«Коснись меня»

Люси Монро Коснись меня

Пролог

Лэнгли – Мэнор, Англия Конец 1797 года

Раздался крик младенца. Ее сына.

Заливающийся криком ребенок был так прекрасен, что у нее защемило сердце и ей захотелось, чтобы этот миг длился вечно. Она произвела на свет новую жизнь. Чудесное невинное дитя.

Роженица приподнялась в огромной, с пологом на четырех столбиках, кровати. Приподнялась, не обращая внимания на старания обеих женщин – своей горничной и повивальной бабки – удержать ее. Резкая боль внизу живота сразу же пронзила ее, но она не могла позволить себе поддаться ей. Она должна была видеть своего сына, ведь каждое мгновение рядом с ним – бесценный дар. Боль усиливалась охватившим ее страхом; она почти не сомневалась: скоро появится Лэнгли – появится, чтобы вырвать младенца из ее рук.

Нет! Конечно же, нет! Даже ее бессердечный муж не сможет отобрать у нее ребенка, которого они зачали вместе.

Тяжелая дверь спальни с грохотом распахнулась. Взгляд Анны метнулся к высокой мужской фигуре, показавшейся в дверном проеме. Он пришел. На его лице было все то же холодное выражение, с которым он постоянно смотрел на нее с того самого момента, как обвинил ее в неверности. Встретившись с ним взглядом, она сразу поняла, что ничего не изменилось. Он ее по-прежнему ненавидел. И намеревался отобрать у нее сына.

Как только муж повернулся к повитухе, Анна в отчаянии закричала:

– Нет! Прошу тебя, нет!

– Дайте мне ребенка.

– Это мальчик. Наш сын. Пожалуйста, не делай этого! – Она протянула к мужу руки, моля о сострадании. – Не отнимай его у меня. Ведь я – его мать!

Анна уже не пыталась доказывать свою невиновность. Было очевидно, что муж не хотел ей верить.

– Джеффри, прошу тебя!

Он посмотрел на нее с насмешкой и презрением, и тело ее содрогнулось от горьких рыданий.

– Я должен поздравить вас, мадам, с тем, что у вас хватило здравого смысла подарить мне сына. Наследник мне крайне необходим. Но родись сейчас девочка – я не уверен, что даже это обстоятельство могло бы заставить меня вернуться в вашу постель.

Эти слова словно отравленный клинок пронзили ее сердце, уничтожая последнюю надежду. Боль по-прежнему усиливалась, и Анна, едва удерживаясь от крика, прикусила губу. Все, хватит! Она слишком долго унижалась перед этим мужчиной и больше себе этого не позволит.

Но откуда эта ужасная боль?! Она все возрастала. Разве с рождением ребенка боли не должны прекратиться? Ей очень хотелось спросить об этом повитуху, но Джеффри все еще находился в спальне – а она во что бы то ни стало должна была оставаться сильной.

Наконец он взял на руки ребенка, завернутого в пеленки, и вышел из комнаты. Слезы ручьем струились по щекам Анны, но тут началась новая схватка, и она со стоном закусила губу. Когда же боль внизу живота стала невыносимой, она, глядя на повитуху, прохрипела:

– Помоги мне!..

К ней бросилась Мелли, ее горничная.

– Что с вами, миледи?

– Боли. Они вернулись. – Анна встретилась взглядом с повивальной бабкой. – Я думала, что боли должны прекратиться с рож… – Схватки внезапно усилились, и она, не сдерживаясь, закричала.

Все вдруг померкло у нее перед глазами, и теперь она почти ничего не видела. Но почему же эта адская боль не прекращается? Что с ней происходит? Учащенно дыша, Анна откинулась на подушки, и повитуха ощупала ее живот.

– Успокойтесь, миледи! – сказала она. – Возьмите себя в руки. Вы родили сына без всяких криков. Так постарайтесь уж и для другого младенца.

Когда смысл этих слов наконец дошел до нее, Анна в изумлении распахнула глаза:

– Для другого?.. Будет еще один младенец? Неужели близнецы? Несмотря на следующий приступ невыносимой боли, Анна содрогнулась в истерическом смехе. Выходит, у нее будет два младенца! Джеффри Селуин, граф Лэнгли, посеял две жизни в ее чрево. Но ведь он наверняка отберет и этого ребенка…

Дав себе клятву непременно сохранить ребенка, Анна произвела на свет еще одно дитя.

– Девочка! – воскликнула Мелли. Анна протянула руки:

– Дайте ее мне!

Повитуха завернула кричавшего ребенка в мягкие белые пеленки.

– Здоровенькая девочка, уж поверьте. – Она передала младенца матери.

Анна взглянула на повивальную бабку, в голосе которой ей послышалось сочувствие, и спросила:

– Ты мне поможешь? Повитуха тотчас помрачнела:

– Миледи, что вы имеете в виду?

– Если мы ничего не предпримем… – голос Анны на мгновение прервался, – мой муж отберет у меня и этого ребенка. Я уже потеряла сына. Неужели мне придется потерять и дочь?

Ожидая ответа, Анна затаила дыхание. Она прекрасно понимала: презрение к ней Лэнгли только возрастет, если повитуха передаст ему эти ее слова.

Какое-то время пожилая женщина пристально смотрела на нее. Наконец утвердительно кивнула:

– Хорошо, я помогу вам, миледи. Мужчина, даже если он знатный человек, не имеет права отбирать младенца у матери.

Безмерная радость охватила Анну. Она с улыбкой взглянула на Мелли:

– И ты тоже мне поможешь?

Мелли смахнула слезы, струившиеся по ее щекам.

– Да, миледи.

Анна снова улыбнулась. Улыбнулась во второй раз за все пять месяцев, прошедшие с того рокового дня, когда мерзавец Эсткот набросился на нее, а Лэнгли застал их в этот момент. Она заглянула в глаза своей дочери:

– Я назову тебя Алтея Джоанна[ 1], потому что ты поистине дар Божий, воздаяние мне за то, что страдаю невинно.

Глава 1

Что бы я делала, не пошли мне Господь этот волшебный дар, Тею? Ее милая невинность поддерживает биение моего сердца, иначе оно разорвалось бы от жестокого обращения Лэнгли. Я молю Бога, чтобы Тея никогда не отдала своего сердца жестокому мужчине, такому, как ее отец. Какой же смешной кажется теперь моя любовь к нему! Меня раздражает моя собственная слабость. Я хочу научить дочь быть гораздо мудрее и сильнее, чем ее мать.

10 ноября 1797 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Британская Вест-Индия Двадцать три года спустя

Тея стремительно шагала по пакгаузу, и юбки ее муслинового платья с шелестом развевались вокруг щиколоток, создавая приятный ветерок, чуть холодивший ноги. Высокие потолки пакгауза и тень под ними не слишком смягчали изнурительную карибскую жару. Бисеринки пота» усеявшие кожу, стекались тонкой струйкой и скатывались по спине между лопаток. Tee ужасно хотелось прижать платье к телу и промокнуть эту влагу, но манеры, привитые ей матерью, истинной англичанкой, не позволяли так поступить.

«Мама, если бы ты была здесь, ты бы тоже соблазнилась!»

Но Анны Селуин тут не было и никогда уже не будет. При мысли о матери сердце девушки болезненно сжалось. Десять лет прошло – а она все еще оплакивала потерю…

– Здравствуйте, мисс Тея!

Услышав голос Виски-Джима, Тея остановилась. Взглянув в обветренное морщинистое лицо старика, она с улыбкой ответила:

– Добрый день, капитан.

Он усмехнулся, и повязка на его глазу чуть сдвинулась.

– Вижу, несетесь на всех парусах, как всегда. Тея принялась обмахивать лицо ладонью.

– Наверное, мне следует спустить часть парусов и двигаться помедленнее. Сегодня так жарко.

– Да, верно. – Капитан вытащил из кармана огромный платок и вытер лоб. – И я не такой уж глупый старик, чтобы грузить что-либо на корабль в такой день, как сегодня.

Тея улыбнулась. И в самом деле – старик. На вид ему было лет сто, но Виски-Джим все еще оставался одним из лучших капитанов компании «Мериуэзер шиппинг».

– Когда вы отплываете?

– Похоже, погрузку закончат послезавтра.

Ответ вполне удовлетворил Тею – сроки устраивали ее как нельзя лучше. Ей нужно было действовать, прежде чем дядя Эшби обнаружит мелкое воровство, происходившее в лондонской конторе. Он захотел бы лично отправиться в Англию, а такое путешествие вредно отразилось бы на его здоровье.

Тея очень многим была обязана дядюшке Эшби. Когда ее мать умерла от лихорадки, сгубившей множество европейцев в Вест-Индии, Мериуэзеры взяли на себя заботы о девочке и воспитывали ее как свою собственную дочь.

– Когда вы рассчитываете прибыть в Ливерпуль?

– Я туда не собираюсь, – ответил капитан. Тея взглянула на него с удивлением:

– Что вы имеете в виду?

– На этот раз я направляюсь в Чарлстон, а затем в Нью-Йорк.

– А я думала, вы отправляетесь в Англию. Виски-Джим в растерянности почесал в затылке:

– Нет-нет, вы ошиблись…

А другого корабля не ожидалось еще несколько недель.

– Черт возьми!.. – пробормотала Тея по-французски.

Капитан взглянул на нее с ухмылкой:

– Что вы сказали, мисс? Тея в смущении отвела глаза:

– Так, ничего.

Увы, надежды не оставалось. Ей придется отправиться на каком-нибудь другом корабле.

Попрощавшись с девушкой, капитан направился в дальний конец пакгауза, где его команда, несмотря на жару, грузила на тележки тяжелые бочки с сахаром и ромом, чтобы затем переправить их на корабль.

Тея же отправилась в контору дяди Эшби. Она думала о том, что должна во что бы то ни стало отыскать место на корабле, отплывавшем в Англию.

Добравшись до прохода между высокими штабелями ящиков, Тея остановилась и осмотрелась – теперь она уже не могла устоять перед соблазном… К счастью, поблизости никого не было, и Тея, закинув за плечо руку, похлопала себя ладонью по спине, чтобы промокнуть тканью пот, струившийся меж ее лопаток. О, блаженство! Она чуть приподняла юбки и помахала подолом, чтобы охладить ветерком ноги. И даже закрыла глаза от удовольствия. Как восхитительно было бы искупаться прямо сейчас! На мгновение ей показалось, что она почувствовала освежающее прикосновение воды к своей коже.

– Мадемуазель Тея!

Тея вздрогнула и, открыв глаза, увидела Филиппа, управляющего складом. Он смотрел на нее так, словно она отплясывала на штабелях ящиков нагишом, а вовсе не укрывалась за ними, спасаясь от жары. Темное лицо Филиппа выражало крайнее неодобрение. Чтоб ему провалиться! Уж лучше бы ее увидел кто-нибудь вроде Виски-Джима.

Опустив юбки, Тея расправила плечи и проговорила:

– Ах, Филипп… Я тебя не заметила.

– Это было бы трудно, правда? С закрытыми-то глазами – да еще выделывая такие фортели.

Почему этот огромный чернокожий мужчина говорил с ней подобным тоном?

– Я ничего такого не выделывала, просто обмахивалась. Это большая разница.

Филипп нахмурился:

– Только не для знатной леди.

Почему-то каждый считал, что она хочет быть настоящей леди. Сама же Тея думала иначе. Ее мать была знатной леди, однако это не принесло ей ничего хорошего. Именно поэтому она, Тея, предпочитала быть просто мисс Алтеей Селуин, девушкой, выросшей в Вест-Индии и пользовавшейся такой свободой, какая даже не снилась лондонским дебютанткам. О, она прекрасно знала, какими строгими правилами должна руководствоваться в своей жизни настоящая леди, – тетя Рут и мама позаботились об этом.

Тея в раздражении передернула плечами. Ну почему она должна вести себя так, словно предназначена для того, чтобы служить украшением гостиной? Ведь на самом деле вся ее жизнь прошла здесь, на Карибах, среди моряков и работников с плантаций…

Несмотря на все усилия матери и тети Рут, Тея гораздо охотнее занималась бухгалтерским учетом, чем изучением этикета и хороших манер. И конечно же, у нее не было ни гувернантки, ни настоящей английской няни. Французскому языку ее обучил Филипп, а Виски-Джим научил вязать узлы. Плавать же Тея училась в лагуне, как и все прочие дети на островах. Так что не было ни малейшего сомнения в том, что к жизни на Карибах она приспособилась гораздо лучше, чем смогла бы когда-нибудь приспособиться к жизни в Англии.

Решив, что лучший для нее выход – не обращать внимания на нападки Филиппа, Тея спросила:

– Тебе что-нибудь нужно?

– Мистер Дрейк ищет мистера Мериуэзера.

Филипп отступил в сторону, и Тея увидела стоявшего позади его незнакомого мужчину. «Дрейк. Как знаменитый пират!» – тотчас же промелькнуло у нее. И этот незнакомец вполне мог оказаться пиратом, во всяком случае, он не походил на человека, который избегает опасностей.

Хотя ростом мистер Дрейк был под стать Филиппу, сложен он был совершенно иначе, то есть казался необычайно сильным и в то же время выглядел довольно изящным. Кроме того, Тея почти сразу же обратила внимание на его длинные узкие брюки. Дядя Эшби и другие местные мужчины все еще носили бриджи, как было принято в прошлом десятилетии, и Tee до сих пор не приходилось видеть на мужчинах длинные обтягивающие ноги брюки – такие, как на этом англичанине. Да-да, конечно же, он англичанин – об этом свидетельствовали его манеры, отличавшиеся непринужденной сдержанностью.

Тут она подняла взгляд выше – и у нее перехватило дыхание. Он заметил, что его рассматривают! Да и как не заметить? Губы мистера Дрейка кривились в язвительной усмешке, а карие глаза цвета патоки смотрели на нее с издевкой.

Тея почувствовала, что краснеет, – щеки ее пылали, словно тропическое солнце. Пытаясь скрыть свое смущение, она спросила:

– Чем я могу вам помочь?

– Я разыскиваю мистера Мериуэзера, – ответил англичанин.

Тея покачала головой:

– Сожалею, но его здесь нет.

Замечательно! Мало того, что она глазела на него раскрыв рот, так теперь еще и высказалась как последняя дура. Ведь и так ясно, что дяди Эшби с ней нет.

– Я хочу сказать, что не знаю, где он сейчас находится, – добавила Тея. – Но может быть, я смогу вам помочь?

«Ну вот, это уже лучше, гораздо лучше», – похвалила она себя.

– У меня дело к мистеру Мериуэзеру.

Тея едва удержалась, чтобы не сказать резкость. Многие джентльмены терпеть не могут, когда «делом» занимаются женщины. Очевидно, Дрейк – именно из таких.

– В таком случае не буду вас задерживать.

– Простите, что побеспокоили вас, мадемуазель Тея. Мы поищем мистера Мериуэзера где-нибудь в другом месте. – Филипп склонил голову, изобразив поклон, а затем повернулся, собираясь удалиться.

Но англичанин вдруг заявил:

– Нет-нет, сначала мы проводим юную леди туда, куда она направляется.

Тея с достоинством ответила:

– Я не нуждаюсь в провожатых.

Дрейк протянул ей руку. Темные волосы и мрачное выражение лица придавали ему почти угрожающий вид.

– Я настаиваю, мисс.

Чтобы избежать его прикосновения, Тея отступила к высокой пирамиде бочек.

– Благодарю вас, но со мной все будет в порядке. Он еще больше помрачнел.

– В любом случае мне будет спокойнее, если я провожу вас. Видите ли, портовые склады не место для благовоспитанной молодой леди. – Дрейк сказал это таким тоном, словно сомневался в том, что перед ним действительно благовоспитанная леди.

Tee хотелось отчитать его за дерзость, но деловые интересы всегда следовало ставить на первое место. Дядя Эшби не поблагодарил бы ее, если бы она оскорбила мистера Дрейка. Поджав губы, Тея начала мысленно нагружать бочки на тележку, и ей пришлось загрузить ее полностью, прежде чем она успокоилась настолько, что смогла заговорить. К тому моменту, когда тележка, по ее предположениям, могла бы отправиться в док, ей удалось изобразить любезную улыбку.

– На этом складе я почти как дома, мистер Дрейк. Но раз уж мы оба ищем мистера Мериуэзера, то я с удовольствием составлю вам компанию.

Тея быстро направилась к выходу, но англичанин тут же обхватил рукой ее талию.

– Мистер Дрейк, нет никакой необходимости… Он привлек девушку к груди и отступил с ней назад.

Тотчас же за спиной ее раздался ужасающий грохот. Тея вздрогнула и невольно обвила руками шею Дрейка. В следующее мгновение он подхватил ее на руки и стремительно вышел из прохода. Крепко прижимаясь к англичанину, девушка повернула голову – и громко вскрикнула. Несколько бочонков раскатились по полу, а на том месте, где она только что стояла, валялась разбитая в щепки упаковочная клеть – судя по всему, в ней находилась какая-то посуда.

Тея снова вздрогнула и, повернувшись к своему спасителю, уткнулась лицом в его белоснежный галстук.

Прерывисто вздохнув, она вдруг почувствовала, что от этого мужчины исходит необыкновенно приятный запах. А затем, ощутив, что ее груди прижимаются к его груди, она на мгновение прикрыла глаза – в этот момент ее охватило чувство, которого ей до сих пор не приходилось испытывать. Казалось, что на руках этого мужчины она в полной безопасности и с ней не может случиться ничего плохого. Да-да, ведь Дрейк спас ее от увечья, возможно – от смерти. И выходит, что он как странствующий рыцарь!

Тея подняла голову и с улыбкой сказала:

– Благодарю вас, мистер Дрейк.

На его лице не отразилось никаких эмоций.

– Как я уже говорил, женщинам не место в пакгаузе. – С этими словами он опустил ее на пол, но еще несколько мгновений удерживал, прижимая к себе.

Тея же замерла, затаила дыхание… Этот мужчина и эта ситуация совершенно не укладывались в рамки ее жизненного опыта. «Неужели все англичане столь неотразимы?» – подумала она неожиданно.

Тут девушка наконец отошла от него, охваченная самыми противоречивыми чувствами. Ей хотелось бежать от Дрейка без оглядки – и в то же время хотелось броситься в его объятия и снова к нему прижаться.

– Мадемуазель Тея, как вы себя чувствуете? – раздался вдруг голос Филиппа. – И как такое могло случиться на моем складе?! Это ужасно! – Схватив ее за руку, управляющий обернулся к англичанину: – Мистер Дрейк, мы очень вам благодарны за спасение нашей мадемуазель Теи. Поверьте, мистер Мериуэзер этого не забудет.

– Отлично. – Дрейк мельком взглянул на Филиппа. – Возможно, ваш хозяин проявит любезность и даст мне то, в чем я нуждаюсь.

«В чем же он может нуждаться?» – подумала Тея. И действительно, этот человек казался таким независимым, таким самоуверенным… Неужели ему могло что-то понадобиться от владельца небольшой судоходной компании на маленьком островке?

По пути к конторе Мериуэзера Дрейк то и дело поглядывал на шагавшую рядом девушку. «Интересно, кто она такая? – думал он. – Ведь леди не имеют привычки разгуливать по пакгаузам. Большинство из них даже близко не подойдут к такому месту. А может, она подружка Мериуэзера?»

Дрейк внезапно нахмурился; почему-то ему ужасно не понравилась мысль о том, что эта девушка может быть любовницей Мериуэзера. Но что же с ним происходит? Какое ему до этого дело? А впрочем, все ясно. Слишком уж привлекательной оказалась девушка, шагавшая рядом. Дрейк вдруг почувствовал, что ему хочется протянуть руку и прикоснуться к ней. И он тут же вспомнил, какое впечатление она на него произвела, когда он только увидел ее. Лицо сердечком, обрамленное чудесными каштановыми локонами, было исполнено выражения полнейшего блаженства. Платье же было приподнято значительно выше лодыжек; причем он сразу же обратил внимание, что девчонка не носит чулок. О, у нее изумительные ножки – любой мужчина пожелал бы, чтобы такие ноги обвились вокруг его тела.

Тут она обернулась к нему с выражением сожаления в голубых глазах:

– Оказывается, мистера Мериуэзера здесь нет. Почему бы вам не присесть? Я бы распорядилась принести нам что-нибудь, чтобы подкрепиться, пока мы будем ждать.

Переступив порог, Дрейк обвел взглядом контору в поисках места, где можно было бы присесть. Одну сторону комнаты занимал огромный письменный стол красного дерева, заваленный бумагами. Под углом к нему стоял другой стол – с многочисленными картами и графиками. Две стены были сплошь заставлены придвинутыми к ним ящиками и бочками, частично раскрытыми. Но все же под окном, напротив письменного стола, нашелся уютный уголок, где стояли два кресла, небольшой диван и полированный чайный столик.

Дрейк снова взглянул на девушку. Ему очень хотелось принять ее приглашение, но необходимо было срочно увидеться с Мериуэзером. Он не мог терять время попусту.

– Благодарю вас, но я вынужден отказаться. Мне надо срочно переговорить с мистером Мериуэзером.

Она взглянула на него с удивлением:

– Уверяю вас, если бы я или Филипп знали, где он сейчас находится, то сразу же отвели бы вас к нему. Дело в том, что он может находиться где угодно на острове, так что лучше всего остаться здесь и подождать.

Дрейк в раздражении передернул плечами:

– Я не могу ждать. Дело, которое я должен обсудить с ним, не терпит отлагательства.

От этого зависело его доброе имя, его репутация.

Немного подумав, Тея утвердительно кивнула. Затем, обернувшись к стоявшему у двери управляющему, сказала:

– Филипп, пожалуйста, пошли кого-нибудь домой справиться, не там ли еще мистер Мериуэзер. Думаю, следует послать кого-нибудь также в доки и в город. А если его там не обнаружат, надо отправить посыльных на ближайшие плантации.

Когда Филипп ушел, Тея снова повернулась к Дрейку:

– Я узнаю у Виски-Джима, не видел ли он мистера Мериуэзера. Будьте любезны, подождите здесь. Мы скоро отыщем его, поверьте. – Не дожидаясь ответа, она вышла.

«Какая властная девица», – мысленно усмехнулся Дрейк, покидая контору следом за Теей. Он не собирался здесь сидеть, дожидаясь, когда она вернется с Мериуэзером.

Дрейку с его длинными ногами редко приходилось ускорять шаг, чтобы не отставать, но Тея шла так стремительно, что он с трудом поспевал за ней. Нет, едва ли эта девушка – любовница Мериуэзера. Скорее всего она дочь, хотя и не называла его «папой». Вероятно, при посторонних она предпочитала держаться официально. Однако подобная официальность казалась довольно странной для женщины, выставлявшей свои ноги на всеобщее обозрение… А впрочем, какое ему, Дрейку, до этого дело?

Отбросив праздные размышления, он сосредоточился на своих проблемах – ведь этот рейс изобиловал происшествиями, последним из которых стал взрыв котла. Не было ни малейшего сомнения: если он не прибудет в Ливерпуль вовремя, то не только лишится страховой премии, но и подведет тех, кто доверился ему. Конечно, для него самого деньги почти ничего не значили, но он должен был прийти в порт вовремя, потому что это – дело чести.

Вскоре послышались мужские голоса, и Дрейк, ускорив шаг, догнал Тею. Она резко обернулась и в испуге взглянула на него:

– Я думала, вы остались в конторе.

– Мной не так-то легко командовать.

– Я не собиралась вами командовать, сэр. Но остаться там было бы разумнее. Если мистер Мериуэзер придет в контору, а вас там не окажется, он может снова уйти.

– Тем не менее я здесь, – заявил Дрейк. – Думаю, я ясно изложил свою точку зрения в отношении женщин, в одиночку разгуливающих по пакгаузу.

Тея расправила плечи и вскинула подбородок. Бросив на собеседника надменный взгляд, она проговорила:

– Я хожу там, где мне хочется. И могу заверить вас, что в пакгаузе со мной ничего не может случиться.

– Вы так считаете? Но ведь вас едва не убило рухнувшими бочками…

Она прикусила губу и на мгновение отвела глаза:

– Это была случайность, и прежде там ничего подобного не происходило. Филипп тщательнейшим образом следит за порядком на своем складе.

– Мне казалось, что пакгауз принадлежит Мериуэзеру.

– Он принадлежит «Мериуэзер шиппинг». А Филипп у нас уже больше десяти лет, и он прекрасный управляющий.

Дрейк задумался. Кто же он такой, этот Филипп? Хотя торговлю людьми упразднили уже лет десять назад, рабство по-прежнему существовало. Сам же Дрейк поддерживал тех, кто в палате лордов выступал за отмену рабства.

– Рабам обычно не предоставляют таких полномочий, – заметил он.

Девушка утвердительно кивнула:

– Да, верно. Но у нас не используют труд рабов. Мы нанимаем свободных людей и хорошо им платим. Наша компания заботится о своих работниках.

«Наша компания»? Любовница не стала бы так говорить. Скорее всего эта девушка действительно дочь Мериуэзера.

– Вы уверены, что мы найдем мистера Мериуэзера? Тея молча кивнула и отвела взгляд. Минуту спустя они приблизились к докам. Моряки грузили товары на тележки, непрерывно изрыгая потоки ругательств, которые заставили бы содрогнуться многих знакомых Дрейку джентльменов. Тея же оставалась совершенно невозмутимой. Она тотчас направилась к старику с повязкой на одном глазу и бутылкой виски в руке.

– Это Виски-Джим. – Тея покосилась на своего спутника. – Он капитан судна.

Тут старик пронзительно свистнул, и сразу же воцарилась тишина, но моряки не прекратили работу; они приветствовали Тею улыбками, а некоторые даже кивали ей. Тея, тоже улыбаясь, отвечала на каждое приветствие.

– Вижу, вы так и не спустили паруса, мисс Тея, – сказал капитан.

Она снова улыбнулась и покачала головой:

– Нет времени. Вы видели мистера Мериуэзера?

– Да, видел. Он пошел домой, потому что обещал миссис Рут попить с ней сегодня чаю.

– Спасибо, капитан. Мистеру Дрейку нужно поговорить с ним по важному делу.

Тея обернулась к Дрейку:

– Мистер Дрейк, позвольте познакомить вас с Виски-Джимом, самым замечательным из капитанов, бороздящих Атлантику.

Дрейк протянул старому моряку руку:

– Рад познакомиться, капитан. Старик ухмыльнулся:

– Зовите меня Виски-Джим. Это вполне заслуженное имя, и я им горжусь.

Дрейк многозначительно посмотрел на бутылку в руке капитана:

– Да, вижу. Старик рассмеялся:

– Не каждый сумеет выстоять, отведав моей бутылки.

– Капитан прославился тем, что имеет обыкновение разбивать бутылки о головы непокорных матросов, – объяснила Тея.

– Это не слишком беспокоило бы матросов, если бы я не удерживал разбитые бутылки из их ежедневной порции спиртного.

– Думаю, капитаны моих судов могли бы кое-чему у вас поучиться, – заметил Дрейк.

Виски-Джим лукаво подмигнул ему:

– Наверняка могли бы, парень. Наверняка.

Решив дождаться возвращения дяди Эшби, Тея отвела Дрейка обратно в контору. Близость этого мужчины волновала ее, и рука девушки слегка дрожала, когда она наливала ему чашку чая. Она думала, что он сядет в кресло, но Дрейк, к ее удивлению, уселся на софу рядом с ней. К тому же он без всякого стеснения разглядывал ее, и это ужасно смущало…

Протянув ему чашку, она спросила:

– У вас корабль в гавани, мистер Дрейк?

Взяв из ее руки фарфоровую чашку с блюдцем, он ответил:

– Да, «Золотой дракон».

Тея чуть отодвинулась, чтобы ее ноги не касались ног Дрейка.

– Значит, с вашим судном не все в порядке? Вы хотите, чтобы мистер Мериуэзер чем-то помог вам?

– Да. – Он не добавил больше ни слова. Немного нахмурившись, Тея вновь заговорила:

– Мистер Дрейк, если бы вы сказали мне, что вам нужно, я, возможно, сумела бы вам помочь. Вы говорили, что дело срочное, не так ли? – «Да, он явно из тех, кто не станет говорить с женщиной о серьезных вещах», – мысленно добавила она.

Дрейк устремил на нее внимательный взгляд, и ее вдруг охватил какой-то странный жар.

– Мисс Мериуэзер, каким бы срочным ни было мое дело, я хочу дождаться вашего отца.

Ее отца?!

– Вы ошибаетесь, мистер Дрейк. Мистер Мериуэзер – мой компаньон, а не родственник.

Дрейк криво усмехнулся:

– Что ж, в таком случае я предпочитаю иметь дело с вашим компаньоном.

Тея снова нахмурилась. Поведение Дрейка граничило с оскорблением, и она больше не намерена оставаться в его обществе. Действительно, почему она здесь сидит? Ведь у нее – важные дела. Кроме того, следовало выяснить, было ли происшествие на складе случайностью…

Поставив чашку на стол, Тея сказала:

– Полагаю, вы не станете возражать, если я покину вас и займусь своими делами.

Конечно же, она вела себя невежливо, и тетя Рут с дядей Эшби отчитали 6ti ее, если бы узнали об этом. Но Тея полагала, что по большому счету она права – ведь они с матерью очень много сделали для процветания «Мериуэзер шиппинг». Да, она была полноправным компаньоном дяди Эшби, а этот человек…

Тея толком не понимала, почему ее так задело поведение Дрейка. Обычно она не реагировала на насмешки мужчин – слишком многие из них не могли поверить, что женщина способна заниматься чем-то еще, кроме домашнего хозяйства; во всяком случае, англичане думали именно так.

Но почему же поведение мистера Дрейка так подействовало на нее? Решив, что не стоит об этом думать, Тея решительно поднялась:

– Всего хорошего, сэр.

Дрейк пристально посмотрел на нее и проговорил:

– Мистер Мериуэзер, возможно, и позволяет своей подружке принимать участие в делах, но я предпочитаю вести переговоры только с хозяевами.

Неужели этот человек подумал… Она пристально взглянула на Дрейка и проговорила:

– Вы только что назвали меня «подружкой» дяди Эшби, не так ли?

Дрейк явно смутился:

– Так он ваш дядя? Простите, я не знал… Возмущение Теи нисколько не уменьшилось.

– Он мой компаньон. Я ведь уже говорила. Стремительно поднявшись с софы, Дрейк схватил девушку за плечи и, глядя ей в глаза, повторил вопрос:

– Так он ваш дядя? «Какое это может иметь значение?» – подумала Тея. Она молча смотрела на Дрейка. Она твердо решила, что не станет отвечать. Да, ему не удастся запугать ее своим ростом и своей яростью, не удастся подчинить ее…

– А… должно быть, вы мистер Дрейк, – раздался голос мистера Мериуэзера. – Но почему вы держите Тею таким образом? Ей что-то попало в глаз?

Тея повернулась к дяде, стоявшему в дверях раскрыв рот:

– Нет, дядя Эшби. Я просто объясняла мистеру Дрейку, что ты не являешься моим покровителем. Полагаю, у него к тебе какое-то предложение.

Глава 2

ЛедиAnyорт позволила мне повидать Джареда. Хотя она родная тетя Лэнгли, она по-прежнему добра ко мне и очень сердита на своего племянника из-за того, что он отнял у меня сына. Джаред так прекрасен! Но свидание было коротким, слишком, слишком коротким… Расставание с ним вновь растравило рану, никогда не заживающую в моем сердце. И все же я с радостью согласна терпеть эту боль – только бы видеть моего дорогого мальчика, только бы целовать его нежные щечки и говорить ему, как я его люблю. Слава Богу, у меня есть Тея. Не знаю, что бы я без нее делала.

16 апреля 1798 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

И тотчас же Дрейк понял три вещи. Во-первых: когда Эшби Мериуэзер удивлялся, он очень походил на рыбу, которую вытащили из воды. Во-вторых: красота Теи многократно возрастала, когда глаза ее пылали гневом. И в-третьих: он, Дрейк, почувствовал огромное облегчение, узнав, что она вовсе не любовница этого человека.

Глаза девушки все еще пылали, но Дрейк заметил, что теперь она пыталась взять себя в руки и успокоиться. Она закрыла глаза, как недавно в пакгаузе, и что-то пробормотала себе под нос – ему показалось, что «десять бочек», хотя слова эти не имели ни малейшего смысла.

Открыв глаза, она сказала:

– Пожалуйста, отпустите меня.

Дрейк выполнил ее просьбу, однако ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторвать пальцы от плеч девушки. Повернувшись к Мериуэзеру – тот наконец-то закрыл рот, – он поклонился и назвал свое имя.

Мериуэзер окинул его взглядом и, покачав головой, проговорил:

– Вы что же, молодой человек, позволяете себе неблаговидные действия по отношению к мисс Селуин? Предупреждаю вас: она благородная леди, и я не допущу, чтобы кто-либо непочтительно обращался с ней и задевал ее чувства.

Тея подбежала к почтенному джентльмену и взяла его за руку:

– Не беспокойся, дядя Эшби. Ты же знаешь, доктор велел тебе избегать лишних волнений. – Взглянув на гостя, она добавила: – Мистер Дрейк не сделал ничего неподобающего, уверяю тебя.

– Моя дорогая, но ты же сказала…

– Это простое недоразумение, – перебила Тея. – Не так ли, мистер Дрейк?

Он кивнул и с улыбкой ответил:

– Да, конечно. Уверяю вас, мистер Мериуэзер, когда мужчина достигает определенного возраста, он уже не думает о недозволенных связях, даже если повстречает такую очаровательную молодую леди, как мисс Селуин. Он начинает задумываться о создании семьи – во всяком случае, моя мать продолжает настаивать на этом.

Тея широко раскрыла глаза, но ничего не сказала. «Возможно, потеряла дар речи от неожиданности», – подумал Дрейк.

Мериуэзер снова покачал головой:

– В таком случае вам нет смысла заглядываться на Тею. Она твердо настроена против замужества, и если моя дорогая Рут не сумеет переубедить ее, то ни одному джентльмену не удастся склонить ее к браку.

Дрейк был с этим не согласен. Он предпочитал думать, что «переубедить» Тею гораздо легче мужчине, чем женщине, какой бы мудрой она ни была.

Тея вновь заговорила:

– Поверь, дядя Эшби, мистер Дрейк просто шутит. Он пришел сюда вовсе не затем, чтобы найти жену.

Мериуэзер горестно вздохнул:

– А жаль…

Тея отошла в сторону и с некоторым раздражением добавила:

– Мистер Дрейк пришел по делу, и он может говорить только с тобой.

Мериуэзер с удивлением посмотрел на девушку:

– Но почему? Тея, ведь именно ты у нас все решаешь. Разве ты не объяснила мистеру Дрейку, что в «Мериуэзер шиппинг» мы с тобой равноправные компаньоны?

Девушка насмешливо взглянула на гостя и, пожав плечами, ответила:

– Я пыталась…

Дрейк едва заметно нахмурился:

– Видите ли, я не понял ситуацию. И не могу сказать, что теперь понимаю. Неужели вы действительно компаньоны? Согласитесь, это в высшей степени необычно…

Мериуэзер рассмеялся:

– Да, верно. Но мисс Селуин – необыкновенная девушка, и такой же была ее мать.

– Однако мистер Дрейк ясно дал понять, что не желает обсуждать важные вопросы с женщинами, так что мне лучше заняться другими делами, – заявила Тея и вышла из комнаты.

Дрейк хотел окликнуть дерзкую девчонку, но в последний момент все-таки сдержался. Он и так уже слишком отвлекся… Повернувшись к Мериуэзеру, он вдруг обнаружил, что тот внимательно разглядывает его.

– Находите ее обворожительной, верно? – проговорил старик. – Что ж, многие так считают. Но она не обращает на мужчин внимания. Думает, что любовь существует только для слабоумных женщин, а брак – всего лишь подобие тюрьмы. Какая досада! – Он горестно покачал головой.

– Не сомневаюсь, что вы правы, – ответил Дрейк. – Однако я здесь по делу, как уже сказала мисс Селуин.

Одному Богу известно, почему он заговорил о женитьбе. Может, хотел посмотреть, как эта девица отреагирует?

Мериуэзер оживленно закивал головой:

– Да-да, конечно. Что мы можем для вас сделать?

– Мне нужен опытный кузнец.

Мериуэзер молчал, как бы ожидая, что Дрейк еще что-нибудь скажет. Но тот ничего не добавил, и Мериуэзер, откашлявшись, проговорил:

– Что ж, хорошо. Это вполне возможно. Уверен, что смогу найти подходящего человека. Да, несомненно. Я договорюсь с ним, чтобы завтра утром он первым делом помог вам. – Мистер Мериуэзер лучезарно улыбнулся гостю.

Дрейк же помрачнел и покачал головой:

– Нет-нет, это совершенно неприемлемо. Мне необходим кузнец именно сегодня, сейчас.

– Видите ли, именно сейчас он выполняет задание Теи… То есть мисс Селуин. Возможно, если вы обратитесь к ней…

– Неужели она наняла кузнеца для себя лично? – перебил Дрейк. Он в изумлении уставился на собеседника.

– Не для себя, а для нашей компании. Она поручила ему соорудить что-то… то ли для повышения безопасности, то ли для эффективности. Должен признаться, я не очень-то вникал…

«Ах вот как обстоят дела! – мысленно воскликнул Дрейк. – Что ж, теперь все понятно».

– Я заплачу компенсацию и «Мериуэзер шиппинг», и кузнецу. Поверьте, он действительно нужен мне именно сейчас.

– Видите ли, я не знаю, согласится ли Тея отпустить кузнеца. Завтра наверняка согласится.

– Надеюсь, вы не хотите сказать, что мисс Селуин откажется отпустить его сегодня?

– Не могу судить, мой мальчик, не могу судить. Дрейк почувствовал, что теряет терпение. Пристально посмотрев на собеседника, он спросил:

– А вы не могли бы попросить ее? Кстати, где она?

– Думаю, вышла, чтобы присмотреть за работой кузнеца. Полагаю, что она в кузнице.

Дрейк тяжко вздохнул. Ему приходилось клещами вытягивать из старика каждое слово.

– А где находится эта кузница?

– В городе. Если хотите, я попрошу кого-нибудь проводить вас.

– И чем скорее, тем лучше.

Мериуэзер кивнул и вышел из конторы. Через несколько минут он вернулся в сопровождении управляющего складом.

– Филипп согласился проводить вас к мисс Селуин. А если в кузнице ее нет, то он отыщет ее.

Дрейк ничего не сказал, но твердо решил, что в случае отсутствия девчонки уговорит кузнеца немедленно отправиться на судно – даже если для этого придется расплатиться с ним алмазами.

Шагая рядом с Филиппом по небольшому поселку – Мериуэзер с важностью величал его «городом», – Дрейк то и дело поглядывал по сторонам. «Эти белые дома под красными черепичными крышами напоминают средиземноморские порты, – думал он, – но где же кузница?» Он уже хотел спросить управляющего складом, куда они направляются, но тут Филипп, прервав его размышления, проговорил:

– Вы быстро соображаете и быстро действуете, мистер Дрейк. Сегодня утром мы могли бы потерять нашу мадемуазель Тею, если бы не вы. Тысяча чертей, должно быть, добрый ветер прибил вас к берегам нашего острова.

– Вам удалось выяснить причину произошедшего? Управляющий покачал головой:

– Нет еще. Странное происшествие, верно? Дрейк не знал, что ответить, поэтому промолчал.

– Все грузы всегда укладывают одинаково, – продолжал Филипп. – Мадемуазель Тея настаивает на этом, чтобы обезопасить работников. Она у нас очень добросовестная.

– Так как же бочки могли свалиться?

– Вот уж не знаю. К этому должен был приложить руку очень сильный человек – но ведь такое трудно представить…

– А у вас нет никого, кто желал бы зла мисс Селуин? – спросил Дрейк, хотя был почти уверен, что на острове не могло быть такого человека.

Управляющий энергично покачал головой:

– Нет-нет, даже владельцы плантаций не захотели бы причинить ей вред.

Ответ управляющего насторожил Дрейка.

– Что вы имеете в виду, говоря «даже владельцы плантаций»?

Филипп улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

– Мадемуазель Тея открыто высказывается против рабства, а такие идеи не всем здесь нравятся.

Управляющий выразился не совсем точно. Местные плантаторы могли существовать только за счет рабского труда, и многие из них, лишившись дешевой рабочей силы, почти наверняка разорились бы.

– Но ведь у нее хватает ума не заявлять во всеуслышание о своих аболиционистских[ 2] убеждениях? – Задавая этот вопрос, Дрейк уже знал ответ.

– Нет-нет, она не признает осторожности. К тому же она не относит этот вопрос к политическим, а считает, что рабство нарушает закон морали, поэтому и отказывается молчать.

«Если это правда, – подумал Дрейк, – то очень странно, что она впервые столкнулась с опасностью только сегодня. А может, не впервые?» Он поделился своими опасениями с Филиппом, и тот ненадолго задумался. Потом отрицательно покачал головой:

– Думаю, вы ошибаетесь. Во всяком случае, раньше с ней ничего подобного не случалось. Ведь мадемуазель Тея помогает всем землевладельцам с перевозкой грузов. Им не нравятся ее убеждения, зато очень нравится прибыль, которую она им обеспечивает. Месье Мериуэзер очень хороший человек, но он не справился бы с морскими перевозками без мадемуазель Теи, и владельцы плантаций прекрасно это знают. Так что скорее всего это странное происшествие – просто несчастный случай.

Дрейк молча кивнул: ему не хотелось спорить с управляющим.

Поглядывая на черные мускулистые руки кузнеца Джейкоба, Тея вспоминала о своей встрече с Дрейком. Она ужасно разозлилась на него, но тем не менее находила его необычайно привлекательным. И ей было стыдно, что она в припадке гнева наговорила лишнего. Во всяком случае, не стоило все это говорить при дяде Эшби – ведь она прекрасно знает, что у дядюшки больное сердце. «Увы, мне опять не удалось сдержаться», – подумала Тея со вздохом.

Что же касается Дрейка, то следовало признать, что этот человек очень ловко вышел из затруднительного положения, когда сказал про женитьбу. Без сомнения, он сказал только для того, чтобы обескуражить ее. Он не мог говорить это всерьез. Впрочем, она в любом случае не собирается даже думать о такой возможности. Незамужние женщины имеют мало прав. Замужние же вовсе их лишены. Олимпия де Гуж[ 3] лишилась жизни, обвиненная в государственной измене, – за разоблачение неравенства в правах мужчин и женщин во Франции.

Тея не могла не учитывать реальное положение вещей. Если она когда-нибудь и выйдет замуж, то уж не за такого грубого человека, как Дрейк. Анна Селуин постаралась просветить свою дочь относительно всех ловушек брака, в особенности насчет мужчин с непреклонным характером.

Где-то там, в Англии, жил сейчас человек, рожденный в тот же самый день, что и она. Ее брат. Тея никогда не встречалась с ним, даже не видела его никогда – и все из-за их отца, жестокого мужчины, который вырвал младенца из рук матери, чтобы наказать свою жену за проступок, которого та не совершала. Он мог себе это позволить только потому, что его жена была совершенно бесправной…

– Это быть отличный, мощный лебедка, да, мэм. Слова Джейкоба прервали размышления Теи.

Она наклонилась, чтобы получше рассмотреть блок, прикрепленный к барабану. Колесо в форме катушки казалось достаточно крепким, чтобы выдержать вес самых тяжелых бочек.

– Ты проделал замечательную работу, Джейкоб. Думаю, это именно то, что нам нужно.

– Прекрасно. Значит, вы не станете возражать, чтобы он отправился со мной на «Золотой дракон» и отремонтировал там паровой двигатель?

При звуке этого голоса все тело Теи напряглось.

Дрейк… Но что он здесь делает?

Она резко развернулась, и ее юбки, колыхнувшись, коснулись горна. Подол испачкался сажей, а жар опалил ее руки, когда девушка подступила слишком близко к огню.

Дрейк выругался вполголоса и, сделав гигантский шаг, схватил ее за плечи и оттащил подальше от горна.

– Неприятности просто преследуют вас, мисс Селуин.

Тея хотела ответить ему резкой отповедью, но вдруг обнаружила, что его взгляд обжигает сильнее, чем пламя в кузнечном горне.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, сэр. Он отпустил ее и отступил на шаг.

– Удивляюсь, как вам удается избегать увечий, когда меня нет поблизости, чтобы оградить вас от опасности.

Она в раздражении передернула плечами:

– Я прекрасно справляюсь без вашей помощи. Возможно, именно ваше присутствие навлекает на меня сегодня всякие неприятности. Что вы на это скажете?

Он рассмеялся, но рассмеялся по-доброму, и черты его лица при этом смягчились. . Тея невольно улыбнулась:

– Наверное, я была с вами слишком резкой. Поверьте, я очень благодарна вам за то, что вы сегодня утром избавили меня от серьезных неприятностей.

Он взглянул на нее вопросительно:

– А сейчас?

Она досадливо поморщилась:

– И сейчас тоже. Спасибо, что оттащили меня от горна. Я просто… оступилась.

Он удовлетворенно кивнул:

– Я рад, что оказался здесь.

Tee ужасно хотелось сказать, что, не окажись он здесь, с ней ничего бы не случилось. Однако на сей раз она сдержалась.

– Мистер Дрейк, а почему высказались здесь?

– Я ведь уже говорил. Мне нужен кузнец для починки парового двигателя.

– Так ваш корабль – пароход? – удивилась Тея. Все известные ей пароходы были американскими, и только один из них мог пересечь океан – «Саванна».

– Не совсем. Это парусный корабль, снабженный паровым двигателем.

Ах, так же, как и пароход «Саванна»! Замечательно! Но почему он вдруг замолчал? Мог бы рассказать о нем побольше.

– И что же? – Тея скрестила руки на груди. – Да говорите же! – Она топнула ногой.

Он снова улыбнулся, и его карие глаза потеплели. «Какая чудесная у него улыбка, – подумала Тея. – Да, он чрезвычайно привлекательный мужчина».

– И котел на моем корабле взорвался. Поэтому мне нужен кузнец. Я собираюсь заплатить за его услуги и «Мериуэзер шиппинг», и ему лично.

– Нет необходимости платить нашей компании за использование труда наемного работника. Кажется, я уже упоминала, что мы не держим рабов.

Она с трудом удержалась от дальнейших высказываний на эту тему. Ведь Дрейк пришел не для того, чтобы выслушивать лекцию о низкой производительности рабского труда.

– Видите ли, я просто намеревался компенсировать вашей компании потерю времени из-за остановки работ, – пояснил Дрейк. – Ведь вам придется дождаться, когда кузнец закончит ремонт двигателя на моем корабле.

– Лебедка может подождать, – сказала Тея. – К тому же она почти готова.

– Очень хорошо. Тогда мы можем приступить… – Дрейк повернулся к Джейкобу. – Мистер…

Кузнец стащил плотные перчатки, защищавшие руки от жара кузнечного горна, и изрек:

– Мой звать Джейкоб. Дрейк протянул кузнецу руку:

– Так вот, Джейкоб… Мне необходима ваша помощь. Этот поступок Дрейка удивил и обрадовал Тею. И Джейкоб тоже удивился. Он уставился на Дрейка, словно не зная, что делать, затем тщательно вытер ладонь о штанину и пожал руку англичанина.

– Вы хотеть, чтобы мой чинить котел, сэр?

– Да. И как можно скорее.

– Ну, так и где же он тогда?

Замешательство Дрейка могло бы показаться забавным, но Тея опасалась, что оно сменится яростью, когда обнаружится «слабость» Джейкоба.

– На корабле, конечно.

Кузнец отрицательно покачал головой:

– Мой ни за что не пойти ни на какой корабль, сэр.

– Но ведь котел на корабле.

Джейкоб пожал своими массивными плечами:

– Лучше вам приносить его сюда, раз вы хотеть, чтобы мой его чинить.

Дрейк со вздохом посмотрел на Тею:

– Не могли бы вы объяснить? Кажется, я чего-то не понимаю.

– Если вы хотите, чтобы Джейкоб починил ваш котел, вы должны привезти его сюда.

– На это нет времени.

Тея видела, что Дрейк ужасно огорчен. Она искренне сочувствовала ему, но ничего не могла поделать. Джейкоб испытывал непреодолимый страх перед океаном, и Дрейку ни за что не удалось бы доставить его на борт «Золотого дракона».

– Поверьте, Джейкоб ни в коем случае не подойдет к воде.

– Но это же смехотворно. Он ведь живет на острове. Как он может бояться воды?

Чернокожий кузнец выпрямился, брови его сошлись на переносице, и он проворчал:

– Мой не бояться вода.

Дрейк улыбнулся:

– Прекрасно. Значит, мы отправляемся на мой корабль, верно?

– Вы хотеть, чтобы мой чинить ваш котел, сэр? Вы приносить его сюда.

– Я сказал, на это нет времени.

– Вы приносить его сюда, – упрямо настаивал Джейкоб.

Дрейк попытался взять себя в руки.

– Сколько? Назовите цену. Джейкоб пожал плечами:

– Не знать, пока не посмотреть его, сэр.

– Сколько вы возьмете за то, что отправитесь на мой корабль?

– Мой не ходить на ваш корабль.

Дрейк выругался и повернулся к Филиппу, все это время молча стоявшему у входа:

– На острове есть другие кузнецы?

– Нет, сэр, – ответил управляющий.

Тея тихонько вздохнула; она видела, что Дрейк с трудом сдерживается.

– Будь все проклято! – воскликнул он в сердцах. – Хорошо, я доставлю котел сюда.

Кузнец кивнул на лебедку:

– Тогда мой пока заканчивать вот это. Тея улыбнулась Джейкобу:

– Спасибо тебе. Я провожу мистера Дрейка на пристань, а ты, Филипп, скажи, пожалуйста, мистеру Мериуэзеру, чтобы он за меня не беспокоился.

Дрейк покачал головой:

– Нет-нет, благодарю вас, мисс Селуин. Я и сам найду дорогу на корабль и обратно.

– Не сомневаюсь, что найдете. Но если я провожу вас, будет быстрее. Моя повозка стоит у входа, потому что я собиралась по делам в глубь острова. Вы ведь говорили, что очень торопитесь?

Она заметила, как на скулах Дрейка заходили желваки.

– Похоже, вы привыкли командовать, мисс Селуин.

– Всегда рада помочь, мистер Дрейк.

* * *

Казалось, жаркий и влажный карибский воздух обволакивал Дрейка плотной пеленой, когда он с несколькими матросами с «Золотого дракона» грузил котел на повозку Теи.

– Он гораздо больше, чем я ожидала. – Тея с любопытством рассматривала котел. – Неудивительно, что вам не хотелось везти его к Джейкобу.

Дрейк что-то проворчал в ответ. Тея рассмеялась:

– Джейкобу нет до этого дела. Он целых два дня провел на плоту, окруженном голодными акулами, когда пытался бежать из рабства. Теперь он и близко не подойдет к океану. Не подойдет даже ради того, чтобы вернуться на родину.

Дрейк затянул последний узел на канате, крепившем котел.

– Как же ему удалось стать вашим кузнецом? Мне казалось, что беглых рабов наказывают, а не освобождают.

– Так и есть, – кивнула Тея. – Но моя мама выкупила его из рабства. Она собиралась отправить его к семье в Африку, но Джейкоб наотрез отказался. Он работал на нашу компанию до тех пор, пока не накопил достаточно денег, чтобы открыть собственную кузницу. Он женился на славной женщине, и теперь у них шестеро детей. Старший сын недавно получил назначение на один из наших кораблей.

Дрейка поразила и восхитила искренность чувства, прозвучавшего в голосе девушки. Она заботилась, по-настоящему заботилась об этом человеке и его семье. И конечно же, ее взгляды на жизнь очень отличались от взглядов типичной лондонской красавицы. Интересно, как она отреагировала бы, если бы узнала об обстоятельствах его рождения? Отвергла бы его?

Дрейк не собирался это выяснять. И не собирался раскрывать свои секреты, так как причалил к этому берегу только по необходимости. Он направился к лошадям, чтобы занять место кучера, но вдруг увидел, что там уже восседает Тея.

Чуть отступив, Дрейк проговорил:

– Мисс Селуин, может быть, вы уступите мне вожжи? Она приставила ладонь ко лбу, защищая глаза от солнца, и осведомилась:

– Зачем вам это? Уверяю вас, я отлично справляюсь с лошадьми.

Он не сомневался, что она отлично справится, однако считал, что сам должен везти свой котел.

– Мисс Селуин, я настаиваю. Она поморщилась:

– Но это же глупо! Я знаю дорогу лучше, чем вы. В конце концов, я здесь живу. Поверьте, я мигом доставлю вас с вашим котлом к Джейкобу.

Дрейк не мог себе позволить терять время на пререкания. Девушка вскрикнула от неожиданности, когда он приподнял ее и пересадил на соседнее место. Прежде чем она успела прийти в себя и оправить платье, он запрыгнул в повозку, уселся на скамью рядом с ней и схватил вожжи.

– Здесь всего одна дорога до кузницы, поэтому не думаю, что требуется весь ваш жизненный опыт, чтобы по ней проехать.

Тея пробурчала что-то насчет «несносных мужчин, которые привыкли командовать» и демонстративно отвернулась, давая понять, что крайне раздосадована. Покосившись на нее, Дрейк с улыбкой подумал: «Когда она все-таки выйдет замуж, ее мужу придется несладко».

– Почему вам так важно именно сегодня починить ваш котел? – спросила она, по-прежнему глядя куда-то в сторону.

Дрейк невольно усмехнулся. Было очевидно, что любопытство этой девушки намного превосходило ее гнев.

Прекрасно понимая, что еще больше разозлит собеседницу, от ответил:

– Потому что он сломался.

Она сделала глубокий вдох, и при этом стали особенно заметны ее округлые формы. Дрейк поймал себя на том, что пялится на нее самым неподобающим образом.

– Это я понимаю. – Она наконец-то повернулась к нему лицом, и он поспешно отвел взгляд. – Но почему так срочно? Почему нельзя завтра или еще через день?

«Она и впрямь ужасно любопытна», – подумал Дрейк, нахмурившись.

Глава 3

Лэнгли узнал, что его тетушка разрешает мне видеться с сыном. Он пришел в ярость и сказал ей, что если так будет продолжаться, то она сама больше никогда не увидит Джареда. Она сообщила мне, что он собирается снова забрать ребенка в Лэнгли-Холл. Как я тогда смогу видеться с сыном? Ведь я укрываюсь в крохотном домике на окраине Лондона, куда муж в наказание счел необходимым упрятать меня. Я так тоскую по моему мальчику… Что сможет он узнать о любви от человека, сердце которого давно превратилось в камень?

5 июня, 1798 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

– В Лондоне я получил страховой полис компании Ллойда, и там указана дата моего возвращения.

Она расправила юбку, напомнив ему о стройных ногах без чулок, скрытых под тонким муслином. Мериуэзер сказал, что она не обращает внимания на мужчин, – но может ли женщина совсем не придавать значения своей внешности?

– Значит, если вы не вернетесь к определенной дате, то потеряете свои деньги? – спросила она.

– Да.

– Должно быть, это очень крупная сумма.

Он дернул вожжи, побуждая лошадей ускорить шаг.

– Не такая уж крупная, но…

Он не договорил. Ему не хотелось пускаться в объяснения. Разве сможет женщина это понять?

– Но что?

Голубые глаза, светившиеся умом и любопытством, заставили его продолжать.

– Я убедил нескольких друзей вложить деньги в это рискованное предприятие.

– Все равно не понимаю. Если вы с грузом вернетесь на день или два позже, то получите на рынке ту же самую прибыль, разве не так?

Ее осведомленность в вопросах коммерции все еще приводила его в замешательство.

– Видите ли, мои друзья вложили деньги не только в товар, но и в сроки, если можно так выразиться. То есть каждый из них также получил страховку на дату прибытия.

Она хмыкнула:

– Похоже на пари. Он улыбнулся:

– Это тоже было. Многие не верят, что мы могли бы добиться лучшего результата, чем пароход «Саванна».

– Но рейс «Саванны» оказался успешным.

– Они использовали в плавании почти исключительно паруса. Мы хотели использовать паровой двигатель, чтобы повысить скорость передвижения.

– И вам удалось?

– Да.

Шов в месте соединения котла с патрубком выпускного клапана лопнул, когда Дрейк настоял, чтобы капитан привел в действие паровой двигатель во время слишком уж затянувшегося штиля. Как позже выяснилось, разрыв шва произошел из-за того, что один безмозглый матрос заполнил котел морской водой. Много драгоценного времени и пресной воды ушло на то, чтобы исправить эту оплошность, но без помощи умелого кузнеца паровая машина была обречена оставаться мертвым грузом на борту до окончания путешествия.

– Тогда вас все равно ждет успех – даже если вы не успеете вернуться к назначенной дате.

Дрейк повернулся к Tee и внимательно посмотрел на нее:

– Вы уверены?

Она энергично закивала:

– Да-да, конечно! Только подумайте! Вы сделали то, чего никто до вас не совершал! Пароход «Саванна» не имел на борту груза – только пассажиров. А вы везете и то и другое. Вы вернетесь в Англию победителем.

Дрейк покачал головой, удивляясь наивности девушки. Более вероятно, что он возвратится с позором, если капитану «Золотого дракона» не удастся наверстать потерянное время.

Тея положила перо на бухгалтерскую книгу и вздохнула. Подвигав плечами, она попыталась избавиться от некоторой напряженности в спине. В ее конторе на втором этаже пакгауза было спокойно и тихо.

Оставив Дрейка с его котлом у Джейкоба, она вернулась в пакгауз, чтобы проверить последние бухгалтерские отчеты, прибывшие на корабле Виски-Джима. Снова взглянув на аккуратные колонки чисел и записей, Тея убедилась, что не ошиблась. Расхождения были искусно скрыты, но они там были. Следовательно – воровство, явное и очевидное.

Если бы только знать, кто этим занимается! Но она бы ужасно огорчилась, если бы выяснилось, что ворует племянник дяди Эшби. К сожалению, нельзя было не учитывать то обстоятельство, что он до сих пор не ответил на ее письмо относительно расхождений, обнаруженных в бухгалтерских книгах. Могло ли письмо затеряться? Она похолодела при мысли о том, что письмо могло попасть в руки виновного и недавний случай в пакгаузе как-то с этим связан.

Корабль Дрейка не был единственным в порту. Даже на корабле Виски-Джима сообщник вора мог добраться до их острова. Капитаны вынуждены были принимать на борт новых матросов почти в каждом порту. У моряков тяжелая жизнь, и бегство с корабля, зашедшего в порт, – обычное дело. Поэтому незнакомый моряк, разгуливающий у пакгауза, не привлек бы к себе внимания.

Но если недавний несчастный случай был кем-то подстроен, то тем больше у нее оснований предпринять путешествие в Англию. Она должна защитить дядю Эшби и тетю Рут, как ее мать защитила ее, отправившись в Вест-Индию.

Тея снова заглянула в бухгалтерскую книгу, отметив ловкость, с которой были сделаны записи.

Имел ли кто-нибудь, помимо племянника дяди Эшби, доступ ко всем счетам и достаточно знаний, чтобы осуществить подлог? Она должна это выяснить, и выяснить до того, как ее компаньон что-нибудь заподозрит. Ведь если окажется, что его племянник действительно виновен, то для Эшби Мериуэзера это будет ужасный удар. Больное сердце старика может не выдержать – именно поэтому ей следует поторопиться.

Взгляд Теи упал на письмо, лежавшее на письменном столе рядом с бухгалтерской книгой. Леди Апуорт приглашала ее провести светский сезон в Лондоне, что, впрочем, она делала каждый год, с тех пор как Тея отметила свое семнадцатилетие. Что ж, это могло бы послужить отличным предлогом для внезапной поездки в Англию. Тетя Рут и дядя Эшби уже давно твердили о том, что ей следует занять подобающее положение в обществе.

Тея взяла письмо и развернула его. У Мериуэзеров были добрые намерения, как и у ее бабушки, но она спрашивала себя: понимают ли они, как твердо и непреклонно настроена она против того, чтобы налаживать отношения с графом Лэнгли? Она никогда не простит его и никогда не займет своего места в обществе, если для этого потребуется примириться с ним.

Однако она непременно должна отправиться в Лондон. Ей хотелось встретиться со своей бабушкой, с леди Апуорт. Тея никогда не виделась с ней, но хорошо знала старушку по письмам и по многочисленным рисункам, на которых та весьма искусно изображала Джареда и сценки лондонской жизни.

В очередной раз перечитав письмо, девушка взглянула на набросок, помещенный внизу. Затем провела пальцем по шраму на лице Джареда – он получил его, спасая жизнь их единокровной сестры Айрис, когда ему было четырнадцать лет. Тея прекрасно помнила день, когда это случилось. В ту ночь ей приснился страшный сон: она видела зверя, который напал на нее и поранил своими когтями. А в следующем месяце она получила письмо от леди Апуорт, в котором рассказывалось о геройском поступке Джареда и о шраме, оставшемся у него на лице.

Ей очень хотелось встретиться со своим братом. Она так много знала о нем и в то же время почти ничего. Желание увидеть родного человека росло и крепло с каждым годом. Из писем леди Апуорт Тея узнала, что Джаред любит, чем занимается, как он выглядит… Но она понятия не имела о том, что ее брат-близнец чувствует в тех или иных ситуациях. Леди Апуорт писала, что он человек очень замкнутый, не расположенный проявлять свои чувства.

Неужели он такой же, как отец? Ей хотелось бы думать, что он лучше, добрее. Возможно, он в чем-то похож на нее. В конце концов, они же близнецы.

А Айрис? Неужели она такая… вредная, какой кажется на рисунках леди Апуорт? Тея горела желанием познакомиться с обоими, с родным братом и с единокровной сестрой.

Подняв голову, она посмотрела в окно. После смерти матери голубая морская даль стала для нее источником утешения и поддержки. Этот остров был для них обеих убежищем и пристанищем, а море манило своими тайнами и обещанием необыкновенных приключений. Еще девочкой она решила, что непременно должна пережить эти приключения. Очевидно, время пришло…

Тут взгляд ее упал на корабль Дрейка. «Золотой дракон». И она невольно улыбнулась. Похоже, он зашел в их гавань в очень подходящий момент.

Твердое намерение Дрейка прибыть в Англию к дате, указанной в страховом полисе лондонской компании Ллойда, определенно было ей на руку. Чем быстрее она попадет в Лондон, тем выше шансы обнаружить вора раньше, чем дядя Эшби даже заподозрит неладное. Для этого ей просто нужно уговорить Дрейка, чтобы он позволил ей плыть на его корабле. Вспомнив их утренний разговор, она поняла, что уговорить его будет не так-то просто.

Мысль о том, что ей придется провести пять недель на борту корабля в тесном соседстве с Дрейком, пробуждала в ней некоторую тревогу. Рядом с этим человеком Тею одолевали чувства, которые прежде никогда ее не посещали, и ей стоило немалых усилий заставить себя не смотреть на него. Однако она постоянно ловила себя на том, что ей ужасно хочется к нему прикоснуться.

На борту корабля ей придется найти способ избегать его. Она не могла допустить, чтобы кто-то отвлекал ее от основной цели путешествия. И вообще ни к чему ей эти странные чувства и желания.

Взяв листок бумаги, Тея выписала из бухгалтерской книги все необходимые данные. Закрыв книгу, она спрятала ее вместе с другими, в которых имелись расхождения. Она очень сомневалась, что дядя Эшби проявит любопытство и придет искать их. Практичность никогда не была сильной стороной ее любимого дядюшки.

– Нет, – решительно заявил Дрейк. – Не может быть и речи о том, чтобы мы задержались в порту, ожидая, когда вы подготовитесь к путешествию.

Сказав это, он почувствовал некоторое разочарование. Мысль о том, что можно было бы провести в обществе мисс Селуин оставшуюся часть пути, казалась весьма привлекательной, но он не мог попусту терять время, которое потребуется молодой леди, чтобы подготовиться к такому путешествию.

– Наверняка столь небольшая задержка не поставит под удар ваш график, – возразила Тея.

Дрейк в раздражении поморщился. Он терпеть не мог женских прихотей. Ему казалось, что после их предыдущего разговора она поняла: добраться до Англии за пять недель – это для него дело чести.

– Нет.

Дрейк отвернулся и принялся наблюдать за работой Джейкоба. Он надеялся, что девушка все же примирится с отказом.

– Сколько вы хотите?

Эти слова задели его за живое, и его терпению пришел конец.

— Моя честь не продается!

Тут Джейкоб вдруг выпрямился и отошел от горна. Скрестив руки на широкой груди, он устремил на Дрейка пристальный взгляд.

– Миз Тея, она хотеть плыть на ваш корабль, сэр. Дрейк яростно сжал кулаки. Сделав глубокий вдох, он попытался взять себя в руки.

– Я все понимаю, Джейкоб, но пойми, это невозможно. Я и так уже потратил слишком много времени на ремонт.

Они бы выиграли несколько часов, если бы кузнец согласился отправиться на борт «Золотого дракона».

Джейкоб в ответ пожал плечами и посмотрел на девушку:

– Миз Тея, вы хотеть ходить на корабль мистер Джейк? Она кивнула:

– Да, Джейкоб. Очень хочу. Мне необходимо соблюдать свой собственный график, а ни один из наших кораблей не отправится в Англию раньше чем через месяц.

Кузнец снова обратился к Дрейку:

– Вы брать пассажиров, да? Дрейк неохотно кивнул:

– Да, но я не могу задерживаться ради мисс Селуин. Я и так уже потерял слишком много времени.

Когда же эти упрямцы наконец-то поймут, что он не собирается рисковать своей репутацией ради женской прихоти?!

– Миз Тея, вы задержать мистер Дрейк? Тея энергично покачала головой:

– Ни в коем случае. Я буду готова к отплытию через два часа.

Дрейк рассмеялся – он просто не мог удержаться. Ни одна из его знакомых дам не смогла бы за такое время собраться на вечер в оперу, не говоря уж о путешествии через океан. Большинству женщин потребовалось бы на это несколько месяцев. Даже двух недель было бы недостаточно. Два часа – это смехотворно.

– Боюсь, мисс Селуин не понимает, что говорит. Тея взглянула на него с вызовом, и он с усмешкой проговорил:

– Поймите, мисс Селуин, «Золотой дракон» будет в пути уже несколько недель, когда вы наконец соберете вещи и будете готовы к отплытию. У вас больше шансов попасть на один из ваших собственных кораблей, отплывающих через месяц.

– Вы уходить без ваш котел, сэр?

Эти слова привели Дрейка в ужас. Если ему придется заканчивать ремонт самому, он сможет починить котел только к вечеру.

Джейкоб кивнул, словно Дрейк подтвердил его мысли:

– Он быть готов через…

Кузнец умолк и вопросительно взглянул на Тею.

– Через два часа, – сказала она.

– Два часа, – подтвердил кузнец. Дрейк тяжко вздохнул и повернулся к Tee:

– Имейте в виду, мисс Селуин, через два часа «Золотой дракон» должен выйти в море с отремонтированным котлом. Если вы хотите плыть на моем судне, вам следует к этому времени подняться на борт.

Он собирался добавить, что в противном случае она не попадет на корабль и останется на острове, но девушка резко развернулась и стремительно вышла из кузницы.

Джейкоб ухмыльнулся, глядя на Дрейка:

– Она быть на борт, сэр. Может быть уверен. Дрейк с невозмутимым видом пожал плечами, хотя его сердце учащенно забилось от одной только мысли, что Тея будет плыть на его корабле.

– Что же, будем надеяться, – сказал он.

– Мой сейчас кончать чинить котел, сэр.

– Прекрасно.

Спальня Теи выглядела так, словно по ней пронесся ураган. Одежда была разбросана по всей кровати и по полу, а у гардероба стояли почти заполненные сундук и саквояж.

– Я не понимаю, к чему такая неприличная спешка, дорогая, – сказала тетя Рут. – Конечно же, ты должна подождать один из наших кораблей, тогда у тебя будет достаточно времени, чтобы как следует собраться в дорогу.

Тея скрежетала зубами, уже в десятый раз отвечая на сетования тетушки:

– Ты сама всегда говорила, что если бы я отправилась провести светский сезон в Лондоне, то мне пришлось бы полностью обновить там свой гардероб. Поэтому глупо терять время на то, чтобы упаковывать и брать с собой платья, которые я не стану носить.

Тетя Рут горестно вздохнула:

– Да, все это так. Но, дорогая, мне бы хотелось, чтобы ты произвела наилучшее впечатление на свою двоюродную бабушку, а не явилась бы к ней с полупустым сундуком и тощим саквояжем. Ты уверена, что мистер Дрейк не согласится подождать хотя бы еще один день?

Тея едва удержалась от смеха.

– Совершенно уверена, тетя Рут. И если мы не поторопимся, то корабль уйдет в море без меня.

Тетя Рут продолжила собирать вещи.

– Как скажешь, дорогая.

Тея же вручила своей горничной стопку тетрадей – то были дневники ее матери – и попросила:

– Пожалуйста, Мелли, уложи это в сундук как можно бережнее.

Горничная с благоговением взяла дневники.

– Можете не беспокоиться, мисс.

Тея улыбнулась. Когда-то Мелли настояла на том, чтобы отправиться вместе с ее матерью в Вест-Индию. Она верно и преданно служила Анне, а после ее смерти осталась в доме и теперь заботилась о Tee. Тея хотела подарить Мелли домик и назначить содержание в благодарность за верную службу, но пожилая женщина и слышать об этом не хотела. Мелли твердо решила не расставаться со своей хозяйкой.

– Мелли, ты уверена, что хочешь сопровождать меня? Я могла бы отправиться и одна.

Тетя Рут даже задохнулась от возмущения.

– Ничего подобного! Ты благородная леди, Тея, хотя и занимаешься делами компании. Твоя мать ни за что не позволила бы тебе отправиться в такое путешествие без горничной.

Мелли утвердительно кивнула:

– Да-да, конечно. Мисс Тея, я обязательно должна сопровождать вас.

Тея снова улыбнулась:

– Спасибо, Мелли. Я очень рада.

– Но все же я плохо переношу такие путешествия, – продолжала горничная. – Когда мы плыли сюда, меня ужасно мучила морская болезнь, и вашей матушке пришлось всю дорогу заботиться и о вас, и обо мне.

– А теперь я буду о тебе заботиться, – сказала Тея. – Но надеюсь, что на этот раз тебе не будет так плохо, ведь прошло уже много лет.

Мелли перекрестилась:

– Я буду молиться, мисс.

Дрейк со своими людьми наконец-то втащил котел на борт судна. Они собирались сразу же поднять паруса и устанавливать котел уже на ходу. Он окинул взглядом бухту, но Теи нигде не было видно. Значит, она все же не успела. Что ж, ничего удивительного. Глупо было бы надеяться, что она появится вовремя. А он ведь надеялся… Эта девушка очень его заинтересовала. Более того – заинтриговала. И все-таки она не успела, как не успела бы любая другая на ее месте. В иной ситуации он, конечно, подождал бы ее, но сейчас он действительно не мог терять время. А жаль…

Капитан отдал приказ поднять якорь, и Дрейк в последней надежде еще раз оглядел бухту. Увы, шлюпки с девушкой в бухте не было. Невольно вздохнув, он отвернулся от борта – и замер в изумлении, увидев перед собой Тею. Девушка осматривала котел и о чем-то беседовала с матросами. Она даже успела переодеться, и теперь на ней было ярко-желтое платье из индийской хлопчатобумажной ткани. В руке она держала зонтик из той же ткани, но держала так, что зонтик вряд ли мог защитить ее от солнечных лучей.

Моряк, стоявший с ней рядом, то и дело улыбался, однако его улыбка могла бы заставить многих дам содрогнуться. Те зубы, которые он сохранил, были почти так же желты, как платье Теи, а усы, облепленные табачной жвачкой, имели коричневатый оттенок.

Но Тея не выказывала ни малейших признаков неприязни к собеседнику – весело болтая с матросом, она энергично жестикулировала свободной рукой и тоже улыбалась.

– Котел такой большой… Сама машина, должно быть, гигантского размера. Как вы думаете, я смогу ее посмотреть?

– Пассажирам запрещено ходить в машинное отделение. – Произнося эти слова, Дрейк уже знал, что девушка сделает все возможное, чтобы нарушить запрет.

Взглянув на него, она снова улыбнулась:

– Приветствую вас, мистер Дрейк. Не могли бы вы сделать одно исключение? Ведь первый помощник разрешил группе любопытных с берега осмотреть паровую машину.

Дрейк решил, что попросит капитана серьезно поговорить с первым помощником. Его совсем не обрадовало известие, что машину, когда она была разобрана, кто-то рассматривал.

Тея между тем продолжала:

– Мне бы очень хотелось осмотреть паровую машину, а также механизм соединения с гребными колесами. Ваши колеса тоже выйдут из строя при слишком большой скорости, как на «Саванне»?

– Да.

– Скажите, а как работает паровая машина? Вы все время держите котел нагретым? Что заставляет его выпускать пар? Из какого дерева сделаны гребные колеса?

Матросы, стоявшие на палубе, дружно расхохотались. Девушка умолкла и покраснела. Дрейк подошел к ней и взял за руку:

– Я с удовольствием отвечу на ваши вопросы сегодня вечером за ужином, мисс Селуин. А сейчас я должен присмотреть за ремонтом машины.

Она в замешательстве прикусила губу.

– Значит, мы будем ужинать вместе?

Дрейк внимательно посмотрел на нее. Сколько времени она провела на борту? Достаточно ли долго для того, чтобы услышать сплетни, то есть разговоры о его происхождении? Ведь при ее неуемном любопытстве это вполне возможно.

– Если вы предпочитаете ужинать отдельно, я не возражаю, – ответил он наконец.

Дрейк уже хотел уйти, но Тея вновь заговорила:

– Дело не во мне, а в моей служанке. Мелли страдает морской болезнью, и я не хочу оставлять ее одну, так как ей, возможно, понадобится помощь.

Дрейк утвердительно кивнул; он с трудом удержался от вздоха облегчения. А ведь ему сейчас не следовало думать об этой девушке. Он должен был сосредоточиться на главном – сделать все возможное, чтобы добраться до Ливерпуля за пять недель.

– В таком случае для вас зарезервируют место за капитанским столом, мисс Селуин. Если вы не придете, мы будем знать почему.

Как владелец судна он всегда сидел за одним столом с капитаном, и ему нравилось проводить время в его обществе.

– Уверяю вас, в этом нет необходимости.

Почему она постоянно спорит с ним по всякому поводу? Ей следовало бы быть благодарной. Ведь почти все пассажиры стремились попасть за капитанский стол.

– Я прикажу стюарду усадить вас рядом со мной.

Не похоже, что она испытывала чувство благодарности, скорее – рассердилась. Глядя прямо ему в глаза, она проговорила:

– Мистер Дрейк, я очень признательна за ваше предложен ие, но вынуждена отклонить его. Я буду чувствовать себя очень неловко, если из-за меня за капитанским столом останется пустовать место.

– Место не будет пустовать. В случае необходимости я пришлю кого-нибудь посидеть с вашей служанкой, так что не беспокойтесь.

Он сам не понимал, почему так настаивал, но мысль о том, что она будет сидеть за другим столом и разговаривать с пассажирами мужского пола, казалась ему невыносимой.

Она нахмурилась и едва заметно кивнула:

– Благодарю вас, мистер Дрейк.

Он с трудом удержался от улыбки – все-таки она не посмела ему отказать.

– Думаю, мне пора вернуться в каюту, – добавила Тея. – Хочу посмотреть, как там Мелли.

Отличная мысль. Действительно, что ей делать на палубе? И вообще пора бы приструнить эту своенравную особу.

– Если снова отправитесь гулять по палубе, берите с собой служанку, мисс Селуин.

– Вы серьезно? – Она расправила плечи и вздернула подбородок. – Мистер Дрейк, я уже вышла из того возраста, когда нуждаются в няньках, уверяю вас.

– Да, разумеется. – Он улыбнулся. – Но кажется, вы забыли, что молодая леди не должна прогуливаться без сопровождения.

Лицо ее словно окаменело, и она без всякого выражения проговорила:

– Я не нуждаюсь в ваших советах и указаниях относительно моего поведения. Если я найду нужным прогуляться по палубе без горничной, я так и сделаю.

Она сопровождала свои слова взмахами зонтика, и несколько раз сей предмет оказывался в опасной близости от лица Дрейка. В конце концов он не выдержал и, ухватившись за наконечник зонтика, решительно заявил:

– Нет, вы этого не сделаете.

Она попыталась выдернуть зонтик из его руки:

– Отдайте же!..

Он внезапно разжал пальцы, и Тея, по инерции отступив на шаг, наткнулась на одного из матросов – к счастью, тот придержал ее за плечи, и девушке удалось устоять на ногах.

Оправив платье, она сказала:

– Если вы закончили отдавать свои бесполезные распоряжения, то я оставлю вас с вашими… котельными проблемами.

Тут Дрейк вдруг заметил, что матросы, ставшие свидетелями этого обмена любезностями, выразительно переглядываются и ухмыляются. Приблизившись к Tee – она невольно попятилась, – он наклонился к ней и вполголоса проговорил:

– Мисс Селуин, имейте в виду, что судно принадлежит мне, а единственный человек на борту, который может отказаться выполнять мои распоряжения, – это капитан. Но даже он десять раз подумает, прежде чем так поступит. Я полагаю, вы будете следовать его примеру.

Огромные, широко раскрытые глаза девушки смотрели на него с испугом. Высокая грудь судорожно вздымалась.

– А что, если моя горничная все время будет страдать от морской болезни и не сможет меня сопровождать? Не станете же вы требовать, чтобы я так и просидела в своей каюте все шесть, а то и восемь недель.

Прядь каштановых волос выбилась из-под шпильки, и Дрейку ужасно захотелось намотать этот локон на пальцы и притянуть лицо девушки поближе – чтобы их губы встретились. Усилием воли отбросив эту мысль, он возразил:

– Не шесть и не восемь, а пять недель. Ее взгляд был устремлен на его губы.

– Что?..

– Пять недель. Мы будем в Ливерпуле через пять недель.

– Но это невозможно! Ни один из наших кораблей ни разу не преодолел этот путь меньше чем за шесть недель. Вы не можете рассчитывать, что вам удастся проделать его за пять.

Уступив своему желанию, Дрейк коснулся пряди ее волос. На ощупь они напоминали тончайший шелк.

– Мы будем в Ливерпуле через пять недель, – повторил он, пристально глядя ей в глаза.

– Нет, не успеем, если не установим сейчас этот котел на паровую машину!

Голос матроса вернул Дрейка к действительности. Не сказав больше ни слова, он отошел от Теи и вернулся к котлу.

Глава 4

Неожиданно приехал Лэнгли и отчитал меня за попытки тайно увидеться с сыном. Явись он пятью минутами раньше, застал бы меня за укачиванием Теи, когда я днем укладывала ее спать. Он имел дерзость обвинить меня в непорядочности. Я просто не знаю, что мне делать. Я не имею возможности видеться с сыном, а если буду по-прежнему оставаться здесь, то могу потерять и дочь.

12 июня, 1798 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Молитвы Мелли, судя по всему, не были услышаны. Они всего лишь два часа назад вышли из порта, а она уже не раз склонялась над ночным горшком.

– О, мисс, от этой качки у меня желудок выворачивается наизнанку.

Тея находила качку довольно-таки умеренной, но предпочитала не упоминать об этом. Звуки, которые издавала служанка, когда ее рвало, вызывали у девушки точно такие же позывы. Она сделала глубокий вдох, но тут же пожалела об этом, и, поморщившись, пробормотала:

– Думаю, надо открыть дверь и немного проветрить каюту.

– Да, мисс, конечно, – отозвалась горничная.

Тея открыла дверь – и вздрогнула от неожиданности, наткнувшись на молодого матроса, стоявшего у порога. Матрос держал в руках кучу свертков, которые тут же передал девушке.

– Подарки от мистера Дрейка.

Тея в изумлении уставилась на свертки. И тут же почувствовала, как по каюте распространились запахи корицы и имбиря.

– Что это такое? – спросила она. Действительно, зачем Дрейк прислал ей пряности?

– Имбирный чай, мисс, и песочное печенье. Еще немного солонины и галеты тоже.

– Солонины?..

Матрос кивнул, и губы его растянулись в широкой улыбке.

– Лучшее средство на корабле, чтобы успокоить желудок. Многие пассажиры не хотят ее есть. Считают, что она годится только для матросов. А если бы ели, меньше страдали бы от качки, мисс.

Значит, Дрейк прислал для Мелли средства от морской болезни!

– Я попробую. Я все испробую, – сказала служанка, пытаясь сесть на койке.

– Да, мэм, – кивнул матрос. – Я сейчас принесу кипятку для чая.

Тея заставила себя улыбнуться.

– Спасибо. Вы очень любезны. Пожалуйста, передайте мою благодарность также и мистеру Дрейку.

– Да, мэм. Я схожу за водой.

Девушка молча кивнула и отошла от двери. Значит, Дрейк проявил участие… Но как может его властная надменность сочетаться с такой предупредительностью? Это просто не укладывалось в голове. Ведь он занят ремонтом паровой машины, и ему сейчас не до того, чтобы беспокоиться о чем-то еще.

Однако свертки в ее руках неоспоримо свидетельствовали о том, что он все-таки побеспокоился.

– Мистер Дрейк – очень заботливый человек, – проговорила горничная.

– Он и правда проявил к нам внимание, – согласилась Тея.

– Я знаю, ваша праведная матушка предостерегала вас, говорила, что не следует отдавать безрассудно свое сердце, – продолжала Мелли. – Но я уверена, она вовсе не хотела сказать, что вы должны с недоверием относиться ко всем мужчинам, которых встречаете.

– Да, понимаю… Некоторым мужчинам я доверяю. Мелли насмешливо фыркнула:

– Кому, если позволите мне спросить?

– Я доверяю дяде Эшби. Доверяю Джейкобу и Филиппу.

Да, действительно, она доверяла Филиппу и даже посвятила его в свои планы и попросила приглядывать за дядей Эшби в ее отсутствие. К ее удивлению, он не очень возражал, узнав, что она твердо решила во всем разобраться и найти вора.

– Но этих троих мужчин вы знаете всю свою жизнь. – Мелли усмехнулась. – И все они так стары, что годятся вам в отцы или даже в дедушки. Вам не одурачить меня, мисс. Вы не доверяете молодым джентльменам, вот так-то.

Тея разложила свертки на маленьком столике в углу каюты. Не глядя на горничную, она проговорила:

– Я не вижу оснований доверять мужчине только потому, что он называет себя джентльменом. Мама доверяла моему отцу, и посмотри, куда это ее завело.

Мелли вдруг схватилась за живот и застонала. Тея поспешила к ней и сунула ей в руку галету:

– Попытайся съесть. Матрос сказал, это может помочь, а уж он-то знает.

Служанка откусила кусочек галеты и принялась медленно жевать. Ее чепец сбился набок, а черное бумазейное платье измялось. Тея всегда удивлялась, как Мелли терпит такое огромное количество складок на своей юбке.

– Ваша мать, мисс, родила вас с братом и никогда не сожалела об этом.

– Да, но она потеряла моего брата и никогда не смогла от этого оправиться.

Служанка сокрушенно покачала головой:

– Да, конечно. Знаете, я часто задумывалась: вернемся ли мы в Англию, если ваш отец смягчится? Ведь гнев его когда-то должен был утихнуть, верно?

Тея недоверчиво взглянула на горничную:

– Ты была там в тот день, когда он забрал Джареда. Кому, как не тебе, знать, что он никогда не смягчится. Он очень жестокий человек, порочный в своей горделивой уверенности, что никогда не может ошибаться.

К тому же у них с матерью не оставалось выбора. Анна Селуин при всем желании не могла бы вернуться в Англию и занять свое законное место графини Лэнгли.

Мелли откусила еще кусочек галеты и молча прожевала. Потом вновь заговорила:

– Я также была там и в тот день, когда ваша мать сказала ему, что не желает больше никогда находиться рядом с ним. Надо было видеть его лицо, когда он уходил… Я думаю, он наконец-то понял, что потерял ее.

– Он не любил ее. Он был и скорее всего так и остался настоящим чудовищем.

Мелли с сомнением покачала головой:

– Посмотрели бы вы на них в самом начале их совместной жизни. Он пылинки с нее сдувал. Он так резко переменился только после того, как один подлец сказал лорду Лэнгли, что жена ему изменяет.

Тея развернула солонину и отрезала ломтик лежавшим в том же свертке ножом.

– Я его никогда в жизни не видела. Он должен был поверить маме, а не подлому распутнику со скандальной репутацией.

– Да, конечно. Но ревность зачастую выкидывает с джентльменами странные шутки. И все же теперь-то вы собираетесь увидеться с ним? Или нет?

Нет, если это будет зависеть от нее. Она не имела ни малейшего желания встречаться с человеком, который так жестоко обошелся с ее матерью.

Тея застонала и снова повернулась на узкой койке, пытаясь найти удобное положение. Напившись имбирного чаю, Мелли улеглась на свою койку и уснула. Но Tee никак не удавалось забыться сном. Ей казалось, что ее желудок завязали многочисленными узлами и вытягивают наружу.

Пришел стюард, чтобы проводить ее на ужин, но Тея сказала, что плохо себя чувствует. Возможно, Дрейк подумает, что она нарочно пренебрегла его приглашением. Что ж, пусть думает. Сейчас ей хотелось только одного – чтобы ее оставили в покое. Желудок сводило, в голове шумело, словно там плескались рыбы, а во рту появился горьковатый привкус морской соли.

Тея снова застонала. Она старалась не слишком шуметь, чтобы не разбудить горничную. Впрочем, на сей счет можно было не беспокоиться – Мелли храпела вовсю. «А может, в чай, кроме имбиря, еще что-то добавлено? – подумала девушка. – Слишком уж быстро Мелли заснула…»

Тут в дверь постучали, но Тея не откликнулась, решив, что это опять явился стюард. Вероятно, Дрейк настаивал, чтобы она к нему присоединилась.

Через несколько секунд снова раздался стук, и Мелли зашевелилась во сне. Тея тяжко вздохнула; она поняла, что придется встать. С ее стороны было бы нечестно будить горничную.

Девушка осторожно спустила ноги с койки – в этот момент в дверь опять постучали – и пошла открывать. Она чувствовала себя ужасно и решила, что непременно отчитает стюарда. Отодвинув задвижку, Тея чуть приоткрыла дверь и невольно поежилась, когда в душную каюту ворвался поток свежего воздуха.

– Что нужно? – спросила она.

– Мисс Селуин, с вами все в порядке?

Тея узнала Дрейка. Покачав головой, она проговорила:

– Я не в состоянии ужинать с вами сегодня. Она вообще больше никогда не захочет есть. Толкнув дверь каюты, Дрейк распахнул ее настежь.

Тея хотела возразить, но у нее не было на это сил. Он взял ее за руки, словно опасаясь, что она упадет. С беспокойством глядя на нее, спросил:

– Почему вы не сказали стюарду, что вам плохо? Где все то, что я передал вам?

– Наверное, Мелли все съела. Она чувствует себя гораздо лучше. Благодарю вас.

Ну вот. Она исполнила долг вежливости. Теперь пусть он только позволит ей снова лечь в постель и спокойно умереть.

– Вы не умрете.

К своему стыду, Тея осознала, что произнесла свои мысли вслух.

– Откуда вы знаете? Вы, наверное, никогда в жизни не страдали от морской болезни, – проговорила она жалобным голосом.

Он ухмыльнулся:

– Поверьте, я прекрасно знаю эту хворь. Она не смертельна.

– Это вы так считаете, – возразила Тея. – Что ж, может быть, для вас она и не…

В следующее мгновение Дрейк подхватил ее на руки и уложил на койку.

– Полежите спокойно. Я сейчас вернусь. Казалось, прошли часы, прежде чем она снова услышала голос Дрейка:

– Помогите ей переодеться. Корсет, без сомнения, причиняет ей неудобство.

Стараясь заглушить бормотание женщины, которую Дрейк привел с собой, Тея заявила:

– Я не ношу корсет. Корсеты вредны для здоровья. Некоторые прогрессивно мыслящие врачи в Америке уже высказываются против них. Скоро и англичанки поймут их опасность. Это всего лишь вопрос времени.

– Черт возьми! Мне следовало догадаться, что вы слишком, дьявольски независимы, чтобы одеваться, как все другие женщины.

– Перестаньте ругаться. От ваших слов у меня словно молот стучит в голове.

Дрейк в смущении пробормотал:

– Прошу прощения. – Он положил влажную ткань ей на лоб. – Сейчас вашей голове станет легче.

Женщина, пришедшая с Дрейком, сказала:

– В корсете она или нет, не имеет значения. В ночной одежде ей будет удобнее. Нижние юбки в такую жару, наверное, очень мешают.

В жару? О чем говорит эта женщина? В каюте же невыносимо холодно! Возможно, ей было бы теплее, если бы она действительно надела нижние юбки. Но Тея не собиралась раздеваться, чтобы незнакомка не обнаружила, какие поблажки она себе делает из-за карибской жары.

– Нет, не хочу!

Дрейк погладил ее по голове:

– Успокойтесь, все в порядке. Миссис Кумбз – компаньонка одной из пассажирок корабля. Она поможет вам переодеться.

– Я не хочу, чтобы меня раздевала незнакомая дама. Дрейк тяжело вздохнул:

– Сейчас не время спорить, мисс Селуин. Вы не в том состоянии, чтобы раздеться самостоятельно.

Она почувствовала, что глаза ее наполнились слезами, и опустила ресницы. Должно быть, морская болезнь давала о себе знать. Ведь раньше она никогда не плакала…

– Пожалуйста, прошу вас.

Он осторожно смахнул слезу с ее щеки.

– Хорошо. Мы с миссис Кумбз выйдем на несколько минут, а вы тем временем переоденетесь в более свободную одежду.

Дрейк направился к выходу, и вдруг Tee безумно захотелось, чтобы он остался. Конечно, он не смог бы. Это было немыслимо. Но в его присутствии она чувствовала себя лучше.

Тея услышала, как закрылась дверь. Убрав влажную ткань со лба, она приподнялась и удостоверилась, что в каюте нет никого, кроме нее и спящей Мелли. Заставив себя встать с койки, она подошла к сундуку и, откинув крышку, достала ночную сорочку и пеньюар. Развязав тесемки на платье, она скинула его прямо на пол и переоделась. Миссис Кумбз была права, так гораздо удобнее.

Оставив платье на полу, Тея кое-как доковыляла до койки. Едва она уселась, как раздался осторожный стук в дверь.

– Мисс Селуин, вы закончили?

– Да.

Дрейк открыл дверь, и Тея увидела, что он один.

– А где миссис Кумбз?

– Я отпустил ее.

Он подошел и сел рядом с ней на постель.

– Это не совсем удобно, мистер Дрейк.

– Глупости. Здесь ваша горничная.

К собственному удивлению, Тея рассмеялась, а ведь еще совсем недавно ей казалось, что она уже никогда не сможет смеяться.

– Мелли спит – словно приняла изрядную дозу опия. Дрейк утвердительно кивнул:

– Чай иногда оказывает подобное действие. Тея искоса взглянула на него:

– В чае было что-то еще, кроме имбиря?

– Да, несколько добавок.

– Можно и мне немного? Он улыбнулся:

– Хотите уснуть, не так ли?

Тея взглянула на свою служанку, тихонько посапывавшую во сне.

– Судя по всему, она чувствует себя гораздо лучше, чем я.

– Сначала вам нужно поесть мяса с галетами.

Тея посмотрела на кусочек солонины в руке Дрейка и отрицательно покачала головой:

– Я не могу ничего есть.

– Ваша служанка съела.

– Наверное, ей было не так плохо, как мне.

– Вы ведь хотите почувствовать себя лучше, разве не так? – Да.

– Тогда ешьте.

Он протянул ей кусочек солонины, и она съела. Вкус оказался на удивление приятным. Не слишком, конечно, но и не противным. От соленого, однако, ей тотчас же захотелось пить. Дрейк, должно быть, читал ее мысли, потому что подал ей чашку с имбирным чаем.

Она сделала несколько глотков, и он сразу же забрал у нее чашку.

– Вам нужно еще поесть галет.

– Помню, я говорила, что не нуждаюсь в няньках, но вы оказались на редкость хорошей няней.

Он даже не улыбнулся – только пристально посмотрел ей в глаза. Не выдержав его взгляда, она отвернулась и откусила кусочек галеты.

– Я не чувствую себя няней, когда нахожусь рядом с вами, Тея.

– Не чувствуете?

– Нет.

– А кем же вы себя… – Она закашлялась – галета оказалась слишком сухой. – Кем же вы себя чувствуете?

Он склонился к ней и произнес:

– Мужчиной.

– Мистер Дрейк, можно мне еще немного чаю? Он рассмеялся и отстранился от нее.

– Да, конечно, если вы так испугались. Вы ведь струсили, верно?

Она бы с удовольствием затеяла спор, но на этот раз ей нечего было возразить. Он прав. Она действительно струсила. Выражение его глаз, воздействие его взгляда и впрямь вызывали страх. Она сделала еще несколько глотков чая.

– Превосходный чай. Чей это рецепт?

Он встал и начал стаскивать с нее пеньюар. Она слишком устала, чтобы возражать против такой бесцеремонности.

– Это рецепт моей матери.

– Должно быть, она очень мудрая женщина.

– В большинстве случаев – да.

– В чем же она ошиблась?

– В моем отце.

Тея зевнула и не стала сопротивляться, когда Дрейк уложил ее на постель.

– Любопытное совпадение, – сказала она, снова зевнув. – Моя мать тоже не проявила особой мудрости в отношении моего отца. Так что в чем-то мы с вами похожи.

Дрейк укрыл ее до подбородка легким покрывалом.

– У нас много общего и помимо этого. Глаза у нее совсем слипались.

– В чем же еще, по-вашему, наше сходство?

Он заботливо подоткнул покрывало со всех сторон.

– Меня влечет к тебе. – Он осторожным движением убрал волосы с ее лица, и от этого прикосновения по телу ее пробежала дрожь. – А тебя влечет ко мне.

Каждый день Дрейк заходил, чтобы проведать Тею и заставить ее поесть. Даже в таком состоянии, изнуренная морской болезнью, она казалась ему более соблазнительной, чем любая другая из знакомых женщин. Такая ранимая и вместе с тем независимая, она восхищала и очаровывала его.

Стоя у борта, он смотрел на пробегавшие мимо волны и испытывал чувство огромного удовлетворения. Если им удастся и дальше сохранять ту же скорость, они прибудут в порт раньше назначенного срока. Он повернулся и направился в каюту Теи.

Горничная сразу же принялась благодарить его за помощь, она утверждала, что без него ее хозяйка не проглотила бы ни кусочка. Он и не сомневался в этом. Тея была ужасной пациенткой, слишком упрямой себе же во вред.

Между прочим, его подозрение оправдалось: она вовсе не носила нижних юбок – это стало ясно в первый же вечер, когда он вернулся к ней в каюту и обнаружил ее скомканное платье, валявшееся на полу. Он подобрал его и аккуратно сложил. Возможно, ему следовало возмутиться ее распущенностью, но он этого не сделал. Ведь было совершенно очевидно, что для девушки, выросшей на Карибах, она вела себя вполне естественно.

Невинность и простодушие Теи громко заявляли о себе, когда она робела при его попытках заигрывать с ней. Однако она не возражала, когда он кормил ее и всячески заботился о ней. И Дрейк чувствовал, что с каждым днем его влечение к этой девушке возрастало.

Совершенно не придавая значения своей женской привлекательности – как и говорил ее дядя, – она засыпала его вопросами о корабле и о том, как работает паровая машина. Ей хотелось знать все последние новости, и в какой-то момент Дрейк вдруг обнаружил, что ему приятно рассказывать обо всем, что происходило на корабле.

Постучав в ее каюту, он очень удивился, когда дверь мгновенно открылась. Перед ним стояла Тея, одетая для прогулки. Поверх свободной накидки с капюшоном она накинула шаль из светлого полотна.

– Какого черта вы вылезли из постели?

Он нахмурился, но Тея ответила ему ослепительной улыбкой:

– Разве это не восхитительно? Наконец-то я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы подняться на палубу. – Она снова улыбнулась. – Я решила прогуляться. Мне хочется осмотреть корабль, на котором я плыву вот уже не одну неделю.

– Я отведу вас к креслу на пассажирской палубе. Она покачала головой:

– Но мне хотелось пройтись по кораблю.

– Вам надо набраться сил. Может быть, завтра пройдетесь.

Она снова покачала головой:

– Нет-нет, я не собираюсь сидеть в кресле на палубе.

– А где Мелли? Я ни за что не поверю, что она согласилась сопровождать вас во время этой «увеселительной» прогулки.

Бледные щеки девушки чуть порозовели.

– Нет, конечно. Она ушла навестить своих новых знакомых.

Это сообщение удивило его. Удивило не то, что у горничной уже появились на корабле друзья, – Тея настаивала, чтобы Мелли каждый день покидала каюту для «оздоровительной прогулки», как она это называла. Странным казалось то, что горничная покинула хозяйку, хотя прекрасно знала, что он должен скоро прийти. Он каждый день приходил почти в одно и то же время.

– Я уверен, что она скоро вернется.

– Я сказала, что она может провести весь день так, как ей хочется.

– Вы собирались пойти одна? – Он снова нахмурился. – А что, если вам опять станет плохо? Кто тогда присмотрит за вами?

– Я собиралась пойти с вами. – Она одарила его чарующей улыбкой. – Вы не слишком заняты, мистер Дрейк?

Он не сомневался, что если откажется, то она непременно отправится одна.

– Мне бы хотелось только проводить вас к креслу на палубе.

– Я хочу пойти на прогулку.

– Давайте посмотрим, как вы будете чувствовать себя, когда выберетесь наружу, хорошо?

Она хотела возразить, но, в последний момент передумав, утвердительно кивнула:

– Хорошо.

Когда они вышли на палубу и оказались на солнце, Тея остановилась и, закрыв глаза, запрокинула голову. Потом сделала глубокий, медленный вдох.

– Свежий воздух… Это роскошь, которую я уже не считаю само собой разумеющейся.

Он не мог устоять перед соблазном и провел пальцем по ее щеке. Она вздрогнула и, открыв глаза, пристально посмотрела на него. Дрейк опустил руку.

– Пойдемте же, мисс Селуин. Пойдемте, пока я не забыл, что моя мама учила меня быть джентльменом.

– А ваш отец не учил вас?

– Нет.

Они молча пошли вдоль борта. Наконец Тея, тяжело вздохнув, нарушила молчание:

– Я не припоминаю, чтобы прогулка была такой утомительной.

Он внимательно посмотрел на нее и спросил:

– Желаете присесть? Она прищурилась:

– Вам очень приятно, что я была не права, не так ли? Дрейк с трудом удержался от смеха.

– Так как же? – Да.

Она крепко ухватилась обеими руками за его локоть, когда он повел ее вверх по трапу, выходившему на пассажирскую палубу.

– Хотите, чтобы я оставил вас в покое, когда расположитесь в кресле?

– Не смейте и думать об этом! Вы обязаны развлекать меня, пока я на палубе. В конце концов, именно вы проводили меня сюда. Поэтому вам следует и в дальнейшем поступать по-джентльменски.

Маленькая озорница. Она настояла на прогулке по палубе, а теперь хочет представить дело так, будто это – его затея.

– Видите ли, мама пыталась сделать из меня джентльмена. Но я не уверен, что ей это удалось.

– И все же, думаю, вам бы не хотелось, чтобы я огорчила ее, когда мы прибудем в Англию.

– Вы собираетесь поговорить с моей матерью?

– Полагаю, мы с ней непременно встретимся на каком-нибудь светском мероприятии. Судя по тому, что рассказывала тетя Рут, все знатные леди во время сезона только этим и занимаются. Носятся с одного званого вечера на другой.

Было очевидно, что она относилась с неодобрением к подобному времяпрепровождению, однако это казалось странным, поскольку именно светский сезон был ее главным аргументом в настойчивом стремлении срочно отправиться в Лондон на борту его корабля.

– Вы так уверены, что моя мать – знатная леди?

– Не пытайтесь одурачить меня, Дрейк. Не стоит утверждать, что вы не тот, кто вы есть, а ваша мать зарабатывает на жизнь торговлей мясными пирогами.

Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза:

– А кто же я, по-вашему, Тея?

– Благородный и честный человек. Эти ее слова согрели его сердце.

– А разве простой человек не может иметь такие качества?

Продолжая смотреть ему в глаза, она отстранила его руку.

– Конечно, может. Я совсем не это имела в виду. Вы говорите как джентльмен, держитесь с высокомерием, достойным герцога, но я уверена, что вы не являетесь таковым, иначе ваша команда не называла бы вас «мистер». Возможно, вы младший сын, которому по его личным достоинствам следовало бы родиться первым.

Ее догадка была не так уж далека от истины, и он решил, что пора сменить тему.

– А вот и кресла.

Она повернулась и посмотрела в указанном направлении. Несколько пожилых пассажиров расположились в креслах. Однако одно, ближайшее к ним, было еще свободно.

– Вы сказали, что останетесь и побудете со мной, но здесь только одно кресло.

На самом деле он этого не говорил, однако ему не хотелось спорить.

– Я посижу на палубе.

Она вздохнула, но Дрейк не понял, с облегчением или смирившись. Он оттащил свободное кресло подальше от других пассажиров – ему не хотелось, чтобы кто-нибудь услышал их беседу.

Как только Тея уселась, Дрейк накрыл ее ноги стеганым покрывалом, которое захватил из ее каюты.

– Вам не холодно?

– Нет. – Она взглянула на него с недоумением. – Вы слишком уж заботитесь обо мне. Почему?

– Вы пассажирка на моем корабле. Я несу за вас ответственность.

На ее лице отразилось разочарование.

– А-а, понимаю… – Она расправила покрывало на коленях. – Полагаю, вам повезло. Похоже, далеко не все пассажиры страдают морской болезнью.

– Да, верно.

Она пристально посмотрела на него, и Дрейк увидел, что ее глаза смеются.

– В противном случае у вас бы не осталось ни одной свободной минутки.

Глава 5

Я становлюсь все более решительной. Например, вчера, когда Лэнгли снова явился ко мне, я сказала ему, что по-прежнему хочу встречаться со своим сыном, но его самого я больше никогда не желаю видеть. Я не могу этого вынести, потому что каждое его посещение напоминает мне о его жестокости. Он пришел в такую ярость, что я подумала, он меня ударит. Я дерзко стояла перед ним, не испытывая страха. Я действительно не боялась его. Он посмотрел на меня так, словно я превратилась в удивительное морское чудище. Не сказав больше ни слова, он вихрем вылетел из комнаты. Я до сих пор не могу прийти в себя и поверить, что решилась на столь безрассудный и смелый поступок.

13 июня 1798 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Поудобнее устроившись в кресле, Тея снова повернула лицо к солнцу. Ей хотелось чувствовать себя больной. Что Дрейк должен думать о женщине, проводящей время в кресле на палубе подобно пожилым пассажирам? Мысль о том, что мнение Дрейка слишком много для нее значит, расстроила девушку. Черт бы его побрал! Ему следовало всего-навсего сохранять свое властное высокомерие, и все было бы хорошо.

Так нет же – он заботился о ней как о лучшем друге. Даже больше, чем о друге.

Приснилось ей или нет, что в тот первый вечер он заявил, будто желает ее? Во всяком случае, он больше ничего подобного не говорил.

– И что же вы решили?

Его голос вывел ее из задумчивости.

– Что вы имеете в виду? Что именно я должна решить?

– Вы уже минут пять о чем-то напряженно размышляете, – с улыбкой ответил Дрейк. – Странно, не правда ли? Вы сказали, что хотите побыть в моем обществе, но совсем не замечаете меня.

– Пять минут молчания вовсе не означают, что я вас не замечаю, – возразила Тея. – Должно быть, вы привыкли, что в Лондоне все раболепствуют перед вами. Скажите, Дрейк, вы очень богаты?

Он пожал плечами:

– Достаточно богат.

– Я так и думала. Наверное, женщины проявляют к вам повышенный интерес отнюдь не из-за вашего замечательного характера.

Дрейк рассмеялся:

– Вы считаете, что только мои деньги привлекают ко мне женщин?

– Ну… кроме того, вы весьма привлекательный мужчина. – Она решила, что должна быть честной.

– Вы находите меня привлекательным?

Он приблизился к ее креслу, и Тея, почувствовав его особый запах, тотчас же поняла, что ей безумно хочется прикоснуться к нему. О, да она, оказывается, распутница! Девушка почувствовала, как щеки ее заливаются краской стыда.

– Да, в каком-то смысле, – сказала она.

– В каком-то смысле? Что это значит?

Под его пристальным взглядом она отвела глаза.

– Это значит, что ваша внешность весьма привлекает женщин.

Искоса взглянув на ближайшую к ним пожилую женщину, Тея вздохнула с облегчением, обнаружив, что та спит. Не хватало еще, чтобы их нескромную беседу кто-то подслушал.

Дрейк снова засмеялся:

– Значит, во мне нет ничего особенного? Ничего такого, что привлекало бы именно вас?

Он что, издевается? Она внимательно посмотрела на стоявшего перед ней мужчину:

– Мистер Дрейк, едва ли это подходящая тема для беседы.

Он снова рассмеялся:

– Что, струсили?

Значит, это был не сон. Именно так он сказал в тот первый вечер на корабле – сказал, что она струсила. Следовательно, он находит ее привлекательной. При мысли об этом Тея улыбнулась, но улыбка ее тут же померкла – она вспомнила о своем нынешнем состоянии. Возможно, он находил ее желанной прежде, но теперь он, безусловно, не мог испытывать к ней влечения.

– Что с вами, Тея? Вы кусаете губы. Скажите мне, что вас беспокоит?

Она нарочито зевнула.

– Вы были правы, Дрейк. Я очень устала. Думаю, мне следует немного вздремнуть на солнышке.

Он едва заметно нахмурился:

– С вами все в порядке? Вы уверены, что не хотите, чтобы я отнес вас обратно в каюту?

Можно себе представить, что подумали бы остальные пассажиры, увидев такое…

– Нет, благодарю вас. Я собираюсь отдохнуть здесь.

– Хорошо. Я пришлю к вам Мелли. Она покачала головой:

– Нет, не надо. Я же сказала, что собираюсь отдохнуть. Что здесь может со мной случиться?

Он криво усмехнулся:

– Когда речь идет о вас, можно всего ожидать. От обилия возможных неприятностей меня в дрожь бросает.

– Неостроумно.

– Я вовсе не шучу.

Сдернув с ее коленей покрывало, он сказал:

– Вставайте!

Он собирается отвести ее обратно в каюту? Нет-нет, ни за что!

– Дрейк, ноя…

Он рывком поднял ее на ноги, сразу же покончив с возражениями. Затем передвинул кресло поближе к дремавшей старой даме.

– Теперь садитесь.

Она беспрекословно повиновалась, и он снова прикрыл ее ноги покрывалом. А затем, к ее удивлению, положил руку на плечо дремавшей старушки.

Та сразу же открыла глаза.

– Эй, что такое? А-а, это ты, Пирсон…

– Разрешите представить вам мисс Селуин. Тея, это леди Бойл.

Тея в смущении проговорила:

– Очень приятно с вами познакомиться.

Что он затеял, этот Дрейк?

– Оставляю мисс Селуин на ваше попечение.

Тея вспыхнула. Он обращается с ней как с вещью, за которой требуется присмотр!

– Я не нуждаюсь в том, чтобы меня опекали, мистер Дрейк.

Он не обратил на ее слова внимания.

– Я вернусь попозже, чтобы проводить вас в каюту. Тея скрестила на груди руки и с вызовом посмотрела на него. Она и сама сможет вернуться в каюту, когда захочет.

Должно быть, он прочел ее мысли, потому что снова обратился к леди Бойл:

– Глаз с нее не спускайте, пока я не вернусь. Леди Бойл снисходительно улыбнулась:

– Я вывозила в свет шесть дочерей и также присматривала за внучками, когда те подросли. Не беспокойтесь, со мной ваша юная дама будет в полной безопасности.

– Я вовсе не юная дама мистера Дрейка! – заявила Тея. – Я просто пассажирка на его корабле, вот и все. Разве не так, мистер Дрейк?

Он ничего не ответил – лишь выразительно взглянул на нее, затем попрощался и ушел. Тея мысленно выругалась, и это было одно из самых крепких ругательств. Немного помедлив, она повернулась к пожилой даме и, заставив себя улыбнуться, сказала:

– Спасибо, что согласились составить мне компанию. Но вы не должны прерывать свой сон из-за меня. Вопреки мнению мистера Дрейка мне не нужна сиделка.

– О чем вы, дорогая? Я никогда не сплю днем. Тея снова улыбнулась:

– Ну а я не прочь вздремнуть. Я еще не полностью оправилась от этой ужасной морской болезни, и днем меня клонит в сон.

– Молодым не хватает выносливости.

Тея не нашлась с ответом, поэтому промолчала. Леди Бойл достала из сумки, лежавшей у нее на коленях, вязальные спицы и пряжу, и вскоре мерное позвякивание спиц присоединилось к шуму ветра и парусов, убаюкивавшему Тею.

– Пирсон – очень милый молодой человек, – скат зала пожилая дама. – Вы не могли бы найти никого лучше.

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Он каждый день заходит к вам в каюту, моя дорогая. Его намерения очевидны.

– Откуда вы знаете, что он заходит ко мне каждый день?

Леди Бойл насмешливо фыркнула:

– Ну полно, юная дама. Будто вы не знаете, что сплетни на борту корабля распространяются даже быстрее, чем в маленькой деревушке. Осмелюсь предположить, что все на корабле, вплоть до мальчишки на камбузе, знают о его визитах.

Щеки Теи вспыхнули жарким румянцем.

– Я понимаю, как все это выглядит в глазах окружающих, но он заходит только потому, что беспокоится о моем здоровье. Ведь я пассажирка на его корабле.

– Не будь смешной, девочка! Мужчина, такой, как Пирсон, не станет заходить к девушке, если не испытывает к ней влечения.

Тея и сама уже начала подозревать то же самое, но она сомневалась, что леди Бойл правильно оценила намерения Дрейка. Этот мужчина сначала принял ее за содержанку.

– Уверяю вас, вы ошибаетесь. Он очень богат. Он сам мне об этом сказал. Он мог бы найти себе кого-нибудь получше, чем женщина со скромными средствами и почти без связей.

Пожилая дама окинула ее оценивающим взглядом:

– Вижу, вы ничего не знаете о его происхождении. В сущности, он небезупречен.

Тея не желала слышать ничего, порочащего Дрейка, и сдержанно проговорила:

– Я не понимаю, о чем вы…

Леди Бойл кивнула и снова окинула девушку оценивающим взглядом:

– Так я и думала. Он сам должен был вам сказать. Ну вот, теперь старой женщине предстоит разбить ваше сердце. У молодых совсем нет сочувствия к старшим.

Тея разрывалась между стремлением узнать побольше о загадочном Дрейке и нежеланием слышать о нем что-нибудь нелестное. В конце концов любопытство взяло верх.

– Не беспокойтесь, моему сердцу ничто не грозит. Оно в полной безопасности.

Снова фыркнув, леди Бойл покачала головой. Она явно не поверила собеседнице.

– Он побочный ребенок знатного вельможи, который отказался его признать.

Что эта женщина имеет в виду? Как ребенок может быть побочным? Что за странное слово? И тут ей вспомнился разговор, который она когда-то подслушала. Разговор между тетей Рут и женой местного плантатора. Побочный ребенок – деликатное наименование незаконнорожденного.

– Его отец так никогда и не признал его?

Тея понимала, что это было ужасно для человека столь гордого нрава.

– Нет, не признал. Стыд и позор, конечно. Пирсон всего добился сам, и его принимают в приличном обществе.

– Его отец просто глупец, – заявила Тея.

Она не могла представить отца, не пожелавшего признать своим сыном энергичного и благородного человека, которого она недавно узнала.

– Но если он незаконнорожденный, то почему же его приняли в высшем обществе?

Из того, что ей рассказывала мать, Тея знала: светское общество неумолимо в таких случаях. Действительно, иногда Tee приходилось и самой испытывать нечто подобное – даже на их крошечном острове. Ведь никто не знал, кто ее отец, и далеко не все верили в выдуманную ее матерью историю о раннем вдовстве.

– Его мать – дочь герцога. Она не была замужем, но ее отец не допустил, чтобы дочь изгнали из общества, и он оказывает Пирсону покровительство и поддержку. Никто из тех, кто дорожит дружбой герцога, не осмеливается игнорировать его дочь и внука.

– Как же герцог допустил, что отец Дрейка отказался жениться на его матери?

– Его мать была прелестной девушкой. Слишком красивой, на свое несчастье. Отец Пирсона волочился за ней до того, как объявил о своей помолвке с другой женщиной. Она не сказала герцогу, что носит ребенка, пока ее бывший любовник не женился на другой.

– Ничего не понимаю… Разве дочь герцога не была более выгодной партией, чем кто-либо еще?

Леди Бойл утвердительно кивнула:

– При обычных обстоятельствах – да. Но леди Но-рин – младшая дочь герцога. Когда он выдавал замуж остальных, всем стало известно, что в брачных контрактах он оговаривал жесткие ограничения на пользование их долей наследства. А отец Пирсона нуждался в крупной сумме наличных, чтобы поправить свое материальное положение. Он женился на очень богатой молодой леди, потому что та сама распоряжалась своим состоянием. После свадьбы это состояние перешло к нему.

Тея поверить не могла в то, что услышала. Неужели все англичане лишены чувства чести, или это присуще только отцам – ее и Дрейка?

– Это ужасно. – Да.

– А вы хорошо знаете семью Дрейка?

– Он мой внучатый племянник. Тея вспыхнула от смущения. Заметив это, леди Бойл рассмеялась:

– Вы ведь не подумали, что он мог бы оставить вас с первым встречным, а, моя дорогая? Уверяю вас, Пирсон проявляет о вас далеко не обычную заботу. Меня не удивит, если о вашей помолвке будет объявлено еще до конца сезона.

– Но я вовсе не собираюсь выходить замуж! – выпалила Тея.

Пожилая дама снова рассмеялась:

– Дорогая, вы слишком привлекательная девушка, чтобы остаться старой девой из-за недостатка предложений. Пусть даже вы живете на Богом забытом острове с Эшби и Рут Мериуэзер.

Тея с любопытством взглянула на собеседницу. Оказывается, эта пожилая леди кое-что знала и о ней тоже.

– Поверить не могу, что вы были бы рады, если бы ваш внучатый племянник женился на девушке, выросшей на Богом забытом острове.

Леди Бойл отложила свое вязание и, откинувшись на спинку кресла, внимательно посмотрела на Тею:

– Из своего собственного опыта я знаю: Пирсон всегда получает то, что хочет. А сейчас он хочет заполучить вас – это совершенно очевидно. И для него не важно, что скажут его близкие.

Возможно, он действительно хотел ее «заполучить», но Тея очень сомневалась, что он намеревался сделать ее своей женой.

– Тетушка Джозефина, похоже, вы сильно утомили мисс Селуин своей болтовней.

Тея дремала, склонив голову к плечу, и с закрытыми глазами она казалась еще более беззащитной. Разумеется, она постоянно утверждала, что не нуждается в помощи и заботе, но Дрейк прекрасно понимал, что именно в этом Тея сейчас нуждалась больше всего. К тому же он вовсе не был уверен, что происшествие в пакгаузе просто случайность. Ведь было совершенно очевидно: чтобы рассыпалась пирамида из бочек такого размера, требовалось приложить немалые усилия, то есть бочки толкнул очень сильный мужчина. Это обстоятельство сразу же превращало случайность в преднамеренное покушение на жизнь девушки. Если же принять во внимание ее открытые выступления против рабства, то подобная «случайность» нисколько не удивляла. К счастью, Тея сумела настоять на своем и отплыла на его корабле. Следовательно, в данный момент она находилась в безопасности.

– Мисс Селуин задремала четверть часа назад. – Леди Бойл встала и оправила юбки. – Я возвращаюсь в каюту, чтобы выпить чаю и сыграть в крибидж с миссис Кумбз.

– Спасибо, что побыли с ней.

Пожилая дама кивнула, с достоинством принимая благодарность:

– Очаровательная девочка. Знаешь, совсем не была шокирована, когда я рассказала о твоем происхождении.

Дрейк невольно вздрогнул:

– Вы ей сказали?

– Конечно. Ты и так уже окончательно ее скомпрометировал. Теперь у нее нет выхода, придется выйти за тебя замуж. Девочка ведь имеет право знать, за кого выходит…

– Я ее не компрометировал, – проговорил Дрейк сквозь зубы.

– А как, по-твоему, выглядят в глазах пассажиров твои постоянные визиты в ее каюту?

– Мне нет никакого дела до пассажиров, будь они прокляты.

– Тебе, может, и нет. А вот мисс Селуин, наверное, не обрадуется, когда по Лондону поползут сплетни и она не получит рекомендации в «Олмак».

Неужели он ей устроил такое?

– Но ее горничная всегда находилась в каюте, когда я приходил. Тетушка, поверьте, с ней я веду себя… как евнух.

– Ты пытаешься мне сказать, что не хочешь жениться на этой девочке?

Тетушка Джозефина имела обыкновение сразу же переходить к делу, не отвлекаясь на мелочи.

– Пока не знаю…

– Думай побыстрее, мой дорогой. – С этими словами леди Бойл повернулась и, покачивая юбками, направилась к трапу.

Жениться на Tee?.. Но он собирался жениться на женщине с положением в обществе, на женщине, безупречной во всех отношениях, чтобы она доказала его отцу и всем остальным из высшего света, что он, Дрейк, ничем не хуже их, что он заслуживает признания.

Правда, его единственная попытка вступить в серьезные отношения с женщиной из высшего света закончилась не очень-то удачно. И теперь он гораздо циничнее относился и к женщинам, и к браку – относился как к сделке двух заинтересованных сторон. Именно так он и собирался устроить свою женитьбу. После этого рейса у него появится достаточно денег, чтобы найти подходящую партию. Хотя светские люди делали вид, что воротят нос от денег, Дрейк отлично знал, что сумеет «купить» такую жену, какую пожелает. Да-да, за свои деньги он мог бы купить безукоризненный образчик красоты и добродетели, будь оно все трижды проклято!

Мог бы купить, однако ему не нужна образцовая жена. Ему нужна Тея, а ее непорочная чистота ясно свидетельствовала: обладать ею он сможет только в том случае, если свяжет себя узами брака.

Поднялся ветер, и Тея зашевелилась во сне. Он наклонился и поднял ее, закутанную в покрывало, на руки. Хотя глаза ее были закрыты, она слегка хмурилась. Вероятно, ей снилось что-то неприятное.

Тея расхаживала по каюте из угла в угол. Мелли давно уже спала на своей койке, но Тея чувствовала, что не сможет сейчас уснуть.

Дрейк избегал ее. За последние три дня ей удавалось видеться с ним только за обедом. Разумеется, он был с ней учтив и любезен, но не более того. Он не предлагал ей прогуляться по палубе и почти не разговаривал с ней, только при встрече справлялся о ее здоровье.

Неужели слова леди Бойл разрушили их дружбу? Tee хотелось сказать ему, что мнение о нем света ее совершенно не заботит, но она не знала, как признаться в том, что притворялась спящей во время их с тетушкой разговора.

У нее не было возможности поговорить с Дрейком наедине. У нее не было возможности хоть что-нибудь сделать украдкой на борту судна.

Внезапно Тея почувствовала, что если немедленно не покинет каюту, то у нее опять случится приступ морской болезни. Ей было необходимо выйти под звездное небо, на свежий воздух. Дрейк не велел ей выходить одной на палубу, но, несомненно, этот запрет терял всякий смысл ночью, когда на палубе не было никого, кто мог бы ее увидеть.

Тея поспешно надела темно-серое шерстяное платье. Тетя Рут настояла, чтобы она взяла его с собой, так как у нее не было другой одежды, подходящей для английского климата. Леди Апуорт писала, что в Англии теперь в моде платья из муслина и индийской хлопковой ткани, но Тея, не желая обижать тетю Рут, захватила и это шерстяное платье. Оно было слишком широким и давно вышло из моды, но сейчас могло сослужить хорошую службу.

Взяв в руки туфли, Тея тихонько выскользнула из каюты и заперла за собой дверь. Затем на цыпочках прокралась по коридору, чтобы пассажиры соседних кают не узнали о ее намерениях. Добравшись до двери, ведущей на палубу, она надела туфли и вышла наружу.

На свободе, на свежем воздухе Тея сразу же почувствовала себя намного лучше. Обхватив плечи руками, она с наслаждением сделала глубокий вдох, затем окинула взглядом морские просторы. Лунный свет, отражавшийся от воды, придавал ночи волшебное очарование. Корабль же, на котором они плыли, казался сейчас крошечной скорлупкой.

Немного помедлив, Тея обошла трап, ведущий на пассажирскую палубу, и направилась в ту часть корабля, куда пассажиры никогда не заходили. Проходя мимо машинного отделения, она подумала, что вряд ли ей представится другой такой случай посмотреть на паровую машину в действии. Решив, что непременно зайдет сюда в конце прогулки, Тея направилась к грот-мачте. Упершись в нее ладонями и задрав голову, она погрузилась в созерцание парусов – огромных белых полотен, вздымавшихся к ночному небу.

Неудивительно, что Виски-Джим говорит, будто нет ничего более приятного для глаз, чем вид корабля, скользящего ночью под парусами.

Какое-то время Тея наслаждалась тишиной и относительным уединением – силуэты несущих ночную вахту матросов едва виднелись в отдалении. Она уже собралась пойти дальше, как вдруг услышала за спиной шаги. «Наверное, кто-то из команды», – решила Тея. Она хотела обернуться, чтобы приветствовать матроса и спросить его, с какой скоростью движется корабль, но в этот момент кто-то обхватил ее сзади и сильно сжал ей руки.

Тея сделала резкое движение, пытаясь вырваться, и ей удалось высвободить одну руку. Она локтем ударила нападавшего, но тот оказался довольно сильным мужчиной и не ослабил захвата. Он прижал девушку к себе и попытался перехватить ее свободную руку. Тогда Тея пронзительно закричала:

– На помощь! На меня напали! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!..

Крик оборвался, когда грязная ладонь прижалась к ее губам и носу. Задыхаясь, она продолжала неистово вырываться, а потом вдруг укусила его. Изо всех сил.

Он отдернул руку от ее лица, и Тея смогла наконец сделать вдох.

– Ты заплатишь за это, проклятая шлюха!

Он стиснул ее еще крепче, и ей показалось, что у нее треснули ребра. Изловчившись, она ударила противника ногой, и он, глухо вскрикнув, чуть ослабил захват. Тея еще раз пнула его и попыталась вывернуться. Затем набрала в легкие побольше воздуха, чтобы снова позвать на помощь.

Но тут он начал подтаскивать ее к борту корабля.

– Посмотрим, так ли тебе понравится сражаться с акулами, как драться со мной!

Он собирается бросить ее за борт!

Страх прибавил ей сил, и она, вновь высвободив одну руку, изо всех сил ударила противника в челюсть. Он выругался и покачнулся. Ударив его ногой в колено, Тея рванулась в сторону, и на сей раз ей удалось освободиться. Она бросилась на палубу и, перекатившись к грот-мачте, закричала:

– Помогите!

Даже для ее собственных ушей этот призыв прозвучал тихо и слабо. Не было никакой надежды, что ее спасут.

Тут пальцы ее нащупали увесистый ломик, лежавший у мачты, – очевидно, его забыл здесь кто-то из матросов. И в тот же миг злоумышленник схватил ее за ногу и снова начал подтаскивать к борту. Крепко зажав в руке лом, Тея размахнулась изо всех сил, и лом, описав широкую дугу, ударил негодяя в плечо. Тот взвыл от боли и разжал пальцы.

Топот бегущих ног возвестил о том, что помощь уже близко. Злодей, видимо, тоже услышал это, потому что быстро побежал в противоположную сторону.

Задыхаясь, Тея прильнула к палубе. Все ее тело ныло и болело после схватки. Тея благословляла небрежного матроса, оставившего на палубе лом, который она, сама того не замечая, по-прежнему сжимала в руке.

Увидев Тею, лежавшую на палубе с ломом в руке, Дрейк на мгновение замер. Затем, бросившись к Tee, опустился рядом с ней на колени.

– Тея…

Она не отвечала, хотя глаза ее были открыты. Он взял ее за плечи и легонько встряхнул:

– Тея, что случилось? Она заморгала:

– Дрейк?

– Да, да, это я.

Она начинала пугать его. Неужели она упала и ударилась головой? Дрейк крепко ее обнял и прижал к себе.

– Что случилось?

Лом выпал из ее руки и со звоном ударился о палубу.

– Тея, вы споткнулись о лом?

Он непременно найдет того, кто бросил здесь лом, и лично с ним поговорит!

– Споткнулась? Нет, я не споткнулась. – Она наконец-то посмотрела на него. – Поблагодарите от меня этого небрежного матроса.

– Поблагодарить? За что? О чем вы, Тея? Объясните, за что я должен поблагодарить матроса?

– За то, что оставил здесь лом, разумеется. Если бы не это… – В следующую секунду она лишилась чувств.

Подхватив Тею на руки, Дрейк обернулся к первому помощнику – они вместе проходили по палубе, когда услышали громкую ругань. Ругался, конечно же, мужчина – не могла же Тея говорить мужским голосом.

– Я думаю, на нее напали, – сказал Дрейк. – Доложите капитану и обыщите весь корабль!

– Кем бы ни был этот мерзавец, теперь он скорее всего убрался в свою каюту, мистер Дрейк.

– В любом случае ищите.

– Слушаюсь, сэр.

Кивнув помощнику, Дрейк повернулся и направился к каюте Теи. «Но что же она делала ночью на палубе? – думал он. – Ведь женщине в такое время ни в коем случае нельзя выходить из каюты».

Когда он остановился перед ее дверью, Тея очнулась, и ее глаза тотчас же наполнились ужасом'.

Дрейк обнял ее покрепче и прошептал:

– Это я, Тея, не бойтесь. Никто не обидит вас.

– Дрейк?..

– Да, я. Не бойтесь.

Она с облегчением вздохнула:

– Слава Богу! Ах, подождите, я сейчас… Дверь заперта. Я хотела, чтобы Мелли была в безопасности.

Порывшись в кармане своего широченного платья, Тея нашла ключ и отперла замок. Дрейк внес ее в каюту и уложил на узкую корабельную койку. Затем зажег лампу.

– Я разбужу вашу горничную, – сказал он.

– Ни в коем случае!

– Черт побери! Сейчас не время за нее беспокоиться. Тея едва заметно улыбнулась:

– От нее не будет никакой пользы. От вашего имбирного чая она постоянно сонная, даже когда не спит. К тому же разбудить ее не так-то просто.

Дрейк молча кивнул. Теперь понятно, почему Tee удалось уйти незамеченной. Повернувшись к девушке спиной, он сказал:

– Переоденьтесь побыстрее.

– Может, вам следует сначала уйти?

– Я никуда не уйду. Она горестно вздохнула.

– Этого я и боялась.

Он услышал, как зашуршала ткань. Затем скрипнула кровать.

– Можете повернуться, мистер Дрейк. Повернувшись, он сразу же заявил:

– Приступайте!

Она посмотрела на него с удивлением:

– Приступать… к чему?

– К объяснениям. Для начала скажите, какого дьявола вас понесло ночью на палубу.

Глава 6

Я доверила леди Апуорт свой секрет относительно Теи. Она обещала помочь мне покинуть Англию. Это рискованно, но оставаться здесь еще опаснее. Она считает, чтоследует дождаться, когда Тея станет немного постарше. Я думаю, она верит, что Лэнгли смягчится. Она этого не говорит, но явно питает слабость к своему племяннику. Я не могу ее за это винить. Было время, когда я тоже любила его. Теперь уже нет. Мне нестерпимо даже находиться с ним в одной комнате. Моему сыну уже исполнился год, а я не видела его с прошлой весны.

24 сентября 1798 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

– Уверяю вас, мистер Дрейк, это не самый важный вопрос в данный момент.

Он нахмурился:

– Не уверен. Во всяком случае, меня интересует именно это.

– А как насчет человека, напавшего на меня? Разве вам не следует найти его? Ведь и остальные пассажиры подвергаются риску.

Дрейк еще больше помрачнел.

– Остальные пассажиры не так глупы, чтобы в одиночестве разгуливать ночью по палубе.

Он уселся на край кровати.

– Черт побери! Даже такая упрямая особа, как вы, должна бы понимать, что это небезопасно.

Она отодвинулась к стене и натянула покрывало до самого подбородка.

– Леди Бойл сказала, что жизнь на борту корабля подобна жизни в маленькой деревне.

– Уверяю вас, она имела в виду распространение сплетен, а вовсе не безопасность. Мы принимаем пассажиров в каждом порту, и далеко не все они…

– Это был не пассажир, – перебила Тея.

– Что?..

– Это был матрос.

– Вы его видели? Почему вы об этом не сказали? Можете указать на него?

Тея отрицательно покачала головой:

– Я его не видела.

– Тогда как вы можете утверждать, что это был матрос?

– По запаху.

– По запаху?!

– Да. – Она попыталась найти более удобное положение – все тело ужасно болело от ушибов. – Видите ли, у матросов – свой особый запах. И если среди ваших пассажиров нет никого, кто так же долго не мылся и большую часть времени проводил на воздухе, то это матрос.

Он ей не поверил. Она видела это по его глазам.

– Я знаю моряков. Они окружали меня всю жизнь. Дрейк все еще сомневался.

– Он был пьян?

Вспомнив, как силен был этот человек, Тея покачала головой:

– Нет, не думаю.

Дрейк немного помолчал, потом вновь заговорил:

– И все же не могу поверить. Ведь каждый матрос на этом корабле прекрасно знает: нападение на женщину-пассажирку будет стоить ему жизни. Даже напившись, никто не забывает об этом.

– А почему нападение на мужчину не будет стоить жизни? – спросила Тея.

Дрейк посмотрел на нее как на умалишенную:

– У матросов нет никаких причин нападать на мужчину.

– Я думаю, у них не было никаких причин нападать и на меня. – Она снова пошевелилась – ей никак не удавалось найти удобное положение. – Дрейк, вы только вообразите: он собирался выбросить пассажирку за борт! Должно быть, он сумасшедший.

Он схватил Тею за плечи и крепко сжал их.

– Этот человек пытался выбросить вас за борт?!

– Ох, уберите, пожалуйста, руки. У меня достаточно синяков после недавнего приключения.

Он чуть отстранился.

– Говорите же, Тея.

Она начала с того, как негодяй подкрался к ней сзади, и рассказала все до мельчайших подробностей.

Закончив свой рассказ, она тихонько всхлипнула и тут же почувствовала на губах соленый вкус слез.

Дрейк осторожно провел ладонью по ее щеке.

– Тея, я ничего не понимаю.

– Я тоже, – кивнула она.

Но уже в следующее мгновение ей вспомнилось происшествие в пакгаузе, и она спросила себя: «Неужели нынешнее нападение и рухнувшие бочки просто случайность, стечение обстоятельств? Ведь все это произошло со мной после того, как я написала в лондонскую контору письмо о расхождениях в бухгалтерских отчетах. Следовательно, очень может быть, что оба происшествия имеют самое прямое отношение к моему расследованию».

– Вы что-то знаете. – Он снова сжал ее плечи. – Проклятие! Говорите, Тея!

Она поморщилась от боли, и Дрейк разжал пальцы.

– Я сделал вам больно?

– Да, сделали. У меня все тело болит. Я ужасно себя чувствую.

– Ох, простите, я не хотел.

Он осторожно привлек ее к себе и нежно обнял. Тихонько вздохнув, она прижалась к нему покрепче, растворившись в его объятиях. Теперь она почувствовала себя в полной безопасности.

– Скажите, Тея, а вы не находите странным, что за последнее время два раза чуть не погибли? – спросил Дрейк неожиданно. – Что вы думаете о случившемся сегодня ночью?

Она довольно долго молчала, пытаясь собраться с мыслями. Наконец заговорила:

– Я почти уверена, что негодяй, напавший на меня сегодня, бродил где-то возле пакгауза, когда свалились бочки.

Тея умолкла. Ей не хотелось говорить об истинной цели своего путешествия. Дрейк и так уже считал, что ей нужен опекун, а если она расскажет ему правду, то он непременно помешает ее расследованию. Конечно, у него не было на это никакого права, но она ведь не настолько глупа, чтобы думать, будто сумеет его остановить.

– Я уже осведомлен о вашей аболиционистской деятельности, – сказал Дрейк.

Каким образом он узнал? Никто же не знал, что она помогала беглым рабам покидать остров на кораблях Мериуэзера. Даже дядя Эшби.

– Что вы имеете в виду?

– Джейкоб рассказал мне, как вы во всеуслышание распространялись о своих убеждениях.

– Ах, это… – Она улыбнулась, прижавшись к его плечу и вдыхая его особый терпкий запах. – Да, разумеется, я говорила об этом. Не могу же я скрывать свои взгляды. Полагаю, что рабство – это мерзость, в которой Англия никогда не должна была участвовать и теперь обязана с этим покончить. Закона о запрещении торговли рабами недостаточно.

К ее удивлению, он охотно согласился:

– Вы совершенно правы. Но эту борьбу вы должны предоставить законодателям.

Она отстранилась от него:

– Ничего подобного! Все должны участвовать в этой борьбе, пока люди, сколотившие состояния на смерти и непосильном принудительном труде себе подобных, не будут вынуждены остановиться.

– Ваше мнение не слишком популярно в Англии, а на островах – и того меньше.

– Это не только мое мнение. Это правда. Законы законами, а рабство – это преступление.

– Черт побери! Неудивительно, что кто-то попытался выбросить вас за борт.

Тея не на шутку разозлилась:

– Я думала, вы согласны со мной!

– Да, я согласен, но это не означает, что вы должны рисковать жизнью, распространяясь на подобные темы перед каждым встречным.

Так она и знала. Если он считает, что она рискует, высказывая свои взгляды, то наверняка пришел бы в бешенство, если бы узнал, что она проводит расследование финансовых хищений.

– Я не высказываюсь перед каждым встречным. – Он недоверчиво взглянул на нее, и она добавила: – Только перед теми, кого следует поставить на место.

– С кем вы разговаривали на корабле?

Неужели он думает, будто она до такой степени оскорбила кого-то на корабле, что ее попытались убить?

– Большую часть времени я проводила в своей каюте, поэтому почти ни с кем не разговаривала.

Он немного успокоился.

– Возможно, я говорила что-нибудь по этому поводу леди Бойл, – продолжала Тея, – но ведь она ваша тетя и вряд ли причинила бы мне вред.

– Да, естественно.

– И еще – стюард… Он высказался по поводу африканцев, и мне пришлось его поправить.

– Что он сказал?

– Не важно. Дрейк нахмурился:

– С кем еще вы говорили?

– Возможно, я говорила об отмене рабства вчера за обедом.

– За обедом? Что-то не припомню.

– После того, как вы ушли. Там, в пассажирском салоне, был этот неприятный джентльмен, владелец плантации. Он начал распространяться о различиях в умственных способностях и о том, что одна раса предназначена служить другой. Я горячо с ним спорила, но не думаю, что сумела его убедить. Он покинул салон в раздражении.

Да, конечно, Тея могла заставить мужчину отступить, но Дрейку совсем не нравилась, что она взяла за правило именно такую манеру поведения. Эта девушка сама создавала себе опасности, даже не сознавая этого.

– Кто этот человек?

– Зачем вам?

– Я хочу с ним поговорить.

– Я же вам сказала, что на меня напал матрос.

– И все-таки назовите имя плантатора.

– Я его не знаю. Хотя леди Бойл, возможно, знает. Мне показалось, она немного знакома с ним. Он играл в вист.

Дрейк удовлетворенно кивнул. Его тетушка обожала карты, и если этот человек и в самом деле не отказывал себе в удовольствии сыграть партию-другую в вист, то она наверняка должна его знать.

– Я спрошу ее. – Он поднялся, собираясь уходить. Ему хотелось узнать у первого помощника, удалось ли найти негодяя, напавшего на девушку. Дрейк в этом очень сомневался, но на всякий случай хотел спросить. Подвернув фитиль, он уменьшил свет лампы и направился к двери.

– Куда вы? Он обернулся:

– Хочу спросить первого помощника, что ему удалось узнать.

Тея нахмурилась:

– Я уверена, что негодяй улизнул. Дрейк внимательно посмотрел на нее:

– Вам нужно отдохнуть. Завтра я расскажу вам, что удалось выяснить.

– Разве вам так уж необходимо идти сейчас? Я совсем не устала, а нам нужно обсудить дальнейшие действия.

По ее выразительным голубым глазам было видно, что она говорит неправду. Несколько минут назад она едва удерживалась от зевоты, а веки ее то и дело смыкались.

– Вам будет спокойнее, если я поставлю охранника у вашей двери?

Она встревожилась:

– Нет-нет, не надо.

– Но почему?

Тея в смущении пожала плечами:

– Ну… мне кажется, это было бы не совсем удобно. Кроме того, Мелли пожелала бы узнать, почему он там стоит.

– Так расскажите ей.

Она энергично покачала головой:

– Нет!

– Не понимаю…

– Видите ли, если рассказать ей о моем ночном приключении, она очень расстроится. Возможно, она перестанет пить ваш имбирный чай, чтобы в любой момент помешать мне снова выйти на свежий воздух. Но в этом случае Мелли опять будет мучиться от морской болезни. Мы не должны говорить ей ни слова.

– Вы намерены продолжать свои ночные прогулки в одиночестве?

Тея содрогнулась, и Дрейк понял, что ночное приключение надолго ей запомнится.

– Нет, ни за что!

– Хорошо, тогда я не скажу ей. Но разве вам не приходит в голову, что она заметит ушибы и синяки, когда будет одевать вас?

– Я уже давно начала одеваться самостоятельно, – ответила она с улыбкой.

Дрейк взглянул на нее с удивлением. Во многих случаях Тея вела себя так же, как и все прочие английские леди, но при этом она совершенно на них не походила. Она была особенной, единственной в своем роде. Его матери обязательно требовалась служанка, чтобы одеваться, ходить за покупками и вообще что-либо делать. Тея же привыкла все делать сама.

– Отлично. Я попрошу первого помощника и капитана сохранить все в тайне. Это тоже поможет в расследовании. Мы не должны открывать злодею свои намерения.

Она с готовностью закивала в знак согласия:

– Совершенно верно! Пусть думает, что он в полной безопасности. Возможно, тогда он сделает еще одну попытку, но в следующий раз я буду к этому готова.

– Он не сделает новой попытки, потому что вы больше не будете ходить одна.

– Нет, не ночью, конечно, но днем, при свете. Это будет именно то, что надо. Мы выманим его из укрытия и схватим.

Так вот что она имела в виду, предлагая обсудить дальнейшие действия… Хочет выставить себя в качестве приманки?

Он вернулся к койке и склонился над ней с одной только мыслью: отговорить ее во что бы то ни стало.

– Тея, ни в коем случае!

Ее губы приоткрылись, но она не произнесла ни слова. Она смотрела на него как зачарованная, и взгляд ее сверкающих голубых глаз был полон желания. Тотчас забыв о споре, Дрейк с жадностью приник к ее губам. Его влекло к этой девушке с первых же мгновений их знакомства, и теперь он уже не мог себя сдержать.

Обвивая руками шею Дрейка, Тея ответила на его поцелуй со всей страстью, на которую была способна. Она наслаждалась этими совершенно новыми для нее ощущениями – такого ей никогда еще не приходилось испытывать, – и ей хотелось, чтобы это длилось вечно. По-прежнему обнимая Дрейка, она запустила пальцы в его волосы – это тоже доставляло ей наслаждение. Она не помнила, чтобы ей приходилось касаться чьих-либо волос, не помнила, чтобы у нее даже возникало такое желание, но близость с Дрейком казалась ей совершенно естественной и необходимой, а его прикосновения возбуждали в тайных глубинах ее тела трепетное предвкушение. Не имея больше сил сдерживаться, она еще крепче прижалась к нему, и из горла ее вырвался стон.

Он тоже застонал – а в следующее мгновение Тея вдруг почувствовала, что ее ночная сорочка с треском разорвалась надвое и груди коснулся ночной холодок. Она задрожала от холода, но эта дрожь тотчас же прошла, когда на грудь ее легла горячая ладонь Дрейка.

Тут он прервал поцелуй и прошептал:

– Тебе это нравится, верно? – Пальцы его в этот момент теребили ее сосок.

Она снова застонала и выдохнула:

– О, это божественно!.. Только не останавливайся! Он внезапно рассмеялся:

– Черт возьми, Тея, ты совсем не похожа на других женщин.

Она тотчас насторожилась. Не похожа? Что он имеет в виду?

– Тебя раздражает моя развязность?

Он чуть отстранился от нее и, взяв ее за подбородок, заглянул ей в глаза:

– Я тобой восхищаюсь.

– Но ты целыми днями не обращал на меня внимания!

Из горла его вырвался хриплый смех.

– Я пытался спасти тебя от меня.

– Ты заботился о моей репутации, не правда ли? – Она-то точно это знала.

– А ты нет?

– По правде говоря – нет. Но мне кажется, ты мог подумать, будто так или иначе скомпрометировал меня.

Он посмотрел на ее обнаженную грудь, затем снова поднял взгляд к ее лицу. И вдруг она почувствовала, что ее щеки запылали.

– Возможно, это ускользнуло от твоего внимания, но я действительно скомпрометировал тебя.

Она отрицательно покачана головой:

– О нет, уверяю тебя.

– Ошибаешься, Тея. Каждый на этом корабле думает, что мы с тобой делим постель!

– Ты о том разговоре с леди Бойл, который я слышала, разве не так?

– Какой еще разговор?

– Тот, когда она сказала, что ты должен жениться на мне, чтобы спасти мою репутацию.

Он нахмурился:

– Я думал, ты спала.

Тея взглянула на него с вызовом:

– А я не спала. Дело в том, Дрейк, что меня не волнует моя репутация, так что ты можешь об этом не беспокоиться.

– Но ты не сможешь провести светский сезон в Лондоне, если тебя не будут нигде принимать. – Сейчас он говорил с ней так, как говорят с неразумным ребенком.

– Я знаю.

– Следовательно, ты должна заботиться о своей репутации, разве не так?

Тея невольно поморщилась; ей уже надоел этот глупый разговор. Действительно, стоит ли говорить о таких пустяках именно сейчас? Ведь сейчас ей хотелось совсем другого…

Прикоснувшись ладонью к его щеке, она прижалась к нему и прошептала:

– Поцелуй меня еще раз.

И Дрейк тотчас впился в ее губы страстным поцелуем. Когда же он снова принялся ласкать ее груди, Тея едва не задохнулась от удовольствия. Именно этого ей сейчас хотелось больше всего, а репутация – какие глупости!..

Тея наслаждалась поцелуями и ласками Дрейка, но дело было не только в физических ощущениях. Теперь, рядом с ним, она уже не была одинокой. Более того, в его объятиях она впервые почувствовала себя женщиной, почувствовала себя прекрасной и желанной. Как же могла она не жаждать его прикосновений?

Тея принялась расстегивать его рубашку. Распахнув рубашку, легонько провела ладонями по его обнаженной груди. Когда же рука ее скользнула ниже, к животу, из горла Дрейка вырвался хриплый стон, и он перехватил ее руку.

– Нет, Тея!

– Но я хочу прикасаться к тебе.

В следующее мгновение Дрейк опрокинул ее на спину и опустился на нее сверху. Крепко прижавшись к Tee всем телом, он лишил ее возможности запустить пальцы ему под ремень. Она запротестовала, но тут же умолкла, поглощенная восхитительными ощущениями, – его отвердевшая плоть прижалась к ее самому сокровенному месту. Она выгнулась дугой ему навстречу, пытаясь усилить прекрасные ощущения.

Тут Дрейк снова приник к ее губам и одновременно ритмично задвигал бедрами. И Тею тотчас же переполнили еще более чудесные ощущения. О, как же она жила все эти двадцать три года, ни разу не испытав ничего подобного?!

Напряжение с каждым мгновением нарастало, а наслаждение усиливалось; ей хотелось стонать и громко кричать, но она не могла этого сделать, потому что рот ее по-прежнему был зажат ртом Дрейка. Внезапно она словно оцепенела, затем по телу ее пробежали судороги, после чего все мышцы сразу же расслабились. В этот момент Дрейк начал замедлять ритм движений и наконец остановился. Приподняв голову, он заглянул ей в глаза, а потом принялся целовать ее шею и плечи.

Отдышавшись, Тея прошептала:

– Меня удивляет, что жены позволяют своим мужьям вообще покидать спальню. Ведь это – одна из немногих положительных сторон брака.

Дрейк посмотрел на нее с некоторым удивлением и вдруг расхохотался. Мелли громко всхрапнула и что-то пробормотала во сне. Они тотчас же повернулись и взглянули на спящую горничную, затем посмотрели друг на друга.

– Я совсем забыл, что она здесь, – смутившись, сказал Дрейк.

– Я тоже, – кивнула Тея.

В следующее мгновение он отстранился и поднялся с постели.

– Черт возьми, Тея. Ведь мы могли… Я почти… Она склонила к нему голову:

– Что могли?

В его взгляде уже не было и следа прежней страсти.

– О Господи! Я чуть было не овладел тобой при служанке! Неужели ты этого не поняла? Как ты можешь быть до такой степени невинной?

У нее возникло чувство, что ее оскорбили, но за что? Ведь невинность не грех.

Вскинув голову, она заявила:

– Можешь быть уверен: если бы я прежде встретила мужчину, подобного тебе, то не осталась бы такой невинной.

– Хорошо, что этого не случилось.

– Почему?

– Мне пришлось бы убить его!

Дрейк говорил слишком убедительно, чтобы принять его слова за шутку. «Значит, он не хочет, чтобы кто-то еще прикасался ко мне», – подумала она с облегчением. Но тут же нахлынул страх. Разве не так же ее отец относился к матери? Он относился к ней как к своей собственности.

Но все-таки Дрейк не такой, как ее отец. Ведь он не сказал, что возненавидел бы ее. Он сказал, что убил бы того мужчину.

Тея вздохнула. Все это очень ее смущало. Гораздо больше, чем контракты и бухгалтерские отчеты, даже бухгалтерские отчеты с подтасовками.

Дрейк подошел к сундуку и достал ночной пеньюар. Огромный сильный мужчина, подобного которому ей еще никогда не приходилось видеть. Вернувшись к ней, он положил пеньюар на постель и принялся стаскивать с нее разорванную сорочку.

Она отстранила его руку:

– Что ты делаешь?

– Если ты не хочешь, чтобы твоя служанка знала, как ты провела ночь, тебе лучше переодеться.

– Я и сама могу переодеться. Его лукавая улыбка удивила ее.

– Я знаю, но мне хотелось бы помочь.

– О!.. – Эти любовные дела включали значительно больше, чем она думала. – Ну что ж…

Она протянула вперед руки, чтобы Дрейку удобнее было снимать с нее сорочку. Он рассмеялся. Тея нахмурилась, почувствовав себя неловко:

– Что такое?

– Ты сейчас похожа на маленькую девочку, которая хочет, чтобы ее одели.

Но она действительно хотела, чтобы ее одели. Как же в таком случае она должна была выглядеть?

Дрейк снял с нее сорочку и замер. Тея взглянула ему в лицо, и у нее перехватило дыхание при виде его пылающих глаз.

– Придется тебе самой закончить переодевание, – проговорил он с хрипотцой в голосе и отступил на несколько шагов.

Она накинула пеньюар и снова взглянула на Дрейка. Ей показалось, что он чем-то расстроен. Что ж, возможно, она не смогла доставить ему такого же наслаждения, какое он доставил ей. Каким образом женщина может выяснить это? Прикусив губу, Тея раздумывала, как лучше сформулировать свой вопрос. В конце концов она решила, что лучше всего спросить напрямую.

– Хм, Дрейк…

– После того как мы стали так близки, тебе следует называть меня по имени, – перебил он.

Какая разница, как она его назвала? Ей необходимо выяснить гораздо более существенные вещи.

– Возможно, ты прав, но сейчас важно не это.

– А что же сейчас важно? – спросил он с усмешкой.

– Тебе понравилось быть со мной? – Она снова прикусила губу.

Его темные глаза потеплели.

– Ах, Тея… – Он протянул руку и коснулся ее щеки. – Мне понравилось с тобой настолько, что я даже не могу выразить. Но если ты спрашиваешь, получил ли я удовлетворение, то ответ будет «нет».

– О!..

Как ей следует понимать такой ответ? Она подтянула колени к груди.

– Но мне бы очень хотелось удовлетворить тебя. Она хотела, чтобы он испытывал такие же чувства, какие переполняли ее в этот момент.

– Я тоже этого очень хочу, но сейчас не время. – Он наклонился и нежно поцеловал ее – сначала в лоб, а затем в губы. – Доброй ночи, Тея.

– Доброй ночи.

Она смотрела, как он выходит из каюты. Не удержавшись, спросила:

– Ты ведь больше не будешь избегать меня, правда? Не оборачиваясь, он ответил:

– Не буду!

Она радостно улыбнулась:

– Замечательно!

Дрейк вышел и закрыл за собой дверь.

И только услышав, как в замке повернулся ключ, Тея поняла, что он запер ее. Вскочив с кровати, она подбежала к двери и подергала ручку. Приложив губы к дверной щели, прошептала:

– Пирсон, открой. – Потом прокричала: – Дрейк, сейчас же вернись!

Затихающие шаги были единственным ответом. Дьявольщина! Этот проклятый Дрейк ее запер!

Глава 7

Друзья леди Апуорт, мистер и миссис Мериуэзер, отплывают в Вест-Индию. Он вынужден покинуть Англию из-за слабого здоровья, а на островах собирается основать компанию по морским перевозкам. Леди Апуорт договорилась о том, чтобы мы с Теей отправились с ними. Мелли, лучшая среди горничных, согласилась сопровождать нас. Я довольно долго откладывала неизбежное. Я собиралась подождать еще один сезон, надеясь увидеться с сыном, когда Лэнгли привезет его в город, но леди Апуорт сообщила мне, что на этот сезон Джареда оставят в Лэнгли-Мэноре. Его няня посчитала, что так будет лучше.

3 апреля, 1799 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Дрейк улыбался, вспоминая голос разъяренной Теи, взывавшей к нему из-за запертой двери.

Утром он решил вернуться в ее каюту пораньше, пока служанка не проснулась. Никому не следовало знать об их приключениях прошедшей ночью… Ему не хотелось запирать девушку, но он не представлял, как еще обеспечить ее безопасность, – разве что самому простоять под дверью всю ночь напролет.

Она оказалась слишком уж беспечной и безрассудной. И конечно же, совершенно невинной.

Дрейк вспомнил, как Тея содрогалась в его объятиях, и тотчас же почувствовал, что его плоть напрягается и твердеет. Нет-нет, ему следует держать себя в руках. Они находились всего в трех днях пути от порта, и до тех пор он должен обуздывать свое желание. А когда они прибудут в Лондон, он добьется разрешения на венчание. Он не мог бы воспользоваться ею, а затем бросить, как поступил его отец с его матерью.

Сначала Тея, несомненно, будет спорить. Но он надеялся, что в конце концов она поймет: им необходимо пожениться. Он знал, что она очень дорожит своей независимостью, но постепенно она должна свыкнуться с мыслью о браке. В конце концов, она же сама сказала, что брак имеет свои положительные стороны.

Он постучал в дверь каюты, и она тотчас распахнулась. Перед ним стояла Тея. В своем ярко-желтом платье она была прекрасна. Волосы же ее были уложены столь небрежно, что казалось, прикоснись к ним легонько—и они заструятся шелковым водопадом по ее плечам и спине.

– Не смотрите на меня так, – попросила она.

– Как именно?

– Словно хотите прикоснуться ко мне.

– А почему бы и нет?

– Я сердита на вас. И не говорите, что удивлены. Вы прекрасно понимаете, что я не могу не сердиться.

Он тяжело вздохнул:

– Сердитесь из-за того, что произошло ночью?

– Да, разумеется.

– Я приношу свои извинения, если вам угодно.

Она была такой раскованной и непринужденной прошедшей ночью, но, очевидно, свойственное женщинам чувство самосохранения все же дало о себе знать.

Дрейк предпочел бы вести этот разговор наедине. Он протиснулся в каюту, и, к его удивлению, Тея не возражала. Закрыв дверь, она повернулась к нему:

– Да, мне угодно. Я хочу, чтобы вы дали обещание, что такое больше не повторится.

– Я не могу этого обещать. Тея гневно посмотрела на него:

– Я настаиваю. Он снова вздохнул:

– Но, Тея, неужели ты не понимаешь?.. После того, что случилось ночью, я никак не могу дать обещание, что больше не стану прикасаться к тебе. Я не сумел бы сдержать такое обещание, поэтому как честный человек не могу его дать.

Она уставилась на него как на умалишенного:

– О чем это вы?.. Я вовсе не требую, чтобы вы больше не прикасались ко мне. Напротив, я прекрасно помню, что вы обещали не избегать меня в будущем.

Черт возьми, она и впрямь сведет его с ума!

– Тея, чего же ты хочешь? Я думал, ты хочешь, чтобы я извинился за прошлую ночь.

– Именно этого я и хочу! – Она скрестила на груди руки и опалила его огнем своих голубых глаз. – Я не желаю, чтобы меня запирали в каюте, как непослушного ребенка. И мне наплевать, что вы владелец этого корабля.

Он громко расхохотался. Просто не мог удержаться. Ни разу еще эта девушка не сказала и не сделала того, чего он от нее ожидал.

Она нахмурилась и сердито сказала:

– Не смейся надо мной.

Он привлек ее к себе и поцеловал в губы.

– Хорошо, Тея, я постараюсь, но только сделай мне одолжение… Видишь ли, я хочу договориться с тобой. Я не стану больше запирать тебя, если ты дашь мне честное слово, что не будешь пытаться заманить в ловушку напавшего на тебя мерзавца и не будешь выходить из каюты без сопровождения.

– Ты хочешь сказать, что если я не соглашусь, то ты запрешь меня в каюте?! – возмутилась девушка.

Он молча пожал плечами, предоставив ей самой делать выводы.

– Что ж, согласна. – Было совершенно очевидно, что ей ужасно не хотелось уступать. – И все же это был отличный план.

– Я так не думаю. Значит, ты даешь мне честное слово?

Она посмотрела на него с усмешкой:

– А ты поверишь?

Дрейк ответил без колебаний:

– Да.

– Тогда даю. А теперь – об остальных делах. Скажи, что ты узнал у первого помощника? Узнал хоть что-нибудь?

Он отрицательно покачал головой:

– Нет, ничего.

– Значит, мы должны заманить негодяя в ловушку. Иначе мы его никогда не поймаем.

– Тея, нет!

Она прикусила губу.

– Но, Дрейк…

– Ты дала слово.

– Не беспокойся, я сдержу его. Но ведь можем же мы что-то сделать!

– Первый помощник опрашивает команду. Он хочет выяснить, не видел ли кто-нибудь матроса, покидавшего каюту прошедшей ночью, приблизительно в то время, когда на тебя напали.

– Но разве этого достаточно?

– Пока это все, что мы можем сделать, – решительно заявил Дрейк.

Она внимательно смотрела на него своими чудесными голубыми глазами. Интересно, о чем она сейчас думала? Наверное, разочарована тем, что он не может сделать больше, чтобы найти ее обидчика.

– Мне бы очень хотелось узнать, как доставить тебе такое же наслаждение, какое ты доставил мне прошедшей ночью, – проговорила она неожиданно.

И слова ее подействовали на него мгновенно. Ему захотелось опрокинуть ее на койку и сорвать с нее одежду. Однако он не мог, не смел себе этого позволить по отношению к женщине, которая разговаривала с ним, как любовница, но краснела, как девственница.

Дрейк протянул ей руку:

– Хотя я нахожу твой интерес к этому вопросу лестным для меня, моя дорогая, нам все же следует повременить. Моя тетушка ждет нас на партию в карты.

Тея явно огорчилась.

– Только не в вист. Эта игра приводит меня в ужас. А твоя тетушка постоянно мошенничает.

Он улыбнулся:

– Боюсь, что так.

– Что ж, хорошо. Но не думай, что тебе удастся так легко отвлечь меня от остального. Ты дал мне слово, и твоя честь требует, чтобы ты сдержал его! – Она взяла его под руку.

Дрейк едва не рассмеялся.

– Не беспокойся, я сдержу слово. Я очень дорожу своей честью.

Она кивнула:

– Вот и замечательно.

Ветер играл волосами Теи, когда она стояла у борта, глядя на серые воды Атлантики. Прикрыв глаза ладонью, она смотрела вверх – наблюдала за одинокой чайкой, то взмывавшей к небесам, то опускавшейся к самой воде.

– Мы действительно так близко от порта? Дрейк, стоявший рядом с ней, утвердительно кивнул:

– Мы прибываем в Ливерпуль на два дня раньше условленного срока.

Тея улыбнулась и взглянула на Дрейка:

– Тебе удалось найти негодяя, пытавшегося сбросить меня в море?

Дрейк тотчас помрачнел.

Лучше бы она не спрашивала. Если бы ему удалось что-нибудь узнать, он непременно сказал бы ей, а теперь она разрушила очарование этого изумительного момента. Такие мгновения им выпадали не часто. Чем ближе к порту подходил «Золотой дракон», тем больше Дрейк был занят корабельными делами.

Им больше не представлялось возможности воспользоваться их взаимным влечением, но Тея понимала, что Дрейк в этом не виноват. У него просто не было времени. Она тяжко вздохнула; ее вдруг поразила ужасная мысль: вскоре их пути разойдутся, и вероятность того, что ей удастся снова увидеться с ним, ничтожно мала. Дрейк должен заниматься своим делом, а ей нужно найти вора.

Мысль о неизбежной разлуке пронзила ее, словно ледяной ветер. Она поплотнее закуталась в голубой китель, который Дрейк накинул ей на плечи, и украдкой вдохнула его запах – ей хотелось запомнить этот чудесный запах, хотелось сохранить в памяти хоть что-то – чтобы воспоминание это согревало ее сердце в будущем, когда ей придется довольствоваться только одиночеством и своей работой.

Тут она вдруг поняла, что Дрейк что-то говорит ей.

– Ах, прости, я задумалась. Что ты сказал?

Он с удивлением посмотрел на нее и проговорил:

– Я спросил: что может быть важнее, чем найти человека, который напал на тебя?

«Придумать, как остаться с человеком, которого, судя по всему, я полюбила». Ужаснувшись при этой мысли, Тея постаралась отбросить ее. Любовь делает женщин слабыми, уязвимымидля мужчин, которые впоследствии унижают и оскорбляют их, – именно так ее отец относился к ее матери.

– Дорогая, что с тобой? Ты опять позеленела. Может, тебе нужно выпить имбирного чаю?

Забота Дрейка тронула ее. Он был очень сложный человек. Возможно, он больше походил на ее отца, чем ей хотелось бы, но все же у него было доброе сердце.

– Нет-нет, ничего. Пожалуйста, повтори, что ты еще сказал.

– Я сказал, что у нас нет ни малейшей зацепки, которая привела бы нас к цели. Никто из матросов – ни на вахте, ни в каюте – не заметил ничего необычного.

– Полагаю, матросы в каюте спали, и очень крепко.

– Да, конечно, – сказал он, вздохнув. Она провела ладонью по его руке:

– Не огорчайся. Скоро мы будем в порту, и опасность останется в прошлом.

– Мой внутренний голос говорит мне иное. Насторожившись, она отдернула руку и пристально взглянула на него:

– Не давай волю воображению.

– Мой внутренний голос вовсе не фантазия. И более того: тебе что-то известно, но ты утаила это от меня.

Тея задумалась… Теперь уже она склонялась к тому, чтобы рассказать Дрейку правду. Он наверняка захотел бы участвовать в расследовании, и тогда она могла бы видеться с ним. Но нет, так нельзя. Это было бы несправедливо по отношению к Дрейку. Получилось бы, что она воспользовалась его благородством в личных целях.

Изображая беспечность, девушка указала на чайку, теперь казавшуюся крошечной точкой в небе:

– Посмотри! Океан кажется таким же бескрайним, как и всегда, но мы уже недалеко от берега, потому что птицы могут долетать до нас.

Дрейк взял ее за руки и привлек к своей могучей груди:

– Тея, скажи: что ты утаила от меня?

Глаза его потемнели и стали почти черными. Не выдержав его взгляда, она заморгала.

– Пожалуйста, отпусти. Подумай о моей репутации.

– Не беспокойся, я позабочусь о твоей репутации. Скажи мне, что тебе известно.

– Я не знаю, кто собирался бросить меня за борт.

– Но тебе что-то известно. Ты должна мне это сказать. Как только мы войдем в порт, негодяй ускользнет.

Ей не хотелось говорить о своем преследователе. Ей хотелось, чтобы Дрейк поцеловал ее. Хотелось, чтобы его губы, крепко сжатые сейчас, чуть приоткрылись и прижались к ее губам. Тея попыталась отбросить столь неуместные мысли, но они упорно не уходили. И все же она не могла допустить, чтобы Дрейк опять имел неприятный разговор с леди Бойл. Проведя много времени в обществе пожилой леди, Тея убедилась: хотя и кажется, что Дрейку безразлично мнение окружающих, его близкие очень много для него значили.

– Дрейк…

– Я слушаю.

– Почему для тебя так важно вовремя прийти в порт?

– Я тебе уже говорил.

– Да, но все-таки я не понимаю… Тебе безразлично, что думают другие, но ты боишься разочаровать своих компаньонов. – Порывы ветра прижимали тонкий муслин платья к ее ногам, и она дрожала от холода. – Одно противоречит другому.

Он прижал ладонь к ее спине и принялся растирать, согревая. Ей хотелось в ответ погладить его, и даже больше. Хотя она сомневалась, что Дрейк осознает, что прикасается к ней. Он выглядел так, словно его мысли были где-то очень далеко.

– Некоторые компаньоны мои друзья.

– Да, понимаю. Но мне кажется, дело не только в этом. Я права?

Он с неохотой кивнул:

– Да, не только в этом.

– Так в чем же? Скажи…

– В моем отце, – проговорил он сквозь зубы. Тея была поражена его ответом.

– Я по-прежнему не понимаю… Леди Бойл сказала, что твой отец никогда не признавал тебя. Неужели ты хочешь сказать, что и он вложил деньги в это рискованное предприятие?

Дрейк крепко обнял ее.

– Моя тетушка – известная сплетница.

– Возможно. Но сейчас это не имеет значения. Скажи, какое отношение к этому плаванию имеет твой отец?

– Он передал моей матери весьма значительную сумму, когда я достиг совершеннолетия.

– Но разве он не должен был для этого признать тебя как сына?

Дрейк невесело рассмеялся в ответ:

– Нет. Он сделал это анонимно.

– Анонимно? Каким образом?

– Отец передал деньги через третьих лиц. На эти деньги я приобрел свой первый корабль.

– Значит, ты хочешь…

– Совершенно верно. Когда я заработаю достаточно денег, чтобы выплатить всю сумму, я так и сделаю.

– Это может разозлить твоего отца. Или нет? Дрейк пожал плечами:

– Понятия не имею. Мы с ним никогда не разговаривали.

– Ты никогда даже не разговаривал со своим отцом? Но ведь наверняка вы бываете на одних и тех же светских приемах.

– Да, конечно. Мы даже состоим в одном и том же клубе. Мой дед тоже его член. И я хочу, чтобы мой отец узнал о моем успехе и пожалел о том, что отказался меня признать.

Тея обняла Дрейка покрепче и прижалась к его груди. Ей хотелось как-нибудь утешить его, хотелось сделать так, чтобы из его голоса исчезла боль. Она вдруг поняла, что этот человек очень раним и уязвим, а его самоуверенность, заносчивость и гордыня – всего лишь маска. И еще она поняла, что каждый миг, проведенный с Дрейком, все больше укреплял ее чувства к нему, хотя она и пыталась с ними бороться.

– Я тоже никогда не разговаривала со своим отцом. – Тея никак не ожидала от себя этих слов. Она даже с Мериуэзерами никогда не говорила об отце или брате, и только леди Апуорт упоминала о них в своих письмах.

Дрейк чуть отстранился и заглянул ей в глаза:

– Я думал, твои родители умерли.

– Моя мама умерла, когда мне было тринадцать. А с отцом я никогда не встречалась.

Дрейк внимательно посмотрел на нее:

– Ты тоже внебрачный ребенок? Она отрицательно покачала головой:

– Нет, мои родители были женаты, но мой отец так безобразно обошелся с матерью, что она убежала со мной, когда я была совсем маленькой.

– Он так никогда и не сумел найти ее?

– Он никогда и не искал.

– Откуда ты знаешь?

– Близкий друг часто писал.

Дрейк чувствовал себя так, словно получил удар от самого Джентльмена Джексона[ 4]. Признание Теи ошеломило его. Он хотел узнать о ней побольше, хотел поговорить наедине. Взяв девушку за руку, он повел ее к своей каюте.

– Куда мы идем? – спросил она.

– Туда, где можем поговорить, не опасаясь, что нам помешают.

Когда они подошли к его каюте, Дрейк осмотрелся и с облегчением вздохнул – поблизости никого не было. Надеясь, что никто из пассажиров их не заметил, он отпер дверь и, впустив Тею в каюту, предложил девушке присесть. Выбор оказался небогатый: его каюта была обставлена еще более скудно, чем та, что занимала она.

Узкая койка, стул и очень маленький, привинченный к полу столик – вот и вся меблировка. Тея выбрала койку и осторожно присела на край. Падавший на нее свет из иллюминатора высвечивал каштановый шелк ее роскошных волос, а яркие юбки волнами окружали ее ноги. Упершись ладонями в матрац, девушка склонила голову, словно разглядывала на полу что-то очень интересное.

– Полагаю, ты хочешь услышать всю историю полностью.

«Да, черт побери». Приподняв ее подбородок, он посмотрел ей в глаза:

– Только то, что ты хочешь мне рассказать. Она сделала глубокий вдох и заговорила:

– Когда моя мама была на четвертом месяце беременности, отец настоял, чтобы она сопровождала его на бал. Она хотела уехать в поместье и отдохнуть, но он придавал большое значение светским визитам, а бал устраивали очень влиятельные люди. Мама любила отца и согласилась поехать на бал. После того как станцевали рил[ 5], ей стало жарко, и она вышла в сад. Мужчина, который прежде ухаживал за ней, тоже вышел из бального зала. Этот человек…

Когда Тея умолкла и вздохнула, Дрейк сел рядом с ней на койку и взял за руку. Пальцы ее были холодны как лед.

– Можешь не рассказывать, если не хочешь.

– Нет, я хочу тебе рассказать.

Она посмотрела на него, и глаза ее были глубоки, как море, по которому они плыли.

– Так вот, мужчина, который последовал за мамой, тотчас же набросился на нее и, удерживая силой, поцеловал. И это увидел мой отец, вышедший следом за ними. Отец был взбешен. Он оскорбил мою мать и вызвал негодяя на дуэль. – Тея снова вздохнула. – Но они так и не дрались на дуэли. Этот человек пришел к моему отцу и сказал, дав слово джентльмена, что моя мать сама соблазнила его. Он извинился перед отцом, и дело было улажено. По крайней мере между мужчинами. Но отец так и не простил маму и отказывался поверить в ее версию произошедшего. Он очень жестокий и непреклонный человек.

Дрейк подумал о том, что отец Теи чем-то похож на его отца.

– Он отправил маму в поместье, где она и родила. А потом… Он ворвался в комнату, вырвал младенца из ее рук и ушел, заявив, что она никогда больше не увидит свое дитя.

– Поэтому она похитила тебя и сбежала? Тея промолчала, и Дрейк спросил:

– Значит, поэтому ты никогда не возвращалась в Англию?

– Да.

– И теперь ты собираешься увидеться с отцом?

– Нет. Мне никогда не хотелось видеть моего отца. Я вообще не хочу иметь с ним ничего общего. Своим недоверием и жестокостью он разрушил нашу семью. Ему нет места в моем сердце.

Дрейк опустил голову, почти касаясь губами ее губ.

– А что ты скажешь обо мне? Мне есть место в твоем сердце?

Что-то промелькнуло в ее глазах. Ему показалось – страх.

– Пожалуйста, не будем больше говорить об этом. Он хотел, чтобы она призналась, что начинает его любить, но отчаяние в ее голосе поколебало его.

– Что ж, очень хорошо. Можно найти для наших губ более интересное занятие, чем пустая болтовня.

В следующее мгновение губы их слились в поцелуе, и почти тотчас же, не прерывая поцелуя, Дрейк опрокинул девушку на койку. Тея застонала и, обхватив его обеими руками, постаралась прижаться к нему как можно крепче.

Дрейку казалось, что губы ее сладкие на вкус, как имбирные леденцы, которые кухарка его дедушки каждый разделала на Рождество. Он просил у кухарки еще и еще, а она всегда предостерегала, что он от них заболеет, но этого никогда не случалось. С Теей – то же самое. Он постоянно желал ее, а когда вкушал сладость ее губ, еще больше распалялся.

Судовой колокол возвестил вторую вахту, и Дрейк со стоном оторвался от губ девушки.

– Тея, мы должны остановиться. Моя тетушка ожидает тебя к чаю.

– Я послала Мелли извиниться перед твоей тетушкой. Я сказала, что мне нужно подготовиться к прибытию в порт.

Поскольку ей понадобилось меньше двух часов, чтобы собраться в столь длительное путешествие, он понял: ее извинения просто уловка.

Она улыбнулась ему, и улыбка ее была исполнена женской тайны.

– Мелли проведет оставшиеся несколько часов со своими новыми друзьями. Прошу тебя, Дрейк, возьми меня.

Он собирался дождаться, когда они обвенчаются, но все его благие намерения сгорели дотла в пламени, бушевавшем в эти мгновения в голубых глазах Теи. Она была непредсказуема, как ветер, и он не смог устоять против желания плыть указанным ею курсом.

Глава 8

Мериуэзеры оказались добрейшими людьми. Они настояли, чтобы мы с Теей жили вместе с ними. Рут обожает детей, и она всегда очень переживала, что ей так и не удалось забеременеть. Эшби просил меня остаться ради его жены, потому что Тея приносит ей так много радости, а ведь Рут пришлось оставить всех своих английских друзей, чтобы отправиться с ним на этот крошечный островок.

7 сентября 1799 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Дрейк поднялся на ноги, и сердце Теи чуть не разорвалось от безысходности и отчаяния. Неужели он собирался ответить «нет»? Отведя взгляд, она постаралась скрыть от него охватившее ее чувство стыда и разочарования из-за его отказа.

Услышав какой-то шорох, она украдкой взглянула на Дрейка. Оказалось, он снял галстук и уже начал расстегивать жилет! Значит, он не отказался! Он собирался выполнить ее просьбу!

Ей захотелось что-нибудь сказать, все, что угодно, только бы нарушить тягостную тишину ожидания, воцарившуюся в каюте. Она открыла рот, чтобы заговорить, но не смогла произнести ни звука – слова застряли у нее в горле, когда она увидела, как Дрейк снимает жилет.

Почувствовав, что не может просто сидеть и смотреть, Тея вскочила с койки и принялась развязывать тесемки на платье.

– Перестань!

При звуке его хриплого голоса она замерла, в испуге уставившись на него. Неужели она все неправильно поняла?

Он привлек ее к себе и заглянул ей в глаза:

– Я хочу сам тебя раздеть.

– Хорошо, – кивнула Тея. В любом случае она так сильно дрожала, что вряд ли смогла бы раздеться самостоятельно.

Она подождала, когда Дрейк снимет с себя все, кроме коротких нижних панталон, – они сильно оттопыривались там, где выпирала его возбужденная плоть, и Тея, заметив это, невольно вздрогнула. Перехватив ее взгляд, он нежно провел ладонью по ее щеке и с улыбкой проговорил:

– Мы устроены по-разному, но тебе нечего бояться. Тея судорожно сглотнула.

– Да, конечно. И это различие очень интригует меня, – добавила она неожиданно.

Дрейк негромко рассмеялся:

– Меня тоже.

Тут глаза его вдруг потемнели, и сердце Теи гулко забилось. В следующее мгновение он привлек ее к себе, вытащил шпильки из ее прически, и каштановые волосы рассыпались по плечам девушки и водопадом заструились по спине.

Дрейк с благоговением прикоснулся к ее чудесным локонам:

– Твои волосы прекрасны, дорогая. Я давно уже мечтал увидеть, как они свободно спадают на твое обнаженное тело.

У нее перехватило дыхание.

– Ты мечтал обо мне?

– Постоянно.

– О!.. – воскликнула она в восторге. – А о чем еще ты мечтал?

Он загадочно улыбнулся:

– Скоро узнаешь.

Тея задрожала, но вовсе не от холода. Ей хотелось, чтобы поскорее произошло то, о чем говорил Дрейк. Она провела ладонью по его груди, но он тут же перехватил ее руку:

– Не сейчас, дорогая.

Тут он снова привлек ее к себе и крепко прижал к груди. Она обняла его обеими руками, провела кончиками пальцев по широкой спине.

– От тебя так замечательно пахнет, Тея. – Он уткнулся носом в ее шею. – Пахнет так, словно ты унесла с собой все благоухание своего острова.

Она почувствовала, как Дрейк взялся за тесемки на ее платье. Развязав их, он прошептал:

– Дорогая, ты мое тропическое искушение.

Она рассмеялась при мысли о том, что двадцатитрехлетняя девица может показаться столь экзотической такому мужчине, как Пирсон Дрейк.

Он чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза:

– Поверь, Тея, это правда. Ты заворожила меня своей загадочностью с первой же минуты нашего знакомства.

– Но я самая обыкновенная. – «Не в пример тебе». – Во мне нет ничего загадочного.

Он с улыбкой покачал головой:

– Напротив. В тебе нет ничего обыкновенного. Ты одеваешься как благородная английская леди, и при этом не носишь ни чулки, ни корсет.

– На островах слишком жарко, чтобы носить чулки, а корсеты вредны для здоровья, они мешают женщине дышать.

Он отступил на шаг и снял с нее платье; теперь она стояла перед ним в одной сорочке.

– Ты изъясняешься на безупречном английском, как и подобает леди, но все, что ты говоришь, совсем не походит на обычную болтовню английских леди.

– Просто я всегда говорю то, что думаю.

– Вот именно. – Он снова улыбнулся. – Поскольку ты еще не бывала в Англии, ты даже не представляешь, насколько отличаешься отдам высшего света.

Тут он прижал ладонь к ее груди, и она вдруг почувствовала, как соски заныли, твердея под тонким батистом сорочки. Потом он стал снимать с нее сорочку, и теперь ей казалось, что его пылающий взгляд обжигает ее кожу. Ей следовало бы, наверное, смутиться, но она нисколько не смущалась.

Наконец тонкий батист легким облачком спустился к ее ногам, и Дрейк окинул ее восторженным взглядом:

– Ты восхитительна, Тея.

Ей хотелось сказать ему, что он тоже очень привлекательный, но она не могла вымолвить ни слова. И чудилось, что повсюду, куда Дрейк направлял свой взгляд, он прикасался к ней пальцами, хотя сейчас он стоял неподвижно.

– Ты все, о чем я только мог мечтать, Тея.

Она внимательно посмотрела ему в глаза и вдруг поняла: он желал ее так же отчаянно, как и она его, – это было очевидно. Но было в его глазах и еще что-то… Ей казалось, он становился уязвимым, когда говорил ей, что мечтал о ней и что она восхитительна. Тея невольно вздохнула. Всю ее жизнь мужчины не замечали ее, и она была этим очень довольна. Но вот перед ней стоит самый красивый и обворожительный мужчина из всех, кого она только встречала, и заявляет, что мечтал о ней.

Это была удивительная, опьяняющая мысль.

Она бросилась в его объятия, и он крепко прижал ее к себе и поцеловал в губы. Почувствовав, как возбужденная мужская плоть упирается ей в живот, Тея затрепетала от желания.

– Возьми меня, Дрейк, – прошептала она.

Он уже не мог противиться желанию, звучавшему в ее голосе, как не смог бы остановить морской прилив, – но будет ли она все так же величать его Дрейком, когда он войдет в нее? Или наконец-то соизволит назвать его по имени?

Он подхватил девушку на руки, затем уложил на койку. Он прекрасно знал: то, что произойдет сейчас, навсегда изменит как его, так и ее жизнь, изменит бесповоротно. Глядя на нее пристально, он проговорил:

– Ты должна быть полностью уверена, Тея, что хочешь этого. Мы еще можем остановиться.

Она твердо встретила его взгляд.

– Я не хочу останавливаться. Прошу тебя, Дрейк… Эта последняя просьба придала ему решимости.

– Я тоже не хочу.

Он лег рядом с ней на узкую койку. На ней и ему-то едва хватало места, и им пришлось крепко прижаться друг к другу. Дрейк заставил себя лежать совсем неподвижно – ему хотелось насладиться ощущением прижавшегося к нему обнаженного тела. Теперь Тея полностью принадлежала ему, и когда их тела наконец соединятся, она тоже поймет это.

– Дрейк… – прошептала Тея. Он улыбнулся:

– Да, слушаю.

Дрейк собирался подразнить ее немного, чтобы усилить напряжение. Но тут Тея прижалась губами к его губам, и он, уступив охватившему его чувству, ответил еше более страстным поцелуем. Тея же принялась поглаживать его ладонями, и ему казалось, что ее прикосновения обжигали, словно пламя.

Он стал ласкать ее груди, и она застонала, выгибая дугой спину. Когда же он принялся целовать ее набухшие соски, она громко вскрикнула:

– О, Дрейк!..

Он приподнял голову и посмотрел ей в глаза – они были широко раскрыты и потемнели от желания.

– Пирсон, а не Дрейк, дорогая.

– Что?..

– Называй меня Пирсон.

– О, Пирсон… – прошептала она, прижимая его голову к своей груди. – Еше, не останавливайся!

Он улыбнулся и пробормотал:

– Слушаюсь, мой маленький капитан.

Она начала что-то говорить, но слова перешли в продолжительный стон, когда он снова сомкнул губы вокруг ее соска. В следующее мгновение она приподняла бедра, и он, не удержавшись, провел ладонью по ее животу и коснулся островка завитков в самом заветном месте.

Она выгнулась навстречу его руке, хотя и запротестовала:

– Тебе не следует прикасаться ко мне там. Ты ведь не будешь этого делать?

Он чуть не задохнулся от смеха.

– Конечно же, буду.

– Ноя думала…

Что Тея думала, Дрейк так и не узнал, потому что она снова застонала, когда пальцы его коснулись ее лона. Он страстно желал соединиться с ней, однако заставлял себя не торопиться, стараясь, чтобы этот первый раз запомнился ей надолго.

– Пирсон, я не знала, что это будет… именно так, и я… О, прошу тебя, не останавливайся!

– Ни в коем случае, дорогая!

Внезапно она громко вскрикнула, потом, задыхаясь, прошептала:

– О, Пирсон, я больше не вынесу…

Он поцеловал ее груди и поднялся с койки. Тея с трепетом наблюдала, как он стаскивал с себя панталоны. Увидев восставшую мужскую плоть, она на мгновение прикрыла глаза. Затем проговорила:

– Хм… ты не думаешь, что возникнет проблема… из-за размера?

Он снова присоединился к ней на постели, но на этот раз встал на колени меж ее раздвинутых ног. Тея вдруг почувствовала себя совершенно беззащитной – и одновременно могущественной, потому что понимала: именно она, и только она, являлась сейчас для Дрейка самой прекрасной и самой желанной – это было написано на его лице.

– Не беспокойся, любовь моя, мы прекрасно подойдем друг другу. Но сначала тебе будет больно. К сожалению, я не знаю способа, как этого избежать.

Искреннее сочувствие в его голосе успокоило ее.

– Скажи, что я должна делать?

Дрейк склонился над ней и приник к ее губам. Почувствовав, как его набухшая плоть уперлась в ее лоно, она невольно вздрогнула. Он принялся целовать ее со все возрастающей страстью, пока она не прижалась к нему всем телом.

– Да, хорошо, правильно, дорогая. Покажи, как сильно ты меня желаешь.

В следующее мгновение он вошел в нее, и это действительно было больно. Тея прикусила губу, сдерживая крик.

Дрейк остановился. Пот каплями выступил у него на лбу. Он тяжело дышал.

– Как ты, Тея? Все в порядке?

Она утвердительно кивнула, хотя это было далеко не так. Но ее утешала неподдельная забота в его голосе. Он глубоко вздохнул и погладил ее по щеке:

– Не бойся, все будет хорошо.

Приподнявшись над ней, он проник пальцем в нежное гнездышко завитков, туда, где соединялись их тела. Когда удовольствие снова пересилило боль, она расслабилась. Палец его скользнул чуть дальше и остановился, наткнувшись на преграду. Другой рукой он снова нашел ее грудь и принялся теребить сосок, пока она не обезумела от желания.

– О, Пирсон!.. – воскликнула Тея. – Пирсон, я не смогу этого вынести. – Она почувствовала, что стоит на краю пропасти, но знала, что на этот раз ей не придется преодолевать ее в одиночку.

Тут все тело ее напряглось, и она выгнула спину, устремляясь ему навстречу. В следующее мгновение он вошел в нее, и Тея, обхватив руками его бедра, тихонько вскрикнула, почувствовав резкую боль. Но боль тотчас же ушла, растворилась в наслаждении, когда Дрейк начал ритмично двигаться. И теперь Tee казалось, что она парит над пропастью, однако она знала, что Дрейк непременно ее подхватит, когда она упадет на землю. Она то и дело стонала, наслаждаясь совершенно новыми для нее ощущениями, и наслаждение это с каждым мгновением нарастало.

Одно, два, три, еще несколько движений, и она громко вскрикнула, почувствовав, как в нее изливается горячее семя. «Теперь наши жизни соединились, – внезапно промелькнуло у нее. – Теперь я уже никогда не смогу обходиться без него». Но она тут же отбросила эту мысль, так как прекрасно понимала, что им с Дрейком в любом случае придется расстаться.

Сделав еще несколько движений, он содрогнулся и замер в изнеможении. Какое-то время они лежали, тяжело дыша. Наконец сердца их стали биться ровно, и Дрейк, приподняв голову и поцеловав ее в висок, спросил:

– Я сделал тебе больно?

– Да, немного.

Он провел ладонью по ее щеке:

– Прости, мне очень жаль. Тея весело улыбнулась:

– А мне нет! Я и вообразить не могла, что женщине бывает так приятно с мужчиной. – «И что близость с ним может до такой степени изменить ее», – добавила она мысленно.

Конечно же, она по-прежнему боялась замужества, но теперь ей уже казалось, что она не сможет жить без этого мужчины, казалось, что ее жизнь соединилась с его жизнью точно так же, как только что соединились их тела. И теперь ей хотелось большего, чем просто украдкой проводить с ним время. Увы, это было невозможно. Она даже не знала, собирался ли он отправиться из Ливерпуля в Лондон. А может, она больше никогда его не увидит? При мысли об этом Тея прослезилась. Дрейк с беспокойством посмотрел на нее:

– В чем дело? Что случилось?

Не удержавшись, она тихонько всхлипнула.

– Я просто подумала… Подумала, что мы с тобой, возможно, никогда больше не увидимся, после того как придем в порт.

Дрейк улыбнулся:

– Не увидимся? О, это было бы весьма затруднительно. Мне кажется, что обычно мужьям приходится видеться со своими женами, по крайней мере иногда.

Tee почудилось, что сердце ее остановилось.

– Что ты хочешь сказать?

Он скатился с нее и, взяв за руки, усадил на краю койки. Она невольно задержала дыхание, почувствовав боль между ног. Он опустился перед ней на колени и проговорил:

– Тея, ты согласна оказать мне честь и стать моей женой?

Тею охватила паника. Замужество? Перед ней возник образ матери, изнуренной лихорадкой. Судорожно сглотнув, она пробормотала:

– Нет-нет, я не могу…

– Нет?! – Дрейк смотрел на нее с удивлением: ему казалось, что он ослышался.

Тея потупилась и прошептала:

– Благодарю за предложение, но я… я не собираюсь выходить замуж.

– Черт побери, но почему?! Она тяжело вздохнула.

– Пожалуйста, не сердись на меня. Ведь я никогда не обещала выйти за тебя замуж.

Дрейк мысленно выругался. Каким глупцом он оказался! Да, снова!.. Неужели он за десять лет так ничему и не научился?! Ему следовало бы лучше знать женщин. К тому же она ведь сказала, что отправилась в Лондон ради светского сезона. А это означало, что Тея собиралась выйти замуж за богатого и титулованного, во всяком случае не за бастарда.

Да, ему следовало быть умнее. Он оказался недостаточно хорош для Дейрдре – так почему же решил, что будет достаточно хорош для Теи? Дейрдре он тоже интересовал всего лишь как любовник, а ему, доверчивому мальчишке, казалось, что она его любит. Казалось, потому что сам он любил ее со всей необузданной страстью юности. Однако она ясно дала ему понять, что рассчитывает на лучшего мужа – богатого и титулованного. А спустя три недели Дейрдре объявила о своей помолвке с престарелым пэром. Правда, потом, когда Дрейк сколотил состояние, она призналась, что сожалеет о своем выборе, но его это признание нисколько не взволновало – такие женщины, как Дейрдре, не заслуживали уважения.

Подняв с пола одежду Теи, Дрейк швырнул ее ей в лицо:

– Одевайся!

Она в испуге вскрикнула и уставилась на него в изумлении:

– Пирсон, ты очень на меня сердишься?

– Я больше сержусь на себя.

Дрейк действительно был зол на самого себя. Он злился из-за того, что оказался таким наивным.

– Но почему? – спросила Тея, прижимая к груди ярко-желтый муслин.

– Потому что позволил тебе воспользоваться моей глупостью.

Глаза ее широко раскрылись.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Не разыгрывай передо мной наивную благородную девицу. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

Измена Дейрдре ранила его гордость, но предательство Теи было еще более оскорбительным – казалось, оно разрушило что-то в его душе. Он чувствовал, что должен покинуть каюту, прежде чем опозорит себя, умоляя Тею выйти за него замуж. Поспешно одевшись, Дрейк направился к двери.

– Пирсон, куда ты? – окликнула его Тея, и ему показалось, что в голосе ее прозвучало отчаяние.

– На палубу, – ответил он, обернувшись.

– Ноя… Я думала…

– Что ты думала? Что у нас есть время еще немного покувыркаться, прежде чем ты вернешься к себе в каюту готовиться к отъезду? Извини, что разочаровал тебя, но у меня слишком много дел.

Тея вздрогнула, и глаза ее наполнились слезами.

Опасаясь, что уступит безумному желанию обнять ее и утешить, Дрейк резко развернулся и выбежал из каюты.

По-прежнему сидя на койке, Тея смотрела на дверь, захлопнувшуюся за Дрейком. Что с ним произошло? Почему он вдруг так изменился? Неужели только из-за того, что она отказалась выйти за него замуж? Но ему следовало бы понять: после случившегося с ее матерью она ужасно боялась повторить ту же ошибку.

Тея тихонько всхлипнула, и две слезинки медленно скатились по ее щекам. Увы, Дрейк оказался точно таким же, как ее отец. Таким же жестоким и эгоистичным. Она отказалась подчиняться – и он отверг ее, отверг, несмотря на все, что было между ними. Черт возьми! Какая же она дура!

Тея поднялась с койки и тут же поморщилась, почувствовав между ног липкую влагу. С этим надо было что-то делать, иначе Мелли все узнает. Она подошла к умывальнику и кое-как помылась. Затем оделась и начала причесываться расческой Дрейка.

Внезапно Тея замерла на мгновение, а потом поднесла расческу к носу. «Ведь это его запах», – подумала она и снова прослезилась. Расчесав волосы, она закрепила их на затылке шпильками и посмотрелась в маленькое зеркальце Дрейка. Выглядела она так же, как прежде. Но внутренне она очень изменилась. Хотя Дрейк ужасно ее обидел, она знала, что никогда его не забудет. Никогда не забыть ей и того, как он, обнаженный, стоял перед ней на коленях и просил ее руки.

И ей очень хотелось сказать «да». Но его последующее поведение означало, что ее опасения были вполне обоснованными. Или нет? Тея слишком мало знала о мужчинах и о том, чем они руководствуются, принимая те или иные решения. В сущности, она знала только одно: ее мать ужасно страдала от жестокости отца, и поэтому ей пришлось бежать из Англии.

Но что случилось бы, если бы она все-таки вышла замуж за Дрейка, а потом в чем-то с ним не согласилась? И как бы он поступил, если бы вдруг заподозрил ее в неверности? Поступил бы так же, как отец с ее матерью?

Разумеется, она не выйдет замуж за Дрейка, однако ей казалось, что теперь, после произошедшего между ними, она уже не сможет сблизиться с другим мужчиной. Не сможет, потому что будет принадлежать только Дрейку – пусть даже они никогда больше не встретятся.

Тяжело вздохнув, Тея приоткрыла дверь каюты и осторожно выглянула наружу. Поблизости никого не было, и она, распахнув дверь, вышла в коридор. Ей не хотелось сейчас возвращаться к себе в каюту, но она обещала Дрейку не ходить никуда без сопровождения. Он ей поверил, поэтому она решила сдержать слово.

Тея уже добралась до коридора, ведущего к ее каюте, как вдруг услышала за спиной чьи-то шаги. Она обернулась, ожидая увидеть стюарда, и тотчас же в ноздри ей ударил ужасающий запах, памятный по ночному нападению. Девушка пронзительно закричала, и матрос, приближавшийся к ней, сразу же остановился. Он смотрел на нее как на умалишенную, но ей было все равно. Она снова закричала, и дверь каюты слева от нее отворилась.

– Что здесь происходит? – спросила пожилая пассажирка, глядя на нее с удивлением.

Матрос тут же бросился бежать в другой конец коридора. Старушка пробормотала что-то насчет «глупости молодых» и захлопнула дверь. Тея хотела зайти к ней, но тут же передумала и побежала за матросом – он не должен был ускользнуть! Выбежав на палубу, она натолкнулась на рослого мужчину. Тот схватил девушку за руки, и она, подняв голову, увидела перед собой Дрейка.

– Матрос! Он убежал! Я видела его! – закричала Тея. – Я уверена, что это именно он, абсолютно уверена!

– О чем ты? – спросил Дрейк, поморщившись; он смотрел на нее с явной неприязнью.

Тея попыталась высвободиться, но Дрейк крепко держал ее за руки.

– Он прошел за мной в коридор, – продолжала Тея, – но я услышала его шаги и обернулась… Обернулась – и почувствовала запах. Да-да, я узнала этот запах. Он убегает! Мы должны догнать его!

Дрейк еще крепче сжал руки Теи.

– Матрос был с тобой в коридоре? Он пытался обидеть тебя?

– Нет, он просто шел за мной. Но это был он, я уверена. Он убежал, когда пожилая леди открыла дверь, потому что я закричала.

– Ты кричала?

– Да, конечно. Дрейк, сделай же что-нибудь. Почему ты стоишь?

– Но я не видел никого на палубе, когда шел сюда. Тея нахмурилась:

– Действительно не видел? Должно быть, он успел скрыться. Сначала я не пошла за ним. Я попыталась войти в каюту этой леди, но она захлопнула дверь, и я решила догнать его. Но это был он, поверь мне.

Дрейк кивнул и повел ее обратно в коридор.

– Отправляйся к себе в каюту, – сказал он. – Запри дверь и никому, кроме меня, не открывай. Я пойду за капитаном.

– Но как вы без меня узнаете, кого искать? Он подтолкнул ее к каюте:

– Иди же, Тея. Скажи, как он выглядел? Она отрицательно покачала головой:

– Нет, я пойду с вами. Мне нужно задать этому человеку кое-какие вопросы. – Следовало выяснить, чьи приказы он выполнял, – ведь опасность угрожала не только ей, но и дяде Эшби.

Дрейк схватил Тею за руку и снова потащил к каюте.

– Нет, ты не пойдешь со мной, – проговорил он тоном, не допускающим возражений.

Она попыталась выдернуть руку.

– Я пойду с тобой. Я в этом больше заинтересована, чем ты. Речь идет о моей безопасности.

– На борту моего корабля ты обязана мне подчиняться! – Он остановился у двери ее каюты и достал из кармана ключ.

«Какой самонадеянный! – мысленно воскликнула Тея. – Интересно, что сказала бы по этому поводу его тетушка?»

Дрейк довольно грубо втолкнул ее в каюту и повернулся, собираясь уйти.

Тея почувствовала, как в ней закипает ярость.

– Значит, именно так выглядел бы наш с тобой брак? Ты бы требовал от меня покорности – как от выдрессированной собаки? А если бы я стала возражать, то ты бы меня избил?

Он повернулся к ней лицом, и она тут же пожалела о своих словах, увидев боль в его глазах.

– Мы этого никогда не узнаем, не правда ли?

Тея невольно вздохнула. Она протянула руку, чтобы коснуться его, но он отшатнулся, словно боялся обжечься.

– Прости меня, Пирсон, я не хотела тебя обидеть. Его лицо превратилось в бесстрастную маску.

– Я пойду за капитаном. Он знает каждого матроса на своем корабле, как и каждую деталь оснастки судна.

Холодность Дрейка огорчила ее. Как мог он разговаривать с ней с такой ледяной отрешенностью? Окинув ее безразличным взглядом, он снова повернулся к двери.

– Пирсон! Подожди, пожалуйста!

Он остановился, но на сей раз не обернулся. Тея не знала, что сказать.

– Пирсон, я должна тебе объяснить…

Тут он резко повернулся к ней, и она увидела, что маска его спала. Обращенное к ней лицо пылало яростью.

– Твои действия, Тея, говорят сами за себя. Незаконнорожденный годится в любовники, но уж никак не подходит в мужья. К несчастью, это для меня уже не ново. Ты извинишь меня, если я не пожелаю тебе удачи в охоте за более подходящей партией?

Она уставилась на него в недоумении:

– Так вот что ты обо мне думаешь? Думаешь, что я отдала тебе свое тело, а теперь отправилась на поиски другого мужчины для замужества?

Он пристально посмотрел на нее:

– А что я должен думать? Ты ведь отказалась выйти за меня замуж, не так ли?

– Но не потому, что считала, будто могу найти кого-то получше. – Она в волнении стиснула руки. – Очень важно, чтобы ты мне поверил.

Он схватил ее за плечи и привлек к себе. Она почувствовала, как ей передается жар его тела, и ей ужасно захотелось прижаться к нему покрепче, чтобы вернуть хотя бы малую долю той близости, которую они испытали раньше.

– Тогда объясни мне почему.

Возможно, она бы отказалась, если бы в его голосе не звучала такая мука. Но он не должен был думать, что на ее отношение к нему повлияло поведение его отца.

– Я вообще не хочу выходить замуж, Дрейк. Никогда, – добавила она со вздохом. – После того, что случилось с моей мамой, я не позволю ни одному мужчине получить надо мной власть.

– Я никогда не стану обращаться с тобой так, как твой отец с твоей матерью.

– Как знать? Возможно, ты найдешь свои собственные методы. – Тея многозначительно оглядела каюту, в которую он затащил ее силой.

Он решительно покачал головой:

– Ты ничего не поняла. Ты не можешь сравнивать мое беспокойство о тебе с безосновательными подозрениями твоего отца.

Она снова вздохнула:

– Нет, это ты не понимаешь. Ты ведь не знал мою мать. Она всегда грустила. Грусть постоянно была в ее глазах. Пойми, я не хочу подвергать себя такому риску…

– Не все супруги живут так, как жили твои родители.

Она и сама это знала. Ведь она всю жизнь прожила с дядей Эшби и тетей Рут.

– Брак дает мужчинам слишком большую власть над женщинами. Даже так называемые удачные браки. Тетя Рут по-своему счастлива, но она оставила все, что ей было дорого. Оставила из-за дяди Эшби. Хуже всего то, что он именно этого от нее и ждал. У нее не было выбора. Я не хотела бы оказаться в подобном положении.

– А она жаловалась, что ей приходится жить на острове?

Тея нахмурилась:

– Нет, но не в этом дело.

– Ты думаешь, она жалела о том, что покинула Англию? Ей хотелось бы вернуться обратно?

– Нет, но ты упускаешь главное, Дрейк.

– Ее счастье не главное? Тогда что же?

Тея в смущении отвела глаза. Она чувствовала, что совсем запуталась.

– Ты просто отказываешься меня понять… Он провел ладонью по ее щеке:

– Я хочу, чтобы ты прислушалась к голосу разума. Пойми, брак – это не кабала.

– Если мы поженимся, свет этого не одобрит.

– Меня это не волнует. Мнение света никогда меня не интересовало. И я не стану относиться к тебе так же, как твой отец к твоей матери.

Мысли Теи путались. Доводы Дрейка совершенно сбивали с толку.

– Сейчас нет времени это обсуждать. Напавший на меня матрос может ускользнуть, пока мы разговариваем.

Наклонившись, Дрейк поцеловал ее в губы и сказал:

– Да, ты права. Чем ближе мы подходим к порту, тем больше вероятность, что он решит спрыгнуть за борт, чтобы добраться до берега вплавь. Но все-таки ты должна остаться в каюте.

Она тяжело вздохнула.

– Хорошо, я подожду здесь.

Он удовлетворенно кивнул и шагнул к двери. У порога обернулся и сказал:

– Но мы еще поговорим. Я ни за что не отпущу тебя.

Глава 9

На этом острове гораздо больше англичан, чем я ожидала. И довольно много владельцев плантаций. Однако нам с Рут неприятно общаться с плантаторами. Мы не можем примириться с существованием рабства, и боюсь, я чересчур откровенно выказала свое неодобрение. Эшби просил меня не уходить слишком далеко от дома – для моей же пользы. Но никогда не просил молчать ради него и Рут. Так что я не успокоилась.

3 декабря 1799 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Капитан больше походил на денди в описании леди Апуорт, чем на морского офицера.

На нем были ярко-красный жилет, расшитый разноцветными попугаями, и белоснежная батистовая рубашка с необыкновенно высоким воротником. А его золотистые волосы казались умышленно растрепанными.

Когда Дрейк представлял его Tee, капитан улыбался самым располагающим образом, и она не смогла удержаться от ответной улыбки.

– Мисс Селуин, вы уверены, что человек, которого вы видели в коридоре, – тот же самый, что напал на вас?

– Абсолютно уверена. – Она в подтверждение кивнула.

– Тея узнала его по запаху, – добавил Дрейк. Капитан снова широко улыбнулся:

– К сожалению, мисс, большинство матросов из моей команды не пользуются возможностью помыться. Думаю, вряд ли вам удалось бы отличить одного от другого по такому признаку.

Тея вдруг почувствовала, что ужасно устала после событий этого дня. Она подошла к своей койке и со вздохом опустилась на край. У нее уже не было сил отстаивать свою правоту и доказывать, что она видела именно того матроса, который на нее напал. Дрейк сел с ней рядом, и она, покосившись на него, едва заметно нахмурилась. Ему не следовало бы вести себя так фамильярно при другом мужчине. Это непременно дойдет до его тетушки.

Подмигнув Tee, Дрейк взял ее за руку, и девушка тотчас же почувствовала, что силы возвращаются к ней. Взглянув на капитана, она сказала:

– Я не сомневаюсь, что этот матрос и есть тот самый мерзавец, который пытался бросить меня за борт.

– И что понадобилось матросу у кают для пассажиров? – вмешался Дрейк. – Почему он бросился бежать, когда Тея закричала?

Капитан пожал плечами:

– Насчет этого ничего не могу сказать. Хотелось бы думать, что мои матросы не из тех, кого один лишь вид кричащей женщины способен обратить в бегство. – Он провел ладонью по волосам. – Вы не будете возражать, если я попрошу описать его?

– Нет, конечно. Но может быть, вы сначала присядете?

Капитан кивнул и уселся на стул у маленького столика. Тея с трудом удержалась от улыбки. Этот морской офицер совершенно не походил на тех капитанов, которых ей доводилось встречать.

Тея начала описывать матроса, и капитан внимательно слушал, время от времени задавая вопросы. Когда она закончила свой рассказ, он спросил:

– Скажите, у него была татуировка… или что-нибудь в этом роде?

Тея ненадолго задумалась, потом сказала:

– Кажется, у него была в ухе золотая серьга. А когда он бросился бежать, я заметила, что его штаны порваны сзади. – Покраснев, она добавила: – Не думаю, что он носит нижнее белье.

Капитан удовлетворенно кивнул; было очевидно, что он понял, о ком речь. Пристально глядя на него, Тея спросила:

– Кто это был, сэр?

– Проклятый прохвост, которого давно уже следовало выгнать с корабля. Его зовут Хартфорд Фокс.

– Кто?! – насторожился Дрейк.

– Этот бездельник был разжалован с должности второго помощника за то, что уснул на вахте. Я сделал его простым матросом и отправил в общую каюту. Оказывается, он не только лентяй, но и предатель.

Тея почувствовала огромное облегчение.

– Тогда его будет легко отыскать, не правда ли?

– Да, конечно, – ответил капитан. Она повернулась к Дрейку:

– Вы разрешите мне поговорить с ним, хорошо? Мне очень важно знать, кто его нанял.

– Вы не должны подходить к нему слишком близко, – сказал капитан. – Вы ведь не забыли, что он пытался выбросить вас за борт?

– Но ему не удалось, – возразила Тея. – Так что мне нечего бояться. Кроме того, вы будете рядом, а он будет связан, надеюсь. – Она взглянула на капитана, ожидая подтверждения.

– Он будет в цепях, не сомневайтесь, мисс. Тея перевела взгляд на Дрейка:

– Вот видите.

– Нет. – Он взял ее за руку.

– Я вынуждена настаивать.

– Можете настаивать, пока не охрипнете, но я не позволю вам подвергать себя опасности.

Она попыталась высвободить руку, но Дрейк крепко сжал ее.

– Вы мне не муж, мистер Дрейк, – заявила Тея. – И я не позволю вам указывать мне, что я должна делать. Я поговорю с этим негодяем, нравится вам это или нет.

Дрейк пристально посмотрел ей в глаза:

– Пока вы на моем корабле, я за вас отвечаю. Поэтому вы должны мне подчиняться, мисс Селуин.

Tee очень хотелось возразить, но она понимала, что Дрейк прав.

– Вам ясно, мисс Селуин?

Тея молча кивнула, давая понять, что поняла его. Но это не означало, что она решила подчиниться.

– Мы отыщем Фокса и посадим его в трюм под замок, – заявил капитан. – Я сообщу, когда мы его арестуем.

– Благодарю вас, – сказал Дрейк. – Вы свободны. Капитан поднялся со стула и вышел из каюты. Когда дверь за ним закрылась, Дрейк проговорил:

– Теперь объясни мне, почему ты хочешь поговорить с этим человеком.

Тея поняла, что ей придется сказать правду, иначе Дрейк не позволил бы допросить негодяя. Немного помедлив, она заговорила:

– Это началось месяцев шесть назад. Возможно, еще раньше. Я обнаружила все совсем недавно, и у меня хватило времени просмотреть бухгалтерские отчеты только за последние шесть месяцев.

Несколько минут Дрейк молча слушал, затем спросил:

– Кто-нибудь пытался убить тебя за эти шесть месяцев?

Тея нахмурилась:

– Не драматизируй, Пирсон. Я говорю совсем не об этом.

– Тогда о чем же ты, черт побери, говоришь?

Она уже собралась ответить, но тут дверь каюты отворилась и на пороге появилась Мелли.

– Мистер Дрейк, что вы тут делаете наедине с мисс Теей?! – воскликнула служанка. – Это совершенно неприлично.

Тея на мгновение зажмурилась, потом взглянула на служанку:

– Мелли, ты уже вернулась?..

– Да, вернулась. И, судя по всему, вернулась очень вовремя. Даже представить страшно, что сказала бы ваша праведная матушка, если бы увидела вас сейчас.

Дрейк встал и, потянув Тею за руку, поднял ее на ноги.

– Она, без сомнения, пожелала бы нам счастья. Тея едва не задохнулась от возмущения. Служанка же в восторге воскликнула:

– О, сэр, я знала, что вы человек чести! Я говорила себе: «Мелли, мистер Дрейк не станет приходить с визитами и бросать тень на репутацию молодой мисс, если не имеет намерения ухаживать за ней».

На сей раз девушке удалось высвободить руку.

– Сейчас же прекрати, Мелли. Я не обручилась с мистером Дрейком.

– Конечно же, обручились, мисс Тея. Ведь он так сказал, разве нет?

– Ничего подобного. Он только предположил, что моя мать пожелала бы нам счастья, чего она, если принять во внимание все обстоятельства, никогда бы не сделала. – Тея посмотрела на Дрейка, потом на Мелли: – Мама не считала, что в замужестве можно обрести что-нибудь похожее на счастье.

Мелли в раздражении фыркнула:

– У бедняжки были свои причины так думать, но мечта каждой матери – увидеть свою дочь замужем за настоящим джентльменом.

– Моя мать вовсе не мечтала об этом, и я поверить не могу, что ты действительно так думаешь.

Мелли пристально посмотрела на Тею:

– Мисс Тея, но я действительно так считаю. И я счастлива, что вы собираетесь замуж за мистера Дрейка.

Тея с трудом сдерживала себя, чтобы не закричать. Скрестив на груди руки, она решительно заявила:

– Я не собираюсь выходить замуж за мистера Дрейка. Мелли хотела возразить, но Тея подняла руку, останавливая ее:

– Да, не собираюсь. Я вообще не хочу выходить замуж.

Горничная тяжело вздохнула и покосилась на Дрейка. Тот молча пожал плечами. А Тея между тем продолжала:

– Что же касается мистера Дрейка, то он находится здесь по уважительной причине. Он зашел, чтобы…

Тея внезапно умолкла. А может, рассказать Мелли о ночном нападении? Тогда она перестанет изводить ее вопросами и не будет говорить о замужестве.

Дрейк же по-прежнему молчал. Ему очень хотелось услышать продолжение рассказа, прерванного появлением служанки, но он почувствовал, что девушка не станет сейчас об этом рассказывать, – очевидно, она боялась встревожить горничную.

Тут Тея вновь заговорила:

– Видишь ли, Мелли, мне не спалось прошедшей ночью. Поэтому я решила немного прогуляться по палубе и получше осмотреть корабль.

Глаза служанки широко раскрылись.

– О, только не говорите мне, что вы отправились на палубу ночью! Ведь это же… неприлично! Что бы сказала ваша праведная матушка?! Да она бы…

Тея снова подняла руку:

– Мелли, помолчи, пожалуйста. Так вот, я вышла на палубу и… – Собравшись с духом, она выпалила: – И там кто-то напал на меня сзади и попытался бросить за борт.

Лицо служанки стало мертвенно-бледным, и она со стоном опустилась на край своей койки.

– Неужели кто-то и впрямь пытался выбросить ее за борт? – Мелли взглянула на Дрейка. – Как вы могли допустить такое?! Добропорядочные пассажиры должны находиться в полной безопасности на вашем корабле. Мне бы очень хотелось…

– Вашей хозяйке нечего было делать одной на палубе, – перебил Дрейк. – Тем более ночью.

– Какое отношение это имеет к происшествию? – возмутилась Мелли. – Мисс Тея всегда поступает, как ей вздумается, но это не оправдывает напавшего на нее негодяя.

– А я и не говорю, что оправдывает. Тея тяжело вздохнула.

– Да прекратите же… Ваши споры ни к чему не приведут. Сейчас необходимо, чтобы я получила возможность допросить мерзавца, прежде чем он сбежит с корабля и скроется навсегда.

Мелли поежилась:

– Мне кажется, мы будем спать гораздо спокойнее, если негодяй скроется.

– Не обязательно, – вмешался Дрейк. – Совершенно очевидно, что этот человек напал на Тею не случайно. Пока он не пойман, ей будет грозить опасность.

– Но никто не может желать зла мисс Tee! – воскликнула служанка. – Нет причин считать, что этот мерзавец не напал бы на любую другую леди. Просто мисс Tee очень не повезло… А вам, мистер Дрейк, следовало бы…

– Ваша хозяйка сама виновата, – снова перебил он горничную. – Она отказалась выполнять мои требования, поэтому и подверглась нападению.

– Не говорите глупости! – закричала Тея. – Я вовсе не обязана выполнять ваши требования. И вообще мы сейчас не о том говорим. Давайте не будем отклоняться от темы. Нам надо подумать о том, как поймать негодяя. Необходимо допросить его как можно быстрее.

– На самом деле я пришла проследить, чтобы вы подобающим образом оделись к обеду, – сказала Медли. – Сегодня мы обедаем за капитанским столом, и я подумала, что вам понадобится время, чтобы как следует подготовиться, а весь этот вздор о нападении – полная неожиданность для меня.

Тея сложила перед грудью ладони, словно молила Бога даровать ей терпение.

– Пойми, Мелли, сейчас мы обсуждаем происшествие на палубе, и я буду тебе очень признательна, если ты нам поможешь.

– Но меня на палубе не было… – пробормотала Мелли, смутившись. – Даже не знаю, чем я могу помочь.

– Ты там была в тот день, когда мы поднялись на борт. Ты не заметила никого из знакомых, кто говорил бы с матросами, когда многие из наших приходили на корабль, чтобы посмотреть паровую машину?

– Вы думаете, что кто-то с острова пробрался на корабль и напал на вас?

Тея в волнении прошлась по каюте.

– Черт возьми, Мелли! Просто ответь на мой вопрос.

– Я не помню. Ведь была такая суматоха…

Тея утвердительно кивнула и потерла пальцами виски.

– Да, верно. Извини, Мелли, что резко говорила с тобой.

Служанка с беспокойством взглянула на Тею:

– Мисс Тея, дать вам порошок от головной боли? Или, может быть, имбирного чая мистера Дрейка?

При упоминании об имбирном чае Тея поморщилась:

– Нет, спасибо, Мелли.

Дрейк подошел к Tee сзади и положил руки ей на плечи:

– Не беспокойся, все будет хорошо. Я никому не позволю обидеть тебя.

– Но я очень беспокоюсь за дядю Эшби, – прошептала Тея, и Дрейк понял, что она боялась вовсе не за себя, а за человека, которого называла «дядей».

Повернув девушку лицом к себе, он обнял ее и крепко прижал к груди.

– Позволь мне помочь тебе, Тея.

Она тихонько вздохнула и уткнулась носом ему в шею. Затем чуть отстранилась и заглянула ему в лицо.

– Да, конечно… Пожалуйста, помоги мне, Дрейк. Я ужасно волнуюсь за дядю Эшби.

Мелли встала и направилась к двери. Лицо ее приобрело цвет вареного рака.

– Что толку быть дуэньей, если твое присутствие не может помешать столь фамильярному поведению, – проворчала горничная. Она вышла из каюты, громко хлопнув дверью.

Дрейк подхватил девушку на руки и сел на стул, держа Тею на коленях. Она снова вздохнула:

– Похоже, Мелли разочаровалась во мне.

– Это тебя беспокоит?

– Да, разумеется. Ведь Мелли всегда была со мной, и она очень меня любит.

Дрейк немного помолчал, потом спросил:

– Но почему она разочарована?

– Потому что я не хочу поступить как подобает истинной леди. Потому что не хочу выйти за тебя замуж.

Дрейк невольно улыбнулся:

– Что ж, у тебя есть возможность сделать ее счастливой.

Тея отрицательно покачала головой:

– Не думаю, что я способна пожертвовать собственным счастьем, даже ради Мелли.

– Ты уверена, что я сделаю тебя несчастной? Она ненадолго задумалась.

– Нет, не уверена.

Дрейк снова улыбнулся, но на сей раз мысленно.

– Расскажи мне о Мериуэзере, – попросил он.

– Что именно ты хотел бы узнать?

– Расскажи все, что знаешь, Тея. Немного помедлив, она проговорила:

– Видишь ли, я недавно узнала, что кто-то из лондонской конторы ворует. Правда, из отчетов нельзя понять, крадут ли грузы или только деньги. Я заметила нестыковки в бухгалтерских книгах и отправила письмо племяннику дяди Эшби. Он возглавляет контору в Лондоне.

Дрейк кивнул, давая понять, что слушает, и она продолжала:

– Я так и не получила ответа, но тем не менее просмотрела отчеты за прошедшие месяцы. Поскольку я знала, что ищу, найти не составило труда.

– Значит, из-за этого ты отправилась в Англию? Теперь Дрейк почти не сомневался: Тею вовсе не прельщали светские развлечения. Конечно же, она отправилась в Англию, чтобы отыскать вора.

– Да, из-за этого. Ты должен понять меня, Дрейк. Здоровье дяди Эшби не позволяет ему совершить такое путешествие. К тому же английский климат ему вреден.

– Но почему ты не наняла для расследования сыщиков с Боу-стрит?

– А что, если вор – его племянник? Разве сердце дяди Эшби сможет вынести такой удар?

Дрейк нахмурился:

– Он мужчина, Тея. И непременно выдержит.

– Я не имею в виду его чувства, я говорю о его сердце. Доктора сказали, что оно у него очень слабое. Если он узнает, что племянник обворовывает нас, его хватит удар. Дядя очень вспыльчивый, и это убило бы его, хотя он и мужчина.

– Ну а если вором на самом деле окажется племянник? Что ты тогда сделаешь?

– Пока не знаю. Думаю, уволю его с должности и найму кого-нибудь другого. Возьму человека, заслуживающего доверия.

– Ты хочешь сказать, что вообще не собираешься сообщать об этом Мериуэзеру?

– Пирсон, не пытайся представить дело так, будто я предаю его. Я стараюсь защитить дядю Эшби, как он защищал мою мать и меня, когда мы прибыли на остров. И я сделаю ради него все, что сумею.

Дрейк не мог не восхищаться смелостью этой девушки.

– Но если племянник действительно обманывает дядю, то твое письмо насторожило его. Похоже на то, что он нашел выход и решил избавиться от тебя.

– Я не уверена, что вор – дядин племянник. Возможно, кто-то другой прочел мое письмо.

Дрейк не очень-то в это верил, но не счел нужным спорить.

– Ты понимаешь, что это означает, не правда ли? Она кивнула:

– Вор в сговоре с кем-то из домашних. Сначала я думала, что это кто-то из матросов, прибывших на корабле Виски-Джима последним рейсом из Англии. Но ты ведь не брал новых матросов в нашем порту. Очевидно, кто-то заплатил человеку, пытавшемуся бросить меня за борт.

– Полагаю, те же люди устроили несчастный случай в пакгаузе.

– Да, наверное. Но из этого ничего не вышло, поэтому они пробрались на борт, притворившись, что интересуются твоей превосходной машиной, и наняли матроса, чтобы разделаться со мной.

– Именно поэтому ты хочешь поговорить с этим человеком?

– Да, поэтому. Я хочу защитить дядю Эшби от тех, кто состоит в сговоре с вором.

– Но как ты собираешься сделать это, не предупредив Мериуэзера о существовании вора? – спросил Дрейк.

Тея взялась за верхнюю пуговицу его рубашки и принялась крутить ее. В спешке покидая свою каюту, Дрейк не надел галстук, и теперь прикосновения ее пальцев тотчас же возбудили его. Почувствовав это, она подняла на него взгляд:

– Пирсон, сейчас правда не время думать о таких вещах.

Эти ее слова вызвали у него улыбку.

– Конечно, ты права. Но когда ты так близко, мне трудно сосредоточиться на чем-либо другом.

Ее пальцы замерли, и она заглянула ему в глаза:

– Правда?

– Да, правда.

– Я очень рада, – сказала она с улыбкой.

Он склонил голову и прикоснулся губами к ее губам. Обвив руками его шею, она ответила на поцелуй. Он чуть отстранился и прошептал:

– Ты такая сладкая… И мне всегда хочется большего… Тея снова улыбнулась:

– А мне не хотелось бы, чтобы ты обвинял меня в скупости.

Она вновь поцеловала его, и на сей раз ее поцелуй был долгим и страстным.

Вот чего ей недоставало после того, как они встретились наедине в его каюте. Сердечной теплоты. Душевной близости. В его объятиях она чувствовала себя в полной безопасности.

Когда же их поцелуй наконец прервался, Дрейк прошептал:

– Нам следует остановиться. Иначе Мелли может застать нас здесь.

Тея понимала, что он прав, но все же ей было нелегко с ним согласиться.

– Да, конечно, – кивнула она.

Дрейк снова подхватил ее на руки и усадил на койку. Затем опять уселся на стул.

– Ты не закончила рассказ о воре, – напомнил он.

– Мне больше нечего добавить.

– Что ты собираешься делать, когда мы прибудем в Лондон?

Ей следовало бы спросить, почему он думает, что будет сопровождать ее из Ливерпуля в Лондон, но она поняла: спрашивать бесполезно. Да и глупо было бы притворяться – ведь ей ужасно не хотелось с ним расставаться.

– Первым делом я должна представиться леди Апуорт.

– Той доброй родственнице, которая тебе писала?

– Да, ей.

– Очень хорошо, – кивнул Дрейк. – Эта дама – близкая подруга моей тетушки. Скажи, а что ты потом будешь делать?

– Собираюсь начать расследование в нашей лондонской конторе. Я ведь уже сказала, что именно для этого отправилась в Англию.

Он внимательно посмотрел на нее:

– Начать расследование? Но каким образом? Тея принялась покусывать нижнюю губу.

– Сначала я думала просто явиться туда, представиться, выразить свою озабоченность и заручиться содействием племянника дяди Эшби. Но теперь я не так уж уверена, что…

– Черт побери! Ты могла бы угодить в гнездо гадюк!

Тея невольно улыбнулась. Ей было приятно сознавать, что теперь у нее появился защитник, человек, на которого можно было положиться.

– Ты прав, Пирсон. Но я не знаю, как мне за это взяться.

– У меня есть прекрасная идея. Она взглянула на него с надеждой:

– Что же ты предлагаешь?

– Я сделаю вид, что заинтересован в сотрудничестве с компанией «Мериуэзер шиппинг». Ты покажешь мне ваши бухгалтерские книги, и мы проведем расследование вместе.

Глава 10

Тея растет так быстро, что я теперь едва ее узнаю. Она бегает повсюду, а говорит удивительно хорошо для ребенка, который только начал ходить. А может, все матери гордятся своими детьми? Возможно, Лэнгли оказал мне услугу. Отобрав у меня сына, он повысил для меня ценность дочери. Она – моя единственная радость, и я постараюсь быть достойной ее.

24 марта 1800 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

– А как насчет письма? Ведь кто-то из лондонской конторы уже знает, что я нашла расхождения в бухгалтерских отчетах.

Он увидел проблеск надежды в ее глазах. Она нуждалась в его помощи. Что ж, он докажет ей, что ему можно доверять.

– Мы рассеем их опасения, сделав вид, что считаем прежние расхождения случайными.

– А не почувствует ли вор угрозу, когда мы начнем просматривать бухгалтерские книги? Возможно, он захочет остановить нас.

– Надеюсь, что именно так и произойдет. Понимаешь?..

Тея с улыбкой кивнула:

– Мы устроим для него ловушку, верно? И вор рано или поздно в нее попадется. – Она вдруг взглянула на него с беспокойством: – Но не слишком ли это опасно для тебя?

– Не больше, чем для тебя.

– Но это мои трудности.

– Теперь и мои тоже. Ты принадлежишь мне, Тея, даже если ты слишком упряма, чтобы признать это.

Он ожидал, что она станет оспаривать его слова со своим обычным упрямством, но Тея заговорила совсем о другом:

– Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя ответственным за меня.

– У тебя нет выбора. – Неужели она думает, что он способен оставить ее теперь, когда знает, что ей грозит опасность?

– А что, если ты пострадаешь? – Казалось, ее беспокоило только это.

– Я сумею постоять за себя.

Ему ужасно хотелось поцеловать ее, но он чувствовал, что тогда уже не сможет остановиться…

– Но мы должны кое о чем позаботиться, дорогая.

– О чем же?

– Где ты будешь жить?

– Я остановлюсь у леди Апуорт. Она много раз приглашала меня, поэтому не станет возражать против моего неожиданного приезда. – Тея вздохнула и добавила: – Во всяком случае, мне так кажется.

– Но ей наверняка не понравится мое присутствие, – заметил Дрейк. – У нее на этот счет такие же взгляды, как и у моей тетушки.

Тея посмотрела на него с удивлением:

– Что ты имеешь в виду?

– Я останусь рядом с тобой, пока вор не будет обнаружен. Он доказал, что не остановится ни перед чем, чтобы тебя устранить.

– У леди Апуорт я буду в полной безопасности, – возразила Тея.

– Нет. – Он покачал головой.

– Пирсон, я готова принять твою помощь, но даже не надейся, что сможешь диктовать мне свои условия.

– Скажи, а тебе понравилась моя тетушка? – спросил он неожиданно.

– Да, конечно, А что?

– Она не откажется приютить нас обоих, – ответил Дрейк с улыбкой.

Тея закусила губу.

– А не покажется ли в свете странным, что я остановилась у твоей тетушки?

– Это не имеет значения.

– Нет, имеет. Я не желаю, чтобы ты обвинял меня в том, что я подрываю твою репутацию.

Подобное обвинение было столь нелепым, что он расхохотался.

Тея нахмурилась:

– Не смейтесь надо мной, сэр. У меня все основания опасаться. Ты думал, что после произошедшего между нами честь обязывает тебя сделать мне предложение. И ты ужасно разозлился, когда я сказала «нет». Мне бы не хотелось, чтобы ты говорил, что я снова тебя обманула.

Она говорила совершенно серьезно.

– Я сделал тебе предложение совсем не из-за чести.

– Я слышала, что сказала твоя тетушка, Дрейк. Она считает, что твоя честь под угрозой, если ты не женишься на мне, после того, как заходил в мою каюту. Я не думала о последствиях, когда соблазняла тебя. И не думала, что ты захочешь жениться на мне после этого. Мне следовало бы проявить осторожность, но меня переполняли чувства. – Она отвела глаза. – Обычно я не бываю такой – эмоциональной, я имею в виду.

Но он не верил ей. Ведь все поступки этой девушки были продиктованы эмоциями. Не в силах более сдерживаться, Дрейк встал и подошел к ней. Взяв ее за плечи, он заглянул ей в глаза:

– Я сделал тебе предложение, потому что давно уже так решил.

Она смотрела на него с явным недоверием. Дрейк с силой сжал ее плечи.

– Поверь, я давно уже решил жениться на тебе.

– Но почему?

Это холодное слово, казалось, повисло между ними, и он не нашелся с ответом. Действительно, почему? Он никогда не задумывался об этом, просто принял как нечто данное, неизбежное.

– Ты будешь мне замечательной женой. Ее розовые губы дрогнули в усмешке.

– Замечательной? Ты действительно так думаешь? – Внезапно глаза ее широко раскрылись, она взглянула на него с восторженным изумлением: – Ты хочешь сказать, что любишь меня?!

Он отступил от нее так поспешно, что едва не потерял равновесие.

Любовь? Он видел, как так называемые любящие пары становились врагами, как только проходила прелесть новизны. Его отец обещал его матери вечную любовь, прежде чем наградил ее ребенком и бросил. Дамские угодники клялись в любви женам других мужчин. В высшем свете было множество таких позеров-денди; они в стихах говорили о любви и перепархивали от одной леди к другой – перепархивали с чувствами столь же преходящими, как красота цветов, что они дарили своим дамам вместе с уверениями в неумирающей любви.

Да и Дейрдре уверяла, что любит его, но вышла замуж за более подходящего и богатого. Он думал, что любил ее, но в конце концов признал: гордость его пострадала больше, чем сердце.

Любил ли он Тею?

Он не знал. Он нуждался в ней, и, по его мнению, этого было вполне достаточно.

Дрейк молчал, и Тея решила, что поставила его своим вопросом в неловкое положение. Конечно же, он ее не любил. Она была старой девой двадцати трех лет, женщиной не очень-то привлекательной, хотя ей и говорили, что она необыкновенно похожа на свою мать.

– Прости меня, Пирсон. Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя неловко.

Он хотел ответить, но она подняла руку, останавливая его.

– Так даже лучше. То есть лучше, что ты меня не любишь.

– Лучше? Но почему? – Он смотрел на нее с удивлением.

– Потому что я не могу выйти за тебя замуж.

– Нет, можешь. Более того, ты этого хочешь.

Он казался таким самоуверенным, что ей захотелось громко закричать.

– Пирсон, сколько раз я должна тебе это повторять? Я не хочу выходить замуж. Кроме того, я бы стала ужасной женой, поверь мне.

– Не согласен, Тея. В тебе есть все, что я желал бы видеть в своей жене.

Она хотела возразить, но он продолжал:

– Во-первых, нас страстно влечет друг к другу. Я не желаю жениться на женщине, которая выставит меня из своей комнаты, как только подарит мне наследника… и еще одного про запас.

– А во-вторых?

– А во-вторых, тебе нет дела до мнения света.

– Ну и что?

– Дело в том, что моей жене предстоит столкнуться… с определенным пренебрежением со стороны высшего общества.

Она наморщила лоб.

– Леди Бойл сказала, что твой дед не потерпит, чтобы тебя игнорировали в обществе.

Он отвернулся и стал смотреть в иллюминатор.

– Да, верно. Всякий, кто старается сохранить с ним хорошие отношения, не соблюдает светских условностей по отношению ко мне и моей матери. Но все это только видимость. В свете умеют выразить свое неодобрение самыми разными способами.

При мысли о том, что ему пришлось вытерпеть, сердце Теи сжалось.

– Это ужасно, – прошептала она.

– Да, ужасно. И женщина, которая выйдет за меня замуж, непременно подвергнется осуждению, пусть даже я – внук герцога.

– Скажи, а ты ухаживал за многими женщинами? – Ей нестерпима была мысль о том, что Дрейк хотел жениться на ком-то еще.

Он повернулся к ней лицом:

– Только за одной.

Тея почувствовала, как сжалось ее сердце.

– Эта женщина… Она испугалась неодобрения света, если выйдет за тебя?

Дрейк пожал плечами:

– Она не собиралась замуж за ублюдка, не имевшего ни пенни в кармане.

– Ты незаконнорожденный, но вовсе не ублюдок. К тому же ты богат.

– Тогда не был богат. В то время мне было всего двадцать, и мои перспективы не казались радужными.

– Ты любил ее?

– Думал, что люблю.

– Значит, это была она?

Он посмотрел на нее с удивлением:

– Ты о ком?

– Это была та самая женщина, которая считала, что ты достаточно хорош для любовника, но не годишься в мужья?

Дрейк отвел глаза, и Тея поняла, что не ошиблась. Поднявшись с койки, она подошла к нему и положила руку ему на плечо:

– Что между вами произошло?

– Может, я и бастард, но не сплетник. Если хочешь услышать эту историю, тебе следует расспросить мою тетушку.

Она поспешно отступила, уязвленная упреком, прозвучавшим в его голосе.

– Я вовсе не собиралась сплетничать.

– Тея, все это теперь не имеет значения. Я хочу жениться на тебе.

– Потому что я понравилась тебе в постели? И потому что.ты думаешь, что мне безразлично мнение света?

– А тебе небезразлично?

– Конечно, мне наплевать.

– Тогда выходи за меня.

Она чувствовала, что ее все сильнее влечет к этому мужчине.

– Пирсон, я не могу.

– Почему?

– Я тебе уже сказала.

– Ты ничего не боишься – так почему же боишься в этом случае?

Нет-нет, конечно же, он не прав. Просто она реально смотрела на вещи. Замужество влекло за собой слишком много жертв со стороны женщины. Кроме того, она дала обещание своей матери. Обещание, которое обязана сдержать.

– Пирсон, ты не понимаешь.

– Тогда объясни.

Дрейк заключил ее в объятия, и Tee отчаянно захотелось, чтобы он обнимал ее всю жизнь.

Но уже в следующее мгновение она попыталась высвободиться.

– Отпусти меня, пожалуйста.

– Объясни, почему ты не хочешь выйти за меня замуж.

– Я ей обещала, когда она умирала. Неужели ты не понимаешь? Я не могла ей отказать!

Он замер, и она перестала вырываться.

– Твоя мать просила тебя никогда не выходить замуж?

– Не совсем так. Видишь ли, я обещала ей, что никогда не выйду замуж за человека, подобного моему отцу.

Внезапно Дрейк отпустил ее и отступил на шаг. «Неужели он больше никогда меня не обнимет?» – мелькнуло у Теи в голове.

– Ты полагаешь, что я подобен твоему отцу?

– Я не считаю тебя жестоким, но ты… тяжелый человек, уверенный в собственной правоте. И ты всегда поступаешь по-своему.

Она и сама была такой же, но женитьба дала бы ему власть над ней. Закон и общество все решали в пользу мужчин.

– Ты хочешь выйти замуж за бесхребетное существо, чтобы быть уверенной, что муж никогда не обидит тебя, как твой отец обидел твою мать?

Тея решительно покачала головой:

– Я вообще не собираюсь выходить замуж. Он взглянул на нее с усмешкой:

– А что ты думаешь о моей постели?

– О, это было изумительно…

– Я знаю, что тебе понравилось. Но ты подумала о последствиях?

Она посмотрела на него с искренним удивлением:

– О каких последствиях ты говоришь? Дрейк снова усмехнулся:

– О ребенке, разумеется. О внебрачном ребенке, которому придется выстрадать все, что и мне, если ты откажешься дать ему мое имя.

Эти слова ударили ее, словно порыв штормового ветра.

– Ребенок? – Тея попятилась назад и опустилась на стул. – Я не подумала…

– Ясное дело.

Выражение его лица заставило ее похолодеть. Она прижала руку к животу. Неужели новая жизнь уже зародилась в ней при их соитии на узкой койке в каюте Дрейка?

– Разве после одного только раза может такое случиться?

Его смех прозвучал резко и совсем не весело.

– Поверь, Тея, моя мать отдалась моему отцу всего лишь один раз.

Она посмотрела ему в глаза. Гнев вскипел в ее душе при виде осуждения, написанного на его лице.

– А почему ты об этом не подумал? Если у нас будет ребенок, в чем я очень сомневаюсь, то и ты имеешь к этому отношение.

– Да, так и есть. – Он подошел к двери и положил руку на задвижку. – Ты была права, Тея, когда сказала, что я – тяжелый человек. Никогда моего ребенка не назовут ублюдком. Если ты беременна, ты непременно выйдешь за меня замуж.

Его слова прозвучали как угроза. Он вышел из каюты, громко хлопнув дверью. Тея содрогнулась. Что же она наделала?

– Черт побери, что ты хочешь этим сказать?! Неужели корабельная шлюпка пропала?!

Гневный крик Дрейка ничуть не ослабил ярости, кипевшей в его душе после памятного разговора с Теей два дня назад. Проклятие! Дерзкая гордячка отказалась выйти за него замуж, обвинив в том, что он похож на ее отца. А затем исчез Фокс, и никто не сумел его отыскать. Наверняка этот негодяй воспользовался шлюпкой.

Дрейк схватил молодого матроса за ворот и приподнял над палубой.

– Разве капитан не отдал приказ выставить охрану у каждой шлюпки, пока Фокс не будет пойман?

Дрейк уже не кричал, но молодой матрос по-прежнему дрожал от страха и заикаясь говорил:

– Да, сэр, он приказал, но эта шлюпка была в ремонте. Она непригодна к плаванию. Никто не думал, что он может ее взять.

– Дрейк!

Проклятие! Тея… Ему ужасно не хотелось объясняться с ней из-за Фокса – ведь он сказал, что непременно поймает мерзавца. О Господи, ему не удалось найти его на собственном корабле!

Не выпуская матроса, Дрейк наблюдал за девушкой. Она медленно приближалась, и в глазах ее был вопрос.

– Что ты с ним делаешь? – Тея указала на матроса. – У него посинело лицо. Отпусти его, пока он не умер.

Дрейк разжал пальцы, и матрос с глухим стуком рухнул на палубу. Не обращая на беднягу внимания, Дрейк уставился на Тею.

– Где твоя горничная?! – строго спросил он. Неужели этой женщине не хватило ума пойти вместе с хозяйкой? Ведь напавший на Тею негодяй по-прежнему на свободе, и никто не знает, где он в данный момент находится.

Тея махнула рукой куда-то в сторону:

– Не беспокойся, Мелли была со мной, пока я не увидела тебя. Я отослала ее в пассажирский салон, чтобы поговорить с тобой без свидетелей. А что у вас случилось?

Собравшись с духом, Дрейк произнес:

– Фокс сбежал.

Тея уставилась на него в изумлении:

– Но каким образом? Мы ведь на корабле. Разве он не утонул бы, выпрыгнув за борт?

– Исчезла шлюпка, которая была в ремонте.

– Поэтому ты дал взбучку этому бедному матросу? Дрейк утвердительно кивнул:

– Да. Он отвечал за охрану шлюпок. Ему повезло, что я не вышвырнул его за борт.

– Но ты сказал, что шлюпка требовала ремонта. Вряд ли Фокс рискнул бы выйти на ней в открытое море.

– Мы гораздо ближе к земле, чем ты думаешь. Кроме того, он больше рискует, если его поймают.

Тея сжала кулаки.

– Когда он сбежал?

– Наверное, прошедшей ночью. – Проклятие! Дрейк не мог вынести это выражение разочарования на ее лице. – Он воспользовался темнотой и сбежал. Ночь была совершенно безлунная.

Девушка тихонько вздохнула:

– Я знаю…

«Значит, она тоже не могла уснуть», – подумал Дрейк.

– Ничего не поделаешь. Просто я продолжу свое расследование, как и собиралась. И буду надеяться, что за это время с дядей Эшби ничего не случится.

Тея старалась говорить уверенно, но в глазах ее Дрейк увидел страх.

Не в силах устоять перед искушением, он взял ее за плечи, привлек к себе. Она не сопротивлялась. И это удивило его. Когда он прижал ее к груди, Тея задрожала и обвила его шею руками.

– Я скучала по тебе, – произнесла она прерывистым шепотом.

Проклятие! Ей следует прочистить свои мозги. Кто он для нее? Действительно, кто? Чудовище, за которое она не хочет выходить замуж, или человек, без которого она не может жить? Не может же он быть и тем и другим одновременно! Разве она этого не понимает?

Очевидно, нет.

Он погладил ее по спине, стараясь успокоить.

– Все будет хорошо, дорогая. Мы отыщем вора, и он назовет своего соучастника на острове. Ничего не случится ни с тобой, ни с Мериуэзером.

Дрейк решил, что обязательно найдет обидчика Теи. Да, он должен сдержать свое слово.

– Ты все еще собираешься помогать мне? Чуть отстранившись, он заглянул ей в лицо:

– Почему ты меня об этом спрашиваешь?! Я ведь сказал, что буду помогать тебе, разве не так?!

Она отшатнулась от него:

– Не смей на меня кричать!

– Ты плохо меня знаешь, Тея. Сначала ты обвиняешь меня в том, что я такой же жестокий, как твой отец, а затем предполагаешь, что я предоставлю тебе самой заботиться о себе, как только мы прибудем в Англию. В следующий раз ты, наверное, скажешь, что я соблазнил твою служанку.

Она рассмеялась, и он тоже не удержался от смеха. А ее улыбка была подобна солнцу, выглянувшему из-за туч во время жестокой бури.

– Могу тебя заверить, что никогда бы не обвинила тебя в том, что ты соблазнил Мелли. И я очень благодарна тебе за то, что ты не отказываешься мне помочь.

Он внезапно нахмурился:

– Рад это слышать.

Она взглянула на него с беспокойством:

– Ты обиделся? Поверь, я не хотела обидеть тебя. Просто я решила, что, раз я отказалась выйти за тебя замуж, ты, возможно, не захочешь помогать мне в моем расследовании.

Гнев его вспыхнул с прежней силой.

– Проклятие! Давай-ка проясним кое-что. Она молча кивнула.

– Первое. Я собираюсь помочь тебе, как и обещал.

– Спасибо.

– Второе. В Лондоне ты остановишься у моей тетушки, чтобы я мог присматривать за тобой.

Она хотела возразить, но он продолжал:

– И еще следует подумать о безопасности твоей горничной. Ты должна понять: если тебе грозит опасность, то опасности подвергаются и все близкие тебе люди.

Глаза Теи округлились. Немного помедлив, она проговорила:

– Да, конечно. Я понимаю.

– И третье. – Он взял ее за подбородок и пристально посмотрел ей в глаза: – Ты выйдешь за меня замуж, потому что я вовсе не жесток, хотя и могу быть суровым. Да, суровым, но не жестоким.

– О, Пирсон!..

Она больше ничего не сказала, но Дрейк понял, что сделал шаг в правильном направлении.

Глава 11

Леди Апуорт прислала мне свои рисунки с изображением Джареда. Это прекрасный ребенок, совершенный во всех отношениях. Иногда у меня руки ноют от желания подержать его, и Тея, едва начавшая ходить, пробирается на нетвердых ножках в комнату, словно чувствует это. Она взбирается ко мне на колени и сидит тихо, что совсем не похоже на нее. Она позволяет мне баюкать ее и петь песни, которые мне так хотелось бы спеть также и моему сыну. В своем последнем письме леди Апуорт ни словом не упомянула о Лэнгли. Я думаю, она удивлена и разочарована тем, что даже мое исчезновение не заставило его изменить свое мнение обо мне. Я тоже остаюсь при своем. У него нет сердца, и его непомерная гордыня не позволит ему хоть когда-нибудь признать, что он ошибся.

11 ноября 1800 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Карета леди Бойл в очередной раз накренилась, угодив в выбоину на дороге, ведущей из Ливерпуля в Лондон. Тея крепко вцепилась в ремень, свисавший с потолка кареты, чтобы снова не оказаться на полу. Одного раза было вполне достаточно. Она все еще чувствовала боль от ушиба, который получила, когда упала, нечаянно задремав.

Дорога стала ровнее, и Тея отпустила ремень, расположившись поудобнее на кожаном сиденье кареты. Остальные дамы по-прежнему дремали. Леди Бойл и ее компаньонка миссис Кумбз сидели напротив Теи и Мелли. Мелли похрапывала во сне, и Тея удивлялась: как ее горничная и остальные женщины ухитряются сохранять равновесие? Никто, кроме Теи, не скатывался с сиденья, хотя карета много раз подпрыгивала на неровной дороге. Она выглянула в окно. Пейзаж очень отличался от всего, что ей приходилось когда-либо видеть. Покрытые пышной зеленью холмы нисколько не напоминали тропический рай ее острова, и все же в них таилась необычайная красота. Интересно, каков же будет Лондон?

При первом знакомстве с Ливерпулем ей чуть не стало дурно. Этот город совершенно не походил на ее родной остров, и ей захотелось остаться на борту и сразу же отплыть назад, в Карибское море. Дрейк, видимо, понял, как ей нелегко, потому что обнял девушку, прижав к себе, и так удерживал все время, пока она не успокоилась.

Он устроил ее в гостинице и оставил играть в карты в обществе своей тетушки, миссис Кумбз и Мелли, сам же отправился в торговую ассоциацию, чтобы заявить о своевременном прибытии своего корабля в порт. Потом он оговорился с тетушкой, чтобы та отвезла Тею в Лондон в своей карете. Дрейк отказался присоединиться к ним и поехал верхом следом за экипажем. Окинув взглядом тесную карету, Тея в очередной раз убедилась, что он был прав. Действительно, где бы он сидел? На полу? Хорошо хоть, что не было дождя. Но было так холодно, что она дрожала под пледом, в который ее закутали. Дрейк, наверное, совсем замерз, но он не жаловался.

Испытывая к нему благодарность, она одновременно чувствовала себя виноватой. Ей требовалось время, чтобы подумать о тех непостижимых чувствах, которые он пробудил в ней. Он заставил ее мечтать о том, без чего она собиралась прожить до конца своих дней. Муж. Дети. Тея прижала руку к животу. Мысль о том, что она, возможно, носит ребенка Дрейка, должна была бы ужасать ее. Но она, напротив, страстно жаждала материнства.

Неужели у нее действительно будет его ребенок? Тея не сомневалась, что в этом случае Дрейк выполнит свою угрозу и женится на ней. Он всю свою жизнь расплачивался за ошибку родителей и не собирался обрекать на такую же судьбу собственное дитя.

«Ты выйдешь за меня замуж».

Его слова преследовали ее. Неужели этот мужчина думал, что может приказать ей выйти за него? По-видимому, да. Точно так же, как он пытался контролировать и многое другое. Тот факт, что ей не очень-то хотелось возражать, очень тревожил ее. Неужели она нарушит обещание, данное своей матери?

«Я вовсе не жесток, хотя и могу быть суровым». Эти его слова по-прежнему звучали у нее в ушах, как грохот барабанов, доносившийся на острове из хижин рабов по ночам. И они точно так же бередили душу.

Можно ли быть суровым, но не жестоким? Она не знала. Разум ее отвергал такую возможность, но сердце страстно желало, чтобы эти слова оказались правдой.

Заставив себя отбросить эти мысли, Тея попыталась сосредоточиться на расследовании. Она старалась отыскать упущения в плане Дрейка – представиться заинтересованным в сотрудничестве с компанией – и не смогла найти ни одного. Ей пришлось признать, что Дрейк нашел прекрасный предлог для своего пребывания в их лондонской конторе. Кроме того, это позволяло ей постоянно находиться в его обществе.

Последнее обстоятельство одновременно и привлекало, и тревожило ее.

Тея тщетно пыталась разглядеть хоть что-нибудь сквозь густой туман, обволакивающий особняк леди Бойл. Оставив эти бесплодные попытки, она тяжело вздохнула. Покосившись на Тею, леди Бойл с улыбкой сказала:

– Дитя мое, он не доберется сюда раньше, чем обещал, сколько бы раз ты ни выглядывала в окно.

Тея снова вздохнула:

– Да, знаю. – Она в волнении прошлась по комнате. – Но мне очень хочется узнать, как все прошло в страховой компании Ллойда. Он привел «Золотого дракона» в порт вовремя, и они непременно должны оплатить его полис.

– Это была очень трудная задача, – сказала леди Бойл. Ее вязальные спицы ритмично постукивали в такт речи.

Тея повернулась к старой даме:

– Да, очень трудная. Представьте себе – прийти в порт на два дня раньше срока. Дрейк, должно быть, очень гордится своей победой.

А действительно ли Дрейк так гордился? Похоже, он не придавал особого значения своим достижениям.

– Он мог бы и не успеть, моя дорогая.

– Что вы имеете в виду?

– Он собирался бросить якорь и обыскивать корабль до тех пор, пока не найдут того грязного мерзавца, который посмел напасть на тебя.

– Но ведь это могло поставить под удар все предприятие!

– Глупости. – Леди Бойл подняла к свету свое вязание и тщательно осмотрела его, прежде чем снова опустить на колени. – Пострадал бы только страховой полис Ллойда.

– Уверяю вас, вы ошибаетесь. Дрейк никогда бы не стал намеренно рисковать этой страховкой. Он говорил мне, что прийти в порт к назначенному сроку для него дело чести.

– Очевидно, он решил, что поймать твоего обидчика еще важнее.

Важнее, чем честь? Она очень в этом сомневалась. Леди Бойл, должно быть, ошиблась. Следовало как можно скорее расспросить обо всем Дрейка.

Тут хлопнула парадная дверь. Наконец-то он вернулся!

Тея бросилась к выходу, хотя леди Бойл и сказала, что «благовоспитанной леди никогда не следует спешить навстречу джентльмену». Она спустилась по лестнице гораздо быстрее, чем подобало благовоспитанной леди, и подбежала к Дрейку, когда он передавал дворецкому шляпу и плащ.

Дрейк взглянул на нее вопросительно:

– Что-то случилось?

– Нет, конечно, – сказала она, отдышавшись.

– Тогда зачем этот безумный бег по лестнице?

– Я не могла больше ждать ни минуты. Скажи, как прошла твоя встреча в конторе Ллойда?

Он пожал плечами:

– Обычно, как и следовало ожидать. Ей хотелось задушить его.

– Поскольку я никогда не была в Лондоне и не знаю, как получают выплаты по страховому полису, ты просто обязан все мне подробно рассказать.

Взяв Тею за руку, Дрейк повел ее вверх по лестнице.

– Все прошло как обычно. Я привез из Ливерпуля документы с указанием даты прибытия. Мне дали банковский чек на сумму страховки, вот и все.

– А как твои компаньоны? Они тоже получили страховку?

– Конечно. Большинство из них – джентльмены из высшего света, и они отправят за чеками своих поверенных.

– Но тогда они лишат себя огромного удовольствия. Дрейк рассмеялся:

– Уверяю тебя, они получат полное удовлетворение, транжиря деньги, которые заработали.

Тея поморщилась:

– Могу себе представить!

Они поднялись на лестничную площадку. Тея замешкалась у входа в гостиную.

– Дрейк…

Он взглянул на нее с удивлением:

– Я слушаю.

– Твоя тетя сказала мне кое-что, но, по-моему, она ошиблась. И все же я хочу спросить у тебя… – Она внезапно умолкла.

Он пристально посмотрел ей в глаза:

– Тея, что тебя волнует? В чем дело? ..– Ни в чем.

– Говори же, Тея.

Она в смущении откашлялась.

– Твоя тетя сказала, что ты готов был бросить якорь, чтобы обыскать корабль и поймать Фокса.

Дрейк тяжело вздохнул и сказал:

– К сожалению, он удрал на шлюпке, прежде чем мне удалось это сделать.

– Не понимаю…

– Чем ближе мы подходили к гавани, тем больше была вероятность того, что он спрыгнет в воду и пустится вплавь. Я хотел бросить якорь, когда мы находились еще довольно далеко от берега. Тогда бы ему не удалось доплыть.

– Но поиски могли занять не один день. – Тея во все глаза смотрела на Дрейка, она по-прежнему ничего не понимала. – Даже если бы его поймали сразу же, мы бы потеряли тот темп, с которым двигались раньше.

– Теперь это не имеет значения. – Дрейк с грустью посмотрел на нее. – Мерзавцу удалось сбежать.

– Наверное, это к лучшему. Если бы он не сбежал, ты бы мог проиграть и разочаровать своих компаньонов.

Он сгреб ее в объятия, и она ощутила жар его могучего тела.

Ей следовало немедленно вырваться. Что, если их увидят слуги? Он тут же скажет, что она скомпрометирована. Однако она не могла сопротивляться силе его взгляда.

– Твоя безопасность для меня гораздо важнее, чем мои компаньоны.

Леди Бойл оказалась права. Действительно, некоторые вещи были для него важнее, чем его честь. Это была ее последняя связная мысль – в следующее мгновение губы Дрейка прильнули к ее губам, и Тея тотчас же обвила руками его шею. Он давно уже не целовал ее. Хотя она и пыталась убедить себя в том, что именно этого и хотела, теперь стало ясно, что она лгала себе, – ей очень не хватало объятий и поцелуев Дрейка.

– Пирсон! – раздался возглас леди Бойл, и Дрейк, отстранившись, повернулся к старой даме:

– О, тетя Джозефина?! Я не заметил, что вы тут.

– Еще бы! – Она погрозила ему пальцем. – Ты, очевидно, также не заметил, что позволил себе недопустимую фамильярность в отношении Теи. Вполне возможно, что вас видел кто-нибудь из слуг.

Дрейк низко склонился перед тетушкой:

– Простите меня, тетя Джозефина. Постараюсь не забыть, что могу позволять себе вольности с Теей только в укромном месте.

Казалось, леди Бойл хотела что-то сказать, но, судя по всему, не находила слов. Тея взглянула на Дрейка:

– Пирсон, ты не должен так расстраивать тетушку. – Она перевела взгляд на леди Бойл: – Он хотел сказать, что не станет допускать никаких вольностей.

Леди Бойл насмешливо хмыкнула:

– Очень в этом сомневаюсь. Теперь и Тея не нашлась с ответом. Дрейк рассмеялся и проговорил:

– Оказывается, моя тетушка знает меня лучше, чем ты. Тея, не выдержав, вспылила:

– Откровенно говоря, я в этом сомневаюсь! К тому же такие, как ты, на все способны! Да-да, от тебя всего можно ожидать!

К удивлению Теи, старая дама тоже рассмеялась. Улыбнувшись Дрейку, она сказала:

– Пойдемте же быстрее. Нам нужно договориться о визите к леди Апуорт. Она очень обрадуется, когда узнает, что девочка прибыла в Лондон. Я специально не спешила с покупкой нового гардероба для Теи. Уверена, что леди Апуорт захочет принять в этом участие.

Дрейк остановил экипаж перед старинным особняком. Дом выглядел совсем иначе, чем особняк леди Бойл, и Тея смотрела на него с удивлением. Поразило ее также и то, что дом леди Апуорт не был покрыт угольной пылью, как многие другие дома в Лондоне. «Интересно, как ей это удается?» – подумала она.

Нарушив молчание, которое хранила с того момента, как они выехали от леди Бойл, Тея спросила:

– Пирсон, ты думаешь, я ей понравлюсь?

– Но ты ведь говорила, что вы с ней переписывались… Наверняка понравишься.

Тея немного успокоилась, вспомнив о письмах леди Апуорт.

– Да, наверное.

– Уверен, что она очень тебя любит.

Эти слова окончательно успокоили Тею, и она с благодарностью улыбнулась Дрейку:

– Спасибо, Пирсон.

Дрейк помог Tee выбраться из коляски и повел ее к парадному входу. Он ударил по двери большим медным молотком, и дверь почти тотчас же отворилась.

– Слушаю вас, сэр, – проговорил седовласый дворецкий.

– Мы хотели бы повидать леди Апуорт, – ответил Дрейк.

Дворецкий пропустил гостей в холл.

– Как мне доложить миледи? Кто ее спрашивает? У Теи перехватило горло. Тетя была так близко! И наконец-то они с ней встретятся…

Не зная, что ответить дворецкому, Тея в отчаянии взглянула на своего спутника, и тот проговорил:

– Пожалуйста, сообщите хозяйке, что мисс Селуин и мистер Дрейк просят принять их.

Несколько минут спустя дворецкий вернулся.

– Миледи примет вас в своей гостиной.

Старый слуга провел их вверх по лестнице и остановился у массивной двери. Открыв ее, он жестом предложил им войти. Но Тея, казалось, не в силах была сдвинуться с места. Дрейк взял ее за руку и провел в небольшую гостиную.

Обстановка была в точности такой, как на рисунках леди Апуорт. Одинаковые кресла с вышитыми подушками стояли возле камина, напротив видавшей виды кушетки. Воздух же был пропитан запахом мебельного воска и высохших цветов. Секретер, который тетушка отыскала в магазине на Пэлл-Мэлл, расположился у окна и тоже выглядел в точности так же, как на рисунке.

А возле откидной доски секретера сидела старая дама, одетая по последней моде. Ее тетя, вернее – бабушка.

– Неужели это действительно ты? – произнесла леди Апуорт сдавленным шепотом.

Схватившись за край секретера, она встала, и пышные юбки ее черного платья элегантными складками опустились до самого пола. Она пошла навстречу девушке, и каждый ее шаг сопровождался шуршанием шелка.

Тетушка казалась такой хрупкой… Тея даже представить не могла, что старушка так одряхлела. По письмам нельзя было понять, каковы ее возраст и состояние здоровья. Немощность тетушки поразила Тею. Помедли она еще год со своим визитом в Англию, и могло бы оказаться слишком поздно.

Взяв девушку за руки и сжав их на удивление сильно, леди Апуорт привлекла ее к себе и обняла. Тея замерла на мгновение, а затем крепко прижалась к тетушке, своей единственной родственнице. Сердце Теи наполнилось радостью – теперь она была не одинока, и тетя действительно ее любила.

Наконец леди Апуорт отступила на шаг и с ласковой улыбкой сказала:

– Дай-ка я посмотрю на тебя.

Какое-то время она молчала. Ее голубые глаза, такие же, как у Теи, смотрели внимательно.

– Ты очень похожа на мать, – проговорила она, нарушив молчание. Внезапно погрустнев, добавила: – Я никогда не прощу себе, что отправила ее в Вест-Индию.

Тея покачала головой:

– Если бы вы не помогли ей уехать, она бы потеряла меня.

Глаза старой дамы наполнились болью.

– Никому не дано знать, что случится в будущем. Но ведь она там умерла… Она так никогда больше и не увидела Джареда и твоего отца, которого когда-то…

Леди Апуорт умолкла, но Тея знала, что тетушка собиралась сказать. Покосившись на Дрейка, она подумала: «Интересно, понял ли он, кто такой Джаред?»

– Не надо вспоминать об этом, – сказала она тетушке. Леди Апуорт кивнула, но в глазах ее блеснули слезы.

– Ты права, дорогая. Что было, то прошло. Главное, что теперь ты здесь. Я, по правде говоря, не думала, что доживу до этого дня.

Чувство вины захлестнуло Тею, когда тетушка подтвердила ее опасения. Судя по всему, старушка была больна.

Дрейк протянул леди Апуорт носовой платок, и она приложила его к глазам.

– Благодарю вас… мистер Дрейк, кажется? Вспомнив о приличиях, Тея представила его. Леди Апуорт на мгновение задумалась.

– Вы родственник леди Бойл, не так ли?

– Да, я ее внучатый племянник.

Внезапно глаза старушки вспыхнули. Она смерила Дрейка оценивающим взглядом – словно лошадь, выставленную на аукцион. Затем спросила:

– Вы ведь сын леди Норин, верно?

Tee почудилось, что сердце ее остановилось. Она снова взглянула на Дрейка, но тот не дрогнул под взглядом старой дамы.

– Да, вы правы.

– Понимаю. – Это слово могло означать многое или не значить вообще ничего. – Тея ведь приплыла в Англию на вашем корабле?

Дрейк молча кивнул, и леди Апуорт обратилась к Tee:

– Почему ты не отправилась на одном из кораблей Мериуэзера?

Тея не знала, что ответить. Она не хотела посвящать тетушку в свои дела, но и не решалась солгать. Взгляд ясных голубых глаз старой дамы был слишком проницателен. К тому же у Теи накопилось уже столько тайн, что они начали тяготить ее.

Немного помедлив, Тея ответила:

– Если бы я стала дожидаться наш корабль, прошел бы еще целый месяц. Я бы пропустила большую часть светского сезона.

– Да, понимаю, – сказала тетушка. – Но теперь ты здесь, и только это имеет значение.

Леди Апуорт подошла к одному из кресел возле камина и села. Изящным движением руки она предложила Tee и ее спутнику сделать то же самое. Тея уселась на старенькую кушетку, а Дрейк сел рядом с ней.

Леди Апуорт с удивлением взглянула на молодых людей, но ничего не сказала.

– Леди Бойл полагает, что вы не откажетесь присоединиться к ней и Tee для покупки новых туалетов к светскому сезону, – проговорил Дрейк.

Глаза старой дамы вспыхнули. Тея же едва удержалась от стона; она не собиралась тратить время на бессмысленные покупки – ей следовало как можно быстрее заняться расследованием хищений в компании.

– Конечно же, я с радостью займусь этим. Завтра мы первым делом перевезем Тею сюда, а я договорюсь с портнихой, с парикмахером…

– Тея останется жить у моей тети, – перебил Дрейк. Его тон не допускал возражений, но тетушку Теи это не остановило. Поднявшись с кресла, она заявила:

– Нет, Тея будет жить у меня, у своей родственницы. Дрейк взглянул на девушку:

– Вы не говорили, что леди Апуорт – ваша родственница. Я думал, что она просто хорошая знакомая.

Тея прикусила губу.

– Дело в том, что я…

– Эта скрытность была необходима, чтобы защитить ее от собственного отца, – пояснила леди Апуорт. – Ни она, ни ее мать никогда не говорили о своих родственных связях из страха, что он узнает, где они скрываются.

Дрейк молча кивнул тетушке и тут же снова посмотрел на Тею.

– Вы должны были сказать мне.

Она хотела возразить, но не решилась.

– Да, наверное, мне следовало сказать вам об этом. Я и хотела сказать, но мы с вами поспорили в тот момент, а потом… – Тея умолкла; она и сама толком не знала, почему не осмеливалась признать свою родственную связь с леди Апуорт.

– Значит, вы спорили? – Тетушка с пониманием улыбнулась. – Судя по твоим письмам, для молодой леди ты излишне горяча и решительна.

Тея почувствовала, что краснеет.

– Уверяю вас, я умею не только спорить.

Леди Апуорт тихо рассмеялась мелодичным смехом:

– Настоящая леди никогда не позволит себе вступить в спор.

Вспомнив о своем категорическом отказе Дрейку выйти за него замуж, Тея поняла, что ей следовало бы вести себя иначе. Во всяком случае, не следовало отказывать так решительно.

– Должна признаться, что мама старалась воспитать меня настоящей леди, но я не оправдала ее надежд.

Внезапно леди Апуорт в упор взглянула на Дрейка:

– А вы что скажете? Есть, на ваш взгляд, в поведении моей внучатой племянницы какие-либо изъяны?

Тея украдкой взглянула на Дрейка. Ей казалось, что тетушка поставила его в затруднительное положение.

– Для типичной английской леди она слишком уж пренебрегает условностями. Разговаривает с матросами как с джентльменами и выступает с речами за отмену рабства, подвергая себя опасности. Полагаю, ее упрямства хватит на пять женщин, она спорит по каждому поводу.

Тея едва не задохнулась от возмущения. Она, конечно, не ожидала, что Дрейк станет расхваливать ее, но не было никакой необходимости перечислять все ее промахи. Она попыталась незаметно отодвинуться от него подальше, переместившись к подлокотнику кушетки, но он подвинулся вместе с ней.

Тея покосилась на него и прошипела:

– Кажется, здесь недостаточно места для нас обоих. Может быть, вам лучше пересесть в кресло?

Дрейк пожал плечами:

– Мне вполне удобно.

– Ну а мне нет! – Она сделала попытку подняться, но его взгляд словно пригвоздил ее к месту.

– Нет, вам тоже удобно.

Как он смеет с ней спорить?! Ей лучше знать, удобно ей или нет!

– Уверяю вас, мне неудобно. Дрейк повернулся к леди Апуорт:

– Миледи, вот видите? С ней очень нелегко.

Тея фыркнула и попыталась столкнуть его с ветхой кушетки. Он не сдвинулся с места, и это еще больше разозлило ее. Дрейк же, не удержавшись, заявил:

– Да-да, она зачастую ведет себя совсем не так, как подобает настоящей леди.

– Я вижу, – с улыбкой ответила леди Апуорт; было очевидно, что ее забавляет поведение племянницы.

Дрейк тоже улыбнулся. Ведь он специально спровоцировал Тею – ему хотелось посмотреть, как отреагирует леди Апуорт. Если бы она выразила свое неодобрение поведением девушки, Дрейк сумел бы защитить Тею.

Он также хотел, чтобы леди Апуорт знала, с чем ей придется столкнуться, представляя племянницу обществу. Тея не была робкой девочкой, безоговорочно принимающей все условности света, и ее следовало уважать за это.

По-прежнему глядя на Тею, старая дама проговорила:

– Да, я действительно все вижу. И для меня будет огромным удовольствием вывезти тебя в свет, дорогая.

Девушка в изумлении уставилась на тетю:

– Не может быть… Разве вы не слышали, что сказал Дрейк? – Тея вздохнула и, потупившись, добавила: – Понимаете, все так и есть. Я совсем не подхожу для светской жизни. По общепринятым меркам, я иногда веду себя возмутительно.

Леди Апуорт снова рассмеялась:

– Не говори глупости! Ты просто прелесть! Кроме того, полагаю, что в лице мистера Дрейка ты обрела защитника.

Тея невольно сжала кулаки.

– Теперь я вижу, что вы шутите. Дрейк не защищает меня, он постоянно меня высмеивает. И он не лучшего обо мне мнения.

Дрейк взял руку Теи:

– Поверьте, я о вас самого высокого мнения. Она взглянула на него и проговорила:

– Именно поэтому вы перечислили все мои недостатки, не так ли?

Дрейк с ухмылкой ответил:

– Нет-нет, я просто решил, что надо предостеречь леди Апуорт.

– Предостеречь?! – возмутилась Тея. – Поверьте, моей тете нечего опасаться. Я ведь не чума и не лихорадка…

– Совершенно верно. Вы просто упрямая женщина, которая найдет свое место в свете, если будет представлена и защищена надлежащим образом.

– Меня не интересует мое место в свете.

– А вот вашу тетю это очень волнует. – Дрейк кивнул в сторону старой дамы. – Спросите у нее, насколько для нее важно, чтобы вас принимали в лучших домах Лондона.

Тея обратила взгляд к тете:

– Это действительно важно для вас?

Леди Апуорт ласково улыбнулась племяннице:

– Да, конечно. Но тебе не стоит беспокоиться. С помощью родственников мистера Дрейка тебе обеспечено успешное плавание. Я в этом уверена.

– Я не корабль, – проворчала девушка.

– Нет, дорогая. Ты моя очаровательная племянница, и ты произведешь настоящий фурор в обществе.

– Возможно, вам не следует беспокоиться о том, чтобы представлять меня. В конце концов, я не собираюсь надолго задерживаться в Англии. И я действительно не хочу покупать новую одежду. Ведь никто даже не заметит, что я побывала здесь.

Дрейк внезапно расхохотался, и Тея, нахмурившись, проговорила:

– Вы опять смеетесь надо мной, сэр? – Она повернулась к тетушке: – Я уверена, что джентльмены не должны смеяться над дамами, но Дрейк постоянно забывает об этом.

– Тея, вы не сможете, оказавшись в Лондоне, остаться незамеченной, – заявил Дрейк. – Не сможете, даже если очень постараетесь.

– Я думала, ты приехала, чтобы провести здесь светский сезон, – добавила леди Апуорт.

Дрейк пытался понять, заметила ли Тея многозначительный взгляд, которым тетушка одарила ее.

– Да, так оно и есть. – Тея поежилась под пристальным взглядом тети. – То есть я хочу сказать, что приехала провести этот сезон с вами.

– Моя дорогая, мне будет очень приятно вывезти тебя в свет. Ты провела слишком много времени вдали от дома, от места, принадлежащего тебе по праву. Пришло время воспользоваться привилегиями, данными тебе от рождения.

– Здесь все так непривычно… – пробормотала Тея. – Там, дома, я была самой собой. Мисс Теей. А здесь, полагаю, меня будут называть «леди Тея» и потребуют, чтобы я носила корсет, хотя он и стесняет дыхание. – Она с силой сжала руку Дрейка. – Но я не собираюсь его носить. Не хочу. Если мне действительно необходимо появиться в свете, им придется принять меня такой, какая я есть. Я уже не в том возрасте, чтобы разыгрывать роль покорной и робкой дебютантки.

Дрейк понял, что Тея ужасно устала и поэтому нервничала – в ее голосе начали проскальзывать истерические нотки. Тетушка тоже утомилась, но казалась очень довольной.

– Мы обсудим твой дебют позже, – сказала она. – Ноя…

– Никто не станет вынуждать вас носить корсет, – перебил Дрейк. Поднявшись, он добавил: – Пойдемте. Ваша тетушка утомилась.

Леди Апуорт со вздохом кивнула:

– Да, верно. Здоровье у меня уже не то, что прежде. Вы завтра зайдете? Мне бы хотелось еще поговорить. – Она бросила на племянницу многозначительный взгляд: – Нам еще многое надо обсудить, моя дорогая.

Дрейку очень хотелось бы знать, что именно решила обсудить старая дама, но он почти не сомневался, что со временем Тея сама ему обо всем расскажет.

– Да, конечно, обсудим. – Тея наклонилась и поцеловала тетушку в щеку. – Завтра я приеду. А теперь отдыхайте.

Дрейк проводил девушку до двери и там попросил подождать его. Сам же вернулся к леди Апуорт.

– Должен вас предупредить, миледи, что я намерен жениться на Tee, – заявил он.

Леди Апуорт насмешливо фыркнула:

– Молодой человек, может быть, я и старая, но уж точно не слепая.

Глава 12

Мне необходимо найти себе какое-нибудь дело, чтобы занять свои мысли и время. Тея – чудесный ребенок, но этого недостаточно. Бессонными ночами я страдаю от разлуки с сыном и от тоски по мужу, который любил бы меня и был бы мне другом. Как же я глупа, мечтая о подобных вещах! Мужчины смотрят на брак совсем иначе, чем женщины.

Приближается пора желтой лихорадки. Островитяне говорят, что она случается каждый год, и многие от нее умирают. О Господи, не дай мне умереть! Помоги мне быть сильной ради моей дочери!

18 января 1801 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Tee ужасно хотелось задать Дрейку хорошую трепку. Пронзив его взглядом, она уселась рядом с ним в коляске и с упреком воскликнула:

– Как ты мог такое сказать?!

Он взмахнул вожжами, и коляска тронулась с места.

– Но это же правда… Она тяжело вздохнула:

– Ты что, забыл? Я ведь тебе отказала. Дрейк ухмыльнулся:

– Я тебя уговорю.

– Черт возьми! Ваша самонадеянность не имеет границ, сэр!

Он пожал плечами, и это еще больше разозлило Тею.

– Моя самонадеянность под стать твоему упрямству.

– Это не упрямство. Я дала обещание и должна его выполнить.

– Я и не жду от тебя ничего другого.

Как ни странно, она была разочарована тем, что он так легко сдался.

– Следовательно, я не выйду за тебя замуж. Согла… Нет, не согласен. Я не такой, как твой отец, и однажды тебе придется признать это. – Он посмотрел ей в глаза. – Я бы понравился твоей матери.

– Моя мама сочла бы тебя слишком властным.

– Возможно. Но я все равно понравился бы ей.

– Почему ты так уверен? Ты ведь ее не знал.

– Потому что я человек чести. Вашу семью погубило вовсе не упорство твоего отца, а отсутствие у него порядочности.

Она испытующе посмотрела на Дрейка. Известны ли ему вся правда, весь ужас предательства, совершенного ее отцом? Нет, конечно же, нет!

– Что ты имеешь в виду?

– Только бесчестный человек мог так легко поверить, что его жена пренебрегла честью.

Тея не могла опровергнуть его доводы, найти в них хоть малейший изъян. Если Дрейк прав и настоящей причиной крушения брака ее родителей послужили исключительно низость и подлость ее отца, то как в свете этого следует рассматривать обещание, данное ею матери? Никто не мог бы обвинить Дрейка в непорядочности и отсутствии чести. На ее взгляд, порядочности у него было даже с избытком. Все это ставило ее в тупик. Насколько же проще была ее жизнь до того, как она обнаружила хищения в компании, встретилась с Дрейком и отправилась в плавание на его корабле!

А с этим проклятым растратчиком еще предстояло встретиться…

– Ну хорошо. – Тея решила заговорить о другом. – Если ты не желаешь считаться с моими чувствами, то хотя бы подумай, как ты расстроил тетушку.

Он взглянул на нее вопросительно:

– Тебя беспокоит, что она не одобрит твой брак с бастардом? Ты стыдишься нашей связи, Тея?

Гнев, внезапно охвативший ее, не шел ни в какое сравнение с тем раздражением, которое она испытывала вначале.

– Не смей никогда больше так себя называть! – закричала она.

Дрейк осадил лошадей и остановил экипаж перед особняком своей тети.

– Я такой и есть, Тея, – с невозмутимым видом проговорил он. – Пора бы тебе свыкнуться с этим.

– Ты вовсе не бастард! – Она так сильно сжала зонтик, который держала в руках, что чуть не сломала ручку. – Ты внебрачный сын женщины, которая, по общему мнению, является истинной леди и превосходной матерью. Твой отец, очевидно, оказался слишком тупым, чтобы признать тебя, но это не превращает тебя в бастарда. Никогда больше не произноси это слово в моем присутствии.

Она не осознавала, что ее пылкую речь может кто-то услышать, пока рядом не раздалось деликатное покашливание слуги – тот вышел из дома, чтобы позаботиться о лошадях.

Не обращая на слугу внимания, Тея продолжала:

– Ты меня понял? Понял, Пирсон? Он с той же невозмутимостью ответил:

– Как тебе будет угодно. Она кивнула:

– Вот и хорошо.

Внезапно он улыбнулся и воскликнул:

– Наконец-то мы с тобой договорились! Скажи, а теперь мы можем выбраться из коляски? А то вокруг уже начинает собираться толпа.

Тея осмотрелась и увидела, что Дрейк говорил правду. На них глазели мужчина и женщина, проезжавшие мимо в экипаже, а также няня, гулявшая со своим подопечным. Неужели она своим порывом поставила Дрейка в неловкое положение? Что ж, если и так, он должен винить за это только себя. В конце концов, она не потеряла бы самообладания, если бы он не произнес это отвратительное слово.

Но Тея не собиралась покидать экипаж.

– А я думала, что от леди Апуорт мы поедем прямо в контору «Мериуэзер шиппинг», – сказала она.

– Тебе нужно отдохнуть, – мягко возразил Дрейк. – Сегодня тебе многое пришлось пережить.

Тея вдруг почувствовала стеснение в груди. Но все же она решила, что не должна уступать Дрейку.

– Я не такая уж слабая, – заявила Тея.

Кроме того, им не следовало терять время. Пока они не найдут вора, дяде Эшби будет угрожать опасность.

– Поехали в контору, Дрейк!

Он посмотрел на нее с удивлением:

– Тея, что за тон? Она вздохнула:

– Дрейк, пожалуйста…

– Как пожелает моя прекрасная леди, – ответил он с усмешкой. Взглянув на слугу, по-прежнему стоявшего у коляски, Дрейк сказал: – Сообщи тетушке, что мы вернемся к чаю.

Слуга поклонился и отступил на несколько шагов. Дрейк тотчас же потянул поводья, и коляска тронулась с места.

Когда Тея, как разъяренная тигрица, набросилась на Дрейка из-за того, что он назвал себя бастардом, что-то словно переменилось и успокоилось в его душе. Она знала, каковы обстоятельства его рождения, но не считала, что кто-то вправе унижать его. Не считала, потому что он, по ее мнению, заслуживал уважения.

Дрейк украдкой взглянул на Тею. Она по-прежнему хмурилась, словно все еще сердилась на него. Возможно, она не понимала, как много значит для него ее искреннее расположение. До сих пор единственными людьми, безоговорочно принимавшими его всю жизнь, были только его дедушка и мать. Даже остальные члены их семьи смотрели на него как на бастарда, изгоя. А тетушка Джозефина сочла необходимым сообщить Tee, на что та обрекает себя, связавшись с ним.

Ему хотелось расцеловать сидевшую рядом очаровательную и упрямую женщину. Хотелось, чтобы она растаяла под его ласками и забыла о том, что ее так рассердило. Ему необходимо было показать ей, как много для него значат ее одобрение и вера в него. Он совершенно разочаровался в любви после разрыва отношений с Дейрдре, но прекрасно понимал, что испытывает к Tee не только вожделение.

Разумеется, его влекло к ней. Дрейк часто вспоминал, как она, обнаженная, лежала рядом с ним на узкой корабельной койке в его каюте, и он отдавал себе отчет, что хочет гораздо большего, чем просто целовать ее. Он хотел бы слиться с ней воедино, стать с ней одним целым, чтобы она не могла понять, где кончается ее тело и начинается его. Он хотел каждую ночь засыпать с ней рядом и радоваться при мысли о том, что его ребенок шевелится в ее чреве.

Проклятие! Едва он подумал о постели, как сразу же почувствовал, что брюки стали ему тесны. Лучше бы ей передумать поскорее и выйти за него замуж. Но не похоже, что она собирается это сделать. Какая упрямица!

Тут Дрейк задумался: а правильно ли он поступил, отказавшись ложиться с ней в постель до свадьбы? Там, на корабле, это показалось ему наиболее достойным выходом из положения. Хотя, конечно же, он полагал, что Тея не будет долго упрямиться и в конце концов согласится стать его женой.

Но она, судя по всему, твердо решила, что никогда не выйдет замуж. Так что же делать? Как убедить ее в том, что она должна выйти за него и что это – правильный выбор? Он непременно должен доказать ей, что время, проведенное в его каюте, – всего лишь начало того, что они могут испытать вместе как муж и жена.

Нужно заставить ее осознать, что она принадлежит ему.

Голос Теи прервал его раздумья:

– Не думай, что твоя прискорбная склонность отзываться о себе в столь неприемлемых выражениях заставила меня забыть о том, что ты сказал моей тете.

– Она заслуживает того, чтобы знать мои намерения.

– Это смешно. Что касается моей тети, то твои намерения здесь совершенно ни при чем.

Она и впрямь не имела понятия об обычаях, царивших в свете.

– Ты помнишь, как отнеслась моя тетушка к тому, что я захожу к тебе в каюту?

– Да, помню. Но это было временное заблуждение. Ты же видел, как спокойно она отнеслась к тому, что застала нас целующимися.

«Спокойствие» его тетушки объяснялось очень просто: он сообщил ей о своем твердом намерении жениться на Tee задолго до того, как «Золотой дракон» прибыл в порт. Его тетя знала, что если он что-то задумал, то ничто не сможет остановить его. Даже упрямая и своевольная женщина с независимым характером и явной нехваткой здравого смысла.

– Сплетни, которые, без сомнения, будут распространяться, как только твоя тетя начнет выводить тебя в свет, могли бы подействовать на нее подобно бомбе, заложенной на корабле. То есть она вовсе не стала бы воспринимать их спокойно. Я не хотел, чтобы она волновалась, поэтому и предупредил, что у меня честные намерения.

В конце концов, у леди Апуорт были основания сомневаться в этом. Ведь он сын своего отца, как бы ему ни хотелось забыть об этом.

Тея придвинулась к нему поближе и, взяв его за руку, сказала:

– Это очень любезно с твоей стороны. Но разве ты не подумал о том, что она будет разочарована, если мы не поженимся?

Дрейк невольно усмехнулся – он ни в коем случае не собирался разочаровывать ее тетушку.

– Не волнуйся, к тому времени она скорее всего успокоится.

Тея вздохнула:

– Как бы мне хотелось, чтобы вы оставили свою нелепую затею! Ну зачем вывозить меня в свет? Это ужасно все усложнит, и у меня не будет времени для расследования. Вообрази только, сколько часов мне придется потерять, покупая себе новую одежду!

В устах Теи покупка нового гардероба выглядела пыткой.

– Не беспокойся, дорогая. Разве тебе не кажется, что ты рада будешь провести время со своей тетушкой? Кроме того, я пока еще не встречал даму, которая не интересовалась бы своим гардеробом.

Тея прикусила нижнюю губу, и Дрейку вдруг захотелось остановить экипаж и впиться поцелуем в эту очаровательную розовую губку. Затем он стал бы целовать ее в шею, а она бы тихонько застонала. Он коснулся бы ее грудей, сначала – сквозь платье, а затем – обнажив ее плечи.

Его давно уже отвердевшая плоть нестерпимо заныла, и он едва расслышал ответ Теи.

– Ты прав, думаю, мне будет приятно провести время с тетей. Леди Бойл мне тоже очень нравится, но платья и безделушки меня не особенно интересуют. И еще меньше мне хочется быть представленной свету.

– Ты слышала, что сказала твоя тетя? Для нее это очень важно.

– Ей хочется, чтобы я заняла подобающее место в обществе, но из этого ничего не выйдет.

– Почему?

– Просто потому, что я не подготовлена к этому. И я уже не смогу измениться.

– Тебе и не нужно меняться, чтобы очаровать высшее общество. Посмотри, с какой легкостью ты очаровала меня.

Вопреки его ожиданиям она даже не улыбнулась.

– Ты ошибаешься. Я не очаровала тебя, а просто соблазнила. Это большая разница.

Дрейк внимательно посмотрел на Тею. Неужели она действительно думала, что это она его соблазнила?

– Ты меня не соблазняла, Тея.

– Конечно, соблазнила. Ты не хотел, но я упросила тебя. Дрейк нахмурился:

– Полагаю, нам лучше поговорить об этом в другой раз. . Тея постукивала по туфле зонтиком, который по настоянию тетушки вынуждена была взять с собой. Хотя она и доказывала, что в Англии не так много солнца, чтобы женщина беспокоилась о цвете лица, спор с тетушкой, ясное дело, не привел ни к чему.

– По-моему, вообще нет необходимости говорить об этом. Я просто имела в виду, что вовсе не очаровала тебя и что мне так же не удастся очаровать свет.

– Тем не менее ты позволишь моей тете и леди Апуорт представить тебя?

– Нет, не хочу… – Своим капризным тоном она напоминала сейчас маленькую девочку, не желающую слушаться родителей.

Но Тея была взрослой и очень неглупой женщиной – следовательно, ее нежелание выезжать в свет было как-то обосновано.

Внимательно посмотрев на девушку, Дрейк спросил:

– Почему не хочешь?

Она нервно вертела в руках зонтик.

– Я не хочу встречаться с отцом. Я не собираюсь предъявлять ему претензии, но и не намерена лгать, чтобы выгородить его.

– А тебе не кажется, что настало время с ним встретиться? Ты не хочешь помириться с ним?

– Как ты можешь говорить об этом?! Ведь он причинил моей матери столько горя!..

Возмущение, прозвучавшее в ее голосе, насторожило Дрейка, и он на несколько минут умолк. Когда же Тея успокоилась, задал очередной вопрос:

– А может, и твоя мать в чем-то виновата?.. В конце концов, она отняла тебя у твоего отца, лишила его дочери. Встретившись с ним, ты, возможно, обнаружишь, что он вовсе не чудовище.

Дрейк, конечно же, не собирался защищать отца Теи, однако он вполне допускал, что ее мать преувеличивала, когда рассказывала дочери о том, какой он ужасный человек.

Тея едва не задохнулась от возмущения.

– Ты его защищаешь?! А я думала, ты понимаешь меня. Ты же сам говорил, что ему недоставало порядочности.

– Люди не ангелы, Тея. У твоего отца наверняка есть свои недостатки, но это не значит, что он тебя не любит.

Дрейк действительно считал, что Tee следует познакомиться с отцом, – ведь она совсем его не знала и судила о нем только со слов матери.

– А как насчет твоего отца? – спросила она неожиданно. – Ты не подумал, что, посылая тебе деньги, он таким образом показал свою любовь?

Это было совсем другое дело. Его отец не хотел его появления на свет и никогда не признавал своим сыном.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, Тея. Она пожала плечами:

– Очень удобная позиция. Выходит, когда тебе хочется поговорить о моей семье, ты прекрасно все знаешь. Но стоит мне сделать вполне очевидное замечание, касающееся тебя, как ты заявляешь, что я ничего не понимаю. Вероятно, ты из тех мужчин, которые уверены, что у женщины в голове не может быть мозгов.

Дрейку ужасно не понравилось ее критическое замечание. Он знал, что Тея очень неглупа, но это не означало, что она всегда и во всем была права. Отец дал ему денег только потому, что так было принято в высшем обществе. Однако и речи не могло быть о том, чтобы он испытывал к сыну теплые чувства.

В этот момент они подъехали к конторе «Мериуэзер шиппинг» – так гласила надпись на вывеске, – и это избавило Дрейка от необходимости отвечать.

Тея тотчас же забыла об их споре; теперь она думала о том, что разоблачить преступника будет не так просто, как ей казалось. Кирпичный дом, в котором располагалась контора «Мериуэзер шиппинг», был слишком большим, слишком величественным для их небольшой компании, и это ужасно смущало девушку – ей вдруг пришло в голову, что она не сумеет отыскать здесь человека, повинного в хищениях и покушениях на ее жизнь.

Тея со вздохом взглянула на своего спутника. «Как хорошо, что он рядом», – подумала она неожиданно и, заставив себя улыбнуться, сказала:

– Благодарю тебя, Пирсон.

Он уставился на нее в изумлении:

– За что?

– За то, что помогаешь мне.

Дрейк бросил монету рассыльному, приказав ему присмотреть за лошадьми и коляской, затем снова обратился к Tee:

– Не беспокойся, дорогая, мы обязательно найдем виновного.

Она кивнула:

– Да, конечно. Ведь от этого зависит безопасность дяди Эшби.

– Твоя – тоже.

– О, это не так уж важно.

Он взял ее лицо в ладони и заглянул ей в глаза:

– Для меня важно, Тея. Для меня это важнее всего.

Он нежно поцеловал ее в губы, и этот поцелуй наполнил ее душу радостью. «Как же я могла думать о том, что смогу прожить без этого мужчины?!» – воскликнула она мысленно.

Дрейк выпрыгнул из коляски и, открыв дверцу с другой стороны, протянул Tee руку, чтобы помочь ей спуститься по лесенке. Она тотчас же почувствовала себя в полной безопасности – так всегда случалось, когда их руки соприкасались.

У входа в контору они остановились, словно по взаимному согласию. Взглянув на Тею, Дрейк сказал:

– Мне всегда не по себе становится, стоит только подумать о том, что ты собиралась проводить это расследование в одиночку.

Тея улыбнулась ему и молча кивнула. Она прекрасно понимала, что у Дрейка были серьезные основания беспокоиться за нее. Здесь, у пристани, толпились подвыпившие матросы и портовые шлюхи в ярких платьях, еле прикрывавших грудь. Эти женщины стояли у стен пакгаузов, и Тея, взглянув на них, невольно содрогнулась.

Что же касается матросов, то среди них вполне мог находиться напавший на нее мерзавец. При этой мысли Тея снова вздрогнула. Какая же она наивная и глупая! Как ей только могло прийти в голову, что она сможет справиться самостоятельно?! И какое счастье, что она встретила Дрейка!

Снова улыбнувшись ему, она сказала:

– Что ж, давай войдем?

Он взглянул на нее вопросительно:

– Скажи, о чем ты сейчас думала? Глядя в его карие глаза, она ответила:

– Просто я поняла, что вела себя глупо. Да, с моей стороны глупо было считать, что я смогла бы справиться с такой трудной задачей в этом городе. – Она окинула взглядом пристань. – Я и представить себе не могла… необъятность всего этого. Без твоей помощи я бы… Даже не представляю, что бы я стала делать.

– Я нисколько не сомневаюсь в том, что тебе удастся выполнить все, что ты намеревалась сделать, дорогая.

Теперь она смотрела на него с недоверием.

– Ты действительно так думаешь? Он утвердительно кивнул:

– Да, Тея. Ты очень находчивая и сообразительная женщина.

– Спасибо, Пирсон.

Его слова согрели ей сердце.

Дрейк открыл массивную дверь, и они вошли в холл, а затем направились дальше по длинному и узкому коридору. По обеим сторонам коридора находились двери, но все они были плотно закрыты, так что из комнат не доносилось ни звука.

Тут одна из дверей отворилась, и в коридор вышел светловолосый молодой человек в сюртуке, сшитом по последней моде. Оторвав взгляд от бумаг, которые держал в руках, он вздрогнул, словно от испуга, и спросил:

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Мы разыскиваем Эмерсона Мериуэзера. – Тея сняла перчатки и, убрав их в сумочку, продолжала: – Не могли бы вы показать нам его кабинет?

Молодой человек утвердительно кивнул:

– Да, конечно.

Отворив ближайшую дверь, он заглянул в комнату и проговорил:

– Мистер Мериуэзер, к вам посетители.

Они прошли в комнату, и Тея, осмотревшись, тотчас же отметила, что здесь все выглядело почти так же, как в конторе дяди Эшби на острове, – не хватало только маленького чайного столика с креслами вокруг. Сидевший за письменным столом мужчина поднял голову – перед ним лежали какие-то документы – и приветливо улыбнулся гостям. Tee показалось, что она видит помолодевшего дядю Эшби. У Эмерсона были точно такое же круглое лицо и такая же веселая улыбка.

Тея шагнула к письменному столу:

– Здравствуйте. Я Тея Селуин, а это мистер Дрейк. – Она кивнула на своего спутника.

Эмерсон снова улыбнулся:

– Мисс Селуин? Вы… компаньон моего дяди?

– Совершенно верно, компаньон. Очень приятно познакомиться с вами, мистер Мериуэзер.

– Я понятия не имел, что вы собираетесь приехать в Англию. – Эмерсон вопросительно взглянул на Дрейка, явно ожидая разъяснений именно от него.

Дрейк тоже приблизился к столу и, покосившись на девушку, проговорил:

– Решение Теи отправиться в Англию было скорее экспромтом. Никто из нас не был осведомлен о ее намерениях. – Он сказал это так, словно они с Теей были старые знакомые.

Тея промолчала. «К чему это Дрейк клонит?» – подумала она.

– Мисс Селуин, мистер Дрейк, не соблаговолите ли присесть? – сказал Эмерсон.

Дрейк с Теей осмотрелись и в недоумении переглянулись. Ни кресел, ни диванов в кабинете не было, а все стулья были завалены бумагами. Светловолосый молодой человек, по-прежнему стоявший у двери, тут же освободил от документов два стула и пододвинул их к письменному столу. Когда гости уселись, Эмерсон сказал:

– Благодарю вас, Бартон. Пожалуйста, распорядитесь, чтобы нам принесли чаю.

– Не стоит беспокоиться, – проговорила Тея. – Мы с мистером Дрейком зашли ненадолго.

Бартон остановился у двери:

– Тогда, может быть, мне остаться, мистер Мериуэзер?

Эмерсон покачал головой:

– Нет-нет, Бартон. Я позову вас, если мне что-нибудь понадобится. – Он снова повернулся к гостям: – Бартон – мой помощник.

Тея кивнула:

– Я уже догадалась. В его присутствии действительно нет необходимости.

Бартон вышел, и в комнате ненадолго воцарилось молчание. «Как же начать?» – подумала Тея. Она вопросительно посмотрела на Дрейка, и тот, откашлявшись, проговорил:

– Мистер Мериуэзер, я рассматриваю возможность расширения моей судоходной компании за счет партнерства с вашим дядей и Теей.

– Неужели? – Эмерсон не скрывал своего удивления. – Но я только что получил письмо от дяди Эшби, и там об этом не сказано ни слова. Если бы я знал, что дядя ищет нового партнера, я бы сам приобрел долю в компании.

О Господи! В голосе Эмерсона явно звучала обида. Тея поспешила успокоить его:

– Уверяю вас, мистер Мериуэзер, у нас не было намерения исключать вас.

– Я должен написать дяде Эшби, – заявил Эмерсон. – Это совершенно неприемлемое решение.

Тея почувствовала, что их план разваливается на глазах. Она не могла допустить, чтобы Эмерсон написал дяде.

В этот момент раздался громкий смех Дрейка, и Тея, повернувшись к нему, с удивлением спросила:

– Пирсон, в чем дело?

Дрейк улыбнулся Эмерсону и сказал:

– Видите ли, мистер Мериуэзер, мы с Теей помолвлены, и в брачном контракте оговорено, что ее доля в «Мериуэзер шиллинг» переходит под мой контроль.

Тея едва не задохнулась от возмущения. Как Дрейк посмел? Но уже в следующее мгновение она поняла, что эта ложь – единственный способ помешать Эмерсону.

– Ах, простите, я же не знал… – Эмерсон расплылся в улыбке. – От всей души поздравляю вас.

Тея заставила себя улыбнуться:

– Благодарю вас, мистер Мериуэзер. Дрейк же продолжал:

– Так вот, чтобы подготовить брачный контракт, я должен просмотреть ваши бухгалтерские книги.

Эмерсон энергично покачал головой:

– Это невозможно, сэр. Бухгалтерские книги – наша коммерческая тайна.

Тея деликатно откашлялась, и Эмерсон перевел взгляд на нее.

– Поверьте, мистер Мериуэзер, ничего страшного не произойдет. Мистер Дрейк будет просматривать наши документы под моим наблюдением.

Тея сделала ударение на слове «наши», чтобы напомнить Эмерсону, что она – компаньон его дяди. Эмерсон густо покраснел.

– Да, конечно, мисс Селуин. Простите, если я обидел вас. Видите ли, я привык думать о компании как о семейном предприятии. Я защищаю интересы дяди Эшби и ваши.

Тея снова улыбнулась. Он действительно казался славным.

– Благодарю вас, мистер Мериуэзер.

– Я хотел бы взять эти книги с собой, – продолжал Дрейк. – Мы вернем их на следующей неделе, обещаю вам.

Эмерсон нахмурился:

– Но вы можете получить любые необходимые вам сведения здесь, в конторе. Эти книги необходимы нам для работы. Хотя… – Он просиял. – Ведь Бартон может выписать из книг те сведения, которые вам потребуются, и отправить их вам домой.

Было совершенно очевидно, что Эмерсон не желал расставаться с бухгалтерскими книгами. Это нежелание казалось вполне естественным, но оно почему-то раздражало Тею.

– Боюсь, что Дрейк – слишком упрямый человек, – заметила она. – К тому же он не станет доверять сведениям, которые ему передадут.

Дрейк утвердительно кивнул:

– Тея права. Я предпочитаю все делать сам. Мой поверенный считает, что это очень утомительно, но таковы мои принципы. Я хочу лично проверить все документы.

Эмерсон снова нахмурился:

– Уверяю вас, Бартону вполне можно доверять. Все сведения, которые он представит вам, будут точны до пенса.

Дрейк улыбнулся, и сердце Теи встрепенулось – сейчас он стал необыкновенно обаятельным.

– И мисс Селуин права, – сказал Дрейк. – Я действительно слишком упрям, поэтому хочу лично просмотреть бухгалтерские отчеты.

– Неужели вы не можете заняться этим здесь, в конторе?

Это было вполне разумное требование, и Тея уже готова была согласиться, но Дрейк отрицательно покачал головой. Встав со стула, он протянул девушке руку и повел ее к выходу. У двери обернулся и проговорил:

– Мистер Мериуэзер, прикажите доставить бухгалтерские книги мне в коляску. Мы с мисс Селуин обещали леди Бойл вернуться к чаю.

Глава 13

У меня обнаружились деловые способности. Эшби хотел, чтобы я вложила деньги в его судоходную компанию, номой средства ограниченны. Я предложила ему вести бухгалтерские книги. Сначала он отказался, полагая, что занятие унизительно для леди. Но я доказала ему, что он ошибается. Теперь я занимаюсь всеми счетами, а вчера заключила свою первую сделку по перевозке грузов. Надеюсь, она не станет последней.

15 июля 1801 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

– Дрейк, тебе не следовало так себя вести. Мне кажется, ты обидел мистера Мериуэзера. Думаю, ты задел его гордость.

Дрейк взмахнул вожжами, и коляска тронулась с места так стремительно, что Тея едва удержалась на сиденье. А лежавшие рядом с ней бухгалтерские книги наверняка рассыпались бы, если бы она не придержала их.

– К черту его гордость! Он ваш наемный служащий, и не его дело спорить с твоим женихом.

– Думаешь, это удачная мысль – сказать ему, что мы помолвлены? Теперь начнутся разговоры.

– Разговоры начнутся в любом случае. Когда станет известно о нашем тесном общении на борту «Золотого дракона», у тебя не останется выбора. Тебе придется обручиться со мной. Нравится это тебе или нет, но ты скомпрометирована.

Ей был неприятен его безапелляционный тон.

– Это в высшей степени глупо. Если ты несколько раз зашел ко мне в каюту, это еще не основание для того, чтобы мы поженились.

– Я ведь не просто заходил… Или ты забыла? Щеки Теи вспыхнули. Она в смущении пробормотала:

– Да, разумеется, не забыла. Минуты, проведенные с тобой, были самыми лучшими в моей жизни. Я, наверное, никогда не смогу их забыть.

Дрейк взглянул на нее с удивлением:

– Тогда почему же ты отказываешься выйти за меня замуж? Впрочем, нет, не отвечай. Я знаю почему. Ты думаешь, что я превращусь в жестокое чудовище, подобное твоему отцу. А тебе когда-нибудь приходило в голову, что он, возможно, вовсе не чудовище? Не исключено, что твоя мать слишком строго его судила.

– Ты ничего не понимаешь.

Дрейк снова взмахнул вожжами, и коляска покатилась еще быстрее.

– Да, не понимаю. Если бы твоя праведная матушка, как ее называет Мелли, была жива, я бы хотел сказать ей кое-что!

Его внезапная вспышка гнева привела Тею в замешательство.

– Что ты говоришь?! – воскликнула она. – Поверь, моя мать потеряла больше, чем ты можешь себе представить! И все из-за моего отца! Он заслужил мое презрение, и нечего его защищать.

Дрейк немного помолчал, потом спросил:

– Откуда ты знаешь? Тебе не кажется, что он вправе изменить свою точку зрения? А может, ты боишься узнать, что твоя идеальная мать на самом деле не так уж безупречна?

Глаза Теи наполнились слезами.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь.

Дрейк был вынужден придержать лошадей, потому что теперь они ехали в окружении других экипажей.

– Тея, ну почему ты не хочешь встретиться со своим отцом? Неужели ты действительно решила отвергнуть его? .

Дрейк понимал: если Тея сумеет помириться с отцом, то скорее всего согласится остаться в Англии, так как в этом случае ему было бы проще уговорить ее выйти за него замуж.

Она утвердительно кивнула:

– Да, я так решила.

Дрейк тяжко вздохнул, потом вновь заговорил:

– Скажи, а тебе не кажется, что ты можешь сильно усложнить себе жизнь из-за своего упрямства? Разве может леди Апуорт представить тебя как свою племянницу, не сообщая никому, кто твой отец? Ты же понимаешь, что все сразу обо всем догадаются. Сомневаюсь, что у леди Апуорт много племянников, от которых сбежали жены.

– Моя мать не убегала от моего отца, – возразила Тея. – Это он ее бросил.

Дрейк прекрасно понимал, что отец Теи, судя по всему, дурно обошелся с ее матерью. Но это не означало, что он был законченным негодяем. Как знать, возможно, с возрастом он изменился в лучшую сторону – в жизни случается и такое. Решив во что бы то ни стало переубедить Тею, Дрейк спросил:

– Как ты думаешь, что почувствовал твой отец, когда твоя мать покинула Англию? И почему она так поступила?

– Потому что хотела выжить.

«Неужели этот человек избивал свою жену? – подумал Дрейк. – Если так, тогда понятно, почему Тея считает отца чудовищем». Он твердо решил, что оградит Тею от возможных угроз со стороны ее отца.

– Значит, твоя мать опасалась за свою жизнь?

– Нет, не опасалась. – Тея утерла слезы. – Она боялась, что он обнаружит меня и отберет у нее. Тогда бы у матери совсем ничего не осталось.

– Что ты имеешь в виду? Что значит «обнаружит»?

– Мама увезла меня после того, как он заявил, что никогда не позволит ей снова увидеть своего ребенка.

Дрейк снова вздохнул. У этой девушки было больше секретов, чем у военного ведомства.

– Тея, я ничего не понимаю. Может, объяснишь мне, что ты имеешь в виду?

Она немного помолчала, потом вполголоса проговорила:

– Что ж, хорошо. Мы с братом – близнецы, и он родился первым. Отец ворвался в комнату и отнял его у матери, едва он успел родиться. Она умоляла его оставить ребенка, но он не слушал. Его не волновали ее чувства, не заботило, какую боль он ей причинил. Я родилась через несколько минут после того, как отец с кормилицей покинули Лэнгли-Мэнор. Повивальная бабка и Мелли согласились помочь моей матери спрятать меня. Она была в отчаянии и хотела сохранить хотя бы одного ребенка.

– Но если она так любила твоего брата, то как же могла она покинуть Англию? – Дрейку неприятно было задавать этот вопрос, но он хотел узнать все.

– Сначала она осталась. Она пыталась увидеть сына. Леди Апуорт иногда брала к себе ребенка, и тогда мама заходила к ней, чтобы повидать его. Но отец вскоре узнал об их сговоре и положил этому конец. В мамином дневнике написано, что однажды он неожиданно явился и набросился на нее, ругая за попытки увидеть сына. Он чуть было не застал меня на руках у мамы. Вот тогда она и решила покинуть Англию, чтобы не потерять меня. Это было трудное решение, и она много раз жалела о нем. Но леди Апуорт была уверена, что отец никогда не смягчится и не позволит маме видеться с сыном.

Дрейк молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Выходит, у Теи был брат, брат-близнец… И она никогда в жизни не видела его.

Внимательно глядя на девушку, Дрейк проговорил:

– Теперь я понимаю, почему ты не хочешь видеть отца. Но как насчет твоего брата? Теперь, когда вы стали взрослыми, вы с ним вполне могли бы познакомиться. Неужели ты не хочешь этого?

Тея медлила с ответом. Наконец сказала:

– Хочу, но я еще к этому не готова. Дрейк по-прежнему смотрел на Тею.

– Кажется, ты говорила, что мать взяла с тебя обещание выполнить две ее просьбы. В чем состояла вторая?

Тея утерла слезы, затем ответила:

– Я должна передать брату ее дневники. Мама хотела, чтобы он знал: она всегда любила его и непрестанно думала о нем.

Теперь уже Дрейк склонялся к мысли, что Тея была права, когда говорила, что ее отец не заслуживает прощения. Оказывается, он не только разрушил их семью, но и разлучил Тею с братом, заставив ее долгое время страдать.

– В сущности, твоя мать просила тебя встретиться с братом, не так ли?

Наверное, ее мать беспокоилась, что в противном случае Тея никогда не увидит Англию. Должно быть, она хотела, чтобы ее дочь возвратилась на родину.

– Я собираюсь сдержать свое слово, но не сразу. Все произошло слишком быстро, и сейчас самое важное – найти вора и защитить дядю Эшби. Но ты прав, мне придется встретиться с братом.

– Тебе также придется обручиться со мной. Неужели она не понимает?!

То же самое чувство чести, которое заставляло ее выполнить обещания, данные матери, требовало от него, чтобы он женился на ней.

Тею охватил гнев. Выражение боли на ее лице сменилось яростью.

– Совсем не обязательно!

– Обязательно, если ты хочешь занять подобающее тебе место в обществе.

– Сколько раз тебе говорить, что это для меня не имеет значения?!

– А уважение в обществе к твоей тетушке имеет для тебя значение?

Стараясь успокоиться, Тея сделала глубокий вдох.

– Пирсон, что ты имеешь в виду? Он мельком взглянул на нее:

– Если она будет продолжать общаться с тобой, а как ты знаешь, она непременно так и будет делать, всякий изъян в твоей репутации сразу же скажется на ее собственной.

– Какая нелепость! Наши дружеские встречи на борту твоего корабля не могут повлиять на положение тетушки в обществе.

– Я понимаю, что ты мало знаешь об обычаях света, но ты должна положиться на мою осведомленность в этом вопросе. У меня огромнейший опыт в области скандалов. Поверь, наше с тобой общение сильно осложнит жизнь твоей тетушки, если мы не будем помолвлены.

– Это так несправедливо… Я совершенно не хочу быть представленной обществу, но если я откажусь, то моя тетушка обидится. Если же соглашусь, но не обручусь с тобой, это тоже будет ей во вред. Как неправильно, несправедливо! – воскликнула она и тут же прикусила губу.

– Тея, перестань! Всякий раз, как ты прикусываешь губы, я вспоминаю, какие они у тебя сладкие, и мне хочется тебя поцеловать.

Тея, смутившись, уставилась на него:

– Я… прикусываю?.. О, это старая привычка. Прости, если тебе это не нравится.

Он улыбнулся:

– Дорогая, мне все в тебе нравится. Ты веришь мне? Она едва заметно кивнула:

– Да, конечно. Что же касается расследования… Я думаю, мы можем сделать вид, что помолвлены, пока я нахожусь в Англии. Я хочу сказать, если так будет лучше для леди Апуорт.

Дрейк почувствовал некоторое удовлетворение. Во всяком случае, она не возражала категорически, и, следовательно, у него был шанс.

– Хорошо, согласен.

– И все же тебе следовало предупредить меня, прежде чем говорить что-нибудь мистеру Мериуэзеру. Я могла бы все испортить, если бы начала возражать… от неожиданности.

– Ты слишком умна, и тебя не так-то легко сбить с толку. Кроме того, я придумал это на ходу. Если бы я этого не сказал, он бы выразил свое недовольство в письме к дяде.

Тея опять принялась покусывать губу. Затем проговорила:

– Я так и думала. Все равно меня удивило, что он тебе поверил.

– Почему же? – Ему казалось, он достаточно потрудился, чтобы выглядеть убедительным.

– Не могу поверить, что он одобрил эти глупости – насчет того, что ты будешь контролировать мою долю в компании, когда мы поженимся. Мистер Мериуэзер должен понимать, что я ни за что не откажусь от руководящей роли в компании, даже если совершу глупость и выйду замуж.

Дрейку не понравилось замечание насчет «глупости выйти замуж», но он понял ее озабоченность. Любой, кто хоть немного знал Тею, должен был понимать: она не из тех, кто уступит управление компанией мужу.

– Он поверил, потому что большинство женщин так бы и поступили.

– Ты тоже хотел бы этого от своей жены?

Дрейк почувствовал, что за ее словами кроется более глубокий смысл, и помедлил, прежде чем ответить:

– Я бы не ждал, что ты откажешься от управления своей судоходной компанией, но ты должна понять, что как моя жена и мать наших детей ты не сможешь проводить все свое время в «Мериуэзер шиппинг».

– Я могла бы делать большую часть работы дома.

– Конечно, могла бы. Моя семья тоже была бы довольна, если бы я вел свои дела подобным образом.

– Это был бы необычный брак. Остановившись перед особняком своей тети, Дрейк тщательно закрепил вожжи, затем проговорил:

– Да, верно, мы с тобой очень необычная пара. Тея, я очень хочу, чтобы ты стала моей женой, но у меня к тебе одна просьба. Ради наших родственников и детей ты должна вести себя осмотрительно и не слишком распространяться о своих делах. Ничто не сможет так повредить твоей репутации в свете, как хотя бы намек на занятия предпринимательской деятельностью.

Тея нахмурила брови:

– По-твоему, когда живешь в Англии, необходимо постоянно беспокоиться о том, что принято в обществе? Могу тебя уверить: у себя на острове я не слишком-то волновалась о том, что обо мне подумают.

Дрейк усмехнулся:

– Нисколько не сомневаюсь.

Из дома вышел слуга, чтобы позаботиться о коляске и лошадях.

Дрейк сошел на землю и помог Tee выйти. Взяв ее под руку, спросил:

– Сообщим тете радостную новость?

– Думаю, да. – Было видно, что эта перспектива ее не радует. – Она очень рассердится, когда ты скажешь ей, что это для видимости?

– Я не собираюсь ей об этом говорить.

– О!.. – Тея остановилась. – А потом мы устроим ссору и завершим нашу ложную помолвку ложным разрывом, верно?

Дрейк невольно вздохнул:

– Знаешь, давай не будем заглядывать так далеко в будущее.

Что до него, то их самая настоящая помолвка должна была завершиться самой настоящей свадьбой. Не вполне традиционной, возможно, но, безусловно, истинной.

Тея вошла в гостиную следом за Дрейком. Она была не настолько глупа, чтобы не понимать, что он предпочел бы обручиться с ней по-настоящему. И теперь ей предстояло убедить Дрейка в том, что его честь нисколько не пострадает, если он на ней не женится.

– Мама, какой приятный сюрприз!

Тея вздрогнула при этом восклицании Дрейка. Неужели его мать приехала в Лондон? Но ведь леди Бойл говорила, что не ожидает прибытия леди Норин к светскому сезону. Разумеется, Тея очень хотела познакомиться с матерью Дрейка, но сейчас она была совершенно не готова к этой встрече. Более того, она немного побаивалась встречи с леди Норин. Действительно, что скажет эта дама, узнав о помолвке? Очень может быть, что она не одобрит выбор сына.

Тея с робостью взглянула на изящную, миниатюрную леди, к которой обратился Дрейк. У нее были такие же, как у него, каштановые волосы и карие глаза, но она казалась крошечной рядом со своим рослым и широкоплечим сыном.

– Рада тебя видеть, Пирсон! – Леди Норин с улыбкой протянула к нему руки.

Дрейк приблизился к матери и, наклонившись, поцеловал ее в щеку.

– Я тоже рад, мама.

– Я очень соскучилась по тебе, дорогой.

Тея знала, что такое открытое проявление чувств большая редкость в высшем обществе, и сразу же прониклась искренней симпатией к этой женщине.

Дрейк выпрямился с улыбкой:

– Ну, и как же объяснить твое присутствие здесь? Ведь я прекрасно помню, что ты не собиралась проводить светский сезон в Лондоне.

– Не говори глупости, Пирсон! – Нежный, мелодичный голосок леди Норин звучал укоризненно. – Ты отлично знаешь, что я приехала познакомиться с женщиной, на которой ты собираешься жениться.

Дрейк мысленно выругался, а его мать, помахав Tee рукой, воскликнула:

– Иди же сюда, моя дорогая! Я так ждала все последние годы, когда мой сын наконец-то найдет себе невесту!

Тею до глубины души тронуло искреннее желание этой женщины познакомиться с ней. Она поспешила ей навстречу, но в последнюю секунду спохватилась, вспомнив, чему ее учила мать. Присев в изящном реверансе, Тея проговорила:

– Для меня большая честь познакомиться с вами, миледи.

Леди Бойл одобрительно кивнула:

– Замечательно, мисс Селуин!

Веселая усмешка тронула уголки губ Теи, когда она сделала реверанс.

– Благодарю вас, миледи.

– Ах, у нее есть еще и чувство юмора! – воскликнула леди Бойл.

Тея с беспокойством взглянула на Дрейка, но тот на нее не смотрел – его внимание было приковано к матери, словно он старался оценить, какое впечатление произвела на нее его невеста.

– Мне очень жаль, но мои манеры оставляют желать лучшего, – проговорила Тея. – Мама и тетя Рут сделали все, что смогли, но правила хорошего тона у нас на острове не так строги, как в Лондоне. Боюсь, некоторые мои привычки просто ужасны.

– Глупости, девочка. Ты прелестная молодая леди, так я и сказала моей племяннице.

Заступничество леди Бойл было тем более приятно, что явилось неожиданностью. Старая дама, конечно же, заметила все промахи Теи.

И еще больше ошеломили девушку слова Дрейка:

– Она само совершенство, мама. Не позволяй ей убедить тебя в обратном.

Тея, подбоченившись, повернулась к нему лицом:

– Моей тете ты говорил совсем другое. Ты тогда перечислил все мои недостатки, словно на последней исповеди. Скажи, разве твоя мать не заслуживает такой же откровенности?

– Но я сказал ей чистую правду, дорогая. Для меня ты само совершенство.

Его слова наполнили ее радостью, и ей пришлось стиснуть руки, чтобы удержаться от желания прикоснуться к нему.

– О, Пирсон!..

Его взгляд говорил ей о том, во что она боялась поверить. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, затем, улыбнувшись матери, Дрейк проговорил:

– Не сомневаюсь, что ты полюбишь ее, мама.

Тея покраснела и, снова повернувшись к леди Но-рин, заметила, что ее темно-карие глаза блестят от слез.

– Что с вами, миледи?

– О, Тея, я так счастлива!.. Могу я называть тебя Тея?

– Конечно, миледи.

– А ты должна называть меня Норин. По крайней мере до тех пор, пока не выйдешь за моего сына. Потом ты будешь называть меня «мама».

Глаза девушки тоже наполнились слезами.

– Сочту за честь, – прошептала она.

Но на сердце у Теи было тяжело. Она не хотела причинить боль этой женщине известием о расторжении помолвки. А ведь было ясно, что ничего другого нельзя ожидать. Леди Норин очень любила своего сына и желала ему счастья.

Неужели придется обмануть ее?

Ускользнув в библиотеку леди Бойл, Тея со вздохом опустилась в ближайшее кресло. Сбросив туфли, она пошевелила пальцами ног, жалея, что ей не хватает смелости задрать юбки и помассировать ступни. Она в этот день ужасно устала, занимаясь покупками вместе со своей тетушкой, матерью Дрейка и леди Бойл. Эти достойные дамы вбили себе в голову, что непременно должны помочь ей подготовиться к роли жены Дрейка, так же как и занять подобающее место в обществе.

При мысли об этом Тея невольно застонала. Господи, зачем только она согласилась на мнимую помолвку?! И как Дрейку удалось уговорить ее?..

Тогда, в коляске, его доводы казались ей весьма убедительными, но теперь она была убеждена, что им следовало найти какой-то другой способ оградить репутацию ее тетушки. Тея терпеть не могла лгать, и обман с помолвкой ужасно ее беспокоил.

Дрейк всех известил о помолвке, поместив объявление в главных лондонских газетах. Она возражала, считая необязательным давать объявления, но он сказал, что они уже оплачены. Кроме того, убеждал Дрейк, его мать ждала их.

Его мать.

Тея искренне привязалась к леди Норин. В этой женщине было все, о чем только может мечтать леди из высшего общества, но вместе с тем она была любящей матерью, беззаветно преданной своему сыну. Tee не потребовалось много времени, чтобы понять: леди Норин так и не стала выходить замуж, чтобы не подвергать сына риску оказаться отвергнутым, отодвинутым на второй план. Она желала Дрейку всего самого лучшего и пожертвовала ради него своими собственными интересами. Леди Норин была счастлива, узнав, что сын решил жениться, и отнеслась к Tee как к дочери, которой у нее никогда не было. А это, по мнению девушки, делало затею с мнимой помолвкой совершенно неприемлемой.

Когда она поделилась своей озабоченностью с Дрейком, тот заявил, что не собирается разочаровывать свою мать.

«Не собирается разочаровывать? Что он имеет в виду?» – спрашивала себя Тея.

Ее очень смущало другое: ей все время хотелось прикоснуться к нему, когда он находился рядом. А Дрейк ни на миг не выпускал ее из виду – лишь сегодня улизнул, когда она вместе с дамами отправилась за покупками.

Черт бы его побрал! Если уж он задумал мучить ее, то хотя бы ради приличия мог бы оставаться рядом с ней во время тяжких испытаний, таких, как покупка модных туалетов.

Тея со вздохом откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. Ей требовалось немного отдохнуть, перед тем как снова взяться за бухгалтерские книги.

– Бедная ты моя, совсем измучилась!

Услышав знакомый голос, Тея открыла глаза. Дрейк возвышался над ней в полутьме, и сейчас он казался совершенно неотразимым. Да, неотразимым и необыкновенно соблазнительным.

Заставив себя улыбнуться, Тея проговорила:

– Значит, теперь, когда все мои мучения закончились, ты решил выйти из укрытия?

Дрейк изобразил удивление:

– Мучения? Я думал, ты ездила за покупками.

Тея потянулась в кресле и громко застонала – казалось, у нее все тело ныло и болело.

– Скажи, а ты когда-нибудь отправлялся за покупками со своей тетей?

Он протянул ей руку и помог подняться.

– Да, однажды. Нужно было купить перчатки. При слове «перчатки» Тея невольно содрогнулась.

Леди Бойл настояла, чтобы они купили перчатки к каждому новому наряду, и она заставила Тею померить их все, как будто одна пара перчаток могла сидеть иначе, чем остальные.

– Тогда ты имеешь некоторое представление о том, что мне пришлось пережить. Я считала свою тетю слабой, больной женщиной, но они с леди Бойл оставили меня совсем без сил после третьей портнихи.

Дрейк подвел девушку к небольшому диванчику под окном – здесь было гораздо удобнее, чем в кресле. Тея села и снова улыбнулась. Ей очень нравилось в библиотеке леди Бойл. Здесь на полках шкафов стояли почти те же самые книги, что окружали ее с детства, и она чувствовала себя в библиотеке как дома.

Присев рядом со своей невестой, Дрейк заметил:

– Мне казалось, что все женщины обожают волнения, связанные с обновлением гардероба.

Дрейк лукаво улыбнулся, и Тея поняла, что он старается уколоть ее.

– Наши тетушки и твоя мама действительно получают удовольствие. Даже если все это – для кого-то другого. Впрочем, ничего удивительного. Ведь им-то не приходится терпеть все эти примерки.

Дрейк взглянул на нее с удивлением:

– Неужели тебя это не радует? Тея хмуро посмотрела на него:

– Ты полагаешь, что я приятно провела день? Меня целыми часами толкали и ощупывали, заставляя надевать разные платья. Можно подумать, что все эти модистки начитались трудов маркиза де Сада.

Дрейк рассмеялся:

– Только не говори мне, что ты читала его книги. Тея энергично покачала головой:

– Нет-нет, конечно, не читала. Он внимательно посмотрел на нее:

– Так откуда же ты узнала про де Сада?

– Я выросла в Вест-Индии, а не в монастыре. Моряки говорили. Особенно французы.

Тея снова нахмурилась; ей хотелось пожаловаться на свои неприятности, а не обсуждать болтовню матросов, но все мысли о неприятностях вылетели у нее из головы, как только Дрейк положил ее ноги к себе на колени.

– О, ты надела чулки?! – воскликнул он, чуть сдвинув подол ее платья.

Тея взглянула на него с удивлением:

– Да, естественно. Разве ты не заметил, что в Англии довольно прохладно?

Его легкое прикосновение обратило в ложь ее слова. В Англии холодно? Вовсе нет!

– Я вспоминаю, как впервые увидел тебя, дорогая. Ты приподняла юбку и обмахивала подолом свои соблазнительные ножки. О, это было изумительное зрелище!

При этих его словах по телу Теи пробежала дрожь. «Соблазнительные ножки»?

– Я не знала, что ты видел… – прошептала она. Дрейк улыбнулся и поцеловал ее в губы.

Глава 14

Эшби и Рут очень обеспокоены тем, что я провожу так много времени в пакгаузе, они считают, что моряки – неподходящая компания для меня и моей маленькой дочери. Я же нахожу, что моряки по большей части честнейшие люди, и, хотя их речь зачастую отличается излишней цветистостью, я никогда не ощущала угрозы с их стороны. Но все же мне следует внимательнее следить за Теей. Сегодня утром она попросила дать ей «это проклятое печенье». Рут чуть не упала в обморок, а я едва удержалась от смеха.

12 октября 1803 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

– Да, видел. – Дрейк рассмеялся и принялся массировать ей ступни. – Это одно из моих любимых воспоминаний. Видно было, что ты испытываешь блаженство.

Блаженство – это когда тебе массирует ступни такой потрясающе привлекательный мужчина, как Дрейк. Тея расслабилась и откинулась на подушки дивана.

– Ах, как приятно! – Если бы она была кошкой, то непременно замурлыкала бы от удовольствия. Но все же она сочла необходимым добавить: – Я уверена, что у твоей тетушки случится сердечный приступ, если она войдет и застанет тебя за этим занятием.

Он насмешливо ухмыльнулся:

– Я предусмотрительно запер дверь.

Она взглянула на дверь библиотеки, плотно закрытую от незваных гостей.

– Леди Бойл хватит удар, если она узнает… Он посмотрел на нее с подозрением:

– Что тебе сказала моя тетя, раз тебя так беспокоит ее реакция?

– Они вместе с моей тетушкой весь день поучали меня, объясняли, как следует вести себя молодой леди, помолвленной с внуком герцога.

– А мама?

– Она проявила завидную сдержанность и только подчеркнула, что мне придется сопровождать тебя при выходах в свет. Ты хотя бы представляешь себе, как я боюсь разочаровать твою мать? Мне приходится постоянно следить за собой, чтобы вести себя достойно. И мне просто невыносимо обманывать ее!

– Что ж, у тебя и впрямь был тяжелый день. Искреннее сочувствие в голосе Дрейка и завораживающие прикосновения его рук успокоили Тею.

– Невозможно даже вообразить, насколько все было ужасно, – пробормотала она. – Мне пришлось часами стоять, примеряя бессчетное множество платьев. Думаю, мне не износить их за всю жизнь, не говоря уже об одном коротком сезоне.

– Неужели покупка новых туалетов совсем тебя не радует?

Тея опустила трепещущие ресницы, упиваясь волшебным теплом его ладоней, массировавших ее ступни.

– Здесь все совсем не так, как на моем острове. Там, если тетя Рут хотела, чтобы у меня было новое платье, она вместе с Мелли просто шила его. Мне никогда не приходилось покупать себе наряды. – Лучшие ткани со всего мира проходили через их небольшой порт. – Ты не поверишь, какой глубокий вырез собиралась сделать портниха на моих платьях. В Англии слишком холодно, чтобы носить платья с таким декольте.

Дрейк промолчал, и Тея продолжала:

– Разве тебя не поражает, насколько это нелепо – заставлять меня надевать этот ужасный корсет, несколько нижних юбок и другое белье, но при этом выставлять грудь на всеобщее обозрение?

Он рассмеялся.

– Это совсем не смешно, и я… – Тея умолкла – Дрейк начал массировать вторую ее ступню. – О, это именно то, что нужно, – промолвила она с улыбкой.

– Наверняка ты высказала портнихе все, что думаешь о последней моде, не так ли, дорогая?

Она утвердительно кивнула:

– Конечно, высказала. Но моя тетушка была непреклонна в отношении корсета. Открытия американских медиков ее совсем не впечатляют.

– Леди Апуорт уговорила тебя носить корсет? – Дрейка совсем не радовала эта перспектива.

– Нет, слава Богу. Леди Бойл вступилась за меня и сказала, что нельзя требовать соблюдения всех английских обычаев от леди, выросшей в Вест-Индии.

Тут горячие пальцы Дрейка переместились дальше, к ее лодыжкам. «Он хотя бы отдает себе отчет, какое воздействие на меня оказывает?!» – мысленно воскликнула Тея.

Ноги у Теи задрожали, и ей ужасно захотелось, чтобы руки Дрейка продвинулись еще выше…

– Значит, эти платья оставят открытой большую часть твоей груди?

– Что ты сказал? – Как он может думать, что она способна соображать, когда все ее тело охвачено пламенем?

Он повторил свой вопрос, и она отрицательно покачала головой:

– Нет, я проявила твердость и не позволила сделать вырез глубже, чем на моих обычных платьях. Я не собираюсь мерзнуть из-за того, что английская мода требует расходовать слишком мало ткани на женское платье.

– Прекрасно.

Тея прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновениями Дрейка. Эти его прикосновения и легкие поглаживания были необыкновенно приятными и к тому же невероятно интимными.

Как она могла так долго обходиться без его прикосновений? Она страстно жаждала их, жаждала всем своим существом.

Открыв глаза, Тея обнаружила, что Дрейк пристально смотрит на нее, и во взгляде его бушевало пламя.

– Ты, случайно, не пытаешься меня соблазнить? – проговорила она прерывистым голосом.

Кончики его пальцев медленно пробрались чуть выше ее коленей, и она тихонько застонала, чуть приподняв бедра.

– А ты этого хочешь?

– Да!.. – выдохнула Тея, но тут же, спохватившись, добавила: – Я хотела сказать «нет».

Она попыталась высвободить свои ноги, но Дрейк этого не позволил. Крепко удерживая их одной рукой, он продолжал свои возбуждающие ласки.

– Пирсон, нам не следует это делать! Его пальцы скользили по ее ноге.

– Не следует? Почему же?

Тея задумалась, но ей никак не удавалось припомнить ни одной серьезной причины, по которой им следовало бы остановиться. Она лихорадочно пыталась что-нибудь придумать, но прикосновения Дрейка все больше ее возбуждали.

О, наконец-то!..

– Ребенок! – воскликнула Тея. – Я могу забеременеть.

Он продолжал свои ласки.

– А разве это плохо?

– Конечно.

– Но почему?

Пылая, как в лихорадке, Тея пыталась найти убедительный ответ. Действительно, почему будет плохо, если она забеременеет? Мысль о том, что у нее, возможно, появится ребенок, казалась весьма заманчивой, и Tee не сразу удалось вспомнить, почему она возражает против этого.

– Тогда ты будешь настаивать на женитьбе, – сказала она наконец.

Он склонился над ней так низко, что его губы почти касались ее губ.

– Тея, ты очень умная женщина.

– Спасибо, – прошептала она.

– Но иногда твое упрямство превосходит твою проницательность.

Она нахмурилась. Что он хочет этим сказать?

– Пойми, я в любом случае буду настаивать на женитьбе.

В следующее мгновение губы их встретились, и Тея, забыв обо всем на свете, отдалась поцелую со всей страстью, на которую была способна.

Дрейк ликовал – Тея тотчас ответила на его поцелуй, и сейчас она вела себя так же, как когда-то на корабле. Понимала ли она, какое воздействие оказывает на него ее пылкость? Не прерывая поцелуя, он продвинул руки дальше ей под юбки и, обхватив ее бедра, привлек к себе, усадив верхом себе на колени. Она тут же задвигалась, и Дрейк, не удержавшись, громко застонал. Обхватив ладонями ее ягодицы, он чуть придержал ее и прошептал ей в ухо:

– Подожди, дорогая. Мне кажется, ты еще не вполне готова.

Взглянув на него недоверчиво, она в ответ прошептала:

– Я была готова уже много дней назад. Значит, она желала его.

Дрейк удовлетворенно улыбнулся:

– Я хочу, чтобы ты меня попросила…

– Я уже упрашивала тебя когда-то. Разве ты не помнишь? Неужели мне надо каждый раз тебя упрашивать?

Дрейк невольно рассмеялся и спросил:

– Значит, на этот раз должен попросить я?

Она расплылась в улыбке, и Дрейк понял, что эта идея ей понравилась. Он поцеловал ее в розовое ушко и осторожно укусил за мочку.

Сердце ее забилось быстрее, и она прижалась к нему покрепче.

– О, мне бы очень этого хотелось.

– Не позволишь ли ты мне продемонстрировать, как я люблю тебя? – прошептал он прямо ей в ухо, лаская ее своим теплым дыханием.

Она снова улыбнулась и начала расстегивать его рубашку.

– Но если мы так поступим, то ты станешь думать, что я опять тебя скомпрометировала.

Она вроде бы возражала, но ее действия противоречили ее словам.

– Дорогая, прошу тебя…

Расстегнув ему рубашку, она сунула под нее руки, ясно давая понять, что желает его. Прикосновение ее тонких пальцев еще больше возбудило Дрейка, и он вновь застонал.

Тея же вдруг взглянула на него с усмешкой и сказала:

– Но мы с вами не женаты, мистер Дрейк. Что сказала бы ваша тетя?

Тут до него дошло, что маленькая плутовка поддразнивает его, и Дрейк зарычал, уткнувшись ей в шею. Ухватив зубами ее платье, он стащил его вниз, обнажив округлую твердую грудь. Тея задержала дыхание, а затем шумно выдохнула, когда его губы сомкнулись вокруг ее соска.

– О, Пирсон!.. – воскликнула она.

Ему ужасно нравилось, когда она называла его по имени. Это являлось признаком их особой, интимной, близости, и было совершенно очевидно, что она принадлежала ему. Сейчас – и навсегда. Он принялся осыпать поцелуями ее груди, а затем еще крепче прижал ее к своей отвердевшей плоти.

– Чувствуешь меня, Тея?

– Да-а…

– Чувствуешь, как я желаю тебя?

Вместо ответа она впилась в его губы страстным поцелуем, и этот поцелуй едва не свел его с ума.

С усилием отстранившись от нее, Дрейк прохрипел:

– Хочешь подарить мне облегчение, которого я ищу? Тут взгляды их встретились, и она тихо спросила:

– Ты желаешь всего лишь облегчения? Он отрицательно покачал головой:

– Нет-нет, не только облегчения. Тея, ты нужна мне, поверь, пожалуйста. И твой отказ выйти за меня замуж приводит меня в отчаяние.

Она горестно вздохнула:

– Я знаю, Пирсон. Ты думаешь, что обязан жениться из-за того, что произошло на борту корабля. И ты злишься, потому что я не желаю тебе подчиниться. Тебе кажется, что из-за моего отказа страдает твоя честь.

Он затрясся от хохота. Как это она умудряется всякий раз одновременно развеселить его и вывести из себя?

– Честь не имеет никакого отношения к моему отчаянию, дорогая. Я хочу каждую ночь проводить в твоей постели. Иногда я часами не могу уснуть, страдая от невозможности обнять тебя. Без женитьбы я не имею на это права.

Она поцеловала его в щеку и прошептала:

– Сейчас ты обнимаешь меня.

Да, верно, обнимает. И следовательно, их дискуссию о женитьбе можно отложить. Тея, по-видимому, придерживалась того же мнения. Потому что в следующую секунду она принялась расстегивать его брюки.

Тут пальчики ее прикоснулись к его возбужденной плоти, и Дрейк громко застонал, словно его подвергли пытке:

– Поторопись, дорогая… Быстрее, я не могу больше ждать.

– Я тоже, – прошептала она в ответ. Потом вдруг лукаво улыбнулась и добавила: – Мне показалось, ты собирался попросить меня кое о чем, разве нет?

Дрейк погрузил палец в островок влажных завитков меж ее ног и, задыхаясь, прохрипел:

– Дорогая, пожалуйста, прошу тебя…

Тея выгнулась навстречу его руке и тихонько застонала. Он продолжал ласкать ее, а она извивалась в его объятиях, и из груди ее то и дело вырывались глухие стоны. Дрейк попытался уложить ее на спину, но она воспротивилась, упершись ладонями ему в грудь.

Неужели она хотела, чтобы он и дальше ее упрашивал?

Но в выражении ее глаз не было желания подразнить. Она смотрела на него так, словно пыталась на что-то решиться. А может, она передумала и сейчас начнет приводить всевозможные доводы, чтобы не…

Но тут она вдруг чуть продвинулась вперед, и его набухшая плоть прижалась к ее лону. О, неужели Тея собиралась оседлать его?!

Дрейк взглянул на нее вопросительно, и она радостно улыбнулась:

– Так ведь тоже можно, правда?

Он молча кивнул, словно лишился дара речи. Затем, немного помедлив, приподнял бедра и вошел в нее. Глаза ее широко раскрылись, и она прошептала:

– Кажется, ты стал больше, чем прежде. Судорожно сглотнув, он спросил:

– Тебе больно?

Она отрицательно покачала головой.

– Нет-нет, это… – Ее голос на мгновение прервался. – О, это восхитительно!

Пот градом катился по его вискам.

– Да, восхитительно…

Она начала приподниматься и опускаться, постепенно ускоряя ритм своих движений. Наслаждение с каждой секундой нарастало, и Тея, закрыв глаза и запрокинув голову, громко простонала:

– О, Пирсон, Пирсон, Пирсон!..

Она нараспев повторяла его имя, по-прежнему ускоряя ритм движений.

– Так, Тея, так… – Он заглянул ей в лицо. – Да, именно так! Продолжай. Я хочу почувствовать, как ты подойдешь к вершине.

Несколько секунд спустя ее тело забилось, словно в конвульсиях, и Дрейк почувствовал, что не может больше сдерживаться. Он толчком углубился в нее, затем еще раз и еще… Она содрогалась при каждом толчке, а когда его горячее семя излилось в нее, глаза ее наполнились слезами.

– Я чувствую тепло твоего семени, наполнившего меня.

– Ты моя! – Он снова вонзился в нее и почувствовал себя полностью опустошенным. – Ты понимаешь? Я не просто внутри тебя. Теперь мы с тобой одно целое.

Она улеглась с ним рядом и положила голову ему на плечо. Минуту спустя, отдышавшись, прошептала:

– Ты прав, мне тоже казалось, что наши тела стали единым целым.

Она даже не представляла, как ему приятно было услышать эти ее слова. Возможно, сама того не сознавая, она признала, что для них не было иного пути, потому что теперь они были до конца жизни соединены теми волшебными чувствами, которые возникали между ними, когда тела их соприкасались.

Несколько минут он молча сжимал ее в объятиях. В комнате слышались только их дыхание и тиканье каминных часов, отсчитывающих уходившее время. Наконец Дрейк приподнялся и с улыбкой взглянул на нее. Тея улыбнулась ему в ответ и проговорила:

– Нам следует поторопиться. Скоро твоя тетя будет ждать нас к чаю в гостиной.

Дрейк утвердительно кивнул:

– Ты права, дорогая. Кроме того, нам нужно обсудить, как продвигается расследование.

Она посмотрела на него с удивлением:

– Ты только для этого и пришел? Он принялся застегивать рубашку.

– И для этого тоже. Она усмехнулась:

– Выходит, ты немного отвлекся, верно?

– Да, пожалуй. Но теперь мы можем поговорить о делах, если не возражаешь.

Она поднялась с дивана и расправила юбки.

– Следовательно, когда ты вошел в комнату, ты не имел ни малейшего намерения соблазнить меня?

Тея повернулась к камину, чтобы посмотреть на часы, и Дрейк, не видевший ее лица, никак не мог понять, шутит она или говорит серьезно.

Решив уклониться от ответа, он сказал:

– Нам нужно поговорить о хищении в вашей судоходной компании.

– Так вот почему ты запер дверь! – воскликнула она со смехом. – Ты не хотел, чтобы нас подслушали, верно?

Он внимательно посмотрел на нее:

– Тея, ты издеваешься надо мной? – Тея весело рассмеялась, и Дрейк добавил: – Ты очень рискуешь, поддразнивая меня, маленькая плутовка! – Шагнув к ней, он заключил ее в объятия. – Имей в виду: если бы нас не ждали к чаю, я бы непременно потребовал компенсации. Она вдруг потупилась:

– Должно быть, я совсем потеряла стыд. Мне ужасно хочется, чтобы ты действительно потребовал компенсации, хотя я прекрасно знаю, что твоя тетя ждет нас.

Он провел ладонью по ее щеке.

– Признай, что ты принадлежишь мне.

К его глубокому разочарованию, на ее лице появилось выражение настороженности. Ему стоило немалых усилий сдержать поток проклятий, готовых сорваться с языка. Он нежно поцеловал ее в щеку, которой только что касались его пальцы.

Тея вздохнула и повернулась так, чтобы их губы встретились. Поцеловав его, она отступила на шаг.

– Пирсон, я боюсь…

Ее признание тронуло его. Ведь такой гордой женщине нелегко было сознаться, что она испытывает страх.

– Чего ты боишься, Тея? Ты боишься меня?

Ему не следовало бы спрашивать об этом. При мысли о том, что она ответит «да», он внутренне содрогнулся. Однажды она сказала, что считает его похожим на ее отца. Неужели она все еще продолжает так думать?

Тея подошла к письменному столу и, взяв бухгалтерский отчет, лежавший сверху, принялась перелистывать страницы. Дрейк уже собирался повторить свой вопрос, но в последний момент сдержался. Он молча ждал ее ответа.

– Я боюсь выходить замуж, – проговорила Тея. – Боюсь жить в Англии, среди людей, сверх меры озабоченных моим поведением. Кроме того, я очень боюсь за дядю Эшби и за тетю. Что, если она?.. О, как же могла я так долго медлить со своим приездом? Она постоянно меня приглашала, а я все выжидала, потому что боялась… – Последние слова она произнесла прерывистым шепотом.

Дрейк подошел и положил руку ей на плечо. Она обернулась, взглянула ему прямо в глаза и с грустной улыбкой сказала:

– Но наверное, больше всего я боюсь себя.

Ее искренность тронула его до глубины души. Он крепко обнял ее и прижал к груди. И не стал спрашивать, что она имела в виду, – ему было прекрасно известно, что значит бояться самого себя. В юности он отказывался смотреться в зеркало из страха увидеть сходство со своим отцом, о котором многие говорили.

Дрейк часто задумывался о том, почему его отец когда-то ухаживал за его матерью. Отцу ведь с самого начала было известно, что в брачном контракте леди Норин наложено ограничение на использование ее приданого. Выходит, отец был настолько бесчестным, что просто добивался очередной победы…

Дрейк боялся, что тот же порок может поселиться и в его собственном сердце. Но это было до того, как он повстречал Тею. Когда он встретился с ней, он тотчас же понял, что эта девушка предназначена ему самой судьбой. Она должна была стать его женой, но как этого добиться?

Тея по-прежнему не хотела выходить за него замуж, однако ему казалось, что теперь ее упорство отчасти поколеблено. Только не следовало торопить ее – он должен проявить терпение.

Несколько минут он молча сжимал ее в объятиях, затем, отстранившись, сказал:

– Дорогая, давай поговорим о «Мериуэзер шиппинг». Тебе удалось обнаружить еще что-нибудь в бухгалтерских книгах?

При этом вопросе Тея нахмурилась:

– Пока я ничего не нашла. Но ясно, что воровство продолжается. – Она с досадой захлопнула бухгалтерскую книгу. – Где-то здесь должна быть разгадка, но я не в состоянии отыскать ее.

– Тея, нет никакого сомнения в том, кто виновен. Она взглянула на него с удивлением:

– И кто же?

– Эмерсон Мериуэзер.

Она принялась водить пальцем по кожаному переплету бухгалтерской книги.

– Нет, я в это не верю. Ведь он так похож на дядю Эшби… Наверное, есть какое-то другое объяснение.

Дрейк отрицательно покачал головой:

– Это должен быть человек, имеющий доступ как к бухгалтерским книгам, так и к пакгаузам. Кто же, кроме него?..

– А как насчет его помощника? Может, Бартон? Мне кажется, он очень ненадежный человек. Ведь он так выглядит…

Дрейк невольно улыбнулся:

– Говоришь, ненадежный?

– Конечно. – Она утвердительно кивнула. – Ты же обратил внимание, как он одет? Слишком модно для конторского служащего. И он настаивал на том, чтобы остаться и послушать наш разговор.

Дрейк уселся за стол и, раскрыв бухгалтерскую книгу, которую Тея только что захлопнула, просмотрел аккуратные записи.

– Он не просто конторский служащий. Бартон – заместитель Эмерсона. Что же касается щегольского костюма, то это ровным счетом ничего не значит. К тому же он не настаивал на том, чтобы остаться. Он просто предложил, но немедленно ушел, как только Эмерсон отклонил его предложение.

– Вот видишь, какой он хитрый? Он не так глуп, чтобы настаивать, поэтому просто предложил. И я думаю, что он далеко не единственный… То есть можно заподозрить и многих других. Если Эмерсон ведет свои дела так же, как дядя Эшби, то любой может зайти в контору и…

– Очень сомневаюсь, что Эмерсон так небрежен, – перебил Дрейк. —Жизнь в Лондоне совсем не такая, как на отдаленном острове.

Тея нахмурилась:

– Я уже убедилась в этом, но все же думаю, что мы должны предусмотреть и такую возможность.

– А я думаю, что из-за привязанности к Эшби Мериуэзеру ты защищаешь его племянника.

– Эмерсон в качестве виновника – это просто бессмыслица! Ведь у дяди Эшби нет детей, понимаешь?

– Нет детей? И что же?

– Господи, как ты не понимаешь? Ведь Эмерсон прекрасно знает, что принадлежащая его дяде половина «Мериуэзер шиппинг» когда-нибудь перейдет к нему. У него нет причин обворовывать компанию, потому что она рано или поздно перейдет в его собственность.

– А если деньги нужны ему сейчас? Тея прикусила нижнюю губу.

– Что ж, возможно.

– Я дам поручение своим поверенным изучить финансовое положение Эмерсона, – продолжал Дрейк.

Тея снова нахмурилась: – А как же насчет Бартона?

– – Хорошо, я распоряжусь, чтобы о нем тоже навели справки.

Она удовлетворенно кивнула.

– Но тебе, Пирсон, следует подумать и о тех, кто остается в тени.

Дрейк едва удержался от смеха – Тея продолжала гнуть свою линию. Что ж, ее иллюзии в отношении Эмерсона вскоре развеются. И если выяснится, что племянник Мериуэзера виновен также и в покушениях на жизнь Теи, то ему не поздоровится…

Тея склонилась к уху своей тетушки и прошептала:

– Неужели она не понимает, что поет о трагедии?

Молоденькая дебютантка, развлекавшая гостей своих родителей на музыкальном вечере, очаровательно улыбалась, распевая о гибели своего возлюбленного среди волн в открытом море.

Леди Апуорт прошептала в ответ:

– Она старается выставить напоказ свои лучшие качества. Надеется, что это заставит джентльменов забыть о том, что она совершенно не умеет петь.

Когда улыбающаяся девица в очередной раз сфальшивила, Тея, вздрогнув, вынуждена была согласиться с тетей.

Леди Бойл, сидевшая по другую сторону от Теи, спокойно дремала. Тея всегда поражалась, что тетушка Дрейка умудрялась спать, даже не опуская голову. Глядя на нее, можно было подумать, что она просто прикрыла глаза, чтобы сосредоточиться на музыке. Но Тея знала, в чем дело, и завидовала способности старой дамы впадать в забытье, позволявшее ей не слышать посредственного пения.

Умение избегать неприятностей, видимо, распространялось на всю их семью, потому что Дрейку тоже удалось избавиться от прослушивания бездарной певицы. Он исчез почти сразу же после того, как они прибыли, и это очень разозлило Тею. Ведь именно он настоял на том, чтобы оповестить весь свет об их помолвке. Следовательно, он должен был оставаться с ней рядом, чтобы отвечать на каверзные вопросы любопытных, но не всегда учтивых представителей высшего общества.

А вот у леди Норин хватило здравого смысла вообще пропустить представление.

Тут певица наконец-то умолкла. Тея попыталась встать, но рука тетушки удержала ее. В следующее мгновение выяснилось, что еще одна юная леди собирается выступить перед публикой. Раскрасневшаяся от смущения дебютантка уселась возле огромной арфы, и ее пальцы заскользили по струнам. Услышав приятные мелодичные звуки, Тея понадеялась было, что ее мучения закончились, однако оказалось, что девица только и умеет, что перебирать струны вверх и вниз. Когда ее выступление наконец закончилось, Тея вздохнула с облегчением, но арфистку почти тотчас же сменила пианистка, сыгравшая, впрочем, довольно сносно. Затем перед публикой выступила флейтистка, совершенно не умевшая играть, а потом – еще одна певица; эта все время дрожала, потому что очень нервничала.

Заметив, что ее тетушка тоже благополучно заснула, Тея в раздражении подумала: «И зачем только тетя потащила меня на этот музыкальный вечер? Действительно, зачем, если все равно спит?»

Молодая светловолосая леди с лицом феи и золотистыми карими глазами, сидевшая по другую сторону от леди Апуорт, перехватила взгляд Теи и сочувственно ей улыбнулась. Тея с благодарностью улыбнулась в ответ, а затем они обе снова повернулись в сторону импровизированной сцены, где появилась следующая дебютантка.

И тут Тея вдруг вспомнила рисунок тетушки, который внимательнейшим образом рассматривала множество раз. Девочка на рисунке весело улыбалась, демонстрируя две очаровательные ямочки на щеках, – совсем как у молодой леди, сидевшей по другую сторону от тети.

Тея еще раз взглянула на молодую леди. Да, так и есть – в этом не могло быть сомнений. Но почему же тетушка не предупредила ее?

«Наверное, она решила, что в таком случае я отказалась бы идти сегодня вечером на представление», – подумала девушка. Сердце ее бешено забилось в груди; руки в перчатках мгновенно вспотели, а глаза затуманились слезами.

Молодая незнакомка, сидевшая рядом с тетушкой, была леди Айрис Селуин, ее единокровной сестрой.

Глава 15

Леди Апуорт написала мне, что Эсткот вернулся. Я никогда не говорила ей, что именно он послужил причиной разрыва Лэнгли со мной. Очевидно, он покинул столицу примерно тогда же, когда и я. Ныне бедняжка находится в весьма затруднительном положении. Ему случилось соблазнить дочь какого-то провинциального сквайра, та осталась беременной. Но выйти за него замуж отказалась и даже пыталась покончить с собой. Когда эта история вышла наружу, его репутация в глазах высшего общества была окончательно загублена. Наконец-то он получил по заслугам.

24 февраля 1804 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Остаток музыкального вечера Тея провела в полнейшем смятении чувств. Новость, что ее единокровная сестра сидит всего в нескольких футах от нее, ошеломляла. Слова хозяйки, которая наконец поднялась со своего места и, поблагодарив всех за внимание, пригласила гостей пройти в соседнюю комнату подкрепиться, доносились до нее словно сквозь завесу тумана.

Странно, но тетушка и леди Бойл мгновенно проснулись, сделав вид, что внимательно слушали музыку, которая очаровала их.

В другое время Тею очень повеселило бы их притворство, но сейчас…

– Ты готова идти, дорогая?

Тея удивленно посмотрела на тетушку. Ведь не пришли же они сюда только затем, чтобы битых два часа слушать бездарных музыкантов? К тому же леди Апуорт отлично знала, что рядом с ней сидит Айрис.

– В соседней комнате предлагают угощение, – выбрала нейтральную форму ответа Тея, еще не зная, как ей вести себя.

Леди Бойл досадливо поморщилась:

– Ничего хорошего ждать не приходится, уверяю тебя. Хозяйка – известная скряга. Нам надо было поесть дома.

А Тея подумала: если уж она смогла высидеть несколько томительных часов бездарного концерта, что было совсем нелегко, то и они смогут пережить несовершенство угощения, чтобы она не умерла от голода.

– После великолепного музыкального вечера у меня разыгрался аппетит.

– Не знаю, как можно есть заведомо несъедобные продукты, – процедила леди Бойл.

– Но я смогу выпить стаканчик пунша, – заметила леди Апуорт, переводя оценивающий взгляд с Теи на сидевшую рядом девушку.

Айрис разговаривала с кем-то из гостей справа, так что ее мнения они не услышали, но Тея была уверена, что сестра тоже остается. Но вот как встретиться с Айрис? Конечно же, она не может открыться ей, но как хотя бы просто поговорить с девушкой? Ведь за всю ее жизнь они не имели возможности обменяться хотя бы строчкой в письме.

И тут леди Бойл наконец сдалась.

– Тогда пойдемте! Нашу хозяйку должно порадовать, что мы решили попробовать ее угощение. Большинство гостей ушло сразу же после концерта.

Тея ощутила легкое беспокойство. Если ужин окажется еще хуже представления, это будет кошмар. А она громко заявила, что голодна, и если не сможет есть, как объяснить ее стремление остаться?

Действительно, леди Бойл оказалась права: большая часть гостей ушла. Лишь небольшая группа приглашенных толпилась у стола с закусками, и всего несколько отдельных столиков были заняты. Тея разыскала бокал пунша для своей тети и, прежде чем направиться к столу с закусками, усадила леди Апуорт и леди Бойл за маленький столик.

Окинув взглядом предложенные блюда, Тея не увидела повода к столь бурному отрицанию, которое продемонстрировала тетушка Дрейка. Действительно, закуски не блистали изысками, к которым она привыкла на званых приемах у себя дома, на острове, но ведь большинство блюд в Англии проигрывало по сравнению с теми, которые она любила.

Когда Тея взяла пирожок с омаром и положила его на маленькую фарфоровую тарелку, она явственно услышала рядом нежный голосок:

– Как вы думаете, мы с возрастом обретаем способность засыпать сидя или с этим нужно родиться?

Испытывая смешанные чувства радости и волнения, Тея повернулась к Айрис. «Ого, сестренка обладает чувством юмора!» И в тон ей она ответила:

– Трудно сказать. Я не раз пожалела, что не умею этого делать.

Протянув Tee руку, ее сестра произнесла своим певучим голоском:

– Я – леди Айрис Селуин. – А затем, обернувшись к прелестному созданию со струящимися по стройной спинке каштановыми кудрями, добавила: – А это моя бесценная любовь, моя подруга Сесили.

Девушка опустила глаза и с очаровательной улыбкой промолвила:

– Извините Айрис за ее импульсивность. Из-за нее она кажется порой недостаточно воспитанной…

Айрис весело рассмеялась, и от этих звуков у Теи защемило сердце. Подумать только, смех ее сестры! Она и не надеялась когда-нибудь его услышать.

– Не сердись на меня, Сесили, – продолжала со смехом Айрис. – Ты считаешь, что следовало подождать, пока наши сопровождающие представят нас друг другу. Но мне это показалось глупым! В конце концов, – обратилась она к Tee, – вы пришли сюда с моей тетей.

Ироническое отношение Айрис к условностям очень обрадовало Тею.

– Очень приятно было познакомиться с вами обеими, – сказала она. – Меня зовут Тея Сел… – И осеклась. Нельзя называть Айрис свое настоящее имя! Пока еще нельзя! Она сделала вид, что закашлялась, и закончила: – Селби.

– Мисс Селби, вы пришли сюда с леди Бойл и леди Апуорт, не так ли? – спросила Сесили, видимо, усомнившись в словах Айрис, что Тея пришла с ее тетей.

Тея утвердительно кивнула.

– Они обе занимают очень высокое положение в обществе, – заметила подруга Айрис.

Тея не знала, как следует ответить на подобное замечание.

– Они очень добры.

– И талантливы, – добавила Айрис со смехом.

Тея улыбнулась, стряхнув с ресниц набежавшую слезу, надеясь, что никто этого не увидит. У них с сестрой, оказывается, сходное чувство юмора. Она уже слышала это от леди Апуорт, но убедиться самой было очень приятно.

Они еще немного поболтали, наполняя свои тарелки. Сердце Теи бешено колотилось в груди – она боялась, как бы девушки не услышали его громкий стук. Но все обошлось. Тея узнала, что Айрис приехала в столицу с семьей Сесили, потому что ее родители еще не вернулись в Лондон к сезону. Тея почувствовала облегчение – пока еще ей не грозит опасность встречи с отцом.

– Мы непременно снова увидимся, – сказала Айрис, уходя.

– С нетерпением буду ждать встречи, – ответила Тея с большим пылом, чем то предписывалось светскими правилами.

Она продолжала смотреть вслед Айрис, испытывая странное чувство неудовлетворенности, какой-то незавершенности. Эта девушка была ее сестрой, но ее рождение стало заключительным актом в драме, из-за которой мать Теи вынуждена была до конца жизни оставаться вдали от Англии. Тея, конечно же, не винила в этом Айрис и отчаянно хотела познакомиться с сестрой, о которой знала с момента ее рождения, а увидела впервые.

Теперь их знакомство состоялось, и Тея находилась под впечатлением не только от обаяния и манер своей сестры, но и от их явного фамильного сходства. Это было удивительное чувство узнавания родного человека, доныне незнакомого.

Возвращаясь к столу, где сидели тетушки, Тея безуспешно пыталась унять невольную дрожь в руках.

Дрейк уже явился и развлекал пожилых дам рассказом о Джейкобе, кузнеце, который жил на острове, но боялся воды.

Когда Тея подошла, он встал и подвинул ей стул.

– Спасибо, Пирсон, – поблагодарила она. Он улыбнулся и, заглянув ей в глаза, спросил:

– В чем дело? Что-то случилось?

Здесь, где их могли услышать, Тея не могла откровенно поделиться с ним своими душевными переживаниями, однако ей очень хотелось бы рассказать ему о знакомстве с Айрис. Но в этом случае ей пришлось бы признаться, что она утаила от него еще один секрет, и надо было бы объяснять ему всю эту грустную историю. О, как все запуталось!

Дрейк подцепил на вилку с ее тарелки фаршированный гриб.

– Если хочешь есть, ступай и возьми себе еды, – сказала она, все еще обиженная на него за то, что на музыкальном вечере он оставил ее скучать в одиночестве.

Дрейк засмеялся:

– Я хотел тебя выручить, но если ты не ценишь моей жертвы, то заканчивай свою трапезу сама.

Тея растерянно посмотрела на свою тарелку. Он дразнит ее? Она взяла пирожок с омаром. Вкус был несколько иным, чем у них дома, но она отнесла это за счет особенностей английской кухни.

Она храбро очистила свою тарелку, стараясь доказать Дрейку, что нисколько не верит, будто он хотел оказать ей услугу.

– Теперь ты сыта, дорогая? – не без насмешки спросила леди Апуорт.

– Да-да, если мы поторопимся, то еще сможем попасть на вечерний прием у Бикмора, – вмешалась леди Бойл.

У Теи упало сердце.

– Вечерний прием? Я думала, мы пойдем домой…

– Глупости. Вечер только начался. Ты должна понять, что, как только начнется сезон, ты почти каждую ночь до самого рассвета будешь проводить в гостях.

Оставаться в гостях до рассвета? А когда же спать? Тею охватила паника. Оказывается, выходить в свет так обременительно и влечет за собой столько неудобств.

Дрейк встал и помог своей тете, затем ее тете и, наконец, самой Tee подняться.

– Боюсь, нам с Теей нужно кое-что обсудить сегодня вечером. Так что ей придется отказаться от удовольствия побывать на приеме у Бикмора, – проговорил он, сделав серьезное лицо.

Леди Бойл недовольно прищурилась:

– Надеюсь, для этого вам не потребуется запирать дверь библиотеки, как это случилось на днях. – Она обернулась к леди Апуорт. – Эти молодые совсем не думают о том, как выглядят их действия со стороны. Вы только представьте, как бы это выглядело, если бы на запертую дверь наткнулся вместо меня кто-нибудь из слуг!

Тея едва не застонала вслух.

Она не говорила своей тете об этом досадном эпизоде. Она все еще немного сердилась на Дрейка за то, что он забыл вовремя отпереть эту чертову дверь. Леди Бойл обрушила на их головы все громы и молнии, и эта буря не шла ни в какое сравнение с воспитательными моментами ее матушки в детстве.

К счастью, леди Апуорт не потребовала дополнительных объяснений. Она только высоко подняла брови и обронила:

– Я уверена, что их поступки не были столь ужасны, как это могло показаться. К слову, когда вы будете беседовать с моей племянницей сегодня вечером, полагаю, вы найдете время обсудить дату свадьбы.

– Это один из главных вопросов нашего вечера, – вежливо поклонился ей Дрейк.

Тея сумела придержать язык, пока Дрейк провожал пожилых леди до коляски ее тети. И лишь когда они остались вдвоем, набросилась на него:

– Неужели тебе не стыдно? Мало того, что наша помолвка ненастоящая, так теперь ты еще собираешься добавить к ней ложную дату свадьбы. Чтобы потом отменить ее!

Дрейк молча усадил ее в коляску и сел рядом. Коляска тронулась, накренившись, и Тея больно ткнулась носом в его плечо.

– Ой!

Помогая ей усесться поудобнее, Дрейк нежно поцеловал ее ушибленный носик.

– Мы назначим реальную дату, и я приложу все усилия, чтобы свадьба состоялась в срок.

– Ты упрям как осел.

Тесное пространство коляски наполнилось его смехом.

– Значит, мы отлично подходим друг другу. Никогда не встречал женщину упрямее тебя.

Тея нахмурилась. Он снова поддразнивает ее.

– Для мужчины, который считается моим женихом, ты не слишком-то напрягаешься, чтобы достойно играть свою роль.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты покинул меня сразу же, как мы пришли на этот ужасный музыкальный вечер. – И Тея язвительно добавила: – Вряд ли поверят, что мы обручены, если и дальше не будут видеть нас вместе.

– Помолвленные пары, – спокойно заметил Дрейк, – могут посещать одни и те же приемы, но никто не ждет при этом, что они будут держаться за руки.

– Перестань потешаться надо мной. – Она сделала попытку отодвинуться от него. – Это просто смешно. Жениться на девушке, от которой хочешь сбежать! А после свадьбы тесная близость с ней и вовсе доведет тебя до безумия!

Он снова рассмеялся:

– Женитьба в высшем обществе вовсе не предполагает тесной близости. Некоторые мужья и жены вообще живут отдельно.

Жить в другом доме, отдельно от Дрейка? Эта мысль потрясла ее, и Tee захотелось придушить его.

– Это ужасно! – вырвалось у нее.

Дрейк пожал плечами и погладил ее по руке. Даже сквозь ткань плаща его прикосновение взволновало ее.

– Но это в порядке вещей, – сказал он. Тея оцепенела.

– Так этого ты ждешь от женитьбы? В таком случае тебе грозит одинокое существование.

– У меня нет ни малейшего желания проводить время в одиночестве, в особенности по ночам.

Их разговор начинал принимать опасный оборот, и Тея решила вернуться к прежней теме.

– И тем не менее ты сбежал от меня сегодня вечером. Почему?

– Видишь ли, я хотел проверить кое-какие факты, обнаруженные моим поверенным. Об Эмерсоне и Бартоне.

– Что именно?

– Эмерсон, судя по всему, пользуется услугами очень дорогих любовниц, а Бартон покупает одежду у самых модных и дорогих портных.

– Я говорила тебе, в нем есть что-то подозрительное! А сведения об Эмерсоне, должно быть, устарели. Недавно он обручился.

– Да, я знаю. С дочерью небедного человека.

– Тогда ты должен понять, что его увлечение любовницами, дорогими или не очень, уже не играет роли.

–Тея, не будь такой наивной. Многие женатые джентльмены содержат любовниц.

Как он смеет так говорить с ней?!

– Если мне придется выйти замуж, мой муж не будет содержать любовниц.

Он обернулся, взял ее за подбородок и крепко поцеловал в губы.

– Ни в коем случае. Ты единственная женщина, которая мне нужна.

Его слова согрели ей сердце, но она еще не была готова прекратить начатый разговор.

– Почему ты считаешь, что Эмерсон будет продолжать содержать любовниц?

– У него уже есть одна.

– Ты уверен? Может, она прежде была его любовницей.

– Именно это я и хотел проверить сегодня вечером. Мой поверенный сообщил, что теперешняя любовница Эмерсона – некая вдова из высшего общества. Леди с милым пристрастием к драгоценностям. К несчастью, джентльмен, с которым я рассчитывал переговорить, был слишком занят игрой в вист, чтобы беседовать. Он только сказал, что, по слухам, вдова встречается с кем-то, занимающимся торговлей.

Мгновение она раздумывала над его словами.

– Дрейк? – Да?

– Ты занимаешься торговлей, но, кажется, никто не осуждает тебя за это.

– Я очень осторожен и осмотрителен. – О-о!

– Моя мама от этого счастлива.

– Понимаю. Она чувствовала бы себя неловко, вздумай ты выставлять напоказ свои деловые качества.

Он пожал плечами:

– Таковы законы жизни в высшем обществе.

– Дело в том, что я не уверена, смогу ли прожить всю свою жизнь в тисках правил светского общества.

Неужели он не может понять, как ей необходима свобода? Он отказывается принимать ее страх перед замужеством, считая его личным выпадом и покушением на свою драгоценную честь.

– Ты единственная и неповторимая, Тея. Я вовсе не жду, что ты превратишься в образец английской леди из высшего общества.

Она прикусила губу и попыталась привести в порядок мысли.

– Но ты надеешься, что я буду вести себя подобающим образом.

Он обнял ее за талию и притянул к себе, усадив на колени.

– Я надеюсь, что ты останешься самой собой.

– А что, если этого недостаточно? Что, если я поставлю в неловкое положение тебя или леди Апуорт? Тетя Рут считает, что мои взгляды часто не совпадают с общепринятыми. На острове это не имело большого значения, но здесь каждый мой шаг под пристальными взглядами. Я даже не могу надеть одно и то же платье больше одного раза, иначе меня сочтут полной невежей. Так сказала твоя тетя. Все это напрягает. Почему платье, которое на мне, значит больше меня самой, моих чувств и мыслей?

Слушая вполуха, он осыпал легкими поцелуями ее щеки и подбородок.

– Ты привыкнешь к светской жизни, и все будут от тебя в восторге, – заверил он любимую.

Она отвернула от него лицо.

– А что, если я не хочу привыкать? Мне очень не нравится, когда люди старательно избегают обсуждать по-настоящему серьезные вопросы, например, отмену рабства, но готовы потратить часы на выяснение того, стоит ли с бальным платьем надевать лайковые перчатки вместо шелковых.

Он снова принялся целовать ее, на этот раз в шею и затылок, поскольку Тея отворачивалась.

– Меня ничуть не интересуют перчатки, и я готов поговорить с тобой об отмене рабства в любой момент, когда ты только пожелаешь.

– Нет, это неправда. Ты не хочешь, чтобы я обсуждала важные нравственные проблемы из страха, что это вызовет в свете чье-нибудь раздражение. Ты сам так сказал еще на корабле.

Его ладонь скользнула ей под плащ, и сильные горячие пальцы коснулись открытого тела над глубоким вырезом лифа.

– Я думал, что именно из-за этого кто-то попытался убить тебя.

Когда он вот так касался ее, она полностью лишалась способности мыслить.

– Пирсон, прекрати сейчас же! Мы не можем этим заниматься в коляске твоей тети.

Он сжал ее грудь под тонким батистом платья, и она застонала.

– Почему бы нет? Мы делали это в ее библиотеке. У нее перехватило дыхание, когда он опустил руку и через платье погладил место соединения ее бедер.

– Пожалуйста, перестань! Мы скоро подъедем к ее особняку, и мне бы не хотелось, чтобы лакей, отворив дверцу коляски, обнаружил меня полураздетой и растрепанной.

– А мне казалось, что ты не желаешь подчиняться диктату светских обычаев, – сказал он, целуя ее в шею.

Ее охватил жар, грозящий взорваться бурей страсти, и ей стоило огромных усилий сдержать себя.

– Я хочу свободно обсуждать волнующие меня проблемы и чтобы при этом меня не считали хуже, чем я есть на самом деле.

Со вздохом он слегка отстранился от нее.

– Ты права, но я не обязан одобрять это.

Твердая выпуклость, упершаяся ей в бедро, ясно свидетельствовала о том, что на самом деле он совсем не хочет останавливаться. Ей тоже этого не хотелось, но досада на себя побудила ее к действию.

Она соскочила с его колен и пересела на другое сиденье, надеясь, что расстояние поможет им обоим одуматься. Тея крепко сжала руки вместе, борясь с неодолимым желанием снова броситься ему в объятия, не думая о последствиях.

– Что мы теперь будем делать с нашим расследованием? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Я установил слежку за пакгаузом. Кто-то манипулирует грузами. Нам надо поймать их с поличным.

– Это прекрасно. Даже если виновник не из тех, кого мы подозреваем, главное – что он попадется. Стоило раньше подумать об этом.

В полутьме коляски она увидела, как он равнодушно пожал плечами.

– Нет, правда. Это великолепная мысль! – настойчиво повторила она.

– Просто логически вытекающий из обстоятельств шаг.

– Для такого блестящего ума, каку тебя, может, и так. Лесть не произвела на него должного впечатления.

Несколько мгновений они сидели в молчании, и мысли Теи возвратились к встрече с сестрой. Голос Дрейка застал ее врасплох.

– Ты решила, как быть с твоим отцом? Что ты решила?

Она этого не знала, особенно теперь, после встречи с сестрой.

– Ничего. Постараюсь избегать его, – дала она нейтральный ответ.

– Это будет нелегко, особенно когда светский сезон откроется официально. Тем более если ты собираешься значительную часть времени проводить с леди Апуорт. Она очень общительная дама, и ее родственники часто бывают в свете.

– Это, конечно, проблема, но ее можно решить. Думаю, тетя поймет меня, если я откажусь от визита туда, где будет опасность встретить отца.

– А как насчет балов и концертов? Твой отец, без сомнения, тоже на них бывает. Как ты предполагаешь избегать встреч там?

– Точно так же, как ты избегаешь встреч со своим отцом, – не удержавшись, сказала она без всякого злого умысла.

Просто Дрейк, как никто другой, должен понять ее желание держаться подальше от отца.

– В данном случае желание обоюдное, – коротко ответил он.

Тея вздохнула.

Она, не желая того, причинила ему боль.

– Извини, Пирсон. Я не собиралась затрагивать больную тему, но ты должен понять, что мне надоело говорить о моем недостойном родителе.

– Я вижу, что твое упрямство беспощадно к близким. И хотя тебе следовало бы искать пути к примирению ради твоей тети и родного брата, ты не желаешь этого делать.

Вспыхнув, она ответила:

– А как насчет меня? Я не хочу мириться с человеком, который разрушил мою семью. Он разбил сердце моей матери. Как быть с моей преданностью ей?

– Так вот в чем дело. В твоей матери. Ты думаешь, что, если помиришься с отцом, ты осквернишь ее память. Увы, ее уже нет, но ведь другие живы. Леди Апуорт хочет, чтобы в ее семье воцарился мир. Она хочет, чтобы ты заняла достойное место в обществе. Она помогала твоей матери и тебе. Разве ты не чувствуешь, что в долгу перед ней? А твой брат? Он заслуживает того, чтобы узнать о тебе.

Дрейк ничего не знал об Айрис, но его доводы касались также и младшей сестры.

Второй раз за этот вечер Тея почувствовала, что ее глаза наполняются слезами.

– Я очень предана моей тетушке. – Голос ее едва не сорвался; она сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. – Я уже говорила, что непременно представлюсь своему брату.

«И своей сестре тоже…»

Внезапно он оказался на сиденье рядом с ней и нежно погладил ее по щеке.

– Прости меня, дорогая. Я слишком грубо давлю на тебя.

– Зачем ты это делаешь? – спросила она, не в силах справиться с волнением.

Он долго молчал, и она решила, что ответа не будет, но он вдруг заговорил:

– Я думаю, потому, что мне хочется, чтобы ты устроила свою жизнь в Англии. Чтобы у тебя завязались здесь прочные родственные связи и тебе не захотелось бы уезжать.

Когда он замолчал, она задала следующий вопрос:

– Причина только в этом?

– Частично. Пойми же наконец: я хочу, чтобы ты осталась!

Она не сомневалась, что он говорил правду. Он не скрывал своих намерений с того самого дня, как они сблизились на корабле. Возможно, если бы он любил ее, это могло бы что-то изменить. Она была достаточно честна с собой, чтобы признать: ее желание остаться незамужней изрядно поколебалось.

Но он не любил ее, а она не была уверена, что одной страсти достаточно. Однако Тея не собиралась сейчас размышлять над этим.

Ей хотелось понять, почему он так упорно настаивает, чтобы она наладила отношения со своим отцом.

– А остальные соображения?

– Я всегда очень сожалел, что не знаю своего отца. – Голос его, исполненный затаенной боли, звучал глухо.

– И… – мягко подтолкнула она его.

– И хотя я давно уже понял, что этот человек не заслуживает того, чтобы его знать, желание получить от него признание никогда полностью не покидало меня.

Наверное, он считал это слабостью – нуждаться в одобрении человека, который с рождения отказывался признать его. И Тею захлестнула волна глубокого сочувствия.

– Ты пытаешься заставить меня помириться с отцом, потому что сам всегда хотел этого для себя?

– Может быть…

Она понимала, чего ему стоило это признание. Боль в голосе Дрейка разрывала ей сердце.

– Ты когда-нибудь говорил о своих чувствах матери или деду? Возможно, они могли бы организовать вашу встречу.

Он отнял руку от ее щеки.

– Я никогда и ни перед кем не показывал свою слабость.

Настала ее очередь утешать его. Она взяла его руку в свои ладони.

– Желание узнать свою семью вовсе не слабость.

– Мои сестры и братья даже не знают о моем существовании.

Она представляла себе, как это, должно быть, задевает его гордость и чувство собственного достоинства.

– Вот почему ты столь упорно настаиваешь, чтобы я встретилась с братом. Но леди Апуорт говорит, что мой брат еще не вернулся в столицу.

– Он заслуживает того, чтобы узнать тебя.

«Как и Дрейк заслуживает того, чтобы познакомиться с детьми своего отца, но никогда не сможет этого сделать», – с горечью подумала Тея.

Как это несправедливо!

– Тебе не нужно признание или одобрение твоего отца, Пирсон! Ты и без этого стал всеми уважаемым и достойным человеком. Таким, с которого можно и нужно брать пример! – с горячностью выпалила она.

– Если ты и вправду так думаешь, то не должна бояться выйти за меня замуж.

– Ты меня не любишь, Пирсон.

Он схватил ее за плечи и притянул к себе.

– Ты веришь в любовь не больше, чем я. Ты думаешь, она делает женщин слабыми. Мне сказал это Эшби Мериуэзер.

Она не могла опровергнуть его обвинение, поэтому решила перевести разговор на другое.

– Что будет, когда твое влечение ко мне исчезнет?

– Этого не случится никогда, – произнес он твердо, и это было похоже на клятву.

Тея еще раз исподтишка взглянула на Дрейка, делавшего выписки из бухгалтерской книги, лежащей перед ним на письменном столе в библиотеке. Она смотрела на его сильные пальцы, державшие карандаш, вспоминая, какое огромное удовольствие они ей дарили. Удовольствие, доставшееся ей дорогой ценой. Если бы он только знал! Что бы он сказал, если бы она сообщила ему, что пережила сегодня утром, склонившись над тазом?

Сейчас она чувствовала себя отлично, и это тревожило ее гораздо больше, чем если бы дурнота продолжалась. Если бы ее все еще продолжало тошнить, она могла бы убедить себя, что это из-за простуды или береговой болезни , ведь хорошо известно, что такое недомогание иногда случается после длительного морского путешествия.

Но время, проведенное ею на «Золотом драконе», было не слишком долгим, да и давно прошло, чтобы можно было считать береговую болезнь серьезным объяснением того, что утром она проснулась от сильнейших позывов на рвоту.

Также ей не приходилось слышать, чтобы простудное заболевание продолжалось до тех пор, пока не опорожнится желудок. И хотя кожа ее была влажной на ощупь, лихорадки у нее явно не было. Простуду можно было тоже полностью исключить как причину. Оставался только один вариант.

Она была беременна ребенком Пирсона Дрейка.

Глава 16

Теперь Лэнгли должен понять, что честное слово Эсткота столь же надежно, как настроение Принни[ 6]. Случись это пять лет назад, я бы на первом же корабле вернулась в Англию, уверенная в том, что смогу в конце концов убедить Лэнгли в своей невиновности. Однако за все это время он, по уверению ледиAnyорт, ни разу не упомянул обо мне. Она отчаялась и больше уже не заговаривает с ним о возможности повидаться с Джаредом. Все бесполезно. Я построила здесь новую жизнь для себя и для Теи. Нет никакой надежды повидать сына, пока он не достигнет совершеннолетия.

1 марта 1804 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Осознание того, что она беременна, глубоко взволновало и обрадовало молодую женщину, несмотря на все грядущие последствия.

При мысли о том, что она носит ребенка Дрейка, Тея внезапно ощутила прилив глубочайшей нежности. Может ли она рискнуть своей свободой, а может быть, и счастьем, вступив с Пирсоном в брак?

В раздумье она прикусила нижнюю губу. Сказать по правде, решение о замужестве пришло к ней в тот самый момент, когда их тела впервые соединились. И не потому, что он так самонадеянно был уверен, что она непременно выйдет за него, – просто он сразу и навсегда завладел какой-то частью ее существа, которая уже никогда не станет полностью принадлежать ей одной.

Это было неизбежно. Как она ни пыталась подавлять в себе сильные чувства к нему, они росли в ее душе.

Она опасалась, что полюбила его, – и это была полностью вина Пирсона Дрейка.

С его черными шелковистыми волосами, в которые ей всегда хотелось запустить пальцы, загадочными глазами, имевшими над ней непонятную власть, и истинно мужским телом, которым мог бы гордиться сам Джентльмен Джексон, Дрейк был недопустимо привлекательным и обаятельным для мужчины.

Кроме безусловной физической привлекательности, его отличали редкие честность и добросовестность. Даже его самонадеянность и некоторая заносчивость притягивали ее. Это противоречило всему, что, по ее мнению, должно быть в муже, но вопреки логике она обнаружила, что все больше доверяет ему.

В трудные минуты его твердая уверенность поддерживала Тею, придавая ей сил. Когда, покинув корабль, она впервые ступила на землю Англии и поняла, что попала в совершенно иной мир, отличный от того, что окружал девушку на острове, ее вера в себя, в свою способность найти расхитителя изрядно поугасла. Дрейк, напротив, нисколько не сомневался в том, что им удастся разоблачить вора в их компании, прежде чем дяде Эшби успеют причинить вред.

Более того, он, не жалея сил, старался этого добиться. Как-то утром, за завтраком, она заметила темные круги у него под глазами. Позже он признался, что ночью участвовал в слежке за конторой Мериуэзера.

Он заставлял ее наладить отношения с семьей, но ведь только потому, что хотел, чтобы она получила все: достойное место в высшем обществе, отца, брата. Но если бы он знал о заключительном акте жестокости, совершенном ее отцом! Если бы только знал! Тогда бы он понял: хотя она и попытается наладить отношения со своим братом, но никогда не позволит отцу занять место в ее жизни.

– Что с тобой? – Сердитый голос Дрейка вывел ее из задумчивости. – Ты пялишься на меня уже целых десять минут. В чем дело?

Она немного помедлила, прежде чем ответить.

– Тебя беспокоит, что я на тебя смотрю?

– Меня беспокоит, что ты смотришь сквозь меня. – Он отложил в сторону книгу. – Мы обязательно найдем вора. Тебе не стоит волноваться из-за этого. Человек, которому я поручил наблюдать за Мериуэзером, вполне верный и надежный. Он не допустит, чтобы с твоим дядей случилась беда.

Вот и еще один пример его доброго отношения и заботы о ней. Он отправил агента охранять дядю Эшби сразу же, как только они пришли в порт, хотя она и говорила ему, что полностью полагается на Филиппа.

– Меня беспокоит не дядя Эшби.

По крайней мере не он теперь ее первейшая головная боль.

– Тогда кто и что? Тебя волнует, что вчера я так настойчиво убеждал тебя помириться с отцом?

Тея отрицательно покачала головой. Она знала, что он не станет настаивать, давить на нее. Вот хотя бы и с их женитьбой. Хотя Дрейк и не скрывал желания жениться на ней, но и не прибегал к угрозам или шантажу. Считаясь с высоким положением ее тети в обществе, он защитил ее репутацию оглашением их помолвки. Он мог бы воспользоваться уважением Теи к леди Апуорт, чтобы добиться ее руки, но не сделал этого.

– Я никогда не был силен в салонных играх, в особенности в шарадах. – Он откинулся на спинку кресла за письменным столом, постукивая карандашом по руке. – Почему бы тебе просто не сказать мне, что тебя так тревожит?

– Мне кажется, что я беременна. – Она выпалила эти слова, даже не пытаясь как-то их смягчить.

Дрейк вскочил с кресла, выронив карандаш и перепрыгивая через стол, чтобы приблизиться к ней. Схватив ее за плечи, он воскликнул:

– Откуда ты знаешь? У тебя прекратились месячные? Она усмехнулась настойчивости его тона.

– Сегодня утром меня тошнило, как во время морской болезни на корабле, хотя это продолжалось не так уж долго.

Он отпустил ее плечи и отступил назад.

– Что ты собираешься делать?

Склонив голову набок, она испытующе смотрела на него. Он не был похож на человека, который собирался во что бы то ни стало настаивать на своем в этой очень серьезной ситуации. Он весь сжался, словно собирался с силами, чтобы выдержать удар.

– Что ты имеешь в виду? Он сжал кулаки.

– Ты собираешься выйти за меня замуж или намерена вернуться на свой остров и притворяться вдовой, как поступила твоя мать?

Если она и сомневалась, что может доверять ему, то все колебания рассеялись с этим его вопросом. Дрейк предоставлял ей выбор, не допуская, чтобы она чувствовала себя в западне, хотя он, как и она сама, отлично понимал, что ее возвращение на остров в качестве вдовы было бы смехотворно. Кто в это поверит?

– Я решила выйти за тебя замуж.

– Почему?

Она никак не ожидала такого вопроса. Он и не думал, что она станет признаваться ему в нежных чувствах, ведь сам говорил ей, что не верит в любовь. На это нечего и надеяться.

– Ты ясно дал понять, какие чувства испытываешь при мысли, что твой ребенок будет незаконнорожденным. Я все же думала, ты будешь счастлив, что я изменила решение.

– Я счастлив.

– Ну, по тебе этого не скажешь. – И слезы хлынули у нее из глаз.

– Вот дьявольщина! – Он шагнул вперед и прижал ее к груди. – Успокойся, дорогая! Не могу сказать, как я счастлив, что ты согласилась выйти за меня замуж. Хотя и не совсем понимаю почему.

Она всхлипнула, уткнувшись ему в рубашку.

– Мне казалось, это ясно. Я беременна твоим ребенком. В этом случае принято так поступать.

Ласково поглаживая ее по спине, он громко расхохотался:

– Ты так редко поступаешь как принято, что я не мог не удивиться, когда ты согласилась.

Она ожидала другой реакции, и ее терпение лопнуло.

Она попыталась вырваться из его рук:

– Пусти меня!

Но он наклонился и, подхватив ее под колени, поднял на руки.

– Сейчас же отпусти!

Не обращая внимания на ее возражения, он отнес ее на тот самый диван возле окна.

Усевшись, он пристроил ее к себе на колени.

– Расслабься. Наша борьба может повредить ребенку. Она насмешливо фыркнула.

То, что она еще дома слышала от беременных женщин, давало уверенность, что ребенок мог многое выдержать.

– Наш младенец не такой уж слабосильный, – с улыбкой возразила Тея.

– Тогда прекрати вырываться, потому что, если ты не успокоишься, мы снова окажемся в объятиях друг друга, а на этот раз я не запер дверь.

Она сердито посмотрела на него, но утихла. Твердая выпуклость под ее бедром подтверждала, что он знал, о чем говорит.

– Если ты не хочешь жениться на мне, то я и сама справлюсь. У меня есть состояние, и я вполне способна вырастить ребенка без мужа, как и моя мать.

Взяв ее за подбородок, он заставил ее встретиться с ним взглядом.

– Мы непременно поженимся. Ты согласилась на это, и я не позволю тебе отречься от своих слов. Мой ребенок должен родиться с моим именем.

– Я никогда и не говорила, что желаю нашему ребенку другой судьбы. Это ты не проявил никакого энтузиазма при известии о женитьбе.

Он нахмурился, и в его глазах снова появилось настороженное выражение.

– Возможно, я надеялся, что ты захочешь выйти за меня замуж просто ради меня, а не в качестве расплаты за наш порыв.

– Я и не говорила, что это расплата.

– А тебе и не нужно было говорить.

Она не могла поверить своим ушам и глазам. Он думал, что она хочет выйти за него замуж только из-за ребенка. Как ей убедить его в обратном, не открывая своих сокровенных чувств?

Чувств, которым она все еще не доверяла.

– Я выхожу за тебя не только потому, что беременна.

– Ты хочешь сказать, что приняла решение до того, как почувствовала тошноту сегодня утром?

Она вздохнула, положив руку ему на плечо:

– Нет.

– Значит, ты выходишь за меня только ради ребенка?

– А разве ты не из-за этого хочешь жениться на мне?

– Я попросил тебя выйти за меня замуж сразу же после того, как мы соединились в первый раз.

Это правда. Конечно же, он испытывал к ней нежные чувства. Невозможно поверить, что он делал предложение каждой женщине, с которой когда-либо ложился в постель. Будь это так, он был бы уже не раз женат.

Она нежно погладила его по щеке.

– Это правда, утренняя тошнота ускорила мое решение, но я все равно пришла бы к нему, независимо от этого.

– А как же обещание, которое ты дала матери?

– Мелли права в одном. Мама хотела, чтобы я была счастлива. – Наклонившись, Тея коснулась губами его щеки. – Став твоей женой, я буду очень счастливой.

Проговорив эти слова, она всем сердцем почувствовала, что это правда. Она не хотела, чтобы он ушел из ее жизни. Ее не привлекала идея вернуться на остров без него и провести остаток жизни в одиночестве. Возможно, она слишком независима, но вовсе не глупа и способна понять, что для нее лучше. А жизнь с Дрейком обещала стать восхитительной.

– Твое счастье – это и мое счастье. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы наша совместная жизнь никогда не дала тебе повода пожалеть о своем решении.

Его обещание вызвало слезы на ее глазах. Может, он и не любит ее, но он заботится о ней. Ее отец клялся в любви ее матери, но стал причиной ее несчастья. Дрейк не утверждал, что любит Тею, но она была абсолютно уверена, что он приложит все силы к тому, чтобы сделать ее счастливой.

– Ты снова плачешь?

Тея только кивнула, говорить она не могла – так сжалось ее горло.

– Я чем-то обидел тебя?

Она отрицательно помотала головой.

– Я слышал, что беременные женщины очень чувствительны, но должен признаться, что понятия не имею, что при этом делать.

Тея улыбнулась. Как можно выразить словами то, что она чувствовала сейчас? Она провела всю свою взрослую жизнь и большую часть девичества в убеждении, что быть замужем – участь хуже смерти. Теперь, когда ей предстояло выйти за Дрейка, она ощущала только предвкушение счастья и облегчение от того, что не придется сказать ему «прощай».

Слезы радости, видимо, были подходящим ответом.

– Что ты имеешь в виду – венчание через два часа?

Тея почувствовала, как ее внезапно захлестнула волна тревоги и даже страха. Венчаться? Сегодня? Она инстинктивно ухватилась за косяк двери своей комнаты. Он был достаточно твердым. Значит, ей не приснились громкий стук в дверь и настойчивые просьбы Дрейка впустить его. Она действительно стояла в дверном проеме, одетая только в ночную сорочку и пеньюар, и слушала Дрейка, который втолковывал ей, что церемония бракосочетания состоится менее чем через два часа.

– Ты сошел с ума! Мы не можем пожениться сегодня утром. Еще не состоялось оглашение. У меня нет свадебного платья. Ничего не готово. Это невозможно.

Дрейк улыбнулся ей с присущим ему дьявольским обаянием и помахал перед ее лицом листком белого пергамента:

– Это специальное разрешение. В нем говорится, что мы можем пожениться сегодня. И не говори мне, что, накупив такое количество новых платьев, ты не можешь подобрать себе что-нибудь подходящее для скромного бракосочетания.

Она решительно прервала его, не дослушав:

– Скромного бракосочетания? Только не моего!

– Хватит хныкать, Тея. Разве не ты говорила, что равнодушна к одежде?

– Я ничего не говорила, а хоть бы и сказала. Ведь это не означает, что мне безразлично, какое платье я надену на свою свадьбу.

– Ты будешь выглядеть прекрасно, что бы ни надела.

Надо же, он отказывался понимать. Тея стиснула зубы, чтобы не закричать, и постаралась говорить спокойно:

– А как насчет празднования свадьбы?

– Леди Апуорт устроит небольшой прием у себя дома.

– Ты что, сказал моей тете о нашей свадьбе раньше, чем мне?!

– Не надо так кричать, дорогая. Я ведь стою рядом. Конечно, я сказал, иначе как бы она могла организовать прием? Теперь перестань упрямиться и собирайся. – Он вытащил из кармана жилета часы, щелкнул крышкой и посмотрел на циферблат. – У тебя час сорок пять минут на сборы.

Он говорил дьявольски спокойно и логично, если не считать того, что все сказанное не имело никакого смысла. Мерзавец!

– Мне кажется, что тебе не следовало выжидать и обрушивать сообщение о нашей свадьбе на мою голову как решенный факт.

На его лице появилось виноватое выражение, и тут она поняла. В этом все дело! Дрейк все еще не был уверен в ней и решил, что только так сможет заставить ее сдержать слово. Не дать ей времени передумать, отказаться от брака. Его следующие слова подтвердили ее подозрения:

– Чего ты от меня хотела? Чтобы я дожидался оглашения, рискуя, что ты изменишь свое решение? Мысль о браке делает тебя пугливее новорожденного жеребенка. Я уверен, как только дело будет сделано, твои нервы успокоятся.

Tee было ясно одно: сам Дрейк успокоится лишь тогда, когда дело будет сделано. Он вообще вел себя странно, с тех пор как три дня назад она согласилась выйти за него замуж. Он постоянно надоедал ей советами, чтобы она давала отдых ногам, больше лежала, досаждал другими глупостями, при этом стараясь убедить ее в преимуществах семейной жизни. Вот и вчера вечером за обедом он сообщил ей, что замужние женщины живут дольше. Взять хотя бы его тетю и леди Апуорт, которые дожили до преклонных лет, будучи бодрыми и здоровыми.

Слава Богу, что последние два дня ее больше не тошнило по утрам. Ей и без того хватало забот, чтобы еще терпеть это противное недомогание.

– Ты должен был заранее предупредить меня о венчании! Чтобы подготовиться к такому важному событию, женщине нужно время, черт тебя возьми!

Он сердито сдвинул брови, и она поняла, что его терпению приходит конец.

– Тея, большую часть жизни ты провела в уверенности, что никогда не выйдешь замуж. Наш ребенок начал бы ходить, прежде чем ты приняла бы иное решение.

– Я говорю о практических вещах, предшествующих бракосочетанию, а не о своей моральной готовности. – Ей хотелось как следует встряхнуть его, но она из опыта знала, что этого человека так просто не сдвинешь с места. – А насчет того, что я не готова к браку, – так ведь я уже согласилась выйти за тебя. Ты не доверяешь моему слову?

Он накрыл ее пальцы, упиравшиеся в дверной косяк, своей ладонью и придвинулся ближе, пока их губы не слились в нежном продолжительном поцелуе. Тея закрыла глаза, упиваясь своими чувствами. Оторвавшись от нее, Дрейк остался рядом, но немного отстранил лицо. Открыв глаза, она встретила его настороженный взгляд.

– Я доверяю твоему слову. Зная, что ты согласна выйти за меня замуж, я подумал, что неожиданное венчание будет для тебя приятным сюрпризом. Я просто хотел избавить тебя от лишних забот.

Тея вздохнула. Она потерпела поражение, и знала это. Она дала ему слово. Хуже того, она действительно хотела стать женой этого волшебника.

– Я буду готова через два часа, и ни одной минутой раньше. Пусть я опоздаю на собственное венчание, но я не собираюсь являться в церковь, словно только что вывалилась из постели.

Его лучезарная улыбка убедила Тею, что ее небольшая жертва стоила того.

Замужем!

Это единственное слово, словно городской колокол, продолжало звучать в ушах Теи в течение всего свадебного приема, несмотря на то что ей пришлось участвовать во всех пустопорожних разговорах, которые велись за столом.

Она вышла замуж.

Тея вертела на пальце кольцо с рубином, которое надел ей Дрейк во время брачной церемонии. Большой овальный камень чистой воды приятно отягощал руку. Она вообще не собиралась выходить замуж, поэтому никогда раньше не пыталась представить день своей свадьбы. Но если бы попыталась, то и вообразить бы не смогла, чем обернется этот день на самом деле.

С того мгновения, как Дрейк постучал в ее дверь, чтобы объявить о предстоящей церемонии, Тея не имела ни минуты покоя. Даже сейчас она не могла полностью расслабиться. Леди Апуорт пригласила на «небольшой свадебный прием», который ей поручили организовать, всех представителей высшего общества, которые вернулись в столицу к началу сезона. Во всяком случае, именно так показалось Tee.

Ей пришлось принимать поздравления и пожимать руки, пока у нее не онемели пальцы. Наконец ее тетушка позволила им с Дрейком удалиться, но не вместе. Дрейку было предписано поудобнее устроить свою тетю и затем оставаться с гостями, а Тею леди Апуорт взяла на буксир, чтобы представить тем персонам, с которыми та еще не виделась.

Невероятно! Теперь она знакома со всем высшим обществом.

Как только леди Апуорт представила Тею пожилой паре, которой каким-то образом до сих пор удалось избежать церемонии поздравлений, она разрешила своей племяннице пойти подкрепиться. Тея стояла возле стола с закусками, раздумывая над невероятным разнообразием угощений, когда знакомый голос прервал ее размышления.

– Еще раз приветствую!

Тея обернулась и встретила дружелюбный взгляд теплых карих глаз.

На свадебный прием пришла ее сестра.

– Привет. Я и представить себе не могла, что вы придете.

– Тетя Харриет настояла на этом. Она вас очень любит.

– Она лестно отзывалась и о вас, леди Айрис.

– Я очень рада.

Приветливая улыбка Айрис тронула Тею до глубины души.

Чувствуя себя неловко, Тея отвела глаза, но, не желая, чтобы ее сестра просто так ушла, сказала:

– Я совершенно не представляю, как леди Апуорт удалось организовать такой многолюдный прием за столь короткое время.

– О, все стремятся попасть к ней в дом. О ее угощениях ходят легенды. – Айрис бросила многозначительный взгляд на заставленный яствами стол. – Кроме того, она занимает видное положение в свете. Многие добиваются приглашения на ее приемы. Должна вам сказать, что Сесили и ее мать были очень рады, что их пригласили на празднование вашего бракосочетания. Они прежде не получали приглашений от моей тети, но теперь мы с Сесили неразлучны. Мы как раз собирались на примерку вечерних платьев, когда принесли приглашения, и мы тут же примчались.

Tee очень нравились открытый нрав сестры, ее непринужденность и разговорчивость, и ей ужасно хотелось рассказать ей правду об их родстве. Подчиняясь внезапному порыву, она потянулась к девушке и сжала ей руку:

– Я очень рада, что вы пришли. Мне немного не по себе от такого количества людей и очень приятно видеть дружелюбное лицо.

Айрис заговорщически улыбнулась:

– Уверена, что вам вполне достаточно дружелюбного лица вашего мужа, но искренне признательна вам за доброе отношение к моей скромной персоне.

Тея громко рассмеялась.

До чего же милая и забавная девушка ее сестра! Если бы Айрис знала, какие сложные чувства испытывает Тея к Дрейку. Она еще до конца не избавилась от раздражения из-за его «сюрприза» с венчанием, да и его нежелание открыто признаваться ей в нежных чувствах мало ее радовало.

Хотя ее по-прежнему приводил в восторг огонь желания, загоравшийся в его глазах, когда он смотрел на нее, Тея уже начала понимать: женщине от мужчины, которому она отдала свою жизнь, нужно гораздо больше, чем уверенность в его физическом влечении к ней. В особенности если сама она преисполнена глубоких чувств, с которыми ей едва удается справляться.

– Вот ты где, Айрис! Мама повсюду тебя ищет. – Тея с Айрис обернулись на голос Сесили.

– Здравствуй, Сесс, просто я разговариваю с главной фигурой этого приема, – ответила Айрис.

Сесили скептически приподняла брови:

– Я вижу. Но мама ждет тебя. Улыбка на губах Айрис погасла.

– К тому же, Сесили, я собираюсь поесть. Это праздник, а я проголодалась.

– Право же, Айрис, леди не подобает проявлять слишком хороший аппетит.

Тея подумала, что на роль закадычной подруги Айрис могла бы найти кого-нибудь и поприятнее этой слишком заносчивой молодой леди. Но, заметив искры гнева, вспыхнувшие в глазах сестры, Тея поняла, что надвигается гроза, и попыталась разрядить обстановку.

– Думаю, ваша мама не станет возражать, если Айрис позавтракает со мной. Терпеть не могу есть в одиночестве.

Учтивая улыбка Сесили слегка потускнела.

– Вы очень любезны, но я уверена, что Айрис не захочет огорчать маму. Ведь она сопровождает Айрис в свете, пока ее родители не вернулись в Лондон.

Хотя и сейчас Сесили старалась вести себя корректно, на музыкальном вечере она держалась более приветливо. Что же изменилось с тех пор? Что побудило ее обращаться к Tee с такой холодной учтивостью?

– Конечно, Айрис. – Тея повернулась к сестре. – Мы непременно скоро увидимся.

Губы Сесили дрогнули в презрительной усмешке.

– Это маловероятно.

– Почему? Вы собираетесь уехать? – спросила Тея. Она перехватила взгляд Айрис и увидела в ее глазах боль. Щеки сестры покрылись пятнами румянца.

– Я думала, вы приехали в Лондон на весь светский сезон, – сказала Тея. Она-то надеялась познакомиться с сестрой поближе.

– Мы редко бываем в тех кругах, где принят ваш муж. Так что вряд ли нам с вами придется сталкиваться. – Надменно-снисходительный тон Сесили и без того раздражал Тею, но скрытый смысл ее слов окончательно вывел ее из себя.

Как эта противная гордячка посмела заявить, что презирает то общество, где вращается Дрейк?

– Но ведь сегодня вьг находитесь здесь, как и мой муж. Разве я не права?

Сесили пренебрежительно махнула ручкой:

– Леди Апуорт занимает весьма высокое положение в свете. Это всем известно. Нет ничего унизительного в том, чтобы присутствовать на одном из ее приемов.

Взгляд, брошенный ею на Тею, ясно давал понять: в ее гордой головке не укладывается, как такая высокопоставленная леди снизошла до того, чтобы устраивать свадебный прием для Дрейка и его жены.

Tee захотелось сбить спесь с этого жалкого цыпленка, стереть выражение высокомерного превосходства с ее кукольного личика. И она заговорила угрожающе спокойным голосом:

– Полагаю, вы намекаете на нечто унизительное, связанное с моим мужем?

Айрис поспешно вмешалась, упреждая ответ Сесили:

– Конечно же, нет! Сесили ведет себя не слишком умно. – Сердитые карие глаза укоризненно взглянули на подругу. – Уверена, ей больше нечего сказать.

– Так уж и нечего! – вскинулась Сесили. – Не такой уж это большой секрет. Всем известно, что родители вашего мужа не были женаты. Так что по общественному положению Дрейк нам не ровня.

От возмущения у Теи кровь бросилась в лицо, и она не сдержалась. Подступив ближе, так что ее лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица зловредной Сесили, она сказала:

– Мой муж – внук герцога, благородного джентльмена, который с момента его рождения ясно дал всем понять, что не потерпит ни малейшего пренебрежения любого рода по отношению к леди Норин или Пирсону. Я готова допустить, что вы не имели намерения оскорбить герцога, но, уверяю вас, ваша мать будет далеко не так снисходительна к вашим словам.

Сесили сконфузилась:

– Я полагала, хочу сказать, просто предположила, что раз герцог и прочие члены его семьи сами не устроили свадебный прием и даже не присутствовали на венчании, значит, они…

– Значит, они – что? – подсказала Тея, чувствуя злорадное удовлетворение, оттого что фальшивая учтивость на лице Сесили сменилась откровенным испугом.

– Я думала… Так сказать…

Айрис тяжело вздохнула, отвлекая внимание Теи от своей неучтивой подруги.

– Сесили и ее мать предположили, что семья мистера Дрейка не одобряет его, потому что они не приехали в Лондон на свадьбу, а мистер Дрейк не отвез вас в одно из фамильных имений, чтобы там обвенчаться.

Сесили смутилась и окончательно потеряла дар речи. Айрис продолжила:

– Сегодня утром я слышала, как они говорили об этом. Я пыталась объяснить им, что это ничего не значит, но мать Сесили слишком привержена светским правилам. Как и моя.

Тея отстранилась от Сесили и, повернувшись к Айрис, улыбнулась ей:

– Вы правы. Это не имеет значения. Мой муж прекрасный, благородный человек. И все же правда в том, что его семья не только признает и одобряет его, но и всегда готова стать на его защиту. Кстати, мы сейчас живем у его тети, леди Бойл. И эта достойная леди, а также мать Пирсона присутствуют здесь, на свадебном приеме.

Сесили одарила новобрачную той же приветливой улыбкой, что и при прошлой встрече, на музыкальном вечере; улыбкой, как теперь понимала Тея, насквозь фальшивой.

– Надеюсь, вы простите мне мою бестактность. Мне бы не хотелось, чтобы моя ошибка повредила вашей дружбе с Айрис и со мной.

Девчонке не хотелось быть отвергнутой семьей Дрейка, но Тея не собиралась ее прощать.

– Не беспокойтесь. Айрис мне всегда будет приятно видеть.

Сесили чуть побледнела, когда Тея сделала ударение на имени Айрис, но ничего не сказала. Тея же с любезной улыбкой продолжала:

– Полагаю, мы еще увидимся.

Айрис кивнула в знак согласия, а Сесили поджала губы, и обе девушки удалились.

Глава 17

Тея очень смышленая. Я намерена обучить ее всему, к чему она проявляет интерес. Моя дочь будет уметь не только вышивать и играть на фортепиано. Хотя и этому она будет учиться. Она достаточно умна, чтобы усвоить все. Ее отец насмехался над моим желанием читать книги, усматривая в этом неженственные наклонности. Он считал, что у леди не хватит мозгов для постижения латыни и математики. Тея опровергнет его мнение.

15 января 1805 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Дрейк как вкопанный застыл на месте. Ошеломленный разговором, который только что слышал, он наблюдал, как Тея кладет на тарелку деликатесы, которые ее тетя заставила кухарку приготовить для сегодняшнего его торжества.

Он давно уже научился не обращать внимания на приподнятые брови и подчеркнутое неприятие своей персоны. Но так и не смог привыкнуть к пренебрежительному отношению, которое пришлось терпеть его матери из-за его появления на свет. Как же он мог подвергнуть Тею такой утонченной пытке? Она заслуживала намного лучшей участи, и все же он почти силой заставил ее выйти за него замуж. Заставил всю жизнь выносить скептические улыбки и все понимающие взгляды.

Тея отошла от стола и чуть не наткнулась на Дрейка. Уголки ее рта дрогнули в улыбке. Как она могла так ласково смотреть на него, после того как он заставил ее страдать?

– Наконец-то, Пирсон. Я уже начала думать, что в свете есть еще одно неписаное правило – на свадебном приеме новобрачные не должны разговаривать друг с другом.

Он взглянул на тарелку с закусками в ее руках и нахмурился:

– Тебе следовало предоставить это мне.

– О, кажется, это еще одно правило. Ну уж, не думаю, что буду неукоснительно его придерживаться. Я люблю поесть, когда голодна, а не тогда, когда тебе вздумается меня накормить.

– Извини. Мне следовало вернуться к тебе раньше. Ее улыбка угасла.

– Что случилось?

Не нужно бы ему показывать свое настроение.

Разве он не прожил на свете тридцать лет, ни словом не обмолвившись матери, как сильно сожалеет о том, что его появление на свет лишило ее столь многого? Свадьбы, признания среди равных, всего, о чем мечтает каждая леди. Каждая, за исключением его жены. Тея не хотела выходить замуж. Ее не заботила и проблема занять достойное положение в свете. Она изменила свои взгляды на брак. А на мнение света?

Тея поставила тарелку на ближайший столик и, взяв Дрейка за руку, вывела его из зала.

– Пойдем. У тебя такой расстроенный вид.

Они зашли в гостиную ее тети. Тея подошла к секретеру и провела пальцами по полированной поверхности.

– Она посылала мне рисунки. Дрейк посмотрел на нее с удивлением:

– Посылала… что?

– Рисунки. Изображения секретера и прочей мебели. – Тея окинула взглядом комнату. – Она хотела, чтобы я знала, как все это выглядит. Присылала мне много рисунков с видами Лондона. Ее загородного дома. Дома моего отца. Лордов и леди в бальных платьях. Много всего. Мне казалось, – я хорошо знаю Англию, хотя никогда здесь не была.

Тея подошла к Дрейку почти вплотную.

– Она не могла все передать в своих рисунках, как, впрочем, и в письмах. Например, она никак не могла объяснить мне, что такое густой лондонский туман, ведь там я сталкивалась только с легкой морской дымкой. Не могла описать шум просыпающихся улиц или цокот копыт по булыжной мостовой, запах Темзы или несметные толпы людей.

Тея прижала ладонь к его щеке, и Дрейк почувствовал, как в него проникает ее тепло.

– Было и еще кое-что, чего она не смогла передать в своих письмах. Нечто, чему бы я не поверила, даже если бы она попыталась объяснить.

Тея замолчала, продолжая прижимать ладонь к его щеке, и он вдруг почувствовал непреодолимое желание узнать, что она имеет в виду.

– Ты о чем? – спросил он хриплым шепотом. Она взяла его лицо в ладони. .

– О том, что люди здесь судят о тебе по вещам, не имеющим никакого значения. По одежде, которую ты носишь. По количеству красоты, которое Господь даровал твоей персоне. По обстоятельствам твоего рождения.

Она прижалась губами к его губам, и он не нашел в себе сил остановить ее. Ее слова и тон завораживали. Она поцеловала его ласково, нежно, призывно.

– Ты благородный человек. Истинный джентльмен. Мужчина, которого я с гордостью назвала своим мужем.

Затем она снова поцеловала его. Поцеловала… как-то необычно. Словно хотела запечатлеть свою уверенность в нем на его губах. В следующее мгновение он крепко обнял ее и страстно ответил на поцелуй.

Дрейк целовал жену снова и снова, пока они оба не запылали от страсти. Сообразив, что если они не остановятся, то это может закончиться скандалом, Пирсон наконец отстранился.

– Мы должны вернуться на праздник, прежде чем наше отсутствие заметят.

– Можно подумать, все только и ждут, когда мы исчезнем.

– Нет, конечно. Тея нахмурилась:

– Позволь угадать – еще одно светское правило? Ее решительный тон рассмешил его.

– Со временем узнаешь.

– Я предупреждала тебя, что не стремлюсь стать образцовой светской дамой. Помнишь?

– Помню.

– Спасибо тебе, – сказала она. Ее слова застали его врасплох.

– За что? За поцелуй? Уверяю тебя, я получил огромное удовольствие.

– За то, что женился на мне. Неожиданный ответ. Это было уже слишком.

– Как ты можешь благодарить меня после всего, что тебе пришлось пережить с этими двумя юными леди возле стола с закусками? Выйдя за меня, ты стала мишенью для подобных атак.

Она кивнула, словно получила подтверждение своим догадкам.

– Я так и думала, что ты мог услышать. Ты так странно выглядел, когда я тебя увидела. Не так самоуверенно, можно даже сказать, высокомерно, как обычно. – Открытость и искренность светились в ее взгляде. – Дело в том, что я терпеть не могу лицемеров. Я была бы очень разочарована, если бы мне пришлось тратить время на общение с кем-то только для того, чтобы узнать, что они пустые и подлые люди. Мой брак с тобой позволит быстро высветить эти пороки в тех, с кем я встречаюсь. Это еще одно преимущество, которое я не учитывала.

Он не знал, что и сказать. Не могла же она и впрямь рассматривать свой брак в таком свете. И тем не менее она была полностью уверена в том, что говорила. Заключая ее в объятия, он решил во всем доверять ей.

Они отсутствовали на свадебном приеме еще в течение часа.

Когда они наконец вернулись, тетушка Дрейка набросилась на них с упреками:

– Где это вы пропадали, озорники? Все спрашивали о вас, и мне пришлось изворачиваться, будто я видела вас то там, то тут.

Окинув многозначительным взглядом наспех расчесанную пальцами шевелюру Дрейка, она сказала:

– Полагаю, что раз уж тебе не терпелось дождаться брачной ночи, то по крайней мере ты мог бы проявить здравый смысл и побеспокоиться о своем внешнем виде.

Тея весело улыбнулась, когда ее тридцатилетний муж, властный корабельный магнат, по-мальчишески виновато покраснел под укоризненным взглядом своей тетушки.

Она отпустила его руку:

– Иди, Пирсон, приведи себя в порядок. Заметь, твоя тетя не нашла ничего предосудительного в моей внешности.

Дрейк подчинился и вышел. Леди Бойл обернулась к Tee:

– А ты бойкая плутовка! Мне это нравится. Пирсону очень повезло, что он женился на тебе.

Тея почувствовала, как у нее самой запылали щеки, но по совершенно другой причине. Похвала леди Бойл была ей приятна.

– Благодарю вас.

– Да уж, скажу тебе, ты намного превосходишь всех леди, которым он уделял внимание. Напыщенные пустышки – вот кто они такие по большей части.

Тея решила поддразнить старую даму:

– А вы не слишком ли придираетесь к леди, которые явно лучше, чем я, следуют правилам поведения в свете?

– Можно знать правила, а можно быть их рабом. Вспомнив различие между Айрис и Сесили, Тея вынуждена была согласиться со словами старой дамы.

– Я опасалась, что в конце концов мой племянничек женится на одной из них, и тогда его семья приобрела бы неподходящую родню.

Определенно семья Дрейка была уникальна, если считала, что образец благопристойности – неподходящая родня для них.

– Вам не следовало этого опасаться, уверяю вас. Дрейк очень независимый человек. Не могу себе представить, что он мог допустить такую ошибку – жениться на леди, подобной той, что вы описали.

Сказать по правде, ей не хотелось бы представить себе Дрейка даже танцующим с другой женщиной, не то что ухаживающим за ней.

Леди Бойл печально покачала головой:

– Ты ничего не знаешь. Когда-то он увивался за одной мисс, набитой редкой дурой. К счастью, она выскочила за престарелого пэра, и Пирсон счастливо избежал непоправимой ошибки.

Тея не желала говорить о прежней возлюбленной Дрейка. Единственной женщине, которой он мог признаваться в любви.

– И во всем этом виноват его отец. Пирсон поставил себе целью жениться на леди – образце благопристойности с безупречной родословной, чтобы доказать своему кретину отцу, что он чего-то стоит.

Тея не могла не восхищаться проницательностью леди Бойл. Она сомневалась, что многие способны были разглядеть под внешней самоуверенностью Дрейка его затаенное желание добиться признания от человека, который никогда его не хотел знать. И все же она не думала, что Дрейк действительно собирался с помощью женитьбы проникнуть в высшие круги общества. Он не был столь корыстным и расчетливым.

Все это она и сказала его тете.

– Не будь так уверена. Именно это он и задумал. Даже убедил меня помочь ему составить список достойных кандидаток. Он собирался провести этот сезон в поисках образцовой жены. – В подтверждение своих слов леди Бойл несколько раз кивнула. – Я почувствовала такое облегчение, когда он наконец взялся за ум и женился на тебе.

Тея рассмеялась, понимая, что леди Бойл проговорилась, не очень следя за своими словами. Но смех ее тут же оборвался. Известие о том, что Дрейк собирался найти себе жену в этом сезоне, встревожило ее. Она не могла подавить в себе глупую ревность.

Глаза леди Бойл наполнились сочувствием.

– С тобой все в порядке?

Тея постаралась изобразить улыбку.

– Да. Почему вы спросили?

– У тебя такой вид, словно ты съела пирожок с омаром на музыкальном вечере. Я была в ужасе, что не остановила тебя, когда услышала, какое потрясение вызвали пирожки среди гостей. Но когда тебя не стошнило, я подумала, что ошиблась, решив, будто ты заставила себя проглотить эту гадость.

– Вы хотите сказать, что гости почувствовали себя плохо, поев этих пирожков? – спохватилась Тея.

Леди Бойл кивнула:

– О да. Я говорила тебе, что хозяйка – скряга. После ее угощения нескольким гостям стало дурно. Их рвало, пока внутренности полностью не очистились от тухлятины. А если бы кто-то из гостей умер? После такого репутация хозяйки дома была бы безвозвратно погублена.

Но положение хозяйки музыкального вечера в свете меньше всего занимало Тею. Если леди Бойл права – а у нее действительно был безошибочный нюх на сплетни—и Тею рвало тем утром вовсе не из-за беременности, значит, ее замужество замешано на обмане.

Что она почувствовала? Она не могла бы сказать точно.

Леди Бойл странно посмотрела на нее:

– Ты уверена, что не ела эти пирожки?

– Если и ела, они вряд ли могли бы подействовать на меня сейчас, – уклончиво возразила Тея.

– Я так и думала. Может быть, тебе лучше сесть? Свадьба несет слишком много волнений для такой молодой девушки, как ты.

В другое время Тея посмеялась бы над беспокойством старой леди, но в данный момент она подумала, что, возможно, леди Бойл права и ей действительно лучше присесть.

– А вот и ты, племянничек! Должна сказать, выглядишь намного приличнее. Ты совсем измотал свою жену.

Идите и поищите, где можно присесть и немного подкрепиться.

– С большим удовольствием.

Вместо того чтобы выразить одобрение Дрейку за его готовность принять ее совет, леди Бойл нахмурилась. Ее глаза остановились на чем-то позади Теи.

– Я думала, что его все еще нет в столице.

Голос благородной вдовы прозвучал совсем тихо, словно она шептала что-то про себя. Тея едва сумела разобрать слова. Кто мог так расстроить леди Бойл? Возможно, приехал герцог? И впал в ярость, оттого что его внук женился на женщине, занятой в торговле?

Чувствуя себя последней трусихой, Тея не решилась обернуться и столкнуться с яростью родных Дрейка. Напротив, она подступила ближе к мужу, пытаясь найти у него защиту. Он протянул руку, чтобы поддержать ее, и у нее сжалось сердце.

Он обеспокоенно заглянул ей в глаза:

– Все будет хорошо, дорогая.

Вместо того чтобы успокоить, его слова повергли ее в ужас. Почему он не сказал ей, что его семья будет недовольна? Он предполагал, что они будут потрясены его выбором. Возможно, леди Бойл была единственной среди них, кто пренебрегал условностями.

Не желая дальше оставаться в неведении, Тея обернулась.

И едва не упала в обморок.

В ушах у нее зашумело так, что она не смогла разобрать слов, которыми обменялись леди Бойл и этот мужчина. Силы оставили ее, и она в отчаянии пыталась поймать позади себя надежную руку мужа. Он притянул ее к себе, и силы постепенно стали возвращаться к ней. Тея молча смотрела на мужчину.

Тот был довольно красив, но черты его лица отличались холодностью. Черные волосы заметно тронула седина, глубокие складки залегли возле губ и глаз. Возможно, он часто хмурился или, напротив, смеялся? Когда он разговаривал с леди Бойл, в его глазах мелькали вежливый интерес и что-то еще, возможно, досада.

– Я пришел, чтобы познакомиться с почетными гостями. – Он оглядел комнату с легким неодобрением. Взгляд его еще не достиг Дрейка и Теи. – Леди Апуорт решилась на огромные расходы и хлопоты ради мистера Дрейка и его супруги. Я подумал, что мне следует познакомиться с ними.

Леди Бойл не очень уверенно кивнула. Хотя и ответила:

– Да, конечно. – Она обернулась к Tee и Дрейку: – Разрешите представить вам моего племянника Пирсона Дрейка и его супругу Алтею Дрейк.

Холодные серые глаза мужчины остановились сначала на Дрейке, которому он протянул руку. Затем он перевел взгляд на Тею – и замер в изумлении.

Неужели он узнал ее? Быть того не может! Она-то в любом случае узнала бы его. Многие годы леди Апуорт регулярно присылала рисунки с его изображением. За эти рисунки, единственные из всех, Тея никогда не благодарила свою тетушку, никогда о них не упоминала.

Потому что она действительно не имела ни малейшего желания знать своего отца.

Когда он взглянул на нее, все краски сошли с его лица. А глаза наполнились чем-то похожим на тоску.

– Анна?! Неужели это ты? – произнес он хриплым шепотом.

– Анна Селуин умерла. – Слова сорвались с губ молодой женщины, словно шершавые камешки.

Ее отец побледнел.

– Да, конечно. Она умерла после рождения нашего сына. – Слова эти прозвучали как заученные и повторенные много раз; казалось, они были лишены для него всякого смысла.

Тея отказалась принять эту ложь.

– Нет, она умерла всего несколько лет назад. Умерла от лихорадки, которая часто убивает европейцев в тропиках. Она умерла с именем своего сына на устах.

Ее отец – хотя она отказывалась называть его так – машинально схватился за стоящий рядом стол, чтобы не упасть, потому что у него подогнулись колени.

– Я… – В его глазах промелькнул страх. – Вы ее знали?

– Да, я ее знала.

Он снова открыл рот, но ничего не сказал. Леди Бойл вмешалась:

– Мне кажется, этот разговор лучше продолжить в более уединенном месте. – Хотя в глазах ее светилось понимание, в голосе звучали стальные нотки.

Дрейк обнял Тею за плечи:

– Возможно, позже. Нам с женой пора уходить. Тея не сопротивлялась, когда он повел ее к двери.

– Подождите! – В голосе Лэнгли звучало отчаяние. – Мне нужно поговорить с вами, миссис Дрейк. Когда можно к вам обратиться?

Она не обернулась. Не могла. За нее ответил Дрейк:

– Если моя жена захочет с вами поговорить, она вам сообщит.

Тон его голоса не располагал к продолжению разговора, и Лэнгли отступил. По крайней мере Тея решила, что это так. Больше он не пытался помешать ей с Дрейком уйти.

Они не произнесли ни слова, пока он вел ее к коляске и усаживал на подушки. Он отдал распоряжения кучеру, затем поднялся в карету и уселся напротив нее. Должно быть, он почувствовал, что ей необходимо пространство, чтобы вздохнуть. Ей явно не хватало воздуха.

Карета медленно двигалась по улицам Лондона, и прошло несколько минут, прежде чем Тея заговорила:

– Он принял меня за мою мать.

– Должно быть, ты похожа на нее. – Голос Дрейка звучал мягко, успокаивающе.

– Но моя мать должна была состариться с тех пор, как он в последний раз ее видел. Как он мог подумать, что я – это она?

– Увидев тебя, так похожую на нее, он был ошеломлен.

– Двадцать с лишним лет. Он не видел мою мать с тех пор. Как странно. Хотя она умерла десять лет назад, иногда мне кажется, что я видела ее только вчера. Как ты думаешь, может, и с ним происходит то же?

Дрейк не ответил. Просто смотрел на нее, словно ждал чего-то.

Тея начала снимать перчатки, внимательно рассматривая каждый палец, как будто это было очень важно.

– Это случилось так неожиданно… – сказала она.

– Нам дьявольски не повезло! – бросил он резко. Она подняла голову:

– Почему ты так расстроен? Ведь ты все время старался убедить меня встретиться с ним.

Он вздрогнул, словно ее замечание причинило ему боль. Правда иногда сильно ранит. Ей следовало бы об этом подумать.

– Тебе нужно было встретиться с ним в узком кругу. Твоя тетя должна была распорядиться, чтобы его не впускали.

– Вряд ли она могла обойтись так с собственным племянником.

– Полагаю, что могла!

Что-то промелькнуло в ее сознании, и она посмотрела на Дрейка так, словно увидела его впервые.

– Ты знал!

Он вопросительно посмотрел на нее:

– Знал? Что именно?

– Ты знал, кто он такой. Знал, что он мой отец, до того, как я что-нибудь произнесла. Ты сказал мне, что все будет в порядке.

Он утвердительно кивнул:

– Да, знал.

– Откуда?

– Твоя тетя сказала мне, когда я пришел поговорить о нашей свадьбе.

Он ходил к ее тете?

– Леди Бойл говорила, что ты собирался найти жену в этом сезоне, – заметила Тея.

Хотя он и не улыбнулся, глаза его потеплели.

– Да, но ты избавила меня от хлопот.

– Она сказала, ты хотел найти образцовую жену с большими связями.

– Планы не всегда удается осуществить. Она кивнула:

– Да, верно. Увы, я далеко не образец благопристойности. – Тея почувствовала, как сильно колотится ее сердце. – Но все-таки я дочь графа.

Он взглянул на нее, прищурившись:

– Что ты этим хочешь сказать?

– Только то, что ты получил все, что хотел найти в жене. Твоя настойчивость в отношении моего примирения с отцом начинает обретать смысл. Ты женился на дочери графа и хочешь, чтобы весь свет знал об этом. В том числе твой отец.

– Черт побери, Тея! Что за безумная мысль пришла тебе в голову?!

Она разглядывала свои руки. Зачем только она сняла перчатки? Ей вдруг стало ужасно холодно, и она начала медленно натягивать перчатки, тщательно расправляя на них каждую складочку.

Тут кольцо соскочило с пальца и упало ей на колени. Тея вновь надела его – прямо поверх перчатки.

– Это совсем не безумная мысль, – пробормотала она, подняв глаза на мужа. – Ты хочешь доказать своему отцу, что ничем не хуже его, а может быть, даже и лучше.

Дрейк молча стиснул губы.

Тея же тем временем продолжала:

– Ты создал корабельную империю и разбогател так, что мог бы купить и продать своего отца несколько раз. Но этого тебе оказалось недостаточно. Тогда ты решил жениться на высокородной леди. Ты считал, что таким образом сможешь доказать, что обстоятельства твоего рождения ничего не значат и ты сам по себе достоин уважения.

Теперь в его глазах пылала ярость. Пристально глядя на жену, он спросил:

– Ты думаешь, что я женился на тебе, чтобы доказать что-то моему отцу?

– А зачем же еще?

Он посмотрел на нее так, словно она сошла с ума.

– А как насчет нашего ребенка? Или ты забыла об этом незначительном обстоятельстве?

Тея приложила руку к животу и, вздохнув, сказала:

– Пирожки с омарами на музыкальном вечере оказались несвежими. Многих тошнило после них.

Дрейк молчал, и она пояснила:

– Дело в том, что у меня не было утреннего недомогания, характерного для беременных. Я не ношу твоего ребенка. Мне не следовало выходить за тебя замуж.

– С утренним недомоганием или нет, но ты, возможно, беременна. Обстоятельства таковы, что мы вели себя безответственно и брак был единственным выходом для нас.

Ей хотелось опровергнуть его слова, но какой теперь в этом смысл? Ведь теперь они уже муж и жена… К тому же внутренний голос убедительно нашептывал ей, что именно этого она и хотела.

– Пирсон, но почему ты не сказал мне, что хочешь выгодно жениться?

Он хрипло расхохотался:

– Ты говоришь так, словно я тебя предал. В высшем обществе всегда было принято искать выгодную партию. Мои намерения найти себе образцовую жену в этом сезоне никак не могут тебя огорчать. Я ведь женился на тебе.

– Да, ты на мне женился. Но ты настаивал на том, чтобы я заняла подобающее мне место в обществе. Ты убеждал меня в этом при каждом удобном случае, так что не можешь отрицать этого теперь.

Он с трудом перевел дыхание.

– Я считал, что тебе следует примириться со своим отцом. Но поверь, я женился на тебе вовсе не для того, чтобы исполнить свое тайное желание и что-то доказать моему отцу.

Она не выдержала его взгляда и опустила глаза.

– Я не говорила, что это желание тайное.

Он взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.

– Ты думаешь, я хотел твоего примирения с отцом только для того, чтобы все узнали, что ты – дочь графа?

– Да, именно так я и думаю.

Дрейк со вздохом откинулся на спинку сиденья, и лицо его утратило всякое выражение.

– Я знаю, почему женился на тебе. И думал, что ты тоже знаешь. По-видимому, я ошибался.

– Полагаю, что моя половина «Мериуэзер шиллинг» – неплохое приданое, разве нет? – выпалила Тея в отчаянии.

– Считай, что так, если тебе угодно.

Он отмахнулся от ее слов с холодным безразличием, и ей захотелось разрыдаться. Ей было необходимо, чтобы Дрейк убедил ее в том, что она ошибается. Хотелось, чтобы он доказал, что женился на ней совсем по другой причине, а не по расчету.

Но муж, погрузившись в свои мысли, провел весь остаток пути в молчании. Когда же карета остановилась перед его особняком, Дрейк помог ей выбраться наружу и тут же отступил на шаг.

Тея тихонько вздохнула. Куда же исчезла та близость, которая установилась между ними в гостиной ее тетушки? Увы, она вынуждена была признать, что нынешняя холодность мужа – исключительно ее, Теи, заслуга. Ведь не Дрейк обвинил ее в неблаговидных побуждениях, а она его.

Снова вздохнув, Тея последовала за мужем, уже входившим в дом. В холле он представил жену прислуге, приказал экономке показать ей ее комнату и тотчас же куда-то ушел.

К обеду Дрейк не появился, и Тея поняла, что он покинул дом. Он не вернулся и к полуночи, и она, перестав его ждать, стала готовиться ко сну.

Хотя Тея ужасно устала, ей никак не удавалось заснуть. «Что ж, ничего удивительного, – думала она. – Слишком много впечатлений за один день…»

Сегодня она впервые в жизни встретилась со своим отцом. Оказалось, что он не был похож на чудовище, потому что и не был таковым. Больше всего ее удивили та ранимость и уязвимость, которые она увидела в его глазах, когда говорила о своей матери. Словно в душе его жила незаживающая рана.

Беспокоясь за нее, Дрейк поспешно увез ее из особняка леди Бойл, прежде чем ей представился случай узнать, приехал ли на свадьбу вместе с графом Лэнгли ее брат. Был ли он там? Мысль о том, что она находилась совсем рядом с братом, но так и не встретилась с ним, не давала ей покоя.

И конечно же, ее ужасно огорчил разговор с Дрейком в карете. Она снова и снова вспоминала этот их разговор и все больше злилась на мужа. Когда же она вспомнила ужасные обвинения, высказанные ею в лицо Дрейку, ей сделалось очень не по себе.

Тот факт, что Дрейк собирался найти себе образцовую жену из высшего общества, ровным счетом ничего не значил. Как он и сказал, он выбрал именно ее, Алтею Селуин, – а ведь никто не смог бы упрекнуть ее в том, что она является образцом благопристойности. Выходит, что ее обвинения нанесли Дрейку жестокий удар. Да, она оскорбила этого человека, хотя он, судя по всему, ни в чем не виноват.

Тея содрогнулась, осознав свою бессмысленную жестокость.

Даже если у него и были тайные мотивы уговаривать ее наладить отношения с отцом, Дрейк мог сам не сознавать этого, и ее обвинения больно ранили его. Кроме того, он ясно высказал свои намерения еще на борту корабля, то есть задолго до того, как узнал, что она – дочь графа.

Тея перевернулась в постели и принялась колотить кулаками подушку, пытаясь избавиться от невыносимого чувства вины.

Что, если он не сможет простить ее? Неужели она погубила свой брак острым языком и несправедливыми обвинениями? И ведь уже не в первый раз она наносит такой жестокий удар по его гордости. Разве сможет она когда-нибудь забыть выражение боли на его лице, когда он, обнаженный, опустился перед ней на колени и попросил ее руки, а она грубо отказала ему?

Тогда она считала, что права, отказывая ему, не уступая его желаниям – или своим собственным. И все же Дрейк продолжал упорствовать. Он хотел поступить справедливо по отношению к ней и ребенку, которому они, возможно, уже подарили жизнь.

Он также помогал ей в расследовании, как и обещал, отправив людей наблюдать за дядей Эшби и лондонским пакгаузом. Не заботясь о том, что это расследование отвлекает его от собственных дел, он старался выявить вора, словно это было для него делом чести.

И вот после всего этого она посмела заявить, что он женился на ней из-за ее происхождения и принадлежащей ей половины «Мериуэзер шиппинг»! Господи, какая глупость! Ведь Дрейк и сам был богат, а родство с ее отцом вряд ли улучшит его положение в обществе. Следовательно, женившись на ней, он не получил никакой выгоды.

Так что же ей теперь делать? Что делать, если Дрейк ее не простит?

Тея провела рукой по другой половине постели, по той стороне, где должен был лежать муж. В конце концов, это была их брачная ночь, но его с ней не было. Она лежала в одиночестве, страстно желая, чтобы он оказался рядом. И ведь она не знала даже, когда он вернется…

Что же с ней случилось? Почему она так ужасно обошлась с ним?

И тут ее осенило. Наверное, это любовь, в которой она так боялась признаться, делала ее такой уязвимой и неуверенной в себе. Она любила Дрейка так сильно, что готова была отдать за него жизнь, и ее пугало, что он совсем не любит ее. Этот страх затуманил ей разум, и она набросилась на него, причинив ему боль, заставив его страдать.

Выходит, что любовь не всегда делает человека лучше.

Ее горестные раздумья были прерваны звуками из соседней комнаты, ясно указывавшими на то, что ее супруг наконец вернулся.

Что ж, давно пора! Неужели он не понимает, что недопустимо покидать жену в день свадьбы?!

Она непременно скажет ему об этом. А еще она смиренно попросит у него прощения за то, что незаслуженно оскорбила его.

Тея набросила на плечи пеньюар и подошла к двери, соединяющей их комнаты. Следует ли ей постучать? А что, если дверь заперта?

Собравшись с духом, Тея взялась за ручку двери и повернула ее. Ручка легко поддалась, и дверь приотворилась. Дрейк уже погасил свечи, и комнату освещала лишь узкая полоска лунного света, пробивавшаяся сквозь щель между плотными шторами.

Глава 18

Он снова женился! На леди Жаклин д'Анни. Он лишил меня сына за воображаемые грехи, а теперь поступил еще хуже. Его действия по-настоящему порочны. Я все еще графиня Лэнгли – и вот в Англии появилась еще одна женщина, которая носит этот титул. Женщина, которая живет с моим мужем, делит с ним постель, воспитывает моего ребенка. Этого я не могу простить. Леди Апуорт не решалась сообщить мне, пока я не начала подумывать о том, чтобы отправиться в Англию. Оказалось, он сказал всем, что я умерла. Я непременно вернусь в Англию и увижусь с сыном. Теперь Лэнгли не осмелится отказать мне.

7 марта 1807 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Появление Теи удивило Дрейка. Он никак не ожидал, что жена придет к нему в эту ночь.

Он чувствовал себя виноватым из-за того, что покинул ее, но боялся, что если останется, то ярость, вызванная ее обвинениями, переполнит его, выйдет из-под контроля и испепелит их обоих. В попытке как-то отвлечься от тягостных мыслей он отправился к конторе Мериуэзера, хотя не ожидал, что обнаружит там что-либо новое при свете дня.

Однако он ошибался. Оказалось, что после стольких ночей, проведенных им в слежке за пакгаузом, вор преспокойно действует среди бела дня.

Дрейк все еще не знал, что это за человек, но ему уже было известно, что кто-то отдал приказ о перемещении товаров из пакгауза. Согласно донесению его осведомителя эти товары, являвшиеся частью груза, прибывшего на корабле с Цейлона, еще не были проданы и их отправили на небольшой склад, расположенный неподалеку от «Мериуэзер шиппинг». Дрейк последовал за грузом и, затаившись в укромном месте, стал ждать, когда появятся Эмерсон или его помощник. Но он прождал напрасно, поэтому, оставив своих людей следить за складом, отправился обратно домой.

…Тея все ближе подходила к его постели, и ее шаги подействовали на Дрейка словно гудок сирены – он тотчас же забыл о расследовании.

Но почему же она пришла к нему? Дрейк вернулся домой в полной уверенности, что в первую брачную ночь его ждет холодная постель, что Тея после своих необоснованных нападок на него не захочет разделить с ним ложе. Так что же она делает здесь, пробираясь на цыпочках по его спальне? Он сейчас чертовски не расположен снова ссориться с ней…

Она тихонько подошла к его кровати и остановилась, когда ее пеньюар коснулся его одеяла.

– Пирсон…

Он не ответил, и она, положив руку ему на плечо, вновь позвала:

– Пирсон! Проснись, мне надо тебе что-то сказать.

Он протянул руку в темноте и сжал ее запястье. К черту ссоры! Он хочет, чтобы она сейчас легла к нему.

Тея вскрикнула, когда он опрокинул ее на постель. Перевернувшись, Дрейк прижал ее к пуховой перине и поцеловал в губы. Все свое желание вложил он в этот поцелуй.

Она изумленно ахнула и ответила на его поцелуй с такой же страстью, что совершенно не сочеталось с ее прежней ожесточенностью.

Дрейк снял с нее пеньюар, затем принялся за ночную рубашку, но она, чуть отстранившись, спросила:

– Ты не хочешь выслушать мои извинения? Извинения?!

Он наклонился и поцеловал ее грудь.

– Я хочу услышать, как ты стонешь от страсти, дорогая.

Так и случилось. Она действительно стонала от страсти, пока оба вконец не обессилели и не затихли в изнеможении.

Какое-то время они лежали молча. Наконец он окликнул ее.

– Что ты сказал? – Она чуть приподнялась.

– Теперь я готов выслушать твои извинения. Тея рассмеялась, и он улыбнулся в темноте.

Она немного помолчала, потом, заглянув ему в глаза, проговорила:

– Мне правда очень жаль, что я обвинила тебя в том, что ты женился на мне из-за денег и положения в обществе.

– Я женился на тебе, потому что хотел, чтобы ты стала моей.

Она улыбнулась с легкой грустью:

– Я тебе верю.

И тут он вспомнил ее слова в тот памятный день на корабле. Она тогда спросила, любит ли он ее. А она?.. Может, она его любит?

Но гораздо важнее понять, способен ли он любить. Дрейк этого не знал, но впервые в жизни ему отчаянно захотелось сказать себе: «Да, способен».

В смущении откашлявшись, он проговорил:

– Дорогая, прости, что я оставил тебя в день нашей свадьбы.

– Ты не должен никогда больше так уходить от спора, – сказала она и снова улыбнулась: – Ты всегда должен стараться все выяснить до конца и все уладить. Это единственный способ сохранить наш брак.

Он не мог с этим согласиться. Иногда его ярость могла принести множество бед. И если такой момент наступал, то лучше держаться от него подальше.

– Наш брак будет прочным, потому что мы хотим сделать его таким, а не потому, что мы всегда будем поступать правильно. Иногда мы можем сделать друг другу больно, но я никогда не оставлю тебя, Тея.

– А я – тебя.

Он даже не представлял, как нуждался в этих ее словах, пока она не произнесла их.

– Где ты был сегодня? – спросила она неожиданно. Он ответил, а затем рассказал, что видел у пакгауза.

– Это просто великолепно! – Она крепко обняла его. – Значит, в ближайшие дни мы обязательно схватим расхитителя. Даже не знаю, как бы мне удалось справиться без тебя.

Восхищение в ее голосе наполнило его чувством глубокого удовлетворения.

– Ты все еще думаешь, что Эмерсон ни в чем не виноват? – Дрейк уже почти не сомневался в том, что этот человек виновен.

Тея прижалась к мужу еще крепче и прошептала:

– Я понимаю, что это слабый аргумент в его пользу, но он так похож на своего дядю. А Эшби Мериуэзер – честнейший человек, почти такой же достойный, как ты.

Дрейк улыбнулся ее комплименту, затем проговорил:

– Ты действительно считаешь, что только по необходимости вышла за меня замуж?

Она потерлась щекой о его плечо.

– Нет. Мне было бы проще думать, что я была вынуждена выйти за тебя, но я сама приняла такое решение, поэтому не могу даже сделать вид, что возможная беременность стала решающим аргументом.

Он немного помолчал, потом спросил:

– Почему было бы проще?

Она провела ладонью по его груди.

– Не знаю, Пирсон. Наверное, мне не хотелось чувствовать ответственность за свое решение.

Дрейк вздохнул с облегчением. Должно быть, ей казалось, что она нарушила обещание, данное своей матери. Но она не стала об этом говорить, и ему следовало довольствоваться тем, что он услышал.

Наклонившись, Дрейк поцеловал жену в лоб.

– Поверь, ты не пожалеешь, что вышла за меня замуж. – Это обещание он намеревался сдержать.

Тея поцеловала его в грудь и тихо сказала:

– Ты тоже не пожалеешь о том, что женился на мне. Хоть я вовсе не идеал, – добавила она, зевнув.

Невероятно, но он почувствовал, что снова возбудился. И ему вдруг пришло в голову, что образцовая леди до смерти надоела бы ему теперь, когда он встретил Тею.

– Дорогая…

– М-м-м?.. – Она снова зевнула.

– Может, ты сейчас и не беременна, но могу тебе твердо обещать, что очень скоро это случится.

Она тихонько рассмеялась, а он вновь ее поцеловал, на сей раз в губы.

На следующее утро, когда Тея обдумывала, какие изменения ей хотелось бы произвести в своем новом доме, дворецкий доложил, что приехала ее тетушка. Дрейк, отправившийся проверить склад с крадеными товарами, настоял, чтобы жена осталась дома. Она пыталась возражать, но он напомнил ей, что утром ее собирается навестить леди Апуорт.

Тея попросила дворецкого проводить посетительницу в гостиную. Она собиралась начать изменения интерьера именно с этой комнаты. Дрейк, судя по всему, предпочитал строгую простоту, но она хотела превратить величественный особняк в уютный дом. При обустройстве гостиной нельзя было ошибиться. Прочные диваны и кресла удобно расположились возле крепких столов, но не хватало безделушек, картин и других мелочей, которые создают в комнате уют.

Она улыбнулась при мысли о том, что постарается сделать уютной эту просторную комнату. Сейчас здесь даже портьеры и обивка мебели были мрачноватые и однотонные, а она предпочла бы бархат с рисунком в теплых желтых тонах.

– Доброе утро, дорогая, – проговорила тетушка. – А где же твой муж? Неужели он оставил тебя одну на следующий день после свадьбы?

Тея улыбнулась:

– Он отправился уладить кое-какие дела в моей компании. – Она не солгала, хотя и не сказала всей правды.

Леди Апуорт одобрительно кивнула, усаживаясь рядом с молодой женушкой:

– Да-да, конечно. Полагаю, тебе не следует заниматься коммерцией, ведь ты теперь замужняя дама.

Тея не собиралась бросать дела компании, но Дрейк объяснил ей, что с родственниками следует соблюдать осмотрительность, поэтому она оставила замечание тетушки без возражений.

– Огромное спасибо за вчерашний прием. Мы доставили вам столько хлопот!

– Какие глупости! Ведь вы – мои родственники.

Повинуясь внезапному порыву, Тея наклонилась и поцеловала тетушку в морщинистую щеку.

– Какая вы славная!..

– Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить вчера такой удар, – продолжала старая дама. – Я никак не ожидала, что Лэнгли вернется в город так рано. Обычно это не в его правилах.

– Не беспокойтесь, со мной все в порядке. Пирсон позаботился обо мне.

– Леди Бойл сказала, что он стремительно вывел тебя из комнаты и она даже не успела сообразить, что вы уезжаете.

– Он хотел дать мне время привыкнуть к мысли, что я увидела своего отца.

Тетушка со вздохом кивнула:

– Да, конечно.

– Джаред тоже был с ним? – С прошлого дня эта мысль не давала Tee покоя.

– Нет, хотя он также вернулся в город.

– Почему они вернулись раньше? – Тея вдруг обнаружила, что ее интересуют дела этой семьи.

– Из-за Айрис. – Тетушка нахмурилась. – Очевидно, они пытаются устроить ее помолвку с герцогом Клэрширом.

– Но ей едва исполнилось шестнадцать!

– Совершенно верно. А его светлости – шестьдесят. Я не понимаю, о чем думает твой отец. Не сомневаюсь, что во всем виновата его жена. Она ужасно честолюбива.

– Не могу поверить, что мать способна отдать свою дочь за старика, который годится ей в дедушки. Это безнравственно.

«Мама не побоялась бы вступить в схватку с самим дьяволом, чтобы избавить меня от такой участи».

– О, дорогая, ты не знаешь эту женщину. Герцог, в каком бы он ни был возрасте, в глазах Жаклин – завидный жених. Я всегда чувствовала, что она так или иначе покажет, как опрометчиво поступил твой отец, когда оскорбил твою мать.

Тея сейчас не хотела думать ни о своем отце, ни о Жаклин. Однако тетушка еще не исчерпала тему.

– Я поговорила с Лэнгли, после того как ты вчера уехала.

Тея посмотрела тете прямо в глаза:

– Что вы ему сказали? Вы раскрыли ему тайну?.. Почтенная дама утвердительно кивнула и, крепко сжав руку своей молодой родственницы, проговорила:

– Пришло время открыть правду, моя дорогая. Я совершила ошибку, отправив твою мать в Вест-Индию. Если бы я этого не сделала, она была бы жива, а твой отец не женился бы на Жаклин.

Хотя тетя уже упоминала об этом раньше, Тея даже не представляла, как глубоко переживала эта достойная женщина давние события, случившиеся в их семье, как нестерпимо терзало ее чувство вины.

Глаза леди Апуорт наполнились слезами, и Тея уже собралась как-нибудь утешить ее, но в этот момент та вновь заговорила:

– Скажи я правду твоему отцу много лет назад, все было бы совсем иначе. – Две слезинки скатились по морщинистым щекам леди Апуорт. – Я дала себе клятву, что если ты когда-нибудь вернешься в Англию, то я открою своему племяннику всю правду.

Душу Теи переполняло глубокое сочувствие к тетушке, к ее неутихающей боли, но вместе с тем ей казалось, что ее предали.

– А вы не подумали, что надо было придерживаться… моего решения?

– Нет, моя дорогая. Я так не думаю. Твой отец совершил ошибку, он ужасно обидел твою мать. По этой причине я поддержала ее, когда она решила бежать вместе с тобой и начать новую жизнь. Но все же твой отец имеет право знать, что ты – его дочь. Его дурной поступок не был направлен против тебя, а за свой грех он заплатил тем, что лишился самого ценного – твоей матери. Ведь он очень ее любил…

Tee хотелось возразить, хотелось сказать, что если бы Лэнгли действительно любил ее мать, то никогда бы не сделал того, что сделал. Однако она промолчала, потому что теперь, будучи взрослой женщиной, прекрасно понимала: не так-то легко судить о побуждениях и поступках других людей.

– Он потерял также и тебя, – продолжала тетушка. – Потерял дочь, которую никогда не знал.

– Пирсон как-то сказал мне нечто подобное, – пробормотала Тея. – Я не хотела признавать это, но, возможно, вы оба правы. И я до сих пор не знаю, смогу ли поддерживать с отцом какие-либо отношения.

Леди Апуорт едва заметно кивнула:

– Я тебя понимаю, дорогая. Теперь ему придется доказать, что он достоин твоей любви.

У Теи болезненно сжалось сердце.

– Вы уверены, что он захочет?..

– Я знаю, что он хочет познакомиться с тобой, но он очень боится скандала из-за своего прошлого. Боится, что правда ранит Айрис и Джареда.

– Если он имеет право знать правду, то и они тоже, – заявила Тея.

Тетушка с грустной улыбкой ответила:

– Ты, конечно, права, и Лэнгли очень скоро поймет это. Сегодня мы обедаем всей семьей в его особняке. Ты пойдешь?

Тея похолодела при мысли о том, что ей придется просидеть весь обед рядом со своим отцом.

– Не думаю, что готова воспользоваться такой возможностью.

Тетушка тяжело вздохнула:

– Ты права, моя дорогая. Возможно, ты найдешь какой-нибудь повод зайти с визитом после обеда. Твои сестра и брат оба будут там.

Тея прикусила губу. В душе ее боролись два чувства – желание увидеться с братом и страх перед необходимостью находиться рядом с Лэнгли.

– Я не знаю, – прошептала она.

Ей требовалось время подумать, да и нельзя было забывать о растратчике. К тому же следовало побеспокоиться о благополучии дяди Эшби. Она не могла забыть о своих обязательствах по отношению к человеку, который когда-то помог им с матерью.

Вернувшись домой, Дрейк нашел свою жену в гостиной; она сидела в глубокой задумчивости. Когда он вошел, Тея молча взглянула на него, и какое-то непонятное чувство стеснило ему грудь. Она была так прекрасна, так отважна, так умна…

Эта женщина рискнула отправиться в неизвестность, подвергая опасности свою жизнь. Она пыталась защитить человека, заменившего ей отца, и упрямо настаивала на том, чтобы лично участвовать в поисках преступника, хотя он, Дрейк, мог бы обойтись и без нее. И теперь он понимал, что именно о такой жене всегда мечтал, поэтому поклялся, что станет для нее хорошим мужем.

– О чем ты думаешь, когда так на меня смотришь? – спросила она наконец.

– О том, что у меня необыкновенная жена и я хочу быть достойным ее.

Тея широко раскрыла глаза, и в них показались слезы. Вскочив с кресла, она бросилась в объятия мужа. Он крепко обнял ее и прижал к груди.

– Пирсон, как ты можешь так думать после всего?

– После чего? – Чуть отстранившись, он взглянул на нее с удивлением.

Она снова прижалась к его груди.

– После всего, что случилось. Я ведь тебя соблазнила. А потом отвергла тебя. Не доверяла тебе. А ты даже теперь занимаешься моим расследованием, хотя у тебя есть собственные дела.

Дрейк невольно улыбнулся:

– Дорогая, поверь, я с величайшим удовольствием позволил тебе соблазнить меня. Думать иначе – полнейший абсурд, ты только оскорбляешь мое мужское достоинство.

Тея сморгнула слезинки с ресниц и с удивлением посмотрела на мужа.

– Более того, если бы ты сразу приняла мое предложение, – продолжал Дрейк, – я не был бы так уверен сейчас, что ты действительно хотела, чтобы мы поженились. Вчера был трудный день для тебя, и ты позволила своим чувствам взять верх над разумом – наговорила много такого, чего на самом деле не думаешь. Но в глубине души ты не сомневалась во мне и доверяла мне.

Она доверяла ему гораздо больше, чем сознавала сама, иначе ни за что не вышла бы за него замуж.

Тея выглядела сейчас такой беззащитной, что он не смог удержаться и поцеловал ее. Она тут же обвила руками его шею и ответила на поцелуй, ответила с такой страстью, что Дрейк забыл о том, что привел с собой посетителей.

Внезапно за спиной его послышалось деликатное покашливание – оказалось, что гости уже вошли в гостиную.

Отстранившись от жены, Дрейк проговорил:

– Дорогая, я хочу доказать тебе, что могу заниматься расследованием без всякого ущерба для моих собственных дел. Мне не хотелось бы, чтобы ты думала, будто я плохой коммерсант.

Тея с улыбкой ответила:

– Я рада слышать это, потому что очень высоко ценю твои деловые способности.

Она опять к нему прижалась, и было совершенно очевидно, что деловые качества мужа в данный момент не очень-то ее интересуют.

– Мистер Дрейк…

Тея взглянула через плечо мужа, и глаза ее широко раскрылись – она только сейчас поняла, что у них посетители.

– Я привел с собой гостей, дорогая, – проговорил Дрейк.

Она поспешно отпрянула от него, смутившись так, что ее щечки приобрели окраску цветущей розы.

Дрейк же, повернувшись к двоим мужчинам, стоявшим у двери, продолжал:

– Бартон уже собрался бежать из Лондона, когда Хансен, отличный парень, стоящий сейчас с ним рядом, убедил его пойти поговорить со мной.

Тея пересекла комнату и остановилась перед Бартоном:

– Значит, ты привел его сюда, чтобы я тоже могла допросить его?

Белокурый молодой человек судорожно сглотнул – судя по всему, он ужасно нервничал.

– Я не сделал ничего предосудительного.

– Тогда зачем вы собирались покинуть Лондон? – спросила Тея, пристально глядя на молодого человека.

У Дрейка на сей счет были свои соображения – ведь именно Эмерсон Мериуэзер входил в склад, где хранились похищенные товары. А рассказ Бартона лишь подтверждал вину этого человека.

Понимая, что Тея очень расстроится, узнав о виновности Эмерсона, Дрейк обнял ее за плечи и прижал к себе.

– Бартон, расскажите моей жене то, что рассказали мне.

– Мистер Мериуэзер пришел ко мне и сообщил, что вы подозреваете меня в краже товаров из пакгауза. И сказал, что поможет мне укрыться где-нибудь подальше от Лондона, пока он не найдет истинного виновника. Он утверждал, что вы собираетесь отправить меня в Ньюгейт. – Бартон содрогнулся, произнося название тюрьмы. – Но я ничего не крал. Я заметил неточности в бухгалтерских книгах несколько месяцев назад. Когда я обратился с этим к мистеру Мериуэзеру, он сказал, что посмотрит, в чем дело, но скорее всего это просто ошибки в расчетах. Поскольку он отвечал за отчетность, мне не оставалось ничего другого, как только принять его слова на веру.

– Вы могли сообщить мне об этом в письме, – упрекнула его Тея.

Бартон со вздохом кивнул:

– Да, но я не был ни в чем уверен, а мистер Мериуэзер после этого стал сам вести все счета. Он держал бухгалтерские книги у себя в кабинете и тщательно запирал их. Я не имел возможности обосновать свои подозрения.

– Вам следовало бы постараться. – Дрейк покосился на жену и еще крепче прижал ее к себе. Ему невыносима была мысль, что он мог потерять ее. – Видите ли, Бартон, когда Тея обнаружила неувязки в бухгалтерских отчетах, Мериуэзер подослал к ней своего сообщника, который пытался ее убить.

Лицо Бартона покрылось мертвенной бледностью.

– О, я не знал… – прошептал он. Тея стиснула руку мужа:

– Но ведь убить меня не удалось, любовь моя.

Действительно ли он – ее любовь? Дрейк не мог потребовать ответа на этот вопрос прямо сейчас, но решил, что потом непременно этим займется.

Тея окинула Бартона оценивающим взглядом:

– Полагаю, вы понятия не имеете, кого мистер Мериуэзер послал на наш остров.

– Вы хотите сказать, что не знаете этого? – удивился молодой человек.

– Нет, не знаю.

– Мне кажется, я могу ответить на этот вопрос, – проговорил Бартон. – Я видел, как мистер Мериуэзер заплатил значительную сумму одному из наших прежних портовых рабочих, перед тем как отправить его на борт корабля, направлявшегося на остров.

– Разве его поведение не показалось вам подозрительным?! – в ярости закричал Дрейк.

– Я счел, что было бы неблагоразумно обсуждать действия мистера Мериуэзера, – ответил Бартон.

Сжав кулаки, Дрейк шагнул к молодому человеку, но Тея придержала мужа за плечо.

– Пирсон, ты должен держать себя в руках, – сказала она. – Ведь теперь мы знаем, кого отправили на остров. Мистер Бартон может описать нам этого человека и сообщить его имя.

Бартон охотно закивал:

– Да, конечно, могу.

– Что ж, выкладывайте побыстрее, – поторопил его Дрейк.

Дрейк все еще был зол, когда два часа спустя правил лошадьми, направляясь к конторе «Мериуэзер шиппинг». Бартон и Хансен следовали за ним в наемном кебе. Тея, сидевшая рядом с мужем, довольно долго молчала, потом вдруг заговорила:

– Леди Апуорт приезжала меня навестить.

– Да, она говорила, что заедет. – Дрейк ждал, когда жена наконец выскажет то, что ее тревожило.

– Она сказала Лэнгли правду.

– Дорогая, никто не может вынудить тебя видеться с ним. Я этого не допущу.

Краем глаза он заметил, как она кивнула.

– Спасибо тебе, Пирсон.

– Ты хочешь встречаться с ним?

– Я… – Она немного помолчала. – Я хочу, чтобы он объяснил мне, почему никогда не пытался найти маму, почему женился на Жаклин.

Неожиданная мысль пришла Дрейку в голову.

– Если он никогда не искал жену, значит, не мог знать наверняка, что твоя мать умерла. Ведь он оказался двоеженцем. Твоя же мать еще не умерла, когда он женился во второй раз?

– Нет, не умерла.

– Подлый ублюдок, – проворчал Дрейк. Что ж, ничего удивительного, что Тея так упорно не желала признавать своего отца.

– Ты был прав, когда говорил, что ему недостает порядочности, – продолжала она, глядя куда-то в сторону.

– И все же твоя тетя сказала ему правду о тебе. Зачем?

– Она чувствует себя виноватой в смерти моей матери и в женитьбе Лэнгли на Жаклин.

Дрейк кивнул:

– Да. Трудно выносить такое бремя.

– Конечно, трудно. Почти так же трудно, как мне… Ведь если бы я не появилась на свет, мама никогда бы не покинула сына и не поселилась бы на острове, который в конце концов убил ее.

Дрейку знакомо было это чувство вины, и он не желал, чтобы его жена тоже терзалась этим чувством.

– Ты для своей матери была даром судьбы, а не проклятием. Ты должна признать это, Тея, иначе все жертвы, которые она принесла, чтобы вырастить тебя, будут напрасны.

Почувствовав на себе ее обжигающий взгляд, Дрейк на миг перестал следить за дорогой, чтобы заглянуть Tee в глаза.

– Это правда, – сказал он.

– Тогда и ты тоже должен признать, что явился даром Божьим для своей матери, а ее жертвы, чтобы вырастить тебя, были не напрасны.

Дрейк хрипло рассмеялся:

– Просто у нее не было выбора. Тея отрицательно покачала головой:

– Не говори глупости. Она могла уехать в провинцию, родить там и отослать тебя куда-нибудь подальше, так что об этом никто никогда бы не узнал. Связей твоего деда было бы вполне достаточно, чтобы сохранить тайну.

Дрейк молча потупился, понимая, что жена права. Ведь мать действительно так сильно любила его, что решилась из-за него всю жизнь терпеть порицание общества. Она хотела сама его вырастить, чтобы иметь право называть своим сыном.

На глаза его навернулись слезы, и он, моргнув, сказал:

– Да, верно, мама – особенная женщина.

– Конечно, – кивнула Тея. – И доказательство – твое прекрасное воспитание.

Слова жены проникли глубоко в сердце Дрейка и согрели ему душу.

С тех пор как он встретил эту женщину, он все меньше и меньше заботился о том, чтобы доказывать что-то придирчивому свету и своему отцу. В этот самый момент желание доказать отцу, что он чего-нибудь да стоит, исчезло полностью. Тея была права – его жизнь определялась любовью матери, а не отречением отца. И оценивать его следовало по тому, каким человеком он стал, а вовсе не по тому, какой мужчина помог его появлению на свет.

Облегчение, которое принесли ему слова Теи, нельзя было сравнить ни с чем, и это – еще один повод отблагодарить Творца за то, что Тея стала его, Дрейка, женой.

Когда они подъехали к пакгаузу, Дрейк настолько смягчился, что ему уже не хотелось подвергать Эмерсона пыткам, перед тем как убить.

Глава 19

Я подхватила лихорадку. Я совсем обессилела и знаю, что дальше будет еще хуже. В течение десяти лет я наблюдала, как от этой болезни умирают другие, и знаю, что меня ждет. Я пыталась бороться с недомоганием, но чувствую, что слабею. Жалею же только об одном – что не вернулась в Англию раньше, чтобы увидеться со своим сыном. А ведь оставалось ждать так недолго/ Поездка была уже запланирована, но теперь я знаю, что ей не суждено состояться. Я никогда не коснусь его лица, не услышу его смеха. И он никогда не увидит меня, никогда не узнает, как росла моя любовь к нему все эти годы вынужденной разлуки.

16мая 1807 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Когда Тея вслед за Дрейком вошла в контору «Мериуэзер шиппинг» – уже во второй раз с тех пор, как они прибыли в Англию, – ей стало не по себе. Мысль о том, что племянник Эшби Мериуэзера будет арестован, приводила ее в отчаяние.

Если бы речь шла только о хищениях, она бы просто уволила этого человека без рекомендаций, но он нанял кого-то, чтобы ее убить, и она не могла быть уверена, что дяде Эшби и сейчас не грозила опасность.

В пустом коридоре, ведущем к кабинету Эмерсона, гулко раздавались шаги Теи и Дрейка, а также Хансена с Бартоном и еще двоих полицейских с Боу-стрит, посланных им в сопровождение. Дрейк настоял на присутствии полицейских, чтобы сразу взять Эмерсона под арест.

Конечно, Дрейк предпочел бы сам свершить правосудие – Тея в этом не сомневалась. Эмерсону грозила тюрьма и, возможно, ссылка в Австралию. Но если бы он только знал, что это наказание было сущим раем по сравнению с тем, что собирался сделать с ним Дрейк, дай ему волю.

Постучав в дверь кабинета, Тея и Дрейк вошли. Эмерсон, сидевший за письменным столом, встретил их лучезарной улыбкой:

– Примите мои поздравления, мистер и миссис Дрейк! Я сегодня прочел сообщение о вашем венчании в утренней газете.

Тея не могла поверить, что этот милый, жизнерадостный человек был виновен в хищениях и покушениях на ее жизнь. Он так искренне обрадовался, увидев ее, и почему-то имел при этом почти самодовольный вид. Но тут в кабинет вошли полицейские, и улыбка сползла с его лица.

– Я опасался, что дядюшкин план добром не кончится, но он был уверен, что вы не станете сообщать в полицию, – проговорил Эмерсон. – Видите ли, я должен вам кое о чем рассказать.

Дрейк медленно снял перчатки.

– К несчастью для вас, мы уже сами все выяснили.

– Я сказал им правду, мистер Мериуэзер, – вмешался Бартон.

Эмерсон взглянул на Бартона так, словно тот сошел сума.

– Правду?..

Сердце Теи защемило от печали.

– Дядя Эшби будет очень расстроен, – сказала она со вздохом.

Дрейк стоял рядом с ней, задыхаясь от ярости. Под его взглядом Эмерсон густо покраснел, и на лбу молодого человека выступили бисеринки пота.

– Сейчас я бы и сам не прочь как следует отчитать старика. – Эмерсон взглянул в сторону полицейских. – Уверяю вас, нет никакой необходимости в их присутствии.

Тея пристально посмотрела на Эмерсона. Неужели у этого человека совсем нет совести?

– Напротив, их присутствие совершенно необходимо, – заявила она. – Не будь их здесь, мой муж мог бы поддаться соблазну и расправиться с вами на свой лад. Вы должны благодарить Бога, что мне удалось настоять на своем и привести их с собой.

Эмерсон нахмурился и, вытащив из кармана платок, утер пот со лба. Поднявшись с кресла, он проговорил:

– Вы неправильно истолковали мои намерения. Если вы позволите мне объяснить, то все прояснится.

– Не нужно никаких объяснений. Ваше поведение говорит само за себя.

Дрейк шагнул к нему, и Эмерсон отшатнулся, словно в ожидании удара.

– Арестуйте его! – сказал Дрейк ледяным тоном. Полицейские с Боу-стрит двинулись вперед, но Эмерсон, вытаращив глаза, попятился кокну.

– Прошу вас, только позвольте мне объяснить, – бормотал он, с мольбой глядя на Тею.

Но сердце ее ожесточилось, и она отрицательно покачала головой:

– Нет смысла отпираться. Факты свидетельствуют не в вашу пользу.

– Нет никаких фактов – я хочу сказать, на самом деле нет. – Он продолжал пятиться от приближавшихся к нему полицейских. – Все это – часть дядюшкиного плана. Он хотел заманить вас сюда, в Англию.

Тея не придала значения отчаянной искренности его тона. Ему бы писать дешевые романы, так убедительно он лгал.

– Дядя Эшби никогда не простил бы того, кто пытался меня убить.

– Убить вас? О чем это вы?.. – пролепетал Эмерсон.

– Черт побери, ты прекрасно знаешь, о чем она говорит! – прорычал Дрейк.

– Они знают про человека, которого вы наняли, чтобы он отправился на остров и шпионил за миссис Дрейк, – раздался из-за спины Теи голос Бартона.

На круглом лице Эмерсона отразилось замешательство.

– Какой еще человек? Я никого не нанимал.

– Бесполезно отрицать это, сэр. Я все им рассказал.

– Вы раскрыли план дяди Эшби?! Вы читали мои письма?! – Эмерсон изобразил возмущение. – То-то мне казалось по их виду, будто их кто-то читал. Но восковая печать была цела.

– Я не буду ради вас лгать, сэр. Мистер и миссис Дрейк уже знают правду. Вы похищали товары компании.

– Да, конечно… Только я их на самом деле не похищал, а временно хранил в другом месте. В противном случае план дяди не удался бы.

Тея в удивлении уставилась на Эмерсона. Этот человек сошел с ума! Ему самое место в Бедламе. Он рассказывает о своем вероломстве так, словно действовал с полного одобрения дяди Эшби. Возможно, он заслуживает жалости, но он же нанял кого-то, чтобы ее убить.

Тея отвернулась от несчастного, не в силах больше его видеть.

– Пожалуйста, уведите его, – сказала она полицейским.

– Нет! Вы должны меня выслушать! Я могу доказать, что говорю правду. Уверяю вас.

– Подождите! – властно прозвучал голос Дрейка. Полицейские остановились.

– Объясните-ка мне этот план вашего дяди.

Покосившись на Бартона, Тея заметила, что он внезапно изменился в лице, но уже в следующее мгновение молодой человек снова овладел собой.

Эмерсон же, приблизившись к письменному столу, вновь заговорил:

– Дядя Эшби написал мне несколько месяцев назад. Он просил помочь ему осуществить план, цель которого – вынудить мисс Селуин – я имею в виду миссис Дрейк – приехать в Англию. Здесь у меня хранятся его письма как доказательство.

Эмерсон опустился на колени возле стола и отпер нижний ящик. Порывшись в бумагах, он выпрямился и, смертельно побледнев, воскликнул:

– Письма исчезли!

Тея в ярости прокричала:

– Конечно, их там нет! Дядя Эшби не мог одобрить ваши действия. Что за глупости! – Она взглянула на Дрейка: – И мы должны это слушать?!

К ее удивлению, муж утвердительно кивнул:

– Да, думаю, должны. – Он обернулся к полицейским. – Пожалуйста, встаньте возле двери.

При этих словах позади Теи раздался сдавленный возглас, и она, ощутив холодное прикосновение металла к шее, почувствовала, как чьи-то пальцы больно впились ей в плечо. Она увидела выражение гнева и ужаса на лице Дрейка и в тот же миг поняла: рука, так грубо схватившая ее, принадлежит Бартону.

– Я не собираюсь стоять тут и слушать ваши объяснения. Мы с миссис Дрейк немного прогуляемся. – Бартон начал медленно отходить к двери, увлекая за собой Тею. Дуло его пистолета больно врезалось ей в шею. – Если кто-нибудь попытается преследовать меня, я ее пристрелю.

– Какая вам польза от ее смерти? – проговорил Дрейк.

– Надеюсь, мне не придется ее убивать, – ответил Бартон. Окинув взглядом комнату, он добавил: – Пусть все отойдут и встанут за письменным столом! – Когда Хансен замешкался, Бартон рявкнул: – Ну, живо!

Вскоре все мужчины оказались позади письменного стола. Тея же, взглянув на них, поняла: ей следовало как можно быстрее что-нибудь предпринять, потому что испуганные мужчины способны совершать совершенно непредсказуемые поступки, – она не раз видела подобное на своем острове.

– Бросьте сюда ваши ключи! – приказал Бартон Эмерсону.

Эмерсон нахмурился, но сделал то, что ему велели. Взяв с письменного стола увесистую связку ключей, он бросил ее Бартону.

– Поднимите! – приказал Бартон Tee, отстранив пистолет от ее шеи, но направив ствол на нее.

«Возможно, это мой единственный шанс», – подумала она, наклоняясь, чтобы поднять ключи. Выпрямляясь, Тея размахнулась и изо всех сил ударила Бартона кулаком с зажатыми в нем ключами в самое, как учил ее Виски-Джим, уязвимое место мужчины. При этом она моментально метнулась в сторону, стараясь увернуться от нацеленного на нее пистолета. Бартон взвыл от боли, и тотчас же прогремел выстрел. Но пуля, никого не задев, угодила в полированную поверхность письменного стола.

В следующее мгновение снова раздался вопль Бартона, и Тея, обернувшись, увидела, как ее муж бьет Бартона головой о стену. Несколько секунд спустя белокурый щеголь рухнул на пол и, вздрогнув несколько раз, затих.

Полицейские тут же подняли Бартона, чтобы привести его в чувство, а Дрейк бросился к жене и опустился перед ней на колени.

– С тобой все в порядке, любимая?

Она взглянула на него из-под ресниц. Наконец-то он назвал ее «любимая».

– Да, все в порядке. Но мне бы хотелось подняться с пола.

– Да-да, конечно…

– Пирсон, но почему… – Она не успела больше ничего сказать, потому что он впился в ее губы жарким поцелуем.

Когда же Дрейк наконец прервал поцелуй, она едва могла дышать.

– Ты очень рисковала! – воскликнул он, по-прежнему сжимая жену в объятиях.

– Я рисковала бы больше, если бы он увел меня с собой.

При этих ее словах Дрейк невольно содрогнулся, и глаза его затуманились.

– Дорогая, больше никогда… Она поцеловала его в подбородок.

– Конечно, больше никогда.

Он с такой силой прижал ее к себе, что она тихонько вскрикнула, протестуя. Ослабив объятия, Дрейк поднял жену на ноги.

Тут Эмерсон подошел к Бартону – тот уже начал приходить в себя.

– Я так доверял вам, а вы предали меня.

Бартон промолчал; казалось, он вовсе не раскаивался.

– Уведите его, – сказал Дрейк полицейским. – Мы зайдем позже, чтобы официально оформить обвинения. – Повернувшись к Хансену, он добавил: – Отправляйся с ними. Я не хочу, чтобы он ускользнул, понимаешь?

Хансен утвердительно кивнул:

– Вы можете рассчитывать на меня, сэр.

Когда полицейские вывели Бартона из кабинета, Дрейк обратился к Эмерсону:

– Объяснитесь же! Мериуэзер-младший поморщился:

– Не уверен, что смогу все объяснить, но я начинаю понимать, что случилось. Почему бы вам с миссис Дрейк не присесть?

Дрейк последовал совету Эмерсона, но вместо того, чтобы предложить Tee кресло, усадил ее к себе на колени. Ей и в голову не пришло возражать, и она тут же прижалась к мужу покрепче.

Прежде чем усесться за стол, Эмерсон налил себе и Дрейку виски, а также бокал хереса для Теи. Она сделала маленький глоточек вина, тогда как муж ее осушил стакан виски одним глотком. Тея уставилась на него в изумлении.

– Сейчас мне это необходимо, поверь, – словно извиняясь, проговорил Дрейк.

Еще крепче прижавшись к мужу, Тея обратилась к Эмерсону:

– Что это за план, о котором вы нам говорили?

– Дядя Эшби и леди Апуорт отчаялись убедить вас когда-нибудь отправиться в Англию. И ему пришла в голову мысль создать видимость, что в лондонской конторе завелся вор. Он был уверен, что вы отправитесь лично расследовать это дело, так как не позволите ему предпринять такое опасное для его здоровья путешествие.

– Очень умно придумал! – воскликнула Тея.

Что ж, дяди Эшби оказался прав: она отреагировала именно так, как он предполагал.

– Вы говорите, леди Апуорт была в курсе этих планов?

– Да, мистер Дрейк.

– Но каким образом Бартон оказался замешан? – спросила Тея.

Эмерсон вытащил из ящика письменного стола восковую печать. Она была в точности такой же, как у дяди Эшби.

– Должно быть, он вскрывал письма, читал их, а потом запечатывал этой печатью.

Тея кивнула:

– Ясно. Но на что же он рассчитывал?

– На деньги, разумеется. – Эмерсон в смущении потупился: – Видите ли, я только на этой неделе обнаружил пропажу товаров из тайного склада. Теперь я думаю, что Бартон уже давно крал оттуда, надеясь свалить пропажу на меня.

– Но, читая ваши письма, он, несомненно, должен был понимать, что дядя Эшби очистит вас от всяких подозрений.

– Тем временем он был бы уже далеко от Англии, – вмешался Дрейк. – Вспомни, он украл и все письма тоже.

– Ты думаешь, он собирался бежать?

– Я в этом уверен. Хансен поймал его, когда он пытался покинуть Лондон, если помнишь.

– Значит, он старался избежать встречи с Эмерсоном? Дрейк утвердительно кивнул:

– Совершенно верно.

Эмерсон отхлебнул из своего стакана и проговорил:

– Я полностью доверял ему. Конечно же, я теперь оставлю свой пост. Я оказался не способен судить здраво…

– Какие глупости! – воскликнула Тея. – Каждого может ввести в заблуждение ловкий мошенник. И я полагаю, что нам необходимо обсудить вопрос о партнерстве. Ведь теперь, когда я вышла замуж, я уже не смогу участвовать в делах так же, как прежде.

Тея не собиралась прекращать свою деятельность, но Эмерсона необходимо было как-то поддержать, и она решила произвести его в компаньоны.

Эмерсон просиял:

– Вы серьезно?!

– Совершенно серьезно, – ответила Тея с улыбкой. – Вы собираетесь вскоре жениться, не так ли? Не сомневаюсь, что ваша жена будет довольна таким изменением в вашем положении.

Эмерсон густо покраснел.

– О, она прекрасная женщина. Из очень хорошей семьи. Могла бы выйти за любого, но приняла мое предложение.

Тея припомнила слухи о любовнице и больше уже не сомневалась в том, что они совершенно безосновательны. Эмерсон, несомненно, был без ума от девушки, на которой собирался жениться.

– Я думаю, мы сделаем вас компаньоном. Это будет вам свадебным подарком. Дядя Эшби, безусловно, одобрит. – Она покосилась на мужа: – Что ты об этом думаешь?

– Я думаю, что любой человек, хоть в малейшей степени причастный к тому, что мы с тобой встретились, заслуживает награды.

При этих словах сердце Теи наполнилось нежностью, а Эмерсон так и светился от счастья.

Тея свернулась под боком у Дрейка, пресыщенная его ласками. Он привез ее домой, ненадолго задержавшись, чтобы предъявить официальные обвинения Бартону, и отвел прямо в постель.

– Трудно поверить, что все наконец закончилось. – Она сладко зевнула.

– Если бы мы постоянно не следили за Бартоном и Эмерсоном, то так никогда и не узнали бы, кто повинен в покушениях на твою жизнь, – проговорил Дрейк.

Успокаивая мужа, Тея погладила его по груди. Но и она не могла без гнева думать о Бартоне. Этот мерзавец нанял кого-то шпионить за ней, распорядившись устроить несчастный случай, если она захочет отправиться в Англию.

– Представляешь, он собирался убить меня всего лишь для того, чтобы обезопасить себя и те несколько тысяч фунтов, которые украл у компании.

– Дорогая, есть люди, способные убить за рюмку виски.

Но ее муж был не из их числа. Он честно сколотил свое состояние и никогда не прибегал к недостойным методам, добиваясь своего.

Она прикоснулась губами к его плоскому соску и улыбнулась, когда он вздрогнул.

– Думаю, настало время исполнить второе обещание, данное мною матери.

Дрейк обнял ее за плечи:

– Ты хочешь, чтобы я отправил Джареду приглашение?

Она заглянула в темную глубину его глаз:

– Нет. Я хочу отправиться в особняк Лэнгли.

– Ты уверена?

Она утвердительно кивнула:

– Абсолютно.

– А когда?

– Тетушка сказала, что у них сегодня семейный обед. И пригласила нас заехать после обеда. Ты ведь поедешь со мной, правда?

– Дорогая, как ты можешь сомневаться?

Для встречи с отцом Тея надела одно из своих новых платьев – его густо-лазоревого цвета муслин выгодно оттенял голубизну ее глаз и удачно контрастировал с темными волосами. По крайней мере так сказала Мелли. Завышенная талия изящно подчеркивала женственные изгибы ее тела, и Дрейк, увидев жену, в восхищении воскликнул:

– Ты прекрасно выглядишь, Тея!

– Спасибо.

Он и сам великолепно выглядел в своем черном вечернем костюме, и она сказала ему об этом.

Дрейк помог жене надеть плащ и подвел к карете. Путь до особняка Лэнгли оказался слишком короток, чтобы как следует обдумать предстоящую встречу. Казалось, едва карета тронулась с места – и в следующий момент уже остановилась перед домом ее отца.

Дворецкий без доклада проводил их в гостиную, когда Тея сказала, что их ожидает леди Апуорт. Входя в комнату, Дрейк покровительственно обнял жену за талию, и она прижалась к нему, чтобы чувствовать его поддержку.

В кресле возле камина расположилась женщина средних лет – должно быть, Жаклин. Она плела кружева. Остальные присутствующие играли в карты за небольшим столиком.

Леди Апуорт сидела лицом к двери, напротив высокого молодого мужчины с темными, почти черными волосами. Джаред. Айрис же сидела справа от тетушки, а Лэнгли – напротив своей дочери.

Когда они вошли, леди Апуорт оторвала взгляд от карт и приветствовала их радостной улыбкой:

– Тея! Мистер Дрейк! Как приятно, что вы решили присоединиться к нам! Теперь мы и в самом деле собрались всей семьей.

Лэнгли резко вскинул голову и впился взглядом в Тею и Дрейка. Айрис тоже оставила карты, чтобы взглянуть на вновь прибывших. Она улыбнулась так же дружелюбно, как и тетушка.

Узнав их, Лэнгли широко раскрыл глаза и повернулся к леди Апуорт:

– Почему ты не сказала мне, что пригласила к нам мистера и миссис Дрейк?

Старая дама пожала плечами:

– Я не была уверена, что они приедут. Мне не хотелось порождать напрасные ожидания. – Не дожидаясь, когда ее племянник ответит, она обратилась к Айрис и Джареду: – Дети, мне хотелось бы познакомить вас с вашей сестрой. Это Тея Дрейк, урожденная Селуин.

И тут же раздался пронзительный голос Жаклин:

– Джеффри, не позволяй этой женщине делать ложные заявления! Сейчас же выставь ее отсюда!

Tee хотелось придушить тетушку за ее прямолинейность, но тем не менее правда теперь вышла наружу. Она устремила взгляд на женщину, занявшую в свете место ее матери. Тею захлестнула волна жалости к бедняжке. Будущее сулило ей весьма неприятные разоблачения.

В ответ на слова своей жены Лэнгли решительно покачал головой:

– Мы не можем больше скрывать правду, моя дорогая. Тетушка полна решимости все открыть.

По словам своего отца Тея поняла, что он уже сообщил все своей жене.

Тут Джаред встал и повернулся к Tee. Она сразу же заметила шрам на его лице. Глаза же его смотрели настороженно. Затем он перевел взгляд на Дрейка.

Tee очень хотелось бы понять, о чем сейчас думал Джаред. Этого момента она ждала всю свою жизнь. Хотел ли он познакомиться с ней? Захочет ли признать ее своей сестрой?

Тея протянула ему тетради, которые держала в руке:

– Это дневники нашей матери. Когда она умирала, я обещала ей, что обязательно передам их тебе. Ей хотелось, чтобы ты знал, как сильно она тебя любила.

Джаред не шевельнулся, чтобы принять переплетенные в кожу тетради.

– Моя мать умерла вскоре после моего рождения. Глаза Теи наполнились слезами.

– Нет, это не так. Твой отец… – Она укоризненно взглянула на Лэнгли. – Наш отец отнял тебя у нее и сказал, что она никогда больше не увидит сына. Он ничего не знал обо мне, и мама боялась, что если узнает, то отберет и меня тоже. Она бежала вместе со мной в Вест-Индию, где и умерла.

Джаред, прищурившись, посмотрел на отца:

– Это правда?

Лэнгли смертельно побледнел.

– Да, правда.

Тея приблизилась к брату – и вдруг неожиданно для самой себя спросила:

– Можно мне прикоснуться к тебе?

Глаза Джареда расширились, но в остальном выражение его лица не изменилось.

– Я видела много рисунков, на которых был изображен ты. Я так часто пыталась представить тебя, представить, о чем ты думаешь, что делаешь… Мне нужно почувствовать, что ты существуешь на самом деле. – Она протянула руку и, поскольку он не отшатнулся, дотронулась до шрама на его щеке. Кончики ее пальцев задрожали, коснувшись рубца на коже. – Мне приснился сон. Ночной кошмар. Приснилось, когда это случилось.

Он ничего не сказал, и Тея опустила руку. Затем положила дневники матери на столик.

– Когда-нибудь ты захочешь прочесть их. Захочешь узнать о ней. Может быть, когда-нибудь тебе захочется узнать и меня.

Она повернулась, собираясь отойти. Обещание, данное матери, было выполнено.

Тут Джаред вдруг протянул руку и придержал ее за локоть:

– Я давно знаю тебя. Да, я много раз видел тебя во сне. Однажды мне приснилось, что ты неудержимо рыдаешь, и я отчаялся утешить тебя, но ты оставалась всего лишь призраком из моих снов. Ненастоящей.

Слабый сдавленный стон вырвался из горла Теи. Она бросилась к брату, оросив слезами его рубашку. Он неловко обнял ее и принялся поглаживать по спине.

Внезапно все, кто находился в комнате, заговорили разом. Пронзительный голос Жаклин перемежался со строгими утверждениями леди Апуорт. Лэнгли спорил о чем-то с Айрис, а Дрейк пытался перекричать всех, призывая к спокойствию.

Джаред отпустил сестру, и Дрейк снова привлек жену к себе. Тут Айрис потребовала объяснений, и Тея попыталась что-то ей рассказать, хотя ее постоянно прерывали. Когда она закончила, Айрис спросила у отца:

– Папа, почему ты не отыскал мать Теи?

Сердце Теи бешено забилось. Она в напряжении ждала ответа на вопрос, который ей очень хотелось задать самой.

Лэнгли подошел к Жаклин и провел ладонью по ее плечу. Тея по достоинству оценила эту демонстрацию поддержки. Должно быть, Жаклин было нелегко узнать о неблаговидных поступках своего мужа.

– Так как же, папа? – напомнила Айрис.

– Сначала я думал, что она сбежала с Эсткотом. – Тея задохнулась от ярости, и Лэнгли тяжело вздохнул. – Она покинула Лондон в то же самое время, что и он. К тому моменту она отвергла меня, и я думал, она решила, что вышла замуж не за того человека. Понимаешь ли, мы с Эсткотом оба ухаживали за ней. Когда он вернулся в столицу с подмоченной репутацией из-за того, что случилось в провинции, я понял, что Анна никогда не была с ним. Понял, что я во всем ошибался.

– Почему же вы тогда не стали ее искать?! – вырвалось у Теи.

Ее отец снова вздохнул:

– Я был слишком горд, чтобы просить. Я подумал, что если она сохранила теплые чувства ко мне или своему сыну, то непременно вернется.

– Она очень боялась потерять и меня тоже.

Дрейк еще крепче прижал Тею к себе, как бы напоминая об их разговоре, касавшемся добровольной жертвы ее матери и той радости, что она получала, воспитывая дочь.

Лэнгли кивнул. Казалось, он старел прямо на глазах.

– Теперь я это понимаю.

Айрис взглянула на отца так, словно он был бабочкой, насаженной на булавку.

– Думаю, что если бы я любила кого-то, то непременно попросила бы прощения.

Лэнгли промолчал. Жаклин, тоже молча, обняла его за плечи.

Тея задумалась: действительно ли эту пару связывала настоящая любовь? Она надеялась, что так. В противном случае их браку не пережить ее последнего откровения.

В этот момент Айрис спросила:

– Когда умерла ваша мать?

Тея набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула. Она встретилась взглядом с тетушкой и увидела в ее глазах непреклонное требование правды.

– Десять лет назад.

Глава 20

Сегодня я получила письмо от леди Апуорт. Там был набросок – изображение Джареда. Он выглядит совсем как мужчина. Сердце мое сжимается, когда я думаю, что могу не узнать свое собственное дитя, встретившись с ним лицом к лицу, – правда, на это мало шансов. Я ищу его черты вTee, надеясь, что он схож: с ней и в способности любить. Она так щедро проявляет свою любовь… Я должна научить ее защищать свое сердце – она слишком охотно открывает его другим. Боюсь только, что на это остается совсем мало времени.

23 ноября 1809 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Айрис с удивлением уставилась на нее, затем перевела взгляд на родителей, потом снова на Тею.

– Но мне уже шестнадцать. Тея кивнула:

– Да.

Гробовое молчание, воцарившееся в комнате, тяжелой глыбой обрушилось на нее, и она обернулась к Дрейку в надежде почерпнуть силы для заключительной схватки.

С нежностью глядя на нее, он сказал:

– Правда освободит нас, Тея. И не важно, как трудно об этом говорить.

Она утвердительно кивнула и снова повернулась к родственникам:

– Когда мама узнала о последнем предательстве Лэнгли, она была раздавлена, опустошена… Я думаю, леди Апуорт скрывала это от нее, пока могла, но дядя Эшби наметил поездку в Англию. Мама собиралась его сопровождать. Она хотела повидать Джареда. Леди Апуорт поняла, что эта поездка обернется катастрофой, и написала маме правду.

Все краски покинули лицо Джареда, только розовый шрам резко выделялся на бледной щеке. Он с возмущением посмотрел на отца; глаза его обвиняли.

– Ты женился на Жаклин, когда моя мать была еще жива!

Лэнгли ничего не ответил, и Джаред вновь обернулся к Tee. Она видела боль в его глазах, и ей отчаянно хотелось утешить брата.

– Мама отменила свою поездку в Англию, опасаясь скандала, который непременно уничтожил бы всех вас, если бы правда вышла наружу. Так продолжалось до тех пор, пока ей в голову не пришла мысль использовать недостойное поведение Лэнгли для шантажа.

– Она собиралась его шантажировать? – спросил Джаред.

– Она собиралась заставить его разрешить ей видеться с тобой.

– Но она так и не приехала. Я никогда не встречался с ней.

Тея прикусила губу.

– Да, ты никогда ее не видел. Она подхватила лихорадку за две недели до отплытия нашего корабля. Хотя она немного оправилась, у нее уже не хватало сил, чтобы предпринять столь утомительное путешествие. В конце концов новый приступ лихорадки убил ее.

Теперь, когда вся правда открылась, Тея почувствовала себя смертельно уставшей. Ей хотелось побыстрее уехать домой, хотелось, чтобы Дрейк сжимал ее в объятиях, пока она не уснет, хотелось почувствовать себя с ним в безопасности. И еще ей хотелось протянуть руку и утешить своего брата, но у нее не было на это права. Ведь они были чужими, совсем незнакомыми людьми.

Лэнгли взглянул на Джареда, смотревшего на него так, словно он, его отец, превратился в самого дьявола. И тут Лэнгли наконец заговорил:

– Пойми, я убедил себя, что твоя мать действительно умерла, в противном случае она вернулась бы ко мне, к тебе. Затем появилась Жаклин. Она носила Айрис, и я не мог допустить, чтобы мой ребенок прожил жизнь с клеймом незаконнорожденного.

Жаклин разразилась бурными рыданиями и выбежала из комнаты.

Айрис, скрестив руки на груди, проговорила:

– Зная маму, полагаю, что она соблазнила тебя и с помощью беременности заманила в ловушку, вынудив жениться на ней. Будучи дочерью сквайра, она, вероятно, решила, что стоит рискнуть ради того, чтобы выйти замуж за графа. – Девушка вздохнула: – Бедная мама…

Внезапно лицо Айрис прояснилось и улыбка, подобная полуденному солнцу, засияла на губах.

– Это означает, что я – бастард. Дрейк, стоявший рядом с Теей, оцепенел.

– Айрис, – с укоризной сказала леди Апуорт, – тебе не следует произносить такие слова.

Девушка извинилась и повернулась к Tee:

– Не знаю, как и отблагодарить тебя. Его светлость никогда не женится на внебрачной дочери графа. Я свободна! – Она восторженно рассмеялась: – Я на самом деле свободна!

Леди Апуорт улыбнулась:

– Да, верно, моя дорогая. Только, боюсь, твоя мать не испытывает того же облегчения, что и ты.

– Так ей и надо! Зная папу, уверена, что он скорее всего рассказал ей о матери Теи, и все же она предпочла выйти за него замуж.

– Ты говорил ей? – спросил Джаред.

Лэнгли взглянул на него и неохотно признал:

– Да. Но она захотела рискнуть. Она тоже считала, что Анна, должно быть, умерла. – Он посмотрел на Айрис: – Твоя мать хотела, чтобы ты носила мое имя.

– Еще бы! – воскликнула девушка.

Тея улыбнулась такой откровенности. Она надеялась, что взаимная симпатия, возникшая еще при первом ее знакомстве с сестрой, перерастет в более глубокие чувства между ними.

– Не будь слишком сурова к своей матери. Она думала, что так будет лучше для тебя.

Айрис кивнула:

– Да, наверное. Мама слишком большое значение придает светскому обществу и его мнению. Полагаю, ты не станешь больше таить свой секрет от света?

Тут заговорил Дрейк – в первый раз с начала разговора:

– Тея очень хорошо умеет хранить секреты. Она хотела ближе узнать вас, а не причинить вам вред.

– Мой муж прав. Ни к чему сообщать правду всему остальному свету.

– А как быть с тем, что вы – моя дочь? – спросил Лэнгли. – Вы собираетесь открыть наше родство?

– Я хочу объявить, из какой я семьи. Не могу отказаться от родственников.

– Я предпочел бы не сообщать в обществе, что мать Айрис и я не состояли по-настоящему в браке, когда она родилась. Для ее же пользы. Но я хочу объявить всем о своей старшей дочери. Это мой долг перед Анной. Мой долг перед вами.

– Трудно будет сохранить один секрет, открыв второй, – бесстрастно произнес Джаред; его поведение и голос свидетельствовали о том, что сегодняшние откровения разверзли пропасть между ним и их с Теей отцом.

– В каждой семье есть свои секреты. Мы вполне можем тщательно хранить наши, – ответила леди Апуорт.

– Тея, что вы на это скажете? – спросил Лэнгли.

– Я не вижу необходимости раскрывать секрет, который в большей степени касается моей сестры, чем меня.

Айрис обвила Тею руками и крепко прижалась к ней:

– Мне всегда хотелось иметь сестру.

Тея позволила отцу обнять ее, хотя и не нашла в себе сил ответить на это проявление отцовской привязанности. Возможно, когда-нибудь, в свое время… Как сказала тетушка, ему придется доказать, что он достоин ее любви.

Лэнгли отступил в сторону:

– Добро пожаловать домой, дочка.

Джаред протянул руку и прикоснулся к сестре. Теперь в его глазах было восторженное изумление. Он поцеловал сестру в щеку и отступил на шаг.

Тея подошла к леди Апуорт и обняла ее:

– Я очень люблю вас.

Старая дама утерла платком глаза.

– Я тоже люблю тебя, Тея, и всегда любила.

Тут Айрис привлекла всеобщее внимание, со стоном воскликнув:

– Значит, мне все-таки придется выйти за его светлость?!

Необыкновенно сильное и глубокое чувство охватило Дрейка.

Тея стояла у окна своей комнаты, вглядываясь в густой туман лондонской ночи. Она не надела пеньюар, и полупрозрачная ткань ночной сорочки позволяла видеть изящные контуры ее тела.

Когда муж вошел, она обернулась к нему и приветствовала ласковой улыбкой:

– Дорогой, почему у нас с тобой разные комнаты? Наверное, это очередной непостижимый обычай светского общества. Мне кажется, что глупо иметь еще одну постель, которой мы никогда не пользуемся. Ты так не думаешь?

С тех самых пор, как они с Теей покинули особняк Лэнгли, Дрейк искал удобного случая выразить, как он гордится своей женой. Ее размышления по поводу странностей светских обычаев отвлекли его от цели.

Он подошел к жене и крепко ее обнял:

– Не все мужья и жены спят вместе. Глаза ее наполнились весельем.

– Перестань, тебе ни за что не убедить меня в этом. Если бы это было так, то целые династии вскоре бы вымерли.

Он рассмеялся и почувствовал необыкновенную радость и умиротворение. Никогда не пожалеет он, что женился на такой очаровательной женщине, как Тея. Внезапно чувства, которые он испытывал к ней с их первой встречи, обрели имя. Любовь. Он был по уши влюблен в свою жену.

Он смеялся и никак не мог остановиться. Ему не терпелось поскорее поделиться с ней своим открытием. Несомненно, тогда она расскажет о своей любви к нему. Он был уверен, что она его любит. Только любовь могла заставить ее решиться на брак, который она считала очень рискованным шагом.

– Ты неподражаема, милая жена. Она улыбнулась:

– Просто я не так легковерна, как тебе, судя по всему, кажется.

Он подхватил ее на руки и направился к постели.

– Я не подшутил над тобой, дорогая. Многие мужья и жены встречаются в спальне ровно столько времени, сколько необходимо, чтобы обеспечить появление наследника.

Она коснулась губами его уха и прошептала:

– Должна предупредить тебя, что в этом вопросе я не намерена подчиняться диктату светских правил.

Ощущение ее жаркого дыхания возле уха вызвало немедленный отклик в его теле.

– Значит, ты не согласна спать одна теперь, когда мы женаты?

– Ты мне обещал, что я никогда не останусь в одиночестве ночью.

Он поставил ее на пол возле кровати и снял с нее ночную сорочку, прежде чем сбросить халат – единственное, что было на нем. В глазах Теи вспыхнуло страстное желание, когда она взглянула на его набухающую плоть. Потом она снова посмотрела ему в лицо, и улыбка ее исполнилась чувственности.

Дрейк улыбнулся ей в ответ и проговорил:

– Я очень горжусь тобой, дорогая.

Она протянула руку и коснулась его груди; пальцы ее обжигали кожу, прокладывая тропинку к его животу.

– Я знаю. Ты особенный человек. – Она взглянула ему в глаза. – Мой брат совсем не такой, каким я его себе представляла.

– Его воспитал твой отец, а не твоя мать. Она кивнула:

– Да, я знаю. Мне хочется получше познакомиться с ним. Думаю, именно этого хотела моя мать, когда взяла с меня обещание отдать ему ее дневники.

– Ты необыкновенно благородная женщина, Тея.

Она не ответила, и вдруг невыносимое чувство стеснило ему грудь. Он был почти уверен, что она любит его, но продолжала ли она по-прежнему думать, что нарушила последнюю волю матери, выйдя за него замуж? Боль от этой мысли обожгла его, словно жаркое пламя.

Она обвила руками его шею и, наклонившись, поцеловала в сосок. Он нуждался в ней. Сейчас.

– Пирсон, что случилось?

Он едва расслышал вопрос, потому что страсть переполняла его. Не желая думать ни о чем, кроме прелести ее обнаженного тела, Дрейк прижал жену к себе. Однако она не собиралась отступать и потребовала, чтобы он ответил.

Дрейк прижался лбом к ее виску.

– Я рад, что ты сумела сдержать хотя бы одно обещание, данное матери.

Она взяла его лицо в ладони и заглянула ему в глаза. Невыносимая напряженность таилась в глубине этих глаз.

– Я сдержала оба обещания. Мама не хотела, чтобы я вышла за человека, подобного моему отцу, и я исполнила ее пожелание.

– Ты боялась выходить за меня. Боялась, что я стану жестоким.

– Это было глупо. Вы совершенно разные люди. Ты был прав, когда сказал, что он позволил своей гордыне разрушить нашу семью. Именно его слабость, а не сила погубила мою мать. А ты сильный, Пирсон. Такой сильный, что иногда это пугает меня. Но не потому, что думаю, будто ты когда-нибудь можешь обидеть меня, а потому, что иногда боюсь – мне кажется, я не сумею стать тебе женой, которую заслуживает человек твоих достоинств. Ты без колебаний переступил через свою гордость, добиваясь меня, даже когда я тебя отвергла.

Глаза ее наполнились слезами. Он осторожно смахнул слезинки с ее ресниц.

– У меня не было выбора, Тея. Я люблю тебя. Ты нужна мне.

Она опустила голову:

– Ты покорил меня.

Он приподнял ее подбородок и поцеловал в губы.

– Я люблю тебя, Тея. А ты меня? Затаив дыхание, Дрейк ждал ответа.

– Конечно, я люблю тебя, Пирсон. Мне нравится твоя самоуверенность. Меня восхищают твоя доброта, твоя сила, твое упорство, твоя верность, твоя честность. Но больше всего я люблю тебя за то, что ты пробуждаешь во мне такие чувства.

Он погладил пальцами ее розовый сосок.

– Значит, хорошо, что я позволил тебе соблазнить меня.

Тея рассмеялась:

– Я имею в виду не те ощущения, которые ты пробуждаешь в моем теле, хотя это тоже чудесный дар. – Она прижала его руку чуть выше своей обнаженной груди. – Я говорю о тех чувствах, которые рождаются здесь, внутри. Ты полностью заполнил мое сердце.

Пришла его очередь почувствовать, что он покорен. И он твердо решил быть достойным того огромного доверия, которым она его одарила, доверия, которое далось ей с таким трудом из-за ее прошлого. Он всегда будет дорожить ее доверием и любовью.

Внезапно Дрейк так сильно прижал жену к себе, что она едва не задохнулась. В следующее мгновение он впился в ее губы страстным поцелуем, и она, конечно же, не возражала. Да, она не преувеличивала, сказав ему, что считает отклик своего тела на его ласки чудесным даром.

Даром столь же бесценным, как и его любовь.

Тея ответила на поцелуй с такой же страстью. Когда же рука мужа коснулась ее лона, у нее подогнулись колени. Прижавшись к нему обнаженной грудью, она прошептала:

– Люби меня, Пирсон. Пожалуйста.

Опускаясь вместе с ней на постель, он прошептал в ответ:

– Сейчас и навсегда, любовь моя. Сейчас и навсегда.

Эпилог

Дрейк-Холл, Англия 1821 год

Раздался крик младенца. Ее сына.

Заливающийся криком ребенок был так прекрасен, что у нее защемило сердце, и ей захотелось, чтобы этот миг длился вечно. Она произвела на свет новую жизнь. Чудесное невинное дитя.

Роженица приподнялась в огромной, с пологом на четырех столбиках, кровати. Приподнялась, не обращая внимания на старания обеих женщин – своей горничной и повивальной бабки – удержать ее. Она должна была видеть своего сына, ведь каждое мгновение рядом с ним – бесценный дар, о котором она не могла и мечтать.

Тяжелая дверь спальни с грохотом распахнулась. Взгляд Теи метнулся к высокой мужской фигуре, показавшейся в дверном проеме. На лице Дрейка было все то же выражение беспокойства, с которым он так часто смотрел на нее с того самого момента, как узнал, что она беременна. Встретившись с ним взглядом, она сразу поняла, что теперь все изменилось. Они стали семьей. Сейчас и навсегда.

– Я приехал, как только смог. Какая ты своевольная! Подумать только, надумала рожать на две недели раньше, когда я был в отъезде по делам!

Нахмурив брови, он пересек комнату, приблизился к кровати и посмотрел на жену. В глубине его глаз сияло радостное одобрение.

Не отрывая от жены взгляда, он обратился к повитухе:

– Дайте мне ребенка!

– Это мальчик. Наш сын. Разве ты не взволнован? – В тихом голосе Теи звучало счастье.

– «Взволнован» – едва ли подходящее слово для того, что я чувствую. – Дрейк взял ребенка у повитухи. – Как он прекрасен! – Молодой отец оторвал взгляд от крошечного свертка и взглянул на жену: – Любовь моя, ты преподнесла мне величайший дар. – Снова глядя на ребенка, Дрейк сказал: – Я стану хорошим отцом, самым лучшим.

Сердце Теи переполняла любовь, которая росла с каждым днем с тех пор, как они поженились.

– А разве могло бы быть иначе? Ты самый замечательный мужчина. Во всех отношениях.

Он обратил к ней сияющий взгляд:

– Как мне отблагодарить тебя, Тея? Ты исполнила все мечты, которые я таил глубоко в сердце.

Она улыбнулась ему сквозь слезы:

– Это всего лишь справедливость, любимый мой. Ты тоже осуществил мои мечты, о которых я даже боялась говорить вслух.

Он обнял ее одной рукой, так что младенец оказался между ними. Хотя она и была утомлена родами, но сразу почувствовала, как от соприкосновения с мужем и новорожденным сыном силы вновь возвращаются. Мама была бы счастлива. Она бы одобрила Дрейка и полюбила бы своего внука.

Тея собиралась часто рассказывать сыну о своей маме. Анна Селуин никогда не будет забыта, как и ее любовь, оставшаяся Tee в наследство. Анна продолжала жить в своей дочери, и Тея поклялась быть достойной тех жертв, которые принесла ее мать, чтобы вырастить свое дитя в ярком свете любви, а не в тени подозрений.

Возможно, Джаред тоже научится жить в любви. Однажды ему захочется прочитать дневники. А до тех пор достаточно и того, что он и остальные члены семьи согласились стать частью ее, Теи, жизни. Но даже если бы они отказались, она не стала бы сожалеть, потому что у нее был Пирсон Дрейк. Мужчина, который превратил ее жизнь в блаженство.

Она улыбалась, вспоминая, как боялась выходить за него. Он доказал, что любит ее такой, какая она есть. Она все еще занималась делами «Мериуэзер шиллинг», конечно, с перерывами. Кроме того, она читала лекции о безнравственности рабства и приглашала в гости в свой городской особняк влиятельных членов парламента, чтобы обсудить с ними и этот вопрос, и другие, не менее важные.

Дрейк неизменно во всем поддерживал жену. Впрочем, их брак не обходился без споров, так как оба были слишком своевольны. Но в том, что действительно было важно, они всегда были заодно.

Тея наклонилась вперед и, положив руку на головку их сына, поцеловала мужа в уголок рта. Он улыбнулся ей, глядя прямо в глаза. Надежность, которую она увидела в его взгляде, будет служить ей опорой всю жизнь. Она в этом не сомневалась.

Примечания

1

Алтея – исцеляющая (греч.); Джоанна – благодать Божия (др.-евр.). – Здесь и далее примеч. пер.

(обратно)

2

Аболиционист – сторонник отмены рабства.

(обратно)

3

Мария-Олимпия де Гуж (1748—1793) – французская писательница и деятельница Великой французской революции; гильотинирована.

(обратно)

4

Джентльмен Джон Джексон (1769—1845) – знаменитый английский боксер, дававший уроки аристократам, в том числе лорду Байрону.

(обратно)

5

Рил – шотландский народный хороводный танец.

(обратно)

6

Принни – прозвище принца-регента Георга (с 1820 г. – король Англии Георг IV), известного своим непостоянством и распущенностью.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Эпилог . . . . . . .

Реклама на сайте