«Мошенник»

Селеста Брэдли Мошенник

Эта книга посвящается человеку, который первый прочитал то, что я написала... и попросил написать еще. Спасибо, Джоанна.

Пролог

Настало время принять решение по игроку.

Человек в темной комнате, ссутулившись, сидел в кресле перед очагом с раскаленными докрасна углями. Его ноги лежали на табурете, а глаза были закрыты. Он напоминал спящего, но если бы кому-либо довелось увидеть работу его мысли, то картина предстала бы воистину неожиданная.

Этот игрок и впрямь мог оказаться полезным, фактически он уже приносил пользу. С другой стороны, игрок становился помехой, когда им овладевали юношеские слабости. Он знал слишком многое, и было бы опасно оставлять столь лакомый кусок пирога без присмотра. Хотя лояльность игрока никогда не подвергалась сомнению, все же ее никто не проверял на крепость по-настоящему.

Пока игрок был пешкой, способной передвигаться в одном направлении, однако пешка эта могла значительно вырасти в цене и даже решить исход партии.

За окном стояла холодная осенняя ночь, угли в камине ярко пылали, дом постепенно погружался в безмолвие и тихо потрескивал.

Часы на каминной полке пробили три. Человек, уютно устроившийся в кресле, не шевелился, продолжая думать.

Игрок, бесспорно, еще может принести пользу, но это будет в последний раз.

Глава 1

Англия, 1813 год

Леди Джейн Пеннингтон чувствовала себя загнанной ланью. Бальный зал представлялся ей лесом, кишевшим холостяками без средств, устроившими на нее облаву.

Укрывшись за пальмой в кадке, Джейн прислонилась к стене. От танцев у нее уже чуть не отваливались ноги, и она нуждалась в передышке.

Не оставляя мысли об отдыхе, Джейн потратила несколько минут на поиски своих пяти кузин. Девушек называли в обществе «ордой Мейвелла». Лорд Мейвелл и был устроителем этой ночной потогонной вахты – то есть бала. Он приходился Джейн дядюшкой.

Самого джентльмена, естественно, нигде не было видно. Карты интересовали его куда больше, чем необходимость, расширяя круг знакомств, развивать матримониальные перспективы для своих пяти дочерей, и хотя Джейн позволила себе в душе возмутиться по этому поводу, внешне её возмущение никак не выразилось.

А ведь он мог бы по крайней мере обеспечить дочерей сопровождением и официально знакомить их с потенциальными женихами, тем более что сам наградил несчастные создания характерным мейвеллским носом и вдобавок склонностью к дурным привычкам.

Наконец поиски Джейн увенчались успехом. Первой она заметила самую младшую кузину, Серену, застенчиво наблюдавшую за танцующими. В свои пятнадцать лет Серена еще не доросла до выхода в свет и посещения балов, но решение принимала не Джейн. Лорд и леди Мейвелл оптом выкинули дочерей на рынок невест, вероятно, надеясь, что кто-нибудь да клюнет.

Покинув временно укрытие за пальмой, Джейн устремилась к Серене, чтобы украдкой поправить ей пояс и приладить на место выбившийся из прически локон.

– У тебя на лифе пятно, дорогая, – прошептала она. – Приколи поверх него шелковый цветок.

Ахнув, Серена кивнула и заторопилась в дамскую комнату. Тем временем Августа, старшая из пяти сестер, которой еще не исполнилось и двадцати, раздобыла где-то бокал с шампанским.

Поскольку леди Мейвелл не было поблизости, Джейн бросилась к Августе, как вдруг на ее пути вырос молодой человек.

– Леди Джейн! Умоляю вас, подарите мне этот танец!

Джейн прищурилась. Как же зовут этого пройдоху? Три месяца назад, когда она только приехала в Лондон, ее познакомили со всеми мужчинами до пятидесяти лет, но она с трудом могла вспомнить хотя бы одного из них.

Зато они слишком хорошо запомнили ее. Леди Джейн Пеннингтон, богато одетая и не обремененная мужем, представляла собой лакомую добычу для любого предприимчивого молодого человека. Внимание мужчин поначалу льстило Джейн, но затем стало раздражать, особенно когда она осознала, что на самом деле является главной причиной их обожания.

Досада, должно быть, отразилась на ее лице, так как молодой человек поспешно отступил назад.

– Миледи?

Биллингсли. Это имя всплыло в памяти Джейн невесть откуда.

– Мистер Биллингсли, прошу меня простить. – Она вежливо улыбнулась. В конце концов, мистер Биллингсли не виноват, что является самым скучным из всех молодых людей, с которыми ее когда-либо сводила судьба. – Меня ищет моя тетушка...

Она почти не погрешила против истины, если учесть тот факт, что тетя Лотти, узнай она о поступке Августы, непременно пожелала бы, чтобы Джейн взяла на себя необходимые полномочия.

– Насколько я могу судить, моя кузина Джулия как раз свободна...

Разочарование тут же стерло с губ молодого человека улыбку, однако он, овладев собой, кивнул:

– Чтож, я рад...

Не дослушав, Джейн устремилась дальше. К тому времени когда она, с трудом маневрируя среди танцующих, достигла Августы, последняя с серьезным видом щурилась на сияющий канделябр.

– Посмотри, Джейн, – Августа указала глазами вверх, – на потолке играют маленькие радуги. – Она хихикнула. – Разве не прелесть это шампанское?

Ну вот! Джейн дернула кузину за руку, выводя из состояния прострации, и потащила через зал.

– Дорогая, здесь слишком жарко. Тебе самое время подышать свежим воздухом.

Августа не сопротивлялась.

– Ох, меня слегка покачивает, – вдруг простонала она.

– А ты что-нибудь ела сегодня? – Августа энергично покачала головой:

– Нет, конечно. Я хотела влезть в это платье. Разве я не чудесно выгляжу?

Понимая, что худшее еще впереди, Джейн вздохнула:

– Ты выглядишь шикарно, моя радость, но нам нужно идти. Сюда, в эти двери...

Спустя несколько мгновений шампанское изрыг-нулось в кусты, и Августа в сопровождении горничной последовала к себе, внезапно приняв добровольное решение положить веселью конец и оставив Джейн на террасе вдыхать прохладный вечерний воздух.

Все, что она могла сказать по поводу происходящего в доме, заключалось в одном-единственном слове – скука.

Надеясь, что ее никто не видит, Джейн позволила себе лениво потянуться. Вращая головой из стороны в сторону, она потирала шею и размышляла, как вдруг в окне третьего этажа увидела слабый огонек свечи. Она насторожилась. Разве не эту комнату дядюшка запер недавно под предлогом того, что состояние дымовой трубы вызывает опасения?

Отступив на несколько шагов, Джейн попыталась разглядеть, что творится за окном. По краю террасы тянулась балюстрада, с нее вниз вела изгибающаяся лестница.

Приподняв юбки, девушка легко сбежала по ступенькам на лужайку, не отрывая глаз от заинтересовавшего ее окна, но ей так и не удалось удовлетворить свое любопытство. Какая жалость! А она уже решила, что появилось нечто интересное, что можно будет рассказать Матушке.

На краю лужайки Джейн оглянулась. Сразу за пределом светового круга, отбрасываемого окнами, рос большой старый вяз. Это дерево всегда напоминало ей о диких рощах Нортумбрии. Когда-то Джейн умела превосходно лазить по деревьям и теперь бросила задумчивый взгляд на окно: не пропала ли свеча?

Мерцающий свет в верхнем окне придал ей решимости, и, улыбнувшись про себя, Джейн направилась через лужайку к дереву.

В бальном зале было тесно от хищников, рыщущих в поисках чувственных удовольствий, девственниц, настроенных поймать достойного жениха, и чапероне, имеющих цель не подпускать их друг к другу близко. Подобное сочетание обычно представлялось любопытным и весь вечер служило объектом циничного развлечения.

В этот момент Этан Деймонт, игрок, неисправимый холостяк и джентльмен, в действительности таковым не являвшийся, без определенных занятий и не привыкший терять время даром, хотел только одного – найти заднюю дверь.

За многие годы Этан усвоил, что после прибыльной ночи лучше ретироваться через менее заметный выход – на тот случай, если кто-то запоздало решит, что некий профессиональный игрок... э-э... Ну и так далее. Не хватало только, чтобы кто-то стал обыскивать его рукава и карманы. Этан очень гордился своей незапятнанной репутацией честного человека и не собирался искушать судьбу, выплывая из дома через парадный выход на глазах у всех.

Неожиданно он почувствовал у себя на локте чью-то руку и остановился. Ему улыбалась темноглазая дама с впечатляющей грудью.

– Рада вас видеть, мистер Деймонт!

Последние слова дама проворковала альковным тоном. На мгновение Этан с удовольствием вспомнил, какими именами она называла ето, применяя подобную интонацию.

Конечно, супруг дамы не слишком обрадовался, когда услышал крики «Быстрее, мой жеребец!», доносившиеся из спальни его благоверной во время домашнего приема, о котором лучше не вспоминать.

Увы, на этот раз ему придется уйти. Бросив последний грустный взгляд на упомянутую грудь, он поклонился и с сожалением улыбнулся:

– Я должен попрощаться, мадам. Срочные дела, знаете ли.

Однако не успел он сделать и десяти шагов, как его остановила другая рука, обтянутая перчаткой из шелка цвета изумруда, идеально сочетавшегося с камнями, украшавшими шею точеной блондинки.

– Милый, я не знала, что ты здесь!

Дама сделала глубокий вдох, и внутри корсета ее черного, как уголь, платья произошли волшебные преобразования.

– Ах, вдова Блумзбери...

Ночи, зори и полдни, что он проводил в постели вдовушки, засверкали в памяти Этана огненным сиянием. Такая податливая!

Он почтительно поцеловал тыльную сторону ее ладони.

– В другой раз, в другом месте, котенок. Мне нужно идти.

Он отвернулся и увидел смутно знакомую даму в синеве сапфира, которая плыла ему навстречу, полыхая призывным взором. Что за напасть! Похоже, на этом балу нет ни одной девственницы!

Тяжело дыша и чувствуя себя загнанным в капкан, Этан в последний раз бросил назад полный отчаяния взгляд и, прибавив шаг, выскользнул в темный сад.

По всей видимости, родительница леди Джейн Пеннингтон порой говорила-таки дочери дельные вещи. «Трудно предугадать, когда порадуешься, что надела свежие панталоны». Слава Богу, сегодня вечером это произошло. Когда висишь вниз головой на дереве, состояние панталон и подвязок имеет жизненно важное значение.

Прекратив борьбу с юбками, закрывавшими ей лицо, Джейн отказалась от попытки вернуть их на должное место и спокойно болталась на суку, зацепившись за него коленями, лишь слегка покачиваясь, словно в задумчивости.

До земли было слишком далеко, чтобы отпустить дерево и упасть. Ухватиться за сук руками тоже не представлялось возможным, при том, что верхняя часть туловища была обтянута, как коконом, вывернутыми наизнанку юбками. «Новый силуэт очень узок, мисс», – язвительно мысленно процитировала Джейн свою портниху. – «Маленькие шажки – последний крик моды, мисс. Элегантность – главное, мисс».

Ладно. Попытка номер два.

Аккуратно собрав юбки, Джейн подняла подол до уровня локтей, затем выше, успешно освободив лицо и плечи. Глотнув свежего воздуха, она опасливо взглянула на землю, но до нее было, пожалуй, далековато.

Худшее состояло в том, что мерцание свечи в окне давно пропало, и ничего стоящего она так и не увидела.

Сделав глубокий вдох, Джейн вытянула вперед руки и принялась раскачиваться, рассчитывая ухватиться за ветку, но ни первая, ни вторая попытки результатов не принесли.

Джейн качнулась еще раз, и сук издал угрожающий треск. Она замерла, но секундное замешательство стоило ей потери контроля над своенравными юбками: ее голова вновь исчезла под ворохом муслина.

Этан Деймонт покидал бальный зал лорда Мейвелла с карманами, набитыми денежками хозяина. Поскольку надежные источники его заверили, что лорд Мейвелл – дурной человек, на этот раз игра даже доставила Этану истинное удовольствие. Освежающее возбуждение от приятного времяпрепровождения придало его поступи пружинистость, когда он пересекал просторный двор Мейвеллов.

Бодро шагая по усыпанной галькой дорожке, ведущей к задней стене, Этан не сомневался, что без труда преодолеет это препятствие, как вдруг его слух уловил странный звук, заставивший его замереть на месте.

Где-то в пределах десяти ярдов тихо и изобретательно ругалась женщина.

Но как это могло случиться? В темноте, и одна? У Этана дрогнули губы. Кто сказал, что она одна?

Он снова двинулся вперед. Было время, когда ему нравились скандальные развлечения, вино, женщины, песни. Тогда деньги текли рекой, и найти подружку для забавы не составляло никакого труда. Однако в один не совсем прекрасный день вино превратилось в уксус, женщины стали казаться шумными и отталкивающими, а песни зазвучали глубоким диссонансом. Этан словно вдруг заглянул в будущее и не увидел там для себя ничего нового.

Так продолжалось до тех пор, пока несколько недель назад его не вытащила из дома темноволосая красавица, заставившая забиться его сердце в новом волнении.

Ее звали Роуз Лейси, то есть Роуз Тремейн, ибо теперь она вышла замуж, вероятно, за последнего друга, оставшегося у Этана в этом мире.

Что ж, может, оно и к лучшему. Этан мало что мог предложить женщине со столь твердыми устоями.

Тут он услышал странный этот звук: кто-то шмыгал носом.

Сделав несколько неслышных шагов в обратном направлении, Этан остановился. Со всех сторон его окружала темнота, и он различал лишь черные силуэты деревьев, как вдруг с трудом открывшееся его взору зрелище заставило Этана замереть на месте. Сделав глубокий вдох, он позволил себе по достоинству оценить увиденное. Длинные, превосходной формы ноги в чулках крепко сжимали торчащий сук, и выглядело все это чертовски эротично.

Этан подошел ближе. В падающих из окон дома лучах света поблескивала молочной белизной кожа, выглядывавшая над кромкой довольно изношенных чулок. Обнимавшие ветку икры были полными и достаточно сильными, чтобы обнимать его – сук то есть – хоть всю ночь.

Больше он ничего не видел, так как все остальное скрывалось под ярдами муслина, но Этана это уже не волновало.

В этот момент ветка, на которую с нескрываемой завистью взирал Этан, издала громкий треск, и Этан, рванувшись вперед, схватил муслиновый ворох в том месте, где, по его расчету, должна была находиться талия...

Неожиданно полученный им удар оказался довольно болезненным, но Этан готов был терпеть. В конце концов, не каждый день человеку открывается подобное зрелище. Пока он возвращал ее тело в естественное положение, ему пришлось совершить ряд неизбежных вольностей.

– Виноват и прошу меня простить, – пробубнил Этан без особой поспешности.

Поставив на землю шикарные ноги, он с грустью наблюдал, как они исчезают под ярусами устремившегося вниз муслина. Теперь в объятиях Этана оставался лишь рвущийся на свободу клубок из рассыпавшихся спутанных волос и размахивающих рук.

– Убирайся прочь! Ох! Ох! – Женщина энергично оттолкнула его, и Этану пришлось выпустить ее.

– Как пожелаете. – Он склонился в низком ироничном поклоне, собираясь тут же повернуться и уйти. – Надеюсь, что сукне рухнет вам на голову, – бросил Этан на прощание ничуть не встревоженным тоном.

Леди Джейн Пеннингтон, известная в обществе богатая наследница, только что вызволенная из беды, выпрямилась и смахнула с глаз так мешавшие ей волосы. Она тяжело дышала, ее лицо стало красным от прилива крови. Стоя спиной к дому, она видела освещенную падавшим сзади светом широкую спину, и спина эта быстро удалялась в темноту.

Слава небесам, он уходит! Если бы можно было в действительности сгореть от стыда и унижения, то она давно превратилась бы в живой факел. Тот факт, что кто-то видел... О, лучше бы ей умереть!

Все же благовоспитанность, пересилив гордость, вырвала из горла Джейн несколько слов вежливости.

– Спасибо, сэр.

Мужчина обернулся, чтобы взглянуть на нее, затем медленно направился обратно. Смущение Джейн возросло стократ. Ее спаситель был не только высок и силен, но имел и мужественную внешность, и Джейн в страхе отступила назад.

Он приблизился к ней вплотную, так что ей пришлось отклонить голову, чтобы заглянуть ему в глаза. От его близости у нее перехватило дыхание...

И тут же Джейн обдала волна тревоги. Одна ночью в безлюдном саду с мужчиной, видевшим ее нижнее белье, – не слишком ли для этого вечера?

Окинув даму насмешливым взглядом, Этан прищурился:

– Я предпочел бы услышать «проваливай», а не «спасибо», моя козочка, – так было бы честнее.

Джейн поморщилась, сейчас у нее не было настроения обсуждать подобные вопросы.

– А я предпочла бы, чтобы вы шли своей дорогой.

– Ого. – Он медленно раздвинул в улыбке губы. – У нас есть зубки, и какие! Может, вы вовсе не козочка? Ну, конечно, нет. – Его голос зазвучал равнодушно, почти скучающе.. – Что это взбрело мне в голову? В любом случае меня ждут дома. – Сняв листок с волос Джейн, он сунул его в прорезь своего жилетного кармана. – Это мне на память, прекрасная дева, – сказал он насмешливо. – Шикарные ветки, шикарные ножки. Мужчина мог бы всю ночь в них блуждать. – С беззаботным видом он повернулся и пошел прочь.

Шокированная откровенной шуткой, Джейн зажала ладонью рот, чтобы не прыснуть от смеха. Какой же он пройдоха!

Подобрав юбки, она побежала к дому, надеясь укрыться в своей комнате, пока никто не увидел ее в таком состоянии. Но как же все-таки красив и опасен этот ее странный спаситель...

Возможно даже, она не станет рассказывать о нем Матушке.

Глава 2

Этан солгал, дома его никто не ждал, кроме седовласого дворецкого и неприметного повара с вечно унылым лицом, однако, несмотря на поздний час, окна цокольного этажа были освещены, как и прямоугольник распахнутых дверей. Судя по всему, новый дворецкий каким-то образом заранее чуял его приход, однако Этан надеялся, что взамен от него не ждут своевременной выплаты жалованья и рождественских подарков. Карьера на поприще азартных игр зависела от случая, противостоять которому он был бессилен. Правда, сейчас дела шли блестяще, и даже такому любителю удовольствий, как Этан, понадобилась бы куча времени, чтобы промотать щедрое вознаграждение, полученное за помощь в спасении толстого старого дядюшки Коллиса Тремейна... Впрочем, он так и не разобрал толком имени этого дядюшки.

Вздохнув, Этан поднялся на крыльцо. Этот дом он выиграл у одного человека, столь богатого, что тот лишь пожал плечами и на следующий день купил себе другой, лучше прежнего. Тем не менее Этан любил свой дом, любил каждую деталь его лепных украшений, покрытых позолотой, каждый квадрат мрамора на полу и каждую мышку в чулане.

Может, он и не джентльмен, может, и не вполне достойный человек, но этот дом действительно заслуживает восхищения.

Протягивая дворецкому шляпу и перчатки, Этан небрежно спросил:

– Как ты догадался, что это я приехал в наемной карете?

Дворецкий вежливо кашлянул.

– Просто знал, сэр.

– Да, но как?.. – Дворецкий прищурился:

– Я знал, потому что это были вы, сэр.

– Странно, тебе не кажется?

– Да, сэр.

Этан сбросил с плеч тяжелое пальто, спасавшее его от густых сентябрьских туманов. Хотя почти уже приближалось утро, идти в постель он даже не думал. Куда лучше сидеть, глядя на огонь и потягивая бренди...

Однако графина с бренди нигде не было видно.

– Дживс!

Дворецкий появился в дверях кабинета почти мгновенно, заставив Этана вздрогнуть.

– Сэр, меня зовут П...

– Дживс, я хорошо тебе плачу?

– Неприлично хорошо, сэр.

– Справедливо. Так вот, если я хочу называть тебя Дживс и у тебя нет возражений...

– Нет, сэр.

– Тогда произнеси его вместе со мной, Дживс. – Дворецкий – будь он проклят, если Этан не позабыл уже его настоящее имя – безмятежно повторил вместе с ним:

– Дживс.

– Итак, Дживс, причина, по которой я позвал тебя сюда, состоит в том, что здесь нет моего бренди.

– Да, сэр, это так.

Этан вздохнул. Похоже, ему придется заплатить за «Дживса».

– Ты переставил мое бренди в другое место?

– Да, сэр, переставил.

– И где это место находится?

– В гостиной, сэр, рядом с вашей спальней.

– Зачем ты переставил его из моего кабинета в гостиную, Дживс?

– Ну, чтобы, когда вы напьетесь до бесчувствия, я мог отнести вас в соседнюю комнату, а не тащить еще два лестничных пролета, сэр. – Проявление столь неслыханной дерзости Дживс сопроводил взглядом без малейших признаков неловкости или тревоги. – Раз вы отказываете мне в найме другой прислуги для работы по дому, я должен как-то выкручиваться, чтобы выполнять свои обязанности в соответствии с вашими ожиданиями.

Некоторое время Этан ошеломленно смотрел на дворецкого, потом вдруг усмехнулся:

– Ты, похоже, человек здравого ума. С нынешнего момента я буду пить бренди в гостиной. Один, согласен?

– Да, сэр.

Этан рассмеялся и повернулся к лестнице, чтобы проследовать в гостиную, где его поджидало бренди, но вдруг остановился.

– Если бы я позволил тебе нанять еще одного человека, кого бы ты выбрал?

– Повара, сэр, – ответил Дживс не раздумывая.

– У меня есть повар.

– У вас есть матрос с необычной татуировкой, плюющий в ваш суп, сэр. В отличие от меня вы редко едите дома, сэр.

Что ж, дворецкий имел все основания так говорить.

– Ладно, я разрешаю тебе подобрать нового повара. – Начав подниматься по ступенькам, Этан снова остановился.

– А что за татуировка, Дживс?

– Двойняшки, сэр. В нагом виде и очень соблазнительные. – По всей видимости, он пережил незабываемые впечатления, достойные увековечения.

Этан присвистнул:

– Вот это да. Хотелось бы взглянуть.

– Он очень ею гордится, сэр, и будет счастлив продемонстрировать по первой просьбе, но я бы вам не советовал.

– И почему же? – Дживс опустил взгляд.

– Юные леди, о которых идет речь, располагаются на ягодицах повара, сэр.

Сидя у огня с бокалом в руке, Этан не мог не признать, что Дживб оказался довольно удачным выбором, как вдруг отблески огня в золотистой жидкости напомнили ему всполохи света, игравшие в спутанных волосах девушки в саду. Он рассеянно потер ребра в том месте, куда она всадила свой локоть. Потом вынул из кармашка жилета красно-оранжевый лист, снятый с ее волос, и пропустил его между пальцами. Все же интересно, кто она такая и какого черта делала на дереве.

– Раз, два, три, четыре, кто из них будет моим милым?

Простая считалочка вызвала у многочисленных дочек лорда Мейвелла взрыв пронзительного смеха, когда, сгрудившись вокруг старшей из них, они подступили к ней еще ближе, чтобы увидеть, на какое из лиц перспективных холостяков опустится ее палец.

Леди Джейн Пеннингтон после приключившегося с ней злосчастия уже не вернулась в бальный зал, ибо не имела возможности исправить состояние платья. На случай расспросов она приготовилась пожаловаться на головную боль, но оказалось, что ее отсутствия никто даже не заметил.

Тот факт, что родственники не следили в тот вечер за каждым движением Джейн, служил свидетельством их высокого к ней доверия и уважения, и она сознавала, что на этот раз ей удивительно повезло.

Когда смешки переросли в неприличный визг, Джейн поморщилась. Девушки из «орды Мейвелла» были милыми созданиями, но все их помыслы сосредоточивались на одной-единственной цели – выйти замуж, и как можно быстрее.

Конечно, если бы Джейн выросла, деля постели, гребни для волос и одну измученную горничную с пятью сестрами, вероятно, и она сгорала бы от желания поскорее покинуть родительский кров, но имение ее отца отошло брату, Кристофу, который стал новым маркизом Уиндемом. Четырнадцатилетнюю Джейн с матерью переселили в Нортумбрию во вдовий дом, находившийся в меньшем по размеру и значению поместье.

Впрочем, что ей до всего этого? Ни в чем не нуждающаяся молодая невеста с приданым не должна ломать голову над надуманными проблемами.

Сделав глубокий вдох, Джейн с терпеливой улыбкой повернулась к расшалившимся кузинам. К сожалению, в условиях истощения мужских ресурсов на ярмарке невест девочки практически не имели шансов выйти замуж. Нехватка достойных молодых людей сделала конкуренцию особенно жесткой, а «орда Мейвелла» не слишком высоко котировалась среди холостяков, хотя почти довела его светлость до банкротства, непрестанно требуя дорогие наряды и увеселения, необходимые для привлечения достойных молодых людей. В результате на приданое девушкам практически ничего не осталось.

А вот гардероба Джейн, напротив, хватило бы на десяток дочерей. Она носила только самые изысканные и модные платья, позволявшие ей во всеоружии выезжать на поле брани, где победительницы находили женихов, а проигравшие до самой смерти оставались в старых девах.

Когда игра переместилась к ней на постель, а смех и визг достигли апогея, Джейн решила найти для сна другое место. Она попыталась сползти с кровати между Сереной и Беделией, и тут, опустив глаза, обнаружила, что помяла один из рисунков. Она поднялась и, положив листок на колено, попробовала разгладить его.

Все наброски, выполненные Сереной, и вправду были очень хороши. Такой талант нельзя не уважать, тем более если бедной Серене, кроме этого, больше нечем похвастать: не слишком умная, со скромными внешними данными, она к тому же ужасно брыкалась во сне, что Джейн могла засвидетельствовать с полной уверенностью.

Неожиданно на бумаге проступило лицо, и при виде его Джейн замерла. Ее дыхание участилось. Высокий лоб, широкие скулы и непослушная грива длинных волос невольно вызвали у Джейн ассоциацию с усталым средневековым рыцарем, который снял шлем, после того как зарубил дракона и освободил принцессу.

Неужели ее спаситель из сада?

– Кто это? – Августа фыркнула.

– Никто. Так, именная карточка.

– Что?

Этого просто не могло быть.

– Именными карточками маман называет джентльменов, приглашенных на прием для ровного счета, – любезно пояснила Беделия. – Этан Деймонт не джентльмен, никто и ничто, просто приятное лицо для заполнения пустого места за столом.

– И еще папе нравится играть с ним в карты, – добавила Серена. – Он говорит, что будет играть с ним до тех пор, пока не поймет, как Даймонд (Бриллиант {англ.).) его дурит.

Приглашенный, но нежеланный? Дела обстояли хуже чем Джейн могла предположить.

– Даймонд? – Она повернулась к кузине. – Игрок, о котором без умолку болтают в обществе?

Августа закатила глаза:

– Слухи о нем сильно преувеличены: у него нет ни имени, ни состояния. Серена присовокупила его к остальным, чтобы получилась дюжина.

– Зато у него миленькие глазки. – Серена хихикнула.

Человек на портрете как будто смотрел прямо на Джейн, и она невольно подумала, что Серена обладает куда большим талантом, чем можно было предположить. В спешке заготовив нужное количество набросков, она запечатлела человека точнее, чем у нее получилось бы, если бы она очень старалась.

Глаза Этана Деймонта отнюдь не производили впечатление «миленьких», скорее, они были потерянными и трагичными, говорили об одиночестве и ироничной покорности обстоятельствам. Джейн почувствовала, как в ее груди что-то странно шевельнулось. Этан Деймонт. Даймонд.

Она снова перевела взгляд на рисунок. Глаза... Ее не покидало чувство, будто мистер Этан Деймонт далеко не так прост, как кажется.

Глава 3

На следующее утро Этан заставил себя вернуться в обычную колею и вскоре уже шагал вниз по Стрэнду, помахивая тросточкой. Ничто в мире больше не должно его волновать. Накануне он выиграл изрядную пачку банкнот у лорда Мейвелла вдобавок к весомому вознаграждению, полученному от дородного старого дядюшки Коллиса Тремейна.

Этану так и не сказали, за что избили Коллиса и его дядю, за что, сковав цепями, бросили обоих в подвал оружейного завода, больше похожий на темницу. Впрочем, он и не интересовался, даже не спросил имени дядюшки, беспечно окрестив его Чудаковатым старцем, и на том поставил точку. Человеку порой необходимо знать положение вещей, но иногда лучше оставаться в неведении.

Этан любил Лондон, каждый его уголок и терпеть не мог уезжать из города. Несколько раз его вытаскивали на домашние приемы в загородные имения, где за ним закрепилась репутация отменного охотника и наездника, но основную часть времени он проводил там, борясь с удушающей скукой и соблазняя хозяйку дома, что обычно заканчивалось полной капитуляцией его жертв.

Не обходилось, конечно, и без памятных событий, когда ему случалось спасаться бегством от ревнивых мужей... Да, то были прекрасные времена!

Этан поймал свое отражение в стекле витринного окна. Никогда не упуская случая восхититься плодами своего труда, он на мгновение задержался, чтобы поздравить себя с достигнутым эффектом. Каждая деталь его облика выдавала в нем джентльмена. Касторовая шляпа из дорогого меха бобра с узкими по последней моде полями сидела на голове с легким наклоном, создавая необходимое впечатление небрежности. Фрак и жилет из прекрасных тонких тканей стильно облегали тело. Сшитые на заказ серые перчатки из лайковой кожи сжимали прогулочную трость, хотя он не любил носить ее и не испытывал в этом необходимости.

Из обуви он отдавал предпочтение сапогам перед туфлями с чулками, хотя обладал превосходной формы икрами.

С головы до пят он воплощал собой образ настоящего джентльмена. Все было при нем и на своем месте. Ничто не изобличало его истинного происхождения и не напоминало окружающим о том, что он не принадлежит – не совсем принадлежит – к благородному кругу.

Но безусловно, все это знали. Много лет назад Этан решил, что лучше раскрыть это обстоятельство раньше, чем позже, и трудиться в поте лица, чтобы заставить людей забыть об этом.

Зачем?

Сказать по правде, он и сам не знал. С рождения его воспитывали так, чтобы он мог войти в высшее общество, нагружали уроками, нанимали гувернанток и учителей из обедневшего дворянства. Не жалея никаких средств, его обучали верховой езде, стрельбе и другим забавам класса, представители которого практически ничем не занимались, кроме развлечений.

Глядя теперь на свое отражение в стекле, Этан Деймонт не мог не согласиться, что его отец проделал колоссальную работу. Рожденный в семье суконщика и белошвейки, Этан выглядел как аристократ до кончиков ногтей, каким и мечтал видеть его отец.

Конечно, цель отца состояла в том, чтобы поднять положение семьи в обществе на более высокий социальный уровень. Жаль, старик не сознавал, что, делая из Этана истинного аристократа, то есть ленивого и бесполезного человека, он добился лишь полного отсутствия у сына интереса к производству матрасного тика, за что и выбросил его девять лет назад из дома, объявив никчемным и несносным балбесом.

Впрочем, Бог с ним! Все равно теперь этого никто не узнает. Красивый дом в Мейфэре, слуги и все остальные атрибуты аристократической праздности поставили его вровень с самой изысканной публикой.

За его спиной прошли две дамы в сопровождении увешанного покупками лакея. Обе шляпки сначала обернулись в его сторону, затем посмотрели друг на друга, вслед за чем раздались возмущенные смешки. Только тут Этан осознал, что задумчиво смотрит на витрину магазина, торгующего предметами женского нижнего белья.

Поняв свою оплошность, Этан собрался продолжить путь, но в этот момент уловил в отражении позади себя новое движение: удаляясь от Этана, по улице бежал маленький человечек в лохмотьях. Городские улицы кишели оборванцами, многие из них были маленькими и в лохмотьях, но...

Этан повернулся и двинулся своей дорогой, бросив прощальный взгляд на скромно выставленные в витрине прелестные вещицы. Разложенное поверх кремового шелка кружево оживило в его памяти приключение прошлой ночи. Продолжая путь, он позволил себе на минуту согреться воспоминанием о красивых длинных ногах... Жаль, что он не видел ее лица, но, возможно, это и к лучшему: не всякое лицо выдерживает сравнение с прелестью обтянутых шелком ножек.

У дамы из прошлой ночи волосы были густые и длинные, но Этан при всем желании не мог припомнить их цвета. Не золотистые и не темные, скорее всего что-то промежуточное.

Ее фигура в целом имела очень привлекательные формы: тонкая талия и вполне приемлемый объем груди. На его нахальное поведение она отреагировала с неприязнью и сарказмом, приправленным налетом невинности, чего скорее всего даже не заметила. Неужели девственница?

Этана вдруг разобрало любопытство. Она присутствовала на балу у лорда Мейвелла, следовательно, входила в круг аристократии и была вне пределов его досягаемости, а он всегда с особой осмотрительностью относился к подобным посягательствам, и было от чего. Если флирт со скучающей женой грозил ему лишь избиением и изгнанием из имения, то забава с целомудренной дочерью члена высшего общества могла закончиться расстрелом на рассвете. Но существовал и вариант попроще, когда мертвое тело находят в какой-нибудь канаве.

Честно говоря, он предпочел бы расстрел.

Насвистывая, чтобы поскорее прогнать столь глупые мысли, Этан продолжил путь, запретив себе вспоминать события прошедшей ночи. День стоял и впрямь прекрасный. Ничто больше не смущало спокойствия его ума, пока он не достиг своей улицы.

Остановившись перед перекрестком, чтобы пропустить проезжавший мимо экипаж, Этан оглянулся и, бросив взгляд на дорогу, снова заметил маленького человечка в лохмотьях, тотчас нырнувшего в подворотню.

Нахмурившись, он вернулся назад и, схватив мистера Фиблза за шкирку, вытащил его из укрытия.

– О, предводитель! – Карманный вор, с которым Этан встречался во время предыдущей авантюры с Коллисом Тремейном и группой фанатичных благодетелей человечества, именовавших себя «Клубом лжецов», застенчиво замахал ручонками.

– Ты устроил за мной слежку, – мрачно констатировал Этан. – Зачем?

Фиблз демонстративно пожал плечами:

– Не понимаю, что вы имеете в виду, сэр. – Презрительно хмыкнув, Этан отпустил Фиблза, вернув его обратно в подворотню.

– Советую держаться от меня подальше, – мрачно произнес он. – Вы все держитесь от меня подальше.

Крепко сжимая прогулочную трость, Этан зашагал прочь.

Проклятые «лжецы»! Некоторое время назад связь с ними едва не стоила ему жизни. Чертовы грязные, трусливые ублюдки!

Внезапно Этан остановился и повернул назад. Возвратившись к подворотне, где скрывался Фиблз, он обнаружил, что человечек стоит, прислонившись к стене, и безмятежно ковыряет в зубах.

– Так говоришь, ты не следил за мной?

Фиблз щелчком запустил зубочистку через плечо Этана на улицу.

– Нет, сэр. Если бы я за вами следил, вы бы меня точно не заметили.

– Ты хотел, чтобы я тебя заметил. Зачем?

– Не знаю, сэр. Мне сказали, чтобы я старательно попадался вам на глаза, что я и делал. – Фиблз широко улыбнулся. – На вашем месте я бы решил, что кто-то хочет за мной следить и хочет, чтобы я знал об этом.

– Лорд Этеридж?

Глава «лжецов» занимал слишком высокое положение и отличался предельной прямолинейностью; он никогда бы не пригласил в дом игрока. Значит, это как-то связано с теми чертовыми биржевыми игроками, «лжецами».

Этан повернулся к Фиблзу:

– Что...

Но Фиблза и след простыл. Этан не сомневался, что маленького человечка больше не увидит, как был уверен и в том, что Фиблз никуда не делся, а все еще остается где-то поблизости.

За завтраком в холодной столовой лорда Мейвелла Джейн неохотно ковыряла вилкой в тарелке, в то время как ее кузины щебетали без умолку, обсуждая вчерашний бал.

Сам дядюшка Гарольд не обращал внимания на болтовню и хаос вокруг своей тарелки, погрузившись в чтение газетных листов с новостями, и бедной тете Лотти ничего другого не оставалось, как лично следить за порядком.

Джейн кинула на дядю неодобрительный взгляд.

– Дядя Гарольд!

Ее голос эхом прокатилсй по столовой.

– Должен признаться, Джейн, – произнес недовольно Гарольд, – у тебя луженая глотка.

– Ай-ай-ай, Джейн! – Тетя Лотти покачала головой. – Разумеется, ты выросла в деревне, дорогая, но здесь нет нужды горланить.

Джейн виновато моргнула.

– Я только хотела перекричать весь этот шум, тетя. – Шесть пар женских глаз уставились на нее в невинном недоумении. – Я собиралась спросить дядю Гарольда, что он думает по поводу молодых джентльменов, присутствовавших вчера на балу, поскольку не со всеми имела возможность переговорить.

Гарольд поднял на нее недоуменный взгляд:

– Что? О, от них нет никакого толку. Толпа жеманных вторых сынков (Наследство и титул в Англии после смерти отца переходят к старшему сыну.) без всякой надежды получить в наследство что-нибудь стоящее. К тому же они ужасно скучны. Вы, девочки, должны радоваться, так как видели их в последний раз.

– В последний раз? – Сама эта мысль, казалось, привела Августу в ужас. – Что ты хочешь этим сказать?

– Больше никаких балов, гостей и визитов, – отрезал Гарольд. – Мы не можем покупать новые платья, иначе ни тебе, ни сестрам нечего будет надеть, когда они износятся.

– Однако ты сам, дядя, похоже, очень неплохо проводил вчера вечером время за картами, – не удержалась Джейн.

– Хм! – Гарольд поморщился. – На самом деле приличными были только два игрока, но один из них женат, а второй на роль жениха не годится.

Лотти вытаращила глаза:

– Кто это женат? Я приглашала исключительно холостяков.

– Тремейн, – усмехнулся Гарольд, – пошел и втихомолку женился.

Тетя Лотти ахнула:

– Какой нехороший этот мистер Тремейн!

– А на ком он женился? – тут же осведомилась Августа.

Гарольд пожал плечами:

– На черноволосой девушке, той самой, из-за танца с которой бросил игру.

– Я видела ее! – заявила Серена с такой ненавистью, словно конкурентка увела у них Тремейна прямо из-под носа. – Ее даже нельзя назвать хорошенькой!

Джейн тоже видела девушку. Молодая миссис Тремейн и вправду не отличалась классической красотой, но все же была довольно привлекательна.

Однако в данный момент Джейн волновали более насущные вопросы.

– Дядя, а чем второй джентльмен не годится на роль жениха?

– О, папа, вероятно, имел в виду мистера Деймонта, – вставила Серена со знанием дела. – Именная карточка, помнишь?

– Достаточно, дочка, – укоризненно предостерегла дочь тетя Лотти. – Мы не обсуждаем гостей в такой манере.

– А зря, – проворчал Гарольд. – Это правда – и точка. Он больше не появится в нашем доме. Чертов игрок сорвал банк!

– Боже, Гарольд! – ахнула тетя Лотти.

Джейн не понимала, почему тетю продолжает возмущать вульгарность мужа после двадцати с лишним лет супружества.

К несчастью, всем в доме заправлял дядюшка Гарольд, и если он сказал, что мистер Деймонт больше у них не появится, значит, так и будет.

Если только не...

– Совершенно справедливо, – решительно заметила Джейн. – Зачем нужно, чтобы в дом приходил человек, который вчистую обыгрывает тебя в карты? Гораздо умнее держаться подальше от того, кто гораздо искусней тебя.

Гарольд обдал племянницу холодным взглядом, и она в страхе затаила дыхание.

– Дорогая девочка, я не говорил, что он «искусней меня», и я сам знаю, кого приглашать в мой дом, а кого нет.

Джейн поспешно кивнула и отвела взгляд.

– Конечно, дядюшка, прости.

Продолжая недовольно ворчать, Гарольд всецело переключил внимание на свою тарелку, но тут же снова поднял голову.

– Он обыграл меня не вчистую, я почти сделал его и снова приглашу сегодня на партию в карты. На этот раз я и высеку его, вот увидишь.

– Конечно, дядя, – осторожно согласилась Джейн, про себя отметив, что, похоже, ей удалось снять запрет на мистера Деймонта...

И тут Джейн вдруг опешила. Зачем она это сделала? Не будет ли лучше, если мистер Деймонт никогда не появится на пороге их дома? Он видел... да, он видел почти все.

Матушка особо предупреждала ее не привлекать к себе такого внимания. «Ты должна казаться по возможности неприступной и скромной. Откровенные женщины слишком часто становятся объектом любопытства» – вот что она сказала на прощание.

Что, если он уже распустил о ней слухи и в этот самый момент развлекает друзей байками о том, как сорвал с дерева леди Джейн Пеннингтон, словно переспевший фрукт?

Горячий стыд обжег щеки Джейн при воспоминании о его прикосновениях, о том, как он опускал ее на землю, как скользило по нему ее тело, как близко он склонился над...

Стыд, да и только. Неловкость чистой воды.

Нет, он не скажет. Не может сказать. Хотя Серена обмолвилась, что он человек, от которого не стоит ждать соблюдения кодекса чести, как того требует статус джентльмена. Откуда знать светские тонкости мужчине низкого происхождения?

С другой стороны, выбора у Джейн не было. Ей нужно с ним встретиться, поговорить, заручиться уверенностью, что он никогда не проговорится о ночном происшествии.

А то, что Серена не ошиблась, изобразив его взгляд исполненным одиночества и печали, ровным счетом никакого значения не имеет.

Совершенно никакого.

Глава 4

Этан чертовски устал от преследований.

Хотя сам он никогда официально не состоял членом игрового вертепа под названием «Клуб лжецов», ему было отлично известно, что именно там следовало найти Коллиса Тремейна. Строгого дядюшку, которого связывали с этим клубом какие-то дела. Что задела, Этан не знал и не желал знать. Швейцар, мимо которого он пронесся без остановки, неуклюже раскрыл перед Этаном дверь, ограничившись простым поклоном. Этот человек точно знал его, они уже где-то встречались. Уж не во время ли той увеселительной прогулки на берег реки, которую как-то предприняли всей компанией?

– Мне нужен Тремейн, – объявил Этан, протягивая швейцару шляпу.

– Да, сэр. – Тот с бесстрастным лицом кивнул и отвернулся.

Этан вошел в главный игровой зал и плюхнулся в кресло за пустым карточным столиком. В местах такого рода вечерами царило затишье, зато в ранние утренние часы было довольно оживленно.

Перед ним поставили бокал, и он сделал пробный глоток. Да, его любимый сорт бренди.

Все-то они знают, эти чертовы парни из «Клуба лжецов».

Взяв со стола парочку игральных костей, Этан стал катать их между пальцами так, что со стороны казалось, будто они перемещаются с фаланги на фалангу по собственной воле. Потом Этан позабавил себя, заставляя их то исчезать, то вновь появляться.

Поскольку кубики показались Этану несколько странными, он сделал пробный бросок. Кубики покатились и остановились на дюйм раньше, чем следовало бы. Он снова поднял их и внимательно осмотрел. Ему были известны все типы костей, используемых в других, более популярных игорных заведениях, и поэтому он по возможности старался приносить собственные, но такие видел впервые.

На сиденье рядом с ним тихо скользнул Коллис Тремейн.

– Добрый вечер, Деймонт, я ждал тебя.

Отбросив в сторону игральные кости, Этан откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.

– Ты содомит, Тремейн. – Коллис улыбнулся:

– Прости, это не в моем вкусе, но в этой части города мы можем все устроить.

– Ладно, перестань. Я явился сюда не потому, что тебе этого хотелось. Мне не нравится, что за мной шпионят.

– А, Фиблз! Он просто ведет за тобой наблюдение. Мы не хотим, чтобы с тобой что-нибудь случилось, друг.

Этан прищурился:

– Что со мной происходит, не твоего ума дело, Тремейн. Кроме прошлого, меня ничто не связывает ни с тобой, ни с твоей компанией... Чем, интересно, вы, господа, здесь занимаетесь? – Этан тут же вскинул руки вверх. – Нет-нет, не говори. На самом деле я искренне не желаю этого знать.

Коллис оглянулся по сторонам.

– И все же я кое-что скажу, только не здесь. – Этан поднял бровь:

– Надеюсь, никаких ловушек? Никаких темных подвалов с цепями на стенах?

Коллис фыркнул.

– Никаких. К тому же, если мне не изменяет память, это меня заковали в цепи, а не тебя.

Поскольку Коллис сказал правду, Этан, пожав плечами, не спеша последовал за старым товарищем, и вскоре они оказались в маленькой комнате для приватных обедов. Смежная с игровым залом комната, которую освещала хрустальная люстра, была весьма удобна для обсуждения дел без опасения, что тебя потревожат.

Этан кивнул Коллису.

– Итак, что тебе от меня нужно, Тремейн?

– Не ему. Мне, – раздался из-за спины чей-то глубокий голос.

У Этана едва не остановилось сердце.

– Что за черт! – Он резко обернулся и увидел дядюшку Коллиса, того, что представлялся влиятельной фигурой.

Губы лорда Этериджа дрогнули.

– Простите, что напугал вас.

– Вовсе, нет! – Этан решительно направился к двери. – Ненавижу этот чертов клуб! Самое жуткое место на Земле...

Однако уйти ему не удалось, так как на его пути возник Коллис.

– Думаю, тебе нужно остаться.

– Да, – подтвердил лорд Этеридж. – Останьтесь. – Этан предпочел бы, чтобы приглашение в меньшей степени напоминало команду: приказы вызывали у него неодолимое желание поступить наоборот.

– В ваших игральных костях свинец, – произнес он с напором.

Этеридж кивнул:

– Их изготовил для нас один мой изобретательный друг. Война против Наполеона дорого стоит. «Лжецы» расплачиваются по-своему. – Он сверлил Этана прищуренным взглядом. – У вас есть какие-то возражения против обмана нескольких ради блага многих?

Этан пожал плечами:

– Лично я жульничаю ради себя самого, но вы...

– Нужды страны перевешивают такие тонкие понятия, как личная честь, – возразил Этеридж с легкостью. – Впрочем, речь не обо мне. Я получил высочайшее одобрение, перед тем как пригласить вас, мистер Деймонт. – Лорд Этеридж скривил губы. – Отныне вы со всеми своими потрохами принадлежите нам.

У Этана екнуло сердце, но он быстро овладел собой.

– Абсолютно невозможно. Я свободный человек!

– До этой минуты так оно и было, – медленно произнес лорд Этеридж.

– Лучше послушай нас, – вставил Коллис, – и не теряй напрасно время.

Этан недоуменно переводил взгляд с одного собеседника на другого. Его тревога нарастала.

– Именно так я и собираюсь поступить. – Он снова повернулся к двери. Чем скорее он покинет этот сумасшедший дом, тем лучше.

– Вы как будто не слишком любите платить налоги, Деймонт. Вам в голову никогда не приходила мысль, что у вас могут конфисковать дом?

Слова лорда Этериджа заставили Этана застыть на месте. Он резко обернулся.

– Вы не можете посягать на мой дом. Я выиграл его, и он принадлежит мне по закону! А чертовы налоги я могу заплатить хоть сегодня, если вам угодно!

– В таком случае мы обратимся к вашим лучшим чувствам. – Этеридж сел. – Пожалуйста, присядьте и вы, мистер Деймонт.

– Да-да, Этан, удели нам четверть часа. – Коллис не мешкая присоединился к дядюшке.

Этан не хотел этого, но выдвинул стул и сел.

– У вас осталось тринадцать минут. – Коллис недовольно крякнул.

– Далтон, убеди его.

Итак, Далтон – вот откуда исходит угроза. Этан крепче сцепил пальцы.

– Мистер Деймонт, мы попали вместе с вами в очень...

– Неловкое, – услужливо подсказал Коллис. Далтон недовольно покосился на молодого человека.

– В очень неловкое положение. Не по своей вине вы оказались втянутыми в недавние события, в которые не имели ни права, ни полномочий вмешиваться.

– О, как это мило! – язвительно бросил Этан. – Я всего лишь спасал задницу вот этого типа. – Он указал глазами на Коллиса.

– Вас сочли достойным доверия, поскольку вы давно знакомы с Коллисом, но я до сих пор не решил, благоразумно ли поступила миссис Тремейн.

Этан поставил локоть на стол и подпер кулаком подбородок.

– Где вы были, когда она в вас нуждалась? Она вытащила меня из дома за волосы, хотя, правда, я не очень-то сопротивлялся. – Он повернулся к Коллису: – Как поживает твоя прелестная женушка? По-прежнему воюет?

– Пожалуйста, не отвлекайтесь, мистер Деймонт. – Далтон поморщился. – Вы снова помогли нам, занимая лорда Мейвелла, когда мы... проводили у него кое-какие изыскания.

Этан фыркнул.

– Очищали его сейф, вы это имеете в виду? – Он снова откинулся на спинку кресла. – У вас осталось всего девять минут, милорд.

– Короче говоря, мистер Деймонт, поскольку вы знаете опасно много и в то же время мало, что еще опаснее, мы пришли к выводу, что должны срочно что-то с вами делать.

Этан, прищурившись, посмотрел на Коллиса:

– «Мы»?

– Мы – это «Клуб лжецов», мистер Деймонт, – спокойно пояснил Далтон. – Мы трудимся на благо короны. Разведка, контрразведка, шпионаж. Шпионы, мистер Деймонт.

Этан зажал уши руками:

– Я же сказал, что не хочу ничего знать!

– Вы наверняка подозревали.

– Подозревать дело. Я подозреваю, что мбй повар плюет в мой суп. Значит, больше не есть суп?

Коллис позеленел и поднес руку к горлу.

– Полагаю, сегодня мы не ели суп. – Далтон внезапно ухмыльнулся.

– Мистер Деймонт, хватит ходить вокруг да около. Мы решили сделать вас «лжецом». Вы умны, искусны и уже доказали свою осторожность. Несмотря на мои сомнения, даже я вынужден признать, что подобное решение гораздо безопаснее, чем оставлять вас на свободе с большим запасом знаний полуправды.

– Теперь скажи ему главное, – потребовал Коллис. Далтон притворно вздохнул.

– После некоторого размышления мы решили, что вы можете отказаться от большей части подготовки и ученичества «лжеца». Вы уже получили отличное образование и обрели финансовую независимость, так что ваши таланты идеально подходят для внедрения. Как профессиональный игрок, вы привыкли рисковать и умеете читать мысли людей, а ловкости ваших рук можно позавидовать. К тому же ваша профессия обеспечивает прекрасное прикрытие для путешествий на континент в качестве курьера. Вас практически не нужно учить. Курс-другой по оттачиванию мастерства – и вы готовый «лжец».

Коллис сиял.

– Разве это не потрясающе? Обычно вступить в клуб можно только после многих месяцев обучения. – Он быстро взглянул на Далтона. – Хотя мы и приобрели один восхитительный талант посредством брака.

Резким взмахом руки Далтон велел Коллису замолчать и снова сосредоточил внимание на Этане.

– В вас я главным образом вижу инструмент для получения информации. Для выполнения первого задания вам нужно вернуться в дом лорда Мейвелла и сыграть с ним еще несколько партий в карты. Мы подозреваем, что здесь, в Лондоне, он является тайным руководителем оппозиции. Молодые люди окрестили этого человека Химера...

Этан в ужасе слушал, как Далтон раскладывал по полочкам его будущую жизнь.

– Мы хотим, чтобы вы воспользовались очевидной тягой лорда к азартным играм. Независимо от того, является ли его влечение к картам настоящим или только удобным прикрытием, он будет рад вашему участию в его игре. Не позволяйте ему много выигрывать, не тешьте его гордость, но и не проигрывайте часто, иначе он быстро избавится от вас. – Этеридж потер подбородок. – Сегодня Мейвелл удвоил численность своей охраны и отменил на оставшиеся недели сезона большинство домашних приемов; очевидно, наше первое вторжение прошлой ночью не прошло незамеченным. Этот человек невероятно щепетилен по отношению к гостям. – Этеридж посмотрел на Этана с кислым выражением лица. – Однако вы уже получили приглашение на сегодняшний обед и партию в карты.

Этан провел руками по лицу, пытаясь прояснить мысли.

– Итак, сегодня утром вы хитростью вынудили меня явиться сюда, чтобы просить меня – нет, объявить мне, – что отныне я шпион, нравится мне это или нет? И откуда вам известно, какие приглашения я получил?

Ситуация складывалась жутковатая. Оттолкнувшись от стола, Этан встал.

– Ваше время вышло. Всего доброго, господа хорошие. Весьма признателен вам за великодушное предложение. Впрочем, нет. Думаю, вы оба спятили, и потому при всем моем уважении вынужден отказаться. Понимайте это так: «Я уношу ноги из этого сумасшедшего дома!»

Он повернулся, намереваясь навсегда покинуть проклятое место, и на этот раз благополучно достиг вестибюля, но тут неотступно следовавший за ним Коллис поймал его за руку.

Этан резко вырвал руку.

– Ты не убедишь меня задержаться еще хотя бы на минуту и заново слушать весь этот бред, Тремейн.

Коллис покачал головой:

– Я и не пытаюсь. Приходи в другой раз ко мне, если у тебя возникнут вопросы. В клубе тебе не стоит снова появляться: возможно, у тебя больше не будет шанса отсюда выбраться.

– Это угроза? – Коллис вздохнул.

– Мой бывший камердинер кое-что знал о клубе и продал кое-какую пикантную информацию «Голосу общества».

У Этана судорожно дернулся кадык. Он сразу понял, что это была весьма неудачная идея.

– «Лжецы» убили его?

Коллис отрицательно качнул головой. Этан испытал облегчение и вздохнул свободнее, но Коллис, пожав плечами, тут же добавил:

– К сожалению, мы до сих пор его не нашли.

Что за черт! Этан с удивлением уставился на человека, которого до сих пор считал своим другом.

– На чьей ты стороне?

– Я «лжец», Этан, и защищаю интересы клуба. Прошу тебя серьезно подумать на эту тему и надеюсь, что финал твоих размышлений не заставит меня делать выбор.

Не отвечая, Этан лишь развел руками, молча забрал у швейцара шляпу, пальто и покинул здание клуба.

Джейн рассеянно обмакнула заостренный кончик пера в чернильницу.

«ДорогаяМатушка...»

Увы, дальше этих двух слов дело никак не шло. Обычно Джейн охотно излагала все мельчайшие подробности своей жизни, вплоть до перечисления имен визитеров и списка полученной корреспонденции. Матушка хотела знать все, и Джейн ничего против этого не имела.

Но вот о молодом человеке по имени Этан Деймонт она почему-то никак не могла рассказать. Что, если Матушка неправильно ее поймет? И можно ли описать, как мистер Деймонт украдкой передвигался по темному саду во время бала, не изобразив его хуже, чем есть?

С другой стороны, откуда ей знать, насколько он плох или хорош?

Раздосадованная собственной неуверенностью, Джейн отбросила перо и закрыла чернильницу крышкой. Сначала она должна выяснить, что за человек этот мистер Деймонт, и это произойдет не далее как сегодня вечером, когда он придет поужинать и поиграть в карты с дядюшкой.

Другим неразгаданным вопросом оставалась запертая комната. Зачем кто-то проник туда под покровом ночи?

Разумеется, будет неприлично входить в комнату, порог которой дядя строго-настрого запретил пересекать, но Джейн была уже по горло сыта «приличиями».

К тому же она обещала Матушке описывать все подробности своего проживания в Лондоне и теперь, раздобыв для нее маленькую пикантную новость, не будет так сильно мучиться, утаив встречу с мистером Деймонтом.

Лицо Джейн расплылось в радостной улыбке: наконец-то выход найден!

Глава 5

Вернувшись домой, Этан снова и снова прокручивал в уме услышанные утром откровения.

Коллис Тремейн занимается, шпионской деятельностью в пользу короны! Чтобы переварить подобное открытие, требовалось выпить.

Наклонив графин над стаканом, Этан вдруг замер, похолодев от неожиданной мысли.

– Будь я проклят, – прошептал он.

Роуз Тремейн, вероятно, тоже была шпионкой.

Наполнив наконец стакан, он рассеянно поставил его на поднос и отошел.

Он ведь и так это знал, точнее, подозревал. Живая, энергичная Роуз... Слишком живая, слишком энергичная.

Как хорошо, что они так и не сошлись: Этан не желал иметь ничего общего со шпионами ни с той, ни с другой стороны.

Этан направился через вестибюль к лестнице, сегодня, как и всегда, он проведет вечер вне дома. Этан решил, что куда лучше наносить визиты, чем сидеть в могильной тишине своего особняка.

Как обычно; на столике в прихожей лежала целая кипа приглашений, и Этан из любопытства просмотрел их, думая и искренне опасаясь найти нечто конкретное.

Да, вот оно. «ЛордиледиМейвеллприглашаютмистераДеймонта... Ужинбудетнакрытвдевятьчасов...»

Чувствуя, как по спине побежали холодные мурашки, Этан уронил плотную карточку на стол. Не пойдет он, и все тут. Он никого не собирается ублажать, кроме себя самого, что бы там ни говорил по этому поводу Этеридж.

Однако, поднимаясь по лестнице, чтобы переодеться для выхода, он никак не мог избавиться от одной мысли.

Роуз Тремейн... шпионка.

Кто бы мог вообразить, что женщина способна заниматься шпионажем?

Впервые Этан увидел Роуз, когда во внеурочный час дня она постучала в его дверь и потребовала от него помощи, ссылаясь на его школьную дружбу с Коллисом. Потом она накачала его по самое горло кофе и вытащила из дома, измученного, с воспаленными глазами, в самое страшное и восхитительное приключение в его жизни, связанное со спасением Коллиса и его толстого родственника из недр оружейного завода одного предателя.

Конечно, все это бесконечно противоречило его натуре, за исключением вознаграждения, полученного от «дорогого дядюшки» Коллиса, Чудаковатого старца, и, разумеется, от минут, проведенных в компании Роуз. Необычная Роуз покорила Этана, но девушку, как водится, заполучил Коллис.

В гардеробной перед вращающимся зеркалом Этан оценил свой внешний вид. Спору нет, Дживс шикарно завязал галстук: к результатам трудов дворецкого нельзя было придраться.

– Теперь я могу соблазнить даже вдову на похоронах, – восхитился Этан.

– Достойное занятие, сэр, я уверен. – С одежной щеткой наготове Дживс стоял за его спиной, не выказывая ни малейших признаков неодобрения. – Можно узнать, куда вы сегодня направляетесь, сэр?

Этан одернул манжеты.

– Только не к Мейвеллу, – пробурчал он с негодованием.

Дживс сделал удивленные глаза:

– В самом деле? Разве его светлость не пригласил вас поиграть сегодня вечером в карты?

– Пригласил. – Этан повернулся к дворецкому: – Скажи, Дживс, тебя когда-нибудь заставляли делать то, что тебе не по нутру?

– Я этим занимаюсь изо дня в день, сэр. – Этан взглянул на дворецкого с интересом:

– В самом деле?

– Я очень не люблю вытирать пыль, сэр, у меня от нее слезятся глаза.

Этан прищурился:

– Уж не намекаешь ли ты на то, что мне следует нанять еще слуг?

– Нет, просто отвечаю на ваш вопрос. – Этан ухмыльнулся:

– Очень хорошо, Дживс. Можешь взять горничную.

– Благодарю вас, сэр. – Дживс сдержанно кивнул. – Но я предпочел бы нанять лакея. Молодой парень будет более полезен для хозяйства.

– Вот как? А что ты имеешь против молодой девушки в доме? Надеюсь, что твое мнение обо мне здесь ни при чем?

Взгляд Дживса остался неподвижным, но ответа так и не последовало.

– Ладно. Полагаю, у тебя уже имеется кто-то на примете?

– Да, сэр. Очень крепкий молодой человек по имени Ури.

– Значит ли это, что я снова смогу пить бренди в своем кабинете, когда у тебя будет этот крепыш, чтобы отнести меня наверх?

Казалось, Дживс превратился в каменное изваяние.

– Если хозяин настаивает... – Этан вздохнул:

– Ладно, не важно. Я оставлю бренди в гостиной.

Дворецкий ничем не выдал своего удовлетворения, но у Этана сложилось впечатление, что только что он пережил тяжелый момент. Интересно, почему питейные привычки хозяина имеют для него такое значение?

– Ну, я пошел.

Взяв из рук Дживса шляпу и перчатки, Этан щелкнул по шляпе пальцем, придавая полям лихой наклон.

– Желаю приятно провести вечер, сэр, – наконец произнес Дживс. – О, сэр...

– Что такое, Дживс?

– Приглашение...

– Я не принял приглашения.

– Я взял на себя дерзость принять его за вас. – Этан на мгновение закрыл глаза.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я пойду?

– Конечно, нет, сэр. Желаю приятно провести вечер, сэр.

На улице стоял готовый к отъезду наемный экипаж – прямая заслуга Дживса. Подумав об этом, Этан ухмыльнулся и покачал головой.

Заняв свое место, он в последний раз поправил перчатки и задумался насчет вечера. Не попытать ли счастья за столами «Клуба лжецов», чтобы показать своим оппонентам, что его так просто не втянуть в авантюру?

И тут, неожиданно для себя, Этан принял молниеносное решение; он постучал по потолку кареты и, когда маленькое окошечко открылось, громко крикнул:

– К Мейвеллу, Беркли-сквер!

Экипаж начал медленно разворачиваться, и Этан снова откинулся на изумрудный бархат сиденья. Он поедет к Мейвеллу и постарается, чтобы его выставили. Вот так!

Вечером Джейн причесалась более тщательно, чем обычно. Хотя ей то и дело приходилось уклоняться от локтей Серены, заглядывая в зеркало над комодом, она не могла не признать по окончании, что выглядит особенно изысканно. Каждый волосок лежал на своем месте, переплетаясь с нитями мелкого жемчуга и тонкими, прозрачными лентами. Собранные в элегантный высокий узел, волосы выгодно открывали стройную шею.

– О, Джейн! Ты выглядишь восхитительно! – Серена в простодушном изумлении округлила глаза. – Кому ты собираешься сегодня вскружить голову? Пожалуйста, скажи!

Собираясь нанести на лицо тончайшую пудру из молотого риса, Джейн застыла с поднятой рукой. Вскружить голову? Неужели она и вправду прихорашивается, чтобы завлечь мистера Этана Деймонта?

Да нет же, это нелепица! Зачем ей наряжаться и прихорашиваться ради какого-то игрока и дамского угодника?

Но если не для него, то для кого?

Не сумев ответить себе на этот вопрос, Джейн вдруг повытаскивала из замысловатой прически все заколки, от чего Серена уставилась на нее в немом ужасе. Джейн тем временем расчесала шелковистую светлую с рыжим оттенком массу и, свернув волосы в простой узел, закрепила на затылке.

Оставив без внимания бледно-лавандовый наряд из шелка и кружев, разложенный на постели, она прямиком направилась к шкафу, откуда извлекла самое скромное из своих платьев: сшитое из шелка цвета зелени, оно, конечно же, было очень красивым и неотразимо элегантным, но наименее кокетливым из всего ее гардероба.

Одетая как для заштатного семейного ужина, Джейн вышла, оставив Серену наряжаться.

Гости мужского пола уже собирались в курительной комнате внизу, так что Джейн прошла в сад, чтобы подышать свежим воздухом и прояснить по возможности свои мысли. Если мистер Деймонт появится сегодняшним вечером, у нее будет не так много времени, чтобы определить, можно ли ему доверять. Он сможет в любой момент произнести слова, которые навсегда лишат ее возможности исполнить долг перед Матушкой. Если она предстанет в роли распутной шкодницы, ее, несомненно, незамедлительно отправят домой.

В голове Джейн тотчас промелькнула мысль, что тогда никто не будет принуждать ее танцевать с неуклюжими молодыми людьми, но ведь не это было главным. Матушка возлагала на нее определенные надежды, и Джейн не могла ее подвести.

«Никогда не стремись к чрезмерной откровенности. Тонкость поможет там, где прямота подкачает».

К сожалению, прошлым вечером Джейн не отличалась утонченностью – ни до спасения, ни после, так что у мистера Деймонта имелись все основания считать ее грубой и несдержанной.

Разгладив складки юбки, Джейн пошла прогуляться по садовой дорожке, но не по той, которая проходила под вязом.

Этан обнаружил, что во второй раз за последние двадцать четыре часа удирает из дома лорда Мейвелла. В курительной комнате было тесно от молодых, неоперившихся бездельников, пришедших отдать должное одной из юных дам, достигших брачного возраста. Этана, судя по всему, пригласили составить его светлости компанию за карточным столом, в то время как остальные молодые люди могли преследовать свои матримониальные цели.

«Хотя они и приглашают тебя на ужин, но явно не видят в тебе жениха для своих дочерей».

Разумеется, подобный расклад его ничуть не удивлял. В обществе так складывалось с незапамятных времен; так почему должно что-то измениться?

Этан закрыл глаза и, вдохнув полной грудью прохладный вечерний воздух, помял в пальцах сигару, но зажигать не стал. Он курил не столько для собственного удовольствия, сколько для отвлечения внимания своей жертвы, и подобных уловок имел в запасе множество.

Однако здесь устраивать представление было не для кого. Никто, кроме статуй и живой изгороди, не видел, как он шел по саду, устало опустив взгляд. Как же ему надоело продолжать игру, казаться очаровательным, франтоватым и... бесполезным!

«Тогда вступай в «Клуб лжецов», – сказал ему внутренний голос. – Стань полезным».

Этан фыркнул в ответ на шевеление совести, если, конечно, это действительно совесть проклюнулась, а не первый признак начинающегося безумия, и вслух заметил:

– Что за польза от человека, которому нельзя доверять?

Вслед за его словами в саду послышался какой-то неясный шорох, и его взгляд выхватил из наступающей темноты очертания чего-то неопределенного.

То, что он поначалу принял за куст, оказалось на деле женщиной в зеленом платье. Она стояла на более темном фоне изумрудной листвы, ее бледное лицо смутно светилось, как мраморный лик статуи, затерявшейся среди других фигур, столь неуместных в этом городском лесу.

Не спуская с женщины глаз, Этан медленно двинулся по направлению к ней. Ему не хотелось бы потерять ее из виду, хотя он не понимал, почему это было для него столь важно. Ьна, однако, не делала попытки удалиться. По мере приближения к ней ему пришлось отказаться от мысли, что она хотела остаться незамеченной, и он обходительно поклонился:

– Добрый вечер, мадам. Этан Деймонт к вашим услугам.

Она присела в реверансе с должной долей вежливости, но не заговорила, и как Этан ни вглядывался в нее, он при всем желании не мог ее узнать.

Глава 6

Мир вокруг них вдруг затих. Даже ночные мошки и те умолкли, не нарушая тишины трепетом тонких крылышек. Заглох раскат мужского смеха, и Джейн услышала стук собственного сердца.

Как глупо. К счастью, она не чувствовала страха. И усилием воли попыталась успокоить неистовое биение сердца. Мистер Деймонт стоял перед ней, видимо, ожидая, когда она заговорит, слегка склонив голову набок. Как ни странно, он смотрел на нее без малейших признаков удивления.

Неужели он ее не узнал? Но возможно ли это? Правда, тогда лицо Джейн закрывали рассыпавшиеся волосы, и вряд ли ее можно было разглядеть в тусклом свете, исходившем из окон дома.

Едва Джейн это осознала, как желание вступать в разговор у нее тут же пропало. Он слышал ее голос, а ей неоднократно говорили, что голос у нее особенный. Лучше ей хранить некоторое время молчание. К тому же будет интересно посмотреть, как поведет себя этот человек в создавшейся ситуации. Сказать по правде, Джейн не спешила осуждать его за поведение прошлой ночью, ибо сама вела себя довольно грубо.

Сегодня им выпала возможность начать все сначала. Что он скажет? Как поведет себя по отношению к ней? Он представился, отдав дань вежливости, но это обстоятельство она не считала таким уж важным. В конце концов, что еще оставалось ему делать, обнаружив ночью в саду одинокую женщину? Сделать вид, что не заметил ее?

К ее удивлению, молодой человек вдруг улыбнулся и предложил ей руку.

– В саду роса, вы промочите туфельки. Может, пройдем на террасу?

Смущенная его непринужденным тоном, Джейн положила легкую ладонь ему на руку, после чего они повернули к дому и пересекли лужайку с такой степенностью, словно в разгар дня прогуливались по Гайд-парку. Приподняв подол платья, чтобы преодолеть три ступеньки, ведущие на крыльцо, Джейн обнаружила, что платье и туфли и впрямь промокли от росы.

Усадив ее на каменную скамью, спутник Джейн поставил на каменный край одну ногу и облокотился на колено.

– Простите мне мою дерзость, но мы знакомы? – Джейн покачала головой. Она не солгала: официально их никто друг другу не представлял.

– Боюсь, что в таком случае я веду себя чересчур развязно, – произнес Деймонт с удрученной улыбкой.

Господи, он к тому же еще и хорош собой! Джейн снова пришлось усмирять свой участившийся пульс. Она здесьлишь для того, чтобы выяснить, выдаст ли он миру происшедшую с ней неловкость.

– Вы гостья на этом вечере?

Джейн вновь покачала головой. Она являлась одной из хозяек, но не могла объяснить это на пальцах.

Однако мистер Деймонт истолковал ее жест в совершенно ином свете и сразу расслабился.

– Ага, значит, вы одна из толпы, как и я. Готов поспорить, что вы компаньонка местной оравы дочек.

У Джейн дрогнули губы. Он с удивительной меткостью подметил ее роль в этом доме. Боже, а она никогда и не задумывалась на эту тему. С другой стороны, зачем тогда понадобилось ее дяде привозить в дом еще одну девушку на выданье, когда у него своих было предостаточно?

Однако она была единственной, кто имел шанс выйти замуж, разве нет? В отличие от своих двоюродных сестер она обладала хорошим приданым. И тут Джейн с горечью поняла, какую роль была призвана играть в этой семье... Она служит приманкой! Привлекает мужчин, достойных женихов, чтобы ее кузины могли получить шанс накинуть хомут на зазевавшуюся жертву.

Приняв ее молчание за согласие, мистер Деймонт покровительственно улыбнулся:

– Они милые девочки в своем роде, но все же я рад, что не вхожу в список. – Он снова блеснул широкой улыбкой. – Без титулов и званий, как ломовая лошадь. Это я о себе.

Джейн застыла, околдованная внезапной теплотой его глаз. Он смотрел на нее так, как если бы она была простой девушкой, а не «миледи» или «невестой с приданым».

Если ей не изменяет память, до сих пор никто не смотрел на нее так.

Она робко улыбнулась в ответ искренней улыбкой без тени светской чопорности, и его глаза потеплели еще больше.

– Вы тоже, да?

Ее взгляд остановился на его безукоризненном галстуке, завязанном по последней моде. В складках галстука поблескивала рубиновая булавка.

Деймонт проследил за ее взглядом, и его лицо исказила гримаса.

– Защитная окраска, – пояснил он и кивнул на ее строгое платье из шелка. – Как и у вас. Если оденешься в лохмотья, то будешь привлекать внимание. Приходится тратить половину жалованья, чтобы выглядеть соответствующе.

Джейн опустила взгляд и поправила юбки. Неужели она действительно похожа в этом платье на гувернантку?

Ее вдруг охватило необузданное желание одеться во что-нибудь яркое и вызывающее, чтобы у мистера Деймонта глаза на лоб вылезли... Не то чтобы она хотела угодить его вкусу, вовсе нет. И все же... У модистки она видела шикарный шелк цвета сапфира.

Этан вопросительно смотрел на свою молчаливую собеседницу. Она до сих пор не проронила ни слова в ответ, только улыбалась своей раскованной, удивительно заразительной улыбкой. Какое странное, робкое существо.

Это до определенной степени объясняло, почему она затаилась в саду. Подобное уклонение от обязанностей делало ее бунтаркой, а Этан весьма ценил проявления бунтарского духа.

Он чуть нагнулся к ней.

– Оставайтесь здесь, я скоро вернусь. – Подмигнув, он быстро исчез в недрах дома. Всего один миг ушел у него на то, чтобы появиться с двумя бокалами и бутылкой вина, оставленной в буфетноидля дворецкого.

Когда Этан вернулся на террасу, его новая подруга стояла на краю лужайки, словно собиралась скрыться в кустарнике. Сунув вино под мышку, он подошел к ней и протянул руку.

– Вы не можете теперь меня бросить, – сказал он с улыбкой. – Если вы уйдете, мне тоже придется возвратиться в дом, что для меня хуже смерти.

Она издала тихий смешок, скорее похожий на радостный возглас. Тем не менее он воспринял ее реакцию как поощрение. Взяв девушку за руку, он подвел ее к скамье.

– Вы и я, – начал Этан, – нас только двое во всем свете в этот момент.

Она посмотрела на него с сомнением, словно сочла спятившим.

– О, я знаю, – с энтузиазмом продолжал он. – Вы думаете, что я сумасшедший, но взгляните на ситуацию с другой точки зрения. Если мы одни на Земле, значит, нас никто не осудит, никто не очернит. Мы никому ничем не обязаны, никому ничего не должны. Мне нужен час свободы вдвоем, разве это не заманчивая идея?

Она отвела взгляд в сторону и прикусила губу, чем привлекла внимание Этана к своим губам. Он отметил про себя, что у нее прелестной формы рот с чудным изгибом верхней губы, чувственной полнотой нижней, и это подхлестнуло его интерес.

Не будучи джентльменом, Этан никогда не упускал возможности похитить поцелуй у хорошенькой девушки. Никогда...

Мятежная гувернантка, стоя с бокалом в руке, вновь устремила на него полный вызова взгляд. Этан расплылся в широкой улыбке:

– Вот так-то лучше. – Он налил вино в бокалы. – А теперь выпейте, только очень медленно...

Девушка поднесла бокал к губам, но Этан остановил ее, положив ладонь на ее руку.

– Нам некуда торопиться, – произнес он тихо. – Наслаждайтесь моментом. Пейте вино без спешки и представьте, что нет завтра, как нет вчера, и нет ожиданий...

Глаза девушки вдруг подозрительно заблестели, и Этан запнулся. Он не хотел ее расстраивать... Но может, не его слова послужили причиной, спровоцировавшей слезы?

Поставив стакан на скамейку, Этан взял в ладони ее руки с бокалом.

– Не огорчайтесь так, – прошептал он. – Я знаю, как трудно пробить себе дорогу в чужом окружении – ходить по их залам, жить в их комнатах. А вам, неприкаянной, не слуге и не ровне, должно быть вдвойне труднее...

Джейн не могла больше переносить ласкового участия его тона, теплоты его рук. К ее полной растерянности, из уголка глаза сорвалась и бесконтрольно скатилась по щеке одинокая горючая слеза. Почему? Ведь подобный груз ее не обременял. Она леди Джейн Пеннинггон, и ее ничто не заботит.

Все же до нынешнего момента она не понимала, как одинока на самом деле. Неприкаянная – вот точное слово для определения ее самочувствия. Мало кого из женщин своего круга она считала ровней по положению или способностям. Ее мать смотрела на дочь такими глазами, словно не совсем понимала, откуда она взялась у нее такая. К ней обращались, когда возникали какие-либо трудности, но никто никогда не задавался вопросом, нет ли трудностей у нее.

Мужчины не знали, как к ней относиться. Её самодостаточность как будто отпугивала их. Лишенная беспомощной женственности, Джейн если и привлекала людей, то только своим богатством, которое, как ни печально, сыграло с ней злую шутку.

Мистер Деймонт проникся к ней расположением... Но мистер Деймонт не знал ее.

Когда она позволила своей руке расслабиться в его теплых ладонях, он забрал у нее бокал и поставил рядом со своим. Его глаза светились участием к судьбе скромной гувернантки. Если она заговорит, выдаст себя, то он...

Что он сделает? Джейн находила его совершенно непредсказуемым. Этот человек был то очаровательным, то ядовитым, то добрым, то циничным. Но совершенно определенно любви к аристократам он не питал и, следовательно, узнав, кто она, вряд ли продолжит относиться к ней с симпатией, вряд ли будет с ней беседовать, не говоря уже о том, чтобы держать в своих больших теплых ладонях ее руку.

Правда состояла в том, что она не имела права на это утешение. Она его не заслужила и не хотела.

Джейн попыталась высвободить руку, но Деймонт крепче сжал ее пальцы.

– Тсс, – успокоил он. – Не сердитесь. Одна слеза не нальет океан. – Он провел рукой по ее щеке, осушая непритязательной лаской оставленную слезой влажную дорожку.

Джейн опешила. Интересно, кто-нибудь прикасался к ней так?

Взмахнув ладонью, Деймонт раскрыл пальцы.

– Видите? Ничего не было. Никто не узнает. К тому же мы сегодня совсем одни, если вы не забыли.

Джейн медленно кивнула, поддаваясь невольному очарованию сказанного. В таком случае ей не придется задаваться вопросом: «Что леди Джейн Пеннингтон думает о себе, сидя в темноте с игроком без титулов и званий, попивая его вино и держа его за руку?»

Внезапно дверь в дом отворилась, и волшебство момента вмиг исчезло.

– А, леди Джейн, вот вы где, – укоризненно произнес появившийся на пороге лакей. – Ее светлость повсюду вас ищет.

Джейн похолодела и метнула испуганный взгляд на мистера Деймонта, который, уронив ее руку, смотрел на нее так, словно она внезапно превратилась в свеклу.

Не отрывая взгляда от растерянных глаз мистера Деймонта, Джейн медленно произнесла:

– Спасибо, Роберт. Передайте ее светлости, что я сейчас иду.

Когда лакей прикрыл дверь, снова оставив их в темноте, Джейн хлопнула в ладоши.

– Прошу простить мой обман, но я должна была проверить, станете ли вы распространяться о неловком происшествии прошлой ночи...

– О! Так это были вы? – Похоже, Деймонт невероятно расстроился. – На дереве? – Его глаза сузились. – И... кто же вы?

Джейн вскинула подбородок:

– Леди Джейн Пеннингтон, дочь покойного маркиза Уиндема.

Деймонт порывисто вскочил.

– Гнусная лицедейка! К чему, ради всего святого, была вся эта игра?

Джейн вздохнула.

– В мои намерения не входило вводить вас в заблуждение, сэр...

– Так я и поверил! – Он пробежал рукой по своему лицу в очевидной попытке вернуть себе самообладание. – Послушайте, леди Джейн, вы хотя бы представляете, какие неприятности могут грозить простому парню за пустяшный разговор с такой женщиной, как вы?

Неприятности? Об этом она не подумала.

– Я не собиралась причинять вам неприятности, мистер Деймонт.

Этан отвернулся и покачал головой:

– Я принял вас за кого-то, кто... – Он бросил на нее гневный взгляд. – Полагаю, теперь мы сыграем в другую игру – «Зовите мирового судью, на меня покушались». Я правильно угадал?

Джейн поморщилась:

– Конечно, нет...

– Почему нет? У вас на меня целое досье. Я держал вас за руку, обнимал, касался самым непочтительным образом. Я видел ваши панталоны, прелестные ножки и все такое прочее, верно?

Джейн не ожидала вызвать такую бурю ярости и нервно сглотнула.

«Прелестные ножки и все такое прочее».

Ужасно. Непристойно. И все же отчего-то лестно для женского сердца, в чем, она, естественно, никогда не признается даже себе. Неужели у нее и вправду красивые ноги? Может быть. Откуда ей знать?

Этан сделал глубокий вдох. «Успокойся, старина. Если бы барышня собиралась призвать тебя к ответственности перед законом, то уже сделала бы это». Одного отчаянного крика хватило бы, чтобы спустить на него всю свору слуг и с позором выставить вон.

Но она обманула его, солгала, заманила...

Впрочем, не совсем так. Она не произнесла ни слова. Тем не менее Этан был не в настроении проявлять великодушие. Ложь в форме молчания все равно ложь. Кому, как не ему, знать, ведь он сам когда-то изобрел этот способ.

Черт! Он только хотел побыть хотя бы миг не таким, каким был всегда...

Но может, и леди Джейн Пеннингтон хотела того же?

Этан не собирался так легко прощать, и тем не менее гнев его в конце концов улегся.

Он повернулся к Джейн:

– Думаю, вам пора отправляться домой. Я приглашу лакея, чтобы вызвать вашу карету...

– Мой дом здесь, – пояснила Джейн. – Я племянница лорда Мейвелла.

Окончательно сдаваясь, Этан закрыл глаза.

– Ну конечно. – Он чуть не расхохотался. – Вы леди, богатая невеста, дочь маркиза, племянница лорда Мейвелла... И я видел ваши панталоны.

Леди Джейн Пеннингтон негодующе скрестила руки на груди.

– Не понимаю, что вы видите здесь такого смешного, мистер Деймонт?

– Конечно, где уж там? – Он насмешливо поклонился. – Возвращайтесь в дом, леди Джейн, или я расскажу всем присутствующим мужчинам, какого цвета у вас подвязки!

– Что?

Лживый интриган! Джейн вытянулась во весь рост, так что при этом ее взгляд почти сравнялся с его подбородком, и затем гордой походкой зашагала прочь. Дверь с громким стуком захлопнулась.

Этан рассеянно потер щеку, и на ней остался влажный след.

Ее одинокая слеза. Леди Джейн Пеннингтон, у которой, насколько он мог судить, не было причин для слез, проронила эту горячую слезу.

Деймонт коснулся пальцами своей влажной щеки и задумался, что же он такое сказал, что стало причиной этой слезы.

Этан боялся, что ужин будет для него, как обычно, томительным и долгим. Теперь же, когда добавилось «дело леди Джейн Пеннингтон», заставившее его чуять на затылке дыхание аристократического возмездия, ужин превратился в сущий кошмар.

На скучных приемах он имел привычку коротать время, развлекаясь флиртом, но за столом Мейвелла это представлялось немыслимым. С оравой девиц, составлявших почти полный список присутствующих дам,, он не видел безопасных мишеней для своих чар. Флирт с юной девушкой из общества заклеймил бы его как человека ненадежного, покончив с карьерой бездельника одним ударом молотка. Его терпели и поощряли лишь до тех пор, пока он не перестудил запретную линию и помнил о своем месте.

К дочерям аристократического общества Этан всегда относился с холодной почтительностью, стараясь не проявлять ни малейших признаков влечения даже к самым красивым из них. Они не для таких, как он, это ясно. Он даже не смел дышать с ними одним воздухом.

Когда его проводили в главный салон Мейвелл-Хауса, Этан увидел, что его страхи вот-вот воплотятся в жизнь, поскольку, кроме дочерей лорда Мейвелла и леди Джейн Пеннингтон, других дам там не обнаружилось.

Покинув террасу, Этан вернулся в курительную комнату, где внимательно стал прислушиваться к разговорам вокруг. Вскоре он выяснил, что леди Джейн Пеннингтон, невеста с богатым приданым, рассчитывает поймать на свое богатство по меньшей мере герцога, а с другими, менее вельможными претендентами немедленно расправляется. За резкую манеру отказа молодые светские хлыщи окрестили ее Леди Пейн (Боль (англ.)). Когда кто-нибудь обращался к опекуну лорду Мейвеллу, чтобы попросить ее руки, леди Джейн немедленно отправляла претенденту едкое письмо с отказом. Этан не мог винить ее в том, что она искала партию получше, но подобная жестокость представлялась ему непростительной.

За столом Этану досталось место между самой молодой и, вероятно, самой глупой дочерью, Сереной, и пресловутой Леди Пейн. Усаживаясь, он невольно вздохнул, но этого, к счастью, никто не заметил.

Леди Джейн выглядела настоящей наследницей. Этан хорошо разбирался в тайных знаках, находивших выражение в деталях платья и манере поведения. Невооруженным глазом было видно, что платье леди Джейн изысканнее даже наряда леди Мейвелл. И как он допустил такую непростительную ошибку – принял ее за гувернантку без роду без имени!

Когда подали первое блюдо – суп, мисс Серена Мейвелл, сидевшая по его левую руку, тотчас вывернула ложку себе на грудь. Этан заподозрил, что это случилось, потому что она смотрела на него, а не в свою тарелку, и стал еще старательнее избегать ее взгляда, продолжая вести себя так, словно не заметил расплывающееся пятно на ее лифе, равно как и ее униженное шмыганье носом. Деймонт с радостью отвлек бы ее флиртом, но в силу своего юного возраста девица неверно истолковала бы его внимание, это уж точно.

И все же Деймонт не мог совсем никак не помочь бедняжке. Подавшись вперед, он обратился сразу ко всем собравшимся за столом:

– Вы слышали последние новости о принце-регенте? Один возница знает лакея, который знает горничную, которая клянется, что слышала из королевской спальни ослиный крик...

Джейн молча наблюдала за тем, как мистер Этан Деймонт завоевывает внимание присутствующих, искусно забавляя их неприличными историями. Он шокировал, возмущал, но при этом ни разу не переступил черту инсинуаций и слухов. Таких она не выносила на дух, но ведь он отвлекал внимание от Серены, давая ей возможность украдкой промокнуть лиф платья салфеткой.

А еще она ясно видела, что Деймонт злится на нее. Напрасно. Сегодня он доказал, что не в его правилах ставить леди в неловкое положение. Вероятно, она могла бы довериться его врожденному благородству...

И все же так не пойдет. Она должна окончательно убедиться, что ему и вправду можно верить, и для этого после обеда припрет его к стенке.

Глава 7

Едва дамы удалились из столовой, Этан бегом спустился в холл, проскользнул мимо лакея, несшего вахту у дверей, и свернул за угол. Если бы только он мог покинуть этот сумасшедший дом, то тут же вернулся бы в «Клуб лжецов» и сказал бы лорду Самовластительному, что согласен и...

– Мистер Деймонт, я хочу с вами поговорить.

Этан едва не споткнулся, когда девушка возникла перед ним, словно из-под земли.

– Всевышний, миледи! – Он картинно прижал руку к сердцу. – Помилосердствуйте!

Леди Джейн независимо расправила плечи.

– Не понимаю, почему вы до сих пор так раздражены. Я дала вполне разумное объяснение – мне нужно было проверить, можно ли вам доверять.

Этан смерил ее изучающим взглядом.

– И каков ваш вердикт?

– Ну, я нахожу вас... очаровательным и добрым. Проста поначалу я несколько ошиблась.

– Хм... Вот как?

По правде говоря, Этан не мог не ощутить удовлетворения. Она тоже ему нравилась, пока не...

– Что вы имеете в виду, говоря, что ошиблись? – Джейн вздохнула.

– Возможно, я не совсем точно выразилась. Вероятно, я не столько ошибалась, сколько... была введена в заблуждение.

– Введены в заблуждение?

Она вскинула руки, предупреждая его негодование, и тут, покачнувшись, он припал к ее груди.

От изумления Джейн поначалу остолбенела. По какой-то непонятной причине она испытывала непрердолимое желание, чтобы мистер Деймонт посмотрел на нее по-настоящему, как смотрел тогда в саду.

Какое-то время они оставались в полной неподвижности, потом очень медленно с видом безмолвной целеустремленности Деймонт сделал глубокий вдох, отчего его грудь прижалась к ее груди еще плотнее.

Со смешанным чувством стыда и восторга Джейн ощутила, как затвердели ее соски. Неужели он тоже это чувствует?

Когда Этан заметил, как у него под носом округляются ее груди, кровь отхлынула от его лица.

Неужели леди Джейн Пеннингтон воспылала к нему, Этану Деймонту, жгучим желанием? Проклятие!

Издав нечленораздельный звук, Этан бросился в игорную комнату, где уже собрались другие джентльмены.

Многолюдная компания – вот его спасение. Найти спасение от леди Джейн Пеннингтон.

Должен же он как-нибудь увильнуть от этой дерзкой «мисс».

Джейн не сомневалась, что после ужина дядя засядет за карточную игру. Когда мужчины разошлись, а дамы удалились в гостиную, она под предлогом головной боли, что было не так уж далеко от истины, попросила ее отпустить.

Разумеется, ей следовало бы стыдиться своего поведения. Джейн и в самом деле чувствовала себя возбужденной и немного взволнованной, но ни капли стыда в душе не обнаруживала. Может, у нее его нет вовсе?

В любом случае румянец сыграл ей на руку; тетушка обеспокоенно кивнула, и на ее лице промелькнуло выражение легкой зависти. Отправляясь к себе в комнату, Джейн позаботилась о том, чтобы придать истории больше достоверности, и даже отправила горничную за холодным компрессом, а затем велела, чтобы ее не тревожили.

Искусно смяв постель, она переоделась в ночную сорочку и халат, а потом, удостоверившись, что все обитатели дома заняты своими делами, двинулась в другое крыло дома, куда редко наведывались. Там располагалась комната, в которой она наблюдала таинственное мерцание одинокой свечи.

Поочередно заглядывая в комнаты, выходящие на юг, Джейн считала окна. Это крыло недостаточно хорошо отапливалось, и тяжелый парчовый халат оказался как нельзя кстати. Первая комната имела нежилой вид и предназначалась, судя по всему, для музыкальных занятий, вторая, меньших размеров, выглядела более привлекательно. В каждом помещении имелось по два высоких окна, выходивших на юг, так что следующая комната обещала оказаться именно той, которую Джейн разыскивала.

К досаде Джейн, дверь в соседнее помещение оказалась запертой, и она в задумчивости уставилась на замок. Насколько ей было известно, некоторые умельцы могли открыть замок с помощью заколки, но сама она упражняться в подобном искусстве никогда не пробовала.

Одна связка ключей находилась у леди Мейвелл, две других – у экономки и дворецкого. Спуститься вниз Джейн не рискнула из страха, что ее увидят, но вот спальня леди Мейвелл располагалась неподалеку от ее спальни.

Бесшумно пробежав по коридору, Джейн остановилась напротив двери в комнату тетушки. Если там случайно окажется горничная, нужно придумать для своего появления какой-нибудь благовидный предлог, который впоследствии не вызовет подозрений.

Набрав в грудь побольше воздуха, Джейн толкнула дверь.

На счастье, внутри никого не оказалось. Если она поторопится, то сумеет воспользоваться ключом и вернуть связку на место прежде, чем кто-либо обнаружит пропажу.

Выйдя из комнаты, Джейн заставила себя идти спокойно до тех пор, пока не достигла нужного коридора, где припустилась бегом, издавая подошвами тапочек звук, похожий на хлопанье крыльев птицы.

Торопливо проверив первые пять ключей и убедившись, что все они не подходят, Джейн уронила.связку на ковер.

– Вот досада! – прошипела она себе под нос. Затем, методично вставляя в замочную скважину один ключ за другим, она перепробовала всю связку, пока на кольце не остались два ключа.

Предпоследний ключ вошел в замок с легкостью, и Джейн почувствовала, как он послушно поворачивается.

Как только дверь открылась, Джейн подхватила свечу и проворно юркнула внутрь.

Дом лорда Мейвелла казался Этану шикарным, хотя он успел заметить, что углы кое-где начали обсыпаться. Тем не менее комната для карточных лгр содержалась в идеальном состоянии: изысканные плюшевые кресла, темно-зеленое сукно на карточном столе. Даже люстра была изготовлена специально для того, чтобы светить вниз, на карты, не слепя глаза игроков, и Этан был не прочь когда-нибудь заиметь такую же у себя.

Сев в единственное пустующее кресло, Этан с извиняющимся видом кивнул лорду Мейвеллу:

– Прошу прощения, милорд.

Хозяин дома вопросительно уставился на него, словно ожидал объяснений, но Этан вовсе не горел желанием признаться его светлости, что только минуту назад обжимался в коридоре с леди Джейн.

Раздали карты, и Этан попытался сосредоточиться на игре. Сегодня он не захватил с собой запасную колоду карт, так как поклялся сюда больше не являться, и в его арсенале имелся лишь ограниченный набор средств – наблюдение, отвлечение внимания и блеф. С помощью этих незамысловатых уловок он собирался создать необходимые предпосылки, позволившие бы лорду Мейвеллу начать выигрывать.

Этан надеялся, что если его светлость переиграет его, то тут же потеряет интерес к нему как к партнеру и перестанет присылать приглашения, а значит, закончится наконец охватившее некоторых людей безумие. «Клуб лжецов» от него отстанет.

Однако на деле все оказалось не так просто: лорд Мейвелл никак не выигрывал.

Этан внимательно наблюдал за картами и за другими игроками. Все мужчины за столом были слеплены из одного теста; они играли с нарочитой беспечностью, как и положено джентльменам. Из-за потери одного-двух десятков фунтов никто не суетился: переживания по поводу столь незначительной суммы расценивались бы как скаредность, что в обществе было страшнее позорного клейма.

Никто, похоже, не собирался мешать Этану контролировать ход игры, и он все время оставался хозяином положения. Ему не составляло никакого труда манипулировать столь бесхитростными партнерами, в том числе и лордом Мейвеллом, но в конце концов Этан сдался и позволил его светлости проиграть. Все шло не так, как он планировал, и ему следовало придумать другой способ, как добиться того, чтобы сюда его больше не приглашали.

– Ваша племянница – прекрасная молодая леди, – заметил Этан как бы между прочим.

Мейвелл кивнул.

– Да, мы все искренне полюбили Джейн, – бесстрастно отозвался он.

Этан поднял брови.

– Полюбили? А раньше вы ее не любили?

Остальные господа, пораженные подобной наглостью, настороженно замерев, переводили недоуменные взгляды с Этана на Мейвелл а и обратно.

– Мы не знали ее до нынешнего сезона, – проворчал Мейвелл. – Она дочь сестры моей жены, и мы много лет не общались. Потом в один прекрасный день явилась Джейн в экипаже, груженном сундуками, чтобы провести с нами лето.

Этан заметил, что информация о Джейн заинтересовала присутствующих, и это слегка его обеспокоило.

– Как это мило с вашей стороны, – спокойно сказал он. – Она не слишком привлекательная, правда?

Его заявление сразу вызвало горячий протест со стороны остальных игроков, хотя, судя по всему, никто из них ни разу не разговаривал с резкой и своенравной Джейн. В какой-то момент Этану даже стало жаль девушку. Он хорошо знал, что значит иметь на лбу ярлык, сообщающий свету, какого ты поля ягода. Впрочем, поскольку поле леди Джейн было обтянуто бархатом и усыпано бриллиантами, его жалость оказалась мимолетной.

Между тем выражение лица Мейвелла не изменилось.

– Никто до сих пор не жаловался, – возразил он не моргнув глазом.

Этан небрежно пожал плечами. Внезапно Мейвелл оживился.

– Что за отличная компания у нас сегодня, – заметил он с ленивой усмешкой.

Остальные – с этого момента Этан считал их всех ухажерами сразу заулыбались и вообще выглядели вполне довольными собой. Этан очень надеялся, что Джейн выберет себе кого-нибудь из этих идиотов. Интересно бы посмотреть, как она будет править муженьком всю его оставшуюся жизнь.

Впрочем, при всей странности своего поведения леди Джейн Пеннингтон стояла на порядок выше их всех. Эти недоумки не имели ни малейшего шанса отхватить себе столь лакомый кусок.

Насколько Этан мог судить, лорд Мейвелл придерживался аналогичного мнения. Но тогда зачем его светлость окружает себя столь примитивными молодыми людьми? Неужели ему не из кого выбирать?

Когда дискуссия перекинулась на политику, лорд Мейвелл сразу замолчал и Этану оставалось только терпеливо ждать окончания вечера, чтобы потом явиться к «лжецам» и объявить, что в лорде Гарольде Мейвелле они ошиблись.

А что, если не ошиблись?

Но тогда это уже не его ума дело, подумал Этан и достал сигару с весьма ядовитым запахом. Обычно он делал так, когда считал, что проигрывает, – это давало ему возможность произвести необходимую подмену используемого реквизита и подсмотреть украдкой карты соперников.

– Милорд, джентльмены... Если позволите, я вас оставлю на минуту.

Мейвелл нехотя кивнул; он явно не любил, когда игру прерывали.

– Поторопитесь, Деймонт, я захочу непременно отыграться.

Выйдя на террасу, Этан прикурил сигару. Ему нужно было подумать.

«Очаруйте его, – советовали «лжецы». – Заставьте его проникнуться к вам доверием».

Это была игра, попытка отгадать, что лорд Мейвелл хочет услышать.

Этан усмехнулся. А может, в конце концов, это никакая не игра.

Испытав облегчение, он вынул сигару изо рта и повернулся, чтобы направиться к дому. В этот момент его взгляд случайно упал на противоположное крыло особняка, то самое, которое, по словам Мейвелла, редко использовалось.

В одном из окон мерцала свеча.

Глава 8

Джейн была разочарована: в крошечной комнатке она не нашла ничего интересного. Помещение предназначалось для хранения белья, но полки пустовали, как и ящики встроенных шкафов.

Над маленьким очагом торчал, выступая сбоку из стены, крючок, куда подвешивали чайник, чтобы подогреть над углями воду. Может, здесь когда-то также держали чайные подносы и другую посуду? Впрочем, теперь ничего этого не было. Но что в таком случае делал здесь незнакомец, пробравшийся в комнату тайком в разгар бала?

На пыльном полу что-то сверкнуло, отразив пламя свечи, и Джейн, присев на корточки, подобрала крошечный предмет. Катая его между пальцев, она поднесла предмет к огню.

Это оказалась блестящая бусинка из прозрачного стекла: такие обычно нашивают на женские платья. Но в доме было полно женщин, и бусинка не служила ключом к разгадке. К тому же она могла затеряться здесь много месяцев назад.

Внезапно осознав, что уже достаточно много времени провела в комнате, Джейн направилась к двери. Проходя мимо окна, она прикрыла горящую свечу ладонью и взглянула на лужайку. Внизу она увидела едва различимую одинокую фигуру. Это был он, Этан Деймонт, известный игроки мошенник, ее ночной спаситель; скрестив руки на груди, он смотрел прямо на нее.

Вернувшись в библиотеку, Джейн аккуратно прикрыла за собой дверь. Мистер Деймонт стоял к ней спиной, устремив взгляд в холодный камин.

Не отходя от двери и не отпуская ручку, она ждала.

– Леди Джейн Пеннингтон можно найти в самых странных местах, – буркнул мистер Деймонт, не оборачиваясь.

Джейн затаила дыхание.

– Да?

Он повернулся, держа руки в карманах; его лицо оставалось бесстрастным.

– Что вы делали в пустующем крыле... да еще в халате?

– А у вас обеспокоенный вид, мистер Деймонт, – заметила Джейн. – Кажется, у вас проблема?

– Черт побери, да. Если кто-нибудь застанет нас вдвоем, вы знаете, чем это кончится.

Видя, что он нервничает, Джейн едва не расхохоталась.

– Неужели вы такой блюститель нравов? – Деймонт сложил руки на груди, в глазах его нетрудно было заметить досаду.

– В большей степени, чем вы, это уж точно. – Она замерла.

– Вот как? Почему вы так решили?

– У вас пристрастие к высоким местам, не говоря уже о предпочтении являться иногда полуодетой.

Джейн покраснела и отвернулась.

– Нетрудно догадаться, что вы не забыли о происшествии, мистер Деймонт, но с вашей стороны неделикатно напоминать мне об этом.

– Неделикатно? – Этан на секунду задумался. – Пожалуй.

– Итак, что вам от меня нужно? Между прочим, ваша пантомима «Встретимся в библиотеке» была весьма талантлива. Особенно мне понравилось движение, которым вы обозначили книгу. Зачем вам понадобилось со мной здесь встречаться?

– Чтобы предупредить, естественно.

– Предупредить? Меня? О чем? – Этан потер затылок.

– Дело в том...

– Да?

– Во-первых, юным леди не стоит бродить в одиночестве в темноте!

Джейн наморщила лоб:

– Это еще почему?

Этан молчал, бесцеремонно разглядывая ее. Джейн нельзя было назвать красавицей в полном смысле слова, но она обладала поразительно красивыми бровями: тонко очерченные, дугообразные, светло-коричневого цвета, они весьма точно отображали ее негодование...

Да и вся она выглядела пленительной в этом халатике, с толстой косой светлых с рыжеватым отливом волос и тонкими прядками, обрамлявшими лицо. Просто прелесть.

Вот только отчего она постоянно находится там, где не должна находиться? В этом доме вряд ли безопасно выходить за установленные рамки.

Разумеется, Этан не мог рассказать Джейн о подозрениях «лжецов» насчет лорда Мейвелла, не объяснив всего о «лжецах», что было бы равносильно подписанию себе смертного приговора.

Взяв канделябр, Этан, не сводя взгляда с леди Джейн, затушил одну свечу. Возможно, он действовал, повинуясь импульсу, что было так нехарактерно для него, но... Джейн выглядела неотразимо привлекательной в своем халатике.

Этан стоял от нее на расстоянии вытянутой руки, и одна-единственная свеча отделяла их от интимности полной темноты.

– Разве вам не следует находиться в постели, леди Джейн? – прошептал он.

– Ну... раз вы так считаете. – Она с быстротой молнии рванула дверь на себя...

И тут же до них донесся голос лорда Мейвелла:

– Мы будем в библиотеке. Если найдете мистера Деймонта, пожалуйста, пришлите его к нам.

В доли секунды комната погрузилась в темноту. Канделябр с потушенными свечами вернулся на каминную полку, и библиотека опустела.

Джейн с трудом перевела дыхание. Мистер Деймонт оказался весьма ловким мужчиной, но если бы она пожелала придраться, то, вероятно, покритиковала бы его за выбор убежища: под накрытым скатертью библиотечным столом едва хватало места для одного.

Этан за ее спиной неловко заерзал.

– Вы уверены, что нам прилично находиться здесь вдвоем? – прошептал он.

Она скосила на него глаза.

– Беспокоитесь о своей добропорядочности, мистер Деймонт?

– А разве не вы должны беспокоиться, миледи?

– Я? Едва ли.

Этан почему-то обиделся.

– На что вы намекаете?

– Намекаю? – Джейн уже почти не слушала его, переключившись на голоса за дверью. Один из голосов явно не принадлежал ни одному из молодых людей, присутствовавших на ужине. С кем же говорил дядюшка Гарольд?

Неожиданно Этан нагнул голову и поцеловал ее. Это был быстрый поцелуй, но он пронзил ее, словно огненная стрела, и Джейн поскорее отвернулась. Темнота больше не казалась ей уютной, а ее товарищ по несчастью вдруг стал мужчиной, так же как она – женщиной.

Наконец дверь открылась, и в библиотеку вошел дворецкий со свечами, а затем дядюшка Гарольд в сопровождении какого-то мужчины.

– У меня есть информация, милорд. – Мужчина остановился спиной к Джейн.

– Отлично, отлично. – Лорд Мейвелл явно изображал беспечность. – Я взгляну на нее позже.

Присев к камину, он оставил гостя стоять.

Джейн поежилась. Возможно, незнакомец был всего-навсего слугой, и все же...

Дверь открылась, и в библиотеке появился дворецкий с кофейником в руках.

– Мистера Деймонта нигде не видно, милорд, но его шляпа и прогулочная трость еще здесь, – сообщил он.

Джейн повернулась к Этану и с сомнением покачала головой.

– Прогулочная трость? – повторила она одними губами, однако Этан предпочел не заметить вопроса.

– Он скользкий тип, – произнес дядя Гарольд, ни к кому не обращаясь.

Его собеседник вежливо кивнул, после чего хозяин дома жестом велел унести кофе.

– Раз Деймонт не придет, я ухожу. – Он тяжело поднялся, однако его гость не сдвинулся с места. Вероятно, он все-таки не слуга. Но тогда кто?

Она выяснит это завтра у Серены. Что Джейн особенно нравилось в Серене, так это ее честность: девочка всегда говорила правду и никогда не спрашивала, зачем это нужно спрашивающему. Сама Джейн точно знала, что не вела себя так доверчиво даже в пору детства.

Как только Гарольд вышел из комнаты, незнакомец тут же последовал за ним. Процессию завершал дворецкий с нетронутым кофе.

Джейн пошевелилась, но мистер Деймонт, положив руку ей на локоть, остановил ее. Она замерла, тепло его прикосновения, ощутимое даже сквозь одежду, возродило в ней воспоминание о его поцелуе.

Подождав еще немного, они выползли наконец из-под стола в пустую комнату, и Джейн дрожащими пальцами стала поспешно поправлять юбки.

– Что ж, мистер Деймонт, боюсь, настала пора нам разойтись в разные стороны.

Этан скривил губы:

– Не слишком ли официально? Впрочем, что ж, пусть будет так, миледи. Я ухожу.

Джейн коротко кивнула и повернулась, но не успела сделать и пяти шагов, как его голос остановил ее:

– Леди, полагаю, вы должны кое-что обо мне знать. – Она полуобернулась.

– Что именно, мистер Деймонт?

– У меня нет ни су. Это правда. – Он обвел жестом свой шикарный, Хотя и слегка помявшийся костюм. – Все это показное, шелуха. Я гол как сокол.

Такого признания Джейн никак не ожидала. Из историй, которые она слышала о нем, явствовало, что отец Этана, богатый мануфактурщик, отказался от сына, когда тот проявил некую неблагодарность.

– Но что же случилось с вашим отцом? Простите, это, конечно, слухи...

– Он отказался от меня, выбросил на улицу и все такое.

– Почему? Неужели вы... – Она тут же прикусила язык. – О, это, разумеется, не моего ума дело, и я...

Этан пожал плечами:

– Думаю, вам лучше узнать. Я стал для него не просто поражением, а полным провалом, хотя, как и любой молодой человек, пережил и высокие чувства, и разочарование. После одной особенно болезненной драмы я несколько недель не выходил из запоя, это стало для отца последней каплей.

– Как это ужасно! И вы не вернулись?

– Нет. – Этан отвел взгляд. – Вскоре после этого отец захворал. Я поздно узнал о его недуге – слишком долго находился в пьяном угаре. Больше я его не видел. Мать тогда уехала в деревню, и управление фабриками взял на себя один из моих дальних кузенов.

– Разве эти фабрики не ваши?

– Нет. Отец успел перед смертью вычеркнуть меня из завещания. – Этан глубоко вздохнул. – Уверяю вас, чердачная крыса имеет больше шансов на получение наследства, чем я.

Джейн нахмурилась.

– Ну а на самом деле вы хотели бы получить фабрики в наследство?

Этан невольно усмехнулся:

– Что, не можете представить меня коммерсантом? – Он как-то странно покачал головой. – Видите ли, я и сам не могу этого представить.

Джейн кивнула.

– Спасибо, что рассказали все это, мистер Деймонт, но мне, наверное, не следовало спрашивать. – Он снова качнул головой.

– Дорогая леди Джейн, насколько мне помнится, не вы затеяли этот разговор, а я.

Джейн капризно надула губы:

– С чего вы взяли, что это должно меня волновать?

– Но ведь вы охотитесь на богатого мужа, не так ли?

Джейн слегка опешила, но тут же быстро овладела собой. В конце концов, разве не для этого она находится в этом доме?

– Да, полагаю, я действительно охочусь на богатого, титулованного мужа, раз уж вы соизволили выразиться столь прямолинейно. – Она вздернула подбородок. – Видимо, своим признанием в бедности вы ставите меня в известность, что не участвуете в гонке?

– Я только хочу предупредить возможность возникновения у вас ненужной вам привязанности.

Глаза Этана скрывала тень, и Джейн не могла видеть, шутит он или говорит серьезно.

– Мистер Деймонт, поверьте, чтобы привязаться к вам, мне понадобятся ярды и ярды крепкой веревки и ведра клея. – Резко отвернувшись от него, она пошла своей дорогой, но на полпути остановилась и бросила через плечо: – И даже, сэр, я не рискнула бы высказаться уверенно по поводу этого предмета.

Жаль, однако, что ей придется забыть об этом, тут же подумала Джейн: его поцелуй был таким приятным. Более того, он был в ее жизни первым.

Когда Этан вернулся домой в наемном экипаже, Дживс уже ждал его на ступеньках крыльца.

– Ты меня утомляешь, друг мой, – вздохнул Этан, протягивая дворецкому шляпу и трость.

– Да, сэр, – спокойно ответил слуга. – Вы собираетесь снова уехать, сэр?

– Нет, Дживс.

Этан вошел в дом и направился в кабинет, но вдруг вспомнил, что его графин с горячительным напитком поменял местожительство.

– Ладно, не важно, – пробормотал он тихо. Огонь манил теплом, кресло было услужливо придвинуто к камину, и Этан, не глядя, опустился в него.

И тут же что-то маленькое, юркое со сдавленным писком выскочило из-за его спины. Вскочив и схватив кочергу, Этан ткнул его в том направлении, в котором скрылась мерзкая тварь.

Дверь его кабинета тихо отворилась.

– У вас проблемы, сэр?

– У нас проблемы, Дживс. У нас крысы!

– Да, сэр. Какого цвета, сэр?

– Какого цвета? – Этан захлопал глазами. Проклятие, как он мог рассмотреть? – Рыжеватого, как мне показалось.

Дживс степенно пересек комнату и сунул руку под диван, что очень удивило Этана.

– Дживс, ты отважный человек!

– Верно, сэр, – ответил Дживс спокойно и, пошарив в темном пространстве, вынул руку. – Возможно, это ваша крыса, сэр? – В руке дворецкого болтался, извиваясь, тощий котенок с тонким хвостиком.

Этан чуть не расхохотался.

– О Господи! Откуда он взялся? Убери его немедленно.

– Да, сэр. – Дживс довольно бесцеремонно затолкал котенка в карман. – Отослать его назад миссис Тремейн, сэр, или просто выкинуть на улицу?

Брови Этана удивленно взметнулись вверх.

– Миссис Тремейн? Так это Роуз принесла сюда несчастное создание?

– Разумеется, сэр. Все произошло сегодня вечером, пока вас не было. Я решил, что вы захотите завести домашнего любимца, сэр, иначе отказался бы принять его.

Выходит, котенок – подарок Роуз. И что же теперь с ним делать?

Этан смиренно повесил кочергу на место, затем протянул руку:

– Дай мне его, Дживс.

– Мне совсем не трудно от него избавиться, сэр. Уверен, здесь где-нибудь найдется бочка для сбора дождевой воды...

– Это не выход, да ты и не стал бы ничего такого делать, мы оба это знаем. А теперь отдай мне котенка.

– Да, сэр.

Котенок почти ничего не весил и, оказавшись в руке Этана, безвольно висел, растопырив маленькие лапки.

– Не переживай, маленькая киска, – прошептал Этан котенку, и тот в ответ прищурил большие зеленые глаза. – Все у тебя будет хорошо.

Итак, он больше не одинок. Дворецкий, повар, а теперь еще маленький комочек шерсти.

Этан засунул котенка за жилет, откуда сразу же раздалось громкое мурлыканье.

– Надеюсь, ты не ждешь, что я отдам тебе лучшую из подушек или начну покупать печенку, а?

Что еще нужно, чтобы испортить кошку? Придется поспрашивать у других, чтобы не допустить оплошности.

Глава 9

Этан проснулся от какого-то божественного запаха, витавшего под самым его носом. Завтрак обычно был для него не самым радостным событием, и он ждал приближения обычных признаков утреннего похмелья.

В животе у него плотоядно заурчало, и он чуть приоткрыл глаза. Странно, но утренний свет не вонзился в них кинжалом, и голова совсем не гудела.

Открыв оба глаза, Этан был тут же вознагражден видом подноса у кровати; серебряные крышки слегка запотели по краям от дымящейся вкуснятины внутри.

Котенок сидел на столике рядом, изящно обернув вокруг лап тонкий хвостик; взгляд его широких зеленых глаз сосредоточился на собственном отражении в сверкающем серебре.

Проворно сев, Этан потянулся за подносом, и тут же неизвестно откуда появился Дживс. Приоткрыв одну из крышек, он услужливо взглянул на хозяина дома.

При виде снятых серебряных куполов человек с менее крепкими нервами мог запросто распроститься с жизнью. Дымящиеся, запеченные до совершенства яйца, покрытые нежной тонкой пленкой сладкого сливочного масла, соблазнительно разложенная по краю колбаса ну разве не чудо? С блюда поменьше на Этана смотрели аппетитные груши, застенчиво подмигивая ему из сладкой глазури. В тонкой фарфоровой чашке темнел злодейски черный кофе.

Этан благодарно улыбнулся дворецкому.

– Кто бы мог подумать, что завтрак способен так возбуждать?

Дживс приподнял брови.

– Любой, кто накануне ограничил себя одним бренди, сэр.

Этан указал вилкой на выставленные перед ним яства:

– Вероятно, ты прав. – После секундного колебания он поинтересовался: – И кто же все это приготовил?

– О, не беспокойтесь, сэр, теперь у нас новый повар. – Облегченно вздохнув, Этан приступил к еде и попутно задал новый вопрос:

– Ты нашел мне еще одного моряка с татуировкой, Дживс?

– Нет, сэр. У леди нет бросающихся в глаза татуировок, и склонности к сквернословию, надеюсь, тоже.

Этан сделал большие глаза:

– Женщина? В этом доме?

– Да, сэр. Вы как будто расстроены, сэр?

Этан хмыкнул.

– Она, случайно, не... молоденькая?

– О нет, сэр, среднего возраста. Только, умоляю, не говорите ей этого, сэр: мне невыразимо понравились запеченные яйца, поданные сегодня к завтраку. Не могли бы вы называть ее миссис Кук?

– Хорошо, – одобрительно кивнул Этан. – Можешь передать миссис Кук, что это лучшие, черт побери, запеченные яйца, которые мне доводилось есть в моей жизни.

– Да, сэр.

– Слово в слово, имей в виду. – Дворецкий слегка поморщился.

– Да, сэр. Не смею мешать вам наслаждаться трапезой, сэр.

Съев предложенный Дживсом завтрак и одевшись в выбранный Дживсом костюм, Этан невольно задумался о том, кто же кому в этом доме служит.

Спустившись по лестнице, он в нерешительности остановился. – Дживс!

Дворецкий появился с пугающей быстротой.

– Да, сэр? – Этан замялся.

– Я никогда не встаю так рано. Что, по-твоему, я теперь должен делать?

Дживс и глазом не моргнул.

– Полагаю, что в такую чудную погоду большинство здоровых молодых джентльменов с удовольствием совершают круг по Гайд-парку.

Парк? Этан не мог припомнить, когда последний раз бывал в парке, по крайней мере в дневное время. Вероятно, это было, когда они с Коллисом, пьяные и голые, распевали на дереве неприличные песни.

Слова «голые» и «дерево» вызвали у Этана ассоциацию с леди Джейн Пеннингтон, и тут же, словно прочитав его мысли, Дживс сказал:

– Думаю, что в этот час многие леди дышат в парке свежим воздухом. – Этан решительно кивнул. Приятная компания, бесспорно, пойдет ему на пользу, а то он уже начал бредить одной молочно-белой парой ножек.

– Парк так парк. Не будешь ли ты так любезен принести мне...

Дживс тут же вынул из-за спины шляпу Этана и подходящие к костюму перчатки.

– Приятной прогулки, сэр.

Этан вздохнул: дотошность Дживса в мелочах иногда вызывала у него легкое раздражение: впрочем, это раздражение тут же прошло: день сулил новизну и интересные впечатления. В этот час люди на улице были более приветливые, чем обычно, и когда он услышал за спиной странно дразнящий голос, то обернулся с доброжелательным выражением на лице.

– Роуз!

В юбке с цветочным узором, с зонтиком на плече, Роуз Тремейн являла собой необычайно пеструю картину. За ней стояла опрятная молодая горничная, но ее чепец не смог ввести Этана в заблуждение. Еще одна из них.

Этан добродушно улыбнулся.

– Что ты здесь делаешь? Только не воспринимай это как упрек. – Он осторожно указал на зонтик: – А эта штука заряжена?

Роуз рассмеялась:

– Это не оружие, а всего лишь защита от солнца. – Поставив зонтик перед собой, Роуз ненадолго задумалась. – Однако ты, кажется, настроен вполне серьезно. – Она внимательно посмотрела на Этана. – Я слышала, ты отклонил предложение лорда Этериджа?

Этан невольно поежился – Роуз никогда не теряла времени даром.

– Это правда.

– Тогда зачем вчера ты снова ходил к Мейвеллу? – Боже, откуда она знает? Впрочем, для нее это сущий пустяк. Он хмыкнул.

– Просто Дживс дал мне совет, и я не стал с ним спорить.

Роуз склонила голову набок.

– Кто это Дживс?

– Мой новый дворецкий.

Она как-то странно посмотрела на него.

– Дживс, – повторила Роуз словно про себя, потом спросила: – Пройдешься со мной немного?

Вместо ответа Этан подставил локоть, и некоторое время они шли в молчании. Этан не сомневался, что Роуз думает о том, как убедить его, – в противном случае она вряд ли стала бы тратить на него драгоценные минуты.

Утро близилось к полудню, а Джейн еще не закончила очередное письмо к Матушке.

Она только успела поведать о таинственном мерцании свечи и своем обследовании запертой комнаты, но что до дальнейшего...

Джейн колебалась. Стоит ли ей писать о поцелуе? И вообще что можно рассказать о мистере Деймонте? Что он играет с дядей Гарольдом в карты?

Склонившись над листком бумаги, Джейн прилежно перечислила всех джентльменов, собравшихся накануне в игорной комнате дяди, вставив имя мистера Деймонта в середину, чтобы не привлекать к нему лишнего внимания. В конце концов, никто не знал, какое впечатление произведет на Матушку интерес мистера Деймонта к Джейн. К тому же, если она начнет вдаваться в подробрости, ей придется упомянуть инцидент на дереве, а это Джейн ох как не хотелось бы!

Тут Джейн вспомнила кое-что еще, что могла включить в письмо.

«ВчерапоздновечеромдядюшкуГарольданавестил егоделовойпартнер, чтобысообщитькое-какуюинформацию. Дядяпринималвбиблиотекеэтогочеловеканебольшогоростаскруглымлицом, одетоговкоричневый шерстянойкостюм. Симмзпринескофе, нодядяГарольд иегособеседникнерассиживались».

Ну вот. Все, что она написала, соответствовало действительности. Один лишь мистер Деймонт составлял проблему, потому что вызывал возмущение шокирующей прямотой и отсутствием почтительности. Правда, он был добр, ярким свидетельством чему служил случай с Сереной, когда он избавил ее от неловкости. Казалось, несущественная деталь, но она, несомненно, говорила о его внутреннем благородстве.

«Ты должна сначала все хорошенько разузнать о людях, прежде чем сходиться с ними. Нельзя полагаться лишь на то, что лежит на поверхности».

Джейн невольно улыбнулась. Абсолютно верно! Теперь она знает, что делать дальше.

Настало время разузнать все о мистере Этане Деймонте поподробнее.

Посыпанная гравием дорожка шла через центр парка, окуная их в самую гущу английской праздности. Будь Этан на месте одного из прогуливающихся неподалеку молодых щеголей, он непременно раз или два поцеловал бы украдкой свою спутницу, но, к сожалению, сейчас для него такой возможности не существовало.

Когда они остановились у пешеходного мостика через Серпантин, Роуз после некоторого колебания решительно повернулась к своему спутнику, издав вздох раздражения.

– Этан, неужели ты не хочешь послушать, что я собираюсь тебе сказать? – Спросила она с плохо скрываемой досадой.

– Ничуточки. – Не глядя на нее, Этан оперся локтями на перила и, приняв беспечный вид, стал бросать по сторонам блаженные взгляды, радуясь одному из последних погожих дней уходящего лета. – Не желаешь ли мороженого? Салон, наверно, еще открыт. Если нет, то я обнажу свою шпагу и силой заставлю их открыться, лишь бы угодить тебе.

Роуз поставила зонтик на доски мостика и оперлась на него.

– Прости, мне сейчас не до того – слишком многое надо успеть сделать.

Этан кивнул.

– Скажи-ка мне вот что, дорогая: зачем тебе, такой милой особе, быть тайным агентом?

Роуз улыбнулась:

– Не знаю, поймешь ли ты, но для меня нет ничего более восхитительного, чем заниматься шпионажем.

Нет ничего более восхитительного? Об этой стороне дела Этан как-то не задумывался и, верно, поэтому, не сдержавшись, рассмеялся.

– Сомневаюсь, дорогая леди, но спорить с вами не стану. – Он покачал головой. – Если помните, у меня есть некоторый малоприятный опыт для сравнения.

– Верно. – Роуз пристально взглянула на Этана. – Не окажете ли мне одну любезность?

Этан выпрямился и церемонно поклонился:

– Все, что угодно, прелестница. – Роуз придвинулась ближе.

– Я всего лишь хочу спросить: «Почему, черт возьми, нет?»

Неожиданное озорство вызова, прозвучавшее в ее вопросе, застало Этана врасплох.

– Подумай до утра, Деймонт, а твой ответ я и так узнаю. – С этими словами Роуз отвернулась и зашагала в обратном направлении; ее модные юбки призывно колыхались в такт шагам роскошных длинных ног.

– Когда мне надоест быть холостым, непременно женюсь в точности на такой женщине, – буркнул вслед Этан.

Но в этот момент он и сам не слишком верил собственным словам.

Глава 10

Джейн промокнула лоб носовым платком. Неужели дом мистера Деймонта находится так далеко от Беркли-сквер? Ей было ужасно жарко, но Роберту, лакею дядюшки, который следовал за ней, приходилось еще хуже.

В настоящий момент Джейн хотела посмотреть, где проживает мистер Деймонт. О человеке многое можно сказать, взглянув на место его обитания.

По дороге она с любопытством озиралась по сторонам, при этом элегантность и изысканность окружения поражали ее воображение.

Мистер Деймонт утверждал, что он и все, что с ним связано, ненастоящее, напускное, но то, что Джейн видела вокруг, выглядело весьма обстоятельно. На нее смотрели величественные, стильные дома, в огромных окнах которых отражался ясный сентябрьский день.

Когда Джейн повернулась, желая взглянуть в другую сторону... она увидела, что мистер Деймонт идет ей навстречу.

Этого только не хватало! Схватив Роберта за руку, Джейн затащила его в оказавшуюся поблизости дверь шляпного салона и, метнувшись к окну, стада наблюдать за дорогой.

Деймонт шел, бросая по сторонам ленивые взгляды; его коричневый сюртук приятно контрастировал со сли-вочно-желтым жилетом, темно-коричневые брюки, заправленные в отлично начищенные сапоги, красиво обтягивали мускулистые бедра...

О нет! Джейн проворно отскочила от окна, но, увы, Этан уже пересекал улицу, направляясь к магазину, и на его лице играла легкая улыбка.

Быстро схватив первую попавшуюся под руки шляпку, Джейн резким движением нахлобучила ее на голову и притворилась, что разглядывает себя в зеркало, хотя ее куда больше интересовала входная дверь.

Проклятие; он вошел-таки внутрь! Джейн наклонила лицо, прячась за полями шляпки.

– Здравствуй, Роберт, – лениво бросил, войдя, мистер Деймонт.

Джейн поморщилась. Боже, ну как она могла забыть о Роберте?! Деймонт отлично знал челядь Мейвеллов, а Роберт постоянно прислуживал в комнате для игры в карты.

Не найдя ничего лучшего, Джейн подняла голову и, взглянув на Этана, изобразила на лице удивление.

– О, это вы! Вот уж не думала встретить вас здесь!

– И тем не менее встретили. Добрый день, леди Джейн. Подобрали что-нибудь стоящее?

Некоторое время Джейн молчала, хлопая глазами, и вдруг, не выдержав, рассмеялась, потом сняла головной убор и аккуратно вернула его на стеллаж.

– Шляпка мне очень нравится, но, боюсь, она дороговата для меня. Было очень приятно снова встретиться с вами, сэр, но теперь мне нужно идти. – Джейн, одарив Деймонта извиняющейся улыбкой, попыталась пройти мимо него, но он весьма решительно загородил ей дорогу.

– Видите ли, я живу всего в двух шагах отсюда, и если вам совсем уж нечего делать сегодня...

Это было столь неожиданно, что Джейн растерялась.

– Мистер Деймонт, неужели вы так плохо думаете обо мне?

– О нет! – Он успокаивающе поднял руки. – Конечно, нет. Я только подумал, что вы, возможно, захотите взглянуть на моего...

– Ну вот что! – Джейн попятилась к двери. – Довольно. Я достаточно наслушалась ваших бестактностей.

Она почувствовала дурноту. Кажется, этот Деймонт решил, что... О нет, она больше не в состоянии это переносить.

Повернувшись, Джейн бросилась прочь из магазина, оставив Этана стоять в шляпном салоне в состоянии полной растерянности.

– Я только предлагал взглянуть на моего котенка, – закончил он, обращаясь неизвестно к кому и почти заикаясь. Милостивый Боже, с чего это женщина умчалась, как скаковая лошадь? В самом деле, что такое он сказал, от чего можно так разволноваться? Или... Неужели леди Джейн Пеннингтон сама искала его? Но для чего? Разве что лорд Мейвелл послал племянницу по следу. Впрочем, это вряд ли; Мейвелл не станет втягивать невинную девочку в свои махинации.

Впервые за все это время Этану вдруг пришло в голову, что Джейн вместе с кузинами, возможно, подвергается немалой опасности, живя в одном доме с предателем. Он невольно стиснул зубы и, выйдя из магазина, решительными шагами направился к тому месту, куда не так давно поклялся не являться ни под каким предлогом.

Портье у дверей «Клуба лжецов» не слишком вежливо преградил ему дорогу:

– Чем могу помочь, сэр?

Этан обдал нахала сердитым взглядом.

– Передайте Тремейну, что я хочу его видеть.

Идя навстречу Этану, Коллис буквально светился радостью.

– Я знал, что ты вернешься. – Он тут же проводил гостя по лестнице на второй этаж клуба. – И ты не пожалеешь об этом, дружище. Тебя ждет величайшее приключение из всех.

– Я здесь вовсе не ради приключений, – буркнул Этан. – Мейвелл – глупец безмозглый – подвергает опасности свою семью, и это ему так не сойдет.

Коллис вскинул брови:

– Вот как? Но у Мейвелла целый выводок дочерей, если не ошибаюсь. Неужели ты хочешь выступить в роли странствующего рыцаря?

Этан нахмурился, но не проронил больше ни слова до тех пор, пока не увидел на верхней площадке лестницы лорда Этериджа.

– Сэр, я пришел и принимаю ваше предложение, но не потому, что вы пытались меня склонить к этому. В любом случае не забудьте снять мой дом с заклада.

Далтон холодно кивнул:

– Договорились.

– С чего прикажете начинать?

Этеридж жестом пригласил Этана следовать за ним.

– В первую очередь мы оценим ваши способности: возможно, вам понадобится взять несколько уроков.

– Не думаю. – Коллис усмехнулся:

– Ну, это мы посмотрим.

– Мистер Деймонт – особый случай, – напомнил Далтон. – Нынешняя ситуация требует немедленного внедрения в дом Мейвеллов нашего человека, так что учиться долго не придется.

Когда они достигли конца коридора, Этеридж нажал какую-то кнопку, и стена отъехала в сторону.

– Ага, вот как вы подобрались ко мне в обеденном зале, – пробурчал Этан.

Губы Далтона дрогнули.

– Мне это доставило истинное удовольствие. Следующий отрезок коридора мало чем отличался от предыдущего; по обеим сторонам тянулись комнаты, в одной из которых Этан заметил большие бумажные свитки, уложенные на стеллажах до самого потолка.

– Зачем здесь карты? – Этеридж остановился.

– Мы составляем их и используем, когда наши скауты находятся на передней линии обороны. Вы не будете заниматься в этом классе, но вам не помешает научиться читать и ориентироваться по наиболее простым из карт.

– Думаю, я сумею обойтись и без этого, – заметил Этан сухо. – Как-никак у меня такое же классическое образование, как и у Коллиса.

Следующую остановку они сделали у другой распахнутой двери. Молодой человек в очках, оторвавшись от сваленных на столе бумаг, подслеповато заморгал глазами.

– Это Фишер, наш лучший шифровальщик. А вот и миссис Каннингтон. – Этеридж взглядом указал на молодую рыжеволосую женщину.

– Здравствуйте, милорд. Неужели это мистер Деймонт? – Женщина приветливо кивнула Этану, и он невольно залюбовался представшим перед ним прелестным созданием с короткими блестящими кудрями и дружелюбной улыбкой.

Этеридж чуть повернул голову.

– Мистер Деймонт, муж Филиппы, Джеймс, мой помощник. Он специалист по организации диверсий, но вам не придется с ним сотрудничать.

Филиппа снова кивнула, после чего их маленькая процессия двинулась дальше. И тут в холле Этан увидел тоненькую темноволосую красотку: приподнявшись на цыпочки, она прикалывала листок бумаги на большую доску объявлений. Женщина удивительно напоминала Роуз, вот только ее фигуре не хватало спортивности.

– Здравствуй, дорогая, как ты себя чувствуешь сегодня?

Женщина ответила лорду Этериджу исполненным обожания взглядом.

– Спасибо, неплохо. Курт сделал мне суп и содовое печенье. – Ее лицо осветила спокойная улыбка. – Все же, думаю, мне лучше отказаться от завтрака.

Жена, боготворимая и к тому же беременная. Отчего-то в этот момент Этан испытал еще большую неприязнь к Этериджу. Везучий поганец.

– Клара, хочу тебе представить мистера Этана Деймонта. Он решил-таки вступить в наши ряды. Деймонт, познакомьтесь с леди Этеридж.

Этан кивнул.

– А теперь шагайте дальше. Полагаю, мы начнем с Курта.

Спустившись вслед за Коллисом и Этериджем по крутой лестнице в подвал, Этан увидел перед собой на середине огромного мата исполосованного шрамами полуголого исполина, словно приготовившегося к бою. Час спустя он уже лежал распластанный на спине, без дыхания, без мыслей и без какой бы то ни было воли к жизни, неподвижными глазами глядя на возвышавшегося над ним Курта.

Издав глухое ворчание, гигант протянул Этану руку и помог подняться.

Едва Этан встал на ноги, как в помещение вошел лорд Этеридж.

– Ну, каков результат?

Курт сложил массивные руки на могучей груди.

– Боксер из него никудышный – свалился после первого же удара.

– Что ж, ясно. – Этеридж выглядел разочарованным, но не удивленным, и если бы Этан не чувствовал себя таким измотанным, то, вероятно, оскорбился бы.

– Зато он достаточно верткий, – продолжал Курт. – Мне понадобился целый час, чтобы добить его.

Этеридж опешил:

– Час?

Курт кивнул.

– Кое-чему он мог бы научить и меня – как уходить от ударов, к примеру.

Этан уперся ладонями в колени, его грудь тяжело вздымалась.

– Я бегун, а не борец. Это все разгневанные мужья.

Этеридж обернулся к Коллису, восседавшему на сваленном в груду спортивном оборудовании, и тот пожал плечами:

– Я бы тоже не поверил, но это правда. Этан целый час продержался против Курта. Никогда не видел, чтобы человек двигался с такой скоростью.

Этеридж задумчиво помолчал, затем кивнул.

– Теперь к Фиблзу.

Соскочив на пол, Коллис бросил Этану рубашку.

– Не беспокойся, – сказал он с усмешкой. – Там бить не будут.

Глава 11

На этот раз Фиблз показался Этану каким-то странным, похожим на дикое животное, попавшее в непривычное окружение. Маленький человечек то и дело стрелял глазами в сторону двери, словно желал убедиться, что она все еще не заперта.

Комната, в которой рни стояли, с первого взгляда напоминала склад, а со второго – средневековое подземелье и была битком набита замками, оковами и странного вида сундуками. Вдоль стен стояло несколько замызганных дверей с отполированными от частого использования замочными скважинами, а посреди комнаты возвышался предмет, на который мистер Фиблз смотрел глазами, подернутыми поволокой любви и обожания, – новый с иголочки сейф.

После короткого инструктажа Этан с легкостью расправился с дверными замками, хотя ни один из ключей на предложенной ему связке к ним не подходил. Сказать по правде, пока все это ему безумно нравилось. Вскрывать то, что должно оставаться на запоре, и проникать туда, куда нет доступа, – что может быть интересней!

Наконец пришел черед металлического ящика. Сейфы такого типа богачи устанавливали у себя дома для хранения ценностей. Этан давно поглядывал на сейф с беспокойством – высотой с коротышку Фиблза, ящик казался непроницаемым, как твердь каменная. Даже петли на дверце были величиной с кулак.

– Это новый тип сейфа с цифровым замком, – пояснил Фиблз благоговейно. – Точно такой же лорд Мейвелл доставил вчера поутру на Беркли-сквер, после того как ему стало известно, что мы побывали в его тайнике во время бала. Сейф нельзя просверлить, нельзя разбить, нельзя даже сдвинуть с места без помощи шестерых мужчин и ломовой лошади.

– Ладно. – Этан сунул руки в карманы. – Я понял. Его нельзя открыть.

Фиблз склонил голову и послал металлическому ящику нежную улыбку.

– Ну нет. Дорогой, тебя ведь можно открыть, верно? – проворковал он.

Этан с подозрением уставился на странного маленького человечка. Фиблз всегда вызывал у него симпатию, но сейчас он незаметно отступил назад.

– Как?

Фиблз приложил к губам палец:

– Тсс. От тебя только требуется прислушиваться к нему.

– Прислушиваться? Что ж, попробую.

Этан отодвинулся на шаг. Одно дело – Курт, великан с огромными, как кувалды, кулаками, но тем не менее вполне материальный. А вот Фиблз внушал ему какой-то суеверный страх: казалось, он вот-вот припадет в поцелуе к этому большому железному ящику.

Фиблз придвинулся к сейфу вплотную и провел рукой по дверце. У замысловатого вида замочной скважины его ладонь замерла.

– Эй... Вы чего?

Этан изумленно наблюдал, как Фиблз любовно прижимается к железной дверце щекой и ласково гладит замок, словно играет с соском женской груди. Это становилось более чем странным. Он уже начал думать, что следующим на очереди у Фиблза станет...

И тут у Этана глаза чуть не вылезли на лоб. Дверца сейфа резко распахнулась; при этом все произошло словно само собой.

– Послушайте, Фиблз, это было потрясающе! Сделайте это еще раз.

После ряда повторов Этан сам приник щекой к металлической дверце и принялся крутить замок с таким энтузиазмом, с каким никогда не тискал женскую грудь.

Фиблз топтался рядом.

– Слушайте... слушайте... – Этан поднял на него глаза.

– Вы не против?

Фиблз виновато поднял руки, но продолжал виться вокруг Этана, балансируя на носочках. Не обращая внимания на коротышку, Этан всецело сосредоточился на тихих щелчках внутри замка. С подобным пристрастием он вслушивался лишь в женские крики экстаза.

Ему понадобилось несколько попыток, и в конце концов он уловил момент, когда встал на место последний шкворень запорного механизма.

– Давай, родной, – прошептал он и нажал на рычаг. Щеколда упала, дверца приветственно отворилась.

Со стороны входа донеслись одобрительные аплодисменты. Обернувшись, Этан увидел Коллиса, Клару, Филиппу и Фишера: все они хлопали в ладоши и улыбались ему. Даже сердитые глаза Курта вдохновенно поблескивали, и только Этеридж бесстрастно смотрел куда-то вдаль поверх голов других присутствующих.

– У вас прирожденный талант, сэр, настоящий талант! – не удержался от похвалы Фиблз.

Этан с достоинством поклонился.

– У меня был хороший учитель, мистер Фиблз. – Тут вперед вышел Этеридж.

– Очень хорошо, мистер Деймонт. Вы прошли все испытания. Теперь, полагаю, нам настало время поговорить с глазу на глаз.

– Пожалуйста, дорогая, – окликнул Джейн дядюшка Гарольд из своего кабинета, когда она проходила мимо открытой двери, – зайди на минуточку.

Со дня приезда в Лондон Джейн тысячу раз проходила мимо этого кабинета, но до сих пор его хозяин ее как будто не замечал. Очевидно, приглашение не предвещало ничего хорошего.

Нервно проглотив вставший в горле ком, Джейн переступила порог кабинета, ломая голову над тем, что мог сообщить дяде Роберт.

Что вообще мог он рассказать? Поутру она сказала Роберту, что день просто чудный и ей хочется прогуляться. Естественно, он видел, как она вошла в магазин, примерила шляпку и обменялась несколькими словами с человеком, которого встречала в доме дяди, после чего отправилась домой.

И все же ей следовало лучше замаскировать свое волнение. Матушка не зря не раз давала ей совет держаться подальше от болтливых слуг.

Встав перед письменным столом Гарольда и расправив плечи, Джейн крепко сжала руки за спиной.

– Да, дядя?

Гарольд поднял на нее серьезный взгляд, но тут же его обычно строгое лицо сморщилось, приобретая выражение, которое он считал, по-видимому, более мягким. У Джейн екнуло сердце: прежде дядя никогда не улыбался. Что все-таки происходит?

– Я давно хотел тебя спросить, Джейн... Ты довольна проведенным здесь сезоном?

Джейн позволила себе слегка расслабиться. Возможно, Гарольд просто хотел выяснить, собирается ли она остаться или вернуться домой, – ведь сезон уже подходил к концу.

– У вас мне очень хорошо, дядя. Тетя Лотти и девочки относятся ко мне просто чудесно.

Гарольд кивнул.

– А общество в целом? Ты не встретила молодого человека, который бы приглянулся тебе?

Боже! Неужели ей снова придется притворяться, что она занята поисками жениха?

– Увы, ни один из джентльменов, с которыми я познакомилась, не вызвал у меня особого расположения. – Тут она не слукавила, потому что мистер Деймонт не являлся джентльменом, и он уж точно не вызвал у нее особого расположения!

Гарольд вздохнул, раздувая в стороны пышные белые усы.

– Скверно. Я так надеялся, что ты встретишь избранника по любви. Этого же ожидала твоя матушка.

Джейн печально кивнула.

– Если хочешь поехать с нами в Шотландию на сезон охоты, то милости просим. Потом наступит Рождество и прочая дребедень. Возможно, ты встретишь кого-нибудь по сердцу на одном из домашних приемов, на которых мы собираемся присутствовать.

Обрадованная, что тема не получила конкретного продолжения, Джейн улыбнулась:

– Я бы хотела побыть с вами еще, дядюшка Гарольд. Матушка позволила мне остаться, если вы не станете возражать.

– Что ж, в таком случае дело улажено. – Гарольд кивнул и радушным жестом отпустил племянницу. – Я скажу жене, что ты остаешься.

Джейн уже собиралась уходить, как вдруг Гарольд снова окликнул ее:

– Джейн!

Она обернулась. Вот незадача, она почти стояла за порогом кабинета.

– Да, дядя?

– Моя дорогая, тебе нужно будет сделать кое-какие покупки до наступления зимнего сезона, не правда ли?

Джейн захлопала ресницами. Он прав, она вряд ли сможет носить легкие платья из муслина и шелка в зимнее время; еще менее допустимо, чтобы ее видели в прошлогодних нарядах.

– Да, дядя, непременно. – Гарольд кивнул.

– Тогда тебе лучше дать мне номер твоего банковского счета, чтобы я мог расплачиваться за твои покупки. – Он улыбнулся. – Ты вряд ли сможешь разгуливать по Стрэнду с ридикюлем, набитым наличностью.

Это не противоречило действительности. В любом случае, если цель дяди была не совсем той, о которой он заявил, ему ничего не стоило самому раздобыть нужные сведения в банке, поскольку он являлся старшим родственником Джейн мужского пола.

Она кивнула. Матушке это вряд ли понравилось бы, но в общем-то решение было вполне разумным.

– Я немедленно принесу его, дядя.

Но Гарольд, похоже, уже утратил к ней всякий интерес, и Джейн покинула кабинет со спокойным сердцем. Теперь, когда дядя Гарольд знает, что она не собирается разорять его своими тратами, он наверняка о ней снова надолго забудет, что ее вполне устраивает. Дядя едва ли одобрит ее интерес к скандально известному картежнику мистеру Деймонту.

Впрочем, она и сама им больше не интересуется.

Совсем не интересуется..

Далтон повел Этана окружным путем в полукруглую комнату, располагавшуюся на мансардном этаже клуба. Открыв дверь, он жестом пригласил гостя войти.

– Мой секретный кабинет, – важно объявил он.

– Секретный? От кого же? – полюбопытствовал Этан. – Я всего полдня, как вступил в клуб, и уже знаю о нем.

– Совершенно справедливо, – подтвердил Этеридж с иронией. – Пожалуйста, присаживайтесь.

Хотя Этану до смерти хотелось рухнуть в кресло или вытянуться со стоном на диване и полежать подольше, он не позволил себе поддаться соблазну. После поединка с Куртом.

– Благодарю, я лучше постою. – Этеридж сел и скрестил руки на груди.

– Почему вы мне не доверяете, Деймонт? – Этан спокойно встретил его взгляд.

– Почему вы не доверяете мне?

Внезапно Этеридж как-то странно улыбнулся. Если бы Этан не наблюдал, как важный лорд добреет в присутствии своей прелестной жены, то вряд ли принял бы смягчение линии его подбородка за выражение благодушия. Но он в своей оценке не ошибся.

– Милорд, мне кажется, я являюсь идеальным пополнением для вашей партии и могу оживить ее деятельность.

К его огромному удивлению, Этеридж кивнул:

– Мы потеряли в этом году много хороших людей, так что, думаю, свежая кровь поможет нам с оптимизмом смотреть в будущее.

– У вас что-то случилось?

Этан не был уверен, хочет ли он в действительности знать о гибели кого-то из «лжецов». Он предпочитал не думать о бренности жизни и не загадывать, сколько еще ему осталось жить на свете.

Этеридж аккуратно сложил руки на столе.

– У нас в клубе работал один человек, не являвшийся «лжецом». Джеком был неплохим парнем, но враг каким-то образом нашел к нему подход. В итоге Джеком выдал имена и адреса большинства людей, прежде чем понял, с какой целью собираются использовать эти сведения. Когда люди стали гибнуть, он перестал передавать информацию и попытался вернуться к нам. Думаю, он искренне раскаялся, но было уже поздно. Я слышал, что он плохо кончил: его нашли в Темзе. – Этан нахмурился:

– Джеком? Я думал, что предателя звали Денни. – Этеридж состроил гримасу:

– Он никогда не входил в наш круг; он был обычным слугой, не умевшим держать язык за зубами.

– Неужели бедный Денни тоже найдет свой конец в Темзе? Что вы за кровожадный народ, «лжецы»!

Этеридж склонил голову:

– А вам что за печаль?

Здравствуйте! Кому же не хочется знать, в какую сторону бежать, если придется спасать свою жизнь.

– Да так. Просто интересно, только и всего. – Этеридж вдруг подался вперед, и его жутковатый взгляд стал почти прозрачным.

– Деймонт, есть кое-что еще, о чем я не упомянул.

– И что это?

– Шпионы бывают разные. Одни внедряются в такие дома, как у Мейвелла, в качестве гостя или слуги и ведут наблюдение, докладывая в мельчайших деталях обо всем, что происходит.

– А, так вот чем мне предстоит заняться! – Этеридж медленно покачал головой:

– Не угадали. Я хочу сделать вас двойным шпионом. – Лоб Этана прорезали морщины.

– Двойным? Как это?

Уголки рта его собеседника дрогнули в неприметной улыбке.

– Я хочу, чтобы Мейвелл завербовал вас для сбора сведений в пользу французов и вы, выяснив, что представляет собой его организация, стали снабжать его ложной информацией с нашей стороны.

Этан вдруг почувствовал отвращение.

– Я и Мейвелл? Но ему-то это зачем? – Этеридж пожал плечами:

– Полагаю, он тоже догадывается, что вы обладаете полезным сочетанием талантов.

Этан сделал глубокий вдох.

– Первый вариант мне куда больше по нраву. Я очень хорошо умею наблюдать.

На этот раз он не лгал. К тому же, если бы ему поручили просто вести слежку, он мог бы не спускать глаз с леди Джейн и других дам с целью обеспечения их безопасности.

Этеридж откинулся на спинку кресла:

– Что ж, понаблюдайте сначала, если вам так хочется. И все же я не сомневаюсь, что Мейвелл очень скоро попытается перетянуть вас на свою сторону. Если он сделает вам такое предложение, примите его. Зайдя так далеко и получив отказ, Гарольд вряд ли позволит вам остаться в живых.

Этан невольно поежился.

– Откуда вам это знать? – Этеридж вздохнул.

– В подобном случае я и сам был бы вынужден пойти на крайние меры. Мы никого не подпускали и не подпускаем к себе, не удостоверившись прежде в абсолютной лояльности, ни одного человека.

«Кроме вас».

Этеридж не произнес этих слов вслух, но Этан каким-то шестым чувством все равно их услышал.

– Если вы пытаетесь меня запугать, то напрасно теряете время. – Он пожал плечами. – Мне страшно с самого утра, когда я только вошел в этот клуб.

– Хорошо. – Этеридж кивнул. – Оставайтесь и дальше в том же состоянии: возможно, это позволит вам выжить.

Этан, не сдержавшись, покачал головой:

– Вы фанатик, вам это известно? Для таких людей, как вы, в мире есть только два цвета: черный и белый. Мы хорошие, они плохие, даже если они такие же, как мы.

Этеридж посмотрел на него сквозь полуопущенные веки:

– Способность видеть полутона может оказаться для вас весьма полезной, если только вас прежде не ликвидируют.

Этан фыркнул.

– И какова же в наши дни продолжительность жизни двойного агента?

Этеридж внезапно усмехнулся, затем опустил взгляд на свои ладони.

– Полагаю, мы скоро это выясним, не так ли?

Несмотря на не внушающую оптимизма реплику Этериджа, Этан поймал себя на том, что вторая половина дня в «Клубе лжецов» доставила ему некоторое удовольствие. Вместе с Коллисом, Филиппой, сыном Филиппы Робби и Фишером его пригласили на кухню отведать приготовленного Куртом каплуна в вине. Но и тут одна мысль не давала Этану покоя. Как мог человек, еще недавно столь близкий этим людям, вдруг стать их врагом? Что заставило их изменить мнение о нем?

– Эти парни, Джеком и Денни... – Филиппу передернуло.

– Пожалуйста, не упоминайте при мне мистера Джекома. После того, что он со мной сделал, я до сих пор не могу поднимать голову, как прежде.

– А что он с вами сделал?

– Повесил на коньке крыши на моем же галстуке. Премного благодарна.

Этан вытаращил глаза:

– На галстуке?

– Это длинная история. – Робби усмехнулся:

– С Флип разделались, как с мужчиной. – Этан наморщил лоб:

– Ты называешь свою мать Флип? – Филиппа вздохнула:

– История становится все длиннее и длиннее.

– Когда-нибудь мне все же хотелось бы её услышать. – Этан улыбнулся. Но тут Коллис толкнул его под столом ногой. – Это не флирт. – Этан метнул на него сердитый взгляд. – Мы просто разговариваем!

Филиппе вдруг стало смешно.

– Вы можете флиртовать со мной хоть весь день, я вряд ли это замечу. Меня учтивости никто не учил.

– Ладно, если этот тип Джеком под запретом, может, вы тогда расскажете мне о Денни?

Коллис прищурился.

– Он работал у меня камердинером, а раньше работал у Джеймса.

– А до него, прошлой весной – у сэра Саймона! – прибавил Фишер.

Этан удивился:

– Трое хозяев за один год? Боже праведный! Могу представить, как чувствует себя человек, которого нигде не ценят и отовсюду гонят. Неужели он был совсем никудышный слуга?

Коллис поморщился:

– Напротив, он все делал в срок и вполне безукоризненно.

– И к тому же был достаточно умен. – Фишер вздохнул. – Если мне не изменяет память, он имел в клубе самые оригинальные прозвища.

– Прозвища? У вас есть прозвища?

– Ну да. Я – Феникс, – признался Коллис.

– Я – Близнецы, – хихикнула Филиппа.

– А ты? – Этан повернулся к Робби.

– Сын Грифа, – пояснил Робби. – Поэтому меня зовут Детеныш. – Он не скрывал недовольства. – Па говорит, что в один прекрасный день прозвище могут изменить.

– Будем надеяться, – согласился Этан и посмотрел на Фишера: – Ну а вы?

Фишер уставился на него в недоумении:

– Я? Рыбак (Фишер (fisher) – рыбак (англ.)), конечно. – Этан сделал большие глаза.

– О, я думал, это ваша фамилия. – Фишер радостно закивал:

– Так оно и есть. Разве не здорово получилось?

– А кто такой Курт?

– Кок. Никто лучше его не владеет ножом. – Коллис расплылся в улыбке. – Я бы не стал на твоем месте долго размышлять на эту тему, иначе ночных кошмаров не миновать.

Этан откинулся на спинку стула.

– А у меня тоже есть прозвище?

На лицах у присутствующих появилось смущение, а Коллис развел руками.

– Дело в том... Все не совсем так, как ты представляешь. Просто в один прекрасный день кто-нибудь окрестит тебя и...

Робби кивнул:

– И прозвище к вам пристанет.

Решив, что на первый раз с него довольно, Этан извинился и встал из-за стола. Пора было возвращаться в реальный мир. К тому же вечером его ждали у лорда Мейвелла.

Собираясь уходить, он вдруг вспомнил, что оставил свою трость в подвале, и быстро сбежал по ступенькам вниз. Он увидел трость сразу, но тут же снова позабыл о ней, поскольку на большом ковре посреди помещения проделывала какие-то сложные упражнения Роуз Тремейн. Облаченная в плотно обтягивающие штаны и жилет, она двигалась медленно и грациозно, как в танце, при этом ее руки вычерчивали в воздухе замысловатые узоры.

Ничего более прекрасного Этан прежде не видел. Женщина с обнаженными руками, плавно выписывающими в воздухе широкую дугу, являлась воплощением изящества и совершенства.

Незаметно взяв трость, Этан медленно пошел к лестнице. Роуз воистину прелестнейшее из созданий.

«Интересно, как бы выглядела в брюках леди Джейн?»

Глава 12

Покинув клуб, Этан решил нанять кеб. Теперь он смотрел на окружающий мир другими глазами и, проходя мимо школы, даже про себя улыбнулся. Его взгляд скользнул по табличке: «Школа Лилиан Рейнз для тех, кому не везет». Знакомая ситуация.

Но неужели это о нем? Прежде Этан считал себя вполне удачливым человеком. Теперь все изменилось – ведь отныне он был «лжецом».

Чувство товарищества и принадлежности согревало. Поглощенный новыми ощущениями, Этан даже не заметил, что за ним внимательно наблюдают.

С приклеенной к губам вежливой улыбкой Джейн открыла дверь в гостиную, где, как сообщил Симмз, ее ждал какой-то пришедший с визитом джентльмен. Вероятно, это Биллингсли, решила она и не стала беспокоить тетушку, чтобы вместе с ней принять посетителя. Джейн думала, заглянув в комнату, сказать молодому человеку, что страшно занята...

Поначалу она увидела лишь стоявшую на столе шляпную коробку и, подойдя поближе, прочла на ярлыке доставки:

«ДляледиДжейнПеннингтон. Взнакизвиненияза досадноенедоразумение».

Не может быть! Джейн подняла крышку. Внутри во всей своей жуткой красе лежала аккуратно завернутая в ткань знакомая ей аляповатая шляпка.

– О Господи! – Она извлекла шляпку на свет божий. – Эта гадость даже уродливее, чем я думала.

– Надеюсь, – раздался за ее спиной глубокий голос, – это не обо мне?

Джейн резко обернулась и увидела рядом с дверью мистера Деймонта.

– Вы? Что вы здесь делаете? – Этан поклонился:

– Рад снова вас видеть, миледи.

Джейн поспешно затолкала шляпку обратно и сунула коробку ему в руки.

– Забирайте ваш подарок, он мне не нужен. – Деймонт уставился на помятую соломку.

– Вы испортили ее! – укоризненно заметил он. Джейн опустила глаза. В самом деле, кажется, она немного не рассчитала.

Он покачал головой:

– Кто вы, леди Джейн? Откуда вы явились, и есть ли там еще такие, как вы?

Джейн ответила не сразу. Матушка советовала ей не слишком откровенничать о себе.

– Я жила несколько лет в Нортумбрии. Сомневаюсь, что там много таких девушек, как я.

Из ее груди вырвался глубокий вздох.

– Вам придется меня простить и... Я не желаю продолжать дальше этот разговор. Пожалуйста, уходите.

Этан поначалу опешил, потом всплеснул руками:

– Вы то огнем обжигаете, то холодом. Я в жизни не встречал такой противоречивой, загадочной и своенравной женщины!

Джейн с раздражением скрестила руки на груди.

– Уверена, вы хотели меня обидеть, но с удовольствием приму ваше замечание как похвалу.

В этот момент в коридоре раздались тяжелые шаги. Хотя ей нечего было скрывать, Джейн метнула на мистера Деймонта испуганный взгляд.

– Боже, дядя!

Стремительным движением Этан скользнул к двери, и в этот момент она открылась.

– Джейн? – Гарольд распахнул дверь, так что Этан оказался зажат между дверью и стеной. Джейн поморщилась, опасаясь, как бы дверная ручка не повредила ему жизненно важный орган.

Гарольд окинул комнату хмурым взглядом.

– Что ты здесь делаешь, дорогая? Мне показалось, что я слышал голоса. С тобой здесь еще кто-то?

Джейн указала на шляпную коробку:

– Симмз сказал, что меня ждут, но когда я вошла сюда, то увидела только это.

Гарольд равнодушно уставился на испорченную шляпку.

– Она как будто не очень-то тебе понравилась, да?

– Ничуть не понравилась, – призналась Джейн. Взгляд Гарольда переместился на записку.

– О каком недоразумении идет речь?

– Я и сама не вполне понимаю, – ответила Джейн уклончиво. – Кажется, мне нечаянно случилось обидеть одного джентльмена.

Гарольд помрачнел.

– И кто же это?

Вот черт! Она так и знала, что он спросит.

– Боюсь, это один из тех, кто был здесь вчера вечером. Я не очень хорошо помню их имена.

Она не лукавила: кроме яркого образа мистера Деймонта, все остальные господа растворились в сумраке ее памяти, как неясные тени.

– Хм... странно. – Похоже, Гарольд окончательно утратил интерес к разговору, хотя Джейн не могла взять в толк, почему он вообще подошел к ней. Неужели спустя месяцы он вдруг стал проявлять интерес к ее делам?

Внезапно Джейн вспомнила о присутствии мистера Деймонта, и у нее сразу вепотели ладони. Возможно, любопытство дяди не так уж и безосновательно.

– Ладно, увидимся за ужином, дорогая.

Гарольд вышел, и вскоре его тяжелые шаги заглохли в конце коридора.

Стоя посреди гостиной с бессмысленной улыбкой на лице, Джейн некоторое время не шевелилась и вдруг, переведя дух, бросилась к двери, чтобы поскорее закрыть ее.

– Он ушел, сэр.

Этан, прищурив глаза, осуждающе посмотрел на леди Джейн Пеннингтон:

– Вы его обманули.

– Вовсе нет, – возразила она безмятежно.

– Вы обвели его вокруг пальца как заправская мошенница.

Пожав плечами, Джейн небрежно присела на диван.

– Ничего этого я не делала. Все, что я ему сказала, – абсолютная правда от начала до конца. Почему, мистер Деймонт, вы то и дело обвиняете леди во лжи?

– Ладно, пусть будет по-вашему. Вы говорили абсолютную правду, Дженет.

– Не называйте меня так! – Этан нахмурился:

– Не называть как?

– Вы можете обращаться ко мне «леди Джейн» или «миледи».

Теперь она по-настоящему рассердилась: на ее бледных щеках проступили розовые пятна, глаза сверкали, как молнии в грозовой туче. Чтоб ему провалиться, если она выглядит не прелестно! Встав и вытащив изо рта недокуренную сигару, Этан медленно направился к Джейн, но на расстоянии вытянутой руки остановился.

– Дженет, – тихо позвал он.

Глаза Джейн опасно сузились. Что ж, Этан любил подвергать свою жизнь опасности. Он сделал еще шаг.

– Дженет.

Она вздрогнула. Он знал, что у нее чешутся руки от желания залепить ему оплеуху, и все же сделал еще один шаг, а затем замер так близко от нее, что почти упирался жилетом в ее корсет.

Словно угадав его мысли, Джейн глубоко вдохнула. Ее глаза засверкали, и Этан почувствовал сквозь ткань, как твердеют ее соски. Не отводя от нее вызывающего взгляда, он плотоядно улыбнулся:

– Смотрите, не протрите мне в шелке две маленькие дырочки, Дженет. Это мой любимый жилет.

Рука Джейн тут же взлетела вверх. Первый удар Этан принял добровольно, поскольку определенно заслужил наказание, но когда она снова занесла руку, он оказался проворнее и, поймав ее ладонь, твердо сжал пальцами запястье.

– Теперь мой черед, – мягко произнес он.

У Джейн удивленно расширились глаза, и она качнулась назад. Тогда он поднял вторую руку... и ласково обхватил ладонью ее подбородок. Она застыла, и он почувствовал, как в глубине ее тела зарождается дрожь.

Кончиками пальцев Этан зарылся в шелк ее волос и вдруг испытал страстное желание увидеть, как заструятся они потоком по ее плечам и обнаженной груди, как раскинутся по его подушке...

Он провел пальцем вниз по щеке до верхней губы Джейн, такой розовой, но без капли губной помады, в чем он ни на йоту не сомневался.

– Ты как шелк или клубника в молоке, Дженет, тебе это известно?

Его палец скользнул вниз, заставив губы раскрыться.

Джейн не имела сил пошевелиться. О Боже праведный, она не могла сделать ни вдоха, ни выдоха, не могла думать...

Его ладонь обжигала ее щеку, а палец оставлял на губах огненные отпечатки. Не сознавая, что делает, она лизнула кончиком языка подушечку его пальца, ощутив на коже соль. Это был вкус бренди и огня, вкус мужчины... Неужели она на самом деле это сделала?

От крохотного знака дозволения его глаза вспыхнули. Она не могла оторвать от него взгляда. О Боже, она только что это сделала...

Проворно переместив руку ей на затылок, Этан приник губами к ее губам.

Глава 13

Джейн таяла в его руках. Добродетельная, здравомыслящая леди Пеннингтон плавилась от прикосновений, как горячий воск. Прильнув к Этану всем телом, она отдалась поцелую с таким самоотречением, словно всю жизнь мечтала узнать вкус его губ. В этот момент Этан испытал смесь торжества и возбуждения. Вскипевшая в жилах кровь оглушила его, словно набатом, затмила разум. Отпустив запястье Джейн, он крепко обнял ее за талию и притянул к себе, желая ощутить ее тело. Оно было податливым, пластичным и таким послушным...

Джейн ответила на его поцелуй, хотя и неумело, но весьма энергично. Взметнувшись вверх, ее руки зарылись в его волосах и притянули его еще ближе. Этан застонал, не отрываясь от ее губ, горячих, сладких, неопытных. Слава Богу, она училась быстро. Ее поцелуй углубился, губы налились, и язык неуверенно соприкоснулся с его языком. Теснее, еще теснее!

Спина Джейн уперлась в стену, и она обрадовалась надежной опоре, дававшей ей возможность прильнуть к голодному телу Этана. Раздвинув коленом ей бедра, он позволил ей оседлать его мускулистую ногу, напор которой подарил ее ощущениям новые невероятные краски. Плавясь в огне страсти, Джейн тонула, увлекаемая в бездонный омут. Приплюснутая к его груди, ее грудь изнывала в сладкой истоме.

Стремясь снять напряжение, Джейн потерлась о его колено, и от этого ее движения из его горла вырвался звериный рык. Его ладонь мгновенно оказалась у нее на груди. Да, именно этого она хотела – грубой, требовательной ласки, чтобы его пальцы тискали сквозь ткань корсета ее горящие соски, но даже этого ей казалось мало. Вот если бы ее грудь была такой же голой, как щека, чтобы полнее чувствовать тепло его ладони, шершавую текстуру пальцев, жаркую влажность рта, припавшего к соску...

«Боже, что я делаю?»

Джейн обдала волна холодной реальности. Средь бела дня она стояла в одной из лучших гостиных тети Лотти, и Этан Деймонт нахально ласкал ее. Упершись руками ему в плечи, Джейн что было силы оттолкнула Деймонта. Его глаза от изумления расширились, но он быстро обрел равновесие и выпрямился. Его грудь часто вздымалась. Джейн тоже тяжело дышала, словно после пробежки, хотя не сделала ни шагу.

Нет, сделала. Один довольно большой и неосмотрительный шаг, о котором будет жалеть и который не сможет исправить.

– Я... я не могу...

Ее сердце продолжало колотиться как бешеное, все тело ныло. Ничего не хотела она так сильно, как вернуться в его объятия. Найти бы в доме укромное местечко и отдаться без оглядки во власть его ласк. Но разве такое возможно? Джейн сама себя не узнавала.

Этан провел ладонью по лицу.

– Дженет, я...

– Пожалуйста, больше не обращайтесь ко мне так. – На этот раз ее требование прозвучало тихо, словно потерянно, и у него сжалось сердце.

– Мои глубочайшие извинения, миледи. – Этан слегка поклонился, затем выпрямился. – Боюсь, я злоупотребил вашим гостеприимством.

Джейн не издала ни звука, глядя куда-то поверх его плеча, и, возможно, из-за этого Этан покидал гостиную с таким чувством, будто готов был злобно пнуть ногой самого Зевса.

В вестибюле его встретил Симмз.

– Его светлость ждет вас, сэр.

Хотя дворецкий знал, что Этан находился в гостиной один на один с леди Джейн, его взгляд не выражал никаких эмоций. Впрочем, любой дворецкий на его месте поступил бы так же. Только Дживс считал нужным критиковать хозяина, но в этот момент Этан чувствовал, что в самом деле заслужил хорошую головомойку; вот только, к сожалению, никого не было рядом, чтобы осудить его.

Никого, кроме него самого.

Лорд Мейвелл восседал в кресле, словно принц на троне, отчего неожиданно напомнил Этану отца. Единственная разница состояла в том, что в глазах отца никогда даже не мелькал свет одобрения.

И все же Этан напомнил себе об осторожности. Если лорд Мейвелл и впрямь глава шпионской сети, его нельзя недооценивать.

Приняв беспечный вид, Этан непринужденно расположился в кресле, словно все еще оставался простым игроком, свободным от всяких обязательств. Эту рдль он хорошо знал и чувствовал себя в ней весьма комфортно.

За пределами клуба испытанное им кратковременное ощущение принадлежности стало как-то тускнеть. Один день, в конце концов, не может создать семейных уз.

– Скажите-ка мне вот что, Деймонт: как вы относитесь к выводу британских войск из Америки?

Обдумывая ответ, Этан повертел в руках неприкуренную сигару.

– Америка... Америка... – Он пожал плечами. – Кажется, табак родом именно оттуда?

Мейвелл прищурился:

– Так у вас нет мнения по поводу этой войны? – Этан взмахнул сигарой:

– Ну конечно же, есть! Давно пора бы свернуть эту кровавую бойню, чтобы наконец снизить цены на табак!

Мейвелл чуть заметно усмехнулся.

– Я непременно подниму этот вопрос на следующем заседании палаты лордов. Может, хоть это заставит старых бездельников пошевелиться. – В полумраке комнаты блеснул красный огонек его трубки.

Этан не знал, как ему реагировать на это замечание, да и все его настроение не располагало к играм.

– Должен признаться, милорд, плевать я хотел на войну, на Наполеона и на обе Америки, вместе взятые. А что касается моего мнения, то у меня его нет. Более того, даже ваше мнение мне неинтересно. – Он откинулся на спинку стула и испытующе поглядел на хозяина дома.

Мейвелл задумчиво прищурился:

– Выходит, вас это вообще не волнует? Неужели у вас нет никаких патриотических чувств?

Этан развел руками:

– Увы, но это так.

Произнося эти слова, он почти не погрешил против истины. Если это не поза, не притворство... тогда он и впрямь самый никчемный, бесполезный, невежественный дармоед, когда-либо ступавший по британской земле, и, возможно, Этеридж не ошибся в своей оценке.

– Хм, интересно. – Мейвелл выпустил очередное облако дыма, скрывшее почти все его лицо, за исключением колючих глаз. – Пожалуй, нам пора сменить тему. Скажите, вы когда-нибудь посещали бордели в районе Вестминстера?

Этан покачал головой:

– Я всегда отдавал предпочтение заведению миссис Блайт.

–Ну, ко мне это не относится, – проворчал Мейвелл.

– Не относится?

Мейвелл с некоторой досадой надул губы.

– Я хочу сказать, что не владею этими заведениями. – Ого! Этан навострил уши, но при этом постарался не выдать проснувшегося интереса.

– Я и не догадывался, что вы занимаетесь подобным бизнесом, милорд. – Надо же, а ведь у папаши пять дочерей. – И как? Вы находите его прибыльным?

Мейвелл крякнул.

– В финансовом плане ему еще предстоит окупиться, но в целом... – Он развел руками, и хитрое выражение его лица сказало, что тут есть выгода куда привлекательнее денежной. Интересно, в чем она? Вряд ли Мейвелл получает от этого одно лишь духовное удовлетворение.

Наконец Этан решился:

– Какая же в этом выгода?

– Информация, – коротко бросил Мейвелл, указывая куда-то вверх зажженной трубкой. – Единственная реальная власть в мире состоит именно в информации. Кто знает больше, тот и побеждает.

Этан недоверчиво фыркнул.

– Получается, это занятие в некотором роде познавательное? Уж не заставляете ли вы ваших голых пташек читать мысли своих клиентов?

Мейвелл ухмыльнулся:

– Вы удивились бы, узнав, за что платят некоторые из этих джентльменов и как это на них действует.

Этан припомнил свои энергичные сексуальные развлечения.

– Искренне сомневаюсь, что меня чем-нибудь можно удивить. – Он скромно улыбнулся. – Выходит, дамы, распространяя на клиента свои чары, попутно собирают информацию, я прав?

Мейвелл самодовольно кивнул.

Вестминстер... центр британского правительства. Две палаты парламента, караул, министерство внутренних дел, глава по вопросам национальной безопасности и военной экономики...

– Блестяще, – сказал Этан завороженно. – Просто блестяще. – Умная, отзывчивая женщина способна выудить много полезного из уставших от работы, измученных рутинной суетой чиновников.

«Осторожно! Ты же не знаешь, что Мейвелл – предатель».

Этан сосредоточил взгляд на ногтях.

– Значит, вы у нас шантажист?

На этот раз пришел черед Мейвелла удивиться. Он сначала опешил, потом порозовел от негодования.

– Ну уж нет, только не шантажист!

– Тогда зачем? Зачем вам вся эта информация? – Неожиданно Мейвелл подался вперед и положил кулаки на середину стола.

– Деймонт, вы человек многочисленных талантов и имеете опыт в некоторых сферах жизни, в которых я должен признать себя профаном. Вы умны, проницательны и не обременены сентиментальностью.

– Благодарю, – произнес Этан, отводя взгляд. – Надеюсь, это действительно так.

– Я бы мог найти применение такому человеку, как вы, поверьте. – Глаза Мейвелла теперь горели каким-то странным светом.

Ну вот и дождался. Только, похоже, теперь его демонстрация апатии произвела действие, обратное тому, на которое рассчитывал Этан.

– Не уверен, что понимаю, о чем речь, – буркнул Этан с беспокойством.

Мейвелл раздвинул губы, и его улыбка напомнила гостю зубастую улыбку хищника.

– Отлично понимаете. Вы ведь сами пришли ко мне, помните? Как думаете, почему? Неужели вы считаете, что по чистой случайности забрели в мой дом в тот день?

Этан пожал плечами:

– У меня имелись свои основания. – Мейвелл усмехнулся:

– Мне это известно. К счастью, ваши друзья из «Клуба лжецов» смогли найти лишь документы, касающиеся миссии, на которую я в любом случае возлагал мало надежд.

Этан похолодел. Итак, Мейвелл знает. Никогда еще не нуждался он так остро в своем умении профессионального игрока в покер скрывать эмоции.

– Послушайте, я не являюсь завсегдатаем «Клуба лжецов».

Мейвелл демонстративно сцепил перед собой пальцы, и его жест напомнил Этану Далтона Монморенси, хотя трудно было представить двух более непохожих людей.

– Мистер Деймонт, у меня нет желания ставить вас в неловкое положение, но, если позволите, я расскажу вам о ваших друзьях. – Мейвелл важно поднял палец. – Во-первых, они действуют под прикрытием джентльменского клуба, во-вторых, вербуют агентов из разных сдоев общества, что вызывает мое искреннее восхищение. В-третьих, они знают обо мне почти столько же, сколько я знаю о них.

Этан проглотил вставший в горле ком. Мейвелл и впрямь мог соперничать с Химерой.

– Красивая сказочка. – Он постарался, чтобы его голос не дрожал. – Хотелось бы мне знать, о чем вы толкуете.

Мейвелл кивнул:

– Разумеется, вы узнаете. Я не собираюсь вынуждать вас предавать товарищей...

Вероятно, на лице Этана промелькнуло что-то, ибо Мейвелл вдруг прищурился:

– Ага, значит, пока еще они не товарищи. Интересно. Неужели я нашел человека, который не проявляет к хозяину собачьей преданности? Если вы не любите своего хозяина... тогда он должен держать вас на очень коротком поводке. – Неожиданно Мейвелл по-доброму улыбнулся Этану. – Я мог бы обрезать для вас этот поводок.

Этан сидел не шелохнувшись. Он явно недооценил лорда Мейвелла, да и Далтон тоже. Полученное только что предложение заставило его душу сжаться от тоски. Он так ненавидел, когда его дергали за веревочки, не важно, с какой целью!

– У меня нет хозяина. – Это было все, что он сумел выдавить из себя.

Мейвелл смерил его долгим взглядом.

– Пожалуй, нет, с тех самых пор, как вы сбежали от своего отца. От этих слов Этана передернуло, и Мейвелл не пропустил это незначительное движение. Выражение его лица изменилось.

– Деймонт, вы считаете, что нас – вас и меня – разделяет целый мир, но, уверяю вас, под ярлыками, наклеенными на нас обществом, мы очень схожи. Я был третьим сыном, без всякой надежды на достойное существование, и рос с мыслью, что не имею ни малейшего шанса стать тем, кем мог бы стать. Ни настоящего титула, ни сколько-нибудь, значимого состояния, ни земель – ничего, что позволило бы мне добиться реальной власти. Пустой титул, присваиваемый каждому сыну герцога, подвесил меня между небом и землей. Я даже не мог заняться предпринимательством, ибо в противном случае вызвал бы презрение господ своего круга. – Мейвелл хмыкнул. – Впрочем, мой круг... Более никчемных людей я в жизни не встречал.

Услышав собственные мысли из уст Мейвелла, Этан испытал странное чувство, словно увидел перед собой не опасного шпиона, а свое отражение в зеркале. Он крепко зажмурил глаза, желая поскорее избавиться от гипнотической власти хозяина дома.

– Не сомневаюсь, что жизнь вашей светлости была очень трудной, – заметил он любезно.

Еще бы! Кому понравится быть подвешенным между небом и землей?

Этан и сам давно жил в подвешенном состоянии и уже забыл, что значит чувствовать под ногами твердую опору. Всю жизнь, сколько себя помнил, он был «кошкой, которая гуляет сама по себе». Его насильно вырвали из среды ему подобных, едва он научился говорить. «Я не хочу, чтобы мой сын разговаривал как уличный мальчишка, – то и дело слышал Этан слова отца. – Он должен разговаривать как лорд».

Потом его окружили плотным кольцом наставников, учителей танцев и фехтования и давали ему только то, что считал полезным отец. Это была аристократическая диета и воистину изысканное меню.

И все же учитель даже самого низкого дворянского происхождения стоял гораздо выше Этана на социальной лестнице и никогда не позволял ему забывать об этом. За деньги, которые платил его отец этим бедным джентльменам, они были готовы научить его всему, что требовалось, но больше всего преуспели в том, чтобы вложить ему в уши одну простую истину: сколько бы он ни старался, как бы упорно ни работал, как бы долго ни учился и ни тренировался, он никогда не станет одним из них.

Поскольку Мейвелл продолжал говорить, Этан заставил себя отогнать прочь бесполезные мысли и сосредоточиться на человеке, от которого зависела теперь его жизнь.

– Не кажется ли вам неразумным, Деймонт, что Англией управляют никчемные люди, обращая в прах ее величайшие богатства и плодородные земли? Придворные пичкают тупого принца женщинами и подношениями, в то время как мужчины с мозгами спокойно взирают, как в войне с Бонапартом страна все больше и больше истощает свои запасы и влезает в долги! – Этан устало развел руками:

– Так всегда было, и так всегда будет. – Мейвелл прищурился и снова наклонился вперед.

– Но так не должно быть, Деймонт. Неужели вы полагаете, что если Наполеон победит, то сохранит неизменной прежнюю структуру власти? Этот человек всего добился самостоятельно и считает, что прославить могут дела, а не титул. Неужели вы думаете, что он хотя бы минуту согласится терпеть этих белоручек, этих безголовых бездельников среди своей имперской аристократии?

Этан облокотился на спинку кресла и вытянул ноги.

– Пленительная идея, несомненно. Но разве в Париже не полно лордов и леди? Пусть сперва с ними разберется.

Мейвелл отмахнулся от его слов как от мухи.

– Они оставлены, скорее, для украшения, чтобы ублажить Жозефину. Тех, кто обладает реальной властью, продвинул Бонапарт, и лишь потому, что они доказали свою стойкость на поле боя и в залах власти. – Мейвелл откинулся назад, подражая непринужденной позе Этана. – Это люди вроде нас с вами, Деймонт, люди со здравым смыслом. Они видят мир таким, каков он есть, и понимают, как нелепо существующее социальное устройство и как оно опустошает нас.

Этан вскинул голову:

– Однако вы, милорд, в первую очередь пострадаете от революции. Я с трудом могу поверить, что вы согласитесь с легкостью расстаться со всем этим. – Он выразительно обвел взглядом комнату.

Мейвелл разразился искренним смехом:

– С чем – этим? С разваливающимся домом и бесконечными долгами, борьбой за то, чтобы поскорее выдать замуж пять дочек, пока никто не обнаружил, что даже платья, надетые на них, взяты напрокат?

Наконец-то до Этана дошло. Ситуация Мейвелла, отягощенная ответственностью перед семьей и положением в обществе, была той реальностью, с которой всегда боялся столкнуться он сам.

– И вы верите, что, если Наполеон одержит победу, все это изменится?

Мейвелл хмыкнул.

– Изменится, и еще как изменится. Говорю вам со всей ответственностью, мои усилия будут щедро вознаграждены. Я получу все, что заслужил, и даже больше. – Он пронзительным взглядом взглянул на гостя. – Как, возможно, и вы.

Этан непринужденно улыбнулся:

– У меня и так все есть. – Мейвелл вытянул губы трубочкой.

– В самом деле? Тогда я проведу с вами один эксперимент. Приходите завтра утром к воротам Карлтон-Хауса и попроситесь на личную аудиенцию к принцу-регенту.

Столь неслыханное предложение чуть не вызвало у Этана приступ неумеренного веселья.

– Почему приходить? Может, лучше прилететь? – Мейвелл спокойно улыбнулся.

– Я много думал на эту тему. Доверьтесь мне, Деймонт, и поверьте, это не просто каприз. Уверяю, опыт окажется для вас весьма полезным.

Хозяин дома поднялся, Этан последовал его примеру. Беседа подошла к концу, и единственное, чего он хотел, – поскорее убраться из этого осиного гнезда.

Этан уже шагнул через порог, когда Мейвелл неожиданно его окликнул:

– Между прочим, Деймонт, Джейн приглашена на обед к нашим друзьям. Завтра вечером. Буду весьма признателен, если вы сопроводите ее туда и вернете в целости и сохранности.

Этан оторопел. Вряд ли его когда-либо просили сопровождать респектабельную молодую женщину. С другой стороны, если он теперь работает на Мейвелла, возможно, от него ждут выполнения некоторых обязанностей наемного работника управляющего, к примеру, или секретаря. Мейвелл ведь не обмолвился, что просит его сопровождать Джейн на обед в качестве гостя – скорее в качестве телохранителя.

Этан кивнул:

– Хорошо, милорд, я согласен.

В любом случае ему представится возможность еще раз извиниться перед Джейн, и он ее не упустит.

Глава 14

Некоторое время Гарольд Мейвелл молча наблюдал, как Этан уходит. Затем, сунув руку в карман, извлек изящную сигару. Черт, последняя коробка. Ну ничего, скоро он будет вознагражден за свою тяжелую работу, и чем скорее, тем лучше. Иначе девочки его разорят.

Лорд Мейвелл с отвращением вспомнил о деньгах, промотанных впустую сыном его старшего брата. Ничего не осталось, даже земли, находившиеся в собственности их семьи больше поколений, чем исполнилось лет этому молокососу, были конфискованы за неуплату налогов.

К счастью, к тому времени, когда Наполеон переправится через пролив, он своей работой в сети добьется высокого положения и станет по меньшей мере маркизом, и тогда...

Из комнаты напротив донесся слабый звук, и тут же из затененной ниши вышел маленький круглолицый человечек. Глянув на дверь, он подобострастно произнес:

– Доложив вам об его уходе из «Клуба лжецов», я подумал, что вы собираетесь его убить.

Лорд Мейвелл откинулся на спинку кресла и окутал себя густыми клубами дыма.

– Я подумывал и об этом, но какой мне был бы от этого прок? Пустая трата сил. А так его таланты могут принести нам немалую пользу.

– Хотя пока приносят пользу ему одному. – Мейвелл вынул сигару изо рта и принялся с удовлетворением разглядывать ее.

– У меня есть кое-что, что ему понравится.

– Девушка? – хмыкнул коротышка. – Не хочу обидеть леди Джейн, милорд, но репутация Деймонта бежит впереди него. У него нет проблем в завоевании женских сердец.

– И все же он никогда не сможет претендовать на леди, тем более рассчитывать на благословение ее семьи и друзей. – Мейвелл сделал еще одну глубокую затяжку. – Деймонт никогда не сможет заполучить одну вещь – стать полноправным членом высшего общества, если, конечно, я ему не помогу.

– Неужели вы это сделаете? Дадите ему ваше благословение и вашу племянницу, а вместе с ней и все ее несметные богатства...

– Возможно, дам, а может, просто заставлю поверить, что дам. – Мейвелл сунул сигару в пепельницу. – Думаю, Джейн тоже питает к нему расположение.

– Ее интерес может стать большим соблазном для Деймонта. Ему захочется доставить ей удовольствие, и тогда...

Коротышка хмыкнул.

– Понимаю. А как насчет большого плана?

– Мы к нему пока не готовы. – Мейвелл вздохнул. – Впереди море подготовительной работы.

– А мне казалось, мы готовы как никогда... – Мейвелл покачал головой:

– Дайте мне сначала заручиться лояльностью Деймонта. У меня есть предчувствие, что он нам может очень пригодиться.

– Зачем рисковать, посылая его ко двору? Что, если этим мы только укрепим его преданность короне?

Мейвелл скривил губы.

– Вы не понимаете Деймонта так, как понимаю его я. То, что ему там откроется, бросит его в наши объятия.

– Вы уверены?

– О да. Если я в чем и уверен до конца, так это в том, что мистер Этан Деймонт непременно встанет на нашу сторону, и мы легко сделаем его изменником Англии.

Джейн прижала ладонь ко рту, она не верила собственным ушам. Проходя мимо закрытой двери кабинета дяди, она услышала свое имя и поразилась, узнав, что Гарольд намерен подтолкнуть Этана Деймонта за ней поухаживать.

Желая узнать больше, она прижалась ухом к двери. Привычки подслушивать у нее не было, но вопрос как-никак касался ее дальнейшей жизни самым непосредственным образом. Тем не менее продолжение разговора заставило ее застыть от ужаса.

Дядя Гарольд – предатель, и это еще не все. Они собираются сделать предателем мистера Деймонта!

Отпрянув от двери, Джейн легкой поступью бросилась по коридору, но перед лестницей остановилась как вкопанная. Ей не к кому бежать, не с кем поделиться страшной тайной. Не могла же она явиться с этой историей к тете, а ее кузины еще слишком юны и наивны, чтобы обсуждать с ними подобные вещи. К тому же что могли они сделать против собственного отца?

А вот Матушка знала бы, что делать.

Решено. Джейн завтра же спозаранок отправит ей письмо, и ответ придет довольно быстро.

Осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, Джейн помчалась вверх по лестнице и, благополучно достигнув комнаты, которую делила с Сереной, разложила письменные принадлежности на столе.

«ДорогаяМатушка, ятолькочтоузналасовершенно ужаснуювещь...»

Серена не спешила допивать молоко и доедать сухое печенье, служившие ей ужином, перед тем как отправиться в постель. Совсем недавно она поднималась к себе и видела, что Джейн сидит, прилежно склонившись маД столом, и лихорадочно строчит пером, разбрызгивая вокруг чернила.

После приезда кузины Серена была бесконечно счастлива, когда ее поселили вместе с Джейн в самую большую и красивую спальню дома. Серене нравилось слушать ее рассказы о жизни в Нортумбрии, хотя было трудно заставить Джейн говорить о вдовьем доме.

Воображение Серены рисовало место печальное и романтическое, с продуваемыми ветрами болотами и низкими мрачными тучами, однако когда она рассказала об этом Джейн, та только рассмеялась.

– Ветер там правда дует и тучи гуляют, но сомневаюсь, что ты вспомнишь о романтике, стараясь удержать на голове шляпку.

Порой Серена подозревала, что Джейн нарочно подавляет все романтические порывы, чтобы казаться более практичной, что ей самой вовсе не нравилось. Практичность означала одну спальню на двоих и передачу самой младшей из дочерей от старших поношенных платьев и дешевых туфель, которые выглядели, как дорогие с Бонд-стрит, но отчаянно жали и рассыпались после нескольких дней носки.

Устав наконец гипнотизировать взглядом затхлое печенье, Серена покинула столовую и медленно направила по коридору к лестнице. Когда впереди в нескольких футах от нее открылась дверь отцовского кабинета и оттуда проворно выскользнула знакомая фигура, наградив ее едва заметным кивком головы, который с трудом можно было расценить как вежливый, Серена вздохнула. Этот маленький круглолицый мужчина появлялся в ихдоме в любое время суток. Дверь в кабинет осталась открытой, и Серена заглянула внутрь, чтобы проверить, в каком настроении ее родитель.

Лорд Меййелл сидел, откинувшись на спинку кресла, и улыбался, над его головой вились кольца дыма. Приободрившись, Серена легонько постучала по дверной раме.

– Можно войти, папа?

Глядя на дочь, Гарольд кивнул. Серена знала, что отец отдает ей предпочтение перед другими и что причина этого заключается лишь в том, что она никогда не пристает к нему с просьбами об обновках. Главное – правильно угадать отцовское настроение, чтобы не попасться ему под горячую руку.

Бросившись к отцу, Серена обняла его за шею и положила голову ему на плечо.

– Ты слишком много работаешь, папа.

– А ты поздно встаешь, ангел. – Он неловко погладил ее по спине.

Серена закрыла глаза, вдыхая дым и запах сандалового дерева, всегда окружавший отца; такие моменты случались не часто, и она особенно их ценила.

– Почему ты до сих пор не в постели? – Серена вздохнула.

– Джейн строчит очередное письмо. Мне кажется, она из-за чего-то расстроена, потому что даже чуть не сломала кончик пера.

Ей почудилось, что отец напрягся.

– Джейн – и вдруг расстраивается? Я разговаривал с ней днем, она была в порядке.

– Не знаю. Я заглянула ей через плечо, но прочитала только строчку о том, что она что-то подслушала.

Рука отца соскользнула с плеча дочери, и он оттолкнул ее от себя.

– Ступай спать, – бросил он коротко. Вздохнув, Серена выпрямилась. Она рассчитывала провести с ним еще несколько минут, ну да ладно; рано или поздно она снова получит приглашение на широкое плечо отца.

На следующее утро Этан нерешительно переминался с ноги на ногу на Пэлл-Мэлл, где у резиденции принца несли караул королевские гвардейцы. Наконец, набравшись храбрости, он швырнул сигару в канаву. Поручение Мейвелла представлялось ему странным, но он не сомневался, что этот человек преследовал вполне определенные цели.

– Настало время поставить сынка торгаша на место, – пробормотал Этан и тут же заметил, как мимо него стремительно пронесся одетый в строгий костюм человек в очках. Скривив губы, Этан смотрел, как он приблизился к караулу и быстро исчез за дверью. – И почему я не надел костюм королевского служащего? Ах да, я, кажется, отдал его почистить. – Этан пожал плечами и устремился вперед.

Королевские гвардейцы были все как на подбор, высокие, мускулистые ребята с прямыми спинами, и те двое, что стояли по обе стороны от входа, не являлись исключением. Этан вздохнул. Интересно, чем кормят этих молодцов – слоновьим молоком, что ли?

Вытянувшись во весь рост, что немного помогло собраться с духом, он приклеил к губам высокомерную улыбку.

– Привет, ребята. Я пришел просить аудиенцию у принца по личному вопросу.

К счастью, гвардейцы не рассмеялись, за что Этан проникся к ним искренней благодарностью.

– Ваше имя и род занятий, сэр?

Этан снял шляпу и шутливо поклонился:

– Этан Деймонт. У меня нет ни рода, ни звания. И дела никакого тоже нет – я здесь из пустого каприза.

Охранник справа оглянулся через плечо на привратника: тот, склонившись над столом, деловито что-то проверял. Пошелестев страницами, привратник поднял голову:

– Деймонт в списке. Пусть проходит. – Этан вытаращил глаза:

– Я что, правда могу пройти?

Королевские гвардейцы расступились, освобождая проход, и Этан сделал несколько шагов вперед. Он в списке? Чудесно. Но что все это значит?

Оказавшись в помещении, Этан замер в нерешительности и лишь через какое-то время принялся разглядывать великолепие внутреннего убранства. Он стоял посреди огромного вестибюля, который мог бы вместить весь его дом, да еще и с частью сада в придачу.

К Этану подошел лакей в парике, лентах и золоте.

– Следуйте за мной, сэр.

Белая шелковая ливрея, отороченная золоченым кантом, буквально ослепляла. Ввиду ее бесспорного сходства с кондитерской глазурью в голове у Этана возникло множество оскорбительных сравнений, но Этан стоически молчал, шагая по огромному коридору, ширина которого превосходила ширину его дома.

Вскоре слуга остановился перед резной дверью и, открыв ее, шагнул через порог. Обтянутый блестящим шелком зад – вот все, что Этан мог видеть, когда лакей отвесил глубокий поклон.

– Мистер Этан Деймонт!

В комнате что-то тихо ответили, и Этан обнаружил, что его приглашают пройти внутрь. Он думал, что окажется перед каким-нибудь королевским офицером, который потребует от него объяснений, но в комнате, куда он вошел, напротив него стоял человек с лицом, знакомым ему по монетам. Принц-регент Британских островов, Георг IV собственной персоной улыбался ему, Этану Деймонту!

– Здравствуйте, Этан, – произнес его высочество странно знакомым голосом. – Кого-нибудь еще спасли из подземелья?

Этан чуть не лишился дара речи. Наконец его онемевшие губы прошептали:

– Чудаковатый старец.

В это утро Джейн сама отнесла письмо вниз, вместо того чтобы поручить это дело горничной, потому что хотела своими глазами убедиться в своевременной отправке.

Внизу она увидела слугу, который забирал с привычного места на столике в прихожей подготовленную к отправке корреспонденцию.

– Роберт, ты собираешься на почту?

– Да, миледи. Хотите, чтобы я взял и ваше письмо?

Джейн протянула объемистый конверт. Ей потребовалось несколько листков бумаги, чтобы изложить все детали, касавшиеся мистера Деймонта, о которых она ранее не упоминала. На этот раз она ничего не утаила, начиная с первой встречи под вязом и кончая вчерашним неловким свиданием в гостиной. Взывая о помощи, Джейн обнажила душу, но она знала, что Матушка поймет. Должна понять. В любом случае Джейн больше не к кому было обращаться.

Отдавая письмо, Джейн секунду колебалась, но в конце концов одернула себя. Ей повсюду чудился заговор. Ну что могло случиться за время пути на почту? Роберт, что ли, станет читать ее послание? Да и вообще умеет ли он читать, это еще вопрос.

Тем не менее Джейн провожала слугу взглядом до тех пор, пока он не вышел из дома, затем приникла к окну в парадной гостиной и убедилась, что Роберт направился широким шагом вниз по улице в сторону почты.

Только когда он скрылся из виду, свернув за угол, Джейн оставила свой пункт наблюдения. Теперь она не сомневалась, что письмо находится в пути и помощь не заставит себя ждать.

– Чудаковатый старец, вот как? – Смотревшие на Этана ласковые глаза принца-регента на мгновение вспыхнули. – Большинство людей зовут меня «ваше высочество» и даже «ваше королевское высочество». Особо приближенным я позволяю порой именовать себя Джорджем. – Он жестом указал Этану на бархатное кресло и сам уселся перед большим подносом с завтраком. – Вы, мой дорогой Деймонт, единственный человек на Земле, называющий меня Чудаковатым старцем.

Не в состоянии оторвать глаза от принца, Этан нетвердой походкой прошел к креслу. Этого человека, которого он знал лишь как старого дядюшку Коллиса Тремейна, Этан впервые увидел, когда освободил его, несчастного и избитого, из железных оков и вытащил из подвала оружейного завода.

– Боже праведный, – выдохнул Этан, – тот человек, который вас избил и приковал...

Принц кивнул.

– Луис Водсуорт, – произнес он с набитым ртом и указал вилкой в небо. – Теперь он в башне (Имеется вввдуТауэр.).

– Справедливо. – Этан не смог сдержать негодование. – Так он знал...

Принц покачал головой:

– Не больше вас. Поверьте, это был чертовски забавный момент, когда он всё понял. – Принц самодовольно ухмыльнулся. – Я полагал, что вы рано или поздно догадаетесь, хотя, честно говоря, думал, что это случится много раньше.

У Этана голова шла кругом от одной только мысли, что он сидит в присутствии принца-регента и смотрит, как тот уничтожает колбасу и тосты, не говоря уже о том, что ему удалось остаться после всего происшедшего в живых. От всего этого захватывало дух.

– Думаю, мне нужно присесть, – растерянно произнес он. – Ах да, я, кажется, уже сижу. – Он сделал глубокий вдох. – Может, тогда мне лучше лечь?

Принц, прищурившись, посмотрел на гостя:

– Итак, Деймонт, что привело вас именно ко мне? Если вы не знали, кого спасли несколько недель назад, что заставило вас подкатить так лихо к моей охране?

В голове Этана что-то щелкнуло. Мейвелл знал. Каким-то образом, из каких-то каналов Мейвеллу стало известно то, чего не знал Этан. Кстати, «лжецы» тоже знали. У Этана внутри все похолодело. Этеридж и Коллис, даже Роуз знали, какой ценный груз они вынесли из похожего на темницу подвала. Знали все это время, и никто ничего не сказал Этану, хотя его жизнь подвергалась не меньшей опасности.

Видимо, ему еще не вполне доверяли, раз не рискнули раскрыть правду. Он рассмеялся бы, если бы это не было так больно. Вот и нет никакого братства, никакого чувства принадлежности. Для них он был всего лишь орудием.

– Простите, ваше высочество, это всего лишь пустая прихоть, – сообщил Этан принцу бесцветным голосом. Ощущение, что его предали, разлилось у него в животе, словно расплавленный свинец. – Прихоть, и больше ничего.

Глава 15

Когда Джейн с помощью Роберта поднялась в карету и увидела поджидавшего ее там Этана, она тут же попыталась повернуть назад.

– Мне что-то вдруг стало нехорошо, Роберт... – Этан, подавшись вперед, коснулся ее затянутой в перчатку руки.

– Леди Джейн, прошу вас... Я бы очень хотел сопровождать вас сегодня на званый ужин.

Джейн замерла на мгновение, не зная, нужно ли ей обращать внимание на его слова. Принять окончательное решение ей помогла мысль, что, возможно, это ее последний шанс уберечь мистера Деймонта от сетей обмана, раскинутых ее дядей, прежде чем Матушка увезет ее из этого дома.

Приняв решение, она села в экипаж.

– Роберт, пожалуйста, зажги фонарь.

Роберт нагнулся и начал возиться с маленькой лампой для освещения салона, свисавшей с потолка.

– Простите, миледи, в ней нет масла. Я сию минуту заправлю ее.

– Спасибо, Роберт, – вздохнула Джейн; она приняла более удобную позу и, сцепив перед собой затянутые в перчатки руки, высоко вскинула голову, чтобы бросить на мистера Деймонта сердитый взгляд. – Это вы все подстроили?

Этан мрачно рассмеялся:

– Что вы, леди Джейн! Не хочу вас разочаровывать, но я не настолько умен, как вы считаете. Хотя трюк с лампой следует запомнить на тот случай, если в будущем задумаю приставать к даме в темном экипаже...

Джейн сделала попытку стукнуть в потолок кареты, чтобы привлечь внимание кучера, но Деймонт ее опередил, и теперь его пальцы нежно сжимали ее запястье.

– Простите, миледи, куда вы сегодня направляетесь? – Джейн вздохнула.

– Я представляю семью на музыкальном вечере у сэра Арнольда. Тетя Лотти и девочки не рискнули высовывать из дома нос, так что мне пришлось за всех отдуваться, потому что приглашение мы уже приняли.

Она, конечно, знала, что дядя Гарольд запретил дочкам ехать на вечер по какой-то непонятной причине, и они остались дома, обливаясь слезами, но теперь причина этого странного поступка вдруг стала абсолютно понятна Джейн. Многое объясняло и присутствие мистера Деймонта в качестве сопровождающего. Гарольд пытался их сблизить, надеясь использовать Джейн для дальнейшего заманивания Этана в расставленные им сети.

– Как вы объясните ваше присутствие здесь, мистер Деймонт?

Этан слегка шевельнулся, но она по-прежнему не видела его лица.

– Боюсь, что теперь я стал кем-то вроде домашнего слуги его светлости. Поскольку я не приглашен на вечер и не буду сопровождать вас в качестве кавалера, то склонен думать, что призван играть роль телохранителя во время поездки по улицам города.

– Ах вон оно что!

Все это звучало достаточно убедительно, за исключением того факта, что ни один опекун не позволил бы своей подопечной находиться в карете одной с молодым привлекательным телохранителем.

– Я начинаю верить, что степень неприличия зависит исключительно от наличия наблюдателей.

– Вы становитесь такой же циничной, как и я. – Этан усмехнулся. – И все же я надеюсь, что вы мне доверяете.

Джейн некоторое время смотрела на него в молчании.

– Да, мистер Этан Деймонт. Это вас удивляет?

– Но... почему? Вы знаете, кто я... вы знаете почти все обо мне!

– Верно, и что же?

– А то, что мне никто не доверяет. – Этан провел рукой по волосам. – Вот и вам не следует! Я не джентльмен, а хам, не так ли?

– Вы? Хам? – Джейн посмотрела на него с искренним недоумением. – С чего вы взяли?

Этан отвернулся, устремив взгляд в ночь за окном. Он не нуждался в ее доверии, не хотел его!

Пауза затягивалась. Деймонт сидел неподвижно напротив Джейн, тогда как она все никак не могла обрести успокоения. Обмахиваясь без устали веером, она едва ли не каждую минуту наклонялась к маленькому квадратному окошечку, чтобы выглянуть наружу.

– Вы сегодня выглядите обворожительно, Дженет. – Донесшийся до нее из темноты тихий бархатный голос заставил ее вздрогнуть. Только теперь Джейн заметила, что при приближении ее лица к окну ее грудь каждый раз собирается вывалиться из выреза платья.

Джейн поспешно выпрямилась, но было уже поздно. Похоже, он любуется ее грудью, возможно, даже представляет, как берет в свои ладони...

Она закрыла глаза, желая прогнать воспоминание, как делала в течение всего дня, но не смогла. Ее с новой силой обдала волна жара, превращая кровь в пьянящий поток.

– Этан...

– Скажите это снова, – мягко попросил он.

– Этан, – повторила Джейн послушно, окутывая имя чувственной податливостью, сулившей многое, если он рискнет взять предложенное.

И если она рискнет.

Как-никак она леди. Он может невольно оскорбить ее действием, и оскорбить так глубоко, что уже больше никогда не завоюет ее доверие.

– Наклонись вперед, Джейн, – попросил Этан все тем же жарким шепотом. – Наклонись вперед и дай мне на тебя посмотреть.

Помедлив, она выполнила его просьбу. Свет фонаря, выхватив из темноты ее лиф, мягко лег в ложбинку между полушариями груди, придав совершенной коже молочную белизну.

Этан тоже наклонился вперед, и палец его руки заскользил по кружеву корсажа, но потом, не коснувшись кожи, вернулся назад. Джейн качнулась следом, словно хотела догнать его упорхнувшую руку.

– Молоко, шелк и клубника, Дженет.

Он слышал ее прерывистое дыхание. Боже, она в его власти. В своей невинности и доверчивости она протягивала ему ключи, и если он примет их, то... Впрочем, стоит ли сейчас об этом думать?

– Дотронься до своей кожи, Дженет, – попросил он. – Пусть твои пальцы будут как ласкающий луч света.

Джейн неуверенно поднесла руку к шее, и Этану сразу захотелось увидеть ее лицо, но оно оставалось в тени. Ему осталось лишь представлять, как ее опущенные ресницы лежат серпами на бледных щеках и как розовый кончик языка облизывает полуоткрытые, дрожащие от сладострастия губы.

– Теперь погладь место за ушком. Я хочу поцеловать тебя туда. Хочу встать за твоей спиной, поднять волосы и прижаться к этому месту губами.

Этан, замерев, смотрел, как ее пальцы медленно ползут по коже, представляя, что это его пальцы.

– Пусть теперь твоя рука спустится ниже. – Его дыхание участилось. – Коснись нежной ложбинки, Дженет.

Джейн следовала его указаниям, зачарованная тихим голосом и сознанием того, что Деймонт наблюдает за каждым ее движением. Опасная, дразнящая игра, балансирующая на грани пристойности.

– Кружева мешают мне видеть. Опусти их чуточку ниже...

Повинуясь, Джейн сделала глубокий вдох, боясь лишь, что ее грудь вот-вот вывалится из корсета. Она хотела его помучить, хотела, чтобы он смотрел, чтобы видел.

– Еще, – взмолился Этан, и она опустила кружевную кромку до уровня сосков, слабея от прикосновения прохладного вечернего воздуха к обнаженной коже.

– Покажи мне, Дженет, я хочу видеть.

Она сделала еще одно легчайшее движение, приоткрыв затвердевшие соски.

– Ты такая красивая, Дженет! Изысканная и прекрасная, как богиня в саду. Обожаю смотреть на тебя.

Джейн откинула назад голову, позволяя ему любоваться своим телом. Ей едва хватало сил переносить пульсировавшее в ней желание. Теперь он должен сказать ей, что делать дальше, как соблазнить его, и тогда...

– Я не могу к тебе прикасаться, Дженет; хочу, но не могу. Ты должна сама все делать за меня. Еще раз обними себя ладонями. Сделай это для меня.

Джейн почувствовала на груди свои прохладные пальцы и вздрогнула.

– Разве это не волшебное ощущение?

Его голос, сквозивший нетерпением и скрытой силой, был таким нежным, что она не могла ему противиться. Из ее горла вырвался неясный звук – тихий животный крик, показавшийся ей далеким и незнакомым.

– Дотронься до своих сосков, моя любовь. Зажми их между большим пальцем и указательным. Вот так. Ты чувствуешь, какие они налитые? Это значит, тебе нравится то, что ты делаешь. Хочешь продолжения? Дженет?

Она вздрогнула, потом кивнула.

– Я понимаю это как знак того, что ты хочешь потискать их пальцами, чтобы они стали еще тверже, правда? Ты чувствуешь, как тебя пронзают волшебные ощущения, как теплеет у тебя между ног?

Именно это ощущение Джейн испытывала все отчетливее. Она была благодарна Этану за то, что он облекал ее чувства в слова, потому что сама утратила способность не только говорить, но и думать, забыла обо всем на свете и могла только подчиняться этому сладострастному глубокому голосу, который, казалось, напрямую управлял ее волей.

– Открой свою грудь полностью, Дженет. Опусти эти прелестные рукава-фонарики до локтей и обнажи грудь. Я хочу видеть, как она покачивается в такт движениям кареты.

Джейн с радостью исполнила его просьбу, потому что одежда, сковывая ее, мешала дышать. Спущенные рукава добавили еще один элемент беспомощности к ее состоянию гицнотической прострации. Связанная, плененная, она теперь не несла ответственности ни за себя, ни за него...

– Приподними их вверх, дорогая. Возьми в ладони и приподними. Чувствуешь, какие они тяжелые и теплые? Обожаю твои груди, Дженет. Подержи их для меня.

Она послушалась. Неужели он так до нее и не дотронется? Неужели она так и не ощутит на своей холодной коже его горячие ладони? Неужели он так и не избавит ее от этой пульсирующей боли?

Не в состоянии более выносить нарастающее напряжение, Джейн беспокойно шевельнулась.

– Хочешь продолжения? Позволь мне помочь тебе. – «О да, пожалуйста, да...»

Джейн ожидала, что сейчас почувствует его прикосновение, но услышала лишь шорох юбок и ощутила, как прохладный вечерний воздух лизнул ее голые бедра над подвязками. Сонно разлепив ресницы, она увидела, что подол платья лежит у нее на коленях, а мистер Деймонт сидит, как и прежде, в своем углу, укрытый тенью.

– Теперь отпусти свои груди, моя прелесть, и приоткрой колени.

Ее бедра разомкнулись, и снова она испытала благодарность, потому что боль напряжения немного ослабла.

– Проведи пальчиками по границе чулок, покажи, как высоко над коленями они заканчиваются...

Джейн пробежала пальцами по верхней кромке чулок на внешней стороне бедер.

– А теперь изнутри.

Тонкие пальцы послушно заскользили по внутренней стороне. Когда ее запястья случайно задели пылающую сердцевину, лицо Джейн сморщилось от взрыва разлившегося удовольствия.

– Проведи пальчиками выше, милая. Мне бы самому хотелось погладить твою шелковистую кожу, но я могу только смотреть, что делают твои руки. Где бы ты хотела почувствовать мои прикосновения? Попробуй подняться пальчиком немного выше...

Дотронувшись до внутренней поверхности бедер, Джейн представила, что это его большие нежные руки. Если бы он гладил ее бедра, то начал бы медленно перемещаться вверх, описывая подушечками пальцев маленькие окружности. Вот так.

– Выше, милая... выше. Ты чувствуешь томление? Покажи где, покажи, где бы ты хотела, чтобы я поласкал тебя...

Задыхаясь от вожделения, Джейн прижала скрещенные ладони к самой сердцевине наслаждения и ощутила восхитительную волну удовольствия.

– У тебя прелестные панталончики, Дженет, – старомодного фасона, надеваются отдельно. Мне нравится, как они расходятся...

Джейн слышала, как тяжело он дышит, каким сдавленным стал его голос. Этан прилагал немалые усилия, чтобы побороть сладострастие, и эта мысль еще сильнее подстегнула ее.

– Раздвинь их для меня, Дженет, – прошептал он срывающимся голосом. – Раздвинь ткань пальчиками...

Карета дернулась и остановилась в потоке движения. От толчка пальцы Дженет, раздвигавшие панталоны, скользнули внутрь...

От неожиданности она ахнула и, очнувшись от наваждения, хотела убрать руки, но голос Этана вернул ее назад.

– Тсс! Не суетись, дорогая. Я хочу прикоснуться к тебе там. Я хочу почувствовать, как увлажняется под моими пальцами твоя плоть. – Его голос понизился до хриплого шепота. Исполненный смутной безысходности, он облекал в слова ее самые смелые фантазии. – О, как бы мне хотелось погрузиться в тебя, проскользнуть за бархатистые ворота в это секретное место... Ты знаешь эта место, Дженет? Ты можешь его мне показать?

Она знала, о чем речь, потому что уже находила его в темном уединении греховной ночи, но сейчас все было по-другому, лучше, пронзительнее. С ней был Этан и, глядя на нее, посылал ее телу куда более сильные импульсы, чем те, которые она вызывала сама, экспериментируя с наслаждением в одиночестве. То, что он смотрит на нее, трепеща и изнывая, владеет ею, отдавая эротические команды, – все это делало захватывающий спектакль для единственного зрителя чем-то, что она никогда не сумела бы познать одна.

– Дотронься до себя там, дорогая. До того места, которое набухает и твердеет, как твои клубничные соски. Поласкай себя. Позволь мне увидеть, как ты кончишь...

Она сделала все, о чем он просил, и даже больше. Откинув бессильно голову на подушку спинки и не сознавая, что издает тихие эротичные стоны, Джейн отдалась удовольствию запретных ласк.

– Быстрее, Дженет. Еще, еще!

Она чувствовала, что парит на краю, отчаянно балансируя над пропастью, приближая развязку...

– Ну же, Дженет, давай!

Его голос прозвучал пронзительным звериным рыком.

Джейн словно только и ждала этой команды. Она взвилась над бездной, устремляясь в звездное небо, а потом, всхлипывая и сотрясаясь, стала медленно возвращаться к действительности. Ее сердце колотилось как бешеное, во рту пересохло, бедра подрагивали, когда тело переживало последние отголоски сладких спазмов.

Джейн сделала судорожный вдох, потом еще, словно разучилась дышать. Теперь ей надо было вспомнить, как ее зовут и кто она есть...

Глава 16

Сидя напротив в состоянии мучительного возбуждения, Этан уловил момент, когда Джейн, придя в себя, со свистом втянула в легкие воздух и, издав испуганный всхлип унижения, начала суетливо возиться с платьем, торопясь прикрыть голое тело. Он бесстыдно смотрел, как она прячет под смятыми юбками колени, и даже не попытался отвести глаза, когда она, воюя с корсажем, стала натягивать его на обнаженную грудь; он считал, что заслужил каждый миг этой сладкой муки, и не хотел лишать себя ни единого момента удовольствия.

Более того, Этан был совершенно уверен, что после сегодняшнего представления никогда уже не увидит Джейн снова, никогда не получит привилегию любоваться ее полной белой грудью, ее молочно-белыми ногами...

Интересно, известны ли случаи гибели мужчин от сексуального перевозбуждения? Прислушиваясь к болезненной пульсации в паху, которую никак не мог усмирить, он не сомневался, что теперь Джейн его возненавидит. Этан выполнил свою миссию, и она постарается защитить свою голубую кровь от его дурной крови, как бы ни умолял он ее о прощении. И уж конечно, впредь он уже не посмеет к ней приблизиться.

Экипаж остановился. Сквозь пелену тумана Этан осознал, что они прибыли к месту назначения. Неужели прошло всего полчаса с тех пор, как они выехали из Мейвелл-Хауса? Три четверти часа максимум. Ему показалось, что он провел в карете с Джейн целую вечность. Ну разве это не мука? Никогда не иметь то, чего хочешь больше всего на евете, – как же это ужасно!

Отбрасываемый домом свет наполнил салон экипажа теплом, и Этан заметил, что Джейн уже почти пришла в себя. За исключением двух-трех выбившихся из прически прядей и немного помятых юбок, она выглядела почти так же, как в тот момент, когда чуть не вечность назад вошла в карету.

Едва Роберт успел открыть дверцу, как Джейн проворно спрыгнула на землю и исчезла в гостеприимно распахнутых дверях дома, после чего Роберт снова вернулся к карете.

– Вы не идете, сэр?

– Нет. – Этан вздохнул. Джейн пробудет в гостях многие часы... столь необходимые ему, чтобы лучше осознать случившееся.

Коротко кивнув, Роберт направился к лошадям, и, оставшись один в темноте, Этан позволил себе слегка расслабиться. Джейн одержала над ним победу, хотя и не подозревала об этом.

Он всегда знал, что не может иметь то, что имеют Коллис или Этеридж, поскольку слеплен из другого теста. К таким, как он, женщины не возвращаются и ничего не ждут от них, кроме мимолетного удовлетворения. Неудивительно что никто и никогда его не любил: да и с чего бы вдруг? Отец считал его слабым, эгоистичным, безнравственным, и каждый день своей жизни Этан старался доказать обратное, пока не обнаружил, что сказанное отцом – истинная правда.

Потом появился некто... Леди Джейн Пеннингтон заставила его мечтать о большем... Увы, это не сулило ничего хорошего ни одному из них. Рано или поздно он бы перестал удовлетворять ее требованиям. Этан не сомневался: рано или поздно она захотела бы того, чего он не смог бы ей дать. И Джейн, сойдись она с ним ближе, осталась бы ни с чем, как и все, кто когда-либо от него зависел.

Сегодня он сделал попытку защитить ее от этого. Он хотел сломать ее, шокировать, заставить перешагнуть через себя, уязвить ее душу настолько глубоко, чтобы она сбежала от него не оглядываясь.

В итоге сломанным оказался он сам. Весь прошлый опыт не смог подготовить Этана к привилегии и чести стать для леди Джейн Пеннингтон первым, кто откроет ей мир сексуального удовольствия.

А это определенно означало, что он погиб.

– Боже, что я наделал? – простонал Этан, ничуть не сомневаясь, что сколько бы он ни обращался к небу, его там все равно не услышат.

Едва Джейн поднялась по ступенькам крыльца и вошла в холл, как к ней тут же устремилась леди Босуэлл. Судя по визгливому сопрано, доносившемуся из зала, музыкальный вечер был в полном разгаре.

– Прошу простить за опоздание. Движение на дорогах такое ужасное...

– Джейн, дорогая! Ты не заболела? – Леди Босуэлл с беспокойством оглядела гостью. – Ты вся горишь!

Джейн повернулась к зеркалу. Боже праведный! Неудивительно, что хозяйка так всполошилась. Она с трудом узнавала себя в бледном создании с яркими пятнами нездорового румянца на щеках, лихорадочным взглядом, смотревшим на неё из зеркала.

– В карете так трясло. – Джейн прижала руки к лицу.

«Я не хочу здесь находиться, не хочу быть в Лондоне и не хочу больше оставаться одна. Я хочу домой, хочу увидеть Матушку сейчас, иначе больше никогда-никогда ее не увижу».

У нее защипало в глазах, и Джейн испугалась. Если она заплачет, то затопит Лондон слезами и превратит в Венецию. При этой мысли она неудержимо расхохоталась.

– Думаю... мне лучше вернуться домой, – с трудом выдавила она.

Леди Босуэлл горячо закивала:

– Да, дорогая, вероятно, ты права. Я велю слуге вызвать карету к подъезду...

Джейн на мгновение задержала дыхание. Если бы они только знали!

Уж лучше ей снова оказаться в карете с Этаном Деймонтом. С ним по крайней мере ей не нужно скрывать смятение и боль, и к тому же она сможет наконец дать волю своему гневу...

Но как это возможно? Неужели она все еще ему доверяет после того, как он подверг ее столь постыдному унижению? При воспоминании о своем простодушии Джейн вздрогнула. Она делала все, что нашептывали его губы, послушная каждой эротической команде, каждому восхитительному, божественному, непередаваемому...

Когда карета, скрипя колесами, обогнула угол и остановилась перед крыльцом, Джейн поняла с шокирующей бесповоротностью: что, попроси он, она охотно проделала бы все снова.

* * *

Когда дверца кареты распахнулась и Джейн вернулась на место, которое так стремительно покинула минуту назад, Этан не поверил своим глазам.

– Я думал, карету должны переставить...

– Да, – равнодушно бросила Джейн. – Ее возвращают в Мейвелл-Хаус.

Внезапно Этан ощутил невероятное возбуждение. Он не рассчитывал увидеть ее так скоро. В паху у него все еще горел огонь желания, и он лишь начал свыкаться с мыслью, что потерял Джейн навеки.

А она? Кажется, она ничуть не страдает от унижения, боли, жгучего стыда, сидя напротив него прямая, словно заводская труба, с высоко вскинутым подбородком и сухими глазами.

На него свалилась настоящая беда. Это была единственная здравая мысль, проскочившая в смятенном сознании Этана.

– Мистер Деймонт...

– Да?

– Мистер Деймонт, полагаю, нам нужно кое-что обсудить.

– И что же это?

– Ваша связь с моим дядей, лордом Мейвеллом. – При чем здесь Мейвелл? Или...

– Похоже, я больше не в состоянии что-либо прогнозировать, – произнес он растерянно.

– Зато я в состоянии. Мой дядя пытается склонить вас к преступлению, мистер Деймонт. Он изменил короне.

В этот миг она была воплощением добропорядочного достоинства и непоколебимой правоты. Она спасала его. Боже, как это трогательно!

Но что, если это всего лишь хитроумное творение изощренного ума, коим, безусловно, обладает дядюшка Джейн? Разве не сидит она сейчас с ним в экипаже? Разве не возвращается к нему снова и снова, хотя его вызывающее поведение давно обратило бы в бегство любую девушку, оказавшуюся на ее месте?

От этих мыслей Этану стало не по себе. Неужели все, что произошло у него с Джейн, является частью плана Мейвелла? Это уже превосходило все мыслимые и немыслимые границы. Слишком много было странных обстоятельств, слишком много изощренных игроков.

А теперь еще леди Джейн Пеннингтон, веснушчатая блондинка с рыжиной, ураган чувственности и искушения, словно специально созданная, чтобы сломать с трудом возведенную оборону циничного игрока...

Слишком уж хороша она для настоящей простушки. Следовательно, ненастоящая.

Этан откинулся на спинку сиденья и сложил руки на груди. Теперь он был готов продолжить игру. Если это проверка, то он обязан ее выдержать.

– Вы опоздали, миледи. Я в самом деле решил поддержать вашего дядюшку всем сердцем.

– Нет! – Она подалась вперед, и от ее холодной решимости не осталось и следа. – Ты не можешь! Я не понимаю! Он на стороне французов, на стороне Наполеона!

Этан непринужденно кивнул:

– Да, знаю. Вполне достойное стремление поскорее завершить бессмысленную войну.

– Нет. – Она наклонилась к нему, положив в нетерпении руку на его колено. – Я не позволю тебе это сделать! Ты слишком хорош, слишком благороден...

В карете послышался грубый смех.

– Благороден? И вы говорите это после того, что сегодня случилось?

– Этан, послушай меня. Дядя Гарольд не может... не должен... Ты мог бы помочь мне остановить его!

Помочь остановить Мейвелла? Какое нелепое предложение для дебютантки лондонского общества. Теперь Этан не сомневался, что она подсадная утка.

– Не понимаю, из-за чего вы так расстраиваетесь, леди Джейн. Дядя непременно обеспечит вас достойным будущим при дворе Жозефины.

На лице Джейн выразилось откровенное разочарование.

– Я знаю, ты не хочешь этого делать, – сказала она охрипшим от огорчения голосом.

Этан вдруг почувствовал, что страшно устал от мерзкого фарса.

– Послушай, Джейн, не в твоих силах это остановить...

И тут, повинуясь внезапному порыву, Джейн метнулась к нему и впилась поцелуем в его губы. Тихо ахнув, Этан попытался освободиться, но она, обхватив его лицо, углубила поцелуй, и ее язык неуклюже вторгся в его рот.

Этан сжал ладонями голову Джейн, зарываясь пальцами в ее волосы, потом, потянув к себе, посадил ее на колени. Господи, как же до сих пор он жил без этого? Лаская Джейн в своих объятиях, он чувствовал, как жизнь снова начинает оживать в нем. Прохладная, как шелк, под его жаркими руками, Джейн сначала послушно покорялась его прикосновениям, но вдруг сорвала с него галстук и отбросила в сторону.

Дальше началось какое-то сумасшествие. Не отрывая от него рта, она сменила положение и теперь смотрела Этану прямо в лицо, пока он поднимал ее юбки, чтобы иметь возможность прикоснуться к обнаженным бедрам.

Заскользив руками вверх по ее гладкой коже, он обхватил полные ягодицы, в то время как Джейн неловко взгромоздилась на его колени. Ее вездесущие ладони блуждали по нему, боролись с пуговицами жилета, вытаскивали из брюк рубашку и неумело расстегивали ширинку...

В следующий миг Этан остановился перед входом в ее недра, как варвар у гостеприимных ворот. Мягкая и податливая, она парила над ним, согревая теплом влажных складок, щекотавших кончик его возбужденной, болезненной плоти.

В его затуманенном сознании промелькнула мысль, что только преступник может вот так овладеть неопытной девственницей в карете. Хотя, если быть до конца честным, скорее, это она собирается овладеть им.

Этан позволил Джейн немного опуститься, пока ее жаркий зев не поцеловал горящую головку. От приступа сладострастия у него совершенно помутился разум, и он не мог ни о чем думать, кроме первого мига обладания, когда она обожмет его со всех сторон плотным кольцом...

И что тогда? Что станет с ней? А с тобой?

Этан попытался заглушить надоедливый голос. К черту благородство! Никогда он не был ни хорошим, ни хотя бы милым...

Вдруг он оттолкнул ее от себя, и Джейн в ворохе кружевных юбок приземлилась на скамью напротив.

Резко ударив кулаком в потолок кареты, Этан громко крикнул:

– А ну, гони быстрее!

Его голос прозвучал грубо и сипло. С противоположного сиденья, отделенного от него коротким, но теперь уже непреодолимым расстоянием, Джейн, убирая с лица юбки, метала в него гневные взгляды.

– Почему? – едва слышно прошелестел ее слабый голос.

– Приведи себя в порядок, – рявкнул Этан. Дрожащими руками Джейн попыталась вернуть на место корсаж, но у нее ничего не получилось. Запутавшись в платье, она соскользнула на пол, и Этану пришлось наклониться, чтобы помочь ей подняться. От хмельного запаха разгоряченного женского тела у него с новой силой заболело в паху.

Набросив на плечи Джейн пальто, Этан усадил ее в самый дальний угол экипажа, надеясь, что уж это расстояние он никогда не сумеет преодолеть.

– Я не подхожу для вас, и вы это отлично знаете, – скороговоркой проговорил он. – Новое всегда притягивает и доставляет радость, но, боюсь, ваши непрекращающиеся эскапады могут поставить нас обоих в неловкое положение.

Джейн смотрела на своего спутника широко открытыми глазами, в которых мерцал неровный блеск раскачивающихся снаружи экипажа фонарей. Этан сознавал, что обидел ее, но какой еще у него был выбор?

Карета остановилась, и Этан вздохнул, испытав невольное облегчение. Кажется, на сегодня для него пытка закончилась.

Из открытой двери лился золотистый свет, оставляя на мраморных ступеньках светлую дорожку, и расторопный слуга, пройдя по ней, почтительно открыл дверцу экипажа. Подняв капюшон, Джейн плотно завернулась в плащ, чтобы скрыть неопрятный вид своего наряда, и покинула карету.

Этан безмолвно смотрел ей вслед; она уходила, унося с собой свой пленительный образ и мучительные мечты о невозможном.

Внезапно Джейн обернулась, и маленькая рука, высунувшись из-под накидки, сжала его ладонь.

– Не стоит меня недооценивать, Этан Деймонт, – услышал он голос Джейн.

После этого рука снова исчезла под накидкой. Позолоченные двери, за которыми исчезла Джейн, закрылись, и экипаж тронулся с места.

Глава 17

Человек снова сидел перед камином. На этот раз он согнулся и положил локти на колени. Его взгляд, устремленный на угли, словно искал в огне ответ на вопрос, который не был произнесен.

Игрок становился непредсказуемым. Неужели он не может сосредоточиться на одном деле, чтобы завершить полученное задание? И не пожертвовать ли этой шахматной фигурой, чтобы затем начать все заново?

Но где найти второго такого исполнителя, который сочетал бы в себе таланты игрока и занимал соответствующую ступень на социальной лестнице? Впрочем, трудно не означает невозможно.

И все же на эту игру потрачено слишком много сил и времени, слишком многое пойдет прахом, если придется покончить с игроком, прежде чем выбранная стратегия принесет реальные результаты.

Человек на секунду прикрыл глаза. Почему-то уверенность, что игрок добьется успеха, не покидала его даже в этот непростой момент. Приближалось время последнего испытания. Новая проверка раз и навсегда покажет твердость игрока.

Ну а если он все провалит...

Что ж, такова природа этого бизнеса. Судьбы наций превыше участи простых смертных, и результат стоит много больше, чем все пешки, вместе взятые.

* * *

Не успел Этан выехать на дорогу, как экипаж остановился; дверца открылась, и внутрь просунулась голова с густой белой шевелюрой. Лорд Мейвелл! Толстяк тяжело пыхтел, его лицо налилось кровью.

– Деймонт, у нас проблемы, – мрачно сообщил он.

Когда горничная объявила, что дядя желает видеть ее у себя в кабинете, у бедняжки Джейн екнуло сердце. Она-то полагала, что сумела скрыть по возвращении следы неопрятности своего внешнего облика.

Сославшись на внезапное недомогание, Джейн поспешно направилась в свою комнату и сменила нарядное вечернее платье на старое муслиновое. Теперь она казалась себе совсем другим человеком, хотя мысли ее все еще беспорядочно метались, не давая ей возможности трезво оценить случившееся. И уж конечно, в этот момент меньше всего ей хотелось видеть дядю.

Спускаясь вниз по лестнице, Джейн невольно представляла безжалостный блеск, который порой замечала в глазах лорда Мейвелла, а при виде тетки и кузин, выстроившихся цепочкой в коридоре перед кабинетом, ее беспокойство только усилилось.

Медленно проходя мимо тетушки, она заметила, что та старается не встречаться с ней глазами, зато Серена так и сверлила ее взглядом, полным горячей ненависти.

«Они сердятся на меня, – пронеслось у Джейн в голове. – Но как они узнали? Неужели Деймонт обо всем рассказал? Да нет же, нет. Вряд ли он способен на подобное».

По какой-то причине гнев Серены расстроил Джейн больше, чем реакция дяди. У нее не было сестер и подружек ее возраста, и теперь, по-видимому, уже не будет.

Когда Джейн подошла к двери кабинета, за спиной раздался шорох шелка, и она обернулась. Тетушка и кузины уходили.

В кабинете стоял полумрак, лишь единственная свеча на каминной полке освещала лицо лорда Мейвелла.

– Не очень хороший поступок, Джейн, девочка, – начал он без всяких предисловий. – Совсем нехороший.

– Дядя, я...

– Молчать! – Гарольд резко повернулся к племяннице, и его лицо показалось ей застывшей маской из тени и света. – Ты достаточно сказала.

Только теперь Джейн с ужасом заметила, что дядя Мейвелл держит в руке письмо, которое она отправила утром Матушке.

Господи, спаси и сохрани! Джейн прикусила губу. Она решила, что сошлется на нервы. Ее замучила... тоска по дому. Нет, ей приснился ночью кошмар, и от страха она дала волю фантазии.

Впрочем, о чем это она? Все это глупые отговорки, и только. Оставалось лишь надеяться, что дядя все еще считает ее наивной дурочкой. И тут Джейн увидела ледяной блеск безжалостности, который, похоже, она одна лишь замечала. Все в ней окаменело.

Она умрет.

– Глупая, глупая девчонка, – бросил Гарольд равнодушно. – Вообразила невесть что, придумать такую нелепицу о своих родных. Наверно, ты такая же сумасшедшая, как и твоя мать, а?

Его слова привели Джейн в замешательство. Она не сомневалась, что дядя уничтожает любого, кому становится известно о его деятельности.

Только тут до сознания Джейн дошел смысл его слов, и она наконец поняла, что он намерен сделать.

– Нет, – прошептала она, охваченная животным страхом, потом голос ее прервался.

– О да. – Лорд Мейвелл выпрямился за столом, патом взял перо и обмакнул в чернила. – Строчка, написанная рукой твоего старшего родственника мужского пола, благополучно упрячет тебя в Бедлам, если, конечно, приложить к ней еще внушительную взятку.

Джейн не могла сделать ни одного вздоха. Ее последнее письмо Матушка не получит никогда; для нее она просто исчезнет. Искать ее в Бедламе никто не станет.

Гарольд печально покачал головой:

– Взятка, которую я дам, будет, естественно, оплачена из твоего собственного кармана, и далее оплачивать твое содержание мне придется, само собой разумеется, за счет накоплений, оставленных тебе в наследство. Деньги и безумие – вот теперь твоя судьба, дорогая.

Поставив точку и подписавшись, Мейвелл сцепил на животе толстые пальцы.

– Мы приняли тебя в свой дом и обращались с тобой, как с собственными дочерьми, – сказал он с чувством достоинства, хотя промелькнувшие в его глазах темные искры могли означать некое подобие колебания. – Остается только уповать на то, что я действовал достаточно быстро и сумел предупредить тлетворное влияние твоего больного ума на моих дорогих девочек.

Джейн напряглась. Находясь недалеко от двери, она не сомневалась, что сумеет выскочить из комнаты до того, как дядя оторвет свой жирный зад от кресла. Если ее приютят в каком-нибудь пансионе, она сможет по крайней мере подать о себе весточку.

– Не вздумай бежать, – заметил Гарольд печально. – Если убежишь, будешь кричать и нести околесицу, все это лишь докажет правоту моего утверждения, что ты свихнулась.

Разумеется, дядя был прав, но Джейн это не волновало: резко повернувшись, она бросилась к двери, и ее ладонь уже схватила ручку, когда позади послышался топот. Сильные руки оторвали ее от двери, и, оглянувшись, она увидела двух дюжих лакеев Гарольда. Джейн пыталась сопротивляться, но безрезультатно, и в конце концов, измученная собственным бессилием и страхом, она упала на колени.

Лорд Мейвелл все таким же печальным взглядом наблюдал за ее борьбой, и от его лицемерия ей хотелось вопить. Затем он показал ей пакет документов для заключения ее в лечебницу, аккуратно запечатанный большой восковой буквой «М».

– Ты готова, моя дорогая?

Джейн чуть не вырвало, и она невольно подумала, что сейчас это было бы очень кстати.

Между тем лорд Мейвелл открыл дверь и подал знак лакеям.

– Снаружи ждет человек, который отвезет ее в Мурфилдз, – сообщил он, вручая им сопроводительные бумаги. – Передайте ему этот пакет, и пусть не медлит.

Джейн едва держалась на ногах, когда лакеи потащили ее из дома в сгущающиеся сумерки, где уже стояла в ожидании приготовленная для нее карета.

Лакеи небрежно, словно это был мешок картошки, забросили ее в экипаж, и Джейн безвольно упала на сиденье. Не успела она поправить юбки и убрать с лица волосы, как карета тронулась с места.

Внезапно ее подхватили чьи-то крепкие руки, и Джейн невольно вскрикнула.

– Тсс, Дженет, успокойся.

При звуке столь знакомого голоса Джейн чуть не заплакала и, тут же бросившись к своему конвоиру, принялась осыпать поцелуями его лицо.

– Я спасена.

– Не понимаю, что заставляет тебя так говорить, – медленно произнес Этан.

В темноте тесного пространства экипажа Джейн ощутила новый приступ страха. Не может быть, значит, Этан тоже? У нее защемило сердце. Прижавшись к бархату подушек, она напрягала глаза, чтобы разглядеть его в полумраке.

– Так ты не спасешь меня? – Он чуть шевельнулся.

– Не сейчас...

– Послушай, его светлость хочет упрятать меня в сумасшедший дом!

Этан кашлянул.

– Я не в том положении, чтобы вмешиваться в семейные дела. Уверен, твой дядя знает, что делает.

– Нет, я не умалишенная! – завизжала Джейн. Его ладонь в туже секунду зажала ей рот.

– Ты только навредишь себе, если будешь вопить как резаная.

Джейн зажмурила глаза, отгоняя страх. Этан никогда бы так не поступил, знай он правду, и она должна все ему рассказать. Но станет ли он слушать «чокнутую» женщину?

Она сделала глубокий вдох.

– Вот и хорошо, – ласково сказал Этан. – Будет лучше, если ты постараешься вести себя поспокойнее.

Джейн больно резануло его холодное участие. Прежде он никогда не разговаривал с ней в такой манере. Жестокая несправедливость происходящего оказалась чрезмерным испытанием для ее нервов. С щеки Джейн сорвалась одинокая горючая слеза, и когда она упала на ладонь Этана, он поспешно отдернул руку, словно его ошпарили.

Джейн часто заморгала, стараясь не разреветься. Глупо тратить время на пустые слезы. Если ничего не изменится к лучшему, ее ждут бесконечные дни заточения, и тогда она еще успеет наплакаться вволю.

Стараясь отгородиться от Джейн и ее слез, Этан вжался спиной в подушки сиденья. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы он мог озаботиться судьбой одной довольно эксцентричной молодой женщины.

– Я не хочу туда.

Ее шепот повис в пространстве над бесконечной, непреодолимой пропастью, столь внезапно разделившей их.

– Трудно представить противоположное, но... так будет лучше для всех.

– После того как до нее дошел смысл его слов, Джейн окончательно потеряла надежду. Этан не просто выполнял поручение Гарольда, он действовал в соответствии с собственными убеждениями. Она отлично знала, что переубедить человека, занявшего столь жесткую позицию, невозможно.

– Господи, спаси меня от человека, уверовавшего, что «делает правое дело», – промолвила она с усталым смешком утраченной надежды. – Ладно, ты выиграл. Я отправляюсь в Бедлам без борьбы.

– Ловлю тебя на слове. – Этан отчего-то насторожился, но вскоре снова расслабился. По крайней мере она не плачет, и ладно. Этан нащупал в кармане бумаги и вздохнул.

Вифлеемская королевская больница, больше известная как Бедлам, была хорошим, безопасным местом, где Джейн предстояло ждать, пока Этан закончит свою миссию. Этот план, придуманный им, выглядел гораздо предпочтительнее идеи лорда Мейвелла о «самоубийстве».

Этан ни на йоту не сомневался, что Мейвелл обречен, но ему требовалось немного времени, чтобы окончательно завоевать доверие лорда. А когда все завершится и пыль уляжется, настанет пора вызволить Джейн из заточения.

Бедлам – безопасное место, да к тому же находится далеко от Мейвелла и реальной угрозы. Там Джейн будет хорошо.

Вифлеемская больница для душевнобольных являлась легендой города Лондона. Бедлам не раз менял местоположение, постепенно занимая все более просторные и современные здания, но отношение к нему всегда оставалось настороженным. «Будь здоровым и непорочным, чтобы не закончить свои дни в Бедламе».

В отличие от Этана Джейн хорошо представляла, что такое Бедлам. О домах для умалишенных она знала все – ее мать едва не умерла в одном из них.

В стародавние времена считалось, что безумцы являются живым предостережением, и потому их выставляли напоказ.

От мрачных воспоминаний и удушающего страха у нее сжалось горло, ей стало трудно дышать.

Когда карета подъехала к больнице, Этан повернулся к Джейн в последней попытке облегчить ее состояние.

В этот момент его взгляд случайно упал на окно, и в его душу стало закрадываться сомнение. Лишь несколько тусклых фонарей освещали вход, более мрачного места, окутанного тьмой, невозможно было и представить.

– О Господи, – слабо произнесла Джейн, – вот я и дома!

Этан потер ладонью шею, стараясь унять пробравший его холодок. Впрочем, в такой непроглядной тьме любое место будет выглядеть неуютно.

При виде их привратник не выказал большого удивления.

– Цель вашего приезда? – осведомился он без особого интереса.

Этан высунулся из окошка:

– Леди Джейн Пеннингтон доставлена для лечения. – Привратник вытаращил глаза:

– Для лечения, говорите? Это что-то новенькое. – Он покачал головой. – Тогда вам бы лучше проехать дальше.

Когда ворота со зловещим скрипом открылись и карета, громыхая, вкатила во двор, Этан окинул здание обеспокоенным взглядом. Чем больше он видел, тем меньше ему все это нравилось.

Выпрыгнув, он помог Джейн спуститься на землю.

К ним тотчас приблизилась какая-то женщина.

– Это и есть пациентка?

Вместо объяснений Этан протянул ей пакет с бумагами, которыми снабдил его лорд Мейвелл. Дверь в здание оставалась открытой, озаряя их маленькую группу и дорогу обнадеживающим теплым светом, и Этан вздохнул чуточку свободнее. Может, все не так уж плохо?

Появившиеся вслед за женщиной санитары взяли Джейн под локти и уже собирались увести в глубь здания, как вдруг Этан поднял руку:

– Постойте! Погодите!

Однако санитары по-прежнему продолжали тащить Джейн, и она едва успела бросить на него через плечо испуганный взгляд, прежде чем исчезнуть за тяжелой двойной дверью.

И тогда в тишине Этан услышал это. Звук, похожий на далекий шум моря. Только теперь он с ужасом начал сознавать, что это такое.

Из-за толстых, внушительных стен Бедлама доносилась несмолкаемая симфония безумства. Мужской рев, женские крики, бесконечный лязг металла о металл... В детстве Этан однажды побывал в Королевском зверинце, и этот визит навеки врезался в его память, поразив до глубины души. Некоторое время они бродили по дорожкам, разглядывая животных, как вдруг одна из обезьян истошно завизжала, и все звери в клетках присоединились к ее воплям. Гвалт усиливался, разрастаясь, как снежный ком, и Этану показалось, что его кости вот-вот разрушатся от этого рева.

С тех пор ничего более ужасного он не слышал.

Пожалуй, ему все же следует посмотреть...

Перескакивая через ступени, Этан взбежал по парадной лестнице и вошел в вестибюль.

По обе стороны массивных двойных дверей стояли, охраняя вход, служители со злобными взглядами, словно олицетворявшие охраняемое ими безумие. Не удостоив их вниманием, Этан двинулся дальше и распахнул большие дубовые двери, которые вели из вестибюля внутрь здания...

И тут его окатила жаркая волна гула. Шум его вторжения лишь подлил масла в огонь, еще больше взвинтив степень безумия. Нарастая, крики и визг взмыли к высокому, в два этажа, сводчатому потолку, отразились от него и вернулись обратно гулким эхом.

Стоя в начале галереи, вдоль которой тянулись клетки с лохматыми женщинами в бесформенных серых платьях, Этан смотрел на этот ад на Земле широко раскрытыми глазами, и ему все больше становилось не по себе. Некоторые из несчастных протягивали к нему грязные руки сквозь решетку, выкрикивая бессвязные жалобы, другие неподвижно лежали на полу; их остекленевшие глаза устремляли взгляд куда-то в пространство.

Из дальнего конца галереи доносились более громкие и устрашающие крики: там в клетках сидели мужчины.

В этот момент в нос Этану ударило мерзкое зловоние, заставившее его отшатнуться. Прикрывая нос рукой, он попятился, желая поскорее убежать от грязи двух сотен немытых тел.

Не в состоянии больше дышать, Этан дрожащими руками захлопнул тяжелые двери и, прислонившись к ним спинбй, сделал глоток относительно чистого воздуха. Даже сквозь массивный дуб сюда проникал гул человеческой массы, отзываясь вибрацией в ладонях, раздирая обнаженные нервы.

Неужели в самом деле он оставит Джейн здесь?

– Джейн! – Этан бросился в вестибюль, лихорадочно оглядываясь по сторонам в поисках хоть какой-то зацепки. Куда, черт побери, могли ее увести? – Джейн!

Через маленькую неприметную дверь в стене на крик вышел привратник больницы.

– Простите, сэр, но время посещений наступит завтра днем.

Не обращая внимания на его слова, Этан бездумно попытался отодвинуть здоровяка в сторону, чтобы снова проникнуть внутрь.

– Джейн!

И тут же охранник решительно оттолкнул его прочь.

– Завтра! Я сказал, приходите завтра!

– Но я хочу забрать ее отсюда!

– В бумагах сказано, что вы всего лишь сопровождающий, леди останется здесь до дальнейшего распоряжения его светлости. – Охранник упер руки в бока. – Вы никого не сможете забрать отсюда, если не представите соответствующих бумаг. А теперь убирайтесь. Можете навестить ее завтра, если угодно.

Заскрипев зубами от собственного бессилия, Этан отступил на несколько шагов.

– Я вернусь за тобой, Джейн! – крикнул он что было мочи. – Я вернусь!

В ответ он услышал усиливающийся звериный гвалт, и на него накатила волна тошноты.

Нетвердой походкой Этан вышел в прохладную ночь, не переставая спрашивать себя: что же он наделал и как теперь исправить содеянное?

Глава 18

Мужчина-смотритель грубо пихнул Джейн в одну из клеток верхней галереи, она, запутавшись в длинном подоле платья, выданного ей, услышала тихий треск: дешевая серая фланель порвалась Наталии. Выпрямиться в полный рост она не могла, так как клетки второго яруса были чрезвычайно низкими. Все же Джейн сохранила равновесие и, прикрыв рукой прореху,, прижала ткань к телу. За последний час она подвергалась таким непристойностям, что это проявление скромности представлялось полной нелепостью, и все же она сочла нужным спрятать оголившуюся кожу от взгляда охранника.

Пожав плечами, тот с лязгом захлопнул дверь клетки и с привычной легкостью повернул массивный ключ. Ключ был привязан к его поясу и, по-видимому, открывал двери всех клеток на этом этаже.

Джейн поморщилась. Она уже давно усвоила, что никакая мольба или посулы не действуют в подобном заведении.

Только когда тяжелые шаги затихли вдали, Джейн позволила себе немного расслабиться и села на пол. Все ее тело болело. Она обняла колени руками и прижалась к ним лбом, желая оглохнуть, лишь бы не слышать стоявшего вокруг гвалта.

К счастью, с уходом санитара больные быстро успокоились и теперь оглашали своды заведения лишь случайным бормотанием, благодаря чему Джейн получила наконец возможность подумать о случившемся.

Все испытанное ей теперь вспоминалось, как в тумане: полученные синяки, чувство беспомощности. По приказу старшей сестры ее доставили в комнату с камином и рядом грубых железных ванн, где раздели и насильно искупали, хотя она была куда чище той мыльной воды, в которую ее окунули. Джейн отчаянно сопротивлялась, пока ей не пригрозили, что поручат купание санитару.

В конце концов Джейн решила, что должна оставаться стойкой и не терять присутствия духа. Она не Августа, которая чуть что впадает в уныние. Даже зимой в Нортумбрии, когда не хватало еды и угля, несмотря на скудость существования, ей удавалось содержать мать в относительном комфорте.

Теперь ей предстояло поддерживать саму себя.

Пока карета Мейвелла несла его в Мейфэр, Этан, обхватив голову руками, старался прогнать воспоминания о безумном хоре Бедлама, однако от одной мысли, что Джейн уже провела там не один час, ему снова сделалось плохо.

Что, если обратиться к «лжецам»?

И тут же перед мысленным взором Этана возникло холодное лицо Этериджа. Он снова услышал его слова о принесении в жертву кого-то, кому они не доверяют. Для Этериджа племянница изменника, Джейн, скорее всего будет виновной.

Может, обратиться к Коллису? Коллис ему обязан...

«Я один из «лжецов», Этан, и стою на страже их интересов».

Все правильно. Только не Коллис. Но тогда кто? Представив, что Джейн держат, как зверя, в клетке, Этан снова ощутил приступ тошноты. К черту «лжецов» с их безумными планами!

К черту планы Мейвелла и государственную безопасность!

В первую очередь он должен исправить то, что натворил.

«Думай!» Попасть в Бедлам мог кто угодно, поскольку на входе висело объявление о взимании платы за посещение. Пенни с носа – и смотри на зверей в зоопарке. Проблема состояла не в том, как войти внутрь, а в том, как выйти оттуда средь бела дня с женщиной.

Если только...

Если только он не войдет туда с другой...

Этан постучал в потолок, и маленькое окошечко немедленно открылось.

– Да, сэр?

– У меня была трудная ночь, – сказал Этан бесстрастно, – и мне нужно немного отдохнуть. Отвези-ка меня к миссис Блайт.

Джейн сидела на полу клетки в самом дальнем от входа углу: так ей было легче представить, что она находится в камере, а не в клетке. Тюремная камера по крайней мере подразумевает наказание за совершенное преступление. Преступление, в свою очередь, ассоциируется с человеком, имеющим опасные наклонности. Преступник должен быть рильным и страшным, а не беспомощным и трусливым. Она преступница, и к тому же опасная, раз ее держат в клетке.

Джейн попыталась вообразить себя опасной. Ей нужна хоть какая-то опора, чтобы сохранить самообладание и придумать, как ей отсюда выбраться.

А еще она знала, что Этан придет за ней. Он не хотел оставлять ее здесь, она была в этом уверена. Он звал ее.

Джейн глубоко вздохнула. Возможно, она ошибается, а может, и нет. На всякий случай она уже исследовала каждый дюйм камеры. Дверные петли крепились снаружи, дверь запиралась на огромный замок. Впрочем, возможно, даже этот замок можно отпереть заколкой для волос, но заколок у нее не было: все ее имущество теперь состояло из дешевого фланелевого платья, мягких фетровых тапок, жестяного ночного горшка, к которому было страшно притронуться, и изношенного одеяла, в котором копошились блохи, из-за чего его пришлось зашвырнуть в другой угол камеры. Ничего, что можно было бы использовать в качестве отмычки.

Волосы Джейн были заплетены в простую косу, завязанную на конце куском шнура, и, распустив их, она внимательно осмотрела шнур, потом обернула его дважды вокруг запястья и поэкспериментировала со своими длинными волосами, закрывая ими лицо от посторонних взглядов.

Может, и не такой уж плохой способ спрятаться, но ей он был совсем не по душе. Даже находясь в Бедламе, она должна оставаться собой.

Джейн снова аккуратно заплела косу и заново закрепила ее шнурком.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в проходе появилась женщина средних лет, катившая перед собой тележку. На тележке громоздились буханки темного хлеба и жестяные плошки с водянистым супом. Джейн случалось есть кое-что и похуже, и она знала, что такое голод. Осушив залпом плошку, она отдала ее женщине и с ломтем черствого хлеба вернулась в свой угол.

Раздача пищи, похоже, вернула к жизни узницу, находившуюся справа от Джейн, и она, злобно сверкая мутными глазами, зашевелилась.

– Отдай мне свой хлеб!

Сквозь прутья клетки просунулась грязная рука.

Испугавшись, Джейн съежилась, но тут же вспомнила – она опасная преступница, и с силой ударила женщину по руке. Та живо ретировалась. Восстановив нерушимость границ своей камеры, Джейн смерила наглое существо спокойным взглядом.

– Если я сделала вам больно, прошу прощения. Когда у меня останутся излишки, я буду счастлива поделиться с вами. Но если вы еще раз просунете руку без приглашения, я не гарантирую, что рука сохранится в целости и сохранности.

Вытаращив глаза, женщина хрипло усмехнулась:

– А ты хитрая крошка. Значит, сможешь какое-то время продержаться. Зато этой точно каюк. – Она указала на безжизненную фигурку обитательницы другой клетки и пожала плечами. – По крайней мере глупая корова заставила ее заткнуться, а то своим пением она чуть не свела меня с ума.

Продолжая бурчать что-то под нос, женщина вернулась к своему хлебу, а Джейн бросила взгляд на другую клетку. Раздатчица еды забрала у ее обитательницы плошку с супом, но хлеб остался лежать на полу. Джейн видела, как сквозь прутья решетки просунулась костлявая рука следующей в ряду соседки. Она вмешалась бы, но у нее не было никаких шансов помочь.

Растянув, насколько можно, удовольствие от поглощения хлеба и не оставив ни крошки, Джейн поняла, что больше не в состоянии не замечать стоявший вокруг гвалт. Голоса то усиливались, то затихали, но ни на миг не смолкали. Непрестанный лязг решеток действовал на нервы, исчерпывая запас их прочности.

Прижав локти к коленям, Джейн зажала уши ладонями и зажмурила глаза, готовясь терпеть столько, сколько потребуется.

* * *

В то утро Этан явился к лорду Мейвеллу в назначенное время, свежий после ванны и в хорошем настроении.

Когда он вошел в кабинет, Мейвелл смерил его пристальным взглядом.

– Доброе утро, ваша светлость.

Мейвелл кивнул и жестом пригласил гостя сесть.

– Я слышал, вы провели веселый вечер, после того как...

Если бы не холодная ярость, снедавшая Этана, он бы рассмеялся. Лорд Мейвелл, этот лицемерный подонок, даже не смог заставить себя назвать то, что сам же сотворил.

– Верно, я благополучно устроил вашу племянницу в больницу и потом решил, что мне не хватает компании. Возможно, я дурно поступил, воспользовавшись вашей коляской...

– Ну, с этим все в порядке. Главное, вы вовремя отослали ее назад. – Мейвелл явно пытался понять, насколько он недооценил своего собеседника, но Этан не собирался облегчать его задачу. Пусть-ка старый интриган поломает голову.

Мейвелл сдвинул брови.

– Деймонт, я считаю, что ваша преданность достойна награды. Вам было очень нелегко отвезти мою племянницу в больницу, поскольку вы к ней неравнодушны, так ведь?

Этан медленно кивнул, невольно вспоминая, как леди Джейн Пеннингтон уселась прошлым вечером к нему на колени. Ему вдруг показалось, что галстук чересчур сильно сдавил его шею. «Неравнодушен» – это было несколько неточно.

Неотрывно наблюдая за Этаном, лорд Мейвелл откинулся на спинку кресла.

– У меня есть к тебе предложение, сынок. – Он слегка улыбнулся. – Ты не против, что я называю тебя так, мой мальчик?

«Сынок»? Этан забыл, когда в последний раз слышал это слово, но даже теперь что-то в нем отозвалось, что-то, давно похороненное вместе с надеждой. Мейвелл точно знал, куда целить.

Он молча покачал головой. Хитрый старый ублюдок.

– У меня целый выводок дочерей, но судьбе было неугодно подарить мне сына, – продолжал размышлять вслух лорд Мейвелл. – Отсутствие сына мужчина всегда ощущает очень остро.

Этан кашлянул.

– Не могу знать, милорд.

– Ладно, буду с тобой откровенен, Деймонт. Мне нужен свой человек в «Клубе лжецов». Я знаю, это они подослали тебя ко мне в надежде, что я тебя завербую. Они рассчитывали, что из тебя выйдет классный двойной агент. – У Этана дернулся кадык. Этот человек не зря внушал ему настоящий страх.

– Я уже говорил вам, милорд. Я не посещаю...

– «Клуб лжецов». Да, я помню. А теперь просто послушай, что я собираюсь тебе предложить. – Мейвелл наклонился вперед, белые бакенбарды важно ощетинились. – Я хочу, чтобы ты вернулся к «лжецам» и передал подготовленную мной достоверную информацию. Она будет правдивой, по крайней мере большая ее часть. Этого хватит, чтобы убедить их, что ты добился успеха. В ответ, уверен, они снабдят тебя ложными сведениями. Так, во всяком случае, поступил бы я. Тем не менее ты передашь их мне. Порой бывает одинаково важно знать, что противник старается не скрывать и что стремится скрыть.

Этан нахмурился:

– Не слишком ли это... хитроумно? Если бы я и согласился – на что не могу пойти, так как не посещаю «Клуб лжецов», – но все же, если бы согласился, откуда вам знать, что я буду блюсти ваши интересы, а не их? Как может тот или иной руководитель быть уверен в двойном шпионе?

Мейвелл ответил не сразу; он откинулся на спинку кресла, прикурил сигару и сконцентрировал на Этане прищуренный взгляд.

– Думаю, тебе пришла пора жениться, ты уже доказал, чего стоишь. Меня в этом случае не волнуют ни ранги, ни титулы, я следую старому доброму кредо Наполеона: человек таков, каким себя проявляет.

Мейвелл сделал глубокую затяжку и выпустил облако дыма, скрывшее от Этана его взгляд. Меняя очертания, клубящееся облако, казалось, рисовало перед молодым человеком его будущее.

Когда Мейвелл продолжил, его голос звучал тихо и вкрадчиво, как у гипнотизера.

– Ты ничуть не хуже лорда и достоин женитьбы на леди... Как ты смотришь на это, Деймонт? Возможно, ты хочешь жениться на Джейн? Будешь гордо стоять рядом с ней, обласканный ее родными и близкими. Под надежной защитой моего имени. Вряд ли общество рискнет сказать что-либо против. – У Этана перехватило дыхание. Жениться на Джейн, стать ее мужем, членом семьи, проводить дни и ночи подле нее, в ее объятиях... Для этого всего-то требовалось вступить в тайный сговор с лордом Мейвеллом во имя дела, которому Этан в определенной степени сочувствовал.

Разве он чем-то обязан «лжецам», короне или даже самой Англии? Юность он провел в борьбе за собственное выживание, за каждую толику уважения и признания, но так ничего и не добился – так надо ли теперь терять время даром?

Лорд Этеридж как будто почувствовал его сомнения, и Этан это понял. Именно этого боялся глава королевской шпионской сети, поэтому и опасался принимать Этана в полноправные «лжецы». Отсутствие доверия стало дополнительным аргументом, добавив очков в пользу предложения Мейвелла.

«Интересно, – подумал Этан с грустью, – узнает ли когда-нибудь Этеридж, чего стоило ему его недоверие?»

И тут Этан вдруг осознал, что происходит. Он всерьез раздумывает над предложением Мейвелла. Неужели он перейдет черту и предаст свою страну за обладание Джейн?

У него засосало под ложечкой. Джейн будет его, и тогда уже сегодня же он сможет вызволить ее из Бедлама. Джейн получит свободу, а он – ее. Но до чего же ловок этот хитрый дьявол – знал, какой ключ повернуть!

Почтительно склонив голову, Этан встал.

– Милорд, если бы я мог... если бы я мог сначала немного обдумать ваше предложение...

Этана не было дома два дня, но как только он появился, Дживс уже стоял навытяжку, ожидая его перед распахнутой дверью. Тем не менее, будучи не в настроении, Этан лишь кивнул ему и молча прошел мимо.

– Простите меня, сэр, но у вас гость.

Этан резко остановился. У него никогда не было гостей.

– Да? И кто же это?

– Мистер Тремейн, сэр. Он ждет вас в кабинете, сэр. – Ага, Коллис. Что ж, этого следовало ожидать. Этан повернулся и размашистым шагом вошел в кабинет.

– Тремейн.

Этим единственным словом он ограничил свое приветствие, перед тем как бросить шляпу на стол.

Коллис стоял, облокотившись о каминную полку, и ворошил кочергой угли в камине, однако, услышав приветствие, тут же выпрямился, и прищурившись, взглянул на Этана:

– Деймонт, дружище, где ты пропадал столько времени?

– У Мейвелла, где же еще? – Коллис кивнул.

– Что насчет Карлтон-Хауса?

Этан прервал поиски любимого графина и обернулся к гостю:

– Я все понял. Спасибо, что устроил мне этот визит. И как поживает Чудаковатый старец?

– Он в порядке, но тревожится за тебя. Похоже, он думает, что сделанное открытие тебя расстроило.

Этан опустился в кресло.

– Расстроило? С чего бы вдруг? У тебя имелись причины мне лгать: национальная безопасность и все такое.

– Да, национальная безопасность и все такое. – Коллис вдруг нахмурился. – Тебя что-то беспокоит, не так ли? Возможно, Мейвелл?

Этан откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Коллис был его другом с тех пор, как они ходили в коротких штанишках, и ему очень хотелось довериться... даже посоветоваться, но Коллис – «лжец» до мозга костей, а это значит...

– Да нет, все в порядке. Мейвелл, похоже, проникся ко мне доверием.

– В самом деле? Он предложил тебе место в своей организации?

Да, предложил.

– Нет, пока нет.

На лице Коллиса отобразилось разочарование.

– Ладно, не расстраивайся, ты скоро с этим справишься.

– И еще я рад, что ты правильно расценил эпизод с Джорджем. Теперь ты все знаешь. Джордж тебе симпатизирует, и он уверен, что ты никому не проболтаешься.

Бросив еще несколько ободряющих слов, которые Этан пропустил мимо ушей, Коллис наконец ушел, оставив хозяина дома гадать, почему он солгал своему лучшему другу. Он вообще не понимал, на чьей он стороне, и лгал всем, как, впрочем, делал всегда.

Тогда почему они продолжают ему доверять? Разве они не догадываются, что, кроме разочарования и предательства, ничего от него не дождутся?

Это уже случилось с Джейн, которую он сначала завлек в свои объятия, потом отправил в Бедлам, а дальше, если поддастся искушению, женится на ней.

И тогда Джейн возненавидит его.

Точно, возненавидит. Преданная маленькая британка, она станет его презирать до конца жизни.

И все же она будет принадлежать ему. Обладать ею, свободно и открыто назвать своей единственной – разве не это для него главное?

И погубить ее навеки? Нет, он не мог на это пойти.

Любовь – жестокая дама и, похоже, даже более требовательная, чем удача. Этан всегда смеялся над этим романтическим чувством, а теперь стал, кажется, его послушным слугой. Он даже находил странным, что не выбит из колеи всепоглощающей любовью, которую испытывал к Джейн.

Ответ был простым, таким простым, что Этан недоумевал, почему не понимал этого раньше. Любовь и была Джейн. Она заключала в себе все, что делало жизнь прекрасной: исполненные лени утренние часы, ласковые слова и кошачье урчание. Независимо от того, проведет ли Джейн эти утренние часы в его объятиях или нет, мир нуждался в ней больше, чем в нем.

Внезапно Этана наполнило чувство щемящей гордости. Или, может, это была замаскированная радость. Так или иначе, он остается верен Джейн и Англии.

И к черту Мейвелла и «лжецов»!

Глава 19

В середине дня внимание Джейн привлек шум голосов, непохожий на привычный гул сумасшедшего дома, и, опустившись на колени у входа в камеру, она попыталась заглянуть на нижнюю галерею, и тут же ей все стало ясно.

Настал час посещений. По коридору внизу растекался, играя многообразием красок, поток хорошо одетых людей. От юбок и рединготов дам, мерцающих цветных жилетов джентльменов трудно было оторвать глаза, и Джейн прищурилась, оставив лишь щелочку между веками для наблюдения.

Ей казалось, что с минуты на минуту может появиться Этан.

Несколько посетителей уже поднимались на верхнюю галерею, но Джейн не могла хорошенько их рассмотреть.

– Эта не такая замухрышка, как остальные, – бросила одна из леди своим спутникам.

– В самом деле, – согласилась другая.

Они подошли поближе и уставились на Джейн сквозь прутья решетки. Чтобы не замарать о грязный пол подолы платьев, дамы высоко подняли юбки, без стеснения демонстрируя обтянутые кружевами щиколотки.

И тут Джейн поняла, что ей лучше пересмотреть свое первоначальное мнение о них. Это были не леди, а раскрашенные дамы полусвета, вышедшие на прогулку со своими кавалерами.

– Вы посмотрите, как она на нас таращится, – сказала первая женщина, глядя на Джейн исподлобья. – Уиллз Барстоу, – похлопала она по плечу своего спутника. – Прикажите ей прекратить на меня пялиться!

Уиллз, молодой человек лет двадцати пяти, с лицом, похожим на пудинг, стукнул тростью по решетке.

– Эй, ты там! Не глазей на леди! – Джейн поморщилась:

– Я не вижу здесь леди, а вы?

Обе женщины возмущенно ахнули, а Уиллз, похоже, по-настоящему рассердился. Его лицо покраснело, и он, просунув трость между прутьев, замахнулся ею на Джейн.

Джейн попыталась схватить трость, но удар пришелся по костяшкам пальцев. Однако Джейн не отступала. Если бы только она могла ее схватить...

Внезапно к клетке подскочил один из смотрителей.

– Сэр! Пациентов бить нельзя! Если кто-нибудь из благодетелей увидит синяки, он устроит нам скандал, а то и еще что похуже.

Уиллз нехотя вытащил трость из клетки. Теперь Джейн до нее не дотянуться. Она метнула гневный взгляд на смотрителя, и тут, неожиданно для нее, он проворно лягнул ее ногой сквозь прутья решетки. Тяжелый сапог угодил ей по голени, чуть пониже колена.

Вскрикнув, Джейн упала на пол.

– Вот так можно. – Негодяй удовлетворенно кивнул. – Никаких следов не останется.

Раскрашенные девицы захихикали, а Уиллз плюнул в клетку, резко обрызгав Джейн слюной, однако, когда она вскинула голову и уставилась на него горящими глазами, он попятился, испугавшись ее ярости.

– Твое имя Уиллз Барстоу, – тихо произнесла Джейн. – Ты делаешь покупки на Бонд-стрит и женщин подбираешь на Шепердс-Маркет. Ты живешь в прекрасном доме в Мейфэре и каждый день, просыпаясь, задаешься вопросом, неужели так и пройдет вся твоя жизнь.

Уиллз в недоумении разинул рот, потом его лицо покрыла мертвенная бледность, и он отступил назад.

– Господи, никак она ведьма! – Развернувшись, он вдруг бросился бежать, оставив своих спутниц на произвол судьбы.

Улыбнувшись уголками губ, Джейн вернулась в свой угол, в то время как одна из женщин, наблюдавших за ней, произнесла с тревогой:

– Эй, откуда ты все это знаешь?

Склонив голову набок, Джейн презрительно улыбнулась:

– Разве ты не слышала, что он сказал? Я – ведьма. – Женщина стремительно отодвинулась от клетки, и у Джейн появилась надежда, что ее оставят наконец в покое.

Странно, но с момента встречи с Этаном Деймонтом чувство безысходности к ней больше не возвращалось. Вот только почему его до сих пор нет?

Джейн уронила голову на руки, словно хотела хоть так отгородиться от Бедлама.

– Ну где же ты, мерзавец?!

И тут же она услышала приближение легких шагов.

– Только посмотри на это жалкое создание, милый, – раздался рядом с ее клеткой холодный женский голос. – Разве она не странная? Совсем не такая, как другие.

Джейн оставалась все в той же позе, с подтянутыми к подбородку коленями и опущенной головой. До сих пор ей удавалось не привлекать к себе лишнего внимания посетителей, она обнаружила, что если им неинтересно на нее смотреть, то они быстро уходят. Судя по всему, время посещений скоро закончится, и тогда она сможет вздохнуть свободнее.

Тут к клетке приблизился еще один человек – судя по всему, мужчина.

– Право, не знаю, дорогая, – сказал он нараспев. – Все они кажутся мне одинаковыми.

Этан. Наконец-то! Джейн вскинула голову и увидела, что Деймонт спокойно смотрит на нее снаружи, в то время как его рука обнимает талию красивой женщины, чрко раскрашенной, но тем не менее по-настоящему прелестной. Ее лицо и волосы, выглядывавшие из-под низко надвинутой шляпки, были такого же цвета, как у Джейн, Но этим сходство и ограничивалось.

Сначала, глядя на них, Джейн лишь бессмысленно хлопала глазами.

– Этан...

Он тут же оборвал ее:

– Как ты думаешь, любовь моя, этот неугомонный охранник видит нас отсюда?

Джейн открыла рот, собираясь ответить, но ответила другая женщина, и она поморщилась. Этан никогда к ней так не обращался, так с чего же она решила...

– Полагаю, видит. Более того, этот наглец не спускает с меня глаз с того самого момента, как мы прошли мимо него.

– Ну и пусть, – пробормотал Этан томно. – Я не могу больше сдерживаться от желания обнять тебя!

– О, милый!

– О, Бесс!

Не веря своим глазам, Джейн увидела, как Этан и эта самая Бесс соединились в пламенном объятии.

Интересно, чего он добивается? Чтобы Джейн проклятиями проложила себе путь из Бедлама? Чушь!

Подняв взгляд, Джейн увидела, что Этан притиснул свою спутницу к решетке и горячо целует ее в шею. Вероятно, подобное уже случалось в Бедламе, так как обитатели других клеток тут же начали подбадривать целующуюся парочку:

– Горячая штучка, сэр! Лучше потушить этот огонь сейчас, пока она не спалила здесь все дотла!

Внезапно Этан опустился перед своей дамой на одно колено. Только тут Джейн обратила внимание, что платье, надетое на Бесс, вышло из моды лет десять назад, но даже оно сейчас поражало невероятной пышностью юбок. Впрочем, если бы Джейн надела такое, ее непременно высмеяли бы на улице, тогда как Бесс выглядела в нем прелестно.

Этан снизу вверх посмотрел на Бесс восхищенными глазами.

– Моя дорогая, я должен!

Бесс тут же нетерпеливо тряхнула головой:

– Вперед, мой жеребец!

Совершенно сбитая с толку, Джейн переводила взгляд с одного странного посетителя на другого. Неужели Этан намерен сделать предложение? Он что, с ума сошел? Зря. В сумасшедшем доме делать это было крайне опасно.

Тем не менее предложения руки и сердца не последовало. То, что случилось, было куда хуже. Задрав Бесс подол, Этан нырнул под платье. Джейн в ужасе прижала ладонь ко рту и словно приклеилась к задней стенке камеры. Теперь юбки женщины заслонили всю переднюю решетку ее клетки, и она ничего не видела, кроме спины Бесс, упирающейся в железные прутья, а также головы, качающейся из стороны в сторону словно в экстазе.

Как только она найдет способ выбраться из своего заточения, обязательно устроит охоту на Этана Деймонта и расправится с ним самым жестоким образом, мстительно решила Джейн, но тут ее внимание привлекло нечто еще более необычное: под складкой широкой юбки, прикрывавшей замок с задвижкой, что-то происходило!

Когда наконец здравомыслие взяло верх над шоком, у Джейн закружилась голова. Ее хитроумный Этан! А ведь она уже поклялась ему отомстить. Как глупо! Ладно, она подождет убивать его, пока.

Тут Джейн уловила слабый металлический скрежет. Дверь клетки, скрытая безразмерными юбками Бесс, слегка приоткрылась, и высунувшаяся из-под подола мужская рука поманила Джейн пальцем.

В обычной ситуации ей бы не пришло даже в голову представить себя под юбкой проститутки, но сегодня все шло наперекосяк, и Джейн живо протиснулась в узкую щель дверцы и юркнула под покров алой парчи.

Бесс продолжала разыгрывать спектакль перед благородной публикой, а тем временем Джейн, очутившись в душном пространстве натянутых на обручи юбок, хрипло прошептала:

– Как это вы ловко придумали, мистер Деймонт!

– Снимай платье! – услышала она в ответ. Джейн отчаянно замотала головой:

– Не сниму, пока мы не поженимся. – Этан заскрежетал зубами.

– Эй, сэр! – внезапно раздался совсем рядом голос одного из служителей Бедлама.

Они замерли. Джейн уже решила, что их поймали, но, к счастью, громкие крики Бесс заглушили их шепот.

Глядя на Джейн расширившимися глазами, Этан глухо отозвался:

– Да? Что такое?

Таким тоном мог говорить только уставший аристократ, недовольный неуместным вторжением слуги, и Джейн начал разбирать истеричный смех. Зажав рот ладонью, она беспомощно посмотрела на Этана.

– Время посещений подходит к концу, сэр.

Этан бросил на Джейн предупреждающий взгляд, но она видела, что он сам с трудом удерживается от смеха.

– Ах, спасибо, любезный.

– Да-да, премного благодарны, – услышали они над собой кошачье урчание Бесс. – Мы не задержим вас ни на секунду.

От чувственного вздоха Бесс платье приподнялось, и Джейн даже хихикать перестала, представив, что способен сотворить такой вздох с глубоким вырезом женщины. Служитель, по всей видимости, тоже заметил это.

– Ну ладно... Я, пожалуй, пойду, но вы это... – Охранник нерешительно удалился.

Придвинувшись ближе к Джейн, Этан шепнул:

– Не волнуйся, все будет хорошо. – И тут же, выскользнув из шелкового кокона, стал нашептывать Бесс всякую околесицу: – Дай мне подержать тебя еще один миг, моя милая, только один бесценный миг... – В следующий момент под край подола просунулись носки его сапог, едва не наступив на руку Джейн.

Уставившись на сапоги, Джейн сердито прищурилась.

– О, мой милый! О, моя радость!

Сверху послышалась череда чмокающих звуков. Судя по всему, Бесс и Этан веселились вволю. Пригнувшись как можно ниже, Джейн серьезно обдумывала, не садануть ли ей «страстного любовника» локтем в коленку. Если она не перестарается, то не причинит ему особого увечья, ведь правда?

– Я должен сделать тебя своей, моя дорогая, моя любовь!

Платье вокруг нее вздыбилось, закачалось, и Джейн прикусила губу. Она, конечно, понимала, что все это игра, но сколько же ей еще терпеть?

В этот момент Бесс упала рядом с Джейн на колени.

– Привет, дорогуша! Джейн опешила:

– Но...

Она подняла взгляд. Платье Бесс все еще оставалось зажатым в объятиях Этана.

– Давай быстрее. – Бесс потянула Джейн за рукав. – Сними это и отдай мне.

Джейн замерла.

– Но на мне больше ничего нет!

– Доверься голосу опыта, дорогуша, – усмехнулась Бесс. – От этого ты не умрешь. К тому же я отдаю тебе свое платье – разве оно не достойный обмен?

Только теперь до Джейн дошла суть этого безумного плана Этана.

– О Боже!

Не теряя времени, она стащила фланель через голову и, отвернув пылающее лицо, бросила платье Бесс, тогда как та сунула ей что-то в руку. Опустив глаза, Джейн увидела заколки для волос.

– Подколи косу, – велела Бесс, стирая с лица краску носовым платком. Джейн с удивлением смотрела, как из-под краски проступает веснушчатое лицо с вздернутым носиком.

Наконец Бесс широко улыбнулась:

– Давай, проваливай отсюда. Все это не может продолжаться вечно! После увидимся, дорогуша.

Джейн озабоченно взглянула на Бесс:

– Надеюсь, с тобой все будет в порядке?

– О да, конечно. Я передохну тут несколько деньков, а потом... – продемонстрировала большой железный ключ, точно такой же, какой Джейн видела у служителя Бедлама. – Я только что его стащила! Не бойся, дорогуша, игра стоит свеч! – Приподняв край подола, она мгновенно скрылась из виду, и Джейн услышала, как щелкнул замок.

– Дженет! – донесся до нее нетерпеливый шепот Этана. – Скорее вставь свою прелестную фигурку в это платье.

К счастью, Джейн хорошо знала конструкцию подобных платьев, поскольку много лет занималась тем, что перекраивала и перешивала наряды для себя и для матери. Отправляясь в путь во вдовий дом, матушка забрала с собой все тряпки до единой, и этот богатый гардероб десять лет снабжал их тканью и отделкой.

Примеряясь к каркасу платья, Джейн с трудом подавила очередной приступ истерического смеха. Сколько раз за свою жизнь проклинала она непокорные обручи и корсеты, и вот теперь, похоже, эти обручи ее спасали, так что ей следовало попросить у них прощения.

Подняв лицо, Джейн поймала сердитый взгляд Этана, смотревшего на нее сквозь горловину.

– Поторапливайся! – прошипел он. – Служитель в любую минуту может вернуться!

– Сперва закрой глаза! – потребовала Джейн.

Этан молча выполнил ее просьбу, но потом, когда почувствовал, что Джейн встает и ее руки заполняют пустоту платья, он ощутил непреодолимое желание взглянуть на нее сквозь щелочку. В конце концов, он никогда не претендовал на звание джентльмена!

На Джейн не было ни нитки. Сверху он видел почти все ее изящное тело, окрашенное розовым светом. На какое-то время Этан получил возможность лицезреть округлый перламутр ее груди, соблазнительно покачивающейся в такт движениям, и еще многое, что явилось настоящим пиром для его глаз.

Наконец Джейн справилась с рукавами и поднялась на ноги. Ее голова высунулась наружу, и Этан слегка отпустил платье, чтобы застегнуть крохотные пуговки на спине, а затем нахлобучил ей на голову слегка помятую шляпку.

И тут Джейн спохватилась.

– Бесс, – произнесла она ровным голосом, – кажется, я потеряла в груди половину объема. Что делать, как ты полагаешь? Есть у тебя что-нибудь такое, чем бы я могла заполнить пустоту?

Бесс прищурилась.

– Мои чулки, – наконец сказала она. – Они стоят пятьдесят пенсов каждый. Можете приплюсовать их к моему счету.

– Непременно, дорогуша. – Этан критически взглянул на сразу пополневшую грудь Джейн. – Боже, так и впрямь лучше.

Бесс захихикала.

– Если бы только они знали, а, герцогиня? – Она повернулась к Джейн.

– Ладно, нам пора уходить. – Этан явно не хотел затягивать прощание.

Торопливо просунув ладонь сквозь прутья решетки, Джейн пожала руку Бесс.

– Береги себя.

– Ладно, чего уж там, – растроганно ответила Бесс. – А вам лучше поторопиться, герцогиня.

Убрав под шляпку выбившуюся прядь, Джейн быстро завязала ленты, посрамив неудачную попытку Этана.

– Ну, как я выгляжу?

Глядя на нее сверху вниз, Этан добродушно улыбнулся:

– Ты выглядишь... просто восхитительно!

– Эй вы, я все видела! – Женщина в соседней клетке смотрела на них с выражением самодовольства в глазах. – Почему бы мне теперь не рассказать всем, что вы сделали?

Этан злобно ощерился. Проклятие, старая дура может все испортить!

– Потому что ты чокнутая и никто тебе не поверит! – огрызнулась Бесс.

Женщина кивнула и ухмыльнулась, не отрывая взгляда от новой соседки.

– Хочешь проверить?

– Хорошо, старая пройдоха, будешь получать мой хлеб, – проворчала Бесс и тут же юркнула в дальний угол клетки, приняв позу «оставьте меня в покое», в которой Джейн провела большую часть дня, в результате чего приблизившийся служитель даже не удостоил ее взглядом.

– Время вышло, сэр, – громко произнес он и тут же направился к другим посетителям.

Все то время, пока они шли к лестнице, Этан невольно прислушивался – не раздадутся ли крики чересчур наблюдательной соседки Бесс.

Наконец они спустились вниз и по нижней галерее достигли двойной двери вестибюля, а затем ступили на затоптанные ступеньки мраморной лестницы, ведущей к подъездной дорожке.

Увидев, что вечернее солнце еще высоко стоит на небе, Этан очень удивился: то, что показалось ему нескончаемыми часами, на самом деле заняло всего лишь минуты. Теперь им осталось выехать за пределы мрачных ворот, и тогда Джейн наконец будет свободна.

Экипаж уже поджидал их, и Этан почувствовал, что Джейн нетерпеливо тянет его за руку.

– Потише, потише, – шепнул он. – Помни, ты скучающая дама полусвета и можешь хоть весь вечер идти до коляски.

Джейн сделала глубокий вдох, потом осторожно двинулась вперед. Ури, новый лакей Этана, помог ей сесть в экипаж, и сам Этан забрался следом.

– Домой, – коротко приказал он.

Ури кивнул, и экипаж тронулся с места. Джейн продолжала смотреть не отрываясь в окно, и выражение ее лица оставалось бесстрастным, но ее пальцы на его руке слегка подрагивали.

«Что ж, Бедлам действительно не самое удачное место для леди», – запоздало подумал Этан и вздохнул.

Когда они миновали железную арку и сторож с лязгом закрыл за ними ворота, словно отделяя мир здравомыслия от мира безумия, Этан наклонился к своей очаровательной спутнице:

– Дженет? Ты в порядке?

Джейн медленно расцепила пальцы и, подняв руки к подбородку, спокойно развязала ленты, затем стащила с головы шляпку, аккуратно положила ее рядом с собой на сиденье...

И вдруг, словно подброшенная пружиной, кинулась в объятия Этана.

Глава 20

– Я знала, что ты придешь, – прошептала Джейн. – Знала! – Внезапно она отстранилась и взглянула на Этана полными слез глазами. – Но как ты мог оставить меня там?

Этан притянул ее к себе.

– Прости, я виноват. Сначала я думал, что это хорошее, безопасное место, и хотел побыстрее спрятать тебя от дяди, пока он не сотворил что-либо ужасное...

По телу Джейн пробежала дрожь.

– Нет уж, пусть бы лучше меня убили – это было бы не так ужасно.

Этан взял в ладони ее лицо.

– Не говори так. Никогда, никогда не говори так больше.

Лицо Джейн сморщилось.

– Ты не понимаешь, не знаешь...

– Теперь знаю. Это ужасное, страшное место. Но я ведь вернулся за тобой, правда?

Джейн вытерла лицо тыльной стороной ладони, прерывисто вздохнула и затихла в его руках.

– Наверное, ты считаешь меня настоящим посмешищем...

– Почему? – Он откинул с ее щеки влажную прядь. – Потому что ты продержалась до тех пор, пока не оказалась на свободе и не сошла с ума? Не каждый солдат на поле боя способен на такое.

Джейн снова вздохнула.

– Там не так страшно, как на поле боя, но уж очень грязно. И все же, сказать по правде, в клетке я была в большей безопасности, чем за ее пределами.

– Вот как? И в чем же дело, Дженет? Скажи мне, помоги понять.

Она судорожно вздохнула.

– Это семейная тайна. Лорд Мейвелл не хочет, чтобы об этом узнали, иначе у моих кузин не будет никакого шанса выйти замуж...

– И что же это за тайна?

– Моя мать тронулась умом после смерти отца, когда его брат Кристоф стал маркизом. В итоге она потеряла все, и нас отправили во вдовий дом, хотя это слишком громкое название для грязной лачуги. Поскольку традиция отправлять бывших жен герцога прочь с глаз в какое-нибудь удаленное поместье утратила значение еще сто лет назад, мы быстро уяснили, что никто с тех пор не вкладывал в имение ни пенни. – Джейн передернуло. – Мама так и не свыклась с новым положением. Она делала вид, что ничего не изменилось, что отец оставил нас на какое-то время, что мы все еще живем в большом доме и у нас по-прежнему есть слуги, предупреждающие каждое наше желание. – Джейн качала головой, словно надеялась стереть из памяти неприятные воспоминания. – Я ухаживала за матерью, как могла, и распродала из вдовьего дома все, что было можно, чтобы иметь хоть немного денег на покупку еды и угля, но вскоре дядя перестал присылать нам даже крохотное содержание... – Джейн сжала кулаки. – После этого матушка уже не смогла оправиться.

Слушая Джейн, Этан едва не скрипел зубами.

– А сколько тебе было тогда лет?

Она аккуратно свернула мокрый платок.

– Четырнадцать.

– Боже правый!

Этан был потрясен. Он считал, что его детство прошло без любви и ласки, но ему хотя бы никогда не приходилось голодать. А она – маленький, худой ребенок со светло-рыжими волосами – убирала за сумасшедшей матерью, оберегала несчастную женщину от голода и холода.

– О, Дженет! – Этан снова привлек ее к себе. – Бедная маленькая Дженет.

Однако Джейн тут же выпрямилась.

– Все же я выжила и теперь знаю, как справляться с трудностями. – Она отвернулась. – Безумие – вот что меня пугает. Мне невыносима мысль... угаснуть вот так.

Господи, что он с ней сделал? Он загнал Джейн в самую бездну ее страха.

Больше он никогда так не поступит.

– И все же твоя матушка поправилась, – напомнил Этан. – Я видел твое письмо. Ты писала не сумасшедшей. К ней вернулся разум, а к тебе богатство, разве нет?

Джейн потупила глаза.

– Да, теперь меня считают богатой невестой, – согласилась она уклончиво и, поднеся носовой платок к глазам, попыталась улыбнуться сквозь слезы. – Прости. Я просто очень устала...

Этан привлек Джейн и положил ее голову к себе на плечо.

– Отдохни, а я покараулю твой сон.

Она не стала сопротивляться, и вскоре ее тело обмякло. Тогда он обнял ее одной рукой, чтобы хоть немного смягчить тряску экипажа. Их окружала ночная мгла, и весь длинный путь от Мурфилдз до Мейфэра Этан сидел в неподвижности, чтобы не потревожить ее мирный сон.

Под конец пути Этан стукнул в окошечко.

– Поезжай до переулка в конце улицы, – велел он кучеру.

Предполагая, что за его домом наблюдают, он решил, что лучше будет проехать задворками.

Джейн продолжала спать, и Этан не стал ее будить. Подняв на руки, он вынес спящую из, кареты и без удивления увидел, что у калитки их встречает Дживс. В руке слуга держал лампу, а его лицо не выражало и тени удивления.

– Ури может взять молодую леди, сэр, – сказал Дживс, словно каждый вечер встречал хозяина со спящими девушками на руках.

Этан невольно усмехнулся:

– Чем ты занимался во время предыдущей службы, Дживс? Работал в цирке?

Дворецкий безмятежно кивнул:

– Можно и так сказать, сэр.

Ури, рослый светловолосый богатырь, внешне похожий на казака, вышел вперед, чтобы принять на руки Джейн, но Этан, явно не замечая его, прошел мимо.

– Распорядиться, чтобы немедленно приготовили комнату, сэр? – осведомился Дживс.

– Нет, – отрывисто бросил Этан. – Она будет спать в моей.

Брови Дживса сошлись на переносице.

– Как прикажете, сэр. Приготовить для вас диван в кабинете, сэр?

Однако Этан, не отвечая, уже поднимался по лестнице. В его комнате пылал огонь, и одеяла на постели были отвернуты, но он не пошел к кровати, а осторожно опустил Джейн в кресло.

В дверном проеме тут же вырос Дживс с подносом, на котором стоял дымящийся чайник и тарелка с сухим печеньем.

– Не нужен ли для молодой леди доктор, сэр?

– Надеюсь, что нет.

Этан взглянул на Джейн. Ее рассыпавшиеся спутанные волосы лежали прядями поверх уродливого старомодного платья. В какой-то момент побега она потеряла тапок, и теперь из-под платья торчала грязная, поцарапанная ступня.

– Полагаю, она просто устала, но, думаю, скоро ей понадобится...

За спиной Дживса появился Ури с двумя огромными дымящимися ведрами.

– Да-да, ванна, – закончил Этан усталым голосом. Следом за Ури в комнату влетела миссис Кук.

– Ури, ванну поставишь возле камина. Мистер Дживс, вы найдете что-нибудь для мисс переодеться? Я намерена сжечь это ужасное платье. – Она перевела взгляд на Этана, и ее круглое лицо расплылось в улыбке. – Добрый вечер, сэр, и... ступайте. Прочь.

Этан захлопал глазами: служанка махала на него передником, словно он был забредшей в неположенное место курицей.

– Ступайте, сэр. Вы же не намерены помогать ей вымыться, правда?

Этан попятился.

– Ну... Конечно, нет...

Не успел он опомниться, как оказался вместе с Дживсом и Ури в коридоре. Дверь комнаты захлопнулась. Сердито сверкая глазами, Этан уставился на Дживса:

– Так это и есть миссис Кук? – Дживс кивнул:

– Да, сэр. Разве она не чудо?

Хотя ему вовсе не хотелось соглашаться с мнением слуги, Этан тем не менее не мог не признать, что для Джейн будет лучше, если о ней позаботится женщина, к тому же он не сомневался, что миссис Кук сделает для Джейн все и даже больше.

Постояв немного у двери, Этан направился в кабинет пропустить стаканчик бренди, но по дороге вспомнил, что и этого его лишили.

Стоя посреди кабинета без чая, без бренди и без Джейн, Этан печально произнес:

– И это называется моим домом. Где же тогда причитающееся мне уважение?

Только когда в кабинет пришла миссис Кук и сказала, что уложила Джейн в постель, Этан наконец успокоился.

– Бедняжка совсем измучилась, но я заставила ее выпить немного чаю. Думаю, когда она выспится, все ее беды уже забудутся. – Миссис Кук сложила руки на массивной груди и уставилась на Этана вопрошающим взглядом. – Что вы собираетесь делать с ее вещами?

Этан округлил глаза.

– С какими вещами? – Миссис Кук пожевала губами.

– Ну а что, по-вашему, она должна носить? Она же не может ходить в вашем халате.

Джейн надела его халат? Не мудрено, что он слишком велик ей, хотя зеленый бархат должен смотреться на ней весьма неплохо...

Миссис Кук негромко кашлянула.

– Пожалуйста, подберите для нее что-нибудь подходящее. Берите все, что посчитаете необходимым, в долг на мой счет... – О Господи, как он мог забыть? Женские вещи не пришлют в Даймонд-Хаус без оплаты. Этан покачал толовой. – Прошу прощения, но ей придется обходиться тем, что есть... если только вы что-нибудь не одолжите.

Миссис Кук посмотрела на него так, словно он был не столько скрягой, сколько сумасшедшим, но Этан не мог сказать ей правду. Уважаемая женщина, служила в благородных семействах и с подобной чепухой не смирится, как не смирится Дживс.

Нет, лучше уж как можно дольше хранить все в секрете, хотя на сегодня у него за душой не было ни гроша.

Держа в руке свечу, Этан не шевелясь смотрел на Джейн. Она не свернулась калачиком и не разметалась по постели, а лежала на спине в позе, исполненной силы, изящества и грации, положив одну руку на ключицу, а другую на живот, поверх зеленого бархатного одеяла. Без присущей ей живой мимики ее лицо выглядело на удивление спокойным, и вся она представлялась ему прекрасной и грустной, как ангел с картины эпохи Ренессанса.

Внезапно на кровать вскочил котенок, и Этан тут же подхватил его, чтобы он не потревожил сон Джейн.

Теперь ему следует уйти, спуститься в кабинет и лечь, но...

Этан подтянул к кровати стоявшее у камина кресло и, сев, опустил котенка на колени. Они оба будут караулить сон Джейн.

Стол для завтрака ломился от всякой вкуснятины. Вероятно, миссис Кук пришла к выводу, что Джейн нужно скорее поправляться, результатом чего и стало все это изобилие.

Этан сидел напротив Джейн, и оба они энергично воздавали должное талантам поварихи. При этом Этан кое-что украдкой отправлял в карман.

Джейн тем временем ломала голову над причиной неловкого молчания, возникшего между ними. Никогда прежде ей не доводилось попадать в столь щекотливое положение. Она ела молча, теша себя надеждой, что Этан знает, как с этим справиться. Внезапно краем глаза Джейн заметила, что рука Этана снова воровски скользнула в карман халата.

– Если вам не нравятся почки, тогда зачем вообще их подавали? – спросила она, не в состоянии больше сдерживать любопытство.

Этан уставился на нее невинным взглядом.

– В чем дело, леди Джейн? Не понимаю, о чем вы! – За ее спиной Дживс издал сдавленный смешок.

– Ладно, ладно. – Этан полез в карман. – Вот.

Он опустил в ладонь Джейн что-то теплое и пушистое, и она от неожиданности ахнула.

– Ну как вам не стыдно! – Она сердито покачала головой. – Скармливать почки такому малышу! Дживс, будьте любезны, сливки комнатной температуры, если вас не затруднит.

– Да, миледи.

Через мгновение дворецкий появился с блюдечком и маленьким кувшином, а Джейн расчистила место рядом со своей тарелкой. – Ну нет, – возмутился Этан. – Это моя киска! – Джейн нехотя кивнула:

– Если вы обещаете не пичкать ее всякой ерундой...

– Это он, – поправил Этан. – Его зовут Зевс.

– Зевс?

Джейн зажала ладонью рот, ее плечи затряслись.

В ожидании, пока она успокоится, Этан погладил котенка пальцем по голове, но очень скоро его терпение лопнуло.

– Полагаю, вы закончили?

– П-почти! – Джейн махнула в его сторону рукой. Усевшись на тонкую полотняную скатерть стола, Зевс принялся неловко умываться лапкой, стирая с мордочки остатки сливок.

– Всемогущий охотник вернулся с охоты, Зевс. – Снова хмыкнула Джейн. – Скажите, это у него мания величия или у вас?

Этан устремил на нее недовольный взгляд.

– Что в этом плохого? Да, Зевс?

– Ничего. Я уверена, что вы дали ему имя с прицелом на будущее.

– А хотя бы и так. Теперь прошу меня простить, мне пора заняться работой.

Лицо Джейн мгновенно сделалось серьезным.

– Вы возвращаетесь в Мейвелл-Хаус? – Этан пожал плечами:

– Если я не появлюсь там, это вызовет подозрение. Не сомневаюсь, что его светлость заждался моего доклада.

– И как вы объясните ему мое бегство из лечебницы?

– А вы никуда не сбегали и выйдете на свободу, только когда наступит подходящий момент. К тому же меня всего лишь попросили доставить вас в заведение, что я и сделал. За все дальнейшее я не в ответе.

– Все равно дядя догадается, что мне кто-то помогал.

– Неверно, он заподозрит, что вам кто-то помогал. Смотритель постоянно глазел на других и ни разу не взглянул мне в лицо, так что вряд ли меня узнает. Разумеется, я войду в число подозреваемых – его светлость заметил, что я к вам неравнодушен, но лучший способ развеять подозрения – продолжать вести себя как прежде и оставаться послушным орудием в руках его светлости в деле достижения поставленной цели. – Джейн порывисто схватила Этана за руку.

– Берегите себя, мистер Деймонт, – произнесла она тихо. – Мне будет очень горько, если придется потерять друга, которого я едва успела приобрести. – Ее пальцы сплелись с его пальцами, от чего у Этана на мгновение перехватило дыхание.

Он чуть задержал ее руку, потом улыбнулся:

– Я очень постараюсь не разочаровать вас, Дженет.

Глава 21

Когда Деймонт спустился в холл, Дживс стоял наготове сего прогулочной тростью и шляпой.

– Как долго пробудет с нами молодая леди, сэр?

Этан настороженно замер.

– Честно говоря, я не знаю. Последнее время я не загадываю наперед.

Дживс кивнул:

– Да, сэр. Могу ли я посоветовать вам оставить ее здесь на некоторое время?

Этан в недоумении уставился на дворецкого:

– Дживс, неужели ты предлагаешь мне оставить ее?

– Прекрасная молодая леди, сэр. Такое сокровище встретишь не слишком часто.

Этан рассмеялся:

– Уж не сватовством ли ты занимаешься, Дживс?

– Сэр?

– Послушай, думаю, ты прав. И вообще для молодой леди будет лучше не высовывать из дома носа.

Дживс кивнул:

– Я предупрежу Ури и миссис Кук, сэр.

* * *

Почувствовав легкий озноб, Джейн плотнее укуталась в халат Этана, от которого исходил запах табака, сандалового дерева и чего-то еще, чисто мужского, присущего только Этану.

Когда это, интересно, она успела узнать, как от него пахнет? И когда его прикосновения стали столь жизненно необходимыми для-ее существования?

Джейн очень не хотела, чтобы он уходил, тем более к Мейвеллу. Никогда больше она не назовет этого человека «дядей». Тот факт, что он предал ее, ранил Джейн даже больше, чем то, что он занимается шпионажем. Вероятно, это объяснялось тем, что верность Англии была хотя и важным, но все же абстрактным понятием, в то время как верность родным Джейн ощущала каждой клеточкой своего тела.

Неудивительно, что судьба пяти кузин сильно тревожила Джейн, как и судьба Бесс, все еще находившейся в заточении в сумасшедшем доме.

Но наибольшее беспокойство вызвал у Джейн Этан, только что отправившийся в «логово зверя».

Вернувшись в столовую, Дживс приветливо занял привычное место за спинкой опустевшего стула хозяина, и Джейн улыбнулась ему.

– Кажется, я задерживаю вас, Дживс?

По лицу дворецкого пробежала тень удивления.

– Что такое? Я что-то не так сделал? О, простите, миледи, это все имя. – Джейн сделала большие глаза.

– Имя?

– Да, миледи. Хозяин зовет меня «Дживс», потому что ему это нравится.

Джейн фыркнула.

– Меня он зовет леди Пейн.

– О, тут он ни при чем. Так вас величают другие, и это имя широко известно.

– Да? Но почему?

– Осмелюсь сказать, из-за ваших отказных писем ухажерам.

Джейн ахнула.

– Отказных писем? Ухажерам?

– Вы как будто удивлены, миледи? Разве не вы писали молодым джентльменам, просившим вашей руки, отказные письма довольно ядовитого содержания?

– Просившим моей руки? – Джейн вдруг поймала себя на том, что повторяет за Дживсом как попугай. – Простите. Конечно, я не подвергаю ваши слова сомнению, но не понимаю, о чем вы!

Дживс приподнял брови.

– Тогда, миледи, кто-то действует от вашего имени.

– Кто-то вроде его светлости, – пробормотала Джейн и ощутила прилив ярости. – Не могу поверить...

На самом деле она ничуть в этом не сомневалась. Если уж лорд Мейвелл способен на убийство... Вряд ли она смогла бы долго продержаться в Бедламе. Заточение в сумасшедший дом куда более жестокий поступок, чем отказ нескольким молодым людям, дававший Мейвеллу возможность и дальше распоряжаться ее наследством.

На щеках Джейн вспыхнул румянец.

– Боже, что теперь обо мне подумают?

– О, я бы не стал беспокоиться на это счет, миледи, – ободрил ее Дживс. – Все это мгновенно забудется, как только станет известно, что вы провели ночь со скандально известным Этаном Деймонтом.

Джейн энергично замотала головой:

– Дживс, пожалуйста! Ни слова не должно просочиться наружу... – Дворецкий кивнул:

– Разумеется, миледи. Что сделано, то сделано. Что до его светлости – он получит по заслугам, я не сомневаюсь. А теперь идемте, вы замерзли. Миссис Кук будет рада, если вы составите ей компанию на кухне.

В самом деле, пышнотелая й говорливая, миссис Кук обладала весьма веселым нравом, а на кухне было тепло от плиты и свежей выпечки, остужавшейся на полках.

Кухарка радушно угостила Джейн чаем с булочкой и, глядя на нее, все время сочувственно улыбалась.

У Джейн защипало отчего-то в глазах.

– Спасибо, миссис Кук... – Она обеспокоенно подняла взгляд. – Это в самом деле ваше имя, или мистер Деймонт и вас перекрестил?

– О, не волнуйтесь, миледи, я столько лет Сара Кук, что уже забыла, кем была до замужества. – Миссис Кук невозмутимо сложила руки на животе. – Смешно, но я даже не могу припомнить всех своих мужей. Если посчитать только тех, с которыми я венчалась...

К тому времени когда миссис Кук закончила историю о кончине своего последнего – «но не самого худшего, о нет!» – супруга, Джейн уже вполне пришла в себя.

– Не можете ли вы мне подсказать, есть в доме другая одежда? – При всей симпатии к халату Этана Джейн с удовольствием переоделась бы во что-то более подходящее.

Лицо миссис Кук приобрело заговорщицкое выражение.

– Вчера вечером я отправила подруге записку, в которой написала, что мне понадобится кое-что из вещей...

Кивнув швейцару, Этан вошел в парадную «Клуба лжецов» и направился прямиком к лестнице, которая вела в дальний конец коридора второго этажа.

Пока он искал кнопку для открытия потайной дверцы в стене, его окликнул возникший как будто из-под земли Коллис:

– Постой, Деймонт! – Он вдруг понизил голос. – Для начала, старина, ты должен оглядеться по сторонам.

Этан послушно завертел головой, но в этот ранний час никого из завсегдатаев в заведении еще не было. Совершив требуемый ритуал, он снова попытался нажать ладонью на секретное место в стене.

– Да не там! – Коллис скользнул рукой вдоль шва между панелями, и внутри что-то послушно щелкнуло. – Теперь толкай.

Этан нажал сильнее, и дверь тут же отодвинулась в сторону.

– Где Джентльмен?

– В мансарде с женой. Просили их не беспокоить. – Этан поморщился.

– Кажется, она в интересном положении?

– Вот женишься, тогда поймешь. – Коллис рассмеялся. – А пока подожди в кабинете. Я позвоню в колокольчик, чтобы шеф знал – есть новости. – Коллис пристально взглянул на Этана: – Или я ошибаюсь?

Этан пожал плечами:

– Я бы не стал зря тратить его время.

– Что ж, отлично. Полагаю, он будет доволен. – Ждать прихода хозяина пришлось минуту, не более.

– Ну, что у вас? – Этеридж, прищурившись, посмотрел на гостя.

– Несколько адресов увеселительных заведений неподалеку от Вестминстера, основное назначение которых – выуживать служебную информацию в постели. – Этан протянул список. – Хотелось бы сохранить это в тайне, пока мое положение не укрепится.

– Мейвелл предложил вам место?

– О да. Он знает о вас все и хочет, чтобы я собирал для него информацию.

Глаза Этериджа расширились, отчего Этан ощутил некоторое удовлетворение.

– Что он вам предложил? – Этан пожал плечами:

– Руку своей племянницы.

– И какого черта ему это понадобилось? Впрочем, полагаю, у нее богатое приданое.

Этан кивнул:

– Она дочь девятого маркиза Уиндема.

– Уиндема? – В глазах Этериджа вспыхнул опасный огонек. – Интересно...

– Я сказал, что обдумаю его предложение.

– И уже обдумали, верно? – Этеридж хищно улыбнулся. – Это было бы настоящей победой.

Этан покачал головой.

– Женитьба меня не интересует, – обронил он равнодушно.

Как ни странно, Этеридж продолжил улыбаться.

– Я уже где-то это слышал. Более того, мне кажется, я даже сам это говорил.

Уже через секунду Этеридж вновь стал прежним холодным лордом.

– Предложение, подобное этому, способно поколебать многие мужские души. Ну так... на чьей стороне вы теперь?

Этан ответил не раздумывая:

– На стороне Англии и... Джейн, но не Мейвелла и не «лжецов».

– Угу. – Этеридж кивнул.

– Что-нибудь еще?

– Нет, пожалуй.

– Тогда мне пора к Мейвеллу. Насколько я понял, вы хотите, чтобы я принял его предложение?

Этеридж улыбнулся уголками губ.

– Я хочу, чтобы вы сделали вид, будто принимаете его. И еще... я не уверен, что женитьба на племяннице – благоразумный выбор.

Этан поднялся.

– Я уже говорил, что женитьба не входит в мои планы.

Поднимаясь по ступенькам к Мейвелл-Хаусу, Этан мысленно приготовился к нелегкому испытанию. Лгать проницательному лорду Мейвеллу будет почти так же трудно, как лорду Этериджу.

Сделав глубокий вдох, он взялся за кольцо.

Открывший дверь Симмз встретил Этана холодным взглядом.

– Его светлость в данный момент не принимает, – важно объявил он. – Вечером приходите.

Этан поспешно кивнул, с трудом скрывая облегчение:

– Хорошо, я зайду попозже. – Он повернулся на каблуках и бодро зашагал по ступенькам вниз. – А то я что-то устал от лордов. – Эти слова он произнес уже гораздо тише.

Вернувшись в Даймонд-Хаус, Этан птицей взлетел по ступенькам. Весь день свободен, и он может провести его с Джейн...

При этом, разумеется, он больше не причинит ей вреда.

Дживс, как обычно, поджидал его у двери.

– Молодая леди у себя? – только и спросил Этан.

– Да, сэр. Она и ее маленький воспитанник совершенно измучили друг друга с помощью куска шнура, после чего молодая леди решила, что им обоим не помешает вздремнуть.

Этан улыбнулся и прибавил шагу, он хотел поскорее увидеть Джейн, узнать, как она провела утро, весело ли ей было с Зевсом. Толкая дверь своей комнаты, он приготовился лицезреть следы перенесенных ею страданий...

Джейн сидела на кровати с Зевсом на коленях и растягивала пальцами презерватив из овечьих кишок.

– Я уже час смотрю на это, – пожаловалась она в отчаянии, – но никак не могу взять в толк, что с ним делать!

Этан впервые узнал о предохранительных средствах, когда ему было четырнадцать лет. Познакомил его с ними молодой человек по имени Лютер.

Лютера наняли из-за его родословной – он был младшим сыном младшей дочери старого графа Гатвика и являл собой образец молодого джентльмена с аристократическими манерами. Только когда Лютер предложил отвести Этана на первую экскурсию, чтобы посмотреть шедевры мастеров, вывешенные в Королевской академии, юный ученик узнал истинную природу своего нового учителя, которого интересовала лишь нагая натура.

Таких распущенных бездельников Этан больше не встречал в жизни ни до, ни после Лютера. Теряя ум от темных страстей и крепких напитков, Лютер устроил Этану экскурсию, которую он не забудет до своего смертного часа.

Начали они с одного довольно заурядного увеселительного заведения. Себе Лютер выбрал грудастую рыжую девицу, а Этану – развязную блондинку по имени Тилли. Тилли обладала более чем живым характером, и, расставаясь с ней, Этан чувствовал себя приятно испорченным.

Теперь, оглядываясь назад, он мог сказать, что по сравнению с их последующими авантюрами Тилли выглядела добродетельной монашкой. Следующей его женщиной стала Джессамин, обожавшая, когда ее шлепали плоской частью щетки для волос. Потом появилась Лизетт с черными кружевными чулками и слабостью к вонючим сигарам. Она была, как сообщила ему, великим мастером утонченного искусства эротического рабства, которое потом демонстрировала с другой женщиной.

Так шли все двадцать четыре часа падения, греха и порока, в течение которых они переходили из одного увеселительного заведения в другое. В результате за то время, пока Земля совершила полный оборот вокруг своей оси, молодой Этан Деймонт приобретал больше опыта, чем большинство людей за всю жизнь. Далее он практиковался с удовольствием, согласуя желания с возможностями, но уже без Лютера: когда Этан вернулся домой, пропахший дымом, сексом и грехом, отец тотчас уволил наставника. Прощальные слова учителя звучали следующим образом: «Есть люди, которые живут, и есть те, которые думают об этом. Обещай мне, что не будешь слишком много думать». Произнеся эти указания, Лютер взял саквояж и направился к выходу, ноу дверей обернулся: «И надевай чертовы презервативы, парень. Они уберегут тебя от бастардов и сифилиса!»

Этан принял его совет к сведению и каждый раз запасался изрядным количеством презервативов из овечьих кишок, отправляясь на завоевание мира или по крайней мере женской его части.

К собственной досаде, поселив Джейн в своей комнате, он как-то забыл о средствах защиты, которые хранил в ящике.

– Ах да, это...

Его гостья прищурилась в ожидании ответа.

– Эта штука такая мягкая и гибкая. Наверняка она служит для упаковки чего-то?

– Мне нужно присесть, – пробормотал Этан и, торопливо опустившись на стул, положил ногу на ногу, чтобы скрыть возбужденное состояние.

В глазах Джейн вспыхнула тревога.

– Ты не заболел?

Только сейчас Этан заметил, что на Джейн надето изящное платье с цветочным узором, которое он, кажется, уже где-то видел.

– Где ты нашла это платье? – Джейн улыбнулась:

– Мне принесла его миссис Кук. Миленькое, правда?

– А где миссис Кук взяла его?

– Не знаю, Этан. Почему бы не спросить у нее, если тебе любопытно? И вообще почему бы тебе не перестать называть меня «миледи»?

Этан потупился:

– Я считаю, пока ты здесь... нам разумнее держаться друг от друга на некотором расстоянии.

– Почему?

– Потому что... Потому что ты можешь быть скомпрометирована, вот почему!

Джейн в недоумении уставилась на него:

– Этан, милый... Терпеть не могу сообщать дурные новости, но разве ты уже не все видел у меня, что только можно увидеть? Я провела день в твоем доме, в твоей постели. Полагаю, слово «скомпрометирована» несколько запоздало.

Этан замотал головой:

– Нет. Пока ты девственница, только сумасшедший станет обращать внимание на эти несущественные подробности.

Джейн продолжала пристально смотреть на него.

– Это все потому, что я богатая наследница?

– Конечно.

Усмехнувшись, она отвела взгляд и, встав с кровати, направилась к двери.

– Ури приготовил для меня гостевую комнату; полагаю, мне пора туда перебраться.

Внезапно Этан протянул руку в ее сторону.

– Миледи!

Джейн замерла у порога.

– Да?

– Мне кажется, вы прихватили кое-что мое.

– Правда? – Она посмотрела на него невинными глазами. – И что же это такое?

Какая же она плутовка!

– Моя колбасная шкурка.

– Оболочка для колбасы?

Этан нетерпеливо пошевелил пальцами.

– Отдайте мне мою мягкую, гибкую штучку для упаковки чего-то, что боится сырости.

– Сомневаюсь, что понимаю, о чем вы. – Джейн повернулась, собираясь выйти из комнаты. – Впрочем, Ури, наверное, знает, что это такое...

О нет, он просто не мог сказать леди Джейн Пеннингтон: «Верните мой презерватив».

– Ладно, черт с ним, оставьте проклятую штуковину себе!

У нее на щеках образовались ямочки.

– Я знаю, что это такое, Этан. – Глаза засветились ярче. – Я догадалась, когда ты был вынужден сесть! – С этими словами она шагнула через порог и легкой походкой направилась в гостевую комнату.

Глава 22

День клонился к вечеру, но Этан все сидел у себя, опасаясь поддаться одолевавшему его искушению поцеловать Джейн. Он вдруг осознал, что до сих пор этого ни разу не сделал, хотя ему нестерпимо хотелось. В результате он не высовывал носа из кабинета, в то время как Джейн очаровывала его дворецкого, повариху и лакея. Даже Зевс предал его, следуя повсюду за ослепительной улыбкой Джейн, как еще один добровольный раб.

Этану вдруг пришло на ум, что прежде он никогда не видел Джейн такой веселой, словно она освободилась не только из Бедлама, но и из какого-то другого плена.

В конце концов, не выдержав очередной трели ее смеха, Этан направился на кухню. Впервые с тех пор, как он нанял Дживса, никто не принес ему чая и газет, никто не очистил пепельницу от пепла.

Как оказалось, все обитатели дома, исключая его, играли в детскую игру. Ури с повязкой на глазах, похожей на носовой платок Этана, ходил по кругу с вытянутыми вперед руками, миссис Кук и Дживс сидели за уютным кухонным столом, в то время как Джейн танцевала вокруг Ури, снимая с его ливреи приставшую кукурузную шелуху и благополучно избегая его рук.

При виде этой идиллической картины Этан нахмурился. Ури был красивым парнем, хотя, впрочем, леди Джейн Пеннингтон вряд ли стала бы заигрывать с лакеем.

И все же она улыбалась, то и дело дотрагиваясь до Ури...

Когда Этан громко кашлянул, Джейн замерла, Ури тут же сорвал с глаз повязку, а Дживс и миссис Кук уставились на хозяина так, словно увидели выросший из-под земли конус пробудившегося к жизни вулкана. Затем, повскакав с мест, они начали величать его «сэр» и всячески демонстрировали, что впредь готовы вести себя как подобает слугам.

Поняв, что скорее всего про себя они над ним смеются, Этан безнадежно махнул рукой:

– О, продолжайте, я не собираюсь вам мешать.

Отвернувшись, он пошел прочь, впервые чувствуя себя лишним в этом доме.

Снова оказавшись в кабинете, Этан решил, чтобы хоть чем-то занять себя, отработать несколько приемов, которым его обучил Фиблз. До встречи с Мейвеллом оставалось несколько часов, но он уже начал нервничать. У него возникло впечатление, что глава «лжецов» не хочет поскорее услышать его ответ. Но тогда почему он отложил встречу на целый день? Или...

Неужели он обнаружил подмену пленницы?

Снедаемый тревогой, Этан никак не мог сосредоточиться и, чтобы хоть немного отвлечься, повесив сюртук на спинку стула, постарался вытащить из карманов все их содержимое, не шелохнув тонкой шерстяной ткани.

После нескольких попыток его внимание обострилось, и он сумел последовательно извлечь на свет божий несколько предметов, после чего, немного успокоившись, гордо отступил назад. Жаль, что Джейн не видела...

В этот момент из-за его спины раздались аплодисменты, и он обернулся. Джейн восхищенно смотрела на него, сидя на краю стола.

– Как тебе удалось пробраться сюда незамеченной? – Джейн улыбнулась:

– При желании я могу двигаться достаточно бесшумно. – Спрыгнув со стола, она выпрямилась. – Это было потрясающе!

От ее похвалы Этан невольно приосанился и тут же одернул себя. Господи, как же он жалок!

– Может, и меня научишь? – Джейн не отрывала взгляда от сюртука, исполнявшего роль жертвы.

– Попробую, но... Здесь важно освоить легкость прикосновения...

После нескольких показов Джейн весьма ловко выполнила все требуемые манипуляции и, счастливая, покачала перед носом Этана его недавно купленными часами.

– Видишь, у меня получилось! – воскликнула она с искренней радостью..

Этан рассмеялся вместе с ней, но Джейн вдруг стала внимательно приглядываться к трофеям у себя в руках. Карманы...

– Я знаю, чему хочу научиться, – решительно сказала она. – Открывать замки.

Этан кивнул:

– Конечно. Это не очень сложно.

Минуту спустя они стояли на коленях перед дверью кабинета с отмычками, которыми Этан воспользовался, чтобы открыть клетку в Бедламе. Он снова и снова показывал, что нужно делать, пока Джейн не уловила суть.

И тут она неуверенно дотронулась до его руки.

– Послушай, я должна сделать одно признание. – Этан не слишком любил признания, поэтому не медлил с ответом.

– Я ничего не хочу знать, предупреждаю заранее.

– Но ты должен это знать, – упорствовала Джейн. – Возможно, из-за меня тебе грозит опасность. Лучше заранее обсудить все обстоятельства дела. – Дела? Их разговор нравился Этану все меньше и меньше. Когда женщина начинает употреблять слово «дело», это не к добру.

Они сели на диван.

– Помнишь, что я тебе говорила о своей матери? – Этан кивнул.

– Моя матушка не выздоровела. Она умерла почти год назад, так и не поняв, что с ней случилось.

– Прости. – Этан взял ее за руки. – Ты... – Он вскочил и отошел в сторону.

Джейн последовала за ним.

– Видишь ли, Матушка – это только имя...

Этан зажал уши руками. Черт, он так и знал, что она не так проста, как кажется! Он чувствовал и все же гнал подозрения прочь, даже когда правда бросалась в глаза.

Джейн подошла к нему и ласково опустила его руки.

– Этан, пожалуйста... – Он нехотя кивнул.

– Матушка – кодовое имя резидента, которому я подчиняюсь. Ты знаешь, что такое резидент, Этан?

Он поморщился.

– Кажется, пару раз слышал о чем-то подобном.

– Меня внедрили в дом лорда Мейвелла, чтобы я писала отчеты о его повседневной жизни. Поначалу я не знала зачем, но теперь нам известно, что он работает против короны.

– Я тоже.

– Этан, я знаю, что ты не желаешь быть к этому причастным. – Она страстно сжала его пальцы. – Ты можешь выйти из игры прямо сейчас, и я тебе помогу.

Слова Джейн так рассмешили его, что он рухнул на подушки дивана.

– Шпионка! О Господи, конечно же! – Он приподнял голову и взглянул на Джейн. – Ты даже не представляешь, как это забавно.

Джейн не отрываясь смотрела на него, ее брови были нахмурены.

– В этом нет ничего смешного. Матушка сообщает, что я отличный оперативник.

– Оперативник, говоришь? Матушка?

Господи, неужели и она такая же, как те шпионки, которые работают в борделях Мейвелла?

– Что ты делала на дереве?

– Я заметила подозрительное движение в запертой комнате и попыталась узнать, что там происходит, – честно ответила Джейн.

В ту ночь у Мейвеллов давали бал, и в запертой комнате находилась Роуз.

– А что ты делала на террасе и возле моего дома? – Джейн потупилась:

– Изучала тебя.

– А когда целовалась со мной в экипаже?

– Подкупала, – ответила она совсем тихо, – но я в действительности и сама этого хотела.

Этан посмотрел на нее с сомнением:

– Но... Ты и вправду леди Джейн Пеннингтон?

– О да. – Джейн горячо кивнула. – Я в самом деле племянница лорда Мейвелла.

В глазах Этана блеснуло отвращение.

– Шпионила за родственниками? – Ее взгляд не дрогнул.

– Это было не просто, особенно после того, как я искренне привязалась к тете Лотти и девочкам. И все же я должна была защитить от него Англию.

Этан фыркнул:

– Ты – Англию?

Джейн опять покачала головой.

– Пойми, я выполняю задание и важнее этого для меня ничего нет.

Этан поморщился.

– Задание. Ясно. А что насчет богатого приданого? – Джейн покачала головой.

– Я никого не обманывала. Все воспринимали происходящее со мной как нечто само собой разумеющееся, поскольку я аристократка с богатыми нарядами...

Этан вдруг рассмеялся.

– Понимаю теперь, почему тебя завербовали в тайные агенты.

– И почему же?

На его лице отразилось удивление.

– Как почему? Потому что... потому что ты ходячая, говорящая, разряженная ложь! Леди, девственница и к тому же красавица...

Джейн прищурилась:

– А по-твоему, мое единственное назначение – служить украшением стола какого-нибудь вельможи? – Она встала и быстро прошлась взад-вперед. – Ты меришь меня теми же шаблонами, с которыми всю жизнь сражаешься. Я ничего не сделала в жизни такого, чего бы стыдилась, а ты? Ты можешь сказать о себе то же самое?

Этан тоже встал.

– Не очень-то достойно гордиться тем, что у тебя нет стыда.

Джейн пожала плечами:

– Мне жаль, если я упала с пьедестала, на который ты меня вознес, сама я никогда не стремилась, чтобы меня идеализировали.

И тут Этан вдруг понял, что сказать ему нечего. Джейн права. Она никогда не старалась казаться образцом пристойности. Ее суждения скорее соответствовали общечеловеческой морали, чем строгим предписаниям общества.

Видя, что он колеблется, она улыбнулась:

– Мы с вами куда больше похожи, мистер Деймонт, чем вы себе вообразили. Вы создали свод жизненных правил, которому пытаетесь следовать, я тоже.

– Я делаю лишь то, что мне нравится.

– Верно. Обыгрываешь и обманываешь тех, кто, по-твоему, этого заслуживает. Ты таскаешься за юбками и шокируешь всех своим поведением, оставляя за собой след нравственного опустошения. – Улыбка Джейн померкла. – С другой стороны, я знаю, что тебе нравится выручать из неловкого положения юных девушек за обеденным столом, носить котят в карманах и флиртовать со своей поварихой, чтобы заставить ее улыбнуться. Ты не можешь пожертвовать проституткой вроде Бесс, оставив ее в Бедламе, поэтому составляешь план ее бегства. Кстати, что Бесс имела в виду, говоря «игра стоит свеч»?

Этан отвел взгляд.

– Бесс заплатили.

– Надеюсь, хорошо? Представляю. – Глаза Джейн сузились. – Твой дворецкий сказал, что недавно ты очень разбогател. Еще я знаю, что ты обжулил лорда Мейвелла на кругленькую сумму, но сегодня тебе было нечем оплатить счет торговца рыбой...

Черт! Эта бестия всего один день в его доме, а уже в курсе всех дел.

– Мое благосостояние непостоянно – таков род моих занятий.

– В самом деле? Значит, ты проигрался в карты?

– Я заплатил Бесс, и теперь она может покончить со своим ремеслом. Ты на свободе, а я...

– Сколько?

Этан пожал плечами:

– Отдал все, что было! И что это доказывает?

– Ровным счетом ничего. – Приблизившись к нему почти вплотную, Джейн приложила ладонь к его щеке. С таким же успехом она могла бы заковать Этана в колодки, ибо он не мог пошевелиться.

– Присоединяйся ко мне, Этан. Ты мог бы стать лучше, если бы смотрел на мир не глазами своего отца.

Нанесенный удар пришелся ниже пояса, чуть не вывернув его внутренности наизнанку, но Этан не подал виду.

– Я останусь таким, какой есть. – Джейн печально покачала головой:

– Жизнь – это не игра, в ней не нужно прибегать к мошенничеству, чтобы выиграть.

– А если карты подтасованы?

Джейн снова поднесла руку к его щеке, но он качнулся в сторону, и, уважая его желание, она опустила руку.

– Бедный потерянный мой друг... Неужели ты не понимаешь? Здесь нет карт. Есть только твои личные ценности, и только тебе решать, как ими распорядиться. Это твой самостоятельный выбор.

– И чтр же я могу выиграть?

– Здесь нет выигрыша или потери. Есть только вопрос – что ты хочешь получить в обмен? Каким человеком хочешь стать? – С этими словами Джейн повернулась и вышла из комнаты, оставив на коже Этана сладостный ожог своего прикосновения.

Глядя, как она уходит, он почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось.

– Ты не права, Дженет, – прошептал он вслед шлейфу ее запаха, все еще висевшему в воздухе. – Шанс потери ох как велик!

В тишине за стеной пробили часы, и это значило, что настало время собираться к Мейвеллу.

Когда Этан во второй раз за этот день приближался к Мейвелл-Хаусу, он ощущал себя настоящей марионеткой на веревочке, и это чувство, хорошо знакомое по прошлому, было ему ненавистно, тем более что теперь за веревочку тянул не один кукловод, а целая толпа.

После того как Симмз впустил его в дом, первым человеком, попавшимся ему на пути, оказалась Серена – она сидела посреди лестницы, ведущей на второй этаж, в ночном чепце и халате, по-детски подтянув к подбородку колени, с покрасневшими глазами и грустным лицом.

– В чем дело, дорогая? – спросил Этан ласково. – Тебя кто-то обидел?

Серена метнула на него сердитый взгляд:

– Это вы во всем виноваты.

– В чем именно, крошка?

Она вытерла глаза тыльной стороной ладони.

– Вы увезли Джейн. – Этан осторожно кивнул:

– Ваш отец решил, что Джейн нуждается в лечении. – Ему было неловко, но едва ли он мог сказать ей правду...

– Папа ошибся, или... – Серена нахмурилась. – Или Джейн была права. Вы, должно быть, тоже такой же скверный.

Этан опешил.

– Я... Я стараюсь быть лучше. – Ничего другого он сказать не мог.

– Стараетесь? Значит, вы можете разыскать Джейн? Боюсь, что она пропала.

У Этана внутри все оборвалось.

– Пропала? Но я сам отвез ее в больницу.

– Не знаю. – Серена неуверенно пожала плечами. – Я только слышала, папа очень громко кричал: «Как могли они потерять ее?» А потом пришел маленький человечек и задавал нам всякие вопросы. – Она шмыгнула носом. – По правде сказать, он был не очень-то вежлив. – По щекам Серены снова заструились слезы.

– Хорошо-хорошо, только не волнуйся. Не знаю, что произошло в больнице, но Джейн очень сообразительна и в состоянии сама о себе позаботиться.

Серена захлопала ресницами, словно до сих пор это не приходило ей в голову.

– Умная, – медленно произнесла она. – Значит, Джейн выбралась из лечебницы и убежала?

Ее догадка оказалась слишком близка к истине, и Этан почувствовал спокойствие.

– Если и сбежала, хочется ли ей, чтобы ты об этом болтала, как ты считаешь?

Серена отрицательно замотала головой:

– Нет. – Она послала Этану слабое подобие улыбки. – Теперь я не считаю вас плохим, – заметила она робко. – Я думаю, вы очень добры.

Проклятие, ему не следовало ее утешать, но... Что сделано, то сделано.

– Ступайте-ка лучше в постель, – скомандовал Этан, и Серена, кивнув, тут же помчалась вверх по ступенькам.

Войдя в кабинет Мейвелла, Этан обнаружил, что хозяин кабинета неподвижно сидит за столом, опустив голову на руки.

– Милорд?

Мейвелл медленно поднял взгляд.

– А, Деймонт. – Он устало кивнул. – Наша проблема вылилась в целую рекупроблем.

– Вы о племяннице, милорд? – Мейвелл едва заметно поморщился.

– Я всегда считал ее чересчур любопытной, но она благотворно влияла на моих дочерей. Никак не думал, что оппозиция сумеет к ней подобраться.

Пошарив среди вороха бумаг на столе, Мейвелл взял одну в руки, и Этан узнал письмо Джейн к Матушке.

– Мне следовало постоянно просматривать ее почту, – буркнул Мейвелл. – Но первый десяток был таким невероятно скучным...

Умница Джейн.

– А что за проблема теперь, милорд? – Мейвелл сжал губы.

– Во-первых, Джейн больше нет в Бедламе. О да, знаю, ты отвез ее туда, как я просил, и я лично в этом убедился, но она каким-то образом сбежала. В чертовой больнице мне пытались подсунуть вместо нее какую-то сифилитическую шлюху, как будто я не знаю родную племянницу! – Мейвелл шумно втянул в себя воздух, видимо, пытаясь успокоиться. – Я навел справки и узнал, что мать Джейн умерла много месяцев назад. Я недооценил ее. Эта ошибка может дорого обойтись нам, Деймонт.

Этан с облегчением понял, что Мейвелл его пока не подозревает. Да и с чего подозревать? Если бы Этану нужна была Джейн, ему стоило лишь заикнуться...

– Милорд, я приходил сегодня утром, чтобы сказать: я принимаю ваше предложение.

Мейвелл издал сухой смешок.

– Прости, сынок, но твоя награда, похоже, вернулась к прежнему хозяину.

Этан сделал большие глаза.

– Вы полагаете, ее спас человек, которому она строчила свои отчеты?

Это была отличная идея. Те, на кого работала Джейн, разумеется, должны были выручить своего агента.

– Матушка. – Взгляд Мейвелла так и впился в гостя. – Мне бы очень хотелось выяснить, кто это, Деймонт.

– Мне тоже, милорд, мне тоже.

Глава 23

Джейн свернулась клубочком перед камином в комнате Этана; хотя теперь у нее имелась своя комната, здесь она чувствовала себя куда уютнее. На полках стояли его книги, на подставке расположилась бритва, кремовые шелковые рубашки хранили его запах... Не то чтобы она принюхивалась: просто, проснувшись сегодня поутру, невольно это заметила.

В комнату торопливо вошла миссис Кук с чайным подносом в руках.

– Вот вы где, миледи. Не довольно ли сидеть в темноте?

Взглянув на добрую женщину, Джейн вспомнила мать. Ей не хватало ее – той, которая тронулась умом, и той, которая была прежде.

– Думаю, я совершила ошибку, Сара. – Миссис Кук сочувственно улыбнулась:

– Женщина говорит такое всего дважды в жизни, миледи: когда выходит замуж не за того мужчину и когда упускает того.

Джейн провела по лицу руками.

– А когда прогоняет нужного мужчину? – Сара похлопала ее по плечу.

– Это тоже считается, мэм. И... что же мы будем делать, чтобы его вернуть?

– Не знаю. Он желает обращаться со мной как с благородной дамой.

– Вот как?! А вы не пробовали прикоснуться к его лицу? Обычно это помогает.

Джейн вздохнула.

– Хм... А поцеловать его не пробовали?

– Пробовала.

Миссис Кук пожевала губами.

– В таком случае пора пустить в ход тяжелую артиллерию, миледи.

Этан ушел от Мейвелла, не получив никакой полезной информации для «лжецов», зато теперь он окончательно убедился, что его светлость не подозревает, где скрывается Джейн.

Это означало, что у него еще есть время. Он должен заставить Джейн рассказать ему, кто является ее связным. Вот только стоит ли сообщить Этериджу о существовании в Лондоне еще одной агентурной сети? Впрочем, может, он и сам это знает.

Странно, но Джейн вела себя так, словно никто в целом мире, кроме нее, не мог остановить Мейвелла. Этеридж, в свою очередь, говорил то же самое об Этане. Если бы оба резидента общались, то наверняка от их усилий было бы куда больше толку.

Как только кеб доставил его к Даймонд-Хаусу, Этан торопливо соскочил на землю. Крыльцо его дома не было освещено, и его никто не встречал. Где же Дживс?

У него внутри все похолодело, но тут Этан вспомнил, что сегодня пополудни впервые не получил чай и газеты. Возможно, Джейн снова отвлекает его прислугу какими-нибудь играми.

Однако, когда он вошел, дом встретил его все тем же сумраком и безмолвием. Присутствие слуг всегда сопровождалось теми или иными звуками – шорохами, шарканьем ног по лестнице. Миссис Кук неизменно мурлыкала себе под нос что-нибудь веселое, и даже Ури вторил ей... Этан осторожно обошел помещения первого этажа. Никого. Под лестницей также было безлюдно.

Он просчитался. О Господи, как же он просчитался! Глупец! Мейвелл или этот – как его там – «коротышка» зарезал его слуг, чтобы отнять у него Джейн.

Схватив с кухонного стола массивный тесак, Этан поднялся вверх по ступенькам.

В коридоре наверху было тихо и темно, лишь из-под двери его комнаты сочился слабый свет.

Джейн? Охваченный страхом, он вихрем ворвался в свою спальню... где его глазам предстала романтическая сцена: в камине жарко пылал огонь, а на стеганом одеяле, усыпанном лепестками цветов, мирно почивала прелестная леди Джейн Пеннингтон.

Ну слава Богу!

Этан подбежал к постели и заключил Джейн в объятия.

– О, Дженет, я думал... – Она сонно раскрыла глаза.

– Этан? Прости, я уснула всего на минуту... – Этан недоверчиво покачал головой:

– Ты спала как мертвая. – Джейн сладко улыбнулась:

– Откуда ты знаешь?

Чувствуя ее теплую кожу ладонью, Этан переместил взгляд вниз, и у него внезапно потемнело в глазах.

Джейн в его руках была совершенно нагой.

Он изо всех сил прижал ее к себе, и она прильнула к нему, растекаясь в его объятиях и принимая его форму, как сонная кошка.

Боже, как ему с ней хорошо! Но он же поклялся, что не сделает ей ничего дурного!

Этан попытался вырваться из ее сонных объятий, но от резкого движения не устоял на ногах и упал спиной на ковер, увлекая за собой Джейн.

– Нет, – простонал он. – Мы не можем...

Лежа на нем, Джейн зашевелилась, наяву осуществив сразу тысячу его безумных фантазий, и все же, сделав неимоверное волевое усилие, Этан сумел вырваться из ее рук.

– Нет! Я не могу причинить тебе зло.

Схватив покрывало, Джейн поспешно закуталась в него.

– Тогда, черт побери, я сделаю зло тебе, – услышал он ее пронзительный вопль.

– Ладно, скажи лучше, что ты сделала с моими слугами? – Этан надеялся этим вопросом отвлечь Джейн.

Она лишь фыркнула в ответ.

– Не бойся, не зарезала и не сбросила их трупы в Темзу, если тебя это интересует.

Ее голос прозвучал совсем близко. Она стояла рядом с ним, завернувшись в зеленый бархат покрывала.

– Значит, они ушли по доброй воле?

– Они взяли выходной, только и всего. Обещали вернуться завтра.

– Напрасно. Они все уволены. – Джейн рассмеялась:

– Вовсе нет.

Конечно же, нет. Повара такой квалификации, как Сара, не увольняют без явных признаков того, что отравились его стряпней, но даже в таком случае Этан дал бы ей возможность исправиться.

– Теперь, миледи, прошу вас вернуться в свою комнату.

– Но почему?

– Потому что вы слишком хороши для меня. Вам следует знать, что со мной вы очень рискуете.

Несколько мгновений Джейн хранила молчание, потом он услышал ее шепот:

– Я начинаю думать, что это ты слишком хорош для меня.

Ее голос был проникнут таким неподдельным одиночеством, что Этан решил сдаться, но когда он убрал от лица руки, то обнаружил, что ее больше нет в комнате.

Джейн вернулась к Этану, когда было уже очень поздно. Одного взгляда ей хватило, чтобы понять: все это время он боролся с искушением.

В комнате было темно, если не считать тусклого мерцания углей, но этого света было достаточно, чтобы увидеть разбитый стакан, опустошенный графин и фигуру Этана, распластавшуюся на сбитом одеяле, под одним лишь шелковым покрывалом. Изгиб его открытой шеи создавал впечатление незащищенности, и у Джейн защемило сердце: во сне Этан выглядел просто великолепно и не имел ничего общего с обагренным кровью воином, мечтающим о жестоких сражениях.

Джейн отпустила столбик кровати и подошла ближе к Этану. Потом ее рука поползла по кремовому шелку. Достигнув пальцами угла покрывала, скрывавшего от глаз его тело, она замерла в нерешительности: было бы несправедливо разглядывать его, обнаженного, оставаясь при этом одетой.

Еще немного помедлив, Джейн взялась за концы пояска своего халата, и он под ее пальцами развязался словно сам по себе, без каких-либо усилий с ее стороны. С тихим шорохом халат соскользнул с плеч на пол.

Справедливость есть справедливость. Джейн легонько потянула за покрывало, и оно чуть-чуть сдвинулось, обнажив низ живота Этана и верх могучего бедра.

Джейн снова потянула и увидела дорожку темных волос: сбегая вниз по торсу, она вела к наиболее интригующей части его тела. К несчастью, на этом месте покрыв вало застряло, придавленное лежащей сверху рукой.

Казалось, целую вечность Джейн изучала эту руку. Интересно, проснется ли он, если она попытается убрать преграду?

Ясно понимая, что собирается перешагнуть черту, откуда не будет возврата, Джейн опустила на пуховую перину сначала одно колено, затем другое и села на пятки. На секунду она задумалась, сознавая, что находится в постели с Этаном и на них обоих нет одежды. Но раз так, под каким ракурсом ни посмотри, теперь она себя скомпрометировала, разве нет? Тогда почему она не чувствует себя опозоренной, скорее наоборот, ей хорошо как никогда?

Ответ был прост. Потому что с ней Этан, и она его любит – любит этого игрока с сомнительной репутацией, мошенника, искусного обольстителя, нажившего все свое состояние нечестным путем.

Джейн улыбнулась. Этот человек являлся воплощением всего, что учили ее избегать и презирать. И все же ни на одного мужчину на свете она его не променяет.

– Ты думаешь, что ничего не стоишь, любовь моя, – прошептала она. – Но для меня ты сверкаешь, как твое имя, – Даймонд.

Словно погружаясь в волны нежности, Джейн взяла руку Этана, но не для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, а чтобы переплести с ним пальцы и почувствовать, как ее согревает жар его ладони. Вливаясь в нее, его тепло потекло по ее венам, наполняя их спокойствием и уверенностью.

Как же все-таки побороть твердолобое упрямство Этана, убежденного, что она должна сохранить себя... неизвестно для кого? Как пробить его броню? Или лучше все-таки оставить его в покое, позволить ему сказать «нет»? Может, стоит согласиться с его выбором и, когда все будет кончено, дать ему уйти?

Нет, только не это. Подобный исход ее явно не устраивал, и Джейн даже не хотела его рассматривать.

А что, если завладеть им против его воли, связать Этана, не оставив ему выбора? Тогда он не станет винить себя за то, что погубил ее. И, если она лишит его шанса сопротивляться, разве не получит он то, чего действительно хочет?

Джейн перенесла задумчивый взгляд на длинный пояс своего халатика: его кисточки свисали почти до самого пола. Этого хватит, чтобы связать одну руку, пропустить через спинку изголовья кровати, а потом привязать вторую.

Не давая себе возможности отказаться от безумного плана, Джейн вытащила пояс из лежавшего на полу халата; свитый в жгут, этот шелковый шнур отлично подходил для осуществления задуманного. Она сделала скользящую петлю, потом накинула петлю на кисть Этана и пропустила шнур через прутья изголовья, а потом осторожно потянула его на себя.

Другая рука Этана находилась гораздо ниже. Не желая рисковать, Джейн, оглядевшись, взяла с каминной полки декоративную подставку с перьями павлина и одним из них пощекотала Этана под локтем. Он отреагировал так, как она и ожидала, и передвинул руку выше, так что теперь его запястье находилось в пределах досягаемости шнура.

Затянув узел на втором запястье, Джейн довольно осмотрела результат своих усилий. Привязанный, он теперь никуда не денется и выслушает ее.

Единственное, чего она никак не ожидала, так это собственной реакции. По ее телу прошла волна возбуждения. Неужели она вольна делать с ним что хочет? Сбылась ее заветная мечта, в которой до сего момента она не признавалась даже себе.

Не выпуская драгоценное перо, Джейн вскарабкалась на кровать, потом, не долго думая, на самого Этана, который сонно шевельнулся под ней, задев бедром ее лоно.

Джейн ощутила прилив удовольствия. Она приготовилась взгромоздиться на него верхом, но сначала хотела, чтобы он снова пошевелился. Использовав перо, она провела им вдоль тонкой дорожки, уходившей по животу вниз, и была тут же вознаграждена.

Этан шевельнулся, и Джейн, расхрабрившись, пощекотала пером его могучую грудь, потом пробежала по жгутам мышц поднятых к спинке кровати рук.

Этан попробовал во сне убрать руку, но ощутил сопротивление шнура и резко дернулся.

Сделав попытку сменить положение, Этан обнаружил, что связан. Моргая спросонья глазами, он силился разглядеть возвышавшийся над ним силуэт.

– Тсс, – произнес тихий голос. – Лежи спокойно.

– Дженет? – Этан откинул голову на подушки. – Тебе что-то нужно?

К его удивлению, Джейн взмахнула перед его носом павлиньим пером, и Этан помотал головой. В более странном положении он еще не просыпался.

Тут его внимание сосредоточилось на Джейн, и у него перехватило дыхание. Она сидела на нем верхом с прямой осанкой леди, что добавляло эксцентричной пикантности к ее наготе. Он беспрепятственно видел все ее тело, начиная от ложбинки между грудей и кончая потаенным местом, гнездившимся поверх его прикрытого одеялом паха. Взгляд его притянул ее пленительный пупок, короной украшавший мягкую округлость живота...

После короткого замешательства Этан наконец пришел в себя.

– Какого черта?! – разнесся по комнате его рык. Отлично. Сейчас сюда галопом примчится Дживс.

Слава Богу, в этом доме слуги имеют привычку вмешиваться в дела хозяина.

Однако никто так и не появился. Да что они все, заснули, что ли?

И тут Этан вспомнил – Джейн отправила всехслуг по домам.

– Они не придут. – Джейн легонько шлепнула его пером.

– Прекрати. – Этан поежился, раздраженный щекоткой.

Она улыбнулась уголками губ, и в ее глазах вспыхнули опасные огоньки.

– Не прекращу, и на этот раз ты не сможешь меня заставить.

Этан сглотнул застрявший в горле ком.

– Джейн, это наихудшая из всех твоих выходок.

Она подняла перо и задумчиво почесала подбородок.

– Я так не думаю. Затея просто гениальная. Ты там, где я хотела бы тебя видеть.

Этан покачал головой:

– Я тебе не нужен.

Она провела пером по его животу, играя с тонкими волосками.

– А я говорю, нужен.

– Ладно, мы можем подарить друг другу ночь удовольствия, но ничего из этого не выйдет, кроме позора для тебя. Я не джентльмен, если помнишь. Переспав с женщиной твоего круга, я обесчещу ее.

Джейн с любопытством наклонила голову:

– Ты кого-нибудь уже обесчестил?

– Ну да, конечно! – Он солгал, но сейчас ему отчего-то не хотелось выглядеть чересчур благородно. – Всех, чьи репутации я испортил, невозможно перечислить.

– Правда? Обочины дороги устланы девственницами, не так ли? – Джейн многозначительно улыбнулась. – Значит, у тебя должен быть большой опыт в этом деле.

Перо маячило в опасной близости от конечной цели, и Этан испугался не на шутку.

– Джейн, я не люблю тебя, и ты меня утомляешь! Я даже не могу на тебя смотреть!

– Вот как?

Она на мгновение призадумалась. Этан надеялся, что Джейн оскорбится и отступится от своего ужасного плана, но она лишь еще шире улыбнулась, и он понял, что игра началась.

– Если ты не можешь на меня смотреть, тогда мне нет смысла прятаться. – Откинув длинные волосы, она явила его взгляду все свое нагое великолепие.

Перед ним была богиня Диана, и в этот момент Этан осознал, что нет на Земле человека счастливее его.

Тем временем Джейн стянула с него покрывало, и теперь их судьба была предопределена.

Глава 24

– Джейн, прекрати!

Этан натянул путы, но хитрая плутовка завязала такие узлы, которые от натяжения только сильнее затянулись. Однако он не сдавался, пытаясь вырваться на свободу, и в конце концов остов кровати жалобно заскрипел, а вены на его руках вздулись.

Джейн продолжала спокойно сидеть верхом и наблюдать за его потугами, пока Этан окончательно не выбился из сил.

Наконец, тяжело дыша, он откинулся на спину, но отступать по-прежнему не собирался.

Тут он заметил, что она держит в руке, но блеснувшая огоньком отраженного света тонкая оболочка презерватива из овечьей кишки Этана не встревожила. Не имея практики, эта дурочка ни за что не сумеет надеть ему эту штуковину.

Джейн в задумчивости изучала свой трофей.

– Если я правильно представляю, именно это тот чулок, который я собираюсь надеть...

С нарастающим беспокойством Этан наблюдал, как Джейн довольно ловко скатала вещицу в жесткий диск, который гордо ему продемонстрировала.

– Ну, что скажешь?

– Послушай, тебе лучше прекратить это...

Тут его голос оборвался, ибо ее пальцы сомкнулись вокруг его затвердевшей плоти и легонько сдавили ее.

– Я уже восхищалась им сегодня, – заметила Джейн мечтательно. – Он пришелся мне по сердцу, но сейчас кажется еще привлекательнее.

Этан стиснул зубы, пытаясь подавить нарастающую эрекцию.

– Нет, я не...

Джейн погладила его сверху вниз.

– Тебе нравится? Надеюсь, это приятно?

Ну вот, теперь, похоже, он за все заплатит.

Джейн обхватила ладонью его достояние, наслаждаясь нежностью шелка, натянутого на твердость стали, и по телу Этана прошла судорога.

– Что ты чувствуешь?

– Ну, если презерватив – чулок, а член – нога... – Мягкая оболочка аккуратно натянулась на его плоть.

Слишком поздно Джейн поняла, что ей не следовало торопиться: теперь она не имела возможности ощущать его кожу, так же как и он не чувствовал ее непосредственных прикосновений.

К несчастью, ее руки ужасно дрожали. Ощущения, которые она испытывала, вид его напряженного тела в отблесках огня – все это действовало на Джейн возбуждающе.

– Если эта штука мешает тебе чувствовать, то мне, вероятно, нужно поласкать тебя в других местах...

Оставив в покое его заключенное в кожух достояние, Джейн переместилась на его живот.

– У меня горит грудь, – прошептала она.

Этан зажмурил глаза и отвернулся. Его дыхание участилось.

– Помнишь, как ты заставлял меня ласкать себя? – Когда из глубин его груди вырвался стон, Джейн пригнулась ближе к нему.

– В ту ночь я больше всего на свете хотела, чтобы ты почувствовал, какими твердыми стали мои соски.

Джейн провела голой грудью по его груди и от прикосновения его жесткой поросли к ее чувствительным соскам даже всхлипнула. Этан больше не делал попыток вырваться на свободу, и она еще плотнее прильнула к его груди, принимая более удобную позу для лучшего контакта.

Его плоть под ней шевельнулась, едва не совершив проникновение в ее истекающее соком лоно. Новое ощущение, когда ее пронзила череда острых пульсаций, заставило Джейн застыть в неподвижности.

– Ты больше не сопротивляешься, милый. Теперь ты меня хочешь, да?

Его губы пришли в движение, но Этан не произнес ни слова, лишь только приподнял бедра, стремясь теснее прижаться к ней. Просунув между ними руку, Джейн снова его нащупала. Ей хотелось поласкать себя, как тогда в экипаже, когда он просил об этом, но теперь Этан не смотрел на нее.

Если он не откроет глаза, она начнет ласкать себя с его помощью. Раз он не желает видеть, то пусть чувствует.

Обхватив пульсирующую твердь, Джейн принялась совершать вращательные движения вокруг своего центра сладострастия и, увлекшись, не сразу услышала хриплый голос Этана:

– Дженет, о Боже, Дженет... Сядь сверху! Пожалуйста, впусти меня внутрь...

Теряя разум от возбуждения и желания получить удовлетворение, Джейн безотчетно повиновалась: одним точным движением она направила его в нужное место и начала опускаться, нимало не заботясь о своей девственности.

– Нет!

Резкий крик Этана остановил ее, и она замерла, с трудом переводя дыхание и едва не плача от неудовлетворенного желания.

– Почему нет?

– Медленнее, действуй осторожно.

Джейн послушалась и ввела внутрь самый кончик, но даже это малое проникновение вызвало у нее жгучую боль.

– Еще медленнее, – выдохнул он, когда она почти припала к нему головой. – Не торопись. Ты почувствуешь, когда будешь готова к продолжению.

Он вошел уже наполовину, и только теперь Джейн осознала, сколь велики его размеры, но она не остановилась бы, даже если бы сам Наполеон ворвался в их спальню.

Джейн продвинулась еще на один дюйм и, ахнув, уткнулась лицом в шею Этана.

– Поднимайся и опускайся, – прошептал он, – мне так будет легче войти целиком.

Она послушно уперлась руками в его широкую, мускулистую грудь. Давление внутри нее нарастало.

– О, Этан! – Ей показалрсь, что она не может продвинуться дальше ни на йоту.

– Любимая, дальше я должен лишить тебя девственности.

Джейн растерянно сглотнула. Не то чтобы это ее испугало, но...

– А мне что делать?

– Для начала не двигайся. – Она застыла над ним.

– Теперь поцелуй меня.

Джейн осторожно приблизила к нему губы...

В этот момент Этан сделал бедрами резкое движение вверх, и Джейн почувствовала, как он пробил преграду и вошел в нее целиком. Она вскрикнула, но его рот заглушил ее крик.

– Ш-ш. Расслабься, и боль пройдет...

Джейн покачала головой; неприятных ощущений она не испытывала.

– Мне и так не больно. Я хочу дальше...

И тут же Джейн стала взлетать вверх и падать вниз, повторяя это снова и снова. Ее жгло, словно огнем, по телу растекались нарастающие спазмы, и наконец, когда ее покинули остатки сил, она услышала охрипший от страсти голос Этана, выкрикнувший ее имя.

Джейн почувствовала приближение бездны, на краю которой уже однажды балансировала. Очень скоро она шагнет с обрыва...

Тело Этана продолжало биться в конвульсиях, добавляя трения, которого ей все еще недоставало...

И тут Джейн присоединила к нему свой голос, низвергая их обоих в пропасть, не в состоянии остановить свой взлет и свое падение, не имея сил ни на что другое, кроме как выкрикнуть имя возлюбленного...

– О, Этан!

Очнувшись, Джейн ощутила между ног липкую теплую влагу. Она пошевелилась и открыла глаза.

Этан сидел рядом, обмывая ее полотенцем, и она сонно ему улыбнулась.

– Здравствуй, милый. – Ответной улыбки не последовало.

– Здравствуйте, миледи.

Джейн попыталась сесть и дотянуться до него, но тут же обнаружила, что теперь она связана шелковым шнуром.

– Этан, что это? – Она взглянула на него с тревогой. Он окинул ее сердитым взглядом.

– Разве ты не узнаешь свой метод?

Его прикосновения были нежными и бесконечно заботливыми.

– Мне жаль, Этан... – Он на мгновение замер.

– Сомневаюсь.

И тут Джейн поняла, что настал момент истины.

– Ты прав, только я должна признаться, что не жалею ни о том, что люблю тебя, ни о том, что отдалась тебе. Жаль лишь, что ты не можешь разделить со мной это счастье.

– Хорошо хоть у тебя хватило здравомыслия воспользоваться презервативом, – мрачно заметил Этан. – По крайней мере не будет незаконнорожденных отпрысков.

Джейн недоуменно захлопала ресницами:

– Ах вот для чего эта штука!

Вероятно, знай она заранее, Джейн не стала бы его использовать.

– Ну, что мне теперь с вами делать, миледи? – раздался над ней голос Этана.

Джейн нахмурилась. О чем это он?

– Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, – честно сказала она. – Я хочу оставаться в твоих объятиях, пока не умру.

Этан задумчиво покачал головой:

– Что ж, если ты настаиваешь... – Он прильнул к ней губами.

Прикосновение его губ к заветному месту испугало Джейн, и ее руки непроизвольно натянули шнур. Это было что-то совсем уж непристойное...

Однако в этот момент его язык нашел самую чувствительную точку, и Джейн утратила способность рассуждать здраво.

Мягкий, влажный язык описывал окружности, уходил и возвращался. От его ласк по ее телу стали пробегать судороги. Бедра Джейн беспомощно раскрылись перед ним, выставив напоказ ее всю.

Джейн выгибалась, корчилась, извивалась, беззвучно шевелила ртом. Утопая в волшебных ощущениях, она забыла обо всем на свете, кроме дикой неукротимости экстаза, вызванного его поцелуем.

– Боже праведный! Этан, пожалуйста! Я так тебя хочу! – Он неподвижно застыл над ней, и Джейн видела, как тяжело вздымается его грудь. Он хотел ее ничуть не меньше, чем она! Вид его крепких мускулистых рук, наливавшихся напряжением от неуверенности, только усилил ее восторг. О, как же она любила его грудь, руки, плечи! Сейчас он поднимется вверх по ее телу, развяжет путы и сожмет ее в своих сильных объятиях, чтобы слиться воедино...

– Презерватив... – выдохнул Этан, сгорая от нетерпения.

Джейн уронила голову на подушку.

– Забудь о нем! Я хочу тебя, хочу от тебя ребенка, хочу носить твое имя!

Его рука, потянувшись к ящику ночного столика, замерла.

– Нет.

Смысл сказанного им дошел до нее не сразу. Потом очень медленно, словно каждое движение доставляло ему невыносимую боль, Этан отодвинулся от нее.

Джейн похолодела.

– Нет?

– Нет.

Этан встал с кровати, и было видно, каких сил стоило ему вернуть себе самообладание. Его обнаженная спина блестела, бедра подрагивали, подчеркивая красоту тела, словно специально созданного, чтобы любить ее.

– Ты мне нужен, Этан. – Джейн чуть не задохнулась. – Пожалуйста, вернись ко мне.

Этан резко обернулся, опалив ее яростным взглядом. Этот темный огонь в его глазах она никогда раньше не видела. Теперь он выглядел неприступным, а главное – потрясенным.

– Теперь ты умиляешь меня, но, мне кажется, я тоже однажды просил, и это ни к чему не привело.

Джейн испытала приступ ледяного ужаса. Она отвернула голову, не в состоянии встретиться с ним взглядом. За пеленой слез мир утратил четкость очертаний.

– Освободи меня, – потребовала Джейн грубо. – Немедленно.

– Сами освобождайтесь, леди Джейн, – ответил Этан равнодушно. – Шнур не завязан, а всего лишь закручен. Даже ребенок смог бы от него избавиться.

Сделав небольшое усилие, Джейн ослабила петлю, настолько, что смогла вытащить сначала одну руку, затем другую. Завернувшись в кремовый шелк простыни, она сползла с кровати, надела белье, натянула платье, но не сумела застегнуть пуговицы, потому что от возбуждения и страха у нее отчаянно дрожали руки.

Горящий взгляд его темных глаз говорил, что она каким-то неведомым образом нанесла ему обиду, смертельный удар в самое сердце.

Укрывшись за броней одежды, Джейн сделала глубокий вдох и повернулась к Этану.

Он стоял к ней спиной, все еще без рубашки, и смотрел во тьму ночи, сжимая в руке стакан с бренди.

Опрокинув в себя остатки горячительного напитка, Этан небрежно швырнул стакан на подоконник, и он, подскочив, с громким стуком упал на пол.

От резкого звука нервы Джейн натянулись еще больше.

– Надо же, – холодно произнес Этан. – Я его разбил.

Джейн не могла сделать ни вдоха, ни выдоха; казалось, ее грудь сковал железный обруч.

– Этан...

Он слегка повернул голову.

– С чего ты решила, что мы можем пожениться?

– Я думала, если смогу переубедить тебя, то... – Ее голос оборвался.

– Что я волшебным образом превращусь в джентльмена?

– Нет, но... Я надеялась, что ты... – Она беспомощно пожала плечами. – Что ты позволишь мне войти.

Он мрачно расхохотался, качая головой.

– Мне некуда тебя впускать, Джейн. А даже если бы и было куда, ты бы не нашла там ничего интересного. Мой совет – не тешь себя иллюзиями.

– Но, Этан, я люблю тебя! Я знаю, что и тебе я небезразлична...

– Господи, Джейн, лучше оставь меня в покое! – Джейн вздрогнула. Она видела, что Этан всеми силами старается вернуть себе самообладание.

Наконец он провел рукой по волосам и, подняв голову, встретился с ней взглядом.

– Леди Джейн, я не знаю, как выразиться яснее.

– Этан, я не...

Он выпрямил спину: его лицо оставалось бесстрастным.

– Я не люблю тебя, Джейн, и никогда не полюблю. – Ее сердце сжалось, и душа оцепенела. Он не оставил ей ни единого шанса. Возможно, он действительно не любит ее...

– Ты лжешь! – Джейн постаралась придать голосу силу и уверенность, которой ей так не хватало в эту минуту.

Не сводя с нее глаз, Этан медленно покачал головой:

– Я никогда не лгал тебе. Я никогда не давал повода считать, что готов сыграть роль в саге о леди Любовь.

Джейн зло рассмеялась.

– Верно, ты никогда не лгал мне, зато постоянно лжешь себе! Ты внушаешь себе, что не хочешь большего, что в той жизни, которую выстроил для себя, есть все, что тебе нужно, все, чего ты заслуживаешь или можешь себе позволить...

Несколько мгновений Этан молчал.

– Ты не понимаешь, о чем толкуешь.

– Отлично понимаю. Внутри тебя сидит человек, который хочет от этого мира гораздо большего, но скорее умрет, чем в этом признается.

Этан побледнел, и сгустившаяся в его глазах тьма стала почти пугающей. В этот момент Джейн поняла, что он отказывается от всего, что связано с ней, и ее сердце разбилось на тысячу хрупких осколков.

– Леди Джейн, никакая самая упрямая воля в мире не может изменить главное: я вас не люблю.

Жестокость его слов ударила ее как хлыст, но Джейн не могла бросить Этана в момент, когда он больше всего в ней нуждался, поэтому она встретила его взгляд со спокойным состраданием.

– Может быть, ты меня и не любишь, – она вскинула подбородок, – но я никуда не уйду и останусь здесь. Так что тебе придется продолжать делать вид, что ты не любишь меня.

Глаза Этана вспыхнули. Приблизившись к Джейн, он схватил ее за плечи и привлек к себе, так что Джейн показалось, будто ее прислонили к топке боли и противоречий. Она чувствовала, что его тело снова хочет обладать ею; его душа рвалась к ней, и она видела это сквозь черные тучи, застившие его глаза. Но его лицо – красивое лицо печального ангела – пылало яростью и сомнением. Хотя Этан имел железную волю, ее любовь, как видно, оказалась сильнее.

Когда он грубо привлек ее к себе и прижался губами к ее губам, Джейн не сопротивлялась, хотя он сделал ей больно. В ответ ее ладони медленно заскользили вверх по напряженным плечам, потом обхватили его лицо. Лишенная возможности ответить на поцелуй, Джейн безропотно терпела его жестокую ласку, и в ней разрастался неистовый пожар. До этого момента она даже не представляла, что может получить удовольствие от подобного обращения.

– Делай со мной что хочешь! – Джейн охнула, когда его руки обхватили ее ноющую грудь, однако тут же положила сверху горячие ладони. – Я всегда буду здесь.

Этан вздрогнул. Первая трещина в стене, которую он так долго и кропотливо сооружал вокруг себя. Надтреснутая скорлупа его уверенности закачалась и раскололась, как лед на замерзшей реке в весеннюю пору. Еще немного – и он добровольно бросится в ее объятия.

Ну уж нет, только не сдаваться!

– Я всегда буду здесь, – повторила Джейн медленно. – Всегда.

Этан понял, что, несмотря на всю его решимость, игра проиграна... как вдруг в коридоре раздался топот. В следующий миг дверь с грохотом распахнулась.

Оттолкнув Джейн, Этан принял боевую стойку, хотя противостоять нападавшим явно не мог.

Глава 25

Связанный, со следами крови на лице, Этан стоял, удерживаемый двумя ливрейными лакеями лорда Мейвелла, и угрюмо смотрел в пол, в то время как Джейн держал третий лакей.

Они были уже одеты, и Мейвелл ходил перед ними по комнате как маятник.

– Мало того что ты посмел прикоснуться к леди, так ты еще и обесчестил ее. Ты всегда летал высоко, Деймонт, но на этот раз с высоты упал, вот так-то.

Этан, прищурившись, посмотрел на Мейвелла:

– Что же все ваши красивые разговоры о равенстве? Мне следовало бы удивиться, но я не удивлен. Вас устраивают ваши привилегии, верно?

Мейвелл злобно сверкнул глазами.

– Идеология – одно, а самонадеянность. – Он жестом велел своим людям подвести Этана поближе. – Тебе очень хочется жить как джентльмен, Деймонт. С этим помочь не могу. Зато дам тебе шанс умереть, как подобает джентльмену. Дуэль на рассвете в Гайд-парке. Как тебе нравится такой аристократический конец?

– Нет! – Джейн попыталась вырваться из удерживавших ее рук. – Зачем все это? Тебе ведь нет до меня никакого дела. Не все ли тебе равно, что я завела любовника?

Мейвелл повесил трость на руку и поправил галстук.

– Леди лучше заживо сгнить в Бедламе, чем жить обесчещенной, – изрек он с печалью и бросил на племянницу сочувственный взгляд. – И наследства у тебя никакого нет, верно? Денег на твоем счету оказалось едва ли больше той суммы, которую мои дочери позволяют себе потратить всего за один день. Неужели ты полагаешь, что теперь кто-нибудь польстится на нищую леди с подмоченной репутацией? Боже милостивый, девочка, не будь такой наивной! Думаешь, этот обормот даст за тебя хоть ломаный грош?

Джейн ни секунды не раздумывала.

– Этан любит меня, хоть старается убедить в обратном. Чтоб меня черти разорвали, если это не так.

Мейвелл поцокал языком.

– Ай-яй-яй, что за выражение! Впрочем, это не твоя вина, не так ли? Мне говорили, что спятившие не в состоянии следить за своими словами. На короткое время ты от нас ускользнула, дорогуша, это правда, но эта склонность к неприличному поведению, побег из дома, от родных – разве все это не говорит само за себя?

Джейн поморщилась.

– Это ты свел нас вместе. – Мейвелл покачал головой:

– Истинная леди не уступила бы свою невинность меньше чем за неделю. Ты и впрямь маленькая бесстыдница! – Он жестом велел своим людям связать племянницу. – Так что возвращайся назад в Бедлам, а уж я позабочусь, чтобы второе бегство не состоялось. В этом заведении наиболее строптивых больных держат в оковах. Кстати, за Бедлам можешь поблагодарить Деймонта – это была его идея.

Лицо Джейн побледнело от гнева, и она посмотрела на Этана так, словно видела его впервые. Этан заскрипел зубами.

– Мейвелл, ты грязный, мерзкий ублюдок! – Гарольд Мейвелл вздохнул.

– Как и ты, Деймонт. Два сапога, помнишь?

– Вам бы кстати самому получше запомнить это, милорд.

Мейвелл на мгновение замер, но тут же махнул рукой, и лакеи поспешно выволокли Этана и Джейн из пустого дома.

В Гайд-парке стояла тишина, и только с веток срывались капли осевшего тумана. Нарушая безмолвие, под колесами экипажа захрустела галька, потом громко звякнула сбруя. Вокруг не было ни души, так что Джейн пришлось отказаться от плана позвать кого-нибудь на помощь.

Неподвижно сидя в углу кареты, она старалась не привлекать к себе внимания, поскольку усиленно пыталась освободить запястья от веревок. Лакей Мейвелла, вероятно, из уважения к ее положению не затянул узлы, как следовало бы, но все равно она уже давно стерла кожу о веревку и перестала чувствовать боль. Теперь Джейн отчаянно силилась вытащить руки. Веревка промокла от крови, но она, не издавая ни звука, продолжала отчаянную борьбу.

Когда коляска резко остановилась, Джейн, потеряв равновесие, едва не упала на колени сидевшего напротив Этана, но тут же, оттолкнувшись ногами от пола, постаралась отодвинуться как можно дальше.

– Джейн, я...

Договорить Этан не успел: люди Мейвелла выволокли его из коляски и бросили на землю.

Лежа на земле, Этан скосил глаза на Мейвелла.

– Едва ли я могу драться на дуэли в таком положении. Никто не поверит, что схватка была честной, если мои руки останутся связанными.

Мейвелл кивнул:

– Что бы ни случилось, никто все равно не поверит, что ты умер в честном поединке. Ты сын лавочника...

– Владельца мануфактуры, – поправил Этан.

– Людей больше возмутит тот факт, что у тебя хватило наглости участвовать в поединке чести, а не то, что тебя при этом застрелили. Иного исхода и быть не может.

– Ввиду врожденного превосходства высшего класса, вы полагаете? – Сплюнув попавшую в рот грязь, Этан расхохотался. – Достигнутого скорее в результате кровосмешения. Вы же стремитесь вступать в брак со своими двоюродными братьями и сестрами, не так ли?

Это был первый удар, попавший в цель, и Мейвелл лягнул Этана ногой в бок, лишив его на мгновение возможности дышать.

Этан захрипел.

– Славные сапоги, – выдавил он между хрипами. – Кто вам их тачает?

– Тебе что за дело? – огрызнулся Мейвелл и махнул своим людям рукой: – Поднимите его. Я рассчитываю прикончить этого паразита, пока не взошло солнце.

Пока Этана поднимали на ноги, он успел кинуть последний взгляд на карету. Джейн сидела, забившись в угол, и смотрела куда-то поверх его головы.

Ни печального взгляда, ни слов прощания. На этот раз, похоже, он переборщил. Даже у порога смерти он жалел только об одном – что ей стало известно, кто отправил ее в Бедлам. И все же Этан почему-то надеялся, что его Джейн не отвернется от него ни при каких обстоятельствах. В какой-то момент в глубине души он начал верить, что ее любовь настоящая и она будет любить его до дня смерти. Теперь этот день, похоже, настал, и он испытывал некоторое разочарование от того, что ее любви хватило всего на несколько часов.

Связанный и обезоруженный, Этан стоял посреди пустынного парка в окружении людей Мейвелла, пока наконец один из них не перерезал веревки на его руках. После этого Этана вывели на середину поляны.

– Отмерьте шаги, – приказал Мейвелл, забираясь в коляску. – Пусть все выглядит предельно правдоподобно.

Этана поставили спиной к спине с другим человеком, после чего начался отсчет шагов.

– Один, два, три...

– Пистолет! – внезапно крикнул Мейвелл.

К полной растерянности Этана, ему в руку вложили прекрасной работы дуэльный пистолет.

– Особенно не обольщайся, – усмехнулся человек рядом с ним. – Пули в нем нет, но, чтобы все выглядело натуральному тебя на руке должны остаться следы пороха.

Только тут Этан со всей остротой осознал, что настал его конец, и с удивлением обнаружил, что будущее все же продолжает его волновать.

Он хотел жить, и хотел этого всем сердцем.

Но больше всего ему не хотелось умирать, оставив Джейн с теми словами, которые он бросил ей перед тем, как к ним нагрянул со своей бандой Мейвелл. Что, если она всю оставшуюся жизнь будет думать, что он сказал ей правду?

Не обращая внимания на охранников, Этан повернул голову и крикнул как можно громче:

– Джейн!

Она не ответила, но коляска вдруг заходила ходуном: должно быть, там завязалась драка.

Этан беспомощно рванулся к экипажу, но его удержали чьи-то руки.

– Джейн! – снова крикнул он. – Я лгал! Я солгал, как ты и говорила!

Коляска, перестав раскачиваться, замерла, и у Этана остановилось сердце.

– Джейн, я люблю тебя!

Он в ужасе ждал хоть какого-нибудь ответа, но из кареты не последовало ни звука.

Наконец дверца экипажа открылась, и появившийся оттуда Мейвелл грозно взглянул на своих спутников:

– Эй, чего вы медлите?

Человек, с которым должен был стреляться Этан, поднял пистолет, и Этан увидел, как его палец нажал на курок...

Прозвучал выстрел.

Неожиданно человек напротив закружился на месте и завалился набок, тогда как выпущенная им пуля улетела в сторону, поразив слугу Мейвелла.

Резко повернувшись, Этан протянул пистолет к лицу того, кто стоял справа от него, и тоже нажал на курок. Его конвоир, вскрикнув, покачнулся и закрыл лицо руками, дав возможность Этану ударить его рукояткой пистолета по голове. Не представляя, что делать дальше, он запустил пистолет в человека, стоявшего слева от него, и тот от удара в лоб упал как подкошенный.

Оставшись без оружия, Этан прыжком ушел с линии огня; скрывшись в тени деревьев, он устремился к тому месту, где должны были находиться его таинственные спасители, но там он обнаружил только одного человека, успевавшего одновременно управляться с четырьмя пистолетами. В свете уцелевших факелов его седые волосы победно отливали серебром.

– Дживс? – Дворецкий обернулся:

– Добрый вечер, сэр...

– Пригнись! – Этан, заметив, как один из людей Мейвелла прицелился, бросился к дворецкому, но тут его что-то с силой ударило и отбросило в сторону.

Дворецкий выстрелил, после чего подбежал к распростертому на земле хозяину.

– Ох, – чуть слышно пробормотал Этан, зажимая руку, – жжет.

– Да, сэр. Могу себе представить, сэр. – Дживс помог ему подняться.

– Ты знаешь? – вздохнул Этан. – Я ранен в руку на дуэли в Гайд-парке. Все мои аристократические мечты стали явью, и теперь отец мог бы мною гордиться.

К этому времени поляна превратилась в подобие сумасшедшего дома. Люди палили во всех направлениях, размахивали пистолетами, факелами и громко кричали. Единственный человек, который мог бы догадаться, откуда прилетели первые пули, лежал на земле и хранил молчание.

– Сюда, сэр. Скорее! – Дворецкий явно хотел поскорее вывести Этана из парка.

– Нет, Дживс, у него Джейн! – Слуга потянул Этана прочь.

– Не думаю, что он причинит ей вред, сэр.

– Нет, он снова упечет ее в Бедлам!

И тут на помощь Дживсу пришли другие руки, куда более сильные. Этана затолкали в карету, и она помчалась по Хай-стрит, оставляя далеко позади Гайд-парк и Джейн.

Поддерживаемый Дживсом, Этан, слегка покачиваясь, медленно вошел в «Клуб лжецов». Время приближалось к рассвету, и в залах было пусто; даже самые пропащие души в этот час мирно почивали в своих постелях. В отличие от людей, собравшихся в дальнем конце здания. При виде Этана некоторые повскакивали с мест, помогая усадить его на стул.

Вскоре в комнате стало тесно. Некоторые «лжецы» пришли сюда в халатах и ночных колпаках.

Появившийся последним Курт держал в руках жестяную кастрюльку с дымящейся водой и блестящими инструментами с опасного вида лезвиями, сильно смахивающими на орудия пытки.

Этан попытался подняться на ноги.

– Простите, сэр, мне нужно идти...

Он тут же потерял равновесие и плюхнулся обратно, после чего Дживс стащил с него сюртук, продырявленный пулей и промокший от крови.

Плечо Этана пронзила острая боль; он дернулся, стараясь уйти от толстых грубых пальцев, копавшихся в его ране, и тут же кто-то влил ему в рот бренди, которое он тут же выплюнул обратно.

– Джейн! Нам нужно вернуться за Джейн!

В этот момент словно что-то повернулось внутри Этана, и он провалился в пустоту.

Этан пришел в себя, когда Дживс и Курт заканчивали накладывать на его плечо повязку.

– Пошевели рукой, – велел гигант.

После некоторого размышления Этан решил, что это его просят пошевелить рукой, и хотя плечо было туго перебинтовано, он слегка приподнял его. Плечо тут же пронзила пульсирующая боль, но Этан сразу же понял, что рана не так серьезна, как он предполагал.

– Спасибо, доктор.

Курт что-то проворчал, показывая в ухмылке ряд неровных зубов.

– Полагаю, вы ему нравитесь, сэр, – заметил Дживс, благодушно кивая.

Этан благоразумно не стал комментировать столь сомнительное заявление. – Полагаю, это я попросил тебя привезти меня сюда? – Дворецкий выглядел слегка озадаченным.

– Нет, сэр, не думаю.

Дживса ему рекомендовала Лиллиан, как же ее... Лиллиан Рейнз. Это же имя носила школа напротив клуба. И конечно же, его зовут вовсе не Дживс, а...

– Пирсон. – Дворецкий вскинул бровь.

– Да, сэр?

– Ты «лжец», не так ли? – Пирсон кивнул:

– В некотором смысле, полагаю, что да. – Этан устало закрыл глаза.

– А Сара Кук?

– Мы с ней работали на сэра и леди Рейнз, которые руководят «Академией лжецов».

– Ури?

– Ури работает на Джентльмена, сэр. – На скулах Этана заходили желваки.

– Скажи, Пирсон, а подштанники на мне мои или с задницы премьер-министра?

– Вам лучше знать, сэр.

– Ладно. Где Этеридж?

– Его светлость проводит совещание в соседней комнате, сэр.

Этан с трудом поднялся и направился в соседнюю комнату, рассчитывая встретиться там с лордом Этериджем.

– Как можете вы сидеть здесь и болтать, когда один из ваших людей в опасности?

Этеридж незамедлительно повернулся к нему:

– Кто именно?

– Леди Джейн!

– Я не знаю никакой леди, которую бы звали Джейн. – Этан нахмурился:

– Вы ничего не знаете о племяннице лорда Мейвелла, о единственном агенте, которого правительство сумело внедрить к нему, кроме меня...

– Что?

Этан слегка качнулся, и Этеридж пододвинул ему стул.

– Объясните.

– Нет! – Этан остался стоять. – Никаких объяснений, никаких проверок, никакого представления! Ради Бога, просто поверьте мне! Нам нужно немедленно вырвать леди Джейн из когтей Мейвелла. Если вы хотите достать Химеру, то только леди Джейн может выдать его вам!

Этеридж обернулся к присутствующим:

– Вы слышали, что он сказал. Пистолеты и кинжалы. Но... – Он перевел взгляд на Этана: – Куда этот прохвост мог ее увезти?

– В Бедлам, – ответил Этан, не раздумывая, и тут же усомнился: – Хотя это было бы слишком легко, правда? То, как он говорил об этом и даже неоднократно повторял...

– Похоже на приманку? – Этан кивнул:

– Очень похоже.

Этеридж обвел присутствующих спокойным взглядом.

– В таком случае – в Мейвелл-Хаус.

Глава 26

Когда смолкла пистолетная стрельба, Джейн тихо выскользнула с другой стороны кареты. Присев на корточки у переднего колеса, она видела сапоги дяди, черневшие на фоне горящих факелов; дальше за ними на поляне лежали два неподвижных тела, вокруг которых суетились какие-то люди.

Синего сюртука Этана ни на одном из лежащих Джейн не заметила. Не было его и среди тех, кто стоял. Неужели сбежал?

У Джейн отлегло от сердца. На мгновение она зажмурила глаза и прижалась лбом к холодному грязному ободу колеса. Ей удалось обмануть дядю, изобразив обморок, но в голове от его удара до сих пор шумело.

Собрав последние силы, она осторожно начала пробираться к спасительной темноте, стараясь держаться в тени кареты и продолжая следить за происходящим на поляне. К несчастью, на ней было чересчур светлое платье, тогда как более практичным и уместным сейчас было бы платье коричневых тонов.

Вскоре Джейн добралась до небольшой рощицы и, оказавшись вне поля зрения людей на поляне, припустилась бегом. В эту минуту ею владела одна-единственная мысль – как можно скорее очутиться подальше от лорда Мейвелла. Разыскивать Этана в темноте времени у нее не было, к тому же она не представляла, в каком направлений он мог скрыться.

Низко свисавшие ветки деревьев то и дело хлестали Джейн по лицу, но она не обращала на это внимания и мчалась, не разбирая дороги, как вдруг впереди ей послышались всплески и сонное кряканье водяной птицы. Джейн попыталась сориентироваться, припомнив прогулки по парку. Неужели она уже достигла Серпантина?

Замедлив бег, Джейн прислушалась. Утки уже успокоились, и ей оставалось лишь гадать, что их встревожило. Она опасливо остановилась. Что, если причина этого куда более зловещая, чем она может предположить?

Однако, как Джейн ни напрягала слух, других звуков, кроме случайных взмахов крыльев сонной птицы и собственного взволнованного дыхания, ее ухо не уловило, и она, оглядевшись по сторонам, с облегчением опустилась на холодную землю.

Ей нужно подумать о том, как выпутаться из всего этого. Дядя, конечно же, решит, что она непременно попробует разыскать Этана, но, хотя Джейн и впрямь была готова предпринять такую попытку, ей сначала требовалось узнать, где он мог укрыться. Этан достаточно разумен, чтобы не возвращаться домой, и он не мог не предвидеть, что Мейвелл установит за домом слежку.

Внезапно в футе от нее вспыхнул огонек, и Джейн резко попятилась, стараясь отдалиться от возникшего перед ней маленького человечка в лохмотьях, поднявшего вверх горящую палочку, освещавшую его лицо.

Продолжая отползать назад по влажной траве, Джейн почувствовала, что ее спина уперлась в ствол дерева. Маленький человечек не приближался.

– Ну-ну, миледи, осторожно, – неожиданно ласково сказал он. – Вы это зря. Я на стороне справедливости.

– Все думают, что они на стороне справедливости. – Мужчина недовольно хмыкнул. Тусклый свет погас, и он смачно выругался. Воспользовавшись моментом, Джейн медленно отползала за дерево, чтобы попытаться встать на ноги.

Огонек снова вспыхнул, обнаружив ее попытку, и она в безысходности опустила руки.

– Как вы это делаете?

Человечек робко улыбнулся и пожал плечами:

– Малый, изобретший эти штуки, назвал их «спички». Не знаю, что это значит, но пользоваться ими истинное удовольствие! – Он осторожно огляделся. – Не стоит стоять тут и светить в открытую. Пойдемте со мной. Я знаю одно место, где вы можете спрятаться.

Джейн колебалась. Коротышка производил на нее странное впечатление: он выглядел каким-то... загадочным, начиная от лохмотьев и милой щербатой улыбки и кончая волшебными спичками. И все же страха он ей не внушал. Если бы этот человек захотел, то мог бы уже давно предупредить Мейвелла, но до сих пор не сделал этого, да еще предложил ей укрытие.

Джейн прикусила губу. Поскольку другого выхода у нее все равно не оставалось, она неуверенно кивнула.

Человечек протянул ей руку.

– Позвольте мне проводить вас, миледи. Вот только руки у меня грязные.

Озабоченность незнакомца рассмешила Джейн. После того как она ползала по земле, ее руки тоже чистотой не отличались, поэтому, улыбнувшись, она подала ему ладонь.

Спичка в его грубых пальцах почти сгорела, и он торопливо отбросил ее.

– Фу, какое облегчение! – обронил он в темноте. – Мои руки – мое ремесло. Не хотелось бы попортить огнем пальцы.

Джейн осторожно последовала за своим проводником. Благодаря ему ей на пути не попалось ни одной кочки или ветки, хотя она не понимала, как это у него получается. Судя по топкой почве и легкому шепоту волн, набегавших на берег рукотворного озера, они двигались в направлении воды.

Внезапно человечек поднял руку и указал на возникшее перед ними препятствие. Им пришлось опуститься на корточки, чтобы забраться в укрытие.

– Можете подождать здесь, пока я не подам ваш экипаж. – Он весело подмигнул ей. Этот незнакомец и впрямь оказался очень милым.

Джейн огляделась.

– О, да мы под пешеходным мостиком! Как это умно! – Она могла бы поклясться, что коротышка покраснел.

Вынув из кармана огарок свечи, он протянул его своей спутнице:

– Это на случай если вам станет страшно в темноте. – Джейн покачала головой:

– Нам лучше не рисковать, тогда со мной ничего не случится. Я останусь здесь и подожду вашего возвращения.

Человечек удовлетворенно кивнул:

– Будь по-вашему, миледи.

Джейн слышала, как он выполз из-под мостика и удалился так же бесшумно, как и появился.

Обхватив руками колени, Джейн опустила голову. Боже, как она устала! Ее запястья горели, и от нее дурно пахло; но зато ей ничто не угрожало, по крайней мере сейчас. Ей оставалось только надеяться, что Этан тоже находится в безопасности.

Как только Курт оделся и собравшиеся «лжецы» вооружились, все двинулись в проулок за клубом, где Стаббз уже стоял в ожидании, сжимая в грубых пальцах поводья оседланных лошадей.

При виде такого великолепия Этан искренне удивился:

– Выходит, у нас есть лошади?

Далтон кивнул и легко вскочил на черного мерина.

– Мы даже зарабатываем кое-какие деньги, сдавая лошадей в аренду.

Этан окинул своего коня кислым взглядом.

– Выходит, и лошади у вас тайные агенты. Вы точно сумасшедшие.

Далтон удивленно склонил голову набок:

– «Вы»? Почему не «мы, "лжецы"»?

Не отвечая, Этан присоединился к остальной группе всадников, выезжающих рысью из проулка, и вскоре, перейдя на галоп, отряд уже несся по темным улицам города.

Пригнувшись к шее скакуна, Этан держался впереди; общаться с лордом Этериджем он явно не хотел. Им владела лишь одна мысль – он должен успеть выручить Джейн.

«Мы, "лжецы"».

Как же соблазнительно звучала эта фраза! В какой-то момент Этан был почти готов поверить, что он не одинок.

«Неужели ты не чувствуешь их за своей спиной? Если бы ты захотел, то мог бы стать одним из них. Быть частью чего-то большего, чем ты сам, – разве это не прекрасно?»

В ушах призывной сиреной зазвенел сладкий голос родства, но Этан тут же оборвал его. Зачем он им нужен? Если бы они узнали, что он едва не стал сообщником Мейвелла, то наверняка убили бы его.

Впервые в жизни Этан понял, что движет такими людьми, как «лжецы», но ему нужно одно – спасти Джейн. А поскольку Джейн любит Англию, то Этан сделает все ради безопасности Англии.

Теперь ему все стало абсолютно ясно, и серых теней для него больше не существовало.

Когда ее спаситель подкатил к ней в скрипящей повозке, запряженной, пони, Джейн с сомнением взглянула в его сторону. На повозке стоял большой видавший виды сундук, один из тех, что путешественники берут с собой в дальнюю дорогу... если, конечно, не погнушаются сложить вещи в загаженный ящик, расписанный птичьими художествами. Как она вскоре убедилась, его нутро обильно украшали белесые кляксы куриного помета с прилипшими то здесь, то там пушинками и перьями.

– Лебединый помет, куриный помет, – бормотала Джейн себе под нос, забираясь внутрь. – Полагаю, я должна быть вам благодарна, что вы наняли транспорт не у погонщика слона.

Фиблз, а это, разумеется, был он, решительно покачал головой:

– О нет, я не нанимал повозку. Видите ли, я не доверяю деньгам.

Джейн бросила на коротышку последний, полный удивления взгляд, и крышка опустилась. Ее обступила темнота, еще более непроглядная, чем ночь в Гайд-парке. Согнувшись в три погибели, Джейн вдруг пожалела, что сундук не обиталище слона – тогда в нем было бы гораздо просторнее.

Раньше, до заточения в сумасшедшем доме, ее никогда не пугали закрытые пространства, но теперь теснота вызвала в памяти жуткие воспоминания о Бедламе и оживила страх, который до сего момента Джейн упорно отказывалась признавать. Она снова сидела в клетке, беспомощная и беззащитная...

Воздух. Сундук был крепким, но от длительного и интенсивного использования кое-где между досками образовались зазоры. Воздух поступал внутрь медленно, и все же Джейн обнаружила, что дышать может свободно, хотя запах вызывал отвращение.

– Хочу в ванну, – прошептала она, и звук собственного голоса сразу оказал на нее успокаивающее воздействие. – Хочу ванну и чашку шоколада, а потом постель с Этаном.

Она закрыла глаза, чтобы представить желаемое и не видеть сундука, похожего на клетку или, того хуже, на гроб...

– Ванну с лавандовым мылом и большим пушистым полотенцем, согретым у огня...

Повозка пришла в движение, и испытываемые Джейн неудобства многократно возросли. При каждом шаге пони ее бросало из стороны в сторону, и тело ощущало болезненные удары.

– Дайте мне... – процедила она сквозь зубы, – топор, чтобы поскорее выбраться отсюда!

Когда «лжецы» прибыли в ту часть Мейфэра, где находился Мейвелл-Хаус, Далтон натянул поводья и поднял руку, призывая всех перейти на шаг.

Хотя Этану не терпелось спасти Джейн, он сознавал, что незаметное приближение к логову врага имеет немаловажное значение. Мейвелл мог догадаться, что Этан обратится к «лжецам» за помощью. В глубине души он ужасно боялся, что что-то плохое уже случилось, и тем не менее, призвав себя к спокойствию, вместе с отрядом «лжецов» тихо пересек последнюю сонную улочку перед Беркли-сквер. Потом они спешились и безмолвно рассредоточились в трех направлениях, окружая Мейвелл-Хаус.

Когда Этан и Далтон вышли на площадь, Стаббз уже потушил ближайшие к дому фонари, применив наипростейший способ – взбираясь вверх по столбу и задувая пламя под стеклянным колпаком.

Одна группа «лжецов» проследовала за Куртом в проулок за садом и конюшнями, в то время как Коллис взял на себя наблюдение за парадным крыльцом, поставив по человеку с обеих сторон от входной двери и еще нескольких – в тень парка перед домом. Лишь слабый шорох листьев изредка нарушал тишину, да тускло поблескивали в темноте, ловя далекий свет фонарей, обнаженные клинки.

– Что-то мне это не слишком нравится, – посетовал Далтон. – Уж очень велик шанс, что нас могут увидеть. Мне нужен Химера, но никто не должен узнать, что я его захватил.

Этан встретился с ним взглядом.

– Химера в доме; если он вам нужен, забирайте его. Мне важна только Джейн.

Далтон прищурился:

– Джейн, говорите? Хорошо, пусть будет Джейн. – Он поднял руку, готовясь отдать приказ к атаке...

И тут же Этан, уловив краем глаза мерцание света наверху, схватил Далтона за руку:

– Постойте. Смотрите.

Освещенным на втором этаже оставалось лишь одно окно, выходившее на площадь. Комната Джейн. Перед окном промелькнула женская фигура, как и в первый момент, когда Этан заметил движение.

– Придержите ваших людей, дайте мне войти первым. – не согласен. – Далтон взглядом остановил его. – У Мейвелла полно слуг. Думаю, они вряд ли позволят вам хозяйничать в доме.

– Она здесь одна, я уверен, – возразил Этан. Далтон снова взглянул на фигуру в окне, и на его скулах заиграли желваки.

– Все равно это рискованно.

Этан ощутил прилив энергии. Теперь он знал, что очень скоро сожмет Джейн в объятиях.

– Рискованно? Да это для меня семечки. Я игрок, если вы помните.

Далтон фыркнул.

– Тогда вперед. Ступайте к ней и подайте нам знак. Если у нас получится, мы выведем ее из дома, а потом возьмем его приступом.

– Да, но как быть с ее кузинами? – Далтон кивнул:

– Мы выведем всех леди, если это будет возможно. Ступайте.

На этот раз Этан не заставил себя упрашивать: короткими перебежками он стал приближаться к фасаду дома.

Отдельные части фасада обвивали густые заросли плюща, служившие одним из признаков запущенности, с которыми Мейвелл не считал нужным бороться, но эту идею Этан отбросил. Если Джейн в силу своей ловкости и отсутствия предрассудков могла спуститься по плющу на землю, то более тяжелый человек рисковал попросту сломать шею.

Оставался лишь один способ – вскарабкаться на портик, а затем по карнизу добраться до окна. Единственная опасность состояла в том, что крыша портика просматривалась из окон других спален. Если кто-нибудь случайно выглянет в неподходящий момент...

Поскольку выбирать все равно не приходилось, Этан ловко вскарабкался вверх по одной из колонн, поддерживающих портик, затем перебрался через лепной карниз над дверью. В какой-то момент он очень испугался, когда под его рукой развалился гипсовый резной листок аканта, И ему пришлось целое мгновение, длившееся вечность, висеть над землей, болтаясь на одной руке.

К счастью, в конце концов он нашел, за что ухватиться, и после этого стал действовать осторожнее, более внимательно выбирая, что ему использовать в качестве опоры.

Взобравшись на крышу портика без дальнейших происшествий, Этан посмотрел вниз. Никого из «лжецов» он не заметил, хотя знал, что за каждым его движением следит десяток пар глаз.

Дав знак рукой, что с ним все в порядке, он быстро перебрался к выступу, хотя и каменному, но скользкому от копоти и голубиного помета.

Достигнув окна, Этан убедился, что оно не заперто, и заглянул внутрь. От прохладного воздуха стекло запотело, и все, что он сумел различить, была фигура сидящей перед камином дамы в белом.

Держась одной рукой за проем, Этан тихо распахнул створки.

Девушка перед камином тихо всхлипывала и, верно, поэтому не услышала шум, сопровождавший его появление.

Этан с облегчением улыбнулся.

– Милая...

Ахнув, девушка обернулась и уставилась на него мокрыми от слез глазами.

– М-мистер Деймонт? – У Этана упало сердце.

– Серена? Что ты здесь делаешь одна?

Глава 27

Фиблз с большой осторожностью вез свой бесценный груз по едва начавшим пробуждаться улицам Лондона. Уличные фонари еще горели, а грязное небо на востоке уже жило предчувствием рассвета.

Фиблз старался, чтобы пони шел ровно и повозку не слишком сильно трясло, чтобы леди в сундуке получила поменьше синяков. Жаль бедняжку, она была по-настоящему доброй. Ему нравилось, как она на него смотрела – почти так же, как и мисс Роуз.

Вскоре они выехали на Сент-Джеймс-стрит, где находились лучшие клубы для джентльменов, включая «Уайтс», тогда как «Клуб лжецов» располагался совершенно в другом месте. «Лжецы» обретались на границе небольшого района, славившегося пикантными увеселениями, которые предназначались отнюдь не для солидных господ.

Движение на улицах мало-помалу усиливалось, поэтому Фиблзу то и дело приходилось объезжать многочисленные повозки, разгружавшие мясо и зелень для кухонь. Момент для прибытия в «Клуб лжецов» был выбран самый подходящий – в этот ранний час никто не обратит внимания на грязный сундук.

Фиблз потянул носом в предвкушении аромата свежей утренней выпечки Курта. Когда он вытащит леди из сундука, доставив в клуб, Курт собственноручно преподнесет ему булочку. Пусть у «Уайтса» мраморные ступени и затейливая парадная дверь, зато у «лжецов» самый лучший в мире повар.

Едва впереди замаячили резные двери «Клуба лжецов», Фиблз предусмотрительно остановил повозку и, перебравшись с козел к сундуку, опустился возле него на колени.

– Вот мы и на месте, – удовлетворенно сообщил он.

– Ну так выпустите меня поскорее отсюда, – раздался изнутри тонкий голосок. – Тут так трудно дышать!

Сняв кепку, Фиблз покачал головой:

– Еще минутку, леди. Мне нужна помощь, чтобы занести вас внутрь.

Лишь пройдя через кухню в заднюю комнату клуба, Фиблз обнаружил, что в помещении никого нет, и, обеспокоившись, позвонил в колокольчик мансарды. Ответа не последовало, хотя на этот звонок хозяин отзывался всегда.

Вспотев от волнения, Фиблз стал гадать, что ему теперь делать с леди. Особого выбора у него не было: ему придется открыть сундук на виду у всей улицы и выпустить ее наружу. Что ж, лучше раньше, чем позже.

Он заспешил назад через кухню к входной двери, бормоча:

– Сей момент я вас вызволю.

Однако на улице он не увидел ни повозки, ни пони, ни сундука.

– Леди?

Решив, что поездка наконец окончилась, Джейн позволила затекшим мышцам расслабиться, чувствуя, что на ней не осталось ни одного живого места.

– Сейчас, – зашептала она, – они внесут тебя внутрь, откроют крышку, вынут тебя, и ты сможешь потянуться...

Однако повозка внезапно снова дернулась и покатила вперед, в результате чего Джейн больно ударилась головой о стенку сундука. Отчаянно упираясь в стенки руками и ногами, она пыталась уменьшить толчки, но ее все равно безудержно мотало из стороны в сторону.

Поскольку ее спаситель велел сидеть тихо, Джейн некоторое время молчала, но наконец ее терпение кончилось.

– Немедленно выпустите меня! – закричала она изо всех сил.

Но несмотря на ее крики, скорость продолжала увеличиваться. Повозку сильно раскачивало, и сундук начал биться о бортики. Каждый удар становился новым испытанием для пленницы, Джейн даже стала бояться, что ее вырвет. Только железная воля и страх усугубить свое и без того плачевное положение помогали ей выдерживать весь этот ад.

– Выпустите меня! – снова крикнула она. – Выпустите немедленно!

Увы, никто не обращал внимания на ее протест, и тряска продолжалась. Сознавая свое бессилие, Джейн заплакала.

Маленький человечек все же предал ее. Она не увидит Этана, никогда не выберется из этого сундука и теперь скорее всего едет навстречу своей смерти.

Этан. Непроницаемая тьма грозила поглотить все ее мысли, кроме одной. Она хотела жить, хотела быть с Этаном, хотела иметь черноглазых детей, баловать их до невозможности и...

К счастью, от дальнейших страданий ее избавило то, что она потеряла сознание, и ее обступила чернота.

Болтая в воздухе ногами, Августа повисла на руках Этана.

– Я передумала, – прошипела она. – Я хочу вернуться!

Этан смерил кузину Джейн холодным взглядом.

– Либо вы медленно спускаетесь вниз, либо быстро летите – мне все равно.

– Августа! – донесся снизу свистящий шепот Серены, стоявшей в тени в окружении сестер. – сейчас же замолчи и спускайся, иначе я расскажу матушке, что это ты взяла ее лучшую шляпку и испортила!

В другое время Этан, вероятно, удивился бы, как такая мелкая угроза способна возыметь действие, но сейчас он хотел только одного кузин в безопасное место, а потом силой выпытать у коварного дяди Джейн, куда он подевал племянницу, пока предателя не повесили за государственную измену.

Чтобы выманить девушек из дома, они с Сереной убедили остальных сестер, что Этан все еще работает на лорда Мейвелла, и вот теперь Августа наконец обняла ногами колонну и благополучно съехала вниз прямо в подставленные руки Курта. Одного выражения лица великана ей хватило, чтобы надолго утратить желание высказывать свое особое мнение, и, оказавшись на земле, Августа сразу бросилась в объятия сестер, после чего Стаббз поспешил увести девушек на другой конец улицы.

Этан снова проворно добрался по карнизу до окна и занял боевую позицию в комнате: подняв пистолет, он подкрался к двери и приложил к ней ухо.

С минуты на минуту под натиском «лжецов» двери дома распахнутся, и вооруженные люди мгновенно заполнят комнаты. Группа Курта поднимется в мансарду, где жили слуги, чтобы обезвредить наиболее опасных лакеев, Коллис возьмет на себя кухню и подсобные помещения, а куда отправится Далтон, Этана не волновало. У него самого была лишь одна цель – кабинет Мейвелла, где, как подсказывало ему его шестое чувство, его уже ждут.

Не обращая внимания на грохот и крики, наполнившие дом, Этан ринулся по лестнице на первый этаж, и когда навстречу ему попался лакей в ливрее, надетой поверх ночной рубахи, он, не задумываясь, выстрелил.

Тут же рядом с ним откуда ни возьмись появился Далтон, явно преследовавший одну цель с Этаном.

– Хороший выстрел, – похвалил он, сворачивая за угол. – А я-то думал, вы не знаете, как обращаться с пистолетом.

– Верно, я терпеть не могу оружие, – огрызнулся Этан и рванулся вперед с удвоенной силой.

Дом быстро наполнился «лжецами», и почти у самого кабинета Мейвелла к Этану и Далтону присоединились Коллис и Курт, но у двери они остановились и прислушались.

Отступив в сторону, Далтон подал знак Этану, и тот, ударив со всего размаха в массивную дверь ногой, во главе «лжецов» ворвался в комнату, надеясь встретиться лицом к лицу с лордом Мейвеллом...

Однако представившееся их глазам зрелище превзошло все их ожидания, заставив каждого застыть на месте. В кресле перед камином с видом полной безмятежности сидела леди Мейвелл и, крепко сжимая в руках пистолет, целилась прямо в лицо Этана, а перед ней на ковре с продырявленной головой лежал сам лорд Мейвелл, предатель, заговорщик и, судя по всему, теперь уже труп.

Состояние супруга, похоже, ничуть не огорчало леди Мейвелл, поскольку она со спартанским спокойствием взирала на группу непрошеных гостей и держала пистолет твердо и уверенно.

То, что Мейвелл не проявлял сколько-нибудь заметных признаков жизни, привело Этана в отчаяние. Кроме этого человека, возможно, никто не знал о местонахождении Джейн.

Не обращая внимания на неподвижную фигуру на ковре, Этан вышел вперед. Сейчас он, как никогда, нуждался в помощи своего неотразимого обаяния.

– Миледи, – произнес он ласково, приближаясь к хозяйке дома. – Миледи, вы позволите взять ваш пистолет?

Леди Мейвелл перевела взгляд на свои руки; на ее лице застыло удивление, словно она не совсем понимала, что происходит. Медленно склонив голову набок, она разжала пальцы, и оружие со стуком упало на пол.

– Полагаю, этот пистолет уже больше никого не убьет, – сообщила леди Мейвелл равнодушно.

– А ваш супруг... – пробормотал Этан. – Миледи, вы позволите? – Он указал на человека на полу.

Леди Мейвелл не спеша переключила внимание на мужа.

– Он умирает. – Внезапно она изо всех сил лягнула Мейвелла по безжизненной руке. – Глупый, себялюбивый осел. – Она посмотрела на Этана так, словно, кроме него, никого больше в комнате не было. – Вы знаете, что он замышлял? Это все его гнусные игры! Карты и тайный заговор, больше его ничто не интересовало! Мерзавец собирался разорить нас, лишить дочерей будущего!

Этан переглянулся с Далтоном. Неужели, несмотря на все их старания, Химеру вывела из игры собственная жена? Впрочем, жизнь еще теплилась в хозяине дома, хотя, похоже, уже ничто не могло вернуть ему сознание.

Курт быстро осмотрел раненого: зрачки Мейвелла расширились и на свет не реагировали. Великан встретился взглядом с руководителем «лжецов» и отрицательно покачал головой.

Этан почувствовал, что ему нечем дышать, но тут же с надеждой обернулся к леди Мейвелл, равнодушно наблюдавшей за происходящим.

– А где коротышка?

Леди Мейвелл сделала большие глаза.

– Кто?

– Деловой партнер вашего мужа, маленький человечек с круглым лицом.

– О, теперь я его вспомнила: он часто наведывался к нам, но потом куда-то исчез...

Этан сгорал от нетерпения.

– Леди Мейвелл, где Джейн? – Женщина уставилась на него в испуге:

– Разве вы не знаете? Гарольд сказал, что собирается привезти бедняжку обратно, потому что вы без разрешения забрали ее из Бедлама. Я не виню вас и сразу пожалела о случившемся, но вам следовало позаботиться о репутации девушки...

Этан отвернулся. Все ясно: Джейн исчезла. Теперь только Богу известно, где она может находиться. Единственный человек, который мог ответить на этот вопрос, молча умирал у его ног, а он опоздал и потерял ее навеки. У него было такое чувство, будто он собственными руками лишил Джейн жизни.

– Этеридж? – Этан обернулся к Далтону. Господи, может, хоть у него есть какой-нибудь план.

Он заложит душу и отдаст все, что у него есть, «лжецам», если только Далтон найдет Джейн.

Далтон Монморенси, лорд Этеридж, мастер шпионажа, резидент тайной разведки, взял молодого человека за плечи и хорошенько встряхнул.

– Не отчаивайтесь, мой друг, – спокойно сказал он, пристально глядя в глаза Этана. – Это еще не конец.

Этан вопросительно взглянул на Коллиса, и тот медленно кивнул.

– Время, бесспорно, пока еще есть.

Коллис все понял, потому что у Коллиса есть Роуз. Приободренный сознанием, что эти двое «лжецов» – вернее, все они – не остановятся на полпути, пока не найдут Джейн, Этан постарался взять себя в руки.

Сейчас время действовать, а время бояться придет потом, если вообще придет.

– Хорошо. Что теперь?

– Пропустите меня, вы, чертовы дылды! – донесся из гущи «лжецов» голос Фиблза, и через секунду коротышка материализовался перед Этаном, выскочив из толпы «лжецов», словно чертик из табакерки. – Леди Джейн... я нашел ее в парке.

Этана словно окатила горячая волна.

– Скорее, где она? – Фиблз покачал головой:

– Я посадил ее в повозку, доставил в клуб и... потерял. Какие-то нахалы увели ее прямо у меня из-под носа. Повозка уехала в восточном направлении, это видел уличный молочник...

– Когда? – рявкнул Далтон.

– Прошло меньше часа, милорд. – Далтон коротко кивнул.

– В путь. Прочешем город восточнее клуба и обязательно что-нибудь узнаем. Кто-то что-то непременно видел.

Фиблз горячо закивал:

– Пони, милорд, у него на заднице черное пятно, и это вылитая голова принца-регента, отчеканенная на монетах.

После секундного замешательства Далтон с досадой махнул рукой:

– Ладно, господа, вы все поняли – пони с принцем на заднице. Ну, чего вы ждете, по коням!

– А что с ее светлостью? – Коллис указал наледи Мейвелл.

Далтон задумчиво потер подбородок.

– Как вы это расцениваете: как убийство или как проявление патриотизма?

– Закон – не наша проблема, разве нет? – Этан, стремившийся поскорее отправиться на поиски Джейн.

Далтон скользнул по нему непроницаемым взглядом.

– Пожалуй.

Этан пожал плечами.

– Миледи, это вы застрелили своего мужа? – Леди Мейвелл спокойно подняла на него глаза.

– Нет. Я нашла его уже в таком состоянии.

– Ну вот. Его светлость был убит неизвестным ночным гостем. Поскольку его антигосударственная деятельность прекратилась в момент кончины, я не вижу причины для вмешательства «лжецов» в дела ее светлости: она сама вызовет детективов, а нам пора убираться отсюда подобру-поздорову!

– Что-нибудь еще? – хмуро спросил Далтон.

– О да! – Этан обернулся к Коллису: – Будь добр, приведи дочерей ее светлости.

Впервые за все это время леди Мейвелл проявила признаки оживления.

– Мои девочки? Что вы имеете в виду? Куда вы их дели?

Предоставив Коллису объясняться с разгневанной женщиной, Этан бросился вон из дома, и остальные потянулись за ним.

Где-то в городе, к востоку от клуба затерялись вместе Джейн и пони с задом, похожим на голову принца. В другой раз Этан нашел бы ситуацию забавной, но сейчас он испытывал лишь жгучее желание действовать. Если Джейн не найдется, вряд ли ему хоть когда-нибудь захочется смеяться.

Глава 28

Джейн пришла в себя от того, что незнакомый мужчина маленького роста безжалостно шлепал ее по щекам. Приподняв голову, она с подозрением уставилась на склонившегося над ней человека.

Джейн была абсолютно уверена, что снова видит перед собой другого коротышку, но совсем не того, который посадил ее в сундук. Интересно, что бы это значило?

Она попыталась принять сидячее положение, но тут же почувствовала, как дождь, просачиваясь сквозь дырявую крышу, оросил ее лицо и волосы ледяными каплями.

Двухместная коляска, в которой они находились, катилась, покачиваясь, по темной дороге; от двух дешевых фонарей, прикрепленных с каждой ее стороны, по сторонам лился скудный мерцающий свет. Коляску с трудом тащила грязная гнедая лошадка; Джейн отчетливо видела ее промокшую попону и выступающие ребра.

Маленький человек вернулся на свое место и теперь хмуро улыбался.

– Слава Богу, вы очнулись, леди, а то я уже начал думать, что вы задохнулись насмерть в своем сундуке.

Джейн вжалась в угол сиденья.

– Я вас знаю, верно?

Коротышка даже не потрудился удостоить ее взглядом.

– Вы... – Она пригляделась внимательнее. – Вы работали на моего дядю!

Набежавшая тень придала лицу спутника Джейн пугающее выражение, но в следующий миг на него снова вернулось холодное дружелюбие.

– Скорее, он работал на меня, – поправил незнакомец весело.

– На вас?

Внезапно Джейн сковал ледяной холод. Боже, если Гарольд считал ее опасной и хотел от нее избавиться, то что сделает с ней его босс, который, похоже, и есть таинственная Химера. Вряд ли он собирается сохранить ей жизнь...

– К сожалению, я ничего не знаю о делах дяди. – Джейн сомневалась, что это поможет, но все же попытка того стоила.

Химера скептически фыркнул:

– Не трудись, милашка. Все время, пока гостила у родственников, ты только и делала, что шпионила за дядюшкой по заданию одного из членов британского правительства. В течение нескольких последних месяцев Роберт отдавал мне для просмотра всю корреспонденцию, выходившую из стен этого дома. Я велел Роберту передать последнее письмо Гарольду, чтобы немного встряхнуть его. – Химера скосил глаза на Джейн. – Что, будем отрицать? Не мы ли писали подробные отчеты своей старой покойной матушке?

Джейн молча покачала головой.

– А знаешь, на какое-то время ты и впрямь заставила меня поверить, что являешься всего-навсего глупенькой дебютанткой. – Маленький человечек насупился. – Матушка... Как ты думаешь, кто она такая, эта Матушка?

Джейн продолжала молчать. Если Химера не знает, на кого она работает, тогда, возможно, у нее есть шанс.

Коляска подпрыгнула и резко качнулась; потеряв равновесие, Джейн повалилась на похитившего ее человека, и он грубо оттолкнул ее от себя, едва не выбросив на дорогу. Чтобы не вывалиться, Джейн ухватилась за прикрепленный к раме железный поручень, обычно используемый при посадке; ее свесившаяся коса болталась в опасной близости от горящей лампы.

Приложив усилие, она с трудом выпрямилась. Впрочем, наверное, было бы лучше, если бы она вывалилась. Каждый ухаб под колесами экипажа отзывался болью в ее измученном теле, а пустынной темной дороге не было конца...

Куда же они все-таки едут?

В слабом свете, отбрасываемом фонарями экипажа, Джейн с трудом различала тянувшиеся чуть в стороне от дороги безликие здания с огромными амбарными воротами. Вероятно, они проезжали через район пакгаузов с крепкими стенами и крышами, без каких-либо архитектурных излишеств, эти строения предназначались для хранения товаров до погрузки на судна.

Боже! Корабли!

Впервые Джейн испугалась по-настоящему.

– Куда вы меня везете? Зачем... – Она осеклась. Лучше не давать ему никаких идей.

Видимо, желая ехать быстрее, Химера прикрикнул на лошадь, но та в ответ лишь вызывающе взмахнула грязным хвостом, и Джейн невольно позавидовала невозмутимому спокойствию животного. Сама она вряд ли могла предсказать свою дальнейшую судьбу.

– Мне, вернее, нам нужно успеть на корабль, где нас ждет каюта на двоих до самого Сан-Себастьяна. Там один человек будет счастлив с тобой встретиться.

У Джейн упало сердце. Сан-Себастьян.находится на побережье Испании, почти на границе с Францией. Неужели Химера везет ее к самому Наполеону?

При мысли, что ее будут допрашивать, Джейн ощутила новый прилив страха.

– В свое время я там сильно набедокурил, но не достиг поставленных передо мной целей. Уверен, что когда ты окажешься в Париже, то и думать забудешь о своих проблемах, хотя бы на некотороевремя, – презрительно хмыкнул. – Кстати, ожидающий нас корабль везет оружие британским войскам. – Химера улыбнулся. – Чтобы они нас взяли, потребовалось заплатить кругленькую сумму, и для этого я обчистил сейф его светлости. В военное время цены взлетают под потолок, не так ли?

Эти слова особенно не понравились Джейн. Дядя Гарольд отличался прижимистостью, насколько это возможно для человека, живущего в собственное удовольствие: готовый проиграть в карты целое состояние, он не желал тратить ни фартинга на покупку обновок для дочерей. Тот факт, что Химера обчистил сейф лорда Мейвелла, мог означать только одно: ее дядя мертв.

– Бедная тетя Лотти, – пробормотала Джейн. Маленький человечек злорадно рассмеялся:

– Она прекрасно обеспечена и, бьюсь об заклад, в курсе всех дел.

Джейн содрогнулась от ужаса, вспомнив, что все члены семьи в тот или иной момент видели этого человека.

– Надеюсь, вы ничего дурного им не сделали? – Ее спутник только усмехнулся:

– Зачем мне это? Слишком много лишней работы. Да и что они помнят обо мне? Только то, что я был не очень высок ростом, не очень красив и не очень хорошо одет.

К сожалению, с этим Джейн не могла поспорить: кузины именно это и скажут, если их спросят. Когда они не видели в мужчине подходящего кандидата на роль мужа, то он для них все равно что не существовал.

– Британские аристократы – глупцы, – продолжал ее похититель, ссутулившись и придав лицу капризное выражение. В один миг он вдруг преобразился, словно превратившись в юношу лет двадцати, пресыщенного жизнью. – Ну, кто перед тобой теперь?

Джейн стало жутковато. Тот, кого она видела перед собой, не имел ничего общего с замухрышкой среднего возраста, время от времени мелькавшим в коридорах Мейвелл-Хауса.

Выпрямившись, Химера уставился на нее в упор и вежливо спросил:

– В чем дедо, миледи?

Джейн захлопала глазами. Если его приодеть соответствующим образом, то в лучших домах Англии этот человек вполне сойдет за члена высшего общества. Неудивительно, что он не боялся быть опознанным дамами из Мейвелл-Хауса. С другой стороны, его умение оставаться неприметным, а также их рассеянность помогли им остаться в живых.

Для самой Джейн все складывалось гораздо хуже. Как Этан сумеет найти ее, если не узнает, кто ее увез?

Джейн в очередной раз задумалась над вариантами, какими бы могла воспользоваться для своего спасения. Ее крики о помощи никто не услышит, и ей нечего оставить в качестве знака, который мог бы подсказать, на какой корабль она села. У нее даже нет возможности сообщить, что ее увозят из Англии! Она просто исчезнет, а Этану ничего другого не останется, как гадать, что с ней случилось.

Джейн снова ощутила прилив страха. Это чувство она хорошо знала. Всю жизнь она чего-то боялась – боялась за свою судьбу и за судьбу матери, боялась разоблачения, пока была в Лондоне, боялась Бедлама, своего дяди, боялась задохнуться в сундуке...

Но, помимо страха, теперь в ее душе появилась злость, и это чувство было для нее новым. Оно взорвалось в ней, как долго дремавший вулкан, и требовательно искало выхода наружу.

Джейн медленно повернулась к сидевшему возле нее человеку. Мысль об убийстве показалась ей в этот момент весьма привлекательной. Так же медленно она отвернулась от него, притворившись, что рассматривает темные здания вокруг, в то время как всецело сконцентрировала внимание на своей руке с наружной стороны коляски, осторожно подбиравшейся к заржавевшему кронштейну, поддерживавшему лампу. Поднимавшийся над закопченным стеклом жар опалил ее голую ладонь, проволочное крепление обожгло пальцы, когда она взялась за фонарь.

Не издав ни звука, Джейн сделала вид, что покорилась судьбе, позволив многочисленным страхам овладеть ее сознанием. Ей нестерпимо пекло пальцы, пока она крутила из стороны в сторону проволоку.

Скосив глаза на своего похитителя, Джейн прижала свободную руку к животу и застонала.

– В чем дело? – Он недовольно нахмурился.

Джейн замотала головой и, зажав ладонью рот, перегнулась через край коляски. В душе она очень гордилась, что умеет столь достоверно производить рвотные звуки.

– Бога ради, – услышала она рядом презрительный голос. – Если ты страдаешь морской болезнью, тогда мне лучше убить тебя прямо здесь.

Не обращая на него внимания, Джейн продолжала биться в конвульсиях, в то время как ее пальцы лихорадочно возились с зажимом лампы.

Наконец фонарь открылся, и Джейн, схватив масляную лампу обеими руками, хотела обрушить ее на голову Химеры, однако он оказался проворнее и ловко увернулся. Не причинив ему вреда, лампа угодила В спинку сиденья, затем отлетела куда-то вперед.

И тут же Химера вцепился в горло Джейн.

– Ну все, тебе конец...

Внезапно лошадь впереди тревожно заржала. Одновременно повернув головы, Джейн и ее похититель застыли в нелепых позах: облитый маслом хвост лошади ярко пылал в темноте ночи. Несчастная кляча дернулась, встала на дыбы, а затем, истошно заржав, понеслась вскачь.

Похитителю волей-неволей пришлось отпустить Джейн, и он стал лихорадочно ловить развевающиеся за крупом животного вожжи.

Первой мыслью Джейн было схватиться за края экипажа, чтобы не потерять равновесия, но пробудившаяся в ней неукротимая ярость заставила ее снова броситься на своего похитителя и вложить в этот бросок всю силу своего гнева, возмущения и боли. Ощерив зубы, она вонзила ногти в лицо Химеры, едва не свалив их обоих за борт безудержно раскачивающейся из стороны в сторону коляски. У нее звенело в ушах, во рту чувствовался вкус крови, но Джейн не могла остановиться. Она обрушивала на него удары, не целясь и не понимая, куда бьет, но ярость ее не остывала. Слишком долго она жила в страхе.

Несущийся невесть куда экипаж начал заваливаться в сторону, потом резко выровнялся, и Джейн отлетела назад к сиденью. И тут же ее противник нанес ей жестокий удар, от которого сознание несчастной помутилось.

Джейн безвольно сползла с сиденья, и Химера рванулся за брошенными вожжами, но шанс был упущен: коляска стала переворачиваться, и ему ничего не оставалось, как только спрыгнуть на ходу.

В этот момент Джейн открыла глаза, и тут же мир вокруг нее пришел в бешеное вращение, продолжавшееся до тех пор, пока она, описав страшную дугу, не стукнулась головой о булыжник мостовой. После этого в глазах ее все померкло.

Глава 29

Коллис и Этан обнаружили пони на грязном постоялом дворе в миле к востоку от «Клуба лжецов»: как оказалось, животное вместе с повозкой обменяли у хозяина постоялого двора на лошадь с коляской, приплатив вдобавок кругленькую сумму.

– Владелец пони сказал, что должен доставить сестру на корабль, чтобы увезти ее подальше от холодов. Женщина и вправду показалась мне хворой. Откуда мне было знать, что ее похитили?

Этан боялся даже представить, в каком состоянии находилась сейчас Джейн, но, слава Богу, она по крайней мере жива и он напал на верный след.

Коллис огляделся по сторонам.

– Полагаю, нам нужно дождаться остальных.

– Остальные сами за себя отвечают, – мрачно буркнул Этан. – Возможно, они нас догонят, а мне медлить нельзя – даже на хромой кляче до порта отсюда не больше часа! – Он проворно вскочил в седло и, натянув поводья, пустил лошадь в галоп, устремляясь в погоню за таинственным человеком с «хворой сестрой».

У Джейн болело все, начиная от макушки и заканчивая ступнями, и какое-то время она ничего не чувствовала, кроме боли. Однако постепенно к ней вернулись и другие ощущения: ей было холодно и мокро.

Попытавшись передвинуться на другое место, девушка сделала для себя не слишком радостное открытие: оказывается, ее тело придавлено чем-то тяжелым, и она лежит ничком на грязной земле, щекой в луже. Что-то – возможно, коляска – прижало ей ноги. Больно не было, но она не могла пошевелиться.

Приподнявшись, насколько это было возможно, Джейн огляделась.

Перевернутая коляска накрывала ее как полог, и, хотя дождь прекратился, пустынная дорога совсем раскисла от воды. Один фонарь на коляске, по-видимому, продолжал гореть, так как внутрь просачивался слабый свет.

Звук сзади заставил Джейн обернуться. С другой стороны коляски Химера, освободив грязную лошадь от упряжи, пытался забраться на нее верхом. Животное, если не считать подпаленного хвоста, выглядело вполне прилично и, по-видимому, чувствовало себя гораздо лучше, чем Джейн. Испытывая невыносимую боль, Джейн чуть было не позвала на помощь своего похитителя, но вовремя спохватилась. Скорее всего Химера счел ее мертвой. Пусть так и думает. Когда он уедет, она поднимет весь Лондон на ноги криками о помощи.

Джейн осторожно улеглась на место, следя одним глазом за лошадиными копытами, которые начали одно за другим удаляться из круга слабого света, отбрасываемого фонарем.

Напряженно вслушиваясь в неровный стук подков, Джейн заставила себя подождать еще немного, а потом сделала глубокий вдох и закричала что было силы.

Призывая на помощь, она кричала так громко, что сама чуть не оглохла, но ответа не последовало. Вокруг не было ни души, и ее крики могли слышать разве что обитающие в болотах водяные птицы.

В конце концов у Джейн заболело горло, и она умолкла. Ее терзал холод, умножая страдания и придавая страхам еще более зловещий оттенок. Придавленные коляской ноги по-прежнему болели, а отчаянное положение грозило вызвать новый приступ паники.

Джейн уперлась руками в булыжник мостовой и снова попыталась вытащить ноги из-под экипажа, потом, изогнувшись всем телом, попробовала сдвинуть коляску, но так ничего и не добилась. Вконец обессилев, она прекратила борьбу и постаралась обуздать страх. Скоро ее найдут, а пока от нее лишь требуется не окоченеть в ожидании, когда мимо кто-нибудь проедет...

Под коляской разлился резкий запах, и Джейн принюхалась. Пока она раздумывала, рядом что-то закапало с коляски на болотистую землю.

Дождь?

Она тронула пятно пальцем и поднесла к носу.

Ламповое масло? О нет, только не это! Пока она раскачивала экипаж, масло, должно быть, выплеснулось из фонаря. Если от пламени фонаря загорится деревянная рама коляски, до которой не добрался дождь, беды не миновать.

Джейн затаила дыхание. Поначалу ей показалось, что ничего необычного не происходит, а значит, причин для беспокойства нет.

И тут же она уловила слабый запах дыма...

Этан гнал лошадь на восток вдоль темного коридора из пакгаузов, известного под названием Торговой дороги. Если похититель Джейн действительно выбрал этот путь, то в этот ранний час его никто здесь не мог увидеть; лишь с приходом дня дорога оживится и по ней снова потянутся от складов в доки и обратно караваны груженых повозок. Пока же повсюду царило мертвое безмолвие.

Достигнув развилки, Этан остановился. Справа продолжалась вереница складских помещений, доходивших до самых доков Ист-Энда, тогда как слева дорога вилась среди заброшенных болотистых пустырей. С широкими просторами и полным отсутствием грузового транспорта, мешающего проезду, этот путь позволял в наикратчайшее время добраться до пристани, минуя склады.

Пока Этан раздумывал, сзади донесся цокот копыт, и к нему подъехали Коллис и остальные «лжецы».

– Может, нам лучше разделиться? – тут же уловив суть проблемы, предложил он.

Этан с облегчением вздохнул: Коллису почти никогда не требовалось ничего объяснять.

– Поеду налево. – Этан ничем не мог обосновать свой выбор, разве что серой мглой, позвавшей его за собой.

– Тогда я с тобой. – Коллис подал знак части группы следовать направо, в то время как сам с остальными поскакал за Этаном.

Сначала они ничего не различали впереди, кроме серого тумана, и поэтому были вынуждены перейти на рысь.

– Этан, нам нужно остановиться и зажечь факелы, – проворчал Коллис, но Этан продолжал вглядываться во мглу.

– Впереди костер – наверное, мусорщики греют руки. Если хочешь, можем позаимствовать огонь у них. – Он не хотел задерживаться, и черепаший шаг действовал ему на нервы. Они должны догнать Джейн раньше, чем она покинет причал, иначе среди других судов корабль, на котором ее спрячут, им никогда не отыскать.

Этан пришпорил коня, держа курс на маленький оранжевый огонек вдали.

Дым горящей сырой древесины и печеного конского волоса, которым были набиты сиденья, раздирал горло Джейн, как наждак, и все же, кашляя и задыхаясь, она не прекращала своей работы. Вытягиваясь, насколько это было возможно, ибо уже использовала всю жидкую грязь, находившуюся рядом, Джейн зачерпывала полные ладони жижи и энергично втирала ее в волосы.

Вверху над ней потрескивал огонь и курился дым, но Джейн видела в своей ситуации и положительные моменты: медленно тлея, коляска определенно становилась легче.

Везде, где могла достать, Джейн уже пропитала грязной жижей свою одежду, и открытые участки ее тела теперь также покрывал густой слой грязи.

Постепенно заполняя пространство под перевернутым экипажем, дым все больше мешал ей дышать, и Джейн, изогнувшись, придвинулась к краю, чтобы захватить ртом чистый воздух.

Под пологом коляски вдруг резко посветлело, Джейн, повернувшись, с ужасом увидела, что пол уже почти совсем прогорел. В тот же момент мгновенно пламя перекинулось на более сухую внутреннюю часть и вспыхнуло с новой силой.

Прикрыв волосы руками, чтобы защититься от дождя искр, Джейн пригнула голову и закричала что есть силы.

Этан вскинул руку, останавливая спутников.

– Слышите?

Коллис натянул поводья и повернул голову.

– Что...

Но Этан уже сорвал коня с места и припустил галопом. Огонь впереди разгорался все ярче, и когда Этан подъехал ближе, то с ужасом увидел, что это пылает коляска, похожая по описанию на ту, в которой уехали похититель и Джейн, – вернее, на то, что от нее осталось.

Спрыгнув с коня, Этан на ходу сорвал с себя сюртук.

– Джейн! Я иду!

Боже! Неужели она находится внутри? Неужели это возможно?

И тут сквозь рев пламени до его слуха донесся слабый звук, похожий на зов о помощи.

– Джейн! – бросился к коляске и принялся сбивать сюртуком пламя, но чьи-то руки тут же оттащили его назад.

– Этан, это бесполезно! – прокричал Коллис хрипло. – Надо действовать по-другому.

Как ни пытался Этан вырваться, ему это не удалось: его опрокинули на землю и лишили возможности сопротивляться, придавив весом навалившихся тел.

Коллис крикнул остальным, чтобы скорее несли воду, и «лжецы» кинулись зачерпывать шляпами грязную жижу из луж, в то время как коляска продолжала полыхать, словно факел, озаряя местность оранжевым светом.

– Нет!

Сбросив с себя груз тел, Этан нечеловеческим усилием вырвался наружу, сбивая с ног каждого, кто пытался остановить его, а когда на пути у него встал Коллис, безжалостным ударом кулака в челюсть свалил его на землю.

Метнувшись к пылающему экипажу, он, не обращая внимания на жар, ухватился за край коляски и, неимоверным напряжением всех сил приподняв то, что от нее осталось, оттолкнул коляску в сторону, а затем перевернул. Треща и рассыпаясь, она грохнулась на объятые огнем колеса, обнаружив под собой на земле неподвижную почерневшую фигуру.

Этан рухнул на колени рядом с телом Джейн, и его обдал фонтан холодных брызг. У него горели рукава, но он, казалось, не замечал этого. Окружив его, «лжецы» мокрыми шляпами старались сбить с него пламя.

Наконец, справившись с огнем, они молча отступили, оставив Этана наедине с девушкой.

У него перехватило горло. В ужасе он протянул руку к ее почерневшим волосам, ожидая, что от его прикосновения они превратятся в пепел, и ощутил под пальцами влажную грязь.

В этот момент Джейн зашлась в хриплом кашле.

– Дженет? Дженет! – Откинув с лица Джейн облепленные грязью волосы, Этан порывисто обнял ее, потом поднял к себе на колени мокрое, покрытое грязью тело. – Дженет, дорогая, дыши, дыши.

Он чувствовал, как судорожно поднимается ее грудь, как она сотрясается от приступов кашля, стараясь очистить легкие от дыма.

Не выпуская Джейн из рук, Этан прижался лбом к ее мокрой шее; освещаемый отблесками огня, он сжимал ее в объятиях и качал, как маленькую, под одобрительные возгласы столпившихся вокруг «лжецов». Джейн жива – вот что было для него сейчас главным. А больше ему ничего не нужно.

Целая и невредимая, в кольце его рук, Джейн вдыхала в себя живительно холодный воздух. Кожа на ее руках обгорела, волосы местами спеклись, и голова гудела, как кузнечный горн, но, главное, она осталась жива.

Постепенно ее дыхание выровнялось, и, открыв глаза, она увидела над собой перепачканное грязью лицо Этана.

– Ну и видок у тебя, – прохрипела Джейн, Этан рассмеялся и крепче прижал ее к себе.

– Ты бы на себя посмотрела, – сказал он дрогнувшим голосом.

Глянув на расстегнутую рубаху Этана, Джейн обнаружила, что его плечо забинтовано.

– Ты ранен? – с тревогой спросила она.

Он непонимающе взглянул на свою повязку, словно впервые ее увидел.

– Ах это! – Он покачал головой. – Так, пустяки.

Кто-то рядом громко кашлянул, и Джейн, повернув голову, увидела неподалеку красивого темноволосого мужчину: неловко улыбаясь, он осторожно потирал челюсть.

– Напрасно я думал, что ты не умеешь драться, – бросил незнакомец Этану. – С огнестрельной раной в плече ты раскидал шестерых.

– И все-таки, – ответил Этан, стирая грязь со щеки Джейн, – драться мне не особенно нравится.

Некоторое время Джейн пыталась понять, в чем суть этого странного спора, и, словно вспомнив что-то, начала энергично шарить в кармане. Обожженные пальцы плохо слушались, но все же в конце концов она извлекла на свет полоску промокшей плотной бумаги и с триумфом протянула ее Этану.

– Вот!

– Что «вот»? – удивился Этан, потом со все большим интересом начал разглядывать раскисший листок. – Боюсь, тут невозможно что-либо разобрать.

Джейн улыбнулась и положила голову ему на плечо.

– Вот и хорошо. Это билет Химеры на корабль, на котором он рассчитывал удрать из Англии. – Сделав глубокий вдох, она закрыла глаза. – Не зря ты учил меня, как надо обчищать чужие карманы.

Оставаясь незаметным в тумане, Химера наблюдал за людьми, суетившимися вокруг пылающего экипажа. Он вовремя успел на корабль, но на борт его не пустили, так как у него не оказалось проездных документов.

Шах и мат. Найти злосчастный билет ему уже не удастся. Правда, для возвращения домой имелись и другие способы.

Видя, что «лжецам» удалось спасти леди Джейн, он не мог не испытать приступа бешенства. Пожертвовав своим главным игроком Мейвеллом, он мог бы рассчитывать на более благоприятный исход.

От ярости у него стучало в висках. Странно. Обычно он без всякого труда сохранял самообладание, и если бы не эти чертовы «лжецы»...

Химера сделал глубокий вдох. Он – легенда, человек со множеством лиц, способный появляться и исчезать по собственному усмотрению, – терпит поражение. Позор! До сих пор никто не загонял его в угол.

И все же мало-помалу владевший им гнев пошел на убыль, а под конец он даже улыбнулся. Раз ему не удалось покинуть этот вонючий сырой остров, что ж, так тому и быть. Работа для него всегда найдется.

При мысли о возможности снова помериться силами с «лжецами» Химера даже воспрянул духом. Наверняка они решат, что он ищет пути бегства из страны...

Его улыбка стала шире. Игра еще не окончена, и пора провести новый раунд.

Глава 30

Прислонившись к спинке кресла, Джейн с наслаждением смежила ресницы; чистая после ванны, в халате с чужого плеча, она сидела перед огнем в спальне одного из самых любопытных мест на свете – клуба для джентльменов.

Вероятно, именно о нем предупреждала Матушка, но Джейн собиралась до поры до времени изображать невинность. Позже мистеру Этану Деймонту, по-видимому, придется дать кое-какие объяснения.

Кончив бинтовать ее руки, грубоватый, но добрый доктор Уэстфолл подверг тщательной ревизии все доставшиеся ей царапины, порезы и синяки, которым не было числа, и лишь когда с этим было покончено, Джейн открыла глаза.

– Как дела мистера Деймонта, доктор?

В клуб Джейн ехала верхом на лошади в объятиях Этана, но сразу по прибытии, он без единого слова передал ее другим «лжецам», и с тех пор она его не видела.

– К несчастью, руки сильно обгорели, – пробурчал доктор не оборачиваясь. – Чертов дурень сунул их прямо в огонь. Большинство людей учатся на чужих ошибках, но такие, как он...

Джейн хотела сказать, что Этан пострадал, спасая ее, но доктор остановил ее:

– Не надо, миледи, я не хочу знать подробности. Я ничего не спрашиваю, господа мне ничего не говорят, и нас всех это вполне устраивает.

Джейн улыбнулась.

– Скажите хотя бы, его руки потом полностью заживут? На них были такие страшные волдыри...

Доктор важно кивнул.

– Мистер Деймонт обязательно поправится, но для этого потребуется время. А когда он выздоровеет, я очень надеюсь отыграть у него кругленькую сумму, без которой он оставил меня в начале года. Теперь вы удовлетворены?

Джейн кивнула:

– Да, вполне.

Врач направился к двери.

– Тогда постарайтесь успокоиться. Головная боль не пройдет, пока вы не отдохнете.

Уходя, он оставил дверь открытой, и Джейн увидела за ней Тремейна.

– Можно войти, миледи? – Джейн скосила на него глаза.

– Да, если расскажете мне, как обстоят дела у Этана. – Коллис небрежно пожал плечами:

– Он в порядке и сейчас, наверное, отдыхает. Советую и вам последовать его примеру.

Джейн недовольно поморщилась:

– Мне не хочется отдыхать, и я хочу видеть Этана. – С трудом поднявшись, она направилась к двери. – Надеюсь, вы отведете меня к нему? – Коллис жестом остановил ее.

– Деймонт... видите ли...

– Договаривайте, мистер Тремейн.

– Его здесь нет – ой уехал домой. – У Джейн упало сердце.

– Уехал и бросил меня здесь, не сказав ни слова? – Коллис снова пожал плечами:

– Уверен, он бы попрощался, но при докторе... – Джейн прищурилась:

– Мистер Тремейн, мне казалось, что до сих пор вы хорошо изъяснялись по-английски.

Сложив руки на груди, Коллис неожиданно ухмыльнулся:

– Он сказал: «Я и без того причинил ей много зла». – От досады Джейн даже всплеснула руками:

– Ну вот, я так и знала. Он снова пытается избавиться от меня.

На этот раз Коллис посмотрел на нее с нескрываемым удивлением.

– Вы ведь не собираетесь просто так стоять и смотреть, что он делает?

У Джейн раскалывалась голова, все тело ныло, и она чувствовала себя больной, опустошенной, но«все равно ей как-то надо было превозмочь упрямое нежелание Этана быть с ней.

Она прижала руки к вискам.

– Пожалуй, я подумаю об этом завтра. – Коллис разочарованно вздохнул.

– Ну что ж, тогда отдыхайте. – Он сделал шаг к двери, но вдруг остановился. – Между прочим, Далтон отправил сообщение вашему кузену и поставил его в известность о том, что вы живы и здоровы.

Джейн на мгновение застыла.

– Моему... кузену? Боже, как они узнали?

– Но ведь маркиз Уиндем – ваш кузен, не так ли? – Джейн ахнула.

– Мистер Тремейн, немедленно верните мне мою одежду.

Забинтованные руки плохо слушались, и Этану пришлось повозиться с ключом, прежде чем он сумел войти в свой дом. Ожоги болели, но физическая боль не шла ни в какое сравнение с болью душевной. Ему казалось, что его грудь вот-вот лопнет от напряжения.

Дом выглядел еще более пустынным, чем всегда. Бесстрастным взором Этан окинул свое самое большое сокровище, но увидел перед собой только кирпичи да побелку. Без Джейн все это сокровище ничего не стоило.

Он прошел в кабинет и тотчас направился к письменному столу, где во внутреннем ящике почти сразу нашел то, что искал.

Придвинув к себе чернильный прибор, он неловкими пальцами открыл чернильницу, потом из другого ящика вынул лист бумаги и на долгое время погрузился в процесс писания; при этом буквы из-под его пера выходили более крупные и менее разборчивые, чем обычно.

Наконец Этан сложил листок, но зажигать свечу, чтобы запечатывать его, не стал. Дживса не было, следовательно, и огонь в доме развести бьшо некому, так же как и засветить свечу. Этот холодный пустой особняк его больше не привлекал.

Зато он непрерывно думал о том, что это из-за него жизнь Джейн неоднократно висела на волоске. После того ужасного приключения, по дороге в клуб, Джейн рассказала ему о своем путешествии в сундуке, и Этан пришел в ужас, узнав, что она едва не задохнулась.

Он совершал одну дурацкую ошибку за другой, и теперь это стало ему особенно ясно. Встав из-за стола и сбросив на пол обгоревший, испачканный кровью сюртук, Этан двинулся за виски.

Первую ошибку он совершил, когда после предложения Этериджа остался в Лондоне, вместо того чтобы с первым же кораблем отправиться в Вест-Индию.

Вторая, третья, четвертая – о Боже, им несть числа! – его извечная ошибка состояла в том, что он поддался обаянию Джейн Пеннйнгтон. Слабый и отчаявшийся, он три раза подряд нарушал установленные им для себя правила.

– Никаких девственниц. Никаких девственниц. Никаких девственниц, и точка, – упрямо твердил он себе.

– Слишком плохо. Ты поздно спохватился.

Этан резко обернулся, вскинув на изготовку все еще не слишком послушные кулаки.

В его кресле перед холодным камином сидел мужчина, с виду чуть старше Этана по возрасту; его заостренные черты выражали настороженность, холодный взгляд неотрывно следовал за Этаном. Но и это было еще не все: Зевс спал на коленях незваного гостя, развалившись на спине и задрав кверху все четыре лапки. Предатель!

– Кто вы такой, черт побери?

Не обращая внимания на гнев хозяина дома, незнакомец ровным голосом продолжил:

– Я здесь, чтобы поговорить с вами относительно одной девственницы.

– Джейн?

Слишком поздно Этан сообразил, что лучше бы ему держать свой болтливый рот на замке. Человек кивнул.

– Как я слышал, она провела здесь с вами несколько ночей. – Он немного помолчал. – При этом компаньонки с ней не было, – добавил он хмуро.

– Да кто вы, в конце концов, такой?

В этот момент распахнулась парадная дверь, и в коридоре послышались торопливые легкие шаги – те самые шаги, которые Этан узнал бы из тысячи.

– Дженет?

Растрепанная, запыхавшаяся, она остановилась в дверном проеме, и при взгляде на нее у Этана снова заныло в груди.

– О Господи! – простонала она, увидев, кто находится в комнате.

– Ну здравствуй, дорогая. – Голос незнакомца чуть потеплел.

Джейн побледнела.

– Здравствуй, Стентон, – ответила она робко.

У Этана округлились глаза, и он вновь повернулся к непрошеному визитеру:

– Представьтесь наконец! – Стентон вскинул бровь.

– Какой он, однако, настырный, верно? – обратился он к Джейн, которая тут же прошла вперед. Этан был готов поклясться, что она сделала это для того, чтобы защитить его от этого наглого Стентона.

– Этан... – На лице Джейн появилась осторожная улыбка – та самая, которую он так ненавидел. – Этан, пора тебе познакомиться с Матушкой. – Она с трудом перевела дыхание. – Мой двоюродный брат, одиннадцатый маркиз Уиндем.

У Этана словно гора свалилась с плеч.

– Ну вот наконец-то. Так бы сразу и сказали.

– Стентон, я могу объяснить... – попыталась продолжить Джейн, но тут за ее спиной раздался новый голос:

– Уиндем, ты где? – И почти сразу же в дверях кабинета вырос Далтон. Он показался Этану немного запыхавшимся. Лорд Уиндем, слегка повернув голову, с интересом уставился на него.

– Этеридж?

Перешагнув через порог, Далтон кивнул Этану, потом поздоровался с Джейн и снова перевел взгляд на Уиндема.

– Не советую трогать этого молодца. Это один из моих людей.

На лице лорда Уиндема промелькнуло подобие удивления.

– Он что, «лжец»?

Сам Этан удивился не менее гостя.

– Я все еще «лжец»? Мне показалось, я понадобился вам только для того, чтобы проникнуть в дом Мейвелла... – В этот момент в дверях появился Коллис.

– Ну конечно, у Далтона все под контролем, – бросил он непринужденно. – Вы, похоже, и без меня обходитесь, не так ли?

– Может, мне позволят ввернуть словечко? – В голосе Джейн зазвучали привычные саркастические нотки, и она обернулась к кузену: – Стентон, боюсь, у тебя сложилось превратное мнение о мистере Деймонте, но он ко мне даже не прикасался, если тебе это интересно.

Этан не мог не восхититься ее умением столь красиво и нагло лгать, сохраняя полную безмятежность на лице.

Уиндем хмуро уставился на Этана:

– А вы что скажете на это?

Этан медленно повернулся – воплощение джентльмена, намеревающегося разъяснить недоразумение.

– Клянусь, я действительно не тронул еедаже пальцем. – Джейн одарила его благодарной улыбкой.

– Дело вообще не в этом, – продолжила она. – Лишь благодаря Этану... мистеру Деймонту, его влиянию на лорда Мейвелла, дядя не убил меня несколько дней назад. – Ее взгляд, адресованный Этану, окрасился легким смущением. – Мистер Деймонт – превосходный агент.

Уиндем, прищурившись, посмотрел на Далтона:

– Почему меня не поставили в известность о том, что за Мейвеллом ведется слежка?

Далтон спокойно выдержал этот взгляд.

– Наверное, потому же, почему мне не сообщили, что вы с лордом Мейвеллом состоите в родстве через вашу кузину.

Коллис откашлялся и поднял руку, словно прилежный студент.

– Простите, но мне хотелось бы услышать, как лорд Уиндем узнал о «лжецах».

Между тем Джейн не отрывала взгляда от Этана. Действительно ли он любит ее, как громогласно заявил в Гайд-парке, или...

Однако едва она сделала шаг в его сторону, как Этан схватил со стола какие-то бумаги и безмолвно протянул ей.

Джейн молча развернула бумаги. Один лист являл собой официальный документ на владение особняком под названием Даймонд-Хаус, второй – довольно неразборчивым почерком удостоверял передачу особняка в единоличную собственность леди Джейн Пеннингтон и был подписан Этаном.

Медленно подняв глаза, Джейн посмотрела на Этана. Он бы ни за что не расстался с домом, если бы не планировал их совместное проживание; по крайней мере ей очень хотелось в это верить.

– Пусть дом принадлежит тебе. – Этан внезапно нахмурился. – Мне он больше не нужен, а ты понесла столько потерь...

И тут же Джейн захлестнула волна глубокого разочарования. Оказывается, он не собирается жить вместе с ней и этот дом – его прощальный подарок...

– А где же будешь жить ты? – Джейн с удивлением заметила, что ее голос не дрогнул.

– Для начала отправлюсь в длительное путешествие в Вест-Индию, а там посмотрим.

Джейн прищурилась:

– Так это туда бегут мужчины от своих долгов? – По лицу Этана пробежала тень понимания.

– Разве это не достаточная компенсация? – Он обвел рукой пространство.

– Нет, недостаточная. – Этан тоже прищурился:

– Что же еще тебе нужно от меня?

– Зевс, – ответила Джейн не задумываясь. – Мне нужен Зевс.

– Но... Впрочем, да, разумеется. Вряд ли я смогу забрать его с собой.

Джейн снова испытала разочарование; как видно, ей придется поднять ставку.

– Я хочу дом, Зевса и... – Она скосила глаза на лорда Этериджа, потом перевела взгляд на Коллиса и улыбнулась: – И десять лет непорочной службы. – Она ткнула пальцем в Далтона: – Под его началом.

Этан состроил недовольную гримасу:

– Не понимаю, при чем тут я. – Коллис фыркнул:

– Она хочет, чтобы ты стал «лжецом», идиот.

– Обязательство обычно пожизненное, – тут же прибавил Далтон. – Но я и на десять лет согласен и для этого даже готов вырастить для вас еще одного кота. – Он вдруг беззлобно усмехнулся. – Бог знает, сколько их бегает по Этеридж-Хаусу.

Этан вскинул руку:

– Нет, постойте...

– Я еще не закончила, – с нажимом произнесла Джейн. – Ты мне должен, разве нет? Ты ведь и сам это признаешь.

Этан с досадой отвел взгляд в сторону.

– Да, должен. Я отслужу десять лет в «лжецах».

Джейн одобрительно кивнула, несмотря на то что кузен не сводил с нее пристального взгляда: даже ради него она не собиралась отказываться от Этана.

– Я хочу, чтобы ты чаще улыбался. – Перечисляя условия, она стала аккуратно загибать пальцы. – Я хочу услышать подобающее предложение руки и сердца. Ну и еще иногда... – Джейн придвинулась ближе к Этану, словно ее волновало, услышат ли эти слова другие, – иногда я хочу быть сверху.

Этан беспомощно закрыл лицо руками.

– Дженет, ты меня убиваешь. – Его голос прозвучал приглушенно, но Джейн догадалась, что он улыбается. – Ладно, сдаюсь, твоя взяла. – Отняв руки от лица, Этан упал на одно колено и взял в ладони перебинтованные руки Джейн. – У меня нет ни имени, ни состояния, и как человек я мало чего стою. Все, что у меня есть ценного, – это мой дом и котенок. Если вы возьмете меня в мужья, леди Джейн Пеннингтон, то все это станет вашим.

Джейн упрямо покачала головой:

– Прошу прощения, но этого недостаточно. Ты должен сказать, как сильно меня любишь.

– И ты мне поверишь? – Этан с сомнением покачал головой. – Всем хорошо известно, как много я лгал на этбт счет.

Джейн насмешливо изогнула брови.

– А ты попытайся.

Этан вздохнул, потом расправил плечи и откинул голову назад.

– Не думаю, что я смог бы дышать без тебя, если бы ты не дышала, – произнес он взволнованно. – Не думаю, что смог бы выдержать хотя бы момент, зная, что обидел тебя или что по моей вине ты испытала боль. Не думаю, что смог бы смотреть, как восходит солнце, если бы тебя не было рядом. – Он пристально посмотрел на Джейн. – Такая любовь тебя устраивает?

Кивнув, Джейн вдруг почувствовала, что ее глаза наполняются слезами.

– Вполне. – Этан улыбнулся:

– В таком случае, миледи, мы договорились. – Подойдя к Джейн, Этан поцеловал ее, и она тут же забыла обо всем на свете, опомнившись лишь тогда, когда за ее спиной кто-то кашлянул.

– О, черт, – пробормотал Этан, с трудом отрываясь от ее губ. – Я, кажется, забыл, что у нас гости.

Лорд Уиндем многозначительно вздохнул:

– «Лжец» в семье – это точно не подарок. Ладно, я боялся, что будет хуже. Лучше уж им поскорее обвенчаться, пока они еще во что-нибудь не вляпались.

Джейн так и прыснула.

– Или пока они нас во что-нибудь не вляпали, – шепнула она Этану.

Эпилог

Джейн с любопытством озиралась по сторонам, пока леди Этеридж вела ее по секретным помещениям «Клуба лжецов».

– Вы правда уверены, что мое присутствие здесь уместно?

Клара улыбнулась:

– Учитывая, что вы выходите замуж за игрока и уже являетесь агентом «Королевской четверки»...

У Джейн расширились глаза.

– Ш-ш, Этан о них не знает, – шепнула она чуть слышно.

Клара взглянула на нее с изумлением:

– Может, стоит рассказать ему до наступления следующей недели, когда состоится свадьба?

– Думаю, нет. У него и так полно забот. Принц решил возвести его в рыцарское достоинство, а это, знаете ли... – Она вздохнула. – Вы ведь слышали подробности участия Этана в спасении принца-регента? Это такая захватывающая история...

Клара предостерегающе подняла руку:

– Дорогая, я все слышала, и даже не один раз. Давайте лучше на секундочку заглянем в мансарду и возьмем рисовальные принадлежности, а потом вы опишете мне Химеру. Видите ли, я хорошо составляю портреты по описанию...

Однако Джейн ее уже не слушала: она остановилась перед доской распоряжений, и ее взгляд застыл на одиноком рисунке, выделявшемся среди других бумаг.

– Это он, клянусь здоровьем! Клара тотчас подошла к ней.

– Кто?

Джейн коснулась рукой портрета хмурого молодого человека не старше двадцати лет, с круглым лицом, на котором застыло брюзгливое выражение.

– Как кто? Химера, тот, кто меня похитил!

Клара замерла на мгновение, потом обернулась и нетвердым голосом произнесла:

– Далтон!

Почти сразу же в коридоре появились лорд Этеридж и Этан Деймонт.

– Что такое? Тебе нехорошо?

Клара молча протянула руки к рисунку; ее руки дрожали, когда она вынимала из бумаги кнопки. Закончив, она протянула рисунок мужу.

– Химера, – медленно произнесла она, – это Денни.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Эпилог

Реклама на сайте