«Прелестная северянка»

Элизабет Тернер Прелестная северянка

Джойс Флэрти,

превосходному агенту.

Найдя вас, я нашла сокровище

Пролог

Геттисберг, Пенсильвания Июль 1863 года

– А ну-ка брось, ворюга!

Зак Маклейн вздрогнул. Он почувствовал, как что-то твердое уперлось ему в спину. Струйка пота пробежала под его серым грубым мундиром конфедерата.

– Не заставляй меня стрелять, южанин, – произнес нежный девичий голос, и его снова толкнули в спину.

Зак бросил каравай хлеба на пол.

– Хорошо. Теперь держи руки так, чтобы я их видела.

Зак медленно поднял руки над головой. Воцарилась тишина. Зак оценивал свои возможности: голос принадлежит, очевидно, молодой девушке. Она, похоже, очень напугана. Но если он будет сопротивляться, то она может выстрелить. Если и не убьет, так может серьезно ранить. Он решил сделать попытку разжалобить ее.

– Имейте сердце, мэм, – мягко и протяжно, на южный манер проговорил он. – Все вишневые деревья обобраны дочиста. Мы с другом не ели уже несколько дней.

– Побереги свои объяснения для властей.

Перспектива оказаться в плену у синих[1] совсем не улыбалась Заку, и он быстро принял решение: развернулся на здоровой ноге и выхватил оружие из рук девушки.

Не веря своим глазам, Зак разглядывал предмет, который оказался в его руках.

– Метла? – спросил он, не зная, смеяться ему или возмущаться.

Девушка сделала шаг назад. На бледном лице глаза ее казались огромными.

– Я... я не люблю оружия.

Отбросив метлу в сторону, Зак посмотрел на дверь, ведущую в дом.

– Кто еще здесь живет?

Она попыталась отступить от него как можно дальше, но дорогу ей преградила железная кухонная плита.

– Только моя мать, – проговорила она, а затем тихо добавила: – А еще мой дядя и три старших брата. Если ты сейчас же не уберешься отсюда, я закричу.

Ее неловкая попытка испугать его заставила Зака улыбнуться, впервые за долгое время.

– Ты лжешь не очень убедительно.

В лунном свете, проникавшем в окно, ему удалось рассмотреть свою собеседницу более отчетливо. Это была хорошенькая девочка с длинными каштановыми волосами и серьезными серыми глазами. В белой хлопчатобумажной ночной рубашке, полностью закрывавшей ее фигурку, она выглядела очень строгой, даже чопорной.

– Сколько тебе лет, дорогая?

– Тринадцать.

«Тринадцать. Выглядит даже моложе, – подумал Зак. – А ведь сейчас мальчиков едва ли старше ее вражеские пули разносят на куски». Слишком часто доводилось ему видеть их изуродованные Тела, брошенные на полях кровавых сражений. Но битва при Геттисберге была самой ужасной из всех, в которых ему пришлось участвовать.

– Что ты будешь делать?

Робкий вопрос девочки вернул Зака к действительности.

– Закончу то, что начал.

Он сделал неуклюжий шаг вперед, наклонился, поднял с пола брошенный каравай и сунул его за пазуху.

– Ты ранен?

Зак поднял глаза. Девочка смотрела на его раненую ногу. Он вздрогнул от ее неожиданного сочувствия.

– Я жив.

– Но твоя нога...

На это Зак только махнул рукой.

– Мой друг пострадал еще больше.

– Серьезно ранен?

– Достаточно серьезно. Она подошла поближе.

– Отведи меня к нему. Может, я смогу чем-нибудь помочь?

– Ты? – усмехнулся Зак. – Ты почти ребенок. Она гордо выпрямилась.

– После сражения я помогала раненым, хотя мать и возражала. Мне было все равно, какого цвета их форма.

И тогда Зак решил отвести ее к раненому другу. Джеду Дункану, седому сержанту, с которым он подружился, могла пригодиться любая помощь. Он получил пулю в ходе Геттисбергского сражения. Рана начала гноиться, и Зак опасался за жизнь товарища.

– Ладно, но откуда мне знать, что ты нас не выдашь? – все же спросил он.

Девочка быстро перекрестилась.

– Не скажу ни одной живой душе. Обещаю. Почему-то Зак ей поверил.

– Хорошо, – кивнул он. – А как же твоя мать? Улыбка осветила лицо девочки, отчего она еще больше похорошела. Можно было представить, какой красавицей она станет в недалеком будущем.

– Мама на ночь принимает снотворное и спит как убитая.

Когда они были уже далеко от дома, Зак вдруг вспомнил, что не спросил ее имени.

– Как тебя зовут, милая моя?

Она искоса взглянула на него, прежде чем ответить.

– Тесс. Тесс Монтгомери. Но я не твоя милая.

Второй раз за этот вечер Зак улыбнулся. Девочка очень удачно воспроизвела его южный акцент.

– Рад с вами познакомиться, мисс Монтгомери. А я – рядовой Закари Маклейн из прекрасного штата Южная Каролина, тридцать третий пехотный полк. Друзья зовут меня Зак.

Джед Дункан подмигнул ей.

– Хорош парень, а?

Тесс залилась краской, но про себя согласилась с ним. Без темно-рыжей бороды Зак Маклейн был поразительно красив, и Тесс порадовалась, что в этот раз не забыла захватить с собой отцовскую бритву и ремень для правки.

– Теперь твоя очередь, старый ты сыч. – Зак вытер остатки пены с бритвы и протянул ее другу.

– Ни в коем случае! – Джед в знак протеста поднял руки. – Не раньше, чем Грант сдастся Ли.

– Мистер Линкольн никогда этого не допустит, – горячо возразила Тесс. – У вас вырастет такая длинная борода, что вы будете об нее спотыкаться.

Джед фыркнул, положил в рот большую щепоть табака и начал не спеша жевать.

– Если уж мы заговорили о бороде, то я расскажу вам историю о своем прадедушке...

Зак подмигнул Тесс, которая едва сдержала смех, а Джед принялся рассказывать свою очередную историю. Потом Зак провожал ее домой.

– Знаешь, мы скоро уйдем отсюда, – сказал он, когда они шли по двору, освещенному ярким светом луны.

Тесс только кивнула. Она не могла сказать ни о слова, боясь расплакаться.

– Мне будет не хватать вас. Обоих, – наконец произнесла она.

– Было очень великодушно с твоей стороны прятать нас здесь все это время.

Девушка помолчала, растирая босой ногой комок сырой земли.

– Всю домашнюю работу делаю я. Мама никогда не заходит в сарай, а потом я же обещала никому о вас не говорить.

Зак осторожно взял Тесс за подбородок и посмотрел в ее большие серые глаза.

– Как бы там ни было, мы с Джедом благодарны за все, что ты для нас сделала: кормила, перевязывала раны. Но больше всего мы благодарны за твою доброту.

То, что произошло потом, было совершенной неожиданностью для молоденькой девушки. Глаза Зака засветились улыбкой, он наклонил голову и нежно поцеловал ее в губы. Поцелуй был такой короткий, что Тесс даже подумала, уж не померещилось ли ей это легкое прикосновение.

– Будь осторожна, дорогая, – предостерег он ее. – Не позволяй никому разбить твое сердце.

С этими прощальными непонятными словами Зак повернулся и растворился в темноте, оставив ее стоять в лунном свете.

В смятении чувств Тесс подхватила подол юбки и быстро побежала к дому.

Она не заметила одинокую фигуру, стоявшую в тени дома и наблюдавшую за ними.

Глава 1

Тусон, Аризона

Апрель 1873 года

Видимо, журналы для семейного чтения, которыми она увлекалась, совершенно не подготовили ее к таким резким переменам в жизни.

Проехав много миль на поезде, а потом в дилижансе, Тесс Монтгомери наконец прибыла в Тусон. Выходя из кареты, она огляделась и почувствовала острое разочарование: скучный, пыльный город, и ни одного головореза-сорвиголовы, ни одной девушки/легкого поведения.

Кучер с шумом спустился с козел и, кивнув в сторону нескольких глинобитных домов, спросил:

– Вы остановитесь в «Бакли-Хаус», мисс?

Тесс прижала к груди потертый кошелек, принадлежавший когда-то ее отцу, – в нем она хранила все свое состояние.

– Нет, гостиница мне не понадобится.

Кучер вопросительно поднял лохматые брови.

– У вас в Тусоне родные или друзья?

– Нет, – решительно покачала головой Тесс. – Нет, я здесь никого не знаю.

Мужчина внимательно посмотрел на нее.

– Если вы ищете работу, я мог бы предложить вам парочку мест.

– Благодарю, но, думаю, это не понадобится.

Тесс широко улыбнулась ему – ее просто распирало от желания рассказать о своей неожиданной удаче кому угодно, даже совсем незнакомому человеку.

– Я приехала получить наследство.

– Наследство? – Кучер ухмыльнулся ей в ответ, показав крупные желтые зубы. – Похоже, вы напали на золотую жилу.

Тесс мысленно отметила: надо внести эту фразу в свой дневник. Все колоритные выражения, которые ей доводилось слышать, она усердно заносила в истрепанную записную книжку в надежде, что история ее жизни когда-нибудь увидит свет.

– Вы, случайно, не знаете, где я могу найти Эбнера Смита?

– Смита? – Кучер потер заскорузлыми пальцами подбородок, поросший жесткой, как терка, щетиной. – А он что, адвокат?

Тесс утвердительно кивнула.

– Вы знаете, где я могу его найти?

– Попытайтесь в его конторе, она недалеко от ратуши, на пересечении Отт-стрит и Корт-стрит.

Поблагодарив мужчину, Тесс попросила отнести ее сундук в «Бакли-Хаус» и сохранить там до ее возвращения, а потом отправилась на поиски конторы адвоката. Она шла по пыльной улице и внимательно рассматривала все вокруг. Город Тусон, если можно было так назвать скопление грубых глинобитных строений, располагался в глубокой пустынной долине, окруженной горами. Сияло солнце, и небо было такого ярко-синего цвета, что слепило глаза. Вдоль дороги тянулись ряды салунов и лавок.

Жители города показались Тесс такими же необычными, как и пейзаж. Наряду с мужчинами, небрежно одетыми в выцветшие джинсы и куртки, и степенными мужами в деловых костюмах часто встречались смуглые черноглазые парни в широкополых шляпах и женщины в ярких цветных нарядах, очевидно испанского происхождения.

У Тесс было чувство, будто она попала в другой мир. Аризона совсем не походила на ее родную холмистую и зеленую Пенсильванию. Новизна пугала Тесс, но в то же время, как ни странно, приятно возбуждала. После долгих лет, проведенных у постели больной и капризной матери, она жаждала приключений. До сих пор девушка знала только свою маленькую деревушку Геттисберг, ей же хотелось увидеть и познать весь мир.

Дойдя до середины Корт-стрит, Тесс увидела вывеску на кованом кронштейне: «Эбнер Смит, адвокат». В кошельке у нее хранилось письмо от адвоката из Тусона. Письмо, которое перевернуло всю ее жизнь. Письмо, которое объявляло ее наследницей, обещало свободу и приключения.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Тесс открыла дверь и переступила порог. После яркого солнечного света на улице контора показалась ей мрачной. Она стояла в дверях, ожидая, пока глаза привыкнут к тусклому освещению.

– Чем я могу быть вам полезен?

Тесс вздрогнула при звуке резкого мужского голоса и прошла в глубь помещения, где за большим письменным столом сидел мужчина.

– Я Тесс Монтгомери, – представилась она. Услышав ее имя, мужчина поднялся из-за стола и направился к ней, протягивая руку для приветствия.

– Дорогая мисс Монтгомери, наконец-то мы встретились! Меня зовут Эбнер Смит. Добро пожаловать в Тусон!

– Я получила письмо и сразу же отправилась к вам.

Тесс пожала маленькую мягкую руку. Адвокат был хилого телосложения, с редеющими каштановыми волосами, аккуратно расчесанными на прямой пробор и тщательно прилизанными. Зато природа наделила его роскошными усами, прикрывающими верхнюю губу и скобкой огибающими рот. Адвокат оказался гораздо моложе, чем представляла себе Тесс. Вероятно, слегка за тридцать.

– Садитесь, пожалуйста, и устраивайтесь поудобнее. – Он указал на два кресла, стоящие у стола. – Вас, наверное, утомило долгое путешествие. Позвольте предложить вам что-нибудь прохладительное. Может быть, лимонад?

Эбнер Смит, извинившись, вышел, чтобы принести напиток. Тесс села в кресло и попыталась успокоиться. Она принялась разглаживать руками измятую розовую с коричневым юбку. Девушка очень гордилась своим очаровательным дорожным костюмом с маленьким модным турнюром, его простой элегантностью. Но нескончаемое путешествие сделало свое черное дело. Даже шелковые цветы, украшавшие маленькую соломенную шляпку, казалось, увяли за время путешествия. А сейчас от волнения ее желудок сжимался, ладони вспотели. Скоро она узнает точные условия завещания Джеда Дункана. Тесс ошеломило неожиданное великодушие человека, с которым она была едва знакома.

Эбнер Смит вернулся, неся поднос, на котором стояли глиняный кувшин и несколько стаканов. Он налил лимонад и протянул стакан Тесс.

– Попробуйте, мисс, какой чудесный лимонад делает Анжелина Кардоса. Она торгует прохладительными напитками, и при этом за весьма скромную цену.

– Я очень благодарна миссис Кардоса, – пробормотала Тесс, отпивая лимонад, который и правда был очень приятным на вкус.

– Сеньора Кардоса не упустит случая заработать деньги.

Эбнер Смит занял свое место за столом и налил себе тоже стакан лимонада.

– Вы хорошо знали мистера Дункана?

– Нет, не очень.

Тесс провела указательным пальцем по краю стакана. В действительности она едва знала Джеда, поэтому и была несказанно удивлена, узнав, что он назвал ее своей наследницей.

– Мы встретились после битвы при Геттисберге.

– Если память мне не изменяет, битва при Геттисберге произошла почти десять лет назад. Вы тогда были еще ребенком.

– Мне было тринадцать, – улыбнулась она, вспоминая. – Джед с другом прятались в нашем сарае. Они были ранены. Я помогала им чем могла, а потом они вернулись в свою часть.

– Помогали, несмотря на то, что они были врагами?

Тесс послышался упрек в его голосе.

– Для меня они были просто мужчинами, которые оказались далеко от дома, раненые и голодные... и напуганные. Мистер Смит, окажись мой отец в ловушке в тылу врага, я молила бы Бога, чтобы какая-нибудь южанка поступила так же, как я.

– Извините, если я был чрезмерно резок. Я северянин, родом из Огайо. И мне было очень любопытно узнать, что же заставило вас позаботиться об этих людях. – Смит откинулся в кресле, наблюдая за ней светло-карими глазами. – А что было после окончания войны, мисс Монтгомери? Вы поддерживали связь с мистером Дунканом?

– Не совсем так, – ответила она. – В течение нескольких лет я изредка получала от него письма, в которых он благодарил меня за помощь и описывал свои приключения. Я всегда отвечала ему, но даже не знаю, получал ли он мои письма.

Адвокат уперся локтями в стол и положил подбородок на сцепленные пальцы.

– Известие о завещании мистера Дункана, наверное, удивило вас?

– Я была удивлена и опечалена известием о смерти мистера Дункана. За то короткое время, которое мы провели вместе, я очень привязалась к Джеду. У него было сердце настоящего джентльмена с Юга, хотя вначале он казался неприветливым.

– Вам, наверное, любопытно узнать условия завещания Дункана?

– Конечно, – подтвердила Тесс, которой не терпелось перейти к делу.

– Всему свое время, мисс Монтгомери, всему свое время. – Усы адвоката дернулись, что, вероятно, следовало принять за улыбку. – Я взял на себя смелость пригласить и другую заинтересованную сторону, когда выходил за напитком.

– Другую сторону? – как эхо повторила Тесс, думая, что ослышалась.

Эбнер Смит самодовольно поклонился.

– Как только явится второй наследник, я перейду к условиям завещания.

Второй наследник? Неужели у Джеда было такое состояние, что его может хватить на несколько человек? В письме Смита упоминалась «значительная» собственность. Только по этой причине Тесс продала все свое имущество и отправилась на запад. Денег, вырученных от продажи фермы и нескольких акров земли, хватило на эту поездку. Она рискнула всей суммой, уверенная, что ожидаемое наследство в дальнейшем обеспечит ее. Неужели она ошиблась?

Тесс нервно пила лимонад.

– В своем письме вы забыли упомянуть о другой стороне, мистер Смит.

– Да, но я это сделал умышленно. Так пожелал мистер Дункан. Он был довольно своеобразен в отношении условий завещания. Старый чудак был гораздо хитрее, чем можно было бы подумать.

У Тесс голова пошла кругом от откровений Эбнера Смита. Адвокат не только намеренно ввел ее в заблуждение, но еще и сделал это по настоянию Джеда.

– Могу я узнать, кто является другим наследником?

– Вы скоро его увидите. Он остановился в «Бакли-Хаус».

Эбнер допил свой лимонад, затем снова наполнил стакан.

– Надеюсь, ваше путешествие было не слишком утомительным? А как вы находите наш город?

Тесс едва прислушивалась к вежливым вопросам адвоката. Она только что была возле «Бакли-Хаус». Значит, этот человек видел, как она приехала, и не сказал ни слова? Интересно, он тоже удивился, когда узнал, что является наследником? Пришлось ли и ему продать все, чтобы приехать в Тусон для получения наследства? Хотелось бы знать, он тоже считает себя единственным наследником?

Ее мысли прервал стук каблуков по деревянному тротуару возле конторы адвоката. Тесс напрягла слух. Шаги стали тише. Кто-то остановился у двери конторы.

Эбнер Смит поднялся с кресла, чтобы встретить вновь прибывшего.

Тесс тоже встала и обернулась к двери, желая увидеть человека, которого Эбнер Смит называл вторым наследником.

Совсем как и она недавно, мужчина застыл на пороге, освещенный со спины ярким солнцем. Его высокая широкоплечая фигура заслонила вход и не пропускала свет в помещение, отчего в комнате стало еще темнее. У Тесс перехватило дыхание. Хотя она и не могла как следует рассмотреть лица мужчины, он показался ей героем ее девичьих грез. Прибывший был одет очень просто: клетчатая рубашка с открытым воротом, светло-коричневый кожаный жилет и выцветшие джинсы. Узкие бедра украшал ремень, на котором висела кобура. Стройный и неотразимый, он представлял тот тип мужчин, от которых мудрые матери стараются уберечь своих дочерей. И тот тип, который заставляет глупых дочерей пренебрегать мудрыми советами своих матушек.

Тесс почувствовала, как забилось ее сердце, когда он неторопливо прошел в комнату. Она буквально впилась в него взглядом. Тесс не могла справиться с охватившим ее волнением. Что-то в нем показалось ей до боли знакомым. Склонив голову набок, Тесс попыталась разглядеть лицо мужчины, скрытое полями шляпы с низкой тульей.

– Мы вас ждали, Маклейн.

Стакан с лимонадом выскользнул из задрожавших пальцев девушки и упал на пол. Тесс не услышала звука, бьющегося стекла, так сильно шумело у нее в ушах.

«Маклейн?3акари Маклейн? Не может быть! Этого просто не может быть!»

– Мисс Монтгомери?

Голос адвоката донесся до нее будто издалека. Голова стала легкой, как воздушный шар. Прошло десять долгих лет с тех пор, как они встретились. Десять лет с ее первого поцелуя. Она была тогда молоденькой девушкой, девочкой, которой вскружил голову высокий лихой конфедерат. То, что они оказались по разные стороны баррикад, делало их отношения еще более романтичными – запретными и захватывающими.

Эбнер Смит вышел из-за стола.

– С вами все в порядке, мисс Монтгомери? Вы так побледнели.

– Да, да, я хорошо себя чувствую. Спасибо, – успокоила она адвоката.

Но чувствовала она себя ужасно. Тесс поняла, что ее жизнь снова меняется неожиданным образом.

Зак Маклейн не двинулся с места и не произнес ни слова.

Тесс неуверенно шагнула вперед, не обращая внимания на хруст стекла под ногами.

– Зак? Это действительно ты?

Широко расставив длинные ноги, Зак Маклейн неподвижно стоял в центре комнаты.

– Что, черт побери, ты тут делаешь?

Тесс застыла, пораженная его резким тоном.

– То же, что и ты. Жду, когда мистер Смит сообщит нам условия завещания Джеда.

Зак тихо выругался.

– Я их еще не слышал, но они мне уже не нравятся. Потирая руки, адвокат изобразил радость.

– Я и понятия не имел, что вы старые друзья.

– Мы не друзья. – Тон Зака не оставлял в этом ни малейшего сомнения.

Адвокат неуверенно переводил взгляд с одного на другую.

– Пойду поищу Анжелину, пусть она здесь уберет, чтобы мы могли продолжить наш разговор.

Эбнер поспешно вышел из комнаты, оставив их одних.

Не зная, как отнестись к неожиданной враждебности Зака, Тесс настороженно рассматривала его. Мужчина, стоявший перед ней, имел лишь отдаленное сходство с тем высоким молодым конфедератом, которого она помнила. Жизненные невзгоды изменили черты его лица, юношеская мягкость исчезла. Раньше Зак Маклейн был открытым, дружелюбным юношей. Мужчина, в которого он превратился, был совершенно другим. Прошедшие годы «разрушили» черты лица Зака так же, как солнце, ветер и дождь разрушают даже самые твердые породы. Подбородок его казался высеченным из гранита. Прекрасный большой и подвижный рот сделался жестким и неулыбчивым. Поразительного зеленого цвета глаза, словно два изумруда, холодно сверкали на сильно загоревшем лице.

– Это было так давно, – отважилась заметить Тесс.

– Не так давно, чтобы забыть.

Девушку поразил его резкий ответ. Она заморгала, чтобы прогнать неожиданно навернувшиеся слезы.

– Ты очень изменился, Зак. Раньше ты мне нравился больше.

– А ты, наоборот, почти совсем не изменилась.

Зак снял шляпу и торопливо причесал пальцами свои выгоревшие на солнце волосы. Он едва удержался от того, чтобы не обнять очаровательную головку Тесс Монтгомери. Она совсем не изменилась. Она излучала ту же милую невинность, что и в тринадцать лет. Ее искренняя радость при встрече с ним тронула бы любого. Но Зак считал, что щеки ее побледнели от чувства вины, а не от радости.

Зак вздохнул с облегчением, когда Эбнер Смит наконец вернулся в сопровождении полной женщины с веселыми темными глазами. Тараторя по-испански, женщина быстро убрала мусор с пола и ушла, продолжая болтать.

Адвокат кивнул на кресла.

– Садитесь, пожалуйста, мы приступаем к делу.

– После вас, мисс Монтгомери. – Зак жестом 1Й указал на предложенные места.

С преувеличенной вежливостью он подождал, пока сядет Тесс, потом опустился в кресло рядом с ней и вытянул свои длинные ноги. Сидя так близко от Тесс, Зак невольно ощущал слабый аромат фиалки, который, казалось, исходил от нее. Свежий, тонкий, невинный аромат удивительно подходил ей. На несколько мгновений он поддался ее обаянию, но тут же взял себя в руки. «Так может считать только тот, кто плохо ее знает», – с горечью подумал Зак.

Смит взял на себя роль хозяина дома. Он повернулся к Заку, усы его дернулись, изображая улыбку.

– Позвольте предложить вам стакан лимонаду, который делает Анжелина?

– Не будем терять времени, Смит.

– Очень хорошо.

Адвокат открыл ящик стола, достал очки в металлической оправе и не спеша надел их. Затем вытащил пачку документов. Откашлявшись, он торжественно начал:

– Мистер Дункан пожелал, чтобы я сообщил вам, что он любил вас обоих.

Зак смахнул пыль со своей шляпы.

– Ближе к делу.

Адвокат поерзал в кресле, явно смущенный дурными манерами своего клиента.

– У Джедедиа Дункана не осталось в живых близких родственников. Он пожелал, чтобы после его смерти все его состояние перешло в вашу собственность, мистер Маклейн, и вашу, мисс Монтгомери.

– Вы хотите сказать, что старина Джед в конце концов напал на золотую жилу?

Смит перебирал бумаги, избегая взгляда Зака.

– На момент своей смерти мистер Дункан владел ранчо...

– Ранчо? – воскликнула Тесс, не скрывая удивления. Недовольный тем, что его опять прервали, адвокат укоризненно посмотрел на девушку.

– Помимо ранчо, которое называется «Касита-де-Оро», мистер Дункан владел также серебряным рудником.

Теперь уже Зак выпрямился в своем кресле и весь обратился в слух. 1Q

– Рудник? Старый филин владел серебряным рудником? Ранчо – ей, мне – рудник. Очень великодушно со стороны Джеда.

– Э... м-м... намерения мистера Дункана были не совсем такими.

Зак и Тесс переглянулись.

– Будьте добры, мистер Смит, объясните же нам наконец, какие намерения были у мистера Дункана, – спокойно попросила девушка.

«Странно, но Тесс словно читает мои мысли», – подумал Зак. Она произнесла вслух то, что он собирался сказать, только более дипломатично. Зак нетерпеливо вздохнул. Маленький адвокат начинал действовать ему на нервы, он старательно ходил вокруг да около. Зак не мог избавиться от ощущения, что тут есть какой-то подвох, который может повредить его удаче. И так уже положение было неприятным. Он встретился лицом к лицу с женщиной, с которой не хотел бы встречаться никогда в жизни.

– Мистер Дункан был довольно своеобразным человеком, – продолжал адвокат. – Ранчо и рудником вы должны владеть совместно.

– Что, черт побери, все это значит? – вскочил с места Зак. Он не стал дожидаться ответа Смита. – В таком случае мисс Монтгомери должна отписать мне свою половину рудника, а я отпишу ей мою половину ранчо.

Покраснев, Смит оттянул накрахмаленный воротничок рубашки.

– Боюсь, все не так просто, мистер Маклейн. Мистер Дункан пожелал, чтобы обеими частями имущества вы владели вместе. Если не найдется покупателя на обе части, то по отдельности они проданы быть не могут. В случае нарушения данного условия одной из сторон вся собственность переходит во владение правительства Соединенных Штатов.

В бешенстве Зак резко откинул со лба прядь выгоревших волос, но та тотчас же вернулась на прежнее место.

– Значит, каждый из нас владеет половиной ранчо и половиной рудника?

– Именно так.

Тесс была потрясена.

– Что заставило Джеда поступить таким образом?

– Ответ очень прост, дорогая, – сладким голосом, в котором, однако, чувствовалась горечь, сказал Зак. – Бедный Джед лишился разума и поступил опрометчиво.

Эбнер Смит поднялся, показывая этим, что беседа закончена. Провожая Тесс и Зака к выходу, он поздравил их с удачей и сообщил, где находится их только что обретенная собственность.

У порога Тесс задержалась и обратилась к адвокату:

– Мистер Смит, вы не сказали нам, как умер мистер Дункан. Надеюсь, он не очень страдал.

– О нет, мисс Монтгомери, – поспешил заверить ее Смит. – Док сказал, что выстрел был смертельный, он умер сразу.

Тесс побледнела.

– Его застрелили?

Смит утвердительно кивнул.

– Убили.

Тесс открыла рот, но не издала ни звука.

– Пуля попала ему прямо между лопаток.

Увлеченный своим рассказом, Смит покачнулся.

– Убийца стрелял метко, Джед рухнул на землю, как мешок с мукой. Даже не успел вытащить пистолет.

Глава 2

Тесс стояла на тротуаре возле конторы Эбнера Смита и смотрела вслед Заку Маклейну, который быстро исчез в распахнувшейся двери салуна.

«Боже мой, что с ним случилось? Почему он вел себя так странно? Как будто... он меня ненавидит», – думала она.

Конечно, это ей просто показалось. «У него нет причин видеть во мне врага. Хотя, конечно, со временем люди меняются», – рассуждала она. Зак был не единственным, кто вернулся с войны совершенно другим человеком, – совсем не тем романтически настроенным мальчиком, каким был раньше.

Сердце ее сжалось. Зак всегда занимал особое место в ее мыслях. Шло время, и юность, омраченная войной, постепенно стиралась в ее памяти. Но каждый раз, когда Тесс вспоминала Зака Маклейна, лицо ее озаряла мечтательная улыбка и целый рой сладостных мыслей о том, что было бы, если бы...

Но тут обычно раздавался пронзительный голос матери, и Тесс нехотя возвращалась в настоящее, такое далекое от ее прекрасных фантазий.

Громкий стук копыт отвлек Тесс от ее грустных мыслей. Она инстинктивно отступила назад и уперлась спиной в глиняную стену. Полдюжины солдат проскакали мимо верхом на лошадях, подняв облако коричневой пыли. Их появление встревожило Тесс. Она вспомнила, как в дилижансе ее попутчики живо обсуждали последние новости: в форт Лоуэлл, расположенный на окраине Тусона, прибыл дополнительный отряд для защиты населения города от индейцев-апачей. Жители Тусона считали, что апачей надо просто истреблять, так как они не хотят мириться с развитием цивилизации в Аризоне. Местные газеты пестрели негодующими статьями о налетах апачей на мирных жителей, о зверских убийствах и поджогах. Многочисленные рассказы очевидцев подтверждали это, вызывая у населения страх и ненависть к индейцам. От этих мыслей Тесс бросило в дрожь – храбростью она не отличалась.

– Что случилось, милочка? – раздался рядом с ней женский голос с сильным южным акцентом.

Тесс быстро обернулась и оказалась лицом к лицу с пышногрудой блондинкой, одетой в ярко-синее шелковое платье со смелым декольте. В синих глазах женщины играла легкая усмешка.

– Только не говорите, что вам страшно, – дружелюбно проговорила женщина.

Тесс гордо выпрямилась.

– Нисколько.

– Вот и хорошо, – одобрительно кивнула женщина. – Эти лихие парни в мундирах здесь для того, чтобы защищать нас, хотя шуму от них чертовски много. Пару лет назад здесь устроили такую стрельбу, а всего-то лишь подстрелили любимую собаку старины Пеннингтона да парочку горожан.

Тесс с ужасом смотрела на женщину.

– Надеюсь, раны были не очень серьезные.

– К несчастью, мужчины выжили. А собаку жаль, – засмеялась женщина, покачивая головой, отчего весело запрыгали ее светлые локоны.

Не зная, как реагировать на слова блондинки, Тесс откашлялась и сменила тему разговора.

– Будьте добры, скажите, как пройти к платной конюшне?

– Пройдете квартал – там сразу ее увидите. – Она кивнула головой, показывая направление. – Сдается мне, что вы тут совсем недавно. Бьюсь об заклад, вы приехали с дневным дилижансом?

– Да, мэм. Меня зовут Тесс. – Она вежливо протянула женщине руку. – Тесс Монтгомери из Пенсильвании.

Женщина ответила легким рукопожатием.

– Ну, очень приятно, Тесс из Пенсильвании. Я – Лили, Лили Лондон из «Серебряных блесток», это там, дальше по улице.

Наманикюренным пальчиком она показала на салун, в котором несколько минут назад исчез Зак.

– О...

Тесс понимала, что отреагировала довольно странно, но ничего другого она сделать не могла. «Серебряные блестки? Может быть, Лили Лондон из этих «грязных голубок»? Если так, то она выглядела совсем иначе, чем представляла себе подобных женщин Тесс. Вовсе не размалеванная или нахальная, как изображали в дешевых романах. Откровенно говоря, Тесс даже восхитила открытая и дружелюбная манера поведения этой женщины.

Лили огляделась вокруг.

– Ваша семья вас не встречает, милочка?

– У меня нет семьи.

Эти слова дались ей с трудом. После смерти матери она действительно осталась одна. Совсем одна.

В глазах Лили появилось задумчивое выражение, когда она скользнула взглядом по фигуре Тесс, от ее скромной маленькой соломенной шляпки до поношенных кожаных туфель.

– Это не так уж и плохо, дорогуша. Семьи не всегда так хороши, как их расписывают. Вы, похоже, девушка бойкая. Справитесь и сами.

Тесс горячо надеялась, что женщина не ошибается в отношении ее. Она ведь рискнула всем, что имела, чтобы добраться сюда.

Склонив голову набок, женщина продолжала разглядывать Тесс.

– Хорошенькое личико, прекрасная фигура. Если надеть соответствующее платье и немного подкраситься, да еще, может быть, изменить прическу, то вы очень легко заработаете себе на жизнь. Когда я начинала, у меня не было ничего, кроме лица да фигуры, а теперь у меня собственное дело.

– У меня уже есть собственное дело. – Заметив, что Лили недоверчиво подняла красиво изогнутую бровь, Тесс поспешила объяснить: – Я только что унаследовала некоторую собственность и несколько голов скота. Хочу попробовать управлять ранчо.

Произнеся эти слова вслух, она вдруг отчетливо увидела свое будущее, которое до сих пор было туманным. Никакой неясности или неуверенности. Теперь Тесс знала свою цель и направление. Кроме того, она ведь выросла на ферме. Она умела ухаживать за скотом. Чем может отличаться работа на ранчо?

– Выращивать скот – это суровая жизнь, особенно для женщины. Приходи ко мне, если передумаешь. Я найду тебе работу в «Блестках».

Тесс наблюдала, как женщина удаляется скользящей походкой. Она так внимательно следила за вызывающим покачиванием бедер Лили, что не замечала двух женщин, приближавшихся к ней, пока те не оказались совсем рядом. Тесс изобразила свою самую дружелюбную улыбку, ожидая такую же в ответ.

– Хм, – фыркнула та, которая была повыше ростом. Другая женщина величественно проплыла мимо, притворившись, что вообще не видит Тесс.

Пораженная странным поведением этой пары, Тесс продолжила свой путь в поисках платной конюшни. Она обнаружила ее рядом с кузницей. Тесс представилась владельцу конюшни, Сэму Уилберну, коренастому мужчине с грубыми чертами лица, и тот согласился предоставить ей повозку.

– Вот этот пегий раньше принадлежал Джеду, – объяснил ей Сэм, запрягая выглядевшую послушной лошадь с крупными белыми и коричневыми пятнами. – Думаю, теперь она по праву принадлежит вам.

Поглаживая темную морду лошади, Тесс пробормотала в ответ что-то невнятное. В действительности эта лошадь принадлежала ей только наполовину. Другая половина – ей не хотелось задумываться над тем, какая именно половина, – принадлежала Заку. В любом случае было приятно снова иметь собственную лошадь. Тесс пришлось продать свою кобылу Дейзи после гибели отца в битве при Фредериксберге в штате Виргиния, когда южане одержали победу над войсками северян.

– Когда устроитесь на месте, приезжайте в город за остальным скотом. Тогда и заплатите мне за корм.

Сэм скрестил на широкой груди свои мускулистые руки и посмотрел на нее жестким немигающим взглядом, так что она не осмелилась возразить.

Тесс глотнула.

– Ах... я уверена, мы сможем договориться.

Ее небольшой запас денег быстро таял. Сначала поездка на запад, а теперь еще какую-то сумму съест счет из платной конюшни. Потом Тесс вспомнила, что Зак несет одинаковую с ней ответственность за этот долг. В первый раз после того, как прочли завещание, она порадовалась, что является не единственной наследницей Джеда.

Сэм кивнул, явно удовлетворенный ее ответом.

– Увидите, что цены у меня честные, – заметил он, помогая Тесс забраться на повозку, и посмотрел ей вслед.

Вскоре город остался позади. Чтобы не думать о своих истощившихся денежных запасах, Тесс сосредоточилась на мелькающем мимо пейзаже. Сухая коричневая земля Аризоны ничем не напоминала зеленую холмистую местность, к которой она привыкла. Вместо деревьев – высокие кактусы странной формы, которые, как она узнала от одного из попутчиков, называются сагуаро, тянули свои колючие руки к безоблачному небу. Тесс вдруг пронзило чувство тоски по дому, острое, как укол рапиры. Она попыталась убедить себя, что ей очень нравится необычный пустынный пейзаж. Но несмотря на все ее старания, чувство одиночества только усиливалось.

Полуденное солнце палило безжалостно, оно было гораздо горячее, чем в помнившиеся ей апрельские дни. Сбросив с плеч жакет, Тесс расстегнула верхние пуговицы на спине своей простой белой блузки. А ведь она так обрадовалась, получив от Эбнера Смита письмо, в котором упоминалась крупная собственность! Ей рисовалась совершенно другая жизнь. Она ухватилась за представившуюся возможность. Ее не мучили никакие сомнения.

Теперь же Тесс думала о том, не было ли ее решение слишком поспешным, слишком импульсивным. Прежний оптимизм покинул ее, уступив место мучительным сомнениям.

Может быть, было большой глупостью продать остатки фермы? Возможно, ей нужно было довольствоваться существованием в родной деревне, выращивая кур и продавая плоды своих трудов, смириться с тем, что она останется старой девой, наблюдающей за проходящей мимо жизнью, сидя в скрипучем кресле-качалке на переднем крыльце?

Но Тесс не смирилась и не удовольствовалась. Она хотела большего. Ей хотелось расширить свой мир, испытать настоящие приключения, а не только переживать чужие на страницах бульварных романов.

Почувствовав себя более уверенно, Тесс выпрямилась и огляделась вокруг с новым интересом. Лошадь с трудом тащила повозку по дороге, которая круто поднималась в гору. Кактусы сагуаро росли на каменистых горных склонах. Над головой покружил ястреб – темный силуэт на фоне кобальтовой синевы неба. Низкие лохматые кусты через равные промежутки возникали на бесплодной земле. Между тем безжалостное солнце жгло сквозь тонкую ситцевую английскую блузку. Да, природа Аризоны отличалась, очень отличалась от мягкой природы Пенсильвании.

«Но, – напомнила себе Тесс, – отличие не означает, что это обязательно неправильно или плохо, – просто это другое».

Следуя указаниям Эбнера Смита, она свернула с дороги и направилась вверх по извилистой тропе, с обеих сторон обозначенной валунами. Тропа шла в гору, потом немного спускалась вниз. Тесс остановила лошадь. Оштукатуренный глинобитный дом с плоской кровлей – ее дом – расположился в неглубокой долине, затененной небольшой рощицей тополей. За ними виднелись хозяйственные постройки. Даже заброшенный вид этого маленького ранчо не смог лишить Тесс оптимизма, который переполнял ее при мысли, что у нее есть собственный дом. Она тотчас же представила себе, как он будет выглядеть с ящиками ярких цветов у трех глубоко сидящих окон, закрытых коваными решетками. Глиняные горшки с вьющимися растениями будут стоять по бокам тяжелых деревянных двустворчатых дверей.

Горя желанием скорее познакомиться с домом, Тесс слегка подстегнула лошадь. Повозка подъехала к крыльцу. Едва дождавшись, пока она остановится, Тесс поспешно соскочила с нее. Привязав поводья к крыльцу, девушка подошла к приоткрытой двери, толкнула ее и заглянула внутрь. Тяжелые ставни не пропускали света. Перешагнув через порог, чтобы рассмотреть все поближе, Тесс наткнулась на какой-то предмет и растянулась на полу.

Несмотря на то что руки ее были в кожаных перчатках, она все-таки ободрала ладони о грубые деревянные половицы. Маленькая шляпка, которая так кокетливо сидела на ее каштановых кудрях, сбилась набок, закрыв одну бровь. С трудом поднявшись на ноги, Тесс отряхнула пыль с юбки, потом бросила взгляд через плечо. Убедившись, что свидетелями ее неуклюжего падения были только величественные кактусы, она снова обратила свое внимание на внутренность дома.

Теперь, когда глаза привыкли к тусклому освещению, Тесс разглядела беспорядок, царивший в прихожей, или «зале» – она слышала, как кто-то так называл прихожую. Мебель, в основном сломанная, была раскидана по комнате, будто небрежно разбросанные детские игрушки. Осколки битой посуды усеяли пол. Повсюду валялись книги, раскрытые, с вырванными страницами.

Замирая от страха, Тесс прошла в дом. Стараясь не наступить на обломки мебели, она медленно переходила из комнаты в комнату. Дом имел П-образную форму, поэтому внутри он был просторнее, чем это казалось снаружи. Помимо прихожей, которая тянулась вдоль всего фасада строения, в доме были еще две спальни в одном крыле, а кухня и то, что выглядело как столовая, – в другом. Все комнаты соединялись дверями. В каждой комнате была еще и вторая дверь, которая выходила в маленькое патио – внутренний дворик. Толстые беленые глиняные стены держали температуру в доме удивительно комфортной.

Вандалы не пропустили ничего, всюду виднелись следы их присутствия. Матрасы и подушки были выпотрошены. Ящики вытащены из шкафов, их содержимое свалено в кучи. На полу валялись одежда и другие вещи. Дверцы буфета в кухне были открыты. Дерюжные мешки с зерном, рисом и фасолью вскрыты, их содержимое лежало, как шершавый ковер, под ногами Тесс.

«Кто же разгромил все здесь и зачем? – удивилась она. – Неужели апачи? Это они убили Джеда?»

Пораженная увиденным, Тесс вышла в маленький внутренний дворик. Веранда с черепичной крышей огибала двор и защищала его от палящего солнца. Деревянные скамейки были перевернуты и валялись у колодца, находившегося в дальнем углу двора около куста юкки. Протоптанная тропинка вела от дома к стойлам с маленьким загоном и несколькими пристройками.

Перевернув одну из скамеек, Тесс подтащила ее под крышу веранды и села. Она оперлась головой о глиняную стену и попыталась все хладнокровно осмыслить. Ей нужно составить план действий, нужно решить, с чего начать. Если индейцы напали на дом, то могут ли они вернуться? Будет ли она здесь в безопасности?

Солнце клонилось к закату. Окружавшие ранчо горные вершины потемнели, это рождало чувство одиночества. Казалось, цивилизованный мир находится где-то очень далеко. Мысль о возвращении в Тусон после захода солнца пугала ее.

Негромкий звук, раздавшийся со стороны входа в дом, вторгся в ее мысли. Тесс насторожилась, все чувства обострились и напряглись. Снова послышался шум, на этот раз более громкий, более отчетливый. Сердце девушки дико заколотилось. Она оставила входную дверь открытой. Может быть, это зверь в поисках пищи? Горный лев? Или вернулись грабители?

Тесс встала, тщетно пытаясь обнаружить в патио какое-нибудь орудие – камень или палку. Она заметила рядом с собой перевернутый глиняный горшок, схватила его обеими руками, прижалась спиной к стене дома и, подняв горшок над головой, приготовилась к атаке.

– Тесс?

При звуке знакомого голоса ноги у нее подкосились. Из дома в патио вышел Зак.

Чувствуя себя очень глупо под взглядом его холодных зеленых глаз, Тесс медленно опустила горшок на землю. Судя по выражению его лица, эта встреча обрадовала Зака не больше, чем встреча в конторе Эбнера Смита.

– Что ты тут делаешь?

– Ты забыла, что половина этой лачуги принадлежит мне? – Он махнул рукой в сторону дома. – Боже мой, Тесс, неужели, огорчившись, что смерть Джеда не сделала тебя состоятельной женщиной, ты разнесла этот дом в пух и прах?

Взрыв смеха разрушил напряжение. Веселье, однако, быстро сменилось чувством негодования.

– Не говори глупостей! Я нашла дом в таком виде, когда приехала.

– «Касита-де-Оро»? «Золотой домик»? Уверен, что Джед сам придумал такое забавное название для этой кучи глины. – Сдвинув шляпу на затылок, Зак разочарованно присвистнул. – Кто бы ни сделал это, беспорядок он оставил ужасный.

Тесс изо всех сил старалась не выдать своего страха.

– Думаешь, это апачи?

– Сомневаюсь, – насмешливо фыркнул Зак в ответ на ее опасение. – Люди склонны все приписывать индейцам. Я знаю, что апачи сжигали дома до основания, но потрошить подушки и бить тарелки – это не их стиль.

Она молча выслушала эту информацию, потом подошла к событию с другой стороны.

– А если не индейцы, то кто еще мог устроить такую разруху? И почему?

Сощурив глаза, он посмотрел в ее поднятое к нему лицо.

– Может быть, тот, кто выстрелил Джеду в спину?

Тесс потерла внезапно похолодевшие руки.

– Кто бы это ни был, он, должно быть, искал что-то важное. Как ты думаешь, они могут вернуться?

Зак пожал плечами.

– Кто их знает. Все возможно.

Почувствовав себя неуютно от его равнодушного тона, она посмотрела на свои руки и обнаружила, что ее единственные кожаные перчатки так сильно порвались, когда она упала, входя в дом, что починить их уже невозможно. Расстроенная тем, что осталась без перчаток, а денег на покупку новых у нее нет, Тесс стянула перчатки и in бросила их на скамейку. Зная, что Зак зорко следит за каждым ее движением, она ухватилась за первую мысль, которая пришла ей в голову.

– Недавно я прочитала в журнале «Спутник семейной жизни» рассказ о детективе по прозвищу Старина Слейт. В рассказе убийца всегда возвращался на место преступления.

– Старина Слейт? – Светлая бровь дернулась. – «Спутник семейной жизни»?

Его насмешливый тон возмутил Тесс.

– Чтобы ты знал, «Спутник семейной жизни» – журнал с отличной репутацией. У него тысячи читателей.

– Моя мама обычно говорила, что о вкусах не спорят.

Тесс игнорировала его сарказм.

– Как ты думаешь, преступники, которые переворошили дом, нашли то, что искали?

– Нам никогда этого не узнать точно, если только, конечно, они не решат нанести нам еще один визит.

Циничное замечание Зака только усилило опасения Тесс. Во рту у нее пересохло.

– А если они вернутся? Что тогда?

Зак небрежно положил руку на рукоятку «кольта», висевшего на бедре.

– Их ждет прием, на который они не рассчитывают. От возмущения Тесс забыла о страхе.

– Если ты пытался запугать меня, то тебе это удалось. Он уколол ее жестким взглядом.

– Любой, у кого есть хоть капля здравого смысла, испугался бы. Апачи, воры, убийцы – Аризона просто кишит ими. Если бы ты понимала, что для тебя лучше, Тесс Монтгомери, то уехала бы домой с первым же дилижансом, который отправится из Тусона.

«Если бы ты понимала, что для тебя лучше».

Ее мать повторяла это выражение несчетное количество раз. С годами Тесс начала ненавидеть в нем каждое слово и все, что под этим подразумевалось. Выпрямившись во все свои пять футов и три дюйма, она ответила Заку мрачным и решительным блеском серых глаз.

– Может быть, у меня и отсутствует здравый смысл. Может быть, я слишком глупа, чтобы понимать, что для меня лучше. Но есть одна вещь, с которой ты должен считаться, Закари Маклейн: я не позволю ни тебе, ни кому-нибудь другому руководить моей жизнью.

– Эта земля разжует тебя и выплюнет.

– Я не уеду. – Она вздернула подбородок. – Что бы ты ни сказал, я не изменю своего решения, так что не стоит зря тратить слов.

– Разрушенное ранчо и заброшенный рудник вряд ли можно назвать наследством. Зачем же тебе оставаться?

Тесс скорее лишилась бы языка, чем призналась, что ей некуда больше идти.

– Я могла бы задать тот же вопрос тебе, – возразила она. – Зачем оставаться здесь, если ты можешь жить в том большом доме в Южной Каролине, о котором все время рассказывал?

– После падения Саванны ваш прекрасный генерал-янки, Уильям Текумсе Шерман, совершил марш на север через Каролину. Благодаря ему от великолепного старого дома ничего не сталось, кроме кучки щебня.

– Сожалею, – пробормотала Тесс. И она действительно сожалела. Она помнила, как зачарованно слушала рассказы Зака о великолепной плантации, которой владели несколько поколений его семьи.

Зак снял шляпу и отряхнул ее о бедро, обтянутое джинсами.

– На худой конец постарайся найти место в городе.

– Я останусь здесь. – Тесс задумчиво посмотрела на темнеющее небо. – Скоро солнце зайдет. А ты не собираешься возвращаться?

Он грустно засмеялся.

– А зачем мне это делать?

Ответ Зака удивил ее.

– Кажется, мистер Смит упомянул, что ты остановился в «Бакли-Хаус».

– Останавливался, – поправил он Тесс. – Теперь уже нет. Я собираюсь окопаться здесь, пока ранчо не будет продано.

– Здесь?.. – Голос ее сорвался. – А где ты собираешься спать? Уверена, ты не хочешь...

– У меня здесь столько же прав, сколько и у тебя. Не в состоянии оспорить его притязания, Тесс быстро сменила тактику.

– Да, но едва ли будет правильно, если мы вдвоем будем жить под одной крышей.

– Ты не хочешь уезжать, и я тоже не хочу. Значит, выбор у нас невелик. У меня сейчас, как бы это сказать, с финансами напряженно.

«У меня тоже», – хотелось ей выпалить в ответ, но она сдержалась. Кажется, у них есть хоть что-то общее.

– Но что подумают люди? – спросила Тесс после длительной паузы.

– Меня это волнует меньше всего. Как может кто-нибудь возражать против того, что двое живут под одной крышей, в городе, где людей убивают без всякой видимой причины? Кроме того, это только временно, пока мы не найдем покупателя, не поделим выручку и не уедем.

Зак говорил так убедительно, что она не нашла нужных аргументов, чтобы возразить.

– Даже если и так...

– Послушай, Тесс, – нетерпеливо перебил он ее. – Мы ведь не будем спать в одной спальне. Если тебе так проще, считай меня своим жильцом.

Тесс могла себе представить, что подумала бы ее мать о Заке Маклейне в роли жильца. Мэри Монтгомери очень заботилась о репутации Тесс. Мать принадлежала к тому сорту людей, кого всегда волновало чужое мнение. Она перевернулась бы в гробу, узнав, что Тесс собирается разделить кров с мужчиной без благословения священника.

Да еще вдобавок ко всему этот мужчина – конфедерат!

Взгляд Тесс скользил по двору, пока не остановился на колодце, в углу двора.

– А у тебя нет жены или подружки, которая... возражала бы против... такого образа жизни?

– Ни жены, ни какой-либо другой обузы. А у тебя, дорогая? „

«Дорогая»? Много лет назад он назвал ее так. То, что когда-то было ласковым обращением, звучало сейчас как насмешка. Тесс уже заметила, что Зак может в насмешку преувеличивать мягкий и протяжный говор, типичный для южан. Она снова взглянула на него и увидела лишь тень того юноши, которого знала когда-то.

– В чем дело, Тесс? – поддразнил он. – Язык проглотила? Дома не ждут муж и плачущие дети?

У нее перехватило дыхание.

– Ни мужа, ни детей.

Ни сейчас, а возможно, и никогда. С войны вернулась лишь дюжина мужчин, чтобы работать на полях в Геттисберге и его окрестностях. А те, кто был еще достаточно молод, чтобы жениться, не хотели обременять себя требовательным инвалидом в лице матери Тесс.

Зак переступил с ноги на ногу.

– Послушай, Тесс. Мне эта ситуация нравится не больше, чем тебе. Но похоже, нам не отделаться друг от друга. Давай сделаем это как можно менее болезненным. Одно простое правило. Ты не попадаешься мне на дороге, а я – тебе. Согласна?

– Согласна, – кивнула она.

– Хорошо, тогда у нас все будет просто замечательно. Он уже хотел повернуться и уйти, когда ее вопрос остановил его.

– Зак, что с тобой произошло? Ты таким не был.

– На случай, если ты об этом забыла, дорогая, напоминаю тебе, что произошла война.

Тесс подошла к нему, удерживаясь от желания погладить его по щеке. Он выглядел таким сердитым, таким огорченным. Его терзала боль и ярость. Она ощутила потребность утешить Зака, облегчить его страдание.

– Война была ужасным временем для всех, но теперь она окончилась. Лучше всего забыть грехи прошлого.

Со странным удовлетворением Тесс заметила, что в нем произошло некоторое изменение. Черты лица Зака напряглись, отвердели, став такими же прекрасными, как окружающие горы. «Что это, игра ускользающего света?» – удивилась она. Но прежде чем ей удалось найти ответ, Зак схватил ее за плечи. По силе его хватки Тесс поняла, какую внутреннюю борьбу он выдержал с собой, чтобы не потерять самообладания.

– Еще одно – последнее – правило, дорогая. Никогда – повторяю, – никогда не говори о войне.

Тесс уставилась на него широко открытыми глазами, потом громко глотнула. Постепенно хватка Зака ослабла, он отпустил Тесс и сделал шаг назад.

– Надеюсь, мы поняли друг друга.

– Отлично. – Тесс прикусила задрожавшую нижнюю губу. – У меня тоже есть условие.

Зак в ожидании поднял пшеничную бровь. Моргая, чтобы прогнать слезы, Тесс с трудом собрала остатки мужества.

– Не называй меня дорогой. Никогда... всегда.

Глава 3

Тесс Монтгомери. Человек, которого он ненавидел больше всего на свете, опять вошел в его жизнь.

Зак пнул ногой ржавое ведро, которое с грохотом покатилось по твердой высохшей земле. Судьба сыграла с ним злую шутку, заставив вновь встретиться с Тесс. «Нет, – поправил он себя, – было бы нечестно винить в этом судьбу, виноват во всем Джед Дункан». Уже давно они с Джедом стали по-разному относиться к этой девушке. Джед считал ее ангелом во плоти и не хотел слушать никаких доводов Зака, пытавшегося переубедить его. Зак прямо заявил Джеду, что Тесс Монтгомери – лживая вероломная маленькая стерва, но тот отказывался в это верить.

Сейчас ему необходимо ввести определенные правила общения с Тесс, чтобы оградить себя от ее назойливого присутствия. Чем меньше они будут общаться, тем лучше. «Я должен избегать ее, иначе могу не справиться со своими чувствами», – думал Зак. Как только Тесс оказывалась поблизости, ему приходилось напрягать всю свою волю, чтобы не схватить ее за плечи и не тряхнуть так, чтобы она наконец признала свою вину. Как эта маленькая лживая стерва умудряется выглядеть такой невинной, задавая ему вопросы о войне? Как будто не знает, что с ним случилось. Как будто ей до этого нет никакого дела.

Сунув большие пальцы за пояс джинсов, Зак смотрел на горный хребет, неровный силуэт которого, как зазубренный шрам, выделялся на темнеющем небе. «Шрамы – странная вещь, – размышлял он. – Одни видимы глазу, другие глубоко скрыты в душе». Зак вздохнул, и вздох его прозвучал как печальный голос из глубины души. Черт побери, а может быть, вместо того чтобы винить Тесс Монтгомери во всех своих страданиях, ему нужно встать перед ней на колени и благодарить за то, что он еще жив? В лагере пленные мерли как мухи. Только ненависть к Тесс помогла ему тогда выжить.

Проклятие! Что заставило его спросить, есть ли у нее муж и дети? Да ему было бы наплевать, окажись она замужем за грязным фермером с полдюжиной сопливых щенков. Его это совсем не касается. Абсолютно. Он старался не вспоминать боль, отразившуюся в ее серебристо-серых глазах. На мгновение, только на одно мгновение, его решимость ослабла. Нет, он намерен и дальше следить за Тесс. Ей нельзя доверять.

Звезды уже засверкали на ночном небе, когда Зак наконец вернулся в дом. Он плотно закрыл за собой входную дверь, запер ее на засов, чтобы не нагрянули незваные гости, и пошел по темному дому.

– Тесс, – позвал он. – Где ты, черт побери?

– Я здесь, сзади тебя, – откликнулась она.

Зак пошел на звук ее голоса в патио.

– Что ты тут делаешь в темноте?

– Смотри, что я нашла. – Тесс протянула ему керосиновую лампу. – Стекло лопнуло, но, думаю, ею еще можно пользоваться.

– Чего же ты тогда, черт побери, ждешь? – спросил он, не скрывая раздражения. – Почему не зажигаешь лампу?

– У меня нет спичек.

Зак раздраженно присвистнул. Порывшись в кармане жилета, он достал спичку, чиркнул ею о каблук. Вспыхнуло желтое пламя, резко запахло серой. Зак повесил лампу на перекладину у них над головой. Тусклый свет лампы осветил стройную фигурку Тесс, вырисовывая все ее мягкие изгибы, все нежные выпуклости. Она сняла шляпку и вынула шпильки из волос. Каскад каштановых кудрей обрушился на ее плечи и спину. Зак безуспешно боролся с охватившим его волнением. Проклятие, как же она хороша!

Он скользил взглядом по ее лицу с изящными скулами и маленьким упрямым подбородком, украшенным дразнящей ямочкой. Но больше всего привлекали внимание ее огромные светящиеся серые глаза. Ласковые, как у крошечного котенка, таинственные, как летний туман. «Та девочка, которую я встретил много лет назад, действительно превратилась в настоящую красавицу», – неохотно признал Зак. Как бабочка из невзрачного кокона, Тесс из девочки превратилась в прекрасную женщину.

– Ты хочешь есть?

Этот типично женский вопрос вернул Зака на землю. Он рассердился на себя за то, что невольно поддался очарованию этой девушки, несмотря на твердое решение держаться от нее подальше.

– Не беспокойся за меня. Я сам могу о себе позаботиться.

– Беспокоиться? – Она вызывающе вскинула голову. – Не льсти себя надеждой. Я просто подумала, раз уж мы оба попали в переплет, то, может быть, нам лучше действовать заодно, в одной упряжке. Например, я нашла лампу, а у тебя оказались спички.

– А я считаю, чем меньше мы с тобой будем общаться, тем лучше.

Тесс сцепила пальцы и принялась с преувеличенным вниманием разглядывать их. Лицо ее было грустным.

– Знаю, я, наверное, кажусь тебе назойливой. Но я вовсе не собиралась...

Неожиданно Зак почувствовал угрызения совести. Он был воспитан джентльменом, рыцарское отношение к женщине всегда было в традициях Юга. А теперь обстоятельства заставляли его издеваться над беззащитной женщиной. Неужели он и дальше будет нарушать эти благородные традиции южан? Кто станет следующей мишенью? Вдовы и дети? Зак постарался смягчить тон.

– Вот что я скажу, Тесс. Почему бы тебе не пошарить вокруг и не поискать что-нибудь съестное? А я тем временем растоплю печь.

В ответ на ее удивленный взгляд Зак указал на сооружение за кухней, похожее на прямоугольный ящик из глины, высотой примерно в два фута.

– Из-за жары еду здесь готовят на улице, на такой плите. В здешних краях ее называют «эстуфа». Видишь рядом с ней короб, похожий на улей? Он называется «хорно» и служит духовкой.

Тесс с сомнением разглядывала эти примитивные сооружения для приготовления еды.

– Сегодня готовить буду я, – резко сказал Зак. – А потом мы будем готовить по очереди.

Тесс стояла, прислонившись спиной к шершавой глиняной стене, и исподтишка поглядывала на Зака. Она не могла и предположить, что герой ее девичьих грез не побоится встать к плите. Быстро и ловко, с помощью одной чугунной сковородки, он ухитрился приготовить простую, но вкусную еду из тех немногих продуктов, которые ей удалось отыскать в этом хаосе. Кроме того, он оказался предусмотрительным и привез кое-какие припасы с собой, а ей даже в голову не пришло захватить из города что-нибудь из продуктов.

Обернувшись, Зак увидел, что Тесс с интересом смотрит на него.

– Что-нибудь не так? Я испачкал рубашку? – спросил он.

Она быстро отвела взгляд.

– Нет, с тобой все в порядке. Просто меня удивило, как ты быстро и вкусно все приготовил. Никогда не встречала мужчину, который умел бы готовить еду.

Смутившись, Зак невнятно поблагодарил ее, а затем, потупившись, сказал:

– Ну а завтра твоя очередь. Я тут подумал, – помолчав, продолжал он, – и решил, что работать вместе не так уж и плохо. Я имею в виду всякую работу – и домашнюю, и по уходу за животными.

– Конечно, – согласилась Тесс. – Это по-честному.

Откинувшись на спинку скамьи, Зак вытянул длинные ноги и уставился в небо. Воцарилось молчание, которое нарушал только стрекот цикад. Молчание становилось напряженным. Чувствуя себя неловко, Тесс поерзала на скамье и спросила:

– Ты обнаружил что-нибудь интересное, когда осматривал ранчо?

Зак пожал плечами.

– Немногое. Конюшню с маленьким загоном для лошадей и парочкой односкатных пристроек.

– Там тоже все разграблено?

– Инструменты Джеда были разбросаны повсюду, но они их явно не интересовали. Похоже, грабители искали что-то другое, что-то очень для них ценное.

Тесс почувствовала, как холодок побежал у нее по спине.

– Какие же ценности могли быть у Джеда, если из-за них его убили? – задумчиво проговорила Тесс, задавая вопрос скорее себе самой, нежели Заку. Она все никак не могла избавиться от мысли о том, как нелепо и ужасно погиб Джед. В ушах ее все еще звучали слова Эбнеpa Смита. «Прямо между лопаток. Он даже не успел достать свой пистолет».

– Не знаю, кто его убил, но намерен это выяснить.

Глубокая уверенность прозвучала в словах Зака. Это не были пустые слова.

– Бедный Джед, – тихо проговорила Тесс. – Пройти всю войну, а потом так нелепо погибнуть.

Зак встал и, пригладив свои пшеничные кудри, сказал:

– Послушай, Тесс, все-таки не стоит тебе оставаться здесь, это не очень хорошая идея. Если не хочешь возвращаться в Геттисберг, то по крайней мере найди себе комнату в городе.

Чувствуя себя неудобно, когда он, как башня, возвышался над ней, Тесс тоже встала.

– Не беспокойся за меня, – проговорила она, не замечая, что повторяет слова, которые Зак уже произнес в этот вечер.

– Прекрасно, только не жди, что я приду тебе на помощь, когда ты окажешься в беде.

– Я могу сама о себе позаботиться, мне твоя помощь не нужна.

– Упрямства, как я погляжу, в тебе больше, чем ума. Как ты будешь защищаться, если тот, кто все это натворил, вернется сюда снова? Спорим, ты даже не умеешь заряжать ружье, не говоря уж о том, чтобы стрелять?

– Тогда я научусь! – разозлилась Тесс.

– Ты перестала бояться оружия?

Они стояли и смотрели друг на друга, вернувшись мысленно в ту летнюю ночь почти десять лет назад. Ночь, когда девочка и солдат армии конфедератов впервые встретились и их, похоже, связала невидимая прочная нить. Черты лица Зака стали мягче, и Тесс снова увидела перед собой прежнего юного Зака Маклейна. Но через минуту красивое лицо его опять стало жестким, холодным – перед Тесс стоял совершенно чужой человек.

– Я слышал, что номера в гостинице Ходжеса вполне приличные и недорогие. Может быть, тебе стоит там остановиться? – предложил Зак.

– А в «Серебряных блестках»? – спросила Тесс. – Может быть, я там смогу получить комнату?

Зак прищурил свои зеленые глаза.

– Что ты знаешь о «Серебряных блестках»?

Ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы не отвести взгляда.

– Я познакомилась на улице с Лили Лондон, когда вышла из конторы мистера Смита. Она предлагала мне работу.

– Работу! – Это слово прозвучало в его устах как ругательство.

– Да, работу. – Поведение Зака постоянно вынуждало Тесс защищаться. – По-моему, это было очень выгодное предложение со стороны мисс Лондон.

– Дорогая, я много чего слышал об этой женщине. Лили может похвастать разными добродетелями, но великодушие не относится к их числу. – Он взял ее за подбородок. – А мисс Лондон не уточнила, какую именно работу она тебе предлагает?

– А... хм... она не сказала ничего определенного.

От близости Зака мысли у Тесс путались. Исходящий от него запах кожи и мускуса казался более экзотичным, чем самые дорогие духи. Прикосновение его пальцев всколыхнуло все ее прежние чувства.

– Ты не выдержала бы и десяти минут, обслуживая столики или работая за стойкой бара, – насмешливо сказал он.

Тесс понимала: нужно поскорее отойти от Зака, чтобы не чувствовать прикосновения его рук, но она ничего не могла с собой поделать.

– Я сделаю так, как сама решу.

– Пойми же наконец, глупая девчонка. Лили увидела свежий товар, поэтому сразу предложила тебе работу – работу проститутки.

Кровь бросилась в лицо Тесс. Она попыталась вырваться, но Зак крепко держал ее.

– Согласен, при твоей внешности никому не пришло бы в голову, что ты можешь этим заниматься, но я уже давно не верю женщинам. Когда-то одна такая меня здорово обманула, я до сих пор не могу этого забыть.

Голос у него был проникновенный, вкрадчивый и сладкий, как мед, но смысл его слов был горек, как хинин. Глаза Тесс жгли слезы, и она сердито заморгала, чтобы прогнать их. Упираясь обеими руками ему в грудь, Тесс попыталась оттолкнуть Зака.

– А там, куда вмешиваются мужчины, особенно южане, ничего хорошего не жди. Ты совсем не похож на того юношу, которого я знала когда-то.

Подобрав подол юбки, Тесс убежала.

«Совсем не похож на того юношу, которого я знала когда-то».

Слова, которые Тесс произнесла, задыхаясь от волнения, эхом отозвались в гулкой тишине, наступившей после ее стремительного бегства. Зак сжал переносицу, пытаясь остановить подступающие к глазам слезы. Тесс была права: он ничем не походил на того мальчика, каким был когда-то. Абсолютно ничем.

Встреча с ней пробудила старые воспоминания. Воспоминания, которые он настойчиво пытался похоронить. Иногда это ему удавалось. Чаще – как и сегодня вечером – не удавалось. Зак очень быстро превратился из мальчика-идеалиста в испытавшего разочарование и горечь мужчину. Это превращение происходило в двух исправительно-трудовых лагерях, сначала на мысе Лукауп в Мэриленде, потом в Элмайре в штате Нью-Йорк, в шести милях к северу от границы с Пенсильванией.

В Элмайре – в этом аду, как окрестили лагерь заключенные, он чудом остался жив.

Позже, уже после войны, Зак узнал, что смертность в Элмайре была гораздо выше, чем в других исправительно-трудовых лагерях, например в Самтере. В лагере он завидовал мертвым. Они по крайней мере избавились от ужаса, который словами нельзя было описать. Элмайра ожесточила его, и он вышел оттуда совершенно другим.

Зак достал из внутреннего кармана жилета полупустую бутылку виски и сделал большой глоток. Спиртное обожгло горло, согрело желудок. Еще глоток. Это дрянное виски совсем не походило на тот прекрасный бурбон, который когда-то пил его отец, но все-таки помогало успокоить нервы. Давало возможность провалиться в сон. Часто ему совсем не удавалось уснуть или он засыпал на очень короткое время. Но даже во сне его неотвязно преследовали воспоминания об Элмайре.

Зак достал тонкую сигару, зажег ее, сел на-деревянную скамью, опершись спиной о стену дома, и поднял глаза к звездному небу. Тишину нарушил далекий вой койота. Зак едва удержался от внезапного порыва завыть ему в ответ. Может быть, это помогло бы ему избавиться от злобы и раздражения, которые буквально распирали его. Он чувствовал, что готов, как бочка с порохом, взорваться в любую минуту от малейшей искры. И он очень опасался, что этой искрой может стать маленькая мисс Сладость и Невинность, Тесс Монтгомери.

Только Тесс отнюдь не была невинной.

Из-за нее он попал в этот адский лагерь. Она поклялась никому не открывать их местонахождения. Обещала ни одной живой душе не говорить об этом. Но она солгала. Кроме нее, никто больше не знал, где укрывались они с Джедом.

Зак глубоко затянулся сигарой, затем выпустил дым, и горькие воспоминания уже в который раз нахлынули на него. Когда северяне явились, чтобы арестовать их, Джеда, к счастью, не было. Позже Зак узнал, что Джеду удалось пробраться на запад, где он присоединился к банде Уильяма Кларка Куонтрилла. Это была известная банда, которая грабила и терроризировала население юга и юго-запада. Рассказы об их кровавых налетах стали легендами. Зак обрадовался, узнав о том, что после войны Джед снова вернулся к мирной жизни. Многие другие, однако, отказались изменить свой мятежный образ жизни.

Докурив сигару и допив бутылку виски, Зак растянулся на скамье во весь рост, натянул на плечи одеяло и задремал.

Во сне, как это часто бывало, его неотвязно преследовали кошмары.

– А ну, живо поднимайся, южанин!

Свою команду лейтенант сопроводил толчком, от которого Зак свалился на пол с самого верхнего яруса кровати. Два дюжих надсмотрщика поставили его на ноги.

– Не думай, что вам с Поттсом удастся одурачить нас. Мне известно, что вы с ним задумали бежать.

– Поттс действовал сам по себе, – попытался объяснить Зак. – Я старался убедить его, что это бесполезно, но он не хотел и слушать.

Окровавленное, изрешеченное пулями тело Поттса все еще отчетливо стояло у Зака перед глазами. Поттс предпринял тщетную попытку напасть на охранника и перелезть через частокол. Поняв, что это ему не удастся, он заковылял назад к баракам, и тогда другой охранник всадил в него заряд.

– Врешь, скотина! – рявкнул один из охранников.

В ответ на свои возражения Зак получил такой удар по голове, что в ушах у него зазвенело.

– Пусть другие полюбуются на тебя, парень. Когда увидят, что бывает с теми, кто пытался бежать, то прежде хорошо подумают, стоит ли это делать.

– Клянусь, у меня и в мыслях этого не было.

Никто не обращал внимания на его протесты. Из барака Зака без всяких церемоний вытащили в центр двора. Здесь его заставили сесть на землю, прижав колени к груди.

– Посмотрим, куда денется твоя наглость, когда мы тебя свернем в бараний рог и вставим в рот кляп.

Зака охватил ужас, когда он услышал, какое наказание его ожидает. Он открыл было рот, чтобы возразить, но в ту же секунду ему воткнули в рот палку толщиной в руку. Затем толстой веревкой связали запястья и просунули их под согнутые колени. Еще одну палку, более толстую и длинную, чем первая, пропустили под колени и за шею. Не имея возможности пошевелиться, Зак был вынужден оставаться в этом неудобном положении. Сведенные судорогой мышцы пронизывала резкая боль.

Августовское солнце безжалостно палило с безоблачного неба. Пот градом катился по спине и по лицу. Зак чувствовал, как покрывается волдырями кожа под туго натянутыми веревками. Мухи жужжали над его головой, садились на лицо и руки, но он не мог их отогнать. К его мучениям вскоре добавилась и мучительная жажда.

Позже его подвергли еще одному унижению. Слух о наказании южанина проник за пределы лагеря. Жители города толкались, стремясь занять самые удобные места на двух деревянных помостах, которые быстро построили за стенами лагеря. За скромную сумму в пятнадцать центов жители Элмайры и окрестностей могли насладиться его мучениями. На Зака обрушился шквал оскорблений и ругательств. Униженный, обессилевший, он едва дышал.

Мышцы рук, ног и спины, казалось, сплелись в тугие узлы. Когда наступила ночь и толпа зрителей разошлась, Зак мысленно возблагодарил Бога.

Прохладный бриз сменил непереносимую жару, и стало легче дышать. Но вскоре лохматые темные облака закрыли небо, и на землю, словно гнев разъяренной женщины, обрушился ливень. Крупные холодные капли дождя хлестали Зака; казалось, они сдирают его обожженную солнцем кожу.

Наступило утро, дождь почти прекратился. Зак дрожал от холода. Он так сильно стучал зубами, что чуть не перекусил деревянный кляп. Любопытствующие уже снова начали собираться на помостах, горя желанием посмотреть на его агонию, на окончательную потерю гордости и чувства достоинства, на его полное поражение.

Когда наконец развязали веревки на его руках и ногах и вытащили кляп изо рта, от страшной боли Зак начал кататься по земле, и слезы бессильной ярости оставляли следы на его грязных щеках. Боль в мышцах была просто непереносима. Судороги сотрясали все его тело.

– А ну, живо поднимайся, южанин! – рявкнул его мучитель.

Зак попытался встать, но ноги подгибались и не слушались его. Его оттащили в барак под улюлюканье горожан.

Зак резко сел. Он огляделся вокруг, не понимая, где находится. Оскорбления и насмешки казались такими реальными, что он с изумлением оглядывался вокруг в поисках самодовольных и мстительных лиц, уставившихся на него. Вместо этого он увидел Тесс, стоявшую на пороге. Ее ночная рубашка белела в темноте ночи.

– Зак, с тобой все в порядке? – участливо спросила она.

– Что ты тут делаешь? – зарычал он в ответ.

– Я услышала какие-то звуки, похожие на плач.

Зак дрожащей рукой провел по волосам. Все его тело ломило как в лихорадке. Он понял, что это был ночной кошмар.

– Ты убедилась, что никто здесь не плачет? Уходи, оставь меня в покое.

Она осторожно сделала шаг в его сторону.

– Я просто хочу тебе помочь.

– Иди к себе и ложись в постель, – уже мягче сказал он.

Тесе поколебалась, потом отступила назад и, как призрак, исчезла за дверью. Зак с силой закрыл глаза. Ему стало стыдно своей слабости. Раньше он таким не был. Ночные кошмары, раздражительность, вспыльчивость – все это появилось после Элмайры.

Вчерашняя встреча с Тесс, ее вопросы о войне вновь пробудили в нем страшные воспоминания, как будто разворошили осиное гнездо. Зак вынул сигару и зажег ее дрожащей рукой. После освобождения из лагеря он избегал любых разговоров о войне. Он не хотел об этом думать, не хотел говорить, считая, что только так сможет забыть все, что с ним случилось. Это была единственная возможность не сойти с ума. Иначе он скоро стал бы таким же полоумным, как его брат, которому ничего не было нужно в жизни, кроме работы на хлопковом поле.

Судьба снова сыграла с ним злую шутку – Тесс вошла в его жизнь. Тесс, виновная во всех его страданиях.

Будь она проклята!

Глава 4

Первое, что увидела Тесс, проснувшись утром, был револьвер Зака, лежащий на кресле возле ее постели. Рядом с ним валялась написанная второпях записка. Стараясь не касаться револьвера, она взяла клочок бумаги, прочла несколько слов, написанных четким мужским почерком.

Явятся бандиты – прицелься и спусти курок:

Она посмотрела на револьвер как на свернувшуюся в клубок гремучую змею. Тесс ненавидела оружие и боялась его. Испытывала к нему отвращение. Она была свидетелем гибели стольких людей после переломной битвы при Геттисберге. Видела, как пули буквально разрывали людские тела, крушили мышцы и кости. Неужели Зак думает, что она может выстрелить в человека?

Тесс быстро надела свое поношенное домотканое платье. Потянувшись за щеткой для волос, Тесс снова увидела револьвер Зака. Вероятно, это был «кольт» сорок четвертого калибра, оружие, из которого стреляли герои любимых ею романов о жизни на Диком Западе. Против своей воли она с любопытством подошла ближе. Револьвер был больше и казался тяжелее, чем она себе представляла. Ствол из вороненой стали смазан маслом, рукоятка орехового дерева гладкая и блестящая. Тесс подумала, что Зак мог стрелять из этого револьвера в людей. А если так, то сколько раз? А как она поступит, если ее жизнь или жизнь Зака будет в опасности? Сможет ли она в этом случае поднять револьвер, прицелиться и выстрелить? Тесс надеялась, что ей никогда не придется этого выяснять.

Потом ей в голову пришли еще более страшные мысли. Не отрывая взгляда от револьвера, она отступила на шаг назад. Неужели Джеда убили из такого же оружия? Какое чудовище могло выстрелить человеку в спину? Интуитивно Тесс уже знала ответ. Только кто-то совершенно лишенный совести мог совершить такое дьявольское, ужасное дело.

Тесс заставила себя выбросить из головы эти мрачные мысли, закрутила волосы в узел и вышла из спальни, оставив там револьвер.

Зака нигде не было. На том месте, где они накануне вечером ужинали, Тесс нашла апельсин. Этот маленький жест внимания заставил ее улыбнуться. Похоже, за внешней суровостью Зака все же кроется доброе сердце. Что это – остатки благородства и душевной доброты, не до конца уничтоженные войной?

С апельсином в руке Тесс в задумчивости опустилась на скамью. Она постоянно думала о том, что могло произойти с Заком. Почему он так изменился и внешне, и внутренне? Зак Маклейн, которого она вчера встретила в адвокатской конторе Эбнера Смита, очень мало походил на того, чей образ она хранила в своей памяти. Этот новый, изменившийся Зак Маклейн произносил отвратительные слова и смотрел на нее леденящим душу взглядом. Очаровательный молодой солдат армии конфедератов, которого помнила Тесс, расточал ей, простой маленькой девчонке с фермы в Пенсильвании, такие нежные улыбки и говорил такие комплименты, что она чувствовала себя принцессой из сказки.

Тесс начала медленно чистить апельсин. Может быть, она и осталась деревенской простушкой, но она уже не ребенок и в сказки больше не верит. Теперь она взрослая женщина, которая отказалась от привычной, размеренной жизни на ферме. Такая жизнь хотя и не сулила ничего нового и интересного, но зато давала уверенность в завтрашнем дне. И всему этому она предпочла неизвестность и возможные опасности новой жизни. Она женщина, готовая рисковать. И сейчас она не струсит, каким бы опасным ни казался ей теперь Зак Маклейн.

Резкий крик птицы вывел Тесс из задумчивости. На дереве в углу двора она увидела птицу с ярким черно-желтым хохолком. Устроившись на нижних ветвях дерева, птица пробовала голос. Ее странный резкий крик напомнил Тесс крики, разбудившие ее ночью. Сначала она подумала, что эти звуки издают ночные животные, обитающие в горах. Однако они раздавались где-то поблизости и не прекращались. Тогда она встала с постели, чтобы узнать, в чем дело. Вместо зверя Тесс обнаружила Зака, который сердито накинулся на нее. До сих пор она не могла понять, что вызвало у Зака такой взрыв ярости. Тесс покачала головой, сомневаясь, что когда-нибудь сможет понять мужчин.

Оставив мысли о Заке, Тесс решила, что пора заняться делами. Доев последнюю дольку апельсина, она надела передник, повязала платком волосы и принялась за уборку.

За работой время летело незаметно. Тесс не успела оглянуться, как промелькнул день. Наконец она решила, что уже навела в доме относительный порядок и чистоту. Усталая и грязная, Тесс прошлась по дому, осматривая все критическим взглядом. Она осталась довольна результатами своей работы. Ничего особенного, но ей удалось создать некое подобие уюта. Дом приобрел жилой вид. Тесс собиралась уже снять передник, когда слабый звук привлек ее внимание. Она прислушалась.

Из патио раздался шорох крадущихся шагов.

– Зак? – крикнула она с надеждой, однако не веря, что услышит его ответ.

Тесс прерывисто вздохнула и попыталась убедить себя, что это ей просто почудилось. Но звук шагов приближался, и теперь она твердо знала, что не одна в доме.

– Кто там? Ч-что вам нужно?

Ответом было молчание. Вдруг это вернулся убийца Джеда? Если так, то он, не колеблясь, убьет и ее. Неужели она будет следующей жертвой? Она вспомнила о револьвере Зака, лежащем у ее кровати, и прокляла свое упрямство. Зак предупреждал ее об опасности, а она не хотела его слушать. Прислонясь спиной к стене, Тесс повернула голову и осторожно выглянула в окно. Тень, отбрасываемая в лучах вечернего солнца, неуклонно приближалась. Тесс судорожно огляделась в поисках чего-нибудь тяжелого, чем можно было бы защититься, и взгляд ее остановился на ведре с остатками мыльной воды. Подобравшись поближе к двери, девушка ухватилась за дужку ведра, и подняла его над головой.

Тесс затаила дыхание.

Наконец «грабитель» переступил порог, и Тесс удивленно замерла. Молодая индейская женщина, напуганная не меньше, чем Тесс, смотрела на нее.

– Нужно? – Женщина протянула Тесс корзину с сушеными фруктами и овощами.

Испуг прошел, и Тесс, опустив ведро на пол, весело рассмеялась. Женщина просто хотела продать овощи, а вовсе не убивать ее.

– Чем вы торгуете?

Тесс разглядывала свою непрошеную гостью с откровенным любопытством. Длинные иссиня-черные волосы струились по спине как шелк. Простое ситцевое платье туго натянуто на вздувшемся животе – женщина была беременна. На ногах грубые сандалии, завязанные веревками. Тесс глядела на лицо женщины. Хотя она и знала, что невежливо так пристально рассматривать незнакомых людей, но не могла оторвать взгляд от двух синих полос, протянувшихся от углов губ индианки к ее подбородку.

– Кто вы?

Женщина не ответила на вопрос.

Тесс сделала еще одну попытку, указывая на себя.

– Меня зовут Тесс. А вас?

– Пи нии маач.

Тесс кивнула, довольная тем, что женщина наконец заговорила.

– Вы живете поблизости?

– Пи нии маач.

Женщина снова протянула Тесс корзину.

Тесс вздохнула. Очевидно, женщина плохо понимает по-английски. «В любом случае, – решила она, – продукты, которые принесла эта «Пи нии маач», будут хорошим дополнением к ужину». Некоторые продукты были Тесс известны, других она не знала. Она отобрала тыкву, бобы и горсть сушеных ягод.

– Сколько я вам должна?

– Пи нии маач, – ответила индианка.

Тесс стало раздражать бесконечное «пи нии маач». Она вздохнула и жестом показала женщине, чтобы та оставалась на месте.

– Я сейчас вернусь.

Поспешно доставая деньги из своего кошелька, Тесс гадала, поняла ли ее женщина. Однако, вернувшись, нашла «Пи нии маач» стоящей на том же месте, где она ее оставила.

Женщина с достоинством взяла предложенную монету и удалилась так же медленно, как и вошла. Тесс смотрела ей вслед, мысленно поздравляя себя с тем, что ей представился случай познакомиться с женщиной из племени апачей. Если судить по «Пи нии маач», апачи совсем не такие страшные, как ее в этом убеждали.

Заходящее солнце раскрасило однообразное небо в цвета расплавленного золота, оранжевый и ярко-алый. Розовато-лиловые тени окутали окружающие холмы, а высокие фиолетовые кактусы сагуаро в сумерках стояли как часовые.

Тесс залюбовалась закатом.

– Никогда бы не поверила, что пустыня может быть так красива, – сказала она, обращаясь к Заку, который сидел за столом напротив нее.

На Зака этот прекрасный закат производил совсем иное впечатление – он просто сводил его с ума.

Зак отставил свою тарелку. Они с Тесс сидели на скамьях в патио, только что закончив ужин. Вернувшись на ранчо, Зак нашел Тесс в кухне. Она стояла спиной к нему, что-то помешивая в маленькой деревянной миске. Длинные пряди волос выбились из тугого узла и обвивали длинную стройную шею девушки. В косых лучах вечернего солнца ее каштановые локоны отливали красным и золотым. Зак подавил желание подойти к ней сзади, обнять за талию и, целуя, подуть на легкие локоны, чтобы заставить ее задрожать от наслаждения.

Тесс, улыбаясь, обернулась к нему.

– Аризона совсем не похожа на Пенсильванию, хотя в ней есть своя, особенная красота, ты согласен?

Зак почувствовал себя так, словно его ударили кулаком в живот.

«Проклятие», – мысленно выругался он. Что же, черт побери, с ним такое? Ее улыбка сводит его с ума. «Да, так и должно быть, это просто физиологическая реакция, – убеждал он сам себя. – Так реагировал бы любой нормальный мужчина, который слишком долго обходился без женщины. Это ничего не значит, абсолютно ничего! Тем более по отношению к женщине, которую люто ненавидишь».

Тесс не обратила внимания на его хмурый вид.

– Странно, но мне здесь нравится, и я даже хочу, чтобы подольше не нашлось покупателя на наше ранчо.

– Не привязывайся к этому месту, – прорычал Зак. – Помни, это все вопрос времени. Как только найдется дурак с наличными в кармане, это место станет историей. Я смоюсь сразу, и ты меня не увидишь.

Тесс опустила свои серые глаза, но он заметил, что они потемнели от боли. Сознание того, что он опять заставил ее страдать, не принесло Заку никакого удовлетворения. Чтобы не расслабляться при виде женских слез, он напомнил себе, что ему нет дела до ее чувств и переживаний. Совсем. Тем не менее Зак ощутил желание подбодрить Тесс.

– Ужин был вкусный, – пробормотал он нерешительно, пытаясь разрядить обстановку. – Нам повезло, что я раздобыл кролика, но и без этого у нас был бы хороший ужин. Ты не сказала, где нашла продукты.

– Я их купила, – ответила Тесс, довольная собой.

– Купила? – Склонив голову набок, Зак смотрел на нее, сощурив глаза. – Больно ты шустрая, как я погляжу. Привела в порядок весь этот бардак да еще успела съездить в город за продуктами.

Тесс поерзала на месте, ей стало не по себе.

– Нет, все было совсем не так, как ты думаешь. Прищурив глаза, Зак с внезапным подозрением посмотрел на нее.

– Полагаю, – протянул он, – ты расскажешь мне, что же произошло на самом деле?

Тесс ответила не сразу, сначала отставила в сторону свою тарелку, потом тщательно смахнула крошки с юбки.

– Женщина – думаю, из племени апачей – пришла в дом, когда я убиралась. Я купила у нее немного овощей.

– Апачи? – резко переспросил Зак. – Надеюсь, у тебя хватило ума держать мой револьвер под рукой?

– Нет, я его не трогала, – неохотно призналась она. – Твой револьвер лежит там, где ты его оставил. Я ценю твою заботу, Зак, но никогда не смогу поднять руку на человека.

– Апачи? – Он запустил пальцы в волосы. – Не будь дурой, Тесс. Не хочешь стрелять в человека – прекрасно, но по крайней мере держи револьвер под рукой, чтобы ты могла выстрелить в воздух, если окажешься в беде. В пустыне звук слышен очень далеко. Я смогу быстро вернуться.

– Не волнуйся, я вначале испугалась, но женщина была совсем безобидной. Она показалась мне даже симпатичной. – Тесс встала и начала собирать посуду. – Она сказала, что ее зовут Пи нии маач.

– Пи нии маач? – медленно повторяя слова, переспросил Зак.

Он вдруг широко улыбнулся. Эта открытая улыбка совершенно изменила его лицо. Казалось, не было этих ужасных десяти лет, перед Тесс снова стоял тот мальчик, которого она когда-то знала. Тесс смотрела на Зака с изумлением, а он, запрокинув голову, рассмеялся сочным, заливистым смехом. «Как чудесно он смеется», – подумала Тесс.

Наконец Зак успокоился, но в глазах его все еще искрилось веселье.

– Дорогая, сожалею, но должен огорчить тебя. Это не имя индианки.

– Но, – возразила Тесс, сбитая с толку, – она мне так сказала.

– Скажи, у твоей таинственной гостьи были синие полосы на лице?

– Да, – с готовностью кивнула Тесс. – Ты ее знаешь?

– Думаю, могу с уверенностью сказать, что эта женщина не принадлежит к племени апачей.

Он достал тонкую сигару из кармана жилета и закурил.

– В этих краях есть несколько мирных индейских племен. Пима и папаго называют себя «тохоно о одхам», что значит «люди». По их обычаям женщины старше шестнадцати лет украшают лица синими полосами. Мне еще говорили, что люди из этих племен предпочитают не разговаривать с незнакомыми, поэтому на все вопросы отвечают «пи нии маач».

– А как это переводится?

– Я не знаю.

– О... – разочарованно протянула Тесс. – Ты столько всего знаешь, и я подумала...

– Я не знаю.

– Конечно, не знаешь. Откуда же тебе знать? Она собрала тарелки и понесла их в дом.

– Я не это имел в виду.

Тесс обернулась и увидела, что Зак стоит у нее за спиной, скрестив ноги и опираясь плечом о притолоку.

«Интересно, Зак понимает, как привлекательно он сейчас выглядит? С него можно было бы писать картинку для обложки журнала, – подумала Тесс. – Высокий, широкоплечий, длинноногий, поджарый. Непринужденная грация и холодная уверенность в себе. Тип, который пробуждает в других мужчинах дух соперничества, а в женщинах – желание. И я не исключение». Это ощущение было для Тесс новым; Зак волновал ее. Особенно то, как он смотрел сейчас на нее, отбросив враждебность; уголки его рта подрагивали в улыбке. Это давало Тесс надежду, заставляло погружаться в мечты.

Вернувшись к реальности, она спросила: – А что же ты имел в виду?

– «Пи нии маач» переводится как «я не знаю».

– А-а, – протянула Тесс с лукавым блеском в глазах. – Я не знала.

Зак улыбнулся в ответ на ее шутку. Стремясь сохранить, похоже, складывающиеся товарищеские отношения, она попросила:

– Расскажи мне, что ты сегодня делал. Думаю, ты был на руднике. Видел что-нибудь интересное?

– Да нет. – Он неуверенно пожал плечами. – Выработанный рудник, как нам и говорил Смит. Сомневаюсь, чтобы он когда-нибудь давал большую прибыль. Хотя странно...

– Странно? Что?

Зак задумчиво уставился на тлеющий кончик сигары в своей руке, потом снова взглянул на Тесс.

– Никак не могу понять, зачем Джед купил его.

– Может быть, кто-то убедил его, что там имеется серебро?

– Может быть, – согласился Зак, но в его голосе не было уверенности. – Джед был очень прижимистым, когда дело касалось денег. Да и не похоже, чтобы он разрабатывал этот рудник.

– Но зачем же покупать серебряный рудник, если не собираешься искать там серебро?

– Забавно, что ты об этом спрашиваешь. Этот же вопрос и я задаю себе.

Потягивая свою сигару, Зак удалился, оставив Тесс в одиночестве размышлять над этой головоломкой.

На следующее утро Зак объявил, что они отправляются в город. Он сказал, что поскольку Тесс купила продукты, то он оплатит долг в платной конюшне.

По пути в город Тесс сто раз поправляла узкие поля своей шляпки. Шляпка была кокетливая и модная, но мало защищала от палящего аризонского солнца. Взглянув на Зака, ехавшего верхом рядом с повозкой, в широкополой шляпе и перчатках, Тесс ощутила зависть. Она волновалась, что длительное общение с палящим ее солнцем не лучшим образом отразится на ее внешности. Нос обгорит и облупится, а на щеках появятся веснушки. Она посмотрела на свои руки, держащие грубые кожаные поводья. Им тоже достанется. Ее единственная пара перчаток пропала, и на руках уже начали появляться волдыри.

Голос Зака прервал ее грустные мысли.

– В лавке Цеккендорфа на Мэйн-стрит ты, думаю, купишь все, что нам нужно. Если нет, то попытайся найти в магазине «Фиш и К°», он находится через несколько домов от лавки Цеккендорфа. Объясни им, кто ты, и скажи, что хочешь открыть у них счет.

– А ты что будешь делать? – спросила Тесс.

– Я встречусь с тобой позже.

Тесс не понравилось, что Зак так бесцеремонно дает ей указания, но она воздержалась от замечаний. Ей очень хотелось знать, входит ли в его планы визит к пышногрудой Лили Лондон из «Серебряных блесток».

Оставив повозку, Тесс вошла в лавку Цеккендорфа. Там шла оживленная торговля. Остановившись в дверях, чтобы оглядеться, она увидела, что эта лавка почти не отличается от магазинов у нее на родине. Полки ломились от всех мыслимых и немыслимых товаров. Бочки с рисом и бобами теснились рядом с мешками зерна и кукурузной муки. В витрине был представлен широкий выбор нарядных пуговиц, лент и кружев. Тесс оглядела все эти товары и решила, что пора приступить к делу.

– Добро пожаловать в магазин Цеккендорфа.

Тесс подняла взгляд от списка, который держала в руке, и увидела улыбающееся лицо приказчика. Он был среднего роста, на вид слегка за двадцать, с зачесанными назад каштановыми волосами. Густые брови, борода и усы завершали его портрет. Накрахмаленный белый передник закрывал так же хорошо накрахмаленную рубашку в полоску.

– Не припомню, чтобы видел вас раньше. Вы, наверное, недавно в Тусоне?

Хитрые карие глаза оценивающе смотрели на Тесс со смешанным выражением раздумья и любопытства. Тесс улыбнулась ему.

– Меня зовут Тесс Монтгомери. Рада познакомиться, мистер...

– Дэвис, – представился приказчик. – Кэл Дэвис. Уверен, у Цеккендорфа вы найдете все, что вам нужно. Чем могу служить?

– Я надеюсь, что вы будете так добры и разрешите мне открыть у вас счет.

– Рады вам служить, мэм. Где вы остановились?

– В «Касита-де-Оро», бывшем доме Джеда Дункана.

– Жаль Дункана. – Кэл Дэвис с сочувствием покачал головой.

– Да, – пробормотала она.

– Не закружись там ястребы-сарычи, трудно сказать, когда бы обнаружили его труп.

Тесс вздрогнула, представив себе эту картину.

– Извините, миссис Монтгомери. Сдается мне, что вы не знали подробностей.

Тесс взяла банку персиков, нахмурилась, увидев цену, и поставила банку назад на полку.

– Мисс Монтгомери, мистер Дэвис. Я не замужем. Кэл Дэвис погладил бороду.

– Не хотелось бы пугать вас, мисс, но ранчо Дункана далеко от города. Не место это для одинокой леди.

– Она не одинока.

Тесс застыла на месте, услышав уд спиной голос Зака.

– О, мэм, – заволновался Кэл Дэвис, переводя взгляд с одного на другую. – Сдается мне, я ослышался. Мне показалось, что вы только что сказали, что не замужем.

– Так и есть. – Тесс почувствовала, как запылали ее щеки. Она кивнула в сторону Зака. – Я имею в виду, что мы с ним не муж и жена.

Это объяснение, кажется, только довершило путаницу. Теперь покраснел приказчик, и трудно было сказать, отчего – от смущения или от негодования.

– Ну и ну! – фыркнула покупательница за спиной Тесс.

Тесс обернулась и заметила ту самую женщину, которая, увидев ее вместе с Лили Лондон, вызывающе прошла мимо.

– Ты, наглая шлюха! – Женщина гневно ткнула пальцем в сторону Тесс. – Не замужем, а открыто живет с мужчиной! Как ты смеешь показываться перед порядочными людьми?

– Ну, ну, мисс Джози, не стоит волноваться. Вы же не собираетесь читать тут проповедь.

Видя, что уже собирается толпа любопытных, Кэл Дэвис взял женщину за руку и попытался отвести ее в сторону.

– Я покажу вам очень хорошие консервы, товар только что получен из Калифорнии.

Но Джози Гудбоди не собиралась успокаиваться. Она вырвала свою руку из руки державшего ее Кэла Дэвиса и накинулась на Тесс и Зака. Ее худые щеки пошли красными пятнами. Бесцветные, острые как бритва глазки, пылающие праведным гневом, перебегали от Тесс к Заку и опять к Тесс.

– Позор на ваши головы! – Она неодобрительно прищелкнула языком. – Тусон борется за то, чтобы стать уважаемым городом, местом, где люди захотят осесть и завести семьи. Нам не нужны распущенные и безнравственные люди, которые портят репутацию города.

– Ну хватит! – спокойно, но твердо сказал Зак, выступая вперед. – Вас совершенно не касается наша жизнь.

– Ну и ну! – ощетинилась она. – Не думайте, молодой человек, что если здесь все еще проходит граница, то нас совсем не коснулась цивилизация. Добропорядочные жители Тусона не намерены закрывать глаза на подобные безобразия.

С этими словами она повернулась и ушла, вконец разобиженная, сопровождаемая жужжанием голосов.

Зак снял шляпу и пальцами расчесал волосы. Тесс уставилась в пол, готовая провалиться сквозь землю от унижения и обиды. Кэл Дэвис мягко выпроводил из лавки оставшуюся кучку любопытных.

– Не хотел бы я иметь Джози Гудбоди своим врагом, – пробормотал Кэл. – Мисс Джози имеет довольно большое влияние на женскую часть населения. Кажется, ни у кого не хватает смелости выступить против нее, когда она объявляет кому-нибудь войну.

Зак протянул приказчику руку и представился.

– Кажется, вы человек разумный, Дэвис. В действительности все совсем не так, как думает мисс Гудбоди. Мы с мисс Монтгомери вместе унаследовали собственность Джеда Дункана. Пока на нее не найдется покупатель, мы вынуждены жить под одной крышей.

Кэл, нахмурившись, подергал себя за мочку уха.

– Может быть, между вами ничего и нет, но люди все равно будут судачить о вашем совместном проживании.

– Мы не можем отвечать за то, что думают и говорят другие, – вступила в разговор Тесс, стараясь сохранить спокойствие. – Все, что мы хотели сделать, – это открыть счет.

Приказчик все еще выглядел смущенным.

– Что до меня, то я был бы рад вам помочь, но мой хозяин может не согласиться.

– Забудьте про кредит. – Зак сунул руку в карман и, вытащив пачку денег, отсчитал несколько купюр и бросил их на прилавок. – Прежде чем вы начнете упаковывать наши покупки, я хотел бы добавить к заказу еще пару вещей.

Зак не спеша направился в угол, отведенный для женской одежды. Он окинул взглядом выставленные вещи и нашел то, что искал.

– Вот это должно подойти. – Он снял с крючка соломенную шляпку и протянул ее Тесс.

Она удивленно подняла брови. Шляпка была прекрасная, с широкими полями и нежно-голубой лентой. Такую шляпу она выбрала бы себе и сама. Тесс попыталась заглянуть Заку в глаза, ожидая объяснений, но он, отвернувшись, рассматривал витрину.

– Еще мне нужны перчатки, кожаные. – Он взял Тесс за запястье и вытянул вперед ее руку. – Примерно такого размера.

Кэл Дэвис порылся в коробке и достал подходящую пару. Тесс заметила, что поведение приказчика изменилось после того, как он увидел деньги Зака.

– Что-то еще, сэр?

Зак утвердительно кивнул.

– Револьвер. Что-нибудь небольшое, чтобы подходило для женской руки, но достаточно серьезное, чтобы делать свое дело.

– Нет! – потянула его за рукав Тесс. – Ты же знаешь, как я отношусь к оружию.

Не обращая внимания на ее слова, Зак стряхнул ее руку со своего рукава, словно надоедливую муху.

– Покажите, что у вас есть.

Из-под прилавка Кэл достал обитый войлоком ящик, в котором лежали различные револьверы. Тесс невольно заинтересовалась ими, и, когда Зак отобрал несколько штук, чтобы рассмотреть их более внимательно, она тоже с любопытством посмотрела на револьверы. Взвесив каждый из них на ладони, Зак осмотрел дула и рукоятки.

– Мы возьмем вот этот, – наконец сказал он.

– Хороший выбор. «Смит-и-вессон» не даст промахнуться.

Кэл бросил рядом с револьвером коробку с патронами.

– Вот вам к нему боеприпасы.

Пока приказчик подсчитывал общую сумму, Тесс отвела Зака в сторону.

– У тебя железные нервы, – сердито шепнула она. – Что люди подумают, когда узнают, что ты покупаешь мне подарки?

– То же самое, что они уже подумали, – не меняя выражения лица, ответил Зак, только губы его насмешливо дрогнули. – Что мы живем в грехе.

Тесс закусила губу, стараясь унять ее дрожь.

– Для тебя, может быть, репутация и не важна, а для меня она значит очень много.

Зака не тронули ее слова, он продолжал спокойно стоять, скрестив на груди руки.

– Тогда поищи себе другое место.

– Не могу, – выпалила Тесс прерывающимся голосом.

– Не можешь? – Он поднял светлую бровь. – Или не хочешь?

– И то и другое. – Ее зеленые глаза смотрели на него, и она упрямо не желала отвести свой взгляд. – «Касита-де-Оро» принадлежит мне точно так же, как и тебе. Никому не удастся прогнать меня оттуда. Никому! – повторила она и выбежала из лавки.

Зак поставил коробку с покупками на плечо и вышел следом.

Тесс делала вид, что не замечает, как он грузит вещи в заднюю часть повозки. Наконец Заку это надоело.

– Прекрати вести себя как дура.

– Дура? – Тесс резко обернулась.

– Да, ты правильно расслышала, дура. «Прекрасно, – подумал Зак, – если она хочет поссориться, то я к этому готов».

– Ты думаешь, что находишься на светском рауте?

– Не хочу, чтобы ты мне что-нибудь покупал. Мне не нужен револьвер. И я не хочу, чтобы люди думали, будто мы с тобой спим! – вскричала Тесс.

Зак шагнул к ней, но она отступила назад и уперлась спиной в повозку.

– Давай расставим все точки над i. Мне нет дела до того, что обо мне думают посторонние люди. Главное для меня сейчас – выживание, вот как называется эта игра. А я, дорогая, специалист по выживанию.

Тесс открыла рот, чтобы ответить, но он не дал ей сказать ни слова.

– Нравится тебе это или нет, мы оба участвуем в этой игре. И я не собираюсь делать за тебя твою работу только потому, что у тебя руки в волдырях и кровоточат или тебя хватит солнечный удар и ты будешь не в силах выполнить свою часть работы. Я не хочу увидеть, как над твоим трупом закружатся сарычи только потому, что ты окажешься слишком легкомысленной, чтобы защитить себя. Поняла?

– Да, – сказала Тесс, но было видно, что ей все это не нравится. – Когда мы продадим ранчо, я верну тебе каждый цент.

– И правильно сделаешь.

Зак вскочил в седло, предоставив ей возможность самостоятельно забираться в повозку.

– Приготовься к тому, что завтра я буду учить тебя, как надо обращаться с револьвером.

Глава 5

Зак, глядя Тесс прямо в глаза, положил приобретенный револьвер между ними на поцарапанный стол. Выражение его лица удержало Тесс от каких-либо возражений. Она упрямо поджала губы, но мудро решила воздержаться от замечаний.

Зак сунул коробку с патронами в карман куртки, затем взял револьвер и направился к двери.

– Не имеет смысла откладывать.

Тесс не оставалось ничего другого, как последовать за ним через внутренний дворик, загон для скота, мимо хозяйственных построек к холмам.

На вершинах далекой горной гряды виднелись остатки снега. Кактусы и опунции оживляли пустынную местность. Время от времени попадались акации паловерди, покрытые мелкими желтыми цветами. «Это утро можно было бы считать прекрасным, – думала Тесс, – если бы не предстоящий урок».

– Вставай вплотную за мной, – приказал Зак, обернувшись. – Не жди, что я всякий раз буду рядом, когда ты попадешь в беду. Пришло время тебе самой отвечать за собственную безопасность.

– Странно, но мне что-то не помнится, чтобы я нанимала тебя в телохранители.

– Не льсти себя надеждой. У меня есть более интересные занятия, чем быть нянькой упрямой женщины.

– До сих пор я довольно хорошо справлялась сама, – напомнила ему Тесс.

Зак обошел высокий кактус.

– Ты уже забыла о том, что убийца Джеда на свободе? А как, скажи мне, ты сможешь защититься, если нападут апачи? В этих краях почти в каждой семье кто-то погиб от их стрел.

Тесс споткнулась. Понимая, что это глупо, она все же обшаривала глазами далекие холмы, как будто ожидая увидеть там полчища индейцев, спускающихся по склонам.

– Здесь нужно остерегаться не только людей, – продолжал Зак. – Что ты будешь делать, если встретишь рысь? Или натолкнешься на гремучую змею?

Тесс, сдаваясь, подняла руки вверх.

– Хорошо, хватит. Ты меня убедил.

– Долго пришлось убеждать, – пробормотал он.

Для первого занятия Зак выбрал относительно ровное место. Он подождал, пока Тесс встанет рядом, и начал урок.

– У тебя «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра. Ты видишь, что он заметно меньше, чем мой.

Он легонько коснулся рукоятки револьвера, торчавшего у него за поясом.

– У меня «кольт» сорок четвертого калибра, обычно его называют «миротворцем». Но большой револьвер или маленький, значения не имеет. С близкого расстояния убить можно даже из «деррингера».

Тесс старалась не думать о Джеде, которого так жестоко застрелили в его собственном доме и оставили труп на растерзание стервятникам.

– Говори скорее, что нужно делать, – покорно вздохнула она.

– Молодец, хорошая девочка.

Тесс попыталась убедить себя в том, что внезапно возникшая дрожь в желудке – это от волнения, а не от теплой нотки одобрения, прозвучавшей в его голосе.

Зак заговорил деловым тоном.

– Теперь смотри внимательно: я покажу тебе, как заряжать револьвер.

Тесс придвинулась ближе, и ее рука коснулась его руки. Нахмурив брови, она внимательно наблюдала, как Зак открыл барабан и вставил пули в гнезда. «У него очень красивые руки», – подумала она, разглядывая длинные тонкие пальцы, которые, казалось, больше подходили для игры на пианино, чем для стрельбы из револьвера.

Зак внезапно поднял глаза и поймал ее взгляд. Он был близко, так близко, что Тесс могла разглядеть золотистые точки в его зеленых глазах. У него прекрасные руки – и прекрасные глаза. Когда-то они столько времени проводили вместе: смеялись, делились секретами, мечтами. Она осмеливалась считать его своим другом. Внезапно Тесс мучительно захотелось, чтобы все было по-старому.

– Если я тебе так неприятна, почему тебя волнует, смогу я защитить себя или нет? – Эти слова вырвались у нее прежде, чем она их осмыслила.

– Хороший вопрос, дорогая. Черт меня побери, если я это знаю. – Слегка прищурившись, он прицелился и нажал курок. Цветок на верхушке высокого и тонкого кактуса, растущего вдалеке, разлетелся оранжевыми брызгами.

Тесс молча наблюдала, как лепестки опускаются на землю, словно капли крови. Холодное равнодушие Зака подействовало на нее словно резкий удар. Он ограждался от нее стеной, через которую невозможно перебраться. Ее охватило чувство безнадежности и огромной потери.

– Догадываюсь, что некоторые мои высказывания ты могла объяснить себе недостатками моего воспитания. – Зак дунул в дымящееся дуло «кольта». – Но моя мама воспитывала своих сыновей защитниками слабого пола. Считаю, что во мне все еще живо рыцарское отношение к женщине. Это – врожденная черта характера у большинства из нас, южан, – протяжно говорил он, – даже если женщина случайно окажется янки.

У Тесс дыхание перехватило от его жестокости, она ощетинилась и нанесла ответный удар.

– Сколько еще раз нужно напоминать тебе, южанин, что война закончилась? – холодно заметила она. – Не заставляй меня попусту терять время. Давай продолжим урок.

Зак сощурил глаза, но Тесс успела заметить, что он был удивлен ее резкостью. Это принесло ей некоторое удовлетворение.

– Прекрасно, – согласился он, протягивая револьвер, который приготовил для нее.

«Смит-и-вессон» оказался тяжелее, чем она ожидала. Тяжелый и холодный. Зловещий.

Пока Зак устанавливал небольшие камни в качестве мишеней на ближайшем выступе, Тесс незаметно вытерла вспотевшие ладони о юбку. Так же как раньше она противилась самой мысли о стрельбе из револьвера, так теперь твердо решила научиться стрелять. Похоже, что Зак считал ее Обузой, чего Тесс хотела меньше всего. Она докажет, что может позаботиться о себе сама, даже если для этого ей придется научиться стрелять из револьвера.

– Не бойся его, – отрывисто сказал он. – Он не кусается.

Тесс возмущенно взглянула на него. Несмотря на ее решительный тон, все-таки заметны были ее колебания.

– Прицелься и нажми на курок, – повторила она инструкции, которые давал ей Зак, стреляя из своего «кольта». – Насколько это сложно?

Бормоча проклятия, он встал у нее за спиной.

– Правило номер один: не прижимай палец к курку, пока не будешь готова стрелять.

– А правило номер два?

Он проигнорировал ее вопрос.

– Подними правую руку. Не спеши, медленнее, – командовал Зак. – Вот так.

Сердце Тесс забилось сильнее, когда она почувствовала его мускулистое тело за спиной. Ей захотелось придвинуться еще ближе, крепко прижаться к нему. Собственная реакция испугала ее. Даже ужаснула. Наверное, Джози Гудбоди была права, обзывая ее наглой шлюхой. Интуитивно чувствуя, как опасна такая близость, она постаралась отодвинуться, но Зак левой рукой обнял ее за талию, крепко удерживая на месте.

– Давай без капризов.

Его голос, густой, низкий и протяжный, словно сладкая патока, обволакивал ее. Дыхание его мягко касалось ее щеки. Внезапно Тесс охватило жаром. Она посмотрела на небо. Может быть, солнце стало жарче печь? Но хотя утро и было теплым, она поняла, что жар этот идет изнутри ее тела. Боже милостивый! Догадывается ли Зак о том, как он действует на нее?

– Ну, потверже, – поучал Зак. Немного изменив позицию, он своей рукой поднял ее руку до уровня плеча и вытянул вперед. – Смотри прямо вдоль дула револьвера, так, чтобы твой взгляд был на одной линии с намеченной целью.

Тесс глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и почувствовала запах, исходивший от него. Запахи кожи, мыла смешались в жарком воздухе со слабым запахом табака. Этот запах так волновал Тесс, что она забыла обо всем на свете, кроме мужчины, стоявшего у нее за спиной. Веки ее опустились, внимание рассеялось.

– Ну давай же, Тесс! – нетерпеливо сказал Зак. Он уже не уговаривал ее, а почти приказывал. – С закрытыми глазами ты не попадешь в цель и на расстоянии ста ярдов.

Тесс смутилась и попыталась снова сконцентрировать свое внимание.

– Да, да, ты прав, Зак, – пробормотала она. Зак продолжал говорить, как будто не слышал ее.

– Прицелься как следует, потом положи указательный палец на курок... и нажимай.

Громкий взрыв раздался в ее ушах. Все мишени остались нетронутыми.

– Я промазала.

– Учитывая все обстоятельства, это неудивительно.

Сделав шесть выстрелов и ни разу не попав в цель, Тесс под наблюдением Зака перезарядила револьвер.

– Хорошо, – одобрил он. – А теперь попробуй держать револьвер двумя руками, пока не привыкнешь к нему.

Он стоял прямо у нее за спиной, широко расставив ноги, затем притянул ее к себе так, что спина Тесс уперлась ему в грудь, а голова пришлась ему под подбородок.

– Посмотрим, может быть, так лучше получится. Учиться стрелять из револьвера было уже само по себе достаточно тяжело, но находиться так близко от него оказалось настоящей пыткой.

Тесс остро ощущала его мускулистое тело, прижавшееся к ее спине. И типичную выпуклость его мужского естества. Желание затаилось в животе, как змея, готовая вонзить в нее свои ядовитые острые зубы. Еще даже не отведав этого яда, она уже знала, что он окажется сладостным и восхитительным. Он заставит ее желать то, что она не сможет получить. Заставит почувствовать то, чего она не должна чувствовать.

Держа руки параллельно рукам Тесс, Зак накрыл ее ладони своими и прицелился.

– Стрелять из револьвера совсем несложно, если ты сосредоточишь все свое внимание на цели.

Тесс заставила себя сосредоточиться. Сжав зубы, она спустила курок. И чуть не заплакала от облегчения, когда пуля попала в один из камней и послышался вдруг показавшийся ей таким приятным звук падающего камня.

Окрыленная первым успехом, Тесс повернулась к Заку и улыбнулась. Он сразу же отпустил ее и шагнул назад. Ее улыбка быстро сменилась озабоченностью, когда она заметила крупные капли пота над его верхней губой.

– Что с тобой?

– Проклятая жара, – пробормотал он. Достав платок, он вытер лицо. – Думаю, ты уже поняла главное. Теперь тебе нужно только тренироваться. Как можно больше практики.

Старательно следуя инструкциям Зака, Тесс перезарядила револьвер и прицелилась. Ее усилия были вознаграждены скрежетом пуль о камни, в которые она стала попадать все чаще и чаще. К тому времени, когда Зак решил, что для первого дня вполне достаточно, руки у нее тряслись от усталости.

– Неплохо для первого раза, – скупо похвалил он. – Завтра повторим опять.

– Завтра?

– Завтра, – сухо повторил он. – И потом каждый день, до тех пор пока ты не будешь попадать в стену сарая с пятидесяти шагов.

Он повернулся и направился к ранчо. Тесс последовала за ним.

– Если ты заметил, то здесь нет никаких сараев.

– Я не шучу. Твоя жизнь может зависеть от того, насколько серьезно ты отнесешься к этим урокам.

– А я думаю, Зак Маклейн, что ты слишком серьезно ко всему относишься. Ты редко улыбаешься и еще реже смеешься. Ты очень изменился за эти годы, и не в лучшую сторону.

Зак остановился так резко, что Тесс едва не налетела на него. Он обернулся и мрачно посмотрел на нее.

– А ты не считаешь, что могут быть важные причины для такой перемены?

Его зеленые глаза гневно сверкали. Тесс почувствовала, что буквально съеживается под его взглядом, который пронзал ее насквозь. Казалось, Зак ждал от нее каких-то слов или поступков, но Тесс не имела ни малейшего понятия, что ей нужно делать. А он словно ждал от нее объяснения, признания. Или извинения.

– Я тебя не понимаю. Объясни, что я сделала не так. Зак дышал сквозь зубы, и было заметно, как он борется с охватившим его волнением.

– Глядя на тебя, я не могу удержаться, чтобы не вспомнить самые ужасные годы моей жизни, – хрипло произнес он. – Чем меньше времени я буду вынужден проводить в твоем обществе, тем лучше для меня.

Тесс смотрела, как он большими шагами спускается со склона. День уже не казался ей таким светлым и прекрасным. Ненависть Зака была так реально ощутима, как будто это было живое дышащее существо. Чудовище злобное и хитрое. Тесс беспомощным жестом подняла руку, потом опустила ее.

– Что я сделала? – дрожащим голосом проговорила она.

Но Зак уже был далеко впереди; он то ли не расслышал ее вопроса, то ли не захотел ответить. Тесс было совершенно ясно одно: Зак должен ей все объяснить. Она должна знать, что послужило причиной такого разлада между ними.

Подобрав юбки, она побежала за Заком. Но вдруг поскользнулась на гравии и поехала вниз прямо на высокий кактус с торчащими колючками. Инстинктивно Тесс протянула руку, чтобы защититься от этих колючек. И закричала от боли. Руку обожгло как огнем. Боль была такой сильной, что слезы выступили на глазах. Сквозь слезы она разглядела пучок длинных иголок, торчащих из предплечья. Рукав ситцевой блузки в том месте, куда вонзились колючки, был в крови.

Зак обернулся на ее крик.

– Что случилось? Укусила гремучая змея?

Жгучая боль лишила Тесс дара речи. Она молча покачала головой, пытаясь освободить руку, но, к ее ужасу, кактус вел себя как живое существо. Он, как дьявол, вцепился в нее и не отпускал. Вскоре к первым колючкам добавились новые. Тесс закусила губу, чтобы не закричать.

Зак подбежал к ней и сразу оценил ситуацию.

– Боже мой, девочка, неужели никто не говорил тебе, что нужно держаться подальше от «прыгающей» чоллы?

Тесс проглотила слезы, но не смогла унять дрожь в голосе.

– Ты предупреждал меня об убийцах, апачах, рысях и гремучих змеях, но про кактусы упомянуть забыл.

– Дорогая, это был урок номер два, – сказал он, поднимая ее на руки и направляясь к дому.

Осторожно, чтобы не потревожить ее раненую руку, Зак положил девушку на кровать.

– Лежи так и не двигайся. Я скоро вернусь.

«Не двигайся! Как будто я собираюсь танцевать джигу, когда моя рука горит так, будто ее жалит дюжина шершней», – возмущенно подумала Тесс.

Откуда ей было знать, что такое безобидное на вид растение неожиданно превратится в живую подушку для иголок? Посмотрев на руку, она увидела шесть длинных иголок, торчащих в руке выше локтя.

Зак снова появился в дверях, держа что-то в руках.

– Знаю, дорогая, – посочувствовал он. – Это чертовски больно.

Тесс отрывисто задышала.

– Делай что хочешь, только поскорее вытащи их! Разложив принесенные вещи на столике рядом с кроватью, Зак задумчиво разглядывал ее руку, потом кивнул.

– Прежде всего необходимо снять с тебя блузку.

– Ты хочешь раздеть меня? – недоверчиво спросила Тесс.

Зак потер подбородок.

– Конечно, я мог бы разрезать рукав, но чертовски жаль портить такую красивую вещь.

Тесс заколебалась. Ей не хотелось лежать обнаженной под взглядом его сверкающих, как драгоценные камни, зеленых глаз, но было бы жаль и чтобы ее любимую блузку разрезали на ленты.

– А ты не мог бы выдернуть их как занозу?

– Боюсь, не получится, моя, милая. У чоллы есть маленькие шипы, которые проникают под кожу. Если не удалить их полностью, они могут вызвать заражение.

– Прекрасно, – резко ответила Тесс. От боли она стала раздражительной.

– На вот, возьми. – Зак протянул ей простыню. – Прикройся, если ты такая застенчивая.

Здоровой рукой Тесс натянула на себя простыню, затем медленно расстегнула длинный ряд маленьких пуговок. Когда она закончила, Зак, не обращая внимания на ее слабый протест, усадил ее в постели. Сохраняя бесстрастное выражение лица, он аккуратно снял блузку сначала с одного плеча, затем осторожно, но решительно потянул за другой рукав.

Тесс закусила губы, чтобы не закричать от боли, когда тонкие острые иглы цеплялись за ткань. Зак отбросил блузку. Мгновение он молча изучал ее лицо, вздрогнул, потом вышел из комнаты и сразу же вернулся с бутылкой виски.

Тесс подозрительно посмотрела на бутылку.

– Если ты воображаешь, что я буду...

Он зубами откупорил бутылку и поднес ее к губам Тесс. – Пей.

– Но...

Она только открыла рот, чтобы возразить, как Зак уже вылил туда отвратительное на вкус спиртное.

– Выбирай, дорогая, – проглотить или задохнуться. – Он подложил руку под спину Тесс, приподнял ее и поднял бутылку еще выше. – Предлагаю проглотить, потому что, так или иначе, ты примешь лекарство. Благодарить меня будешь потом.

Она отчаянно сопротивлялась, упираясь здоровой рукой ему в грудь, но Зак был неумолим. В конце концов Тесс пришлось сдаться; она проглотила виски и задохнулась. Алкоголь обжег горло и пламенем двинулся к желудку.

– Ну погоди, Зак Маклейн, – прохрипела она. – Клянусь, я тебе отплачу за это.

– Мне нравятся отважные женщины.

Он снова поднес бутылку к ее губам наклонил и заставил ее пить, пока виски не закапало из уголков рта. Довольный тем, что она выпила достаточно, Зак отставил бутылку и присел на край постели. Уголком простыни он вытер ей подбородок.

– Поверь, я не из тех, кто зря расходует хорошую выпивку. Вынуть иголки чоллы – непростая задача.

Слезы ручьями текли из ее глаз, желудок горел. Тесс со злостью посмотрела на Зака. Если бы рука не болела так сильно, она бы высказала ему все, что думает о его пещерных методах лечения.

Зак пальцами осторожно вытер слезы с ее щек.

– Считай, что виски – это анестезия. Во время войны солдаты готовы были за несколько глотков виски продать мать родную, лишь бы уменьшить боль.

Постепенно боль в руке стала более терпимой. Хотя руку все еще жгло и кололо, Тесс показалось, что она становится как будто чужой. Вдруг Тесс почувствовала, будто ее несут нежные воздушные потоки. И очень захотелось спать. Ей очень, очень хотелось спать.

– Давай избавимся от чоллы, – сказала она, подавляя зевок. – Я хочу вздремнуть.

– Согласен, дорогая. У тебя было напряженное утро.

Тесс испуганно отодвинулась, увидев, что Зак снова тянется к бутылке виски. Но на этот раз, вместо того чтобы влить виски ей в горло, он смочил места уколов. Тесс охнула от жгучей, острой боли. Поморгав, чтобы убрать пелену слез с глаз, она увидела, как Зак достал расческу из кармана жилета.

Широко открытыми от изумления глазами она наблюдала, как он ловко вставил зуб расчески под иглу кактуса и вырвал ее.

– Фокус в том, чтобы игла не вернулась снова тебе под кожу. А теперь лежи тихо – я вытащу остальные.

Тесс закусила губу и уставилась в потолок, а Зак несколько раз повторил процедуру. Каждый раз, когда он выдергивал очередной шип, она испытывала благодарность к нему за то, что он заставил ее выпить виски, чтобы уменьшить боль.

Наконец Зак закончил работу.

– Ну вот, – сказал он, – твоей руке уже должно быть полегче.

– Намного, – признала Тесс со слабой улыбкой. – Извини, что я вела себя как ребенок.

– Ты вела себя отлично. – Он отвел локон с ее щеки, затем, забывшись, провел пальцами по щеке. – Видела бы ты, как я испугался, когда впервые столкнулся с чоллой.

Она с любопытством изучала его, не понимая, говорит ли он серьезно или просто дразнит ее.

– Не могу себе представить, чтобы ты плакал или чего-нибудь боялся.

Его лицо застыло, как маска.

– Еще немного виски, чтобы избежать заражения...

В тот самый момент, когда Зак поднял бутылку с виски, раздался женский голос:

– Эй, есть кто-нибудь дома?

Тесс и Зак замерли от неожиданности. Они еще не пришли в себя, как Джози Гудбоди уже сунула голову в спальню. Она переводила взгляд с одного на другую, не упуская ни одной детали: Тесс полураздета, Зак склонился над ней с бутылкой виски в руке.

Джози прижала сумку к груди.

– О Господи! – воскликнула она. – Все гораздо хуже, чем я предполагала. Гораздо хуже.

Тесс схватила простыню, сбившуюся к талии, и прижала ее к груди. Несмотря на боль в руке, она постаралась выпрямиться.

– Мисс Гудбоди, – проговорила она с трудом. – Какой сюрприз.

Джози Гудбоди вошла в комнату, сопровождаемая высоким человеком, похожим на пугало и одетым в блестящий черный костюм из тонкого сукна. Длинные бакенбарды обрамляли его худое лицо, а верхнюю губу украшали тонкие усики.

Зак поднялся с кровати и, заметно недовольный, посмотрел на нежданных гостей.

– Что вам тут нужно?

Джози Гудбоди расправила свои узкие плечи и выпятила подбородок.

– Я привела преподобного Тобиаса Миллера, странствующего проповедника, который как раз оказался в наших краях, чтобы он образумил вас. Помог вам понять свое заблуждение. – Она сморщила нос, принюхиваясь, как гончая, преследующая свою добычу. – Чем это пахнет?

– Спиртным, – важно произнес преподобный Миллер. – А ведь виски – корень всяческого зла.

Глаза Джози округлились от ужаса.

– Вы можете помолиться за этих несчастных грешников, преподобный отец?

– О возлюбленный Христос! – вскричал Тобиас Миллер, обращая глаза к небу. – Помоги этим грешникам раскаяться в их безнравственном поведении! Помоги им увидеть твой свет!

Дрожа от праведного гнева, Джози с укором ткнула пальцем в Зака.

– Мистер Маклейн, вы напоили эту молодую женщину, а потом совратили ее?

Прежде чем Зак успел ответить, Тесс икнула. Громко. Звук упал, как камень в тихий пруд.

Все взоры обратились на ее вспыхнувшее лицо. И она снова икнула.

– Это отвратительно! – возмущенно заявила Джози.

Священник обрушил всю силу своего гнева на Зака.

– Вы готовы сделать доброе дело для этой юной леди? Сделать из нее честную женщину?

– Убирайтесь! – приказал Зак. Голос у него был низкий, он едва сдерживался.

– Вы все неправильно поняли, – попыталась объяснить Тесс. – Все совсем не так, как вам показалось.

– У меня есть глаза, мисс Монтгомери. Не думайте, что вам удалось одурачить меня. Мы застали вас полуодетой в постели с мужчиной, в комнате пахнет виски. И что еще хуже, – сказала Джози, помахивая костлявым пальцем, чтобы подчеркнуть важность своих слов, – это безобразие творится утром, даже полдень еще не наступил.

Тесс обреченно уставилась на женщину. А потом, сама не понимая почему, она совершила нечто непростительное. Она захихикала.

– Прекрасно! – Лицо Джози из красного стало темно-фиолетовым. Круто повернувшись, она вылетела из комнаты. Проповедник поспешил за ней.

– ...и никогда в жизни! – донеслись до Тесс слова миссис Гудбоди.

Странно, но Тесс почему-то стало очень весело. Она издавала странные звуки, не то икая, не то хихикая. Смутившись, она закрыла рот рукой, стараясь унять веселье. Но чем больше Тесс старалась быть серьезной, тем хуже у нее это получалось.

Зак весело взглянул на нее и покачал головой.

– Некоторые люди совершенно не умеют переносить алкоголь.

Непонятно почему, его замечание вызвало у Тесс новый приступ смеха. Когда смех наконец прекратился, ей стало не по себе. Тесс откинулась на подушку и повернулась на бок, лицом к стене.

– Уходи, – невнятно проговорила она. – Я устала. Надеюсь, когда проснусь, все окажется только дурным сном.

– Спи крепко, дорогая. У тебя был богатый событиями день – а ведь еще и полдень не наступил.

Засыпая, Тесс думала, не померещилось ли ей, что Зак засмеялся.

Глава 6

Прежде чем отправиться на рудник, Зак заглянул к Тесс. Она крепко спала, свернувшись клубочком, сунув одну руку под подбородок, а другую вытянув на подушке. Нежная и беззащитная, как маленький котенок. Зак подумал, не заурчит ли она, если ее приласкать. Он поймал себя на желании коснуться ее щеки кончиками пальцев и отошел, недовольный собой.

Жизнь под одной крышей с ней день за днем подвергала испытанию твердое решение Зака держаться от нее подальше. Поведение Тесс незаметно, но постоянно разрушало возведенную им стену. Приветливость и невинность этой девушки ломала все барьеры. Красота Тесс поразила его, как удар молнии. Зак вспомнил, как Тесс, не отрываясь, с мольбой смотрела на него, а иголки кактуса торчали из ее руки. От ужаса и боли глаза ее стали прозрачными, похожими на расплавленное серебро. Губы Тесс, как бутон розы, слегка кривились от боли, и он не мог оторвать от них глаз. А теперь, даже во сне, она искушала его. Ее кожа, белая и шелковистая, напомнила ему магнолии, которые когда-то украшали Бриарвуд, его родной дом. Ситцевая ночная рубашка с глубоким вырезом едва удерживала ее груди, округлые и полные. Его чресла отвердели при дразнящем виде сосков, обтянутых рубашкой. Внезапно Зак подумал о летних ягодах, диких и сладких. Он сжал руки в кулаки, чтобы удержаться и не коснуться их. Но больше всего ему хотелось попробовать их на вкус.

Рассердившись на себя за свои сумасбродные мысли, Зак вышел из дома, ступая широко и твердо. Он быстро оседлал коня и поскакал по дороге. Узкая дорога, больше похожая на тропу, сначала шла на запад, потом карабкалась в горы. Если бы не указания Эбнера Смита, то он пропустил бы поворот к руднику.

Со времен калифорнийской золотой лихорадки Аризона привлекала внимание старателей, и хотя радужные надежды золотоискателей не оправдались, они все же остались в Аризоне и принялись с тем же рвением искать серебро. Непрерывная цепь надежд заставляла их двигаться по пустыне Соноран с упрямством степных волков. Долгие ожидания чуда иногда подкреплялись сообщениями о находках в центральной части Аризоны. Старатели исследовали каждую горную гряду и каждую расселину, рискуя сорваться в пропасть или погибнут от индейских стрел. Даже Гражданская война не смогла сдержать их.

«Для чего Джед приобрел этот рудник? – рассуждал Зак. – Надеялся напасть на главную жилу? Или какой-нибудь сомнительный тип искусственно повысил содержание серебра в пробах с целью продать рудник как более богатый?» В случае с Джедом второй вариант казался Заку более вероятным.

Прибыв на место, Зак слез с лошади и привязал поводья к низкой ветке акации. Он немного постоял, оглядываясь вокруг. На первый взгляд здесь ничего не изменилось со времени его последнего посещения. Грубо отесанные бревна образовывали кривобокую раму вокруг узкого отверстия, выдолбленного в склоне горы. По обе стороны от входа стояли гигантские каменные глыбы.

Зак медленно приблизился ко входу в рудник и, войдя туда, сразу нашел фонарь на том же самом месте, где он его и оставил. Рудник, казалось, состоял из нескончаемой череды туннелей – одни были довольно короткими, другие длинными с более низкими сводами. Пока ничего особенно интересного Зак здесь не обнаружил. «Сегодня, – решил он, – нужно исследовать ответвление, идущее перпендикулярно к магистральной выработке».

Через несколько минут температура заметно понизилась, воздух стал холодным и влажным в отличие от сухого и горячего воздуха снаружи. Зака окутала такая непроницаемая темнота, что он был рад даже слабому желтому свету фонаря. Где-то вдали послышался слабый звук падающих капель воды. Не обращая внимания на шмыгающих мимо грызунов, он продвигался дальше по туннелю. Луч света от фонаря осветил железную тележку прямо перед ним. У стены выработки стояло прислоненное кайло. Всюду валялись обломки породы. Зака охватил восторг. Может быть, это то самое место, где Джед надеялся найти богатство?

Сдвинув шляпу на затылок, Зак внимательно осмотрелся. Его первоначальный оптимизм исчез, уступив место подозрению, что здесь что-то не так. Подняв фонарь над головой, он заглянул в тележку и увидел, что она пуста. Потом он направил свет фонаря на землю. Куски породы были уложены скорее в каком-то определенном порядке, нежели подготовлены для погрузки в вагонетку.

«А почему нельзя было грузить их сразу в вагонетку? – подумал Зак. – Странно, но кажется, что вагонетку разгрузили, а вовсе не собирались загружать. Но кто мог сделать такую глупость? И зачем?»

Присев на корточки, Зак поставил фонарь на землю, подобрал один из обломков породы и внимательно оглядел его. Он вертел его так и этак, пытаясь разрешить загадку. Зак мало что знал о серебряных рудниках, но намеревался узнать все, что возможно. Он вспомнил, как однажды один старатель говорил, что серебро обнаружить труднее, чем золото. Нахмурив брови, Зак пытался вспомнить тот давний разговор. Если ему не изменяет память, это как-то связано с цветом руды. В зависимости от того, с какими породами смешано серебро, цвет руды может колебаться от белого до темно-синего. Было совсем не похоже, чтобы кусок породы, который он держал в руке, имел какую-то ценность. Разочарованный, Зак швырнул камень на землю. К его удивлению, вместо того чтобы разлететься на куски, камень немного сплющился, но остался целым.

– Интересно, – пробормотал он, поднял камень и стал внимательно рассматривать его. – Чертовски интересно.

В голове его начал созревать план. Зак подбросил камень и поймал его. Он отправит образцы руды в лабораторию на анализ, возможно, даже в Калифорнию. Стоит потратить деньги, чтобы выяснить, что это – пустая порода или что-то ценное. А пока он будет молчать. Нет смысла рассказывать об этом Тесс. Конечно, она равноправный партнер в этом деле, и ей должна принадлежать половина дохода, но ведь пока это только его догадки. И у него нет никакой уверенности, что Тесс сохранит все в тайне. Он однажды поверил ей – в другом месте, при других обстоятельствах, а она безжалостно предала его.

Выйдя из шахты на яркий солнечный свет, Зак прикрыл глаза и подождал, пока они снова привыкнут к яркому свету. Вопрос, который он задал себе раньше, снова начал терзать его. Почему кто-то разгрузил тележку и разбросал ее содержимое? Он чуть не выронил камень, когда ответ на этот вопрос стал ему совершенно ясен.

Этот человек искал что-то совсем другое.

Что-то гораздо более ценное, чем серебро.

Сладко зевнув, Тесс потянулась и поморщилась от боли. Широко открытыми глазами она уставилась на перевязанную руку. Ей вспомнились события этого утра, и она громко застонала. Кактус чолла. Резкий, но мягкий уход Зака за ней. Несвоевременный приход Джози Гудбоди. Ее вызывающая икота и хихиканье. Все это совсем не было ночным кошмаром.

Взгляд Тесс переместился на блузку, висевшую на спинке стула. Один рукав блузки был в пятнах ржавого цвета. Неудивительно, что Джози Гудбоди и ее друг, преподобный Миллер, сделали определенные выводы. Что еще могли они подумать, обнаружив ее полуголой в постели с мужчиной, в комнате, пахнущей как винная лавка? Да еще среди бела дня? По мнению приличной женщины, быть застигнутой в постели с мужчиной – уже причина для осуждения, но быть застигнутой в постели с мужчиной среди бела дня – этому нет прощения.

Тесс спустила ноги с постели и села. Она почувствовала тупую головную боль наверное, от виски, которое Зак влил ей в горло. Она увидела свое отражение в зеркале над маленьким комодом и поморщилась. Со спутанными волосами, раскинувшимися по плечам, в рубашке, истончившейся от многочисленных стирок, она выглядит, наверное, как падшая женщина. Сейчас Лили Лондон достаточно было бы бросить на Тесс один взгляд, чтобы сразу предложить ей работу по обслуживанию клиентов.

Тесс склонила голову набок и прислушалась, но в доме было тихо. Она не имела ни малейшего представления, куда отправился Зак, но была рада, что его сейчас нет дома. Умывшись, она почувствовала себя значительно лучше. Тесс надела бледно-зеленое платье, расшитое мелкими желтыми цветочками, причесала волосы и стянула их на затылке желтой лентой.

Окончательно придя в себя, она решила насладиться последними часами дивного весеннего дня. Это была прекрасная возможность провести время так, как ей больше всего нравилось. Разбирая журналы, которые вчера, наводя порядок в доме, она сложила аккуратной стопкой, Тесс нашла свой самый любимый, еженедельник Стрита и Смита, выходящий в Нью-Йорке, и устроилась с ним на скамейке в патио. Открыв потертую обложку, Тесс погрузилась в приключения Буффало Билла, Короля проводников – первопроходца и проводника, одного из первых поселенцев, участника военных действий против индейцев.

Тесс так увлеклась чтением, что не услышала стука копыт. Журнал упал на землю, когда кто-то заколотил во входную дверь. И ее сердце так же сильно заколотилось в груди. Тесс встала. Она стояла, в нерешительности теребя нижнюю губу. Она не помнила, где оставила свой револьвер, а даже если бы и знала, где он, то вряд ли смогла бы им воспользоваться. «Апачи в дверь стучать не будут. Грабители тоже», – рассуждала она. Однако она знала о них слишком мало, чтобы делать выводы.

Стук в дверь повторился. Тесс осторожно подошла к двери, понимая, что, кто бы ни находился за дверью, он очень легко может войти.

– Кто там? – крикнула она, надеясь, что голос не выдаст ее волнения.

– Мэм, вам нечего бояться, – ответил мужской голос с сильным южным акцентом. – Мы старые друзья Джеда Дункана. Решили навестить его.

Тесс почувствовала, что сердце ее бьется уже не так сильно, как минуту назад. Она отважилась приоткрыть дверь и увидела двух мужчин, стоящих на пороге. Один из них был высоким и довольно привлекательным, с волнистыми каштановыми волосами и яркими синими глазами. Другой – заметно меньше ростом, жилистый, с тусклыми серыми волосами и маленькими, глубоко сидящими глазками неопределенного цвета.

– Как поживаете, мэм? – Высокий мужчина по-мальчишески улыбнулся, и на щеке у него появилась ямочка. – Надеюсь, мы вам не помешали?

– Нет, – ответила Тесс, изображая улыбку. – Совсем нет.

– Меня зовут Джимми Джеролд. – Симпатичный мужчина приподнял шляпу. Он подтолкнул вперед своего товарища. – А это мой друг, Моу Блэк. Мы перегоняли скот с Джедом во время войны.

– Меня зовут Тесс Монтгомери. Я всегда рада видеть здесь друзей Джеда. Входите, пожалуйста. – Она отступила в сторону, приглашая их войти.

Мужчины перешагнули через порог и огляделись, видимо, отметив про себя отсутствие мебели в маленькой прихожей, отчего Тесс почувствовала себя неуютно. Джимми одарил Тесс еще одной озорной улыбкой:

– Старине Джеду повезло. Удивляюсь, как только удалось этому старому сычу понравиться такой очаровательной женщине?

Тесс почувствовала, как загорелись ее щеки.

– Мы с Джедом были просто друзьями. И ничего больше.

– А где же этот чудак? – оглянулся Джимми, не видя никого вокруг.

Тесс внутренне вся сжалась. Оказывается, друзья Джеда не знают о его гибели. Она откашлялась, глубоко вздохнула и постаралась сообщить дурную весть как можно осторожнее.

– Сожалею, что мне приходится сообщить вам плохие новости, но Джед мертв.

– Мертв?.. – У Джимми челюсть отвисла от изумления. Моу просто опустил глаза и уставился в пол.

– Понимаю, что эта новость ошеломила вас.

– Не могу в это поверить! – Джимми медленно покачал головой. – Джед всегда был здоров как бык. Никогда не слышал, чтобы он болел.

– Почему бы вам не пройти в патио, пока я приготовлю что-нибудь прохладительное? – предложила Тесс. – Потом я расскажу вам то немногое, что знаю сама.

– Это очень любезно с вашей стороны, мэм, но мы с другом не хотели бы доставлять вам столько хлопот.

– Никаких хлопот вы мне не доставите.

Проводив гостей в патио, Тесс прошла на кухню, где поставила на деревянный поднос три разнокалиберных стакана и выщербленный кувшин с лимонадом. Она хотела бы предложить гостям еще что-нибудь, свежие лепешки или пирог, но ничего другого у нее просто не было. Джимми, заметив ее с тяжелым подносом в руках, тотчас же вскочил на ноги. Подчиняясь взгляду друга, Моу Блэк с опозданием последовал его примеру.

– Сидите, пожалуйста, джентльмены.

Джимми взял у нее поднос и поставил на скамейку.

– Вы очень внимательны, мэм. У нас в горле пересохло от пыли, пока мы скакали сюда из Мексики.

Тесс, улыбаясь, налила лимонад и подала им стаканы.

– Вы с Юга, а откуда именно, мистер Джеролд?

Моу Блэк хихикнул, услышав такое официальное обращение к своему другу. Джимми снова бросил на Моу взгляд, заставивший того замолчать.

– Мы родом из прекрасного штата Теннесси. И, – он лукаво улыбнулся, и ямочка снова появилась на его щеке, – друзья зовут меня Джимми.

– А некоторые зовут его Джентльмен Джимми, – с хитрой улыбкой добавил Моу.

– Вы не сказали, как вас называть – мисс или миссус.

Джимми разглядывал ее с искренним восхищением.

Тесс понимала, что понравилась Джимми и он заигрывает с ней. Джимми Джеролд обладал подкупающим обаянием и, судя по его манерам, прекрасно сознавал, какое впечатление он производит на женщин. Трудно было противиться его очаровательной улыбке. Тесс села и сделала глоток лимонада.

– Я мисс, но, пожалуйста, зовите меня Тесс.

– Мисс? – При этих словах большие синие глаза Джимми засияли. – Сдается, сегодня у меня счастливый день. Конечно, не мое это дело, Тесс, – продолжал он, – но скажите, что делает такая прелестная девушка одна вдали от города? Это небезопасно, когда апачи все еще находятся на свободе.

– Она не одна.

Все трое обернулись на голос Зака. Рука Моу потянулась к рукоятке револьвера, который висел низко на его бедре. Для человека, движения которого перед этим были медленными и ленивыми, его мгновенная реакция отказалась удивительной.

Тесс затаила дыхание. Она переводила нервный взгляд с одного мужчины на другого. Зак стоял, слегка расставив ноги, правой рукой поглаживая кобуру револьвера. Хотя его поза казалась расслабленной, Тесс ощущала его внутреннее напряжение, настороженность и готовность к действиям. В маленьких глазках Моу Блэка сверкнула злоба, будто он хотел пристрелить Зака на месте. Тесс умоляюще посмотрела на Джимми, ожидая, что он поможет унять своего импульсивного друга. Но вместо того чтобы найти в нем союзника, она увидела, что Джимми с удовольствием наблюдает, как двое мужчин готовы броситься друг на друга.

– З-Зак, – заикаясь, проговорила она. – Это друзья Джеда.

Наконец Джимми пришел ей на выручку.

– Ну, парни, кончайте, – протянул он. – Не вижу причины ссориться, давайте пожмем друг другу руки и станем друзьями.

– Вели своему сторожевому псу успокоиться, – обратился Зак к Джимми, не спуская в то же время глаз с Моу.

– Кого это ты назвал псом? – прорычал Моу. Джимми прищелкнул языком.

– Не пугай маленькую леди, Моу. А теперь скажи ей, что ты не хотел сделать ничего плохого.

– Извините, – проворчал Моу с мрачным выражением лица.

Тесс облегченно вздохнула, когда Моу убрал руку с револьвера и взял свой стакан лимонада. Только сейчас она заметила, как дрожали у нее руки.

– Джентльмены, это Зак Маклейн, мой партнер.

– Партнер?.. – Джимми поднял бровь. – Ну-ну, очень интересно.

От его тона Тесс бросило в жар. Она почувствовала, что лицо ее горит.

– Да, мы партнеры, – отрезал Зак. – Деловые партнеры. Моу проворчал что-то нечленораздельное, но осекся под предостерегающим взглядом Джимми.

Тесс встала и подошла к Заку.

– По условиям завещания, которое оставил Джед, мы с Заком наследуем его состояние в равных долях.

– Значит, каждый получает половину, так? – Джимми подергал мочку уха. – Странное решение, скажу я вам. Как вы полагаете, что могло заставить старину Джеда так поступить?

– Думаю, что тебя это вообще не касается. – Голос Зака был холоден, как и его взгляд.

– Нет, это меня касается, – ровным голосом поправил его Джимми.

Зак стоял, опираясь спиной о притолоку и скрестив руки на груди.

– И каким же образом? Джимми допил свой стакан и встал.

– Теперь, когда меня заверили, что вы с прелестной Тесс только деловые партнеры, вы не можете возражать против того, что я буду навещать ее время от времени.

Тесс приоткрыла рот от наглости этого человека. Зак, однако, только пожал плечами.

– Это не мое дело. Меня не волнует, как она проводит свободное время.

Джимми улыбнулся еще шире.

– Ну, милая, надеюсь вы не будете возражать, если я как-нибудь к вам заеду? Почту за честь.

Откровенная лесть Джимми Джеролда была для Тесс бальзамом после убивающего равнодушия Зака. Сознавая, что мужчины пристально смотрят на нее, ожидая ответа, она вздернула подбородок и улыбнулась.

– Нет, конечно, я не возражаю. Приезжайте в любое время.

В синих глазах Джимми светилось торжество, когда он низко наклонился к ее руке.

– До следующего свидания, мисс.

На лице Моу играла самодовольная улыбка, но он удержался от замечаний, когда Тесс пошла проводить их до дверей.

Не успели гости покинуть ранчо, как Тесс стали одолевать сомнения. Она уже сожалела, что не осадила наглеца Джимми Джеролда. Этот человек был слишком нахальным, слишком опытным для нее. Его самоуверенность подавляла Тесс. От его улыбок и лестных слов ей было неловко. Моу Блэк – тот совсем другой. Внезапно она почувствовала сильную неприязнь к этому человеку.

Возвращаясь в патио к Заку, Тесс вспоминала недавний разговор с непрошеными гостями. Почему ни Джимми, ни Моу не проявили никакого любопытства к обстоятельствам смерти Джеда? Не найдя объяснения, она решила, что это было вызвано внезапным появлением Зака и сразу же возникшей между ними напряженностью. Враждебность Зака по отношению к гостям не только вызвала у нее раздражение, но удивила и шокировала ее. Она не могла понять, почему Зак был так груб с Джимми и Моу. В конце концов, они были друзьями Джеда и уже поэтому заслуживали более теплого приема.

Вернувшись в патио, Тесс увидела, что Зак стоит, повернувшись к ней спиной, и не отрываясь смотрит на далекие горы.

– Ты мог бы вести себя с гостями повежливее, – заметила она. – Или южное гостеприимство – всего лишь миф?

– Что ты знаешь об этой парочке? – спросил он, не оборачиваясь.

– Они сказали, что были друзьями Джеда и перегоняли с ним скот во время войны.

Зак насмешливо фыркнул.

– Уже одно это должно было насторожить тебя. Этой парочке нельзя доверять.

– Нечего поучать меня, Зак Маклейн. – Тесс собрала пустые стаканы и направилась в кухню. – Это и мой дом, и я могу приглашать сюда кого захочу.

Резко повернувшись, он подошел к ней и, взяв у нее из рук стаканы, со стуком поставил их на скамейку.

– Тесс, неужели ты действительно такая наивная?

Она инстинктивно отступила назад и прислонилась спиной к глиняной стене дома. Зак уперся руками в стену по обе стороны от ее головы и наклонился к ней. Тесс ощутила жар его тела. В голове было пусто, она забыла, о чем он ее только что спросил.

– Ты хоть знаешь, с кем Джед перегонял скот после Геттисберга?

Она сглотнула и отрицательно покачала головой.

– В письмах я спрашивала его об этом пару раз, но он никогда не отвечал на мои вопросы.

– Имя Куонтрилл тебе о чем-нибудь говорит? Уильям Кларк Куонтрилл?

У Тесс вдруг пересохло в горле.

– Да, конечно. Это янки, который сражался на стороне Конфедерации. Газеты были полны рассказов о его «подвигах».

– Что ты знаешь об этом? – Зак сурово поджал губы.

Тесс вздрогнула, стараясь вспомнить все, что читала или слышала от других. Люди рассказывали о жестоких убийствах и погромах, которые творила банда Куонтрилла.

– Слышала ты когда-нибудь о местечке, которое называется Лауренс, в Канзасе?

– Да, – ответила она почти шепотом. – Я помню название этого городка.

– Джед писал мне, что присоединился к парням Куонтрилла как раз перед резней. Не думаю, что он тогда понимал, куда попал. В любом случае, когда он это понял, было уже поздно. Он должен был убивать или быть убитым.

– Все эти невинные мужчины и мальчики...

– Куонтрилл приказывал убивать всех мужчин, способных держать ружье. Он спокойно завтракал, а его люди в это время убивали и резали мирных жителей. Священника застрелили, когда он доил корову. Других убивали на пороге их собственных домов. Некоторые сгорели заживо в своих домах, подожженных бандитами.

Перед глазами Тесс проходила целая вереница ужасных картин. И хуже всего то, что Джед Дункан, ее друг, участвовал в этом невыразимом ужасе. Тесс хотелось зажать уши руками и попросить Зака замолчать.

Но он продолжал свои мрачные воспоминания.

– Банда Куонтрилла терроризировала не только Канзас. Сотни мужчин, военных и гражданских, были жестоко изувечены, их тела обезображены, пока Куонтрилл, наконец, не преставился.

– Хватит! – закричала Тесс. – Зачем ты мне все это рассказываешь?

Зак вздохнул. Он опустил руки ей на плечи, сжав их крепко, но удивительно нежно.

– После войны некоторые из его горилл вернулись к мирной жизни. Но не все. Куонтрилл привлекал к себе таких головорезов, как Кровавый Билл Андерсон, Джесси Джеймс, Коул и Джим Янгер. Эти двое, которые нанесли нам визит, по их собственному признанию, перегоняли скот с Джедом. Ставлю последний доллар, что они участвовали и в делах Куонтрилла.

Тесс вспомнила обезоруживающую улыбку Джимми Джеролда. Неужели он действительно дьявол в обличье мальчика из церковного хора? Моу Блэк совсем другое дело. Она ощутила в нем холодную жестокость.

– Даже если они и были в банде Куонтрилла, это еще не значит, что они такие же, как Джесси Джеймс или Янгер. Ты же сам сказал, что некоторые из них вернулись к мирной жизни.

Зак еще сильнее сжал ее плечи.

– Нет, но это значит, что мы должны быть очень осторожны, пока не узнаем о них побольше.

– Ну хорошо. – Тесс посмотрела ему прямо в глаза. – У меня будет отличная возможность узнать больше о мистере Джеролде, когда он снова приедет сюда.

– Так и сделай, дорогая. – Подбородок Зака дрогнул. Он отошел от нее, выражение его лица стало жестким. – Когда будешь говорить с ним, спроси, скольких невинных людей он убил хладнокровно и жестоко.

Глава 7

В салуне «Серебряные блестки» жизнь била ключом. Табачный дым клубился, словно густой туман. Слабые звуки пианино были едва слышны из-за резких и хриплых мужских голосов. В этот галдеж иногда врывался визгливый, пронзительный женский смех. Мужчины, одетые кто во что горазд, в три ряда толпились у стойки бара. Некоторые сидели за столиками: карты в руках, выпивка на столике под рукой, кучка мятых купюр в центре стола. Каждый был занят своим делом, поэтому никто не обратил ни малейшего внимания на двух новых посетителей, которые заняли столик в дальнем углу салуна.

– Думаешь, они правду говорят?

Джимми Джеролд налил в стакан виски.

– Выяснить это – наша первейшая задача.

Моу молча раздумывал над словами Джимми. Его маленькие бесцветные глазки непрерывно бегали, обшаривая толпу в салуне.

– Что ты о них думаешь? – наконец спросил он.

– Тесс Монтгомери – очень миленькая малышка. Надеюсь, мне не придется долго ее уговаривать – раньше в таких делах у меня не было ни одной осечки.

– А ты уверен, что у нее ничего нет с Маклейном? – буркнул Моу. – В конце концов, они ведь живут под одной крышей.

Джимми достал толстую сигару, чиркнул спичкой и закурил.

– Жить вместе не всегда значит вместе спать.

– Думаешь? – Моу раздраженно фыркнул. – И какой нормальный мужик пустит женщину в свой дом, если она не захочет пустить его в свою постель?

– Может, Маклейн не любит женщин.

– Может быть. – В голосе Моу слышалось сомнение.

Откинувшись на спинку стула, Джимми внимательно смотрел на своего приятеля сквозь голубой сигарный дым.

– А может, ему не нравится именно эта женщина. Конечно, если он не притворялся – а я внимательно наблюдал за ним все время и уверен, что он не притворялся.

– Значит, ты свое получишь. – Моу довольно ухмыльнулся, обнажив кривые желтые зубы. – Подкатишься к ней и получишь все задаром.

Джимми ухмыльнулся в ответ.

– Что-то вроде этого.

– С чего начнешь?

– Сначала нужно подготовить почву.

– Это как?

– А так. Нужно сначала узнать женщину поближе, завоевать ее доверие. Подарки и комплименты в этом деле никогда не помешают.

Моу жестко взглянул на Джимми поверх стакана, из которого он пил виски.

– Надеюсь, ты не собираешься истратить наши последние денежки на безделушки, чтобы произвести впечатление на какую-то глупую бабенку?

– Ошибаешься, приятель. Знай, что каждый истраченный пенни – это полезное вложение денег. Если все обстоит так, как сказал тот мужик, то мы скоро будем купаться в деньгах.

Моу наклонился вперед, упираясь руками в исцарапанный сосновый стол, и, понизив голос, сказал:

– А потом, когда найдем, что ищем? Что будет с женщиной?

Джимми улыбнулся, но на этот раз глаза его были холодны как лед.

– Как только прелестная мисс Монтгомери и ее деловой партнер нам больше не будут нужны, бросим их трупы стервятникам, пусть порадуются. Нас ни в чем не заподозрят, а власти все свалят на апачей.

Моу поднял свой стакан.

– За успех.

Джимми тоже поднял стакан и чокнулся с приятелем.

– За удачу.

Тесс не могла уснуть и пыталась убедить себя, что в этом виновата тупая боль в руке. Она отбросила в сторону журнал. Тесс хотела почитать журнал и потом заснуть, но приключения Дика Дедвуда так взволновали ее, что спать совсем расхотелось. Массируя ноющую руку, она смотрела на деревянные балки потолка.

Холодный ветер с гор проникал в полуоткрытую дверь. Где-то вдалеке выл койот, протяжно, тоскливо, жутко. Тесс почувствовала себя одинокой и никому на свете не нужной. Молитвы не помогли, и надежда на то, что в Аризоне ее жизнь изменится, оказалась напрасной. Она просто сменила одно место, где была одинока, на другое, где одинока совершенно так же.

Однако жизнь преподала ей очень ценный урок: если живешь с кем-нибудь под одной крышей, это совсем не значит, что у вас общий дом. А ей-то казалось прежде, что необходимо взаимное уважение и если уж и не любовь, то по крайней мере дружеские чувства. Теперь Тесс сомневалась, что у нее с Заком могут быть такие отношения. Ей было грустно сознавать, как мало она для него значит. Это огорчало и смущало ее.

Понимая, что пытаться уснуть бесполезно, Тесс встала с постели, накинула на плечи шаль, босиком прошлепала по комнате и распахнула дверь в патио. Перед ней раскинулось бескрайнее ночное небо. Миллионы ярких, как бриллианты, звезд усеяли чернильно-черный небосвод. Месяц, словно половинка золотого медальона, висел над зубцами гор.

Полночь манила Тесс. Она выскользнула за дверь, подошла к краю крыльца и прислонилась к столбу. Снова и снова вспоминала она визит Моу Блэка и Джимми Джеролда. Разве настоящие друзья не, захотели бы узнать подробности неожиданной смерти своего товарища? «Странно, – думала она. – Ведь Джед мог погибнуть от воспаления легких или укуса гремучей змеи так же, как и от выстрела в спину».

Сейчас она понимала, что к этой парочке надо отнестись с осторожностью. Она не была такой наивной, как думал Зак. И глупой она тоже не была. Зак может любить или не любить ее, но ему нет никакого смысла ее обманывать. Тесс верила, что он рассказал ей правду о Куонтрилле и его банде головорезов. Зак говорил, будто некоторые члены банды после войны вернулись на путь истинный. Тесс не знала, как сложилась после войны судьба Джимми и Моу, и определенного мнения на этот счет у нее не было.

Вдруг она ощутила, как ночной ветерок, мягко касающийся складок ее ситцевой ночной рубашки, донес легкий запах табака. Тесс обернулась и увидела Зака. Он тихо стоял, глядя на ночное звездное небо. Расстегнутая рубашка открывала широкую мускулистую грудь, бронзовую от загара. Взъерошенные волосы, как спутанный желтый шелк, падали на брови. В одной руке Зак небрежно держал тонкую сигару, а в другой – бутылку. Тесс невольно залюбовалась им. Он выглядел очень красивым и очень, очень привлекательным.

– Я... я не думала, что ты здесь. – Она плотнее закуталась в шаль. Его присутствие странным образом заставило ее нервничать, вывело из равновесия. Сердце ее застучало чаще. – Я не сразу тебя заметила.

– Так и задумано.

– Не совсем поняла, что ты хочешь этим сказать.

– Я надеялся, что ты не заметишь меня и вернешься в постель.

Тесс слегка пожала плечами.

– Я никак не могла уснуть.

– Я тоже, – признался Зак. – Но я вообще страдаю бессонницей.

Они говорили друг другу самые обычные слова, но эту тонкую нить разговора, которая связала их сейчас, ей не хотелось рвать.

– У тебя всегда были проблемы со сном? – поинтересовалась Тесс.

Изящным движением Зак поднес сигару к губам, затянулся и выпустил длинную струю дыма.

– Не всегда, дорогая, только с войны.

Тесс нахмурилась. Обычно мягкий протяжный голос Зака сейчас звучал совсем по-другому.

– Ты пил, да?

Он хрипло засмеялся.

– Какая ты наблюдательная. К несчастью, я еще не совсем пьян.

Тесс упрямо выпятила подбородок, не желая замечать иронии.

– Ты часто пьешь?

– Только когда не могу уснуть.

– А это с тобой случается часто, как ты сам сказал.

– А ты быстро сечешь, как вы, янки, говорите. – Лукаво улыбаясь, Зак протянул ей бутылку. – Не хочешь присоединиться?

– Нет, спасибо.

Тесс содрогнулась при одном воспоминании о том, как мерзкое виски обожгло ей горло, когда Зак заставил ее сделать несколько глотков, прежде чем начал вытаскивать колючки.

Он засмеялся, увидев ее реакцию.

– На сегодня виски достаточно?

Не дожидаясь ответа, Зак сделал большой глоток из бутылки.

Тесс представила, как бы Зак отреагировал, если бы она приняла его приглашение. Наверное, ей стоило это сделать, хотя бы для того, чтобы прогнать самодовольное выражение с его красивого лица. Тесс понимала, что Зак подтрунивает над ней, хочет позлить ее. Нет, у него ничего не выйдет. Назло ему она не уйдет отсюда. Тесс поудобнее устроилась на скамейке, стоявшей в тени крыльца, натянула шаль на плечи и посмотрела в небо.

– Раньше я и представить себе не могла, что пустыня ночью может быть такой прекрасной.

– А что, если я предложу тебе убраться отсюда к черту? – не слушая ее, сказал Зак. »

– Тогда я напомню тебе, что это и мой дом и у меня столько же прав находиться здесь, сколько и у тебя.

Он посмотрел на нее свысока.

– Джед, думаю, был не в своем уме, когда завещал наследство нам двоим, – пробормотал он.

Тесс потеребила косу, лежавшую на плече.

– Я думала о Джеде...

– Что ты имеешь в виду? – спросил Зак.

– Не могу себе представить, что могло быть общего у Джеда с бандой Куонтрилла. Я всегда считала его скромным, добрым.

– Он таким и был.

– Тогда почему он связался с Куонтриллом?

Зак равнодушно стряхнул пепел сигары.

– У каждого человека есть свои темные стороны, – наконец ответил он, искоса глядя на нее. – Даже у такой мисс Маменькиной Дочки, как ты.

Его ответ заставил Тесс задуматься. А какие темные стороны есть у нее? Наверное, ее увлечение одним солдатом из армии мятежников. Это чувство она испытала в ранней юности и теперь, став взрослой, испытывает то же чувство. Только теперь оно более темное, глубокое, более сильное. Страстное волнение и эротические мысли охватывали ее всякий раз, когда он к ней прикасался. Она просто таяла от одного его взгляда или слова.

Тесс сцепила пальцы, пытаясь привести в порядок свои сумбурные мысли.

– Я всегда восхищалась тем, что Джед взял под свое крыло молодого неопытного солдата и старался научить его всему, что знал сам. А еще он был патриотом и никогда не сомневался в победе южан.

Зак подошел ближе. Он смотрел на кончик своей сигары.

– Джед очень переживал, что этой проклятой войне не видно ни конца ни края.

– Никто не ожидал, что война так затянется, – задумчиво ответила Тесс. – Помню, отец хвастался, что Конфедерацию уничтожат еще до весеннего сева.

– А мой был уверен, что Союз Северных Штатов южане поставят на колени еще до сбора табака. – Зак скупо улыбнулся. – Они оба были глупцами.

– Глупцами, – грустно повторила она. – Или оптимистами.

– А кровавая бойня продолжалась долгих четыре года.

– Отец против сына, брат против брата. Тысячи и тысячи жизней бессмысленно уничтожены.

Зак молчал, углубившись в воспоминания.

– Историки считают битву при Геттисберге самой ужасной, – сказала Тесс. Она прижалась затылком к глиняной стене дома. Воспоминания жгли душу. – Думаю, пока я жива, не забуду, как армии генералов Ли и Гранта сошлись у Геттисберга. Они были похожи на две бесконечные ленты – синюю и серую. Закрою глаза и снова ощущаю запах крови, чувствую, как земля дрожит от грохота пушек... слышу крики и стоны.

Зак Маклейн тоже был уверен, что никогда этого не забудет. Он был тогда маленьким винтиком в этой машине, несущей смерть и разрушение. Часто, закрывая глаза, Зак переживал все заново, видел все до мельчайших подробностей, ощущал привкус странной смеси из страха и надежд – и неизбежность поражения. Он сделал еще один большой глоток виски, как будто это могло смыть ночной кошмар, так похожий на реальность. Прочистив горло, он сказал:

– Еще до битвы при Геттисберге Джед потерял всякое терпение. Он опасался, что война будет длиться годы и годы, ругал нерешительность тупых генералов из Вест-Пойнта. Его раздражали их бестолковые приказы.

– Не понимаю. – Тесс попыталась разглядеть лицо Зака, но оно было скрыто в тени. – Почему он так думал?

Зак задумчиво потягивал сигару.

– Джед считал, что все офицеры, особенно генералы, как северяне, так и южане, читали одни и те же учебники по тактике ведения боя. А он считал, что наступило время, когда командовать армией должны другие офицеры – грамотные, уверенные, смелые.

– И Джед решил, что Уильям Куонтрилл был одним из них?

– Может быть, и так. – Зак пожал плечами. – Трудно сказать, что у него было на уме, когда наши пути разошлись.

Тесс встала и подошла к нему.

– Не понимаю, как можно оправдывать все их отвратительные действия. И как они, совершив столько преступлений, могут спокойно жить?

Зак посмотрел в лицо Тесс, доверчиво обращенное к нему. «Какая ирония судьбы, – подумал он. – Тесс Монтгомери отправила меня в ад, в Элмайру. А теперь именно она спрашивает, как можно жить с нечистой совестью». Ей нужно только посмотреться в зеркало. Но что она там увидит? Невинные серые глаза, лицо, настолько очаровательное, что сердце начинает щемить при взгляде на него. Есть люди, которым Бог дал талант вычеркивать из своей памяти неприятные события и способность убедить себя в том, что их просто не было. Может быть, Тесс принадлежит к их числу? Зак даже завидовал таким людям. Насколько бы проще жилось ему, да и спалось бы лучше, если бы он мог просто стереть из памяти ужасы Элмайры.

– Со стороны трудно судить о том, что у другого на душе, – заметил он, вызывая Тесс на откровенность. – Например, возьми себя, моя дорогая. В этой ночной рубашке, застегнутой на все пуговицы, тебя можно принять за игрушечного ангелочка, каких вешают на новогоднюю елку. А под этой привлекательной внешностью, похоже, кроется черная, как уголь, душа.

Его слова кололи Тесс больнее, чем колючки чоллы.

– Разве мы не можем просто поговорить, не ругаясь?

Зак постарался сохранить твердость духа и не поддаться ее очарованию. Он вдруг поймал себя на мысли, что хочет страстно прижать свои губы к ее слегка подрагивающим губам. Он представил, как ее тело своими мягкими изгибами прильнет к его жесткому, мускулистому телу, но тут же безжалостно подавил в себе приступ желания.

– Тебе пора спать, девочка. Иди в постель.

– Мне больно видеть, каким злым ты стал. – Тесс легко коснулась его руки. – Разреши мне помочь тебе. Расскажи, что с тобой случилось, почему ты так изменился?

Прикосновение ее прохладных пальцев показалось ему опасным, как прикосновение тарантула. Зак едва сдержался, чтобы не сбросить ее руку. Он посмотрел на Тесс такими холодными глазами, что она, увидев его искаженное мукой лицо, сама убрала свою руку.

– Разве мы не говорили с тобой об этом, дорогая? Случилась война.

– Почему ты ведешь себя так, будто только ты пострадал от этой войны? – не отступала Тесс, плотнее укутываясь в шаль. – Война так или иначе коснулась всех. Многие пережили потерю родных и близких.

Зак отшвырнул сигару, ее тлеющий кончик описал красную дугу в темноте. Ему захотелось грубо схватить Тесс за плечи и трясти до тех пор, пока не растреплется эта проклятая аккуратная коса и волосы не рассыплются по плечам. Разве она не понимает, что играет с огнем? Или ей все равно?

– Ты меня совсем не слушаешь, да? – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Повторяю еще раз, на тот случай, если ты забыла. Никогда даже не напоминай мне о войне.

От его жесткого тона к горлу Тесс подкатил комок.

– Я все помню, Зак. Не пытайся запугать меня. И я повторяю еще раз, что ты не единственный, кто пострадал в этой войне, Зак Маклейн.

Зак так близко подошел к девушке, что их тела коснулись друг друга. i

– Ты так думаешь?

Тесс волновала его близость, но она постаралась сохранить хладнокровие и решительно продолжала:

– Годы прошли с тех пор, как закончилась война. Не пора ли покончить с воспоминаниями о ней и начать нормальную жизнь?

От злости Зак даже протрезвел. Черт побери, какое право имеет эта женщина давать ему советы?! Будь она мужчиной, он просто избил бы ее. Или пристрелил, как бешеную собаку. Но она была женщиной, и, к сожалению, сейчас он сознавал это, как никогда прежде.

– Тебе очень просто рассуждать об этом, дорогая, – хрипло проговорил он. – А не хочешь ли ты рассказать мне, что тебе довелось пережить во время войны?

– Я потеряла отца. Он погиб в битве при Фредериксберге, – сказала Тесс, и голос ее задрожал, – но я ведь не упиваюсь жалостью к себе.

– Намекаешь на то, что я это делаю?

– Не намекаю, а прямо говорю тебе об этом, – возмутилась девушка, ткнув его пальцем в грудь для убедительности. – Ты настолько занят жалостью к себе, что ни о чем другом и думать не можешь. Не держи камень на душе, расскажи мне о своих проблемах, это поможет тебе.

Зак так и кипел от злости, но все-таки не мог не восхищаться ею. У этой маленькой Тесс Монтгомери присутствия духа больше, чем он себе представлял. Даже взрослые и сильные мужчины часто отступали перед неистовой яростью, которую чувствовали за его обманчиво-спокойной внешностью. Бросив бутылку на землю, Зак схватил концы шали и притянул Тесс к себе.

– А мне вот сегодня хочется поговорить с тобой совсем по-другому.

Тесс открыла рот то ли от изумления, то ли желая возразить ему, но не успела издать ни звука, потому что потерявший голову Зак прижал свои твердые жадные губы к ее губам. Он хотел ее. Все так просто и ясно. И в то же время все было совсем не так просто и ясно в том желании, которое нахлынуло на него. Оно заставляло его забыть годы обид и унижений, топило горечь в медовой сладости ее тела.

Зак почувствовал, как маленькие кулачки уперлись в его обнаженную грудь. Он ожидал, что Тесс начнет сопротивляться этому взрыву чисто физической страсти. Но она опять удивила его. Вместо того чтобы оттолкнуть его, она обвила руками его шею. Зак обнял девушку, крепко прижал к себе ее маленькое гибкое тело и снова поцеловал ее, на этот раз еще более страстно. Тесс застонала от наслаждения. Этот звук еще больше возбудил его. Он поспешил воспользоваться ее слабостью, его язык скользнул в ее рот, поглаживая, дразня, соблазняя. Наслаждение, сильное до боли, пронзило его, когда ее язык робко коснулся его языка.

Рука Зака нащупала ее полную грудь, которая, как в чашу, легла в его ладонь. Теплая, круглая, зрелая. Великолепная. Ее дыхание участилось, стало неровным, когда он потрогал ее напрягшийся сосок, еще и еще...

Вдруг Тесс вырвалась из его объятий. Она смотрела на него снизу вверх прозрачными, невидящими глазами. Нервно провела языком по губам, покрасневшим от его поцелуя.

Зак ожидал, что Тесс начнет возмущаться, сердиться или негодовать. Ему должно быть стыдно, что он так грубо воспользовался ее неопытностью. Но стыда он не испытывал, а чувствовал только сожаление. Он жалел о том, что эти прекрасные мгновения прошли и никогда больше не повторятся.

– Ты не должен был... – прошептала она. – Я не должна была...

Она отвернулась и, высоко подняв голову, медленно удалилась.

«Какая она нежная», – подумал Зак, глядя вслед Тесс. Она напоминала ему стеклянную нить, тонкую и хрупкую, которая, кажется, могла разбиться от одного только грубого слова или неловкого движения. Черт возьми! Он провел рукой по волосам. Что он натворил? О чем он только думал? Он едва не соблазнил женщину, которую поклялся ненавидеть всю жизнь.

На глаза ему попалась бутылка виски, валявшаяся у его ног, и Зак тихо выругался. Он не может винить виски за свои непростительные выходки. Хоть он и хотел напиться, чтобы поскорее уснуть, но почему-то не пьянел. Правда в том, что он не может, да и не хочет, оставить Тесс в покое. В последнее время он без конца думал о ней. Вспоминал ее серые глаза, которые блестели, как серебро, когда она смеялась. Вспоминал ее чарующий смех, ее упрямый подбородок с очаровательной ямочкой.

Наверное, ему пора наведаться в «Серебряные блестки». Ему необходим небольшой отдых, нужна разрядка. Эта Тесс Монтгомери может соблазнить и святого.

А уж его-то святым никто никогда не называл.

Глава 8

Всю следующую неделю ни Тесс, ни Зак не вспоминали о ночном поцелуе. Казалось, что они заключили негласное соглашение. Пока никто из них не вспоминал о случившемся, можно было делать вид, будто ничего и не произошло. Тесс часто украдкой поглядывала на Зака, но тот воздерживался от замечаний. Иногда она ловила на себе его внимательный взгляд, но тоже хранила молчание. «Трусы, какие же мы оба трусы», – с грустью думала она.

Дни проходили в обычных занятиях, а вечерами они старались не приближаться друг к другу – так было безопаснее. Каждое утро, пока солнце еще не очень палило, Зак наблюдал, как Тесс тренируется в стрельбе. Он без конца делал ей замечания, но избегал прикосновений. Тесс не возражала против таких отношений. Теперь ничто не отвлекало ее от занятий стрельбой, и она делала заметные успехи.

– Сегодня после обеда я поеду в город, – заявил он однажды после урока.

– Я могу поехать с тобой, – предложила Тесс, обрадованная возможностью отправиться в Тусон. – У меня почти готов список...

– Я спешу, поедешь в следующий раз, – прервал ее Зак.

– Я быстро его закончу.

– Не беспокойся. Я собираюсь поехать... один.

– Ну хорошо. – Она попыталась скрыть разочарование, однако это ей плохо удалось.

– У меня в городе много дел, и я совсем не хочу, чтобы ты тащилась со мной. qq

Зак натянул шляпу на глаза, чтобы защитить их от палящих лучей солнца.

– Ты можешь побыть несколько часов одна, никакая опасность тебе не грозит. Только не забывай держать пистолет под рукой.

– Обо мне не беспокойся, – небрежно заявила Тесс. – Я и одна справлюсь.

«Неужели он считает меня ребенком, которому непременно нужна нянька?» – раздраженно подумала она.

Тесс не боялась оставаться на ранчо в одиночестве. И потом не всегда же Зак будет рядом, чтобы помочь ей в трудную минуту. Сколько лет она сама заботилась не только о себе, но и о своей больной матери. Она справлялась тогда, справится и сейчас без помощи Закари Маклейна.

Под предлогом, что ей нужно проверить запасы продовольствия, она последовала за Заком в пристройку и наблюдала, как он седлает лошадь. Втайне она надеялась, что Зак одумается и пригласит ее поехать вместе с ним. Тесс даже не побоялась бы встречи с Джози Гудбоди ради того, чтобы приобрести в лавке Цеккендорфа последний номер журнала с романом о Бидли и Адаме. Тесс уже собралась было уйти из пристройки, так как поняла, что Зак вовсе не собирается брать ее с собой, но тут заметила нечто странное.

Краем глаза она увидела, как Зак засовывает в седельную сумку какой-то небольшой сверток из грубой коричневой бумаги. Не столько этот пакет, сколько желание Зака спрятать его разожгло ее любопытство. Тесс могла бы поклясться, что на лице Зака мелькнуло и быстро исчезло виноватое выражение, когда он встретил ее вопросительный взгляд. Зак так сердито взглянул на нее, что Тесс не осмелилась полюбопытствовать, что он положил в седельную сумку. Она выдержала его взгляд и спокойно спросила:

– Ты вернешься к обеду?

– Не жди меня.

Зак вскочил в седло и, не оглянувшись, ускакал.

Тесс осталась стоять во дворе, глядя вслед Заку, скакавшему в сторону Тусона. Он очень странно вел себя. Что он от нее скрывает? За то короткое время, что они провели под одной крышей, Тесс научилась сразу узнавать, когда что-то было неладно. И сейчас она была совершенно уверена в этом. Сначала она подумала, что ей, может быть, только померещилось, будто Зак что-то прячет, но раздувшаяся седельная сумка убедила ее в правильности догадки. Неужели из-за этого маленького свертка он отправился в город без нее? Почему-то ей казалось, что так оно и есть. Но что он скрывает от нее?

Занимаясь домашними делами, Тесс не переставала размышлять над этой загадкой, но ответа найти не смогла. За прошедшие годы Зак превратился во взрослого мужчину. Важные и страшные секреты он хранил в тайнике своей души.

Схватив метлу, Тесс принялась яростно мести патио, вымещая на нем свое раздражение. За десять лет, прошедших с их первой встречи, из открытого, прямодушного юноши, которого, как ей казалось, она хорошо знала, Зак Маклейн превратился в мужчину со своими тайнами и секретами. Тесс вспоминала его откровенные и восторженные рассказы о родном доме в Каролине. Он часто вспоминал своих родителей и старших братьев, при этом его красивые зеленые глаза светились добротой и юмором. О. том, что ему пришлось пережить за последние два года войны, он не хотел рассказывать никому. И ей – меньше всего.

Но несмотря ни на что, Тесс считала, что Зак все-таки остался благородным южанином, хотя и скрывал это под внешней суровостью. Временами из-под этой маски все же проглядывал прежний, добрый и заботливый, человек. Тесс была приятно удивлена, когда Зак купил ей новые перчатки и широкополую шляпу для защиты от палящего солнца. Он не раз проявлял заботу о ней, предупреждая об опасности, и настоял на том, чтобы она научилась стрелять из револьвера. «Нет, – решила Тесс, – я не должна сдаваться и отворачиваться от него. Разве золото и серебро не прячутся в пустой породе? Разве не нужны упорство и удача, чтобы обнаружить их? И в конце концов, разве игра не стоит свеч?»

Тесс почувствовала себя намного спокойнее, когда упорядочила свои мысли. Она убрала метлу и прошла в кухню. Хотя Зак и не обещал вернуться к обеду, она все-таки решила испечь кукурузные лепешки. Кроме того, это поможет ей скоротать время до его возвращения. Потянувшись за миской, Тесс вдруг заметила индианку, стоявшую в дверях совсем недалеко от нее.

От неожиданности Тесс чуть не выронила миску из рук. Опомнившись, она прижала миску к груди, будто пытаясь таким образом успокоить сильно бьющееся сердце.

– Вы вошли так тихо, что я и не заметила.

– Папаго учит тихо.

Тесс поставила миску на стол и поздоровалась с женщиной за руку.

– В следующий раз, пожалуйста, стучите.

Женщина недоуменно посмотрела на нее.

– Почему вы хотите стук?

Тесс постаралась скрыть улыбку.

– Стук служит предупреждением, это – сигнал опасности.

Женщина подумала, потом согласно кивнула головой.

– Папаго не обидит вас. Люди живут в мире.

Тесс поспешила исправить свою ошибку.

– Простите, если я вас обидела.

– Не волнуйся, – ответила женщина из племени папаго. Она протянула Тесс какой-то предмет. – Нравится?

Тесс увидела красивую плетеную корзинку в форме плоской чаши, которая была сплетена из тонкой белой соломы и украшена черным геометрическим узором.

– Да, – похвалила она. – Очень красиво.

Черные глаза индианки радостно заблестели.

– Ты торговать?

– Торговать? – повторила Тесс, судорожно пытаясь сообразить, что же она может предложить в обмен на корзинку.

– Коготь дьявола, – вдруг сказала женщина, показывая на растение в углу маленького патио. – Стоит много.

Задумчиво нахмурив лоб, Тесс посмотрела сначала на куст, потом на женщину.

– Ты хочешь обменять свою корзину на этот куст? Женщина быстро закивала головой в знак согласия.

– Юкка делает белую солому. Летом коготь дьявола делает черную. Много надо, люди очень любят для корзин.

– Очень хорошо, – согласилась Тесс, чувствуя, что сделка выгодна для нее. – Бери, если хочешь.

Женщина улыбнулась впервые за весь разговор. Показывая на мешок с кукурузной мукой, она спросила:

– Ты делать хлеб? Тесс нахмурилась.

– Боюсь, я не очень знаю, как его готовить в этой печке.

– Хочешь, покажу, как папаго делать?

Следующий час прошел очень быстро. Тесс с интересом наблюдала за своей новой подругой. Женщина разожгла печь-эстуфу, замесила тесто из кукурузной муки. Потом взяла кусочек теста и сделала из него руками тонкую лепешку. Когда лепешка приобрела нужную форму и размеры, женщина положила ее на раскаленную поверхность печки. Через некоторое время она перевернула лепешку, а еще через пару минут осторожно сняла с плиты и протянула готовую лепешку Тесс.

– Хлеб, – гордо сообщила она.

Тесс заметила, что тонкая круглая лепешка очень похожа на мексиканскую маисовую лепешку, в которую там принято заворачивать абсолютно все – от яиц до мяса.

– Спасибо, – пробормотала она, не зная, чего ждет от нее эта женщина.

Довольная индианка закивала головой и улыбнулась, прижимая руки к своему круглому животу.

– А теперь ты делай.

Стараясь не обжечь пальцы о горячую печь, Тесс старательно повторила все за своей новой подругой. Когда тесто кончилось, перед ней была стопка аппетитных круглых плоских лепешек.

– Спасибо, что научила меня.

– Ты – Тесс, – сказала женщина, показывая пальцем на Тесс, а потом показала пальцем на себя. – Священник в сером, он называет меня Амелия.

– Не важно, как он тебя называет, – презрительно произнес мужской голос. – Ты – всего лишь грязная индианка.

Испуганно вздрогнув, женщины оглянулись и увидели на крыльце Джимми Джеролда. Они были так увлечены своим занятием, что не услышали, как он подъехал.

– Амелия желанный гость в моем доме, – осадила его Тесс. – Попрошу вас выражаться повежливее.

– Вы новичок в этих краях, милочка, – заметил Джимми, не обращая внимания на упрек. Он подошел к Амелии. – От индейцев одни неприятности. Шайка бездельников, которые только и делают, что воруют да обманывают.

– Прекратите, мистер Джеролд!

Однако он как будто и не слышал слов Тесс. Прищурив глаза, Джимми неотрывно смотрел на Амелию, медленно отступавшую от него.

– Убирайся, дрянь! – Джимми замахнулся, женщина быстро повернулась и убежала.

– Вы не имеете права! – закричала Тесс, возмущенная дерзостью Джимми.

– Прошу прощения, что испортил вам настроение, милочка, – спокойно перебил ее Джеролд, – но, поверьте, потом вы будете меня благодарить за это.

– Амелия не собиралась делать ничего дурного, – едва сдерживая гнев, ответила Тесс. – Она просто хотела совершить обмен.

– Обмен? – Он недоверчиво фыркнул. – Да она обобрала бы вас до нитки. Вы слишком неопытны, слишком доверчивы, чтобы знать, как хитры эти паршивые индейцы. Простите за прямоту, но я корил бы себя, если бы не выполнил своего долга и не предупредил вас об опасности.

На этот раз Тесс не поддалась обаянию Джимми Джеролда. Он вел себя грубо, безобразно, и это очень не понравилось Тесс.

– Чем обязана вашему визиту, мистер Джеролд?

– Ну, ну, Тесс, дорогая, как вам не стыдно. – Он весело подмигнул ей своими яркими голубыми глазами. – Я считал, что мы с вами в прошлый раз уже договорились. Зовите меня Джимми.

Тесс вдруг захотелось, чтобы сейчас появился Зак. Ей было неприятно находиться наедине с Джимми Джеролдом. В нем было что-то такое, что вызывало у нее чувство беспокойства. Она взглянула через его плечо на дверь, почти уверенная в том, что сейчас увидит ухмыляющегося Моу.

– А где же ваш друг мистер Блэк? Почему он сегодня не сопровождает вас?

– Моу? Я велел ему заняться другими делами. Мне не нужен помощник, когда я навещаю очаровательную леди.

Он снял шляпу и пригладил свои темные кудри.

– Путь из города был неблизкий, милочка. Надеюсь, вы предложите усталому путнику выпить что-нибудь холодное?

– Конечно, – ответила Тесс, вспомнив о здешних законах гостеприимства.

Оказавшись в Аризоне, она быстро поняла, что здесь, в пустыне, предложить гостю холодной воды значит гораздо больше, чем просто проявить вежливость. Часто это было вопросом жизни или смерти.

Тесс быстро вернулась в патио с двумя высокими стаканами лимонада и с твердым намерением отчитать Джимми за его обращение с Амелией. За время ее отсутствия Джимми расположился как у себя дома. Он уселся на скамью, скрестив вытянутые ноги. Но раздражение Тесс исчезло, как только она заметила пушистое существо у него на коленях.

– Котенок! – восторженно вскрикнула она. Поставив перед Джимми стаканы с лимонадом, Тесс взяла в руки маленький пушистый комочек. Котенок был дымчато-серым, с белой мордочкой и белыми лапками. Он внимательно смотрел на нее своими зелеными глазами.

– Думаю, что вы меня простите, увидев, какой подарок я вам принес.

Джимми выглядел ужасно самодовольным, но Тесс уже не сердилась на него. Котенок лизнул ее щеку своим шершавым розовым язычком.

– Он просто восхитительный!

– Она, – поправил ее Джимми, не спеша отпивая лимонад. – Это девочка. Мне сказали, что ее зовут Дымка. Ничего удивительного, – засмеялся он, – если учесть, что родилась она в баре.

Тесс села рядом с ним, держа котенка на руках.

– Она моя?

– Да, она твоя, милочка.

Джимми ухмыльнулся поверх стакана, наслаждаясь впечатлением, которое произвел его подарок.

Тесс улыбнулась ему в ответ. Она нежно поглаживала мягкую серую шерстку, очарованная своей новой любимицей. Киска протяжно замурлыкала от удовольствия.

– Не знаю, как и благодарить вас, – пробормотала Тесс.

– Не стоит благодарности. Достаточно того, что это маленькое беззащитное существо попало в хорошие руки. Бармен заявил, что кошек у него больше, чем мышей. Он намеревался всех утопить, если кто-нибудь их не заберет.

Тесс решила, что хоть у Джимми Джеролда и есть свои отрицательные качества, однако в недостатке любви к животным его упрекнуть нельзя. Доброе отношение Джимми к бедным котятам, которым грозила опасность, несколько изменило ее мнение о нем.

– Вы очень внимательны.

Он нахально посмотрел ей в глаза.

– Цвет ее шерсти напомнил мне цвет ваших глаз. Они такие же нежные и дымчатые.

Щеки Тесс вспыхнули от смущения. От его грубой лести она почувствовала себя неловко. Чтобы скрыть замешательство, Тесс сосредоточилась на котенке, лежавшем у нее на коленях, и стала поглаживать его шелковистую шерстку.

Для Джимми было достаточно предательского румянца, вспыхнувшего на щеках Тесс. Он улыбнулся, и на его щеках обозначились очаровательные ямочки.

– Разве кошечка не похожа на женщину? – протяжно произнес он, наблюдая, как Тесс ласкает котенка. – Женщины тоже любят, когда их ласкают.

Тесс почувствовала, что покраснела еще больше.

– П-послушайте, мистер Джеролд, – заикаясь, проговорила она, – джентльмену не подобает говорить такие вещи девушке.

– Извините, милочка. Я не хотел вас обидеть. Просто немного размечтался, глядя на то, как вы нежно гладите котенка.

Хотя Джимми Джеролд говорил извиняющимся тоном, раскаяния на его лице не было и в помине. Тесс чувствовала себя очень неуютно, так как отлично понимала, что находится наедине с опасным мужчиной, а Зак очень далеко отсюда и в ближайшее время не вернется.

Казалось, Джимми прочитал ее мысли.

– А где же ваш друг, мистер Маклейн? Я был уверен, что он вот-вот появится.

Тесс хотела придумать что-нибудь, но поскольку никогда не умела убедительно лгать, то решила сказать правду.

– Зак отправился в город по делу.

– По делу? – Джимми рассеяно разглядывал носок своего пыльного сапога. – А что за дело, позвольте узнать, заставило его отправиться в такую даль?

– Он мне ничего не сказал.

Джимми прищелкнул языком и неодобрительно покачал головой.

– Вы слишком доверчивы, милочка. Не забывайте, что владеете половиной этого ранчо. Вы вправе знать, что происходит. Послушайтесь моего совета: не позволяйте этому человеку втянуть вас в неприятности.

– Зак рассказывает мне не слишком много, – призналась она, глядя на котенка, дремавшего у нее на коленях.

Некоторое время они сидели молча, а над их головами с криками кружила стая ласточек в поисках насекомых. Легкий ветерок шевелил желтые цветки акации. Большая черепаха медленно и тяжело ползла по утоптанной земле в углу патио.

– Мужчине всегда становится скучно, когда ему нечего делать, – медленно проговорил Джимми. – Чем Маклейн занимается целый день?

Тесс пожала плечами и отпила лимонада, который уже успел нагреться.

– Точно не знаю. Думаю, большую часть времени он проводит на руднике.

– Это очень интересно. – Джимми потянулся к котенку и почесал его за ухом. – Я слышал, что рудник ничего не стоит. Люди говорят, что эта серебряная жила никогда особых доходов не приносила.

– Я тоже так думаю, – призналась Тесс.

Джимми опять погрузился в молчание. Тесс посмотрела на него сбоку и, к своему удивлению, увидела, что его красивое лицо стало грустным.

– Жаль Джеда, – покачал он головой. – Чертовски жаль.

Тесс с облегчением вздохнула. Наконец он высказал сожаление по поводу смерти друга. Может быть, ее первое впечатление о Джимми было слишком суровым?

– Один старатель в «Серебряных блестках» говорил, что Джеда убили выстрелом в спину. И что его дом ограбили. Это правда?

– Да, боюсь, что так все и было, – ответила Тесс. От волнения у нее перехватило дыхание. – Бедный Джед, у него не было никаких шансов остаться в живых.

– А вы имеете какое-нибудь представление о том, что мог искать убийца?

Тесс задумчиво провела пальцем по спинке котенка.

– Представить себе не могу, что бы это могло быть. Джимми потеребил мочку уха.

– Трудно себе вообразить, чтобы Джед имел такие ценности, из-за которых его могли убить.

– Что бы это ни было, я уверена, убийца нашел то, что искал.

– Почему же? – на удивление резко спросил Джимми.

– Это простая логика, – начала Тесс, пытаясь объяснить свою мысль. – Я привела в порядок весь дом, заглянула во все углы. Если бы здесь было что-нибудь ценное, я бы обнаружила это.

Было заметно, что Джимми испытал облегчение – ее доводы показались ему убедительными.

– Думаю, в этом есть смысл, – пробормотал он, и на его лице появилась улыбка. – Дорогая Тесс, – продолжал он. – Я ведь не только хотел найти хорошего хозяина для Дымки, у меня была и другая причина для сегодняшнего визита.

Тесс смотрела на него, ожидая продолжения. Но Джимми не спешил продолжать разговор, он неторопливо допил свой лимонад и отставил стакан.

– На следующей неделе в городе будет праздник. Вот я и подумал – может, вы захотите пойти туда со мной.

– Вы опоздали, Джеролд, – неожиданно раздался голос Зака, возникшего в дверях кухни. Он прошел в патио. – Мисс Монтгомери уже приглашена. Она согласилась пойти на праздник со мной.

Тесс так резко встала, что котенок скатился с ее коленей. Джимми тоже поднялся с места, но неторопливо и спокойно. Он стоял, слегка расставив ноги, и с вызовом смотрел на Зака, потом перевел взгляд на Тесс.

– Это правда, милочка?

– Думаю, вам уже пора возвращаться в город, Джеролд, – спокойно сказал Зак, неторопливо подходя к Тесс и как бы невзначай кладя руку ей на плечо. – После захода солнца в пустыне опасно. Можно нарваться на неприятности.

Естественным движением Зак обнял Тесс за плечи и прижал к себе. Ее первым порывом было немедленно освободиться из его объятий, но потом этот порыв уступил место другому, более опасному чувству. Тесс страстно захотелось прижаться к нему еще сильнее. Она казнила себя за это. Глупые фантазии глупой мечтательницы. Зак просто использован ее как пешку в своей игре с Джимми. В игре, где главным было мужское самолюбие.

– Пусть леди сама ответит, Маклейн. Если, конечно, вы этого не боитесь, – процедил сквозь зубы Джимми.

– Дорогая, ты слышала, что сказал этот джентльмен? – ласково обратился к ней Зак. – Он ждет твоего ответа.

Тесс хотела было возразить Заку, но, почувствовав, как его пальцы крепче сжали ее плечо, что, несомненно, было предупреждением, промолчала. На самом деле ее совершенно не прельщала перспектива провести целый вечер в обществе Джимми. Поэтому Тесс не стала бунтовать против диктаторского поведения Зака.

– Сожалею, Джимми, но Зак прав. Я уже обещала отправиться на праздник с ним.

– А ты ведь никогда не нарушаешь своих обещаний, правда, Тесс?

Зак улыбался, но глаза его смотрели неприязненно и холодно. Несмотря на то что было очень тепло, Тесс задрожала от его ледяного взгляда. Она попыталась освободиться из его объятий, но он крепко удерживал ее рядом с собой. Тесс взглянула на котенка, свернувшегося клубком у ее ног, и уже не в первый раз подумала, что же такое она совершила, что Зак так ее ненавидит.

Девушка заметила, что Джимми внимательно следит за ними.

– Не знаю, как и благодарить вас за Дымку, – сказала она.

Джимми одарил ее своей самой обольстительной улыбкой.

– Ну, милочка, это очень просто. Оставьте мне хотя бы один танец на празднике. Я хочу танцевать с самой очаровательной девушкой в этих краях.

Не обращая внимания на хмурый взгляд Зака, Тесс наконец освободилась из его рук и пошла проводить своего гостя. Джимми помахал ей рукой и вскочил в седло. Лихо сдвинув шляпу на затылок, он поскакал в сторону города.

Зак вышел излома и встал рядом с ней, когда она смотрела вслед удалявшемуся Джимми.

– Что ему тут было нужно?

– Ты можешь, как все нормальные люди, не подкрадываться, когда приходишь? – раздраженно спросила она. – Ты такой же непонятливый, как Амелия.

– Ты не ответила на мой вопрос! – рявкнул он. – И кто такая, черт возьми, эта Амелия?

Тесс преувеличенно терпеливо вздохнула.

– Амелия – моя подруга из племени папаго. А почему ты так уверен, что Джимми тут что-нибудь было нужно?

– Типам вроде него всегда что-нибудь нужно.

– Он привез мне подарок, – ответила Тесс, показывая Заку котенка, который уже проснулся и с любопытством оглядывался. – И пригласил на праздник. Почему ты говоришь со мной таким тоном?

– Отнеси это на счет... – Он остановился, нахмурился, потом провел рукой по волосам.

– Отнести это на счет чего? – настойчиво переспросила она.

– Забудь, – резко ответил Зак, засовывая согнутые большие пальцы за пояс джинсов. Черт, выругался он про себя. Он ведь хотел, нет, он молился о том, чтобы забыть годы, проведенные в ужасном аду у северян. В Элмайре даже архангел Гавриил превратился бы в грубияна. Ему хотелось задушить Тесс. Она все время сует свой дерзкий маленький носик в дела, которые ее не касаются. Кажется, у этой проклятой женщины одна задача – постоянно напоминать ему о том ужасе, который он пережил. Когда же она наконец оставит его в покое?

Он глубоко вздохнул и опять выругался. Тесс, сама невинность, смотрела на него своими простодушными серыми глазами. Она выглядела такой милой и беззащитной, как котенок у нее на руках.

И такой же мягкой.

Внезапно подленькая мысль молнией мелькнула в голове Зака. Он представил себе, как держит Тесс в своих объятиях. Мягкую и податливую. А под ее мягкостью – огненная буря. Страсть, которая, как он догадывался, удивила ее так же, как и его. Страсть, заставлявшая его желать большего, нежели просто поцелуи.

Зак сжал зубы, желая прогнать сладострастные видения: она прижимается к нему, ее мраморное тело светится в лунном свете, ее длинные каштановые кудри опутывают их обоих, как шелковые ленты. Ресницы опущены и закрывают ее прекрасные серые глаза, губы, сладкие как мед, полуоткрыты... Что такое с ним происходит? Это становится просто наваждением.

Временами Зак даже забывал, что ненавидит ее.

– Ты выглядишь очень сердитым, – заметила Тесс, рассеянно почесывая котенка за ухом. – Надеюсь, ты не будешь возражать, если котенок будет здесь жить?

– Конечно, нет, – хрипло произнес он. Неужели она считает его каким-то великаном-людоедом? А чего ему еще ждать после того, как он так грубо обошелся с ней? Зак тяжело вздохнул. Он и сожалел о своем поведении, и был раздражен ее вопросами.

– Да, чуть не забыл. Я ведь привез тебе кое-что из города.

– Мне? – Глаза ее заблестели от удовольствия и нетерпения.

– Не очень-то радуйся, – предостерег он. – Это не подарок, а кое-что очень практичное.

Не оглядываясь, идет ли за ним Тесс, Зак широким шагом направился через двор к загону, где оставил небольшой ящик. Он поднял ящик и протянул его подошедшей девушке. Из ящика послышался шум крыльев и тонкий писк.

– Цыплята? – догадалась Тесс, и на лице ее появилась улыбка. – Ты привез мне цыплят?

Поставив ящик на землю, Зак внимательно смотрел на Тесс, пытаясь угадать, насколько искренна ее радость. Ящик с птицей совсем не то, что симпатичный, ласковый котенок.

– Я подумал, что они могут пригодиться, если учесть, как далеко мы находимся от города, и всякое такое.

Тесс опустила котенка на землю и приподняла крышку ящика. Оттуда сначала выпорхнул петух, за ним появилась курица со своим выводком. Прежде чем Зак смог что-то сообразить, Тесс кинулась ему на шею, крепко обняла, а потом быстро отступила назад.

– Извини, – с примирительной улыбкой сказала она. – Я так обрадовалась! У нас теперь всегда будут свежие яйца!

Зак поймал себя на том, что улыбается ей в ответ. От возбуждения щеки Тесс порозовели, что очень ей шло. Сейчас было бы так легко прекратить оборону и отбросить настороженность. Слишком легко. Но Зак не собирался этого делать. Откашлявшись, он постарался сохранить невозмутимое выражение лица.

– Я подумал, может быть, деревенской девушке захочется сварить курицу в воскресенье на обед.

– В пристройке есть курятник. Завтра утром я первым делом его вычищу. Спасибо, – прибавила она, застенчиво улыбнувшись, и повернулась, чтобы уйти.

Зак смотрел, как мягко покачивались ее бедра, когда она шла к дому, сопровождаемая котенком, который следовал за ней по пятам. Если бы все было по-другому, то они с Тесс остались бы друзьями, а может быть, даже стали любовниками.

«Если бы все было по-другому...»

Зак прервал себя. О чем, черт возьми, он думает? С таким же успехом он мог мечтать о том, чтобы свиньи начали летать. Или чтобы луна была сделана из зеленого сыра. Все эти «если» ничего не могут изменить. Тесс предала его, и это – неоспоримый факт.

Ее предательство едва не стоило ему жизни и психического здоровья.

Глава 9

Как она и собиралась, с раннего утра Тесс принялась чистить курятник. Дымка носилась за цыплятами, клевавшими зерна кукурузы, которые они находили на земле. Курятник был очень грязным, и, судя по всему, им не пользовались долгое время. Брезгливо сморщив нос, Тесс вошла в курятник и отодвинула кучу соломы.

– Бедные цыплята, – пробормотала она себе под нос. Внутри курятника почти все пространство занимала грязная солома, так что даже не оставалось места для насеста.

Тесс уже вытащила из курятника почти всю старую солому. Она вытерла пот со лба тыльной стороной ладони, и на лбу остались грязные разводы.

– Ну вот, почти и закончила, – громко сказала она, пытаясь дотянуться до остатков соломы в дальнем углу.

– Боже мой, что это?..

Неожиданно вместо соломы она нащупала что-то жесткое. Ухватив предмет обеими руками, она вытащила его наружу. К своему крайнему изумлению, она увидела, что держит в руках прямоугольный пакет, завернутый в промасленную бумагу и перевязанный веревкой.

Забыв обо всем на свете, Тесс опустилась на ближайший камень и стала разглядывать лежавший у нее на коленях предмет. Вещь, должно быть, была ценной, если тот, кто ее прятал, предпринял особые меры предосторожности. Любопытство и страх подействовали на нее как хорошее шампанское. Тесс очень осторожно смахнула с пакета пыль и грязь. Вдруг у нее мелькнула мысль: а что, если содержимое этого пакета стоило Джеду жизни? Очень даже может быть, что в пакете то самое сокровище, которое искал убийца и не нашел.

Тесс понимала, что ее никто не видит, но все равно от волнения нервно оглянулась. Убедившись, что поблизости действительно никого нет, она развязала веревку. Пальцы ее дрожали от нетерпения, но она заставила себя не торопиться и осторожно сняла верхний слой обертки.

Журналы, не меньше дюжины, упали к ее ногам. Некоторое время Тесс в полном недоумении смотрела на них, а потом громко расхохоталась. Вот так сокровище она обнаружила! Она ожидала увидеть или золото, или серебро, или драгоценности. Но грошовые журналы?

Все еще улыбаясь, Тесс нагнулась и стала собирать рассыпавшиеся у ее ног журналы. Она быстро просмотрела потрепанные обложки: еженедельник «Тип-Топ», «Спутник семейной жизни», «Американские парни Франка Лесли»; многие из них были пятилетней давности. Какие-то журналы она уже читала, другие не были ей знакомы. Девушка погладила рваную обложку. «Хоть это и не золото или серебро, – рассуждала она, – но вообще-то в такой глуши журналы – настоящее сокровище». Наверняка Джед, как и она, любил читать популярные издания. Эта находка сулила долгие часы приятного времяпрепровождения. Теперь у нее есть что почитать вечером.

Сложив журналы в аккуратную стопку, Тесс вернулась к своим делам. Тихо напевая, она выстлала пол курятника чистой соломой, потом налила воды в щербатую глиняную миску. Конечно, цыплята – это практичный подарок, но они ей все равно нравились. Зак не переставал удивлять ее своей заботой. Вот если бы еще он был более откровенен, советовался бы с ней. Вместо этого он скрывает свои секреты, как скряга золото.

Тесс перестала мести двор перед курятником и задумалась. Она ведь даже не знает, чем занимается Зак целыми днями. Ей казалось, что он много времени проводит на заброшенном руднике, но это только ее догадка, и ничего более. «Интересно, – подумала Тесс, – имеет ли его вчерашняя поездка в город отношение к делам на руднике?» Почему-то она была уверена, что имеет. Вряд ли Зак проделал весь этот долгий путь в Тусон только ради того, чтобы купить ей цыплят. Нет, конечно, были гораздо более важные причины, которые заставили его отправиться в город. Хоть он и пытался скрыть это от нее, но Тесс ведь определенно видела, как он спрятал какой-то маленький пакет в сумку у седла.

«Вы слишком доверчивы, милочка. Не забывайте, что вы тоже владеете половиной этого ранчо».

Предостережение Джимми Джеролда пришло ей сейчас на ум. Может быть, в его словах и была доля истины. До сих пор у Тесс не было намерения посетить рудник. Возможно, в этом была ее ошибка. Хотя Зак, наверное, попытается отговорить ее от посещения рудника, ей не нужно особого разрешения, чтобы осмотреть то, что принадлежит ей по праву. Почему-то Тесс сомневалась, что Зак захочет допустить ее на территорию рудника, которую до сих пор считал исключительно своей.

Тесс решительно взмахнула метлой, продолжив работу. Ну что же! Если Зак скрывает от нее свои намерения, то и она поступит точно так же. Просто ей нужно отправиться на рудник, когда его не будет.

И тут как по мановению волшебной палочки во двор верхом въехал Зак. Соскочив с лошади, он привязал поводья к столбу во дворе и не спеша направился к Тесс. У девушки от смущения запылали щеки, когда Зак насмешливо посмотрел на нее – платок на голове, грязный передник и рядом на земле стопка старых журналов. Его откровенно оценивающий взгляд смутил и обидел девушку. Она и сама знала, что в этот момент выглядела не лучшим образом.

Зак ухмыльнулся и заметил:

– Ты сейчас похожа на трубочиста.

Пытаясь убрать под платок выбившуюся прядь, Тесс еще больше испачкала лицо.

– Я убиралась в курятнике.

– Похоже на то, – заметил Зак, вытирая пальцем грязь с ее щеки.

От его прикосновения сердце Тесс сильно забилось. Слова не шли на ум, а язык онемел и отказывался повиноваться.

Он показал на журналы.

– А это что такое?

– Н-ничего, – заикаясь, пробормотала Тесс. Девушка была очень рада, что внимание Зака переключилось на журналы, и вздохнула с облегчением. От его прикосновения она лишалась всякой способности соображать. – Просто старые журналы, которые я нашла, когда убиралась здесь.

– Похоже на какой-то хлам, – сказал Зак, трогая журналы носком сапога. – Хочешь застелить ими пол в курятнике?

– Ни в коем случае! – испугалась Тесс. Она схватила журналы и прижала к груди. – Очевидно, Джед, как и я, любил читать романы. Я собираюсь прочитать все эти выпуски – может быть, даже и не один раз.

Зак выдернул несколько журналов из пачки, которую она крепко держала в руках.

– «Леди Египта», – прочитал он, подняв свою выгоревшую пшеничную бровь. Насмешливо улыбаясь, Зак просмотрел содержание. – Ты собираешься тратить время на чтение этой халтуры?

Его высокомерие возмутило Тесс.

– К вашему сведению, мистер Маклейн, в этих журналах бывают очень интересные истории.

Тесс попыталась вырвать у него журналы, но Зак держал их так, чтобы она не могла дотянуться, и продолжал читать названия.

– Разве эти истории для интеллигентного человека? – издевался он.

Вздернув подбородок, Тесс сердито посмотрела на него.

– Уверяю тебя, они очень интересные. Тысячи людей читают романы.

– Я об этом слышал, – сухо подтвердил Зак.

– Даже в дальних странах, таких как Англия, люди любят читать популярные журналы, – добавила Тесс, чувствуя, что вынуждена защищать свои литературные вкусы.

– Популярные журналы? – Зак возмущенно фыркнул. – А я слышал, что в Англии подобную «литературу» называют «страшилки за пенни» или «ужасы за шиллинг».

– Может быть, тебе стоит прочитать хоть один такой роман, и тогда ты изменишь свое мнение.

На этот раз ей удалось выхватить у него журналы. Резко повернувшись, Тесс направилась к дому. Зак шел рядом с ней.

– Мне нравится читать другие книги.

– Какие же? – спросила Тесс, сама удивляясь тому, что ей это интересно узнать.

– Я вырос на классической литературе.

– Сколько людей, столько и мнений, – резко ответила Тесс. – Совсем не значит, что другой вкус – плохой, он просто другой.

Зак открыл дверь и пропустил ее вперед. Тесс вошла в дом, гордо подняв голову.

– А твоя мать одобряла такое чтение?

Тесс пожала плечами, стараясь не встретиться с ним глазами.

– Она предпочитала, чтобы я тратила деньги на другие вещи.

– Например, на классическую литературу? Она выразительно посмотрела на него.

– Займись другими делами и не критикуй мои литературные вкусы.

Прислонившись спиной к стене, Зак наблюдал, как Тесс отложила в сторону журналы, налила воды в таз и начала старательно смывать грязь с лица и рук.

– Вчера, когда был в городе, я зашел в контору Эбнера Смита.

Тесс перестала умываться и через плечо посмотрела на него, не замечая, что мыльная вода капает на пол. Зак говорил небрежно, слишком небрежно.

– А я могу спросить, зачем?

– Хотел узнать, интересовался ли кто-нибудь покупкой нашего ранчо.

При мысли о продаже «Касита-де-Оро» у нее пересохло во рту. За то короткое время, что она здесь жила, Тесс полюбила маленький дом, ее пугала даже мысль о том, что ей придется его покинуть.

– Ну и что?

– Никаких покупателей не было. – Зак сдвинул шляпу на затылок. – Смит сказал мне, что встречался с парой старых дружков Джеда.

– С Джимми Джеролдом и Моу Блэком? – спросила Тесс, вытирая руки чистым полотенцем.

– По словам Смита, это он рассказал им, что Джеда застрелили. Еще он сказал, что они спрашивали его, как найти наше ранчо. Они хотели посмотреть это место.

– Странно, – пробормотала Тесс. – Они вели себя так, будто не слышали о смерти Джеда, пока я им об этом не сказала.

– Ну, по крайней мере это объясняет, почему они не выглядели очень огорченными смертью старого друга. Но это еще не все.

Тесс обернулась и прислонилась спиной к столу. Теперь они стояли лицом к лицу.

– Что же еще?

Зак держался спокойно и непринужденно, но губы его были плотно сжаты, а глаза смотрели напряженно.

– А еще он сказал, что Блэк и Джеролд очень интересовались условиями завещания.

– Может быть, они считали, что Джед должен был завещать все им, а не нам? Им, наверное, очень не понравилось, что все досталось нам.

– Очень может быть, – согласился Зак. – Если верить Эбнеру, то они были очень разочарованы, когда узнали, что обе части наследства продаются вместе. Не могу отделаться от ощущения, что эта парочка задумала что-то недоброе. Иначе зачем бы им понадобилось врать?

– Может быть, ты сильно преувеличиваешь?

– Скорее, это ты их недооцениваешь, – возразил Зак. Разговор, казалось, зашел в тупик. Зак снял шляпу, повесил ее на спинку стула и пригладил волосы.

– Послушай, Тесс, каждый из нас владеет половиной пришедшего в упадок ранчо и половиной заброшенного рудника, но это единственное, что у нас есть. Не знаю, как ты, а я намерен защищать то, что принадлежит мне.

– Может быть, у Джимми с Моу и не было никакой задней мысли, Зак. Просто их мучило любопытство.

Упрямо поджав губы, Зак холодно посмотрел на нее.

– Я не доверяю ни одному из них. И до тех пор, пока не выясню, что они задумали, советую тебе держаться от них подальше. Особенно от Джеролда.

– Это не так просто сделать, если не хочешь быть грубой, – заметила Тесс, продолжая крутить в руках полотенце. – Я ведь пообещала Джимми танцевать с ним на празднике.

– Ну и что же? Нам-то с тобой хорошо известно, что обещания дают, чтобы их нарушать, не правда ли, Тесс?

Его слова подействовали на девушку как удар хлыста.

– Я-я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Сама невинность, да? – презрительно усмехнулся Зак. – Ты отлично играешь свою роль.

Его замечание больно ранило Тесс и привело в замешательство. Слезы навернулись на глаза, и она едва не заплакала. Спасло то, что она вдруг разозлилась. Хватит с нее! Слишком часто Заку удавалось доводить ее до слез. Впредь Тесс не предоставит ему такой возможности. Она устала от его непонятных намеков и ехидных замечаний.

– У тебя нет никакого права указывать, что мне делать и как поступать, – вспыхнула Тесс. – Ты не можешь решать, с кем мне танцевать. И оскорблять меня ты тоже не имеешь никакого права.

Она замахнулась скрученным в жгут полотенцем, но Зак успел схватить его.

– Если бы в твоей хорошенькой головке было чуть больше мозгов, – загремел он, – ты бы послушалась меня и постаралась держаться подальше от Джеролда! От него можно ждать только одних неприятностей.

– От тебя тоже! – возмущенно ответила Тесс.

Они стояли лицом к лицу, и ни один не собирался отступить.

– И прекрати обращаться со мной как с глупым ребенком. Я буду делать, что сама решу, и буду встречаться, с кем захочу. Запомни, Зак, я только твой партнер в этом деле, а вовсе не твоя жена.

Что-то дрогнуло в лице Зака.

– И за это я безмерно благодарен судьбе, – насмешливо сказал он и быстро покинул кухню.

Тесс раздраженно топнула ногой. Этот Закари Маклейн – самый вредный, самый невыносимый мужчина из всех, кого она знала. До сих пор она считала себя уравновешенным, выдержанным человеком, но теперь ее терпение кончилось. Похоже, Бог наградил Зака особым талантом злить ее.

И тут Тесс услышала жалобное мяуканье. Дымка терлась о ее ноги, пытаясь привлечь внимание хозяйки. Вздохнув, Тесс наклонилась и взяла котенка на руки. Ласково поглаживая его мягкую спинку, Тесс почувствовала, как злость постепенно исчезает. Похоже, с Заком ни о чем нельзя поговорить, чтобы не поссориться. Постоянное напряжение в их отношениях действовало ей на нервы. Как только их отношения начинали налаживаться, случалось что-нибудь непредвиденное, и Зак злился. Тесс же совсем не хотелось видеть в нем врага. Ей хотелось, чтобы он был ее другом. Ее...

...любовником?

Эта мысль так ошеломила Тесс, что она застыла на месте. Почему она вдруг об этом подумала? В ней внезапно пробудилась жажда запретных наслаждений, ее терзали страстные желания, перед глазами возникали эротические картины. Что на нее нашло? Она не из тех женщин, что так просто заводят себе любовников. Она вообще не из тех, кто заводит любовников. Ее воспитали здравомыслящим человеком с крепкими моральными устоями, высокими идеалами. И уж абсолютно точно она не из тех, кто завлекает в свою постель мужчину до брака. «Да, – призналась себе Тесс, лаская котенка, – если не обращать внимания на его выходки, Зак Маклейн очень привлекателен и способен увлечь женщину. Но к сожалению, от него одни неприятности, определенно, одни неприятности».

Этим вечером они ужинали в полном молчании. Уткнувшись в тарелки, Тесс и Зак все свое внимание посвятили простой еде, состоявшей из бобов и лепешек. Темы для беседы роились в голове Тесс, как мотыльки, но, поразмыслив, она сочла их недостойными внимания и решила помолчать. Атмосфера за столом все более сгущалась, тяжелая и зловещая, как перед грозой.

Вымыв посуду и убрав ее в шкаф, Тесс извинилась и ушла в свою комнату. Она разделась в темноте и скользнула под простыню. Девушка вскоре задремала, утомленная переживаниями этого дня.

Через некоторое время она открыла глаза. В комнате было совершенно темно, даже лунный свет не проникал в эту глубокую тьму. Со стороны гор доносился вой койотов, сегодня он звучал громче и ближе, чем обычно. Тесс не имела ни малейшего понятия о времени, но догадывалась, что уже за полночь.

Окончательно проснувшись, Тесс встала с постели и, накинув на плечи шаль, подошла к двери, ведущей в патио. Обхватив себя руками, она смотрела в небо. Облака окутывали луну и темным бархатом закрывали звезды. Тесс обнаружила, что темнота совсем не угнетает ее, а, напротив, дает ей удивительное ощущение свободы. Она чувствовала себя невидимой, неуязвимой и непобедимой – как будто она могла сказать или сделать что угодно и никто этого не услышит и не узнает об этом. Никто не сможет осудить ее. Она прошла в патио, откинула голову назад, закрыла глаза и подставила лицо ласкам нежного ночного ветерка.

– Ее красота подобна ночи, – раздался в темноте голос Зака.

Тесс удивленно раскрыла глаза и обернулась на голос. В темноте она едва различила его фигуру.

– Я думала, ты спишь.

– Сон мне больше не друг, а враг.

Слабый внутренний голос говорил Тесс, что ей лучше уйти, не поддаваться очарованию вкрадчивого голоса. Но она не вняла этому мудрому совету.

– Почему ты называешь сон своим врагом? – с любопытством спросила Тесс.

Зак поднес бутылку к губам, сделал глоток, потом, поставив бутылку на пол, неторопливо направился к девушке. Его босые ноги бесшумно ступали по утоптанной земле – походка как у ночного хищника, крадущегося к своей добыче. Он остановился прямо перед ней. Потертые джинсы свободно висели на бедрах, верхняя пуговица была расстегнута. Незастегнутая рубашка открывала мускулистую, бронзовую от загара грудь. Тесс с трудом перевела дыхание. «Беги, спрячься, закрой дверь на ключ», – умолял ее внутренний голос. И опять она притворилась глухой.

– Ты еще не ответил на мой вопрос, – быстро сказала она таким хриплым голосом, что сама его не узнала.

Зак, не отвечая, неотрывно смотрел на нее тяжелым взглядом. Даже в темноте Тесс различала изумрудный блеск его глаз. Эти глаза заставляли ее нервничать. Лишали рассудка. Она провела кончиком языка по нижней губе... и продолжала ждать.

– Бессонницей я обязан войне.

Тесс было любопытно, на что это будет похоже, как он отреагирует, если она проведет рукой по его гладкой, блестящей груди.

– Ты склонен все списывать на войну.

– Поверь, что так оно и есть.

Зак потянул за конец ленточки, которой была завязана ее коса.

– Уже поздно, – пробормотала Тесс. – Наверное, мне пора вернуться в постель.

– Какая ты пугливая. – Он обвел пальцем ее подбородок. – Можешь взять меня с собой.

Тесс недоуменно заморгала, думая, что ослышалась.

– Ч-что? – заикаясь, переспросила она.

– Ты прекрасно расслышала, что я сказал, дорогая, – криво ухмыльнулся Зак. Он не спеша вытащил волнистую прядь волос из ее заплетенной косы.

«Он просто играет со мной, – уверяла себя Тесс. – Просто проверяет, попадусь ли я на его удочку». Вырвав косу из его рук, она взмахом головы перекинула ее через плечо.

– Перестань меня дразнить, Зак. Будь серьезным.

– Мне казалось, что я и так очень серьезен, – с грустной улыбкой сказал он. – Наверное, я старею.

Ее сердце сначала запрыгало, как норовистая кобыла, а потом перешло на галоп. Тесс понимала, что в присутствии Зака Маклейна она теряла всякое благоразумие. Высокий, мускулистый, с взъерошенными, выгоревшими на солнце кудрями, он олицетворял собой лихих героев из ее любимых грошовых романов. Тесс сделала последнюю попытку обуздать свои непослушные мысли.

– Мне не нравится, когда мы ссоримся, – с трудом проговорила она. – Если уж мы не можем быть друзьями, то, надеюсь, не превратимся во врагов.

– Мы никогда не будем друзьями. – Он нежно взял ее лицо в свои ладони, но взгляд его при этом был очень жестким. – Это было определено много лет назад.

Она потеряла контроль над собой.

– Неужели мы непременно должны быть врагами? – спросила Тесс, едва в состоянии говорить, так сильно билось ее сердце.

.Наклонившись, Зак слегка коснулся ее губ своими губами.

– Мы можем быть любовниками.

Тесс почувствовала, что не может дышать. Она вымученно засмеялась и попыталась удержать равновесие.

– Ч-что ты сказал?

– Ты слышала. – Он обрушил на нее град нежных, быстрых и игривых поцелуев. – Мы можем быть любовниками.

Она задрожала под его атакой.

– Тебе холодно? – шепнул он ей на ухо.

– Да... ах нет.

На самом деле она ощущала и то и другое.

– Тебя испугала мысль о том, что мы станем любовниками, Тесс?

От волнения у нее перехватило дыхание.

– Ты пугаешь меня, – призналась она едва слышно.

– Я хочу большего, чем просто испугать тебя, дорогая. Я хочу заняться с тобой любовью.

Тесс не могла бы двинуться с места, даже если бы очень постаралась. Его ошеломляющее заявление парализовало ее тело, поразило мозг. Тесс чувствовала, как ее одолевает множество новых ощущений, ранее неведомых ей.

Зак ласково погладил ее по щеке, потом запустил пальцы в волосы и стал нежно перебирать их.

– Ты напоминаешь мне диковинного котенка. Хотелось бы знать, выпустит он коготки или заурчит от удовольствия, когда мы будем заниматься любовью. – Его теплое дыхание коснулось ее щеки. – Как это будет, киска?

На этот раз поцелуй был совсем другим: медленным и соблазняющим. Поцелуй, который должен был возбудить и зажечь. Поцелуй, который давал наслаждение, но и требовал чего-то взамен. Тесс уже ничего не соображала, она таяла, отдаваясь порыву желания. Она крепко обняла Зака за гибкую талию и не отпускала. Казалось, весь мир колебался у нее под ногами, и Зак был ее единственной надежной опорой.

Теперь его губы спустились ниже, он стал целовать ее под подбородком, задержавшись на пульсирующей жилке у основания шеи. Закрыв глаза, Тесс выгнула шею, наслаждаясь чудными ощущениями, заполняющими все ее существо. Низкий горловой звук вырвался из ее груди.

Услышав этот звук, Зак поднял голову. И прежде чем Тесс пришла в себя, она почувствовала, что ее ноги не касаются земли. Победная улыбка играла на красивом лице Зака, когда он нес девушку в сторону спальни.

Глава 10

Тесс слышала, как Зак ногой захлопнул дверь спальни. Комнату окутывал ночной мрак. Она была полна теней, которые скрывали все и все разрешали. Зак пересек комнату и, положив Тесс на кровать, выпрямился. Она пристально смотрела на него. Взгляды их встретились. Только что он выглядел таким самоуверенным, и вдруг уверенность покинула его, он колебался. Тесс охватила паника. Неужели он изменил свое решение? Он уже не хочет ее?

Она поняла, что Зак нужен ей, нужен, чтобы заполнить пустоту в ее жизни. Только он сможет усмирить терзающую ее боль. Едва дыша от волнения, она молилась, чтобы Зак не разочаровался в ней, чтобы он желал ее так же страстно, как она его. Тесс протянула к Заку руки, этим старым как мир жестом призывая его к себе.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он опустился на кровать рядом с ней, обнял, прижал к себе.

– Господи, помоги мне, – хрипло произнес Зак. – Нужно быть святым или глупцом, чтобы отказаться от того, что само идет тебе в руки. Я же ни тот ни другой.

Его губы, горячие и жадные, требовательные и поглощающие, нашли ее губы. Все опасения Тесс испарились как дым. Она прильнула к Заку, разжигая его страсть, жаждущая отдавать и столь же жаждущая получать.

Страсть оплела их шелковой сетью, опутала, связала вместе. Когда его язык вовлек ее язык в восхитительную борьбу, она встречала каждую его атаку с энтузиазмом и восторгом. Реальность куда-то исчезла, унеся с собой все горести и заботы. Казалось, весь мир сосредоточился в этой маленькой комнате.

Тесс едва сознавала, что Зак ловко расстегивает пуговицы на кокетке ее ночной рубашки. От прикосновения прохладного воздуха к разгоряченному телу ее соски стали твердыми, налились, как бутоны, готовые раскрыться. Тесс глубоко вздохнула, когда рука Зака накрыла ее грудь. Она не отстранилась и не испугалась, а радостно приветствовала волну наслаждения.

Не встречая сопротивления, а, наоборот, вдохновленный ее явным желанием, Зак спустил тонкую ситцевую рубашку с плеч Тесс. Ее упругая грудь с розовыми сосками предстала перед его горячим жаждущим взором. Тесс разрывалась между желанием закрыть грудь от его хищного взгляда и желанием выставить ее напоказ.

Глаза Зака уже не были такими холодными и чужими, они пылали страстью; Наклонив голову, он лизнул кончиком языка один розовый сосок, а другой слегка сжал большим и указательным пальцами. Слабый стон вырвался у Тесс, когда он взял в рот ее набухший и очень чувствительный сосок.

Необыкновенное, острое, как укол копья, чувство пронзило все ее тело. Тесс выгнула спину, бессознательно предлагая свою грудь его ласкам. Запустив пальцы в волосы Зака, она крепко держала его.

– Зак... – Казалось, это было единственное слово, сохранившееся в ее одурманенной голове.

Он покрыл нежными влажными поцелуями ложбинку между грудей, потом спустился ниже по животу к пупку. Тесс дрожала от наслаждения под прикосновениями его теплого шершавого языка, у нее перехватило дыхание, когда он углубился в этот укромный уголок. Странное беспокойство охватило ее. Тело Тесс задвигалось вперед и назад, не в состоянии больше оставаться в бездействии.

Зак, должно быть, почувствовал такую же потребность. С трудом сдерживая нетерпение, – он сдернул рубашку Тесс и скинул ее на пол. Потом дернул за ленточку, удерживающую панталоны на талии, и спустил их с ее бедер. Его рука не спеша исследовала ее стройную фигуру, изучала, поглаживала, ласкала.

– У тебя атласная кожа, – пробормотал Зак. – Теплая, мягкая и нежная.

Тесс пылала под его прикосновениями и взглядами. Пылала и становилась смелее.

– Я тоже хочу видеть тебя, – прошептала она, пораженная собственным бесстыдством, – всего тебя.

Зак сначала удивился, но потом сказал:

– Все, что хочешь, дорогая.

Странно улыбнувшись, он быстро сбросил рубашку, джинсы и отшвырнул их в сторону. Его мужское естество оказалось на свободе...

Тесс впервые видела обнаженную мужскую плоть. Но прежде чем она смогла отреагировать на это, Зак вытянулся рядом на постели и обнял ее. Упиваясь ощущением крепкого мужского тела, горячо прижавшегося к ней, она уткнула лицо в его плечо. Его запах, пьянящая смесь мыла и кожи, табака и виски, окутывал ее, проникал в нее. Заставлял терять разум.

Тесс задрожала, когда его изящная, но крепкая рука погладила ее по спине от затылка до бедра, потом обвела округлость ягодицы, прижимая плотнее и крепче к своим бедрам. Их тела слились воедино.

Восхитительно!

– Котенок, тебе нравится, когда тебя ласкают, правда?

Зак игриво ущипнул ее в плечо. Тесс вздрогнула, потом слабо вздохнула, когда его язык нежно лизнул это место.

– М-м, – глухо прорычал он. – Нежная и сладкая, как спелый персик. Однажды – очень скоро – я намерен попробовать всю тебя на вкус.

«А я, – пообещала себе Тесс, – сделаю то же самое с ним». Ее обдало жаром, когда она как бы со стороны увидела, как они касаются друг друга руками и языком, ласкают друг друга.

Прекрасные, волшебные руки Зака гладили округлость ее бедра, шелковую кожу внутренней стороны бедра, потом скользнули глубже, между ног. Тесс инстинктивно вздрогнула при этом вторжении.

– Ну, ну, киска, все хорошо, – успокоил ее Зак. – Позволь мне любить тебя.

Он поцеловал ее неторопливым, глубоко проникающим поцелуем, который прогнал ее страх и сомнения. Нежно, осторожно он раздвинул складки, скрывающие ее женское сокровище, обвел указательным пальцем маленькую почку. В этом месте вспыхнуло крошечное пламя и стало разгораться все жарче, ярче, мучительнее. Тесс стала вращать бедрами, стремясь быть ближе к источнику этого сладкого мучения.

– Зак... – задыхаясь, прошептала она.

Казалось, ее тело больше не принадлежит ей, сейчас всем управляет он, его тело. Она не могла мыслить связно. Дышать становилось все труднее. Все ее существо сосредоточилось на удивительном, необычном напряжении, возникшем глубоко внутри. Неописуемое наслаждение, такое сильное, что оно уже граничило с болью. Чувствуя себя беспомощной перед мощными порывами Зака, Тесс неслась все быстрее и быстрее к несуществующему берегу. Она обеими руками ухватилась за простыни, пальцы ее судорожно сжимались и разжимались.

Его умелые пальцы дразнили горячую суть ее женственности, а его рот и язык вносили все больше сумятицы в ее чувства. С отчаянной жаждой освобождения ее тело извивалось от желания. Глубоко внутри ее пульсировала боль, острая и всепоглощающая. Боль, которую только он мог утолить.

Пальцы Тесс перебирали его волосы.

– Зак, пожалуйста, пожалуйста...

Их глаза встретились. Зак заколебался, на красивом лице появилось сомнение.

– Тесс, ты уверена? – напряженным шепотом спросил он.

Тесс казалось, что она ждала этого момента всю свою жизнь. Прошлое и будущее слились в настоящем. Все остальное перестало существовать. Не в состоянии говорить, она только закивала головой.

– Да, ода...

С искаженным от страсти лицом Зак раздвинул ей ноги и лег между бедер. Опираясь локтями о подушку, он неторопливо вошел в нее. Закрыв глаза, Тесс приготовилась к окончательному вторжению. Она напряглась, а ее внутренности приготовились принять незнакомую полноту его мужской плоти.

– Открой глаза, Тесс, – пробормотал Зак. – Я хочу видеть себя в них, когда ты станешь моей.

Тесс подчинилась его словам. И вдруг прекрасные сильные ощущения, которые привели ее к этой точке, исчезли. Их сменили сомнение и... страх.

Зак ласково отвел локон с ее щеки. Простой жест, нежный, но собственнический, помог Тесс немного успокоиться. Она попыталась улыбнуться, но улыбка не получилась. Все еще нависая над ней, Зак коснулся своим лбом ее лба, потом поцеловал ее. Поцелуй его становился все более глубоким, мучительно медленно нарастая. И снова все ее сомнения рассеялись.

Скользнув рукой между их телами, Зак нашел влажную чувствительную почку, гнездившуюся между складками. Он терпеливо и нежно поглаживал и ласкал ее, пока она снова не ожила полностью.

Зак начал двигать бедрами, опускаясь и поднимаясь, опускаясь и поднимаясь, пока ее тело не расслабилось, став податливым и послушным. Потом сильным ударом он пробил тонкую пленку, защищавшую ее внутреннее хранилище.

Тесс закричала от острой, резкой боли, вонзившись ногтями в его бронзовую спину.

– Тихо, дорогая, – успокоил ее Зак, нежно вытирая одинокую слезу, скатившуюся по ее щеке. – Мне говорили, что больно бывает только один раз. Потом, когда будешь заниматься любовью, ты будешь только получать удовольствие.

В подтверждение его слов боль начала утихать. Зак возобновил свои движения, попеременно то поднимаясь, то опускаясь, пока снова не вспыхнуло пламя страсти. Устроившись так, чтобы ей было удобнее принимать его, Тесс крепко охватила ногами его талию. Она потянулась к нему, страстно желая обрести то таинственное нечто, что было так близко.

С каждым движением он поднимал ее все выше и выше. Казалось, все ее естество сосредоточилось на некоей далекой звезде, окончательном восторге, который становился все ярче, горячее, ближе, по мере того как Тесс возносилась к небесам. Потом, со вздохом восторга, она разлетелась на миллионы слепящих ярких точек.

С хриплым возгласом Зак откинул голову назад и, вздрогнув, испустил семя.

Медленно и плавно Тесс вернулась на землю. Этот момент был так прекрасен, что ей захотелось плакать. Так прекрасен, что она мечтала, чтобы он длился вечно. Соединение мужчины и женщины превзошло все ее ожидания. Не может быть более полной близости, более полного единения, чем то, которое только что произошло между ними. Никто до сих пор не был так близок и дорог ей. Только Зак. С самого детства Зак Маклейн занимал ее мысли. Сейчас, когда он овладел ее телом, он окончательно завладел и ее сердцем. Теперь она полностью принадлежала ему.

Зак поднялся. Пошарив рукой, он нашел простыню и прикрыл плечи Тесс. Но почему-то ему так не хотелось разлучаться с ней именно сейчас. Удовлетворенно вздохнув, Тесс повернулась на бок, прикрыв грудь рукой.

Чувство вины охватило Зака, заставив его содрогнуться. Тесс была такой нежной, милой и щедрой. Мечта каждого мужчины. Черт побери! Почему он должен чувствовать себя виноватым? Он просто взял то, что ему предложили. Разве он не предупреждал Тесс, что он не святой? И несмотря ни на что, эта женщина бросилась в его объятия. Так как бы поступил в этом случае любой нормальный мужчина?

Тесс была девственницей. Это не удивило Зака. Изумило же его то, что, несмотря на все его злые слова, она щедро одарила его тем, что берегут для любимого. Бесценным сокровищем, которым женщина может одарить лишь раз в жизни. Но почему, собственно говоря, это должно волновать его? Он не брал ее насильно. Он просто принял то, что ему предложили по доброй воле. «Кроме того! – рассуждал Зак, – Тесс в долгу передо мной. Если вспомнить все мучения и страдания, которые я перенес по вине Тесс Монтгомери, то ее невинность всего лишь малая часть того, что она должна заплатить мне. А что плохого в получении старого долга?»

Задумавшись, Зак теребил шелковую прядь волос, разметавшихся по обнаженным плечам Тесс. «Какие прекрасные волосы», – мечтательно подумал он. Держать Тесс в объятиях, заниматься с ней любовью казалось ему сейчас таким же естественным, как дышать воздухом. Тесс – прекрасная женщина, ее тело создано для того, чтобы доставлять мужчине наслаждение. Помимо внешней красоты, у Тесс много и других прекрасных качеств. Она умна, отважна, великодушна, щедра в любви. В Тесс было все, что Зак надеялся найти в женщине, которую мечтал когда-нибудь встретить. Его охватило сожаление, сильное и горькое. Если бы все было по-другому...

Если бы она не обманула его...

Если бы она не приговорила его к заточению в аду...

Если бы не обрекла на воспоминания, которые не оставляют его в покое... до сих пор...

– Почему?

Вопрос вырвался внезапно, неожиданно для него самого. Теперь, после всех этих лет, Заку было уже недостаточно знать, что это именно она показала властям место, где он прятался. Ему необходимо было понять, почему она это сделала, что заставило ее нарушить свое обещание. Правда, это произошло очень давно, и ничто уже не сможет изменить ход событий. И все-таки ему хотелось услышать объяснение от самой Тесс. Может быть, тогда, и только тогда, он сможет забыть прошлое.

– Почему, Тесс? – повторил он. – Что заставило тебя так поступить?

– Потому что я хотела быть как можно ближе к тебе, – ответила Тесс, обводя пальцем его подбородок. Ее голос звучал мечтательно. – Потому что я хотела, чтобы ты был ближе ко мне.

Зак резко отвел ее руку. Зажмурив глаза, он вздохнул. Она намеренно избегает говорить о том, что произошло в действительности? Или она так реагирует на настоящее? Как бы то ни было, ему, наверное, лучше взять с нее пример. Может быть, действительно разумнее не будить спящую собаку?

– Зак? – В ее голосе прозвучало беспокойство. – Что-нибудь не так? У тебя голос... такой злой.

Открыв глаза, он обернулся и посмотрел на нее, и это едва не погубило его. Глаза Тесс мерцали, как жидкое серебро, ее губы, сладкие и вспухшие от его поцелуев, напомнили ему спелые ягоды. Но что испугало его – так это нежность, которая читалась на ее лице.

– Не принимай это за чистую монету. – Его слова неожиданно для него самого прозвучали очень резко.

– Что ты имеешь в виду? – Боль замутила серебро ее глаз, они потемнели.

Зак почувствовал, как в нем снова пробуждается чувство вины, но он вновь безжалостно прогнал его.

– В том, что произошло между нами, нет ничего необыкновенного. Просто два здоровых человека удовлетворили свою естественную физическую потребность.

Тесс прикусила задрожавшую нижнюю губу.

– А для меня это было нечто необыкновенное.

Заметив, что он все еще продолжает держать Тесс за руку, Зак, словно обжегшись, отшвырнул ее руку. Он быстро поднялся с постели и стал разыскивать в темноте свои джинсы. Не находя их, Зак тихо выругался.

– Оставь эти романтические бредни, – громко сказал он. – Все это – результат чтения твоих проклятых грошовых романов.

Тесс натянула простыню до подбородка.

– Мои чувства не имеют никакого отношения к тому, что я люблю читать.

Зак постарался не заметить боли, которая прозвучала в ее словах.

– Когда мужчина и женщина живут под одной крышей, всегда недалеко до беды. Джеду следовало бы знать, что нечто подобное может случиться.

– Ты совершенно прав, – согласилась Тесс. Голос ее звучал очень напряженно. – Во всем вина Джеда и... грошовых романов.

Зак, обнаруживший наконец свои брюки, немного помолчал.

– Вина – это, наверное, слишком сильно сказано, – поразмыслив, уступил он.

– У тебя гораздо больше опыта в таких делах, чем у меня. – Тесс откашлялась, упорно продолжая смотреть в потолок. – Может быть, «вина» – слишком сильное слово. Может быть, ты нашел бы другое, более мягкое определение, например «проступок», или «ошибка», или даже «недоразумение»?

Прыгая на одной ноге, Зак стал надевать джинсы и понял, что обе ноги попали в одну штанину. Он довольно громко выругался.

– Послушай, Тесс, то, что произошло, ведь не было изнасилованием.

– Я этого и не говорила.

– Я тебя не заставлял силой. Ты могла в любой момент остановить меня.

– Теперь ты хочешь сказать, что все произошло по моей вине?

– Нет, конечно, нет, – опомнился он. Ему наконец удалось влезть в джинсы, но он решил не мучиться, застегивая пуговицы. – Я просто хотел сказать, что никогда не тронул бы тебя и пальцем, если бы ты тоже этого не хотела.

– Понимаю, – тихо ответила Тесс. – И это значит, что я не намного лучше, чем Лили Лондон и ее девушки из «Серебряных блесток».

Зак подобрал с пола свою рубашку.

– Ты слишком чувствительна совсем по-женски.

– Дурак! – Она задохнулась от возмущения. – Я и есть женщина.

– Именно поэтому мы и попали в такой переплет.

Зак возбужденно хлопнул себя по бедру своей измятой рубашкой.

– Слушай, ну что тут такого? Что страшного, если двое время от времени делят постель? Разве мы не можем просто получать удовольствие, ничего не усложняя?

– Убирайся!

Зак увернулся от какого-то предмета, которым Тесс запустила в него, и поспешно обратился в бегство. «Ох уж эти женщины», – раздраженно подумал он, захлопывая за собой дверь. За дверью он остановился, чтобы глотнуть свежего ночного воздуха. Даже теперь, когда Тесс не было рядом, он все еще чувствовал слабый запах сирени. Ему нужно избавиться от ее запаха, нужно прийти в себя. Ветер принес крик ночной совы. И вдруг он услышал другой звук, который привел его в смятение. Тихий плач, перешедший затем в приглушенные всхлипывания.

Плач Тесс разбередил душу Зака. Он опустил голову, ему стало стыдно за неубедительные попытки оправдать себя. Да, он соблазнил Тесс, лишил ее невинности. Он бессовестно воспользовался ее наивностью. Потом, чтобы успокоить свою совесть, Зак попытался приписать эту вину Джеду, грошовым романам и даже самой Тесс. Кому и чему угодно, но только не настоящему виновнику – не самому себе.

Не в силах больше слушать душераздирающие всхлипывания Тесс, Зак большими шагами пересек патио, вошел в кухню и стал искать в буфете бутылку виски, которую с вечера там припрятал. Найдя ее, он вытащил пробку и сделал большой глоток. Но даже жгучий алкоголь не заглушил угрызений совести, которые он испытывал. Зак постоял, раздумывая, не вернуться ли ему. Ему хотелось обнять Тесс, утешить ее и попросить у нее прощения. Зак шагнул в сторону ее комнаты, но потом остановился. Он не доверял себе. Он боялся, что, увидев ее, прикоснувшись к ней, снова захочет заниматься с ней любовью. Черт побери! От одной мысли о ней он пришел в невероятное возбуждение.

Недовольный собой, Зак выругался и снова глотнул виски. То, что он сделал с Тесс Монтгомери, шло вразрез с теми принципами, которые вбивали ему в голову с детства. Его учили уважать женщин, а не унижать их. Это было неписаным кодексом чести там, где он вырос. А он обманул доверие Тесс, не заботясь о ее репутации, лишил ее невинности.

«Обманул, лишил... А разве она не так же поступила с тобой?» – шепнул ему внутренний голос. Тогда почему же его так давит груз вины? Почему бы ему не решить, что Тесс лишь заплатила свой долг? Зак посмотрел на бутылку, которую держал в руке, как бы надеясь получить у нее ответ.

Начиная с их первого поцелуя он меньше всего думал о мести. Близость с Тесс – а только так он мог бы назвать то, что произошло между ними, – была совсем не похожа на то, что он испытывал в постели с другими женщинами. Зак попытался объяснить все физическим желанием, простым и ясным, но, вспоминая о том, что произошло между ними, понимал, что ничего простого не было в тех чувствах, которые Тесс пробудила в нем. Он испытал не только страсть, но и чувство возвращения домой – чувство умиротворения.

Зак заткнул бутылку пробкой. «Неужели я наконец начал исцеляться после стольких лет страданий? – мрачно раздумывал он. – А если так, то какой ценой?»

Глава 11

Лучи солнца, как расплавленное золото, заливали комнату, но даже их яркий свет не мог растопить мрак, поглотивший Тесс. Свернувшись клубочком, она натянула простыню на голову.

«Трусиха, дура, идиотка, шлюха, потаскуха, проститутка!»

Она ругала себя, пока весь ее запас ругательств не исчерпался. Как она посмотрит Заку в лицо после того, что было между ними прошлой ночью? Как она сможет притворяться, будто не произошло ничего необычного, если изменился весь окружающий ее мир? И все то, что раньше казалось таким прекрасным, таким драгоценным, превратилось в нечто отвратительное и пошлое?

Тесс почувствовала, как кто-то осторожно потянул за простыню.

– Убирайся, – пробормотала она. Ей хотелось остаться наедине со своей бедой.

Но кто-то продолжал стягивать с нее простыню. Тесс вздрогнула, представив себе, как она сейчас выглядит, проплакав всю ночь и уснув в слезах. Глаза опухли и горели, будто в них насыпали песок. Тесс была уверена, что волосы у нее безнадежно спутались и лишились блеска. Она не хотела видеть Зака сейчас – а может быть, и никогда.

– Уходи, я не хочу тебя видеть, – пролепетала она и сама услышала, что голос ее звучит как у обиженного ребенка.

Но слабые попытки стянуть с нее простыню не прекращались, и наконец Тесс сама откинула ее.

– Вот! – закричала она. – Ты доволен?

Не получив ответа, Тесс осторожно посмотрела через плечо. Дымка замяукала ей в ответ. Киска подняла лапку и нетерпеливо ударила по простыне. Тесс застонала от собственной глупости. Очевидно, когда дело касалось Зака Маклейна, ее тупости просто не было предела. Неужели она действительно ожидала, что он начнет увиваться за ней сегодня утром? Что он будет просить прощения, а потом поклянется в вечной преданности?

Ну, теперь уже все совершенно ясно. Устало вздохнув, она отбросила простыню и села. Казалось, глаза были полны песка. Внутри она ощущала пустоту, голова гудела.

Тесс помассировала виски. Этой ночью она получила очень ценный, хотя и болезненный урок. Оказывается, тела могут находиться в самом тесном соприкосновении, в интимном человеческом акте, а сердца при этом остаются чужими. Нет, одно сердце просто плавится от любви, другое же – как камень. Ее душили слезы, усилием воли она прогнала их. «Хватит! – приказала она себе. – Больше никаких слез».

– Пусть это будет предостережением для тебя, – обратилась она к кошке, которая с любопытством смотрела на нее. – Не позволяй никому, похожему на Зака Маклейна, разбить твое сердце.

Дымка склонила голову набок и внимательно разглядывала Тесс своими блестящими зелеными глазами – зелеными, почти как у Зака. Мордочка котенка выразила что-то вроде сочувствия.

Оглядевшись в поисках одежды, Тесс обнаружила ее аккуратно сложенной и перекинутой через спинку кресла. Ей стало жарко при мысли, что Зак мог вернуться, пока она спала, и аккуратно сложить ее вещи. Еще одно проявление заботы, жест, который при других обстоятельствах расположил бы ее к нему.

Однако в этой ситуации она постаралась проявить твердость.

Начав одеваться, Тесс почувствовала острую боль между ног, нежеланный подарок прошлой ночи. Решив, что нужно заняться делом, Тесс начала поправлять постель и застыла на месте. Темно-красные пятна резко выделялись на снежно-белой простыне. Еще одно живое напоминание об утраченной добродетели. Тесс отвела взгляд и собрала белье. Прежде чем покинуть комнату, девушка посмотрелась в зеркало. Два серьезных серых глаза с опухшими веками и покрасневшими белками смотрели на нее с бледного, осунувшегося лица.

«Я выгляжу более грустной, – заключила Тесс, – если не более мудрой».

Тесс мыла и скребла до тех пор, пока все – и постельное белье, и дом – не стали безукоризненно чистыми. Когда мыть было уже больше нечего, она наполнила большой таз горячей водой. Помывшись и вымыв голову, Тесс еще долго блаженствовала в воде, пока та не остыла, а тело ее не покрылось мурашками. Потом она надела простое белое с синим платье и распустила мокрые волосы по плечам, чтобы они быстрее высохли.

Ближе к вечеру Тесс вынесла во двор пачку журналов, которые обнаружила в курятнике, и начала разбирать их. Истории о ковбоях, детективы, романы о неразделенной любви. Прекрасные, волшебные сказки. Они очень помогли ей во время долгой болезни матери. Каждую неделю она покупала один журнал на деньги, вырученные от продажи яиц. Вечером, покончив с делами и устроив мать на ночь, Тесс погружалась в безобидные фантазии. В свете керосиновой лампы она утоляла свою жажду любви и приключений. На короткое время ей удавалось забыть о разорительных гонорарах, выплачиваемых врачу, протекающей крыше и о счетах из мясной лавки. Забывала она и о том, что у нее нет сильного плеча, на которое она могла бы опереться, – нет и, похоже, никогда не будет. Несмотря на то что Зак не одобрил ее пристрастие, такое чтение было тогда ее единственным спасением.

Тесс погладила потрепанную обложку. Получал »о ли Джед такое же удовольствие от грошовых романов, что и она? Искал ли он в них убежище от жизненных невзгод? Тесс, правда, не могла понять, почему он решил спрятать их так далеко. Большинство людей, и она в том числе, предпочитают держать журналы под рукой, и уж во всяком случае, не в курятнике. А Джед аккуратно перевязал журналы, завернул их в водонепроницаемую бумагу и спрятал в дальнем углу курятника. Тесс могла бы и не найти их там под соломой. Нет, это все было действительно очень странно.

Может быть, у Джеда помутился рассудок?

Тесс прислонилась спиной к стене, раздумывая над такой возможностью. Ей доводилось видеть, как у людей с возрастом появлялись странности. Некоторые из них совершали неожиданные поступки, казавшиеся окружающим абсолютно бессмысленными. Если ее теория верна, тогда становятся понятными и необычные условия завещания, оставленного Джедом. «И все-таки, – нахмурив брови, подумала Тесс, – до сих пор никто и словом не обмолвился, что Джед потерял рассудок». Она решила в следующий раз, когда будет в городе, осторожно расспросить Эбнера Смита о самочувствии Джеда.

Тесс начала рассеянно листать номера «Спутника семейной жизни», и впервые ни одна история не привлекла ее внимания. Наконец она выбрала роман, главным героем которого был ее любимый детектив Старина Слейт. Эту историю Тесс раньше не читала, и вскоре она ее захватила. Время бежало незаметно. Услышав громкое кошачье мяуканье, она оторвалась от чтения. В дальнем углу патио Дымка, распластавшись на животе, неотрывно следила глазами за бабочкой с радужными синими крылышками, летающей над кустом когтя дьявола.

Тесс вернулась к роману, лежавшему у нее на коленях, и очень удивилась. Внезапно история потеряла всякий смысл. Сначала Тесс объяснила это тем, что она отвлеклась, наблюдая за проделками котенка.

Девушка вернулась на несколько страниц назад, прочитала их, перевернула следующую страницу. Все равно ничего не понятно. И тут она поняла, в чем причина. Страницы были соединены так, что пропал целый кусок текста. Нахмурив брови, Тесс постаралась очень осторожно разделить страницы, не повредив их. К ее изумлению страницы были не просто соединены – они были очень прочно склеены.

– Что за черт? – вслух удивилась Тесс.

Она провела рукой по странице и вдруг обнаружила едва заметную выпуклость. Изучив страницу более внимательно, Тесс заметила небольшой разрез в месте соединения страниц. Он был такой тонкий и аккуратный, что увидеть его можно было только при очень тщательном рассмотрении. Сердце Тесс забилось от волнения. Кто-то, возможно Джед, очень ловко что-то спрятал между страницами.

Дрожащими пальцами она осторожно раздвинула щель и вытащила сложенный лист бумаги. Тесс долго разглядывала его, словно непонятное, опасное насекомое. Она подумала, что, наверное, такое же чувство испытывала Пандора, открывая пресловутый ящик. Потом очень медленно она развернула тонкий лист бумаги и расправила его на коленях.

По виду это напоминало карту с грубо выполненными изображениями и витиеватыми надписями. Тесс поднесла карту поближе к глазам и стала внимательно рассматривать ее. Надписи были сделаны не на английском, а на каком-то другом языке, возможно на испанском. Девушка долго разглядывала один из рисунков, состоящий из прямых и извилистых линий, но так и не смогла разгадать его смысла. Тесс не оставляло чувство, что она сделала очень важное открытие. Почему Джед пошел на такие предосторожности, чтобы спрятать эту бумагу? Неужели этот небрежный набросок стоил ему жизни?

– Тесс, – раздался голос Зака. – Ты где?

Она быстро сложила карту и положила ее в тайник.

– Я здесь, в патио, – радостно откликнулась она, пытаясь убедить себя, что радуется она своему открытию, а не приходу Зака.

Он появился из кухни. Пропотевшая рубашка плотно обтягивала его, как вторая кожа. Одежда была в пыли, лицо в грязи. Тесс сразу догадалась, что Зак провел весь день на руднике. Он немного постоял в тени, отбрасываемой крышей веранды, скользя взглядом по ее фигуре, потом посмотрел ей в лицо. Тесс встала и, стараясь не выдать своей радости, спокойно встретила его взгляд. Журнал, упавший на землю, был немедленно забыт.

«Я должна ненавидеть его за то, что он соблазнил меня, – убеждала себя Тесс. – Не столько даже за то, что он сделал, сколько за те чувства, которые он во мне пробудил».

Теперь, глядя на Зака, она всегда будет вспоминать о ночи, которую провела в его объятиях. Тесс сознавала это, но, невзирая ни на что, была бы счастлива повторить все это снова. Он не только пробудил ее тело, но он затронул и ее душу.

Откашлявшись, Тесс проговорила:

– Есть горячая вода, ты можешь помыться до обеда.

– Спасибо, – усмехнулся Зак. – Похоже, ты намекаешь, что мне это необходимо.

Тесс улыбнулась ему в ответ.

– Уверена, ты и сам пришел бы к такому решению.

Зак кивнул в сторону журналов, валявшихся у ее ног.

– Ты, кажется, что-то читала.

– Немного, – ответила Тесс, вспомнив про хитро спрятанную карту, которую ей удалось обнаружить.

Опустившись на колени, она начала собирать разбросанные журналы.

– Давай помогу, – предложил Зак, вставая на колени рядом с ней.

– Не нужно.

– Говорят, никогда не спорь с женщиной, но я все-таки позволю себе не согласиться с тобой.

Зак протянул ей подобранный с земли журнал, который выглядел так, будто его собаки грызли.

Стараясь не прикасаться к Заку, Тесс выхватила журнал из его рук. Его близость вносила сумятицу в ее чувства. Она сама не могла разобраться в этом хаосе. В ней переплелись обида, гнев, любовь и желание. Ей хотелось то оттолкнуть Зака, то обнять его. Стараясь не поддаться обуревавшим ее чувствам, Тесс принялась сосредоточенно собирать журналы.

– Спасибо за помощь, – сухо поблагодарила она, поднявшись с колен.

– Всегда рад помочь, – так же сухо ответил Зак.

Тесс не могла дальше выносить их натянутые отношения. Было видно, что и Зак тоже чувствует себя в ее присутствии неловко. Но ни он, ни она, похоже, не хотели, а может быть, не знали, как преодолеть разделяющую их пропасть. Они так многого не сказали, так много чувств утаили друг от друга. Они стали любовниками, но не стали друзьями. Тесс воспринимала это как большую потерю.

– Нашел что-нибудь интересное в шахте? – спросила она, изо всех сил стараясь, чтобы голос ее звучал легко и непринужденно.

Зак подозрительно прищурился.

– Что ты имеешь в виду?

– Просто ты был там очень долго, вот и все, – пожав плечами, ответила Тесс. – Тебе совсем не нужно оправдываться. Я лишь хотела поддержать разговор.

Было заметно, что Зак почувствовал облегчение от ее слов.

– Никаких следов серебра, если ты это хотела узнать.

– Совсем никаких?

– Говорят, рудник забросили уже много лет назад.

– Тогда зачем туда вообще ходить?

Теперь настала очередь Зака пожимать плечами.

– Больше делать нечего. А потом кто знает, может быть, еще удастся обнаружить одну-две новые жилы.

– Но пока ты их не нашел?

– Нет, ничего, кроме камней и грязи.

Тесс прикусила язык, удерживаясь от вопроса о пакете, который Зак спрятал в седельную сумку и отвез в Тусон. Очевидно, он не собирался раскрывать ей свой секрет. «Хорошо, – решила она, – будем играть в эту игру. У 142 меня тоже есть свой секрет. Я тоже не скажу ему ни слова о загадочной карте, которую обнаружила в журнале. По крайне мере пока». Тесс хотелось самой раскрыть эту тайну, как это делал Старина Слейт, ее любимый герой детективных историй.

Котенок, утомленный преследованием бабочек, подошел к Заку и потерся о его ногу. Прежде чем Тесс успела убрать его с дороги, Зак наклонился и взял котенка на руки.

– Кажется, я приобрел нового друга, – засмеялся он, поглаживая крошечный пушистый клубочек. Дымка заурчала от удовольствия.

У Тесс пересохло во рту, когда она взглянула на Зака, ласкающего котенка. Она переступила с ноги на ногу. Только прошлой ночью, так недавно, эти длинные пальцы касались ее тела, как пальцы хорошего пианиста касаются клавиш, чтобы заставить зазвучать нужные ноты. Эти прикосновения вызывали ее отклик, заставляли стонать от наслаждения. При одной мысли об этом Тесс задрожала, щеки ее вспыхнули.

– Я... э-э... я подогрею обед, пока ты моешься, – неуверенно проговорила она, собираясь уйти.

– Тесс...

– Да? – Она затаила дыхание, ожидая продолжения. Зак нежно прижимал котенка к груди. Две пары глаз одинакового необыкновенного зеленого цвета внимательно смотрели на Тесс.

– Нет, ничего, – наконец произнес Зак. – Да, кстати, праздник состоится послезавтра. Нам нужно будет взять повозку и загрузить в нее все, что может нам там понадобиться.

– Ты прав, – равнодушно согласилась она.

«Так многого не сказали, так много чувств утаили друг от друга», – повторила про себя Тесс, торопливо входя в дом.

День праздника был ясным и солнечным. Когда повозка Тесс и Зака въехала в город, солнце уже вовсю палило с ярко-синего неба, по которому плыли пушистые белые облачка. Главная улица города была полна празднично одетых людей.

– Не думала, что в Тусоне столько народу, – заметила Тесс, разглядывая толпу.

– Слух о празднике разносится повсюду. И семьи с самых отдаленных ранчо приезжают в город по этому случаю.

Зак нашел место для повозки неподалеку от платной конюшни. Он бросил монетку бойкому мальчику лет восьми с темными волосами и веселыми темными глазами, а потом дал ему множество инструкций, бегло говоря по-испански.

– Хорошо, сеньор, – тоже по-испански ответил мальчик. Широко улыбнувшись, он спрятал монету в карман своих мешковатых штанов.

Зак соскочил с козел и помог Тесс слезть с повозки.

– Не знала, что ты говоришь по-испански, – заметила она, стараясь при этом думать о таинственной карте и непонятных надписях на ней, а не о сильных руках, обнимавших ее за талию.

– Немного, – признался Зак. Он поставил Тесс на землю, но не спешил отпускать ее. – Ты такая хорошенькая в этом желтом платье.

Неожиданный комплимент смутил Тесс, и она наклонила голову, надеясь, что широкие поля шляпы скроют яркий румянец, вспыхнувший на ее щеках. Зак редко делал ей комплименты, поэтому его похвала была ей особенно приятна. Тесс порадовалась, что выбрала именно это светлое лимонно-желтое муслиновое платье с узором из маленьких бледно-лиловых цветочков. Зак тоже уделил немало внимания своей внешности. Он выглядел еще красивее, чем обычно, в легкой пестрой рубашке и темно-желтом кожаном жилете. Шляпу он тщательно почистил щеткой, а сапоги надраил до блеска.

– Ты тоже очень хорошо выглядишь, – застенчиво сказала Тесс.

– Тесс?

– Да... – обернулась она, вглядываясь в выражение его лица.

Шум на улице стал тише, потом совсем смолк. Руки, державшие ее за талию, судорожно сжались, когда он запнулся, не договорив начатой фразы. Зак не отрываясь смотрел на ее губы, и этот взгляд волновал ее. Тесс нервно провела кончиком языка по нижней губе.

– У тебя самый соблазнительный ротик в мире, – пробормотал Зак. – Нежный и вкусный, как персик из Джорджии.

Тесс почувствовала, что он намерен поцеловать ее прямо здесь, в самом центре города. Ее губы раскрылись, а тело потянулось к нему в бессознательном приглашении.

– Вы оба светитесь, как начищенная медь!

Тесс и Зак отскочили друг от друга, услышав голос Джози Гудбоди. Дружно обернувшись, они увидели женщину, направлявшуюся к ним; лицо ее пылало от возмущения.

– У вас что, совсем стыда нет? Или хотя бы чувства приличия?

Зак первым пришел в себя.

– Мисс Гудбоди, – улыбаясь, сказал он, в знак приветствия вежливо снимая шляпу. – Вы сегодня очаровательны, как, впрочем, и всегда.

Джози поджала губы и, прищурив глаза, недоверчиво посмотрела на Зака.

– Вы смеетесь надо мной, молодой человек?

Он одарил ее обворожительной улыбкой, которая могла бы поспорить с улыбкой Джимми Джеролда.

– Мисс Джози, вы себя недооцениваете.

– Недооцениваю? Так я вам и поверила! – фыркнула она, помахав указательным пальцем перед носом у Зака. – Вам должно быть стыдно, молодой человек. Вы не только живете в грехе, но и демонстрируете свою похоть на людях, на глазах у невинных детей.

Тесс совсем забыла о мальчике, которому Зак поручил присмотреть за их повозкой и лошадьми. Она оглянулась и увидела, что парнишка наблюдает за этой сценой с самым живым интересом. Пара старателей с бородами, желтыми от табака, и небольшая группа солдат из соседнего форта Лоуэл тоже подошли, чтобы послушать обличающее выступление Джози Гудбоди.

– Женщины из моего кружка кройки и шитья были шокированы, совершенно шокированы, когда я рассказала им, что обнаружила во время своего визита к вам.

Краем глаза Тесс заметила, как один солдат подтолкнул в бок другого. Она почувствовала, что щеки ее запылали.

– Все было совсем не так, как вы подумали, мисс Гудбоди. Зак только хотел...

– Ха! – презрительно фыркнула Джози, прервав Тесс. – Я не вчера родилась, мисс, и совершенно точно знаю, что именно хотел сделать этот человек.

Зак взял Тесс под руку.

– Послушайте, мисс Джози, все, что происходит между мисс Монтгомери и мной, касается только нас. Я вам уже говорил, что это, черт возьми, не ваше дело.

– Какое богохульство! – возмущенно воскликнула Джози Гудбоди, прижимая руку к своей плоской груди. – Позвольте напомнить вам, молодой человек, что не следует распускать язык, когда говорите с леди.

Тесс искоса взглянула на Зака. Губы его были плотно сжаты. В нем боролись гнев и усвоенная с детства привычка уступать женщине. Ей было известно, что Зака воспитали как истинного джентльмена-южанина. Сейчас же Джози Гудбоди подвергала испытанию и его терпение, и его хорошие манеры.

Зак глубоко вздохнул.

– Извините, мэм.

– И еще, – продолжала, не смущаясь, Джози. – Вы погубили репутацию девушки, ославили ее перед людьми. И должны поступить как порядочный мужчина – жениться на ней и сделать из нее честную женщину.

– Да, – поддержал Джози один из старателей. – Женись на ней или отойди в сторонку и дай нам попытать счастья.

Его бородатый друг согласно закивал головой.

– Мы с Питом были бы рады иметь женщину, которая готовила бы нам и мыла посуду. Мы бы обращались с ней как с королевой.

– К черту готовку и мытье посуды! Если бы она была моей женой, она бы у меня целый день проводила в постели. – Тип с грубыми чертами лица сально подмигнул Тесс. – На спине.

Не успел он понять, что произошло, как сам оказался лежащим на спине посреди грязной дороги, а Зак склонился над ним, сжав кулаки. Зрители затихли. Похоже, никто из них не имел желания и дальше испытывать терпение Зака.

Зак взял Тесс за руку и увел ее от толпы.

– Извини, я просто вынужден был...

– Послушайте моего совета, мисс! – крикнула им вслед Джози. – Мужчины слабы, когда речь идет о плоти. Они не всегда знают, что хорошо, а что плохо. А вот женщина должна это знать. Добейся, чтобы он надел тебе кольцо на палец, прежде чем сделает тебе ребенка.

– Не обращай внимания на эту старую каргу, – тихо сказал Зак, быстро ведя Тесс вниз по улице. – Джози Гудбоди – просто самая настоящая ханжа. Не обращай на нее внимания.

Тесс старалась не смотреть по сторонам, однако не могла не заметить, какие похотливые взгляды бросают на нее мужчины. Они буквально раздевали ее глазами, заставляли чувствовать себя грязной дешевкой. Праздник утратил для нее свою прелесть. Она предпочла бы провести спокойный вечер у себя в патио, как можно дальше от мерзких обвинений и пристальных взглядов горожан.

Тесс все еще пыталась прийти в себя после скандала, устроенного мисс Джози, когда заметила Лили Лондон, скользящей походкой шедшую по тротуару навстречу им.

Как и при их первой встрече, Лили была одета в модное, сильно открытое платье. На этот раз платье было густого пурпурного цвета, глубокий вырез выставлял напоказ ее пышную грудь.

– Ну и ну, – проворковала она, подходя к ним. – Неужели это мисс Тесс Монтгомери, самая новая жительница Тусона?

– Добрый день, мисс Лондон, – поздоровалась Тесс.

– Зовите меня Лили, милочка. Все меня так зовут. – Лили обращалась к Тесс, однако не спускала своих голубых глаз с Зака, как будто это была коробка конфет. – Вы не представите меня своему другу?

Тесс выполнила ее просьбу.

– Рада познакомиться, – сказала Лили, протягивая Заку свою мягкую руку с наманикюренными пальчиками. – Не думаю, что мы с вами раньше встречались. У меня хорошая память на лица, а уж такое красивое лицо я бы не забыла.

«Не только лицо Зака привлекло внимание Лили», – с внезапным раздражением подумала Тесс. Светловолосая владелица салуна очень внимательно изучала фигуру Зака, словно портной, снимающий мерку для нового костюма. И тут Тесс поняла, что она испытывает не раздражение, а ревность.

– Это мне очень приятно познакомиться с вами, мэм, – протяжно произнес Зак, мягко улыбаясь.

– Я, кажется, совершенно напрасно волновалась о крошке Тесс. Похоже, она поступила правильно, найдя себе такого рослого, сильного и красивого защитника.

– Мы с Заком только партнеры, – сухо пояснила Тесс.

– Ну конечно, милочка, – снисходительно согласилась Лили. – Ведь всем девушкам, чтобы выжить, приходится поступать одинаково.

Улыбка исчезла с лица Зака.

– Разве вы не поняли, мисс Лондон, что мы – деловые партнеры? Джед Дункан оставил нам свою собственность в совместное пользование. Так что нравится это нам или нет, но, пока мы не найдем покупателя на это имущество, нам придется быть вместе.

Лили пожала плечами, отчего ее пышные груди поднялись и опустились, как сдобное тесто.

– На мой взгляд, это не так уж и трудно.

Тесс вспыхнула от гнева. Мнение о них беспутной Лили Лондон было таким же, как и мнение добропорядочной Джози Гудбоди. Даже если одна одобряла то, что проклинала другая, выводы обе делали одинаковые.

Ни одна из них не могла – да и не хотела – правильно понять ситуацию.

Или они понимали ее?

Возможно, обе женщины были по-своему правы. Их с Заком толкнуло друг к другу сильное физическое влечение, и устоять против этого соблазна было невозможно. «Но разве твои чувства к Заку – это только физическое влечение?» – спросил ее тихий внутренний голос. Положение было бы гораздо проще, если бы на этот вопрос она могла ответить «да», но ее сердце отказывалось согласиться с этим.

Лили, которую совершенно не волновали проблемы Тесс, пошла дальше, призывно покачивая бедрами.

– Будете в городе, южанин, заходите в «Серебряные блестки» и спросите Лили. Первая выпивка – за счет заведения.

Глава 12

– Подожди здесь, – сказал Зак. – Я куплю сигары.

Он исчез в маленьком помещении, зажатом между лавкой мясника и кузницей, оставив Тесс на тротуаре.

Тесс недоверчиво посмотрела на деревянную вывеску над дверью: «Начальник почтового отделения». Ей показалось, что это место очень мало подходило для покупки сигар, но здесь, на территории, которая еще не стала штатом, в любой лавке могло продаваться все, что угодно. И все-таки Тесс не оставляло подозрение, что Зака интересовал не табак, а что-то совсем другое. И связано это было с пакетом, который он тайно отвез в город.

Тесс неоднократно порывалась рассказать Заку о карте, которую нашла среди журналов Джеда, но всякий раз останавливала себя. Одной из причин, почему она не показывала Заку свою находку, было простое упрямство. А почему она должна доверять Заку, если он ей не доверяет? Зачем делиться с ним своей тайной, если он хранит свою и ничего ей не говорит? «До сих пор, – призналась себе Тесс, – мне не удалось приблизиться к решению своей задачи». Узнав, что Зак говорит по-испански, она больше чем когда-либо захотела призвать его на помощь.

Услышав звуки музыки, Тесс обернулась и увидела большую толпу людей. Она догадалась, что это праздничная процессия. Возглавляла ее группа подростков, одетых в белые стихари поверх ярко-красных сутан. Первым шел мальчик лет двенадцати-тринадцати, несший большое распятие. За мальчиками следовал священник, облаченный в расшитые золотом одежды. Следом тянулись одетые в разноцветные наряды мужчины, женщины и дети всех возрастов. Завершали процессию музыканты, некоторые из них играли на гитарах, один потряхивал тамбурином, а еще один играл на маракасах – музыкальных инструментах, сделанных из маленьких сухих тыкв. Недостаток умения музыканты восполняли за счет своего энтузиазма. По всей улице люди выскакивали из лавок и контор, чтобы посмотреть на шумную толпу, продвигающуюся к площади, где находилась церковь Святого Августина.

Даже не оборачиваясь, Тесс ощутила присутствие Зака у себя за спиной. Она попыталась отойти в сторону, но его руки властно и уверенно легли ей на плечи и удержали на месте. Жест был удивительно привычным и непринужденным; казалось, это самая естественная вещь на свете. Тесс понадобилась вся сила воли, чтобы не прислониться к нему, как бы приглашая обнять ее. Вместо этого она стояла тихо, боясь даже пошевелиться, не желая нарушить тонкую связь между ними.

– Это праздник Вознесения. – Его низкий голос приятно гудел возле ее уха. – Многие мексиканцы являются приверженцами римско-католической церкви. Видишь, как женщины перебирают четки и читают молитвы на ходу?

Тесс смотрела на проходящую мимо процессию, но думала совсем о другом. Все ее мысли сосредоточились на Заке: легкое прикосновение его рук, жар от его крепкого мускулистого тела, его запах. Она помнила вкус его поцелуя, его гладкую кожу, тепло его объятия. Волшебное чувство, которое он пробудил в ней, когда вошел в нее. Тесс закрыла глаза, пытаясь остановить поток воспоминаний, но это ей не удалось. Может быть, она бесстыдная грешница, какой ее считают люди, но, Господи, она так хотела Зака, что это даже испугало ее.

– Готова? Тесс вздрогнула.

– Готова? – переспросила она, боясь, что Зак угадал ее сокровенные мысли.

– К бою быков. – Он насмешливо посмотрел на нее. – Коррида в этих краях – всегда большое событие. Уже за несколько недель до корриды люди ни о чем другом не говорят. Конечно, если тебя тошнит от вида крови...

– Нет. – Тесс стряхнула с себя остатки эротического тумана. – Я обязательно хочу посмотреть.

Они присоединились к потоку людей, двигавшихся к арене. В толпе, громко переговаривавшейся по-испански и по-английски, время от времени раздавался детский смех, что способствовало созданию праздничной атмосферы. Общее веселье заразило и Тесс.

Зак повел Тесс ко входу на арену.

– Позже, когда солнце зайдет, тут соберутся музыканты и начнутся танцы. И конечно, здесь будет самая разнообразная еда.

Упоминание о танцах заставило Тесс вспомнить о том, что она обещала Джимми Джеролду танцевать с ним на празднике. Она, конечно, предпочла бы танцевать с Заком, но пока не получила от него приглашения и не знала, будет он танцевать с ней или предпочтет держаться в стороне. Джимми, напротив, был подчеркнуто внимателен, наговорил ей кучу комплиментов, пригласил потанцевать с ним. Правда, Тесс очень смущали и его грубая лесть, и взгляды, которые он бросал на нее.

Тесс и Заку нужно было занять места на одном из рядов грубо сколоченных сидений, окружавших арену – большой круг выжженной солнцем земли. Держа Тесс за талию, Зак подвел ее к свободным местам с правой стороны от крепких ворот, через которые на арену должны были выходить участники корриды. Отсюда они могли хорошо видеть все происходящее.

– Ты уверена, что хочешь все это видеть? Сейчас еще не поздно передумать.

Нахмурив брови, Тесс внимательно оглядела зрителей. Мужчин было гораздо больше, чем женщин, но в этом не было ничего удивительного здесь, на территории Аризоны. И все ее сомнения исчезли, как только она увидела Джози Гудбоди с подругой, которые заняли места в первом ряду на противоположной стороне арены. Если уж чопорная Джози может смотреть на бой быков, то уж она-то тем более.

– Ни за что на свете не позволю себе пропустить настоящий бой быков. Я много читала об этом.

– Конечно, в своих любимых дешевых романах, – сухо сказал Зак, садясь рядом с ней. Он внимательно и задумчиво посмотрел на нее. – Ты по-другому отнесешься к этому, когда увидишь все своими глазами.

Тесс уловила в его голосе предостережение.

– Почему же? – спросила она.

– Сама увидишь.

Девушка вопросительно взглянула на него, ожидая объяснения, но Зак молчал, и Тесс снова принялась разглядывать все вокруг. Вскоре все скамьи были до отказа забиты зрителями, молодыми и старыми, мужчинами и женщинами, темнокожими и белыми. Появился хорошо одетый джентльмен, как сказал ей Зак – мэр Тусона, и занял удобное место, с которого он мог хорошо видеть всю арену.

Резкие короткие звуки горна заставили зрителей затихнуть в ожидании. Сердце Тесс забилось в предвкушении предстоящего действия. Она сидела, вытянув шею, чтобы лучше видеть ворота, из которых должны были появиться участники корриды.

Два всадника в красивых одеждах галопом выскочили на арену. Они разъехались в разные стороны, а затем быстро помчались по кругу навстречу друг другу. Тесс замерла от страха, ей показалось, что они сейчас столкнутся. Однако в последний момент всадники резко изменили направление движения. Толпа приветствовала их маневр бурными аплодисментами.

Затем широко распахнулись ворота и появились все участники действия. Некоторые мужчины сидели на великолепных лошадях, которые выступали, высоко поднимая ноги, другие же шли пешком, одетые в нарядные яркие костюмы, украшенные блестками и лентами. Потом появилась еще одна группа. Это были скромно одетые люди верхом на тяжелых рабочих лошадях. Медленно и торжественно они прошествовали по периметру арены. Тесс бешено зааплодировала вместе со всеми зрителями.

Наклонившись к Заку, она почти прокричала ему на ухо:

– А где же матадор?

И в это время на арене появилась одинокая фигура матадора. Высокий и стройный, с живыми черными глазами, он держал в одной руке шпагу, а в другой, окутанной коротким красным плащом с желтой подкладкой, – кинжал. Вечернее солнце блестело на золотых галунах, которыми был отделан его зеленый шелковый костюм.

Высокомерно, почти надменно матадор остановился перед мэром и отдал ему честь. Мэр встал и, подняв правую руку, дал знак начать бой. Толпа одобрительно загудела.

Напряженная тишина воцарилась на стадионе, когда на арену выпустили быка. Животное, огромное, мускулистое, излучающее силу и мощь, заняло место в центре арены. Наклонив голову так, что широко расставленные мощные рога почти коснулись земли, бык начал рыть землю копытом. Тесс почувствовала, как земля задрожала под ударами его ног. Ее сердце забилось еще сильнее.

Тут же вступила в действие группа из четырех человек. Мужчины с вызовом, однако соблюдая осторожность, приблизились к быку, размахивая цветными плащами, чтобы привлечь его внимание.

– Мужчины, которых ты сейчас видишь, – пеоны, – объяснил Зак, беря на себя роль инструктора. – Их обязанность – раздразнить быка и заставить его напасть на них, чтобы матадор в это время мог наблюдать за его движениями и оценить его силу и ловкость.

Тесс как зачарованная смотрела на ближайшего к ним пеона, который резко взмахнул своим плащом. Она не поняла, то ли громкий хлопок от взмаха плаща, то ли яркий цвет самого плаща так подействовал на быка, но он, наклонив голову, ринулся в атаку. Мужчина выжидал до последней секунды и только потом отступил в сторону, едва увернувшись от удара выставленных вперед рогов. Тесс с трудом перевела дух, не замечая насмешливого взгляда Зака.

После того как матадор хорошо рассмотрел своего противника и оценил его достоинства, пеоны отошли в сторону. Это послужило сигналом для людей на лошадях, и они бросились вперед.

Зак наклонился к Тесс.

– Мужчины с пиками в руках называются пикадорами.

Тесс увидела, как пикадор, подняв свою пику над головой, ринулся на быка. Оказавшись рядом с быком, он всадил острие пики в загривок животного. Бык громко замычал от боли и злости. Не давая раненому животному опомниться, второй пикадор повторил действия первого. Массивное тело быка задрожало, капли темно-красной крови брызнули на пересохшую землю. Толпу охватило злобное возбуждение.

Тесс схватила Зака за рукав, испуганная очевидной жестокостью происходящего.

– Почему эти мужчины мучают бедное животное? – возмущенно спросила она.

– Задача пикадоров – ослабить быка, укротить его пыл перед выходом матадора.

– Разве они не слышат, как люди возражают против такого варварского метода?

– Все как раз наоборот, дорогая. Если бык слишком слабый, то хорошего боя не будет. Зрители не хотят зря тратить деньги. А с другой стороны, матадор хочет, чтобы перевес был явно на его стороне.

Как бы в подтверждение слов Зака матадор выступил вперед. Стараясь соблюдать приличную дистанцию, он потряс желтой стороной плаща перед быком, чтобы еще больше раздразнить его. Разъяренный до крайней степени, бык кинулся на развевающийся шелк, потом остановился, покрутился на месте и снова ринулся в атаку. И каждый раз матадор грациозным движением уклонялся от рогов быка. На аплодисменты зрителей он ответил легким поклоном и с важным видом прошествовал в дальний конец арены.

Зак показал Тесс на троих мужчин. Каждый из них держал по две бандерильи – длинных дротика со стальным крючком на конце.

– Теперь очередь бандерильеро готовить быка к поединку с матадором.

Тесс молча выслушала объяснение. Ее не оставляли сомнения, правильно ли она поступила, придя на корриду. Истории, которые она читала в журналах, прославляли состязание человека и животного, представляли его как отважный и благородный поединок. В них мужество матадора приобретало героическую окраску.

Не в силах оторвать взгляд от происходящего на арене, Тесс смотрела, как бандерильеро заняли свои места. Потом они по очереди подбегали к быку и втыкали ему в спину свои бандерильи, которые разрывали толстую шкуру быка и проникали в его тело. Тесс в ужасе зажала рот рукой.

Фыркая и вставая на дыбы, бык от боли метался по арене, тщетно пытаясь сбросить с себя бандерильи, пронзившие его тело. Красновато-коричневая шкура, еще недавно такая блестящая, потемнела от крови, струйками стекающей по бокам. Тесс с тоской взглянула на выход, но, к своему огорчению, увидела, что там стеной стоят зрители, которым не хватило мест на скамьях.

И снова вперед выступил матадор. Он широким жестом взмахнул желто-красным плащом перед быком, дразня его, пока разъяренное и взбешенное животное не кинулось на него. Матадор гордо выполнил несколько изящных движений, демонстрируя свое превосходство над раненым противником, чем вызвал восторг зрителей. Бык уже ничего не соображал от боли и слабел на глазах от потери крови, его движения становились все более беспорядочными. Громкими криками толпа выражала свое одобрение. К удивлению Тесс, Джози Гудбоди тоже аплодировала вместе со всеми.

От жары, запаха крови, а также от уверенности в том, что худшее еще впереди, желудок Тесс судорожно сжался. Она не знала, сколько еще сможет выдержать, чтобы не опозориться. Она горестно вздохнула.

Зак обернулся к ней с озабоченным лицом.

– Черт, – тихо выругался он. – Я должен был знать, что это глупая затея. Тебе плохо, да?

Несмотря на жару, лоб Тесс покрылся холодным потом.

– Нет, – прерывающимся голосом ответила она.

– Неправда, – не поверил ей Зак. Он протянул ей свой носовой платок, ища глазами ближайший выход.

Но было слишком поздно.

Матадор поднял руку, в которой блеснул кинжал, и направился к раненому быку. Не в силах видеть такую жестокость, Тесс уткнулась в широкое плечо Зака. Когда раздался победный крик толпы, она задрожала всем телом и еще крепче прижалась к Заку, стыдясь своей слабости, нуждаясь в его защите. Несмотря на свое состояние, она чувствовала надежную руку Зака, обнимающую ее.

– Не смотри туда, – пробормотал он низким успокаивающим голосом. – Скоро все кончится.

Шквал аплодисментов возвестил о конце поединка. Толпа одобрительно загудела, когда мэр вручил матадору оба уха быка в награду за его храбрость и искусство.

Тесс боялась пошевелиться. Желчь жгла ей горло, и она чувствовала, что ее вот-вот стошнит.

Когда Тесс открыла глаза, мертвого быка уже убирали с арены. Бандерильи, глубоко засевшие в его толстой шкуре, раскачивались, как жуткие волшебные палочки. Изуродованное, покрытое засохшей кровью туловище совсем не походило на того здорового, крепкого быка, который совсем недавно выбежал на арену.

«Никогда больше», – клялась себе Тесс, одурманенная и разочарованная, когда тащилась вслед за Заком прочь от арены для боя быков.

«Никогда больше», – поклялся себе Зак, глядя на Тесс. Ее лицо было белым как бумага, красивые серые глаза смотрели без всякого выражения. Он ругал себя за то, что был таким дураком и взял ее с собой на бой быков. И о чем он только думал?

«У тебя нет ни капли здравого смысла, мой мальчик».

Зак слышал сейчас язвительные слова матери так же отчетливо, как десять лет назад, когда записался в армию конфедератов. Ей не удалось тогда переубедить его, и он последовал примеру отца и братьев. Ни слезы, ни мольбы, ни уговоры не смогли поколебать его решимости. Он считал, что должен проявить доблесть и геройство на полях сражений. Вместо этого он большую часть времени гнил в лагере для пленных, лишенный всего, что так ценил: доблести, чести и достоинства. «Нет, – мрачно подумал Зак, – у меня не было ни капли здравого смысла тогда, нет его и сейчас».

Тесс вытерла капли пота со лба.

– Бой быков совершенно не был похож на то, что я читала в романах. Я не думала, что это будет так ужасно, так несправедливо.

– Многие вещи несправедливы.

Зак вытащил из кармана монетку и, купив у продавца холодной воды в сосуде из маленькой высушенной тыквы, протянул ее Тесс.

Тесс жадно выпила воду и вернула бутылочку.

– У бедного быка не было ни малейшего шанса выжить. Он был обречен на смерть с того самого момента, как ступил на арену.

– Кое-кто сказал бы, что это судьба. Предопределение.

– Ты не всегда был таким холодным, таким бесчувственным. Я помню, с каким пылом ты рассказывал о своем доме и о своей семье. Помню, как горели у тебя глаза, когда ты защищал конфедератов. И хотя я была с тобой не согласна, я восхищалась твоей убежденностью.

Зак молча признал справедливость ее слов. Действительно, раньше он был совсем другим человеком. Заключение в лагере Элмайра, голод, холод и унижения лишили его прежнего пыла. Постоянная угроза смерти превратила в циника. «Нет, – мысленно признал Зак, – я уже никогда не буду прежним». Вслух же он сказал:

– Десять лет – долгий срок. За это время все люди меняются.

Взглянув на Тесс с высоты своего роста, Зак с удовлетворением заметил, что щеки ее опять порозовели. «А вот Тесс, – размышлял он, – очень мало отличается от той маленькой девочки, которую я когда-то знал – и которой доверял». И это не переставало удивлять его. Зная, что Тесс предала его, Зак ожидал увидеть на корриде жесткую, сильную женщину. А Тесс была расстроена смертью бессловесного животного до такой степени, что ее чуть не вырвало. Как же она, такая чувствительная, мягкосердечная, могла предать человека и отправить его в ад? Это было совершенно непонятно.

– Даже если я проживу еще сто лет, – вздохнула Тесс, возвращая Заку его носовой платок, – клянусь, никогда больше не пойду на бой быков.

Взяв Тесс за руку, Зак повел ее к площади.

– Аризона – слишком грубое место для девушки с фермы. Как только найдем покупателя, тебе сразу нужно будет подумать о возвращении на восток.

Остаток дня они провели прекрасно. Бродили по улицам возле площади, время от времени останавливаясь, чтобы рассмотреть многочисленные товары, которые продавались повсюду. Товары были разложены на простынях, продавались с тележек, которые тянули ослы или сами продавцы. Тесс остановилась, чтобы полюбоваться платьем, похожим на те, которые носили многие мексиканки. Платье выглядело очаровательно и очень подходило для наступающего жаркого лета. Вышивка из желтых и синих цветов украшала подол пышной юбки и широкий волан, «со обрамлявший вырез на груди, короткие рукава имели форму фонариков. Однако, помня о своих скромных финансах, Тесс вернула его полной смуглой женщине. Обе были недовольны: торговка – потому что не продала платье, а Тесс – потому что вынуждена была отказаться от покупки.

Заходящее солнце уже раскрасило небо разными оттенками золота, когда Зак предложил Тесс поужинать. Он нашел два свободных места за одним из длинных столов, сооруженных специально для праздника, и отправился за едой.

Вскоре Зак вернулся с двумя большими тарелками, наполненными ломтиками говядины, жареного картофеля и неизвестными Тесс мексиканскими деликатесами. Он поставил тарелку перед Тесс и сел рядом.

– Это тамале – пирожки с мясом, энчилада – пирожки с острым перцем чили и тако – кукурузные лепешки с разной начинкой, – объяснял Зак.

Зак с удовольствием принялся за еду. Теперь, когда тошнота прошла, Тесс тоже почувствовала голод. Съев немного традиционного риса с бобами, она осторожно попробовала некоторые из мексиканских деликатесов.

– М-м, – одобрительно пробормотала она, откусив тамале. – Очень вкусно.

– Вам нравится наш праздник, Тесс?

Тесс подняла глаза и увидела Эбнера Смита, склонившегося над ней. Ее очень позабавило, что на тарелке, которую держал щуплый адвокат, громоздилось почти столько же еды, что и на тарелке высокого, крепкого Зака.

– Это место свободно? – спросил Эбнер Смит и, не дожидаясь ответа, уселся рядом с ней. – Уже ради одной только еды стоит ходить на праздник.

Тесс откусила что-то такое горячее и острое, что у нее дыхание перехватило.

– Да, – выдохнула она. Рот ее горел как в огне. Эбнер засмеялся.

– Тут нужно привыкнуть ко многому, не только к еде.

Он оторвал кусок мексиканской лепешки.

– Как вам понравился бой быков? Я заметил вас на трибуне, и мне показалось, что вам стало дурно.

– Это было отвратительно! – с жаром воскликнула Тесс. – Никогда в жизни я больше не пойду на бой быков.

– Все женщины так говорят, а потом не могут дождаться следующего боя. – Он взмахнул вилкой, как бы отмахнувшись от ее слов. – Даже Джози Гудбоди они нравятся. А уж если Джози одобряет бой быков, значит, можно почаще устраивать это зрелище.

При напоминании о бое быков Тесс лишилась аппетита. Она чувствовала, что Зак смотрит на нее, но избегала встречаться с ним взглядом. К счастью, в этот момент трое мужчин в грубой одежде заняли скамью напротив них и прервали неприятный для Тесс разговор.

Один из них, дюжий мужик с обожженным солнцем лицом и рыжей бородой, с любопытством разглядывал Тесс и Зака.

– Эй, – наконец сказал он, – а вы не та парочка, что живет в старом доме Джеда Дункана?

Зак холодно взглянул на мужчину, плотно сжав губы, без улыбки.

– Мисс Монтгомери и я вместе унаследовали ранчо и рудник.

– Да, конечно, – пробормотал мужчина. – Не хотел вас обидеть, просто любопытно.

Троица обменялась взглядами, и они снова принялись за еду.

– Джед был нашим старым другом, – объяснила Тесс, пытаясь разрядить неловкую ситуацию.

– Слышал, что вы тоже старые друзья, – сказал один из мужчин, не поднимая глаз от тарелки.

Тесс почувствовала, как у нее запылали щеки. Ей было интересно, кто мог рассказать им о ее прежних отношениях с Заком. Джимми Джеролд? Моу Блэк? Лили Лондон? Тесс искоса взглянула на Эбнера Смита. Неужели адвокат оказался сплетником? В любом случае ей не нравилось быть объектом мерзких сплетен. Она могла себе представить, как распустила язык Джози Гудбоди после визита к ним.

Эбнер Смит перестал жевать и внимательно посмотрел на мужчин, сидящих напротив.

– Может, кто-нибудь из вас, джентльмены, заинтересован в покупке ранчо и рудника? По завещанию Дункана рудник и ранчо продаются только вместе. – Он подмигнул Тесс. – Спешите, сейчас вы можете приобрести их по дешевке, – обратился он к мужчинам.

– Черт возьми, нет. Денег у нас кот наплакал! – воскликнул один из них, и на его добродушном лице появилось испуганное выражение.

Второй, коротенький и пухлый, с поседевшими кудрявыми волосами, благообразными бакенбардами и усами, протянул через стол руку и похлопал Зака по руке:

– Меня зовут Фриц Кемпер. Вот этот высокий страшила – мой брат Генри, а страшила постарше мой брат Лео, – представился он и представил таким странным образом своих братьев.

– Никто из нас не мог понять, почему Джед застрял в Тусоне, – заявил Генри, отправляя в рот полную ложку бобов. – Одни строили всякие догадки, другие просто посмеивались.

– Почему же? – сдержанно спросил Зак.

Генри прожевал бобы, проглотил и опять наполнил рот едой.

– Люди думали, что Джед – последний из глупцов, который все еще верил бредням о спрятанном золоте.

«Спрятанном золоте»?

Тесс почувствовала, как при этих словах у нее сильно забилось сердце и пересохло во рту. Сидевший рядом с ней Зак насторожился.

– Вы имеете в виду эту старую историю? – насмешливо уточнил Эбнер Смит. – Если бы слухи были правдивыми, то золото уже давно бы отыскали. Золотоискатели проверили каждый клочок земли в Аризоне. Заглянули под каждый камень.

– Совершенно верно, – согласно закивал головой Лео. – Война закончилась восемь лет назад. За это время наверняка кто-нибудь нашел бы его. Такие вещи вряд ли можно сохранить в тайне.

Зак подцепил на вилку кусок мяса.

– Мы в этих краях новички. Не просветите ли нас, о чем, собственно, идет речь?

– И какую роль играл Джед во всей этой истории? – добавила Тесс.

Фриц, самый разговорчивый из Кемперов, с удовольствием начал рассказ.

– Как вы знаете, часть Мексики была оккупирована Францией. Наполеон III назначил императором Мексики Максимилиана. Рассказывают, что Наполеон велел Максимилиану тайно доставить груз золота генералу Роберту Эдуарду Ли, главнокомандующему армии южан.

– Зачем нужно было Наполеону поддерживать Конфедерацию? – недоуменно спросила Тесс, заинтересованная рассказом.

– Ты говоришь как истинная янки, – отозвался Зак, отодвигая тарелку.

Эбнер продолжил историю.

– Видя, что в Соединенных Штатах назревает гражданская война, Франция решила, что может не соблюдать условия доктрины Монро, автором которой был пятый президент Соединенных Штатов Джеймс Монро. Если вы помните, этот документ провозглашал принцип взаимного невмешательства стран Европейского и Американского континентов в дела друг друга. Тем временем Франция добилась контроля над Мексикой. Линкольн в это время был слишком занят защитой Союза северных штатов, чтобы протестовать против этого. Французы надеялись, что Конфедерация в случае победы будет более снисходительна к ним, чем северяне, и разрешит продвигаться еще дальше на запад. Французы были готовы даже пойти на подкуп. Золото скрепило бы их союз с новым правительством Соединенных Штатов.

Генри откусил перец чили, отчего его и без того л, 7красное лицо покраснело еще больше.

– Ходили слухи, что Линкольн был недоволен тем, что французские войска стоят вблизи границы, – заметил он.

– Честный Эйб боялся, что Франция попытается аннексировать Луизиану или часть юго-запада, – объяснил Фриц, отрываясь от еды.

Эбнер снял свои очки в золотой оправе и протер стекла носовым платком.

– Когда война закончилась и Союз северных штатов одержал победу над южанами, доктрина Монро снова вступила в силу. Франция была вынуждена отвести свои войска, оставив Максимилиана без поддержки. Вскоре после этого мексиканские войска выступили против Франции, а Максимилиан был казнен. Наполеон III, конечно, отрицал участие Франции в поддержке Конфедерации.

– Я полагаю, это золото везли через Аризону? – спокойно спросил Зак.

– Да, – мрачно кивнул Лео. – Но оно так и не дошло до места назначения.

Тесс помешивала еду на тарелке, пытаясь скрыть свое все возрастающее волнение. Имеет ли карта, которую она нашла, отношение к пропавшему золоту? Вероятность, конечно, невелика, но все-таки...

– Состояние в золоте, – пробормотала она, не сознавая, что говорит вслух.

– Да ничего этого и не было, – возразил Лео, подбирая остатки бобов с тарелки с помощью куска лепешки. – Все это сказки.

– Предположим, небольшой отряд солдат послали бы сопровождать золото, спрятанное в двойном дне повозки, – сказал Фриц, собираясь откусить тамале. – И эти солдаты исчезли вместе с золотом.

– Золота так и не нашли, но попытки найти его никогда не прекращались. – Генри стянул кусок мяса с тарелки Лео, когда тот отвернулся. – В первые годы после войны толпы глупцов пытались найти пропавшее сокровище. Но в конце концов большинство из них прекратили поиски и осели здесь или уехали в другие края.

– Некоторое время люди думали, что Джед Дункан – один из них. – Выпятив губы, Эбнер поднес очки к глазам, внимательно посмотрел сквозь стекла, остался доволен увиденным и надел очки. – Но Джед всех удивил, купив ранчо старого Монтойи вместе с выработанной шахтой. Он заговорил о том, что собирается жить на ранчо, и даже завел маленькое стадо.

– Жаль Джеда, – с сожалением покачал головой Лео. – Симпатичный был старик. Никогда и мухи не обидел.

– Вы не догадываетесь, кто мог его застрелить? – Зак оглядел братьев.

Генри рыгнул.

– Тут бродят разные люди, готовые застрелить кого угодно ради любой мелочи. Понятия не имею, кто мог так поступить с Джедом.

Нахмурившись, Эбнер посмотрел на свои карманные часы.

– Если и существовал такой груз, то скорее всего его похитил Куонтрилл со своей бандой.

– Почему именно Куонтрилл?

Зак задал этот вопрос равнодушным тоном – слишком равнодушным, и это было подозрительно. Тесс хорошо знала Зака, и ее не могло обмануть его внешнее спокойствие.

– А кто же еще? – пожал плечами Эбнер. – Мне кажется, что он знал обо всех действиях конфедератов.

Лео согласно кивнул головой:

– Куонтрилл и его люди – это шайка воров и головорезов.

– Трудно поверить, что есть банда страшнее банды Куонтрилла. Но согласитесь, Кровавый Билл Андерсон был среди них самым грязным подонком, – сказал Генри с набитым ртом.

– Кровавый Билл перед смертью уверовал в Христа, – заметил Лео.

– Да, – фыркнул Генри. – И святой Петр собственноручно проводил его к райским вратам.

Фриц игнорировал сарказм своего брата.

– Кровавый Билл не единственный, кто обратился к религии перед смертью. Джед тоже провел очень много времени в миссии. Люди шутили, что там он нашел свое призвание.

– Какая это была миссия? – тихо спросила до сих пор молчавшая Тесс.

Эбнер добродушно улыбнулся.

– Сан-Ксавьер-дель-Бак, это милях в десяти к югу от города. Священники покинули ее много лет назад, но индейцы присматривают за миссией.

– Забавно, – задумчиво проговорил Зак. – Насколько я знаю, Джед раньше никогда не ходил в церковь.

– Никогда нельзя предугадать, почему люди поступят так, а не иначе.

Закончив ужин, Фриц поднялся с места. Братья последовали его примеру, и все трое удалились. Спустя несколько минут Эбнер Смит тоже попрощался и ушел.

Тесс сидела тихо, а в голове ее теснились разные мысли. Возможно, покинув банду Куонтрилла, Джед захотел спасти свою душу? Может быть, это объясняет, почему он проводил так много времени в миссий? И в дополнение к этой тайне еще и неразрешенная загадка пропавшего золота. Тесс сосредоточенно покусывала нижнюю губу. Есть ли связь между этими событиями? Кровь ее бурлила от радостного волнения, но оно быстро улетучилось, когда она подумала о найденной ею карте. Эта карта могла стоить жизни Джеду. Если она не будет осторожна, то ее жизнь тоже может оказаться в опасности.

От этих мыслей Тесс загрустила.

Глава 13

С наступлением темноты на площади заиграла музыка. Люди, как мотыльки на огонь, потянулись на звуки скрипок и флейт. Тесс с Заком пробрались сквозь толпу поближе к музыкантам.

– Замечаешь, как все на нас смотрят? – прошептала Тесс.

Она чувствовала себя очень неловко под любопытными взглядами мужчин и неодобрительными взглядами женщин. Девушке захотелось убежать отсюда. Она поймала себя на том, что думает о маленьком домике, спрятавшемся у подножия холма.

– Ни одна порядочная женщина не отваживается заговорить со мной. Для них я такая же, как Лили Лондон.

– Ты придаешь этому слишком большое значение, – возразил Зак, однако прозвучало это не особенно убедительно.

Когда музыканты заиграли знакомую мелодию, солдаты, стоявшие на площади, принялись подталкивать друг друга локтями. Наконец самый смелый из них, капрал, которому на вид было лет двадцать, подошел к Тесс. Он громко откашлялся. Тесс не поняла, хотел ли он таким образом набраться храбрости или привлечь ее внимание.

– Извините, мэм. Окажите мне честь, разрешите пригласить вас на этот танец.

Он выглядел таким юным и таким серьезным, что Тесс улыбнулась ему в ответ.

– С удовольствием, сержант, – сказала она, намеренно повышая его в звании.

Он покраснел до корней волос и подал ей руку. Не обращая внимания на хмурый взгляд Зака, Тесс позволила капралу увлечь ее на площадку для танцев. Когда первый танец закончился, другой молодой солдат, вдохновленный успехом своего товарища, пригласил ее на следующий танец. Несмотря на свои недавние опасения, Тесс танцевала с удовольствием. Однако это удовольствие было бы еще большим, если бы танцевать ее пригласил Зак, но его нигде не было видно.

От толпы отделился Джимми Джеролд и, подойдя к танцующим, похлопал партнера Тесс по плечу.

– Извини, рядовой, – протянул Джимми. – Кажется, мисс Монтгомери обещала мне этот вальс.

Молодой солдат неохотно отпустил Тесс и отошел, только получив ее согласие на следующий танец.

– Половина форта Лоуэлл пытается завладеть вашим вниманием, мисс, и я уже был готов к тому, что мне придется биться с целым полком ради одного танца. – Он обнял ее и закружил в вальсе. – Я понимаю этих солдат. Когда дело касается красивых женщин, наши вкусы совпадают.

– Пожалуйста, сэр, перестаньте. От таких комплиментов у меня голова может закружиться, – шутливым тоном заметила Тесс. Ее настроение начало улучшаться.

– Вы определенно самая красивая на этом балу, – сказал Джимми, кружа ее в медленном вальсе и оглядываясь по сторонам. – А где же ваш деловой партнер?

– Некоторые мужчины не любят танцевать. Боюсь, Зак – один из них, – ответила Тесс, но уверенности в этом у нее не было. Она предполагала, что Зак должен великолепно танцевать. Его движения, когда он просто ходил по комнате или скакал верхом на лошади, были исполнены природного изящества.

– Позор Маклейну за то, что он оставил вас одну. Этого человека нужно наказать. Разве можно пренебрегать такой очаровательной женщиной? Похоже, Зак лишился разума, – говорил Джимми, кружа Тесс в танце. – И тогда он заслуживает жалости.

«Джимми Джеролд, – подумала Тесс, – излучает обаяние так же естественно, как дышит». Ей не нравилось, что он так крепко прижимает ее к себе. От Джимми пахло спиртным, и это пугало Тесс еще больше.

– Что вы скажете, дорогая, если я предложу найти более спокойное местечко? Вам не кажется, что нам уже пора познакомиться поближе? – шептал ей на ухо Джимми.

Тесс не на шутку встревожилась. «Да где же все-таки Зак?» – в панике думала она. Сейчас его помощь была ей просто необходима. Тесс чувствовала себя всего лишь жалким дилетантом рядом с мужчиной, имевшим такой богатый опыт в обращении с женщинами.

– Не думаю, что нам нужно куда-то уходить отсюда.

– А могу я спросить, почему?

Насмешливый блеск в синих глазах Джимми доказывал, что он не только видит смущение Тесс, но и радуется ему.

– Люди и без того болтают обо мне всякие небылицы, а если я уйду с вами, это только даст новый повод для сплетен.

Джимми изогнул темную бровь и, изображая невинность, спросил:

– И что же болтают о вас?

У Тесс не было настроения играть в такие игры, поэтому она сразу перешла к делу.

– Даже если мою репутацию уже невозможно восстановить, мне не хотелось бы давать пищу новым разговорам. Если я уйду с вами или другим мужчиной, насколько бы невинно все это ни было, это подтвердит их подозрения.

– Посмотрите мне в глаза, – понизив голос, потребовал Джимми, – и скажите, что Маклейн никогда не был вашим любовником.

Тесс едва не споткнулась, но его рука крепко удержала ее за талию. От смущения и негодования кровь прилила к ее щекам.

– Так я и думал, – засмеялся Джимми. – И не нужно из-за этого расстраиваться. Со священником или без него, для двух здоровых людей, живущих под одной крышей, совершенно естественно делить и постель. Но что меня огорчает, так это то, что Маклейн плохо обращается с вами. А я знаю, как доставить удовольствие женщине. Обещаю, что вы не разочаруетесь.

Тесс гневно оттолкнула его. Она не хотела верить, что Джимми мог сделать ей такое гнусное предложение, и буквально остолбенела от его наглости.

– Я напугал вас, милая моя Тесс? – поспешил успокоить ее Джимми, поняв, что зашел слишком далеко. – Не бойтесь, я не большой злой волк.

– А я не маленькая Красная Шапочка, – возразила Тесс. Тут она заметила, что музыка кончилась и люди стали расходиться с танцевальной площадки.

– Теперь, когда вам уже не нужно больше заботиться о своей репутации, не будет большой беды, если мы на время исчезнем. Никто нас не хватится. Маклейна поблизости не видно.

Он улыбнулся Тесс своей очаровательной улыбкой, на щеках его появились ямочки, делавшие его неотразимо обаятельным. Достав из кармана ключ, Джимми помахал им перед лицом Тесс.

– У меня здесь за углом есть комната. Если вам так удобнее, вы можете пойти одна и ждать меня там.

С Тесс было довольно. Она резко повернулась и пошла, сама не зная куда. Вокруг маленькими группками стояли люди, они болтали, смеялись, сплетничали. Проходя мимо группы женщин, Тесс уловила обрывки разговора:

– ...Живут в грехе.

– Не лучше проститутки....

– А выглядит такой скромницей.

– Не будь наивной, Эм, – возразила одна из них. – Джози Гудбоди застала их вместе.

– Да еще среди бела дня, – подхватила другая.

Тесс на чем свет стоит ругала себя. Чего же еще ожидала она услышать? То, что неженатые мужчина и женщина живут в одном доме, – уже достаточное основание для сплетен. Она была так беспечна, что не подумала о последствиях. Правда, она не могла поступить по-другому, у нее просто не было выхода. Причина тому – отсутствие денег и условия завещания Джеда. И потом, даже если бы она была целомудренна, как монашка, люди все равно думали бы то же самое. Тесс еще могла бы смириться с насмешками жителей Тусона, но равнодушие Зака больно ранило ее. Она отдала ему не только свою невинность. Она отдала свое сердце и душу мужчине, которому нечего предложить ей взамен.

Стараясь удержать набегающие на глаза слезы, Тесс едва не столкнулась с Эбнером Смитом.

– Тесс, дорогая, вы выглядите такой расстроенной. – Эбнер поддержал ее за локоть.

Она попыталась улыбнуться ему, но не смогла.

– У меня ужасно болит голова, – на ходу придумала Тесс. – Я как раз хотела найти Зака и уехать.

– Какая жалость, – посочувствовал Эбнер. – Вы пропустите самое интересное: сейчас будут показывать испанские танцы. Но конечно, если вы себя плохо чувствуете... – Он пошел рядом с ней. – Я помогу вам найти Маклейна. Кажется, я видел, как он недавно входил в салун. Правда, это неподходящее место для такой леди, как вы.

– Мало кто в этом городе считает меня леди, – не удержалась от горького замечания Тесс. – У них обо мне совсем другое мнение.

– Не принимайте этого так близко к сердцу, – утешил ее Эбнер Смит. Он достал сигару из кармана жилета, чиркнул спичкой и закурил. – Приличные состоятельные граждане пытаются сделать Тусон цивилизованным городом. У нас теперь есть школа, первоклассная газета, Александр Левин поговаривает о создании театра. Вы не должны обижаться на людей за то, что они осуждают... э-э... ваш образ жизни. Согласитесь, он действительно... э-э... несколько необычный.

– Но вы как никто другой знаете, какие обстоятельства послужили причиной такого «образа жизни».

– Не расстраивайтесь. От этого у вас только еще больше разболится голова. – Эбнер выдохнул густое облако дыма. – Честно говоря, Тесс, этих разговоров следовало ожидать. Такая привлекательная женщина, как вы, открыто живет с мужчиной, который не является ее мужем. Не могу сказать, что осуждаю Маклейна за то, что он воспользовался ситуацией. В подобных обстоятельствах, признаюсь, и моя сила воли подверглась бы суровому испытанию.

Тесс была потрясена. Наверное, она неправильно его поняла. Неужели Эбнер Смит намекал на то, что хотел бы переспать с ней? Сначала Джимми Джеролд, теперь Эбнер Смит? У нее на самом деле разболелась голова.

– Не смотрите с таким изумлением, Тесс, – мягко упрекнул он ее. – У меня благородные намерения. Я хочу предложить вам свое имя. Думаю, выйти за меня замуж – не самый плохой выход для вас.

Тесс застыла на месте.

– Выйти за вас замуж?

Его великолепные усы дрогнули в улыбке.

– Вижу, мое предложение удивило вас.

Тесс смущенно покачала головой.

– Разве с моей дурной репутацией и утраченной добродетелью я гожусь в жены вам, такому добропорядочному джентльмену?

Эбнер стряхнул пепел с сигары, потом пожал своими узкими плечами.

– Вы достаточно привлекательны, и, кроме того, в наших краях женщин мало. Мы были бы хорошей парой. Со временем разговоры о ваших отношениях с Маклейном утихнут и появится какая-нибудь новая пища для сплетен.

– Б-боюсь, это невозможно. Я не люблю вас.

– То, что я вам предлагаю, не имеет к любви никакого отношения. Я вижу в этом просто разумное решение деликатной проблемы. Вы получаете возможность снова обрести уважение окружающих, а я, как человек женатый и со средствами, займу более достойное место в Аризоне.

Тесс показалось, что ее язык прилип к гортани. Предложение руки и сердца от Эбнера Смита было кульминацией этого долгого дня, который ей очень хотелось бы вычеркнуть из своей памяти.

– Спасибо, Эбнер, но, уверена, вы поймете меня правильно, если я откажу вам.

– Не спешите с ответом, моя дорогая. – Глаза Эбнера заблестели за стеклами очков. – Уверяю вас, я не собираюсь вас смущать, повторяя свое предложение. Но если вы передумаете, пожалуйста, не стесняйтесь и обращайтесь ко мне.

Эбнер обернулся, услышав приближающиеся шаги. Тесс посмотрела в ту же сторону. Широким и решительным шагом к ним приближался Маклейн, лицо его было сердито, губы плотно сжаты. Несмотря на его грозный вид, Тесс была очень рада видеть Зака, ей хотелось броситься в его объятия.

– Черт побери, где ты была все это время? – грозно спросил он. – Я чуть ли не весь город обошел, разыскивая тебя.

Тесс взяла его под руку.

– Поехали домой.

Эбнер Смит задумчиво попыхивал своей сигарой, наблюдая, как Тесс и Зак исчезают в толпе.

На следующей после праздника неделе Зак заметил, что Тесс становится все более замкнутой и подавленной. Но она ни разу не пожаловалась, не обвинила его, не дала ему почувствовать себя ничтожеством.

– Все всё знают, – потерянно шептала она по дороге домой. – И считают меня шлюхой.

– Не обращай внимания, – посоветовал он ей, когда они ночью вернулись домой. – Они нас совсем не знают. Они не знают тебя.

Зак прислонил голову к стене и смотрел в ночное небо. Тесс Монтгомери слишком чувствительна. Ей придется привыкать к суровой жизни в Аризоне. Он наблюдал за ней во время боя быков. На ее лице отражалось все, что она чувствовала. Ему было гораздо интереснее наблюдать за ней, чем за захватывающим действом на арене. Зак криво улыбнулся. Тесс была там, вероятно, единственным человеком, который болел за быка.

Как могла женщина, так переживающая за животное, отправить живого человека в ад? Ад – самое подходящее слово для описания лагеря, который каждый четвертый покидал в сосновом гробу.

«Но она тогда была подростком, почти ребенком», – возражал внутренний голос.

Зак запустил пальцы в волосы. Если его предал ребенок, то как он может теперь доверять взрослой женщине? Не может. И не будет. Иначе ему придется смириться с обманом и потерями. Вряд ли он смог бы еще раз пройти такой путь и выжить. У него еще не зажили шрамы от первого путешествия в ад. Это ужасное путешествие сделало его раздражительным и вспыльчивым, почти лишило сна, заставило страдать от ночных кошмаров. Даже алкоголь не может стереть из памяти воспоминания о мучениях, страданиях и унижениях, которые ему довелось пережить.

Что-то мягкое и пушистое коснулось его ног. Зак опустил голову и увидел Дымку, котенка Тесс, который терся о его ноги. Он поднял Дымку на руки и посадил себе на колени. Зак задумчиво поглаживал пушистую шерстку почти такого же дымчато-серого цвета, как и глаза Тесс. Всякий раз, когда Тесс смотрела на него снизу вверх своими бесхитростными глазами цвета серебра, внутри у него словно что-то начинало таять. А ее улыбка – неотразимая, обезоруживающая... В такие моменты Зак забывал о своей боли.

У него не было намерения лишать Тесс невинности, но тем не менее это случилось. Его не удивило, что она была еще девушкой. Но с той самой ночи его преследовало чувство вины. Зак коротко вздохнул. Ему нужно было сдержать себя. Подавить горячую мощную волну желания. Повернуться и немедленно отправиться куда-нибудь, например в салун Лили Лондон. Он должен был так поступить. А вместо этого он как последний дурак поддался низменным инстинктам, понимая, что этого делать не следует.

Зак спустил котенка с колен и принялся мерить двор широкими шагами. Его воспитали джентльменом. С самого рождения ему внушали, что к женщинам следует относиться с уважением. По отношению к ним полагалось быть неизменно вежливым. А он, как ни грустно это признавать, нарушил эти принципы. Он украл у молодой женщины ее невинность. Такой поступок достоин осуждения. Он опозорил своих родителей.

«Ты собираешься искупить свою вину перед девушкой?!»

Он словно слышал этот упрек из уст покойного отца. Ослепленный похотью, он опозорил молодую женщину, а потом отвернулся от нее. Теперь каждая порядочная женщина Аризоны может осудить Тесс. Он сделал ее мишенью для сальных словечек и похотливых взглядов мужчин. Черт побери, как он мог быть таким идиотом? Не нужно быть ясновидящим, чтобы предвидеть все последствия их связи.

«Ты собираешься искупить свою вину и жениться на девушке?»

Этот вопрос был бы самым важным для его матери. Зак повесил голову и ущипнул себя за переносицу. Однажды Тесс Монтгомери обманула его. Он должен был бы почувствовать удовлетворение, отомстив ей за свои страдания. Но он чувствовал только свою вину.

Пошли все к черту! Почему он чувствует себя виноватым, когда виноватой должна чувствовать себя Тесс? Да, он мучается и устал от чувства вины, которая терзает его день и ночь хуже зубной боли. Зак не мог спокойно смотреть на Тесс, которая с грустным лицом потерянно бродила по дому. Ему было бы гораздо легче, если бы Тесс ругалась и кричала на него. Но нет, она предпочитала играть роль мученицы. А между тем совесть не давала ему ни минуты покоя. Даже родители из могилы постоянно корили его.

«...жениться на девушке?»

А может быть, это не так уж и плохо? Зак остановился, держа руки в карманах, и посмотрел на горы. Женитьба? Пять минут – и проблема решена. Пять минут – и конец его терзаниям, а честное имя Тесс будет восстановлено. Проклятие! Все было так очевидно. Скромная церемония, подписи на документах – и их мучения позади. Удовлетворенный принятым решением, Зак покачался на каблуках. Женитьба – вот простой и разумной шаг. Кроме того, брачное свидетельство – это всего лишь клочок бумаги. Позже, когда ранчо будет продано и убийца Джеда найден, они с Тесс пойдут каждый своим путем. Развод здесь, в Аризоне, – дело несложное.

– Что мы будем здесь делать? – спросила Тесс, когда Зак направил повозку к приземистому зданию, в котором размещался суд округа Пима.

– Нам нужно закончить кое-какие дела, – ответил Зак, стараясь не встречаться с ней глазами.

Что-то в его голосе заставило Тесс насторожиться. Сегодня Зак вел себя очень странно. Утром он сообщил ей, что им срочно нужно ехать в город.

– Нам нужно выполнить, какие-то формальности? – спросила его Тесс.

– Можно сказать и так. – Ответ Зака прозвучал как-то неуверенно.

Зак вылез из повозки, привязал поводья к столбу у входа в здание суда и подошел к повозке с другой стороны, чтобы помочь Тесс спуститься на землю.

Склонив голову набок, она из-под полей шляпки пыталась разглядеть выражение его лица.

– Зак Маклейн, что ты от меня скрываешь?

Не отвечая, он продолжал держать ее за талию. С мрачным выражением он посмотрел на нее.

– Мы собираемся пожениться.

Ничего не понимая, Тесс ошеломленно уставилась на него. Казалось, земля уходит у нее из-под ног, и, чтобы не упасть, она судорожно схватила его за плечи.

– Ж-жениться? – прошептала она.

– Ты слышала, что я сказал.

Тесс охватило смятение. Мысли путались в голове, сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Почему Зак хочет жениться на ней? В чем причина? Что бы это ни было, самое главное то, что Зак хочет сделать ее своей женой!

До сих пор она могла только мечтать об этом. Теперь ее мечты осуществятся. Ей хотелось то смеяться и кричать от радости, то броситься ему на шею и заплакать.

– Мы не можем жить так, как живем сейчас, в таких неопределенных отношениях. Мне надоело, что горожане суют свой нос в наши дела. Кроме того, это мой долг перед тобой.

– Долг передо мной?

Тесс отшатнулась, как будто Зак ударил ее.

Зак убрал руки с ее талии, но не двинулся с места.

– У меня больше опыта, чем у тебя. Я поступил подло – воспользовался твоей невинностью – и теперь хочу исправить свою ошибку.

Радость Тесс оказалась преждевременной. Короткий миг безумия. Она позволила себе надеяться. Мечтать. Но теперь не время надеяться и мечтать, нужно действовать разумно. Она провела кончиком языка по нижней губе и постаралась собраться с мыслями.

– Поправь меня, Зак, если я ошибаюсь. Значит, ты решил жениться на мне, потому что чувствуешь себя передо мной виноватым?

Щеки Зака вспыхнули, но он не отважился посмотреть ей в глаза.

– Черт побери, ты права, я чувствую себя виноватым – и все из-за тебя, – проговорил он.

Несколько человек, громко споря, вышли из здания суда. Тесс повернулась к ним спиной и понизила голос:

– Я не понимаю, Зак. Ты с самого начала сказал, что не любишь меня. А теперь вдруг хочешь на мне жениться?

– Да, и это самое разумное, что мы можем сделать.

– Я не нуждаюсь в благотворительности! – горячо сказала она. – Мне не нужно, чтобы ты женился на мне из жалости.

Тесс повысила голос, и проходившая мимо женщина с ребенком обернулась и с любопытством взглянула на нее.

– Я все обдумал и решил, что наша женитьба – единственное разумное решение.

Зак снял шляпу и принялся бессознательно вертеть ее в руках.

– Ради Бога, Тесс, это всего лишь клочок бумаги. «Клочок бумаги»?

Может быть, она хочет слишком многого, но ей нужно нечто большее, чем просто клочок бумаги. Тесс хотела выйти замуж но выйти замуж по-настоящему.

– Это только на время, – продолжал Зак. – Только до тех пор, пока мы не продадим это проклятое ранчо.

– Понимаю, – сказала она. – А что мы будем делать потом? Каждый пойдет своей дорогой?

Зак пожал плечами.

– Ты сможешь делать что захочешь. Что касается меня, то я задержусь здесь, пока не найду убийцу Джеда.

– Еще один долг, который нужно заплатить, – пробормотала Тесс.

– Да, пожалуй, так, – неохотно согласился Зак. Он взял ее за подбородок и приблизил ее лицо к своему. – Будь честной со мной, Тесс. Если ты не хочешь выходить за меня, скажи мне об этом сейчас, и я обещаю никогда больше не касаться этой темы.

Сердце чуть не выскочило у Тесс из груди. Казалось, взгляд его лучистых ярко-зеленых глаз проникает ей в душу.

«Нет». Ей нужно произнести только одно это слово. Такое простое слово. Зак – сложный человек. Она добровольно отдалась ему, без всяких условий. Она готова отвечать за последствия своего поступка, она никогда не будет обвинять его.

Зак медленно обвел пальцем ее подбородок.

– Ну так что же, Тесс? Да или нет?

«Нет». Такое простое слово. И такое невозможное. Вдруг ответ стал до боли очевидным. Она полюбила Зака Маклейна в ту ночь, когда застала его ворующим хлеб у нее на кухне десять лет назад. Она снова полюбила его, когда он вошел в маленькую контору Эбнера Смита. Теперь у нее была возможность заставить Зака полюбить ее.

«Люди меняются, – подумала она. – Я могу помочь ему измениться. Я могу заставить ею полюбить меня».

– Да, – прошептала она. – Да, я выйду за тебя замуж.

Глава 14

Наклонившись к зеркалу, Тесс рассматривала свое лицо. Те же глаза, тот же рот, те же волосы. В ее внешности все было прежним, но внутренне она сильно изменилась. «Как странно, – размышляла она, – проснулась одним человеком, а иду спать совсем другим». И все потому, что она стала женой. Женой Зака. Понадобилось всего пять минут, чтобы мировой судья изменил ее жизнь. Они с Заком обменялись клятвами верности. Верности на всю жизнь. Простые обещания любить, уважать друг друга и заботиться друг о друге. Они подписали документы, которые делали их союз официальным и обязательным для обеих сторон.

– Мы – муж и жена, – прошептала Тесс, наслаждаясь звучанием этих слов.

Она не помнила, когда еще была так счастлива. Ей хотелось танцевать, петь, кричать. «Миссис Закари Маклейн! Тесс Монтгомери – теперь миссис Закари Маклейн!»

Она готова была громко объявить всему миру о своем новом статусе. Отвернувшись от зеркала, Тесс принялась разглядывать легкое светлое платье, лежавшее на кровати. Пока Зак занимался формальностями, связанными с бракосочетанием, она вспомнила о платье, которое так понравилось ей в день праздника, и купила его. Стоило потратить с таким трудом заработанные деньги, чтобы увидеть лицо Зака, когда она надела это платье. Эбнер Смит, которого Зак пригласил в свидетели, смотрел на нее с откровенным восхищением.

Узнав о том, что Тесс выходит замуж, мексиканка, у которой она купила платье, вызвалась помочь ей. Эта женщина, Кармела, вынула шпильки из волос Тесс, боковые пряди связала на затылке голубой лентой, а освобожденные кудри упали на плечи девушки. Отойдя назад, чтобы полюбоваться на дело своих рук, Кармела в восторге захлопала в ладоши.

– Ах, сеньорита, какая вы красивая!

Тесс и сама чувствовала себя красивой. Чувствовала себя невестой.

Она любовно расправила свое свадебное платье и убрала его, потом отвернула простыню на постели. Она удивлялась, почему задерживается Зак. Конечно, он скоро придет к ней: в конце концов, это их первая брачная ночь. Он может не любить ее – пока, но Тесс знала, что он хочет близости с ней.

С того момента, как они покинули здание суда, Зак вел себя необычно тихо и спокойно. Эбнер настоял на том, чтобы после бракосочетания они пообедали в ресторане «Переодетый полицейский». Адвокат держался так, будто не произошло ничего необычного между ней и Заком. По его поведению нельзя было догадаться, что всего неделю назад он тоже сделал ей предложение. За обедом Эбнер говорил в основном о делах Тусона и его окрестностей. Но ни словом не обмолвился о таинственно исчезнувшем золоте.

Тесс задула свечу в оловянном подсвечнике. Она немного постояла в нерешительности, задумчиво теребя тонкое золотое колечко, украшавшее безымянный палец ее левой руки. Потом, набравшись храбрости, широко распахнула дверь и вышла в патио.

От красоты этой ночи захватывало дух. Небо 17R было усеяно звездами, сиявшими как бриллианты.

Месяц заливал зубцы гор дивным серебряным светом. Ночные животные и птицы исполняли свою странную симфонию: крик совы, завывание койота, тоскливый плач козодоя. Под покровом ночи в пустыне кипела жизнь, рыси и горные львы охотились за своей добычей. Жизнь в пустыне, поняла Тесс, может быть прекрасной и жестокой в одно и то же время.

– Зак... – позвала она тихим, неуверенным голосом. Она заметила одинокую фигуру, стоявшую в тени акации.

– Зак? – Она медленно подошла к нему. – Ничего не случилось? Я уже начала беспокоиться.

– Дорогая, тебе лучше лечь в постель и оставить меня в покое, – слегка раздраженно произнес Зак.

– Я сама знаю, что для меня лучше, – возразила Тесс и, подойдя к нему, взяла его за руку. – Мне нужен ты.

– Ах, Тесс, сколько раз я пытался предостеречь тебя. Я не тот, за кого ты меня принимаешь, не тот, каким был раньше.

– В радости и в горе, Зак. Я серьезно отношусь к обету, который мы дали друг другу.

Он улыбнулся, и улыбка его была такой печальной, что у Тесс защемило сердце.

– Я пытаюсь понять, – задумчиво сказал он, – дана ты мне на погибель или... во спасение моей души. Где же правда, Тесс?

Она покачала головой.

– Ни тони другое, Зак. Я просто хочу быть твоей женой.

– И моей любовницей?

– Да, – прошептала она. – И это тоже.

Крепко держа ее за руку, Зак, не сопротивляясь, последовал за Тесс.

Войдя в спальню, он остановился, повернул Тесс к себе и посмотрел ей в лицо.

– Хочу увидеть, как ты выглядишь, когда на тебе ничего нет, кроме лунного света. Покажи мне это, Тесс.

Голос Зака, обычно такой мягкий и ласковый, звучал сейчас хрипло и страстно. Его пронзительный взгляд смущал Тесс и, как ни странно, в то же время придавал ей уверенности. Медленно, как во сне, она расстегнула пуговки ночной рубашки, потом движением плеч сбросила легкую ткань к ногам.

Зак глубоко вздохнул. Не говоря ни слова, он нежно провел кончиками пальцев по стройной шее Тесс от мочки уха до того места, где бешено бился пульс.

– Прикоснись ко мне, Тесс, почувствуй, как мое сердце бьется в унисон с твоим.

Тесс нежно коснулась ладонью его широкой груди. Сильные, частые удары его сердца отозвались в ее ладони. Ее охватил восторг, она ощущала всей душой, что их желания совпадают. Уже одно это доставляло Тесс острое наслаждение. Ее груди жаждали прикосновения его рук, его губ. Жар в груди стекал вниз, к ложбинке между ног. Она трепетала от желания прижаться к Заку. И жаждала его прикосновений.

Напряжение становилось все сильнее. Мучительно медленно Зак провел невидимую линию между ее грудей. Не торопясь, он легко касался нежной, чувствительной кожи на груди, снова и снова рисуя круги, пока ее соски не отвердели. Тесс непроизвольно прижималась плотнее к Заку, чтобы лучше чувствовать его.

Не отрывая от нее глаз, Зак продолжал эти сводящие с ума движения, обводя ее пупок, поглаживая плоский живот, заставляя ее дрожать от возбуждения. У Тесс перехватило дыхание, когда его пальцы опустились еще ниже. Ее тело было готово к его вторжению, но Зак заставлял ее ждать, заставлял ее желать его еще больше.

– Зак... – Его имя прозвучало как мольба, как вздох.

– Не терпится, котенок? – улыбнулся он, но взгляд его при этом оставался серьезным, сосредоточенным. От страсти глаза его потемнели и напоминали теперь таинственную зелень весеннего леса.

Кончиками пальцев Зак рисовал маленькие концентрические круги на внутренней стороне ее бедра. Тесс закусила губу, борясь с желанием потереться о его сильное, мускулистое тело, как это делают кошки.

– Тебе нравится? – спросил Зак низким, чувственным голосом. – Или ты хочешь чего-нибудь еще?

– Да, да....

Стоять обнаженной в темноте, прижав руку к его сердцу, пока он играл на ее теле, как на музыкальном инструменте, было настоящей пыткой. Самой изощренной пыткой, какую только можно себе представить. Ее тело отвечало на каждое его поглаживание. На каждое его прикосновение ее тело отзывалось, как струны отзываются на прикосновение рук талантливого музыканта.

Когда он нежно ввел палец в нее, Тесс едва не задохнулась от дикого желания, охватившего ее. Зак снова медленно и осторожно начал поглаживать кончиками пальцев чувствительный бутон ее женственности.

Ее тело было полностью в его власти. Тесс не могла больше стоять не двигаясь. Не в силах противиться, она сжала бедрами руку Зака и стала вращать ими, без слов умоляя его продолжать.

Он нежно поцеловал Тесс в висок.

– Ах, Тесс, сладкая моя, ты готова идти дальше?

Подавляя стон, она закрыла глаза. Чувства захлестывали ее. Страстное желание бушевало в ее жилах, шумело в голове. Желание, которое мог удовлетворить только Зак. Внутри ее все судорожно сжалось, выдавая ее сумасшедшее стремление удержать его, втянуть глубже.

Наконец Зак сжалился над ней, поднял ее на руки и положил на постель. Она открыла глаза и посмотрела на него снизу вверх. Он возвышался над ней, крепкий и сильный, в переплетении из лунного света и теней. Возбужденная до предела, Тесс беспокойно задвигалась. Ее волосы в беспорядке разметались по подушке. Все ее существо трепетало в ожидании его прикосновений.

– Пожалуйста, – прошептала она, готовая, если потребуется, умолять его. – Пожалуйста, не останавливайся.

Зак хрипло засмеялся и упал на постель.

– Проще заставить землю остановиться.

Тесс протянула руки и начала лихорадочно сдергивать с него рубашку, да так, что пуговицы разлетались в разные стороны.

Больше не сдерживаясь, Зак освободился от остатков одежды, потом вытянулся рядом с ней и привлек ее к себе. Тесс отчаянно желала ощущать его мужскую плоть. Ее руки гладили спину Зака, его гладкую кожу, обтягивающую крепкие мышцы. Она испытывала наслаждение, ощущая, как ее чувствительные соски прижимаются к его упругой груди. Она медленно, изгибаясь, двигалась вверх и вниз и была вознаграждена, когда он застонал от удовольствия.

– Ах ты, озорница, – хрипло пробормотал он.

Одной рукой Зак захватил ее запястья и прижал их к матрасу над ее головой. Она смотрела на него с вожделением. Его темно-золотистые волосы закрывали лоб. Красивое лицо выражало страстное желание. Ярко-зеленые глаза сияли.

– Из-за тебя я чуть было не забыл слова священника из моего родного города, который обычно говорил, что терпение всегда вознаграждается.

Он поцеловал Тесс, сначала медленно, проникновенно, потом поцелуй стал жадным, требовательным. Прильнув к ее губам в этом восхитительном поцелуе, Зак свободной рукой гладил, ласкал, дразнил, возбуждал ее тело. Он поставил колено между ее бедер, и она обхватила его. Казалось, в ее тело вселилась совершенно другая, незнакомая ей женщина. Женщина с ненасытным аппетитом, женщина, которая не скрывает своих желаний. Тесс была на грани экстаза. Была так близко, так близко к окончательному восторгу...

– Зак, – хрипло сказала она. – Не заставляй меня ждать. Я больше не могу...

Он отпустил ее руки и взял ее лицо в свои ладони.

– На этот раз, котенок, обещаю, тебе не будет больно. Он вошел в нее одним сильным толчком. На мгновение Тесс поразило, как могло ее тело так растянуться, чтобы принять всю его твердую плоть. Потом, когда Зак начал двигаться, все мысли покинули ее. С каждым толчком внутреннее напряжение становилось все сильнее и сильнее, пока ей не стало казаться, что она сейчас взорвется. Она двигалась вместе с ним, подгоняя его.

Внезапно, без предупреждения, Тесс развернулась, как туго сжатая пружина. В экстазе она, всхлипнув, произнесла его имя. Зак хрипло вскрикнул, кончив сразу вслед за ней.

Потом они лежали, обнявшись, рядом, удовлетворенные и утомленные. Постепенно их дыхание успокоилось, сердца забились ровно. Тесс переполняла нежность к человеку, который стал ее мужем, и она прошептала:

– Я люблю тебя.

При этих словах тело Зака напряглось.

– Что ты сказала?

– Я люблю тебя, – сонно повторила она. – Думаю, я всегда тебя любила.

Он освободился из ее объятий и спустил ноги с постели.

– Мне не нужна твоя любовь. Ни сейчас, ни потом. Не обращая внимания на ее участившееся дыхание, Зак отыскал свои брюки и надел их.

– Черт побери! – тихо выругался он, проклиная собственную глупость. Меньше всего он хотел, чтобы Тесс была навечно ему предана. Ему это совсем не было нужно. Он должен был подумать о последствиях. Вот что бывает, когда совращаешь невинную девушку. Зак подобрал с пола свою рубашку и, натягивая ее, вышел из комнаты. Почему Тесс не может просто наслаждаться физической близостью в браке? Если ему этого достаточно, почему ей нужно что-то еще?

Выйдя в патио, Зак достал из кармана рубашки сигару, нашел спичку и закурил. Разве недостаточно того, что он дал ей свое имя? Восстановил ее репутацию? Зачем ей нужно осложнять и без того запутанную ситуацию лишними эмоциями?

Он услышал, как Тесс тихо подошла к нему, но не обернулся. Тесс стояла молча, глядя на звездное небо. Потом покашляла, чтобы привлечь внимание Зака.

– Я знаю, что ты меня не любишь. По крайней мере сейчас, – поправилась она. – Многие браки начинаются так же, как наш. Но со временем...

– Никогда в жизни мои чувства к тебе не изменятся. Тесс поежилась от его холодного тона, но упрямо продолжала:

– И все-таки ты должен хоть что-то чувствовать. Особенно после того, что между нами было.

Зак с жалостью посмотрел на нее:

– Дорогая, нам нужно объясниться. Ты путаешь физическое влечение с любовью. Поверь мне, в том, что произошло между нами, не было ничего особенного.

Он был почти уверен, что его сейчас поразит удар молнии за эту очевидную ложь.

– Понимаю, – тихо отозвалась Тесс.

Зак, делая вид, будто изучает кончик своей сигары, искоса посмотрел на Тесс. Слезы блестели на ее длинных ресницах, как хрустальные бусинки. Зак почувствовал угрызения совести – ведь это он был виновником ее слез. Он заметил, что, торопясь одеться, она не застегнула две верхние пуговки на ночной рубашке. При воспоминании о ее прекрасном теле, скрывающемся под тонкой тканью, в нем снова пробудилось желание.

– Иди спать, Тесс, – хрипло сказал он. – Уже поздно. Она плотнее закуталась в шаль.

– Я надеялась, что твое отношение ко мне изменилось, что ты смягчился. Знаю, раньше я тебе не нравилась...

– Не нравилась? – резко засмеялся он. – Это слишком мягко сказано. Я тебя ненавидел – вот это более точное выражение.

Тесс отшатнулась, как будто Зак оттолкнул ее.

– Ненавидел? За что ты ненавидел меня? Что я тебе сделала? – с волнением в голосе проговорила она.

Зак широким шагом пересек патио, повернулся, снова подошел к Тесс. Грудь Зака вздымалась от переполнявших его чувств.

– Долгие годы я ненавидел тебя. Но наверное, я должен быть тебе благодарен, вместо того чтобы винить тебя. Вокруг меня люди умирали как мухи, а меня в этом аду поддерживала ненависть к тебе.

– Я совершенно не понимаю, что ты хочешь сказать. Ты говоришь какую-то бессмыслицу.

– После битвы при Геттисберге ты когда-нибудь вспоминала обо мне, Тесс? Тебя не удивило, что я исчез так внезапно?

– Да, конечно, я...

Зак резко прервал ее:

– Следующие два года мне жить не хотелось. В марте шестьдесят пятого я даже молился, чтобы Бог послал мне смерть и я оказался бы среди тех, кого увозили в сосновых гробах.

Зак не любил вспоминать тот страшный период своей жизни. Его товарищи по лагерю – а в тот месяц их было около пятисот – умирали от оспы или воспаления легких.

Прищурив глаза, Зак глубоко затянулся и попытался прогнать эти воспоминания.

– Если, как тебе кажется, я говорю вздор, то, думаю, это потому, что два года я провел в загоне, словно скотина.

– В загоне? – Тесс схватила его за руку. – Ты был в тюрьме?

– Не прикидывайся, будто не понимаешь, о чем я говорю.

Тесс крепче сжала его руку.

– Расскажи мне, что с тобой произошло.

– Зачем? Чтобы ты могла позлорадствовать?

– Расскажи мне, – настойчиво и требовательно повторила Тесс.

Голос ее звучал непривычно твердо.

Зак попытался успокоиться.

– Меня схватили под Геттисбергом и отправили в Мэриленд. Тот лагерь оказался переполненным пленными, и тогда сначала кораблем, а потом поездом меня вместе с другими пленными переправили в Элмайру. Некоторые несчастные не пережили этого переезда, потому что поезд, в котором нас везли как скот, столкнулся с другим поездом. Те, кто остался жив, несколько дней провалялись в госпитале. Никто за нами не ухаживал, окровавленная одежда прилипала к ранам.

– Какой ужас... – пробормотала она.

Зак смотрел на побледневшее лицо Тесс, но жалости к ней не чувствовал. Она чертовски талантливая актриса, но сейчас он должен выложить ей все, что накопилось у него на душе.

– Это было только начало, самое ужасное было впереди.

Он слишком долго хранил все в себе. Теперь, когда плотина рухнула, злоба хлынула наружу.

– Ты когда-нибудь думала о том, почему я решил жить в пустыне?

Тесс молча покачала головой.

– Когда ты читала свои романы у пылающего камина, я стоял, обмотав тряпьем распухшие и обмороженные ноги, по колено в снегу на утренней перекличке. И тогда я поклялся, если буду жив, уехать туда, где не бывает холодно.

Он резко стряхнул пепел сигары.

– Ты заметила, что я всегда съедаю все, что лежит на тарелке, никогда не оставляю ни крошки? – Не дожидаясь ее ответа, Зак продолжал: – Мы подбирали из грязи огрызки яблок и наслаждались ими, как лакомствами. У бездомных собак и кошек, если они попадали в лагерь, не было ни малейшего шанса остаться в живых. Чтобы не умереть с голоду, мы переключились на крыс. Вареная крыса считалась у нас лакомством.

– Хватит! – взмолилась Тесс, зажимая уши руками. – Пожалуйста, прекрати!

– Ни славы, ни почета, ни геройской смерти. Только два нескончаемых, ужасных года в глубинах ада. – Зак отшвырнул сигару, которая прочертила светящийся полукруг в воздухе и упала на землю. – И все потому, что ты нарушила обещание.

– Но я никогда... – невнятно пробормотала она. – Я не стала бы...

– Не нужно больше лгать, Тесс. Я уже сыт этим по горло! – воскликнул Зак.

Острый холодный взгляд его зеленых глаз больно ранил ее.

– Я понимаю, что мы вынуждены жить вместе, по крайней мере некоторое время, но я не потерплю никакой лжи.

Тесс была так поражена рассказом Зака об Элмайре, что едва слышала его последние слова. Она думала о том, что пришлось пережить Заку. Господи, как же он страдал в последние годы войны! Без еды, одежды, крыши над головой, под постоянной угрозой смертельной болезни. Наконец-то она узнала, почему он так изменился. Чтобы выжить, ему пришлось заплатить высокую цену. Неудивительно, что он полон горечи и жажды мести. Неудивительно, что он не хотел говорить о прошлом. Глаза Тесс наполнились слезами при мысли о том, сколько ему пришлось выстрадать.

– Мне так жаль, Зак, так жаль.

– Немного поздновато для сожалений, ты не находишь, Тесс? Я доверил тебе свою жизнь, а ты безжалостно предала меня.

– Клянусь, я никому ничего не говорила!

– Ты что, не поняла меня? Я же сказал, что больше не хочу слышать никакой лжи.

Видя, что Зак собрался идти в дом, Тесс крепко схватила его за рукав.

– Зак, ты должен верить мне! Я ни одной душе ничего не сказала.

Он выдернул руку.

– Если не ты, то кто же?

Ответа она не знала.

Оцепенев, Тесс смотрела, как Зак исчезает в темном доме. Ее душили слезы. Ей хотелось громко заплакать, но она не могла этого сделать. Ее горе было слишком велико.

Глава 15

«Если не ты, то кто же?»

Тесс потерла гудевшие виски. Всю ночь и на следующий день в голове ее, как барабанная дробь, стучал вопрос Зака. И она не могла найти на него ответа.

Чтобы чем-то занять себя, Тесс взяла первую попавшуюся вещь из стопки белья, которое собиралась чинить. Это оказалась рубашка Зака. В ней Зак был прошлой ночью. На рубашке не было трех пуговиц, которые оторвались, когда Тесс срывала с него рубашку в страстном желании как можно быстрее коснуться его тела. Неужели только прошлой ночью они так страстно любили друг друга? Неужели прошлой ночью она призналась ему в любви?

А в ответ на ее признание он рассказал ей об Элмайре.

Закрыв глаза, Тесс зарылась лицом в рубашку, глубоко вдыхая ее запах. Крепкий, пьянящий аромат окутал ее. Он оживил воспоминания о пылких объятиях, о вкусе его гладкой кожи. О страсти и желании, за которыми последовали обвинения, когда Зак безжалостно отверг ее чувства.

Тесс опустила рубашку на колени и открыла глаза. Теперь, когда шок прошел, она чувствовала только боль. Невероятную боль. Она узнала, что сердца действительно могут разбиваться.

Как Зак мог поверить в ее предательство?

Но если не она выдала место, где он прятался, то кто же мог это сделать? Мысли Тесс снова вернулись к этому вопросу. Забыв о починке белья, она прислонилась головой к нагретой солнцем стене. Дымка вскочила на скамью рядом с ней, а потом забралась к ней на колени. Тесс принялась рассеянно почесывать ее за ухом. Она пыталась вспомнить все подробности событий десятилетней давности.

Тесс отчетливо помнила, как тогда, десять лет назад, Зак вечером проводил ее почти до дома, потом нежно поцеловал на прощание. Женщина всегда помнит свой первый поцелуй. Тесс никогда его не забудет. Нежный, сладостный, быстрый – он был именно такой, о каком она мечтала. Как в волшебных сказках. Зак был прекрасным принцем, а она – Золушкой или Спящей красавицей. На следующий день она с нетерпением ждала встречи с Заком, но мать завалила ее работой по дому.

– Смотри, не уходи от Джонсонов, пока не получишь ответа.

Мэри Монтгомери всегда требовала неукоснительного выполнения своих распоряжений. Тесс почти час просидела на кухне у Джонсонов, ожидая ответа на записку 188 матери, которую она принесла.

После ужина она закончила свои домашние дела и одетая легла на постель, ожидая, пока заснет мать. Но сама крепко уснула. На следующее утро она в панике побежала к сараю, но опоздала. Зака с Джедом уже не было. Они ушли, не оставив даже записки. Не попрощавшись.

Все эти годы Тесс надеялась, что Зак с Джедом вернутся. В редких письмах, которые она стала получать от Джеда после войны, такая возможность не исключалась. Когда они начали переписываться, Тесс спрашивала его о Заке, но Джед избегал всяких упоминаний о своем друге. Потом Тесс перестала и спрашивать.

Прошлой ночью она с удивлением услышала, что Зак был заключенным в лагере. Но еще больше Тесс поразило то, что именно ее он считает виновницей своего ареста. Десять долгих лет он копил свою ненависть к ней.

Тесс до сих пор помнила его слова, произнесенные в ту далекую ночь:

– Будь осторожна, дорогая. Не позволяй никому разбить твое сердце.

«Какая ирония судьбы, – размышляла Тесс, – что именно Зак виноват в том, от чего предостерегал когда-то меня».

Бессонная ночь и теплый майский день сделали свое дело. Глаза Тесс закрылись, и она наконец погрузилась в сон.

– Тесс? – окликнул Зак и остановился.

Черт побери! Спящая в тени с пушистым серым котенком на коленях, Тесс была чудо как хороша. Забыв, о чем хотел ее спросить, Зак восхищенно глядел на уснувшую девушку. Каштановые пряди выбились из тяжелого узла на макушке и красивыми локонами лежали на лбу, на висках и на затылке. Ему стоило большого труда сдержаться и не поцеловать эти тонкие завитки. Ее яркие серые глаза были закрыты. Бледно-сиреневые тени под глазами свидетельствовали о бессонной ночи и придавали ее облику трогательную хрупкость. Одна рука лежала на спине котенка, а другая, вверх ладонью, – на спинке деревянной скамьи. Лучи солнца, проникающие сквозь крышу веранды, блестели на простеньком золотом колечке, которое он преподнес ей накануне.

Сердце Зака сжалось. Сначала он хотел было воздержаться от обычая дарить невесте кольцо, но потом передумал. Каждая женщина заслуживает такого подарка. Даже такая, которой нельзя доверять. Его пальцы крепко сжали кожаную упряжь, которую он держал в руках. Зак снова чертыхнулся. Чем больше времени он проводит с Тесс, тем труднее ему ненавидеть ее. Временами он почти забывал, какие тяжелые испытания ему пришлось претерпеть по ее вине. Почти, но все же не совсем. Еще недавно он надеялся на какое-нибудь убедительное объяснение с ее стороны. Может быть, она попытается оправдать свой поступок патриотизмом или случайностью? Может быть, ее охватило непреодолимое желание поделиться своим секретом с матерью, теткой, дядей, двоюродными братьями или сестрами? В лагере он часто представлял себе, как Тесс умоляет его о прощении, а он холодно отворачивается от нее.

Но в действительности все оказалось совсем иначе. Тесс смотрела на него удивленно, ошеломленно. Она не стала оправдываться и извиняться, его обвинения, казалось, подействовали на нее как гром среди ясного неба. Это могло быть проявлением ее искренних чувств, но, возможно, она была просто хорошей актрисой. Вероятнее последнее. Конечно, потом она пришла в себя и стала отвергать его обвинения. Для него это не было неожиданностью, и ее слабые попытки оправдаться на него никак не действовали. Виновата Тесс или нет, но Зак не мог отрицать, что их влечение друг к другу очень сильно. Теперь, когда они официально поженились, не было никаких препятствий для удовлетворения их взаимных желаний. Одно неудобство – Тесс считает, что влюблена в него. Он же, со своей стороны, отвергал даже мысль о том, чтобы между ними были прочные отношения. Ему хотелось сохранить за собой возможность бросить ее и уехать, как только их имущество будет продано, а убийца Джеда найден и предан суду. Он не собирался становиться рабом этих лживых очаровательных серых глаз, милой улыбки и этого ангельского личика.

Зак нетерпеливо вздохнул. Сейчас день, и у него полно дел. Вместо этого он стоит тут, как влюбленный школьник. «Хватит», – внушал он себе. Нужно было еще многое отремонтировать и привести в порядок, если они хотят, чтобы на «Касита-де-Оро» когда-нибудь нашелся покупатель.

Довольно громко Зак сказал:

– Тесс...

Девушка пошевелилась при звуке его голоса, потом открыла тяжелые от сна веки.

– Зак? – удивленно пробормотала она.

Он подумал, что было бы интересно увидеть, как она просыпается, проведя ночь в его объятиях. Хоть они и занимались любовью уже дважды, но каждый раз после этого Зак сразу же уходил. Теперь он сожалел, что покидал Тесс так быстро. Ему хотелось бы ощущать ее тело, такое нежное, теплое и послушное, прижавшееся к нему. Он хотел бы с улыбкой заглянуть глубоко в ее сонные глаза и увидеть, как ее очаровательное лицо вспыхивает от воспоминаний о пережитых наслаждениях. Он бы хотел увидеть, как в ней снова пробуждается желание этих наслаждений.

Стиснув зубы, Зак сильно хлопнул упряжью себя по бедру. В глубине души он хотел, не признаваясь себе в этом, чтобы Тесс действительно оказалась невиновной, как убеждала его. Он порывисто вздохнул. Черт побери, что с ним такое? С таким же успехом он может верить в то, что найдет золото. Или может хотеть достать луну с неба. Ведь все это одинаково невозможно.

– Ты не видела ножницы для резки проволоки? – спросил Зак. Его голос прозвучал неожиданно резко даже для него самого, и он заметил, как Тесс вздрогнула. – Я всюду искал, но не нашел.

Тесс выпрямилась и отвела за ухо упрямый локон.

– Мне они понадобились, чтобы починить ручку у кастрюли. Наверное, они остались на кухне.

– Черт побери, Тесс, ты хочешь, чтобы я что-то сделал, а сама прячешь инструменты. Как же я могу работать без них?

Повернувшись, он широким шагом зашагал в кухню; Тесс семенила за ним. Зак начал рыться в угловом шкафчике в поисках пропавших инструментов.

– Извини, – сказала Тесс. Ее голос звучал тихо и потерянно.

Зак замер на месте.

– Извинить за что?

– За все. – Она отодвинула его в сторону и, вынув из ящика ножницы, протянула ему. – Прежде всего мне жаль нас обоих.

«Мне тоже жаль!» – хотелось крикнуть Заку. Но вслух он сказал:

– Что касается нас, то слишком поздно. Мы опоздали на десять долгих лет.

– Я не могу перестать думать об этом. – Тесс потерла ладони, как будто ей было холодно, несмотря на теплый не по сезону день. – Что случилось в ту ночь, когда тебя захватили? Как произошло, что в плен взяли тебя, а не Джеда?

– Почему тебя это интересует? – ответил Зак вопросом на вопрос. – Хочешь позлорадствовать?

Он хотел обойти Тесс, но девушка преградила ему дорогу, не давая уйти.

– Не смейся надо мной, Зак. Вспомни, ведь меня там не было, я не могла видеть, что произошло.

– У тебя крепкие нервы, дорогая, – фыркнул он. – Ты хочешь получить отчет из первых рук?

Тесс упрямо подняла подбородок и ничего не ответила.

На лице ее была написана решимость. Тесс не собиралась прекращать этот разговор до тех пор, пока Зак не вспомнит все до мельчайших деталей. Ведь теперь он уже доказал ей – и себе тоже, – что может говорить об этом, не переживая все заново.

– Ладно, – неохотно согласился Зак. – Рассказывать особенно и нечего. Нога у Джеда почти зажила, так что мы договорились уйти той ночью. Джед решил пойти на разведку. Думаю, он просто хотел дать нам возможность побыть наедине.

– Дать нам время попрощаться, – мягко сказала Тесс.

– Ты не пришла, – укоризненно сказал Зак; глаза его смотрели жестко и холодно. – Вместо тебя явился шериф Эрл Джонсон и его помощники.

Тесс открыла рот, но не смогла сказать ни слова.

– Джонсон и его люди надели на меня наручники и увели. Они торжественно доставили меня на Мэйн-стрит, как некий ценный трофей. Рано утром, еще до восхода солнца, меня отправили на корабле в Лукаут-Пойнт под усиленной охраной. Джед писал мне потом, что наблюдал издали за всем происходящим. Он узнал, куда меня отправили, но сделать ничего не мог. Джед был сыт всем по горло и отправился на запад, где и примкнул к Куонтриллу. Мы переписывались. Джед всегда верил в твою невиновность. И мне не удалось его переубедить.

Зак закончил свой монолог и посмотрел на девушку.

– Довольна? Ты это хотела услышать?

Тесс облизнула нижнюю губу.

– Зак, поверь мне, я никогда...

– Хватит! – набросился на нее Зак. Его утомили ее неискренние уверения. Они не успокаивали его и не убеждали в невиновности Тесс. Кроме того, он устал от выражения страдания и муки на ее лице. Глядя на Тесс, Зак начинал чувствовать себя злодеем. Ему хотелось встряхнуть ее, заставить признаться во всем раз и навсегда. Потом, может быть, он и сможет забыть прошлое. Сможет продолжать жить.

«Потом, может быть, я и смогу забыть прошлое. Но смогу ли продолжать жить?»

Зак задумался. Годами он таскал, словно тяжелый груз, свои болезненные воспоминания. А теперь вдруг подумал, что может наконец сбросить этот груз. Эти мысли удивили и обрадовали его. Однако ему нужно было время, чтобы привыкнуть к этим благотворным мыслям.

– Шериф Джонсон? – спросила Тесс, дрожащей рукой убирая прядь волос со лба. – Я-я не знаю, что и сказать.

– Тебе ничего не нужно говорить, дорогая. Это уже не имеет никакого значения.

Взяв Тесс за плечи, он осторожно отодвинул ее в сторону и вышел.

Она побежала за ним.

– Зак! Подожди...

Зак спустился с крыльца, пересек патио. Ему хотелось умчаться отсюда как можно дальше, успокоиться и подумать. Тесс опять заставила его вспоминать то, о чем он хотел забыть. Он не знал, чего ему хотелось больше – задушить ее или заняться с ней любовью до полного беспамятства. Ноги сами несли его к конюшне, Тесс следовала за ним по пятам.

Она остановилась перед Заком, мешая ему седлать лошадь.

– Ты не можешь так просто уехать. Нам обязательно нужно поговорить, выяснить все до конца.

– Ты можешь сказать, глядя мне прямо в глаза, что совсем не имела отношения к моему аресту?

– Нет, не могу, но...

– А это единственное, что меня интересует и о чем я мог бы говорить с тобой. – Он грубо прижал ее к своей груди.

Горячий и жадный, мстящий за причиненное ему зло, Зак нападал, своим ртом захватывая ее рот. Вместо того чтобы сопротивляться его грубому вторжению, Тесс сдалась. Она медленно и с готовностью раздвинула губы. Он требовал, она подчинялась. Он вторгался как неприятель, она сдавала позиции. Он жадно исследовал нежную влажную внутренность ее рта, проводил языком по кончикам ее зубов.

Низкий дикий звук вырвался из груди Зака. Он чувствовал ее полную грудь, прижатую к его груди. Страстное желание пронзило его. Он встал так, чтобы Тесс могла почувствовать животом его мужскую твердь, ощутить его растущее желание.

Ее руки запутались в его волосах, подгоняя его...

– Так-так, – протяжно произнес сладкий голос. – Что тут у нас такое?

Тесс и Зак, прерывисто дыша, оторвались друг от друга, и увидели Джимми Джеролда и Моу Блэка, которые сидя верхом на лошадях, наблюдали за ними.

Моу подмигнул.

– Спорим, вы даже не слышали, как мы подъехали, а?

– Похоже, мы мешаем влюбленным птенчикам, а, Моу?

Зак смотрел на них с явным подозрением.

– Что заставило вас проделать столь долгий путь?

Не смущаясь холодным приемом, Джимми соскочил с лошади. Моу сделал то же самое. Сняв шляпу, Джимми медленно улыбнулся Тесс:

– Вы, милая – олицетворение застенчивости. Не припомню, чтобы мне доводилось видеть более очаровательную невесту.

– Ближе к делу, Джеролд, – строго сказал Зак, прерывая льстивые речи Джимми.

– Ну, ну, – упрекнул его Джимми. Его взгляд переходил с Тесс на Зака. – Поосторожнее, Маклейн. Ты начинаешь шуметь, как ревнивый шафер на свадьбе.

– А ты начинаешь испытывать мое терпение, – парировал Зак.

Тесс незаметно взглянула на решительное лицо Зака и испугалась, что дело может дойти до кулаков.

– Дорога из Тусона длинная и пыльная, на улице такая жара. Почему бы вам не присесть в патио и не выпить чего-нибудь холодного, прежде чем вы поедете дальше?

Джимми принял приглашение.

– Очень хорошая мысль, милая. Мы готовы следовать за вами.

Трое мужчин ждали в патио, пока она приготовит лимонад. Через открытую дверь Тесс могла слышать обрывки разговора. Беседа не была дружеской, но мужчины держались в рамках приличий, и это успокаивало Тесс. Когда она вошла в патио, Джимми и Моу сидели на скамье, а Зак стоял в непринужденной позе, опираясь о столб крыльца и внимательно следя глазами за гостями.

Подав гостям напитки и печенье, Тесс тоже взяла стакан лимонада и спокойно встала рядом с Заком.

– Судя по вашим замечаниям, джентльмены, вы знаете, что мы с Заком вчера поженились.

– Конечно, Тесс, золотко, весь город только об этом и говорит.

Она сделала глоток лимонада.

– Неужели людям в Тусоне не о чем больше посплетничать?

Потянувшись за печеньем, Моу хрюкнул:

– Это самая интересная новость. Джимми смахнул пылинку со своей шляпы.

– Вы разбили мне сердце, солнышко, выйдя замуж за этого мерзавца Маклейна. Я сам хотел жениться на вас, но не виню Маклейна. Такая очаровательная малышка, как вы, – редкость в этих краях.

– При данных обстоятельствах это самое разумное решение, – сказала Тесс, стараясь говорить непринужденно. – Людям не нравилось, что мы живем в грехе.

Джимми понимающе кивнул.

– Здесь все так быстро меняется, город хотят сделать столицей территории.

– Мне больше нравится Томбстоун, – вмешался Моу, протягивая руку за следующим печеньем. – Теперь здесь и пострелять как следует нельзя.

Зак сунул пальцы за пояс джинсов.

– Вы проделали долгий путь сюда, чтобы обсудить преимущества Томбстоуна перед Тусоном? Или у вас еще что-нибудь на уме?

Моу и Джимми переглянулись. Не спеша отвечать на вопрос Зака, Джимми сунул руку в карман жилета и достал небольшой мешочек со сладостями.

– Хотите мятных леденцов? – спросил он, предлагая сладости Тесс.

– Нет, спасибо, – проговорила она. Джимми сунул один леденец себе в рот.

– Что, не любите сладкого?

– Я люблю сладости, – призналась Тесс. – Только мяту терпеть не могу. По крайней мере после Геттисберга.

Моу склонил голову набок, изучая Тесс пронзительными маленькими глазками. – Почему же?

Воспоминание об этом ужасном времени все еще было живо в памяти Тесс. Мертвые тела и оторванные конечности. Отчетливый запах крови и пороха.

– После битвы люди использовали мятное масло, чтобы заглушить запах крови и смерти. Запах мяты сразу вызывает у меня страшные воспоминания.

– Очень интересно, – произнес Моу.

Он неторопливо взял мятные леденцы Джимми и, сунув один в рот, шумно зачмокал.

Тесс затошнило от мятного запаха леденцов. Будто почувствовав, как ей плохо, Зак взял ее руку в свою и нежно пожал. Тесс была благодарна ему за этот жест сочувствия.

– Мы теряем время, джентльмены, – напомнил гостям Зак. – Мы с Тесс хотели бы знать, зачем вы сюда приехали.

– Мы решили поздравить молодоженов, а еще хотели обсудить с вами одно деловое предложение.

– Что за предложение?

Джимми перестал изображать светского человека и заговорил очень по-деловому:

– Дело в том, Маклейн, что нам с Моу неожиданно повезло. Ни для кого не секрет, что вы хотите продать это ранчо и уехать. Мы готовы предложить вам хорошую цену.

Не обращая внимания на удивленный возглас Тесс, Зак поднял светлую бровь.

– Интересно, – протянул он. – Вы, конечно, знаете, что ранчо и рудник продаются только вместе?

– Да, да, – хмуро откликнулся Моу. – Мы слышали все это от того парня, адвоката.

– Учтите, что сейчас трудно найти деньги в Аризоне. Вам придется долго ждать другого предложения. – Джимми с серьезным выражением лица уперся локтями в колени и наклонился вперед. – Итак, вы заинтересованы в нашем предложении или нет?

– Мы не заинтересованы, – в один голос ответили Зак и Тесс.

Они посмотрели друг на друга, удивленные своим единодушием и своей горячностью.

Джимми похлопал по нагрудному карману.

– У нас наличные.

– Нет, – решительно ответил Зак, давая понять, что дальнейший разговор не имеет смысла.

– Зак хочет сказать, Джимми, – вмешалась Тесс, пытаясь смягчить резкий отказ Зака, – что мы приняли к сведению ваше предложение, но в настоящее время оно нас не интересует.

– Вы пожалеете об этом, Маклейн, – презрительно усмехнулся Моу.

Джимми потянулся за своей шляпой.

– Мы дадим вам время подумать. Зак указал на дверь.

– Надеюсь, джентльмены, выход вы найдете сами.

Тесс и Зак заговорили только после того, как стих стук копыт. Зак задержал Тесс, собравшуюся уйти в дом, и спросил:

– Почему ты так решительно отказалась?

– А ты почему? – ответила она вопросом на вопрос.

Зак нахмурился, и Тесс поняла, что он не собирается обсуждать с ней эту тему. Зная, что Зак ей не доверяет, Тесс раздраженно всплеснула руками:

– Скажешь мне, когда захочешь поговорить. А я тем временем приготовлю ужин.

С наступлением темноты поднялся ветер. Конусообразные вихри песка кружились по патио. Акации клонились к земле, ветви их раскачивались на ветру. Порывы ветра обрушивались на крышу и стучали в закрытые ставни. Из-за непогоды Тесс предложила поужинать в столовой, расположенной рядом с кухней.

От свечи исходил уютный золотистый свет. Яркая вязаная скатерть покрывала старый стол. Корзинки, которые Тесс купила у своей подруги индианки из племени папаго, украшали стены и скрывали те места, где штукатурка облупилась. Тесс знала, что ей удалось создать некоторый уют в комнате, однако сейчас атмосфера в ней была совсем не такой теплой и приятной.

За ужином Тесс постоянно чувствовала на себе внимательный взгляд Зака. Наконец, отставив пустую тарелку, он сказал:

– Ты что-то от меня скрываешь.

– Хочешь еще кофе? – спросила Тесс и наполнила его чашку, не дожидаясь ответа.

Зак, скрестив на груди руки и прищурив глаза, внимательно наблюдал за ней.

– Уверен, что твой секрет имеет отношение к предложению Джеролда. Давай выкладывай, Тесс.

Тесс осторожно поставила кофейник на место и вытерла руки о передник. Возможна, пришло время рассказать Заку о найденной ею карте.

– Ну хорошо, – спокойно кивнула она. – При одном условии.

Зак удивленно поднял бровь:

– Условии?

– Сначала ты откроешь мне свой секрет.

Он откинул голову и рассмеялся.

– Ах, Тесс, дорогая, какая ты неуступчивая. Ты гораздо упрямее, чем можно было ожидать.

– Я жду. – Она тоже сложила руки на груди. – Что было в свертке, который ты старался незаметно от меня сунуть в седельную сумку? И еще – это как-то связано с тем, почему ты отверг предложение Джимми и Моу?

Зак взял чашку с кофе и держал ее в руках, не делая ни глотка.

– В шахте я наткнулся на подозрительный кусок породы и отправил его на анализ в Сан-Франциско.

– А почему тайком от меня?

Пожав плечами, Зак отпил кофе.

– Я действовал интуитивно. Не хотел ничего тебе говорить, пока сам не буду уверен.

– Уверен в чем?

– Подозреваю, что результат анализа подтвердит наличие серебра в породе. Но, – он поднял чашку, как бы предупреждая ее вопросы, – для меня остается загадкой, почему Джед не обратил внимания на серебряную жилу, которую нетрудно было заметить. Он мог так поступить только в том случае, если искал что-то более ценное, нежели серебро.

– Например, золото, – пробормотала Тесс. Ее охватило жгучее чувство восторга. Постепенно все начинало сходиться. Клад лежал и ждал, когда его обнаружат. Он был близко, так близко, что она почти чувствовала его.

– Я сделал первый ход, теперь твоя очередь выкладывать карты, – насмешливо сказал Зак, глядя на Тесс поверх своей чашки.

Тесс приняла вызов.

– Лучше я покажу, что мне удалось обнаружить. Тесс встала из-за стола и поспешила в свою комнату.

Вскоре она вернулась с журналом и положила его на стол перед Заком.

Он взглянул на обложку журнала, потом на Тесс.

– Ты хочешь, чтобы я прочитал про приключения какого-нибудь детектива?

– Не смейся. Тебя ждет приятный сюрприз.

Коснувшись его плеча, Тесс наклонилась и открыла журнал. Она очень осторожно вытащила пожелтевшую карту, спрятанную между склеенными страницами, и развернула ее на столе перед Заком.

Присвистнув, Зак начал изучать карту. С его лица тут же исчезло насмешливое выражение.

– Ну, – поторопила его Тесс. – Что ты скажешь?

Зак ткнул пальцем в грубый рисунок.

– Это похоже на старую испанскую миссию Сан-Ксавьер, она находится к югу отсюда.

– А что там написано? Ты же говоришь по-испански. Можешь разобрать, что там написано?

Тесс терзало нетерпение, а Зак, придвинув свечу поближе к себе, пытался расшифровать неразборчивую надпись.

Наконец он поднял голову и посмотрел на Тесс.

Его губы растянулись в улыбке, на этот раз искренней.

– Это не испанский. Текст написан по-французски.

– По-французски? – задохнувшись, произнесла Тесс. И вдруг до нее дошел смысл этих слов. Исчезнувший груз был ведь даром французского правительства. Тесс так порывисто бросилась Заку на шею, что тот едва не упал со стула.

– Тише, тише, – улыбнулся Зак. – Надо уметь сдерживать свои порывы.

Тесс отпрянула, устыдившись своей горячности.

– И что мы будем делать теперь?

Он улыбнулся, глядя в ее раскрасневшееся лицо.

– Завтра на рассвете я отправлюсь в миссию и попробую что-нибудь разузнать.

– Мы отправимся завтра утром в миссию, – поправила его Тесс, улыбаясь в ответ. – Не забывай, это моя карта.

Глава 16

– Это недалеко, – сказал Зак, вскакивая в седло. – Всего миль десять к югу отсюда или около того.

Тесс поправила широкие поля шляпы, чтобы спрятать лицо от ярких солнечных лучей, и села на свою кобылку.

– Ты там уже был?

Зак пустил свою лошадь ленивой рысью.

– Проезжал мимо несколько раз, но никогда там не останавливался. Думаю, ты получишь удовольствие.

– Что ты имеешь в виду?

– Увидишь.

Несмотря на настоятельные уговоры и просьбы Тесс, Зак не стал ей больше ничего рассказывать о миссии. Смирившись, Тесс стала наслаждаться видом окрестностей. Был ясный солнечный день. Порывы ветра, бушевавшие ночью, утихли. Утреннее солнце сияло на ярком голубом небе. Редкие облака, прозрачные, как фата невесты, скользили по небу. Тесс с интересом смотрела по сторонам. Настроение у нее было приподнятое, ведь их сегодняшнее путешествие давало им надежду на будущее.

Даже в своих самых необузданных мечтах Тесс и представить себе не могла, что ей доведется участвовать в охоте за золотом. Она отправилась в Аризону в поисках приключений, но ни один из ее любимых романов не мог соперничать с реальностью. Клад золота где-то рядом и ждет, когда его обнаружат. Восторг Тесс увеличивался с каждой милей пыльной дороги, которую они оставляли позади.

Что она сделает с этим неожиданным богатством? Наряды, дорогие украшения, путешествия? Возможности неограниченны. Уже одно то, что не нужно будет больше заботиться о крыше над головой и о куске хлеба, вселяло в Тесс надежду. В Геттисберге ей с трудом удавалось добыть денег на оплату счетов врача для матери, а на красивые вещи ничего не оставалось. Она зарабатывала на жизнь, продавая овощи с фермы и яйца. Когда была такая возможность, бралась за шитье или стирку.

«Возможно, я совершу какое-нибудь далекое путешествие, – подумала Тесс с вызовом, – например, в Англию или в Италию. Куда бы я ни поехала – всюду у меня будет столько новых впечатлений, что не останется времени на раздумья. Некогда будет тосковать по человеку, который сначала похитил мое сердце, а потом разбил его».

Тесс перевела взгляд на Зака. А что он будет делать со своей долей? С самого начала он был с ней совершенно откровенен. Он хотел, чтобы они держались как можно дальше друг от друга. Может быть, Зак вернется в Южную Каролину и восстановит родительский дом?

Внезапно ее лошадь испуганно отпрянула и натолкнулась на лошадь Зака. Тесс едва удержала дрожащее животное, оглядываясь вокруг, чтобы понять, что же могло так напугать ее лошадь.

– Джевелины, – сказал Зак, указывая на группу зверьков, похожих на тощих свиней с темно-серой шкурой и серым воротником меха на шее.

Тесс увидела, как вожак повел свое маленькое стадо через дорогу. Последними семенили два детеныша джевелинов. За стадом тянулся такой сильный запах мускуса, что дыхание перехватывало. Тесс сморщила нос.

– Ух!

– Иногда их называют мускусными свиньями, – объяснил Зак. – Самцы выделяют мускус особыми железами. Таким образом они метят свою территорию, а еще этот запах помогает им держаться вместе.

Тесс с интересом наблюдала за бегущими животными.

– Они опасны? – спросила она.

– Только в безвыходной для них ситуации. Тогда они отчаянно сопротивляются.

Тесс обернулась и еще раз посмотрела на стадо мускусных свиней. Они жались друг к другу, хрюкая и сопя, и теперь казались ей скорее забавными, чем опасными.

Местность, по которой они ехали, была довольно плоской. Временами им встречались кактусы сагуаро. А вот кактусы окотильо, как заметила Тесс, изменились со времени ее приезда в Аризону. Раньше их стройные зеленые стволы с красно-оранжевыми цветами на макушке резко выделялись на желтом фоне пустыни, теперь же они больше походили на засохшие коричневые палки. И акация лишилась своих пышных желтых цветков.

Зак, казалось, прочитал ее мысли:

– Весной пустыня ненадолго расцветает яркими красками, но очень быстро все засыхает, и тогда здесь преобладают различные оттенки коричневого цвета. Нужно время, чтобы привыкнуть к этому, особенно для тех, кто вырос среди зелени.

– А ты уже привык к пустыне?

– Я предпочитаю жаркий юг холодному северу. После пребывания в Элмайре я поклялся себе, что никогда не буду жить там, где идет снег.

«Опять я напомнила Заку о тех страданиях, которые ему пришлось перенести. И как он считает, по моей вине», – подумала Тесс. Ей представилась длинная вереница мужчин, истощенных, одетых в тряпье, по колено в снегу. Эта картина терзала душу Тесс. Ей безумно захотелось стереть из памяти Зака мрачные воспоминания, но она понимала, что это невозможно.

А ей так хотелось, чтобы Зак перестал обвинять ее в предательстве. «Конечно, – убеждала себя Тесс, – записка, которую я отнесла в дом шерифа, не могла иметь никакого отношения к аресту Зака. В записке речь могла идти о самых разных вещах: об изменении цен на яйца, о кружке кройки и шитья при лютеранской церкви, о новом рецепте хлебного пудинга. Вряд ли в записке что-нибудь говорилось о Заке». Мать не могла знать, что Тесс прячет в сарае двух вражеских солдат. Тесс была так осторожна...

Теперь день уже не казался Тесс таким ясным и радостным, как раньше. Они молча ехали рядом, и каждый думал о своем. Вдруг, словно по волшебству, вдалеке возникла миссия Сан-Ксавьер. По мере приближения к миссии стали видны высокие белые башни, которые четко выделялись на фоне синего неба.

Тесс не могла оторвать взгляд от этой прекрасной картины.

– Как красиво, – выдохнула она.

– В народе миссию окрестили «Белой голубкой пустыни». Когда-то здесь проходила граница испанских владений, – пояснил Зак.

Подъехав еще ближе, они смогли рассмотреть миссию более подробно. Архитектура строений представляла собой смесь нескольких стилей: строгого готического и какого-то витиеватого и цветистого – как решила Тесс, мавританского. Церковь украшали великолепные купола, сводчатые арки и аркбутаны – наружные каменные полуарки, характерные для готики. Колокольня была почти достроена, не хватало только колоколов.

Зак и Тесс свернули с дороги и поехали по наезженной тропе, ведущей к миссии. Зак взял на себя роль гида.

– Сан-Ксавьер – одна из нескольких десятков миссий, основанных монахами-францисканцами.

Как мне рассказывали, эта церковь была построена еще лет сто назад.

Подъехав к миссии, Тесс увидела выщербленные глинобитные стены, красноречиво свидетельствующие об упадке и запустении. Стены, издалека казавшиеся снежно-белыми, при ближайшем рассмотрении оказались светлого золотисто-розового цвета. Она восхищенно разглядывала орнамент на фасаде собора. Балконы, пилястры, ниши со статуями – все это говорило о том, что монахи строили Сан-Ксавьер среди пустыни как оазис веры во Всевышнего.

Зак терпеливо ждал, пока Тесс спешится.

– Снаружи никого не видно. Давай заглянем внутрь, – предложил Зак.

Тяжелая дубовая дверь на ржавых петлях открылась со скрипом. Зак пропустил Тесс вперед.

Девушка вошла внутрь собора и замерла на месте; идущий следом Зак чуть не сбил ее с ног. Он протянул руку, чтобы поддержать ее.

– Я ожидала увидеть скромное место для богослужения, но это...

– ...это больше похоже на кафедральный собор, – закончил за нее Зак. Его тоже поразило внутреннее убранство церкви.

Зак нежно обнял Тесс за плечи, и они стояли, восхищенно разглядывая внутреннее оформление церкви. Интерьер поражал буйством красок: золото алтаря, синие, желтые и красные геометрические узоры на стенах. Фрески с изображением сцен из Ветхого и Нового завета. Стены украшены арками, выступами, в углублениях – статуи святых. Барельефы святых, ангелов и львов нашли свое место под высоким сводом купола.

Из ризницы вышел старый человек и направился к ним.

– Добро пожаловать в Сан-Ксавьер. Вы можете оставаться здесь, сколько пожелаете.

– Спасибо, – поблагодарила Тесс. Мужчина был невысокого роста и хрупкого телосложения. Длинные седые волосы обрамляли коричневое, морщинистое, как грецкий орех, лицо. Тесс не поняла, кто он – индеец или мексиканец.

– Миссия очень красива.

Старик просиял.

– Многие приезжают сюда, чтобы полюбоваться Сан-Ксавьером. Если хотите, я могу показать вам миссию.

– Спасибо, нам было бы очень интересно, – откликнулся Зак.

– Я из племени папаго, – представился старик, ведя их в боковой неф.

Он остановился перед деревянной статуей святого с глубокой кровоточащей раной во лбу и ножом, торчащим из груди.

Тесс отвела взгляд от статуи и улыбнулась мужчине.

– Моя подруга Амелия тоже из племени папаго.

– Амелия – моя внучка. Она только что родила сына.

Сына? Тесс внезапно ощутила укол обиды, услышав такую новость. Ей так хотелось бы иметь собственного ребенка – ребенка от Зака. Но он не любит ее, а поэтому о ребенке она не может даже мечтать.

– Пожалуйста, – сказала она, проглотив подкативший к горлу комок, – передайте Амелии, что я очень рада за нее. Надеюсь, она скоро навестит меня вместе с ребенком.

– Она рассказывала о вас много хорошего, – одобрительно заметил старик. – А меня зовут Антонио. Люди из племени будут присматривать за церковью до тех пор, пока не вернутся черные сутаны.

Тесс с Заком, переглянувшись, последовали за Антонио, который повел их в глубь нефа.

– Вы хотите сказать, что сейчас в Сан-Ксавьере нет священников? – спросил Зак.

– Нет священников, – печально покачав головой, повторил за Заком Антонио. – Они ушли отсюда много лет назад – очень много.

Зак продолжал расспросы. – А сколько это – много? Год, два, десять?

Антонио сосредоточенно сморщил свое и без того морщинистое лицо.

– Черные сутаны пришли в миссию девять или даже десять лет назад. Но уже через год они вернулись в Калифорнию. С тех пор никто из них сюда не приходил, но наши люди присматривают за миссией, ожидая их возвращения.

Тесс лишь краем уха слушала рассказ Антонио о миссии. Мысленно она вернулась к разговору с братьями Кемпер во время праздника. Один из них упомянул, что Джед много времени проводил в миссии Сан-Ксавьер. Но если тогда здесь уже не было священников, то что же делал Джед в миссии? Может быть, он искал пропавшее золото? Или хотел обрести духовное богатство – очиститься от грехов?

Антонио очень ответственно отнесся к роли гида.

– Среди наших людей ходили разговоры, что монахи перед расходами не останавливались. Статуи заказали в Мексике. Краски привозили из Мексики и даже из Европы. Художникам платили вдвое против обычного.

Когда экскурсия закончилась, Зак поблагодарил старика и сунул ему в руку деньги.

– Мы слышали, что наш друг, Джед Дункан, проводил тут много времени. Вы, случайно, не помните его?

Антонио положил деньги в карман и пожал плечами.

– Люди приходят и уходят. Я не помню.

– Этот человек был не местный. Он говорил как мой муж, – объяснила Тесс, запнувшаяся на слове «муж». Ей было непривычно называть так Зака. А еще более непривычно было думать о себе как о его жене.

Антонио потер подбородок.

– Не уверен...

Тут Тесс вспомнила, что когда-то говорил Джед.

– Наш друг отказывался бриться, пока южане не выиграют войну. В то время, когда вы его встретили, у него уже, наверное, была длинная борода и усы.

Глаза Антонио загорелись.

– Да, здесь был такой человек. Только он никогда не называл своего имени.

– Что вы о нем знаете? – поспешно спросил Зак. – Расскажите нам все, что помните.

Почесав голову, Антонио подошел ближе.

– Он появился, когда священники уже давно ушли. Сказал, что хочет исповедаться. Я объяснил ему, что священники ушли, но он все равно остался здесь.

– А чем он занимался? – спросила Тесс, стараясь скрыть волнение.

Антонио постучал пальцем по своему лбу.

– Наверное, он был не в себе. День за днем он сидел там сзади и смотрел на алтарь. Просто сидел и смотрел на алтарь.

Зак нахмурился.

– А вы никогда не подходили к нему и не спрашивали, что он здесь делает?

– Да, я спрашивал, – энергично закивал Антонио. Тесс показалось, что она сейчас взорвется от нетерпения.

– И что же вам ответил Джед?

– Он сказал, что ищет.

Не сознавая, что делает, Тесс вцепилась в руку Зака.

– Ищет?

Прежде чем ответить, Антонио перекрестился.

– Он сказал, что ищет покоя. Сказал, что пытается обрести прощение Господа нашего. Больше я ни о чем его не спрашивал.

Для Тесс и Зака рассказ Антонио о Джеде был полной неожиданностью. «Почему Джед целыми днями сидел в глинобитной церкви? – думала Тесс. – Может быть, его мучила совесть за годы, проведенные в банде Куонтрилла? Услышал ли Господь его молитвы?» Ей оставалось только надеяться на это.

– Антонио, – спросил Зак, – а сколько времени Джед пробыл здесь?

Старик задумался, вспоминая.

– Неделю, может, две. Я разрешил ему спать на кровати в комнате падре.

Поблагодарив Антонио, Зак спросил, не будет ли тот возражать, если они побудут в миссии еще некоторое время.

– Оставайтесь столько, сколько хотите. Это не мой дом, а дом Господа.

Он зашаркал ногами, собираясь уходить, но Тесс задержала его.

– Антонио, – неуверенно окликнула она, – вы думаете, наш друг нашел то, что искал?

Медленная улыбка появилась на морщинистом лице индейца-папаго.

– Когда ваш друг уходил, то лицо у него было как у человека, обретшего мир в душе. Если захотите навестить его, то он похоронен на нашем кладбище.

Антонио исчез в ризнице. Тесс и Зак снова остались в церкви одни.

Зак внимательно рассматривал вырезанную из дерева фигуру льва, охраняющего вход в ризницу.

– Думаю, мне стоит тут немного осмотреться. Встретимся позже у входа.

Тесс понимала, что Зак не хочет, чтобы она сопровождала его. Ей и самой тоже хотелось побыть одной, собраться с мыслями. Тесс села на скамью для прихожан и стала внимательно рассматривать скульптуры и росписи на стенах. Затем она остановила свой взгляд на алтаре. Ей хотелось, чтобы спокойствие, которое обрел здесь Джед, снизошло и на нее. Ее обуревали самые разные чувства: неразделенная любовь к Заку, спокойная радость от того, что Джед получил наконец прощение Господа, сожаление о том, что им не удалось приблизиться к разгадке тайны золотого клада.

Глубокая печаль не покидала Тесс, не давая ей душевного спокойствия. Она никак не могла избавиться от мыслей о страданиях Зака в Элмайре. Она так хотела бы помочь ему.

Тесс теперь постоянно думала, не допустила ли она ошибку. Похоже, что кто-то, возможно даже ее собственная мать, раскрыл ее тайну.

Чем дольше Тесс раздумывала над этим, тем безнадежнее казалась ей ситуация. Зак никогда не сможет забыть прошлое, никогда не полюбит ее.

Атмосфера в церкви становилась все более гнетущей. Ей захотелось на свежий воздух, на солнце, и Тесс вышла из церкви через боковой вход. Она постояла, оглядываясь вокруг. Невдалеке виднелся холм. Из-под руки, чтобы солнце не слепило глаза, Тесс разглядела деревянные кресты и поняла, что там находится кладбище, о котором говорил Антонио.

По узкой тропинке Тесс поднялась на вершину холма. Здесь она увидела неровные ряды крестов, врытых в твердую землю. Некоторые могилы были обложены камнями, украшены венками, на некоторых стояли памятники.

Были и запущенные могилы, как у Джеда. Тесс пожалела, что пришла с пустыми руками. Ей хотелось бы положить цветы на место, где он покоится, но в этих суровых краях цветы были редкостью. Единственное, что она могла сделать, – это помолиться, чтобы всепрощающий Господь услышал мольбы Джеда.

Склонив голову, Тесс с добрым чувством вспоминала старого друга. Джед Дункан был противоречивой натурой. Сержант армии Конфедерации, у которого под грубой внешностью скрывалось мягкое сердце, по природе своей был человеком добрым и щедрым. Солдат, ставший членом банды Куонтрилла, потом оставил ее и провел много дней в пустой церкви, моля Бога о прощении.

Тесс услышала хруст каменистой почвы под сапогами и, не оборачиваясь, догадалась, что это подошел Зак.

– Так и думал, что найду тебя здесь, – спокойно сказал он, остановившись рядом с Тесс.

Ей показалось, будто стальной обруч сжал ее грудь.

– Я не могла уйти, не попрощавшись с ним.

– И я тоже, – сказал Зак, снимая шляпу и склоняя голову.

Они стояли плечом к плечу. Наконец они были вместе и ничто их не разделяло. Они встретились благодаря этому человеку, который даже и после своей смерти оказывал большое влияние на их жизнь. Тесс откашлялась.

– Я мало знала Джеда, но считала его своим другом. Жаль, что у нас не было времени ближе узнать друг друга.

– Он был таким другом, о каком только может мечтать мужчина, – согласился Зак, глядя на могилу. – И по сей день я не могу понять, почему он взял под свое крыло зеленого новобранца. Джед научил меня всему, что мне нужно было знать, чтобы выжить. Если бы не он, я бы погиб в первом же бою.

Что-то в голосе Зака привлекло внимание Тесс. Взглянув на него, она заметила выражение глубокой печали на его красивом лице. Девушка была тронута тем, что такой сильный и независимый мужчина не скрывал от нее своей боли от потери друга. Тесс протянула руку и хотела погладить Зака по щеке, чтобы утешить его. Но раздумала, зная, что ему это не понравится. Вместо этого она мягко сказала:

– Я слышала, как мой отец говорил, что во время войны друзья становятся ближе, чем кровные родственники. Так было и у вас с Джедом.

– Если бы не война, наши пути никогда не пересеклись бы. Раньше мы жили в условиях, которые отличались как день и ночь, но в бою мы были равны, бились бок о бок ради дела, в которое верили, – хрипло сказал Зак. – Надеюсь, что он обрел мир и покой.

Продолжая бороться с желанием утешить его, Тесс осторожно взяла Зака за руку, готовая к тому, что он оттолкнет ее.

– Молю Бога, чтобы и ты наконец успокоился.

– Не знаю, смогу ли, – пробормотал он. – Слишком много всего случилось.

– Хватит об этом, Зак. Ты должен найти в себе силы простить, даже если не можешь забыть. Гнев отравляет твою жизнь. Он лишает тебя возможности быть счастливым.

– Мне кажется, я не могу ничего забыть, даже во сне. Он сделал слабую попытку вырвать руку, но Тесс удержала ее.

– Позволь мне помочь тебе, Зак. Я обязана сделать это. Позволь мне помочь тебе забыть прошлое хотя бы на одну ночь.

Зак смотрел в обращенное к нему лицо девушки. Взгляд его уже не был отсутствующим, его глаза сияли, как чистые зеленые изумруды.

– Ты понимаешь, что говоришь?

– Да, – прошептала Тесс. – Да, – уверенно повторила она. – Я знаю, что говорю. Я хочу заставить тебя забыть прошлое единственным известным мне способом.

– Почему?

«Потому что я люблю тебя». Ответ был так очевиден! Тесс улыбнулась печальной и мечтательной улыбкой.

– Может быть, потому что я нуждаюсь в прощении.

– Значит, ты все-таки признаешься в своем преступлении?

– О, Зак, разве ты не понимаешь, что я никогда не сделала бы ничего во вред тебе? – вырвалось у нее.

– Я верил в это – когда-то. – Зак прикрыл глаза. Когда он их снова открыл, Тесс увидела в них боль и замешательство. – Я доверил тебе свою жизнь. Ты можешь доказать мне, что не участвовала в моем аресте?

Под его пронзительным взглядом уверенность Тесс в собственной невиновности поколебалась. Не в состоянии вынести осуждения, которое читалось в его взгляде, Тесс опустила глаза. Может ли она отрицать, что передала записку, которая, возможно, насторожила шерифа? Намеренно или нет выдала она местонахождение Зака, результат был один и тот же. Все ее возражения прозвучали бы сейчас неубедительно.

Зак тихо вздохнул.

– Ты молчишь, потому что тебе нечего мне возразить.

Тесс уперлась лбом в его грудь.

– Поверь, я никогда намеренно не сделала бы ничего такого, что могло бы причинить тебе боль. Никогда, клянусь.

Зак почувствовал, что смягчается, глядя на ее склоненную голову. Ему хотелось спрятать лицо в ее мягких каштановых волосах. Обнять ее и держать в своих объятиях, просто держать. Господи, помоги ему! Он так хотел бы верить каждому слову, произнесенному ее сладкими губами. Ему до боли хотелось верить ей.

– Иногда я и сам уже не знаю, во что мне верить. Тесс подняла на него блестящие, как расплавленное серебро, глаза. Очень нежно она положила руку ему на грудь.

– Пусть тебе подскажет твое сердце.

Тесс сказала это так просто. Заку очень хотелось согласиться с ней, но он так долго – пестовал свой гнев, ненависть, горечь, что они пустили корни в его душе, как чертополох. Они стали частью его характера, и он не был уверен, что сумеет когда-нибудь освободиться от них. Он задумчиво провел пальцем по ее подбородку.

«Пусть тебе подскажет сердце».

«Даже если бы я хотел, Тесс, не знаю, смогу ли».

Она схватила его руку, поцеловала ладонь и отступила назад.

– Раз сейчас ты не можешь дать мне ничего другого, я удовольствуюсь твоей честностью – пока.

Зак смотрел вслед Тесс, которая спускалась вниз по склону, направляясь к миссии. Ему вдруг показалось, что весь этот разговор ему только померещился. До сих пор у него не было ни малейших сомнений. Десять долгих лет он ненавидел Тесс Монтгомери всей душой. Она была источником всех его страданий и унижений. Теперь он проклинал себя за то, что его чувства к ней начинают меняться. Ненавидеть ее становилось просто невозможно. Она не была ни эгоистичной, ни лживой, напротив, она в любой ситуации проявляла доброту и великодушие. Зака охватила тоска.

Раздраженный, он схватил камень и забросил его как можно дальше. На его обвинения Тесс возразила, что никогда намеренно не причинила бы ему зла. Что это, черт побери, могло значить? В то время она была почти ребенком. Может, кто-нибудь заставил ее выдать его тайник? Или ее неосторожность привела к его аресту? Но почему он старается оправдать ее поведение?

Бормоча себе под нос проклятия, Зак медленно последовал за ней.

Глава 17

Тесс подумала, что если не найдет себе какого-нибудь занятия, то просто сойдет с ума. Дом был вычищен и вымыт до последнего уголка. На кухонном столе возвышалась горка свежих лепешек, прикрытых чистым полотенцем. Пол в курятнике устлан свежей соломой. Скотина накормлена и напоена.

А Зак все не возвращался из Тусона.

Вздохнув, Тесс осторожно сложила карту, которую перед этим изучала. Впереди ее ждал вечер в полном одиночестве. Заняться было совершенно нечем. Она постоянно думала о Заке и еще о том, что он не занимался с ней любовью после их первой брачной ночи, хотя она совершенно открыто предложила ему это при посещении кладбища миссии. Тесс не могла понять, почему Зак избегает ее. Она часто ловила на себе его взгляды и на лице его читала страстное желание. Однажды Зак сказал ей, что только глупец или святой может отказаться от7ее предложения, а он, как сам признался, не был ни тем ни другим. Видимо, он не прочь попользоваться ее благосклонностью, но до тех пор, пока их отношения не осложняются сердечной привязанностью.

Тесс задумчиво барабанила пальцами по листку пожелтевшей бумаги. Один из грубо выполненных набросков на карте очень напоминал ей план миссии. Едва заметная линия, которая, по ее мнению, могла изображать тропу, вела на север и проходила вблизи от ранчо и рудника, а потом сворачивала на восток. Девушка задумчиво прикусила нижнюю губу, потом спрятала карту в тайник и вышла из дома. Пока Зак отсутствовал, у нее была прекрасная возможность осмотреть шахту.

Оседлав кобылу, Тесс поскакала в том направлении, куда, как она замечала, часто отправлялся Зак. Извилистая тропа вела по местности, которая становилась все более пустынной и неприветливой. Кое-где виднелись редкие дубы, кусты можжевельника и сосны. Коршун, сидевший на ветке гигантского кактуса сагуаро, внимательно следил за ней. Вдали Тесс заметила мула, легкой иноходью передвигавшегося по выгоревшей пустыне.

Тропа внезапно кончилась перед резким подъемом в гору. Тесс растерянно огляделась. Наверное, она ошиблась и шахта находится совсем не здесь. Перед ней возвышалась только куча гранитных обломков. Но тут за кустами она обнаружила небольшой лаз, обрамленный толстыми бревнами. Тесс соскочила с лошади и, привязав поводья к кусту, подошла ко входу в шахту со смешанным чувством страха и любопытства. Вход был таким низким, что ей пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой о стропило. У входа Тесс постояла, пока глаза не привыкли к темноте. В. шахте была кромешная тьма. Слишком поздно она поняла, что плохо подготовилась к осмотру рудника. Тесс отступила назад, и нога ее ударилась обо что-то металлическое. Посмотрев под ноги, она с трудом разглядела фонарь на каменистом полу и рядом с ним ящик с инструментами. Наверное, все это оставил Зак. Опустившись на колени, Тесс порылась в ящике и обнаружила спички.

– Отлично, – пробормотала она, когда фонарь загорелся тусклым желтым светом.

Подняв фонарь высоко над головой, Тесс двинулась в глубь шахты. Она прошла несколько ярдов и остановилась. В шахте, которая скорее напоминала пещеру, было холодно и темно. Тихо и жутко. Тесс охватили сомнения. Впервые она задумалась, насколько правильной была ее затея осмотреть шахту самостоятельно. Может быть, ей стоит попытаться переубедить Зака и вернуться сюда вместе с ним? Обругав себя глупой трусихой, Тесс осторожно двинулась вперед. Она успокаивала себя тем, что не пойдет далеко и скоро повернет назад. Конечно, ей ничего не грозит, если она будет осторожна.

Пройдя еще немного, Тесс обнаружила, что главный ствол шахты раздвоился. Тесс пошла по правому ответвлению. По мере того как она продвигалась вперед, воздух в шахте становился все более холодным и влажным. Где-то в темной глубине звонко капала вода. Подняв фонарь повыше, Тесс заметила темные влажные пятна на каменном полу. «Еще немного, – пообещала себе Тесс, – и я поверну назад».

Разнокалиберные куски породы усеивали пол шахты. Тесс подняла один кусок и стала вертеть его в руках, внимательно разглядывая. Он ничем не отличался от других камней, которые ей доводилось видеть раньше. Глупо было надеяться, что ей удастся обнаружить россыпи золота или серебра. Тесс бросила камень, разочарованная в своих надеждах. Свет фонаря вдруг осветил следы пребывания здесь старателей: сломанную рукоятку забойного молотка, ржавую железную корзину, тачку без колеса. Тесс прошла еще немного вперед и почувствовала, что проход ведет вниз и становится все уже.

Наклонившись, она прошла под толстой балкой и оказалась в довольно большом помещении, которое можно было назвать настоящей пещерой. Стены отражали странный щелкающий звук, какого она прежде никогда не слышала. Звук, казалось, возникал где-то совсем близко. Тесс постояла тихо, стараясь понять, где находится источник этого звука. «Зверь или человек?» – испуганно гадала она. Кто бы это ни был, Тесс чувствовала себя очень неуютно.

Она глубоко вздохнула и тут же пожалела об этом. Голова у нее закружилась от сильного, почти нестерпимого мускусного запаха. В замкнутом пространстве под землей этот запах казался особенно отвратительным. Тесс подумала о рысях и койотах и о револьвере, который забыла взять с собой. Она знала, что Зак ужасно рассердится на нее за это. Быстрые щелчки раздавались теперь уже в самой пещере. Подняв фонарь высоко над головой, Тесс посмотрела вверх. К ее ужасу, потолок над ней двигался и кишел какими-то живыми существами.

Он казался живым.

«Летучие мыши...»

Сотни летучих мышей летали взад и вперед у нее над головой, беззвучно размахивая крыльями. Тесс закричала и бросила фонарь. В голове ее пронеслись все страшные рассказы, которые она когда-либо слышала, ее охватил суеверный страх. Когда одна из мышей задела ее плечо, Тесс овладела настоящая паника. Защищая голову руками, она обратилась в бегство. В темноте мыши касались ее своими крыльями. Ее окружала непроницаемая тьма, она задыхалась. Испугавшись, что ее может накрыть туча мышей, Тесс оглянулась, споткнулась, упала и ободрала ладони о грубый каменный пол. Девушка неподвижно лежала на полу, прислушиваясь и молясь, и слезы лились по ее щекам.

Постепенно она стала слышать не только громкий стук своего сердца. Щелкающие звуки вскоре прекратились. В пещере стало тихо, слышались только звуки капающей воды. Вокруг было темно как в могиле. Тесс села, подтянув колени к груди, и стала раскачиваться взад и вперед. Боже мой, что она натворила? Как она теперь без фонаря сможет найти выход из шахты? В страхе убегая от летучих мышей, она потеряла всякое представление о том, в каком направлении нужно двигаться. Когда Зак вернется из Тусона и обнаружит, что ее нет, догадается ли он, где надо ее искать? Будет ли он вообще разыскивать ее? Эти вопросы вихрем кружились у нее в голове. Вопросы, на которые не было ответов.

Тесс медленно поднялась на ноги. Вытянув руки, она стала пробираться вперед, ощупывая шершавые неровные стены. Пройдя несколько шагов, она споткнулась, снова упала и услышала, как затрещала юбка, но встала и упрямо продолжила свой путь. Пройдя еще немного, Тесс почувствовала, что стены как будто раздвинулись, проход стал шире. Она упрямо шла вперед и наконец вышла к развилке. Совершенно не ориентируясь в темноте, Тесс не представляла, в каком направлении ей нужно двигаться дальше. Ей казалось, что она взбирается все выше и выше в гору. Дрожа от страха и холода, девушка опустилась на пол.

– Зак, – позвала Тесс, не надеясь на ответ. – Зак, Зак! – пронзительно закричала она. Тесс была близка к истерике. – Зак, пожалуйста, помоги! – кричала она в темноту.

Она снова и снова повторяла его имя, но ответа не было.

Время шло. Минуты, часы, дни. Вечность. Тесс потеряла счет времени. Продрогнув до костей, охрипнув от крика, Тесс сжалась в жалкий комочек. Она молила Бога, чтобы летучие мыши остались в дальнем конце шахты. Молилась, чтобы кто-нибудь нашел ее. В конце концов, утомленная тяжелыми испытаниями, Тесс погрузилась в беспокойную дремоту.

Сквозь сон она услышала, что знакомый голос зовет ее по имени. Очнувшись от оцепенения, Тесс насторожилась и прислушалась. Она подумала было, что это ей только померещилось, но снова услышала голос. Это был Зак. Он нашел ее! Никогда в жизни она не была так счастлива.

– Зак, я здесь! – изо всех сил хрипло крикнула она. – Скорее, пожалуйста!

– Тесс! – раздался в ответ взволнованный голос Зака. – Стой на месте, но говори что-нибудь, чтобы я мог тебя найти.

Опираясь о стену, Тесс поднялась на ноги и принялась вглядываться в кромешную тьму. И все время она не переставала говорить. Наконец вдали замерцал огонек. Подобрав юбки, она кинулась навстречу спасительному свету. Смеясь и плача одновременно девушка бросилась в объятия Зака.

Она крепко обняла его за шею. Он прижал ее к себе.

– Тесс, дорогая, ты меня напугала до смерти.

– Там были летучие м-мыши. Сотни м-мышей, – бормотала она, уткнувшись ему в грудь.

– Тише, золотко. – Он крепче обнял ее. – Все хорошо. Ты в безопасности.

– Я так испугалась, – проговорила Тесс, плотнее прижимаясь к Заку, чтобы тепло его тела согрело ее и прогнало страх. – Я уронила фонарь и не могла найти дорогу назад.

Зак страшно перепугался, когда, вернувшись из города, обнаружил, что Тесс исчезла. Только теперь он понял, как необходимо ему чувствовать ее тело, ощущать ее, обнимать и прижимать к себе. Заку нужно было убедиться, что Тесс в безопасности, что с ней ничего не случилось.

Губы Зака крепко прижались к ее губам. Тесс страстно, безоглядно отдалась его поцелую. Сладкая, как мед. Неукротимая, как буря в пустыне. И, как он уже знал, только поцелуя ей было недостаточно.

Прерывисто дыша, Зак отстранился от девушки. Он провел рукой по волосам, пытаясь успокоиться. Господи, помоги! Еще мгновение – и он занялся бы любовью с ней прямо здесь, на холодном каменном полу. Зак не сомневался, что Тесс ответила бы на его страсть не менее пылко, на поцелуй поцелуем, на ласку лаской.

Наклонившись, Зак подобрал с земли карманный фонарь, выпавший из его рук, когда Тесс неожиданно выскочила из темноты и бросилась в его объятия. Она пережила такие испытания, была так испугана, а он думал только о своих желаниях. Что, черт побери, с ним такое происходит?

– Давай выбираться отсюда, – пробормотал он.

Он взял Тесс за руку и повел за собой, освещая путь фонарем.

Зак прекрасно ориентировался в шахте, поэтому найти дорогу к выходу ему было нетрудно. У выхода Тесс протиснулась вперед – ей не терпелось увидеть солнечный свет и вдохнуть свежего воздуха. Она прикрыла глаза рукой, но все равно солнце так ослепило ее, что ей пришлось отступить назад.

– Спокойно, дорогая. Не спеши, – посоветовал Зак, уводя ее снова в шахту, где свет был не такой резкий.

Тесс вздрогнула.

– Я услышала странный щелкающий звук, а потом ощутила отвратительный запах, – начала рассказывать Тесс, пытаясь связать воедино свои впечатления.

Зак прижал ее к себе и нежно поцеловал.

– Успокойся, Тесс, все позади.

Но пережитый ужас требовал выхода, поэтому Тесс говорила не останавливаясь:

– Когда я подняла фонарь, весь потолок колебался, как огромный черный балдахин под порывами ветра. Сначала я не поняла, что это, но потом сообразила, что пещера полна огромных летучих мышей. Их было много, очень много.

Зак поцеловал ее каштановые кудри.

– Ш-ш-ш, дорогая, – успокаивающе прошептал он. Ему так хотелось утешить и защитить ее. Зак пытался убедить себя в том, что это просто естественная реакция, сочувствие к человеку, пережившему такой ужас. Но ему доставляло огромное удовольствие держать Тесс в своих объятиях и хотелось, чтобы это объятие длилось как можно дольше.

– Не знаю, что бы я делала, если бы ты не нашел меня, – тихим голосом призналась Тесс.

– Но я же нашел тебя, – пробормотал он.

При мысли, что он мог потерять ее, его сердце болезненно сжалось. Их связывал всего лишь листок бумаги. Зак понимал, что рано или поздно они продадут имущество и разойдутся в разные стороны. Но сейчас, когда он обнимал Тесс, ему хотелось, чтобы это произошло как можно позже.

Любая мысль о совместном будущем была смешной и нелепой. Слишком многое произошло за десять лет, слишком многое разделяло их. Тесс предложила ему свою любовь, а он грубо отверг ее. Он заявил Тесс, что не любит ее, больше того – ненавидит. Однако мысль о том, что он может ее потерять, лишала его покоя.

Зак неохотно опустил руки и отодвинулся от Тесс.

– Дай я посмотрю, не поранилась ли ты, – предложил он. – Летучие мыши не покусали тебя?

– Нет, они меня не покусали, – ответила она, улыбаясь дрожащими губами. – Но я, наверное, ужасно выгляжу.

– Кошмарно, – усмехнулся Зак. Он ласково отвел спутанные волосы с ее лица. – Если бы летучие мыши увидели тебя сейчас, они бы от страха разлетелись в разные стороны.

– Тебе непременно нужно быть таким правдивым? – Она смущенно засмеялась и, попытавшись руками разгладить безнадежно измятую и разорванную юбку, вздрогнула.

Зак, внимательно следивший за выражением ее лица, заметил, как ее тонкие черты исказились от боли. Взяв ее руки в свои, он повернул их ладонями вверх и увидел, что они ободраны и кровоточат.

– Я упала, – просто сказала Тесс.

Теперь, когда Зак был уверен, что Тесс в безопасности и с ней ничего страшного не случилось, он осознал, какие ужасные последствия могли иметь ее необдуманные действия.

– Черт побери, Тесс, у тебя совсем нет здравого смысла! – воскликнул он и, не давая ей ответить, сердито продолжил: – Ты понимаешь, что с тобой могло случиться? Ты могла серьезно пораниться, когда упала, и лежала бы без сознания, пока бы тебя не нашли. Тебя могли искусать взбесившиеся летучие мыши. Да и вообще здесь, на Западе, очень легко можно лишиться жизни. Особенно в пустыне. Что заставило тебя отправиться бродить по руднику?

Тесс избегала смотреть Заку в глаза.

– Мне было любопытно. И кроме того, рудник принадлежит мне так же, как и тебе. Я имею полное право приходить сюда, когда захочу.

– Позволь мне поставить вопрос по-другому. – Зак скрестил руки на груди и строго посмотрел на нее сверху вниз. – Что побудило тебя отправиться на рудник именно сегодня – и в одиночку?

Тесс смущенно пошаркала ногой по земле.

– Ты никогда не брал меня с собой, вот я и решила посмотреть, как выглядит рудник.

– Тебе кажется, что я от тебя что-то скрываю? – продолжал наседать Зак. – Если уж ты так хотела посмотреть наш рудник, то нужно было просто сказать мне об этом. Я бы с удовольствием показал его тебе. И без пещеры, полной летучих мышей.

– Отлично, – фыркнула она. – Я учту это на будущее. При упоминании о летучих мышах Тесс снова побледнела, и Зак мысленно выругал себя за бесчувственность.

– Давай уйдем отсюда. – Тесс направилась к своей кобыле, но Зак остановил ее.

– Боюсь, что сильный ветер сдует тебя с седла.

И прежде чем она успела возразить, он поднял ее на руки, усадил на своего мерина, а сам сел сзади. Не обращая внимания на ее слабые протесты, Зак направил лошадь вниз по тропе, ведя кобылу Тесс в поводу.

Зак стиснул зубы, когда Тесс прислонилась к нему, нежная и послушная в его объятиях. Это была просто пытка – чувствовать ее теплое тело, прижавшееся к нему. Тесс стала для него упоительным наслаждением, в котором он отказывал себе, словно аскетичный монах. Она была соблазнительна, как спелый плод, готовый к тому, чтобы его сорвали с ветки, попробовали и насладились им. Но что-то удерживало Зака. Та боль, которую Тесс ему причинила, никак не утихала.

Зак облегченно вздохнул, когда они подъехали к ранчо.

Спешившись, он спустил Тесс на землю.

– Ты выглядишь просто ужасно, дорогая, – заметил он, грубоватым тоном намеренно пытаясь создать барьер между ними. – Пойди приведи себя в порядок: прими горячую ванну, а потом вздремни.

Сказав это, Зак натянул поводья и быстро поскакал по направлению к городу, оставив Тесс одну. Она, как брошенный ребенок, с обидой смотрела ему вслед.

Тесс разглядывала ребристый потолок над постелью, сделанный из древовидного кактуса сагуаро. Напрасно Зак предложил ей немного поспать. Она не смогла уснуть и лежала с широко открытыми глазами, ожидая его возвращения. Зак уехал уже очень давно. Может быть, именно сейчас он с удовольствием выпивает в «Серебряных блестках» или в каком-нибудь другом процветающем салуне на Мэйден-лейн. Во время одной из редких поездок в город до Тесс дошли слухи о квартале красных фонарей в Тусоне, который пользовался дурной славой. Очевидно, это больше привлекало Зака, чем ее общество.

Взбив кулаками подушку, Тесс повернулась на бок и закрыла глаза, стараясь уснуть. Она уже начинала засыпать, когда какой-то шум заставил ее снова открыть глаза. Девушка села в постели и прислушалась. Шум раздавался где-то в доме; было слышно, что гремят кастрюлями, – значит, кто-то находился в кухне. «Это Зак вернулся, – решила Тесс, – и хочет есть». Встав с постели, она накинула на плечи шаль. Бесшумно ступая босыми ногами, Тесс прошла через патио к кухне и буквально застыла в дверях. Время как будто повернулось вспять, и она снова, как десять лет назад, увидела незнакомого человека на кухне. Только сейчас это был не солдат армии Конфедерации, а подросток-индеец, шарящий в ее кладовке.

Взлохмаченные черные волосы спускались ниже лопаток. Рваная одежда болталась на его худом теле, как тряпье на огородном пугале. Даже со спины было видно, что он чуть жив от голода. Не замечая ее присутствия, индеец пил воду из кувшина большими жадными глотками.

– В буфете есть лепешки, – спокойно сказала Тесс.

Парень быстро обернулся, и глаза его округлились от ужаса. Кувшин с водой выскользнул из его рук и разбился. Тесс со все большим интересом смотрела на индейского мальчишку. Вдруг глаза его закатились, и, как мягкая тряпичная кукла, он упал к ее ногам.

Тесс опустилась на колени возле мальчика и, окунув конец шали в пролившуюся воду, вытерла его лицо.

– Все хорошо, – без конца повторяла она. – Не бойся. Ты в безопасности. Здесь тебя никто не обидит.

Несмотря на все попытки Тесс привести его в чувство, мальчик лежал на полу как мертвый. Тесс взяла его запястье и обрадовалась, уловив слабый, но ровный пульс. Она разглядывала его при бледном свете луны, падающем в открытое окно. Грабитель был совсем мальчишкой, Тесс показалось, что ему не больше одиннадцати-двенадцати лет. Он был болезненно худ, обгоревшая кожа туго обтягивала высокие скулы, широкий плоский лоб и крепкий крупный нос.

Но почему он воровал еду у нее на кухне? И почему он один? Где его семья? Тесс надеялась, что Амелия, ее подруга из племени папаго, ответит на эти вопросы.

Она легонько похлопала мальчика по щеке.

– Проснись, дружок.

Наконец его веки дрогнули. Он открыл глаза и уставился на Тесс мутным, бессмысленным взглядом.

Тесс улыбнулась мальчику, желая ободрить его.

– Ты что, собираешься всю ночь провести на полу? – спросила она с улыбкой.

К счастью, в кухне был еще один кувшин с водой. Плеснув немного воды в чашку, Тесс просунула руку под шею мальчика, приподняла ему голову и поднесла чашку к губам.

– Пей, – настойчиво сказала она. – А потом я дам тебе поесть.

Он с трудом проглотил сначала маленький глоток воды, потом глоток побольше и стал жадно пить, пока не выпил всю воду.

– Как ты себя чувствуешь? Сможешь встать, если я тебе помогу?

В ответ на его растерянный взгляд Тесс просунула руку ему под спину, пытаясь помочь подняться. В результате их совместных усилий он стоял на ногах, хоть и нетвердо. Тесс положила его руку себе на плечо и потащила в комнату Зака. Добравшись до комнаты, она подтолкнула его к кровати. Мальчик повалился на постель, закрыл глаза и моментально уснул.

Тесс накрыла его простыней, подоткнула ее, потом подвинула к кровати кресло, чтобы мальчик во сне не свалился на пол. Тело мальчика было худым и истощенным, губы пересохли и потрескались. Как испуганно он посмотрел на нее, когда она появилась в кухне! Какая трагедия приключилась с ним? Но что бы это ни было, Тесс не могла бросить его в беде.

Зевая, Тесс уселась в кресло, подобрав ноги, и поерзала, пытаясь найти удобное положение. Скоро события этого дня и поздний час сыграли свою роль, и она тоже уснула.

Через час домой вернулся Зак. Он нашел Тесс крепко спящей в кресле в его комнате. Одна ее рука лежала на постели, на его постели, как бы защищая длинноволосого темнокожего незнакомца.

– Что, черт...

Тесс сразу проснулась. Она, мигая со сна, посмотрела на Зака и приложила палец к губам, призывая его помолчать. Потом встала с кресла и, поманив Зака, пошла к двери.

– Кто это спит в моей постели? – требовательно спросил он, как только они вышли из комнаты.

Она сонно рассмеялась.

– Ты говоришь, как один из тех трех медведей, которые обнаружили у себя дома Златовласку.

Зак хмуро смотрел на нее, явно не видя ничего смешного в этой ситуации.

– Тесс Маклейн, – суровым тоном сказал он. – Я жду твоих объяснений.

Его тон не произвел на Тесс никакого впечатления, она одарила Зака самой обольстительной улыбкой:

– Тише, Зак. Ты разбудишь первого гостя, который у нас ночует.

Глава 18

– Гостя? – возмущенно переспросил Зак, указывая на свою спальню. – Это мальчишка, индеец.

– Да. Спасибо большое за разъяснение, но я это знаю.

– Кто он такой? Как он сюда попал?

– Понятия не имею.

Ее спокойный, обыденный тон рассердил Зака. Он снял шляпу, швырнул ее в сторону, пальцами, как гребенкой, расчесал волосы.

– Что ты с ним собираешься делать? – с плохо скрываемым раздражением спросил он.

Тесс упрямо вздернула подбородок.

– Ну, ухаживать за ним, конечно, – как о само собой разумеющемся ответила она. – А ты что думал? Что я брошу ребенка в беде?

Зак долго внимательно смотрел на нее, потом покачал головой.

– Ну конечно. Возможно, мы даже усыновим его.

Не обращая внимания на явную насмешку, звучавшую в словах Зака, Тесс сделала вид, будто обдумывает это предложение, потом медленно кивнула.

– Отличная идея! Я об этом и не подумала.

Зак испуганно вытаращил глаза, но, поняв, что Тесс шутит, прищурился:

– Подожди, Тесс, минутку...

Девушка едва сдержала смех – так развеселила ее мысль, что Зак воспринял все всерьез. В глазах ее плясали веселые чертики, когда она слегка коснулась его груди.

– Успокойся, дорогой, – сказала она, подражая его манере обращаться к ней. – Говорить об усыновлении несколько преждевременно. Сначала хотелось бы, чтобы мальчик поправился, а потом нам надо будет попытаться разыскать его семью.

Зак облегченно вздохнул. Его пальцы крепко сжали ладонь Тесс, лежавшую у него на груди возле сердца.

– Ты не хочешь рассказать мне, как к нам попал так называемый гость?

Тесс было трудно собраться с мыслями, когда Зак рассеянно поглаживал пальцем то место на ее запястье, где бился пульс. От его прикосновений ее пульс то ускорялся, то замирал.

– Понятия не имею, кто он и как сюда попал.

– Начни с самого начала, дорогая.

– Я застала его в кухне, когда он пил воду из кувшина. Наверное, он хотел стащить что-нибудь съестное.

Зак молча посмотрел на Тесс.

По выражению его лица она поняла, что Зак тоже вспомнил схожий случай – случай, который свел их навсегда.

– Я почти уснула, когда вдруг послышался шум. Я подумала, что это ты вернулся, и пошла посмотреть. Вместо тебя я обнаружила мальчика. Наверное, я испугала его, потому что, увидев меня, он уронил кувшин с водой, а потом упал без чувств.

Зак продолжал рассеянно поглаживать ладонь Тесс.

– Бедный малыш, – пробормотал он.

Ободренная его жалостью, Тесс продолжала:

– Мальчик выглядел очень усталым и голодным. Не важно, кто он – мексиканец, индеец или белый. Ему нужна наша помощь.

– Но ты же ничего о нем не знаешь.

Тесс мягко улыбнулась. По неуверенному тону Зака она поняла, что уже одержала победу. Он, как и сама Тесс, не мог бросить кого бы то ни было в беде.

– Я знаю о мальчике все, что нужно на данный момент. Остальное я могу узнать и потом.

– Твое решение твердое?

– Да, – без колебаний ответила Тесс. – Абсолютно твердое.

– И мне не удастся заставить тебя изменить свое мнение?

– Никогда и ни за что. Теперь улыбнулся Зак.

– Тесс, прелесть моя, ты такая маленькая и милая, а упряма, как мул.

– Мой отец тоже так говорил, – грустно улыбнулась она. Сейчас она вспомнила об отце с любовью, но без острого чувства утраты.

Тесс взглянула на Зака снизу вверх. Ей так хотелось, чтобы Зак поцеловал ее. А еще лучше, чтобы он взял ее на руки, отнес в комнату и занялся с ней любовью. Ее рука по-прежнему лежала у него на груди, там, где сердце, и они стояли так близко друг от друга, как любовники. «На самом же деле, – с горечью подумала Тесс, – мы – чужие люди, хотя официально и считаемся мужем и женой». Она заметила, как зеленые глаза Зака потемнели, стали глубокими, таинственными, как весенний лес. От страстного желания четкие черты его красивого лица заострились.

Тесс узнала это чувство голода, она сама испытывала то же самое.

Потом лицо Зака приобрело жесткое выражение. Он отпустил ее руку, отступил назад и засунул руки глубоко в карманы.

– Так... что ты собираешься делать с мальчиком, когда он поправится?

Ее внезапно обдало холодом. Вздрогнув, Тесс плотнее закуталась в шаль. Она тоже сделала несколько шагов назад, собираясь с мыслями и пытаясь скрыть свое разочарование. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, она принялась думать, как лучше помочь мальчику.

– Я подумала, что, может быть, завтра утром ты съездишь в деревню индейцев-папаго и найдешь мою подругу Амелию. Она, наверное, знает, кто этот мальчик, и сможет сказать нам, где его родители или родственники.

– Хорошо, – согласился Зак. – Похоже, с этого можно начать.

– И еще, Зак, возьми повозку, когда поедешь. Амелия недавно родила, и мне не хотелось бы заставлять ее идти пешком весь этот длинный путь под палящим солнцем.

Зак пожал плечами.

– Как скажешь, дорогая, ты у нас командир.

«Нет, – подумал Зак, – она не похожа на тех командиров, каких я знал. Тесс похожа на ангела. Искусительница. Милая, чистая и обольстительная». Кудри каскадом струились по ее плечам и спине. А ее лицо оно было так прелестно, так дьявольски прелестно, что сердце замирало при одном взгляде на него.

Вернувшись из города, Зак сразу прошел в ее комнату. Самого себя он убеждал, будто хочет просто удостовериться в том, что она в безопасности.

В душе он надеялся, что Тесс еще не спит. Не спит и хочет его так же, как он хочет ее. Но ее комната была пуста. На минуту его охватила безумная паника. В голове роились ужасные мысли. Обнаружив ее крепко спящей в кресле, он испытал такое огромное облегчение, что у него голова закружилась.

– Мне не нужно было уезжать и оставлять тебя одну, – пробормотал он, увидев, что Тесс уходит.

– Не беспокойся. Я прекрасно могу позаботиться о себе. – Легкая улыбка смягчила ее резкий ответ. – Ты забыл о том, что у меня есть «смит-и-вессон», и о моих долгих тренировках?

Зак взял прядь ее волос, очевидно, намереваясь убрать ее со щеки, но все не мог отпустить. Ощущение счастья охватило его. Он потер прядь волос между пальцами, ощущая ее упругость и шелковистость.

– Когда речь идет о тебе, Тесс, я ничего не забываю. Абсолютно ничего.

Девушка провела кончиком языка по нижней губе и неуверенно улыбнулась в ответ.

– Такая память может быть или благом, или проклятием.

– Так и есть, дорогая. Поверь мне, так оно и есть. Тесс замерла. Ожидая, насторожившись. И надеясь. Зак тихо выругался. Глупая женщина, неужели у нее нет ни капли здравого смысла? Разве она не знает, что от дьявола нужно бежать, а не встречать его с распростертыми объятиями и улыбкой на устах? Он накрутил локон на указательный палец.

– Не думаю, чтобы револьвер всегда был у тебя под рукой в нужный момент.

– Ну нет. – Она сделала слабую попытку освободить свои волосы из его рук. – Зачем мне нужен был револьвер, если я была уверена, что это – ты?

– Правильно, – уступил он. Уголки его губ приподнялись в улыбке. – Помню, много лет назад тебе тоже не понадобился револьвер. Ручки метлы было вполне достаточно.

– Я чуть с ума не сошла от страха, обнаружив тебя шарящим в нашем буфете.

– Если ты и испугалась, то этого не было видно.

– У меня так дрожали коленки, что я боялась, как бы ты этого не заметил.

– Целая жизнь прошла с тех пор.

Зак подошел к ней и, не в состоянии больше сдерживаться, нежно поцеловал в губы.

Тесс прислонилась к нему, обняв его за талию, и вздохнула – грустно и обреченно.

– Зак, тебе неинтересно со мной, поэтому ты уехал в город? Другие женщины привлекают тебя больше, чем я?

Ответом на этот вопрос послужило длительное молчание. Зака удивляло, как может Тесс сомневаться в своей, привлекательности. Каждую ночь ему приходилось вести суровую борьбу с самим собой, чтобы держаться от нее на расстоянии. Это было самое лучшее, что он мог сделать. Она вообразила, что любит его. С его стороны было бы чрезвычайно жестоко подогревать ее чувства, зная, что никогда не сможет на них ответить.

– Ты так считаешь? – наконец сказал он. – Думаешь, что я отправился в город в поисках женского общества?

Тесс пожала плечами.

– Я просто не знаю, что думать, – тихо призналась она. Его дыхание коснулось макушки Тесс.

– Если тебе от этого будет легче, то скажу, что я поехал в город вовсе не к другой женщине. После тебя все другие женщины меня мало привлекают.

Зак говорил правду: что касается других женщин, то тут Тесс не было равных. Ни одна из них не была такой красивой – и такой милой.

Тесс подняла голову и вопросительно посмотрела на него своими дымчато-серыми глазами.

– Это комплимент или оскорбление?

Зак одной рукой обнял ее за талию, притянул к себе и согнутым пальцем приподнял ее подбородок. Бог свидетель, он старался как мог, но, кажется, проиграл эту битву. Возможно, у него не очень-то сильный характер, но он просто не может держаться в стороне от Тесс, а теперь больше уже не хочет и пытаться.

– Честно говоря, я отправился в город с намерением как следует надраться. Но как видишь, я абсолютно трезв. Даже виски потеряло для меня свою привлекательность. Ты меня губишь, дорогая. Скоро у меня вообще не будет никаких недостатков.

Он не хотел и не мог отказать себе в еще одном долгом, жадном поцелуе. Наконец с большой неохотой Зак отпустил ее.

– Иди спать, Тесс, – хрипло проговорил он. – Пока я не сделал чего-нибудь, о чем мы оба потом пожалеем.

Она отвернулась, но Зак успел заметить обиду в ее глазах и обругал себя дураком. Еще немного – и он не смог бы отпустить ее.

Тесс бросила взгляд на комнату, в которой спал индейский мальчик.

– Что, если мальчик проснется ночью?

– Иди. – Зак подтолкнул девушку в сторону ее комнаты. – Я буду спать здесь, в патио, на скамейке. Если мальчику что-нибудь понадобится, позову тебя.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Зак смотрел, как Тесс исчезает в доме, слышал шуршание постельного белья, когда она устраивалась в кровати на остаток ночи. Он всей душой жаждал лечь рядом с ней, ему до боли хотелось держать ее в объятиях, любить ее. Вместо этого ему пришлось вытянуться на ближайшей скамье в патио. Зак положил руки под голову и уставился в небо, усеянное миллионами звезд.

Индейский мальчик был для него совершенно чужим, но горячее желание Тесс защитить его неожиданно затронуло какую-то струну в душе Зака. Он вспомнил времена, когда голодал, как и спящий в его комнате парнишка, был в полном отчаянии, далеко от родного дома и своей семьи. Как и этому мальчику, Тесс дала ему пищу и кров. Она лечила раны его и Джеда и поддерживала их ослабевший дух. Но потом она же и предала их.

Зак подвигался на жесткой скамье, пытаясь найти удобное положение. Как могла Тесс, так долго ухаживая за ними, сдать их властям? В этом не было никакого смысла. Но этот мучительный вопрос снова и снова возникал у него. А если их выдала не Тесс, то кто же? Джед никогда не верил в предательство Тесс. Джед, да упокоится он с миром, безуспешно пытался убедить и его в невиновности девушки. Зак ущипнул себя за переносицу. Господи! Как ему сейчас не хватало этого старого скряги!

Устав от вопросов, на которые не находилось ответов, Зак уснул только перед рассветом.

На следующее утро Зак отправился за Амелией. Солнце поднялось высоко в безоблачном небе, потом стало клониться к западу. Тесс пыталась обуздать нетерпение, занявшись домашними делами и своим пациентом. Измученный пережитыми невзгодами, мальчик проснулся только для того, чтобы поесть и напиться воды, а потом снова уснул.

Забыв о наполовину очищенном апельсине, лежавшем у нее на коленях, Тесс прислонилась спиной к нагретой солнцем глиняной стене. Дымка яростно толкала своей белой лапкой апельсиновую корку. Тесс улыбнулась, глядя на ее детские проказы, потом взгляд ее остановился на вершинах далеких гор. Улыбка исчезла с ее лица.

Девушка задумалась о том, какие невзгоды и страдания выпали на долю их гостя. Пожелтевшие синяки на груди мальчика наводили на мысль о том, что его избивали. А страх в глазах лишний раз подтверждал, что обращались с ним очень жестоко. Когда Тесс попыталась просто поправить ему простыни, он испуганно отшатнулся, прижавшись худой спиной к стене. Своими черными глазами, в которых светились ум и недоверие, он следил за каждым ее движением. И не говорил ни слова.

Тесс протяжно вздохнула. Она молила Бога, чтобы не получилось так, что они вернут его тем людям, от которых он убежал. Она не сможет с чистой совестью возвратить мальчика людям, которые били его, довели до отчаяния, людям, от которых он сбежал. Он заслуживал лучшей доли. Может быть, усыновление не такая уж плохая идея.

Стук копыт вывел ее из задумчивости. Вместе с котенком, который весело бежал рядом, Тесс поспешила в прихожую, чтобы встретить нежданных гостей до того, как они стуком в дверь потревожат спящего мальчика. Через приоткрытые ставни она разглядела Джимми и Моу, которые уже спешились и шли к дому, и ее охватили сомнения.

Первым порывом Тесс было закрыть дверь на задвижку и притвориться, что дома никого нет. Но она знала, что закрытая дверь их не остановит. Эта парочка просто войдет через заднюю дверь и расположится в патио, как у себя дома. Ей придется самой выкручиваться до возвращения Зака. Открыв дверь, она вышла, чтобы поздороваться.

Джимми первым заметил ее.

– Так-так, неужели сама новобрачная вышла встретить нас? – улыбнулся он, отчего ямочки на его щеках появились и исчезли, и с любопытством огляделся. – А где ваш муж, золотко? Мы приехали поговорить о деле.

Не обращая внимания на хмурого Моу, Тесс обратилась к Джимми:

– Он уехал по делам. Сожалею, что вам пришлось напрасно проделать такой долгий путь.

Тесс уже собралась уйти в дом, давая понять, что им пора уезжать, но Джимми остановил ее.

– Ничего. Мы подождем, пока Зак вернется.

Тесс очень не хотелось пускать их в дом. Ее неприязнь к этой парочке росла с каждой встречей. Кроме того, она хотела сохранить в тайне пребывание индейского мальчика в их доме. Джимми Джеролд вел себя возмутительно, оскорбительно в тот день, когда встретил здесь Амелию. Тесс боялась, что его ненависть к индейцам обрушится теперь на беззащитного мальчика.

– Что-нибудь не так, миссис Маклейн? – Моу внимательно посмотрел на нее своими маленькими мутными глазками. – Вы не очень-то приветливы.

Джимми склонил голову набок, в его синих глазах появился опасный блеск.

– Мужа нет дома, и вы прячете в доме любовника, а?

– Как вы смеете! – возмутилась Тесс. На щеках у нее вспыхнули яркие красные пятна.

– Ну, Тесс, золотко, не злитесь. Я просто пошутил. Джимми попытался сделать вид, что сожалеет о сказанном, но коварная улыбка выдавала его.

– Нам действительно нужно обсудить с вашим мужем нечто жизненно важное. В ваших же интересах хотя бы выслушать нас. И, – его улыбка стала еще шире, – обещаю, что буду вести себя примерно.

– Ну хорошо, – неохотно согласилась Тесс. Круто повернувшись, она направилась к выходу в патио. – Так что же такое важное и неотложное вы хотели нам сообщить?

Джимми уселся на скамью, скрестив вытянутые ноги, и посадил котенка себе на колени. Моу предпочел стоять, опираясь одним плечом о стену. Глаза его смотрели настороженно.

– Вы не собираетесь предложить нам лимонаду и печенья? – нахально ухмыльнулся он.

Не поддавшись на удочку и сохраняя самообладание, Тесс произнесла холодным, ровным голосом:

– Боюсь, что нет, джентльмены. Единственное, что я могу предложить вам, прежде чем вы уедете, – это холодную воду.

Джимми поглаживал котенка по пушистой спинке, задерживаясь на пышном воротничке у шеи.

– Кажется, не только у этой киски есть коготки. Как ты считаешь, Моу?

– Никогда не любил кошек, – бесцеремонно заметил Моу. – Слишком они независимые, на мой вкус. В молодости мне нравилось показывать им, кто хозяин.

Его маленькие злобные глазки перебегали с котенка, доверчиво свернувшегося в клубок на коленях Джимми, на Тесс.

У Тесс мурашки побежали по спине. Она знала, что Моу и Джимми раньше были в банде Куонтрилла и, несомненно, способны на жестокость и насилие. Ей очень хотелось, чтобы Зак вернулся как можно скорее. А еще Тесс пожалела, что ее «смит-и-вессон» спрятан в спальне.

Заметив замешательство Тесс, Джимми фыркнул.

– Да, я припоминаю, что не всем ученикам Моу удалось пережить его уроки.

Тесс поняла намек. Она незаметно взглянула в сторону комнаты, где спал мальчик, надеясь, что его не разбудят мужские голоса. От Джимми и Моу можно было ожидать любой подлости, и ей не хотелось бы с ними связываться.

– Вы сказали, что заехали обсудить какие-то дела. Я с удовольствием передам ваше сообщение мужу.

– Что за спешка, золотко? – спросил Джимми, подняв свою темную бровь и искоса глядя на нее. – Как вы сказали, где ваш муж?

– Я ничего не говорила, – резко ответила Тесс, подавляя желание вытереть влажные от страха ладони о юбку.

– Может быть, ему надоело играть роль мужа и он сбежал? – с издевкой предположил Джимми.

Моу достал пачку жевательного табака из кармана рубашки.

– Припоминаю, что я видел его вчера поздно вечером в заведении Лили.

– Мне надоели ваши оскорбления. – Тесс холодно взглянула на них. – Думаю, вам пора уходить.

Но мужчины не обратили никакого внимания на ее слова и не сдвинулись с места. Тесс растерялась. Против них она бессильна, ей не удастся заставить их уйти. Понимая, что Тесс находится в безвыходном положении, мужчины совершенно открыто радовались ее беспомощности.

Тесс изо всех сил старалась сохранить невозмутимость, не желая показывать, что внутри ее все дрожит от страха.

– Если вы забыли, то я напомню вам, что половина «Касита-де-Оро» принадлежит мне. Может быть, объясните мне, зачем вы приехали?

– Если вы так настаиваете, золотко, – ответил Джимми, лениво меняя позу. – У вас с Маклейном было время обдумать наше предложение, вот мы с Моу и хотели узнать, не передумали ли вы.

– Нет, – не колеблясь, ответила Тесс. – Мы не намерены ничего продавать сейчас.

– Не торопитесь, милая. Мы готовы проявить щедрость. Если вы хотите больше денег, то...

– Мы не продаем, – поспешила ответить ему Тесс.

Моу положил в рот щепоть табака.

– Не глупите, Тесс. Все может быть, несчастный случай или еще что-то. Ранчо не много будет стоить, если вдруг произойдет пожар и все сгорит дотла.

– Мне не нравится, когда мне угрожают, – стояла на своем Тесс. Она понимала, что эта беззастенчивая парочка пытается запугать ее. Она испугалась, но жгучий, яростный гнев лишил ее всякой осторожности.

– Убирайтесь отсюда! – потребовала она, сжав кулаки. – Сейчас же!

На лице Джимми Джеролда не осталось и следа от его обычной любезности. Он опустил Дымку на землю. Прежде чем Тесс удалось остановить его, Моу схватил котенка за шкирку.

– У кошек такие тощие шейки. Свернуть их – пара пустяков. Крутанул – и готово, – усмехнулся он, нагло глядя в испуганное лицо Тесс. – Прощай, киска.

Скрип колес своевременно оповестил о прибытии Зака. Тесс выхватила котенка из рук Моу и поспешила встретить мужа и, возможно, Амелию. Она подошла к двери как раз тогда, когда Зак помогал индианке-папаго выбраться из повозки. Низкорослая индейская лошадка была привязана позади.

Амелия задержалась, поправляя колыбель, привязанную у нее за спиной, а затем последовала за Заком к дому.

– У нас посетители, – тихо, чтобы их никто не мог услышать, сказала Тесс Заку.

Тот коротко кивнул в сторону двух лошадей, пасущихся неподалеку.

– Я узнал их лошадей. Чего они хотят?

– Они хотят узнать насчет своего предложения.

«И хотят сжечь наш дом дотла», – хотелось ей добавить, но она промолчала, не желая пугать Амелию или провоцировать Зака на необдуманные действия.

Зак хмуро улыбнулся.

– Удивительно, с чего вдруг такая настойчивость с их стороны, правда, дорогая?

Амелия нерешительно посмотрела на них.

– Хотите, чтобы я ушла?

– Нет, нет, – поспешила заверить свою подругу Тесс. – Мой муж, наверное, уже объяснил, что нам нужна твоя помощь.

– Вы показать мне мальчик.

– Да, да, Амелия, – подтвердила Тесс.

Ей стало легче оттого, что женщина готова им помочь. А присутствие Зака придавало ей уверенность и силу. Теперь Тесс была спокойна, она знала, что Зак справится с Джимми и Моу.

– Но сначала я хочу посмотреть на твоего сына.

Женщина-папаго с гордой улыбкой повернулась так, чтобы Тесс могла полюбоваться малышом, лежащим в своей колыбели.

– Он хороший ребенок. Есть, спать, хороший ребенок.

Сердце Тесс сжалось при виде младенца. Круглое маленькое личико, видневшееся в колыбели, походило на лицо спящего херувима с копной шелковистых черных волос. Она нежно погладила крохотный кулачок, и малыш схватил ее палец своими маленькими тоненькими пальчиками. Тесс охватило волнение, такое сильное, что она чуть не упала на колени. Ей так захотелось иметь собственного ребенка – ребенка, которого она могла бы любить, за которым могла бы ухаживать. Тесс почувствовала, что Зак держит ее за локоть.

– Тесс, ты выглядишь такой измученной. С тобой все в порядке?

С трудом отведя взгляд от младенца, Тесс посмотрела в завораживающие зеленые глаза Зака и окончательно поняла, что хочет ребенка с глазами такого же колдовского цвета.

– Тесс?..

С трудом она заставила себя вернуться к действительности.

– Почему бы нам сначала не показать Амелии мальчика? Потом мы сможем убедить Джимми и Моу, что не собираемся продавать ничего из того, что принадлежит нам.

Тесс прошла вперед, а Зак и Амелия последовали за ней. Джимми, увидев индианку, вскочил на ноги. Его лицо исказилось от ненависти и превратилось в отвратительную маску.

– Что она тут делает? – прохрипел он.

– Ее пригласили, – медленно и протяжно ответил Зак, но в его голосе сквозили стальные нотки. – А вот вас – нет.

– Что я тебе говорил? – торжествующе заметил Моу. Он сплюнул длинную струю табака, чуть не попав на ноги Зака. – Паршивых индейцев тут любят больше, чем нас.

Зак ничем не проявил своего гнева, только плотно сжал челюсти.

– Если вы, джентльмены, отправитесь немедленно, то успеете в Тусон еще засветло.

– Мне не нравятся ваши речи, Маклейн, – угрожающе сказал Джимми, выступая вперед. – Наверное, придется научить вас хорошим манерам.

– А я как раз и могу научить, – замахнулся Моу.

Зак уклонился от удара, выбросил вперед ногу, и Моу растянулся на земле.

Разозленный и оскорбленный, Моу с трудом поднялся на ноги и встал в боевую стойку, готовясь к драке. Но прежде, чем мужчины успели обменяться ударами, Амелия испуганно вскрикнула и этим привлекла к себе внимание.

– Амелия!

Но она не слышала Тесс. Взгляд индианки был прикован к хрупкой фигуре, стоявшей в открытых дверях. Моу и Джимми с любопытством оглянулись, чтобы узнать, что же привлекло ее внимание.

Амелия отступила назад, прижав руку к губам. В ее глазах горели гнев и ненависть. Мальчик, несмотря на слабость, выпрямился и ответил ей таким же враждебным взглядом. Тесс, ошеломленная происходящим, переводила взгляд с одного на другую.

Как в трансе, Амелия медленно отступала назад. Она не спускала настороженного взгляда с маленького индейца. Чувствуя, что женщина сейчас повернется и убежит, Тесс схватила ее за руку и потрясла.

– Амелия, скажи мне, что случилось? Кто он? Что нужно делать?

– Мальчик не папаго. – Амелия вырвала свою руку. – Он апачи.

Глава 19

– Апачи! – в один голос вскрикнули Моу и Джимми.

– Апачи? – удивленно пробормотал Зак.

– Апачи, – прошептала Тесс страшное слово.

Она живо вспомнила рассказы о жестокости апачей, которые слышала во время путешествия на запад.

Пока все остальные молча смотрели на мальчика, Джимми, заложив пальцы за пояс джинсов, направился к нему.

Маленький индеец едва сдерживался, чтобы не отпрянуть от приближающегося мужчины. Опасаясь, что силы покинут мальчика, Тесс хотела подойти к нему, но ее остановил хмурый предупреждающий взгляд Зака. Она заколебалась, в нерешительности покусывая нижнюю губу. Краем глаза она заметила, как мимо протрусила низкорослая лошадка, на спине которой сидела Амелия с сыном.

– Вы, конечно, знаете, как с ними обращаться, Тесс, золотко, – протянул Джимми. Он стоял, широко расставив ноги, перед мальчиком, который держался за дверной косяк, чтобы не упасть. – Вот этот ваш друг – он не просто индеец-пима или папаго. Он – из этих грязных убийц и воров апачей.

– Он всего лишь ребенок, – принялась горячо защищать мальчика Тесс.

Моу неторопливо подошел к своему другу.

– Эй, Джимми, ты видел этого мальчишку раньше? Мне кажется, что я его знаю.

Тесс удивленно взглянула на Зака, который подал ей знак молчать, и придержала язык.

– Знаешь? – презрительно фыркнул Джимми. – Ты, конечно, будешь смеяться, но по мне все краснокожие на одно лицо.

– Что ты тут делаешь, грязный индеец? – прорычал Моу. – Зачем беспокоишь этих милых людей? Собираешься дождаться, пока они уснут, а потом обчистишь их? Или, может, убьешь, а скальпы прихватишь как маленькие сувениры?

На лице мальчика промелькнули самые разные чувства: страх, вызов, ненависть. Потом лицо его застыло, как маска. Выпрямившись во весь рост, он плюнул Моу в лицо. Быстро, как гремучая змея, Моу ударом слева свалил мальчика на землю. Затем, опустившись на одно колено, сгреб в кулак длинные черные волосы индейца и откинул его голову назад так, что шея мальчика выгнулась и теперь представляла собой отличную мишень.

– Мы с моим другом знаем, как обращаться с подонками-апачами, – сказал он, проводя по горлу мальчика своим коротким толстым пальцем. – Ты видел, как мы это делаем, а?

– Прекратите! – закричала Тесс, быстро подбегая к ним. Она принялась колотить Моу по спине, отчаянно пытаясь заставить его отпустить мальчика. – Оставьте его!

Моу размахнулся и сбил Тесс с ног. Она упала на спину. Прежде чем ей с трудом удалось подняться, она услышала звук, который ни с чем нельзя было спутать, – барабан револьвера прокрутили и приготовили к выстрелу. Она взглянула туда, где стоял Зак с «кольтом» в руке, нацелив дуло револьвера в Моу Блэка.

– Джентльмены, у меня лопается терпение. Вы злоупотребили нашим гостеприимством.

Голос Зака был холоден и грозен, как и смертельное оружие в его руке. Тесс показалось, что она видит незнакомца, с которым шутить опасно. Очевидно, у Моу и Джимми также не было настроения спорить с вооруженным человеком. С человеком, глаза которого сверкали, как осколки зеленого льда. Не спуская глаз с револьвера, он отпустил мальчика и поднялся на ноги.

Джимми выставил руки ладонями вперед, как бы призывая к миру.

– Не стоит злиться.

– Когда я разозлюсь, ты об этом сразу узнаешь. – Улыбка Зака была такой же ледяной, как и его глаза. – А теперь убирайтесь с моей земли, пока я не потерял терпение, и никогда не возвращайтесь сюда.

Приветливое выражение исчезло с лица Джимми, и стала видна его истинная натура, лживая и жестокая, которую он успешно скрывал под маской обаятельного южанина.

– Вы об этом еще пожалеете, – угрожающе сказал он. – Мы предложили вам хорошую цену за ранчо, но вы настолько глупы, что не поняли своей выгоды. Некоторых людей приходится иногда учить уму-разуму.

– Идем, – позвал приятеля Моу, направляясь к двери. Его лицо покрылось пятнами от злости. Джимми последовал за своим товарищем.

Тесс поднялась на ноги, а Зак, сунув свой револьвер в кобуру, бросил на нее быстрый оценивающий взгляд.

– С тобой все в порядке?

Она утвердительно кивнула, не в состоянии произнести ни слова. Тесс молча подошла к мальчику. Опустившись перед ним на колени, она своим носовым платком вытерла кровь, струившуюся из уголка его рта. Маленький апачи смотрел на нее невидящим взглядом; его глаза, полные страдания, походили на глубокие темные озера.

– Убивать, – невнятно пробормотал он. – Они убивать мои люди. Взять меня...

Его худое тело содрогнулось, потом мелко затряслось. Тесс хотелось плакать при виде его страданий. Зак зло выругался и поддал ногой ком земли, который отскочил от стены и полетел в дальний угол патио. Не зная, как облегчить страдания мальчика, Тесс сделала единственное, что пришло ей на ум. Она обняла его и, прижав к своей груди, принялась укачивать.

– Мне жаль, так жаль, – повторяла она. «Кольт» Зака тяжело свисал с бедра. Маклейн не помнил, когда еще он чувствовал себя таким беспомощным и бесполезным. И его револьвер не смог защитить мальчика от страданий... Вечернее солнце золотило кудри Тесс, склонившейся над маленьким апачи. «Ее нежная забота о ребенке могла бы смягчить даже самое черствое сердце», – подумал Зак. Он впервые обратил на это внимание.

Доброта ее сердца, как бальзам, подействовала даже на его израненную войной душу. Пусть его ночные кошмары и не исчезли полностью, но они понемногу ослабевали, становились менее гнетущими, менее разрушительными. И сейчас ему так хотелось обнять эту женщину и ребенка и утешить их, насколько возможно. Но Зак сдержал себя. Еще со времен лагеря в Элмайре он окружил свое сердце плотиной, и прошло очень много времени, прежде чем он позволил нежным чувствам понемногу начать просачиваться сквозь нее.

Наконец мальчик перестал дрожать. Тесс ласково отвела волосы с его лица, потом помогла ему встать на ноги и отвела в комнату.

Зак мерил широкими шагами патио, терзаемый нетерпением и раздражением. Ему хотелось немедленно что-то предпринять, но он не знал, что именно. С самого начала он понимал, что от Джимми Джеролда и Моу Блэка нельзя ждать ничего хорошего. Лишь немногих членов банды Куонтрилла после окончания войны можно было назвать порядочными людьми. Подонки вроде Джесси Джеймса и братьев Янгер были самым ярким примером того, каких людей держал Куонтрилл в своей банде. Для них смысл жизни заключался в том, чтобы грабить поезда и банки, убивать или быть убитыми, если не повезет. Джед, по мнению Зака, был редким исключением. Он обратился к Богу и вымолил прощение небес. С того самого дня, когда Зак увидел Джеролда с Блэком, он гадал, виновны они в гибели Джеда или нет. Но по всем его расчетам, эта парочка лишь недавно прибыла в Тусон.

– Он крепко спит. – Нежный голос Тесс отвлек Зака от его раздумий.

– Бедный малыш. Сколько ему пришлось пережить, – сказал Зак.

– Его зовут Джаирмо. – Тесс устало опустилась на скамью, прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. – Он не хочет рассказывать о том, что с ним случилось. Очевидно, все это еще слишком болезненно для мальчика.

Сейчас, когда Тесс сидела с закрытыми глазами, у Зака была возможность внимательно рассмотреть ее. Черт побери, она самая красивая женщина по эту сторону Скалистых гор. Но она может быть и безжалостной, как тигрица, защищающая свое потомство. Зак не мог не восхищаться тем, как она встала на защиту мальчика. Джаирмо отчаянно нуждался в защитнике, и лучшего защитника, чем Тесс, он не мог бы пожелать. Зак гордился тем, как она себя вела.

Он сел рядом с ней. Огненное солнце стало спускаться за горы, раскрашивая небо полосами золотого, оранжевого и красного. Это время дня Зак любил больше всего. Обычно этот спокойный переход дня в ночь наполнял его чувством умиротворения и успокоения, но только не сегодня. Джеролд и Блэк лишили его радости, которую он мог ожидать от заката.

– Не думаю, что мы сегодня видели старых приятелей Джеда в последний раз, – наконец сказал он.

Тесс посмотрела на него большими испуганными глазами.

– Как ты думаешь, что они сделают?

Зак пожал плечами:

– Трудно сказать.

– Если они вернутся, я буду готова к встрече.

– И что именно ты намерена предпринять?

– У меня есть револьвер, и благодаря тебе я теперь умею с ним обращаться.

Ее мрачная решимость, с одной стороны, вызывала восхищение, а с другой – веселила Зака. Его безобидный котенок на самом деле превратился в настоящего тигра. Но куда ей равняться с такими бандитами, как Джимми и Моу!

– Что случилось с женщиной, уверявшей, что она никогда не сможет навести револьвер на кого бы то ни было?

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы никто – понимаешь? – никто, – горячо воскликнула она, – не смог обидеть этого мальчика.

«Если бы Тесс защищала меня с таким жаром...» Эта мысль как молния поразила его. «Если бы...» Зак задумчиво потер подбородок, пытаясь успокоиться. «Мужчина не может тратить время на рассуждения: что было бы, если бы... – уговаривал он себя. – Умный человек принимает вещи такими, какие они есть, а не раздумывает, какими ему хотелось бы их видеть». Правда, ему никто и не говорил, что он умный.

– Зак? – окликнула его Тесс, странно глядя на него. Он резко поднялся на ноги, сунул большие пальцы в карманы, покачался на каблуках, потом уставился в небо, расцвеченное полосами золотого и красного цвета. Он наблюдал, как сумерки окутывают склоны гор в розовато-лиловое покрывало.

– Моу и мальчик узнали друг друга, – после долгого молчания сказал он.

– Но где они могли встречаться?

– Конечно, это только мое предположение, но я думаю, что Моу и Джимми могли принимать участие в резне у Кэмп-Грант.

Тесс подошла к нему и встала рядом.

– Какая резня?

– Это было пару лет назад, весной семьдесят первого. В то время я работал на железной дороге к северу отсюда, но вести об этих зверствах дошли даже до Вашингтона. Президент Грант, как говорят, назвал это нападение «чистым убийством».

– Расскажи мне об этом.

Зак быстро взглянул на нее.

– Это не похоже на истории из твоих любимых грошовых романов. Ты действительно хочешь послушать мой рассказ?

«Нет!» – хотелось крикнуть Тесс. На самом деле ей совсем не хотелось слушать зловещий отчет о резне, но, если это сможет объяснить, как Джаирмо попал в такое бедственное положение, она заставит себя выслушать все, даже самые кровавые детали.

– Расскажи мне, – повторила она мягко, но решительно.

– Ну, слушай, – сказал Зак и начал рассказывать: – Лейтенант Ройал Уитмен в Кэмп-Гранте разрешил нескольким сотням апачей поселиться недалеко от форта в месте слияния рек Аравайпа-Крик и Сан-Педро. Он договорился с индейцами, что они будут косить сено и поставлять его в форт в обмен на одежду. Его действия возмутили многих жителей, которые были уверены в том, что Уитмен приютил бандитов-апачей, которые нападали на их фермы, а потом возвращались под защиту военных. Ситуация обострилась в апреле, когда были ограблены многие ранчо и много людей убито. Тусонцы были уверены, что виноваты в этом апачи, живущие возле Кэмп-Гранта. Горожане собрались и решили действовать самостоятельно. К ним присоединилась почти сотня индейцев из племени папаго.

На смену сумеркам пришла ночь, черная и бархатная. Зак неожиданно замолчал. Тесс не могла понять, почему он прекратил свой рассказ: то ли считает, что она не хочет знать об этих кровавых событиях прошлого, то ли ему самому трудно вспоминать об этом. Тесс обхватила себя руками и решительно сказала:

– Не останавливайся, Зак. Я хочу знать все подробности.

– Они атаковали деревню с наступлением темноты, – продолжил Зак, намеренно стараясь говорить спокойно, без эмоций. – Когда все закончилось, больше сотни трупов усеяло землю. Только восемь из них были трупы взрослых мужчин, остальные – женщины и дети. Почти все они были изувечены.

Тесс зажала рот рукой, ее затошнило.

– А какое отношение это может иметь к Джаирмо? – спросила она, быстро придя в себя.

– Более двадцати детей апачей были захвачены и проданы в рабство в Мексику.

– Ты думаешь, Джаирмо – один из них? Зак пожал плечами.

– Возможно, мальчику удалось бежать от своих похитителей и он попытался вернуться к родным.

– Это ужасно, – пробормотала Тесс. – В то время ему было всего девять или десять лет. С ним ужасно обращались. Все тело в синяках и кровоподтеках. Неудивительно, что он бежал.

– Чтобы бежать, нужно иметь мужество, – заметил Зак. Что-то в его спокойном тоне привлекло ее внимание.

Тоска, восхищение, легкий налет сожаления? Собрав все силы, Тесс отважно вступила на вражескую территорию, идя по тропе, которую ей подсказала интуиция.

– А как было с тобой, Зак? Ты пытался бежать из Элмайры?

Он прикрыл глаза, боль исказила его лицо.

– Да, – прошептал он. – Но в отличие от Джаирмо мне не повезло.

Тесс стало больно за него. Прошло уже столько лет, а Зак помнил все, воспоминания держали его в своем страшном плену. Никогда прежде Тесс не любила его так, как в эту минуту, когда она видела его таким ранимым и беззащитным.

– Расскажи мне, Зак, – мягко попросила она. – Расскажи мне, что с тобой произошло.

Зак глубоко вздохнул, собираясь с силами.

– Заключенные, которых называли ренегатами или носильщиками, за дополнительную порцию еды были готовы на все. Один из них разнюхал, что я собираюсь бежать, и выдал меня охране. Моя попытка бежать закончилась одиночной камерой.

Зак отвел взгляд от гор и с мрачным выражением лица принялся мерить широкими шагами маленький дворик.

Тесс беспомощно наблюдала за ним.

– И сколько они держали тебя там?

– Достаточно долго, – ответил он, хрипло засмеявшись. – Достаточно долго, чтобы заставить взрослого мужчину орать подобно грудному младенцу.

Сердце Тесс болезненно сжалось при мысли о страданиях и унижениях, которые ему пришлось вынести. Ей страстно хотелось подойти к нему, обнять, прижать к груди и побаюкать, как недавно она баюкала Джаирмо. Но, боясь, что Заку это не понравится, Тесс не двинулась с места.

– Одиночную камеру использовали в любое время года, но летом это был настоящий ад. Это была узкая высокая яма, в которой человек мог только стоять. Потом, как будто долгое стояние на ногах было еще недостаточным наказанием, яму закрывали крышкой. Я побывал в этой яме. Ни еды, ни воды. Ни воздуха. – Зак опустился на скамью и обхватил голову руками. – Вскоре начинаешь терять всякое представление о времени. Тебе уже ни до чего. Когда охранники наконец выпустили меня из ямы, я встал на колени и поблагодарил их.

Тесс села рядом с ним и взяла его руки в свои.

– Из-за того, что случилось с тобой в Элмайре, ты не перестал быть настоящим мужчиной, Зак. Ты пережил ужасные испытания и вышел из них еще более сильным, закаленным. И это требует мужества, очень большого мужества.

Он криво усмехнулся.

– Ты действительно веришь в то, что говоришь?

– Да, – прошептала Тесс. И снова она послушалась своей интуиции. Она протянула руку и отвела упавшую прядь с его лба. Зак не оттолкнул ее руку, и Тесс осмелела. Глядя ему в глаза, она принялась перебирать его золотистые волосы. Приблизив свое лицо к его лицу, Тесс заметила, как изумрудные глаза Зака затуманились и потемнели от желания, приобретя цвет малахита.

Он хотел ее.

Зак хотел ее! Радость, как ослепительный фейерверк, вспыхнула в ее груди. Перехватывающая дыхание, возбуждающая радость. Ее губы с наслаждением слились с его губами в страстном поцелуе. Тесс наслаждалась этой близостью без прежней застенчивости и робости. Нежные, теплые губы, шершавый, горячий, влажный язык. Было восхитительно изучать все это.

Ее нетерпение передалось Заку, который живо реагировал на него. Его рот двигался, жадно и страстно наслаждаясь ее ртом и восхищая ее. Зак посадил Тесс к себе на колени, начал ласкать ее грудь. Тесс застонала от наслаждения. Ее соски напряглись до боли. Она выгнула спину, бессознательно заставляя его гладить ее. Пробовать на вкус.

Господи, она просто горела от желания. Это поразило ее. Никогда прежде она не думала, что желание женщины может сравниться с желанием, которое испытывает мужчина.

Ее губы ощутили его крепкую и стройную шею. Тесс жадно лизнула его кожу. На вкус она была соленой и мускусной. Это был необыкновенный вкус, дурманящий, как наркотик.

– М-м...

– Ах, Тесс, котенок, – пробормотал Зак, закрыв глаза. – Мне хочется сорвать с тебя одежду и заняться с тобой любовью сейчас же, здесь, на этой скамье.

У нее вырвался низкий, соблазнительный, похожий на кошачье урчание вздох одобрения. Она нежно прикусила мочку его уха.

– Что же тебе мешает?

Прежде чем Зак сообразил, что она собирается делать, Тесс села верхом на его бедра. Она чуть не расхохоталась, увидев изумление на его лице. Лукаво улыбаясь, она начала расстегивать его рубашку, останавливаясь каждый раз, чтобы поцеловать или погладить обнажившийся кусочек гладкой загорелой кожи на его широкой мускулистой груди. Зак застонал и слегка наклонился вперед, так, чтобы она могла почувствовать его отвердевшую плоть. Его ритмичные движения поддерживали уже занявшийся огонь. Сильное желание разгорелось ярким пламенем. Тесс сдернула рубашку с его плеч. Беспокойно, горя нетерпением, ее руки двигались по его прекрасно вылепленному торсу. Он резко втянул в себя воздух, когда ее пальцы коснулись его соска. Тесс наклонила голову. Не спеша она стала обводить кончиком языка небольшой коричневый бугорок. Зак гладил ее волосы, стараясь замедлить стремительно растущее возбуждение. Последние шпильки упали на пол, и роскошные волосы Тесс в торжествующем беспорядке окутали ее плечи.

– Ты нарушаешь все правила, котенок, – Прошептал Зак, беря в ладонь ее полную грудь и стискивая ее так, что Тесс застонала, прижимаясь к нему, маня и приглашая к ласкам.

Зак не знал, сколько еще он сможет выдерживать эту восхитительную пытку. Его кровь закипела. Она бушевала в его жилах, как кипящая лава, горячая и опасная. Его взгляд затуманился, он не видел ничего, кроме Тесс. Сладкой, прекрасной, непредсказуемой Тесс с нимбом каштановых кудрей. Она придвинулась к нему, откинув назад голову, выгнув шею, закрыв глаза. Котенок, тигрица, сирена. Мечта любого мужчины. Его мечта.

Зак едва мог сдерживать свое желание. Чувствуя себя как зеленый юнец со своей первой женщиной, он неуклюже расстегнул крючки на ее корсаже и спустил его вниз. Юбка игриво раскинулась на его бедрах. С блузкой Зак обошелся так же небрежно. Видя Тесс обнаженной по пояс, он почти потерял контроль над собой. Как бы ощущая свою женскую силу, Тесс изогнула губы в улыбке, затем взмахом головы встряхнула своими длинными волосами. Встав на колени, она потерлась об него, ее нежное теплое тело слабо пахло сиренью.

– Люби меня, – шепнула она.

Зака не нужно было подбадривать. Он расстегнул штаны. Напряженная до боли плоть вырывалась наружу. Зак нетерпеливо сорвал с Тесс нижнее белье, так что ситец затрещал. Его пальцы гладили ее живот, спускаясь все ниже и ниже. Схватив Тесс, он посадил ее к себе на колени. Когда она обхватила его ногами, Заку показалось, что он умер и вознесся на небеса. Он сделал толчок, и мускулы ее таза сжали его, как бархатный кулак. Он не смог удержаться от хриплого вздоха наслаждения.

Тесс откинула голову назад и закрыла глаза. Она двигалась легко и быстро, ее бедра оседлали его, их ритмичные движения совпадали. Зак держал ее за бедра. Наконец их почти одновременно потряс дикий взрыв блестящих фейерверков. Потом, словно падающие искры, они медленно вернулись на землю.

Глава 20

– Я заглянул к нашему гостю. – Зак остановился в дверях. На нем не было ничего, кроме джинсов, сидящих низко на бедрах. – Он спит как младенец.

Тесс, повернувшись на бок, улыбнулась ему. При взгляде на Зака Тесс захлестнуло чувство безграничного счастья. Совсем недавно они так страстно любили друг друга в патио.

Зак на руках отнес ее в дом, уложил в постель и, поцеловав, исчез. Они никогда еще не проводили вместе всю ночь, и Тесс боялась, что и на этот раз будет так же. Но сейчас у нее появилась надежда на то, что Зак останется в ее комнате.

– Тебе, наверное, неудобно на твоей любимой скамье? Зак прислонился к дверному косяку и улыбнулся Тесс своей сдержанной улыбкой, от которой у нее всякий раз подпрыгивало сердце.

– Там не только очень жестко, но еще и очень холодно – ветер подул с гор.

– Слишком холодно для горячего мальчика с юга?

– Слишком холодно, дорогая.

– Готова поделить с тобой кровать, – ответила Тесс, отодвигаясь к стене и похлопывая по матрасу. – Обещаю, здесь тебе будет гораздо мягче.

– И теплее, – улыбнулся Зак, подходя к ней. – Ты сделала из меня верующего, Тесс Маклейн.

– Верующего во что? – спросила Тесс, не отводя глаз от его загорелой, крепкой, мускулистой груди и узких бедер. По ее мнению, Зак был олицетворением мужской красоты, и сегодня ночью он принадлежит ей.

Только ей.

– Как ни странно, тебе удалось убедить меня в том, что северяне тоже могут быть гостеприимными, хотя существует совершенно другое мнение, – заметил Зак. Он сбросил джинсы и стоял теперь перед ней полностью обнаженный.

– Позволь мне раз и навсегда доказать тебе, что эти слухи неверны.

С улыбкой, которой мог бы позавидовать герой любовного романа, он вытянулся рядом с Тесс и обнял ее. Она радостно отдалась его изощренным поцелуям, ее радость подогревалась обещанием грядущего полного блаженства.

На этот раз они любили друг друга медленно, с долгими поцелуями, которые прогоняли все сомнения и страхи. Нежные руки открывали и изучали самые сокровенные участки ее тела, вызывая у Тесс дрожь, вздохи, нежные стоны.

Охваченная страстью, Тесс почти лишилась рассудка от наслаждения.

«Сделай это, пожалуйста. Заставь его полюбить меня», – молила она Господа.

Эти слова она повторяла снова и снова. Потом Зак вошел в нее, и все мысли исчезли, когда волна страсти подняла их на захватывающие дух высоты.

Потом они лежали рядом, их тела все еще были тесно прижаты друг к другу. Тесс казалось, что она покачивается на легких волнах удовлетворения. Зак занимался любовью с такой щемящей нежностью, что ей хотелось заплакать от счастья.

Тесс сонно провела указательным пальцем по его точеным скулам, по твердому небритому подбородку. Запустила пальцы в его выгоревшие на солнце волосы, наслаждаясь их мягкостью.

– Знаешь, о чем я подумала, увидев тебя впервые в конторе Эбнера Смита?

Зак нежно улыбнулся, накручивая на палец ее длинный локон.

– Понятия не имею, дорогая, что происходило тогда в твоей хорошенькой головке.

«Дорогая»! Тесс подумала, показалось ли ей или на самом деле из этого обращения исчез яд. Теперь это звучало почти... искренне?

– Ты стоял на пороге, солнце светило тебе в спину, поэтому я не могла разглядеть твоего лица. И ты показался мне героем любовных романов, которые я любила читать.

– Я не герой, – резко возразил Зак. Он отодвинулся от нее, лег на спину и, прикрыв лоб рукой, уставился в потолок. – Я уже рассказал тебе, что произошло в Элмайре. Они поставили меня на колени, сломили мой дух. Едва не лишили меня воли к жизни. Я не герой, Тесс. Не заставляй меня быть тем, кем я не являюсь.

Тесс старалась не обращать внимания на боль и безнадежность, звучавшие в его голосе.

– Ты ошибаешься.

Она коснулась губами его губ, потом еще и еще, пока не почувствовала, что губы Зака стали податливыми. Зная, что полностью завладела его вниманием, Тесс, посмотрев в его прекрасные изумрудные глаза, горячо и искренне сказала:

– По-моему, Зак, настоящий герой – это тот, кто преодолевает препятствия на своем пути и от этого становится еще сильнее и лучше. Ты – мой герой, Зак Маклейн. С израненной душой, побитый, но все равно – герой.

Тесс уснула, а Зак еще долго лежал без сна. Он раздумывал над тем, что Тесс сказала о героях. Стал ли он после всего пережитого сильнее и лучше? Тесс верила в него и, казалось, хотела заставить его поверить в себя. Он признался ей в самых мрачных и постыдных моментах своей жизни, но она все правильно поняла, посочувствовала ему. Он рассказывал ей о своей слабости, а она говорила о его силе. Он говорил ей о своей трусости и малодушии, но она увидела в этом его отвагу. Противоречия во всем, но такова уж Тесс.

Когда-то ненависть к ней заставила Зака выжить. Сейчас она стала его целительницей. Шаг за шагом, постепенно она прорывала его оборону. С нежной настойчивостью она уговаривала его отбросить горечь и гнев. Когда такая тактика не принесла результатов, она стала ругать и распекать Зака. Против его воли она заставила его рассказать о событиях, о которых он не рассказывал ни одной живой душе. Элмайра была его глубокой мрачной тайной, его позором, который он тщательно скрывал. Со дня освобождения он никогда не произносил вслух это ненавистное слово. Тесс вынудила его встретиться со своим прошлым. Заставила пойти на уступки. И за одно это он будет всегда благодарен ей. Тяжелая ноша стала легче.

Близился рассвет. Зак поправил сбившиеся простыни. Похоже, Тесс и во сне ощущала жар его тела. Вздохнув, он легко поцеловал ее в лоб и прижал плотнее к себе. Потом, утомившись от попыток примирить прошлое с настоящим, тоже уснул, находя сладкое успокоение в ее объятиях.

На следующее утро Тесс время от времени незаметно поглядывала в сторону Зака. «Вместо того чтобы отправиться, как обычно, на рудник, – отметила она для себя, – он сегодня решил не отлучаться из дома и кое-что отремонтировать, привести в порядок». Котенок следовал за Заком по пятам, когда тот кормил скот, а потом чинил ставни. Тесс чувствовала перемены в его поведении, но опасалась сказать или сделать что-нибудь, что могло бы разрушить хрупкую связь между ними. Поэтому она решила уделить больше внимания юному апачи.

Мальчик проснулся и стал бродить по дому, изучая свое новое пристанище. Он вышел в патио и стоял в дверях, настороженно следя за каждым движением Тесс. Взгляд у него был не по возрасту серьезным.

Тесс, стараясь не делать резких движений, чтобы не испугать его, положила на скамью апельсин.

– Ешь, Джаирмо. Это тебе.

Мальчик схватил апельсин и вонзил пальцы в толстую кожуру. Он ел торопливо и жадно, сок стекал у него по подбородку. Джаирмо словно боялся, что у него сейчас отберут драгоценный подарок.

Пока он ел, Тесс поставила на соседнюю скамью таз с теплой водой, положила кусок мыла и полотенце. Рядом оставила чистую рубаху Зака.

– Помойся, – спокойно сказала она.

Чтобы не смущать Джаирмо, Тесс прошла в комнату, где он спал, и переменила постельное белье. Тихий звук, раздавшийся у нее за спиной, заставил ее обернуться. Она увидела Джаирмо, стоящего в нескольких шагах от нее. Вода стекала с его вымытых волос. Рубашка Зака была ему велика и свисала с его худых плеч, а рукава закрывали даже кончики пальцев. Ее сердце сжалось при виде этой жалкой фигурки. Он выглядел таким юным, таким беззащитным. И безнадежно потерянным.

Тесс улыбнулась и подошла к нему.

– Вижу, рубашка тебе немного великовата. Давай я закатаю тебе рукава.

Ей показалось, что мальчик хочет убежать, но сдерживает себя, оставаясь на месте. Его худое тело напряглось, когда она отвернула манжеты рубашки и обнажились его худые хрупкие запястья.

– Вот, – сказала Тесс. – Так гораздо лучше.

Его лицо было очень серьезным. Глядя прямо ей в глаза, мальчик сказал:

– Хочу пойти домой.

– Конечно, ты пойдешь домой.

Сердце Тесс сжалось от сочувствия к этому несчастному ребенку. Ей захотелось обнять его, прошептать слова утешения и ласки. Но, чувствуя, что он не готов принять утешение от чужого человека, Тесс погасила свой порыв.

– Хочу пойти домой, – повторил Джаирмо.

Слабая дрожь в его голосе говорила о том, что он изо всех сил старается выглядеть храбрым.

Тесс ласково положила руку на плечо мальчика и взглянула ему в глаза.

– Мы – мой муж и я – хотим помочь тебе найти родных. Мы сделаем все возможное, чтобы ты с ними встретился.

Она была тронута тем, что мальчик не вырвался и не уклонился от ее прикосновения.

Лицо его выражало сомнение и такую надежду, что Тесс едва не заплакала.

– Ты меня понимаешь, Джаирмо? – Он неуверенно кивнул. – Ты можешь нам доверять. Мы хотим быть твоими друзьями.

Мальчик внимательно посмотрел на Тесс глазами, полными печали и недетской тоски, и произнес:

– Джаирмо не верит никому. Только Джаирмо.

Тесс знала, что доверие – это такая вещь, которую нужно заслужить, силой ее не добиться. Джаирмо за свою короткую жизнь уже столько пережил, что никому не доверяет, а может быть, уже никогда и не сможет доверять. Если он действительно был в Кэмп-Гранте во время резни, то стал свидетелем жестокого уничтожения своей семьи. А потом его силой увели и продали в рабство.

– Веришь ты мне или нет, но знай, что мы твои друзья, – сказала Тесс. – Мы сделаем все возможное, чтобы ты вернулся домой.

Она ощутила, что его напряжение немного ослабло. Тесс слегка сжала плечо мальчика и затем отпустила.

– Все будет хорошо, Джаирмо, вот увидишь.

Лицо Джаирмо было печально, но Тесс почувствовала, что мальчик очень хочет верить ей. Ничего не ответив, он ушел в спальню, забрался в постель и закрыл глаза. Вскоре по его ровному дыханию Тесс поняла, что Джаирмо уснул.

«Одному Богу известно, как долго бродил мальчик по пустыне без еды и питья, – думала Тесс, выливая грязную воду из таза. – Чудо, что он вообще остался жив». Она надеялась, что Зак не будет возражать против ее просьбы помочь найти семью мальчика. Тесс видела, что Зак сочувствует Джаирмо и сделает для него все, что в его силах.

Тесс только что закончила печь лепешки, когда услышала, что ее зовет Зак.

– Тесс, у нас посетитель.

Вытирая руки о передник, она поспешила в дом и увидела рядом с Заком Лили Лондон. Тесс была так удивлена, увидев эту женщину, что замерла на месте.

Лили, опираясь на ручку малиново-красного зонтика, по цвету прекрасно подходящего к ее платью и шляпке, с любопытством оглядывала комнату.

– Ну и ну, – пробормотала она. – Так вот как живет наследница.

Тесс покраснела, вспомнив их первый разговор в тот день, когда она приехала в Тусон. Не зная, в каком жалком состоянии находится ранчо, она поведала Лили о своем богатстве. Тогда Тесс просто распирало от желания рассказать о полученном наследстве любому, даже этой ярко одетой незнакомой женщине, встреченной на улице. Какой же наивной она была! Такой светской даме, как Лили Лондон, это должно было показаться глупым детским лепетом.

– Это, конечно, не мое дело, милочка, но кое-какая мебель могла бы украсить ваш дом, – заметила Лили. В ее словах слышась добродушная насмешка.

Тесс показала в сторону пустой прихожей.

– Знаю, это не очень...

Но тут в разговор вмешался Зак:

– Вся мебель, предназначенная для прихожей, была сломана теми, кто убил Джеда.

– Подонки, – пробормотала Лили. – Джед не так часто бывал в моем заведении, но мне он нравился. Он был настоящим джентльменом.

«Джентльмен?» – задумалась Тесс. Возможно, определение «благородный мужчина – джентльмен» и вправду очень подходило для сухощавого конфедерата, о котором она вспоминала с большой симпатией.

– Пройдите в патио, мисс Лондон, и присядьте, пока я приготовлю прохладительные напитки.

– Друзья зовут меня Лили, – непринужденно сказала та. – Это место можно считать дворцом по сравнению с тем, где я начинала.

Зак пошел проводить Лили в патио. Тесс налила в кувшин лимонад, поставила на поднос стаканы и печенье с черной патокой. Когда она вышла во двор с подносом, то нашла там Лили сидящей на скамье; несколько мягких подушек лежало у нее за спиной. Зак стоял рядом, поставив одну ногу на стул.

Лили обвела дворик рукой с наманикюренными пальчиками:

– Вижу, вам пришлось потрудиться, чтобы навести здесь такой уют и порядок.

Зак ухмыльнулся.

– Мы провели здесь немало приятных часов.

Он подождал, пока внимание Лили переключилось на блюдо с печеньем, и подмигнул Тесс, заставив ее покраснеть.

Если не обращать внимания на насмешки Зака, то Тесс была горда плодами своих трудов. Она попыталась посмотреть на патио глазами постороннего человека и осталась довольна. Маленький двор был тщательно подметен. С балок над двориком свисали разнообразные корзины, а связки красного перца покачивались на крюках. В глиняных горшках вилась тщательно ухоженная зелень. Дерево юкки в углу двора отбрасывало приятную тень. Все это создавало ощущение уютного жилища.

– М-м, вкусно, – похвалила Лили, с удовольствием отпивая глоток лимонада. – Как приятно после долгого путешествия по пыльной дороге выпить чего-нибудь холодного.

– Что заставило вас приехать в такую даль, Лили? – подозрительно спросил Зак.

Лили одарила его кокетливой улыбкой.

– Ну, золотко, почему ты думаешь, что я не могла просто оказаться рядом?

Зак насмешливо скривил рот.

– Можете отнести это на счет подозрительности моей натуры.

Лили стряхнула крошку со своей шелковой юбки.

– В городе ходят слухи, что вы взяли постояльца. Тесс и Зак тревожно «переглянулись.

– Значит, это правда, – сказала Лили, заметив их реакцию. – Джимми Джеролд и его кореш рассказывают всем, что вы прячете отступника-апачи.

– Отступника? – возмутилась Тесс. Лили встала.

– Не возражаете, если я немного разомнусь, прежде чем отправлюсь обратно в город?

Не дожидаясь ответа, Лили стала расхаживать по патио и заглядывать во все помещения, выходящие во двор.

Тесс взглянула на Зака, умоляя его что-то предпринять, но тот только пожал плечами. Не мог же он схватить Лили за руку и не пускать в дом.

Лили остановилась на пороге комнаты, где спал Джаирмо.

– Бедный малыш, – тихо сказала она. – Спит, как будто снотворного выпил. Он, должно быть, дошел до ручки.

Тесс прошла в открытую дверь и встала между Лили и спящим мальчиком.

– Да, ему пришлось перенести много страданий. Лили покачала головой и с дружелюбной улыбкой сказала:

– Он просто ребенок.

– Да, это так, – согласилась с ней Тесс, беря Лили за руку и отводя ее от мальчика. – Мы считаем, что ему лет одиннадцать или двенадцать.

– Для своего возраста он очень маленького роста. Уведя женщину в противоположный угол патио, Тесс налила еще лимонада и протянула стакан Лили.

– Он не только голодал – совершенно очевидно, что над ним издевались.

– Что вы собираетесь с ним делать?

Зак, с интересом наблюдавший за маневрами Тесс, решил, что пришло время подключиться и ему.

– Мы думаем, что он из тех детей, которых похитили во время резни в Кэмп-Гранте. Хотели бы вернуть его родным.

Лили удобно уселась на скамью с подушками.

– Это было ужасное время. В газетах месяцами не писали ни о чем другом.

– Не возражаете, Лили, если я вас кое о чем спрошу? – обратился к ней Зак.

– Вы можете спрашивать о чем хотите, милый, – ответила Лили, игриво взглянув на Зака. – За исключением возраста леди.

– Вы жили в Тусоне в семьдесят первом году?

Тесс села на скамью рядом с Лили и, сложив руки на коленях, с любопытством наклонилась вперед.

– Как тут все выглядело? Расскажите нам, что вы помните.

Лили обвела край своего стакана наманикюренным пальчиком. Она уже не казалась такой бойкой и дерзкой на язык, когда стала серьезно, со знанием дела рассказывать:

– Газеты месяцами писали только об этом. Джон Уоссон, редактор газеты «Аризона ситизен», опубликовал ряд статей о зверствах индейцев-апачей. Вскоре уже трудно было отличить факты от его личного мнения.

– И какое же мнение у него было? – спросила Тесс.

– Уоссон ненавидел апачей. Он был сторонником их полного уничтожения. Его статьи подстрекали людей к резне. Позже он заявил, что это было предпринято в целях самозащиты. Из-за его статей лейтенанта Уитмена военный суд судил не один, а целых три раза и признал виновным в должностном преступлении.

– Полное уничтожение? Самозащита? – ужаснулась Тесс. – И здесь все так относились к апачам?

– Многие, но не все, – пожала плечами Лили, и ее пышная грудь поднялась и опустилась. – Некоторые, в основном люди с востока, считали, что правительство должно поместить апачей в резервации, обеспечивать едой и одеждой и защищать их. Заставить принять образ жизни белых людей.

– А вы, Лили? – вмешался Зак. – Какова ваша точка зрения?

Лили подняла голову, ее синие фарфоровые глаза смотрели прямо и искренне.

– Я против убийства невинных женщин и детей независимо от цвета их кожи.

Зак молча кивнул, соглашаясь с ней.

– Но могли бы вы подсказать, где нам искать родственников мальчика?

– На вашем месте я начала бы с индейской резервации у Уайт-Маунтинс. Несколько месяцев назад, в феврале, я слышала, там отвели землю под поселения для людей из Кэмп-Гранта. Думаю, вам нужно расспросить индейцев – может быть, кто-нибудь вспомнит этого мальчика.

Тесс порывисто пожала руку Лили.

– Спасибо, Лили. Вы настоящий друг. Мы с Заком благодарим вас за помощь.

Лили отставила свой пустой стакан.

– Есть еще кое-что, о чем вам нужно знать.

Зак, до этого стоявший в непринужденной позе, резко повернулся и посмотрел на нее.

– А я-то все гадал, какова настоящая причина того, что вы оказались в наших краях.

– Джимми Джеролд и Моу Блэк пытаются заварить кашу. Они рассказывают всем встречным, что вы приютили апачи. Апачи, который настроен против белых. Они настаивают на том, что мальчика нужно насильно убрать с территории Аризоны, несмотря на вашу или еще чью-нибудь защиту. – Тесс хотела возразить, но Лили остановила ее движением руки. – И это еще не все. Маленький индеец, как они уверяют, состоит в родстве с вождем племени. А это значит, что вождь может собрать своих воинов, чтобы отомстить.

Тесс и Зак выслушали это в полном молчании. Потом Тесс озабоченно посмотрела на Лили и сказала:

– Но ведь наверняка никто не осуждает мальчика за то, что он хочет вернуться к своим родственникам?

– Да, но когда людям заморочат голову, они перестают соображать, тем более что апачей все боятся и ненавидят. В наших краях немало людей, которые пострадали от апачей – лишились имущества или своих близких.

Лили повторила то, что Тесс уже слышала раньше. Вражда между белыми поселенцами и апачами существует давно. Их бесконечные столкновения ни к чему не приводят.

Лили встала и взяла свой малиновый зонтик.

– Я просто хотела, чтобы вы знали, как обстоят дела, и смогли подготовиться. Чем скорее мальчик отправится в путь, тем лучше.

Зак и Тесс проводили мисс Лондон до ее кабриолета, и Зак помог ей сесть в него. Лили расправила свои пышные юбки и пригладила желтые кудряшки.

– Я редко выхожу из дома во второй половине дня. Солнце вредно для моей кожи, от него появляются веснушки. – Лили послала им воздушный поцелуй: – Оревуар, как сказала бы моя горничная Лизетта.

Она ловко щелкнула поводьями, и кабриолет покатил по дороге, поднимая клубы пыли. Тесс покусывала нижнюю губу.

– Что мы будем делать, Зак?

Не услышав ответа, она взглянула на Зака. По его отсутствующему взгляду Тесс поняла, что он ее не слышал.

– Зак!

– Прости, – извинился Зак, тряхнув головой, чтобы прийти в себя. – О чем ты спросила?

– Джимми и Моу что-то затевают. Я спросила тебя, что мы будем делать.

– Ты, дорогая, ничего не будешь делать. Ты останешься дома и будешь играть роль сестры милосердия, а я собираюсь совершить небольшое путешествие.

«Резервация у Уайт-Маунтинс», – догадалась Тесс. Заку не нужно было объяснять ей, куда он собирается. Зак будто прочитал ее мысли.

– Нам нужно разузнать, знает ли там кто-нибудь нашего юного друга.

– Разреши мне поехать с тобой, – попросила Тесс.

– Ты, наверное, сошла с ума, если хоть на секунду могла предположить, что я возьму тебя с собой. – Зак приложил свой палец к ее губам, не давая Тесс возразить ему. – Кроме того, мальчик еще слишком слаб и пока не в состоянии отправиться в путешествие.

– Но я хочу помочь.

– Ты ему больше поможешь, если останешься дома и будешь ухаживать за ним.

Зак положил руки ей на плечи, слегка сжал их и сказал:

– Утром первым делом отвези мальчика на рудник и спрячь его там. Не хочу, чтобы непрошеные гости застали его здесь. Если кто-нибудь будет спрашивать о нем, скажи, что он сбежал среди ночи и ты понятия не имеешь, куда он отправился.

– Но...

Зак крепче сжал ее плечи.

– Пожалуйста, Тесс, слушай, что я тебе говорю. Обещай не делать никаких глупостей в мое отсутствие.

– Хорошо, – с неохотой согласилась она. – Обещаю. Зак быстро и крепко обнял ее, потом пошел к загону.

Тесс с грустью смотрела, как он седлал коня. Она взглянула на безоблачное небо, но не могла избавиться от ощущения, что скоро грянет буря.

Глава 21

Сквозь сон Тесс услышала, как Зак осторожно встал с постели и вышел из комнаты, и окончательно проснулась. Она надеялась, что проведет эту ночь с Заком и проснется утром в его объятиях. «Всего лишь листок бумаги». Кажется, она ждала от Зака больше того, что он мог ей дать.

Зак был честен с ней с самого начала. Их связывает только брачное свидетельство и физическое влечение. Никаких забот, никаких обязательств. Никакой любви.

Разочарованная и несчастная, Тесс повернулась на бок и с досадой ткнула кулаком в подушку. Глупо желать невозможного. Да она просто дура, если хотела получить не только его тело, но и его сердце и душу. Его любовь и дружбу. Однако, как нищий на паперти, она довольствовалась и той малостью, которую он швырял ей. Она смаковала ее, берегла и копила, как скряга – свое золото. Но без любви даже золото может потускнеть.

Почувствовав, что уснуть ей так и не удастся, Тесс закуталась в вязаную шаль и отправилась на поиски Зака. Она ожидала увидеть его растянувшимся на скамье в патио, но, к своему удивлению, заметила слабый свет в кухне. Тесс бесшумно подошла к двери кухни и посмотрела, что там происходит. Зак сидел за столом, склонившись над картой, которую она нашла. Тесс укрылась в тени, с восхищением разглядывая Зака, освещенного золотистым светом фонаря. Его четкий красивый профиль и копна золотистых волос выглядели очень живописно. Расстегнутая пестрая рубашка открывала крепкую, мускулистую грудь, отливающую бронзой. От желания погладить его гладкую кожу, видневшуюся в распахнутой рубахе, у Тесс непроизвольно напряглись пальцы. Дотронуться рукой, потом прикоснуться губами и ощутить волнующий солоноватый вкус его кожи, совершенно особый вкус, присущий только ему.

Распутница! Она не узнавала себя в женщине, которая так откровенно любуется мужчиной.

Тесс решительно тряхнула головой, прогоняя соблазнительные мысли.

– Что ты тут делаешь? – спросила она, выходя из тени на свет. – Нашел что-нибудь новое?

Не поднимая головы от карты, Зак придвинул для нее стул поближе к столу.

– Мне не спалось. Все думал о том, что мне на прощание сказала Лили.

Тесс с любопытством взглянула на Зака.

– Про Джимми и Моу?

– Нет, – нетерпеливо отмахнулся Зак и показал на карту. – Посмотри-ка.

Садясь на стул рядом с Заком, Тесс невольно задела плечом его плечо, затем слегка наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть то, что привлекло его внимание. Нахмурив лоб, Тесс внимательно разглядывала карту. Странные загогулины и линии были ей так же непонятны, как и раньше, когда она в последний раз изучала карту. Тесс подняла голову и вопросительно посмотрела на Зака.

– Зак Маклейн, тебе что-то мерещится. Ты выпил? Он торжествующе улыбнулся, потом поднес карту поближе к свету.

– Если ты посмотришь внимательнее, то увидишь слабую линию, которая идет вот отсюда, – ткнул он пальцем в карту, – сюда.

– Не уверена... – засомневалась Тесс.

– У тебя есть карандаш?

Тесс все еще не понимала, что Зак собирается ей показать, однако решила, что проще сделать то, о чем он просит. Она с интересом следила, как Зак легко водил взад и вперед по карте незаточенным концом карандаша до тех пор, пока на бумаге не появилась слабая линия.

– Мы с братом пользовались этим способом, когда были маленькими. В то время мы увлекались игрой в шпионов и придумывали секретные коды, – объяснял ей Зак, продолжая свою работу. – Можно использовать какой-нибудь твердый предмет, например палочку, камень или даже ноготь, чтобы прочертить почти невидимую линию или написать слово. Эта линия или слово становятся видимыми, если потереть этим предметом так, как я сейчас делаю.

– Для чего нужны были такие сложности?

– Может быть, у этого человека не было под рукой ничего, чем можно было писать. – Зак внимательно посмотрел ей в глаза. – А может, он не хотел, чтобы его тайна была раскрыта.

Тесс охватил восторг. Может ли это означать, что они приблизились к решению загадки пропавшего золота? Тесс облизнула внезапно пересохшие губы.

– Ты думаешь, что... – прошептала она.

Рассказ Зака так ошеломил ее, что она не смогла закончить фразу.

Но Зак был слишком увлечен своим занятием, чтобы ответить на ее невысказанный вопрос. Поводив еще немного карандашом по карте, Зак снова поднес ее к свету. Тесс потянулась, чтобы получше рассмотреть появившиеся слабые линии.

– Здесь видны несколько слов, написанных на каком-то непонятном языке, – пробормотал Зак. Он аккуратно переписал слова на листок бумаги и сунул его в карман штанов.

– Если подтвердятся мои догадки, то скоро, Тесс, мы станем такими богатыми, что нам и не снилось. Мы сможем покупать хорошие вещи, драгоценности, сможем путешествовать. Сможем делать все, что только пожелаем.

Тесс с трудом могла представить себе такое богатство.

– Но, – возразила она, – разве это золото не принадлежит Франции? Мы что, не будем его возвращать?

Зак осторожно сложил карту и спрятал ее в тайник.

– Поскольку Союз северных штатов победил Конфедерацию, сомневаюсь, чтобы Франция захотела признаться в том, что раньше поддерживала Юг. Такое признание могло бы повредить ее теперешним отношениям с Соединенными Штатами. Нет, Тесс, не думаю, чтобы кто-нибудь претендовал на это золото. – Зак встал из-за стола и, взяв Тесс за руки, поднял ее со стула. – Как только мы уладим все с Джаирмо, начнем искать пропавшее золото. Думаю, скоро мы будем богаты.

Тесс наблюдала, как светлеет небо. Тени из свинцово-серых становились светло-серыми. «Скоро совсем рассветет, и Зак отправится в резервацию индейцев-апачей», – рассуждала Тесс. Если его предположения оправдаются, то скоро она разбогатеет. Но не это сейчас было самым большим ее желанием. Ей не нужно ни золота, ни серебра, ни красивых платьев или дорогих украшений, великолепных домов или экзотических путешествий. То, чего хотела Тесс, что ей было необходимо, находилось здесь, рядом с ней. Они с Заком должны будут расстаться, когда найдут золото. Не останется ничего, что бы их связывало. Их пути разойдутся, каждый сам будет строить свою жизнь.

Тесс повернулась на другой бок и принялась разглядывать спящего Зака. Во сне лицо его казалось мягким и беззащитным. Светлая щетина покрывала подбородок. Даже в слабом свете наступающего утра Тесс могла разглядеть россыпь едва заметных, похожих на золотые брызги веснушек на переносице и скулах Зака. Зная его, любя его, как она сможет жить без него? От этой мысли Тесс почувствовала невыносимую боль и тоску.

«Как хорошо было бы иметь от Зака ребенка, – подумала Тесс. – Ребенка с сияющими зелеными глазами и улыбкой, от которой и камень может расплавиться». В последние дни Тесс очень часто думала об этом.

Она жаждала родить сына. Сына, которого никогда не будут мучить горькие воспоминания, который никогда не будет испытывать гнев, ненависть и возмущение, будет свободен любить и быть любимым.

Поддавшись соблазну, Тесс протянула руку и провела пальцами по чувственно изогнутым губам Зака. Даже мысль о его губах и о том, как всего несколько часов назад они скользили по ее телу, пощипывая, целуя, пробуя на вкус, вызвала у нее жар, который разлился по всему телу.

Неожиданно Зак протянул руку и поймал ее за запястье, заставив Тесс удивленно ахнуть. Он игриво укусил подушечку ее пальца, потом взял кончик пальца в рот. Тесс ощутила жар, возникший в животе и затем опустившийся ниже. Она застонала и закрыла глаза. Когда она открыла их, то встретила насмешливый взгляд склонившегося над ней Зака.

– Тесс, дорогая, – протяжно произнес он. Голос его был глубоким и теплым, как густая черная патока. – Ты испытываешь мою силу воли. – Он взял ее руку и положил на свои чресла. – Смотри, что ты со мной делаешь.

Мурлыча от удовольствия, Тесс погладила его твердую как железо плоть.

– Мне хотелось бы, чтобы мы провели весь день вместе – в постели.

Зак улыбнулся с сожалением.

– Ты не представляешь себе, как соблазнительно это для меня звучит, котенок. Но как бы мне этого ни хотелось, мы с тобой знаем, что сейчас это невозможно.

– Я хочу поехать с тобой.

– Это мы уже обсуждали. Зак погладил ее по щеке.

– Тебе лучше остаться здесь. Ты должна спрятать Джаирмо на руднике. Если кто-нибудь спросит, скажи, что он ушел.

– Зак, пожалуйста, обещай мне, что будешь очень осторожен, – попросила Тесс.

– Обещаю.

Он встал с постели и потянулся за джинсами. Тесс откровенно разглядывала его. Она никогда не устанет любоваться его прекрасным обнаженным телом.

– Поспи еще, – сказал он, лукаво улыбаясь. – Еще рано, а я не давал тебе спать почти всю ночь.

– Я только посмотрю, как там Джаирмо. Зевая, она откинула простыни.

– Лежи, я сам посмотрю.

Тесс не стала возражать. Зак поцеловал ее и поправил простыни.

Вскоре он вернулся.

– С мальчиком все в порядке. Он спит, как будто принял снотворное.

Зак еще раз поцеловал Тесс, быстро и крепко, и ушел. Сна как не бывало. Тесс внимательно прислушивалась к стуку копыт – Зак отправился в путь.

– Странно, – пробормотала Тесс.

Какие-то смутные воспоминания мучили ее и не давали успокоиться. Поняв, что уснуть ей уже не удастся, она поднялась и, накинув шаль, вышла в патио. На востоке рассвет начал окрашивать небо во все оттенки розового. Но этим утром Тесс была слишком взволнована: ее терзали самые противоречивые чувства, и ей было не до красот природы. Погруженная в раздумья, она медленно вошла в дом. Мысленно Тесс снова и снова повторяла все, о чем говорил ей Зак перед отъездом. Вдруг ее пронзила догадка, и она остановилась.

«Спит, как будто принял снотворное».

Зак употребил именно эти слова, чтобы описать крепкий, глубокий сон Джаирмо. Точно так же выразилась накануне Лили. После всех мытарств, которые выпали на его долю, мальчик был так измучен, что часто погружался в долгий сон. Временами он спал много часов подряд, не просыпаясь. В такой же глубокий сон погружалась ее мать, после того как принимала свою вечернюю дозу снотворного.

«Спит, как будто принял снотворное».

В ту ночь, когда Зак должен был покинуть Геттисберг, она тоже спала так крепко, как будто приняла снотворное. «О Господи!» – в ужасе прошептала Тесс. Ей вдруг все стало ясно. Последний кусочек головоломки встал на свое место.

Ту далекую ночь Тесс собиралась провести с Заком и Джедом. День тянулся для нее необыкновенно медленно. Уже тогда, еще совсем девочкой, Тесс влюбилась в отважного южанина и потеряла голову. Она знала, что скоро Зак покинет Геттисберг и присоединится к своей части, поэтому ей хотелось провести с ним последние часы перед расставанием. Но все ее планы рухнули.

Как всегда, Тесс дожидалась, пока на мать подействует снотворное, чтобы потом ускользнуть из дома. Именно в ту ночь Тесс ушла в свою комнату и нетерпеливо ждала, пока Мэри Монтгомери уляжется в постель. В этот вечер мать долго не засыпала. Тесс лежала на постели одетая и ждала, ждала, а потом сама не заметила, как уснула. Проснувшись, она поняла, что уже наступил день. Тесс помчалась к сараю, но Зака и Джеда уже не было. Оба исчезли без следа, не сказав ни слова на прощание.

Тесс принялась мерить шагами маленький дворик. Она вспомнила, что, проснувшись, чувствовала себя какой-то вялой, а голова просто раскалывалась. Когда Тесс пожаловалась матери на плохое самочувствие, та предложила позвать врача.

Тесс вспоминала события десятилетней давности. Страшно подумать, но, возможно, мать догадалась, что она связана с беглыми конфедератами? И каким-нибудь образом выследила их, а потом решила выдать властям? Входило ли в ее хитроумный план использовать Тесс, собственную дочь, в качестве сообщницы, хотя и невольной? Тесс опустилась на скамью и принялась тереть пульсирующие виски. Она так старалась соблюдать осторожность! Где же она допустила ошибку? Когда?

Теперь, оглядываясь назад, Тесс понимала, как все могло быть. Вероятно, она сама вела себя неосторожно. Может быть, мать услышала, как Тесс выходит вечером из дома, и выследила ее. Или заметила Тесс, когда та возвращалась домой. Возможно, мать обнаружила, что из кладовой постоянно исчезает провизия, и решила разузнать, кто похищает продукты.

Как это похоже на ее мать – держать все в своих руках. Мэри Монтгомери всегда стояла на защите интересов дочери. Вдобавок ко всему она презирала Юг и все, что с ним связано. Она, конечно, была взбешена, обнаружив, что Тесс прячет двух солдат армии Конфедерации. И для нее не составило большого труда положить Тесс снотворное в питье за ужином.

Прижав руки к груди, Тесс раскачивалась взад и вперед. Да, похоже, что так оно и было. Но доказать это сейчас невозможно. Как убедить Зака, что она не предавала его намеренно? При мысли о том, что мать могла так обмануть ее, Тесс похолодела. Мэри Монтгомери каким-то образом обнаружила место, где прятались Зак с Джедом, под благовидным предлогом послала Тесс к шерифу, чтобы дать ему знать о них, усыпила собственную дочь, а потом наблюдала за тем, как арестовали Зака. Раньше бы Тесс и подумать не могла такого, а теперь она не сомневалась в предательстве своей матери.

– Миссус? – озабоченно спросил Джаирмо, держась поодаль. – Ты болеть?

Тесс вымученно улыбнулась.

– Нет, Джаирмо, у меня все хорошо. Но Джаирмо не поверил ей.

– Ты выглядеть больной.

Тесс встала на ноги, слабые и дрожащие, как у новорожденного жеребенка. Она отвела густую прядь волос с лица и медленно подошла к мальчику.

– Сегодня ты выглядишь уже лучше, Джаирмо. Еще несколько дней, и ты совсем поправишься.

«Тебе нужно много спать и лучше питаться», – добавила она про себя.

Мальчик выпрямился, довольный ее похвалой.

– Твой муж, – сказал он, оглядываясь. – Он охотится?

– Он уехал, ему нужно кое-что разузнать. Мы стараемся найти...

– Моих людей.

Лицо Джаирмо вдруг оживилось.

– Да, – с улыбкой ответила Тесс. – Твоих людей. Но я хочу предупредить тебя: нам понадобится время, чтобы найти их. После завтрака мы возьмем с собой немного еды и поедем покататься.

Внезапно мальчик насторожился и отступил назад.

– Куда ты меня брать?

Тесс понимала и разделяла его опасения. Его уже похищали один раз. И мальчик боялся, не произойдет ли это теперь, когда у него появилась надежда вернуться к своей семье.

– Здесь недалеко есть одно место – заброшенная шахта. Мы с Заком считаем, что тебе лучше побыть там, пока он не вернется.

– Но почему?

Тесс вошла в кухню и принялась разбивать яйца в миску. Как она и ожидала, Джаирмо последовал за ней.

– Некоторым людям не нравится, что индеец, к тому же апачи, живет у нас. Они могут явиться сюда, чтобы забрать тебя. В шахте ты будешь в безопасности.

Мальчик подумал, потом утвердительно кивнул.

– Я ехать с тобой. Прятать, где белый человек не найти.

– Ну вот, это здесь, – сказала Тесс, стараясь, чтобы ее голос звучал весело и беззаботно.

Джаирмо слез с лошади.

– Хорошее место, – заявил он, оглядевшись.

Тесс тоже спешилась и вынула продукты из седельной сумки. Ей очень хотелось бы разделить оптимизм Джаирмо. Тесс не была здесь с того самого дня, как попала в пещеру с летучими мышами. Может быть, поэтому ей было здесь так неуютно.

Джаирмо взял узелок с едой, который она ему протянула.

– Как долго, миссус?

– Только до возвращения Зака. Жди нас после захода солнца.

Тесс взяла кожаную флягу с водой и одеяло и пошла ко входу в шахту. Наклонившись, она вошла в низкий лаз.

– Главное, чтобы тебя здесь никто не заметил. Держись поближе ко входу, а когда увидишь незнакомых людей, уходи подальше в шахту. Ешь, спи, отдыхай. Время пройдет быстро, вот увидишь.

Тесс показала мальчику, как зажигать фонарь. Потом, видя, что делать ей здесь больше нечего, отправилась на ранчо. Перед поворотом дороги Тесс оглянулась и, чтобы подбодрить Джаирмо, помахала ему рукой. Маленький Джаирмо, стараясь выглядеть настоящим смелым мужчиной, бодро помахал ей в ответ.

Приехав на ранчо, Тесс, успокоенная тем, что мальчик в безопасности, снова вернулась к своим утренним переживаниям. Чем больше она размышляла над событиями десятилетней давности, тем тверже становилась ее уверенность в том, что именно мать выдала властям место, где прятался Зак. Сначала Тесс отказывалась в это верить, но чем дольше она размышляла, тем все более и более убеждалась в том, что это правда. Сейчас Тесс волновало, поверит ли ей Зак или сочтет ее признание очередной выдумкой – ведь доказать она ничего не могла.

Тесс сказалась в затруднительном положении. Рассказывать ли Заку о своих догадках или нет? Если да, то поверит ли он ей? Зак может принять ее внезапную проницательность за попытку отчаявшейся женщины оправдаться перед ним, переложив свою вину на другого. Он может решить, что она готова на все, лишь бы разрушить барьер между ними. И вместо того чтобы сблизить их, ее признание сделает пропасть между ними еще глубже.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Тесс принялась за домашние дела. Когда занимаешься делами, остается меньше времени на раздумья. Стирка – самое хорошее решение проблемы. Тесс надела фартук, закатала рукава и приступила к делу. Она как раз развешивала для просушки последнюю порцию белья, когда послышался стук копыт. Ее сердце сильно забилось. Тесс застыла на месте и, склонив голову, прислушалась. Вскоре к стуку копыт присоединился гул мужских голосов.

Не задумываясь, Тесс побежала в спальню, вытащила револьвер из-под стопки белья и сунула его в карман юбки. Фартук был такой широкий, что под ним оттопыренный карман юбки был совершенно незаметен. Потом она вышла, чтобы встретить незваных гостей.

Это была группа всадников из шести человек, включая Джимми Джеролда и Моу Блэка. Кроме них, Тесс узнала Кэла Дэвиса, приказчика из лавки, и Сэма Уилберна, владельца платной конюшни, а также Эбнера Смита. Последним в этой компании был коренастый джентльмен цветущего вида, которого, как Тесс вспомнила, ей доводилось встречать в городе. У всех шестерых лица были суровые и решительные, какие бывают у людей, знающих, что им нужно делать.

Эбнер Смит, очевидно, главный в этой компании, выступил вперед и приподнял свой котелок.

– Добрый день, Тесс. Ваш муж дома?

– Если вы ехали к моему мужу, Эбнер, то, боюсь, напрасно потеряли время, – спокойно ответила Тесс, хотя это стоило ей больших усилий.

– Так он здесь или нет? – присоединился к Эбнеру цветущий джентльмен. Из-под шляпы с низкой тульей выглядывали белые как снег волосы. Очки в тонкой металлической оправе увеличивали его невыразительные глазки.

– Потише, Уокер, – посоветовал Эбнер. – Нечего грубить.

Тесс сразу же не понравился этот человек, которого Эбнер назвал Уокером. Игнорируя его, она обратилась к адвокату:

– Заку пришлось уехать по делам.

Тесс хотела закрыть дверь, но Уокер поставил в щель ногу, мешая ей это сделать.

– Не так быстро, девочка. Раз муж уехал, мы поговорим с тобой.

Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: сейчас вежливость ей не поможет. Даже Эбнер поджал губы и выглядел очень решительно.

– Ну хорошо, – подчеркнуто сдержанно сказала Тесс, надеясь, что они не заметят ее волнения. – Будьте добры, изложите ваше дело и уезжайте.

Сэм Уилберн сунул пальцы за пояс.

– Слышал, вы приютили паршивого индейца. Предателя-апачи.

Тесс смерила его презрительным взглядом.

– Я накормила умирающего от голода мальчика и дала ему возможность поспать. Может быть, он и апачи, но не думаю, что его можно считать предателем.

Мужчины обменялись взглядами, они почувствовали себя неловко. Эбнер первым снова обрел уверенность.

– Тесс, конечно, вы здесь недавно и не знаете наших порядков, но давать приют «гостям», как мы их называем, – это уж слишком.

– С каких это пор считается, что нельзя давать пищу и кров тем, кто в этом нуждается?

Сэм нахмурил свои густые брови.

– Можно, только если вы даете приют не паршивому индейцу.

Тесс попыталась образумить его.

– Этот предатель, как вы его называете, вряд ли представлял какую-то опасность. Это был всего лишь мальчик. Неужели вы, джентльмены, боитесь ребенка?

– Конечно, нет, – угрожающе произнес Уокер, – если только это не апачи.

– Апачи убили моего брата и его жену, – сурово сказал Кэл Дэвис. – Они сожгли дотла их дом.

– Краснокожие украли мой скот, моих лошадей. Убили моего лучшего друга. – Близорукие глаза Уокера увлажнились.

В глазах Сэма сверкнула ненависть.

– Из-за их постоянных грабежей мне пришлось продать ранчо, перебраться в город. Я потерял все до последнего цента.

Эбнер погладил свои холеные усы.

– Вы должны понять, Тесс. Здесь, на нашей территории, мы делаем все, чтобы защищать свои интересы.

– Сочувствую вам, джентльмены, но приехали вы напрасно. Мальчика здесь уже нет, он ушел, – ответила Тесс, мысленно благодаря Бога за то, что Зак оказался таким предусмотрительным.

– Ушел? – хрипло крикнул Уокер. – Как это ушел?

Тесс посмотрела ему прямо в глаза и солгала:

– Джаирмо ушел еще ночью.

Сэм возмущенно покачал головой.

– Это очень похоже на подлых апачей.

Джимми Джеролд, до этого молча слушавший разговор, впервые подал голос:

– Почему мы должны ей верить, джентльмены? Может, она прячет мальчишку где-нибудь в доме.

Тесс разгневанно обернулась к нему:

– Вы осмеливаетесь утверждать, что я лгу, мистер Джеролд?

– В чем дело, милочка? – ухмыльнулся Джимми, отчего на щеках его показались очаровательные ямочки. – Что-то вы слишком горячитесь для человека, которому нечего скрывать.

– Я считаю, что нужно осмотреть тут все, – мерзко улыбаясь, предложил Моу.

– Правильно, – согласно кивнул Уокер. – Если мальчишка действительно ушел, как говорит миссис Маклейн, то ей нечего бояться.

– Кажется, мужчины так решили, Тесс, – извиняясь, пожал плечами Эбнер. – Не возражаете, если мы войдем и посмотрим?

Да! Она очень даже возражала. Тесс сжала зубы, чтобы сдержать свой гнев.

– А если я скажу «нет»?

Мужчины по разному отреагировали на эти слова. Некоторые смутились, а другие, наоборот, стали еще более решительными. Увидев самодовольную ухмылку Моу Блэка, Тесс ощутила неудержимое желание дать ему пощечину.

– Извините, Тесс, – сказал Эбнер. – Поскольку вы не хотите нам помочь, то нам придется взять дело в свои руки.

Он протиснулся мимо Тесс в дверь, за ним последовали остальные.

Тесс с негодованием смотрела им вслед. Она считала Эбнера другом. Как же так, ведь в тот вечер на празднике он даже предлагал ей выйти за него замуж! Тесс не верилось, что он окажется способен на такой поступок. Оказалось, что она плохо разбирается в людях.

– Даю вам пять минут! – крикнула Тесс им вслед, но никто не обратил на ее слова ни малейшего внимания.

Мужчины принялись осматривать дом. Из патио внутренние помещения хорошо просматривались, и Тесс могла наблюдать, как мужчины осматривали комнаты, заглядывали под кровати, рылись в ее вещах.

«Они не имеют права».

Возмущение подстегнуло ее гнев, который все разгорался и наконец вспыхнул ярким, горячим пламенем. Внезапно Тесс почувствовала, что терпение ее вот-вот лопнет. Пора положить конец этому наглому вторжению. Вынув из кармана «смит-и-вессон», Тесс подняла его над головой и выстрелила. При звуке выстрела мужчины застыли от неожиданности.

– Ну вот, мне удалось привлечь ваше внимание, джентльмены, – сказала она, держа револьвер на уровне талии, готовая стрелять, если потребуется. – Я предупреждала, что даю вам пять минут. Ваше время истекло. Теперь убирайтесь к черту из моего дома!

Громко ругаясь, мужчины один за другим покинули дом. Ни у кого, кажется, не возникло желания испытать ее решимость или ее умение стрелять.

– Психованная какая-то, – пробормотал кто-то из них. «Прекрасно, – подумала Тесс, – пусть они обзывают меня как хотят, мне нет до этого дела, лишь бы они поскорее ушли и оставили меня в покое».

Тесс стояла на крыльце и смотрела, как всадники исчезают в густом облаке пыли. Потом на дрожащих ногах вернулась в дом, упала на стул возле кухонного стола, положила револьвер на колени.

И стала ждать.

Глава 22

От рассвета до заката Зак не слезал с лошади, и теперь у него было только три желания: горячая ванна, горячая еда и горячий прием. Но если бы ему предложили выбрать только одно желание, то Зак предпочел бы всему горячий прием. Все то время, пока он был в пути, мысли о Тесс не покидали его. Он пустил лошадь рысью. Ему не терпелось поделиться с Тесс новостями.

Сразу после захода солнца он прибыл в «Касита-де-Оро». «Касита-де-Оро». «Золотой домик». Зак понял, что Джед дал такое имя скромному маленькому ранчо не потому, что страдал манией величия, а потому, что так он выразил свою мечту – найти золото. Его друг приобрел этот дом и рудник, а потом проводил целые дни в поисках пропавшего сокровища. Но умер прежде, чем его мечта сбылась. Проезжая через город, Зак снова нанес визит начальнику городской полиции. Убийцу Джеда до сих пор не обнаружили. Как ни печально, но Заку пришлось признать, что убийство, очевидно, так и не будет раскрыто.

Подъехав ближе к ранчо, Зак придержал коня и, нахмурясь, посмотрел на дом. Что-то было не так. Сначала он не мог понять, что именно. Потом Зак понял, в чем дело: в доме было темно – ни один луч света не проникал сквозь щели в ставнях. «Странно, – подумал он, – обычно в это время Тесс зажигает хоть один из керосиновых фонарей». Он ожидал застать ее читающей любимый любовный роман или делающей записи в дневнике, который она всегда прятала от него. Но сегодня дом был совершенно темным. Ни одного огонька, ни намека на то, что в доме есть живая душа. От страха сердце его сжалось.

Зак пустил лошадь галопом. Подъехав к дому, он быстро соскочил на землю и, не тратя времени на то, чтобы поставить ее в конюшню, привязал поводья к крыльцу и вбежал в дом.

– Тесс! – громко звал он, переходя из комнаты в комнату. Его охватило чувство, похожее на панику. – Черт побери, женщина! Ответь мне! Проклятие! Тесс, где ты?

Услышав ее голос, раздавшийся из темной кухни, Зак испытал такое облегчение, что у него ноги подкосились.

Зак пошел на звук ее голоса, пригляделся и увидел Тесс, сидящую у стола. Он опустился перед Тесс на колени и внимательно посмотрел ей в лицо.

– Тесс, солнышко, что случилось? Ты не ранена?

Она покачала головой.

Ее молчание испугало Зака. Слабый свет с улицы проникал в открытую дверь, в кухне царил полумрак. Зак сдвинул шляпу на затылок, его глаза смотрели внимательно, озабоченно. Глаза Тесс казались необыкновенно огромными на бледном как мрамор лице. Зак хотел взять ее руки в свои и тут заметил «смит-и-вессон», лежавший у нее на коленях. Очень осторожно Зак переложил револьвер на стол, потом накрыл ее ладони своими. Руки Тесс были холодными как лед.

– Дорогая, – тихо сказал он, – ты меня напугала. Что случилось? С тобой все хорошо?

– Со мной все в порядке, спасибо, – слабо улыбнулась она. По этой вымученной улыбке Зак понял, что Тесс с трудом держит себя в руках.

– Я... э-э... на обратном пути задержался в городе. Слышал о том, что тут случилось, пока меня не было.

Тесс задрожала.

– Эти люди не имели никакого права врываться в наш дом! Не имели права рыться в наших вещах!

Зак почувствовал себя виноватым. Те люди не отважились бы войти в дом, если бы он был здесь. Он оставил Тесс одну, без защиты. Она хотела ехать с ним, а он отказал ей, полагая, что дома она будет в большей безопасности.

– Очень сожалею, Тесс. Мне не нужно было уезжать, я должен был остаться с тобой.

Тесс продолжала, как будто не слыша его:

– Я так рассердилась. Если бы они нашли Джаирмо и попытались увести его, не знаю, что бы я сделала.

Она посмотрела на револьвер «смит-и-вессон», лежавший на столе.

Зак понял значение ее взгляда. Тесс – женщина, ненавидящая оружие и часто говорившая ему об этом. А теперь она оказалась в таком положении, когда была готова пожертвовать своими принципами, чтобы защитить едва знакомого мальчика. Апачи. Против своей воли он восхищался ее непоколебимой верностью, но в то же время испытывал ревность. Если бы Тесс проявила такую же стойкость, защищая его, то жизнь у него сложилась бы совсем по-другому.

Усилием воли Зак отогнал от себя эти мысли.

– Ты сегодня проявила такую храбрость, Тесс, – сказал он, нежно сжимая ее ледяные руки. – Теперь каждый хорошо подумает, прежде чем связываться с тобой.

– Ты на самом деле так считаешь?

– Я уверен, дорогая.

Зак обнял ее. Именно этого он ждал весь день. Просто держать ее в своих объятиях. Закрыв глаза, Зак прижался щекой к ее волосам. Он ощутил нежный, пьянящий запах сирени.

– Я так рада, что ты дома, со мной, – пробормотала она.

– Я тоже, милая.

К своему удивлению, Зак понял, что он действительно так считает. Много лет он презирал эту женщину, но теперь сожалел о каждой минуте, проведенной вдали от нее. Как же это произошло? Когда начали меняться его чувства? Заниматься с ней любовью было великолепно, просто потрясающе. Никогда прежде он не испытывал 77й такого. Но теперь, просто держа ее в своих объятиях, он испытывал такое же чувство полного удовлетворения. Он не был возбужден, это было неизвестное, совсем новое для него чувство. Чертыхнувшись про себя, он отпустил Тесс и отошел от нее. Он так расчувствовался, что едва не забыл о новости, которую хотел ей рассказать.

Зак нашел лампу и зажег ее. Постепенно золотисто-желтый свет наполнил кухню. Усилием воли он уложил свои сумбурные мысли и чувства в воображаемое хранилище и закрыл его. Немного успокоившись, Зак обернулся к Тесс. Его порадовало, что лицо ее стало спокойнее и даже порозовело. Зак снял шляпу, пригладил рукой волосы и сел на стул.

– Ну, – ухмыльнулся он, – ты не хочешь спросить, как я провел день?

Тесс, сидя напротив него, улыбнулась, и на этот раз ее улыбка не была вымученной.

– Конечно. Мне хотелось бы знать все подробности. Ты нашел родственников Джаирмо?

Улыбка Зака немного потускнела.

– Я боялся, что ты прежде всего спросишь об этом. Если честно, то я не уверен. Я поговорил с вождем апачей, Эскиминцином. Рассказал ему все, что знал о мальчике, но он не поверил мне. Он не отрицал, но и не подтвердил, что мальчик из их племени.

– Бедный Джаирмо, – печально покачала головой Тесс. – Мы по-прежнему ничего не знаем о его семье.

– Не волнуйся, дорогая. Так просто мы не сдадимся. Я сказал тебе, что заезжал в город. Тебе не любопытно узнать зачем? – Его зеленые глаза радостно блестели.

Склонив голову набок, Тесс задумчиво смотрела на Зака.

– Вижу, ты что-то узнал. И тебе не терпится рассказать об этом.

– Хочу похвастаться, что день прошел не зря.

Не в силах больше сдерживаться, Зак поспешно вскочил, опрокинув стул. Он схватил Тесс за руки, поднял ее со стула и закружил по комнате.

Ухватившись за его плечи, чтобы не упасть, Тесс подозрительно посмотрела на Зака и спросила:

– Зак Маклейн, ты что, выпил?

Откинув голову, Зак ликующе расхохотался.

– Да, я совершенно пьян, дорогая. Я пьян от мысли, что скоро мы будем богаты. Богаче, чем можно представить себе в самых смелых мечтах.

– Дыхни на меня, – потребовала она. Зак поставил ее на ноги, но не отпустил.

– Я знаю, где спрятано золото.

Тесс открыла рот и изумленно уставилась на Зака.

Зак с удовольствием наблюдал, как на лице Тесс отражаются самые разные чувства: недоверие, надежда, восторг, радость. Ее красивые глаза сверкали, как серебро, щеки порозовели, словно лепестки розы. Черт возьми, какая она очаровательная малышка! У Зака даже дыхание остановилось.

Тесс обхватила ладонями его лицо.

– Где? Как? Расскажи мне, Зак! Расскажи! – потребовала она.

Глупо улыбаясь во весь рот, Зак понимал, что похож на клоуна, но ему было все равно.

– Помнишь, Лили упомянула Лизетту, свою горничную-француженку? – Тесс утвердительно кивнула, и Зак поспешил продолжить: – Когда я понял, что надписи на карте были не на испанском языке, то предположил, что это французский. Переписал слова, заехал к Лили и показал их Лизетте.

– И? – дрожа от радостного волнения спросила Тесс.

– И... – протянул Зак, желая продлить напряжение. – Я понял, где нужно искать!

– Где же? Скажи.

– Лучше я отведу тебя туда.

– Когда?

– Сегодня.

– Сегодня?..

– Сегодня.

Взяв Тесс за руку, Зак поцеловал ее ладонь.

– Сокровище где-то здесь и ждет нас, дорогая. Я чувствую это. Ты уснешь сегодня очень богатой женщиной.

– Н-но, – заикаясь, произнесла Тесс, возвращаясь к действительности. – Господи, прости, я чуть не забыла. А как же Джаирмо? Мы не можем оставить его одного на ночь в этом старом руднике.

– Не спрашивай больше ни о чем, Тесс, дорогая, просто доверься мне, – сказал Зак, отметая все возражения быстрым поцелуем. – Прежде чем ночь пройдет, мы решим все наши проблемы – и с Джаирмо, и с пропавшим золотом.

Полная луна ярко освещала каменистую землю, и Зак без труда управлял повозкой. Высокие кактусы сагуаро, как немые свидетели, наблюдали за ними. В другое время Тесс любовалась бы красотой ночи, но не сегодня. Она была слишком напряжена, слишком взволнована и встревожена. Зак умышленно скрыл от нее цель их ночной поездки. Но теперь, когда они уже были в пути, Тесс и сама начала догадываться, куда они едут. Она, как и Зак, уже хорошо знала дорогу, ведущую к руднику.

Тесс очень беспокоилась о Джаирмо. Мальчик, наверное, с ума сошел от страха за время долгого ожидания. Тесс сказала ему, что они приедут за ним, как только вернется Зак. Но Зак настоял на том, чтобы они не сразу отправились в путь, а дождались ночи. Ко всему прочему Тесс было не по себе оттого, что Зак постоянно оглядывался назад.

– Ты думаешь, что кто-нибудь может следить за нами? – спросила она, когда Зак в очередной раз оглянулся.

Зак пожал плечами, не отрывая взгляда от тропы впереди.

– Осторожность никогда не помешает.

Тесс плотнее закуталась в шаль. Она отметила, что Зак принял меры предосторожности – взял побольше патронов и захватил ее «смит-и-вессон». Он еще раз внимательно изучил карту, потом аккуратно сложил ее и сунул в карман рубашки.

Остаток пути они проехали в полном молчании. Тесс представляла себе, как они разбогатеют. Зак пообещал, что она будет «богаче, чем может представить себе в самых смелых мечтах». С тех пор как ее отец отправился на войну против южан, Тесс постоянно приходилось биться за каждую монету, чтобы не голодать и иметь крышу над головой. Единственной роскошью, которую она себе позволяла, были грошовые романы. Если обещание Зака сбудется, то уже сегодня она ляжет спать богатой женщиной – настолько богатой, что сможет купить все, что захочет, и поехать туда, куда захочет. Она сможет иметь все, кроме того, чего жаждет больше всего на свете – любви Зака. Это золото достается им слишком дорогой ценой. Без сомнения, оно стоило Джеду жизни. А ведь ни одно сокровище в мире не стоит жизни дорогого друга.

Наконец впереди показался рудник. В лунном свете его разинутая черная пасть выглядела мрачной и зловещей. Тесс стало жутко, ей хотелось забрать Джаирмо и как можно быстрее уехать отсюда.

Не дожидаясь помощи Зака, она выбралась из повозки.

– Джаирмо, – позвала Тесс, спеша ко входу в шахту. Она заглянула внутрь, надеясь увидеть свет фонаря, но внутри было абсолютно темно.

– Как ты думаешь, где он?

Тесс вздрогнула, услышав голос Зака у себя за спиной, и обругала себя трусихой.

– Я велела Джаирмо спрятаться поглубже в шахту, если он услышит, что кто-то приближается. Наверное, он услышал шум повозки, но, не зная, кто это, убежал. Он выйдет, как только поймет, что это мы приехали за ним.

Зак зажег один из фонарей, которые они взяли с собой, и протянул его Тесс. Второй фонарь он взял сам. Держа его над головой, Зак углубился в шахту. Тесс последовала за ним.

– Джаирмо! – громко окликнул мальчика Зак.

– Можешь выходить! – позвала Тесс. – Опасности нет.

Их голоса гулким эхом отдавались в темных глубинах шахты. Но ответа все не было. Тесс закусила нижнюю губу, борясь с растущим беспокойством. Не нужно было ей оставлять Джаирмо здесь одного. Она должна была остаться с мальчиком, несмотря на указания Зака. И о чем только она думала? Зак постоянно напоминал ей, что в этих краях людей на каждом шагу подстерегают опасности: гремучие змеи, скорпионы, горные львы. Тесс содрогнулась:

– Зак, я боюсь. Ты думаешь...

– Не пугайся раньше времени, Тесс. Джаирмо умный мальчик. – Зак ласково сжал ее плечо. – Лучше давай оглядимся.

Они немного прошли в глубь шахты и остановились. Зак поднял фонарь над головой и осветил холодные каменные стены и пол пещеры. Свет фонаря упал на жестяной фонарь, который валялся на земле.

У Тесс перехватило дыхание.

– Этот фонарь я дала Джаирмо.

– Ты уверена?

– Да, я уверена. Точно помню, что здесь была вмятина, – сказала Тесс, показывая на жестяной корпус фонаря.

– А что еще ты оставила Джаирмо?

– Еду и воду. И, – вспомнила она, – одеяло.

Зак осветил фонарем большой круг на полу, но не обнаружил ничего из тех предметов, которые перечислила Тесс.

– С ним должно быть все в порядке, – заключил он. – Видишь ли, Тесс, если бы Джаирмо захватили силой, то здесь были бы следы борьбы и остались бы какие-то вещи, которые были при нем. Но все, кроме этого, – он показал на фонарь, – исчезло.

Тесс решила, что в словах Зака есть здравый смысл. Но если даже и так, то мысль о Джаирмо, одиноко бредущем по пустыне, приводила ее в смятение.

Зак, казалось, прочитал ее мысли.

– Он ведь крепкий и выносливый мальчик, Тесс. Этот ребенок уже пережил гораздо больше, чем иной взрослый за всю свою жизнь. Возможно, Джаирмо понял, что находится недалеко от дома, и решил сам добраться до него.

– Наверное, ты прав, – согласилась Тесс. – Но если Джаирмо ушел, то нам нет смысла здесь оставаться.

Вспомнив о летучих мышах, Тесс вздрогнула, и ей захотелось как можно быстрее покинуть рудник. Она не могла дождаться, когда они уйдут отсюда.

– Наоборот, наша работа только начинается. Идем, – с загадочной улыбкой сказал Зак и пошел в глубь шахты.

Тесс не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Все время она напоминала себе, что бояться ей нечего. Ночью внутри пещеры все было так же, как и среди бела дня. День или ночь – в чреве горы всегда царил непроглядный мрак.

– Если я правильно рассчитал, то это должно быть уже недалеко.

– Ты говоришь о золоте? – Тесс была так огорчена отсутствием Джаирмо, что забыла о сокровище. – Ты считаешь, что оно спрятано где-то здесь, в пещере?

– Мы все время думали, что на карте изображен наземный путь, по которому должны были следовать солдаты. Я хочу доказать, что мы ошибались.

Тесс наклонила голову, проходя под низкой балкой.

– Если это был путь не по поверхности, то где же?

– Я убежден, что на карте изображен план шахты.

– И все из-за француженки – горничной Лили Лондон?

– Напомни мне, чтобы я достойно вознаградил Лизетту.

Зак наклонился и поднял сломанное топорище.

– Подумай, Тесс. Слух о золоте, предназначенном для Конфедерации, разнесся по всей округе, и люди Куонтрилла прослышали об этом. Конечно, ради золота эти головорезы могли пойти на что угодно. – Голос Зака оживлялся, по мере того как он продолжал говорить. – Все полностью совпадает с тем, что мы услышали на празднике. Готов поспорить, что на солдат, которые сопровождали золото, банда негодяев напала сразу же после того, как они пересекли границу.

– Ты думаешь, что бандиты прятались здесь?

– А чем плохо это место? Оно как раз лежит на пути, по которому должны были везти золото, и достаточно далеко от любого города. И это место очень удобно для защиты в случае нападения. Может быть, люди Куонтрилла вначале выдавали себя за охрану и делали вид, что сопровождают груз, и только потом показали свое истинное лицо.

Они все дальше углублялись в шахту. Тесс шла за Заком по тоннелю. Все, что Зак рассказывал, было понятно и казалось ей логичным. Но все-таки эти события казались Тесс похожими на исторический роман. Вдруг она поняла, что ее давняя мечта сбылась – она стала участницей настоящего, а не придуманного приключения. «Ради этого стоило оставить спокойную жизнь в Пенсильвании», – подумала Тесс. Отбросив страхи, она полностью переключила свое внимание на рассказ Зака. Девушка пообещала себе, что, когда все будет позади, она подробно опишет свое приключение в дневнике. Может быть, это даже будет началом ее литературной карьеры.

– Как ты думаешь, каким образом карта попала к Джеду? – спросила она.

– Вряд ли мы когда-нибудь узнаем об этом, но готов поспорить, что Джед тоже считал, будто на карте изображены объекты или места на земле, а не под землей. Думаю, он рассуждал так же, как вначале и мы.

– Помнишь, Зак, на празднике братья Кемпер говорили, что люди удивлялись, почему Джед болтается тут без дела. Он, наверное, знал, что золото где-то в этих местах, поэтому и купил это ранчо.

– А кто-то догадался, чем он занимается, и убил его, – дрожащим от гнева голосом продолжил ее мысль Зак. – Попадись мне этот подонок...

– Такую тайну трудно сохранить, хочется поделиться ею с кем-нибудь. Наверное, Джед рассказал или просто намекнул о карте тому, кому доверял. – Тесс остановилась – внезапная мысль мелькнула у нее в голове. – Как ты думаешь, Зак, это не могли быть Джимми Джеролд или Моу Блэк?

– Я и сам так думал вначале, но в городе эту парочку раньше никто не видел, они появились в этих краях гораздо позже. – Они дошли до развилки туннеля, и Зак повернул направо. – И притворились, что не знают об убийстве Джеда.

Тесс почти не обратила внимания на мелодичный звук капающей воды.

– Тебе не кажется, что если бы золото действительно было здесь, то его уже обнаружили бы?

– Хороший вопрос, дорогая, но все эти годы золото бдительно охраняли.

– Охраняли? – Тесс чуть не наткнулась на Зака, остановившегося, чтобы свериться с картой. – Кто?

– Скоро сама увидишь. – Убрав карту, он продолжал идти по проходу, который теперь спускался вниз. – Узнаёшь это место?

Тесс внимательно посмотрела вокруг. Проход стал заметно сужаться и скоро стал таким узким, что Зак едва мог протиснуть сквозь него свои широкие плечи. Потом Тесс почувствовала неприятный едкий запах. И узнала это место.

– Летучие мыши... – остановившись, пробормотала она.

– Спокойно, дорогая, партнеры должны держаться вместе. И потом, ты же не хочешь пропустить самое интересное?

Страшные воспоминания пронеслись у Тесс в голове. Она вспомнила о гигантских летучих мышах, парящих и ныряющих у нее над головой. Ее охватил ужас. Во рту пересохло, сердце колотилось.

– Зак, я не могу идти туда, я просто не в состоянии. Зак обернулся и внимательно посмотрел на Тесс, как будто впервые увидел ее с тех пор, как они вошли в шахту.

– Извини, Тесс. – Он нетерпеливо взъерошил волосы. – Но ты не должна бояться. Летучие мыши – ночные создания. Сейчас они улетели в поисках пищи. Их там нет.

Тесс неуверенно кивнула.

– Ты думаешь, что золото здесь?

Зак сверился с картой.

– Одно из слов Лизетта перевела как «летучая мышь». Если мои расчеты верны, то это то самое место, где мы должны найти золото. Если хочешь, останься здесь и подожди меня.

– Нет, – твердо сказала Тесс. – Я хочу быть рядом, когда ты найдешь сокровище.

Зак усмехнулся и, наклонив голову, чтобы не задеть балку, прошел в более просторное помещение. Тесс следовала за ним по пятам. Держа фонарь высоко над головой, он осветил неровные каменные стены. Тесс облегченно вздохнула, увидев, что летучих мышей действительно нет. Все, что от них осталось, – едкий запах и помет на полу.

– Не вижу ничего похожего на золото, – разочарованно сказал Зак. – Давай хорошенько оглядимся, раз уж мы сюда пришли.

Тесс тоже почувствовала разочарование. Конечно, было бы глупо верить в то, что клад лежит и ждет, когда они его найдут, но в глубине души она на это надеялась.

– Все-таки у нас есть ранчо, и ты сам говорил, что на руднике еще есть серебро, – сказала она, пытаясь утешить себя и Зака.

Но Зак не слушал ее. Он прошел в дальний конец пещеры и углубился в проход, едва заметный издалека. Тесс смотрела, как Зак исчезает из виду. Услышав его тихое ругательство, Тесс стала осторожно пробираться к нему между кучками, помета. Ей было интересно узнать, что могло привлечь внимание Зака.

Тесс вошла в маленькую пещеру, что-то вроде ниши. И замерла на месте.

– Боже мой! – со страхом произнесла она.

– Ты когда-нибудь видела такое?.. – тихо произнес Зак.

На каменном полу, как сломанные куклы, валялись скелеты. Оцепенев от ужаса, Тесс смотрела на эту страшную картину. Не менее дюжины скелетов в разных позах располагались на полу маленькой пещеры. Остатки одежды свисали с голых костей – клочья ярко-красной и светло-синей ткани, медные пуговицы и золотые ленты. И надо всем этим витал запах смерти.

Зак покачал головой.

– Похоже, тут была настоящая битва.

Тесс следила взглядом за движениями Зака. Время от времени он останавливался, чтобы внимательнее рассмотреть какой-нибудь скелет. «Да, – подумала она, – битва действительно была жаркая». Череп одного из скелетов был разбит, у других между ребер торчали потемневшие ржавые ножи, еще один сжимал револьвер с длинным стволом.

– Не похоже, чтобы кто-то из них победил, – тихо сказала Тесс.

– Позволю себе не согласиться с тобой, дорогая, – возразил Зак, вороша останки сломанным топорищем, которое он подобрал у входа в шахту. – По крайней мере одному удалось бежать, и потом у него еще было достаточно времени, чтобы нарисовать карту.

– Зак, – задохнувшись, позвала Тесс. Ее взгляд упал на продолговатый железный ящик с тяжелым замком, почти закрытый одним из скелетов. Именно странная согнутая поза скелета и привлекла сначала ее внимание. – Ты думаешь...

Зак подумал о том же. Он быстро подошел и топорищем сбросил с ящика груду истлевших костей. Кости со стуком откатились в сторону, отчего у Тесс по спине побежали мурашки. Пользуясь топорищем как рычагом, Зак попытался открыть замок. Когда это ему не удалось, он стал бить по замку камнем. Наконец его попытки сбить замок увенчались успехом. Тесс подошла ближе. Некоторое время они стояли, не решаясь открыть крышку ящика. У Тесс голова кружилась от радости.

– Готова? – напряженным голосом спросил Зак.

Когда она кивнула, Зак открыл крышку. Тесс задохнулась от благоговейного трепета и опустилась на колени рядом с ним. Золото, яркое, как солнце Аризоны, сияло в темноте пещеры. Дрожащей рукой Тесс прикоснулась к слитку золота. Наверное, она спит и видит сон.

– Это не сон, дорогая, – широко улыбнулся Зак. – И все это – наше.

– Я не согласен с вами, ребята.

Тесс и Зак быстро обернулись на мягкий и протяжный голос Джимми Джеролда. Моу Блэк, со своей обычной самодовольной ухмылкой, стоял за ним, держа в обеих руках нацеленные на них револьверы.

Глава 23

– Я чувствовал, что вы приведете нас к золоту! – торжествующе воскликнул Моу. – Просто чувствовал, и все!

– А я привык обращать внимание на то, что Моу чувствует нутром. Девять раз из десяти он попадает точно в деньги, – хихикнул Джимми.

Моу согласно кивнул.

– Мое нутро сохраняло мне жизнь бесчисленное количество раз.

Тесс мысленно застонала. Они с Заком так увлеклись поисками золота, что не услышали, как подкрались Джимми и Моу. Тесс инстинктивно прижалась к Заку. Она ощутила исходящее от него напряжение и боялась, что Зак сейчас выхватит револьвер. Даже если он успеет сделать один выстрел, то противников тут двое с нацеленными на них револьверами. У Зака не было шанса, у них не было шанса.

– Ладно, – Маклейн, положи свои револьверы на пол, только очень осторожно. Оба револьвера, – сказал Джимми, показывая на «кольт» Зака и «смит-и-вессон» Тесс, торчащие у Зака за поясом. – Потом подними руки вверх, чтобы мы видели. Попытаешься обмануть – я выстрелю. Первой застрелю леди.

Зак сделал, как ему велели. Моу подобрал револьверы, потом отступил назад, не переставая улыбаться.

– Мне нравится человек, который сразу выполняет приказы. Значит, с мозгами у него все в порядке.

– А теперь, – усмехнулся Джимми, – еще одно небольшое задание. Думаю, оно вам по силам.

– Чего вы еще хотите от нас?

– Мы хотим предоставить вам честь вынести отсюда золото. Это та малость, которую мы можем сделать для вас, – ведь это вы его обнаружили.

– А если я откажусь? – произнес Зак.

– Не стоит напрашиваться на неприятности, иначе твоя очаровательная маленькая женушка попробует вкус свинца. Давай, Зак, действуй.

Не говоря ни слова, Зак наклонился и поднял железный ящик на плечи; его мускулы напряглись под тяжестью груза.

– Позвольте мне пойти впереди, – сказал Джимми. – Маклейн, если ты хочешь себе добра, то держись за мной и не вздумай делать глупости, а то пострадает твоя жена. Моу умеет быстро спускать курок.

– Тебе не удастся уйти просто так, Джеролд, – процедил Зак.

Джимми и Моу засмеялись – угроза Зака не произвела на них никакого впечатления.

– О, позвольте с вами не согласиться, Маклейн, – хвастливо заявил Джимми. – Мы наверняка уйдем с этим золотом. Подожди, сам увидишь.

Тесс прикусила дрожащую нижнюю губу. Она ни секунды не сомневалась, что эти люди уже убивали раньше и, не колеблясь, убьют опять. Краем глаза она взглянула на Зака. Его лицо застыло, словно высеченное из гранита.

– Двигайся, Маклейн! – скомандовал Джимми, нетерпеливо взмахнув револьвером.

Это была странная процессия. Первым шел Джимми с фонарем в руке, за ним – Зак согнувшийся под тяжестью ящика с золотом. Следом шла Тесс, чувствуя у себя за спиной Моу с нацеленным в нее револьвером.

Пот заливал лицо Зака, когда они добрались до выхода из шахты. От напряжения дыхание с хрипом вырывалось у него из груди. Снаружи было лишь немного светлее. Тесс совершенно утратила всякое представление о времени, но ей казалось, что уже далеко за полночь.

– Отлично, Маклейн, поставь золото в повозку, прикрой его вот этим брезентом, а потом возвращайся сюда.

Зак сделал, что ему велели, вернулся ко входу в шахту и встал рядом с Тесс.

– Хорошая ночная работа... для мертвеца, – засмеялся Джимми, довольный собственной шуткой.

По знаку своего товарища Моу отошел к тому месту, где паслась его лошадь, и вернулся с каким-то предметом в руке.

– Если вы собираетесь хладнокровно пристрелить нас, то рано или поздно полиция вычислит, кто это сделал, и начнет поиски. Полицейские прочешут всю территорию, чтобы найти вас. И вы оба закончите свои дни на виселице. Все золото мира не поможет, когда ваши мертвые тела будут болтаться в петле.

– Ах, как вы нас напугали! – небрежно поднял какой-то цилиндрический предмет с веревкой, привязанной к одному его концу, чиркнул спичкой и поджег фитиль.

– Негодяи! – прорычал Зак. – Взрывчатка!

Оцепенев от ужаса, Тесс смотрела на дымящийся фитиль в руке Моу Блэка. Зак быстро встал перед Тесс, прикрывая ее своим телом, как щитом.

– Чем дальше вы будете от взрыва, тем больше у вас шансов остаться в живых, – улыбнулся Джимми, показывая ямочки на щеках улыбка была такой же приветливой, как револьвер, который он нацелил на них. – Конечно, если вы не умрете от голода и жажды. Лучше беги, Маклейн. Беги со всех ног.

Схватив фонарь, Зак так резко потянул Тесс за собой, что она чуть не упала, и побежал назад в шахту.

Моу размахнулся и швырнул патрон с дымящимся фитилем во вход шахты.

– Приятно было с вами познакомиться, Маклейн! – засмеялся он. Джимми тоже засмеялся.

– Беги, Тесс! – приказал Зак. – Быстрее!

Задрав юбку выше колен, Тесс едва поспевала за ним. Они все больше углублялись в шахту.

Взрывная волна сбила их с ног и подняла в воздух. Зак бросился к Тесс и закрыл ее своим телом. Стены шахты дрожали и качались. Деревянные крепления скрипели, трещали и рушились. Падали и катились крупные камни. Обломки породы сыпались дождем. Потом, после беспорядочного грохота, наступила тишина. Мертвая тишина.

Тесс лежала совершенно тихо, прижавшись щекой к грубому холодному камню. Она жива. Тяжесть тела Зака, лежавшего на ней, несколько успокаивала ее. По крайней мере она не одна. Тесс пошевелилась и позвала:

– Зак...

Никакого движения, ни слова в ответ. Страх, как крылья огромной летучей мыши, забился в ее груди.

– Зак!..

И снова никакого ответа. Ради нее Зак пожертвовал своей жизнью. Нет, она не может, не хочет потерять его!

– Черт побери, Зак Маклейн, не вздумай умереть!

Выбравшись из-под его тяжелого тела, Тесс глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и поперхнулась пылью. Кашляя и хрипя, она с трудом повернула Зака на бок. Прижав руку к его груди, Тесс с облегчением почувствовала, что Зак дышит.

– Господи милостивый, – прошептала она, – пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо.

Дрожащими руками Тесс ощупала тело Зака, проверяя, нет ли переломов и открытых ран. Ничего не обнаружив, она положила его голову к себе на колени. Легкими, как перышко, движениями пальцев Тесс гладила его лицо. Она погладила его брови, и пальцы ее окрасились кровью – на лбу Зака была рваная рана. Но несмотря ни на что, Зак был жив. Они оба живы, а там, где жизнь, там и надежда. Пока и этого достаточно.

Тесс откинулась назад, упираясь спиной в упавшую балку. «Значит, вот так чувствуют себя погребенные заживо», – вяло подумала она. Когда-то она прочитала в одном из романов о горняке, которого завалило в шахте, и он пробыл там около двух недель. Только теперь Тесс поняла, что испытал герой романа, и восхитилась его мужеством и силой духа.

Казалось, прошла целая вечность. Вдруг Зак застонал и шевельнулся.

– Тихо, Зак, – попыталась успокоить его Тесс. – Лежи спокойно.

– Что случилось? – хрипло спросил он. Тесс нежно погладила Зака по голове.

– Мы нашли золото, но Джимми и Моу украли его у нас. Они устроили взрыв, вход в шахту завалило, и мы оказались в ловушке.

Зак приподнялся, опираясь на локоть, и застонал от боли.

– Да, – пробормотал он. – Взрыв. Теперь вспоминаю. С тобой все в порядке?

– Со мной все хорошо, – ответила Тесс, стараясь говорить спокойно. – Настолько хорошо, насколько может чувствовать себя человек, замурованный под землей.

Зак попытался сесть, но не смог и упал на спину.

– Голова просто раскалывается, – тихо сказал он.

– У тебя большая рана на лбу, но никаких переломов я не обнаружила.

– Не смогла удержаться, чтобы не погладить меня, дорогая? – поддразнил ее Зак.

Видя, что Зак старается не унывать, Тесс тоже собралась с духом и пошутила:

– Да, я не смогла удержаться и воспользовалась тем, что мужчина находился в бессознательном состоянии. – Помолчав, она добавила: – Правда, случайно оказалось, что я замужем за этим мужчиной.

Однако серьезность положения не позволяла продолжать беседу в таком легкомысленном тоне. Зак крепко сжал ее руку.

– Мы выберемся отсюда, Тесс. Еще не знаю, как именно, но мы обязательно выберемся.

– Конечно, – согласилась с ним Тесс, отвечая на его пожатие. Ей хотелось верить ему, отчаянно хотелось верить. – С чего мы начнем?

Зак сел.

– Помню, что, когда мы побежали, у меня был фонарь. Давай посмотрим – может, нам повезет, и мы его найдем. Наверное, он выпал у меня из рук при взрыве.

Ползая на четвереньках, они принялись разыскивать фонарь. Тесс старалась не замечать острых камней, царапавших ее ладони и колени. Казалось, это совершенно непосильная задача, пустая трата сил и времени, но вдруг Зак издал торжествующий крик.

– Думаю, большая часть керосина вытекла, но...

Тесс слышала, как он шарит в поисках спичек, потом раздалось чирканье спички по грубой поверхности и, наконец, загорелось оранжево-желтое пламя. Помятый, но все еще годный фонарь давал желанный свет. Зак и Тесс посмотрели друг на друга, проверяя, все ли в порядке. Они были исцарапанными, грязными, растрепанными, но – живыми!

Зак хитро усмехнулся.

– Иди сюда.

Тесс не нужно было просить дважды. Она бросилась в его объятия. Зак гладил ее спутанные волосы, целовал в макушку, держал ее крепко и надежно. Никакие слова здесь были не нужны.

Потом он отпустил ее и отодвинулся, решительно выпятив подбородок.

– Нам нужно приниматься за дело. Не известно, надолго ли хватит керосина в фонаре.

Зак принялся разгребать камни и щебень. Особенно большие и тяжелые камни он сдвигал, как рычагом, обломком балки. Тесс усердно помогала ему, поднимала, толкала и сгребала, чтобы сделать проход в обрушившейся породе. Время от времени раздавался опасный треск балок у них над головами. Они прерывали свою работу, прислушиваясь, не раздастся ли еще какой-нибудь шум, оповещающий о еще большей опасности, и, если все было тихо, продолжали свою работу. Тесс боялась, что в любую минуту с потолка может сорваться большой камень и раздавить их.

Работа продвигалась очень медленно. Радовал каждый ярд проложенного хода. Медленно, но неуклонно они продвигались вперед. Тесс устало отвела волосы с лица и выпрямила онемевшую спину. Она озабоченно взглянула на фонарь. Его свет стал заметно слабеть. Вскоре они опять погрузятся в беспросветную тьму. Тесс судорожно глотнула, испуганная этой мыслью.

И снова принялась за свою тяжелую работу. Она восхищалась выдержкой и упорством Зака. Рубаха его была порвана и испачкана кровью, по лицу, черному от грязи, стекал пот, но он ни разу не пожаловался. Ни разу не признал поражения. Что бы ни рассказывал Зак об Элмайре, пережитые страдания не сломили его, и эти испытания тоже не сломят.

– Тесс, иди сюда, – позвал Зак, подбирая с земли фонарь. – Давай руку и иди за мной.

Им удалось пройти лишь несколько метров, и снова перед ними громоздилась гора камней. Тесс охватило отчаяние.

– Думаю, фонарь скоро погаснет, – тихим, невыразительным голосом предостерегла она.

Держа фонарь на расстоянии вытянутой руки, Зак осмотрел новое препятствие.

– Кто-то нам помогает, – сказал он, закончив осмотр. – Это все не так уж и страшно, как кажется на первый взгляд. Это ведь не сплошная каменная стена, а всего лишь нагромождение камней и щебня в туннеле. Я считаю, что у нас нет другого выбора, нужно пробираться вперед. Ты согласна?

Тесс кивнула, и Зак скользнул в узкое отверстие.

– Я пойду первым.

– Осторожнее! – крикнула ему вслед Тесс. «Я люблю тебя». Последние слова она произнесла про себя, как и много раз до этого.

Зак исчез из вида, оставив Тесс одну в темноте. Она слышала скребущиеся звуки, когда он сантиметр за сантиметром пробирался вперед. Быстро помолившись, чтобы набраться мужества, Тесс тоже влезла в узкий проход. Лежа на животе, она ползла вслед за Заком. Острые камни кололи ее, впиваясь в тело. Юбка порвалась. Волосы цеплялись за обломки породы, и ей приходилось выдирать их.

Впереди, как светлячок в летний вечер, виден был слабый свет фонаря. Потом он помигал и погас. И больше уже не появился.

Зак громко выругался и остановился.

– Зак?..

Тесс услышала, как Зак вздохнул. В тишине этот вздох прозвучал особенно отчетливо. Тесс охватила паника.

– Зак, скажи мне что-нибудь! – закричала она. – Что случилось?

Он откашлялся.

– Думаю, что не справлюсь с этим, Тесс.

– Зак, пока ты не скажешь мне, в чем дело, я не смогу тебе помочь.

Неуверенность, прозвучавшая в голосе Зака, пронзила ее сердце.

– Все повторяется.

Тесс заставила себя сохранять спокойствие, не обращать внимания на острый страх и отчаяние в его голосе.

– Объясни, что происходит.

– Элмайра. Одиночная камера.

– Это не Элмайра, – мягко возразила она. – И ты не один.

– Я не могу переносить замкнутое пространство. Я просто не м-могу... – Голос его прервался.

– Мы скоро выберемся отсюда, и все будет хорошо. Увидишь.

– Я чувствую себя так, будто опять сижу в этой ужасной яме. Здесь так тесно, что я не могу двинуться с места. Я как будто в гробу.

– Зак, ты не в Элмайре. Мы с тобой в шахте, вспоминаешь?

Он дышал быстро и прерывисто.

– Без света, без воздуха. Я задыхаюсь, Тесс. Я не могу дышать.

Вдруг ее осенило.

– Зак, – взмолилась она. – Послушай меня. Вдохни глубоко, как можно глубже. Чувствуешь запах?

Зак вздохнул раз, другой.

– Я не чувствую никакого запаха.

– Попробуй еще раз, пожалуйста, – умоляюще сказала Тесс.

Она услышала, как он вдохнул и выдохнул воздух, и молилась, чтобы ее план удался.

– А чем должно пахнуть?

– На секунду мне показалось, что где-то в шахте бродят джавелины, – на ходу придумывала она. – От них остается такой ужасный запах.

Зак слабо засмеялся.

– Думаю, у тебя тоже не все в порядке с головой.

К ее великому облегчению, голос Зака звучал уже спокойнее, увереннее.

– Ты сказал, что это всего лишь нагромождение камней в туннеле, Зак. Нам нужно еще немного продвинуться.

Камни и щебень зашуршали, когда он снова медленно пополз вперед.

– Это напоминает мне игру, в которую я любила играть в детстве, – сказала Тесс, на ходу придумывая эту игру. Она хотела любым способом отвлечь Зака от мыслей об одиночной камере. – Каждый год после сбора урожая в городе устраивали праздник. Люди приезжали из всех уголков графства. Лавочники ставили в одну линию пустые бочки, и мы, дети, должны были пролезать сквозь них. Это было состязание. Кто пролезал быстрее всех, получал пакет лимонных леденцов. Представь себе, Зак, что это игра и что ты любишь лимонные леденцы больше всего на свете. А я как будто ползу следом за тобой и готова на все, чтобы выиграть этот пакет леденцов. Тебе нужно двигаться как можно быстрее, чтобы победить. Как ты будешь выглядеть, если тебя обыграет девушка? Двигайся! Быстро, давай! Я тебя догоняю.

Сначала очень осторожно, а потом все увереннее Зак пополз вперед, стремясь вырваться из замкнутого пространства.

– Ни за что не позволю девушке победить меня. Мой брат никогда бы мне этого не простил.

Наконец Тесс услышала, что он выбрался из туннеля на открытое пространство, и почувствовала, как сильные руки вытаскивают ее и обнимают.

– Мы выбрались! – закричал Зак. – Мы на свободе!

Даже в темноте Тесс могла представить себе его торжествующую улыбку.

– Видишь, ты смог это сделать.

– Тесс, теперь ты можешь сказать правду. Такая игра существовала на самом деле?

Тесс теснее прижалась к его надежному теплому телу. Она почти так же, как и Зак, была рада тому, что им удалось выбраться из этого узкого и тесного пространства.

– Нет, – вздохнула она, – но если бы такая игра существовала, то я выиграла бы у тебя. Я очень люблю лимонные леденцы.

– Я это запомню.

Тесс улыбнулась и уткнулась лицом ему в грудь.

– Не возражаешь, если мы немного отдохнем?

Они упали на жесткий земляной пол. Еще когда они занимались любовью в первый раз, Тесс обнаружила, что полная тьма порождает чувство безымянности, снимает все ограничения и дает ощущение полной свободы. Зак мужественно преодолел свои страхи. Теперь наступил ее черед. Тесс знала, что впереди их ждут новые опасности, и лучшей возможности освободиться от гнетущего ее груза у нее не будет. Она расскажет Заку о событиях той далекой ночи в Геттисберге. Поверит он ей или нет, зависит только от него.

– Зак, – неуверенно начала она. – На тот случай, если нам не удастся выбраться отсюда живыми, мне нужно кое-что сказать тебе.

– Мы обязательно выберемся отсюда! – горячо сказал Зак.

– Мне будет спокойнее, если ты сейчас выслушаешь меня. После непродолжительного молчания Зак вздохнул, смирившись с неизбежным.

– Ну хорошо, раз ты настаиваешь.

– Это о том, что случилось в ту ночь, когда тебя арестовали...

– Я не намерен выслушивать очередную ложь, – резко оборвал ее Зак.

Его реакция заставила Тесс отшатнуться. В голосе Зака снова звучали горечь и обида, чего уже давно не было. И это обожгло ее, как кислота. Тесс подавила разочарование и отважилась продолжать:

– Я не лгала, когда сказали, что не сообщала властям о том, где вы с Джедом прячетесь.

– Тогда как же они нас обнаружили, Тесс? Насколько я помню, ты была единственной, кто знал об этом.

В отчаянии она крепко сцепила пальцы рук, лежавших на коленях. Зак не собирался облегчить ей признание, но Тесс не могла больше медлить.

– Я всегда думала, что вы покинули Геттисберг, чтобы присоединиться к своей части. И только в ночь после нашей свадьбы я узнала правду.

– Правду о том, что меня отправили гнить в лагере для пленных?

– Да, именно это. Но мне потребовалось время, чтобы собрать затем все по кусочкам. – Она до боли сжала пальцы. – Я знала, что вы собираетесь уйти, и мне хотелось провести с вами все последние минуты. Даже маленькой девочкой я... я любила тебя.

– Ну, Тесс, зачем сейчас говорить об этом? – Голос Зака был не сердитым, а скорее усталым. – Может быть, лучше не ворошить прошлое, а оставить все так, как есть?

Но Тесс не могла согласиться с этим. Раз она начала, то не отступит.

– Когда ты упомянул о шерифе Эрле Джонсоне, я кое-что вспомнила. Я вспомнила, что весь день не могла дождаться, когда снова увижу тебя, и решила отправиться в сарай, как будто мне нужно там что-то сделать, но вместо этого мне пришлось выполнять поручение матери. Она велела мне отнести яйца соседям. Вручила запечатанную записку и приказала дождаться ответа.

– Не понимаю, какое отношение это имеет...

– Этими соседями были шериф с женой, – не дослушав Зака, продолжала Тесс.

Зак недоверчиво фыркнул.

– Ты хочешь сказать, что виновата твоя мать?

– Я тоже сначала не хотела в это верить. Уверяла себя, что это простое совпадение. Что она не могла так поступить. Что она не могла знать, где вы прячетесь.

– Если я правильно тебя понял, то ты обвиняешь свою мать в том, что меня схватили?

– Есть еще кое-что, – настойчиво продолжала Тесс. Она была благодарна темноте. Ей не хотелось видеть его холодные недоверчивые глаза. Она разгладила на коленях свою рваную юбку, потом собрала ее в складки, совершенно не отдавая себе отчета в своих действиях. Зак не поверил ей. От этих мыслей Тесс стало плохо. После всего, что они пережили вместе, он не поверил ей. Не нужно было ей касаться этой темы. Рана была такой свежей, как будто все случилось только вчера. И она только содрала едва затянувшийся шрам.

– Продолжай, дорогая, – подбодрил ее Зак. – Раз уж ты начала этот разговор, то говори все до конца.

Тесс глубоко вздохнула.

– Только сегодня утром я поняла, что больше не могу отвергать очевидное.

– Что же, черт побери, заставило тебя именно сегодня утром сделать такое открытие?

– Ты сказал, что Джаирмо спит, как будто, снотворное принял. Эту же фразу произнесла и Лили Лондон, когда была у нас.

– Наверное, удар по голове был сильнее, чем я думал. Я пока не могу понять, что ты хочешь этим сказать.

– Я вспомнила, что только раз в жизни спала очень крепко – в ту ночь, когда тебя арестовали, – сказала Тесс, чувствуя, что полностью завладела его вниманием. – Это заставило меня задуматься, припомнить подробности, о которых я уже почти забыла. И я вспомнила, что после ужина я почувствовала необыкновенную сонливость. В тот вечер мать очень долго не засыпала после своей обычной дозы снотворного, и я лежала одетая на постели, ожидая, когда она уснет. А когда я проснулась, было уже совсем светло и тебя уже не было.

– Ты хочешь сказать, что мать дала тебе снотворное, а потом выдала меня властям? Зачем ей нужно было это делать?

– С тех пор, как отца убили под Фредериксбергом, мать ненавидела всех южан и то, за что они сражались. Думаю, ей как-то удалось узнать, что я вас прячу, и она сообщила об этом шерифу Джонсону. Не знаю точно, но, может быть, она заметила, что из кладовой исчезают продукты. А может быть, она услышала, как я ночью выхожу из дома, и выследила меня. Это правда, Зак, но я понимаю, что у меня нет доказательств, ты просто должен поверить мне на слово.

– Почему я должен тебе верить?

Тесс нашла в темноте его руку и вложила в нее свои пальцы.

– Потому что я люблю тебя, – просто и искренне сказала она. – Я скорее умру, чем позволю кому-нибудь причинить тебе вред.

Зак сидел не шевелясь. Он не сжал ее пальцы, не произнес ни слова ободрения. Тесс отчаялась, пала духом. Кажется, она ошиблась в нем. Глупо было с ее стороны надеяться на то, что Зак ей поверит. Уважение, доверие, дружба, любовь. В их отношениях таких чувств не было. Был полный вакуум.

Всякое представление о времени исчезло. Без фонаря искать выход из шахты было бы глупо, даже смертельно опасно. И они оставались на месте, ждали. Наконец, когда, как им показалось, прошла целая вечность, они услышали какие-то неясные звуки.

Звуки спасения.

Кто-то сдвигал валуны, отодвигал балки. Потом прозвучали два громких выстрела из ружья, которые заставили их вскочить на ноги.

– Эй, вы там, в шахте! – раздался громкий незнакомый голос. – Выходите! Вы свободны.

– Держись за меня, – приказал Зак.

Расставив руки, Зак нащупывал путь к выходу. Пройдя несколько метров, они заметили мерцающий вдалеке свет. Зак пошел быстрее, почти побежал на этот свет. Тесс, подобрав юбки, бежала следом. Они протиснулись из тоннеля на яркий дневной свет.

После долгого пребывания в кромешной тьме свет больно слепил глаза. Тесс прикрыла лицо рукой. Она знала, что и Зак сделал то же самое. Когда она отняла ладонь от глаз, то увидела на фоне ярко-синего неба силуэты индейцев верхом на лошадях. Она инстинктивно прижалась к Заку.

– Эскиминцин, – приветствовал индейца Зак. – Мы так обязаны вам.

– Вы спасли одного из нас, – ответил вождь апачей. – Мы заплатили долг.

Тесс посмотрела на мальчика, сидевшего верхом на маленьком крепком коне. Почувствовав чей-то внимательный изучающий взгляд, она перевела глаза с Джаирмо на человека рядом с ним. Как зачарованная, она смотрела в его черные глаза, чернее, чем тьма в шахте. Мужчина приковывал к себе внимание, его присутствия невозможно было не заметить. Он выделялся среди остальных индейцев. Угловатые черты лица были как будто высечены топором. Тесс поняла, что этот человек обладает огромной властью над своими людьми.

Предводитель кивнул, и двое апачей соскочили со своих коней и направились ко входу в шахту. Сердце Тесс забилось от страха, но мужчины, не обращая внимания на них с Заком, подошли к куче щебня. У Тесс перехватило дыхание, когда она увидела тела Моу Блэка и Джимми Джеролда. Оба были убиты выстрелами в спину.

Эскиминцин обратился к Заку:

– Эти животные больше не доставят неприятностей ни вам, ни апачам.

Тела, из ран которых еще сочилась кровь, положили на спины лошадей. Эскиминцин поднял руку, повернулся и повел своих людей вниз с горы. Две лошади в конце процессии везли безжизненные тела Моу Блэка и Джимми Джеролда. С громкими, леденящими кровь криками апачи ускакали. Тесс задрожала от этого звука.

Зак смотрел вслед удаляющейся группе.

– Это справедливость, как ее понимают апачи.

– А что они собираются делать с телами?

– Лучше тебе этого не знать, – ответил Зак, глядя вдаль. – Эскиминцин лишился двух жен и пятерых детей во время резни при Кэмп-Гранте. А тот, кто был рядом с ним, Джеронимо, потерял жену, мать и троих детей еще раньше, в другой стычке. Давай будем благодарны им за то, что мы остались живы.

– Все, чего я хочу сейчас, – это оказаться дома.

Тесс, смертельно усталая, огляделась и, к своей радости, обнаружила, что их повозка стоит там, где они ее и оставили. Зак тоже это заметил.

– Кажется, нам не придется добираться домой пешком.

Он подошел к повозке и заглянул внутрь.

– Что там? – довольно равнодушно спросила Тесс.

– Золото, – улыбнулся Зак, и его белые зубы блеснули на черном от грязи лице. – Его никто не тронул.

Глава 24

Зак посадил Тесс в повозку, забрался туда сам и щелкнул поводьями. Повозка покатилась по дороге, ведущей вниз с горы, к дому.

– Поверить не могу, что золото осталось на месте.

– Как ты думаешь, почему апачи его не взяли?

– Ящик был прикрыт брезентом, и его не заметили. Я подозреваю, что апачам было гораздо важнее отомстить врагам, чем захватить содержимое повозки.

Тесс хотелось бы разделить радость Зака. Но может быть, из-за того, что им пришлось так близко ощутить присутствие смерти, восторга при виде золота Тесс уже не испытывала. Блеск золота для нее потускнел. Золото теперь не казалось ей огромным богатством. Она поняла, что настоящее богатство не измеряется количеством золота или серебра. На свете существуют другие вещи, гораздо более ценные, такие, как жизнь и здоровье. И любовь.

– Мы богаты, Тесс. – Зак покачал головой, удивляясь их везению.

Тесс не стала оглядываться назад. Ей не хотелось видеть груды камней, которые по приказу апачей Моу и Джимми вытащили из шахты, чтобы освободить выход. А больше всего ей не хотелось вспоминать их окровавленные безжизненные тела, привязанные к спинам лошадей, – еще две жертвы погони за золотом.

– Знаешь, – сказал Зак, невесело улыбнувшись, – после войны я мечтал вернуться домой, в Южную Каролину. Хотел выкупить семейную ферму, перестроить ее.

Тесс обернулась и внимательно посмотрела на Зака. Даже толстый слой грязи не мог испортить совершенную красоту четких черт его лица. Для Тесс было невыносимо думать, что она не будет видеть это горячо любимое лицо каждое утро, каждую ночь. Сердце ее сжалось при мысли о надвигающемся расставании.

– Ты собираешься использовать свою долю на покупку и перестройку дома? – спросила Тесс.

Зак, прищурив глаза от слепящего солнца, заливающего своим ярким светом сухую бесплодную землю, продолжал смотреть вперед на дорогу.

– Нет, теперь уже нет. Мне нравится юго-запад, так что я думаю остаться здесь. А ты, Тесс? Что собираешься делать ты? – помолчав, спросил он. – Вернешься в Пенсильванию?

«Зак хочет, чтобы наши пути разошлись, – с горечью подумала Тесс, – поэтому и спрашивает, что я собираюсь делать».

– Я еще не знаю, что буду делать дальше, – промолвила она.

Тесс чувствовала на себе внимательный взгляд Зака, но упрямо продолжала смотреть вперед. Она не может посмотреть на него, не выдав своего желания – или разочарования. Все чувства отражаются у нее на лице. Обретенное наконец богатство было для Тесс не началом новой жизни, а ее концом. Конечно, она может вернуться в Пенсильванию или путешествовать по далеким странам, но душа ее останется здесь, и никогда она не будет чувствовать себя по-настоящему счастливой.

Тесс и Зак замолчали, каждый думал о своем.

Усталость и подавленность, как тяжелые кандалы, сковывали Тесс. Но чувства ее рвались наружу, слезы жгли глаза. Она любила Зака всем сердцем, а он никогда даже не намекнул, что испытывает к ней что-нибудь, кроме сильного физического влечения. Когда они оказались в ловушке в шахте, она рассказала ему все, что помнила о той роковой ночи в Геттисберге. Да, конечно, доказательств у нее нет. Но Зак должен поверить ей, доверять ей. А доверять – значит любить.

Дорога сделала поворот, и показалось их ранчо. Маленькое глинобитное сооружение, дремлющее под жарким солнцем пустыни, показалось таким приветливым: Повозка остановилась перед входом. Не ожидая, пока Зак поможет ей, Тесс слезла с повозки. Зак молча наблюдал за ней. Он спрыгнул с козел и, подойдя к повозке сзади, откинул брезент с ящика, в котором лежали золотые слитки.

Тесс прошла вперед и распахнула тяжелую дубовую дверь.

Охнув от напряжения, Зак опустил свою тяжелую ношу на пол.

– Закрой дверь на задвижку, – велел он.

Тесс сделала это и посмотрела на Зака, который закрывал ставни на окнах.

– Осторожность не помешает, – пробормотал он. Тесс не нужно было напоминать о том, что это золото уже стоило жизни нескольким людям, включая Джеда.

– Что ты предлагаешь делать дальше?

Зак встал перед ящиком на колени и поднял крышку. Золото засияло ярче, чем дюжина фонарей.

– Красиво, правда?

– Наверное, – неохотно согласилась Тесс. – В Тусоне вообще-то есть банки? Не помню, чтобы мне на глаза попадался хоть один.

– Лайонел и Баррон Якобс предлагают банковские услуги в своей торговой конторе. Это то место, куда можно обратиться, пока в городе не появится настоящий банк.

– А у них надежно?

– Они честные и работящие люди. Конечно, это не идеальное место, но достаточно надежное на то время, пока мы не придумаем что-нибудь получше. Возможно, нам стоит нанять вооруженного охранника и отправить золото в Сан-Франциско.

Тесс отвела прядь волос за ухо»

– Может быть, нам позвать Эбнера и спросить совета у него?

– Отличная идея, Тесс.

Неожиданно из соседней комнаты появился Эбнер Смит. Одетый в щегольской клетчатый костюм, такую же жилетку и накрахмаленную белую сорочку, он резко отличался от них, грязных, взъерошенных, в мятой и рваной одежде.

– Э-Эбнер... – ошеломленно пробормотала Тесс.

Захлопнув крышку, Зак поднялся на ноги и загородил ящике золотом.

– Смит, какого черта вы здесь делаете?

Губы Эбнера дрогнули в укоризненной улыбке.

– Вы не очень-то дружелюбно встречаете гостя.

– Вам придется извинить нас за недостаточное гостеприимство. У нас позади очень напряженная ночь.

– Ну и ну, – прищелкнул языком Эбнер, разглядывая их рваную одежду и грязные лица с нескрываемым осуждением. – У вас на лбу довольно серьезная рана, Маклейн. Не возражаете, если я поинтересуюсь, что же с вами произошло?

Смутившись, Тесс попыталась пригладить свои взъерошенные волосы.

– Мы провалились в пещеру на руднике.

– Провалились? Да, эти рудники – места очень опасные. – Сняв свои очки в золотой оправе, Эбнер протер стекла белоснежным носовым платком. – А что же заставило вас провести ночь в заброшенной шахте?

– Мы... – начала объяснять Тесс, но Зак не дал ей договорить.

– Мне кажется, что вы еще не ответили на мой вопрос, Смит. Что вы здесь делаете? – Зак скрестил руки на груди, склонил голову набок и подозрительно посмотрел на адвоката.

– Надеюсь, молодые люди, вы не сердитесь на меня за то, что я тут расположился. Обнаружив, что вас обоих нет дома, я решил подождать. Привалились в пещеру... – задумчиво повторил он, меняя тему разговора. – Это почти чудо, что вам удалось выбраться оттуда. Никто и не нашел бы ваши тела. Извините, дорогая, – сказал он, заметив, что Тесс вздрогнула от страха. – Я не хотел вас расстраивать.

Зак нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

– Вы, конечно, понимаете, что моей жене и мне пришлось вынести тяжелые испытания. Тесс просто падает с ног от усталости. Сейчас мы хотели бы вымыться и поспать. Поэтому объясните поскорее цель вашего визита и расстанемся.

– Да, да, конечно, – соглашаясь, покивал головой Эбнер. – Я вас понимаю, очень хорошо понимаю.

Тесс попыталась смягчить резкие слова Зака.

– Зак не хотел быть грубым, Эбнер. Мы действительно очень устали.

Однако не было похоже, чтобы адвокат собирался их покинуть.

– Я нечаянно услышал ваш разговор, перед тем как вышел к вам. И конечно, я заметил ящик с золотом, который стоит тут на полу. Значит, клад существовал на самом деле, – тихо сказал он, надевая очки на переносицу. – Мудро с вашей стороны, Зак, позаботиться о сохранности такого богатства. Золото заставляет людей вести себя непредсказуемо. Лгать, воровать, даже убивать.

Что-то в голосе адвоката, несмотря на ее крайнюю усталость, насторожило Тесс. Она придвинулась поближе к Заку, и теперь они вдвоем охраняли сокровище.

– Мистер Смит, вы, наверное, слышали, что мы с Заком собирались обратиться к вам за советом.

– Да, слышал, дорогая Тесс, – заметил Эбнер, смахивая пушинку с лацкана пиджака. – Я полностью согласен с вами: нужно отвезти золото в безопасное место. С таким богатством надо быть очень осторожным, это я знаю по собственному опыту. Но у меня есть прекрасное решение вашей проблемы.

Зак и Тесс ждали продолжения. Эбнер небрежно опустил руку в карман пиджака, достал небольшой пистолет и нацелил его на Тесс.

От неожиданности Тесс остолбенела. Положительный, надежный Эбнер Смит, которого она считала своим другом, стоял, спокойно нацелив смертельное оружие прямо ей в сердце.

– Что?.. – Зак угрожающе шагнул вперед. Эбнер плотнее сжал рукоятку пистолета.

– Еще один шаг, Маклейн, – и Тесс заплатит жизнью за вашу поспешность.

– Эбнер, почему вы так поступаете? – вскричала Тесс.

– Ваш муж спросил, зачем я приехал к вам. Видите ли, дорогая Тесс, я ждал не вас и, должен признаться, был изумлен, когда вы появились. Я ждал здесь Джимми Джеролда и Моу Блэка. Мы должны были встретиться с ними здесь уже несколько часов назад. Я даже начал подумывать, что меня надули.

– Мерзавец! – загремел Зак.

– Меня обзывали и хуже. – В глазах Эбнера за полированными стеклами очков сверкала мрачная решимость. – И позвольте предупредить вас, Маклейн, на тот случай, если вы надумаете совершить какую-нибудь глупость: я отлично стреляю с близкого расстояния. Одно неосторожное движение – и Тесс придется первой заплатить за вашу ошибку.

Тесс знала, что у Зака нет оружия. Джимми и Моу забрали у него револьверы еще в руднике. Знала она и то, что ближайший путь к бегству находится у них за спиной и закрыт тяжелой задвижкой. Все-таки она попыталась выиграть время.

– Значит, все это время вы трое действовали вместе? – Эбнер засмеялся.

– Да нет. Те двое были всего лишь наемными убийцами. Застрелив Джеда, я понял, что для убийства у меня кишка тонка.

– Это вы убили Джеда? – Тесс была ошеломлена его хладнокровным признанием. – Он доверял вам. Считал вас своим другом, доверенным лицом.

– Сукин сын! – Зак сжал кулаки. Стиснув челюсти, он старался обуздать свой гнев. – Если бы ты не прятался за оружием, я удушил бы тебя голыми руками.

– Кстати, – улыбнулся Эбнер, нисколько не испугавшись угрозы, – а что случилось с Джимми и Моу?

– Ах... м-мы думаем, что Джаирмо нашел своих родственников и привел их к руднику. Апачи заставили их расчистить завал у входа в шахту, а потом убили обоих.

Тесс горячо надеялась, что Зак придумает, как им действовать. Сама же она просто ни о чем другом, кроме того, что Эбнер собирается убить их, думать не могла.

– Не важно. – Эбнер пренебрежительно пожал плечами. – Мне они были нужны только для того, чтобы приглядывать за вами – сам я делать этого не мог, сразу возникли бы подозрения. Я понял, что чутье не подвело меня, когда вы отказались выгодно продать это место. Я убедился, что вы знаете, где искать золото. А как вы узнали, где нужно его искать?

Тесс нервничала все больше, а Эбнер оставался то почти неестественно спокойным.

– Я... э-э... нашла карту между страницами старого журнала. Заку удалось расшифровать слова, написанные по-французски.

– Ты сам сказал, Смит, что тебе не нравится убивать. – Зак едва заметно отодвинулся от Тесс. – Здесь золота хватит на всех. Что скажешь, если мы поделим его на три части?

– Нет, мне это не подходит, – сказал Эбнер, покачав головой. – Такой уж я жадный. А что касается убийства, ради денег человек может совершить и самые отвратительные поступки.

Тесс незаметно вытерла потные ладони о рваную юбку.

– Вы в самом деле думаете, что это сойдет вам с рук?

– Когда я закончу, все будет выглядеть так, будто здесь побывали апачи. Люди захотят разделаться с ними так же, как разделались в Кэмп-Гранте. Вы мне очень понравились, Тесс. Очень жаль, что вы не приняли моего предложения. Как ваш муж, я был бы обязан поделиться с вами. Маклейна я, конечно, уничтожил бы без всякого сожаления.

Тесс почувствовала, что тело Зака напряглось, как туго натянутая струна. Она догадалась, что он готовится сделать еще одно движение. Но какие у него шансы против вооруженного Эбнера? Напряжение нарастало. Чтобы сдержать волнение, Тесс закусила задрожавшую нижнюю губу.

Все остальное произошло в одно мгновение.

Тесс, наблюдавшая за Эбнером, заметила, что лицо его вдруг исказилось от злости. Зак бросился вперед как раз в тот момент, когда Эбнер спустил курок. Она оттолкнула Зака, и пистолет тут же выплюнул струю оранжевого пламени.

– Тесс! – услышала она отчаянный крик Зака; казалось, голос доносился из глубины длинного туннеля.

Неожиданно ее обожгла острая боль. Словно в тумане, Тесс удивленно смотрела на увеличивающееся красное пятно на левой стороне блузки. Она инстинктивно прижала руку к этому месту и пораженно смотрела, как кровь проступает между пальцами.

Раздался еще один выстрел. Посыпалась раздробленная штукатурка, и мелкие кусочки ее, как надоедливые насекомые, впились в тело Тесс. Теперь, когда прошел шок от выстрела, страшная боль пронзила Тесс. Она упала на колени. В голове жужжало, как будто там поселился целый рой пчел; перед глазами все смазалось, потемнело.

Несмотря на боль, Тесс вздрогнула от глухих ударов борющихся тел. Сжалась от хруста ломающихся костей. Борясь с приступами боли, повернула голову. Зак прижал Эбнера к полу; одной рукой он держал его за горло, другую занес для удара. Еще недавно белоснежная, рубашка адвоката была в пятнах крови. Очки покачивались на ухе, готовые упасть в любой момент. Лицо тоже было в крови и распухло. Он хрипел и задыхался в безжалостных тисках рук Зака.

– Зак, нет! – крикнула Тесс. – Не надо! Он этого не стоит. Пусть им займется закон.

Казалось, Зак не слышит ее. Он изо всех сил ударил Эбнера в челюсть.

Тесс подползла ближе.

– Зак... – Собрав последние силы, она схватила его за руку. – Хватит, Зак. Ради меня, пожалуйста....

Зак был в такой ярости, что понадобилось некоторое время, чтобы слова Тесс наконец дошли до него. Он смахнул пот, заливавший глаза, и постепенно пришел в себя. Заметив ее пропитанную кровью одежду, Зак испугался, глаза его округлились. Казалось, сердце его остановилось, а потом сильно забилось от тревоги за нее. Отбросив обмякшее тело Эбнера, как тряпичную куклу, Зак нежно обнял Тесс.

– О Боже, Тесс! Пожалуйста, пожалуйста, с тобой все должно быть хорошо!

Зак прижал свою руку к ране у нее на груди, пытаясь остановить кровь, но она продолжала сочиться сквозь его пальцы.

– С тобой все будет в порядке, дорогая. Обещаю, с тобой ничего больше не случится.

Тесс попыталась улыбнуться, но вместо улыбки получилась болезненная гримаса.

Зак осторожно положил ее на спину, сорвал свою грязную изорванную рубаху, скатал ее и положил ей под голову. Кинувшись к шкафу, вытащил чистые белые простыни, чтобы перевязать рану, и, на ходу разрывая их, вернулся 310 к Тесс.

– Все будет хорошо, дорогая, вот увидишь. – Он сложил простыню в несколько слоев и положил ее на рану, а потом обмотал сверху длинными полосами ткани.

– Мне больно, Зак. Очень больно.

– Я отвезу тебя в город. И найду врача. – Дрожащими руками он бережно отвел с ее лица спутанные каштановые кудри. – Тесс, потерпи немного. Милая моя.

Только теперь, после смертельного поединка с Эбнером Смитом, Зак понял, на какую жертву Тесс шла ради него. Она рисковала жизнью, чтобы спасти его. Зак старался справиться с охватившим его волнением.

– Я позабочусь о тебе, Тесс, – поклялся он. Голос его дрожал. – Только не умирай.

Зак неотлучно сидел у постели Тесс, держа ее слабую руку в своей. Время от времени он проверял ее пульс, чтобы убедиться, что тот бьется равномерно, хоть и слабо. Зак был уверен, что до самой своей смерти не забудет, как вез в город раненую Тесс. Матрасы, которые он положил на дно повозки, не могли смягчить удары от неровностей дороги. Всякий раз, когда Тесс стонала от боли, он страдал так же сильно, как и она. Зак охотно поменялся бы с ней местами, если бы это было возможно.

– Идите примите горячую ванну и наденьте чистую одежду, – приказал доктор Дэниел О'Флинн, когда Зак доставил Тесс к нему в больницу. – Мне вы сейчас ничем не можете помочь. Я лучше знаю, как ухаживать за вашей женой, и вы не должны мне мешать.

Чтобы избежать томительного ожидания в приемной, Зак последовал совету доктора, но очень быстро вернулся опять в больницу. Бесконечное, как ему казалось, ожидание действовало на его измотанные нервы, становилось просто невыносимым. Зак уже готов был ворваться в операционную, когда наконец появился доктор О'Флинн, вытирая руки об окровавленное полотенце. От мысли, что на полотенце пятна крови Тесс, у Зака сжалось все внутри.

– Как она? С ней все будет в порядке? Можно мне ее увидеть?

– Спокойно, спокойно, молодой человек. Пока еще не могу сказать ничего определенного. Ваша жена потеряла очень много крови, но пуля была мелкого калибра. Насколько я могу сейчас судить, она не задела жизненно важных органов. Хотя всегда существует опасность заражения...

Прошло уже двадцать четыре часа с тех пор, как он доставил Тесс в приемную доктора О'Флинна. Двадцать четыре часа с тех пор, как комиссар полиции Франсиско Эспарса явился на ранчо, чтобы арестовать Эбнера Смита. Двадцать четыре часа с тех пор, как Джози Гудбоди предложила Заку свою помощь.

Джози оказалась просто находкой – лучшей сиделкой по эту сторону Миссисипи, как сказал с гордостью доктор. После того как доктор О'Флинн вынул пулю из груди Тесс, Джози настояла на том, чтобы Тесс перевезли к ней в дом, где она будет ухаживать за ней.

Джози вошла в комнату и, увидев Зака на его обычном месте у постели Тесс, легонько хлопнула его по спине.

– Я принесла вам сандвич и чашку горячего крепкого чаю. – Она отмахнулась от возражений, готовых сорваться с его губ. – Вашей жене не станет легче, если вы окажетесь рядом с ней на больничной койке.

– Как вы думаете, она справится?

– Она молодая и крепкая. Она выкрутится, вот увидите. Зак хотел поблагодарить Джози, но от охватившего его волнения не смог произнести ни слова.

Джози улыбнулась и похлопала его по плечу.

– Чтобы к моему возвращению на подносе, кроме крошек, ничего не осталось.

Зак съел все, что стояло перед ним на столе, и поспал в жестком кресле с прямой спинкой, а потом помолился, чтобы Тесс простила его за все обиды, которые он ей вольно или невольно нанес. Он мысленно снова и снова переживал их роковую встречу с Эбнером Смитом. Зак выжидал удобного момента, чтобы броситься на Эбнера Смита, понимая, что у него скорее всего будет лишь один-единственный шанс. И когда он заметил, что маленький пистолет в руке Смита слегка отведен в сторону, то бросился вперед. Но Тесс тоже заметила движение дула пистолета. Не думая о собственной безопасности, она оттолкнула Зака и приняла пулю, предназначенную ему.

«Почему? – пытался понять Зак. – Ведь я доставил ей столько страданий».

Усталость дала себя знать, и он уснул, уронив голову на грудь и переплетя пальцы Тесс со своими.

Почувствовав, как кто-то нежно поглаживает его заросший подбородок, Зак проснулся. Он с трудом разлепил тяжелые веки и увидел Тесс, смотревшую на него внимательно и серьезно.

– Тесс... – охрипшим от волнения голосом пробормотал он.

Она улыбнулась.

– С этой бородой ты вылитый головорез со страниц журнала.

При виде ее милой улыбки в горле у Зака возник комок размером с персик из Джорджии. Стараясь справиться с охватившим его волнением, он схватил руку Тесс, поцеловал ее ладонь и улыбнулся ей. Цвет лица у Тесс стал гораздо лучше. Может быть, Джози права: Тесс справится.

– Наконец-то ты проснулась. – Он выпрямился, потер рукой подбородок и услышал шуршание отросшей щетины. – Похоже, мне нужно побриться.

– Как долго я спала?

– Почти все время с тех пор, как вчера мы привезли тебя сюда.

– Вчера?.. – Тесс хотела приподняться, опираясь на локоть, но, застонав, упала на подушки.

– Спокойно, дорогая, ты все еще нуждаешься в починке. – Зак наклонился, упираясь локтями в колени; он был очень серьезен, когда посмотрел ей прямо в лицо. – Почему, Тесс? Что заставило тебя броситься под дуло пистолета, когда Смит собрался выстрелить?

– Я тебе уже говорила, что готова скорее умереть, чем позволить, чтобы с тобой что-нибудь случилось. – Серые глаза встретились с зелеными и взяли их в плен. – А я никогда не нарушаю своих обещаний.

«Я никогда не нарушаю своих обещаний».

Заку показалось, что Тесс внезапно ударила его в грудь кузнечным молотом. У него перехватило дыхание. Весь воздух вышел из его легких. Тесс едва не лишилась жизни, чтобы спасти его. Так не стал бы действовать человек, способный предать его. Никогда. Ей было всего тринадцать, когда она пообещала не выдавать его властям северян. Она была уже взрослой женщиной, когда пообещала защитить его жизнь даже ценой собственной жизни. И оба раза она сдержала свое слово.

Господи, каким же он был идиотом! Простит ли она его когда-нибудь? Его поглотила ненависть, он ослеп и не замечал нежности Тесс, ее искренней любви. Зак едва не потерял ее, прежде чем понял, что она ни в чем не виновна.

Он не заслуживает ее. Зак прижал свою ладонь к нежной щеке Тесс.

– Какой же я тупой дурак, Тесс! Но поверь, я люблю тебя. Мы можем начать все сначала.

В ее прекрасных глазах заблестели слезы.

– Значит, ты простил меня за то, что я невольно стала виновницей твоего ареста? Если бы я могла знать, что было в той записке...

– Ш-ш. – Зак приложил палец к ее губам. – Думаю, я уже давно простил тебя, только сам не знал об этом. И давно полюбил, но пытался это отрицать. И не променяю тебя на все золото мира.

– Золото? – При упоминании о золоте глаза Тесс широко раскрылись. – Оно в надёжном месте? Знаю, как это важно для тебя.

Зак провел пальцем по ее красиво изогнутой нижней губе.

– Ты единственное сокровище, которое действительно имеет для меня цену. Надеюсь, ты дашь мне возможность доказать это?

– М-м, не знаю, – с сомнением покачала головой Тесс, но искорки в глазах выдали ее. – Думаю, на это потребуется много времени.

– Думаешь, всей жизни не хватит? – Зак поцеловал Тесс.

Этот поцелуй был нежным, сладким и ласковым. Он знаменовал начало их новой жизни.

Эпилог

Модный кабриолет мягко катился по дороге на юг. Солнце совершало свой неизбежный путь по небу, его лучи еще пытались бороться с надвигающимися сумерками. Мягкий приглушенный свет окрашивал высокие кактусы сагуаро во все оттенки темно-красного цвета.

– Ты уверена, что у тебя хватит сил на эту поездку?

– Я прекрасно себя чувствую, Зак, – в который раз повторила Тесс. – Прекрати кудахтать надо мной, как наседка над цыпленком. С меня уже достаточно было того, что Джози не отходила от меня ни на шаг.

Зак засмеялся.

– Джози оказалась очень милой женщиной, правда?

– Абсолютная правда, – от всего сердца подтвердила Тесс. – Ни за что на свете я раньше не поверила бы, что мы сможем подружиться. В глубине души Джози очень добрая и заботливая, но ей не на кого излить свою доброту, поэтому иногда ее заносит.

Зак одобрительно улыбнулся:

– Ты всегда стараешься найти в людях что-нибудь хорошее. Даже начала жалеть Эбнера, когда он предстал перед судом.

– Давай не будем тратить остаток прекрасного дня на разговоры об Эбнере. – Тесс опустила широкие поля шляпы, чтобы защитить лицо от лучей солнца. – Это ведь дорога к миссии?

– М-м, – неопределенно отозвался Зак.

– Скоро солнце зайдет, – заметила Тесс, оглядываясь по сторонам.

– Да, – согласился Зак.

Она с досадой вздохнула.

– И к чему все эти тайны? Почему теперь, когда у меня полно новых нарядов, ты заставил меня надеть то платье, которое я купила в день нашей свадьбы?

– Потому что в нем ты выглядишь чертовски хорошенькой. – Он улыбнулся ей той улыбкой, от которой у нее всегда начинало сильнее биться сердце. – Не помню, говорил ли я это тебе раньше.

Тесс смущенно разгладила юбку простого легкого светлого платья, вышитого изящными желтыми и голубыми цветами. Зак вел себя очень странно с тех пор, как она достаточно поправилась, чтобы вернуться на ранчо. Конечно, ей не на что было пожаловаться. Нельзя было бы и мечтать о более внимательном друге. Единственным, что ей не нравилось, было то, что Зак обращался с ней словно с хрупким изделием из фарфора, которое может разбиться при любом неосторожном движении. Но сегодня ночью она докажет Заку, что уже совершенно здорова.

– Думаю, совсем стемнеет, когда мы отправимся в обратный путь? – спросила Тесс, вспомнив их встречу с мускусными свиньями во время первой поездки в миссию.

– Не беспокойся ни о чем, дорогая. Уверен, что у Антонио есть комнаты для путешественников, желающих переночевать в миссии. – Зак самодовольно ухмыльнулся, затем лицо его стало серьезным. – А еще я хочу сходить на могилу Джеда. Думаю, он покоится в мире, после того как его убийца осужден.

Когда показалась миссия, солнце уже почти скрылось за горизонтом. Небо окрашивалось в коралловый, персиковый, абрикосовый и золотой цвета. Даже стены строений в миссии приобрели розоватый оттенок. Тесс чувствовала, что Зак разделяет ее радость, и от этого великолепная картина заката делалась еще прекраснее.

Антонио, верный хранитель миссии, приветливо закивал, когда кабриолет остановился. Зак вынес Тесс из экипажа, а потом галантным жестом предложил ей руку. Тесс с насмешливой улыбкой приняла ее. Зак повел Тесс ко входу в церковь.

Тесс охватил тот же священный трепет, что и в первый их приезд сюда.

Сан-Ксавьер уже много лет бездействовал, но был по-настоящему прекрасен. Последние лучи заходящего солнца вспыхивали в глубоко расположенных окнах. День кончался, зарождалась ночь – время мира и спокойствия.

Низко поклонившись, Антонио отворил перед ними тяжелую деревянную дверь. Рука об руку Тесс с Заком медленно шли по проходу, ведущему к алтарю. Тесс заметила женщину, сидевшую в одном из задних рядов. Женщину с яркими желтыми кудряшками.

– Лили?..

Услышав свое имя, Лили Лондон обернулась и помахала им рукой, глаза ее были подозрительно влажными.

«Что делает здесь владелица салуна?» – удивленно подумала Тесс. На Лили было чопорное темно-синее платье с глухим воротом, застегнутое на все пуговицы.

Тесс обернулась к Заку, ожидая от него объяснений, но тот только улыбнулся и продолжал вести ее по проходу. Ноги Тесс остановились сами по себе, когда она увидела, что первые ряды полны людей.

– Зак, – шепнула она. – Не нужно. Мы мешаем.

Тихий детский плач привлек внимание Тесс, и она обернулась. Амелия проскользнула в церковь и успокаивала ребенка на руках. Продолжая улыбаться, Зак вел Тесс к алтарю. И тут Тесс заметила горящие свечи. Дюжины свечей. И цветы. Огромные, яркие букеты из бумажных цветов, какие делают мексиканки, были повсюду.

– Что это значит? – Она обернулась к Заку.

Не говоря ни слова, он подвел ее к затейливо расписанному алтарю. Когда они подошли, все сидевшие в первых рядах обернулись к ним. Тесс изумилась, увидев знакомые лица. Джози Гудбоди. Доктор О'Флинн. Кэл Дэвис из лавки. Сэм из платной конюшни. Здесь были и три брата Кемпер вместе со многими другими, с кем она встречалась в городе, пока проходила лечение. Потом, к ее удивлению, вперед выступил преподобный Тобиас Миллер, приятель Джози, и открыл Библию, которую держал в руках.

Зак взял руки Тесс в свои и с улыбкой посмотрел ей в глаза.

– Однажды я сказал тебе, что брак – это всего лишь клочок бумаги. Но я был не прав. Тесс, я хочу повторить обеты, которые мы дали, и начать все сначала.

Тесс не смогла найти слов, чтобы ответить.

– Я люблю тебя, дорогая. Ты выйдешь за меня замуж?

Слезы радости хлынули из ее глаз. Сердце чуть не выскочило из груди. Обвив шею Зака руками, Тесс подняла к нему лицо для поцелуя, который должен был скрепить их будущее.

Гости зааплодировали, и никто не заметил, что два сердца нашли сокровище более ценное, чем золото.

Примечания

1

Синие и серые (по цвету мундиров) – северная и южная армии в Гражданской войне США 1861 – 1865 гг. – Здесь и далее примеч. пер.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Эпилог

Реклама на сайте