«Соблазн ей к лицу»

Ширли Басби Соблазн ей к лицу

Глава 1

— Ты думаешь, он может быть жив? — спросил Чарлз, глядя на пляшущее в камине пламя.

Его кузен Джулиан, лорд Уиндем, бросил на него задумчивый взгляд. Он сразу понял, о ком речь. Рауль Уэстон, сводный брат Чарлза. Настоящее чудовище. Ублюдок, погибший два с половиной года назад.

Джулиан разлил по бокалам коньяк и протянул один из них кузену.

— Мы оба стреляли почти в упор. Минимум две пули вошли ему в грудную клетку. Он рухнул как подкошенный, крови было море. После такого не выживают. Подобные раны смертельны.

Губы Чарлза изогнулись в подобии улыбки.

— Но ведь тело так и не нашли.

Джулиан нахмурился:

— Да, это так. Но поверь, если этот сукин сын и не умер мгновенно, то протянул все равно недолго. Быть может, он сумел заползти в какую-то дыру, пытаясь спрятаться, да там и упокоился. — Сев в кресло напротив огня, он накинул на ноги теплый плед и сделал глоток коньяка. — С той ночи Нелл не видела ни единого сна про Рауля Уэстона. Это лучшее доказательство того, что ублюдок сдох.

Чарлз кивнул задумчиво, как будто слова кузена его убедили. Он помнил события той жуткой весны, словно и не минуло двух с лишним лет. Много воды утекло с тех пор, память пыталась избавиться от кошмарных образов прошлого, но они все равно возвращались, словно назойливые мухи. Той весной, в один далеко не прекрасный день, Чарлз узнал, что его сводный брат ненавидит его лютой ненавистью, желает убить и прибрать к рукам фамильное гнездо Стоунгейт. Но и это было еще не всё! Рауль убивал юных девушек… чудовище, исчадие ада!

Чарлз медленно выдохнул, желая успокоиться. Он напомнил себе, что Рауль давно мертв. В ту злосчастную ночь пролилась не только его кровь, погибла и мать Рауля, София, приходившаяся Чарлзу мачехой. Погибла от его руки. Чарлз сделал глоток крепкого напитка и поморщился, вспоминая детали. Он выстрелил в Софию в упор и, Бог свидетель, сделал бы то же самое снова, возникни необходимость. Воспоминания, словно темное облако, подползали ближе, клубились вокруг, и, несмотря на жар камина, Чарлза слегка зазнобило.

Снаружи в темноте ноябрьской ночи завывал ледяной ветер, он ломился в окна и двери, пытался натиском взять каменные стены особняка. Должно быть, он с особой яростью рвал одежду на случайных путниках, в этот недобрый час оказавшихся вне дома, но в библиотеке старого Уиндем-Мэнора было тепло и уютно. Однако дурные воспоминания терзали Чарлза не меньше, чем порывы осеннего ветра за окном. Напрасно он гнал их прочь, пытался встряхнуться и переключиться на что-то другое. Даже пляшущие желтые огни оплывших свечей не в силах были разогнать мрак в его душе.

— Такое ощущение, что ты продолжаешь сомневаться в смерти Рауля, — заметил Джулиан, вопросительно приподняв брови.

— Было бы куда проще, если бы тело нашли, — признал Чарлз с горечью.

— Повторяю: пули пробили его грудь. Никто бы не выжил после таких ран.

— Но мы, черт возьми, обыскали всю пещеру, обшарили каждый проклятый угол. Куда исчезло тело?

— Рауль был хитрым сукиным сыном. Наверняка он нашел какую-то расселину, забрался в нее в надежде спастись, да там и умер. — Джулиан хмыкнул. Ему не нравилось, что они обсуждают давние события, от которых по коже шли мурашки. Ведь он едва не потерял жену, Нелл, а также еще не рожденного младенца! Он пригладил ладонью волосы и протяжно вздохнул: — Видишь ли, я тоже хотел бы найти тело. Увы, его не было, хотя мы обыскали каждую пядь земли. Однако вспомни: пещера огромна, в ней много расселин и ниш. Мы могли пройти мимо умирающего Рауля и не заметить его. Если тело не найдено, это не означает, что Рауль жив.

Чарлз кивнул. Логика твердила, что кузен прав, но сомнения точили его, словно в сердце сидела здоровенная заноза. Он даже махнул рукой, словно отгоняя дурные мысли прочь. Затем улыбнулся Джулиану:

— Но мы неплохо справились в ту ночь, верно?

Джулиан усмехнулся:

— Господь свидетель, ты прав. Мы спасли Нелл, ребенок не пострадал… а та версия с похищением Нелл и Софии, что ты скормил общественности, оказалась блестящей. Застреленный неизвестным безумцем Рауль, пытавшийся спасти свою бедняжку мать… отличная мысль сделать Рауля героем, чтобы честь семьи не пострадала. Эта версия прекрасно маскировала все подозрительные детали, отвечала на все вопросы, которые могли возникнуть у сплетников и полиции. Вспомни, с каким рвением местные правдолюбы бросились искать тело «несчастного» Рауля, а также следы неизвестного безумца!

Чарлз сделал глоток коньяку.

— К тому же это позволило мне без проблем унаследовать состояние мачехи и Рауля. — В его голосе прозвучали горечь и брезгливость.

— Это тебе неприятно? То, что ты разбогател на их смертях?

Чарлз пожал плечами:

— Иногда мне приходит в голову такая мысль. Нет… довольно часто. — Выпятив подбородок, он неотрывно смотрел в пузатый бокал с коньяком. — Ведь я с трудом выносил Софию. Постоянно надеялся, что она исчезнет из моей жизни навеки, а Стоунгейт перейдет в мое полное распоряжение. И мое желание исполнилось. Я получил ее состояние — а это огромные деньги, сам знаешь. Но спроси, рад ли я этому…

— Более всего ты желал вернуть Стоунгейт, который всегда принадлежал тебе, Чарлз, — покачал головой Джулиан. — София была его временной хозяйкой. Стоунгейт лишь вернулся к своему законному владельцу. Имение принадлежит тебе по праву рождения.

— Однако радость обладания землей померкла со смертью мачехи. Даже из могилы она умудряется омрачать мое существование, — вздохнул Чарлз. — Мне жаль, что именно моя пуля оборвала ее жизнь.

— А я рад, что тебе хватило сил застрелить Софию. Не представляю, что бы она сделала, не нажми ты на курок! Не забывай, она знала, прекрасно знала, какой мерзостью занимается ее сын, но была готова разорвать на части любого, кто мог причинить вред Раулю. София, ни секунды не колеблясь, убила бы каждого из нас. Ей было известно, каким чудовищным пыткам подвергал ее сын невинных девушек. Долгие годы она покрывала его преступления, молчала об убийствах инасилии! — Джулиан перевел дух. — Она помогла Раулю похитить Нелл. С той же легкостью она помогла бы ему убить и мою любимую, и моего нерожденного сына. Да я благословляю пущенную тобой пулю!

Чарлз хмыкнул, поднялся и подошел к буфету, чтобы снова налить коньяка. Обернувшись к кузену, он вопросительно поднял бровь, но тот отрицательно качнул головой. С бокалом в руке Чарлз подошел к камину, оперся плечом о мраморную стойку и уставился на оранжевые языки пламени.

Джулиан окинул взглядом его строгий, прямой силуэт. Они всегда были близки с кузеном, и лишь однажды между ними пролегла трещина, которая, по счастью, успела затянуться, когда выяснились ранее неизвестные обстоятельства.

Двоюродные братья были высокими и подтянутыми молодыми мужчинами с густой темной шевелюрой и яркими зелеными глазами — это были фамильные черты всех Уэстонов. Лица обоих были суровы, они часто хмурились, но эта мрачность не лишала братьев привлекательности. Причем Чарлза можно было даже назвать красавцем. Отец Чарлза и отец Джулиана были близнецами — возможно, именно потому они были похожи друг на друга даже больше, чем иной раз родные братья. Впрочем, сходство оказалось только внешним. Чарлз был человеком рисковым, и в то же время ему были присущи спокойствие и рассудительность, которых не хватало Джулиану.

Впрочем, если бы Джулиана воспитывала мачеха, эта ведьма София Уэстон, кто знает, каким бы он стал. Отец Чарлза, заядлый игрок и волокита, растратил все фамильное состояние, и только брак с богатой наследницей помог Харлану избежать полного краха и позора. После смерти мужа София ни одного дня не забывала указывать пасынку, благодаря кому он живет в роскоши и не знает нужды. Мачеха с удовольствием превращала жизнь Чарлза в череду унижений, а последние несколько лет стали для него настоящим адом.

К сожалению, та безупречная версия событий, которую они представили соседям, не избавила их от косых взглядов и перетолков. Все знали о той неприязни, которую испытывал Чарлз к мачехе, а потому сплетники болтали, что смерть Софии наверняка не сильно расстроила пасынка, получившего огромное наследство.

Тишина, повисшая в библиотеке, становилась напряженной, и Джулиан предпочел прервать молчание:

— Давай-ка оставим прошлое в покое! Зачем вспоминать былое? Лучше скажи мне: бросил ли ты нелепую затею с переездами с места на место? Оставайся на зиму в Стоунгейте.

— Я еще не решил. Для меня Стоунгейт полон призраков того самого прошлого, о котором ты даже не желаешь говорить. Слишком много дурных воспоминаний связано с этими стенами. Летом поместье оживает, все вокруг цветет, но зимой тут одиноко и неуютно. Провести всю зиму запертым в каменном мешке, ходить по тем же коридорам, по которым блуждают привидения Софии и Рауля… — Чарлз поежился и усмехнулся.

— Я знаю, что тебе нужно, — сказал Джулиан, и его глаза хитро блеснули. — Ты должен жениться и завести ватагу детишек. Их шумная беготня прогонит любых духов. Поверь, я знаю, что говорю!

Словно само провидение желало прибавить веса его словам, ибо уже через мгновение дверь в библиотеку распахнулась и к Джулиану подбежал малыш с густой копной черных волос. По-видимому, мальчонка, которому было всего два года, как-то сумел перехитрить свою внимательную няньку и сбежал из-под ее надзора.

Малыш бросился к отцу, лишь коротко взглянув на Чарлза и мимолетом ему улыбнувшись. Он путался в длинной ночной рубашке, и оттого казалось, что он не бежит даже, а катится по библиотеке, как смешной пухлый комочек.

— Папа, папа! Нашел, нашел…

Джулиан торопливо отставил бокал с коньяком, чтобы протянуть к сыну руки.

— Кое-кто забыл о хороших манерах, — укоризненно, но с улыбкой сказал он. — Ну-ка, Адам, поздоровайся с дядей! — В его глазах светились такая нежность и любовь, что Чарлз не сдержал улыбки.

Джулиан очень гордился сыном, а тот факт, что малыш едва не погиб вместе с матерью, будучи еще в утробе, делал его любовь совершенно неистовой. Граф Уиндем баловал сынишку и прощал все его ребячьи шалости. Мягкий упрек в словах папы заставил Адама взглянуть наконец и на дядю.

— Здластвуй, — улыбнулся мальчик, блеснув темными глазами.

— Привет, медвежонок, — ласково кивнул ему Чарлз. — Ты успел подрасти с нашей последней встречи.

— Мама говолит, я буду выше папы, — с нескрываемой гордостью поведал Адам.

— Если будешь хорошо кушать, — раздался женский голос от двери. В библиотеку вошла жена Джулиана — высокая, изящно сложенная молодая женщина. Ее темные волосы были собраны в небрежный пучок на шее, темно-зеленое платье с высокой талией из легкой ткани чуть шелестело при ходьбе, изящный поворот головы и полуулыбка словно притягивали взгляд. Графиня Уиндем была из тех женщин, чей образ надолго остается в памяти.

Нелл подошла к Чарлзу и поцеловала в щеку.

— Рада тебя видеть. — Ее глаза цвета морской волны блеснули искренней радостью. — Останешься на ужин?

Чарлз покачал головой:

— К сожалению, нет. Я заехал лишь сказать, что проведу неделю в Стоунгейте. Максимум — две.

Нелл расстроила эта новость.

— Но ведь Стоунгейт — твой фамильный особняк. Почему ты приехал так ненадолго? Во всяком случае, пообещай, что отужинаешь с нами в будущую среду.

Чарлз слегка поклонился и поблагодарил:

— С великим удовольствием.

Когда дверь библиотеки закрылась, повисла гнетущая тишина. Однако Джулиан не торопился поведать, с какой целью позвал Чарлза к себе, и тот решил, что разговор подождет до среды. Ему еще предстояла не слишком комфортная поездка домой — по самой отвратительной погоде на свете.

— Пожалуй, мне пора, — сказал он, глядя в сторону окна, за которым бесновался зимний ветер. — И без того я задержался…

— Уверен? Может, останешься на ужин? Нелл будет рада…

Чарлз покачал головой:

— Подождем до среды. Тогда и поболтаем подольше.

Обратная дорога в Стоунгейт оказалась в точности такой неприятной, какой ее воображал Чарлз. Пронизывающий ветер, мелкий холодный дождик… Сырой туман пытался забраться за воротник, и Чарлз поторапливал лошадь, стремясь быстрее оказаться в спасительных стенах фамильного особняка. Когда вдали слабо забрезжили желтые фонари, подвешенные с двух сторон от входной двери, Чарлз вздохнул с облегчением: все призраки прошлого, ожидавшие его в стенах Стоунгейта, не могли сравниться с ледяным ноябрьским ветром.

Стоунгейт был родовым гнездом всех Уэстонов до того момента, как несколько десятилетий назад для владельца титула — графа Джулиана не был построен Уиндем-Мэнор. С тех пор у графа Уиндема появилось два дома, но Джулиан отдавал предпочтение Уиндем-Мэнору.

В холле Чарлза встретил Гартуэйт, дворецкий, который принял сырое, пахнущее осенним дождем пальто. Чарлз отказался от предложения поужинать в гостиной — в той самой, где Джулиан в честной дуэли застрелил лорда Тиндейла. Слухи о давнем происшествии до сих пор бередили умы высшего света. Велев принести немного свежего хлеба и сыра, Чарлз поднялся по лестнице в комнаты, когда-то принадлежавшие его отцу и мачехе. Когда лакей Бледсоу помог графу снять сапоги и жакет, Чарлз отослал его.

Сразу после смерти Софии он распорядился ликвидировать все следы пребывания мачехи в своих покоях. Во всем остальном здании декор остался прежним. Впрочем, от нелепейшего серебряного стола с вазой для фруктов он все же избавился. В спальне же вообще не осталось ни единого предмета, которого касалась рука Софии. Все эти серебряные побрякушки, которые так обожала мачеха, вызывали у Чарлза лишь раздражение и взывали к самым неприятным воспоминаниям. Теперь стены были задрапированы в шелк медового цвета, массивное изголовье кровати, выполненное из бронзы, украшал бархатный балдахин приглушенного зеленого оттенка с золотыми кистями. Теперь это была очень мужская спальня, и Чарлзу она нравилась.

Устроившись полулежа на банкетке у камина, нынешний хозяин имения, Чарлз Уэстон, не отрываясь смотрел в огонь. Даже когда в дверь тихонько постучал Гартуэйт, а затем внес в комнату поднос с хлебом, сыром, бужениной и фруктами, добавленными доброй поварихой, Чарлз не повернул головы. Поставив поднос на столик возле локтя графа, дворецкий деликатно покашлял.

— Изволите еще чего-нибудь, сэр?

Даже не взглянув на еду, Чарлз пристально уставился на большой буфет с баром за стеклянными дверцами.

— Графин с коньяком полон?

По лицу дворецкого скользнула тень недовольства.

— Да, милорд, я сам лично наполнил его час назад.

— Тогда это все, Гартуэйт. Можешь идти.

Поскольку старик колебался, Чарлз поморщился.

— Незачем стоять над душой, — сказал он. — Понимаю, что ты нянчил меня еще младенцем, укладывал в кровать и порой даже читал сказку на ночь. Но я давно вышел из возраста, когда для крепкого сна необходима история о феях и рыцарях. Меня вполне устроит бокал коньяку. Не думай, что осуждение на твоем суровом лице пристыдит меня и наставит на путь истинный.

— Не мне вас судить, милорд. — Гартуэйт поджал губы, — Свести себя в могилу безмерным употреблением спиртного — ваше право, однако хочу заметить, что именно такой судьбы пожелала бы вам покойная мадам.

Чарлз отрывисто хохотнул.

— Вижу, куда ты клонишь. Хорошо, я съем проклятую буженину и не буду напиваться до бессознательного состояния. По крайней мере сегодня.

Гартуэйт сдержанно кивнул, впалые глаза на морщинистом лице сверкнули торжествующе, словно он одержал невесть какую победу.

— Доброй ночи, милорд. — И он вышел, прикрыв за собой тяжелую дубовую дверь.

Особняк наполняла приятная тишина, которую нарушали лишь потрескивание дров в камине да глуховатый звук капель дождя, стучавших снаружи в окна. В такой тишине легко отключиться от мирских дел и полностью расслабиться, однако Чарлзом по-прежнему владело смутное беспокойство. Он отнюдь не преувеличивал, когда говорил кузену, будто особняк наполнен призраками прошлого. И речь шла не только о покойной мачехе и Рауле.

Чарлз смотрел на рыжие языки пламени, и перед ним всплывало лицо Джона, его старшего брата, уже более десяти лет как покойного. Джон был опорой и поддержкой отцу; уверенный в себе, сдержанный и очень доброжелательный, он служил примером не только Чарлзу, но и Харлану…

Чарлз поднял бокал, мысленно приветствуя призрак покойного брата. «Ты был лучшим из нас», — с горечью подумал он, делая глоток крепкого напитка. Самым смелым, но погиб от руки подлого, безумного человека, Рауля. На мгновение жгучая ярость поднялась в Чарлзе, но он привычно подавил ее, сделав еще один глоток коньяку. Да, Джон погиб, но умер и его убийца. Счастье еще, что отец так и не узнал, что именно его младший сын поднял руку на старшего! Стоунгейт должен был перейти по наследству к сыну Джона, Дэниелу…

Чарлз прищурился, глядя на огонь, вновь перебирая в памяти события прошлого. Увы, недолго Дэниел владел Стоунгейтом. Сколько? Год? Два? Рауль представил неопытного, юного и доверчивого Дэниела лорду Тиндейлу, известному повесе и игроку, тем самым предрешив его дальнейшую судьбу. За короткий срок Дэниел проиграл все, что досталось ему от матери, и, не справившись с горем и позором, покончил с собой. Мог ли Рауль знать заранее, чем закончится знакомство юного графа с Тиндейлом? Или сам дьявол руководил его действиями, мостил путь в ад? Увы, эту тайну Рауль унес с собой в могилу, где бы она ни располагалась.

Чарлз снова глотнул коньяка.

Все они ушли: его отец Харлан, Джон и его сын Дэниел, Рауль и София. Чарлз остался единственным продолжателем семейного рода и теперь сидел у камина в своем фамильном особняке наедине с призраками и глубоким чувством вины, а также миллионом вопросов, которым суждено остаться без ответа.

Как он мог прожить столько лет под одной крышей с Раулем, не замечая росшего и крепчавшего в том зла? Обаяние и доброта брата были лишь красивой маской, за которой набирался сил жестокий убийца, извращенец, чудовище, чье подсознание грезило безумными, бесчеловечными идеями.

Вздрогнув от отвращения, Чарлз напомнил себе, что Рауль приходился ему всего лишь сводным братом и дурная его кровь была, должно быть, унаследована от Софии. В любом случае Рауль давно был мертв и не представлял больше никакой угрозы…

Но так ли это?

Чарлз прикончил одним глотком остатки коньяка.

Встав с банкетки, он прошел в гостиную, которая была смежной с его спальней. Он зажег пару свечей на стенах, и на пол гостиной упали два круга света. Пройдя к столу, Чарлз выдвинул нижний ящик и достал свернутый пополам конверт. Осторожно вытянув из него лист бумаги, он вгляделся в слова, выведенные ровным, четким почерком, и вздохнул. Содержание письма, увы, оставалось неизменным.

Взяв конверт и послание с собой, Чарлз вернулся в спальню, налил себе новую порцию коньяка и вновь устроился на банкетке у огня. Какое-то время он смотрел в огонь, затем с тяжелым сердцем принялся за чтение.

Это было письмо виконта Тревельяна, не то чтобы приятеля, скорее, хорошего знакомого Чарлза. Тревельян был лучшим другом Рауля, тот частенько гостил у него в Корнуолле, иногда оставаясь там на несколько дней и даже недель. После смерти Рауля Чарлз продолжал поддерживать отношения с виконтом, равно как и с другими его приятелями, тщетно надеясь, что однажды ему удастся приоткрыть завесу над тайной личности Рауля. Неужели даже они, его лучшие друзья, не видели, какой демон скрывается под маской приветливого и компанейского человека?

Послание виконта было ответом на письмо Чарлза, которое тот послал ему несколько месяцев назад, прежде чем отправился в одно из своих традиционных путешествий по Британии. Конечно, Чарлз предпочел бы побывать и в соседних странах, но война с Наполеоном отрезала дорогу на континент, поэтому он мог посетить только Уэльс, Шотландию и морским путем Ирландию. Впрочем, Чарлзу было все равно, куда ехать, — лишь бы не задерживаться слишком долго в ненавистном Стоунгейте.

Чарлз не слишком внимательно пробежал глазами лондонские новости за прошедшую неделю в пересказе Тревельяна, затем прочел о возвращении виконта в Ланьон-Холл, что в Корнуолле близ Пензанса. Тревельян высказывал предположение, что задержится в родном имении на все зимние месяцы до начала весеннего светского сезона. Судя по тоскливому тону, каким описывал виконт предстоящую зиму, однообразные будни в Ланьон-Холле заранее расстраивали этого любителя балов и пирушек. Но отнюдь не эту часть письма торопился перечесть Чарлз. Добравшись до последних абзацев, он принялся читать более вдумчиво, взвешивая каждое слово виконта, ища в нем особый смысл. И вновь в груди возник и начал расти холодный комок подозрений, который терзал его уже какое-то время.

И наконец привычное однообразие дней было прервано из ряда вон выходящим событием. На прошлой неделе вся округа обсуждала страшную находку: местный фермер обнаружил изувеченное женское тело. Сейчас все только об этом и говорят. Ходят слухи, что несколько месяцев назад уже находили мертвую женщину в таком же состоянии, но это всего лишь слухи, которым нет подтверждения. Личность погибшей до сих пор не установлена, по крайней мере на момент написания этого письма. Местные власти — погрязшее в мелких кражах старичье — только разводят руками. У них нет ни опыта, ни, похоже, желания всерьез заниматься столь страшным делом. Полагаю, они и пальцем о палец не ударят, чтобы найти убийцу…

Чарлз перечитал эти строки несколько раз, словно боялся что-то упустить. Могла ли идти речь о простом совпадении? Или же все-таки… что? Неужели он на самом деле верил в то, что Рауль жив и продолжает творить зло? Мог ли человек, которого все считали покойным, каким-то непостижимым образом выжить и перебраться в Корнуолл?

Но разве травмы Рауля не были смертельными? Выстрелы в упор, огромные рваные раны… как можно уцелеть после такого? Или сам дьявол уберег это исчадье ада от неминуемой гибели? Но куда может спрятаться тот, на кого объявлена охота? В какую нору забиться?

Чарлз нахмурился. Деньги. Только деньги могут дать тайный кров и пишу тому, кто не хочет афишировать свое присутствие на этой земле.

Будучи единственным наследником Софии после очевидной смерти Рауля, Чарлз как-то не придал значения мелким пунктам ее завещания, касающимся остальных выплат отдаленной родне. Потрясенный и утомленный событиями той давней ночи, когда погибли сводный брат и мачеха, Чарлз не слишком внимательно слушал адвоката, зачитывавшего последнюю волю Софии. Могла ли мачеха предполагать, что страшные преступления ее сына однажды выплывут наружу и ему придется искать убежище? Могла ли она оставить ему тайный фонд, назначить содержание, завещать небольшой домик в глуши, где может укрыться преступник? Какой бы ни была София, ее нельзя обвинить в глупости. Она была умна и чертовски предусмотрительна, а ее изворотливый ум вполне мог просчитать все на несколько ходов вперед. Конечно, стань властям известно истинное имя страшного убийцы молодых женщин, начнись за Раулем охота, он ни за что не сумел бы получить свою долю состояния. Но София могла предусмотреть и такой поворот событий…

Отложив письмо, Чарлз снова глотнул коньяка. Пожалуй, стоило уже завтра связаться со своим поверенным и детально расспросить о завещании Софии.

Словно одержимый он опять взял письмо и пробежал глазами последние абзацы. Губы изогнула усмешка. А что, если скучающего виконта Тревельяна посетит гость, дабы помочь разогнать тоску? Скорее всего граф будет рад возможности пообщаться с давним приятелем холодными зимними вечерами.

Подняв бокал, Чарлз какое-то время разглядывал на просвет его содержимое, затем залпом допил напиток. Что делать? Остаться в Стоунгейте наедине с назойливыми подозрениями? Жить в неуверенности, делить стены родного особняка с привидениями и постоянно сомневаться?

Нет! Лучше отправиться в Корнуолл и постараться выяснить как можно больше с помощью ничего не подозревающего виконта Тревельяна.

Чарлз отставил пустой бокал. Он собирался совершить самый глупый поступок в своей жизни! Но цена наивного неведения могла оказаться слишком высокой.

Джулиан точно не одобрит поступок кузена, сочтет, что Чарлзом владеет навязчивая идея. Ну и пусть! Лучше сойти за безумца, чем всю жизнь жить в сомнениях.

Глава 2

«Должно быть, я просто схожу с ума», — думала Дафна Бомон, с трепетом взирая на темную громаду замка в отдалении. Нет, конечно, это не был замок в полном смысле этого слова, однако он совсем не напоминал размерами и очертаниями небольшой коттедж, который воображали себе Дафна и ее близкие.

Постройка явно возводилась еще во время Нормандского завоевания, хотя неоднократно перестраивалась, что позволило несколько смягчить суровые очертания. Возможно, в дневном свете замок мог даже показаться привлекательным, но теперь, в темноте и непогоде, выглядел темным, неуютным и даже жутковатым.

Тянулись минуты, Дафна, Эйдриан и Эйприл ждали в нерешительности у ворот, однако нигде не забрезжил ни единый огонек, возвещавший о том, что гостей заметили. От труб не поднимался дымок, ни в одном окне не горел свет, ни одна дверь не хлопнула. Замок с укором смотрел на путников, как будто осуждая их за вторжение. И Дафна, отнюдь уже не юная дева, а вполне взрослая женщина, стояла под сырым дождем и была готова к появлению какого-нибудь жуткого колдуна и чернокнижника в воротах Бомон-Плейс. Она содрогнулась и тотчас велела себе собраться.

Рядом с ней топталась ее шестнадцатилетняя сестра Эйприл, с другой стороны точно так же переминался с ноги на ногу семнадцатилетний брат Эйдриан. Оба были недовольны, ждали со стороны Дафны решительного шага.

Она была старше своих близких почти на десять лет. К двадцати восьми Дафна прекрасно знала, что это значит — тащить на себе груз забот о юных сиротах. Полтора года назад скончалась мать Дафны, а еще раньше — пять лет назад — на войне погиб отец, капитан полка и глава их семьи. Дафна взяла на себя опеку над младшим братом и сестренкой, и те привыкли доверять ей, полагаться на ее решения.

Дафна обещала Эйприл и Эйдриану, что их ждет увлекательное путешествие в Корнуолл, настоящее приключение, о котором они никогда не забудут. Они и так изъездили полстраны вместе с полком отца, однако так далеко в глубинку никогда не забирались.

Увы, деньги, оставшиеся в семье после смерти матери, таяли с каждым днем. Жизнь в Лондоне давно была им не по карману. Крохотная квартирка, которую Бомоны снимали почти за гроши, и та, увы, давно стала для них непозволительной роскошью.

Положение становилось плачевным, но Дафна решительно не знала, что делать. Женщину, которая приходила дважды в неделю прибраться, пришлось рассчитать сразу после смерти матери. К несчастью, Эйдриану предстоял еще целый год учебы в Итоне, и ради того, чтобы он мог продолжить занятия, пришлось продать его лошадь и отказаться от уроков верховой езды, танцев и рисования. Дафна позабыла о привычке еженедельно заглядывать в книжный магазинчик Хэтчарда за свежим романом. Расстались и с мисс Китти Кеттл, гувернанткой Эйдриана и Эйприл, давней семейной компаньонкой. Это оказалось тяжело, много слез было пролито, но было неизбежным.

Однако и эти меры не облегчили тяжелого финансового положения семьи. Средств оставалось все меньше. Как ни считала Дафна каждую монетку, как ни урезала траты на самые необходимые вещи, деньги продолжали утекать сквозь пальцы как вода. Крохотное довольствие — трастовый фонд, оставленный матерью, — почти исчерпалось. Казалось, единственным выходом для Дафны было найти работу швеи, поскольку искусством кройки она владела с юных лет. Ах, какая истерика приключилась бы с мамой, узнай она о столь недостойном способе прокормить семью! Увы, мать давно умерла и не могла осудить свою старшую дочь.

И вдруг, как гром среди ясного неба, на Дафну и ее родных обрушилось удивительное известие. Новости пришли с письмом от мистера Винтона, поверенного семьи. Это было Божественное провидение, чудо, настоящее чудо! Брат Дафны получил наследство от дальнего родственника где-то в Корнуолле — не только титул барона, дававший ему возможность отныне зваться сэром Эйдрианом, но и — что более важно — небольшое имение.

Дафна прочла письмо сначала про себя, затем, дрожащим голосом, сестре и брату. Затем послание поверенного перечитал Эйдриан. Выходило, что помимо денежных средств и поместья он получал несколько ферм, земли площадью в пять акров и множество построек, называемых Бомон-Плейс.

Ах, как танцевали они втроем по комнате, обставленной дешевой мебелью! Как плакали и смеялись одновременно! Сколько прекрасных перспектив рисовало разгоряченное воображение. Лошади для Эйдриана, личный грум и лакей. Уроки танцев, живописи и пения для Эйприл и, конечно, гувернантка…

Что пожелала для себя Дафна? Пожалуй, ничего. Ее куда больше беспокоило благополучие близких, чем свое собственное. Новая обувь для сестры, костюм для брата, хорошее питание для обоих — вот что заботило Дафну. Их благополучие в жизни было для нее важнее, чем личная жизнь.

Она была так рада переменам, что стала больше смеяться и с готовностью подшучивала вместе с Эйприл над братом, называя его «сэр Эйдриан» и раскланиваясь с ним в преувеличенных реверансах.

— Ты получишь титул, братишка! — хохотала Дафна, кидая в Эйдриана подушку. — Сэр Эйдриан, куда прикажете подать ваш завтрак?

— Немедленно прекрати! — смеялся брат. — Иначе я, как глава семьи и владелец титула, сошлю тебя в отдаленные земли… или как там угрожают бароны?

Чувство счастья пьянило. Кружило голову. Сводило с ума.

Несколько дней все трое мыли и чистили крохотную квартирку в Лондоне, готовясь к переезду. Эйфория, в которой они пребывали, давала силы для удивительных свершений. Комнаты, которые они снимали, были возвращены хозяйке даже в более аккуратном состоянии, нежели при заезде. Остатки обстановки Дафна распродала, но выручить за нее удалось сущие гроши. Дафна отправила письмо мисс Кеттл, в котором сообщала о внезапно свалившемся наследстве и умоляла присоединиться к семье в Корнуолле.

Мистер Винтон распорядился перевести на счет в Лондонском банке немного денег, чтобы покрыть расходы на переезд. Сумма показалась Дафне целым состоянием.

Эйдриан настоял, чтобы именно Дафна была распорядителем его средств.

— Да знаю я, что это мои деньги, Даффи! — восклицал он нетерпеливо. При этом брови на его лбу вставали домиком. — Но ты сама частенько упрекаешь меня в растратах. Представь, как много я могу спустить, дай мне в руки приличную сумму! А ты прекрасно ведешь счета, ты самая старшая и мудрая из нас. Я доверяю тебе, сестричка. — Он хитро прищурился. — Пусть даже ты и женщина.

Сняв со счета деньги, Дафна наняла повозку, которая должна была доставить семью и пожитки до Бомон-Плейс. Все трое покинули Лондон, полные восторгов и энтузиазма. Переезд казался им настоящим приключением.

Однако мрачное сооружение, возникшее перед путниками, едва ли выглядело гостеприимным.

Повозка уехала, оставив Дафну с близкими в быстро подкрадывавшейся темноте. Вещи в тюках и картонках, оставленные на влажной, расползшейся от дождя дороге, уже подмокали. В темных окнах огромного замка не теплилось ни единого огонька.

— Разве мистер Винтон не сказал, что в здании проживают несколько слуг? — ежась на ветру, спросила Эйприл. — Почему нас не встречают?

Тень, падавшая на ступени от портика, делала темноту у двери почти кромешной, так что Дафне с трудом удалось нащупать большое металлическое кольцо и постучать. Тяжелый, гулкий звук прозвучал, казалось, во всем здании. Не ожидавшая такого грохота, Дафна даже втянула голову в плечи и отступила назад.

— Думаю, это и покойника пробудит из мертвых, — сказала она с нервным смешком секунду спустя. Ей очень хотелось надеяться, что в глубине этого мрачного дома их ждет хоть одна живая душа.

Удивительно, но на стук быстро откликнулись. Не прошло и полминуты, как деревянные двери заскрипели — очевидно, внутри снимали засовы — и распахнулись. В проходе возникла низенькая круглая женщина в сером шерстяном платье, державшая в руке свечу и щурившаяся на гостей.

— Боже! — воскликнула она. — Так вы уже здесь! Я говорила Гудсону, что слышала цокот копыт, а он уверял меня, что это стучит сломанный ставень. — Женщина расплылась в улыбке: — Ой, да что же это я? Совсем оплошала. А я так надеялась произвести хорошее впечатление! Проходите внутрь. Я миссис Хаттон, домохозяйка и экономка.

Гости одновременно сделали шаг внутрь. Миссис Хаттон дернула за длинный шелковый шнурок с пушистой кистью, и этому жесту вторил мелодичный звук колокольчика.

— Сейчас подойдет Гудсон и отнесет вещи в комнаты, — с улыбкой сказала экономка.

Дворецкий появился почти мгновенно, словно ждал за какой-нибудь темной портьерой своего часа. Дафна кивнула ему приветливо и обвела взглядом огромный холл здания. Высокий потолок словно воспарял от двери вверх аркой, светлый мраморный пол в рыжеватых прожилках лежал под ногами, где-то в отдалении терялась во мраке огромная лестница с массивными полированными перилами и ступенями из того же светлого мрамора. Стены, обитые темным дубом, были завешаны красновато-коричневыми портьерами с золотой вышивкой.

Гудсон, как и экономка, державший в руке свечу, оказался высоким и седовласым, одет он был в черную ливрею. Степенно поклонившись, он представился гостям, извинился за то, что пропустил их прибытие и заставил ждать, а также заверил, что искренне рад встрече.

Извинения были приняты, формальности соблюдены, и Гудсон повел гостей за собой. Возле лестницы он остановился:

— Кухарка приготовила для вас ужин. Мы не знали, к которому часу вас ждать. Миссис Хаттон полагала, что не ранее полуночи. Посему не соблаговолите ли вы отужинать не в главной, а в малой гостиной? Конечно, если вы пожелаете более радушного приема, для вас накроют в главной гостиной.

— В этом нет необходимости, — торопливо сказала Дафна, которая в тепле особняка смотрела на вещи более оптимистично. — Мы с удовольствием поужинаем в малой гостиной.

Гудсон направился вверх по лестнице с вещами, и исчез в кромешной тьме, а миссис Хаттон повела гостей по длинному холлу первого этажа.

— Кухарка приготовила довольно простую, не праздничную еду, — извиняющимся тоном проговорила экономка. — Тушеные устрицы, седло барашка, немного рыбы, вареный картофель и припущенную цветную капусту, горошек в сливках. Мы не знаем ваших вкусов, поэтому выбрали самые распространенные блюда. Есть также кое-что на десерт, несколько сортов сыра и фрукты. Конечно, если вы предпочитаете что-нибудь более изысканное…

Вспомнив, какую нехитрую еду приходилось поглощать семье в последние месяцы, Дафна судорожно сглотнула слюну. Перечисленные экономкой блюда даже на слух казались аппетитными. Более изысканной пищи она и представить не могла.

Малая гостиная оказалась весьма просторным помещением, декорированным элегантно и с шиком. Роскошные драпировки, бежевые ковры с густым ворсом, дорогая мебель. В гостиной было тепло, у дальней стены теплился и мигал рыжими огоньками углей огромный камин. Большой стол в центре был полностью сервирован.

Приступив к ужину, Дафна, Эйприл и Эйдриан ощутили, как постепенно расслабляются в незнакомой обстановке. Воистину, сытый желудок творит с людскими умами чудеса. Долгий путь окончен, а вместе с ним и все лишения. Стены особняка — нет, целого замка — сулили покой, благополучие и безопасность, прислуга оказалась предупредительной, кухарка готовила на редкость умело. Чего еще ожидать тем, кто давно отвык от подобной роскоши?

После того как Эйдриан широко зевнул, а Эйприл начала клевать носом, Дафна поднялась из-за стола и попросила показать спальни.

Буквально через несколько секунд — словно стоял под дверью в ожидании — в гостиной появился Гудсон. Бомоны проследовали за ним по темному коридору, поднялись по узкой лестнице на второй этаж, снова прошли по коридору вдоль множества дверей. Похоже, это был настоящий замок, и лишь темнота и дождливая погода не позволили оценить снаружи его истинные размеры. Трудно было поверить, что теперь это гигантское здание, а также поместья и фермы — все принадлежит Эйдриану и его родным. Высоченные потолки, дорогая мебель, ткани, обивка, ковры, статуи, картины и золоченые канделябры на стенах — все кричало о роскоши и семейном богатстве.

Спальни, которые были отведены новым хозяевам, оказались просто огромными и поражали воображение. Громоздкая старинная мебель, включавшая какие-то невероятного размера кровати, темные гардины со множеством складок и золотых кистей, камины, похожие на причудливые пещеры с резными входами. Комнаты мало отличались друг от друга, разве что цветом драпировок и балдахинов над кроватями. Во всех трех спальнях в каминах пылал огонь, озаряя все вокруг оранжевым светом. Огоньки свечей в витых канделябрах нервно прыгали, и причудливые тени плясали в углах спален, внушая смутное беспокойство.

Дафне совсем не нравилась перспектива остаться наедине с этими тенями в таком большом и незнакомом помещении. Она привыкла делить спальню с младшей сестрой, и хотя порой ей здорово не хватало личного пространства и тишины, привычка делала свое дело: Дафна с тоской представляла, как проведет ночь совсем одна. Эйдриан и Эйприл, судя по унылым лицам, тоже не слишком были рады отдельным спальням.

Однако делать было нечего, Гудсон пожелал им приятных сновидений и удалился куда-то во мрак, блеклый огонек его свечи померк вдали длинного холла. Все трое посмотрели друг на друга.

— Какой большой дом! — прошептала Эйприл, косясь на портрет кого-то из давно почивших родственников.

— Настоящий замок, — согласилась с ней Дафна. — Не ожидала, что на нас свалится такое наследство. — Ее глаза орехового цвета блеснули в полумраке. — И повезло же вам, сэр Эйдриан.

Ее братец немедленно напыжился:

— О да, я получил солидное состояние. Ведь я это заслужил, не так ли? — Он несколько секунд стоял, горделиво подбоченившись, потом прыснул от смеха. — Признаться, я был бы рад и простенькой развалюхе с небольшим клочком земли. Но это замок! Настоящий замок, кто бы мог подумать!

— А я бы сейчас не прочь очутиться в своей родной постельке в Лондоне, — пробормотала Эйприл, бросая нервозный взгляд через плечо в темное нутро коридора.

— Это с непривычки, — убежденно сказала Дафна и положила сестре на плечо ладонь. — Теперь это наш дом, и мы будем здесь счастливы. А сейчас марш по постелям!

Не дав брату с сестрой шанса что-то возразить, она торопливо чмокнула каждого в лоб, пожелала доброй ночи и прикрыла за собой дверь спальни.

Здесь на нее сразу навалилась усталость. Дорога выдалась утомительной, после тряски на колдобинах ныла каждая косточка. Несколько ночей, проведенных в жутких номерах постоялых дворов и гостиниц, вымотали путников до предела. А теперь Дафну ждала постель, огромная, мягкая, роскошная… и такая чужая. Как и все в этом здании. Бомон-Плейс оказался роскошным, громадным замком, почти подавляющим своими размерами. Конечно, подобная роскошь пугала, но скорее всего виной тому была обычная усталость. Наутро, уверяла себя Дафна, все происходящее увидится в ином свете.

Она открыла потрепанный чемодан и вынула тщательно сложенную ночную рубашку. Миссис Хаттон предлагала прислать одну из служанок, чтобы та разобрала вещи, а также помогла Дафне переодеться, но девушка отказалась. Она привыкла все делать сама, без чьей-либо помощи, и не собиралась менять привычек.

Торопливо переодевшись, Дафна нырнула под одеяло. Несмотря на разведенный в камине огонь, в спальне было холодно. Однако постель была заботливо согрета теплой грелкой. Кровать была завешена балдахином с трех сторон, и лишь с той стороны, что была обращена к камину, легкая ткань была поднята, чтобы дать свободный доступ теплому воздуху. Из груди Дафны вырвался довольный вздох.

Она была уверена, что уснет, едва голова коснется подушки, однако минуты шли, а сон все не приходил. Напрасно Дафна вертелась с боку на бок, взбивала мягкие подушки, меняла положение тела — все было напрасно. Не помогало ничто, и часы над камином тикали все так же размеренно, отсчитывая бессонные минуты в незнакомом жилище. Наверное, именно непривычная обстановка была этому виной, думала Дафна, малодушно признаваясь себе в том, что нуждается в компании младшей сестренки.

Ну что она за трусливая гусыня! Разве есть что-то угрожающее в старом замке? Ну, тени по углам, ну, мрачноватая обстановка — и только-то!

Но как бы она ни храбрилась, неожиданный стук в дверь заставил ее подскочить на месте и даже пискнуть в ужасе. Смущенная собственной реакцией, Дафна натянула одеяло до подбородка и постаралась спросить самым твердым голосом, на какой была способна:

— Кто там?

— Это я, Эйприл, — раздался тоненький, дрожащий голосок из-за двери. — Можно мне войти?

— Ну конечно! — с облегчением воскликнула Дафна, садясь в постели и зажигая свечи на прикроватном столике.

В белой ночнушке и розовом халатике, накинутом поверх, Эйприл скользнула в спальню к сестре. Ее кудрявые светлые волосы рассыпались по плечам, глаза были расширены от страха.

— Ой, Даффи, разреши я залезу к тебе в постель? — смущенно бормотала девочка, отводя глаза. — Ты скажешь, что я трусиха и нюня, но мне так жутко в своей спальне! — Она беспокойно обернулась в сторону окна. — Такой ливень и ветер! Умоляю, позволь мне остаться на ночь! Всего одну ночь, Дафна, прошу… конечно, тебе смешны мои страхи, но пожалуйста…

Дафна понимающе улыбнулась и откинула краешек одеяла, приглашая сестру к себе.

— Учитывая размеры этого здания, а также ненастье за окном, не могу винить тебя в трусости. Залезай скорее, пока местечко не остыло.

Приглашение не пришлось повторять дважды, уже через пару секунд Эйприл свернулась клубочком рядом с сестрой, положив голову ей на плечо.

— Ох, Даффи, так гораздо лучше! И теперь совсем не страшно, ну ни капельки! — Эйприл заглянула Дафне в глаза: — А тебе не было жутко одной?

Та сделала серьезное лицо и призналась почти честно:

— Ну, местечко незнакомое, да и погода… Что и говорить, мне было не по себе.

— Такой большой замок, правда?

— Да, пожалуй. — Дафна рассеянно подумала, что величина наследства сэра Хаксли едва ли имеет большое значение для ее семьи. Куда важнее были спокойствие и уверенность в завтрашнем дне, которые оно сулило.

— Ах, как волшебно переменилась наша жизнь! — Теперь, в теплой постели под боком у старшей сестры, Эйприл чувствовала себя куда более уверенно на новом месте.

В этот момент очередной порыв ветра едва не распахнул ставни, и почти одновременно с этим кто-то нервно заскребся в дверь со стороны коридора.

— Боже, кто это может быть? — пискнула Эйприл, мгновенно растерявшая браваду и натянувшая одеяло до носа.

— Полагаю, это наш дорогой братец, напуганный непогодой, — улыбнулась Дафна.

— Эйдриан? — шепотом спросила ее сестричка. — Что ему надо в такой час?

— То же, что и тебе, милая. Очевидно, ему было неуютно одному в большой спальне. — Она приподнялась на локтях и громко сказала: — Входите.

Эйдриан вошел и при этом так густо покраснел, что хватило и свечей, чтобы это заметить.

— Можно мне постелить себе в этой спальне, прямо на полу? Тут у камина не слишком холодно. Да и одеял я набрал немало. Можно мне остаться?

Сестры не стали возражать, и Эйдриан торопливо приготовил себе постель. Завернувшись, словно большая гусеница, сразу в два одеяла, он довольно вздохнул:

— Вот теперь гораздо лучше. Вполне уютно и тепло. — Повозившись, Эйдриан приподнялся на локте и вытянул шею, чтобы видеть сестер. — Моя спальня еще больше, камин в ней чадит, а ветер так воет за окном, словно там собралась стая волков. Знаете, одному там по-настоящему страшно. В какой-то момент — клянусь — я поверил, что вот-вот появится призрак покойного сэра Хаксли, жаждущий удушить ледяными руками того, кто занял его место!

Эйприл села и уставилась на брата округлившимися глазами.

— Ты думаешь, — взволнованно спросила она, — в замке есть привидения?

— Призраков не существует, — вмешалась Дафна.

— Ну да, — разочарованно протянула Эйприл. — Но если бы они существовали, то в таком замке им было бы самое место. Просто рай для призраков, правда, Эйдриан?

— Они существуют, — хмыкнул тот, бросив на нее хитрый взгляд. — Недаром ты не пожелала ночевать одна, а прискакала под крылышко к сестре. Боялась? А чего?

— Я не боюсь призраков! — не слишком уверенно пробормотала девочка.

— Правда? Тогда надо было остаться в своей спальне. Все знают, что призраки любят бродить по коридорам замков в темные, ненастные ночи вроде этой. А еще больше они любят заглядывать к юным девам вроде тебя…

Эйприл умоляюще посмотрела на сестру:

— Даффи, ведь это неправда?

— Конечно, нет. Я же сказала: призраков не существует. — Она строго взглянула на брата, который явно собирался развить тему: — Хватит о привидениях и духах! Если ты не прекратишь подобные разговоры, тебе придется ночевать в своей спальне.

Эйдриан закрыл рот и хмыкнул:

— Ладно, тогда спокойной ночи. Думаю, что встану с первыми лучами солнца и уйду к себе.

Брат сдержал слово, и когда Дафна проснулась, то не обнаружила его в своей спальне. Спустившись в малую гостиную, она и сестра застали его за столом. На свежей скатерти стояли многочисленные блюда — отварные почки, тонкое кружево нарезанной деревенской ветчины, поджаристые гренки с беконом, яйца, фрукты, джем. Эйдриан отламывал куски белого пышного хлеба и жевал его вприкуску с ветчиной. Аппетит у парня был что надо.

Дафна мысленно улыбнулась. Она знала, что брат сильно недоедал в последнее время. В семнадцать лет он был худым и очень длинным, словно тростинка, хотя плечи уже раздались и окрепли. И похоже, бурный рост еще не окончился — отец был невероятно высоким и статным мужчиной, и Эйдриан, видимо, унаследовал его фигуру вместе с густыми черными волосами и ярко-синими глазами. Дафна была уверена, что ее брат вырастет весьма привлекательным мужчиной, а свалившееся на него богатство сделает его в глазах противоположного пола просто неотразимым. Ну что же, теперь за его будущее можно было не беспокоиться.

Дафна перевела взгляд на сестренку, намазывавшую джемом булочку. Если Эйдриан пошел в отца, то Эйприл — явно в мать. Светлые, пшеничного оттенка волосы, голубые глаза, пухлые капризные губки, изящная фигурка — с подобной выигрышной внешностью сестра могла найти себе подходящую партию даже без денег. Но теперь, когда Эйдриан обещал положить кругленькую сумму на счет девочки, ее шансы увеличились еще больше. Однажды ее дебют в свете наделает много шума, думала про сестричку Дафна. Она даже раскраснелась от удовольствия, прикидывая, как сестра будет выбирать себе жениха из целой толпы претендентов на ее руку.

То, что она вовсе не мать Эйприл, а старшая сестра, личная жизнь которой до сих пор не устроена, Дафну как-то не волновало. Даже когда родители были живы, отец частенько бывал на военных сборах, а мать не успевала следить за тремя детьми, поэтому на хрупкие плечи Дафны ложилась часть ее забот. Мама часто болела, поэтому забот становилось все больше, пока они целиком не перешли к еще совсем юной Дафне. О посещении балов не могло идти и речи, и в возрасте восемнадцати она ни разу не выходила в свет. В те годы у Дафны появился первый ухажер — юный лейтенант, служивший в том же полку, что и отец девушки. Увы, он погиб в бою в какой-то глухой индийской провинции прежде, чем успел сорвать первый поцелуй Дафны, и это разбило все надежды девушки на брак и семейную жизнь.

Дафна принесла свою личную жизнь в жертву жизни семейной, позабыла о себе в угоду заботе о младших брате и сестре, но даже не осознавала, сколь многого себя лишила. Перед ней стояла важная задача, ставшая делом всей ее жизни, — устроить судьбу близких. Счастье, что на семью свалилось наследство: деньги и титул открывали многие двери и сулили безоблачное будущее. Дафна уже представляла сестричку на первом балу в Лондоне, разодетую в муслин и шелк, довольную, раскрасневшуюся после множества танцев, на которые ее будут приглашать поклонники…

— Когда ты переговоришь с мистером Винтоном? — прервал ее мечты голос Эйдриана. — Он вроде собирался нанести нам визит?

— Боже, совсем забыла! — воскликнула Дафна. Она подлила себе горячего кофе. — Когда спускалась вниз, Гудсон передал мне послание от Винтона. Он выезжает из Пензанса и будет тут примерно в полдень.

Дафна попросила отправить кого-нибудь из прислуги к адвокату, дабы подтвердить встречу, а затем вместе с братом и сестрой совершила ознакомительную прогулку по замку. Сопровождаемые Гудсоном, они бесчисленное количество раз поднялись и спустились по ступеням, открыли множество дверей, заглянули в десятки залов, комнат и комнаток, каждая из которых так и кричала о роскоши. Со временем стало казаться, что весь замок им никогда не удастся обойти, во всяком случае — на более детальное знакомство понадобится уйма времени. Выяснилось, что помимо кухарки, Гудсона и миссис Хаттон в замке полным-полно слуг — горничные, служанки, конюхи, садовники, поварята.

К моменту встречи с поверенным у Дафны голова шла кругом. Возбужденная и взволнованная, она попросила Гудсона отвести ее и Эйдриана в библиотеку, а также проводить туда мистера Винтона.

Поверенный прибыл к часу дня. Это был мужчина среднего возраста с редеющими темными волосами, красными щеками и крупным носом. Однако у него была очень теплая улыбка, сразу располагавшая к себе. Пожав руки Дафне и Эйдриану и буквально одним глотком ополовинив чашку с кофе, мистер Винтон принялся объяснять, какого рода наследство досталось семье.

Подписав бумагу, Дафна поинтересовалась сэром Хаксли, благодаря которому столь удивительным образом изменилась их судьба.

— Понимаете, мы никогда не слышали, что у нас есть такие богатые родственники, — говорила она. — Ваше письмо стало для нас полной неожиданностью. Полагаю, наше родство очень отдаленное, если потребовалось так много времени, чтобы найти наследников. — Дафна подлила поверенному еще кофе.

Тот задумчиво покивал:

— Как я понял, это родство по вашему прапрапрадеду. — Он ненадолго задумался, потом продолжал: — Сэр Хаксли скончался более двух лет назад. Все его владения должны были достаться другому родственнику, вашему нынешнему соседу. Но неожиданно выяснилось, что ваша семья приходится все же более близкой родней сэру Хаксли, нежели виконт Тревельян. Признаться, он почти два года готовился вступить в права наследования и совсем не обрадовался, узнав, что есть другой претендент. Виконт почти разорен. Земли, фермы, все имущество ему не принадлежат. Впрочем, это совсем другая история.

— Так лорд Тревельян — наш сосед? — уточнила Дафна.

— По сути, ваши земли делят его владения на две части. — Мистер Винтон пощипал себя за мочку уха. — Основная часть земель Тревельяна лежит на востоке, однако ему принадлежит небольшой участок, бывший некогда частью владений сэра Хаксли и его предков, но отыгранный в карты и перешедший в руки Тревельянов. Сами понимаете, как истово желал виконт забрать себе и все ваши владения. Чтобы добраться до своих западных земель, он вынужден совершать длительный объезд земель сэра Хаксли, а ныне — сэра Эйдриана. Когда-то Хаксли и Тревельян были закадычными друзьями, но завязавшаяся однажды словесная перепалка рассорила их, и с тех пор виконт предпочитает не ступать на земли барона.

— Кажется, мы поломали его планы, — произнес Эйдриан мрачно. — Надеюсь, тот факт, что именно я — законный наследник сэра Хаксли, неоспорим?

— Какие могут быть сомнения! Виконт приходится отдаленной родней брату вашего прапрапрадеда, а значит, ваша ветвь ближе сэру Хаксли. Поговаривают, был в семье какой-то скандал, вследствие чего ваш прапрапрадед покинул Бомон-Плейс и клялся, что никогда сюда не вернется. Один знакомый отправил сэру Хаксли письмо, в котором сообщал о смерти капитана Бомона, вашего отца. Обнаружив это письмо в бумагах покойного, я сделал заключение, что существует некая связь между упомянутыми Бомонами и родственниками сэра Хаксли. Потребовалось несколько месяцев, чтобы найти членов семьи капитана Бомона, то есть вас.

— Боюсь, вряд ли нас ожидает приятное соседство, учитывая обстоятельства, — вздохнула Дафна.

Мистер Винтон как-то неловко заерзал в кресле.

— Да уж… Едва ли вы подружитесь. — Он сделал глоток кофе. — Были кое-какие неприятные моменты… наш разговор с виконтом носил не самый легкий характер. — Заметив, что Дафна и Эйдриан напряженно молчат, мистер Винтон добавил: — Но все эти частности не должны испортить вам радость от вступления в права наследования. Вам по праву принадлежат прекрасное имение, отличный замок и достойный титул.

Дафна попыталась стряхнуть с себя все сомнения.

— Вы не могли бы рассказать нам о замке? Судя по всему, это очень старое здание. И у него должна быть своя история.

— В самом деле, — воодушевился поверенный, радуясь смене темы. — Изначально это были нормандские земли, поэтому постройка столь необычна. Конечно, позже хозяева неоднократно вносили изменения в фасад здания, перестраивали башни, добавляли портики, но общие пропорции сохранились прежними. — Он усмехнулся хитро: — Наверное, здесь полно призраков, настолько стар замок.

Глаза Эйдриана блеснули.

— А я ведь говорил. — Он триумфально взглянул на сестру: — Слышала? Я так и знал, что здесь по ночам бродят привидения.

Они еще несколько минут обсуждали эту животрепещущую тему, а затем поверенный отбыл восвояси. Теперь, когда бумаги были подписаны, Бомоны могли себя чувствовать в безопасности. Однако мысли о виконте Тревельяне не давали им покоя. Даже визит на конюшню, где Эйдриана ждали несколько отличных чистокровных скакунов, не мог отвлечь их от размышлений на тему будущего соседства.

С конюшни все трое возвращались уже в сумерках, завернувшись в плотные накидки, под пронизывающими порывами ветра.

Но к тому моменту как был окончен ужин и все трое устроились в гостиной с горячим чаем, настроение улучшилось. Еще бы! Все-таки в их руках оказалось целое состояние, которым можно было распоряжаться по собственному усмотрению. Эйдриан уже прикидывал, из какой шерсти закажет пальто в салоне Штульца, а Эйприл жаждала скупить все самые лучшие шляпки, какие могут предложить лондонские магазины.

— А еще нам нужны платья, правда, Даффи? — восклицала Эйприл с воодушевлением. — Мне из голубого шелка, а тебе — из зеленого муслина!

По своим спальням все трое расходились в приподнятом расположении духа, оглашая коридор смехом. Ветер снаружи поутих, дождь прекратился, словно погода сменила гнев на милость.

Радуясь теплой постели, Дафна забралась под одеяла и довольно вздохнула. Не чувствуя себя более чужаком в своей новой спальне, она быстро погрузилась в сон.

Но спустя несколько часов она внезапно проснулась, дрожа от холода, хотя угли в камине все еще тлели. Крупная дрожь начала бить ее тело, и девушка натянула сползшее вниз одеяло до самого носа. Спустя несколько минут, так и не согревшись и даже начав постукивать зубам, она села в постели, решив подбросить в камин дров.

Внезапно ей показалось, что в комнате кто-то есть. Первой мыслью Дафны было предположение, что к ней вновь прокрались брат или сестра. Торопливо оглядевшись, Дафна поняла, что ни Эйдриана, ни Эйприл в спальне нет.

Тихий, сдавленный полустон-полувздох раздался из темноты. Дафна была в спальне не одна.

Глава 3

Сердце билось так сильно, что едва не выскакивало из груди. Дафна буквально выпрыгнула из постели, хватая на лету тяжелый подсвечник, стоявший на столике. Не бог весть какое оружие, но иного под рукой не оказалось. Вглядевшись в дальний темный угол спальни, Дафна заметила какое-то неясное белесое облако, похожее на размытый человеческий силуэт. Он жался к яркому прямоугольнику на стене, напоминавшему абрис несуществующей двери.

Высоко подняв подсвечник, девушка произнесла дрожащим голосом:

— Кто бы ты ни был, сгинь, непрошеный гость! Покинь мою спальню!

Как по мановению волшебной палочки, странные звуки, напоминавшие вздохи, смолкли, а белесое пятно стало напоминать скорее клочок тумана, нежели фигуру. Чуть осмелев, Дафна сделала шажок вперед. Туман развеивался на глазах. Еще один шаг — более твердый — и туман почти исчез.

— Сгинь! Поди прочь! — твердо сказала Дафна.

К ее изумлению и облегчению, странная фигура, так напугавшая ее, растворилась во тьме, как будто ее и не было. Казалось, где-то у дальней стены что-то движется, скрытое от глаз, но, вглядевшись, Дафна поняла, что и там никого нет. Вместе с удивительным явлением сгинул и могильный холод, разбудивший ее среди ночи. Конечно, в спальне было прохладно, но не более того.

Подойдя к камину, Дафна нервно оглянулась через плечо, а затем подкинула к тлеющим углям немного дров. Что же произошло? Теперь, окончательно пробудившись ото сна, она чувствовала нервную дрожь во всем теле, зуб едва попадал на зуб, но уже совсем не от холода. Только с четвертой попытки Дафна сумела зажечь свечи и вернуть подсвечник на столик у кровати. И лишь после того, как в спальне стало светлее и теплее, девушка немного успокоилась. Постучав кочергой по углям, она заставила их рассыпаться мириадами искр, и веселое пламя лизнуло свежие дрова.

Накинув бархатный халат, Дафна села в кресло у камина и задумалась. Она никогда не сталкивалась с необъяснимыми явлениями и теперь не знала, что и думать. Заставив себя взять в руки свечку, она обошла нетвердым шагом всю спальню, тщательно исследовав каждую стену. В самом дальнем углу, где дольше всего колебалось бледное облако, Дафна изучала стену самым внимательным образом. Но ничего не обнаружила. На тканевых китайских обоях она заметила тонкий стык двух бумажных полотен, словно кто-то провел по ним острым ножом. Это могла быть потайная дверь…

Сердце Дафны снова тревожно забилось, но она велела себе успокоиться.

Что особенного в потайных дверях? Замок настолько древний, что в нем не может не быть секретных ходов. Переходы из хозяйских спален в гостиные или кабинеты, из первого этажа в подвал… Дафна нервно сжала руки. Она надеялась, что все дело было в тайных ходах и сквозняках — только не в призраках, нет!

Уснуть не удавалось.

Дафна опустилась в кресло и уставилась на огонь. Время от времени она ловила себя на том, что косится в дальний угол спальни и непроизвольно поеживается.

Призраков не существует, подумала она про себя. Их не может быть в принципе. Малознакомое помещение, туман и влажность, полумрак, не до конца проснувшееся сознание — обмануть человеческие чувства не так уж сложно. Можно найти сотни объяснений произошедшему феномену, но среди них едва ли сможет затесаться вариант с пришельцами из потустороннего мира. И никаких постанываний и шорохов тоже не было. Игра воображения — не более того.

Дафна закусила губу. Ах, как было бы здорово, найдись разумное объяснение странному происшествию! Но сразу же вспоминалось, как медленно и неохотно таяло облако тумана и как мгновенно стихли стоны при звуке ее голоса.

Она сдернула с соседнего кресла плед и укуталась в него. Часы на каминной полке показывали четыре часа утра. Дафна молилась, чтобы скорее наступило утро. Засновали бы по коридору туда-сюда слуги, потом кто-то из горничных принесет теплой воды для умывания, затем появится поднос с утренним чаем. А она, Дафна, проснется, потягиваясь под одеялом, довольная и выспавшаяся, потому что никакой призрак не посещал ее спальню среди ночи…

Если горничная, которая наутро принесла чай и тазик с горячей водой в спальню к Дафне, и была удивлена тем, что хозяйка спит в кресле, она ничем не выдала своего удивления. Осторожно поставив поднос на стол и положив рядом белоснежное полотенце, она беззвучно вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь.

Увы, сквозняк сделал свое дело: дверь негромко стукнула, и Дафна подскочила в кресле, испуганно охнув. Оглядевшись, она тотчас мысленно обозвала себя трусихой и вытянула вперед затекшие ноги.

Размявшись, девушка торопливо умылась, оделась и уже через полчаса спустилась в малую гостиную, где Гудсон следил за тем, как накрывают к завтраку стол.

— О, мисс, я не думал, что вы проснетесь так рано! К сожалению, завтрак еще не готов, но я немедленно велю подать вам что-нибудь поесть. Остальные тоже вот-вот спустятся?

Дафна дружелюбно улыбнулась дворецкому и присела на стул, обтянутый тонким ситцем с вышивкой.

— Нет, полагаю, брат с сестрой еще сладко спят. Я единственная, кто вскочил ни свет ни заря. Если удастся найти чашечку травяного настоя и пару тостов, я буду вполне удовлетворена таким завтраком.

Она взглянула за окно в сад и была удивлена, что поздней осенью там все еще заметны были яркие краски. Алые кустарники, усыпанные росой, сверкали в лучах солнца, желтые клены сыпали листву на дорожки и каменные скамейки, красная герань и белые камелии все еще не отцвели и теперь радовали взгляд.

Когда ей принесли отвар и тосты, а Гудсон вернулся к своим делам, Дафна пересела поближе к окну и стала следить за кружащимися листьями кленов, облетавшими шлейфом при каждом порыве ветра. Она надеялась, что дневной свет и солнечные лучи развеют ее ночные страхи, однако они не исчезли полностью, просто немного съежились, забравшись в дальний уголок сознания, как странный призрак — в дальний угол ее спальни. Какое бы объяснение она ни придумывала, ясно было одно: этой ночью случилось нечто странное, удивительное, выходящее из ряда вон. Ах, какая жалось, что именно Дафна была старшей в семье! Ей так хотелось обсудить «призрака» с кем-то взрослым, более мудрым и знающим, чем она сама. Эйдриан и Эйприл вообще не следовало знать, что приключилось с их старшей сестрой. Эйдриан, как все мальчишки, принялся бы охотиться по ночам на привидения и, не приведи Господь, сломал бы себе в темноте шею. А Эйприл скорее всего потеряла бы от страха всякий сон. Быть может, стоило поделиться своим открытием с мистером Винтоном? Нет, Дафна даже покраснела от стыда, представив, какого мнения будет о ней поверенный. Глупая женщина и истеричка едва ли подходит на роль опекуна двоих детей.

До этого момента Дафне еще не приходилось чувствовать себя одинокой и непонятой, но именно теперь ей открылась истина: она и двое ее подопечных почти затеряны в этом мире и никому, совершенно никому нет до них дела. Если бы не счастливый случай и не наследство, так внезапно и так удачно свалившееся на них, они влачили бы жалкое существование, и никто не пришел бы им на помощь. Она, Дафна, всегда была единственным оплотом надежности в их маленькой семье. Как она могла признаться родным или кому-либо еще, что верит в глупости вроде существования потустороннего мира? Еще не хватало, чтобы ее сочли неспособной адекватно воспринимать события и лишили прав на опекунство!

Титул и деньги, обладателем которых стал Эйдриан, сулили помимо безбедного существования и множество проблем. Откуда ни возьмись могли появиться дальние родственники с намерением стать полноправными владельцами замка и земель до дня совершеннолетия Эйдриана. Деньги всегда влекут к себе нечестных и жадных людей, а большие деньги — и подавно. Если кто-то хотя бы на секунду усомнится, что Дафна способна исполнять обязанности опекуна, проблемы не заставят себя ждать, А как можно назвать достойной такого доверия женщину, которая по ночам видит призраков? Кем ее сочтут? Неуравновешенной истеричкой? Сумасшедшей? Дафна поерзала на стуле, ход собственных мыслей был не слишком ей приятен. Общество всегда осуждало незамужних одиноких женщин, так что желающему отнять у Дафны права опекуна это также могло сыграть на руку.

Но как можно притворяться, что ничего странного не случилось? Она действительно слышала подозрительные звуки и стала свидетелем удивительного явления, которому не находилось разумного объяснения. Ведь должен быть кто-то, кто досконально знает все о старинном замке!

Взгляд Дафны остановился на Гудсоне, который тихо сновал по комнате, контролируя прислугу с посудой. В его руках был графин с водой, который он взял со стола для каких-то целей, да и забыл поставить на место. Дафна сделала маленький глоточек травяного отвара, следя за дворецким. Наверняка именно Гудсон и миссис Хаттон, прислуживавшие сэру Хаксли много лет, знали секреты древней постройки. Или какие-нибудь слухи, сплетни, предания. Конечно, болтать о призраках с прислугой — не лучшая идея, однако ничего умнее в голову Дафны не приходило.

— Вы давно работаете в замке? — внезапно решившись, задала она вопрос.

Гудсон взглянул через плечо, улыбнулся:

— Да, мисс, с самой юности. Мать и отец тоже трудились на Бомонов, так же как и мой дед. То же самое могу сказать и про миссис Хаттон, и про нашу кухарку. Истории наших семей тесно переплелись с историей этого замка.

— Неужели? — воодушевилась Дафна. — Значит, вы все-все знаете о Бомон-Плейс?

— Надеюсь, — нахмурился дворецкий. — Здесь прошли мое детство, юность и зрелость. — Он улыбнулся, вокруг глаз разбежались лучики морщин. — Знаете, в детстве я и дети других слуг частенько слонялись по замку. Нам было запрещено попадаться на глаза хозяевам, поэтому мы постоянно искали обходные пути. Так мы исследовали чердак и подвал, даже те его части, которые были заложены кирпичами во времена нормандцев.

— Ах, должно быть, с замком связано множество таинственных легенд, — вкрадчиво сказала Дафна, надеясь, что старик поймет ее верно и поведает пару историй. — Духи, привидения, призраки… здесь есть призраки, Гудсон?

Тот задумчиво взглянул на нее, и пальцы Дафны стиснули ручку хрупкой чашечки. Неужели она выдала себя столь откровенными расспросами? Не сочтет ли Гудсон свою новую хозяйку эксцентричной особой, склонной верить в глупости?

— Да, пожалуй, с замком связаны одна-две легенды, — наконец произнес дворецкий неторопливо. Его глаза впились Дафне в лицо, словно изучая реакцию. — Но я не слишком верю в потусторонние силы, так что не пересказываю досужих домыслов. — Гудсон поставил графин, взял в руки хрустальный бокал и принялся протирать его бархатной тряпицей. — Есть и официальные данные. Например, в роду Бомонов случались и кровопролития, но это было в те давние времена, когда родственники частенько убивали друг друга в попытке получить деньги и власть. Было и несколько из ряда вон выходящих случаев. Я не стану вам их пересказывать, ибо в данном случае хозяевам Бомон-Плейс нечем гордиться. И я весьма надеюсь, что другие обитатели замка не станут просвещать юных дев и впечатлительных юношей на предмет творившихся здесь некогда злодеяний.

— Разумеется, — кротко улыбнулась Дафна, пытаясь сообразить, каким способом можно вытянуть сведения из миссис Хаттон и остальных слуг.

Ближе к вечеру все же выдался шанс переговорить с экономкой. Они встретились в маленькой комнатке в дальней части замка, которую Дафна планировала превратить в личный кабинет. Здесь уже стоял стол вишневого дерева, на котором были разложены варианты меню на будущую неделю. Девушка проглядывала их и ставила пером галочки, не слишком задумываясь над тем, что именно отмечает.

Миссис Хаттон зашла забрать список.

— Даже пары дней хватило, чтобы составить мнение о прислуге, работающей в замке, — сказала ей Дафна одобрительно. — Все работники отлично знают свои обязанности и прекрасно вышколены. Наша семья очень довольна работой слуг, чьи расторопность и предупредительность превзошли самые смелые наши ожидания.

Миссис Хаттон даже покраснела от удовольствия.

— Спасибо, мисс, это так приятно слышать! Надеюсь, им, ваш брат и ваша сестра будете счастливы в Бомон-Плейс.

— Я тоже на это рассчитываю. Вернее, я уверена, что так и будет, — ответила Дафна, которой вспомнилась убогая обстановка лондонской квартиры, трещины в углах и вытертые полы. Как часто она лежала по ночам без сна, пытаясь решить, как жить дальше и где найти денег на пропитание!

— Что ж, если на этом все, я немедленно отправляюсь на кухню со списком для кухарки. — Миссис Хаттон помахала в воздухе листочками с меню. — Думаю, она будет рада возможности приступить к полноценной готовке. Перед смертью аппетит сэра Хаксли настолько ухудшился, что он ел лишь тушеные овощи и телятину, которые подавали ему прямо в спальню. Столовая и гостиные казались заброшенными. Кому это понравится?

— А после смерти хозяина замок опустел? — заинтересовалась Дафна.

Экономка покачала головой:

— Не совсем. Конечно, часть комнат была закрыта, шторы сняли, белье убрали, мебель накрыли чехлами. Но мы регулярно проводили уборку, садовники следили за посадками, на конюшне тоже постоянно кто-то был, ведь лошади нуждались в уходе. Но прислуга жила в деревне, людей тут не было. Лорд Тревельян еще до смерти сэра Хаксли обещал всех нас рассчитать без рекомендаций. — Она поджала губы. — В серьезности его намерений сомневаться не приходилось: у виконта работает собственная прислуга, и в его планы не входило расширять штат. Поговаривают, он даже хотел продать замок, возможно, даже снести его как напоминание о давней соседской ссоре. Разрушить Бомон-Плейс! Как такое может прийти кому-то в голову! Сэр Хаксли перевернулся бы в гробу, случись это!

— Теперь можно расслабиться, — улыбнулась Дафна. — Никто не будет уволен или сокращен. В планы сэра Эйдриана не входят столь радикальные перемены. Он доволен тем, как присматривают за замком, видна отличная рука управляющего. — «А уж если брата всякий раз будут так вкусно и сытно кормить, как по приезде, слугам и вовсе нечего опасаться, даже если они обленятся и перестанут работать», — подумала она.

— Ах, мисс, это отличная новость! Последние два года многие из нас страшно переживали за свое будущее. Прислуга старалась как могла, выполняя свои обязанности, в надежде, что виконт проявит милосердие. А как нас обрадовала новость о том, что отыскался иной наследник сэра Хаксли!

Не поднимая взгляда на экономку, Дафна нервно подергала ручку на ящике стола и спросила:

— Хотелось бы знать… к кому я могу обратиться, если пожелаю лучше ознакомиться с историей замка и семьи Бомон… — Она выдавила смешок. — До того момента как нам принесли письмо мистера Винтона, наша семья даже не знала, что приходится дальней родней богатому барону. Надо выяснить, кого именно мы должны благодарить за наше родство.

Экономка оживилась.

— О, мать сэра Хаксли увлекалась историей и семейными хрониками. Она собирала старые письма и хранила их в библиотеке. Думаю, Гудсон покажет вам, где именно.

Наличие семейного архива порадовало Дафну, однако перспектива потратить немало времени на чужую переписку, которая, возможно, и вовсе не содержит ничего для них интересного, настораживала. Возможно, придется разбирать витиеватый почерк в письмах чужих родителей к чужим детям, вежливые записки тех, кто собирался нанести Бомонам визит, переписку дальних и не слишком родственников и друзей, в которой не окажется ни крупицы полезной информации. Если повезет, среди писем могут, конечно, отыскаться и послания тайных любовников и строящих козни злодеев, но вероятность была не столь высока. Такой кропотливый труд мог отнять много недель, но не принести результатов. Да и как семейная переписка может указать на наличие в доме потусторонних сил?

— Я обязательно просмотрю эти бумаги, — пробормотала Дафна. — Но я говорила о другом. Мне хотелось бы услышать какие-то интересные факты из уст живого человека.

Экономка снова энергично закивала:

— Тогда вам стоит пообщаться с викарием Хенли. Это тот, кто вам нужен! Он создает семейные архивы всех жителей округи. Это его любимое увлечение.

Дафна задумчиво прикусила нижнюю губу. Встреча с викарием могла оказаться полезной, но вряд ли человек в сутане станет коллекционировать слухи о призраках старинного замка.

— Я так и сделаю. Но неужели нет ни единого человека во всем замке, кто знает историю здания изнутри? Человека, который знаком… — она увидела, каким по-птичьи цепким взглядом окинула ее миссис Хаттон, — который был бы знаком с менее… благопристойными версиями семейных хроник? О слухах, об окружении замка…

Миссис Хаттон смотрела не моргая.

— Вам успели нашептать про несчастную убитую? Дафна медленно качнула головой, ее глаза расширились.

— О чем вы говорите?

Экономка поджала губы:

— Я не хотела разносить сплетни, но раз уж все равно проболталась… Незадолго до вашего переезда здесь произошло страшное убийство. Погибла молодая женщина. Никто не знает, кем была бедняжка, поэтому могила осталась безымянной. — Она протяжно вздохнула и понизила голос: — Поговаривают, женщину словно терзали дикие звери. Тело обнаружил один из фермеров, живущих поблизости, некто Брэдли. Мы знакомы с его женой, поэтому я знаю детали.

— Это ужасно, — выдохнула Дафна, преисполненная ужаса и одновременно любопытства. — Убийцу бедной девушки нашли?

Миссис Хаттон качнула головой:

— Нет, хотя, видит Бог, сквайр Ренвик приложил много усилий, чтобы раскрыть это дело. Увы, человек, сотворивший это злодеяние, остался безнаказанным.

Решив, что услышала достаточно, Дафна подумала, что лучше будет спросить напрямик. Рассказ о загадочном убийстве ни на шаг не приблизил ее к разгадке ночного происшествия.

— Мне жаль несчастную, но вообще-то, задавая вопрос о таинственных историях, я спрашивала немного не о том. Я имела в виду старинные предания, передававшиеся из поколения в поколение.

Миссис Хаттон усмехнулась:

— Ах вот вы о чем! Тогда вам стоит поговорить с сестрой Гудсона, Анной Дарби. Она у нас вроде… местной ведьмы.

Глаза Дафны изумленно округлились.

— Сестра нашего дворецкого — ведьма?

— Вроде того, — хихикнула экономка. — Знали бы вы, как переживает по этому поводу Гудсон! Анна живет в маленьком домике в предместье Пензанса. Ее муж умер много лет назад, оставив одну с тремя дочерьми. Бедняжке нашла себе неплохой заработок, став предсказательницей и ворожеей. Я не верю и половине россказней о ее способностях, ибо людская молва способна на невероятные вымыслы. Но если Анна и ведьма, то уж точно не злая. Мы выросли рядом, я прекрасно ее знаю.

Дафна кивнула:

— Значит, она хорошо осведомлена о преданиях Бомон-Плейс? Почему именно она?

— Здесь каждый человек — хранитель семейных тайн и легенд, — пожала плечами экономка. — На них мы росли, их слышали от родителей на ночь, так что любой житель замка или предместий — кладезь подобных историй. Но если вы жаждете подробностей… таких, от который волосы встают дыбом, — никто не расскажет их так, как Анна Дарби. — Миссис Хаттон внезапно всплеснула руками: — Ах, но разговор с ней придется отложить. Я совершено забыла, что Анна уехала в Польперро навестить младшего брата. Это дальше по побережью. Впрочем, юная Агнесс ждет ребенка, так что ее мать вряд л и задержится в гостях надолго. Думаю, к началу января она точно вернется.

Дафна ощутила горькое разочарование. На столь долгое ожидание она никак не рассчитывала. Оставалось искать сведения в библиотеке, а также в воспоминаниях местного викария.

— Но вы сказали, что в той или иной мере предания знают все… — попытала удачи она еще раз. — Даже вы?

— Ну… давненько я не ворошила воспоминания, — рассмеялась экономка. — Да они и глупые, в самый раз только для детей. Вряд ли взрослую барышню заинтересуют байки о привидениях, блуждающих по замку и поющих унылые песни…

— А что, поговаривают, будто по замку блуждают призраки? — осторожно уточнила Дафна, не веря, что наконец нащупала золотую жилу.

Миссис Хаттон неопределенно махнула рукой:

— Пара излишне пугливых горничных распускала среди прислуги слухи, будто они видели привидения. Якобы ночами по коридорам блуждают прозрачные создания, которые стонут и напевают какие-то мелодии. Впрочем, бывали и другие случаи. Как-то юная леди из Лондона перебудила всех гостей ужасными криками. Она утверждала, что к ее кровати приблизился призрак, который коснулся ее лица ледяной рукой. Но это полная чушь, полагаю, она просто хотела привлечь к себе внимание. Леди приехала с родителями, поговаривали, что сэр Хаксли собирался просить ее руки. Кажется, избранница была не слишком рада такому пожилому жениху. После того происшествия родители увезли дочь обратно в Лондон, а о женитьбе речь так и не зашла.

— Да, прекрасная возможность расстроить свадьбу, — согласилась Дафна. — Что ж, спасибо вам, миссис Хаттон. Было любопытно узнать столько нового. Не хотелось бы, правда, чтобы истории достигли ушей сэра Эйдриана и моей сестры. Истории о призраках напугают малышку, а уж случай с убийством ужаснет даже моего храброго брата. — Дафна улыбнулась: — Представляю, как он будет подтрунивать над крошкой Эйприл. Ведь она так боится всяких потусторонних сил: привидений, гоблинов, ведьм…

— Разумеется, — кивнула экономка. — У вашей сестры такой нежный возраст. Никакие слухи не достигнут ее ушей. Что-нибудь еще?

Отпустив ее, Дафна осталась сидеть за столом, задумчиво глядя в окно. Она удивилась, как быстро темнеет. Время пролетело незаметно, и вот уже скоро весь замок должен отойти ко сну. Ей придется провести еще одну ночь в огромной спальне, ожидая очередного визита стонущего создания в бледном саване.

Дафна скривилась, заметив, что уже на полном серьезе считает ночное происшествие вполне реальным. Возможно, ей стоило сменить спальню? Но под каким предлогом? Прекрасная комната, огромный камин, великолепная постель. И если бы не призрак в белом… Дафна зажмурилась, ругая себя на все лады. Как нелепо бояться всякой чепухи!

Отмахнувшись от глупых страхов, Дафна позвонила в колокольчик и попросила появившегося Гудсона показать ей путь в библиотеку и достать переписку Бомонов, которую тщательно собрала и отсортировала мать сэра Хаксли.

Библиотека восхищала. Шикарные ковры в розовых, голубых и кремовых тонах поглощал и звуки шагов, серые шторы скрывали высокие окна, огромные дубовые стеллажи и шкафы были плотно заставлены книгами. И нигде ни единой пылинки! Корешки томиков из синей, зеленой, красной с золотой отделкой кожи пестрели на полках. В дальнем конце библиотеки распахнул пасть гигантский камин из мрамора с голубыми прожилками.

Несмотря на подавляющие размеры помещения, Дафна тотчас почувствовала уют, который излучала библиотека. Она легко могла представить, как коротает долгие зимние вечера за чтением увлекательной книги, сидя в кресле и вытянув ноги к камину. И все же стеллажи с перепиской, плотными конвертами и записками, упакованными в пачки и перетянутыми лентами, пугали своим количеством.

Несколько минут Дафна смотрела на полки с плотными упаковками писем, затем подняла подбородок, расправила плечи и сделала шаг к стеллажам. Не следовало терять время.

Когда Дафна встретилась с братом и сестрой за ужином, у нее ныла шея и болели глаза. Чтение чужой переписки оказалось занятием не только не интересным, но, скорее, мучительным.

Однако даже усталость не вызвала в Дафне желания лечь в постель, когда она вошла в свою спальню. Вернулись нервозность и страх. Девушка зажгла как можно больше свечей, переоделась в ночную рубашку, накинула поверх халат и устроилась в кресле у камина с твердым намерением просидеть всю ночь, глядя в огонь. Однако тело предало свою хозяйку, и Дафну довольно скоро сморил сон.

Проснувшись на рассвете, девушка огляделась удивленно. Она сообразила, что ни один призрак так и не почтил своим визитом ее спальню, удовлетворенно вздохнула и перебралась на кровать, в уют одеял, где с комфортом проспала еще несколько часов.

Вся следующая неделя прошла спокойно и без происшествий, и Дафна начала склоняться к мысли, что завывания и стоны полупрозрачного существа ей просто привиделись во сне. Конечно, существовали какие-то предания о призраках замка Бомон-Плейс, но даже экономка с дворецким не считали их хоть сколько-нибудь значимыми, поэтому и Дафна со временем стала придерживаться схожего мнения.

Время шло, и молодая семья Бомонов вполне свыклась с новой жизнью в замке и почти не вспоминали о тяжком быте, который был их вечным спутником в столице. Они познакомились со всеми соседями, за исключением лорда Тревельяна, а также с жителями окрестностей Бомон-Плейс, которые жили за счет барона и его земель. Самое близкое знакомство завязалось с семьей викария Хенли. Его сыновья оказались примерно одного возраста с Эйдрианом: Квентину исполнилось восемнадцать, а Максимилиан был на год его младше. Эйприл подружилась с шестнадцатилетней сестрой юношей, Ребеккой, а Дафна получала несказанное удовольствие от общения с миссис Хенли, радушной хозяйкой и чувствительной особой. Муж миссис Хенли, огромный, неповоротливый мужчина, обожал супругу и всячески о ней заботился. Порой Дафне становилось неловко от того, что теплые, дружеские отношения между их семьями изначально завязались не по причине взаимного притяжения, а исключительно потому, что Дафне требовались сведения о замке и связанных с ним легендах. Да, разумеется, довольно скоро она прониклась к викарию и его близким самыми нежными чувствами, но все равно ощущала себя немного виноватой перед своими новыми друзьями.

Впервые встретившись с викарием, Дафна принялась робко расспрашивать его о старинных преданиях и узнала парочку совершенно жутких историй времен Карла I, от которых волосы вставали дыбом. Несмотря на кошмарные сюжеты, все они относились к поре столь отдаленной, что едва ли могли считаться былью. Викарий не слышал ничего о потайных ходах и замаскированных дверях и лишь озадаченно почесал голову при упоминании о семейных призраках.

Что ж, уж если странное привидение больше не заглядывало в спальню Дафны, то и она предпочла не тревожить более его память своими расспросами. Ее увлекла новая жизнь, новые друзья.

Особенно Бомонам пришлись по вкусу выходные, которые теперь, когда у них было вдоволь денег, означали бесконечные покупки и развлечения. Все трое спускали огромные суммы, делали друг другу необычные подарки, покупали наряды и ездили на вечеринки, приемы и торжества к соседям. Эйдриану наняли личного лакея, Дафна и Эйприл последовали его примеру и теперь пользовались услугами личных горничных.

Но самой радостной новостью стало возвращение в семью гувернантки Китти. Это случилось поздним декабрьским вечером, почти под конец года. Как потом рассказывала Китти, едва получив письмо Дафны, она бросилась собирать вещи, готовая тотчас ехать в Корнуолл. Оказавшись в роскошном холле Бомон-Плейс, Китти невольно ахнула от восхищения, а Дафна, выбежавшая встречать гостью, счастливо расхохоталась. У Дафны даже перехватило горло от волнения, и она долго обнимала замерзшую в дороге Китти.

— Господь услышал мои молитвы! — воскликнула Китти, окидывая Дафну довольным взглядом. — Я просила его о милосердии к моим любимым пташкам, Дафне, Эйприл и Эйдриану. И только посмотрите, как переменилась ваша судьба! — Она изумленно оглядела роскошный холл и перевела взгляд на спускающихся по лестнице Эйприл и Эйдриана. — Настоящий замок! Взгляните на себя, Дафна: вы же теперь истинная леди в роскошном наряде. А юный Эйдриан получил титул барона. Да если б мне довелось встретить любого из вас на улице Лондона, я бы ни за что вас не узнала! Я так рада, так рада!

— Неужели к нам вернулась дорогая Китти? — воскликнул Эйдриан, прижимая к себе гувернантку, Он подхватил ее на руки и закружился в вальсе посреди холла. — Настоящее чудо!

— Отпустите меня, сэр Эйдриан! Воспитанный молодой человек не должен вести себя таким образом! — воскликнула, хохоча от удовольствия, Китти. — Не знаю, где вы нахватались подобных манер, но это точно не моя школа!

Эйдриан ухмыльнулся, но осторожно выпустил Китти из объятий. Обретя твердую почву под ногами, гувернантка бросилась к Дафне и Эйприл, выхватывая на ходу кружевной платочек и торопливо промокая глаза и нос.

— Ах, мои девочки! Мы снова вместе, а я так боялась, что никогда больше вас не увижу. Я истово молилась за вас, о да! Какое будущее могло ждать вас, бедняжки, если бы не наследство от покойного сэра Хаксли…

Эйприл шмыгнула носом и принялась обнимать Китти.

— Ах, как я рада, что вы здесь! Я так скучала, так скучала!

— Видит Бог, мне тоже было тоскливо без вас. Наш Господь милосерден, не так ли?

— С этим не поспоришь, — улыбнулась Дафна, нежно целуя Китти. — Ведь он вернул нам нашу бесценную Китти.

С приездом гувернантки жизнь и вовсе стала размеренной и уютной. Бомоны и Китти жили одной дружной семьей, дни шли своей чередой, декабрь сменился январем, и можно было с уверенностью заявить, что жильцы Бомон-Плейс абсолютно счастливы и всем довольны.

Однажды, стоя поутру у окна и глядя на залитые солнцем, заснеженные луга вдали, Дафна поймала себя на мысли, что почти не вспоминает о лондонской квартире и бедности, в которой жила семья раньше. Словно и вся прошлая жизнь Бомонов проходила в стенах роскошного замка, без тревог, волнений и страхов.

Дафна сделала глоток свежего травяного чая и отвернулась от окна. День выдался погожий. Эйдриан давно просил устроить пикник на берегу канала, к которому спускались бесконечные луга поместья. Берега канала были в основном довольно крутыми и скалистыми, испещренными множеством пещер и ниш, сам поток извивался меж скал, словно угорь, подтачивая высокие каменистые берега. Поговаривали о контрабандистах, которые устраивали тайники в недрах некоторых пещер, но это были всего лишь домыслы, ничем не подтвержденные. Река была порожистой и манила своей бурной, дикой натурой, вода бурлила в иных местах так громко, словно ревел настоящий водопад. Прогуливаясь верхом, Эйдриан обнаружил узкий, извилистый спуск к удивительной смотровой площадке прямо над потоком, с которой открывался потрясающий вид. Он неоднократно предлагал устроить на краю страшной, но манящей пропасти пикник, и Дафна уступила его мольбам.

Захватив корзинку с припасами и надев свою старую одежду и обувь, все трое спустились на смотровую площадку. Пить прохладный лимонад, уплетать буженину с сыром, смотреть вдаль на блестящую под солнцем, покрытую кружевом пены воду внизу было так здорово, что все трое сидели молча, притихшие и восхищенные. Волны бились о противоположный берег, отступали, с ревом набегали и рассыпались мириадами брызг.

Плотно перекусив и немного замерзнув, все трое решили пройтись вдоль берега. В одном месте берег стал настолько отлогим, что можно было спуститься к самой воде. Здесь канал сильно расширялся, вода бежала спокойнее, и Бомоны, визжа и подбадривая друг друга, смогли перебраться по большим валунам на противоположный берег. Здесь их встретили двое незнакомых мужчин.

Судя по одежде, незнакомцы были вовсе не рыбаками или местными крестьянами, а по их лицам становилось ясно, что появлению троицы мужчины отнюдь не рады.

Сделав самое дружелюбное и наивное лицо, на какое был способен, Эйдриан шагнул вперед.

— Добрый день, — сказал он незнакомцам. — Я Эйдриан Бомон. Чем могу помочь? Вы заблудились?

Тот, что был пониже, смерил его взглядом и мрачно буркнул:

— Да нет. А вот вы, господа, похоже, заблудились. Жаль вас разочаровывать, — в его голосе сквозило откровенное презрение, заставившее Дафну поежиться, — но в данный момент вы ступаете по моей земле.

Эйдриан тоже уловил неприязнь в тоне незнакомца, улыбка его увяла.

— Вы уверены в этом? — уточнил он, стараясь быть вежливым. — Насколько мне известно, эти земли принадлежат Бомонам.

— Вы заблуждаетесь, — процедил мужчина, прищурив глаза. Он указал рукой на противоположный берег: — Земли Бомонов кончаются теми скалами. А сейчас вы стоите на моей земле.

Дафна выступила вперед, загородив плечом брата.

— Не соизволите ли представиться, сэр? — спросила она чопорным тоном, хотя давно догадалась, с кем именно имела честь разговаривать.

Мужчина перевел презрительный взгляд на нее, оценил поношенный наряд и испачканную обувь.

— Очевидно, вы сестра данного субъекта, — процедил он. — Старая дева, не так ли?

Дафна упрямо выпятила вперед подбородок:

— Да, перед вами сестра сэра Эйдриана Бомона. А вы, судя по вашему грубому тону и явному отсутствию хороших манер, не кто иной, как виконт Тревельян?

— А она тебя обставила, Дориан, — с неожиданной усмешкой сказал второй незнакомец. Он явно был доволен находчивостью Дафны. — Отличный ход, миледи.

Дафна перевела на него взгляд, оценила высокий рост и красивые черты лица.

— С кем имею честь?

Мужчина улыбнулся самой обаятельной улыбкой на свете, приподнял шляпу и чуть склонил голову.

— Чарлз Уэстон, к вашим услугам, — тепло сказал он.

Глава 4

Впервые встретившись с Чарлзом Уэстоном, Дафна не пришла от него в восторг. Скорее, она решила, что он немногим лучше своего приятеля, виконта Тревельяна, человека грубого и не гнушавшегося резких высказываний. Она ничуть не купилась на привлекательную, немного мрачноватую внешность нового знакомого, и даже яркий взгляд синих глаз и обезоруживающая улыбка показались лишь маской, за которой могло таиться все, что угодно. Нет, говорила Дафна себе чуть позже, безусловно, Чарлза Уэстона можно назвать красивым мужчиной. А уж ироничный изгиб рта наверняка свел с ума не одну даму света. Но она, Дафна Бомон, поумнее светских дурочек, на которых была рассчитана усмешка Чарлза Уэстона: мужскую красоту она не считала достоинством, а ее единственной заботой в те дни было благополучие близких.

Поэтому она лишь окинула Чарлза прохладным взглядом и снова повернулась к виконту:

— Мы приносим вам свои глубочайшие извинения в связи с тем, что пересекли границы земель без вашего ведома. Поверьте, теперь, когда мы знаем, где именно проходит черта, разделяющая наши земли, нога наша никогда не ступит более на этот берег. Можете быть в этом уверены.

Почти по-королевски милостиво кивнув обоим мужчинам, Дафна повернулась к ним спиной и зашагала назад, к валунам в воде. Эйприл поспешила за ней, Эйдриан, мрачно взглянув на виконта и Чарлза Уэстона, направился вслед за сестрами.

Чарлз не отрываясь наблюдал, как все трое скачут по мокрым камням, и был несказанно обрадован, когда внезапно налетевший порыв ветра чуть приподнял юбки Дафны, явив взору изящные лодыжки. Да-да, лодыжки были хороши, но Чарлз не отказался бы увидеть и коленки девушки. Появление Дафны обещало немного разнообразить его утомительный визит к лорду Тревельяну. Покойники и загадки утомляли.

Едва Бомоны исчезли из виду, Чарлз обернулся к виконту.

— А она права, — хмыкнул он насмешливо. — Ты вел себя не слишком-то любезно.

— Да плевать я хотел на то, что обо мне подумает эта старая дева, — досадливо отмахнулся Тревельян, тоже глядя в том направлении, где пропало из виду трио, — Все деньги и земли старого Хаксли перешли к этому мальчишке, только подумать! Он же никто, нищета, жалкое отродье! А его сестрица — истинная змея! Да как она посмела говорить со мной в подобном тоне!

— Но ведь и ты был не слишком вежлив, — заметил Чарлз.

Тревельян возмущенно посмотрел на него:

— Чего ради я должен быть вежливым с какими-то выскочками?

Чарлз пожал плечами, потеряв интерес к разговору.

Он не смог вырваться к виконту до окончания рождественских праздников. Нелл и Джулиан ужасно возмущались, узнав о скором отъезде дорогого родственника, долго упрашивали его остаться, в конечном итоге Чарлз все же согласился погостить до Нового года. На рождественский прием в Стоунгейт приезжала молодая вдовушка, жившая по соседству, и ее общество в последовавшие несколько дней изрядно скрасило будни Чарлза. Однако уже скоро он вновь принялся собирать вещи для поездки в Корнуолл.

Проведя в гостях у Тревельяна неделю, Чарлз узнал о разочаровании, которое постигло виконта, когда отыскались иные наследники титула покойного барона и состояние буквально уплыло у него из рук. Чтобы понять, какие чувства владеют виконтом, не требовалось быть ясновидящим: Тревельян почти каждый разговор начинал с досадливой реплики на эту тему. Особенно злил виконта тот факт, что наследники еще месяц назад даже не подозревали о том, какими выгодными родственными связями обладают. А уж их невысокое происхождение было Тревельяну поперек горла.

Однако, учитывая, что Тревельян и Хаксли никогда не были дружны — скорее, наоборот, — Чарлз находил забавным и даже справедливым столь неожиданный поворот судьбы.

Чарлз перевел взгляд на высокую скалу, которую изучал перед появлением Бомонов.

— Так это там было найдено последнее тело? — спросил он, кивнув на темный провал пещеры.

— Да. Вроде местный фермер, Фернесс, нашел тело… вернее, останки. Это случилось за несколько дней до твоего приезда. — Виконт нахмурился. — Пришлось заплатить парню кругленькую сумму, чтобы он держал рот на замке. Конечно, шеф местной полиции в курсе, равно как и сквайр Ренвик. Они согласились, что убийство не следует предавать огласке. Я писал тебе в ноябре, сколько кривотолков вызвало предыдущее убийство. Второе злодеяние могло породить настоящую панику среди местных жителей.

Судя по всему, более всего виконта волновало то, что тела находили именно на его землях. Впрочем, подобное беспокойство было вполне понятно.

— В письме ты упоминал о еще одном трупе, — осторожно заметил Чарлз.

— Да… — Виконт помолчал. — Ходили слухи об убитой девушке, еще до того, как фермер Брэдли нашел растерзанное тело той, первой, о которой я тебе писал. Знаешь, подтверждений слухам не было, сплетни есть сплетни, но все же… если они правдивы, то за каких-то пять-шесть месяцев погибло уже три женщины. Страшная череда убийств, кровавая цепочка…

О последней жертве Чарлз узнал в прошлую среду, по приезде в Ланьон-Холл. Ему не терпелось поскорее обследовать место убийства, но он явно выбрал неподходящий день.

— Скажи, вон та дыра — это пещера? — Он указал на темное пятно в скале.

— Да, — кивнул виконт. — Здесь их немыслимое множество. Посмотри на эти скалы — они как будто пчелиные соты, все в дырах. Не случайно в старину здесь орудовали контрабандисты.

— А в скалы кто-то заглядывал?

Тревельян качнул головой:

— Нет. Я хотел только одного: чтобы от тела избавились и забыли о нем навсегда. — Поймав удивленный взгляд Чарлза, он добавил: — Шеф полиции и сквайр Ренвик разделяют мою точку зрения. Нам не нужна паника, понимаешь? Удалось установить, что погибшая девушка была не из здешних. Ей просто не повезло оказаться не в том месте и не в то время. Мы предали несчастную земле и постарались забыть инцидент. Похоронили ее в поле, оно как раз было вспахано для посадок будущего года.

— Интересно, — хмыкнул Чарлз, пытаясь представить, как виконт в компании сквайра и полицейского пытаются вырыть глубокую могилу. — Ты же не самолично копал землю? Тот, кто помогал вам, мог проболтаться о том, чем занимался.

— Пришлось нанять пару могильщиков, — развел руками Тревельян. — Поверь, их услуги обошлись недешево. — Сквайр также предупредил парней, что в случае, если их рты окажутся излишне болтливыми, на них «случайно» может пасть подозрение в соучастии.

— Постой, постой… — прикрыв глаза, произнес Чарлз. — Если я верно сосчитал, о погибшей знают нашедший ее парень, сквайр, шеф полиции, ты да пара ребят, копавших могилу… Верно?

Лицо виконта вспыхнуло от смущения. Он кивнул. С легкой издевкой Чарлз продолжал:

— А теперь к списку добавился и твой покорный слуга. Ты уверен, что ты перечислил всех, кто каким-то образом поучаствовал в этой истории? Может, твой дворецкий, снимавший с тебя испачканные свежей грязью сапоги, тоже об этом знает? Убийцу девушки мы в расчет не принимаем.

— Не стоит говорить со мной таким издевательским тоном, — отрезал Тревельян. — К сожалению, у меня не было иного выхода, как обратиться к властям! А что касается могильщиков… ты бы на моем месте сам рыл могилу?

— Уж точно не нанял бы пару бездельников для столь щекотливого дела, — презрительно произнес Чарлз. — Да и в полицию обращаться было незачем, если делу все равно не дали ход. Чем больше лишних ртов, тем больше вероятность, что рано или поздно один из них проболтается.

Отвернувшись от виконта, он принялся карабкаться вверх по склону, к темному провалу пещеры. Углубление в скале было темным, сыроватым и оканчивалось глухой стеной уже через какой-то десяток шагов. Пещера подходила разве что для того, чтобы укрыться в непогоду от дождя. Ничего подозрительного или необычного Чарлз не усмотрел, поэтому торопливо вернулся к Тревельяну.

— Где именно нашли тело?

— Прямо у входа в пещеру.

— Но убили девушку не в пещере, — качнул головой Чарлз. — Возможно, наверху или в другом месте, а потом сбросили вниз, к подножию пещеры, рассчитывая, что тело упадет в воду и будет унесено потоком за границы Корнуолла. К тому моменту, как жертву бы обнаружили, опознание сделалось бы невозможным.

Тревельян посмотрел на верхушку скалы, перевел взгляд на пещеру, оценивая высоту, и содрогнулся:

— Какая жуткая участь! Что, если девушка все еще была жива, когда ее сбросили вниз?

— Ну, если описанные тобой увечья, нанесенные маньяком, действительно так ужасны, то едва ли она была в сознании.

Помолчав немного, мужчины развернулись и пошли прочь, торопясь выбраться на более прочную и ровную почву. День катился к закату, скоро должны были опуститься сумерки, а ведь еще предстояло несколько миль добираться до дома.

Они как раз взбирались вверх по крутой тропке, когда сзади раздался звенящий от волнения голос:

— Лорд Тревельян, сэр! Постойте! Нам нужна ваша помощь. — Запыхаясь, за ними бежал Эйдриан. — Мы обследовали пещеры, и нога Дафны угодила в расселину. Уж чего мы только с Эйприл ни делали, никак не удается ее вытащить!

— Не знаю, на какую именно помощь вы рассчитываете, юный барон, — хмыкнул Тревельян. — У меня нет под рукой никакого инструмента. Однако я вовсе не так бессердечен, каким вы меня себе нарисовали. Поэтому на обратной дороге домой я сделаю крюк и заеду в Бомон-Плейс, чтобы сообщить о случившемся. — Он холодно улыбнулся Эйдриану. — Уверен, прислуга быстро сообразит, что надо делать для спасения вашей сестры. — Виконт отвернулся и зашагал прочь.

Кулаки Эйдриана гневно сжались, лицо стало малиновым. Он рванулся к виконту, явно намереваясь наказать того за черствость, но Чарлз перехватил его за плечи.

— Минутку, — негромко сказал он. — Вы должны думать о сестре, а не о вашем оскорбленном самолюбии. — Не отрывая взгляда от Эйдриана, он крикнул виконту: — Отличный план, Тревельян! Вы отправляйтесь за подмогой, а я пока пойду и взгляну, чего можно добиться собственными силами.

Виконт обернулся так резко, что едва не упал, поскользнувшись на влажном камне.

— Ты сошел с ума! Через пару часов стемнеет.

Чарлз по-прежнему смотрел на Эйдриана.

— Далеко до той пещеры?

— П-примерно д-две мили, — запинаясь пробормотал юноша, — это вниз по течению, у самой воды.

— Недалеко, — сказал Чарлз почти про себя. Затем он взглянул на Тревельяна: — Когда доберешься до Бомон-Плейс, распорядись, чтобы слуги принесли еду и теплую одежду. И обязательно горячий чай. Да, и пару одеял, на случай если мисс Дафна не сможет идти сама и ей понадобятся носилки. И побыстрее, пожалуйста, в темноте все будет значительно сложнее. — Поймав недовольный взгляд виконта, он обезоруживающе улыбнулся: — За меня не переживайте, милорд. Если я не возвращусь к полуночи, значит, я сопровождал мисс Дафну до Бомон-Плейс и остался там ночевать. Утром вернусь в Ланьон-Холл. Не взглянув больше на приятеля, Чарлз повернулся и широкими шагами зашагал к воде, увлекая за собой Эйдриана. И лишь когда силуэт озадаченного виконта скрылся за ветвями кустарника, он спросил юного барона:

— Надеюсь, ваша сестра не слишком пострадала?

— Как вам сказать, — пожал плечами Эйдриан. — Просто нога застряла в этой расселине! Так нелепо получилось! Кажется, у Дафны распухла щиколотка.

— Она, конечно, не плачет? Кажется, у вашей сестры суровый нрав.

— Это верно. На самом деле Даффи очень добрая и заботливая, но если есть причины для гнева, лучше не попадаться ей на глаза.

— Даффи, значит? — усмехнулся Чарлз.

— Ну да… — смутился его юный спутник. — Я и Эйприл частенько зовем Дафну ласковыми именами вроде Даффи.

— Стало быть, Эйприл — ваша младшая сестра?

Эйдриан болтал без умолку, рассказывая новому знакомому о своей семье. По сравнению с виконтом Тревельяном Чарлз Уэстон казался ему едва ли не романтическим героем, рыцарем без страха и упрека, и потому на его расспросы он отвечал весьма охотно. К тому моменту как они достигли входа в пещеру и увидели взволнованную Эйприл, Чарлз уже многое знал о землях новоиспеченного барона, родственных узах между ним и покойным сэром Хаксли, великолепии замка Бомон-Плейс, а также о Дафне, привлекательной старшей сестрице Эйдриана.

Эйприл, шмыгнув носом, бросилась к брату в объятия:

— Ах, Эйдриан, как хорошо, что ты снова здесь! — Она с опаской посмотрела на небо. — Гляди, уже темнеет. Я так волновалась за тебя! Кажется, я ждала целую вечность у входа, боялась, что ты не найдешь пещеру. А наша несчастная Даффи совсем одна там, внутри. Конечно, она считает, что с ней все в порядке, и запретила мне плакать… — Эйприл снова шмыгнула носом. — Но ты же понимаешь, она просто храбрится.

— Я нашел бы вход, не стоило переживать, — буркнул Эйдриан. — Даффи отправила тебя наружу, потому что ты боишься темноты, ведь так? Ну да ладно, я привел сэра Уэстона, он обещал посодействовать. А в это время лорд Тревельян уже спешит в Бомон-Плейс за подмогой. Скоро подойдут люди с одеялами и инструментом.

Эйприл восхищенно взглянула на Чарлза и захлопала в ладоши:

— Ой, сэр Уэстон, вы настоящий герой! Я вам так признательна, так признательна!

Чарлз улыбнулся в ответ, отметив мимоходом, что Эйприл очень хороша собой. Совсем скоро она выйдет в свет и произведет там настоящий фурор. Он уже знал от Эйдриана, какие надежды возлагает Дафна на будущий брак сестры, как мечтает устроить ее судьбу, и теперь понял, что ожидания эти оправдаются без особого затруднения.

— Не спешите благодарить меня, — улыбнулся Чарлз. — Я пока не совершил ничего особенного. Вот если мне удастся помочь вашей сестре, тогда — другое дело. — Он огляделся и кивнул на маленький очаг у входа в пещеру: — Надо бы принести хвороста, раздуть огонь. Эйприл, вы займетесь этим? Если мы с вашим братом вынесем Дафну наружу, ее надо будет обогреть, так что костер необходим. Вероятно, несчастная совсем замерзла в сырой пещере.

— Я и там развела небольшой костерок, — похвалилась Эйприл. — Едва Эйдриан отправился за помощью, Даффи попросила меня принести дров и горящую головню. В пещере очень темно, и огонь поможет ее осветить. Но вы правы, сэр Чарлз, надо собрать побольше дров. Уже темнеет, и костер станет опознавательным знаком для тех, кто придет нам на помощь. Пусть горит как можно ярче.

— Вы очень предусмотрительны, юная леди, — похвалил Чарлз.

Вслед за Эйдрианом он стал пробираться в пещеру. Свод у входа был настолько низким, что пришлось пригибать голову, чтобы не разбить лоб о камни. Дно оказалось очень неровным, мелкие и крупные валуны лежали как придется и ходили ходуном, едва на них наступишь. В почти полном мраке было совсем нетрудно сломать себе ногу. Лишь бледное пятно костра в отдалении слегка рассеивало мрак. Ориентируясь на него и пробираясь как можно осторожнее, Чарлз и Эйдриан добрались до Дафны.

Они стояли на небольшом возвышении и смотрели чуть вниз, где на каменном полу полусидела-полулежала девушка. Ее нога была вытянута вперед и повернута под неудобным углом, ступня была зажата большим влажным валуном. Очевидно, когда девушка перешагивала с одного камня на другой, нога соскользнула и оказалась в опасной ловушке.

Заслышав шаги, Дафна подняла голову и весьма удивилась, когда ее взору предстал Чарлз Уэстон. На губах ее мелькнула растерянная улыбка.

Чарлз сдержанно кивнул, впитывая взглядом ее образ: черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, не сдерживаемые более гребнем на затылке, большие, такие добрые и доверчивые глаза… У Чарлза внезапно земля ушла из-под ног.

Любопытно, подумал он про себя, изумленный собственной реакцией.

Очевидно, сама Дафна ничего подобного не ощутила. Потому что уже через секунду одна ее бровь приподнялась и она посмотрела на нежданного гостя с удивлением:

— Сэр Уэстон? Что вы-то здесь делаете?

— Он пришел на выручку, — пояснил Эйдриан, слезая с высокого каменного гребня и присоединяясь к сестре и Чарлзу. — Сэр Уэстон отправил лорда Тревельяна к нам в Бомон-Плейс за помощью. Не волнуйся, Даффи, скоро мы освободим тебя, и все будет в порядке.

Восторженный тон младшего брата заставил Дафну поджать губы, и Чарлз это заметил. Он счел это забавным, усмехнулся и присел рядом с ней.

— Как ваша нога? Сильно болит? — участливо спросил он, переходя к делу.

— Почти нет, — пожала плечами Дафна. — Просто я застряла, лодыжка ободрана, но ничего не сломано. Может, слегка потянута мышца. Камень соскользнул вбок, хорошо, что ногу не расплющило. Эйдриан и Эйприл пытались сдвинуть валун, но им не хватило сил.

— Ладно, посмотрим, что можно сделать, — сказал Чарлз, вставая.

Краткий осмотр дал понять, что положение несколько хуже, чем он предполагал. По всей видимости, сдвинулся не один валун, его движение пошатнуло остальные, все они плотно подпирали друг друга, и усилиями одного-двух человек было не обойтись.

Сняв пальто, Чарлз накинул его Дафне на плечи и снова вернулся к обследованию пещеры.

Костерок постепенно угасал, внутри пещеры было сыро, да и снаружи опускались сумерки, несущие с собой прохладу, поэтому Дафна с благодарностью приняла помощь Чарлза Уэстона. Впрочем, собственный комфорт ее мало волновал.

— Как там Эйприл? — спросила она встревоженно. — Малышка боится темноты, а уже вечереет. Наверное, надо сходить за ней?

— Не волнуйтесь за сестру, — выдохнул Чарлз, бросив попытку раскачать один из валунов. — Она собирает хворост для огня. Уверен, у нее получится большой костер, заметный издалека. Кажется, Эйприл вполне самостоятельная девушка.

Чарлз поднял валявшуюся возле угасающего костра длинную палку, совершенно не тронутую огнем, поджег ее с одного конца на манер факела и прошелся по пещере, изучая ее свод и стены. Его губы сжались в тонкую линию: увиденное ему не понравилось. Здесь было немало больших валунов и мелких камней, и все они держались друг на друге — словно природа выложила с их помощью затейливое архитектурное сооружение с высокой грядой посередине. Переступая через нее, Дафна и попала в ловушку, когда один из валунов сдвинулся. Но хуже было другое: если стронуть с места несколько камней, могло нарушиться шаткое равновесие всей мозаики. Кто знает, к какому результату это могло привести! Камни могли скатиться по пологим склонам вниз, сделав освобождение девушки почти невозможным. А могло выйти так, что рухнула бы целая стена и часть неровного свода, погребя под собой Дафну или же как минимум отрезав ей путь к свободе.

Поначалу Чарлз никак не мог понять, отчего Эйдриан и Эйприл не смогли сдвинуть небольшой булыжник, придавивший ногу сестры. Теперь он знал, какая большая сила в виде других валунов удерживает булыжник на месте. Задача стояла непростая: ведь попытка освободить Дафну могла закончиться трагедией. Чарлз взглянул на девушку и увидел в ее карих глазах тревогу и понимание. Похоже, она знала, с какой именно проблемой он столкнулся. Дафна Бомон оказалась не только привлекательной и острой на язык особой, она также была достаточно сообразительной.

Чарлз и Дафна смотрели друг на друга несколько секунд, затем она спокойно произнесла:

— Эйдриан, ты же видишь, костер почти потух. Здесь становится совсем темно. Не мог бы ты набрать дров вместе с сестрой? Заодно проследи за огнем снаружи пещеры.

Эйдриан колебался и переводил взгляд с сестры на Чарлза Уэстона. Он чувствовал, что творится неладное, но никак не мог понять, что именно.

— Твоя сестра права, — подбодрил его Чарлз. — Неизвестно, как много потребуется времени на ее спасение, по без света что-то сделать невозможно. К тому же здесь довольно холодно и огонь будет кстати. — Он улыбнулся юноше. — А я пока переведу дух.

Только когда Эйдриан отошел достаточно далеко, чтобы не слышать ее слов, Дафна спросила:

— А вы разве не пойдете с ним?

— Да как же я оставлю вас здесь одну? — Чарлз хохотнул. — И что я буду за герой, если брошу леди в беде?

— Герои бывают только в романах, — пожала плечами Дафна, — А в жизни встречаются обычные люди.

— Обычные люди тоже разные, — хмыкнул Чарлз. — Я не хочу, чтобы вы сочли меня лентяем, который не пожелал собирать хворост. Я остался, чтобы оценить степень угрозы из-за этих чертовых валунов.

— Попала я в переделку, — стиснув зубы, процедила Дафна. — Вряд ли удастся высвободить ногу без большого ущерба. Потолок и стены могут рухнуть в любую минуту. Вы хорошо сделали, что отослали Эйдриана подальше. Думаю, и вам стоит выйти наружу.

— Это не обсуждается, — твердо сказал Чарлз.

Внезапно нарастающий гул наполнил пещеру. Очевидно, неустойчивая композиция камней начала свое движение в поисках равновесия.

Чарлз кинулся к валуну, державшему ногу Дафны, и принялся толкать его. Камень слегка поддался.

— Вытаскивайте, тяните ногу изо всех сил! — крикнул Чарлз.

Упершись обеими руками в каменный пол, Дафна стала выкручивать и рывками дергать ногу, не обращая внимания на острую боль, пронзившую щиколотку. Нога поддалась всего на дюйм, но дальше дело не шло. Девушка какое-то время еще пыталась бороться, но боль становилась невыносимой, а результата не было.

— Я не могу, — простонала она. — Мне не хватает сил. И такое ощущение, что ступня сейчас оторвется!

Чарлз оставил в покое булыжник, и вслед за этим с потолка посыпалась мелкая каменная крошка, воздух наполнился пылью, вызвав удушливый кашель. Когда пыль рассеялась, и Чарлз, и Дафна смотрели друг на друга.

— Спасайте себя, — сказала Дафна нетвердым голосом. — Боюсь, оставаться дольше все опаснее.

— Перестаньте! — рявкнул Чарлз и снова навалился на булыжник. Мышцы вздулись на его руках, шее и лбу. Камень поддался, но вместе с тем еще больше каменной крошки посыпалось с потолка. — Давайте, тяните!

Дафна снова принялась дергать ногу, уже невзирая ни на боль в окровавленной щиколотке, ни на острые спазмы в колене. Чулок стал скользким от крови, однако опасная ловушка никак не хотела отпускать свою жертву. Кашляя, постанывая от отчаяния и боли, Дафна не сдавалась. Но все пока было тщетно.

— Не получается! — крикнула она. — Бесполезно. Я вытянула ногу частично, но пятка застряла намертво. Проще сломать ногу, чем освободить ее. Или мне просто не хватает сил.

— Мы сможем, Даффи, — упрямо сказал Чарлз. — Я буду не просто толкать, я постараюсь приподнять камень, а вы станете дергать изо всех сил. Возможно, от этого зависит ваша жизнь.

Чарлз навалился на булыжник, который весил, наверное, не меньше полутонны, качнул раз, другой, затем одним рывком приподнял его край. Мышцы на руках едва не лопнули от боли.

Почувствовав, как движется камень, Дафна стиснула зубы и рванула ногу с такой силой, что в глазах засверкали серебряные звезды.

Услышав ее облегченный крик, Чарлз понял, что усилия наконец-то увенчались успехом. С потолка посыпались крупные камни и мелкий щебень, и он едва успел отскочить, когда крупный обломок скалы рухнул на булыжник, который он только что толкал. Какие-то сантиметры, и Чарлз мог распроститься с жизнью.

Он торопливо присел рядом с Дафной и с ужасом уставился на ее ногу. Весь светлый чулок был разодран и пропитан кровью. Налипшая каменная крошка производила впечатление искореженной, рваной плоти.

— Не пугайтесь, все не так страшно, как кажется, — поспешила заверить его Дафна. — Конечно, я здорово изрезала кожу, возможно, надорвала мышцы, но кости не задеты. — Она смущенно помолчала. — Спасибо вам большое, что не бросили меня в беде.

— Встать сможете?

— Думаю, да, хотя нога болит нещадно. Отсюда все равно надо выбираться. И поскорее!

Чарлз подал ей руку, и, опершись, Дафна с трудом поднялась. Она охнула, когда попыталась перенести вес тела на больную ногу, и едва не упала.

— На будущее обещаю, — смущенно улыбнулась она, — что больше не стану исследовать незнакомые пещеры. Это слишком опасно.

— Да уж, вы зря так геройствовали сегодня, — неодобрительно пробормотал Чарлз. — Все это могло окончиться плачевно. Вам просто повезло. — Глядя в лицо Дафне, покрытое пылью, с грязными дорожками от слез, он думал о том, что она могла погибнуть сегодня же, вдень их знакомства. Эта мысль как-то остро промелькнула в сознании, и Чарлз в очередной раз удивился, как близко к сердцу он принял то, что случилось с ранее незнакомой ему девушкой. Он обнял ее за плечи и слегка встряхнул: — Вы хотя бы понимаете, что могли погибнуть? Здесь очень рыхлая порода, камни ходят ходуном. В любой момент могли рухнуть потолок и стены. Не только вас, но и ваших близких могло засыпать камнями. Да и вход могло завалить, и никто не знал бы, где вас искать! Как вам вообще пришло в голову лезть в пещеры?

Признательность, которая переполняла Дафну, мгновенно испарилась. Она горделиво вздернула голову.

— Я благодарна вам за помощь, сэр Уэстон, — произнесла она сдержанно. — Конечно, мне не повезло сегодня, и я сделаю выводы из этого происшествия. Однако подобная неприятность могла произойти с любым человеком.

— Возможно. Но сейчас помощь требуется именно вам. Так что оставьте ваши рассуждения при себе.

Звук приближающихся голосов заставил обоих умолкнуть. Дафна обернулась к выходу и удивилась тому, как внезапно изменились очертания пещеры. Проход, в который раньше можно было пролезть, пригнувшись, в результате осыпания свода стал значительно выше и теперь невероятно сузился. Теперь в него мог пробраться разве что ребенок. Но Дафна не волновалась по этому поводу: люди из замка вполне могли разобрать груду камней и вызволить пленников. Только бы поскорее это произошло.

В проходе появилась голова Эйдриана. Он выглядел обеспокоенным, но, заметив стоявшую почти во весь рост Дафну, просветлел лицом.

— Ты свободна, какая радость! — воскликнул он. — Мистер Уэстон спас тебя. Я знал, что он тебе поможет.

— Я ему так благодарна, — признала Дафна. — Однако теперь у нас новая проблема: расширить проход. Иначе как отсюда выбраться?

— Сейчас мы все устроим, — бодро заверил ее Эйдриан. — Уже пришли люди из замка, человек десять. Они принесли еду, теплый травяной отвар, одеяла и инструменты для работы. — Он чуть понизил голос: — Кстати, тут и виконт Тревельян. Хотя он и объяснил прислуге, где нас искать, все-таки приехал сам, хотел убедиться, что все в порядке. Это так… благородно с его стороны, — хмыкнул Эйдриан.

— Да, действительно, — усмехнулся Чарлз. — Итак, помощь пришла. Пусть скорее приступают к работе, раз у них есть инструменты.

— Да-да, они уже на подходе, — закивал головой брат Дафны. — Пройдет совсем немного времени, и вас вызволят.

Дафна очень на это надеялась. Опухшая, изодранная лодыжка судорожно пульсировала. К тому же накинутое на нее Чарлзом пальто недостаточно согревало и девушка мерзла.

Чарлз усадил Дафну и подошел к Эйдриану, торчавшему в проходе.

— Твоя сестра нуждается в уходе. Пусть сначала сюда принесут теплые одеяла и горячее питье и только после того принимаются разбирать проход. — Он обернулся на Дафну, окинул взором ее хрупкую фигурку. — Боюсь, она очень измучена и ей нужна помощь. Кроме того, в пещере зябко, нам потребуются дрова для костра. Вы с Эйприл собрали хворост?

Спустя несколько минут в проход просунули три шерстяных покрывала, пару маленьких подушечек, несколько свертков с едой и флягу с теплым отваром. Дафна, вежливо кивнув, вернула Чарлзу его пальто и завернулась сразу в два покрывала, подстелив третье под себя, а подушки подложила под ногу. Чарлз подкинул дров в костер, и уже через несколько минут тот весело запылал. В свертке оказались хлеб, овечий сыр, холодный цыпленок, фрукты и небольшая фляга с вином. Впившись зубами в цыплячью ножку, Дафна подумала, что никогда в жизни не ела ничего вкуснее.

В это время Чарлз зажег протянутый ему факел и со своей стороны руководил процессом разбора завала. Снаружи доносились звяканье металла и мужские голоса. Дафна смотрела снизу вверху и поражалась тому, как быстро расширяется проход.

Насытившись и согревшись, она пришла в себя и благодарно улыбнулась обернувшемуся Чарлзу:

— Чувствую, скоро мы наконец освободимся…

Она не успела закончить фразу, как раздался страшный треск. Свод пещеры словно раскололся надвое, камни, обломки и огромные куски скальной породы посыпались вниз. Чарлз рванулся к Дафне, схватил ее в охапку и потащил в сторону от самого опасного места.

Они упали, Чарлз прикрыл девушку от падающих камней, и когда опасность миновала, оба еще долго кашляли в облаках оседающей пыли. Камнепад продолжался всего несколько секунд, но когда воздух немного очистился, в свете валявшегося поодаль факела Дафна убедилась, что выхода из пещеры больше не существует. Теперь на его месте от пола до потолка высилась гряда камней: мелких, средних и огромных.

Испуганная и полная отчаяния, Дафна посмотрела на Чарлза. Тот озадаченно изучал возникшее перед ними препятствие. Теперь от свободы их отделяла не только эта стена, но и время, которое требовалось на разбор завала. Раньше чем на следующий день их освободить не могли. А значит, Чарлзу предстояло целую ночь провести вместе с Дафной Бомон. Будучи членом благородной семьи со старинными корнями, он прекрасно понимал, как обязывают его поступить законы чести. Похоже, сама Дафна еще не успела задуматься, в какую новую ловушку сама себя загнала, решившись обследовать таинственную пещеру. Ее честь могла оказаться под угрозой, а избежать двусмысленного положения в глазах светского общества она могла, лишь став законной супругой мужчины, с которым вынуждена была коротать ночь.

Никогда еще Чарлз не оказывался в столь деликатной и экстремальной ситуации. Но, видит Бог, ему это даже нравилось.

Глава 5

Они почти не разговаривали в ту ночь. Спать на каменном полу было холодно и неудобно, хорошо хоть, что под рукой были теплые покрывала. Два достались Дафне, одно не без возражений принял Чарлз. Свертки с едой и факел не пострадали при обрушении потолка. Факел Чарлз сразу затушил и зажег снова лишь после того, как угас костер. Так удалось немного продлить светлые часы в каменной клетке. Проснувшись, пленники перекусили сыром и хлебом, попили холодного отвара.

К сожалению, надежды Чарлза на утреннее спасение не оправдались. Пришлось провести еще одну ночь в заточении, прежде чем стали слышны приглушенные звуки работы спасателей за каменной стеной. Последние часы ожидания прошли в кромешной тьме, и между Чарлзом и Дафной словно протянулась тоненькая ниточка взаимной приязни, как бывает с теми, кто вынужден по странной прихоти судьбы провести имеете много времени.

Дафна удивлялась, как незаметно меняется ее отношение к Чарлзу. Его близкое присутствие давало ощущение надежности, а его спокойное, даже несколько отстраненное отношение к происходящему не позволяло ей поддаться панике, которая непременно бы ее охватила, не окажись Чарлза рядом. Хотя события были из ряда вон выходящими, оба делали вид, что ничего особенного не происходит, а совместное времяпровождение — их осознанный выбор. Они много разговаривали. Правда, Дафна по привычке пыталась вести исключительно светскую беседу, а Чарлз исподтишка подтрунивал над этим, хотя и не слишком явно. В общем, болтали о чем угодно, только не о том положении, в котором оказались, и не о том, что могли и даже еще могут погибнуть в холодной темной пещере. Ведь опасность только отодвинулась, а не миновала.

Когда с грохотом откатились в сторону несколько камней и сквозь тонкую щель пробился лучик света, Чарлз встал, потянулся и сказал:

— Что ж, кажется, теперь наше спасение не за горами. — Он взглянул на Дафну, сидевшую на свернутом покрывале и дрожащую от холода: — Н-да, вы здорово продрогли. Еще одна такая ночь, и Бог знает, чем бы кончилось наше заточение.

Дафна неловко поднялась, поморщившись, когда оперлась на больную ногу.

— Уверена, вы так же продрогли и голодны, как и я. Небось мечтаете оказаться в тепле и уюте и поскорее забыть это неприятное приключение, словно ничего и не было.

В отдалении еще несколько камней отвалилось в сторону, света, стало больше, уже послышались голоса. С верхней части каменной стены раздался окрик Эйдриана:

— Вы живы? — Его голова появилась в расчищенной дыре, почти перегородив свет. — Черт побери, до чего же я рад вас видеть! Немножко терпения, и мы вас вызволим.

Разбор завала затянулся еще на час, потому что на место убираемых камней частенько валились новые, но все-таки проход постепенно расширялся. Измученные, грязные, замерзшие и голодные, Дафна и Чарлз получили наконец долгожданную свободу. За два дня весть о постигшем их несчастье успела разлететься по округе, и, выбравшись на белый свет, жмурясь и отряхивая платье от пыли, Дафна с изумлением увидела рядом множество знакомых лиц. Викарий, сквайр Ренвик, виконт Тревельян, даже мистер Винтон, а также еще тридцать, если не сорок человек, по большей части прислуга и работники Бомон-Плейс, — все они толпились у входа в пещеру или поодаль, а завидев Дафну и Чарлза, издали приветственный клич.

Эйприл, миссис Хаттон, супруги викария и сквайра бросились к освобожденным из заточения, чтобы обнять и расцеловать. Дафну подвели к большому жаркому костру, Китти накинула ей на плечи теплый плащ, чтобы защитить от ветра с канала, экономка вложила в замерзшие ладони чашку с горячим бульоном. Потом аккуратно стерла влажной тряпицей пыль с лица Дафны, причитая о том, как безрассудно было лезть в пещеру. Эйприл ни на секунду не отходила от сестры, поминутно касалась ее руки и обнимала, словно все еще не верила, что та жива. Эйдриан лишь порывисто стиснул Дафну в объятиях и отошел в сторонку, предоставив ее заботам женщин.

— У вас очень хороший брат, — заметила миссис Хаттон. — Он разбирал завал с таким рвением и яростью, что даже бывалые местные жители диву давались. — Она подлила в чашку Дафны бульона. — Пейте, набирайтесь сил и согревайтесь. Вы столько пережили!

Дафна послушно сделала глоток.

— Спасибо вам, что пришли на помощь.

— Мы так переживали за вас, — сказала жена викария, участливо коснувшись локтя Дафны. — Вся округа сходила с ума. Ведь то, что вы попали в ловушку и провели ночь с мистером Уэстоном, незнакомым мужчиной… ужасно, правда?

Дафна хотела вступиться за Чарлза, но экономка махнула рукой:

— Да важно ли это теперь, когда все позади? Главное, что опасность миновала. А что касается мистера Уэстона… Его семья хорошо известна в этих краях, это благородная фамилия. Уверена, что сэр Чарлз — истинный джентльмен. — Она склонилась к супруге викария и, понизив голос, шепнула: — Его брат — сам граф Уиндем, вы должны знать, кто это! Когда мы поняли, что мисс Дафна вынуждена провести целую ночь наедине с сэром Чарлзом, мой муж сразу же стал наводить справки о нем.

— Погодите, — неожиданно перебила ее Дафна. — Так он — родной брат графа?

— Так и есть. — Экономка важно кивнула. — И насколько мне известно, ему принадлежат обширные земли, фамильный особняк и весьма приличное состояние. И это весьма, весьма удачное стечение обстоятельств.

Миссис Хенли и супруга викария обменялись понимающими взглядами.

— О да, весьма, весьма удачное…

Все еще не понимая намеков, Дафна тем не менее посмотрела на Чарлза Уэстона совсем другими глазами. Итак, родной брат графа, владелец земель и состояния… в голове сразу что-то щелкнуло. Возможно, знакомство с Чарлзом было перстом судьбы? Что, если он поможет Эйдриану и Эйприл войти в высший свет? Пока все связи семейства ограничивались обществом местных титулованных особ, никто из которых не был вхож в великосветские круги. А знакомство с графом или даже его родственником — это настоящая улыбка судьбы… Дафна оборвала себя. Пусть она руководствовалась благими намерениями, подобный ход мыслей был не слишком правильным. Речь шла о ее спасителе, а ее намерения казались ей слишком корыстными. Дафна почувствовала укол совести.

Она украдкой наблюдала за мистером Уэстоном. Он грелся у второго костра, компанию ему составляли виконт Тревельян и другие мужчины, которые заботливо предлагали ему бульон и теплую одежду, как женщины — Дафне. Словно почувствовав ее взгляд, Чарлз обернулся. Их глаза встретились. В пыльной одежде, с растрепанными волосами он напоминал скорее разбойника с большой дороги или оборванца, но никак не родного брата благородного графа. Длинные волнистые пряди, покрытые пылью, словно сединой, и двухдневная щетина лишь усиливали сходство. Дафна не сразу отвела взгляд. Она словно впервые заметила волевую линию подбородка, прямой, правильный нос, упрямо сведенные брови. Нет, это был не просто благовоспитанный джентльмен, но и весьма опасный человек. Каждая черта его лица говорила об этом. Такому не стоило переходить дорогу. Пока Дафна смотрела, Чарлз нахмурился, и она, стараясь не обращать внимания на испуганный стук сердца, послала ему смущенную улыбку и тотчас отвернулась, чтобы ответить на очередной вопрос миссис Хенли.

Словно каких-то героев, Дафну и Чарлза провожали в Бомон-Плейс едва ли не с почестями огромной толпой. Дафна была тронута вниманием друзей и соседей, которые то и дело подходили и выражали свое сочувствие по поводу случившегося и радость от того, что несчастные спасены. В замок стеклось множество людей, и Дафна ужасно устала, общаясь с гостями и пытаясь заверить их в том, что с ней все в порядке. В конечном итоге она улизнула-таки в свою комнату, где смогла вздохнуть спокойно. Ей было немного неловко, что она оставила своих родных справляться с обязанностями хозяев, но Эйдриан и Эйприл оказались на высоте.

Гости вскоре разошлись, и лишь Тревельян и Чарлз остались в Бомон-Плейс, поскольку до замка виконта был слишком длинный путь. Дафна слышала, как им готовили спальни, но сама была слишком измучена, чтобы выйти и пожелать им спокойной ночи. Китти помогла приготовить ей горячую ванну, а горничная принесла мазь и бинты. Отослав обеих, девушка погрузилась в пахнущую лавандой воду. Должно быть, думала она, мистер Уэстон тоже принимал ванну в этот момент.

Увы, у Чарлза нашлись более неотложные дела, поэтому с ванной пришлось повременить. Быть может, от измученной Дафны и ускользнуло, какие косые взгляды посылали ей и Чарлзу некоторые гости, однако он не только заметил их, но и предвидел заранее. Поэтому не было ничего удивительного в том, что сразу после отъезда последнего гостя в спальню к нему пришли викарий и смущенный Эйдриан и попросили спуститься в библиотеку для приватного разговора. Чего-то в этом роде Чарлз и ожидал: естественно, все местные жители теперь полагали, что благородный джентльмен просто обязан жениться на девушке, которую невольно скомпрометировал. Должно быть, многие дамы из тех, кто сегодня выражал Дафне свое сочувствие, уже мысленно примеряли новые наряды для свадебной церемонии.

До этого момента Чарлз ни разу не задумывался всерьез о браке. Если бы его попросили назвать женщину, с которой он был готов разделить свою жизнь, он очень затруднился бы с ответом. До недавнего времени такой просто не существовало. Однако встреча с Дафной совсем иначе расставила акценты, и мысли о браке уже не казались такими… скучными. Конечно, Чарлз не верил в любовь с первого взгляда, разве что во внезапно вспыхнувшую страсть, но к Дафне Бомон его определенно тянуло. Ее стройное тело, изящные лодыжки, мелькнувшие, когда девушка прыгала по камням, храбрый взгляд карих глаз, когда, осознавая опасность, Дафна отослала брата прочь под благовидным предлогом. Эта самоотверженность и смелость, желание защитить родных так подкупали, что она определенно начинала ему нравиться.

Оставив Тревельяна вежливо беседовать с миссис Хенли, Эйприл и мисс Кеттл, Чарлз последовал за мистером Хенли и Эйдрианом в библиотеку.

Не успел Эйдриан прикрыть дверь, как викарий начал свою речь:

— Я думаю, вы понимаете, мистер Уэстон, причину, по которой вас сюда пригласили. Это не самый легкий разговор, но я вынужден его начать. Сэр Эйдриан еще не достиг совершеннолетия, и поэтому у него должен быть опекун. Так сложилось, что эта роль досталась мисс Бомон, его старшей сестре. Сэр Эйдриан просил меня выступить своим представителем в данной беседе, и я согласился. Саму мисс Дафну мы решили пока не тревожить, учитывая ее состояние, а также тот факт, что обсуждать подобные дела при даме не слишком уместно. Надеюсь, на данном этапе моей речи вы успеваете за моей мыслью?

— Вполне. — Чарлз кивнул.

— Никто и никогда не заподозрит вас в недостойном поведении, мистер Уэстон. Мы все считаем, что вы вели себя как истинный джентльмен и никакими действиями не опорочили мисс Дафну Бомон. Однако вам должны быть известны принципы, которых придерживается наше общество в подобных… сомнительных ситуациях. Мисс Бомон провела две ночи в вашей компании, а это бросает определенную тень на ее репутацию. — Викарий судорожно поправил воротничок, словно тот внезапно начал его душить. — Вы понимаете, что существует лишь один способ спасти честь мисс Бомон, не так ли?

Чарлз посмотрел на Эйдриана, застывшего у двери и потупившего взор. У него был такой вид, словно он готов провалиться сквозь землю. Чарлз сочувствовал парню: каково это знать, что репутация твоей сестры зависит от доброй воли малознакомого человека? Получалось, что мужчина, которого он сразу же записал в герои, одним своим словом может решить судьбу всей семьи.

Не желая больше мучить несчастного Эйдриана, Чарлз подошел к нему и положил руку на плечо.

— Мой юный друг, я сочту за честь предложить руку и сердце вашей сестре. Даю вам слово, сделаю все, что в моих силах, чтобы она была счастлива и никогда ни в чем не нуждалась.

— О, сэр! — воскликнул Эйдриан радостно. — Я ни секунды не сомневался в вашем благородстве! Вот только… — Он запнулся, покраснел и выпалил то, за что Дафна точно не погладила бы его по голове: — Вы же нас почти не знаете, а Даффи — она… гм… далеко не подарок.

Чарлзу показалось забавным, что Эйдриан совершенно не думал о том, подарок ли для Дафны сам Чарлз. Однако, желая развеять все сомнения парня, он с улыбкой заявил:

— Можете мне поверить, сэр Эйдриан, ваша сестра для меня — истинная драгоценность.

— Что ж, — с великим облегчением сказал викарий, — я думаю, что дальнейшие беседы и обсуждение частностей вполне можно отложить до завтрашнего дня. Мистер Винтон, — он обернулся к поверенному, — мистер Уэстон показал себя не только человеком чести, но и дела. Думаю, он ценит порядок и ясность во всем. Вам следует решить, как именно будет заключен брак и какие права получит каждая сторона. Сэр Чарлз, вы хотели бы сочетаться браком в Бомон-Плейс или в своем имении?

Чарлз задумался. Следовало поместить объявление о помолвке и назначить свадьбу здесь, в Корнуолле. Это даст возможность Эйдриану и его младшей сестре принять в замке множество полезных людей, завести новые знакомства.

— Полагаю, мы с мисс Дафной поженимся здесь, ей должно это понравиться, — произнес он после короткого раздумья. — Надеюсь, официальное объявление помолвки также придется ей по душе. Что скажете, сэр Эйдриан?

Эйдриан смущенно выступил вперед.

— А может, есть смысл спросить мнение Даффи? — Он явно боялся принимать решение за свою сестру.

— Я непременно сделаю это. Первым же делом поутру нанесу ей визит и сделаю официальное предложение.

— Предупреждаю заранее, — ухмыльнулся Эйдриан, — по утрам Даффи частенько бывает не в духе. Возможно, она попытается обратить все в шутку.

— Посмотрим, — подмигнул ему Чарлз. — Во всяком случае, постараемся договориться.

— Я тоже так считаю, — поспешил согласиться викарий. — Мисс Дафна — умная девушка. Она должна понять, на какой серьезный шаг вы решились ради сохранения ее репутации. В один день так круто поменять свою жизнь может лишь истинный джентльмен. Мисс Дафна оценит ваш поступок. — Викарий посмотрел на Эйдриана в упор: — А теперь нам с сэром Уэстоном надо остаться наедине, обсудить кое-какие детали.

— Разумеется! — почти с облегчением воскликнул Эйдриан. — Виконт Тревельян обещал научить меня играть на бильярде.

— Великолепно! — просветлел лицом викарий. — И коль скоро вам это по пути, попросите мою жену подойти в библиотеку. Она с удовольствием возьмет на себя предсвадебные хлопоты.

Через пару минут миссис Хенли присоединилась к мужу и Чарлзу.

— Я полагаю, — нетерпеливо спросила она, усаживаясь на банкетку у огня, — дело улажено? Как я поняла по лицу младшего Бомона, осталось лишь уточнить детали.

— Да, — задумчиво отозвался Чарлз, пощипав мочку уха пальцами. — А также предупредить саму Дафну о предстоящем событии. Она еще не в курсе дела.

— Разумеется. — Миссис Хенли кивнула. — Конечно, у мисс Дафны на все своя точка зрения, но двух выходов из данной ситуации не существует. Она поймет, что иного пути нет. Возможно, мнение света и пересуды не так важны для нее самой, но они оставят неизгладимый отпечаток также и на репутации ее родных, о судьбе которых она так печется. А злые языки уже распускают сплетни… ведь это скандал, и какой!

Чарлз прикрыл глаза.

— Сплетен все равно не избежать, — заметил он.

— Да, конечно, но репутация будет спасена, — кивнул викарий. — Пересуды невозможно пресечь, но все дело в том, под каким соусом их подать. Уверен, уже сейчас жена сквайра Ренвика пишет письмо своей сестре в Гилдфорд, а миссис Хафтон шлет послание дочери в Ипсвич, детально обрисовав все подробности происшествия в пещере. — Он вздохнул. — Слухи не остановить, но им можно придать иную окраску. Если в эти же выходные появится объявление о помолвке и будущей свадьбе, все успокоятся. Еще неделя, и буря в стакане утихнет.

Миссис Хенли посмотрела на Чарлза с сочувствием:

— Понимаю, все это очень нелегко для вас. Жениться на почти незнакомой девушке… Но уверяю, мисс Дафна станет вам чудесной женой. Я неплохо ее знаю и думаю, вы не пожалеете о принятом сегодня решении.

— Думаю, нам следует беспокоиться совсем по другому поводу, — откликнулся Чарлз. — Сочтет ли мисс Дафна, что из меня может получиться хороший муж? Возможно, завтра меня выставят вон, даже не пожелав выслушать мои доводы.

Викарий удивленно мигнул:

— Что вы! Я практически уверен, что мисс Дафна будет счастлива принять ваше благородное предложение.

Дафна проснулась, едва взошло солнце. Розоватые лучи, проскользнув в спальню через окно, коснулись ее лица, и девушка открыла глаза. Она потянулась и улыбнулась. Удивительно, какое волшебное действие на организм оказывает здоровый сон. Особенно если по ночам на огонек не заглядывают жуткие призраки.

Она позвонила в колокольчик, вызывая горничную. Облачившись в синий кашемировый халат и накинув бежевую мохеровую шаль, Дафна стянула волосы в низкий пучок на затылке и вышла из спальни. Она ожидала, что гостиная в столь ранний час окажется пустой, и замерла на пороге, увидев Чарлза Уэстона, стоявшего у окна с заложенными за спину руками. Он смотрел на опустевший сад и чуть покачивался на каблуках, как человек, погрузившийся в задумчивость.

Дафна тихо отступила назад, желая уйти незамеченной, но гость обернулся. Он выглядел совсем не так, как накануне: оборванец уступил место истинному джентльмену. Чарлз был тщательно выбрит, на нем были белоснежная льняная рубашка и брюки, начищенные ботинки сверкали, зеленый сюртук отлично подчеркивал внушительную ширину спины. Перед Дафной стояло живое воплощение светской утонченности.

Она кивнула ему, вошла в гостиную и налила себе кофе.

— Доброе утро, — начала она. — Не думала, что хоть кто-то в замке встает так же рано, как я.

Взяв чашечку с кофе со столика, Чарлз неторопливо сделал глоток и улыбнулся:

— Очевидно, я такая же ранняя пташка, как и вы. — Он пристально посмотрел на Дафну: — Как вы себя чувствуете? Отошли от пережитого… приключения?

— О, благодарю за заботу! — Она потупила взор. — И еще раз спасибо за помощь. Наше так называемое приключение далось нелегко нам обоим, что тут скрывать, но ваше общество сделало его не столь страшным. — По спине Дафны прошла дрожь. — Если бы я оказалась замурованной в пещере одна, Бог знает, как бы справилась. А ваша предусмотрительность, когда вы попросили передать нам дрова и пищу, просто выше всяких похвал. — Дафна встретилась взглядом с Чарлзом. — Спасибо вам. Моя семья и я в неоплатном долгу перед вами. И если вам, мистер Уэстон, когда-либо потребуется помощь, мы к вашим услугам.

— Это, конечно, очень трогательно, — задумчиво сказал Чарлз. — Но боюсь, ваша благодарность чрезмерна. Вы и сами должны понимать это, оценивая последствия нашего с вами… приключения.

— Последствия? Что вы имеете в виду? — нахмурилась Дафна.

— Странно, вы не производите впечатления глупышки… Но посудите сами. Мы провели две ночи наедине, ни единая живая душа не может засвидетельствовать, что мы ограничивались лишь светской беседой.

— Боже мой! Только не говорите, что кто-то может решить… — Дафна запнулась. Ей представилось, как мистер Уэстон, охваченный страстью, жадно целует ее в губы. Щеки зарделись от смущения. Стараясь смотреть куда угодно, только не на своего спасителя, Дафна продолжила: — Полагаю, вы преувеличиваете опасность сплетен. Разумный человек ни за что не подумает, что мы… занимались чем-то недостойным.

А что, в сущности, ей известно об этом мужчине? Быть может, он закоренелый повеса, не пропускающий ни единой юбки, и репутация любой женщины, случайно оказавшейся поблизости, уже под угрозой?

О нет, какая нелепость! Перед ней родной брат графа Уиндема, и уже это многое значит. И потом, мистер Уэстон не сделал за два дня ни единой попытки коснуться даже ее руки, если это не было продиктовано соображениями безопасности. Конечно, она не была писаной красавицей, чтобы он попытался посягать на ее честь, но ведь распутник и повеса все равно предпринял бы кое-что… не соответствующее светскому этикету.

А что, если Чарлз Уэстон просто не счел ее хоть сколько-нибудь привлекательной? Не стал делать авансов потому, что его не прельстила такая серая мышка, как Дафна Бомон? Дафна передернула плечами. Что за странный ход мыслей! Она размышляла так, словно ей хотелось привлечь внимание Чарлза Уэстона, а ведь это было совсем не так.

— Сама мысль об этом нелепа, — пробормотала она негромко.

— Вы думаете? — Чарлз приподнял одну бровь. — А вот викарию она такой не показалась. Иначе бы он не позвал меня вчера вечером в библиотеку для приватной беседы.

— Но зачем? — Зрачки Дафны расширились. — О нет, не может быть!

— Увы! — Чарлз подошел ближе и взял Дафну за руку. Ее пальцы оказались совершенно ледяными. — Пока вы спали, я успел поговорить с викарием и вашим братом. Судя по всему, местное общество ожидает скорейшего объявления помолвки.

Лицо Дафны исказил такой неподдельный ужас, что Чарлз не знал, рассмеяться или предаться унынию. Делая предложение руки и сердца, он все-таки предпочел бы знать, что его находят хотя бы привлекательным внешне. Большая часть женщин, которых он встречал на жизненном пути, считали его неотразимым, остальные — интересным. Но Дафна, похоже, относилась к исключениям, считавшим его отталкивающим. Получив солидное наследство после смерти мачехи, Чарлз превратился в желанную добычу для светских матрон, которые хотели выгодно пристроить своих дочерей. Он тщательно избегал балов и приемов, дабы не пасть жертвой этих мегер, поджидавших жертву вроде него. Пусть он был не так богат, как иные представители высшего сословия, однако происходил из старинной уважаемой семьи, а его братом был настоящий граф. Наследство мачехи позволяло ему выбрать любую невесту, и та гордилась бы выпавшей ей долей.

Но только не Дафна Бомон! Эта кареглазая чопорная «старая дева», как назвал ее виконт, не только не обрадовалась — она испугалась возможности вступить с ним в законный брак и заодно обелить свою подмоченную приключением в пещере репутацию.

Чарлз почувствовал, что подобное пренебрежение его задевает.

— Хотел бы я знать, — чопорно произнес он, — что именно вас так напугало в моем предложении.

Дафна растерянно молчала, не зная, что и ответить. Любые мысли о любви и браке она давно отвергла, сделав своей главной целью счастье и благополучие сестры и брата. Только их судьбы и их будущее интересовали ее. Юный лейтенант, к которому она испытывала истинную симпатию, погиб в бою, и с тех пор многое изменилось в ее жизни. Пожалуй, Дафну вполне устраивала роль опекуна, и иной она для себя не предполагала. То, что существующее положение вещей может измениться, даже не приходило ей в голову. Предложение Чарлза Уэстона, безусловно, достойного претендента на роль мужа, но все-таки почти незнакомого ей человека, казалось не просто неожиданным… оно представлялось невозможным!

Внезапно Дафна вспомнила фразу, зацепившую ее слух чуть раньше.

— Вы сказали, Эйдриан все знает? Он осведомлен о вашем решении сделать мне предложение?

— Именно так, — кивнул Чарлз. — Не думаете же вы, что я стал бы звать вас под венец, не получив его благословения?

— Господи! С каких это пор мой младший брат пытается устроить мою судьбу? Кто из нас кого опекает?

— Ну, скажем так, у него не было выбора, учитывая обстоятельства. И потом, он единственный мужчина в вашей семье.

Дафна почувствовала нараставшую волну раздражения. Как мог Эйдриан принимать за нее столь серьезное решение? Все эти годы она была его защитницей и опекуном, а теперь Эйдриан делает вид, что он уже достаточно взрослый, чтобы влиять на ее жизнь?

— Да, это так, — согласилась Дафна. — Однако смею вас заверить, Эйдриан еще слишком молод, чтобы обсуждать столь серьезные вопросы. Я принимаю решения сама. К тому же нелепо, если семнадцатилетний юноша поведет меня к алтарю вместо отца.

— Вас может повести туда викарий, — заметил Чарлз. — И он, и его жена считают, что свадьба — это единственный способ избежать громкого скандала. — Заметив появившуюся упрямую складочку в уголке рта Дафны, он испытал нечто среднее между умилением и желанием хорошенько ее встряхнуть. — Мы много говорили вчера. Викарий считает, что чем быстрее мы объявим о помолвке, тем раньше люди перестанут о нас болтать и тем меньший вред вы нанесете своей репутации и положению в обществе. Только брак поможет избежать скандала. Что делать, так уж устроен свет.

Дафна взволнованно покусала нижнюю губу, пытаясь мыслить здраво. То, что даже викарий и его жена, разумные и уважаемые люди, настаивали на браке и считали его необходимым, конечно, меняло дело.

Она походила по комнате, замерла у окна, затем снова прошлась туда-сюда. Остановившись напротив Чарлза, она посмотрела на него.

Выйти замуж за почти незнакомого человека? Этого сурового мужчину с серыми глазами и упрямой линией подбородка? Не превратит ли этот шаг ее жизнь в сплошной кошмар? Ведь Дафна совершенно ничего не знала о Чарлзе Уэстоне, за исключением того, что он спас ей жизнь.

Ситуация была непростой. Если бы речь шла лишь о ней самой, Дафна могла бы кинуть вызов обществу и махнуть рукой на пересуды, однако приходилось думать и о своих родных. Выйти замуж за Чарлза Уэстона, с которым она была знакома менее трех суток, представлялось безумием, но это открывало новые горизонты перед Эйприл и Эйдрианом, а также спасало семью от позора. Но сознавал ли сам Чарлз Уэстон, в какую авантюру ввязывается? Он не только предлагал руку и сердце почти незнакомой девушке, но он также принимал на себя обязанности по опеке над ее младшими братом и сестрой. А ведь это такая ответственность! И где, по его мнению, должна жить новая семья? Если в имении Уэстонов, то какая участь постигнет Бомон-Плейс? Неужели замок вновь будет заброшен? А что будет с Китти, миссис Хаттон и остальной прислугой? Ведь они совсем недавно получили надежду на постоянную работу и крышу над головой.

И вдруг Дафну посетила такая страшная мысль, что ей стало почти дурно. Она охнула и побледнела. Вдруг Чарлз Уэстон планирует разлучить ее с Эйприл и Эйдрианом сразу после заключения брака?

— Что случилось? — спросил Чарлз обеспокоенно и подошел совсем близко. — Конечно, мы и подумать не могли, что наше приключение закончится так неожиданно для нас обоих. Но неужели мысль о браке со мной так ужасна для вас, что вы готовы упасть в обморок?

У него горячие и очень крепкие ладони, заметила Дафна.

— Н-нет, дело не в этом, — пробормотала она. — Д-дело в моих близких. Какая судьба их ждет?

Чарлз непонимающе нахмурился:

— Я вас не понимаю.

— Ну, вы ведь не разлучите нас? — Дафна устремила на него умоляющий взгляд и внезапно порывисто ухватила за лацканы сюртука. — Поймите, если мы поженимся, они должны остаться со мной. Я за них отвечаю. Мне важно их будущее.

— Важнее своего собственного? — Чарлз был озадачен. Каким чудовищем она его представляла, если считала способным разлучить с родными!

— Да, поверьте мне, — с пылом подтвердила Дафна. Чарлз прищурился.

— Позвольте уточнить, — ледяным тоном сказал он. — Если я скажу, что не позволю вам жить вместе с родными, вы ответите мне отказом и предпочтете остаться с ними и погубить свою жизнь?

Дафна кивнула, не понимая, почему в глазах Чарлза закипает злость.

— Вы просто глупая курица, — возмутился он и хорошенько встряхнул ее за плечи. — Да поймите, что моя репутация от этого нисколько не пострадает, а вот ваша будет уничтожена. И не только ваша, мисс Бомон, но и ваших родных. Если вы покроете себя позором, ваши надежды на удачное будущее Эйприл и Эйдриана рухнут. Ваша фамилия станет синонимом скандала, и ни один достойный кандидат не сделает предложение вашей сестре. Возможно, вашему брату повезет чуть больше, ему как мужчине простят небольшой грешок, поскольку он владеет титулом. Но подумайте об Эйприл! Возможно, ее вообще не станут приглашать ни в один приличный дом.

Дафна в отчаянии прикрыла глаза. Ее пальцы на лацканах мужского сюртука разжались, руки безвольно упали вдоль тела. Она даже не подумала о том, какой оборот могут принять события в случае ее отказа. Но Чарлз Уэстон был прав, и картина, которую он безжалостно обрисовал, вполне могла стать явью.

Она упрямо расправила плечи. Если иного пути нет, она сделает все возможное, чтобы Эйприл и Эйдриан были счастливы. Чарлз был прав и в другом: его репутация едва ли станет запятнанной, откажись он от брака с особой, которую невольно скомпрометировал. А вот доброго имени Дафна бы лишилась навсегда. Окажется под сомнением и репутация всей семьи Бомон.

Что ж, лишенная выбора, Дафна признала, что брак с Чарлзом Уэстоном неизбежен.

Она подняла на Чарлза умоляющий взгляд, набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

— Если вы дадите слово, что не разлучите меня с родными, будете относиться к ним с терпением и добротой, то я выйду за вас замуж.

На его губах заиграла улыбка.

— Вот уж не думал, что мое предложение будет принято в столь неожиданной форме. Но полагаю, мне по плечу поставленная вами задача.

— Поклянитесь.

Ноздри Чарлза на мгновение раздулись, выдавая охватившее его раздражение. Все-таки его нежданная невеста была чудовищно упряма.

— Клянусь, что никогда не причиню вреда вашим близким, буду относиться к ним с терпением и не стану разлучать ваш тройственный союз. Удовлетворены?

Дафна перевела дух и натянуто улыбнулась:

— Вполне. Остается надеяться, что вы человек слова.

— Да уж будьте уверены, — хмыкнул Чарлз. — А вот я не до конца удовлетворен. Думаю, мне полагается кое-какая награда за благородство и долготерпение. Я кое-что упустил в пещере, хотя молва все равно сочтет, что я уже пробовал на вкус ваши губы…

Он быстро притянул Дафну к себе, не давая возможности сопротивляться. Язык, горячий и настойчивый, скользнул внутрь, поцелуй был жадным и даже яростным, словно Чарлзом владела досада.

Его объятия были такими властными и крепкими, что, пожелай Дафна вырваться, ей бы это не удалось. Впрочем, она и не думала сопротивляться, потому что ее целовал будущий муж, а ощущения, которые дарили его губы, вовсе не казались ей неприятными. Постепенно поцелуй сделался мягче и нежнее, и Дафна, сама того не ожидая, обвила шею Чарлза руками.

Глава 6

Прижавшись губами к губам Дафны, Чарлз понял, что малышка не просто нравилась ему, этого мало! Оказалось, он вожделел ее, просто демон этого желания спал все три дня, пока его не разбудило касание губ. Такой силы влечения Чарлз не испытывал никогда в жизни. Ему хотелось не просто прижимать ее к себе, а стискивать в объятиях до хруста ребер, мять ее послушное тело, ягодицы, грудь, невзирая ни на какие протесты. Впрочем, их и не последовало. Дафна подалась ему навстречу, открываясь и позволяя делать с собой все, что вздумается. Эта неожиданная податливость и вовсе сводила с ума. Чарлзу стоило невероятных усилий отстраниться и сделать шаг назад.

Изумленная, как и он, Дафна во все глаза смотрела на Чарлза. Ее щеки пылали ярким румянцем, зрачки были расширены, а припухший рот приоткрыт. Она коснулась пальцем нижней губы, словно не веря тому, что только что целовалась так страстно. Оказывается, те поцелуи, которые украдкой смог получить юный лейтенант годы назад, были вовсе не поцелуями, а так, детской шалостью. И уж конечно, они не шли ни в какое сравнение с поцелуями Чарлза Уэстона.

На всякий случай Чарлз отступил еще на шаг назад, увеличивая расстояние между собой и Дафной. Всерьез опасаясь, что в любой момент способен броситься на девушку и задрать ей повыше юбку, Чарлз взял свою чашку с кофе и медленно сделал глоток. Пальцы тряслись. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Сделав еще один глоток остывшего кофе, виконт честно признал:

— Что ж, хотя бы в постели у нас все будет хорошо. Дафна покраснела. Ее смутила столь откровенная формулировка.

— Вынуждена заметить, что подобные разговоры не подобает вести джентльмену.

Чарлз ухмыльнулся, радуясь тому, что и Дафна быстро пришла в себя.

— Я всегда говорю то, что думаю, и не пытаюсь завуалировать истинный смысл красивыми фразами.

Обернувшись к Чарлзу, Дафна прищурилась:

— А не обидит ли вас, дорогой будущий супруг, если я тоже стану открытым текстом высказывать свое мнение?

Он подошел ближе, взял чашку и налил горячий кофе. Чопорно поднеся душистый напиток к губам, он сделал крохотный глоточек, разглядывая свою невесту.

— Как я успел понять за то короткое время, что мы знакомы, никакая сила не способна заставить вас, дорогая супруга, оставить свое мнение при себе. Поэтому я обречен всякий раз выслушивать его с душевным трепетом.

Еле заметная улыбка мелькнула в уголке ее рта, и Чарлз испытал сильнейшее желание прижаться к нему губами. Конечно, он мог это сделать, но, увы, одним поцелуем дело бы не ограничилось, поэтому порыв пришлось сдержать. Однако мысли о страстных объятиях никак не покидали его.

— Вы слишком откровенно разглядываете меня, — возмутилась Дафна. — Это невежливо.

— Вот видите, — сказал Чарлз, — вы уже подтверждаете правоту моих слов.

Дафна с трудом удержалась от смеха. Несколько минут оба молчали, затем Дафна пошла на поводу у любопытства и спросила:

— А викарий Хенли не давал каких-то особых советов? Как нам следует себя вести дальше?

Чарлз кивнул и быстро ввел ее в курс дела. Когда он закончил, Дафна вздохнула и с сочувствием посмотрела на него:

— Полагаю, для вас все это очень нелегко. Столь внезапная помолвка с незнакомой особой, да еще обремененной братом и сестрой…

— Вам тоже несладко, — откликнулся Чарлз. — Дать согласие на брак с мужчиной, которого вы встретили всего пару дней назад…

Дафна застенчиво улыбнулась:

— Значит, мы в одинаковом положении.

Чарлз подошел ближе и взял ее за руку. Ему стоило немалых усилий не притянуть Дафну к себе, не обнять, не прижаться губами к изящной шее.

— Это не совсем то, на что мы оба рассчитывали, однако сделать наш брак счастливым — в наших силах.

Дафна не была в этом столь уверена, но возразить не успела, потому что в гостиную впорхнула Эйприл, а за ней появился Эйдриан. Они взволнованно смотрели на Чарлза и Дафну.

— Ну что? — не выдержал Эйдриан. — Вы уже сделали ей предложение, сэр Чарлз?

— Хороший вопрос, — засмеялся тот. — В ином случае, полагаю, ты вызвал бы меня на дуэль! — Поднеся руку Дафны к губам, он запечатлел на ней поцелуй. — Ваша сестра оказала мне честь, согласившись стать моей женой.

Эйприл захлопала в ладоши:

— Ой, как романтично звучит! Даффи, скажи, ты рада? Осторожно высвободив ладонь из руки Чарлза, Дафна без особого энтузиазма кивнула:

— Да я просто вне себя от счастья…

Чарлз рассмеялся:

— Приветствую подобную откровенность!

Следующие несколько минут Дафну тискали брат с сестрой. Эйприл хватала ее за руки, кружилась с ней по гостиной и хохотала. Эйдриан был чуть более сдержан, но весь светился от радости. Наконец все расселись за столом, Дафна с улыбкой наблюдала за родными. Ее удивляло, с какой быстротой и охотой они приняли совершенно постороннего человека, пусть он даже и приходился родным братом настоящему графу. Эйприл и Эйдриан болтали с Чарлзом без умолку, ловили каждое его слово и явно восхищались его суждениями. Как можно столь безоговорочно принять того, о ком ничего не знаешь? Или героический поступок Чарлза заслонил в их глазах все его потенциальные недостатки? Дети вели себя, словно знали мистера Уэстона целую вечность, хотя в отличие от нее не провели наедине с ним даже двух суток.

Дафна поймала себя на мысли, что ей не нравится, как быстро Чарлз завоевал доверие ее родных. Впрочем, это была естественная защитная реакция человека, много лет стремившегося жить только интересами своих близких. Ведь именно она принимала решения, касавшиеся всех проблем Эйприл и Эйдриана, а теперь в их тесный кружок проник кто-то четвертый, по сути своей чужак, и брал на себя ответственность не только за брата и сестру Дафны, но и за нее саму. Но ведь она должна лишь радоваться, что дети сразу же увидели в Чарлзе Уэстоне главу семейства! Но можно ли ему полностью довериться?

Словно прочитав ее мысли, Чарлз повернул голову. Их взгляды встретились. Дафна ощутила странную смесь эмоций. Волнение — да, почти физический страх, смешанный с влечением, — да, но было и еще что-то, доселе ей незнакомое. Какое-то инстинктивное, идущее из глубин подсознания желание вверить свою судьбу и судьбы близких будущему мужу.

В гостиную вошел лорд Тревельян. Он с интересом оглядел всех присутствующих.

Он поднял бокал с вином, приветствуя своего друга.

— Я так понимаю, все необходимые слова уже сказаны? — спросил он. — И я могу пожелать будущим супругам счастья?

Чарлз кивнул:

— Да, это будет уместно. Свадьба состоится в конце февраля. Викарий Хенли поможет уладить формальности.

— Вижу, он не терял времени понапрасну. Столько успел за один короткий вечер, — хмыкнул Тревельян. Он посмотрел на Дафну и сказал довольно холодно: — Поздравляю вас, мисс Бомон. Вы станете частью уважаемого семейства. Вам повезло, что обстоятельства сложились в вашу пользу.

Чарлз усмехнулся и оглядел своих будущих родственников.

— А на самом деле это мне здорово повезло! Ведь я обретаю красавицу жену, а в придачу достойного юного джентльмена и его чудесную сестричку, обладательницу веселого и жизнерадостного характера. Мало кто может похвастаться, что сделал столь выгодную партию.

Эйприл польщено захлопала ресницами, Эйдриан от души рассмеялся, и даже Дафна поймала себя на том, что улыбается.

Тревельян молча налил себе кофе и, подойдя к столу, принялся тщательно изучать выставленные закуски. Выбрав яичницу с беконом, он сел рядом с Эйдрианом и обратился к Чарлзу:

— Какие у тебя планы на сегодняшний день? Останешься здесь или вернешься со мной в Ланьон-Холл? Буду рад принимать тебя в своем доме столько, сколько ты пожелаешь. — Он скупо улыбнулся Дафне одним уголком рта. — Понимаю, теперь мои интересы котируются ниже, чем ваши, мисс Бомон. Решение вашего жениха зависит и от вашего мнения.

Дафна адресовала ему точно такую же улыбку.

— Уверяю вас, сэр, выбор мистер Уэстона — его личное дело. — Она посмотрела на Чарлза. — Он волен выбирать, что ему больше по душе.

Чарлз прищурился:

— Даете мне карт-бланш? Любопытно, как долго вы будете такой покладистой. — Он довольно ухмыльнулся, когда щеки Дафны вспыхнули смущенным румянцем, и посмотрел на виконта: — Мы вместе с тобой поедем в Ланьон-Холл, мой друг. Я планирую погостить у тебя до дня свадьбы. — Он неожиданно подмигнул Дафне. — Но и здесь я буду частым гостем, обещаю.

Спустя час Чарлз и Тревельян уже держал и путь в Ланьон-Холл. Покинуть Дафну оказалось не так легко, как представлял себе Чарлз, — обстоятельство это весьма его удивило. Он пытался объяснить себе это беспокойством за невесту, которая столько перенесла, но это был самообман. Было в Дафне нечто, что заставляло трепетать не только его тело, но и сердце. Все в ней — от роскошных черных кудрей до изящных лодыжек — казалось Чарлзу воплощением женской привлекательности. Он улыбнулся про себя.

Для Чарлза Уэстона женщины делились на три категории: родственницы, прислуга и дамы полусвета. Последние могли быть кем угодно — актрисами, певицами оперы и даже молодыми вдовушками, как та, с которой он провел в свое время целый месяц. Дафна не относилась ни к одной из них.

Конечно, Чарлз желал Дафну, и с каждым днем все сильнее. Желал откровенно, каждой клеточкой тела, сильнее даже, чем тех своих подруг, которых привычно относил к третьей категории, с которыми он спал. Даже теперь, думая о ней, он чувствовал возбуждение и трепет. Однако дело было не только в сексуальном возбуждении. Пожалуй, его привлекал блеск ума в темных, цвета лесного ореха глазах, смелость, с которой Дафна встречала невзгоды, умение оценить юмор, острый язычок. Ему нравилось смотреть ей в лицо, на котором отражались мельчайшие оттенки эмоций, владевших ею…

Чарлз растрепал волосы пальцами, пытаясь прогнать наваждение. Оставалось лишь радоваться, что обстоятельства вынуждали его к браку с Дафной. Иной возможности разгадать эту загадку у него не было.

— У тебя такой вид… — Тревельян криво улыбнулся. — Небось уже раскаиваешься, что полез в ту пещеру, да?

— Нет, ничуть. Я просто размышляю над превратностями судьбы. Перед тем как приехать к тебе в гости, я общался с Джулианом. Кузен сказал, что мне пора жениться, однако я отверг это предложение как нелепое. И что же? — Чарлз пожал плечами. — Через месяц с небольшим у меня свадьба. Я стану мужем мисс Бомон, и это совсем неплохо.

Они какое-то время ехали молча, затем виконт осторожно спросил:

— А как с остальным? Ведь ты приехал в Ланьон-Холл с определенной целью.

— Ты про убитых женщин? Я не забыл о них, но пока у меня слишком мало данных. Кроме сходства в характере полученных увечий, несчастных ничто не объединяло. Личности не установлены, откуда они прибыли и кем были, а тем более были ли они знакомы между собой — неизвестно. У нас два тела и слухи о третьем убийстве. Но третьего тела никто не видел. Слишком мало фактов.

— Но у тебя хоть есть какие-то догадки? Ты явно знаешь больше, чем говоришь.

— Неужели? — усмехнулся Чарлз.

Тревельян прищурился:

— Рауль считал: ты из тех, у кого в рукаве всегда найдется пара козырей. Он жаловался, что ты никогда не сообщаешь о своих планах и намерениях. Называл тебя скрытным.

— В самом деле? — раздраженно отозвался Чарлз. Одного упоминания имени сводного брата хватило, чтобы в глубине души заворочался гнев. Слава Богу, что не родного! — Ты знал Рауля лучше, чем я. Вы были закадычными друзьями с самого Итона. Наверняка он рассказывал тебе то, о чем я и не подозревал.

Тревельян задумался.

— Возможно, ты прав. — Он вздохнул. — До сих пор не верю, что он погиб, да еще от руки какого-то безумца. — Виконт пытливо взглянул на Чарлза: — А ведь я всегда полагал, что из вас двоих именно ты умрешь не своей смертью. Да и Рауль был с этим согласен.

Чарлз стиснул зубы.

— Неудивительно. Если бы я погиб раньше, Раулю досталось бы все состояние. Понятно, что его так заботил этот вопрос.

— О, перестань! — Тревельян был шокирован. — Не считаешь же ты, что Рауль желал тебе смерти?

Чарлз пожал плечами:

— После безвременной кончины Дэниела эта мысль могла его посещать.

— Ну, разве что ненадолго… Ведь в этом нет ничего странного, да? Возьмем, к примеру, меня и Хаксли. Я не желал ему смерти, но прекрасно понимал, кому достанутся деньги и титул, когда его не станет. — Тревельян раздраженно фыркнул: — Если бы не этот щенок Эйдриан, будь он неладен!

— А я думал, ты уже подобрел к нему, — усмехнулся Чарлз, подняв одну бровь.

Виконт скривился:

— Не было смысла проявлять грубость в гостях. Если бы ты не надумал жениться на этой старой деве, все было бы иначе. И чего тебя понесло в ту пещеру?

Чарлз хохотнул и пришпорил лошадь.

— Судьбу не обманешь! — крикнул он весело. — Все складывается неплохо.

Дафна не могла сказать, что жалеет о принятом решении, но были в будущем союзе с мистером Уэстоном моменты, которые ее беспокоили. О них она и собиралась поговорить с ним в конторе мистера Винтона в Пензансе, куда приехала вместе с Эйдрианом. Традиционно все детали, связанные с будущим браком, обсуждали мужчины, главы семейств, но если поверенного и удивило присутствие Дафны, он не подал виду.

Чарлз отметил, как идет его невесте бордовое пальто с меховой оторочкой, бежевые перчатки и бежевая бархатная шляпка с голубиными перьями. Вот уж кого совершенно не удивило желание Дафны присутствовать при обсуждении свадьбы и будущего союза! Могла ли эта упрямица, привыкшая контролировать ситуацию, позволить решать свою судьбу другим людям, особенно мужчинам? Конечно, нет!

Встретившись с Чарлзом взглядом, Дафна коротко кивнула и отвернулась. Она не одарила его улыбкой и не протянула руки, что было бы весьма уместно со стороны девушки, которая собирается совсем скоро выйти замуж. Чарлз не мог бы сказать, раздражает или забавляет его подобная надменность. В конце концов чувство юмора одержало верх, и он беззвучно рассмеялся.

Краем глаза заметив, как затряслись его плечи, Дафна решилась на еще один короткий взгляд, а затем тотчас отвернулась, зардевшись от смущения.

Чарлз Уэстон был очень привлекательным мужчиной, и, похоже, дело тут не в разыгравшемся воображении. Он действительно был хорош собой, а когда смеялся вот так — открыто, хотя и беззвучно, — становился просто неотразимым. Темно-синее пальто идеально подчеркивало линию плеч, нанковые брюки сидели отлично, облегая крепкие мышцы бедер. Девушка немедленно вспомнила, каково это — быть прижатой к этому сильному телу, а также настойчивость губ и вкус горячих поцелуев. По ее спине пробежали мурашки, в груди все замерло. Дафна, прямая, как палка, села на стул в кабинете мистера Винтона, стараясь не смотреть на своего жениха.

И все же ее взгляд нет-нет да и прыгал к нему, выхватывая отдельные детали, сплетая их в единый образ. Нет, Чарлз Уэстон не был красивым в общепринятом смысле. Слишком упрямая линия подбородка, слишком мощный торс, слишком густые брови, мрачно нависающие над внимательными серыми глазами. В нем таилось что-то настолько мужественное, почти животное, хотя и замаскированное под светским лоском сдержанности. Наверное, многим женщинам хотелось узнать этого мужчину получше, ощутить, на что способен лев, когда скидывает овечью шкуру.

Дафна вздохнула. Нашлось бы немало охотниц, готовых кинуться в объятия Чарлза Уэстона, едва он поманит их пальцем. И этот вот человек должен был стать в недалеком будущем ее мужем!

Она чопорно поджала губы и сложила на коленях ладони, чтобы ничем не выдать направления своих мыслей. Однако, не сдержавшись, кинула взгляд из-под ресниц в сторону жениха. Ей хотелось вновь увидеть линию рта, такую насмешливую, такую зовущую…

Чарлз тоже смотрел на нее изучающе, с любопытством. Дафна немедленно перевела взгляд на собственные пальцы, принялась стягивать перчатки, чтобы хоть чем-то себя занять. К ее огромному облегчению, в этот момент приготовился говорить мистер Винтон, и она вся обратилась в слух.

Эйдриан имел весьма размытое представление о том, что он должен делать как единственный мужчина в семье, и поверенный принялся терпеливо и в деталях объяснять ему его роль. О своей роли Дафна прекрасно знала. Когда-то ее мать оставила своим детям небольшое содержание из трастового фонда, и теперь, когда Дафна выходила замуж, она должна была создать свой фонд. Конечно, она еще не думала ни о каких детях, поскольку даже к факту скорого брака привыкнуть не успела, однако традиция беспокоиться за будущие поколения взывала к ее здравому смыслу. И пусть кто угодно считает ее расчетливой и меркантильной, Дафне не было до этого дела. Благополучие семьи — превыше всего!

Она также была осведомлена, что после заключения брака все финансы, а также материальное имущество — от великолепного дома до последнего гвоздя — переходят в руки мужа. А значит, Чарлз по собственному усмотрению мог распоряжаться ее деньгами и содержанием трастового фонда. Конечно, она не думала, что он тотчас оставит ее без гроша, но отношение Чарлза Уэстона к деньгам пока оставалось для нее тайной, и Дафна переживала за будущее семьи.

Однако в процессе переговоров выяснилось, что он вовсе не претендует на полный контроль над ее деньгами, и более того — готов пополнить ее фонд своими средствами. Дафна открыто посмотрела на него и благодарно улыбнулась. Она не рассчитывала на подобную щедрость, и теперь ей было немного неловко, что она подозревала его в дурных намерениях. Оставалось надеяться, что Чарлз не считает ее охотницей за деньгами.

Когда жених назвал сумму, которую готов положить на ее счет, Дафна ахнула. Это было почти целое состояние.

— Недостаточно? — удивился Чарлз. — Хорошо, добавлю еще десять тысяч фунтов, идет? Мне кажется, это хорошее предложение. И мы еще не обсуждали карманные деньги. — Он посмотрел на Эйдриана: — Что скажете, мой юный друг, о трех тысячах в квартал? Как думаете, вашей сестре хватит такой суммы на булавки и платья?

Учитывая, что этих денег Дафне хватало, чтобы содержать всю свою семью и снимать жилье целый год, она пришла в изумление. И, не думая, выпалила:

— Чересчур щедрое предложение! Я могу обойтись и меньшим, ни к чему так сорить деньгами!

Поверенный закашлялся и произнес:

— Миледи, уверяю вас, не стоит отказываться. Я знаю, как велико состояние вашего жениха. Поверьте, он может позволить себе такие траты. Соглашайтесь.

— Как скажете, — вяло кивнула Дафна, взглянув на Чарлза.

Мало того что этот человек великодушно решил избавить ее от скандала ценой собственной личной свободы, теперь еще выяснялось, что он очень состоятелен! Брат настоящего графа и к тому же богач, тогда как она, откровенно говоря, ничего собой не представляет… Теперь все будут считать, что она выходит замуж по расчету и, возможно, даже подстроила всю эту историю с завалом в пещере, чтобы залучить Чарлза Уэстона в мужья! «Нахальная хапуга», «охотница за состоянием» — вот как станут ее называть незнакомые люди.

Чарлз замечал, как хмурится Дафна, и гадал, что именно ее беспокоит. Ведь не назначенное же им денежное довольствие?

Когда с формальностями было покончено, все встали и Чарлз взял невесту под локоть.

— Позвольте мне и мисс Бомон перекинуться парой слов, — сказал он Эйдриану и мистеру Винтону.

— Прошу вас, — улыбнулся поверенный. — Мы с мистером Эйдрианом пока выпьем по чашечке чаю в библиотеке.

Брат Дафны с любопытством посмотрел на Чарлза и кивнул.

— В чем дело? — спросила Дафна взволнованно, когда они остались с Чарлзом наедине.

— Это я хотел спросить, в чем дело. Тебя что-то не устраивает?

Дафна жалобно вздохнула:

— Ты вынужден жениться на мне против собственной воли. И ты — брат графа. Да еще и богат! В глазах окружающих я буду выглядеть подлой интриганкой, обманом заманившей тебя в западню. Наверняка некоторые считают, что я тебя еще и соблазнила в пещере, чтобы не оставить выбора.

Чарлз потянул девушку к себе за плечи, его ладонь легла ей на затылок, накрыв узел волос.

— Да пусть судачат. — Он осторожно коснулся губами ее подбородка, затем губ, с трудом сдерживая желание впиться жадным поцелуем. — А что касается соблазнения… уверяю тебя, если бы кто-то из нас и пытался сделать это, то уж точно не ты. В роли соблазнителя выступал бы я. Это мое амплуа.

Настойчивые мужские руки стиснули Дафну сильнее. Она почувствовала стальные мышцы, игравшие под одеждой, и ее окатило жаркой волной с головы до пят.

Она обвила руками крепкую мужскую шею, отвечая на ласки, прижимаясь так тесно, насколько это было возможно. Ее все сильнее била неуправляемая дрожь, сладкий дурман в голове мешал мыслить трезво, и Дафна всем телом терлась о Чарлза, совершенно позабыв о приличиях.

Почти теряя контроль, Чарлз подхватил ее под ягодицы, чуть приподняв. Дафна не противилась, отвечала на жадные поцелуи, прикрыв глаза. Он прижал ее к стенке, руки принялись мять ткань платья, задирая юбки вверх, стремясь коснуться голой разгоряченной кожи.

Дафна ахнула, когда пальцы дотронулись до ее ягодиц, подалась вперед, но ее стон явился для Чарлза чем-то сродни запретному знаку. Выпустив ее из объятий, он сделал нетвердый шаг назад, отдергивая руки. Как можно было настолько забыться?

Тяжело дыша, Чарлз смотрел на Дафну, а та на него. Ее губы были приоткрыты. Алые, припухшие, они напоминали лепестки роз. В них хотелось впиваться вновь и вновь, и Чарлз едва не застонал от желания. Дафна в этот момент вряд ли сознавала, как близко ее жених подошел к опасной черте. Ведь он мог взять ее силой, прямо здесь, на столе в конторе мистера Винтона.

Впрочем, подумал Чарлз, если Дафна не перестанет смотреть на него вот так, затуманенным взором, приоткрыв рот, Бог знает, где он сможет найти силы, чтобы удержаться от непристойного поступка!

На всякий случай он сделал еще пару шагов назад и пригладил ладонью свои густые волосы. Только после этого Дафна очнулась и смущенно опустила глаза. Что это было? Все тело ныло и дрожало от желания. Там, где пальцы Чарлза впивались в ее плечи, должно быть, остались синяки. А ведь она совершенно не была готова к тому, что он остановится! Она могла отдаться ему, как дешевая портовая потаскушка! Что с ней творится? Куда подевались светские манеры?

Она попятилась к двери.

— Постой, — сказал Чарлз.

Он сделал шаг к Дафне, и та машинально отпрянула.

— Да не бойся, я не собирался тебя целовать, — усмехнулся он огорченно.

Его пальцы поправили перышки на изящной шляпке, заправили за ухо выпавшую из гладкой прически прядку, скрывая следы безумия, которое с ними приключилось. Дафна доверчиво смотрела на него, словно на доброго папочку, собиравшего ее в дорогу. Это было так странно! Она привыкла заботиться о других, и жест заботы по отношению к ней казался таким… трогательным.

— Ну что ж, похоже, вопрос, кто из нас соблазнитель, остается открытым, — усмехнулся Чарлз.

Дафна смущенно зарделась.

— Да, явного лидера среди нас нет. С этим я полностью согласна.

Глава 7

Они вернулись к остальным, и уже вскоре после этого Дафна и Эйдриан ехали домой в новой сине-желтой двуколке.

Эйдриан какое-то время бросал на сестру озадаченные взгляды, затем все-таки не выдержал и спросил:

— Чем ты расстроена, Даффи?

Она изобразила нечто, что сошло бы за натянутую улыбку.

— Ничем. Все в полном порядке.

Эйдриана ответ не удовлетворил, и он решил зайти с другой стороны.

— Мне кажется, ты сделала выгодную партию. Все так удачно устроилось. Сэр Чарлз весьма щедр.

— Да-да, — рассеянно кивнула Дафна. — А ты знал, что мой жених настолько богат?

Он покачал головой и натянул поводья, заставив коня чуть посторониться и пропустить двух унылых лошадей-тяжеловозов, тянувших за собой большую телегу с тюками, и несколько повозок поменьше. Когда дорога вновь опустела, Эйдриан повернулся к Дафне:

— Думаю, нам всем повезло, что мистер Уэстон оказался состоятельным и знатным человеком. Представь, что было бы, будь он беден как церковная крыса. Это знак свыше, что именно сэр Чарлз бросился тебя спасать.

«Спасать»… Дафна оборвала поток мыслей, затейливо перескакивавший от спасения к любовным утехам.

— Он не один спасал меня, — вымолвила она. — В этом участвовали все вы. — Двуколка катилась мимо небольшой деревеньки с маленькими, симпатичными домиками, зелеными лужайками, квадратиками огородов, аккуратными ягодными кустами. — Не останься мистер Уэстон со мной в пещере, никакой свадьбы не было бы!

— Но я думал, он тебе нравится! — удивился Эйдриан.

— Он нравится мне, — честно ответила Дафна. — По крайней мере пока. Но пойми, этот брак полностью изменит наши жизни.

— Конечно. И все-таки сейчас в тебе просто говорит страх перед будущим. Мне кажется, совсем неплохо стать одной семьей с сэром Чарлзом.

Дафна косо посмотрела на брата. Вот уж кто не воспринимал ситуацию всерьез! Конечно, ведь это не он выходил замуж практически за незнакомца.

Она вновь напомнила себе, что брак с Чарлзом сулит не только проблемы, но и огромную выгоду. Родство с графом придаст больше веса Эйдриану, а солидное состояние Чарлза очень скоро сделает брата выгодным женихом в глазах девушек на выданье. Да и для Эйприл это откроет новые горизонты. А сколько подарков можно будет покупать своим близким! Чудесные дорогие наряды и украшения для сестры, породистых коней и аксессуары — для брата.

Впрочем, все эти преимущества бледнели при мысли о том, на какой отчаянный шаг решилась Дафна ради благополучия родных. А эти гадкие слухи, которые расползутся по округе! О Дафне никогда особенно не сплетничали, разве что называли порой старой девой, как виконт Тревельян. Но в те времена жизнь Дафны была слишком пресной, поэтому и судачить о ней было неинтересно. Совсем другое дело — ее нынешнее положение. Родство с графом и большие деньги превращали Чарлза Уэстона в лакомый кусочек, и самой главной сплетней наверняка станет корысть и расчетливость его невесты, старой девы, которой, видимо, не хватило наследства барона.

Впрочем, слухи и пересуды живут недолго, напомнила себе Дафна. Ради будущего ее родных — Эйдриана и Эйприл — их можно потерпеть. Ведь только из-за них она решилась на столь необдуманный поступок, как скоропалительный брак с незнакомцем. Пусть даже этот незнакомец вызывает столь сильные эмоции, от которых закипает кровь, а во всем теле словно блуждают электрические токи.

Мысли перескочили к недавней сцене в конторе мистера Винтона. Как ее ласкали руки Чарлза, как он прижимал ее к себе, как управлял ею, словно безвольной тряпичной куклой! Боже, он даже умудрился задрать на ней юбку и — подумать только — трогать ягодицы!

Щеки Дафны покраснели от смущения, между ног все сладко заныло, и она выпрямила спину, глядя прямо перед собой и опасаясь, что Эйдриан заметит ее напряженную позу. Следовало постараться, чтобы впредь подобных… неприличных моментов не происходило.

Желая отвлечься, Дафна принялась разглядывать окрестности. Со стороны канала временами налетал ощутимый порывистый ветер, и девушка порадовалась, что надела теплую мантилью. Окружающие пейзажи были довольно унылыми: проплешины зелени среди скалистых холмов. Зелень, правда, была еще достаточно яркой, словно и не пришла зима, да и снега нигде не было видно. Дафна слышала, что в Пензансе даже в самые холодные зимние дни редко ложился снег, а если и выпадал, то лишь для того, чтобы через несколько часов растаять. Сильные ветра не позволяли деревьям расти прямыми, изгибали ветви и стволы, но воздух с канала все же никогда не был ледяным.

У дальнего холма — довольно высокого и с крутыми склонами — дорога делала зигзаг, вилась возле подножия, как лента, совершая почти полный круг. С той стороны, что была укрыта от ветров, гнездился маленький коттедж, к которому вела узкая отдельная дорожка. Дафна знала по описанию экономки, что именно в этом домике жила сестра дворецкого, Анна Дарби.

Она коснулась руки Эйдриана. Он повернул голову и вопросительно поднял бровь.

— Погоди. Кажется, здесь живет сестра Гудсона. Раз уж мы здесь проездом, может, нанесем ей визит?

Озадаченный Эйдриан свернул к коттеджу. Не дожидаясь, пока двуколка окончательно остановится, Дафна спрыгнула с подножки.

— Нет нужды идти обоим, — торопливо сказала она. — Мы же не предупреждали о визите. Давай в гости зайду лишь я, а ты пока прогуляйся, здесь так красиво…

Не дав брату опомниться, она зашагала к двери. И лишь на пороге ей стала очевидна странность ее поведения. Ведь Анну Дарби в округе считали ведьмой. Какая нужда могла привести к ней Дафну Бомон? Призраки, блуждающие по замку, нервно подумала девушка.

Она потопталась несколько секунд на пороге, затем подняла руку в перчатке, собираясь постучать, когда дверь распахнулась настежь. Если девушка ожидала увидеть на пороге скрюченную старуху с черными спутанными патлами, то ошиблась. В дверном проеме стояла миловидная невысокая женщина с аккуратной прической.

Если она и была ровесницей своего брата, по внешности этого было совершенно не заметно. Выглядела Анна лет на десять моложе: тщательно собранные на затылке волосы лишь кое-где поблескивали серебром, вокруг больших глаз и пухлого рта почти не было заметно морщинок. Маленькая фигурка была ладной и ничуть не расплывшейся, шея — гладкой, и внезапно Дафна заподозрила, что перед ней вовсе не Анна Дарби.

Незнакомка заливисто рассмеялась:

— Да, мисс Бомон, я действительно Анна Дарби, сестра Гудсона. Проходите, я вас ожидала.

Дафна колебалась. Откуда Анна знала, кто нанес ей визит? И как могла предвидеть это?

— Да входите же, — сказала хозяйка дома, распахивая дверь пошире. — Я накладываю порчу лишь на тех, кто меня разозлит. А вам ничто не угрожает, поверьте! — Она расхохоталась: — Ну, смелее же!

Смущенная и поддавшаяся очарованию Анны Дарби, Дафна позволила потянуть себя за руку внутрь. И здесь ее вновь ожидало разочарование: никаких сушеных трав и хвостиков крыс. Обычная уютная комната.

Небольшой камин у стены, потертый ковер на полу, когда-то, очевидно, яркий, а теперь бледно-зеленый с палевым оттенком, запах лаванды, пчелиного воска и еще чего-то совершенно неуловимого, чуточку тревожного, но приятного. На окнах висели простенькие бежевые веревочные занавески, мебель была старой, но ее явно подбирали с большой любовью. Взгляд Дафны привлек массивный дубовый стол в центре и того же дерева шкаф позади него. Полки были уставлены множеством склянок и пузырьков, присутствовала даже мраморная ступка с пестиком.

Неужели именно в этом шкафу хозяйка хранит свои колдовские снадобья?

— Прошу, присаживайтесь, — предложила Анна Дарби, указывая на кресло. — Приготовить вам чай?

— Спасибо, не нужно, — качнула головой Дафна. — Я заехала лишь на минуту, неподалеку меня ждет брат. — Любопытство взяло верх, и девушка подалась вперед, вглядываясь Анне в глаза. — Как вы могли знать, что я приеду? Ведь я лишь пять минут назад решила нанести визит. И откуда вам известно мое имя?

Анна рассмеялась:

— Ответы будут совсем не мистическими. На днях я была в замке, и мой брат показал мне вас. Что касается вашего приезда… миссис Хаттон упомянула, что вас интересовали местные легенды и предания, так что я ждала, когда ваше любопытство возьмет верх и приведет ко мне.

Дафна улыбнулась. Ей нравилась Анна Дарби.

— Как все просто! — удивилась она. — Значит, никакого хрустального шара или черных котов?

— Увы, нет. Магический шар у меня был, но разбился. Впрочем, он чаще пылился на полке, даже когда был цел. А кошка у меня всего одна. Ее зовут Саманта, она рыжая, а не черная. Оставьте эти атрибуты цыганам, моя дорогая. Я не умею предсказывать будущее. Зато могу облегчить сердце, когда на нем лежит камень. Хотите, помогу вам?

— Так заметно, что я в этом нуждаюсь? — смутилась Дафна.

— Обычно ко мне приходят, когда на душе тревожно или в надежде, что я смогу исполнить заветное желание.

Не зная, с чего начать, дабы не показаться наивной дурочкой, Дафна с минуту молчала.

— Видите ли, — начала она неуверенно, — мои печали и желания я предпочту оставить себе. А беспокоит меня иное. Меня действительно интересуют местные легенды. Особенно те, что связаны с замком.

— Вы уже общались на эту тему с викарием Хенли? Это лучший историк в округе. — Темные глаза Анны неотрывно смотрели Дафне в лицо.

— Да, я с ним говорила. И все же те вещи, которые интересуют меня, ему едва ли известны… — Голос Дафны беспомощно умолк. Она не знала, как рассказать о своих тревогах и при этом не создать впечатление душевно больного человека.

Глаза Анны сузились, она наклонилась вперед:

— Почему вы думаете, что я знаю больше, нежели викарий Хенли?

Уже жалея, что вообще остановилась возле коттеджа Анны Дарби и тем более начала задавать ей вопросы, Дафна промолчала. Конечно, ей понравилась сестра дворецкого, но признаваться местной ведьме в том, что ночами видишь призраков, ей показалось нелепым.

— Понимаете, — протянула она, осторожно подбирая слова, — миссис Хаттон сказала мне, вы знаете такие истории, о которых викарий даже не слыхивал. А я… а мы… почти ничего не знаем о замке и местных землях. До недавнего времени наша семья вообще не предполагала, что у нас есть богатые родственники, способные оставить состояние. Хочется услышать какую-нибудь семейную легенду, которая передавалась из поколения в поколение. — Дафна смутилась, села-таки в кресло и добавила: — Если можно, я бы хотела заплатить вам за вашу помощь.

Анна присела на стул напротив, задумчиво глядя перед собой.

— Что ж, я не прочь поболтать о ваших предках… но не все они были приятными людьми. Среди них попадались и жестокие тираны и откровенные психи. Вы уверены, что вам это будет интересно?

Дафна встала с кресла.

— Пожалуй, нет. Как я уже сказала ранее, меня ждет брат. Будет лучше, если я приеду в другой раз. Когда вам будет удобно меня принять?

— Как хотите, — сухо сказала Анна. — Время можете назначить сами, коль скоро решили мне платить за болтовню. В какое время вам удобно?

Они договорились встретиться в пятницу в два часа дня. Приглашать Анну Дарби в замок Дафна не стала и пообещала подъехать к ней домой.

— Прекрасно, — кивнула Анна. — Я бы не хотела, чтобы мой брат знал, какую ерунду я вам рассказываю. Поверьте, он тоже слышал все эти истории, но никогда не станет повторять их вслух, поскольку считает глупыми. — Она покачала головой. — Конечно, шило в мешке не утаишь, о ваших визитах станет известно в округе, но пусть все-таки Гудсон узнает о них позже. Я не раз расстраивала его неправильным поведением, не хочу снова вызвать его недовольство.

— Я не собиралась ссорить вас с братом, — обеспокоенно сказала Дафна.

Анна отмахнулась:

— Забудьте о Гудсоне. Иногда старику полезно пощекотать нервишки. Всего хорошего и удачной дороги до замка.

Дафна поспешила к брату, который явно не знал, чем себя занять. Он разглядывал холм за коттеджем и откровенно скучал.

— Даффи, что ты так долго? — воскликнул Эйдриан, оживляясь. Он подал ей руку и помог забраться в двуколку. — Признаться, я уже начал беспокоиться. Чем ты там занималась?

Чувствуя себя неловко, Дафна улыбнулась брату:

— Прости, что заставила ждать. Поехали домой, мы и так задержались.

— Ты не ответишь на мой вопрос? — Эйдриан подстегнул лошадь и вопросительно взглянул на Дафну.

— Я расспрашивала нашу экономку про легенды, связанные с замком. Она посоветовала обратиться к Анне Дарби, сестре Гудсона. У нее репутация местной ведьмы. Мне было любопытно с ней поболтать.

— Вот это да! — Эйдриан изумленно распахнул рот. — Ты говоришь о сестре нашего Гудсона?

— Именно так, дружок. Но поверь, она совсем не такая, какой ты себе ее сейчас представил. На самом деле она довольно милая. И даже мне понравилась.

Эйдриан недоверчиво косился на сестру.

— И что тебе рассказала ведьма? Поведала, где наш прапрапрапрадед закопал несметные богатства?

— Нет, у нее не было времени на подобные откровения, — вздохнула Дафна. — Мы лишь перекинулись парой слов и назначили встречу. Я вернусь сюда в пятницу днем.

По дороге в Ланьон-Холл Чарлз был задумчив. Намерение Дафны заехать к местной ведьме почти не удивило его. Позабавило — возможно. Показалось занятным — пожалуй. Но уж точно не удивило. От Дафны Бомон можно было ждать всего, чего угодно.

До имения виконта Тревельяна путь был неблизкий, и Чарлз мог спокойно поразмышлять о будущем. Его взгляд скользил по окрестностям, ни за что не цепляясь, а мысли витали вокруг встречи в конторе поверенного. Формальности, связанные с заключением брака, не слишком волновали Чарлза. А вот невеста, мисс Дафна Бомон, в будущем Уэстон, целиком занимала его мысли и желания.

Его весьма радовал тот факт, что будущая жена нравится ему физически, однако столь явное отсутствие контроля над своими чувствами весьма беспокоило. Чарлз не мог вспомнить, чтобы даже во времена буйной молодости он когда-нибудь так сильно, так безрассудно вожделел женщину. Ему приходилось максимально напрягать силу воли, держать себя в руках, чтобы не заняться с ней любовью в тот же момент, как Дафна оказывалась рядом. Он дважды едва не потерпел фиаско в борьбе с собственным влечением. А ведь она ничего не делала, чтобы пробудить в нем такую страсть, ей было достаточно просто находиться поблизости. Как ослепило бы его желание, сделай она первый шаг?! Чарлз нахмурился. Уже и теперь в его брюках зашевелилась та часть, которая порой живет своей жизнью. Опасаясь, что мысли о Дафне не доведут до добра, он усилием воли заставил себя сосредоточиться на дороге в Ланьон-Холл.

Чарлз пришпорил лошадь, и та понеслась во весь опор. Но мысли о невесте так и лезли в голову, кружились там хороводом, не давали покоя. Пожалуй, решил Чарлз, чем быстрее он женится на Дафне и даст выход своей страсти, тем лучше. Хвала Господу, оставалось ждать какой-то месяц. А до этого предстояло мучительное воздержание, в котором Чарлз никогда не был силен.

Когда очертания Ланьон-Холла стали отчетливее и в поле зрения возник особняк в елизаветинском стиле, Чарлз пустил лошадь трусцой. Почти весь фасад здания был увит плющом, до сих пор еще зеленым, хотя и в желто-красных проплешинах. Вокруг окон плющ был обрезан, и стекла весело поблескивали на солнце. Конюшня располагалась в четверти мили от особняка, туда-то Чарлз и направил лошадь. Передав животное груму, он неторопливо побрел обратно.

Поскольку Тревельян просил гостя чувствовать себя в Ланьон-Холле как дома, Чарлз следовал его совету. Он пересек большой мраморный зал, где его встречал дворецкий Имес, щупленький, низкорослый мужчина примерно сорока лет.

— Услышал стук копыт? — спросил Чарлз, стягивая перчатки и отдавая их дворецкому.

— Вы правы, сэр. — Имес почтительно склонил голову. — В сегодняшней почте было письмо для вас. Я отнес его в ваши покои.

— Благодарю. — Чарлз торопливо поднялся наверх по крутой лестнице, вошел в свою комнату и сразу же заметил письмо. Оно лежало на серебряном подносе на прикроватном столике.

На конверте значилось имя поверенного, мистера Джеррарда. Чарлз надорвал бумагу и вынул исписанные твердым почерком листы. Увы, письмо его разочаровало. Согласно полученным инструкциям, мистер Джеррард переговорил с поверенным Софии Уэстон, мистером Смоли, но так и не обнаружил никаких подозрительных переводов денег и прочих махинаций со счетами.

Мистер Смоли был расстроен, если не сказать оскорблен, моими подозрениями. Он заявил, что честно вел финансовые дела покойной Софии Уэстон. Я заверил его, что речь идет вовсе не о его честной репутации. В ответ мистер Смоли принялся убеждать меня, что даже с позволения и по просьбе покойной клиентки никогда не совершал ничего противозаконного.

Увы, мне нечем Вас порадовать. Могу ли я быть чем-нибудь еще полезен?

Чарлз несколько раз перечитал письмо, затем досадливо отбросил его и стал мерить шагами спальню. Его расследование в очередной раз зашло в тупик. Если у мачехи был отдельный счет на черный день, то скорее всего весьма солидный, а значит, ее поверенный был бы в курсе. Мистер Смоли знал бы и о существовании такого запасного фонда, и о том, чье имя значится в качестве наследника этих средств. Единственным, кто мог знать о таком счете и о том, снимаются ли с него по сей день средства, был поверенный Софии Уэстон. Замкнутый круг.

Чарлз пересек комнату и вошел в кабинет. Там, в высоком шкафчике со стеклянными дверями, стояли красивые хрустальные бутылки с напитками. Выбрав херес, Чарлз наполнил бокал, сходил в спальню за письмом, опустился на мягкую софу и задумался. Перечитав в очередной раз послание, он опустил лист на колено и сделал глоток хереса. Если бы удалось обнаружить какую-то ниточку, хоть какое-то упоминание о тайном счете Софии и о том, что после ее смерти с этого счета исчезают деньги, это стало бы верным доказательством того, что Рауль не погиб. Если же счет существует, но за три прошедших года с него не снято даже самой маленькой суммы, Рауль точно мертв. Сводный брат настолько привык жить на широкую ногу, причем за чужой счет, что в любом случае, наплевав на безопасность, стал бы тратить деньги матери. Чарлз криво усмехнулся. Да уж, Раулю не могло даже в голову прийти, что деньги можно зарабатывать.

Что ж, следовало найти иной способ разобраться в финансах покойной мачехи. Чарлз откинул голову назад, на спинку софы, и уставился в лепной потолок. Хоть отправляйся в Лондон, вламывайся в офис «Смоли, Слокомб и Тодд» и самолично перерывай все бумаги, касающиеся денежных средств Софии Уэстон! Все остальные методы потерпели фиаско.

Поймав себя на том, что всерьез обдумывает такую возможность, Чарлз поднялся с кресла и отправился искать хозяина дома. Тревельян сидел у камина в библиотеке, потягивая ромовый пунш. Поскольку рядом с ним стоял сосуд с дымящимся пуншем и пара чистых чашек, Чарлз тоже налил себе горячего напитка. Встав у камина и опершись локтем о его мраморную боковину, он какое-то время смотрел на огонь и смаковал пунш. Затем обернулся к виконту.

— Вот именно так и должен заканчиваться хороший день, — с довольной улыбкой сказал он.

Тревельян бросил на него угрюмый взгляд:

— С формальностями покончено?

— Да. — Чарлз кивнул и сделал глоток.

— Поверить не могу, что ты готов на столь нелепый шаг, — пробормотал Тревельян. Судя по его сварливому невнятному голосу, он уже успел прилично набраться. — Жениться на старой деве, бедной, без титула, да еще и далеко не красавице. — Он посмотрел на Чарлза не вполне трезвым взглядом: — Хочешь знать мое мнение? Поскольку приглашения еще не разослали, поговори с этим щенком, Эйдрианом, предложи ему крупную сумму отступных и уезжай в столицу. Просто забудь эту историю как страшный сон.

Чарлз недовольно нахмурился, но решил, что вызывать на дуэль подвыпившего виконта, к тому же гостеприимного хозяина, все же не стоит.

— Вот что я тебе скажу, дружище, — процедил он сквозь зубы. — Твоя реплика нуждается в том, чтобы за нее принесли извинения. И если я их услышу, то не стану разбивать тебе лицо. Это первое. А второе — еще одна попытка высказаться в подобном духе на тему моего брака, и твоей физиономии будет нанесен ущерб.

Тревельян изумленно смотрел на него, пытаясь затуманенным рассудком понять, куда делся душка Чарлз Уэстон и кто этот жесткий человек с прищуренными глазами и раздувшимися ноздрями. Впервые за все время, что у него гостил Чарлз, Тревельян увидел и другую сторону его натуры. Приятный джентльмен с доброй улыбкой и озорным огоньком в глазах уступил место раздраженному, даже взбешенному незнакомцу с яростью, вскипавшей в глазах.

— Я совсем не собирался тебя обижать, — пробормотал виконт невнятно. — И оскорблять тебя не входило в мои планы. Мы же друзья.

— Надеюсь, и мою будущую супругу ты тоже не желал оскорблять? — почти ласково уточнил Чарлз, и у Тревельяна от этого тона почему-то зашевелились волосы на голове.

— Да у меня и в мыслях такого не было, — горячо заверил он. — Клянусь! Поверь, я бы ни за что… ни под каким предлогом… — Тревельян растерянно заглянул в свою пустую чашку. — Проклятый пунш! Я слишком много выпил. Прости меня, дружище.

Глаза Чарлза еще какое-то время буравили виконта, затем на губах вновь мелькнула мягкая улыбка.

— Ну что ж. Сделаем вид, что ничего не произошло.

Чувствуя себя как степной заяц, только что избежавший когтей ястреба, Тревельян кивнул и тоже улыбнулся в ответ — вымученно и жалобно.

— Рауль частенько говорил, что у тебя дьявольский нрав, но я считал, что это изрядное преувеличение. Теперь вижу — он был прав. Ты так смотрел на меня, что я просто… — Он судорожно вздохнул и развел руками.

— Мы же договорились не вспоминать этот инцидент. Тревельян опять послушно кивнул:

— Да. Разумеется.

— Тогда давай обсудим планы на этот вечер, — вежливо предложил Чарлз. — Ужинать будем вдвоем, или ты снова пригласил своих друзей?

— Я думал, ты планируешь провести вечер в Бомон-Плейс, поэтому собирался навестить одну обаятельную пташку, живущую неподалеку.

— Не отменяй своих планов из-за меня, — отмахнулся Чарлз. — Езжай к своей любовнице, одиночество меня не страшит. Имес распорядится, чтобы мне не дали умереть с голоду. А уж развлечь себя я всегда смогу сам.

— Я плохой хозяин, — посетовал Тревельян.

— О нет. Это я дурной гость, — ухмыльнулся Чарлз. — Езжай к своей пташке и не волнуйся на мой счет. Придумаю себе занятие на вечер, можешь быть уверен.

— Снова станешь ломать голову насчет тех несчастных женщин?

Чарлз пожал плечами:

— Не знаю, что и думать. Совершенно не представляю, в каком направлении искать. Имена жертв неизвестны, так что невозможно даже выяснить, как они оказались в этих местах и кто мог желать им смерти.

— Мне кажется, нет смысла искать связь между этими женщинами. Никто не желал им плохого, они просто оказались на пути этого психа. Я не видел тела, найденного Брэдли, но женщина на берегу… — Виконт содрогнулся. — Здесь точно поработал сумасшедший.

Больше обсуждать было нечего, и за неимением фактов тема сошла на нет.

Вечером Чарлз с большим удовольствием поужинал черепаховым супом, седлом барашка, мидиями в масле, вареным картофелем и отварной спаржей, запив все это хорошим вином из подвалов виконта. Мысли его все еще витали вокруг убитых женщин. Все менее дикой казалась Чарлзу мысль, что его сводный брат Рауль жив и по-прежнему вершит свое черное дело.

Отказавшись от десерта, Чарлз взял с собой бокал и отправился допивать вино в библиотеке, перед уютно потрескивавшим в камине пламенем. Вытянув ноги к огню, он все еще думал о зашедшем в тупик следствии.

Чарлз вспоминал о том, что две пули разорвали грудь его сводного брата и тот упал в темное ущелье, глубина которого была не менее пяти метров. Мог ли человек из плоти и крови выжить после таких травм? Крови было море, но если пули не задели жизненно важных органов, кто его знает… Джулиан и Нелл были уверены, что мерзавец погиб, особенно потому, что Нелл перестала видеть свои странные пророческие сны, в которых Рауль мучил и убивал юных женщин в подвале Уиндем-Дауэр-Хауса.

Брат и его жена были убеждены в том, что кровавый кошмар кончился, но пока доказательства смерти Рауля никто не нашел, Чарлз не мог обрести покой. Как бы нелепы ни были его предположения, как бы мала ни была вероятность, что Рауль выжил и вернулся к своему черному делу, Чарлза терзали сомнения.

Отодвинув мысли о сводном брате подальше, он снова вернулся к недавним жертвам в Корнуолле. Прежде чем умереть, несчастные испытывали страшные муки. Их изувеченные тела, исходя из описаний Тревельяна, слишком сильно напоминали жертв Рауля. Нелл кричала во сне, когда видела все те мучения, через которые проходили бедняжки. И Чарлзу было трудно поверить, что это простое совпадение.

Он не мог доказать, что Рауль жив, как не мог доказать и обратное. Но безумец, лишавший женщин жизни столь страшным способом, обладатель весьма схожего с Раулем почерка, выбрал отличное место для своих злодеяний. Корнуолл, с его многочисленными скалами и пещерами, мог дать превосходное укрытие любому негодяю. Это было великолепное место для того, чтобы укрыться от любопытных глаз и творить все, что заблагорассудится.

Это означало, что где-то в этой местности скрывается страшное чудовище, дьявол в человеческом обличье. Дышит одним воздухом с местными жителями, ходит по одной земле и, возможно, готовит новое злодеяние.

Чарлз мысленно кивнул сам себе. Следовало узнать, не покупал ли какой-нибудь чужак в последние три года собственность в данной местности. Да, именно с этого и стоит начать!

Глава 8

Конечно, Эйдриан рассказал Эйприл о визите сестры к местной ведьме. Уж что именно и в каких красках он описывал, Дафна не имела понятия, но в течение всего ужина сестренка смотрела на нее во все глаза. Вокруг сновали слуги, поэтому Эйприл так и не решилась задать ни одного вопроса, но явно собиралась сделать это позже. Ее сестра ходила к местной колдунье! И даже собиралась повторить визит в пятницу!

После ужина вся семья вместе с гувернанткой устроилась на двух больших диванах в Синей гостиной. Тут было очень уютно, потрескивали дрова в камине, бархатные шторы с золотыми кистями скрывали темные проемы окон, ноги по щиколотку утопали в густом ворсе ковра.

Едва Гудсон поставил на стол поднос с чайными принадлежностями и вышел, Эйприл схватила сестру за локоть.

— Ой, Даффи, — зашептала она, округлив глаза. — А можно, я поеду с тобой в эту пятницу? Возьми меня к колдунье!

Китти оторвала голову от вязанья, прекратив считать петли.

— Какая колдунья? Эйприл, что за глупости ты говоришь!

Эйдриан, который читал книгу, оторвался от текста и хитро усмехнулся:

— Чистая правда, клянусь! Мы заезжали к настоящей ведьме по пути домой. И Даффи хочет поехать туда в пятницу. А уж когда я узнал, что эта ведьма — не кто иной, как родная сестрица нашего Гудсона, моему изумлению не было предела!

— Мисс Дафна! — охнула Китти, чопорно поджимая губы. — И о чем вы только думали? Общаться с ведьмой, какой ужас! И совершенно не важно, кому она приходится сестрой. Ваша бедная покойная мама перевернулась бы в могиле, узнай она о столь неразумном поступке.

Дафна адресовала брату многозначительный взгляд, но в ответ получила лишь еще более широкую ухмылку.

— Уверяю тебя, дорогая Китти, — сказала она, — Анна Дарби совсем не ведьма. По крайней мере она вовсе не похожа на колдунью. Это приятная, общительная и открытая женщина. Она бы тебе понравилась.

Китти фыркнула:

— Вот уж сомневаюсь, что ведьма понравилась бы мне. — Внезапно в ее глазах мелькнуло любопытство. — А зачем вам повторный визит к этой Анне Дарби? У вас какая-то цель?

Щеки Дафны вспыхнули, и она отвела взгляд.

— Миссис Хаттон упоминала, что сестра дворецкого знает множество легенд и преданий о нашем замке и его обитателях. Мне показалось… любопытным поговорить с ней.

— А что, рассказов викария Хенли вам уже не хватает? Румянец на щеках Дафны стал малиновым.

— Ну… мистер Хенли весьма начитан и умен, он знает немало фактов из истории Бомон-Плейс, — осторожно проговорила она. — Однако его рассказы суховаты, лишены эмоциональной окраски. Уверена, Анна Дарби поведает истории более личные, жизненные.

— Но ведь она ведьма! Бога ради, зачем вам ее рассказы? Она снабдит любую басню ужасными деталями, и вы не сможете спокойно спать по ночам.

— Я не настольно впечатлительна, — не слишком твердо произнесла Дафна.

— Так подумайте о своих близких. Ваши брат и сестра из кожи вон лезут, лишь бы послушать ведьмины сказки. А потом будут трястись в своих постелях, как напуганные мышата.

— Не вижу ничего страшного в том, чтобы узнать пару историй о собственных предках, — возразила Дафна.

Китти ненадолго задумалась, затем изрекла:

— А вы поговорите об этом с мистером Уэстоном. Как он отнесется к тому, что его невеста ведет себя столь удивительным образом? Скорее всего он не разрешит…

Дафна презрительно хмыкнула:

— Почему я должна у него спрашивать разрешения? Я стану поступать как считаю нужным. Уэстон будет моим мужем, а не хозяином.

Эйдриан возмущенно помотал головой:

— Эй, Даффи, что ты говоришь?! Жена обязана советоваться с мужем. Это же основа семейной жизни. По-моему, мистер Уэстон не производит впечатления человека, который будет, мириться с подобным пренебрежением. И ему здорово не понравится, что ты ездишь к ведьме.

— Ох, да какая разница, что нравится или не нравится мистеру Уэстону? — отмахнулась Эйприл. — Ведь Даффи еще не стала его женой, значит, решать ей. Сестричка, милая, ну возьми меня с собой! — Она кинула озорной взгляд в сторону брата. — Может, колдунья даст мне зелье и я превращу Эйдриана в жабу.

— На меня не подействуют ее чары, — заявил Эйдриан. — А вот ты будешь потом еще целый месяц видеть кошмары. Трусиха! — Он сделал вид, что усиленно размышляет, даже почесал затылок. — Пожалуй, поеду с вами, прослежу, чтобы ничего не случилось. Заодно и на ведьму погляжу.

Китти строго взглянула на Дафну:

— Видите, они уже говорят о заклинаниях и зельях. Это не лучшая тема для неокрепшего ума.

Дафна была с ней согласна, но ничего не могла поделать. Конечно, лучше бы поехать к Анне Дарби без сопровождения, одной. Следовало заранее предполагать, что Эйдриан обо всем расскажет Эйприл. Теперь, когда кота уже вынули из мешка, избавиться от этой парочки в пятницу днем не представлялось возможным.

— Думаю, придется вас все-таки взять с собой, — сдалась Дафна. — Вы просто не оставили мне выбора, что очень нехорошо с вашей стороны. Если я оставлю вас дома и поеду одна, вы будете рисовать себе картины одна другой ужаснее, хотя сестра Гудсона — очень милая и приятная женщина. Что ж, придется вам убедиться в этом самим.

Невзирая на радостный визг Эйприл и торжествующий смешок Эйдриана, Китти нахмурилась:

— Я против такого решения. Вы всерьез собираетесь вести двух маленьких ангелочков в логово колдуньи? Будь она хоть трижды сестрой Гудсона, это совершенно недопустимо! Конечно, я не хочу сказать, что родство с ведьмой кидает тень на нашего дворецкого, однако…

— Вот именно! Подобный род занятий не превращает женщину и ее брата в недостойных людей, — кивнула Дафна. — Если вы не верите мне, можете поговорить на эту тему с миссис Хаттон.

— Значит, договорились! — заявил Эйдриан, вставая. — Во сколько в пятницу встреча?

— Мы с Анной условились, что я подъеду к двум часам. Эйдриан с трудом подавил зевок.

— Что ж, распоряжусь, чтобы нам заранее подготовили экипаж и лошадей. А сейчас мне пора ложиться спать.

— Так рано? — уточнила Дафна и с изумлением заметила, что у Эйдриана невероятно измученный вид.

— Я что-то плохо сплю в последнее время. У меня угловая комната, и ветер так воет в окнах, что я частенько просыпаюсь. Иногда мне кажется, что это домовой трясет стекла. — Он несколько секунд поколебался, затем добавил, хмуря лоб: — А иногда случаются совершенно дикие вещи… Мне начинает казаться, что я слышу плач — то ли детский, то ли женский. Уверяю вас, я просто схожу с ума от бессонницы.

— Ты тоже слышишь? — спросила Эйприл, и ее глаза стали круглыми. — О, как я ненавижу этот звук! Первое время я просто умирала от страха. Даже вылезала из кровати, зажигала свечи и исследовала каждый угол. Но никого, никого не находила!

Дафна, у которой от этих слов внутри пробежал холодок, тоже встала с мягкого дивана.

— Почему вы ничего мне не рассказывали? Если вас беспокоят… завывания ветра, можно сменить спальни. В замке полно комнат.

— Что? И переехать в скромные апартаменты вместо моей роскошной спальни? — Эйдриан сонно улыбнулся. — Я уже не младенец, поэтому могу справиться с дурацкими страхами.

— Я тоже, — подхватила его сестричка, но ее голос предательски дрогнул. — Ведь это просто ветер, так? Он совершенно не опасен.

Дафна выдавила улыбку:

— О да, нисколько.

Мисс Китти фыркнула:

— Ну вот! И вы хотите везти этих глупышек к местной ведьме! Весьма разумный поступок. Они же станут просыпаться и кричать ночами, наслушавшись жутких историй об этом замке! Клянусь, так и будет, если вы возьмете их к этой Анне Дарби. И вина за их плохое самочувствие целиком будет на вашей совести.

— Ах, прекрати, Китти, — отмахнулась Дафна, занятая другими мыслями. — Я уверена, все будет хорошо.

Оставшись при своем мнении, мисс Китти решила действовать. Уже утром она написала записку мистеру Уэстону, в которой сообщала о странных намерениях его невесты отправиться в сопровождении брата и сестры к ведьме, дабы провести какие-то тайные магические ритуалы. Она взывала к Чарлзу Уэстону с просьбой остановить неразумную Дафну. Письмо это далось Китти нелегко, так как шло вразрез с ее верностью хозяевам, однако она считала, что обязана вмешаться, пока еще не поздно. Следя за слугой, который во весь опор несся в сторону Ланьон-Холла, Китти испытывала смешанные чувства. С одной стороны, ей казалось, что она предала дорогую Дафну, однако ее цели были благородными, а значит, оправдывали ее поступок. Она клялась, что будет защищать Эйдриана и Эйприл, и теперь была готова на все ради их безопасности.

Получив записку, Чарлз был очень удивлен. Намерение его невесты нанести визит ведьме скорее позабавило его, чем возмутило, и он не слишком понял волнений гувернантки. Она предлагала ему удержать Дафну от необдуманного шага. Но как? Чарлз прекрасно понимал, что остановить его своенравную невесту на пути к поставленной цели не так-то просто. Будь он настолько глуп, что решил бы ей помешать, Дафна поехала бы к ведьме уже из чувства противоречия и желания настоять на своем, так что о насильственных методах думать было глупо. Гувернантка явно переоценила его способность влиять на Дафну Бомон.

Однако теперь Чарлза мучило любопытство. Зачем его невеста собиралась посетить колдунью? Неужели действительно решила совершить магический ритуал? Но какой? Да и правда ли это? Дафна не производила впечатления наивной особы.

Чарлз велел седлать лошадь и оделся, все еще не слишком уверенный в том, какую роль собирается сыграть в этом фарсе. Он поехал в направлении Бомон-Плейс, прикидывая, как лучше себя вести. Стоило ему свернуть к подъездной дороге, как из-за холма вылетел серый жеребец, верхом на нем сидела Дафна. Чуть позади нее неслась двуколка, запряженная вороной лошадью, которой управлял Эйдриан. В ней расположились Эйприл и Китти. Заметив Чарлза, Дафна резко осадила своего коня. Жеребец был так недоволен, что почти встал на дыбы, однако девушка удержалась в седле и почти ни один мускул не дрогнул на ее лице, что невероятно восхитило Чарлза.

Дафна выглядела великолепно. Ее кожа сияла, щеки пылали, как розы, темно-синий кашемировый наряд с черной тесьмой и позолоченными пуговицами был дополнен мягкими черными полусапожками из испанской кожи. Небольшая бобровая шляпка с узкими полями и двумя алыми перьями украшала головку, из-под нее виднелась тугая завитушка черных волос со вплетенными алыми лентами.

Чарлз быстро оценил элегантность прекрасной амазонки, чуть прищурился и улыбнулся. Он никогда не считал себя человеком чувствительным, но Дафна раз за разом будила в нем эмоции, о которых он прежде и не подозревал. Один вид синей ткани, так плотно облегавшей соблазнительное женское бедро, породил в мозгу яркое видение: это самое бедро, обнаженное, шелковистое, касается бедра Чарлза. Картинка была такой живой и натуральной, что он почти физически ощутил это прикосновение и оказался не в силах противиться возбуждению, мгновенно закипевшему в крови. Самая непослушная часть его тела вышла из-под контроля, создавая всаднику ощутимый дискомфорт.

— Добрый день, сэр, — поздоровался Эйдриан, когда двуколка поравнялась с Чарлзом. — Отличная погода для прогулок, не так ли?

— Да, великолепная, — кивнул Чарлз, надеясь, что никто не заметит признаки его возбуждения. Он прекрасно понимал, что следовало бы держаться подальше от своей невесты, коль скоро его тело реагирует на нее так недвусмысленно, однако его лошадь как нарочно все ближе приближалась к жеребцу Дафны.

— Действительно, на небе ни облачка, — вежливо произнесла девушка.

— Я проснулся поутру, — принялся вдохновенно лгать Чарлз, — и меня посетила прекрасная идея — позвать свою невесту на прогулку по окрестностям. Но вижу, мое предложение запоздало.

— В самом деле, — сухо проронила Дафна. — Может, в другой день, если я буду свободна.

— Но вы можете присоединиться к нам за ленчем, — немедленно встрял Эйдриан.

— Я уверена, что у мистера Уэстона есть дела поважнее, — торопливо сказала Дафна, неодобрительно посмотрев на брата.

— Возможно, вас это удивит, дорогая, но сегодня я совершенно свободен и с удовольствием составлю вам компанию. — Он адресовал невесте невинный взгляд. — Надеюсь, вы не против моего общества?

Дафна поджала губы, не промолвив ни слова в ответ.

— Не обращайте на нее внимания, сэр, — пожал плечами Эйдриан. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке и осуждал поведение Дафны. — Она не всегда такая. Просто ей надо немного… освоиться с ролью невесты, а затем — покладистой жены.

Поймав обеспокоенный взгляд гувернантки, Чарлз ободряюще ей улыбнулся. Он не собирался выдавать Китти, но та создала ему определенные трудности. Откуда еще он мог узнать о намерении Дафны посетить ведьму, как не от нее? Он перебрал в уме несколько вариантов, отбросив их все, когда проблема неожиданно решилась сама собой.

— А Дафна говорила вам, что собирается завтра посетить ведьму? — спросила наивная Эйприл, совершенно позабыв, что сестра хотела скрыть от жениха свои намерения.

Дафна застыла на месте. Адресовав Эйприл недовольный взгляд, она вежливо улыбнулась Чарлзу.

— Я уверена, мистеру Уэстону совершенно неинтересно, как мы проводим время в его отсутствие, — колючим тоном сказала она.

— Отнюдь, — совершенно искренне улыбнулся Чарлз. Он был рад, что теперь никак не заденет интересов Китти. — Мне очень это интересно, дорогая. Более того, я никогда в жизни не встречал настоящих ведьм.

— Так поехали завтра с нами, — торопливо выпалил Эйдриан, предусмотрительно отодвигая ноги подальше от Дафны — он справедливо ожидал гневного тычка в колено.

— С радостью, — кивнул Чарлз. — В который час прибудет ведьма? Когда я должен подъехать к вам?

— Встреча назначена не в замке, — сквозь зубы процедила Дафна. — Мы едем к Анне Дарби в гости. У нее крохотный коттедж в Пензансе, там очень мало места. Когда я договаривалась с ней о визите, речь шла только об одном посетителе. Не думаю, что миссис Дарби будет счастлива увидеть целую орду непрошеных гостей.

— Так предупредите ее, — предложил Чарлз. — Отправьте записку, сообщите об изменении первоначальных планов. А если ее дом так тесен, предложите выслать за ней экипаж, пусть приезжает в Бомон-Плейс. Здесь полно места.

Дафна тяжело вздохнула, думая о том, что жених слишком быстро научился выводить ее из себя. И за этого человека она собиралась в скором времени выйти замуж!

— У миссис Дарби, — заметила она, — есть веские причины не приезжать в замок.

Подавшись вперед, Эйприл шепнула заговорщицким тоном:

— Она приходится родной сестрой нашему дворецкому Гудсону.

Чарлз удивленно поднял брови:

— Неужели? Так, значит, у нее есть разумный повод приехать в Бомон-Плейс. — Он лениво потянулся и послал Дафне очаровательную улыбку. — Пусть навестит сначала брата, а потом уж общается с нами. — Внезапно он нахмурился: — Но может, хоть кто-то скажет мне, зачем нам вообще необходимо встречаться с ведьмой?

— Она поведает нам страшные истории! Про замок и его жителей, — заявила Эйприл, сверкая глазами. — Даффи говорит, рассказы и бумаги викария Хенли слишком скучные и сухие, а хочется услышать что-то… волнующее.

— Я не одобряю всю эту затею, — вклинилась Китти. — Разве это подобающее поведение для молодой леди — общаться с ведьмой?

— Я полностью согласен с вами, — кивнул Чарлз, мысленно похвалив гувернантку за хорошие манеры. Должно быть, такая наставница отлично воспитывает детей. — Но что поделать? Мисс Дафна уже приняла решение, а сэр Эйдриан и мисс Эйприл поддержали ее затею. Зачем мы станем их разочаровывать? Если миссис Дарби приедет прямо в замок, это будет выглядеть вполне естественно. Наши близкие будут под присмотром, и ничего ужасного не случится, не так ли, мисс Китти?

— Гудсон не одобряет занятие, выбранное его сестрой, — сухо заметила Дафна. — Ему не понравится, если Анна приедет к нам в гости.

— Значит, надо как можно скорее уведомить его о грядущем событии. За сутки он вполне сможет свыкнуться с этой мыслью, — мило улыбнулся Чарлз.

— Отличная мысль! И раз уж вы, дорогой, так ловко находите выход из любого положения, предоставляю вам сообщить Гудсону о предстоящем визите в Бомон-Плейс его сестры. — Она кивнула всем присутствующим: — А теперь прошу меня извинить. Я поспешу в замок отправить миссис Дарби записку, как посоветовал мой жених.

…Как и предполагала Китти, Гудсона новость о приезде сестры в Бомон-Плейс совсем не обрадовала. Видя, как опустились уголки его губ, Чарлз ощутил искреннее сочувствие. Должно быть, дворецкому, с его достойным положением и репутацией, было нелегко сознавать, что его сестра выбрала сомнительный путь, тем самым бросив тень на всю его семью. А странная прихоть хозяев пригласить ее в дом и вовсе представлялась блажью. Когда Чарлз изложил Гудсону суть проблемы, тот немного помолчал, поджав губы.

— Как пожелаете, господа, — сказал он чопорно. — Я прослежу за тем, чтобы к приезду миссис Дарби приготовили отличный обед.

— Послушайте, — решил подбодрить его Эйдриан, — нет ничего постыдного в том, что ваша сестра — колдунья. Иной раз я бы и сам не прочь иметь такую в сестрах, потому что наша Дафна даст сто очков вперед любой из них! Поверьте.

Губы Гудсона дрогнули.

— Спасибо вам, сэр Эйдриан. Я ценю вашу заботу. Устроив все, как замышлял, Чарлз покинул Бомон-Плейс. Поначалу он хотел ненадолго остаться наедине с Дафной, чтобы расспросить, что на самом деле она хочет услышать от Анны Дарби, но воспоминания об их последнем общении заставили его передумать. Уж пусть лучше Дафна сидит в своей комнате и злится на него и на весь мир, пусть ругает его последними словами, лишь бы не оказывалась слишком близко и не будила тайных желаний.

Пришпорив лошадь, Чарлз помчался в сторону Пензанса. Конечно, затея невесты с посещением ведьмы немного сбила его с курса, однако теперь пора было вернуться к делам насущным. Вновь мысли Чарлза заполнили черные подозрения и догадки относительно сомнительной гибели его сводного брата.

Мистер Винтон показался Чарлзу человеком достойным, уважаемым и честным. К тому же он был местным, а значит, мог знать что-то, чего не знал приезжий.

Едва Чарлз прибыл в контору поверенного, тот немедленно попросил его к себе, отложив все дела.

— Добрый день, мистер Уэстон. Не ожидал, что вы приедете. Какие-то разногласия с невестой? Передумали насчет каких-то сумм?

Чарлз заверил мистера Винтона, что он здесь совсем по другому делу. Заинтересованный поверенный указал на кресло у камина, и едва Чарлз в него опустился, тотчас спросил:

— Так чем могу быть полезен?

— Мне необходимо узнать о сделках с недвижимостью — о найме или покупке, — которые производились в данном районе в последнее время. Понимаю, просьба несколько щекотливая, поскольку огласки я не желаю.

Поверенный обеспокоенно заерзал на своем стуле.

— Хотелось бы знать, сэр, связано ли ваше… любопытство с семьей Бомонов? Если да, то вынужден ответить вам отказом.

Чарлз покачал головой:

— Данное расследование — а это именно расследование, поэтому я и прошу вас соблюдать тайну, — совсем не касается моей невесты.

Мистер Винтон немного помолчал, вглядываясь Чарлзу в лицо, словно желая удостовериться, что тот не лукавит.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Я берусь за это дело, сэр. Но сразу предупреждаю: если я каким-либо образом обнаружу, что вы были со мной не до конца честны, я буду руководствоваться интересами семьи Бомонов, а не вашими. И сразу же уведомлю вас, что отказываюсь вам помогать.

Чарлз поднялся. Дело было сделано.

— Поверьте, иного ответа я и не ожидал. Ценю вашу принципиальность, мистер Винтон.

В пятницу, подъезжая на двуколке к Бомон-Плейс на запланированную встречу с ведьмой, Чарлз размышлял о том, как соответствует погода запланированному событию. По небу откуда-то со стороны канала тащились низкие облака, предвещая скорую бурю. Воздух был сырым и туманным.

Когда Чарлз подъехал к замку, по ступеням вниз ему навстречу сбежал Эйдриан. Приметив на двуколке саквояж, он воскликнул:

— Вы прибыли к нам с намерением остаться на ночь! Отлично. Жаль, я не предложил вам этого еще вчера. — Он обернулся через плечо к Гудсону: — Мистер Уэстон останется ночевать. Распорядитесь приготовить ему спальню и отнести туда саквояж. И пусть гостю предоставят лакея. Гудсон сдержанно поклонился. Чарлз бросил поводья подоспевшему груму и соскочил с подножки. Вскоре он входил в Синюю гостиную, давно облюбованную Бомонами. Дафна сидела на мягкой софе и внимала тому, что говорила ей женщина с большими темными глазами. На женщине было платье цвета бронзы, вышедшее из моды много лет назад. Пожалуй, этим и ограничивались намеки на странный род ее занятий. Мисс Китти сидела в кресле чуть поодаль и старательно считала петли вязанья, хотя явно вся обратилась в слух. Ее напряженная поза с прямой спиной и поджатые губы говорили лучше всяких слов, какого она мнения о происходящем. Эйприл сидела в другом кресле, чуть ближе к сестре и Анне Дарби, и взволнованно смотрела на обеих.

Когда гостью представили Чарлзу, он присел на банкетку и начал исподволь разглядывать ее, помешивая кофе. Он приехал в Бомон-Плейс совсем не потому, что считал визит ведьмы опасным и тем более недопустимым. Ему попросту было любопытно знать, чего на самом деле добивается его невеста. Да и за Анной Дарби следовало понаблюдать. Кроме того, что она сестра Гудсона и род ее занятий брат не одобряет, о ведьме было ничего не известно. Она могла оказаться мошенницей, способной ловко вытягивать деньги, или просто опасным человеком, готовым вовлечь в авантюру, связанную с магией. Чарлз намеревался защищать интересы своей новой семьи, поэтому внимательно вслушивался в то, что говорила местная ведьма. Если, думал он, ему почудится хотя бы намек на угрозу, Анна Дарби без лишних слов будет выдворена вон из замка.

Конечно, Чарлз и не представлял, что ведьмы могут выглядеть так… обычно. Приятная женщина с аккуратно прибранными волосами и спокойными чертами лица, в старомодном, но опрятном платье виделась скорее гувернанткой или учительницей, но никак не колдуньей со стажем. В ней не было притворства и попыток произвести впечатление, глаза смотрели внимательно и умно.

Раздался стук в дверь, и в гостиную вошел Гудсон со слугой, у обоих в руках были серебряные подносы с закусками и холодным лимонадом. Конечно, прислуживать гостям было частью обязанностей дворецкого, но Чарлз все равно осторожно вглядывался в его лицо, пытаясь прочесть, каково ему обхаживать собственную сестру, не оправдавшую ожиданий брата. Лицо Гудсона оставалось бесстрастным, и невозможно было сказать, не бушует ли в его груди настоящий шторм. Расставив на столе чашки, Гудсон вежливо поклонился и вышел вон, ни единым жестом или взглядом не выказав никакого отношения к сестре, словно и вовсе не был с ней знаком.

Чарлз отставил кофе и налил себе лимонада. Он ждал, когда Дафна и ее гостья перейдут с общих тем к тому разговору, ради которого они и собрались вместе. Он не сомневался, что это непременно произойдет.

Меж тем Эйдриан, отпивший сразу полстакана холодного лимонада, с удовлетворением откинулся на спинку кресла и заметил:

— Мистер Уэстон останется у нас ночевать. Погода портится, возвращаться в Ланьон-Холл вряд ли имеет смысл. Гудсон готовит покои для гостя, я распорядился.

— Это очень предусмотрительно, дорогой, — сдержанно кивнула Дафна и улыбнулась, чем озадачила обоих мужчин. Очевидно, они ожидали возражений с ее стороны, и такое быстрое согласие поставило их в тупик.

Дафна понаблюдала за Чарлзом из-под прикрытых ресниц. Она чувствовала — как и всякий раз, когда не злилась на него, — странное стеснение в сердце, какое-то замирание, от которого немели кончики пальцев на руках и ногах. Чарлз сидел на диване, откинувшись и вытянув перед собой ноги, улыбался и кивал чему-то, что говорил Эйдриан. Сильные смуглые пальцы сжимали стакан с лимонадом, брюки облегали крепкие бедра, вся поза была такой привлекательной… Дафна вспыхнула, вспомнив о том, как приятно прижиматься к этим бедрам, ощущать скольжение пальцев по своей коже. Оказывается, Чарлзу достаточно было лишь усмехнуться, показав белые ровные зубы, чтобы Дафна совершенно теряла равновесие. Он вел себя так настойчиво, выглядел так обольстительно в конторе мистера Винтона, что Дафна и не подумала противиться. Она помнила вкус его губ, прикосновение рук, дрожь в своих коленях. Когда Чарлз приподнял ей юбку, Дафна ощутила такое сильное желание, переполнившее все ее существо, что готова была предложить свое тело, словно продажная девка. И если бы не волевое решение Чарлза, она точно отдалась бы ему прямо в кабинете поверенного. Но почему он отстранился тогда? Ему показалась неприличной подобная ее податливость? Быть может, он и вовсе не хотел обладать ею?

Такая мысль Дафне не понравилась. Она передернула плечами, прогоняя ее прочь. Деликатное покашливание миссис Дарби вернуло ее к действительности. Та даже коснулась руки девушки, желая привлечь внимание.

Дафна посмотрела на нее, Анна Дарби улыбнулась и тихо спросила:

— Вы готовы?

Эйприл и Эйдриан торжественно замерли. Дафна усмехнулась и кивнула:

— Да, конечно. Мы все внимательно слушаем.

Миссис Дарби улыбнулась:

— Думаю, стоит начать с легенды о Черном Бомоне.

— Ух ты! — встрепенулся Эйдриан. — Должно быть, жуткий был парень.

— О да, в самом деле, — согласилась Анна, и ее глаза хитро блеснули. — Очень плохой человек был. Очень. Ходили слухи, что во времена короля Иоанна, пока король Ричард Львиное Сердце был занят Крестовым походом, Черный Бомон присвоил себе чужую жену…

Глава 9

Едва эти слова вылетели изо рта Анны Дарби, как Китти не выдержала.

— Я вынуждена вмешаться! — произнесла она настойчиво, бросив на Дафну возмущенный взгляд. — Подобные рассказы не для юных ушей мисс Эйприл! Это возмутительно!

— Ах, Китти, дорогуша, — взмолилась Эйприл, — я же читала легенды о короле Артуре. И знакома с историей о сэре Ланселоте и королеве. Конечно, тут немного о другом, но…

— Китти, успокойтесь! — вмешалась Дафна. — Не забывайте, что Эйприл скоро исполнится семнадцать. Конечно, для вас и меня она всегда останется младшенькой, но ведь девочка взрослеет. Несправедливо отсылать ее прочь просто потому, что она чуть младше Эйдриана. К тому же все, что рассказывает миссис Дарби, — просто легенды и небылицы. Если же мне покажется, что в словах нашей гостьи есть нечто не подходящее для ушей Эйприл, я попрошу ее сменить тему. — И, не дав гувернантке шанса продолжить спор, она сказала: — Прошу вас, Анна, продолжайте.

Миссис Дарби пустилась в повествование. Чарлза забавляло, как внимательно слушали ее Дафна, Эйприл и Эйдриан. Легенда о Черном Бомоне оказалась именно такой сказкой, какую он ожидал услышать: юная замужняя дева, скромная и прекрасная лицом, была украдена у мужа коварным злодеем, Черным Бомоном. В конечном итоге муж дивной Блайт (так звали несчастную), человек пожилой и больной, умер от разбитого сердца всего через пару недель после похищения с именем жены на устах. Если история как таковая и имела место в прошлом, то скорее всего муж похищенной умер просто от старости, а его женушка была счастлива провести свою жизнь рядом с более подходящим ей по возрасту Бомоном. Поэтому Чарлза позабавило и то, как закончила свой рассказ Анна Дарби: после смерти мужа Блайт была вынуждена выйти замуж за обесчестившего ее негодяя и прожить с ним до конца дней своих.

Лицо Дафны разочарованно вытянулось. Чарлз едва сдержал смех. А чего она ожидала? Что Блайт воткнет в черное сердце Черного Бомона острый кинжал и вернется к мужу? Его губы исказила усмешка.

Но Чарлз ошибался. Дафне было совершенно все равно, кого именно из двух мужчин на своем пути выбрала Блайт. Она жалела лишь о том, что рассказ Анны Дарби никак не увязывался с появлением таинственного привидения в ее спальне. Блайт не погибла молодой и не унесла в могилу никаких страшных тайн. Какая же она глупая, что надеялась почерпнуть информацию в глупых россказнях!

Однако какие-то потусторонние явления в доме случались. Эйдриан и Эйприл тоже слышали женский плач и стоны, хотя и переложили вину на завывающий ветер. Все это вместе — плач и полупрозрачное существо — нельзя было просто так взять и отбросить в сторону, отмахнуться, как от сущей ерунды. В Бомон-Плейс творилось что-то неладное, и Дафна поставила себе цель выяснить, что именно. А больше всего она хотела заставить потустороннее явление исчезнуть и никогда более не тревожить ее и близких.

Бумаги викария не пролили ни капли света на эту таинственную историю. Возможно, следовало искать более ранние записи, однако интуиция подсказывала, что даже самый тщательный поиск не принесет результата. Предки Дафны, если и имели темные пятна в своей биографии, сумели успешно скрыть их от глаз потомков. Увы, и Анна Дарби пока ничем не помогала, в ее увлекательных рассказах не было ни единого намека на чью-то насильственную смерть или иное подобное злодеяние, связанное с замком.

Выдавив улыбку, Дафна попросила:

— Расскажите еще что-нибудь.

За болтовней прошло несколько часов, и никто даже не заметил, как наступил вечер. В гостиной стало темнеть, а за окном начиналась настоящая буря. Ветер порывами бросался на замок, словно рассчитывая взять его приступом, стекла жалобно подрагивали под тяжелыми каплями дождя, где-то вдали гремел гром.

Анна Дарби встревоженно посмотрела в сторону окна и вздохнула:

— Я хотела рассказать вам еще одну историю. Это легенда о призраке. Но погода портится все больше. Пожалуй, я приеду в другой раз, мне лучше отправляться домой.

— О, как можно?! — воскликнул Эйдриан. — Я не позволю нашей гостье ехать домой в такое ненастье! Оставайтесь на ночь, я настаиваю. Гудсон и миссис Хаттон приготовят вам комнату.

Дафна, которая вся подобралась при упоминании о призраке, была готова расцеловать брата за подобное гостеприимство. Конечно, обещанная история могла оказаться полной чушью, но шансы на удачу все же были, поэтому, увидев сомнение на лице Анны, она коснулась ее руки и с улыбкой произнесла:

— Прошу вас, оставайтесь. Как и сказал мой брат, Гудсон обо всем позаботится. Поверьте, мы будем только рады.

— Да-да! — подхватила Эйприл. — Это хорошо, что в замке столько свободных комнат. — Раскат грома за окном заставил девушку подпрыгнуть на месте. Повернув к миссис Дарби смеющееся лицо, она сказала: — Прекрасная ночь для рассказов о привидениях, правда?

Чарлз сразу заметил, как насторожилась Дафна при упоминании о призраках. И она явно хотела, чтобы Анна осталась ночевать в замке. В чем дело? Простая вежливость? Дань хорошему воспитанию? Вряд ли. Однако, желая быть полезным, он добавил от себя:

— Вас просто не отпустят, миссис Дарби, так что вам придется уступить. Погода ужасающая, и у вас нет выбора. — Он сверкнул самой очаровательной из своих улыбок. — К тому же, как и сказала юная леди, такая ночь прекрасно подходит для историй о призраках.

Под таким натиском миссис Дарби сдалась. Дафна позвала Гудсона и миссис Хаттон, чтобы ввести их в курс дела. Если лицо дворецкого осталось совершенно бесстрастным, то экономка вполне дружелюбно улыбнулась гостье и заявила:

— Гудсон распорядится, чтобы в столовой приготовили дополнительные приборы. А я пока велю кухарке приготовить еду для еще одной персоны.

— Совсем не обязательно приглашать меня за семейный стол, — твердо сказала миссис Дарби, глядя на Эйдриана. — Я благодарю вас за теплый прием и вашу доброту, но ваше благородство не знает границ. Я вполне могу поужинать вместе со слугами на кухне.

— Если так для вас будет комфортнее, пожалуйста, — улыбнулась Дафна. — Вам покажут вашу комнату, мы поужинаем по отдельности, а затем за чаем вы продолжите ваши рассказы. — Она коснулась плеча Анны Дарби. — Мы с нетерпением ждем продолжения.

Когда за гостьей закрылась дверь, Чарлз с любопытством посмотрел на Дафну:

— Если ей так будет комфортней? — Он усмехнулся: — Ты позволишь гостье ужинать с прислугой?

— Поверь, так будет лучше для всех. И главным образом для самой Анны и ее брата. Ей и так неловко, что Гудсон вынужден ей прислуживать. Не стоит давать этим двоим повод для ссор.

Чарлз кивнул. Его невеста была отнюдь не лишена здравого смысла.

Покончив с ужином, Бомоны, Чарлз и Анна Дарби собрались вновь в гостиной, где уже горели свечи и при каждом маломальском движении воздуха на стенах и мебели начинали дергаться странные тени. Снаружи бушевала непогода, сверкали молнии, грохотали раскаты грома. Все так или иначе подсказывало — для историй о призраках самое время.

Все расселись поудобнее, для этого и мебель предварительно сдвинули кружком, чтобы слушатели видели и рассказчицу, и друг друга. Эйдриан и Эйприл сидели рядышком на софе, как раз напротив Дафны и миссис Дарби. Чарлз стоял у огня, облокотившись о мраморную полку камина. Китти сидела в кресле, длинный шарф, который она вязала, спускался по ее коленям на пол, на лице застыло выражение крайнего неодобрения. Но не только она чувствовала себя не в своей тарелке. Когда Гудсон принес прохладительные напитки и поставил их на круглый стол посередине, всем присутствующим стало немного неловко. Анна Дарби хранила молчание и смотрела в пол. Ее брат делал вид, что вовсе ее не замечает. Воздух вибрировал от невысказанных упреков.

Когда Гудсон направился к выходу, даже его прямая, напряженная спина выражала едва скрываемое осуждение. Казалось, он скрежещет зубами, лишь бы не разразиться гневной тирадой. Дафна только вздохнула. Она твердо решила поговорить с дворецким, когда его сестра покинет замок.

Она налила всем чай, а Чарлз налил бренди себе и Эйдриану.

Дафна сделала глоточек чаю и посмотрела на гостью:

— Вы упомянули историю о призраке.

— Да, — кивнула Анна и отставила свою чашку. Она улыбнулась девушке: — Но увы, это история с несчастливым концом. Пожалуй, это очень грустная легенда.

Глаза Эйприл округлились, она подалась вперед от нетерпения и даже хлопнула в ладоши:

— Ой, как здорово! Скорее рассказывайте!

— Что ж, — начала Анна монотонным голосом. — Это случилось во времена правления Марии Кровавой, а сэр Уэсли и его племянник, а также наследник Джон находились по разные стороны баррикад…

Анна рассказала, что у сэра Уэсли, одного из Бомонов, не было своих детей, и потому единственным его наследником был сын брата Эдварда. Сам Уэсли поддерживал римскую церковь и мечтал о воцарении католичества, но, увы, Эдвард и Джон стояли на стороне протестантства, которое защищал Генрих VIII. Братья и в детстве часто соперничали и конфликтовали, с годами же неприязнь лишь возросла, а женитьба Эдварда на чудесной юной деве, к тому же наследнице солидного состояния, нанесла сэру Уэсли рану в самое сердце: невеста его брата была его единственной любовью. Он усмотрел в этом браке не союз двух любящих сердец, а жестокую насмешку судьбы и месть Эдварда за детские обиды. Именно поэтому он никогда так и не женился и не обзавелся детьми.

Анна Дарби сделала паузу, чтобы сделать глоток чаю. Эйдриан нетерпеливо воскликнул:

— Не понимаю! Ну и пусть она вышла за другого. Какой резон был сэру Уэсли лишать себя наследников и становиться заядлым холостяком? Он мог жениться на другой. По-моему, он сам виноват в своих бедах. И брат здесь совершенно ни при чем.

— А если он был не способен полюбить никого, кроме своей единственной избранницы? — вмешалась Эйприл. — Что, если мать Джона навеки разбила его сердце?

Эйдриан высокомерно посмотрел на сестру:

— Ерунда! Ты начиталась глупых романов.

— Вот уж нет! — фыркнула гувернантка. — Я бы этого не допустила!

Дафна поспешила перевести тему:

— Анна, быть может, вы продолжите рассказ?

Та кивнула.

— Поговаривали, что репутация у сэра Уэсли была не слишком хорошей: расчетливый, требовательный человек с холодным сердцем. Его побаивались слуги, недолюбливали соседи. Тяжелый нрав не помогал заводить друзей. Эдварда, напротив, любили все. Добродушный, веселый, он легко сходился с людьми, и эту всеобщую любовь сэр Уэсли также не мог простить брату. Он так ненавидел его, что после его смерти перенес эту ненависть и на племянника, хотя тот был сыном его единственной любви. Он даже поклялся, что лучше промотает все свое состояние, нежели завещает хоть что-то Джону.

Дафна почувствовала, как по спине скользнул неприятный холодок. Она поплотнее закуталась в шаль из китайского шелка, но от этого не стало теплее.

Обведя взглядом всех слушателей, девушка поняла, что зябко не только ей. Эйприл прижалась плечом к плечу брата, словно ища поддержки, гувернантка нервно перебирала концы вязаного шарфа. И даже Чарлз придвинулся поближе к потрескивавшему в камине пламени. Дафне стало не по себе. Как бы жарко ни пылал камин, всем присутствовавшим было зябко. Точно такой же гадкий, липкий холод ощущала Дафна в ту ночь, когда ее посетил призрак. Она обвела тревожным взглядом гостиную, но нигде не заметила облачков белесого пара или чего-то подозрительного. Разве что огоньки свечей в канделябрах странно подрагивали и клонились в сторону, словно внезапно комнату наполнил сквозняк.

А за окном разыгралась настоящая буря. Раскаты грома звучали так часто, что почти сливались в единый рев, то чуть затихающий, то усиливающийся до оглушительного грохота. Где-то в отдалении сильный порыв ветра расколол дерево пополам, и часть кроны со страшным треском обрушилась на землю.

Миссис Дарби вздрогнула и потерла руки, словно ей тоже было холодно, и продолжила рассказ:

— Вскоре после смерти отца Джон женился на чудесной девушке по имени Энн Мари. Он был хорош собой, поэтому найти невесту для него не составило труда. Молодая жена вскоре обрадовала скорбящего по почившему отцу Джона вестью о том, что ждет ребенка. Весна 1556 года стала для супругов самым счастливым временем их жизни. Они любили друг друга и ждали своего первенца. — Миссис Дарби понизила голос: — Однако для протестантов то были суровые времена. С одобрения королевы Марии папский контроль был установлен на территории всей Англии. Протестантов жестоко преследовали. Не многие из них решались в те дни открыто говорить о своей вере. А многие приверженцы католичества не гнушались гадкими методами для того, чтобы изобличить неверных. Сэр Уэсли был одним из них. С благословения королевы он присоединил к своим владениям земли соседей, которых посчитали неугодными трону и римской церкви. Поговаривали, что именно тогда его жестокость получила выход в пытках и допросах. В подвалах его замка мучили неугодных, и их стоны и крики слышали далеко в округе. Ходили слухи, что и собственную юную невесту сэр Уэсли запытал до смерти, так и не женившись, поскольку она не смогла дать ему потомства…

Дафна почувствовала, что у нее почти не попадает зуб на зуб. Она поежилась. И тотчас Эйприл спросила:

— Почему стало так холодно?

— Что с камином? — подхватила Китти. — Мисс Эйприл права. Комнату словно выстудили.

— В самом деле, прохладно, — согласился Эйдриан. — Должно быть, слишком холодный ветер дует в окна.

— С камином все нормально, — сказал Чарлз. — Взгляните сами. Но если хотите, я подброшу дров.

— Да, пожалуйста, — кивнула Дафна, хотя что-то подсказывало ей, что, сколько бы дров ни подбросил в огонь ее жених, теплее в гостиной не станет.

И в самом деле, даже после того, как горячие угли рассыпались снопом искр, а пламя принялось лизать новые поленья, ничего не изменилось. Странный холод, гадкий, пронизывающий, все сильнее заполнял гостиную, и Дафна уже чувствовала его не только кожей, но и всем существом. Это было совсем не такое ощущение, какое она испытала при появлении призрака в ее спальне. Нет, теперь к обычному страху перед неизвестностью добавилось ощущение чего-то жуткого, таящегося в дальних углах, выжидающего. Словно нечто потустороннее присутствовало в гостиной вместе с обитателями замка, нечто злое и никак не похожее на призрак плачущей напуганной женщины.

Чарлз хмурился. Что, черт побери, творилось? В помещении явно сделалось холоднее, казалось, еще немного, и при выдохе изо рта пойдут облачка пара. Более того, Чарлза никак не оставляло чувство тревоги, даже волосы на его голове стали приподниматься. Он встретился взглядом с Дафной и тотчас заметил страх в ее глазах. Сделав шаг к ней, он наклонился к ее уху и тихо спросил: — Что с вами?

Дафна попыталась улыбнуться в ответ, но губы ее не слушались, и она просто качнула головой.

Анна тоже посмотрела на нее и зябко поежилась.

— Когда я была маленькой, то слышала немало рассказов об этом замке. Местные жители боятся говорить об этом вслух, опасаясь разбудить тех, кто уснул навеки. Однако поговаривают, здесь водятся призраки. В частности, эта гостиная когда-то была рабочим кабинетом сэра Уэсли. Кто знает, чем именно он здесь занимался, однако уже после его смерти тут случались… странные вещи, которым не находилось разумного объяснения.

— Ну хватит! — резко вскочив и уронив вязанье, воскликнула Китти. — Я долго молчала, но это переходит всякие границы. Призраки! Что за чушь! Призраков не существует, и мне особенно не нравится, что все эти россказни льются в ушки юной мисс Эйприл. Да ее целую неделю будут мучить кошмары! А ваш сэр Уэсли — он явно был типом неприятным, и какая бы участь его ни постигла, он совершенно точно ее заслуживал. — Гувернантка повернулась к Дафне: — А что касается вас, мисс Дафна… только взгляните на себя! На вас же лица нет. Да вы и сама не сомкнете ночью глаз!

Чарлз посмотрел на Дафну, и его беспокойство только усилилось: девушка была белой, как бумага, губы тряслись, на бледном лице, казалось, остались одни глаза с расширенными зрачками.

— Вам нехорошо? — спросил Чарлз встревоженно, положив руку ей на плечо. — Может быть, выпьете глоток бренди, чтобы согреться и прийти в себя?

Дафна начала привставать с софы, ее глаза, казалось, расширились еще больше, взгляд был неподвижно уставлен в камин.

— Т…там, — вымолвила она, указывая трясущимся пальцем в сторону огня.

Все, как один, обернулись в сторону камина. Где еще минуту назад уютно потрескивал огонь, теперь лишь тлели головешки, а из огромной пасти камина в комнату полз черный дым в виде покачивающегося облака, постепенно обретающего узнаваемые человеческие формы. Казалось, внимание странного создания привлекают только Дафна и миссис Дарби, потому что именно к ним стали тянуться черные размытые руки.

Реакция у всех в гостиной была разной. Чарлз судорожно схватил Дафну за плечи и рывком передвинул за себя, пытаясь защитить. Китти выскочила из кресла, споткнулась о недовязанный шарф, едва не упала и рысцой понеслась к двери. Эйприл забилась в уголок дивана, пища от ужаса и закрывая лицо руками. Эйдриан вскочил с места и воскликнул:

— Что за чертовщина?!

Чем больше дыма выползало из камина, тем длиннее становились руки призрака. Дафна часто дышала, не в силах оторвать взгляда от формирующихся растопыренных пальцев, она боролась с подступающей тошнотой и пыталась не упасть в обморок.

Чарлз обернулся на нее, а затем посмотрел на Анну Дарби. Та сидела на софе неподвижно, с прямой спиной и очень бледным лицом. Если бы не эта бледность, было бы трудно догадаться, что и она до смерти напугана. Но когда черным пальцам оставалась какая-то пара метров до ее горла, а писк Эйприл превратился в повизгивание, Анна внезапно поднялась с места и вытащила из кармана нечто маленькое и блестящее. Протянув руку с предметом в сторону призрака, она решительно шепнула:

— Сгинь, призрак, тебе тут нет добычи…

И, как по волшебству, черное облако распалось, наполнив воздух запахом гари.

Анна сделала шаг вперед и воскликнула уже вполне уверенным тоном:

— Именем всех святых, поди прочь, покинь эту комнату!

Несколько мгновений ничего не происходило, а затем остатки дыма буквально втянулись обратно в камин, пламя вспыхнуло с новой силой, и в гостиной вдруг стало теплее. Раздался странный звук, полувыдох-полустон, и все кончилось. Почти физически ощущая, как страх покидает ее тело, Дафна обмякла и оперлась на руку Чарлза, чтобы не упасть. Теперь в комнате было не только тепло, но и очень светло: огоньки свечей больше не дрожали и вытянулись вверх длинными язычками. Даже ветер за окном, казалось, больше не завывал так страшно, как прежде.

Дафна рухнула обратно на софу, чувствуя, как дрожат колени. Эйприл и Эйдриан пришли в себя удивительно быстро, и вскоре тому нашлось объяснение.

— Ах, какое чудное представление! — воскликнула Эйприл, хлопая в ладоши. — Никогда даже в театре нам не приходилось видеть столь правдоподобную постановку.

— Сестра права, — подхватил Эйдриан. — Потрясающее зрелище! Столичные фокусники не годятся вам в подметки. Как вы это сделали? Особенно этот дым из камина? Он ведь был похож на силуэт человека. В какой-то момент я даже поверил, что у него формируются руки и руки эти тянутся к вам и Дафне. Вы растрачиваете талант в глубинке! Поезжайте в Лондон, там вас ждет грандиозный успех!

— Успех! — фыркнула Китти. — Да это полная ерунда! Как можно так издеваться над людьми? Особенно над юной Эйприл, с ее неокрепшим сознанием! — возмутилась она. — О каком театральном представлении вы говорите? Это издевательство, а не представление. — Когда Эйдриан расхохотался, гувернантка подхватила с пола вязанье, подобрала укатившийся клубочек шерсти и произнесла чопорно: — Я покидаю эту комнату и забираю мою крошку с собой. Уже поздно, мисс Эйприл пора спать. Возражения не принимаются.

Эйприл попыталась протестовать, но на этот раз Дафна поддержала гувернантку:

— Китти права, иди спать. Тебе давно пора быть в постели.

Когда Эйприл надула губки, Эйдриан тоже встал с кресла.

— Дорогая моя, все правильно, пора спать. — Он прикрыл рукой рот, подавляя зевок. — Даже я утомился. Представление окончено, пора расходиться. Я тоже иду к себе.

Китти горделиво вздернула голову и вышла из гостиной, Эйприл уныло поплелась следом, Эйдриан пожелал оставшимся доброй ночи и тоже покинул комнату.

Какое-то время трое оставшихся молчали. Только потрескивание поленьев в камине да порывы ветра, бьющегося в окна, нарушали тишину. Чарлз налил себе еще бренди. Дафна сделала себе и Анне по чашечке горячего чаю.

Какое-то время Чарлз разглядывал камин, затем перевел взгляд на Анну Дарби.

— Отличное представление, — сказал он, пристально глядя ей в лицо. — Эйприл права, вам следует поехать в Лондон и выступать там за деньги.

Миссис Дарби отставила чашку и вздохнула:

— Это было не представление. Все гораздо сложнее.

— Знаю, — кивнул Чарлз. — Просто стало любопытно, станете ли вы нас в этом убеждать. И не попытаетесь ли подзаработать на этом денег.

— Как вы можете такое говорить?! — возмутилась Дафна и передернула плечами.

Чарлз перевел взгляд на девушку и хмыкнул. По его лицу сложно было прочесть, о чем он думает.

— Лучше радуйтесь, что брат с сестрой не поняли, что здесь на самом деле произошло. Это же большая удача, что они приняли все за театральное действо! Хотелось бы только знать… — Чарлз прищурился, глядя на невесту. — Вы ожидали чего-то подобного, да? Вы же для этого и пригласили миссис Дарби?

Дафна устало покачала головой:

— Нет, совсем нет. Я не предполагала ничего такого. — Она взглянула на Чарлза и всплеснула руками: — Да как вам такое в голову могло прийти? Ведь я позвала также и Эйприл с Эйдрианом. Стала бы я это делать, если бы знала заранее, чем обернется затея?

Чарлз еще какое-то время пытливо смотрел на невесту, затем перевел взгляд на миссис Дарби:

— А вы? Вы ожидали подобного?

Та шумно выдохнула:

— Нет, но на всякий случай подготовилась. — Она со страхом посмотрела на камин, как если бы опасалась еще одного жуткого явления. — Не забывайте, что мое детство прошло в стенах Бомон-Плейс рядом с Гудсоном и миссис Хаттон. Хотя в те годы она была вовсе не миссис Хаттон, а всего лишь Бетти Браун. Слуги постоянно шептались о разных невероятных историях, которые случались здесь в давние времена, некоторые говорили о привидениях. Ведь это очень старое здание, люди рождались и умирали здесь веками, и стены хранят воспоминания о них. Здесь жили и очень хорошие, и очень плохие люди. Как много мог бы рассказать Бомон-Плейс о своих обитателях! — Анна обвела беспокойным взглядом гостиную. — Мои прадед и прабабка были ясновидящими и никогда не входили сюда после заката солнца. Да и днем старались здесь не бывать. Я не обманула вас, эта комната действительно когда-то была кабинетом сэра Уэсли. — Она повернулась к Дафне: — Миссис Хаттон рассказывала вам о юной невесте сэра Хаксли, которая кричала среди ночи, что видела призрак? Увы, это отнюдь не досужий вымысел, а всего лишь единичный случай из множества ему подобных.

— Я ничего не слышал о невесте прошлого хозяина, — заметил Чарлз. Он подтянул кресло ближе к софе и сел в него, удобно вытянув ноги. — Прошу вас, расскажите и мне эту историю, только в мельчайших деталях.

Когда миссис Дарби умолкла, Чарлз посмотрел на Дафну:

— Вы для этого позвали ее? Чтобы ваша гостья подтвердила или опровергла эти слухи?

Дафна неопределенно пожала плечами. Она еще не знала, готова ли рассказать своему жениху, что сама видела в спальне призрак.

— Я же объяснила. Мне хотелось побольше узнать о предках.

— Позвольте вам не поверить.

Дафна упрямо задрала подбородок:

— Вы хотите сказать, что я лгу? Я полагала, что рассказ миссис Дарби позволит мне составить более четкое представление о моих давних предках и о прошлом этого места. Да и для Эйдриана с Эйприл куда интереснее истории в лицах, чем сухая статистика из записей местного викария. И в переписке людей, которые давно сошли в могилу, мало любопытного.

— И поэтому вы решили, что общение с малоприятным призраком заинтересует ваших родных несколько больше? — изумился Чарлз.

— А это точно был призрак? — спросила Дафна с волнением. — Вы уверены?

Чарлз колебался с ответом. Он был почти уверен в том, что миссис Дарби не обманщица и из камина появился именно призрак. Во-первых, он доверял своим ощущениям и своему чутью. Во-вторых, какой бы спокойной ни старалась выглядеть миссис Дарби, при появлении призрака ее лицо было столь же белым, как лицо Дафны, а в глазах плескался самый настоящий страх. Уж что-что, а страх — одна из самых искренних человеческих эмоций.

Оставалось лишь решить, в самом ли деле из камина появился призрак. Что, если увиденное было лишь плодом разыгравшегося воображения? Но чьего именно? Всех шестерых? Да, явление было пугающим до потери сознания. Но был ли это призрак? Чарлз подумал о мерцающих свечах и погасшем огне в камине, о ледяном холоде, забиравшемся в самое сердце, о черной фигуре, тянувшей длинные руки из камина… Если даже это был не призрак, то уж, без сомнения, нечто весьма на него похожее.

Чарлз посмотрел Дафне в глаза:

— Да, я уверен, что мы все видели призрак. По крайней мере это был какое-то воплощение зла, которое почти материализовалось в человекоподобное существо.

Дафна шумно выдохнула и откинулась на подушки.

— Боже, я думала, что схожу с ума. — На ее щеках играл теперь лихорадочный румянец. — А холод? Ведь вы его тоже ощущали?

Чарлз кивнул:

— Да. И свечи почти погасли. Все это было. — Он помолчал немного. — Миссис Дарби, вы сказали, что не ожидали появления призрака, но все же подготовились к этому. Что вы имели в виду?

— Поймите, я и не подозревала, что случится нечто столь жуткое. Когда я ехала в Бомон-Плейс, то заготовила обычные байки — из тех, что можно услышать где угодно. Но так совпало, что мы устроились в бывшем кабинете сэра Уэсли и рассказ о нем, как мне показалось, именно тут будет уместен. — Анна косо взглянула на камин. — Понимаете, у меня не было никакого предчувствия. Я не обладаю даром предвидения, как мои предки, поэтому никакой особой угрозы не ощущала. Просто вспомнила, как мои прадед и прабабка боялись этого помещения. — Она виновато пожала плечами. — Хотя, пожалуй, кое-какие опасения меня мучили, потому что за ужином я попросила у брата одну вещицу, его талисман. Он достался Гудсону по наследству еще от прадеда, и он всегда носит его при себе, считая, что тот защищает его от призраков и нечисти. Знаете, брат сильно разозлился на меня. Не потому, что я попросила одолжить талисман, а потому, что я собиралась рассказать вам историю сэра Уэсли. Понимаете, Гудсон хочет, чтобы о предках Бомонов помнили только хорошее. Он предпочел бы забыть все дурные деяния, которые видели эти стены.

— Но он все-таки дал вам талисман, так? — спросил Чарлз.

— Очень неохотно, — кивнула Анна. — Он не хотел, но миссис Хаттон приняла мою сторону. Она сказала, что вреда в том не будет. Разве плохо иметь защиту, если нас посетит привидение, сказала она.

— Так это был талисман Гудсона? — спросила Дафна. — Та вещица, которую вы показали… призраку?

— Ну, это не совсем талисман, — смутилась миссис Дарби. — Это просто золотой крестик.

— Позвольте взглянуть на него, — попросил Чарлз. Анна протянула ему крестик. Чарлз осторожно взял его двумя пальцами и принялся заинтересованно изучать старинную вещицу. Даже странно, что такой маленький крестик содержал в себе такую силу.

— Вы знаете, откуда он взялся?

Анна кивнула:

— Гудсоны много поколений служили Бомоном. Полагаю, вам это известно. Этот крестик достался одному из Гудсонов много лет назад от владельца замка. — Она нервно посмотрела на блестящий крестик, зажатый между пальцами Чарлза. — Говорят, когда-то его благословил сам папа римский.

Дафна зажала себе рот ладонью:

— О нет! Неужели он принадлежал…

— Да, этот крестик моему давнему предку достался от лежащего на смертном одре сэра Уэсли, — подтвердила Анна.

Глава 10

Дафна была абсолютно уверена, что не сомкнет глаз, как и предвещала Китти, но провалилась в глубокий сон, едва голова коснулась подушки. Поутру в окно заглядывало серое утро, буря немного улеглась, но небо было все таким же унылым и темным, ветер продолжал биться в стекла, а из мрачных туч сыпался противный дождь.

Умываясь и одеваясь, Дафна вспоминала в деталях вчерашний вечер. После того как миссис Дарби поведала историю появления крестика, все трое почти не разговаривали и вскоре разошлись по своим комнатам. Отправляясь в постель, Дафна надеялась, что утром вчерашнее событие покажется не таким страшным. Но и поутру тягостное ощущение, с которым девушка отправилась спать, не развеялось. Да, она по-прежнему не знала, что за странное потустороннее существо явилось ей в спальне несколько недель назад, но была уверена, что накануне видела настоящий призрак сэра Уэсли. И Бог знает, чем закончился бы вечер, если бы в руках Анны Дарби не оказалось личной вещи покойного, освященной самим папой.

Единственным положительным моментом Дафне виделось то, что и Чарлз, и миссис Дарби были едины во мнении, что видели именно призрак. Это означало, что она не тронулась рассудком. А ведь она была почти готова признать, что у нее слишком разыгралось воображение.

Да, одна проблема сменилась другой. Пусть Дафна в своем уме, однако теперь ее преследует призрак покойного мерзавца.

Чарлз тоже верил в то, что они созерцали жуткое потустороннее видение. Похоже, у него не возникло ни малейшего сомнения в том, что именно предстало перед его глазами. Но стоило ли посвящать Чарлза в тайну привидения плачущей женщины? По сравнению с грозным сэром Уэсли бледное стенающее облачко казалось сушей безделицей. Стоит ли о нем упоминать?

Стоп! Дафна застыла на месте. С каких это пор она начала думать о бледном облачке как о «своем» привидении? И почему, собственно, это непременно был призрак женщины? Неужели все дело в жалобном плаче? Или все же в размерах облака? Дафна была уверена, что «ее» привидение женского пола. Более того, его появление явно не таило в себе угрозы. Теперь, почувствовав суеверный ужас перед призраком сэра Уэсли, Дафна точно знала это.

Она горько усмехнулась. Неужели Бомон-Плейс населяют не один, а целых два призрака, один из которых — жуткий черный силуэт с длинными пальцами, появлявшийся из камина, — призрак сэра Уэсли, а второй — бледное стенающее привидение несчастной женщины? А кто же издавал плачущие звуки, которые слышали ночами Эйдриан и Эйприл? Та самая женщина или кто-то еще? Пусть так, лишь бы это не были завывания сэра Уэсли! Впрочем, брат с сестрой говорили именно о плаче, а жестокосердный сэр Уэсли едва ли стал бы рыдать. Скорее, он мог быть причиной таких стенаний.

Дафна охнула. Быть может, несчастная страдалица была когда-то жертвой хозяина замка? Девушка решительно встала из-за туалетного столика, мимолетно взглянула в зеркало, желая убедиться, что щеки не горят лихорадочным румянцем, выдавая взволнованное состояние, оправила подол бледно-розового муслинового платья и вышла из спальни, тщательно прикрыв дверь. Ах, если бы за этой дверью можно было оставить все тревожные мысли, которые терзали ее сознание!

Спустившись по лестнице, Дафна обнаружила, что в гостиной уже собрались почти все. Она положила себе деревенской ветчины, тостов и несколько ягодок мелкой клубники из оранжереи Бомон-Плейс, а Эйдриан налил ей чашечку кофе. Дафна села за стол.

— Как же колдунья все это проделала? — спросил ее брат. Его глаза блестели от любопытства, он явно считал, что сестра знает ответ. — Удивительный фокус! В чем тут секрет?

— Быть может, зеркала? — пожала плечами Дафна. Эйдриан считал происшествие, случившееся накануне, просто ловким трюком, и она не собиралась его разочаровывать. Это неведение можно было считать в данном случае благом.

Эйдриан немного поразмыслил и покачал головой:

— Вряд ли. В одиночку такое не проделать. — Он нахмурился. — У нее был помощник. Как вы думаете кто? Быть может, вся эта напряженность между миссис Дарби и Гудсоном — просто инсценировка? И наш дворецкий каким-то образом участвовал в представлении?

Дафна едва не поперхнулась кофе: мысли Эйдриана переходили всяческие границы.

— Ты действительно думаешь, что он может быть замешан?

Эйдриан нахмурился. Какое-то время он морщил лоб, потом выдал новую идею:

— Да-да, Гудсон не одобряет занятий сестры, так что содействовать ей не стал бы… Значит, нашей ведьме помогала миссис Хаттон!

Чарлз, который в это время изучал лицо Дафны и гадал, почему ее так волновали истории с призраками, перевел взгляд на Эйдриана:

— Зачем вашей экономке этим заниматься? Да и не только ей. Всем вашим слугам? — Он улыбнулся. — Или ты успел показать себя хозяином-тираном, что побуждает несчастных желать твоего скорейшего отъезда из Бомон-Плейс?

— Что вы! — вступилась Дафна. — Эйдриан великодушен. Полагаю, прислуга рада, что у слуг замка появился такой добрый хозяин. Сомневаюсь, что они мечтают от него избавиться.

— А может, дело вовсе не в характере Эйдриана или кого-то из нас, — подала голос Эйприл, взволнованно округляя глаза. — Вдруг в доме спрятаны сокровища и наше присутствие кому-то мешает вести поиски? Мы уедем, и прислуга бросится искать клад!

— Ух ты, сестричка, да это великолепная мысль! — воскликнул Эйдриан, привставая со стула.

— Мистер Винтон сказал, что замок пустовал много месяцев, — напомнила Дафна. — За это время его можно было разобрать по камешку в поисках клада. К тому же мы живем здесь уже довольно приличный срок. С чего вдруг тайные сокровища должны были заинтересовать слуг именно сейчас?

Эйдриан и Эйприл переглянулись. Их лица вытянулись от разочарования.

— Пожалуй, ты права, — сказал Эйдриан расстроенно. — Но если миссис Дарби никто не помогал, как она смогла устроить такое потрясающее представление?

Чарлз поднял брови:

— Может, с помощью колдовства?

Эйприл взвизгнула от восторга:

— Вы так считаете?! Вот здорово! Я и забыла, что миссис Дарби — ведьма. Это же все сразу объясняет.

Эйдриан с сомнением посмотрел на сестру, но Дафна немедленно сменила тему, поинтересовавшись, собирается ли Эйприл навестить викария и поболтать с его дочерью Ребеккой. Беседа свернула на более невинные темы, нежели колдовство. Спустя несколько минут про миссис Дарби и ее «фокус» и вовсе забыли.

Но увы, ненадолго.

Проводив сестру и брата в гости к викарию, Дафна и Чарлз вздохнули с облегчением. Впрочем, расслабляться было рано. Эйприл горела желанием рассказать Ребекке о событиях предыдущего вечера, описав в красках творившееся в гостиной, да и Эйдриан, пожалуй, собирался поведать свою версию истории Квентину и Максимилиану. Скорее всего Эйдриан готовился здорово приукрасить случившееся, потому что любил преувеличивать. Вероятно, уже через пару дней по окрестностям поползут слухи, а спустя неделю вся округа будет рассказывать небылицы про творящиеся в замке странные вещи. Неизвестно, кто из жителей поверит в версию с ловким трюком, а кто — в привидения. Оставалось только ждать визитов соседей, жаждущих удовлетворить любопытство.

Словно прочитав невеселые мысли Дафны, Чарлз развел руками:

— Полагаю, в ближайшее время в замке будет наплыв посетителей. И первыми гостями станут викарий с женой и отпрысками. — Он прошел вслед за Дафной по холлу. — Что вы им скажете?

Пройдя мимо Синей гостиной и едва заметно передернув плечами, Дафна направилась к более официальной — Кремово-Золотой.

Когда Чарлз вошел вслед за Дафной в гостиную и прикрыл дверь, у нее внезапно сильно забилось сердце. Она осознала, что находиться с ним наедине непросто, и даже огромная гостиная казалась такой тесной, что и на расстоянии нескольких метров Дафну бросало в жар от его присутствия. Ах, если бы он прижал ее к себе — так жадно и страстно, как тогда, в конторе мистера Винтона! Она бросила на Чарлза осторожный взгляд. Даже во время невинных разговоров Дафна ни на секунду не забывала о том, что рядом с ней настоящий мужчина, сильный, с крепкими руками, широкими плечами, мягкими, но настойчивыми губами. А какие у него мощные бедра! Как они прижимались к ее бедрам, вызывая дрожь в коленках!

И сейчас же по телу Дафны прошла волна возбуждения. Она с ужасом осознала: ее соски напряглись так сильно, что груди стало тесно в узком лифе. Где-то в самом низу, между ног, стало горячо. Пытаясь хоть немного отвлечься, она постаралась вернуться к разговору, но никак не могла вспомнить, о чем шла речь и какой вопрос ей задал Чарлз.

Дафна подошла к мраморному камину с золотыми виньетками и посмотрела на тлеющие угольки. Ей было трудно повернуться и взглянуть Чарлзу в лицо: слишком велика была вероятность, что он разгадает, о чем она думала.

Чарлз подошел ближе и остановился в каких-то двух шагах позади нее.

— Так что? Какую версию вы расскажете викарию и его жене?

— Наверное, правду. — Дафна обернулась и с вызовом посмотрела ему в лицо. — Я скажу, что миссис Дарби устроила для нас невероятное представление. И оно достойно того, чтобы его показывали в столице.

— А миссис Дарби подтвердит ваши слова? — уточнил Чарлз, снова думая о том, зачем на самом деле Дафна пригласила ведьму в гости.

То, что они видели накануне в гостиной, точно не было трюком, и все ж Чарлзу до сих пор нелегко было поверить в существование призрака сэра Уэсли. Он никогда не верил в духов, однако отрицать очевидное было нелепо. И если привидения действительно существуют, отчего в последние два года за ним не таскаются по пятам призраки его мачехи и сводного брата, сумасшедшего Рауля? Или ему просто повезло? Так в самом ли деле вчера они видели призрак сэра Уэсли, или же все шестеро стали жертвой жестокого и весьма талантливого розыгрыша? И какова роль Дафны во всем этом жутком «представлении»? Зачем она связалась с миссис Дарби, зачем искала встречи и слушала сомнительные истории?

Чарлза не оставляло чувство, что Дафна что-то скрывает от него. Она могла сколько угодно утверждать, что всего лишь собиралась больше узнать о своих предках, но у нее скорее всего имелись и другие — более веские — причины встречаться с местной ведьмой. Могла ли Дафна предположить, что произойдет в Синей гостиной? Ждала ли, что случится нечто из ряда вон выходящее? Вряд ли. Даже если она была прирожденной актрисой, сыграть такой ужас, какой был написан на ее лице, не по силам даже великому лицедею. Дафна была в ужасе, но Чарлза не оставляла ощущение, что испугалась она как-то… привычно. Что же за тайну она берегла как зеницу ока? Чарлза это не просто беспокоило, а даже раздражало и злило! Ведь он собирался стать ее мужем, неужели он не имел права знать правду?

Дафна молчала, и Чарлз чуть повысил голос:

— Это довольно простой вопрос, отчего вы не отвечаете, дорогая? Миссис Дарби подтвердит вашу версию в случае чего?

Дафна пожала плечами, желая, чтобы тема поскорее исчерпала себя:

— Не знаю. Могу только предполагать. Как вы помните, прошлым вечером мы не обсуждали таких деталей. По словам миссис Хаттон, наша гостья уехала с первыми лучами солнца, так что у меня не было возможности переговорить с ней этим утром.

— А как насчет Гудсона и самой экономки? Что им известно о вчерашнем?

— Я не выспрашивала. Да это и не совсем удобно. Чарлз задумался.

— Полагаю, в отличие от нас Эйдриан и Эйприл вряд ли хранили молчание. Скорее всего кто-то уже в курсе случившегося. И возможно, дворецкий с экономкой — тоже. Они могли просто ничего не сказать вам. Да и Китти — могу биться об заклад — высказала Гудсону все, что думает о его сестре и о том, что он позволяет ей ходить по столь скользкой дорожке.

— Боюсь, так оно и есть. К тому же Китти вместе с миссис Хаттон выбирает, как по-новому обставить гостевые комнаты в ожидании гостей на нашу свадьбу. Думаю, она давно выложила экономке детали вчерашнего «представления».

Дафна умолкла, внезапно осознав, что всего через несколько недель Чарлз станет ее мужем и полноправным владельцем ее тела, ее жизни и финансов. Мысль пугала и волновала одновременно. Хотелось верить, что он сдержит слово и не разлучит ее с родными. Впрочем, пока его поведение нисколько не наводило на мысль о таком обороте дела. Наоборот, Чарлз вел себя предупредительно и внимательно по отношению к Эйприл и Эйдриану, но делать окончательные выводы было рано.

Не желая далее думать на эту тему, Дафна произнесла:

— Китти поверила, что стала зрителем на жутком, но талантливом представлении. Значит, она скажет дворецкому и экономке о виденном ею фокусе, не более того. И вряд ли Гудсону придет в голову разубеждать нас в этом. Да и миссис Хаттон не станет этого делать.

Чарлз слушал вполуха. Он разглядывал свою невесту и думал о том, что она невероятно хороша собой. Черные густые волосы стянуты розовой лентой, платье с высокой талией из муслина перехвачено такой же лентой прямо под грудью, подчеркивая изящество фигуры и округлость форм. Чарлз буквально приклеился взглядом к этим приоткрытым округлостям, и всякие мысли о призраках и прочих потусторонних явлениях начисто покинули его голову. Теперь он думал о крепких, аппетитных «яблоках», которые так приятно ложились в мужскую ладонь. Он почти мог ощутить их сладкий вкус на губах и оттого явственно почувствовал возбуждение.

Чарлзу чертовски захотелось впиться в губы Дафны, прижать к себе ее стройное, податливое тело, а в голове заворочались расчетливые мысли. Итак, Эйдриана и Эйприл в замке нет и они вернутся лишь вечером. Китти с экономкой на втором этаже занимаются делами. Гудсон побеспокоит хозяев только в том случае, если прибудут гости, а их пока не ожидалось. Значит, им с Дафной никто не может помешать, так? Дверь закрыта — Чарлз самолично запер ее, когда вошел в гостиную…

Разозлившись на себя, Чарлз усилием воли отвел взгляд от упругих округлостей груди над лифом и мысленно послал себя ко всем чертям. Однако желание никуда не делось, а попытка взять себя в руки лишь подстегнула его. Почти не сознавая, что творит, Чарлз сделал шаг к Дафне и притянул ее к себе. Она тихо охнула, и вскоре в комнате стали слышны лишь потрескивания дров в камине.

Поцелуй был жадным, требовательным, словно лишь касания языков и покусывания губ зубами могли утолить невероятную жажду, овладевшую обоими. Дафна и не думала противиться, она с восторгом открывалась навстречу, позволяла целовать себя с неистовством, ее тело таяло в жарких объятиях, а коленки сами собой задрожали, когда она ощутила совсем рядом нетерпеливое мужское естество.

Она покорно запрокинула голову назад, когда ладонь Чарлза легла ей на затылок. Его губы прошлись по виску, щеке, снова принялись целовать ее губы. Вторая ладонь нырнула в лиф и осторожно сжала круглую маленькую грудь, чуть поиграв пальцем с оголившимся соском. Дафну накрыла такая волна желания, что стало трудно дышать. Все внутри содрогалось с каждым ударом часто бьющегося сердца.

Пальцы Чарлза потянули вниз лиф платья, и обе груди выскочили наружу, более не стесняемые тканью. Ладони накрыли округлости, затем Чарлз прижался к нежной коже ртом, желая попробовать, действительно ли она так сладка, как он представлял.

О да, она была именно такой и пахла смесью запахов лаванды и мандаринов, нежная и шелковистая на ощупь. У Чарлза кружилась голова от желания обладать самой притягательной женщиной на свете. Она позволяла ему касаться себя. Она хочет его.

Подхватив Дафну на руки, он торопливо отнес ее на ближайший диван и опустился рядом, не переставая покрывать ее шею и грудь поцелуями. Ему хотелось сорвать с нее одежду, чтобы видеть ее тело полностью обнаженным, горячим, податливым…

Дафна смотрела на Чарлза широко распахнутыми глазами, взгляд ее был туманным, скорее всего она не вполне понимала, что происходит, охваченная желанием. Когда Чарлз снова сжал ее груди ладонями, она приподнялась навстречу, а прикосновения языка и губ вызвали у нее тихий стон. Ее тело отзывалось на каждое прикосновение так, словно кожи касались языки пламени, оставляя ожоги.

Чарлз чуть прикусил зубами один сосок, и Дафна застонала, выгибаясь вверх.

— Я сделал тебе больно? — спросил Чарлз, хмурясь. — Прости, не хотел…

— Что? — Дафна пыталась понять, о чем он. — О нет! — Она испугалась, что Чарлз прекратит свои ласки. — Нет, мне вовсе не больно… я просто не знала, что это так… приятно, — пролепетала Дафна и покраснела.

Глядя в ее смущенное лицо, Чарлз со всей отчетливостью понял, насколько она невинна, не познав до сих пор соблазнов. Да, возможно, Дафна отдавала себе отчет, куда ведут такие ласки, но подобное с ней явно происходило впервые. Как такое возможно? И каким негодяем Чарлз увидел себя со стороны! Он пытался воспользоваться возможностью и взять то, что ему еще не принадлежало. Он отодвинулся, хотя все его естество тянулось к Дафне. Он мог взять ее прямо сейчас, на диване в общей гостиной, и она не стала бы противиться… Это читалось в затуманенном взгляде, во всей позе. Можно было повернуть Дафну в удобную позицию, посадить на себя или навалиться сверху, войти рывком и получить наконец то, чего так жаждало его естество. Ведь пройдет всего несколько недель, и он сможет это делать на законных основаниях — как ее супруг и единственный мужчина. Так к чему колебания? Чарлз вожделел Дафну, а она отвечала ему взаимностью. Как просто было получить наслаждение немедленно, не дожидаясь первой брачной ночи…

Некоторые считали Чарлза человеком расчетливым и холодным, но это была лишь внешняя оболочка. И все же превыше всего Чарлз ценил честь джентльмена. Лишить девственности свою невесту до заключения законного брака он считал недопустимым. Да, он страстно желал обладать ее телом, и к этому не было никаких преград, кроме той, которую опытный мужчина вроде него мог легко разрушить. Но Дафна должна была стать его женой, а значит, он обязан был соблюдать некоторые правила. Пусть она придет к нему в первую брачную ночь, и тогда уж он с полным правом сотворит с ее телом все те фантастические вещи, которые подскажет ему неистощимое желание.

С невероятным сожалением Чарлз поправил лиф муслинового платья, прикрыв грудь Дафны, и помог ей сесть.

— Прости, но я не могу, — честно признался он.

Наступила напряженная тишина. Чарлз мучительно боролся с собой, на лице Дафны сначала проступила растерянность, затем она побледнела. Дафна чувствовала, что Чарлз полон сомнений, но толковала их на свой лад, опасаясь, что ее жених по какой-то причине не хочет ее. Его последние слова лишь подтвердили ее подозрения.

Дафна сжала кулачки. Он пожалеет, что отказался от нее, жестоко пожалеет! Пусть лишь скажет, что она сделала не так.

Не глядя на Чарлза, она сложила ладони на коленях и тихим голосом спросила:

— Я как-то не так себя вела? Думаю, я заслуживаю того, чтобы мне объяснили причину отказа.

Чарлз издал смущенный смешок. Она подняла глаза и сердито посмотрела на него. Он покачал головой и вздохнул:

— Я не отказывал тебе. Господь милосердный, да кем надо быть, чтобы отказать такой женщине, как ты? Я лишь пытаюсь обуздать эмоции, бьющие через край. Ты просто маленькая глупышка, если не понимаешь, как сильно я хочу тебя и как трудно мне было остановиться, отвести от тебя руки. Все мои благие намерения даже сейчас в любой момент могут пойти прахом! Хочется послать к черту все принципы и овладеть тобой немедленно, наплевав на последствия.

Дафна смотрела недоверчиво.

— Ты остановился только из-за этого?

— Звучит глупо, да? — Чарлз развел руками и улыбнулся: — Признаться, и сам не верю. Если кто-либо из моих родных или друзей узнает о том, что я упустил такой шанс только из уважения к принципам, моя репутация погибнет. Но это правда.

Дафна смотрела, широко распахнув глаза, и пыталась решить, верить или не верить словам Чарлза. Одна часть ее натуры восхищалась его верностью нормам порядочности, но вторая невыносимо страдала, что Чарлз не может стать выше их. В целом она искренне радовалась, что причина отказа коренится не в ней. Дафне хотелось обвить шею жениха руками и расцеловать в щеки… в губы. Да, он желал ее, но ведь и она желала его.

Дафна бросила на Чарлза взгляд из-под ресниц, и по ее коже побежали мурашки, когда она поймала ответный взгляд, такой страстный, полный затаенного желания. Затем он улыбнулся и потряс головой, словно прогоняя морок. Взяв ладонь Дафны в свою, он прижался губами к тонким пальцам.

— Не смотри на меня так, — глуховатым голосом предупредил он. — Не стоит играть в игры, последствия которых могут быть необратимыми. Я стараюсь держать себя в руках, тебе не следует провоцировать меня и пытаться заставить ступить на скользкую дорожку.

Ее глаза сузились.

— То есть ты пытаешься возложить ответственность за свои принципы на меня?

— Только в том случае, если ты будешь испытывать мое терпение.

— Но это нечестно, — возмутилась она, в то время как в голове у нее пронеслась целая вереница мыслей — одна другой неприличнее. Ей было любопытно, как тонка грань, которая отделяет Чарлза от зыбкой почвы, покинуть которую уже невозможно. Она боролась с желанием спровоцировать его, подтолкнуть к последней черте, а заодно испытать свои способности соблазнительницы. И все же не стоило заигрывать с судьбой: ей повезло встретить человека достойного, для которого честь джентльмена — не пустое понятие. Куда лучше воспользоваться шансом и сделать все по правилам, дабы никогда потом не стыдиться самой себя. Самое важное она уже узнала: Чарлз вожделел ее и с трудом удерживался от того, чтобы не овладеть своей невестой. Этого было вполне достаточно.

Чарлз внимательно следил за Дафной и ловил малейшие изменения в ее лице. Похоже, она отказалась от мысли испытывать его терпение, за что он был ей весьма признателен. С одной стороны, столь разумный выбор радовал его, с другой — немного расстраивал. Впрочем, ему здорово повезло, что его невеста и будущая жена — девушка достойная и воспитанная.

Дафна встала, оправила лиф, одернула подол платья, поправила прическу.

— Что ж, мистер Уэстон, — чопорно начала она, затем сделала паузу и хитро улыбнулась, — раз вас так сильно заботят приличия, думаю, вас заинтересует и мнение посторонних людей на наш счет. Что-то подсказывает мне, что оставаться долго наедине в нашей ситуации не совсем этично. Надо как можно быстрее покинуть гостиную или хотя бы открыть дверь. Более того, и для вас будет меньше соблазнов, если мы будем находиться на людях.

Чарлз неохотно поднялся с дивана.

— Вы очень умны, дорогая. И каждое ваше слово — тому подтверждение.

Они почти дошли до двери, когда он неожиданно сказал:

— Думаю, мне стоит заехать к миссис Дарби сегодня днем перед возвращением в Ланьон-Холл.

Дафна замерла и повернула голову.

— Зачем она вам понадобилась? — с подозрением в голосе спросила она.

— Вас не беспокоит то, что случилось вчера? — буркнул Чарлз. — Лично мне не по душе тот факт, что в любой момент призрак сэра Уэсли может вылезти из камина с намерением побродить по замку.

Дафна поджала губы. Чарлз снова усмехнулся:

— А вы не рассматривали такую возможность, дорогая? Или полагаете, что этот сукин сын будет появляться лишь когда зовешь колдунью, чтобы развлечь гостей? А что, если сэр Уэсли вздумает явиться на нашу свадьбу? Как вытянутся лица викария и его жены! Не хватит ли удар приглашенных гостей? Только представьте себе такой вариант развития событий.

На лице Дафны застыл ужас, она с трудом проглотила комок в горле.

— Я действительно… не подумала об этом.

Внезапно Чарлз испытал такой страх за невесту, что у него болезненно сжалось сердце. Он собрался с духом и постарался, чтобы его голос звучал спокойно.

— Если призрак сэра Уэсли появился один раз, он может появиться снова. И мы не можем заранее узнать, когда и при каких обстоятельствах это произойдет.

— А если позвать местного священника и заказать ритуал экзорцизма? — вяло предложила Дафна. Уголки ее губ опускались все ниже.

— Отличный план! Пусть все соседи узнают о том, что в замке живут призраки.

Внезапно Дафна разозлилась. Она уперла руки в бока и упрямо выпятила подбородок:

— Что же делать?

— Быть может, расскажете мне всю правду? — спросил Чарлз неожиданно ласково, чуть прищурив глаза.

— Какую правду? — залепетала Дафна, подавшись назад. — Не понимаю, о чем вы! Я ничего не скрываю.

— Возможно, и нет. Просто недоговариваете, — задумчиво сказал Чарлз. — Например, о том, зачем на самом деле вам понадобилось встречаться с ведьмой. Вы даже согласились позвать ее в замок, чтобы слушать давно позабытые истории… Не странно ли это?

Дафна замерла, словно стала каменной.

— Не понимаю, о чем вы толкуете. В любом случае какое вы имеете право копаться в моей личной жизни?

По лицу Чарлза скользнуло такое выражение, что она испуганно отступила. Его зеленые глаза смотрели теперь очень недовольно, ноздри раздувались.

— Я имею на это право. Я вот-вот стану вашим мужем.

— Но пока еще не стали, — упрямо фыркнула Дафна. — Так что не суйте свой нос в мои дела. Да как вы вообще посмели задавать мне подобные вопросы, мистер Уэстон?! — распалялась она. — Я сама как-нибудь разберусь со своими проблемами. А вас попрошу воздержаться от дальнейшего вмешательства.

У Чарлза потемнело в глазах от бешенства. Он схватил запястья Дафны, сильно их сжав, и хорошенько ее встряхнул.

— Маленькая дуреха! Я вовсе не пытаюсь быть навязчивым. Я хочу уберечь тебя от беды!

Дафна попыталась выдернуть руки, но это удалось ей только с третьей попытки. Она так разозлилась, что, освободившись, ударила Чарлза по щеке. Оба замерли, глядя друг на друга.

Гнев Чарлза почему-то испарился так же быстро, как и возник.

— Полагаю, — сухо произнес он, потирая щеку, — эту пощечину я заслужил.

Дафна, пристыженная и смущенная, судорожно вздохнула. Ей было неловко за свою вспышку. Как правило, кипевшие в ней раздражение и злость не находили выхода в рукоприкладстве, и она гадала теперь, что на нее нашло. Получалось, она влепила пощечину человеку, который искренне беспокоился за нее.

Она опустила глаза.

— Простите мою несдержанность. Последнее время я частенько поступаю опрометчиво. Вы постоянно проявляете благородство — с того самого момента, как бросились мне на выручку в пещере. А я, выходит, злоупотребляю вашим терпением.

Чарлза удивила подобная покладистость.

— Ничего страшного, — почти растерянно произнес он. — Это мне не следовало распускать руки. Я виноват, дорогая, а вы просто защищались.

— Вы так добры.

— О нет. Вы заблуждаетесь на мой счет. Я совсем не добр. По крайней мере такое со мной случается нечасто. — Он вздохнул. — Да Бог с ними, со светскими приличиями. Сейчас важнее другое. Я всего лишь хочу помочь тебе, дорогая. Не знаю, что именно здесь творится и как много тебе известно, но происходит что-то странное. И я не смогу ничего предпринять, если ты будешь держать меня на расстоянии.

Возможно, причина была в мучившем Дафну чувстве вины, но внезапно она испытала сильнейшее желание признаться Чарлзу во всем, возложить на него часть своей ноши. Поэтому она спросила, не поднимая глаз:

— А если я скажу, что сэр Уэсли — не единственный призрак замка? Если я видела еще одно привидение в стенах Бомон-Плейс?

Чарлз изумленно смотрел на нее.

— Черт побери! — вымолвил он наконец. Подойдя к двери, он изо всех сил дернул шелковый шнурок для вызова прислуги. — Мне понадобится добрая порция бренди. — Он поразмыслил и снова дернул шнурок. — Нет, не порция, а целая бутылка бренди, будь неладны все призраки этого местечка!

Глава 11

Они молчали до тех пор, пока Гудсон не принес Чарлзу бренди. Дворецкий с непроницаемым лицом поставил на стол поднос с хрустальным графином и бокалом на ножке, уже наполненным темным напитком. Рядом стояла чашечка с чаем и блюдечко с лимонным мармеладом.

Поблагодарив Гудсона, Чарлз тщательно закрыл за ним дверь и протянул руку к бокалу с напитком с таким видом, с каким несчастный путник, мучимый жаждой в пустыне, тянет руку в сторону ручья. Дафна взяла чашечку и села с ней на диван. Чарлз даже не пытался оценить букет своего напитка, просто сразу же сделал большой глоток и на несколько секунд прикрыл глаза.

Бренди обожгло горло и согрело желудок. Судорожно выдохнув, Чарлз повернулся к Дафне, которая изящно держала чашечку и осторожно отщипывала мармелад:

— Расскажи мне все без утайки.

Дафна так и сделала. Ее удивило, насколько легко слова соскальзывали с языка. Когда она закончила, по лицу Чарлза было невозможно догадаться, о чем он думает, но он точно не посмеивался над ней и не смотрел со скепсисом. Что ж, похоже, жених не считал ее впечатлительной девицей, склонной к истерии.

— Это случилось в первую же вашу ночь в замке? — уточнил Чарлз.

Дафна качнула головой:

— Не в первую. Кажется, во вторую. — Она нахмурилась, припоминая. — Да! Это случилось во вторую ночь, женщина явилась мне после встречи с мистером Винтоном.

— Ты совершенно уверена в том, что это женщина? Дафна пожала плечами:

— Она мне не представилась, и вообще это был полупрозрачный призрак, так что невозможно утверждать наверняка. Однако что-то мне подсказывает, что это была женщина. Она плакала и стонала.

Чарлз принялся задумчиво ходить по комнате, бренди болталось в бокале, словно расплавленное золото. Иногда он делал глоток и снова начинал мерить шагами гостиную.

— Конечно, считается, что в любом старинном замке есть привидения. Существуют легенды, поверья, которые передаются из поколения в поколение. — Он остановился у камина и задумчиво посмотрел на серую золу в уголке. — Даже в Стоунгейте можно услышать об убиенной деве, которая не может найти покоя и жаждет отмщения. Что-то в этом роде, точно не помню — кто уж ее убил и за что. Про Уиндем-Мэнор — поместье моего брата — судачат, будто в нем поселился дух одного из рыцарей Генриха VII. Кстати, он бродит по ночным коридорам и ищет отрубленную голову. — Чарлз сделал глоток бренди. — Но это всего лишь досужие россказни впечатлительной прислуги: в любом старинном здании якобы обитают привидения. Когда мы с Джулианом были маленькими, все время надеялись встретить безголового рыцаря, Даже выбирались ночами из своих спален и шастали по коридорам. Увы, ничего не обнаружили. Сомневаюсь, что хотя бы один обитатель Стоунгейта или Уиндем-Мэнора встречал жаждущую мести даму или призрака без головы. Это всего лишь байки, страшные сказки на ночь. — Прикончив бренди одним глотком, Чарлз подошел к столику и налил себе новую порцию, еще более щедрую, чем предыдущая. — Но сэр Уэсли — нечто совершенно другое. Мы наблюдали его появление с того света собственными глазами. Я убежден, что это именно его призрак, а не чей-то другой. И коль скоро я самолично видел призрака сэра Уэсли, вынырнувшего из камина, то с легкостью верю в то, что и призрачная плачущая дева тоже существует…

Дафна вздохнула с облегчением. Конечно, после ужасных событий прошлого вечера она почти не сомневалась, что Чарлз будет на ее стороне и поверит в рассказ о плачущем призраке. Однако легкая неуверенность все же терзала ее, ведь речь шла даже не об одном, а о целых двух призраках.

— И больше плачущая дева не появлялась, так? — продолжал расспрашивать Чарлз.

Дафна покачала головой:

— Нет, больше не возникала. До этого дня по крайней мере. Но не забывай, Эйприл и Эйдриан слышат по ночам звуки, похожие на плач. Должно быть, это она, но я могу и ошибаться. Понимаешь, даже если двое видят или слышат нечто странное, это повод задуматься, а уж если трое… нет причин не верить в то, что призрак существует, правда?

Он кивнул:

— Я понимаю, о чем ты. И вот еще что… Сколько бы призраков ни блуждало в стенах замка, они наверняка как-то связаны между собой. Кстати, стоны, услышанные твоими близкими, мог издавать некто третий, если уж в замке так оживленно. Интуиция подсказывает мне, что между этими привидениями есть связь. — Чарлз тяжело вздохнул. — До тех пор пока вы не переехали в Бомон-Плейс, тут не видели никаких призраков, да?

— Кажется, нет. Разве что та история про юную невесту сэра Хаксли, что спешно вернулась в Лондон после того, как встретила привидение.

— В этом случае речь идет не о призраке сэра Уэсли. К тому же юная леди не жила в замке, как ты и твои родные. Она была просто гостьей и быстро ретировалась, чтобы уже никогда не вернуться. Возможно, она просто не хотела выходить замуж за сэра Хаксли, поэтому выдумала всю эту историю от начала до конца. — Чарлз ненадолго задумался. — Примечательно, что, кроме этого единственного случая, никто никогда не слышал о призраках. Ни слуги, ни гости, ни хозяева замка. Никаких странных явлений и визитов из потустороннего мира.

Дафна пожала плечами:

— Может, мы просто не знаем, что они имели место. Ведь бабка и прабабка миссис Дарби предупреждали своих родных о необычных вещах, некогда творившихся в комнатах замка. — Она грустно улыбнулась: — Пойми, не всякий человек открыто признается, что видел привидение. Люди боятся, что их сочтут лжецами или сумасшедшими. Думаю, если сэр Хаксли и знал о том, что делит жилище с его давним хозяином, а ныне призраком, сэром Уэсли, едва ли он рассказывал об этом соседям и знакомым. Лично я бы точно хранила такой секрет.

— Согласен. Но невозможно молчать вечно, не так ли? Однажды правда всплывает, — заметил Чарлз. — Даже сейчас, пока мы неспешно беседуем, твои брат и сестра разносят по округе свежую сплетню. Мисс Китти, должно быть, донесла свою версию случившегося до Гудсона и миссис Хаттон, возможно, очень искаженную полудетским восприятием или предубеждением.

Спорить было бесполезно, хотя Дафне этого и хотелось. Было непросто принять мысль, что, переехав вместе с близкими в Бомон-Плейс, она разбудила дремлющие тут потусторонние силы. Дафна передернула плечами. Выходит, это ее вина, что в замке стали появляться призраки? Неужели именно она подвергает брата и сестру неведомой опасности?

Словно прочитав ее мысли, Чарлз произнес неторопливо:

— Что-то заставило потусторонние силы явиться в наш мир. — Он не отрывал глаз от ее лица. — И я боюсь, дорогая, что причиной их внезапного появления стала ты. Пока ты не поселилась в замке, жизнь здесь была спокойной и размеренной, но стоило тебе занять одну из спален, как в нее тотчас наведалось привидение.

Побледнев, Дафна воскликнула:

— Не говори так! Ведь я не сделала ничего, что способно его пробудить. А уж тем более как я могла хотя бы косвенно навредить Эйдриану и Эйприл?!

Выражение его лица смягчилось.

— Я знаю, милая, и верю, что ты не совершала ничего дурного. Но не исключено, что само твое присутствие будоражит потусторонние силы. — Пожелав чуть приободрить ее, Чарлз улыбнулся и заметил: — И мне вполне понятно, почему присутствие красивой девушки может пробудить ото сна старого сэра Уэсли.

Дафне шутка забавной не показалась. Она вскочила с дивана и даже топнула ногой от возмущения.

— О чем вообще мы ведем речь? Духи, призраки, потусторонние силы. Мы оба сошли с ума!

Чарлз хмыкнул:

— В любой другой ситуации я бы согласился с тобой, но не можем же мы делать вид, что вчера вечером ничего не произошло. Я и сам не из тех, кто верит в общение с иным миром, однако отрицать очевидное просто нелепо. Конечно, услышь я о появлении призрака сэра Уэсли из камина из чьих-либо других уст, я бы посчитал рассказчика лжецом или безумцем. Но у меня нет оснований не доверять собственным глазам.

Дафна смотрела на него с надеждой.

— Возможно, это все-таки был какой-то фокус, обман? Эйдриан и Эйприл ведь сочли случившееся своего рода театральной постановкой? А что, если правы они, а мы ошибаемся? Быть может, миссис Дарби все же создала правдоподобную иллюзию?

— Ваша плачущая дева — тоже ее рук дело? — хмыкнул Чарлз. — Миссис Дарби пробралась тайком в замок, чтобы пощекотать вам нервы? Из озорства?

— О, конечно, нет! В таком случае я не знаю, что и думать. — Дафна нахмурила лоб, пытаясь найти хоть одну подходящую версию. — Я была очень усталой. Странная спальня, малознакомое место. Возможно, мне почудилось. Да, мне точно почудилось!

— Чего ты ждешь? Чтобы я согласился с тобой? Сказал, что ты просто трусиха, которой мерещатся призраки? — Правая бровь Чарлза насмешливо изогнулась, приподнявшись. — Ну давай оба сделаем вид, что тебе привиделось то, чего не существует. И что вчера мы стали жертвой иллюзии, созданной местной ведьмой. Отчего нет? Тебе станет от этого легче? Ты этого хочешь?

Дафна медленно покачала головой:

— Нет. Если я приму такую версию, я решу, что теряю рассудок.

Отставив бокал, Чарлз подошел к невесте и приподнял пальцами ее подбородок. Заглянув ей в глаза, он мягко произнес:

— Нравится тебе это или нет, но мы оба увязли в этой странной истории. Даже если один из нас станет притворяться, что ничего не случилось, второй все равно будет знать правду. В этом замке действительно творится нечто странное. И пока не поздно, нам стоит выяснить, что именно. Пока неизвестность не свела нас с ума или события не вышли из-под контроля.

Дафна печально вздохнула, а затем благодарно улыбнулась жениху:

— Спасибо, что поверил в мой рассказ об этой… плачущей деве. Я так боялась, что схожу с ума и вижу то, чего не существует, боялась рассказать хоть одной живой душе о том, что видела своими глазами, даже Эйдриану и Эйприл, хотя это самые близкие мне люди. — Она осторожно коснулась ладонью его щеки. — Ты очень добр к нам. Сначала рисковал жизнью, спасая меня из пещеры, затем сделал мне предложение, как истинный джентльмен, а теперь веришь мне, что я общалась в этой спальне с призраком. Ты хороший человек, Чарлз, и я у тебя в долгу. В неоплатном долгу.

Чарлз мысленно послал все внутренние запреты к чертям и принялся целовать Дафну. Ее губы были такими приятными на вкус, сладковатыми после мармелада, что внутри Чарлза немедленно всколыхнулось необузданное желание. Ему стоило невероятного труда отступить назад.

— Ни о каком долге не может быть и речи. О чем ты говоришь, дорогая? И вот еще что. Пока я не передумал, проводи меня в свою спальню.

Дафна, которая как раз делала глоток чаю, поперхнулась.

— В спальню? — Она вспыхнула. — Ты же возражал… Чарлз усмехнулся:

— Речь не о твоей постели и не о нас с тобой в этой постели. Я должен осмотреть место, где ты видела первый призрак. Особенно меня интересует, существует ли потайная дверь из твоей спальни.

Дафна стояла не двигаясь и смотрела на жениха с испугом.

— Но ты же не можешь вот так запросто подняться по лестнице и войти в мою спальню! — прошептала она наконец. — Прислуга подумает, что мы… пойдут слухи, сам знаешь…

— Я с тобой полностью согласен, однако попасть туда мне совершенно необходимо. Что ты можешь предложить? Хочешь, я проскользну в твою спальню ночью, когда все будут спать?

— Боже правый, нет!

— Тогда придумай предлог, который я могу использовать, чтобы туда пробраться.

Внезапно Дафну осенило.

— Я же не обязана идти с тобой в свою спальню сама, — задумчиво сказала она. — Возможно, кто-то из слуг — да хотя бы Гудсон — может проводить тебя. Я покажу, какую стену осматривать.

— А ты весьма сообразительна, — похвалил Чарлз. — Давай скажи, какую стену я должен осмотреть, и зови дворецкого.

Все прошло как по маслу. Пока Дафна потягивала чай в гостиной, Чарлз в сопровождении Гудсона поднялся наверх и осмотрел ее спальню. Распахнув перед ним дверь, дворецкий сдержанно сказал:

— Буквально вчера я и миссис Хаттон обсуждали необходимость смены драпировок в этой комнате. Они слишком яркие. — Они вошли в просторную спальню. — Возможно, вам и вовсе не понравится здесь. Ведь для супружеской четы спальня маловата. Мы могли бы подобрать более просторную комнату, если пожелаете. Рассмотрите также вариант со смежными спальнями и маленькой чайной комнатой посередине.

Чарлз промычал в ответ что-то невнятное, тараща глаза на огромную кровать, накрытую пурпурного цвета покрывалом с золотыми кистями. Ах, как роскошно будет на ней смотреться обнаженное тело Дафны!

Деликатное покашливание Гудсона заставило его отвести взгляд от огромного ложа, он начал осматривать комнату. Она оказалась достаточно просторной и вполне подходящей для супружеской пары, и Чарлз решил, что в ней можно ночевать в те дни, когда они с Дафной будут наезжать в Бомон-Плейс. В первые ночи они, должно быть, и вовсе не будут спать. Эта мысль заставила его довольно ухмыльнуться.

Пройдя к дальней стене, о которой говорила его невеста, Чарлз остановился у драпировки из китайского шелка.

— Как изящно, — заметил он, наклоняясь вперед, чтобы получше изучить ткань.

— Полагаю, драпировку повесили сюда, когда в Бомон-Плейс перебралась мать сэра Хаксли, тогда еще невеста хозяина. Сейчас никого не удивить восточными орнаментами, но в те годы мать сэра Хаксли была одной из первых дам, окруживших себя подобными вещицами.

Чарлз старательно вглядывался в стену, жалея, что день клонится к концу и быстро темнеет. Увы, он не видел ничего, что могло бы указывать на скрытый проход или потайную дверь.

— А мать сэра Хаксли внесла много изменений в замок Бомон-Плейс? — спросил он, продолжая осмотр.

Гудсон улыбнулся:

— Мой дед рассказывал, что первые несколько лет она постоянно затевала какие-то перестановки и даже перестройки.

— И в этой комнате тоже?

— Вообще-то да, — кивнул дворецкий. — Мы как раз обсуждали вчера этот вопрос с миссис Хаттон. Изначально эта комната была частью хозяйских покоев. Леди Бомон расширила комнату, в которой нынче живет сэр Эйдриан. А здесь была дверь в смежную гостиную и туалетную комнату. Сейчас она не используется, но ее можно вновь открыть, если вы с будущей миссис Уэстон пожелаете иметь смежные комнаты.

Чарлз ощутил укол разочарования. Объяснение оказалось слишком банальным и ничуть не связанным с потусторонним миром. Всего лишь смежная комната за тонким слоем обоев и китайской драпировкой.

Он вздохнул:

— Что ж, покажите мне, что там.

Гудсон пересек спальню и пошарил рукой за большим гардеробом.

— Леди Бомон не стала закладывать проход камнем. Собственно, его просто закрыли мебелью. Она предполагала, что однажды кто-нибудь из потомков пожелает без помех перейти из одной комнаты в другую.

Чарлз изумленно смотрел на дворецкого. Гардероб стоял у противоположной стены комнаты — совсем не у той, о которой говорила Дафна. Дверь в смежную комнату находилась вовсе не за шелковой драпировкой. Могли он просто неверно истолковать объяснения невесты? Нет, все правильно, вот и картина с портретом какого-то предка сэра Хаксли на стене. Очень странно!

Он притворился, что объяснения дворецкого пришлись ему по душе.

— Да, отличная задумка со смежными комнатами. Дверь за шкафом, да? — Чарлз заглянул в щель между стеной и гардеробом.

Гуд сон кивнул:

— Понимаете, эти комнаты пустовали десятилетиями, им все равно не повредит небольшой ремонт и смена обстановки. Но поверьте, ко дню вашей свадьбы все будет готово. Хотите взглянуть на смежную и туалетную комнаты?

Задумчиво оглядев большой шкаф из прочного дуба, Чарлз кивнул:

— Пожалуй.

Покинув спальню Дафны, Гудсон повел Чарлза по холлу. Оказавшись у большой двери, он открыл ее, снял со стены канделябр со свечами и сделал приглашающий жест. Чарлз вошел вовнутрь.

В комнате пахло пылью и отдавало какой-то общей заброшенностью. Хорошая влажная уборка и чистка мебели с коврами за пару дней могли решить проблему. Глазам предстала комната с лепниной на потолке и небольшим количеством мебели, накрытой пыльными чехлами. Гудсон торопливо прошел к одному из окон, отдернул тяжелую занавеску, подняв облако пыли, и в помещении стало светлее. Однако и окна оказались невероятно тусклыми, а дорогой круглый ковер, лежавший на полу, буквально утопал в серой пыли. Поводив по полу носком туфли, Чарлз обнаружил отличный паркет из орехового дерева. Камин в комнате был облицован зеленым мрамором, а на одной из стен висело большое зеркало в золотой раме. Рядом в стене находилась дверь, которая, очевидно, и вела в смежную спальню. Чарлз поделился своей догадкой с Гудсоном, и тот с готовностью ее подтвердил:

— Вы правы, сэр, смежная комната, которую занимает мисс Дафна, раньше принадлежала хозяину, а в этой спала его жена.

Дворецкий провел Чарлза в еще одну комнату, туалетную. Здесь тоже было пыльно, а мебель накрывали плотные чехлы. Воздух был спертым и тяжелым.

Чарлз лишь бегло окинул помещение взглядом. Он не собирался проводить много времени в туалетной комнате. Вернувшись в спальню, он подошел к двери, ведущей в покои Дафны, отдернул тонкую кисейную занавеску и покрутил прозрачную стеклянную ручку двери. После некоторого усилия дверь поддалась и открылась на Чарлза. В проеме маячила пыльная задняя стенка шкафа. Тонкие волокна паутинок заколебались в воздухе, когда из спальни Дафны потянуло сквознячком.

— Неплохо было бы тут все прибрать и хорошенько проветрить помещения, — сказал Чарлз.

— Конечно, сэр. Я сообщу о вашем решении миссис Хаттон, и она пришлет слуг для генеральной уборки. Что вы скажете о мебели? Конечно, она несколько старомодна, но элегантна и сделана весьма качественно. Можно поменять обивку, а то и всю мебель, если пожелаете.

— Не стоит, — отмахнулся Чарлз. — Просто позаботьтесь о том, чтобы здесь все почистили.

Гудсон заверил Чарлза, что все будет в полном порядке, и тот неторопливо покинул спальню и спустился на первый этаж. Когда он вошел в гостиную, где его ждала невеста, вид у него был задумчивый.

Дафна поднялась с дивана, в глазах застыл вопрос.

Чарлз покачал головой.

— Увы, — сказал он. — Я все осмотрел, но не нашел и следа потайной двери.

Она разочарованно вздохнула:

— Уверен, что смотрел там, где надо?

Чарлз кивнул и наполнил свой бокал.

— Поверь, я был очень внимателен. Более того, тщательно изучил стену. Никаких следов потайного хода. Ничего!

Дафна стиснула зубы.

— Ты мне не веришь, да?

Чарлз медленно покачал головой:

— Не о том речь. Но не исключено, что волнение и страх заставили тебя видеть вещи не такими, какие они были на самом деле. Тебе подумалось, что в стене возле портрета есть дверь, на которую указывал призрак. Твоя догадка не подтвердилась.

— Ах вот как! — фыркнула она. — Может, и призрак плачущей женщины мне тоже почудился? Ведь ее ты тоже в моей спальне не обнаружил! Нет двери, нет и женщины, не так ли? — Дафна сверкнула глазами. — Либо ты мне веришь целиком и полностью, либо не веришь вовсе. Я действительно видела абрис двери. И не потому, что была напугана, не потому, что склонна к истерии! Я видела дверь, и я видела женщину.

В словах Дафны прослеживалась логика. Чарлз принял как факт то, что по ее спальне блуждало привидение, однако такую банальную вещь, как скрытая в стене дверь, подвергал сомнению.

— Прости меня, — сказал он. — Ты совершенно права. Тайная дверь — составная часть всей этой странной истории. — Он нахмурился: — Быть может, контур двери так же призрачен, как и плачущая дева? Видимо, эта дверь имеет для призрака большое значение, с ней связана какая-то тайна. — Чарлз озадаченно поскреб подбородок. — А ты знала, что твоя спальня — часть хозяйских смежных спален, к которым примыкает и туалетная комната? По словам Гудсона, мать сэра Хаксли приготовила опочивальню для сына и его невесты. Она же оформила спальню китайскими обоями. Я также выяснил, что за большим дубовым шкафом скрывается дверь в смежную спальню и туалетную комнату. Миссис Хаттон распорядится, чтобы мебель передвинули и освободили проход. У нас будут смежные спальни, Дафна. — Чарлз глотнул коньяка. — Мы станем жить в них, когда будем приезжать в Бомон-Плейс.

Дафна расправила подол платья, размышляя над новой информацией. С одной стороны, было не слишком приятно узнать, что она ночевала в помещении, которое имело потайную дверь. С другой — ей понравилась мысль, что Чарлз не заставляет ее переехать в более просторную и более подходящую для молодоженов общую спальню, которую придется заново обживать. Однако неизвестно, как часто Чарлз намерен бывать в Бомон-Плейс, подумала Дафна.

Они с Чарлзом еще не успели обсудить, как и где именно будет протекать их супружеская жизнь. Конечно, Чарлз не мог отказаться от своего родового поместья, Стоунгейта, в пользу Бомон-Плейс, однако и Эйдриану стоило больше времени проводить на своих землях, нежели быть гостем Чарлза. Конечно, вся семья будет выезжать в Лондон на время сезона балов, особенно после того, как Эйприл будет официально выведена в свет, но в те месяцы, когда никаких событий не предвидится, где они будут жить?

Дафна кинула взгляд на Чарлза. Конечно, он обещал, что не разлучит ее с близкими после свадьбы, а с Бомон-Плейс, ставшим уже таким знакомым и даже родным? Замок все больше нравился Дафне, несмотря на тайны, которые скрывал, и мысль о возможной разлуке с ним омрачала душу. А новые друзья, викарий и его семья, Гудсон, миссис Хаттон? Останется ли прислуга жить в Бомон-Плейс или переедет в Стоунгейт? У Чарлза в замке наверняка полно слуг, так что дворецкому и экономке нет смысла переезжать. А ведь в Стоунгейте Бомоны будут новичками, им придется заново обживаться в чужих комнатах, привыкать к звукам, запахам и шорохам. Новый дом… В Стоунгейте они будут не гостями, а хозяевами. Она, Дафна Бомон, станет хозяйкой Стоунгейта и женой Чарлза.

Перемены волновали и пугали. Конечно, после свадьбы Дафне предстоит думать прежде всего об интересах мужа, но она не могла забыть и о своих близких, которых опекала. А как же земли Эйдриана? Возможно, Чарлз собирается поручить управление ими мистеру Винтону, чтобы следить за событиями со стороны и лишь изредка наносить визит в Бомон-Плейс?

Дафна смотрела на Чарлза. Привлекательный, сильный мужчина, человек слова, готовый из соображений чести жениться на ней. А что на самом деле она о нем знала? Они были едва знакомы. Конечно, даже одного прикосновения Чарлза хватало, чтобы у Дафны перехватило дыхание. Он был добр к людям и щедр душевно. К тому же владел немаленьким состоянием и приходился двоюродным братом графу. Но всей этой информации было недостаточно для того, чтобы в нужной мере узнать человека. Дафна доверяла Чарлзу на каком-то инстинктивном уровне, в противном случае она бы ни за что не дала согласие выйти за него замуж. А вскоре Чарлз будет на законном основании распоряжаться ее жизнью. Заслуживал ли он такого доверия?

Заметив ее взгляд, Чарлз спросил:

— Что случилось? Ты так смотришь, словно у меня внезапно выросли полуметровые рога.

Дафна покраснела.

— Я просто… хотела узнать: как часто мы будем жить в Бомон-Плейс после свадьбы?

— Опасаешься, что я запру тебя в подвале Стоунгейта и выброшу ключ? — с некоторой горечью спросил Чарлз.

— Это несправедливый упрек, — возразила Дафна. — Мы же ни разу не обсуждали подобных частностей, и будущее видится мне довольно размытым. У нас будет целых два поместья — со слугами, землями и прочим. Одно твое, другое принадлежит Эйдриану. Когда мы поженимся, моя судьба будет в твоих руках, равно как и будущее моего брата до момента достижения им совершеннолетия. То же самое касается Эйприл до тех пор, пока она не выйдет замуж.

Очевидно, Дафна не слишком ему доверяет, подумал Чарлз. То, что благополучие брата и сестры для нее важнее собственного, тоже ясно. Эйприл и Эйдриан занимали столь важное место в ее сердце, что Чарлз внезапно с грустью задумался: а настанет ли день, когда и для него там найдется хотя бы крохотное местечко? Неужели он всегда будет на втором, нет, на третьем месте для собственной жены?

Он потер переносицу.

— Я понял. Нам следует обсудить, сколько времени мы будем проводить в Лондоне и обоих имениях. Поступим так — когда я буду необходим в Стоунгейте, мы будем жить там. Когда будет требоваться присутствие Эйдриана в Бомон-Плейс, будем находиться здесь. Я не могу указать четкие временные рамки, уж извини. — Он развел руками. — Все будут решать обстоятельства. Стоунгейт — мой родной дом, и я бы хотел, чтобы ты полюбила его. Твои родные могут переезжать с нами или проводить время в Бомон-Плейс, здесь о них позаботятся. Однако я буду рад, если они станут жить там же, где и ты, ведь у вас такие близкие отношения.

Дафна все еще смотрела с беспокойством, однако слова Чарлза звучали убедительно.

— Хорошо. Спасибо за прямоту и твердость намерений. Чарлз улыбнулся:

— Ты мне льстишь, дорогая. Если бы ты знала меня чуть лучше, то поняла бы, что я очень мягок и уступчив.

Спустя какое-то время после отъезда Чарлза в Ланьон-Холл Дафна все еще продолжала размышлять над его словами. Судя по всему, за обаянием и мягкостью скрывался железный характер, это напоминало ей стальной клинок, спрятанный в бархатных ножнах. Не скрывал ли Чарлз свою истинную натуру за фальшивым фасадом из обходительных слов и мягких улыбок?

Дафна хмурилась и то нервно вставала с места и начинала ходить по комнате, то снова забивалась в уголок дивана. Она выходила замуж, что принуждало ее ставить интересы другого человека выше своих собственных, к тому же она его почти не знала. И особенно боялась, что не сможет теперь уделять достаточно внимания брату с сестрой!

Уже вечером, пожелав им спокойной ночи, Дафна прошла в свою спальню, все еще вспоминая детали разговора с Чарлзом. Отправив горничную, которая помогала ей переодеться ко сну, она подошла к большому гардеробу и попыталась углядеть за ним силуэт двери, о которой говорил Чарлз. Увы, никаких следов проема заметно не было.

Пожав плечами, Дафна задула свечу, и спальня погрузилась во тьму. Чарлз говорил, что раньше ее комната была составной частью системы смежных спален для хозяев Бомон-Плейс…

Дафна села в кровати, испуганно зажав рот рукой. Оказывается, она занимала спальню проклятого сэра Уэсли.

Глава 12

Сон не приходил. Мысли о сэре Уэсли настолько пугали, что Дафна даже зажгла большой канделябр со свечами и поставила возле постели. Лежа в постели, натянув одеяло до самого носа, она испуганно озиралась и ловила краем глаза неясные тени на стенах от пляшущих язычков пламени. Сердце тяжело стучало в груди, в памяти всплывали длинные черные руки, сплетенные из клубов дыма, тянущиеся к ее горлу. Пожалуй, сейчас Дафна была бы даже рада, явись к ней в спальню призрак плачущей девы. Это было бы в сотни раз лучше, чем визит призрака сэра Уэсли.

Ночь прошла почти без сна, и хотя поутру Дафна ругала себя за трусость, родная спальня перестала казаться ей прибежищем уюта и покоя. Мысль о том, что когда-то ее мерил шагами ужасный сэр Уэсли, не покидала Дафну. Даже одеваясь, чтобы спуститься к завтраку, она беспрестанно оглядывалась через плечо, как будто всерьез опасалась, что пляшущие в солнечном свете пылинки могут внезапно сформироваться в человеческий силуэт с длинными руками. Приведя себя в порядок, Дафна вновь обошла спальню по кругу, оглядывая ее так, словно оказалась в ней впервые. Каким было это помещение во времена сэра Уэсли? Какие мысли бродили в его голове? Какие зловещие планы он вынашивал, когда ложился спать и просыпался поутру?

Дафна решила перебраться в другую спальню, но передумала. Несколько месяцев она ночевала здесь, и не случалось никаких неприятностей, кроме появления призрака плачущей девы. Ведь пришлось бы как-то объяснять свою прихоть, и среди прислуги наверняка поползут слухи. К тому же накануне Чарлз изъявил желание занять соседнюю спальню, и перспектива подобного соседства успокаивала Дафну. За той стеной, что загораживал шкаф, слышалась какая-то возня, очевидно, слуги уже начали уборку в смежной комнате. Переезжать в другую спальню было глупо, поэтому Дафна молила Бога, чтобы дух покойного сэра Уэсли не посещал ее в ближайшие дни. Да и любой другой призрак тоже.

Осторожные расспросы прислуги подтвердили ее предположения: когда-то ее спальня действительно принадлежала сэру Уэсли. И даже кровать осталась прежней. Дафну эта мысль приводила почти в ужас. По словам экономки, сменили лишь пуховый матрас и балдахин. Хотя из мебели лишь шкаф и кровать когда-то служили сэру Уэсли, а вся остальная обстановка была внесена в спальню позднее, Дафну это не успокоило. Та жуткая черная масса в Синей гостиной тянула руки именно к ней, и теперь приходилось спать на том же ложе, что и этот злодей Уэсли.

Никому было невдомек, какая сила воли требовалась девушке, чтобы вечер за вечером открывать дверь спальни, которую она не могла с полным правом считать своей. Она спала при свечах, но сон ее был чуток, она просыпалась от малейшего звука, будь то треск полена в камине или порыв ветра за окном. Однако ночь за ночью ничего не происходило, и страхи Дафны пошли на убыль, пока однажды она не обнаружила поутру, что впервые спала как убитая до самого рассвета.

Работа в смешной комнате кипела не прекращаясь. Потемневшие шторы и чехлы убрали, с мебели и полов стерли многолетний слой пыли, натерли воском до блеска, и глазам открылись роскошные абрисы мебели из красного дерева и орнаменты мраморного камина. Потолочную лепнину обновили, сменили драпировки и занавеси, над кроватью закрепили новый балдахин, почистили дымоход. Окна и зеркала сверкали, в воздухе отчетливо пахло лимоном и пчелиным воском. После этого занялись шкафом в спальне Дафны. Потребовались силы четырех дюжих слуг, чтобы сдвинуть его в сторону, и наконец Дафна увидела ранее скрытую дверь. Она представила, как Чарлз войдет в эту дверь совсем скоро, чтобы забраться к ней под одеяло.

К счастью, история с явлением призрака в Синей гостиной больше не повторялась, да и соседи, вопреки ожиданиям, не слишком в нее поверили, а потому не потянулись бесконечной чередой в гости в Бомон-Плейс. Любые странные случаи, связанные с Анной Дарби, местные жители предпочитали сразу же забывать, и Дафна была этому рада.

До свадебной церемонии оставалось каких-то десять дней. Поздравления и подарки соседей и знакомых текли нескончаемой рекой, замок готовился к празднованию. Комнаты, стоявшие запертыми много лет, проветривались и прибирались к появлению многочисленных гостей, на кухню пришлось нанять еще с десяток помощников, кухарка теперь частенько приглашала Дафну пробовать различные блюда, чтобы утвердить меню. Все лица женского пола совершили по несколько выездов в Пензанс к лучшему портному. Даже мисс Китти дала себя уговорить на более открытое декольте, из которого выглядывала бы ее симпатичная грудь.

Хотя Дафна и собиралась нанести визит Анне Дарби, на это буквально не хватало времени. Даже с семьей викария она смогла увидеться совсем ненадолго во время частного приема, который семейство устраивало в честь Дафны и Чарлза. В разговоре с викарием Хенли ей удалось вставить пару фраз о сэре Уэсли. Ее собеседник кротко улыбнулся:

— Дорогая моя, не стоит волноваться о тех, чья кровь течет в твоих венах. Оставь эти мысли, ваше родство слишком отдаленное. Да, поговаривали, что этот Уэсли был негодяем, но все слухи о его жестокости, возможно, лишь сильное искажение истинных событий по прошествии стольких лет. Нам никогда не узнать правды. — Он задумчиво почесал подбородок. — Конечно, переписка тех времен позволяет судить о том, что Уэсли убил Джона или по крайней мере позволил ему умереть. Плохо то, что ваш родственник, дорогая Дафна, умер без отпущения грехов. Впрочем, это были темные времена, многие сходили в могилу без покаяния, даже не были отпеты. История тех лет полна кровавых событий. Хорошо, что сэр Уэсли не причинил вреда жене своего племянника и ее ребенку: родители Энн Мари, прослышав о том, что Уэсли арестовал Джона, тотчас забрали дочь и внука к себе. Кажется, именно там, в Суффолке, Энн Мари родила Джонатана, сына Джона. Насколько мне известно, он стал достойным джентльменом, которым могло бы гордиться любое семейство. Так что отбрось мысли о сэре Уэсли прочь, в этой истории не все события трагичны.

Дафна хотела задать еще несколько вопросов, но к разговору присоединилась жена викария и момент был упущен. Она была бы и рада выбросить из головы дурные мысли о своем жутком предке, но случай в Синей гостиной не давал ей этого сделать.

С того дня Дафне больше не выпадало ни возможности, ни времени, чтобы вернуться к расследованию, и она была даже рада этому, поскольку нет ничего неприятнее, чем копаться в мрачных историях своих предков всего за несколько дней до свадьбы. Подготовка к торжеству шла своим ходом. Венчание Дафны и Чарлза должно было стать, пожалуй, самым ярким событием в округе за последние годы, поэтому все и каждый старались поучаствовать в процессе. Завтраки, приемы, званые обеды, выезды на лошадях для женщин округи, суаре для мужчин с коньяком и сигарами…

Чарлз был занят какими-то своими делами, поэтому в Бомон-Плейс приезжал хоть и часто, но ненадолго. Они с Дафной виделись урывками на приемах у соседей, перекидывались парой слов и вынуждены были общаться с гостями. Приезжали и уезжали они также по отдельности — Дафна прибывала в карете с Эйдрианом и Эйприл, Чарлз скакал верхом из Ланьон-Холла.

Провожая после приема у сквайра Дафну до повозки и помогая ей забраться внутрь, Чарлз негромко сказал:

— Четвертый выезд за неделю. Я и не представлял, что быть помолвленным так утомительно. — Он усмехнулся. — А как ты? Не устала?

Дафна улыбнулась, посмотрев ему в глаза:

— Знаешь, хочется, чтобы все это поскорее закончилось. Оказывается, и в провинции иной раз жизнь кипит так же бурно, как в Лондоне.

Чарлз пожал плечами:

— Да, скандальные истории всегда привлекают к себе внимание.

Улыбка Дафны померкла.

— Тебе… неприятно?

— Неприятно? Милая, скандалы меня не заботят. Меня волнуешь ты. Я забываю обо всем, когда нахожусь в твоем обществе.

По спине Дафны пробежала горячая волна. Они мало общались, но сильно сблизились за последнее время. Ей посчастливилось увидеть и жесткость его характера, и мягкие, обходительные манеры. Стальной клинок в бархатных ножнах. И все же Дафна так мало знала Чарлза, что вместе с желанием доверять ему он вызывал в ней тревогу и волнение.

Эйприл и Эйдриан присоединились к сестре, и Дафне пришлось прервать разговор с женихом. Всю дорогу в Бомон-Плейс она молчала, пребывая в задумчивости. Уже у замка Чарлз, провожавший повозку верхом на кауром жеребце, помахал рукой и пришпорил коня в сторону Ланьон-Холла.

Чарлз оказался совершенно не готов к тому, что будет с нетерпением ждать день собственной свадьбы. Подготовка и постоянные разъезды по гостям изрядно утомили его, а ночами изводили эротические сны. Впрочем, ему нравилось гостить в Ланьон-Холле, хозяин которого оказался гостеприимным и приятным собеседником. Однако та горечь, которую виконт испытывал от потери состояния сэра Хаксли, продолжала разъедать его изнутри, и он частенько жаловался на несправедливость судьбы, особенно когда находился в подпитии. Да, виконт любил выпить, а также часто играл в карты. Но кто из его знакомых этим не грешил? В компании покойного Рауля Тревельян, должно быть, вообще слыл добрым приятелем.

По дороге в Ланьон-Холл Чарлз размышлял над перипетиями судьбы. Как бы сложилась его жизнь, если бы ему не вздумалось нанести визит виконту Тревельяну? Не состоялась бы встреча с Дафной, а мечта Джулиана о свадьбе кузена так и осталась бы мечтой. Да, пожалуй, только благодаря виконту события выстроились именно так, а не иначе. И пусть Тревельян был против свадьбы Чарлза и Дафны, пусть он считал, что галантность Чарлза окажет ему дурную службу, все это было не важно. Сам Чарлз знал: не повстречай он на своем пути Дафну Бомон, его жизнь продолжала бы течь так же скучно и однообразно, как раньше, возможно, до конца его дней. Одинокая старость — вот что ожидало его, не попади он в ловушку вместе с Дафной Бомон. Также как Джулиан благодарил небеса за встречу с Нелл, точно так же и Чарлз теперь радовался встрече с Дафной.

Когда-то Уиндем-Мэнор был мрачным и заброшенным местом, пока в нем не поселилась Нелл. Стоунгейту тоже предстояло измениться после переезда туда Дафны. Как легкий весенний бриз, ей суждено было разбудить старый замок и прогнать прочь тяжелые воспоминания, заточенные в его стенах. Стоунгейту надлежало стать прибежищем уюта и покоя для его обитателей, среди которых однажды появятся детишки. Таким когда-то и был Стоунгейт — до тех пор пока не умерла мать Чарлза и отец не ввел в дом Софию. И таким станет, когда в родовое гнездо Уэстонов переберется Дафна. А присутствие юных брата и сестры еще больше оживит старый замок.

Что же касается Бомон-Плейс и его призраков…

Чарлз нахмурился.

Несмотря на предпринятые им попытки разузнать побольше о сэре Уэсли, расследование не увенчалось успехом. Постоянная занятость, череда приемов не оставляли времени на другие заботы. Счастье, что призраки больше не беспокоили Дафну, но неизвестность волновала Чарлза.

Впрочем, после свадьбы наверняка выдастся свободное время для проведения маленького расследования, пока они станут жить в Бомон-Плейс и будут свободны от занятий любовью. Чарлз ухмыльнулся. Возможно, первые несколько дней им и вовсе будет не до сэра Уэсли.

Он пришпорил лошадь и понесся к Ланьон-Холлу, сожалея, что в стенах особняка его не ждет обожаемая невеста.

Едва ступив на порог, Чарлз узнал от дворецкого, что его ожидает письмо. Имес протянул ему конверт и, чопорно поджав губы, произнес:

— Его доставили через пять минут после вашего отъезда, сэр. И не настаивали на срочности послания. Поэтому я не стал переправлять его с прислугой. Надеюсь, я поступил правильно?

— Разумеется, — заявил Тревельян, появляясь в холле. — Если бы Чарлз ждал срочное послание, он бы уведомил тебя заранее. — Тревельян жестом отправил дворецкого восвояси. — Не желаешь пропустить по стаканчику перед сном?

Чарлз сразу заметил, что виконт слегка пошатывается. Хозяин Ланьон-Холла вновь не рассчитал с выпивкой, поэтому Чарлз вежливо отказался составить ему компанию. Поднявшись к себе, он переоделся ко сну, налил в бокал коньяка, сел в кресло и серебряным ножичком вскрыл конверт.

Расследование шло крайне медленно. Отбросив пока прочь надежду найти чудом выжившего Рауля или его последователя, Чарлз сосредоточился на выяснении личностей погибших женщин. Не в силах ждать, пока поверенный Дафны обеспечит его информацией, Чарлз стал ездить по округе и собирать сведения сам. Он посещал местные гостиницы и постоялые дворы, заходил в лавки под видом покупателя, а также в салоны и бары, где осторожно выспрашивал обо всех незнакомцах, которые появлялись в округе в последние месяцы. То, что и самого Чарлза здесь почти не знали, затрудняло общение, но безотказные помощники — эль и виски — развязывали языки почти всем жителям.

Увы, расспросы почти ничего не дали. Они лишь облегчили кошелек Чарлза и свели его с кучей всяческого сброда. Оказалось, что простой люд куда более любопытен и осведомлен о преступлениях, чем думала полиция. Мужчины боялись за своих дочерей и жен и поговаривали шепотом о том, как жутко были изувечены два найденных женских трупа. О третьей женщине слухов не было вовсе, и Чарлз задумался: а существовала ли она вообще? Но о самом главном предмете расспросов узнать не удалось и вовсе ничего. Никто не слышал ни о каком чужаке, который внезапно поселился бы в округе. Тщательный многодневный сбор информации оказался пустой тратой времени.

Распечатывая конверт, Чарлз мысленно взмолился, чтобы мистеру Винтону в его расследовании повезло больше.

Но увы, и поверенный ничего не смог выяснить. Пробежав послание, Чарлз устало откинулся на спинку кресла, запрокинул голову и уставился в потолок. Кроме того факта, что были обнаружены два изувеченных женских тела, не было никаких доказательств, что по округе шныряет убийца или тем более Рауль восстал из мертвых. Никаких крупных финансовых операций с недвижимостью, никакой аренды жилья приезжими.

Чарлз вздохнул. Ах, если бы тело Рауля было найдено! Это решило бы многие проблемы, и Чарлз расстался бы с тревожными мыслями. Два выстрела в грудь, каждый из которых мог стать смертельным… Однако существовала, хотя и очень зыбкая, возможность, что ни одна пуля не задела жизненно важных органов. Упав вниз со скалы, Рауль мог разбиться о камни или утонуть, однако его тела не обнаружили. Останки могла унести подземная река, но был ли Рауль к тому моменту мертв? А что, если течение вынесло его к берегу и он благополучно выбрался на сушу? Маловероятно, но возможно. Скорее всего тело прибило в какую-нибудь подводную пещеру или расселину и оно не было найдено как раз по этой причине. Его могло вынести и в открытое море.

Допустим, думал Чарлз напряженно, Рауль не погиб после выстрелов в грудь, выжил после падения со скалы и не захлебнулся в бурном потоке. Что дальше? София мертва и, стало быть, не способна оказывать сыну помощь и поддержку. На какие средства стал бы жить Рауль?

О нет, пришла пора признать, что сводный брат давно мертв, а он лишь гоняется за призраками прошлого, играет в игры с тенями, словно они вполне материальны. Расследование зашло в тупик, Чарлзу не удалось обнаружить следов пребывания сводного брата в Корнуолле, а значит, Рауль однозначно мертв. Стоит ли и дальше выяснять детали преступлений или оставить это дело полиции?

Несчастные женщины, должно быть, приняли мученическую смерть от совсем других рук и Рауль тут ни при чем. Могло статься, что два убийства (а теперь Чарлз думал уже не о трех, а все-таки о двух погибших) и вовсе не связаны между собой и он просто тратит время впустую, вместо того чтобы провести его самым приятным образом. В голове тотчас возник образ Дафны, такой гордой и непокорной поначалу, но так охотно отзывавшейся теперь на его ласки.

Чарлз почувствовал волнение плоти, вспомнив мягкие губы невесты, ее стройную фигуру. Он одним глотком допил свой коньяк. Потом, поднявшись с кресла, направился к постели с твердым намерением немедленно провалиться в сон. Нужно забыть о Рауле и бессмысленном расследовании, которое отнимало столько времени и сил. Конечно, лучше бы находиться подальше и от Дафны в ближайшие десять дней. Быть рядом с ней и держать руки за спиной казалось выше его сил. Достаточно было завлечь ее в какую-нибудь темную комнату с намерением просто сорвать короткий поцелуй, и неизвестно, чем бы кончилась подобная авантюра. Один поцелуй, затем другой, руки, скользящие по платью вниз, задирающие подол с намерением забраться в самые потаенные места… горячечные сны, в которых он видел свою невесту обнаженной и податливой, лишали его сил. Раз за разом он просыпался, сгорая от желания, но стоило ему опять погрузиться в сон, как Дафна являлась вновь, желанная и прекрасная. Даже во сне Чарлз не переставал молиться, чтобы десять дней пролетели как один.

И если для Чарлза дни едва ползли, для Дафны время неслось галопом. Она постоянно была занята какими-то приятными хлопотами и едва успевала присесть.

Бомон-Плейс гудел, как пчелиный улей или крепость, готовящаяся к осаде неприятеля. Слуг стало втрое больше, все вокруг сверкало чистотой и благоухало, число подарков росло с такой непостижимой скоростью, что вскоре их просто стали складывать в дальнем зале, не успевая распаковать. Записки на коробках говорили о том, что Чарлза знает добрая половина Англии, а со второй половиной он связан дальним родством.

Хотя жизнь в замке бурлила, как вода в котле, сама Дафна, погруженная в дела, чувствовала себя немного не в своей тарелке. Ей по-прежнему казалось, что вся эта суета и подготовка никак не связаны с ней самой, что она лишь невольный участник, и ей не удавалось прочувствовать торжественность приближающегося момента. А меж тем до дня бракосочетания оставалась какая-то пара дней.

Вечером волнение в Бомон-Плейс достигло своего апогея и к воротам замка стали прибывать первые гости. Их было так много — повозок, карет, двуколок! Чарлз, приехавший за несколько часов до прибытия первого визитера, встречал всех в дверях и представлял Дафне и ее родным. Более всего Дафне запомнились Маркус Шербрук, кузен Чарлза, очень на него походивший внешне и манерами, а также граф и графиня Уиндем. Накануне Дафна страшно нервничала, представляя себе эту встречу. Что подумают о ней титулованные родственники Чарлза? Что она хищница и охотница за чужими деньгами, без роду и почти без гроша за душой, старая дева, решившая сделать удачную партию? Однако добродушная улыбка графа и порывистые объятия, в которые ее заключила графиня, сняли напряжение. И если Маркус Шербрук был только похож на Чарлза, то граф Уиндем казался его близнецом. Почти минуту Дафна просто стояла, неприлично уставившись Джулиану в лицо, впитывая взглядом уже знакомые черты, затем вспыхнула от смущения и пробормотала нечто невнятное.

Графиня усмехнулась и вновь обняла ее.

— Вы, я вижу, удивлены сверх меры, но совершенно не должны этого стесняться. Да, Чарлз и Джулиан так похожи, что издалека их можно перепутать. В отличие от вас меня заранее предупредили об этом фамильном сходстве, но все равно я была потрясена. — Нелл с укоризной посмотрела на Чарлза: — И мой дорогой деверь даже не пытался вас предупредить, не так ли? Дафна, уже справившаяся со смущением, хитро прищурилась:

— О да, Чарлз не удосужился рассказать мне о своих родственниках. Как же они похожи!

— Но ты же не станешь спорить, что из всех троих я самый привлекательный мужчина? — подмигнул ей Чарлз.

Все дружно рассмеялись.

— И самый вероломный, — добавил Джулиан с усмешкой. Он взял руку Дафны в свою. — Мы с Нелл очень рады встрече, дорогая мисс Бомон. Добро пожаловать в нашу семью. — Он бросил насмешливый взгляд на брата. — Стоило мне увидеть вас, я сразу понял, что бедняге Чарлзу придется поступиться многими своими принципами. И главный из них — никогда не жениться. Поверьте, этому наглецу нужна твердая рука!

— Эй, Джулиан, прекрати закладывать в эту хорошенькую головку подобные идеи. Вдруг Дафна начнет претворять их в жизнь? Мне и без того кажется, что я нарвался на достойного оппонента в ее лице. Не надо внушать ей, что меня следует держать под каблуком. — Чарлз улыбнулся Дафне. — Она и без твоих советов отлично справляется.

— По крайней мере пытаюсь, — пробормотала Дафна улыбаясь.

Нелл расхохоталась и захлопала в ладоши.

— Это как раз то, что нужно Чарлзу. Я так боялась, что он выберет себе в жены какую-нибудь бестолковую девицу с кудряшками и губками бантиком. А теперь вы должны познакомить нас с Эйдрианом и Эйприл. В своих письмах Чарлз очень тепло о них отзывался, и мне не терпится на них поглядеть.

После этих слов Дафна еще больше расположилась к Нелл.

— Они ждут нас в Золотой гостиной. Брат решил, что гостей лучше встречать мне как невесте Чарлза. Прошу за мной, я провожу.

Увидев, что в комнату входят граф с супругой, Чарлз, его кузен Маркус и Дафна, Эйдриан и Эйприл быстро вскочили с дивана и с натянутыми улыбками посеменили навстречу. Однако дружелюбная манера Уиндемов, ненавязчивый юмор Маркуса и спокойствие Дафны помогли им расслабиться, и напряжение спало. Дафна отметила, что держались оба неплохо: Эйдриан вел оживленную беседу с графом и его кузеном, а Эйприл устроилась с графиней на диване и о чем-то негромко разговаривала с ней. Похоже, уроки гувернантки не прошли даром, порадовалась Дафна.

Чарлз приблизился и шепнул ей на ухо:

— Думаю, Нелл поможет тебе ввести сестру в высший свет во время ее дебюта в Лондоне.

Дафна смущенно покраснела.

— Было бы неплохо, — пробормотала она. — Надеюсь, графиня достаточно расположится к Эйприл, чтобы пожелать представить ее нужным людям. — Она взволнованно посмотрела на Чарлза: — Понимаешь, первый бал очень важен. Если бы твой брат и его жена помогли Эйприл, ее выход в свет оказался бы триумфальным. Да и для Эйдриана знакомство с графом открыло бы двери во многие высшие круги Лондона. Если Эйдриан и Эйприл понравятся твоим родным, это будет здорово!

— Да не волнуйся ты так! Я ведь просто могу попросить брата о помощи.

— Это правда? Ты так много делаешь для моих близких, так великодушен. Ведь тогда все двери распахнутся перед Эйприл и Эйдрианом, а это такие возможности!

Глаза Дафны сверкали от восторга, щеки возбужденно пылали, и вновь Чарлз испытал укол зависти и пожелал, чтобы невеста и за него волновалась так же сильно, как за своих родных. В голове засела недостойная мысль, что в глазах будущей жены он всегда будет занимать лишь третье место после Эйдриана и Эйприл. Нет, он не ревновал ее к ним, потому что это было нелепо, но ему очень хотелось немного потеснить их в ее сердце.

Теперь, когда Эйприл и Эйдриан станут частью графской фамилии, их возможности в высшем свете возрастут многократно. Что ж, эти двое заслуживали лучшей доли, чем съемная квартирка в Лондоне или жизнь в гарнизоне, которую они вели столько лет.

К своему удивлению, Чарлз осознал, что с большим удовольствием посодействует Эйдриану и Эйприл в их появлении среди сильных мира сего. Неужели он перенял это от своей дорогой невесты? Неужели станет устраивать судьбу ее родных, искать Эйприл удачную партию, а Эйдриану невесту с положением? Откуда взялось это желание опекать?

— Быть может, я не так именит, как мой брат Джулиан, не столь богат, как Маркус, но поверь мне, немногие двери Лондона закрыты для меня, — заметил Чарлз. — Поскольку Эйдриан станет моим родственником, я буду рад помочь ему сделать нужные знакомства. — Он задумчиво наморщил лоб. — А что до Эйприл… считаю, здесь нужна помощь Нелл. Вы сможете вместе вывести девочку в свет, я для этого не гожусь. Боюсь, введи я в общество юную деву, вокруг сразу поднимутся пересуды. — Он ухмыльнулся.

— О, у тебя такая сомнительная репутация? — спросила Дафна, чуть заметно хмурясь. Ей было интересно, как и чем жил Чарлз до своего приезда в Корнуолл. Да, она знала, что он кузен графа, владелец большого состояния и личного имения, однако, кроме этого, никакой информации о нем не имела.

Чарлз потер подбородок двумя пальцами.

— Скажем так: несколько лет назад благопристойные матроны старались посадить своих чад под замок, стоило им узнать, что я где-то поблизости. — Он очаровательно улыбнулся. — Зато большинство джентльменов меня уважали.

— Размечтался! — раздался за спиной Дафны голос Джулиана. — Да они просто тебе завидовали. — За ним подтянулись Маркус и Эйдриан. — Уверяю вас, дорогая, что это был тот еще повеса. Хорош собой, обаятелен, умен, отличный игрок, прекрасный наездник, великолепный танцор… Кто же из дам сможет устоять?

— Не забывай, он еще и прекрасно владеет всеми видами оружия, — подхватил Маркус с усмешкой.

— Да, это верно, — кивнул Джулиан. — И еще он верный друг, на которого можно положиться и с которым можно поделиться проблемами.

— Я утону в этом потоке лести, — рассмеялся Чарлз. — Вот болтуны! — Он хитро подмигнул Дафне. — Не слушай их, дорогая, они просто пытаются перещеголять друг друга в красноречии. Мои похождения, если они и были, остались в прошлом. — Взяв ладонь невесты в свои руки, он поднес ее к губам и поцеловал тонкие пальцы. — Тебе нечего бояться. Я стану примерным мужем.

— И страшным занудой, — сладким голосом пропел Маркус.

Все расхохотались.

Вскоре прибыли барон Темплтон, его жена и наследник, Стейси Баннистер, и Дафне пришлось пройти очередную церемонию знакомства. Одного взгляда на жену и сына барона хватило, чтобы понять, что и они приходятся Чарлзу родней. Как выяснилось, леди Темплтон была теткой Чарлза, а двадцатипятилетний Стейси оказался его троюродным братом. Дафне было особенно приятно, что Стейси сразу нашел общий язык с Эйдрианом, а когда Эйприл подошла, чтобы налить ему чаю, его глаза сверкнули явным интересом.

Ужин проходил в приятной атмосфере, беседа текла неспешно, а уж угощение превзошло все ожидания. К тому моменту, когда дамы встали из-за стола и оставили джентльменов курить сигары и пить портвейн, Дафна была уже настолько переполнена оптимизмом относительно будущего своих близких, что просто порхала по гостиной.

Она представляла, какими восхищенными взглядами станут провожать джентльмены танцующую Эйприл на ее первом балу в Лондоне. Сидя за туалетным столиком в спальне и готовясь ко сну, девушка взглянула на дверь в смежную комнату, и ее мысли сменили направление. Совсем скоро она откроется, впуская в спальню Дафны ее законного супруга, Чарлза Уэстона. У нее часто-часто забилось сердце, по телу пробежали мурашки. Всего два дня, и она выйдет замуж за человека, с которым познакомилась только месяц назад! Она станет миссис Чарлз Уэстон, ее судьба, равно как и судьба дорогих ее сердцу Эйдриана и Эйприл, окажется в руках почти незнакомого мужчины, которому она уже привыкла доверять, сама не зная почему.

И все-таки Дафна не знала, смеяться ей или плакать. Только сейчас она осознала, на какой рискованный шаг отважилась.

Глава 13

День свадьбы выдался погожим и ясным. Дафна с трудом могла вспомнить, чем занималась накануне, в таком волнении она пребывала. Официальный ужин, устроенный для местных жителей, получился совершенно суматошным, и она вымоталась до предела.

В суете прошедших двух дней ей больше не выпало возможности остановиться и передохнуть, чтобы вновь подивиться непредсказуемости своей судьбы. Она и оглянуться не успела, как ее усадили в повозку и повезли в сторону местной церкви. Прошло совсем немного времени, и вот уже Дафну, Эйдриана и Эйприл высадили у мощенной камнем дорожки, ведущей ко входу в храм. Приподняв юбку белого платья, расшитого серебряной нитью, Дафна вошла внутрь.

Под руку ее вел Эйдриан, пальцы Дафны дрожали на его локте. Они медленно двигались по проходу, и головы сидевших на деревянных скамьях гостей поворачивались к ним. Викарий стоял у алтаря, Чарлз и его шафер, граф Уиндем, ожидали Дафну по левую руку. Вся церковь была пропитана смесью запахов — ладана, свежих пионов и лилий, по полу были рассыпаны лепестки белых роз, спинки деревянных скамеек увили листьями и цветами. Но Дафна почти ничего не чувствовала и не слышала, оглушенная и взволнованная происходящим. Она едва ли замечала ободряющую улыбку графини и шепоток восхищения, бежавший по рядам. Она видела только красивого, высокого мужчину, который ждал ее, чтобы принести клятву верности. Когда их глаза встретились, ее сердце, и без того колотившееся, словно у испуганной птички, едва не разорвалось.

Эйдриан подвел сестру к алтарю, переложил ее ладонь на локоть Чарлза и отступил в сторону. Он выглядел так официально и строго, что Дафна могла бы рассмеяться, не стой у нее комок в горле. Чарлз накрыл ее пальцы ладонью, и Дафна сразу успокоилась. Она повернула голову к нему и встретила его взгляд. Всего несколько минут отделяло ее от прыжка в неизвестность, где почти незнакомый мужчина должен был стать ее опорой и спутником жизни, ее судьбой. Короткая речь викария должна была навеки отсечь Дафну от ее прошлой жизни, и этот шаг в новую жизнь казался ей волнующим и прекрасным. Она станет частью известной фамилии, к которой принадлежат такие хорошие люди, как граф и графиня Уиндем. А ведь эта семья приняла сразу и безоговорочно и ее саму, и ее родных.

Она смотрела в лицо Чарлзу, и крохотный темный сгусток сомнений, таившийся в самом дальнем уголке ее сознания, таял и растворялся в уверенности, что она поступает правильно.

Внезапно, пока Дафна стояла у алтаря и смотрела в глаза своему жениху, ее пронзила простая и отчетливая мысль: она и не могла выйти замуж за кого-то другого! Только за него, за Чарлза Уэстона! Дафна была так поражена этим открытием, что у нее расширились зрачки и приоткрылись губы. Господи, она была влюблена в собственного жениха…

Честный, благородный, красивый, великодушный и способный прощать чужие недостатки — разве могла Дафна мечтать о большем? Она так горячо пеклась о будущем своих близких, что в этой неистовой заботе попросту забыла о своей собственной жизни. Ослепленная почти материнской любовью к Эйприл и Эйдриану, она не замечала того ритма любви, который выстукивало ее сердце последние пару недель. Она была влюблена всем сердцем, впервые в жизни.

Голос викария, ровный, благостный, заставил Дафну и Чарлза оторвать друг от друга взгляд и посмотреть на него. Оба послушно повторили клятвы верности, их негромкие голоса эхом отражались от стен, усиливаясь многократно.

После церемонии молодожены вышли из церкви наружу. Их ждала элегантная повозка, обтянутая бордовым шелком с золотыми вензелями. Извозчик и грум прибыли из Стоунгейта специально к свадьбе, чтобы облегчить Чарлзу и его молодой жене передвижение по местности к соседям. Повозка была запряжена четверкой грациозных гнедых лошадей.

Рессоры повозки были столь мягкими, что она не подпрыгивала, а лишь мягко покачивалась на неровной дороге к Бомон-Плейс. Откинувшись на мягкую спинку сиденья, Дафна смотрела в окошко. Пораженная до глубины души мыслью о том, что влюблена в собственного мужа, она не могла произнести ни слова. Глаза следили за пробегающими мимо холмами в проплешинах серо-зеленой травы, но в голове крутилось рефреном: «Я люблю своего мужа. Я люблю Чарлза Уэстона. Люблю его».

Лишь когда Чарлз осторожно взял ее руку и прижался губами к внутренней стороне ладони, Дафна очнулась и посмотрела на него.

— Ну, здравствуй, жена.

С улыбкой, которая едва не заставила его сердце остановиться, Дафна кивнула:

— Здравствуй, муж, — и коснулась пальцами его щеки.

Этот жест, такой нежный, ласкающий, поразил Чарлза. Он нервно сглотнул и впервые в жизни забыл, как дышать, так сильно сдавило грудную клетку. Боже, Дафна была прекрасна! Он давно влюблен в эту горделивую осанку, в эти внимательные глаза, эту обольстительную фигурку. Наверное, это была любовь с первого взгляда, что же еще! Иначе зачем он, рискуя жизнью, полез в опасную пещеру? И взял на себя ответственность за случившееся, предложив незнакомке руку и сердце? Да еще и обязал себя отныне заботиться о ее родных?

Чарлз помотал головой, чтобы избавиться от наваждения. Он действительно был влюблен в свою новоиспеченную жену, а также неистово, до боли в мышцах, ее вожделел. Если Дафна не перестанет смотреть на него вот так открыто, доверчиво, он не сдержится и докажет свои права на нее прямо в карете, не дождавшись наступления первой брачной ночи. Кровь закипала в венах, а мысль о том, чтобы забраться руками под подол свадебного платья, казалась все менее и менее кощунственной. Какая она, должно быть, горячая и влажная там, между ног…

Запретив себе думать о жаркой плоти и слиянии двух обнаженных тел, Чарлз устремил взгляд на их переплетенные пальцы. Он искал любую тему для разговора, которая бы не касалась физического притяжения и воплощения эротических фантазий. Конечно, Чарлз давал себе слово, что не станет сразу же посвящать новоиспеченную жену в свои планы, однако сейчас, наверное, самое время поведать о них.

Помявшись и покашляв, Чарлз обратился к Дафне:

— Я говорил с Нелл и Джулианом. Они согласились на несколько дней остаться в Бомон-Плейс, пока мы с тобой нанесем короткий визит в Стоунгейт. Я уже обо всем распорядился, выезжаем этим вечером. Переночуем в уютной гостинице в Лу и завтра днем, самое позднее — вечером, будем в Стоунгейте.

Дафна выпрямила спину, ее брови в удивлении приподнялись.

— Это невозможно! Мне надо собрать вещи! Да и в замке полно гостей, это невежливо. Эйдриан и Эйприл…

— О них позаботятся мой брат со своей супругой. Готов и твой багаж: Нелл управилась вместе с твоей экономкой и прислугой. Одна горничная поедет с нами, чтобы помогать тебе в Лу. Не надо так волноваться, нас не будет всего неделю.

Чарлз ждал, что сейчас начнется настоящая буря, но, на его удачу, Дафна была куда более изумлена, чем разозлена.

— Но ради чего все эти сложности? Мы можем поехать в Стоунгейт позже. Время терпит.

Чарлз упрямо выпятил подбородок.

— Я хочу, — твердо сказал он, — чтобы ты увидела свой новый дом, познакомилась с прислугой, но более всего я мечтаю, чтобы в нашу первую брачную ночь нам не приходилось думать, что все соседние спальни переполнены гостями.

Дафна покраснела, представляя, как появляется утром к завтраку и десятки глаз исподтишка наблюдают за ней. И среди них глаза Эйдриана и Эйприл. И все знают, точно знают, чем она занималась всю ночь! Ее румянец стал еще заметнее.

— Я как-то не подумала…

— Зато я подумал, — проникновенно сказал Чарлз. — Мы пообедаем с гостями и родней и вскоре покинем Бомон-Плейс. Стоунгейт ждет нас.

Все осуществилось в соответствии с задумкой Чарлза, и Дафна даже удивилась, насколько иногда приятно возложить на чужие плечи заботы и решения. Более того, Бомон-Плейс она покинула с легким сердцем, помахав своим близким и родным мужа. Прежде она никогда не разлучалась с Эйдрианом и Эйприл, но сейчас оставляла их на попечении людей, которым могла доверять. Нужды и заботы мужа стали для нее такой же неотъемлемой частью жизни, как и нужды брата с сестрой, а Чарлз нашел не самый болезненный способ показать, что родные Дафны неплохо проживут неделю в ее отсутствие.

В Лу они приехали уже после заката, но поскольку Чарлз выслал вперед своего слугу и горничную Дафны, к их прибытию номера были готовы. Вещи заранее распаковали, Дафну ждала теплая ванна, а через час обещали подать легкий ужин.

Вымывшись, Дафна завернулась в большое полотенце. Она слишком нервничала, чтобы думать о еде. Кровать в номере оказалась огромной, и девушке стало как-то не по себе при мысли, что именно здесь может пройти ее первая брачная ночь. Возможно, Чарлз не станет ждать прибытия в Стоунгейт и придет в спальню сразу после ужина. Да-да, он будет проделывать с Дафной все те удивительные вещи, которые ей снились в жарких снах, но на этот раз не остановится, как в кабинете мистера Винтона или тогда в гостиной.

У Дафны заныла грудь, соски бугорками уперлись в махровую ткань полотенца, промеж ног началась волнующая пульсация, и, посмеявшись над собственной впечатлительностью, Дафна торопливо переоделась в ночную рубашку. Это была очень тонкая вещица из розового шелка, с крохотными цветочками по вороту, рукавам и подолу.

Расчесав у зеркала густые черные волосы, Дафна пощипала щеки, чтобы они порозовели. Да, она была весьма недурна собой, пусть и не так юна, как Эйприл, но, безусловно, обладала вполне девичьей внешностью.

Дверь, разделявшая две комнаты, распахнулась. Дафна охнула от неожиданности и торопливо ухватила со спинки кресла розовый пеньюар в тон рубашке. Она вскочила с места, пытаясь попасть руками в рукава и одновременно глядя на мужа круглыми глазами. Ее колени сами собой ослабели, когда она заметила, как влажно блестят его волосы после ванны, а крепкое тело прикрывает лишь мужская ночная рубаха из зеленоватого шелка. Пуговицы были застегнуты не все, и оттого между полосками ткани мелькали завитки темных волос.

Дафна предполагала, что Чарлз немного оттянет неизбежный момент, но он, видимо, растерял остатки терпения, потому что сразу шагнул к ней, снял с плеч накинутый пеньюар и отбросил его прочь. Затем он принялся страстно целовать Дафну в губы, чуть покусывая их и часто дыша, ладони притянули ее за ягодицы и прижали к напряженной плоти.

Дафна застонала, почувствовав упругую мужскую выпуклость своими бедрами. Чарлз прижимался к ней все сильнее. Не отрываясь от ее губ, он подтолкнул ее к кровати.

Они упали на ложе, едва не стукнувшись зубами, но даже не заметив этого досадного неудобства. Только на постели Чарлз приподнял голову и посмотрел на Дафну затуманенным взглядом.

— Ну, здравствуй, женушка, — шепнул он ей куда-то в висок, принимаясь целовать черные пряди волос. — Я так по тебе соскучился…

Она коснулась ладонью его щеки.

— Мы же расстались всего пять минут назад.

— Очень, очень давно, — прошептал он и осторожно прижался губами к ее подбородку. — Ты нужна мне, Дафна. Я хочу тебя до безумия. — Губы коснулись полуприкрытого века. — Я постараюсь быть нежным, знай, если и будет боль, то недолгая, и ты быстро ее забудешь. Твое тело сводит меня с ума.

Дафна обвила руками его шею, глаза сверкали от желания отдаться самому привлекательному мужчине на свете — собственному мужу.

— Я доверяю тебе…

Чарлз застонал и принялся целовать ее, в то время как его ладони скользили по тонкому шелку ночной рубашки, ощущая каждый изгиб тела. Дафна отвечала на поцелуи, часто дышала и выгибалась навстречу, в то время как жар внутри ее нарастал и требовал выхода. Чарлз целовал ее все более яростно и настойчиво, его язык сплетался с ее языком, зубы покусывали то верхнюю, то нижнюю губу, пальцы гладили бедра сквозь шелк, почти оставляя ожоги на коже.

Поцелуи становились все более торопливыми, неистовыми, их сопровождали частые стоны. Грудь Дафны налилась и уперлась напряженными сосками в ткань рубашки, каждая клеточка ныла от желания отдаться во власть мужчины. Чарлз сорвал с себя рубашку, но Дафна, чьи глаза были прикрыты, заметила, что его грудь обнажена, лишь когда пальцы коснулись голой кожи.

Чарлз слегка приподнялся над ней и потянул шелковую рубашку вверх за подол, затем чуть потянул Дафну к себе, чтобы снять ненужный предмет одежды. Его горячая грудь коснулась ее груди, и Дафна задышала часто-часто, когда ее напряженные соски тронули мягкие завитки волос.

Отбросив прочь шелковую тряпицу, Чарлз опустился на Дафну сверху, его правая нога раздвинула ее ноги, и бедра прижались к бедрам. Чуть испуганная, взволнованная, Дафна подалась навстречу, обвивая плечи мужа руками.

По телу Чарлза пробежала судорога, когда обнаженные тела соприкоснулись. Было так просто одним движением войти в Дафну, сразу, без подготовки — ее бедра двигались навстречу, словно приглашая. Можно было стиснуть податливое тело в объятиях, до хруста тонких косточек, взреветь, словно животное, и овладеть податливой плотью… но Чарлз не мог так поступить. Он едва заметно отстранился и сдвинулся чуть ниже, чтобы избежать соблазна. Его губы стали покрывать поцелуями лицо и шею Дафны, затем коснулись полных мягких грудей, манивших торчащими вверх сосками. Ее кожа была сладкой на вкус и пахла розовым маслом.

Дафна вцепилась пальцами ему в волосы, чуть прижимая к себе голову и заставляя зарыться лицом между двух нежных холмов. Возбужденная плоть Чарлза терлась о ногу Дафны, вожделение было таким сильным, что у него темнело в глазах, но он сдерживал себя изо всех сил. Торопливый пульс призывал его действовать быстрее, но Чарлз боролся с безумным желанием немедленно взять то, что принадлежало ему теперь по праву. Когда пальцы Чарлза коснулись бедра Дафны, скользнули ей между ног, раздвинули лепестки плоти, она на мгновение замерла и застонала. Он ласкал там, где ей нравилось, угадывая по движениям ее бедер, как именно надо касаться, но не проникал глубже. Дафна впилась ногтями в его плечи, едва ли сознавая это. Ее тело просило большего, чем эта дразнящая ласка.

Чарлз так хотел продлить момент ожидания, но горячий отклик Дафны на его ласки дал понять ему, что медлить не стоит. Да он и сам вот-вот мог взорваться от безумного желания. Затуманенный рассудок не давал мыслить здраво, поэтому пальцы Чарлза как будто помимо его воли принялись двигаться интенсивнее, скользя по влажным складкам. Один палец скользнул внутрь, в горячую глубину.

Дафна охнула, не открывая глаз, и вся содрогнулась, подалась вперед. Желание ее было так сильно, что, забыв о стеснении, она принялась двигать бедрами, чтобы рука Чарлза ласкала ее интенсивнее, а палец скользил быстрее. Ее ногти все сильнее впивались в кожу мужа, оставляя царапины.

С трудом соображая, Чарлз передвинулся выше, и его плоть ткнулась Дафне между ног, скользнула по влажной дорожке к желанному входу. Чарлз принялся целовать жену в губы, с трудом сдерживая себя, двигаясь очень осторожно.

— Боль будет недолгой, — хрипловатым голосом произнес он. — Я не могу больше терпеть, Дафна.

Она открыла глаза, ее затуманенный взгляд поразил Чарлза.

— Я верю тебе. Только прошу, быстрее, я не могу больше ждать, — выдохнула она.

Чарлз застонал, сильно прикусил ей губу и одним резким движением вошел внутрь, разорвав тонкий барьер девственной плевы, отделявший Дафну от настоящей взрослой жизни. Ощущения были настолько сладкими и сильными, что Чарлз издал хриплый стон и стиснул жену в объятиях. Она принадлежала ему теперь целиком и полностью.

Дафна даже не охнула, когда Чарлз проник в нее. Да, она почувствовала боль, но это была короткая боль, которая очень скоро сменилась чувством наполненности и умиротворения. А затем среди неторопливых, осторожных толчков возникло ощущение приближающегося наслаждения — сначала робкого, едва различимого, а потом все нарастающего. Неловкая, непривычная к подобного рода движениям, Дафна постепенно принялась двигаться навстречу, постанывать, и ритм Чарлза стал более быстрым, стремительным. Странное чувство ожидания нарастало внутри Дафны, искало выхода, молило о чем-то, и чем дольше двигался Чарлз, тем ощутимее оно становилось. Когда же удовольствие достигло верхней планки, внезапно все внутри ее сжалось в одну крохотную точку и вновь разжалось, как разлетающийся на осколки разбитый сосуд, и все клеточки тела содрогнулись в едином порыве, судорргой сотрясая тело.

И лишь дождавшись ее короткого вскрика, извергся и Чарлз. Его голод наконец-то получил насыщение. Он хрипло дышал и содрогался, а затем осторожно соскользнул в сторону, чтобы не раздавить жену своим весом.

— Ты даже в первый раз смогла получить наслаждение, — изумленно шепнул он. — Я буду беречь воспоминания об этой ночи всю жизнь.

Дафна повернула голову и посмотрела на него. Черты его лица казались такими привлекательными, зовущими, неровные отблески огня танцевали на скулах и крепком подбородке, на плотно сжатых губах. Рядом с ней лежал самый красивый мужчина из всех, с кем ее сталкивала судьба. Она коснулась пальцами своей припухшей нижней губы.

— Я тоже никогда не забуду эту ночь. Хотя, надеюсь, их будет много.

Чарлз беззвучно засмеялся и потянулся ее поцеловать.

— Уж на это можешь смело рассчитывать, дорогая жена.

Несмотря на утомительную ночь, во время которой молодожены дважды занимались любовью, пришлось подняться на рассвете и покинуть гостиницу, когда зимнее солнце только начало заглядывать сквозь забранные решеткой окна в номера. Уже ближе к вечеру экипаж подкатил к массивным каменным воротам с золотыми львами. Всего через полмили закончился густой лес, и дорога запетляла по зеленым лужайкам в направлении большого каменного особняка — высокого трехэтажного здания со множеством окон и серой покатой крышей. Особняк казался старинным, но сразу трудно было определить, сколько поколений Уэстонов он успел повидать. Чарлз помог Дафне спуститься с подножки и повел по широким ступеням к каменной террасе.

— Добро пожаловать в свой новый дом, — сказал он. Затем с прохладцей добавил: — Меблировку выбирала моя мачеха, поэтому если что-то придется тебе не по вкусу, я с радостью велю все здесь сменить.

Дафна заметила странную нотку в голосе супруга, когда он упомянул мачеху.

— Она тоже живет в Стоунгейте?

Чарлз невесело усмехнулся:

— Нет. Раньше жила, но три года назад умерла. Дафна хотела уточнить, как это произошло, но они уже поднялись по ступеням, и на террасе их встретил высокий угловатый мужчина в ливрее.

— Доброе утро, мистер Уэстон, — произнес он густым басом, затем повернулся к Дафне и поклонился: — Меня зовут Гартуэйт, я работаю в Стоунгейте дворецким. Миссис Уэстон, я рад вашему приезду домой.

— Спасибо, — кивнула Дафна, тронутая теплым приемом.

Широкий холл поразил ее роскошью. Темно-зеленый шелк, которым были обиты стены, был расписан золотыми птицами, французские зеркала в рамах в форме оливковых венков висели, казалось, повсюду. Они так многократно отражали холл, что он казался еще шире. Широкая лестница из зеленого мрамора поднималась вверх изящным изгибом. У дальней стены стоял мраморный столик, его ножка была увита изогнутым золотым стеблем лианы. На стене висел большой портрет мужчины с ребенком.

Еще дальше начинался широкий холл, вдоль которого виднелись многочисленные двери.

Чарлз помог Дафне снять сапфирово-синюю накидку с меховой оторочкой, лайковые перчатки и шляпку и передал вещи Гартуэйту. Дворецкий сообщил, что в восточной гостиной уже накрыли стол с закусками.

Не вслушиваясь в их беседу, Дафна подошла к портрету. Хватило беглого взгляда, чтобы понять, что и мужчина, и мальчик приходятся Чарлзу родней, так велико было фамильное сходство. Не сам ли Чарлз сидел на коленях у отца? Она нахмурилась, осознав, что почти ничего не знает о его родителях. Ее супруг словно намеренно избегал подобных разговоров и тепло отзывался только о Джулиане. Возможно, это не было специально, но Дафна могла и ошибаться. О том, что Чарлзу пришлось жить с мачехой, она вообще услышала впервые. Да, ей было почти ничего не известно о семье, в которую ее приняли.

Чарлз тихонько подошел сзади и положил руки на плечи Дафне. Она повернула голову и улыбнулась:

— Кто этот мальчик? Неужели ты?

Чарлз покачал головой:

— Нет. Здесь изображены мой старший брат Джон и его сын Дэниел. — Его лицо стало мрачным. — Оба мертвы. Сначала умер Джон, а спустя несколько месяцев и Дэниел. Это случилось четыре с половиной года назад.

Дафна сочувственно ахнула.

— Мне так жаль, — мягко сказала она и накрыла ладонью его руку. — Наверное, это было страшное горе для тебя. — Она представила, каково бы ей пришлось, если бы умер, к примеру, Эйдриан.

— Когда Джон… оставил нас, — очень медленно произнес Чарлз, — я как бы… ушел вместе с ним. Ничего хуже в моей жизни до тех пор не происходило. — Его глаза впились в лицо покойного брата на портрете. — Но я ошибался, бывают вещи и пострашнее. — С минуту он разглядывал картину, а затем словно встряхнулся и сумел выдавить улыбку. — Пойдем. Не стоит сегодня о грустном! Ведь мы молодожены, и у нас впереди целая жизнь. Не нужно поминать прошлое.

Взволнованная этой недосказанностью, Дафна промолчала и позволила мужу провести себя к холлу. Мысли ее все еще блуждали вокруг Джона, Дэниела и мачехи Чарлза. Означал ли столь скорый перевод темы, что Чарлз по-прежнему сильно скорбит по покойному брату? Или же по своему племяннику? И какая участь их постигла? Смертельная болезнь? Что-то иное? Судя по недосказанности, по мрачному тону, какая-то страшная трагедия оборвала обе жизни.

— Вот это и есть восточная гостиная, — объявил Чарлз. — Она большая и обычно используется для официальных приемов. Если захочешь сменить интерьер, я не против.

Когда Дафна вошла в гостиную, у нее запестрело в глазах. Создавалось впечатление, что человек, оформлявший помещение, старался истратить как можно больше денег и преследовал цель потрясти воображение гостей. Сочетание синего, бежевого и золотого, обтянутые золотой парчой кресла и диваны, сверкающие полировкой столы и стулья… Роскошная, но совершенно безвкусная обстановка.

Она прошла к большому каменному камину, где весело потрескивали дрова, и протянула к нему руки.

— Тут… мило, — вежливо сказала она.

— Я же вижу, что тебе не нравится, — хохотнул Чарлз. Он окинул гостиную взглядом, и веселье в глазах померкло. — Моя мачеха София гордилась этим помещением. Это было ее любимое детище.

Чарлз поймал пальцами ее подбородок и поднял повыше, чтобы заглянуть в глаза.

— Все так плохо?

— Ну… — Дафна отстранилась и повернулась к огню. — Да, пожалуй, я бы сменила обстановку.

Чарлз нежно поцеловал ее за ушком.

— Сделай это, милая. Я буду только рад. Теперь это твой дом, и тебе все должно быть здесь по вкусу.

Это было сказано так… с облегчением, что ли? Дафна заподозрила, что отношения между Чарлзом и его мачехой не отличались теплотой. Ведь он даже не упоминал о существовании Софии, хотя вез ее в дом, где та какое-то время жила и даже оформляла для себя комнаты. Тон Чарлза, когда он говорил о Софии, тоже был суховатым.

Дафна провела в Стоунгейте всего несколько минут, но уже успела уловить произошедшие в Чарлзе перемены. Как будто что-то беспокоило его и даже злило. Это слышалось в голосе, читалось по лицу, по мрачно сведенным к переносице бровям, в складочках заострившихся в уголках губ. Мачеха, старший брат и племянник Чарлза умерли. Возможно, их кончина была связана с какой-то трагедией? Она посмотрела на Чарлза, но его глаза ничего не выражали и казались бесстрастными. Поразмыслив, Дафна решила все же задать вопрос.

— Ты не любил ее, да?

— Не любил? — Чарлз скривился: — Это слишком мягко сказано. Я ненавидел ее. — Он обвел гостиную взглядом. — А затем я стал ненавидеть все, что имело к ней какое-то отношение, включая Стоунгейт. И чем дальше я находился от родного дома, тем лучше себя чувствовал.

Дафна подалась назад, пораженная неприкрытой яростью в его голосе.

— Ах, Чарлз! Она не могла быть настолько плохой! Бледная улыбка коснулась его губ.

— Поверь, могла. И была. — Беспокойство в глазах Дафны заставило его пуститься в объяснения. — Это был мой дом, и когда-то я любил его. Свадьба отца с Софией все изменила. Она была богатой, а отцу… отцу нужны были ее деньги. Она воцарилась здесь, навязала свои правила игры, вела себя так, словно мы с Джоном — жалкие ублюдки, пыль под ее ногами. — Он горько усмехнулся. — И она была умна, моя мачеха. На людях и в обществе это был сущий ангел, взиравший на пасынков с любовью в глазах. Даже мой отец не знал, что творится за его спиной. Когда он отошел в мир иной, она и вовсе перестала притворяться. Вот почему я покинул Стоунгейт.

— А после смерти Джона и его сына Дэниела ситуация не изменилась? Ведь вас осталось всего двое — ты и София. — Дафна взволнованно прижала руку к груди. — Неужели она не смягчилась по отношению к тебе?

Чарлз пощипал мочку уха.

— Ах да, забыл упомянуть, — раздельно, почти по слогам, произнес он. — София жила в Стоунгейте не одна. Тут еще находился мой сводный брат Рауль.

Глава 14

Дафна посмотрела на него долгим взглядом, затем спросила:

— Больше ни о каких родственниках ты не хочешь мне рассказать? Или мне всегда быть готовой к тому, что в разговоре всплывет какой-нибудь кузен или дядя? Открываешь входную дверь на стук, а там какая-то близкая тебе родня?

Чарлз усмехнулся:

— В Стоунгейте дверь открывает Гартуэйт.

Дафна усмехнулась в ответ:

— Не забудь, я только что стала частью твоей семьи. Но мне не известно ничего о твоих близких — кроме графа Уиндема и еще нескольких человек. На свадьбе присутствовало множество дальних родственников, каких-то семиюродных теток и внучатых племянников, но почти никого из самых близких членов семьи. Мне все-таки кажется, что секреты тут неуместны. Это обижает меня.

— У нашей семьи… запутанная история, — пожал плечами Чарлз. — Особенно с графской ветвью, что от деда по отцовской линии.

— Да я совсем не про деда, — фыркнула Дафна. — Меня просто беспокоит, что я почти ничего не знаю о твоих близких. Вот смотри: о том, что у тебя был брат Джон, я узнала лишь сегодня, уже будучи твоей женой и оказавшись в твоем родовом поместье. Мне кажется, это ненормально! Ты и твоя мачеха не ладили — что ж, это объясняет тот факт, что ты не стремился рассказывать о ней. Но теперь вот выяснилось, что у тебя есть еще один брат. И где же он? Сколько ему лет? Когда мне ждать встречи с ним? — Она насмешливо прищурилась. — Или ты сейчас опять скажешь, что он погиб при трагических обстоятельствах?

Выражение лица Дафны подсказало ему, что она сдерживается из последних сил, чтобы не разразиться более длинной и гневной тирадой. Да, не такими он представлял их первые минуты пребывания в Стоунгейте! Конечно, рано или поздно рассказать о Рауле и Софии пришлось бы, но в любом случае позже, не тотчас по приезде. Следовало с самого начала хотя бы упомянуть Рауля, обмолвиться парой слов, чтобы теперь не приходилось мучительно искать объяснение своему молчанию. Любопытство Дафны было вполне обоснованно, но все-таки их отношения развивались так стремительно, что для откровенных признаний просто не нашлось времени. Ну не мог же он, в самом деле, как-нибудь за чаем прошептать ей на ушко: «Кстати, дорогая, я уже рассказывал тебе о своем старшем брате Джоне, который был убит? Или о том, что его сын совершил самоубийство? А упоминал ли я, что моя мачеха была убита безумцем, тем самым человеком, который убил также и моего сводного брата Рауля?»

Даже Дафне, самой дорогой женщине в его жизни, Чарлз не мог поведать о том, что именно Рауль и был тем самым безумцем и что история была куда более гадкой, чем ее официальная версия.

Прошла минута, другая, Чарлз не проронил ни слова, и Дафна устало вздохнула:

— Ну что ты молчишь? Или у тебя есть веские причины избегать разговора о Рауле?

— Ты угадала, — кивнул он. — И главная причина в том, что я не хочу обрушивать на тебя все семейные скелеты из шкафов в первый же час твоего пребывания в Стоунгейте.

Дафна чувствовала, что муж не случайно скрывает от нее многое. Он, видимо, еще не решил, как именно преподнести своей жене то, что не слишком ее порадует. Ей стало неловко за свою настойчивость. Они только приехали в Стоунгейт, а она уже устроила Чарлзу настоящий допрос. Решив, что разговор о родне может подождать, она улыбнулась мужу:

— Ты расскажешь позже, да? О своем дедушке?

Чарлз рассмеялся:

— О нем — в первую очередь.

Вслед за чаем последовал осмотр дома. Дафна ходила вслед за Чарлзом из комнаты в комнату и неустанно охала и восхищенно прижимала ладони к груди. Роскошные гостиные и кабинеты, элегантная обстановка, дорогие предметы интерьера — все это теперь принадлежало и ей. Возможно, именно здесь родятся их с Чарлзом дети, которые будут бегать по дому, прятаться за диванами и столами, чтобы потом с визгом нестись вниз или вверх по лестнице. Мысль о том, что когда-то у них с Чарлзом появятся детишки, вызвала приятную дрожь в теле. Дафна посмотрела на мужа и задалась вопросом: о чем он думает? По выражению лица ничего нельзя было разобрать. Да, он гордился своим родовым гнездом, эта гордость сквозила во взгляде, однако наряду с гордостью проскальзывало в нем и нечто совершенно противоположное… Досада? Быть может, даже стыд?

Мучимая любопытством, Дафна пыталась понять, отчего в семье Чарлза одно за другим происходили столь мрачные события. Очевидно, его мать умерла, а потом порог Стоунгейта переступила София. А что же отец? Чарлз ни разу не упоминал о нем. Да, он сошел в могилу, но как давно? Наверное, если бы это произошло недавно, Чарлз бы хоть словом обмолвился об этом. Ужасная мысль пронзила Дафну. А что, если все они — отец Чарлза, Джон, Дэниел, София и Рауль — сходили в могилу друг за другом, поочередно? Быть может, она вышла замуж за человека, чья семья была проклята?

Дафна содрогнулась, осторожно оглянулась на мужа и усилием воли заставила себя отбросить глупые мысли. Время шло, и вскоре ей показали ее покои, чтобы она могла переодеться к ужину. Осмотрев десятки комнат, обставленных и оформленных мачехой Чарлза, Дафна была уверена, что и ей достанется такая же безвкусная и набитая роскошью спальня, как и все остальные помещения, и заранее была готова к тому, чтобы не выказать неприязни ко вкусу Софии. Но отведенная ей пара комнат выглядела совершенно иначе, словно к их оформлению приложил руку другой человек. Стены были обиды шелком цвета меда, драпировки и балдахин бронзового и золотого оттенков усиливали приятное впечатление, зеленые ковры с густым высоким ворсом из овчины словно вызывали желание пройтись босиком. В комнатах было нечто отчетливо мужское, и Дафне они сразу понравились.

Горничная Джейн уже успела подготовить ей ванну, и вскоре Дафна с наслаждением погрузилась в горячую, источающую ароматы трав воду. Это было таким наслаждением, что она решила немного поблаженствовать и помечтать. И тотчас ей вспомнились жаркие губы Чарлза, целующие ее губы, пощипывающие кожу плеч, играющие с напряженными сосками.

Щеки Дафны порозовели. Ах, что они с Чарлзом вытворяли накануне! При воспоминании о проведенной в гостинице ночи тело Дафны откликнулось возбуждением, кровь торопливо побежала по венам. Она помнила каждую мелочь, каждое крохотное прикосновение пальцев, каждый стон — все то, что слилось в единое, прекрасное занятие — занятие любовью.

Когда Дафна закончила принимать ванну, она была уже возбуждена без меры, поэтому торопливо вытерлась и надела синее домашнее платье, приготовленное горничной.

С распущенными черными локонами Дафна появилась в спальне и замерла, заметив, что у кровати появился маленький столик с закусками, двумя зажженными свечами и букетом белых лилий и желтых роз посередине. К столику были придвинуты два стула, и золотая вышивка на сиденьях поблескивала в неровном пламени свечей.

Дверь смежной комнаты распахнулась, и появился Чарлз. На нем был черный халат с золотистой оторочкой, и Дафна почувствовала волнение при мысли, что под халатом ее муж, должно быть, совершенно голый.

— Отлично, — сказал он с улыбкой. — Вижу, ты еще не готовилась к ужину. Конечно, ты удивительно хороша и в светском наряде, но домашнее платье — оно еще больше подчеркивает твои прелести.

Стараясь забыть о частом стуке сердца в груди, Дафна указала рукой на столик:

— Это ты придумал?

— Конечно. У нас с тобой был утомительный день. Быть может, ты предпочла бы чопорно поужинать в столовой, но по мне это лишнее. — Он улыбнулся. — Главное достоинство ужина в столь интимной атмосфере — близость постели, не так ли?

Дафна хитро прищурилась:

— А нам так срочно потребовалась постель?

Чарлз подошел к ней и обнял. Губы чуть коснулись ее губ и тотчас ускользнули, дразня.

— Если тебе постель не нужна, то мне необходима точно, — шепнул он ласково.

Дафна почувствовала, что тает в объятиях мужа, ее рот приоткрылся, словно она испытывала величайшую жажду, утолить которую могли лишь касания его губ и языка. Когда ладони Чарлза легли ей на ягодицы, притягивая бедра к его бедрам, к выпуклости между его ног, Дафна и вовсе превратилась в безвольную куклу.

Ужин вышел поздним.

Ребра ягненка, горошек со спаржей, перепелиные яйца были съедены почти подчистую, настолько Чарлз и Дафна проголодались. Но даже после плотного ужина они вновь вернулись в постель и занялись любовью. Затем долго лежали рядом, пока восстанавливалось дыхание, а пульс и сердцебиение возвращались в нормальное русло.

Дафна прижалась к мужу и положила голову ему на плечо. Чарлз перебирал ее локоны и смотрел в потолок. Он думал о том, что судьба оказалась к нему милостива. Даже не верилось, что всего пару месяцев назад он покинул Стоунгейт с намерением выяснить, кто убивает несчастных женщин в Корнуолле и не восстал ли из мертвых Рауль, и вот уже возвращается домой женатым человеком. И не просто женатым, а в одночасье соединившим свою судьбу с самой желанной и любимой женщиной на свете. Повернув голову, он посмотрел на черноволосую головку Дафны, покоившуюся на его плече, и осторожно поцеловал в лоб. Его почти не задевало то, что для нее он всегда будет занимать третье место — после Эйдриана и Эйприл. Дафна позволила ему стать частью своей жизни, своего мира, и это было чудесно…

Его радовало радужное начало их брака. Они прекрасно подошли друг другу в постели. Да, они были созданы друг для друга, но вряд ли встретились бы, а встретившись, никогда бы не поженились, не обвались стена той проклятой пещеры. Вынужденный брак, вопрос чести… Сторонний наблюдатель решил бы, что Чарлз поступил как истинный джентльмен, пожертвовав своей свободой, но фактом было то, что он на самом деле хотел жениться на Дафне. Он вступил в игру и вышел из нее победителем.

Чарлз снова осторожно поцеловал жену. Он выиграл роскошный приз. Единственная женщина, с которой он мог представить себя рядом, стала его супругой. Чуть позже у них появятся дети, крохотные суетливые создания, взирающие на мир широко открытыми глазами.

Мысль о том, что Дафна родит ему сына или дочь, показалась Чарлзу весьма заманчивой. Быть может, они даже успели зачать младенца за последние два дня.

Однажды он станет отцом, это ясно как божий день. Но получится ли из него хороший воспитатель? Да, он обожал своего отца, а его брат Джон прекрасно ладил с сыном Дэниелом, и Джулиан был примерным папашей. Может, он и сам небезнадежен.

Внезапно Чарлз вспомнил о Рауле, и его пронзил страх. Он всегда считал, что сводный брат унаследовал свое безумие от Софии, но что, если он ошибался? Что, если часть безумия блуждает и в его крови, ожидая подходящего момента, чтобы заявить о себе? Вдруг он, Чарлз Уэстон, носит в себе дурное семя и передаст его собственному ребенку?

Он содрогнулся.

Дафна почувствовала это и подняла голову:

— Что такое? Замерз?

Чарлз покачал головой.

— Нет, — бесстрастно ответил он.

Этот тон обеспокоил Дафну, и она приподнялась на локте, вглядываясь мужу в лицо.

— Что случилось? Я сделала что-то не так?

— Боже, конечно, нет! — воскликнул он и напряженно улыбнулся: — Я думал о наших будущих детях.

Она нахмурилась:

— Тебя беспокоит это, да?

— Не в том дело. — Он поискал глазами ее глаза. Осмелится ли он сказать правду? Подходящий ли момент выбран? Дафна имела право знать. Но если правда оттолкнет ее, заставит бежать прочь?

Выражение его лица обеспокоило Дафну еще больше. Она погладила его щеку.

— Чарлз, ну что такое? Что тебя мучает? Расскажи мне, ведь все наверняка не так страшно! — Она улыбнулась. — Мы даже призрак сэра Уэсли видели вместе. Неужели есть что-то страшнее, чем столкнуться с призраком из прошлого?

Его взгляд цепко изучал черты ее лица.

— Ты не все знаешь…

— Но ведь ты мне расскажешь, правда?

Чарлз медленно кивнул, приняв решение.

— Понимаешь, некоторые из моих родственников были не слишком… приятными личностями, — начал он неторопливо и тотчас подумал, что эта фраза даже близко не отражает реального положения вещей. Разве можно сравнить адюльтеры его деда с гнусными, не поддающимися осмыслению преступлениями, которые творил Рауль? Дафна смотрела с ожиданием, и Чарлз продолжил: — Я любил отца, но после смерти матери он сильно изменился, стал пить, много играл в карты. Он почти разорил нашу семью, и если бы не его свадьба с Софией, Стоунгейт ушел бы с молотка. Это точно не был союз, основанный на любви. Брак по расчету, не более того. Только благодаря деньгам Софии Стоунгейт принадлежит Уэстонам.

— Разве это плохо? — Дафна ободряюще улыбнулась. — Так было испокон веков — деньги выходили замуж за титул, и наоборот.

Чарлз чувствовал, что оттягивает момент признания, и ругал себя за малодушие. Он превратился в труса! Полюбив Дафну, он боялся ее потерять и сейчас, видит Бог, был недалек от этого. Что, если Дафна уже на рассвете соберет вещи и уедет обратно в Бомон-Плейс? А ведь именно так и случится, когда она узнает о Рауле и его злодеяниях.

Дафна вновь коснулась его щеки.

— Чарлз, ну что такое? — тихо спросила она. — Неужели есть что-то настолько ужасное, что ты боишься рассказать мне? — Она жалобно улыбнулась: — А вдруг я не сочту твою тайну такой страшной?

— Сочтешь, — мрачно ответил он.

Страх завязал все ее внутренности в узел. Что бы ни скрывал от нее Чарлз, это было нечто гораздо большее, чем пьющий отец, взявший в дом мачеху его детей, испортившую им детство.

Глубоко вдохнув, она произнесла:

— Все-таки будет лучше, если ты расскажешь.

Он ненадолго отвернулся.

Они оба стояли на краю пропасти, от которой их отделял лишь один шаг. Возненавидит ли его Дафна за страшную правду, которую он ей откроет? Сумеет ли скрыть панику и ужас? Станет ли презирать? Отлучит ли от постели, опасаясь дурного семени? Стоит ему открыть рот, и он может потерять самое дорогое. Открывая ящик Пандоры, Чарлз имел все шансы лишить себя надежды на счастливое будущее.

Он упрямо выпятил подбородок. Дафна должна знать правду! Последствия непредсказуемы, но жить во лжи еще хуже. Помоги ему Господь!

Притянув Дафну к себе, Чарлз начал говорить:

— Речь пойдет о Рауле…

И он рассказал. Все, без утайки.

О ночных кошмарах Нелл. О подземелье под Дауэр-Хаусом. О женщинах, которые погибли в муках от ножа Рауля. О смерти, которую принял Джон от рук Рауля и Софии. О смерти Софии от его собственных рук. И о причинах, по которым он прибыл в Корнуолл.

А когда умолк, Дафна лежала тихо и молчаливо рядом, свернувшись в клубочек. Сердце Чарлза сжалось так сильно, что его пронзила боль. Он боялся, что она поднимет взгляд и в ее глазах он прочтет страх и презрение. Каково хрупкой чувствительной женщине узнать, что ее супруг убил собственную мачеху и что в его венах течет та же кровь, что и в венах ублюдка, отнявшего жизни многих женщин? Сможет ли она смотреть на него так, как раньше? И как он будет жить с такой ношей на плечах?

Дафна молчала. Она потрясенно задавалась вопросом, как земля носит создания, подобные Раулю и Софии. Несмотря на все трудности, с которыми Дафну столкнула судьба, все ее злоключения представлялись теперь крохотными недоразумениями по сравнению с той болью, которую пришлось пережить Чарлзу. Она была готова услышать признание о незаконнорожденных детях, побоях, предательстве, но никак не о том, о чем поведал ей муж.

Странная ниточка, связавшая когда-то Нелл и Рауля, была неподвластна ее пониманию, но события в Бомон-Плейс также не укладывались в стандартные рамки.

Убийство Джона потрясло Дафну, и она всем сердцем сочувствовала Чарлзу. Ее любовь к собственным близким была такой сильной и всеобъемлющей, что сознание отказывалось понимать, как даже такой безумец, как Рауль, мог убить сводного брата. Рауль был полным психом, пытавшим и лишавшим жизни ради собственной услады, но почему София скрывала его зверства? Она заслуживала смерти, в этом не было сомнений. А Рауль… Дафна содрогнулась. Неужели это чудовище может быть живым и обитать где-то рядом с Бомон-Плейс?

Она подскочила на месте. Глаза расширились от ужаса, язык не слушался, когда она пробормотала:

— Мы д-должны предупредить… А ес-сли он нападет на Эйприл? Вдруг моя сестренка в опасности?!

Чарлз испытал облегчение. О чем бы ни думала Дафна, она явно не прониклась к нему презрением.

— С твоей сестрой все будет в порядке. Рауль нападал на девушек низших сословий, выбирал жертвы, чье исчезновение никого не удивит и не вызовет слухов.

— И что с того? — вздохнула Дафна. Она посмотрела на Чарлза с нежностью и сочувствием. Как нелегко, должно быть, пройти через подобный кошмар, носить его в памяти, словно постыдную метку, не иметь возможности поделиться болью! Он смотрел на нее так, словно безумно боялся ее осуждения, и это усилило нежность в ее сердце. — Ах, мой бедный муж! Ты столько перенес! — Она упала ему на грудь и обвила шею руками. — Даже не представляю, каково тебе пришлось: Рауль убил твоего брата, стал причиной самоубийства Дэниела. Как ты не сошел с ума? — Дафна принялась покрывать лицо Чарлза поцелуями. — София заслуживала смерти, она была бесчеловечной, но сейчас она мертва, наказана за свои злодеяния. Надеюсь, она горит в аду! И она знает, что теперь ты хозяин Стоунгейта и ее состояние принадлежит тебе! А что касается Рауля… если он жив, мы найдем и остановим его, поверь!

Огонь, пылавший в ее глазах, возродил в Чарлзе надежду. Его сердце снова принялось биться сильными, мощными толчками. Притянув Дафну к себе, он стал целовать ее снова и снова, ощущая сильную, безграничную любовь к женщине, принимавшей его таким, какой он есть, с его прошлым и страшными призраками.

Дафна отвечала на поцелуи, желая стереть всю боль, которую он испытывал. Пусть это почти невозможно, она была готова терпеливо лечить его раны месяц за месяцем, год за годом до полного исцеления.

Они вновь занялись любовью, на этот раз очень нежно. Осторожные, неторопливые прикосновения сводили с ума, безумная страсть кипела в крови девушки и искала выхода, как бурный подземный ключ ищет путь на поверхность. Дафна распласталась на постели и молила Чарлза утолить ее жажду. Они слились в едином порыве, нежность уступила место безумию, тела сплетались и расплетались, пока не содрогнулись в едином толчке, сопровождаемом женским стоном и мужским криком.

Обретя вновь способность говорить, Чарлз осторожно убрал спутавшиеся пряди с лица жены и сказал:

— Знаешь, я счастлив оттого, что любопытство занесло тебя в ту пещеру, где обрушилась стена. И как я раньше жил без тебя?

У Дафны остро сжалось сердце. Сверкнув улыбкой, она дотронулась до губ Чарлза.

— Пожалуй, ты прав. Я тоже с благодарностью вспоминаю ту пещеру. Думаю, стоит нанести туда визит.

Взгляд Чарлза потемнел.

— Что ж, дорогая, тогда готовься к тому, что тебя там вновь скомпрометируют. Причем несколько раз.

Дафна усмехнулась:

— Жду с нетерпением, дорогой.

Чарлз и Дафна провели в Стоунгейте три чудесных дня. Они гуляли по поместью и осматривали особняк, Чарлз показывал Дафне тайные закоулки, где в детстве скрывался от братьев во время игры в прятки, делал тайники или просто любил побыть один. Они везде ходили вдвоем, все больше и больше влюбляясь и сближаясь. Прислуга, повстречав их где-нибудь в холле или снаружи, предпочитала тотчас оставить пару, дабы не мешать уединению. Они завтракали в гостиных и даже на террасе, ужинали на закате, наблюдая, как зимнее красное солнце касается кромки деревьев, много занимались любовью. Но иногда, увы, возвращались в разговорах к Раулю и Софии. Стоило упомянуть два этих имени, как Чарлз менялся в лице, в его взгляде сквозили боль и вина. Дафна клялась себе, что сделает все, лишь бы смягчить горькие воспоминания, отодвинуть их как можно дальше с помощью других, счастливых впечатлений. Да, прошлое останется лежать на сердце мужа раной, но в руках Дафны превратить ее в заживший рубец.

— Ты в самом деле думаешь, что Рауль жив? — спросила она в последний вечер пребывания в Стоунгейте, когда Чарлз исследовал содержимое бывшего отцовского сейфа в просторном кабинете. Сейф был скрыт за книжным шкафом, который легко отодвигался в сторону движением руки, если знать, куда именно приложить силу.

Дафна сидела на серебристо-белом диване у камина. Чарлз обернулся через плечо. В руке у него была массивная шкатулка для драгоценностей, украшенная китайским шелком и жемчугом.

— Даже не знаю. Эти убийства, случившиеся в Корнуолле, навели меня на мысль, что такое возможно. Но я не обнаружил ничего, что могло бы подтвердить мою догадку. — Он задумчиво смотрел на шкатулку. — Раулю потребовались бы деньги, и я убежден, что София позаботилась о сыне в своем завещании. Она могла предусмотреть, что однажды преступления Рауля вскроются и он будет вынужден скрываться от закона. Она могла оставить тайный счет или открыть трастовый фонд на его имя. Но ничего подобного найти не удалось. А что важнее всего: Нелл больше не видит снов о Рауле.

Дафна содрогнулась.

— Боже, как же ей было тяжело! Видеть сны о том, как кто-то совершает жестокие убийства.

Чарлз кивнул:

— Нелл — женщина сильная, но ей пришлось немало перенести. Она боялась спать. — Он усмехнулся: — Теперь ее сон охраняет Джулиан. — Присев рядом с Дафной, он поставил шкатулку себе на колени. — Давай не будем говорить об этом. Лучше я покажу гору драгоценностей, которые отныне принадлежат тебе.

Он откинул тяжелую крышку, и Дафна ахнула от восхищения. Бриллианты, изумруды и рубины сверкали в свете канделябров.

— Какая красота!

— Да, милая. И все это теперь твое. — Чарлз коснулся пальцем двух старинных сережек с большими темными сапфирами. — Вот эти передавались из поколения в поколение. Полагаю, если ты наденешь только эти серьги… не потребуется даже платье, так роскошно ты будешь выглядеть, — усмехнулся он. — А пока примерь-ка вот этот изумрудный комплект. Это колье и серьги подарил моей прапрапрабабке ее муж в день свадьбы. Так и представляю тебя лежащей на постели обнаженной, и на тебе только драгоценности.

Дафна смущенно потупила взгляд.

Какое-то время они перебирали украшения, Чарлз рассказывал историю каждой вещицы, но чем больше проходило времени, тем больше он хмурился.

— В чем дело? — спросила Дафна, почуяв неладное.

— Моя мачеха очень любила драгоценные камни, — медленно произнес он. — Постоянно покупала украшения. Помню брошь с огромным сапфиром, ожерелье из жемчуга с бриллиантами и множество других вещей. Но здесь их нет.

— Может, она хранила их в другом месте? Например, в ячейке лондонского банка? Или отдала ювелиру на чистку, да так и не успела забрать?

Чарлз покачал головой:

— Нет. Ее поверенный, он же ее банкир, вернул мне все ценности и бумаги, когда завещание вступило в действие.

Он подошел к письменному столу и принялся открывать ящики. Найдя то, что требовалось, он вернулся к Дафне. Это была папка с бумагами, которую он открыл, снова сев на диван.

— Вот описание личного имущества. Видишь, ни единого слова о драгоценностях. А ведь она просто обожала украшения! Я не все их помню, но некоторые были достойны королевы! И где же они? — Он снова оглядел растерянным взглядом содержимое шкатулки, разложенное на диване. — То, чего здесь нет, тянет на целое состояние… Раулю хватило бы…

— Драгоценности несложно прятать и перевозить на далекие расстояния, — произнесла Дафна задумчиво. — Это очень удобно, правда?

— И драгоценности надежнее денег, если их хранить в банке. Они не теряют своей стоимости, — подхватил Чарлз, прищурившись. — Небольшая сумма за аренду ячейки и охрану, и владелец ключа имеет в руках немало денег. — Он принялся перебирать украшения. — А она не так глупа — не взяла ничего из семейных драгоценностей, чтобы отвести подозрения. За последние двадцать лет София приобрела немало украшений, но здесь их нет. А ведь я знаю не обо всех, может статься, их было куда больше, чем я думаю. Раулю хватило бы даже части вырученных денег на безбедное существование.

С задумчивым лицом Чарлз захлопнул шкатулку, встал и отнес в сейф. Закрыв дверцу и спрятав сейф за шкафом, он вернулся к жене.

— Если он жив, думаю, мы выяснили, на какие средства он мог существовать целых три года, — мрачно сказал он. — К тому же у Рауля есть охотничий домик в Лестершире, квартиры в Брайтоне и Лондоне, маленькая яхта и дом в Пуле. Если он и взял драгоценности, то хранит их в одном из этих домов.

— Ты унаследовал состояние мачехи, но даже не осмотрел собственность Рауля?

— У меня была такая возможность, но я ею не воспользовался. Зачем? Я считал, что Рауль мертв, и, признаться, после похорон Софии мной владело одно-единственное желание — оказаться так далеко от Стоунгейта, как только возможно. Джеррард, мой поверенный в Лондоне, занимался финансовой стороной вопроса, он присылал мне отчеты о том, как ведется хозяйство в родовом поместье, а большего мне не требовалось. — Чарлз задумчиво посмотрел на огонь, выражение лица было трудно распознать. — Тогда, поверь, имущество Рауля интересовало меня меньше всего.

— А позже? Ты продал яхту и охотничий домик? Он покачал головой:

— Нет, как-то не дошли руки. Насколько мне известно, яхта стоит где-то ниже по каналу. Всем, что не связано со Стоунгейтом, занимается Джеррард.

— Полагаю, стоит уведомить мистера Джеррарда о том, что тебе срочно нужна информация о собственности покойного Рауля, — веско сказала Дафна. — Может быть, немного поздновато для активных действий, но мы можем проверить кое-какие факты. Если предположить, что Рауль выжил, куда он мог податься? Конечно, туда, где находится его собственность.

Чарлз кивнул.

— А если удастся найти драгоценности…

Дафна посмотрела на него:

— Да. Если мы найдем драгоценности, это докажет факт его смерти. Мы поймем, что несчастные женщины в Корнуолле погибли не от руки Рауля.

— Похоже, прежде чем вернуться в Бомон-Плейс, нам придется прокатиться до Брайтона с остановкой в Пуле. — Чарлз отвел взгляд в сторону. — Если, конечно, ты не пожелаешь поскорее вернуться к брату и сестре. В этом случае я приеду чуть позже, а пока обыщу дом в Пуле и квартиру в Брайтоне. Мне не хотелось бы надолго разлучать тебя с родными.

Что-то такое было в его голосе, что заставило Дафну насторожиться. Притворное равнодушие явно скрывало волнение, и за вежливым предложением многое стояло. Быть может, Чарлз не желал брать ее с собой? Неужели, с ужасом подумала она, мужу надоело ее общество? Уж не жалел ли он, что женился столь поспешно? Нет, конечно, нет! Дафна сразу же отвергла эту мысль, Чарлз с большим удовольствием проводил с ней время. Должно быть, существовало другое объяснение. Любовница? Дафна вновь подумала о том, как мало ей известно о Чарлзе Уэстоне. Но ведь когда-то у него было немало женщин по всей стране: возможно, он не успел распроститься со всеми. Мужья частенько изменяют своим женам. И хотя Дафна не считала, что Чарлз собирается поступать так же, существовала вероятность, что он просто не успел решить вопрос с постоянной женщиной, скрашивавшей его досуг до брака. Ведь свадьбу сыграли так стремительно!

Ах, если бы можно было угадать, о чем он думает!

— Ты хочешь, чтобы я отправилась в Бомон-Плейс без тебя? — осторожно спросила Дафна.

— Ты вольно поступить как считаешь нужным, — ровным голосом ответил Чарлз.

Она вздохнула. Ясности ответ не внес.

Дафна не желала навязываться и неволить Чарлза, однако она объявила о своем выборе перед Богом и людьми еще несколько дней назад.

— Если ты думаешь, что я поеду домой, ты очень ошибаешься, — сказала она строго. — Чарлз, мой дорогой супруг, я хочу отправиться в Пул и Брайтон с тобой. Теперь ты мой муж, а я твоя жена. Мое место — подле тебя.

С прямой спиной Дафна вышла из комнаты, оставив Чарлза растерянно смотреть ей вслед. Она едет с ним! Радоваться или беспокоиться по этому поводу? И почему Дафна сделала именно такой выбор? Потому ли, что заботилась о нем и хотела быть рядом? Или же просто потому — тут лицо Чарлза исказилось от боли, — что это был ее долг?

Глава 15

Хотя Чарлз, по обыкновению, пришел к ней в эту ночь и они занялись любовью с той же пылкостью, что и прежде, Дафна чувствовала, что между ними возникла какая-то напряженность. Оба делали вид, что ничего не изменилось, однако порой атмосфера вибрировала, как натянутая струна. Та откровенность, которая послужила толчком к сближению, постепенно сменилась настороженностью.

Попрощавшись с прислугой и ожидая мужа в экипаже, Дафна размышляла о призраках. Они были повсюду — не только те, что появлялись из камина или сгущались в виде облака в ее спальне, но и призраки погибших родственников Чарлза. Теперь к плачущей деве и сэру Уэсли присоединились мрачные тени Софии и ее сына Рауля.

Чарлз забрался в экипаж, и лошади тронулись с места. Дафна бросила осторожный взгляд на мужа, который смотрел в окно. Почему, в сотый раз спросила она себя, он предложил ей вернуться в Корнуолл? Хотел ли он, чтобы жена поехала с ним, или просто соблюдал правила приличия? Желал ли избавиться от ее общества? Жалел ли о том, что сочетался узами брака? Тон Чарлза, когда он задал вопрос, не хочет ли она вернуться в Бомон-Плейс, не давал ей покоя. Было в нем что-то непонятное, напряженное, полное тайного ожидания… Ожидания чего? Какого решения он от нее ждал?

Ей приходили в голову десятки вариантов, один другого ужаснее, но она не могла склониться ни к одному из них. Беспокойство засело в сердце острой занозой.

— Прости, — внезапно сказал Чарлз, — что потащил тебя в это нелепое путешествие. Уверен, наши предположения не подтвердятся и мы лишь зря потеряем время.

Дафна неуверенно улыбнулась:

— Но ведь это что-то вроде… свадебного путешествия. Наша первая совместная поездка, не так ли?

Чарлз взял ее руку и прижался губам к пальцам.

— Надеюсь, будут путешествия и получше, — с чувством сказал он.

Сердце Дафны рванулось навстречу. Какое имело значение, почему Чарлз хотел отправить ее в Корнуолл? Главное, она была влюблена и любимый мужчина сидел рядом с ней.

— Я тоже в это верю, — улыбнулась она. И это была открытая улыбка, полная нежности.

— Я тебе обещаю, — кивнул Чарлз. Их взгляды встретились.

Дафна счастливо вздохнула и откинулась на спинку сиденья. Дорога до Пула обещала быть длинной.

После долгого путешествия в тряском экипаже и ночей, проведенных в гостиницах, Дафна радовалась Пулу, словно это был рай на земле.

К порту они подъехали на рассвете, и Чарлз тотчас направил экипаж на окраину города, где находилось жилье Рауля. Это оказался большой коттедж — куда больших размеров, чем представлял себе Чарлз. Пока экипаж катился вдоль извилистой обочины с высокими вязами, крыша коттеджа мелькала отдаленно среди листвы, но когда к нему ответвилась узкая дорожка и запетляла среди кустов к высокой ограде, Чарлз задумался о том, что и коттедж, и ворота могут попросту оказаться заперты. Ключей у него не было.

К счастью, прямо за воротами располагался домик смотрителя, мистера Жака Робине. Мистер Робине оказался невысоким пожилым мужчиной с приятным лицом. Он был туговат на ухо и всякий раз просил повторить сказанное дважды. Он был так худощав, что даже покачивался при сильных порывах ветра, и говорил столь невнятно и с таким ярко выраженным французским акцентом, что общение в итоге вылилось в постоянные переспрашивания. Оказалось, мистер Робине когда-то работал на семью Софии во Франции, а затем переехал в Англию вместе с остальной прислугой. Беспокойно глядя на Чарлза темными глазками, он поведал, что живет в домике, выполняя обязанности сторожа: приглядывает за коттеджем и убирает территорию. Сообразив, что общается с новым владельцем, мистер Робине заволновался, что его могут попросить съехать.

Чарлз заверил старичка, что просто желает взглянуть на дом, но вовсе не собирается никого выселять. Мистер Робине вздохнул с облегчением, разулыбался наполовину беззубым ртом и протянул Чарлзу увесистую связку ключей.

— Мерси, месье Уэстон, — дрожащим голосом произнес он. — Я стану служить вам верой и правдой, как служил месье Раулю и мадам Софии. Большое спасибо, вы не пожалеете.

Чарлз кивнул:

— Уверен в этом. Хорошо, что за домом есть кому присмотреть.

— Ты очень добр, — заметила Дафна, когда он вернулся в экипаж. Железные ворота откатили в стороны, и путники смогли проехать на территорию коттеджа.

— А разве у меня был выбор? Не мог же я выбросить старика на улицу, — мрачно буркнул Чарлз. — Если я продам этот дом, придется подыскивать ему новое место.

Двухэтажный коттедж был окружен деревьями и кустарником. Сад был чудесен даже зимой, выложенная камнем дорожка вела вдоль клумб к пологим ступеням и изогнутой аркой двери.

— Если бы ты продал дом через мистера Джеррарда, то даже не узнал бы, что одним махом решил чью-то судьбу.

— Да уж! — Чарлз пожал плечами. — Все как-то не доходили руки, я просто оплачивал счета за землю. Признаться, даже не знаю, во сколько мне обходится содержание ненужной собственности. — Он внезапно рассмеялся, и Дафна улыбнулась в ответ.

Они провели несколько часов, блуждая по пыльным коридорам и комнатам, особенно тщательно обыскивая стены и углы в поисках тайников. Обнаружить удалось целых два: один прятался за книжной полкой в маленькой библиотеке на первом этаже, другой — на втором этаже в спальне, прямо за картиной с незатейливым пейзажем. Скорее всего именно здесь и ночевал Рауль. В первом тайнике хранились письма женщины к какому-то высокопоставленному джентльмену, в другой — железный ключ. Письма были старыми и интереса не представляли, поэтому Чарлз сжег их в камине. Ключ же заставил его задуматься. Он не был похож ни на один в связке ключей, полученных от мистера Робине. Почему Рауль так тщательно его прятал? И что открывал этот ключ?

Из окна второго этажа Чарлз приметил крохотную постройку в глубине сада. Летом, должно быть, это каменное сооружение целиком покрывал плющ и заслонял шиповник, но зимой обнаженные ветки без листьев не в силах были ничего маскировать. Задумчиво оглядев сначала ключ в своей ладони, а затем — из окна — странное сооружение, Чарлз решил проверить свою догадку.

Следовало обыскать постройку, но не оставлять же Дафну одну в доме, где когда-то жил Рауль? Конечно, думать, будто он в самом деле жив и способен заявиться в свой коттедж именно сегодня, было нелепо, однако Чарлза терзали сомнения. Он попытался объяснить свою мысль Дафне, и она сразу же отмела его колебания, заявив, что пойдет осматривать постройку вместе с ним.

Сад был действительно чудесен. Еще пара месяцев, и он расцветет буйным цветом и заблагоухает ароматом яблонь. Здесь было множество дорожек, которые сходились и разбегались в разные стороны, теряясь в зарослях. Дафна и Чарлз уже несколько раз свернули, однако так и не вышли к каменной постройке. В третий раз оказавшись у вишневого дерева с обломанной веткой, Чарлз остановился.

— Если бы я не заметил постройку из окна, то решил бы, что ее попросту не существует.

Дафна зябко поежилась.

— Похоже, так и было задумано.

Они решили действовать более последовательно, запоминая каждый поворот, и вот небольшое здание появилось перед ними, почти скрытое зарослями шиповника. Это было нечто вроде отстойника — низкое строение без окон, у двери которого кончалась дорожка. Оно совсем не выглядело угрожающе или неприятно, однако когда они приблизились, Дафну стала бить крупная дрожь. Она никогда не была слишком впечатлительной, но внезапно ей показалось, что буквально каждый камень строения дышит опасностью.

Она попятилась назад.

— Стой здесь, — глухим голосом велел ей Чарлз, схватив за руку.

Она подняла на него глаза и почти не узнала его лица. Этот приятный темноволосый мужчина казался теперь совершенным незнакомцем — как если бы Чарлз Уэстон, за которого она вышла замуж, и вовсе не существовал. Его лицо было искажено ненавистью; черты заострились, но страшнее всего были его глаза: злые, ледяные, как Северное море. Дафну передернуло, и она отступила назад.

Не замечая ее страха, неотрывно глядя лишь на постройку перед собой, Чарлз стиснул ключ в кулаке и направился к толстой деревянной двери. Он знал, что ключ откроет замок, знал и о том, что именно найдет за дверью. Он обернулся к Дафне.

— Стой здесь, — повторил он. — Не ходи за мной.

Подойдя к двери, он сунул ключ в замочную скважину и дважды его повернул. Замок поддался, дверь отворилась внутрь. Чарлз вошел.

Ему не требовалось оглядывать помещение, чтобы понять, для чего Рауль его использовал. Точно так же, как и в подвале под Дауэр-Хаусом в Девоншире, он творил здесь свои жуткие дела. Здесь умирали женщины. В мучениях, в агонии, крича и содрогаясь от боли. Они молили о пощаде, но пощады не было. Рауль, его сводный брат, мучил и пытал своих жертв, получая от этого извращенное удовольствие. Чарлз почувствовал, как содержимое желудка поднимается вверх, к горлу, и судорожно сглотнул его вместе с комком животного ужаса, который не давал дышать.

В помещении было темно, свет проникал лишь сквозь открытую дверь. Чарлз пошарил рукой за наличником, зная, что там должны быть свечи и огниво. Запалив огонек на восковом огрызке, он захлопнул за собой дверь и запер ее на засов. Нельзя, чтобы кто-то узнал, что скрывает это помещение. И конечно, Дафна не должна ничего видеть.

Чарлз видел перед собой всего лишь комнату, но слишком многое ее роднило с подземельем. В углу стояла небольшая клетка, на стене висели железные инструменты, каменная плита служила для тех же целей, что и та, которую обнаружили в подвале. Темные засохшие пятна на решетке давали понять, где именно встречали свою кошмарную смерть безымянные жертвы Рауля.

Двигаясь с трудом, словно каждая мышца внезапно застыла и отказывалась двигаться, Чарлз заставил себя обойти комнату кругом. К счастью, его самые жуткие опасения не оправдались: мертвых тел в помещении не было. Очевидно, под покровом ночи Рауль избавлялся от останков, чтобы не оставлять их у себя под самым носом. Скорее всего он сбрасывал их в море.

Чарлз продолжил осмотр, но ничего, что могло быть полезным в расследовании, не обнаружил. Завершив поиски, он отодвинул засов и распахнул дверь.

Буквально вывалившись наружу, он судорожно принялся хватать ртом воздух. Ему казалось, что его волосы и одежда пропитаны запахом смерти.

Заперев дверь на замок, Чарлз поспешил к Дафне. Она взглянула в его бледное, измученное лицо и бросилась к нему. Обняв мужа, она почувствовала, как он дрожит. Покрывая его лицо поцелуями, она пыталась стереть ужас, застывший в его глазах.

— Забудь о том, что видел! Просто выкинь из головы… — Она насильно повернула лицо Чарлза к себе, хотя он и пытался отвернуться. — Он был чудовищем. Ты не такой. Не сравнивай, не пытайся понять. Твоей вины здесь нет. Все преступления — только Рауля, ты не несешь ответственность за сводного брата.

Чарлз криво улыбнулся:

— Я знаю, что это так, но все же, все же…

Дафна взяла его за плечи и встряхнула.

— Возьми себя в руки. Его грехи — это его грехи, а не твои. — Она встряхнула его сильнее. — Он был воплощением зла, хотя в нем текла кровь твоего отца. Но злодеяния совершал не ты, а он. — Дафна поднялась на цыпочки, и ее глаза оказались очень близко от глаз Чарлза. — Не ты!

Чарлз порывисто обнял жену, зарылся носом в ее волосы, прижал так тесно, что обоим стало трудно дышать. Боль, отчаяние и ужас выходили из него, словно их вытесняла нежность Дафны. Она не позволяла демонам поселиться в его душе, она была готова оберегать его от ужаса и страха. Возможно, она не любила его так, как брата с сестрой, но все же была готова спасать и поддерживать. Чарлз обнимал Дафну и чувствовал величайшую любовь в мире, которая затапливала его теплыми волнами. Его губы нашли ее губы, и он нежно поцеловал жену, получив немедленный пылкий отклик.

Оторвавшись на мгновение, Чарлз нежно прошептал:

— Спасибо, милая. Не многие жены принимают мужей такими, какие они есть, и почти каждая отшатнулась бы прочь, узнав о столь гнилой семейной ветви, как Рауль. — Он погладил ее по волосам. — Конечно, не таким ты себе представляла свадебное путешествие. Она улыбнулась:

— Разве это важно? Судьба милосердна, у нас еще будет возможность его совершить. Мы проведем вместе долгие годы и однажды вспомним эту поездку без боли и сожаления. По сути, что такое несколько дней по сравнению с целой жизнью?

— Ты права. И все же именно сейчас, в этот момент, мне очень горько.

Чарлз обернулся на ненавистную постройку и решительно повел Дафну прочь от этого средоточия человеческой мерзости.

Дафна обернулась, чтобы бросить последний взгляд на безобидное с виду здание.

— Как ты поступишь с пристройкой?

— Сожгу! Надеюсь, стены рухнут и погребут под собой воспоминания о Рауле, — мрачно сказал он.

— Итак, кроме этой постройки, мы не обнаружили ничего, что могло бы помочь нам в расследовании, — сказала Дафна спустя несколько минут, когда они с Чарлзом уже сидели в экипаже. — Но ведь еще не все потеряно, правда?

— Знаешь, я испытал бы гигантское облегчение, если бы мы нашли драгоценности, — с горечью подтвердил Чарлз.

— Да, — кивнула Дафна. — Это означало бы, что София успела передать их сыну, но он не смог воспользоваться ими, поскольку погиб от пули.

Чарлз кивнул:

— Мы бы точно знали, что наши усилия не напрасны, а подозрения несостоятельны. Если Рауль жив, ему нужны деньги, а украшения Софии стоят целое состояние. Мы по-прежнему ищем вслепую. — Он посмотрел на Дафну и заметил, как тревожно она смотрит на него. — Мне не следовало брать тебя с собой. Надо было настоять, чтобы ты вернулась в Корнуолл.

— Тебя не беспокоят слухи, которые прокатились бы, узнай люди, как быстро мы разлучились? — спросила Дафна сдержанно, разглядывая узор на перчатках, которые лежали у нее на коленях.

Глаза Чарлза сузились.

— Ты только поэтому решила составить мне компанию? Чтобы избежать сплетен?

— А это имеет значение? Так важно, какими причинами я руководствовалась? — вскинула голову Дафна. — Разве мало того, что я на твоей стороне?

«О нет! Видит Бог, — подумал Чарлз, — я счастлив, что Дафна рядом со мной. Но достаточно ли этого?» Он хотел, чтобы у нее были и иные причины поехать с ним в столь мрачное путешествие. Он безумно хотел верить, что Дафной двигало желание быть рядом с ним, пусть даже не по любви, но из приязни и нежности. Невысказанные вопросы мучили его. Как было бы прекрасно, если бы Дафна сопровождала его только потому, что желала быть там, где он, делиться с ним своими переживаниями и радостями, просто быть рядом, дышать одним воздухом! Но увы, нет. Речь шла лишь о чувстве долга и нежелательных слухах.

Чарлз горько усмехнулся, глядя в окно. Мало того что Дафна любила своих родных куда больше, чем мужа, так она еще и дрожала за свою репутацию и избегала сплетен. А какое место в ее сердце, в ее жизни занимал он сам?

Думать об этом было больно, и он сдержанно произнес:

— Благодарю тебя за то, что ты рядом. На это я не смел и рассчитывать.

Дафна нахмурилась. С того вечера в библиотеке Стоунгейта, когда Чарлз предложил ей вернутся в Бомон-Плейс, между ними так и повисла какая-то недосказанность, терзавшая и мучившая ее. Они странным образом отдалились и стали более сдержанными, хотя очевидных причин тому не было. То есть какая-то причина была, но Дафна не знала, в чем именно дело.

Глядя на Чарлза, наблюдавшего в окно за проплывающими мимо полями, она тихо спросила:

— Что с нами происходит? Конечно, наш брак был заключен скорее по необходимости, чем по обоюдному желанию быть вместе, но я думала, что у нас все сложилось неплохо. — К горлу подступили слезы, и она выпалила: — Я тебя чем-то обидела, Чарлз?

Ее слова болезненно обожгли Чарлза. О чем она? Разве можно обидеть тем, что любишь родных, за которых несешь многолетнюю ответственность, больше, чем мужа? Долгие годы Эйдриан и Эйприл были для Дафны самыми близкими людьми. А как давно Дафна знает его? Месяц? Всего-то! Разве ее в том вина, что он так быстро и так сильно влюбился? Имеет ли он право вообще ожидать ответного чувства, да еще так скоро?

Возможно, со временем Дафна сумеет полюбить его. В благодарность за заботу и нежность, за чуткость и любовь. Но этого не произойдет, если он станет постоянно изливать на нее свою боль и горечь!

— Ах, дорогая, — с чувством произнес Чарлз, — ты неспособна обидеть меня. — Он взял ее за руку и потянул к себе. — И ничего страшного между нами не происходит. — Дафна прижалась головой к его груди, и он принялся поглаживать ее волосы. — Вся эта история с Раулем и убийствами сделала меня беспокойным. Я мечусь, как раненый зверь, не зная, куда бросаться. Мне жаль, что мое настроение мучает тебя. — Чарлз нежно поцеловал теплую, пахнущую лавандой и мятой макушку. — Возможно, сейчас я не самый приятный спутник, однако мое состояние ни в коей мере не связано с тобой. Повторяю, ты ничем меня не обидела.

Его слова ничего не объяснили, особенно нежелание брать жену с собой, однако они были сказаны с такой теплотой и нежностью, что Дафна сдалась и решила больше не тревожить Чарлза вопросами. Кроме того, когда Чарлз обнял ее и начал гладить по голове, вплетаясь пальцами в волосы, ей и вовсе расхотелось выяснять отношения. Между ними существовало взаимное притяжение. Возможно, большего пока и не требуется? Кроме того, они желали друг друга физически и отлично ладили в постели. Разве всего этого недостаточно для того, чтобы прожить счастливо семейную жизнь?

И все же… и все же Дафна подозревала, что если Чарлз не сумеет полюбить ее так же сильно, как она любит его, она не сможет быть счастлива, она будет страдать и мучиться от неразделенного чувства.

Ей не понравилось, какое направление приняли ее мысли, поэтому она постаралась переключиться.

— Означают ли твои слова, — решила пошутить она, — что если я растрачу выдаваемое тобой мне содержание раньше срока и наделаю долгов, ты не станешь сердиться или обижаться на меня, встретив у двери кредиторов?

Он рассмеялся:

— Нет, малышка, я имел в виду другое. Я хотел сказать, что если я когда-нибудь и обижусь на тебя, ты точно будешь знать, по какой причине я сердит. Я не стану скрывать очевидное и нагнетать атмосферу молчанием.

Дафна кивнула и вновь прижалась к груди мужа. Его сердце стучало ровно и гулко, и Дафна загадала желание, чтобы однажды оно стало биться в унисон с ее собственным.

День катился к закату, но было еще не поздно, поэтому они решили обследовать и яхту Рауля. Чарлз предполагал, что она пришвартована в городской гавани.

Гавань Пула запомнилась Чарлзу местом людным и шумным, но сейчас, к вечеру, толпы рассеялись и только одинокие зеваки шатались по пристани. Чарлз принялся расспрашивать местную публику, где пришвартована яхта «Темный охотник». Ему отвечали неохотно и настороженно. Странно, он полагал, что дорогая яхта должна вызывать хотя бы интерес. Но похоже, посудина Рауля имела дурную репутацию.

Поднявшись на борт, Чарлз и Дафна немедленно принялись за обыск. Яхта оказалась маленькой, однако в ней было множество ниш и подсобных помещений, и Чарлз опасался найти в них нечто неприятное. Однако поиски результата не дали. Уже собравшись уходить, Дафна предложила простучать стенку у кровати Рауля.

Догадка оказалась верной: они обнаружили тайник под съемной деревянной планкой. В нем хранился маленький кожаный мешочек.

Чарлз переглянулся с Дафной. Мешочек был довольно увесистым. Дрожащими пальцами он развязал тесьму и вывалил содержимое на покрывало. Бриллиантовое ожерелье, дорогая подвеска с крупным рубином и жемчужинами, серьги в комплект к подвеске — вот что предстало его глазам.

— Итак, — сказала дрожащим голосом Дафна, — теперь мы знаем, что София действительно подстраховала сына.

Чарлз медленно кивнул.

— Но почему он спрятал драгоценности на яхте, а не в доме? Это же неразумно, в порту полно всякого сброда…

Дафна ахнула и зажала рот рукой. Ее пронзила кошмарная мысль.

— А что, если он так и сделал? Здесь ведь не все украшения?

Чарлз, не мигая, смотрел на жену.

— Ты хочешь сказать, он забрал остальные драгоценности из дома, а эти не тронул? Почему? Ведь хранить их здесь действительно опасно. В порту всегда кто-то есть: грузчики, моряки, местные жители, рыбаки, портовая охрана… Попасть на яхту незамеченным почти нереально. А если пробираться под покровом ночи, тайно, можно стать жертвой мошенников, и тогда драгоценности исчезнут вместе с ворами.

Чарлз еще раз посмотрел на ожерелье.

— Итак, у нас есть доказательство того, что Рауль получил от матери или украл из Стоунгейта драгоценности. Но мы по-прежнему не знаем, жив ли он и тратит деньги, вырученные за остальные украшения, которые хранил дома, или же остальное богатство хранится в другом месте, а сам Рауль давно мертв. — Он убрал драгоценности обратно в мешочек, спрятал его в карман пальто и протянул руку жене: — Больше нам здесь делать нечего. Надо найти гостиницу для ночлега и решить, каковы дальнейшие планы.

Дафна обратила внимания, что Чарлз велел отвезти их не в ту часть города, откуда было проще поутру выехать в Лондон или Брайтон для обыска квартир Рауля, а совсем в противоположном направлении.

Глядя на Чарлза в полумраке экипажа, она спросила:

— Мы не поедем в Лондон и Брайтон? Прекратим поиски?

Чарлз, сидевший в этот раз напротив, наклонился к ней и взял за руку.

— Тот факт, что мы нашли часть драгоценностей, ничего не меняет. Они только подтверждают возможность того, что Рауль выжил, равно как и страшные находки в Корнуолле. — Он в раздумье посмотрел за окно. — Все-таки зря я взял тебя с собой в такое жуткое и неприятное путешествие. Что, если придется столкнуться с Раулем в одном из его тайных мест? — Он покачал головой, очевидно, представив, какой серьезной опасности подвергает жену. — До того момента как мы нашли драгоценности, я не слишком верил собственному чутью, но теперь мои подозрения стали не просто догадками. Я не могу рисковать твоим здоровьем и жизнью, ведь речь идет об очень опасном человеке. — Дафна открыла было рот, но Чарлз мягким движением руки остановил ее. — Прислушайся ко мне, дорогая! Если я возьму тебя с собой, то постоянно буду переживать. И если Рауль жив, он может воспользоваться этим, понять, что ты — мое самое уязвимое место. А вдруг нам придется уже утром с ним столкнуться? Зачем только я взял тебя с собой?

И хотя Дафна спорила до хрипоты и была готова топать ногами от бессилия, Чарлз остался непреклонен. Он отказался взять ее с собой, несмотря на ее уговоры. Ей предстояло вернуться в Корнуолл.

— Ты решил проводить меня до Бомон-Плейс, — упавшим голосом спросила Дафна, — а затем сразу уехать? А сам будешь ездить неизвестно где, искать драгоценности и подвергать свою жизнь опасности?

Чарлз покачал головой:

— Я уеду не сразу. Сначала я должен получить от Джеррарда полный список недвижимости Рауля. Мне надо знать, где искать. — Несмотря на сопротивление Дафны, он притянул ее к себе и страстно поцеловал.

Поначалу она пыталась отталкивать его от себя, невзирая на жар, пробегавший по телу, но потом, как и раньше, сдалась, хотя и не переставала злиться. Обвив шею Чарлза руками, она стала покрывать его лицо поцелуями. Ей было страшно остаться без него, как если бы она собиралась отпустить часть своей души.

— Ты бездушное существо, — сказала она некоторое время спустя. — И я никогда тебя не прощу.

Он ангельски улыбнулся и запустил руку в вырез ее платья.

Дафна охнула и подумала, закрывая глаза и улыбаясь от удовольствия, что он и в самом деле совершенно невыносим.

Как же все радовались их возвращению в Бомон-Плейс! Кое-кто заметил небольшую напряженность в отношениях Дафны и Чарлза, но вопросы молодым не задавали. Только Нелл, которая внимательно наблюдала за новобрачными целый ужин, осторожно сказала Джулиану уже в спальне:

— Мне кажется, Дафна сердится на Чарлза. Ты так не считаешь?

— Ее можно понять, — рассмеялся граф. — Мой брат способен кого угодно довести до белого каления. — Внезапно он умолк. — Думаешь, здесь что-то серьезное?

Она покачала головой:

— Нет. Они влюблены друг в друга. Глаза Дафны загораются, едва муж входит в комнату, и она постоянно ищет его взглядом, стоит ему скрыться. Она любит Чарлза.

— А он? — спросил Джулиан, приподняв бровь.

— О, он совершенно без ума от нее! Он думает, что она совершенна, и не может поверить своему счастью. — Нелл игриво повела плечами: — Ах, милорд, какая жалость, что вы не смотрите на меня так, как ваш кузен на свою жену!

Джулиан прищурился и потянул ее к себе за руки. Покрывая ее плечи и шею поцелуями, он пробормотал:

— Я обожаю тебя, мой котенок. Схожу по тебе с ума. Нелл хихикнула и прильнула к широкой груди мужа.

— Это так здорово, да? Брак по любви — что может быть прекраснее?

Джулиан принялся осторожно стягивать с нее халат.

— Полностью разделяю твое мнение.

Брак длиной в пару недель был не столь безупречен, как последние три года супружеской жизни Джулиана и Нелл, но между Чарлзом и Дафной с самого начала протянулась ниточка, которая становилась все крепче, невзирая на некоторое недопонимание. Дафна изо всех сил надеялась, что однажды Чарлз полюбит ее так же сильно и безоговорочно, как она полюбила его. Как спелое яблоко, висевшее на ветке и поджидавшее, пока его сорвут, Дафна дозрела до любви и была сорвана Чарлзом в самый подходящий для этого момент.

Сидя за туалетным столиком и расчесывая свои густые черные волосы гребнем, она заметила силуэт Чарлза в дверном проеме. Он смотрел на нее своими зелеными глазами, и у Дафны немедленно участился пульс и потеплело внизу живота. На Чарлзе был темно-зеленый бархатный халат, под которым, как знала Дафна, ничего не было… равно как и она оставалась нагой под шелковым пеньюаром цвета лаванды. Отложив дрожащей рукой серебряный гребень, она повернулась к мужу.

Он вошел в комнату и проговорил мягким вкрадчивым голосом:

— Не останавливайся. Мне нравится на тебя смотреть.

— Но я всего лишь расчесывала волосы.

— И это выглядит очень соблазнительно. — Он подошел и развернул Дафну за плечи к зеркалу. — Позволь, я помогу. — Он поднял гребень и стал медленными движениями расчесывать ей волосы.

По ощущениям это сильно отличалось от того, как Дафна делала это сама. Зубцы гребня скользили по чувствительной коже головы, рассекая волны волос, Чарлз словно раздевал ее взглядом в зеркале — все это безумно заводило и волновало. Дафна не могла сказать, что такого особенного делал ее муж, но уже через пару минут ее соски отчетливо обрисовались под тонкой материей, а сама она то так то эдак наклоняла голову в попытке подставить под ласкающие движения гребня наиболее чувствительные места.

Их взгляды встретились в зеркале, и Дафна увидела сексуальный голод в его глазах. Отшвырнув на ковер гребень, Чарлз развернул жену к себе. Его губы оказались обжигающе горячими, язык — требовательным и властным. Дафна застонала, отвечая на поцелуй.

Подняв жену на руки, Чарлз отнес ее на постель. Пару минут спустя они были раздеты и погрузились в сладкий дурман, который длился и длился, пока не завершился страстными стонами.

Дыша часто и неровно, Дафна счастливо вздохнула, даже не пытаясь совладать с дрожью во всем теле. Супружеские ласки всякий раз дарили ей что-то новое, неизведанное.

Чарлз лежал рядом и с ленивой улыбкой разглядывал Дафну.

— Ты вздохнула, — заметил он, приподнявшись на локте. — Это был вздох радости или недовольства?

— А если недовольства? — хихикнула Дафна.

Чарлз прищурился:

— Тогда я буду вынужден сделать вот что…

Его рука скользнула ей между ног и проникла в самый тайный грот во вселенной. Дафна изогнулась навстречу, застонав и закрыв глаза. Пальцы Чарлза двигались и снаружи, и одновременно внутри, заставляя все тело Дафны содрогаться. Прошло совсем немного времени, как она вскрикнула, дернувшись, и обмякла, часто-часто дрожа. — Кажется, это был крик радости, — заметил Чарлз не без удовольствия.

— О да, — прошептала Дафна, с трудом размыкая губы и улыбаясь.

Она не знала, как долго спала. Однако пробуждение было неожиданным и неприятным. В спальне было так холодно, что стучали зубы. Несмотря на толстое одеяло и жар тела Чарлза, она тряслась всем телом, не понимая, почему не может согреться. Взгляда в сторону камина хватило, чтобы понять, что головни все еще тлеют, облизываемые оранжевыми язычками пламени.

Ничего не понимая, Дафна сонно моргала, когда вдруг услышала тихий, как шелест ветра, вздох. Сердце скакнуло в груди, словно в него воткнули острую булавку. Почти слыша, как скрипят от напряжения шейные позвонки, Дафна медленно повернула голову в сторону. В глубине спальни формировался туманный белесый силуэт, который она видела и прежде.

Дафне вновь явился призрак плачущей девы.

Глава 16

Она едва не взвизгнула, когда на талию ей опустилась тяжелая рука. Сообразив, что это может быть только Чарлз, Дафна стиснула ходившие ходуном челюсти и не проронила ни звука. Прикосновение родной руки успокаивало и призывало к тишине. На этот раз Дафна была не одна: сзади напряженно замер муж.

— И давно, — шепнул он, — это здесь?

— Только что возникло, — ответила она, едва двигая губами и не отрывая глаз от формирующегося облачка.

Призрак — а иного определения Дафна, при всем ее желании, подобрать не могла — словно чувствовал, что о нем говорят. Его очертания были не слишком отчетливыми, однако верхняя часть немного изогнулась, как будто женская головка наклонилась чуть вбок, прислушиваясь.

Несколько минут ничего не происходило. Чарлз и Дафна лежали в тех же позах, что и раньше, не отрывая взглядов от туманного силуэта, а призрак, зыбкий и нечеткий, плавал над полом примерно на том же месте, где и сформировался. Дафна уже не тряслась, как раньше, присутствие Чарлза успокаивало, а явное отсутствие агрессии со стороны привидения внушало надежду на его доброжелательность.

Дафна была уверена, что видит перед собой именно женщину. Подтверждением тому было изящество форм и уж тем более отсутствие сходства с жуткой черной массой, выбравшейся из камина в Синей гостиной. От призрака в спальне не веяло враждебностью и насилием, скорее, пугливостью и неуверенностью. Да-да, в этом определенно было нечто женское!

На этот раз призрак был молчалив, и тишину спальни нарушало лишь частое дыхание Дафны и Чарлза да потрескивание дров. По-прежнему ничего не происходило.

— Как долго мы будем таращиться друг на друга? — спросил негромко Чарлз.

— Не знаю. Прошлый раз я велела ей уходить, и она ушла.

Чарлз сел в постели, и туманный силуэт чуть подался назад.

— Уходи, — велел Чарлз.

Снова ничего не произошло, призрак так и висел на месте, как бы изучая Дафну и Чарлза. И снова никакого ощущения угрозы. Внезапно Дафна почувствовала, что вовсе не боится странного создания, и ей стало легче.

Она тоже села в постели. Чарлз взял ее за плечи ладонями.

При этом призрак странно дернулся навстречу, а затем чуть вырос в размерах, став прозрачнее, и Дафна сообразила, что вот-вот бледный туман рассеется в воздухе, движимый страхом и неуверенностью. Действия Чарлза и Дафны, очевидно, напугали плачущую деву.

Она осторожно высвободилась из объятий Чарлза.

— Чего ты хочешь? — громко спросила она. — Чего добиваешься?

Облачко двинулось к ней, и Чарлз быстро привлек жену к себе за плечи, заволновавшись. Призрак остановился лишь у края постели, постоянно меняя форму, волнуясь, то становясь прозрачным, то вновь обретая четкий абрис. Несмотря на это, Дафне не было страшно. Если бы она была одна, то умирала бы от ужаса, однако присутствие Чарлза внушало ей уверенность и спокойствие.

— Достаточно, — заявил Чарлз мрачно, — с меня точно хватит. — Он откинул покрывало, наплевав на свою наготу, и спустил ноги с постели.

Его движения были слишком резкими, и Дафна охнула, когда призрачное существо направилось к нему. Страх и волнение нежданной «гостьи» смешались с гневом и раздражением. Дафна чувствовала ярость, исходившую от призрака. Облачко боялось и ненавидело одновременно. Более того, оно приготовилось нападать и принялось менять окраску. Теперь в нем ходили желтые и алые всполохи, похожие на огонь.

— Нет! — крикнула Дафна, вскакивая с постели и вставая перед Чарлзом, как если бы была способна защитить его своим телом от бесплотного привидения. — Не трогай его!

Гнев исчез, ярость и раздражение, клубившиеся в воздухе всего мгновение назад, как будто рассыпались. Призрак замер и словно съежился до прозрачной бесцветной формы. Дафне показалось, что привидение удивлено и озадачено. Прошло несколько мгновений, и оно стало уплывать к дальней стене, прильнуло к той ее части, что была задрапирована китайским щелком, поколебалось и втянулось внутрь, как и в прошлый раз. На стене внезапно вспыхнул яркий треугольник и тотчас погас.

Чарлз вскочил с места, схватил свечу и, на ходу зажигая ее, бросился туда, где еще мгновение назад витало бесплотное светлое пятно. Он зашарил рукой по стене, надеясь обнаружить какой-то рычаг или секретную кнопку, но все было тщетно.

Дафна торопливо надела тонкий пеньюар, радуясь тому, что в спальне с каждой минутой становится все теплее. Она подала Чарлзу халат:

— Накинь. Если мы собираемся ловить призраков, приличнее быть одетыми, — пошутила она.

Она подержала свечу, пока муж торопливо одевался. А потом Чарлз снова стал ощупывать стену, пытаясь обнаружить следы потайного хода.

— Ты говорила, что видела очертания двери на стене, — сказал он. — Там же, где и теперь?

Дафна кивнула и подошла к стене. Теперь они совместно исследовали китайскую обивку, надеясь обнаружить щель. Увы, и стена, и шелк казались монолитными. Никаких впадинок и выпуклостей, ничего!

— Но ведь должно же что-то быть! — прошептал Чарлз в отчаянии. — Не мог же призрак пройти сквозь стену.

— Так и было. — Дафна хмыкнула. — Или же она прошла в дверь, которая здесь была раньше.

Чарлз смотрел на нее щурясь.

— Почему ты все время говоришь «она»?

Она вздохнула:

— Ты не согласен?

— Пожалуй, та права. — Он пожал плечами. — Скорее всего в твою спальню является призрак женщины, а не мужчины.

Он вздохнул. Этой ночью они снова видели призрак, на сей раз явно женского пола, если у призраков вообще есть различия по полам. Видели и даже пытались общаться.

Внезапно Дафна схватила его за руку:

— Гляди! Снова дверной проем!

Чарлз обернулся и увидел тонкий абрис двери. Он светился бледным светом, а затем, спустя несколько мгновений, погас, словно его и не было.

— Исчез, — пробормотала Дафна. — Это была подсказка. Как и в прошлый раз. Сначала отчетливый контур двери. Кажется, протяни руку, толкни, и можно будет войти, и вот уже на стене ничего нет.

Чарлз за руку отвел ее обратно в кровать.

— Итак, будем исходить из того, что мы совершенно нормальны и здоровы и все эти приключения с призраками нам не привиделись. Мы видели привидение, а затем показалась дверь, за которой оно скрылось. — Он заботливо укрыл жену одеялом. — Первое, что мы сделаем поутру, — найдем эту странную дверь.

К сожалению, сразу же приступить к обыску комнаты не удалось. В замке были гости, поэтому молодоженам пришлось изображать радушие. После завтрака Чарлз, Дафна, Эйдриан, Эйприл, а также Нелл, Джулиан и Маркус, которые продолжали гостить в Бомон-Плейс, отправились покататься. Маркус и Эйдриан ехали верхом, тогда как женщины в компании Джулиана забрались в графский экипаж, которым правил Чарлз.

Хотя Дафна и Чарлз не чаяли вернуться в спальню и приняться за поиски двери, они провели чудесное утро со своими близкими, а Дафне удалось получше познакомиться с Нелл, графом и Маркусом. Эйприл легко удалось найти общий язык с женой Джулиана, и они премило болтали всю дорогу о будущих покупках, а Эйдриан беседовал с графом и Маркусом с такой непринужденностью, словно всю жизнь только и вел светские разговоры. Сердце Дафны упивалось радостью: ее близкие не только породнились с ее помощью с семьей графа Уиндема, но и неплохо ладили с ними лично. Кажется, мечте Дафны о завоевании Эйдрианом и Эйприл Лондона суждено было сбыться уже в начале сезона балов.

Родные Чарлза оказались людьми, чуждыми снобизма и чрезмерной гордыни, общались непринужденно и с искренней теплотой. Нелл предложила устроить бал в родовом замке Уиндемов в честь Эйприл, и Дафна едва не расплакалась от радости за сестру. Более того, графиня пообещала рекомендовать девушку лучшему закройщику Лондона, к которому записывались шить платья за полгода до открытия сезона. Маркус пригласил Эйдриана в один из модных клубов в столице, а Джулиан шепнул Чарлзу, что молодого человека следует порекомендовать в «Уайтс». Дафна ликовала. Будущее ее близких виделось ей в самом радужном свете.

К концу прогулки Дафна непринужденно болтала с Нелл, как будто они были давно знакомы. Спускаясь на землю с подножки, Дафна благодарно оперлась на руку мужа и ласково ему улыбнулась. По сути, ей невероятно повезло: она вышла замуж за красивого мужчину, которого любила, который происходил из богатого и родовитого семейства, родственники мужа приняли и ее саму, и ее брата с сестрой. Да, ей невероятно повезло! И что с того, что к ней, как магнитом, притягивались таинственные существа из другого мира, а сводным братом ее мужа оказался истинный безумец? Разве это такая большая плата за счастье и удачу?

Поймав улыбку жены, Чарлз почувствовал волну нежности, затопившую все его существо. Что-то было в ее улыбке такое, что заставило сердце сжаться. Неужели это любовь мелькнула в ее взгляде? Он не ошибся?

Не желая упускать момент, едва они оказались в замке, Чарлз увлек Дафну в маленький кабинет. Прижав ее к себе, он нежно коснулся рукой ее щеки.

— Ты просто светишься. В чем дело? Хотелось бы верить, что это связано со мной.

Дафна обвила его шею руками и прижалась к груди.

— Ах, дорогой Чарлз, дело именно в тебе! — Она заглянула ему в лицо, приподнявшись на цыпочки. — Твои кузены так добры к нам. Меня, Эйдриана и Эйприл приняли сразу же, словно давно ждали. Я боялась, что на нас станут смотреть свысока, неодобрительно, поскольку мы значительно ниже по социальному статусу, чем твои родные. Но к счастью, ошиблась. Нелл предложила устроить бал в честь моей сестры, а это куда больше, чем я мечтала. Маркус и Джулиан взялись опекать моего брата… — Внезапно по щеке Дафны пробежала слеза, голос дрогнул. Она судорожно вздохнула и вытерла слезу пальцем. — Это чудесно, правда?

— Действительно, — подтвердил Чарлз, мысленно проклиная то, что он так наивен. Конечно, Дафну интересовали лишь ее близкие! И конечно, она не могла так скоро полюбить его, если даже и была способна на подобные чувства в отношении него.

Натянуто улыбнувшись, он взял жену за руку и повел к гостям.

После легких закусок дамы отправились в гостиную, где Дафна и Нелл продолжили в подробностях обсуждать предстоящий выход Эйприл в свет. Джентльмены разделились. Маркус и Эйдриан завели разговор о лошадях, доставшихся Бомонам от покойного сэра Хаксли. Джулиан направился к себе, чтобы ответить на несколько деловых писем, доставленных поутру. Чарлз провел беседу с прислугой, о содержании которой никто ничего не знал. Затем пошел в библиотеку, чтобы порыться в документах, касающихся семейной истории Бомонов.

Сообразив, что разобраться самому будет непросто, Чарлз позвал Гудсона.

— Расскажите мне все о спальне миссис Уэстон, — велел он строго, едва дворецкий вошел в библиотеку.

Гудсон пожал плечами:

— До того как замок перешел к родителям сэра Хаксли, эту спальню и смежную к ней всегда занимали хозяева.

— Две спальни и туалетная комната — это все, что здесь есть? — допытывался Чарлз. — Не могла тут существовать изначально какая-то пристройка?

Гудсон нахмурился:

— Не припоминаю. Могу спросить миссис Хаттон, но сомневаюсь, что она знает больше моего.

Чарлз покачал головой:

— Не стоит. Просто я осматривал дом, прикидывал, что тут можно изменить… А нет ли у нас документов с планом этажей и помещений? Я бы на них взглянул, прежде чем браться за усовершенствование.

— Подобные архивные бумаги хранила леди Агата. Мисс… миссис Уэстон начинала проглядывать их вскоре после переезда. Быть может, они будут вам полезны?

— Где их найти?

Гудсон подошел к одной из полок библиотеки.

— Кажется, это все, что есть. После смерти леди Агаты бумаги никто не трогал, никто не продолжал вести семейный архив. Поэтому за последние тридцать лет никаких новых писем и документов не прибавилось. И все же, смею вас заверить, леди Агата много потрудилась.

Поблагодарив дворецкого, Чарлз принялся изучать полки. Беглый осмотр подтвердил, что леди Агата была весьма старательной особой, потому смогла неплохо разобраться с архивом, разложив документы по годам. И хотя Чарлз не обсуждал этого с Дафной, как и она, он был уверен, что появления призраков сэра Уэсли и плачущей девы были как-то связаны между собой.

Ага, вот оно, подумал Чарлз, вытаскивая папку, датированную 1550 годом. Коль скоро они. с Дафной условились искать ключ к разгадке в жизни сэра Уэсли, начинать следовало отсюда. Хорошо, что леди Агата так тщательно вела каталог. Хотелось верить, что записи семейного архива хоть чем-то помогут в расследовании столь удивительного дела.

Однако, проглядев бумаги, Чарлз так и не нашел ничего стоящего. Он заподозрил, что предки Дафны, как это часто бывает, попросту уничтожили все, что могло бросить тень на честное имя семьи. Чарлз обнаружил лишь пару писем старшей сестры сэра Уэсли, которая жила в монастыре и вернулась в Англию лишь после воцарения на троне Марии I и возрождения католичества. Письма адресовались младшей сестре сэра Уэсли, незамужней Эдит, которая были приживалкой при брате и его жене. Письма показались ему интересными — оказывается, у сэра Уэсли было две сестры, к тому же он был-таки женат. Конечно, записи об этом могли храниться в церковных книгах, но письма помогли сэкономить время. К тому же сухая статистика едва ли позволила бы узнать о том, что свадьба хозяина Бомон-Плейс была связана со скандалом. Сестра Маргарет высказывала Эдит свое крайнее недовольство поведением брата.

Конечно, информации в двух письмах содержалось маловато. Скандальным было то, что невесте сэра Уэсли, некоей Кэтрин, исполнилось всего 14, когда отец решил выдать ее замуж за человека, которому вот-вот должно было стукнуть сорок. Сестра Маргарет осуждала поступок брата и видела в нем лишь желание любыми средствами помешать племяннику заполучить Бомон-Плейс и прилежащие земли.

В первом письме говорилось о смерти Джона, и если Чарлз был способен читать между строк, то сестра Маргарет видела в этом жутком происшествии руку сэра Уэсли. Во втором письме, написанном спустя несколько месяцев, монашка писала о рождении сына Джона, которого назвали Джонатаном. Однако Кэтрин тоже ждала ребенка, и сэр Уэсли пребывал в напряженном ожидании. Он мечтал, что его первенец окажется мальчиком и это позволит передать ему титул и состояние.

Чарлз опустил руку с письмом и задумчиво уставился на полку с каталогом. Коль скоро сестра и брат Дафны, а также она сама происходили от линии Джонатана, юная Кэтрин, очевидно, так и не смогла дать мужу наследника. Возможно и такое, что младенец умер при родах. Детали как раз можно было почерпнуть из церковных книг, но пока Чарлз решил их опустить. Двух писем было маловато, чтобы разобраться в тонкостях личной жизни сэра Уэсли, поэтому он вновь принялся за поиски. Увы, ничего более интересного в каталоге не нашлось.

Покинув библиотеку, Чарлз отправился к жене. Конечно, письма сестры Маргарет были увлекательными и весьма эмоциональными, однако не давали ключа к разгадке тайны сэра Уэсли. И тем более из них не удалось узнать, существовала ли когда-либо еще одна комната, примыкавшая к нынешней спальне Дафны. Оставалось действовать напролом: оторвать покрытие стены и посмотреть собственными глазами на то, что за ним скрыто.

Дафна как раз спускалась вниз по лестнице. Нелл ушла к себе, чтобы вздремнуть, Эйприл вместе с Китти учили новую композицию в музыкальной комнате, и Дафна осталась в одиночестве.

Они вместе отправились в свои покои, где Чарлз рассказал о том, что почерпнул из семейной переписки. Едва он назвал имя Кэтрин, Дафна вздрогнула.

— Ох, Чарлз! Призрак плачущей девы… Мне кажется, это она!

— Пока неизвестно, — тихо сказал он. — Может, ты права. Учитывая, каким нравом обладал сэр Уэсли, она могла быть несчастна. Но не будем торопиться с выводами.

Однако Дафна была непреклонна.

— Думай что хочешь. Я знаю, что это Кэтрин.

Оставив тему, Чарлз поделился с женой намерением вскрыть стену и был обрадован ее поддержкой.

— Остается надеяться, что Эйдриан не будет возмущен тем, что мы без разрешения рушим его дом, — сказала Дафна.

Чарлз усмехнулся:

— Да если бы мы рассказали ему, в чем дело, он первый предложил бы ломать стену.

Дафна согласилась.

Увы, сохранить свою деятельность в секрете они не могли: требовались элементарные подручные инструменты. Гудсон был немало изумлен просьбой хозяев, однако выполнил ее беспрекословно. Крепкий садовый работник принес ящик с молотками разных размеров, ломом, клещами. Чарлз кивнул и отослал его из спальни. Гудсону тоже велели удалиться, и он покинул помещение с невозмутимым видом, поскольку был приучен повиноваться беспрекословно. Однако Дафна была уверена — пройдет совсем немного времени, и о причуде хозяев узнают не только миссис Хаттон и вся прислуга, но и гости замка. Она была готова к тому, что в любой момент в спальню влетят ее сестра и брат.

Чарлз скинул свой элегантный сюртук цвета бутылочного стекла и взял в руки лом. Вместе с Дафной они принялись изучать подозрительный участок стены, обитый китайской тканью.

Обернувшись к жене, Чарлз на всякий случай спросил:

— Ты уверена? Обратного пути не будет, и придется как-то объяснять нашу причуду, даже если мы ничего не обнаружим.

Дафна улыбнулась, глаза ее горели нетерпением.

— Ломай скорее! Тебе так же любопытно, как и мне.

Работа оказалась долгой и утомительной. Ломик содрал обивку из китайского шелка с поверхности стены. Под ним обнаружились еще одна обивка — из плюша, а ниже — два слоя бумажных обоев. Еще дальше были панели из настоящего английского дуба. Очевидно, когда-то спальню оформили в классическом стиле.

Обои и обивка свисали махрами в разные стороны, но ни Чарлз, ни Дафна не стали их обдирать дальше. Их интересовало одно-единственное место на стене — то самое, где ночью угадывались контуры дверного проема. Под ногами валялись обрывки бумаги и ткани, мелкие щепки, в воздухе стояла пыль. Добравшись до деревянных панелей и оторвав несколько слоев штукатурки, Чарлз замер, щурясь на стену. Его лицо было покрыто пылью, он часто моргал и вглядывался в дубовые панели. Пальцы зашарили по стене, послышался скрежет ногтей, пытающихся зацепить малейшую шероховатость.

Внезапно ладонь Чарлза замерла, и он обернулся к Дафне.

— Кажется, есть крохотная щель, — сказал он возбужденным голосом. — Это потайная дверь, не иначе. Должен существовать механизм, который ее открывает…

— Ой! — Дафна указала рукой левее Чарлза. — Там! Видишь резьбу? Этот узор…

Чарлз посмотрел туда, куда указывала жена. От самого пола до потолка деревянную панель украшала изящная резьба, элегантный узор из завитков, повторявшийся, должно быть, по всему периметру комнаты через равные промежутки.

— Здесь должна быть кнопка… какой-то рычаг… — бормотала Дафна, вглядываясь в завитки. — Нажмешь на него — и дверь откроется…

Оба принялись ощупывать округлые завитки. Какое-то время ничего не происходило, пока вдруг под пальцами Чарлза один из них не подался немного в глубь стены.

— Ого! — сказал он довольным тоном. — Кажется, кнопка найдена.

Похоже, секретный ход не использовали много десятилетий, может, и более того, поэтому механизм поддавался с великим трудом. Дафна и Чарлз давили на завиток изо всех сил, но только с помощью подручных инструментов удалось загнать его в стену до конца. При этом деревянная панель неохотно и почти со вздохом сначала выступила вперед, а затем скользнула в сторону, открывая черный дверной проем.

С бешено бьющимся сердцем Дафна таращилась в темноту. Она словно взирала в глаза неизвестности, куда, возможно, смотрел в свое время ужасный сэр Уэсли. Она даже не знала, радоваться ей или опасаться.

Они с Чарлзом переглянулись.

Из темноты сочился сыроватый неприятный воздух. Чарлз зажег свечу и сделал шаг вовнутрь. Дафна жалась к нему, но порог переступить боялась.

— Господи! — воскликнул он. — Да здесь лестница вниз.

— Ах, дай посмотреть!

Она торопливо сунула голову в темноту и в неровном отблеске свечи увидела узкую винтовую лестницу, спускавшуюся в черноту.

— Секретная лестница, — выдохнула она. — Вот о чем она пыталась нам сказать!

— Ну, я бы не стал забегать вперед, — хмыкнул Чарлз. — Надо выяснить, что же именно мы нашли.

Дафна схватила его за руку. Ей стало страшно.

Чарлз усмехнулся:

— Это же настоящее приключение, любовь моя.

— Но, Чарлз! А если с нами что-то случится? Если проход закроется? Никто даже не будет знать, где мы! — Ее пугала мысль о том, что придется спускаться по заброшенной лестнице неизвестно куда и зачем.

— Если мы не объявимся к ужину, кто-нибудь из прислуги поднимется в спальню, разруху обнаружат и сообразят, что случилось и где нас искать. Не бойся, все будет в порядке, нас найдут.

— Ага, со сломанными шеями в результате обрушения старых ступенек, — мрачно заметила Дафна.

— Боишься? — поддразнил Чарлз.

Подбородок Дафны дернулся вверх.

— Вот еще! Я просто пытаюсь просчитать возможные последствия. Мы же взрослые люди, а не дети.

Он пожал плечами:

— Тогда оставайся, а я пойду вниз.

— Только через мой труп, — буркнула Дафна и решительно сделала шаг за Чарлзом внутрь тайного прохода.

Лестница оказалась хлипкой и скрипучей. Стропы, державшие железные ступеньки, неприятно дергались при каждом шаге. Сам по себе туннель, уходивший вниз и вверх, был узким, каменные стены поросли мхом и грибком. В воздухе витал затхлый запах. Лестницей не пользовались очень давно. Посоветовавшись, Чарлз и Дафна решили сначала подняться наверх.

К их удивлению, после пары пролетов лестница разделилась на две части — одна продолжала подниматься кверху, вторая уходила вбок и в глубь замка и, судя по ее виду, была сооружена позже первой.

— Нет, это же здорово! — восхищался Чарлз. Его глаза сверкали от восторга. — Получается, в замке множество ходов, а значит, и потайных дверей. Думаю, со стороны лестницы найти их будет куда проще. — Теперь в его голосе зазвучала легкая зависть. — В Стоунгейте и Уиндем-Мэноре нет потайных ходов. Я, Джулиан и Маркус нашли бы их еще в детстве. Мы тогда бредили секретами и кладами, но, увы, ничего подобного в наших домах не было. Ах, как же тебе повезло!

— Да. В самом деле, — сухо пробормотала Дафна.

— Эти ходы явно были задуманы с самого начала, еще во времена нормандцев. Ими могли пользоваться во время осады замка, — пояснил Чарлз, не обращая внимания на отсутствие у жены энтузиазма. — Уверен, отсюда можно попасть в разные комнаты замка, и никто об этом не знает. — Он улыбнулся в неровном свете свечи, зубы блеснули. — Интересно, как много тайных дверей мы найдем?

— Да, Эйдриан наверняка придет в восторг, — заметила Дафна. — Скорее всего он будет пропадать здесь часами, исследуя проходы. Представляю, как он будет выскакивать неожиданно из-за дверей и пугать жильцов Бомон-Плейс. — Она поджала губы. — Особенно свою сестрицу.

Чарлз рассмеялся, отзвуки его смеха эхом пробежали по стенам.

— О да, уж он не упустит подобную возможность.

Прикинув, что старая лестница представляет больший интерес, Чарлз и Дафна решили придерживаться выбранного направления и продолжили путь наверх. Чем выше они поднимались, тем суше становились стены, и порой с выступов и перекрытий свисали такие клочья паутины, что Дафна была рада прятаться за спиной Чарлза, пока он снимал белесые кружева. Оборачиваясь назад, она ежилась, такая там подступала темнота: как будто ступени уходили в черный кисель. Довольно скоро мрак стал рассеиваться, уступив место сначала бледно-серому свету, в котором лишь проступали очертания предметов, а затем и вовсе стало светло. Ступеньки вывели Чарлза и Дафну к пролету, располагавшемуся на одной из башенок прямо под открытым небом, по которому плыли сизые торопливые облака. Это явно была часть старой нормандской постройки, не убранная при перестройке в связи с плохой доступностью. Здесь было небезопасно — всюду валялись куски камня и целые булыжники из кладки, осыпавшиеся под действием времени и непогоды. Чарлз осторожно приблизился к окошку амбразуры и поманил рукой жену. Она выглянула в отверстие и ахнула от страха. Часть башенки обвалилась, осыпавшись на основную часть крыши. Под пальцами Дафны подался острый булыжник, и она отдернула руку, опасаясь дальнейших разрушений.

Чарлз торопливо схватил Дафну за талию и потянул назад. Потом повернул ее к себе лицом и осторожно, кончиками пальцев, отер с лица следы пыли и убрал с волос клок паутины. Дафна доверчиво прикрыла глаза, и у него сжалось от нежности сердце и перехватило горло. Плотный узел, в которые были стянуты волосы, ослаб, вокруг щек танцевали на ветру непослушные прядки. Но даже перепачканная в пыли, чуть растрепанная, Дафна была прекрасна. Он обожал ее, словно редкий, экзотический цветок. Она же, вероятно, видела в нем лишь возможную выгоду для светлого будущего своих родных.

Секунды шли, улыбка Дафны блекла.

— Что такое? — обеспокоенно спросила она. — Ты так смотришь…

Чарлз постарался беззаботно улыбнуться.

— Ничего особенного. — Он снял еще одну нить паутины с ее плеча, отодвинул ее в сторону и принялся спускаться по лестнице. — Я просто подумал, что не так много найдется жен, которые разделяют интересы своего мужа. Пожалуй… мне повезло.

Озадаченная и обеспокоенная, Дафна последовала за ним. Слова Чарлза должны были бы приободрить ее, не так ли? Если бы только слово «повезло» не прозвучало в его устах как насмешка.

Глава 17

Чарлз и Дафна не стали терять времени даром и вернулись в свои спальни. Спускаться по шатким ступенькам было сложнее, чем подниматься, однако путь уже не казался таким страшным и полным скрытых опасностей. Поэтому уже довольно скоро пара прошла сквозь открытую потайную дверь в комнату Дафны.

Оглядев разрушения, которые они произвели, прорубая себе путь в скрытой двери, Дафна вздохнула. Обрывки обоев, штукатурка, куски ткани, щепки, пыль — все валялось на полу неопрятной грудой, да и сам дверной проем неприятно смотрел черным глазом из стены.

— Не думаю, что удастся сохранить нашу деятельность в секрете, — сказала она. — Даже если мы тщательно уберем мусор, обивку стен назад не воротишь. К тому же Гудсон наверняка уже рассказал миссис Хаттон о том, что мы просили инструменты. Не удивлюсь, если вся прислуга вот-вот сбежится поглядеть, чем мы тут занимаемся. — Она задумалась. — Китти частенько бывает на кухне, так что и ей тоже доложат о нашей затее.

Поддев ботинком кусок штукатурки, Чарлз кивнул:

— Так новость дойдет до Эйдриана и Эйприл. — Их взгляды встретились. — А вскоре и все остальные узнают о наших проделках. Значит, надо решить, какой именно версии придерживаться.

— Не знаю. — Дафна подошла к секретной двери и попыталась задвинуть ее обратно, нажав на нужную кнопку. — Не можем же мы сказать, что стали разрушать стену из-за появления призрака? Это… невозможно! — Когда дверь не шелохнулась, на помощь пришел Чарлз, и после нескольких резких рывков тяжелая панель встала на место. Дафна посмотрела на покореженное ударами лома дерево и вздохнула: — Я думала, если закрыть дверь, мне станет легче. Но это совсем не так.

— Быть может, ужин и ванна помогут? — улыбнулся Чарлз, обнимая ее за плечи. — Нет безвыходных положений.

— Если тебя не замуровали в стене, — передернула плечами Дафна, неприязненно взглянув на тайную дверь. — Тебя забавляет эта ситуация, да?

Чарлз хмыкнул:

— Но ведь это приключение, не так ли? Держу пари, ты сделаешь все, чтобы Эйдриан не узнал о существовании тайной двери и лестницы. По крайней мере оттянешь этот момент.

Дафна прищурилась:

— А как насчет твоей родни? Что они подумают о нас, когда узнают, чем именно мы занимались?

— О, Джулиан и Маркус присоединятся к твоему любопытному братцу. А за ними и Нелл, можешь мне поверить.

— Ты так и не высказал предположения о том, как они воспримут наше странное развлечение. А уж если они узнают, кто именно надоумил нас ломать стену… Видели призрак, крушили стену ломом… безумие, не так ли?

— Джулиан, Маркус и Нелл вполне могут и принять идею с призраком, учитывая, какие сны видела Нелл. Они способны поверить в существование потустороннего мира, мира за гранью нашего понимания. А вот для твоего брата все это будет просто новой забавой. И хотя я не считаю Эйприл столь хрупкой особой, какой ее видишь ты, однако и она, и Китти могут доставить хлопот.

— Да, наша гувернантка способна причинить массу неудобств, а вот по поводу Эйприл не согласна. Если она узнает о том, что по замку бродят призраки — настоящие призраки, — с ней случится истерика. — Дафна хмурилась. — Думаю, о призраке есть смысл умолчать. Придумаем другую причину, по которой можно разрушить целую стену.

Чарлз хмыкнул:

— И что ты предлагаешь? Кто-то из нас заметил очертания двери… но как? С той стороны не мог проникать свет, чтобы контуры светились.

— Сквозняк. Просто сквозняк, проникавший сквозь обои. Возможно, шелковая ткань кое-где отошла от стены и даже колебалась от движения воздуха.

— Что ж, не самый плохой вариант. Твои близкие, да и гувернантка, пожалуй, проглотят наживку. Но не моя родня, можешь мне поверить.

— Они станут допрашивать тебя? Или останутся при своих подозрениях?

Чарлз очень задумчиво оглядел кучу мусора у стены.

— Думаю, если мы возложим вину за произошедшее на тебя, мои близкие не станут копать глубоко. — Поймав полный негодования взгляд жены, он торопливо пояснил: — Погоди возмущаться, Даффи. Моя семья недостаточно хорошо тебя знает. Мало ли какие идеи посещают головку любопытной девушки. Быть может, ты действительно почувствовала сквозняк или заметила, как неплотно приклеена обивка. — Он усмехнулся: — Быть может, ты просто очень нервная особа, внимательная к деталям. А я, как джентльмен, не мог не прислушаться к твоей просьбе и не проверить, откуда дует ветер. Ну и конечно, я был просто изумлен, обнаружив под обоями потайную дверь. Допустим, мои близкие будут сильно удивлены твоему навязчивому желанию все здесь порушить, однако они не решатся осуждать тебя — они так долго ждали, когда же я найду себе жену. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Дафне очень хотелось поспорить, но в словах Чарлза присутствовало рациональное зерно. Ей не хотелось, чтобы родные мужа считали ее взбалмошной, способной разрушить собственное жилище из-за странных идей и подозрений, однако иного выхода в сложившемся положении не оставалось. Что ж, пусть думают, что Дафна Бомон немного чудаковата. Тайная дверь все равно уже найдена.

Она кивнула:

— Скажем, что все дело в сквозняке. Ты был настолько любезен, что пошел мне навстречу и разломал половину спальни, лишь бы мне угодить. Спасибо, дорогой.

Они окинули взглядом мусор.

— Думаю, прислуге надо изложить ту же версию, — заметил Чарлз.

Дафна наморщила нос:

— Да уж, весь замок будет считать меня глупой и вздорной особой.

— Перестань так о себе говорить, — строго сказал Чарлз. — Всех будет интересовать твое странное желание разрушить стену только до того момента, как мы расскажем о тайном ходе и лестнице.

Дафна пожала плечами и оглядела свое пыльное платье.

— Бог с ними со всеми. Сейчас я хочу одного — помыться и переодеться.

Хорошо, что туалетные комнаты, прилегавшие к обеим спальням, имели собственные входы для прислуги. Закрыв смежную дверь, Дафна тем самым скрыла от посторонних взглядов разруху в своей спальне. Пока горничная наливала в горячую ванну различные отвары трав и масла, она выбирала за дверью платье для ужина. Отослав горничную и заверив ее, что вполне способна вымыться и одеться сама, Дафна погрузилась в ароматную воду. Она представила, как удивилась служанка ее растрепанному и пыльному виду. Вымыв голову и торопливо вытерев волосы полотенцем, она закрутила их в сложный узел на макушке и заколола деревянным гребнем. Затем со вздохом наслаждения устроилась в ванне и прикрыла глаза.

— Как ты хороша! — восхитился Чарлз, появляясь в дверях.

Дафна ахнула и села, вода заколыхалась в ванне.

— Ты напугал меня, — призналась она. Судя по халату и влажным волосам, Чарлз уже успел вымыться. Запахнутые полы халата все же оставляли открытым треугольный вырез на груди, где виднелись черные завитки волос. Взгляды Дафны и Чарлза встретились, и в них зажглось желание.

Он взял большое белое полотенце с обитого шелком кресла и шагнул к жене. На его губах играла нахальная ухмылка.

— Увы, дорогая, но я пришел не только напугать тебя, но и проделать с тобой куда худшие вещи.

Подняв Дафну за плечи, он укутал ее в полотенце и притянул к себе. Его поцелуй был горячим и властным, и Дафна почувствовала, как по телу побежали мурашки. Чарлз поднял ее на руки прямо в полотенце и, толкнув ногой дверь спальни, отнес на кровать и уложил на мягкие плюшевые покрывала.

— Да, я собираюсь проделать с тобой массу непристойных вещей, дорогая, — пообещал он, и по телу Дафны прокатилась горячая волна. Чарлз потянул полотенце за уголок, а она приподнялась, позволяя вытащить его из-под себя.

Если раньше они всегда занимались любовью под покровом ночи и в уютных одеялах, то теперь все было совсем иначе. Дафна внезапно осознала, что в окна все еще бьет дневной свет, а сама она лежит на постели совершенно голая, открытая голодному взгляду мужа. Смутившись, она сжалась в комочек и потянула на себя покрывало, однако Чарлз поймал и остановил ее руку.

— Нет-нет, милая. Нашему браку уже целых две недели, пора отбросить стыдливость.

Дафна была вынуждена признать его правоту. Они успели пожениться и пережить вместе немало странных приключений, однако до сих пор не видели обнаженных тел друг друга при дневном свете.

Чарлз неторопливо снял халат и бросил его на пол.

Разглядывая красивое мужское тело, Дафна забыла о собственной наготе. Они уже столько раз занимались любовью, она неоднократно касалась и гладила эти выпуклые мускулы, однако и представить не могла, что Чарлз настолько красив. Она не отвела бы взгляда, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Ее глаза бродили по сильным плечам и рукам, широкой груди, плоскому животу с темной дорожкой волос… и восставшему мужскому достоинству. Дафна прикрыла рот рукой. Это было бесстыдное и прекрасное зрелище.

— Перестань пожирать меня глазами. Мне кажется, это моя роль, или я не прав? Ты выглядишь так, будто вот-вот на меня набросишься. А на сегодня я выбрал для тебя пассивную роль. Ты выглядишь так аппетитно.

Дафна вспыхнула от смущения. Она осознала, что в свете дня муж может видеть все детали ее несовершенного тела: слишком узкие, почти мальчишеские бедра, маленькую, хотя и крепкую грудь, которая не была прикрыта одеялом или приподнята в высоком лифе.

Она снова принялась нащупывать рукой край покрывала, готовая потянуть его на себя. И была смущена тем, что ее внешность не соответствует прекрасной внешности Чарлза. Однако его это, похоже, совсем не беспокоило.

Вновь перехватив ее руку и не дав прикрыться, он пробежался пальцами от запястья до плеча.

— Стесняешься? — Он смотрел так мягко, с такой нежностью, что Дафна тонула в его глазах.

— Так странно быть раздетой… при тебе… белым днем, — робко отозвалась Дафна.

— И это прекрасно. Я могу видеть тебя целиком. — Он накрыл ладонью одну грудь Дафны. — Ты такая красивая! У тебя безупречная грудь.

Она прикрыла глаза и задышала чаще. Касание его пальцев обжигало. Дафна облизнула пересохшие губы.

— Она у меня… маленькая.

— Вовсе нет, — усмехнулся Чарлз. — Идеальная. И прекрасно ложится в мою ладонь. — Он поцеловал ее, его губы были теплыми и мягкими, а когда оторвался ото рта Дафны, она едва не застонала. Открыв глаза, она встретила его взгляд и судорожно вздохнула. Его зрачки казались такими темными и бездонными. — Ты принадлежишь только мне. Ты моя…

Чарлз осторожно сжал пальцами один розовый сосочек, и Дафна выгнулась навстречу. По ее телу от груди до ступней пробежала горячая волна удовольствия.

— Они похожи на крохотные ягодки, — прошептал Чарлз и приник к ее груди ртом. — Малинки. Нежные и сладкие.

Пока он игриво покусывал ее грудь, ладонь пустилась в долгое и мучительно медленное путешествие вниз по ее телу. Кожа Дафны была такой шелковистой и гладкой, такой теплой и ароматной от масел, что касаться ее было истинным наслаждением. Чарлзу хотелось длить ласки бесконечно долго, и одновременно он желал овладеть женой, словно грубый, невоздержанный дикарь, кусая и тиская податливое тело. Он хотел Дафну так, как не хотел ни одну женщину до нее.

Она дышала часто, прикрыв глаза, густые черные ресницы трепетали. Она подставляла грудь и запрокидывала голову, когда покусывания Чарлза становились более сильными и жадными. Дафна чувствовала, как его возбужденный член трется о ее бедро, подрагивая от нетерпения. Она стала едва заметно двигаться, чтобы трение стало сильнее, желая возбудить мужа неимоверно, до предела, и заставить скорее войти в нее и утолить жажду.

Чарлз прижался бедрами теснее, подминая ее под себя, и ладони Дафны заскользили по широкой спине, потянулись к крепким ягодицам. Они принялись целоваться неистово и жарко, пальцы Дафны нащупали член Чарлза и сжали плотным кольцом. Он застонал, отрываясь от ее губ. Его план соблазнять жену мучительно долго вот-вот мог провалиться. Он сдвинулся вниз, ускользая из хватки ее пальцев, и принялся снова целовать ее грудь, а затем и живот.

Дафна замерла испуганно, когда лицо Чарлза оказалось между ее ног. Он раздвинул ей ноги и развел пальцами лепестки плоти. Его язык коснулся чувствительной точки, пощекотал, и Дафна вздрогнула всем телом. То, что делал ее супруг, наверняка было запретно и осуждалось, и Дафна попыталась отстраниться. Однако Чарлз не позволил ей этого сделать. Его язык и губы стали двигаться в быстром ритме, тогда как пальцы проникали внутрь. Это было такое волшебное и сладкое ощущение, что Дафна прекратила сопротивление и отдалась удивительным ласкам. Очень скоро ее стала пронзать одна острая волна за другой, и она застонала и содрогнулась, проваливаясь в бездну.

Не успела она вынырнуть на поверхность, как Чарлз снова принялся ласкать ее грудь. Похоже, ему было мало довести ее до пика один раз. Он гладил, целовал и облизывал, опять двигаясь к развилке ног, и Дафна замерла в предвкушении, поскольку уже знала, что ее ждет. Новая волна наслаждения накрыла Дафну с головой, и она опять содрогнулась в сладких конвульсиях.

Чарлз передвинулся выше, и его возбужденный член прижался к ее разгоряченной плоти, готовый скользнуть внутрь. Дафна ждала проникновения затаив дыхание, но Чарлз медлил, позволяя огню между ними разгореться до настоящего пожара. Когда Дафна, не в силах больше бороться с желанием, подалась бедрами ему навстречу, он одним мощным движением вошел в нее и застонал. Он погружался вновь и вновь, и на каждый толчок она отзывалась стоном, все более громким, более протяжным, и когда наконец все внутри ее сжалось и стало сокращаться часто-часто, Чарлз перестал сдерживаться и выплеснул все свое безумное желание в потаенные глубины с хриплым, почти животным рычанием.

Какое-то время оба лежали тихо, пытаясь вернуться к действительности, опасаясь шевельнуть даже кончиком пальца, чтобы не разрушить гармонию. Затем Чарлз осторожно соскользнул с Дафны и лег рядом. Она повернула к нему лицо.

— Мне кажется… — она коснулась пальцами его влажной щеки, — что мы занимались сейчас настоящим развратом.

Он улыбнулся:

— Правда? И что, тебе понравилось?

Она прикрыла глаза.

— Немного непривычно. Но я быстро учусь.

Чарлз поймал ее пальцы и поцеловал каждый в отдельности.

— Быть может, нам стоит делать это чаще?

Чуть позже Чарлз вновь спустился вниз, в библиотеку. Вызвав Гудсона, он попросил:

— Будьте любезны, передайте моим кузенам и графине, что я хочу с ними поговорить. Пусть спустятся сюда как можно скорее. Ах да, и принесите поднос с освежающими напитками.

Гудсон поклонился:

— Я немедленно займусь этим.

Ожидая родных, Чарлз растопил камин и принялся наблюдать за тем, как огонь лижет сухие дрова. Под приятный треск головней он принялся листать семейные хроники Бомонов, не вполне уверенный в том, что именно хочет обнаружить. Лучше всего было бы найти признание во всех грехах, собственноручно написанное сэром Уэсли, думал он. Или хотя бы еще одно письмо с упоминанием Кэтрин. Или какой-то знак о судьбе, которая постигла ее младенца. Чарлз тоже считал, что плачущая дева — призрак юной невесты сэра Уэсли.

Он обернулся на звук открывающейся двери и улыбнулся, завидев Маркуса.

Внешне очень похожий на Чарлза и Джулиана, Маркус с самого детства был самым сдержанным и осторожным из всей троицы. Именно он обычно пытался удержать братьев от рискованных или поспешных поступков. И как показывала практика, советы Маркуса всегда оказывались дельными.

Лицо Маркуса стало обеспокоенным, стоило ему приблизиться к кузену.

— Узнаю этот взгляд, — хмурясь, пробормотал он, хватая Чарлза за локоть. — Надеюсь, никаких дурных новостей?

Чарлз уже собрался ответить, но так и застыл с открытым ртом, поскольку в библиотеку вошел Гудсон с большим овальным подносом. Между двумя золочеными ручками высились стаканы с лимонадом и блюдо с пудингом. Вслед за ним появились Джулиан и Нелл.

Пока слуга расставлял стаканы и блюдо на столе, все остальные говорили о всяких мелочах. Когда Гудсон вышел, Чарлз закрыл за ним дверь на ключ и повернулся к родным.

Маркус, стоявший у камина, приподнял бровь, удивленный действиями кузена.

— Секреты, Чарлз? — поинтересовался он.

Джулиан щурился, ожидая, когда Чарлз сядет на диван рядом с ним и Нелл, а когда тот устроился удобнее, спросил строгим тоном:

— Для чего ты собрал нас всех? Что-то серьезное?

Без долгих предисловий Чарлз рассказал своей родне все. Он объяснил, какие именно мотивы привели его в Корнуолл, сообщил, что не нашел никакой связи между Раулем и новыми убийствами, а также о том, что Дафна и он ездили в Стоунгейт и обнаружили пропажу драгоценностей Софии. Даже о маленькой постройке в саду имения, принадлежавшего Раулю, не забыл упомянуть.

— Так Дафна знает о Рауле? — резко спросил Маркус. — Ты рассказал ей об этом психе, об этом пятне на нашей репутации? И даже потащил ее с собой в такую опасную поездку? Да ты в своем уме, Чарлз?

Чарлз задумчиво отпил лимонада.

— Да, я рассказал ей все без утайки. Она моя жена, и рано или поздно правда бы вскрылась. Я сделал попытку отправить ее в Бомон-Плейс, но она увязалась за мной. — Он едва заметно улыбнулся. — Дафна весьма упряма, и ее не переспорить, если она что-то вбила себе в голову.

Нелл наклонила голову набок, прищурив глаза. Ее лицо было крайне обеспокоенным.

— Ты всерьез думаешь, что Рауль мог выжить? И что он где-то в этих местах живет на деньги, вырученные от продажи материнских драгоценностей?

— Полагаю, это не исключено, — ровным голосом сказал Чарлз. — Мы так и не нашли его тело, и одно это уже наводит на подозрения. В Корнуолле найдены две, даже три женщины, буквально разрезанные на кусочки. Именно так убивал своих жертв Рауль. Многие драгоценности Софии пропали, хотя я видел их собственными глазами. Вы хотя бы представляете, сколько можно было выручить за ее украшения? Она скупала их словно ненормальная, выбирала самые дорогие и вычурные, причем с завидной регулярностью. Либо она спрятала часть драгоценностей для своего обожаемого сынка, либо он сам изъял их позже, тайком пробравшись в Стоунгейт. В его доме мы с Дафной ничего не обнаружили, зато на яхте был тайник. Не знаю, найдется ли что-нибудь в домах в Брайтоне и Лондоне, пока можно только догадываться.

— Но Нелл больше не снились кошмары, — нетерпеливо заявил Джулиан. — А это что-нибудь да значит.

— Не знаю, — вздохнул Чарлз. — Отсутствие снов еще не является доказательством того, что Рауль на том свете.

— Но это нелепо, — фыркнул Маркус. — То, что тело не нашли, еще не означает, что Рауль выжил. Два выстрела в грудь. Два! Плюс падение со скалы с высоты двадцати или даже тридцати футов в какую-то расселину. Да там подводная река, причем весьма бурная! Даже если, упав в воду, Рауль не разбился, в своем плачевном состоянии он просто-напросто захлебнулся бы водой. Конечно, он неплохо знал пещеру, но это едва ли способно спасти от смерти!

Джулиан согласно кивнул, но вдруг заговорила Нелл:

— Он частенько бывал там раньше… А что, если он знал пещеру и подводную реку как свои пять пальцев? Вдруг у него была там припрятана лодка на случай внезапного бегства от властей? — Она нервно переводила взгляд с мужа на Чарлза. — Вот вам и шанс на спасение.

Джулиан беспокойно смотрел в ее бледное лицо.

— Ты полагаешь, это возможно?

— Не только возможно, мой дорогой кузен, — вздохнул Чарлз. — Судя по всему, так оно и было. София опасалась, что однажды злодеяния ее сыночка выплывут наружу, она хотела подстраховать его, обеспечить его будущее. Драгоценности пропали. И мы с Дафной нашли часть украшений на яхте. Добавьте сюда тела мертвых женщин в том самом месте, которое Рауль прекрасно знал и частенько посещал во время визитов к виконту Тревельяну. Я считаю, что София отдала сыну драгоценности, велела разделить их на несколько частей и хранить в разных местах, дабы уменьшить вероятность того, что его поймают. И кстати, догадка про лодку в пещере имеет право на существование. Наверное, у Рауля было тайное место, где он мог прийти в себя, зализать раны, затаиться до лучших времен. — Рот Чарлза скривился, как если бы он хотел брезгливо сплюнуть. — Может, вся эта подготовка была проделана не самим Раулем, а его матерью. У нее хватило бы ума, вы же знаете.

Маркус сделал глоток лимонада. Джулиан смотрел на пламя в камине. Взгляд Нелл застыл на ее собственных руках, сложенных на коленях. Пальцы были сплетены так тесно, что побелели от напряжения. Чарлз молча вертел в руках стакан, понимая, что каждому необходимо осмыслить новости.

Первым заговорил Джулиан. Голос его зазвучал сипловато, мрачно.

— Хорошо, признаю. Такое не исключено.

— Я тоже согласна, — поддержала дрожащим голосом Нелл.

Маркус вздохнул, сдаваясь:

— Не знаю, правда это или досужие вымыслы, но не стоит бездумно отмахиваться от подобной версии. — Он кинул взгляд на Чарлза: — И каков план действий?

— Наша цель — найти Рауля.

— С чего начнем? Ведь до сих пор никаких следов ты не обнаружил. Думаешь, если мы примемся за дело вместе, толку будет больше?

Чарлз подмигнул Маркусу:

— Ты всегда говорил, что умнее всех нас. Ну так и докажи, что это правда, придумай что-нибудь.

Он понимал, что ходит по лезвию ножа, но все равно решился подколоть кузена. Несколько секунд Маркус напряженно молчал, вперив в Чарлза взгляд, а затем запрокинул голову и расхохотался.

— Тысяча чертей! — воскликнул он, вытирая пальцами выступившие слезы. — После такого сомнительного комплимента придется оправдывать репутацию умника.

Джулиан поднялся с дивана.

— Я всегда говорил, что Чарлз столь же бесцеремонен, сколь и обаятелен. Рад, что снова оказался прав.

Кто-то постучался в дверь библиотеки.

— Чарлз? Ты здесь? — позвал голос Дафны.

Чарлз отпер дверь, впустил жену внутрь и вновь запер на ключ. Дафна выглядела умиротворенной и спокойной, по ее лицу никак было не понять, какая буря царит у нее внутри. Она прошла к камину, кивнула каждому и села в кресло. И все же когда она подняла глаза, взгляд у нее был встревоженный.

Нелл тепло улыбнулась ей и сказала:

— Не волнуйся, дорогая. Твой супруг поделился с нами своими подозрениями относительно Рауля. Поразмыслив, мы все пришли к выводу, что он может быть прав.

Облегчение скользнуло по лицу Дафны.

— Ох, я так рада! Я так боялась, что вы сочтете нас глупцами и паникерами.

Джулиан улыбнулся:

— В таком случае мы ничем не отличаемся. Но ведь лучше быть излишне бдительными, нежели излишне беспечными. Конечно, вероятность того, что Рауль жив, весьма мала, но все же…

— Только вероятность? — переспросила Дафна.

Маркус кивнул:

— Не будем принимать за аксиому то, что еще требует доказательств. Конечно, Чарлз уверен, что его догадки верны, да и вы, моя милая, тоже. И пока не доказано обратное, будем считать, что Рауль жив и представляет опасность. Так ли важно, целиком ли мы разделяем вашу уверенность? Главное, что мы готовы оказать поддержку.

Дафна не была полностью удовлетворена ответом, но кивнула.

Несколько минут вся семья обсуждала план дальнейших действий. Было решено, что расследование должно проводиться в тайне от всех.

Дафна тотчас вспомнила о своих родных.

— Давайте обсудим детали позже, — сказала она торопливо, вставая с дивана и направляясь к двери. — Полагаю, мой брат и сестра уже ищут нас по всему замку. Эйдриан юн, но он догадлив, и закрытая дверь тотчас наведет его на подозрения. Полагаю, нам стоит отпереть замок.

Чарлз кивнул, подошел к двери и дважды провернул ключ в замочной скважине.

— Думаешь, в этом случае он не заподозрит семейный совет? — усмехнулся он.

— Кто знает, — ответила Дафна.

Не успела она отойти от двери, как та распахнулась. На пороге стоял Эйдриан.

— Так вот ты где! — воскликнул он, посмотрев на сестру. — Я всюду тебя разыскиваю. — Заметив остальных, он помахал рукой: — О, добрый день! Все общество собралось.

— Мы как раз расходились, — торопливо пояснила Дафна. — Графиня пожелала взглянуть на библиотеку, и я показывала ей книги.

— Здесь немало редких экземпляров, — покивала Нелл, вставая с дивана и улыбаясь Эйдриану. — Тебе повезло, что твои предки так трепетно относились к книгам.

Эйдриан усмехнулся:

— Я в этом не разбираюсь!

— Ты больше по части лошадей, не так ли? — поддразнил его Чарлз. — Постоянно торчишь на конюшне, я прав? Полагаю, это увлекает тебя больше книг.

— Не обращай на него внимания, — посоветовал Маркус с веселым блеском в глазах. — Мой кузен Чарлз слишком высокого мнения о своем мнении, даже если оно ошибочно.

Джулиан громогласно расхохотался над этим каламбуром.

— Отличная шпилька, поздравляю тебя, Маркус. Мало кому удается достойно подколоть Чарлза.

Тем временем Чарлз увлек Дафну и Нелл под локотки к двери.

— Ах, дамы, — сказал он, понизив голос, — я потому так люблю ваше общество, что женщины умеют держать при себе свои умные мысли.

Маркус и Джулиан засмеялись.

Весело переговариваясь, вся толпа покинула библиотеку и направилась в столовую, где их ждал обед. Эйприл и ее гувернантка уже сидели за столом. Началась приятная неторопливая беседа, которая непринужденно обтекала острые темы до тех пор, пока Дафна не совершила ошибку.

— Ты искал меня? — спросила она у брата. — Зачем?

Он почесал затылок, опустив глаза, словно смущался вопроса, который собирался задать.

— Хотел спросить, зачем тебе понадобился лом и прочие инструменты. Ты что, решилась на ремонт?

Глава 18

Сердце Дафны ухнуло вниз, в самые пятки. Она надеялась, что удастся сохранить в тайне находку секретной лестницы хотя бы до ужина, и вопрос Эйдриана прозвучал для нее как гром среди ясного неба. Еще хуже было то, что все разговоры в комнате тотчас смолкли и каждый присутствующий с любопытством уставился на нее.

— Ах, какая несусветная ерунда! — воскликнула внезапно Китти. — Эйдриан, да как тебе в голову могло прийти, что твоя сестра, достойная замужняя дама, сама станет пользоваться ломом?! Это же нелепо!

Эйдриан вспыхнул от смущения, но выпятил подбородок, что определенно было дурным знаком: все Бомоны славились своим упрямством.

— К вашему сведению, — заметил Эйдриан, — мне сказал об этом Бертрам, мой слуга. Он получил информацию от миссис Хаттон, а она, соответственно, от Гудсона. Дафна просила принести ей лом и инструменты.

— Вы сплетничаете с прислугой, молодой человек? — возмущенно всплеснула руками гувернантка. — Разве я вас этому учила? Да ваша несчастная мать перевернулась бы в могиле, если бы услышала об этом!

— Ох, Китти, прекрати! — взмолилась Дафна и вздохнула: — Это правда, я просила принести инструменты в мою спальню. Все так и было.

Эйприл вытаращила глаза:

— Но зачем они тебе понадобились? Ты хотела что-то сломать?

Дафна адресовала Чарлзу растерянный взгляд, тот пожал в ответ плечами. Как и Дафна, Чарлз надеялся, что удастся утаить новости о потайной двери и лестнице хотя бы на сутки, а лучше — и того больше. Не было ничего хорошего в том, что его родные узнали о его догадках по поводу Рауля и вот-вот должны были узнать о секретных ходах замка Бомон-Плейс. Впрочем, первая новость могла иметь и положительную сторону: занятые мыслями о Рауле, Нелл, Джулиан и Маркус могут не особо заинтересоваться причинами, побудившими их кузена и его жену ломать стену.

Чарлз улыбнулся Эйприл и сказал:

— Твоя сестра чувствовала сильнейший сквозняк, идущий от стены ее спальни. Это внушало ей беспокойство. Когда Дафна поделилась своим беспокойством со мной, я предположил, что под слоем обоев в стене есть проход. Опыт с пламенем свечи помог определить нам, где именно его искать. Вооружившись инструментами, я снял слой обоев и штукатурки. — Чарлз покусал губу. — И оказался прав. В стене нашелся проход.

Очевидно, даже не подозревавший, сколь сильные повреждения были нанесены Чарлзом стене спальни, Эйдриан спросил:

— И что там было? Подсобное помещение? Скрытая кладовая?

Чарлз засмеялся:

— Не совсем. Мы нашли секретную дверь, которую заложили, очевидно, еще пару столетий назад. — Он обвел взглядом присутствовавших и едва не рассмеялся. У них были такие настороженные лица. — Моя дорогая жена оказалась очень наблюдательной особой.

— Так что, у Даффи в спальне есть собственная секретная дверь? — пискнула Эйприл.

Чарлз поднял одну бровь.

— И это не все. За дверью начинается лестница. Очень старая. Думаю, ее построили одновременно с замком.

— Господи! — воскликнул Эйдриан. Его синие глаза сияли от восторга. — Секретная дверь, потайная лестница! Вот мне друзья позавидуют! — Он выглядел очень юным и наивным в этот момент. — Вот уж мне будет чем похвастаться! Я должен это видеть!

— Безусловно, — кивнула Дафна. — Но сначала ее нужно обследовать на предмет безопасности, — добавила она строго.

Отодвинув тарелку с закусками — явное проявление невероятного интереса к разговору со стороны молодого человека, обладающего волчьим аппетитом, — Эйдриан принялся требовать немедленного обследования лестницы. Эйприл жарко поддержала брата, и Дафне пришлось держать двойную оборону. Китти возмутилась самой идеей, что хозяева дома собираются спускаться или подниматься по лестнице, которой никто не пользовался около двухсот лет.

Джулиан подошел к Чарлзу и, наклонившись к его уху, негромко сказал:

— Сначала догадки про Рауля. Теперь вот эта лестница. Для молодожена ты весьма активно проводишь время.

Чарлз пожал плечами.

— Ты же знаешь, если я бездельничаю, то быстро теряю интерес к жизни, — ответил он.

Джулиан тихо хмыкнул. Иногда разговор с Чарлзом выводил его из себя. Он кивнул на Дафну:

— Она действительно почувствовала сквозняк? Или это просто сказочка для родни?

— Дафна очень наблюдательна, — твердо сказал Чарлз. Ему не слишком нравилось обманывать Джулиана, однако рассказывать кузену о плачущей деве было неразумно. Догадки относительно того, чей это призрак, вскоре привели бы к сэру Уэсли, а этой информации для родни Чарлза было явно многовато. Стоило ли усложнять ситуацию?

Однако Джулиан хмурился.

— Ты что-то скрываешь, — стоял он на своем.

К ним подошел Маркус.

— Я подозреваю, — шепнул жене Джулиан, отведя ее в сторону, — что секрет Чарлза весьма непрост. Версия со сквозняком выглядит как-то легковесно.

— Джулиан, эта тайная лестница меня беспокоит, — взволнованно сказала Нелл. — Она никак не может быть связана с Раулем?

Муж задумчиво посмотрел на нее:

— Думаю, нет. Если бы существовала подобная связь, Чарлз не стал бы от нас этого утаивать. Конечно, он порою бывает невыносим, частенько выводит из себя. Но уж точно не станет подвергать близких опасности.

— Мне все это очень не нравится, — покачала головой Нелл. — Слишком много совпадений. Он рассказывает о Рауле, а еще через полчаса становится известно о секретной двери.

— Думаю, это действительно совпадение. Других логических объяснений нет, — заявил Маркус. — Дверью не пользовались лет двести. Нет, никакой связи с Раулем лестница не имеет. — Он пристально посмотрел на Дафну. — Меня настораживает другое: как можно почувствовать сквозняк через столько слоев обоев? Особенно принимая в расчет, что это потайная дверь, то есть она должна максимально плотно прилегать к стене. Но кто знает, не буду судить строго предложенную нам версию. И будем считать, что все это удивительная цепь случайностей.

— Так или нет, а я очень хочу увидеть эту лестницу.

В этот момент в столовой появился дворецкий. Он объявил, что обед готов и сейчас будет подан.

Дафна поднялась.

— Спасибо, Гудсон, — кивнула она. Адресовав брату и сестре строгий взгляд, она твердо сказала: — Мы продолжим этот разговор после обеда.

Эйдриан понуро кивнул, но довольно скоро позабыл о том, что решил как можно скорее проникнуть в тайну. Уже через пять минут он весело болтал, уплетая за обе щеки тушеную телятину с фасолью. Дафна смотрела на него с улыбкой. Она знала — стоит последнему кусочку десертного пирога провалиться в желудок Эйдриана, и ее брат тотчас возобновит расспросы о секретной лестнице.

Гроза разразилась еще днем и бушевала до глубокого вечера. Казалось, от страшных громовых раскатов сотрясаются стены Бомон-Плейс. Ветер выл беспрерывно, белыми вспышками сверкали молнии. Казалось, гроза кружит над замком, не желая покидать его.

В этот вечер джентльмены не стали надолго удаляться в курительную, чтобы не оставлять дам в одиночестве. Эйприл пила лимонад, остальные женщины — горячий чай.

Эйдриан сдерживался из последних сил, затем решил, что время пришло, и решительно направился к старшей сестре.

— Ну, теперь-то мы можем поглядеть на эту твою тайную лестницу? — спросил он, сверкая глазами.

— Да, Даффи, пожалуйста, — попросила Эйприл, отставляя в сторону стакан с лимонадом. — Такое удивительное открытие, а ты не хочешь ни с кем делиться!

Дафна колебалась. Она понимала, что визит целой толпы родственников в ее спальню неизбежен, однако считала, что непогожий темный вечер — не самое удачное время для подобных посещений. Гроза беспокоила ее, напоминая о том дне, когда из камина явился призрак сэра Уэсли. Она даже быстро посмотрела в сторону ярко пылающего огня и порадовалась, что Синей гостиной семья больше не пользовалась.

Но гроза пугала Дафну не только потому, что напоминала о жутком черном призраке с длинными руками. Потайной лестницей, которую так хотел увидеть ее брат, не пользовались много лет, она проходила в самой старой части замка. Никто никогда не осматривал ее, не проверял прочность ступенек. Страшные раскаты грома в сочетании с опасностью обрушения наводили на Дафну ужас. Из секретного прохода тянуло сыростью, значит, дождевая вода свободно проникала на лестницу. А что, если ступени будут влажными? Если кто-то поскользнется и сломает себе шею?

Сильный раскат грома заставил Дафну подпрыгнуть на месте. Она едва успела поймать чашечку с чаем, которая соскальзывала с блюдца.

— Думается мне, сегодня не лучший день для исследований. Давайте отложим осмотр на завтра. В грозу такие рискованные предприятия могут кончиться плачевно, ведь лестнице много лет, она очень ветхая. Мы с Чарлзом осмотрели лишь небольшой участок верхнего уровня и все равно пришли к выводу, что лестница опасна. Давайте подождем.

Эйдриан и Эйприл заныли, словно капризные дети, у которых отняли любимую игрушку. Дафна была непреклонна, а через несколько секунд к ней присоединилась гувернантка. Однако брат и сестра Дафны тоже упрямо гнули свою линию. Они хотели немедленно отправиться на поиски приключений.

Конец спорам положил Чарлз.

— Ваша сестра права, — сказал он строго. — Осмотр и без того рискован, а гроза и дождь делают его еще опаснее. Однако я не вижу причин, почему джентльменам не заглянуть в тайный проход ненадолго. — Он обвел взглядом Эйдриана, Джулиана и Маркуса.

Слова протеста, высказанные Дафной, потонули в торжествующих воплях Эйдриана. Судя по всему, ее муж был таким же отчаянным мальчишкой, как и ее брат. Молчаливые кивки кузенов Чарлза убедили ее, что любовь к риску присуща всей его семье.

— Ладно, — мрачно признала она свое поражение. — А что прикажете делать нам, женщинам? Сидеть здесь, тянуть пунш и ждать, пока вы закончите свое путешествие? И это в то самое время, когда вы, возможно, будете рисковать жизнью?

— Почему же? — Чарлз усмехнулся. — Я полагал, что мы отправимся в твою спальню все вместе. И пока джентльмены будут… рисковать жизнью, дамы тщательно изучат механизм двери, которую ты так неожиданно обнаружила.

Дафна, Нелл и Эйприл пытались возразить, но все было тщетно.

Оказавшись в спальне Дафны, гости изумленно уставились на следы разрушения. Осторожно ступая, Эйдриан приблизился к проходу и принялся ощупывать резную дубовую панель. Он пошарил пальцами по резьбе, раздался щелчок — и, ко всеобщему изумлению, стеновая панель плавно скользнула в сторону, открывая черный проем.

— Боже! — воскликнул Джулиан. — В самом деле — тайная дверь.

— А ты нам не поверил? — Чарлз приподнял бровь. Джентльмены взяли по свече в подсвечнике и вошли в темный проход.

— Будьте осторожны, — предупредил Чарлз. — Лестница старая, пробуйте на прочность каждую ступеньку, прежде чем наступить на нее. И берегите головы.

Дамы сгрудились у двери, глядя вслед мужчинам, начавшим спуск. И лишь когда голоса стали едва слышны, они отошли от двери.

Эйприл, с опаской покосившись в сторону черного прохода, заметила:

— Все-таки хорошо, что сначала пошли мужчины.

— Без сомнения, — согласилась Дафна. — Хотя это даже обидно: сидеть тут и пить чай, пока они там получают новые впечатления.

— По-моему, не стоит завидовать, — поджав губы, откликнулась гувернантка. — Это же очень опасно! Можно сломать себе шею или ногу. Лично я считаю все это предприятие глупой затеей.

Вспомнив о том, как легко рушилась от шагов каменная кладка сторожевой башни, Дафна не решилась возразить. Увлекательное приключение могло закончиться плачевно в любой момент. Она и так старательно гнала от себя беспокойство.

Нелл задержалась у темного прохода чуть дольше остальных. Если не считать слабо озаренной светом свечи влажной каменной стены, проход казался угольно-черным, словно вел в сам ад. Мысль об этом была такой тревожной и жуткой, что Нелл поежилась. Смотреть в эту темень было, наверное, так же страшно, как вглядываться в не знающие жалости черные глаза Рауля.

Передернув плечами, она присоединилась к остальным женщинам. Нелл не была трусихой, и если бы Джулиану сейчас потребовалась ее помощь, она без промедления поспешила бы к нему по этой чертовой лестнице.

И все же, подойдя к Эйприл, она положила ей ладонь на плечо и сказала:

— Ты права. Хорошо, что мужчины пошли первыми.

Удары грома усиливались, и казалось, что с каждым раскатистым треском вибрируют старые стены.

— Заметьте, — сказал Маркус, останавливаясь на одном из пролетов и поднимая свечу выше. — Эта стена куда более старая, чем противоположная. Кажется, она в любой момент может рухнуть.

Чарлз пожал плечами:

— Не думаю. Это очень толстая и крепкая стена, она простояла несколько столетий. Кладка прочная, на наш век хватит.

Эйдриан, который шел сразу за ним, подхватил:

— Да-да! Бомон-Плейс обновляли и перестраивали… Как вы думаете, куда ведет эта лестница? И что мы там найдем?

— Скорее всего она просто ведет наружу, — ответил Джулиан откуда-то сверху. — В качестве запасного выхода при осаде, к примеру. Или к помещениям, где могло храниться оружие.

— Или в подземелье, — добавил Чарлз, памятуя о другой лестнице и другом спуске.

— Вполне вероятно, — согласился Джулиан. Конечно, эта лестница была гораздо более древней, но навевала далеко не лучшие воспоминания.

Остановившись на довольно широкой площадке и в очередной раз подняв свечу повыше, Маркус сказал:

— Посмотрите-ка! Вон там, видите выступ? Держу пари, если убрать эти деревянные панели, откроется щель для стрелков. Отсюда неплохо целиться в неприятеля.

Подобных выступов было несколько, и мужчины пришли к выводу, что Маркус прав.

— Кстати, убрав панели днем, можно впустить на лестницу солнце, — сказал задумчиво Чарлз. — Вот почему в стенах нет подставок под канделябры — освещать проход можно и снаружи.

— А также впускать свежий воздух, — добавил Джулиан.

Эйдриан хмурился.

— Но амбразуры проделаны выше человеческого роста, зачем? Лучникам приходилось использовать подставки?

— Не исключено. — Маркус поводил свечой туда-сюда, осматривая стену. — Или лестницы-стремянки. Тогда в проходе не было бы столпотворения и остальные воины могли бы свободно перемещаться по лестнице.

Эйдриан восхищенно выдохнул:

— Вот это да! Какая предусмотрительность! Я горд за своих предков. Позже надо будет принести стремянку и попытаться отодвинуть панели.

Мужчины продолжили спуск.

Чарлз чувствовал: чем ниже они спускались, тем холоднее становилось. Запахнув плотнее свой шерстяной сюртук, он напомнил себе, что в подвалах всегда прохладнее и бегущие по коже мурашки связаны с промозглой сыростью, а не с чем-то сверхъестественным. Впрочем, легче ему не стало.

Лестница внезапно ушла в сторону, свернула за угол и привела мужчин к довольно широкой площадке, на которой могли разместиться, не толкаясь локтями, все четверо. Они остановились и огляделись. Чарлз хмурился.

— Сдается мне, раньше здесь был проход, но его заложили. — Он провел пальцами по сырой, замшелой стене. — Когда-то тут был вход в помещение, я чувствую это.

И вдруг, словно распахнулись двери в Арктику, Чарлза обдало ледяным холодом. Он уже дважды испытывал это ощущение, когда волоски на коже встают дыбом, а вниз по спине мурашки пробегают так быстро, будто спасаются бегством. Он осторожно огляделся и с облегчением осознал, что никаких клубов тумана или черного дыма поблизости не наблюдается. Кого он ожидал увидеть? Кэтрин? Сэра Уэсли?

— Вот дьявол! — воскликнул Джулиан, растирая свои плечи ладонями. — Это только мне так холодно? Словно мы оказались на севере в дикую стужу!

— Я тоже мерзну, — согласился Маркус, который выглядел озадаченным. — Кажется, еще минуту назад было теплее.

— Это точно, — согласился Эйдриан и посмотрел на Чарлза: — Напоминает тот вечер, когда миссис Дарби устроила нам представление. Помните, как мы замерзли тогда в гостиной?

— Происходящее не похоже на представление, не так ли? — спросил Чарлз. Не мог же он объяснить Эйдриану, что миссис Дарби не имела к могильному холоду в Синей гостиной ни малейшего отношения.

— Может, где-то выпал кусок стены и холод проникает снаружи? — предположил Маркус. — Другого объяснения я не нахожу.

— Ты полагаешь? — вяло поинтересовался Чарлз, прекрасно зная, что причина не в этом. Ему вспомнилось распятие Гудсона, крестик, защитивший всю семью в тот момент, когда из камина появился сэр Уэсли. Стоило подумать об этом прежде, чем соваться в потайную дверь.

Маркус подошел к Чарлзу и принялся изучать стену.

— Кажется, ты прав. Раньше тут действительно была дверь. Видишь, в этом месте каменная кладка отличается от остальной. Она явно более свежая.

Джулиан, бросивший гадать о причинах внезапного холода, тоже принялся разглядывать камни.

— В самом деле, кладка здесь иная, чем в других местах. Вы же знаете, любое старинное здание время от времени перестраивают. Возможно, тут был склад оружия, который просто заложили, когда в нем отпала надобность. А может, тут хранилось что-то другое, кто знает? Планы здания остались?

Чарлз покачал головой.

— Эх, надо было захватить лом! — сказал Эйдриан с досадой. — Разломали бы стену и посмотрели, что за ней. — Он понизил голос и зашептал: — А если там сокровища или фамильные реликвии?

Понимая, что следует вести себя как ни в чем не бывало — невзирая на леденящий душу холод и подозрительную каменную кладку, — Чарлз хлопнул Эйдриана по плечу:

— А если там просто пустая кладовка? И кучи крысиного помета?

Эйдриан хитро улыбнулся:

— Может, и так, но я хочу убедиться в этом сам.

— Это твой замок, — пожал плечами Чарлз. — Поступай, как сочтешь нужным.

— Если Даффи разрешит, — пробормотал Эйдриан.

— Она так же любопытна, как и ты, мой друг.

— Точно! — Эйдриан просиял. — Она уже уничтожила одну стену, так что и эта не устоит.

В этот момент стало так холодно, что даже пар пошел изо рта.

— Что, черт побери, творится? — изумленно воскликнул Джулиан. — Здесь холоднее, чем снаружи!

— Сквозняк, быть может? — пробормотал Маркус, не переставая изучать стену.

Конечно, Чарлз был вполне в силах объяснить своим родным, какого происхождения этот холод, который они все испытывали, однако не решился. Не хватало еще, чтобы его сочли безумцем или глупцом. Однако ощущение подступающей опасности росло с каждой секундой. У него уже дрожали руки, и от этого пламя свечи прыгало, бросая всюду неровные блики. Конечно, каменную кладку стоило изучить получше, и даже разломать, однако никто не мог предположить, какая тайна ждет мужчин за ней, а защиты в виде золотого крестика Гудсона при них не было.

Чарлз понял, что пришло время срочно возвращаться, пока не случилось беды.

— Думаю, следует вернуться. На сегодня хватит, — сказал он твердым голосом. — Дамы, должно быть, волнуются.

— Но мы еще не спустились в самый низ! — запротестовал Эйдриан.

Джулиан с любопытством посмотрел на Чарлза:

— Ты уверен, что пара минут сыграет большую роль?

— Вот именно. — Маркус хмыкнул. — Я хочу получше осмотреть стену, чтобы знать, где ломать.

Не зная, что возразить, Чарлз пожал плечами. Возможно, все было не так уж страшно, а он просто переоценивал опасность. Ведь до сих пор ничего не произошло. Вдруг ему просто чудится, что этот могильный холод имеет потустороннее происхождение?

Маркус и Джулиан принялись тщательно изучать каждый камень кладки, Эйдриан стоял чуть позади и тянул шею, стараясь быть в курсе. Маркус постукивал ладонью по камням, прислушиваясь. Чарлз стиснул зубы, чтобы они не стучали в такт ладони кузена. Оглядевшись украдкой, он не увидел ничего страшного и подозрительного. Пока не увидел, мысленно добавил Чарлз.

— Кажется, за этой стеной действительно скрыто помещение, — сказал наконец Джулиан, отступая на шаг назад. Он улыбнулся Эйдриану: — Насчет сокровищ не уверен, но удостовериться любопытно, не так ли, мой юный друг?

— Вернемся завтра! — воскликнул Эйдриан возбужденно. — Это же мой дом, я имею право знать, что в нем находится, правда? Начнем с утра. Сначала отодвинем заслонки амбразур, чтобы впустить свет, а затем разломаем стену и посмотрим, что за ней.

Вдруг мужчин обдало таким порывом ледяного, колючего ветра, что мгновенно погасли все свечи. Какая-то невероятная сила отшвырнула Чарлза к стене, в темноте вскрикнул Эйдриан, раздался звук падающего тела.

Извергая проклятия, Чарлз зажег трясущимися пальцами свечу. Судя по всему, он разбил себе голову, потому что по лицу текло что-то теплое, заливая глаза, а протерев их ладонью, он увидел, что пальцы стали красными. Особой боли не было, поэтому Чарлз решил, что его рана вовсе не опасная, и принялся озираться. Эйдриана не было. Подняв свечу выше, он все равно не увидел брата Дафны. Ему мгновенно представилось переломанное тело, распростертое на ступенях какого-нибудь нижнего пролета…

Он снова поводил свечой, а затем бросился вниз по лестнице. Все больше ступеней озарял неровный свет, лестница казалась бесконечной, сердце Чарлза скакало в груди. Наконец где-то впереди послышался стон, и, опасаясь в спешке наткнуться на несчастного мальчишку, Чарлз остановился.

— Эйдриан, — позвал он. — Где ты? Я иду за тобой.

Еще один пролет, и Чарлз оказался на небольшой площадке, чуть меньшего размера, чем та, возле которой мужчины разглядывали каменную кладку.

Эйдриан лежал у стены, одна его нога была закинута на верхнюю ступеньку, голова была повернута под неестественным углом. Чарлз оцепенел от ужаса, но Эйдриан поднял руку и схватился за голову, вновь застонав.

Чарлз торопливо рухнул на колени рядом с ним:

— Как ты? Что с тобой? Можешь двигаться?

Когда Эйдриан повернул к нему лицо, он с ужасом увидел, что половина головы его испачкана в темной крови, на виске и на лбу зияют глубокие порезы, еще один змеится через щеку, губа оказалась рассечена. Но главное — Эйдриан был жив. Бледно улыбнувшись, он произнес шепотом:

— Кажется, у меня сломана рука и повреждено колено. Торопливые шаги возвестили о прибытии Маркуса и Джулиана. Вместе с Чарлзом они оглядели своего младшего товарища и пришли к выводу, что, кроме перелома и вывиха, Эйдриан отделался лишь легким испугом. Столь жуткое падение могло закончиться куда более плачевно. Конечно, юноше предстояло полежать пару денечков в постели, да и для руки требовался бандаж, однако ему еще явно повезло.

Чарлз сдернул галстук и сделал повязку для руки Эйдриана. Остановить сочащуюся из порезов кровь не удавалось, так что нужно было как можно скорее вернуться назад.

Эйдриану помогли осторожно подняться. Он припадал на одну ногу и пошатывался, поддерживаемый с двух сторон Маркусом и Чарлзом. Джулиан страховал троицу, следуя вверх по лестнице на пару ступенек ниже. Обратный путь казался бесконечным. Эйдриан все больше слабел, у него начала кружиться голова.

В какой-то момент он произнес тоненьким, почти детским голосом:

— Даффи будет сердиться. Она же просила дождаться завтрашнего дня.

Чарлз ободряюще улыбнулся:

— Она будет счастлива, что ты вернулся живым, мой юный друг. Так что бояться тебе нечего. Если о чьей-то участи и стоит переживать, так это о моей. Ведь именно я не уследил за тобой, пренебрег твоей безопасностью.

Эйдриан слабо пощелкал языком и поморщился:

— Это так. Но и вам нечего бояться. Она обожает вас, это все знают. Это написано у нее на лице, когда она на вас смотрит.

У Чарлза сжалось сердце. Он споткнулся и остановился. Стон Эйдриана привел его в чувство. Извинившись, Чарлз продолжил подъем. Оставшуюся дорогу он не переставая думал о том, что сказал брат Дафны.

Неужели его жена действительно обожает его? Правда ли, что она смотрит на него как-то особенно? А главное — любит?

Маркус первым вошел сквозь проем в стене и оказался в спальне Дафны. Мужчины решили: кто-то должен предупредить впечатлительных женщин прежде, чем те увидят раненого Эйдриана, что нет повода для особого волнения.

Завидев Маркуса, дамы вскочили.

— Ну же! — воскликнула с улыбкой Нелл. — Рассказывай! Нашли что-то интересное?

— Как сказать… — Маркус нервно передернул плечами. — Произошел несчастный случай.

Улыбка Нелл потухла.

— Джулиан? — выдохнула она.

Маркус покачал головой и перевел взгляд на Дафну. У той затрепетало сердце. Казалось, еще мгновение, и она лишится чувств.

— Чарлз? — вскрикнула она. — Где он? Веди меня к нему! — Она задышала часто и спросила с ужасом: — Он жив?

— Все не так страшно! — торопливо заверил Маркус. — Никто не погиб, все в порядке. То есть, конечно, не совсем, — пробормотал он, мучаясь от того, что именно ему пришлось принести дурные вести. — Эйдриан сломал руку и повредил колено.

Как раз в этот момент в спальне появились Эйдриан и Чарлз. Увидев залитое кровью лицо мужа, Дафна закричала:

— Чарлз, любимый, что с тобой? Что случилось? — Не обращая внимания ни на что вокруг, она бросилась к мужу.

Стиснув его руку, она заглянула в окровавленное лицо.

— Ну не молчи же! — Голос Дафны сорвался от волнения.

— Я просто сильно рассек бровь, — сказал Чарлз, глядя ей в лицо. — Эйдриану повезло куда меньше.

— Правда? — как-то рассеянно откликнулась Дафна, бросив быстрый взгляд на брата, которого усаживали в кресло все остальные. — Ах, бедный, тебе больно!

Чарлз коснулся пальцем брови и поморщился:

— Да нет, ерунда. У меня случались травмы и посерьезнее. — Он усмехнулся: — Послушай, Дафна, лестница просто удивительная. Мы нашли проемы амбразур Для лучников, только сейчас они закрыты заслонками. И кажется, обнаружили тайную комнату.

Он смотрел на жену не отрываясь, в глазах пылал огонь. На самом деле Чарлзу вовсе не хотелось говорить ни о лестнице, ни о своих травмах. Ему хотелось обнять ее, прижать сильно-сильно к груди, увести ото всех в сторонку и выпытать, прав ли Эйдриан, предполагая, будто она обожает собственного мужа. И слово «любимый» с такой легкостью соскользнуло с ее губ, словно она и правда была влюблена.

Волнение и страх постепенно отпускали Дафну, но рассказ о тайнах лестницы ее не увлек. Ведь эта проклятая лестница едва не лишила ее мужа жизни! Ах, как же она перепугалась! А Чарлз ухмылялся про себя, довольный тем, что она смотрит на него так озабоченно!

Из пореза все еще сочилась кровь, и Чарлз время от времени отирал ее с верхнего века тыльной стороной ладони.

— Очень больно? — спросила Дафна с сочувствием.

— О да, — кивнул Чарлз, ожидая нового потока нежностей от жены.

Дафна прищурилась.

— Вот и хорошо! — хмыкнула она, поджав губы. — Я же говорила, что не надо соваться на лестницу до завтрашнего дня!

Глава 19

Сохранить новость в тайне не удалось. Существование лестницы стало всеобщим достоянием — ведь могли потребоваться рабочие руки. К тому же для того, чтобы оказать первую помощь Эйдриану и Чарлзу, пришлось обратиться к Гудсону. Дворецкому объяснили все без утайки и дали разрешение рассказать обо всем прислуге. Ясно было, что уже к утру весь Бомон-Плейс будет в курсе событий.

Когда Дафна поручила Гудсону прислать слуг для уборки в ее спальне после разрушений, произведенных Чарлзом, на пороге выстроилась едва ли не очередь из желающих. Всем хотелось лично заглянуть в секретный проход. Беспорядок вскоре был ликвидирован, и две горничные прошлись с влажными тряпками, вытирая пыль.

К сожалению, гроза бушевала не прекращаясь и визит к доктору пришлось отложить. Однако личный лакей Чарлза, Бертрам, неплохо справился с переломом. Когда-то он был армейским медиком, поэтому быстро наложил шину на руку Эйдриана и плотно замотал ее бинтами. Только после этого Бертрам занялся рассеченной бровью Чарлза. Все собрались в библиотеке. Джентльмены потягивали коньяк из хрустальных бокалов, леди пили глинтвейн.

Устроившись на бархатном диванчике, Дафна подняла стакан с глинтвейном и посмотрела сквозь него на огонь, пылавший в камине. Сделав глоток, она удовлетворенно вздохнула. Нелл сидела рядом и хранила молчание.

Джулиан устроился в кресле рядом с диваном, вытянув вперед ноги, чтобы их могло согреть тепло от камина. Его бокал стоял на мраморном столике, и время от времени Джулиан лениво протягивал за ним руку. Чарлз и Маркус стояли по обе стороны камина. Собравшиеся в библиотеке обсуждали события прошедшего дня, вспоминали, как все случилось.

Эйдриан настаивал на том, что упал с лестницы не сам, что его толкнули, и достаточно сильно. Однако Китти с этим не соглашалась, полагая, что в его словах проявляется чисто мужское нежелание брать на себя вину.

— Да кто мог это сделать? — восклицала гувернантка. — Никогда не слышала подобной глупости. Зачем вашим друзьям, этим достойным джентльменам, толкать вас с лестницы?

— А я и не говорил, что это был кто-то из них, — упрямо цедил Эйдриан. — Я лишь сказал, что меня столкнули. Я почувствовал это.

— Он, видите ли, почувствовал! — Эйприл закатила глаза. — Да тебе просто стыдно признаться, что ты поскользнулся!

— Дело не в том!

— А в чем же?

— Хватит, — строго сказала Дафна. Она улыбнулась брату: — Это совершенно не важно. Главное, что ты отделался лишь переломом руки. Тебе еще повезло. Ведь ты мог… — у нее прервался голос, — ты мог сломать себе шею.

Никто из мужчин, сопровождавших брата Дафны на лестнице, не подтвердил, но и не опроверг утверждения Эйдриана о том, что его толкнули. А значит, решила Дафна, джентльмены допускают такую возможность. Она взглянула на Чарлза, пытаясь угадать, о чем он думает. Ей до сих пор не выпало шанса поговорить с ним с глазу на глаз, но она чувствовала, что мужу есть что ей рассказать.

— Да, сегодня весьма странный вечер, — неожиданно произнес Маркус.

Глядя на язычки пламени, лижущие полено, Джулиан кивнул:

— В высшей степени.

Дафна прищурилась, затем перевела взгляд на Чарлза.

— Кто-то из вас мог налететь на Эйдриана в темноте и случайно толкнуть. В этом нет ничего удивительного и странного.

Чарлз медленно покачал головой:

— Нет. Мы даже не касались его. Он стоял поодаль, там довольно широкая площадка.

— И это была не случайность, — медленно произнес Джулиан.

Чарлз быстро посмотрел на него.

Джулиан без тени смущения встретил его взгляд.

— В этом замке творится что-то странное. Полагаю, пришло время тебе и твоей жене поведать нам, что именно. Нам нужна правда. — Он кивнул Дафне: — Случайно ощутила сквозняк, да? Через стеновые панели и слои обоев? Такой сильный, что согласилась ломать стену?

Дафна вспыхнула и кинула беспомощный взгляд на мужа. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а затем Чарлз протяжно вздохнул.

— У тебя пытливый ум, мой дорогой кузен.

— Мы знаем друг друга с младенчества. Я всегда чувствую, если ты что-то скрываешь. — Джулиан пожал плечами, продолжая вглядываться в лицо Чарлзу.

— Ну, так что? — спросила Нелл. — Это связано с Раулем?

— Давай рассказывай, — настойчиво произнес Маркус. — Джулиан прав: Эйдриан упал не сам по себе. Здесь что-то творится. Если ты знаешь больше, делись своими соображениями.

— Это не касается Рауля, — пробормотал Чарлз. Пожалуй, сейчас он был бы уже не против, если бы все странности в доме были связаны со сводным братом. Все лучше, чем рассказывать о свиданиях с призраками.

— Тогда что происходит? — нетерпеливо воскликнул Маркус.

— Нам можно доверить любые тайны, ты же знаешь, — добавил Джулиан.

Чарлз посмотрел на жену. Она понимала, что Чарлз способен хранить ее тайну вечно, если она попросит, но требовать от него обманывать близких было все-таки непорядочно.

— Вы можете не поверить нам, — начала Дафна. — То, что здесь происходит… в общем, совершенно невероятно. — Она нервно сглотнула. — Скорее всего вы решите, будто мы тронулись умом или придумываем невесть что…

Джулиан и Нелл переглянулись. Затем Нелл положила ладонь поверх ладони Дафны.

— Мы и прежде сталкивались с удивительными и необъяснимыми вещами. И потому знаем, что это такое — страх быть непонятыми.

— Нелл права, — подхватил Джулиан. — Три года назад я был поражен, когда моя жена стала видеть пророческие сны. Это в корне изменило все мои представления о нашем мире. Я знаю, что существуют вещи за гранью человеческого понимания. Рассказывайте.

Чарлз ободряюще улыбнулся Дафне.

— Они не так глупы, как кажутся, — хмыкнул он, не упустив шанса подколоть кузена. — Ведь все-таки приходятся мне родней.

Маркус фыркнул, губы Джулиана изогнула усмешка. Нелл потрепала Дафну по руке:

— Не бойся, мы поймем и поддержим.

И Дафна рассказала все, что могла, — о Кэтрин и сэре Уэсли. Все без утайки. А когда она закончила, в библиотеке воцарилась долгая гнетущая тишина.

Маркус залпом допил коньяк. Джулиан глядел в огонь и молчал. Нелл по-прежнему держала Дафну за руку.

— Значит, призраки, — прошептал Маркус наконец.

— Сэр Уэсли и Кэтрин, — пробормотала Нелл, глядя в потолок.

— Ну, а почему, собственно, нет? — сказал Джулиан. — Это сразу объясняет многое. — Он адресовал Чарлзу вопросительный взгляд: — Думаешь, на лестнице нас ждал сэр Уэсли? Это он столкнул Эйдриана вниз?

Чарлз кивнул:

— Да, я уверен в этом. Мне уже довелось ощутить его присутствие тогда, в Синей гостиной. Такое не забывается.

— Но почему пострадал именно Эйдриан? — воскликнула Дафна. — Ведь он всего лишь мальчишка. Какой смысл нападать на него?

— Потому что именно он так страстно пожелал проникнуть в заложенную камнем комнату, — спокойно сказал Чарлз.

Глаза Дафны сузились.

— Ну конечно! Сэр Уэсли не хочет, чтобы мы до нее добрались.

— Да что там может быть такого жуткого, что и спустя столетия призрак так рьяно охраняет свою тайну? — спросил Маркус, глядя в бокал.

Джулиан повернулся к Дафне:

— Если бы этот разговор состоялся года три назад, я бы подумал, что по вам обоим плачет дом для умалишенных. Или что мой кузен взял в жены весьма впечатлительную женщину. Но за последние три года многое изменилось, я стал не столь категоричен в суждениях. — Он вздохнул. — И давно разучился верить только доводам рассудка.

Нелл кивнула:

— Джулиану понадобилось немало времени, чтобы поверить в ментальную связь между мной и Раулем. Во снах я видела безумные деяния Рауля. Джулиану пришлось отбросить все предрассудки, и я благодарна ему за терпение и доверие. — Она улыбнулась: — После моих кошмаров ваши призраки — так, полная ерунда.

Дафна вопросительно взглянула на Маркуса:

— А вы? Вы верите?

Маркус передернул плечами:

— Не знаю. Не могу сказать, что ваш рассказ полностью убедил меня, но я… скажем так, я готов рассмотреть идею, что призраки существуют.

Нелл согласилась с догадкой Дафны, что в спальню приходил призрак юной Кэтрин, а с лестницы несчастного Эйдриана столкнул не кто иной, как сэр Уэсли. Вернее, его призрак. Отбросив сомнения, собравшиеся выработали план действий. Поутру женщины займутся библиотекой и перероют все бумаги в поисках упоминания Кэтрин и ее жестокого мужа. Тем временем мужчины спустятся по лестнице до того уровня, где находятся амбразуры, откроют их, чтобы впустить внутрь немного света, а затем попытаются разобрать стену, которой заложили тайную комнату. Относительно того, существует ли вообще подобная комната, казалось, и вовсе никто не сомневался.

— Кроме того, — сказал напоследок Чарлз, когда все уже готовились подняться в свои спальни, — было бы неплохо найти еще один вход на лестницу. Я не верю, что комната Дафны — единственный способ туда проникнуть. Должна быть дверь, ведущая наружу. Ее просто надо найти.

Дафне было жутковато представить, что придется ночевать рядом с тайным входом, ведущим в неизвестность. Конечно, дверь можно было закрыть, но сам факт ее существования и близости ужасал. Что, если кто-то (или что-то) откроет дверь, пока Дафна будет спать?

Схватив в охапку ночную одежду, Дафна торопливо укрылась в туалетной комнате. Быстро облачилась в желтую шелковую ночнушку и белый пеньюар с рисунком из мелких желтых маргариток. Возвращаться в спальню не хотелось. Сама мысль об этом вызывала волну мурашек по всему телу.

Выпрямив спину, Дафна вышла из туалетной комнаты. Ее взгляд немедленно уцепился за дубовые панели, скрывавшие тайный проход. Теперь, когда последствия разрушений были ликвидированы, а кромку обоев заклеили, трудно было догадаться, что скрывает за собой деревянная стена. Даже зная, куда именно и под каким углом нужно нажать, чтобы дверь открылась, Дафна не могла поверить, что она существует. Никаких очертаний, выпуклостей… ничего подозрительного.

Но Кэтрин хотела, чтобы Дафна знала, где искать проход. Она специально показала ей путь. Она просила о помощи.

Дафна неотрывно смотрела на потайную дверь, буквально гипнотизировала ее взглядом, застыв посреди спальни, и даже не заметила, как вошел Чарлз. Лишь когда он положил ей на плечо ладонь, она вздрогнула и подскочила на месте.

— Ох, Чарлз, это ты! — воскликнула она, прижав руки к груди. — Как же ты напугал меня!

— Прости, милая. — У него было виноватое выражение лица. — Кого ты ожидала? Сэра Уэсли?

— Никого конкретно. Просто испугалась. — Дафна бросила опасливый взгляд на зловещую дверь. — Может, проведем эту ночь в твоей спальне? Мне как-то некомфортно здесь оставаться.

Чарлзу тоже показалось неуютно в спальне Дафны. Он понимал, что, разворошив змеиное гнездо, они, возможно, подвергли себя величайшей опасности. Выбрать для ночевки другую спальню было правильным решением, по крайней мере до конца расследования.

— Как раз собирался предложить тебе перебраться в мою постель. — Он подхватил Дафну на руки и отнес к себе. Уже в своей спальне, опустив ее на мягкую кровать, он коснулся губами кончика ее носа, затем вернулся к двери и тщательно ее запер.

Дафна лежала на белом одеяле, ее роскошные черные локоны были рассыпаны вдоль плеч. Пеньюар в маргаритках распахнулся, и было видно, как напряжены соски под тонкой материей ночной рубашки. Глаза смотрели с нежностью и доверием.

— Да, — пробормотал Чарлз, приближаясь к кровати. Он присел на краешек и притянул жену к себе. — Так гораздо комфортнее, правда? — Он поцеловал ее в губы и улыбнулся. Дафна смущенно опустила глаза.

Чарлз весь вечер ждал момента, когда сможет остаться наедине с женой, и собирался насладиться каждой секундой. Он настойчиво вглядывался ей в лицо. Не ошибся ли ее брат, сказав, что Дафна влюблена в него? Реакция Дафны на появление израненного брата и мужа подтверждала слова Эйдриана. Чарлз вспоминал, с каким волнением она расспрашивала его о травмах, как испуганно изучала рассеченную бровь, предоставив другим заниматься ранами и ушибами брата. Чарлз понимал, что ему должно быть неловко за эту эгоистичную радость, которую он при этом испытывал. Однако она была такой сильной, что душить ее в зародыше он не собирался. Он чувствовал себя счастливым от того, что жена беспокоится о нем даже больше, чем о родном брате.

Дафна впервые поставила его здоровье выше благополучия близких. Чарлз и не представлял, что это может быть так важно: когда о тебе думают прежде, чем обо всех остальных, когда ты занимаешь первое место на пьедестале, центральную позицию в сердце любимой женщины. Он любил ее всей душой и не переставал надеяться на ответное чувство. Слова Эйдриана продолжали звучать отголоском в его памяти. Могли ли они оказаться правдой?

Дафна подняла на Чарлза обеспокоенный взгляд, не понимая, отчего он так настойчиво всматривается ей в лицо.

— В чем дело? — не выдержала она. — Ты так странно смотришь…

— Разве я не имею право разглядывать свою дорогую жену столько, сколько мне угодно? — улыбнулся Чарлз. В его сердце пылала такая любовь, что он боялся сказать лишнее. Пара нежных слов, и он мог не сдержаться, обрушить на Дафну признание, к которому она, возможно, была не готова. Вдруг Эйдриан ошибается? Или он сделал неверные выводы, а он, Чарлз, совершит на их основе опрометчивый шаг?

Но что он, по сути, терял?

Чарлз продолжал молча разглядывать жену.

Нужно рассказать ей о своих чувствах. Высказать все, что таится на сердце. Нужно открыть Дафне душу, даже если нет шанса на ответное признание!

Но Чарлз не мог выдавить из себя ни звука. Оказывается, он был способен смущаться и бояться чужого вердикта. Он умел пасовать перед возможной неудачей.

Осторожно поцеловав жену, он спросил:

— Ты все еще злишься, что я поддержал идею Эйдриана и потащил всех обследовать лестницу?

— Вовсе нет. — Пальцы Дафны нежно коснулись его лица. — Но я ужасно испугалась. — Она прикрыла глаза, вспоминая, какой ужас пронзил все ее существо, когда Маркус впервые поведал о несчастном случае. — Ты мог погибнуть. — У нее сжалось горло и на глаза набежали слезы. Покашляв, чтобы это скрыть, Дафна продолжила: — Если бы с тобой что-то случилось… я бы, наверное, умерла. Ты так много значишь для меня…

Эти слова, словно волшебный ключ, отперли тайные засовы, и Чарлз, будучи не в силах больше молчать, выпалил:

— Дафна, милая моя! Я тебя обожаю! — Он принялся целовать ее в щеки, лоб, шею. — Ты так потрясающе красива и умна. Ты лучшее, что я видел в этой жизни. Каждый день я благодарю Бога за то, что он вложил в твою хорошенькую головку мысль о посещении той пещеры…

Изумленная Дафна хлопала глазами. Она так ждала этих слов, так на них надеялась, так страдала без них, что теперь не могла поверить, что слышит их наяву.

— Неужели ты… любишь меня? — осторожно спросила она.

На губах Чарлза играла странная, какая-то несвойственная ему робкая улыбка.

— Я обожаю тебя! А это гораздо более сильное чувство.

Дафну затопила волна такого ослепительного счастья, что слезы потекли по щекам. Она обвила шею Чарлза руками и прижалась к нему.

— Ох, Чарлз, и я, я тоже люблю тебя! Я так сильно люблю тебя, милый… нет, я не просто люблю, я тоже обожаю тебя!

Чарлзу стало трудно дышать. Он понимал, что настоящий мужчина не должен позволять столь сильным эмоциям захватывать себя, однако он был полностью, безгранично, окончательно счастлив. Жена любила его. Его, Чарлза Уэстона, самого удачливого из всех мужчин на свете.

Он зарылся лицом в ее черные локоны.

— Даффи, милая, дорогая моя, я так люблю тебя! Я потерял голову, едва увидел тебя, и с тех самых пор не представляю без тебя жизни.

— Все случилось так быстро? — удивилась Дафна. Он посмотрел ей в глаза:

— Да, представь себе. Я помню, как ты скакала по камням через поток перед тем, как оказаться в той злополучной пещере! И с этого момента ты вошла в мое сердце.

— Это не была любовь с первого взгляда! — смеясь, воскликнула Дафна. — Я вовсе не думала произвести на тебя впечатление.

— Это была именно любовь, просто я не сразу ее разгадал. — Чарлз упрямо выпятил подбородок. — Иначе зачем я целые сутки торчал с тобой в пещере?

Ей стало стыдно.

— Ах, милый, а ведь ты поначалу мне не понравился. Я поняла, что люблю тебя, лишь когда выходила замуж.

— Какая разница? — тихо спросил он. — Важно лишь то, что сейчас мы вместе.

Пальцы Дафны коснулись его волос, скользнули вниз по щеке к губам.

— Это так здорово, правда? Любить собственного супруга, причем взаимно.

— Да, это большая удача. Нам очень повезло, — откликнулся Чарлз. Его рука осторожно нырнула в вырез ночной рубашки и чуть сжала грудь Дафны. — И сейчас я собираюсь показать тебе, каким счастливым сделало меня твое признание…

Поскольку гости разбрелись по спальням уже после трех часов ночи, утром в столовой все пятеро являли собой печальное зрелище. Красные глаза и еле сдерживаемые зевки без слов говорили о том, как дорого иногда обходится банальный недосып. Лишь очень крепкий кофе и плотный завтрак немного привели всех в чувство и позволили собраться с духом перед великими свершениями.

Дафна и Нелл в сопровождении Эйприл отправились в библиотеку, где достали с полок все до единой папки с документами, касавшимися семьи Бомон. Объяснив Эйприл задачу, дамы принялись тщательно искать любые упоминания о сэре Уэсли и его юной жене Кэтрин.

Джентльмены вернулись на лестницу, захватив с собой пару стремянок и полдюжины слуг покрепче. Они собирались открыть амбразуры и впустить свет. Несмотря на перелом руки и поврежденное колено, Эйдриан настоял на своем участии в операции. Теперь он передвигался осторожно, опираясь на трость.

День выдался ветреным и холодным, однако дождь наконец прекратился, и сквозь низкие облака то и дело проблескивало солнышко.

Примерно прикинув, в какой части здания находится тайная лестница и куда она должна в итоге привести, джентльмены быстро обнаружили ту самую стену, за которой блуждали накануне. Отойдя чуть дальше, они заметили небольшие углубления в кладке, которые явно обозначали закрытые амбразуры. Пока слуги пытались снять заслонки, мужчины осматривали стену снаружи. Гудсон, предупрежденный заранее Чарлзом, принес для Эйдриана стул, на которой тот с благодарностью опустился.

Теперь у стены замка был разбит сад, но в суровые времена сэра Хаксли, должно быть, о подобных роскошествах не думали. Замок был призван давать кров и защищать от неприятеля. Теперь же к стене вплотную подходили кусты, а по камням лез вверх цепкий плющ.

Не теряя времени, Чарлз, Маркус и Джулиан работали садовыми ножницами, срезая ветки. Они рассчитывали найти в стене тайную дверь. Мужчины давно уже взмокли, и их влажные тела сквозь одежду продувал ветер с канала, а результатов по-прежнему не было.

Эйдриан напряженно следил за ними, лицо его было бледным, но глаза возбужденно блестели. Чарлз порадовался, что позаботился о стуле.

Ежась от холода, Эйдриан вертел головой туда-сюда, разглядывая стены замка. Он видел, как на уровне второго этажа слуга прочищают открывшиеся амбразуры. Сверху сыпался различный мусор. Меж тем Чарлз и его родные с остервенением сражались с плющом, увивавшим стены. Наблюдать за ними становилось скучно. Эйдриан проследил взглядом воображаемые очертания лестницы, угадывая ее по выпуклостям амбразур. Он рассеянно водил глазами вдоль стены в сторону — вплоть до густых зарослей голубоватого можжевельника, вымахавшего выше человеческого роста, когда внезапно его осенило.

— Эй! — воскликнул юноша, махнув здоровой рукой с тростью. — Сюда! Кажется, эта штука здесь.

Как ни странно, он действительно нашел дверь черного хода, спрятанную за растениями и скрытую от посторонних глаз. Она располагалась чуть левее того места, где Чарлз, Маркус и Джулиан срезали плющ. Работа закипела с новой силой. На помощь джентльменам пришли слуги. И вот уже перед ними предстала тяжелая дубовая дверь на огромных железных петлях. Потемневшее от времени дерево было таким же грязно-серым, как и камни, из которых складывались стены замка.

— Проклятие, да мы ведь не собирались соваться в эти заросли, — изумлялся Чарлз. — Что привлекло твое внимание? Ты очень наблюдателен, Эйдриан, — похвалил он. — И не зря отправился с нами, хотя и промерз, должно быть, до костей.

Молодой человек смущенно покраснел.

— Не умаляйте значения проделанной вами работы, — пробормотал он. — Скорее всего вы обнаружили бы дверь чуть позже, например завтра.

— Или послезавтра, — подхватил Джулиан. — А может, и вовсе не нашли бы. В любом случае не сегодня. Ты молодец!

Тщательный осмотр выявил, что в зарослях можжевельника пряталась тонкая дорожка из гравия, которая вела прямо к двери. Голубовато-зеленые ветки разрослись так густо, что полностью замаскировали ее от случайного наблюдателя. И все же можжевельник был посажен слишком близко к стене, и явно не случайно. Кто-то приложил все усилия, чтобы дверь черного хода осталась незамеченной посторонними.

Разглядывая кусты, Чарлз приметил несколько сломанных веток — там, где его кузены еще и не начинали работать. Как будто кто-то крался вдоль стены, пытаясь пробраться к двери. Ветки были надломлены совсем недавно и даже не успели затянуться тонкой кожицей коры. У Чарлза по спине пробежал неприятный холодок. Конечно, повреждения были сделаны не вчера и не на прошлой неделе. Месяцы назад — да, но точно не столетия. Кто-то пользовался тайным ходом.

— Чего мы ждем? — спросил Эйдриан нетерпеливо. — Давайте войдем внутрь и посмотрим, что там.

— Конечно, — кивнул Чарлз. — Только для начала хорошо бы вооружиться.

— Вооружиться? — У Эйдриана глаза полезли из орбит. — Но зачем? — Он поперхнулся и откашлялся.

— Сломанные ветки, — пояснил Чарлз коротко. — Здесь кто-то был раньше нас. Я хочу быть готовым к разного рода неожиданностям. Если мы наткнемся на непрошеного гостя, нам лучше быть при оружии.

Джулиан и Маркус по примеру Чарлза осмотрели кусты можжевельника и обменялись мрачными взглядами. Он знал, о чем они думали. Рауль. Тайное гнездышко, убежище страшного человека, исчадия ада в человеческом обличье.

— Соглашусь с Чарлзом, — негромко сказал Джулиан. — Следует вооружиться.

— Какой ужас! — воскликнул Эйдриан. Напряжение, владевшее старшими товарищами, передалось и ему. — Вы полагаете, что в дом пробрались воришки?

Лицо при этом у него было взволнованное, и Чарлз озадаченно подумал, что эта идея попросту не пришла ему в голову. Да и не только о воришках могла идти речь. Замок могла использовать какая-то шайка бандитов, чтобы укрываться в трудные времена. Лестница все еще не была обследована до конца…

И все же Чарлз никак не мог отделаться от ощущения, что Эйдриан заблуждается. Возле канала было так много пустых пещер, где можно прятаться, не рискуя быть обнаруженными прислугой замка. Да и скрыться от властей куда проще по воде.

Выдавив улыбку, Чарлз ответил Эйдриану:

— Может, ты и прав. В любом случае оружие не будет лишним.

Чарлз надеялся, что новости о выходе наружу еще не достигли женщин. Дамам не следовало знать о находке до тех пор, пока мужчины не вооружатся и не проникнут в тайный ход с другого конца. К несчастью, ему не пришло в голову предупредить Эйдриана, и пока выбирал оружие вместе со своими кузенами, юноша успел добраться до библиотеки и рассказать обо всем Дафне, Эйприл и Нелл.

Убедить женщин в том, что будет куда лучше, если они останутся в библиотеке и продолжат свои поиски, оказалось совершенно невыполнимой задачей.

— В прошлый раз, когда вы обследовали неизвестный ход, — довольно резко сказала Дафна, — это закончилось плачевно. Двое из вас едва не погибли. Я не собираюсь отсиживаться в замке и ждать дурных вестей. Да я места себе не найду! Чарлз, тебе не остановить меня. Разве что запереть в комнате.

В итоге к двери заднего входа мужчины вернулись не только при оружии, но и в сопровождении трех взволнованных дам. Погода портилась на глазах: на небе собирались серые низкие тучи, ветер дул все резче и злее и вскоре начали падать редкие крупные капли дождя. Со стороны канала надвигались темные тучи, погромыхивал гром, горизонт подсвечивали яркие зарницы.

Надвигающаяся гроза все-таки вынудила Эйдриана, Эйприл, Китти и нескольких служанок укрыться в замке. Нелл, Дафна, Маркус, Чарлз и Джулиан остались с твердым намерением продолжить осмотр.

Чарлз попытался убедить жену, что в замке ей будет лучше, но Дафна проявила упрямство. Они смотрели друг на друга так, что глаза метали молнии.

— Это же опасно, пойми! — воскликнул Чарлз.

— Именно поэтому я и пойду с тобой, — твердо ответила Дафна.

Пробормотав что-то неразборчивое (и вряд ли одобрительное), Чарлз углубился в заросли можжевельника. Остальные по цепочке следовали за ним. У самой двери он остановился, глубоко вздохнул и вытащил из кармана пистолет. Протянув руку к двери, Чарлз отметил, что кто-то тщательно смазал петли и замки. С бешено бьющимся сердцем он толкнул дверь. Без малейшего сопротивления она открылась.

Глава 20

Чарлз смотрел в кромешную тьму. Джулиан приблизился и протянул ему масляную лампу. Чарлз обернулся к нему:

— Искренне надеюсь, что Эйдриан прав и мы просто обнаружим заброшенное гнездо каких-нибудь воришек. — Его рот на секунду сжался в тонкую линию. — Обычных воришек, не более того, — со вздохом добавил он.

— Я тоже на это надеюсь, — мягко улыбнулся Джулиан. — Но если все окажется гораздо хуже… ты примешь меры?

Ответная улыбка Чарлза вышла ледяной.

— Не сомневайся.

Они сделали последнюю попытку отговорить женщин идти следом за ними. Стоя под ужасающими порывами ветра, пока ветки можжевельника хлестали по рукам, под усиливающимся дождем, они использовали все мыслимые и немыслимые аргументы, но женщины твердо стояли на своем.

Выпятив упрямо подбородок, Дафна цедила сквозь зубы:

— Если вы не возьмете нас с собой, мы все равно пойдем следом, но на расстоянии. Только подумайте, насколько это сделает опасным наш путь! Мы вам не девочки вроде Эйприл, нас нельзя вот так просто взять и отправить домой.

Чарлз со вздохом признал свое поражение:

— Что ж, значит, мы берем вас с собой. Только, ради Бога, держитесь позади!

Выдав Дафне и Нелл по лампе и пистолету, Чарлз, Джулиан и Маркус шагнули навстречу тьме. Чарлз безумно волновался за жену и проклинал болтливость ее братца. Взглянув на пистолет в дрожащей руке Дафны, он с беспокойством спросил:

— Нелл стрелять умеет — ее учил Джулиан. А ты?

Дафна кивнула:

— Не забывай, мой отец был военным, мы жили при гарнизоне. Я умею стрелять с десяти лет. — Она вяло улыбнулась. — Конечно, я не самый меткий стрелок, но обещаю, что ногу себе не прострелю.

— Главное, не прострели никого из нас, — ухмыльнулся Чарлз, отворачиваясь.

Он вглядывался в темноту, держа в руке лампу. Бледный свет с трудом рассеивал мрак. Снаружи через открытую дверь падало сизое пятно света, подальше было темно, как под землей. Судя по всему, они находились в каком-то помещении, и, сделав несколько шагов в разные стороны, пятеро исследователей постарались осветить комнату. Стены из мрачного потемневшего камня не были ничем облицованы, кое-где торчали остовы медных подсвечников, позеленевшие от времени. В углах виднелись крючки и полусгнившие ружья на них. В дальнем углу была свалена почти рассыпавшаяся в прах мебель. Судя по всему, когда-то это была оружейная, способная вместить небольшой отряд воинов с оружием. Если бы не свежий воздух, врывавшийся сквозь открытую дверь, дышать в помещении было бы нечем. Даже теперь тут витал запах разложения старой древесины и тонкий аромат гниющего металла.

Чарлз сделал знак остальным, призывая оставаться на месте, а сам прошел в глубь помещения. Напротив входной двери свет лампы выхватил высокую арку и несколько ступеней лестницы за ней, уходившей в сторону и вверх.

— Думаю, это та самая лестница, по которой мы спускались вчера, — сказал он, обернувшись к спутникам через плечо. — Конечно, мы не знаем всех ее тайн и изгибов, но по крайней мере ясно, куда она ведет. — Чарлз вернулся к остальным с намерением более тщательно осмотреть помещение.

— Ох, Чарлз, взгляни на пол! — воскликнула Дафна, показывая вниз и вперед дрожащей рукой.

Все посмотрели туда, куда она указывала. На каменном полу виднелись три неровные цепочки грязных следов, оставленных в сырую погоду. Первая вела от входной двери к противоположному концу помещения, вторая шла от лестницы, в районе арки бледнела и уходила вверх. Третий след принадлежал Чарлзу, он был свежим и влажным, с отпечатками жирной рыжей грязи.

Чувствуя, как встают дыбом волосы на затылке, Чарлз смотрел на чужие следы. Они были вполне отчетливые, но принадлежали одному человеку или двум, сказать было сложно. Одно можно было смело утверждать: едва ли их оставил призрак. Их оставил человек из плоти и крови, кто-то, кто знал о существовании тайного хода, который давно был позабыт хозяевами и прислугой, кто-то, кто знал о происходящих событиях и пользовался этим.

Именно Нелл произнесла то, о чем думал каждый:

— Это Рауль. — В ее голосе отчетливо звучал ужас. — Я знаю, что это он. Я чувствую.

Джулиан резко повернулся к ней:

— Но у тебя не было последнее время кошмаров!

— Да, Рауль мне не снится. Но то, что я сейчас чувствую… не знаю, как объяснить… — честно призналась его жена. В ее зеленых глазах плескался ужас. — Точно так же, как я была уверена, что в своих снах видела истинные события, теперь я уверена, что именно Рауль оставил следы на полу.

— Если это правда, то не может идти и речи о том, чтобы ты или Дафна шли с нами, — сказал Джулиан.

— Он прав, — подхватил Чарлз. — Мы не сможем разобраться с Раулем, если будем постоянно думать, все ли с вами в порядке. Думаю, вам надо немедленно вернуться в замок и присоединиться к остальным.

Дафна медленно покачала головой:

— Откуда вы можете знать, что в замке нам ничто не угрожает? — Она пристально посмотрела на Чарлза. — Если речь идет о Рауле, то он скорее всего успел изучить все потайные ходы в здании. Кто может предсказать, в каком помещении он возникнет и что взбредет в его безумную голову? Пока мы совещаемся здесь, внизу, он мог пробраться куда-то на втором этаже и даже совершить злодеяние… хорошо, что мои родные сидят в гостиной с Китти и миссис Хаттон.

Чарлз беззвучно выругался. В словах Дафны был смысл. Ему не хотелось ни на секунду выпускать жену из виду. Что, если с ней случится беда?

Он взглянул на Джулиана. Его кузен пожал плечами.

— Дафна по-своему права, — неуверенно произнес он.

— К тому же нас будет пятеро против одного, — заметила Нелл.

Чарлз и Джулиан обратились за поддержкой к Маркусу.

— Ох, только не перекладывайте решение на мои плечи, — раздраженно сказал тот. — Это ваши жены, нам и решать!

Чарлз еще раз проследил взглядом цепочку следов в пыли. Он чувствовал, нет, он знал, что это следы Рауля. Он потратил столько времени и сил, пытаясь найти его тайное убежище, объехал столько мест, а все это время тот скрывался под самым его носом. Прямо в Бомон-Плейс.

Когда Рауль был подстрелен Чарлзом и упал в ущелье, сэр Хаксли был уже почти немощным человеком, глубоким старцем, за которым ухаживали слуги. Его замок находился в уединенном месте, куда никогда не наведывались гости. Ни родных, ни друзей, ни соседей. Рауль вполне мог знать об этом — Тревельян наверняка частенько упоминал о своих надеждах стать владельцем Бомон-Плейс после смерти хозяина. Да, каждая деталь была вполне логична и укладывалась в общую схему…

Рауль всегда был очень внимательным человеком, увлекался историей. Он вполне мог присматриваться к Бомон-Плейс, собирать слухи, искать нужную информацию. В.последнее время Рауль частенько наведывался к Тревельяну в гости, и даже навещал вместе с ним старика Хаксли. Да-да, Рауль вполне мог порыться в библиотечных архивах! Он мог не просто узнать о наличии тайного хода, но и уничтожить все упоминания о нем, способные навести в дальнейшем на его след. Старинная нормандская постройка обязательно хранит тайны, и Бомон-Плейс не оказался исключением. Или же внимательный Рауль мог заметить заслонки на амбразурах, а затем вычислить, где именно пролегает тайная лестница.

Учитывая страшные раны от выстрелов и травмы, полученные при падении со скалы, трудно было даже представить, как Раулю удалось выжить, да еще добраться до Корнуолла, места, давшего ему укрытие.

Замок Эйдриана до появления в нем нового хозяина пустовал, и Рауль мог беспрепятственно входить и выходить из него. Неудивительно, что никто не слышал о покупке или аренде дома в округе — Раулю это попросту не требовалось. Чарлз испытал нечто вроде признательности по отношению к призраку юной Кэтрин. Если бы она не появилась в спальне Дафны и не указала на тайную дверь, поиски Чарлза оказались бы бессмысленными. И сейчас, возможно, вся семья сидела бы в гостиной у камина, попивая пунш и даже не подозревая о том, какой опасный человек находится буквально через стенку от них.

Чарлз содрогнулся.

— Ты уверена, что хочешь пойти с нами? — уточнил он у жены.

Она кивнула, в глазах блеснул вызов.

Смирившись с неизбежным, он вздохнул и сказал:

— Что ж, тогда идем все вместе. Главное требование — не разбредаться и не отставать. Если у кого-то появляется малейшее ощущение опасности, он обязан сразу же предупредить остальных. Нам не нужны несчастные случаи и трагические случайности. Мы ступаем на территорию Рауля. Помните, он не колеблясь убьет любого из нас. А при возможности — всех.

Все пятеро сгруппировались: Чарлз — чуть впереди, Джулиан, Нелл и Дафна — сзади. Замыкал отряд Маркус. Возле лестницы справа, сразу за аркой, обнаружилась дверь. За ней был узкий коридор с двумя комнатами по сторонам. Двери, которые вели в них, косо болтались на ржавых петлях.

— Склады, — предположил Чарлз, заглянув поочередно в щели.

Джулиан последовал его примеру и кивнул:

— Очевидно, да. Для оружия и припасов, не иначе. Отряд вернулся к ступеням. Чарлз поднял лампу выше, стараясь осветить как можно больший кусок пролета. Всюду ощущались сырость и тлен, а также еще один запах, внушавший ужас.

Обернувшись к другим, он тихо шепнул:

— Рауль может выскочить навстречу, а может и вовсе не появиться. Мы должны быть готовы к обоим вариантам. От этого зависят наши жизни.

За первым пролетом открылось небольшое помещение без двери. Сразу было ясно, что его использовали в качестве жилой комнаты, хотя не делали ни единой попытки прибраться. Мусор и нечистоты копились по углам, паутина на стенах свисала неопрятными клочьями. Дафна брезгливо подобрала юбки, чтобы не касаться подолом грязного пола.

В стенах торчали подсвечники в многочисленных потеках воска. Простая деревянная кровать была придвинута к стене, на ней были небрежно брошены какие-то тряпки и покрывала. На крохотном столике рядом стояла оплывшая свеча в медном блюдце. В узком шкафу было немного одежды, поношенной и грязной, но явно из дорогой ткани и хорошо пошитой. В стене нашлась еще одна дверь, она вела в смежную комнату, где в покосившемся серванте стояли немытые чашка и кружка с отбитой ручкой, валялись какие-то приборы. У грубо сколоченного стола — два деревянных стула. На засаленном куске ткани, использовавшемся в качестве скатерти, лежали несколько обгрызенных сухарей и еще какие-то остатки еды, а также высилась полупустая бутылка портвейна.

Брезгливо поморщившись, Чарлз обследовал обе комнаты, изумляясь, как его избалованный кузен, привыкший к неге и роскоши, мог жить в подобных условиях. Ему не хватало денег, вырученных от продажи драгоценностей Софии? Или у него не было сил и возможности до них добраться? Так запустить себя, дойти до столь плачевного существования!

А может, все они ошибались? И отпечатки ног на пыльном полу принадлежали отнюдь не Раулю? Быть может, это был какой-то бродяга, нашедший кров в потайной комнате чужого замка?

Чарлз задумчиво перебирал одежду в шкафу, когда внезапно какой-то предмет выпал из кармана проеденного молью пальто. Осторожно, с помощью носового платка, Чарлз поднял предмет с пола и поднес к лампе Джулиана. У него пресеклось дыхание: это была брошь с изумрудом и бриллиантами, которую он так часто видел на нарядах Софии.

Чарлз и Джулиан переглянулись.

— Это наилучшее доказательство того, что мы имеем дело с Раулем, — произнес Джулиан, прочитав мысли кузена. — Я помню эту брошь. Твоя мачеха частенько прикалывала ее к платью во время приемов.

Они провели тщательный осмотр комнат, но не нашли более ничего примечательного. Чарлз завернул брошь покойной мачехи в свой платок и передал Дафне, а та убрала находку в карман. Ей окончательно стало ясно, какой ужасный человек нашел приют в Бомон-Плейс.

Комнаты были сквозные, Чарлз толкнул дверь, ведущую из крохотной «столовой» Рауля, и увидел перед собой еще один лестничный пролет, на сей раз ведущий вниз. И тотчас нос уловил отвратительный, тошнотворный запах крови и смерти. Переполненный яростью и ужасом, Чарлз устремился вниз.

Ступени заканчивались посреди широкого помещения. Огромные канделябры свисали с закопченных потолков, четыре большие камеры, забранные решетками, — все это давало понять, что они находятся в подземелье Бомон-Плейс. У стены располагался гигантский камин, на каменном столе лежали разнообразные инструменты, о назначении которых было жутко даже подумать. Нет, конечно, здесь не было тазиков с кровью и растерзанных женских тел, однако темные пятна на инструментах говорили о том, что их использовали по назначению не так уж и давно. Более того, на полу виднелись засохшие темные разводы и капли, наводившие на страшные мысли. Чарлз опустился на корточки, чтобы лучше их разглядеть. Пятна не были свежими, но и не появились тут много веков назад. Джулиан и Маркус склонились рядом и переглянулись: вот оно, логово зверя.

Они продолжили осмотр подземелья, перекидываясь короткими репликами. Трудно было попять, какие детали принадлежали прошлому, а какие относились к настоящему. В одной из камер было меньше паутины, на пыльном полу отпечатались следы, словно за решеткой кого-то не так давно держали, да и замки с петлями были тщательно смазаны маслом. Тяжелые цепи с наручниками ярко блестели в некоторых местах, словно кто-то пытался сдернуть их с себя, днями и ночами выкручивая себе руки.

Здесь было жутко, даже воздух казался наполненным ужасом и болью. Оглядываясь вокруг, Чарлз задался вопросом: а не здесь ли умер племянник сэра Уэсли, Джон? А быть может, и его юная жена Кэтрин? Как много жизней было отнято в стенах этого помещения?

Дафна подошла к мужу и взяла его за руку.

— Прости, но оставаться тут дольше я не в силах.

Чарлз криво усмехнулся:

— Это совсем не такое увлекательное приключение, каким ты его представляла, да?

Она покачала головой:

— Я и не ожидала ничего увлекательного. Мне просто было страшно отпускать тебя одного в столь опасный поход. Я бы не находила себе места. И посмотри вокруг! Мои страхи обоснованны. Кошмарное место!

Чарлз пожал плечами:

— Большинство старых замков хранят подобные секреты. История безжалостна. Взять хотя бы сэра Уэсли. Он жил в жестокое время, по жестоким правилам. Вспомни: король Генрих Восьмой свел в могилу первую жену, обезглавил Анну Болейн и поспешил жениться на Джейн Сеймур. И он считал, что его совесть чиста! — Он вздохнул. — Наши предки имели извращенные понятия о нравственности.

Не отрывая взгляда от камеры, забранной решеткой, Дафна пробормотала:

— Некоторые из наших современников ничуть не лучше. — Она была не в силах оторвать взгляд от цепей, представляя панику, в которой пребывала несчастная жертва Рауля. Мурашки пробежали у нее по спине. — Прошу, давай уйдем!

Чарлз ничего не желал более, чем увести свою жену подальше от ужасов древнего подземелья, но для начала требовалось составить план. Он торопливо перебирал в мыслях все детали, которые ему сегодня открылись. Женщин нельзя было просто так отпустить в замок одних. Никто не знал, где именно скрывается Рауль, с какой стороны он может нанести коварный удар. Что, если в отсутствие мужчин он успел проникнуть в замок с ужасной целью — отомстить? Чарлз и сам побаивался столкнуться со своим сводным братом один на один, что уж говорить о возможной встрече Рауля с беззащитной хрупкой женщиной. Даже отправлять Дафну и Нелл в замок в сопровождении Маркуса казалось недостаточной мерой защиты. Оставался единственный выход: сопроводить женщин всем вместе, оставить под присмотром слуг и вернуться в подземелье.

Увы, и тут возникали свои трудности. Рауль мог заметить следы чужого присутствия и сбежать прежде, чем мужчины вернутся. Они не пытались скрыть своего пребывания, всюду оставляли следы, передвигали предметы. Да и брошь Софии с изумрудом и бриллиантами пропала из кармана Рауля, не так ли?

Перспектива встречи с Раулем ужасала, но было бы чудовищной ошибкой дать ему уйти. Рауль был способен найти себе новое убежище, затаиться, набраться сил, а затем снова вернуться к злодеяниям, мучая и убивая женщин. И сколько невинных он еще лишит жизни? Этому нужно было положить конец. Упускать такой шанс — поймать бешеного волка в его логове, застав врасплох, — было нельзя.

Итак, логово зверя они обнаружили, но преимущество все равно было на стороне Рауля. У него были месяцы на освоение всех ходов и помещений. Подземелье казалось замкнутым пространством с единственным входом, но впечатление могло быть и обманчивым. Как насчет секретных дверей и потайных проходов? Рауль мог даже наблюдать за незваными гостями как раз в тот момент, когда они осматривали его жуткое жилище. Чарлзу стало не по себе от подобной мысли, она подстегнула его, словно вожжи ленивую лошадь.

— Выходим тем же путем, каким пришли, — почти шепотом произнес он. — Сначала я, затем Джулиан, Нелл, Дафна и Маркус.

Никто не спорил. Чарлз почти взлетел по ступеням, Джулиан торопливо шел за ним, затем Нелл…

Сложно сказать, что именно заставило Нелл вдруг замедлить шаг. Инстинкт? Какой-то шорох или иной звук? Она замерла и оглянулась назад, в темный проход, ожидая появления Дафны и Маркуса. Однако позади было пусто. Никого!

— Джулиан! — крикнула она. — Чарлз! Сюда! Оба кузена почти мгновенно появились рядом.

— Дафна и Маркус… — дрожащим голосом прошептала Нелл.

Чарлз перевел взгляд на лестничный пролет, ведущий вниз, ожидая увидеть силуэт жены, но там никого не было. Отпихнув Джулиана, он ринулся вниз по узким ступеням, шестым чувством ощущая, что на размышления нет ни секунды.

Маркус лежал на полу, вокруг его головы растекалось багровое пятно, лампа откатилась в сторону, пистолет покоился на раскрытой ладони. Рядом лежал еще один пистолет. Присев на корточки, Чарлз с ужасом понял, что смотрит на пистолет Дафны.

Нелл и Джулиан вбежали следом. Нелл вскрикнула, увидев Маркуса, и рухнула на колени перед ним. Она осторожно подняла его голову и прижала трясущиеся пальцы к шее.

— Он жив, но пульс очень слабый, — сказала она, подняв голову.

Чарлз в отчаянии оглядел помещение. Дафны нигде не было.

— Тайная дверь, — пробормотал он, вспоминая ужас, пронзивший его при мысли, что Рауль за ними наблюдает.

Рауль забрал Дафну. Этот чертов ублюдок похитил его жену!

Чарлз приказал себе мыслить трезво. Он должен был найти ее, и как можно скорее.

— Я уверен в том, что здесь есть еще одна дверь! — воскликнул он и бросился через помещение к ближайшей стене.

Поначалу он ничего не находил, хотя шарил пальцами по шероховатой стене сверху вниз много раз. Он уговаривал себя не поддаваться панике, но едва не стонал, ощупывая камень за камнем. Сунув пистолет в карман, он снова и снова осматривал стену. Наконец ему повезло: один из камней выдавался чуть вперед из общей кладки.

Надавив сверху что было мочи, Чарлз торжествующе вскрикнул: целая секция стены беззвучно сдвинулась в сторону, открывая узкий проход.

— Боже! — Джулиан бросился к нему, оставив Нелл с раненым Маркусом. — Ты был прав, тут действительно еще одна дверь…

— Возможно, и не одна, — резко ответил Чарлз. — Мы знаем только об этой, а Рауль — обо всех. — Выхватив из кармана пистолет, он взглянул на кузена. В этот взгляде было столько ярости, что Джулиан отшатнулся. — Оставайся здесь, с Нелл и Маркусом. Надеюсь, он придет в себя, а мне пора.

Джулиан кивнул:

— Иди и верни ее живой и здоровой.

— Можешь не сомневаться, — ответил Чарлз и скрылся в темном проходе.

Рауль нанес удар неожиданно и бесшумно, и Дафна не сразу поняла, что случилось. Она лишь почувствовала, как сильная рука схватила ее за талию, а к горлу прижалось острое лезвие.

— Один звук, — прошептал голос ей в ухо, — и я перережу эту нежную шейку. — Лезвие сильнее впилось и кожу. — Слышишь? Кивни, если поняла.

Дафна судорожно дернула головой, и черный комок ужаса поднялся от желудка куда-то ей в горло. Рауль потащил ее в глубь подземелья, и она споткнулась о неподвижное тело Маркуса, распростертое на полу. Кровь толчками вытекала из его головы. Неужели Маркус мертв?

Рауль цепко держал ее, почти лишая возможности дышать. Нож скользнул по горлу, надрезая кожу, и кровь заструилась Дафне за пазуху.

— Клади пистолет на пол, — велел Рауль. — И без фокусов, если не хочешь составить компанию этому типу на полу.

Дафна поколебалась, надеясь выиграть время до того момента, как остальные обнаружат ее отсутствие. Однако более сильное нажатие ножа на шею убедило ее, что любое ослушание опасно. Она положила пистолет на пол, выпрямилась и сделала вслед за Раулем несколько шагов к стене. Там он плечом нажал на какую-то одному ему ведомую выпуклость, и открылся тайный проход.

Рауль потащил Дафну в темноту. Здесь было черно, как в аду, и Дафну затрясло от страха неизвестности. Она была во власти безумца, в жутком месте, где не было никаких ориентиров.

— Быстрее, — торопил ее Рауль, таща за собой. Они поднялись на несколько ступеней. — Твой благоверный вот-вот бросится в погоню, а мы не хотим быть обнаруженными. — Он гадко хихикнул: — По крайней мере пока не хотим.

Он продолжал волочить ее за собой, лишь иногда останавливаясь, когда начинались ступени. Он прекрасно ориентировался в кромешной тьме, а вот Дафна давно потеряла всяческое понятие о том, где находится. Нож часто соскальзывал, оставляя порезы на шее и ключицах. В какой-то момент Дафна оступилась и упала на коленки, и лишь рывок Рауля не дал ей скатиться с лестницы.

— Неуклюжая корова! — рявкнул он.

В его словах было столько раздражения, что внезапно ужас Дафны сменился бешенством. Этот ублюдок ранил Маркуса и угрожал ей, он хотел воспользоваться ею, чтобы заманить в ловушку и убить Чарлза, ее единственную любовь!

— Если ты перестанешь тыкать мне в горло ножом и дашь идти самой, мы сможем передвигаться быстрее, — прошипела она зло. — Даже полный идиот со мной согласился бы.

Несколько мгновений Рауль молчал, а затем вдруг рассмеялся:

— Мой братец женился на мегере!

Однако убрал нож от горла Дафны.

— Может, ты и права. Будь по-твоему, мадам.

— Тебе все равно не скрыться, — бросила Дафна, пытаясь поддержать в себе гнев. — Чарлз найдет тебя, куда бы ты ни подался.

— Но успеет ли он при этом спасти тебя, моя курочка? Задай себе именно этот вопрос.

— Чарлз успеет, — ответила Дафна и внезапно осознала, что действительно в это верит. Она не могла не верить в своего любимого.

— Да-да, возможно, — хмыкнул Рауль. — Но не так скоро, как ты думаешь. И ты будешь далеко не в таком виде, как сейчас. Двигайся быстрее, у нас мало времени.

— Ты пожалеешь об этом, — сказала Дафна тихо.

— Сильно сомневаюсь, — откликнулся ее безумный спутник. — Твои предки были очень хитрыми, они понастроили столько тайных ходов, что, должно быть, о многих давно забыли. Этот замок просто кладезь секретов. Чарлз о них ничего не знает — в отличие от меня. Я смогу ускользнуть, поверь. — Рука на ее талии сжалась еще сильнее. — Поворачиваем.

Одному Богу было известно, как в кромешной темноте Рауль обнаружил нужный поворот. Спустя несколько секунд ее вновь грубо развернули и пихнули в темноту. Судя по всему, лестница осталась позади. Как Чарлз сможет ее найти? Надо оставлять какие-то пометки, чтобы привлечь его внимание.

Дафна сделала вид, что споткнулась, и снова упала на колени. При этом рукой она быстро вынула из кармана брошь Софии и положила на пол. Оставалось молиться, чтобы Чарлз нашел ее.

Затем она потрогала свое влажное от крови горло и попыталась в темноте нащупать стену. Кровавые отметки на камнях тоже были подсказкой для Чарлза.

Сделав еще несколько шагов, Дафна внезапно осознала, что воздух сделался заметно холоднее. Ледяной ужас пронзил ее: она узнала этот холод, проникающий до костей. Кто это был? Призрак Кэтрин? Или самого сэра Уэсли?

Очевидно, ледяной воздух озадачил Рауля, потому что он остановился и потянул воздух носом, словно животное.

— Странно, — пробормотал он негромко. Он прижал Дафну к себе. — Впрочем, скоро мы с тобой здорово разогреемся, малютка. Вот только собьем со следа настырного Чарли.

В темноте Рауль считал шаги до следующего поворота, а когда добрался до места, его едва не сбил с ног порыв морозного ветра, иголочками вонзившегося в кожу. Он сделал шаг в нужную сторону, однако настоящая ледяная стена вытолкнула его назад. Очередная попытка не увенчалась успехом. Удивленный, но пока не встревоженный, Рауль предпочел выбрать другой путь. В замке было полно тайных проходов до нужного ему места. Однако каждый новый поворот встречал Рауля упругой ледяной стеной, и, перебрав их все, он обнаружил себя вновь у лестницы, ведущей в подвал.

Впервые за все время у Рауля пробежали по спине мурашки. Он осознал, что его планы трещат по швам, и на мгновение почувствовал растерянность. Только теперь он задумался о происхождении странного холода, проникавшего в каждую клеточку тела. Где-то рухнула часть стены, впустив стужу снаружи?

Рауль рванулся вверх по лестничному пролету, толкая Дафну перед собой. Кровь уже перестала сочиться из ее шеи, и ставить пометки на стенах было нечем. Сунув руку в карман, она обнаружила смятый носовой платок и торопливо бросила его на пол. Лишь бы Чарлз заметил тайный сигнал!

Они поднимались все выше и выше, ступени дрожали и вибрировали, а вскоре впереди забрезжил бледный серый свет. Судя по всему, они шли на сторожевую башню. Очевидно, там ее похититель планировал переждать опасность.

Меж тем Раулем все больше овладевало беспокойство. Все шло совсем не так, как он изначально предполагал. У него оставалось мало времени в запасе, а ведь он еще планировал немного поразвлечься с Дафной. Он хотел сделать с ней такое, что даже не снилось Чарлзу. Что ж, пусть получит назад свою женушку, но в таком состоянии, что всю оставшуюся жизнь будет вынужден сидеть у ее постели!

Рауль гадко хихикнул. Пусть даже он погибнет, зато навеки отравит существование своему злейшему врагу.

Глава 21

Когда в неровном свете лампы блеснула брошь Софии, лежащая на полу, Чарлз замедлил бег. Он опустился на колени и бережно взял украшение. Облегчение накатило упоительной волной: если Дафна была способна оставлять подсказки, значит, она была еще жива. Разум пытался шептать, что жена могла выронить брошь из ослабевшей руки, но Чарлз гнал прочь дурные мысли. Нет-нет, где-то впереди его Рауль тащил Дафну за собой, но она подсказывала мужу дорогу.

Заметив на одной из стен следы окровавленных пальцев, а затем прерывистый кровавый след, тянувшийся по камням, Чарлз едва не застонал от ужаса. Это могла быть кровь Дафны, и мысль о том, что его жена ранена, едва не лишала рассудка. Страшные образы заполонили сознание, и дикая ярость овладела Чарлзом. Он торопливо шел по коридору, то и дело касаясь пальцами кровавого следа на стене.

Он остановился у первого поворота, гадая, не свернул ли Рауль, однако след на стене тянулся дальше, безошибочно указывая направление. Чарлз поспешил вперед.

Отметки на стенах становились все бледнее и реже, пока почти вовсе не пропали. К этому моменту Чарлз миновал несколько поворотов, оказавшись на лестничной площадке. Оглядевшись, он с удивлением понял, что стоит на той самой лестнице, с которой начинался его поход. Судя по всему, Рауль пытался запутать следы или же сам по какой-то странной причине потерял направление.

Увы, на стенах больше не было ни единой отметки, как ни вглядывался Чарлз при бледном свете лампы. Он растерянно смотрел по сторонам, не зная, подниматься ли наверх или вновь спускаться вниз. Внезапно на несколько ступеней выше он заметил белый платок. Подняв его и спрятав в карман, Чарлз стал торопливо подниматься. Сообразив, куда скрылся Рауль, он притушил лампу и сжал покрепче в руке пистолет. Ему предстояла схватка, ценой в которой была жизнь любимой женщины.

В сероватой мгле Дафна уже различала свет. Теперь она даже частично видела своего похитителя. Одна его нога была странно вывернута, что объясняло его прихрамывающую походку. Очевидно, при падении со скалы Рауль сломал лодыжку и кости срослись неправильно.

Рауль вытащил Дафну под сырой мелкий дождь и принялся затравленно озираться. Все шло совсем не так, как он планировал. Более того, он странным образом ощущал, что какая-то неведомая сила привела его именно туда, где он оказался, и он ломал голову, пытаясь понять ее происхождение.

Впрочем, о загадочных явлениях у него будет время подумать позже, когда ситуация разрешится в его пользу. Чарлз наверняка шел по следу и мог оказаться рядом в любой момент. Старая башня казалась сооружением хрупким и ненадежным, каменная крошка, смешанная с водой, чавкала под ногами.

Рауль развернул Дафну к себе и уткнул острое лезвие ей в живот.

— Я в любой момент могу распороть тебя снизу доверху, — пригрозил он. — Одно неверное движение, и я за себя не ручаюсь. Ты умрешь раньше, чем успеешь произнести имя своего ненаглядного муженька. — Он поднял нож выше, провел по израненному горлу. — Ты же не хочешь умереть прямо сейчас, правда? Тебе так хочется жить, так хочется верить, что Чарлз успеет тебя спасти! — Рауль улыбнулся: — Вы, женщины, все одинаковы. Вы сделаете все ради еще одной минуты жизни, ради еще одного вдоха. — Дернув Дафну на себя, он прижался губами к ее щеке. — Прежде мне не доводилось делать это с женщинами своего круга, но, полагаю, ты ничем не отличаешься от дешевых шлюх, каких полно в любом трактире. Как только я раздену тебя и немножко порежу, ты начнешь умолять меня, ползая в луже собственной крови. Точно так же, как и все другие, что были до тебя.

Дафна содрогнулась от ужаса. Перед ней стояло настоящее чудовище, хотя ничто в его внешности, кроме пустых безумных глаз, не намекало на это. Рауль был высок и широкоплеч, как и все в его роду, только глаза у него были почти черные и с небольшим прищуром. Довольно привлекательный внешне, некогда богатый и влиятельный мужчина — зачем он выбрал свой жуткий путь, ведущий в ад?

— Ради чего? — спросила Дафна внезапно. — Ради чего ты это делаешь?

Он улыбнулся и ответил почти ласково:

— Удовольствия ради, девочка.

Он потащил ее к каменной стене, почти разрушенной временем. Небо над ними было серым и унылым, а на горизонте становилось кромешно черным. Ледяной дождь забирался за пазуху, пропитывал волосы, остужал разгоряченные щеки и смешивался со слезами ужаса, катившимися из глаз Дафны.

— Ты всегда был хромым? — задала она вопрос своему мучителю, потому что молчание пугало ее до безумия.

— О нет, — буркнул Рауль, остановившись. — За это стоит сказать спасибо моему дорогому братцу и его кузену! — Он горько усмехнулся. — Я едва ушел живым. Пули разорвали мне грудную клетку, нога была изувечена, но я выжил.

— Как тебе удалось скрыться?

— Думаешь, твои расспросы смягчат меня? — спросил Рауль щурясь.

Дафна пожала плечами:

— Все считали тебя мертвым. Но они ошибались. Тебе удалось выжить и спрятаться. Мои расспросы совершенно естественны.

Она не ожидала развернутого ответа, однако после краткого молчания Рауль заговорил:

— Мать всегда боялась, что однажды о моих увлечениях станет известно тем, кому знать о них не положено. По ее настойчивой просьбе я купил маленькую лодку и спрятал в ущелье ниже подземелья. В ней было все самое необходимое на первое время. — Он скривился: — Конечно, я не думал, что однажды это спасет мне жизнь. Одному дьяволу ведомо, каких усилий мне стоило добраться до лодки и пустить ее по течению. Я знал, куда меня вынесет подземная река, и все случилось так, как должно было.

— Но как тебе удалось выжить? Кто-то лечил тебя, ухаживал за тобой, доставал пули? — выспрашивала Дафна. Конечно, ею двигало не только любопытство, но и надежда выиграть время для Чарлза.

— Ты задаешь слишком много вопросов, — резко сказал Рауль.

— Это правда, — кивнула Дафна. — Ты боишься доверить свою тайну той, кого все равно собираешься убить?

Рауль зло дернул ее к себе, так что лицо Дафны оказалось чуть ниже его собственного, и заглянул ей в глаза своим черным пустым взглядом.

— Храбришься? Ну что ж, если иначе тебя не заткнуть, слушай. Мою лодку вынесло к берегу как раз в том месте, где разбил лагерь какой-то коробейник. Он и его дочь выхаживали меня несколько месяцев, решив, что я стал жертвой бандитов. — Рауль улыбнулся, и в этой улыбке было нечто столь жуткое, что у Дафны по спине и рукам побежали мурашки. — А когда я окончательно выздоровел, я убил обоих, взял их повозку и лошадь и отправился в Корнуолл. В твой замок.

— Должно быть, по пути ты заехал в знакомые места, чтобы забрать то, что оставила тебе мать? — уточнила Дафна.

— О, так вы с Чарлзом успели многое разнюхать! — Рауль щелкнул языком, словно осуждая слишком любопытных детей. — Ну, довольно болтовни!

Внезапно его пустой взгляд стал совершенно стеклянным. Он швырнул Дафну на стену спиной и сильно, почти до тошноты, надавил ей на живот кулаком.

У Дафны помутилось в голове от страха и отчаяния. Она так не хотела умирать! Она жаждала жить, видеть по утрам глаза любимого мужчины, своих близких, встающее на горизонте солнце… Неужели ей суждено погибнуть в старой башне, среди чавкающей грязи, под серым дождем от рук совершенного безумца?

Почти не понимая, что творит, Дафна попыталась оттолкнуть Рауля.

— Это бесполезно, — хохотнул он, махнув в воздухе ножом. — Ты только сильнее заведешь меня, если будешь сопротивляться, милая. В этом случае я убью тебя раньше, чем появится твой рыцарь. Так что не советую дергаться!

Дафна упрямо выпятила подбородок. Ее глаза сверкнули злостью.

— Ты все равно собрался меня убить! Так вот знай — я не стану покорно ждать смерти или молить о пощаде!

И совершенно неожиданно даже для себя самой Дафна выбросила вперед кулачок и изо всех сил ударила Рауля по лицу. Удар пришелся в нос. Рауль, не ожидавший столь внезапного нападения, хрипло охнул и отпрянул назад. Похоже, костяшки пальцев Дафны сломали ему носовую перегородку, потому что из обеих ноздрей рекой хлынула кровь. Рауль схватился за нос и взвыл от боли.

Это дало Дафне возможность броситься прочь от стены.

— Ах ты, грязная шлюшка! — взревел Рауль, бросаясь за ней.

Единственным спасением был путь вниз по лестнице, и Дафна незамедлительно бросилась к проходу. Она понимала, что шансов у нее немного, но была готова воспользоваться даже слабой возможностью к спасению.

Рауль разгадал ее намерения и бросился наперерез. Пространства для маневра у Дафны было не так уж много, и даже покалеченная нога Рауля не давала особой форы.

Безумец оказался у прохода первым и застыл, расставив широко ноги и разведя руки, в одной из которых блестел нож. Дафна замерла в паре метров от него и попятилась назад. Деваться было некуда. Путь к свободе был отрезан.

Дафна чувствовала кислый привкус страха на языке. Она упустила свой шанс, и ею начинало овладевать отчаяние.

— Какая непослушная девка! — покачал головой Рауль. — Ты думала обмануть меня? Наивная дура!

Дафна принялась отступать назад, пытаясь увеличить расстояние между собой и ножом Рауля. Страх стучал в висках, словно гигантский кузнечный молот. Она быстро огляделась в надежде, что придумает какой-то другой способ обмануть безумца. Рауль гадко засмеялся:

— Ничего не выйдет. Я перекрыл тебе единственный выход. Никуда тебе не деться!

Дафна прикинула возможность броситься ему под ноги и столкнуть с лестницы. Увы, и тут шансов почти не было. Несмотря на свою травму, Рауль был весьма подвижен и умел двигаться стремительно. Если первый раз ей удалось застать его врасплох, то теперь Рауль готов к неожиданностям.

Он сделал неторопливый шажок вперед. Дафна попятилась, затравленно озираясь. Любимое лицо Чарлза вновь мелькнуло перед внутренним взором, и почему-то этот образ внушил ей новую надежду. Неужели она готова сдаться? О нет! Она должна выжить ради Чарлза, ради единственной любви всей ее жизни. Он придет ей на помощь, обязательно придет! Главное — верить в это и ждать.

Ветер развевал мокрые распущенные волосы Дафны, пробирал до костей, юбки сырого платья хлопали по ногам, но отчаяние и страх были так велики, что она почти не ощущала холода.

Дафна сделала шажок вбок, и тотчас в ту же сторону сместился ее визави. Она шагнула обратно, и точно так же поступил Рауль. Они молча двигались туда-сюда, словно исполняли причудливый танец. Главной задачей Дафны было продержаться как можно дольше, чтобы Чарлз успел прийти на помощь.

Странная дрожь прошла по ее телу, и тотчас в ответ застучали друг о друга зубы. Ледяной колючий холод стал обволакивать все тело, становясь с каждой секундой сильнее.

Сгусток неясного тумана возник между Дафной и Раулем, обретая все более четкие очертания. Рауль замер, разинув от удивления рот и не понимая, что происходит. Впрочем, никакой угрозы, по его мнению, от облачка тумана не исходило. А вот появление Чарлза могло привести к ужасным последствиям, поэтому Рауль смотрел только на Дафну.

Он бросился к ней, выставив нож перед собой, но, влетев в туман, словно наткнулся на упругую ледяную стену, которая тотчас отбросила его. Рауль рухнул на колени, но поспешил подняться. Он во все глаза смотрел на клубящийся туман, гадая о его происхождении. Попытка обойти преграду результата не дала — туман передвигался вместе с Раулем.

Что за чертовщина творилась на башне? Откуда взялось это облако?

Первый комочек страха собрался где-то в глубине желудка Рауля и принялся расти, словно снежный ком. Уж не эта ли ледяная штука мешала ему проникнуть в нужные ходы какое-то время назад? Не она ли привела его на проклятую башню, откуда не было второго выхода? Ненадолго позабыв о Дафне, Рауль попятился назад, вознамерившись спрятаться от странного тумана на лестнице, однако молочная масса неотступно следовала за ним, не давая скрыться. Теперь она разрасталась и обходила его сбоку, словно пыталась отрезать единственный выход и сместить к парапету. Облако росло, пульсировало, меняло цвет, становясь темнее и гуще. Рауль отступал уже в сторону от лестницы, с ужасом глядя на странное явление.

Дафна сквозь дождь смотрела на жалкие попытки Рауля ускользнуть от облака, которое набирало размер и силу. Оно преследовало Рауля, который позабыл о своей жертве, да, пожалуй, и обо всем на свете. С затравленным выражением лица он пятился к стене и парапету, выставив вперед нож, словно он мог быть полезен в борьбе с привидениями.

Вероятно, это призрак Кэтрин явился на помощь, думала Дафна с облегчением. Девушка с того света дала ей шанс, и она должна его использовать.

Подобрав мокрую юбку, Дафна бросилась к лестнице. Когда ее отделяло от пролета всего несколько шагов, из темноты вынырнул Чарлз с пистолетом в руке. Со сдавленным стоном Дафна бросилась к нему.

Обнимая ее одной рукой и не опуская пистолета, Чарлз смотрел на жену. Он не верил своему счастью: она была жива.

— Дафна, — простонал он сипло, чувствуя, как его затапливают бесконечное облегчение и счастье. Чарлз вглядывался в ее бледное лицо с волнением. — Ах, любимая, я боялся, что больше никогда тебя не увижу!

— Ты все-таки пришел! Я знала, что ты успеешь, — шмыгала носом Дафна, покрывая поцелуями его щеки, подбородок, губы. — Я сказала ему, что так и будет.

Чарлз замер и зашарил глазами вокруг. Сквозь дождь, который разошелся не на шутку, и странное белесое облако он увидел Рауля, прижавшегося спиной к парапету. Он сделал шаг к своему врагу, но Дафна удержала его за руку.

— Не надо, — шепнула она. — Не ходи туда.

Чарлз попытался возразить, но внезапно обратил внимание на ледяной колючий холод, щипавший кожу, и сразу понял, что за облако отделяет его от сводного брата.

— Призрак? — спросил он негромко.

Дафна кивнула, глядя на Рауля:

— Это Кэтрин спасла меня. Это она заманила Рауля в ловушку.

Чарлз не задал ни единого вопроса, но притянул Дафну к себе и крепко обнял. Оба они силились рассмотреть, что творится с Раулем.

Туман набегал и отступал, словно гневно пульсировал, и силуэт Рауля был то виден вполне отчетливо, то почти расплывался и пропадал. Он в отчаянии махал ножом, но все было тщетно, он не мог повредить туману. Лицо Рауля искажал неподдельный ужас, тело ходило ходуном, так сильно он дрожал. Темное облако нависло над ним с явной угрозой. Рауль отклонялся назад, вжавшись в невысокий парапет. Еще один рывок вперед со стороны темных клубов, еще одна попытка отпрянуть, и кусок парапета не выдержал и подался назад. С диким воплем Рауль полетел с башни вниз.

Чарлз и Дафна, словно под гипнозом, следили за тем, как бурое облако посветлело и сжалось, а затем и вовсе рассеялось в сыром воздухе, словно его и не было.

С мрачным и решительным лицом Чарлз подошел к той части башни, где Рауль пытался сражаться с призраком, и посмотрел вниз. Тело его брата лежало в нелепой позе далеко внизу, словно брошенная кукловодом марионетка. Чарлз скривился. Он не испытывал сочувствия или раскаяния: слишком много чужих жизней забрал Рауль, чтобы его оплакивать. Если бы не странные события, творившиеся в Бомон-Плейс, среди его жертв была бы и Дафна.

Чудовище погибло. Все было кончено.

Они сохранили в секрете личность погибшего. Для всех соседей и знакомых мужчина, случайным образом оказавшийся на башне замка и разбившийся, упав с высоты на острые камни, был всего лишь бездомным бродягой. Зачем он скрывался в тайных ходах Бомон-Плейс, оставалось для всех загадкой и породило множество слухов касательно преступного прошлого погибшего. Говорили, что это бандит с большой дороги, и эта версия устраивала всех участников недавних событий.

Похоронили Рауля на местном кладбище. Ирония заключалась в том, что его могила располагалась рядом с могилой его последней жертвы, найденной на берегу. И хотя на могиле не было памятной плиты с именем усопшего, Чарлз знал, что всегда будет помнить ее местоположение. Точно так же, как навсегда запомнил предсмертный крик сводного брата.

Джулиан и Нелл в сопровождении Маркуса уехали на другое утро после похорон. Оба джентльмена жаждали остаться и продолжить обследование лестницы, но Нелл скучала по детям, и Джулиан сдался.

После отъезда гостей жизнь в Бомон-Плейс вошла в привычное русло. Почти. Тайная лестница все еще не была до конца освоена, а Эйдриан вовсе не горел желанием обследовать хранящую страшные тайны комнату.

Через три дня после похорон Эйдриан все же настоял на осмотре. Были открыты заслонки на оставшихся амбразурах, и на лестнице стало значительно светлее. В стены вставили новые подсвечники и на каждом лестничном пролете оставили запас свечей. Дневной и искусственный свет помог лучше осмотреть каждый закоулок.

Выбрав солнечное утро как самое подходящее время для осмотра, Эйдриан в сопровождении двух рабочих с ящиком инструментов направился к странной стене, за которой надеялся обнаружить тайную комнату. Пока он собирался, Чарлз успел разыскать Гудсона. Тот полировал столовое серебро. Какое-то время Чарлз прикидывал, как именно вывести разговор на нужную тему. Внезапно Гудсон обернулся и расплылся в улыбке:

— Мистер Уэстон, я не заметил вашего появления. Вы меня вызывали? Я не слышал звонка.

— Нет, не вызывал. — Подергав мочку уха, он решил говорить прямо. — Гудсон, у меня к вам просьба. Вы не могли бы одолжить мне ваш фамильный крестик?

На лице дворецкого появилось выражение неодобрения.

— Сэр, только не говорите, что и вы пали жертвой предрассудков! Неужели моя сестра так легко вас убедила?

— Неужели вы и сами не замечали ничего странного в этом замке? Никогда не слышали потусторонних звуков, не ощущали непонятного леденящего холода? — тихо спросил Чарлз, глядя Гудсону прямо в глаза. — Вы никогда не просыпались от женского плача по ночам? Ни разу не видели ничего странного, выходящего за границы нормы?

На мгновение Гудсон встретился с Чарлзом взглядом и вздохнул:

— Я сейчас принесу амулет.

Чарлз покачал головой, глядя ему вслед. Пусть Гудсон и не признал его правоты, но он тоже знал, что в Бомон-Плейс существуют призраки.

Получив в свое распоряжение фамильный крестик Гудсона, некогда принадлежавший сэру Уэсли, Чарлз присоединился к Эйдриану и двум слугам. Дафна и Эйприл уже ждали их у входа на лестницу. На их лицах застыло нетерпение. Оказавшись на нужной площадке, работники простучали стену, нашли самое подходящее место и принялись долбить по нему кувалдой.

Летела каменная крошка, грохот стоял невероятный, мужчины работали в едином ритме, дело продвигалось быстро. Когда же Чарлз и Дафна уже начали верить в то, что призрак сэра Уэсли не появится, по коже начали бегать характерные мурашки, откуда-то дохнуло ледяным холодом.

Глаза Чарлза нашли глаза Дафны. Она тоже чувствовала приближение потусторонних сил. Да и не только она. Работники перестали стучать по стене и озадаченно оглядывались вокруг.

Эйдриан нахмурился:

— Здесь снова стало очень холодно. Как в прошлый раз.

— Так и есть, — подтвердил Чарлз, озираясь. Он пытался угадать, откуда именно нанесет удар привидение.

На один лестничный пролет ниже он заметил бледное облако, постепенно обретающее человеческий силуэт. Еще никто не заметил приближения призрака.

— Ох уж эти старые дома, — вздохнул Чарлз. — Вечно в них сквозняки. — Он сжал в ладони крестик и сделал шаг в сторону белесого облачка. — Продолжайте разбирать стену, друзья мои. Чем быстрее мы покончим с этим делом, тем быстрее согреемся чашечкой горячего чаю.

При этих словах бледное облако стало темнеть и увеличиваться в размерах, угрожающе колебаться и выгибаться навстречу Чарлзу. Словно столб черного дыма, призрак сэра Уэсли надвигался на людей.

Выбросив вперед руку с маленьким распятием, Чарлз отчетливо произнес:

— Уходи и никогда не возвращайся! Тебе не остановить нас. Мы все равно откроем твой страшный секрет. Прости тебя Господь за твои грехи, ступай с миром.

К его великому облегчению и изумлению, эта странная тирада возымела нужное действие. Быть может, дело было не в словах, а в фамильном крестике Гудсона, однако темная масса сгинула так же торопливо, как и возникла, а с ней пропало ощущение леденящего холода.

Несколько секунд все молчали, затем Эйдриан спросил:

— Что это было? И что вы сделали?

Убирая крестик в карман, Чарлз улыбнулся чуть смущенно:

— Взял пару уроков у миссис Дарби. Неплохо вышло, что скажете?

— Выше всяких похвал, — сухо ответила его жена. — Ты напугал нас всех до смерти.

Чарлз подмигнул ей:

— Клянусь больше так не делать.

— О, какой потрясающий фокус! — воскликнул Эйдриан. — Прошу и меня научить!

— Ни в коем случае! — твердо сказала Дафна. Заметив, как скис брат, она добавила мягче: — Ты уже позабыл о тайной комнате, а зря!

Эйдриан снова воспрянул духом. Он сделал работникам знак продолжать разбирать стену.

Каменная кладка поддалась буквально через пару минут, осыпалась внутрь и наружу водопадом осколков и пыли. В стене появилась небольшая дыра. Еще немного работы кувалдой, и дыра стала достаточно широкой, чтобы в нее мог пробраться взрослый человек. За стеной, в полуметре от каменной кладки, обнаружилась тяжелая деревянная дверь. Эйдриан пробрался в дыру и толкнул дверь внутрь. Комнату отыскали.

Судя по всему, она была замурованной столетиями. Спрятанная, лишенная влаги, воздуха и света, она скрывала свои секреты ото всех людей, и каждая деталь сохранилась почти в первозданном виде.

Похоже, это была спальня. На полу лежал ковер, стены были драпированы тяжелыми тканями. В центре у стены стояла большая кровать под бархатным балдахином. У камина, украшенного золотым орнаментом, стояло кресло-качалка.

Полная ужаса, Дафна подошла к кровати. В ней лежала маленькая высушенная мумия женщины с длинными золотыми волосами. В ее руках покоился младенец, и, его головка касалась щеки женщины. Ребенок свернулся на руках у матери, как будто она защищала его. Всюду вокруг двух тел — на одеялах и их одежде — виднелись безобразные черные пятна. Поначалу Дафна решила, что это кровь, оставшаяся от роженицы после того, как она дала сыну жизнь, но затем она увидела разрезы на светлом одеянии женщины, окропленные кровью.

Затем увидела лезвие огромного тесака, лежавшего на краю постели.

Дафна зажала рот ладонью, силясь сдержать слезы. Теперь она знала, зачем призрак юной Кэтрин являлся в ее спальню. Несчастная жертва сэра Уэсли хотела, чтобы ее нашли и предали земле, отпев душу и подарив долгожданный покой. Она пришла на помощь Дафне, защитив от бездушного убийцы, потому что знала, каково это — погибнуть безвинно. Все вставало на свои места. Яростные попытки призрака сэра Уэсли защитить тайную комнату ни к чему не привели. Даже из могилы он пытался скрыть ото всех то страшное преступление, которое совершил.

Пальцы Дафны осторожно коснулись плеча высохшей мумии, лежавшей на постели.

«Ты отомстила своему обидчику, Кэтрин», — подумала она.

Если о падении неизвестного с башни Бомон-Плейс поговорили и почти сразу забыли, то найденные в тайной комнате тела юной девы и ее новорожденного младенца породили море слухов и домыслов. Все, начиная с виконта Тревельяна и заканчивая самой обычной крестьянкой, говорили только о страшной находке.

До похорон совершили осмотр и вскрытие тел. Младенец оказался женского пола, а смерть наступила от удара тупым предметом в височную область. Женщина же могла погибнуть как от руки убийцы ребенка, так и покончить жизнь самоубийством, так как рана была нанесена неглубоко, однако в область печени, что неизбежно влекло смерть.

Официально было установлено, что женщина принадлежала к роду Бомонов, поскольку ее комната была богато обставлена, а домашнее платье на несчастной погибшей было украшено фамильным орнаментом. Тела предали земле на родовом кладбище Бомонов, поставив надгробие в виде ангела, держащего на руках смеющегося младенца.

Дафне стоило труда не рассказать всем, кто именно наконец упокоился на кладбище Бомонов. Она была так благодарна призраку Кэтрин, что ей хотелось воздать должное бедняжке, выгравировав на могильной плите ее настоящее имя. Увы, делать это было слишком опасно, молва и так была безжалостна.

Как позже выяснилось, тайная комната была кладезем информации. Вызванный из Лондона эксперт по антиквариату после тщательного осмотра заявил, что вся мебель датируется примерно серединой XVI века. Сказать точнее он не мог.

Но даже этой подсказки хватило, чтобы Дафна и Чарлз, не вызывая подозрений, могли просмотреть церковные записи нужного периода. Согласно бумагам, сэр Уэсли женился на Кэтрин Леман 2 октября 1557 года. В начале 1559 года он скончался, о чем также имелась запись в приходских книгах. Записи о смерти Кэтрин не было. После свадьбы с сэром Уэсли она как будто растворилась, исчезла без следа, и никто о ней даже не вспоминал.

Род Леман оборвался где-то в XVIII веке, однако викарий сумел сохранить фамильные бумаги, где, к великой радости Дафны, нашлось несколько писем Кэтрин, адресованных матери. И вот в них обнаружилось море ценной информации, хотя содержание было трагичным. Кэтрин писала, что глубоко несчастна, что ее брак с сэром Уэсли обернулся кошмаром. Она была одинока и скучала по близким, видеть которых ей запрещалось. Будучи беременной, Кэтрин ужасно боялась родить девочку вместо ожидаемого жестоким мужем мальчика. От одного из слуг она узнала о существовании тайной лестницы и пыталась секретными путями сбежать из замка, чтобы пробраться в фамильный дом Леманов. Увы, сэр Уэсли и его люди нагнали беглянку всего в пяти милях от Бомон-Плейс и вернули обратно. Сэр Уэсли запер жену в тайной комнате и стал ждать, когда она родит ему наследника. С одной из горничных Кэтрин сумела передать родителям последнее письмо. Оно было написано в ноябре 1558 года трогательным детским почерком.

Мамочка, я невыносимо скучаю по тебе и твоим ласковым рукам. Я чувствую, что мое время вышло, и все чаще вспоминаю дом. Мои чудные братишки, папа, ты… как мне не хватает вас сейчас! Поцелуй от меня всех. Я так люблю вас, мои милые.

Моя комната стала моей тюрьмой. Здесь одиноко и страшно. Я жду с нетерпением дня, когда смогу обнять свое дитя, и в то же время страшусь. Что, если родится девочка? Он говорит лишь о наследнике, он даже не допускает мысли, что у нас может быть дочь. Меня пугает его возможная месть. Он безумен, воистину безумен, мама. Помолись за меня…

Увы, молитвы оказались бессильны, тоскливо думала Дафна, перечитывая письмо. И словно видела собственными глазами, как сэр Уэсли проламывает череп новорожденному младенцу, а затем убивает юную жену. Дафна не могла доказать, что все произошло именно так, но была уверена, что права. Именно сэр Уэсли убил Кэтрин.

Поскольку иных записей, способных идентифицировать личность найденной женщины и ее ребенка, обнаружено не было, викарий признал, что на кладбище Бомонов были похоронены именно Кэтрин Леман с дочерью.

Теплым июньским днем Дафна и ее близкие собрались возле могилы, где было теперь выгравировано имя безвинной жертвы сэра Уэсли. На щеках смеющегося мраморного младенца играли ямочки.

Постояв немного у надгробия, Бомоны оставили Чарлза и Дафну вдвоем.

Чарлз обнял жену и привлек к себе.

— Не грусти о них, милая. Их души обрели покой благодаря тебе. Ты сделала все, что было в твоих силах.

Дафна шмыгнула носом.

— Я знаю. Но их судьба так печальна. Кэтрин была так юна. По сути, она и сама была еще ребенком. Она не заслуживала смерти от руки безумца. Она родила ему дочь, но девочка не познала радостей этого мира. — Она снова шмыгнула носом и утерла слезы. — Надеюсь, ублюдок горит в аду.

— Кэтрин обрела покой, милая. Благодаря тебе.

— Я перед ней в неоплатном долгу. Ведь это она спасла меня от Рауля. Бедная женщина не смогла уберечь себя и своего младенца, зато помогла мне.

Чарлз кивнул:

— Она поступила очень смело. Как и ты. — Он задумчиво смотрел на мраморного ангела с женским лицом. — Кэтрин подарила нам будущее. И я буду вечно признателен ей за это.

— Спасибо ей. — Дафна прижалась щекой к плечу мужа. — Нам так повезло. Мы любим друг друга. И мы счастливы.

Она положила руку на свой пока еще не округлившийся живот. К январю должна была родиться их дочь. Каким-то женским чутьем Дафна знала, что родится именно девочка. И она даже знала, каким именем ее назовет.

На мгновение Дафне показалось, что мраморный ангел ласково кивнул ей.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Реклама на сайте