«Любовь и месть»

Глава 1

НАЧАЛО МАЯ 1541 ГОДА, ШОТЛАНДИЯ, ГРАФСТВО АБЕРДИНШИР

Лунный луч прорвался сквозь облака и высветил фигуры пяти человек, затаившихся за крутым утесом высоко над рекой. Отсюда полноводная река Ди казалась лишь серебряной нитью, извивающейся в широкой долине между горами Кэрнгорм и возвышающимся замком Лохнагар.

Чуть ниже, впадая в Ди, бежал ручей, разбухший от растаявшего снега. Он прокладывал свой путь через долину Глен Мор, где на немногочисленных участках плодородной почвы расположились небольшие хозяйства клана Мак-Киннонов.

С ферм не доносилось ни звука. В долине также царила тишина. Пять мужчин слышали лишь мелодичное журчание воды, доносившееся откуда-то снизу, и свое собственное тяжелое дыхание. Терзаемые холодом от промокшей насквозь одежды, которая еще не успела просохнуть после переправы через реку, они, скорчившись, сидели под прикрытием утеса.

Они ждали, когда луна достигнет зенита и ее свет не будет отбрасывать тень. Тогда их предводитель отдаст приказ. Нервное напряжение достигло предела.

— Луна уже высоко, сэр Вильям. Лицо предводителя приняло жесткое выражение.

— Я вижу, — был его ответ.

Он начал раздавать всем накидки, расцвеченные в зелено-золотистую и серую клетку; накидки были специально изготовлены к этому случаю.

— Ну что ж, дело должно быть сделано по всем правилам. Помните, нужно использовать боевой клич клана Фергюссонов, а не наш собственный. И не вздумайте прикончить всех до единого, кто-то должен остаться в живых, чтобы свидетельствовать, чей клич он слышал.

Пять человек покинули свое укрытие. Они оседлали лошадей, обнажили мечи и зажгли факелы. Через несколько мгновений безмолвие ночи пронзил леденящий душу боевой клич. Перед всадниками было семь хозяйств. Однако нападавшие должны были атаковать только три усадьбы — люди клана Мак-Киннонов славились не только как хорошие фермеры, но и как искусные воины. Преимуществом же малочисленного отряда сэра Вильяма была лишь внезапность удара.

На первой ферме семья даже не успела проснуться, когда маленькую хижину охватило пламя и почти мгновенно поглотило ее. Нападавшие перерезали всю скотину, но не стали предавать мечу хозяев. Однако это не было проявлением милосердия, так как в полыхающем аду их смерть станет еще более мучительной.

В следующем домике жили молодожены. Жене было лишь пятнадцать лет. Она проснулась от звука боевого клича, и ужас охватил ее, ужас, который удвоился при виде помрачневшего лица мужа. Он заставил ее спрятаться под кровать, а сам вышел, чтобы сразиться с нападавшими.

Она так и не узнала, какой конец постиг его. Задыхаясь от проникающего во все щели едкого дыма, который продолжал скапливаться под горящей соломенной крышей дома, женщина судорожно глотала последние остатки воздуха. И было уже слишком поздно сожалеть, что она ослушалась своего брата и вышла замуж за возлюбленного.

Третьему хозяйству повезло немного больше. Это была просто более крупная ферма. Здесь жил старый Ян с тремя взрослыми сыновьями, невесткой, внуком и слугой. Ян, страдавший бессонницей, не спал и увидел, как загорелся дом новобрачных. Он быстро раздал оружие сыновьям, а внука отослал предупредить ближайших соседей. Сосед Саймон в свою очередь должен известить о нападении их лэрда.

На ферме Яна нападавшие встретили сопротивление. Сам старый Ян еще неплохо владел дубинкой, но когда все наконец услышали боевой клич клана Мак-Киннонов, один из сыновей Яна был убит, другой ранен, да и сам Ян пал на поле боя. При звуках клича клана Мак-Киннонов нападавшие быстро отступили.

Опустошенные и разоренные хозяйства сородичей предстали взору разгневанного молодого лэрда в эти последние часы перед рассветом. Джеймс Мак-Киннон резко остановил своего огромного жеребца как раз в ту минуту, когда его кузнец и друг Блэк Гэвайн вбежал в жилище молодоженов — маленький уютный домик, построенный всего несколько месяцев назад специально для новой семьи. От дома, где совсем недавно звучали смех и шутки, остались лишь обгорелые каменные стены и жалкие останки крыши.

Думая о Блэке Гэвайне, Джеми в душе пожелал, чтобы дом оказался пустым. Однако то была слабая надежда, и он это понимал. Тут же его взгляд упал на безжизненное тело молодого человека, лежащего возле обгорелой двери. Голова его была рассечена мечом.

Эти члены клана, живущие на границе его земель, рассчитывали на защиту со стороны Джеми. И совершенно неважно, что его замок находится далеко и он никак не успел бы вовремя прийти на помощь. Но те, кто посмел напасть, не побоялись возмездия самого Мак-Киннона! Ну что ж, им еще придется узнать силу его гнева! Они горько пожалеют о содеянном.

Кашляя от едкого дыма, из руин показался Блэк Гэвайн. Его лицо выражало облегчение, но Джеми все еще сомневался.

— Ты уверен, Гэвайн? — вопрос звучал серьезно.

— Ее нет в доме.

— Но ты уверен, Гэвайн? — настаивал на твердом ответе Джеми. — Я не буду терять время на поиски. Девушка уже давно бы показалась, если бы…

— Будь ты проклят, Джеми, — взорвался Гэвайн. Однако, подчиняясь суровому взгляду лэрда, он опять позвал своих людей. Пытаясь скрыть вновь охватившие его боль и чувство мучительного страха, Гэвайн повторил приказ обыскать дом на этот раз особо тщательно, не оставляя непроверенными ни одного угла, неперевернутой ни единой доски.

Три человека вновь скрылись в обгорелых руинах. И почти сразу же они вернулись, неся на руках тело девушки.

— Она лежала под кроватью, — запинаясь, как бы оправдываясь, доложил один из них.

Гэвайн взял бездыханное тело своей сестры и нежно положил его на землю, склонившись над ним.

Джеми с силой сжал поводья.

— По крайней мере она не сгорела, Гэвайн, — сказал он, не зная, как еще можно его утешить. — Она почти не почувствовала боли.

Блэк Гэвайн не поднял головы.

— Не сгорела, но все равно мертва. — Рыдания мешали ему говорить. — О, Господи, ей тут не место. Я был против ее замужества с этим мужланом. Если бы она меня послушалась, то ее бы здесь не было!

Джеми не знал, что ответить, не знал, что делать. Он мог только заставить поплатиться тех, кто сотворил все это.

Джеми и около дюжины его людей направились к следующей ферме. Они увидели, какая участь постигла первое хозяйство. Третья ферма осталась целой, но двое из живших в ней мужчин погибли — старый Ян и его младший сын. Много скотины было перебито, включая двух прекрасных лошадей, которых сам Джеми подарил Яну.

Лэрд почувствовал, как его гнев превращается в кровоточащую рану. Это был не просто набег, а бойня, не заслуживающая прощения. Кто виновник ужасной трагедии? Хорошо, что не все погибли. Наверняка люди успели кого-нибудь разглядеть из нападавших, у него будет какая-то зацепка.

Если бы Джеми перебирал бесчисленный список знакомых имен, он никогда бы не подумал на то, которое ему назвали.

— Фергюссон. Клан Фергюссонов, безо всяких сомнений, — горечь звучала в голосе Хью. — Их было меньше дюжины, этих проклятых жителей равнины.

— Ты сам видел старого Дугалда? — Глаза Джеми засверкали.

Хью отрицательно покачал головой, но остался при своем мнении.

— Боевой клич их клана нельзя спутать, и раскраска одежды была ясно видна. Я достаточно долго сражался против Фергюссонов, чтобы знать их цвета так же хорошо, как свои собственные.

— Но ты уже два года не воевал с ними, Хью.

— Два года потеряно, — Хью сплюнул. — Два года я бы уничтожал Фергюссонов, и тогда мне не пришлось бы сейчас оплакивать отца и брата.

Джеми старался тщательно подбирать слова.

— Цвета многих кланов, включая и наш, похожи на цвета Фергюссонов. У меня должны быть более серьезные доказательства, чем боевой клич, который можно позаимствовать, и цвета, которые можно спутать в темноте.

— Ты сомневаешься, сэр Джеми, и тебя нельзя за это винить. — Вперед выступил фермер, которого в эту ночь поднял по тревоге Саймон. — После двух лет перемирия я надеялся, что мне уже никогда не придется слышать боевой клич Фергюссонов. И все же я слышал его, когда эти трусы уже отступали вниз по ручью.

— Я был в верховье ручья и видел, что они сделали, — вмешался другой фермер. — Мы хотим знать, что ты собираешься предпринимать, сэр Джеми.

Вызов, звучащий в этих словах, неприятно поразил Джеми. Большинство присутствующих мужчин были старше его. Двадцатипятилетний возраст не прибавлял лэрду авторитета, да и по-юношески красивое лицо его выглядело и того моложе. Два года назад умер его отец, и он стал лэрдом клана Мак-Киннонов. За это время его люди мало общались с ним и почти не знали его. Они еще не сражались в бою бок о бок с Джеми и, видимо, не очень ему доверяли.

— Вы хотите, чтобы я повел вас мстить? Я это сделаю с радостью, ибо тот, кто нападает на вас, одновременно нападает и на меня. — Джеми твердо выдержал их взгляды. Его карие глаза выражали холодную решимость. — Но я не стану возобновлять старую вражду без достаточных оснований. Я клянусь, что вы будете отомщены. Но месть должна быть только против виновных.

— Какие еще доказательства тебе нужны?

— Причина, — резко ответил Джеми. — Мне нужно знать причину. Вы все воевали с Фергюссонами во времена моего отца. И вы знаете, что этот клан потерял свое могущество. Вы знаете, что по численности мы превосходим их в два раза, даже если к ним присоединится клан Мак-Афи. Дугалд Фергюссон хотел покончить с враждой. Моя тетя тоже настаивает, что вражда не имеет под собой почвы, поэтому я согласился на мир, когда после нашего рейда два года назад не было ответного удара Фергюссонов. С тех пор мы не совершали набеги на их земли, а они на наши. Поэтому я вас спрашиваю: можете ли вы назвать причину того, что случилось сегодня ночью?

— Причину? Нет. Но я могу предоставить доказательства. — Вперед выступил старший сын Яна и бросил под ноги Джеми лоскут накидки. Накидка была в зелено-золотую и серую полоску.

В этот момент показался отряд еще из тридцати человек. Это были фермеры и их сыновья, жившие в окрестностях замка Киннон. Их возглавлял брат Джеми.

— Да будет так, — решительно произнес Джеми. Его сапог медленно втаптывал в землю обрывок накидки клана Фергюссонов. — Мы поедем на юг к графству Ангюсшаер. Они будут нас ждать, но не так скоро. Мы отправимся в путь прямо сейчас и будем там на рассвете.

Глава 2

Джеймс Мак-Киннон двигался медленно. Землю все еще окутывал густой туман, и Джеми чувствовал себя неуютно в набухшей от воды одежде, которая промокла насквозь во время переправы через Эск. Он был измучен утомительной, долгой дорогой без сна. В поисках переправы через реку они отклонились на милю от кратчайшего пути. Все это привело его в дурное расположение духа. И к тому же он ощущал какое-то смутное беспокойство. Что-то было не так, но он не мог сказать — что.

Оставив отряд на берегу реки, затянутой пеленой предрассветного тумана, Джеми, его брат и Блэк Гэвайн решили обследовать местность на случай возможной засады. Они разделились. И вот он один. Лэрд всегда сам готовил засаду, если опасался нападения, а он был уверен, что Фергюссон тоже ожидает ответного удара. В подобную разведку Джеймс всегда ходил один. Не затем, чтобы показать всем свое мужество, хотя в одиночку больше рисковал и мог быть захвачен в плен. Просто лэрд считал себя ответственным за жизнь своих людей. Он никогда не мог бы требовать от них того, на что не пошел бы сам.

Легкий ветерок разогнал клубы тумана, и на короткий миг стала видна впереди небольшая лесистая долина. Через секунду туман снова сомкнулся, и долина исчезла. Джеми направил своего коня в ту сторону. После унылых болот и поросших вереском холмов приятно было оказаться среди зарослей молодого леса.

Он еще никогда не заезжал так далеко на восток в глубь земель Фергюссонов. Он также никогда раньше не совершал набегов на земли Нижней Шотландии весной. Обычно все набеги проходили осенью, когда реки хоть и широкие, но зато мелководные, и скотина, откормленная за лето, была готова к продаже. Он всегда переправлялся через реку вблизи замка Тауэр Эск, где жил Дугалд Фергюссон. Сейчас из-за весеннего половодья это оказалось невозможно. Однако небольшой крюк вызвал лишь незначительную "потерю времени. И хотя ни он, ни его люди гак и не смогли отыскать след нападавших, Мак-Киннон был уверен, что те обогнали его отряд менее чем на час. У них не было времени для празднования победы. Джеми испытывал внутреннюю борьбу чувства гнева и голоса разума. Он не переставал сомневаться в правильности своего решения нанести немедленный ответный удар, хотя вроде бы это решение вызывалось доказательствами нападения Фергюссонов. Говоря по правде, он не мог поступить иначе. Убитые требовали отмщения. А обрывок накидки направлял его удар на юг, в сторону Нижней Шотландии. И все же… Почему они это сделали? Он бы многое отдал, лишь бы понять это. С точки зрения здравого смысла этот набег был безумием. А разве есть у него уверенность в правильности собственных действий?

Это отсутствие уверенности мучило его. Ведь Дугалд Фергюссон не мог не знать, что у Джеми достаточно силы, чтобы уничтожить весь его клан. И Мак-Кинноны смогли бы это сделать самостоятельно, не привлекая союзников, а ведь благодаря замужеству двух сестер Джеми Мак-Кинноны всегда смогли рассчитывать на поддержку двух других крепких северных кланов.

Мак-Киннон и их союзники могли выставить более пятисот воинов. И старый Дугалд об этом знал. О первом союзе стало известно еще три года назад, а о заключении второго — сразу после смерти отца Джеми, когда новый лэрд клана Мак-Киннонов совершил свой первый и одновременно пока последний набег на земли Фергюссонов. И Дугалд не нанес ответного удара, хотя он потерял двадцать голов скота, семь лошадей и почти сотню овец. Уже тогда Дугалд понял, что не может мериться силами с Мак-Киннонами. Понимал это и Джеми.

Силы слишком неравны, и продолжать старую вражду было бессмысленно. Поэтому Джеми прекратил набеги на земли Фергюссонов. Он и не спорил со своей тетушкой Лидией, когда та ставила себе в заслугу, что именно она смогла убедить Джеми покончить с войной. Ей доставляло удовольствие так думать, а ему было приятно делать ей добро. Ради того, чтобы навсегда прекратить вражду, Лидия пыталась уговорить его взять себе в жены одну из четырех дочерей Дугалда, но он никогда бы на это не пошел. Джеймс еще не забыл трагический конец своей первой женитьбы. Он боялся повторения.

Мысли о том, как отреагирует его тетушка, узнав, куда он направил свой отряд, какие разрушения станут результатом его рейда, заставили его нахмуриться. Все это так подействует на тетушку, что она может окончательно свихнуться.

Все последние сорок семь лет, то есть с тех пор, как началась война между кланами Мак-Киннонов и Фергюссонов, Лидия Мак-Киннон была, как говорится, немного не в себе. Она стала свидетельницей причины вражды, хотя так никогда никому и не рассказывала, что видела и знала. Не объясняла, к примеру, почему Найал Фергюссон, отец Дугалда, убил и бабку, и деда Джеми и этим начал кровопролитную войну, которая длилась десять лет и в результате которой оба клана потеряли около половины своих людей. Затем жестокая людская бойня сменилась регулярными набегами, целью которых стала уже кража скота, что само по себе является весьма распространенной практикой в Горной Шотландии.

Вполне вероятно, Найал Фергюссон был сумасшедшим. Может быть, безумие передается по наследству у Фергюссонов, и Дугалд тоже безумен? Это вполне возможно. А обычай требует прощать безумного человека и даже терпеть его. В конце-то концов, разве его собственная тетушка сама немного не тронутая?

Придя к такому выводу, Джеми немного успокоился. Он не имеет права наказывать целый клан за действия одного сумасшедшего. Приняв такое решение, он немного приободрился. Он нанесет ответный удар, но не будет уничтожать весь клан.

Туман начал медленно рассеиваться, когда Джеми въехал в лесистую долину. Она вся была не больше сотни ярдов, и Джеми понадобилось несколько минут, чтобы пересечь ее. Не видя никаких признаков жилья, он уже начал сомневаться, действительно ли это земля Фергюссонов. А может быть, в поисках переправы они не правильно рассчитали и слишком спустились вниз по реке?

Вдруг до него донесся какой-то звук. Моментально Джеми соскользнул с лошади и укрылся в кустарнике. Но, вновь прислушавшись, он различил в этом странном звуке смех, женский смех.

Оставив в зарослях коня, он начал осторожно пробираться сквозь кустарник и деревья на звуки голоса. В столь ранний час розовый свет зари только тронул серый край неба, и туман еще жался к земле.

…Когда Джеми увидел ее, он не поверил своим глазам. В небольшом лесном озерке по пояс в воде стояла юная девушка, над ее головой клубился туман. Она была как русалка, как сказочная фея, реальная и нереальная одновременно.

Девушка вновь рассмеялась и, зачерпнув руками воду, расплескала ее по обнаженной груди. Зрелище очаровало Джеми. Он стоял и, загипнотизированный, наблюдал за шалостями юной незнакомки; его ноги словно приросли к земле. Девушка резвилась в воде, и было видно, что она наслаждалась купанием.

Утро выдалось холодным, и вода, вероятно, была ледяная. Но, похоже, девушка не замечала холода. Джеми тоже забыл о нем, не в силах оторвать от купальщицы взгляд.

На какое-то мгновение она обернулась к нему лицом, и он успел разглядеть, что она прелестна. Жемчужно-белую кожу резко оттеняли длинные блестящие каштановые волосы красноватого оттенка. Две пряди ее роскошных длинных волос нежно обвивали ее груди и рассыпались по воде. И эта высокая, правильной формы грудь с заострившимися от ласки ледяной воды сосками была невыносимо соблазнительна. Тонкая талия еще больше подчеркивала узкие женственные плечи и упругий живот, который то маняще показывался, то вновь скрывался под водой, всплески которой обнажали при каждом движении девушки плавную округлость бедер. У нее были тонкие черты лица, и лишь цвет глаз не удавалось разглядеть ему из-за расстояния. Может быть, это все игра его воображения, и стоит подойти поближе и убедиться?

Джеми вдруг очень захотелось присоединиться к ней. Это была безумная идея, рожденная тем гипнотическим действием, которое девушка оказывала на него. Но если он подойдет поближе, она может или исчезнуть — и тем самым подтвердить в конце концов нереальность всего происходящего, — или же испугается и с криком убежит. А что, если не произойдет ни того, ни другого? Что, если она останется в воде и позволит ему присоединиться к ней, разрешит прикоснуться к себе?

Джеми отказывался подчиниться рассудку. Он уже готов был сбросить одежду, когда девушка что-то сказала тихим голосом. Послышался всплеск воды, и девушка потянулась за каким-то предметом, который появился… Откуда? Глаза Джеми расширились. Если она может оживлять предметы и заставлять их появляться, значит, это действительно лесная фея?

Упавший предмет оказался просто куском мыла, и девушка начала им намыливаться. Ощущение волшебства исчезло, и Джеми пришел в себя. Но… не сам же кусок мыла упал в воду? Лэрд внимательно осматривал противоположный крутой берег и вдруг заметил молодого человека, вернее, мальчика, сидевшего на камне спиной к девушке. Ее охранник? Вряд ли. И тем не менее мальчик был в дозоре.

Когда Джеми понял, что не один он с прекрасной незнакомкой, его охватило глубокое разочарование. Присутствие мальчика вернуло лэрда к реальности — ему уже давно пора возвращаться. Первые лучи солнца осветили долину, напоминая о потерянном времени. Его брат и остальные уже наверняка вернулись к реке и ждут его.

Внезапно у Джеми сжало горло. Волшебная сцена с девушкой заставила его забыть о цели похода. И теперь при мысли о том, что должно произойти, Мак-Киннона охватил ужас. Но не в его власти остановить набег.

Джеми в последний раз посмотрел на купальщицу, его глаза выражали тоску и сожаление. Яркие лучи солнца осветили озеро, один из них коснулся девушки, и ее волосы вспыхнули, как пламя. Со вздохом он отвернулся. Его память еще долго будет хранить образ таинственной незнакомки.

Весь путь обратно к реке девушка не выходила у него из головы. Кто она? Возможно, из клана Фергюссонов, может быть, дочь какого-нибудь фермера, но это маловероятно. Какой же отец, имея такую красавицу дочь, позволит ей купаться обнаженной в лесном озере? Он гнал от себя мысль, что она может принадлежать к клану Фергюссонов. Лучше бы она была прохожей нищенкой, случайно оказавшейся на землях старого Дугалда.

Скорее всего, она действительно нищенка, которая решила искупаться, прежде чем идти просить подаяние в замок Тауэр Эск. Были также видны многочисленные фермерские хозяйства, разбросанные по всей равнине. Пора было приступать к задуманной мести.

Но вид прелестной девушки настроил Джеми на великодушие, да и предыдущие его размышления о тетушке и ее возможной реакции на возобновление вражды смягчили его гнев. Он накажет виновных, но будет милостив. Добравшись до реки, Джеймс объявил своим людям об изменении прежних намерений. Его слово было законом, и если кто-то сочтет молодого лэрда излишне мягкосердечным и нерешительным, ему на это наплевать.

В то утро было разрушено три хозяйства, урожай вытоптан, а скот угнан. Тем из фермеров, кто хотел сражаться, была предоставлена возможность пасть на поле брани. Тем, кто не сопротивлялся, дарована жизнь. Их просто выгнали на улицу и оставили наблюдать, как горят их дома.

После нападения Джеми не сразу направил свой отряд в обратный путь. Он медлил в надежде, что Дугалд Фергюссон осмелится покинуть укрепленные стены своего замка. Ведь из Тауэр Экса не могли не видеть пожарища подожженных им ферм. Но отряд его воинов был многочисленным, и он понимал, что Дугалд не в состоянии дать ему открытый ответный бой. По сути, этот прямой вызов на открытое сражение имел целью унизить врага. И как только его люди удовлетворились победой, он отступил.

Но забытая было вражда теперь вспыхнет с новой силой. Джеми это ни в коей мере не радовало. У него и без того хватало дел и хлопот. Фергюссоны сами напросились на нападение, он лишь был вынужден отвечать на их разбой. Но Джеми больше не собирался разорять земли Фергюссонов. Весь долгий путь домой у него из головы не выходила красавица, которую он увидел в уединенной долине, таинственная незнакомка с кожей, подобной жемчугу, и волосами цвета пламени.

Глава 3

ИЮНЬ 1541 ГОДА ШОТЛАНДИЯ, ГРАФСТВО АНГЮСШАЕР

Из-за зубчатой крепостной стены Шиина Фергюссон смотрела на расстилающуюся перед ней равнину, где в эти утренние часы царили тишина и покой. Однако ее мысли вряд ли можно было назвать спокойными. Будучи по характеру «ранней птичкой», она любила наблюдать за восходом солнца, когда яркие краски зари перекликались с розовыми цветами вереска. Сейчас она была в дурном расположении духа, так как ей запретили выходить за пределы крепости. Она должна отказаться и от коротких прогулок верхом, даже в сопровождении дюжины воинов.

Это было обидно. Но в последнее время вообще нарушился привычный уклад жизни, и все потому, что месяц назад Мак-Киннон прервал двухлетнее перемирие. В эти два мирных беззаботных года Шиина наслаждалась свободой, которую она имела еще с раннего детства. Она была старшей из четырех дочерей Дугалда и к тому же любимицей отца, и к ней в семье всегда относились с любовью и заботой, как к главе клана, по крайней мере до тех пор, пока на свет наконец-то не появился долгожданный наследник. После рождения Найала она по-прежнему оставалась любимицей отца, но стала просто одной из дочерей.

Как это ни странно, хотя она была страшно избалована, Шиина никогда не испытывала чувства ревности или обиды к Найалу. С первого же дня она всей душой полюбила младшего брата. Появление же на свет трех ее младших сестер не затронуло ее чувств, но крошечный малютка Найал привел ее в восхищение.

Все поражались возникшей между ними дружбе. Скорее можно было ожидать, что Найалу будет ближе сестра Фиона, так как разница в возрасте между ними всего один год. Но именно за Шинной он ходил как собачка, именно с ней он любил играть, именно она окружила его любовью, которая так необходима в переходный период от несмышленого мальчишки к юноше. И даже сейчас их было «водой не разлить».

Шиине уже исполнилось девятнадцать лет, и ей давно полагалось быть замужем, а Найалу — только тринадцать, и он оставался все еще ребенком.

Стараясь проявлять зрелость суждений, Найал поддержал решение отца, что Шиине нельзя выходить за пределы замка, ибо теперь даже днем было небезопасно. Это как раз и раздражало более всего: только клан Мак-Киннонов совершал набеги днем. Все остальные кланы, включая Фергюссонов, использовали для этого прикрытие ночи. Но для Мак-Киннонов и день не был помехой.

Всеобщая атмосфера страха вызывала у Шиины гнев и раздражение. Да и ее спокойная жизнь окончилась: она потеряла былую свободу, над ней опять нависла угроза замужества, слишком много стало скандалов и споров. Частые ссоры с сестрами были ей привычны, но появившиеся разногласия с отцом разрывали ей сердце. Да и из-за чего, собственно говоря, они должны ссориться? Разве она виновата, что до сих пор еще ни в кого не влюбилась?

Еще ребенком она слышала разговоры, что ее браком можно добиться крепкого союза с каким-нибудь влиятельным кланом. Но два года назад переговоры эти прекратились, и она полагала, что ей будет разрешено самой выбрать жениха. Отец поддерживал ее надежду. Столько раз он открыто брал ее сторону, хотя сестры умоляли его заставить ее выйти замуж, чтобы они тоже уже могли связать себя узами брака. Все они, даже четырнадцатилетняя Фиона, имели избранников и давно жаждали замужества. Они без особого труда нашли себе будущих мужей по сердцу среди представителей могущественных кланов. А Шиине не везло.

Дугалд Фергюссон не хотел торопить Шиину. Но он и не позволял ни одной из младших дочерей выйти замуж прежде нее, так как тогда, по существующему обычаю, Шиина считалась бы опозоренной. Теперь ситуация изменилась. Возникла необходимость, чтобы ее избранник был родом из могущественного клана. И она должна назвать его имя в течение месяца, иначе отец это сделает за нее. Шиина была потрясена. Как мог отец так поступить с ней? Ведь он же любил ее! Все знали, что она была его любимицей, «жемчужиной замка Эск», как он сам нежно звал ее.

Но в глубине души она знала ответ. И как бы Шиина ни возмущалась, она не могла винить отца. Он старался защитить свой клан, пытаясь это сделать посредством союзов с влиятельными семействами. Да и с брачными союзами трех дочерей нельзя было тянуть. Сэр Гилберт Мак-Гвайер давным-давно просит руки Маргарет, правда, после того как его сначала отвергла Шиина. И Маргарет, которой недавно исполнилось семнадцать, уже больше полутора лет ждет, когда ей позволят выйти за Гилберта. Шестнадцатилетняя Элспес также определилась со своим избранником. Это Гилеонан Сибболд, брак с которым Дугалд от души одобрял. И только Шиина не могла ни на ком остановить свой выбор. Но она действительно не знала никого, с кем бы хотела провести свою жизнь.

— Я мог бы догадаться, что встречу вас здесь. По крайней мере теперь, когда вы уже не можете покинуть замок в погоне за утренним туманом.

Оглянувшись, Шиина увидела кузена своей матери. Она опять отвернулась.

— Мне не нравится, что вы преследуете меня, Вилли.

— Я уже просил вас не называть меня Вилли.

— Ну пусть будет Вильям. — Она безразлично пожала плечами. Хоть он и был родственником, она не могла побороть в себе все нарастающее чувство неприязни. — Какая разница? Я предпочитаю с вами вообще не иметь дела.

— Ну и характер у вас, Шиина. А я, между прочим, пекусь о ваших же интересах.

— Да? И из заботы обо мне вы пытаетесь уговорить отца выдать меня за вас замуж? — резко отозвалась она; ее темно-голубые глаза выражали горечь и презрение. — Я думаю, вы печетесь прежде всего о собственных интересах. Но этим вы ничего не достигнете. Я все равно не выйду за вас!

— Я бы не был столь категоричен, Шиина. — Голос Вильяма оставался холодно-спокойным.

Она рассмеялась, но в этом смехе не было веселья.

— Вы сами же обрекли себя на поражение, Вилли. Допустим, вы убедите отца в необходимости моего замужества. Но он не отдаст меня за Мак-Афи. С кланом Мак-Афи у нас уже есть союз, а он хочет, чтобы наша семья породнилась с новыми кланами. Между прочим, эту идею подсказали вы сами.

Вильям предпочел не замечать горечь, звучавшую в ее словах, как он обычно игнорировал все, что ему не нравилось.

— Я могу вас заверить, что Дугалд даст согласие на наш брак.

— И на чем же основывается ваша уверенность? — усмехнулась Шиина. — Вы что же, знаете, как положить конец вражде?

— Нет, но Фионе можно подобрать избранника и получше. Я заметил, что ей приглянулся сам брат лэрда клана Огилви. Вы только подумайте об этом, Шиина. Союз с таким влиятельным кланом, как Огилви, стоит трех союзов с любыми другими кланами. Возможно, заключение подобного брака заставило даже Мак-Киннонов отступить.

— Подобно утопающему, вы хватаетесь за соломинку, — заметила Шиина с нескрываемым презрением. — Вы прекрасно знаете, что ничто не испугает Мак-Киннона. Он дикий горец, убийца по натуре, как, впрочем, и весь его клан.

Вильям оставался невозмутимым.

— Но, имея зятем Огилви, ваш отец успокоится и не станет возражать против нашего брака.

— Вы, как всегда, забыли, что я не хочу за вас замуж, — спокойно ответила Шиина. — Откуда такая забывчивость? Я более чем достаточно говорила вам об этом в прошлом году и в позапрошлом. Похоже, вы так и не поняли. Я готова снова повторить, надеюсь, в последний раз. Я не люблю вас и не хочу, чтобы моим мужем стал человек, годящийся мне по возрасту в отцы. Я не хочу вас обижать, но ваша настойчивость меня просто выводит из себя.

— Вы что же, предпочли бы выйти замуж за самого Мак-Киннона? — Впервые за весь разговор Вильям сердито повысил голос. Шиина побледнела, как полотно.

— Вы с ума сошли, — чуть слышно прошептала она.

— Нет, я вполне серьезно. — При виде ее ужаса удовлетворение послышалось в голосе Вильяма. — Ведь брак с Мак-Кинноном положит конец вражде, не так ли? Я уверен, что при моей помощи Дугалд ухватится за такую идею, более того, эта мысль и самому ему приходила в голову.

— Вы лжете!

— Нет. Можете спросить своего отца. Этот брак мог бы покончить с кровопролитием и с постоянными угонами скота. Благодаря этому браку Фергюссоны, возможно, стали бы процветающим кланом.

Сердце Шиины сжалось от страха, она признала страшную логику этих слов. К тому же Дугалд слишком часто прислушивался к советам Вильяма. Но выйти замуж за самого Мак-Киннона, человека настолько ужасного, что его первая жена покончила жизнь самоубийством в первую брачную ночь из-за жестокого обращения?! По крайней мере так гласила народная молва. Выйти замуж за такого человека? Сама эта мысль была невыносима.

— Он не захочет взять меня в жены, — еле слышно прошептала девушка, но в ее шепоте звучали нотки отчаяния.

— Захочет.

— Я его враг, я Фергюссон. А он ненавидит всех нас. Он это доказал, снова начав вражду.

— Он захочет взять вас в жены, — уверенно возразил Вильям. — Любой мужчина, у которого есть глаза, захочет обладать вами. И, зная высокомерие и надменность Мак-Киннона, могу заверить, он не просто даст согласие на брак, а потребует, чтобы вы были отданы ему.

— И вы хотите, чтобы меня постигла такая судьба, Вильям? — тихо спросила девушка.

Испытывая удовлетворение, что он сумел посеять в ее душе чувство сильного страха, Вильям пытался угадать ее мысли.

— Я хочу вас видеть своей женой, Шиина. Но если не смогу обладать вами, тогда я позабочусь, чтобы вас отдали Мак-Киннону, хотя бы ради того, чтобы положить конец вражде, ибо в результате гибнут люди не только клана Фергюссонов, но и Мак-Афи. Подумайте об этом, Шиина. И подумайте хорошо, так как скоро я опять буду просить вашей руки и в этот раз надеюсь на ваше согласие.

Шиина молча наблюдала за его удаляющейся фигурой. Нервная дрожь охватила ее. Конечно, хоть ей и была противна мысль выйти замуж за Вильяма, но уж лучше он, чем этот дикий горец. О, Господи, неужели отец в самом деле способен так поступить с ней? Неужели у него не дрогнет сердце и он заставит ее выйти за их заклятого врага? Нет, не может быть, он не способен на это даже ради прекращения вражды. Дугалд любит ее. Ему, как и всем, хорошо известно, что Мак-Киннон просто грубое животное. Ведь он же сам ей рассказывал всяческие ужасы о Джеймсе Мак-Кинноне, который еще ребенком участвовал в набегах и убийствах. Его собственная жена предпочла смерть близости с ним. Нет, Вильям не сможет уговорить отца приговорить ее к пожизненным побоям, жестокому обращению, мучениям.

Шиина решила разыскать Найала. Он наверняка подкрепит ее мужество. Но… это не решит проблему. Ей все равно придется за кого-нибудь выходить замуж — и очень скоро.

Глава 4

АВГУСТ 1541 ГОДА. ШОТЛАНДИЯ. ГРАФСТВО АНГЮСШАЕР

Шиина проснулась еще до рассвета. Всего лишь несколько минут ей понадобилось, чтобы причесать свои густые длинные волосы, накинуть на себя тунику и накидку, которая маскировала ее под юношу. Держа в одной руке горящую свечу, а в другой — небольшой узелок, она бесшумно выскользнула из крошечной комнатки, которую считала своей с тех пор, как поняла, что у нее нет ничего общего с сестрами. Ей стало невыносимо разделять с ними гораздо более просторные и удобные покои.

В конце узкого коридора было пять ступеней, которые вели на следующий этаж, где находилась спальня Найала. Замок Тауэр Эск состоял из нескольких этажей и множества небольших комнат и совсем маленьких каморок. Помимо большого зала на втором этаже, а также хранилища и темницы, расположенных в самом низу, в замке было всего лишь несколько просторных комнат.

Само название «замок» — также весьма относительно, ибо дом Шиины являл собой, если можно так сказать, дом-замок нового типа. Таких домов-замков становилось все больше и больше в Нижней Шотландии, они шли на смену большим старым замкам. Построенный всего лишь сто лет назад замок Тауэр Эск скорее походил на семейную цитадель, чем на феодальную крепость. Возведенный на небольшом укрепленном холме, замок не имел сложных оборонительных приспособлений, хотя в его стенах и были сделаны ряды бойниц. Он рос в основном вверх, в нем было шесть этажей, он казался высоким и не очень устойчивым и неприступным, как традиционная крепость. Но в то же время им не так-то легко было и овладеть.

Шиина выросла на землях, которые считались пограничными между Нижней и Горной Шотландией, из-за которых шел вечный спор. Точной линии границ между кланами не было. Различия в культуре и языке между двумя частями Шотландии были явными, но клан Фергюссонов представлял собой смесь двух культур.

Горцы — полудикий народ, говорящий на гэльском языке. В Горной Шотландии на целый церковный приход приходилась всего лишь одна церковь, а иногда и того не было. Поэтому ее жителей вряд ли можно было назвать набожными или боящимися Бога. Ко всему прочему, они воинственны, как никакой другой народ.

Жизнь в Нижней Шотландии больше затронута цивилизацией, что объяснялось ее тесными связями с Англией, наличием на ее землях много-, численных городов с самоуправлением, а также крупных монастырей. Благодаря множеству церквей ее жители более набожны. Хотя, по правде говоря, многие из здешних католических священников и монахов совсем не такие уж богобоязненные, как можно было ожидать. В большинстве случаев их места просто передавались по наследству.

Занимая промежуточное положение, Фергюссоны старались сохранять равновесие. Они говорили на английском, потому что считались жителями Нижней Шотландии, но одновременно знали и гэльский язык, так как много веков назад их предки пришли из Горной страны. И в отличие от других жителей Нижней Шотландии, у них были менее тесные связи с Англией и меньше возможностей забыть свой язык. Да, они придерживались английской моды в одежде, а одна из тетушек Шиины, жившая в Абердине, была даже монахиней, но в целом Фергюссонов нельзя назвать слишком набожными, так как в церковь они ходили, пожалуй, не чаще раза в месяц.

Следует сказать, что благодаря территориальному расположению и из-за того, что Фергюссоны в общем-то были малочисленны, их постоянно беспокоили более крупные соседи, а вражда с мощным северным кланом совсем уж осложняла их положение. Южнее на равнине люди жили в относительном мире. Но это не распространялось на Фергюссонов. И Шиина понимала надежду отца на прочные союзы с влиятельными соседями с помощью браков своих дочерей.

Шиина застала брата еще крепко спящим. Но как только она дотронулась до его плеча, Найал сразу же открыл глаза. Увидев, как она одета, он заворчал и попытался натянуть на голову одеяло. По ее виду Найал понял, что сестра собралась за пределы замка.

— Ну, вставай же, Найал. — Шиина опять потрясла его за плечо.

— Нет.

— Мы успеем вернуться до восхода солнца, — настаивала она, пытаясь сдернуть с него одеяло. — Ты ведь не хочешь, чтобы я пошла одна.

Найал слишком хорошо знал решительные нотки, звучащие в ее голосе, и мог лишь недовольно ворчать в ответ:

— Из-за тебя нам обоим могут задать порку.

— Чепуха. Никто не узнает.

— Не нравится мне все это, Шиина. Ты знаешь, я боюсь не за себя, а за тебя. Сейчас стало слишком опасно выходить за пределы замка.

Что, если…

— Не произноси вслух это имя! — оборвала его Шиина. — Меня уже тошнит при одном его упоминании.

— Это все равно не меняет дела, Шиина.

С тех пор как было нарушено перемирие, он только за последние три месяца совершил пять набегов. Он разъезжает по нашим землям, как по собственным. Как я могу тебя защитить, если он застигнет нас в лесу?

— Ты прекрасно знаешь, Найал, что этого не случится. Он не совершает набегов в такой ранний час. Он любит вершить свои грязные дела при свете дня, чтобы его нельзя было спутать с кем-либо.

— А вдруг он решит изменить тактику?

— Он слишком нагл и самоуверен, чтобы прибегать к неожиданным приемам, — заметила она с издевкой. — А теперь одевайся и не мешкай. Сегодня на воротах стоит старый Вилли, а он почти совершенно слеп, так что мы проскочим мимо него без проблем.

Некоторое время спустя они уже бежали по равнине. На лошадях было бы, конечно, быстрее, но тогда им было бы труднее выбраться из замка незамеченными. Они и так задержались из-за выезжающего из замка небольшого патрульного отряда. Пять человек вряд ли могли оказать серьезное сопротивление в случае появления Мак-Киннонов, но отряд разведчиков все же лучше, чем полное отсутствие каких-либо известий о возможном набеге. А необходимость в заблаговременном предупреждении с каждым днем приобретала особую важность, так как Дугалд все больше опасался, что атаке могут подвергнуться не только фермерские хозяйства, но и сам замок.

Небо уже начинало розоветь, а это означало, что у Шиины совсем мало времени, до рассвета она должна быть в замке. Но настроение девушки было приподнятое. Сегодня банный день, и девушка злорадствовала при мысли, что ее сестры будут поражены, когда она не пойдет мыться вместе с ними. И им не узнать, что Шиина это сделала раньше них. То была лишь одна из многочисленных ее проказ, которыми она любила доставать своих сестер в ответ на их постоянные придирки.

Первой обычно начинала Маргарет, которая называла ее дикой и безответственной и жаловалась отцу, что ни один мужчина не согласится взять Шиину в жены, потому что она грязнуля, очень неуважительная и слишком неуправляемая.

Но отец-то знал ее лучше. Она вовсе не была дикой, и уж грязнулей тем более ее нельзя назвать. Она действительно вела себя порой не очень уважительно, но только в минуты сильного раздражения или гнева она осмеливалась перечить отцу.

Шиина не смогла удержать вздох. В последнее время ее споры с отцом стали слишком частыми, особенно в прошлый месяц, когда он уже отчаялся услышать имя ее избранника. Он решил сам сделать за нее выбор. Хорошо еще, что Вильям не назывался в числе кандидатов на ее руку и сердце.

— Может, ты присоединишься ко мне на этот раз? — спросила Шиина, когда они дошли до крутого берега маленького лесного озера. — Вода уже, должно быть, достаточно прогрелась. Она прямо манит к себе.

— Да? А кто будет следить, чтобы ничего не случилось? — Найал отрицательно покачал головой и опустился на свой любимый камень. Отсюда хорошо просматривалась вся равнина.

— Но ты еще ни разу не плавал этим летом, а я знаю, что ты не меньше меня любишь купаться. Весной ты говорил, что вода еще слишком холодная, а потом начались все эти набеги.

— Нам не следует больше сюда приходить, Шиина, — ответил Найал.

При виде его мрачного взгляда Шиина улыбнулась.

— Не беспокойся, дорогой Найал. Куда подевался твой дух любителя приключений? За все лето ты меня ни разу не пригласил с собой на рыбалку или на охоту пострелять куропаток.

— Не думай, что я не хотел пойти.

— Я знаю. Все дело в этой вражде. — Она вздохнула и зашла ему за спину, чтобы раздеться. — Мак-Киннон лишил нас всех удовольствий в этом году. Скоро вообще похолодает, и мы не сможем приходить сюда. Вместо того чтобы наслаждаться купанием два раза в неделю, я за все эти месяцы смогла сюда вырваться лишь четыре раза. А вот выдадут меня замуж, и где же мне тогда плавать?

— Я сомневаюсь, что Мак-Донау с одобрением отнесется к твоему увлечению, Шиина, — заметил Найал, рассуждая как зрелый мужчина.

— Не говори так, иначе я не соглашусь на этот брак, — резко ответила она. Шиина нырнула в кристально чистое озеро и, уже вынырнув, услышала вопрос брата:

— А разве у тебя есть выбор?

Она нахмурилась. Был ли у нее в самом деле выбор? Ее отец настаивал на браке с Аласдаром Мак-Донау, так как надеялся, что клан Мак-Донау, который располагался между землями Фергюссонов и Мак-Киннонов и который был с последними в мире, поможет ему добиться прекращения вражды.

Она практически ничего не знала о сэре Аласдаре, она вообще впервые увидела его в день их помолвки. Он приятный и гораздо моложе Вильяма, хотя и не настолько молод, как хотелось бы ей. Ему около тридцати трех. Ее отец явно старался не разочаровать ее, выбрав довольно молодого и представительного мужа. В этом она не сомневалась, так же как и не сомневалась в том, что отец не заметил высокомерия Мак-Донау. Однако она это заметила и поняла, что он крайне эгоистичен. Скорее всего, он попытается ограничить ее свободу и потребует подчинения от нее.

Шиина рассердилась.

— Это очень некрасиво с твоей стороны лишний раз напоминать мне о моей помолвке, Найал Фергюссон. — В голосе девушки звучали обида и досада. — Тебе легко рассуждать, ведь не ты выйдешь замуж за совсем чужого человека.

— Нет, но отец грозился отослать меня к английскому двору, если я еще раз попаду в какую-нибудь неприятность. По его словам, я уже вышел из того возраста, когда шалости сходят с рук и допустимо нарушать правила.

— И он абсолютно прав.

— В таком случае позволь спросить, что же я делаю здесь?

— Оберегаешь меня, точно так же и я буду защищать тебя перед отцом, если нас обнаружат. Не переживай, Найал. Я не думаю, что отец отошлет тебя за такую безобидную проделку.

— Подвергать свою жизнь риску не такое уж безобидное занятие, Шиина. Ты лучше поторопись.

Как бы в подкрепление своих слов он бросил ей кусок мыла, и Шиина поняла, что долго купаться ей не удастся. Она начала намыливаться, злясь на себя за свою беззаботность. Найал действительно смертельно боялся, что отец может отослать его к чужому двору, где он никого не знает и где к тому же одни англичане. Она это знала и тем не менее поставила Найала в ситуацию, когда он рискует вызвать гнев отца, и все ради нескольких мгновений ее удовольствия. Она поступает несправедливо. Найал пришел с ней в долину потому, что любил ее. И если из-за нее у него будут неприятности, она никогда не сможет себе этого простить.

— Я не забуду, что ты делаешь ради меня, Найал. В следующий раз, если у тебя будут трудности, я возьму вину на себя. Помнишь, как раньше?

— Да, я помню.

— В конце-то концов, что может со мной сделать отец, когда через два месяца я выйду замуж?

— Дать тебе попробовать вкус плетей.

— Ну да! Он не посмеет. Я уже вышла из того возраста, когда можно выпороть. Не волнуйся, Найал, что тебя грозились отослать. Но как только я выйду замуж и уеду, тебе придется полагаться только на собственные силы.

— Отец обещал, что тогда я буду участвовать в набегах. А я так мечтаю об этом, хочу приключений.

— Ты так говоришь, как будто мечтаешь участвовать в набегах. — Шиина была потрясена.

— Если на земли Мак-Киннонов, то да. Я бы все отдал, чтобы встретиться с самим Мак-Кинноном.

У Шиины перехватило дыхание.

— Да ты с ума сошел, Найал? Он отрубит тебе голову. Все знают, что он настоящий злодей.

— Я не верю во все байки, которые рассказывают про него.

— Он безжалостный убийца! Ты забыл, что за последние месяцы наш клан потерял шестерых?

— И его клан потерял, без сомнения, не меньше людей с тех пор, как дело чести заставило отца предпринимать ответные рейды. Но ты не можешь отрицать его смелость, Шиина. Я не знаю воина храбрее него.

— Я не отрицаю его наглость, но тебе вовсе не обязательно его хвалить.

— Я уважаю его мужество.

— Можешь уважать его сколько хочешь, моли только Бога, чтобы тебе с ним никогда не встретиться. Иначе ты будешь продолжать уважать его, но уже лежа в гробу.

Шиина закончила купаться, вышла из воды и начала заплетать косы. Она уже одевалась, когда Найал умудрился все-таки испортить ей настроение, сообщив:

— Сегодня приезжает кузен Вильям. Невольно Шиина в ужасе закрыла глаза.

— Ты уверен?

— Да.

— Найал, я тебя умоляю, не оставляй меня одну. Пожалуйста. Если я останусь с ним наедине, он опять начнет мне угрожать.

— После его угроз организовать брак с Мак-Кинноном тебе неплохо удавалось избегать его.

— Да, удавалось. К счастью, пока Вилли отсутствовал, отец остановил свой выбор на Мак-Донау.

— Значит, ты не против брака с сэром Аласдаром?

— Уж лучше он, чем Вильям. Но я еще не вышла замуж. У моего родственничка еще есть время причинить мне массу неприятностей. Я боюсь, что со злости от угроз он может перейти к делу.

— Почему бы тебе не рассказать все отцу?

Шиина покачала головой.

— Это ничего не даст. Вильям будет все отрицать. Он скажет, что я нарочно пытаюсь его оговорить. И отец может поверить ему, так как знает, что я презираю Вилли, а он ему доверяет. Как-никак, Вильям был любимым кузеном матушки.

Шиина чуть не откусила себе язык. Ну зачем она упомянула их мать? Та умерла спустя несколько дней после рождения Найала, и он вбил себе в голову, что виноват в ее смерти. Он ужасно расстраивался каждый раз, когда упоминалось ее имя. Будучи любимицей отца, Шиина никогда не была близка со своей матерью, но Найалу вообще не довелось узнать мать.

— Прости меня, Найал. Нам, пожалуй, нужно поторопиться, если мы хотим добраться домой до того, как совсем рассветет.

Едва они успели войти в замок, как поднялась суматоха. Вернулся патрульный отряд, привезя с собой пленного. Он был без сознания. Быстрее молнии замок облетел слух, что захваченный пленник принадлежит к роду Мак-Киннонов.

В эту ночь Дугалд Фергюссон праздновал победу. В его темнице сидел один из Мак-Киннонов, за которого в качестве выкупа можно потребовать обратно весь домашний скот, угнанный у Фергюссонов летом. И как раз поспеть к осенним торгам. В конце концов, может быть, этот год будет и прибыльным.

Ему даже в голову не приходила мысль убить пленника. Это было бы равноценно самоубийству, так как тогда на них обрушился бы весь клан Мак-Киннонов. Одно дело убить воина в честном бою и совсем другое — предать смерти пленного.

Мысли о захваченном горце абсолютно не волновали Шиину в эту ночь. Она думала о Вильяме Мак-Афи и о том, как ей лучше избегать его, пока он гостит в замке. А Найал не мог сомкнуть глаз. Он только и думал, что о пленнике. Это же надо! В темнице их замка сидит один из Мак-Киннонов, настоящий живой воин Мак-Киннонов!

Глава 5

Джеймс Мак-Киннон проснулся от ужасной головной боли. На затылке он нащупал шишку величиной с яйцо. Он открыл глаза, но кругом была темнота. Он закрыл глаза от боли. У него не было сил размышлять, где находится и ослеп он или нет. Боль была такой невыносимой, что ему не удавалось вновь заснуть. Постепенно Джеймс начал думать.

Он лежал на твердой сырой земле. Воздух в помещении затхлый. Джеми почувствовал, как по его голым коленям ползают жуки или, возможно, еще того хуже — крысы. Попробовал сесть, чтобы смахнуть с себя гадов, но резкая боль прострелила ему голову, и он был вынужден снова осторожно лечь.

Мысли о том, где он находится, начали беспокоить его. Последнее, что помнил Мак-Киннон — его окружили Фергюссоны, которые возникли перед ним совершенно неожиданно, словно из воздуха. Но, по правде говоря, Джеймс вел себя слишком неосмотрительно, его взгляд не отрывался от маленького лесного озера в долине, где он однажды видел юную красавицу. Если бы он не спешился и не ждал, как глупец, появления прекрасной незнакомки, то не позволил бы себя окружить и не получил бы удар по голове, не успев даже вынуть меч из ножен.

Итак, он попал в плен. Запах сырости подкреплял эту догадку. Скорее всего, он находится в замке Тауэр Эск. Джеми чуть не рассмеялся. В более глупой ситуации он еще не был. Наведываясь за последние месяцы более десяти раз в эту долину в надежде вновь встретить девушку, он действовал, как влюбленный мальчишка. Мак-Киннон надеялся выяснить, кто она была. Но купальщица больше не появилась. Значит, скорее всего, она действительно была проходившей мимо нищенкой. И он никогда больше ее не увидит.

Всегда он приезжал в долину один. Так и сейчас, даже его брат не знал, куда он поехал, так как Джеми никому не хотел признаться, что не мог забыть какую-то девицу. Пройдет несколько дней, прежде чем начнут беспокоиться из-за его отсутствия. И тогда никому в голову не придет, что он сидит в темнице Фергюссонов.

Интересно, сколько дней придется ему пробыть здесь? Когда старый Дугалд отпустит его? Джеми нисколько не сомневался, что в конечном итоге его выпустят на свободу. Дугалд не мог себе позволить держать в темнице кого-либо из Мак-Киннонов. И даже если он узнает, кого он захватил, он все равно будет вынужден его отпустить.

Скрип деревянной планки у него над головой заставил Джеми насторожиться. Если бы он не слышал звук открываемой двери, Джеми подумал бы, что у него начались слуховые галлюцинации, когда вдруг раздал шепот:

— Вы действительно один из Мак-Киннонов? Было невозможно понять, кто задал вопрос. Джеми по-прежнему ничего не видел. Внезапно Джеми ощутил струю прохладного свежего воздуха, и, прежде чем ответить, глубоко вздохнул:

— Я не привык разговаривать, не видя своего собеседника.

— Я не рискнул принести с собой свечу. Кто-нибудь может увидеть.

— Тогда вам лучше совсем уйти. — В голосе Джеми звучала насмешка. — А то, не дай Бог, кто увидит, как вы разговариваете с Мак-Кинноном.

— Так значит вы действительно из Мак-Киннонов?

Джеми не ответил. Дверь над головой быстро захлопнулась, но через несколько минут открылась снова. В появившуюся узкую щель на потолке просунулась чья-то голова с копной рыжеватых волос. Тусклый свет свечи дал возможность Джеми разглядеть глубокий погреб, где он сидел.

Это была глубокая яма диаметром около семи футов, где полом служила плотно утрамбованная земля. По земляным стенам можно вскарабкаться наверх, но дверь в погреб сделана прямо посредине потолка, и даже если до нее и удалось бы дотянуться, она, конечно, заперта на задвижку.

Джеми видел подобные темницы. Они были удобны тем, что не требовали никакой личной охраны. Из них практически невозможно сбежать. Лично он предпочел бы сидеть в каменной темнице. По крайней мере, воздух не был бы таким затхлым, и, возможно, внутрь проникал бы хоть слабый свет.

— Вы ничего не ели.

Джеми медленно сел и прислонился спиной к стене, держась рукой за голову, чтобы уменьшить боль.

— Я не вижу никакой пищи.

— Она в том мешке, который лежит рядом с вами. Он завязан, чтобы туда не пробрались жуки.

— Какая заботливость! — безразлично заметил Джеми. Он взял мешок и открыл его. Внутри находился ломоть ржаного хлеба и половина небольшого тетерева — пища, приемлемая для крестьянина, но совершенно непривычная для него.

— Если это все, что полагается на обед пленнику, похоже, мне придется сбежать, чтобы хоть поесть нормально.

— Вы забыли, что находитесь здесь не в качестве гостя, — в голосе посетителя была сухость.

— Но я бы посоветовал со мной обращаться именно как с гостем, иначе я могу прийти в ярость из-за своего заточения. — В невозмутимых словах Джеми слышалось присущее ему высокомерие. — Могу тебя заверить, что старому Дугалду непоздоровится, если я разгневаюсь.

— Вы слишком самоуверенны, если говорите о мести, находясь в темнице.

— Ас кем, собственно, я разговариваю?

— Я — Найал Фергюссон.

— Я не сомневаюсь, что вы Фергюссон, но который из них?

— Я сын Дугалда.

— Молодой лэрд, не так ли? — Джеми был действительно удивлен. — Вы совсем еще мальчишка.

— Мне уже тринадцать! — воскликнул Найал.

— Да, я слышал, вашему отцу пришлось долго трудиться, прежде чем вы появились на свет, — усмехнулся Джеми. Новый приступ дикой головной боли пронзил его, и он застонал.

— Вы ранены? — В голосе юноши звучало беспокойство.

— Так, небольшая шишка.

Пленник начал есть, и Найал замолчал. Насколько он мог разглядеть, это крупный мужчина. Он в накидке зелено-золотистого цвета с двумя рядами тройных черных полос. У него длинные крепкие ноги и широкая грудь. Свободно наброшенная накидка не позволяла хорошо разглядеть фигуру, но, судя по его размерам, мужчина необычайно силен. Несмотря на тяжелый подбородок, плотно сжатые губы и узкий орлиный нос, лицо, еще не обросшее щетиной, выдавало молодость пленного. К тому же очень привлекательное лицо, за которым угадывался сильный характер.

— У вас золотистые волосы, — неожиданно сказал Найал.

Джеми усмехнулся и поднял глаза на юношу.

— Вы наблюдательны.

— Говорят, мало у кого такие же золотистые волосы, как у самого лэрда Мак-Киннона.

— Да, некоторые из нас своим золотистым цветом волос обязаны нашему предку родом из Нормандии.

— Из Нормандии? Серьезно? Это один из тех, кто пришел с королем Эдвардом?

— Да, это было несколько веков назад. А вы неплохо знаете историю.

— У нас с сестрой был хороший учитель.

— Вы имеете в виду — у вас с сестрами. Я ведь знаю, у вас четыре сестры.

— Только одна занималась вместе со мной. Найал замолчал, злясь на себя за то, что упомянул в разговоре Шиину. Это было почти кощунством говорить о ней с этим горцем. Ему вообще не следовало сюда приходить. Упаси Господи, если его здесь заметят! Но любопытство распирало его, и он не мог не прийти сюда.

— А вы хорошо знаете лэрда Мак-Киннона? — задал он вопрос пленнику.

Джеми улыбнулся, и его лицо смягчилось.

— Можно сказать, что я его знаю лучше, чем кто бы то ни был.

— Значит, вы его брат?

— Нет. Почему вы спрашиваете о нем?

— Все только о нем и говорят. Считается, что нет воина храбрее его.

— Его бы порадовали такие слова.

— Действительно ли он так ужасно жесток, как рассказывают?

— Кто говорит, что он жестокий? — проворчал Джеми.

— Моя сестра.

— Ваша сестра не знает его.

— Но она слышала о нем гораздо больше, чем я.

— И, конечно же, пересказала все вам.

— Нет. Она не хотела пугать меня.

— Ха! Я вижу, она обо мне низкого мнения. И которая из сестер?

Но ответа Найала не последовало. Широко раскрыв глаза, он, не отрываясь, смотрел на пленника.

— Значит, это вы! — У него даже дыхание перехватило. — Вы тот самый лэрд Мак-Киннон, а мой отец даже ничего не подозревает!

Молча Джеми послал на свою голову проклятия.

— У вас плохо со слухом.

— Нет. Я хорошо расслышал. Вы сказали:

"Она обо мне низкого мнения». Вы не сказали «о нем», вы сказали «обо мне». Значит, вы и есть Джеймс Мак-Киннон, — взволнованно произнес Найал.

— Вы лучше скажите мне, — перебил его Джеми, — что ваш отец собирается со мной делать.

— Получить за вас выкуп.

— Тогда скажите, что бы он стал делать, если бы узнал, что я — Джеймс Мак-Киннон?

— Не знаю, — задумчиво сказал Найал. — Вероятно, отпустил бы на свободу безо всякого выкупа. Разве для вас это не более предпочтительно?

К его удивлению, Джеми ответил отрицательно.

— У меня нет причин гордиться тем, что меня застали врасплох, и мне не доставит удовольствия злорадство вашего отца по этому поводу.

Хватит и того, что мне придется пережить кучу всяких шуток и насмешек дома.

— Но в случившемся нет ничего постыдного, — настаивал Найал. — Против вас было пятеро.

— Я бы мог справиться с пятью воинами, если бы был верхом и видел, как они приближаются.

— Как же вы не видели их на равнине?

— Я не был на равнине. Я был в лесистой долине.

У Найала опять перехватило дыхание. На всей земле Фергюссонов есть только одна лесистая долина, та самая, где любила купаться Шиина.

— Что вы делали в долине?

Джеми не обратил внимания, что в голосе юноши прозвучали новые нотки.

— Я не хочу об этом говорить, так как признание только усилит мой стыд.

— Вы мне лучше расскажите, если… если хотите, чтобы я забыл, что вы лэрд Мак-Киннон. Джеми решил не упускать этот случай.

— Вы мне это обещаете?

— Да.

— Ну хорошо, хотя я сомневаюсь, что вы сможете понять всю глупость, на которую способен мужчина. Я искал неуловимый призрак девушки, которую однажды видел купающейся в лесном озере.

Лицо Найала вспыхнуло от смешанного чувства гнева и стыда. Лэрд Мак-Киннон видел его сестру! Она была бы потрясена и унижена, если бы узнала об этом. Он сам переживал сейчас нечто подобное.

— Когда вы ее видели? — хриплым голосом спросил Найал.

— Что?

— Когда вы видели девушку?

— Весной.

— А сегодня утром вы ее видели?

— Нет, на озере никого не было. — Джеми с надеждой обратился к юноше:

— Вы знаете, кто эта девушка? Я подумал, возможно, она простая нищенка и давно ушла из этих мест.

— Среди Фергюссонов нет таких глупцов, чтобы купаться в этой долине, — солгал Найал. — Скорее всего, она действительно покинула эти места.

— Да я в общем-то и не верил, что мне удастся снова увидеть ее, — со вздохом согласился Джеми. — Наверное, она просто проходила мимо лесного озера и решила искупаться. Хотя… Я все-таки надеялся ее встретить.

— И что бы вы сделали, если бы встретили?

Джеми усмехнулся.

— Я не думаю, что ваш слишком юный возраст поможет вам угадать ответ.

— Моя сестра права, вы действительно жестокий дикарь, Джеймс Мак-Киннон, — с яростью набросился на него Найал. — Мне не о чем больше с вами разговаривать.

Джеми пожал плечами. Юноша еще слишком молод и невинен. Его пока не терзают желания и страсти зрелого мужчины, и поэтому он не мог понять их.

— Как вам угодно, — только и промолвил Джеми. — Но вы сдержите свое слово?

— Я его дал и я его сдержу.

Когда дверь в темницу захлопнулась и послышался шум опускаемой на место задвижки, Джеми пожалел, что дразнил юношу. Его присутствие скрашивало заточение, а теперь вряд ли кто придет к нему скоро.

Найал вернулся к себе в комнату, но сон не шел к нему. Понемногу гнев его стих, и он стал спокойно думать о разговоре с пленником. Итак, у них в темнице сидит сам лэрд Мак-Киннон. Найалу будет очень нелегко не проболтаться об этом. И подумать только! Мак-Киннон видел его сестру обнаженной! Сама мысль, что какой-нибудь мужчина, не говоря уж об их враге, мог следить за ней, приводила его в ужас. Но это уже было, и не в его силах что-либо изменить. Он смог только позаботиться, чтобы в будущем Шиина никогда больше не купалась в таком виде.

Найал не был настолько несмышленым, чтобы не понять намерения Джеми. Мак-Киннон желал обладать его сестрой и мог бы даже похитить ее, если бы опять встретил у озера. Найал ничего не смог бы сделать против опытного воина. К счастью, этого не случилось. Мак-Киннон, должно быть, появился у озера вскоре после того, как они с Шииной ушли. Но ведь он приехал к озеру специально, чтобы увидеть ее. Джеймс Мак-Киннон никогда не должен узнать, что Шиина Фергюссон и есть девушка его грез.

Глава 6

Шиина находилась в комнате, где женщины обычно занимались рукоделием. Она была в одном из своих самых красивых нарядов. Ярко-желтый цвет платья живо оттенял ее темные с красноватым отливом волосы. Она в подавленном настроении шила свадебное платье, ей помогали две служанки. Сшитое из бархата и шелка, ее свадебное платье обещало быть просто прелестным, сочетая в себе два оттенка — голубого и более насыщенного, синего цвета, который удивительно подходил к ее глазам. Но Шиина не испытывала удовольствия при виде этого великолепия. Ведь с помощью этого наряда она на всю жизнь окажется связанной с незнакомым ей человеком и будет вынуждена покинуть родной дом.

Комната для рукоделия вполне подходила для желаемого ею уединения. Хотя вопрос с ее замужеством уже решен, враждебность сестер к ней не уменьшилась. С Маргарет было сложнее всего: она не могла простить Шиине, что ей пришлось так долго ждать своей свадьбы с Гилбертом Мак-Гвайером. Да и все не могли простить ей, что Шиина похожа на отца, который был весьма красивым мужчиной. Не будучи очень высокого роста, он хорошо сложен, и его волосы такого же насыщенного красноватого оттенка, как у старшей сестры. Хотя ему уже под пятьдесят, легкая седина лишь затронула его виски. А глаза так же чисты и молоды и такой же ясной синевы, как и у нее.

Ее мать в общем-то была довольно неприметной, и все младшие сестры похожи на мать. Элспес, правда, унаследовала ярко-синие глаза отца, и ее коричневые волосы иногда отливали красноватым отблеском, но у Маргарет и Фионы, как и у матери, почти бесцветные светло-голубые глаза и тусклые каштановые волосы. В глубине души Шиина часто жалела, что она внешне так мало похожа на сестер. Ее красота порой доставляла ей большое беспокойство.

Разлад между Шииной и ее сестрами был глубокий и скорее напоминал ненависть. Однако это не очень волновало Шиину. Она никогда не была близка с сестрами. Так как Шиина — первый ребенок в семье, отец научил ее многому тому, что знал и умел сам. Он бы никогда не стал этого делать, если бы Найал не родился с таким запозданием. Дугалд брал ее с собой на рыбалку и охоту. Когда Шиине было только пять лет, после того, как родилась Фиона и Дугалд совсем отчаялся иметь сына, он подарил ей пони. У нее не было никаких общих интересов с благонравными и жеманными сестрами, которые почти все время проводили с матерью. С годами холодность в отношениях между сестрами только усилилась.

Она избрала местом своего уединения комнату для рукоделия и потому, что вряд ли Вильяму придет в голову разыскивать ее здесь. Она до сих пор не могла с уверенностью сказать, что же ей все-таки так не нравилось в Вильяме Мак-Афи. В нем было что-то неуловимо недоброе, черты его лица выражали какую-то внутреннюю жестокость, она это чувствовала еще ребенком.

Он стал проявлять к ней интерес, когда ей исполнилось только двенадцать лет. Вилли всегда старался отвести ее в сторону, чтобы поговорить с ней, при этом часто бранил по какому-нибудь ничтожному поводу и мешал ее играм с Найалом. Когда ей исполнилось шестнадцать лет, он попросил ее руки. Уже тогда она питала к нему такое же отвращение и испытывала такое же чувство страха, как и сейчас.

Обычно, если отец принимал решение, он его не менял. Этот принцип должен был сработать и сейчас, когда Дугалд решил, что Шиина должна выйти замуж за Мак-Донау. Но Вильям имел очень большое влияние на ее отца и убедительными доводами мог заставить Дугалда пойти на попятную. И хотя мысль о замужестве с Аласдаром Мак-Донау тоже угнетала Шиину, она не чувствовала себя в безопасности от домогательств своего кузена, пока не был заключен брак.

Вот и сейчас Вильям и ее отец сидели в зале и обсуждали, как им лучше связаться с Мак-Киннонами, чтобы потребовать выкуп за пленника. Она надеялась, что Найал тоже с ними и он ей хоть расскажет, что они решили.

Как бы в ответ на ее мысли, Найал ворвался в комнату.

— Вот ты где! А я тебя везде ищу. Никак не думал, что ты здесь. Шиина усмехнулась.

— Ну, ты меня нашел. Чем это ты так взволнован?

Найал кинул взгляд на двух служанок, и Шиина их отпустила.

— Ну а теперь рассказывай, что стряслось? Она указала на стул рядом с собой, но Найал был слишком взволнован, чтобы сидеть.

— Я обещал никому не говорить! — он еле себя сдерживал, его глаза горели. — Но я просто не могу держать в себе то, что я узнал. Я должен тебе это рассказать, Шиина, но только тебе одной.

Она невольно улыбнулась, видя его возбуждение. Найала мог взволновать любой пустяк, и какое-то время этот пустяк казался ему самым важным делом.

— Я был в темнице!

— Когда?

— Вчера поздно ночью. Улыбка сошла с лица Шиины.

— Ты ведь знаешь, что не должен был туда ходить, Найал.

— Я знаю, но не мог удержаться, — признался он. — Я очень хотел увидеть его.

— Ну и как, увидел?

— Да, — на губах Найала появилась улыбка, и он с нетерпением начал рассказывать дальше. — Шиина, ты просто не представляешь, каких он огромных размеров! И с виду такой жестокий. Он говорил со мной как мужчина с мужчиной, по крайней мере, большую часть времени.

— Как! Ты с ним еще и разговаривал? — она была поражена.

— Да, и мы говорили довольно долго. Но я не это хотел рассказать тебе, Шиина. У нас в темнице сидит сам Джеймс Мак-Киннон. Не кто-нибудь из его людей, а он — собственной персоной. И действительно очень самоуверен, как о нем и говорят.

Шиина похолодела, ей показалось, что ей не хватает воздуха. Но Найал побледнел еще сильнее ее, и они оба вздрогнули от неожиданности, когда у них за спиной Маргарет Фергюссон повторила, как эхо: «Сам Мак-Киннон!» Дверь в комнату не была плотно прикрыта, и Маргарет слышала весь разговор. Они услышали звук бегущих шагов, и к Шиине наконец вернулся дар речи.

— Беги за ней, Найал. Она все расскажет отцу.

Найал бросился из комнаты, но Маргарет уже мчалась вниз по лестнице, которая вела в зал. Было слышно, как она на бегу кричит об этой новости.

Он обернулся к Шиине. Никогда еще она не видела брата таким несчастным.

— Что же мне теперь делать?

Ее сердце болело за него.

— Не волнуйся, Найал. Тебе ведь не запрещали подходить к темнице. Отец, конечно, разгневается, но не будет наказывать тебя.

— Меня не это волнует, Шиина. Все дело в Мак-Кинноне. Я дал ему честное слово, что никому не расскажу о нем!

Она была готова рассердиться, что Найал так переживает из-за того, что нарушил обещание, данное Мак-Киннону, пусть даже и лэрду.

— В таком случае тебе не следовало делиться со мной, — резко оборвала она его.

— Но ведь это с тобой, — закричал он. — Ты никому не рассказала бы.

— Но ты видишь, что в итоге получилось. — Шиина ценила его преданность, но хотела, чтобы он понял, что она имела в виду.

Найал чуть не плакал.

— Он возненавидит меня за это.

— Да что это на тебя нашло, Найал? — вскричала она. — Не забывай, ты из рода Фергюссонов. И он уже ненавидит всех нас. — Она отвернулась и понизила голос. — Я просто сожалею, что ты не сохранил тайну. И я боюсь как раз того, что из всей этой ситуации теперь попытаются извлечь Вильям с отцом.

Найал почувствовал себя еще более несчастным.

— Может быть, мне солгать отцу? Я могу сказать, что Маргарет не расслышала и все не правильно поняла или что мои слова были шуткой.

— Нет, тебе нельзя лгать. Отец, без сомнения захочет встретиться с Мак-Кинноном, и что, если тот признается? Почему, собственно говоря, он вообще делает из этого тайну?

— Его мучает стыд, что его захватили в плен.

— О, Господи! Я все-таки не понимаю мужчин и их странные взгляды. Ему следует радоваться, так как теперь его скорее отпустят на свободу. Отец не рискнет держать в заточении самого лэрда Мак-Киннона.

В дверях показался слуга и сообщил, что отец ждет Найала в зале.

— Ты пойдешь со мной, Шиина? — спросил Найал, с мольбой глядя на девушку.

— Да, если ты обещаешь не оставлять Вильяма наедине с отцом, когда я уйду. Отец, как всегда, попросит меня покинуть комнату, когда они начнут обсуждать план действий. Но я должна знать, что будет предлагать Вильям. Поэтому ты должен остаться с ними.

— Я останусь, если они мне позволят, Дугалд Фергюссон был еще более расстроен, чем предполагала Шиина. Вильям не сводил с нее глаз, как только она вошла в зал. У него был самодовольный вид, который не предвещал ничего хорошего. Найал подошел к отцу.

— Значит, это правда, что ты спускался к темнице?

— Да.

— И ты знаешь, что тебе там было нечего делать?

— Да.

— Правда ли то, что ты сказал своей сестре?

Действительно ли в темнице сидит Джеймс Мак-Киннон?

Найал на секунду помедлил с ответом, и Дугалд ударил его наотмашь, Шиина от неожиданности вздрогнула и встала рядом с Найалом, ее глаза сверкали от гнева.

— Не было никакой необходимости бить его, — закричала она на отца. — Он не совершил ничего ужасного.

— Он знал, что у нас в плену Джеймс Мак-Киннон и не сообщил мне об этом. — Он бы рассказал.

— Когда? После того как я получил бы за него выкуп в полной уверенности, что он простой фермер? Дева Мария! — взорвался Дугалд. — Мой родной сын скрывает от меня такую тайну, а моя дочь защищает его!

— Какую тайну? — прервала его Шиина. — Если бы вы спустились в темницу и поговорили с пленником, вы бы без труда выяснили, кто он такой.

Дугалд гневно посмотрел на нее, но в ее словах была неоспоримая правда. И он лишь терял время в бесполезных пререканиях. При мысли, что у него в темнице сидит сам Джеймс Мак-Киннон, у него стыла кровь в жилах. Ибо по имеющимся у него сведениям, как раз в эту самую минуту Мак-Кинноны готовились к атаке его замка.

— Мне придется его отпустить, — устало сказал Дугалд, как бы признавая свое поражение.

— Не стоит проявлять поспешность, — заявил Вильям. — Он был ранен нашими людьми и испытал стыд плена. Вряд ли он это забудет. Скорее всего, уже сейчас он замышляет месть и сразу начнет мстить, как получит свободу.

— Но я не могу держать его в темнице.

— А почему бы и нет? Несколько лишних дней ничего уже не решат, а у вас будет время подумать, как обезопасить себя.

— У вас есть какие-нибудь предложения?

— Да, я знаю, как можно навсегда положить конец вражде.

Шиина оцепенела.

— Не слушайте его, отец! Просто отпустите пленника на свободу. А за это возьмите с него слово, что он не будет продолжать набеги.

— Мак-Киннону нельзя верить на слово, — спокойно перебил ее Вильям.

— Откуда вы это знаете? — Шиина резко обернулась к нему, ее глаза метали молнии.

— Хватит болтать вздор, — сердито оборвал ее Дугалд. — Это тебя не касается, Шиина. Иди и займись своими делами.

— Но…

— Иди! Сегодня вечером приезжает твой жених, чтобы обсудить, как будет проходить свадьба, поэтому иди готовься.

Он подождал, когда она вышла из зала, а затем посмотрел на сына.

— С тобой разговор тоже окончен, Найал.

И запомни, если ты еще раз подойдешь к темнице, то я тебя уж точно отошлю к английскому двору.

Шиина ждала Найала на лестнице. Как она ни напрягала слух, чтобы разобрать, что же Вильям говорит ее отцу, ничего не могла расслышать — слишком велико было расстояние. Но она знала и без этого.

— Да поможет мне Бог, Найал. Я не знаю, что сделаю, если меня отдадут лэрду Мак-Киннону.

— Не говори так, — упрекнул он ее.

— Я ненавижу Вильяма! Клянусь, я бы убила его, если бы не боялась гореть за это в аду.

— Ты изводишь себя раньше времени, Шиина. Я не думаю, что на этот раз отец будет слушать Вилли. Ведь ты уже обручена. Тогда пришлось бы разрывать помолвку, а это означало бы вражду с Мак-Донау.

— Ты думаешь, это имело бы какое-нибудь значение, если бы стал возможен союз с Мак-Кинноном?

Найал нахмурился.

— Я понимаю, но все равно еще рано волноваться. К тому же не известно, захочет ли Мак-Киннон взять тебя в жены. С какой стати ему желать этого брака?

— Я то же самое сказала Вильяму, но он заявил, что, увидя меня, любой мужчина захочет взять меня в жены, — ответила девушка печальным голосом. — О, Господи! Ну почему у меня такая внешность!

У Найала упало сердце. Он вспомнил, что лэрд Мак-Киннон видел Шиину и действительно желал обладать ею. Она приходила в ужас при одном упоминании его имени, и Найал не мог винить ее за это. Но что мог он сделать, чтобы помочь ей?

— Он еще не знает, что как раз тебя и хочет, — попытался успокоить сестру Найал. Ее брови вздернулись от любопытства.

— Интересно, что ты имеешь в виду?

— Я… Я имею в виду, что он еще тебя не видел, и поэтому не знает, хочет тебя в жены или нет.

— Да, но если отец покажет меня ему?

— Тогда я тебя спрячу, — импульсивно заявил Найал.

Шиина подумала, что он еще ребенок.

— Я бы хотела, чтобы это было так, Найал, но разве возможно спрятаться? Ни один фермер не пойдет против своего лэрда и не станет прятать меня.

— Я что-нибудь придумаю. Не бойся. Чтобы его окончательно не расстраивать, она улыбнулась.

Ловлю тебя на слове, братишка. Ибо я клянусь, не пойду замуж за Джеймса Мак-Киннона.

Я уж лучше умру.

Глава 7

Джеми прикрыл глаза от внезапно появившегося света. И затем тоже неожиданно через дверь на потолке ему сбросили какой-то узел. Что это?

Постель? Неужели даже подушка? Джеми нахмурился. С чего это вдруг с ним такое особое обращение? Луч света исчез, а затем появился снова, и через отверстие на потолке свесилась веревочная лестница. Какой-то человек начал спускаться по ней вниз. У него через шею была перекинута веревка, на которой с обоих концов висело по большому мешку. Спустившись, он опустил их на землю и повернулся к Джеми.

— Ваш обед, — сказало он, указывая на мешки. — Здесь вино, свеча и еще кое-какие необходимые вещи.

Лицо Джеми оставалось невозмутимым.

— Вы со всеми вашими пленниками обращаетесь так радушно?

— Послушайте, молодой человек, я буду говорить с вами без обиняков. Мне известно, кто вы. Нам раньше не доводилось встречаться, но я — Дугалд Фергюссон.

Джеми поднялся на ноги. Этого требовали элементарные правила вежливости.

— И кто же я, по вашему мнению? Одна из рыжеватых бровей Дугалда удивленно приподнялась.

— Вы отрицаете, что вы Джеймс Мак-Киннон?

Джеми вздохнул.

— Нет, я не буду отрицать. А разве это меняет дело, Фергюссон?

— Я не больше вас испытываю удовольствие от того, что вы здесь. Но коли уж так случилось, что вы мой пленник, я был бы глупцом, если бы не попытался извлечь выгоду из этого.

— Естественно, — Джеми еще раз вздохнул. — Значит, вы уже связались с моим кланом?

— Нет, — ответил Дугалд после некоторого колебания. — Я хочу иметь дело не с вашими людьми, а лично с вами.

— Со мной? Что вы имеете в виду?

— Мне посоветовали, чтобы вы сочетались браком с одной из моих дочерей.

Джеми напрягся, стараясь не показывать своего изумления. Этого он ожидал услышать меньше всего.

— И кто же так ненавидит ваших дочерей, чтобы дать вам подобный совет?

Дугалд нахмурился. Это не приходило ему в голову. Вильям говорил именно о Шиине, а не просто об одной из его дочерей. Может быть, Вильям действительно ненавидел Шиину? Эта мысль сбивала его с толку. Дугалд был в ужасе, что Вильям назвал имя Шиины, но не возражал против самой идеи, ибо он об этом давно подумывал и в рассуждениях Вильяма видел здравый смысл.

— Мне не понравился ваш тон, Мак-Клиннон.

— А мне не понравилось ваше предложение? — отрезал Джеми. — Если я когда-нибудь и соберусь снова жениться, а это пока не входит в мои планы, могу заявить со всей определенностью — моя жена не будет из рода Фергюссонов.

— Не думайте, что я с радостью готов отдать вам свою дочь, — резко прервал его Дугалд.

— А зачем тогда об этом говорить?

— Я хочу мира, молодой человек.

— Неужели? — сухо заметил Джеми. — Вам бы следовало о нем подумать прежде, чем вы возобновили вражду.

— Это не я нарушил мир'. Это сделали вы!

Джеми был готов рассмеяться, уж очень нелепо все выглядело. Он прав в отношении Дугалда Фергюссона. Тот безумец, без всяких сомнений. И спор с человеком, чей рассудок помутился, не приведет ни к чему.

Он вздохнул.

— Если вы действительно хотите мира, я обещаю прекратить вражду. Даю вам свое слово.

— Я искренне хотел бы поверить вам на слово, молодой человек. Но я был бы глупцом, если бы сделал это.

— В таком случае, вы остаетесь ни с чем.

— Не правда. Это вы остаетесь в темнице, причем навсегда, если только не согласитесь жениться на одной из моих дочерей и не дадите слово больше нас не беспокоить.

— Послушайте. — В голосе Джеми появились стальные нотки. — Вы очень рискуете, держа меня здесь. Надеюсь, вы это понимаете?

— Я в этом не уверен. Не думаю, что замок будет атакован, если нападающие узнают, что в результате штурма будет угрожать опасность вам.

Джеми чуть не взорвался.

— Если вы посмеете угрожать мне смертью, мои люди снесут, ваш замок до основания!

— Тогда вы умрете! — закричал Дугалд, тоже больше не в силах сдерживать гнев. Разговор сложился по-другому, нежели предсказывал Вильям. И все же он не собирался отступать, и именно при помощи брака дочери Фергюссон собирался заключить мирный договор.

— Вы заговорите по-иному, когда посидите здесь подольше, — сказал Дугалд, однако в его голосе уже не было уверенности. Эти слова зародили в душе Джеми некоторое смятение. Он понял, что старый Дугалд сделает все, чтобы его люди подольше не узнали, где он находится. Он решил испробовать другую тактику.

— Хорошо, Фергюссон. Я женюсь на одной из ваших дочерей, если примете мои условия.

Дугалд удивился, но подозрительность не покинула его.

— Не в вашем положении настаивать на условиях.

— Тогда нам больше не о чем говорить. Дугалд пристально посмотрел на него.

— Какие условия? Хорошо, я их выслушаю.

— Я уже был однажды женат.

— Это известно почти всем. Джеми пожал плечами. Многие слышали, что его брак закончился трагически, но мало кто знал правду.

— Ни я, ни моя жена не знали друг друга до свадьбы, — продолжал Джеми ледяным тоном. — Я никогда не говорю на эту тему и сейчас не буду вдаваться в подробности. Достаточно сказать… тот брак был ошибкой.

— Какое это имеет отношение к моей дочери?

— Если бы я попробовал свою невесту до свадьбы, то понял бы, что она панически боялась мужчин и не выносила даже мужского прикосновения. Я поклялся, что никогда впредь не женюсь, не переспав сначала с невестой. Согласны ли вы, чтобы я опробовал всех четырех ваших дочерей, прежде чем выберу одну?

Джеми не успел даже договорить, как лицо Дугалда побагровело.

— Не будет никакого опробования моих дочерей, как и не будет никакой предварительной помолвки. И к тому же я позволю вам сделать выбор только из трех дочерей, а не из четырех!

К Джеми вернулась его насмешливость, и он не мог удержаться, чтобы лишний раз не уколоть Фергюссона.

— Но ведь у вас четыре дочери, Фергюссон, и все незамужние? Чем же не подходит для этой сделки четвертая, которую вы мне не предлагаете?

— Она обручена.

— Вы меня удивляете, старина. Думаете, я не в курсе того, что у вас здесь происходит? Что за последние месяцы вы договорились о замужестве трех дочерей? Я даже знаю, с какими кланами. Если вы не хотите выдавать за меня младшую дочь, то почему бы прямо так и не сказать?

— Вы можете жениться на моей младшей, хотя, если у вас есть хоть капля совести, то не выберете ее. Она еще слишком молода для замужества, — ответил Дугалд. — Я вам не предлагаю как раз свою старшую дочь.

— Почему? Она выходит замуж по любви?

— Нет. Она единственная, кто вообще пока не хочет выходить замуж, и, если бы у нас был мир, ей бы не пришлось идти на этот брак.

— Ага… теперь я понимаю. Она ваша любимица, не так ли? Вы считаете, она слишком хороша для дикаря Мак-Киннона?

Дугалд промолчал.

— Когда вам надоест сидеть в этой дыре, молодой человек, я покажу своих дочерей, и вы сможете сделать свой выбор.

Веселость Джеми пропала, и он заявил с холодной категоричностью:

— Я не шутил, когда сказал, что должен опробовать свою жену до свадьбы.

— Посидев здесь, вы перемените свое решение.

Немного погодя Джеми остался один. Он весь кипел от ярости. Подумать только! Он боялся, что ему придется терпеть насмешки своих сородичей! Ему и в голову не могло прийти, что его не выпустят.

И даже сейчас у него не было бы повода для беспокойства, если бы его клан знал, где он находится. Старый Дугалд просто пудрил ему мозги. Если бы замок Фергюссона действительно начали атаковать, у него не было бы другого выбора, как отпустить Джеми. Но кто сможет сообщить его клану, что он здесь?

Многие часы Джеймс обдумывал месть, и скоро у его ног лежала уже пустая винная фляга. Но гнев не давал ему опьянеть. Он придумывал бесчисленное множество способов, как можно заставить страдать нежеланную жену. И самая сладкая месть заключалась в том, что он не убьет Дугалда Фергюссона, а захватит его в плен и будет ежедневно докладывать ему о тех пытках, которым подвергается его дочь. Жалко только, что ею не может быть любимая дочь.

Гнев переполнял все его существо. Он еще никогда не испытывал такого чувства безысходности. Даже когда без его участия был организован, его первый брак, он не ощущал себя как в ловушке. Джеми не хотел жениться на девушке из рода Макинтошей. Она была хорошенькой, но он ее не знал. Его отец добивался этого брака, а потому свадьба состоялась. Ему даже в голову не приходило пойти против воли отца. Впоследствии и сын, и отец горько сожалели об этой женитьбе. Вместо ожидаемых союзников они приобрели новых врагов, так как лэрд Макинтош обвинил их в смерти своей дочери.

Скрип двери дал Джеми знать, что к нему кто-то идет. Он был слишком ожесточен, чтобы желать нового разговора с лэрдом.

— Если это опять вы, Фергюссон, я попрошу оставить меня в покое. Я еще не закончил обдумывать все те способы, при помощи которых буду мучить вашу дочь, когда она станет моей женой.

Джеми услышал вздох, похожий на стон, и подался вперед, чтобы получше рассмотреть посетителя.

— Если это не вы, Дугалд, тогда кто это?

— Я.

— Кто это — я? — проворчал Джеми.

— Найал Фергюссон.

— Неужели? — презрительно усмехнулся Джеми, прислонясь спиной к твердой стене. — Тот самый, который в состоянии держать свое слово не более нескольких минут? Вы пришли позлорадствовать, что вам удалось обмануть Мак-Киннона, заставив его поверить, что клятва дана порядочным человеком?

— Я не хотел выдавать вас, — пролепетал Найал слабым, испуганным голосом.

— Теперь вы оскорбляете меня своей ложью. На свете не существует такого понятия, как полупредательство.

— Но я рассказал только своей сестре, — запротестовал Найал. — Она бы сохранила тайну.

— Значит, эта сука…

— Не смейте так называть ее! — Найал оборвал его с такой яростью, что это удивило их обоих. Минуту спустя, немного овладев собой, юноша продолжил:

— Она никому не сказала. Это другая сестра подслушала мой рассказ и побежала к отцу. Мне не удалось остановить ее. Но все равно это моя вина. Поэтому я и пришел сюда еще раз, чтобы сказать вам, что я очень извиняюсь и сожалею, что так получилось.

— Вы даже представить не можете, как сожалею я. — В словах Джеми звучала горечь. — И клянусь, если бы я мог дотянуться до вашей шеи, вы бы увидели, как я плачу тем, кто предает меня.

Найал с трудом перевел дыхание, словно руки Мак-Киннона действительно уже сомкнулись на его шее.

— Что мог такого сказать мой отец, чтобы привести вас в такую ярость?

— Не болтайте вздор и не прикидывайтесь, что вы ничего не знаете! — прошипел Джеми.

— Но он, правда, мне ничего не говорил. Он зол на меня, что я ему не сказал, кто вы.

— В таком случае имею честь сообщить, что в скором времени мы породнимся, — с мрачным сарказмом объявил Джеми.

— Я вам не верю! Он не отдаст вам ее! Она его любимица!

Джеми в задумчивости нахмурился.

— Вам не нравится, что я женюсь на вашей сестре?

— А почему вы должны на ней жениться?

— Потому что иначе ваш отец не выпустит меня из этого погреба.

Найал шумно втянул в себя воздух.

— Но тогда придут ваши люди.

— Он намерен сдерживать их, угрожая моей жизни. Он все распланировал и все продумал, чтобы заставить меня жениться на вашей сестре.

— Но она скорее согласится умереть, чем стать вашей женой, — простонал Найал.

Джеми рассмеялся. Было очевидно, что любимица отца одновременно и любимица брата. Он решил его не разубеждать. Пусть думает, что Джеми должен жениться именно на его любимой сестре. Он заслужил душевные страдания, пусть даже и ненадолго.

— Как только она будет в моей власти, то действительно будет мечтать о смерти… Но я позабочусь, чтобы она не покончила с жизнью, — угрожающе пообещал Джеми.

— Вы не будете обижать ее, правда?

— Конечно, буду. Потому что меня заставляют на ней жениться, а я не люблю, когда меня заставляют.

— Но она-то здесь ни при чем, — настаивал Найал. — У нее даже не спросили согласия.

— То, что ваш отец не принимает в расчет, почему должно останавливать меня? — мрачно заявил Джеми.

Найал не мог понять подобную мстительность, и это его все больше и больше пугало.

— Вы не видели мою сестру, Мак-Киннон. Она необычайно красива. Честное слово, вы будете рады, что она станет вашей женой.

— Вы не понимаете, — ответил Джеми холодно. — Она, может быть, и самая красивая девушка во всей Шотландии, но это абсолютно неважно. Она — дочь своего отца, и я заставлю ее страдать за это. После того как я на ней женюсь, она никогда не выйдет из моего замка. Она будет заперта в башне навечно. Два раза в день я буду приходить к ней: один раз — чтобы избивать и один раз — чтобы насиловать ее. Вашу сестру ждет именно такая судьба.

Ответом было молчание. Спустя некоторое время Джеми нарушил его:

— Вам что же, нечего сказать, Найал Фергюссон?

— Если бы я поверил, что вы действительно будете обращаться так с моей сестрой, я бы убил вас.

Джеми не мог не рассмеяться.

— Если хотите, можете попробовать. Но этим самым вы своими руками перережете горло себе, своей сестре и даже всей вашей семье. Ибо, убив Мак-Киннона, вы не успеете и похвастаться своей победой, как вас уже не будет в живых.

Дверь в темницу с треском захлопнулась. Лицо Джеми исказила гримаса. Его ядовитые насмешки над юношей не уменьшили кипящую в нем ярость.

Не прошло и часа, как дверь снова открылась, и голова Найала просунулась в отверстие. Джеми это не удивило. Он предвидел, что юноша, будучи слишком напуган, вряд ли сможет носить все в себе.

— Итак, вы поговорили с отцом, не так ли?

— Нет. Попытки изменить его решение ни к чему не приведут. И я уже говорил вам, он зол на меня. Он меня не станет слушать.

Джеми облегченно вздохнул. Юноша вернулся не за тем, чтобы уличить его во лжи. Он еще не знал, что сестра, за которую он переживал, была в безопасности.

— — Так что же вас привело сюда? — спросил он.

— Зная все, что вы мне тут наговорили, я не смогу завтра смотреть сестре в глаза, — ответил несчастный Найал. — Мысль, что она будет так страдать, невыносима. Вы сами подтвердили все те ужасные слухи о вас, которым она верит. Как раз поэтому она предпочитает смерть замужеству с вами.

— Уж не думаете ли вы, что я допущу, чтобы моя вторая жена тоже совершила самоубийство? — отрезал Джеми. — Она не умрет. Я уже говорил вам, что позабочусь об этом.

— Я сомневаюсь, что так будет лучше, — убитым голосом ответил Найал.

— Вы еще многого не знаете, — усмехнулся Джеми. — Пока есть жизнь, есть надежда.

— Мне вы не оставили почти никакой надежды, — сказал Найал, но все-таки продолжил:

— Я пришел умолять вас не наказывать мою сестру за то, в чем она не виновата. Пожалуйста.

Джеми был тронут. Юноша выказывал благородство и мужество.

— Я не испытываю жалости к вашей сестре.

Вы скорее своего отца должны просить и умолять. В данном случае у меня действительно нет выбора.

— Не правда, вы бы могли с ней обращаться хорошо, если бы захотели.

— Но я не хочу. Да и с какой стати я должен этого хотеть? Ведь я лишь дикарь, разве вы забыли?

— Тогда я не могу допустить, чтобы этот брак состоялся.

— Если вы знаете, как его предотвратить, я буду вам только благодарен, — пообещал Джеми, не задумываясь, так как он уже потерял всякую надежду и не воспринимал юношу слишком серьезно.

— Я вас выпущу, — заявил Найал после небольшой паузы.

— Что вы сказали?

— Я вас выпущу, — твердо повторил Найал. — Это единственный выход. Вы исчезнете, и она будет в безопасности.

Джеми вскочил на ноги. Он едва мог сдерживать охватившее его возбуждение.

— Вы это серьезно?

— Вполне.

— Когда?

— Сейчас, пока все в замке спят.

В отверстии показалась лестница и начала спускаться. Но когда Джеми уже почти мог дотянуться до нее рукой, ее движение вниз приостановилось, а затем ее вздернули обратно на несколько футов вверх. Джеми просто вышел из себя.

— Вы что, хотите поиграть?

— Нет, — заверил Найал. — Но я помню — вы сказали, что могли бы меня придушить. Вы обещаете, что не убьете меня, когда я вас освобожу?

Джеми рассмеялся.

— Вам нечего бояться. Если вы меня выпустите отсюда, то сможете рассчитывать на мою дружбу навечно.

Лестница окончательно опустилась вниз, и, хотя его руки несколько онемели, Джеми быстро вскарабкался по лестнице вверх. Со стороны юноши было слишком легкомысленно верить его обещаниям, и все же Джеми был действительно искренен в своих словах. Если ему удастся благополучно сбежать из Тауэр Эск, он останется должником мальчика и оказанной услуги не забудет.

— Ох, да вы еще больше, чем мне показалось раньше, — с благоговением воскликнул Найал, когда лэрд Мак-Киннон встал рядом с ним.

— А вы такой же маленький, как я и предполагал, — проворчал в ответ Джеми. Теперь, когда он выбрался из темницы, ему хотелось поскорее покинуть замок. — Если бы вы мне еще показали, где находится конюшня…

— Нет, вам нельзя туда! — категорично заявил Найал, уже сожалея о своем поступке. — В конюшне спят наши люди. Вас обнаружат, и получится, что я рисковал напрасно.

— Я не оставлю здесь моего коня. Но не бойтесь. Я не буду никого убивать, если только меня не вынудят. Коли уж выбрался из этой ямы, я не дам посадить себя обратно.

— Но поднимется тревога.

— Это будет уже неважно. Как только я сяду на своего коня, им уже не поймать меня. Послушайте, юноша. Вы волнуетесь из-за пустяков, — проговорил Джеми. — Я же сказал вам, что меня не поймают.

Найал следовал за ним по пятам.

— Я боюсь прежде всего за себя, Мак-Киннон, — нехотя признался он. — Вы исчезнете, а я останусь, и вся вина падет на меня.

Джеми резко обернулся, и Найал почти налетел на него.

— В таком случае я предлагаю вам бежать со мной.

— Я не предатель! — возмущенно воскликнул Найал. — То, что я сделал, — сделал ради своей сестры. Иначе я бы никогда не отпустил вас.

— Я знаю, — мягко сказал Джеми. — И чтобы быть честным до конца, я вам должен кое-что сказать. Ваша сестра не должна…

Джеми не успел завершить свое признание, как на находящейся рядом лестнице показался свет, и Найал утащил его под прикрытие двух огромных бочек с мукой.

— Найал, — позвал девичий голос. — Найал, если ты внизу, отзовись!

— Кто это? — спросил Джеми.

— Моя сестра. Она увидела, что меня нет в моей комнате, и теперь ищет меня. Джеми выпрямился.

— Я хотел бы взглянуть на девушку, которая вызывает к себе такую преданность.

— Нет, — запаниковал Найал и изо всех сил вцепился в руку Джеми. — Она закричит, если увидит вас, и выдаст вас. Вы не успеете добежать даже до внутреннего двора и окажетесь здесь, как в ловушке, а у вас нет оружия.

— Пожалуй, вы правы, — нехотя уступил Джеми. — А кстати, вы упомянули об оружии, мне оно действительно понадобится.

— Здесь я вам не помощник, Мак-Киннон. Это было бы так, что я помог бы вам убивать моих сородичей. На это я не пойду.

— Да, вы уже и так достаточно для меня сделали, я как-нибудь обойдусь.

Джеми уже приглядел доску, которую он мог бы использовать в качестве оружия. Главное, поскорее выбраться наружу.

Но на лестнице все еще был заметен свет. Однако девушка больше не подавала голос, и через несколько минут свет от свечи несколько потускнел, но не намного. А затем на лестнице послышался другой голос, и Джеми замер на месте. — — Что вы здесь делаете в такое время?

Джеми услышал, как Найал простонал.

— А это еще кто?

— Мой кузен Вильям.

— А он будет спускаться сюда?

— Я не знаю. Тихо!

— Я жду ответа, кузина, — вновь раздался этот мужской голос.

— Я просто… Это вас совершенно не касается, Вилли! — резко ответила девушка.

— Что, спустились вниз, чтобы взглянуть краешком глаза на своего будущего мужа? — язвительно усмехнулся Вильям.

— Я никогда не подойду к нему близко, и вы это прекрасно знаете.

— Знаю, — согласился Вильям, но тут же со злобой добавил:

— Вы его увидите весьма скоро — на вашей свадьбе.

— Вы просто бессовестная скотина, Вильям Мак-Афи, — гневно прошептала девушка. — Разрешите мне пройти.

— Вы так и не ответили, что делали здесь. — Голос Вильяма звучал очень резко.

— Меня мучила бессонница, я вышла прогуляться.

— Уж не встречались ли вы с Мак-Донау до разрыва помолвки?

— Даже если бы и встречались, это не ваша забота! Вы суете нос не в свои дела!

Луч света начал удаляться, но лишь несколько минут спустя послышался наконец и звук удаляющихся мужских шагов.

— Похоже, ваша сестра не любит своего кузена? — И я тоже, — с горечью ответил Найал. — Идея выдать ее замуж за вас — его, и делает он это со злости. Понимаете, он сам хотел жениться на ней, но она отказала ему наотрез. Поэтому, решив отомстить сестре, кузен пытается устроить этот брак с вами.

— Значит, в замке находится Мак-Донау? Судя по словам вашего кузена, она, возможно, встречается с ним.

— Она никогда не пойдет на это, — с негодованием возразил Найал. — Сестра даже не знакома со своим женихом. Но он действительно здесь — приехал сегодня вечером.

— Между прочим, у меня заключен договор с сэром Аласдаром, — усмехнулся Джеми. — И если он здесь, то в моем освобождении обвинят именно его.

— Вы так думаете? — Впервые в душе Найала забрезжила надежда.

— Да. Ваш отец скорее заподозрит Мак-Донау, чем кого-либо из Фергюссонов.

— Но Мак-Донау не знает, что вы здесь.

— Он мог случайно услышать разговор. Не падайте духом. И не берите вину на себя без особой на то необходимости.

Джеми подобрал доску, и Найал проводил его во внутренний двор и указал, где находится конюшня и сторожа у ворот.

— Они все должны крепко спать, — прошептал Найал.

— Вы лучше сами поскорее отправляйтесь спать. Если пробьют тревогу, пусть лучше вас найдут у себя в комнате. Правда, я надеюсь, что мой побег не обнаружится до утра.

— Выходит, я вас больше никогда не увижу? — с сожалением спросил Найал.

— Я сомневаюсь, чтобы нам снова довелось встретиться. Должен признать, вы, без сомнения, храбрый малый, Найал Фергюссон. Я вас не забуду.

— А вы очень жестоки, Джеймс Мак-Киннон, — улыбаясь, ответил Найал. — Я вас тоже не забуду. Я был бы рад породниться с вами. Но в вашем лице я теперь имею достойного врага.

— Или, возможно, друга, — заметил Джеми и рукой взъерошил рыжеватые волосы юноши. — Я действительно имею это в виду. Ну, а теперь мне пора. Я очень надеюсь, что вам не придется пострадать за то, что вы помогли мне бежать.

. — Может быть, все и обойдется. Как вы сказали, здесь находится Мак-Донау, и подозрения падут прежде всего на него. Моя сестра все равно не хочет выходит за Мак-Донау замуж, так что она не будет переживать, если обвинят сэра Аласдара.

Джеми рассмеялся.

— Вы постоянно думаете о своей сестре.

А я даже не узнал ее имени.

— Если отец не сказал вам, то и я не буду.

Счастливо добраться и удачи вам, Мак-Киннон.

Глава 8

Шиина проснулась позже обычного из-за того, что полночи потратила на поиски брата. Лучи солнца уже заглядывали в ее крошечное окошко. Она быстро оделась и побежала к Найалу в комнату. Он еще спал.

Она начала изо всех сил трясти его за плечо, но он не хотел просыпаться. Затем пробурчал что-то нечленораздельное, но его глаза оставались закрытыми. Это не обескуражило Шиину.

— Ну проснись же, братишка. — Она снова потрясла его за плечо.

— Ой, Шиина, оставь меня в покое, — проворчал он. — Я совсем не выспался.

— Хотелось бы знать — почему? — резко спросила она, сразу вспомнив, как испугалась, когда не смогла его разыскать посреди ночи. — Прошлой ночью я приходила сюда. Мне надо было поговорить с тобой, но тебя в комнате не оказалось. Где ты был, Найал?

Ответа она не получила. Он опять заснул. В нетерпении она довольно сильно шлепнула его рукой по спине.

— Где ты был, Найал?

— Я не могу тебе это рассказать, Шиина, — пробурчал он. — Честное слово, тебе лучше не знать.

Она нахмурилась. У нее по спине пробежал холодок. Где же еще он мог быть, и притом чтобы ей лучше не знать, как не у этого лэрда Мак-Киннона?

— Ой, Найал, я молю Бога, чтобы тебя никто не застал там, — прошептала она. Но он не слышал ее.

В зале почти никого не было, кроме одной служанки, которая присматривала за накрытыми для завтрака столами. Шиина обратила внимание, что завтрак начат, но не закончен. Ячменные лепешки уже совсем остыли, овсяная каша и сливки также почти не тронуты. Ее охватили нехорошие предчувствия.

— Алис, что происходит? — спросила она служанку. — Где мой отец и все остальные?

— Я бы сама хотела это знать, — запальчиво ответила Алис. — Во дворе поднялась какая-то суматоха, прибежал сюда дворецкий и что-то сказал вашему отцу. А затем все бросились из-за стола.

Шиина направилась в сторону внутреннего двора, но не успела она дойти до двери, как появились Маргарет и Элспес и преградили ей путь.

— Вот ты где, — начала зло Маргарет. — Где ж ты пропадала во время всей этой кутерьмы?

— Я только что спустилась, — промолвила Шиина. — Что случилось?

— Разве ты не слышала? — удивилась Элспес. — Мак-Киннон сбежал. Отец еще ничего не говорит, но, конечно же, это Мак-Донау помог ему. Кто же еще?

— Ты лучше не рассчитывай, что это разорвет твою помолвку, — ледяным тоном добавила Маргарет. — Я не потерплю, чтобы опять отложили мою свадьбу. И Гилберт тоже.

Они ушли, не заметив реакции Шиины. Она стояла, не шевелясь, бледная, как мертвец. Казалось, вся кровь вытекла из нее. Аласдар не знал, что у них находится Мак-Киннон, поэтому не мог освободить его. О, Найал, Найал, что же ты наделал! Шиина тихо заплакала.

Ей было не обязательно спрашивать брата. Внутренний голос подсказал, что это он выпустил лэрда Мак-Киннона. Но почему? Она глубоко вздохнула и облокотилась о дверной косяк. Пустой вопрос, Шиина знала ответ. Все дело было в угрозе Вильяма и в решении отца. Чем допустить ее брак с жестоким лэрдом, Найал предпочел дать ему свободу.

Страх сменился чувством облегчения, и Шиине захотелось со всех ног побежать наверх и осыпать брата поцелуями благодарности. Ей больше не надо опасаться дикого горца! И к тому же, вероятно, вина падет на Мак-Донау, и ей не придется выходить замуж за него.

Счастливая улыбка все еще озаряла ее, когда зал стал заполняться людьми, и она вдруг увидела перед собой мрачное лицо отца.

— Чему это ты так радуешься? Для веселья нет повода. — Слова отца отдавали холодом.

— Я рада, что он убежал, — не побоялась признаться Шиина. — Вам бы пришлось выдать меня за него, и я бы никогда вам этого не простила.

Шиина не заметила сразу высокую фигуру Вильяма, так как она стояла к нему спиной, но теперь он встал рядом с отцом.

— Вам нужна была причина, Дугалд. Теперь вы ее знаете.

Шиина перевела взгляд с отца, стоявшего с угрюмым видом, на Вильяма, который смотрел на нее с видом обвинителя.

— Отрицаешь ли ты, что прошлой ночью была во дворе? — спросил Дугалд вкрадчивым голосом.

— Меня мучила бессонница, отец, поэтому я вышла прогуляться. А что в этом плохого?

— Неубедительная отговорка, — опять вмешался в разговор Вильям нарочито бесстрастным тоном.

— А как вы объясните ваше присутствие там, кузен? — ее глаза метали молнии. — Вы были там в то же самое время, только забыли об этом упомянуть.

— Я не нуждаюсь ни в каких отговорках. — Его глаза засверкали. — Лично я не желал побега Мак-Киннона. Вы же сами только что признались в этом.

У Шиины перехватило дыхание, его намерения стали ей ясны.

— Так вы думаете, что это я его выпустила?

— Или вы, или ваш братец, — категорично заявил Вильям.

Вне себя от ярости Шиина закричала:

— Как вы смеете обвинять Найала? Ему было запрещено подходить к темнице, и он бы никогда не ослушался отца.

— Она права, — мрачно поддержал ее Дугалд. — Найал вне подозрений.

— А я?

Еще отказываясь поверить во все происходящее. Шиина повернулась к отцу. Как он мог вообще подумать такое!

Когда он не ответил, Шиину охватила паника. Его молчание пугало и обижало ее. Как же он может?

Вокруг уже столпились люди, желавшие получше расслышать разговор, и по их лицам она поняла, что они осуждают ее. Был здесь и ее жених, всем своим видом выражая негодование. Как он смеет? И почему же ее отец не возложил вину на него?

Шиина взорвалась, указывая на Мак-Донау.

— Я хочу знать, почему не обвиняют его? У моего жениха еще больше причин, чем у меня! Как кинжалом пронзили Шиину серые глаза сэра Аласдара.

— Я не буду отвечать на эти обвинения, — сухо сказал он. — И я не возьму в жены девушку, которая готова оговорить своего будущего мужа и предает собственную семью!

Когда он вышел из зала, Маргарет завизжала:

— Он расторг помолвку! Она наверняка это и планировала!

Легкая тень удовлетворения отразилась в мрачно горящих глазах Шиины, но ее отец не правильно понял ее взгляд и гневно спросил:

— Это правда, Шиина?

Девушка замерла.

— Как вам известно, я не хотела выходить за него замуж, но я бы никогда не стала прибегать к такому способу, чтобы предотвратить этот брак. Но почему вы позволили уйти сэру Аласдару, даже не допросив его?

— Имея такого важного пленника в темнице, неужели ты думаешь, что я разрешил бы его союзнику спокойно разгуливать по замку? — резко ответил Дугалд. — За комнатой Мак-Донау велось наблюдение, и меня заверили, что за всю ночь он ни разу не выходил из комнаты.

Получалось, что только у нее есть достаточно причин для освобождения горца — у нее и Найала. Но Найал вне подозрений, и пусть все остается как есть. Он поступил так ради нее. Она не позволит, чтобы он пострадал из-за этого. Девушка поблагодарила Бога, что ее брат не присутствовал при разговоре, иначе он бы во всем признался. Ее только очень задевало, что отец так быстро поверил в ее виновность.

— Шиина, это действительно сделала ты?

— Нет смысла меня спрашивать, отец, — ответила она срывающимся голосом. — Вы уже решили, что я виновата. Я это вижу по вашим глазам.

— Ну вот, она уже не отрицает своей вины, — не преминул вставить слово Вильям. — Она заслуживает виселицы за такое предательство. — Он старался использовать момент, не давая Дугалду время опомниться.

— Я не буду казнить дочь за поступок, на который ее толкнуло отчаяние, — проворчал Фергюссон. — Она думала, что ей придется идти замуж за лэрда Мак-Киннона, и так как не я сообщил ей об этом, значит, сказать такое ей могли только вы. И в происшедшем вы виноваты не меньше ее, поэтому я попросил бы вас больше не вмешиваться.

У Вильяма хватило ума промолчать.

— Не хотите ли вы сказать, отец, что просто забудете все это! — опять завизжала Маргарет. — Вы всегда ее любили больше всех нас и посмотрите, чем она вам отплатила.

— Хватит об этом.

— Ну уж нет! Я хочу высказаться, — не могла угомониться Маргарет. — Я не потерплю, чтобы из-за нее был опять отложен день моей свадьбы. Вы заставили меня ждать, потому что не хотели позорить ее, а теперь она опозорила всех нас. Ее помолвка расторгнута, и теперь ни один мужчина не пожелает взять ее в жены, ибо, если она способна предать свою семью, она может предать и своего мужа. Ей больше никогда нельзя будет ничего доверять.

— Маргарет, твоя свадьба состоится, как запланировано. — Голос Дугалда звучал устало и печально. Возможно, он понял, что поспешил обвинить Шиину. Но уже было поздно менять что-либо. — Шиина покинет Тауэр Эск, — как бы смирившись, сказал он.

Отказываясь поверить услышанному, девушка была не в силах отвести от отца взгляд. В глазах Шиины отразился охвативший ее ужас. Изгнание? Ее отсылают далеко от дома и семьи?

— "Не смотри на меня так, Шиина, — хрипло сказал Дугалд. — Ты это заслужила.

— Куда я должна буду уехать? — Спазм сжал ее горло.

— Ты поедешь к своей тетушке в Абердин.

Женский монастырь как раз подходящее место, где ты сможешь поразмыслить о том зле, что причинила своей семье. А сейчас иди к себе в комнату. Там ты пробудешь до утра, а затем тебя отвезут на север. В Абердин.

Шиина выбежала из зала, не желая, чтобы кто-нибудь заметил ее слезы. К счастью, никто не последовал за ней, и она успела осушить глаза, прежде чем подошла к комнате Найала. Он еще спал. Она помедлила минуту, стараясь собраться с мыслями. Наконец она присела на краешек кровати и сказала:

— Найал, проснись и выслушай меня внимательно, пока сюда не вошел кто-нибудь.

Он проснулся. Ее серьезность встревожила его, и он сел. Брат посмотрел на нее и сразу же понял, что произошло.

— Уже подняли тревогу? — начал было он. — Им уже известно, что он сбежал?

— Да, они знают, — упавшим голосом ответила она.

Он сразу стал оправдываться.

— Я был вынужден это сделать, Шиина! Мак-Киннон угрожал, что, если его заставят жениться на тебе, он будет избивать и насиловать тебя и заставит страдать до конца твоих дней!

— Господи, помилуй! — Шиина была в ужасе. Это еще хуже, чем она предполагала.

— Понимаешь, я был вынужден его выпустить, так как он не поддавался ни на какие убеждения и разумные доводы. Он был просто в ярости. Он сказал, что нельзя заставить Мак-Киннона делать что-либо против его воли и потом не поплатиться за это. Для него неважно, что это не твоя вина. Он клялся, что превратит твою жизнь в сплошные страдания и мучения, Шиина.

— В таком случае я вдвойне благодарна тебе, Найал, — нежно сказала Шиина.

— Благодарна? Ты не сердишься?

— Я знаю, что ты это сделал ради меня. И я, конечно же, благодарна. И я не хочу, чтобы ты слишком переживал, когда я скажу тебе, что… я взяла вину на себя.

— Ты? Но ведь Мак-Донау…

— За ним следили, Найал, — объяснила Шиина. — Они знают, что это сделал не он. Вильяму удалось убедить отца, что виновата я.

— Но Шиина…

Она подняла руку, останавливая его.

— Послушай меня. Не все так уж плохо, как ты думаешь. Мак-Донау расторг помолвку, и мне не нужно выходить за него замуж, меня не отдадут и Мак-Киннону. — Она усмехнулась, подумав, что ее положение в какой-то степени улучшилось. — В наказание меня отсылают из дома, Найал, отправляют к тетушке Эрминии в Абердин. Это не так уж плохо. Лучше поехать туда, чем идти замуж!

— Ты станешь монахиней?

— Отец ничего про это не сказал, так что не беспокойся. К тому же я много лет не видела нашу тетушку. Это даже приятная перемена, и мне не нужно волноваться, по крайней мере какое-то время, что меня будут заставлять идти замуж. Честное слово, Найал, я совсем не чувствую себя несчастной.

— Но ты вернешься?

— Отец очень разгневан, поэтому сейчас я ничего не могу сказать. Но даже если меня заставят стать монахиней, я думаю, это все же лучше, чем брак без любви.

— Не говори, что ты так думаешь, Шиина.

— Да, я так думаю. Наши родители не любили друг друга. Ты никогда не видел их вместе, но я-то хорошо помню. Без любви я лучше никогда не выйду замуж.

— Я поговорю с отцом.

— И не думай! — резко оборвала она его. — Если я останусь здесь, он опять найдет мне какого-нибудь жениха. Я уезжаю, Найал, и даже не пытайся этому помешать. И ты также никогда не должен признаваться в том, что сделал, понимаешь? Ты обещаешь мне это?

Нехотя он кивнул. Найал не ожидал, что все закончится таким образом. Но события развивались своим чередом, помимо его воли. Все уже было решено. Он действовал, поддавшись внутреннему порыву, потому что любил свою сестру.

— Я скоро приеду навестить тебя, — сказал он.

— Если отец тебе позволит, я буду очень рада. — Девушка слегка улыбнулась.

Неожиданно Найал обнял ее, по его щекам струились слезы.

— О, Шиина, прости меня!

— Успокойся, мой дорогой. Ты ни в чем не виноват. И не волнуйся, у меня все будет хорошо в Абердине. Я еще никогда не ездила так далеко на север, мне очень хочется поехать. К лучшему, что отец и я расстанемся, по крайней мере, на какое-то время. Я бы не смогла сейчас с ним жить в одном замке.

Глава 9

Абердин, находящийся почти в пятидесяти милях от дома, был для нее как незнакомая страна. Это многолюдный и грязный город, где, идя по улице, можно каждую минуту ожидать, что тебе на голову выльют ночной горшок или помои. Но в Абердине процветала торговля, шумела гавань и всюду было множество искусных ремесленников. Жизнь здесь била ключом.

Первые несколько дней Шиина изучала город. Виды и достопримечательности Абердина были великолепны — аббатство, университет, самые различные магазины, но вскоре девушка стала меньше бродить по улицам. Ведь в городе слишком много горцев, жителей Горной Шотландии. Их довольно легко отличить, так как их ноги оставались неприкрытыми между наброшенной сверху клетчатой накидкой и сапогами. Городские жители Нижней Шотландии носили рейтузы или широкие бриджи с чулками. Крестьяне Нижней Шотландии носили брюки.

Шиина стала избегать бродить по городу не только из-за устрашающих ее горцев, но также из-за нескончаемого потока нищих, на которых она натыкалась буквально на каждом углу. Абердин был буквально наводнен бедняками, часть из них пыталась здесь найти работу, а другие были профессиональными нищими.

Каждое утро Шиина покидала аскетично обставленные комнаты монастыря, где жила ее тетушка, и направлялась пешком к богадельне, которая расположилась в полуразрушенном каменном здании. Будучи благотворительным заведением, она находилась всего в нескольких кварталах от монастыря. Первоначально дом должен был служить местом отдыха для усталых путников, где они могли бы получить горячий обед и чистую кровать на ночь или пару ночей, пока подыскивали себе работу. Но постепенно заведение стало как бы ночлежкой для нищих и бродяг. Это был совсем маленький домик, вмещающий не более десяти коек. Так как существовало правило, что оставаться в нем можно лишь на одну-две ночи, здесь постоянно менялись постояльцы.

Никто не вменял в обязанность тетушке Эрминии ходить туда каждый день, но она не пропускала ни дня. В доме жил священник, следящий за раздачей пищи, но он слишком стар, чтобы выполнять всю необходимую работу. Те, кто там ночевал, должны были стирать за собой постельное белье и мыть свою посуду для следующих постояльцев, но эти правила никогда не соблюдались, и только благодаря ежедневному каторжному труду тетушки Эрминии ночлежный дом еще не превратился в очаг заразы.

Все утро монахини обычно уходило на уборку и стирку в богадельне. Потом она несколько часов работала в монастырской больнице, а затем возвращалась в богадельню. Только поздно вечером можно было пойти домой.

Работы было много, а тете Эрминии уже под пятьдесят! Шиине было жаль ее, и она решила помогать тетушке.

Получилось неплохо. Молодая и полная энергии Шиина гораздо быстрее и лучше справлялась с работой, чем тетя Эрминия. К тому времени, когда она приходила в богадельню, постояльцы разбредались, так что ее никто не беспокоил. Оставшееся время дня она и тетушка могли теперь проводить вместе в тишине монастыря, разговаривая или занимаясь шитьем. Если Шиина и скучала по дому и привычному образу жизни, то пока совсем еще немного. Ей только до боли не хватало брата. В монастыре не оказалось ни одной ее ровесницы, ни одного веселого лица, и; может быть, поэтому она чувствовала себя одиноко.

Прошел месяц, а Шиина так и не получила весточки из дома — ни от Найала, ни от отца. Она занималась починкой одежды для бедняков, научилась у тетушки шить, привела в порядок и перечистила свой собственный гардероб… и ей до смерти все это надоело. Она хотела скакать верхом на лошади, охотиться и плавать, пока еще не выпал первый снег. Ей хотелось приключений или по крайней мере какого-нибудь разнообразия, и — ох! — как же она скучала по Найалу.

Впервые в жизни Найал будет участвовать в набегах. Осень всегда была традиционным временем года для угона скота. Тот скот, что Фергюссоны угонят в этом году, будет сохранен, а не продан, так как из-за Мак-Киннонов они понесли слишком большие потери.

То сентябрьское утро, когда Шиина тянула к реке тележку, наполненную грязным постельным бельем, было угнетающе мрачным. Это было не просто обычное для Шотландии серое утро. Небо затянуло тяжелыми мрачными тучами — предвестницами надвигающейся бури. Девушка беспокоилась о белье. Обычно она развешивала уже постиранное постельное белье прямо на берегу реки, где, обдуваемое ветерком, оно просушивалось гораздо быстрее, чем в замкнутом дворе церковного прихода. Но если пойдет дождь, то выстиранное придется развешивать внутри богадельни, и оно будет сохнуть целый день.

Так уже бывало, и в этих случаях Шиине приходилось задерживаться там до полудня, когда богадельня уже заполнялась народом. Ей было неприятно опять видеть изможденные лица с впалыми щеками да грязные лохмотья. А сейчас Шиина надеялась, что дождь пройдет стороной.

Она очень торопилась, и к концу стирки ее руки были стерты в кровь. Ее бедные руки! Какие белые и гладкие были когда-то они у нее. Теперь кожа на ее руках покраснела, потрескалась и болела.

— Не нужно ли помочь, девушка? Шиина вздрогнула от неожиданности и быстро обернулась. Из-за шума ветра она не слышала, как к ней на лошади подъехал молодой человек. Ветер пытался сорвать клетчатую накидку юноши и развевал ее зеленую юбку.

Он был жителем Горной Шотландии, и цвета его накидки очень напоминали цвета ее клана. Юноша очень молод, примерно ее ровесник, его лицо чем-то располагало к себе, и она не испугалась. Он был очень красив, но дело не в этом. В самом облике юноши чувствовалась доброжелательность.

— Спасибо за готовность помочь, — весело усмехнулась Шиина. — Но я не могу себе представить воина, занимающегося стиркой белья для бедных.

— Ты нищенка? — он был шокирован, и удивление, звучащее в его голосе, заставило ее рассмеяться.

— Конечно. Неужели вы думаете, я стирала бы это белье, если бы было иначе?

— Но ты не выглядишь нищенкой.

— А я только недавно ею стала. Я хочу сказать, только недавно обеднела.

— У тебя нет семьи?

— Да у вас слишком много вопросов, и вы понапрасну теряете время. — Ее голос звучал строго, но в глазах поблескивали озорные искорки.

Она так давно не разговаривала со своими ровесниками, и к тому же он был красивым мужчиной. Ей хотелось, чтобы он подольше с ней постоял. Но, конечно, ему не до нее.

— Скоро пойдет дождь, и я не успею просушить белье, — сказала она со вздохом.

Шиина наклонилась, чтобы отжать последнюю простыню и повесить ее вместе с остальным бельем сушиться на деревьях, растущих у берега. Когда она снова обернулась, юноша стоял прямо у нее за спиной, уже спешившись. Он был намного выше ее, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Ты такая хорошенькая, просто редкая красавица. — Голос выдавал его удивление. — Я видел, как ты проходила мимо скотного двора.

— И решили пойти за мной?

— Да.

— Значит, в ваших привычках преследовать девушек? — добродушно пошутила Шиина. Но он оставался совершенно серьезным.

— Можно я тебя поцелую?

Она остолбенела.

— Только попробуйте, и получите пощечину, — спустя мгновение нашлась она.

Он рассмеялся, его напряжение немного уменьшилось.

— А ты девушка с характером. Сразу видно, что у тебя нет мужа, чтобы управлять тобой.

— А вы, на мой взгляд, слишком самоуверенны, — парировала девушка, чувствуя себя неловко. Юноша уже смотрел на нее не просто оценивающе, его глаза пожирали Шиину.

Она попыталась пройти мимо него, но он раскинул в стороны руки, не пропуская ее.

— Я не дам тебе убежать. Может быть, это просто видение, но я не дам тебе рассеяться, как дым.

Он стоял, широко раскинув руки, и Шиина подозревала, что он просто схватит ее в охапку, если она попробует пройти. Это ей уже совсем не нравилось. Он был молод, но все же весьма крупный мужчина, и к тому же горец.

— Что же вы хотите? — она сердито посмотрела на него.

— Ты слишком красива, чтобы зарабатывать на жизнь попрошайничеством. Я бы хотел быть твоим мужчиной и заботиться о тебе.

Шиина совершенно растерялась и испугалась. Горцы ведь всегда действуют под влиянием безумного порыва.

— У вас с рассудком не все в порядке, юноша, — осмеяла она его. — Вы и сами-то почти мальчик, как же вы собираетесь заботиться обо мне?

Горец грозно посмотрел на нее, и на секунду Шиина увидела в нем мужчину, каким он однажды станет, с сильным, темпераментным характером. Слишком поздно она поняла, что ей не следовало насмехаться над ним. Горцев всегда задевали насмешки, а этот был очень гордым.

— Мне не следовало тебя спрашивать, — сказал он с холодной сдержанностью, но девушка оставалась настороже.

— Я рада, что вы понимаете это.

— Нет. Мне следовало поступить, как сделал бы мой брат.

Шиина почувствовала, как при этой угрозе у нее сжалось сердце.

— Он просто взял бы тебя силой… и я сделаю так же.

Он схватил ее за руку. Шиина закричала. Не обращая внимания на крики, он поднял ее на руки. Ни крики, ни отчаянное сопротивление абсолютно не беспокоили его, — наоборот, в глазах его даже появились искорки веселья.

Горец не терял времени даром. Он перебросил девушку через спину лошади, и через мгновение сам был в седле. Прижимая Шиину так, что она не могла пошевелиться, он направил лошадь к мелководью и вскоре уже был на южном берегу реки. Ботинки Шиины и ее длинная юбка промокли насквозь, но не это беспокоило девушку. Она переживала о том, в каком отчаянии и смятении будет ее тетушка. Что она подумает об исчезновении Шиины? Она, конечно же, сообщит об этом домой. Бедный Найал. А вдруг он решит, что она сбежала? А ее отец? Он отказал ей в своей защите, и вот что случилось. Он будет так расстроен!

— Куда вы меня везете? — спросила Шиина, стараясь перекричать шум ветра.

— К себе домой.

— И надолго?

— Навсегда.

Просто абсурд! Ведь не может же этот горец держать ее как какую-нибудь приблудную собаку? Может быть, он сумасшедший? Держать ее навечно? Чепуха! Он просто зарывается. Она как-нибудь доберется обратно в Абердин, или же семья разыщет ее. Горцу это так не сойдет!

Глава 10

Не проехали они и мили, как начался сильный дождь. Яростные потоки воды низвергались с неба. Буря показалась Шиине зловещим предзнаменованием ее судьбы. И по мере того как они все ехали и ехали, и за их спиной осталось уже много миль, эта мысль все больше преследовала ее.

Как только началась гроза, горец снял с себя накидку и накрыл голову девушки.

Она уже не могла видеть, куда они ехали. Юноша постоянно подгонял коня, казалось, он несется наперегонки с бурей. Когда они Проехали миль двадцать, дождь наконец-то прекратился и юноша попридержал коня.

Шиина отбросила мокрую накидку. Девушка все равно промокла насквозь. Была уже где-то середина дня, но небо оставалось таким мрачным, что нельзя было определить время дня. Их окружали горы — огромные серые массивы, затянутые черными тучами. Они продвигались вдоль берега реки, которая бежала на дне глубокого ущелья, расположенного между двумя горными кряжами. Шиина начала осознавать, что они уже в Горной стране и все больше углублялись в нее.

Ее охватила дрожь. Ей хотелось плакать, но она изо всех сил пыталась удержать слезы. Она ни за что не покажет своему похитителю свою беспомощность.

Лошадь устала, они двигались медленно. Шиина обернулась к своему похитителю, но тут же опять отвернулась и стала смотреть прямо перед собой.

— Вы не имеете право держать меня. Мою семью это очень рассердит.

— Но ты же сказала, что у тебя нет семьи, — заметил вкрадчиво горец.

— Этого я не говорила! Это были ваши слова!

— Неважно, — весело заявил он. — Семья нищенки не сможет ничего сделать. Теперь ты в моей власти, и тебе очень повезло, что ты будешь со мной.

— Повезло?

— Да. — В его голосе зазвучали хвастливые нотки. — Я одену тебя в красивые наряды и подарю драгоценности под цвет твоих темно-синих глаз. Тебе больше никогда не придется просить милостыню. Разве ты не понимаешь, что должна быть мне благодарна?

Отчаяние девушки только, усилилось.

— Неужели вы не понимаете, что украли меня?

— Когда мы поженимся, ты мне за это спасибо скажешь, — рассмеялся он.

— Поженимся? — От удивления она даже раскрыла рот и вновь обернулась к юноше.

— Ну конечно, поженимся, — ответил он. — Надеюсь, ты не подумала, что я собираюсь тебя просто опозорить?

— Но вы меня не знаете! Вы не можете хотеть жениться на мне.

— Но я хочу. Ты особенная, я это вижу.

Я в этом не сомневаюсь.

— Я не пойду за вас замуж, и это точно, — в ярости крикнула Шиина, еще острее ощущая свою беспомощность.

— Сейчас ты упрямишься, но изменишь свое решение, — заверил он ее.

Вспыхнувший гнев заглушил было ее чувство страха, но когда показался огромный каменный замок, чьи высокие бойницы окутывали темные, низко плывущие облака, страх снова охватил ее. С полудня они покрыли от пятнадцати до двадцати миль, но сейчас ехали гораздо медленнее. Последние несколько миль до замка пришлось подниматься в гору.

Начинало темнеть, и высокогорная крепость впереди выглядела весьма мрачно.

— Это ваш дом? — Голос Шиины невольно дрогнул.

— Да, — гордо объявил ее похититель. — Я знаю, он выглядит холодным и неуютным, но совсем не такой внутри.

— Но такой большой замок, — с трепетом промолвила девушка. — Уж не родственник ли вы здешнего лэрда?

— Я его брат.

Шиина не знала, радоваться ей этому обстоятельству или нет. Конечно, лэрд мог бы заступиться за нее и приказать, чтобы ее опять отвезли в Абердин. Но может оказаться, что лэрд во всем потакает брату.

— Мне придется тебя спрятать на некоторое время, — сказал юноша, когда они подъехали к большим воротам, расположенным посередине длинной стены. Впервые в голосе юноши послышалось некоторое замешательство. — Я сначала должен заручиться одобрением брата, прежде чем он узнает, что ты у меня, — объяснил он.

— Ты боишься брата?

— Боюсь? — Он иронично рассмеялся, но это ее не убедило.

— Но тебе же нужно получить его разрешение, чтобы жениться на мне, не так ли?

— Да.

— И почему же ты так уверен, что он позволит тебе жениться на, нищенке? — В ее душе опять зародилась надежда.

— : Когда он узнает, как я сильно этого хочу, то согласится на наш брак.

Юноша потерял свою самоуверенность, а Шиина, наоборот, почувствовала себя намного увереннее.

" Ворота замка открылись, и они въехали в большой внутренний двор. Впереди находилось большое здание, с каждой его стороны было расположено по башне. Слева к нему присоединялось квадратное трехэтажное здание, где на второй этаж вели две наружные лестницы. В здании было много сводчатых окон. Видны также несколько круглых башен, конюшня и еще более маленькие строения, расположенные около стен.

— Добро пожаловать, — радушно обратился к ней юноша.

Шиина промолчала.

Рыжеволосый подросток подошел, чтобы забрать лошадь.

— Ты быстро вернулся. Колен, — заметил он.

— Да. Мой брат в замке?

— Он в замке, — ответил парнишка. — А где остальные?

— Они продолжали развлекаться, когда я уехал. Я торопился домой, поэтому не стал их ждать.

— А что это вы там прячете. Колен? — раздался другой, более низкий голос.

Шиина попробовала повернуться, чтобы разглядеть говорящего, но ее похититель поспешил загородить ее. Она почувствовала, что он нервничает.

— Это вас не касается, Блэк Гэвайн, — запальчиво ответил юноша.

— Тайна? — Мужчина усмехнулся. — А ваш брат знает, что вы кое-кого привезли с собой?

— Нет, и я был бы вам очень благодарен, если бы вы не сообщали ему об этом. Я сам расскажу, когда будет нужно.

Он снял Шиину с лошади и понес ее прочь от Бдэк Гэвайна, прежде чем она успела рассмотреть его. Ей была не по душе эта скрытность Колена.

— Значит, тебя зовут Колен? — подала она голос. Шиина предпочла бы, чтобы он опустил ее на землю. Но она знала, что после длительной езды верхом ей будет трудно идти.

— Да.

— Куда ты меня несешь? — спросила она.

— К себе в комнату. Будешь пока жить там.

— Я не буду жить в одной комнате с тобой, — твердо заявила девушка.

— Тебе нечего бояться. Не горячись. Я не притронусь к тебе до свадьбы. Это ее не убедило.

— Я не останусь с тобой в одной комнате. Это неприлично.

— Но больше я тебя пока нигде не могу поместить, — в нетерпении сказал Колен. — Я не могу тебя поместить в отдельной комнате, чтобы об этом не узнал брат.

— Значит, пусть узнает!

Она начала сопротивляться, и он опустил ее на землю. Одной рукой он обнял ее за шею, ладонью зажимая рот, так как Шиина попыталась было закричать. Он тащил ее за собой вверх по наружной лестнице большого квадратного здания.

Блэк Гэвайн наблюдал это зрелище, пока они не скрылись из виду, затем, качая головой, направился в сторону зала. Не его дело, если молодой Колен собрался держать у себя любовницу, пусть даже насильно. Но с какой стати он пытается скрыть это от брата? Лэрд наверняка не был бы против. У него самого куча любовниц. Гэвайн усмехнулся, размышляя, сколь долго удастся сохранить такую тайну от главы клана.

Глава 11

Только шесть дней спустя Шиина узнала, где находится. Шесть дней провела она взаперти в комнате Колена. За это время ему удалось узнать ее имя, но не более того. Она, без сомнения, отличалась упрямством.

— Ты это серьезно, Колен? Ты хочешь сказать, что твой брат целый день провел со своей любовницей, не выходя из комнаты? Он что же, не выходил, даже чтобы поесть?

— Это его новая любовница, — попытался объяснить Колен. — У него так часто бывает с новыми.

— Сколько мне еще слушать отговорки? Сначала ты говорил, что он занят, затем — что не можешь его разыскать, потом — что он в дурном расположении духа, позже — еще что-то. И все время ты меня держишь под замком. Я больше это терпеть не намерена!

— Шиина, пожалуйста…

— Нет, больше никаких отговорок. Я согласилась дать тебе время, потому что хотела уехать отсюда мирно, без шума. Но ты день за днем продолжаешь откладывать разговор с братом.

Уже прошло целых шесть дней!

— Я уже сказал ему, что хочу жениться, — попытался защищаться Колен.

— Но ты ему ничего не сказал о том, что я здесь. Как только он спросил о брачном контракте, ты не произнес ни слова.

— Он был не готов к тому, чтобы услышать, что никакого приданого не будет. Чтобы ему об этом сказать, надо дождаться, когда у него будет хорошее настроение.

— Выходит, мне теперь надо ждать, когда у твоего брата улучшится настроение? Правда в том, что ты боишься услышать его ответ. Его ответ и его мнение стали для тебя слишком важными. Неужели ты этого не понимаешь?

— Но мнение брата действительно важно.

— Да. Настолько важно, что ты с радостью хватаешься за любой предлог, лишь бы в очередной раз отложить этот разговор с братом.

— Я не вынесу, если он скажет, что я не могу жениться на тебе, — ответил юноша.

— А ты вынесешь, если я скажу что я не изменила своего решения? — спросила девушка, но в ее голосе не было злости.

— Женщины непостоянны, — парировал он. — Известно, что они часто меняют взгляды. Меня волнует не твое решение, а решение моего брата.

— Непостоянны! Кто сказал такую чушь! Впрочем, можешь не отвечать, — сухо заметила Шиина. — Это, несомненно, твой дорогой любимый братец.

Колен рассмеялся.

— Я еще не слышал, чтобы его кто-нибудь так называл.

— Он такой ужасный?

— Иногда. Мак-Кинноны славятся своим несдержанным характером. У Джеймса это особенно ярко проявляется.

— : Мак-Киннон?

— Что случилось?

Бледность покрыла лицо девушки.

— Ты Мак-Киннон? А Джеймс, значит, лэрд Мак-Киннон?!

Реакция девушки не на шутку встревожила Колена.

— В чем дело, Шиина? Я же говорил, кто я.

— Ты никогда мне этого не говорил.

— Ты просто забыла.

— Этого не может быть! — Девушка начала истерически смеяться.

Бедный Колен не знал, как объяснить ее поведение, но когда она бросилась к двери, рванулся за ней. Он схватил ее за руку, и она дико закричала:

— Не смей прикасаться ко мне!

Колен дал ей пощечину, ее звук был таким же резким, как щелчок кнута. На секунду Шиина оцепенела, а затем ее глаза вспыхнули, и она дала ему ответную пощечину, ударив с такой же силой.

Юноша был потрясен. Он сделал шаг назад, все еще прижимая руку к щеке.

— Ты ударила меня! Шиина чуть не рассмеялась.

— Ты первый ударил меня. А я этого не позволю ни тебе, ни кому-либо другому.

— Но ты… ударила меня!

— Да, я ударила, и за дело, — был ее ответ. — А за что ты ударил меня?

— Ты вела себя как сумасшедшая. Я хотел тебя успокоить.

— Может быть, я и вела себя как сумасшедшая, — вздохнула она. Ее голова немного прояснилась, и паника начала утихать. — Но ты вдвое больше меня, и не имеешь права заниматься рукоприкладством. — Она опять повысила голос. — И я здесь не останусь!

— Ты права, — к ее удивлению, тихо сказал он. — Это была моя ошибка, что я так долго откладывал разговор с братом и держал тебя здесь пленницей. Я приношу свои извинения. Я все улажу сегодня же вечером, обещаю.

— А почему прямо не сейчас?

— Сейчас мне придется уехать. Надо вернуть, лошадей, которых на днях угнали.

— Ты хочешь сказать, что будешь участвовать в набеге? Сегодня?

— Да. Но как только вернусь, я все улажу.

— Ты в этом клянешься. Колен?

Он утвердительно кивнул головой и повернулся, чтобы уйти. Уже у двери он остановился, продолжая рассеянно потирать щеку.

— Я еще никогда не получал пощечину от девушки.

— Значит, получил как раз вовремя, так как слишком упрям, насколько я могу судить.

— А ты — храбрая девушка, — усмехнулся он. — Женщина из рода Мак-Киннонов никогда бы не рискнула дать даже ответную пощечину. Иначе получила бы хорошую трепку.

— Значит, твоя жена может рассчитывать на такое обращение?

— О, Шиина. Я никогда не обижу тебя.

— Конечно, нет, — с сарказмом ответила она. — Нужно только тебе во всем уступать, что ты и хотел от меня до сих пор.

— Я прошу тебя еще один день потерпеть и не шуметь. Хорошо? — уже уходя, попросил Колен.

Шиина сделала вид, что колеблется, но лишь затем, чтобы подразнить Колена. На самом деле она больше не могла позволить себе шуметь. Она не могла рисковать, ведь шум мог привлечь кого-нибудь из Мак-Киннонов. Может быть, даже самого лэрда!

— Но только один день и не больше, Колен, — наконец промолвила она. Он улыбнулся.

— Если я не вернусь до темноты, служанка принесет тебе ужин. И не волнуйся.

Он ушел, и Шиина осталась наедине со своими думами, пытаясь до конца осмыслить что узнала. Уже шесть дней она жила в клане Мак-Киннонов! Заклятые враги ее семьи были прямо за этим порогом… в соседней комнате… окружали ее. И среди них — сам лэрд Мак-Киннон. Девушка опустилась на краешек кровати, и весь ужас происходящего дошел до нее. Ее самый страшный кошмарный сон проходил наяву.

Глава 12

Поговорив с привратником и узнав, что Колен еще не появлялся, его брат вернулся в зал. Он не беспокоился за людей, его волновал успех рейда. Украли одного из лучших жеребцов, и лэрд хотел получить его обратно. Он знал, что следовало самому поехать во главе отряда, но Колен всю неделю ходил сам не свой, и брат решил, что ему необходимо развеяться.

Вечер обещал быть спокойным. Гостей в замке не было, поэтому для ужина накрыт лишь один длинный стол. За ним сидели вассалы замка. Вокруг суетилась прислуга, подкладывая еду, разливая эль.

Стол самого лэрда еще не накрыт. Считалось недопустимым подать лэрду, когда его самого за столом еще не было, ибо холодный ужин или обед выводил из себя Джеймса. Новой прислуге приходилось узнавать об этом на собственной шкуре. Наказания, которые придумывал Джеми, часто служили развлечением для окружающих, и поэтому новичков никто не посвящал в привычки лэрда.

В тот момент за столом Джеми никого не было, за исключением Джесси, которая сидела с недовольным видом. Джеми заставлял себя ждать, и это было ей не по вкусу. Джесси Мартин была кузина шурина Джеми, Доббина. Она прибыла в замок Киннон вместе с Доббином и сестрой Джеми Дафнией три недели назад, когда те приехали навестить Джеми. Но она не уехала вместе с ними. В течение этих трех недель она всячески давала понять, что доступна для Джеми, и в конце концов он воспользовался ее предложением.

Вчера он почувствовал, что она уже ему надоела — или, вернее, так он думал вчера. Сейчас же, увидев ее в бархатном платье цвета красного бургундского вина с глубоким вырезом на груди, он подумал, что у него не было более привлекательной любовницы. Если бы только тетушка Лидия не относилась так к Джесси! Но она ее невзлюбила, предпочитая оставаться в своей комнате в северной башне и практически из нее не выходила. Тетя Лидия терпеть не могла развязных женщин.

Но иногда мужчине нужна именно такая женщина, он же не собирался на ней жениться. Джесси, несомненно, была искушенной в науке услаждения мужчин. После того как четыре ее помолвки закончились неудачно, она заявила, что оставила мысль о замужестве. Но Джеми не был в этом уверен. Ему еще не встречалась женщина, которая бы не мечтала о браке. Но если Джесси имеет виды на него, она будет разочарована.

— Ну, теперь мы можем наконец приступить к ужину? — раздраженно спросила Джесси, как только Джеми сел за стол.

Его совершенно не волновал ее тон, и он ответил:

— Раз я пришел, сейчас начнут подавать. Но тебе не было необходимости меня ждать.

— Но они не накрывают этот стол, пока тебя нет на месте, — язвительно напомнила она ему и сразу же пожалела о том, услышав его ответ:

— За нижними столами есть много свободных мест и достаточно еды.

Есть за одним столом с лэрдом считалось привилегией. Джесси поняла, что ей об этом напоминают. Джеми порой бывал очень резок. Но она хотела замуж за Джеймса Мак-Киннона. Она очень этого хотела. Она еще не встречала такого красивого мужчины. Красивого и богатого, к тому же лэрда. Он воплощал в себе все, о чем она мечтала. Она это поняла, когда впервые увидела его на свадьбе своего кузена, и с тех пор не переставала просить, умолять и уговаривать Доббина взять ее с собой в замок Киннон. Три года прошло, прежде чем он согласился, и теперь, когда наконец-то Джесси была здесь, она не собиралась отсюда уезжать.

— Ох, Джеми, не сердись на меня. — Она мило улыбнулась. Я всегда в дурном настроении, когда голодна. Но я больше никогда не буду вымещать на тебе свое плохое настроение.

Ее слова и милая улыбка не обманули Джеми.

— Я не очень-то на это рассчитываю, Джесси, и хочу тебе сказать, что не люблю ворчливых женщин и тех, кто скандалит и ноет. Я не собираюсь терпеть подобного рода чепуху. Ты, без сомнения, очень красивая девушка, и я буду заботиться о тебе до тех пор, пока ты разделяешь со мной постель. Но это все, что нас связывает, Джесси.

— Я знаю. И я не хотела сердить тебя, — тут же заверила она, стараясь поскорее сменить тему разговора. — Посмотри, наконец-то девушка несет наш…

Джесси не смогла закончить фразу, так как служанка, которая вышла из кухни с полным подносом, направилась в конец зала в сторону спален. Она и не собиралась нести еду на стол лэрда. Когда девушка, ее звали Дорис, вышла через сводчатый проход, в Джеми взыграло любопытство.

— И куда ты теперь собрался уходить? — забыв о своих недавних извинениях, потребовала ответа Джесси.

Джеми не ответил. Когда он выходил из-за стола, из кухни показалась другая служанка, которая несла его ужин.

— Герти, — с усмешкой остановил он ее, — обслужи госпожу Мартин, хотя я и не за столом. По ее словам, она готова упасть в обморок от голода.

Старая служанка посмотрела на него и сказала серьезно, хотя ее глаза весело заблестели:

— Хорошо, сэр Джеми. Нам обмороки совершенно ни к чему.

— А куда это направилась Дорис?

— Дорис? Она сказала, что ваш брат дал ей поручение.

Джеми проследовал за Дорис вверх по каменной лестнице на второй этаж. Его собственная спальня располагалась с одной стороны здания, а с другой находились две небольшие спальни для гостей. Но Дорис прошла мимо них. Он заметил, что в конце коридора она повернула на лестницу, ведущую на последний этаж, где в одной из четырех комнат жил Колен.

— Дорис!

Ее голова вновь выглянула из-за угла, а затем сама Дорис показалась на освещаемой факелом площадке перед входом на третий этаж.

— Куда это ты несешь еду? — спросил он, подходя к ней. — Надеюсь, у нас нет наверху больных, о коих мне ничего не известно?

— Нет, сэр. Я не думаю, что она больна.

— Она?

— Я имею в виду девушку, которую Колен держит у себя в комнате, — пояснила Дорис. Она опасалась сказать лишнее, но в то же время не могла ничего утаивать от лэрда.

— Он там держит девушку? Какую?

— Я не знаю, сэр Джеми. Я ее не видела. Но все это странно. Он меня предупредил, чтобы я не забыла запереть дверь после того, как отнесу туда еду. С чего он держит бедняжку под замком?

— И действительно, с чего бы это он? — рассмеялся Джеми. — Послушай, давай мне поднос. Я отнесу ей еду и выясню, что смогу.

Джеми почти фыркал от смеха, пока нес поднос на третий этаж. Итак, его брат завел себе любовницу! Причем которой он хотел наслаждаться в одиночестве. Неудивительно, что в последнее время он вел себя странно. Вполне возможно, он впервые по-настоящему влюбился. В возрасте Колена Джеми пережил подобную безумную страсть и хорошо это помнил. Но все прошло, и с тех пор он не испытывал таких чувств. И сейчас он почти завидовал Колену. У брата еще будет время понять, что это не настоящая любовь. И позже он еще успеет утратить иллюзии.

Дверь в спальню Колена оказалась действительно заперта. Ухмыляясь, Джеми отодвинул задвижку замка и толчком открыл дверь. Внутри было темно. Факел, горевший в коридоре, освещал лишь несколько метров у входа в комнату. Джеми прищурился.

— Где вы, девушка?

— Я здесь. — Ее голос звучал очень решительно.

Он пошел на звук голоса, но все еще не видел ее.

— В замке полным-полно свечей, — сердито заметил Джеми. — Неужели вы такая безобразная, что Колен вынужден держать вас в темноте?

— Свеча стоит на столе.

— Так почему же вы не зажгли ее?

— Для чего? — безразлично спросила девушка. — Я в этой комнате ничем таким не занимаюсь, для чего мне понадобился бы свет.

Джеми хмыкнул. Колен сумел найти себе редкую особу.

Джеми увидел кровать и двинулся в ее сторону, его глаза уже различали сидящую на кровати девушку. Он поставил поднос с пищей на стол.

— Насколько мне известно, еду должна была принести служанка, — осторожно заметила девушка.

Джеми не ответил. Он нашел свечу, и несколько секунд спустя свет залил комнату.

— Ну, а теперь, девушка, кто…

Слова замерли у него на губах, когда Джеми обернулся и увидел, кто перед ним. У него перехватило дыхание. Это видение перед глазами не могло быть реальным, этого просто не может быть. Мягкий овал лица, огромные глаза необыкновенно глубокого синего цвета, копна роскошных темных волос с красноватым оттенком. Где-то он уже это видел, возможно, во сне?

Девушка смотрела на него с любопытством.

Под ее пристальным взглядом Джеми невольно выпрямился. Он боялся заговорить. Вдруг она исчезнет, как только он откроет рот? Внезапно его озарило. Это было то самое видение! Водяная фея из озера в лесной долине! Со временем ее образ несколько поблек, но живость его чувств и ощущений осталась.

Молчание начинало слишком затягиваться. Девушка улыбнулась. При виде этой ослепительной улыбки Джеми подумал, что у него остановилось сердце. Затем она негромко рассмеялась. Звук ее смеха был подобен мелодичному журчанию ручейка.

— Я знала, что при виде меня мужчины иногда теряли головы, — весело сказала она, в ее глазах играли озорные искорки. — Но еще никто никогда не терял дара речи. Мне это нравится.

Джеми наверняка бы обиделся, если бы над ним подобным образом стал подшучивать кто другой, а не это прекрасное создание. Он наслаждался ее смехом и ничего не имел против ее шуток.

— Я… Я еще никогда раньше не лишался дара речи. Но теперь, когда я снова обрел его, вы мне расскажете, кто вы такая.

— Я так не думаю, — ответила девушка.

— Почему? Она пожала плечами и отвернулась.

— Я Колену этого не рассказывала, с какой стати я буду рассказывать вам? — дерзко ответила она и, протянув руку, взяла с подноса пирожное.

— Вы не из Мак-Киннонов? — спросил он.

— Упаси, Господи! Джеми нахмурился.

— Из какого же вы тогда клана?

— Колен нашел меня в Абердине, — был уклончивый ответ Шиины..

— Вы там живете. Ее глаза сузились.

— У меня нет дома, вернее, теперь его нет. А кто вы такой, что задаете мне столько вопросов?

— Колен не говорил вам обо мне?

— Он говорил только о своем брате и больше ни о ком.

— Я его брат, — просто сказал Джеми. Теперь настала ее очередь потерять дар речи.

— Значит… вы…

Джеми с удивлением наблюдал, как она соскочила с кровати и прижалась спиной к стене, вся съежившись от страха, как будто хотела слиться с этой каменной стеной.

— В чем дело? Что происходит? — изумился Джеми.

Ее глаза были полны ужаса.

— Я жду ответа. — Его слова звучали жестко.

— Что ты здесь делаешь? — раздался голос у него за спиной.

Джеми обернулся и увидел вошедшего в комнату Колена. Девушка метнулась через комнату прямо в объятия младшего брата.

Джеми охватил неожиданный приступ ревности. В двух шагах от него находилась та самая девушка-призрак, которую он так долго искал и о которой постоянно мечтал. И она была в объятиях его брата. Колен нашел ее раньше Джеми.

— Ответь, что ты сделал с девушкой? — сердито спросил Колен.

— Сделал?! — Джеми взорвался. — Я ничего не делал, стоял здесь и разговаривал с ней. Но как только она узнала, кто я, то повела себя так, будто я сам дьявол. И я хочу знать почему.

Лицо Колена отразило смущение и замешательство.

— Шиина, — начал было он. Но она лишь всем телом прижалась к нему и молчала.

— Ну что? — опять потребовал разъяснений Джеми.

— Перестань, Джеми, — перебил его Колен. — Разве ты не видишь, что она испугана.

— Я и сам не очень-то доволен, — проворчал Джеми. — Я хочу знать, кто она такая и почему тебе понадобилось запирать ее в своей комнате.

— Она просто бедная девушка, Джеми, у которой нет ни дома, ни семьи. Она жила в доме для бедняков в Абердине.

— Нищенка. Понятно. А дальше?

— Сейчас не время… Ой!

Шиина ущипнула Колена и оттащила его в сторону.

— Ты расскажешь ему все. Колен, и сейчас же.

— Итак, девушка обрела дар речи.

Шиина обернулась было к Джеми, но тут же опять спряталась. Она все еще не находила в себе мужества, чтобы разговаривать с Джеймсом Мак-Кинноном, помня все, что о нем слышала.

Если бы Шиина не была так испугана, то сразу бы заметила сходство между братьями, хотя волосы Колена красновато-рыжие, а у Джеми — желто-золотистые. Но лэрд Мак-Киннон так молод и такой красивый мужчина! В лице его нет ничего жестокого! Неужели же он действительно ее смертельный враг? Она была вынуждена признать, что он совсем не похож на дикаря.

Джеми присел на кровать.

— Колен, послушай, мое терпение уже на исходе. Я тебя последний раз прошу объяснить, что здесь происходит.

Колен с трудом проглотил комок, застрявший у него в горле, и выпалил:

— Я хочу жениться на ней.

— Жениться? — Джеми рассмеялся. — Ты уже завладел ею, зачем же еще жениться?

При этих словах лицо Шиины вспыхнуло. Чего еще она могла ожидать от горца — особенно от Мак-Киннона!

Колен помрачнел.

— Не смей оскорблять ее, Джеми. Все не так, как ты думаешь.

— Идея брака принадлежит, без сомнения, ей?

— Она еще не решила. Жениться как раз хочу я.

— Колен! — предупреждающе воскликнула Шиина.

— Хорошо! — вспылил Колен. — Она говорит, что не пойдет за меня замуж.

— Но она приехала сюда вместе с тобой? Колен опустил глаза.

— Я… я насильно привез ее. Джеми упал на кровать и от всей души рассмеялся.

— Ох, Колен, что мне с тобой делать? Разве ты не знаешь, что кругом полно девушек, готовых стать твоими без принуждения? Зачем же брать ту, которая не хочет тебя?

— Таких, как Шиина, больше нет. Эти слова отрезвили Джеми. И в самом деле, другой такой девушки не было. При мысли, что она не хочет идти замуж за Колена, Джеми почувствовал огромное облегчение.

— Ну и кашу ты заварил. Колен, — задумчиво сказал Джеми. — Я вижу, что у тебя самые серьезные намерения, но не могу учитывать только твои желания. Ты похитил девушку.

— Но если бы она была согласна, ты бы дал благословение на этот брак? — настаивал Колен.

Джеми, не отрываясь, смотрел на девушку. Неужели он сможет вынести, чтобы она стала женой его брата? Она была его мечтой во плоти. И, однако, какое право он имел свои желания ставить выше их?

С большой неохотой Джеми вынужден был сказать:

— Тогда я благословлю этот брак. Но я сначала должен выслушать девушку. Вас зовут Шиина, не так ли? — Она кивнула в ответ, и он спросил:

— Хотите ли вы выйти замуж за моего брата?

Шиина отчаянно затрясла головой. Она понимала, что ее молчание раздражает его, но ничего не могла поделать с собой. Она просто та могла себя заставить говорить с этим человеком.

— Мне известно, что у вас есть голос, девушка, — промолвил Джеми, удивляясь своему терпению. — Если не желаете идти замуж за моего брата, то расскажите, чего вы хотите. В противном случае я не смогу вам помочь.

Положение становилось безвыходным. Шиина откашлялась, но смогла лишь еле слышно прошептать:

— Я… я хочу уехать отсюда.

— Уехать? Куда?

— Обратно в Абердин.

— Не слушай ее, Джеми, — быстро вмешался Колен. — Там у нее никого нет. И ей опять придется просить милостыню, чтобы прокормить себя.

— Так что же ты предлагаешь, брат? Ты не можешь силой взять девушку себе в жены.

— Я знаю. Но она может остаться в замке. Ей здесь будет лучше..

— Возможно, — осторожно ответил Джеми. У Шиины перехватило дыхание. Значит, Колен собирался держать ее в замке, чтобы со временем завоевать ее. Но разве могут они действительно удержать ее, когда она решила уехать? Страх придал Шиине смелости.

— Скажи ему, Колен, почему ты на самом деле хочешь, чтобы я осталась. И скажи правду. Колен обернулся к ней.

— Мне невыносима мысль, что ты будешь одна в этом людном городе, где нет никого, кто бы мог защитить тебя. Невозможно даже предсказать, что может случиться с тобой в Абердине.

— Это мое, а не твое дело, что будет со мной, — напомнила она ему. Пристальный взгляд Джеми вселял в ее душу смятение, и она начала запинаться.

— Он уверен, что я передумаю насчет замужества, если буду находиться здесь. Именно поэтому он хочет, чтобы я осталась.

— Вполне вероятно, — заметил Джеми.

— Нет, этого не случится, — уверенно заявила Шиина. — Я не пойду замуж за человека, который моложе меня; и тем более никогда не выйду замуж за горца.

Слишком поздно Шиина поняла, что своими словами она оскорбила их обоих.

Но Джеми только рассмеялся.

— Значит, ты привез сюда жительницу Нижней Шотландии. — Он ухмыльнулся.

— Для меня это не важно, — ответил Колен.

— Зато для нее важно, — усмехнулся Джеми. — Они не такие, как мы. Разве ты не знаешь, что они всех нас считают дикарями?

— Она будет думать по-другому, если останется здесь.

— Хорошо, она останется.

Это окончательно вывело Шиину из себя.

— Я здесь не останусь, и вы не можете заставить меня. — В порыве возмущения она встала подбоченясь.

Джеми не любил, когда ему указывали, что он мог и что не мог, даже если это делала девушка, которая притягивала его.

— Я не собираюсь с вами препираться! — резко оборвал он ее. Лэрд увидел, как она отпрянула от него. В глазах ее опять был страх. Он гневно обернулся к своему брату.

— Мое терпение кончилось, Колен. Когда она будет готова разговаривать со мной, не сжимаясь от страха, я улажу этот вопрос.

Джеми вышел из комнаты. Обессиленная Шиина упала в кресло и спросила:

— Что он имел в виду?

Колен улыбнулся. Лично он добился чего хотел.

— Ты останешься здесь.

— Я и не подумаю оставаться!

— Конечно же, ты останешься. Без приказа брата тебя никто не повезет обратно. А он этого не будет делать, пока ты не объяснишь ему, почему хочешь уехать.

— Тогда я уеду сама.

Все еще улыбаясь. Колен отрицательно покачал головой.

— Я обещаю, что я лично тебя отвезу обратно. — Он только усмехнулся, увидев ее испепеляющий взгляд. — Послушай, Шиина, ты сама виновата во всем. Почему ты так боялась брата и с таким ужасом смотрела на него? Ему это совсем не понравилось.

— Ты слышал, как он кричал на меня.

— Слышал, и это неудивительно. Шиина, Джеми не указывают, что, ему можно, а что нельзя делать. Он здесь лэрд. И он волен поступать, как ему нравится.

— Но только не в отношении меня, — заявила она.

— Можешь сказать ему об этом, если посмеешь. Но я не смогу тебе помочь, если он направит свой гнев против тебя.

Ей надо уехать из замка. Но для этого придется опять говорить с лэрдом Мак-Кинноном. Иметь дело с дьяволом, чтобы избежать его же. Она молила Господа Бога, чтобы он дал ей силы все вынести.

— Я хочу снова говорить с твоим братом, сейчас же.

Он заколебался, затем опустил глаза.

— Я должен тебя предупредить — Джеми никогда не оставил бы вопрос нерешенным, если бы , он не был до такой степени рассержен, что боялся поступить неверно. Это в его обычае. Неизвестно почему, но твой страх вызвал у него гнев. И если ты сейчас начнешь настаивать на своей просьбе, вряд ли тебя обрадует принятое им решение.

— Ты имеешь в виду, что он может держать меня в замке назло?

— Это более чем вероятно. Впрочем, если ты все равно хочешь испытать счастье, я тебя не буду останавливать.

— Конечно, тебя бы очень устроил такой конец дела! — набросилась на него девушка. — Что же мне теперь делать?

— Не принимай это так близко к сердцу, Шиина. Никто не причинит тебе здесь вреда. А сейчас мне нет уже больше необходимости тебя прятать, поэтому завтра я покажу тебе твой новый дом.

Глава 13

Утро уже было на исходе, а Джеми все еще медлил в зале. Большинство его вассалов разъехалось по своим делам. Осталось лишь несколько человек, которые поедут вместе с Джеми. Они ожидали лэрда, перебрасываясь шутками со слугами, которые завтракали за нижними столами. Вассалы были рады непредвиденному отдыху и не задавались вопросом, почему Мак-Киннон не торопится уезжать.

Однако сам Джеми мучился этим вопросом. То, что он еще в зале в такой поздний час, необычно для него, даже принимая во внимание, что у него не было срочных дел. День бесполезно проходил, а он все сидел и ждал. Ему давно пора покинуть замок и заниматься осмотром своих земель. Хотя его арендаторы уже собрали всю арендную плату, в обычае Джеми было навестить в это время года всех своих фермеров и крестьян и лично убедиться, что арендная плата со всех взималась по справедливости. Но сейчас он не мог этим заниматься.

В надежде увидеть прелестную Шиину Джеми продолжал сидеть за столом и ждал. Он признался в этом самому себе, но никогда никому не стал бы рассказывать, почему все еще находится в зале. К счастью, Джесси в зале не было. Она обычно не появлялась до полудня.

Впрочем, Джеми и не думал о Джесси. Со вчерашнего вечера его мысли занимала другая девушка. Из-за нее он не испытывал желания к Джесси прошлой ночью. Из-за нее он не мог заснуть почти до утра. Джеми чувствовал себя совсем одиноким и мучился мыслью, что же он мог такого сделать, чтобы столь сильно испугать девушку. Ее страх перед ним расстраивал его.

Он хотел того же самого, что и его брат, — чтобы девушка осталась с ними. Проблема заключалась в том, как заставить ее остаться. Принудить силой не составило бы труда. У него была такая власть. Но она возненавидит его за это, а он, к своему удивлению, обнаружил, что хочет заслужить ее хорошее мнение.

А сейчас он только хотел увидеть ее. Его взгляд был прикован к дальнему концу зала и сводчатому входу. Почему она задерживается? Джеми думал, девушка наверняка захочет поговорить с ним, чтобы выяснить — что же он намерен делать с ней. Лэрд вздохнул. После того что сделал Колен, она имела все права требовать своего возвращения в Абердин.

Джеми начал ощущать неловкость положения, зная, что его люди и слуги задаются вопросом, чем же он все-таки занят. Наконец его терпение было вознаграждено. В конце зала появился Колен-. Позади него послышалось шуршание зеленой юбки, и затем показалась прелестная Шиина. При виде ее сердце Джеми учащенно забилось. Колен держал ее за руку, и казалось, что он тащил ее за собой, хотя и бережно. Она оглядывалась по сторонам, и Джеми вдруг почувствовал гордость за богатое убранство зала, впервые увидя его глазами новичка. Обшитые дубовыми панелями стены, расписные потолки являлись роскошью для домов-крепостей нового типа, но не для замков. Даже у нижних столов скамьи были обитые. У стола лэрда стояли высокие английские кресла, покрытые узорчатой шелковой тканью, еду подавали в серебряной и оловянной посуде, а сам деревянный стол покрывала голландская льняная скатерть. А перед большим каменным очагом, у которого Джеми любил коротать вечера, стояло несколько стульев и лежал пушистый персидский ковер. В общем и целом все выглядело весьма впечатляюще, и это доставляло Джеми большое удовольствие.

Но его чувство удовлетворения мгновенно сменило раздражение, когда он увидел, что, заметив его, Шиина сначала остановилась, как вкопанная, а затем выдернула руку из руки Колена и выбежала из зала. Колен тут же бросился за ней и остановил ее. Они начали спорить, хотя и приглушенно. Колен попытался вновь поймать ее руку, но она оттолкнула его и крикнула: «Нет!», причем крикнула довольно громко, это услышали окружающие.

Джеми мог вполне представить смущение брата, так как Колен и девушка сразу стали объектом всеобщего внимания, и в зале воцарилась полная тишина. Джеми понял причину этого затянувшегося молчания. Необычная красота Шиины оказывала чарующее воздействие.

Но она, казалось, не замечала этого. Воспользовавшись замешательством Колена, девушка ускользнула от него и направилась к дальнему концу ближайшего стола. Не обращая ни на кого внимания, она села и начала завтракать.

Рассерженный Колен прошел к помосту, где находился стол лэрда, и сел рядом с братом.

Несколько минут Джеми молчал. На столе еще оставалось много всяких кушаний, но Колен сидел, не притрагиваясь к завтраку. Постепенно за нижними столами возобновились разговоры, Колен же продолжал молчать, пытаясь побороть свое раздражение.

Наконец Джеми не выдержал:

— Может быть, ты мне все-таки расскажешь, что произошло?

— Она думает, что я обманул ее, — резко ответил Колен.

Он избегал смотреть Джеми в глаза.

— Ты действительно обманул ее?

— Нет.

— Но она тебе не поверила?

— А как она могла мне поверить, когда ты все еще здесь?

Слова брата задели Джеми.

— А я тут при чем?

Колен смущенно заерзал. Он все еще избегал взгляда Джеми, что возбуждало любопытство лэрда.

— Я слушаю.

— Ох, Джеми, она наотрез отказывалась спуститься в зал, пока я не убедил ее, что тебя здесь не будет. Она заперлась в южной башне и не хотела мне открывать дверь, пока…

Джеми нахмурился.

— Ты поместил ее в южной башне?

— Да.

— Почему?

Колен наконец посмотрел на брата, и его глаза, похожие на глаза Джеми, потемнели.

— Мне не нравятся твои мысли. Я уже тебе сказал, что не притрагивался к девушке. И я этого не сделаю, пока она не станет моей женой. Я не знаю, девственница она или нет. Я не спрашивал. Мне это неважно.

Джеми почувствовал облегчение.

— А что же еще должен был я думать, если ты держал ее в своей комнате под замком?

— Но я спал в другом месте.

— Очень хорошо. Но почему ты переселил ее?

— Она не хотела оставаться в моей комнате. Шиина считает, что это неприлично, и она права.

— Но почему в башню? Есть много других свободных комнат, где ты мог бы поселить ее.

— Она хотела комнату, которая закрывалась бы изнутри. А замок есть только в бывшей маминой комнате в башне.

Джеми это сообщение позабавило, но он постарался не выказывать своих эмоций. Комната наверху южной башни действительно была единственной, которая запиралась изнутри. Их мать уединялась там довольно часто, то есть каждый раз, когда она и Робби ссорились. Она и замок-то в комнате приказала вставить специально, чтобы лишний раз позлить отца, закрываясь от него. Когда становилось известно, что южная башня заперта, это вызывало очередной взрыв веселья и повод для шуток в замке. А теперь в башне запиралась другая женщина.

— Ты говоришь, она не хотела открывать тебе дверь. С чего бы это? Она, возможно, не хочет выходить за тебя замуж, но мне показалось, что она довольно хорошо к тебе относится.

Снова Колен отвел взгляд в сторону.

— Я пришел, чтобы проводить ее в зал. Она не хотела идти. Она… она боялась увидеть тебя. Угрюмое лицо Джеми помрачнело еще больше.

— Почему?

— Ox, Джеми. Я даже не знаю, чем объяснить ее страх. Временами она проявляет гораздо больше храбрости, чем любая из знакомых мне девушек. Затем ее вдруг охватывает этот безумный страх — как прошлой ночью. Мне потребовалось несколько часов сегодня, прежде чем я смог ее уговорить покинуть башню. И она согласилась только после того, как я поклялся, что она не встретится с тобой. А ты оказался все еще здесь. Отчего?

— Тебя это не касается. — Ответ Джеми прозвучал резко. — Не изменила ли она до сих пор своего решения уехать отсюда?

— Нет, не изменила.

— Я так и думал. Тогда она поступает неразумно, избегая меня. Ей надо поговорить со мной, если она хочет договориться об этом.

— Она это понимает, — заметил Колен. — Ты уже принял решение?

— Приведи ее сюда.

— Сейчас? — Колен нахмурился.

— Да, сейчас.

— Но ты не в духе, Джеми, — запротестовал Колен. — Не отправляй ее обратно только потому, что она не угодила тебе.

Джеми откинулся на спинку кресла и вздохнул:

— Это верно, что ее страх передо мной раздражает меня, так как я не сделал ничего такого, чтобы вызывать подобное отношение. Но я не буду отсылать ее обратно за это. Я выслушал тебя. Колен. Теперь хочу выслушать ее.

— Но у нее нет никаких доводов, по крайней мере разумных, — настаивал Колен. — Говоря по совести, Джеми, ты не можешь ее отправить обратно, чтобы она вела нищенское существование.

— Но даже если она останется, нет никакой уверенности, что она пойдет за тебя, — сказал Джеми.

— Я знаю. Но я бы предпочел, чтобы Шиина прижилась здесь, пусть даже она выйдет замуж за другого, но не станет жертвой каких-нибудь негодяев на улицах Абердина. Она слишком красива, чтобы ее постигла такая участь.

— Я рад это слышать от тебя, потому что не хочу, чтобы ты потом страдал, — задумчиво ответил Джеми. — Значит, ты понимаешь, что если она останется, ты будешь не единственный, кто попытается завоевать ее сердце. Как и тебя, ее красота покорит многих.

— В этом я не сомневаюсь, — беззаботно ухмыльнулся Колен.

Джеми задумался на минуту и затем решился:

— Я хочу предупредить тебя: ее красота подействовала и на меня.

Брови Колена удивленно изогнулись, и он усмехнулся.

— Я не думаю, что должен это воспринимать как неожиданность. Неудивительно, что ее ужас перед тобой так раздражает тебя.

— Совсем не смешно то, что мы оба желаем одну и ту же женщину, — мрачно заметил Джеми.

— Я знаю. Но это все равно забавно, ведь раньше такого не случалось.

Подобное отношение еще больше рассердило Джеми, так как он находил ситуацию крайне неприятной. Все-таки они братья.

— А если я тоже поставлю себе целью завоевать ее? Тебе не будет это казаться таким забавным, не так ли?

— Я не буду возражать, брат, если ты имеешь в виду законный брак, — серьезно ответил Колен. — Но если хочешь просто завести еще одну любовницу, я против. Девушка говорит, что выйдет замуж только по любви. Я не буду протестовать, если она по собственному желанию выберет тебя. А свое благословение ты уже дал на случай, если она предпочтет меня. Что может быть справедливее этого решения?

— Ты удивляешь меня. Колен ухмыльнулся.

— Но ты кое-что забываешь, брат. Шиину охватывает дрожь при одном твоем виде. Я не думаю, что у тебя много шансов завоевать ее сердце. Ты наводишь на нее просто ужас.

Если Колен хотел вывести Джеми из себя, ему это удалось вполне.

— Приведи девушку! — взорвался лэрд. — Может быть, будет лучше, если она завтра же окажется в Абердине и не станет поводом для соперничества между братьями Мак-Киннон.

— Послушай, Джеми, не суди сгоряча.

— Сгоряча? Дева Мария! — воскликнул Джеми. — Я буду справедлив. А теперь приведи ее! Колен покачал головой.

— Она даже близко к тебе не подойдет, если ты будешь метать громы и молнии.

Джеми выдавил из себя улыбку, похожую скорее на мрачную гримасу.

— Ну что, так лучше? — с сарказмом спросил он.

— Ха! Ненамного, — проворчал Колен. — Если девушка посмотрит на тебя и убежит, в этом будешь виноват ты.

Движение за столом лэрда привлекло внимание Шиины. Обернувшись, она увидела, как Колен выходит из-за стола. Шиина знала, что он идет к ней, и у нее возникло желание вскочить и убежать. Но она уже устроила одну сцену, да еще на глазах самого лэрда. Девушка решила, что больше это не должно повториться.

Но когда она услышала голос Колена у себя за спиной, ее сердце дрогнуло.

— Мой брат хочет поговорить с тобой..

— Я не готова, — проговорила она.

— Он ждет тебя.

Шиина обернулась и посмотрела на Колена. По его лицу ничего нельзя было понять. Она не могла себя заставить посмотреть в сторону стола лэрда, чтобы попытаться определить, что ее ожидает. В голове у нее вертелись рассказы, один страшнее другого, которые Шиина слышала о Джеймсе Мак-Кинноне.

— Я… я думаю, что лучше еще подожду. Колен, — с нервной дрожью в голосе ответила Шиина. — Честное слово, я…

— Шиина, — оборвал он. — Тебя зовет лэрд. Понимая, что у нее нет выбора, она поднялась и позволила Колену провести ее к возвышающемуся помосту. Колен крепко держал ее за локоть. И чем ближе она подходила и видела темные суровые глаза Джеймса Мак-Киннона, следившие за каждым ее движением, тем сильнее приходилось Колену подталкивать ее вперед. Когда она обошла стол, Джеми встал, не отводя от нее взгляда ни на секунду.

Подойдя к лэрду, девушка заставила себя посмотреть ему в глаза и увидела, как напряглась его нижняя челюсть. Он тоже нервничает, но ему-то что волноваться? Шиина не знала, что виной тому она сама, что ее глаза испуганно расширены, и в них отражался ужас. Девушка так сильно отпрянула назад, что отпусти Колен ее руку — она, несомненно, упала бы.

— К очагу, Колен, — приказал Джеми, и секунду спустя Колен уже подталкивал ее к одному из мягких кресел, а лэрд замка Киннон стоял перед горящим очагом спиной к ней. Колен присел на скамейку рядом с Шииной и ободряюще ей улыбнулся. Джеймс Мак-Киннон обернулся, и задумчивый взгляд его карих глаз пронзил ее.

— Ну как, Шиина, вам нравится замок Киннон?

Эта фраза несколько ослабила ее напряжение. Она никак не ожидала от жестокого лэрда услышать такой обыденный, спокойный вопрос.

— Это, несомненно, красивый замок.

— Вы были бы не против жить в таком замке? Она тут же насторожилась. Неужели он уже решил принудить ее остаться, даже не выслушав ее пожелания.

— Я хочу в Абердин, — твердо ответила она. Джеми усмехнулся и сел напротив нее.

— Ну ладно, тогда нам лучше разобраться. Во-первых, я уверен, вам известно — мой брат не испытывает сожалений, что привез вас сюда. Так что от него извинений вы не дождетесь.

— А я и не жду. Я просто хочу уехать.

— Вы уже об этом сказали. Но я надеюсь, вы поймете и мое положение. Вы хоть и не по собственному желанию, но находитесь здесь. А раз вы здесь, то я несу за вас ответственность.

— Но я не считаю вас ответственным, — поспешила заверить его девушка.

— Зато я себя считаю. Но дело не в этом. Мой брат выставил разумные причины, почему вы должны поселиться с нами. Его доводы касаются не только замужества. Он озабочен вашим благополучием.

— Я не просила ни о его заботе, ни о вашей.

— Вы ведете себя необычно, — задумчиво промолвил Джеми. — Другая в вашем положении, одна и без копейки денег, не задумываясь, с благодарностью приняла бы безопасную жизнь, которую вам предлагают здесь. А вы отказываетесь. Почему?

— Я не пойду насильно замуж.

— Вы меня не правильно поняли, Шиина, — терпеливо пояснил Джеми. — Я вам предлагаю дом, принадлежность к клану, независимо от того, выйдете вы за моего брата или нет.

Шиина чувствовала себя неудобно. Учитывая, что он считал ее бездомной нищенкой, его предложение было очень щедрым. Но если бы он знал правду, то не удивился бы ее отказу. Жить среди клана ее врагов немыслимо. Но он оказался очень добр, а этого Шиина меньше всего от него ожидала. А она выглядела такой неблагодарной.

— Я… я живу в Нижней Шотландии, — наконец вымолвила она, готовая схватиться за любой предлог. — И хотя я благодарна вам за щедрое предложение, я не могу оставаться здесь.

— Неужели мы действительно настолько ужасны, как вы привыкли о нас думать? — с улыбкой спросил Джеми. — Неужели вы видите в этом доме одних дикарей?

— У меня еще не было возможности видеть ваших людей, поэтому я не могу судить, — был ее уклончивый ответ.

— Вы разочаровываете меня. Может быть, вам нужно время на обдумывание моего предложения?

— Нет, — твердо ответила она. — Я не смогу жить здесь. Мне лучше уехать сразу.

Джеми был раздосадован и не мог скрыть это.

— Вернуться к чему? К жизни на улице? К нищенству? Вы мне должны дать серьезный, довод, прежде чем я сниму с себя ответственность.

Шиина напряглась. Им опять овладел гнев. Но и она начала сердиться. По какому праву он требует от нее довод? По какому праву он лишил ее свободы?

— Я хочу вернуться к той жизни, которую знаю. Считаю объяснение вполне достаточным, — холодно сказала девушка.

— Но это жизнь нищенки. Похоже, вы сами не понимаете, что для вас лучше.

— Это вы так думаете! — резко оборвала она его, теряя выдержку под его пристальным взглядом. — Дело в том, что я не нищенка и никогда ею не была. Это лишь предположение Колена.

— Неужели? — невозмутимо спросил Джеми. — Тогда почему же вы только сейчас об этом говорите?

— Раньше я не считала нужным.

— Ну тогда вы мне сейчас все расскажете, — леденящим голосом заметил Джеми. — К какому клану вы принадлежите?

Шиина побледнела, она лихорадочно пыталась подобрать какое-нибудь имя, которое он не смог бы слишком легко проверить.

— Я… я из клана Мак-Эвенов.

— Из безземельных Мак-Эвенов? — пренебрежительно переспросил он.

Она передернулась, но ответила:

— Да.

Джеми рассмеялся.

— И вы утверждаете, что вы не нищенка? Сейчас, когда Мак-Эвены лишились своих земель, они как раз и являются нищими и ворами. Неудивительно, что вы не хотели признать, что из их клана.

Терпение Шиины лопнуло. Насмешки задели ее за живое, она вскочила на ноги, не в силах больше сдерживать себя.

— Это Мак-Кинноны воры и убийцы! — выпалила она. — И я не вижу, чем здесь можно гордиться!

Джеми тоже вскочил, и Шиину охватила паника. Его глаза сверкали, руки сжались в кулаки. Она подумала, что сейчас он ее придушит на месте. Колен тоже поднялся, чем подтвердил ее мысль, что она зашла слишком далеко.

— Что вы знаете о Мак-Киннонах, чтобы делать подобные обвинения? — не скрывая охватившую его ярость, потребовал ответа Джеми.

Девушка попыталась заговорить, но не смогла вымолвить ни слова, страх сковал ее горло. Ее глаза расширились от ужаса, наконец она не выдержала и бросилась из зала.

Шиина не думала, что ее могут преследовать. У нее было одно желание — поскорее вырваться оттуда. Она выбежала через ближайшие двери и очутилась во внутреннем дворе. Яркий свет дня навел ее на мысль об окончательном побеге, тогда больше никогда не придется видеть этого человека. Она побежала в сторону ворот.

Решетка ворот была поднята, и Шиина успела возблагодарить Бога, прежде чем услышала крики привратника. Она не обратила на него никакого внимания и побежала дальше. Но она не могла проигнорировать другой голос, тот самый, от которого хотела убежать. Он выкрикивал ее имя почти что у нее за спиной, и этот голос все приближался и приближался.

Чья-то рука крепко схватила ее выше локтя и потащила назад. Девушке показалось, что у нее останавливается сердце. Испуг был настолько силен, что она почувствовала, как проваливается в черную пропасть. Шиина потеряла сознание, чего с ней раньше никогда не случалось.

Глава 14

Шиина постепенно приходила в сознание.

— Я думаю, она приходит в себя. В женском голосе слышалась неподдельная доброта, и девушка открыла глаза, чтобы увидеть говорящую. Женщина сидела рядом с ней на кровати. Ее лицо соответствовало ее голосу — теплая улыбка и искреннее беспокойство в карих глазах точно такого же цвета, как и у лэрда.

— Все будет хорошо, милая. Ну и перепугали же вы моего племянника.

Шиина не ответила. Продолжая улыбаться, женщина сняла со лба Шиины холодный компресс.

— Кто вы? — спросила Шиина.

— Лидия Мак-Киннон. А племянники сказали мне, что вы — Шиина Мак-Эвен. Вы просто красавица, Шиина. Я надеюсь, наш Джеми не сделал вам больно, пока нес вас сюда. Вы упали в обморок.

При мысли, что он держал ее в своих руках, пусть и бессознательную, мурашки побежали по спине Шиины.

— Он… он принес меня сюда?

— Именно это он сделал и тут же послал за мной. — Лидия усмехнулась. — Джеми еще никогда не имел дело с женщиной, которая падает в обморок.

— Со мной тоже такого не бывало, — попыталась объяснить Шиина. — Я… я не знаю, что это на меня нашло.

— Ничего страшного, раз вы себя чувствуете нормально.

— Джеймс Мак-Киннон ваш племянник?

— Да, я сестра его отца, Робби. Вернее, была, — поправилась она, и в ее глазах вдруг появилось отсутствующее выражение. — Моего брата нет больше с нами. Он был хорошим лэрдом, я имею в виду Рэда Робби, не то что наш отец, который… который…

— Уведите мою тетушку обратно в северную башню, Гэти.

При звуке этого голоса Шиина оцепенела. Она думала, что находится наедине с пожилой женщиной. Но когда служанка помогла Лидии подняться на ноги и вывела ее из комнаты, показались и Джеймс Мак-Киннон и Колен. Удивившись странному выражению лица Лидии, Шиина на секунду забыла о своем положении.

— Что с вашей тетей? — спросила она Колена.

Но ответил ей Джеми:

— У нее иногда бывают неожиданные приступы. Это случается каждый раз, когда она думает о своем отце. Тетя была свидетельницей его убийства, его и ее матери.

— Какой ужас! — Шиина была потрясена.

— Да. И с тех пор на нее находят эти приступы.

— Она — единственная свидетельница, — добавил Колен. — Только тетя может рассказать, что же случилось и почему. Но она до сих пор так и не рассказала. Когда ее кто-нибудь спрашивает об этом, у нее на лице сразу же появляется такое вот отсутствующее выражение, и она уходит в себя.

— Значит, убийц так и не поймали?

— Убийство совершил только один человек — старый лэрд клана Фергюссонов. Мой дядя казнил его за это. Вы из Нижней Шотландии. Знаете клан Фергюссонов из Ангюсшаера?

У Шиины перехватило горло, и приступ кашля избавил ее от необходимости отвечать. Колен быстро подбежал к ней и начал стучать по спине. Затем она откинулась на подушку.

Шиина не могла заставить себя смотреть в глаза ни одному из братьев Мак-Киннон, так как иначе она стала бы опровергать этот рассказ и обозвала бы их лжецами. Ее дед не убийца. Им как раз был Мак-Киннон, насколько она знала, их дядя, который привез Найала Фергюссона в Тауэр Эск, связанного и с кляпом во рту, а затем безжалостно убил на глазах у всех. Ей именно так рассказывали с детства. А сейчас она впервые услышала о других убийствах. Вражду начал не кто иной, как Мак-Киннон, это общеизвестно. А они утверждали, что виноват Фергюссон. Шиина не могла в это поверить, и все же… Все произошло так давно, задолго до того, как она появилась на свет. Разве она имела право утверждать, что правда, а что нет? Ее ведь там не было. Их тоже. А вот Лидия там присутствовала.

— Вы себя хорошо чувствуете, Шиина? — спросил Колен, внимательно наблюдая за ней.

— Да.

— Тогда скажите, почему вы убежали из зала, — потребовал объяснений Джеми.

Так как они стояли по обеим сторонам кровати, Шиина предпочла смотреть в потолок.

— Вы хотели меня ударить, — ровным голосом заявила она.

— Дева Мария! — воскликнул Джеми. — У меня даже в мыслях не было такого!

Шиина с сомнением посмотрела на него.

— Вы тогда кричали на меня точно так же, как и сейчас.

— И по делу! — резко ответил Джеми. — Вы клеветали на мой клан. Я бы хотел знать — почему.

— Разве вы не совершаете набегов? — В ее голосе прозвучали язвительные нотки.

— Назовите мне тех, кто не совершает набегов? Но убийцы? Мы никогда никого не убивали просто так.

Ей было известно другое, но она не собиралась спорить на эту тему, по крайней мере в ее нынешнем положении.

— Я приношу извинения, — мягко промолвила она. — Похоже, я слишком поспешила, основываясь лишь на предположении. Но и вы сделали то же самое. Вы считаете, что все Мак-Эвены нищие и воры, но моя семья не такая.

— Значит, у вас есть семья? — Джеми удивленно поднял бровь. — Ваши родители живы?

— Только мой отец.

— Где он сейчас?

Разговор опять повернул в опасное для Шиины русло. Если этот человек узнает, что она Фергюссон, то, без сомнения, убьет ее, точно так же, как его дядя убил ее деда.

— Я… я не знаю, где сейчас мой отец, — соврала она, пытаясь выпутаться. — Он подолгу не живет в одном месте.

— Тогда как же я могу отправить вас обратно в Абердин, где вас никто не сможет защитить?

Ее снова охватила паника, и мысли смешались.

— У меня есть тетя в Абердине. Я как раз у нее гостила.

— В доме бедняков? — проворчал Колен, не веря ни одному ее слову, вернее, не желая верить. Шиина сердито посмотрела на него.

— Моя тетушка Эрминия монашенка, Колен. Она в богадельне, как и многие другие, занимается благотворительностью. Это заведение уже давным-давно разрушилось бы, если бы монашенки там не убирали. Я только помогала тете Эрминии, чтобы облегчить ее труд.

Джеми не удержался от глубокого вздоха.

— Похоже, ты ошибаешься, Колен.

— Это ты ошибаешься, Джеми, если веришь этой чепухе! — ледяным голосом ответил Колен. — Если она говорит правду, то почему же с самого начала этого не сказала?

— Я слишком испугалась, — вмешалась Шиина, но братья были слишком заняты разговором между собой и не слушали ее.

— Нет, это звучит логично, — нехотя признал Джеми. — Посмотри на нее. По ней не видно следов голода. У нее хороший цвет лица, и она вполне упитана. У девушки слишком здоровый вид для нищенки.

— Да, но этому не стоит удивляться. Если бы она попросила у тебя милостыню, разве ты смог бы ей отказать? Если бы она попросила монету, разве ты ограничился бы только одной монетой? Кто бы смог отказать ей? С таким лицом она могла , бы разбогатеть, ведя жизнь нищенки! Именно поэтому она, скорее всего, хочет вернуться к этой жизни.

— Не правда! — закричала девушка. — Я никогда не испытывала лишений, потому что мне не приходилось бедствовать. У меня обеспеченная семья. Они не бедняки.

— Если они хорошо заботятся о вас, то почему же не нашли вам мужа? — не унимался Колен.

— Я ответила на достаточное количество вопросов, — спокойно заметила Шиина. — Вы не имеете права вмешиваться в мою жизнь.

— Хватит пререкаться! — резко оборвал их Джеми. — Колен, девушка не похожа на нуждающуюся. Поэтому я не могу настаивать, чтобы она осталась здесь ради своего благополучия. Ты отвезешь ее обратно в Абердин.

Колен повернулся на каблуках и вышел из комнаты. Шиина была так рада, что не сразу осознала, что находится в комнате с Джеймсом Мак-Кинноном наедине.

Со страхом она глядела на него. Он же смотрел на открытую дверь, через которую только что вышел Колен. Внезапно Шиину поразила мысль, что если бы она не знала, кто он, то совсем бы не испытывала страха перед ним. Ей вспомнился прошлый вечер, когда она впервые увидела его, и тогда Шиина ощущала что угодно, только не страх. По правде, он ее даже привлекал. Она еще не встречала более красивого мужчину. И, наблюдая за ним сейчас, когда его пристальный взгляд не смущал ее, Шиина вновь попала под его мужское обаяние.

— Он, без сомнения, большой упрямец, — сказал Джеми с глубоким вздохом. — Похоже, в Абердин придется везти вас мне. Я уверен, он откажется это делать.

— Меня повезете вы? — Она почувствовала приступ тошноты от страха. Как же ей выйти из этой ситуации? — Вы действительно очень добры, но я… не смогу принять ваше предложение. Я сама найду дорогу обратно, спасибо.

— Чепуха, — категорично прервал он ее. — Я чувствую себя ответственным, я вам уже говорил об этом. Я вас благополучно довезу до вашей тети. К тому же я хочу с ней поговорить. Она должна понять, что это небезопасно — оставлять вас одну без сопровождения.

Шиина замерла. Поговорить с тетей Эрминией? Он узнает, кто они, и убьет их обеих!

— В вашем подчинении много людей, — поспешила сказать она. — Меня может отвезти назад любой из них. Совсем не обязательно, чтобы ехали вы.

Заметив, что ее опять охватил страх, он взорвался:

— Или вы поедете со мной, или останетесь! Итак, каков ваш ответ?

Шиина молчала. Она не знала, что отвечать. Она скорее согласна находиться здесь и видеть его каждый день, но в присутствии других людей, чем остаться с ним хоть на мгновение наедине в каком-нибудь уединенном месте. Ей, видимо, придется искать другой выход, чтобы уехать отсюда.

— Итак?

— Я… я не поеду с вами.

— Может быть, вы мне объясните — почему, Шиина? — еле слышно спросил он.

Она нашла в себе мужество, чтобы сказать правду:

— Я не верю что вы не обидите меня. Его чувство гнева испарилось, уступив место полному смущению.

— Но почему я должен обидеть вас, Шиина? Я никогда не обижу вас.

Когда ответом явилось молчание, он спросил:

— Вы мне не верите?

— Я хотела бы вам верить, — честно ответила она. — Но не могу.

Джеми молчал, задумчиво смотря на нее. Ее ужас перед ним выводил его из себя, так как он не сделал ничего, что могло бы вызвать подобный страх. Но она не уедет отсюда, по крайней мере без него. Она сама приняла такое решение.

— Ну что ж, я рад, что вы остаетесь, — с полуусмешкой промолвил Джеми. Шиина была в недоумении.

— Почему? — настороженно задала она вопрос. — Я ведь не пойду замуж за вашего брата.

— И я очень рад это слышать, — хмыкнул Джеми, его настроение явно изменилось к лучшему.

Шиина окончательно отказывалась его понимать.

— Рады? Но ведь вы дали Колену свое благословение.

— Я вас уверяю, что с большой неохотой.

— Я не понимаю. Если вы до такой степени настроены против меня, то…

Смех Джеми прервал ее речь.

— Вы очень заблуждаетесь. Но это и неудивительно, так как, общаясь с вами, я только и делал, что кричал и сердился. — Он помолчал, а затем произнес:

— Я хочу, чтобы вы стали моей. Вот почему я рад, что вы остаетесь. Я докажу, что вам нечего меня бояться.

Он повернулся и вышел из комнаты, оставив Шиину наедине с чувствами удивления и печали. Нет причин его бояться? Но он только что сам сказал ей о самой серьезной причине!

Глава 15

Колен покинул замок в ярости. Изо всех сил погоняя коня, он добрался до земель Макинтошей и там дал волю своим чувствам, пугая фермеров, разгоняя стада и причиняя неприятности где только мог. Поэтому, когда он наконец-то вернулся в замок и узнал, что его драгоценная Шиина все-таки остается, была уже ночь. Сообщив эту новость, Джеми добавил довольно резким тоном:

— Она, может быть, и останется, но я боюсь, что мы почти не будем ее видеть.

— Почему?

— Думаю, Шиина собирается заточить себя в этой башне и не показываться нам на глаза. По крайней мере, сегодня она поступила именно так.

— Разве она не спускалась к ужину?

— Нет.

— Значит, она легла спать голодной? — взорвался Колен.

— Не кипятись, брат. — Джеми говорил спокойно. — Нашей тетушке, похоже, очень понравилась девушка, и она пошла навестить ее, прихватив с собой полный поднос еды. Не так-то легко было объяснить Джесси, откуда взялась вся эта суета.

Колен ухмыльнулся:

— Могу себе представить. Ты уже сказал Джесси, что у нее появилась соперница? Джеми бросил на него угрюмый взгляд.

— С какой стати мне ей об этом говорить? У меня и без того масса проблем.

— А в самом деле. — Колен решил подразнить своего старшего брата. — Зачем, чтобы место в кровати пока пустовало, не так ли? Да кто обвинит тебя, что ты предпочитаешь держать синицу в руках, чем журавля в небе?

Джеми не ответил. Может быть, это правда. Он постарался рассказать Джесси о Шиине как можно меньше. Джеймс не мог точно объяснить почему, но он начал видеть истину в словах Колена, и эта истина была ему не по душе. Подобное поведение с его стороны выглядело недостойно, неважно, что до сих пор он об этом не задумывался.

— Хорошо, — сказал Джеми. — Я завтра же что-то сделаю.

Колен был удивлен, и тут до него дошло, что, поддразнивая брата, он, в итоге, сделал хуже самому себе. Если Джеми окончательно освободится от своей любовницы, то сможет себя полностью посвятить тому, чтобы завоевать сердце Шиины.

— Послушай, Джеми, не торопись, — поспешил заверить его Колен. — Я просто пошутил. Не отказывай в удовольствии ни себе, ни Джесси из-за моих дурацких слов.

— Но ты прав. Это несправедливо и по отношению к Джесси, если я буду притворяться, что ничего не изменилось. Нет, уж лучше прекратить все сейчас, пока я с ней успел переспать только один раз.

— Один раз?

— Интересно, почему ты удивлен? — усмехнулся Джеми. — В конце концов я не похотливый самец, за которого все меня принимают.

— Хм!

Джеми пожал плечами.

— Откровенно говоря, с тех пор как я увидел прекрасную Шиину, у меня пропало желание к Джесси.

— Это что-то не очень похоже на тебя, я имею в виду подобную… разборчивость, — проворчал Колен. Услышанное не доставило ему радости.

Джеми пропустил насмешку мимо ушей и заметил:

— Эта девушка с волосами цвета темного пламени подобна драгоценности, с которой ничто не может сравниться. У меня будет или она, или никто.

Видя железную решимость Джеми, Колен вдруг понял, что его брат так же помешан на Шиине, как и он, а возможно, еще сильнее. Это было крайне неприятное открытие.

— Она не будет твоей, пока сама этого не пожелает! — резким тоном напомнил он. — Я тебя предупреждаю.

— Разве тебе известен случай, когда бы я взял девушку против ее воли? — парировал Джеми.

— Я еще не знал ни одной, которая бы тебе отказала, поэтому как я могу предсказать твое поведение, когда эта девушка скажет тебе «нет»?

— Я не будут ее принуждать, не бойся, — спокойно ответил Джеми.

— Перед Шииной трудно устоять, — настаивал Колен.

— Но ты же к ней не притронулся, — напомнил ему Джеми.

— Верно, но это было нелегко. Держась от нее на расстоянии вытянутой руки, я веду с собой постоянную борьбу. Поэтому, Джеми, я тебя спрашиваю, способен ли ты ценить ее чувства выше своих собственных? Сможешь ли ты оставить ее в покое, как это сделал я, если она не пожелает тебя?

Брови Джеми сдвинулись. — Я уже сказал тебе, что не буду ее принуждать!

— Да, ты сказал, но ты привык получать все, что хочешь, и причем без задержки. Я тебя спрашиваю, Джеми, можешь ли ты проявить терпение и выдержку или даже отказаться от того, что ты так страстно желаешь?

— Ты задаешь слишком много вопросов. — В голосе Джеми звучало раздражение.

— Тебе не нравится мысль о возможном поражении?

— Мне не нравится, когда лезут ко мне в душу. Если ты сочтешь, что я веду себя неподобающе, даю тебе разрешение указать мне на это. А пока оставим этот разговор. Сейчас я не больше твоего могу сказать, что я буду и чего я не буду делать.

Колен не стал далее настаивать, но он не смог окончательно избавиться от чувства неловкости. Он знал характер брата и его невыдержанность.

Как это отразится на Шиине?

— Значит, она предпочла остаться здесь, хотя этого очень не хочет, чем ехать одна с тобой туда, где желает быть? — спросил Колен.

— Шиине нечего бояться меня, но я ей должен это доказать, — вздохнул Джеми.

— Если ты сможешь сдерживать свою вспыльчивость, она, возможно, и перестанет бояться тебя. Но, если честно… Я надеюсь, этого не случится, — с горечью закончил Колен.

Глава 16

Шиина откинулась на мягкую подушку, ее голова все еще болела. Лидия только что ушла от нее. Девушка была ей благодарна за ее заботливость и за еду. Сама мысль о том, что рядом находится добрая душа, которая готова помочь, действовала успокаивающе. Но лучше бы Лидия не приходила, так как, сама того не желая, пожилая женщина только усилила опасение Шиины.

Она оказалась слишком проницательной. Все время, пока они непринужденно болтали, женщина внимательно изучала Шиину. А затем она вдруг неожиданно сказала:

— У вас глаза и волосы Фергюссонов! Я сразу поняла. Что в вас есть что-то знакомое, но только сейчас до меня дошло, что, именно. Ваши волосы, такие темные, с красноватым отливом, точно такого же цвета, как были у Найала Фергюссона.

Шиина была слишком потрясена, чтобы вымолвить хоть слово, и женщина продолжала:

— Я еще никого не встречала с таким цветом волос. Вы из Фергюссонов?

— Я… я уже сказала, кто я.

— Да, я помню, — вздохнула Лидия. — Не обижайтесь, голубушка. Я просто заметила, как наш Джеми смотрит на вас. Вы ему, без сомнения, очень нравитесь. Только… я давно мечтала, чтобы он женился на девушке из рода Фергюссонов и тем самым навсегда положил конец этой ужасной вражде. И вот сейчас я даже из вас пытаюсь сделать Фергюссон. В глубине души я всегда знала, что он никогда не пойдет на подобный брак только ради того, чтобы сделать мне приятное. Так что неважно, что вы не из Фергюссонов. Хотя, опять же, если бы вы и были из этого клана, ведь не признались бы, не так ли?

С этими словами Лидия вышла, тихо прикрыв за собой дверь, не дожидаясь ответа Шиины. Она, очевидно, угадала правду. Что, если она все расскажет Джеми? Лидия уже сорок семь лет не видела никого из Фергюссонов, и тем не менее она сразу заметила схожесть Шиины с ее дедом. А Джеми совсем недавно видел и ее отца, и ее брата. Пока он еще не заметил сходства, но если Лидия обратит на это его внимание? Конечно, он заметит!

Шиина начала метаться по кровати, ее головная боль усилилась. Что же ей делать? Если Джеймс Мак-Киннон узнает, кто она, он убьет ее. Тот факт, что она ему нравится, не будет иметь значения. Лучше бы она согласилась, чтобы он отвез ее в Абердин. Но при этой мысли ее страхи удвоились — он мог бы овладеть ею по дороге, а затем убить ее, когда встретит ее тетю и узнает, кто она такая.

Когда она в конце концов заснула, кошмары продолжали мучить ее и во сне. Ей снилось, что она едет верхом по улицам Абердина. Сзади нее сидит Джеймс Мак-Киннон, его руки обнимают ее, предохраняя от падения, и одновременно сковывают, чтобы она не смогла убежать. Впереди уже показался монастырь, и перед его воротами стоит тетя Эрминия, которая радостно машет рукой, счастливая, что увидела Шиину целой и невредимой. Тетя Эрминия не подозревает о грозящей опасности, и Шиина никак не может ее предупредить. Затем лошадь останавливается, но Шиина не может спуститься на землю. Эти сильные руки все еще крепко держат ее, и они сжимают ее все сильнее и сильнее, ей уже трудно дышать, и она не может вымолвить ни слова. Он задает вопрос, который она предвидела: является ли ее тетя Эрминией Мак-Эвен. Шиина кричит изо всех сил, чтобы не дать ему расслышать ответ, но он все равно его слышит и бросает ее в гневе на землю. Она поднимает глаза и видит своего врага, в его руке уже меч, а на лице ужасная ярость. Он занес меч, и она опять кричит и продолжает кричать снова и снова, ожидая, что через секунду он разрубит ее на куски. Но вместо этого чья-то рука прикрыла ей рот, чтобы прекратить ее крики, — и меч, и ее враг тут же исчезли. Кто-то спас ее и сейчас успокаивает, шепча утешительные слова, уже убрав руку от ее рта, так как она начала плакать, испытывая чувство облегчения. А кто-то крепко и нежно обнимает ее, чтобы окончательно рассеять ее страхи.

Она поняла, что это уже не сон. Она находилась в комнате в башне, было темно, потому что свеча уже догорела. Кто-то действительно держал ее в объятиях и утешал. На кровати Шиины сидел мужчина и прижимал ее к своей обнаженной широкой груди. Его руки были очень сильными.

— Колен?

— Что могло вас так напугать?

Его губы касались ее волос, и поэтому голос был еле слышен, но она почувствовала тревогу в его словах.

— Мне приснилось, что твой брат хочет убить меня.

Может быть, ей только показалось, что он весь напрягся"? Ей не стоило этого говорить. Бедный юноша, наверное, не знал, как ему отреагировать на ее отвращение к его брату. Он любил своего старшего брата. А она ничего не могла объяснить.

— Извини меня, Колен. Я знаю, ты не понимаешь, почему я так боюсь его.

— Объясни тогда. — Голос звучал низко и по-прежнему еле слышно.

— Это сложно объяснить, — ответила девушка.

— Но он ни разу не обидел тебя.

— Нет, пока еще нет.

Его ладони нежно повернули к себе ее голову, лицо мужчины было так близко, что она чувствовала его дыхание.

— Он никогда не причинит вам вреда, Шиина, — хрипло ответил мужской голос. — Как мне заставить вас в это поверить?

Прежде чем она смогла ответить, мужчина начал целовать ее. Ее удивлению не было предела, и не только потому, что ее касались губы юноши, она была поражена нежностью этого прикосновения. Колен обычно грубоват. А это были нежные, мягкие, теплые поцелуи. Его ласкающие пальцы спустились от ее шеи вниз по спине. Она чуть ли не с трудом заставила себя помнить, что это Колен, который был всего лишь малоопытным юношей.

Несколько нерешительно она попробовала отодвинуться от него, пытаясь сопротивляться, хотя ей некуда было отодвигаться, чтобы создать хоть какое-нибудь расстояние между ними. Мужчина засмеялся, и тут она догадалась, что это не Колен: она почувствовала слишком большую силу и властность.

— У… уходите, — запинаясь, прошептала она в ужасе, поняв, что находится в объятиях Джеми. Лицо Джеми не отодвинулось от ее лица.

— Разве я вам сделал больно? — мягко, но настойчиво потребовал он ответа.

— Нет.

— Неужели мой поцелуй был настолько ужасным?

Но он не дал ей ответить. Его губы опять прильнули к ее губам, однако это был уже другой поцелуй — нежный и в то же время такой страстный, что она чуть не потеряла сознание.

Когда поцелуй закончился, Шиину охватило странное, удивительное состояние. Она почувствовала себя очень хорошо и спокойно. Это состояние длилось несколько секунд, прежде чем к ней вернулась ясность мысли. Она опять напряглась, и страх снова возобладал над ней.

Джеми возликовал. Шиина ответила ему! Она была такой мягкой и податливой в его объятиях, что это позволяло надеяться — у нее нет отвращения к нему.

— Вы сдались мне, Шиина. — Голос Джеми звучал хрипло. — Вам понравились мои ласки. Поэтому не отталкивайте меня и не отрицайте это.

— Отпустите.

Джеми со вздохом выпустил ее из своих объятий и встал.

— Вот видите, я вовсе не такой уж ужасный. В его словах Шиина почувствовала затаенные гнев и обиду, и она знала их причину. Если он заметит сейчас ее страх, это еще больше рассердит его.

— Уходите, пожалуйста, — слабым голосом попросила она.

— Вам не нравится мое общество? Из груди девушки вырвался вздох. Это так типично для мужчин — они всегда становятся упрямыми, когда сердятся!

— Мне очень жаль, что я расстраиваю вас, сэр Джеми, но я не просила меня целовать.

— Но вы также не возражали. Вы не хотите в этом признаться, но вам понравились мои ласки, и на какое-то мгновение вы были моей. Если бы я хотел вызвать в вас только страсть, я бы своего добился. И вы это понимаете.

Шиину охватила дрожь. Неужели он говорит правду?

— Что же помешало вам? — осмелилась она спросить.

— Мне нужно от вас больше, чем быстрая постельная любовь.

Это довольно грубое замечание потрясло Шиину.

— Вы даже и того от меня не получите!

Джеми рассмеялся радостно. Она отбросила в сторону свой страх и дала волю чувству.

— Я не стану вашей любовницей! — крикнула она в ярости от его смеха.

— А я от вас этого и не требую.

Шиина нахмурилась.

— Я не понимаю. Сначала вы говорите, что хотите меня, затем вы это отрицаете. Вы что же, играете мной, Джеймс Мак-Киннон?

— Ни в коем случае, моя дорогая, — нежно проговорил он. — Я всей душой желаю обладать вами и хочу, чтобы вы об этом знали.

— Если вы думаете, что я безумно счастлива, то ошибаетесь.

— Вам не нравится, что я увлекся вами?

Шиина начала терять терпение.

— Вы очень высокого о себе мнения, Джеймс Мак-Киннон. Это можно понять, вы ведь лэрд такого прекрасного замка, и я не сомневаюсь, что вашего расположения ищут многие. К тому же вы — красивый мужчина, что я признаю. Но мне не льстят ваши знаки внимания.

— Объясните, почему вы так меня не любите. Тон его голоса был резким. Но как могла она ему сказать, что считает его жестоким, мстительным и даже убийцей? Более того, ей не следует забывать, что Лидии слишком много известно. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, — тихо сказала Шиина, избегая дальнейших разговоров на эту тему. — Разве я не имею права вам отказать? Я ведь отказала вашему брату.

— Да, вы имеете право. Но вам все же придется выслушать, от чего же вы отказываетесь.

— Меня это не интересует.

— Вы поступаете очень жестоко, даже не оставляя мне никаких надежд. Я не думал, что вы на такое способны.

Сердце Шиины дрогнуло. В его словах была правда. Суровость здесь неуместна, и это не лучший способ иметь дело с Джеймсом Мак-Кинноном, особенно учитывая, что он не знал настоящих причин ее поведения.

— Я приношу свои извинения, сэр Джеми. Вы правы. Самое меньшее, что я могу сделать, это выслушать вас.

— Клянусь всеми святыми, вы можете вывести из терпения любого! — взорвался Джеми.

— Что я такого сказала?..

— Никогда не говорите со мной снисходительным тоном, Шиина Мак-Эвен. Я могу вынести ваш страх, ваш гнев и ваше презрение, но не потерплю, чтобы меня держали за дурака!

Глаза Шиины сверкнули.

— Вам, похоже, невозможно угодить, не так ли?

— Я бы предпочел хоть немножко откровенности с вашей стороны.

У нее даже рот открылся от возмущения.

— Но я была с вами откровенна, и за это вы меня назвали жестокой!

— Да, я назвал, и вы ею были. — И вдруг, к удивлению Шиины, он усмехнулся. — Мне нравится ваша дерзость. Никогда не бойтесь проявлять ее передо мной.

— О, вы просто невыносимы!

— Не более чем вы сами, моя дорогая, — парировал он, и Шиина улыбнулась. Она бы, без сомнения, могла полюбить его, если бы это был не Мак-Киннон, да еще тот самый лэрд Мак-Киннон.

— Мне кажется, гроза осталась позади, — несколько шутливо заметила она.

— Вы так думаете? — Джеми был рад перемене ее настроения. — И неужели это была сильная гроза?

— Нет, я полагаю, нет.

— Надеюсь, вы запомните это на будущее.

— Может быть. Джеми рассмеялся.

— Вы — редкая девушка. Неудивительно, что я сам подумываю о помолвке с вами. К этому Шиина была не готова.

— Помолвка? Вы шутите!

— Нет, я готов взять на себя определенные обязательства и жду того же самого от вас. Разговор становился чересчур серьезным.

— Вы делаете мне честь, сэр Джеми, но я должна отказаться. — Испытывая большую неловкость, она постаралась ответить как можно мягче.

— Я не принимаю такой ответ.

— Но вам придется его принять, — твердо сказала она. — Я не буду сожительствовать под предлогом помолвки ни с вами, ни с любым другим мужчиной.

— А я не женюсь на женщине, которую сначала не попробую! — ответил он не менее категорично.

— Мне это безразлично, ибо я вообще не хочу за вас замуж, — горячо выпалила девушка. Ну и самомнение у этого лэрда!

Джеми молчал, стараясь побороть приступ гнева. Он проглотил комок в горле, и ему удалось сохранить ровный тон.

— Вы мне окажете любезность и подумаете о моем предложении?

— Хорошо.

Ожидая получить еще один резкий отказ, Джеми был рад даже такому ее ответу. Это всего лишь маленькая его победа, но сейчас и того достаточно.

— Я вас недооценил. В конце концов, вы можете быть рассудительной. — Шиина ничего на это не ответила, и Джеми усмехнулся. — Сейчас я вас покидаю, но думаю, что на прощание получу еще один поцелуй.

Его губы заглушили возможные протесты с ее стороны. Первые нежные поцелуи не подготовили ее к этому. Джеми дал волю всей своей страсти, и Шиина почувствовала, что она не в состоянии противиться его сильной воле.

Он отошел от кровати и направился к двери.

— Вы подумайте над тем, что было сказано и что произошло. И перестаньте прятаться в башне. Завтра я хочу видеть вас в зале. А сейчас — спокойной ночи.

Он вышел и закрыл дверь. Была полная тишина, ни единого звука. «Спокойной ночи»? Она наяву переживала свой кошмарный сон. А может быть, она еще спит и это все ей снится? То, что произошло в темноте ночи, выглядело нереальным. Уж лучше думать, что Джеймс Мак-Киннон не приходил к ней в комнату и ничего не говорил, и ничего не делал. Было бы гораздо лучше, чтобы все это только приснилось. Гораздо лучше.

Глава 17

Громкий стук в дверь разбудил Шиину. И прежде чем она смогла дойти и открыть дверь, удары стали такими сильными, как будто хотели взломать засов. Девушка была в ярости, что ее так грубо подняли с кровати. Вид улыбающегося Колена еще больше рассердил ее.

— Разве обязательно устраивать такой грохот?

— А разве ты не могла сразу открыть дверь?

— Я спала.

— Что-то поздновато.

— Мне все равно, который сейчас час, — парировала Шиина. — Я собираюсь опять лечь спать.

— Нет. — Колен покачал головой, на его лице все еще сохранялась выводящая ее из себя улыбка. — Тебе приказали спуститься вниз, и ты пойдешь со мной.

Шиина как раз зевала в этот момент, но сказанное прогнало ее сонливость.

— Приказали? Кто смеет приказывать мне?

Он?

Колен усмехнулся. Он предвидел появление негодования на ее лице.

— Джеми говорит, что прошлой ночью он тебя предупредил, чтобы ты перестала скрываться здесь.

— Но я… я надеялась… — Она резко отвернулась. Как же глупо с ее стороны думать, что если чего-либо мысленно не хочешь, то этого и не было. — Что еще он рассказал о прошлой ночи? — Она снова обернулась к нему, глядя в упор.

— Больше, чем хотел. — Тогда тебе известно, что он предложил мне помолвку с сожительством.

— Да.

При виде его лица Шиина нахмурилась.

— И что ты находишь в этом веселого, хотела бы я знать?

— Ты откажешь ему. Он ожидает получить ответ сегодня и хочет услышать его сейчас же. Мой брат — очень нетерпеливый человек. Джеми терпеть не может, когда ему приходится ждать, особенно то, в чем он не уверен, что получит.

— Но сегодня? — Она не могла прийти в себя от удивления. — Он ведь сказал, что я могу подумать об этом. — Девушка начала нервно ходить по комнате. — И что он сделает, когда я откажу ему. Колен? Как ты думаешь?

— Так же, как и я, он не сдастся. Ты первая, кому брат предложил помолвку, так что это весьма серьезно, Шиина.

— Но я никогда в жизни не соглашусь на помолвку с сожительством. Это придумано только ради удобства мужчины, и я не признаю ее.

— Однако это считается весьма почетным, особенно в Горной Шотландии, — заметил Колен.

— Возможно, но часто ли это действительно ведет к свадьбе? Мужчина и женщина сожительствуют в течение согласованного времени, то есть, по сути дела, ведут супружескую жизнь. Однако проходит время, и мужчина может публично отказаться жениться на женщине, и они расходятся.

— Женщина тоже имеет подобную привилегию.

— Верно» но эта так называемая помолвка никак не отражается на мужчине, никто не думает о нем плохо и не считает его неудачником.

А женщина уже больше не девственница, и независимо от причины разрыва все считают, что это ее вина. И неужели ты думаешь, что в следующий раз, прежде чем взять ее в жены, другой мужчина не задумается? Колен пожал плечами.

— Но помолвка с сожительством очень древняя традиция, и я не собираюсь сейчас спорить об этом. В конце концов, не я прошу тебя о ней. Лично мне не требуется времени, чтобы убедиться в том, что мы можем быть счастливы вместе, я и так знаю, что будем. Все эти доводы тебе придется изложить Джеми, так как после трагедии его первой свадебной ночи он поклялся никогда больше не жениться, не испробовав сначала свою будущую невесту.

— Это все не имеет значения. Колен. Я не собираюсь ни сожительствовать, ни выходить замуж за твоего брата. Я спросила, что он будет делать, когда я скажу ему об этом, и ты ответил — Джеми не сдастся. Что это значит, Колен?

— Честное слово, Шиина, я не знаю, что он будет делать, — мягко сказал Колен. — Полагаю, он будет тебя уговаривать снова и снова, пока не согласишься. Но Джеми еще никогда не сталкивался с подобной ситуацией, и что он предпримет — трудно сказать. — Его лицо просветлело. — Но опять же, ты можешь решить проблему, сказав ему, что пойдешь замуж за меня. Тогда он оставит тебя в покое.

Шиина упала на кровать, рассерженная его предложением, хотя и сделанным как бы вскользь.

— Ты находишь забавной эту ситуацию, в которую поставил меня! Да, твоя вина, что я здесь.

И поделом бы тебе было, если бы я действительно стала женой твоего брата.

— Если ты этого хочешь…

— Я хочу? Дева Мария! — В ярости она спрыгнула с кровати. — Ты знаешь, чего я хочу! Увези меня отсюда. Ты же можешь — он позволит. Увези, прежде чем он убьет меня!

— Замолчи! — закричал Колен. Как может она говорить такие ужасные вещи о его брате?

Шиина сердито смотрела на него, ее синие глаза горели.

— Делай это, не смей делать того — все, что я слышу здесь. Даже мой отец не приказывал мне подобным образом. Если бы ты не был так похож на моего брата, я бы тебя ненавидела, как сэра Джеми!

— У тебя есть брат? — Шиина замолчала и прошла мимо него за дверь. Колен догнал ее на лестнице, но она не остановилась.

— Шиина!

Лестница, ведущая на второй этаж, была винтовой и узкой. Шиина избегала смотреть на Колена, стараясь смотреть только на ступени перед собой.

— Оставь меня. Колен. Нельзя заставлять великого лэрда ждать.

— Так у тебя есть брат?

— Да, и брат, и отец, сестры, кузены! Я говорила, что у меня есть семья, но ты ведь не веришь!

Она шла по коридору второго этажа, в конце которого находилась лестница, ведущая в зал. Колен шел рядом с ней, теперь уже он был так же сердит, как и она.

— Это опять старый разговор, Шиина. — Да, но мы так и не достигли правды, — продолжала бушевать она. — Ты эгоист, Колен. Эгоист и упрямец. Если бы ты действительно думал и беспокоился обо мне, то понял бы, что мне здесь невыносимо, и отвез бы меня обратно туда, где нашел меня.

— Что было бы в этом хорошего? Шиина находилась в такой ярости, что она почти что взвизгнула.

— Мне было бы хорошо.

Она уже почти дошла до открытого сводчатого выхода в зал. Там стоял высокий худощавый мужчина довольно привлекательной наружности. Выходил ли он из зала или собирался войти туда, Шиина не могла определить. Ее голос привлек его внимание, и он поднял глаза. Его простое любопытство сменилось благоговейным восхищением, когда Шиина поравнялась с ним. Она была живым воплощением фурии с волосами цвета темного пламени.

Понимая, что он слышал ее тираду, Шиина была в смущении. И во всем виноват этот лэрд с его высокомерием, который приказал притащить ее сюда! Какое наслаждение для горцев видеть, как их лэрд подвергает унижениям жителей Нижней Шотландии! Она никогда не должна давать Мак-Киннону повода, чтобы он мог публично отчитывать ее.

Колен был сзади Шиины, но мужчина не видел его. Он стоял на их пути, похоже, не собираясь уступать дорогу. Шиина была слишком взволнована, чтобы указать ему на это. Замечание сделал Колен.

— Прошу извинения, Блэк Гэвайн, — отрывисто сказал он.

Вместо удивления на лице Блэка Гэвайна появилась очаровательная улыбка.

— Ох, Колен, куда подевались ваши манеры? Я еще не познакомился с этой прелестной девушкой…

— И нет нужды, — отрезал Колен.

— Смилуйтесь.

— Советую поостеречься, — продолжал Колен безапелляционно. — Она не свободна. У нее есть кавалер.

— Неужели? Ты, как я понимаю?

— Он ошибается. — Шиина решила взять дело в свои руки. — Меня зовут Шиина, я недавно приехала из Абердина, сэр.

— И мечтаете вернуться туда обратно? Девушка покраснела:

— Вы слышали мои слова?

— Я уверяю вас, что абсолютно непреднамеренно.

Колену было совершенно не по нраву ни поведение Шиины, ни очевидный интерес Блэка Гэвайна к ней. Какие же шансы на успех были у него, если за ней начинали ухаживать старшие, более опытные мужчины? Он не считал, что Джеми представляет для него серьезную угрозу, учитывая, как Шиина относилась к нему. Но в лице Блэка Гэвайна молодой Мак-Киннон увидел неожиданного соперника.

— Вы нас слишком долго задерживаете, Блэк Гэвайн, — ледяным тоном сказал Колен. — Мой брат ждет нас.

— Ну что ж, мне самому надо поговорить с сэром Джеми, — как ни в чем не бывало заявил Гэвайн.

— Я полагаю, это может подождать.

— Боюсь, я вас разочарую. Колен, хотя вижу, как вам хотелось бы избавиться от меня. Впрочем, я вас в том не виню. — Гэвайн усмехнулся, его глаза с восхищением ласкали Шиину. — Мне нужно обсудить ремонтные работы, связанные с идущими проливными дождями. Так что мне надо сейчас поговорить с сэром Джеми, и поэтому вы мне позволите, мисс…

Он предложил ей свою руку, и Шиина приняла ее, чувствуя себя удивительно свободно с этим человеком и сама тому удивляясь. Он был для горца весьма обходителен. Неужели его привлекательность объясняется этим, спросила она себя. Возможно, все дело в том, что в последнее время она слишком много общалась с грубоватыми и любящими проявлять свою властность братьями Мак-Киннонами. У Блэка Гэвайна учтивые манеры, галантное поведение, что она дома воспринимала бы как само собой разумеющееся, но чего ей так не хватало в замке Киннон.

Когда они подошли к столу лэрда, Шиине удалось сохранить маску спокойствия. Она даже смогла себя заставить встретить взгляд этих карих глаз, которые в тот момент казались дымчато-зелеными и непроницаемыми. Как и она, Джеми Мак-Киннон тщательно скрывал свои чувства.

Джеми встал, вновь поражаясь ее красоте — безупречной коже, ясным ярко-синим глазам, копне роскошных волос, которые рассыпались по нежному изгибу ее спины. Довольно официально Джеми взял руку Шиины.

— А я уже начал думать, что наша гостья не присоединится к нам. Я надеюсь, вы не больны? Шиина опустила глаза.

— Просто устала. Я плохо спала прошлой ночью.

— Значит, это наша общая проблема, — нежно прошептал Джеми с явным намеком. Он предложил ей кресло рядом с собой, буквально заставляя ее сесть.

Откровенное напоминание Джеми о его вожделении привело Шиину в смятение. Блэк Гэвайн стоял немного сзади, и его также смутили слова лэрда. Девушка пожалела, что не может ничего ни объяснить Блэку Гэвайну, ни хотя бы выразить протест. Он мог бы стать ее союзником. Но разве он не был одним из людей Джеми? Заговорит ли он вообще снова после того, как Джеми открыто выказал свой интерес к ней?

Как только Колен сделал шаг вперед, чтобы занять кресло слева от Шиины, Блэк Гэвайн поспешил опередить его и сам занял это место. Его маневр настолько рассердил Колена, что он был готов приступить к выяснению отношений со своим кузеном, если бы Джеми не бросил на него неодобрительный взгляд. Покраснев, Колен повернулся и вышел из зала. С таким же мрачным видом Джеми обернулся к Блэку Гэвайну.

— Что вас привело сюда, кузен?

— А разве мне нужна особая причина, чтобы быть в этом зале? — ухмыльнулся Гэвайн.

— Вы спровоцировали моего брата.

— Неужели? Что ж, юному Колену пора узнать правила соперничества за внимание прекрасной дамы.

— И вы взяли на себя роль учителя? Шиину передернуло от этой перепалки, ее нервы были на пределе. Она все больше начинала сердиться. Они говорили о ней, как будто Шиины здесь не было, хотя она являлась предметом спора." Ее руку все еще держал человек, которого она так боялась. Его пальцы были удивительно теплыми и сильными.

— Что все это значит, Джеми? — поинтересовался Гэвайн. — Колен говорит, что у нее есть кавалер, а она утверждает, что нет.

— Да, есть. — Голос Джеми смягчился. — Я был бы вам признателен, если бы вы попридержали свой интерес до тех пор, пока она мне не откажет, как моему брату.

— Я скажу вам…

Шиина замолчала, почувствовав, как пальцы Джеми предостерегающе сжали ее руку. Она была не настолько глупа, чтобы испытывать терпение лэрда именно в этот момент. Если он хочет услышать ее ответ, когда они останутся наедине, — что ж, пусть будет так.

— Что вы скажете? — попробовал подтолкнуть ее к ответу Блэк Гэвайн. Но она лишь покачала головой, и он не стал настаивать. — Еще не пришли к окончательному решению? — Он задумчиво откинулся на спинку кресла. — Вот, значит, как обстоит дело. Я никогда не думал, что вы и Колен будете ухаживать за одной и той же женщиной.

— Это уже случалось во многих семьях, — заставил себя ответить как можно непринужденнее Джеми.

— Да, случалось, — согласился Гэвайн. — А как же Джесси Мартин? Я думал…

— С ней покончено, — резко оборвал его Джеми.

— Неужели? А она об этом знает?

— Вы задаете слишком много вопросов, Гэвайн. Вас это, не касается.

Гэвайн улыбнулся. В этот момент показалась спешащая Джесси, она выглядела очень соблазнительно в своем голубом , шелковом платье. Джесси одарила Джеми сияющей улыбкой. Он выругался про себя. У него не нашлось времени объясниться с ней, а теперь здесь была Шиина. Пресвятая Богородица!

— Не уходите, Шиина, — Джеми крепко сжал ее руку, прежде чем выпустить. — Мне надо будет поговорить с вами, когда я закончу.

Девушка умоляюще посмотрела на него. Она поняла, кто эта женщина и какое отношение имеет к Джеми.

— Я знаю, что вы собираетесь сделать, сэр Джеймс, и очень прошу не делать этого из-за меня. Позднее вы о том пожалеете.

Он ласково улыбнулся ей, выходя из-за стола, чтобы перехватить Джесси, которую отвел к очагу. Шиина вздохнула. Любовница Джеми была необыкновенно красивой женщиной. Она не заслуживала, чтобы с ней обошлись так бессердечно. Шиина почувствовала себя еще более виноватой, когда услышала, что разговор перешел на повышенные тона.

— Этого не может быть, Джеми. Слишком быстро!

— Говори тише, Джесси.

— Нет! Я не поеду!

— Ты уедешь!

— О, Господи, — простонала Шиина, закрывая лицо руками. — Как он может быть таким жестоким?

— Не сочувствуйте понапрасну женщине легкого поведения, — посоветовал ей Блэк Гэвайн.

— Я думала, что вы более милосердны, — холодно ответила она.

— О, не смотрите на меня так. Джесси Мартин — расчетливая, коварная особа. Она получает то, что заслужила.

— Что вы имеете в виду? — Наш Джеми не хотел иметь с ней дела, — объяснил Гэвайн. — Ему было известно, чего она от него добивается. Все, кто знаком с Джесси, знают это. Но она твердо решила окрутить его, а мужчина может выдерживать подобную игру лишь до определенного предела.

— Я предпочитаю не слушать об этом.

— А я думал, что вам, это интересно будет знать, раз вы собираетесь занять место Джесси, Глаза Шиины гневно загорелись.

— Он не просил меня стать его любовницей, — с возмущением отвергла она предположение Блэка Гэвайна.

Тот изобразил на лице подобающую в этом случае маску удивления:

— Извините меня. Я только полагал… я имею в виду, что Джеми поклялся, что никогда не женится, не попробовав сначала свою невесту.

— Я тоже об этом слышала, — промолвила девушка.

— Так значит, он предложил вам помолвку?

Девушка неохотно утвердительно кивнула, и Гэвайн усмехнулся:

— Ну и дела! Не думал, что это когда-нибудь случится. Видите ли, он еще никому не предлагал помолвку. Пока Джеми не встречал девушку, по отношению к которой хотел бы взять на себя обязательства.

— Я не рассматриваю помолвку с сожительством как связывающие обязательства, — резко ответила она. — Она только поощряет аморальную любовь. Я не верю в…

Шиина не успела договорить, как кто-то схватил ее за волосы и дернул так сильно, что ее стул опрокинулся и она оказалась на полу.

Девушка не могла пошевелиться, у нее перехватило дыхание. Прямо над собой она увидела искаженное гримасой лицо Джесси Мартин. Недавняя красавица выглядела отталкивающе безобразно в своей ярости. Шиина видела, как рука со скрюченными пальцами и длинными ногтями вот-вот вцепится ей в лицо, но не могла пошевелиться, была не в состоянии даже крикнуть. Она только беспомощно смотрела на эти подобные когтям пальцы и, как загипнотизированная, наблюдала, как они все приближались и приближались…

Рука исчезла. Джеми оттащил Джесси от девушки.

— Хватит! — прогремел голос Джеми. — Или же я с тобой разделаюсь, как ты меня вынуждаешь!

— Мне все равно! — закричала Джесси. — Ты бросаешь меня ради этой шлюхи, которую привез сюда твой брат. Почему?

— Я не обязан давать тебе объяснения, Джесси. Отношения между нами кончены, и это все, что ты должна знать.

— Я такого не потерплю! — Женщина перешла на визг. — Ты использовал меня, Джеми!

— Не больше, чем ты меня, — ответил лэрд. Его голос был сдержан и холоден. — Тебе заплатят за принесенные неприятности, если это тебя беспокоит.

— Будь ты проклят, Джеми Мак-Киннон, — прошептала Джесси. В ее зеленых глазах горел огонь. — Ты пожалеешь об этом, я клянусь. И она тоже пожалеет! — С убийственным взглядом Джесси повернулась к Шиине. — Можете взять его себе, ибо он точно так же обойдется и с вами, как только новая девица привлечет его внимание. Он всего лишь неверная бессовестная скотина!

Джеми схватил ее за руки и оттолкнул от себя.

— Гэвайн, уведите ее, пожалуйста, отсюда.

И найдите какого-нибудь глухого, чтобы отвезти ее домой. Я не пожелал бы никому слышать этот ядовитый язык.

Похоже, что эта сцена только развеселила Гэвайна. С усмешкой он взял Джесси за руку.

— Она просто нуждается в небольшой поддержке. И я как раз тот человек, который может ей это дать, если вы, конечно, сможете без меня .обойтись пару дней.

— Как вам угодно, — промолвил Джеми. — Вы сами знаете, что вам нужно.

Смеясь, Блэк Гэвайн вывел Джесси из зала. Она довольно охотно пошла с ним, вновь почувствовав себя уверенно в присутствии нового поклонника. Гэвайн вполуха слушал ее возмущенные жалобы: «жестокий, эгоистичный, неверный».

— Шиина.

Во взгляде Шиины на Джеми отразились ее чувства и эмоции, которые она изо всех сил пыталась сдержать.

— Как вы смеете подвергать ее такому унижению? Как вы смеете меня подвергать подобному издевательству? — Она говорила еле слышно, почти шепотом, но в ее голосе чувствовалась такая обида, что Джеми был ошеломлен.

— Я не знал, что она устроит подобный скандал. Вы в порядке?

— Лучшего времени для этого вопроса вы выбрать не могли! — Шиина повысила голос. — Вы не имели права настаивать, чтобы я осталась здесь и прошла через все это.

— Я не потому просил вас остаться.

В его словах послышались нотки раздражения, и она быстро опустила глаза. Шиина вызвала в нем то, чего больше всего боялась, — гнев.

— Я думаю, что сегодня уже было достаточно всего сказано и сделано, — произнесла она смягчившись.

— А это что значит? — спросил он. — Ваша обида не может испариться так быстро. Если вы хотите кричать на меня — кричите. Но не прячьте свои чувства за этой невозмутимой маской. Подобного я не потерплю, Шиина. Не притворяйтесь со мной.

— Очень хорошо, сэр Джеми, — с трудом промолвила девушка. — Я в ужасе от того, что вы только что сделали, и я согласна с каждым словом, сказанным этой женщиной о вас. Я просила не делать этого, но вы не послушались меня. Теперь у вас нет никого, потому что я уж наверняка вашей не стану.

К ее удивлению, Джеми улыбнулся.

— Ну что ж, посмотрим.

— Не будет никакой помолвки с сожительством! — взорвалась она, приходя в ярость от его ухмылки.

— Это мы еще тоже посмотрим, — заверил он ее. — А теперь позавтракайте, вы еще не ели.

Раздраженная новой переменой в его настроении, Шиина сделала вид, что не замечает его протянутой руки-.

— У меня нет аппетита. Если вы меня извините…

Джеми вздохнул.

— Будь по-вашему. Но сегодня вы поедете со мной на прогулку верхом. Будьте готовы через час.

— Нет! — категорично отрезала девушка.

— Будьте готовы, Шиина.

Она вышла из зала. Еще один приказ. И Шиина должна ему подчиниться. Она знала, что ей слишком часто хотелось оспаривать его приказной тон. Этот лэрд чересчур злоупотреблял своей властью. Но что она могла поделать?

Глава 18

Плотно сжимая губы, сдерживая раздражение, Шиина сердито смотрела на широкую спину Джеми, едущего верхом впереди нее. Она ему не сказала и слова ни когда он в полдень зашел за ней, ни когда проводил ее до конюшни, ни когда помогал садиться на лошадь. Шиина не отвечала ни на его комплименты, ни на его попытки завести беседу. Она больше не могла выносить его своеволие, Раздражало также, что Шиина вынуждена принять знак его милости, так как у нее не было костюма для верховой езды. Платье, которое он принес ей, сидело как влитое. Она и Лидия были одинаковы по росту, и только то, что платье немного тесновато ей в груди, выдавало, что оно сшито не для нее. Это был прелестный наряд дымчато-голубого цвета. Широкие рукава оторочены белым мехом. Такого же цвета плащ на меховой подкладке застегивался на красивую перламутровую застежку. В других условиях девушка с благодарностью оценила бы великолепие этого наряда.

Сначала Шиина не обращала внимания, куда он вез ее, но вдруг осознала, что они едут не по направлению к долине, где ровная местность позволила бы насладиться прогулкой верхом. Когда они объехали крутую скалу, Шиина посмотрела назад. Замка уже не было видно. Всадники не поднимались и не спускались по склону горы, они скорее следовали по небольшой изъезженной тропинке. Впереди не было видно ни фермерских хозяйств, ни вообще каких-либо признаков присутствия человека — только редкие деревья и ягодники.

Дрожь испуга пробежала у нее по спине. Никто не сможет услышать ее крик. Здесь, кроме них двоих, никого не было. И она полностью в его власти. К тому же он держал ее лошадь за поводья и направлял ее.

— Куда вы везете меня? — закричала Шиина, но Джеми не ответил. Он даже не обернулся, чтобы взглянуть на нее. Девушка попыталась сдержать чувство панического страха. — Сэр Джеми, пожалуйста! Я хочу обратно!

— Не бойтесь. Для страха нет причин, — спокойно ответил он, по-прежнему не оборачиваясь.

Если бы Джеми видел выражение лица Шиины, он, возможно, уступил бы ее мольбам. А впрочем, нет. Ведь целью этой поездки, когда он увез ее от замка так далеко, что они остались наедине, было доказать, что она может доверять ему. Он также хотел, чтобы у нее появилась возможность получить удовольствие. Ему было известно, что она любит воду. Конечно же, он не собирался рассказывать ей, что однажды видел, как она купалась в лесистой долине.

Джеми улыбнулся. Он понимал, что действует как эгоист, но надеялся на благодарность или, по крайней мере, на ее улыбку или улучшение ее настроения.

Шиина молилась про себя. Ее единственной надеждой было, что случится чудо, нечто сверхъестественное, что спасет ее…

Внезапно Джеми остановился, лошадь Шиины тоже стала. Девушка затаила дыхание, пока Джеми не обернулся и не посмотрел на нее. И тогда она глубоко и облегченно вздохнула, так как взгляд его был добр, он приветливо улыбался. Вместе с ее страхом рассеялся и ее гнев. Она вдруг сильно засмущалась, что было не в ее привычках, когда Джеми слез с коня и опустил ее на землю.

— Я сюда часто приезжал, когда был еще подростком, — просто сказал он.

— Серьезно? — так же спокойно отреагировала она, как будто они все время вели обычную беседу.

Она увидела сверкающую на солнце воду и прелестное маленькое озерцо по другую сторону ручья. Рядом была небольшая запруда, которая, казалось, сделана руками человека. Высокая гряда камней, расположенная пониже озера, скрывала его от глаз со стороны долины.

— Это вы сделали запруду? — спросила Шиина.

— Нет. Она была здесь еще до меня. Здесь очень спокойно и уединенно. Я много раз сидел здесь на камнях и наблюдал, как меняется цвет воды в течение дня. Но с камней также удобно прыгать в воду, если вы хотите понырять.

— Здесь так глубоко?

— Да. Озеро образовалось у крутого склона горы. Здесь очень хорошо плавать.

Шиина с вожделением смотрела на гладь воды. Озеро было действительно как будто специально создано для плавания. Пожалуй, не такое глухое, как то, что в ее лесистой долине около ее дома, но достаточно уединенное и очень красивое. Она попробовала представить Джеми плавающим в этом озере, но у нее ничего не получилось. Она не в состоянии представить его подростком. Этот человек просто не мог быть мальчиком!

— Вы все еще приезжаете сюда иногда? — спросила Шиина.

— Очень редко. У мен» теперь вечно не хватает времени. И опять же, я плаваю только в теплые месяцы, а в этом году сейчас уже слишком холодно.

Шиина чуть не рассмеялась. Она привыкла плавать и ранней весной, и поздней осенью, и в гораздо более холодную погоду, чем сейчас. Ох, с каким наслаждением она бы искупалась! Если бы только была одна. Шиина вздохнула. Девушка мысленно уже представила, как холодная вода ласкает ее тело. С тех пор, как она находится в замке Киннон, Шиина еще нормально не мылась, лишь обтирала тело мокрой губкой. Если бы только она сейчас была одна, подумала опять Шиина.

— Зачем вы привезли меня сюда? — В ее голосе послышалась горечь. Джеми отвернулся.

— Я думал, что вы оцените прелесть этих мест. Очевидно, я ошибся.

— Мне действительно здесь нравится, — поспешила заверить она, сожалея, что ее слова можно было принять за неблагодарность.

Он вновь повернулся к ней, на его губах играла полуулыбка.

— Тогда я очень рад, что нашел время привезти вас сюда. Но, увы, мы не можем здесь долго оставаться.

— Почему?

— Я должен уделять внимание и другим, моя дорогая. Но, может быть, я еще раз привезу вас сюда, если захотите.

— Сегодня же. Он засмеялся.

— Возможно.

— В таком случае не могли бы вы оставить меня здесь? — попросила она. — Мне очень хочется побыть одной… какое-то время.

Он испытующе посмотрел ей в глаза.

— Если бы я мог надеяться, что вы не попытаетесь бежать в Абердин, я, возможно, и исполнил бы ваше желание.

— Возьмите с собой мою лошадь. Без нее я далеко не убегу.

— Да, я мог бы это сделать, но вы все равно уйдете, и мне придется потратить уйму времени, чтобы найти вас.

— А если я поклянусь никуда не уходить и быть здесь, когда вы вернетесь? — еще раз рискнула попросить она.

— А вы это сделаете?

— Да, — поспешила заверить девушка и, затаив дыхание, стала ждать ответа.

Он размышлял несколько долгих минут, по его лицу ничего нельзя было определить. Наконец Джеми вздохнул.

— Я полагаю, что это вопрос доверия — моего доверия вашему слову. А так как я хочу, чтобы вы поверили также и мне, то наше взаимодоверие надо все равно с чего-нибудь начинать.

Глаза Шиины радостно заблестели.

— Значит, я могу остаться?

— Да.

— Как долго? Я имею в виду, через какое время вы вернетесь? Он улыбнулся.

— В вашем распоряжении будет по крайней мере целый час, независимо от того, успею я закончить свои дела или нет.

Шиина отвернулась, чтобы он не понял по ее лицу, как много этот его жест значит для нее!

— Я вам так благодарна, — тихо промолвила девушка.

— Я рад, если смогу доставить вам удовольствие, Шиина.

Он говорил таким серьезным тоном, что она обернулась и еще раз несколько озадаченно посмотрела на него, но увидела, что он улыбается.

Джеми сел на коня и взял поводья ее лошади.

— Как вы сами предложили, я уведу с собой вашу лошадь, — пояснил он. — Просто чтобы у вас не было лишних соблазнов.

Когда он уезжал от нее в сторону замка, девушка улыбнулась. Неужели этот обаятельный, приятный мужчина действительно ее враг, — задалась она вопросом и тут же рассердилась на себя. Да, враг. Нельзя поддаваться его обаянию. И то, что он так чертовски красив и способен одной своей улыбкой рассеять все ее страхи, абсолютно не играет никакой роли. Он все равно оставался Джеймсом Мак-Кинноном, заклятым врагом ее клана. И он может ей доверять сколько хочет, но она никогда не станет доверять ему.

Глава 19

Вытянувшись, Шиина лежала на гладком камне. Она грелась в лучах солнца, пробивающегося сквозь низко плывущие облака. Вода действительно была холодной, но это совсем не уменьшило ее удовольствия от купания. Девушка уже давно не получала такого наслаждения.

Час уединения Шиины подходил к концу, и больше она не могла продолжать нежиться на солнце. Ей пора одеваться и не мешкать. Она быстро накинула на себя платье и усмехнулась при мысли, как лэрд Мак-Киннон был бы удивлен, если бы нашел ее раздетой. Она могла побиться об заклад, что он был бы настолько шокирован, что вряд ли бы даже воспользовался ситуацией.

Она увидела его в тот момент, когда он показался из-за крутого утеса, который скрывал замок из виду. Лэрд гнал коня галопом, ее лошадь бежала рядом. Шиина нахмурилась. Почему он так спешит?

— Что-нибудь случилось? — закричала девушка.

Джеми усмехнулся и соскользнул с коня, оставив обоих животных пастись на пустоши. В несколько секунд он обошел озеро и взобрался по камням к Шиине.

— Разве мужчина не может просто хотеть присоединиться поскорее к красивой девушке? — с улыбкой заметил Джеми. Он подошел к Шиине и дал ей в руки какой-то мешок.

— Что это? — спросила она.

— Я вспомнил, что вы сегодня еще не ели, поэтому прихватил с собой кое-что.

Шиина открыла мешок и подняла на него глаза.

— Кое-что? Но мешок набит доверху.

— Но не все для вас, — весело ответил он. — Идите сюда, присаживайтесь рядом.

Шиина заколебалась. Он был в приподнятом настроении и, казалось, очень доволен собой. С чего бы это?

Как только они расселись, Джеми взял у нее мешок и начал передавать ей его содержимое: бурдюк с вином, имбирные и ячменные лепешки, половину зажаренного цыпленка… Еда уже не умещалась у нее на коленях и начала падать. Девушка рассмеялась.

— Хватит, Джеми!

Он оперся спиной о камень и вытянул свои длинные ноги. Шиина успокоилась, она с улыбкой наблюдала, как Джеми рылся в мешке, вытаскивая еще продукты. В конце концов он взялся за другую половину цыпленка. Они ели, и она следила за игрой облаков на голубом небе. Девушка также была не в силах удержаться, чтобы не посматривать в его сторону. И каждый раз, когда их взгляды встречались, она в смущении отворачивалась. Что ее взгляд притягивался к нему помимо ее воли, поражало Шиину. В том, что происходило, было нечто нереальное, и их молчание только усиливало это ощущение. Ее сердце начинало учащенно биться, и она чувствовала легкое головокружение. Видимо, на нее действовало вино. Ей не следовало его пить. Ее щеки горели. Она начинала краснеть под пристальным взглядом карих глаз.

Наконец Шиина решилась нарушить молчание.

— Разве нам не пора возвращаться?

— Спешить некуда.

Джеми еще не собирался уезжать, давным-давно решив посвятить этот день ей. Он крайне неохотно оставил ее здесь одну. А так как у него в тот момент не было неотложных дел, то ему пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы быть от нее вдали целый час. Но он хотел, чтобы она искупалась.

Ее настроение, несомненно, улучшилось. С тех пор как он вернулся, с ее губ не слетело ни одного резкого слова и страх исчез из ее глаз, когда она смотрела на него. Вместо этого она краснела, что ей очень шло.

Шиина встала, чтобы помыть руки. У кромки воды она опустилась на колени. Но камень был слишком высоко над озером, и ей пришлось лечь, чтобы дотянуться до воды. Как только она опустила руки в озеро, Джеми лег рядом с ней и зачерпнул воду ладонями. Он лежал вплотную к девушке, и она ощущала теплоту его тела. Шиина понимала, что ей следовало бы сразу же вскочить, но она не могла. Непонятно почему — вообще не могла пошевелиться.

Его рука поймала в воде ее руку, и он медленно поднял ее к своим губам, не отводя ни на секунду глаз от девушки. Продолжая пристально смотреть на нее, он начал губами собирать капли воды с ее пальцев. Трепетная дрожь пробежала по руке Шиины и пошла вниз по спине. А Джеми придвигался к ней все ближе и ближе. Он склонился над ней и начал очень нежно ее целовать, его язык стал ласкать ее нижнюю губу, а затем проник внутрь.

Если бы Шиина была способна размышлять над тем, что происходит, то, возможно, положила бы этому конец. Но в ту минуту она не могла ни о чем думать. Она не испытывала страха, ее охватила неизвестная ей ранее странная истома. Это было упоительное ощущение. И что плохого может быть в, том, что ей сейчас так хорошо?

Джеми отодвинулся от воды и бережно положил ее на свою накидку, которую расстелил на гладкой поверхности скалы еще до того, как присоединился к ней у воды. Через раскрытый ворот его рубашки она заметила густые вьющиеся волосы у него на груди. Затем его губы сомкнулись с ее губами, его язык начал исследовать все тайные прелести ее ротика, и горячая волна разлилась по всему ее телу. Его большие сильные руки гладили ее лицо, ее шею и руки, а его губы не могли оторваться от нее и прервать этот страстный поцелуй.

Смутно она почувствовала, как он расстегнул застежку ее плаща, но не придала этому никакого значения. Он медленно распутывал шнуровку на корсаже ее платья, и его пальцы уже почти ласкали ее грудь. Сквозь охватившую истому в ее голове мелькнула мысль: «Неужели он хочет меня раздеть?"

Шиина подняла руку, чтобы оттолкнуть его, но Джеми поймал ее руку и поднес к своей щеке.

— Вы должны… перестать… сэр Джеми. Она говорила еле слышным шепотом, и, взглянув на нее, он понимающе улыбнулся. Он взглядом ласкал ее лицо, восхищаясь каждой его черточкой. Затем Джеми опять начал целовать ее. Когда он своими губами нежно касался ее губ, она ощущала теплоту его дыхания.

— Вы пахнете как имбирь. У меня сегодня еще не было десерта, — прошептал он.

Десерт? Неужели он хотел овладеть ею? Она начала протестовать, но он прервал ее.

— Тише, Шиина. Дайте мне вкусить вашу сладость. — Его голос звучал умоляюще. — Я вас прошу.

Его губы опять захватили ее в плен, и она почувствовала, что снова теряет контроль над собой. Она была целиком в его власти. У нее перехватило дыхание, он лишил ее силы воли.

Джеми выпустил ее руку, и она инстинктивно протянула ее к его шее. Когда Шиина вновь почувствовала, что его пальцы расшнуровывают ее корсаж, она уже не пыталась возражать, боясь нарушить волшебство момента.

Джеми отогнул край ее платья, и по ее телу пробежала дрожь, когда его рука коснулась ее теплой груди. Эта крепкая рука, ласкающая и нежно сжимающая ее грудь, отняла у нее последние силы к сопротивлению.

Джеми почувствовал, что она была в его власти, и это доставило ему неимоверную радость. Желание сжигало его. Движения ее тела возбуждали его до такой степени, что он еле сдерживал себя. С любой другой женщиной он бы и не подумал столь долго церемониться. Но это была Шиина. Он еще ни одну женщину не желал так, как ее. Он смог возбудить ее и хотел, чтобы она познала всю силу его страсти. Джеми хотел, чтобы она возжелала его так же сильно, как и он ее. Джеми начал целовать ее шею, и когда он дошел до чувствительного места около уха, она вздрогнула и застонала. Его руки приподняли ее, и у нее перехватило дыхание, когда его горячие губы прижались к ее груди. Она обеими руками обхватила его голову, с силой вцепившись в волосы. Шиина вся горела, охваченная пламенем желания.

— Джеми! Джеми!

Они оба услышали этот крик. Джеми поднял голову, и его глаза гневно засверкали, когда он увидел, как из-за крутой скалы показался его брат.

— Я его придушу. Ей-Богу, я это сделаю! Джеми выругался сквозь зубы. Он посмотрел на Шиину. Она нахмурилась и через мгновение разжала руки. Ее лицо покрыла смертельная бледность. Она обвиняюще посмотрела на Джеми широко раскрытыми глазами.

— Не смотри на меня так, Шиина, — спокойно сказал он. — Ты не сделала ничего плохого, и я не сделал ничего, за что нужно извиняться. То, что случилось, должно было случиться, и в другой раз мы закончим начатое. А теперь зашнуровывай платье побыстрее. Я не хочу, чтобы мой брат видел тебя в таком виде.

Кровь прилила к ее лицу, и щеки зарделись алой краской. Полная чувства стыда и унижения, Шиина отвернулась от него. О, Господи! Что же она наделала!

Судорожными пальцами девушка быстро зашнуровала корсаж платья и обернулась, чтобы поднять плащ. Джеми уже протягивал его ей. Она схватила плащ, избегая взгляда Джеми. Она не хотела видеть его глаза.

— Вы в порядке, Шиина?

Колен подъехал ближе и остановил коня на другом берегу ручья.

— Все в порядке. Колен, — дрожащим голосом ответила она. — Мы катались верхом. Бровь Колена удивленно изогнулась дугой.

— И купались? Тебе не кажется, что сейчас слишком холодно для купания?

— Как ты…

Она не договорила. Конечно же, ее волосы были еще мокрыми. Медленно она сделала глубокий вздох. Внезапно Шиина почувствовала, что больше не в силах выносить присутствие обоих мужчин. Она повернулась и быстрым шагом направилась к своей лошади.

— Куда это вы направились? — спросил Джеми.

— В замок. Я смогу сама найти дорогу, спасибо, — сердито ответила она.

— Шиина!

Девушка не обернулась. Одним махом она села на лошадь, как опытный наездник. Юбка ее платья задралась до колен. Пришпорив лошадь каблуками, она одним прыжком пересекла ручей, чем повергла в изумление обоих Мак-Киннов, и галопом поскакала в сторону замка.

— Она, без сомнения, очень искусно ездит верхом, — заметил Колен, провожая девушку взглядом. — Я бы никогда не подумал, что какой-нибудь Мак-Эвен имеет достаточно лошадей, что бы обучить своих женщин такой езде.

Колен обернулся к Джеми и поежился от убийственного взгляда последнего.

— Если бы ты не был моим братом, — ледяным тоном заявил Джеми, — я бы с великой радостью убил тебя прямо сейчас. Какого черта ты сюда приехал? — перешел на крик Джеми.

— К нам в замок прибыли гости, — быстро объяснил Колен. — Вилл Джеймсон приехал взглянуть на твоих лошадей и прихватил с собой тугой кошелек. Я думал, что тебе это будет интересно.

— Джеймсон мог бы подождать до моего возвращения, Колен. Он, без сомнения, останется в замке на ночь.

— Верно. Но я не знал, что помешаю тебе, Джеми. Я извиняюсь за это, — добавил он и усмехнулся при виде мрачного выражения лица брата, — Тебе не помешало бы искупаться и охладить свой пыл. Не беспокойся. Я позабочусь, чтобы Шиина благополучно добралась до замка.

Колен тронул коня прежде, чем старший брат спохватился, и всю дорогу до замка не мог сдержать улыбку.

Глава 20

Шиина прошла в жилое помещение замка через вход для слуг, чтобы не идти сквозь зал. Она взбежала по лестнице на второй этаж, через коридор в башню и наконец добралась до своей комнаты. Когда Шиина открыла дверь, на подоконнике она увидела два готовых платья и несколько рулонов материи для других платьев. При виде всего этого ее глаза наполнились слезами, так как новый гардероб, казалось, подразумевал, что она здесь навсегда.

Рыдая, она упала на кровать, но затем тут же села. Ее груди были еще слишком чувствительны, а ее нервы — на пределе.

— О, Господи, что он сделал со мной? Я даже не могу дотронуться до своего тела, чтобы тут же не вспомнить…

Как могло такое случиться? Она не в состоянии ответить на этот вопрос. Шиина только знала, что была во власти какой-то магической силы, но она хорошо помнила все до подробностей. Девушка покраснела.

— Он просто дьявол и обладает дьявольской силой. Он способен околдовывать людей. Мне надо бежать отсюда, подальше от Джеймса Мак-Киннона.

Виновник ее слез пришел к ней гораздо позже в тот день. Измученная душевным смятением, Шиина немного поспала. Проснувшись, она поудобнее устроилась на подоконнике и начала расчесывать свои роскошные волосы, пытаясь успокоиться. Но когда она увидела Джеми, ее сердце опять учащенно забилось. При звуке его голоса она вздрогнула.

— Вам, должно быть, очень нравится эта комната. Вы проводите здесь слишком много времени, — заметил он, улыбаясь.

— По крайней мере я здесь одна. Или, вернее, была одна, — многозначительно сказала девушка, отстраняясь от него. — Зачем вы пришли?

— Чтобы проводить вас в зал. У нас гости, и нам давно пора быть в зале.

— Я думаю, что вам придется заняться гостями одному, — натянуто ответила Шиина.

— Я хочу, чтобы вы были рядом.

— Но я предпочитаю остаться здесь.

— И как вы думаете, чье желание исполнится? — с улыбкой спросил он.

— Это приказ?

— Да.

В ярости Шиина воскликнула:

— Кто вы такой, чтобы позволять так вести себя?

— Лэрд Мак-Киннон, — звучал его спокойный ответ.

— Но я не принадлежу к Мак-Киннонам, и мне не нравится ваш постоянный приказной тон. Вы не имеете права приказывать мне!

— Довольно, Шиина, — прервал он ее. — Я не собираюсь с вами спорить. К тому же я не так часто приказываю…

— Очень даже часто. Он нахмурился.

— Но когда я приказываю, мои распоряжения должны исполняться.

— Но это несправедливо! Вы пользуетесь своим положением.

— Нет, вы не правы. Иначе вы бы уже давным-давно были там, где я хочу, вас видеть. — Она покраснела и, отвернулась. Его, тон смягчился. — Я настаиваю на мелочах, чего мне даже не пришлось бы делать, если бы вы не прятались здесь.

— Это уже вопрос свободы, сэр Джеми. Вы лишаете меня свободы. Джеми усмехнулся.

— Вы бы сделались отшельником, если бы не я. Разве вы еще не поняли, что воля женщины слабее, чем мужчины?

— Только если этого хочет сама женщина, — последовал ответ Шиины. Джеми вздохнул.

— Я не знаю, почему все это терплю. Не заставляйте меня применять силу, Шиина. Пойдемте.

Шиина едва сдерживалась, чтобы не кричать. Но чего она достигнет своим неповиновением? Девушка была беспомощна. Они оба знали это.

Но у нее все же была гордость.

— В таком случае отойдите от двери.

— Зачем?

— Чтобы я могла пройти. Джеми улыбнулся и сделал шаг назад, склонившись в вежливом поклоне.

— Ваше желание для меня приказ.

— Если бы. В таком случае меня бы здесь уже давно не было, — резко промолвила она, проходя мимо Джеми. Шиина шла быстрым шагом, стараясь идти немного впереди него до самого входа в зал. Там было очень шумно, толпилось много народу, царило праздничное настроение.

— Пир в честь наших гостей, — прошептал идущий позади Джеми. — У нас не так часто бывают гости и повод для веселья.

— У вас важные гости?

— Нет, всего лишь Вилл Джеймсон и некоторые из его вассалов. Вилл живет на восточном берегу реки.

— Он ваш друг или враг? Джеми усмехнулся.

— О старине Вилли я никогда не могу сказать наверняка. Он клянется в дружбе, однако не раз испытывал мое терпение. Полагаю, что ему нравятся острые ощущения.

Шиина напряглась.

— В ваших словах слышится скрытое предупреждение мне, сэр Джеми?

— Ну что вы, Шиина. Неужели я должен следить за каждым своим словом? Не ищите везде скрытый смысл.

— Смысл ваших слов предельно ясен. Вы и не пытались его скрывать, — с негодованием возразила девушка. — Человек должен жить в постоянном страхе, боясь вашего гнева.

— Только не ты, Шиина.

От его теплого дыхания около ее уха у нее побежали мурашки.

— Ваши… Ваши гости ждут, сэр Джеми, — слабым голосом произнесла девушка.

— Они могут еще минуту подождать. — Он повернул ее лицом к себе, она избегала его взгляда. — Посмотри на меня, Шиина. Дай мне ответ, который я уже целый день надеюсь от тебя услышать.

Девушка не смела поднять глаза.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду.

— Знаешь, — мягко повторил он. — И я был очень терпелив.

— Терпеливы? — От удивления и возмущения ее глаза широко раскрылись, и она посмотрела ему прямо в лицо. — Вы ждали всего один день и говорите, что терпеливы.

— Учитывая мой характер, да. — Он улыбнулся. — Я надеялся уладить тот вопрос еще до нашего возвращения с прогулки, но не предвидел возможного постороннего вмешательства в наше… времяпровождение.

Шиина покраснела. О, как она хотела бы забыть, то, что было сегодня! А теперь он стоял рядом, уже уверенный в своей победе только потому, что она на короткое время поддалась воздействию его дьявольской силы. Разве он не понимал, что имел над ней власть только тогда, когда прикасался к ней? Следовало бы охладить его пыл, и она с удовольствием была готова это сделать.

На ее губах заиграла улыбка, и Джеми приободрился.

— Ты мне скажешь то, что я хочу услышать.

— Сейчас не время, сэр Джеми. Он нахмурился.

— Почему?

— Я не думаю, что мой ответ будет тот… который вы ждете.

Джеми пристально посмотрел на нее, и она увидела, как напряглась его челюсть. Затем он глубоко вздохнул. В наступившей тишине она слышала только, как колотилось ее собственное сердце.

Сейчас он убьет меня, пронеслась в ее голове дикая мысль. За то, что я отказала ему!

— Вы правы, Шиина, — наконец вымолвил он. — Сейчас не время.

— Что?

Видя ее удивление, он почувствовал себя немного лучше.

— Сегодня мы говорили о доверии, но вы еще не готовы доверять мне, поэтому я вам даю еще некоторое время. Я буду ждать.

Разговор был окончен. Он взял ее за руку и провел в зал. Ну и самонадеян же сэр Джеймс! Значит, он решил ждать? Что ж, пусть ждет, пока все звезды не попадают с неба!

— Сэр Вильям, позвольте представить Шиину Мак-Эвен, она недавно приехала из Абердина.

— Я… — Вильям Джеймсон поднял глаза на Шиину, и у него перехватило дыхание. — Очень рад.

Шиина успела приветственно кивнуть головой, прежде чем Джеми усадил ее рядом с собой и сел сам, расположившись между ней и приятного вида незнакомцем. Она наклонилась вперед, чтобы получше разглядеть человека, который осмеливался выводить из терпения самого лэрда Мак-Киннона, но Джеми тоже несколько подал вперед свое крупное тело и помешал ей. Она посмотрела в зал и увидела, что за ней наблюдают сотни глаз. Ощущая себя объектом всеобщего любопытства и потому чувствуя неловкость, Шиина перевела взгляд на их стол.

Сразу же стол начали накрывать. Подали куропатку, приготовленную с клюквой, запеченную оленину, отварную морковь, а также сахарные булочки и ячменные лепешки, которые все ели, макая в сладкий вересковый мед. Но у Шиины пропал аппетит, она не могла есть, зная, что на нее все смотрят.

Что думали эти люди о ней, занимающей место, где всего лишь день назад сидела Джесси Мартин? Неужели прошло всего два дня, как она встретила Джеймса Мак-Киннона?

— Кажется, что прошла целая вечность.

— Вы что-то сказали, голубушка? Слева от нее сидела Лидия Мак-Киннон.

— Я вас не заметила, — отозвалась Шиина. извиняющимся тоном — Я только сейчас пришла. Как я понимаю, вы сегодня катались верхом и хорошо провели время.

На щеках девушки выступили красные пятна.

— А кто вам говорил об этом?

— Ну, конечно же, Джеми. Он сказал, что вы получили большое удовольствие, и я рада за вас. Я вижу, Шиина, что вы очень нравитесь моему племяннику. Я просто счастлива, что он наконец-то сделал свой выбор и перестанет вести распутный образ жизни.

Шиина чуть не подавилась.

— Но я как раз к этому не готова, уверяю вас. Лидия похлопала ее по руке.

— Я понимаю ваши сомнения, голубушка. Джеми производит устрашающее впечатление, как и его отец. Робби мог наводить ужас — но не на тех, кого любил. Он тоже нашел женщину, подходящую для него, которую любил до самой ее смерти, а возможно, и дольше.

— Любил ее? Но Колен говорил, что его отец и мать постоянно ссорились. Ведь башня, где я сейчас сплю, была как раз местом, где она скрывалась от него.

— Ну да, они постоянно воевали между собой. — Приятные воспоминания вызвали у Лидии улыбку. — Похоже, так всегда бывает, когда люди по-настоящему любят друг друга.

Шиина была поражена.

— Что вы, миледи. Настоящая любовь предполагает жизнь в мире и согласии и…

— Вы хорошо осведомлены в этих вопросах, не так ли? — сказала пожилая женщина с улыбкой.

— Просто я не сомневаюсь, что так должно быть.

Лидия усмехнулась.

— Я тоже в этом не сомневаюсь, если у любящих мягкие и спокойные характеры. Но если оба люди сильной воли, то между ними неизбежны столкновения.

— Вполне возможно.

— Если говорить о Джеми, то у него дьявольский характер, и временами он бывает просто невыносим. Если он женится на девушке со слабым характером, то будет полностью господствовать над ней. Но если же по силе воли жена не будет уступать ему, могу поспорить, что в битве с ним она выиграет больше сражений, чем проиграет.

Помимо ее желания, Шиину разобрало любопытство.

— И почему так будет?

— Из-за любви, моя дорогая. Чем же еще можно объяснить стремление Джеми жениться? Теперь, когда его отец умер, ему никто не может приказать это сделать. У него нет необходимости с помощью брака искать себе новых надежных союзников, у него и без этого их хватает. Богатство не может соблазнить его, он и так достаточно богат. Так что, моя дорогая, любовь явится единственной причиной, если Джеми решит жениться.

Лидия начала наполнять свою тарелку, и Шиина отвернулась от нее, радуясь, что эта смущающая ее мысли беседа закончилась. Любовь? Но в помолвке с сожительством не может быть ни любви, ни чести. А кроме подобной помолвки, сэр Джеми ей больше ничего не предлагал. Для него это все просто, ведь он может пойти на попятную перед принятием окончательного решения, то есть перед свадьбой. Как удобно! Но Шиина не позволит, чтобы ее использовали, она уедет отсюда. Ей пора, не откладывая, заняться решением этой задачи.

Колен — ее единственная надежда. Она подняла глаза и увидела его сидящим на другом конце стола. Он был в довольно мрачном расположении духа. Она, несомненно, была этому причиной. Если бы только удалось использовать его чувство негодования и обиды и заставить его помочь ей уехать отсюда! Но с таким же успехом его настроение может сработать и против нее. Кто еще мог бы ей помочь? Блэк Гэвайн уехал. Лидия, судя по всему, всецело на стороне Джеми. Оставался только Вильям Джеймсон. Он не подчинялся Джеми, и, похоже, Шиина его заинтересовала.

Она опять наклонилась вперед, чтобы внимательно рассмотреть его, и удивилась, насколько он изменился. Его лицо побледнело от гнева, рыжие волосы выглядели еще более яркими, а ранее мягкие карие глаза смотрели жестко и угрожающе. Еще сильнее изменился тон его голоса. Ссора была в самом разгаре, и чувствовалось, что ситуация выходит из-под контроля.

— Вы должны были жениться на моей сестре, Джеми. — В словах Вильяма звучала горечь. — Когда вы взяли ее к себе и сделали своей любовницей, я не вмешивался, так как она поклялась мне, что вы обещали жениться на ней!

Хотя Вильям был вне себя от ярости, Джеми оставался спокоен.

— Либби говорила не правду. С самого начала между нами была полная ясность, что никакой свадьбы не будет. Она это прекрасно знала и тем не менее решила остаться здесь.

— Вы использовали ее, Джеми, как и всех других женщин, которыми сначала пользовались, а потом отбрасывали!

— Я ни одну женщину не принуждал силой. — Джеми повысил голос. — Ваша сестра пришла ко мне добровольно и точно так же уехала отсюда, — только стала богаче. Теперь, куда бы она ни захотела поехать, ее будет сопровождать толстый кошелек, набитый золотом!

— И куда же она поехала? Джеми рассмеялся.

— Так вы не можете найти ее? Потому и никак не успокоитесь?

— Насколько я могу судить, ее, может, быть, уже нет в живых.

— Нет, Вилли, она наверняка живет в каком-нибудь местечке по-королевски. Понимаете, Либби знала, что я ей щедро заплачу. И все, что она хотела от меня, — помочь ей вырваться из вашей власти.

— Ложь!

— Разве? — парировал Джеми. — Интересно, что вас больше бесит, Вилли, — то, что она пришла ко мне, или то, что она не вернулась к вам?

— Скотина!

Джеми вскочил на ноги, и Вильям Джеймсов побледнел, понимая, что зашел слишком далеко. В зале воцарилось гробовое молчание. Шиина не видела искаженного гневом лица Джеми, но заметила, как напряглась его спина, как судорожно сжались кулаки.

В его голосе послышались стальные нотки.

— От немедленной расплаты за оскорбление вас спасает только то, что вы гость моего дома. Но к утру вы должны убраться отсюда, Джеймсон, и отныне не смейте переступать моего порога.

Джеми гордо вышел из зала, и Шиина облегченно вздохнула. Она повернулась к Лидии.

— О чем это они говорили? — шепотом спросила девушка, так как Вильям Джеймсон сидел всего через стул от нее.

— Он полон горечи, голубушка, я имею в виду Вилла. Его родители умерли давным-давно, и он лично занимался воспитанием своей сестры. Но он слишком много самого себя вкладывал в нее, и его любовь сдерживала свободу девушки. Неудивительно, что он не может понять ее желания быть подальше от него. Но, по правде говоря, его сестра весьма избалованная и капризная девица, и она не ценила его любовь и привязанность к ней. Я ее довольно хорошо узнала, пока Либби была здесь, и мне она совсем не понравилась. Девушка, не задумываясь, высмеивала перед нами собственного брата, изображая его как человека, который ее боготворил. И это был повод для ее издевок. Вилл должен благодарить судьбу, что избавился от нее, но я боюсь, что он этого так никогда и не поймет.

— Значит, сэр Вильям уедет? Лидия тихо рассмеялась и, наклонившись к Шиине, прошептала:

— Он в общем-то трус, голубушка. Вилл постарается убраться как можно скорее.

Шиина было засомневалась в правоте ее слов, но когда она в очередной раз обернулась, то увидела, что сэр Вильям уже встал и собирает своих людей. Через минуту они все демонстративно покинули зал.

Шиину охватила паника. У нее на глазах сердито удаляется, можно сказать, ее последний шанс. Она поспешно извинилась перед Лидией и, пересекла зал, направляясь, как все думали, к южной башне. Но только она дошла до выхода из зала, то быстро повернула налево и вышла во двор, подойдя к Вильяму Джеймсону.

Он вместе с четырьмя своими вассалами стоял у конюшен и с нетерпением ждал, когда подадут лошадей. До Шиины не доходила вся безрассудность ее затеи, того, что она обращалась к совершенно незнакомому человеку. В ее голове вертелась только мысль, что Джеймсон может помочь ей вырваться на свободу.

— Я хотела бы перемолвиться с вами словечком, сэр Вильям, — позвала она его.

— В чем дело? — Он был весьма удивлен. — Новая шлюха сэра Джеми, не так ли? Шиину передернуло от его слов.

— Нет, но он бы хотел меня ею сделать. Я молю вас о помощи, сэр Вильям. Я должна уехать отсюда.

— И что же мешает вам?

— Лэрд Мак-Киннон. Он не выпускает меня из замка одну.

Глаза Вильяма расширились.

— Значит, вы здесь пленница? Девушка замялась, не зная, как лучше объяснить ситуацию.

— Это… все крайне сложно, сэр Вильям. Лэрд Мак-Киннон готов сам отвезти меня в Абердин, но не разрешает, чтобы меня сопровождал кто-нибудь другой. Получается, что, если я хочу уехать, то должна ехать с ним, а я боюсь оставаться с сэром Джеймсом наедине. Вы понимаете меня? Я боюсь его, и мне невыносимо находиться здесь.

— И вы хотите уехать?

— Я хочу вернуться в Абердин, где у меня есть родственники. Он предложил мне помолвку с сожительством, я отказалась, но он все равно держит меня здесь. Помогите, пожалуйста, сэр Вильям!

— Помолвку, говорите? — задумчиво переспросил Вильям и зло рассмеялся. — Конечно, я помогу вам, причем с большим удовольствием.

Шиине не понравился его смех, но она отогнала от себя дурные мысли. Она должна или уехать с Джеймсоном… или же остаться, где была.

Глава 21

Колен изо всех сил колотил кулаком в дверь спальни Джеми, затем ворвался в комнату, не дождавшись ответа. Он весь кипел от накопившейся в нем за целый день ярости. Обнаружив, что в южной башне никого не было, он стремглав бросился к брату. Эта последняя капля переполнила чашу его терпения.

— Я предупреждал тебя, Джеми… Колен замолчал на полуслове, увидев, что Джеми лежал, вытянувшись на кровати, один, и к тому же совершенно одетый. Окинув комнату быстрым взглядом. Колен понял, что больше там никого не было.

— Я жду твоих объяснений, брат, — сказал Джеми, садясь на кровати.

. — Я… я думал найти здесь Шиину. — Колен был несколько сконфужен.

— Я бы сам очень хотел, чтобы она была здесь, но, как ты видишь, ее тут нет. А с чего ты вдруг решил, что она должна быть здесь?

— Сегодня… у озера, когда я увидел вас.

— Ага, значит, ты увидел больше, чем подал виду, — задумчиво заметил Джеми. — Что ж, если бы ты не появился в тот момент, она бы уже была моя.

— Ты поклялся, что будешь вести себя по отношению к ней благородно!

— И я так и собирался поступить. Разве я не предложил ей помолвку? И как только она будет моей и я узнаю наверняка, что она не такая, как моя первая жена, то женюсь на ней.

— Если она согласится.

— Сегодня ночью она мне не сопротивлялась. Колен почувствовал, как у него сжалось сердце. Девушка действительно не сопротивлялась брату, и именно поэтому он целый день был сам не свой. Впервые в жизни он познал, что такое ревность. Несмотря на страх Шиины перед Джеми, брат выигрывал. А Колен был уверен, что у Джеми нет никаких шансов.

— В таком случае, где же она, Джеми? — Голос Колена выражал его подавленное настроение.

— Что ты имеешь в виду? — потребовал ответа Джеми. — Уже поздно. Она должна быть в южной башне.

— Нет. Я только что оттуда, ее там нет.

— Неужели она все еще в зале? Колен отрицательно покачал головой.

— Я все обыскал, прежде чем прийти сюда. Ее нет в замке, Джеми. Это может означать только одно…

— Джеймсон, — договорил за него Джеми, интуиция подсказала ему ответ.

Но он продолжал сидеть, уставившись в пол, его лицо приняло какое-то отсутствующее выражение. Колен не знал, что и подумать.

— Ну и что же? — резко спросил его Колеи. — Ты что же, собираешься ему позволить беспрепятственно увезти ее?

— У нас нет прав на нее, брат. Я не могу вернуть ее назад. — Джеми говорил еле слышно.

— Но ты утверждал, что несешь за нее ответственность. Ты забыл про это?

— Только пока она была здесь.

— Но что, если этот побег с Джеймсоном обернется ей во вред? — воскликнул Колен.

— Довольно! Ты думаешь, я не хотел бы вернуть ее назад? Я ничего не желал бы более этого, но у меня связаны руки. Если бы она была из друзей или врагов Мак-Киннонов, я бы мог что-нибудь предпринять, но Мак-Эвены не относятся ни к тем, ни к другим, и Джеймсон это знает. Он может подать жалобу королю, если я заберу у него девушку без оснований. А нам как раз этого и не хватает — веских оснований. Если ты мне сможешь найти хоть одно подобное основание, я верну ее обратно независимо от того, кому передаст ее Джеймсон.

Переправа через реку в этот поздний час и в такую холодную погоду была делом довольно опасным. Но лошади уже много раз переправлялись через реку в этом месте, и потому лишь одна из них испугалась ледяной воды и сбросила в воду своего всадника. К счастью, не лошадь сэра Вильяма, на которой была Шиина.

Сидя вплотную к незнакомому ей мужчине, девушка безуспешно пыталась успокоиться и расслабиться.

Они не повернули на восток в сторону Абердина, а продолжали ехать на запад в направлении дома сэра Вильяма. Шиина не стала этому противиться. В конце концов уже было слишком поздно. И она вряд ли могла надеяться, что ее сразу же повезут в Абердин, до которого был неблизкий путь. Самое главное, что она вырвалась из замка Мак-Киннонов. Теперь она чувствовала себя в безопасности, и с каждой милей все пережитые ею страхи оставались все дальше и дальше позади.

Но тогда почему же вопреки ее ожиданиям у нее так неспокойно на душе?

Глава 22

— Сэр Джеми!

Джеми оторвался от задумчивого созерцания горящего огня в очаге. Через зал к нему спешил один из его вассалов, с его одежды ручьями стекала вода, оставляя мокрый след. На улице бушевала гроза, и бедный Элвин промок насквозь. Его шляпа сбилась на бок, на рыжей бороде и густых бровях блестели капли воды, а его колени побелели и дрожали от холода.

— Я вижу, на улице весьма прохладно? — сказал, улыбаясь, Джеми. Он покачал головой при виде Элвина.

— Да уж, — согласился Элвин.

Джеми приказал принести теплые одеяла, и Элвин пододвинулся поближе к огню. После исчезновения Шиины, — а это произошло пять дней назад, — погода резко ухудшилась. Джеми два дня провел в Абердине; оказалось, это было пустой тратой времени. Он везде искал и спрашивал Эрминию Мак-Эвен и даже провел полдня в богадельне, осаждаемой со всех сторон нищими. Но никто не слышал о монашенке по имени Мак-Эвен. Очередная ложь. Джеми следовало бы об этом догадаться раньше.

Его мысли были так же мрачны, как и грозовое небо. Он уже был даже готов пойти на унижение. Если бы он нашел ее, то скорее согласился бы умолять Шиину, чем окончательно потерять ее. Но что, если ему так и не удастся разыскать ее?

Его внимание переключилось на то, о чем рассказывал Элвин.

— Как далеко отсюда был замечен отряд? Речь шла об отряде сестры Джеми, которую гроза застала в пути.

— При таком проливном дожде трудно точно определить расстояние, но они уже совсем близко к замку.

— И которая же из моих сестер рискнула путешествовать в такую отвратительную погоду?

— Госпожа Дафния. Джеми нахмурил брови.

— Я мог бы и сам догадаться. Без сомнений, Джесси Мартин порассказала всяких диких небылиц о том, как с ней здесь обошлись, и теперь Доббин едет, чтобы защитить ее.

— Я не видел Доббина Мартина.

— А кого ты видел?

— Мне кажется, я видел, что вашу сестру сопровождает Мак-Донау.

— Черт побери! — проворчал Джеми. — Как он смеет являться сюда после того, как женился на дочери Фергюссона?

— Разве он женился? У вас свежие новости?

— Я не могу сказать, что это свежие новости, но ведь он собирался жениться, а что же ему могло помешать? Если он едет сюда, чтобы просить о мире для родственников своей жены, то его ждет разочарование. — Кулаки Джеми сжались, его гнев все усиливался. — Черт его возьми! Неужели он и свою жену прихватил с собой? — Я не могу сказать наверняка, сэр Джеми, — ответил Элвин. Видя гнев и раздражение Джеми, он чувствовал себя все более и более неловко.

— Если это так, она не пересечет ворот моего замка. Пойди и передай этот приказ сейчас же! Элвин ужаснулся.

— Неужели вы откажете в приюте бедной девушке в такую погоду?

Джеми посмотрел в упор на вассала. После некоторых секунд раздумий он вздохнул.

— Пожалуй, это будет выглядеть крайне негостеприимно с моей стороны. Ты прав. И кстати, мне было бы весьма любопытно взглянуть на его жену. Знаешь, она ведь любимица старого Дугалда.

— Серьезно?

Джеми усмехнулся, но в этом звуке не слышалось веселья.

— Да, это так. Но если она осмелится войти в логово льва, пусть пеняет на себя. Сможет ли она отсюда уехать — интересный вопрос. Приведи их всех сюда ко мне в зал.

— Но, сэр Джеми, возможно, что дочки Фергюссона с ними нет, — осмелился заметить Элвин.

Но Джеми уже отвернулся от него и опять смотрел на огонь в очаге. Ему вспомнилось, как он сидел в темнице Фергюссонов, и на память пришли все те мстительные планы, которые он хотел осуществить в отношении семьи Дугалда. Его почти вынудили жениться на одной из его дочерей. Почти. А затем он вспомнил юношу, который спас его от нежелательного брака, и ему стало стыдно за свои черные мысли. Вряд ли было бы справедливо с его стороны причинять вред именно той сестре, ради защиты которой юный Найал пошел на такой риск, выпустив его на свободу.

Будь проклят Мак-Донау за то, что он везет девушку и этим ставит его в дурацкое положение. Он будет вынужден принимать в своем замке одного из Фергюссонов, да еще как гостя! Он не сможет ни пофлиртовать с ней, ни вселить в нее страх, не может даже взять ее в качестве заложницы — и все из-за этого мальчика, должником которого он остался.

Джеми умирал от любопытства. Наконец-то он увидит ту, от связи с которой еле спасся. Вернее, не ту самую девушку, предназначавшуюся ему, а одну из ее сестер. Впрочем, вряд ли разница столь велика. По крайней мере эта встреча хоть отвлечет его от мыслей о той, которая поселилась в его сердце, о той, чей образ будет теперь вечно мучить его.

Раздался чей-то голос, Джеми обернулся и увидел, что к очагу направляется группа людей. Они были все примолкшие и грязные. Помимо Мак-Донау и четверых его сопровождающих, Дафния имела при себе трех слуг: двух мужчин и одну женщину. Всего было девять человек. В девушке Джеми признал служанку, которая сопровождала Дафнию и раньше. Никого из Фергюссонов не было.

— Значит, все вы здесь? — спросил он, приветствуя, свою сестру поцелуем.

— Если ты имеешь в виду Доббина, то он не приехал, — тихо промолвила Дафния, тоже целуя его. Затем она протянула замерзшие руки к огню. — Он собирается ехать ко двору в конце недели. А так как я туда не хочу, то он согласился, чтобы вместо этого я приехала погостить сюда, причем на продолжительный срок.

— Так скоро после вашего последнего визита?

— Как ты знаешь, в тот раз мы здесь очень недолго гостили, Джеми, — натянуто заметила Дафния. — Должна ли я понимать твои слова, что я здесь нежеланный гость?

— Я еще это для себя не решил, — весьма нелюбезно ответил ей Джеми. — Если ты приехала по поводу Джесси, то…

— Послушай, с какой бы стати я это сделала? — удивленно спросила Дафния. — Ты ведь знаешь, я не люблю кузину моего мужа. Если ты боишься, что я приехала, чтобы увезти ее домой, то можешь не волноваться. Я как раз предпочитаю, чтобы она оставалась у тебя. Единственное, что я хотела бы — поменьше видеть ее во время моего пребывания здесь.

— Но я отослал ее домой, Дафния. И она должна была приехать еще до твоего отъезда.

— Ну значит, она наверняка по дороге нашла себе другого. Она доберется домой, когда ей того захочется, — высказала предположение Дафния. — Но я очень рада, что ты не попался в ее сети и не поддался на ее обольщение.

От этих слов Джеми передернуло. Затем его глаза сузились, и он более внимательно посмотрел на сестру. Ее светлые волосы были мокрыми и перепутанными, лицо покрывала бледность с синеватым оттенком, и она вся дрожала от холода и усталости. Он больше не думал о Джесси. Наверное, она могла убедить Блэка Гэвайна, чтобы он оставил ее у себя. Это совершенно не волновало Джеми.

— Дафния, иди в свою прежнюю комнату и постарайся согреться, а то ты заболеешь.

— Значит, я могу погостить?

— Да, — утвердительно ответил Джеми, хотя в его голосе не чувствовалось теплоты. — Но мы обсудим этот вопрос позже, ибо я не думаю, что идея нанести визит принадлежала только тебе.

Дафния промолчала. Уходя вместе со своими слугами, она с облегчением подумала, что Джеми на нее не сердится. Она знала, что он был раздосадован ее глупостью — отправиться в дорогу в такую ужасную погоду, но его недовольство было ничто по сравнению с тем гневом, который, как она чувствовала, Джеми обратит на Аласдара. Неудивительно, что бедняга не хотел сюда ехать один.

Она оказала Аласдару любезность, позволив ему сопровождать ее сюда. Но она предупреждала его, что ее присутствие вряд ли как-то повлияет на Джеми. Скоро ему придется в этом убедиться самому.

Джеми заставил Аласдара ждать, пока приказывал принести еду и сухую одежду для своих гостей.

— Решили спрятаться за женскую юбку, не так ли? — наконец едко произнес он.

Краска залила лицо Аласдара Мак-Донау. Они все еще стояли у огня, люди Аласдара расселись за столами, которые стояли в стороне от них, и приступили к еде. Он был рад этому обстоятельству, так как, если никто не слышал оскорбление, то он мог его проигнорировать. А его визит сюда имел целью возобновить союз с Мак-Киннонами, а не разрушить его окончательно.

Аласдар постарался непринужденно улыбнуться:

— Не могу представить себе лучшего места, чем ваш замок, где можно укрыться от непогоды.

Джеми не собирался поддерживать эту напускную веселость.

— Мне не нравится, что вы притащили сюда мою сестру, Аласдар, точно так же, как мне не по душе все, что вы делаете в последнее время. И должен сказать, худшего времени для своего визита вы выбрать не могли, так как у меня дурное настроение. Но по крайней мере у вас хватило совести не взять с собой свою жену.

— Но я не женился, Джеми ничем не выразил своего удивления, только его бровь немного изогнулась.

— Что, свадьбу отложили?

— Нет. Я разорвал помолвку. Джеми расхохотался.

— Не может быть! Ну и ну. — Он усмехнулся, его настроение значительно улучшилось. — Но если вы приехали не затем, чтобы просить за родственников жены, зачем же вы здесь?

— Чтобы возобновить наш союз. Последний раз я вас видел и получал какие-либо известия от вас еще до помолвки. Я был не уверен, что вы с одобрением воспримете эту помолвку.

— Без сомнения, мне это не понравилось, но так как вы вовремя образумились, я не держу камень за пазухой.

— А если бы я женился на этой девушке?

— Мы, несомненно, стали бы врагами.

— Но, Джеми…

— Поймите меня, Аласдар, — оборвал его Джеми. — Я бы не порвал наш союз из-за вашего выбора. Но ваш союз с Фергюссонами противоречил бы нашему союзу. Вы понимаете, что я имею в виду? Вражда бы продолжалась как обычно, и вы бы оказались посредине. И в конечном итоге вам бы пришлось встать на чью-либо сторону.

— Нет, а если бы вражда прекратилась?

— На это не стоит даже рассчитывать, раз они снова начали ее, — сухо сказал Джеми. — Разве вы не знаете о моем пребывании в темнице Фергюссонов?

— Знаю ли я? — с горечью воскликнул Аласдар. — Именно это и привело к разрыву моей помолвки.

— Значит, они вас обвиняли в моем побеге?

— Вернее, моя невеста поспешила обвинить меня, — холодно заметил Аласдар.

— Что ж, неудивительно, что вы расстроили помолвку.

— Я был, без сомнения, в ярости. Но вы знаете, на ком лежит вина за побег, Джеми. И, говоря откровенно, оказав помощь вам, она предала собственную семью, а девушка, способная предать свою семью, может когда-нибудь предать и своего мужа. Я не мог взять ее в жены после этого. Разве вы не согласны?

— Вы хотите сказать, что во всем обвинили вашу невесту?

— А кого же еще? Ее собственный кузен видел ее около темницы и поспешил сообщить об этом.

Не в силах сдержаться, Джеми опять рассмеялся. Это было просто замечательно. Получалось, что юноша не пострадал за оказанную ему помощь, а любимой дочери наверняка все сошло с рук. Он бы, конечно, предпочел, чтобы хоть один из Фергюссонов, но только не тот юноша, пострадал за его унижение.

— Не вижу в этом ничего смешного, Джеми. — В голосе Аласдара слышалась горечь. — Я с тех пор уже тысячу раз пожалел, что разорвал помолвку, так как никакую другую девушку я не желал так, как эту.

— Да, действительно, есть девушки, которых невозможно выкинуть из головы, — согласился Джеми, сразу посерьезнев.

— Никто не может сравниться с ней по красоте, — с сожалением промолвил Аласдар.

— Красива, неужели? — Джеми улыбнулся. Аласдар полагал, что тот знал, как выглядит девушка. — Вы так думаете?

— Вы шутите, Джеми, — Аласдар не мог скрыть своего удивления. — Я еще не встречал девушки, у которой волосы были бы такого темного красноватого оттенка, синие глаза такие кристально ясные, а кожа такая белая и безупречная. Недаром же ее называют жемчужиной замка Эск.

Джеми резко поднялся, его сердце сжалось. Описание, деланное сэром Аласдаром, как зеркало, отражало образ той, которой были посвящены все его мысли. Разве могут на свете быть две девушки, столь похожие? Это слишком маловероятно…

— Я полагаю, у нее, наверное, такое же прелестное имя, как и она сама? Глаза Аласдара сверкнули.

— Я не принимаю подобных шуток, Джеми! Разве вы не видите, как я страдаю, потеряв эту девушку?

— Конечно же. Извините меня, Аласдар. Но я вас предупреждал, что у меня далеко не лучшее настроение. Кстати, я хожу сам не свой с тех пор, как впервые увидел Шиину. Возможно, она и мне запала в душу.

Затаив дыхание, Джеми ждал ответа. Скажет ли Аласдар: «Девушку, о которой я говорю, зовут не Шиина»? Или же его догадка верна?

Подтверждая все, Аласдар улыбнулся.

— Да уж! У вас положение еще хуже моего. Воспылать нежными чувствами к дочери своего врага! Даже если старый Дугалд и согласился бы ее отдать вам, чтобы покончить с враждой, ей это придется совсем не по вкусу. Она очень своевольная и хочет сама выбрать избранника по сердцу. Я бы не задумываясь отправился в Абердин и попытался бы опять завоевать ее сердце, если бы у меня была хоть какая-то надежда, что она согласится выйти за меня замуж. Но, говоря по правде, она никогда не хотела этого брака. То было желание ее отца, и вы, конечно же, знаете, почему он выбрал меня.

Джеми снова сел и закрыл глаза. Он больше не слушал. На него нахлынули воспоминания, которые проносились в его голове, сменяя друг друга. Совпадения. Схожие обстоятельства. Шиина, купающаяся в лесной долине на земле Фергюссонов, когда он впервые увидел ее. У нее такие же волосы, как у Найала, и такие же глаза, как у ее отца. Любопытство юноши, что сделал бы Джеми с девушкой из лесистой долины, и его гнев, когда он услышал его ответ. Обвинения Шиины против Мак-Киннонов, его страх и недоверие к нему, ее отчаянное стремление уехать из замка. И наконец, отсутствие Эрминии Мак-Эвен в Абердине. Теперь он мог бы дать голову на отсечение, что там есть Эрминия Фергюссон.

Джеми покачал головой. Он мог бы давно сложить и сопоставить все эти факты, однако он этого не сделал. Возможно, он просто не хотел, чтобы Шиина была из рода Фергюссонов? Теперь он понял, что это для него совершенно неважно.

Его отношение к ней, его чувства к девушке не изменились от того, что она Фергюссон.

— Вы слышите меня, Джеми?

— Что? — Джеми посмотрел на Аласдара.

— Я сказал, что старый Дугалд вполне благосклонно воспринял бы ваше сватовство, если бы вы этого захотели.

— Он уже отказался отдать ее за меня, — рассеянно промолвил Джеми.

— Значит вы просили ее руки?

— Условием моего освобождения из тюрьмы было то, что я женюсь на одной из его дочерей, — объявил Джеми. — Но Шиину он не предлагал.

Аласдар криво усмехнулся.

— Других с ней даже сравнить нельзя.

— Я это подозревал.

— Что ж, вам удалось избежать этого — и все благодаря Шиине. Я до сих пор не понимаю, почему она помогла вам.

Джеми начал лихорадочно думать. Он не собирался выдавать Найала.

— Она помогла, потому что очень боялась. Шиина думала, что ее отец собирался отдать ее за меня.

— Но вы-то знали, что это не так?

— Да. Я использовал все средства, чтобы выбраться оттуда, и не испытываю сожаления. Лучше породить маленькую ложь, чем допустить, чтобы бедную девушку насильно выдали за меня замуж. Вы же знаете мой несдержанный характер, Аласдар.

— Возможно, и так, Джеми. Но в конечном итоге в проигрыше оказалась Шиина. Ведь ее изгнали из дома за помощь вам.

Джеми выпрямился.

— Изгнали?

— Я был удивлен, но старый Дугалд очень болезненно среагировал на ее предательство, ведь она была его любимицей.

— Так вот почему она казалась в Абердине, — задумчиво произнес Джеми.

— Насколько я знаю, она и сейчас в Абердине.

Джеми немного успокоился. Слово «изгнали» всего лишь ужасно звучало. Ведь если бы Шиину не отправили в Абердин, Джеми никогда бы ее больше не увидел после той первой встречи в лесной долине.

Несколько минут он размышлял. Шиина, должно быть, добровольно взяла на себя вину, чтобы защитить Найала, точно так же, как Найал выпустил Джеми, чтобы защитить ее. Юноша не позволил бы ей взять на себя вину, если бы она сама на этом не настояла. Вот уж действительно ирония судьбы! Стараясь уберечь ее от Джеми, брат, по сути, направил ее прямо к нему.

— Я бы не стал переживать по этому поводу, Аласдар, — небрежно заметил Джеми. — Ведь Шиина — любимица старого Дугалда, и он, конечно же, ее со временем простит.

— Пожалуй. Но я сомневаюсь, что смогу когда-нибудь простить себя, что из-за вспышки гнева потерял ее.

— Посмотрите на это вот с какой стороны, Аласдар. Скорее всего, вы не одиноки в желании обладать ею. Многие мужчины уже этого хотели, и многие будут добиваться ее взаимности, но только один сможет покорить ее сердце.

— И тот, кому это удастся, будет, без сомнения, счастливейшем человеком. — Аласдар вздохнул.

— Я согласен с вами. — Джеми улыбнулся, ощущая себя действительно счастливым в этот момент. — А сейчас я вынужден покинуть вас, но я действительно рад, что вы приехали. Конечно же, я приглашаю вас погостить у меня. Я вернусь через несколько дней.

— И куда это вы решили отправиться в такую непогоду? — не скрывая удивления, спросил Аласдар.

Джеми рассмеялся, не в силах больше сдерживать охватившее его веселое настроение.

— В Абердин, завоевывать благосклонность прекрасной девушки!

— Шиины? — Аласдар был потрясен.

— Да.

— Но она ваш враг, Джеми. По крайней мере, она так считает.

— Вот именно. Мой враг — и следовательно, ее легко можно взять в плен.

Улыбаясь, Джеми вышел из зала, но на самом деле он себя не обманывал. Победить укоренившуюся враждебность будет совсем нелегко. Но он все-таки покорит ее сердце. В этом он был уверен. И если Шиина имела преимущество, зная, кем он является, то теперь и у него было точно такое же преимущество. А вот как он собирался это использовать — уже другой вопрос.

Глава 23

Вильям Джеймсон жил не в замке и не в доме-цитадели по новому образцу, а просто в укрепленной башне неподалеку от реки Ди. Расположенная на вершине небольшого холма, она производила довольно зловещее впечатление, являясь мрачным сооружением, которое со всех сторон было открыто холодному ветру и ничем не радовало глаз.

Сразу же по прибытии Шиину проводили в небольшую комнату и там заперли. В ту ночь девушка нашла этому объяснение: в уже довольно поздний час это всего лишь предосторожность для ее же безопасности. Все рано утром она уедет, так не все ли равно?

Какая наивность! Какая несусветная глупость! И во всем виновата только она сама, доверившись совершенно незнакомому ей человеку, к тому же горцу.

Все стало ясно уже на следующее утро, когда Джеймсон зашел к ней с коротким визитом. Не тратя лишних слов, он объявил, что в ближайшее время ее никто не собирается везти в Абердин, что она будет гостить у него в доме столько, сколько он сам этого пожелает, и что ее мнение здесь не играет никакой роли.

Шиина готова была плакать. Она променяла роскошную комнату, хорошую пищу, тепло, уют и даже кусочек свободы на грязную холодную изолированную комнату, где ее держат полуголодной и где у нее вообще нет никакой свободы.

Ночью Джеймсон опять пришел к ней. Он был так пьян, что еле держался на ногах. Видимо, он надеялся, что алкоголь прибавит ему мужества. Сквозь поток оскорблений и пьяной брани Джеймсон объявил, что сделает ее своей любовницей, точно так же, как Джеми его сестру. Но из-за того, что он был сильно пьян, его попытка изнасилования ничего, кроме смеха, вызвать не могла. К ее счастью, страх и алкоголь лишили его мужской силы, и он ушел от нее, багровый от стыда. Шиина полагала, что Джеймсон слишком сконфужен, чтобы опять явиться к ней; и в самом деле, уже прошло много дней, и он оставил ее в покое. Девушка была в полном одиночестве, на положении пленницы, и все больше и больше падала духом.

"Ох, хуже этого ничего не может быть, уж лучше было бы терпеть любовные домогательства Джеми!» — призналась она самой себе.

Когда же она начала думать о нем, как о «Джеми»? Шиина не могла точно ответить на этот вопрос. И воспоминания нахлынули на нее. Казалось, она помнит каждое слово, что они сказали друг другу, каждое мгновение, когда она была в его присутствии, каждое его прикосновение и охватывающую ее при этом магическую силу.

Это какое-то безумие! Она надеялась, что убежала от него! Неужели он навечно переселился в ее мысли?

"Я не вынесу этого! Все из-за того, что я сижу в четырех голых стенах и мне не с кем даже словом перемолвиться! Здесь нет даже огня! Все, что я здесь вижу, — дурную пищу и молчаливую служанку, которая ее приносит! Еще один день, и я сойду с ума!» — думала девушка.

Вильям Джеймсон нервно ходил взад и вперед перед горящим очагом. Это было единственное освещенное место в узком зале. Было довольно поздно. Он уже спал, но его разбудили, чтобы сообщить тревожную новость. Только что прибыл всадник, которого специально послали вперед, чтобы предупредить, что сюда едет лэрд Мак-Киннон. Он будет здесь с минуты на минуту.

Почему он так долго не приезжал? Джеймсон давным-давно ждал приезда Джеймса Мак-Киннона. Больше недели прошло с тех пор, как он увез девушку. Он уже начал думать, что Шиина солгала и Мак-Киннон вовсе не проявлял к ней никакого интереса. Но неважно, что его задержало, сейчас он ехал сюда. Момент, которого Джеймсон так ждал, приближался. Ему нужно проявить самообладание и не показать, какое ему доставило огромное удовольствие поиграть на нервах у этой светловолосой скотины.

На лестнице послышался звук тяжелых шагов множества людей, а затем в дверях зала показался Джеми и позади него шесть его вассалов. Он подал им знак остановиться и вошел в зал один. Лэрд Мак-Киннон был закутан в свою накидку, которая делала его еще крупнее, и он выглядел вдвое мощнее, чем обычно. Выйдя из тени, он представлял собой довольно грозное зрелище. Из-под его накидки виднелся край зеленого плаща, на нем не было чулок, и ноги не были защищены от холода. Поверх сапог были видны ничем не прикрытые колени. Сбоку висел меч. Словно стараясь удержать все в памяти, Джеймсон отмечал про себя каждую деталь.

Но одного взгляда на лицо Джеми хватило, чтобы заставить Вильяма затаить дыхание. Он увидел суровый взгляд, плотно сжатые губы и покрасневшие от ветра щеки. Глаза, в которых отражался огонь, горели устрашающим зеленым светом. Джеймсон весь внутренне сжался.

Джеми начал говорить:

— Я не спал два дня, Джеймсон. Я устал, я два раза "напрасно ездил в Абердин. Я жду объяснений, на что вы рассчитываете, держа у себя здесь девушку.

Вильям натянуто улыбнулся и еле заметно пожал плечами.

— Она захотела остаться у меня.

— Я не думаю, — оборвал его Джеми.

— Но, конечно же, я с радостью отдам вам ее обратно, — поспешил заверить его Вильям нарочито радушным тоном. — По правде говоря, я даже буду рад, если вы ее заберете. Должен признаться, она мне уже порядком надоела.

— Надоела? — Джеми пригладил рукой волосы. Он действительно чувствовал неимоверную усталость. — Я требую от вас объяснений.

— Мой друг, ну какие тут могут быть объяснения? Обычно одна шлюха похожа на другую, а у этой только хорошенькая мордашка и больше ничего. Я удивлен. Я думал, что вы с вашим темпераментом предпочитаете более… живых девушек. Лично я таких люблю.

Одним движением руки Джеми схватил Джеймсона за накидку и притянул его к себе так близко, что их лица почти соприкасались.

— Вы хотите сказать, что переспали с Шииной?

— Учитывая, что вы готовы убить меня за это, я был бы дураком, если бы признал такое.

— Вы мне скажете правду, или я убью вас! — прорычал Джеми.

Вильям попытался пошевелиться, но Джеми держал его мертвой хваткой. Самоуверенность Джеймсона быстро испарилась, но единственный выход для себя из создавшейся ситуации он видел в том, чтобы продолжать блефовать.

— Вы ведете себя неразумно, Мак-Киннон. Если у вас есть какие-либо права на девушку, то должны были сразу заявить их. Я же воспользовался тем, что мне предлагали. Она сама умоляла меня взять ее. И она сама уговорила меня позволить ей остаться здесь.

— И я должен понимать, что это она сама уговорила вас спать с ней?

Ответом явилось молчание, что было красноречивее всяких слов. Из горла Джеми вырвался звук, похожий на стон от боли. Больше всего в данную минуту он хотел стереть с лица земли этого человека, разорвать его на части. Но черт бы побрал, в его словах — правда. У Джеми не было никаких прав на Шиину. А так как она была изгнана из дома и жила вне семьи, то могла распоряжаться своей жизнью, как ей заблагорассудится. «Но клянусь Господом, больше так не будет!» — думал Джеми.

— Приведите ее сюда, Джеймсон, да поторопитесь, пока я еще не забыл, что благоразумно, а что нет.

Джеми остался в зале, его взгляд устремился на огонь, горящий в очаге, но ничто не могло сравниться с пламенем ревности, пожирающей его. Он пробовал напомнить себе, что у него не было никаких прав на Шиину, но это не уменьшало его душевных мук. Он предпочел бы испытывать боль от сотни ран, чем подобные страдания.

— Сэр Джеми?

Он резко обернулся. На ее лице была робкая улыбка, которая тут же исчезла, когда их взгляды встретились. Джеми дал себе слово, что не будет винить ее в том, что случилось. Она имела полное право на собственный выбор. Но почему Вилл Джеймсон? От нового приступа душевной боли Джеми закрыл глаза. Дева Мария, он никогда не сможет этого понять! Но он не будет винить ее. По крайней мере он постарается этого не делать.

Когда Джеми снова открыл глаза, его взгляд потерял свою прежнюю ожесточенность. Но Шиина все равно держалась на расстоянии. Она хотела поблагодарить его за свое спасение, хотя и не была уверена, что именно его желала видеть своим спасителем. Но он такой сердитый!

Джеми видел, что девушка наблюдает за ним; заметил он и ее настороженный взгляд. Ему бы уже следовало привыкнуть к ее страху перед ним, но он так и не привык. И еще у Шиины был нездоровый вид. На ней все то же синее платье, в котором она уехала, но оно в ужасном состоянии. Под ее глазами темные синяки. Она очень бледна. Возможно, ей было плохо с Джеймсоном. Или же, может быть…

— Вы поедете со мной, и никаких возражений по этому поводу, — кратко приказал он. — Где Джеймсон?

Шиина пожала плечами.

— Я не знаю. Он привел меня сюда, но я полагаю, что он слишком напуган, чтобы предстать перед вами после…

— Вполне вероятно. — Джеми резко оборвал ее на полуслове. — С огромным желанием я бы убил этого человека. — Затем он задрал голову и прокричал:

— Вы слышали меня, Джеймсон? Никогда больше не попадайтесь мне на глаза!

Зрачки Шиины расширились от удивления. И когда он схватил ее за руку и довольно грубо повел из зала, она послушно последовала за ним. Может, ему известно, что она содержалась здесь как пленница? Возможно, что в конце концов его гнев относился не к ней, а к Джеймсону. По крайней мере, она не ожидала, что он будет сердиться на нее.

Вассалы Джеми привели лошадей, и Шиина сразу же заметила, что для нее лошади не было. Она позволила Джеми помочь ей взобраться на его огромного серого жеребца и невольно напряглась, когда он присоединился к ней. Остальные уехали вперед, оставив их ехать медленнее.

Ощущая объятия рук Джеми, Шиина почувствовала, что начинает гореть, несмотря на пронизывающий ветер. Она полуобернулась, чтобы он мог расслышать ее.

— Сэр Джеми, вы меня везете в Абердин?

— Нет.

Она предпочла не заметить краткость его ответа.

— Но я вас прошу. Я бы хотела поехать в Абердин.

— Неужели? — с мрачным сарказмом заметил он.

Шиина нахмурилась.

— Вы обещали отвезти меня туда. И теперь я вас прошу об этом.

— Если вы так жаждали попасть в Абердин, то вам следовало попросить об этом Джеймсона, пока была такая возможность, — отрезал Джеми. — Я забираю свое предложение назад. Навсегда. Больше не просите меня об этом.

— Но почему?

— Мне дали понять, что я поступаю слишком беспечно, не заявляя официально о своих притязаниях на вас. Я исправлю эту ситуацию. Сразу же, как Только мы вернемся, я объявлю о нашей помолвке с сожительством.

— Я отказываюсь! — Девушка была возмущена.

Джеми продолжал ледяным тоном:

— Это может быть сделано и без вашего согласия. Все заключается лишь в официальном сообщении моим родственникам, чтобы они знали, что я беру на себя обязательства по отношению к вам. Мне уже давно надо было это сделать.

— Это варварский и несправедливый обычай! Вы не можете заставить меня, Джеми. Только мой отец смог бы меня заставить обручиться с человеком против моей воли.

— А если бы он это сделал?

— Он не отдал бы меня за такого человека, как вы! — Она все больше сердилась и совершенно потеряла контроль над собой. — Я не согласна и так и скажу вашим родственникам. Поэтому, если вы попробуете овладеть мной, это будет изнасилование, так и знайте!

— Будьте вы прокляты, женщины! Значит, если я, то это изнасилование, а если Джеймсон, то это готовность с вашей стороны? Как вы могли, Шиина?

— Как я могла — что? — удивленно спросила девушка, она была в полном замешательстве. — В чем я виновата?

Он резко остановил лошадь и, больно схватив ее за плечи, повернул Шиину к себе лицом. Его глаза были полны обиды и гнева. Даже в темноте она могла это разглядеть. От ужаса у нее перехватило дыхание.

— Он вам ничего не предлагал, и тем не менее вы ему добровольно отдалась. Я предлагаю вам помолвку, и вы мне отказываете. Хорошо. Я знаю, почему вы отказываете мне. Я знаю причину и устраню ее. Но, клянусь всеми святыми, Шиина, я никогда не смогу понять, что вы нашли в Джеймсоне.

По мере того как он говорил, ее глаза все больше расширялись, а когда он закончил, ее охватила такая слепая ярость, что она вскинула руку, чтобы дать ему пощечину. Но он перехватил ее руку и завернул ей за спину, притягивая ее еще ближе к себе.

— Как вы смеете меня обвинять? — гневно прошипела она. — Я все еще девушка, но лично вам я не собираюсь это доказывать! И даже если бы я и потеряла невинность, это вас абсолютно не касается. Можете думать, что вам угодно. Даже хорошо, что вы будет думать самое худшее! Тогда вы не захотите меня!

Он поцеловал ее, так как хотел заставить ее замолчать и потому, что больше не мог сдержать себя. О, Господи, что она с ним делала! Никто еще никогда не вызывал в нем такого огромного желания, как эта маленькая хрупкая девушка. Или же причинял такую боль.

Он ослабил объятия. Теперь в его голосе звучали нежность и ласка:

— Я все еще хочу тебя, Шиина, можешь в этом не сомневаться. И скоро ты станешь моей, и когда это случится, ты, моя дорогая, даже не сможешь вспомнить, из-за чего была вся эта борьба.

Он погнал жеребца, чтобы догнать остальных, а Шиине оставалось только удивляться. Он не дал ей возможности ответить.

Глава 24

— До сих пор не в кровати?

Колен вздрогнул и открыл глаза, сразу увидев склонившегося над ним брата. С облегчением он отметил, что Джеми хоть и был очень уставший, но цел и невредим. Затем он опять упал в кресло у камина.

— Я не устал, — проворчал Колен. — Так как тебя не было, то я по утрам спал допоздна и по вечерам засиживался позже обычного.

— Серьезно? — улыбнулся Джеми.

— И куда это ты ездил, не сказав никому ни слова? — сердито спросил Колен. — За последние два месяца ты уже дважды уезжал из замка без объяснений. Дева Мария, неужели ты думаешь, здесь никто не беспокоится, когда ты, уезжаешь так?

— Ты волновался? — Колен промолчал в ответ, и Джеми вздохнул. — Я вижу, что ты расстроен, и должен за это извиниться. Я действительно прошу меня простить. Колен. Этого больше не повторится.

— Ты мне расскажешь, в чем дело? Были неприятности?

— Нет, я просто ездил в Абердин.

— Опять? — Колен был удивлен. — Почему ты решил, что в этот раз тебе больше повезет?

— Разве ты не разговаривал с Мак-Донау, пока он был здесь?

— Нет, он уехал вскоре после тебя. А пока он был здесь, я навестил Блэка Гэвайна. Ты знаешь, что у него живет Джесси Мартин?

— Ради Бога, если она ему нравится, — не выразил никакого недовольства Джеми.

— Мне нравится такое твое отношение, — проворчал Колен.

— И почему ты вечно ожидаешь, что я буду ревновать? Если любовная связь окончена, значит, окончена. К тому же нельзя сказать, что я преследовал своими ухаживаниями Джесси.

— Просто это не очень красиво выглядит, что после тебя она сразу же перешла к Блэку Гэвайну. Она ведь не простая… девушка легкого нрава. Она все-таки приходится кузиной сестре Дафнии.

— Я не вижу, что это как-то меняет ее положение. И если меня не волнует подобный вопрос, то и тебе не стоит беспокоиться, конечно, если только она тебе самому не по вкусу.

Колен покраснел.

— Чепуха. У нее слишком… округлые формы, на мой взгляд.

— Ты предпочитаешь более худеньких? — усмехнулся Джеми, наслаждаясь смущением брата. Но Колен не хотел, чтобы разговор ушел в сторону.

— Ну что, ты нашел Шиину в этот раз?

— Она была не в Абердине. — И прежде чем Колен успел задать еще один вопрос, Джеми продолжил:

— Она до сих пор была у Джеймсона. — В его голосе зазвучал металл.

— Но почему?

— Я думаю, тебе лучше не слышать ответа на этот вопрос.

— Я не понимаю.

— Я тоже, — резко сказал Джеми. — Но она все еще была там.

— Тебе, конечно, не удалось уговорить ее вернуться сюда? — спросил Колен, страшась услышать ответ.

— Она здесь. Колен, и больше никуда не уедет.

Колен выпрямился в кресле.

— Она согласилась? — отказываясь в это поверить, спросил он.

— Я ее не спрашивал. У нее не было возможности выразить согласие.

— Но ты обещал, что не будешь принуждать ее. И говорил, что тебе нужна веская причина, чтобы привезти ее обратно.

— Мак-Донау назвал мне такую причину. Колен поднялся с кресла.

— Ты мне сам все расскажешь или я должен ее расспросить?

— Она еще не знает.

— Клянусь всеми святыми, Джеми. Неужели ты не, можешь обойтись без тайн? Джеми улыбнулся.

— Извиняюсь, Колен. Полагаю, что тебе можно все рассказать, но больше никто ничего не должен знать, и особенно Шиина. Ты мне даешь слово?

— Да! Расскажи, пока мое терпение окончательно не лопнуло. Какую такую причину мог тебе сообщить Мак-Донау?

— Он не женился на своей невесте из рода Фергюссонов. Ее отослали из дома в Абердин, где ты и нашел ее.

— Невеста из рода Фергюссонов? Шиина? Я не могу в это поверить!

— Это правда. Колен. Я еще ни тебе, ни ей не говорил, но я сразу узнал ее, когда ты привез ее сюда. Я уже встречал ее раньше, еще весной, на земле Фергюссонов. Когда ты сказал, что она нищенка, я подумал, что это так и есть, потому что видел, как она купалась ранним утром в лесном озере. И я был уверен, что после набега ни один из Фергюссонов на это не отважится.

— Вот именно. Поэтому она не может принадлежать к Фергюссонам.

— Но Шиина ведь очень своевольная и упрямая. Разве она не попыталась бежать отсюда при первой же возможности? Разве она не купалась в тот день, когда я повез ее на прогулку верхом, хотя и предупреждал ее, что вода слишком холодная? Она поступает так, как ей хочется. Несомненно, она точно так же вела себя и дома.

— Но чтобы она была Фергюссон?

— Да, и к тому же любимая дочь старого Дугалда. Мак-Донау описал ее, и это меня окончательно убедило. Подумай, Колен. Разве это не объясняет ее страх, тот страх, которому ни ты, ни я не могли найти причины? Когда я впервые разговаривал с ней в твоей комнате, она довольно любезно вела себя со мной. Она даже поддразнивала меня и совсем не боялась. И только услышав мое имя, она испугалась.

— Теперь, когда ты об этом заговорил, я вспоминаю, что она повела себя, как сумасшедшая, когда узнала, кто я. Она начала кричать, что ей надо уехать, что она не может оставаться здесь. Мне пришлось дать ей пощечину, чтобы успокоить.

— Что ты сделал? — взорвался Джеми. Колен смущенно заерзал.

— Ох, Джеми, она дала мне ответную пощечину.

На губах Джеми появилась улыбка, а затем он от души рассмеялся.

— Она дала тебе пощечину?

— Может быть, сейчас это и звучит смешно, но тогда мне было совсем не весело, я тебя уверяю, — проворчал Колен. — Черт побери, если Шиина — из Фергюссонов, то это в корне меняет все. Что ты собираешься делать?

— Я привез ее сюда, и ничего не изменилось. Я все равно собираюсь обручиться с ней независимо от того, согласна она или нет.

— Это превратится в посмешище, если ты насильно заставишь ее пойти на такое. Она ведь не верит в Помолвку с сожительством. Законный брак совсем другое дело, но я не представляю, каким образом ты сможешь принудить ее к этому.

Джеми нахмурился. Это была правда, и она была ему не по вкусу. Раньше он был готов ждать согласия Шиины. Ее желание для него много значило. Естественно, со временем все невесты становятся податливыми, неважно — по душе им брак или нет. Но он не хотел, чтобы их совместная жизнь начиналась с разногласий и конфликтов. И в то же время он не хотел жениться на ней без предварительного сожительства. Он не хотел повторять прежнюю ошибку. К тому же он не будет первым. Джеймсон дал понять, что она плохая любовница. Черт побери! Будь проклят Джеймсон!

— Я слишком устал, чтобы сейчас это обсуждать, — резко проговорил Джеми.

— Почему ты не хочешь ей сказать, что знаешь, из какого она клана?

— Поставить ее в известность, что ее обман раскрыт, все равно что вложить меч ей в руки. Она будет постоянно нападать на меня, упрекать за события прошлого, которые не имеют никакого отношения ни к ней, ни ко мне, за все, что случилось между нашими семьями. Ты полагаешь, я смогу это все вынести и не отвечать?

— Но как преодолеть ее ужас перед тобой, Джеми? Она боится, что ты можешь узнать, кто она, и сделать с ней что-то ужасное. А сейчас ты все знаешь и не желаешь ей вреда. Она должна знать, что тебе известно, кто она, и что для тебя это не имеет никакого значения. И тогда она поймет, что для ее страхов нет оснований.

— Я в любом случае ей это докажу, — уверенно ответил Джеми. — Но я не допущу, чтобы существующую между нашими кланами ненависть она использовала для отказа мне.

— Я могу побиться об заклад, что именно это является для нее основной причиной.

— Да, но ведь она не может мне об этом сказать, не так ли?

Джеми улыбнулся, но в этой улыбке не чувствовалось уверенности.

Глава 25

На следующее утро Шиина оставила свою комнату в башне, желая проверить, насколько ограничена ее свобода. Она надела зеленое платье, теперь уже чистое. Оно было довольно потрепано, но это ее платье. Она не стала заплетать волосы, а оставила их распущенными, не перевязав даже лентой.

Сразу в зал она не пошла, предполагая, что Джеми там. Шиина прошла по галерее, откуда она могла видеть, что делается во дворе, и откуда видны горы и можно сквозь деревья разглядеть речку Ди. Луч света прорвался сквозь темные облака и нежно, как поцелуй, коснулся ее лица; возможно, это было последнее тепло до самой весны.

Хотя ее видели многие, но никто не остановил. Удовлетворенная отсутствием приказа ограничить ее свободу внутри стен замка, девушка решила попытать счастья у ворот и спустилась через восточную башню. Винтовая лестница была очень узкой. На пути вниз находились только две комнаты; как она полагала, комнаты, где находилась охрана, так как эта башня являлась передовой. Шиина удивилась, как по этой узкой лестнице могли спускаться в своем военном снаряжении крупные вассалы. Она не дошла еще до нижнего этажа, когда путь ей преградил какой-то мужчина.

Но это не был вассал замка. При тусклом свете, который шел из открытых дверей в конце лестницы, девушка узнала кузена Джеми. Блэк Гэвайн не ожидал встретить Шиину. Он не посторонился, чтобы пропустить ее.

— Ага, значит, вы вернулись.

— Значит, вернулась, — кратко ответила Шиина. Ей не понравился его самоуверенный тон.

— Как я вижу, вы одна. Неужели ваш юный сторожевой пес все-таки сдался?

— Если вы имеете в виду Колена, он не мой сторожевой пес, как вы выразились.

— Однако согласитесь, что он вам нужен.

— Для чего?

— Что ж, если вы не считаете, что вам необходима защита от таких мужланов, как я… Кто я такой, чтобы не соглашаться с вами в этом? — Глядя на нее, он усмехнулся.

Шиина не разделяла его шуток.

— Разрешите мне пройти, Блэк Гэвайн.

— Но у нас даже не было возможности познакомиться. И маловероятно, что представится еще такой же удобный момент, когда вы будете одна.

Он сделал к ней шаг, Шиина отступила назад. Тогда он сделал еще шаг, медленно наступая на нее, как бы преследуя. Она не совсем понимала, насколько он серьезен, но в любом случае ей не нравились эти заигрывания.

Он вынуждал ее отступать все дальше — в тень лестницы. Девушка выставила вперед руку.

— Что вы делаете, сэр?

Одной рукой Гэвайн крепко схватил ее за руку, а другой рукой, обняв за талию, с силой прижал к себе.

— Я рискую всем, моя дорогая, но это стоит того.

Его губы прижались к ее. Он был довольно нежен до тех пор, пока Шиина не начала сопротивляться, и тогда Гэвайн схватил ее так сильно, что она не могла пошевелиться. Ей было больно в его грубых объятиях. Он целовал ее с яростной страстью, оставляя синяки на ее губах. У Шиины даже мелькнула мысль, что у нее сломается шея. Если бы только у нее был кинжал! И как раз когда она уже начала задыхаться от нехватки воздуха, он перестал ее целовать.

— Ох, Шиина, вы можете просто с ума свести любого мужчину. — Гэвайн тяжело и прерывисто дышал. — Но в конце концов в одном поцелуе нет ничего страшного.

Нет ничего страшного! Ей хотелось закричать, но девушка почувствовала, что самое опасное осталось позади, и она только сказала:

— Отпустите меня, сэр. Не то у меня хватит мужества убить вас за то, что вы сделали!

Он усмехнулся, но тем не менее выпустил ее из объятий и отступил на шаг.

— Если я и опасаюсь кого, то не вас, а вашего лэрда.

— Джеми? Он не мой лэрд.

— Неужели? — Гэвайн опять нехорошо ухмыльнулся. — Ну тогда я ничем не рискую. В таком случае, возможно, я смогу получить больше, чем один поцелуй.

С ее уст не успел сорваться даже крик. Он снова с силой прижал ее к себе. Его руки начали грубо ощупывать ее груди. Девушка от страха испытала тошноту. Теперь она почувствовала себя действительно в опасности.

Вдруг она услышала шаги и голоса спускающихся по лестнице людей, и тут, выругавшись, что ему помешали, Гэвайн выпустил ее. Она быстро протиснулась мимо него и, бегом спустившись по лестнице, выскочила из башни во двор. Там она сначала замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, чтобы перевести дух и поблагодарить судьбу за спасение.

В этот раз ей еле-еле удалось избежать опасности, просто чудом удалось спастись. Неужели ей надо со страхом ожидать нападения в каждом темном углу? Но у нее теплилась еще надежда, и она направилась к воротам замка. Однако только взглянув на привратника, девушка уже все поняла, прежде чем он отрицательно закачал головой.

Что же ей делать? Кто ее защитит? Шиина не собиралась отдаваться во власть одного мужчины, чтобы обеспечить себе защиту от всех остальных. Не может быть, чтобы не было выхода.

Когда Шиина вошла в зал, за столом лэрда сидел только Колен. С сердитым видом она подошла к нему.

— Я требую защиты. Колен, — смело заявила она. — Это твой долг передо мной.

— Ты так считаешь? И что же ты хочешь, чтобы я пошел против брата из-за тебя?

— Нет, я этого не хочу. Но я имею в виду не Джеми.

Он заметил, что ее губы все в синяках. Девушка дотронулась до них, и по ее лицу было видно, что ей больно. Ее губы распухли. Черт возьми этого Блэка Гэвайна!

— Я прошу твоей помощи, — прямо сказала девушка.

— А почему бы тебе не обратиться к моему брату? Я уверен, он с радостью предоставит тебе защиту.

— Да, но за какую цену, — чуть было не взорвалась Шиина. — Я не готова пожертвовать собой!

— Пожертвовать собой! — Он усмехнулся. — Впрочем, я мог ожидать, что ты это так расценишь.

Девушка нахмурилась. Она ничего не добилась разговором. И Колен вел себя очень странно.

— Значит, тебя моя участь не волнует?

— Я не считаю, что внимание моего брата для тебя нечто ужасное. — В его словах слышалась горечь.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я видел, как вы лежали вместе с Джеми тогда у ручья. И нельзя сказать, чтобы ты сопротивлялась ему, Шиина.

Щеки девушки покрылись алой краской, но она пыталась оправдываться:

— Он воспользовался моей слабостью. Колен. Он ведь сильнее меня. Но я не хочу идти за него замуж, если ты это имеешь в виду.

— Тогда выходи замуж за меня, если тебе так неприятен Джеми. Это единственный выход из создавшегося положения, ибо в противном случае ты станешь его.

— Я не верю, что нет другого выхода. Колен покачал головой.

— Боюсь, я ничем не смогу помочь, Шиина. Я не думаю, что у моего брата хватит терпения выносить твои постоянные отказы. С меня хватит. Разбирайтесь с ним сами.

Этого Шиина не ожидала. Она полагала, что может рассчитывать на Колена. А теперь он отстранялся от нее.

— Значит, ты мне не поможешь? Колен вздохнул.

— Ты не хочешь связать свою судьбу ни с одним из нас. А что касается защиты, что ж… Тебе придется решать этот вопрос с моим братом. Я привез тебя сюда и теперь сожалею об" этом. Тебе удалось бежать, и обратно тебя привез уже Джеми. Теперь ты должна иметь дело с ним.

— Но почему он притащил меня обратно, Колен?. И по какому праву держит здесь?

Шиина едва расслышала его ответ, когда Колен уже уходил:

— Об этом спроси у него.

Глава 26

Шиина сделала то, что было в ее силах, — заперлась в южной башне. Девушка собиралась оставаться там до тех пор, пока Джеми не позволит ей покинуть замок Киннон. Как ей казалось, это был единственный выход. Заперев дверь в комнату, она по крайней мере могла быть спокойна, что к ней не будут приставать. Шиина запаслась продуктами, которых должно было хватить на несколько дней. Джеми, конечно же, об этом не знал. Девушка подумала: он наверняка рассчитывает, что голод заставит ее покинуть свое убежище.

В тот вечер, когда лэрд Мак-Киннон вернулся в замок и обнаружил, что дверь в ее комнату заперта и что она не собирается отпирать ее в ответ на его требования, он просто выломал дверь. Когда перед Шииной предстал разгневанный Джеми, у нее не оказалось даже такой хрупкой защиты, как запертая дверь.

— Что все это значит! Я знаю, вы слышали, как я вас звал и просил открыть дверь. Почему же, черт побери, вы не открыли?

Шиина собрала все свое мужество.

— Вы не имели права взламывать дверь, сэр Джеми. Если бы я хотела вас пустить, я бы открыла.

— Но вы вообще молчали.

— А если я даже сказала бы «уходите», разве вы услышали бы меня сквозь весь этот крик и грохот в дверь, что вы тут устроили? — парировала девушка.

Джеми еще сильнее посуровел, но Шиина продолжала:

— Я имею право на уединение. Ваш отец никогда не взламывал дверь в комнату вашей матери. Он уважал…

— Но я не мой отец! — оборвал ее Джеми. — Я не потерплю никаких запертых дверей между мной и той, что я хочу. И как только мы поженимся и будем жить в любви и согласии, вы также их не пожелаете.

У Шиины от возмущения не хватало слов.

— У вас просто поразительная самоуверенность. И совершенно неуместная. Между мной и вами всегда будет расстояние!

Она стояла перед ним подбоченясь, ее дыхание прерывалось, негодование клокотало в ней, а подбородок был гордо вздернут. При виде ее гнев Джеми испарился, и он усмехнулся.

— Ох, вы еще прекраснее, когда ваши глаза загораются как сейчас. — Он улыбнулся. — Похоже, я никогда не смогу подолгу сердиться на вас.

И это говорит Джеймс Мак-Киннон, человек, гнев которого обычно приводит ко множеству печальных последствий? Шиина растерялась.

— Мне не нравится, когда меня не принимают всерьез.

— Вам не нравится, вам не нравится, — передразнил он ее. — А что вам вообще нравится?

— Свобода.

— А была ли у вас когда-нибудь свобода? — несколько язвительно спросил Джеми. — Прежде чем попасть ко мне, вы были во власти отца.

— Он давал мне свободу!

— Неужели? Он давал? Или же вы ее сами брали, не спрашивая разрешения? Шиина отвела глаза.

— Это неважно. — Девушка почувствовала себя неловко. — Но я и сейчас подчиняюсь ему, а не вам. И я буду делать, что мне скажет он, а не то, что хотите вы.

— Вы это говорите серьезно? — Джеми опять усмехнулся. — Что ж, тогда мне, пожалуй, лучше разыскать его и спросить Мак-Эвена, одобрит ли он союз с Мак-Кинноном.

— Нет! — в ужасе воскликнула девушка.

— И это положит конец всем бесполезным спорам и препирательствам.

— Нет! — еще раз вскрикнула Шиина. А Джеми продолжал:

— Ведь если я захочу найти его, то разыщу. До Шиины вдруг дошел смысл слов Джеми.

— Вы никогда не найдете его. Не теряйте понапрасну время, — убежденно заявила она.

— Это не составит особого труда. Беседа с вашей тетушкой в Абердине может мне значительно в этом помочь.

Девушка почувствовала себя загнанной в угол.

— Я ненавижу вас, Джеймс Мак-Киннон!

— Вы в этом уверены? — спросил он, внезапно ощутив усталость. — Что ж, я в этом не сомневаюсь. Но вы ненавидите не меня самого, а мое имя, и мне это все ужасно надоело. — Ее глаза расширились, и он поспешно добавил:

— Вы нормально вели себя со мной, когда мы только встретились. И только после того, как узнали мое имя, в вас вселился ужас. Может быть, вы мне сможете это объяснить?

— Я ничего не обязана вам объяснять, — тихо промолвила она.

— Ну, конечно же, нет, — насмешливо заметил Джеми. — Ваш способ решения проблемы — простое игнорирование ее. Поэтому, если не возражаете, позвольте мне объяснить: вы наслушались историй, ужасных историй, которые поселили в вас страх передо мной еще до того, как мы даже встретились. Поправьте меня, если я не прав, Шиина. — Она молчала, и он продолжил:

— Я вас не буду спрашивать, чего такого вы наслышались. Я даже не буду отрицать, что в некоторых байках есть доля правды. Но, учитывая, как передаются все эти истории, вы должны признать, что в них порой допускаются некоторые преувеличения.

— Но я понимаю, что не во всех, — едко ответила Шиина. — Думаю, что в них все же больше правды, чем преувеличений.

— Доля правды, Шиина. Но они не дают оснований безоговорочно осуждать меня, — с горячностью возразил он.

— Но они дают основания считать, что вам нельзя доверять.

Брови Джеми сдвинулись, его губы поджались в одну тонкую линию.

— Посмотрите на меня, Шиина, — даже несколько грубо приказал он. — Забудьте мое имя и посмотрите на меня, как я есть. Давал ли я когда-нибудь лично вам повод для страха? Угрожал ли я когда-нибудь вашей жизни или причинил ли когда-нибудь вам зло?

— Ну конечно же! — с готовностью ответила она'. — Вы постоянно приказываете мне. Вы говорите о помолвке, хотя знаете, как я к этому отношусь. Вы на каждом шагу командуете мной.

— Будь проклято упрямство женщины! — не мог не закричать Джеми. — Все мое преступление заключается в том, что я хочу, чтобы вы стали моей. И если бы вы не побоялись быть честной, то признали бы, что в этом нет преступления. И вы сами не настолько противитесь в душе моему желанию, как говорите об этом.

— Не правда! — воскликнула девушка. — Я клянусь…

— Шиина, пора заканчивать все эти глупые препирательства.

Он сделал к ней шаг, и они оказались почти вплотную друг к другу.

— Иди ко мне, Шиина, — тихо и нежно сказал Джеми. — Хоть раз послушайся зова своего сердца.

Она не прильнула к нему, но и не отодвинулась от него. Она знала, что даже если просто останется на месте, он сам подойдет и обнимет ее. Она помнила ласку его рук. Шиина закрыла глаза, вспоминая свои ощущения от его поцелуев. Но когда он обнял ее и нежно привлек к себе, ее ресницы взлетели вверх. Джеми напряженно смотрел в ее широко раскрытые глаза, казалось, он хотел заглянуть ей в душу. Может быть, он надеялся разгадать правду?

— Шиина, я знаю, что ты чувствуешь, когда я тебя целую, но, может быть, ты забыла и надо напомнить.

— Нет, я не забыла. Это из-за вашей дьявольской магии мне нравятся ваши поцелуи, только из-за нее.

С какой внутренней убежденностью она это сказала!

— Магия? Что ты придумываешь? Вся эта магия заключается в удовольствии, которое испытывают двое, когда они с одинаковой страстью желают друг друга. Дьявол здесь ни при чем.

— Зачем вы это делаете? — в отчаянии воскликнула девушка.

— Мне хочется быть рядом с тобой, Шиина, обнимать, ласкать тебя. А теперь скажи мне, — спросил он, — разве я тебе делаю больно? Нет, ведь я только обнимаю. И надеюсь украсть у тебя несколько поцелуев.

Его губы прижались к ее губам, но Шиина вскрикнула от боли.

— В чем дело? — заметив ее немного распухшие губы, спросил:

— Из-за чего это?

— Я… упала, — неубедительно пролепетала она. Джеми пристально посмотрел на девушку и вдруг взорвался.

— Клянусь Всевышним, вы лжете! — он отпрянул, боясь, что может сорваться и ударить ее. — Всего один день как вернулись, и уже успели отдаться еще одному мужчине! — Гнев клокотал в нем. — Любой, только не я, так получается? Мало того, что мне пришлось пережить Джеймсона, так теперь уже кто-то из моих людей был с вами!

— Как вы смеете обвинять меня? — Ярость охватила девушку, и она изо всех сил дала ему пощечину. — . — Сначала Джеймсон, а теперь это! Возможно, вам хочется, чтобы я была шлюхой, чтобы не чувствовать свою ответственность. Но я должна вас разочаровать. Только своему мужу я отдамся добровольно. Кто-то из ваших людей, надо же такое сказать! Да я вас всех ненавижу, вы все одинаковы для меня! Грубые скотины!

— Тогда как же?..

— На меня напали! Но какая разница, кто напал на меня, вы или кто-то из вашей семьи? Я здесь в небезопасности, и поэтому я заперлась в своей комнате. Но, оказывается, даже здесь у меня нет спасения — от вас!

Глаза Джеми гневно сверкнули. Шиина отпрянула от него, с ужасом осознавая, что она наделала. Но не ее пощечина вызвала его свирепый взгляд.

— Вас изнасиловали? — потрясенно спросил он.

— Нет, до этого дело не дошло — на сей раз. Вы привезли меня обратно и не позволяете мне уехать, и в то же время вы ничего не сделали, чтобы защитить меня. Неужели я должна "каждый день проводить здесь в страхе перед всеми мужчинами, включая вас самих?

Ее обвинения задели его за живое, потому что она была права. Это его вина. И он, и Колен привезли ее сюда, но никому не объяснили, почему она здесь и на каких правах.

— Скажите мне, Шиина, кто напал на вас. — Его голос звучал обманчиво спокойно.

— Зачем?

— Наказание послужит примером и обеспечит вашу безопасность в будущем.

— Конечно. Прекрасное решение проблемы, — с сарказмом заметила девушка. — Наказать человека за то, что у него такая же грубая натура, как и у вас. Наказать его за то, что вы лэрд, а он нет. А разве вы меньше виноваты, чем он?

— Я с самого начала объявил о своих намерениях.

— И вы считаете, что это вас извиняет? — парировала девушка. — Что ж, его намерения тоже были ясны, значит, вы и его должны простить.

— Шиина…

— Нет уж, выслушайте меня! Я вам не скажу, кто это был, так как он знал, что у меня здесь нет мужчины и заступника. Я сама ему об этом сказала.

— Значит, вы могли избежать нападения? В словах Джеми звучало явное осуждение, и подбородок Шиины в негодовании вздернулся.

— Даже ради своей безопасности, я не собираюсь лгать, заявляя о своей близости с вами. Из создавшегося положения есть только один выход, сэр Джеми.

— Позволить вам вернуться в Абердин? Нет, есть еще один выход.

Джеми начал мерить шагами комнату, похоже, он еще никогда не был так рассержен. Шиина с напряжением наблюдала за ним. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он очень тихо промолвил:

— Мы поженимся.

Он обернулся к ней и увидел, как ее смущение сменилось гневом. Шиина не знала, что эти слова для него было так же тяжело произнести, как для нее их услышать.

— Это вы так решили? — Девушка все еще отказывалась поверить в услышанное. Неужели его высокомерию и самоуверенности нет предела? — Интересно, как вы собираетесь это сделать? На мое согласие можете не рассчитывать.

— Мы поженимся! — ледяным тоном повторил он.

На место ее гневу пришло чувство неуверенности. Неужели ему известен какой-то способ, как заставить ее? Может быть, она чего-то не продумала?

— Еще только вчера вечером вы опять говорили о помолвке с сожительством. Почему же вы передумали?

— Помолвка не прибавит вам желания стать моей, или же вы изменили свое решение?

— Но вы говорили, что не женитесь на девушке, не переспав с нею.

Это замечание только вызвало очередную вспышку гнева, и его ответ прозвучал жестоко:

— Мои слова относились к девственнице, а мы оба знаем, что вы ею не являетесь. А раз вы не совершили самоубийство после этого, значит вам, должно быть, это понравилось. Видите ли, я боялся получить холодную жену. А вы ведь такой не будете, не так ли?

От его слов у Шиины даже перехватило дыхание, ее щеки горели. Ответ девушки был резок:

— Вы что же, собираетесь изнасиловать меня? И думаете так заставить меня пойти за вас замуж?

— Нет. — Он холодно улыбнулся. — Мы скоро все равно поженимся, так что я могу подождать того, когда у меня появится послушная жена, готовая мне угождать и доставлять наслаждение.

— Никогда! — закричала девушка, но он повернулся и вышел из комнаты. А она кричала все сильнее и сильнее:

— Вы не сможете заставить меня! Вы меня слышите?

Девушка опустилась на кровать, обхватив голову руками. Она опять оказалась в ситуации, с чего все и началось. Как и раньше, над ней нависла угроза выйти замуж за вождя горного клана, и она снова и снова перебирала в памяти все ужасные рассказы о нем, о его первой жене, о совершаемых им набегах. Ей вспомнился Найал, который говорил, что лэрд Мак-Киннон собирался избивать и насиловать ее и заставить страдать всю оставшуюся жизнь. Его ледяная ярость являлась этому подтверждением. Его заявление о браке шло не от сердца, о любви даже не было и речи. Им управляло вожделение, и в конечном итоге только от этого она будет страдать.

Глава 27

Вскоре после того, как Джеми ушел, появились двое вассалов и проводили Шиину в комнату, расположенную недалеко от спальни Джеми. Она не возражала, так как все равно не смогла бы заснуть, ведь ее дверь не запиралась ни изнутри, ни снаружи. Вассалы не ушли, а остались стоять на страже. Они стояли у ее двери всю ночь, а на следующее утро проследовали за ней в зал. Их задачей было охранять ее, и они не отходили от девушки в течение двух дней. На третий день, когда она сидела за столом с Джеми и Коленом, завтракая овсяной кашей со сливками, ее начало беспокоить поведение Джеми. Он был слишком спокоен. Даже как-то безразличен. Да, пожалуй, это слово лучше всего характеризовало его. Если раньше он глаз от нее отвести не мог, то теперь даже не смотрел в ее сторону. Могла ли она надеяться, что все позади и что он сдался? Или же он просто держал ее в напряжении? Если же он что-то задумал, то чего ждет?

Человек, вбежавший в зал еще до окончания завтрака, остановился около стола лэрда, был явно чем-то расстроен, его лицо выражало полное недоумение.

— Мне надо срочно поговорить с вами, сэр Джеми.

— Ты можешь говорить при всех, Элвин. — Джеми вздохнул. — Ты всегда склонен все преувеличивать и делать из мухи слона.

— Вы, наверное, не поверите мне, сэр Джеми, но я клянусь, у ворот замка, похоже, собралась вся мужская половина клана Фергюссонов.

Шиина побледнела, как полотно, и, не успев прожевать, быстро проглотила пищу, чтобы не подавиться. Все ее внимание сосредоточилось на Элвине. Ее клан здесь? И они стоят прямо за воротами замка! Они начнут приступ замка, даже не зная, что она там находится!

— Значит, ты решаешь этот вопрос так, Джеми. Мне думается, несколько неожиданно. — Сквозь охватившую ее панику Шиина расслышала осуждающий голос Колена. Она не совсем поняла смысл его слов, пока не взглянула на Джеми. На его губах играла улыбка.

Шиина была потрясена. Больше не было смысла притворяться, и она просто спросила:

— Как давно вы это знаете?

— Не очень давно, моя дорогая, — ответил Джеми. — Пока вы гостили у Джеймсона, меня навестил один человек. Аласдар Мак-Донау, — я полагаю, вы его знаете? Он мне много понарассказал о предательстве своей бывшей невесты.

— Но вы никогда не видели… как же вы узнали? — потребовала объяснений Шиина.

— Это мы обсудим попозже. — Продолжая улыбаться, Джеми встал из-за стола. — А сейчас я бы не хотел заставлять вашего отца ждать. — Он подал знак охранявшим его вассалам и строго приказал:

— Проводите леди в ее комнату и проследите, чтобы она находилась там. Она не должна выходить из комнаты ни под каким предлогом. Понятно?

Ее взяли под руки, вежливо, но крепко. Но Шиина не могла просто так дать себя увести. Она представила себе страшные сцены, которые могут случиться… убийство ее сородичей, ее отца, ее брата…

— Джеми! — закричала она, когда он уже повернулся, чтобы уйти. — Вы должны рассказать мне, что вы хотите делать, пожалуйста!

Выражение его лица сменилось, и он нежно погладил ее по щеке.

— Не волнуйтесь понапрасну, — ласково успокоил он ее. — Я просил вашего отца приехать не для того, чтобы убить его.

— Вы просили его приехать?

— А разве я не говорил, что мы скоро поженимся? — Он широко улыбнулся.

С этими словами Джеми вышел. Внезапно все встало на свои места. Он не передумал, он просто ждал, ждал, чтобы приехал тот единственный человек, который сможет уговорить ее выйти за него замуж, — ее отец.

Джеми перегнулся через парапет, чтобы получше разглядеть всех столпившихся у ворот замка. На некоторых лошадях было по два или даже три всадника. Действительно, создавалось впечатление, что к замку Киннон приехало все мужское население клана Фергюссон. Джеми был в приподнятом настроении. Его послание Дугалду было весьма недвусмысленным. В нем говорилось, что в его власти находится жемчужина Тауэр Эск, и если старый Дугалд в состоянии ее выкупить, то он должен один приехать к замку Киннон.

Он приехал, но уж никак не один! Но в то же время никаких других цветов, кроме цветов клана Фергюссонов Джеми не видел. Никакой другой клан в этом походе не участвовал, — по крайней мере пока. Конечно же, вполне возможно, что кланы Мак-Афи, Мак-Гвайера и Сибболда уже на пути к его замку. Но Джеми в этом сомневался. Если бы он полагал, что дело может дойти до кровопролития, то никогда бы не передал подобного послания.

Джеми увидел, как Дугалд выехал вперед, рядом с ним был его сын. Лэрд Мак-Киннон обрадовался, увидев юношу. Если Шиина вздумает не подчиниться воле отца, то юноша может помочь отговорить ее от этого.

— Джеймс Мак-Киннон!

— Я здесь, — крикнул Джеми, наклоняясь вперед из-за зубчатой стены, чтобы Дугалд мог разглядеть его. — Нам опять довелось встретиться, и должен признаться, эта встреча мне больше по душе, чем в прошлый раз.

Глаза Дугалда гневно сверкнули, и Джеми хмыкнул. Из-за его спины раздался голос Колена:

— Значит, вы встречались раньше? Каким образом?

— Не спрашивай меня ни о чем сейчас. Здесь решается вопрос моей жизни.

— И я надеюсь, это сделает твою жизнь несчастной! — В раздраженных словах Колена угадывалась испытываемая им горечь.

— Послушай, Колен, я не ожидал, что тебя так заденет твое поражение. — Джеми говорил, обращаясь к брату через плечо. — Ты ведь знал: я решил, что она будет моей. И ты не возражал тогда.

— Я думал, ты оставишь право решать за ней. Я не предполагал, что ты прибегнешь к посторонней помощи. Ты вынуждаешь ее согласиться на эту помолвку, и в этом вся правда.

— Согласиться выйти за меня замуж, — объяснил Джеми. — Я говорю о браке, не о помолвке.

На лице Колена отразилась удивление, затем он отвернулся и пошел прочь. Джеми вздохнул. Колену все-таки удалось вызвать в нем кое-какие угрызения совести, и он уже начал было сомневаться в правильности своих действий. Но он был уверен, что Шиина неравнодушна к нему. Мужчина может всегда это почувствовать. Если бы он не был в этом уверен, то не затеял бы все это. И он бы никогда не стал добиваться ее, преодолевая такие препятствия. Он сожалел, что его брат испытывает душевные муки, но не собирался из-за этого отступать.

— Сэр Дугалд, — крикнул он. — Я вас приглашаю войти в замок, чтобы нам не пришлось целый день разговаривать, крича друг другу.

— Вы и меня решили захватить в плен?

— У меня уже есть пленник, который мне нужен. И клянусь, она для меня гораздо больше значит, чем вы.

— А кто может поручиться, что это не ловушка, Мак-Киннон? — продолжал сомневаться Дугалд.

— Я могу. Входите же в замок. Если бы я этого хотел, то мог бы убить вас и сейчас.

По сигналу Джеми, подтверждая правду его слов, из-за стены показалось более дюжины воинов в полной боевой готовности. Он подал другой сигнал, и ворота замка открылись. Джеми уже больше не приглашал Дугалда войти в замок. Он не оставил ему никакого другого выхода.

— Я поеду с вами, — заявил Найал своему отцу.

— И дать ему возможность заполучить всех, кто мне дорог? Нет. Ты в его замок не поедешь.

— Но у него моя сестра! — Найал начал сердиться.

— И я постараюсь освободить ее. Не спорь. Ох, ты начинаешь вести себя, как Шиина. У вас обоих не хватает уважения к старшим.

Дугалд проехал в ворота замка, гнев придал ему храбрости вступить в лагерь врага. Джеми уже сошел со стены и ждал его во дворе. Дугалд подъехал к нему и спешился. Вблизи них не было вооруженных вассалов. При желании Дугалд мог бы вытащить свой меч. Но это претило законам чести.

— Пройдемте в зал, — предложил Джеми. — За кружкой эля нам будет легче сговориться.

Дугалд проследовал за Джеми, никто из воинов к ним и не подходил. Они оба сели за стол лэрда, и Дугалд начал верить, что это не была западня.

— Я должен вас поприветствовать, вы ведь в первый раз мой гость, — радушно сказал Джеми после того, как подали эль, и они снова остались наедине.

— Никогда не думал, что переступлю порог вашего замка, — проворчал Дугалд.

— Однако вы не теряли времени даром и весьма быстро добрались сюда.

— А вы думали, я поступлю иначе? — Глаза Дугалда сузились. — Сколько вы хотите, Мак-Киннон?

Джеми откинулся на спинку кресла и принял задумчивый вид.

— Я могу с уверенностью сказать, что вы никогда не смогли бы найти таких денег, сколько я запросил бы за нее.

— Значит, это все-таки ловушка! — вне себя от гнева старый Дугалд поднялся с кресла. — Ничего другого я и не мог ожидать от Мак-Киннона!

— Сядьте, сэр Дугалд, и выслушайте меня. Темой наших с вами переговоров является честь вашей дочери.

Дугалд опять сел, но его лицо все еще оставалось багровым от гнева.

— Я хочу видеть Шиину.

— Вы ее увидите сразу же, как только мы решим вопрос о ее будущем.

— Что значит «мы»? Как вы смеете?..

— Успокойтесь, Фергюссон. Разве вы не собирались решить мою будущую судьбу, когда я был вашим пленником? Сейчас очень похожая ситуация, но только мы поменялись ролями. Если помните, вы тогда не хотели получить за меня выкуп. Условием моего освобождения был брак с одной из ваших дочерей.

— Так что же вы хотите сейчас, Мак-Киннон?

— Я хочу Шиину, — просто ответил Джеми. Лицо Дугалда еще сильнее побагровело, его глаза метали молнии.

— Она не будет вашей!

— Видите ли, дело в том, что она уже у меня, — спокойно заметил Джеми.

Дугалд весь как-то сжался. В этих словах была правда. Он не мог заставить себя поднять глаза на Джеми и смотрел в сторону.

— Значит, вы… значит, она пострадала?

— Сэр Дугалд, в моем замке ей не было причинено зло, и она не была обесчещена. И если она не девственница, то это не моя вина!

— Моя Шиина не из таких!

— А вот по этому поводу можно поспорить, — ледяным тоном ответил Джеми. — Она долго была вдали от вас. И вы не можете знать, как она себя вела.

— Вы говорите подобные вещи и тем не менее хотите ее?

— Да.

— Зачем вы позвали меня сюда? — вдруг спросил Дугалд. — Шиина уже в вашей власти. Вы что ж, хотели причинить мне лишние страдания? А теперь вы собираетесь мне подробно рассказывать, как вы будете мучить ее?

Джеми хмыкнул.

— Я должен попросить вашего прощения, сэр Дугалд. Я, пожалуй, немного перегнул палку, не сообщив вам до сих пор, что я хочу Шиину видеть своей женой.

Потребовалось несколько секунд, чтобы до сознания Дугалда дошел смысл сказанного.

— Вашей женой? — Дугалд был в полном недоумении. — Но вы наотрез отказывались жениться на моих дочерях.

— Я помню, что говорил, — перебил его Джеми. — Но вы мне не предлагали эту вашу дочь.

— Потому что я хотел, чтобы ее мужем стал человек, в котором я был бы уверен, что он не будет обижать ее.

— И вы думали, что я буду? Вы удивляете меня, Фергюссон, Возможно, я и являюсь вашим врагом с самого рождения, но я все же мужчина, который способен ценить красивую женщину. А ваша дочь больше чем просто красавица. Обижать ее? Все, что я хочу, это сделать ее счастливой.

Дугалд не сводил с Джеми пристальных глаз, отчаянно пытаясь разглядеть за его словами правду.

— Хочет ли она стать вашей женой?

— Нет.

— Тогда как же вы сможете сделать ее счастливой?

— Она против, потому что мы враги. Хотя, если мы поженимся, вражда ведь прекратится. Не так ли?

— Конечно, прекратится, — согласился Дугалд.

— К тому же она немного меня боится. Но это вполне естественно после всех тех баек, полных преувеличений, что она наслышалась обо мне. Она очень быстро забудет о своих страхах. Со своей стороны могу обещать, что у нее не будет никакого повода бояться меня.

— Значит, я нужен здесь, чтобы приказать ей пойти за вас замуж?

— Просите, приказывайте, умоляйте, делайте что угодно, только бы добиться ее согласия. И помните, вы ж сами хотели добиться союза между нашими кланами и окончания вражды. Вы это все получите с помощью Шиины.

— А если она не согласится?

— Я знаю, вы воспитали очень упрямую дочь, сэр Дугалд. Но я решил, что она будет моей, и этого добьюсь — так или иначе. Я очень целеустремленный человек. Шиина никогда не выйдет из этого замка иначе, как моей женой. Это я вам могу обещать. И можете эти слова передать ей, если она начнет упрямиться.

Глава 28

Найал сидел у очага рядом с Джеми. После разговора Дугалда с Мак-Кинноном всем Фергюссонам предложили пройти в зал обогреться и поесть. Найал знал, о чем договорились его отец и сэр Джеми, так как некоторое время назад отец спустился вниз в зал, ругая Шиину за ее упрямство и несговорчивость. Но один взгляд на Джеми заставил его подняться к своей дочери и предпринять новую попытку.

Найал не был удивлен, что лэрд Мак-Киннон хотел жениться на Шиине. Ему было интересно, знает ли Шиина, что Джеймс Мак-Киннон видел ее еще раньше, в лесистой долине, и что, пытаясь вновь разыскать ее, попал в плен.

Наблюдая за горцем, Найал был готов рассмеяться. Как всякий жених, он ужасно нервничал, волновался по поводу того, что происходит в той части замка, где была Шиина и где она сейчас давала волю своему раздражению. Он ни словом не перемолвился с Найалом и, казалось, даже не знал, что тот рядом. Он не сводил глаз с тех дверей из зала, за которыми исчез Дугалд. Да Найал и сам не стремился начать разговор с Джеми, он все еще испытывал благоговейный страх перед ним.

— Хорошо хоть, что наш отец не дожил, чтобы увидеть, как в нашем зале толпятся все эти Фергюссоны.

Джеми обернулся и окинул холодным взглядом Колена.

— Если ты пришел для того, чтобы опять спорить со мной, то я предпочел бы этого не слышать.

— Я пришел не ради спора, Джеми. Меня замучило любопытство. Как все решилось?

— Ее отец еще разговаривает с ней.

— А это кто?

Джеми заметил Найала и улыбнулся ему.

— Это брат Шиины, Найал. — Повернувшись к Найалу, он сказал:

— А это мой брат Колен. Светло-голубые глаза Найала расширились.

— Ох, да вы такой же огромный, как и сэр Джеми.

Колен рассмеялся.

— Да, вернее, почти. А сообщил ли он вам, что мы оба добивались вашей сестры? — Он старался говорить непринужденным тоном. Найал перевел взгляд с одного брата на другого.

— Но вы моложе ее, — без какой-либо задней мысли выпалил юноша, не понимая, что для Колена это весьма болезненно.

— Мне на это указывали — и слишком много раз. — Ответ Колена прозвучал резко.

— Вы хотите сказать, что были бы не против плясать под ее дудку? Видите ли, моя сестра привыкла поступать так, как ей хочется. Даже наш отец не всегда может справиться с ней. — Джеми хмыкнул, а Найал с уверенностью продолжал:

— Я бы на вашем месте не смеялся, Мак-Киннон. Вам придется очень нелегко.

Теперь настала очередь Колена рассмеяться.

— Я полагаю, что мне следует благодарить судьбу, что я проиграл тебе в борьбе за Шиину, брат. Я, пожалуй, предпочту жену, с которой я смогу справиться.

Джеми дотронулся до своей щеки, вспомнив о пощечине. Шиина действительно была крепким орешком. Но ее можно укротить. В этом он не сомневался.

Они сидели втроем и рассказывали различные истории о девушке, а затем Колен пошел навестить Дафнию. С самого приезда она заболела и не вставала с постели.

— Пойду поделюсь с Дафнией новостями, если тетя Лидия это еще не сделала за меня. Она ни о чем другом не в состоянии говорить, кроме того, как она счастлива, что Шиина из клана Фергюссонов, — промолвил прощаясь Колен. Затем он вдруг очень серьезным голосом добавил:

— Только никогда не обижай ее, Джеми. Это все, о чем я прошу. — Он быстро повернулся и вышел из зала.

Джеми проводил взглядом брата, его брови сдвинулись.

— Дева Мария, мой родной брат считает меня злодеем, — пробормотал он. Найал расслышал его слова.

— Значит, вы действительно не притронулись к ней? Я имею в виду…

— Мне жаль вас разочаровывать, юноша, но я не занимаюсь насилованием женщин, как вы это полагаете.

— При нашей последней встрече вы оставили о себе не лучшее впечатление. Вы говорили…

— Не стоит мне об этом напоминать, — перебил его Джеми. — Я тогда был очень рассержен, Найал, на вас и на вашего отца. Если говорить честно, ваш отец никогда не предлагал мне Шиину. Но если бы вы об этом узнали, то никогда бы не выпустили меня. Поэтому я не стал вас разубеждать.

— Шиина не была бы сейчас здесь, если бы ее не отослали из дома, — задумчиво продолжал Найал. — Она очень вас боялась, Джеймс Мак-Киннон. А как сейчас? Не потому ли мой отец так долго разговаривает с ней?

— Она действительно испытывала ужас передо мной, это так. Но она прежде всего боялась, что мне станет известно, кто она есть на самом деле. И даже узнав, как я хочу, чтобы она стала моей, Шиина опасалась, что я причиню ей зло, если обнаружится, что она Фергюссон. Сегодня он поняла, что для меня это совершенно неважно. Я никогда не обижу ее. В глубине души она это знает, но упрямство мешает ей согласиться.

— Что вы хотите этим сказать, Мак-Киннон?

— Я верю, что она испытывает ко мне такие же чувства, как и я к ней.

Как только отец вышел из комнаты, Шиина расплакалась. Не прошло и пяти минут, как в дверь постучал Найал, который на смену отцу также пришел ее уговаривать. Что же ей делать, когда два самых дорогих ей человека настаивали на ее замужестве с лэрдом Мак-Кинноном?

Ее отец не хотел слышать никаких возражений.

— С враждой будет покончено, и наш клан перестанут беспокоить набегами, — убеждал он ее.

Отец говорил так, будто в ее руках была их судьба. И старался представить ситуацию как ужасную.

— Ты хочешь, чтобы мы все погибли? — бушевал он. — Мак-Киннон заявил, что ты не покинешь замок иначе, как его женой. Разве, зная об этом, могу я уехать домой? Нет, это значит, что начнется новая война, самая кровопролитная из всех войн, что были. Ты этого хочешь? Неужели ты до такой степени эгоистична, Шиина?

А сколько упреков и обвинений наговорил он ей! Он обличал ее и угрожал. Его последние слова прежде чем уйти были:

— Ты это сделаешь!

А затем пришел Найал. Она была так счастлива его видеть, но он испортил всю радость их встречи.

— Знаешь, тебе все-таки придется выйти за него замуж. И я думаю, тебе повезло.

Повезло! Неужели ее никто не понимает?

— А как же насчет набегов и всех убийств? — Она была в ярости на своего брата, на отца, на них всех. — Как насчет его первой жены, которая предпочла смерть замужеству с ним? А как же любовь? Он ни слова не сказал о любви.

— А если бы он заговорил о ней? — тихо спросил ее брат.

Шиина промолчала. Она и сама не знала, почему об этом упомянула. Она просто, как утопающий, отчаянно хватается за соломинку. Но как только она протягивала руку, получалось, что ловила только воздух. Неужели ей никто не мог помочь? Неужели у нее не осталось никакого выхода?

Глава 29

Они поженились в тот же самый день. Их венчал священник, которого Джеми пригласил еще день назад. В присутствии ее и его кланов и перед Богом Шиина стала женой лэрда Мак-Киннона.

Благодаря этой свадьбе кланы также породнились. Радости Фергюссонов не было предела. Этот день превратился в великий праздник, когда отмечали и свадьбу и конец жестокой вражды. Для большинства это был счастливый день.

Однако не все разделяли общее веселье. Недовольны были те, у кого в результате этой вражды погибли близкие им люди, к ним, в частности, принадлежал и Блэк Гэвайн. Он отказался присутствовать на свадьбе и на общем гуляний, которое последовало за ней. Бывшая любовница Мак-Киннона также испытывала горькие чувства. Продолжая надеяться, что Джеми опять вернется к ней после того, как у него закончится роман с этой рыжеволосой девицей, она не вернулась к себе домой. И в связь с Блэком Гэвайном она вступила только для того, чтобы остаться в замке Киннон.

Но самой несчастной ощущала себя Шиина. День ее свадьбы казался ей днем казни. Теперь, когда ее отдали этому дикому Мак-Киннону, ее жизнь оказалась в его власти, и он мог с ней делать все, что хотел. А что будет, когда его страсть к ней остынет? Тогда он вспомнит, что она Фергюссон, его вечный враг. Он наверняка вспомнит и постарается не дать ей забыть об этом. Ей следовало бы надеть траурное черное платье, а не этот очаровательный наряд, над которым с таким старанием потрудилась Лидия, пытаясь сделать его побыстрее. Ее свадебное платье было сшито из зеленого шелка, на корсаже сделан глубокий вырез углом, расшитый белым кружевом, а широкие рукава оторочены белым мехом. Девушка прекрасно понимала, что такой великолепный наряд предназначался для особого случая. Значит, Лидия все знала с самого начала!

Видя, как доволен ее отец и как от души веселится ее брат, она чувствовала себя еще более несчастной. Неужели они не понимают, что сделали с ней? Почему же никого не волнует ее судьба?

А ее муж? Последний раз, когда она осмелилась взглянуть на него, он совсем не был похож на счастливого. Может быть, он уже сожалел о содеянном и о невозможности теперь что-либо исправить?

Неожиданно для нее он встал и пошел прочь от столов, на которые накрывались восхитительные яства. Девушка была рада, что он ушел и даже решила отведать немного кушаний. Столы просто ломились от еды. Тут были и поджаренная оленина, и горный тетерев, фаршированный клюквой в масле, и копченая рыба, и пирог с бараниной, и тушеная говядина, и козлятина, и голуби, и каплуны. А какие сладости! А какой десерт! И пирожные с кремом, и имбирные пирожные, и сахарные пирожные с мускатным орехом. Она определенно растолстеет, и это даже очень хорошо. Если она станет безобразно толстой, она ему не будет нужна.

Но Шиина не успела наполнить свою тарелку, так как Джеми и не собирался далеко уходить. Он всего лишь подошел к ее отцу, и, они немного поболтали, смеясь и улыбаясь друг другу. Ей было больно видеть, что ее отец счастлив, выдав ее замуж за лэрда Мак-Киннона.

Джеми опять вернулся к ней. Он взял ее за руку и почти силой поднял на ноги. Девушка вопросительно посмотрела на него, но по его лицу ничего нельзя было разгадать, он не произносил ни слова. Джеми тянул ее за руку, пытаясь заставить следовать за ним. Шиина упиралась.

— Попрошу объяснить, куда это вы меня тащите, сэр Джеми? — В ее голосе слышалось упрямство.

Джеми повернулся к ней и для убедительности еще раз довольно сильно дернул ее за руку.

— Итак, вы уже начинаете доставлять мне неприятности?

— Если вы мне объясните, почему уводите меня…

— Мне ничего не нужно объяснять, жена. Вы ведь моя жена? — Вопрос был задан ледяным тоном. — Вы ведь согласны, что вы моя жена, Шиина? Скажите это.

Она отвернулась от пристального взгляда этих глаз.

— Согласна, — прошептала девушка.

— Я не расслышал вас.

— Я согласна!

— В таком случае вы также согласны, что я не должен объяснять, почему я хочу, чтобы вы пошли со мной.

Голова девушки гордо вздернулась, и ее темно-синие глаза вспыхнули гневом.

— Значит, вы собираетесь так поступать всегда, не так ли? Теперь получили, что хотели, и уже не думаете о моих чувствах? Хотя, впрочем, вам всегда было на них наплевать.

У нее на глазах весь облик Джеми изменился. Высокомерие исчезло, выражение его лица смягчилось. Он даже смущенно улыбнулся.

— Извините меня, Шиина. Я не должен был так себя вести. Просто… впрочем, это неважно. Я хотел уйти из-за вас. Вам ведь не нравится все это?

— А вы надеялись, что я буду веселиться?

— Послушайте, — укоризненно сказал Джеми. — Давайте заключим перемирие, пусть на короткое время, а? Хотя бы ради вашего отца? Разве вы хотите, чтобы он пожалел, что отдал вас за меня?

— Как будто это возможно, — горько сказала она. — А что вы ему сказали только что?

— Только чтобы он не беспокоился, если мы удалимся на некоторое время.

— На некоторое время? — В этих словах девушка почувствовала для себя угрозу.

Они смотрели друг на друга. Глаза Джеми ясно говорили о его желании. Шиина медленно покачала головой, ее охватило какое-то странное чувство. Каким-то образом девушка нашла слова и даже смогла говорить спокойно:

— У нас гости. К тому же ни я, ни вы еще ничего не ели.

Джеми поднял руку, чтобы заставить ее выслушать его.

— Вам нечего бояться, и я вам это докажу. Немного позже вы сможете вернуться к столу и почувствовать себя непринужденно, и, может быть, вы хоть начнете улыбаться, Дева Мария, Шиина! Ведь это день нашей свадьбы, день, который должен остаться в памяти.

— Я вряд ли его забуду! — оборвала его она. — А что касается того, что я не улыбаюсь, то, став вашей женой, мне просто нечему улыбаться.

Джеми глубоко ранили ее слова, но он не подал виду.

— Мы сейчас уйдем, Шиина, — спокойно повторил он.

— Но… но я еще даже не познакомилась с вашей сестрой, — запротестовала Шиина. — Что же она подумает обо мне, если я уйду, даже не поздоровавшись с ней?

— Вы уже познакомились с ней, Шиина. Вы видели ее и даже не сказали ей и двух слов, хотя она больная встала с постели, только чтобы быть здесь. И она наверняка думает, что я совершил одну и ту же ошибку дважды, так как, сидя за столом все это время, вы вели себя точно так же, как моя первая жена в день свадьбы. С меня довольно.

Шиина была удивлена. Неужели воспоминания о его первой жене до сих пор причиняют ему боль? Эта мысль никогда не приходила ей в голову. Она продолжала об этом думать всю дорогу, пока они шли из зала до двери в комнату на втором этаже, перед которой Джеми остановился.

— Наша спальня, — тихо промолвил Джеми, открывая дверь и наконец-то выпуская ее руку.

Медленно Шиина вошла в комнату. Это была большая комната, где стояла огромная французская кровать, льняные простыни которой были натянуты, а большие подушки взбиты. Она побыстрее отвела свой взгляд от кровати. В комнате также находились комод для одежды, письменный стол с уже приготовленной бумагой. Недалеко от стола горели зажженные свечи. Перед камином стояло удобное кресло. Но самым примечательным был шкафчик, полный изысканных стеклянных украшений, больших и маленьких. Здесь были птицы, животные, стеклянная лодочка, колокольчик и множество других вещей тонкой работы. Шиина еще никогда не видела подобного.

— Это все принадлежало моей маме, — заметил Джеми. — Досталось по наследству от ее нормандских предков.

Чувствуя себя неловко из-за проявленного ею любопытства, девушка отвернулась от изумительной коллекции и подошла к камину. Стоя спиной к Джеми, она протянула дрожащие руки к огню.

— Не хотела бы немножко вина, Шиина?

Она вздрогнула от звука его голоса, затем искоса взглянула на него. Он ждал ответа. Она неуверенно кивнула головой и стала наблюдать, как он наливает в большой бокал темно-красное вино. Он поднес ей бокал, и она взяла этот довольно тяжелый сосуд двумя руками и, не переводя дыхания, осушила его до дна.

Джеми внимательно следил за ней. Вино согрело ее, и по телу разлилась приятная истома. Она крепко держала бокал, раздумывая, не попросить ли ей второй. Интересно, еще один бокал придаст ей силы или заставит уступить его домоганиям? Надо взять себя в руки, решила девушка.

Стоя позади нее, Джеми был в волнении. Никогда еще в жизни он не бы настолько неуверен в себе. Не спуская глаз с Шиины и видя ее напряжение, он ждал. Он боялся допустить ошибку. Все должно быть безупречно. Он так страстно желал ее с того момента, когда увидел — окутанную утренним туманом. И теперь она стала его.

Она была самая прекрасная, самая желанная из всех женщин, и он смертельно боялся дотронуться до нее, испугать ее.

— Я бы выпила еще вина, сэр Джеми, если не возражаете.

Когда она передавала ему пустой бокал, их взгляды встретились. От того, что он прочитал в этих темно-синих глазах, у него сжалось сердце.

— Почему вы все еще боитесь меня? Разве я вам еще не доказал, что для страхов нет оснований? Клянусь, я буду нежнее, чем любой, кто был у вас до меня.

— У меня никого не было.

Она сказала это тихо и просто. У Джеми перехватило дыхание, он ощутил внезапную радость.

— Если ты говоришь такое сейчас, когда понимаешь, что я это выясню, прежде чем мы выйдем из комнаты, значит, так оно и есть. Ох, Шиина, ты даже не представляешь, как я счастлив слышать это. Ты просто не представляешь, какие муки я пережил, когда думал, что Джеймсон…

— А почему это должно играть такую роль для вас, Джеймс Мак-Киннон? — резко оборвала его Шиина.

— Почему? — Он был обескуражен.

— Да, почему? Вы ведь верите в помолвку с сожительством до свадьбы с невинными девушками. Сколько у вас уже было девственниц, от которых вы потом отказались, даже не беспокоя себя мыслью, что потом будут думать их будущие мужья?

— Довольно, Шиина. Я женился думая, что у тебя был другой, так что, как видишь, это не играло для меня особой роли, но не отрицаю, что я рад, что у тебя никого не было. Если из-за этого я выгляжу эгоистом, значит, так оно и есть. Возьми, если это тебе поможет, — мягко промолвил Джеми и наполнил ее бокал.

Девушка взглянула на вино и безнадежно покачала головой.

— Нет. Мне ничего не может помочь, если только вы не сжалитесь и не отпустите меня.

— И чтобы ты жила дальше, испытывая все тот же страх? Я не могу быть таким жестоким.

Шиина подняла голову, готовая опять спорить с ним, но он уже успел поставить бокал с вином и нежно обнял ее за плечи. Она почувствовала, как он грудью прижался к ее спине. Ее волосы были по бокам зачесаны наверх и дальше ниспадали свободно. Эта прическа позволяла ему нежно поглаживать лебединый изгиб ее шеи.

— Разреши мне раз и навсегда избавить тебя от всех страхов и опасений, Шиина, — прошептал Джеми.

Он начал ласкать губами мочку ее уха, и у нее побежали мурашки. Воля оставила девушку, она сдалась. Шиина еще сильнее наклонила голову набок, наслаждаясь его ласками, а его губы целовали ее шею, плечи.

Если он хочет сделать ей больно, она все равно не в состоянии ничего изменить. А если он этого вовсе не желает? Как замечательно думать, что она, возможно, ошибается в нем! Как странно, что рядом с ним она не ощущает в себе ненависти и страха.

Однако у нее даже не было времени обдумать это открытие, так как Джеми заключил ее в крепкие объятия. Его губы касались ее с невыразимой нежностью, как и в тот день у ручья. Она уже была не способна о чем-либо думать, чувства полностью захватили ее. Ей казалось, что она вдруг стала легкой, как перышко, и куда-то летит, поддерживаемая только его руками. Ее голова кружилась, а она парила в небе все выше и выше…

Она не могла определить, сколько они стояли у камина. Подсознательно она отметила, что поцелуи Джеми изменились, стали более страстными. Но только когда ее уже обнаженное тело почувствовало теплое дыхание огня в камине, до нее дошло, что ее платье и нижние юбки лежали у ее ног.

Она стояла совершенно обнаженная перед мужчиной. Ее лицо и шея зарделась алой краской. Шиина попыталась прикрыться, но Джеми отвел ее руки в сторону, одновременно обнимая ее за талию и притягивая к себе. Затем он начал снова ее целовать, и она уже не знала, то ли ей отдаться тому огню и истоме, которые начали все сильнее охватывать ее, то ли попытаться сопротивляться.

Девушка еще колебалась, а он уже поднял ее на руки и осторожно положил на кровать. Он начал раздеваться сам. На какой-то момент Шиина оказалась свободной, и у нее появился шанс попробовать убежать. Но Джеми разгадал ее мысли и, продолжая ласкать ее глазами, постарался ее успокоить.

— Не надо бояться, Шиина. Я никогда не сделаю тебе больно. Я буду тебя любить и лелеять. Ты самое дорогое, что у меня есть. Разве ты этого не чувствуешь, любовь моя? Разве ты не видишь, что я только хочу, чтобы ты была счастлива? И я клянусь, ты будешь счастлива. Я клянусь, что тебе не придется пожалеть, что ты моя жена.

Он встал на колени и склонился над ней, обхватив ее лицо своими большими ладонями.

— Я так долго ждал, я так долго мечтал о тебе. Поверь мне хоть немного, Шиина, это все, о чем я прошу.

А почему бы и нет? Он вот-вот овладеет ею. Так почему ей надо сопротивляться?

На самом-то деле это не было решение Шиины. Сейчас ее мозг подчинялся воле ее тела. Оно горело огнем желания. Ей показалось, что его теплые губы стали вдруг невыносимо горячими, и, боясь их жара, она немного оттолкнула его от себя. Но язык Джеми ласкал ее грудь, ее упругие соски, и она прижала его к себе, испытывая невыразимое наслаждение.

Когда он вновь поцеловал ее в губы, Шиина ему ответила с такой страстностью, что он даже на секунду отодвинулся, чтобы взглянуть на нее. Его глаза горели, и улыбка была полна нежности. Она тоже ему улыбнулась, широко и свободно. Это было первый раз, когда она улыбнулась ему после того, как узнала, что он лэрд Мак-Киннон. Неужели он прощен? Джеми даже не смел на это надеяться.

Она вся горела неведомым ей до сих пор желанием, желанием, чтобы его тело было ближе, еще ближе к ней. Девушка вздрогнула и вскрикнула, почувствовав его пальцы у себя между ног. Но это не остановило его. И как только прошел первый шок, она тоже уже не хотела, чтобы он останавливался. Его пальцы исследовали ее тайные прелести, вызывая мучительно приятные спазмы ее тела. Она могла бы вечно терпеть эту сладострастную пытку. Но Джеми не стал излишне затягивать.

Вряд ли она будет далее более готова принять его, чем сейчас, и он знал это. Прежде чем она успела что-либо понять, он быстро переместился и овладел ею. Шиина затаила дыхание, а затем из ее груди вырвался вздох. Она ожидала гораздо более сильную боль, а не это мимолетное болезненное ощущение, о котором она тут же забыла. Она была ему благодарна за то, что он сделал это так быстро и легко для нее. Теперь она только ощущала себя единым с ним целым. Он не шевелился, и она не могла понять, почему же он замер.

А Джеми молча ждал, что сейчас она начнет ругать его. Для него было невыносимо, что он причинил ей боль! Он ждал ее реакции, ее проклятий.

И она заговорила с ним с помощью своего тела. Инстинктивно Шиина поняла, как ей необходим Джеми. Ее тело стало ритмично двигаться, как бы пытаясь поглотить его всего.

Джеми охватила дрожь облегчения и восторга. Он покрывал ее поцелуями, и его губы вкушали всю сладость ее уст. Еще никогда он не чувствовал в себе такой силы, такой уверенности, такого воодушевления. Ему казалось, что его опять окутывает туман, как тогда, когда он впервые увидел ее, и он все приближался и приближался к ней, опьяненный ее телом, ее запахом, исходящим от нее теплом.

Если Джеми испытывал благоговейный восторг, то Шиина была в потрясении. С каждым движением мощного тела Джеми она получала все большее наслаждение. Чувство желания, когда сердце начинает учащенно биться и тепло разливается по всему телу, было знакомо ей и раньше. Но сейчас было нечто другое. Она вся горела. Казалось, вся кровь прилила к той части ее тела, где ее жгло пламя желания. Но это не снижало полыхающий жар, а, наоборот, еще больше разжигало его. Все ее существо сконцентрировалось в этом одном всепоглощающем желании.

Она больше была не в состоянии себя сдерживать. Она думала, что сейчас умрет, что ее разорвет на множество кусочков. Она просто не сможет выдержать все это.

Кульминационный момент приближался, и Шиина это понимала. Но перед ее глазами вовсе не мелькала вся ее прожитая жизнь, она ничего не видела. И то, что ожидала и так боялась Шиина, произошло. Она закричала, но губы Джеми заглушили этот крик. Одна за другой ее сотрясали волны неведомых ей ранее ощущений, захватывая каждую клеточку ее тела. Она услышала, как он застонал, и поняла, что он тоже погибает этой же сладостной смертью. С высоты любовного полета они спускались вместе.

Он лежал, такой неподвижный и такой тяжелый. Ей казалось, что она плывет где-то высоко, медленно скользя, как во сне, наслаждаясь этим новым миром, его спокойствием, теплотой и восхитительными переживаниями.

Она немного приоткрыла глаза и встретила взгляд его темно-зеленых глаз. Он все еще поддерживал ее голову, мягко поглаживая по щеке. Он нежно, как дуновение легкого ветерка, поцеловал ее в губы, а затем начал осыпать поцелуями ее подбородок, щеки, глаза. Затем он немного отодвинулся и начал любоваться каждой черточкой ее лица. На его губах играла улыбка полного удовлетворения. Она даже подумала, что если бы он был котом, то наверняка бы замурлыкал.

Глаза Шиины округлились от удивления.

— Я тебя вижу, Джеймс Мак-Киннон! Значит, ты жив? А я не умерла? Он широко улыбнулся.

— Я так не думаю, моя дорогая.

— Но я думала… — Ее щеки зарделись. — Какая же я глупая! — Она задумалась на секунду и продолжала, избегая его взгляда:

— Просто… Я не знала, как это все будет, Джеми. Я знала, что сначала будет больно. Но все остальное… — Она опустила глаза, еще немного смущенная этой возникшей близостью. — Я не была к этому готова. Мне было страшно, что меня полностью захватили такие сильные чувства, я не знала, чем это закончится. А когда охватившая меня буря все усиливалась, я поняла, что должен произойти какой-то взрыв. Я опасалась самого худшего. Я была уверена, что погибну, но, как ни странно, я бы ни за что не согласилась, чтобы ты остановился.

Нерешительно она подняла глаза и снова встретила его взгляд. Он не смотрел на нее с триумфом победителя. Да, в его глазах была гордость, но не гордость завоевателя. От его взгляда Шиину заполнило новое, удивившее ее чувство. Нежность? А может быть, даже… любовь?

— Не только ты испытывала эти чувства, Шиина, — прошептал он с нежностью. — Я не могу сказать, что не испытывал никогда раньше удовольствия, но это даже сравнивать невозможно с тем, что было сейчас. За все годы, что я называл себя мужчиной, я не ощущал ничего подобного. В глубине души я знал, что так может быть только с тобой. Я всегда об этом знал.

— Мог бы мне об этом раньше сказать, — шутливо упрекнула она его.

— А ты бы мне поверила?

— Нет, — просто ответила она. — Джеми, это всегда будет так?

— С нами — да. Я действительно в это верю. Она засмеялась, обнимая его. Она была счастлива, удивительно, невозможно счастлива. И кто бы подумал, что такое возможно?

— Нет, Джеми, — со вздохом поддразнила она. — Боюсь, так, как в первый раз, уже никогда больше не будет. Но мы можем попытаться достичь этого. Почаще, да?

Он от души засмеялся, звонко расцеловал ее в снова рассмеялся.

— Клянусь всеми святыми, Шиина, ты действительно просто сокровище. И подумать только, я боялся, что ты можешь быть такой же, как моя первая жена. Какой же я был глупец! Как я мог так заблуждаться.

Шиина призналась:

— Когда я вся была в огне желания, у меня возникли самые сумасшедшие мысли и не только о том, что я умираю. Я думала… — Она замолчала.

— Что?

Девушка покачала головой.

— Нет. Я не хочу говорить об этих мыслях.

— Ох, но я хочу, чтобы ты мне рассказала. Ты возбуждаешь мое любопытство, — беззаботно сказал он.

— Ты рассердишься, Джеми, а я не хочу портить…

— Как будто бы это возможно, — перебил он ее с улыбкой. — Сейчас ничего, что бы ты ни сказала, не сможет рассердить меня. Как ты уже поняла, я действительно бываю несдержан. И наверняка ты с этим столкнешься еще не раз, но клянусь, я никогда не обижу тебя. — Девушка все еще колебалась, и он добавил:

— Послушай, тебе надо научиться доверять мне.

Она вздохнула.

— Просто, когда у меня возникла мысль, что я умру, я подумала о… о твоей первой жене… что она тоже погибла такой же смертью. В твоих объятиях. Счастливая. — Почувствовав, как он весь напрягся, она быстро добавила:

— Я знаю, что было смешно даже думать об этом. Ты наверное даже не дотронулся до нее, так как иначе она никогда не лишила бы себя жизни.

Взгляд Джеми оставался непроницаемым, но все его тело было напряжено, как будто он пытался овладеть собой.

— Ох, Джеми. Извини меня. Но пойми, до сего дня я о тебе очень плохо думала. Я верила самым ужасным рассказам про тебя.

— Расскажи мне об этом, моя дорогая. Я очень прошу. — Но в его голосе прозвучали стальные нотки.

И Шиина решилась.

— Говорили, что твоя жена лишила себя жизни из-за того, что в день свадьбы ты ее зверски изнасиловал. Я этому верила потому, что никогда не слышала какого-нибудь иного рассказа. Я слышала только об изнасилованиях, убийствах и разврате. Поэтому разве я могла сказать, кто я, разве удивительно, что я считала, что ты наверняка убьешь меня, если узнаешь правду? Я ошибалась. Ошибалась насчет тебя и твоей жены. Да?

Он был в ярости, что она сомневалась в нем. Неужели до сих пор неясно, какой он на самом деле?

— Может быть, ошибалась, а может, и нет, — с сарказмом ответил он.

В ее глазах заблестели слезы, и Джеми тут же почувствовал угрызения совести. Ему не следовало столь болезненно реагировать на ее упоминание об Эйлис Макинтош. Она ему доверилась, рассказав свои мысли, а он поступил как раз так, как он поклялся никогда не делать.

— Ох, Шиина, я все-таки действительно глупец. Конечно же, это только байки. Я никогда в жизни не брал женщину против ее воли. Что же касается разврата, что ж, подчас его невозможно избежать. Убийства? Не отрицаю, я убивал в бою. Я даже однажды приговорил одного человека из моего клана к смерти, но он этого заслуживал. Но я никогда не убивал просто так, без причины, Шиина. Я не люблю убивать, но кто из шотландцев ни разу в жизни не убил или хотя бы не ранил другого человека? Разве твой отец никогда не сражался и не убивал? Разве нельзя будет вскоре обвинить в этим твоего брата? Неужели ты будешь обвинять меня за ту жизнь, которой не в моих силах изменить? За то, что я вынужден делать?

Он ждал ее ответа. Она долго молчала. Наконец она прошептала:

— Я тебя не буду обвинять.

Почувствовав огромное облегчение, Джеми улыбнулся.

— Тогда, моя дорогая, я хочу успокоить тебя по поводу еще одного вопроса. Ты была права, когда думала, что я не прикасался к моей первой жене. О том браке договорились отцы. До свадьбы я никогда не видел Эйлис Макинтош, и меня даже никто не предупредил, что она была безвольной, странной девушкой, которая испытывала дикий ужас перед мужчинами — не только передо мной, Шиина, но перед всеми мужчинами, включая собственного отца. Она была уже мертва, когда я вошел к ней в ту ужасную ночь. Потом ее служанка призналась, что бедняжка панически боялась всех мужчин и что ее заставили согласиться на наш брак, а она поклялась, что убьет себя прежде, чем мужчина дотронется до нее. Ее отец, очевидно, не принял ее слова всерьез и ничего не сказал мне об этой угрозе. Он до сих пор не верит этому и обвиняет меня и мою семью в ее смерти. С тех пор между нашими кланами возникла вражда.

— Так вот почему ты поклялся, что никогда не женишься на девушке, не переспав с ней сначала?

— Ты обвиняешь меня в этом? То, что сделала Эйлис, было ужасно, для меня это был жестокий удар. С тех пор я держался подальше от девушек, в глазах которых я видел страх передо мной. Разве удивительно, что я так расстроился, заметив твой страх? Но как бы я этого ни хотел, я не мог выкинуть тебя из головы. Не спасало и то, что ты боялась только меня, а не вообще всех мужчин.

— Да, но теперь-то ты знаешь — почему.

— Да. Глупая причина.

— Я так не считала.

Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, его глаза весело заблестели.

— И даже когда я поцеловал тебя и тебе это понравилось?

— Не правда, мне это вовсе не понравилось, — запротестовала она. Джеми усмехнулся.

— Решила лгать до конца? Что ж, посмотрим, признаешься ли ты сейчас, что тебе нравятся мои поцелуи.

И он поцеловал ее. И ей это понравилось. И то, что последовало потом, было настолько восхитительно, как это только можно вообразить. И они еще долго не вспоминали о своих гостях.

Глава 30

Джеми прикрыл дверь в комнату и прижал Шиину покрепче к себе, обнимая рукой за талию. Их взгляды встретились, и Джеми нежно улыбнулся. Шиина тоже улыбнулась в ответ, и эта улыбка осталась у нее на устах, пока они шли по коридору.

Шиина была счастлива, действительно счастлива впервые за очень долгое время. А Джеми? Он весело рассмеялся, когда, надевая вновь свое прелестное платье, она покраснела, увидев, как оно сильно измялось, лежа на полу. Теперь все узнают, чем они здесь занимались. Как же ей теперь возвращаться в зал?

Но с другой стороны, они уже довольно долго отсутствовали, и все и так поймут, в чем дело. Сейчас или утром, ей все равно придется с этим столкнуться. Да и у Джеми был такой гордый вид, как у петуха, который только что вышел из курятника.

Они прошли мимо комнаты, где последние несколько дней Шиина находилась под охраной. Но даже это не могло омрачить сейчас ее настроения. Она была в таком ужасе, и совершенно напрасно. Джеми никогда не обидит ее. А теперь она снова могла стать собой, не притворяться и не быть постоянно настороже. Она подумала: а как Джеми понравится настоящая Шиина Фергюссон.

Они подошли к залу, и Джеми вдруг замедлил шаг. Шиина подняла глаза и увидела, что он нахмурился. И уже потом она поняла — почему. В зале стояла тишина, не предвещавшая ничего, хорошего. Неужели все разошлись? Но почему?

— Джеми, — начала было она, но он знаком попросил ее помолчать, и они продолжали спускаться по лестнице.

Они испытали еще большее замешательство, когда, войдя в зал, увидели, что никто вовсе не разошелся. В зале все так же было много людей. И тем не менее, тишина стояла угнетающая. Большинство людей было на ногах, и у всех такое мрачное выражение, что от страха у нее сжалось сердце и побежали мурашки.

Ей сразу же расхотелось входить в этот зал, но она все же подошла с Джеми к двум столам, находившимся на помосте, к которым было приковано всеобщее внимание. Там стоял ее отец в окружении своих людей. Там же были и Блэк Гэвайн, и Колен, и многие из Мак-Киннонов, численность которых превышала Фергюссонов.

Дева Мария, Шиина вдруг с ужасом осознала, что вот-вот должна была разразиться драка. Но Джеми не допустит этого. Слава Богу, что они вовремя подоспели! Но почему? Что могло такого произойти, чтобы опять настроить кланы друг против друга?

Ответ на свой вопрос Шиина получила, когда увидела, что у ног Блэка Гэвайна лежал какой-то человек. Она побледнела, узнав в этом человеке Айана Фергюссона, своего кузена. Его грудь была вся в крови, и не видно было, куда он ранен. Но ясно, что он ранен, без сознания, а возможно, уже и мертв. Господи, помилуй, ну почему это случилось с Айаном. Ведь он был таким добрым, таким мягким человеком. Он не любил ни сражений, ни походов, любил только животных. Много раз и она, и Найал проводили целые дни с Айаном, изучая повадки диких животных, забавляясь над трюками бобра, восхищаясь огромным лохматым зубром.

Вдруг все разом заговорили, посыпались обвинения, отрицания, гневные слова. Ничего было невозможно разобрать, шум становился все сильнее и сильнее. От этого всеобщего крика Шиина была готова завизжать. Но фигура Джеми, склонившаяся над Айаном, произвела на всех большее впечатление, чем любые призывы к порядку. Возможно, он первый заметил, что Айан еще жив.

Джеми поднялся на ноги, его лицо выражало полное отвращение и негодование.

— Вы что, с ума все посходили? Устроили здесь шум, а в это время человек истекает кровью!

— Так, значит, он не умер? — спросил Колен.

— Если сейчас же ничего не предпринять, то он действительно долго не протянет.

Колен понимающе кивнул и подал знак, чтобы Айана перенесли поближе к очагу. Там уже готовились нагревать воду, чтобы промыть его рану. Но Дугалд помешал этому, из упрямства отдавая распоряжение, чтобы за Айаном ухаживали его люди.

Как только Айана унесли, Джеми вышел вперед, его гнев разгорался с каждой секундой.

— Прежде чем принимать какое-либо решение, сэр Дугалд, я хочу знать, что случилось. — Джеми говорил нарочито спокойно.

— Если вы действительно хотите знать, что произошло, Мак-Киннон, то спросите вон того из ваших людей. Посмотрим, осмелится ли он рассказать правду.

Дугалд указывал на Блэка Гэвайна, и Джеми посмотрел на своего кузена с нескрываемым удивлением.

— Вы? А вы-то какое имеете к этому отношение? Вас ведь даже на свадьбе не было.

— Я пришел после того, как вы уединились — и наслаждались, — со своей новой невестой.

Грубость этого замечания была явная и преднамеренная, но Джеми прежде всего не понравилась неприкрытая горечь, звучащая в голосе Гэвайна. Он сразу же вспомнил весенний набег и реакцию Гэвайна на гибель своей сестры. Тогда Гэвайн ни о чем не мог думать, кроме как о кровной мести. Неужели его до сих пор терзает эта ненависть? Неужели для своей мести он избрал Айана?

— Это вы ударили кинжалом этого человека? — Джеми не стал тратить время на предисловие.

— Да.

— Это случайность?

— Нет.

Джеми глубоко вздохнул, стараясь не потерять контроль над собой. Гэвайн явно не испытывал раскаяния. Напротив, он держался крайне заносчиво.

— Я жду объяснений.

Джеми говорил резко, и было видно, как с каждой секундой его охватывает все больший гнев. Это не укрылось от Блэка Гэвайна, и он предусмотрительно снизил воинственный тон.

— Можете не беспокоиться, Джеми, причина моих действий основательна. Этот человек хотел напасть на меня. Но он был слишком медлителен и неуклюж, и я нанес удар первым. Но нападать начал он.

— Но он никогда бы не стал нападать на вас! — не выдержала Шиина. — Я знаю Айана. Он никогда не был сторонником силы.

Джеми недовольно взглянул на Шиину. Она не должна была вмешиваться.

— Кто еще может рассказать мне, что здесь произошло? — Джеми обвел глазами сидящих в зале.

— Вы мне не верите, Джеми? — спросил Блэк Гэвайн.

Джеми пристально посмотрел на него.

— С каких это пор рассказ только одной заинтересованной стороны является основанием для окончательного решения?

— Я могу рассказать вам, что здесь произошло, — подал голос один из Фергюссонов. — Все было совсем не так, как он говорит.

— Вы сами все видели? — Джеми старался быть объективным.

— Я сидел вместе с Айаном за столом, — объяснил мужчина. — Поэтому я не мог не видеть, как все было.

— И какая же часть рассказа моего кузена неверна?

— Да все неверно, — без малейших колебаний заявил Фергюссон. — Едва только пришел этот Мак-Киннон и сел за стол, как начал задирать бедного Айана. Он хвастался, что совершал набеги на нас. А еще он смеялся над тем, скольких Фергюссонов ему удалось убить собственноручно. Он специально задирал Айана, это было сразу видно. Жаль, что он сел не рядом со мной, он бы нашел равного себе противника и получил бы достойный отпор. А Айану, было только противно от всей этой болтовни и насмешек. И Айан встал, чтобы уйти, а вовсе не нападать. Он бы мирно ушел, если бы Мак-Киннон не схватился за кинжал и не ударил его.

Вновь воцарилась полная тишина. Шиина была в ужасе, она полностью верила рассказу своего сородича. Разве она не успела узнать, каков Блэк Гэвайн? Разве он не напал и на нее без малейшего поощрения с ее стороны? Конечно, то нападение было совсем другого плана, но все равно нападение.

А Джеми оказался в затруднительном положении, будучи не в силах поверить всему сказанному о своем кузене. Ведь они были ровесниками, с детских лет росли вместе. Неужели же Гэвайн мог нарочно спровоцировать столкновение? Не может быть, чтобы за эти несколько месяцев после смерти своей сестры он так переменился! Что-то здесь не так.

Как же должен Джеми поступить? Кому верить: совершенно незнакомому человеку или своему кузену? Он должен принять какое-либо решение. Напряжение в зале достигло предела. Было очевидно, что все Мак-Кинноны верили Блэку Тэвайну, а все Фергюссоны не сомневались в рассказе своего сородича. Даже юный Найал привстал со своего места, и его рука уже лежала на рукоятке меча. Сможет ли Джеми предотвратить новое кровопролитие?

— Хотели ли вы вызвать драку, Блэк Гэвайн? — Джеми чувствовал необходимость задать этот вопрос.

— Я не искал схватки, но и не собирался избегать ее. Если бы я захотел сразиться с Фергюссоном, то сразу же вызвал бы его на бой, а не подстрекал бы его к этому.

Джеми вздохнул. Его решение придется не по нраву клану Шиины.

— Получается, что все произошло из-за ошибки в суждениях, из-за неверного истолкования простых действий. Я считаю, что это можно считать несчастным случаем.

— Вы действительно так думаете? — заговорил Дугалд, его лицо покрылось пятнами гнева. — А я думаю, что здесь нам не добиться справедливости!

— Послушайте, сэр Дугалд. Это несчастный случай, — предостерегающе промолвил Джеми. — У нас не хватит свидетелей, чтобы доказать обратное.

— Мне достаточно и одного свидетеля! — прогремел Дугалд.

— А мне не достаточно! Это очень спорный случай! — прорычал в ответ Джеми.

— Тогда нужно подождать, когда придет в себя Айан! — крикнула Шиина, прежде чем ее отец успел сказать что-нибудь еще. Ее сердце разрывалось на части; так как она знала, к чему это все может привести. Это было невыносимо. И все из-за Айана, доброго, миролюбивого Айана.

— Для чего, дочка? — с досадой спросил Дугалд. — Даже если правда станет ясной, лэрд Мак-Киннон опять найдет какой-нибудь предлог, только бы не принимать справедливого решения.

— Я вас умоляю…

— Нет! — резко оборвал ее Дугалд. — Но не бойся, я не омрачу этот день местью. Сейчас мы все уедем отсюда, и ты вместе с нами, прежде чем произойдут новые несчастные случаи.

— Она никуда не поедет, Дугалд. — Джеми говорил обманчиво тихим голосом.

— Она стала вашей женой, Мак-Киннон. — Глаза Дугалда сверкали. — Но вы сами говорили, что ее не будут насильно держать в замке.

— Да, она сможет уехать из замка — когда я разрешу. А пока она останется здесь.

Шиина затаила дыхание. Ее отец и ее муж так долго смотрели в упор друг на друга, сохраняя при этом полное молчание, что она подумала — новое кровопролитие неизбежно. Она понимала, что ее отец поставлен в невыносимо трудное положение. Ему ничего не оставалось, кроме как сражаться или отступить. Но чтобы Фергюссон отступил? Когда за ним стоял весь его клан? И в то же время, как всегда в столкновении с Мак-Киннонами, Фергюссоны значительно уступали в численности.

С потемневшим от ярости лицом Дугалд Фергюссон повернулся и вышел из зала, не промолвив больше ни слова. Шиина была вынуждена наблюдать, как ее сородичи покидали зал. Айана также вынесли, хотя он все еще был без сознания. В подобном состоянии его сейчас никак нельзя было везти в такой долгий путь, да еще верхом. Но решение уже принято, теперь он умрет по дороге домой.

Даже Иайал, уходя, не взглянул на нее ни разу. Шиина подалась было к своему брату. Они должны сказать друг другу несколько слов, прежде чем он уедет. Но Джеми положил руку ей на плечо, и она осталась стоять рядом с ним. И видя, как уходит ее семья, она ничего не могла сделать. Она не знала, увидит ли она их когда-нибудь снова.

Ее сердце разрывалось на части, и она наверняка расплакалась бы, если бы не эта тяжелая рука на ее плече. Это напомнило ей, что она осталась одна в окружении враждебных Мак-Киннонов. Нет, она не доставит удовольствия врагу видеть ее слезы.

— Шиина?

Голос Джеми звучал мягко, и она вспомнила его недавние нежность и ласки. Неужели он думает, что ничего не изменилось? Разве он не понимает, что все разбито?

Она сбросила со своего плеча его руку и обернулась к нему. Ее глаза были полны боли и осуждения.

— Не прикасайся ко мне больше, Джеми, никогда, — прошептала она с горечью и страданием.

— Шиина…

— Нет! — Из ее горла вырвались рыдания. Что бы он ни сказал, уже все равно ничего не изменится.

Она выбежала из зала, прежде чем его люди поняли, что произошло между ними. Джеми проводил ее взглядом. Ему очень хотелось пойти за ней, попытаться объяснить ей, почему он принял такое решение, но он боялся несдержанности своего характера, поэтому остался на месте. Он стоял и смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду.

Глава 31

Когда Джеми вошел в спальню, Шиина спала в кресле у камина. Она была полностью одета, и ее распущенные волосы струились водопадом с одной стороны кресла и образовывали на полу мерцающее красноватое озеро. Она сидела, поджав под себя ноги, со скрещенными на груди руками. Заснула ли она совсем недавно, специально ли не легла на кровать, демонстрируя этим ему свое отношение?

Джеми подложил дров в уже затухающий огонь, затем сел у ног Шиины и стал смотреть на нее. Она спала так спокойно, на ее ресницах не было видно слез. Да, сегодня, он стал свидетелем ее слез и ее страданий. Но что ему сделать, чтобы помириться с ней?

Он поднял лежащие на полу темные пряди ее волос и начал нежно перебирать их пальцами. День свадьбы! Это был полный провал, если не считать того недолгого времени, что они провели наедине. Как же она могла забыть эти счастливые минуты? Неужели они для нее ничего не значили?

Он не собирался сейчас будить ее и выслушивать новые обвинения. За сегодняшний вечер он уже услышал более чем достаточно гневных слов, брошенных в его адрес. Колен заявил, что он десять раз глупец, тетя Лидия тоже не молчала, она сильно обругала его за то, что он допустил, что вражда вспыхнула вновь. Но никто из них не смог его заставить признать, что он, возможно, совершил ошибку.

На эту мысль натолкнул его именно Блэк Гэвайн. Его кузен не выказал и тени сожаления по поводу случившегося, он как ни в чем не бывало продолжал веселиться, хотя сам Джеми уже был не в настроении. В конце концов Джеми не выдержал и, не желая больше видеть своего кузена и злясь, что опять Шиина настроена против него, приказал Гэвайну покинуть зал.

Шиина проснулась и увидела, что Джеми сидит на полу у ее ног, и локоны ее волос струятся между его пальцев. Она замерла, а затем резко выдернула пряди своих волос из его рук.

Джеми повернулся к ней, его глаза ярко блестели при свете огня в камине. Он встал и протянул руку, чтобы помочь ей подняться с кресла. Но она даже не пошевелилась. Он вздохнул.

— Пойдем спать в кровать. Это был очень трудный день, и нам обоим нужно хорошенько отдохнуть. — Она по-прежнему не двигалась, поэтому он добавил:

— Я тебя не буду беспокоить, если ты боишься этого.

Она медленно подняла глаза, и он, увидев, сколько гнева таилось в ее взгляде, засомневался, удастся ли ему когда-нибудь помириться с ней.

— Я ждала вас здесь только для того, чтобы сказать, что не буду жить с вами в одной комнате.

— Глупости, ты останешься в этой комнате, — горячо возразил ей Джеми. Она сердито посмотрела на него.

— Джеми, я хочу, чтобы починили комнату в башне.

— Нет! Не настаивай на этом, Шиина, — сказал он. — Я не хочу, чтобы о нас ходили сплетни, как раньше о моем отце, когда моя матушка была не в духе. Я предупреждал, что между нами не будет закрытых дверей, — В таком случае вы будете спать на полу!

— Я буду спать на кровати!

— Тогда я…

— Сейчас же прекрати пререкания! Я сказал, что не побеспокою тебя. Успокойся. — Казалось, она готова и дальше кричать, поэтому он устало добавил:

— Иди спать, Шиина. — Джеми начал раздеваться.

Шиина отвернулась от него и стала смотреть на горящий в камине огонь. Она все еще стояла посередине комнаты. Они оба тщательно избегали говорить о главном вопросе. Шиина знала, что если Джеми попробует оправдываться, что не наказал Блэка Гэвайна, она наговорит ему много неприятного, о чем потом, возможно, будет сожалеть.

Джеми же решил не обсуждать свои действия: ведь он никому ничего не обязан объяснять. Шиина не должна подвергать сомнению его решения. Если он сейчас позволит ей одержать верх, потом уже будет невозможно это изменить. Он не мог этого допустить. Она была всего лишь женой — красивой и соблазнительной.

Он лежал на кровати, но сон не шел к нему.

— Я этого не потерплю, Шиина.

— Что? — Она повернулась к нему лицом, и он сел.

— Я говорю о чувстве гнева, возникшем между нами. В нашей комнате этому не должно быть места.

Ее глаза сощурились.

— Спальня — единственное место, пригодное для этого, — произнесла она. — Или вы предпочитаете, чтобы я сказала, что думаю о вас, в присутствии всех ваших людей?

— Скажи мне сейчас и давай покончим с этим, — промолвил он, беря себя в руки.

— Вы просто трус! — закричала девушка. — Вы не решились поступить по справедливости, боясь своих родственников. Для вас невыносима сама мысль, что вас могут обвинить в неравнодушии к своей жене. Поэтому вы предпочли поступить несправедливо, только бы избежать подобных обвинений!

— Я не поступал несправедливо, Шиина, и это ничего общего не имеет с пристрастностью.

— По отношению ко мне действительно нет, а вот к Блэку Гэвайну — другое дело. Вы не можете убедить меня в обратном.

— Ты что же, предпочла бы видеть, как Фергюссоны возьмутся за оружие? Атмосфера была слишком накалена, Шиина. Мой клан никогда бы не потерпел, если бы решение было принято против Блэка Гэвайна. Да и с какой стати? Они поверили ему. Они никогда бы не поверили слову Фергюссона, даже дюжины Фергюссонов, против слова одного Мак-Киннона. Это плоды многолетней вражды и ненависти. Они поверили Гэвайну.

— Нет! — закричала девушка. — Если бы вы подождали, пока Айан пришел в себя, вы бы увидели, что он бы повторил то же самое, что рассказал мой сородич, сидевший с ним за столом, причем Айан не слышал его рассказ. Это было бы доказательством. Вы могли бы подождать, Джеми.

— Дело сделано. Я уже ничего не могу изменить.

— Вы могли бы, — с горечью возразила она. — Но вы этого не сделаете, потому что вам все равно.

— Ох, Шиина, от того, что я передумаю, ничего не изменится. Неужели ты этого не понимаешь? Сейчас надо думать, как сделать, чтобы больше не было крови.

— Я только знаю, что мой отец никогда не простит вас за то, что вы несправедливо поступили с моими сородичами.

— И спас их от дальнейшего кровопролития, — резко заметил он. — Ты это называешь несправедливостью?

— Значит, Фергюссоны не должны рассчитывать на справедливое обращение? Вы это хотите мне сказать, Джеми?

— Шиина, должно пройти какое-то время, с враждой покончено, она прекратилась, когда я тебя сделал своей женой. Что бы ни случилось, я не собираюсь ее возобновлять. Со временем все забудется. Мы даже навестим Дугалда и помиримся с ним. Но для этого нужно время.

— А как насчет Блэка Гэвайна? Ему что же, все сойдет с рук?

Его лицо опять окаменело.

— Я не сказал, что считаю его виноватым.

— Но он виновен!

— Что ж, если он действительно виновен, то я поступлю с ним по-своему, — с раздражением ответил Джеми.

— Вы это обещаете? Или же вы просто забудете об этом, решив, что я уже позабыла?

Джеми вздохнул.

— Ты должна понять Гэвайна, Шиина. Его сестра погибла весной во время набега, когда ваш отец решил возобновить вражду. Гэвайн был…

— Что? — Девушка перебила его на полуслове. — Мы не возобновляли набеги. Это сделали вы!

— Ох, Шиина не надо больше лжи. Джеми наблюдал на ее лице целую бурю эмоций: чувство обиды быстро сменилось гневом. Он тоже ожесточился. Ну что она цепляется за это смехотворное обвинение? Неужели она действительно не в курсе вероломства своего отца?

Ее синие глаза предостерегающе сверкнули, и она начала было говорить, но он остановил ее.

— Довольно, Шиина.

— Довольно? И вправду, с меня довольно! Свесив ноги с кровати, он потянулся к ней, но гнев придал ей силы и она вырвалась из его рук. Он снова потянулся к ней, и зная, что ее попытки бороться с ним будут бесполезны, Шиина взорвалась. Она изо всех сил дала ему пощечину, и даже когда Джеми занес руку, чтобы ударить ее в ответ, она не отступила.

Но он не ударил ее. Ее синие, как сапфиры, глаза метали в него громы и молнии, провоцируя его, и все же он не мог ее ударить.

— Что же вы колеблетесь? — Ее голос прозвучал как удар хлыста. — Я вас не боюсь, Джеми. Вы не сможете причинить мне большую боль, чем уже сделали.

— Я не могу ударить тебя.

— Почему же?

Его грудь болела, как будто на нее давила огромная тяжесть.

— Потому что я думаю, это причинит гораздо большую боль мне, чем тебе, — ответил он злясь на себя за подобные чувства. — Как ты думаешь, отчего это?

Она не знала. Но ее горло сдавил сильный спазм, и этого она тоже не могла объяснить. А затем он начал покрывать ее поцелуями, сжимая в объятиях, и она нашла наконец-то ответы на эти вопросы.

Но почти сразу же, как только он начал ее целовать, раздался громкий стук в дверь. Джеми разжал объятия и, обернувшись в свою накидку, громко рявкнул:

— Войдите.

После столь недоброжелательного приветствия стучавшийся явно медлил входить.

.Несколько ошеломленная Шиина опустилась на кровать. Она с изумлением почувствовала, как ее гнев испарился при первом же прикосновении губ Джеми. Как это могло случиться?

— Я не хотел беспокоить тебя, но был вынужден это сделать, — говорил Колен.

Зловещий тон его голоса привлек внимание Шиины.

— Ну говори же, — поторопил его Джеми, заметив, что Колен колеблется.

— Только что на нас совершен набег, Джеми. Хэмиш и Джон ранены, похоже, что Хэмиш не выживет.

Лицо Джеми окаменело.

— Сколько скота угнано?

— Нисколько. Весь скот перебит, а хозяйство сожжено.

Шиина затаила дыхание, заметив, что Джеми пронзил ее взглядом. Она догадалась, какой вывод он сделал.

— Нет! — закричала девушка. Она встала с кровати и теперь стояла перед ним. — Нет, он никогда не сделал бы этого.

— Но он это сделал, — заметил Джеми. — Причем точно так же, как и весной. Это не обычный набег, а настоящая бойня с бессмысленными и жестокими разрушениями. И я это допустил. Я Не ожидал, что у него хватит наглости мстить за то, что случилось сегодня, и я не расставил дополнительной охраны.

— Но ты ошибаешься, Джеми! Он снова повернулся к Колену.

— Сколько было атакующих?

— Джон клянется, что по крайней мере полдюжины.

— Успел ли он их хорошо рассмотреть? Была долгая пауза, прежде чем Колен пробормотал:

— Достаточно хорошо.

— Тогда, пожалуйста, скажи моей жене, какого цвета были на них накидки, — приказал Джеми.

Шиина умоляюще смотрела на Колена. Но он не мог лгать.

— Извините меня, Шиина, но на них были действительно цвета клана вашего отца. Я бы сам хотел, чтобы это было не так.

Девушка посмотрела на них обоих; у Колена был скорбный вид, по лицу Джеми нельзя было угадать его мысли.

— Ваш человек ошибся! — Она пришла в ярость. — И я вас презираю обоих за то, что вы не понимаете этого!

— Оставь нас и приготовь моего коня! — приказал Джеми Колену.

— Ты не можешь пойти на это, Джеми. Ты не выступишь против моего клана!

— Похоже, ты считаешь, что тебе известны все мои намерения, — резко ответил он, одеваясь.

— Я этого не говорила. Но представь себя на моем месте. Если бы мой отец поступил с тобой не по справедливости, хотя ты этого заслуживал бы, разве ты не попытался бы сам добиться справедливости? — Он сердито посмотрел на нее, и она с горечью добавила:

— Конечно, попытался бы, и ты сам это знаешь. Но мой отец не может себе этого позволить, и тебе это известно. Он не хотел продолжения вражды. Он сделал все возможное, чтобы обезопасить свой клан.

— Ты забываешь о тех союзах, которых он добился с помощью браков твоих сестер. Они все вышли замуж вскоре после того, как тебя изгнали. Твой отец, возможно, считает, что теперь у него достаточно сил, чтобы продолжать вражду против меня.

— Тогда почему же он отдал меня тебе?

— Я его заставил это сделать.

— Неужели? — Девушка опять сорвалась на крик. — В таком случае как же насчет имеющейся у него, по-твоему, силы? Если он так силен, что может противостоять сейчас, Джеми, тогда он не побоялся бы тебя и раньше. А вместо этого он согласился. И он до посинения спорил со мной, пытаясь добиться моего согласия. Клянусь Всевышним, я очень жалею, что послушалась его!

— Я уже тоже начинаю об этом жалеть! — с не меньшей яростью ответил ей Джеми и быстро вышел из комнаты.

Глава 32

Проснувшись на следующее утро, Шиина обнаружила, что она в комнате одна. Она села, но на большее у нее не хватало ни сил, ни желания. Она сидела совершенно опустошенная и обессиленная. Она проплакала полночи, прежде чем ей удалось заснуть, и теперь у нее даже глаза болели. Казалось, все ее тело ныло от тех ужасных рыданий, которые сотрясали ее почти всю ночь.

Она понимала, что все эти слезы, — совершенно бесполезное занятие. Они ничего не меняли и не приносили облегчения.

Она выглянула в окно и увидела мрачное небо, затянутое темными тучами. Уже утро, а Джеми до сих пор не вернулся. Значит, он поехал в Ангюсшаер. Уже совсем рассвело. А Мак-Кинноны всегда совершали набеги при свете дня. Может быть, в эту самую минуту он штурмует Тауэр Эск?

Перед ее глазами возникла ужасающая картина кровавой битвы, и она покачала головой, пытаясь отогнать от себя страшные мысли. Но кошмарный образ битвы не исчезал, и ей уже послышались крики и стоны раненых и умирающих. Голоса ее отца, Найала. Она зажала уши руками и, соскочив с кровати, начала мерить шагами комнату, отчаянно пытаясь избавиться от преследующих ее кровавых сцен. Для нее было невыносимо не знать, что происходит дома. Ее мучили тяжелые предчувствия. Она с содроганием представляла себе, как будет вынуждена встречать Джеми после того, как он расправится с ее семьей.

Ну уж нет! Она уедет до его возвращения. И никто не посмеет остановить ее. Ведь она жена лэрда Мак-Киннона. Она возьмет лошадь и исчезнет, пока его нет.

Но куда она поедет? Поехав прямо домой, она рискует встретить Джеми по дороге. Пожалуй, она поедет в Абердин к тете Эрминии. Так будет лучше. Вместе им будет легче пережить все, они сумеют выяснить, можно ли вернуться домой.

Она открыла дверь и остановилась, увидев на пороге служанку Герти.

— Я принесла ваши вещи, — входя объяснила Герти. — Я подумала, что вы, возможно, захотите переодеться, прежде чем спуститься вниз и приветствовать гостей.

— Гостей?

— Ну да, они все утро съезжаются, — сказала Герти, раскладывая платья на неубранной кровати. — Вы только что проснулись? Уже очень поздно.

Шиина нахмурилась.

— Как поздно?

— Ох, да уж где-то около полудня. Мы даже начали сомневаться, спуститесь вы или нет. До-рис говорит, что вы, наверное, боитесь после того, что случилось. Но я ей сказала, что у вас больше смелости, чем она думает. К тому же в том, что произошло, вашей вины нет.

А действительно ли нет ее вины, сокрушенно подумала Шиина. Если бы Джеми так страстно не желал ее, разве он бы держал ее в замке Киннон? Разве он бы женился на ней? Тогда не было бы ни свадьбы, ни этого «несчастного случая», как его назвал Джеми. Ее отец был бы в безопасности в Тауэр Эск, ее отвезли бы в Абердин. А если бы Колен не увез ее из Абердина, было бы совсем хорошо. Во всем виновата она, ее внешность. Ее красота была ее проклятием. Неужели так будет всегда?

Перед ней стояла добрая душа, которая не винит ее ни в чем, хотя она сама считала себя виноватой.

— Может быть, вам надеть это очаровательное голубое платье? Оно и впрямь оттеняет цвет ваших волос, заставляя их гореть огнем.

Шиина посмотрела на разложенные платья. Перед ней лежали прелестные наряды Лидии и ее собственное, гораздо более простое платье.

— Я надену зеленое. — Она выбрала свое платье.

Взгляд Герти выразил неодобрение.

— Как хотите, — промолвила она, поджав губы. — Но не примите мои слова за грубость, вам следует сказать лэрду, что ему давно пора позаботиться о вашем гардеробе. Я уверена, что в замке есть множество прекрасных тканей, и он с радостью отдаст их вам.

— Просить не в моих правилах, — ответила Шиина.

— Ох, да у кого же больше на это прав, чем у вас, а? — закудахтала Герти. — Ведь вы его жена, вы об этом не забыли?

— Я не забыла.

Герти не услышала или предпочла не заметить горечь, прозвучавшую в словах Шиины.

— Ну тогда вы должны одеваться как положено жене лэрда Горной страны. И хоть он и великий лэрд, но сэр Джеми не знает всего, что необходимо его жене. Для начала вы могли бы настоять, чтобы послали за вашими собственными красивыми вещами. Я уверена, что ваш отец не откажет вам даже после того, что случилось.

— Я бы не хотела сейчас об этом говорить, Герти.

— Конечно, как скажете. Я ухожу.

— Герти, подождите, — остановила ее Шиина. — Вы сказали, внизу собрались гости?

— Ну да. Уже приехали Кейтсы и Мак-Донау, и вот-вот должны подъехать Грегори и Мартинсы.

Шиина смертельно побледнела. Все перечисленные кланы были союзниками Мак-Киннонов, на поддержку этих кланов Джеми мог рассчитывать в случае войны. Значит, наверное, он еще не начал штурм Тауэр Эск, и вместо этого планирует большую бойню! Иначе зачем бы он послал за этими кланами?

— Что случилось? Вам плохо? — забеспокоилась Герти.

— Он… он позвал их сюда, всех, чтобы… — Шиина замолчала, опасаясь сказать лишнее.

Герти снова засуетилась и закудахтала, совершенно не правильно истолковав беспокойство Шиины.

— Ох, да вам вовсе нечего бояться встречи с друзьями Мак-Киннонов. Ну что вы! Таис просто в нетерпении познакомиться с вами. Это она послала меня сюда наверх узнать, скоро ли вы спуститесь.

— Таис?

— Это младшая сестра сэра Джеми, — объяснила Герти. — Ох, и рассердилась же она на него за то, что он не подождал, пока не приедет она с мужем.

Шиина опять почувствовала приступ тошноты. Не подождал? Значит, он все-таки начал штурм Тауэр Эск!

— О, Господи! Да что же я такого сказала? — Герти испуганно подбежала к ней. — Вы подождите, я быстро позову сэра Джеми.

— Он в замке?

— А где же ему еще быть, когда надо встречать столько гостей, приехавших на свадьбу?

— Свадьбу… — Шиина испытала огромное облегчение. — Ну почему же вы сразу не сказали об этом, Герти? Я думала, что гости приехали для..'.

— Ох, да празднования будут длиться еще много дней. Разве сэр Джеми не сказал вам, что он пригласит всех, чтобы познакомить со своей новой женой?

— Нет. После вчерашнего…

— Не переживайте понапрасну по поводу случившегося, — твердо сказала Герти. — Сэр Джеми не позволит, чтобы это испортило вашу свадьбу, и вовсе не стоит мучить себя.

— Когда Джеми вернулся?

— Он отсутствовал совсем недолго. Только выяснил, что можно сделать для Джона и Хэмиша.

— А Хэмиш… он…

Герти похлопала ее по плечу.

— Он держится изо всех сил, благослови его Господи. Возможно, он и поправится. Послушайте, вы действительно хотите надеть зеленое платье?

— Нет, пожалуй, я все-таки надену голубое, — рассеянно согласилась Шиина.

Ей нужно поговорить с Джеми. Это, конечно, отсрочка, но, возможно, только потому, что приглашено так много гостей, и он не мог вернуть их всех назад. Но когда они уедут?.. Ей необходимо выяснить, что же Джеми намерен делать.

Глава 33

Джеми сделал большой глоток эля и обратил все свое внимание на разговор, который вели сидящие справа от него Колен и Аласдар Мак-Донау. Разгоряченные вином, они слишком оживленно беседовали на опасную для Джеми тему. Он решил вмешаться, но было уже поздно. Под градом настойчивых вопросов Колена Аласдар признался, почему он расторг свою помолвку с Шииной. На лице Колена сначала отразилось недоверие, потом понимание и в конце концов веселье. Когда же Колен расхохотался, этого Джеми уже вынести спокойно не мог.

— Я думаю, вы уже достаточно наговорили, Мак-Донау, — Резкость тона удивила его более старшего собеседника.

— Ох, Джеми, вы хотите сказать, что вы никому не рассказывали о том случае, даже вашему брату?

— Это неважно, — перебил его Колен. — Я хочу, чтобы вы еще рассказали о пребывании Джеми в Тауэр Эск.

— Нет, юноша, вы лучше расспросите об этом вашего брата. — Аласдар почувствовал себя неловко.

— А что ты скажешь, Джеми?

Джеми нахмурился. Как будто у него было мало других проблем, теперь ему приходилось терпеть еще и шуточки брата.

— Мне нечего больше рассказывать, Колен. Я познакомился с гостеприимством Фергюссона, только и всего. Давай оставим эту тему.

— В их темнице? — заулыбался Колен. — И тебе понадобилась помощь девушки, чтобы убежать?

Джеми еще больше помрачнел.

— Это было только справедливо, что она помогла мне, так как именно из-за нее я там и оказался.

— Но попасть в темницу Фергюссонов? — Колен насмешливо покачал головой. — Тебя, видимо, очень здорово ударили по голове, раз тебе удалось так хорошо разыгрывать из себя дурачка.

Джеми чуть не взорвался, но его шурин Рэналд Кейтс услышал часть разговора и хлопнул его дружески по спине.

— Что это вы тут говорите насчет темницы Фергюссонов? Так это ты там встретил свою будущую жену?

Джеми бросил на своего брата гневный взгляд. Ему пришлось вновь вкратце пересказать унизительную для него историю, умолчав только о роли Найала, так как он чувствовал себя обязанным оберегать юношу. Это вызвало новый взрыв веселья и шуток на его счет, что доставило Колену немалую радость.

— Она рисковала очень многим, чтобы избежать брака с тобой, Джеми, — задумчиво промолвил Рэналд. — И все же в конце концов она стала твоей женой. Неудивительно, что бедняжка не хочет спускаться сюда, чтобы праздновать свою свадьбу.

— Я бы не стала называть ее бедняжкой, Рэналд Кейтс, — вступилась Таис за своего брата. — Шиине повезло, что ей достался такой прекрасный муж, как Джеми.

— Это ты так думаешь, — заметил Рэналд своей жене. — Но неизвестно, что она думает по этому поводу.

— И вправду, Джеми, — вставил Колен, сразу посерьезнев. — Что думает она сейчас? Джеми вздохнул.

— Я мог бы поклясться, что ты не будешь на меня иметь зуб за то, что потерял ее. Колен. Неужели ты до сих пор испытываешь горечь?

— Не горечь, Джеми, нет, — ответил Колен. — Но я тебя просил, чтобы ты не обижал ее.

— А ты думаешь, что я ее обидел?

— Счастлива ли она, выйдя за тебя? Джеми печально улыбнулся, вспомнив время, проведенное ими наедине.

— Я хотел бы думать, что она была счастлива, пусть даже и на короткое время.

Колен покраснел, прекрасно понимая, что имеет в виду Джеми.

— Не в этом только счастье, Джеми. Ей необходимо душевное спокойствие. А можешь ли ты ей это дать сейчас, после всего, что случилось?

— Ох, послушайте, о чем это вы? — Дафния подошла сзади и обняла Джеми за шею. — Мои два брата ругаются, и в этом даже нельзя обвинить вино, так как еще слишком мало выпито. О чем весь этот спор? Расскажите мне.

— Я полагаю, что причина спора решила все-таки присоединиться к нам, — промолвил Рэналд.

В конце зала показалась Шиина и направилась к ним. Она выглядела по-королевски величественно в своем темно-синем шелковом платье, ее волосы были зачесаны назад, и длинные пряди, завиваясь, спускались к ее талии. Джеми почувствовал, что гордость переполняет его.

— Ой, Джеми, ты говорил, что она красавица, но ты не сказал, что она самая прекрасная девушка во всей Шотландии, — благоговейно прошептал Рэналд.

— Нет, ну ты только взгляни на своего мужа! — Дафния улыбнулась сестре. — Мне просто повезло, что Доббин еще не приехал, иначе он бы тоже распустил слюни при виде своей новой невестки.

— Да мой может кидать влюбленные взгляды, сколько ему будет угодно, — добродушно улыбнулась Таис, наслаждаясь смущением мужа. — Уж Джеми позаботится, чтобы влюбленными взглядами все дело и ограничилось.

Бедный Рэналд никак до конца не мог понять эту склонность к взаимному подшучиванию между потомками рыжего Робби Мак-Киннона. Точно так же он никогда не был до конца уверен, когда воспринимать слова Таис серьезно, а когда нет. Он посмотрел на нее, и его взгляд, как всегда, смягчился, так как он до сих пор был влюблен в свою хорошенькую жену. По его предвзятому мнению, Таис была самой красивой из двух сестер. Ее золотисто-рыжие волосы отливали медным оттенком, а карие глаза могли и поддразнивать, и светиться нежностью, и гореть огнем любви. Он не сомневался, что Таис была прекрасна, и он любил ее с той страстностью, которая порой удивляла его самого. Но и после пяти лет совместной жизни он не мог понять, когда она шутила, а когда нет.

Рэналд сжал руку Таис под столом в надежде, что этот огонь в ее глазах вызван не ревностью по поводу необычайной красоты ее невестки. «Необычайная» не являлось даже подходящим словом для описания внешности этой девушки из рода Фергюссонов. Ее кожа была такой чистой и нежной, ее глаза такие огромные и кристально синие, а ее великолепные волосы так оттеняли жемчужный цвет кожи! Джеми действительно повезло.

Таис же считала, что Джеми не столько повезло, сколько он по праву заслужил свое счастье. Она обожала своего старшего брата и желала ему всего того, что он желал себе сам. Она жалела, что никогда не сможет отблагодарить его за то, что он выбрал ей в мужья Рэналда из клана Кейтсов. В отличие от Дафнии, которую не устраивал ее муж, выбранный их отцом, Таис была совершенно довольна своей жизнью. И этим она обязана Джеми.

Таис всегда было больно видеть, что Джеми не так счастлив, как он заслуживает, она помнила о его первой неудачной женитьбе. А сейчас он не считал, что сделал неудачный выбор, судя по тому, как он смотрел на Шиину.

Таис была готова полюбить свою невестку просто потому, что Джеми, несомненно, любил ее. И она верила, что любые проблемы, омрачающие их семейное счастье, можно преодолеть, Ничего невозможного нет.

Дафния также желала счастья своему брату.

Но, стоя позади Джеми, она не смогла увидеть загоревшуюся в его глазах нежность при виде жены. Она только знала, что он был в дурном настроении весь вечер накануне и все сегодняшнее утро и, по мнению Дафнии, Джеми опять сделал ужасный выбор. И что это нашло на него, что он женился на дочери их заклятого врага? Этот брак был с самого начала обречен. Иначе и не может быть. Колен понимал это. Джеми, скорее всего, тоже понимал, иначе он не был бы столь напряжен теперь, когда дело уже сделано. То, что произошло вчера, только еще раз подтвердило, что между ними никогда не может быть мира.

Дафния не понимала, как можно что-либо исправить. Она ничего не может сделать, поэтому ее вмешательство было бы лишь бесполезной суетой. Она даже не могла надеяться, что у ее новой невестки когда-нибудь пробудятся теплые чувства к Джеми. Дафния видела, как несчастна была Шиина накануне. Сегодня у нее был не менее несчастный вид. Девушка, очевидно, невзлюбила Джеми, ей была ненавистна мысль, что ей придется жить в его доме. Они были обречены.

Что ж, Дафния могла ей посочувствовать. Она-то уж знала, что значит не любить своего мужа. Но по крайней мере она не испытывала ненависти к Доббину. В общем-то они даже неплохо уживались, в основном благодаря тому, что почти не разговаривали друг с другом. А проживя с ним так долго, она уже привыкла, что периодически ей приходится терпеть эти мучительные для нее визиты, когда у него возникала потребность исполнить свои супружеские обязанности. Впрочем, это все кончалось так же быстро, как и начиналось. Доббин Мартин был бесчувственной скотиной, но Дафния все же каждый раз ждала эти его вынужденные визиты, отчаянно надеясь понести ребенка, который бы заполнил пустоту ее жизни.

В отличие от Аласдара, который с сожалением вздохнул при виде Шиины, Колен расплылся в улыбке. Он еще не говорил с ней один на один после свадьбы. Ему еще предстоит услышать, как она несчастна. Но ее глаза уже все ему рассказали, и его сердце сжалось от боли за нее.

Для него было мучительно встать на чью-либо сторону. Нежные чувства, которые он испытывал к Шиине, и любовь к своему брату разрывали его на части. Он был зол, но его злость была направлена на человека, погубившего тот маленький шанс, который был у Шиины на счастливую жизнь в замке Киннон.

Колен винил Блэка Гэвайна и приходил в ярость, что Джеми не наказал Гэвайна. Свадьба должна была покончить с враждой, а она еще больше разожгла ее. И самое худшее еще не было позади. Возможно, Джеми будет вынужден потребовать возмездия за совершенный набег. И тогда клан Шиины понесет потери.

Джеми не делился своими планами и намерениями, он просто отказывался говорить об этом. Но Колен был уверен, как он еще никогда в жизни не был в чем-либо более уверен, что если Джеми пойдет против Фергюссонов, то у него никогда не будет лада с Шииной, ему никогда не достичь взаимной любви, из-за которой он стольким рисковал, любви, которой он так желал.

Шиина медленно шла в сторону мужа и окру-, жавших его друзей и родственников. Она ощущала себя одинокой и всеми презираемой. Она боялась этих людей, но не собиралась этого показывать. Высоко подняв голову, она мужественно встречала их взгляды.

Она подошла к столу, и Джеми встал. Застыв, Шиина стояла несколько в стороне от него, и он не протянул ей руки. Его взгляд был очень осторожный, даже несколько суровый, по нему нельзя было разгадать его чувств.

Всеобщее молчание нарушил Аласдар Мак-Донау, который при ее приближении встал вместе с другими мужчинами.

— Вы все так же непереносимо прекрасны, — приветствовал он ее.

Что могла сказать ему в ответ Шиина? Это был не тот высокомерный, самодовольный Аласдар, которого она помнила. Она начала испытывать сожаление, что судьба помешала ей выйти замуж за него.

— Извините меня, сэр Аласдар, — тихо ответила Шиина, — честное слово, я сожалею…

— Сэр Аласдар, вы просто монополизировали ее. — Таис перебила Шиину, опасаясь, что она скажет что-нибудь лишнее. — А ты ведешь себя просто как неотесанный мужлан, Джеми Мак-Киннон; стоишь, как истукан» и даже не представишь нас.

Джеми с благодарностью посмотрел на свою младшую сестру.

— Шиина, это моя сестра Таис и ее муж Рэналд Кейтс. — Затем он добавил:. — А с моей сестрой Дафнией ты уже знакома.

Шиина немножко покраснела и несколько смущенно улыбнулась Дафнии.

— Боюсь, что большую часть вчерашнего дня, когда мы познакомились, я была несколько не в себе.

— Я вас прекрасно понимаю, Шиина. — Дафния постаралась успокоить бедняжку. — Я сама ничего не помню из своего свадебного дня, помню только, что я ужасно нервничала. Наверно, это обычно для большинства женщин.

Таис взяла Шиину под руку и увлекла к камину, щебеча насчет того, что им надо поближе познакомиться, пока мужчины будут развлекаться одни. Дафния последовала за ними, и Джеми проводил глазами удалявшихся женщин. Он немного беспокоился по поводу того, что Шиина осталась наедине с его сестрами. Бог его знает, что она может наговорить им.

Рэналд еще раз поздравил его с прекрасным выбором невесты, а затем приехало полдюжины людей из клана Грегори. Последующий час все только и делали, что много пили, несмотря на довольно ранний час, и Джеми был занят гостями. Тетя Лидия также спустилась вниз, жалуясь на страшную головную боль, которая мучила ее еще с прошлого вечера. Она присоединилась к женщинам у камина. Джеми все время непроизвольно оборачивался и смотрел в их сторону. И вскоре он увидел, как Шиина и его сестры весело смеются, очевидно, найдя общий язык и наслаждаясь обществом друг друга. Это разозлило его. Как может она забыть о том, что случилось?

Ему просто необходимо поговорить с ней и поставить ее на место. Она его жена, и то, что происходит за пределами замка, этого не изменит.

Глава 34

Веселье продолжалось целый день. Шиина в общем-то тоже была в хорошем настроении, особенно когда рядом не было Джеми. Он вышел из зала, даже не взглянув в ее сторону, и вернулся несколько часов спустя. Он был все в таком же мрачном настроении. К нему просто невозможно было подойти, а ей так необходимо было поговорить с ним. Она заставила себя на время забыть о нем и обратила все внимание на своих собеседниц.

Шиина обнаружила, что ей очень нравятся сестры Джеми, как сразу же понравилась тетя Лидия. Чем были привлекательны эти женщины? Лидия была очень мягкой, он нее исходила душевная теплота и сочувствие. Дафния была более сдержанна, но она оказалась очаровательной и все понимающей собеседницей. А Таис, примерно ровесница Шиины, была очень живой, полной оптимизма и веселья женщиной. Шиина даже немножко позавидовала Таис и всей их семье.

Она не знала этой атмосферы любящей семьи. У нее были Найал и отец, но любовь сестер ей незнакома. Разница между сестрами Джеми и ее собственными поразила ее, и она испытала чувство невосполнимой утраты. Неудивительно, что Джеми бывал порой так нежен с ней. Ведь у него такой богатый опыт общения со своими сестрами.

— Итак, мой Доббин наконец-то приехал. При этих словах Дафнии Шиина обернулась в сторону входа в зал и увидела огромного звероподобного вида человека. Его рыжие волосы, борода и брови были необыкновенно густыми и лохматыми, растительность практически полностью покрывала его лицо.

Шиина не смогла скрыть своего удивления.

— Это ваш муж?

Она понимала, что слишком пристально смотрит на него.

Дафния добродушно улыбнулась, она уже привыкла к первым впечатлениям людей от Доббина Мартина.

— Ну что ж поделать, не могут же у всех мужья быть красавцами. Да и мой не так уж плох. По крайней мере он никогда не выходит из себя, и его единственным серьезным недостатком является его чрезмерное потакание своим кузинам — особенно вот этой. Она, должно быть, ждала снаружи, пока не приедет Доббин, понимая, что ее вряд ли здесь примут без его сопровождения.

Шиина увидела женщину, стоящую немного позади него, — Джесси Мартин. Это был весьма неприятный сюрприз, так как Шиина надеялась больше никогда не знать эту гадюку.

И мало того, на пороге показался Блэк Гэвайн. Его лицо выглядело еще более мрачным, чем у Джеми, если это только было возможно. Злая его физиономия вызвала гнев и у Шиины.

Неужели он специально пришел сюда, чтобы опять сделать какую-нибудь подлость? При виде нее его глаза загорелись недобрым огнем, подтверждая ее самые худшие догадки.

Шиина оставила женщин у камина и поспешила к Джеми, даже не думая о том, что, возможно, ему это совсем не понравится. Она оторвала его от беседы и увела подальше от столов, чтобы их никто не мог подслушать. Когда она повернулась к нему, то увидела, что Джеми явно недоволен. Не смущаясь этим обстоятельством, Шиина дала волю своему гневу.

— Известно ли вам, что здесь находится Блэк Гэвайн?

— Неужели?

Эта спокойная реакция Джеми еще больше возмутила Шиину, ее глаза метали искры.

— Гости, которые присутствуют здесь, пришли, чтобы праздновать нашу свадьбу или нет?

— Да.

— В таком случае, разве я не имею права голоса в выборе гостей для празднования нашей свадьбы?

— Не стоит лукавить, Шиина, — ледяным тоном заметил Джеми. — Вы дали ясно понять, что у вас нет повода для веселья, так какая же вам разница, если здесь будет присутствовать еще один человек, который тоже не радуется?

— Я не желаю, чтобы он был здесь, и в этом вся разница! Я не могу его видеть, Джеми. Если бы не он…

Она замялась, и он спросил:

— То что?

Но она не хотела признать, что если бы не Гэвайн, то и между ними все могло бы сложиться по-другому. Она могла бы провести ночь с Джеми и быть счастливой, а не проплакать всю эту ночь напролет в одиночестве. Но она ни за что не сказала бы ему сейчас этого, а потому произнесла:

— Если бы не Блэк Гэвайн, то мой кузен не был бы ранен. Неужели вы думаете, что Айан вынес эту долгую дорогу домой? Он, наверное, уже умер!

— И поделом, учитывая, что двое моих людей тяжело ранены, — не сдержавшись, парировал Джеми.

Шиина была потрясена. Это был совсем не тот лэрд Мак-Киннон, которого ей довелось узнать. Самое ужасное, что перед ней стоял именно тот человек, которого она привыкла бояться с детства. Что с ним случилось?

— Что вы намерены делать, Джеми? — как можно мягче спросила она.

Он весь день был в дурном настроении, и его не могла смягчить эта ее внезапная кротость. К тому же он еще не решил, что делать, но не собирался в этом признаваться.

— Как бы я ни поступил, вы все равно останетесь моей женой. Если вам не совсем понятен смысл моих слов, то позвольте мне объяснить. Я не буду спать в другой комнате — и не только спать. Вы понимаете, что я имею в виду?

Ее подбородок упрямо вздернулся. Если Джеми думает, что может заставить ее подчиняться только потому, что он ее муж, то пора бы ему узнать обратное.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — она говорила со сдержанной холодностью. — А теперь вы постарайтесь понять. Вы думаете, что у вас есть право командовать мной, но я не признаю за вами этого права. Я стала вашей женой, но против моей воли, и я считаю, что в настоящее время наши брачные узы разорваны. Так что не надейтесь, Джеми, что я когда-нибудь назову вас своим мужем, наш брак — это просто насмешка.

Ее слова рассеяли гнев Джеми, но причинили ему невыносимую боль, казалось, его сердце превратилось в открытую рану. Он потерял ее. Он понимал, что уже, наверное, поздно что-либо исправить. И весь ужас в том, что это произошло по его вине.

— Шиина…

Она отвернулась от него, не в состоянии больше что-либо слышать. То, что она сейчас сказала, поразило ее саму. Она вовсе не хотела, чтобы ее слова прозвучали так… окончательно и бесповоротно. Ее горло сжал спазм. Но, произнеся эти слова, она уже не могла взять их обратно.

Она посмотрела на него, на белокурые волны его волос, завивающиеся у него на шее, на его мужественное красивое лицо. Его карие глаза были полны боли. Неужели и ее глаза отражали то же самое? Но ее глаза были еще более выразительны. В них стояли слезы, которые она не могла сдержать.

— Извини меня, Джеми. Боюсь, что мы оба слишком упрямы.

Она больше ничего не могла сказать и не могла сдержать рыданий, поэтому она отвернулась и быстро вышла из зала.

Глава 35

Если Джеми и хотел сохранить маску хорошего настроения, чтобы гости думали, что все в порядке, то это ему не удалось. Шиина так и не вернулась в зал, и многие видели, что она уходила вся в слезах.

Как бы он хотел пойти за ней! Но разве он мог? То, что возникло между ними, задевало его гордость, а там, где речь шла об этом чувстве, Джеми был слишком уязвим. Им всегда управляло чувство гордости, а не наоборот. Благодаря Шиине их ссора стала всеобщим достоянием.

Теперь Джеми ждал того часа, когда он сможет удалиться, не привлекая всеобщего внимания. Уже было довольно поздно, но в зале все еще оставалось много людей.

И Грегори, и Мартинсоны любили выпить и, без сомнения, допоздна будут предаваться этому занятию. Решив, что это не будет воспринято как невежливость с его стороны, он встал, чтобы уйти. Сам он тоже опрокинул несколько больших кружек эля, но предусмотрительно не стал пить слишком много.

Джеми открыл дверь в комнату. Внутри было темно и холодно, огонь в камине не горел. Шиины в комнате не было. Он зажег огонь, но комната по-прежнему оставалась холодной. И пустой.

Со вздохом он сел на кровать. Стоит ли ему искать ее? Может быть, лучше оставить ее в покое. Найдется немало девушек, которые с радостью согласились бы согреть его в кровати. Джесси, конечно же, опять дала понять, что она доступна для него. Весь вечер она игнорировала Блэка Гэвайна и не отходила от своего кузена Доббина, благодаря чему находилась вблизи Джеми, ближе она уже просто не могла подойти. Он еще не забыл теплоту тела Джесси, такого мягкого и податливого. Никогда она не проявляла гнева к нему, только пламенную страсть.

— Кого я пытаюсь обмануть? — пробормотал вслух Джеми. Он прислушался к тишине холодной комнаты, затем встал и вышел.

Он решил сначала проверить комнату, где была Шиина до их свадьбы. Там она и оказалась. Свернувшись калачиком на узкой кровати, девушка крепко спала. Он удивился, что она могла так спокойно и крепко спать.

Джеми не стал будить ее, он просто потихоньку откинул с нее покрывало и нежно взял на руки. Она что-то сквозь сон пробормотала, протестуя, но так и не проснулась, а лишь поуютнее прильнула к его плечу, пока он нес ее в их комнату.

Джеми положил ее на кровать и сразу же встал, ожидая, что она проснется и начнет упрекать его. Но Шиина лишь немного потянулась, так и не открывая глаз. Джеми улыбнулся. Она значительно облегчала его задачу. Она будет полностью в его власти, прежде чем успеет проснуться. Радуясь этой мысли, он быстро сбросил с себя одежду.

Он начал с того, что стал медленно задирать край ее шерстяной рубашки, поглаживая пальцами ее нежную кожу, останавливаясь, как только она издавала какой-нибудь звук, и вновь возобновляя свои ласки, когда она затихала. Как он наслаждался шелковистостью ее кожи, стройностью ног, таких упругих и в то же время так красиво очерченных!

Когда уже было невозможно поднять еще выше рубашку без того, чтобы не потревожить ее, Джеми ограничился тем, что тихонько отогнул передний край рубашки у талии. После этого он все свое внимание сосредоточил на ее тайных женских прелестях. Его пальцы еле ощутимо касались и исследовали ее, разжигая ее чувственность, вызывая ответную реакцию.

Она не сразу ответила на его ласки. Однако вскоре он почувствовал, что она готова принять его, но он сдержал себя.

Джеми встал на колени и осторожно вытащил рубашку из-под ее бедер, она продолжала спать. Он расположился между ее ног и попробовал одним движением снять с нее рубашку.

Шиина мгновенно проснулась, но не успела и рта раскрыть, как он уже стягивал с нее рубашку через голову. Его губы заглушили вырвавшийся из нее крик яростного протеста.

Она попыталась отвернуться, но он слишком крепко обнимал ее, покрывая страстными поцелуями ее лицо. В следующую секунду он овладел ею.

Шиина была потрясена той легкостью, с какой он это сделал. Еще более шокирующей для нее была реакция ее тела, оно с готовностью и страстью приняло его. Я не могу! — кричал ее разум.

Я не могу позволить, чтобы ты командовал моим телом.

Но как раз это он и делал, причем с большой опытностью. Шиина быстро перестала сопротивляться. Она хотела его. Несмотря ни на что, огонь желания пожирал ее. И этот огонь разгорался все сильнее и сильнее. Для нее все потеряло всякий смысл и значение, кроме этого пламени, охватившего ее и Джеми.

Она больше не могла выдерживать накал страсти, Джеми не убыстрял своего ритма, и это сводило ее с ума. Он подводил ее близко к кульминации, почти что к последней черте, затем останавливался. Каждая клеточка ее тела жаждала освобождения от этого напряжения. Она стонала, ее ногти с силой впивались ему в спину. Но Джеми продолжал эту сладострастную пытку.

Вдруг она осознала, что Джеми перестал целовать ее. Она открыла глаза и увидела его пристальный взгляд. На его лице застыло такое мучительное выражение, что она поняла: то, что он делает, является для него такой же пыткой, как и для нее. Но зачем? Вскоре он ей это объяснил — его голос звучал умоляюще и одновременно настойчиво:

— Я твой муж. Скажи это!

Мысли в ее голове слишком смешались, чтобы она в тот момент могла полностью осознать смысл этих слов, поэтому она с радостью повторила ему то, что он хотел услышать.

— Ты мой муж.

— И ты никогда не будешь этого отрицать.

— Нет, никогда.

После этого Джеми перестал себя сдерживать, и Шиина со страстью встретила неукротимый ритм его тела. Казалось, она умирает от жажды, а он был тем источником влаги, из которого она все пила, пила и никак не могла напиться.

Было даже жалко, что после того как накал страсти спал, к Шиине вернулась ясность мысли и способность рассуждать. Когда Джеми лег рядом с нею, крепко обнимая ее, когда его пальцы начали поглаживать ее тело, лаская его с такой нежностью, как будто все существующие между ними проблемы были уже решены, она больше не могла сдерживаться. Она заговорила очень быстро, опасаясь, что его руки опять окажут на нее магическое действие.

— Ты овладел мной обманом, Джеми.

— Послушай, моя дорогая, я не сделал ничего такого, чего ты сама не хотела бы от меня.

— Ты ошибаешься, Джеми. Я не знаю, отчего во мне возникает такая страсть от одного прикосновения твоих рук, но существует огромная разница между тем, что я чувствовала в тот момент, и тем, что я чувствую сейчас. Ты лишаешь меня воли на короткое время. Теперь я снова пришла в себя. И хочу сказать, что ничего не изменилось.

— Но ведь это не так, совсем не так, — мягко возразил ей Джеми. — Ты поняла, что не можешь отречься от меня, как бы тебе этого ни хотелось. И что бы ни случилось в будущем, это навсегда останется между нами. И я никогда не перестану желать тебя, Шиина. — Это было сказано очень серьезным тоном и прозвучало почти как угроза. — И как бы ты ни хотела другого, но тоже никогда не перестанешь желать меня.

Глава 36

Это просто удивительные, не поддающиеся описанию ощущения, когда вокруг тебя клубятся облака, и ты, как в сказке, будто плывешь высоко над землей. Шиина испытывала подобные чувства, когда шла вдоль высокой зубчатой стены замка. Большую часть дня замок был окутан густыми облаками. Временами ей приходилось даже останавливаться, так как она ничего не видела перед собой. За пределами замка также ничего не было видно. И в то же время она ясно различала то, что происходило внизу во внутреннем дворе, ибо там, конечно же, облака не скапливались, они лишь, как потолок, нависали сверху.

Шиина наблюдала, как разъезжается еще одна группа гостей. Это, пожалуй, уезжали последние из приглашенных, за исключением Мартинсов, которые собирались погостить некоторое время. Джеми будет горько разочарован, он хотел бы, чтобы празднование продолжалось еще неделю или даже дольше, но общая атмосфера не способствовала веселью. Гости чувствовали себя очень неловко, наблюдая размолвку между женихом и невестой.

В этом была виновата Шиина, и она это понимала. В этот день Джеми старался показать, что у него отличное настроение. Возможно, он действительно был в хорошем расположении духа после одержанной победы накануне. Но Шиина даже не пыталась притворяться.

Мысль о том, что она, вероятно, будет всегда желать Джеми, казалась ей абсурдной. И в то же время минувшая ночь доказала кое-какие теперь бесспорные факты, хотя ей было трудно с этим смириться.

Она ненавидела Джеми. По крайней мере она так считала. Ведь если это была не ненависть, то что? Но как же могла она испытывать такое удовольствие при одном его прикосновении? Она не могла этого объяснить.

Шиина всей душой сожалела, что не может улететь отсюда вместе с облаками и забыть обо всем — о своем замужестве, о правах Джеми на нее. Это было невозможно. Рано или поздно все равно придется спуститься в зал и вытерпеть еще один мучительно торжественный обед. А еще позже — где бы ей спрятаться, чтобы он не смог найти ее? И тут же внутренний голос спросил: а действительно ли ей так хочется спрятаться?

Шиина дрожала от холода и постаралась посильнее закутаться в свою накидку. Она видела, как из ворот замка выезжают Кейсы. Неужели они смогут различить горную дорогу в этом густом тумане? Отсюда, с высоты стены, ее глаза ничего не различали. Ей будет не хватать Таис и ее добродушного подшучивания. Но, возможно, это даже к лучшему, что все гости разъехались. Может быть, Джеми все-таки удастся все уладить. Уладить хоть каким-нибудь образом. Она больше не в состоянии выносить это напряжение, это постоянное беспокойство за родных.

— Вам бы тоже было лучше исчезнуть, пока еще не так много убитых по вашей вине.

Шиина вздрогнула. Ей не было необходимости оборачиваться. Она и так знала, кому принадлежит этот злобный голос за ее спиной. Она бросилась бежать со всех ног, пока Блэк Гэвайн не решил помочь ей исчезнуть. Было бы так правдоподобно: она запнулась из-за густого тумана и упала со стены. Просто несчастный случай. И кто бы мог подтвердить обратное?

Когда Шиина добежала до зала, ее все еще била дрожь. Но здесь она была вне опасности, и постепенно успокоилась. Шиина не могла отрицать, что в присутствии Джеми она чувствовала себя в безопасности.

Джеми не промолвил ни слова, когда она села рядом с ним. У него действительно испортилось настроение, когда почти все гости разъехались. Он не замечал ее бледности. Лишь что-то проворчал при ее появлении и тут же продолжил свою беседу с Доббином. Хорошо хоть, что Дафния и Лидия были здесь и могли своими разговорами помочь ей не замечать присутствия Джесси, которая сидела рядом с Доббином.

И весь вечер прошел бы вполне сносно, хотя они практически не замечали друг друга, если бы не появился Блэк Гэвайн. Он пришел не только чтобы поужинать, Шиина это почувствовала. Она не сводила глаз с его лица, загипнотизированная исходящей от него злобой. Дафния что-то говорила ей, но она даже не слышала. Пройдя к их столу, Гэвайн встал прямо позади стула Джеми и как можно громче объявил:

— Хэмиш не вынес ран. Он умер. Джеми мгновенно обернулся.

— Ты в этом уверен? — тихо спросил он. Гэвайн утвердительно кивнул в ответ.

— Возникает вопрос, что ты собираешься предпринять?

Требовалась большая отвага, чтобы задать подобный вопрос Джеймсу Мак-Киннону. Блэк Гэвайн был или глупец или просто потерял всякую осторожность.

На его реплику сердито прореагировал Колен.

— Это все, о чем вы способны думать, когда только что умер ваш родственник? Разве не следует сначала подумать о похоронах?

— Если бы мысли вашего брата занимало благополучие его клана, а не его новая жена, то вообще никого не пришлось бы хоронить, — вызывающе ответил Гэвайн.

В зале послышался возмущенный шепот. Неужели этот глупец спешит увидеть собственные похороны? Как смеет он так клеветать на Джеми?

Очень медленно Джеми встал, его лицо оказалось почти вплотную к лицу Блэка Гэвайна, только несколько сверху. Гэвайну пришлось немного задрать голову, чтобы встретить холодный взгляд этих карих глаз.

— Вы слишком много на себя берете, кузен, — вкрадчиво заметил Джеми. — Вы, похоже, запамятовали, чей клинок поразил Фергюссона, когда они все до единого находились под моей защитой.

— А вы забываете, что меня спровоцировали! — вспыхнул Гэвайн.

Джеми перешел на шепот. Только Гэвайн мог слышать его.

— Не забываю, но теперь начинаю сомневаться — впрочем, как и тогда, что вообще была какая-то провокация. Вы хотите, чтобы я пояснил смысл своих слов, Гэвайн, или же вы признаете, что мне следовало наказать именно вас?

Заносчивость Гэвайна несколько уменьшилась. Он побледнел, и Шиина многое дала бы, чтобы узнать — почему. Но она не могла слышать их разговор.

— Поберегитесь, Гэвайн, — уже громко сказал Джеми. — Будет лучше, если вы избавите меня от своего присутствия, пока я еще позволяю вам спокойно уйти.

Блэк Гэвайн понял благоразумие этого решения, но все равно не смог удержаться еще от одной колкости.

— Она околдовала вас, Джеми. С тех пор как она здесь, вы не способны думать. Обстоятельства требуют мести и ответных действий, а вы позволяете ей управлять вами. Она лишила вас мужества и воли. Ничем другим нельзя объяснить вашу нерешительность.

Джеми с трудом сдержался, чтобы не ответить. Говоря по правде, он до сих пор не понял — что же все-таки произошло в тот день, день их свадьбы. Требовалось время, чтобы начать действовать. Обвинения Блэка Гэвайна звучали довольно правдоподобно, вынужден был с горечью признать Джеми. Может быть, он действительно допустил, что Шиина влияет на принятие им решений. Такого нельзя было извинить, даже если это и происходило неосознанно с его стороны.

— Джеми?

Он посмотрел на Шиину, для него было невыносимо видеть опять страх в ее глазах. К тому же он хотел побыть один, чтобы успокоиться и подумать. Это будет непереносимо, если она начнет задавать вопросы, на которые он не знает ответа.

Не промолвив больше ни слова, он встал и вышел из зала.

Была полночь, когда Джеми наконец-то пришел в их комнату, но Шиина не спала, она ждала его. О принятом им решении и дальнейших планах она узнала гораздо легче и быстрее, чем сама того желала. Ее сердце сжалось, когда она увидела, что он собирает оружие. Она знала, против кого будет направлено это оружие.

— Значит, ты позволил ему втянуть тебя в это? — прошептала Шиина, ее голос срывался. Джеми даже не посмотрел в ее сторону.

— Я слишком долго откладывал. Настало время действовать.

Силы покинули ее, она почувствовала себя полумертвой, осталась только непрекращающаяся боль.

— Меня здесь не будет, когда ты вернешься, — отрывисто сказала Шиина.

Джеми резко обернулся, его глаза гневно горели.

— Ты будешь здесь, Шиина, или же будешь сожалеть, что не умерла, когда я найду тебя. А я тебя разыщу, можешь не сомневаться.

У нее перехватило дыхание. В довершение ко всему он еще смеет угрожать ей! Силы мгновенно вернулись к ней, и она соскочила со стула, на котором провела часы в ожидании его.

— Сожалеть, что не умерла? Да я уже сожалею об этом сейчас! Да, лучше бы я умерла, чем стала твоей женой!

— Поосторожнее, Шиина…

— Или что? — закричала девушка. — Ты меня убьешь? Так лучше меня, чем моих близких!

Джеми отвернулся. Он вовсе не собирался убивать никого из ее родных. Он хотел только поговорить с Дугалдом, но был слишком сердит, чтобы сказать ей об этом.

— Я не изменю снова из-за тебя своего решения, — проворчал он, больше обращаясь к самому себе, чем к ней.

В полном отчаянии Шиина схватилась за голову.

— Я ненавижу тебя за твою глупость, Джеймс Мак-Киннон, — прошипела она. — Я была первенцем у моего отца! Ты знаешь, как он меня любит. И зная это, как же можешь верить, что он совершил набег на вас и оставил меня здесь расплачиваться за его действия? Неужели это не понятно?

— Ты не расплачивалась!

— Но он не может этого знать. Он никогда не стал бы этим рисковать. Разве не понятно?

Если бы Шиина была в смятении и плакала, он, возможно, смягчился бы и успокоил ее. Но она была слишком сердита, чтобы плакать, а он слишком сердит, чтобы признать правду ее слов. И все же он не мог оставить ее в таком состоянии. Джеми схватил ее и притянул к себе. Его поцелуй был таким же яростным, как и они сами.

А затем он нежно оттолкнул ее от себя, удерживая на расстоянии вытянутой руки.

— Сначала я буду говорить с Дугалдом, — отрывисто произнес Джеми. — Но больше этого я ничего не обещаю.

Он собрал последние части экипировки и вышел из комнаты. Только теперь слезы навернулись на глаза Шиины. Рыдания и безысходное отчаяние сотрясали и опустошали ее.

Глава 37

На следующее утро даже Дафния не смогла вывести Шиину из уныния. Она сидела в зале у камина и ничего не замечала, что происходит вокруг. Перед ее глазами стояли лишь ужасающие сцены сражения, истекающие кровью раненые.

Было уже около полудня, когда до ее сознания пробился чей-то голос, неприятный ей голос. Недалеко от нее сидела Джесси Мартин. Она была как всегда разодета, но несколько непривычно сдержанна. У Шиины не было причин ненавидеть ее. Она даже испытывала жалость к этой женщине. Однако в Джесси было что-то неприятное.

— Вы что-то сказали? — вежливо спросила Шиина.

— Я вас спросила, готовы ли вы наконец уехать.

— Да? — Шиина откинулась к спинке кресла. — А с какой стати? Разве я не имею здесь всего, что могла бы пожелать — прекрасный дом, красивый… муж?

Глаза Джесси сузились.

— Я думала, что ваша гордость Фергюссонов не позволит вам оставаться там, где вас не хотят видеть.

— И кто это не хочет, чтобы я оставалась здесь? — лелейным голосом спросила Шиина. — Джеми несомненно хочет, и даже очень.

— Но больше никто, — натянуто промолвила Джесси. — Они, возможно, не говорят об этом прямо, но об этом думают. Вы переделали Джеми. Он уже не такой, как прежде, и вас поэтому не любят.

— Вы лжете!

— Она говорит правду, Шиина.

Она обернулась и увидела, что позади нее стоит Блэк Гэвайн. Шиина почувствовала себя загнанной в угол.

— Пока это еще не волнует Джеми, — продолжал Блэк Гэвайн. — Пока ему еще не приелась новизна вашей близости. Но когда новизна пройдет, он возненавидит вас за то, что вы сделали. А к тому времени станет уже слишком поздно. Его клан будет настроен против него — и все из-за вас. Но ведь именно этого вы и добиваетесь, не так ли, Шиина Фергюссон? Вы хотите, чтобы он разорвался между вами и своим кланом.

Шиина не смогла быстро найтись, что ответить, им это и не было нужно. Они сразу же отошли, оставив ее одну размышлять над их злобной ложью. Только… а была ли это ложь? Наверное, ее и в самом деле не любили здесь. Ведь она была Фергюссон, их враг. И можно трезво взглянуть на все, что случилось после их свадьбы. Разве она сама не винила себя за то, что вражда снова возобновилась? Что ж, и все остальные, без сомнения, тоже обвиняли ее.

Она еще несколько минут просидела у камина, ее голова была как в тумане. Затем она медленно встала и вышла из зала. Шиина прошла в свою комнату и переоделась в свое старое зеленое платье. Она действовала неторопливо, почти что механически. Когда была готова — вышла во двор, где ей немедленно, как только она попросила, подали лошадь. Находящийся во дворе юноша сразу же бросился исполнять ее приказание. В воротах у нее также не возникло никаких проблем, привратник просто помахал ей рукой, когда она проезжала мимо.

Все оказалось слишком просто, с грустью подумала она, направляя кобылу вниз по склону холма. Если бы она раньше знала, что будет так легко, то уехала бы сразу же, в тот же день, как хотела, прежде чем провела еще одну ночь любви с Джеми. Тогда она не узнала бы, что даже гнев и душевная боль не убивают в ней желания к нему. Ох, лучше бы она об этом не знала.

Занятая своими мыслями, Шиина ехала, не разбирая дороги, пока не поняла, что это очень опасно. Тогда она остановилась, чтобы сориентироваться. Она была на небольшом участке земли посередине поля, с которого недавно был снят урожай. И в следующую минуту до ее сознания дошло, что она смотрит на какого-то фермера, стоящего рядом с лошадью.

— У вас больной вид, вам плохо? — спросил фермер с искренним беспокойством.

— Нет, у меня все хорошо, спасибо, — попробовала заверить его Шиина, но она действительно неважно себя чувствовала. Это можно было назвать как угодно, но только не хорошо.

— Вы новая жена сэра Джеми? Какой смысл отрицать это?

— Да.

Мужчина понимающе кивнул.

— Он уже скоро вернется. Значит, вы выехали его встречать?

— Я… я.

— Послушайте, у вас действительно нездоровый вид. Зайдите к нам и отдохните. Моя Джэнет даст вам настойки.

Шиина позволила ему отвести лошадь к небольшой ферме. Он помог ей спуститься на землю и повел в дом. Внутри было темно, окна занавешены плотной материей. В центре единственной комнаты горел огонь. Когда плетеную дверь закрыли, она ощутила приятное тепло.

Джэнет, краснолицая женщина, быстро отставила в сторону обед, приготовлением которого была занята, и подошла к Шиине.

— Жена сэра Джеми! Я видела вас во время свадьбы, но не ожидала вновь увидеть так скоро.

— Она не очень хорошо себя чувствует, Джэнет, ты бы напоила ее своей целебной настойкой, — объяснил фермер.

— Ох, бедняжка, — посочувствовала Джэнет. — Пока я принесу вам настойку, присядьте к огню и немного согрейтесь. Сегодня и впрямь холодный день.

Шиина присела на табуретку к огню и с благодарностью взяла виски. Фермер и его жена стояли рядом, в их глазах светилось беспокойство за нее. Шиина заметила, что комната очень бедно обставлена, там были только две табуретки, стол, кровать, являющаяся одновременно и комодом, несколько сундуков для хранения продуктов и немногочисленная кухонная утварь. Эти пожилые люди жили очень скудно, но в то же время было видно, что вполне счастливо.

Шиина подумала — были ли они настроены против нее? Ведь, как утверждал Блэк Гэвайн, ее не любили все. Они вели себя вполне дружелюбно, хотя почти наверняка хорошо знали Хэмиша Мак-Киннона.

— Почему вы так добры ко мне? — внезапно спросила Шиина, все ее чувства и мысли вылились в этом вопросе.

Мужчина искренне удивился.

— А как же иначе?

— Но я же из Фергюссонов, — резко сказала она. — Не надо притворяться, что вы не знаете.

— Притворяться? — мужчина усмехнулся. — Вы действительно так думаете?

— Но тогда вы должны ненавидеть меня, как и все другие.

— Я ничего не знаю насчет других, как вы говорите. Я же сужу о каждом человеке по его заслугам. С какой стати я должен обвинять вас, что вы родились в клане Фергюссонов? Да и теперь вы Мак-Киннон. Вы родите лэрду сына, и когда-нибудь ваш сын тоже станет лэрдом. Вы теперь одна из нас, разве вы сами это еще не почувствовали?

Шиина этого не чувствовала и не верила, что это когда-нибудь станет возможным. Она чувствовала себя одиноко, в полной изоляции; она не принадлежала ни к Мак-Киннонам, ни к Фергюссонам. Подумав об этом, она вдруг поняла, что никогда не сможет вернуться домой, по крайней мере пока будет продолжаться вражда, пока она будет носить имя Мак-Киннон. Среди Фергюссонов она столкнулась бы с тем же самым, что ей пришлось выносить среди Мак-Киннонов. Так что же ей делать?

Едва Джеми слез с лошади и передал своего коня конюху, как дорогу ему преградила Джесси Мартин. Ему была совсем не по душе эта задержка, и он не хотел устраивать сцену с Джесси в присутствии своих людей. Единственным его желанием было лечь спать, так как он страшно устал, проехав весь путь до Ангюсшаера без остановки, и весь обратный путь они тоже не останавливались.

Это была просто бездарная потеря времени. Он и сам не знал, чего ожидал достичь своим разговором с Дугалдом. Его нехотя приняли, он выслушал, как бушевал и ругался Дугалд, и уехал оттуда, так и не придя к какому-либо решению. Проблема заключалась в том, что он недостаточно хорошо знал Дугалда Фергюссона, чтобы разобраться, то ли тот так искусно врал, то ли говорил правду. Ведь даже находясь в ярости, он мог лгать и притворяться.

В искренности его гнева Джеми не сомневался. Очевидно, Айан все-таки умер по дороге домой, как того и опасалась Шиина. Джеми передал Дугалду щедрую сумму денег в качестве компенсации, как обычно делал, когда кто-нибудь погибал в результате несчастного случая. Но это не смягчило ни Дугалда, ни его кузена Вильяма Мак-Афи, который настоял на своем присутствии во время их встречи.

Джеми вспомнил, как Найал с отвращением говорил о Мак-Афи, да и Шиина его терпеть не могла. Джеми также почувствовал сильную неприязнь к Вильяму Мак-Афи. Если бы не долговязая тощая фигура этого человека, Джеми, возможно, поверил бы слову Дугалда, что он не совершал набега на земли Мак-Киннонов в ту ночь. Но как только Джеми упомянул о рейде, на лице сэра Вильями Мак-Афи появилось такое неприкрытое удовлетворение, что этого нельзя было не заметить. Джеми очень хотел поговорить с Найалом, но Найала нигде не было видно.

Джеми все же получил одно обещание, подтверждающее слова Шиины. Дугалд поклялся, что не стал бы, просто не мог бы предпринимать каких-либо действий, пока Шиина находится в руках Джеми. Но… правда это или ложь? Дева Мария, как бы он хотел быть уверенным! Если бы только Джок не поклялся, что на нападающих были накидки в зеленую, золотую и серую клетку. Если бы только Джок не признал в кличе нападавших боевой клич Фергюссонов.

Джеми так и не решил ничего о будущем. И не знал, как ему вести себя с Шииной. Она наверняка захочет узнать, что он намерен делать, а Джеми до сих пор ничего определенного не может сказать.

Но в данную минуту он оказался лицом к лицу с Джесси Мартин, и это ему было вовсе не по душе.

— Вы опять обосновались в моем замке, — едко заметил он.

Она сделала небольшую гримаску и подошла еще ближе.

— Вы же не хотите, чтобы я уехала, пока мой кузен еще здесь, не так ли?

— Вы прикрываетесь своим кузеном, — резко ответил Джеми. — Но не забудьте уехать вместе с ним.

— А кто же теперь составит вам компанию, когда ваша жена отвергла вас?

Джеми схватил ее за руку и оттолкнул от себя.

— Жена не может отвергнуть своего мужа. — Его голос звучал натянуто. — А вы вмешиваетесь не в свое дело.

— Я не думаю, что она разделяет ваше мнение, — парировала Джесси, потирая руку. — Жена может отвергнуть своего мужа, если она этого захочет.

Джеми проворчал:

— Она будет считать по-другому, когда привыкнет к замужеству.

— Вы так полагаете? — Джесси рассердилась. — Каким же образом, Джеми, если ее даже нет в замке?

Лицо Джеми отразило целый комплекс чувств и эмоций, прежде чем он отвернулся и направился в сторону зала. Но Джесси опять остановила его, пока он не успел уйти далеко, в ее голосе звучала горечь.

— Вы только потеряете время, если собираетесь искать ее. Я не единственная, кто видел, как ваша драгоценная Шиина уезжала. Она отвергла вас публично, давая всем понять, что она не желает иметь с вами ничего общего. — Тогда Джеми повернулся и побежал обратно к конюшне, и Джесси закричала ему вслед:

— Не может быть, чтобы вы все еще хотели ее, Джеми! Разве вам не стыдно? Неужели у вас нет гордости?

Но Джеми не остановился, не обращая на нее никакого внимания, и Джесси пошла в другую сторону. Ей придется сказать Блэк Гэвайну, что у нее ничего не получилось. Джеми все-таки отправился на поиски своей глупой жены.

До чего же он невыносимо упрям. Неужели он не понимает, что она ему не пара? Неужели он не видит преимуществ Джесси? Он просто слеп — и в этом его несчастье.

Джесси не следовало оставаться в замке Киннон, она упрекала себя в том, что ради этого она терпела Блэк Гэвайна, который очень груб в интимной близости. Это была пустая трата ее времени и способностей. Не говоря уж о том, что Блэк Гэвайну Джесси в общем-то и не нравилась. С самого начала у него был интерес к Шиине, пока не узнал, что она Фергюссон. Шиина, всегда Шиина! Ярость охватила Джесси, и пока она искала по всему замку Блэк Гэвайна, встречавшиеся люди обходили ее стороной.

Глава 38

Шиина уже собиралась было вернуться в замок, но когда она выезжала с фермы, ее увидел Джеми и изо всех сил помчался к ней. Во дворе он резко осадил коня. Услышав шум, из дома снова вышли фермер и его жена. Но они ничего не понимали и ничего не могли сделать, онемев при виде раздраженного Джеми.

Шиина также не могла вымолвить ни слова от испуга. Она призналась Джэнет, что хотела уехать из Горной Шотландии, а Джэнет отговорила ее от этого. Но Джеми, конечно, этого знать не мог. И сейчас он был явно в неподходящем настроении, чтобы сказать ему об этом.

— Решили передохнуть на пути домой? — Голос Джеми звучал резко и обвиняюще. — Что ж, хорошо, что я вас нашел прежде, чем вы покинули земли Мак-Киннонов.

— Хорошо для кого? — осмелилась спросить Шиина.

Джеми еще сильнее нахмурился, его глаза стали почти зеленого оттенка и угрожающе загорелись.

— Вы не прислушались к моему предупреждению, а теперь еще и дерзите.

— Джеми, я…

— Вы насмехаетесь надо мной. Вы ни во что не ставите меня и мои слова и думаете, что вам все сойдет с рук? — Его ярости не было предела, от гнева он терял контроль над собой.

— Джеми!

— Нет!

Он подъехал к ней еще ближе и схватил ее за руку, притягивая к себе. Ему хотелось изо всех сил трясти ее, но он лишь держал ее за руку, его пальцы сомкнулись на ее руке железной хваткой. То, что она сморщилась от боли, не уменьшило его гнева и не улучшило его настроения.

— Вы играли моими чувствами к вам, Шиина. Я терпелив, и вы решили, что можете поступать, как вам заблагорассудится, — кричал он. — Вы моя жена! Но на этот раз ни один предлог, ни одно ваше объяснение не смогут смягчить меня!

Шиина выдернула руку. Ее подбородок упрямо вздернулся.

— В таком случае, я вам ничего не буду объяснять.

По правде говоря, ей очень хотелось все ему объяснить. Она бы сказала ему, что передумала. Она уже начала было говорить ему об этом, но его гневная тирада сделала объяснение невозможным. И теперь она отказывалась предпринять новую попытку. У нее тоже была гордость.

— Я не поеду с вами обратно в замок! — с горечью заявила она. — Я не буду жить с таким высокомерным и грубым мужланом!

Казалось, Джеми целую вечность не сводил с нее гневного взгляда, его кулаки были яростно сжаты. Но он пытался овладеть собой, и она это понимала и несколько успокоилась.

Когда он наконец заговорил, его голос звучал спокойно, даже слишком спокойно.

— Я приехал не для того, чтобы увезти вас обратно, Шиина.

Она замялась:

— Я не понимаю.

— Вы моя жена — это не изменить. Но я больше не потерплю, чтобы вы позорили меня. Это был последний раз, когда вы оскорбили меня, Шиина. Я не хочу, чтобы вы возвращались. — Его лицо приняло суровое выражение. — Это решение наверняка обрадует вас. Мне так и не удалось сделать вас счастливой. Бог видит, я хотел этого.

Она почувствовала, как у нее сжалось сердце и на глаза наворачиваются слезы.

— Вы… Вы разрешаете мне уехать? — тихо спросила она, с трудом произнося слова.

— Нет, Шиина. — Его голос звучал крайне напряженно, как будто он боялся потерять контроль над ним. — Только не это. Вы теперь принадлежите к роду Мак-Киннонов и будете жить на земле Мак-Киннонов. Я для вас построю дом. И вы будете там жить — одна, как вы того и желали. Вы можете обрабатывать землю, если хотите. Как вам будет угодно. Я позабочусь, чтобы вы не голодали.

Шиина отказывалась верить своим ушам.

— Джеми, не может быть, чтобы вы в самом деле хотели этого.

— Я не думал, что мне когда-нибудь придется говорить подобное. Но вы с самого начала заявляли, что не хотите иметь со мной ничего общего, и вот наконец я вам поверил.

Шиина старалась сдержать одновременно охватившую ее ярость и наворачивающиеся на глаза слезы. Как же он мог?

— Вы хотите, чтобы я осталась вашей женой, но собираетесь лишить меня всего, что связано с этим положением? — бушевала она. — И вы полагаете, что вам это удастся?

— Я знаю, что удастся!

— Я отказываюсь! Вы не имеете права обращаться со мной так! Я вернусь к отцу!

— Вы останетесь! — прогремел Джеми. — Я в последний раз предупреждаю вас. Если вы возвратитесь к отцу, я камня на камне не оставлю от его замка и разыщу вас. Поосторожнее, Шиина Мак-Киннон. Я больше не буду тратить время на пустые угрозы!

Джеми сказал все, что собирался. Он схватил поводья ее лошади и быстро поскакал прочь, ее кобыла следовала за ним. Желто-золотистые волосы Джеми и зелено-золотые цвета его накидки превратились в одно расплывчатое пятно, так как Шиина больше не сдерживала своих слез.

— Ох, послушайте, голубушка, ну не стоит так плакать. — Джэнет обняла Шиину и увела ее обратно в дом. — Сэр Джеми обязательно смягчится, вот увидите. У него просто такой вспыльчивый характер, точь-в-точь как у старого лэрда, его отца. Но это пройдет.

— Пройдет! — как эхо повторила Шиина. — Он в таком настроении с первого дня, как я его встретила.

— А разве на это нет причины? — мудро спросила Джэнет.

Увидя, как яростно они оба спорят и препираются, она еще больше убедилась в своей догадке.

Шиина ничего не ответила. Она чувствовала себя совершенно опустошенной и разбитой. Она попыталась убедить себя, что эта душевная боль вызвана лишь гневом Джеми и тем, что она хотела вернуться домой, а он ей не разрешил. Но это была не полная правда, и она это понимала.

Джэнет старалась ее успокоить, настаивая, чтобы Шиина осталась у них, пока Джеми не образумится, а она ни о чем не могла думать, лишь о том, что Джеми оставил ее. Сам уехал, а ее оставил. И ей даже не было известно, что же произошло в Ангюсшаере между их кланами.

Глава 39

Свернувшись калачиком, Шиина лежала у огня, закутанная в свой плащ и плед, который ей дала Джэнет. Хоть на улице и не было очень ветрено, лежа на полу, она все же ощущала сквозняк. По крайней мере ей все же не пришлось спать на холодном полу, так как на земле лежала узкая доска, служащая крышкой погреба.

Шиина никогда раньше не видела, чтобы в доме у фермера был погреб, но Рой объяснил, что он вырыл его для жены. Джэнет была родом из Южной Шотландии, где обычно жаркое лето и необходимо поэтому иметь холодное место для хранения молочных продуктов и свежей дичи. Она уговорила Роя вырыть эту яму-погреб еще прежде, чем узнала, что в Горной Шотландии лето вовсе не такое жаркое, как она привыкла.

Рой и Джэнет уже давно крепко спали в дальнем углу комнаты. Прежде чем лечь спать. Рой проверил коз и овец и запер дверь, а Джэнет приготовила обед на следующий день.

Они были очень добры к ней, заверяя ее, что Джеми вовсе не столь ужасен, как то может показаться, и что между ними все образуется. Позже она вспомнит об этом предсказании.

Сначала она даже не поняла, что означают эти первые клубы дыма. Они начали проникать внутрь из-под крыши, и она смотрела на них, не осознавая, что происходит. Этого не может быть!

И все же она была вынуждена в это поверить, когда вслед за дымом показались языки пламени, и в соломенной крыше образовалась горящая дыра.

Ее первым побуждением было убежать, но это желание прошло, когда она вспомнила о последнем набеге, в результате которого погорели дома Джока и Хэмиша. Это мог быть только набег. Шиина проклинала мерзавцев, тайком подкравшихся к дому, надеясь захватить врасплох спящих людей в нем. Это было так подло, так трусливо, так бесчестно!

Видя, как огонь быстро пожирает крышу, Шиина отчаянно старалась не паниковать. Нападавшие вряд ли уедут от дома, а может, все-таки уедут? Может быть, они подожгли дом и теперь уехали? Или же они все еще снаружи?

Через отверстие в крыше внутрь упал факел, и она быстро затушила его пледом. Факел! Вот значит как они подожгли дом. Значит, это действительно был набег! Проснувшись и увидя этот кошмар наяву, закричала Джэнет. Обернувшись, Шиина увидела, как Рой схватился за оружие. Ее охватил приступ тошноты. Мысль, что сейчас добродушный Рой выйдет из дома, чтобы встретить смерть, была для нее невыносима. Но их всех ждет смерть, если что-то не предпринять.

Она подбежала к окну, молясь, чтобы налетчики уже уехали. Но в отсвете пожара она увидела фигуры пяти всадников. Они просто стояли и ждали. Ждали, пока все находившиеся в доме сгорят заживо.

Сначала она не могла различить их лица. Она могла различить только цвета их накидок. Это были цвета ее клана. Ее разум отказывался признавать то, что видели ее глаза. Но затем она смогла разглядеть лица нападавших. Какой же она была глупой, что не догадалась раньше. Вильям! Это было лицо Вильяма!

Часть крыши рухнула вниз, и Шиина закричала. Ее крик приостановил Роя, который уже начал открывать дверь. Девушка бросилась к нему и изо всех сил попыталась оттолкнуть его от двери.

— Вы не должны этого делать! Их слишком много, и они как раз этого и хотят. Они ведь ждут, чтобы вы вышли!

Он отцепил ее пальцы от своей куртки и сказал:

— Не мешайте мне. Спрячьтесь под кроватью вместе с моей Джэнет. Я постараюсь их сдержать, пока не подойдет помощь. Мы живем не так уж далеко от замка.

— Но их ведь пятеро! — пыталась убедить его Шиина. Неужели он не понимает? — Джэнет, скажите же ему не делать этого! В доме есть вода? Мы можем бороться с огнем!

Подбежала Джэнет с кружкой воды. Юбка Шиины загорелась, и она затушила ее. Джэнет была спокойна, гораздо спокойнее, чем Шиина и ее муж.

— Она права. Рой. Тебе нельзя выходить к ним.

— Но у нас не хватит воды, Джэнет!

— Я знаю. Но есть еще один выход. У нас есть погреб. Если мы залезем туда, то у нас будет больше шансов выжить, чем если тебя зарубят насмерть. Делай, как я говорю.

— Огонь все равно достанет нас, — продолжал настаивать он, хотя жена уже подвела его к доскам на полу, прикрывающим погребную яму.

— Возможно, — согласилась она, стараясь сохранить спокойствие. — Но не так скоро. А теперь открой погреб и залезай внутрь, — приказала Джэнет и вылила остатки воды на доски. — И вы тоже, Шиина. Быстро.

Погреб был очень маленьким, там едва хватало места, чтобы один человек мог перемещаться между полками, расположенными вдоль каждой стены. Но, к счастью, он был глубоким, прямо в земле были вырыты ступеньки. Рой спустился первым. За ним — Шиина. Джэнет спускалась последней, закрыв вход в погреб с холодящей душу решительностью. В яме было страшно тесно. Рой стоял, прижавшись к задней стене, Джэнет скрючилась на ступеньках. Шиина была зажата между ними. Не хватало воздуха, чтобы дышать.

— Я же говорила тебе. Рой, что надо было сделать погреб "попросторнее, — пробовала пошутить Джэнет, понимая, насколько напуганы ее муж и Шиина.

— А какая разница, если мы все равно замурованы заживо в этой могиле? — заметил Рой.

Огонь разгорался с неимоверной быстротой. Им был слышен треск горящего дерева. Шиине не верилось, что помощь подоспеет вовремя. Но ничего другого не оставалось, как надеяться.

С каждой минутой Рой все больше и больше горячился и терял терпение.

— Довольно, Джэнет! Они уже наверняка уехали, пора выходить.

— Возможно, они и уехали, но огонь-то никуда не делся. У нас нет другого выхода, как подождать, когда пламя хоть немного спадет.

Может быть, все и обошлось бы, как было задумано, если бы часть крыши рухнула в стороне, а не прямо на дверь в погреб, завалив ее. При звуке рухнувшей крыши Джэнет попыталась открыть дверь, но она не поддалась. Сквозь щели можно было видеть полыхающий кошмар. Дым им не был виден, но они чувствовали его запах, ощущали его вкус, он разъедал им глаза. Дышать становилось практически невозможно.

Как еще долго эти жалкие остатки воды на досках могут сдерживать огонь? Сколько осталось времени, прежде чем доски уступят напору пламени?

Шиина опять задавала себе вопрос. Ну почему Джеми оставил ее? И вот она оказалась в этом кошмаре наяву. Ей было больно за Роя и Джэнет. Бедняги. За что же им все это, ведь они ни в чем не виноваты?

Джеми изо всех сил гнал коня. Когда ему сообщили о пожаре, чей дом горел, он не мог этому поверить. Его разум отказывался принять это, даже когда он все видел своими глазами. Пожар несколько уменьшился, но языки пламени продолжали жадно пожирать все, что еще осталось от дома. Совершенно обезумев, Джеми ворвался в дом. Обжигаясь, не обращая внимания на боль, он разбрасывал горящие доски и обломки, молясь в душе, хоть и без особой на то надежды, что он найдет Шиину живой и невредимой, что она не погибла, как на том настаивал разум.

— Теперь, возможно, вы поймете, что чувствовал я, когда моя сестра погибла такой же смертью.

Тихий голос Блэка Гэвайна дошел до сознания обезумевшего Джеми.

— Она не погибла! И если вы здесь не для того, чтобы помочь найти ее, тогда идите прочь!

Запинаясь, Блэк Гэвайн вышел из дома и наткнулся на Колена, который как раз появился из тьмы.

— Он совсем лишился рассудка, Колен. Постарайтесь вывести его из дома, прежде чем обрушатся стены и мы потеряем и его тоже.

Колен проигнорировал Блэка Гэвайна и приказал приехавшим к ним людям помочь в поисках. Вслед за ними он вошел в дом. Гэвайн неодобрительно покачал головой и уехал. Как он ни ненавидел Шиину, он не пожелал бы ей подобной смерти — даже ради отмщения своей сестры.

В доме были перевернуты каждый камень, каждая обгорелая доска. Теперь уже искали тела погибших, так как ничего не могло выжить в этом огне. Джеми почти лишился рассудка, но все же остатки его здравого смысла требовали доказательств.

Всеобщее возбуждение достигло предела, когда была обнаружена дощатая дверь в погреб. Она значительно обгорела, но была целой. В нетерпении поскорее добраться до двери Джеми раскидал людей в стороны. Он поднял дверь. Внутри погреба были видны фигуры трех человек, их лица покрывали куски материи, они не шевелились. Не шевелились. Джеми замер. Он даже не мог дышать. Вдруг одна из фигур еле слышно кашлянула, и оцепенение Джеми мгновенно исчезло.

Он поднял из погреба Джэнет и передал ее на руки Колену, затем он взял на руки Шиину и понес ее из дома, предоставив другим позаботиться о Рое. По его лицу струились слезы, когда он опустил ее на землю подальше от дома. Никто не осмеливался подойти к нему. И те, кто наблюдал эту сцену, отвернулись, когда Джеми встал на колени рядом со своей женой и начал трясти ее, бить по щекам, пытаясь привести в чувство. И все это время он не переставал кричать молитвы вперемежку с проклятиями.

Когда сознание вернулось к Шиине, ее первой мыслью было, что, должно быть, пламя все-таки добралось до них, так как ее легкие горели, как в огне. Внезапно ее охватил такой яростный приступ кашля, что она могла с трудом перевести дыхание. Но ей все же удалось продышаться. Свежий воздух был таким прохладным, он действовал так успокаивающе на ее больное пересохшее горло и на ее полыхающие легкие.

Затем ее сжали в объятиях чьи-то сильные руки, и она вновь не смогла дышать. Шиина стала вырываться, и объятия немного ослабли.

К ним подошел Колен, он испытывал такое огромное облегчение, что у него кружилась голова. Он мог себе представить чувства брата.

— Джэнет и Рой оба живы, — сообщил он Джеми сначала радостную новость, а потом перешел к плохим известиям. — Второй ферме повезло меньше. Да и Шиина, и Рой, и Джэнет также погибли бы, если бы не погреб. Надеюсь, ты это понимаешь?

— Я понимаю.

— Хотел бы я знать, что это на тебя нашло, что ты оставил ее здесь без всякой защиты?

Джеми взглянул на Колена поверх головы Шиины, его лицо отразило терзавшие его муки.

— Неужели ты думаешь, что я смогу когда-нибудь себе это простить? Я был в такой ярости, что даже не подумал кого-нибудь оставить наблюдать за ней. Но это меня не извиняет. Из-за моего дурного характера она чуть не умерла. Колен покачал головой.

— Так могу ли я надеяться, что в следующий раз ты попытаешься сдержать свой дурной нрав?

— Следующего раза не будет, — тихо промолвил Джеми.

— Значит, в этот раз мы сразу же нанесем ответный удар? Они наверняка не успели далеко уйти, — заметил Колен.

— Да, сразу же, как только я отвезу Шиину в замок.

Слух Шиины не пострадал, и она слышала весь этот разговор. Радость от того, что она осталась жива, боролась в ней с чувством горечи. Она оттолкнула Джеми от себя.

— Вы забыли спросить меня, хочу ли я, чтобы меня отвезли в ваш замок.

Она говорила еле слышным шепотом и не переставала тереть глаза, которые разъедал дым.

— Я не спросил тебя и не собираюсь этого делать, — звучал ответ Джеми. Он не оставлял возможности для споров. — Ох, Шиина, прости меня. Я знаю, ты считаешь, что все это случилось по моей вине, и это так. Неужели ты не видишь, как я сожалею обо всем?

— Я вижу — но это мало помогает. — Она начала плакать, прикрывая лицо ладонями. — Тебе не надо было оставлять меня здесь.

Джеми обнял ее, и Колен потихоньку отошел.

— Тихо, Шиина, тихо, — успокаивал ее Джеми. Он нежно покачивал ее в своих объятиях, как ребенка. — Неужели ты думаешь, я действительно хотел оставить тебя? Я чувствовал огромную обиду. Ты понимаешь, о чем я говорю, Шиина? Я не привык, чтобы мою жизнь контролировал кто-нибудь другой. Но ты имеешь надо мной власть, это действительно так. В твоей власти доставлять мне боль или радость, и когда это боль, я реагирую ужасно. Но больше этого не повторится, моя дорогая. Клянусь, я никогда не оставлю тебя.

Он был в ужасе, его терзал страх, что это не то, что она хотела бы слышать. Что, если она действительно хотела, чтобы он позволил ей уехать. Он никогда не смог бы этого сделать. Шиина была частью его самого, независимо от того, хотела она этого или нет.

Но Джеми беспокоился зря. Шиина потеряла весь свой пыл — то ли из-за его слов, то ли из-за того, что устала! Она обняла его, прижалась к нему, и он чуть не задохнулся от счастья.

— А сейчас я отвезу тебя домой и отдам на попечение тетушке до своего возвращения, — мягко промолвил он.

Джеми отнес ее на руках к своему коню и придерживал ее всю обратную дорогу в замок. Она сидела перед ним и за весь путь не проронила ни слова. Он не мог не удивляться, с чего бы это?

На самом же деле Шиина лишилась дара речи, потому что думала об его словах — о власти, которую она имела над ним. Власть? Она знала, что может моментально вызывать его гнев. Но чтобы она могла влиять на Джеми, чтобы она могла причинять ему боль или приносить радость?.. Разве это возможно?

В замке Джеми спешился и помог Шиине слезть с лошади, но не собирался задерживаться. Он хотел уехать, прежде чем она начнет его умолять не отвечать на этот набег. Он приказал служанке позвать тетушку. В этот момент подъехали все остальные. Блэк Гэвайн был поражен, увидев Шиину целой и невредимой. Вокруг Джеми собрались его люди, готовые ехать вместе с ним, они все были вооружены.

Шиина ждала, она надеялась, что Джеми проводит ее в ее комнату. Но наблюдая некоторое время всеобщие сборы, она вдруг осознала, что он и его люди собирались отправиться по следам налетчиков. Она побледнела. Ведь он еще не знает, кто на самом деле совершил этот набег. Он до сих пор уверен, что это ее отец.

— Джеми…

— Не говори об этом, Шиина, — твердо сказал он. — Неужели ты не видишь, что на этот раз у меня нет выбора. Тебе не удастся остановить меня.

— Но я не хочу останавливать тебя, Джеми. Он даже немного растерялся, затем подозрительно взглянул на нее.

— Почему? Твои сородичи не знали, что ты была на ферме, которую они сожгли. Я не думал, что ты это поставишь им в вину.

— И я бы этого не сделала, если бы это действительно были мои родные. Но это не Фергюссоны. Я их успела разглядеть, Джеми!

Блэк Гэвайн был в полной ярости.

— Надеюсь, вы не собираетесь слушать ее? Она готова наговорить что угодно, лишь бы спасти своих сородичей.

— Да, это правда, — Шиина гневно посмотрела на Гэвайна. — Но так выходит, что мне не приходится этого делать, так как не они те дьяволы, которые совершили этот набег. Я видела тех, кто поджигал дом. Я успела их ясно разглядеть из окна, прежде чем огонь вынудил нас забиться в погреб. Действительно, на них были цвета моего клана, но это не были Фергюссоны, это были Джеймсоны! Я видела, как Вильям Джеймсон стоял в ожидании, готовый зарубить каждого, кто попытался бы спастись от огня. Я сама его видела!

Блэк Гэвайн иронически засмеялся.

— Вам следовало бы возложить вину на кого-нибудь другого. Джеймсон всего лишь презренный трус. Это известно здесь всем. У него не хватит духа напасть на Мак-Киннонов.

— А как нападает трус, когда он все-таки решает напасть? — спросила девушка и с удовлетворением заметила, что ее вопрос поставил Блэка Гэвайна в тупик. — Трус обычно наносит жестокий удар и спасается бегством — как это и случилось. Разве не так поступил бы трус?

— А кто говорит, что ваш отец не трус? — тут же попробовал парировать Блэк Гэвайн.

— Я говорю! — закричала Шиина. — Мы нападали на вас летом после того, как вы нарушили перемирие весной. И мы теряли людей в этих набегах, потому что не уклонялись от сражений. Но ответьте мне, была ли хоть одна ферма подожжена во время наших набегов? Было ли хоть одно животное забито? Нет, потому что мой отец не сражается таким подлым способом.

— Но была найдена накидка цвета Фергюссонов. И слышали их боевой клич, — настаивал Блэк Гэвайн.

— Да вы плохо слушали меня. — Шиина уже начинала терять терпение. — Я же сказала, что на Джеймсоне были цвета моего клана, а не его собственные. Он хотел, чтобы вина пала на другой клан, и для этого он избрал наш. Наверное, он неоднократно в эти месяцы нападал на Мак-Киннонов и ни разу не пострадал за это. Дева Мария, неужели вы думаете, что я бы стала прятаться внутри горящего дома, если бы снаружи увидела своих сородичей? Вы возлагаете вину за смерть своей сестры не на тот клан, Блэк Гэвайн! И в этом вся правда?

— Но почему? — вырвалось у Гэвайна.

— Все из-за Либби Джеймсон, — хрипло ответил Джеми. — Либби, — опять повторил он.

— Да. — Шиина вздохнула. Слава Богу, Джеми осенила верная догадка. — Я знаю, он хотел причинить тебе боль, Джеми, когда запер меня в своей башне.

— Запер тебя? Она улыбнулась.

— Тогда ты меня, по сути, освободил, сам того не подозревая. Сэр Вильям ненавидит тебя. Он пытался изнасиловать меня, а когда это ему не удалось, то оболгал меня перед тобой. Он готов пойти на что угодно, лишь бы сделать тебе больно, и все из-за сестры.

— Но почему же ты не рассказала мне об этом раньше?

— Ты не поверил мне, что он лгал, так как же я могла рассказать все остальное?

Она была права. Ему нечего было ответить. Он притянул ее к себе и крепко поцеловал.

— Ты будешь здесь, когда я вернусь?

— Я буду здесь.

Блэк Гэвайн уже бежал к своей лошади.

Глава 40

Горя нетерпением поскорее добраться до Вильяма Джеймсона, Блэк Гэвайн скакал намного впереди всех. Джеми сочувствовал ему, но он знал, что эта горячая голова, несомненно, пропадет, если Гэвайн в одиночку достигнет башни Джеймсона. Он попробовал нагнать Гэвайна, оставив Колена и остальных позади. Они тоже гнали лошадей изо всех сил. Когда они начали переправляться через реку около земли сэра Вильяма, Джеми уже почти окончательно поравнялся с Гэвайном. И там, когда они вдвоем мчались по берегу реки в сторону пограничного дерева, выстрел арбалета остановил их. Пронзенная стрелой лошадь Гэвайна пала, а сам Блэк Гэвайн полетел вверх тормашками с крутого берега прямо в реку. Лошадь Джеми испугалась и чуть не затоптала пролетающего мимо Гэвайна. Но прежде чем Джеми успел разобрать, откуда раздался выстрел, арбалетная стрела пронзила его грудь. Он упал, его тело соскользнуло с лошади и осталось лежать без движения на земле.

Человек спрыгнул с дерева на землю и осторожно подошел к неподвижной фигуре Джеми, все еще держа арбалет наготове. Часть людей, участвовавших в набеге, только что вернулась, а его оставили наблюдать на всякий случай. Впрочем, никто не думал, что это надо. Он тоже считал, что в этом нет необходимости. Да и в самом деле, Мак-Кинноны ничего не подозревали. То, что его оставили на наблюдательном посту, было пустой тратой времени.

И вот у его ног лежала огромная фигура человека с золотистым цветом волос, сам лэрд Мак-Киннон. И это он сразил его Мак-Киннон не шевелился и не дышал. У наблюдателя Джеймсонов не хватило смелости, чтобы прикоснуться к лэрду Мак-Киннону и проверить, начало ли уже холодеть его тело. Но он был уверен, что выстрел был меток. Квадратно заточенная головка стрелы, должно быть, поразила лежащего в самое сердце, так как и на куртке лэрда и на его накидке продолжало расплываться кровавое пятно.

Ко второму человеку, который торчал наполовину из воды, он даже не дал себе труда подойти. Человек Джеймсона горел нетерпением рассказать своему лэрду, кого он убил. Для окончательной уверенности он выпустил еще одну стрелу в лэрда Мак-Киппона и поспешил к башне.

Они не стали будить Шиину заранее, лишь только когда уже вносили Джеми в комнату. Полусонная, она открыла глаза и увидела залитое кровью тело мужа. Закричав, она соскочила с кровати за секунду до того, как туда положили Джеми. Она все продолжала кричать и рвать на себе волосы, пока Дафния не схватила ее и хорошенько не тряхнула.

— Он не мертв, Шиина! — закричала Дафния. — Послушай меня, он не мертв!

Она попыталась оттянуть Шиину от кровати, но видя, что Шиина сопротивляется, не в силах оторвать взгляд от образовавшейся лужи крови, от его покрытого бледностью лица, бросила эту затею, но прикрикнула на нее:

— Он всего лишь ранен. А теперь отойди в сторону, чтобы за ним можно было ухаживать, а то будешь только мешать.

Наконец до Шиины что-то дошло.

— Я сама буду ухаживать за ним, — горячо заявила она.

Дафния попыталась было спорить.

— Ты сама не в лучшей форме, чтобы…

— Я сказала, сама буду ухаживать за ним, — решительно заявила Шиина. — Он мой муж.

Дафния замолчала. В эту минуту вошла тетя Лидия и, увидя Джеми, начала кричать и причитать еще хуже, чем это делала Шиина. Она выбежала из комнаты, и ее крики эхом отзывались в коридоре.

— Тебе удалось успокоить меня, — уверенным голосом сказала Шиина Дафнии. — Пожалуйста, успокой тетушку. Здесь я справлюсь сама, мне помогут.

И она действительно справилась. Несмотря на тошноту, которая постоянно поднималась к ее горлу, несмотря на охвативший ее ужас, ей удалось с помощью служанок снять с Джеми одежду, промыть и перевязать его раны. Стрелы были еще до того искусно удалены. Глядя на одну из ран, она удивлялась, почему Джеми еще до сих пор жив. Задела ли эта стрела ребро? Очень похоже. Она прошла совсем рядом с сердцем. Но он все еще дышал, он был еще жив — пока еще. Другая рана была сбоку, вернее, с обоих боков, так как стрела прошла через нет о насквозь, и рана выглядела ужасно.

Дафния вернулась в комнату, но Шиина не реагировала на се вопросы. Помочь Дафния ничем не могла, поэтому ушла сама и потихоньку выгнала из комнаты всех слуг.

Оставшись одна, Шиина легла рядом с Джеми, стараясь не толкнуть кровать. Ее глаза исследовали каждую черточку ею лица. Она нежно дотронулась до него. Он весь горел. Его глаза были по-прежнему закрыты. Дыхание было тяжелым и шумным. Кончиком пальца она дотронулась до его губ, а затем уткнулась щекой в его плечо. Чувства любви и боли полностью захватили ее, и ее слезы падали на обнаженное плечо Джеми.

— Ты не должен умереть, Мак-Киннон. Ты слышишь меня? — Она ущипнула его за руку, приходя в ярость, что он так пугал ее. — Ты меня слышишь? Ты мой муж. И ты… ты мне нужен! — Эти слова вырвались у нее из груди, и она зарыдала:

— Я тебя люблю, Джеми. Ты не можешь умереть! Ты просто не имеешь права!

Много позже, все еще рыдая, она заснула.

Заря застала ее в кресле у кровати. Шиина сидела и наблюдала за ним. Исходящий от его тела жар разбудил ее, и остаток ночи она провела, обтирая его ключевой водой. Сейчас жар немного спал.

— Знаете, вы не должны жалеть его.

Шиина вздрогнула. Она обернулась и увидела стоящую у подножия кровати Лидию. Она, по-видимому, очень тихо вошла в комнату.

На пожилой женщине была лишь ночная рубашка и наброшенный на плечи шерстяной плащ. Вид у нее был ужасный, под глазами черные круги, волосы растрепаны. И это тетушка Лидия, обычно такая аккуратная и подтянутая.

Она не взглянула на Шиину, когда повторила свои слова.

— Вы не должны жалеть его. Он этого не заслуживает.

Шиина нахмурилась, ничего не понимая.

— Но я вовсе не жалела его.

— Вот и хорошо. Знаете, он сам это сделал.

— Сделал — что?

— Убил себя, конечно же.

— Кто сделал? — вскричала Шиина, внезапно встревожившись.

— Мой отец, — ответила Лидия, обвиняюще указывая пальцем на Джеми.

— Что такое? — резко спросила Шиина. — Разве вы не узнаете своего племянника?

— Племянника? У меня нет племянника. У моего брата нет сыновей. Отец просто выдрал бы его за это, так как Робби еще слишком молод — Вдруг Лидия нахмурилась, внезапно почувствовав неуверенность. — Но отец не может его выдрать. Он уже умер. Разве отец не умер?

— О, Господи! А сколько вам лет, Лидия?

— Восемь, — ответила пожилая женщина, все еще не сводя глаз с Джеми.

Шиина схватилась за ручки кресла. Этого не может быть. И тем не менее… разве Джеми не говорил ей, что Лидия бывает не в себе с тех пор, как она, будучи еще ребенком, видела, как Найал Фергюссон убил ее родителей? Но все было вовсе не так, судя по словам Лидии.

— Вы видели, как умер ваш отец, Лидия? — мягко и очень осторожно спросила ее Шиина. — Вы помните, как это было?

— Как я могу такое забыть? Но ему не следовало это делать. И Фергюссону не следовало приходить сюда. Он был глупец, если думал, что она станет его.

— Ваша мать?

Одинокая слезинка покатилась по щеке Лидии. Казалось, она не слышит Шиины, и она выглядела такой одинокой и потерянной. У Шиины не хватало смелости дальше расспрашивать ее. Однако Лидия продолжала говорить:

— Он был очень красивый мужчина, этот Фергюссон. У него были такие великолепные темные волосы с красноватым отливом и такие ярко-синие глаза. Дядя Доналд был в ярости, когда уводил отсюда Фергюссона. Но ведь он не причинил ему никакого зла, не правда ли? Ведь единственной виной Фергюссона было то, что он любил ее.

Неужели Лидия не знала, что много лет назад ее дядя Доналд убил Найала Фергюссона, и убил его крайне жестоко? Становилось ясно, что дед Шиины Найал любил мать Лидии и приехал сюда, чтобы встретиться с ней. Это было любовное свидание. Но Джеми сказал, что Найал убил и его бабушку, и его деда. Каким же образом эта тайная встреча обернулась убийством?

Лидия, казалось, услышала ее мысли:

— Моя мама сказала мне, что она уезжает. Лучше бы она мне этого не говорила, тогда я не пошла бы за ней. Но она не хотела, чтобы я беспокоилась. Она сказала, что скоро возьмет меня к себе. Она сказала, что они собираются во Францию. У него тоже была семья, которую он покидал. После этого они не могли оставаться в Шотландии. Она ни за что не хотела оставаться. Я не хотела, чтобы она уезжала. Я знала, что это рассердит отца — и он действительно пришел в страшный гнев. Он остановил их во дворе. Было уже поздно. Светила луна, и я хорошо видела их из своего укрытия. Они стояли и ругались. Отец был очень рассержен — и в то же время он был не такой, как всегда. Он был… как бы не в себе и… он… он…

Лидия закрыла глаза, мокрые от слез. Она обхватила себя руками и стояла, раскачиваясь и всхлипывая, перед ее глазами вновь была та сцена, которую она видела столько лет назад. Шиина тоже представила себе, как муж столкнулся со своей женой и ее любовником, охватившие его ярость и боль, если он любил ее. Любил ли он ее? Или же она просто была его собственностью, с которой он не хотел расставаться? Была ли гордость всему причиной?

Пожалуй, лучше, если Лидия остановится и не будет говорить об этом. Она и так была в полном смятении, невозможно предсказать, чем эти воспоминания закончатся для нее.

Шиина обняла пожилую женщину за плечи.

— Послушайте, Лидия, давайте я вас отведу в вашу комнату.

— Но я не могу уйти. Я должна ждать здесь. Теперь мама вернется, раз он обнаружил их. Я должна успокоить ее, чтобы она не волновалась. Отец любит ее, он простит ее.

— Конечно же, простит, — постаралась приободрить ее Шиина, не зная, что еще можно сказать. — А сейчас вам нужно отдохнуть, Лидия.

— Нет! — Лидия оттолкнула от себя Шиину с удивительной силой, ее глаза дико горели. — Он вытащил свой кинжал! У Фергюссона в руке тоже был кинжал. Моя мама плачет. Они начали сражаться. Фергюссон бросает свое оружие… его подбирает мой отец… он убирает собственный кинжал, держа в руках кинжал Фергюссона, не сводя с него глаз. Он смотрит на мать. Нет! Он ударяет ее кинжалом, он хочет заколоть ее! Фергюссон не может остановить его! Отец отталкивает его. Она падает… О, Господи, кровь, кругом столько крови. Отец поднимает тревогу, но Фергюссон и не пытается спастись бегством. Он не сводит глаз с моей магери. Мой отец тоже смотрит на нее и — нет! Он пронзил кинжалом свою грудь, свою собственную грудь! Он вытаскивает из нее кинжал, и кругом… кругом — столько крови. Кинжал падает к ногам Фергюссона, но он его не замечает. Почему же он не бежит? Уже показался мой дядя…

Шиина ощутила комок в горле. И этой маленькой девочке пришлось стать свидетелем столь ужасной трагедии!

— Лидия, все хорошо, все позади.

— Ничего не позади. Мой дядя думает, что это Фергюссон убил их. Я рассказала ему правду. Но он ударил меня один раз, потом еще и еще и сказал, что я лгу. Он не причинит зло Фергюссону, правда ведь? Я больше никому не могу об этом рассказать. Если я начну снова об этом рассказывать, моя мама никогда не вернется. Я должна подождать, пока она вернется.

Лидия вся тряслась в безудержных рыданиях, и Шиина бережно вывела ее из комнаты, утешая как малого ребенка. Придет ли Лидия в себя? Останется ли с ней весь пережитый ужас той ночи, или же она снова впадет в забытье?

Шиина проводила Лидию до ее комнаты и помогла бедной женщине лечь в кровать, затем позвала одну из служанок Лидии, чтобы та посидела с ней. Лидия то металась, то впадала в состояние транса, когда перед ее мысленным взором проносились картины, которые только она была способна видеть. Шиине тяжело было оставлять ее в таком состоянии, но Джеми для нее был прежде всего. К тому же служанка Лидии Колин была скорее другом, чем просто служанкой, так что она оставляла Лидию в надежных руках.

По дороге обратно в свою с Джеми комнату Шиина думала о рассказе Лидии, поэтому до нее не сразу дошло, что произошло что-то важное. Глаза Джеми были открыты, и он смотрел на нее! Слышал ли он рассказ своей тетушки? И все ли из того, что она рассказала? Мысли пронеслись в голове Шиины с быстротой молнии. Попросит ли он ее пересказать ему всю историю, или же он слышал ее с начала до конца. Затаив дыхание и ощущая, как бешено колотится сердце, она смотрела на него. И затем Шиина начала потихоньку успокаиваться. Он не собирался говорить об этом, по крайней мере сейчас, и она не будет. Они вообще не разговаривали, а только смотрели друг на друга, их мысли были одинаковы. Прошло столько лет убийств и ненависти, и все из-за того, что один человек не смог совладать в гневе со своими чувствами. И самым горьким было то, что теперь уже ничего нельзя изменить.

Неважно, чья была в том вина, но вражда вообще не должна была начинаться, и сорок семь лет спустя было наконец пора положить ей конец.

Глава 41

Благодаря уходу и стараниям Шиины выздоровление Джеми шло полным ходом. Он знал, что она ухаживала за ним все время, с самого начала, и хотел, чтобы так и продолжалось. Шиина, конечно же, была только рада. Она знала, что Джеми уже достаточно окреп, но и для нее было сюрпризом, когда, войдя однажды в комнату, она обнаружила его стоящим у камина. Он был одет.

— Ты знаешь, началась новая вражда — с Джеймсонами?

Шиина утвердительно кивнула. Колен рассказал ей, что произошло после того, как Джеми и Блэка Гэвайна отвезли в замок Киннон. Колен атаковал башню Джеймсона, но тогда силы его были слишком малы, чтобы взять ее. К всеобщему удивлению, Джеми, придя в сознание, решил не брать башню приступом. Джеймсон должен поплатиться за убитых им людей, верно, но Джеми не хотел уничтожать целый клан. Теперь враг был известен. И с ним можно было бороться уже привычным способом — при помощи периодических набегов. Больше ведь Джеймсону не удастся никого провести.

Блэк Гэвайн был в ярости. Сломав в тот злосчастный день руку, он некоторое время не мог принимать участие в сражениях. Но поклялся, что убьет Джеймсона. Он и Джеми поспорили по этому поводу, и Гэвайн в ярости покинул замок. С тех пор он не возвращался.

— Ты согласна, что для этой новой вражды есть причина? — спросил ее Джеми.

Шиина улыбнулась в ответ. Похоже, ему было необходимо ее одобрение, и она согласилась, зная, что Джеми был против жестокой кровавой мести.

— Шотландцы всегда будут совершать набеги, неважно, на врагов или на друзей, — беззаботно ответила она и рассмеялась. Лицо Джеми помрачнело, так как ее отец только что совершил набег на земли Джеми, уведя с собой прямо из-под замка несколько хороших лошадей. И теперь Дугалд требовал за них выкуп, и к тому же немалый.

— Ты что же, находишь это забавным, что твой отец застал нас врасплох?

. — Я думаю, он пытается возместить свои потери за прошедшее лето. Это довольно справедливо, ведь не он был виновен в нарушении перемирия.

Джеми проворчал:

— Я полагаю, что ты хотела бы поехать со мной, когда я буду платить выкуп?

— А можно? — с надеждой спросила Шиина, ее глаза радостно заблестели.

Он колебался лишь одно мгновение.

— Да, если ты позаботишься, чтобы вновь не повторилось случившееся.

— Я думаю, что с этим справлюсь. А как насчет Блэка Гэвайна? Теперь-то ты понимаешь, что он тогда все это сделал преднамеренно?

— Он уехал, Шиина. Как мне сообщили, он покинул Шотландию. Это мне только что сказал его человек.

Шиина в общем-то не была удивлена.

— Он подозревал, что рано или поздно ты накажешь его за Айана?

— Скорее всего. Он просит кое-что передать тебе. Он просит тебя простить его — «за все, что было». Что он имеет в виду?

— У нас было несколько столкновений, между мной и им, — уклончиво пробормотала Шиина. — Он возненавидел меня, когда узнал, кто я. Этого и следовало ожидать.

Ее ответ вполне удовлетворил Джеми.

— Хочешь ли ты, чтобы я разыскал его? — спросил он с некоторым беспокойством.

— Думаю, что не стоит. Подвергнув себя изгнанию, он сам себя наказал.

— Но согласится ли с этим твой отец?

— Он справедливый человек, Джеми. К тому же, получив от тебя выкуп, он будет вне себя от радости и, вполне возможно, даже забудет спросить о Гэвайне.

При упоминании о выкупе Джеми было бросил на нее кислый взгляд, но не мог не рассмеяться.

А затем между ними наступило неловкое молчание. С тех пор, как он был ранен, они не говорили о своих отношениях. Шиина была не готова к этому разговору, она все еще старалась привыкнуть к тому, что любит Джеми. Это случилось почти что вопреки ее воле, и ее волновало, что сам он никогда не говорил о любви к ней. Он всегда признавал, что хотел и желал ее, но не более того. А этого ей было мало.

Возникшее напряжение прервало появление Дафнии, которая была ужасно рада видеть, что Джеми наконец-то поднялся с кровати. Затем она заметила:

— Что ж, у меня больше нет повода задерживаться у вас. Пойду скажу Доббину, что я уезжаю вместе с ним.

— Так скоро? — Шиина высказывала искреннее сожаление. Дафния рассмеялась. — Мне нужно приглядывать за моим собственным замком. Хотя не могу сказать, что мне было здесь неинтересно. Ведь не каждый же день у моего брата появляется жена, с которой он не знает, что делать.

От этих слов Джеми покраснел, а Шиина и Дафния улыбнулись друг другу. Это рассердило его.

— Когда вы уезжаете? — довольно резко бросил он.

— Сегодня, и ты наверняка обрадуешься, узнав, что мы прихватим с собой и Джесси, — добавила она. — Я полагаю, она слишком злоупотребляет вашим гостеприимством.

— Ив самом деле, — заметила Шиина. Дафния опять ей улыбнулась, а затем сказала:

— Джеми, ты удивишься, узнав, что тетушка Лидия хочет навестить меня. Если ты не будешь возражать, она может поехать с нами сегодня.

С ума, что ли, сошла его сестра?

— Лидия — уехать из замка Киннон? Да она за все эти годы ни разу не покидала замок!

— Я знаю. Разве это не замечательно? Она утверждает, что у меня в замке бывает гораздо больше людей, чем у тебя, и что ей хочется завести новые знакомства, что ей пора найти… мужа.

— Что?

Дафния захихикала.

— Можешь себе представить, чтобы нашей тетушке вдруг захотелось мужа, и это в ее-то возрасте. Впрочем, я полагаю, что уже давно пора.

— Это просто абсурд, — проворчал Джеми, но его сестра продолжала щебетать:

— И уж я позабочусь, чтобы она нашла себе мужа, хотя, откровенно говоря, думаю, что ей и одной неплохо. В последние дни она стала какой-то спокойной и умиротворенной, даже как-то расцвела.

Шиина и Джеми улыбнулись друг другу. Как и думала Шиина, Лидия ничего не помнила из того, что им рассказала. Но тем не менее она очень переменилась, как будто, рассказав о трагедии, хотя и погрузив снова в забвение свою память, она обрела душевное спокойствие.

— Что ж, я не возражаю, — сказал Джеми. — Но в замке будет очень непривычно без нее.

— Сомневаюсь, чтобы ты слишком скучал по ней, — ответила Дафния тоном знающего человека. — К тому же у тебя очень много дел теперь, когда ты наконец-то встал на ноги. Я знаю, не в твоем характере нежить себя. А то я уже начала было сомневаться, встанешь ли ты когда-нибудь с кровати.

Стараясь говорить намеренно обыденно, Джеми сказал:

— Знаешь, когда я только выздоравливал, мне приснился сон, очень необычный сон.

— Не может быть! — Дафнии не понравился его таинственный тон.

Он не обратил внимания на ее несколько язвительную ремарку и продолжал:

— Мне приснилось, что моя жена сказала, что она любит меня. Возможно, я так долго не хотел вставать с кровати в надежде снова увидеть этот сон.

Встретившись взглядом с Джеми, Шиина зарделась алой краской. Неужели он действительно мог слышать ее в ту ночь, когда весь горел? Она не могла отвести от него глаз.

— Что ж, я еще способна понимать, когда мое присутствие мешает, — заметила Дафния, — я ухожу. Береги свое бесценное сокровище, — строго наказала она ему. Поцеловав их обоих, она быстро вышла. Когда дверь за ней закрылась, Шиина почувствовала себя неловко. Джеми продолжал пристально смотреть на нее, и в конце концов она опустила глаза.

— Это был такой замечательный сон, Шиина.

— Неужели? — Она не знала, что сказать. Джеми нахмурился из-за того, что она затрудняла ему задачу. Если она не хотела идти ему навстречу, то как же ему спросить о том, что ему так необходимо было знать? Он понимал, что ему не следовало так долго ждать.

Джеми не умел говорить нежных слов, и ему было нелегко выразить свои чувства. Уже давным-давно он понял, что было у него на сердце, но не знал, как найти подходящие слова. Дольше ждать было нельзя. Он должен знать.

— Можешь ли ты полюбить меня, Шиина? Ну вот. Он решился.

Шиина не знала, сказать ли ему правду? Сказать, что она любит его? Она боялась сказать это.

Она впервые испытывала великое чувство любви, и это ее пугало. Поэтому вместо того, чтобы ответить, она задала ему тот же самый вопрос:

— Можешь ли ты полюбить меня? Он подошел к ней и взял ее лицо в свои большие ладони. Его поцелуй был нежен и в то же время полон любви. У Шиины захватило дыхание, и она прижалась к нему.

— Разве мне надо говорить тебе об этом, Шиина? Разве об этом вообще нужно говорить?

— Да, нужно, — серьезно ответила она.

— Дева Мария! — Он вздохнул. — Я люблю тебя. Ну вот. И не жди, чтобы я это снова повторил. — Затем он нервно спросил:

— А ты?

Шиина лучезарно улыбнулась.

— Я люблю тебя, Джеми. Очень люблю. Крепко обнимая ее, он засмеялся, испытывая огромное счастье.

— Любовь моя, ты даже не представляешь, как ты осчастливила меня.

— Мне и самой не так уж плохо, — поддразнила она его, чувствуя себя счастливой, как никогда.

Глава 42

Они сидели за столом лэрда в большом зале в Тауэр Эск. Обед подходил к концу. Они очень приятно провели время, и Шиина почувствовала огромное облегчение, увидев, как хорошо Джеми ладит с ее отцом. И все же Шиине не терпелось удалиться в комнату для гостей, где остановились они с Джеми.

Утром они собирались покинуть замок Эск.

В течение всего их визита Шиина почти не видела Джеми и даже испытывала небольшую ревность. Все было не так, как в замке Киннон, где он чувствовал себя более свободно. Она так долго мечтала вернуться в свой родной дом — замок Эск, а теперь только и думала, как бы поскорее возвратиться в свой новый дом.

Интересно, утихнет ли со временем это ее желание быть постоянно рядом с ним? Впрочем, подобное желание не вызывало у нее особого беспокойства. Это было весьма приятное чувство!

Под его накидкой Шиина дотронулась до его обнаженной голени. Джеми улыбнулся, его глаза заблестели.

— Знаешь ли ты, чем это грозит? — наклонившись, прошептал он ей на ухо.

— Думаю, что да, — улыбнулась она в ответ, а ее рука пробиралась все выше и выше по его ноге.

Джеми поймал ее руку и резко встал. Извинившись и найдя подходящий предлог, он с Шииной вышел из зала.

Оказавшись вдали от любопытных глаз, они побежали, как дети, в свою комнату, не пытаясь сдерживать свой смех. Закрыв за собой дверь, Джеми увлек Шиину к кровати. Их страсть была одновременно и необузданной и нежной, и, как всегда, прекрасной.

— Если, бы на улице не было так холодно, я бы утром отвез тебя к твоему любимому озеру, — в перерыве между поцелуями проговорил он.

Шиина резко села и спросила:

— Кто тебе сказал об этом? Найал?

— Нет. Твой брат рассказал мне массу вещей, но ему и не нужно было говорить мне про озеро в лесной долине. Я сам видел тебя там весной.

— Ты меня видел? — Она покраснела. — Джеми, не может быть!

— Но я видел. — Он продолжал поддразнивать ее. — И позвольте мне заметить, моя дорогая, я еще не встречал более прекрасной феи, чем в тот день. А если серьезно, я не думал тогда, что ты реальна.

— Но… ты меня видел.

Ее возмущение еще больше раззадорило Джеми.

— Так же хорошо, как и сейчас, — сказал он, целуя ее обнаженную грудь. — Твой образ, когда ты купалась в этом озере, никогда не оставлял меня. Теперь ты понимаешь, почему я так удивился в тот раз, когда обнаружил тебя в комнате Колена? Мне так и не удалось разыскать тебя, и вдруг нахожу свою фею у моего брата.

— Разыскать меня?

— Ну да. Твой образ не выходил у меня из головы. Я много раз возвращался к тому озеру в надежде опять тебя встретить. Неужели ты никогда не задавала себе вопрос, почему я был один в тот день, когда люди твоего отца схватили меня?

Ее глаза расширились.

— Так, значит, тебя поймали потому, что ты вернулся туда в поисках меня?

— Да.

Она поразмышляла над этим фактом некоторое время и затем сказала:

— Так тебе и надо! Ведь ты вернулся, чтобы подглядывать за мной!

— Если бы я нашел тебя, то могу заверить, не ограничился бы одним подглядыванием.

Она захихикала. Последнее время она вообще не могла долго сердиться. Особенно когда он, как и сейчас, покрывал поцелуями все ее тело.

— Ты просто дьявол, Джеми. Впрочем, я всегда об этом знала.

— В самом деле? — пробормотал он, поднимая голову.

— Да. И жаль, что ты меня не встретил снова у озера, — горячо добавила она. — Я бы не знала, кто ты, а ты бы не знал, кто я, и у нас была бы возможность заняться любовью гораздо раньше.

Джеми восторженно усмехнулся.

— О, моя дорогая, я так люблю тебя.

— А я думала, что ты никогда больше этого мне не скажешь, — Шиина улыбнулась.

— Но мне нравится повторять это. Впрочем, гораздо больше мне нравится показывать тебе это. Могу ли я снова показать это тебе на деле?

Из груди Шиины вырвался счастливый вздох, и она обняла его.

— Если ты этого не сделаешь, Джеми Мак-Киннон, то я, без сомнения, буду очень разочарована.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42