«Упрямый ангел»

Кэрол Финч Упрямый ангел

Посвящается моему мужу Эдду с благодарностью за любовь и поддержку, а также моим детям Кристи, Джиллу и Курту. С любовью, Кэрол Финч.

Глава 1

Сан-Антонио, Техас

Закончив осмотр последнего пациента, Джедедая Уинстон тяжело вздохнул. Взглянув на молодую симпатичную медсестру, он с улыбкой сказал:

– Я искренне тебе благодарен, Шианна. Думаю, что за прошедшие несколько лет я мог бы много раз потерпеть неудачу, не будь здесь тебя.

Шианна Кимбалл протянула доктору сумку с медикаментами, тот снова улыбнулся.

– Смею надеяться, что мой отец, когда вернется, получит такой же уход. Если только заболеет…

– Все еще неизвестно, что с Блейком? – спросил Джедедая.

Шианна отрицательно покачала головой, и на глаза ее навернулись слезы. При упоминании о ее отце она обычно старалась скрывать чувства, но это не всегда у нее получалось. Пытаясь утешить ее, Джедедая положил руку ей на плечо.

– Мне очень жаль, Шианна. Наверное, очень нелегко так долго ждать известий об отце. Эта проклятая война коснулась всех нас. И тех, кто был в армии, и тех, кто ждал их.

Доктор со вздохом взглянул на своих пациентов – некоторые из них находились на волосок от смерти, сражаясь в составе Техасского корпуса. Только сейчас, спустя долгое время, бывшие солдаты начинали поправляться и забывать об ужасных ранах и мучительных переживаниях. Однако ранения постоянно о себе давали знать. Много месяцев прошло с тех пор, как южане капитулировали перед северянами, а люди все еще умирали.

– Я покорен твоей силой духа, Шианна. Ты до сих пор ждешь отца… и все же решила помочь другим.

Проводив молодую женщину к двери, доктор негромко рассмеялся и добавил:

– Это словно зажечь свечу с обеих сторон, а затем спустя годы искать ее середину. Для столь юного возраста ты неплохо справляешься со своими обязанностями.

– Разве двадцать один год – такой уж юный возраст? – с удивлением спросила Шианна. – Я чувствую себя совсем старухой.

Джедедая прикоснулся к седой пряди на ее голове.

– Нет, моя дорогая. Твоя старость еще далеко. – Он провел ладонью по блестящим черным волосам, закрывавшим плечи Шианны. – Ты еще будешь любоваться своей сединой и морщинками на лице.

Девушка внимательно посмотрела на доктора и ласково улыбнулась ему. Уинстон заменил ей отца, и Шианна преклонялась перед этим пожилым человеком. Коснувшись его плеча, она сказала:

– Своими искусными руками, доктор, вы спасли множество жизней. А каждый ваш седой волос – это доброе дело, которое вы совершили в Сан-Антонио.

– Довольно похвал, – проворчал Джедедая. – Ты заставляешь меня уверовать, что я – святой.

– Но так оно и есть! – воскликнула Шианна. – Да-да, поверьте…

Доктор нахмурился и покачал головой:

– Нет, дорогая, я не святой. А завтра… Завтра даже и не показывайся. Ты заслужила отдых.

Шианна лишь ухмыльнулась в ответ и, переступив порог, махнула на прощание рукой. Да, какими мерками ни мерь, а доктор Уинстон действительно был святым, и она хотела хоть немного походить на него. И хотя Шианна хотела вызвать сочувствие доктора, ее нельзя было назвать слабохарактерной. Более того, она признавала, что ее характер столь же опасен, как «кольт» 45-го калибра, висевший у нее на бедре. Подгоняя своего вороного жеребца, она то и дело хмурилась. Доктор прав: во всем виновата проклятая война. До нее Блейк Кимбалл продавал шкуры, а также обеспечивал говядиной и кониной почти все приграничные форты. Но когда началась Гражданская война и шестьдесят тысяч техасцев выступили в поход, а еще двадцать семь тысяч остались защищать свой штат, Блейк просто не смог остаться в стороне. Вместе с другими хозяевами ранчо близ Сан-Антонио он присоединился к армии конфедератов. Увы, Шианна в то время находилась далеко от отца, она училась в школе мисс Браун в Хьюстоне. Если бы она тогда была дома, то, конечно же, возразила бы против вступления отца в действующую армию. Святые небеса, он же только вернулся с войны против Мексики! С него хватило бы и одной войны.

Вначале Блейк еще наведывался домой. Его самая долгая отлучка длилась пять месяцев. Затем он пропал, и Шианна совсем не получала от него вестей. Когда война закончилась, Шианна почувствовала великое облегчение – надеялась, что отец наконец-то появится. Но очень скоро она поняла, что ее мучения только начинаются. Ее переполняли ужасные предчувствия, и казалось, жизнь потеряла всякий смысл. Участники этой жестокой войны возвращались по домам еще в течение двух лет, и Шианна с надеждой всматривалась в лица всадников и пеших, постоянно появлявшихся в окрестностях Сан-Антонио. Но месяц проходил за месяцем, а Блейк Кимбалл все не появлялся – его не было среди тех, кто возвращался в Техас.

С каждым днем Шианна все более склонялась к мысли, что ее отец никогда не вернется и она никогда не узнает, что с ним произошло. Рамона и Карлос Сантос заботились о ней как о собственной дочери, но она постоянно думала об отце. Ее мучила неопределенность, и она боялась принимать любое сколько-нибудь значимое решение, пока не узнает, что же случилось с Блейком Кимбаллом.

– Это все из-за Уэйда Бердетта, – пробормотала Шианна. – Если бы не он, папа находился бы там, где должен был находиться.

Шианна никогда не видела того, кто убедил ее отца вступить в армию южан, но она все равно ненавидела его. Ведь ее отец, поддавшись на уговоры этого велеречивого конфедерата, повел свое стадо по опасным дорогам, где то и дело встречались вражеские отряды. До Шианны доходили слухи о других перегонщиках скота, захваченных северянами, и она подозревала, что ее отец не избежал этой участи. Только теперь, спустя два года после капитуляции генерала Ли, армия Союза освободила заключенных южан.

«Если отец сейчас томится в неволе, то пусть Уэйда Бердетта постигнет та же участь, – думала Шианна. – Папа достаточно настрадался во время войны с Мексикой».

И разве мало того, что она потеряла мать во время холеры? Почему же она должна терять отца из-за какого-то мятежника, убедившего его гнать скот по опасным дорогам?

Рев мула, донесшийся издалека, вывел Шианну из задумчивости. Она посмотрела в сторону ручья – и замерла на несколько мгновений. На берегу, рядом с ревевшим мулом, лежал человек, на котором не было ни клочка одежды. Он лежал, раскинув в стороны руки, и Шианна даже издали видела, что все его тело ужасно обгорело на солнце.

Оправившись от изумления, девушка задумалась… Ей очень не хотелось приближаться к незнакомцу, ведь это смутило бы их обоих. К тому же она не знала, что это за человек, не знала, чего от него ожидать.

В конце войны толпы бездомных южан устремились в Техас; одни прибыли, чтобы начать здесь новую жизнь, другие же просто разбойничали, нападая на владельцев ранчо и поселенцев. Невозможно было предсказать, кого встретишь на дороге. Именно поэтому Шианна не выходила за пределы асиенды без оружия.

Но этот незнакомец… он совершенно голый, так что Шианна не могла определить, на кого наткнулась.

Однако было очевидно, что он стал жертвой команчей или банды Хедена Римса. Или же на него просто напали какие-нибудь бродяги.

Присмотревшись, Шианна заметила, что незнакомец был худощавым, но мускулистым. Вероятно, он отказался подчиниться напавшим на него людям и тем самым вконец разозлил их.

Вспоминая про доктора Уинстона, девушка невольно вздохнула. Она нисколько не сомневалась в том, что доктор, окажись он на ее месте, непременно помог бы попавшему в беду человеку, кем бы тот ни был. И отчитал бы ее за нарушение клятвы Гиппократа, если бы узнал о ее колебаниях.

Решив, что нельзя бросить на произвол судьбы того, кто, возможно, нуждается в помощи, Шианна направила коня к ручью. Если бы она поступила иначе, ее бы замучила совесть. Несколько секунд спустя она поняла, что этот человек действительно нуждался в помощи – его руки были крепко привязаны к поваленному дереву.

Однако по мере приближения к незнакомцу девушка все больше смущалась. Теперь она уже могла разглядеть его лицо, покрытое волдырями, и копну густых черных волос, поблескивавших в солнечном свете. «На вид ему лет тридцать», – мысленно отметила Шианна. А орлиный нос, высокие скулы и сильный подбородок делали лицо незнакомца весьма незаурядным. Затем она разглядела на его щеках черные полосы, – возможно, следы от ударов плетью. А чувственные губы… Да-да, на губах его играла улыбка! «Странно, – удивилась Шианна. – Ведь у него сейчас нет ни малейших оснований улыбаться». А потом она вдруг подумала о том, что впервые видит такого привлекательного мужчину. Даже если этот человек был негодяем – он был на редкость красив.

Подъехав еще ближе, Шианна спешилась. Затем посмотрела на широкую грудь незнакомца, покрытую густыми волосами, обратила внимание и на его мускулатуру, а также на шрамы, покрывавшие ребра и плечи. Судя по всему, этот человек участвовал в сражении и умел за себя постоять. И еще ей почему-то казалось, что он не из местных жителей – во всяком случае, не из Сан-Антонио.

Тут взгляд девушки скользнул чуть ниже его груди и живота, и она, покраснев, отвернулась – Шианна впервые увидела абсолютно голого мужчину. Собравшись с духом, она снова на него посмотрела и у нее перехватило дыхание… Сердце же, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Ярко-зеленые глаза незнакомца смотрели так, словно он раздевал ее взглядом!

Шианна снова залилась румянцем. Мужчина же, посмотрев на одеяло в ее руках, громко расхохотался.

– Милая леди, я сейчас меньше всего нуждаюсь в шерстяном одеяле, – он поморщился и добавил: – Здесь жарко как в пекле. Неужели вы не заметили?

Щеки девушки загорелись еще ярче. «Черт возьми, одеяло нужно мне, а не ему, и мы оба это прекрасно знаем», – с раздражением подумала Шианна. Она вспомнила, как доктор Уинстон даже во время ухода за больными всегда особо заботился о том, чтобы пациенты в присутствии женщины были как следует укрыты.

Шианна промолчала и отвела глаза. Затем решительно приблизилась и прикрыла его одеялом. Направившись за своей медицинской сумкой, она услышала за спиной громкий издевательский смех.

«Что же он за человек? – думала Шианна. – Скорее всего какой-нибудь отъявленный головорез… Наверное, только такие люди способны смеяться, оказавшись в подобной ситуации». К тому же он не просто смеялся – он насмехался над ней, хотя она пыталась ему помочь.

Не долго думая Шианна запрыгнула в седло. Пусть этот наглец лежит на солнцепеке, а она не станет ему помогать!

– Эй, леди! – окликнул ее незнакомец. – Пожалуйста, заберите свое одеяло. Я лучше изжарюсь живьем, чем буду задыхаться под шерстью.

«Какая наглость, – подумала девушка. – Как он смеет надо мной насмехаться? Я ведь ему помогаю».

Стиснув зубы, Шианна сдернула с седла сумку. Она решила, что все-таки поможет этому высокомерному болвану. Побыстрее обработает его ожоги и, не задерживаясь, отправится в путь. И конечно же, она не станет задавать никаких вопросов, так как не следовало вступать в беседу с таким человеком.

Снова спешившись, девушка молча подошла к незнакомцу и приступила к привычному делу. Смочив в ручье чистые тряпки, она осторожно орошала живительной влагой ожоги своего незнакомца, и ей даже показалось, что она слышала шипение, когда капли попадали на покрасневшую кожу.

Холодная вода принесла Уэйду Бердетту временное облегчение. Бандиты долго мучили его, привязав на берегу ручья таким образом, чтобы он видел воду, но не мог напиться или искупаться.

– Не будете ли вы так любезны поцеловать меня или приложить к губам эту тряпку, – проговорил Уэйд с улыбкой. – Я хоть и обгорел на солнце, но от жажды умру скорее.

Шианна и на сей раз промолчала. Сняв шляпу, она наполнила ее водой и протянула незнакомцу. Тот с жадностью выпил воду и, тяжело дыша, прохрипел:

– Почему вы молчите? Почему ни о чем не спрашиваете? Разве вам не интересно, что со мной случилось?

Шианна принялась накладывать на волдыри повязки. И она по-прежнему молчала. Хотя хладнокровие незнакомца и возбудило ее любопытство, Шианна твердо решила, что не станет разговаривать с ним. И все же она не могла не восхищаться его могучими мускулами – было совершенно очевидно, что этот человек необычайно силен. Закончив накладывать повязки, Шианна выпрямилась и отступила на шаг. Затем, немного помедлив, снова склонилась над незнакомцем и принялась наносить мазь на его плечи.

– Боже, как хорошо… – выдохнул Уэйд, когда к нему прикоснулись руки девушки. Когда же она стала наносить мазь на его бедра, у него перехватило дыхание.

Эта молчаливая красавица сразу же его очаровала. Открыв глаза и увидев ее перед собой, Уэйд тотчас подумал о том, что мечты его наконец-то начинают сбываться. Молодая женщина, сидевшая на черном жеребце, казалась спустившейся с небес богиней, пусть даже на этой богине были тяжелые ботинки, бриджи и расстегнутая у ворота рубашка. И он сразу же обратил внимание на ее удивительные глаза, черные, блестящие, бездонные… Взгляд этих чудесных глаз, казалось, прожигал насквозь. Губы же красавицы так и манили к себе – Уэйд вряд ли бы удержался от поцелуя, развяжи она ему руки. А когда она, спешившись, направилась к нему, он невольно залюбовался ее грацией и изяществом, ее стройной фигурой. Уэйд мог бы поклясться, что влюбился в прекрасную незнакомку – по крайней мере в эти мгновения.

Уэйд повидал на Юге немало красавиц, но эта черноглазая соблазнительная нимфа… она казалась чем-то исключительным. Ее глаза притягивали подобно магниту, а нежные прикосновения возбуждали. Увы, ему оставалось лишь гадать, насколько сладостными могли бы быть ее ласки, если бы она прикасалась к нему именно с этой целью.

Внезапно Шианна отпрянула – словно обожглась; она вдруг поняла, что получила от этого удовольствие. Да-да, прикасаясь к этому мужчине, она, оказывается, получала удовольствие… Но что же на нее нашло? Ведь она никогда о мужчинах не думала…

Девушка невольно нахмурилась. Уэйд же расплылся в улыбке; он заметил беспокойство, промелькнувшее в черных глазах красавицы, и мог бы поклясться, что она была смущена. Перехватив взгляд Уэйда, Шианна залилась румянцем и на мгновение потупилась; она снова почувствовала, что не может выдержать этот пронзительный взгляд – казалось, зеленые глаза незнакомца видели ее насквозь. Инстинктивно отодвинувшись от него, она принялась укладывать в сумку медикаменты.

– Как вас зовут, принцесса? – прохрипел Уэйд. Шианна не ответила. Она не собиралась рассказывать этому бродяге о себе, вообще не хотела с ним общаться. И она решила, что не стоит его развязывать – ей казалось, что так будет безопаснее. А если бы подобный проходимец постучал в дверь ее дома, то она тотчас же схватилась бы за оружие – Шианна нисколько в этом не сомневалась.

Поднявшись на ноги, девушка приторочила медицинскую сумку к седлу и потянулась к другой сумке.

– Черт возьми, вы что – немая? Вы спасли мне жизнь. Скажите хотя бы, как вас зовут! – выпалил Уэйд на одном дыхании.

Но красавица, стоявшая сейчас спиной к нему, даже не обернулась. Уэйду показалось, что она что-то искала в седельной сумке. Да, она по-прежнему оставалась холодной и неприступной и не давала ему ни малейшего шанса. И все же Уэйд не мог ею не восхищаться. Техасская красавица очаровывала его, и теперь он уже не сомневался, что влюбился в нее, потому что не влюбиться было невозможно.

Тут она вдруг резко развернулась, и Уэйд заметил кинжал, блеснувший в ее руке. Шианна решила, что теперь пора освободить незнакомца от пут. Приблизившись к нему, она наклонилась и, сунув лезвие под кожаный ремень, одним резким движением перерезала его, освободив левую руку Уэйда. Затем вдруг отстранилась, отступив на шаг, и вытащила из кобуры револьвер.

«Ну вот, теперь она отправит меня к праотцам, – подумал Уэйд. – Но тогда какого же черта она…»

Тут грянул выстрел и Уэйд почувствовал, как лопнул ремень, стягивавший правую руку. Сунув револьвер в кобуру, Шианна запрыгнула в седло и тотчас же пустила своего коня галопом.

Ошеломленный произошедшим – он до последнего мгновения думал, что девушка собиралась его пристрелить, – Уэйд еще долго лежал, глядя ей вслед. Красавица была прекрасной наездницей и с оружием обращалась не хуже мужчины. И судя по всему, она обладала многими талантами.

«Если эта очаровательная незнакомка живет в Сан-Антонио, – подумал Уэйд, – я немедленно ее найду, чего бы мне это ни стоило. И тогда уж ей не удастся от меня убежать…»

Внезапно сообразив, что все еще лежит на земле, Уэйд невольно усмехнулся. Медленно поднявшись, он размял ноги и выпрямился во весь рост. Затем отвязал стоявшего рядом мула и подобрал свою одежду – к счастью, бандиты не забрали ее.

Вероятно, на ранчо Кимбаллов его давно уже ждали, но Уэйд решил, что не стоит торопиться, более того, ему ужасно не хотелось заводить знакомство с Шианной Кимбалл. Он подозревал, что Блейк пытался женить его на своей дочери – потому и просил заехать к ней. Наверное, девица просто не могла найти себе мужа – иначе давно бы уже вышла замуж. Но он вовсе не собирался на ней жениться, чтобы укрепить дружбу с ее отцом. Да, у него были совсем другие планы. Во всяком случае, женитьба в его планы не входила, поскольку вокруг было множество красивых и доступных женщин, которые могли бы утешить любого мужчину, ни к чему его не обязывая.

Утвердившись в этой мысли, Уэйд сел на мула и направил его вдоль берега. Он решил, что сначала вернется к тому месту, где в последний раз разбивал лагерь, и отдохнет как следует. Затем, оправившись от ожогов, поедет в Сан-Антонио, чтобы приобрести оружие и патроны. А уж после этого можно будет заехать к мисс Шианне Кимбалл.

Вспомнив о дочери друга, Уэйд нахмурился. Ведь люди, забравшие его оружие, взяли также и письмо, которое ему передал Блейк. Черт возьми, теперь у него не будет никаких доказательств того, что он действительно приехал по просьбе Блейка. «Впрочем, – подумал Уэйд с усмешкой, – это не имеет ни малейшего значения. Старая дева поверит во что угодно, если у нее в доме появится мужчина. Проклятие, неужели отец не мог пораньше выдать ее замуж? Как бы то ни было, он не станет опускаться до извинений только потому, что она – дочь Кимбалла! Да, в последние годы они с Блейком очень сдружились, но он вовсе не собирался жертвовать свободой даже ради сьоего друга! Ему вообще не следует думать об этой пухленькой перезрелой девице с темными глазами-бусинками – именно такой представлялась Уэйду дочка Блейка.

Тут Уэйд вспомнил об освободившей его красавице и расплылся в улыбке. Ему казалось, что он все еще чувствовал, как пальчики прекрасной незнакомки массировали его плечи и грудь. Но когда она вытащила из кобуры револьвер… Черт побери, в тот момент ему действительно показалось, что она собиралась его прикончить. К счастью, все закончилось благополучно. Так что теперь ему оставалось лишь выполнить поручение друга, а потом он непременно найдет незнакомку. Да, он отыщет ее во что бы то ни стало.

Входя в дом, Шианна невольно улыбнулась – праздная болтовня Рамоны Сантос всегда ее забавляла. Увидев девушку, Рамона тотчас же принялась рассказывать обо всем, что происходило в этот день на ранчо. Женщина говорила по-испански, и Шианне пришлось сосредоточиться, чтобы понять ее.

Рассказав обо всех происшествиях, Рамона стала упрекать Шианну за то, что та поехала в Сан-Антонио без сопровождения. Шианна выслушивала подобные упреки почти ежедневно, но это не останавливало ее от рискованных поездок в город, когда она уезжала, чтобы помочь доктору Уинстону.

– Боже мой! – восклицала Рамона. – Ведь здесь так много бандитов! Да еще и индейцы… я не для того тебя воспитывала, чтобы ты попала в руки команчей!

– Не стоит беспокоиться. – Шианна пожала плечами и, сняв шляпу, взяла со столика стакан с прохладительным напитком. – Ведь людям Хедена Римса приказано не трогать меня, а с команчами я не ссорилась. Так что мне ничего не грозит.

Рамона в раздражении фыркнула.

– Если ты и дальше будешь отказываться от предложения сеньора Римса, то потеряешь его покровительство. А команчам доверять нельзя. Сегодня они тебя не замечают, а завтра снимут скальп! К тому же в окрестностях появилась новая банда. – Рамона погрозила девушке пухлым пальцем. – Запомни мои слова. Ты попадешь в беду, если будешь ездить без провожатого. Если бы сеньор Кимбалл был здесь, он проследил бы, чтобы ты лучше о себе заботилась. С тех пор как он уехал, ты совсем от рук отбилась. – Рамона тяжко вздохнула и добавила: – Уверена, твой отец тебя не узнает, когда вернется.

При упоминании об отце Шианна нахмурилась.

– Какое это теперь имеет значение? – Девушка направилась в свою комнату. – Я уже начинаю думать, что папа вообще никогда не вернется.

Плечи Районы поникли. Она молча наблюдала, как девушка поднималась по лестнице. Эта ужасная война заставила Шианну до срока взять на себя бремя ответственности за отцовское ранчо. Конечно, Карлос, муж Рамоны, помогал ей управляться с хозяйством, но все же ответственность лежала именно на ней. У Шианны почти не оставалось времени на развлечения, и Рамона искренне ей сочувствовала.

Но кто же снимет с плеч Шианны такую тяжелую ношу? Во всяком случае, не Хеден Риме. Эти двое никогда бы друг друга не поняли. Девушка была слишком независимой, чтобы терпеть такого тирана, как Хеден. Да, он весьма состоятельный человек. К тому же в присутствии Шианны Риме вел себя как джентльмен. Но если бы они стали мужем и женой, то это было бы подобно схватке мангуста и кобры. И вообще, можно ли доверять этому человеку. Скорее всего – ни в коем случае, ведь про него рассказывали ужасные истории. Хотя то были всего лишь слухи – никто не посмел бы бросить вызов Хедену Римсу, открыто обвинив его в чем-либо, – Рамона нисколько не сомневалась: от таких, как он, следует держаться подальше.

А если бы Шианна все же решилась выйти замуж за Хедена… Черт побери, такой брак стал бы катастрофой! «Но Шианна никогда не согласится стать женой Хедена», – утешала себя Рамона. Более того, казалось, что сеньорита вообще не собиралась выходить замуж – по крайней мере до тех пор, пока не узнает, что случилось с ее отцом. Что же касается Римса, то Шианна уклонялась от окончательного ответа, прогоняла его, когда он начинал настаивать.

Тяжко вздохнув, Рамона подумала о том, что Шианна, возможно, никогда не найдет того, кто ей понравился бы – у всех она находила недостатки. Сеньорита была одной из самых богатых в Техасе наследниц, но, судя по всему, замуж выходить не желала. Похоже, Шианна хотела найти идеального мужчину. Увы, таких просто-напросто не бывает. Впрочем, дело было не только в этом. Хеден Риме никому не позволял ухаживать за Шианной, потому что считал ее своей невестой. Но если бы она все-таки захотела, то наверняка забыла бы о своих мечтах и нашла бы подходящего мужчину.

«Да-да, все это – глупые фантазии… – думала Рамона, направляясь в ванную комнату. – Еще не родился тот, кто по-настоящему бы ей понравился. А если и родился, то наверняка погиб на войне – как и Блейк Кимбалл».

– Какая жалость… – размышляла вслух Рамона. – Малышка потеряла мать, прежде чем научилась произносить ее имя. А теперь она лишилась отца, прежде чем в ее жизни появился мужчина.

Рамона снова вздохнула. Оставалось надеяться только на чудо – на то, что появится такой смельчак, который понравится Шианне и который сумеет избавить ее от Хедена. Если найдется такой необычный человек, то это действительно будет самое настоящее чудо.

Глава 2

Как Шианна ни старалась, ей никак не удавалось забыть о красивом незнакомце. Эти мысли ужасно смущали ее, поэтому она и поспешила скрыться в своей комнате. Но и здесь она то и дело вспоминала о дерзком красавце – временами ей даже казалось, что она слышит чуть хрипловатый голос и видит его насмешливую улыбку.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Шианна решила заняться бухгалтерскими книгами отца, однако у нее ничего не получалось – перед ней постоянно появлялись зеленые глаза, пристально смотревшие на нее.

Отложив книги, Шианна поднялась из-за стола и вышла на балкон. Услышав криксовы, она осмотрелась. Немного помедлив, перелезла через перила и спустилась вниз по увитой виноградной лозой решетке. Затем побежала к загону, где стоял ее конь Дельгадо. Подозвав его тихим свистом, Шианна запрыгнула ему на спину и выехала из загона. Крепко ухватившись за гриву жеребца, девушка пустила его галопом. Тут снова раздался призывный крик совы. Шианна, сжав бока вороного босыми пятками, погнала еще быстрее; она волновалась так, словно мчалась на встречу с судьбой.

То и дело подгоняя коня, девушка удалялась все дальше от тусклых огней асиенды. С тех пор, как она последний раз слышала крик совы, прошло два месяца. Если бы Рамона знала, к кому скакала Шианна, она упала бы в обморок.

Увидев высокого широкоплечего индейца, Шианна остановилась и спешилась. Маманти же подошел к ней и заключил в объятия.

Затем красавица отстранилась и заглянула в лицо индейца. Она восхищалась Маманти (имя его переводилось как Небесный Странник – Тот-кто-касается-неба; чаще же его называли Пророком Совы). Он был шаманом племени кай-ова и команчей. Его другие имена – Одинокий Волк и Дикая Лошадь – были хорошо известны в американской армии, однако Пророк Совы оставался неуловимым и его власть среди готовых к войне индейцев была огромной.

Хотя Маманти наводил ужас на жителей Техаса, Шианна его совершенно не боялась. Пророк Совы был известен храбростью в сражениях и добротой к своим людям. Только к своим. С того дня, как Техасские рейнджеры вторглись на земли команчей, чтобы уничтожить все племя, Маманти объявил бледнолицым войну. Он поклялся, что Техас заплатит за резню у Камышового ручья.

Перед войной команчи и кайова совершили набег на Техас, отодвинув южную границу более чем на сто миль. Маманти часто появлялся в окрестностях не только из-за лошадей – он уводил их от хозяев, но и из-за красавицы Шианны.

Когда пять лет назад Маманти попытался познакомиться с Шианной, она, наслушавшаяся ужасных историй о нем, чуть не упала в обморок. Но Пророк Совы с любезной улыбкой уверял ее, что не причинит ей никакого вреда. Он сказал Шианне, что наделен даром пророчества и в одном из его видений была она. Пророк Совы знал, что ее бабушка была дочерью могущественного вождя племени шайенов, союзников команчей и кай-ова. Маманти же, после того как во время резни спас много женщин и детей, породнился с Черным Котелком, великим вождем шайенов. Объединение с этим племенем породило в нем странную мечту разыскать юную девушку, в жилах которой текла кровь шайенов.

Когда Маманти рассказал девушке о своих видениях, она ему не поверила. Поначалу не поверила. Но Маманти взял ее на совет вождей, и Шианна очень много там узнала. Кроме того, она с удивлением слушала, как Пророк Совы подражал уханью этого крылатого оракула. В темноте казалось, что на руку Маманти взгромоздилось жуткое подобие совы. Меж тем Пророк Совы продолжал предсказывать исход грядущего набега. Маманти уверял воинственно настроенных вождей, что из индейцев никто не погибнет, а у врагов будут двое погибших. Он также утверждал, что герои сражения получат серых лошадей.

После того как Шианна вернулась на свое ранчо, она узнала о набеге на севере Техаса, и оказалось, что предсказания Пророка Совы сбылись. Шианна и в дальнейшем посещала советы вождей. Зная жуткие пророчества Маманти, она всякий раз поражалась, когда они сбывались. Именно поэтому индейцы почитали своего шамана как одного из великих вождей.

– Твоя красота делает честь твоим предкам, – проговорил Маманти, глядя на девушку с восхищением. – И каждый раз, когда видение призывает тебя ко мне, ты становишься все более прекрасной.

Взгляд Маманти скользнул по тонкой белой ночной рубашке, которую Шианна позабыла поменять, спеша на его зов, и девушка в смущении покраснела.

– А вы щедры на комплименты, – хохотнула она. – Есть гораздо более привлекательные женщины, чем я. Например, обе ваши жены. Я слышала, что великий шаман окружил себя женщинами, которые по красоте превосходят всех других.

Маманти усмехнулся и ответил:

– Если бы не воля Великого Духа, чтобы мы оставались только друзьями, я бы обнял тебя и повел к себе; если бы ты стала моей женщиной, то другим женщинам не нашлось бы места у меня в вигваме.

– Не думаю, что вы приехали сюда только для того, чтобы делать мне комплименты, – снова рассмеялась Шианна. – Мы оба знаем, что вы вполне довольны своими преданными женами и детьми.

Маманти провел ладонью по загорелой щеке девушки.

– Но если бы мы встретились в другое время… – Он взял ее за руку чуть повыше локтя. – Честно говоря, я прибыл сюда, чтобы увести побольше быков. Мои воины только что возвратились с праздника Танца Солнца, – продолжал шаман. – У нас было много мустангов, и мы хотели поторговаться с племенем навахо, но те вошли в наш лагерь, чтобы принять участие в празднике, а затем украли лошадей, которых мы собирались им продать. Навахо глупо поступают со своими лошадьми. Они загоняют их, а когда те погибают, ищут других. Они могут украсть коня даже у друзей. – Маманти вздохнул. Он не хотел портить встречу с Шианной рассказом об инциденте на берегах реки Уошито. – Пошли, милая. Я тебе кое-что покажу.

Молча кивнув, Шианна последовала за шаманом. Они прошли почти четверть мили, и Дельгадо шел позади них. Наконец Маманти остановился около бурлящего водного потока, который струился по склону холма.

– Что случилось?.. – удивилась девушка. Маманти приложил к губам палец:

– Слушай.

И тут Шианна услышала какой-то странный приглушенный шум. Девушка вопросительно посмотрела на Маманти, и тот пояснил:

– Это с нами говорит вода. Может быть, именно поэтому Великий Дух привел меня к тебе. Здесь священная земля моих предков. Здесь я буду собирать совет и слушать пророчества Совы и других оракулов.

На последнем совете вождей было решено совершать еще больше набегов на бледнолицых, и это очень тревожило Шианну.

– Война в Техасе нарастает? – спросила девушка.

Маманти кивнул и улыбнулся. Он не удивился этому вопросу. Шианна мало походила на его послушных жен, которые не смели подвергать сомнению его решения.

– Команчи и кайова совершают набеги на бледнолицых, чтобы захватывать лошадей и скот. Бледнолицые несправедливо поступают с нами. Они убивают наших жени детей, уничтожают бизонов, и предлагают соглашения, которые являются не более чем удобной ложью. – Маманти снова вздохнул. – Наших соплеменников выселяют в индейские резервации, где совершенно нельзя жить. Белый человек хочет, чтобы индейцы исчезли… Хочет, чтобы они совсем исчезли.

Шианна сочла за благо промолчать. Она полагала, что и индейцы, и белые пребывали в заблуждении. Белые захватывали индейскую землю для своих ферм, а индейцы вкачестве ответных мер сжигали и разграбляли лачуги бледнолицых, которые находились на их территории. Белые для яащиты обратились к армии, и солдаты уничтожили целые племена индейцев. Образовался порочный круг, и Шианна задавалась вопросом: когда это закончится?

К сожалению, вражда индейцев и белых не могла не коснуться и Шианны. Асиенда Кимбаллов располагалась на обширных охотничьих угодьях индейцев кайова и команчей. Шианну не трогали только из-за ее родственных связей с великим вождем шайенов и из-за дружбы с Маманти. А другим белым не так повезло. Их ранчо часто грабили, у них уводили лошадей и скот. Маманти и вожди племен полагали, что это была справедливая компенсация за те злодеяния, что совершили бледнолицые, а также за их вторжение на те земли, которые им не принадлежали.

Уже помогая Шианне сесть на жеребца, Маманти испытал соблазн сказать ей о своей мечте, которая заставила его искать ее. Однако закусил губу и сохранил тайну. «В другой раз», – подумал он со вздохом.

– Когда мы снова увидимся? – спросила Шианна.

– Намного раньше, чем ты думаешь.

Пророк Совы стоял вполоборота, задумчиво глядя на речку, которая подобно серебру сверкала в лунном свете.

– Это Говорящий ручей, и отсюда пришел дух наших предков. Мы часто будем здесь бывать и слушать его голос. Я позову тебя.

Шианна кивнула и погнала своего коня рысью. Она очень тревожилась, потому что знала, что приход Пророка Совы не сулит ничего хорошего владельцам ранчо и поселенцам. И все же она не могла обмануть доверие шамана.

Шианна действительно восхищалась этим статным индейским воином с бронзовой кожей. Он был единственным мужчиной, во взгляде которого, помимо вожделения, просматривалось еще что-то. Хотя Пророк Совы не делал тайны из своих чувств к Шианне, он был не против считать ее просто другом. А вот большинство знакомых мужчин, казалось, думали только о ее прелестях, и в этом они походили на того смелого незнакомца, которого она встретила накануне. Снова вспомнив о нем, девушка нахмурилась. Она старалась не думать об этом человеке, однако у нее ничего не получалось.

«Забудь о нем, он появился – и исчез, – говорила себе Шианна. К тому же подобные знакомства могут привести только к неприятностям». Всевозможных неприятностей в последнее время и так вполне достаточно. Особенно после того, как Техасских рейнджеров расформировали и заменили полицейскими…» И действительно, полицейские не могли бы защитить белых от индейцев, даже если бы очень захотели. Разумеется, индейцы Шианне не угрожали, но у нее было множество других забот, главным образом – хозяйственных.

Господи, куда же исчез ее отец? Почему она должна все делать сама? Хотя Карлос Сантос и управлял ранчо, последнее слово всегда было за Шианной. Может, ей следовало пойти по легкому пути и принять предложение Хедена? Нет-нет, ведь, собираясь жениться на ней, он стремился завладеть ее ранчо.

Шианна тяжело вздохнула. От брака она хотела большего, чем просто решения ее проблем или соединения одного обширного ранчо с другим. В ее присутствии Хеден Риме вел себя как джентльмен, но о нем рассказывали ужасные истории… Она не могла доверять этому человеку, так как знала, что в его чувствах не было искренности. Он был расчетливым хозяином, человеком с одной только страстью – овладеть половиной земель штата Техас. Шианна же являлась для него лишь очередной ступенькой к власти. Хеден присваивал все, что попадалось ему на глаза. Более того, он даже не скрывал своих устремлений. Во всяком случае, почти не скрывал.

Асиенда Хедена походила на музей. Шутки ради Шианна задавалась вопросом: не поставит ли Хеден и ее рядом с огромными часами своего дедушки, которые тот отправил в Техас из Италии?

Риме управлял своим гигантским ранчо в сто тысяч акров подобно королю-тирану, что не могло не беспокоить Шианну. Он объявил войну бездомным. Он хотел, чтобы каждый мустанг и теленок имел на бедре его клеймо. И Хеден посылал отряды, которые должны были охранять его земли от тех, кто решил обосноваться там или просто пересекал их.

Уважение Шианны к этому человеку окончательно подорвалось, когда он решил «пересидеть» войну. Ему было немного за тридцать. Он был вполне здоровым, но все же предпочел остаться на своем ранчо, а на войну вместо него отправился Блейк. Нет-нет, она ни за что не вышла бы замуж за такого человека, как Хеден Риме.

Уже два года Хеден не отставал от Шианны, но она ему постоянно отказывала. Он запрещал другим мужчинам ухаживать за ней. По правде говоря, Шианна не возражала против этого – у нее было слишком много обязанностей. И вообще, она предпочла бы остаться старой девой, но не пожертвовала бы своей независимостью!

Шианна скакала по прериям, и в ее глазах разгорался огонь… Она мечтала встретить такого человека, как Маманти. И чтобы он обладал настойчивостью ее отца и восхитительным чувством юмора, чуткостью и душевной щедростью доктора Уинстона. К сожалению, казалось невозможным, чтобы все эти качества сочетались в одном человеке.

С губ Шианны слетел смешок. Она пришпорила коня, посылая его галопом. Ей подумалось, что такого замечательного мужчины просто не существует на свете.

– Да, вероятно, я состарюсь в одиночестве, – размышляла она вслух, глядя на мерцающие вдали огни асиенды.

Уэйд Бердетт стоял у входа в пещеру, слушая стук копыт. Его дыхание остановилось, когда он увидел очаровательное видение, проплывавшее в темноте подобно танцующей тени. В серебряном свете луны гарцевала незнакомка, которую он видел совсем недавно. В лунном свете искрилось ее просвечивающееся платье. Грива черных волос развевалась за ее спиной. И еще Уэйд услышал тихий смех, необычайно взволновавший его.

Когда стук копыт затих вдали, Уэйд тяжко вздохнул. Кто же она, эта таинственная женщина? И зачем она проезжает мимо его лагеря, мучая и будоража…

Как Уэйд ни старался, он не мог забыть очаровательную незнакомку. Даже сейчас он все еще чувствовал, как ее руки прикасались к его обожженному телу. Проклятие, он все-таки найдет эту нимфу и удовлетворит тот голод, который она в нем разбудила. А как только удовлетворит, эти мерцающие карие глаза больше не будут мучить его. Возможно, после этого он смог бы вынести принудительный брак с этой ведьмой с ранчо Кимбаллов.

В сознании Уэйда появился иной образ, и он тотчас же покрылся холодным потом. Шианна Кимбалл… Уэйд вполне мог вообразить себе лицо и фигуру не состоящей в браке дочери Блейка. Она была, вероятно, не более пяти футов ростом и толстая как бочка. Ее кожа, наверное, была суха и груба, а ее любовный порыв даже к самому отчаянному из мужчин заставил бы того сбежать.

– Чтоб этот Блейк сгорел в аду, – пробормотал в темноте Уэйд. Он бы предпочел поехать в Спрингфилд и предоставил бы Блейку самому ехать в Техас. Конечно, Блейк знал, что он не мог заставить друга заключить брак с этой ведьмой. Уэйд был убежденным холостяком и не собирался связывать себя с кем-либо, даже если получит за это всех мустангов Техаса!

Черт возьми, ведь он, Уэйд, согласился выполнить просьбу Кимбалла только потому, что хотел открыть свое дело. Но сейчас он понял: Блейк скорее всего устроил ему западню. Смирившись с тем, что ждало его в конце пути, Уэйд не торопился к встрече с Шианной. Всю дорогу от Луизианы до Техаса он выпивал и развратничал. Больше трех месяцев его преследовал кошмар в лице женщины, к которой он ехал. Уэйду достаточно было вызвать в воображении острые обветренные черты Блейка Кимбалла и его дородную фигуру и перенести эти черты на женщину. О Боже, как же должна выглядеть Шианна?!

Поежившись при одной лишь мысли о том, что его ждет, Уэйд пробормотал проклятие. Следующие несколько месяцев обещали стать сущим адом. Да и прошедшие четыре года тоже не были раем. Неужели его союз с Шианной Кимбалл будет хуже, чем все эти годы мошенничества с перегоном лонгхорнов и свиста пуль в сражениях с Союзом? Ведь он пережил войну! И мог бы избежать того, что его ждет.

Уэйд рассмеялся и снова вздохнул. Ему вдруг подумалось, что Шианна привяжет его к кровати, а следующим утром будет кричать и клясться, что она была совращена, и требовать свадьбы.

– Над чем, черт возьми, ты смеешься? – проворчал Уэйд. Мул Джекоб внезапно заревел, а затем опять склонился над сочной травой.

– Я не знаю, кто из нас больше осел, – продолжал Уэйд, обращаясь к мулу. – Сейчас я бы с удовольствием поменялся с тобой местами. Когда нас поймали бандиты, никто и не думал привязывать тебя без клочка одежды. И тебе не нужно беспокоиться о том, что ты попадешь к ведьме, которая только и думает, как заполучить мужчину.

Джекоб поднял голову и вновь заревел.

– Если у тебя, Джекоб, на уме одни гадости, то лучше не говори вообще, – заявил Уэйд. – Моего коня увели, остался ты. Если бы те мерзавцы знали, какой ты замечательный собеседник, они бы увели тебя вместо Галаада.

Проклиная все на свете, Уэйд направился обратно к пещере. Черт бы побрал этого Блейка! Наверное, напрасно он его послушался… Впрочем, теперь было уже поздно возвращаться. К тому же он, Уэйд, нуждался в Блейке и его щедрых ссудах, только так он мог восстановить свое благосостояние. Господи, если бы только не эта ведьма!

Прибыв в Сан-Антонио, Уэйд приобрел новую кобуру, в которую вложил «кольт» 45-го калибра. Покинув магазинчик и переходя шумную городскую площадь, он вдруг заметил своего коня, стоявшего у таверны. Ни секунды не колеблясь, Уэйд подошел к коню и запрыгнул в седло. И почти тотчас же его увидел Густаво Руис, один из бандитов, похитивших Галаада. Выскочив из таверны, Густаво выхватил пистолет, но Уэйд опередил его и выстрелил первым.

Несколько секунд спустя из заведения выбежали еще трое бандитов. Они в изумлении уставились на Уэйда, а тот с усмешкой проговорил:

– Спасибо, что позаботились о моем коне. – Один из бандитов потянулся к своему револьверу, и Уэйд добавил: – Приятель, на твоем месте я не делал бы этого. За годы войны я потерял вкус к убийству, но убивать не разучился. – Впившись взглядом в лицо бандита, он продолжил: – Когда человек теряет землю и у него остается только конь, он будет драться за него отчаянно.

Взглянув на пыльные ботинки бандита, Уэйд заявил:

– И если тебе суждено сейчас умереть, то я в похоронном бюро скажу, чтобы тебя похоронили именно в этих ботинках.

Со стороны могло показаться, что Уэйд выскочка, который не прочь похвастаться своими подвигами. Но Бердетт умел хранить тайны и не был склонен к хвастовству. Хуан чувствовал: этот человек не из тех, кто ищет неприятности, но если они находят его, то он смело встречает их.

Этот гринго был очень спокоен и действовал на удивление непринужденно. Хуан многое повидал за те годы, что работал на Хедена Римса, и он понимал: этот человек представляет серьезную опасность. Такие люди сохраняют выдержку и могут в любой момент нанести смертельный удар. Решив, что не стоит связываться с незнакомцем, Хуан с ухмылкой сказал:

– Не сердись, приятель. Прошлой ночью я почистил ему гриву и хорошо накормил. – Заметив, что Уэйд снял палец с курка, он добавил: – Знаешь, мне нравится твоя новая одежда. Она идет тебе гораздо больше, чем те пыльные бриджи и жилет, которые были на тебе, когда мы встретились в первый раз.

Уэйд снова усмехнулся и молча кивнул. Удостоверившись, что не получит пулю в спину, Уэйд привязал мула к лошади и верхом направился к окраинам Сан-Антонио.

Когда Педро Тековас потянулся к пистолету, Хуан схватил его за руку.

– Амиго, не стоит. Он сильнее нас. К тому же он понравился мне.

– Но сеньору Римсу может не понравиться, если этот незнакомец явится к шерифу и обвинит нас в воровстве, – настаивал Педро. Его пристальный взгляд буравил спину Уэйда. – Раньше никто не смел называть наши имена в полиции. А этот гринго назовет! Мы не смогли его запугать, как делали это с другими.

Хуан отрицательно покачал головой:

– Я не думаю, что он это сделает. Тогда бы он спрятался за спиной шерифа, а не возвращал бы коня в одиночку. – Немного помолчав, Хуан добавил: – Этот ковбой из тех, кто ведет собственную войну. Думаю, нам повезло, что он не разозлился.

Когда правда вылезала наружу, Хуана все меньше заботило, что нравится Хедену, а что нет. Более того, его все чаще мучили угрызения совести. Хотя Хеден очень неплохо ему платил.

* * *

Когда Уэйд проезжал мимо очередной таверны, на балконе появилась привлекательная сеньорита. Заметив ее чарующую улыбку, он остановил коня и подумал: не ответить ли на безмолвное приглашение? Но Уэйд тотчас же вспомнил о прекрасной незнакомке и продолжил свой путь.

Черт возьми, стоило ли кувыркаться с этой распутной девкой, когда он жаждал заполучить ту неуловимую богиню? Увы, то, чего он хотел, нельзя было купить за деньги. Уэйд был расстроен, что не встретил в Сан-Антонио эту таинственную нимфу. Он был готов поклясться, что девушка не была игрой его воображения. Она спасла его на берегу ручья, и именно она проплывала в лунном свете на угольно-черном жеребце. Да-да, он действительно видел ее!

Миновав окраины города, Уэйд направился к асиенде Кимбаллов. Вскоре ему предстояло встретиться с ведьмочкой Блейка. Приблизившись к асиенде, Уэйд ухмыльнулся. На какое-то время он, возможно, покинет Шианну Кимбалл, чтобы найти таинственную незнакомку.

А если Шианна ограничит его свободу? Он предпочел бы жить в пещере, чем делить постель с этой ведьмой! Уэйд снова нахмурился. Образ Шианны обрастал все большим количеством уродливых подробностей.

Но почему он создал в своем воображении такое чудовище? Неужели только потому, что она была дочерью Блейка и в двадцать один год еще не состояла в браке? А может, она ему даже понравится?.В конце концов, он тоже не красавец. К тому же он лишен хороших манер, которыми обладали джентльмены с Юга. Да, скорее всего он походил на грубоватого торговца сыром, хотя ничего плохого в этом не видел.

– Черт бы ее побрал, – проворчал Уэйд. – Надо просто увидеть ее побыстрее.

Да, ему следовало побыстрее добраться до ее двери и посмотреть на нее. И если она столь ужасна, как он вообразил… О Господи, ведь он в любом случае ничего не сможет поделать. Блейк Кимбалл был его компаньоном, и этот брак являлся частью их договора.

Услышав осторожный стук в дверь, Хеден Риме поднял голову и прокричал:

– Входите!

Хотя Хуан Мендес убедил Педро Тековаса забыть о смелом незнакомце, Педро боялся последствий. Он нашел письмо, которое Уэйд прятал в рубашке. Его содержание определенно будет интересно для Хедена. Игнорируя предупреждение Хуана, Педро спешил возвратиться на ранчо.

– Сеньор, я нашел кое-что интересное для вас, – сказал Педро, шагнув вперед и положив письмо на стол Хедена. – Это было у человека, которого мы на днях связали.

Хеден развернул письмо и просмотрел его.

– Проклятие! – вспыхнул он. В гневе он смял письмо и швырнул в огонь. – Так Блейк жив. К тому же он взял себе компаньона, который будет помогать ему управляться с ранчо. – Схватив шляпу, Хеден направился к двери. – Но Шианна – моя! И никто за ней больше не будет ухаживать. Я на нее столько времени потратил.

Хеден быстро зашагал по дорожке, которая вела к асиенде Шианны. Он надеялся, что Блейк погиб во время войны, и не предполагал никакого сопротивления со стороны его дочери.

Между соседями всегда были напряженные отношения. Блейк никогда не одобрял методы приобретения земли Хеденом, и он относился к людям, не скрывавшим своего мнения. Хеден почему-то считал, что с Уэйдом Бердеттом ему будет легче иметь дело, чем с Блейком. К тому же ему хотелось сразиться с ним за Шианну. Если этот Бердетт сочтет за благо не показываться здесь, он даст ему земли подальше от Шианны. Да, он не намерен отказаться от этой черноволосой красотки.

«Но есть и другие способы приобрести землю, – напомнил себе Хеден. – Например, мошенничество. С Блейком всегда можно договориться, а этот незнакомец, собирающийся управлять ранчо Кимбаллов, не станет мне помехой».

Люди Хедена уже отговорили многих поселенцев от покупки земли и клеймения скота, так что на его пути никого не было. Когда он со своими отрядами захватит табун диких мустангов, у него будет лошадей больше, чем у кого-либо еще в Техасе. При этой мысли Хеден расплылся в улыбке. Очень скоро Шианна смогла бы управлять его огромным ранчо, и ему тогда не потребуется удерживать ее силой. Разумеется, она не должна отклонить его предложение. Он не допустит этого!

Красота Шианны расцветала. Хеден знал, что она нужна ему. Она бросила ему вызов, пробудила его честолюбие. Хотя он мог купить любую распутную девку, ему не хватало этой красотки с оливковой кожей и очаровательными глазами. Со временем он справится с ее характером, она еще поймет, что бороться против Хедена Римса бесполезно. Хеден был терпелив с нею. Хочет она выйти за него замуж или нет, он дал себе клятву, что они поженятся.

Тут Хеден наконец-то добрался до конюшни и тотчас же вывел своего жеребца. Удовлетворенный тем, что вторжение Уэйда всего лишь отодвигает его планы, он направился к самой красивой женщине Сан-Антонио, чтобы в очередной раз сделать предложение. Если Бердетт поймет, что для него хорошо, а что плохо, он не будет выступать против его брака с Шианной. А если Бердетт попытается вмещаться, то с ним поступят так же, как и с тем упрямым путником, которого убили прошлой весной. Хеден не долго думал, прежде чем расправиться с тем человеком, который посмел нарушить границу его ранчо. Теперь тот никогда не повторит эту ошибку, поскольку он мертв. Да, если Бердетт окажется упрямцем, он с ним поступит соответственно.

Глава 3

Уэйд сунул руку в седельный вьюк и вытащил бутылку виски. Отхлебнув из нее, он вернул ее на место. Собираясь с духом, он прошел к увитой виноградной лозой веранде. Дом в испанском стиле из высушенного солнцем кирпича за время отсутствия Блейка не обветшал. «Наверняка у Шианны кто-то есть», – подумал Уэйд с ухмылкой.

Постучав в резную дверь, Уэйд пристальным взглядом окинул фасад двухэтажного строения. Да, ничего не изменилось, вот только армия Союза сожгла дотла дом на плантации. Огромные арочные окна некогда украшали расположенное в долине ранчо, утопающее в море диких цветов. Асиенду окружали широкие террасы, позволявшие ее обитателям наслаждаться красотой природы под навесом, защищающим от жаркого летнего солнца. В лесу, за пределами внутреннего дворика, тек ручей, откуда брали воду жившие в главном доме и пристройках, где помещались слуги. В задней части асиенды была расположена ночлежка.

«Чего ж еще недоставало Блейку? – размышлял Уэйд, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Разве что очаровательной дочери, которая могла бы ввести в семью зятя, устроившего ее главу – Блейка».

За распахнувшейся дверью стояла пухлая девица. Уэйд улыбнулся. Наверняка это служанка Шианны Кимбалл. Зеркал на стенах в прихожей не было. Уродливой дочке Блейка, вероятно, не хотелось лишний раз смотреться в зеркало.

– Я прибыл, чтобы увидеть Шианну Кимбалл, – на одном дыхании выпалил Уэйд, сожалея, что не выпил всю бутылку. Это бы ему помогло пережить такую встречу!

– Минуточку… – ответила Рамона.

Критическим взглядом она окинула мускулистую фигуру незнакомца и улыбнулась. «Теперь здесь появится мужчина, который растормошит Шианну, – подумала она. – Caramba! Да будь она на двадцать лет моложе, то обалдела бы от такого красавца».

Рамона пошла сообщить хозяйке о визитере, а Уэйд медленно опустился на корточки, прижимаясь спиной к двери. О Боже, как же ему сейчас хотелось бросить все дела и галопом ускакать к пещере, где располагался его лагерь!

– Сеньорита? – Рамона вертела головой, пытаясь найти Шианну, которая в это время сидела с бухгалтерскими книгами. – Вас хотят видеть.

– Кто? – спросила Шианна, не поднимая взгляда.

– Я забыла спросить. Залюбовалась… – виновато признала Рамона. – Проводить его к вам?

Шианна рассеянно кивнула, ее мысли еще были заняты балансом за месяц. Закончив считать, она откинулась на спинку стула, обхватив голову руками. Расходы росли слишком быстро, а ей еще предстояло собрать стадо для отправки на север. Проклятие, где Блейк? Она нуждалась в нем и совершенно не представляла, где его искать. Но на поиски отца у Шианны времени не было. Чтобы собрать разбежавшееся стадо, отобрать телят для рынка, заклеймить их, потребуется остаток лета, – в первые дни осени их погонят на север.

Стук каблуков и звон шпор в холле оторвал ее от беспокойных мыслей. Шианна подняла голову – и потеряла дар речи. Мужчина, которого она вот уже два дня пыталась забыть, стоял перед ней! Шианна смотрела на него во все глаза. В одежде он был столь же привлекателен, как и в тот первый раз, когда она его увидела. Святые небеса! Она не хотела вспоминать, как перекатывались его мускулы, когда он двигался, не хотела ощутить заново прикосновений к его обожженной коже, хотела забыть его плутоватую улыбку.

Не менее поражен был и Уэйд. В первое мгновение он застыл с открытым от удивления ртом. Этим таинственным ангелом была Шианна Кимбалл, женщина, которую он считал ведьмой. Теперь он хотел отречься от каждой злой мысли о ней!

Уэйд не только бы разделил с ней общее хозяйство, но и постель. Эта мысль растянула его губы в игривую усмешку. Но фантазии Уэйда мгновенно рухнули, когда ошеломленное выражение лица Шианны сменилось холодной маской – казалось, этого холода хватило бы, чтобы превратить жаркую пустыню в ледовую Арктику.

– Что вы здесь делаете? – спросила Шианна.

Ее голос тоже был замороженным. Но эта стужа не могла охладить тот пожар, который она разожгла в нем. Из-под полей шляпы Уэйд пристальным взглядом исследовал ее высокую грудь и изящную шею.

Все было при ней – тонкая изящная фигура и безупречная кожа с легким загаром. Уэйду оставалось только гадать об остальных подробностях, но не было сомнения в том, что они его не разочаруют.

Когда взгляд Уэйда поднялся к лицу девушки, его губы сложились в уверенную улыбку. Шианна продолжала хранить недружелюбное молчание. Но ведь просто рассматривая Шианну, Уэйд никаких правил приличия не нарушал.

Заметив, что темные глаза Шианны начали осторожно ощупывать его, Уэйд тихо хмыкнул.

– На мне слишком много надето? О, я понимаю, вы не привыкли видеть меня в одежде. – Уэйд широко улыбнулся, показав ряд белых зубов. – Что ж, я могу снять кое-какие из вещичек.

Его острая шутка попала в цель. Этот пройдоха знает, где блуждали ее мысли. «Нельзя настолько обнаруживать свои чувства», – отругала себя Шианна.

Она вздернула подбородок, пытаясь оставаться холодной.

– Вы приехали сюда, чтобы снова продемонстрировать свое странное чувство юмора или по делу? – поинтересовалась Шианна. Будь Уэйд меньше уверен в себе, он бы ретировался. – Сейчас я очень занята. Если вы приехали, чтобы поболтать, то тратите впустую свое и мое время. Мне нечего было сказать вам тогда, нечего и сейчас.

Уэйд понял, что она остра на язык. Сохраняя снисходительность во взгляде, он успел осмотреть ее сверху донизу.

– Вы всегда столь неприветливы и резки со своими гостями? – насмешливо спросил Уэйд. – Так вы никогда не завоюете себе друзей.

Уэйд бросил шляпу на ближайший столик и шагнул в комнату. Его уверенного спокойствия, казалось, ничто не могло поколебать. Шианна решила, что с нее довольно, она сейчас укажет мужчине, которого встретила при таких смущающих обстоятельствах, его место. Поскольку слова оказались бессильными, она обратится к крайним мерам. Ее тонкие пальцы легли на револьвер, который она всегда носила на бедре. Незнакомец приближался к ней подобно передовому отряду вражеской пехоты. Шианна подняла револьвер, заставив замереть усмехающегося ковбоя на месте.

– Некоторые мужчины либо слишком тупы, чтобы понимать предупреждения, либо слишком грубы, чтобы прислушаться к женщине. К какому типу вы относитесь? – сверкнув глазами, выпалила Шианна. Она не ждала его ответа и продолжала: – Согласна, глупость преодолеть трудно. Мужчина, тупее килограмма фанеры, достоин сожаления. Но и тут есть средство. – С этими словами Шианна положила палец на курок револьвера. – И это средство столь же быстро, сколь и эффективно. – Ее губы сложились сердечком, они выражали слабый намек на улыбку.

Ее точеная бровь была приподнята, пристальный взгляд блуждал по его торсу.

– В тот раз я стреляла в никуда. На сей раз моей целью станете вы. Куда хотите получить пулю?

Уэйд отступил на шаг, в его глазах блестело возбуждение. Ах, как ему нравилась эта злючка. Она явно пошла в Блейка. Неудивительно, что эта темноглазая колдунья не была замужем. Она никак не походила на тех скромниц, которые заискивают перед мужчинами, чтобы потешить их мужскую спесь. У Шианны было лицо и тело ангела, а в душе бушевали адский огонь и сера.

Уэйд перевел дыхание и пожал плечами и с беспечным видом пошел к двери.

– Что ж, мисс Кимбалл, если вы настолько негостеприимны, то я оставлю информацию о вашем отце при себе. Мне непонятен ваш ледяной тон, если я привожу вам весточку от отца.

– Мой отец?! – защебетала Шианна, отбросила пистолет и метнулась к незнакомцу. – Мой отец жив? Вы говорили с ним?

Открытый сияющий взгляд Шианны наткнулся на хитрую улыбочку Уэйда. Радуясь такому исходу, Уэйд прикрыл дверь, скинул с ее плеча блестящий шнурок.

Шианну странно волновала близость незнакомца. Все пять ее чувств, казалось, насторожились, строя заслон мужской силе, которая давила на нее. Пытаясь преодолеть напряжение, Шианна теребила длинный шнурок, свисающий с его руки.

– Ну? Так что просил передать мой отец? – нетерпеливо спросила она.

– Жаль, но он не предупредил меня, что я рискую жизнью, пытаясь передать письмо его прекрасной дочери.

Его острый взгляд утопал в соблазнительных холмиках и впадинах ее прекрасного тела.

– Мне нечего вам сказать, пока вы не принесли извинений за оскорбительный тон, которым вы со мной разговаривали. Уж не говорю об угрозах. Я прибыл, чтобы развеять у вас опасения за вашего отца, а вы, мисс Кимбалл, вели себя так дурно.

– Я сожалею, – сказала Шианна поспешно. Она слишком торопилась узнать, что же стало с Блейком, чтобы тратить время на многословные извинения.

Извинения, которых хотел Уэйд, не требовали слов. Сейчас хозяином положения был он.

– Но этого недостаточно, принцесса. Я думаю, поцелуй излечил бы мою оскорбленную гордость.

Шианна уставилась на него так, словно у него выросли рога. Ее взгляд сказал все!

На ее губках четко нарисовался отказ, и Уэйд развернулся, коснувшись ее, что было небольшой компенсацией за отказ.

– Тогда прощайте. Встретить вас было приятно, но я обещал мамочке, что особо не задержусь.

Шианна заскрежетала зубами. Да он просто дразнит ее! С другой стороны, какой может быть вред от поцелуя? Пустячная плата за возвращение домой отца.

Прежде чем Уэйд дотянулся рукой до двери, Шианна, встав на цыпочки, торопливо чмокнула его в бронзовую от загара щеку.

– Теперь рассказывайте мне о моем отце. Я о нем очень беспокоюсь, – взмолилась она.

– Я сказал – поцелуй! Мой мул и то демонстрирует большую нежность. Ваша манера вести себя с мужчинами заставляет думать, что вы ничего не знаете о поцелуях. Недостаток практики, не так ли, мисс Кимбалл?

Пытаясь сдержаться, Шианна сжала кулаки. Ей так хотелось смазать эту высокомерную улыбку с его красивого лица. Закипая от бешенства, Шианна пододвинулась поближе к незнакомцу. Проклятие, она преподаст дерзкому ковбою урок – он его не скоро забудет! Но она вовсе не собиралась запечатать его губы поцелуем, она его «заведет», и оставит с носом. Мошенник это заслужил!

Ее податливое тело прильнуло к незнакомцу. Ее руки смело ласкали мускулистую грудь, кончики пальцев заплетались в волосах на его затылке, губы растянулись в соблазнительной улыбке.

– А так тебе нравится больше, – прошептала она, притягивая его голову к себе. Ее влажное дыхание охватило его рот задолго до того, как она коснулась его губами, пробуждая в нем желание проглотить ее.

То, что началось как возмездие наглецу, чтобы превратить массу мускулов в дрожащее месиво, имело неприятные для Шианны последствия. Ее дыхание участилось, по коже пошли мурашки. Терпкий аромат мужчины, который ее обнимал, заставил ее сердце биться, как молот о наковальню.

В ответ он не просто поцеловал Шианну, а пошел намного дальше! И она поняла, что этот нахал знает, что такое поцелуи, куда больше, чем она в свои двадцать один год. Ее держали опытные руки – не слишком сильно, но и не слишком слабо. Именно держали! Иначе бы она осела на вдруг ставших ватными ногах. Ничего не скажешь, он довел искусство поцелуя до уровня, достойного зависти любого Казановы – от Миссисипи до Песо!

О ангелы милосердные! Как же ошиблась Шианна со своим коварным замыслом. Ее заполонили незнакомые чувства, которые затрагивали, кажется, каждый нерв, каждую клеточку ее неопытного тела. Его прикосновения жгли ее. Его чуть напряженные губы, кажется, переворачивали все внутри ее. Они были крепкими, жаркими и немного хмельными. Блуждающий язык незнакомца раздвигал ее губы, маня в неизвестность.

Это самый интимный поцелуй, который только может быть, вдруг подумала Шианна. Но тут же поняла всю наивность этой мысли. Смелый незнакомец знал, как нежно напасть на женщину и сокрушить ее оборону. Подобно молниям, через нее током проходили яростные чувства. Справится ли она с этим огненным смерчем? Все ее тело наполнилось электричеством, которое парализовало и заставляло таять. Этот мужчина сокрушал все барьеры, которые она так старательно выстраивала между ним и собой, – она уже не могла не отвечать на его ласки.

И как удар молнии – он разжал свои объятия. Темные глаза Шианны светились от необычных ощущений. Наверное, этот человек был волшебником. Разве простой смертный смог бы внести такое смятение в ее душу? Ей даже показалось, что она полюбила его.

Шианна была погружена в свои смутные чувства, Уэйд же пытался перевести дыхание. При всем его опыте общения с женщинами он не мог не признать, что эта красотка первым же поцелуем вышибла из-под него опору. Стоит ей набраться опыта, и она станет просто роковой женщиной – соблазнительницей, доводящей мужчину до безумия, подумал Уэйд, и мысль эта была ему неприятна.

Рывком он освободил ворот рубашки, чтобы охладиться. Когда его сердце наконец перестало бешено стучать, Уэйд сказал:

– Если так выглядит ваше обычное извинение, то я не против еще поругаться.

Шианна покраснела до корней волос. Она не была уверена, что сможет достойно отшутиться, так что предпочла промолчать. Схватившись за стол, чтобы не упасть, она оперлась на него. Не сон ли это? Шианна не была уверена, что захочет вновь испытать что-то подобное.

Уэйд довел ее до стула, усадил, с опаской наблюдая за ошеломленным выражением лица Шианны.

– Ваш отец жив и здоров, живет в Спрингфилде, штат Иллинойс, – сказал он главное, что должно было успокоить девушку.

Шианна пыталась сосредоточиться на словах незнакомца.

– Штат Иллинойс? – с сомнением повторила она. – Почему же он не появлялся дома?

– В двух словах не расскажешь, – начал Уэйд, устраиваясь поудобнее, чтобы изложить события нескольких лет. – В Луизиане перегонщиков скота ждали большие неприятности. Мы с Блейком попали в засаду. Янки угнали наше стадо, чтобы кормить солдат Союза. Мы были ранены и искали безопасное место, чтобы отлежаться. – Уэйд колебался, не зная, подходящий ли это момент, чтобы рассказать о драматических переменах в жизни Блейка.

«Нет, не стоит, – решил он. – На сегодня с Шианны достаточно. Почему Блейк не приехал сам, он объяснит позже».

– После капитуляции генерала Ли Юг был оккупирован. Ну, это к слову. – Блейк сокрушенно вздохнул. – Мы ничего не могли поделать, пришлось отступать от тлеющих руин Юга. Когда все относительно устоялось, мы стали думать, что делать дальше, чтобы вернуться к нормальной жизни.

Уэйд чувствовал себя неловко под пристальным взглядом Шианны.

– До нас дошли слухи, что некто по имени Джозеф Маккой готов вести переговоры о торговле со штатом Техас. Этот штат буквально наводнен стадами крупного рогатого скота. Во время войны в Техасе насчитывалось свыше шести миллионов голов. А поскольку цена на рогатый скот, продаваемый на рынках Юга, не позволяла выгодно торговать, Маккой подсказал жителям Техаса, что стоит гнать скот в северные штаты. В Луизиане крупный рогатый скот идет всего по пять долларов за голову. А на рынках Севера – уже за двадцать пять и выше. И в это самое время Блейк и Джозеф Маккой принимают решение строить вблизи железнодорожных станций загоны для скота. Они пробовали еще наладить торговлю между Севером и Югом. В качестве конечного пункта для перегона скота было выбрано местечко Абилин в штате Канзас. Там собирались закупщики из Чикаго, чтобы приобрести техасскую говядину.

– Абилин, Канзас? – скептически переспросила Шианна. – Никогда не слышала об этом городке. Я всегда думала, что единственный рынок, где можно выгодно продать скот, это городок Седалия в штате Миссури. Именно там многие владельцы ранчо намерены брать рогатый скот этой осенью.

– Да, единственный рынок сбыта на юге, – согласился он. – Но Маккой хочет гнать стада прямо на север, минуя агрессивно настроенных фермеров штата Миссури, которые боятся распространения лихорадки, переносимой клещами вместе со скотом из штата Техас. Перегонщиков скота даже пытались линчевать вооруженные фермеры, не говоря уже о бродячих бандах, которые уводили целые стада. Не обходилось и без жертв среди перегонщиков.

Слова Уэйда не убедили Шианну.

– Вы, кажется, забываете, что между Техасом и Канзасом лежит индейская территория… – Тут Шианна осознала, что все еще не знает имени незнакомца.

– Уэйд Бердетт, – сказал он с легкой улыбкой.

– Бердетт?! – Шианна не могла поверить своим ушам. Она столько лет ненавидела этого человека, поскольку из-за него отец ушел на войну. А теперь он сидит перед ней – да еще так ловко выманил у нее поцелуй, который свел ее с ума. «Неудивительно, что отец оказался не способен противостоять этому ловкому мошеннику, – с горечью подумала она. – Этот Бердетт просто фокусник, который манипулирует людьми».

Заметив странную реакцию Шианны на свое имя, Уэйд подумал, что у роя шершней было бы больше доброжелательности к его персоне. Впрочем, он знал причину. Блейк не мог не выступить на стороне Юга. Однако Шианна не захотела поддержать Блейка, который перегонял стада голодающим конфедератам. И Уэйд решил, что сейчас не стоит рассказывать Шианне обо всем. Это может вызвать у нее новый всплеск гнева.

Уэйд нахмурился, наблюдая злой блеск в темных глазах Шианны.

– Да, я тот самый ублюдок, который напомнил Блейку о его обязательствах. Но позвольте мне уверить вас, что мне его долго уговаривать не пришлось. – Бровь Уэйда саркастически выгнулась. – Ну, теперь вы начнете кидаться в меня тяжелыми предметами, или я продолжу объяснения?

Как Уэйд Бердетт смог так точно прочитать ее мысли? Конечно, они не были написаны на ее лице. Неужели она была настолько прозрачна, или Уэйд действительно мог читать чужие мысли? Этот человек – просто ходячий сюрприз! Он бросил вызов всем принципам, которые она выработала в общении с мужчинами.

Немного успокоившись, Шианна откинулась на спинку стула и ждала продолжения рассказа.

– Почему же нет, продолжайте, – саркастически ухмыльнулась она. – Уверена, что, когда вы закончите свои хроники прошлых лет, от моей нынешней симпатии к вам не останется и следа.

«Ну и характер», – подумал Уэйд. Острый и невероятно упорный. Тяготы войны стесали бы ее острые грани. Но Уэйду нравилась ее юношеская дерзость. Это выдавало в ней страсть к жизни и, возможно, еще большую страсть в интимных отношениях. Последнее его заинтриговало больше всего. Когда они поговорили о прошлом и приступили к текущим делам, Уэйд поклялся себе соблазнить Шианну. Она подобна дикому мустангу, но ее можно приручить, если проявить терпение и настойчивость, и тогда она ответит лаской.

– Твой отец и Маккой прекрасно осознавали все опасности, подстерегающие путника при проходе индейской территории и столкновении с шайками бандитов, которые охотятся за стадами. Мы знали, что необходимо платить индейцам пошлину за право пересечь их земли, – пояснил Уэйд. – Но на севере меньше больших рек и больше открытого пространства, так что мы намеревались гнать скот в Абилин.

– О какой численности стада идет речь? – настойчиво спросила Шианна. Она становилась все более подозрительной. Не Уэйд ли уговорил ее отца вложить средства в дела, которые подорвут хозяйство его ранчо? Чего же он хотел на самом деле? Н? входит ли в его планы поправить за их счет свое благосостояние, которое, вероятно, пошатнулось во время войны?

– О трех тысячах голов, которые мы погоним в Абилин, – непринужденно ответил он.

– Три тысячи! – недоверчиво воскликнула Шианна. Она мысленно прикинула расходы на корм, оборудование и выплаты наемным погонщикам, которые три месяца будут гнать скот. Это стоило бы почти всего, что она сумела сэкономить за трудные годы войны. Уэйд, должно быть, думал, что ее отец – мультимиллионер. Либо Блейк пребывал в радужном заблуждении! Наверное, ее отец вообразил, что за эти годы их прибыли ничуть не уменьшились. Наверное, он потерял голову!

– Я не знаю, доверяет ли мой отец вам финансовую сторону вопроса, но я только что свела баланс, господин Бердетт…

– Уэйд, – вставил Бердетт с улыбкой. Эту реплику Шианна демонстративно проигнорировала.

– Уэйд, – спустя мгновение поправилась она, а затем обрушилась на Бердетта: – Мы не можем позволить себе перегонять такие большие стада, даже если в конце пути нас ждет горшок с золотом. Одни лишь начальные вложения вынудили бы меня продать несколько сотен акров ранчо!

Уэйд не мог найти себе места. Шианна оспаривала все, что бы он ни сказал. То, что он скажет сейчас, несомненно, вызовет у нее еще больший гнев.

– Ваш отец и об этом подумал и продал мне пятьсот акров. Эти деньги будут использованы, чтобы отсрочить часть расходов.

Онемев от изумления, Шианна уставилась на него. Блейк продал часть ранчо этому!.. Шианна искала точное слово, чтобы определить этого спокойного, самоуверенного человека, боявшегося вкладывать деньги в рискованное предприятие, которое могло принести ему прибыль. К сожалению, такого определения ему она не смогла подобрать.

Воспользовавшись наступившей тишиной, Уэйд поспешил все объяснить:

– Отошедшая мне земля находится к северо-востоку от асиенды, где берет начало ручей. Я уже разбил там лагерь.

В голове Шианны пронесся рой мыслей. Уэйд купил землю там, где Маманти намеревался держать совет. Проклятие, он не мог выбрать худшего! Об этом месте долгое время ходили смутные слухи. Ковбои клялись, что там в пещере кто-то часто бывает. Тем духом, который жил в пещере на склоне холма, был Маманти. Очень подозрительное место. Не хватало еще, чтобы там поселился Уэйд.

– Полагаю, вы предпочли бы этому месту другой участок земли, мистер… Уэйд, – на ходу поправилась Шианна. – Ранчо большое. Если мой отец действительно продал вам землю, то для вас будет нетрудно обменять ее на другой участок.

Зеленые глаза Уэйда изучали лицо Шианны. Неужели этот участок земли настолько для нее важен? Бывала ли там Шианна? А если не бывала, то почему настаивает на другом?

– Вы имеете что-то против того участка, который я выбрал? – прямо спросил Уэйд.

Еще бы! Ведь Уэйд Бердетт мог оказаться в самом центре воинственных танцев команчей, запросто мог быть поджарен на их ритуальном походном костре. Но всего этого Шианна не могла сказать ему. Если до других владельцев ранчо дойдет слух, что Пророк Совы и его военный совет собираются на землях ранчо Кимбалла, то уже на ее заднем дворе будут бушевать индейские войны. Черт возьми, сначала была Гражданская война, а теперь это. Что может быть хуже? Мало у нее других проблем?

Но почему леди так изменилась в лице? Уэйд был весьма искушен в чтении мимики людей. По линии бровей Шианны он увидел ее смятение.

– Так почему вы не хотите, чтобы мне принадлежал именно этот участок земли? – снова задал он вопрос, добиваясь вразумительного ответа.

– Только потому, что это места игр моего детства, – подстраховалась она. – Рассказывают еще, что в пещере обитают призраки, я никогда бы не подумала, что папа отдаст этот участок земли… особенно незнакомцу.

Уэйд не поверил в эту отговорку. Наверняка есть другая причина, почему Шианна опасается отдавать ту часть земли. Неужели она знает?.. Проклятие, если она знает, то тайна пещеры может раскрыться. Допуская, что Шианна случайно может наткнуться на его пещеру, Уэйд решил не обсуждать этого вопроса, пока точно не узнает, что известно Шианне. Он сменил тему разговора, перейдя к причинам, почему его послали на ранчо Кимбалла. В конце концов, он может продолжить этот разговор потом, когда ее истерика поутихнет.

– Поскольку Блейк решил поехать в Спрингфилд, а затем в Абилин, чтобы наблюдать за строительством железной дороги, он прислал сюда меня. Рекомендательное письмо было украдено вместе с одеждой и всем остальным, но согласно желанию Блейка я становлюсь вашим опекуном. В мои обязанности также будет входить сбор и клеймение лонгхорнов для перегонки на Север.

Как и ожидал Уэйд, Шианна вскипала. По мере того как он говорил, еще щеки наливались краской.

– Что?! – Шианну буквально подбросило на месте. Уэйд знал, какой будет реакция, и он не ошибся. Когда Шианна опустилась на стул, ее глаза метали молнии. – Вы думаете, что я вот так сразу поверю совершенно незнакомому человеку на слово, что ему предоставили доверенность? Вы думаете, что я позволю вам принимать решения за себя и своего отца? Вам следует крепко подумать об этом, Уэйд Бердетт! – метала молнии Шианна. – Именно я не позволила развалиться хозяйству за эти несколько лет. Я принимала все решения во время кризиса… и, поверьте мне, это стоит награды! – Шианна показала себе на грудь, подчеркивая свою мысль. – Я управляю ранчо. Мой отец все еще думает, что я – маленькая девочка, которую он оставлял дома, чтобы поддерживать огонь в камине, пока вы там боретесь непонятно за что и жертвуете скот побежденной армии. – Шианна махала пальцем перед лицом Уэйда, едва не задевая его нос. – Я не дурочка, чтобы за здорово живешь отдать свои обязанности человеку, который украл у меня отца! – Казалось, что Шианна вот-вот взорвется и утопит в своем гневе человека, который доставил ей такие страдания. – Вы не отдадите моим ковбоям ни одного распоряжения. У вас нет ни одного доказательства, что вы приобрели землю, как и нет подлинного документа, согласно которому я должна сдать вам дела по управлению ранчо…

Уэйд, не торопясь, вытащил из кармана купчую и положил перед Шианной.

– Смотрите, принцесса, подписанный, за всеми печатями, вот он. – По его губам зазмеилась ухмылка, глаза блеснули зеленым огнем. – Я не потребую от вас, чтобы вы называли меня ваше величество. Достаточно лишь имени, твоего и моего. Давай обойдемся без формальностей.

Шианна впилась взглядом в купчую, затем в широкую белозубую ухмылку Уэйда.

– Во всем этом меня расстраивает лишь одно, ваше величество, – ответила она с ядовитой улыбкой.

– Только одно? И что же? – с сарказмом прожурчал Уэйд.

– А вы спросите меня, и я отвечу.

Во взгляде Шианны появилась твердость стали.

– Вы, случайно, пришли сюда не по воде, сэр? – Последнее слово она почти выплюнула изо рта, как колючку.

Ничуть не смутившись от ее попытки унизить его, Уэйд широко улыбнулся.

– Зачем же, я приехал верхом. Положение опекуна и защитника – это не моя прихоть, а настойчивая просьба Блейка. Ваш единственный шанс стать королевой – выйти замуж за короля. Эту возможность, думаю, Блейк предусматривал, отправляя меня в Техас, когда сам направился в Абилин.

Лицо Шианны побелело. Выйти замуж за эту гремучую змею? Должно быть, ее отец на войне тронулся рассудком.

– Да я скорее покончу с собой! – вскипела Шианна. – Вы увели от меня отца, когда я в нем так нуждалась. Я тогда была на вас в обиде, а теперь тем более!

Уэйд сорвался со стула. Страсть к этой женщине будоражила его.

– Я не самый плохой вариант, – надменно сказал он. – Вы даже полюбили бы меня, если бы узнали поближе. Почему я так думаю? Я могу назвать нескольких женщин, которые, ни минуты не размышляя, приняли бы мое предложение руки и сердца… Но они только ваши. Я не могу сказать, что дьявольски красив, но моя внешность, как мне сказали, вполне терпима.

«Знаетже, черт, насколько привлекателен», – кипятилась Шианна. У него было выразительное лицо, мужественная фигура. В Сан-Антонио мимо такого не пройдешь. Но чем красивее мужчина, тем хуже он для брака, напомнила себе Шианна. Уэйд слишком уверен в себе, даже высокомерен. Шианна уже решила для себя: если уж и должна выйти замуж, только за петуха прерий, но никак не за павлина! По убеждению Шианны, внешность мужчины – не главное, на первое место она ставила душевные качества. Ей нужен был человек, которым она могла бы восхищаться – надежный, прямой, честный, а не писаный красавец.

– Если есть масса женщин, которым не терпится примерить ваше обручальное кольцо, то берите их в свой гарем и уезжайте в штат Юта, где вы сможете жениться на всех разом, – язвительно заметила Шианна. – А меня ни в малейшей степени не интересует, какие планы строил мой отец, не посоветовавшись со мной. Я самостоятельная женщина, и никто не может указывать мне, что делать – ни мой отец, ни, уж конечно, вы! – Ее голос переходил на фальцет, она буквально визжала.

«Бог мой, как она великолепна в ярости», – подумал Уэйд. Все было, как он и думал. Эта тигрица жила со страстью, ненавидела со страстью, а уж любила, наверное, как… Его размышления прервал неожиданный удар, это Шианна столкнула его со стула.

Шианна встала над ним, демонстрируя полное бесстрашие.

– Возьмите свое предложение, свои планы и засуньте их в седельный вьюк, Уэйд Бердетт! Поищите других владельцев, которые предложат вам землю. И убирайтесь с моего ранчо. У вас не будет здесь участка земли, который вам предложил отец в припадке безумия. У вас не будет ни одного акра на ранчо Кимбаллов! Я буду возражать против законности купчей до возвращения моего отца. Только он может меня уверить, что был в ясном уме и трезвой памяти, когда подписывал эти бумаги.

Уэйд понял – нет, и его терпению подходит конец. Эта злюка может вывести из себя святого.

С изяществом ягуара Уэйд вскочил со стула, пытаясь прижать Шианну к столу. Хотя он все еще улыбался – это было его манерой, – в глазах гостя появился опасный блеск. Шианна чувствовала его горячее дыхание, твердость мышц. Уэйд наклонил к ней голову, требуя внимания.

– У нас небогатый выбор. Либо вы, принцесса, спуститесь со своего пьедестала сами, либо я вас стащу оттуда. Но в любом случае ведение хозяйства ранчо я беру на себя.

В приступе ярости не чувствуя страха, Шианна испепеляла его взглядами.

– А благодаря кому вы здесь сейчас находитесь, и на вас – одежда? – не без сарказма заметила она. – Извините уж, что к вашему приезду я здесь не сделала уборку. Если бы вы сообщили о своем визите заранее, я устроила бы банкет с шампанским и девочками.

Уэйд удерживал Шианну за плечи. О, как ему хотелось потрепать ее, как котенка, за ушко. Ему довелось встречаться с грозными противниками, но он понятия не имел, как противостоять женщине, которая испытывает его терпение.

– Если вам так нравится, можете острить сколько угодно, коварная вы моя. Но управление хозяйством ранчо я беру на себя. И вы будете делать то, что я вам скажу и когда я вам скажу! – прогрохотал Уэйд низким и внушительным голосом.

Волею судьбы в жилах Шианны текла кровь гордых шайенских воинов, которые не щадили жизни, чтобы защитить свое достоинство. Уэйд бросал вызов ее чувству собственного достоинства, ее независимому характеру. Шианна была слишком оскорблена, чтобы не бросить ему ответный вызов. Это было делом принципа. Если она не даст немедленный отпор, то этот наглец запросто перешагнет через нее.

– Слушай, презренный сын… – Но Уэйд с проворством змеи захватил и сжал в объятиях свою жертву. Его губы прижались к ее губам, прежде чем она успела что-либо сказать. Шианна боролась с руками, которые прижимали ее к жилистому телу, боролась против собственных изменников – чувств, которые вспыхивали в ней вслед за его властным поцелуем. Она проклинала себя за то, что, кроме отвращения, испытывала и другие чувства. Но, будучи женщиной решительной, преодолевала их. Шианна отказалась отвечать на поцелуй, целью которого было доказать его мужское превосходство.

Когда Шианна под его руками осталась непоколебимо твердой, Уэйду показалось, что он целует каменную статую. Потерпев поражение, он рычал от бессилия перед этой упрямицей. Все его попытки лишь усиливали ее недоверие и ненависть. Шианна гордилась своими достижениями и отстаивала право на них. Действительно, то, что увидел Уэйд на ранчо, свидетельствовало о его хорошем состоянии, хотя большинство мужчин, работавших здесь, уехали воевать. Другие ранчо, судя по их состоянию, управлялись хуже. Хотя эта вспыльчивая гордячка и недотягивала до своего отца росточком, она с лихвой компенсировала это волевым характером и неумолимой решительностью. И хотя у Уэйда оставался неприятный осадок от их общения, он все же понимал ее обиду от того, что ею попытался кто-то командовать.

Но черт возьми, это же ничего не меняло! В обязанности Уэйда все же входило свести концы с концами так, чтобы к осени можно было собрать стадо для отправки на рынки. Он заключил с Блейком сделку и не хотел ее нарушать только из-за этой малышки росточком в пять дюймов и один фут.

И Шианна, и Уэйд были тверды всвоих убеждениях и решимости их отстаивать. Бесконечно долгое мгновение они пожирали взглядом друг друга, как бы пытаясь пробить брешь в невидимой стене. Бердетт не знал, как ее преодолеть, чтобы растопить лед. А Шианна, возмущенная принуждением, хотела добраться до обидчика и выцарапать ему глаза. Оба зашли в тупик. Никто не хотел уступать, впрочем, как и не хотел ввязываться в драку.

Уэйд поймал себя на мысли, что ошибся, надо было заморить эту ведьму голодом мужского внимания. Тогда она смотрела бы более благосклонно на их сотрудничество, куда благосклоннее. Теперь же ее заклинило на ее детском упрямстве игордыни.

Несмотря на то что Уэйд не собирался отступать, его действительно заботили чувства Шианны. Хотя его терпение и подходило к концу, он не хотел сдавать позиции, поскольку уже вторгся в личную жизнь Шианны, по той же причине он решил не сообщать последнюю часть информации от Блейка. В такой момент не следовало подливать масла в огонь. Шианна считала его самым презренным существом на свете. Черт возьми! Он хотел добиться ее уважения, доверия, но когда натыкался на ее взгляд, видел выражение ее лица, то понимал, что шансов у него практически нет. Выражение ее лица было столь красноречиво, но в ее безмолвном монологе не было ни одного приветливого слова. Уэйд явно подъехал к ней не с той стороны, и Шианна явно не увидела его хороших черт.

Бердетт перебрал в голове множество вариантов, но не нашел ни одного, который бы помог ему изящно выйти из драки победителем. Шианна ждала от него каких-то слов, но что бы он ни говорил, итог был бы один. Если бы даже он сказал, что безумно любит ее, и тогда она не спрятала бы когти. Леди без борьбы не сдавалась, но и Бердетт не собирался удирать от нее в Луизиану. Если бы он отступил теперь, то перестал бы себя уважать!

Глава 4

Возбужденный и разгоряченный, Хеден Риме мчался к асиенде Шианны. Увидев породистого жеребца, привязанного у входа, он догадался, кто искал встречи с его невестой. Уэйд Бердетт, новый компаньон Блейка. Да будь проклят каждый, кто вмешивается в тщательно построенные планы Хедена!

Едва Рамона открыла дверь, Хеден тут же ворвался в дом и понесся в комнату Шианны. Увидев ее в объятиях Уэйда, он буквально взорвался:

– Убери свои грязные лапы от моей невесты! – рявкнул он.

Уэйд не обратил никакого внимания на команду грубияна, лишь повернул голову, чтобы рассмотреть бесновавшегося типа. Критическим взглядом окинул его коричневую фетровую шляпу, бурно вздымавшуюся грудь, длинные и тонкие ноги, ботинки с металлическими носками. Затем оглядел все это еще раз, но суровое выражение узкого рта Хедена, жилы на шее и выступающий вперед подбородок не произвели на него впечатления.

На губах Уэйда появилась кривая ухмылка, когда он подумал, что мужчине с такими ушами не стоит бояться, что его шляпа свалится ему на глаза. Этот взволнованный владелец ранчо с жидкой тонкой бородкой и глубоко посаженными глазами-бусинками напомнил Уэйду козла. Мосластые кисти рук вполне сошли бы за копыта, а опустись он на четвереньки, округленные плечи показывали, что ему больше подошел бы такой способ передвижения. Когда он взбегал по лестнице, то казалось, будто несется стадо напуганных животных. «Какое счастье для этой пародии на мужчину, что он не был рожден индейцем. Он не смог бы незаметно подкрасться даже к стае глухих перепелов», – подумал Уэйд с ухмылкой.

Полностью разглядев Римса, Уэйд перевел взгляд на Шианну, которая все еще метала на него огненные взоры.

– Извините за прямоту, но я думал, вы сделаете лучший выбор.

«Пусть этот хищник думает, что Хеден станет моим мужем, – зло подумала Шианна. – Если это помешает планам Уэйда Бердетта прибрать меня к рукам, то и ладно». Когда Уэйд разжал руки, Шианна отпрянула от него и быстро поправила свое болеро.

– Что привело вас к нам, Хеден? – спросила она с абсолютным спокойствием.

– Он. – Хеден указал костлявым пальцем на беспечного ковбоя, который так и не принес извинения Шианне. – Я знаю, зачем он здесь, и приехал убедиться, что этот человек не считает вас частью сделки, которую он заключил с вашим отцом.

Его грубый голос эхом отражался от стен комнаты. Неожиданно Хеден понял, что допустил ошибку.

Уэйд оперся о край стола и скрестил руки на груди. В его глазах светилось изумление.

– А как вы узнали о моем партнерстве с Блейком Кимбаллом? Уж не прочитали ли письмо, которое я вез с собой, а потом был ограблен каким-то негодяем и голым оставлен жариться на солнце?

Хеден изо всех сил пытался собрать мысли.

– В этой части Техаса новости распространяются со скоростью урагана, мистер Бердетт, и мне становится известно, что происходит вокруг. Мой принцип – не отставать в тех вопросах, которые касаются меня. – Его глаза обратились к девушке, которая, обретя самообладание, стояла, опершись о край стола. – Шианна моя, и я буду бороться с любым, кто вздумает украсть то, что принадлежит мне.

– Если следовать этой логике, то нам с вами пора занимать боевую стойку, – заметил Уэйд с легкой ухмылкой. – Кстати, это ваши люди украли мою лошадь и ценные вещи? – С демонстративной беспечностью Уэйд вытянул руки и положил ногу на ногу. При этом он смотрел на Шианну таким собственническим взглядом, что Хеден заскрежетал зубами от злости. – А что касается этой прекрасной леди, я не заметил на ней вашего клейма. Вы ведь ставите клеймо на всем своем имуществе, чтобы обозначить владельца, мистер Риме?

Хедена поразило, что Бердетт знает его. Ему оставалось только гадать, знает ли новый владелец этого ранчо его, Хедена, по делам в Сан-Антонио или только по рассказам Блейка.

Шианна ругала себя за то, что молча позволяла Уэйду нападать на Римса. Хеден не привык оказываться в невыгодном положении. Но он всегда разъезжал в сопровождении эскорта хорошо вооруженных парней, чьи пистолеты всегда были наготове.

– Ваш приезд к Кимбаллам ничего не меняет, – отрезал Хеден, обходя предыдущий вопрос Уэйда. – Все знают, что мы с Шианной рано или поздно поженимся. Это неоспоримый факт!

Уэйд снова улыбнулся той нагловатой улыбочкой, которая уже начала раздражать Хедена, отошел от стола, не Спеша дошел до стула и сел на него с видом хозяина, вольно вытянув ноги.

– Я очень сомневаюсь, что вас сюда привела молва, но если это так, позвольте мне объяснить свое положение на этом ранчо. Блейк предоставил мне все полномочия на него в свое отсутствие. Я имею право вести дела так, как сочту нужные, и принимать все решения относительно его и его дочери. – На лице Уэйда появилась широкая усмешка. – Короче говоря, мистер Риме, вы можете заполучить эту леди единственным способом – через меня. Я буду решать, куда она пойдет и с кем. Если вы будете врываться сюда, устанавливать свои порядки и выдвигать нелепые требования. я могу счесть вас слишком нецивилизованным, чтобы сопровождать по жизни эту благородную молодую леди. Я слышал, что Техас гордится красивейшими розами. Мы не можем скрещивать их с полынью, не так ли, мистер Риме? – На губах Уэйда появилась язвительная улыбка. – Блейк настаивал, чтобы я следил за редчайшей розой Сан-Антонио, как за своей нежно любимой сестрой.

Краем глаза Уэйд заметил, что пальцы Шианны побелели. Он догадался, что мертвая хватка пальчиков, которые держались за край стола, могли оказаться на его шее, если бы не нежданный визитер. Уэйд посмеялся в душе, взглянув на Хедена.

Его челюсти были крепко сжаты. Серые глаза горели. Казалось, он сейчас взорвется.

– Каждый, кто осмеливался насмехаться надо мной, жил ровно столько, чтобы успеть извиниться, Бердетт. Вы не исключение. У меня своя манера поведения с теми, кто нагло обходится со мной.

Гроза буквально висела в воздухе, но Уэйд был предупрежден относительно Хедена. Блейк подробно описал, каким образом Риме завладел его землей. Уэйд знал своего противника задолго до того, как увидел его, и имел причины не любить Римса.

Блейк знал, что его отсутствие удержит Шианну от любых серьезных решений относительно своего будущего – до его возвращения она ничего не станет предпринимать. Слово отца много значило для нее.

Уэйд понял, что Блейк был прав в своем непреклонном решении держаться от Хедена на расстоянии. Одна мысль о том, что этот жалкий негодяй может прикасаться к изящной молодой женщине, вызывала у него отвращение.

– Мы оба были предупреждены, – заметил Уэйд. В его зеленых глазах появился стальной блеск. – Уходя, не хлопайте дверью, Хеден, и будьте любезны стучаться в следующий раз, когда недобрый ветер занесет вас на наш порог.

Сарказм в голосе Уэйда только разжигал огонь переменчивого темперамента Хедена. Взяв себя в руки, он напряженно улыбнулся и натянуто поклонился Шианне.

– Прежде чем уйти, я хотел бы пригласить леди на фиесту, которая состоится через две недели.

Шианна напряженно ждала, уверенная, что Уэйд будет возражать и баталия возобновится. К ее удивлению, он небрежно пожал плечами.

– Я уверен, что Шианна будет рада принять ваше приглашение. Она чересчур много работает, а всем молодым женщинам положено иногда наслаждаться праздником. В какое время вы придете за нами? – спросил он.

– Нами? – Брови Хедена приподнялись.

– Конечно! Вы же не думаете, что я отпущу ее одну? – Уэйд изобразил искреннее удивление. – Я должен быть уверен, что ваши намерения благородны, а поведение безупречно.

Бердетт издевался над ним и получал от этого удовольствие.

– Мой экипаж прибудет в шесть часов, – сдержанно ответил Хеден.

– Мы будем готовы. Надеюсь, вечер будет интересным. – Уэйд уже вошел в азарт.

Хеден с нетерпением ждал возвращения на свое ранчо. Он сразу же найдет Хуана и прикажет ему убить этого несносного Бердетта. Он просто невыносим.

Хеден попятился, изображая мелодраматический уход, но тут его остановил спокойный голос Уэйда:

– Да, между прочим, дружище, я принял меры предосторожности, послав письмо в Сан-Антонио. Оно должно быть вскрыто в случае моей преждевременной смерти. В первой его части сказано, что украденная у меня лошадь находилась у одного из ваших ковбоев. Во второй части приведено обоснование того, почему главным подозреваемым, с тех пор как я стал опекуном вашей невесты, следует считать именно вас. Если вы дадите повод, будут приняты соответствующие меры.

Уэйд встал и подошел к Шианне.

– Я мог бы приехать раньше, моя дорогая Шианна, но был вынужден сделать несколько копий письма, чтобы отправить их друзьям вашего отца. Но вы не должны бояться. Если со мной что-то случится, будет назначен другой опекун, которому судом будет предписано проследить, чтобы брак между вами и моим убийцей не состоялся.

Шианна невольно улыбнулась. Уэйд поразил Хедена. Уэйд Бердетт ворвался в штат Техас подобно вихрю, охватив своим присутствием каждый его уголок. То, чего Блейк пытался добиться долгие годы, Уэйд сделал за один день. Он запугал Хедена.

Хеден, призвав на помощь богиню возмездия Немезиду, вышел за дверь, бормоча проклятия. Он поклялся себе, что хоть Бердетт и выиграл первую перестрелку, бой еще не закончен. Когда он сумеет обуздать свою ярость и поразмыслить на трезвую голову, обязательно выработает свой план. Этот высокомерный тип, Уэйд Бердетт, еще услышит его последнее слово! Пусть он не сможет убить Бердетта, не подвергая свою жизнь опасности, но сделает его жизнь невыносимой. У каждого человека есть предел терпения, даже у выдержанного ветерана Гражданской войны. Хеден пообещал строить всяческие препоны Бердетту до тех пор, пока тот не признает, что проиграл. Черт, Хеден предпочел бы иметь дело с Блейком. Он не выносил той настырности и жизнестойкости, которая исходила oт Уэйда Бердетта. Хеден был слишком уверен в себе и расчетлив, чтобы его можно было игнорировать как недостойного про-гивника. Какая жалость, что Бердетту удалось избежать пули янки. Тогда, черт побери, у Хедена не было всех этих неприятностей!

Когда шаги Хедена затихли в тишине дома, Уэйд взял свою шляпу и направился к выходу. Шианна с недоверием смотрела ему в спину. Уэйд Бердетт бросил вызов некоронованному королю Техаса, а теперь уходит, хотя их спор еще не закончен.

– Вы так и не ответили мне, как вы предлагаете финансировать столь масштабный перегон скота, – сказала Шианна ему вслед. – Уж не надумали ли вы снять комнату в борделе и продавать свое тело женщинам, которые захотят разделить вашу очаровательную компанию? – В ее голосе звучала насмешка. – Я слышала, что не только женщины продают свое тело за деньги.

«Эта великолепная девица все еще не сдается», – подумал Уэйд, поворачиваясь и глядя на ее колючую улыбочку.

– А может, я планирую предлагать ваше тело, принцесса, – бойко ответил он. – У вас получится. Я знаю. Я получил ваш первый поцелуй, но вокруг есть немало мужчин, которые так жаждут любви, что, не моргнув глазом, возьмут все, что смогут получить.

О, как она хотела дать ему пощечину, чтобы стереть эту отвратительную улыбочку с его лица. Неужели этот тип усмехается так всегда? Наверное, он делает это даже во сне. От выражения его лица у Шианны начали бегать мурашки по коже. Она не знала, насколько хватит ее терпения.

– Мистер Бердетт, как вы, обладая таким несносным характером, можете терпеть самого себя? Вы удивительно похожи на человека, которого я ненавижу, – отрезала она, беря на вооружение его улыбку.

– Это был один из тех, о ком я говорил? – спросил Уэйд со сладким удовлетворением. – Но простите, конечно же, это не может быть правдой. У меня создалось ощущение, что я – первый мужчина, которого коснулся ваш невинный взор, и что вам даже не приглянулось то, что вы увидели.

Уэйд выиграл состязание в остроумии, Шианна же почувствовала горечь поражения. Она импульсивно схватила деревянную статуэтку лонгхорна, которая горделиво красовалась на своем месте, пока не стала орудием возмездия, – Шианна намеревалась сделать большую дыру в непомерно раздутом высокомерии Уэйда. Но к ее огорчению, рука Уэйда остановила полет быка прежде, чем его рожки столкнулись с его головой.

Как ни в чем не бывало Уэйд поставил статуэтку на другое место.

– Нам надо что-то сделать с вашими вспышками раздражения, дорогая, – медленно растягивал он слова. – Если вы намерены швырять оскорбления, вам надо уметь и принимать, их.

– Я полагаю, это одна из мудростей вашей матери, – парировала Шианна, пытаясь обуздать свой темперамент.

Уэйд утвердительно кивнул и встал напротив подстрекательницы, которая весьма привлекательно выглядела в своем синем болеро и подходящей мериносовой юбке.

– Она также научила меня быть благодарным, когда кто-то приходит мне на помощь. Я очень нуждался в помощи, когда вы смазали мои ожоги исцеляющим бальзамом и освободили мою руку. Простое «спасибо» не передаст моей глубокой признательности. – На секунду его тон стал более мягким.

Шианна поняла, что он замышляет. Он вперил взгляд в ее губы, словно впервые в жизни видел чьи-то губы так близко.

Она хотела сопротивляться ему и действительно делала это, но Уэйд удерживал ее своими интригующими зелеными глазами, в которых вспыхивали золотые огоньки. Любопытная по натуре, Шианна хотела еще раз ощутить ту дрожь, которую Уэйд сумел вызвать у нее в первый раз. Семя любопытства, которое он посеял своими объятиями, выросло в не подчиняющуюся логике потребность.

Шианна уверяла себя, что это просто эксперимент. Она еще раз проверит свою реакцию на этого смелого ковбоя, который так внезапно ворвался в ее жизнь и управляет ею по настоянию отца. Увидев, как умело Уэйд разобрался с Хеденом Римсом, Шианна даже немного зауважала его. Она не могла не восхищаться остроумием и железной логикой Уэйда, который так ловко манипулировал грозным землевладельцем. Они неизбежно столкнулись бы, но у Шианны было смутное подозрение, что Хеден Риме только что обрел достойного противника… а значит, и она тоже.

Уэйд взял ее за талию, чтобы притянуть к себе, но в его прикосновении не было былой неистовости. Он решил рассеять любые опасения, которые могли появиться у Шианны после их последнего умопомрачительного поцелуя. Его губы парили над ее губами, как пчела над цветком.

– Вы похожи на походный костер, Шианна. – Он первый раз за все время произнес ее имя. От той бархатной мягкости, с которой он прошептал это, у Шианны прошел мороз по коже. – Вы не готовы признать это прямо сейчас, но между нами есть что-то волшебное, что-то зажигающее огонь. Я понял это в тот момент, когда увидел озорную вспышку в ваших глазах. – Как будто подтверждая это, его чувственные губы скользнули по ее щеке и коснулись век. – Когда мы соприкасаемся, между нами проскакивает искра. – Его черная как вороново крыло голова наклонилась вперед, он заключил ее в свои объятия, знакомя с различиями мужского и женского тел. – Разжигайте огонь, Шианна… Давайте посмотрим, насколько он может быть горяч…

Шианна была потрясена результатами своего эксперимента. Когда он поцеловал ее губы, все мысли в ее голове смешались. Пульс барабанил подобно дождю по железу. Она не способна была анализировать, она могла только чувствовать, как приятная дрожь распространяется по всему телу.

Он целовал ее неторопливо и основательно, как будто не мог насытиться ею, а одежда, которая отделяла его плоть от ее, стояла между ними подобно препятствию. Ее наивное тело говорило на своем собственном языке, крепче прижимаясь к его сильному торсу, столь не похожему на ее мягкую плоть. Ее руки обвились вокруг его шеи и чувствовали, как напрягаются и расслабляются его грубые сухожилия под их невинными прикосновениями.

Его руки нигде не задерживались надолго. Пока он целовал ее, они нежно исследовали плавную кривую ее бедер, затем перешли на талию. Шианна задыхалась от его пробуждающих чувственность ласк, вздрагивала от волн, которые проходили по ее телу, вызывая сладкое музыкальное эхо в ее душе.

Сама не осознавая этого, Шианна отвечала ему поцелуем, используя любовные методы, которым научилась у своего опытного инструктора. Ее язык попал внутрь его рта, исследуя внутреннюю мягкость губ, что заставило Уэйда стонать от сладких мук.

Да, он намеревался быть нежным с этой неопытной нимфой. Он даже планировал научить ее каким-то элементарным вещам, познакомить с удовольствиями, которые мужчина и женщина могут найти друг в друге, но в процессе обучения его возбуждение быстро переросло в ненасытную страсть.

Боже, если бы Шианна могла читать его мысли, она бы прошла сквозь стены, чтобы убежать от него. Уэйд не собирался довольствоваться малым. Он не успокоится до тех пор, пока не доберется до ее обнаженного тела, пока не получит ее полностью. Он мог представить себе, как она выглядит, что будет чувствовать ее шелковистая кожа под его нежными ласками…

Борясь с самим собой, Уэйд отстранил Шианну от себя и услышал ее дрожащее дыхание. О Боже, это она таяла в пучине страсти, а не он! Если не установить некоторую дистанцию и притом быстро, он не сможет полностью ручаться за себя. Он хотел от Шианны того, что могло бы напугать такого неопытного в любви человечка. Одного взгляда в ее прекрасное невинное лицо было достаточно Уэйду. Да, между ними сиял раскаленный добела огонь, который вот-вот охватит его.

Некоторое время Шианна молча изумленно глядела на него. Она боролась с хаотическими ощущениями, которые Уэйд всколыхнул в ней. Он оставил ее желающей чего-то, чего она даже не могла осознать, чего-то, что его поцелуи и ласки не могли удовлетворить. Потребность начала превращаться в тягу. Он дал ей предвкушение удовольствия, а она желала большего… но – чего? Шианна не могла догадаться. Уэйд Бердетт неожиданно пришел, чтобы оставить ее с непонятными потребностями, которые вызвали пляску демонов любопытства в ее душе.

– Я думаю, мне лучше уйти, – пробормотал Уэйд. Легкая хрипота в его голосе была отголоском горячего поцелуя.

Шианна смотрела, как он сгреб шляпу и направился к двери. Ее взгляд пробежал по его широкой спине и сужающимся бедрам, проникая через облегающие брюки и хлопковую кремовую рубашку. Озорная усмешка тронула уголки ее губ, которые еще слегка пощипывало после сногсшибательного поцелуя Уэйда.

– У меня есть последний вопрос, мой дорогой опекун. – Она подождала, пока Уэйд повернется к ней и увидит ее дразнящую улыбку. – На всякий случай, если ни один из нас не сможет получить большой прибыли в борделе, какой банк мы собираемся ограбить, чтобы добыть денег на осуществление этого нелепого перегона скота?

Уэйд усмехнулся про себя. Если бы он поместил Шианну в дом с плохой репутацией, очередь ее клиентов растянулась бы от восточной границы Техаса до Пеко, но даже мысль о том, чтобы разделить с кем-то эту восхитительно дерзкую девчонку, была ему неприятна. Он скорее ограбит банк.

– Вы предлагаете взять в руки оружие, Шианна? – спросил он, разглядывая ее тонкие пальчики.

– Я не могу придумать другого способа быстро набрать требующуюся сумму денег на перегон трех тысяч голов скота.

Уэйд надел свою темную фетровую шляпу и низко натянул ее на лоб. Почти закрытые ею зеленые глаза светились в тени широких полей.

– Позвольте мне похлопотать о получении денег, моя дорогая опекаемая. А вы сообщите работникам ранчо, что мы начнем собирать скот в четверг с утра.

Шианна не могла не волноваться о деньгах. Они должны откуда-то прийти. Как Уэйд собирается раздобыть их? Затем ей в голову пришла другая тревожная мысль.

– Уэйд, а как насчет участка земли, который вы купили?..

Он пристально посмотрел на нее. Знает она или нет? Проклятие, он не мог сказать этого наверняка.

– Вы говорили, что у вас только один, последний, вопрос, – напомнил он ей. Мысли Уэйда были надежно спрятаны за его вялой улыбкой.

Шианна покусывала нижнюю губу, раздумывая, как можно уговорить Уэйда перебраться на другой участок ранчо, не вызвав у него подозрений. Ничего разумного не приходило ей на ум, поэтому она решила сначала хорошенько обдумать этот вопрос. К тому же Пророк Совы, вероятно, не вернется в ближайшие дни. А потом Шианна найдет способ переместить Уэйда.

– Вы правы, – призналась она, небрежно пожимая плечами. – Я уже задала свой последний вопрос.

Уэйд еще несколько секунд полюбовался ее черными как смоль волосами.

– Завтра ночью мы поищем удачи в Сан-Антонио. Я слышал, этот город гордится своим казино и аристократией. Надеюсь, вы окажете мне честь разделить со мной ужин и игру.

Не дожидаясь, примет ли Шианна его предложение, он коснулся края своей шляпы и зашагал к двери, думая о том, что они снова затронули тему пещеры. Но вместо того чтобы осуждать ее, он вдруг пригласил эту прекрасную подстрекательницу разделить его компанию. Зачем? Уэйд не мог сказать определенно. Взволнованный отсутствием ответа на этот вопрос, Уэйд сказал самому себе, что это была просто попытка выведать у Шианны что она знает о пещере. Возможно, она как-нибудь проговорится, и это поможет ему понять, знает ли она, что лежит на дне этих холодных сырых залов.

Когда он будет чувствовать, что может доверять Шианне, он посвятит ее в свою тайну, но сейчас обстановка между ними весьма напряжена. Если информация выйдет наружу, это может оказаться настоящим бедствием. Столь же искусно, как Хеден Риме умеет наблюдать за всем, что происходит в штате, он будет отслеживать все, что касается пещеры. Нет, чем меньше говоришь о месте разбивки лагеря, тем лучше. Хватит с него неприятностей!

Когда Уэйд покинул асиенду, у него появилось ощущение, что Шианна постепенно начала принимать его вмешательство в свою жизнь. Ее раздражение его персоной несколько поутихло, превратившись в терпимую неприязнь. Когда прошел первый шок, она немного смягчилась, но ее захлестнула бы новая волна ярости, узнай она другую причину, по которой Блейк откладывал свое возвращение домой. Уэйду было еще далеко до завоевания ее благосклонности, но по крайней мере он сделал шаги в верном направлении.

Последний поцелуй заставил задуматься их обоих, а Уэйд размышлял над этим гораздо больше, чем нужно. Возвращаясь в лагерь, он все вспоминал ту вспышку желания в темных выразительных глазах Шианны. Ее аромат впитался в его одежду, а на губах он чувствовал ее вкус.

– О, женщина, черт побери! – пробормотал он очаровательному видению, только что проплывшему перед ним. – Вы каким-то странным способом заставляете меня забыть, зачем я приехал сюда.

У него было столько дел, а он мог думать только о своем неудовлетворенном желании, которое разожгла эта отважная, пылкая фея, таким поразительным образом вызывающая бурю в его крови.

Когда Уэйд ушел, Рамона вперевалку пошла в комнату к Шианне, ласкаясь как кот, отобедавший канарейкой.

– Мне нравится, этот приятель, которого сеньор Блейк послал наблюдать за тобой, – с восхищением заговорила она.

Шианна сердито посмотрела на нее.

– Я совсем не уверена, что этот приятель сможет поставить ранчо на ноги. Его идеи слишком смелы.

Темные глаза Рамоны задорно блеснули.

– Может быть, и да, но я полагаю, он сможет составить тебе пару.

Шианна снисходительно посмотрела на морщинистое лицо Рамоны.

– Ты шпионила за мной?

– Да, – не раскаиваясь, призналась она. – Я видела, как этот незнакомец целовал тебя, но не заметила, чтобы ты устроила из-за этого переполох.

Шианна была не в том настроении, чтобы выслушивать колкости относительно своей странной реакции на Уэйда Бердетта. Она еще и сама не поняла, почему отреагировала на этого черноволосого дьявола с такой безрассудной импульсивностью. Это было столь не похоже на нее – давать мужчине такие права.

Отказавшись отвечать на вопросы, которые в изобилии сыпались из уст Рамоны, Шианна вышла из дома, чтобы сообщить любопытным ковбоям, что в скором времени они будут получать распоряжения от временного управляющего ранчо Кимбаллов.

Остаток вечера и весь следующий день прошли для Шианны как в тумане. Ее мысли были полны зеленоглазым незнакомцем. Каждый раз, когда она вспоминала его руки и губы, где-то в глубине ее души начинал разматываться клубочек тоски.

Шианна не могла до конца осознать то, что чувствовала. Это было нечто совсем новое и немного пугающее. Уэйд Бер-детт взволновал ее своими тревожащими душу поцелуями и дерзкими ласками. Он раздражал ее своей плутовской улыбкой, которая показывала ей, что он знает многое о ее мыслях и чувствах. Ей бы почувствовать облегчение от того, что он снимет с ее плеч груз ответственности, но от его давящего присутствия она становилась своенравной, как неприрученный мустанг. Она знала точно лишь одно: ей придется иметь дело с Уэйдом Бердеттом. Он ворвался в ее жизнь и перевернул все вверх дном. Теперь ей было важно убедиться, что этот самоуверенный ковбой не перешагнет через нее только потому, что так решил ее отец.

Глава 5

Шианна пристально глядела на свое отражение в зеркале, кропотливо приглаживая предательскую прядь, выбившуюся из безупречной прически. Она не понимала, почему так заботится о своей внешности. Почему ее волновало то, что Уэйд думает о ней? Покусывая нижнюю губу, Шианна оценивала свой внешний вид. Ей следует поменять это бархатное платье с глубоким овальным вырезом на платье с высоким воротником, которое не будет так сильно подчеркивать ее фигуру. А на губах постоянно должна быть озорная улыбка. Шианна освободилась от своего платья и надела вполне чопорное одеяние, которое убедит У эй да в том, что она не желает потворствовать ему.

В приоткрытой двери появилась Рамона. Шианна с удивлением наблюдала, как сияющая улыбка сползла с ее губ. Очевидно, Рамона ожидала, что Шианна будет ставить ловушки для мужчин.

Шианна сделала пируэт перед Рамоной.

– Я выгляжу прилично?

Если бы милое, невинное выражение лица Шианны было признаком ее ангельского характера, то у нее должны были вырасти крылья и засветиться ореол, но одурачить Рамону было невозможно. Она знала, какой дьявол вселился в Шианну.

– Да… для похода в церковь, – неодобрительно фыркнула Рамона. – Сеньор внизу. Уверена, что он будет так же разочарован твоим выбором одежды, как я.

– Ты, кажется, забываешь, что сеньор Бердетт – мой опекун, а не кавалер, с которым у меня вечером назначено свидание, – напомнила Шианна.

– Тем не менее он мужчина, и притом очень красивый, – проворчала Рамона. – Твое одеяние – намеренный вызов, и ты знаешь это не хуже меня.

Шианна беспечно отмахнулась от неё, но вся уверенность куда-то испарились, когда она вышла на лестницу. Внизу, небрежно облокотившись на перила, стоял Уэйд. Он был в гладких черных брюках и красивой льняной рубашке. Дорогая одежда обтягивала его фигуру, как бы напоминая Шианне, какие восхитительные мускулы прятались под ней.

Черт возьми, может ли она смотреть на этого человека, не вспоминая, как он выглядел в первую их встречу! Шианна не хотела воспринимать Уэйда Бердетта как мужчину. Она хотела рассматривать его как препятствие в своей свободной жизни, раздражающую занозу, которую нужно извлечь.

Пристальным взглядом Уэйд расстегивал маленькие пуговицы ее синего миткалевого лифа, неторопливо рассматривал изгиб ее талии и мягкие складки юбки. В его глазах блеснуло удивление, когда он снова вернулся к задорному личику Шианны.

– Уж не боитесь ли вы меня, случайно? – хохотнул он. – Небеса не позволяют мне увидеть хотя бы дюйм вашего тела.

Шианна гордо вскинула голову и грациозно пошла вниз по лестнице.

– Вы пришли, чтобы сопровождать меня на обед или чтобы высмеивать мою одежду?

Уэйд засмеялся, в его глазах заиграли чертики.

– Возможно, цель моего прихода удивит вас, – сказал он, положив руку на талию Шианны.

– Сомневаюсь, – парировала она, намеренно избегая его прикосновений. – Мужчин, подобных вам, легко предсказать. Вы заплатите за мое угощение и за мой билет в театр, а взамен будете ожидать поцелуя и считать, что я обязана это сделать, потому что вы потратились на меня.

Уэйд открыл входную дверь.

– Как это цинично, моя дорогая опекаемая! – Его бархатный голос прозвучал так близко, что Шианна невольно вздрогнула. Взглядом Уэйд уже проделал дырки в ее одежде. Она меньше всего хотела, чтобы этот повеса обжигал своим жарким дыханием ее шею.

Шианна подошла к двери. Повернувшись, она увидела его кривую усмешку.

– Пожалуйста, поцелуйте меня и закончим с этим, – нетерпеливо пробормотала она. – Я предпочла бы сделать это сейчас, чтобы не опасаться этого целый вечер.

«Вот чертовка», – подумал Уэйд. Она стояла перед ним, дерзкая, готовя себя для объятий, которыми не имела намерения наслаждаться. Почему-то он вспомнил больного ребенка, который, морщась, принимает касторку.

Уэйд тяжело вздохнул, изучая выражение ее совершенной лепки лица. Шианна уже знала: когда они целуются, между ними пролетают искры, – и все же терпеть не могла своего влечения к нему. Но Уэйд не собирался доставлять ей удовольствия, вырвав у нее поцелуй насильно. Только этого она и хотела – еще одного повода ненавидеть его.

– Вы насаждаете в своем сердце неприязнь ко мне?

– А почему бы и нет? – огрызнулась Шианна. – О человеке судят по его поступкам. Самое неприятное в вас – это ваше высокомерие. Терпеть не могу властных мужчин.

Он провел рукой по ее подбородку, ощущая нежность ее кожи. Шианна сжала губы, стараясь выдержать его прикосновения, не ощущая ничего. В первый раз Уэйд усыпил ее бдительность, но теперь она готова ко всему и ничто не может сбить ее с толку.

Уэйд, нахмурившись, смотрел ей в глаза, в которых светился упрямый вызов.

– Тебе надо отбросить свою оборонительную позицию, Ши. – Уменьшительное имя, произнесенное им, докатилось до нее волной нежности, разбивая барьеры, которые она городила между ними. – А знаешь, моя дорогая, опекун обязан давать советы и наставления. – Он пододвинулся ближе, его взгляд сосредоточился на ее горестно сложенных губах. – Я думаю, пора преподать тебе урок поцелуев. Открой мне свои губки, принцесса, – шептал он ей на ушко, обжигая ее уже вспыхнувшие щеки.

Шианна открыла рот только для того, чтобы возразить, но Уэйд воспользовался моментом. Он прижал свои мягкие чувственные губы к ее губам, и она почувствовала его упрямую мужскую силу. Аромат его одеколона щекотал ей ноздри, заставляя ее чувствовать Уэйда острее, чем ей хотелось бы.

Черт возьми, она намеренно бросала вызов, думая досаждать ему с самого начала вечера, но Уэйд вновь разрушил ее планы своим поцелуем, настолько мягким и нежным, что ей не к чему было придраться. Шианна была потрясена, поняв, что она ждет, когда эти сильные руки обнимут ее, но Уэйд и не попытался сделать это. А она хотела его поцелуя, его влажных губ. Господи помилуй, она желала!

Уэйд медленно отошел. Глубина его изумрудных глаз буквально околдовала Шианну.

– Теперь вы можете наслаждаться остатком вечера, зная, что худшее уже позади, – прошептал он, ласково улыбаясь. – Но если быть совершенно честным с вами, принцесса, сегодня я намеревался вести себя наилучшим образом. Я собирался проводить вас домой, удовлетворившись лишь тем, что вы составили мне компанию. Единственная цель моего приглашения – лучше познакомиться с вами, ведь, в конце концов, мы будем вместе вести дела.

Когда Уэйд вел ее к экипажу, Шианна кипела от злости. Она вынудила себя заплатить цену, когда могла бы хорошо провести вечер, не предлагая ничего взамен. Проклятие, она навредила сама себе!

Входя в экипаж, Шианна нехотя принимала помощь Уэйда. По какой-то причине она чувствовала потребность делать все наперекор этому мужчине, который так странно вторгся в ее жизнь.

– Вам не кажется, что вы немного экстравагантно распоряжаетесь деньгами? – спросила она, аккуратно укладывая юбку вокруг себя. – Для этого безумного перегона, который вы планируете, нам нужно экономить каждый цент.

– По-моему, я просил вас не забивать вашу прекрасную маленькую головку денежными проблемами, – с усмешкой заметил он. Уэйд натянул поводья, и лошадь тронулась.

– Нельзя управлять разваливающимся ранчо, не думая о расходах и прибыли, – сдержанно возразила Шианна. – Все прошлые годы эти мысли не давали мне покоя.

– А мне не дает покоя только одна мысль, – заметил Уэйд.

У Шианны не было необходимости спрашивать, какая именно. Все сказал его взгляд. Он думал о том, что находится под этими пуговицами, которые протянулись от пояса юбки до самой шеи Шианны.

– Я устроена так же, как все остальные женщины, которых вы знали, – небрежно сказала она.

Шианна не хотела становиться предметом их беседы. Уэйд Бердетт не заставит ее краснеть, пообещала она себе. Он дразнил ее, и она знала это. Уэйду доставляло удовольствие задевать ее. Это его забавляло, но она не собиралась потакать ему.

Шианна вытянула вперед обе руки.

– Вы видите? У меня две руки, на каждой по пять пальцев. – Она подняла ногу так, чтобы ему было видно. – Как и у других людей, у меня две ноги, правая и левая. Если в этом есть чтото привлекательное, то я даже не могу представить, что же именно.

Уэйд посмеивался над этой дерзкой феей.

– Не пытайтесь казаться наивной, Шианна, хотя во многих вопросах вы именно такая. Один взгляд в зеркало убедит вас, что вы сложены гораздо лучше большинства других женщин. Ваша фигура на редкость пропорциональна. Вам не стоит стыдиться щедрого подарка природы, скрывая его под одеждой старухи.

– Полагаю, вы бы предпочли, чтобы я вообще не надевала ничего? – язвительно заметила она.

– На обед и в театр? – с ложным ужасом спросил Уэйд. – Конечно же, нет. Это было бы крайне неприлично. А вот когда мы будем заниматься любовью, я надеюсь, на вас не будет ничего, кроме улыбки.

Услышав такое, Шианна открыла рот от удивления. Хотя она клялась себе не удивляться его словам и поступкам, но самообладание оставило ее.

– Вы глубоко заблуждаетесь, полагая, что это когда-нибудь произойдет. Вы добились того, чтобы наши пути пересеклись, но вы никогда не переступите порога моей спальни! – с возмущением проговорила она.

Уэйд запрокинул голову и громко рассмеялся. Шианна тут же поняла, что он дразнит ее, чтобы вывести из себя.

– О, Шианна, вы слишком темпераментны, чтобы держать себя в руках. Меня просто восхищает, как вы то закипаете, то остываете. – Уэйд еще раз улыбнулся ей. – Я не хотел бы разочаровывать вас, но всего нескольких моих слов оказалось достаточно, чтобы вывести вас из себя. Как вы точно заметили, все женщины одинаковы… хотя некоторые намного привлекательнее остальных. – Его пристальный взгляд задержался на ее лице, которое эффектно оттенялось лунным светом. – Сомневаюсь, что вам нужны комплименты, ведь вы с подозрением относитесь к мужчинам и к их намерениям. Я делаю их лишь потому, что приучен к этому.

Шианна сдержалась, когда он близко наклонился, как бы желая шепнуть что-то ей на ушко, но ее очень расстроил тот факт, что близость этого мужчины так влияла на нее.

– Ты потрясающе прекрасная женщина, Шианна. – Он протянул руку, чтобы расстегнуть верхние пуговицы на ее платье, в его глазах блеснули озорные искорки. – Если когда-нибудь ты решишь воспользоваться своими женскими чарами, то станешь крайне опасной.

Прикосновения его пальцев к ее шее неожиданно отозвались волной во всем теле Шианны. Но она чувствовала, что Уэйд оставался холодным. Это расстраивало ее. Шианна не хотела встречаться с человеком, с которым не знала, как общаться.

Девушка восхищалась его выдержкой и сама хотела иметь такую же. Уэйд всегда улыбался. Казалось, ничто не удивляло его. Он преодолевал все жизненные преграды с ходу, независимо от того, что противостояло ему. В присутствии женщин держался уверенно, как никто другой.

– Неужели ничто и никогда не тревожит вас? – спросила она.

Уэйд лишь уклончиво пожал плечами.

– Я передумал все свои тревожные мысли, – признался он.

– Например… – вытягивала из него Шианна.

– Например, почему вы так противитесь отдавать участок земли, который я купил у Блейка?

С показной беспечностью он ждал ответа.

Теперь настала очередь Шианны уклончиво пожимать плечами.

– Непонятно, почему вас беспокоит это. Вроде бы не должно вовсе. Все участки земли одинаково хороши.

– Вовсе нет, – возразил Уэйд. – Некоторые имеют особую ценность, например, источник воды, пышные травы, которыми можно прокормить большое стадо. На других участках открываются красивые виды и можно построить дом.

Шианна потянула поводья, поворачивая коня на запад.

– У вас есть претензии, например, к этому участку земли? – Шианна остановила лошадь и показала на живописный пейзаж, который открывался перед ними. Впереди виднелся ручей, похожий на серебряную нитку. – Почему бы не поставить ваш лагерь здесь? Это ближе к Сан-Антонио. И трава такая же, как у пещеры.

– Почему вам так важно, где я поставлю палатку? – спросил Уэйд. – У вас с отцом тысячи акров. Я не думаю, что сентиментальность или пещера с духами – это реальная причина.

Его лицо было в считанных дюймах от нее, глаза смотрели в глаза. Шианна внезапно забыла, о чем они говорили.

– Я думаю, нам пора… – вяло сказала она.

Когда Уэйд наклонился ближе, Шианна отскочила, насколько позволяло место в экипаже. Уэйд приближался подобно хищнику, методично отрезая все пути к спасению.

– Сегодня вечером я намеревался вести себя как истинный джентльмен, – чеканил он, загипнотизированный изящным изгибом ее губ. – Но ваша настойчивость во время первого поцелуя заронила семя, и то, что выросло, требует полива.

В любовных атаках Уэйда не было ничего серьезного, но Шианна не могла устоять перед ними. Ее губы кокетливо раскрылись, чтобы принять его поцелуй, за которым скрывалась буря эмоций. Его язык проник в ее рот, так что у Шианны перехватывало дыхание.

Глаза Шианны распахнулись, она почувствовала его ловкие пальцы на пуговицах своей блузки и схватила его руку, пытаясь помешать. Все еще глядя в ее широко раскрытые глаза, Уэйд продвигал свою руку под блузку, несмотря на то что ее рука вцепилась в его запястье.

– Ваша кожа нежная, как атлас, Шианна, – шептал он, наклоняясь к ней.

Когда его рука легла на выпуклость груди, Шианне показалось, что она сейчас задохнется. Необъяснимые чувства наполняли ее. Уэйд нагло продолжал исследовать ее тело. Он восхищался мягкостью и упругостью ее дивных контуров.

Для Шианны эти прикосновения были удовольствием. Уэйд же задавался вопросом, насколько хватит его выдержки. Он чувствовал, что мог бы продолжать всю ночь. Уэйд хотел руками и губами исследовать каждый дюйм ее прекрасного тела, чтобы зажечь в ней ответный огонь.

Когда он начал смело ласкать места, которым раньше мужские ласки были не знакомы, она почувствовала вовсе – не то, что ожидала. Вместо того чтобы с негодованием оттолкнуть его, она прислушивалась к новым чувствам, захватывающим ее неопытное тело.

Его влажные губы скользнули с ее нежных губ на видневшуюся из-под блузки грудь. Шианна инстинктивно утопила свои пальчики в его черных как вороново крыло волосах, но но для того, чтобы оттолкнуть Уэйда. Она прижимала его голову, разрешая соблазнительные поцелуи везде, где он захочет.

Какой дьявол сидел в ней? Она наслаждалась его интимными прикосновениями, восхищаясь потоком чувств, потеснивших здравый смысл. Мягкий вздох сорвался с ее губ, когда рука Уэйда перешла на другую грудь, уже трепещущую от желания. Он был так близко, но все же ее невинное тело не было удовлетворено.

Тем вечером, приближаясь к асиенде, Уэйд мысленно ругал себя. Он клялся больше не давать Шианне поводов презирать себя, но никак не рассчитывал на ее ошеломляющую привлекательность. Да, он знал, что эта чертовка будила в мужчинах страсть, но намеревался устоять перед искушением и остаться джентльменом. И все же не смог выдержать этой поездки под луной. В нем пробудилась страсть к прекрасной богине, и теперь кипела и она. Уэйд мучительно осознавал, что не может обуздать свою страсть к Шианне.

Черт, он бросался в омут с головой, не заботясь, каковы будут последствия! Никакая написанная пьеса не могла быть так эмоционально насыщена, как то действо, в которое он оказался вовлечен. Ему казалось, что он никогда не удовлетворит свою безумную тягу к этой соблазнительной волшебнице.

Его руки сами тянулись гладить и ласкать выпуклости ее грудей. Но одних лишь прикосновений было недостаточно. Он хотел видеть, как ее атласная кожа пылает в лунном свете. Когда он отодвинулся от Шианны, его пристальный взгляд задержался на розовых бликах, которые делали ее живот еще более плоским.

О Боже, как она была великолепна! Уэйд не мог удержаться от вздоха. Осознав наконец, что им овладевают противоречивые эмоции, Бердетт почувствовал потребность говорить. Он хотел стереть след своего оскорбления в душе Шианны, пока оно не пустило корни.

Он нежно провел кончиками пальцев по темному соску и поднялся к подбородку, чтобы повернуть ее лицо навстречу своему.

– Ты так изящна, Шианна. Тебе нечего стыдиться. Ты очаровываешь даже тогда, когда не хочешь. И хотя мои намерения благородны, моя тяга к тебе и желание прикасаться и ласкать слишком сильны.

Шианна уставилась на Уэйда с тем мучительным выражением, от которого что-то внутри его сжалось. Уэйд поспешил застегнуть ее блузку.

– Как бы я хотел обещать тебе, что на этом все кончится. – Его голос звенел от желания. – Но не могу. Между нами есть какая-то мистическая связь, принцесса, хотя ты упорно будешь отрицать это. Да и я пытался ее не замечать. – Почувствовав облегчение от высказанного, Уэйд взял ее за плечи. – Притяжение между нами становится все сильнее. Может быть, это вовсе не то, чего мы хотим, но в какой-то момент мы уже не сможем контролировать свое влечение друг к другу.

Когда Уэйд отодвинулся от Шианны и взял поводья, она откинулась к стенке экипажа. Ее сердце все еще бешено стучало, а колени сковала слабость. Ее глаза не отрывались от красивого лица Уэйда.

Пытаясь привести в порядок свои чувства, Шианна гордо выпрямилась, глядя перед собой. Она позволила Уэйду принять на себя вину за то, что выяснилось между ними, но в душе знала, что это не было его виной. Да, она могла бы его остановить, она должна была его остановить, но не сделала этого. Это она поощряла его желание преподать ей урок страсти.

Шианна сидела, закрыв глаза и пробуя забыть те восхитительные чувства, которые пробудили его поцелуи и нежность. В течение всей поездки она пыталась забыть их, но они оставались в ее памяти, ожидая завершения… в другом месте и в другое время.

К ее величайшему облегчению, Уэйд начал говорить что-то о поездке в Луизиану, приправив свой рассказ парой забавных анекдотов из жизни. Когда они подъехали к казино, Уэйд первым вышел из экипажа и помог Шианне. Она только подумала, что пришла в себя, как длинные, худые пальцы Уэйда коснулись ее ребер.

Ее трепещущий взгляд встретился с распутной улыбкой, наполнившей до краев его губы. По щекам Шианны волной прошел румянец. Он прекрасно знал, о чем она думала и что смущало ее.

– Это любопытно, не так ли? Отношения между мужчиной и женщиной непостижимы, – сказал он, беря Шианну под руку. – Иногда мертвые доселе отношения каким-то образом начинают оживать, – вздохнул Уэйд. – В моем случае это желание быть с тобой. – Он сделал паузу, чтобы открыть дверь в казино. Теперь Уэйд своим дыханием обжигал ее щеку. – Как ты мне нравишься!

Черт бы его побрал! Почему он не может просто забыть этот инцидент. Тогда бы все само улеглось. Шианна не знала, что ему ответить. Ей надо было подумать. И почему ему так не терпелось добавить масла в огонь?

Шианна показала на зал, который постепенно заполнялся посетителями.

– Думаю, эту тему следует закрыть, мой дорогой опекун. А то мне придется найти кого-то, кто будет защищать меня от собственного опекуна…

Она умолкла, когда они, обогнув стол, увидели Хедена Римса с местным банкиром. Шианна моментально почувствовала неудобство, а ее компаньон и глазом не повел. Казалось, эта случайная встреча даже была ему в радость.

Риме вдруг замолчал, уставившись на остановившуюся у входа пару. Его челюсть отвисла при виде злобной улыбки Бердетта. Хедена задевало, что Уэйд оказывает Шианне знаки внимания. Встретившись взглядом с Хеденом, Уэйд нарочито прижал к себе Шианну. Ее опекун словно подчеркивал свое превосходство над ним, Хеденом Римсом. В позе Бердетта читалось желание, и это выводило Хедена из себя.

Уэйд пригласил Шианну за стол, а сам сел напротив нее так, чтобы видеть Хедена. Хотя внешне Бердетт оставался совершенно спокойным, Шианна знала, что сейчас он думал не о ней. Его выдавали глаза. Его взгляд омрачало нечто, чего Шианна не в силах была понять. Между ним и Хеденом был конфликт, который, как показалось Шианне, не был связан с их первой стычкой. Шианна недоумевала. Ведь Уэйд и Хеден не знали прежде друг друга до той, первой встречи, втроем.

Появление официантки отвлекло Шианну от этих размышлений. Уэйд вел себя как джентльмен, но той непринужденности, с которой он разговаривал с ней раньше, уже не было. Да, он был вежлив, но о всепоглощающем внимании к даме говорить уже не приходилось. Только когда Хеден и его компаньон уехали, Уэйд опять обратил все свое внимание на Шианну.

– Вкусно?

Шианна коснулась салфеткой уголков рта и, утвердительно кивнув, спросила:

– А вы как считаете?

Уэйд откинулся на спинку стула и покачал вино в бокале.

– Превосходно, – признал он. Глядя ей в глаза, Уэйд продолжил: – Не хватает лишь одного. Тогда бы пища была совершенной.

Во взгляде Шианны проскользнуло любопытство. Ведь казино славилось своей прекрасной кухней. Она не могла предположить, чего же недоставало.

– И что же это? – невинно спросила Шианна.

Уэйд покачал вино, разглядывая свою прекрасную компаньонку через тонкое стекло бокала.

– Десерт. – Его голос звучал сколь нежно, столь же и эффектно. – Но я не думаю, что казино может предоставить то, что мне бы хотелось.

Шианна взяла вилку и, поглядев в зал, заметила, что несколько женщин посматривают на Уэйда с явным интересом.

– Кажется, здесь у вас есть выбор, мой чувственный опекун. Если вы остаетесь, я сейчас же отправляюсь обратно на асиенду.

Уэйд посмотрел в зал, встретившись взглядом с каждой парой женских глаз, изучающих его.

– И отпустить вас без сопровождения? Тогда бы я пренебрег своими обязанностями! – хохотнул он.

Уэйд поставил бокал и развернулся на стуле.

– Кроме того, когда у мужчины появляются особые желания, есть только один пункт в меню, который удовлетворит его. Зачем соглашаться на бисквит, когда его душа жаждет сочного пирога со сливочной начинкой?

Еще даже не закончив предложения, он понял, что зря сказал это. Шианна откинулась на спинку стула, впиваясь взглядом в его исчезающую улыбку.

– Ты можешь называть меня как хочешь, и даже во многом окажешься прав, – прошипела она, стараясь не заорать на него. – Но я не твой и вообще ничей не пирог. Не представляю, как это я не оборвала вам руки еще сегодня днем. Буду только рада, если наше общение на этом прекратится.

Шианна направилась к двери. Уэйд поспешил за ней, одной рукой пытаясь удержать ее, а другой доставая деньги, чтобы расплатиться за ужин. Рот Шианны открылся от удивления, когда она увидела пачку банкнот в руке Уэйда.

Откуда у него столько денег? Разве он не сказал, что прибыл в Техас, чтобы начать новое дело? Разве это не означало, что он оставил старые дела в поисках новых путей для зарабатывания средств к существованию?

– Вы слишком чувствительны, Шианна, – ворчал Уэйд, таща ее к огромному танцзалу. – Когда я сравнил тебя с пирогом, то нисколько не хотел обидеть. Я далек от этого. Давай уберем все препятствия между нами. У нас и без того достаточно проблем.

– Откуда у вас столько денег? – потребовала ответа Шианна.

Предыдущий разговор уже отошел для нее на второй план. В настоящий момент Шианну не заботило это нелепое сравнение. Ее волновал ответ на вопрос.

– Я впечатлен, – прокомментировал Уэйд после паузы, во время которой рассматривал большой зал со сценой и балконом для зрителей. – Этот театр должен вмещать человек четыреста. Раньше я не считал Сан-Антонио культурным центром Техаса. Мы сюда будем часто приезжать.

– Черт возьми, я задала вам вопрос! – попробовала настаивать Шианна, когда Уэйд вел ее к своим местам в третьем ряду. – Даже и не думайте уйти от ответа, рассуждая о культурной жизни города.

Уэйд повернулся, чтобы поместить свои длинные колени в нишу, затем посмотрел на свою компаньонку.

– Я пришел сюда, чтобы насладиться театром, а не отвечать на вопросы маленького чертика, которому понравилось совать свой нос в мои дела. – На его лице опять появилась та самая улыбка, которая всегда приводила Шианну в бешенство. – Но если вы настаиваете на том, чтобы стать мне компаньоном в моих делах, мы должны найти укромное место подальше отсюда. Поскольку вы хотите знать обо мне все, я должен позаботиться, чтобы вы знали действительно все интимные подробности.

Это звучало как вызов, но Шианна начала понимать, что выпад Уэйда был не более чем игривой колкостью, попыткой раздразнить ее. Уэйд полагает, что ее можно так просто отвлечь подобными инсинуациями. Что ж, он ошибается.

– Возможно, стоило бы поискать ответы на вопросы, от которых вы так ловко уклонились. – Она ответила ему дерзкой улыбкой, не желая снова оказаться объектом насмешки. – Тогда я знала бы то же, что знаете вы. Это дало бы мне преимущество в отношениях с вами.

Уэйд хрипло рассмеялся.

– С вами приятно играть в слова, Шианна. Ваше остроумие поражает. Полагаю, наш союз будет очень поучительным… для нас обоих.

– И вам не стыдно пользоваться нечестно добытыми деньгами? – упорствовала она.

Когда занавес поднялся, аплодисменты заглушили голос Уэйда. Шианна нахмурилась, разочарованная тем, что представление так скоро оборвало их беседу. Уэйд уже не раз и не два задевал ее любопытство. Шианну не покидало предчувствие, что ее любознательность обернется против нее же самой. Но она не из тех, кто останавливается на полпути. Она хотела знать, что делает мужчин, таких как Уэйд Бердетт, цепкими как клещи. Она хотела знать, что двигало им и как он добывал средства, чтобы выполнять поручения, с которыми приехал в Техас.

Хотя представление было великолепным, мучительные размышления не отпускали Шианну. Она ерзала в кресле, торопясь разрешить вопросы, которые вертелись на кончике ее языка. А Уэйд спокойно смотрел, как актеры на сцене разыгрывали беззаботную комедию. Когда занавес опустился, Уэйд, выбравшись из тесной ложи, пошел на улицу вслед за Шианной.

Как только они оказались в экипаже, Шианна забросала его вопросами, которых за эти два с небольшим часа накопилось множество. «Откуда у вас столько денег? Кто вас финансирует, Уэйд? Мой отец платил вам, чтобы вы сопровождали меня по городу? У вас с ним какие-то дела, о которых вы мне не рассказываете?»

Проклятие, эта женщина, как лягушка, прыгала от одного необоснованного заключения к другому. «Нет, нет и нет». Он отвечал так же быстро, как и сыпались вопросы.

Когда они достигли городской окраины, Уэйд, уверенный в том, что их никто не слышит, остановил повозку.

– Вы же должны когда-нибудь начать мне доверять, – сказал ей Уэйд просто.

– Почему? Только потому, что вам доверяет мой отец? – Шианна упрямо подняла подбородок. – Но я – это не мой отец и не могу слепо доверять человеку, который отказывается что-либо объяснять.

– Вас так трудно понять. – В голосе Уэйда проскочила обличительная нотка. – Какого черта вам понадобилось в пещере, где я разбил лагерь? Кажется, вы слишком торопитесь переселить меня на новое место. Что вы там защищаете? – спросил он, хотя все прекрасно знал сам.

– А как мне иначе узнать, что находится в этой пещере? – нашлась Шианна. – Я никогда в жизни не заходила в нее дальше чем на десять футов, потому что боялась темноты. Сейчас ходят слухи, что в этой пещере обитают призраки. Их компания вам более симпатична?

По лицу Уэйда скользнул хитрый игривый взгляд.

– Полагаю, вы знаете, чью компанию я предпочел бы, – льстиво произнес он.

Ее замечание мало волновало Уэйда. Шианна по крайней мере не имела никакого понятия, почему он так держался за пещеру. Какие бы причины ни заставляли ее настаивать на переезде Уэйда, они не были связаны с тем, что находилось в пещере. Хотя Уэйда и одолевало любопытство, какие же именно причины имела в виду Шианна, смотреть на ее живые черты в лунном свете ему нравилось куда больше.

Когда Уэйд попытался приблизиться, Шианна невольно отпрянула в угол. Плутоватая вспышка в его глазах будила в ней страх, о котором Шианна и не подозревала.

– Но вы обещали… – пищала она, пытаясь удержать его своей изящной ручкой.

– Обещал, не обещал, – рассеянно пробормотал Уэйд. Он изучал ее, как редкую красивую птицу, пойманную им. Его пристальный взгляд не отрывался от красивого изгиба ее верхней губы, влажной и соблазнительной, как роса на цветке.

– Я уже говорил вам, что жажду продолжения… – Шианна завизжала, когда его жилистое тело вжало ее в сиденье экипажа. Она буквально чувствовала его возбуждение, чего раньше в ее жизни не было. Шианна была поражена внезапным преображением Уэйда.

– О, да вы еще очень наивны в отношениях с мужчинами, моя маленькая нимфа. Это придает новизну ощущениям, но все же несколько обременительно. – Уэйд неохотно отодвинулся, чтобы дать Шианне вздохнуть. – Вы не представляете себе, насколько болезненно мужчине отказывать себе в маленьких радостях только для того, чтобы сохранить репутацию леди.

– Болезненно? – Широко раскрытые невинные глаза всматривались в его напряженное лицо.

Уэйд сокрушенно покачал головой и потянулся, чтобы взять узды. Погнав коня, он расхохотался снова.

– Кажется, Блейк поставил передо мной более трудную задачу, чем я ожидал. Знаете ли вы, что происходит, когда мужчина и женщина занимаются любовью?

Шианна зарделась румянцем.

– И не думаю, что хочу это узнать, – тревожно сказала она. – Давайте оставим эту тему.

– Давайте… – уступил Уэйд. – Но это ничего не решит. Вам, принцесса, от этого никуда не уйти. Когда вы с этим столкнетесь в жизни, вам же будет намного легче.

– А вы уже на этом собаку съели, – язвительно фыркнула Шианна. – Я было подумала, что вас больше интересует, когда это будет, а не как и почему.

Уэйд не мог удержаться от смеха. Эта злючка постоянно его чем-нибудь смешила. Хотя он всегда был смешливым, но никогда не смеялся так часто, как сейчас. Шианна была для него как микстура радости. Одна порция – смешок. Две – и он уже заливается смехом, как беззаботный ребенок.

– Опыт – вот лучший учитель, – уверил он ее голосом, в котором все еще пробивался смех. – Я не хочу хвастаться, но времени даром не терял. – На лице Уэйда засияла дразнящая улыбка. – У меня нормальные мужские потребности и мне есть чему научить подопечную.

– Хорошо, тогда я желаю остаться одна, – вспыхнула Шианна. – Терпеть не могу, когда меня считают слабым полом. Что я могу поделать, если Господу было угодно сделать меня женщиной. Когда отец оставил меня, просто не было другого выхода – пришлось думать и вести себя подобно мужчине. Теперь же вы приезжаете и пытаетесь лишить меня моего опыта, моих обязанностей. Читаете мне лекции, намереваясь восполнить пробелы, которые допустил мой отец. – Сложив руки на груди, Шианна гордо подняла подбородок. – Думаю, что я останусь старой девой, так что мне не придется беспокоиться о трудностях женской доли.

– Моя дорогая Шианна, вам не стоит обижаться на природу, наделившую вас женственностью. Я нахожу вас очаровательной, – очень искренно сказал Уэйд. – Вам не удастся убежать от жизни. Вы слишком привлекательны, чтобы мужчины не искали с вами близости – той самой физической, которой вы столь боитесь.

– Я не боюсь, – отрицала Шианна, но ее протест был нарочито громким. – В Техасе, полном беззакония, меня мало что пугает.

Пытаясь показать свою правоту, Уэйд провел рукой по ее телу, коснувшись груди. Шианна чуть не подпрыгнула. Ей все же стоило научиться управлять собой, когда Уэйд касался ее тела, не привыкшего к руке мужчины.

– Кажется, зрение меня не обманывает, – дразня, произнес он. – Поскольку я не держу вас под прицелом, угрожая жизни, то можно заключить, что вас тревожат мои прикосновения. – Его блуждающие руки легли ей на грудь, заставляя ее всю трепетать. – Так вы мне говорили, что не боитесь мужчин?

Шианна отбросила его руку и отодвинулась еще дальше.

– Ну хорошо, – допустила она. – Меня страшит то, чего я не понимаю. Но и вы не имеете права развлекаться за мой счет. Моя привлекательность для мужчин – это, должно быть, нечто большее, чем удовлетворение физических потребностей. Мы с вами не похожи друг на друга. Дляменя любовь связана с долгосрочными обязательствами. А вы смотрите на нее, как на сладкий миг, не отводя для нее места в своей душе. А если любовь в вашем понимании не более чем удовлетворение животной страсти, то мне это неинтересно.

– Что же заставляет вас думать, что интимная близость со мной вам неинтересна? – Его пристальный изумрудный взгляд завораживал Шианну. – Вы бы могли лучше узнать себя, а также нечто, что осталось бы для вас тайной, выбрось вы мужчин из своей жизни.

Темные глаза Шианны блеснули.

– А что, если я вдруг уступлю вам? Что тогда, Уэйд? Вы будете преданы мне, или я останусь для вас всего лишь одним из завоеваний?

Губ Уэйда коснулась кривая улыбка.

– Принцесса, мужчине и женщине, чтобы наслаждаться друг другом, цепи не нужны. Люди с их потребностями изменяются подобно временам года. Сегодня человек хочет одного, а завтра – совсем другого. Обязательства рождают только взаимные претензии.

– Но только не тогда, когда два человека действительно заботятся друг о друге, – продолжила Шианна. – У вас искаженный взгляд на жизнь.

Уэйд презрительно фыркнул.

– Война меняет человека. Я жил сегодняшним днем, поскольку не знал, будет ли у меня завтра.

Шианна была бы и рада обсудить этот вопрос, но не могла, поскольку не представляла, о каком аде толкует Уэйд. Он обвинял ее в циничном отношении к мужчинам и их желаниям, но сам был циничным по отношению к женщинам и любви. У них не было шансов прийти к единому мнению, поскольку каждый из них твердо стоял на своих позициях.

Когда конь сам остановился перед асиендой, Уэйд ссадил Шианну и пошел за ней следом. Шианна поспешила к дому, подальше от этого излишне решительного мужчины с чуждыми ей понятиями.

– Шианна! – Уэйд схватил ее за руку прежде, чем она исчезла за надежными стенами асиенды. – Вы похожи на наивную маленькую принцессу, потерявшуюся в идеалистической мечте и ждущую мифического рыцаря, который придет и увезет вас далеко-далеко в сказочные земли Камелота. Но никаких рыцарей нет, и жизнь довольно изменчивая штука. В эти беспокойные времена мы должны брать от нее, что можем. Падение Юга – это урок, из которого мы должны сделать вывод.

Уэйд придвинулся к Шианне, почти прижав ее к стене.

– Не будем кривить душой. Между нами есть незаконченное дело, весьма многообещающее, и его трудно проигнорировать. Близится день, когда я больше не найду оправданий, чтобы не наслаждаться тем, что было бы радостно для нас обоих. – Его мрачный пристальный взгляд сверлил ее, проникая прямо в душу. – И когда этот день наступит, принцесса, лишь в твоей власти будет стать самой собой. Ведь тогда у меня больше не будет причин отказывать себе в наслаждении любить тебя.

Какое-то мгновение Шианна не могла вздохнуть, глядя в эти невероятно зеленые глаза. Она не могла отвести взгляда, даже если бы ее жизнь зависела от этого. Уэйд настойчиво прижался к ее губам. В его поцелуе сквозила еле сдерживаемая страсть, которой он не мог и не хотел управлять.

Когда Уэйд развернулся и исчез в тени деревьев, Шианна перевела дух. Взбудораженная его пророчеством, Шианна нерешительно шагнула в дом. Судьба свела их вместе, и Шианна теперь задавалась вопросом, найдется ли такая решительная и независимая женщина, которая могла бы отказаться от такого мужчины, как Уэйд Бердетт. Но она должна найти в себе силы. Шианна несколько раз повторила себе эту мысль. Если она позволит себе увлечься им, его непостижимой привлекательностью, то будет проглочена с потрохами. Он исчезнет из ее жизни, а ей останется лишь разбитое сердце.

Такому не бывать! Она уже устояла перед ухаживаниями дюжины других кавалеров. Найдет способ и против темного обаяния Уэйда. Никакой мистики. Ведь он всего лишь мужчина. Возможно, ей не давали покоя причудливые мечты, но Шианна мечтала о любви, которая вынесет испытание временем, а не о влюбленности, которая исчезнет самое большее через месяц.

Укрепившись в этих мыслях, Шианна стала подниматься по лестнице. Еще несколько месяцев ей придется жить под присмотром Уэйда, но он ее опекун, а не возлюбленный. Если ему нужна женщина, то чувственное удовлетворение он может поискать и в другом месте. Не так уж и сложно ответить «нет». Шианна решила, что мысленно будет готовиться к этому. Если когда и придет день, о котором говорил Уэйд, она будет готова твердо отклонить его предложение, убежденная в том, что страсть без любви пуста и губительна.

Глава 6

Облегченно вздохнув, Шианна устраивалась принимать теплую расслабляющую ванну. Она надеялась, что чуть прохладная вода ослабит ее напряжение и поможет заснуть. Удовлетворенный стон сорвался с ее губ, когда она наконец удобно уложила голову на край ванны. Ее сознание начало освобождаться от зеленоглазого призрака, который вот уже несколько дней преследовал ее. Но чарующие черты Уэйда снова начали проступать перед ее мысленным взором. Ей казалось, что его темные волосы застилают свет солнца. Она могла видеть морщинки, которые разбегались из уголков его глаз, когда он улыбался той улыбкой, которая иногда приводила ее в бешенство, но всегда манила и интриговала. Уголки его полных губ были изогнуты вверх, а в красивых зеленых глазах в обрамлении длинных и тонких ресниц светились солнечные искорки. Его высокие скулы и волевой подбородок были бронзовыми от загара. Кожа Уэйда была по сравнению с ее кожей намного грубее. Под ее нежными пальчиками она казалась даже дубленой.

А все остальное… Шианна не удержалась от вздоха. Уэйд был сложен подобно мифическому богу. Уэйд мог быть нежен, когда у него было хорошее настроение, но если его разозлить, он походил на стальную глыбу – твердый, упрямый и непобедимый.

Проклятие, зачем она мучает себя? Она же решила не позволять этому наглому ковбою вторгаться в ее жизнь. Шианна пыталась отвлечься, занять себя чем-нибудь, но ничего не помогало. Воспоминания об Уэйде одолевали ее, как только она расслаблялась.

Шианна наблюдала, как несколько дней подряд Уэйд загонял коров и быков, одичавших на просторах прерий, в загоны, построенные ковбоями. Это стадо затем погонят на север.

Каждый раз, когда Уэйд бросал взгляд в сторону Шианны, ей вспоминалась та ночь под луной в экипаже. Шианна надеялась, что время сгладит переживания.

Но с тех пор ничего не менялось. Шианну одолевали мрачные мысли. По-прежнему ей казалось, что каждый взгляд Уэйда обжигал ее, что против его дьявольской привлекательности нет средств. Шианна проклинала себя за то, что помнила мускусный аромат его кожи, те дразнящие чувства, когда он целовал и ласкал ее. В грозовом облаке неразделенных чувств назревала гроза.

В полдень Уэйд присоединился к ней, чтобы пообедать, устроившись на противоположном конце стола. Его взгляд буквально пронизывал ее насквозь, ей казалось, что она чувствует его прикосновения.

Каждый раз, когда она оборачивалась, ее взгляд натыкался на Уэйда, на лице которого была все та же вызывающая улыбка, обращенная к ней. Шианне даже показалось, что он сознательно методично загоняет ее в угол. Уступи она сейчас, и его мускулистое тело обольстительно нависло бы над ней. Он шептал бы ей ласковые слова, разрушающие ее самообладание и вносящие смуту в мысли. Его прикосновения заставили бы ее забыть об обещании самой себе не пускать его в свою душу.

Его тонкие ухаживания сводили Шианну с ума. О, почему он выбрал ее, а не какую-нибудь другую женщину, согласную на страсть ради страсти!

Даже сейчас, оставшись в комнате одна, она могла чувствовать его жгучий страстный взгляд, полный желания. Но его философия жизни и отношение к любви никак не соответствовали взглядам Шианны. Так почему же она испытывала желание прикасаться к нему?! Как бы он отреагировал, если бы она сама начала ласкать его? Шианна горестно вздохнула и закрыла глаза, пытаясь загнать куда-нибудь поглубже эти мысли.

«Что ты делаешь со мной?» – спросила Шианна у нависшего над ней призрака. Уэйд заставил ее открыть глаза на те вещи, которые лежали вне ее прежнего чувственного опыта. Шианна призналась себе, что когда-то она и не подозревала о подобных отношениях между мужчиной и женщиной… и была более счастлива. У нее и в мыслях не было, что такое может случиться с ней.

Шианна, наверное, уже в сотый раз размышляла о том, как на нее действуют взгляды и прикосновения Уэйда и давала себе слово стойко держаться своих убеждений. Как бы сильно их ни тянуло друг к другу, они с Уэйдом не были созданы друг для друга.

Шианна не раз с обидой повторяла себе, что послать сюда Уэйда со стороны ее отца было ошибкой. Зачем он кинул ее на погибель в объятия этого человека? Что Блейк увидел в Уэйде? Действительно ли Уэйд спас ее отцу жизнь в сражении? Наверное, Блейк имел некие обязательства перед Уэйдом, сделав его своим партнером. Почему ее отец продал этому человеку часть их ранчо? Неужели Блейк действительно полагал, что его дочь пойдет замуж за этого высокомерного проходимца? Или все это лишь выдумка Уэйда, чтобы расположить к себе Шианну? Зачем он ее провоцировал? Ведь еще одно его дерзкое замечание, и она потеряет контроль над собой.

Шианна прижала губку к лицу, размышляя о своем отце и вдыхая аромат жасмина. Пришло время смыть с себя ароматы Уэйда Бердетта. Слишком долго она жила с этим соблазнительным ароматом мужчины. Сегодня вечером она очистится от всего, что напоминает ей об этом демоне с черными волосами и дьявольской улыбкой…

Далекие огни асиенды притягивали пристальный взгляд Уэйда. Как мотылька на огонек, его тянуло туда, к Шианне. Уэйд говорил с голосами в пещере, рассказывал о своих переживаниях лошади и мулу. Чтобы хоть как-то утешить себя, он придумывал все новые причины, почему ему не следует сейчас ехать к ней, но буря страсти не утихала. Умом он понимал, что не стоит стремиться к ней, но его душа отбрасывала такое решение.

На какие только ухищрения Уэйд не шел, чтобы охладить свою страсть к этой богине, жемчужине прерий. Он изматывал себя работой, занимал разными мыслями, но образ Шианны прочно обосновался в его сознании. Длительное плавание, казалось, приносило желанное спокойствие, но разговоры с призраками пещеры и этими глупыми животными не могли заменить то, что он жаждал получить – Шианну.

Ее имя комком перекатывалось по его языку, звучало мягко и таинственно. У Уэйда раньше никогда не было и мысли спросить у Блейка, откуда происходит это загадочное имя – Шианна. В нем чувствовалась колдовская смесь индейской дерзости и неотразимой интригующей женственности.

Воспоминания о временах, когда он проводил время с Шианной, о войне и других событиях нахлынули на Уэйда подобно лавине. Он уже час неотрывно смотрел на манящие огни асиенды, пока не почувствовал озноб. Поднимался ветер. «Я буду не я, если не добьюсь своего», – сказал сам себе Уэйд. Хеден Риме наверняка снова лишит его одежды и привяжет, если узнает о его планах, но сейчас это Уэйда не заботило. Его охватило безумие, имя которому было Шианна. И от этого безумия его могла спасти только она же.

Но Уэйд знал, что как только он утешит свою страсть к Шианне, она станет для него обыкновенной женщиной, одной из тех, кто уже был в его жизни. Ведь Шианне было уже достаточно лет, чтобы наконец стать женщиной. Кто-то же должен быть в ее жизни первым, рассудил Уэйд. Так почему же не ее опекун, человек, призванный ограждать ее от перипетий жизни? Может быть, полюби они друг друга, и Шианна легче перенесет истинную причину того, почему Блейк не вернулся домой.

Находя эту мысль удачной, Уэйд запрыгнул в седло Галаада и застыл на месте, проклиная свою нерешительность. Его взгляд упал на одеяло, которое Шианна оставила ему, когда нашла на берегу ручья. А ведь это замечательный предлог заехать на асиенду, подумалось ему.

Да, это было только оправдание. Уэйд нахмурился, решительно взял одеяло и скрутил его. Зачем себя обманывать. Он ехал на асиенду лишь по одной причине – удовлетворить свою страсть к Шианне и убедиться, что она столь же страстная, как он думает.

Подъезжая к асиенде, Уэйд попридержал коня. В его мозгу вспыхнуло страшное подозрение. Что, если она решительно отвергнет его или начнет угрожать пистолетом? Ведь это уже было. «Что ж, тогда остановлюсь», – решительно сказал себе Уэйд.

Привязав Галаада на почтительном расстоянии от асиенды, Уэйд тихо пробрался через сад к решетке, увитой виноградной лозой, которая вела на второй этаж. Он легко забрался по решетке к затемненной комнате. Достигнув спальни, где горел золотистым светом ночник, он замер, не в силах пошевелиться.

Там, в фарфоровой ванне, лежала русалка. Волосы цвета ночи каскадом спускались на обнаженные плечи. Когда она подняла свою точеную ножку, у Уэйда перехватило дыхание. Это было само изящество. Его жадный взгляд упивался красотой женского тела, кровь толчками текла по жилам.

Придя в себя, он машинально шагнул вперед… и оказался в темной нише бархатных гардин, которые свисали около распахнутых дверей террасы. Из этого неприметного уголка Уэйд подглядывал, подобно школьнику, впервые увидевшему обнаженное женское тело. Он жаждал прикоснуться к тому, что созерцал его нетерпеливый взгляд, хотел ласкать каждый дюйм ее атласной кожи, которая мерцала в капельках воды.

Любопытство Уэйда было сполна удовлетворено. Он потратил почти целую неделю, пытаясь узнать, как этот ангел выглядит без одежды. Она словно вышла из его мечты. Уэйд хотел было уйти, но его ноги словно вросли в землю. Он стоял и стоял, пожирая хищным взором красавицу. В его голове пронесся табун необузданных чувственных мыслей.

Его кричащую совесть полностью раздавило страстное желание. Он не должен был вообще заглядывать к дочери Блейка. Черт! Шианна его уже считала низким человеком. А теперь он шпионит за ней. Что бы она подумала? Она не какая-нибудь уличная девка, зарабатывающая тем, что удовлетворяет страсти мужчин. Она – Шианна Кимбалл! И он ее опекун. Как же он защитит ее, если является для нее самым большим злом?

Услышав в тиши шепот девушки, Уэйд понял, что обратной дороги нет. Ее ласковые слова, видимо, были обращены к нему, Уэйду. Казалось, что Шианну мучили те же чувства, что и его. Конечно, Шианна могла бы возражать, но ее слова свидетельствовали, что он ей небезразличен.

Шианна услышала шорох гардины и подумала, что это вечерний бриз. Но когда она, не почувствовав ветерка, пробежавшего холодком по коже, обернулась, то от удивления не смогла вымолвить ни слова. Это был никакой не бриз, а Уэйд Бердетт, тот самый мужчина-призрак, который одолевал ее вот уже несколько дней.

– Что вы здесь делаете в столь поздний час? Между прочим, у нас есть парадный вход, – прошептала она.

Ее голос опять подвел ее в самый неподходящий момент.

– Если бы у вас была хоть капля благопристойности, то вы бы появились открыто, а не прятались в углу, подглядывая за мной.

Покраснев до корней волос, Шианна лихорадочно искала полотенце, чтобы прикрыться. Ведь на ней не было ни клочка одежды! Уэйд приближался, и Шианна просто потеряла дар речи.

– Я хотел возвратить ваше одеяло, – рассеянно сказал он, пожирая жадным взглядом каждый дюйм ее тела. – Если бы я пришел открыто, то пропустил бы такое прекрасное мгновение.

Шианна никогда не оказывалась в столь пикантной ситуации. Когда она увидела Уэйда в таком же положении, это вызвало у нее бурю эмоций. Но она знала, что Уэйду есть с чем сравнивать. Она же впервые оказалась перед мужчиной безоружной и обнаженной.

После бесконечно долгой паузы к Шианне вернулся дар речи, она поклялась, что больше не позволит этому жулику смутить ее. Шианна могла бы прикинуться столь же беспечной, как и Уэйд. А если он слышал ее слова? Не было никакого смысла отрицать их.

Демонстративно спокойно Шианна села, тщетно прикрываясь крошечным полотенцем. Ее бровь саркастически поднялась.

– Полагаю, мы теперь квиты, – сказала Шианна, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал естественно. – Между нами осталось совсем немного тайн.

Уэйд присел около ванны, даже не пытаясь скрывать, что наслаждается зрелищем. Он предполагал, что Шианна закричит, когда он приблизится к ней. Но Шианна была выше того, чтобы пугаться мужчины, кем бы он ни был.

Он неторопливо пропустил пальцы сквозь водопад ее черных волос, которые струились по ее спине.

– Вы спрашивали, на что будут похожи наши отношения? – Он повернул ее очаровательное лицо к себе, ожидая увидеть в глазах намек на страх. Но там не было страха, а на прелестных губках играла соблазнительная улыбка. – На лесной пожар, – прохрипел он, придвигаясь ближе. – Принцесса, я пришел сюда не для того, чтобы возвратить одеяло. Если быть совсем честным, я не вижу причин, почему бы нам не встречаться…

Их губы слились, и Шианна почувствовала себя подобно пловцу, который первый раз ныряет на глубину. От Уэйда исходил запах бренди. Сердце Шианны выпрыгивало из груди. Она чувствовала, как утопает в море восхитительного удовольствия. Руки Уэйда ее смело ласкали, и она погружалась все глубже и глубже в пучину. Она тонула в его смелом поцелуе, и мысль о спасении почему-то не приходила ей в голову. Все эти дни она пыталась научиться сказать ему «Нет!», но сейчас, после такого нежного поцелуя, об этом было забыто. Повинуясь своим желаниям, Уэйд осуществил желание Шианны.

Его ладони скользили по ее руке вниз. Тонкие пальцы Уэйда забирались под влажное полотенце, окружая холмики ее грудей. Когда ласковые прикосновения Уэйда добрались до живота, Шианна тихо застонала. У нее начали просыпаться желания, о которых она никогда и не помышляла. Его нежные изучающие прикосновения делали ее тело мягким и безвольным, но внутри бушевал пожар.

Уэйд поражался, какой нежной была ее кожа. Но она была так близко, что соблазняла его идти дальше. Его ладони плыли по шелковистым бедрам Шианны. Большим пальцем Уэйд провел по внутренней части бедра, но этого ему показалось мало. Он хотел идти дальше, наслаждаясь ощущением ее нетронутого тела. Он хотел научить ее удовлетворять его, поскольку намеревался удовлетворить ее.

Уэйд устало откинулся, улыбка на его лице медленно таяла. Выражение лица Уэйда заставило Шианну прийти в себя. В его глазах горела страсть, гипнотизируя ее. Когда Уэйд взял ее на руки, Шианна обвила его шею руками, полная страсти и любопытства, куда же эти новые чувства приведут.

Когда Уэйд поставил ее на ноги, Шианна расстегнула ему рубашку, чтобы добраться до покрытой волосами груди. Она смело ласкала его мускулистое тело, не желая оставаться в долгу.

Уэйд разрешил раздеть себя. Когда его одежда была разбросана по полу, Уэйд обнял ее тонкую талию и прижал к себе. Его огромное тело дрожало от страсти. Он хотел, чтобы первый любовный опыт Шианны был особенным. Такого он не предлагал ни одной из женщин. Это не имело никакого отношения к слепой страсти, хотя именно она подожгла его мужское любопытство. В некотором смысле это был и для него урок. С Шианной он познал, что любовь может быть не только простым удовлетворением физических потребностей. Шианна требовала от него больше, чем он предлагал любой другой женщине.

Шианна не имела ни малейшего понятия, что ждало ее. Она была чиста и невинна. Если бы он не сдерживал своих мужских инстинктов, Шианна не смогла бы найти удовольствия в любовных ласках. Она только начала доверять ему, и он не мог уничтожить это доверие, если намеревался жить в ладу с совестью. Когда он наконец сделает решительный шаг, она будет настолько заведена страстью, что просто не заметит боли.

Положив ее на перину, он лег рядом. Его пристальный взгляд скользил по чарующему красотой телу Шианны.

– А вы изящны, Шианна. – Его голос дрожал от страсти. – Я и не предполагал увидеть такую красоту. Вы заслуживаете не одной ночи любви. Я готов вас посвятить в тайны любви, о которых вы и не смели вообразить.

Губами он приник к трепещущему горлу, затем к нежному плечу. Его язык прошелся по розовому сосочку ее груди. Он ласково теребил розовые соски влажными губами. Его нежность была подобна ленивой реке, которая стирает на песке все, что было раньше, оставляя лишь восторженный момент настоящего. Покрывая поцелуями ее тело, он спустился ниже, отчего Шианна разразилась кратким стоном и вонзила ногти в твердую мускулатуру его спины. Она жаждала быть желанной ему, хотела, чтобы этот момент длился и длился.

Когда его любопытные пальцы вторглись в ее разгоряченную женскую плоть, Шианна закрыла глаза и полностью отдалась сладким мучительным чувствам, которые пьяняще наполняли ее. Руки Шианны словно по собственному желанию ласкали спину Уэйда, а затем перешли на бедро, ощупывая старый рубец. На нее накатила новая волна невообразимых чувств. Шианна инстинктивно торопила Уэйда, умоляя его прогнать эту сладкую боль, удовлетворить эту сладкую муку, которая одолевала ее.

А Уэйд подстегивал ее мучения страсти легкими поцелуями. Казалось, он прикасался к недосягаемой звезде и никак не мог заставить себя выпустить из рук ее драгоценный свет. Это были не страстные торопливые, а скорее щедрые любовные ласки, но удовольствие, которое получал от них Уэйд, не могло сравниться ни с чем.

Когда Шианна благодарно ласкала его бедро, Уэйд почувствовал во всем теле дрожь. Шианна повернулась, покрывая поцелуями густую поросль волос, которые покрывали его живот и грудь. У Уэйда перехватило дыхание. Влажные губы Шианны прикасались к его коже, отдаваясь толчками во всем его теле. Внутри его закипала буря. Губы Шианны, казалось, мягко проникали внутрь и будили каждую его клеточку.

Когда Уэйд больше не мог вынести этой соблазнительной пытки, он опрокинул ее на спину. Темные шелковистые волосы, разбросанные по подушке, обрамляли ее очаровательное лицо. Уэйд изучающе смотрел в глаза с отблеском ночи, взгляд которых звал его удовлетворить тот голод, который грыз его вот уже несколько дней. Он хотел ей все объяснить, но не мог найти слов. Они словно застревали в горле, и он не мог вздохнуть.

Когда его мускулистые бедра легли на нее, его губы прижались к ее губам, ловя ее ускользающее дыхание. Грубая мужская сила напугала Шианну больше, чем та ожидала. Прижавшись к ней, Уэйд почувствовал, как напряжены ее мышцы. Но было уже поздно отступать. Уэйда охватила страсть, не подвластная никакому контролю. Он стремился быть чутким, хотел все сделать аккуратно… безболезненно для Шианны. Но видит Бог, это было невозможно!

Когда Уэйд вошел в нее, марево удовольствия рассеялось. Ее короткий крик умер в объятиях поцелуя Уэйда. Инстинкт призывал Шианну бороться, но она не могла. Уэйд вдруг стал ее частью, принося странное, почти болезненное удовольствие. Но прежде чем она готова была сбросить с себя эти незнакомые переживания, внутри ее родилось новое доселе неизведанное чувство. Оно походило на теплый спокойный ручей, воды которого затопили первую боль любви. И, повинуясь какому-то дикому, необъяснимому чувству, Шианна выгнулась дугой, отвечая на мощные толчки Уэйда. Чувства начали прибывать, накладываясь друг на друга, и, когда она была уверена, что сейчас умрет от удовольствия, новая волна вознесла ее на высокое плато удовольствия.

Шианна прижалась к Уэйду, подобно котенку, вцепившемуся в самую верхушку дерева. Ее охватывали безумные ветры, бросая в океан неземной страсти. Она прижималась к нему, словно он был единственной твердыней в этой буре экстаза. Темные страсти, бушующие внутри ее, неожиданно сменились вспышкой чистого белого света, как будто она прорвалась сквозь темные тучи и увидела солнце. И осталась только дрожь, которую она никак не могла унять. Шианна знала, что ждало ее в конце радужного пути. Это был опыт – столь удивительный, что никакие слова не смогли бы описать его, как не было и подходящих сравнений.

В то время как Шианна видела радуги, Уэйд летал среди звезд, ставших вдруг удивительно близкими. Экстаз переполнял его душу, заставляя прижимать к себе Шианну. Ему казалось, что все его эмоции, которые он когда-либо испытывал, вдруг сошлись воедино и взорвались, отдаваясь в нем крупной дрожью. И как только он решил, что вновь обрел контроль над собой, новая волна пробежала по его телу и ушла куда-то вниз. Когда Уэйд попытался собраться с силами, чтобы поднять голову, он не смог этого сделать. Боже мой, что нашло на него?! Такого никогда с ним не было. В прошлом после встречи с женщиной он никогда так не изматывался. У него ни одна женщина не задерживалась надолго. Сыграв свою роль, она уходила из его жизни, а он, счастливый и свободный, шел дальше в поисках новых завоеваний туда, где могли ему предложить ласковую улыбку.

– Уэйд? – Хриплый голос Шианны прервал его раздумья. Теплые губы Шианны ласкали его виски. – Я видела радугу. Это нормально?

Ее невинный вопрос вызвал у Уэйда невольный смешок. Только такая наивная девушка, как Шианна, могла спросить такое.

– Не могу знать наверняка, – ответил Уэйд. В его голосе проскользнула веселая нотка. – Я летал где-то среди звезд.

Шианна моргнула и уставилась в потолок, не сводя глаз с фонаря, мерцающий свет которого давал неясные отблески.

– А перед этим я летела прямо к солнцу. Так всегда бывает? Я имею в виду… мы еще здесь, на земле? Мне кажется, будто я оказалась в сказке, где-то по ту сторону реальности.

Уэйд поднял голову и усмехнулся.

– Вы меня спрашиваете об этом? А я не то что сказать ничего не могу, голову с трудом поднимаю!

Сварливое замечание Уэйда опять задело Шианну. Иногда она совершенно не понимала Уэйда. Даже тогда, на прошлой неделе, испытывая боль, он улыбался. Кто мог знать, что этот человек на самом деле чувствовал! За улыбкой он скрывал смертельную ярость или скуку, и никто не мог знать наверняка, что он думал.

– Но кто, как не вы, должны знать? – проворчала она. – Я же никогда еще не была с мужчиной.

– Я тоже… – хохотнул Уэйд, когда Шианна стукнула его по голове подушкой. Снова рассмеявшись, он набросился на Шианну, прижимая ее к кровати. – Да полежи ты хоть минуту спокойно. У меня уже голова идет кругом.

Шианну не оставляло странное чувство. Его любовные ласки поднимали в ней волну переживаний, от которых ей хотелось скакать и бегать. Уэйд был уставшим, а она бодрая и веселая. Ее темные глаза светились искрами. Шианна обняла Уэйда и погладила его спину.

– Давайте повторим это еще раз. Но теперь я хочу видеть звезды…

Уэйд ужаснулся. Боже, он оказался в постели с ненасытной ведьмой! Он знал, что в любви ее страсть превзойдет все то, что он знал, но то, что он видел, было невероятно. Уэйд не был уверен, что мог нормально встать на ноги. Что уж говорить о большем!

Мягким эхом в тишине ночи прозвучал крик совы. Шианна замерла. Что здесь делает Маманти? И какой неудачный момент! Не сказав ни слова Уэйду, она набросила платье и сбежала с террасы. Уэйд смотрел ей вслед, открыв рот от удивления.

– Шианна! Куда же вы?

А в ответ – тишина. Мгновение спустя он услышал топот копыт. Не нужно быть провидцем, чтобы угадать, чья эта лошадь.

– Эта женщина безумна! – объявил Уэйд стенам.

Собирая остатки сил, он схватил брюки и рубашку и торопливо оделся. Впереди плотной завесой стояла ночная мгла. Черт возьми, эта Шианна просто непостижима. Неудивительно, что она не хочет замуж. Ни один смертный не смог бы жить рядом с ней. Это же он, Уэйд, намеревался красиво раскланяться с ней, а затем исчезнуть во тьме ночи. Но вместо этого она, лишь заслышав крик совы, подобно молнии исчезла куда-то. Уэйд хмурился, заправляя рубашку в брюки. На прошлой неделе он уже слышал крик совы. И тогда Шианна так же ускакала прочь на своем черном жеребце.

– Боже мой, да она ведьма! Ушла к своему супругу – ночному демону. Да, Блейк, видимо, ты позабыл рассказать мне кое-какие мелочи о своей дочери, – пробормотал Уэйд.

Дорога к лагерю показалась бесконечно длинной. Уэйд, не переставая, чертыхался. К его удивлению, там на привязи стоял Дельгадо, но Шианны рядом не было.

– Где ты, черт возьми? – эхом отозвался его голос в темноте пещеры.

Уэйд озадаченно нахмурился.

– Сказать по правде, я не уверен, что был на небесах. Теперь я начинаю думать, что был совсем в другом месте.

– Какие небеса? – из темного провала раздался ворчливый голосок. – Наверное, ты тронулся умом. У нас неприятности, а ты все ночи проводишь с любовницей.

Уэйд стряхнул с себя романтический туман и уже осмысленно уставился в проем пещеры.

– Какие неприятности?

Неужели Шианна кинулась в ночь, чтобы он не помешал ей проникнуть в пещеру? Она рядом? Тревожные мысли роем пронеслись в голове Уэйда.

– Индейские неприятности, – проворчал голос. – Я слышу их вопли и крики аж в другом конце пещеры. Они поют гимн Великому Духу.

Пламя факела выхватило из темноты кривую улыбку Уэйда, когда тот шагнул в пещеру. «Эти неприятности, о которых говорил призрак, могут обернуться им на пользу», – размышлял Уэйд. Он обошел вокруг огромной острозубой колонны, которая напоминала ему распахнутую пасть акулы. Уэйд шел через узкий туннель к небольшому гроту, где среди камней плескалась подземная река.

Улегшись поудобнее на животе, Уэйд увидел через отверстие между камнями пляшущих на берегу реки голых по пояс дикарей. Он испытал шок, когда увидел среди них Шианну. Что, черт возьми, она делала там?

Пристальный взгляд Уэйда сосредоточился на высоком смуглом предводителе, который держал Шианну за талию.

– Будь я проклят! – не веря своим глазам, воскликнул Уэйд. Волна ревности охватила его. Неужели это был тот самый мужчина, о котором на самом деле грезила Шианна этой ночью? Неужели она воспользовалась Уэйдом, чтобы удовлетворить свое любопытство в постели? То, как Шианна смотрела на этого мускулистого воина, Уэйду совсем не нравилось. На ее лице было написано восхищение и уважение. Уэйда приводила в бешенство мысль, что в постели с ним Шианна думала… об этом диком язычнике, который сейчас так по-дружески, если не больше, прижимал к себе Шианну.

– Ну, что там? – требовательно спросил призрак.

– Какой-то совет, – прошептал Уэйд, обернувшись назад. – Интересно, кто эта красавица в центре? – шутливо добавил он.

– Я не в том настроении, чтобы играть в угадайку. Ты ее знаешь?

Мерцающий свет факела вырвал из темноты напряженную улыбку Уэйда.

– Эта прекрасная, но очень таинственная Шианна Кимбалл, хозяйка ранчо. Кажется, эта леди ведет очень интересную жизнь.

– Так что же нам делать? Нам не нужны здесь эти язычники. Если они пронюхают, что спрятано в этой пещере, то потребуется конный отряд, чтобы справиться с ними. А как ты знаешь, нас только двое.

Уэйд вставил факел в углубление стены, под которой шумела подземная река.

– Если эти дикари принимают шум реки за голоса духов, мы им дадим, что они хотят.

Сложив рупором руки, Уэйд начал выть, подражая жутким звукам, которые не раз слышал, когда ночевал здесь один. К нему присоединился призрак, тенью стоящий за ним. Их низкие голоса отражались от подземного свода, и, казалось, звук шел из самого истока реки.

Маманти стоял на песчаной дельте – там, где течение реки разветвлялось. Он вздрогнул, когда увидел слабый золотистый свет, который просачивался через воду, окрашивая ее подобно первым лучам рассвета. Он услышал звуки, которые исходили из щели вместе с водой. Казалось, словно армия призраков из самых недр земли просилась наружу.

– Вы слышите голоса наших предков? – спросил он вождей команчей и кайова. – Они отвечают нам, призывают нас отомстить бледнолицым за наши потери.

По толпе индейцев пробежал тихий ропот. В страхе они уставились на искрящуюся воду, пока свет и голоса не исчезли. Индейцы были уверены, что Маманти привел их на священную землю, где голоса духов сливаются с привычными для них звуками природы.

Во взгляде Шианны было недоумение. Она могла бы поклясться, что это – дело рук Уэйда. Тот факт, что Уэйд обосновался неподалеку и начал играть шутки с команчами, начал волновать ее. Что, если он рассказал всем землевладельцам, что на ее ранчо бывают индейцы? Вдруг Уэйд узнал, что она, Шианна, сбежала из его объятий, чтобы встретиться с Пророком Совы? Проклятие, он же может теперь шантажировать ее! Этот человек непременно устроит ей неприятности.

Шианна попыталась успокоить себя тем, что это лишь ее подозрения. Кто бы ни был в той пещере, он не мог видеть через твердые скалы. Уэйд не имел ни малейшего понятия, куда она сбежала. Ведь она не сказала ему об этом. У него свои тайны, у нее – свои. Так что вряд ли Уэйд Бердетт причастен к этим жутким звукам. Не было смысла мучить себя беспочвенными подозрениями.

Когда совет закончился, Маманти посадил Шианну на своего коня, а сам запрыгнул спереди. Отряд индейцев исчез в ночи, направляясь к загонам ничего не подозревающих владельцев ранчо, а Маманти повез Шианну к асиенде.

– У меня было странное видение, – признался Пророк Совы. – Я хотел рассказать о нем в прошлый раз, но колебался. В твоем будущем я вижу много трудностей, но образы видения были туманны. Тебе надо быть начеку, иначе будут неприятности.

Шианна нахмурилась. Не имел ли в виду Маманти Уэйда Бердетта, когда говорил о неприятностях? Что ж, это неудивительно! С момента самой первой встречи она ждала чего-то, Шианна прокляла тот момент, когда она позволила Уэйду Бердетту войти в ее жизнь. Он подчинил ее – полностью.

– Что-то ты тиха сегодня, – пробурчал Пророк Совы. С тяжелым вздохом Шианна отпустила талию Маманти.

Что она могла ответить ему? Что Уэйд вторгся в ее спальню, а она безропотно подчинилась… Проклятие, какая глупость! Можно вообразить себе торжествующую улыбку на лице Уэйда. Наверное, он уже сделал на поясе очередную зарубку. Можно ли уважать женщину, если она стала для него такой легкой добычей? Пустила в свою постель едва знакомого человека!

Решительно она больше не желала видеть этого человека! Ведь он взял то, что хотел, а она даже слова не сказала. Это было не больше чем развлечение, поклялась сама себе Шианна. Она сделала трагическую ошибку, которую больше не повторит. Она не раз спрашивала себя, что же такое отношения между мужчиной и женщиной? Теперь она знала… Но какую высокую цену заплатила за это знание!

– Ты дрожишь?!

Маманти остановил коня и ссадил Шианну на землю. Затем крепко обнял, заботливо подставляя сильное плечо.

– У тебя неприятности? Не стоит скрывать. Твои проблемы – это мои проблемы.

Шианна подняла взгляд и пристально посмотрела в диковатые, темные глаза. Она не имела права впутывать Маманти в эти дела, не хотела, чтобы в бою противостояли два достойных друг друга противника, один из которых был ее другом, другой, к сожалению, стал любовником.

– У вас и так хватает проблем, – после долгого раздумья сказала Шианна. – А я не первый день отстаиваю свою землю и никому не позволю вторгаться в мои владения.

– Это мужчина, – предрек индеец. – Ты его знаешь. Какое дело он имеет к тебе?

Проклятие, неужели она настолько не умеет скрывать своих мыслей? Это беспокоило Шианну. Она не торопясь отступила от Маманти и повернулась к нему боком.

– Вам и вашим вождям неплохо бы найти другое место встречи, – сказала она, преднамеренно игнорируя его вопрос. – Я не уверена, что это место у ручья для вас безопасное.

– Разве может быть более безопасное место, чем то, где сам Великий Дух говорит с людьми, – возразил он. – Вам не о чем волноваться. Эти белые мужчины заслуживают только жалости. Мы лишь берем у них то, что они украли у нас. Это единственный путь доказать, что индейцев не загнать в резервации подобно скоту. Это земля краснокожих. Здесь наши охотничьи угодья, здесь похоронены наши предки. – Маманти схватил Шианну за руку и повернул лицом к себе. – Ты хотела остаться самой собой, не хотела переселяться в мою деревню и становиться моей женщиной. – Темные глаза Маманти вдруг стали жесткими. – Я принял твои пожелания, теперь ты должна уважать мои. Я должен ехать к Говорящему ручью, чтобы обсудить со своими людьми предстоящие военные действия.

Шианна кивнула, понимая, что не может просить Маманти отказаться от его странных убеждений. Индейцы были в плену у своих суеверий, и Шианна не могла убедить Маманти в том, что это самый обычный ручей. Единственный выход – убедить Уэйда Бердетта обосноваться в другом месте… пока его не нашли привязанным между двумя кипарисами вверх тормашками.

– Но мы все еще друзья? – скромно спросила Шианна. Маманти растаял в улыбке. Его губы ласково прикоснулись ко лбу Шианны, а руки ободряюще сжали запястья.

– Навеки, – мягко сказал он. – Многое может измениться, но моя привязанность к тебе – никогда.

Шианна стояла у ажурной решетки своего дома, глядя вслед Маманти, пока его силуэт не исчез во тьме. Тяжело вздохнув, она забралась по решетке в спальню. Ее подавленный взор упал на растерзанную кровать. Шианна проклинала свою слабость. Это было совсем не в ее характере подчиняться мужчине, но когда Уэйд к ней прикоснулся, все было настолько волшебно, что иначе, казалось, и быть не могло. Но ведь это бьиа только иллюзия, в который раз убеждала себя Шианна. Не могло быть ничего хорошего в том, чтобы возиться в постели с малознакомым мужчиной, особенно с таким, как Уэйд Бердетт. Управлять таким человеком было выше ее сил. Так или иначе он «накажет» ее за ту безропотность, с которой она подчинилась ему. Без сомнения, это выразится в виде колкостей или противных намеков на события этой ночи… на то, что она слаба духом и телом.

Шианна замерла, увидев на кровати темные пятна крови. Боже мой, что же она наделала?! Она отдала свою невинность мужчине, который от нее не хотел ничего, кроме удовлетворения сиюминутной похоти. А как же тот единственный, который ее полюбит и когда-нибудь на ней женится? Теперь она предстанет перед ним оскверненной.

Внезапно она вспомнила, как Уэйд рассказывал о планах ее отца свести ее, Шианну, с ним, Уэйдом. Тогда она почувствовала насмешку в его тоне и поняла, что он не стремится к браку ни с кем. То, что Уэйд хотел от женщин, мало походило на длительные отношения и соблюдение супружеских обязательств.

Что ж, в следующий раз она покажет этому негодяю, что их свидания для нее ничего не значат. Она будет холодно и отчужденно настаивать на том, что уступила, исключительно чтобы удовлетворить свое женское любопытство. Он даже не почувствует, как она в себе разочарована, как уязвлено ее достоинство. Пусть Уэйд думает, что она такая же, как он. Это должно уязвить его мужскую гордость.

Довольная своей задумкой, она устроилась в кровати. Завтра ее ждет прекрасный день, пообещала она себе. Она была готова иметь дело с Уэйдом Бердеттом. Он никогда не узнает о ее сегодняшнем позоре. Возможно, она потеряла девственность и право на решающее слово… здесь, на ранчо, но гордостью и сердцем она не пожертвует никогда.

Глава 7

Когда в открытое окно ворвался рассвет, Шианна проснулась. Нотации, которые она прочитала себе прошлой ночью, не подняли ее настроения. Шианна ругала себя за слабость и уступчивость. Она не могла видеться с Уэйдом, пока не пройдет какое-то время и она не придет к какому-либо твердому решению.

Шианна завершила утренний туалет, наспех оделась. Она спешила в Сан-Антонио. Защитники Техаса укрепились за стенами Аламо, и спасти положение мог только доктор Уинстон. Ей оставалось только молиться, чтобы ее борьба против иррациональной тяги к Уэйду Бердетту не закончилась бы столь бедственно, как нападение на миссию тридцатью годами ранее. Защитники миссии были не намерены сдаваться, не хотела отступать и она. Хитро улыбнувшись, Шианна отметила, что страха у нее не было. Да, она отступила, но лишь для того, чтобы продолжить борьбу.

На этой оптимальной ноте Шианна направилась к двери спальни. Пролетая вихрем мимо зеркала, она приостановилась, чтобы взглянуть на себя. Провела рукой по щеке, гадая, просматривается ли за девичьей свежестью женственность. Если внешне она и не проявлялась, то уж определенно была внутри. Шианна испытывала страсть, о которой раньше даже и не подозревала, и все же осознавала, что обращает ее не на того человека.

К счастью, она не была влюблена до беспамятства и сохраняла ясную голову. В противном случае ее положение было бы хуже, размышляла Шианна. Ей удалось сохранить душу после встречи с этим посланником ада.

Отбрасывая все мысли об Уэйде Бердетте, Шианна взяла краюшку домашнего хлеба и вышла к уже оседланному Дельгадо. Заметив высокую фигуру человека, приближающегося к ней, Шианна пришпорила коня, направляя его в противоположную сторону. Ей требовалось время, чтобы восстановить душевное спокойствие. Когда ей придется столкнуться с его самодовольной улыбкой, она должна остаться спокойной, так же как и тогда, когда нашла его на берегу ручья. «Вот уж где следовало его и оставить», – с досадой подумала Шианна. Ведь сейчас он представлял угрозу ее гордости, морали и независимости.

Шианна обняла шею коня, разгоняя его до головокружительной скорости. Ветер трепал ее волосы, и ей казалось, что она летит. Огромное спасибо доктору Уинстону. Он ее так поддерживал. Если бы желания исполнялись, то Уэйд Бердетт исчез бы из ее жизни… навсегда! Широкое лицо Джедедаи расплылось в приветственной улыбке, когда Шианна показалась в дверях его кабинета, готовая приступить к своим обязанностям.

– За тобой кто-то гнался? Ты сегодня какая-то… другая. – Весь день Шианна просто летала на крыльях. А Уинстон говорил и говорил, деликатно обходя причины странного настроения Шианны.

– Изменения во мне, которые вы заметили, оттого, что я получила хорошие новости. – В глазах Шианны светилось счастье. – Мой отец жив.

– Это действительно причина для радости! – сказал Уинстон взволнованно. – Я молился, чтобы Блейка не настигла беда. Нам всем приятно знать, что он вернется домой на ранчо.

Возясь с пациентами доктора Джедедаи, Шианна связывала воедино события предыдущей недели – хорошие новости об отце и планы подготовки крупного рогатого скота для отправки на рынки Севера. Доктор Уинстон выслушал рассказ Шианны, затем озабоченно спросил.

– Вы одобряете то, что Уэйд Бердетт берет на себя ваши обязанности по хозяйству?

Шианна неопределенно пожала плечами, сосредоточившись на осмотре повязки на руке пациента.

– Кажется, никому нет дела до того, что я одобряю, а что нет. Мой отец просто прислал распоряжения с этим человеком, а он весьма настойчив. Уэйд сказал мне, что так или иначе выполнит то, что ему велено.

Джедедая осматривал очередного пациента.

– Не думаю, что ты будешь беспокоиться по этому поводу, – хохотнул он.

– Почему же, – пробормотала Шианна обиженно. – Когда тебе сообщают, что если ты не отойдешь в сторону, то тебя растопчут…

– Из того, что ты рассказала об Уэйде, можно сделать вывод, что он очень решительный человек.

– Это так, – с сожалением согласилась Шианна. – Но боюсь, что мы не поймем друг друга. Уэйд слишком нахален.

Джедедая нахмурился и странным взглядом скользнул по очаровательной фигурке Шианны. В человеке, который появился в жизни Шианны, было что-то любопытное. И хотя Шианна возражала против подобного вторжения, имя этого человека не сходило у нее с уст с того момента, как она появилась в его кабинете. Джедедая удивился бы, не будь в тоне Шианны столько протеста. Доктор не пытался навязывать свою точку зрения. Он просто в очередной раз слушал, как Шианна перечисляла ошибки Уэйда Бердетта. Если ее послушать, то можно было подумать, что Уэйд кругом не прав. Шианна говорила об этом человеке, как о драконе, который извергал огонь и пожирал людей. Но у Джедедаи появилось подозрение, что злющей красотке не очень-то хочется нравиться человеку, которого Блейк назначил ее опекуном и временным управляющим ранчо.

К концу дня Джедедая многое узнал о ковбое, который подошел к двери его кабинета, чтобы отвезти Шианну домой. Впрочем, многое из ее рассказов не соответствовало реальности. На пороге появился высокий мускулистый мужчина с очаровательной улыбкой на губах. Уэйд представился и объявил, что он прибыл, чтобы сопроводить Шианну Кимбалл домой.

Шианна была в ярости. Еще бы! Ведь ее опекун решил, что ей нужен сопровождающий, чтобы проехать несколько миль от Сан-Антонио до ранчо. Она еще в своем уме и дорогу домой не забыла. Но больше всего ее мучило то, что она вынуждена находиться в обществе человека, которого так отчаянно пыталась забыть. «Проклятие, почему он не может оставить меня в покое?» Уж Уэйда она в настоящий момент меньше всего хотела видеть!

Когда Уэйд попытался взять ее за руку, она дернулась, словно ее ужалили. Да, именно ужалили. Его прикосновение обожгло ее подобно огню, свело на нет все ее усилия отгородиться и ничего не чувствовать, когда она столкнется с его усмешкой.

– Я была бы вам очень признательна, если бы вы не утруждались. Меня не нужно сопровождать домой, – прошипела Шианна, направляясь к лошади. – Я вполне могу добраться сама, как делала это в течение нескольких лет. Как вы заметили, я и с хозяйством вполне справлялась без чьей-либо помощи.

– Вы сегодня преднамеренно избегаете меня, – сказал Уэйд, подсаживая ее в седло, несмотря на ее громкий протест. – Прошлой ночью что-то было не так?

Шианна поджала губки и уставилась вдаль.

– Возможно, это охладит ваш пыл, принцесса. – Уэйд взял пакет, привязанный позади его седла, и протянул его Шианне.

Бросив на него подозрительный взгляд, Шианна открыла пакет, а затем в изумлении уставилась на Уэйда.

– Где вы это взяли?! – Ее удивленный взгляд упал на дорогое бургундское платье.

– Купил в магазине, – любезно ответил Уэйд. – Тебе нравится?

– Но зачем?! И как… – вырвалось у Шианны.

– Зачем? Чтобы я мог лицезреть тебя в нем, когда мы пойдем на фиесту. Как приобрел? За деньги, конечно. – Уэйд покачивался в седле, ожидая неизбежного вопроса. И он последовал.

– Вы, наверное, ограбили банк, а меня в сообщники не взяли? – не могла не спросить Шианна.

А где же еще он мог достать деньги на такой дорогой подарок? Ведь они буквально по центу собирали средства, чтобы организовать перегон скота. Зачем он тратит на нее деньги? Они же друг для друга ничего не значат.

Уэйд нагнулся, чтобы схватить за уздцы Дельгадо и направить жеребца по улице.

– Я же просил тебя не беспокоиться о финансах. Я найду способ купить все, в чем мы будем нуждаться, не касаясь наших сбережений.

– Даже если это будут незаконные способы, – бросила Шианна.

Бердетт хитро улыбнулся.

– Нет никакого основания беспокоиться о моих методах, дорогая. Вас должен беспокоить только конечный результат. Я не нанесу вреда нашему предприятию своим посещением магазинов.

Шианна подозрительно уставилась на него. Уэйд слишком скрытен, чтобы быть порядочным. Очевидно, он прибег к мошенничеству, чтобы добыть денег, а затем по непонятной ей причине купил это изящное платье. Не было ли это своего рода компенсацией за то, что выяснилось прошлой ночью? Не думал ли он этим подкупить ее, чтобы ее дверь всегда была открыта для него? Если так, то это конец всего.

– Я ваш щедрый подарок не приму, – объявила она. – Возвратите его в магазин.

Хотя Уэйд все еще улыбался, Шианна заметила, что его челюсть подергивается. Это было единственным признаком того, что он раздражен.

– И все же вы его наденете на фиесту, даже если мне лично придется вас в него запихать, – сказал он нерешительно.

От негодования Шианна покраснела.

– Я сказала – нет! Если это платье вам так нравится, то и носите его сами. – С этими словами она швырнула в него пакет и поскакала вниз по улице, оставив за собой облако пыли.

Ворча что-то о скверном характере девчонки, Уэйд привязал пакет вокруг рожка седла и помчался вслед за Шианной. Дельгадо был быстр, но Галаад все же быстрее. Когда они проезжали предместья города, оба жеребца уже поравнялись. Уэйд перегнулся, чтобы выдернуть Шианну из седла. Так что ей ничего не оставалось, как обхватить руками Уэйда, как бы ей ни хотелось не делать этого.

Почувствовав свободу, Дельгадо поскакал прочь, а Уэйд заставил Галаада остановиться и неожиданно отпустил Шианну – та, ругаясь на чем свет стоит, свалилась в кучу мусора.

– Поделом вам, – захохотал Уэйд. – И хватит ругаться. Моя богиня, в умении ругаться вы не уступаете своим ковбоям.

Шианна сердито отряхивалась от грязи и внимательно разглядывала дырочку на синей клетчатой рубашке Уэйда.

– А благодаря кому, по-твоему, я увеличиваю свой словарный запас? – съязвила она. – Черт возьми, я провела годы, работая на ранчо, всему научилась сама и моя брань сейчас вполне к месту. Черт вас побери, Уэйд Бердетт! – вопила Шианна.

Стойко приняв на себя всю непочтительную тираду и взрыв негодования, которые бы устрашили льва, Уэйд поднял взгляд на Шианну. Он положил пакет ей на колени и пятками сжал бока Галаада.

– Вчера вечером вы меня не проклинали, а скорее поощряли, – хладнокровно заметил Бердетт.

Шианна же теряла контроль над собой. Она вертелась в седле, пытаясь отколошматить Уэйда пакетом. Уэйд не мог не разразиться смехом, что злило Шианну еще больше.

– Я вас ненавижу, Бердетт! Меня устроил бы любой мужчина! Просто под рукой оказались вы!

Веселое настроение Уэйда как рукой сняло. Ее последнее замечание заставило его пришпорить коня. Он был поражен тем, что Шианна просто воспользовалась им. Мысль об этой соблазнительной нимфе в объятиях другого человека, в особенности индейца, почему-то волновала его. Проклятие, и откуда в нем такая ревность? Раньше такого никогда не было. «Наверное, Шианна особенная», – подумал Уэйд. Не без досады Уэйд признал, что это недалеко от истины. Но зачем же зеленеть от ревности на ее ядовитое замечание о любом мужчине? Дьявол, а ведь Шианна не относилась к тому типу женщин, которые пошли бы в постель с первым встречным. Она была дочерью Блейка Кимбалла, и будь он проклят, если бы она стала неразборчивой в связях, особенно когда ее опекуном, а также единственным мужчиной был он, Уэйд Бердетт.

– Зачем тебе совершенствовать свои таланты в постели? – рычал Уэйд в поникшее лицо Шианны. – Ты же не коробейник, предлагающий свой товар!

Шианна сверлила Уэйда убийственно острым взглядом.

– Я сама пойму, кому я приглянулась, – бросила она резко. – Возможно, вы и были у меня первым, но едва ли будете последним. Уверена, что многие мужчины штата были бы не против разделить со мной постель, даже если за это им пришлось бы платить.

Проклятие, эта пигалица могла испортить Уэйду настроение быстрее, чем кто-либо. Уэйд никогда не считал себя вспыльчивым. Но Шианна его все-таки разозлила!

– Поскольку перегон скота финансирую я, ты здесь лишняя, – бормотал он тоном, от которого, казалось, могло скиснуть молоко.

– О, вы полагаете, что тот факт, что вы добыли деньги, ограбив банк, позволяет вам вывести меня из игры? – Глаза Шианны потемнели, а на губах промелькнула зловредная улыбка. – Возможно, я и надену это платье. Ведь мужчинам нравится, когда женщина одевается в красное, не так ли? Это цвет страсти. Может быть, это платье поможет мне привлечь в свой будуар одного-двух горячих кавалеров. Не без вашей грубой подсказки полагаю, что смогу назвать и расценки за свои услуги.

Если бы у Бердетта была свободна хотя бы одна рука, он бы удавил эту злючку.

– Я уже начинаю сожалеть, что привез вам новости от Блейка, – ворчал он обиженно.

– Если плата за эти новости то, что мне пришлось познакомиться с вами, то таких новостей мне не надо! – парировала Шианна, вздернув свой изящный носик. – Я не хочу быть в компании с вором.

– Я – не вор!!! – раздраженно отрезал Уэйд.

– Тогда откуда у вас деньги на это платье? – сыпала вопросами Шианна.

– Во всяком случае, не из твоего дохода! – Уэйд буквально дышал ей в шею.

Ради всего святого, она не могла понять, как Уэйд скопил средства для такой экстравагантной покупки. Ведь экономика Юга была в страшном упадке, а Бердетт до сих пор только и делал, что ловил удачу, перегоняя неклейменых телят в Канзас.

Еще издалека увидев асиенду, Шианна испытала огромное облегчение. Следующую четверть мили она проехала свободной от жилистых рук Уэйда и его мужского аромата. Близость с Уэйдом опустошала ее эмоционально. Шианна искала способ защитить себя, но даже ожесточенный спор мало спасал в качестве защиты. Если она и могла игнорировать этого человека, который прижимал ее к мускулистой груди, то только став глухой и немой.

Когда они достигли загона, Уэйд взял Шианну за талию, помогая ей встать на ноги.

– Так я себя чувствую увереннее, зная, что вы в целости и сохранности. – В его голосе сквозил едва уловимый сарказм. – Я слышал, что вчера вечером индейцы совершили набег на ранчо к западу от нас. – Усмешка проскочила по его губам. – Я бы сильно огорчился, если бы эти дикари похитили вас… – На мгновение его голос затих, затем последовал неожиданный вопрос: – Кстати, куда это вы исчезали прошлой ночью, принцесса? Я слышал сказку о Золушке, умчавшейся из замка в полночь перед первым ударом часов. А какую сказку ты мне расскажешь?

Шианна подняла глаза и встретилась с холодным взглядом золотисто-зеленых глаз. Знал ли он, куда она ездила? Не был ли он сам тем Великим Духом, которого слышали команчи? Что он знал на самом деле и где блефовал?

В уголках ее рта появилась коварная улыбка. Что ж, она тоже может быть столь же скрытной, как этот злой ковбой. Если он не откроет ей источник своих доходов, она не будет отвечать на его вопросы.

– Говоря вашими же словами: вас это не касается. – Бросив на него самодовольный взгляд, Шианна повернулась на пятках и важно прошествовала к асиенде, перекинув через плечо пакет с подарком. – Спасибо за платье, я им обязательно воспользуюсь.

Уэйд скрипнул зубами, впившись взглядом в ее горделиво прямую спину. Кажется, между ними опять начинается война. Проклятие, в этом соблазнительном теле определенно живут две противоречивые натуры. Одна была мягкой и соблазнительной, подобно ласковому огню костра, другая – твердая и холодная, как глыба льда. Рядом с таким человеком можно согреться… или замерзнуть. Самое ужасное то, что никогда не знаешь, чего ждать, пока это не наступит.

Оказавшись втянутым в войну теперь уже с хозяйкой ранчо, Уэйд вел Галаада за уздечку к пещере. Что бы он ни делал, Шианна постоянно перечила ему. Одна ночь страсти не согрела отношений с таким вспыльчивым человеком. Шианна была столь же зла и упряма.

Ну и нрав! Она, видите ли, пойдет с любым, кто удовлетворит ее прихоть! Проклятие! Если она позволит другому мужчине коснуться ее, то клянусь… Уэйд резко выдохнул. Приручение женщины, подобной Шианне, потребует труда. И чем больше стараешься, тем хуже. Черт возьми, Блейк позволил ей расти подобно дикому сорняку, а сам уехал на войну. Почему Блейк не проследил, чтобы кто-то твердой рукой направил на путь истинный его необузданную дочь? Теперь же она слишком решительна и независима, да просто неуправляема! Без сомнения, Блейк на него, Бердетта, спишет недостатки управления ранчо, так что к сложившейся ситуации Уэйд имеет самое прямое отношение.

Направляясь к пещере, Уэйд приник к Галааду и уговаривал его прибавить ходу. Он должен жениться, чтобы обрести полный контроль над ней. Тогда она будет вынуждена подчиняться ему. Ей был нужен не опекун, а деспот!

От этой мысли Уэйд расплылся в улыбке. Он представил себе ярость Шианны, когда он ее отшлепает, на что она давно напрашивалась своим поведением. Однако невозможно построить нормальную семью, если в ней будут царить ругань и раздражение. «Проклятие, я не рожден для семьи, – подумал Уэйд. – И в любом случае Шианна Кимбалл не может быть хорошей женой. Она слишком любит возражать, слишком упряма».

«Ах, но ночи с ней… – подумал он со вздохом. – Они были полны неистовой страсти. Все так неожиданно и сладко…»

– Не думай об этом, – сказал себе Уэйд. Дай волю страсти, он бы сейчас в сумерках несся обратно к асиенде. И тогда эта маленькая ведьма узнала бы, какую власть она имеет над ним. Нет, он не собирался ползти к ней, вымаливая милости. Он скорее привяжет себя к дереву, чем уступит своей слабости перед этой черноволосой ведьмочкой, с которой он каждой клеточкой своего тела чувствовал себя мужчиной… когда она позволяла себе быть женщиной.

Шианна глубоко задумалась, и брови ее сошлись на переносице. День уже прошел с тех пор, как Уэйд проводил ее, но она не находила ответов на некоторые вопросы. Ее тревожило, что Бердетт стал свободно распоряжаться деньгами. Откуда они у него? Неужели он сколотил свои капиталы грабежом? Откуда у него деньги на те акры, что он купил у Блейка? И он нанял еще дюжину работников! Он что, нашел клад? Тогда где он хранит свои сокровища?

У Шианны было подозрение, что Уэйд не случайно так держится за тот участок земли, где находится неизведанная пещера. Будучи девочкой, она боялась темного входа в нее. Теперь она была готова столкнуться со своими детскими страхами. Возможно, самое время наведаться к той пещере. Поскольку Уэйд отсутствовал, общаясь с людьми, которые собирают диких мустангов, Шианна не преминула воспользоваться этой возможностью.

С двумя факелами и запасом керосина Шианна направилась к пещере. Она была настроена решительно. Дойдя после полудня ко входу в пещеру, она увидела рой летучих мышей, но не испугалась мерзких рукокрылых тварей. С горящим факелом она смело двинулась в один из трех туннелей, уходящих в глубь земли. В темноте, пахнувшей плесенью, ее шаги отзывались эхом, жутким до дрожи. Тьма пещеры была не похожа ни на что из того, что когда-либо раньше видела Шианна. На поверхности она могла определить размеры и формы всех предметов вокруг, даже когда звезды и луна были затянуты облаками. Сейчас же была уверена: погасни факел, и она не увидит даже своей вытянутой руки.

Чем глубже она опускалась, тем больше нарастала тревога. Возбужденно глотая воздух, Шианна осматривала темный зал, с потолка которого свисали странные веретенообразные наросты. Разноцветные столбы, словно растущие из пола пещеры, поражали воображение.

Услышав в отдалении шум подземной реки, она уже начала задаваться вопросом, действительно ли Пророк Совы слышал голоса духов, резвящихся в подземном мире. Шианна тревожно замерла на месте. В тишине эхом отозвались шаги, которые не принадлежали ни ей, ни, уж конечно, Бердетту.

Из затененных выступов под потолком до нее донесся печальный вопль. Остатки храбрости оставили Шианну. Сердце ее замерло в испуге.

– Кто там?! – крикнула она в темноту.

Шианна ожидала услышать человеческий голос. Но ее крик подхватили жуткие вопли, от которых по спине побежали мурашки. Она сделала шаг назад, затем еще. Ее спина уперлась во что-то холодное. Из груди Шианны вырвался крик. Взяв себя в руки, она обернулась. На выступе в свете факела блестели минеральные отложения.

Когда самообладание вернулось к Шианне, она двинулась в прежнем направлении. Проклятие, а хватит ли ей духу вернуться сюда еще раз? Ей потребовалось бы спускаться сюда несколько раз, чтобы привыкнуть к этой жуткой обстановке. Дорога, которую она выбрала, не вела ни к какому таинственному кладу. Она просто прошла испытание на самообладание.

Шианна возвращалась той же дорогой и опять слышала эти странные шумы в отдалении. Иногда ей казалось, что они совсем близко… В этой черной дыре трудно было что-либо увидеть, поскольку ее чувства еще не приспособились к кромешной тьме.

Когда Шианна добралась до выхода из пещеры, ослепительно яркий свет, который пробивался между камнями, ударил ей в лицо. Потом глаза постепенно привыкли к солнечному свету, и она осторожно двинулась дальше. Что за черт! Около входа стоял Бердетт. Меньше всего Шианна хотела обнаружить, что она шпионит за ним. В качестве меры предосторожности она даже Дельгадо привязала на почтительном расстоянии от пещеры. И вот – он ее обнаружил! Почти. Ведь пока что он ее не видит.

Шианна ткнула факел в груду пыли, чтобы погасить пламя, и легла на землю, ожидая, когда Уэйд уйдет, чтобы незаметно исчезнуть. Но Бердетт, к ее ужасу, разводил походный костер и устраивал на вертеле убитого кролика, чтобы зажарить его. Шианна сидела за камнями, молясь всем святым, чтобы Уэйд отошел куда-нибудь, скажем, искупаться или набрать воды.

Уэйд подбросил в огонь еще одно полено, и пламя выхватило из полумрака его довольную улыбку. Ведь он нашел сегодня двадцать голов ничейных телят. Одного бычка отметил клеймом ранчо Кимбаллов, другого – своим клеймом… и так далее. Когда он возвратился к лагерю, то услышал ржание лошади и пошел посмотреть.

Увидев Дельгадо, привязанного к ограде, Уэйд пришел в веселое расположение духа. Нетрудно было догадаться, что в его лагере сейчас Шианна. Наверняка она решила выяснить, где он прячет деньги. Скорее всего она пошла в пещеру.

«Вот ведь чертовка, – подумал Бердетт, усаживаясь у костра и подкладывая в огонь веточки. – Она решила удовлетворить свое любопытство, не подумав о последствиях. Что ж, пришло время преподать ей маленький урок», – решил Уэйд. Взяв одеяло, он затушил костер и направил дым в сторону пещеры. Едкое облако и дразнящий аромат свежего мяса должны сделать свое дело.

Поскольку приправленное кроликом облако дыма катилось к ней, Шианна сдвинулась в угол и закрыла лицо подолом юбки. Аромат напомнил ей, что пришел час ужина, и, как и думал Бердетт, в желудке началось движение. Даже с прикрытым лицом Шианна ощущала дразнящий аромат сочного мяса. Ткань, которая забивала ее ноздри, пропиталась аппетитным духом, вместо того чтобы защитить от него. Шианна проклинала свой урчащий живот и молилась, чтобы нашлась хоть какая-нибудь причина, которая прогнала бы Бердетта с места. Господи, сейчас она закашляет.

Она осторожно поползла к выходу и замерла, увидев, как Бердетт, уже без рубашки, рылся в мешке, выуживая оттуда тарелки, ножи и прочее. «О Боже, он не собирается уезжать, мне придется провести ночь в жуткой темноте», – думала она с ужасом.

Уэйд же пускал в ход всевозможные уловки, чтобы выманить Шианну из пещеры, но упрямый чертенок не появлялся. Прошел час, и запас изобретательности Бердетта иссяк. Одеяло казалось уже свинцовым, а Шианна все не появлялась. Наконец он подошел к проему между камнями.

– Шианна, выходи. Я знаю, что ты там.

Ругая себя, Шианна встала и пустилась в многословные извинения и оправдания за вторжение. Но Уэйд не поверил ни одному ее слову. Гордо подняв подбородок, она шагнула через стену дыма и столкнулась с ядовитой усмешкой Уэйда.

– Знай я, что вас интересует геология, пригласил бы вас в пещеру раньше, – предупредительно заметил он.

– Знай я, что вы вернетесь так скоро, приехала бы днем раньше, – ответила она ему.

Шианна проклинала свои предательские глаза, которые бродили по его необъятной груди и густой щетине, уходящей ниже пояса его бриджей. Проклятие, почему ее, как магнитом, тянет к этому ядовитому мошеннику? Ему все время удается унизить меня, и это у него неплохо получается!

– Вы искали что-то конкретное или просто так интересовались, принцесса? – небрежно спросил Уэйд.

– А как вы думаете? – ухмыльнулась она, отказываясь от объяснений. Ведь Уэйд думает, что он дьявольски умен, так пусть догадывается сам.

Зеленые глаза Уэйда пробежали по ее шее, груди, а затем опустились на плавную кривую ее бедер.

– Я думаю, что ваше истинное намерение состояло в том, чтобы закончить то, что мы начали прошлой ночью…

Шианна взвилась, ее темные глаза метали молнии.

– Если вы так полагаете, то вы невероятно высокого мнения о себе. – Темные брови Шианны изогнулись дугой. Уэй-ду показалось, что ее гнев бесконечен.

– Или вы просто используете меня, представляя себя в руках другого мужчины.

У Шианны перехватило дыхание. Откуда он знает? Что ж, пусть думает, что это так. Внезапно Шианна подумала, что Уэйд, возможно, видел ее с Пророком Совы. Но так ли это?

Началась бесконечная перепалка. Каждый пытался высмеять другого и поглубже скрыть свои тайны. Уэйд высказал мысль, которая мучила его в течение дня.

– А не бегаете ли вы иной ночкой к индейскому вождю? – решительно спросил он.

Шианна вздрогнула. Подтверждались худшие ее опасения. Но Шианна взяла себя в руки. С каждым днем это удавалось ей все лучше и лучше. Общение с Бердеттом многому ее научило.

– А не скрываете ли вы в пещере награбленные сокровища? – ответила она вопросом на вопрос.

Улыбка Уэйда мгновенно сменилась раздраженно-хмурым взглядом.

– Так какие все же у вас дела с индейскими вождями? Вы связаны с команчами?

– А на какие такие деньги вы нанимаете еще ковбоев и покупаете дорогие платья, Бердетт? – язвила Шианна.

Проклятие, она опять взялась за старое! Терпение Бердетта было на исходе. Эта женщина имела странное свойство вызывать в нем самые противоречивые эмоции. Импульсивно Уэйд сжимал ее руку, его горячее дыхание опаляло ей щеку.

– Отвечайте же, это его лицо вы видели, когда мы были в постели? Вы хотели быть с ним той ночью, когда разговаривали с тенями в своей комнате?

Уэйд был так близко, от него исходила такая мужская сила, что Шианна теряла остатки самообладания. Она ненавидела в себе эту слабость, но прикосновения Бердетта, кажется, затрагивали самые глубины ее существа. Нет, она вовсе не желала Маманти, но она не хотела говорить Уэйду об этом. Это лишь сыграло бы ему на руку, поддержав высокомерие. По губам Шианны пробежала дерзкая улыбка.

– Никогда бы не подумала, что вы настолько чувствительны, мой дорогой опекун, – промурлыкала она с демонстративным сарказмом. – Я знала, что вы зашли тогда в мою комнату, потому что вам нужна была женщина… любая. Вы прибыли, чтобы удовлетворить свое любопытство и жажду. Почему же вас тревожит, что я могла искать взглядом другого человека?

Черт, почему эта пигалица так его расстраивает, спросил Уэйд себя. Он познал многих женщин… но о ревности до сих пор ничего не знал. Проклятие, он понял, что ревнив. Шианна пробудила в нем то, чего он никогда ранее не испытывал. Уэйд открыл для себя чистый и сладкий вкус ее страсти и в порыве нежности пожертвовал ей часть самого себя.

Прилагая недюжинные усилия, Бердетт восстанавливал над собой контроль. Хватка его рук ослабла и на губах появилась мягкая улыбка. Он нежно поцеловал Шианну, требуя ее нераздельного внимания.

– Я никогда не спрашивал твоего отца, откуда пошло твое имя. В чью честь тебя назвали? Вы имеете родство с шайенами, а это роднит вас со всеми индейцами? Не так ли?

Шианна задумчиво закусила нижнюю губу, размышляя, стоит ли признать справедливость этого? Возможно, если бы Уэйд узнал о ее отношениях с Маманти, он изменил бы свое мнение о ней?..

Запах сгоревшего мяса вдруг перебил тот мускусный аромат, который затуманил ее голову. Шианна обернулась и увидела обугленного кролика. И виноватую улыбку на лице Уэйда.

– Я пригласил бы вас присоединиться к трапезе, но вряд ли принцессы едят кремированных кроликов.

Шианна схватила вилку и тщательно очистила обугленные слои.

– Думаю, мы можем спасти пару кусков. И это спасет нас от мук голода, – сказала она.

Несколько минут в мирной тишине они работали ножами и вилками. Откусив от своего куска, она предложила его Уэйду. Он пожевал и одобрительно кивнул.

– Мой вкуснее, но и этот ничего. – Он поднес свой кусок к губам Шианны. Она была готова принять кусочек, но тут в ее губы впился Бердетт.

– А может, вы в действительности хотите это, – прошептал Уэйд. Его глаза, похожие на изумруды, всматривались в темную бездонность ее глаз.

– А вы верны себе, – хихикнула Шианна, отнимая у него ногу кролика. – Я…

Неожиданно Шианна оказалась на спине. Уэйд всем телом прижимал ее к земле, лаская и целуя.

– Робкий мужчина никогда не получит, чего хочет, – сообщил он ей хриплым бархатистым голосом. – Мне так не терпится приступить к десерту.

И не ожидая, когда Шианна примет или отклонит его ласки, Уэйд шел в атаку. От этого у Шианны замерло сердце. Она попыталась было сопротивляться, но быстро сдалась, позволив Уэйду овладеть собой. И хотя тягу к этой колдунье Уэйд удовлетворил, он все же хотел знать, кто этот таинственный индеец.

– Расскажи мне о нем, – молил он, оторвавшись от ее вспухших от поцелуя губ.

Поцелуй сделал свое дело. Признания потекли ручейком, прежде чем она опомнилась.

– Его зовут Пророк Совы, или Маманти-касающийся-неба. Маманти – весьма уважаемый индейский вождь, великий наставник, наделенный даром пророчества. К нему на совет прибывают военные вожди и узнают результаты сражений и набегов, прежде чем они начнутся.

Уэйд бросил на нее скептический взгляд, Шианна же победно ухмыльнулась.

– Вы можете усомниться в его возможностях, но я лично была на его советах и слушала, что он говорил в трансе. Однажды я слышала, как он приказал организовать засаду, причем сказал конкретно где. Ему привиделось, что с интервалом в несколько часов там проследуют два поезда с зерном. Первый будет полупустым, и его следует пропустить. Предсказал, что во втором поезде будет намного больше зерна и потери индейцев будут небольшими, а вот противник потеряет многих людей. Индейцы возьмут много продуктов, и это поможет выжить многим племенам.

На вытянувшемся лице Уэйда все еще отражалось недоверие, которое Шианна окончательно победила словами:

– Маманти сам повел отряд. Нетерпеливые настаивали на том, чтобы напасть на первый конвой с зерном, но Пророк Совы запретил это делать. Три часа спустя десять фургонов проследовали по железной дороге. Все зерно было захвачено, еще конфискован сорок один мул и прочее добро. Когда я узнала о набеге подробнее, то оказалось, что первые фургоны возглавлял генерал Уильям Шерман. Его послало правительство, чтобы пресекать набеги индейцев. Если бы Шермана тогда убили, против племен начались бы полномасштабные боевые действия. Согласна, трудно поверить в такие сверхъестественные способности человека, но факты не вызывают сомнений. Это одно из многих предсказаний, о которых я слышала. Однако все его предсказания сбылись.

Несколько минут Бердетт хранил молчание, теребя пальцами черные пряди своих волос.

– Вы просто очарованы этим дикарем, не так ли? А вас не смущает, что ваши ближайшие соседи страдают от набегов Пророка Совы?

– В бою Маманти грозен. Он раздевается до пояса и белой краской наносит на свою смуглую кожу боевой рисунок. На его груди и спине синей краской вытатуирован рисунок совы, – рассказывала Шианна.

– Ваше восхищение уже переросло в любовь? – Уэйду было крайне неприятно задавать этот вопрос, но он должен был это знать.

Ее глаза широко распахнулись, в них отразился мерцающий огонь костра.

– Пророка Совы среди союзнических племен почитают как самого главного шамана. Среди индейцев его храбрость и милосердие стали легендой, – уклончиво ответила Шианна.

– Но это не то, о чем я спрашивал, принцесса. Мне интересно, действительно ли он стал причиной вашего отказа от брака с Хеденом Римсом? Правильно ли я понял, что ваши чувства к Пророку Совы стали причиной того, что вы не встречались все эти годы ни с кем из мужчин?

Уэйд настойчиво требовал объяснений. Но Шианна сохраняла твердость. Она решила, что этот разговор зашел слишком далеко.

– Маманти – это сила, с которой нельзя не считаться. Когда я слышу крик совы, то иду к нему, потому что он меня ждет.

– Он хочет вас? – решительно спросил Уэйд.

– Да, – со вздохом признала Шианна.

И почему он не может слушать ее, не задавая личных вопросов? Что его заботит? Ведь Бердетт добился того, чего хотел… и еще кое-чего, чего она не отдала бы никакому другому мужчине. Если Бердетт не видит, что от его поцелуев и ласк она просто тает, значит, он слепой.

– Но он уважает меня и мое место среди бледнолицых. Я забочусь о нем как могу, а он заботится обо мне. Я не могу предать его, и именно поэтому вы должны перенести лагерь в другое место. – Темные глаза Шианны умоляли его. – Я сделаю все, что вы скажете, если вы освободите землю Пророка Совы. Он верит, что исток ручья – это священное место, где обитает Великий Дух.

Как будто что-то услышав, Шианна вздрогнула. Раньше она полагала, что те заунывные звуки, которые слышали они с Маманти, издавал Уэйд Бердетт. Теперь же казалось, что пещера населена неведомыми существами или даже призраками. Внешне спокойный, Уэйд смотрел в сторону пещеры, откуда доносился вой. Когда странные звуки утихли, он перевел взгляд на очаровательное личико Шианны.

– И из-за вашей привязанности к этому чудо-шаману вы хотите, чтобы я делал вид, что не вижу его и никому не говорил, что он находится на ваших землях? – помрачнев, спросил Уэйд, как бы не слыша завываний, которые доносились из пещеры. – И при этом готовы для меня на что угодно, лишь бы я хранил тайну.

– Это много значит для меня, – признала Шианна. – Видение привело Пророка Совы ко мне много лет назад… когда я еще была маленькой девочкой. Он знал, что моя бабушка была дочерью большого шайенского вождя. Вы, наверное, знаете, что кайова и команчи – союзники шайенов. Маманти защищал меня, когда отец был далеко. Хоть я и попала в самую гущу конфликта между индейцами и белыми, я не могла предать Пророка Совы. Его дружба для меня бесценна.

Ее пристальный взгляд устремился к черному провалу туннеля, который изрыгал жуткие звуки.

– Как вы думаете, что является источником этих диких воплей?

Уэйд пожал плечами.

– Как я заметил, призрак часто наведывается в эту пещеру, – не моргнув глазом солгал Уэйд. – Если эти звуки отпугивают нежелательных гостей, то я не против них. – Уэйд посмотрел на нее с укором. – И давай закрепим соглашение. Итак, принцесса, вы готовы подчиниться моим требованиям без жалоб в обмен на мое молчание в этом вопросе?

Проклятие, она должна была предвидеть, что этот коварный человек попытается шантажировать ее. Ее признание только дало ему в руки новое оружие против нее.

– Вы негодяй, Уэйд Бердетт! – бросила она. Плутовская ухмылка приподняла уголки его рта.

– Меня называли и хуже, но я хочу тех же привилегий, которые имеет Пророк Совы, – заявил он. – Я хочу, чтобы вы приходили по первому моему зову и безропотно подчинялись.

Кроме первой пришедшей в голову мысли – натравить Маманти на этого противного ковбоя, – Шианна задумала еще кое-что.

– Конечно, ведь вы не сделаете того, чего я хочу, принцесса? – с намеком пробормотал он.

– Я сделаю так, чтобы Пророк Совы снял с вас скальп и преподнес его мне, – прошипела Шианна, пытаясь отодвинуть его подальше.

Уэйд приблизил к ней свое смуглое лицо – оно было всего в каком-то дюйме от нее.

– Но вы же так бережете своего драгоценного индейца, а если из-за него рухнут мои планы, то об этом узнает весь Сан-Антонио.

Шианна это знала слишком хорошо. Однажды она была свидетелем того, как Уэйд обвел вокруг пальца Хедена Римса. Тот просто плясал под его дудку, как марионетка. Уэйд был машиной, просчитывающей любую ситуацию и обращающей ее себе на пользу. Когда Бердетт вставлял палки в колеса Римсу, она восхищалась его изобретательностью. Но теперь жертвой была она.

– Когда-нибудь я возьму над вами верх, – решительно поклялась Шианна. – Тогда вы узнаете, что это такое – быть припертым к стенке. Надеюсь, это поубавит в вас высокомерия!

Мстительный блеск в ее глазах вызвал у Бердетта громкий смех. Ого, а Шианна вспыльчива! Такая скорее умрет, чем сдастся. Уэйд ни минуты не сомневался, что эта злючка сдержит свое слово, и рисковать не хотел. Ведь он держал Шианну в руках и в прямом, и в переносном смысле и наслаждался волной страсти, которая превосходила все, что он познал ранее.

– Мало ли что вы имеете против меня – сделка завершена. Вы защитите свою драгоценную тайну, а я буду получать награду за свое молчание.

Губы Шианны растянулись в тонкой усмешке, и Уэйд поклялся, что им еще достанется.

– И все же интересно, мой дорогой опекун, вы, случайно, не из породы гадюк из болот штата Луизиана?

– Нет, я вырбс среди аллигаторов, – с ехидным смешком ответил Уэйд.

– Интересно, почему это-меня не удивляет? – саркастически улыбнулась Шианна.

Увернувшись от Бердетта, она дала ему хороший пинок, от которого тот растянулся около костра. Шианна схватила обугленного кролика и швырнула его в Уэйда.

– Жуйте это, аллигатор Бердетт. Я не хочу стать вашим следующим блюдом.

Когда она направилась к лошади, ей в спину выстрелил залп смеха.

– Сегодня вечером, когда на асиенде все заснут, жду тебя у ручья… там, где мы встретились первый раз. Не разочаруйте меня, принцесса, ведь от этого зависит судьба Пророка Совы.

Шианна завертелась на месте. От искр из ее глаз любой другой человек воспламенился бы, но Уэйд только ухмылялся.

– Вы об этом еще пожалеете, – прошипела она.

– Сомневаюсь, – хохотнул Уэйд и занялся едой. – Кстати, если решите еще пошпионить, в левый ход не ходите.

Его бесцеремонное предупреждение заставило Шианну засомневаться.

– В поисках сокровища выбирайте любое другое направление, но не углубляйтесь в узкий вьющийся туннель. Иначе у вас могут быть неприятности. Вас сожрет отвратительный монстр. – Пристальный взгляд Бердетта очерчивал ладную фигурку Шианны. – Меня очень беспокоит, что по этой причине вы пропустите один из наших вечерних ритуалов страсти.

– Клянусь, что найду способ принять ответные меры, – глумливо заметила Шианна. – Я не желаю быть объектом вашей страсти.

Бердетт лениво разлегся на земле, подпирая подбородок. В углу его рта затаилась поистине змеиная усмешка.

– Странно, любовь моя. А я-то полагал, что сам являюсь предметом ваших экспериментов. Вы хотели Пророка Совы, а на меня согласились в качестве замены. – Его губы сложились в ироническую улыбку. – Ирония судьбы, не так ли, Шианна? Я хочу вас, потому что вы меня возбуждаете. Но в ваших глазах не стану ни на йоту привлекательней, если моя кожа покраснеет и я перейду жить в вигвам.

Проклятие! Как он посмел! Раздвигая кусты, чтобы добраться до коня, Шианна видела разъяренные отблески пламени костра. Во-первых, он сам не знал, о чем говорил, во-вторых… Шианна резко выдохнула. К чему пересказывать самой себе этот разговор. Это ее только попусту расстроит. Черт, она не желала так вот просто уйти, чтобы потом явиться по его первому требованию. Если он опять будет угрожать выдать Маманти, она его точно свяжет, как это уже делал Хеден. Да, ведь она запросто могла бросить его привязанным там, на берегу ручья.

Вот ей урок на будущее, как доверяться этому Бердетту. Ведь она доверилась ему в надежде на сострадание, а взамен получила шантаж! Уэйд хотел сделать из нее свою игрушку.

Ну ты дождешься! Отец узнает всю правду о своем партнере, кипятилась Шианна. И Блейк порвет Бердетта на части и скормит его рысям, живущим в прериях. Вот так!

Глава 8

Когда Уэйд шагал в сторону асиенды, Шианна уже поняла: что-то пошло не так. На его губах не играла улыбка, и от уголков его глаз не разбегались веселые морщинки. Челюсти были крепко сжаты.

Предыдущей ночью он довел Шианну до белого каления. Она подозревала, что Уэйд будет взбешен, если она откажется от свидания. Но Шианна не ожидала, что он будет настолько уничтожен. Бог мой, Бердетт был мрачнее тучи. Она еще никогда не видела его таким сердитым.

Уэйд не ответил на приветствие. Он прошел через комнату, крепко взял Шианну за руку и потянул ее к двери.

– Вы идете со мной, – резко сказал он.

– Какой дьявол преследовал вас сегодня утром? – пробормотала она, делая попытку освободиться от захвата.

– У, черноглазая чертовка, – сверкнул глазами Уэйд, обернувшись к ней. – Я знал, что вас рассердят мои вчерашние требования, но такого не ожидал. Кажется, вы забываете, что, бросая вызов мне, вы вредите не только себе, но и Блейку.

Шианна поняла, что Бердетт спятил. Сейчас с ним было бесполезно спорить. Смирившись с тем, что выбора у нее нет, Шианна ускорила шаг.

Бердетт закинул ее в седло, как перышко и, ничего не объясняя, погнал Галаада на запад. Они молча скакали несколько минут, затем он перевел коня в рысь. За четверть часа они достигли холма, возвышающегося над местом, где Бердетт держал в загоне скот. Он молча указал на вывороченные из земли колья ограды, на сооружение которой потратил недели.

– Здесь было около сотни лонгхорнов; Строительство этого загона потребовало у меня немало усилий и времени, – прорычал он. – Что вы наделали? Ведь это вы вызвали своих индейских кузенов, чтобы те разграбили загон и уничтожили частокол!

Шианна с разинутым ртом уставилась на сломанные колья, которыми было усеяно пастбище.

– Но это не я.

Уэйд горько усмехнулся:

– Не лгите мне, Шианна. Ночные сторожа сообщили мне, что индейцы с боевым окрасом напали и разогнали скот. Никто не мог остановить лонгхорнов. Напуганные дикими криками, они ломились через ограду, затаптывая друг друга и раня рогами.

Ведя за уздечку Дельгадо, Бердетт спустился с холма вниз, где группа мужчин пыталась собрать колья и вновь начать строительство. На сей раз Уэйд намеревался переместить загон поближе к купленным им землям.

Отдав распоряжения загружать колья в фургоны и начинать строительство около ручья, Бердетт повернулся к вдруг притихшей Шианне. Уэйд пристально посмотрел на нее, на его губах промелькнула угрожающая улыбка.

– И не надо уговаривать меня съехать с этой земли, – сказал он резко. – Я контролирую территорию, где течет ручей. Рогатый скот будет пить вдосталь.

Шианна, не моргнув, выдержала его взгляд и произнесла:

– Вижу, вы нарываетесь на неприятности, Уэйд. Я же говорила вам, что Маманти уверен – этот ручей течет по священной земле. Если вы будете маячить со своим стадом у него под носом, он может не устоять перед соблазном взять то, в чем нуждаются его люди, и ваша работа окажется напрасной.

– Это наше стадо, – поправил ее Бердетт с твердым нажимом в голосе. – На половине из них ваше клеймо, и каждое препятствие, которое вы чините, вредит вам и вашему отцу. И если вы будете подстрекать своего индейца, побуждая увести наших лонгхорнов, полномасштабной войны с краснокожими не избежать. – Его зеленые глаза сузились, а в окаменевших чертах лица застыла ярость. – Если начнется война, то именно ты окажешься в самом пекле. А уж я постараюсь, чтобы каждый в Техасе знал, именно ты предоставляешь убежище вождю краснокожих.

Шианна сжимала уздечку в побелевших пальцах. О, как ей хотелось выцарапать эти зеленые глаза.

– Если жизнь Пророка Совы будет в опасности, вы станете для меня смертельным врагом. Кровь, которая течет в жилах Маманти, – и моя кровь! Я не останусь в стороне, не позволю вам уничтожить его.

– Окажись его стрела в моей спине, вы бы только порадовались, – горько произнес Уэйд. – Почему бы вам не выйти замуж за этого колдуна и не жить в его деревне? Тогда вы оба были бы довольны, а я мог сделать работу, которую мне поручили!

– У него уже есть две жены, и я не хочу быть третьей! – резко отрезала Шианна. – Если вы полагаете, что это Маманти совершил набег на мою землю, то вы еще больший глупец, чем я думала. – Вспыхнувшие карие глаза Шианны стрельнули в него презрением. – Здесь во всем обвиняют индейцев. Но если бы вы не были приезжим, то знали бы, что это старая уловка преступников – принимать боевой окрас индейцев. Более того, один из упавших и пострадавших бандитов оказался белым. Эти вероотступники и сваливают свою вину на индейцев. На самом деле это белые придумали снимать скальпы, а не индейцы, – холодно сказала она. – Как и все другие владельцы ранчо, вы торопитесь обвинить индейцев в своих бедах. Иногда я стыжусь того, что во мне течет кровь белого человека. Я не желаю, чтобы меня причисляли к когорте идиотов, бросающих бездоказательные обвинения.

Шианна с вызовом посмотрела на него. Внезапно она спрыгнула на землю и подняла стрелу. Повернувшись к Бердетту, она помахала древком.

– Смотрите повнимательнее, – указала она на острие, сделанное из стали, а затем повернула к нему оперение. – Это были не команчи и не кайова. Уж поверьте мне, я их повидала. Это попытка белых бандитов скопировать то, что индейцы за столетия довели до совершенства.

Огонь в глазах Уэйда погас. Проклятие, он ошибся! Но он был так уверен, что Шианна бросит ему вызов после того, что произошло между ними прошлой ночью. Хотя должен был догадаться, что она никогда не толкнула бы своего драгоценного шамана на шаг, который мог бы принести ему неприятности.

Уэйд медленно нагнулся, чтобы взять стрелу. И внимательно осмотрел ее.

– Я сожалею, Шианна. Я отказываюсь от каждого резкого слова, сказанного мной. – Слабый отблеск улыбки коснулся его губ. – Я могу рассчитывать на прощение?

Шианне не следовало доверять покоряющему обаянию. Ведь Уэйд так отвратительно смотрел на нее, бросал обвинения и угрозы, на что не имел никакого права.

– Сожалею, даже ваша фирменная улыбка не дает права на несправедливость, – едко заметила Шианна. – А перемещение загонов к ручью принесет только неприятности. Пока лонгхорны остаются здесь, вы можете рассчитывать на защиту. Но та часть ранчо, где расположена пещера, никогда не будет принадлежать белому человеку. Пророк Совы верит, что там обитают древние духи, и ничто не переубедит его. Даже если бы у нас не было иного выхода и мы должны были строить загон именно на том месте, Маманти все равно разозлился бы на нас. – Ее пристальный взгляд как магнитом держал Уэйда. – Не стоит бросать ему вызов, Бердетт. Он – сила, с которой нельзя не считаться. Это воин, который не знает поражений.

Черт возьми, она опять начала хвалить этого индейца! Бердетт подумал, испытывай она к нему хоть каплю того уважения, которым пользовался у нее Маманти, у них все бы складывалось иначе. Черт возьми! Почему для него так важно заработать уважение этой девчонки, ее восхищение? У Бердетта не было времени анализировать свои чувства. Сидеть и копаться в истоках собственных эмоций – это не для него. Была работа, которую нужно сделать. Вот и все.

Уэйд приказал ковбоям строить загон в том же самом месте, где он был раньше, уступая просьбе Шианны оставить ручей для ее индейца. Обернувшись, он увидел на лице Шианны странное выражение.

– Не слишком ли самодовольно вы выглядите? – проворчал он раздраженно.

– Почему бы и нет? Победа в поединке с тираном достойна того, – рассмеялась она, вскакивая на спину Дельгадо. – Это было необходимо нам обоим, ведь вы все еще не оставляете мыслей о власти надо мной. А если бы хоть на секунду задумались, что я родом из Техаса и не лишена здравого смысла, то мы даже могли бы подружиться.

– Неужели так, как вы дружите с Пророком Совы? – с сомнением в голосе спросил Бердетт, уже проклиная себя за то, что позволил сорваться с языка мысли, которая постоянно колола его мужскую гордость.

– Должна вам напомнить, что я знаю Маманти с самого детства. А вас – знаю всего несколько недель, – просто ответила Шианна. – Дружбу надо заработать. А вы хотите просто взять ее, не давая ничего взамен. Маманти уважает во мне личность и считается с моими чувствами. Узнай он, что вы всего лишь воспользовались мною, чтобы удовлетворить жажду страсти, вы не провели бы в пещере и дня.

«Маманти – то, Маманти – се», – с обидой думал Уэйд. Если он еще услышит имя этого индейца сегодня, то точно взорвется! Наверное, будь у него волосы до плеч и изображение совы на груди, он имел бы больше шансов завоевать восхищение этой дерзкой девчонки. Она любила человека, который был для нее недоступен, пела дифирамбы этому дикарю. По первому зову готова стать его единственной индейской женой. Проклятие, если бы Блейк узнал, что его дочь влюбилась в индейца-шамана, то взорвался бы от злости.

– Смотрите, – показала Шианна наоблако пыли в прериях. – Думаю, это та самая банда «поддельных индейцев», которая разрушила несколько недель вашего упорного труда. Она промышляет к западу от нас. Их главарь совсем не Маманти. Это скорее похоже на тактику устрашения Хедена Римса, – рассуждала Шианна. – Возможно, вас Хеден не осмелится тронуть, но это не значит, что он не будет вас беспокоить. – Красивые губки Шианны растянулись в деланную улыбочку. – Готова спорить, что за этим набегом стоял Риме. Да и вряд ли это были купленные индейцы, скорее – мексиканцы, раскрашенные под индейцев и облаченные в оленьи шкуры. Подумайте об этом, Бердетт. Разве вы не давали Римсу серьезного повода подорвать свое, совместное с моим отцом дело? А он будет отчаянно драться за то, что считает своим, и конкретно за каждого неклейменого теленка в Техасе. Хеден не привык к поражениям. Не сомневаюсь, что он прибегнет к любым мерам, чтобы вам не вздумалось бросать ему вызов снова. И чем скорее вы поймете это, тем лучше для вас.

Шианна направила Дельгадо к асиенде, а Бердетт еще долго смотрел на запад, размышляя над ее словами. Итак, Риме начинает грязную игру? Что ж, сыграем! Уж он-то, Бердетт, не пожалеет на него всего своего свободного времени и точно придумает, как выбить землю из-под его ног!

Погрузившись в раздумья, Уэйд направил своего коня к работникам, собирающим загон. К его удивлению, через сорок пять минут Шианна вновь появилась на холме, одетая так же, как и в тот первый день. На рожке ее седла висел аркан, на руках были рабочие рукавицы. По ее левому плечу спускался длинный шнурок, на голове красовалась темная фетровая шляпа. И хотя на ней были бриджи и рубашка, они не могли скрыть ее прекрасной фигуры. Она была великолепна в любой одежде. Уэйд пробежал взглядом от кончика ее шляпы до носков ботинок.

– Не удивляйтесь так, амиго, – хохотнул Карлос Сантос. – Сеньорита всегда хочет быть в курсе дел. Начиная с того дня, когда ее отец уехал на войну, она постоянно вертится вокруг нас. Как я успел убедиться, она управляется с работой не хуже мужчины.

В отношении этого Бердетт не сомневался ни минуты. Он начинал даже думать, что временами напрасно не доверял ей. Шианна Кимбалл не была обычной девицей. В Техасе она чувствовала себя как рыба в воде, могла лечить не хуже доктора Уинстона и была достаточно проницательна, чтобы найти настоящего преступника. Восхищаясь всеми этими качествами, Уэйд видел в Шианне кое-что еще, что будило в нем страсть. Он видел в ней страстную и желанную женщину. Мысль о том, что она была влюблена в шамана-индейца, не давала покоя его гордости.

Уэйд зеленел от зависти каждый раз, когда она приходила ему в голову. Добрый нрав и терпимое отношение к другим были предметом гордости Бердетта. Но он даже не мог себе представить эту обольстительную ведьму с дикарем, разрисованным изображениями совы!

Ошибочно истолковав раздражение Бердетта как неодобрение вмешательства Шианны в дела, Карлос заметил:

– О, сеньор, не стоит отправлять ее обратно. Она приехала работать, и если вы попробуете запретить ей это, то увидите, что за ее красотой прячется весьма бурный темперамент.

О характере Шианны Уэйд знал. И хотя он не посмел отправить ее обратно, для себя сделал вывод, что за ней нужен глаз да глаз. Бердетт меньше всего хотел, чтобы она пострадала, пытаясь загнать своенравных лонгхорнов в стойла.

Зная, что спора не избежать, Шианна горделиво подняла подбородок и подъехала к смуглому ковбою, который буквально пожирал ее взглядом, впрочем, пытаясь делать это не так откровенно. Ее намерения не могли понравиться Уэйду, но тот не выказывал никакого протеста.

– Не узнаю вас, Бердетт. – Носик Шианны теперь опустился и смотрел в сторону Уэйда.

– Меня заранее предупредили, – небрежно ответил он, проворно вскакивая в седло. – Если мы найдем отбившихся телят, вы желаете быть спереди или сзади животного?

– Я предпочитаю быть спереди, – сказала она чрезвычайно вежливо. – Но и вы не забывайте о своих обязанностях. Я не хочу, чтобы рассерженный лонгхорн забодал Дельгадо только потому, что вы плохо связали задние ноги.

Уэйд буквально сочился приторной сладостью.

– Я знаю, что мои способности несравнимы с вашими, моя дорогая подопечная. Буду искренне рад, если вы сможете набросить аркан на широко расставленные рога теленка и заставить его остановиться.

– Еще посмотрим, кому из нас надо учиться, – ухмыльнулась Шианна, сдавливая пятками бока Дельгадо. – Но должна напомнить вам, что не могу проводить на пастбище день и ночь. Ведь мой опекун хочет, чтобы я встречала его сегодня вечером и каждую ночь, когда ему надо утолить жажду страсти. – Она бросила на Бердетта молниеносный взгляд. – И я не могу не повиноваться этому тирану. Ведь он шантажирует меня, угрожает устроить неприятности одному из моих самых старых и самых дорогих друзей.

– Вам нет нужды это делать, – сказал ей Уэйд – как обычно, его истинные эмоции прятались за улыбкой, – если только вы сами того не желаете.

Шианна замерла с открытым от удивления ртом. Неужели Уэйд внезапно потерял интерес к ней? Проклятие, рассказами о Пророке Совы она надеялась разбудить в нем ревность. Уэйд больше не хотел ее, очевидно, он нашел еще кого-то, кто утешал его.

Шианна должна была чувствовать радость освобождения, но испытала разочарование. Хотя ей претила закулисная тактика Уэйда, с виду все было весьма прилично. Он пробудил ее. Ее разум кричал «нет», а сердце шептало «да». Уэйд потребовал, чтобы она уступала его страстям, и это несколько успокаивало ее уязвленную гордость, но сейчас он отказывался от своих слов. Уэйд ее отвергал. Но она чувствовала, что желанна, даже зная, что этот мужчина не для нее. Если она и уступит искушению сделать первый шаг, то в этом будет виновата только ее женская тоска.

Они скакали рядом, не говоря ни слова. Шианна корила себя. Она знала, что такой мужчина, как Уэйд Бердетт, скоро утомится одной женщиной и будет искать другую. Знала это с самого начала. Бердетт дал понять, что в его планы не входили длительные отношения. Он получил удовольствие там, где его можно было взять. Из-за неопытности и глупых вопросов она быстро надоела ему. Шианна покраснела, вспомнив, как, лежа с ним в постели, она засыпала его градом дурацких вопросов. Боже мой, что на нее нашло? Она рассказывала о себе такие интимные вещи, а Уэйд смеялся над ее наивностью.

Ее размышления прервало какое-то движение в кустах. Дельгадо под ней напрягся, словно зная, что требовалось от него. Шианна схватила аркан, мысленно готовясь к схватке с бычком. Ее учили быть осторожной с отбившимися от стада одичавшими телятами, которые в изобилии бродили по заросшим кустарником прериям. Она приготовилась сделать все как надо.

Почувствовав опасность, теленок сорвался с места, а Шианна начала раскручивать петлю над головой, стараясь держаться около убегающего животного. Опытной рукой она набросила петлю на рожки теленка. Бердетт приблизился к теленку сзади, когда она уже утихомирила его, вынуждая следовать за собой. Одним движением запястья он метнул петлю под копыта и дернул веревку, ловя обе задние ноги.

Ревя от удивления, бычок упал на колени. Шианна набросила конец веревки на рожок седла. Дельгадо резко остановился, слегка приседая, оттого что теленок сильно тянул веревку. Опережая Шианну, Уэйд присел и завязал веревку, удерживающую все четыре копыта теленка, чтобы он не смог подняться и уйти. Закончив, Бердетт ослабил петлю на шее теленка и вручил аркан Шианне.

– Примите мои поздравления, – глядя на нее с улыбкой одобрения, произнес Бердетт. – Вы очень искусны в обращении с веревкой, а Дельгадо хорошо обучен удерживать теленка.

– Должна признать, что и ваши способности впечатляющи, – прокомментировала Шианна его действия, отцепляя веревку от рожка. – Где это вы приобрели навыки специалиста по крупному рогатому скоту? Никогда бы не подумала, что этому можно научиться в болотах Луизианы.

Бердетт вспрыгнул в седло. Его острый взгляд замер в поисках другого бычка.

– Ваш отец меня научил разным хитростям, – признался он, сосредотачивая свое внимание на движении в кустарнике. – А до этого я в основном управлял сахарной и хлопковой плантациями.

Следя за его пристальным взглядом, Шианна направила коня в заросли.

– Тогда почему вы занялись сбором крупного рогатого скота в Техасе? Ведь у вас же есть плантации!

– У меня больше нет плантации, – ответил Уэйд. Его голос был тихим из-за страха напугать теленка. – Мой отец был членом кабинета Джефферсона Дэвиса. Многие из тех, кто работал на президента Конфедерации, были осуждены и подвергнуты изгнанию за участие в восстании. Их земли конфисковали, а имущество уничтожили. Наш особняк сожгли, а запасы зерна разграбили. Землю поделили комитеты и скупо раздали бездомным чернокожим. Нам осталась только память.

Шианна резко осела в седле, думая, как же это трудно – наблюдать за тем, как другие берут то, что принадлежит твоей семье, видеть, как твой дом полыхает в огне. У Уэйда были причины ожесточиться, обижаться на весь мир и на каждого. И все же казалось, что он не держал зла на людей и судьбу, а, напротив, был настроен оптимистично, надеясь снова сколотить состояние.

– Что случилось с вашим отцом? – озабоченно спросила Шианна.

– Когда экономика Юга рухнула, Джефферсон Дэвис и его советники сбежали из Ричмонда. Дэвиса арестовали и посадили в тюрьму. Члены его кабинета спаслись бегством. Одни бежали в Англию, другие в Вест-Индию, были и такие, которые нашли убежище в Техасе. Дэвис и по сей день ждет освобождения, а члены его кабинета в бегах. Мой отец… – Бердетт оборвал фразу, заметив в подлеске быка чудовищных размеров, который, очевидно, решил атаковать их, а не спасаться бегством.

Шианна напряглась в тревожном ожидании. Она хорошо знала, что симарронский бык в ярости – это самое норовистое существо из четвероногих. Чем больше лет животному, тем мощнее оно становилось. За долгие годы бык только набирал живучесть и норов. Эти быки выживали и в засуху, и в снежные бури. Они выживали, несмотря на то что на них нападали волки, кусали насекомые, что на них охотились команчи. Засушливые сезоны они могли по нескольку дней обходиться без воды, проходя в поисках водопоя по пятнадцать миль.

Обычно симарронский бык был довольно миролюбив. Но он мог растоптать любого, кто приблизится к нему. А если его разозлить, он расправится с самым опасным хищником. Даже гризли по сравнению с ним казался милым котенком. Эти быки были сильнее лошадей и могли бежать быстрее ветра, тараня своими рогами все, что попадается на их пути.

Дикие глаза быка тускло мерцали рядом, и Шианне показалось, что она смотрела в лицо смерти. Бык опустил голову и побежал. Его рога шести футов длиной приближались к ней. Шианна задрожала от мысли, что кровожадное животное вот-вот подденет ее на свой чудовищный рог.

Конь под Шианной испугался. Его пронзительное ржание разорвало тишину, а глаза стали дикими от страха. Шианна натянула поводья, понуждая Дельгадо отскочить, прежде чем чудовище настигнет его. Бросать веревку уже было поздно, оставалось только молиться.

Но Уэйд уже бросил петлю, и она оказалась на шее разъяренного быка, прежде чем он начал вторую атаку на Дельгадо. Взбешенный веревкой, сжимающей его шею, бык нацелился на Уэйда. Шианна метнула веревку, ловя задние ноги животного, прежде чем он настигнет Галаада. Дельгадо инстинктивно присел, выдерживая силу натяжения веревки. Бык взревел, когда его ноги подкосились, но не уступил. Он боролся изо всех сил, пытаясь разорвать путы на ногах. Потребовалось несколько дополнительных веревок, чтобы удержать на земле это чудовище. Поняв наконец, что сопротивление бесполезно, бык сник.

Когда опасность миновала, Уэйд перевел дух. Хотя Шианна не была опытным ковбоем, это нисколько не снижало опасность. Громадный бык весом две тысячи фунтов был полон решимости растоптать Шианну вместе с Дельгадо. Прошло уже несколько минут, как Шианна была вне опасности, но дрожь все еще толчками проходила по телу Бердетта.

– Боже мой. Надеюсь, мне не придется пережить это снова, – пробормотал Уэйд. Он положил руку на бедро Шианны, сидевшей в седле и пытавшейся взять себя в руки. – На какой-то момент мне показалось, что я потерял вас. Мы бы не выбрались из этой передряги, если бы не действовали так слаженно. Интересно, будет ли так всегда… в любой ситуации.

От интимных ноток в его голосе и ощущения тепла его руки на ее бедре, у Шианны побежали мурашки по телу. Хотя от Бердетта пахло только кожей, потом и лошадью, он имел над ней ту же странную власть, лишая ее воли, особенно сейчас, когда миновала страшная угроза. И Шианна, глядя в его ярко-зеленые глаза, вспомнила, что было между ними, как он ее целовал, как неистово ласкал…

Смущаясь от осознания этой его власти над ней и не решаясь ничего сказать, Шианна, держа своего коня за повод, сделала вид, что ищет еще одного бычка. Она отпустила Дельгадо побегать. Уэйд надеялся, что стена недоверия вот-вот падет, но Шианна была слишком горда и упряма, чтобы пойти на сближение.

Его уверенность, что можно добиться любви каждой женщины, что любую женщину можно приручить, рушилась. Уэйд начинал думать, что у этого правила есть по крайней мере одно исключение. Шианна была столь же дика и свободолюбива, как тот благородный дикарь, которого она так уважала. И если она не могла стать женщиной Маманти, то, должно быть, решила подражать ему в поведении. С тем же успехом он мог бы заарканить облако, размышлял Бердетт. Он никогда не заработает уважения Шианны. Ни за месяц, ни за год…

«Почему это вдруг стало так чертовски важно для меня?» – в который раз спрашивал себя Уэйд. Приехав в Техас, он сначала думал вообще избежать встречи с маленькой ведьмой с ранчо Кимбаллов. Боясь этой встречи, он даже специально затянул время своего прибытия. Теперь же он походил на щенка, который тянулся к Шианне, надеясь получить каплю привязанности и крохи уважения.

Проклятие, эта колдунья странным образом достала его до самого сердца и пробудила эмоции, которые никогда не тревожили его ранее… До тех пор, пока он не взглянул в эти темные колдовские глаза. У него было немало дел, а все его мысли вертелись вокруг того, что чувствовала она, когда оказывалась в его руках.

– Вы присоединитесь ко мне? – крикнула Шианна через плечо. – Или мне придется быть спереди и сзади этого бычка одновременно?

Что-то проворчав, Уэйд вспрыгнул в седло и последовал за ней. К тому времени когда ковбои, построив загоны, пришли предложить помощь, Уэйд и Шианна поймали уже дюжину телят. Собрав достаточное количество, Бердетт до наступления сумерек занялся клеймением.

Проведя все утро связанными, телята не были против того, чтобы стоять в маленьких загонах. Еще несколько часов они топтались, разминая ноги. Веревки нарушили кровообращение, и движения телят были вялыми. Это делалось сознательно, чтобы не возникло никакого панического бегства или свалки. Ковбои без проблем доставляли стадо к большому загону.

Утомленно вздохнув, Шианна спрыгнула с седла, чтобы осмотреть животных, которых клеймили. Но ее взгляд не мог оторваться от высокого стройного ковбоя, в гибких движениях которого было что-то от мощи пантеры.

Бердетт смело передвигался среди своенравного рогатого скота, спокойно отдавая распоряжения и выполняя свою часть работы. Ковбои уважали его и его решения. Она не слышала ни одной жалобы с тех пор, как приказания на ранчо отдавал бывший владелец плантации. Бердетт на равных общался с наемными работниками, чем, сам того не подозревая, прокладывал себе путь к сердцу Шианны.

Решив для себя, что лучше всего не слишком обольщаться качествами Бердетта из-за страха окончательно попасть под его влияние, Шианна гуляла, размышляя над последними событиями. Мысли ее разбегались. Она прислонилась к изгороди и… через прореху в ограде получила мощный удар копытом, который пришелся ей в бедро.

Шианна отскочила, с ее губ слетел стон. Сильный удар встряхнул ее. Волна тошноты прокатилась по всему телу. Шианна сдерживала слезы, но боль была почти невыносима.

В ту же секунду рядом с ней оказался Уэйд, поймавший ее обмякшее тело.

– Вы в порядке? – заботливо спросил он.

Шианна лишь кивнула, хотя на глаза ей наворачивались слезы. Но она пообещала себе, что не заплачет. Ей казалось, что бедро горит огнем. Но она не собиралась расклеиваться, особенно перед Бердеттом. Менее всего она хотела, чтобы Уэйд видел, что она уязвима. Если он поймет, что Шианна подвержена слабости – любой слабости, – это может плохо сказаться на их деловых отношениях. В глазах Шианны Бердетт казался неукротимым, и в этом Шианна намеревалась соответствовать ему, даже во вред себе.

Его рука скользнула по ее бедру и наткнулась на большую шишку.

– Черт возьми, вы не в порядке! – выдохнул он.

Уэйд взял Шианну на руки и посадил на Дельгадо. Вспрыгнув позади нее в седло, Бердетт направил коня к холму. Когда они оказались на почтительном расстоянии от загонов, он остановился и помог Шианне спуститься.

– Снимите бриджи, – резко приказал он.

Шианна ошеломленно уставилась на него. Поскольку она и не пошевелилась, чтобы исполнить команду, Уэйд сам взялся за дело. Как только бриджи были спущены, Бердетт не удержался от восклицания. Кровоподтек размером с копыто вздулся в верхней части бедра.

Придя в чувство, Шианна густо покраснела и вернула бриджи на место.

– Не надо раздевать меня! – прошипела она. – Это не первый и, уверена, не последний мой ушиб. Не стоит хлопотать как клуша над цыплятами всякий раз, когда у меня неприятности. Если я посчитаю нужным осмотреть мои повреждения, то позову доктора Уинстона!

– Нет, – отрезал Уэйд. – Вы поедете назад к асиенде и останетесь там. – Длинный палец Бердетта качнулся перед ее лицом. – Причем поедете не спеша. После такого удара у вас может образоваться тромб. Меньше всего хотелось бы, чтобы он сорвался со своего места и закупорил сосуд. Неизвестно, чем это может кончиться.

– Я не поняла. Вы были практикующим врачом?! – стрельнула она глазами, застегивая ремень.

– Во время войны я многих поставил на ноги! – горячо уверил он Шианну. – И имею достаточно опыта, чтобы утверждать: если беспокоить такую травму, будет только хуже. Оставайтесь в спальне и старайтесь не наступать на эту ногу.

Привязав Шианну в седле и подводя своего коня, Бердетт посмотрел прямо в глаза Шианны:

– Если вы не повинуетесь мне, я перегну вас через колено и задам такую трепку, что вы не сможете сидеть!

– Вы не посмеете, – твердо ответила Шианна.

– Не злите меня, иначе посмею, – буркнул Уэйд. – И предупреждаю вас, Шианна, если вы попытаетесь гнать лошадь, я свяжу ей ноги. Дельгадо не сможет перейти даже на рысь!

Шианна закипала. Она не привыкла получать распоряжения. Ее раздражали указания из уст Бердетта.

– Вы делаете все, чтобы я ненавидела вас, – злобно прошипела Шианна. – Я уже сказала вам, что не потерплю тиранию. Я слишком долго была сама себе хозяйкой, чтобы смириться с появлением ковбоя, который по всякому поводу указывает мне, что делать.

Бердетт волновался за Шианну, а она настраивала себя против него. Даже когда он пытался ей помочь. Наконец Уэйд взял себя в руки, на его лице опять появилась та самая улыбка, которая приводила Шианну в бешенство.

– Я устанавливаю законы, а вы будете повиноваться. Может быть, вы не оцените этого, но сделаете то, что я вам скажу, или у вас будут неприятности…

Шианна не понимала, как этот человек мог улыбаться во время спора. Она уже начинала думать, что Бердетт усмехается специально, чтобы раздражать ее. Уэйд имел над ней колдовскую власть. Черт возьми, и почему отец послал ей в помощники этого дьявола?

Гордо задрав носик и проклиная Бердетта, Шианна направила Дельгадо к асиенде. Общение с Уэйдом опустошало ее эмоционально. Почему же ее влечет к человеку, который постоянно над ней насмехается? Должно быть, она любительница наказаний.

Постельный режим! Это стало бы для нее адом только потому, что так распорядился Уэйд Бердетт!

Горделиво выпрямленная спина девушки сказала Уэйду: это страшный удар по ее самолюбию. Переживаний от стычки со свирепым быком хватило бы Шианне на десять лет вперед. А тут еще это! Если бы бык попал в жизненно важный орган, у нее могло быть кровоизлияние. И чего ее без дела понесло к загону с напуганным скотом! На Шианну с ее опытом это не похоже.

Сокрушенно вздохнув, Уэйд вернулся к своим делам. Когда он добрался до загонов, его раздражение растаяло. Он обещал себе, закончив работу, тихо подняться наверх и убедиться, что Шианна в постели. А если она встанет – привязать ее.

Вот дьявол! Разве у него не было других более неотложных дел, чем бороться с этой упрямицей? Они постоянно ссорились из-за того, кто наденет его бриджи, и Бердетт не уступал. В конце концов, не мог же он носить ее платье!

Злобная ухмылка не сходила с губ Хедена Римса. Его мексиканцы закончили первый этап борьбы с планами Бердетта – собирать неклейменых телят. Хеден всегда стремился очистить штат от таких вот пиратов, целью которых было клеймение отбившихся телят и формирование собственного стада. Эту форму пиратства он рассматривал как личную угрозу.

Разрушение плодов упорной работы Бердетта вызывало у Римса чувство самодовольства. Для Хедена Бердетт был не более чем корсаром, промышлявшим под славным знаменем ранчо Кимбаллов. Вот Хеден разберется с Уэйдом и тогда Шианна поймет, что ее опекун всего лишь неудачник. Блейку Кимбаллу следовало бы дать знать, что его посланца, высокомерного ковбоя, сожрал с потрохами Хеден Риме. Он всего себя посвятит созданию империи рогатого скота, и королевой станет его жена Шианна. Ничто его не остановит. Возможно, он не сможет вскоре избавиться от Бердетта. Но превратить его жизнь в ад… Почему бы нет?!

Увидев самодовольную улыбку патрона, Хуан Мендес озадаченно нахмурился.

– Что вы еще задумали против этого ковбоя? – Хеден уклончиво пожал плечами.

– Все зависит от того, что предпримет Бердетт. Если он не заподозрит нас, мы продолжим эту тактику. Если он посмеет обвинить меня, я буду вынужден защищать свое честное имя. – Зловещая улыбка застыла на его лице. – Хотелось бы надеяться, что этот дурак никогда не узнает, кто совершил набег на его ранчо. Не без моего участия у Бердетта еще будут проблемы. – Глаза-бусинки Римса скользнули по лицу наемника. – Кажется, тебе не нравится мое решение поставить Бердетта на колени. Интересно, почему? Для тебя подобные соображения никогда не имели значения прежде… пока тебе хорошо платили за услуги.

На темном лице Хуана лежала печать глубокой задумчивости.

– По вашей милости я имел дело со многими. И лишь немногие могли соперничать со мной острым словом и револьвером. – Его пристальный взгляд на мгновение остановился на Римсе и скользнул дальше. – Мужчина, которого вы убили прошлой весной, не покорился вам. Он боролся до конца, но ему было далеко до холодного самообладания Бердетта. Я не одобрял то, что вы сделали тогда, не одобряю и теперь. Думаю, на сей раз вы будите спящего льва.

Хуан направился к ночлежке, оставив Хедена в замешательстве. Не в характере Хуана было обсуждать распоряжения Хедена и делать комплименты его противнику. Но по каким-то причинам Хуан уважал Бердетта. Хеден знал, что то убийство, прошлой весной, было Хуану не по душе, но, черт возьми, он, Хеден, теряет контроль над своими людьми. Тот незнакомец плюнул ему в лицо. Для Хедена это было более чем достаточно. Прошлой весной, Хеден Риме наконец отвел душу, взял реванш.

Даже если его конфликт с Хуаном спровоцирован тем инцидентом, у этого бандита наверняка есть цена. Хуан ценил престиж и достаток, которые он приобрел, служа Хедену. Ясно, Мендес сделает все в точности так, как ему скажут, или у него будут проблемы.

Уверенной походкой человека, вполне довольного собой, Хеден возвращался к асиенде. Ступая в холл, он не удержался от сатанинского хохота. Если Уэйд заявится к нему, он заставит его долго названивать в колокольчик. Он заставит Уэйда Бердетта поволноваться. Уэйд мог обвинять его в чем угодно, но никаких доказательств, что именно люди Хедена разрушили загоны и разогнали телят, у него нет, а лонгхорны, которых Бердетт и его ковбои собрали в прериях, вообще полудикие и пугливые животные. Требовалось совсем немного, чтобы вызвать среди них панику. Узнать же людей, разряженных в перья, с боевой раскраской индейцев, практически невозможно. Так что он, Хеден Риме, неуязвим.

Хеден знал, что Бердетт продолжает нанимать людей на сборку загонов. Римсу было крайне необходимо узнать, где Уэйд берет деньги на такие расходы. Когда Римсу сообщили, что Бердетт предлагает наемным работникам больше, чем Хеден тратит на своих мексиканцев, тот направился прямо в банк. После шумного скандала и бредовых заявлений о том, что «иностранцам» стали давать займы в банке, в котором он держит чуть ли не половину акций, ему сообщили, что Бердетт даже не интересовался ссудой.

Взволнованный, Хеден обежал весь город, расспрашивая всех владельцев магазинов, не ведут ли они каких-либо дел с Бердеттом. И выяснил, что Бердетт продавал драгоценности, а в некоторых случаях расплачивался золотыми монетами.

Подорвать бизнес Бердетта Хеден мог, только лишив его средств. Но откуда у Бердетта эти драгоценности? Целую неделю Хеден бился над этим вопросом. Он знал, что пока он не выяснит источник средств Бердетта, тот для него неуязвим.

Обдумав все, Хеден отправился потолковать с Хуаном.

Его бесило, что вокруг Шианны постоянно вертится этот красавчик. Ясно, что Шианна с ее очаровательным лицом и изящной фигурой соблазнит любого. Эта мысль горячей волной пробежала по телу Хедена. Проклятие, он не мог больше ждать.

Возможно, самое время послать человека проверить лагерь Уэйда. У него наверняка где-то припрятан горшок с золотом, размышлял Хеден. И чем скорее он найдет этот горшок, тем быстрее избавится от Бердетта и завладеет Шианной.

Хеден зло прищурился, вспоминая тот день, когда около Шианны появился Бердетт и покорил ее. Если этот ублюдок посмел воспользоваться Шианной, Риме убьет его. Никто не смеет обладать тем, что по праву принадлежит Хедену Римсу. Это он уже давно решил для себя. Изображая джентльмена, он ждал, когда эта очаровательная девственница достигнет совершеннолетия.

Хеден ждал, что она придет к нему за помощью, но она не пришла. Вместо этого она окружила себя ковбоями, которые учили ее управлять землями, принадлежащими ее семейству.

Глупышка, ведь она должна была понимать, что Хеден мог предложить ей все, о чем только могла мечтать женщина, – богатство и положение в обществе. Она могла бы управлять самым видным ранчо во всем Техасе. Хеден осыпал бы ее драгоценностями и набил сундуки всевозможными нарядами.

Рано или поздно она увидела бы, что только Хеден Риме может кинуть ей под ноги весь мир, а себе оставит… вот уже пятый год ускользавшую от него саму Шианну, темноглазую соблазнительницу, чувственное тело которой могло привести в экстаз любого мужчину, разжигая его желания и воспламеняя мечты. Да, Шианна будет его и только его, давно и твердо решил для себя Риме.

Глава 9

Шел второй день заточения, и Шианна уже готова была лезть на стену. Ее приводило в бешенство то, что она оказалась узницей в собственной спальне. Ворвавшись в дом, Бердетт уложил ее в постель. Часть людей, нанятых для охраны загонов, он расставил за дверями ее спальни. Мало того… он вызвал доктора Уинстона, который согласился с рекомендацией Бердетта как можно меньше двигать левой ногой. Когда, без сомнения, подговоренный Джедедая ушел, Уэйд приказал, чтобы Рамона приносила Шианне еду и не выпускала ее никуда до его распоряжения.

Разъяренная Шианна поклялась, что сбежит из своей тюрьмы, иначе она сойдет с ума. Хотя нога все еще толком не сгибалась и доставляла неприятности, Шианна не могла жить без свежего воздуха и простора. Обдумав детали побега, она приоткрыла дверь балкона. Страж гулял вокруг второй террасы, где хранились продукты, рассеянно разглядывая залитую лунным светом долину. И Шианна скользнула в темноту балкона.

Сердце Шианны отчаянно стучало, когда она, прижимаясь к стене, тихой тенью сползала вниз по решетке. С ее губ едва не сорвалось проклятие, когда она, не отрывая глаз от спин охранников, искала опору для ноги на решетке. Но вот она пробралась через виноградные лозы и коснулась ногой земли. Шианна не смогла удержаться от вздоха облегчения. Стараясь держаться в тени, она наконец добралась до своего верного Дельгадо. Взяла коня за поводья и вела его, пока они не отошли от асиенды на приличное расстояние.

Когда Шианна оказалась на спине своего черного жеребца и пришпорила его, ее сердце выпрыгивало из груди от восторга. Она снова свободна! Подобно призраку в ночи, Шианна проплывала через прерии. Она стремилась к пещере. Шианна знала, что этой ночью у загонов дежурил Бердетт. Об этом ей сказал сам Уэйд. И она могла беспрепятственно исследовать пещеру, где он скрывал сокровища.

После нескольких дней размышлений Шианна заключила, что Бердетт, должно быть, во время войны ограбил банк и теперь скрывается. Именно поэтому ему потребовалось так много времени, чтобы добраться до ее ранчо и сообщить о местонахождении Блейка. Ее отец направил сюда преступника, чтобы тот купил землю и оплатил расходы за подготовку перегона скота. А как иначе она могла объяснить таинственные доходы Бердетта? На дороге золото не валяется! Шианна была уверена, что на этот раз она найдет сокровища и удовлетворит свое любопытство!

Она направлялась к пещере. Уэйд предупреждал ее насчет туннеля, уходящего влево. Должна же быть серьезная причина его нежелания, чтобы она проверяла именно левый проход. Наверное, там он и прятал награбленное.

Приближаясь к лагерю, Шианна все больше успокаивалась. Да она здесь одна! Шианна ступила в пещеру, чтобы изучить все три вьющихся прохода, которые вели – куда?

Сжимая фонарь, Шианна сразу же двинулась в левый туннель, который и должен привести ее к тщательно охраняемой тайне. Но проход вдруг резко свернул направо, совершенно сбивая Шианну с толку. У нее было ощущение, будто она идет через абсолютно черный лабиринт. Стоящая в пещере тишина была оглушительной, все нутро Шианны кричало ей, что надо возвращаться, пока ее не проглотили здесь живьем. Но она решила не отступать, пока не удовлетворит любопытство, которое за эти два дня, что она пролежала в раздумьях, непомерно выросло.

Пыль, толстым слоем покрывающая пол пещеры, превратилась в вязкую, цепляющуюся к ногам глину. Она всасывала подошвы ее ботинок подобно клею, что делало ее затею опасной. Пещера начала уходить вниз, и Шианне пришлось рукой опереться о скользкую стену. Во вьющемся проходе эхом отдавался жуткий вой. Шианна поскользнулась, и ее понесло вниз.

С ее губ сорвался вопль. Она катилась с невероятно крутого склона. И не могла остановиться. Фонарь бился о минеральные отложения на стене, торчащие подобно тысячам крюков, и наконец выскользнул из ее руки.

Шианна очутилась в кромешной тьме. Никогда раньше она ничего подобного не испытывала. Это был кошмар, который она даже не могла себе представить. Мало того, что она не видела даже свою собственную руку, поднесенную к глазам, она потеряла всякую ориентацию. Шианна истерично закричала. Этот ход, по которому она скользила, врезаясь в зубчатые стены, казался бесконечным. Она отчаянно цеплялась за скользкие камни, пробуя определить, куда ее несло. Казалось, туннель шел во всех направлениях, лишая ее возможности сохранять равновесие.

Когда скользкая дорожка под Шианной исчезла, она на секунду зависла в воздухе. Эхо ее собственного крика догнало ее. Вот и конец! В какое-то мгновение перед ее глазами пролетела вся ее жизнь. К тому времени как ее начнут искать, будет слишком поздно. Она станет еще одним беспокойным духом этой пещеры. Ее голос смешается с таинственными завываниями, которые извергала из себя таинственная темнота этой бесконечной пещеры.

– Что значит – она бесследно исчезла?! – нахмурился Бердетт.

Рамона уставилась на носки своих ботинок, боясь встретиться с убийственно ярким светом зеленых глаз Уэйда.

– Никто не видел, как она убежала. Когда я подавала ужин, Шианна еще была в комнате. Никто из мужчин в охране ничего не видел. – Ее плечи опустились. – Мы прочесали всю асиенду. Это необъяснимо. Она была здесь… и вдруг исчезла.

– Здесь что, нет никого, кто смог бы уследить за сидящей в комнате женщиной? – Впервые за многие годы Бердетт вышел из себя. Уэйд редко повышал голос, теперь же он выплескивал свой гнев на служанку – невинную жертву обстоятельств. – Кто-нибудь вообще способен сказать, что эта девчонка может выкинуть?!

– Нет, сеньор, – торопливо признала Рамона, оглушенная громовым голосом Бердетта. – Когда ей было пятнадцать, она уже тогда отбилась от рук. Мы с Карлосом пробовали управлять ею, но, карамба, как мы ни пытались, она упорствовала, никогда не слушала, что ей говорили другие. Ну что же еще ожидать от нее? Она – хозяйка этого дома! – Рамона наконец решилась поднять взгляд на закипающего гневом Бердетта, который буквально изрыгал огонь вокруг себя. – Куда она делась? Мы должны найти ее. Девушка не должна выходить в такое время. Говорят, тут бродят дикари, похищающие беззащитных молодых женщин в рабство… или бог знает еще что!

– Беззащитных? – Уэйд засмеялся.

Эта черноволосая плутовка отнюдь не была беззащитной. Ее саму вполне можно было приравнять к смертельному оружию. Шианна царапалась бы, кусалась, но выбралась из самой опасной ситуации. Было очевидно, что Рамона и понятия не имела, что Шианна под покровом тьмы встречалась с дикарями индейцами. Если бы она узнала, что ее дорогой маленький ангел шесть предыдущих лет проводила время в компании с индейцем, то лишилась бы чувств.

– Я найду ее, – пообещал Бердетт, решительно разворачиваясь и направляясь к двери. – А затем так отшлепаю, что она запомнит на всю жизнь!

– Но, сеньор, не будьте с ней слишком строги. Это не поможет. Шианна нуждается в руководстве, в твердой, но нежной руке, – прозвучало в спину Бердетта.

– Это я и намереваюсь дать ей, – пробурчал Уэйд. – Вот спущу с нее штанишки и дам! Когда я приволоку ее домой, непременно проверяйте, запираете ли вы ее комнату. А если сбежит в окно – стреляйте!

Рамона переменилась в лице.

– Стрелять? – недоверчиво переспросила она.

– Причем из двух стволов сразу! – выпалил Бердетт. – Если это не остановит, то по крайней мере образумит эту дерзкую девчонку!

Широко раскрытые глаза Рамоны не отрывались от Бердетта, пока он не исчез из виду. «Боже мой! Он столь же дик и непокорен, как и сама Шианна», – в замешательстве думала она. Рамона боялась, что Шианна вступит в неудачный брак с Хеденом Римсом. Но теперь… Такой опекун точно прибьет ее, прежде чем она встретит какого-нибудь порядочного человека. Аве Мария! С ним что-то не так, если она приводит его в такое бешенство.

«Черт возьми, как Рамона могла защищать эту чертовку! Слепая преданность!» – с отвращением подумал Уэйд. Неудивительно, что Шианна выросла такой. Никто не смел ругать ее в детстве. Рамона и Карлос всячески оправдывали все ее выходки. Воистину, сбережешь прут – испортишь ребенка. Шианна была похуже знаменитых техасских бурь, оставляющих на своем пути жертвы и разрушения. Гуляя по ночам, она разбудила свою индейскую кровь. Шианна была быстра на ногу, остра на язык и столь же горда и упряма как любой воин. Короче говоря, такую штучку вряд ли вытерпит нормальный мужчина! Бердетт в гневе нахмурился. А расхлебывать все придется опять ему. Проклятый Блейк Кимбалл! Он мог бы как минимум предупредить, что поимка беглых рабов – это лишь цветочки, а вот ягодки – уберечь его слишком самостоятельную дочь от приключений.

Бердетт внимательно осмотрел загон, но Дельгадо нигде не было. Что ж, ведьмы пользуются не только метлой. Наша ведьмочка предпочитает черного жеребца. Уэйд отвязал Галаада и, оседлав его, послал галопом. У Бердетта закрадывалось подозрение, что Шианну вызвал Пророк Совы. Или она решила в его отсутствие исследовать пещеру. Вот чертовка! Она не давала ему ни минуты покоя. У него и так хватало дел, а тут она…

Не обнаружив у источника следов присутствия индейцев, Уэйд заключил, что на этот раз конечной целью Шианны стала пещера. Еще не успев ступить на землю, он услышал испуганные вопли, доносящиеся из входа в пещеру. К этим воплям примешивался другой звук, который он частенько здесь слышал. Уэйд зажег фонарь и поспешил в пещеру.

Бердетт прислушался, пытаясь определить, куда могла свернуть Шианна. Однако до него донесся другой крик, отразившийся от потолка, с которого свисали длинные столбы сталактитов.

– Бог мой, она пошла налево!!! – в гневе воскликнул он. – Черт возьми! Ведь я же предупреждал. Скажи я ей не нырять с утеса, она сделает это назло мне.

Уэйд осторожно шел по скользкой дорожке, хорошо зная ее предательский характер. Он приостановился у выступа, где Шианна свернула направо, повыше поднял фонарь и бегло осмотрел тени внизу.

Там в застойной воде подземного водоема барахталась Шианна. Она напоминала крысу, тонущую в воде. Впрочем, Уэйд придумал еще несколько сравнений, менее лестных. Окунувшись и прилично наглотавшись воды, Шианна пробралась к поверхности темного водоема. Из ее легких вырвался крик. Где-то высоко Шианна увидела луч света и благодарила своего ангела-хранителя за то, что кто-то ее услышал.

Шианна оказалась в воде внезапно, не успев затаить дыхание. Она неистово била руками и ногами, стремясь подняться на поверхность, а выбравшись, пыталась откашляться. Сейчас ее меньше всего волновало, кто пришел ее спасти. Она бы приняла помощь и расцеловала пещерного духа, если бы он вытащил ее из этой застойной выгребной ямы.

– Дура! – орал Уэйд. – Я же сказал: не идти в этот ход. Ты могла погибнуть.

Бердетт! Проклятие, какого черта он здесь, когда должен стоять в карауле. Никогда раньше Шианна не видела его таким разъяренным.

– Вашу лекцию я могу выслушать и позже! – завопила она. – Сначала вытащите меня отсюда!!!

Судя по настроению Уэйда, Шианна ничуть не удивилась бы, если бы он позволил ей утонуть.

Бердетт осторожно прошел по выступу, подсвечивая фонарем полоску песка и переливающийся всеми цветами радуги гравий, который лежал в нескольких ярдах от Шианны.

– Придется искупаться и мне. Держись, я схожу за веревкой.

Ждать?! Для Шианны это был удар. Холодная вода сковала ее тело. Казалось, что к левой ноге была привязана гиря.

– Я попробую… – сказала она устало.

– Не надо пробовать. Просто держись! – огрызнулся Уэйд. – Для меня будет мало радости передать твоему отцу, что ты утонула в подземном озере, в которое непонятно как попала. – Впервые за этот вечер он перевел дух. – Черт, почему вы никогда не слушаете, что я вам говорю, принцесса? Только держитесь! Я мигом.

Когда свет фонаря растворился в темноте, Шианна сделала усилие, чтобы доплыть до песчаного островка на середине озера. Выбившись из сил, она как-то устроилась на мягкой отмели, восстанавливая неровное дыхание. Да, испытание было не из легких. Но она так и не определила местонахождение секретного сокровища Бердетта. Она чуть было не рассталась с жизнью, но ни на йоту не приблизилась к ответу на мучивший ее вопрос.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Шианна услышала шаги наверху. По ней скользнул лучик света.

– Вы все еще живы? – прозвучал вопрос Бердетта.

– Вы действительно обо мне заботитесь? – В голосе Шианны проскользнула нотка недоверия.

– В настоящее время нет, – нахмурился Уэйд. – Ты настолько разозлила меня, что я не успокоюсь, пока хорошенько не отшлепаю тебя. Вот доберусь и задам тебе хорошую трепку, чтобы отбить желание шпионить за мной!

С этими словами он швырнул конец веревки с завязанной петлей. Аркан охватил ее, как теленка.

– Мне затянуть петлю на шее? – Голос Шианны был полон сарказма. – Возможно, вы предпочли бы читать проповедь трупу, хотя я сомневаюсь, что в вашей надгробной речи будут мало-мальски добрые слова.

Бердетт еле слышно пробормотал пару добрых слов, обвязывая веревку вокруг своей талии и поднимаясь вверх по скользкой дорожке. Разведя руки в стороны и держась за крошечные выступы в стене, он шел вперед. Наконец Уэйд услышал, как Шианна царапает гравий на краю выступа, и почувствовал, что веревка ослабла.

Бердетт поспешно сорвал с себя ослабевший конец аркана и вернулся назад, чтобы поднять на ноги мокрую нимфу. Когда Шианна могла сама стоять на ногах, Уэйд, непрерывно ворча, понемногу начал отпускать ее.

– Клянусь, я понял, почему ты так и не вышла замуж. Твои выходки любого сведут в могилу. Только самоубийца свяжет свою жизнь с женщиной, которая будет доставать его своими дикими шутками.

Шианна была слишком измотана, чтобы спорить с ним. Как уставший котенок, она прильнула к нему, положив ему на плечо мокрую голову.

– От вас пахнет пылью и скотом, – вздохнула она. Уэйду хотелось отшлепать ее за эту шуточку, но она так уютно лежала у него на груди, что всякое желание ругать ее куда-то пропало.

– А от тебя пахнет тухлой рыбой, – не остался в долгу Бердетт, но его голос не звучал так язвительно, как прежде. Он был мягким и ласковым. – Черт возьми, Шианна, почему вы не можете обойтись без фокусов?

– Я хотела найти сокровища, которые вы храните в этой пещере, – с неохотой призналась она. – Уверена, они хранятся здесь. Иначе вы бы не отказывались переносить свой лагерь.

– Из вас получится неплохой частный сыщик, – хмыкнул Бердетт. Его губы шевелились у ее липкого лба. – Без сомнения, вы бы смогли раскрыть все тайны в мире.

– Может, вы сами расскажете мне про сокровища? – спросила Шианна жалобным голоском. – Или мне продолжать рисковать жизнью, чтобы докопаться до истины?

– Полагаю, мудрее было бы не совать свой нос в чужие дела, принцесса, – посоветовал Уэйд.

Достигнув выхода из пещеры, Бердетт уложил Шианну на мягкую траву и развел костер. Затем повернулся к ней и, уперев руки в бока, распорядился:

– Снимайте одежду.

– Зачем? – опасливо спросила Шианна.

Бердетт уставился на Шианну так, будто у нее выросли рожки.

– Как зачем? Конечно же, будем сушить над огнем.

– Вы не должны разговаривать со мной в таком снисходительном тоне, – проворчала Шианна.

На чувственных губах Уэйда играла ядовитая улыбка.

– А вы думали, что была еще какая-то причина? Вы торопите меня, Шианна. Мои намерения благородны. Я хочу извлечь вас из этой мокрой одежды, пока вы не простудились. А вам еще надо поправляться после того пинка сердитого лонгхорна. – Бердетт присел, чтобы расстегнуть кнопки на ее рубашке. – А если вы простудитесь, то вам придется остаться в постели еще много дней. Но мы же знаем, как вам это не понравится.

Прикосновения его ловких пальцев заставили сердце Шианны бешено стучать. Она оставалась твердой, стараясь не замечать теплые ощущения, заполнявшие, кажется, каждую жилку ее тела. Когда Бердетт стянул с нее рубашку, она прикрылась руками, чем вызвала у Уэйда хриплый хохоток.

– Вам нет нужды изображать скромность. – Указательный палец Бердетта указывал на девичьи руки, прикрывающие грудь. – Это же не первый раз. – Его голос был низок, соблазнителен и, казалось, пробирал ее насквозь. – У вас красивое тело, так что я не буду утомлять себя излишне долгим созерцанием. Чтобы представить ваш образ, мне не нужно смотреть на вас.

Изящно выгнув бровь, Шианна приподнялась, чтобы натянуть на себя одеяло.

– Вы, должно быть, свихнетесь, если попытаетесь вызвать в памяти каждую женщину, которую видели раздетой.

Огорченно вздохнув, Бердетт начал пристраивать ее мокрую рубашку над огнем.

– Одни помнятся больше, другие меньше. Вы – так больше всех.

Вылезая из бриджей, Шианна впилась взглядом в его широкую спину. Точно брошенные бриджи попали Уэйду по затылку.

– Раз вы такой знаток женщин, я могу рассматривать это как комплимент. – Шианна победоносно осмотрела себя.

Получив удар грязным комком, Бердетт криво ухмыльнулся через плечо.

– Своим сарказмом, надо полагать, вы показываете, что не одобряете этого. Но почему? Ревнуете, что не вы первая?

Шианна пошарила вокруг себя, пытаясь найти, что еще такое можно бросить в него, чтобы оставить вмятину в его невообразимом высокомерии. Но, к сожалению, тот валун, на который она опиралась, был ей не по силам.

– Какое мне дело до того, что вы проводите больше времени в постели с любовницами, чем на ногах? – фыркнула она. – Мне нисколько не интересны ваши любовные дела!

– А вы ревнивы! – хохотнул Бердетт.

Закончив развешивать бриджи над огнем, Уэйд вернулся к Шианне.

– И кстати, это действительно вас не касается. В конце концов, вы же считаете своим долгом ускользать в ночь на каждый крик совы к своему шаману кайова и команчей. Что касается меня, то это преходяще. Это имеет отношение больше к утолению жажды страсти…

Шианна была задета его замечанием, ощутив нечто вроде удара в живот. Она так хотела сдержаться, а замечания Уэйда только подливали масла в огонь.

Ее реакция была моментальной. Это было подобно грозе. Ее глаза стали темными и гневными. Шианна метала в Бердетта молнии презрения. Он свое еще получит! Уэйд бросил ей в лицо оскорбление, и она ответила, закатив ему звонкую пощечину.

В полном недоумении Уэйд уставился на Шианну. Недоверчиво ощупав кончиками пальцев красное пятно на левой щеке, он прокаркал:

– Какого черта?!

– Я не расценивала свой первый опыт как простое удовлетворение страсти! – прокричала Шианна. – Будь так, я ограничилась бы массажем!

Завернутая в одеяло, она смотрелась довольно комично с заляпанными застывшей грязью волосами и гордо вскинутым подбородком. Картина упрямства и гордости. Но Уэйд поймал себя на мысли, что эта картина не сердит его, а скорее умиляет. Легким бризом сорвался с его губ веселый смех. Бердетт перегнулся пополам от смеха, все еще не в силах поверить услышанному. Уэйда поразило, что эту вспыльчивую девочку настолько оскорбило его невинное замечание.

Смех Бердетта окончательно добил Шианну. Теперь она походила на кобру перед броском. Разъяренная тем, что снова стала для Бердетта объектом развлечения, она прыгнула на него.

Ее истерика оборвалась, когда Уэйд перекатился на спине и прижал ее лопатки к земле. Его усмехающееся лицо нависало над ее раздраженно-хмурой физиономией.

– Довольно, дерзкая девчонка! – хохотнул Бердетт. – У меня нет желания биться до победного конца, чтобы потешить ваше высокомерие. Разве вы не видите, что я схожу с ума оттого, что ваше сердце заставляет биться сильнее тот, на ком больше перьев, чем одежды? – сказал Уэйд, прижимая к земле ее запястья и откидывая ставшие теперь жесткими пряди волос. – Вам стоит подумать о терпении, моя голубка.

Его метод преподавать ей урок терпения явно не устраивал Шианну. Она не выносила, когда ее вот так прижимают. Чем дольше Бердетт удерживал ее, тем злее она становилась. Уэйд продолжал улыбаться той самой улыбкой, которую Шианна ненавидела.

– Отпусти меня! – прошипела она, вырываясь изо всех сил. Но Уэйд крепко держал ее. – Будь ты проклят, Уэйд! Ты не сможешь держать меня вечно. А когда ты меня отпустишь, я…

В этот момент губы Бердетта накрыли ее губы, не дав вылетать ее мстительной угрозе. Его язык проник в ее рот, зажигая в нем пламя, которое постепенно превращалось в теплый огонь. Шианна проклинала эту мистическую власть Бердетта над ней. Проклинала это волшебное чувство, которое он мог вызывать у нее, когда минуту назад в ней не было ничего, кроме ярости. Меньше чем за долю секунды Уэйд подчинял ее своему желанию. Как только он склонялся над ней, ее тело-изменник отвечало ему. В мгновение ока она вдруг забывала о мести.

– Я вас не имел в виду, – признался Уэйд, оторвавшись от нее. Он сел рядом с ней и свободной рукой стянул одеяло, которое прикрывало то, что так стремились ласкать его глаза. – В любовных ласках с вами есть нечто, что отличает их от обычного утоления жажды страсти.

Порывы страсти Шианны сливались с жаром желания в глазах Уэйда.

– Вы полагаете, между нами так будет всегда? – невинно спросила она. Ее тело вздрогнуло, когда рука Уэйда коснулась ее чувствительных бедер.

– Нет, принцесса. Жажда только утоляет основные потребности, а вот страсть как раз является тем, что ее порождает, когда два человека вдруг находят друг друга привлекательными.

Его чувственные губы едва касались ее губ, и Шианна только начинала понимать, о чем говорил Уэйд. В тесных объятиях Маманти она почувствовала комфорт защищенности. А в этих жилистых руках она чувствовала, как по ее жилам течет огонь, опаляя каждую частичку ее существа. Ее начальный опыт стал первой ступенькой, которая вела вниз, к самым горнилам страсти. То, что она почувствовала сейчас – эти дикие необузданные ощущения, – стало еще ярче, чем в ту первую ночь, когда она встретилась с Бердеттом. Теперь она знала, что ее ждет, и жаждала утолить ту тоску, которую он в ней разбудил.

Ее руки обвили его шею, наклоняя его черную голову ближе. Шианна до беспамятства впилась поцелуем в губы Бердетта. Ее губы плотно вжались в его губы, смакуя их вкус. Со стоном Уэйд оторвался от Шианны и сделал глубокий вдох. Он уже почти потерял счет времени, когда в его руках оказалась эта волшебница. Собрав волю в кулак, Уэйд поднялся на ноги и помог встать Шианне.

– Думаю, нам не помешала бы холодная ванна, – буркнул он, поглядывая в сторону пещеры.

В глазах Шианны сверкнула обида. Она поняла, что не запала в душу Уэйда. Да, он не сможет не признать, что чувство есть, но оно не столь сильно, чтобы вытеснить все остальные мысли. Когда Уэйд прижимал ее к себе, на нее определенно находило временное помешательство. Возможно, он делал это, только чтобы немного остудить ее пыл. В конце концов, ведь она не сделала ничего, чтобы вызвать его любовь. Она всегда исходила из того, что ей с ним не по пути.

Бердетт нахмурился. Она опять расстроена. Ведь она знала, что он, Бердетт, предпочитал избегать длительных привязанностей. Так почему же его так тянет к ней, почему ему не дают покоя ее обиды? Почему он потерял интерес к объятиям, когда она сдалась пьянящему вкусу его поцелуев? Холодная ванна?! Это не совсем то, что сказал бы мужчина после того, как он сам же признал, что от огня их поцелуев можно было бы зажечь костер.

Все еще хмурая, Шианна завернулась в одеяло и позволила Бердетту вести ее вокруг холма к асиенде. Когда они шли вниз по склону, Уэйду пришлось нести ее на руках, чтобы она не разбила себе о камни ноги. Тихий шум ручья отвлек озадаченную Шианну от размышлений, и она вздохнула, засмотревшись на озеро, сияющее серебром в лунном свете. Одна протока ручья шла поперек ранчо, другая немного отходила в сторону, орошая обширные владения Хедена. Эта мирная ночь напомнила Шианне, насколько она любила свое ранчо. Эта земля была частью ее самой. Что же тут удивительного в том, что она так возражала, когда Уэйд захотел сам править ранчо, совсем отстранив ее от дел? Это был ее мир, и никто никогда не отнимет его у нее.

Медленное течение ее мыслей обрело русло, когда Бердетт сдвинул с ее плеч шерстяное одеяло, открывая лунному свету ее нежную кожу. Лицо Уэйда немного помрачнело, когда он заметил огромный ушиб на бедре.

– Все еще болит? – мягко спросил Бердетт. Его рука легла на бедро, ощупывая раздувшийся синяк.

Его нежные прикосновения разжигали в Шианне огонь, и она, не доверяя своему голосу, лишь безмолвно кивнула. Его рука поднялась выше, отдаваясь дрожью в теле Шианны, а когда его влажные губы скользнули по грудям, она взорвалась стоном, не в силах больше сдерживать свою страсть.

Не отводя глаз от столь соблазнительной красоты, Бердетт отступил назад, пытаясь избавиться от рубашки, но его пальцы запутались в кнопках. Уэйд был слишком увлечен соблазнительным видом Шианны, чтобы сосредоточиться на застежках. Казалось, еще немного и он разорвет рубаху, чтобы поскорее прильнуть к нежному телу красавицы.

– Позволь, я помогу… – мягко предложила Шианна.

Ловкие пальчики Шианны быстро справились с пуговицами, и наконец ее ладонь легла на густую поросль волос, покрывающую грудь. Его тело задрожало в ответ на легкие дразнящие прикосновения. Уэйд в ожидании напрягся, когда Шианна взялась за пряжку его пояса. Положив руки ему на бедра, она приспустила его бриджи, оставляя огненный след везде, где прикасалась.

Низкий стон вырвался из его груди, когда Шианна начала смело исследовать твердую мускулатуру его бедер. Когда же ее руки прикасались к ягодицам, у Уэйда перехватывало дыхание. Боже мой, она зажгла его невинными прикосновениями! Шианна исследовала его грудь, поросшую волосами, а ему уже хотелось наброситься на нее, чтобы погасить ту страсть, которую она в нем разбудила.

Однажды он уже добился ее и подобно высокомерному дураку думал, что этого будет достаточно. Но Шианна продолжала жить в его мечтах, мысли о ней запутывали его жизнь. Не будь Бердетт настороже, он бы растворился в ней без остатка. Несмотря на лекции о необходимости защищаться от эмоций, которые он порой читал сам себе, его тело бунтовало, прорывая оборону здравого смысла.

Мысленно Уэйд ругал себя. Прежде он не позволял эмоциям настолько овладевать собой. И Шианна не могла привязать его к этому месту. Он был рожден для дорог. Был свободным, как ветер. Что плохого в том, что он удовлетворил свою страсть? То, что произошло, было естественно. Просто некоторые мужчины столь глупы, что связывают себя узами брака прежде, чем наступит их час. И совершают роковую ошибку. Они оказываются привязанными к женщинам, которые больше не могут их удовлетворять. Они рвутся на свободу и тут же попадают в другие руки. Уэйд наблюдал, как многие его друзья поспешно женились, а затем сожалели. Он не собирался повторять эту ошибку. У него за плечами было тридцать два года, и это предостерегало его от того, чтобы доверять первым приходящим в голову мыслям, особенно когда он был одурманен страстью.

Они с Шианной будут друг другу в радость, пока их чувства не увянут. А когда Шианна полностью станет его и это будет уже в тягость, он станет держать ее на расстоянии. И они разойдутся без всяких взаимных обязательств. Довольный, что нашел выход из ситуации, Уэйд взял Шианну за руку и повел ее к водоему.

Войдя в воду, Шианна не сразу почувствовала обжигающий холод. Пока она покачивалась на поверхности, Бердетт стоял на берегу. Его мускулистое тело купалось в серебряном свете луны. Шианна во все глаза смотрела на него, пораженная мощью его мускулатуры. Она знала, что чувствовал Уэйд, когда она нежно к нему прикасалась, знала, где расположен каждый шрам, полученный в сражениях, но не знала, почему чувствовала к нему этот неописуемо странный порыв страсти. Это было не просто желание. Нет, нечто большее, что она не могла для себя определить.

Ее пристальный восхищенный взгляд перешел от обнаженных ног на классически суженную талию и задержался на его широченной груди. Его глаза золотыми искорками светились в лунном свете. Внезапно ее сердце дрогнуло, и у нее перехватило дыхание.

Неужели чувство, переполнявшее ее, было любовью! Она всматривалась в его грубоватое лицо, изучала ниточки морщин в уголках его глаз. Она как будто впервые увидела его, но на этот раз она знала, что стоит за тем фасадом, который видят обычно. Здесь было все, что она хотела видеть в мужчине, – неуемное чувство юмора, сильный характер, подчиняющий себе любую ситуацию, и мягкость.

Но Шианна не хотела влюбляться в Уэйда Бердетта. Да, в каком-то смысле он привязан к ней, но это лишь обязательство ее отцу. Шианне была нужна не только привязанность, но и верность. А верности Уэйд не признавал. Он любил женщин – но всех женщин, а не какую-либо одну.

Она не могла заполучить Уэйда полностью. Сознание того, что он лишь удовлетворяет свою прихоть, уничтожило бы ее. Реши она выйти замуж, она скорее бы выбрала Хедена Римса. С ним она чувствовала себя в безопасности. Риме забросал бы ее подарками, он никогда бы не смог травмировать ее, поскольку она никогда бы не полюбила его. У Хедена было множество качеств, которые ей не нравились, но это был штат Техас, где царили дикость и беззаконие. И мужчины здесь были далеко не ангелами.

Когда Уэйд шагнул в воду к Шианне, она завопила, как будто ее укусила змея. Отчаянно шлепая ногами, она устремилась к берегу. Бердетт стоял и наблюдал, как она пыталась забраться на высокий берег.

– Что с вами?! – изумленно спросил он. Накинув на плечи одеяло, она сказала:

– Как только все утрясется, я хотела бы попросить вашего согласия на мой брак с Хеденом Римсом.

– Что?! – воскликнул Бердетт.

– Что сказала! Я хочу выйти за него замуж. – Повернувшись на пятках, Шианна пошла к лагерю за своей одеждой.

Хмурясь, Уэйд шел за ней, пытаясь пропихнуть мокрую ногу в брючину своих бриджей.

Эта женщина была безумна! Какая женщина согласилась бы выйти замуж за человека с глазами-бусинками и вечно угрюмо поникшими уголками рта. У Римса была впалая грудь, а о фигуре и говорить не приходилось.

– Не могла бы ты объясниться, почему так внезапно решила принять предложение Хедена Римса? Не думаю, что из-за любви, – насмешливо фыркнул Уэйд.

Шианна торопливо застегнула рубашку, а затем присела, натягивая ботинки.

– Да, я его не люблю. И именно поэтому хочу выйти за него замуж.

Бердетт стащил у нее ботинок, вынуждая ее отказаться от попытки сбежать.

– Но ты же понимаешь, что в этом нет никакого смысла.

Выхватывая ботинок из рук Бердетта, Шианна категорично заявила:

– А я вижу в этом смысл! – Глаза Уэйда закатились вверх.

– Я знал, что ты скажешь что-нибудь подобное. О, женщины! Кто может понять их? – нахмурился он. – Сначала ты хвалишь и всячески защищаешь Пророка Совы, затем внезапно требуешь, чтобы я одобрил твой брак с Римсом, одновременно открыто признавая, что ничего к нему не чувствуешь. И все это сопровождается купанием со мной в голом виде!

Шианна была слишком напугана, чтобы обижаться на то, что говорил ей Уэйд. Она твердо решила спасти себя от душевных страданий.

– Я требую, чтобы завтра вечером на фиесте вы сказали Римсу, что готовите меня к свадьбе с ним, – сказала Шианна, направляясь к Дельгадо, не без тайного желания, чтобы между ней и мужчиной, который сумел украсть ее сердце, было некоторое расстояние.

– Я своего разрешения на это не даю. Блейк бы пристрелил меня за это! Я уже говорил вам: ваш отец надеется, что я стану вам хорошей парой. – Бердетт крепко держал ее за руку.

– Этому не бывать! – вспыхнула Шианна, отшатываясь от Уэйда.

– За Римса замуж ты не выйдешь!!! – Уэйд кричал на нее так, как будто она была глухой.

Шианна кинулась к лошади, а Бердетт в раздражении вскинул руки. В эту женщину точно вселился бес! Ее поведение было слишком странным, даже для Шианны. Бердетт, забыв, что он босой, пнул глыбу травы. Похромав к ранцу, он извлек бутылку виски. Устраиваясь у костра, Уэйд решил напиться до чертиков. Тогда, возможно, он поймет извращенную логику Шианны! На трезвую голову такое не понять.

– Что здесь происходит? – раздался спокойный голос из недр пещеры.

Уэйд махнул рукой кому-то и отхлебнул виски.

– Присоединяйся ко мне, темный призрак. Я намереваюсь утопить тоску в виски. Ты также можешь проникнуть со мной в суть вещей… – Сделав еще глоток, Уэйд про себя рассмеялся.

Его компаньон устроился рядом на траве.

– Эта пещера начинает пугать меня, – проворчал он, отхлебывая из бутылки. – Ты стал редко здесь бывать. Я устал разговаривать сам с собой.

– Тогда займись чем-нибудь, – беспечно предложил Уэйд. – Ты мне нужен, чтобы защищать пещеру, и вначале ты был не против. Индейцы думают, что ты – Великий Дух. А Шианна клялась, что пещера часто посещается. Без тебя было бы невозможно сохранить нашу тайну.

– Сегодня днем здесь шныряли люди Хедена. Я задал им урок, который они надолго запомнят, – захихикал фантом. – Двое из них проникли в пещеру. Я дал залп завываний, которые подняли бы мертвых. Пока я пробирался по туннелю, они уже оставили лагерь.

Уголок рта Уэйда поднялся в кривой усмешке. Что ж, Хеден решил проверить его лагерь. Видимо, он начал задаваться вопросом, где он, Бердетт, хранит средства, чтобы нанимать новую рабочую силу и делать закупки. Ведь и Шианна этим интересуется.

Пришло время наказать Хедена за разгром, который он учинил, и излишнее любопытство, решил Уэйд. У него было немало мстительных замыслов. И кое-какие из них стоили того, чтобы их реализовать. Злорадно улыбаясь, Бердетт поднялся, увлекая за собой призрака.

– У меня для тебя новая идея, мой таинственный призрак. Это должно тебя развлечь. Мы пропишем нашему дорогому соседу Хедену его собственное лекарство.

Тяжелый вздох вырвался из груди Рамоны, когда в дверях показалась Шианна:

– Ну вот ты и дома. А я боялась, что с тобой случилось что-то страшное.

Случилось, хмуро размышляла Шианна. Она обнаружила, что была влюблена, и это открытие действовало на нее угнетающе.

– Сеньор Бердетт был разъярен, когда обнаружил, что ты сбежала, – не умолкала Рамона, следуя за ней по пятам. – Он даже приказал мне стрелять, если ты попробуешь снова сбежать.

Шианна в собственных глазах была на грани поражения. Неужели она так мало значила для Бердетта, что он решил обойтись с ней столь беспощадно. Шианна полагала, что он хоть немного заботился о ней, но, очевидно, она заблуждалась. Поникнув головой, она дошла до кровати и распласталась на ней.

Ее душили слезы, а с потолка на нее смотрела пара зеленых глаз со смеющимся властным прищуром. Ей ничего не оставалось, как принять предложение Хедена, просто чтобы защититься от Бердетта. После бракосочетания Риме и близко не подпустил бы Уэйда к ней. Бердетт тогда безраздельно владел бы асиендой, а она, Шианна, благополучно переехала бы жить на ранчо Хедена. Время лечит, успокаивала себя Шианна. Через несколько месяцев она и думать забудет о Бердетте. Забудет его прикосновения, вкус его губ, тающих под ее губами.

Уступи она ему сегодня, когда они лежали около костра, он бы сделал на своем поясе еще одну зарубку. Шианна горько рассмеялась. Сколько еще женских сердец окажется на этом поясе, подобно сувенирам в память о романтических завоеваниях? В его руках, вероятно, побывало больше женщин, чем можно насчитать во всем Сан-Антонио. И все же он останется единственным мужчиной, которого она познала настолько глубоко до своей предполагаемой свадьбы с Хеденом…

Мысль о том, что ей придется делить постель с Хеденом, прошлась волной дрожи по ее телу. Как она будет переносить его прикосновения? Шианна стукнула кулаком по подушке. Она должна найти выход. Она должна выйти замуж за Римса! Пусть это станет началом и концом проблем.

Глава 10

Сотни мужчин и женщин заполонили Сан-Антонио. Фиеста была в самом разгаре. На улицах под мягкие звуки скрипок и испанских гитар отплясывал народ. В воздухе висел смех. Но Шианна была далеко не в праздничном настроении. Ее нервы были натянуты, как струны гитары.

Поездка в одном экипаже с Хеденом действовала на Шианну раздражающе. Бердетт устроился между ней и Хеденом, кажется, преднамеренно выводя из себя Шианну. Она знала, что ее злобный опекун нарочито ревностно оберегал ее. Уэйд трясся над ней, как будто она была хрупким цветком и постоянно требовала внимания. Если бы это было искренне, Шианна, возможно, наслаждалась бы его компанией. Но это было не так.

Шианна боялась, что Бердетт в любой момент может обвинить ее жениха в налете на загоны, но Уэйд просто предупредил Хедена остерегаться набегов индейцев, рассказав, что его собственные труды были сведены на нет подобным налетом.

Когда Бердетт начал рассуждать о том, что и в Техасе, где царит беззаконие, можно процветать, если суметь защититься от набегов индейцев и найти хорошие запасы воды, Шианна с любопытством прищурилась. Она знала Уэйда достаточно хорошо, чтобы понять, что он что-то замышляет. Шианна не могла догадаться, что именно, но Уэйд был не из тех, кто разводит праздную болтовню. Он скорее был себе на уме и никогда не полагался на волю случая. Она знала все это, отчего его общество было для нее еще более некомфортным. Ее не оставляло чувство, что Уэйд пытается играть с Хеденом в какую-то хитрую игру. Шианна многое отдала бы за то, чтобы узнать, о чем на самом деле думает Бердетт.

Когда Риме завел речь об определении даты свадьбы, беседа приобрела напряженный характер. Шианна сидела рядом с Бердеттом, страстно желая, чтобы он разрешил ей пересесть на скамейку Римса, но Уэйд был против. Он твердо стоял на том, что никакого брака не будет, пока этот всемогущий король скотоводов не докажет, что достоин Шианны. Уэйд сказал, что в течение вечера будет оценивать поведение Хедена, а затем определит, равный ли у них получится брак.

Как только они прибыли на фиесту, Шианна ожидала, что Уэйд отправится очаровывать своим дьявольским обаянием женщин, которые уже посматривали на него с явным интересом. Но он ходил за ней как приклеенный. Каждый раз, когда Хеден брал ее за руку, чтобы увести, Уэйд появлялся у них за спиной и, едва не касаясь спины Шианны, шел за ними. Кончики его пальцев касались ее кожи, отдаваясь в теле огнем. Она сравнивала эти ощущения с ощущениями от костистых пальцев Римса. Сравнение было, увы, не в пользу Римса. Одна сторона ее тела была теплой и дрожала в нетерпении, другая была холодной и напряженной. Шианна не смогла долго выдерживать такие противоречивые эмоции. Она направилась к столу и взяла кружку пунша, чтобы хоть как-то расслабиться. Когда к Хедену подошел его человек, Шианна выпила еще одну кружку.

Во взгляде Римса появилось неподдельное удивление. Еще бы, ведь Шианна пила, как измученный жаждой верблюд.

– Полегче, принцесса. Иначе вас не хватит на танцы! – упрекнул ее Уэйд.

Она проглотила еще одну порцию, впервые расслабляясь за эту ночь.

– Но я пришла на праздник, – между глотками попыталась защитить себя Шианна. – В конце концов, на то он и праздник.

Бердетт не позволил ей поднести кружку ко рту.

– Так пьют только для храбрости. – Его зеленые глаза пристально смотрели на нее. – Вы же сами понимаете, что терпеть не можете Римса и, напившись, думаете забыть о его присутствии.

Попытавшись гордо поднять подбородок, Шианна сделала очередной глоток. На ее губах гуляла глупая улыбка. Спиртное начинало действовать, и Шианна стала беспечно болтливой. Ее остекленевший пристальный взгляд уперся в черный шерстяной сюртук и вышитый шелковый жилет Бердетта.

– Я уже говорила вам, что вы особенно красивы этим вечером?

Уэйд проглотил двойную порцию. Как они перешли на тему одежды? Уголок его рта растянулся в кривой усмешке, когда Шианна качнулась к нему. Эта чертовка была пьяна. Очевидно, она не привыкла к действию спиртного, и потребовалось совсем немного пунша, чтобы одурманить ее мозг.

Руки Бердетта скользнули по голым рукам Шианны. Его пристальный взгляд опустился на глубокое декольте бургундского шелкового платья. Уэйда приводили в восхищение ее нежная кожа и открывающийся сверху вид. Платье как специально было сделано для этой красивой нимфы. Он понял это еще тогда, когда увидел его на витрине. Сейчас же Шианна, обернутая в шелк, была даже более соблазнительной, чем он мог представить себе. Большую часть вечера он пытался не замечать, насколько она красива, но на таком близком расстоянии уже не мог не делать этого.

Кончики его пальцев скользили по двойному ряду шнурков, украшавших смелый вырез.

– Вы – королева этого праздника, – прошептал он, прислоняясь к ее щеке. Его левая рука соскользнула вниз, исследуя изгиб ее талии. И на мгновение задержалась, прежде чем приняться за исследование толстых шелковых складок на доходящей до пола юбке. Прижимаясь к ней еще ближе, он позволил ей почувствовать свое возрастающее желание.

– В этом платье вы ошеломляющи, но я бы извлек вас из него…

Его рот навис над головой Шианны, и она инстинктивно приоткрыла губы, принимая поцелуй Бердетта. Шианна утопала в теплых игристых ощущениях, только половина из которых была результатом действия пунша. Ее груди чувственно прижимались к нему. Хотя их и окружала толпа, Шианна видела только его, Уэйда.

Бердетт уже не боролся за свое разрушенное самообладание. Предыдущая ночь оставила его разбитым, и теперь он хотел получить то, в чем ему отказали тогда. Заявление Шианны о браке с Хеденом отозвалось у Бердетта ночными кошмарами. Теперь же, когда Шианна была в его руках, он намеревался до конца воспользоваться своим преимуществом.

Краем глаза он заметил приближение Римса. На угловатом лице Бердетта появилось странное выражение. С ядовитой усмешкой Уэйд еще раз поцеловал Шианну в губы. Сейчас начнется, подумал Бердетт. Ну и пусть… Все, что ему, Уэйду, нужно, это еще один повод, чтобы отклонить предложение Хедена. Да и сама Шианна не смогла бы обвинить Уэйда, поскольку она не сможет отрицать, что этот страстный поцелуй исходил от нее.

Риме сжал плечо Уэйда и оторвал его от Шианны.

– Для опекуна вы ведете себя слишком вольно! – прошипел он.

Уэйд посмотрел на Хедена с улыбочкой, которая приводила того в бешенство.

– Просто вы были слишком заняты, чтобы заметить, кто кого целовал, – ответил Бердетт Римсу. Его рука скользнула вдоль талии Шианны, когда та неловко покачнулась.

Пристальный взгляд Хедена метался между ядовитой улыбкой Уэйда и вмиг поскучневшим лицом Шианны.

– Вы ее напоили! – резко кинул обвинение Риме.

– Отнюдь нет, я как раз оторвал ее от бутылки, – спокойно сообщил ему Уэйд. – Вы же знаете Шианну. Она никого не слушает, делает, что ей захочется.

– Вы настраивали ее против меня с тех пор, как появились на ее ранчо! – рычал Хеден. Его губы кривились.

– А вы пытались подорвать мое дело, нарядив своих мексиканцев под индейцев и обратив в бегство мое стадо, – не преминул ответить Бердетт. – Не говоря уже о том, что пытались рыться в моем лагере.

– Но все это не моих рук дело, – не моргнув глазом солгал Хеден.

– К тому же вы еще и лжец! – рассмеялся в ответ Бердетт.

Хеден взорвался. Не думая о последствиях, он сжал кулаки и нанес удар, намереваясь размазать ядовитую усмешку Уэйда. Бердетт выпустил Шианну из объятий и, увернувшись, ударил в ответ. Риме не понял, как отлетел назад. Из его глаз посыпались искры. Рыча от ярости, он кинулся к Бердетту, решив не терять своего достоинства перед горожанами, которые собрались посмотреть на драку.

Риме походил на безумного быка, Бердетт же в последний момент отскочил в сторону. Чувствуя себя полным идиотом, Риме опрокинулся на стол. Когда он поднялся, его дорогой костюм был залит бренди и заляпан всевозможными закусками. В толпе прокатилась волна веселого оживления, что привело Хедена в еще большую ярость. Он проиграл и выглядел болваном. Его подмоченная в глазах горожан репутация толкнула его на крайние меры.

Хеден достал нож. Толпа как один выдохнула, когда он, вооруженный, пошел на Уэйда.

Шианна трясла головой, локтем упираясь в стол. Когда Бердетт ее отпустил, ноги под ней подкосились. Она пыталась встать потверже, но только завалилась назад. Толпа перед ней сомкнулась, не давая возможности видеть происходящее. Тогда Шианна проползла вперед, чтобы увидеть то, что так поразило толпу.

Увидев Хедена, размахивающего ножом перед Бердеттом, она не могла остаться в стороне. Кое-как поднявшись на ноги, она огляделась вокруг в поисках какого-либо оружия.

– Если вы не извинитесь публично, Бердетт, я вас зарежу! – шипел Хеден. Его глаза-бусинки, казалось, выплевывали огонь.

– Просить прощения за то, что я сказал правду, ведь именно вы разогнали мое стадо и разрушили загоны! – ухмылялся Бердетт. В его улыбке было смелое безрассудство, а в голосе прозвучали опасные нотки. – Интересно, кто еще из ваших соседей стал жертвой подобных налетов и боится признавать, что за ними стоите вы!

Риме был намерен прирезать Уэйда, прежде чем его слова дойдут до горожан. Подобно лисе на охоте, Хеден прыгнул на Уэйда, но его достойный противник успел отскочить в сторону.

Пока Риме кружился вокруг Уэйда, выбирал момент для удара, Шианна пыталась подкрасться к нему сзади. Она подняла огромный декоративный глиняный шар над головой и обрушила его со всей силы на голову Римса. Глиняный шар гулко звякнул, пропустив в себя макушку Хедена. Риме взорвался ругательствами и в бесчувствии рухнул на землю.

Спустя минуту до Шианны дошло, что она натворила. С ее губ сорвался печальный стон. Шианна уже догадывалась, то Хеден, когда придет в себя, будет настолько разъярен, что откажется от брака.

Немало удивившись, Бердетт подошел, чтобы снять огромный шар с головы Хедена, и стрельнул глазами в сторону Шианны.

– Вы уже поняли, что это значит, не так ли? Этот инцидент может иметь для вас самые серьезные последствия. Я надеюсь, что вы не рассчитываете, что ваш жених забудет об этом шарике.

Шианна резко повернулась и стала протискиваться через толпу. Она поняла, что у нее нет иного выхода, – надо возвращаться домой с Бердеттом. Шианна понимала: после того, что она натворила, ей больше не кататься с Римсом в одном экипаже. Она лихорадочно размышляла, пытаясь найти выход. Проклятие, если бы она не перебрала, то смогла бы сдержаться. Наконец Шианне пришла идея, и она стремительно исчезла в толпе.

Взвалив Хедена Римса на плечо, Уэйд направился в кабинет доктора Уинстона. Джедедая был свидетелем драки и ее исхода. Сейчас он следовал в шаге от Бердетта, направлявшегося к его кабинету. Положив Хедена на кушетку, Уэйд отстранился, чтобы рассмотреть глубокую рваную рану на затылке Римса.

– Никогда бы не подумал, что моя медсестра способна на такое, – усмехнулся Уинстон, открывая сумку и доставая из нее антисептик. – Ведь ей надлежит лечить раны, а не наносить их…

Внимание Джедедаи привлек стук в дверь с черного хода.

– Посмотрите, кто там, а я займусь пациентом, – распорядился доктор.

Безмолвно кивнув, Уэйд направился в маленькую неосвещенную пристройку в задней части приемной. Преодолев завалы мебели, Бердетт наконец достиг черного хода. Еще мгновение, и комок бургундского шелка уперся в его грудь.

– О, доктор, я совершила непоправимое!!! – рыдала Шианна, уткнувшись головой в твердую грудь Бердетта.

– Несомненно, – тихо рассмеялся Уэйд.

Шианна отдернулась, вглядываясь в темноту. Конечно, это не Джедедая!

– Вы! Что вы здесь делаете?! – потребовала объяснений Шианна.

– Я доставил вашу жертву хорошему доктору. Боюсь, что вашему бывшему жениху потребуется операция.

Шианна не удержалась от несчастного вздоха.

– Это все вы виноваты, – сказала она.

– Я!!! – закричал Уэйд. – Не вы ли накинулись на меня со страстным поцелуем, когда Хеден возвращался, чтобы присоединиться к нам.

– Да, я была пьяна! – убежденная в своей правоте, защищалась Шианна. – Но не настолько, насколько я хотела бы к тому времени, как мы соберемся домой!

И с этими словами Шианна сделала пируэт и поплыла в сторону черного хода. Бердетт закатил глаза к потолку, как будто там было написано решение проблемы. Это превращалось в адскую ночь. Шианна решила выпить все спиртное в Сан-Антонио, а Хеден, очнувшись, наверняка будет изрыгать пламя. Страшноватый получается праздник.

– Кто это был? – окликнул доктор Уинстон.

Прикрыв дверь, Уэйд пробрался через заставленный мебелью закуток и увидел, как Джедедая пускает в горло Хедена настойку опия.

– Ваша медсестра, – запоздало ответил Бердетт. Джедедая обернулся и задумчиво сказал:

– Она здесь? Утешьте ее в моей комнате. Пусть придет сюда. Она должна принести извинения Хедену. В противном случае он этого ей не простит.

– Она ушла, – проворчал Уэйд.

– И вы позволили ей это?! – тревожно воскликнул Уин-стон.

– Доктор, вы когда-нибудь пробовали отговорить эту дерзкую девчонку, если она что-нибудь решила?

Накладывая повязку на голову Хедена, Джедедая сердито вздохнул:

– Я понимаю вас. Я пробовал заменить ей отца, которого не было рядом с ней так долго. Шианна мне дорога, но я вынужден признать, что ее упрямство неискоренимо. Не понимаю, почему Блейк так долго не возвращается. Игнорировать собственную дочь – это на него не похоже.

Уэйд опустился на стул и уставился в спину Уинстона. Кому-то он должен был сказать правду. Хотя бы чтобы облегчить душу.

– Поклянитесь, что Шианна ничего не узнает, и я вам объясню поведение Блейка. Я все же должен набраться храбрости и рассказать об этом Шианне, но не знаю, как она это воспримет.

Это замечание задело любопытство Уинстона.

– Я приведен к присяге. Выкладывай! – Бердетт откинулся на спинку стула и выдохнул:

– Одной из причин, почему Блейк послал меня, вместо того чтобы приехать самому, было его желание, чтобы я увлекся Шианной. Он не хочет, чтобы его зятем стал Хеден Риме. Блейк ожидал, что, будучи связанными общими делами, мы с Шианной сойдемся и поладим.

– Так оно и получилось, не так ли? – хихикнул Уинстон. – А вы ожидали встретить кроткую и тихую наследницу, которая точно походила бы на отца.

Уэйд не мог не признать, что доктор был весьма проницательным.

– Что я фактически и сделал. Именно поэтому я так долго оттягивал встречу с Шианной. Я знал, что меня ждут неприятности, но ничего подобного даже представить себе не мог.

– А какова другая причина? – спросил Уинстон, привязывая поврежденную руку Хедена к груди.

– Блейк женился, – вырвалось у Бердетта. – За те долгие месяцы войны он встретил добрую очаровательную женщину. Сильно к ней привязавшись, он остался в штате Луизиана, надеясь, что она примет его предложение. Блейк хотел написать об этом своей дочери, но все откладывал. Он боялся, что дочь плохо воспримет новость и сделает какой-нибудь опрометчивый шаг. Блейк хотел дать Шианне время, чтобы привыкнуть к мысли, что в его жизни будет другая женщина.

– Сделает что-нибудь опрометчивое… например, выйдет замуж за Хедена? – хмыкнул доктор Уинстон. – Блейк определенно хочет, чтобы все было так, как он задумал, – уже спокойно продолжил Джедедая. – Он мой старый друг, но я не могу одобрить его давление на Шианну. Как бы там ни было, он пренебрег ее мнением, а это непростительно.

Губы Уэйда растянулись в кривой улыбочке.

– Если вы обижаетесь на Блейка за то, что он сделал, то что же, по-вашему, должен чувствовать он сам? Негодование? Горечь? Гнев? Блейк сожалеет о своей мягкотелости и трусости перед лицом нелегкой проблемы, но его чувство к той женщине было так сильно, и она в конце концов вышла замуж за него. Блейк не может ее оставить даже на время. Как это случилось со многими семьями на Юге, новая жена нашла свой дом в руинах, ее мир вмиг рухнул. По собственному опыту могу вас уверить, так тяжело видеть, как твой дом полыхает в огне.

Уэйд прошелся, нервно меряя шагами комнату.

– Блейк чувствует огромную ответственность за женщину, на которой он женился, и полагает, что еще не пришло время возвращаться в Техас. Он посвятил дочери большую часть своей жизни, а теперь хочет дать шанс своему второму браку. Не то чтобы он стал меньше любить Шианну. Просто у него появилась потребность восполнить то, в чем он нуждался почти двадцать лет. – Пристальный взгляд Бердетта уперся в доктора. – Вы понимаете, насколько трудными были эти годы для Блейка? Конечно, он беспокоился за Шианну, но все же решил, что лучше пусть новостей не будет совсем, чем писать о таком в письмах. Это было бы слишком бездушно и формально. По крайней мере так она не предпримет чего-нибудь безрассудного… например, не выйдет замуж за это подобие мужчины, – проворчал Уэйд, с укором показывая пальцем на Римса, который не мог постоять за себя.

– Что ни говори, для Шианны это будет сюрпризом. Я не удивлюсь, если она расстроится, – заметил Джедедая. – Шианна чувствует себя забытой отцом только потому, что он решил принять активное участие в войне. – От глаз доктора разбежались веселые морщинки. – Она обвиняет вас в том, что вы украли у нее отца. Причем это произошло намного раньше, чем она успела узнать вас. Для нее известие о том, что Блейк не вернулся только потому, что женился, будет ударом. Полагаю, вам стоит поддержать ее в эту минуту.

– Сомневаюсь, что в эту минуту она будет слушать меня, – фыркнул Уэйд. – Да и я, учитывая ее темперамент, не уверен, что захочу оказаться там в это время. Вот одна из причин, почему я откладываю этот момент. Пока она не научилась нормально воспринимать меня, как часть своей жизни, – обеспокоенно вздохнул Уэйд. – Мне хватает того, что я веду финансовые дела ее ранчо, стал ее опекуном, хотя она уже достаточно взрослая и вполне может принимать собственные решения. Рассказывать ей печальные для нее новости я пока не готов.

– Это действительно ставит вас в щекотливое положение, – согласился Джедедая, зашивая рану Хедена, все еще находящегося под действием наркоза. – Но вы не сможете вечно тянуть с этим. Шианна рано или поздно должна узнать о новом браке своего отца.

Сумрачное выражение лица Уэйда осветил еле заметный намек на улыбку.

– Как жаль, что именно мне предстоит рассказать ей все это. У нее странное отношение ко мне, доктор. В ее глазах я стал главным источником всех бед. Если она едва переносит меня теперь, то как, по вашему мнению, она отреагирует, если узнает, что не кто иной, как я, представил Блейка женщине, на которой он решил жениться? Это станет еще одним поводом для ненависти.

Уинстон теперь не сводил глаз с мрачного выражения загорелого лица Бердетта. Ему почти нечего было сказать ему в утешение. Если Шианна обвиняет своего опекуна во всем, что пошло не так, то все шишки точно достанутся ему.

Бердетт обхватил голову руками и сделал еще один круг по комнате.

– Шианна считает, что только я виноват в том, что ее отец решил помогать находящимся в бедственном положении федералам, перегоняя им стада. Виноват в том, что из-за меня Блейк попал в самое сердце нескольких сражений. Теперь еще с моей помощью отец влез в отношения с женщиной, которую потом не смог выбросить из своего сердца. К тому же этот бизнес по освоению нового рынка рогатого скота в Техасе… и здесь медлить было нельзя. Планы нужно было доводить до конца, строить новые загоны. Блейк, возможно, возвратился бы на ранчо со своей новой женой и начал развивать новый бизнес здесь, но он боится толкнуть Шианну в руки Хедена Римса. Этого он опасается больше всего. Блейк не хочет никакого конфликта между своей новой женой и родной дочерью. Он надеется, что со временем его дочь свыкнется с фактом его женитьбы, а потом он привезет свою жену на ранчо.

– Не завидую вашему положению, – пробормотал доктор Уинстон, закрепляя шов и сосредотачивая все свое внимание на пациенте.

– И еще, – продолжал Уэйд, – я не могу понять Шианну. Она – сплошное противоречие. Сейчас она бросает мне вызов, а в следующее мгновение разбивает глиняный шар о голову Римса, когда тот кидается на меня с ножом. Не знаю, что и думать.

На губах Джедедаи порхала лукавая улыбка. У него были предположения, что вызывало такую непоследовательность в поведении Шианны. Ее влекло к Бердетту помимо ее воли. Она обижалась на него, но тем не менее он взволновал ее так, как ни один другой мужчина.

– Хотите соображения старого мудрого человека? – спросил Джедедая. Он уже заканчивал накладывать шов и теперь стоял во весь рост спиной к Уэйду.

– А в вашем мешке есть и для меня чудо, доктор? – шутливо фыркнул Бердетт.

– Выполняйте пожелания Блейка, женитесь на Шианне. – Лицо Бердетта медленно начало вытягиваться. Уэйд меньше всего хотел об этом слышать.

– Согласится ли она на брак… едва ли… я…

– А вы в ее отказе настолько уверены? – Седая бровь доктора поднялась. Джедедая взирал на красивого ковбоя, раскинувшегося на его стуле. – Вы ее об этом спрашивали?

– Черт возьми, я сюда приехал не для того, чтобы жениться. Я прибыл, чтобы разобраться с Римсом, собрать отбившихся бычков и гнать их в Канзас! – громогласно возразил Бердетт.

– И Блейк гнал скот в Луизиану тоже не для того, чтобы найти там невесту, – рассмеялся Уинстон. – Но иногда такие вещи случаются. Против физического влечения нет иного средства. Иногда мужчине приходится признавать для себя этот горестный факт. Примите совет старого доктора, Уэйд. Женитесь. Кажется, вы были бы не против заполучить Шианну, прежде чем появится Хеден Риме и разрушит то, что было между вами. Шианна действительно хотела вас защитить. Само это показывает, кого из вас двоих она предпочитает.

Брак? Это слово прозвучало в сознании Бердетта подобно удару грома. Уэйд дал себе слово, что никогда не свяжет себя узами брака, особенно с такой вспыльчивой особой, которая водила за нос своего жениха, индейца-шамана, а теперь и еще одного дурака – своего опекуна!

– Брак – это не так уж и плохо! – возразил Уинстон. – Я однажды был женат и не пожалел ни об одном дне, ни об одной минуте счастья, которое я познал с Маргарет. Пять лет назад ее не стало, и я все еще тоскую без нее. Конечно, не обходилось и без ссор. Она была похожа на Шианну – злющая, упрямая. Но именно эта специя делает конфету жизни пикантной. – Слегка затуманившийся взгляд доктора сосредоточился на хмуром лице Бердетта. – Скажите честно, был ли хоть один унылый момент с тех пор, как в вашей жизни появилась Шианна? Если брак вначале не был сладок, то потом он и подавно станет кислым.

– Я скорее впрягусь вместо лошади и довезу Хедена до дома, – разворачиваясь к двери, проворчал Бердетт.

– Пригласите меня на свадьбу, пожалуйста! – не преминул с энтузиазмом заметить Уинстон, возвращая разговор к теме, которой так хотел избежать Уэйд. – Я был бы горд отдать вам невесту.

– Отдать? Оставьте ее себе, доктор! – прорычал Бердетт в ответ на колкость. – Зачем мне женщина, которая сядет мне на шею? Такой уж я вольнолюбивый!

«Жениться на Шианне? Да мы же поубиваем друг друга. Шианна непредсказуемо дика, я, впрочем, тоже. Брак между нами был бы похож на скалистую дорогу в ад! Почему я вообще об этом думаю?! Я ведь уже решил не связываться с этой темноглазой ведьмочкой. Сделаю то, что поручено, отомщу Хедену и начну новую жизнь, но не с женой!» – рассуждал Уэйд.

Утвердившись в этой мысли, Уэйд прошел по переполненной улице к таверне. Он знал, что в городе были люди Хедена, они там кутили и пьянствовали. Едва ступив в таверну, он заметил Хуана Мендеса, наклонившегося к бару. Когда Уэйд двинулся в его сторону, на лице'Хуана появилась насмешка.

– Приятель, говорят, ты стал прятаться за женской юбкой, – попытался поддразнить его Мендес.

Бердетт взял пустой стакан и плеснул себе из ополовиненной бутылки Хуана.

– Я бы предпочел драться сам, – добродушно сказал Уэйд. – Эта леди лишила меня удовольствия, на которое я рассчитывал. – Бердетт посмотрел через стекло стакана на загорелого ковбоя. – Я думал, что вы вступитесь за Хедена Римса. Он ведь вам очень неплохо платит.

Мендес пожал плечами.

– Мне интересно было посмотреть, сможет ли мой босс сам постоять за себя. – Он осушил стакан и подлил еще. – Кроме того, вы мне симпатичны. Мы же очень похожи. Мне тоже не нравится, когда в опасный момент кто-то появляется за спиной. Иногда Хедена Римса не помешало бы защитить от себя самого. Это напомнило бы ему, почему он платит мне так хорошо.

Уэйд не удержался от улыбки.

– Вы же не из тех, кто будет скрываться за индейской раскраской, если вас пошлют совершить набег на ранчо и распугать стадо.

На это Хуан не ответил ни слова. Но слов и не требовалось. Все стало понятно по выражению его лица.

– За перьями и индейской боевой раскраской скрываются трусы, – спокойно прокомментировал Бердетт. – Выполняя такие приказы, вы сами себе изменяете, потому что вы не трус. – Уэйд положил на стойку бара золотую монету, расплачиваясь за напитки. – Когда вам надоест Хеден Риме, приходите ко мне. Полагаю, нам лучше быть друзьями, чем врагами. – Отодвигаясь от стойки бара, Уэйд поправил свой жилет, затем пристально посмотрел на своего молчаливого собеседника. – Доктор Уинстон только что наложил швы на голову Хедена. Сейчас Риме спит под действием настойки опия. Возможно, вам придется доставить его домой, прежде чем он проснется и опять начнет буянить.

Уже поворачиваясь к двери, Бердетт услышал голос Хуана и опасливо обернулся.

– Гринго! – окликнул его Мендес и щелчком послал монету Уэйду. – Выпивка за мной. И остерегайтесь индейцев. Я слышал, они планируют еще один набег. Жаль будет, если ваши труды будут напрасными.

Кинув монету в карман, Уэйд вяло улыбнулся:

– Спасибо, друг. Я буду начеку.

Выбравшись на улицу, Бердетт сокрушенно вздохнул. Где ему теперь искать эту красавицу с нравом дикой кошки? Шианна помнит лишь плохое. Шианна всегда помнила только плохое, и, насколько Уэйд успел узнать ее, она не будет попусту тратить время, пока не выполнит задуманное. От этой чертовки можно сойти с ума!

Из-за нее вечер превратился в одно сплошное бедствие. Риме наверняка будет в ярости. Еще бы! Ведь Уинстон настаивал, чтобы он, Уэйд, женился на Шианне, а сама Шианна где-нибудь в толпе опять творит всякие глупости. Черт возьми, ему надо было идти в Спрингфилд и доставить Блейка лично, чтобы тот навел у себя порядок!

Глава 11

Инцидент с шаром протрезвил Шианну. Да, она очень сожалела о содеянном. Полная решимости исправить положение, она направлялась к столикам. К ее огромной радости, разбитый шар был заменен, обилие горячительных напитков тоже радовало.

Хотя друзья и знакомые – восхищенные свидетели публичного оскорбления Хедена – поздравляли ее, Шианна пила с ними, чтобы поскорее все забыть. Ее волновала мысль, что Хеден отречется от своего предложения и она не сможет держать безопасное расстояние между собой и Бердеттом. Ее имя займет первое место в черном списке Хедена, на втором будет Уэйд Бердетт.

Когда голиаф в лице Хедена Римса был повержен, вокруг Шианны образовался круг людей, пытавшихся попасть в круг ее внимания. Поскольку Шианна выпила слишком много бренди, она безропотно отдалась власти толпы. Ее передавали из рук в руки, словно она ехала на карусели, перемещаясь туда и сюда, вверх и вниз в медленном движении. То, что в этот момент она выглядела глупышкой, для нее не имело значения. Могла ли она поступить более глупо, чем стукнуть Хедена по голове?

Когда музыка закончилась, прямо перед лицом Шианны качнулось улыбающееся лицо. Она была в объятиях мужчины, и это было все, что она понимала. Лицо казалось немного знакомым, но Шианна никак не могла вспомнить его имя. Запах бренди будил странные чувства, чьи-то губы настойчиво искали ее губ. Шианна положила руки на шею незнакомцу, представляя себе смеющееся лицо с зелеными глазами. Она опрометчиво ответила на дерзкий поцелуй мужчины, державшего ее в своих объятиях.

Когда Уэйд, работая локтями, пробрался сквозь толпу, он увидел Шианну в обнимку с мужчиной. Его нервы натянулись до предела. С негодованием он наблюдал, как Шианна одаривала поцелуями незнакомца, от которых тот просто таял. Уэйду бы просто позабавиться экстравагантной выходкой этого чертенка, но ему было не до смеха. Он был в ярости. Ведь только он, Бердетт, был объектом увлечения этой красавицы, и будь он проклят, если позволит ей раздавать поцелуи каждому казанове Сан-Антонио. Уэйд тешил себя тем, что она была слишком пьяна, чтобы осознавать, что делает. Не уследила за собой и оказалась в толпе, где каждый норовит пристать к женщине, особенно столь мало искушенной в любовных делах.

Когда люди заметили Бердетта, в напряженной тишине прокатилась волна шепота. Толпа раздалась, открывая Уэйду путь прямо к парочке, которая, не замечая ничего, все еще обнималась.

Молодой парень кротко улыбнулся, когда на него легла зловещая тень Уэйда. Он безропотно ретировался, поскольку был свидетелем драки Бердетта с Хеденом Римсом, и ему не улыбалось провести остаток вечера в бессознательном состоянии у доктора Уинстона.

Когда Шианна оказалась в руках другого мужчины, она не выказала никаких эмоций. Это стало привычкой. Она была просто не способна понять, кто ее поддерживал. Оркестр заиграл бойкую мелодию, и Уэйд, обвив рукой талию Шианны, повел ее вниз по улице.

По лицу Шианны скользнуло хмурое разочарование.

– Я хочу танцевать, – нечленораздельно произнесла она.

Ее попытка ступать в такт музыке закончилась плачевно. Она наступила на низ юбки. Уэйд подхватил ее, удерживая в вертикальном положении.

– Вы и без того слишком много крутитесь, – грубо упрекнул он ее. – И более того, вы пьяны.

Шианна изобразила, как она думала, горделивую осанку. Фактически же она наклонилась набок, чтобы удержать равновесие.

– Я не пьяна, – заявила она, еле шевеля непослушным языком. – Я только немного выпила.

Бердетт презрительно фыркнул.

– Моя дорогая, вам пристало бы быть более трезвой. – Он потянул Шианну за руку через толпу. – Вы пойдете домой, иначе попадете в большие неприятности.

Черты лица девушки исказились от испуга. Шианна тщетно пыталась разглядеть два нечетких изображения, которые плавали перед ее глазами.

– Куда угодно, только не домой, пожалуйста. Там может быть Бердетт. Я не могу столкнуться с ним! – Уэйд замер, удивленно уставившись на Шианну. Святые небеса! Она его даже не узнала.

– Но почему вы не хотите сталкиваться с вашим опекуном? – требовательно спросил он.

Шианна всматривалась в расплывающееся лицо, этот незнакомец задал ей странный вопрос, и она раздумывала, отвечать ли на него. Наконец она опасливо огляделась вокруг и наклонилась, как будто хотела сказать что-то секретное.

– Я люблю его, но об этом никто не должен знать. Я хочу сохранить это в тайне. Поскольку я не могу выйти замуж за человека, которого я люблю, я вынуждена выбрать другого. И к тому же теперь он меня не захочет… – Шианна икнула, прикрыв рот, и застенчиво улыбнулась. – Извините… – Ее розовое личико сморщилось, взгляд стал хмурым и задумчивым. – Как я смогу выйти ночью на зов любимого, если не буду жить в собственном доме? Он бы не знал, где я. Он мне откажет в праве видеться с другим. – Шианна выглядела более смущенно, чем когда-либо. – Вы меня понимаете? – Бердетт не мог не удивиться.

– Не совсем.

Шианна была столь пьяна, что не знала, с кем говорила, и не понимала, что говорит. В этом путаном объяснении смешались все мужчины ее жизни. Бердетт понятия не имел, кем был этот таинственный он. Очевидно, она не узнавала Уэйда. Своего опекуна она по ошибке приняла за своего идола – Пророка Совы. Без сомнения, все мужчины, которых она целовала за прошедший час, напоминали ей о том проклятом колдуне. Эти мысли раздражали Бердетта.

Бердетт принял решение и направился в кабинет доктора Уинстона, ведя своего спотыкающегося компаньона.

– Не волнуйся, милая, – ласкал он ее мягкую руку. – Посмотрим, что можно сделать, чтобы все уладить.

Усадив Шианну на скамью около двери кабинета, Уэйд приоткрыл дверь кабинета.

– Доктор? – окликнул он.

Уинстон вышел в переднюю. Его брови сложились шутливым домиком, когда он столкнулся с сердитым, хмурым взглядом Бердетта.

– Что случилось на сей раз?

– Нужна ваша помощь, доктор! – торопливо проговорил Уэйд.

– Кто еще пострадал? О Господи, терпеть не могу эти праздники. Они никогда не обходятся без драк.

– Нужны нюхательная соль и священник, – неожиданно для доктора потребовал Бердетт.

– Зачем? – изменился в лице доктор. – Кому-то нужен похоронный обряд?

– Мне, – всхлипнул Уэйд. Затем обернулся, чтобы посмотреть на Шианну, которая просто лежала на скамье, свесив голову.

– А как же Хеден? Я не могу оставить его здесь без присмотра, – напомнил ему Джедедая.

– Его человек вскоре прибудет и отвезет его домой. Только не забудьте привести священника. Я не могу ждать всю ночь!

Подойдя к двери, Уинстон замер.

– Боже мой, – выдохнул он. – Что случилось с Шианной?

Доктор попытался усадить Шианну.

– Все банально просто, – вздохнул он. – Леди пьяна. – Джедедая поднял ее тяжелое веко, затем бросил презрительный взгляд на Уэйда:

– Удивляюсь вам, Бердетт. Как же вы позволили ей напиться до такого состояния? Вы же должны следить за ней.

– Я был с вами, а затем договаривался с людьми Хедена, чтобы его доставили домой. Помните? А тем временем она…

Доктор Уинстон согласно кивнул.

– Что вы собираетесь делать с Шианной? – спросил он, когда они переходили улицу.

– Я собираюсь жениться на ней. Это не убережет ее от неприятностей, но, возможно, помешает целоваться с каждым, кто пригласит ее на танец, – взорвался Уэйд.

– Если вы не можете найти средства от болезни, то по крайней мере всегда можете вылечить ее симптомы, – широко улыбнулся Джедедая.

Бердетт не казался удивленным. Он не хотел жениться, но у него не было другого выхода. Наблюдать, как Шианна щеголяет перед ним своеволием, было выше его сил. Он был расстроен, была задета его гордость. Брак был довольно решительной мерой, но ситуация выходила из-под контроля. Прекрасно понимая это, Бердетт пошел на эту меру со свойственным ему безумием. По крайней мере это давало хоть какую-то власть над этим воплощением неприятностей.

Джедедая поговорил со священником, объяснив намерения Уэйда, и их повели к маленькому алтарю. Шианна дремала на плече Бердетта, а священник торопливо вел церемонию. К сожалению, Джедедая не мог подвести невесту к алтарю, поскольку та была просто не в состоянии стоять на ногах, не говоря уже о том, чтобы самой спуститься в проход. Когда священник делал паузу, чтобы Шианна сказала свою клятву, Уэйд вытащил нюхательную соль и помахал ею у нее перед носом.

Спина Шианны судорожно вздрагивала, она трепетала, как будто ее били хлыстом. Шианна очнулась и захлопала ресницами.

– Что это?.. – спросила она.

– Мы женимся, – беспечно ответил Уэйд.

– Хорошо… – На ее губах заиграла глупая улыбка. Шианна положила голову на крепкое плечо Бердетта.

– Сейчас тебя спросят. Скажи, что согласна, – торопливо внушал Бердетт, прежде чем она погрузится в оцепенение.

– Согласна на что? – ошеломленно спросила она.

– Приехали, – пробормотал Уэйд, когда засыпающая Шианна снова упала в его объятия.

– Надлежит надеть невесте кольцо, – напомнил священник, нерешительно глядя на Уэйда.

У него не было кольца. Черт бы побрал это кольцо! Он ведь не намеревался жениться, когда уезжал этим вечером с ранчо. А теперь он уламывает почти спящую Шианну поучаствовать в свадебном обряде.

– Разве нельзя опустить эту незначительную деталь? Я раздобуду его завтра, – пообещал Бердетт.

Священник на мгновение замолчал.

– Полагаю, иного выхода у нас нет, – сказал он со вздохом. – Но так не принято.

– Так хочет моя невеста, – скромно заметил Уэйд. Когда краткая церемония закончилась, Уэйд спустился в проход, неся на руках свою спящую невесту и проклиная собственное безумие. Боже мой, когда Шианна проснется, она будет в ярости, узнав, что он обманул ее. Выйдя на улицу, Уэйд остановился, растерянно озираясь вокруг. Если он привезет Шианну домой, ему придется наутро гнать опять в город, чтобы купить кольцо. Лучше всего было бы снять комнату в гостинице, купить кольцо, выслушать ее гневную тираду, а уж затем отвезти домой.

– Вы не пожалеете, – сказал доктор Уинстон, пожимая руку Уэйда. – Шианна, может быть, и не без характера, но она станет для вас прекрасной женой… как только привыкнет. – Он нагнулся, чтобы поправить непослушные локоны красавицы. – Уверен, многие мужчины с удовольствием поменялись бы с вами местами. Хеден распускал слухи, что однажды Шианна станет его женой, и угрожал всем мужчинам, которые уделяли ей слишком много внимания. Но все же находилось немало молодых людей, которые рисковали жизнью, ухаживая за ней.

– Я знаю, – пробурчал Уэйд. – Один из них целовался с ней, когда я вытаскивал ее из его рук.

Бердетт направлялся к гостинице. Сняв комнату на ночь, он положил Шианну на кровать и бесконечно долго смотрел на нее. Черные завитки, опрятно скрепленные в начале праздника на макушке, теперь были беспорядочно разбросаны. Смягченные сном черты лица делали его наивным. Губы были немного приоткрыты, как будто готовились принять поцелуй. Шнурок, украшавший декольте, сполз вниз, ее груди, казалось, вот-вот выскользнут из плена. Шианна мирно сопела во сне.

Ее тонкая талия была обернута бургундским шелком, а низ платья задрался, обнажая изящные ножки. «Проклятие, как она соблазнительна», – размышлял Уэйд, ослабляя шейный платок и снимая пиджак. Неудивительно, что ее нетерпеливый партнер по танцу норовил сорвать поцелуй, а Хеден Риме грезил о ее ошеломляющей красоте… по крайней мере до тех пор, пока она не стукнула его тем шаром.

Бердетт застонал в тревоге. Ненависть Хедена Римса мало волновала Уэйда. Она скорее была забавной, но объектом его ярости могла стать и Шианна, что не могло не вызвать беспокойства. Когда Хеден узнает о замужестве Шианны, неизвестно, что этот сумасшедший может выкинуть. Бердетт знал, что серьезной войны с Римсом не избежать, и заранее готовился к ней. С помощью Шианны он сможет поставить этого вероломного землевладельца на колени.

Брови Бердетта нахмурились. Черт возьми, почему он действовал так импульсивно? Женясь на Шианне, он мог поставить под удар ее жизнь. Это было слишком смелое решение. Вряд ли что-либо создало бы больше проблем.

Взгляд Бердетта упал на постель, где мирно посапывала Шианна. Стащив одежду, Уэйд снял платье и с Шианны. Его прикосновения немного побеспокоили ее. Когда Бердетт устроился рядом, она прижалась к нему, как котенок. При мысли о мягких грудях, прижимающихся к его телу, Уэйд начал приходить в возбуждение. Когда Шианна устроила голову на его плече, распластав руку по его груди, Бердетт мучительно застонал. Он лежал в постели с самой привлекательной женщиной, которую когда-либо встречал и мог удовлетворить свою дикую страсть к ней. Но зная, сколь страстной может быть эта женщина, он и думать не хотел об этом сейчас, когда она не могла ответить. В этом не было никакого удовольствия.

Он осторожно повернулся к ней, чтобы рассмотреть изящные черты ее лица.

– Если бы ты всегда была такой смирной, – с сожалением вздохнул Уэйд. Его рука мягко легла чашей на ее личико, поворачивая его к себе. Подобно принцу, пытающемуся разбудить поцелуем спящую красавицу, Бердетт прижал свои губы к ее. Шианна слабо ответила. Ее тело инстинктивно прижалось к нему, а затем отошло, словно потерявшись в туманной мгле, вновь поглотившей ее.

Сокрушенный вздох вырвался из груди Уэйда. Вот так первая брачная ночь, подумалось ему с горечью. Он не ждал многого от брака, но начало медового месяца могло бы быть и получше. Ворча на собственную глупость, Уэйд нагнулся, чтобы задуть фонарь. Завтра Шианна протрезвеет и медовый месяц закончится. Она будет трезвой, и Бердетту еще предстоит сожалеть о собственной глупости.

Черт возьми, если бы Уинстон не заронил в него это семя размышлений о браке, этого бы никогда не случилось. Брак?! Боже, каким лицемером он себе казался!

Закрывая глаза, Бердетт помолился, чтобы сон освободил его от беспокойных мыслей, но прошел еще час, прежде чем он погрузился в тяжелый прерывистый сон. Кошмары преследовали его даже во сне. Он снова и снова видел, как его черноволосая соблазнительница плывет от одной пары рук к другой, подставляя свои мягкие губы поцелуям, а он ничего не может поделать.

Уэйд проснулся в холодном поту и огляделся вокруг. Тяжело вздохнув, он обвил рукой Шианну и погрузился в иной сон, намного более приятный, чем первый.

Когда Шианна проснулась, с ее губ сорвался стон. Один глаз, подрагивая, открылся навстречу серому неясному туману. Удрученно вздохнув, Шианна повернулась на бок, борясь с приступом тошноты, выворачивающим наизнанку ее нутро. В ее голове барабаном отдавался пульс. Как будто где-то били в большой бубен, а где – Шианна понять не могла. Боже мой, она никогда в жизни не чувствовала себя столь ужасно! Что же такое она с собой сделала? К ней начали возвращаться обрывки воспоминаний о предыдущей ночи. Шианна терла виски, пытаясь разобраться в событиях, которые сейчас представлялись ей не более чем спутанными воспоминаниями.

Вспомнив, как Хеден Риме оседал на землю после удара по голове, она застонала. Боже, она взбесила Римса. И тогда, чтобы забыть собственную глупость, ударилась в выпивку и… По ее лицу пробежала волна беспокойства. И… что? Шианне показалось, что она не может вспомнить, что случилось потом.

Как же она добралась домой? Ведь она была в своей комнате на асиенде, не так ли?

Опасаясь того, что может увидеть, Шианна снова приоткрыла один глаз. И испытала потрясение, когда поняла, что это не ее комната. Она хотела вскочить, но незнакомая комната начала неистово вращаться вокруг нее. О Боже, что еще она сделала вчера вечером? Она не могла думать об этом без дрожи.

Ее взгляд упал на левую руку, и она завопила от ужаса. На безымянном пальце красовался огромный брильянт. Неужели они с Хеденом помирились, и он поспешно женился на ней? Да, должно быть так, рассудила Шианна. Иначе почему вдруг на ней кольцо?

Шианна посмотрела на пустовавшее возле нее место, которое красноречиво говорило, что она спала не одна. Хеден занимался с ней любовью? Если так, то это, видимо, было не так плохо, как ей представлялось. Если бы это было кошмаром, то она по крайней мере запомнила бы!

Дверь гостиничного номера скрипнула, Шианна подтянула одеяло под подбородок в напряженном ожидании того, кто же войдет. Ее рот открылся от удивления, когда в комнату вошел Уэйд, неся на подносе завтрак.

Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не разразиться хохотом, когда он увидел испуганное, еще не отошедшее от сна лицо Шианны. Ее длинные волосы были беспорядочно разбросаны. Покрасневшие глаза смотрели уныло и безжизненно. И все же даже в таком состоянии Шианна была очаровательна. Странным образом Шианна стала нравиться Бердет-ту, в каком бы виде она ни была. Ее внешность измерялась исключительно в различных оттенках очарования. Даже поникшая роза остается розой, хотя и требующей полива. После нескольких чашек кофе и ванны Шианна немного пришла в себя, что не преминул отметить для себя Бердетт.

– Доброе утро, принцесса, – бодро поприветствовал ее Уэйд, прикрывая дверь ногой и опуская около нее поднос. – Хотите что-нибудь выпить? – Кривая улыбка растянула его губы, когда Шианна обхватила голову руками и закрыла уши. – Надеюсь, этим утром вы не будете возражать против кофе вместо бренди.

Одно лишь упоминание о спиртном вызвало у Шианны новый приступ тошноты. Звук голоса накладывался на бой барабанов, стучавших в ее голове. Это было уж слишком! Шианна со стоном рухнула на подушку. Сейчас ей было не до того, чтобы спрашивать, где Хеден и что здесь сейчас делает Бердетт.

С нежностью влюбленного Уэйд положил руки на плечи Шианны, помог ей подняться и подал ей кофе.

– Вы ведь не привыкли к похмелью, не так ли? – спросил он мягким голосом.

Шианна отрицательно покачала головой и сделала глоток, с ужасом думая, что будет, когда кофе попадет в ее взбудораженный желудок. Приняв первый удар, она сделала еще глоток.

– Тебе лучше? – обеспокоенно спросил Уэйд. Шианна кончиками пальцев коснулась пульсирующих висков.

– В аду чувствуют себя лучше, – прохрипела она. Чрезвычайно медленно она начала возвращаться к жизни.

Все происходящее ей казалось сном. Проглотив теплый бисквит, который принес ей Бердетт, Шианна с любопытством спросила:

– А где Хеден?

– На собственном ранчо поправляется после тяжелого ранения, – вежливо сообщил ей Уэйд. – Я никогда не видел ничего эффектнее, чем твой удар шаром, моя дорогая.

Ядовитый комментарий ничуть не расположил Шианну к Уэйду.

– Я предпочитаю не обсуждать этот инцидент, – отрезала она. – Если он на ранчо, то что я делаю здесь?

Уэйд подавил усмешку. Очевидно, Шианна не помнила ничего, кроме потасовки.

– Вы не можете вспомнить, что случилось вчера вечером? Какой позор! – поддразнивал он, предлагая еще кофе. – Это было незабываемо!

– Что?! – изумленно спросила Шианна.

– Вы танцевали на столах и цеплялись за каждого мужчину, который случайно попадал в ваши руки. Уверен, вам завидовали все женщины Сан-Антонио. Если вы и не предложили поцелуй всем вашим нетерпеливым поклонникам, то я не могу вспомнить, кого вы пропустили.

Глаза Шианны теперь напоминали кофейные блюдца.

– Я делала это? – пискнула она.

Ее пристальный взгляд упал на безымянный палец с кольцом, а затем она поглядела на зверскую ухмылку Бердетта.

– Вы дразните меня, не так ли? – выдохнула Шианна. – Ну конечно же. Если вы стремитесь заставить меня чувствовать себя хуже, чем сейчас, то впустую тратите время. Хуже может быть только смерть.

Шианна надеялась, что еда и напиток улучшат ее состояние, но она заблуждалась. Сейчас еда только портила дело.

– Я предупреждал насчет спиртного, но ты меня не послушалась, – вздохнул Уэйд. – Полагаю, каждый должен испытать похмелье, чтобы узнать, насколько это ужасно.

Шианна опять посмотрела на кольцо, которое Бердетт надел ей на палец, когда она еще спала.

– Знаешь, вчера вечером ты вышла замуж, – сказал он спокойно.

Не поднимая глаз, она вяло кивнула.

– Что ж, хорошо, что еще не обворовала кого-нибудь, – ворчала она. Ее глаза на мгновение поднялись и стрельнули в Уэйда обвинительным взглядом. – Хеден за мной заедет или вы в последний раз сыграете свою роль опекуна, доставив меня к нему?

Бердетт сделал пару глотков.

– Хеден? А какого черта я должен доставлять тебя к нему? После того как мы публично оскорбили его вчера вечером, уверен, он будет ненавидеть нас обоих.

Воцарилось неловкое молчание. Шианна озадаченно уставилась на Уэйда:

– Если я вышла замуж не за Хедена, то за кого?

– За меня. – Бердетт расплылся в широченной улыбке.

– Что?! – выдохнула Шианна. Она отчаянно пыталась хоть что-нибудь вспомнить. – Это невозможно! Будь вы даже последним оставшимся на земле мужчиной, я и тогда не вышла бы за вас.

– Может быть, но теперь вам придется изменить свои взгляды, потому что именно это вы сделали прошлой ночью, – буднично заметил он. – И руки я вам не выкручивал, когда вы давали клятву.

В ответ на подозрительный взгляд Шианны Уэйд показал на кольцо, аккуратно сидевшее на ее дрожащем пальце.

– Если вы не верите мне, спросите доктора Уинстона. Именно он отдавал вас замуж.

Не может такого быть, чтобы она пошла замуж за Бердетта! Ведь именно его она и хотела избежать. Она и принимала предложение Хедена, чтобы навсегда изгнать Уэйда из своей жизни.

– Вы лжете, – заявила она, пытаясь снять кольцо с пальца. – Это из сокровищ, которые вы прячете в пещере. Вы хотите наказать меня за вчерашнее. Я глубоко сожалею о содеянном, но вы не должны… – Ее голос затих, когда Уэйд вытащил из кармана свидетельство о браке и помахал им перед лицом Шианны. – О нет!..

– О да! – в тон ей ответил Уэйд. – Теперь я не только твой опекун, но и твой законный муж, а также… – Бердетт осекся, едва начав говорить.

Шианна была слишком взбудоражена, чтобы закончить фразу. Она не могла понять, как она вышла замуж за того, за кого никогда бы не пошла добровольно. И почему Уэйд, будучи в трезвой памяти, согласился на брак? Он же не хотел жениться! Ее глаза, полные немого вопроса, остановились на нем.

Уэйд знал, о чем она думала. Встав в полный рост, он поставил поднос на ночной столик.

– Я сделал это, чтобы защитить тебя, – ответил он на ее вопрос прежде, чем она спросила. – Глядя на тебя вчера вечером, я боялся, что ты окажешься в чужой постели. Почему бы не в моей? Ведь это намного лучше!

Шианна мгновенно отрезвела.

– Думаю, ваше опекунство зашло слишком далеко. Мне от вас нужна была защита!

– А что ты мне сказала вчера вечером? – усмехнулся Уэйд.

– А что я говорила вам вчера вечером? – требовательно спросила она. Ее взгляд стал настороженно-злым.

Уэйд выдержал его, размышляя, пересказывать ли ей ее собственные слова. Чувствуя легкое раздражение, он все же решил ответить на ее вопрос:

– Ты сказала мне, что принимаешь предложение Хедена, чтобы избегать меня. На вопрос, почему ты меня избегаешь, ты сказала, что влюблена в меня.

Что ж, это было не совсем то, что она сказала, признался себе Бердетт, но достаточно близко. Он не собирался рассказывать о ее грезах по этому чертову шаману!

Его слова ошарашили ее. Она сказала такое?! Боже упаси пить снова! Это точно станет бедствием. Сейчас же ей оставалось только лежать и слушать.

– Это самое смешное, что мне приходилось слушать! – взорвалась Шианна.

– Меня это тоже удивило, – хохотнул Уэйд, наблюдая, как ее бледное лицо окрашивается пунцовым румянцем. – Я все это время думал, что ты меня презираешь.

– Но я действительно вас презираю, – вспыхнула Шианна, раздраженная его самодовольной улыбкой. – Если я сказала такое, то это, должно быть, во мне говорило бренди.

– Слова шли прямо из твоих губ, моя любовь, – промурлыкал он с удовольствием. – Я слышал их собственными ушами.

В поисках одежды Шианна поспешно огляделась вокруг. Она не собиралась лежать здесь, выслушивая издевательства этого высокомерного ковбоя. Отбросив ложную скромность, Шианна скинула одеяло и через голову натянула платье.

– Я аннулирую этот брак, – резко сказала она Уэйду. – Мне не нужен муж-распутник.

– Ты полагаешь, что ты не та женщина, которая сможет удержать мое восхищение? – жестко бросил Бердетт ей в спину. Сейчас он был сознательно жесток с ней. Черт возьми, она заслужила этого, заставив его прошлой ночью наблюдать, как она таяла в объятиях других мужчин, рассказывая ему о своем безумном влечении к Маманти.

Сверкнув глазами, Шианна обернулась.

– Никакая женщина в подлунном мире не смогла бы удовлетворить вас. Такую породу людей я знавала и прежде. И обходила их стороной. Вы гордитесь завоеванием женщин и злорадствуете над побежденными. – Шианна расправила плечи и гордо подняла подбородок. – Я не желаю безропотно наблюдать, как вы прыгаете из одной кровати в другую. Меня это оскорбляет.

Почему же он ожидал, что Шианна нормально воспримет известие о собственном браке, если поставить ее перед фактом? Он должен был предположить, что Шианна будет протестовать. Но Бердетт потеряет уважение к себе, если допустит расторжение брака, которым грозит Шианна. Она произнесла клятву, и юридически они были мужем и женой. Может, ей это и не нравится, но ей придется смириться с этим!

Шианна рванулась к двери. Уэйд с серьезным уже лицом встал перед ней.

– Вы никуда не пойдете, – сказал он серьезно. – Это наш медовый месяц, и вы от своих клятв не отступите. – Он схватил ее руку, возвращая обручальное кольцо на место. – Возможно, наша первая ночь не удалась, но мы будем наслаждаться утром.

– Я не хочу носить это украденное кольцо! – прошипела Шианна, тщетно пытаясь снять его с пальца.

– Оно не украдено. Я купил его!

– На украденные деньги! – нашлась Шианна. – Я не хочу связываться с человеком, который перебрал в постели больше женщин, чем я видела за всю свою жизнь…

Этот спор добил Уэйда. Он прижал к себе напряженное тело Шианны, поцеловал ее в надежде растопить лед. Шианна тихо проклинала его. Бердетт наклонил Шианну назад, что заставило ее вцепиться в него.

Но Уэйд не торопился приступать к делу. Он напал на нее с такой нежностью, что устоять было просто невозможно. Его чувственные губы шептали ей на ушко сладкие слова, приглашая ее испытать поцелуй, который они предлагали.

Шианна, содрогаясь от ненависти к самой себе, отвечала ему помимо своей воли. Он был дьяволом-искусителем. Уэйд знал, чем брать женщин. Он мог поцеловать так, что любая пожелала бы принять еще десяток его поцелуев.

Когда Бердетт поднял голову, в его изумрудных глазах читалось горячее желание. Его руки скользнули по ее плечам.

– Иногда ты себя недооцениваешь, Шианна, – пробормотал он, касаясь губами ее шеи. – О своей способности управлять ранчо ты уже знаешь, но слишком скромно оцениваешь свое потрясающее влияние на мужчин. Если ты меня действительно любишь, то покажи это.

Шианна бесконечно долго смотрела в лицо Уэйда, на котором читались бурные эмоции. Да, стоит на время отбросить гордость. Она уж точно найдет способ обескровить его, помешать ему найти другую женщину. Он навсегда запомнит этот день, пообещала она себе. Да, Бердетт ее не любит, но она уж постарается, чтобы он ее никогда не забыл.

Шианна отстранилась, чтобы поправить сбившееся платье. Расправляя его шелк, Шианна прекрасно видела, что Бердетт не сводит с нее глаз.

Уэйд был поражен, когда Шианна раскрылась перед ним во всей своей красе. Он и не ожидал увидеть такое!

На ее губах заиграла торжествующая улыбка. Шианна начала неторопливо исследовать могучую грудь Уэйда.

– Наш брак не продержится и дня, но это не помешает мне пресечь твое общение с другими женщинами…

Кончики ее пальцев пробежали по пуговицам его рубашки. Почти как по волшебству она распахнулась, обнажая загорелую кожу его крепкой груди. Ее губы прижались к ней, и могучие мускулы начали приятно расслабляться. Бердетт чувствовал пробуждающие прикосновения ее губ, и это чувство граничило с грезами. Когда ее руки скользнули по его бедрам, с его губ слетел вздох удовольствия. Ее упругие груди прижимались к поросшей волосами груди, приводя его в состояние безумия от невозможности осуществить желание. А когда она открыла губы навстречу ему, он утонул в океане чувств.

Ее поцелуи и нежность были неторопливы, но обещали скорую близость. Бердетт позволил ей вести эту игру и не возражал, когда она потянула его в постель. Никогда еще обычное раздевание не казалось столь возбуждающим. Необычайно изобретательно Шианна дюйм за дюймом стаскивала с него брюки. Каждый дюйм обнаженной кожи был подвергнут дождю влажных поцелуев и легких нежных прикосновений. Уэйд чувствовал, что он погружается в пуховую перину, как в ласковое море. Под ее нежными пальчиками он расслабился настолько, что не смог бы подняться на ноги, даже если бы зависела от этого его жизнь.

Шианна сама поразилась собственной смелости. Это не было простым удовлетворением желания прикоснуться к твердой мускулистой плоти, изучить каждый ее дюйм. Хотя она и доставляла ему удовольствие, но взамен получала не меньшее. Ей нравилось прикасаться к его телу, заставляя его стонать. Но не от боли, а от страсти. Как будто ее руки обладали собственным желанием. Они подступали к покрытой грубыми волосами плоти и тут же отступали. Нежными прикосновениями она обводила его жилистые бедра и икры, отчего ее сердце бешено стучало. Она прикасалась к нему нежными поцелуями.

Исследовав каждый дюйм его тела, она прикоснулась к его губам. Уэйд стонал в сладком мучении. Хотя он дал себе слово сдерживать свою страсть к Шианне, его руки обняли ее и прижали к себе. Он, кажется, не мог сам себе помочь. Не было времени, чтобы думать, его тело только отвечало на ласки, стремясь удовлетворить ту безумную страсть, которую она в нем пробудила.

– Боже мой, что ты со мной делаешь? – шептал он в губы, подобные лепесткам роз.

– Я вам желанна? – невинно спросила Шианна. Она любовно протянула руку и провела изящным пальчиком по его чисто выбритой щеке. – Или вас устроит любая другая женщина? Если мы останемся мужем и женой, не важно, какие обстоятельства привели нас к этому, я должна знать, что вы не будете огорчать и позорить меня. Все или ничего – только так.

Шианна была воплощением гордости и красоты. Сейчас Бердетт не мог думать ни о чем, кроме ее очаровательного лица, даже если бы и хотел делать какие-то сравнения. Когда он находился в постели с Шианной, она целиком заполняла его мир, стирая память о каждой женщине, которая была прежде.

– Если уж давать клятву, так взаимно, – хриплым от страсти голосом настойчиво потребовал он. – Больше никаких ночных свиданий с Маманти.

Шианна придвинулась ближе, отказываясь обсуждать это. По крайней мере сейчас… Она уже рассказывала Уэйду о Пророке Совы, но Уэйд, кажется, ее так и не понял.

Бердетт положил руку ей на плечо.

– Обещай мне, Шианна. Я хочу, чтобы ты… – Шианна изучающе встретила хмурый взгляд Уэйда. Деловито скользнула рукой по его бедрам.

– Вы хотите говорить или любить? – решительно спросила она.

Вопрос, поставленный в таком ракурсе, да еще с ласками, совершенно убил у Бердетта желание беседовать.

– Давай любить, лисица! – прошептал он.

Уже ничто не сдерживало Шианну. Она стала сгустком дикой энергии. Ее сердце взяло верх над разумом. Тихие вздохи Шианны возбуждали Уэйда. А ласковые слова, которые она шептала, просто сводили с ума. Она шептала, что не может без него.

Уэйд уже забыл о своей зависти к Пророку Совы. Шианна была в его руках, и они вместе погружались в море удовольствия. Ее обольстительное тело нетерпеливо выгибалось навстречу ему. Они двигались вместе в совершенном ритме, взлетая выше и выше. Когда первая волна экстаза прошла, Уэйд отдышался. Отдаваясь на милость волнам восторга, захлестывающим его, он чувствовал, как теряет контроль над собой. Бердетт хотел, чтобы это длилось вечно, но на смену этим чувствам приходили еще более захватывающие. Ему в голову пришла бредовая мысль: он уже забыл, когда любовные ласки настолько переполняли его.

Уэйду казалось, что его накрыла бурная волна. Поток чувств заставил его крепче сжать Шианну, как самое дорогое, что у него было. Его сердце стучало так неистово, что Бердетту даже стало страшно. Его тело дрожало в сладком экстазе, он приник к Шианне.

То и дело улыбаясь, Шианна перебирала пальчиками свои черные волосы. Тот первый раз Шианна опасалась чего-то, но теперь это было чистое удовольствие. Если в их отношениях и не было постоянства, то этот момент стоил того, чтобы его запомнить на всю жизнь, подумалось Шианне.

Расслабленный, Уэйд лежал рядом с ней, отвечая на ее улыбку. Со вздохом он смотрел на ее изящный профиль. Никакие слова не могли передать того, что он видел, глядя в темные глаза Шианны.

Так они и лежали в тишине, с благодарностью думая друг о друге. Стена, которая была между ними, растаяла. Им было достаточно просто глядеть в глаза друг друга. Уэйд улыбнулся застенчивой улыбкой, Шианна улыбнулась в ответ. Шианна никогда не чувствовала такой умиротворенности, и ей хотелось, чтобы она длилась вечно.

Глава 12

Звук шагов в холле прервал размышления Уэйда. Он инстинктивно опустил руку, достал из кобуры пистолет и спрятал его под одеялом. Человек перед дверью замер. Уэйд мысленно проклинал себя за то, что не запер дверь в номер. В том, что в холле кто-то ходит, ничего необычного не было, но Бердетт узнал эту тяжелую поступь и понял, что за дверью непрошеный гость.

И оказался прав. От тяжелых ударов Римса дверь осела. В тот момент, когда злоумышленник ввалился внутрь, Шианна схватила одеяло и густо покраснела. В комнату ворвался красный как помидор Риме.

– Маленькая дрянь! – выплевывал он слова, как будто нажевался отвратительно горькой полыни. – Я знаю, что ты и этот никчемный ублюдок зарегистрировались в этой гостинице. Но хотел убедиться лично, что ты так низко пала. Мистер и миссис Бердетт? Гнусные лжецы!

Подобно ястребу, Уэйд замер у изголовья кровати. За спиной Хедена была маленькая армия, которая придавала ему уверенности, будто он был правящим королем Сан-Антонио. Уэйд изучающим взглядом окинул его людей, но основная опасность исходила от бесноватого владельца ранчо Хедена. Зная его характер, Бердетт пытался угадать, как далеко он пойдет в своей жажде мести.

– Вы уже во второй раз врываетесь без предупреждения, – холодно заметил Уэйд. – Однажды я простил вашу грубую выходку, но на сей раз… – Протянув левую руку, Бердетт стащил одеяло, обнажая револьвер, который покоился в его правой руке. – Там, откуда я родом, мужчины не прощают бестактности в отношении их жен. Это было пулей в сердце!

– Ваша жена?! – проревел он с яростью раненого вепря. – Его взгляд, брошенный на Шианну, засек кольцо на ее пальце. – Проклятие!

Когда Хеден импульсивно рванулся вперед, Уэйд взвел курок и поднял револьвер.

– На вашем месте, Хеден, я бы не стал этого делать. Меня не надо уговаривать проделать отверстия в вашем дорогом костюме. Следующий ваш шаг может быть последним…

– Убейте его! – закричал он своим людям. – Убейте на месте!

В воздухе повисла напряженная тишина. Никто не сдвинулся с места. Риме грозно смотрел на свою банду. Предчувствуя дурное, Шианна задрожала. Она никогда не видела Хедена столь разъяренным и никогда не оказывалась в столь щекотливой ситуации.

– Я же сказал, убейте! – как в бреду твердил Риме.

– Но, сеньор, не место и не время делать это, – пробовал Хуан отрезвить своего оскорбленного хозяина. – Ни один из нас не желает быть соучастником убийства. Если вы не хотите свидетелей, вам придется также убить девчонку и всех, кто находится сейчас в гостинице. И это не говоря уже о том, что у адвоката лежит письмо этого ковбоя.

Напоминание о предусмотрительности Бердетта только подлило масла в огонь. Риме намеревался простить Шианну за события прошлой ночи. Ее согласие на брак утешило бы его гордость. А ее буйное поведение горожане списали бы на бренди. Но эта ее новая выходка превосходила все. И теперь он никогда не восстановит уважение к себе в Сан-Антонио. Он станет посмешищем для всего Техаса. Проклятая парочка!

Было заметно, как дрожала его рука, когда он показывал на них своим длинным пальцем.

– Вы бросаете мне вызов. Я вас предупреждаю, Бердетт. Не ждите от меня пощады. И ты… – Его мстительный взгляд замер на Шианне. – Я бросил бы весь мир к твоим ногам. Я слишком долго ждал, когда ты придешь ко мне. Я дал тебе время на раздумья, как ты хотела. Но ты предала меня, и я тебе этого не прощу. Клянусь, я найду способ уничтожить вас обоих!

Дверь за Хеденом захлопнулась. Уэйд слушал удаляющиеся шаги. Он с интересом наблюдал, как Шианна вскочила с кровати, чтобы взять свою одежду.

– Куда ты?

– Попробую поговорить с Хеденом, – бросила она через плечо.

Уэйд скатился с кровати и оказался перед ней.

– Ты напрашиваешься на неприятности. Он так взбешен сейчас, что начнет стрелять, прежде чем ты скажешь слово.

– Но я должна попробовать! – настаивала Шианна. – Он поквитается с нами, уничтожит все, что я собрала по крохам во время войны.

Уэйд схватил ре за обе руки, сурово глядя ей в глаза.

– Время разговоров прошло. Что сделано, то сделано. Кроме того, когда он получит сообщение от своих ковбоев, то взбесится еще больше.

– Что еще вы сделали? – с опаской спросила Шианна. Хитрая улыбка озарила лицо Бердетта.

– Я направил ручей по другому руслу. Вчера вечером, прежде чем появиться на асиенде, я доводил последние штрихи. К вечеру ручей Хедена будет сух. У него не будет воды. Источник теперь находится на моей земле, а я не желаю, чтобы его скот пил мою воду.

– Ну и кто теперь напрашивается на неприятности? – фыркнула Шианна.

Уэйд пожал плечами.

– Хеден сам напросился, когда обратил в бегство наше стадо. Я думал, что лишь один желаю ему зла, а сегодня вечером убедился, что ты тоже на моей стороне.

Хмурый взгляд Бердетта не сулил ничего хорошего.

– И что же я, по-вашему, должна делать? – Шианна не была уверена, что хотела это знать, но не могла не задать этого вопроса.

– Когда Пророк Совы снова позовет вас, я пойду с вами. Мы встретимся лицом к лицу, – сказал ей Уэйд.

– Неужели вы настолько безумны?! Вы не можете просто так явиться на совет вождей кайова и команчей! Маманти ненавидит всех белых мужчин. Вас будут пытать, – задохнулась Шианна. – Черт возьми, я теряюсь, вы – отчаянный храбрец или просто сумасшедший?

С победоносной улыбкой Уэйд взял ее руку и провел пальцем по своему кольцу.

– Мне ничто не угрожает. Пророк Совы не тронет и волоска на вашей голове. Так разве сможет он угрожать вашему любящему мужу? А вот Хедену он даст возможность почувствовать вкус неприятностей… если вы попросите.

Шианна выдернула руку и уткнула палец в его широкую грудь.

– Так вот зачем вы женились на мне! Я знала, что должен быть какой-то скрытый мотив. Вы задумали обратить Маманти против Хедена. Вы используете всех, кто вам нужен, не так ли? Вы намереваетесь перессорить всех, а когда все передерутся, вы просто возьмете свое и уедете.

В глазах Шианны полыхнул огонек обиды. Она наконец поняла, зачем Бердетт сделал ее своей женой, зачем он задирал Хедена Римса. Ему было мало того стада, которое он собрал на просторах Техаса. Уэйд хотел завладеть поголовьем Хедена. У Римса не было шансов. Если Риме пристрелит Уэй-да, то его повесят. Но если Уэйд своими средствами избавится от Римса, он получит все. Вот негодяй! Он ничуть не лучше Хедена Римса, и она теперь стала его женой. Уэйд намеревался воспользоваться ею как посредником, чтобы добраться до Маманти. Но она, Шианна, не предаст Пророка Совы, не подвергнет его жизнь опасности!

– Если вы рассчитываете на помощь Маманти, то идите к нему сами! – резко бросила Шианна, решительно сорвала кольцо с пальца и швырнула через всю комнату. – А я еду домой. Если вы торопитесь расстаться со своей жизнью, то я не собираюсь вам в этом помогать.

Шианна развернулась к двери, а Уэйд, что-то ворча по поводу ее упрямства, схватил свои бриджи. Затем, встав на четвереньки, он принялся разыскивать кольцо. О, эти женщины! Только что он считал ее воплощением кротости и изящества, а в следующее мгновение уже проклинал ее. Да она противоречит сама себе! И почему так настроена против него? Кто-то же должен положить конец монополии Хедена Римса. Ведь каждый владелец ранчо в этом штате пострадал от него. И кому, как не ему, Бердетту, избавить Техас от Хедена. Сам он неоднократно страдал от Римса. Если Шианна не понимала, что рано или поздно он и Риме столкнутся, то она была более наивна, чем он думал. Проклятие, она должна помочь ему. Ведь она сама окажется в опасности, и так будет, пока Риме ходит на свободе, беспрепятственно воруя скот и лошадей и сваливая вину на индейцев. Команчи вовсе не такие преступники, как о них думают, а вот Хеден истинный преступник. Индейцы брали только самое необходимое, чтобы выжить после того, как правительство отняло у них землю. Поселенцы заняли охотничьи угодья индейцев и теперь добивались, чтобы всех их поместили в резервации.

Уэйд знал, каково это видеть, как пришельцы делят землю, которая принадлежала твоей семье в течение нескольких поколений. Он не одобрял методы борьбы индейцев за свою землю, но понимал их намного лучше, чем могла подумать Шианна.

Хеден Риме вел себя совсем иначе. Он захватывал больше, чем ему необходимо. Риме был жадным человеком, он добивался, чтобы на каждой лошади и теленке в Техасе стояло его клеймо. Он был одержим идеей стать самым состоятельным землевладельцем штата. Такие люди представляли угрозу каждому честному жителю Техаса, насколько можно было остаться честным после столь разрушительной войны. Хеден хоть пальцем пошевелил, чтобы помочь Югу? Нет, он был слишком эгоистичен, чтобы замечать горе и беды других.

Надевая рубашку и ботинки, Уэйд подумал, что эту лекцию следовало бы прочитать Шианне. Возможно, тогда она переложила бы часть мучившей ее вины на Хедена. Что особенного в том, что она надела на башку Хедена глиняный шар? А иначе Хеден, улыбнись ему удача, мог бы прирезать Уэйда.

Риме не был достоин сожаления. Он давно заслуживал осуждения. Не должен же он, Уэйд, позволить убить себя, прежде чем Шианна поймет, что Хеден не заслуживает никакого милосердия?

Тяжело вздохнув, Бердетт двинулся вниз по лестнице. Возможно, самое время довериться Шианне и удовлетворить ее любопытство насчет пещеры. Может, тогда она проникнется к нему большим доверием. Стоит попытаться это сделать! Ведь ничто не может быть хуже ее презрения, ее подозрений, будто он – расчетливый вор.

Стоило Шианне ступить на порог асиенды, как Рамона забросала ее вопросами. Когда Шианна закончила рассказ о своих злоключениях, которые привели ее к браку, Рамона уже в восхищении сжимала ее руку.

– Вы нашли человека, достойного вашей любви! – вздыхала она.

– Уэйда Бердетта можно охарактеризовать по-разному, но только не словом «достойный». Играющий людьми обманщик – вот лучшее для него определение, – пробормотала она.

– Вы дуетесь только потому, что свадьба была не вашей идеей. Как только вы привыкнете к тому, что у вас есть муж, то поймете, что не смогли бы сделать лучший выбор, – заверила ее Рамона.

Шианна была не в том настроении, чтобы слушать похвалы в адрес своего новоиспеченного супруга. Она хотела только горячей ванны и покоя. И надо срочно решить, что делать дальше. Этот суматошный день спутал ее мысли, и ей нужно теперь время, чтобы разобраться с каждой из них в отдельности. Она непременно добьется ясности, и тогда сможет выбрать план, по которому действовать.

Решив посвятить этому вечер, Шианна распорядилась насчет ванны и удалилась в свою комнату. Со вздохом облегчения она завалилась на кровать, вперив взгляд в стену. Неужели она снова стала игрушкой в руках Бердетта? Он убедил ее отца участвовать в перегоне скота. Он совратил Шианну, используя ее в своем плане разорения Хедена. Она допускала, что Уэйд не святой. Но почему он был настолько жестоким? Она могла понять желание Уэйда расквитаться с Хеденом за то, что тот привязал его у ручья и украл его рогатый скот. Но ведь им двигало что-то еще, размышляла Шианна. Не факт, но возможно, дело было в том, что и Бер-детт, и Риме желали одну женщину – ее, Шианну. Уэйд отнюдь не пылал страстью к Шианне. Он женился на ней только потому, что Хеден попросил ее руки. Уэйд не боролся за ее любовь. Нет, он хотел от нее чего угодно, но не любви. Черт возьми, почему Уэйд так одержим идеей уничтожить Римса?

И зачем это она анализирует поступки Уэйда? Этот человек – одна сплошная загадка. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она бы бежала от него как от чумы. Именно это она и собиралась сделать. Она может аннулировать их нелепый брак и запретить ему появляться в ее доме. Пусть ведет дела из своего лагеря, охраняя там свой клад. Господи, да почему это ее волнует?!

Шианна лежала, плотно закрыв глаза, а перед ней как живое стояло воспоминание: вот он лежит рядом с ней и улыбается, а она принимает его улыбку за знак искренней привязанности. А ведь в душе он тогда смеялся над ней, уже уверенный, что воспользуется ее покорностью в своих целях. А если нет? Так или иначе, она постарается быть объективной, оценивая поступки Уэйда Бердетта. Этот человек шел на смерть. Раньше она полагала, что его поведение объясняется войной, с которой он вернулся. Но это оказалось не совсем так. Уэйд пошел крестовым походом на Хедена Римса не только потому, что был расстроен поражением Юга. Возможно, Римсу и следовало бы подрезать крылья, но Уэйд был здесь чужаком, и это была не его проблема. Не его битва.

От размышлений у Шианны разболелась голова, и она принялась массировать виски. Она поклялась больше не думать о Бердетте, но продолжала анализировать мотивы его поступков. Кем бы и каким бы он ни был, он не ее мужчина. Тут Рамона ошибалась. Конечно же, Шианна была возмущена не тем, что венчание было не ее идеей. Но несомненно, что оно было самой большой нелепостью, которая когда-либо с ней происходила. Шианна сглотнула комок в горле. Неужели она такая упрямица? Не так ли она сама называла Уэйда за его решительность, желание настоять на своем? Может быть, он ее и раздражал потому, что она не могла вертеть им, как хотела? Хорошо, может быть, это так, с неохотой признала Шианна. Но черт возьми, она не могла не протестовать, когда в ее жизнь врывается мужчина и захватывает ее целиком вместе с ранчо. Не так легко оставить все дела, если вчера все держалось только на тебе. О, почему отец не приехал домой? Она так нуждалась в нем. Неужто он не позаботится о ней теперь? Как он мог толкнуть ее в объятия Уэйда? Проклятие, мужчины все одинаковы! От них одни неприятности!

Как только на асиенду спустились сумерки, Шианна услышала отдаленный крик совы. Проклятие, она просила Маманти, чтобы он и его воины держались подальше от асиенды. Если Бердетт тоже слышал этот крик, он понял, куда она отправится. Надо предупредить Пророка Совы о возможных неприятностях. Уэйд может втянуть в войну племена команчей и кайо-ва, которым и без того хватало хлопот.

Шианна быстро натянула бриджи и ботинки, спустилась по решетке вниз к загону. Когда из тени появился Бердетт, Шианна не удержалась от крика удивления.

– Я иду с тобой! – безапелляционно заявил Уэйд. Шианна проигнорировала его слова. Но когда она вспрыгнула на спину Дельгадо, Уэйд оказался перед ней.

– Я поеду одна! – прошипела Шианна, сползая на землю. Но он поднял и усадил позади себя брыкающуюся Шианну. Когда он погнал Дельгадо галопом, Шианна вынуждена была ухватиться покрепче за него.

Она негодовала, про себя и вслух, что ей приходится сжимать руки вокруг его талии.

– О Боже, неужели у вас нет для меня ни одного доброго слова! – хмыкнул Уэйд.

Дельгадо скакал по прериям, а Бердетт уже третий раз за этот день возвращал кольцо на ее палец. Но что поделаешь…

– Если вы изобразите перед Пророком Совы любящую жену, я раскрою вам тайну пещеры, – вдруг обронил он, как бы бросая на ветер.

Шианна не могла сопротивляться искушению. Уже много недель ее грызло любопытство. Если Уэйд наконец захотел раскрыть свою тайну, она уж проследит, чтобы Маманти не тронул его… по крайней мере в течение одной ночи.

– По рукам! – заявила она.

Бердетт облегченно выдохнул. Но его настороженный взгляд выхватил на фоне подлеска фигуру человека. Даже в лунном свете было заметно, что гордая фигура индейца с напряженной спиной не предвещала ничего хорошего. Хотя Уэйд не мог видеть выражение лица Пророка Совы, он чувствовал на себе его пытливый взгляд. Заставив Дельгадо остановиться, Бердетт ответил индейцу смелым взглядом. Не успел он ссадить Шианну с коня, как она уже неслась в объятия Маманти. Потемневшими от гнева глазами Уэйд смотрел на трогательную встречу Шианны с индейцем. Его раздражало, что Шианна так летела в руки шамана, а ему, Бердетту, приходилось уговаривать ее. Как же заработать такую же преданность Шианны? – в который раз задавался горьким вопросом Уэйд.

– Зачем ты взяла с собой этого человека? – спросил Маманти, не сводя глаз с высокого мускулистого незнакомца. – Действительно ли он появлялся в моих видениях?

Шианна почувствовала, как руки Пророка Совы напряглись, намереваясь защитить Шианну. От кого?..

– Это он… – ответила девушка.

Уэйд вначале хотел попросить Шианну представить его индейцу, но не попросил. А теперь Маманти продолжал держать Шианну в объятиях, и Уэйд хотел дать ему понять, что он этого не одобряет.

– Меня зовут Уэйд Бердетт. Я – муж Шианны. – Уэйд смело шел к обнаженному по пояс пророку. В уголке его рта мелькнул слабый намек на улыбку. Не таясь, Бердетт оценивал индейца, отмечая своеобразное дикое благородство в каждой черте его загорелого лица.

Мужчины осматривали друг друга сверху донизу, и Шианна почувствовала, что в воздухе запахло грозой. Они были во многом схожи, оба источали силу, с которой нельзя было не считаться. А что дальше? Как поступить с соперником? После бесконечно долгой паузы Маманти заговорил.

– Шианна вам про меня рассказывала? – спросил Пророк Совы.

– Я знаю о ее связях с вашими людьми и о ее преданности вам, – небрежно сообщил Уэйд. Затем его голос стал твердым и настойчивым. – Я не ссорился с вами и вашими людьми. Во многом я похож на вас. Понимаю ваше негодование, когда белый человек отбирает землю, которая была на протяжении не одного поколения вашим домом. До начала Гражданской войны мой дом был в Луизиане. Поскольку члены моей семьи придерживались твердых взглядов, мой дом был разрушен, а земля поделена и роздана другим.

Помолчав, Уэйд продолжил:

– Я привык принимать то, что не могу изменить, но и за свое постоять могу. – Пристальный взгляд Бердетта скользнул со строгого лица индейца на фигурку Шианны. – Она – моя женщина, Маманти. Она носит мое кольцо как символ клятвы. Я не хочу другой женщины и не позволю ей встречаться ни с одним мужчиной.

Если бы Шианна не знала, что это всего лишь игра, то была бы тронута словами Уэйда, но она знала его. Бердетт играл на ее связях с команчами и кайова, чтобы получить покровительство Маманти. Но это дорого обойдется Уэйду.

На бронзовом лице Маманти появилось подобие улыбки.

– Вы мне угрожаете, Бердетт? Зная, кем я являюсь, вы дерзнули назвать ее своей женщиной? Вы должны знать, что я чувствую к Шианне. Или вы полагаете, что я разлюблю ее, только потому, что вы взяли ее в жены?

Шианна вздрогнула. Маманти никогда не говорил эти слова… по крайней мере так открыто. Он показывал свою привязанность нежностью и заботой. Она настороженно посмотрела на Уэйда, задаваясь вопросом: знает ли он, что делает, бросая вызов такому человеку, как Пророк Совы?

Темная бровь Бердетта насмешливо поднялась.

– А вы ожидаете, что я разлюблю Шианну только потому, что она вырывается из моих объятий, чтобы на крик совы исчезнуть в ночи? – Уэйд смело шагнул вперед. Его рука скрылась в черных завитках волос, ниспадающих на плечи Шианны. – Я знаю, что она восхищается вами, и завидую этому. Мне жаль, что я не обладаю даром волшебства. Я хотел бы вырвать вас из ее мыслей, чтобы она была только моей. – Он смотрел теперь не мигая в лицо Маманти. – Но поскольку не могу этого сделать, предпочел встретиться с мужчиной, который столь же трепетно относится к ней, как и я. Я пришел, чтобы предупредить вас – есть другой мужчина, злой белый человек, который хочет отнять ее у нас обоих и причинить ей зло.

– Как его имя? – резко спросил Маманти.

– Хеден Риме. Когда я женился на Шианне, он поклялся отомстить. Поклялся уничтожить нас обоих, потому что Шианна стала его навязчивой идеей. Я скорее умру, чем отдам Шианну человеку, который наряжает и раскрашивает своих людей под индейцев, чтобы увести мое стадо. Риме кичится тем, что смог переложить вину на команчей и кайова.

Пророк Совы устремил куда-то вдаль потемневший взгляд. Он вдруг понял смысл видения, которое мучило его несколько недель подряд. Оно говорило о неприятностях для Шианны, именно поэтому он часто сворачивал на ее ранчо, чтобы убедиться: она в безопасности. И еще замыслил набег, который бы принес его людям больший достаток.

– Земля этого злого белого человека находится около дома Шианны. Его судьба была предопределена, когда крылатый оракул послал мне видение, – бормотал он как бы в трансе. – Этой ночью мы совершим набег… именно туда.

Уэйд потрясенно смотрел на Пророка Совы. Похоже, что Маманти действительно обладает пророческим даром.

– У Хедена много рогатого скота и лошадей. Но когда солнце взойдет, он станет намного беднее. Мы застанем их врасплох, и они не справятся с нами. Убитых среди нас не будет, с его же стороны двое воинов падут. Среди них есть один смельчак, который будет бороться как лев, но его час умереть еще не пробил. Он еще сыграет свою роль… – Голос Маманти затих. Жуткий крик совы в отдалении разорвал тишину.

Какое-то мгновение Уэйд не мог пошевелиться, глядя на Пророка Совы. Он не раз слышал, как Шианна расхваливала пророческий дар Маманти, но относился к ее рассказам скептически… по крайней мере до сих пор.

Когда дымка в глазах Маманти рассеялась, он с вызовом ухмыльнулся, смело прижал к себе Шианну и, бросив на Уэйда торжествующий взгляд, поцеловал ее. Разжимая объятия, он подтолкнул Шианну к Уэйду, который изо всех сил пытался сохранить самообладание. Бердетт понимал, что индеец подсмеивается над ним, демонстрируя свою власть над Шианной. Но у Уэйда был такой же ершистый характер, если не более задиристый.

Не будучи намерен отступать, даже если это и усложнит их отношениях Пророком Совы, Бердетт положил руку на талию Шианны и демонстративно подарил ей страстный поцелуй.

Шианну возмущало, что эти гордецы делали ее разменной монетой в своих играх. Маманти показывал свою привязанность к ней, чтобы бросить вызов Уэйду, а шикарный поцелуй Уэйда означал: вызов принят. Шианне очень хотелось повернуться и уйти. Пусть тогда они подкалывают друг друга, сколько захотят.

Уэйд покровительственно обнял Шианну за талию. Улыбка, так бесившая ее, подняла уголки его губ, и белые зубы сверкнули в лунном свете.

– Это моя женщина, Маманти, – непринужденно сказал Уэйд. – И телом, и душой.

Пророк Совы шагнул, чтобы закинуть Шианну в седло ее черного жеребца. Его длинные тонкие пальцы задержались на ее бедре, и Бердетт впился в них взглядом.

– Наша женщина, – поправил он Уэйда.

Чтобы не отставать, Бердетт вспрыгнул на спину Дельгадо и, обхватывая Шианну руками, взялся за уздцы. Он прижался грудью к ее спине, сжал ноги, вынуждая Маманти убрать руку.

– У вас и так две жены, Маманти. Я же остановлюсь на одной, на ней. Полагаю, мы лучше поладим, если не будем спорить из-за женщины.

Маманти через силу улыбнулся. Он восхищался смелостью этого бледнолицего. В глазах Уэйда горел огонь, от него исходили сила, упрямство и гордость.

– Полагаю, мы бы лучше поладили, если бы вы, Уэйд Бердетт, не стремились с такой настойчивостью увезти Шианну.

Лицо Уэйда украсилось улыбкой.

– Я буду отпускать ее к вам. Но знайте, Маманти, она выше того, чтобы вступать в близость с другим мужчиной. Вы можете прикасаться к ней, но мне это не по душе.

Мужчины довольно долго мерили друг друга взглядами, а Шианне так хотелось накричать на них обоих. Наконец, когда Уэйд отошел, ведя под уздцы Дельгадо, Шианна не удержалась от реплики.

– Клянусь, вы мне напомнили двух самцов оленей, – с негодованием сказала она. – О, мужчины! Я не уверена, что вы в состоянии защитить нас, женщин, словом и делом.

– И часто вы обращаетесь за защитой к Маманти? – насмешливо спросил Уэйд.

– Только не надо притворяться, что вы заботитесь обо мне! – отрезала Шианна. – Вы наговорили Маманти столько пылких слов в мой адрес. Вы любите меня?! Вы не хотите, чтобы к вашей женщине прикасался другой мужчина?! – саркастически усмехнулась она. – Я уже начинаю думать, что вы когда-то играли в театре. Это ваше представление, безусловно, заслуживало бурных и продолжительных аплодисментов.

– Мой слух меня не обманывает? – засмеялся Бердетт. – Вы решили наконец сделать мне комплимент?

Шианна сжала зубы, пытаясь сохранить хладнокровие. За эту ночь она уже довольно натерпелась отУэйда и не намерена была доставлять ему такое удовольствие вновь. Когда они достигли конюшни, она спрыгнула с лошади, намереваясь без лишних слов поскорее избавиться от общества Бердетта.

– Шианна? – Тихий голос Уэйда заставил ее приостановиться. Она нерешительно обернулась и замерла, столкнувшись с его кроткой улыбкой. Несмотря на свое твердое решение, Шианна чувствовала, что начинала таять. Его жадный взгляд наполнил ее душу нежностью, касаясь потаенных струн души.

– Да?.. – Тонкая арка ее бровей вопросительно поднялась.

– Завтра я возьму тебя в пещеру и отвечу на все вопросы, которых преднамеренно избежал сегодня. А сейчас, когда мы здесь одни, я скажу тебе о моих мотивах. – Его взгляд ушел в тень. – Я знаю, что не помог тебе стать заботливой женой, но мне так хотелось, чтобы однажды… – Уэйд тяжело вздохнул. Его проникновенный взгляд смущал Шианну. – Чтобы однажды ты, моя жена, побежала ко мне… так же как сегодня устремилась навстречу Пророку Совы.

Когда Уэйд пошел к своей лошади, Шианна задумчиво смотрела ему вслед. Неужели он не понимал, что она полетела бы в его объятия, подобно почтовому голубю, устремившемуся в родную голубятню, если бы была уверена, – она желанна и любима? О, как бы ей хотелось всем сердцем поверить в то, что Уэйд говорил Маманти. Но подозрительность стала ее второй натурой. Шианна боялась, что он причинит ей боль – большую, чем уже была. И если бы она действительно открыла свое сердце перед ним, то он мог бы просто уничтожить ее гордость. И что бы у нее осталось? Уэйд уже прибрал к своим рукам ранчо и ее свободу. Если бы он завладел и ее душой, то у нее не осталось бы вообще ничего.

Шианна гордо вскинула подбородок и направилась к террасе. Когда-то она полагала, что самое трудное время – военные годы, но оказалось, что теперь стало намного хуже. Радикалы взяли правительство под свой контроль. Преступники терроризировали штат Техас, а затем скрывались с награбленным на индейской территории. На горизонте маячила война между Уэйдом Бердеттом и Хеденом Римсом. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она бы упаковала свои вещи и поехала искать отца.

«Кто же из них меня дурачит?» – спрашивала себя Шианна.

Направляясь в свою комнату, она думала о том, что не смогла бы сейчас оставить ранчо, даже если бы очень этого захотела. Кроме того, она не могла уехать, пока ее любопытство не было удовлетворено. Она просто обязана была узнать, почему Уэйд так рвался в бой с Хеденом. Это вопрос гордости – или нечто большее? Что двигало Бердеттом, стремившимся втянуть Хедена в настоящую войну?

Проклятие, она ужасно хотела узнать ответы на свои вопросы, но пока что ничего не знала. Мысленно составляя список вопросов, которые хотела бы задать Уэйду, Шианна прилегла на кровать. Когда она вспомнила, как Маманти и Уэйд издевались друг над другом, на ее губах заиграла улыбка. В душе они были мальчишками, боровшимися за нее только затем, чтобы она не досталась другому. «Какая глупость», – со вздохом подумала Шианна. Не будь этого вызова, оба, вероятно, потеряли бы к ней интерес. Пока не появился Уэйд, Маманти был доволен дружбой с ней. А Уэйд поначалу лишь защищал свои владения… Наверное, он хотел получить помощь от этого индейца. Если бы Уэйд мог бы набрать армию, разбить Хедена и нанять ковбоев для перегона скота в Канзас, он не нуждался бы ни в ней, ни в Маманти. А она влюбилась в человека, который лгал ей о заботе только для того, чтобы получить желаемое.

Шианна была очень расстроена. Гнев переполнял ее, и она с силой стукнула кулаком в подушку, посылая вверх облако перьев. Наверное, ей следовало бы собрать всех знакомых мужчин и сделать так, чтобы они перестреляли друг друга. Тогда она могла бы вновь взять в свои руки дела своего ранчо… или ранчо Уэйда… Черт возьми, он клеймил все, к чему прикасался! Этот Бердетт ничуть не лучше Римса, но не мог понять этого. Его главная ошибка состоит в том, что он не способен признавать собственные грехи. Даже если ему на них прямо указывали!

Хеден Риме осмотрелся, еще раз убеждаясь, что все внимательно слушают его. Перед ним стояли прирожденные воины, все в оленьих шкурах и с колчаном стрел… Все, кроме Хуана Мендеса, который отказался скрываться за боевым окрасом. По странному стечению обстоятельств самый опытный наемник в последнее время стал противоречить ему. Хеден не мог и предположить, что именно так внезапно разбудило совесть Хуана, но это чертовски раздражало его. Если бы Хеден знал, что на Мендеса так подействовали тонкие замечания Уэйда, он бы пришел в ярость.

– Сегодня вечером я намереваюсь сломать Уэйда Бердетта раз и навсегда, – объявил Хеден своим людям. – Он сумел поймать и оклеймить более двух тысяч голов. Я непременно покончу с ним, и я хотел бы, чтобы он знал, что это я, Хеден Риме, стал причиной его разорения. – Он выпрямился в седле, сжимая поводья. – Последнее слово будет за мной. Как только мы перегоним его скот в северную часть моего ранчо, сразу же начнем собирать стадо для перегона в Чизхолм. Половина прибыли от этого перегона будет поровну поделена между вами. Без сомнения, каждый из вас мысленно поблагодарит Бердетта за то, что он избавил нас от необходимости собирать скот и клеймить его.

Когда его люди выехали за ворота, направляясь к ранчо Бердетта, Хеден пришпорил коня и не спеша проследовал за ними. Этот ночной налет – месть Уэйду за то, что тот тайно женился на Шианне и завалил камнями источник воды. Когда Римсу сообщили, что ручей внезапно высох, ему не надо было доказательств, чтобы понять, почему так произошло. Прошлой ночью, во время фиесты, Уэйд сам намекнул на это. Но Хеден понял намек слишком поздно. Теперь же он намеревался принять ответные меры. Когда он покончит с Уэйдом Бердеттом, тот будет купаться в глубоком пруду на своей же собственной земле, и у него будет только один теленок.

Громко рассмеявшись, Хеден погнал коня быстрее. Ему очень хотелось увидеть, как Уэйд будет пытаться предотвратить паническое бегство стада. Для Хедена не было бы более чудесного зрелища, чем этот негодяй, растоптанный собственным стадом.

Впрочем, Бердетт не первый, кто посмел бросить вызов Хедену Римсу. Еще прошлой весной Хеден столкнулся с человеком, который был столь же бесстрашен и непокорен, как и Уэйд Бердетт. Но Хеден и его люди быстро справились с воинственным гринго. Хеден тогда так и не потрудился узнать, как его звали. Для него он был просто чужестранцем. Хеден поклялся, что найдет способ устранить любого чужака, а сам останется вне подозрений. Уэйд так или иначе станет жертвой несчастного случая. Он просто пропадет без вести, как тот странник, который тогда, прошлой весной, пришел с войны. Покончив с тем странником, Хеден завладел его дорожным сундуком, полным золотых монет и драгоценностей.

Хеден уже давно покончил бы с Уэйдом Бердеттом. Но этому мерзавцу просто повезло, когда его спасли. Что ж, на сей раз ему уже не помогут. Уэйда ждала та же судьба, что и его предшественника.

Глава 13

В вечернем небе поднималось облако пыли, и Хеден сразу же его заметил – в этот момент он со своими людьми как раз пересекал границу между своим ранчо и землями Бердетта. Мысль о чужом отряде, разъезжающем по его землям, не могла не вызвать тревоги. Ему лишь оставалось гадать, не Уэйд ли это со своими ковбоями решил расплатиться за столь неожиданный визит прошлой ночью.

Подавляя тревожные мысли, Хеден приказал своим людям остановиться и указал на запад. Неожиданно у него родилась идея. Его губы расплылись в усмешке. Уэйд шел прямо к нему в руки! Если он, Хеден, поймает этого ублюдка, то у ближайшего крепкого дерева состоится линчевание. А когда Уэйда не станет, Шианна со своим ранчо перейдет к нему.

Предвкушая сладкую месть, Хеден рассмеялся. Но ему стало не до смеха, когда он понял, что имеет дело не с ковбоями Бердетта, а с отрядом команчей. Индейские всадники кружили вокруг его скота. Мексиканцы Хедена ринулись к ним, но это не остановило индейцев.

Испуганный таким поворотом событий, Хеден развернул коня. Он боялся индейцев, ненавидел их. Риме не пожалел бы своих капиталов, чтобы увидеть, как эти язычники будут окружены и согнаны в резервации.

Засев в подлеске, Хеден наблюдал за происходящим на его землях сражением. Как он и боялся, его люди были просто не способны справиться с индейцами. На своих мустангах индейцы творили чудеса: они прятались на полном скаку от пуль под брюхом лошадей, а мексиканцы не могли попасть в цель.

Когда пыль осела и стрельба прекратилась, выяснилось, что налетчикам удалось угнать более ста голов лошадей и рогатого скота; к тому же Хеден потерял двоих ковбоев.

– Проклятие, – проворчал он, запрыгивая в седло. Было ясно, что набег на ранчо Бердетта придется отложить. Этой ночью, после столкновения с дикарями, его люди были не в состоянии что-либо делать. Если бы Хеден знал, что индейцы совершили набег на его ранчо сознательно, он обвинил бы в этом Уэйда, но никто из белых здесь не имел дел с индейцами, кроме команчеро – испанцев, занимающихся торговлей оружием. Эти потомки испанцев были столь же беспощадны, как и их краснокожие кузены.

Во время Гражданской войны Хеден не раз сталкивался с ними. Команчеро стали одной из причин, заставивших Хедена окружить себя наемниками. Когда большая часть мужчин сражалась против армии Союза, Техас заполонили метисы. Конечно, серьезной угрозы они не представляли, но создавали неприятности. Если человек не был готов к встрече с ними, он мог лишиться всего, что имел. Но Хеден предусмотрел все. Одно лишь его имя вызывало ужас у соседей и бродячих преступников, что защищало его от набегов. И только Уэйд Бердетт и команчи могли посягнуть на собственность Хедена Римса.

Ворча по поводу потерь, Хеден приказал своим мексиканцам возвращаться на ранчо, чтобы перегруппироваться и залечить раны. Прошедшие два дня казались просто бедствием. С тех пор как появился Бердетт, дела шли все хуже и хуже. Но Хеден заверил себя, что Бердетт здесь ненадолго. Уэйд стал бы очередным призраком – точно так же, как тот парень, который заявлял, что посещал пещеру близ лагеря чужака. Хеден презрительно фыркнул. Суеверная чушь!

Рамона заглянула в спальню Шианны, чтобы сообщить ей, что прибыл ее муж и зовет ее. Игнорируя самодовольную улыбку на лице служанки, Шианна захватила шляпку и вышла в холл.

– Ведь твой муж скоро переедет на асиенду, да? – Рамона была восхищена браком Шианны, но ее чрезвычайно волновал вопрос: почему Уэйд настаивал на ночевке под открытым небом в прериях, когда можно было разделить постель с Шианной? – Ты, конечно, не была бы против, если бы он жил здесь, с нами?

– Мой муж делает то, что ему нравится, – заявила Шианна. – А вам не следует совать нос в чужие дела.

Рамона нахмурилась и пробормотала что-то неразборчивое. Шианна всегда была скрытной, но с тех пор как появился Уэйд Бердетт и внес неразбериху в ее спокойную упорядоченную жизнь, она стала просто невыносимой.

– Полагаю, ты печешься о нем больше, чем хотела бы признать. Тебе хочется быть с ним, но гордость не позволяет просить, чтобы он переехал.

Шианна подняла встревоженный взгляд на пухлолицую служанку.

– Вчера вы меня отчитывали за то, что я слишком упряма. Сегодня объектом вашей критики стала моя гордость. Иногда я спрашиваю себя: раз я такая плохая, то почему вы работаете здесь, а не в другом месте? И неужели я такая ужасная? – Веселое хихиканье сорвалось с губ Районы.

– Ну почему же? Не такая уж ты плохая. Но твои собственные ошибки мешают тебе получить то, что ты хочешь больше всего на свете. – Рамона подняла пухлый палец и показала в сторону холла, где ждал Бердетт.

– Над этим стоит задуматься, – ухмыльнулась Шианна, временно уступая Рамоне. – Меня не будет почти весь день, так что не ждите меня.

– Это не новость, – фыркнула Рамона. – Ты не первый раз исчезаешь на много часов, и никто не знает, что с тобой случилось.

Рамона топнула ногой, на что Шианна только загадочно улыбнулась. Казалось, что Рамона хотела защитить их брак, будто точно знала, что было между ними. От мысли, что все на ранчо происходит под ее присмотром, Рамона просто расцветала. Она вмешивалась во все, но тем не менее Шианна нежно любила ее. Ведь она заменила ей мать.

Шианна посмотрела на Уэйда и невольно смутилась. Его взгляд был настолько странным, что Шианна даже оглядела себя.

– Что-то не так? Я перепутала ботинки? – осведомилась она. – Вы на меня смотрите так, как будто что-то не в порядке.

Уэйд с усмешкой ответил:

– Все в порядке, дорогая. – Он окинул взглядом ее стройную фигуру. – Полагаю, вы хорошо спали без меня этой ночью, моя прекрасная женушка.

Шианна немного помедлила, затем спустилась с лестницы. Теперь она стояла прямо перед Уэйдом.

– Я спала как убитая. Спасибо. А вы, мой дорогой муж?

– Я спал один. – Он ухмыльнулся и, взяв Шианну за руку, направился к двери.

Уэйд помог жене забраться на коня. Затем, вскочив на своего Галаада, проговорил:

– Я узнал, что сегодня ночью был совершен набег на ранчо Хедена. – Резкая смена темы заставила Шианну поднять голову. – Он потерял более ста голов скота и двоих людей.

Пока они ехали через пастбище, Шианна хранила молчание. Наконец Уэйда прорвало:

– Почему ты молчишь?! Ты не собираешься мне говорить, что предупреждала меня?

– У меня нет никакого настроения злорадствовать, – заявила Шианна. – Я задолго до этого знала о способности Маманти предсказывать будущее. Сейчас меня больше занимает ваша тайна. Мне не терпится узнать, как вы делаете деньги из воздуха.

Шианна проехала вперед, а Бердетт попридержал Галаада, любуясь ее осанкой. Почему она не воспользовалась возможностью уколоть его? Это было совсем не похоже на нее. Шианна просто расцветала, когда ей удавалось задеть его гордость.

Уэйд горестно вздохнул. Проживи он с этой женщиной еще сотню лет – и то не был бы уверен, что научится предсказывать ее капризы. Он строил предположения относительно ее реакции и готовил себя к этому, но Шианна всегда вытворяла что-то неожиданное, и Уэйд был вынужден менять свои взгляды.

Господи, почему же его так влечет к этой женщине?! За прошедшие недели он несколько раз пытался найти с ней общий язык и каждый раз получал только головную боль. Шианна казалась сплошным противоречием. Что ж, так было и так будет всегда, решил Бердетт.

Отбросив неприятные мысли, Уэйд погнал коня вслед за скачущей перед ним красоткой. Услышав стук копыт за спиной, Шианна погнала Дельгадо галопом. Она получала удовольствие от этого состязания. Ей уже давно не представлялась такая возможность.

Когда Шианна обернулась, Уэйд заметил блеск в ее глазах. Он пришпорил коня, и Галаад со скоростью молнии догнал Дельгадо. Приблизившись к вороному жеребцу, Уэйд приподнялся в стременах и попытался перетащить жену к себе на колени.

– Это несправедливо. Я выиграла! – протестовала Шианна, обвивая руками шею жеребца, чтобы удержаться в седле.

– Но ты раньше стартовала, – с усмешкой возразил Уэйд. Его улыбка растаяла, когда он посмотрел в темные глаза Шианны. Таинственная темнота в их глубинах все больше затягивала его. – Послушай, Шианна… – Бердетт внезапно умолк.

В следующее мгновение ее губы раскрылись, чтобы принять его поцелуй. Мускусный аромат овладел ее чувствами, мучительно напоминая о мужчине, который был сейчас так близко от нее. Она чувствовала мускулатуру его бедер, она почти физически ощущала, как ей не хватает его ласк. На мгновение гордость и заранее подготовленные отговорки отошли на задний план, и Шианна ближе придвинулась к мужу. О Господи, она никогда не преодолеет безумное влечение к этому мужчине. Он держал ее в своих руках, и она таяла подобно снегу над пылающим походным костром. Уэйд. целовал ее, и ей почему-то было жаль, что этот поцелуй не может длиться вечно.

Когда Шианна пришла в себя, она увидела, что Галаад уже остановился. Уэйд отпустил поводья и соединил руки вокруг ее талии. Чувствуя себя немного виноватой из-за того, что слишком легко сдалась, Шианна покраснела. Она попробовала отодвинуться от его коленей, но Бердетт еще крепче прижал жену к себе.

– Послушай, Шианна…

В его голосе было столько нежности, что она затрепетала. Уэйд же улыбнулся и сказал:

– Вот и все, что я хотел знать. Я все понял, дорогая.

Она вспыхнула от гнева. Проклятие! Он всего лишь проверял ее реакцию на его ласки. Чем она была для него? Забавой? Непокоренной женщиной? Играл ли он со всеми своими женщинами так, как с ней?

Уэйд снова улыбнулся и сказал:

– Не стоит обижаться, моя милая. Знаете, вы влияете на меня так же, как я на вас.

– Неужели? – Сердце Шианны на мгновение замерло. – Я вовсе не хочу заставлять вас думать, что меня надо завоевывать. Не надо со мной хитрить. Я всего лишь хочу, чтобы вы видели во мне человека, у которого тоже есть чувства. Я не хочу быть игрушкой в руках мужчины.

– Иногда ты настолько выводишь меня из себя, что… – С этими словами Уэйд спрыгнул на землю и поспешил приложить палец к ее губам.

Но Шианна резко отстранила его руку и заявила:

– Не смейте так ухмыляться! Эта ухмылка приводит меня в бешенство!

Губы Уэйда расплылись в улыбке.

– А так лучше, любовь моя?

Шианна тяжко вздохнула. Она не могла сердиться на него. Уэйд обладал удивительной способностью успокаивать ее, он мог заставить ее забыть, почему она сердилась на него.

– Что ж, принцесса… – сказал Бердетт, подходя ко входу в пещеру. – Я обещал все вам объяснить и сдержу свое слово.

– Сегодня – возможно, – кивнула Шианна. – А завтра я узнаю, что все ваши слова от начала до конца были ложью.

– О, как мало в вас веры, – вздохнул Уэйд. – Мужчина падает перед вами на колени, открывает вам сердце – а вы?..

Шианна пристально посмотрела в его зеленые глаза. Немного помедлив, она сказала:

– Я хочу вам доверять, Уэйд. Но только будьте честны со мной на этот раз. Пожалуйста…

– Тогда вы прекратите защищать Римса? – спросил Уэйд. – Если у вас осталась хоть капля вины за то, что вы с ним сделали, то вы только впустую тратите свое чувство. Хеден Риме не заслуживает ничего, кроме презрения. Нет никакой вины в том, что вы в течение многих лет вводили его в заблуждение, уклончиво отвечая на его предложение руки и сердца. У него самого нет жалости. И сегодня до захода солнца вы узнаете, почему я объявил ему войну.

Шианна смолчала, позволяя Уэйду первым пройти в пещеру. Он вытащил горящий факел, который стоял между камнями у входа. Шианна оказалась около узкого туннеля, который ей еще предстояло исследовать. Она крепко сжимала руку Уэйда, когда они начали углубляться по проходу, который вел, казалось, в преисподнюю. Ее била дрожь. Мерцающий факел светил лишь на несколько футов, и они продвигались вперед очень медленно и осторожно. После ужасного погружения в подземное озеро она начала побаиваться темноты пещер.

– Не бойся, я знаю, куда иду, – сказал Бердетт, почувствовав, что жена волнуется.

Но Шианна еще крепче сжала руку мужа. И она всем телом прижималась к Уэйду. Когда же они свернули за угол, Шианна не удержалась от возгласа удивления. Прямо перед ними открывалась огромная пещера, уходившая вниз футов на пятьдесят. На дне пещеры виднелись изящно украшенные комнаты и факелы на стенах. Сталактиты и сталагмиты формировали подобия перегородок, отделявших одну богато украшенную комнату от другой. И повсюду виднелись синие бархатные стулья, дубовые столы и кровати. Драпировка каскадами застывших рек спускалась со стен, подчеркивая блеск убранства этой подземной волшебной страны. По дальней стене струился кристально чистый ручей. Он вливался в водоем и исчезал из вида за массивным, казалось, стеклянным валуном. В отдалении Шианна разглядела слабый намек на лучик солнечного света, пробивавшегося в пещеру. «Это, должно быть, исток того ручья, который Маманти называл Говорящим», – подумала Шианна.

Пристально взглянув на Уэйда, она спросила:

– Откуда все это?

Бердетт повел ее по дорожке, сбегавшей вниз.

– Стулья мы доставили сюда с нашей бывшей плантации в Луизиане, а затем с помощью мула спустили в эту пещеру.

Они спустились вниз, и Уэйд подвел Шианну к софе, приглашая сесть. Сам же уселся на стул с высокой спинкой и вновь заговорил:

– В конце войны над Югом нависала угроза поражения. Некоторые штаты лежали в руинах. Моя мать беспокоилась за ценности и мебель, которые принадлежали нам много десятилетий. Она очень боялась, что без вещей наша семья навсегда утратит прежний образ жизни. И всякий раз, когда мы возвращались в Техас со стадом – со мной были Блейк и мой брат Чад, – грузили фургоны и перевозили мебель в эту пещеру. Поскольку здесь оказалось все, что для моей семьи было самым дорогим, Блейк продал мне землю, на которой пещера расположена. – Едва заметная улыбка пробежала по губам Уэйда. Немного помолчав, он продолжил рассказ: – В некотором смысле Маманти прав. В этой пещере обитают призраки минувшего, яркие воспоминания ушедших времен… до того как рухнуло великолепие Юга, которое уже никогда не возродится.

На лице Бердетта снова появилась улыбка.

– Хотя мы были готовы к самому худшему, ни один из нас не мог предвидеть такое ужасное поражение. Как я уже рассказывал, мой отец, будучи советником президента конфедератов Джефферсона Дэвиса, в конце войны пострадал. Армия Союза постаралась, чтобы его дом и плантации были полностью уничтожены. И это была только часть наказания за то, что он выступал против Союза.

Бердетт наклонился, упершись локтем в колено и разглядывая дорогой ковер под ногами.

– Как-то раз, возвращаясь со стадом, мы с Блейком попали в засаду, устроенную солдатами Союза. Стадо было конфисковано, а мы ранены. Я доставил твоего отца к нам на плантации в надежде отлежаться и залечить раны. Когда мы, едва живые, добрались до плантаций, моя мать уже знала, что отряды Союза продвигаются в нашу сторону. Нас отвезли в безопасное место. Из-за деревьев мы наблюдали, как солдаты Союза вступили на наши земли. Посевы пшеницы были подожжены, лошади конфискованы. Затем солдаты стали кидать горящие факелы в конюшни. Вскоре заполыхал и сам особняк. Все, что солдаты не смогли унести, было разрушено. Тем, кто жил при плантациях, не осталось ни зернышка. Даже пастбища были усеяны мертвым домашним скотом, чтобы мятежникам не досталось свежее мясо.

После продолжительной паузы Уэйд продолжил:

– В течение многих месяцев мы жили подобно грызунам – собирали зернышко за зернышком, чтобы выжить. Постепенно раны затягивались, и к нам возвращались силы. Во время нашей последней поездки в Техас моего брата Чада с нами не было, и он не попал в засаду, в которой нам с Блейком крепко досталось. Чаду пришлось вступить в ряды мятежной армии, в пехоту. Спустя четыре месяца после того, как война закончилась, он наконец сумел возвратиться домой. Но и Чад не принес хороших вестей.

Бердетт откинулся на спинку стула, разглядывая минеральные отложения на потолке пещеры.

– Когда мы собирали неклейменых бычков, ты спросила меня, что случилось с моим отцом. Я тогда разволновался и не смог все связно рассказать. Так вот, Чад вернулся к руинам, которые когда-то были нашими плантациями, чтобы сообщить: Дэвис и его приближенные оставили Ричмонд и, преследуемые, ушли на юг. Мой отец, в отличие от некоторых советников, не изменил президенту и остался вместе с Дэвисом. Когда же между отрядами Союза и мятежниками вспыхнул бой, отец был застрелен.

После очередной паузы Уэйд снова заговорил:

– Во время этого тяжелого периода нашей жизни Блейк был нам опорой. Хотя Блейк и понимал, что должен возвратиться домой, он все же остался. Чтобы успокоить мою мать. Ведь все, чем она жила, превратилось в пепел. Она потеряла любимого мужа. Да, Блейк чувствовал себя обязанным остаться с нами. Видишь ли, Микара, то есть моя мать… она всходила твоего отца, а он в благодарность остался заботиться о ней, помогать ей вести хозяйство. – Пристально взглянув в глаза Шианны, Уэйд тихо сказал: – Блейк бы тебя не оставил, если бы мы тогда так не нуждались в нем. Возможно, ты не сможешь этого понять, поскольку не была там и не видела того ада, который мы пережили. Ты обижалась из-за того, что отец не приезжал, не писал. Но мы, по сути, были беглецами, окруженными со всех сторон врагами. Тяжелейшая ситуация. Даже если Блейк и мог убежать, спасая свою жизнь, он не смог бы повернуться спиной к семье, которая потеряла кормильца, кров и всю собственность.

Бердетт нахмурился, решая, говорить ли Шианне остальное. Нет, пока не стоит. Он подготовил почву, объяснил обстоятельства. Теперь, когда она узнала о кризисе в его семье и чувстве признательности Блейка тем, кто стал его второй семьей, можно рассказать о событиях, которые последовали за теми военными месяцами. Но сначала надо дать ей время, чтобы она все как следует усвоила.

Шианну охватила дрожь при мысли о том, как бы она сама отреагировала, если бы была вынуждена из убежища наблюдать, как ее дом горит и превращается в пепел. Мать Уэйда, несомненно, успокаивала себя, мол, все это далеко не самое страшное, но когда Микара потеряла и мужа, это могло показаться ей концом света. Шианна сидела с поникшей головой, сидела, уставившись на сжатые кулаки, лежащие на коленях. Ей стало стыдно, что она обижалась на отца. Насколько же эгоистичной она была! Ведь Блейк помогал друзьям, попавшим в крайне тяжелую ситуацию. Шианна понимала теперь, почему Блейк остался с семьей Бердеттов. Ведь они так нуждались в помощи!

– В те ужасные месяцы мы должны были решить, куда податься и с чего начинать восстановление разрушенного хозяйства, – продолжил Бердетт. – Услышав о предприятии Джозефа Маккоя, решившего удовлетворить спрос янки на говядину за счет техасского поголовья, мы решили объединить с ним прибыль, которую получили, продавая скот на Юг. Мы планировали проложить железную дорогу в Абилин, а вдоль нее построить загоны для скота. Нам с Блейком тогда заплатили золотом, а не этой ничего не стоящей валютой конфедератов. Блейк вложил свое золото в создание рынка скота в Спрингфилде. Я же занимался поставками и наймом дополнительной рабочей силы. Кроме того, я продал часть драгоценностей, которые были частью моего наследства.

Уэйд поднялся со стула и погладил изящную статуэтку, стоявшую на столе.

– Блейк думал, что после окончания дел с Маккоем ему лучше всего было бы увезти мою мать сюда. Он надеялся, что смена обстановки поможет Микаре забыть трагедию прошлого. Но поскольку я был моложе и сильнее, Блейк решил, что в Техас надо ехать мне. Я пытался уговорить Чада, чтобы он вложил свой капитал в наше предприятие, но он наотрез отказался. Он не забыл опустошение Юга северянами и не был готов простить янки за то, что они сделали. Чад отказался участвовать в предприятии, которое могло кормить Север. Он взял свою часть наследства и поместил его в развитие Запада. Уэйд тяжело вздохнул, поставив статуэтку на место.

– Полагаю, ему нужны были простор для действий и время, чтобы расставить по местам события прошлого. Моя мать нуждалась в помощнике, и Блейк убедил меня обосноваться на его ранчо в Техасе, а сам остался, чтобы начать новую жизнь… вдалеке от мучительных воспоминаний.

Лицо Уэйда словно окаменело. Немного помолчав, он продолжал:

– Чад тайно приехал в Техас в начале весны, направляясь в штат Нью-Мексико и далее. У него было достаточно средств, чтобы прожить, пока он не решит, чему себя посвятить.

Внезапно голос Бердетта стал настолько холодным и резким, что Шианна с удивлением уставилась на него. На ее лице отразилось недоумение. Шианна чувствовала, что Уэйд в ярости. Было ясно, что с Чадом Бердеттом случилось что-то страшное. Шианна напряженно ждала, Когда Уэйд возьмет себя в руки, чтобы продолжить свой рассказ.

– В Техасе есть один человек, который назначил себя… королем. Он железной рукой управляет своей империей. Любой странник, которому довелось сойтись на узкой дорожке с ним и его людьми, рискует здоровьем и даже жизнью. Этот убежденный в своей правоте ублюдок избавляет, как он думает, свою землю от бродяг и бездомных ветеранов войны. Он перекладывает вину на банды преступников и на индейцев, чтобы выгородить себя – главного преступника, запугивающего и убивающего, как он сам говорит, иноземцев. Хеден Риме взял на себя смелость наказывать каждого, кто ступит на землю Техаса. И он слишком эгоистичен, чтобы делиться с теми, кто сражался за него на войне. Риме хочет, чтобы весь скот Техаса принадлежал ему.

Уэйд сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться.

– Так вот, прошлой весной Чад перешел дорогу Римсу. Его люди сделали с ним то же самое, что и со мной. Единственное различие состояло в том, что Хеден со своими людьми был в ночном дозоре и обнаружил Чада у северных границ своего ранчо. Риме решил на примере моего брата показать, что он сделает с каждым иноземцем. Его прихвостни привязали брата на холоде и нещадно издевались над ним.

Уэйд бросил косой взгляд на Шианну, а затем сосредоточился на какой-то удаленной точке.

– Наверное, вы уже знаете, что Хеден любит доставать свой нож. Он начал буквально резать Чада, настаивая, чтобы тот советовал каждому встречному обходить стороной ранчо Хедена Римса. А Чад был уже озлоблен войной. Он горевал об отце и проклинал северян, разоривших наш семейный очаг. Эти потери он переживал очень тяжело. Уже тогда он ненавидел весь мир и каждого человека в отдельности. Издевательства Хедена еще больше озлобили Чада.

Бердетт стиснул зубы; его глаза метали молнии.

– Когда мой брат плюнул в лицо Римсу, тот сорвался и достал кнут, которым пустил больше крови, чем до этого ножом. Вместо того чтобы униженно просить пощады, Чад с каждым ударом лишь проклинал Хедена. Полагаю, Чад был настроен скорее умереть, чем сдаться. Избиение продолжалось, пока Чад не упал без сознания. Хеден распорядился бросить моего искалеченного брата в реку, полагая, что это последний непрошеный гость, который посмел перечить могущественному техасскому королю. Холодная вода привела брата в чувство, но он притворился мертвым, ожидая, когда Хеден и его люди уедут подальше. Когда они ушли, он выполз на берег и чудом добрался до пещеры. У него не было ни одежды, ни денег, ни лошади. Все, что у него осталось, – это горящая ненависть, отравившая его душу. Он ненавидит Хедена даже больше, чем Маманти презирает техасцев.

Тяжко вздохнув, Уэйд взглянул в лицо Шианне.

– Когда я вернулся в пещеру, обнаружил израненного брата. Он жил здесь подобно ночному зверю, охотился, чтобы выжить, и ждал меня, чтобы я помог ему отомстить за это зверство. Риме думает, что Чад мертв. Помня о печальном опыте своего брата, я принял меры предосторожности, написав письмо, в котором назвал Хедена Римса главным подозреваемым, если со мной что-то случится. Полагаю, теперь ты понимаешь, почему я объявил войну Хедену. Да, я хочу убить его, стереть с лица земли, но этого недостаточно! Сначала я хочу его помучить. Я хочу лишить его всего, что для него дорого, хочу, чтобы он перенес все, что вытерпели от него мой брат и многие другие.

Шианна не в силах была поверить, что Хеден так жесток и так безжалостен. Все эти годы – когда Хеден жаловался на беззакония – он перекладывал свою вину на других. Он прибегал к угрозам и насилию, чтобы завладеть всеми техасскими землями.

Тут Уэйд вновь заговорил:

– Ты можешь жалеть Римса, но я его презираю, равно как и методы, которые он использует, чтобы расправляться с теми, кто хочет устроиться в Техасе. Я ненавижу Хедена за то, что он пытался убить моего брата. Когда люди Римса связывали меня, я их задел так же, как и мой брат, но не упорствовал, как он, – хотел остаться в живых. Мне тогда повезло, что с ними не было Хедена. Он более жестокий, чем любой из его людей. Но я действительно хотел, чтобы Хеден знал, что есть человек, который объявил ему войну и которого он не может убить, не навлекая на себя подозрений. Когда Блейк сделал меня твоим опекуном, это удвоило нависшую надо мной угрозу. А когда мы поженились, его желание стереть меня с лица земли стало слишком очевидным. – В глазах Уэйда огнем светились мысли о мести. – Ко времени, когда я закончу все дела, Риме сам повесится. Клянусь своим братом, он потеряет не только ранчо, но и жизнь.

Наконец-то Шианна поняла, чего Уэйд добивался. Он ненавидел Хедена Римса и больше всего на свете хотел отомстить. «Боже мой, ведь я чуть не вышла замуж за этого презренного ублюдка, – подумала Шианна. – Узнай я позже о его зверствах, я, возможно, могла бы совершить ужасную ошибку».

Шианна осмотрелась и вопросительно взглянула на Уэйда. Он говорил о своем брате, но она ни разу не встречалась с человеком, который довольно часто посещал пещеру за эти месяцы. Должно быть, она слышала именно его голос, когда отважилась заглянуть в пещеру. И это его шаги эхом разносились у нее за спиной.

Словно прочитав ее мысли, Уэйд повернулся к одному из темных туннелей и прокричал:

– Чад, выходи! Кое-кто хочет видеть тебя!

Шианна затрепетала, когда из одного из проходов появился высокий молодой человек. Она буквально впилась взглядом в строгие черты его лица. Когда Чад шагнул на свет, у Шианны не осталось сомнений, что перед ней действительно брат Уэйда. Они были очень похожи. Шианна тут же отметила проникновенный взгляд его синих глаз. Но хотя эти мужчины были очень похожи, в выражении лица Чада не было ни намека на ухмылку. Казалось, что Чад на два-три года моложе Уэйда, но сказать наверняка было трудно. Годы лишений и трагедии прошлого проложили морщины на лице Чада, не говоря уже о бледности, вызванной долгим пребыванием в пещере.

Как отметила Шианна, между ними было еще несколько различий. После многих часов охоты за одичавшими бычками Уэйд загорел почти до черноты и имел прекрасную мускулатуру. Чад тоже был хорошо сложен, но худощав. Уэйд прекрасно владел собой, в то время как Чад казался сгустком нервов. Шианне подумалось, что Чад скорее пристрелит Хедена, чем будет постепенно уничтожать негодяя, разгоняя его стада.

Кудивлению Шианны, на губах Чада появилось подобие улыбки. А его откровенный взгляд блуждал по ее изящной фигурке.

– Так это та смелая особа, что последние несколько недель часто появлялась здесь? – спросил Чад с некоторым удивлением. – А вас не так-то легко напугать, Шианна. Я вызывал дрожь у довольно смелых мужчин, а вас с трудом заставил уйти, когда вы искали сокровища.

Шианна вздохнула с облегчением. Когда Чад улыбался, он не казался таким мрачным.

Улыбнувшись ему в ответ, она сказала:

– Признаю, что вела себя не самым умным образом. Увы, мое любопытство никогда меня не украшало, и из-за него я часто наживала неприятности.

Чад стрельнул в брата косым взглядом; было заметно, что Шианна понравилась ему. Очевидно, Чад был недоволен своим нынешним существованием, поэтому с удовольствием познакомился с этой знойной красоткой.

– Почему бы тебе не показать Шианне наше наследство? – предложил Уэйд. – Поскольку ее любопытство было наказано, когда она свернула не в тот проход, она заслуживает того, чтобы увидеть сокровища, не так ли?

Молча кивнув, Чад жестом пригласил Шианну следовать за ним. Вытащив из углубления в стене факел, Чад повел ее вниз по извилистому туннелю.

Уэйд же невольно нахмурился. Проклятие, он испытывал по отношению к Шианне собственнические чувства! Дело дошло даже до того, что он подозревает собственного брата. Но ведь у него сейчас были серьезные основания не доверять Чаду. Он стал более отчужденным и упрямым, чем когда-либо ранее. На брата давило его прошлое, и он в меньшей степени, чем Уэйд, умел скрывать свои чувства.

Отгоняя неприятные мысли, Уэйд пока решил дать Чаду десять минут наедине с Шианной. Больше нельзя, это чревато неприятностями. Уэйд знал это наверняка. Ведь Чад давно не видел женщин…

Когда воображение Уэйда забило тревогу, он взглянул на часы и опустился на стул. «Десять минут – и ни секунды больше», – сказал себе Уэйд.

Глава 14

Чад закрепил факел и указал Шианне на два больших дорожных сундука, спрятанных в узкой нише. Она задохнулась от изумления, когда Чад поднял одну из крышек, открывая ее взору сотни золотых монет, бесценных алмазов, изумрудов, декоративных серебряных блюд и миниатюрных статуэток.

– Уэйд очень скромен, он никогда не хвастался своим богатством, – объяснил Чад. – Наши родители были наследниками богатых землевладельцев. Мой отец имел деньги и женился на деньгах. Эти бесценные побрякушки украшали сорок комнат нашего особняка, это все подарки богатых друзей и реликвии прошлых поколений.

Шианна невольно вскрикнула, когда Чад выудил из глубины сундука ожерелье из брильянтов и рубинов.

– На наше счастье, Уэйд почувствовал, что пора покидать Юг, который уже терпел поражение. Иначе мы бы потеряли все, что у нас было. Солдаты Союза не собирались оставлять нам ничего, кроме нашей гордости. Война многого нас лишила. Вот все, что у нас осталось. В течение нескольких месяцев мы жили подобно нищим. Луизиана лежала в руинах. Сентиментальная мать отказывалась продавать свою долю наследства. Но и без нее мы могли бы скупить все, что принадлежит Хедену Римсу. – Внезапно голос Чада стал ледяным, черты лица – жесткими. – После того, что Хеден сделал со мной, я предпочел бы разрезать его на части. Но Уэйд настаивал: надо применить против него его же собственные методы. Мой брат, не настолько мстителен. Ему не приходится жить с этим… – Чад расстегнул рубашку и небесно-синим взором посмотрел на Шианну, ожидая реакции на увиденное. – Я бы вырезал у Хедена по фунту мяса за каждую рану, – прорычал он. – Но Уэйд полагает, что на разоренном войной Юге было уже достаточно насилия. Он решил наказать Римса так, чтобы видимых шрамов не оставалось.

Хриплый смех вырвался из горла Чада, когда Шианна невольно зажмурилась. На груди и животе этого человека было множество пересекающихся шрамов, нанесенных лезвием и кнутом. Она понимала, насколько это болезненно для самолюбия мужчины.

– Не очень-то симпатичный вид, не так ли? – пробормотал Чад, застегивая рубашку. – Я могу быть только призраком. Какая женщина захотела бы лечь в постель с мужчиной, тело которого напоминает карту местности?

Это замечание заставило Шианну покраснеть до корней волос. Она решительно подавила смущение и посмотрела прямо в лицо Чада.

– Полагаю, что вы ошибаетесь. Женщина хочет видеть в мужчине, которого полюбит… определенные черты. И шрамы здесь не помеха. Важно то, что внутри.

Чад откинул со лба свои темные волосы и снова рассмеялся.

– Какая же вы идеалистка, Шианна. – Немного помолчав, он вдруг спросил: – Скажите, а если бы вы оказались со мной утром в постели после первой брачной ночи, то захотели бы прикоснуться ко мне?

Этот человек не выбирал выражений. Хотя Шианна и сочувствовала Чаду, ее оскорбило то, что он явно пытался смутить ее. Забыв обо всем на свете, Шианна влепила ему пощечину. Чад отступил на шаг и уставился на нее в изумлении. Потом с ухмылкой пробормотал:

– Похоже, ты не за того вышла замуж. Мой брат не столь горяч. А вот мы с тобой похожи друг на друга, оба вспыльчивы. – Он смело шагнул вперед и грубо прижал Шианну к груди. – Давай посмотрим, действительно ли мои объятия настолько отталкивающие. Ведь ты же сказала, что мое изуродованное тело не имеет для женщины никакого значения.

Шианне показалось, что Чад хотел не поцеловать, а проглотить ее. Ничего, кроме антипатии, подобное поведение вызвать не могло. Он был груб с момента, когда они остались одни, а теперь просто давил на нее. Очевидно, Чад потерял чувство собственного достоинства, когда его, измученного, оставили умирать. К тому же ожесточился и озлобился… Вместо того чтобы попробовать подружиться с ней, он просто ее отталкивал. Именно поэтому Шианна решила, что не стоит сопротивляться. Ее губы приоткрылись навстречу его губам, и Чад тотчас же отстранился, он никак этого не ожидал. И он еще больше удивился, когда Шианна расстегнула его рубашку и осторожно провела пальцами по уродливым шрамам на груди. Своими действиями Чад намеревался смутить Шианну, но в результате сам ужасно смутился.

– Как я уже говорила, Чад, подлинная красота внутри, – сказала Шианна. – Неужели вы позволили, чтобы эти шрамы изуродовали вас изнутри? Очень жаль… – Она с сожалением вздохнула. – Так уж получилось, что мне нравятся смелые мужчины, подобные вам и Уэйду. В том, что вы меня поцеловали, не было ничего плохого, если поцелуй был искренним. – Шианна решительно приложила правую ладонь к груди Чада, а левой рукой обвила его шею. – Поцелуйте меня еще раз, но с чувством. Я не хочу чувствовать горечь, я жажду прикосновений очень привлекательного мужчины, у которого есть что предложить женщине. Покажите то, что достойно привязанности женщины.

Чада не пришлось долго уговаривать. Он прожил без женщин много месяцев, и в душе его сейчас бушевал пожар. Шианна получила то, что просила – на сей раз он поцеловал ее по-настоящему.

Когда Чад наконец отстранился, он заметил на губах Шианны лукавую улыбку. Чаду не потребовалось и минуты, что-бы все осознать. Он возводил между собой и привлекательной женой своего брата ледяную стену. Это была своего рода защитная реакция. Но Шианне удалось растопить эту стену – хитрость одолела мужскую силу.

– Едва ли найдется женщина, которая придралась бы к такому поцелую, – сказала она, снова улыбнувшись. – И думаю, вам нет никакой необходимости нести на своих плечах эту тяжелую ношу. Если бы я не любила вашего брата, то… – Шианна осеклась и пристально взглянула в глаза Чада. – Если вы скажете Уэйду хоть слово, я укорочу ваш язык, понятно?!

Легкая усмешка заиграла на губах Чада.

– Любите моего брата? Полагаю, вы до сих пор так и не сказали ему об этом, не так ли? Знаменитая гордость Кимбаллов?

– Да, пожалуй, – кивнула Шианна. – Знаете, а ваш брат умеет скрывать свои чувства. Я только сегодня узнала о его ненависти к Хедену. Я думала, что Хеден для него – пустое место. Но Уэйд играл с ним, приводя его в бешенство своими язвительными насмешками. Хеден не знает о его ненависти, а я не знаю, любит ли муж меня.

«Проклятие, мой братец присвоил всю удачу Бердеттов, – размышлял Чад, проводя пальцем по щеке Шианны. – И если я упущу свой шанс, то буду редкостным дураком».

Тяжко вздохнув, Чад проговорил:

– Хорошо, прекрасная леди, я не выдам вашу тайну. И обещаю в вашем присутствии вести себя как джентльмен. Этот раунд выиграли вы – я уж знаю, когда проигрываю.

Шианна внимательно посмотрела на молодого человека.

– О чем это вы? – спросила она с невинной улыбкой.

Чад рассмеялся и легонько щелкнул ее пальцем по кончику носа.

– Не разыгрывайте передо мной наивность, дорогая. Вы уже показали себя. – Его непреодолимо тянуло к ее очаровательным губкам в форме сердечка. Однако насей раз в поцелуе не было страсти. – Знаете, Шианна, мне было бы легче…

– Черт возьми, что здесь происходит?! – прогремел голос Уэйда. Он пристально смотрел на брата.

Чад пожал плечами и положил руку на плечо Шианны.

– Ничего особенного. Просто мы немного поближе познакомились. Что ж в этом плохого?

Увидев эту красноречивую картину – не говоря уже о поцелуе, свидетелем которого он стал, – Уэйд понял, что даже десяти минут оказалось много. Да, Шианна была слишком уж соблазнительна, и ни один мужчина не мог пройти мимо ее красоты. Но черт возьми, неужели Чад не понимает, чье кольцо у нее на пальце?!

– Не зашел ли ты слишком далеко, пытаясь познакомиться поближе с моей женой? – проворчал Уэйд.

Чад внезапно нахмурился. Убрав руку с плеча Шианны, он взял ее за подбородок и внимательно посмотрел в ее бездонные карие глаза.

– Ты знаешь, Уэйд, она вернула мне чувство собственного достоинства. Не надо мне завидовать. – Он подмигнул Шианне. – И я предложил ей руку помощи… на всякий случай – вдруг потребуется.

Явно озадаченный словами брата, Уэйд смотрел то на жену, то на Чада. Казалось, у них была какая-то общая тайна, которую ни один из них не собирался ему открывать. О Боже, он чувствовал ревность к собственному брату. Но почему? Ведь он всегда доверял Чаду…

Уэйд боролся с тревожными мыслями, а Чад не делал никаких попыток придумать оправдание своей привязанности к этой знойной соблазнительнице. Он еще раз чмокнул Шианну в губы и отошел в сторону, сияя как утреннее солнышко.

– Она всецело твоя, Уэйд, но, скажу тебе правду: я не уверен, что кто-нибудь из нас сможет совладать с ней. – Снова улыбнувшись, Чад добавил: – Я пойду приготовлю ужин, а ты поводи Шианну по нашему подземному особняку.

В следующее мгновение Чад исчез в туннеле. Уэйд же впился взглядом в лицо жены. Черт побери, ему хватило бы и того, что Маманти предъявлял свои права на эту привлекательную соблазнительницу. О Боже, теперь его собственный брат заявлял, что его с ней что-то связывает. Уэйду не хотелось и думать о том, что другой мужчина приникает к губам Шианны. Неужели Чад не уважает узы брака?

– Потрудись объяснить, что тут происходит, – потребовал Уэйд. – Я отпустил тебя, чтобы удовлетворить твое любопытство насчет сокровищ, а не насчет моего брата!

Сердце Шианны наполнилось радостью, когда она поняла, что мужская гордость Уэйда не столь тверда, как казалось. Возможно, он и не любил ее, но чувство собственника явно взыграло в нем. «Что ж, это уже кое-что», – сказала себе Шианна. Пожав плечами, она опустилась на колени и запустила руку в сундук. Покосившись на мужа, проговорила:

– Видишь ли, Чад хотел насильно меня поцеловать.

– И что же ты сделала? – спросил Уэйд. Он почти не сомневался: реакция Шианны оказалась для Чада полной неожиданностью.

– Я поцеловала его в ответ. И сказала ему, что не стоит так ожесточаться. Он не обречен быть чудовищем из-за того, что у него на теле несколько шрамов. Твой брат убедил себя, что не сможет общаться с женщинами, потому что изуродован кинжалом и кнутом Хедена. Но он, знаешь ли, мужчина, и утешение, в котором он действительно нуждался, могло прийти только от женщины.

– Тебя, кажется, очень заботят потребности моего брата. – Уэйд саркастически усмехнулся. – Жаль, что не мои.

Шианна снова посмотрела на мужа. Немного помолчав, сказала:

– Видишь ли, я прекрасно понимаю Чада, потому что пережила нечто подобное. Его ожесточили злодеяния Хедена и мучительные воспоминания о войне. А я выходила из себя, потому что осталась без отца, потому что не знала, где он и что с ним. – Едва заметно улыбнувшись, Шианна приблизилась к мужу. – Теперь, когда Чад думает о себе не так плохо и больше не верит, что женщины считают его отталкивающим, – что я теперь могу сделать, чтобы успокоить вас?

На губах Уэйда заиграла насмешливая улыбка. Он взял жену за руку и сказал:

– Хотя я не одобряю ваши методы, должен признать, что результаты впечатляющие. На случай, если вы забыли… Дорогая, вы являетесь замужней женщиной. Если здесь кто-то и нуждается в поцелуях, так это ваш муж. А понимаете ли вы, насколько больно видеть вас в объятиях других мужчин, в том числе в объятиях собственного брата?

Шианна изобразила удивление. Затем, пожав плечами, ответила:

– Да, наверное, понимаю. Ведь я знаю, что мой муж заходил намного дальше с теми женщинами, что оказывались в его объятиях?

Высказав эту мысль вслух, Шианна тотчас почувствовала, что настроение у нее испортилось. Когда Чад поцеловал ее, она осознала, что есть только один человек, способный зажечь в ней огонь страсти. Да, ее влекло к Чаду, но она знала, что он никогда не сможет затронуть струны ее сердца, ведь оно принадлежало Уэйду.

Разве мужчина не должен принадлежать только одной женщине, разве не должен испытывать потребность только в ней? И может ли мужчина предаваться страсти, если нет любви? И если Уэйд может, то почему не может она?

Шианна попыталась представить себя в постели с Чадом. Первой была мысль о предательстве. Ведь она знала, чего хотела, пусть даже Уэйд имел на это свою собственную точку зрения. У нее была гордость, и она не желала делить постель с Уэйдом, зная, что он мог бы найти то же самое с какой-либо другой женщиной. Если он не любит ее искренне, по-настоящему, у них не может быть ничего общего. Ее не устраивала безответная любовь. Ей больше не нужны были душевные муки и переживания.

Резко развернувшись, Шианна направилась к выходу. Уэйд последовал за ней и схватил ее за руку. Его лицо было угрожающе близко, и он пристально всматривался в ее глаза.

– Черт возьми, неужели ты не знаешь, что другие женщины не имеют для меня значения. Я даже не помню, как их звали. Я ведь не был женат. Разве это ни о чем не говорит?

Если Уэйд полагал, что успокоил ее, то он ошибался. Тихонько вздохнув, Шианна проговорила:

– Я знаю, почему вы женились на мне, Уэйд. Вам нет нужды притворяться. Вы хотели использовать меня, чтобы добраться до Маманти и вызвать гнев Хедена. Именно из-за него вы сюда приехали. Он занимает вас больше всех и побуждает делать то, что вы делаете. Я не могу обвинять вас в том, что вы желаете отомстить Римсу за то, что он сделал с вашим братом и многими другими невинными жертвами. – Шианна внезапно умолкла, и губы ее задрожали. Снова вздохнув, она добавила: – Но я больше не желаю быть игрушкой в руках мужчины, который с моей помощью надеется отомстить своему врагу. Если наш брак – всего лишь месть, я буду требовать его расторжения. Я не собираюсь участвовать в перестрелках с Хеденом. И имейте в виду, Уэйд, я не потерплю вашего притворства.

– Дорогая, ты считаешь меня притворщиком? – спросил он с такой нежностью в голосе, что у нее перехватило дыхание. – Я не обвиняю Чада в том, что он с первого взгляда почувствовал к тебе то же влечение, что и я когда-то. Но я не хочу, чтобы он потерял из-за тебя голову. Шианна, мне нужна уверенность, что ты всегда будешь со мной, всегда будешь рядом…

Его дыхание, казалось, обжигало ее, и в какой-то момент Шианна почувствовала, как в ней разгорается пламя страсти.

– Нет, дорогая, я не притворщик. Поверь, ты будишь во мне желание, и я не в силах ему противиться. – Уэйд снова взял жену за руку и добавил: – Пойдемте со мной, принцесса. Я покажу вам ручей. Он гораздо привлекательнее, чем та темница, куда вы упали во время своего последнего визита.

Уэйд ласково ей улыбнулся, и Шианна тут же поняла, что не сможет ему противиться, даже если очень этого захочет. Будь на его месте любой другой мужчина, она смогла бы не подчиниться, – но только не Уэйду. Каким-то сверхъестественным образом он воздействовал на ее волю; иногда ей даже казалось, что он читал ее мысли.

Шианна безропотно последовала за мужем и вскоре увидела ручей. Когда они приблизились к воде, из горла ее вырвался возглас восторга – ей показалось, что она видит какой-то фантастический сон. Как зачарованная Шианна смотрела на кристально чистый ручей, с тихим журчанием бежавший по извилистому руслу.

Внезапно рука Уэйда скользнула под блузку Шианны, и она не стала сопротивляться – ведь это, возможно, были их последние мирные часы, потому что до начала битвы с Хеденом оставалось совсем немного времени. Шианне хотелось сохранить все это в памяти, и она поклялась, что сделает все возможное, чтобы и Уэйд об этом не забыл. Она не могла вымолвить ни слова и решила доказать свою любовь к мужу ласками и поцелуями.

Тут пальцы Уэйда коснулись ее груди, и Шианна тотчас же почувствовала жар во всем теле. В ней начали пробуждаться уже знакомые ощущения, и она, прильнув к мужу, страстно поцеловала его. Пальцы Уэйда по-прежнему ласкали ее груди, и в какой-то момент ей показалось, что на ней уже нет одежды.

Внезапно Шианна поняла, что стоит по пояс в ледяной воде, но она не чувствовала холода, – напротив, ей казалось, что жар в теле с каждым мгновением усиливается.

– Дорогая, ты даже не представляешь, насколько красива, – прошептал Уэйд с нежностью в голосе. – Поверь, Шианна, ты воистину прекрасна, а твои волосы… О, у тебя удивительные волосы.

Уэйд осторожно провел ладонью по ее черным как смоль волосам. Затем заглянул в бездонные озера ее глаз, столь же темных и таинственных, как полночь. Он прекрасно знал, что против Шианны не сможет устоять ни один мужчина.

– Я просто околдован, дорогая. Будь я великим оратором, и то не смог бы высказать словами, как меня влечет к тебе.

Его поцелуи ласкали ее податливые губы, и Шианна с тихими стонами отвечала на эти поцелуи. Уэйд же все крепче прижимал жену к себе, и она чувствовала, что огонь желания разгорается все ярче.

– Уэйд, я ужасно соскучилась, – она прямо в его разгоряченные губы. Из ее горла снова вырвался стон, когда кончики его пальцев скользнули по ее бедру. – Уэйд, пожалуйста… Я больше не в силах терпеть.

Он чуть отстранился и пробормотал:

– Потерпи, принцесса, потерпи еще немного. Давай сначала насладимся поцелуями и ласками, как это делают влюбленные, сгорающие от страсти. Ведь ты моя жена…

Шианне казалось, что она вот-вот умрет от переполнявшего ее желания, умрет, прежде чем Уэйд затушит сжигающую ее страсть. Он же вдруг склонился над ней и принялся покрывать поцелуями ее груди и набухшие сосочки. Наслаждаясь этими ласками, Шианна стонала все громче, и по телу ее то и дело прокатывалась горячая волна.

Наконец Уэйд выпрямился и тотчас подхватил ее на руки. Шианна тут же обхватила его ногами и обвила руками его шею. Запустив пальцы в густую шевелюру мужа, она попыталась прижаться к нему как можно крепче. В следующее мгновение их губы слились в поцелуе, и сейчас Шианне казалось, что это сладостное безумие будет длиться вечно.

Тут Уэйд наконец не выдержал и, прервав поцелуй, прохрипел:

– Ты нужна мне, принцесса, нужна… – По-прежнему держа жену на руках, он выбрался из воды и быстро зашагал по извилистым коридорам и переходам. Несколько минут спустя, Уэйд подошел к массивным кроватям и, склонившись над одной из них, осторожно опустил Шианну на мягкий матрац. Устроившись рядом с ней, он обнял ее за плечи и, заглянув в ее темные глаза, прошептал:

– Шианна, дорогая, только ты можешь утолить мою страсть. Никакая другая женщина, только ты.

Шианна внезапно нахмурилась и в ответ тихо прошептала:

– А многим ли женщинам ты говорил такие слова? – Уэйд промолчал – возможно, не расслышал вопроса.

Но он смотрел на нее с таким выражением в глазах, что Шианна не смогла ему не поверить – по крайней мере в эти мгновения.

Склонившись к ней, Уэйд прижался губами к ее губам и осторожно развел коленями ее ноги. Когда же он вошел в нее, Шианна до боли закусила губу, чтобы сдержать рвавшийся из груди крик. Наслаждение было столь острым, что она боялась, что не сможет выдержать это. Эмоции и ощущения переполняли ее; безрассудный прыжок в море чувств, и не было никаких гарантий, что ей удастся вернуться обратно. Вцепившись ногтями в широкую спину мужа, Шианна неслась во времени и пространстве подобно метеору, и временами ей казалось, что она вот-вот сгорит в огне страсти. «Какие фантастические ощущения, – думала она. – Как будто плывешь среди мерцающих звезд…» Внезапно ей вспомнилось, как прежде она часто говорила себе, что не сможет полюбить такого человека, как Уэйд. Оказалось, что она ошибалась. Во всяком случае, в эти мгновения Шианна нисколько не сомневалась в том, что они с мужем созданы друг для друга.

Когда туман страсти рассеялся и Шианна вернулась в действительность, она увидела над собой лицо Уэйда. Плутовато усмехнувшись, он сказал:

– Мне только что показалось, что над нами появилась радуга.

Шианна тихонько рассмеялась и отрицательно покачала головой. Глядя в изумрудные глаза мужа, она прошептала:

– Нет, это были звезды. Их было целое море, и каждая сияла, словно солнце.

Он провел рукой по ее черным локонам, ниспадавшим на подушку.

– Говорят, что если мужчина с женщиной сближаются, то оказываются в одном на двоих фантастическом мире.

«Возможно, этот мир и один, да только пейзаж различается», – подумала Шианна, нахмурившись. Внимательно посмотрев на мужа, она спросила:

– А есть ли причина того, что было? Стоит ли за этим что-нибудь серьезное, или все это – просто мелочи?

Уэйд невольно улыбнулся.

– Почему ты такая недоверчивая, моя красавица? Неужели все имеет для тебя какой-то скрытый смысл? – Он провел пальцем по ее вспухшим от поцелуев губам. – Дорогая, мы же прекрасно ладим. И всегда ладили. Разве мы не можем отбросить подозрительность? И вообще, зачем давать обещания, которые мы, возможно, не сможем сдержать? К чему сегодня эти вопросы? Сейчас мы в объятиях друг друга, и это – самое главное.

Шианна отвела глаза и тихонько вздохнула. Уэйд больше не говорил о звездах и радуге. Он разглагольствовал о желании наслаждаться тем, что они просто вместе, говорил, что их страсть достойна того, чтобы забыть обо всем на свете. Вероятно, он женился на ней только потому, что это входило в его планы, но он никоим образом не подразумевал, что это будет длиться вечно. Уэйд не верил в вечность и не хотел связывать себя обязательствами. Шианна же по-настоящему его любила, но она была выше того, чтобы упрекать своего легкомысленного мужа. К сожалению, она так и не достигла успеха, пытаясь добиться от него клятвы верности. Немного помедлив, Шианна решила попробовать другую тактику. Снова взглянув на Уэйда, она сказала:

– Что ж, хорошо, пусть будет так, как ты хочешь. Не будет никаких брачных уз, если именно этого ты желаешь. Наш брак будет удобен нам обоим. И имей в виду: если я встречу мужчину, ласки которого покажутся мне милее, я забуду о моей клятве. Да-да, просто-напросто забуду. Поскольку ты настаиваешь на абсолютной свободе, я тоже буду наслаждаться ее прелестями. Может быть, это окажется настолько приятно, что я признаю свои прежние взгляды старомодными, – добавила она, беспечно пожав плечами. – Что ж, так и быть. Не стану требовать супружеской верности, и у тебя не будет никаких обязательств передо мной.

«Пусть он помучается. Посмотрим, как ему это понравится», – подумала Шианна.

Уэйд в изумлении уставился на жену. А впрочем, чему удивляться? И почему он ожидал с ее стороны споров? Разве он не знал, что она совершенно непредсказуема? Черт возьми, он проверял ее преданность, а она его так уколола. Другая женщина поступила бы более разумно – призналась бы в любви, а Шианна бросает ему вызов. Мысль о жене, неистово отвечающей взаимностью другому мужчине, приводила Уэйда в замешательство.

Но ведь между ними возникло… что-то особенное. Черт возьми, она должна была это почувствовать! Ее молодость и неопытность вовсе не означали, что она должна заводить любовников, чтобы оценить достоинства мужа.

Внезапно Уэйд подумал о том, что ему-то самому любовные ласки одинаково приятны – вне зависимости от того, какая женщина оказалась в его объятиях. Эта мысль очень смутила Уэйда и озадачила. В самом ли деле он любил эту темноглазую красотку? Если нет, то почему же его так влекло к ней? И почему в последнее время он совсем не вспоминал о других своих женщинах?

«Нет-нет, конечно же, я мог бы найти удовольствие и в другом месте», – заверил себя Уэйд, и от этой мысли его бросило в жар. Да, вероятно, он найдет себе другую женщину. Все дело в том, что со временем чувства притупляются, во всяком случае, чувства мужчины. И если так, то когда-нибудь он оглянется назад и поймет, что на самом деле вовсе не любил Шианну – просто был покорен ее обаянием. Да, он был покорен и очарован, и в этом не было ничего удивительного, потому что Шианна очаровывала всех мужчин – при ее ошеломляющей красоте это вполне естественно. К тому же ее было очень трудно понять, и это, конечно, интриговало и придавало ей еще большее очарование. Однако Уэйд не сомневался: не пройдет и нескольких месяцев, как с нее слетит покров таинственности – иначе и быть не могло.

Тут Шианна вдруг снова нахмурилась. Проклятие, что же она делает?! Действительно, что нужно сделать женщине, чтобы заставить Уэйда Бердетта полюбить ее? Причем он должен полюбить ее не на краткий миг, а навсегда!

«Надо быть такой же беспечной, как он, – подумала Шианна. – Да, его нужно как следует проучить, и тогда он, наверное, изменится». Решив сменить тактику, Шианна чуть отстранилась и, отвернувшись от мужа, посмотрела на ручей, протекавший неподалеку. Немного помолчав, она с улыбкой проговорила:

– Какой чудесный ручей, не правда ли?

Уэйд с удивлением взглянул на жену. Почему Шианна так внезапно сменила тему? Неужто приняла его идею свободного от обязательств брака? Или она не так уж увлечена им? Но ведь час назад она думала иначе… Боже милосердный, как ее понять, эту загадочную женщину? А она постоянно ставила его в тупик, и это очень раздражало. Возможно, им следует серьезно поговорить. Да, они действительно должны поговорить, причем здесь и сейчас. Ведь скоро он пойдет на Хедена, и тогда ему будет не до разговоров.

Уэйд положил руку на плечо жены и с улыбкой сказал:

– Дорогая, я думаю…

Шианна весело рассмеялась, и ее смех эхом прокатился по пещере. Отстранив руку мужа, она энергично закивала:

– Да-да, согласна. – Снова рассмеявшись, она добавила: – Нужно побыстрее найти Чада. Я ужасно проголодалась.

Уэйд с изумлением наблюдал, как Шианна начала подбирать с пола свою мокрую одежду и выжимать ее. Черт возьми, а он и не думал о еде. Как она в такой момент могла думать об этом?! Ведь им предстояло решить, какими будут их взаимоотношения!

Заметив, что Уэйд не торопится собирать свою одежду, Шианна посмотрела на него с деланным удивлением.

– Ты что, не идешь? Мы слишком долго заставляем Чада ждать.

– Но я… – Уэйд поднял руку, пытаясь удержать Шианну, но она уже проскочила через проход в стене, тихонько напевая что-то веселое.

Что-то проворчав себе под нос, Уэйд уселся на край кровати и поднял с пола свои штаны. Проклятие, наверное, он никогда не поймет эту женщину. Ведь он предполагал покинуть ее до того, как она бросит его, но похоже, что Шианна его опередила. Разумеется, она не сказала, что собирается его бросить, однако было совершенно очевидно, что ситуация изменилась. Уэйд не знал, как и когда он потерял контроль над ситуацией, зато прекрасно понимал, что должен что-то предпринять.

Сокрушенно покачав головой, он надел рубашку, затем начал натягивать штаны. Сможет ли он когда-нибудь понять эту женщину? Похоже, что нет. Она постоянно ставила его в тупик.

Тут снова послышался веселый смех. Уэйд поднял голову и увидел брата, улыбавшегося Шианне. О Боже, теперь его жена решила околдовать Чада. Вот почему так поспешно покинула ложе любви. Вероятно, Шианна была заинтригована мрачным обаянием Чада. Она сделала его брата другим человеком, и это явно были изменения к лучшему, – но какова их цена!

– Чад поймал кролика! – в восторге воскликнула Шианна. – И он даже не подгорел! Присоединяйся к нам, Уэйд. Это восхитительно!

– Даже не подгорел? – проворчал Уэйд, тут же вспомнив о той ночи, когда у них сгорел кролик.

Насупившись, точно капризный ребенок, он уселся за стол, на котором дымилось сочное мясо. Есть ему совершенно не хотелось, но он не сказал ни слова и погрузился в тяжкие раздумья. А Шианна с Чадом были так увлечены беседой, что почти не замечали его присутствия. Шианна рассказывала о своем прошлом такие вещи, о которых в разговорах с Уэйдом никог-. да не упоминала. Чад же внимательно слушал, время от времени улыбался и даже весело смеялся, когда Шианна рассказывала какие-нибудь забавные истории. Самолюбие Уэйда очень страдало от того, что Шианна в разговоре с Чадом с легкостью призналась, что связана с Пророком Совы, – а ему, Уэйду, с великим трудом удалось выведать у нее то же самое. Ему приходилось ждать неделями, чтобы завоевать ее доверие, а Чаду она начала доверять, едва узнав его. Проклятие, она отдавала предпочтение брату!

Когда они закончили трапезу, Шианна собрала тарелки.

– Я вымою посуду, оставлю ее в лагере, а затем поеду к асиенде, – сказала она.

– Я буду сопровождать тебя, – объявил Уэйд, вставая со стула.

– В этом нет нужды, – возразила Шианна. – Я вполне могу и сама за себя постоять.

Поднявшись из-за стола, она зашагала к выходу. Уэйд тяжко вздохнул, глядя ей вслед, потом покосился на брата. Если бы Уэйд заметил что-нибудь подозрительное в его взгляде, то мог бы поднять на него руку. Однако он прекрасно знал: Чад ни в чем не виноват – виновата только Шианна, да-да, только она.

Снова вздохнув, Уэйд отвернулся от брата. Несколько минут он сидел, глядя прямо перед собой. Проклятая ведьма! Черт бы ее побрал! Ей следовало быть более разборчивой. Ведь в Техасе тысячи мужчин. Так почему она выбрала именно Чада?

Глава 15

Чад откинулся на спинку стула, рассматривая бренди в своем стакане. На его губах играла улыбка. Проклятие, он уже забыл, когда был таким веселым. Присутствие Шианны бьио подобно волшебному снадобью. Хотя эта женщина ворвалась в его жизнь подобно урагану и так же быстро исчезла, она поселилась в его мыслях, и он постоянно о ней вспоминал.

Чад посмотрел на брата. Похоже, они с Уэйдом внезапно поменялись ролями. Раньше он, Чад, всегда был раздраженным и мрачным, теперь же Уэйд ворчал и хмурился. Снова покосившись на брата, Чад проговорил:

– Шианна сказала мне, что вы с ней наконец-то достигли разумной договоренности по поводу отношения к вашему браку.

Уэйд молча усмехнулся в ответ и сделал очередной глоток из своего стакана. Он надеялся, что спиртное поможет ему успокоиться, но бренди не помогало.

– Вас вполне устроит неограниченная свобода, которую вы предоставили друг другу, – продолжал Чад. – Это самое разумное, что мог бы придумать убежденный холостяк, оказавшийся в оковах брака. Уверен, что эта договоренность полностью удовлетворит ваши потребности. – Чад еще отхлебнул бренди и вытянул перед собой свои длинные ноги. – Женившись на женщине, за которой ухаживал Хеден, ты дал ему все основания для ненависти. И ты заставляешь его совершать необдуманные поступки. Более того, тебе удалось заключить союз с команчами. Я уж не говорю о личных выгодах, которые ты получил, женившись на этой огненной красавице, – со вздохом добавил Чад. – Должен отдать тебе должное, братец. Ты на редкость хитер.

– С каких это пор ты стал таким общительным? – Уэйд невольно поморщился. – Я-то думал, что ты уже никогда не изменишься.

Чад с улыбкой пожал плечами.

– Наверное, сказалось одиночество в пещере. Видишь ли, я провел здесь месяцы, вспоминая прошлое и разговаривая сам с собой. Поэтому и возникает иногда потребность поговорить с кем-нибудь и… побыть с кем-нибудь.

– Ты говоришь о женщине? – Уэйд пристально посмотрел на брата. Было очевидно, что Чад очень изменился. И если бы это произошло не из-за присутствия Шианны, то Уэйд, возможно, восхищался бы переменами.

– Совершенно верно, о женщине, – кивнул Чад. Окинув взглядом стены пещеры, он добавил: – Как же долго я пробыл здесь, Уэйд. Да, слишком долго…

Уэйд в ответ не произнес ни слова. Он вдруг подумал о том, что Чад, познакомившись с Шианной, возможно, откажется от своих планов и забудет о своей ненависти к Хедену.

– А она действительно так хороша в постели? – неожиданно спросил Чад.

Взгляд Уэйда стал таким, что казалось, еще немного и он испепелит Чада.

– Не твое дело! – отрезал он. Как это похоже на Чада! Если он хотел что-то узнать, то просто подходил и спрашивал, не испытывая никакой растерянности, каким бы личным ни был вопрос.

Этот взрыв ярости не устрашил Чада. Снова улыбнувшись, он спросил:

– А почему не мое? С каких это пор ты стал таким скрытным? Раньше ты обо всем рассказывал.

Чад внимательно посмотрел на брата. Было совершенно очевидно, что самообладание Уэйда дало трещину. Прежде Чад восхищался выдержкой брата, но оказалось, что его брат – такой же человек, как и прочие. Во всяком случае, Уэйд не был лишен некоторых человеческих слабостей, и его ахиллесовой пятой стала знойная соблазнительница по имени Шианна.

– Кажется, мать так и не смогла привить тебе хорошие манеры! – прорычал Уэйд с недобрым блеском в глазах. – Не принято задавать мужчине подобные вопросы, если речь идет о его жене.

– Мать научила меня быть честным и прямым! – возразил Чад, подавляя рвущийся из горла смех. Уэйд сейчас напоминал пороховую бочку, которая вот-вот взорвется.

– Честным и прямым – но в рамках приличий! – заорал Уэйд, едва не подпрыгивая на стуле от возмущения. – Я не собираюсь обсуждать Шианну как какую-то шлюху, которая бы легла в постель с любым!

Чад с усмешкой заметил:

– О, ты стал ужасно чувствительным… Но я ведь знаю, почему ты женился на Шианне. Она тоже прекрасно это знает. И если ты не любишь свою жену, то почему бы тебе не поделиться со мной? Она, кажется, не против, и я, уж конечно, тоже. – Уэйду никогда раньше не приходила в голову мысль поколотить младшего брата, даже во времена их детских ссор. Но сейчас ему очень хотелось проучить Чада, и он с трудом сдерживался.

– Братец, что с тобой? Что тебя так расстраивает? – допытывался Чад. – Ты же сам предоставил ей право удовлетворять свои любовные прихоти, где ей вздумается.

Уэйд уже начинал презирать себя за то, что женился на Шианне. Да, с практической точки зрения эта женитьба была как нельзя кстати, но ему и в голову не приходило, что Шианна может потребовать для себя той же свободы, какую он оставлял за собой. Складывалась весьма щекотливая ситуация. Уэйда ужасно угнетало чувство собственника по отношению к Шианне, однако он ничего не мог с собой поделать, и это совершенно выбивало его из седла.

– Я не собираюсь ее ни с кем делить! – взорвался Уэйд. – Даже с тобой, каким бы несчастным в последнее время ты ни был!

Его вспышка рассмешила Чада. Было видно, что старшего брата разрывали эмоции. Уэйд был слишком упрям, чтобы принять те изменения, которые с ним произошли. Чад прекрасно понимал: поведение брата со всей очевидностью свидетельствовало о том, что он влюблен в свою жену. И все же не верилось… Ведь Уэйд всегда считал, что время охлаждает чувства мужчины. Чад также был склонен верить в это, но только до тех пор, пока не увидел реакцию старшего брата на эту красавицу. Шианна затронула самые глубинные чувства Уэйда, заставила его раскрыться. Не всякий мужчина способен полюбить раз и навсегда, но случались и исключения. И похоже, что с Уэйдом именно так и произошло. Чад даже немного завидовал брату. А впрочем, ничего удивительного… Ведь ни один мужчина не смог бы устоять против обаяния Шианны. Она была мужественная, непредсказуемая и, очевидно, страстная. Если бы Чад не знал, что Шианна испытывала глубокие чувства к Уэйду, он вел бы себя совсем иначе.

– Так ты полагаешь, что мне следует держаться подальше от этого очаровательного создания? – осведомился Чад.

– Да, несомненно. И я не позволю ей стать между нами! – прорычал Уэйд и тут же сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.

Чад в задумчивости посмотрел на брата. Поставив стакан на стол, он с непринужденной улыбкой сказал:

– Ты делаешь большую глупость. Разумный человек, основательно не приручив дикую кобылу, не станет выпускать ее на волю. В следующий раз, когда ты будешь звать ее, она может просто не вернуться к тебе. Если хочешь, я могу высказать свои соображения на сей счет. Так хочешь?

– Не особенно, – пробормотал Уэйд, снова наполняя свой стакан. – Но полагаю, что переживу еще одну твою длинную лекцию.

– Я сразу перейду к сути, – заверил Чад. – Полагаю, ты любишь прекрасную леди, но слишком упрям, чтобы признать это.

– Ты мне больше нравился, когда не лез не в свои дела и не ухмылялся так, а был хмур и тих, – проворчал Уэйд.

Чад весело рассмеялся.

– Что ж, теперь, когда я знаю, что любовь на самом деле превращает человека в зануду, постараюсь не хмуриться. Я всегда восхищался твоей способностью улыбаться даже в самых критических обстоятельствах, но, очевидно, есть ситуации, с которыми и тебе не совладать. И любовь, кажется, одна из них.

– Я не влюблен! – заорал Уэйд.

– Ну, если ты так считаешь… – Чад снова улыбнулся. – Знаешь, я так и не понял, почему ты не хочешь со мной поделиться. Шианна очень мне нравится. Да и как такая красавица могла бы не понравиться?.. Один лишь ее поцелуй воспламеняет мужчину. Ты ведь даешь ей свободу, не так ли? Так почему же ты не позволяешь мне…

– Черт возьми, я уже тебе сказал!.. Я не собираюсь ее с кем-либо делить!

Чад запрокинул голову и громко расхохотался.

– Братец, ты же сам предложил правила игры и теперь должен соблюдать их.

Уэйд уже раскаивался в том, что так легкомысленно поступил, предложив эти «правила». В результате все ужасно запуталось… Да, он не хотел связывать себя узами брака, о чем ясно сказал Шианне. Но потом вдруг понял, что не хочет, чтобы и жена пользовалась теми же привилегиями. Шианна вначале настаивала, чтобы брак был расторгнут – мол, все или ничего. И тут он объявил, что их брак можно спасти, если снять все ограничения и не называть эмоции любовью. Все было замечательно, пока Шианна не приняла эти правила и не стала наслаждаться обществом другого мужчины, то есть обществом его брата. А Чад, конечно же, ею заинтересовался. Это было очевидно. И Чад, судя по всему, не собирался отступать – ведь он, Уэйд, сам дал ему в руки все козыри. Увы, столкновение с братом казалось неизбежным – столкновение из-за Шианны. И она же, Шианна, стала своеобразной посредницей между ним и Маманти. Да, все ужасно запуталось… Женившись на этой женщине, он до невозможности усложнил себе жизнь.

Но любил ли он свою жену? Нет, это была не любовь, а какая-то одержимость. Вероятно, ни у одного мужчины не было из-за жены такой головной боли, как у него. Черт бы ее побрал, эту ведьму!

Поднимаясь по извилистому коридору к выходу из пещеры, Шианна не смогла удержаться от самодовольной усмешки. Она твердо решила, что Уэйд либо полюбит ее по-настоящему, либо расторгнет этот брак. И конечно же, она уже поняла, что глупо предъявлять мужу какие-либо требования. Победить его можно было лишь его собственным оружием. Если бы он не говорил о брачных узах и не испытывал ревности, когда находил ее в обществе других мужчин, она бы, наверное, и не предпринимала ничего подобного.

Шианна даже упрекнула себя за собственное коварство. Это было не в ее правилах, но этого требовали обстоятельства. Следовало заставить Уэйда отпустить ее, если он ее не любил. Чад уговорил Шианну дать Уэйду время, чтобы тот мог разобраться в своих чувствах. Она согласилась, но больше месяца ждать не хотела. Если за это время Уэйд не поймет, что теперь она стала значить для него гораздо больше, чем прежде, то уже никогда не поймет. Да, она продолжала бы любить его, но замужем за ним не осталась бы.

Ее задумчивость как ветром сдуло, когда она, завернув за угол, увидела у входа в пещеру Хедена и его людей. Шианна в испуге замерла. Что он здесь делал? Неужели уже оправился от того удара, который нанес ему Маманти, угнав скот прошлой ночью?

– Как вовремя, – ухмыльнулся Хеден. – Нам как раз нужен проводник, который приведет нас к сокровищам Бердетта, наверняка спрятанным именно здесь.

– О чем вы говорите? – Шианна изобразила удивление.

– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду! – прорычал Хеден. – Бердетт нанимает людей для работы на ранчо и делает все необходимые закупка для перегона скота. Должен же он откуда-то брать деньги. Я точно знаю, что ни один банк не открывал ему никаких кредитов. – Он пристально посмотрел на Шианну. – Я намерен узнать, где он хранит деньги. Не выяснив этого, невозможно узнать, на честные ли деньги открывают свои предприятия те нечестивцы, что так стремятся осесть в штате Техас.

Шианна отшатнулась, когда Хеден шагнул к ней, но он все же успел схватить ее за волосы.

– Красавица, покажи мне, где Бердетт хранит награбленное. Так что же, покажешь? В противном случае ты никогда больше не увидишь эту пещеру снаружи, – добавил он со злобной усмешкой и приставил к ее горлу острие кинжала.

Шианна понимала, что Хеден не шутил. Немного подумав, она утвердительно кивнула:

– Да, покажу. – Окинув взглядом три туннеля, она показала на левый: – Там. Сокровища находятся в конце того прохода.

Передав факел Густаво Руису, Хеден взял Шианну за руку.

– Если ты мне солгала, пожалеешь об этом, – прошипел он. – Ты идешь с нами. И если я упаду в пропасть, то и ты – тоже.

Схватив свою пленницу за плечо, Хеден подтолкнул ее к левому туннелю. Шианна надеялась, что Риме, позарившись на золото Уэйда, утратит бдительность и ей удастся вовремя предупредить братьев.

Собравшись с духом, Шианна зашагала по проходу. Она с ужасом думала о том, что Хеден сделает с ней, когда поймет, что его обманули. Зная, что он сделал с Чадом, Шианна не могла отделаться от мысли, что ее ждег та же участь… если не худшая.

Тут Густаво завернул за угол – и тотчас же раздался его отчаянный вопль. Густаво Руис, державший в руке факел, упал в подземный водоем, и теперь в подземелье воцарилась тьма.

– Проклятая сука! – в ярости прорычал Хеден. Шагнув к Шианне, он попытался ударить ее, но в темноте промахнулся и лишь слегка задел.

– Но я не лгала вам! – заявила Шианна. Отступив на шаг, добавила: – Сокровища на той извилистой дорожке, которая обрамляет озеро.

Хеден не знал, доверять ли ей или нет. Так что ему ничего не оставалось, как в темноте пробираться к выходу из пещеры и готовить другой факел. Приказав своим людям следовать за ним, он крепко ухватил Шианну за руку и осторожно зашагал обратно.

Шианне пришлось подчиниться – у нее не было выхода. «Боже мой, что же теперь делать?» – спрашивала она себя. Необходимо было что-то придумать – но что именно?

Тут послышались голоса, и Шианна сразу же поняла, что Уэйд с братом где-то поблизости. Хеден прислушался, затем с усмешкой спросил:

– А может, твой муж сам проведет меня к сокровищам? Он ведь находится в одном из проходов, не так ли?

Шианна промолчала. Она думала о том, как может отреагировать Хеден, если окажется лицом к лицу с человеком, которого считал мертвым. Возможно, он приказал бы своим людям убить Чада.

В этот момент Педро зажег другой факел, и Хеден без труда определил, откуда доносятся голоса. Шианну охватила паника. Она уже хотела закричать, но вовремя поняла, что если Уэйд с Чадом выбегут ей навстречу, то выбегут на верную смерть. Но молчать тоже нельзя, так как в этой ситуации на стороне Хеде-на будет элемент неожиданности. «Так что же делать? – думала Шианна. – Неужели нет никакого выхода?»

Тут они наконец-то приблизились к тому месту, откуда просматривалось почти все подземное жилище Бердеттов. В этот момент Хеден ослабил хватку, и Шианна тотчас же рванулась к ближайшему выступу, чтобы предупредить Уэйда. Однако Риме ее опередил. Выхватив из-за пояса кнут, он резким щелчком поймал Шианну за талию и притянул к себе.

Но все же Шианна добилась своего. Шум, доносившийся с верхней площадки, заставил Уэйда вскочить на ноги.

– Что за черт?.. – пробормотал он, покосившись на брата.

В следующее мгновение в проходе появилась маленькая армия Хедена. Увидев и самого Хедена, прикрывавшегося Шианной как щитом, Уэйд вполголоса выругался.

Вовремя заметив, как Чад потянулся к пистолету на поясе, он перехватил его руку.

– У него Шианна, – напомнил Уэйд брату. – Ты можешь ее убить.

По-прежнему глядя на Хедена, Чад со вздохом кивнул.

– Мерзавец! – прошипел он. – Всегда скрывается или за спинами своих прихвостней, или за спиной женщины. Этот ублюдок никогда не ходит один.

В глазах Хедена блеснуло злорадство, когда он подтащил свою извивающуюся пленницу ближе к краю площадки. Тут он наконец-то разглядел мужчину, стоявшего рядом с Уэйдом, и невольно вздрогнул. Риме сразу же узнал Чада, – но ведь он был абсолютно уверен, что этого человека давно уже нет в живых. Более того, Хеден отметил семейное сходство между братьями и тут же понял, почему Уэйд объявил ему войну. Конечно же, он мстил за брата, в этом не могло быть ни малейших сомнений.

– Проклятие, – пробормотал Хеден. Да, теперь он понял, что за призрак посещал эту пещеру. То был брат Уэйда Бердетта, и он ждал подходящего момента, чтобы отомстить.

Повернувшись к своим людям, Хеден велел им найти веревку, добавив, что потом с ее помощью можно будет вытащить Густаво, которого они оставили на дне обрыва. Хуан с веревкой в руках приблизился к выступу – и тут же в ужасе отшатнулся, увидев «ожившего мертвеца».

– Что вы задумали? – спросил он, пристально глядя на Римса.

– Дайте мне веревку! – прорычал Хеден.

Видя, что Хуан колеблется, Хеден выхватил из его рук веревку и обвязал один ее конец вокруг лодыжек Шианны. Затем столкнул ее вниз, оставив висеть на веревке. Привязав свободный конец к ближайшему валуну, он присел на выступе и положил остро отточенный кинжал на веревку, которая удерживала Шианну от падения.

Уэйд стоял как парализованный. Такого страха он еще никогда не испытывал. Он знал, что Хеден способен на убийство, и понимал, о чем тот думал, глядя сейчас на Чада. Да, у него, у Уэйда, не было выбора. Если бы он не выполнил все требования Хедена, мерзавец убил бы Шианну. Тяжко вздохнув, Уэйд прокричал:

– Каковы твои условия, Риме?

– Ваши сокровища за ее жизнь! – отозвался Хеден.

– Не давай ему ничего, – прошипел Чад, не сводивший глаз со своего мучителя. – Ты же прекрасно знаешь, что он убьет нас всех, как только завладеет деньгами.

В голову Уэйда лезли самые мрачные мысли. Он внимательно следил за Хуаном, пытаясь определить, можно ли ожидать от него помощи. Но лицо Хуана Мендеса абсолютно ничего не выражало; он уставился на кинжал и, казалось, что-то бормотал себе под нос.

Уэйд пытался собраться с мыслями, но ему никак не удавалось сосредоточиться; его терзало чувство беспомощности и еще больше – ненависть к Хедену и страх за жену, находившуюся на волосок от смерти. Наконец, собравшись с духом, он закричал:

– Я покажу, где золото, когда ты отпустишь Шианну! – Риме отрицательно покачал головой:

– Она будет оставаться здесь, пока я не увижу ваши сокровища. – Немного подрезав веревку, он добавил: – Имей в виду, я очень нетерпелив…

– Доставай сундук, – сказал Уэйд брату.

– Я же говорил, что надо было устроить для него засаду, – проворчал Чад. – Если бы мы сделали это, то не оказались бы сейчас в ловушке.

– Чад, побыстрее! – повысил голос Уэйд.

Вполголоса выругавшись, Чад отправился за сокровищами. Вернувшись с походным сундуком, он впился взглядом в человека, присевшего на выступе.

– Откройте, – потребовал Хеден. – Я хочу убедиться, что вы меня не обманываете. По этой части вы, кажется, большие мастера.

Чад откинул крышку, вытащил горсть монет, затем высыпал их обратно в сундук.

– На эти деньги наложено проклятие. Пусть оно падет на твою, Риме, голову, – сказал Уэйд.

Сатанинский хохот Хедена эхом прокатился по пещере.

– Я сталкивался и не с такими, как ты, Бердетт. На этих деньгах нет никакого проклятия. Проклятие на тебе и твоем брате. Вам следовало обходить меня стороной. Каждый, кто вставал у меня на пути, терпел поражение.

Хеден отправил своих людей за сундуком. Когда же сундук поставили рядом с ним, он подтянул Шианну к выступу. Чтобы она не попыталась сбежать, он приставил лезвие к ее горлу.

– Посмотри в последний раз на своего мужа и его брата, ты их больше не увидишь.

В следующее мгновение Шианна услышала за спиной щелчок револьверного курка.

– Нет!!! – закричала она во весь голос и тут же ударила Римса локтем в грудь.

Ее схватка с Хеденом дала Чаду и Уэйду время, чтобы нырнуть в укрытие, прежде чем прогремели выстрелы. Но Шианна не видела, попали ли бандиты в братьев. Удар Хедена заставил ее отшатнуться, и она, ударившись головой о каменный пол, потеряла сознание.

Изрыгая проклятия, Хеден увернулся от выстрелов с нижнего этажа пещеры. Приказав своим людям атаковать братьев, он закинул обмякшее тело Шианны на плечо. Четверо из его людей тащили сундук; Риме же, подняв над головой факел, поспешил к выходу. Выбравшись из пещеры, он опустил Шианну на землю и внимательно посмотрел на нее. Но она все еще была без сознания.

Заметив бочонок с порохом, который Уэйд обычно держал у самого входа в извилистый коридор, Хеден злобно ухмыльнулся. Он решил устроить взрыв и завалить вход в пещеру. «Тела не найдут, так что никто не обвинит меня в убийстве», – рассудил Риме.

Подняв бочонок, Хеден занес его внутрь. Послав Хуана собрать оставшихся в пещере людей, он рассыпал по земле полоску черного пороха. Через минуту вернулись его люди, и он зажег фитиль. Но Хуан вдруг затушил его ногой и резко проговорил:

– В пещере еще остался один из наших. – Риме вытащил револьвер и заявил:

– Не вздумай мне помешать. – Немного помедлив, добавил: – Ему все равно уже нельзя помочь. Но если Уэйд и его брат останутся в живых, то я – мертвец. Пойми, у нас нет времени спасать Густаво. Мне очень жаль, но придется принести его в жертву – у меня нет выбора.

Чиркнув спичкой, Хеден снова зажег фитиль. Стоявший рядом Хуан, стиснув зубы, наблюдал за происходящим. Он знал, что Густаво неминуемо погибнет. Этот человек был ему дорог, а Риме слишком торопился похоронить Бердеттов, чтобы беспокоиться об одном из своих бандитов.

Хуан покосился на Шианну – она по-прежнему была без сознания. Подхватив Шианну на руки, он отнес на безопасное расстояние, подальше от бочонка с порохом.

Тут раздался оглушительный взрыв, и земля содрогнулась. Хеден же ликовал – он запер своих врагов в подземной могиле. Да, теперь с братьями наконец-то покончено, и теперь он сможет как следует наказать Шианну за предательство. Она станет его наложницей, с которой он будет удовлетворять свою страсть. Хеден намеревался запереть ее в своем доме и развлекаться с ней, когда пожелает. Но его женой она не будет, поскольку успела побывать в постели Бердетта.

А если Блейк Кимбалл когда-нибудь вернется, чтобы найти свою дочь и компаньона, то, по мысли Хедена, придет к заключению, что Шианна находилась в пещере с Уэйдом, когда случился обвал.

Риме кинул взгляд на Хуана Мендеса, державшего на руках Шианну. Догнав его, он положил руку ему на плечо и с усмешкой проговорил:

– Мой друг, кажется, у тебя шалят нервы. Подумай, где ты еще найдешь работу, если я вдруг решу, что ты мне без надобности?

Мендес нахмурился, однако промолчал. Хеден же взял у него Шианну и, перекинув ее поперек своего седла, направил коня к дому. Хуан еще больше помрачнел. Проклятие! Ему следовало принять предложение Бердетта, когда еще была возможность. Хуан долго терпел Хедена и, находясь у него на службе, убил немало людей. Но теперь его терпение иссякло, сколько бы Риме ему ни платил. Да, теперь он убедился в том, что никакие деньги не могут заглушить голос совести.

Решив, что следует заступиться за Шианну, Хуан запрыгнул в седло. Он всегда восхищался бесстрашной красоткой, живущей на соседнем ранчо, и когда Хеден приставил к ее горлу нож, ему это совсем не понравилось. Он ничем не мог помочь своему другу и братьям, оказавшимся в ловушке, но мог позаботиться о Шианне.

Направляясь к асиенде, Хеден то и дело ухмылялся. Ему не терпелось отомстить этой непокорной распутнице. Он сделает так, что она будет просить его объятий. Он сделал бы ее королевой, но теперь она станет его рабыней.

Наконец-то Хеден мог вздохнуть свободно. Теперь, когда Уэйд Бердетт не стоял у него на пути, с его плеч словно гора свалилась. С того дня, как Уэйд появился на ранчо Кимбаллов, Хеден не находил себе места. Но теперь с ним было покончено, и он мог без помех собирать свой скот, а также прихватить стадо Бердетта. Эта шутка судьбы очень забавляла Хедена. Уэйд избавил его от необходимости собирать большое стадо. Свой собственный скот, а также, огромное стадо Бердетта Риме намеревался продать в Канзасе.

Вспомнив про стадо, Хеден громко расхохотался. Как жаль, что Уэйд уже не увидит, как будут продавать его скот. Но он получил по заслугам – и пусть гниет в пещере! Братья Бердетт никогда больше не увидят дневного света. Они умрут мучительной медленной смертью. Эта мысль радовала Хедена как никакая другая.

Глава 16

С губ Шианны сорвался слабый стон; ее взгляд метался по темной незнакомой комнате. Наконец она попыталась приподняться, но в тот же миг обнаружила, что привязана к кровати.

– Хеден… мерзавец… – хрипела Шианна. Она не знала, что Риме сделал с Уэйдом и его братом после того, как она потеряла сознание, но прекрасно понимала, что этот человек способен на все.

Не в силах освободиться из пут, Шианна откинулась на подушку и задумалась… Неужели наемники Хедена застрелили братьев? А может, Уэйд с Чадом еще живы и лежат сейчас в пещере, истекая кровью? И что Риме сделает с ней? Какую смерть он приготовил для нее?

Услышав шаги, Шианна невольно вздрогнула. Может, плюнуть негодяю в лицо, как это сделал Чад? Или же бросить ему вызов дерзкой улыбкой Уэйда? В тот момент, когда Хеден вошел в комнату, Шианна поняла, что не обладает хладнокровием Уэйда. Увидев Хедена, она подумала о том, что с удовольствием убила бы его – только бы стереть с этой физиономии отвратительную усмешку.

– Что вы сделали с ними? – процедила она сквозь зубы. Усевшись на край кровати, Хеден внимательно посмотрел на нее. Жаль, что ему придется проучить ее, но, увы, она не оставила ему выбора. Когда его рука прикоснулась к ее груди, Шианна вздрогнула – будто обожглась.

– Где мой муж? – спросила она.

– О, да вы, сеньора, ужасно любопытная… – Хеден снова ухмыльнулся. – Знаете, я забыл, что вы были без сознания, когда случилось несчастье. – Поднявшись с кровати, Хеден засунул руки в карманы штанов и подошел к окну, за которым была уже ночь. – Боюсь, у меня плохие новости для вас, моя дорогая. После той перестрелки в пещере вход в нее завалило камнями.

Хеден повернулся, чтобы насладиться реакцией своей пленницы.

– Ваш муж захоронен живым… или мертвым. Я не могу сказать это наверняка, но целой армии потребуется недели две, чтобы расчистить вход в пещеру. Вход завалило землей и огромными валунами. А через две недели будет слишком поздно, сами понимаете.

Шианне показалось, что ее сердце остановилось. Она была абсолютно уверена, что Уэйд победит своего врага. Но Риме, похоже, взял верх. Неужели Хеден не лгал? Неужели вход в пещеру действительно завалило? А может быть, он устроил этот обвал, чтобы избавиться от Уэйда и Чада?

Пристально взглянув на Римса, Шианна спросила:

– Вы ведь воспользовались взрывчаткой, не так ли? – Хеден весело рассмеялся:

– Вы торопитесь с заключениями, моя дорогая. Такое обвинение невозможно доказать. Кроме того, при этом обвале погиб и мой человек. Конечно же, вы не думаете, что я нарочно замуровал его в пещере.

– Зная вас, я ничего не исключаю! – воскликнула Шианна. – Особенно после того, как я узнала, что вы сделали с братом Уэйда.

– Все это в прошлом, – поморщившись, заметил Риме. Он подошел к кровати и впился взглядом в лицо своей пленницы. – С этого дня я буду заботиться о вас. И буду наслаждаться теми же самыми привилегиями, которые вы предоставляли своему погибшему мужу.

Шианна вздрогнула. Мысль о том, чтобы уступить Хедену после того, что он сделал с братьями Бердетт и другими бесчисленными жертвами, приводила ее в ужас.

– Я скорее умру, чем позволю вам притронуться ко мне! – Хеден с усмешкой положил ладонь на ее грудь, Шианна громко вскрикнула.

– Нет, вы будете жить, а я буду пользоваться вашими услугами всякий раз, когда пожелаю, – заявил он с сатанинской улыбкой.

– Терпеть вас не могу! – закричала Шианна. – Вы можете изнасиловать меня, но я не перестану проклинать вас!

Хеден нахмурился. Если эта красотка начнет проявлять характер, ему действительно придется проучить ее как следует.

– И все же ты будешь относиться ко мне с должным уважением. Ты дурачила меня, заставляя ждать годами, а с Бердеттом вела себя как бесстыдная шлюха. Теперь тебе придется расплачиваться за свои грехи… Ты будешь расплачиваться каждый день.

Шианна наконец-то поняла, насколько Чад ненавидел этого человека. Уэйд настаивал насоблюдении приличий, но это было лишь проявлением жалости. Жаль, что Чад не проник в дом Хедена и не застрелил его. Это избавило бы их всех от страданий.

Хеден вытащил из-за пояса кинжал и разрезал веревки, которыми она была связана.

– Вставай и раздевайся, – приказал он. – Теперь я жажду удовольствий.

Шианна спустила ноги с кровати и, вскинув подбородок, заявила:

– Если вы думаете, что ваши прикосновения мне желанны, то вы ошибаетесь.

Хеден схватил ее за руку и, злобно ухмыляясь, начал срезать крючки с ее блузки. Все еще сжимая в руке кинжал, свободной рукой он попытался обнять ее. Шианне пришлось терпеть его прикосновения, так как в спину ей упиралось острие кинжала. Затем он стал целовать ее, и Шианна снова была вынуждена подчиниться. Но она знала, что сойдет с ума, если этот негодяй овладеет ею. Шианна нисколько не сомневалась в том, что не смогла бы иметь другого возлюбленного после того, как узнала Уэйда. Даже если он действительно погиб, ее сердце принадлежало только ему.

Шианна укусила Хедена в губу, и он тут же отскочил от нее и заорал:

– Проклятая шлюха!

– Отпустите ее.

Рука Хедена Римса, занесенная для удара, повисла в воздухе. Обернувшись, он увидел в дверном проеме мощную фигуру Хуана Мендеса.

– Я сказал, отпустите ее! – повторил Хуан.

– Тебе платят, чтобы ты выполнял приказы, а не отдавал их! – прорычал в ответ Хеден.

Тут Хуан совершил ошибку. Он отвел взгляд от Хедена, чтобы посмотреть на молодую женщину, и Хеден тут же бросился к Шианне. Прежде чем Хуан смог воспользоваться револьвером, который держал в руке, Риме развернул свою пленницу и выставил перед собой, подобно щиту.

– Убери револьвер, Хуан, – сказал Хеден. Хуан не подчинился, и Риме, приставив лезвие кинжала к шее Шианны, чуть надавил на рукоять, так что появилась тонкая полоска крови. – Я сказал, убери оружие, иначе я перережу ей горло.

Выругавшись сквозь зубы, Хуан отбросил револьвер в сторону. Он уже несколько часов следил за Хеденом; когда же понял, что тот отправился в комнату к Шианне, то прокрался в дом, чтобы образумить Римса. Увы, ему следовало знать, что Хеден Риме трусливо спрячется за спину женщины. Трусы всегда окружают себя армиями наемников и прячутся за спины слабых и беззащитных.

Хуан проклинал себя за то, что не выстрелил ему в спину, когда имел такой шанс. Там, где появлялся Хеден Риме, и речи не могло быть о честной борьбе. Порядочность Хуана слишком дорого ему обошлась – теперь он потерял преимущество.

– Убирайся отсюда! – прокричал Хеден. – Я больше не нуждаюсь в твоих услугах.

– Куда вы ее тащите? – спросил Хуан, не сводя глаз с тоненькой струйки крови на шее Шианны.

– Не твое дело. Собирай свои вещи – и прочь с моего ранчо!

Хеден осторожно продвигался к двери; он уже решил, что возьмет Шианну с собой перегонять скот. Да, девчонку ни в коем случае не следовало оставлять на ранчо, так как Хуан, конечно же, попытается ее освободить.

Когда Хеден проходил мимо Хуана, тот сделал выпад, чтобы выбить из его руки кинжал. Но Риме ждал нападения, и с губ Мендеса сорвался вопль, когда лезвие кинжала полоснуло его по запястью. Зажав кровоточащую рану ладонью, он отскочил в сторону.

Воспользовавшись ситуацией, Шианна попыталась освободиться и впилась ногтями в лицо Хедена. Тот в ярости взвыл и отпрянул на мгновение. Хуан тут же снова на него набросился, но Риме увернулся и еще крепче вцепился в Шианну; при этом он ухитрился ударить Мендеса кинжалом в живот.

Когда Хуан согнулся, зажимая ладонью рану, Хеден пнул его ногой в пах. Хуан рухнул на колени, не в силах вздохнуть. Его рубашка была в крови, и от подлого удара кинжалом поднималась волна тошноты. Ничего перед собой не видя, он попытался нащупать на полу револьвер, но Хеден сапогом прижал его руку к полу. Хуан хотел подняться на ноги, но Риме нанес ему очередной удар кинжалом, на сей раз – в спину.

Глядя на происходящее, Шианна вспомнила об ужасных шрамах на теле Чада. Она отчаянно пыталась высвободиться, однако у нее ничего не получалось – Хеден был гораздо сильнее.

Тут Риме ударил Хуана в лицо носком сапога, и Шианна в ужасе вскрикнула. Хуан же со стоном повалился на пол, он был уже не в силах сопротивляться.

Вытащив свою пленницу из дома, Хеден закинул ее на коня и привязал к седлу. Запрыгнув в седло, он подхватил поводья и направился в сторону пастбища.

Шианна была в полном отчаянии. Уэйд и Чад погибли, а Хуан уже ничем не мог ей помочь. Как она будет бороться с Римсом в одиночку, когда ее запястья привязаны к седлу, а ноги к стременам?

В ночи же раздавался торжествующий хохот Хедена. Он то и дело подгонял своего коня, стремясь как можно быстрее добраться до пастбища, где его ждали гуртовщики. Хеден уже отправил своих людей увести скот из загонов Уэйда, и теперь с двумя тысячами голов Бердетта и своим собственным стадом он собирался идти в Абилин, небольшой городок в Канзасе. А Шианна являлась гарантией того, что у него непременно купят скот. Если Блейк Кимбалл захочет увидеть свою дочь, он непременно заплатит, сколько бы Хеден ни запросил. Но планы Хедена Римса этим не ограничивались. Он имел и другие виды на Шианну. Блейк наверняка согласится, чтобы Шианна стала его наложницей, он и пальцем не пошевелит, чтобы вмешаться… если только захочет, чтобы его дочь находилась в безопасности. «Уж теперь-то Шианна станет моей, – говорил себе Риме. – Блейк Кимбалл подчинится – или навсегда потеряет свою дочь».

Хеден уже давно решил: как только они начнут гнать скот, он овладеет непокорной красоткой. А к тому времени, когда они доберутся до Абилина, Шианна будет повиноваться ему беспрекословно. Уж он-то найдет способ приручить эту упрямицу. Пленение и чувство безнадежности наверняка сломят ее. Скоро она будет подчиняться ему без борьбы. И он заставит ее забыть об Уэйде Бердетте.

Уэйд помассировал ушибленную руку и, нахмурившись, проворчал:

– Черт побери, должен же быть другой выход отсюда. – Чад наклонился и, держа перед собой факел, принялся рассматривать проходы к более низким уровням пещеры.

– Если бы он был, я бы его уже нашел. Я изучил каждый проход и трещину. Все ведут в тупик.

Уэйд тяжело вздохнул.

– Тогда у нас остается единственный выбор. Надо попытаться проплыть по подземной реке, которая приведет нас к Говорящему ручью.

Чад обернулся и в изумлении уставился на брата:

– Неужели ты сможешь дышать под водой?

– А ты предпочел бы сидеть здесь и ничего не делать? – Уэйд презрительно фыркнул. – Я не намерен сидеть здесь и ждать, когда у нас кончится провизия. А тряпки для факелов кончатся еще раньше, и мы непременно ослепнем, если проведем много дней в кромешной тьме.

Чад с грустью признал, что брат прав. Их похоронили заживо, и в этой ситуации даже самый безумный план был лучше, чем ожидание. Как только они добрались до уставленной мебелью комнаты, Уэйд вошел в подземную реку, чтобы проверить узкий проход, в котором сквозь воду мерцал солнечный свет. Боже, как ему сейчас хотелось стать рыбой! Тогда бы без труда проплыл по подземной реке. А вот человек мог и не пробраться по узкому туннелю, частично заблокированному валунами. Но увы, у них не было выбора…

Проклятие, если бы он не был столь озабочен, если бы не думал о Шианне, Хеден не смог бы застать его врасплох. Он должен был ожидать нападения. Но из-за этой непредсказуемой женщины он забыл об осторожности.

Когда он думал о Шианне, у него сосало под ложечкой. Что с ней случилось? Может, Хеден решил сделать с ней то же, что с Чадом? Или придумал что-то новое? Уэйд стиснул зубы при мысли о том, что Риме прикасается к его жене и, возможно, принуждает ее к любовным утехам. Если он выберется из этой подземной могилы, то непременно сведет счеты с мерзавцем.

– Извини, Чад. – Уэйд обернулся к брату. Чад взглянул на него с удивлением.

– Извинить за что?

– Если бы я не препятствовал тебе, ты застрелил бы Хедена. И тогда мы бы не оказались в этой могиле, – добавил Уэйд со вздохом.

– Да, верно, – проворчал Чад. – И этот негодяй не прикасался бы сейчас к твоей жене. Знаешь, если бы я был женщиной, то не вынес бы прикосновений Римса. Скорее предпочел бы умереть.

– Да, ты прав, – грустно кивнул Уэйд.

Осмотрев русло реки, Уэйд попросил брата найти палку, чтобы измерить глубину. Чад осмотрелся. Немного помедлив, он поднял над головой ближайший стул и разбил его об пол.

– Мать всегда была без ума от этих стульев, – ухмыльнулся Уэйд, взяв ножку от стула.

– Полагаю, нас она любила больше, – в тон брату ответил Чад. – Если мы выживем, я куплю для нее новый гарнитур.

Едва заметно улыбнувшись, Уэйд пробормотал:

– Будем надеяться, что ты сможешь это сделать.

– Неужели это ты уговорил мать выйти замуж за Блейка Кимбалла? – неожиданно спросил Чад.

Уэйд пожал плечами.

– Естественно, я знал, что между нашими родителями не было согласия. И мать не поехала вместе с отцом в Ричмонд, когда ему предложили занять место в кабинете Джефферсона Дэвиса. Полагаю, для них этот разрыв был благословением.

Чад пристально взглянул на брата.

– Ты же знаешь, как я относился к отцу. Я во всем равнялся на него. Мне было ужасно неприятно, когда Блейк вклинился в жизнь матери. Потребовалось время, чтобы принять эти перемены. Скажи, а что думает Шианна о браке своего отца с нашей матерью?

Не поднимая глаз, Уэйд ответил:

– Я ей не рассказывал об этом.

– Почему же? – пробурчал Чад. – Я полагал, что именно поэтому Блейк послал тебя на свое ранчо. Во всяком случае, это была одна из причин… Он хотел сгладить неловкость ситуации. – Чад вошел в воду и добавил: – Я скажу тебе еще кое-что. Не сообщить Шианне о женитьбе ее отца – это весьма решительный поступок. Интересно, как бы она отреагировала, если бы узнала, что вышла замуж за своего брата? Так почему же ты не сказал ей об этом?

– Я хотел подготовить ее, – ответил Уэйд. – Я боялся, что Шианна воспримет новость так же, как и ты. Но независимо от того, что ты думаешь об этом браке, я верю, что наша мать и Блейк нуждались друг в друге и хорошо ладят. – Уэйд присел на корточки, чтобы измерить глубину реки. – Полагаю, она заслуживает немного счастья.

Вскоре выяснилось, что в туннеле была какая-то преграда, частично перекрывавшая русло реки. А что находилось за этой преградой, тоже оставалось неизвестным.

– Может, кто-то и заслужил право наслаждаться жизнью, но мы скорее всего уже никогда не увидим дневной свет, – со вздохом проговорил Уэйд. – Так что не стоило ломать мебель. И ты, Чад, никогда не сможешь купить матери новый гарнитур.

– Неужели дела настолько плохи?

Уэйд снова вздохнул.

– Да, похоже. Чад, принеси веревку. Я попробую протиснуться между камнями. Если я застряну, тебе придется вытащить меня обратно.

Чад вышел из воды и вскоре вернулся с веревкой.

– Надеюсь, ты сможешь задержать дыхание.

– Это не самая большая проблема. С раздутой от воздуха грудью я никогда не пролезу через такую узкую щель.

Чад со страхом наблюдал, как брат обвязывался веревкой. Такому крупному мужчине, как Уэйд, едва ли удастся пробраться через узкий проход между камнями. Тяжко вздохнув, Чад пробормотал:

– Не думаю, что это хорошая идея. – Уэйд пожал плечами.

– А у тебя есть идея получше?

Уэйд взглянул на кровать и тотчас же вспомнил о последних часах, проведенных с Шианной. Тогда ему казалось, что он находился в раю. Теперь же его не оставляла мысль о том, что адская ловушка захлопнулась. Не зная, что случилось с Шианной, Уэйд терзал себя самыми ужасными предположениями. Возможно, Хеден держал ее в плену и издевался над ней. Эта мысль казалась невыносимой.

Чад внимательно посмотрел на брата:

– Главное сейчас – выбраться отсюда. Если мы останемся в этой проклятой пещере, то ничем не сможем помочь твоей жене.

Уэйд понял, что брат догадался, о чем он думает, и в раздражении проговорил:

– Кажется, это у тебя привычка надолго застревать в пещерах.

Чад сокрушенно покачал головой:

– Очень жаль, братец, что ты не можешь обходиться без того, чтобы не переходить на личности. Тоскливо осознавать, что последние дни я проведу в этой подземной темнице.

Тяжело вздохнув, Уэйд тихо сказал:

– Пожалуй, ты прав, Чад. Мне всегда было хорошо с Шианной, даже в плохие времена…

Задержав дыхание, Уэйд погрузился в воду и начал свой путь вокруг валунов. На третьем повороте он застрял между камнями. Уэйд сделал попытку освободиться, но тут же понял, что ничего не получится. Открыв глаза, он увидел над собой тусклый лучик света, подняв вверх руку, Уэйд почувствовал, что его пальцы уперлись в низкий свод, причем над самим сводом воды уже не было.

Отчаянным усилием Уэйд все-таки сумел высвободить плечи и подтянуть колени за долю секунды до того, как кончился воздух в легких. Протиснувшись между валунами, он рванулся вверх и сделал вдох.

Чада охватила дрожь, когда он услышал глухой кашель и невнятное бормотание брата.

– Уэйд, ты слышишь меня?! – крикнул он. Уэйд сделал еще один вдох и прокричал в ответ:

– Следуй за веревкой, Чад! Будет тяжело, но ты сможешь добраться до меня, если поглубже вдохнешь.

Чад осторожно вошел в воду.

– Уэйд, а что ты собираешься делать дальше? Впрочем, выхода нет, верно?

Чад не знал, что лучше – утонуть или умереть от голода. И то и другое мало привлекало.

– Черт, я не знаю, что делать! – прорычал Уэйд. – Надо вместе подумать и решить, возвращаться или же рискнуть и идти дальше через этот проклятый туннель!

– Идти дальше? Но я не уверен, что смогу протиснуться через это отверстие. Твой энтузиазм мне не поможет.

– Поторопись, черт возьми! – закричал Уэйд. – Если мы протянем до ночи и лишимся источника света, то тогда наверняка не найдем дорогу.

– Как будто у нас есть выход, – усмехнулся Чад. Он быстро прочел молитву и, набрав в легкие побольше воздуха, погрузился в воду.

Уэйд ждал, когда в узком проходе между валунами появится голова Чада. Казалось, прошла вечность, прежде чем он увидел брата. Уэйд понял, что Чад уже задыхается, и, пытаясь помочь ему, подтолкнул его вверх. С жадностью сделав глоток воздуха, Чад пробормотал:

– Черт побери, я чуть не задохнулся.

– Но я же не позволил тебе утонуть, – заметил Уэйд. Теперь братья сидели в воде между валунами и с трудом могли пошевелиться. Какое-то время оба молчали. Наконец Уэйд спросил:

– Так что же будем делать? Пойдем вперед или вернемся?

Чад мысленно отметил, что в туннеле с каждой минутой становится все темнее.

– Ты не забыл захватить ножку стула, чтобы измерить ширину и глубину туннеля?

– Я думал, она у тебя, – ответил Уэйд, поворачиваясь, чтобы снять судорогу в ноге.

Уэйд какое-то время вглядывался в темный проход впереди.

– Я всегда шел первый, Чад. Наверное, потому, что родился первым.

– Твое чувство юмора подмокло, – съязвил Чад. – Кроме того, мать всегда любила тебя больше. Она выполняла все твои желания и капризы.

– Тогда как же ты объяснишь тот факт, что гниль затронула именно тебя? – в тон брату проговорил Уэйд.

– Хорошо, братец, иди первым. – Чад неожиданно улыбнулся. – Но если мы не выживем, то я хочу, чтобы ты знал: я всегда гордился тем, что у меня такой брат…

Уэйд усмехнулся и проворчал:

– Не будь таким сентиментальным. Это тебе не идет. – Сделав глубокий вдох, Уэйд погрузился в воду. Под водой не было ни лучика света, царила абсолютная темнота. Проход оказался таким же извилистым, как и прежде, но Уэйд был полон решимости идти до конца… или умереть. По крайней мере у Чада был шанс вернуться.

Почувствовав ногой руку брата, Уэйд нахмурился. Черт возьми, Чад не стал ждать, когда все станет ясно, и сразу последовал за ним. Выходит, у него не будет возможности повернуть обратно. И если ему, Уэйду, суждено умереть, то и брат погибнет с ним рядом.

И тут Уэйд снова вспомнил Шианну, и перед его мысленным взором возникло ее прекрасное лицо. Он уже готовился встретиться с Творцом, а ее образ все еще был с ним. Вероятно, ему следовало бы раскаяться в грехах и не думать о той, которая доставляла ему только беспокойство. Но он не мог о ней не думать. Проклятие, Шианна крепко засела в его сознании. Впрочем, это ненадолго, поскольку запас воздуха на исходе. Еще несколько секунд, и они потеряют сознание…

В этот момент Уэйд наконец-то понял, что бороться бесполезно. Он сдался и, уже теряя сознание, мысленно попрощался с Шианной.

Глава 17

Маманти нахмурился. Он снова и снова издавал одинокое уханье совы, прикладывая ко рту ладонь. Его мучили дурные предчувствия. Возможно, Шианна нуждалась в помощи. Он приехал сюда в надежде избавиться от тревожных мыслей, но Шианна ему не отвечала, и это еще больше его встревожило.

Маманти полагал, что зеленоглазый белый человек удерживал Шианну силой, поэтому она не могла к нему приехать. Но Маманти не обвинял Уэйда в том, что тот удерживал эту восхитительную женщину. Нет, скорее он восхищался тем, как настойчиво Уэйд ее добивался. Но достоин ли Бердетт такой женщины, как Шианна? На этот вопрос Маманти пока еще не мог ответить.

Разочарованно вздохнув, он запрыгнул на своего мустанга. Размышляя о том, что не видел Шианну уже несколько месяцев, Маманти направился к Говорящему ручью. Он собирался посоветоваться с Великим Духом и спросить у него, будет ли очередной набег удачным для команчей и кайова.

Подъехав к группе индейцев, Маманти по-прежнему хмурился. Воины тотчас же бросились к нему; все были потрясены тем, что полноводный ручей вдруг начал мелеть. Заинтересовавшись этим происшествием, Маманти направился к берегу.

– Должно быть, боги рассержены на нас, – предположил один из индейцев. – Они не только не хотят с нами говорить, но и отказываются утолить нашу жажду.

Не произнося ни слова, Пророк Совы долго смотрел в узкую расщелину между камнями. С его губ сорвался возглас удивления, когда на берег внезапно хлынул поток воды. На гребне волны неслись тела Уэйда Бердетта и еще одного человека. Несколько секунд спустя вода заполнила все русло ручья.

Когда тела оказались на берегу, Маманти кинулся к Уэйду. Он с силой надавил ему на грудную клетку. Один из воинов проделал то же самое с другим человеком. Маманти снова и снова нажимал на грудь Уэйда, пытаясь освободить его легкие от воды. Через какое-то время грудь Уэйда наконец-то поднялась – он возвращался к жизни. Маманти же приподнял голову и криком совы вознес хвалу Великому Духу ручья.

И теперь стало ясно: эти двое бледнолицых, конечно же, заслуживали уважения, потому что отправились в бездну говорить с Великим Духом. Для Пророка Совы это было сродни благословению. Если бы боги не улыбнулись им, их бы сейчас здесь не было.

Пророк Совы по-прежнему сидел рядом с бледнолицыми смельчаками. Но теперь, когда эти люди находились в безопасности, мысли Маманти обрели другое направление. Если перед ним был мужчина Шианны и он не мог помешать ей отозваться на крик совы, то почему же она не отвечала?

Жуткие предчувствия терзали Маманти. Что-то было не так, и он это чувствовал. Еще никогда Шианна не отказывалась от встречи с ним – ни разу с того дня, когда они встретились впервые.

Глухой стон Уэйда отвлек Маманти от тяжких раздумий. Схватив Бердетта за ворот рубашки, он встряхнул его, чтобы привести в чувство.

– Где твоя женщина? – спросил Пророк Совы.

Уэйд слышал слова Маманти, но, похоже, не понимал их. Ему казалось, что его кто-то зовет из длинного гулкого туннеля. В памяти всплыли ощущения: он куда-то прорывался, пытаясь выбраться из узкого лабиринта, заполненного водой и камнями. Он вдруг с силой ударил индейца кулаком в грудь. Тот, пораженный, повалился на песок. Уэйд же боролся с ужасающими воспоминаниями; он все еще не понимал, что с ним сейчас происходит.

В изумлении глядя на Уэйда, Маманти поднялся на ноги и повернулся к своим воинам.

– В этого бледнолицего вселился Великий Дух, – сказал Пророк Совы. – Наши боги ведут нас.

Воины в страхе переглядывались. И все в ужасе вскрикнули, когда Уэйд и его спутник начали биться о песок, точно рыбы. Через несколько минут оба погрузились в сон. Маманти осторожно обошел вокруг Уэйда, чтобы убедиться, что тот все еще дышит.

– Духи покинули их тела, чтобы вернуться в Говорящий ручей, – сказал Маманти. – Давайте же восславим духов и попросим их, чтобы эти люди вернулись в этот мир после общения с нашими предками.

Уэйда и Чада прикрыли одеялами, а перед великим шаманом кругом расположились вожди. Церемония была величественной. Суеверные индейцы внимали словам, которые начали срываться с губ Пророка Совы, когда тот впал в транс. Все слушали и клялись в верности богам и предкам.

Первым проснулся Чад. Когда он услышал жуткие вопли индейцев, его глаза открылись. Он вздрогнул, увидев, что находится в незнакомом месте. Покосившись на брата, крикнул:

– Уэйд, да очнись же!

Брат не ответил, и Чад снова окликнул его.

Придя в себя, Уэйд почувствовал, что дрожит от холода. Веки же его словно налились свинцом. В сознание вторглись силуэты, танцующие вокруг костра, и громкие выкрики. Покачав головой, Уэйд попытался сосредоточиться на пятне, которое, как он предполагал, бьио его братом. Приподнявшись на локте, он понял, что лежит у ручья, а рядом совершают свой обряд индейцы.

– Нам следует уйти отсюда, пока они не решили снять с нас скальпы, – сказал Чад.

Но Уэйд не был уверен, что у него хватит сил даже на то, чтобы подняться. Увидев Пророка Совы, он немного успокоился. Указав на высокого широкоплечего шамана, он сообщил брату:

– Это Пророк Совы, преданный друг Шианны. Так что нам нечего бояться.

– Я чувствовал бы себя намного лучше, если бы здесь была и сама Шианна, – проворчал Чад.

Тут церемония закончилась, и воцарилась тишина. Индейцы почтительно расступились, пропуская Маманти к бледнолицым, лежавшим чуть в стороне от костра.

– А вы невероятно удачливы, Уэйд Бердетт, – заметил Маманти, приблизившись к ним. – Вы посетили Великого Духа и выжили, чтобы поведать нам об этом.

Чад украдкой покосился на брата, ожидая, когда тот заговорит. По мнению Чада, оказаться у индейцев было столь же неприятно, как застрять среди валунов подземной реки.

– Мы много пережили и обрели уважение к вам и вашим людям, – заверил Уэйд Пророка Совы. С трудом поднявшись на ноги, он продолжал: – Мы с братом искали совета и помощи ваших могущественных богов.

Маманти сел, скрестив ноги. С некоторой опаской взглянув на Уэйда, спросил:

– Что тревожит вас, Уэйд Бердетт?

– Хеден Риме, скот которого вы угнали во время набега… Этот человек поклялся отомстить, и он силой удерживает Шианну, – объяснил Уэйд. – Я спрашивал у ваших богов, как нанести поражение этому человеку, в которого вселился злой дух.

Уэйд понимал, что грубо льстит, но он был в отчаянии и не знал, что предпринять – одно лишь знал наверняка: в борьбе с Хеденом без помощи индейцев ему не обойтись.

Распахнув рубашку Чада, Уэйд сказал:

– Посмотрите сами, насколько безжалостным может быть Риме, когда захочет кому-то отомстить.

Маманти уставился на шрамы, покрывавшие всю грудь незнакомца. А Уэйд тем временем продолжал:

– Я не могу даже представить, что этот злой белый человек сделает с моей женщиной.

Маманти почувствовал, как его переполняет гнев. Мысль о Шианне, измученной и обезображенной, приводила его в бешенство.

– Если Риме прикоснется к ней своим ножом, я вырежу его сердце, – заявил шаман.

Это было именно то, что хотел услышать Уэйд.

– Мы доберемся до этого бледнолицего и прирежем его вместе с его стадом, – добавил Маманти.

– Со стадом? – Уэйд недоверчиво взглянул на индейца. Тот утвердительно кивнул.

– Да, со стадом. Мои люди видели, как в воздух поднималась пыль. Ковбои собирали скот Римса. И еще тех быков, что находились в загонах на вашем ранчо.

Новость очень не понравилась Уэйду, и он был полон решимости вернуть свое стадо. Но для этого требовалось собрать все необходимое и оборудовать фургон. Увы, у Уэйда не было ни времени, ни денег. Часть денег он отдал Римсу, а остальное осталось под тоннами камней.

Размышляя, Уэйд все больше мрачнел. Как же теперь ему убедиться, что Шианна с Хеденом? И как узнать, жива ли она еще? Ведь этот мерзавец в припадке ярости был способен на все.

Уэйд прекрасно понимал, что надо как можно быстрее разыскать Шианну, но его терзали сомнения. Мог ли он довериться индейцам? Уэйд очень в этом сомневался, но у него не было выбора. Пристально взглянув на Маманти, он сказал:

– Мне нужна ваша помощь. На карту поставлено слишком много. Я боюсь за Шианну, но не знаю, потащил ли Хеден ее за собой. Я также не знаю, что делать со стадом, которое принадлежит мне и отцу Шианны.

– Я убью мужчин, которые едут с Хеденом Римсом и стерегут его стадо, – заявил Маманти. – Ведь это вас устраивает, верно?

Уэйд покачал головой и, схватив шамана за руку, с усмешкой проговорил:

– У меня есть другая идея. Я знаю, как наказать Хедена. Он достоин другой участи.

Пророк Совы внимательно посмотрел на собеседника. В прошлом Маманти предпочитал совершать безопасные набеги и угонять скот бледнолицых, но теперь, услышав, что в плену у Римса может находиться Шианна, он был готов ринуться в бой с топором в одной руке и винтовкой в другой. Если бы он не верил, что Уэйда и его брата благословил Великий Дух, то не остался бы, чтобы выслушать их.

– Говорите, Бердетт. Я и мои люди в вашем распоряжении.

Уэйд почувствовал величайшее облегчение. Он вовсе не собирался вовлекать Маманти в резню. Это только обострило бы конфликт между индейцами и белыми. Не следовало подстрекать команчей и кайова на боевые действия, ведь у них не было ни малейшего шанса выиграть настоящую войну. А такая война непременно разразилась бы, если бы Маманти напал на стадо и вырезал всех мужчин. Тогда правительство направило бы в Техас регулярную армию, чтобы уничтожить индейцев за их «злодеяния». Отношения между индейцами и белыми и так были очень сложными, и Уэйду не хотелось подливать масла в огонь.

Идея Уэйда состояла в том, чтобы «подразнить» Хедена, не втягивая людей Маманти в серьезный конфликт. Шианна никогда не простила бы его, если бы узнала, что он подвергал опасности жизнь ее индейского кузена. Получалось, что о Пророке Совы она заботилась больше, чем о собственном муже…

Тщательно подбирая слова, Уэйд начал излагать свой план. Маманти же внимательно слушал и время от времени одобрительно кивал. Теперь уже Пророк Совы взял себя в руки и понял, что погорячился, предложив убить всех бледнолицых, перегонявших стадо Хедена. Такая резня могла спровоцировать бледнолицых из Вашингтона. Маманти терпеть не мог бледнолицых, но дураком не был. Он не желал воевать с хорошо вооруженной регулярной армией. Индейцы были бы обречены, если бы вступили в большую войну и вышли против армии бледнолицых.

Пообещав поддержать план Уэйда, Маманти распорядился, чтобы его воины окружили стадо Римса и перегнали его на север, к индейской деревне близ Целебного ручья. Чад наблюдал, как команчи исчезали в темноте, и недоверчиво покачивал головой… Его поразило спокойствие и хладнокровие Уэйда. На месте брата он бы сейчас кинулся в погоню за Хеденом Римсом, совершенно не думая о последствиях. Но Уэйд был слишком расчетлив, конечно же, он уже успел подумать о возможных последствиях своих действий.

Когда-то Чад проклинал осторожность и предусмотрительность своего старшего брата, но только не сейчас. Хотя Чад и жаждал отомстить Хедену Римсу, он понимал: убийство ковбоев, перегоняющих стадо Римса, грозило бы серьезными неприятностями.

Оставив для братьев двух мустангов, Маманти вскочил в седло и почти тотчас же исчез во тьме. Уэйд тоже собирался сесть на коня, но Чад его остановил:

– Подожди, мне надо кое-что сказать тебе.

Уэйд обернулся и вопросительно посмотрел на брата. Тот с улыбкой продолжал:

– Я знаю, ты полагаешь, что сентиментальность мне не идет, но я действительно восхищаюсь тобой. И всегда восхищался.

Уэйд нахмурился, и брови его сошлись на переносице.

– Но почему?

Чад подошел к одному из мустангов, запрыгнул в седло и только после этого ответил:

– Я бы не задумываясь ринулся в бой, как сначала хотел поступить и Маманти. А потом кусал бы локти. Я восхищаюсь твоей выдержкой и хладнокровием. Восхищаюсь твоей способностью все продумывать, прежде чем решительно браться за дело.

Молча пожав плечами, Уэйд также уселся в седло. «А Чад изменился», – подумал он с улыбкой. Братья всегда соперничали, и Уэйд редко слышал от Чада комплименты. Но их странным образом сблизила Шианна. Именно она все изменила. И только благодаря ей изменился Чад. Но где она сейчас? Уэйд тяжко вздохнул. Что сделал с ней Хеден в безумном порыве мести?

Уэйд криво усмехнулся. Чад только что похвалил его за выдержку и хладнокровие, но он, Уэйд, сейчас испытывал нестерпимое желание разорвать Римса на части. И если бы брат знал его мысли, то вряд ли бы их одобрил. Уэйд предвкушал сладостную месть. Он поклялся, что когда-нибудь они с Чадом смогут сполна насладиться, глядя, как Хеден Риме умирает мучительной смертью.

– Давай вернемся в лагерь, – предложил Уэйд.

Чад молча кивнул, и братья пустили коней легким галопом. Приблизившись к тому месту, где раньше находился их лагерь, Уэйд спешился и пошел дальше, держа коня под уздцы. К своему величайшему изумлению, он вдруг увидел в лунном свете какого-то человека – тот откидывал в сторону камни, завалившие вход в пещеру. Конь незнакомца был привязан к дереву, росшему неподалеку.

Услышав шум за спиной, незнакомец выпрямился и обернулся. В следующее мгновение на лице его появилась улыбка.

– О, вы живы!

Тут Уэйд наконец-то узнал Хуана Мендеса. На его руке виднелась повязка, а на лице – синяки.

– Что с вами случилось? И что вы здесь делаете? – Мендес тотчас же помрачнел.

– Всем нам, пострадавшим от Римса, надо объединиться. – Здоровой рукой Хуан расстегнул рубашку и показал повязки у себя на животе. – Я попытался заступиться за вашу женщину. Хеден держал ее взаперти, пока готовил стадо в дорогу. Когда я вмешался, Риме спрятался от моего револьвера за ее спиной. – Мендес презрительно усмехнулся. – Этот негодяй изранил меня кинжалом, а потом уехал и забрал сеньору с собой.

– Она не ранена?! – вырвалось у Уэйда. Хуан медлил с ответом. Наконец сказал:

– Когда она бросила ему вызов, он начал избивать ее. Но я помешал ему… по крайней мере на какое-то время. – Хуан кивнул на груду камней у входа в пещеру. – Как только я пришел в себя и перебинтовал раны, я направился на ваше ранчо, чтобы взять ковбоев и попытаться спасти вас и вашего брата. Хеден Риме также оставил в пещере одного из своих. Но как же вы выбрались? Из пещеры есть другой выход?

– Мы выплыли по подземной реке, – объяснил Уэйд. – Правда, чуть не утонули. Если мы в ближайшее время не расчистим вход в пещеру, то никогда не сможем спасти вашего друга.

– Ковбои завтра возвратятся, чтобы продолжить работу, – сказал Хуан. – Я отослал их обратно на ранчо, чтобы они поели и отдохнули. Сожалею, что не принял ваше предложение раньше. Деньги, что мне платил Хеден Риме, больше ничего не значат для меня. Я презираю себя за то, что работал на этого ублюдка. С каждым днем он звереет все больше.

– Что Риме сделал с сундуком? – спросил Чад. Хуан неопределенно пожал плечами.

– Должно быть, сундук лежит где-нибудь в доме. Хеден перевез его к себе на ранчо, и больше я о нем не слышал.

– Проклятие! – Уэйд нахмурился. – Если мы не найдем деньги, у нас не будет средств купить припасы, чтобы отправиться на север. Все, что мы скопили для перегона скота, осталось в пещере, и потребуется целая неделя, чтобы пробиться сквозь эту стену.

– Все деньги, что я сэкономил, – ваши, – заявил Хуан. – И я… я тоже в вашем распоряжении, если вы захотите воспользоваться услугами человека с запятнанной репутацией и сломанной рукой, – добавил он с горечью.

Уэйд похлопал Мендеса по плечу.

– Не переживай, амиго. Я ценю твое стремление помочь Шианне. Возможно, все вместе мы сможем положить конец бесчинствам Хедена.

– Когда я доберусь до этого трусливого ублюдка, я все ему припомню, – проворчал Хуан. – Припомню даже те преступления, про которые вы с братом не знаете.

– Вам, Хуан, придется стать в очередь. – Уэйд усмехнулся. – Дело в том, что мы с Чадом все еще спорим, кто из нас первый с ним поквитается.

– Мы могли бы разрезать его на три части. – Хуан презрительно фыркнул. – Тогда никому не пришлось бы ждать своей очереди.

– На четыре, – поправил Уэйд. – Уж я-то знаю свою жену. Уверен, что она очень огорчится, если ей не позволят принять участие.

Хуан молча кивнул, и все трое погрузились в раздумья. «Что же с Шианной? – спрашивал себя Уэйд снова и снова. – И где сейчас сундук с деньгами?» Он решил, что перевернет вверх дном всю асиенду Римса, но непременно найдет его. Что же касается Шианны… Уэйд прекрасно понимал, что дорога каждая минута, потому что каждая минута в плену у Хедена была для нее пыткой.

При мысли о Шианне сердце Уэйда, казалось, разрывалось на части. Прежде он даже не предполагал, что будет так терзаться, если потеряет ее. Она часто обвиняла его, – мол, он женился на ней только потому, что рассчитывал с ее помощью осуществить свои планы. Так и было, но теперь с болью вспоминал каждую минуту, что провел с ней. Мысли о ней не оставляли его даже теперь, когда они выиграли эту, казалось бы, безнадежную битву за жизнь. Ее образ возникал перед ним всякий раз, когда он закрывал глаза и молился, чтобы обрести желанное спокойствие. Шианна связала его не только обязательствами. Она стала для него смыслом жизни, без нее дни казались ночами…

А Шианна тем временем тяжко вздыхала, глядя то на звездное небо, то на бескрайние прерии, залитые лучами солнца. Этот перегон скота казался бесконечным. Дважды она пыталась бежать, но безуспешно, и теперь Хеден постоянно за ней наблюдал. И он все время держал ее подле себя – даже когда они переправлялись через реку Колорадо близ городка Монтополис. Стадо медленно продвигалось на север, и Хеден с каждым днем все больше уверялся в том, что братья Бердетт мертвы и на сей раз никакое чудо их не спасло.

Шианна же с каждым днем все больше мрачнела. Она прекрасно понимала, что теперь, после двух неудачных попыток, ей едва ли удастся бежать. И теперь она все чаще вспоминала Уэйда. После разлуки с ним в ее душе как будто что-то умерло, и свет для нее померк. Шианна не понимала, как дорог был ей смех Бердетта, пока не потеряла его навеки. Увы, сейчас она то и дело ловила на себе взгляды Хедена, ей постоянно приходилось выслушивать его насмешки.

Не в силах больше терпеть, Шианна в первый раз попыталась бежать, когда они переходили вброд мутную от красной глины речушку Бразос. Это была непростая переправа, и Шианна воспользовалась тем, что Хеден отвлекся, подгоняя скот и принуждая животных заходить в быструю речку. Когда телята начали рассеиваться на противоположном берегу, Шианна пришпорила коня и поскакала назад. Но Хеден догнал ее и с силой ударил кнутом по спине. Прошло несколько дней, прежде чем она смогла двигаться, не морщась от боли.

Через некоторое время Шианна снова начала обдумывать план побега. Хеден торопился и счел необходимым заранее пополнить запасы провизии для путешествия на север. Для этого он решил ненадолго остановиться в городке Форт-Уэрт. Там он приобрел шестизарядный «винчестер» и другое необходимое-снаряжение. Некоторые из купленных вещей предназначались для Шианны – это были широкие балахоны, которые скрывали ее чудесную фигурку от всех встречных ковбоев, перегонявших стада на рынок в штате Канзас.

Вернувшись из Форт-Уэрта, Хеден потребовал, чтобы Шианна надела именно то, что он купил. Напяливая нелепые мешковатые одежды, Шианна убеждала Хедена поверить ей, говорила, что выбросила из головы мысли о побеге. Риме неохотно соглашался с ней, но более чем на несколько минут без присмотра не оставлял. Как-то раз, улучив момент, Шианна тайком покинула лагерь и попыталась спрятаться в ближайшей роще. Но Хеден поднял на ноги всех своих людей, и вскоре они нашли беглянку; один из ковбоев приметил ее между камнями, где она спряталась.

И тогда Шианна узнала, что никакой ад не сравнится с яростью Хедена Римса. Ее, лишившуюся чувств после нескольких ударов, бросили на спину лошади и привязали к седлу. Уже три дня Шианна была привязана к лошади, и в конце концов она осознала, что потерпела поражение. И теперь каждую ночь, располагаясь на ночлег, Хеден принуждал ее спать около него. Она была благодарна, что он хотя бы не изнасиловал ее… пока по крайней мере. Опасаясь, что пленница снова попытается бежать, Хеден располагался с ней в самом центре лагеря, поскольку был уверен, что она не сможет перебраться через всех спящих мужчин, не разбудив кого-нибудь из них.

Шианна решила, что не стоит лишний раз раздражать Хедена – от побоев у нее и так уже болело все тело. Они проводили долгие часы, глотая пыль, поднимаемую стадом в четыре тысячи голов. Надежда на свободу умерла, и теперь Шианна уже не думала о побеге. Чувство безнадежности усилилось, когда они вошли в долину Красной реки. Постоянно прибывающий уровень воды и болотистые берега делали эту переправу весьма опасной. Но Шианна не испытывала страха; она ринулась в быстрый поток в самом широком месте реки. Ей казалось, что Красная река как бы отделяла ее от тех мест, где она родилась и выросла и где ей были знакомы каждый камень и каждый ручеек. Эта переправа стала еще одним безжалостным напоминанием о том, что она оставляла за спиной все, что любила в жизни.

Сейчас их окружали прерии, поросшие мэрилендским дубом, но этот прекрасный пейзаж не радовал Шианну. Она постоянно вспоминала Уэйда и то и дело задавалась вопросом: о чем он думает, оказавшись в подземной ловушке… если еще жив?

Боже, какой же она была дурой, что не наслаждалась каждой минутой, проведенной рядом с Уэйдом. Если бы все можно было начать сначала, она бы не потратила впустую и секунды того времени, что находилась рядом с ним. Теперь их ссоры казались ей глупыми и совершенно бессмысленными.

Шианна грустно улыбалась, вспоминая, как она, тщеславная, объявляла Уэйду, что ей надо все или ничего. Что ж, теперь у нее не было ничего…

О Господи, зачем она ворошит прошлое? Это только угнетает. Впрочем, Хеден Риме постоянно за ней наблюдавший, угнетал ее еще больше.

Невольно поморщившись, Шианна покосилась на Хедена. Она по-прежнему была привязана к седлу, а ее лошадь – к коню Хедена. Несколько последних недель они провели как сиамские близнецы. Ах, если бы она могла разорвать веревку, соединяющую ее с Хеденом! Теперь она ненавидела этого человека. А ведь прежде в ее присутствии он казался джентльменом…

Снова поморщившись, Шианна отвернулась от Римса. Да, теперь она его ненавидела и презирала. Этого человека интересовало только одно – власть и богатство. И он не стеснялся идти по трупам. Более того, Риме ликовал, когда ему удавалось устрашить тех, кто бросал ему вызов.

Шианна всей душой разделяла устремления Уэйда и Чада. Хеден превратил ее жизнь в ад, и она с величайшим удовольствием наблюдала бы, как этот ублюдок умирает мучительной смертью. Всякий раз, глядя на него, она чувствовала, как ее переполняет ненависть, и ей ужасно хотелось вцепиться ногтями в его отвратительную физиономию.

«Когда-нибудь он получит по заслугам», – говорила себе Шианна. Да, она непременно отомстит этому негодяю, и Бог простит ее. О Хедене Римсе не будет плакать ни одна живая душа. Он порочный и злой. Она всем существом ненавидела его. Но наблюдать, как он умирает, – это слишком слабое утешение. Ведь Хеден убил человека, которого она любила. Шианна мечтала о возмездии. И она поклялась, что если он совершит даже самую незначительную ошибку, то она выхватит у него из-за пояса нож и вонзит ему в грудь по самую рукоять – только бы у нее появилась такая возможность.

В очередной раз посмотрев на свою пленницу, Хеден невольно нахмурился. На ее лице все явственнее проступала ненависть, и ему сделалось не по себе.

– Не думай, что сумеешь ударить меня в спину, – проворчал Хеден.

– Все когда-нибудь совершают ошибку, – ответила Шианна с убийственным спокойствием. – Даже вы… – Пристально взглянув на Римса, она продолжала: – Возможно, вы заставили замолчать моего мужа, убив его, но я припомню вам все ваши преступления. Когда-нибудь вы непременно совершите ошибку, ведь у вас всегда множество дел. Кому-нибудь эта ошибка покажется несущественной, но для вас она станет роковой.

Разозлившись – она посмела ему угрожать! – Хеден вскинул руку и с силой ударил Шианну по щеке. Но на сей раз она не вскрикнула и даже не отвела глаз. Хотя вся ее щека горела от его удара, Шианна смотрела на него все так же пристально, и во взгляде ее была все та же ненависть.

– Вы, конечно, можете скрыться за спинами своих людей и можете привязать меня к лошади, чтобы я не сбежала, но на большее вы не способны. – Шианна презрительно усмехнулась. – Какой же вы ничтожный человек, Хеден Риме. Да, ничтожный и отвратительный… Поверьте, ничего более отвратительного я в жизни не знала!

Хеден выругался сквозь зубы. Он решил, что будет при каждом удобном случае оскорблять Шианну и насмехаться над ней. Тогда она потеряет то чувство собственного достоинства, которое выводило его из себя. Хеден поклялся, что эта девица никогда не увидит от него нежности. В конце концов он овладеет ею и будет пользоваться ее услугами только ради собственного удовольствия, и она пожалеет о том дне, когда бросила ему вызов. Он раз и навсегда докажет, что она принадлежит только ему. Пусть ненавидит его, сколько ей вздумается, но он, Хеден, получит то, что захочет.

Оставив кобылу Шианны за спиной, Хеден бросил через плечо:

– Посмотрим, кто победит!

Шианна язвительно рассмеялась:

– Да-да, посмотрим! Но не жди, что я поставлю памятник на твоей могиле. Ни одна душа не прольет по тебе слез.

– Замолчи! – в ярости прошипел Хеден.

Хотя Шианна и замолчала, это был уже ее выбор, но никак не покорность. Она сказала ему все, что намеревалась ска зать. Возможно, ее положение ничуть не улучшилось, но она, наконец-то высказавшись, почувствовала невыразимое облегчение. Теперь Хеден помучается, гадая, где и когда она нане сет удар.

Глава 18

Накрапывал холодный дождь, и Шианна зябко поеживалась. Ее руки по-прежнему были привязаны к седлу, и она не могла поднять ворот рубашки, чтобы прикрыть шею. Они приближались к Ручью Бобра, и вскоре Хеден громко прокричал:

– Всем готовиться к переправе!

Шианна с тоской посмотрела на противоположный берег. Там, словно в тумане, высилась Столовая гора, усеянная камнями и валунами из песчаника. Когда же Шианна увидела индейцев, неожиданно появившихся на вершине холма в Долине Монументов, с ее губ сорвался возглас удивления. А затем она увидела Маманти – и сердце ее чуть не выпрыгнуло из груди. Разумеется, он не мог узнать ее в мешковатом наряде, но все же Шианна почувствовала, что в душе возродилась надежда на спасение.

Увидев индейских воинов, Хеден громко выругался. До сих пор ему сопутствовала удача, но теперь она, похоже, изменила ему. Переправившись через протоку, Риме оставил радом со своей пленницей Педро Тековаса, а сам направился к индейцам.

Маманти пристально смотрел на приближавшегося Хедена. Ему ужасно хотелось прямо сейчас снять скальп с этого бледнолицего, и лишь слово, данное Уэйду Бердетту, удерживало его от этого. Маманти уже успел рассмотреть всех наездников, сопровождавших стадо Римса, но Шианны среди них не было, и он решил, что Хеден оставил ее в Техасе.

– А у вас большое стадо, – сказал Маманти, когда Хеден наконец-то подъехал к нему. – Вы должны заплатить налог за то, что гоните его по индейской территории.

– И сколько вы хотите? – с раздражением спросил Риме. У него не было времени торговаться из-за налога.

Маманти с глубокомысленным видом нахмурился. Хеден же разглядывал лошадь под ним – она казалась подозрительно знакомой. Если бы не щекотливая ситуация, Хеден обвинил бы индейца в краже лошадей и скота.

– Полагаю, доллар и семьдесят пять центов за голову. Да, этого будет достаточно, – с почтительным поклоном ответил Маманти.

Хеден чуть не выпрыгнул из седла.

– Доллар и… – Он ожидал, что индеец потребует гораздо меньше, примерно сорок – пятьдесят центов за голову. А это… Это просто грабеж! К тому же краснокожие бандиты уже совершили набег на его ранчо. Нет-нет, он не собирался платить им такой непомерный налог. – Я дам вам сорок центов за голову и ни центом больше.

Губы Маманти дрогнули в улыбке.

– Это крупный скот, бледнолицый, и стадо большое. Оно съест много травы и вытопчет много земли. Так что я от своего слова не отступлю.

Хеден с ненавистью смотрел на краснокожего. Ведь в его глазах все индейцы были грабителями и убийцами, которые совершали набеги в Техасе, а затем возвращались обратно на свои земли, где были сами себе хозяевами.

– Пятьдесят центов, – торговался Хеден. Маманти снова улыбнулся.

– Один доллар и семьдесят пять центов. И имейте в виду: если вы не заплатите налог, нам придется забрать у вас все стадо. – Кивнув в сторону своих воинов, Маманти добавил: – У меня гораздо больше людей. Так что делайте выбор. Мы берем налог – или забираем все стадо.

Хеден в ярости выругался. Как он мог получить прибыль, если за пересечение границ индейской территории должен платить такую дань? Сокрушенно вздохнув, Риме наконец кивнул в знак согласия.

– Хорошо, мы заплатим. Выбирайте бычков – это в счет налога.

Маманти отрицательно покачал головой:

– Нам не нужна говядина. У нашего племени собственное стадо.

Хеден нисколько в этом не сомневался. Еще бы, ведь индейцы совершали набеги на ранчо по всему Техасу. Он мог бы поклясться, что добрая половина индейских бычков – с его, Хедена, ранчо.

– В каком виде вы хотите получить оплату? – осведомился Хеден.

– Только наличными, – ответил Маманти. – На них можно купить много продуктов.

– Наличные?! – в ужасе воскликнул Хеден.

Но он тотчас же понял, что выбора у него не было – не отдавать же краснокожим бандитам все стадо. Снова вздохнув, Хеден отсчитал нужную сумму и передал деньги Маманти.

Когда Хеден уже развернул коня и направился к своему стаду, он услышал насмешливый голос Пророка Совы:

– Это только первый налог, бледнолицый. Чикасо также потребуют оплаты, когда вы достигнете границы их земель.

Нехорошее предчувствие кольнуло Римса. Он подозревал, что эти команчи последуют впереди них, чтобы предупредить своих краснокожих кузенов о возможности поживиться за его, Хедена, счет. Конечно же, слухи о таком большом стаде будут распространяться подобно пожару, так что к тому времени, когда они доберутся до Канзаса, он останется без цента в кармане.

Глядя на озадаченного Хедена, Шианна расплылась в улыбке. Риме выдернул поводья из руки Педро и с негодованием посмотрел на свою пленницу.

– Приятно смотреть, как меня обирают, не так ли? – Шианна с усмешкой ответила:

– Вы обирали каждого, кто пересекал границы вашего ранчо. И теперь мое сердце ликует, теперь я знаю, что в мире есть справедливость. Вы раскрашивали своих мексиканцев под индейцев, чтобы они совершали набеги на другие ранчо. Так что индейцы получат всего лишь небольшую компенсацию за то, что все эти годы их несправедливо обвиняли в краже скота.

Хеден вскинул руку, чтобы ударить Шианну, но вовремя спохватился – ведь индейцы могли бы услышать женский крик.

Нет-нет, он не собирается рисковать. Шианна была ему нужна для торговли с Блейком Кимбаллом. Проклиная все на свете, Хеден опустил руку и приказал своим ковбоям поворачивать на север.

Маманти долго смотрел вслед удалявшемуся стаду. Он видел, как Хеден Риме поднял руку, чтобы ударить юношу, привязанного к седлу. Но почему он хотел его ударить? Чем этот мальчишка мог вызвать гнев Хедена Римса?

Тут юноша вдруг оглянулся, и Маманти почувствовал, что его переполняет гнев – он наконец-то узнал Шианну. Более того, он даже заметил на ее лице отвратительные синяки.

– Негодяй, – процедил Маманти сквозь зубы. Ему ужасно хотелось догнать Хедена и прямо сейчас снять с него скальп. Однако он сдержался. Пророк Совы помнил, что дал слово Уэйду Бердетту, и знал, что еще не время.

Но Маманти твердо решил: этот бледнолицый заплатит жизнью за все свои злодеяния. Ведь он посмел захватить в плен кузину Черного Котла, вождя южных шайенов. Он посмел поднять руку на женщину, которую Пророк Совы считал своей.

Какое-то время Маманти сидел в седле подобно каменному изваянию. Когда же стадо исчезло за склоном холма, он поскакал к вождю чикасо, чтобы сообщить о приближении Хедена Римса. Маманти сказал себе, что будет преследовать Хедена день и ночь. К сожалению, он не мог убить этого бледнолицего и ему оставалось лишь следить за ним, пока Уэйд не доберется до индейской территории.

Печать разочарования легла на прекрасное лицо Шианны. Она же ясно видела, что Маманти узнал ее, когда она обернулась. Хотя Шианна знала, что руки Маманти были связаны обстоятельствами, она все равно молилась, чтобы он хоть как-нибудь помог ей.

Ее плечи поникли, а взгляд замер на кожаных ремнях, которыми были стянуты ее запястья. Она снова и снова клялась, что отомстит Хедену за это унижение. Когда-нибудь непременно отомстит.

Вскоре снова пошел дождь, превратившийся в настоящий ливень, но Хеден не предложил ей никакой накидки. У Шианны возникло ощущение, что ее окунули в реку с головой, и временами ей казалось, что она вот-вот захлебнется.

К вечеру они приблизились к реке Уошито, стремительно несущей свои воды вдоль поросших ивами невысоких берегов из красной глины. Все расположились на ночлег, но Шианна никак не могла заснуть, все время ворочалась с боку на бок. Все ее тело ныло и болело, и она мечтала о чем-нибудь мягком и теплом.

Когда же Шианна наконец-то начала погружаться в сон, она услышала в отдалении крик совы, и теперь уже стало ясно: Маманти ее не покинул. Возможно, он не мог вызволить ее из плена, но он следил за ней, оберегая от еще больших бед (крики совы раздавались уже не первую ночь, но Шианна никак не могла поверить, что это ее друг).

– Черт возьми, что это? – проворчал Хеден, когда крики совы снова нарушили ночную тишину.

– Полагаю, индейцы, – ответила Шианна. – Без сомнения, они наблюдают за нами. Возможно, они решили отобрать стадо.

Услышав такое, Хеден вскочил на ноги, пытаясь разглядеть во тьме разбойников, пытающихся увести его стадо. Опасаясь за сохранность скота, Риме растолкал нескольких ковбоев и потребовал, чтобы они дополнительно вышли в дозор. Ковбои понимали, что спорить бесполезно, – они сворачивали свои одеяла и седлали лошадей.

События этой ночи были продолжением предыдущих ночей – Маманти, действовавший по плану Уэйда, хотел довести Хедена до исступления. Оставаясь в отдалении, индейцы непрерывно следили за стадом и нарушали сон Хедена криками сов и койотов. Через несколько дней все люди Хедена Римса были измучены постоянным недосыпанием и ночными дежурствами.

Назревал бунт, не говоря уже о неприятном соседстве с индейским «эскортом». Ковбои жаловались, что не получают оплату за дополнительные часы, которые вынуждены проводить в дозоре. Даже предполагаемая прибыль от продажи скота Бердетта не удовлетворяла их. Пытаясь успокоить своих людей, Хеден пообещал им еще более высокое вознаграждение.

Чтобы подлить масла в огонь, команчи пробирались по ночам в лагерь Хедена и уводили у ковбоев лошадей. А днем появлялся Маманти со своим отрядом и предлагал Хедену купить этих лошадей. К тому же Пророк Совы, невозмутимо улыбаясь, предлагал Хедену помериться с ним силами, если тот хочет. Хеден не хотел, поскольку знал, что не сможет победить; он с проклятиями покупал у индейца своих же собственных лошадей.

Раздражение Хедена росло; Шианна же откровенно злорадствовала. А накануне к Хедену явились представители племени чикасо и потребовали непомерную плату за пересечение их земель. Хеден был вынужден заплатить. В противном случае он потерял бы все стадо.

– Сдается мне, что если бы вы остались на ранчо, то были бы гораздо богаче, – с усмешкой сказала Шианна, хотя каждое слово давалось ей сейчас с трудом – от простуды у нее нестерпимо саднило горло. – Вы могли бы продолжать грабить поселенцев. Это намного выгоднее, чем раздавать деньги индейцам и попусту кормить лошадей.

Не в силах более сдерживаться, Хеден размахнулся и с силой ударил свою пленницу. Шианна и так была больна, поэтому удар Хедена стал последней каплей. Привязанная к седлу, она без чувств привалилась к шее лошади. А Хеден лишь в раздражении пожал плечами. От этой девицы одни неприятности!

И все же Хеден не хотел с ней расставаться, ведь он еще не овладел ею. Но если он все же захочет от нее избавиться, то отдаст ее краснокожим дикарям – и пусть делают с ней что хотят.

Отвернувшись от Шианны, Хеден окинул взглядом стадо и вдруг увидел троих всадников, появившихся на ближайшем холме. Хеден глазам своим не верил – перед ним были Чад, Уэйд и Хуан. И почти тотчас из-за другого холма выехали ковбои, преграждавшие дорогу стаду. Уэйд же в одной руке держал винтовку, а в другой – поводья черного жеребца, принадлежавшего Шианне.

Выходит, братья Бердетт каким-то непостижимым образом выбрались из подземной темницы. И Уэйд наверняка приехал, чтобы забрать жену и отомстить. Да, от братьев Бердетт пощады не будет…

Уэйд невольно вздрогнул, когда увидел, как Хеден ударил его жену. Маманти уже рассказал ему, что Хеден Риме держал ее в плену и привязывал к седлу. Увидев, что Шианна лишилась чувств, Уэйд в ярости пришпорил коня; в глазах его пылала месть – сейчас он думал только о мести.

Хеден понял намерение Уэйда и судорожно сжал рукоять пистолета, который висел у него на поясе. Внезапно из ближайших зарослей выехал отряд индейцев, и Хеден в отчаянии приказал своим людям распугать все стадо – он надеялся, что обезумевшие от страха животные растопчут его врагов. Ковбои тотчас исполнили приказ. Прогремели выстрелы, и могучие быки рванулись в сторону Уэйда. Тот заметался перед стадом, пытаясь повернуть его к Хедену и его людям.

Тут Маманти приказал своим воинам остановить стадо, и Хедена охватил ужас: индейцев было слишком много, и им без труда удалось развернуть быков. Стадо начало рассеиваться, но самые огромные быки понеслись прямо на Хедена. Схватив поводья лошади, на которой сидела Шианна, Хеден стал пробиваться к роще.

Оглянувшись, Риме увидел, как двое его ковбоев погибли под копытами быков; еще двое рухнули наземь, сраженные стрелами и ружейным огнем. В отчаянии пришпоривая коня, Хеден гнал его к подлеску. Рядом, на привязи, скакала лошадь Шианны.

Тут Уэйд наконец заметил убегающего врага, но заметил слишком поздно – теперь ему оставалось только сыпать проклятиями. Увы, он был отрезан от Хедена и Шианны обезумевшим стадом. Уэйд с надеждой взглянул на Маманти – ведь тот наверняка заметил Хедена. К сожалению, индеец находился слишком далеко и не мог начать преследование. Уэйд повернулся в седле, чтобы отыскать Чада и Хуана. Но их положение было ничуть не лучше; стадо оттеснило обоих обратно к холму, и они ничем не могли помочь Уэйду.

Стиснув зубы, Уэйд вскинул револьвер, чтобы вести огонь поверх стада. Он был готов на все – только бы не позволить Хедену ускользнуть вместе с Шианной. Да, он твердо решил вызволить ее. Она достаточно натерпелась от Хедена Римса.

Стадо же тем временем разбилось на две группы – одна двигалась на север, другая повернула на юг. Внезапно Уэйд почувствовал, как по его ноге каленым железом прошелся кривой рог быка, но он даже не наклонился, чтобы осмотреть рану. Повернув коня, Уэйд направил его в сторону зарослей, где только что исчез Риме. Галаад стал упрямиться, но Уэйд заставил его повиноваться.

Обернувшись и заметив Уэйда, появившегося неподалеку от берега ручья, Хеден в ярости выругался и подстегнул кобылу, к которой была привязана Шианна. Но кобыла уже и так сильно хромала и никак не хотела скакать быстрее. Риме окинул взглядом высокие берега ручья, поросшие густым лесом. Если бы только он смог подняться на этот крутой берег… Тогда бы он без труда ушел от Бердетта.

Снова обернувшись, Хеден увидел, что Уэйд его нагоняет, он был уже совсем близко. Мерцающие в полутьме зеленые глаза неотрывно смотрели на него. Хеден отчаянно хлестал своего коня, принуждая его подниматься по крутому склону, но ему чертовски мешала кобыла, к которой была привязана Шианна. Он изо всех сил дернул за веревку, накинутую на шею кобыле, и та вроде бы пошла быстрее. Но тут вдруг ноги кобылы подогнулись, и она с громким ржанием повалилась на бок.

Риме понял, что у него уже нет времени поднимать кобылу. Оставив Шианну, он пришпорил коня, снова погнал его вверх по склону. Преодолев склон, Хеден обернулся, чтобы выстрелить в преследователя, но оказалось, что в его пистолете кончились патроны. Сунув пистолет в кобуру, Хеден вновь пришпорил коня и, перебравшись через ручей, понесся в сторону прерий.

Поравнявшись с упавшей кобылой, Уэйд спешился и склонился над Шианной. Его охватила паника, когда он увидел, что та без сознания. Затаив дыхание, Уэйд приложил ухо к ее груди. Услышав слабое биение сердца, он вздохнул с облегчением. Выпрямившись, Уэйд ухватился за поводья и попытался поднять кобылу на ноги. Однако у него ничего не получилось – видимо, у лошади была сломана нога.

Сыпля проклятиями, Уэйд выхватил из-за пояса нож и освободил руки Шианны. Затем перерезал кожаный ремень, которым была стянута ее левая нога. Но правая нога Шианны была придавлена кобылой, и Уэйду никак не удавалось высвободить ее из стремени. Он снова попытался поднять лошадь, и снова у него ничего не получилось. Ситуация казалась безвыходной; Уэйд не знал, что еще можно предпринять.

Тут вдруг послышался стук копыт, и Уэйд тотчас же обернулся. Из груди его вырвался вздох облегчения, когда он увидел Маманти. Индеец приблизился, и Уэйд сказал:

– Помогите мне поднять эту проклятую кобылу. Похоже, у нее сломана нога. Мне никак не удается освободить Шианну.

Маманти спешился и ухватился за поводья кобылы. Индеец тянул лошадь за поводья, а Уэйд подталкивал ее. Фыркая, кобыла кое-как поднялась на три ноги. Уэйд перерезал кожаный ремень на ноге Шианны и освободил ее. Затем подхватил жену на руки. Заглянув ей в лицо, он невольно вздрогнул.

Все лицо Шианны было покрыто синяками, ссадинами и царапинами. Уэйд осторожно прикоснулся губами к ее лбу и тут же отпрянул – словно обжегся.

– Бог мой, да у нее лихорадка!

Маманти положил ладонь ей на лоб, и его глаза расширились.

– Дайте ее мне, – сказал он. Уэйд отрицательно покачал головой.

– Но она моя жена, – напомнил он индейцу. – Я сумею позаботиться о ней.

– Вы не очень-то о ней заботились после того, как надели ей на палец свое кольцо, – заявил Пророк Совы.

– Не следует лишний раз напоминать мне о том, что во всем виноват я, – ответил Уэйд, поворачиваясь к своему коню.

– Приберегите свою гордость для другого случая, – с презрительной усмешкой заметил Маманти. – Если вы не позволите мне применить свое снадобье, она умрет.

Уэйд в нерешительности замер. Он терзался страхом за жизнь жены, но сама мысль о том, чтобы передать Шианну Пророку Совы, пусть даже для лечения, приводила его в отчаяние.

Взгляд Уэйда был прикован к опухшим губам жены. Сердце его, казалось, разрывалось от боли. Сейчас Шианна была такой уязвимой, такой беспомощной… Когда кому-то грозила опасность, Уэйд не колебался ни минуты, но теперь замер в нерешительности – не мог отдать ее индейцу.

Маманти прекрасно понимал, почему Уэйд колеблется. Приблизившись к нему, он пристально посмотрел ему в глаза. Какое-то время они стояли, молча глядя друг на друга. Наконец индеец сказал:

– Я еще до вас полюбил ее. – Едва заметно улыбнувшись, он продолжал: – Теперь она – ваша женщина. Но если мы не победим лихорадку, то вам останутся только воспоминания о ней…

Собравшись с духом, Уэйд передал Шианну индейцу и тяжко вздохнул. Маманти же, исполняя печальный гимн, обращенный к Великому Духу, направился к ручью.

– Да вы безумец! – воскликнул Уэйд. – Холодная вода для нее смерть!

Черт возьми, этот индеец убьет Шианну, пытаясь спасти ей жизнь!

– Мы должны остановить лихорадку, – возразил Маманти.

Осторожно удерживая Шианну на руках, индеец погрузил ее в воду и снова запел, обращаясь к своим богам и прося у них милости. Когда Маманти счел, что первая часть церемонии окончена, он поднял Шианну и, повернувшись к Уэйду, прокричал:

– Принесите мое одеяло с седла!

Уэйд поспешно расстелил на земле одеяло. И был неприятно удивлен, когда Маманти снял кожаный мешочек, висевший у него на шее. Святые небеса! Шианна нуждалась в неотложной медицинской помощи, а не в нелепых обрядах. Маманти побрызгал на нее каким-то настоем, а затем накрыл курткой Уэйда. Уэйд же принялся разжигать костер. Он не собирался оставлять Шианну на холодной земле. Индеец уже достаточно охладил ее во время своего странного обряда.

Закончив свой ритуал, Маманти направился ближе к берегу, чтобы нарвать дикого хинина. Уэйд проклинал все на свете, когда смотрел на индейца, раскладывавшего перед собой всевозможные коренья. Черт возьми, Шианне требовался доктор Уинстон, а не этот суеверный шаман. Возможно, сами индейцы доверяли сомнительным методам Пророка Совы, но только не Уэйд. Ему это казалось лишь тратой драгоценного времени.

Уэйд с нетерпением ждал, когда Маманти соберет нужные травы и приготовит свое снадобье. Когда шаман приподнял голову Шианны, чтобы что-то залить ей в горло, Уэйд невольно зажмурился. И почему он позволяет индейцу это делать? Ему следовало схватить Шианну – и скакать с ней прямо… Но куда?.. В ста милях вокруг не было ни одного доктора. Ведь они находились на индейской территории.

Когда Маманти снова начал свой танец вокруг Шианны, Уэйд поспешно направился к своему коню. Все, с него достаточно! Он собирался привезти сюда повозку и устроить в ней для жены кровать. Чада с Хуаном он оставит со стадом, а сам вместе с Шианной поедет следом за ними.

На бронзовом лице индейца застыло изумление, когда он увидел, что Уэйд отвязывает коня.

– Вы оставляете свою женщину, так и не узнав, будет ли она жить или умрет?!

Уэйд пристально посмотрел на шамана, затем перевел взгляд на пепельно-серое лицо жены.

– Я вернусь, как только смогу, – пробормотал он. – Я хочу привезти сюда повозку. Если Шианна останется лежать в мокрой одежде на влажной земле, то наверняка не выживет. У вас был шанс помочь ей. Теперь моя очередь.

С этими словами Уэйд запрыгнул в седло и пустил Галаада галопом. Вскоре выяснилось, что люди Хедена разбежались, оставив стадо и все свои припасы Уэйду и команчам. Увидев, что Уэйд возвращается один, Чад несказанно удивился.

– А что с Шианной? – спросил он. – И где этот проклятый Риме?

Уэйд нахмурился и проговорил:

– Хеден сбежал. Он ведь всегда был трусом. А Шианна… Маманти пытается ее лечить. Она очень больна и не может подняться. Вы поведете стадо на север, а я поеду сзади, вместе с Шианной. Я не оставлю ее этому индейцу. Неудивительно, что от болезней вымирают целые племена. Эти суеверные команчи дают больным травы и коренья, надеясь, что сорняки излечат от болезней.

Кривая усмешка промелькнула на губах Чада.

– Но Шианна верит, что Пророк Совы обладает сверхъестественной силой. А ты что же, не веришь?

Но Уэйду было не до шуток. Не глядя на брата, он сказал:

– Соберите стадо и следуйте на север. Ты понял?

Чад молча кивнул. Уэйд же собрал все необходимое продовольствие и одеяла и, забравшись в повозку, погнал лошадь в сторону ручья. Проклятие, как ему хотелось догнать Хедена! Этот мерзавец оставил Шианну умирать, а сам отправился с остатками стада в Абилин. Но главное – чтобы Шианна осталась жива…

Увы, Шианна все еще была без сознания. После горячего спора с Маманти Уэйд подхватил жену на руки и отнес ее в повозку. Индеец пристально посмотрел на него и заявил:

– Вы берете на себя большую ответственность.

– Совершенно верно, – кивнул Уэйд. – Если индейская медицина хороша, то и от нашей ей хуже не станет.

– Если она умрет, вы умрете вместе с ней, – процедил Маманти. – Я прослежу, чтобы шайены и арапахо взяли ваш скот. Вашему брату не добраться до границы с Канзасом.

– Почему бы вам не заняться собственными женами? – проворчал Уэйд. – Оставьте Шианну в покое. Неужели вы забыли, что я побывал в гостях у Великого Духа, который живет в подземной реке? Мои целительские способности тоже чего-то стоят.

Маманти в изумлении уставился на Уэйда. В гневе он совершенно забыл о том, что тот прошел через Говорящий ручей. Индейские боги дали власть этому бледнолицему, и Пророк Совы решил не вмешиваться. Если бы он не был столь озабочен здоровьем Шианны, то сразу бы понял, что не стоит спорить с бледнолицым.

Предлагая мир, Маманти протянул Уэйду руку.

– Я оставлю вас с вашей женщиной… на какое-то время, – пробормотал он в смущении. – Но вы должны позаботиться о ней.

Вздохнув с облегчением, Уэйд пожал руку индейца.

– Я вам многим обязан, Маманти. Конечно, мы постоянно ссоримся из-за Шианны, но я вас уважаю. Без вашей помощи она, возможно, погибла бы, не выдержав издевательств Хедена.

Маманти помрачнел и, глядя Уэйду прямо в глаза, проговорил:

– Клянусь, зло не останется безнаказанным. Мои воины найдут негодяя и покажут ему, что такое индейская пытка.

– Нет, он мой, – возразил Уэйд. – Ведь Шианна – моя женщина, не так ли?

Маманти с улыбкой кивнул и запрыгнул на своего мустанга. Взглянув на Уэйда, ответил:

– Вы можете забрать этого бледнолицего себе. Но только после того, как он побывает у меня.

Весьма озадаченный ответом индейца, Уэйд смотрел ему вслед, пока он не скрылся из виду. Затем повернулся к Шианне и, склонившись над ней, осторожно прикоснулся ладонью к ее щеке.

– Не оставляй меня, дорогая, – прошептал он, прижимаясь дрожащими губами к ее губам. – За эти несколько месяцев я принес тебе столько страданий.

Она по-прежнему была без сознания, и ее губы горели огнем. Уэйд пошел к задку повозки, чтобы взять воды. Вернувшись к Шианне, он приложил к ее лбу влажную ткань. Он повторял эту процедуру снова и снова, молясь, чтобы Шианна хоть ненадолго пришла в себя и попила.

Уэйд сидел около Шианны целый день, думая о том, что напрасно вовлек ее в свою войну с Хеденом Римсом. Он не представлял, как будет жить дальше, если она умрет. Если же Шианна выживет и откажется говорить с ним, он не станет обвинять ее. Он заслужил это, потому что превратил ее жизнь в ад.

Когда стемнело, Уэйд лег рядом с женой, чтобы согреть ее. Казалось, прошла вечность с тех пор, как он последний раз обнимал ее. На него нахлынули воспоминания. Уэйд проклинал себя снова и снова. Шианна находилась между жизнью и смертью, а он вспоминал о той страсти, которую она вызывала в нем. Но ведь он сейчас должен был думать совсем о другом – о том, как помочь ей справиться с болезнью.

Закрыв глаза, Уэйд еще крепче прижался к Шианне. Когда она находилась рядом с ним, он превращался в совершенно другого человека. Он чувствовал то, чего не хотел чувствовать, и испытывал эмоции, которые были ему чужды.

«Но любовь ли это?» – спрашивал себя Уэйд. Во всяком случае, это не походило на чувства мужчины, просто-напросто заинтригованного красивой женщиной. Нет, это было нечто такое, чего он не мог объяснить.

Но какого дьявола он думает о своих противоречивых чувствах, когда Шианна на грани жизни и смерти. Он должен молиться за нее, а не размышлять о собственных переживаниях. Остановившись на этой мысли, Уэйд попросил Бога смилостивиться и вернуть Шианну к жизни.

И он непременно отомстит Хедену Римсу!

Глава 19

Когда Шианна пришла в сознание, ей показалось, что она вернулась из вечности. Она не могла вспомнить, что было до того, как мир стал черным. Внезапно, как во вспышке молнии, она увидела занесенную для удара руку Хедена и почувствовала удар, за которым наступила тьма.

Шианна открыла глаза, всматриваясь в темноту. Если Хеден ударил ее по лицу, то почему же во всем теле было такое ощущение, будто она побывала под прессом? Шианна попробовала пошевелиться, но мышцы отказывались повиноваться ей. Внезапно она почувствовала, что рядом кто-то есть. Хеден! Шианна похолодела; она знала, что в любой момент над ней может появиться лицо Хедена с резкими хищными чертами.

К ее изумлению, над ней появилось лицо Уэйда. «Но такого просто не может быть. Это только кажется, – сказала себе Шианна. – Ведь Уэйд мертв, он похоронен в пещере, под тоннами камней».

И тут она вдруг все поняла. «Значит, я тоже мертва», – подумала Шианна, вглядываясь в лицо Уэйда.

Да, они находились в чистилище, ожидая Страшного суда, который решит их дальнейшую судьбу. Только теперь будущее не очень-то волновало Шианну. Ведь с ней Уэйд, и это – самое главное. Внезапно к ней вернулись силы, и она, разрыдавшись, обняла Уэйда за шею. Он же вдруг приподнялся, и Шианна услышала его голос.

– Шианна, не плачь, любимая, – прошептал Уэйд. – Теперь все будет в порядке.

– Как я умерла? – спросила Шианна дрожащим голосом. – От руки Хедена… или под лошадью?

Уэйд нахмурился. «От лихорадки она, должно быть, повредилась в уме, – думал он, пристально глядя на жену. – А впрочем, ничего удивительного. Ведь она три дня была без сознания и ничего не знает. Не знает даже, что мы с Чадом сумели вырваться из подземной могилы и забрали у Хедена сундук с деньгами, который был спрятан в подвале. И конечно же, Шианна не знает, что я отправился следом за ней».

Положив руки на плечи жены, Уэйд заглянул ей в глаза и с ласковой улыбкой проговорил:

– Дорогая, мы оба живы.

«Он опять меня дразнит, – подумала Шианна. – Он всегда надо мной насмехался».

– Но я чувствую себя мертвой, – прошептала она. – И я могу пошевелить только руками. Даже это мне невероятно трудно.

Уэйд изменился в лице. Неужели ее парализовало при падении с лошади? Она когда-нибудь сможет встать на ноги? Боже мой, что он наделал?! Все это – его вина. Он не должен был вмешиваться в ее жизнь. Пока он не появился, она находилась в безопасности и могла не опасаться Хедена. Она была чиста и невинна. Была вольнолюбива, как цветок в прерии.

Уэйд чуть отстранился и окинул внимательным взглядом изящную фигурку жены. Внезапно лицо его озарилось улыбкой – он все понял. Понял, почему Шианна не могла пошевелить ногами. Осторожно откинув одеяло, он, как и ожидал, увидел шину на ее правой ноге и такую же – на левой. Но, судя по всему, ноги не были сломаны. Вероятно, это были просто сильные ушибы. Однако Уэйд все же не стал снимать шины, так как не знал наверняка, что у нее с ногами.

– Вы можете пошевелить пальцами ног, принцесса?

Шианна с удивлением посмотрела на свои ноги. Затем, собравшись с духом, пошевелила пальцами ног – и тотчас же ее правую лодыжку пронзила жгучая боль.

– Правая все еще болит… – с глубокомысленным видом пробормотал Уэйд, осматривая ее опухшую ногу.

– А где Чад? Что с вами случилось? – Шианна пристально смотрела на мужа. – Уэйд, где мы?

– Когда мы с Чадом, Хуаном и ковбоями с нашего ранчо догнали вас, мы увидели, как Хеден ударил тебя и ты потеряла сознание. Затем он распугал стадо, полагая, что оно сметет нас с пути. Маманти остановил быков, и они ринулись на Хедена и его людей. – Уэйд на секунду умолк, поднося к пепельным губам Шианны кружку с водой. – Но Риме трусливо бежал и потащил тебя за собой. Он пытался затащить твою лошадь на крутой берег, но лошадь споткнулась и придавила тебя.

Отпивая по глоточку воду из кружки, Шианна внимательно слушала рассказ Уэйда.

– Но как вы с братом выбрались из пещеры? Хеден сказал мне, что вас завалило и у вас нет никаких шансов спастись.

– Мы пробрались по руслу подземной реки, – ответил Уэйд, невольно вздрогнув при мысли о том, как близко от смерти они находились. – Маманти и Хуан Мендес согласились помочь нам вернуть стадо и спасти тебя. – Едва заметная улыбка тронула губы Уэйда. – Ты была в ужасном состоянии. Я даже начал беспокоиться, боялся, что ты вообще не проснешься. Три дня и три ночи ты провела в бреду.

Шианна устало зевнула.

– Спасибо, Уэйд. Я перед тобой в долгу. Ты спас меня в тот момент, когда я уже потеряла надежду. Да, я уже отчаялась, и мне было все равно, что со мной станет…

Шианна снова зевнула и почти тотчас же заснула. А Уэйд по-прежнему сидел рядом с ней. Сидел в глубокой задумчивости. Неужели Хеден изнасиловал ее? И что она имела в виду, когда говорила о том, что потеряла надежду? Как бы то ни было, этот ублюдок заслужил того, чтобы побывать в аду! Пусть же Маманти найдет его и испробует на нем все виды индейских пыток.

Уэйд поклялся, что не оставит Шианну, пока не передаст ее Блейку. Вглядываясь в ее бледное личико, Уэйд подумал о том, что она все так же прекрасна, несмотря на синяки, ссадины и царапины. Он поклялся отомстить Хедену за каждую царапинку на ее лице. Уэйд дал себе слово доставить Шианну в целости и сохранности Блейку Кимбаллу. И конечно же, он будет заботиться о ней и оберегать ее. Она должна забыть обо всем этом кошмаре. В конце концов, ведь это именно он превратил ее жизнь в ад.

Утвердившись в этой мысли, Уэйд снова лег рядом с Шианной и, натянув на плечи одеяло, обнял жену за талию. Шианна тихонько вздохнула во сне и положила голову на его широкое плечо.

Однако Уэйду никак не удавалось уснуть. Он был озадачен новым и совершенно незнакомым чувством. Это чувство походило на желание, но вместе с тем было чуждо страсти. «Но что же это такое?» – спрашивал себя Уэйд. Он не находил ответа, но мог бы поклясться, что чувствовал боль жены как свою собственную. И еще он то и дело мысленно повторял: «Если Маманти не выследит и не накажет его, то я сам выслежу этого мерзавца».

Следующие несколько дней Уэйд обращался с Шианной как с королевой. Он буквально угадывал ее желания. Уэйд ничего не позволял ей делать и тщательно следил, чтобы она как можно больше отдыхала. Шианна оценила его заботу, но она не привыкла к такому вниманию, особенно – со стороны мужа.

– Тебе больше не надо бояться Хедена, – шептал Уэйд, прикасаясь губами к ее губам.

Когда же Уэйд что-нибудь готовил у костра, Шианна молча наблюдала за ним. Его могучие плечи были прикрыты изрядно поношенной синей рубашкой, а коричневые бриджи плотно обтягивали узкие бедра, отчего плечи казались еще шире. Шианна могла бы поклясться, что никогда не видела более красивого мужчины. От него исходили сила и мощь, и Шианна получала огромное удовольствие только оттого, что просто сидела и смотрела на него.

«Но как же я могла так влюбиться в него?» – спрашивала себя Шианна. Если у любви и восхищения и был предел, то она его, несомненно, достигла. Прикованная к Хедену в течение долгих мучительных дней, Шианна страдала без веселого и заразительного смеха Уэйда Бердетта. И этот ужасный опыт лишь усилил ее любовь к мужчине, похитившему ее сердце.

Казалось, для нее не имело особого значения то обстоятельство, что Уэйд скорее всего не любил ее. Более того, Шианна начала понимать, что муж отчасти был прав, когда говорил, что жить надо сегодняшним днем, не заботясь о дне завтрашнем. Во всяком случае, сейчас наступило именно такое время. Да, теперь она твердо решила, что больше не станет тратить впустую те драгоценные мгновения, которые они проводили вместе – независимо от того, день им был отпущен или месяц. Она больше никогда не будет требовать от него каких-либо обязательств и будет с благодарностью принимать то, что он мог ей дать.

Шианна забыла свои наивные мечты о вечной любви. Как ей когда-то сказал Уэйд, только в старинных легендах были благородные рыцари при дворе короля Артура. Здесь же, среди прерий, мужчины были всего лишь мужчинами, и женщине следовало принимать их именно такими. И было бы глупо требовать от них то, чего они никогда не могли дать, даже если бы очень захотели. Уэйд был непостоянным и непоседливым. Пройдет время, и ему наскучит ранчо Кимбаллов. Наскучит и она, Шианна. И тогда он покинет ее и отправится навстречу новым приключениям и новым опасностям. А пока это время не наступило, она изольет на него всю таившуюся в ее сердце любовь, которую глупая гордость отказывалась выпускать наружу.

Она не станет говорить ему слов любви, поскольку Уэйду они не нужны. Но она все равно будет любить его. Каждый ее поцелуй, каждая ласка, каждая улыбка будут полны любви. Она останется его женщиной, пока будет ему желанна. Когда же он уйдет, ей придется жить только сладостными воспоминаниями, но все же она ни за что не попросит его остаться с ней. Уэйд не хочет никаких уз, и у него их не будет.

Уэйд готовил ужин, а Шианна уже срывала с себя рубашку и бриджи. Тут послышался отдаленный раскат грома, и она, задрав голову, посмотрела на небо, где собирались грозовые тучи, скрывавшие звезды. Шианна улыбнулась, расстилая на траве одеяло. Надвигавшийся ливень не страшил ее, потому что никакая гроза не сравнится с той бурей страсти, что разыграется этой ночью.

Склонившись над костром, Уэйд снял котелок и поставил его на землю. Отрезав кусок мяса и положив в миску бобы, он протянул Шианне свое кулинарное творение. Но миска чуть не выскользнула из его руки. В этот момент небо прорезала вспышка молнии, ярко осветившая обнаженную Шианну. В изумлении уставившись на жену, Уэйд подумал о том, что никогда еще она не была так прекрасна, как сейчас. Ему казалось, он увидел ангела, парившего над землей. В восхищении глядя на нее, он боялся даже прикоснуться к ней.

Тут Уэйд наконец-то овладел собой. «Черт возьми, что она делает? – воскликнул он мысленно. – Ведь Шианна еще слишком слаба. Если она не залезет под одеяло, прежде чем начнется ливень, то снова заболеет».

– Похоже, лихорадка повредила твой разум, – проворчал Уэйд, поставив миску на землю. – Достаточно того, что Маманти окунул тебя в ручей, когда ты горела огнем. Если бы доктор Уинстон мог сейчас обследовать тебя, он признал бы тебя еще больной. Наверное, тебе хочется снова свалиться с лихорадкой.

Но Шианна, казалось, не слышала слов мужа. Она слышала лишь голос своего сердца.

– Некоторые вещи доктора не могут вылечить, – сказала она с чарующей улыбкой. При этом взгляд ее был красноречивее любых слов.

Уэйд криво усмехнулся и спросил:

– Ты уверена, что тебе сейчас надо именно это?

– Абсолютно уверена. – Шианна снова улыбнулась.

Уэйд разрывался между тревогой за жену и жгучим желанием. Проклятие, она его соблазняла, хотя была еще слишком слаба и не оправилась после болезни и побоев. Если он не проявит благоразумия, то может навредить ей. В конце концов Уэйд решил изображать нежного и терпеливого любовника, хотя не был уверен, что у него хватит на это выдержки – ведь он так долго держал себя в узде.

Заставив себя улыбнуться, Уэйд проговорил:

– Дорогая, поешь, пока не пошел дождь. Я не думаю, что сейчас стоит утолять любовный голод. – Уэйд снова протянул жене миску.

Уэйд поймал себя на мысли, что за такое усилие над собой он был достоин медали. Или часа, который он проведет в прохладном ручье, пытаясь погасить пламя страсти. Но для нее так было лучше.

Шианна едва заметно нахмурилась. Проклятие, какой же упрямец этот мужчина! С каких пор он стал отклонять подобные предложения? «Что ж, я тоже упорная», – сказала себе Шианна.

Осторожно опустившись на колени – лодыжка немного побаливала, – она взяла у Уэйда миску и отставила ее в сторону. Затем, пристально глядя ему в глаза, расстегнула его рубашку и стащила ее с его широких плеч. Когда же она взялась за его ремень, Уэйду показалось, что он вот-вот задохнется.

– Остановись, распутница, – сказал он, пытаясь перехватить ее руки. – Я сказал, не сейчас.

Но Шианна решительно отстранила руки мужа и принялась расстегивать пуговицы на его бриджах. Уэйд снова и снова пытался перехватить ее руки, однако у него ничего не получалось.

– Разве ты не понимаешь, что сейчас не стоит? – спросил он, пристально глядя ей в глаза. – Черт возьми, ведь это может тебе повредить!

Но Шианна, крепко прижавшись к нему, возразила:

– С тобой мне это никогда не повредит.

Она принялась покрывать поцелуями его грудь, и Уэйд почувствовал, что не сможет устоять. Судорожно сглотнув, он прохрипел:

– Шианна, я провел без тебя много дней, и я не уверен, что смогу совладать с собой.

На губах ее появилась лукавая улыбка. Легонько прикоснувшись губами к его губам, она прошептала:

– Не сможешь совладать с собой? А что же в этом плохого?

В этот момент вспышка молнии снова осветила небо, и почти тотчас же раздался громовой раскат. На лагерь налетел порыв холодного ветра – словно давая знать, что где-то неподалеку уже бушует гроза.

Уэйд снова посмотрел на жену.

– Шианна, не надо… Не надо этого делать, – пробормотал он, чувствуя, как замирает его сердце. Да, ему ужасно хотелось утолить свою жажду. Но, черт возьми, Шианна была не в том состоянии, чтобы предаваться бурным страстям, а это неизбежно случится, если он, Уэйд, не сможет сдержаться.

– Не делать?.. – обольстительно хихикнула Шианна. Она стала стаскивать с него бриджи. – А я считаю, что очень даже надо.

Ее губы прижались к губам Уэйда, и он, не удержавшись, застонал. Ласки Шианны сводили его с ума, а ее поцелуи разжигали в его душе настоящий пожар. Снова застонав, он прошептал:

– Что ж, ты сама просила об этом… – Уэйд крепко прижал жену к себе и наконец-то ответил на ее поцелуй.

– Да-да, именно об этом, – сказала Шианна. Она еще крепче прижалась к Уэйду. – Поверь, ты нужен мне больше всего на свете. Больше воды и пищи. Уэйд, мне нужен только ты и никто другой…

Уэйд знал, что понравился Шианне при их первой же встрече. Знал, что проник в ее сердце с того момента, как их губы соприкоснулись. Но сейчас он не мог остановить себя. Все крепче прижимая к себе Шианну, он ласкал ее в самых интимных местах, возбуждая до безумия.

Наконец, не в силах более сдерживаться, он опрокинул жену на одеяло. Он чувствовал, как бешено колотится ее сердце, и его сердце билось в том же ритме. Когда же он вошел в нее, из горла ее вырвался хриплый крик. Охваченный мучительной страстью, Уэйд двигался все быстрее, и Шианна с громкими стонами раз за разом устремлялась ему навстречу.

Когда все закончилось, Уэйд почувствовал, что на спину ему падают крупные капли дождя. Дождь с каждой секундой усиливался, и Уэйд понял, что пора подниматься.

Одевшись, они собрали седла и одеяла и забрались под накидку, чтобы защититься от ливня. Но дождь все усиливался, и тогда Уэйд натянул поверх повозки брезент, под которым они и спрятались.

– Самое время продолжить… – Шианна с лукавой улыбкой взглянула на мужа.

Уэйд невольно рассмеялся, поражаясь смелости этой соблазнительницы.

– Ты считаешь, что самое время? – спросил он, накинув на плечи рубаху. – Посмотри, какая гроза.

Она запустила пальцы в его влажные волосы.

– Именно потому, что гроза. Ведь сейчас ничем другим не займешься…

Ее губы прижались к его губам, руки скользнули под расстегнутую рубаху Уэйда. Он тотчас же почувствовал, что снова возбуждается от ее смелых ласк.

Побывав в плену у Хедена, Шианна сильно изменилась – теперь она отбросила свою прежнюю сдержанность. Уэйд же, напротив, пытался проявлять благоразумие. Тихонько рассмеявшись, он спросил:

– Дорогая, не надеть ли тебе что-нибудь?

Шианна запустила пальцы в курчавые волосы на его груди.

– Зачем же? Ведь это так восхитительно…

Из груди Уэйда вырвался тяжкий вздох; он понял, что напрасно пытается сохранить самообладание.

– Шианна, если ты не будешь беречь себя, то снова заболеешь. Дорогая, я ужасно беспокоюсь за тебя и…

– Напрасно беспокоишься, – перебила Шианна. – И от этого мне никогда не станет хуже.

– Похоже, у тебя на все есть ответ, – проворчал Уэйд.

Когда Шианна стала поглаживать его живот и бедра, у него перехватило дыхание.

– Но, дорогая, я не могу даже представить…

– А я не могу понять, чего ты боишься, – снова перебила Шианна. Она вдруг весело рассмеялась, потом добавила: – Это совсем на тебя не похоже. Что с тобой происходит, Уэйд?

Очередная вспышка молнии зигзагом прошла по темному небу, и капли дождя еще чаще застучали по брезенту. Ветер же завывал подобно хору привидений.

Ласки Шианны становились все более смелыми, и Уэйд понял, что ему и на сей раз не устоять. Прижавшись к жене, он пробормотал:

– Сдаюсь, ты снова победила, моя очаровательная ведьмочка. Перенеси же меня в рай…

Тут губы их слились в поцелуе, и Шианна еще крепче прижалась к мускулистому телу мужа. Всецело отдаваясь страсти, она забыла обо всем на свете, и никакая гроза не могла ее испугать, когда она находилась в объятиях Уэйда.

Казалось, они пробыли целую вечность в своем интимном раю; когда же они вернулись, то с удивлением обнаружили, что гроза давно уже закончилась.

Шианна приподняла брезент и, окинув взглядом напоенные дождем прерии, удовлетворенно вздохнула – теперь над ними было лишь звездное небо. «Ах, как хорошо быть живой и находиться в жарких объятиях Уэйда», – подумала она с улыбкой. Повернувшись к мужу, спросила:

– Как ты думаешь, Чад и ковбои пережили эту бурю? – Уэйд весело рассмеялся:

– Разумеется, пережили. Но сомневаюсь, что пережили так же, как мы. – Придвинувшись к Шианне, он добавил: – Я уверен, что брат многое отдал бы за то, чтобы этой ночью оказаться на моем месте.

Шианна покосилась на Уэйда, н в глазах ее промелькнуло какое-то странное выражение.

– Да, мне кажется, он что-то говорил об этом, – сказала она с едва заметной улыбкой.

Уэйд невольно нахмурился и проворчал:

– Не сомневаюсь, что говорил. Более того, я уверен, что мой братец был с тобой предельно откровенен. А что, для тебя имело значение, кто был сегодня с тобой этой ночью?

Шианна пристально посмотрела на мужа.

– А ты сам как думаешь?

– Если бы я знал, то не спрашивал бы! – в раздражении ответил Уэйд.

«Но почему я задал ей этот вопрос? – подумал Уэйд. – Почему меня это так волнует?» Прошло уже около двух месяцев с тех пор, как они виделись в последний раз, но влечение к Шианне оставалось столь же сильным. Прежде он быстро терял интерес к женщинам, лишь немного пообщавшись с ними, но с Шианной каждый миг походил на первое свидание. Всякий раз она реагировала по-разному, и именно это его привлекало и интриговало.

Разрываемый противоречивыми чувствами, Уэйд натянул бриджи и выбрался из повозки, чтобы проверить, не отвязались ли во время бури их кони. Вскоре выяснилось, что оба жеребца исчезли, и Уэйд вздохнул с облегчением – ему хотелось побыть наедине с самим собой.

– Куда ты?! – крикнула Шианна ему вслед.

– Ловить коней! – отозвался Уэйд.

– Подожди! Я с тобой! – Шианна принялась одеваться.

– Нет, ты останешься здесь! – заявил Уэйд. – Ночь и без того была бурной. Тебе необходим отдых.

Осматривая окрестности в поисках Галаада и Дельгадо, Уэйд то и дело хмурился. Он уже давно решил покинуть Шианну, после того как передаст ее отцу. Но почему же тогда мысль о другом мужчине, который займет его место, так беспокоила его?

Уэйд не считал себя глупцом. Уж он-то знал, что после его ухода в жизни Шианны непременно появится другой мужчина. У нее никогда не было недостатка в нетерпеливых поклонниках. Но ведь и у него всегда было множество женщин… Так что же его беспокоит? Уэйд не мог ответить на этот вопрос, поэтому все больше мрачнел.

Боже мой, неужели он действительно влюблен в эту соблазнительницу? Нет-нет, такого просто быть не может. Уэйд твердо решил, что уйдет из жизни Шианны, чего бы это ему ни стоило.

Он вдруг вспомнил, что сам же убеждал Шианну не думать о будущем и наслаждаться настоящим безо всяких обязательств. А теперь, когда она согласилась с ним, ему это очень не понравилось. «Лицемер! – мысленно воскликнул Уэйд. – Ты просто ревнуешь, вот и все!» Что ж, возможно, он получил именно то, что заслужил. Да-да, он угодил в ловушку.

– А ты, Уэйд Бердетт, все-таки дурак, – проворчал Уэйд.

– Интересно, почему же? – неожиданно раздался чей-то голос.

Резко развернувшись, Уэйд увидел Маманти, стоявшего в тени дерева. На плечах индейца была шкура бизона, и это почему-то придавало ему еще более воинственный вид.

– Черт возьми, откуда вы появились?!

Маманти шагнул вперед и с насмешливой улыбкой ответил:

– Разве вы не слышали, что команчи развлекаются, когда крадутся следом за ничего не подозревающими бледнолицыми?

– Оставьте свое индейское остроумие, – в раздражении проговорил Уэйд. У него и без того было отвратительное настроение, а появление Маманти только лишний раз напоминало ему еще о том, что этот индеец имел виды на Шианну. – Полагаю, вы уже видели мою жену, – добавил он, пристально глядя на Маманти.

– Да, видел, – кивнул Пророк Совы. – И поверьте, именно мои травы вернули ей жизнь.

Уэйд невольно рассмеялся:

– Неужели вы такого высокого мнения о своих способностях? Мне кажется, у вас столько тщеславия, что хватило бы на все ваше племя.

– Твой язык слишком остер, Уэйд! – прорычал шаман. – Но ты, кажется, забываешь, что я терплю тебя только ради Шианны.

– Вы забыли упомянуть, что только из-за Шианны у нас постоянные стычки. А так мы могли бы даже стать друзьями, – заметил Уэйд.

– Не многих бледнолицых я считаю друзьями, – ответил Маманти. – Бледнолицые всегда были и будут врагами индейцев.

Уэйд тяжело вздохнул. И чего он обостряет отношения с этим индейцем? Зачем ему это?

– Вы не нашли Хедена? – спросил Уэйд, пытаясь сменить тему.

Маманти отрицательно покачал головой.

– Мои воины все тщательно проверили. Его следы ведут к реке Саут-Канейдиан. Мы обыскали все тополиные рощи и заросли дикой сливы. Хеден Риме оказался хитрее, чем я думал. Мы находились слишком далеко от него, а он достаточно умен и выбирает каменистые дороги, на которых лошади не оставляют следа.

Уэйд снова нахмурился. Все эти ночи он прекрасно спал, полагая, что Маманти нашел Хедена и подвергает его мучительной пытке.

Вскоре Уэйд с помощью Маманти нашел жеребцов, после чего они направились в лагерь. Шианна общалась с индейцем, а Уэйд, сидя чуть в стороне, молча пил кофе. Он старался не думать о Шианне – ему следовало разыскать брата и заняться перегоном стада.

Когда Шианна пригласила Пророка Совы переночевать с ними, Уэйд еще больше помрачнел – особенно после того, как индеецбросил на него насмешливый взгляд. Заметив это, Шианна мысленно улыбнулась. Было очевидно, что Уэйд ревновал.

Глава 20

Прикоснувшись к плечу Маманти, Шианна спросила:

– Вы будете зимовать на индейской территории? – Шаман утвердительно кивнул:

– Команчи вернутся в свои вигвамы около ручья Меди-син-Крик. Но пройдет много месяцев, прежде чем мы вернемся в вашу холмистую страну. – Он пристально взглянул на Уэйда – тот по-прежнему сидел у повозки, ожидая, когда Шианна попрощается со своим другом. – Шианна, ты уверена, что не хочешь поехать со мной? Ведь Уэйд поведет стадо на север. А ты еще слишком слаба. Вот увидишь, среди наших людей тебе будет хорошо. Я могу взять тебя к Черному Котлу. Он тебя хорошо примет.

– Я отвезу ее к отцу, – вмешался в разговор Уэйд. – И вообще, мы здесь попросту теряем время.

Шианна с индейцем поднялись на ноги, и Пророк Совы обнял ее на прощание. Уэйд же мысленно выругался. Когда Шианна немного отстранилась, Маманти взял ее за подбородок и внимательно посмотрел ей в лицо. На ее лице еще виднелись следы побоев, но все же она была прекрасна. Маманти не мог скрыть зависть к бледнолицему смельчаку, сумевшему покорить эту женщину.

– Часть моего сердца всегда будет с тобой, – сказал индеец. – Когда земля станет зеленой и зацветут дикие цветы, мои люди снова вернутся на юг, к Говорящему ручью.

Уэйд скрипнул зубами, когда Маманти поцеловал Шианну в губы. Проклятый индеец! У него две жены, а он никак не может оставить в покое чужую жену!

Когда Пророк Совы наконец-то усадил Шианну в повозку, Уэйд тут же натянул поводья и пустил лошадей легким галопом. Несколько минут Уэйд не произносил ни слова – он думал о Маманти. Индеец провел у них в лагере два дня, и Уэйд постоянно злился; он не мог спокойно смотреть, как его жена беседует с гостем. Уэйд с нетерпением ждал, когда Маманти их покинет. Разумеется, он уважал этого индейца, но ужасно раздражало то, что шаман проявлял слишком уж откровенный интерес к Шианне. Более того, Маманти не испытывал ни малейшего смущения, заигрывая с женщиной прямо на глазах у ее мужа.

– Ты решил сохранить свое плохое настроение до приезда в Абилин? – поддела его Шианна. – Неужели ты не мог быть более гостеприимным. Ты очень обидел нашего гостя. Иногда я даже боялась, как бы Маманти не снял с тебя скальп. Я бы не удивилась, если бы он это сделал. Ты рычал по любому поводу.

Уэйд криво усмехнулся и язвительным тоном заметил:

– Мне кажется, нашему гостю вполне хватило твоего гостеприимства.

– Полагаю, ты должен быть ему благодарен, – возразила Шианна. – Ведь он присматривал за стадом, пока тебя не было.

– За это я его поблагодарил. Но я не собираюсь выражать ему благодарность за те знаки внимания, которые он тебе оказывал. Лучше бы он вообще не помогал. Вряд ли можно ожидать, что я буду восхищаться человеком, который целовал мою жену.

Уэйд явно начинал злиться, и это рассмешило Шианну. Лукаво улыбнувшись, она напомнила:

– У нас же договор. И теперь я полностью с тобой согласна: нужно наслаждаться днем сегодняшним и не думать о завтрашнем. Да-да, ты был прав. После всего произошедшего со мной я очень изменилась. Теперь я уже не та наивная девочка, какой была, когда мы встретились.

Глядя на холмы, поросшие тополиными рощами и зарослями ореха, Шианна продолжала:

– Теперь я смотрю на жизнь совсем по-другому. И этими изменениями я во многом обязана тебе. Когда ты пойдешь собственной дорогой, я улыбнусь и сохраню в памяти те часы, что мы провели вместе, как сейчас вспоминаю то время, которое провела с Маманти. – Уэйд насторожился.

– Кто сказал тебе, что я уйду?

Шианна внимательно посмотрела на мужа. Последнее время он почти не улыбался – во всяком случае, улыбался не так, как раньше. А ведь когда-то он был редкостным весельчаком. Пожав плечами, она ответила:

– Я почему-то вдруг подумала, что ты уедешь после того, как продашь стадо. Ты ведь действительно не собирался оставаться на нашем ранчо, чтобы заниматься скотоводством всю жизнь, не так ли? Я могла бы поклясться, что тебе гораздо больше хочется отомстить Хедену Римсу.

Слова жены заставили Уэйда задуматься. Да, он действительно намеревался покинуть Шианну. Ему казалось, что он обязан это сделать. И конечно же, он хотел отомстить. Пока Хеден находился на свободе, он не мог думать ни о чем, кроме мести, сколько бы месяцев или даже лет это ни потребовало. И все же Уэйд чувствовал, что рано или поздно вернется в Техас, чтобы увидеть Шианну и, возможно, остаться с ней навсегда.

Шианна пристально смотрела на мужа. Она догадывалась, о чем он сейчас думал. Ей хотелось попросить Уэйда остаться, но она не могла просить его об этом. Уэйд был из тех, кто зачах бы без свободы. А может быть, привязанность к ней заставит его вернуться в Техас, чтобы собрать собственное стадо и начать с ней новую жизнь? Так или иначе, но она найдет свою дорогу – даже если Уэйд никогда к ней не вернется. А если он все-таки вернется, то она продолжит свою жизнь с мужчиной, который научил ее душу петь…

Когда они пересекли реку Симаррон, Уэйд взял «винчестер» и отправился на охоту. Шианна же, расхаживая по лагерю, собирала ветки для костра. А потом она в задумчивости сидела на берегу, глядя на манящую воду. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как она последний раз купалась в реке, и сейчас ей ужасно хотелось искупаться. Решившись наконец, Шианна поднялась на ноги и стала раздеваться. Затем осторожно зашла в прохладную воду.

Наслаждаясь купанием, Шианна по-прежнему думала о муже – ведь она любила его всем сердцем и душой. Впрочем, иногда ей казалось, что, возможно, было бы лучше, если бы она пошла с Маманти. По крайней мере индеец о ней заботился.

Но Шианна понимала, что уже слишком поздно что-либо менять. Ведь Маманти покинул эти места, покинул надолго…

Положив индейку около костра, Уэйд осмотрелся. Черт побери, где же Шианна? Куда она исчезла? Он уже решил, что Маманти вернулся и тайком увел его жену, но тут раздался ее тревожный крик.

Уэйд бросился в ту сторону, откуда доносились вопли Шианны. Продираясь через подлесок, он наступил на скунса. Зверек бросился наутек и исчез в ближайших кустах, оставив после себя зловонное облако. Уэйд поморщился и, зажав пальцами нос, побежал к реке. Там, на противоположном берегу, стояла Шианна, причем она была в одной лишь рубашке.

– Дорогая, что случилось?! – прокричал Уэйд.

Шианна повернула голову и с удивлением посмотрела на мужа, сжимавшего в руках ружье. У Уэйда был такой вид, будто он собирался сразиться с целой армией. Шианна перевела взгляд на протоку, по которой уплывали ее мокасины. Затем показала пальцем на клубок гадюк в нескольких метрах от нее.

С облегчением вздохнув – змеи, судя по всему, не представляли ни малейшей опасности, – Уэйд утер рукавом пот со лба, и в нос ему тут же ударил отвратительный запах. Снова зажав нос, он прокричал:

– Принеси мне другую одежду! Я наступил на скунса! – Убедившись, что змеи не собираются нападать на нее, Шианна вошла в воду и поплыла к Уэйду. Выбравшись на берег, она поморщилась и с усмешкой пробормотала:

– Хммм… Кажется, ты сменил одеколон. Думаю, ты напрасно это сделал.

Уэйд выругался сквозь зубы. Шутка жены показалась ему совершенно неуместной. Но тут Шианна вдруг улыбнулась ему, и он сразу забыл про скунса. Протянув руку, Уэйд хотел прикоснуться к жене, но она, отступив на шаг, покачала головой и снова поморщилась – казалось, запах скунса пропитал его насквозь.

Когда Шианна ушла, чтобы принести ему новую одежду, Уэйд поспешно разделся и забрался в воду в надежде смыть исходящий от него отвратительный запах. Однако это не помогало, от него по-прежнему исходил все тот же «аромат».

Вскоре на берегу появилась Шианна. Положив чистую одежду у кустарника, она, сняв с себя мокрую рубашку и с куском мыла, приблизилась к Уэйду. Намылив руки, Шианна запустила пальцы в шикарную шевелюру мужа и принялась мыть ему голову.

– Сожалею, что навлекла на тебя такое бедствие, – сказала она с улыбкой. – Меня напугали змеи. Я задумалась, а потом вдруг увидела их и не успела сообразить, что они не собираются на меня нападать.

Уэйд не мог оторвать взгляд от изящных холмиков ее грудей, которые, казалось, так и просились в его руки. Кончиками пальцев он начал ощупывать их, но Шианна тут же отскочила в сторону.

– Я должна сосредоточиться на том, что делаю, – проговорила она с упреком в голосе, и при этом было очевидно, что прикосновения Уэйда возбудили ее.

– Что ж, пожалуйста… – усмехнулся Уэйд. – А я сосредоточусь на своем…

У Шианны перехватило дыхание, когда его теплые губы коснулись ее розового сосочка. Судорожно сглотнув, она сказала:

– Уэйд, но тебе сейчас просто необходимо принять ванну.

– У меня совсем другие потребности, – проворчал Уэйд, снова погружаясь в воду.

– Нет, сначала ванна, – заявила Шианна. Прикосновения ее рук напомнили Уэйду тот первый день, когда они встретились. Тогда Шианна нежно врачевала его ожоги и тем самым ужасно возбуждала, о чем, возможно, догадывалась. Но теперь она стала опытной соблазнительницей и, конечно же, прекрасно понимала, что делает. Да-да, она намеренно его возбуждает – он в этом нисколько не сомневался.

Шианна снова принялась ухаживать за Уэйдом. Он же тем временем любовался ее обольстительной фигурой и наслаждался нежными прикосновениями жены. В конце концов Уэйд не выдержал и решил, что уже достаточно чист. Обняв жену за талию, он привлек ее к себе и с хрипотцой в голосе проговорил:

– Наверное, уже достаточно… Или ты собираешься делать это весь день?

Шианна прижалась к его груди и, не сводя глаз с губ мужа, спросила:

– А чем бы ты предпочел заняться?

Глава Уэйда горели зеленым огнем, руки же скользили по ее бедрам.

– Полагаю, ответ ты знаешь, лисица…

Шианна еще крепче к нему прижалась. Она провела языком по губам Уэйда, и тот невольно застонал. «Боже мой, какой у нее пьянящий вкус! – воскликнул он мысленно. – Видит Бог, она никогда мне не надоест. Даже когда огонь страсти догорает, на тлеющих угольках остается пламя, и требуется совсем немного, чтобы раздуть его в настоящий пожар».

Ласки Шианны становились все более смелыми. Подобно опытному кукловоду она дергала невидимые нити, все больше возбуждая мужа своими прикосновениями. Уэйд готов был поклясться, что его сердце разорвется, прежде чем развеется та тоска, что поселилась в его душе. Затаив дыхание, он отвечал на каждое нежное прикосновение, на каждый поцелуй жены.

Вскоре любовные ласки заставили забыться их обоих. Шианна пребывала в состоянии восторга, и глаза ее сияли, а тело то и дело содрогалось, словно в судорогах. В объятиях Уэйда она забыла обо всем на свете и, охваченная всепоглощающей страстью, все крепче прижималась.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем ее ресницы затрепетали и глаза открылись. И действительно, небо уже было окрашено цветами заката. Сообразив, что их ложем стал речной песок, Шианна захихикала. Когда-то она полагала, что только в постели мужчина и женщина могут предаваться любви.

Но Уэйд заключил ее в объятия – и уже не имело значения, где они находятся, по крайней мере до тех пор, пока они не удовлетворили сжигавшую их страсть.

Уэйд тоже открыл глаза и увидел сияющую улыбку на припухших от поцелуев губах Шианны.

– Дорогая, чему ты улыбаешься?

Шианна весело рассмеялась и окинула взглядом берег. Уэйд понял, что она имела в виду, и с усмешкой спросил:

– Это мало похоже на медовый месяц в роскошной гостинице в Сан-Антонио, не так ли?

– Совсем не похоже, – согласилась Шианна. – Но я довольна. – Она приподнялась и, протянув руку к воде, начала смывать с себя песок. – Во время ливня в повозке тоже было неплохо, – добавила она, снова улыбнувшись.

Уэйд поднялся на локте и запустил пальцы во влажные волосы, темным водопадом спадавшие на плечи жены.

– Вы заслуживаете лучшего, принцесса, – пробормотал он, изображая смущение.

Шианна взглянула на него с удивлением.

– Заслуживаю лучшего? Не могу представить, что может быть лучше! Ты был бесподобен!

Уэйд обнял ее за плечи и прижал к себе.

– Ты повсюду будешь королевой, моя дорогая. Говори, что хочешь. Все исполню.

Больше всего на свете ей хотелось услышать признание в любви, но Шианна поклялась, что не будет требовать от Уэйда ответного чувства. Поцеловав его в губы, она поднялась на ноги и потянулась за одеждой.

– Что, больше никаких желаний? Ни одного? – Уэйд пристально посмотрел ей в глаза.

– Нет, ни одного, – солгала Шианна с беззаботной улыбкой. – Я рада, что осталась жива.

Минуту спустя Шианна исчезла в подлеске. Уэйд же уселся на берегу и тяжко вздохнул. Проклятие, он по-прежнему не мог понять свою жену. Теперь она казалась опытной соблазнительницей, и Уэйда мучил один и тот же вопрос: неужели Шианна готова предаваться страсти с каждым встречным? Нет-нет, такого просто быть не может. Ведь именно он, Уэйд, разбудил в ней чувственность, и только благодаря ему она ощутила себя настоящей женщиной.

Но к сожалению, все складывалось совсем не так, как он ожидал. Шианна предоставила ему небывалую свободу, и это совершенно его не радовало. Только вот почему?.. Действительно, почему он чувствовал себя так неуютно, хотя Шианна не предъявляла ему никаких требований? Она оставила дверь открытой, предоставляя ему возможность свободно приходить и уходить, когда захочется. Когда же она предлагала ему более крепкие узы, он колебался, не решаясь принять предложение.

Зная, что их свобода обоюдна, Уэйд не мог и думать о том, чтобы прикоснуться к другой женщине – из страха, что Шианна найдет другого. Да, она непременно нашла бы замену. Ей достаточно лишь бросить взгляд в сторону Чада, и тот прибежит к ней как нетерпеливый юнец.

Уэйд снова вздохнул. Да, жизнь была бы намного проще, если бы он расстался с Шианной. Тогда бы ему не пришлось все время думать о том, где она и с кем. «Черт возьми, она может уйти даже с Маманти, когда тот вернется…» – подумал Уэйд, и эта мысль кинжалом вонзилась в его сердце.

Когда Уэйд спустя полчаса вернулся в лагерь, он застал жену за украшением фаршированной индейки. На губах Шианны играла беззаботная улыбка, и она что-то тихонько напевала себе под нос. Судя по всему, Шианна находилась в прекрасном настроении, и это почему-то раздражало Уэйда.

Проклятие, она все воспринимает слишком легкомысленно! Менее чем через месяц они прибудут в Абилин. И тогда он отправится на поиски Хедена Римса, а Шианна, расставаясь с ним, будет все так же улыбаться. Но ведь именно этого он и хотел когда-то, не так ли? Или не хотел? Не находя ответа на этот вопрос, Уэйд еще больше злился.

Решив, что бренди его успокоит, Уэйд откупорил припрятанную в повозке бутылку и налил себе немного. Но настроение не улучшилось, и он налил еще одну порцию.

– Что-то не так? – спросила Шианна; в руке она держала кружку с ароматным кофе.

«Разумеется, не так, – подумал Уэйд. – Но не говорить же об этом жене…»

– Просто захотелось почувствовать вкус бренди, – пробурчал он в ответ. – Не хочешь присоединиться ко мне?

Шианна потянулась к костру и повернула индейку, висевшую над углями.

– Спасибо, я пью кофе. – Она кивнула на свою кружку. – Я обычно не пью крепкие напитки. То есть пью только в тех случаях, когда меня что-то тревожит и я хочу об этом забыть. А сейчас у меня замечательное настроение. Так что бренди мне ни к чему. Ты ведь меня понимаешь?

Уэйд промолчал и сделал очередной глоток. Жизнерадостность жены ужасно его угнетала. Ему вдруг вспомнилось, что все его прежние женщины вели себя совсем не так. Когда же он терял к ним интерес, они со слезами на глазах просили, чтобы он остался. Проклятие, Шианна оказалась настоящим испытанием для его мужской гордости. Она ведь знала, что до расставания совсем немного. Да, она это знала и тем не менее продолжала улыбаться и веселиться.

Шианна стала слишком уж похожей на него, Уэйда. Теперь ничто ее не заботило. Ей было все нипочем, и на губах ее то и дело появлялась улыбка. Черт бы побрал эту улыбку!

Решив, что индейка уже готова, Шианна отрезала ножку и протянула Уэйду. Молча кивнув, он принялся жевать, запивая индейку бренди. Когда Уэйд покончил с ножкой, его глаза словно остекленели, а движения стали медленными и вялыми. Шианна в первый раз видела мужа пьяным. Она не могла удержаться от смешка, когда он неловко потянулся к индейке.

– Тебе подать? А то ты свалишься прямо в костер. – Отстранив жену, Уэйд проворчал:

– Я пока еще в силах сделать это самостоятельно.

– Уэйд, посмотри, куда наступаешь!

Но было уже поздно. От вопля Уэйда с ближайших деревьев взлетели птицы. Его реакция была замедленной, но в какой-то момент он все же сообразил, что стоит на углях. Нелепо пританцовывая, Уэйд попытался погасить тлеющие подошвы своих башмаков, однако у него ничего не получалось. В конце концов он завалился на траву, и Шианна шагнула к нему, чтобы помочь. Стащив с мужа башмаки, она вытерла руки и отрезала ему еще один кусочек индейки.

Губы Уэйда растянулись в глупейшей усмешке. Он окинул взглядом изящную фигурку жены и, едва ворочая языком, пробормотал:

– Проклятие, ты просто великолепна… Да-да, ты необыкновенно привлекательная женщина.

Шианна посмотрела на него с удивлением. Как же он мог называть ее «привлекательной», если она сейчас походила на ведьму? Ее волосы были в полнейшем беспорядке, а одежда… Об одежде даже думать не хотелось.

– Да ты пьян! – Шианна рассмеялась.

– Возможно, – кивнул Уэйд с виноватой улыбкой. – Но это не мешает тебе оставаться прекраснейшей из женщин.

Щеки Шианны зарделись румянцем. Присев на повозку, она внимательно посмотрела на мужа. Почему он вдруг принялся расточать ей комплименты? И почему до этого глотал бренди и хмурился? Похоже, его что-то тоевожило. Но что именно?

– Что случилось, Уэйд? Ты сам на себя не похож. Может, что-то не так?

Он допил остатки бренди и отбросил бутылку в сторону. Криво усмехнувшись, изрек:

– А что не так может быть с человеком, который утверждает, что у него прекрасная жена?

– Я думаю, этому человеку очень не по себе, если он предпочел бы не иметь ни одной, – ответила Шианна.

Их беседу прервало громкое ржание лошадей. Уэйд выругался и поднялся на ноги. Надев башмаки и схватив ружье, он исчез в подлеске.

Шианна не на шутку испугалась. Ведь Уэйд был пьян, и в таком состоянии он мог сам себя подстрелить. Немного помедлив, она вытащила из кобуры револьвер и последовала за мужем.

Тут лошади снова заржали, и почти тотчас же Шианна услышала в кустарнике у себя за спиной какой-то шорох. Резко развернувшись, она взвела курок – ив ужасе вскрикнула, увидев, что на нее летит огромная рысь. В следующее мгновение раздался грозный рык, и Шианна тут же спустила курок. Ее выстрел прозвучал одновременно с выстрелом Уэйда. Выбежав откуда-то из подлеска, он уставился на безжизненное тело рыси, лежавшее в нескольких шагах от Шианны. Затем поднял голову и в ярости закричал:

– Черт возьми, я же мог тебя застрелить! Что ты здесь делаешь?!

Казалось, Уэйд был уже не так пьян. Вероятно, осознание того, что он по ошибке мог застрелить жену, отрезвило его.

– Я пошла за тобой, – защищалась Шианна. – Ты был пьян, и я боялась, как бы ты случайно не поранился.

Уэйд грубо схватил Шианну за руку и потащил обратно в лагерь. При этом он рычал еще более свирепо, чем та рысь, добычей которой чуть не стала его жена.

– В следующий раз, когда я отойду, ты останешься здесь! – кричал он. – Черт возьми, Шианна, я даже не видел тебя! Если бы я промахнулся, ты была бы уже мертва!

– Хорошо, останусь. – Шианна нахмурилась, раздраженная резким тоном мужа. – И даже если бы я и была мертва, то какое значение это бы для тебя имело? Уверена, ты видишь во мне одни недостатки, с которыми тебе приходится мириться. И потом… мне ведь тоже кое-что не нравится. Например, то, что ты вечно возишься со своими быками. Так как же мне быть?

– Ты хочешь спросить, почему я так странно себя веду? – спросил Уэйд. – Может, ты думаешь, что я не желаю видеться с тобой? Может, полагаешь, что я предпочитаю твоему обществу быков и ковбоев? Уверяю тебя, ты ошибаешься.

– Хорошо, возможно, это и не так, – кивнула Шианна. – Но ты с самого начала водил меня за нос, использовал меня, чтобы достичь своей цели. Но теперь, когда правда стала известна, ты перестал скрывать свое стремление побыстрее добраться до Абилина, чтобы затем хвастаться, в каких невыносимых условиях ты смог перегнать стадо. Преодоление опасностей и трудностей – это для тебя гораздо важнее, чем любая женщина. Главное для тебя – доказать, что ты можешь то, чего не могут другие.

Уэйд пнул носком башмака ком земли и сквозь зубы пробормотал:

– Я не в том настроении, чтобы спорить. Мне надо прийти в себя. Ведь я чуть не убил тебя.

Молча пожав плечами, Шианна взяла из повозки флягу мужа и сделала несколько глотков. Вспомнив, что в этой фляге еще оставалось бренди, Уэйд подбежал к ней и забрал флягу.

– О, только не это! – закричал он. – В прошлый раз, когда ты выпила, ночь превратилась в кошмар.

Шианна с усмешкой ответила:

– Поскольку результатом той ночи стал этот нелепый брак, возможно, на сей раз результат будет обратный.

Уэйд бросил флягу в повозку.

– Прекрасно, госпожа. Что ж, посмотрим, кто из нас первым забудет об этом «нелепом браке», как вы изволили выразиться.

Шианна снова взяла флягу и вновь поднесла ее к губам. Она когда-то поклялась, что больше не будет пить много спиртного, но сейчас Уэйд заставил ее нарушить эту клятву. Когда они осушили флягу, Уэйд вытащил из повозки еще одну бутылку.

Полчаса спустя – костер к тому времени уже почти погас – Уэйд почувствовал, что не может подняться на ноги; было очевидно, что последняя порция бренди сделала свое дело.

– Эй, Шианна… – пробормотал он, озираясь. Ему казалось, что эта дерзкая девчонка была где-то бесконечно далеко и что прошла целая вечность с тех пор, как он виделся с ней.

Шианна откинула пустую бутылку в сторону и неестественно громко рассмеялась.

– Уэйд, ты еще помнишь, как меня зовут? – с сомнением в голосе спросила она. Он утвердительно кивнул, и Шианна, вытащив из повозки очередную бутылку, сунула ее в руку мужа. – Тогда ты еще недостаточно выпил.

Уэйд молча кивнул и, ухмыльнувшись, поднес бутылку к губам. Но тут бутылка вдруг выпала из его руки, и бренди, хлюпая, начало заливать его рубашку. Шианна наклонилась и подобрала бутылку. Взглянув на Уэйда, она увидела, что он впал в пьяное оцепенение. «Неужели я перепила его?» – промелькнуло у нее в голове. Шианна хотела подняться на ноги, но ничего не получилось. Растянувшись рядом с мужем, она положила голову ему на живот и закрыла глаза. Уже засыпая, Шианна подумала о том, что утром у нее будет ужасно болеть голова.

Когда поднялось солнце, знаменуя зарю нового дня, Шианна чуть приподнялась и тихо застонала. С трудом разлепив глаза, она покосилась на мужа. «О Боже, Уэйд снова заставил меня пить, – подумала она, поднимаясь на ноги. – Пора кончать с этим. Да-да, пора кончать!»

Стараясь ступать как можно осторожнее, Шианна направилась к реке в надежде на то, что холодная вода хотя бы отчасти приведет ее в чувство. Когда Уэйд проснется, она снова должна быть веселой и жизнерадостной. Уэйду не следует знать, что ее мучает эта проклятая головная боль. Пусть думает, что в этом своеобразном поединке победила она. Это станет еще одним ударом по его мужскому самолюбию.

Быстро искупавшись, Шианна вернулась в лагерь. Уэйд все еще лежал на земле, и его грудь мерно поднималась и опускалась. Шианна сварила кофе и уселась рядом с мужем. Когда он проснулся, она с веселой улыбкой приветствовала его.

– Доброе утро, – сказала она, стараясь не застонать от мучившей ее головной боли.

Уэйд в ответ что-то проворчал себе под нос. С трудом приподнявшись, он заставил себя улыбнуться, хотя ему казалось, что он вот-вот рухнет на землю. Немного помедлив и собравшись с силами, Уэйд все же сумел встать на ноги.

– Доброе утро, принцесса. Хорошо ли вам спалось?

– Замечательно! – воскликнула Шианна. Поспешно отвернувшись, она поморщилась от боли в висках. О Боже, она действительно спала как убитая. Если бы только не эта ужасная головная боль…

Шианна принялась наливать в кружки кофе. Уэйд же, стиснув зубы, сделал несколько шагов, но тотчас остановился – ему показалось, что весь мир закружился у него перед глазами.

– Я тоже прекрасно спал, – заявил он с преувеличенным энтузиазмом. – Никогда себя лучше не чувствовал.

– Хочешь кофе? – Шианна ослепительно улыбнулась и протянула мужу кружку.

«Только бы рука не дрожала», – думал Уэйд, принимая кружку. Сделав несколько глотков, он с улыбкой сказал:

– Спасибо, принцесса. Полагаю, сейчас мне надо искупаться и прополоскать одежду. А то не хотелось бы, чтобы оставался запах скунса, когда мы соберемся гнать скот дальше.

«Ты лжец, Уэйд Бердетт», – говорил он себе, продираясь сквозь густой кустарник. Ему хотелось остаться в одиночестве, чтобы хоть немного облегчить страдания, которые сам же и вызвал. Со стоном раздевшись, Уэйд зашел в реку, надеясь, что холодная вода приведет его в чувство. Увы, купание не помогало. Черт возьми, не мог же он целый день притворяться, что чувствует себя превосходно, когда его голова, казалось, раскалывалась на части.

«Но почему Шианна такая веселая и энергичная после всего выпитого? – думал Уэйд. – Ведь у нее сейчас должна ужасно болеть голова…» Впрочем, он не собирался сдаваться. Шианна не узнает, насколько ему плохо. Да-да, он будет вести себя так, словно и в самом деле чувствует себя замечательно.

Когда Уэйд ушел из лагеря, Шианна со стоном привалилась к повозке. «Проклятие, – думала она, – какУэйду после вчерашнего удается стоять на ногах? Просто невероятно! И вообще, как он смог подняться да еще сиять подобно солнцу?»

Но она, Шианна, так просто не сдается. Уэйд не узнает, как ей плохо. Правда, больше так состязаться она не станет. Вынести такое повторно – это выше ее сил.

Допив кофе и собравшись, Шианна с Уэйдом забрались в повозку и тронулись в путь. Они не разговаривали, просто сидели бок о бок, изредка переглядываясь, радостно улыбались, давая друг другу понять, что чувствуют себя замечательно.

Шианна была уверена, что получила по заслугам, и жалела только о том, что Уэйд не страдал так же, как она. Ей наверняка стало бы гораздо лучше, если бы она узнала, что сидевший рядом муж с трудом удерживается от стонов.

Глава 21

Шианна с облегчением вздохнула, когда они после недели утомительного путешествия наконец-то увидели стадо, растянувшееся между холмами. Чад с Хуаном иковбои готовили стадо к переправе через реку Арканзас. Когда их повозка съехала с холма, Уэйд тотчас же вскочил на своего Галаада и поскакал помогать ковбоям. Провожая мужа взглядом, Шианна невольно улыбнулась. Уэйд так сливался со своим конем, что казался кентавром, плывущим по просторам прерий.

Внезапно ее улыбка сменилась тревогой. Она заметила, что могучие быки отказывались заходить в быстрые воды реки. Солнце отсвечивало от поверхности яркими бликами, и из-за него быки не видели, что перед ними.

Ковбои усердно работали кнутами, заставляя животных двигаться вперед, но быки не желали повиноваться. Вода отпугивала и телят; они в страхе ревели. Еще немного, и стадо повернуло бы в обратную сторону.

Шианна видела, как Чад, накинув лассо на шею теленку, потащил его на середину реки. Уэйд же тащил другого лонгхорна. Несколько телят подошли слишком близко к болоту, и ковбои пытались направить их к реке.

В конце концов быки все же подчинились – они медленно заходили в воду и плыли к противоположному берегу. Там животных уже встречали ковбои и гнали их дальше, чтобы освободить место очередной группе быков.

Тут Шианна наконец-то выбралась из повозки и пересела на своего коня. В этот момент Чад снова выехал на берег, и Шианна тотчас же к нему присоединилась. С улыбкой взглянув на нее, он проговорил:

– Рад видеть вас, моя дорогая леди. А мы с Хуаном уже начали беспокоиться за вас.

Шианна тоже улыбнулась и, пожав плечами, ответила:

– Напрасно беспокоились. Со мной все в порядке. Только я, наверное, ужасно выгляжу после болезни.

– Напротив, ты стала еще более привлекательной! – воскликнул Чад. Наклонившись к Шианне, он подхватил ее на руки и усадил в седло впереди себя. – Знаешь, дорогая, вот уже несколько месяцев, как я…

Чад внезапно умолк – перед ним неожиданно появился Уэйд.

– Я знал, что ты будешь счастлив видеть мою жену, – с презрительной усмешкой проговорил Уэйд. – Но не ожидал, что настолько!

– Что с тобой, братец? – усмехнулся Чад. – Что случилось с твоим прекрасным расположением духа?

– Я отдал его в починку, – съязвил Уэйд. Чад перевел взгляд на Шианну:

– Что с твоим мужем, дорогая? Мне кажется, он очень не в духе. Уэйд, я вижу, вы с Шианной так и не нашли общий язык. И знаешь, братец, мне думается, что ты просто-напросто лицемер.

Натянув поводья, Уэйд развернул коня и унесся наблюдать за переправой фургонов на плотах. Чад с любопытством наблюдал за братом. Снова покосившись на Шианну, он с лукавой улыбкой заметил:

– Еще один щелчок по его самолюбию. Кажется, в его образе мыслей кое-что меняется.

Шианна пристально посмотрела на Чада.

– Вы полагаете, что он способен измениться?

Не выпуская Шианну из объятий, Чад направил свою лошадь в реку.

– Полагаю, что способен. Сейчас он ведет себя как человек, который хочет скрыть свою озабоченность – даже от самого себя. Еще несколько дней, и он сдастся. – Весело рассмеявшись, Чад продолжал: – Уэйд очень упрям, но и он не сможет держаться бесконечно. Ведь сейчас его раздирают противоречия, и он живет как в аду. Он ужасно переживает, уж поверь мне. Но в конце концов он примет решение и поступит так, как должен поступить.

Шианна с сомнением покачала головой:

– Вы слишком большой оптимист.

– Поверь, дорогая, так и будет. Если бы я был на месте своего брата, то уже сдался бы.

Снова рассмеявшись, Чад заглянул в очаровательное личико Шианны. Он решил вступить с ней в заговор, чтобы помочь ей найти путь к сердцу Уэйда, но сейчас, когда Чад приблизил свои губы к губам Шианны, он совершенно забыл о том, что хотел лишь вызвать ревность брата.

Уэйд видел, как Чад обнимал и целовал его жену. Но он твердо решил, что будет держать себя в руках. С силой хлестнув коня, Уэйд направил его в воду. Он не желал смотреть на проделки своего младшего брата. Впрочем, Чада не следовало упрекать – ведь Шианна прекрасно понимала, что делает.

Шианна внимательно наблюдала за мужем. «Если причина его плохого настроения – наш с Чадом поцелуй, то все идет по плану», – сказала она себе.

Наконец все стадо перебралось на другой берег, и Уэйд вместе с ковбоями прилагал отчаянные усилия, чтобы направить животных в нужную сторону. К счастью, все ковбои оказались опытными гуртовщиками и прекрасно справлялись даже с самыми упрямыми быками.

Когда стадо успокоилось, Уэйд перевел дух и распорядился поворачивать на север. Все шло своим чередом, пока они не начали готовиться к переправе через Ручей Хорька, за которым начинался штат Канзас. Часть стада уже начинала сворачивать к воде, когда в воздух поднялся рой потревоженных шершней, кусавших людей и животных.

Когда насекомые с низким гулом накинулись на Шианну, она громко завизжала. Ковбои же стащили с себя рубашки и принялись размахивать ими, чтобы отогнать шершней. Шианна решила последовать их примеру. Забыв про стыд, начала снимать рубашку, но к ней тотчас же подъехал Уэйд.

– Не смей! – закричал он в ярости. – Мало того что поощряешь Чада, так ты еще раздеваешься у всех на виду!

Уэйд держал ее за ворот рубашки, Шианна же в ужасе задирала подол и вытряхивала жужжащих шершней. Когда она порвала рубашку, Уэйд тут же закрыл ее от ковбоев.

– Черт побери, где твоя скромность? – прошипел он.

– Ее забрали эти проклятые насекомые! – закричала Шианна, вытряхивая из рубахи очередного шершня.

Когда она наконец прикрылась, Уэйд осмотрелся и увидел, что вокруг них происходит что-то странное. Выбираясь на берег, могучие лонгхорны разбегались в разные стороны, и ковбоям приходилось гоняться за ними, вместо того чтобы врачевать укусы шершней.

Выругавшись сквозь зубы, Уэйд ринулся к стаду. Чтобы испугать стадо полудиких лонгхорнов, требовалось совсем немного. Их могла напугать даже гроза, не говоря уже о злобных насекомых.

Прошло несколько часов, прежде чем животные успокоились и стадо продолжило свой путь по просторам прерий, поросших подсолнечником. Шианна держалась недалеко от походной кухни и повозки с продовольствием, а Чад с Уэйдом ехали впереди.

– Никогда бы не подумал, что появление шершней может быть настолько приятным, – с улыбкой сказал Чад.

Уэйд покосился на брата и проворчал:

– Что ты имеешь в виду?

– Она была великолепна, – пояснил Чад.

Уэйд подъехал вплотную к брату и ухватил его за ворот рубашки.

– Полагаю, тебе следовало бы следить за стадом, а не за моей женой!

Чад снова улыбнулся; ярость Уэйда не произвела на него ни малейшего впечатления.

– Видишь ли, я всегда присматриваю за леди. Вдруг ее придется спасать?

– Хоть ты мне и брат, Богом клянусь, я не стану стоять в стороне и наблюдать, как ты совращаешь мою жену. Она – моя, и я буду драться за нее даже с тобой!

Чад внезапно нахмурился и, отстранив руку Уэйда, проговорил:

– Тогда уж решай, являются ли твои чувства к Шианне очередным романом – или они постоянны. Помнишь, как я резвился с той распутной девкой, что потом попала к тебе? Ведь тогда это нас с тобой не волновало, не так ли? Не должно беспокоить и теперь, поскольку ты же сам был против каких-либо обязательств. – Чад в упор смотрел на брата. – Решай что-нибудь в отношении Шианны… и поскорее. Меня не волнует, с кем мне придется бороться за возможность порезвиться с Шианной.

Рыча, точно разъяренный медведь, Уэйд пришпорил Галаада, посылая его в самый быстрый галоп. Чад же, напротив, придержал свою лошадь. Он больше не был уверен в том, что всего лишь помогает Шианне. Теперь уже Чад задавался вопросом: а не стал ли он жертвой того же несчастья, что и его брат?

Обернувшись, Чад искоса посмотрел на стройную женскую фигурку около походной кухни. Он прекрасно понимал, почему старший брат был так очарован этой женщиной. Неведомым образом Шианна загоняла Уэйда в угол, заставляла его ревновать по-настоящему. Причем испытания лишь сближали супругов. Уэйд походил на человека, угодившего в болото, которое затягивало все глубже и глубже.

Но может быть, и он, Чад, попал в то же самое болото? Ведь он искренне восхищался этой женщиной. Так готов ли с любезной улыбкой откланяться, если Уэйд все-таки решит вернуться к жене? Или стоит побороться за то, что законно принадлежит старшему брату? Черт возьми, разумеется, он прекрасно знал, что Шианна любила не его, а Уэйда, но все же это не мешало ему страстно желать ее. Да, он желал ее, но в том не было ничего удивительного, ведь Шианна на редкость красивая женщина…

– Что происходит с Уэйдом? – неожиданно спросила Шианна, поравнявшись с Чадом. – Он ускакал так, словно за ним гнался сам дьявол. Что его тревожит? – Она окинула взглядом берег Ручья Скелетов, отмечая выбеленные дождями кости индейцев, умерших от холеры. – Неужели Уэйд стремился поскорее миновать это место погребения? Должно быть, ему здесь не по себе.

Чад едва заметно улыбнулся.

– Да, полагаю, ему очень не по себе. Но угнетает его совсем не это. Уэйд страдает и пытается убежать от самого себя.

Шианна в смущении пожала плечами.

– Если это – лишь ваши догадки, то боюсь, что вы напрасно вводите меня в заблуждение.

Чад пристально посмотрел на собеседницу.

– Видишь ли, я сказал ему кое-что. И мои слова очень его расстроили.

– Какие именно? – допытывалась Шианна.

В глазах Чада вспыхнули огоньки. Глядя на Шианну все так же пристально, он ответил:

– Я сказал ему, что у нас с тобой довольно сложные отношения. И настаивал, чтобы он наконец решил, как относится к тебе. Я также напомнил ему, что мое терпение небезгранично. – Немного помедлив, Чад добавил: – Мне очень хотелось бы оказаться на месте брата, и я прямо ему об этом сказал.

Шианна в смущении отвела глаза. Откровенность Чада ошеломила ее. Этот человек был слишком уж откровенным – что думал, то и говорил. Хотя Шианна прекрасно относилась к Чаду, она ни за что не променяла бы его на Уэйда. И конечно же, она не хотела принадлежать сразу двум мужчинам. Ей нужен только Уэйд, так что не следовало запутывать ситуацию, давая надежду Чаду. Такой человек, как Чад, безусловно, заслуживал любовь женщины, но Шианна знала, что она – не для него. Вот только хватит ли ей духу сказать ему об этом? Шианна промолчала. Чад же с усмешкой продолжал:

– Какая упрямая женщина… Ты такая же упрямая, как мой брат. – Он осторожно провел ладонью по ее щеке. – Не волнуйся, любимая. Я не буду принуждать тебя делать то, чего ты не хочешь. Вот увидишь, Уэйд вернется, как только мы разожжем в нем огонь ревности. Ты веришь мне, не так ли?

Шианна по-прежнему молчала, и Чад вновь заговорил:

– Но если это его не вернет, то ты наверняка догадываешься, где можно найти утешение. Поверь, вовсе не сочувствие заставляет меня так говорить. Не буду лгать вам, юная леди. Вы пробуждаете во мне страсть. Я желаю вас. Если вы выберете меня, то сможете увидеть долгими ночами все оттенки страсти.

Когда Чад наконец-то отъехал в сторону, Шианна с облегчением вздохнула. Брат Уэйда без всякого смущения говорил все, что было у него на уме, и это очень огорчало Шианну.

Тут она вдруг заметила мужа и тотчас же почувствовала, что ее неудержимо влечет к нему. Ей ужасно хотелось рассказать ему обо всем, хотелось рассказать, что заставило ее совершать такие безумные поступки и почему она оказалась в объятиях его брата. О, как же она могла полюбить человека, сердце которого заключено в лед?

Внезапно Уэйд посмотрел в ее сторону, и Шианна невольно вздрогнула. Даже на расстоянии она чувствовала его пронзительный взгляд. «О чем он сейчас думает? – спрашивала себя Шианна. – Его разозлил ультиматум Чада? Или он решил утешить меня?»

Тяжко вздохнув, Шианна отвела глаза. Если бы у нее имелась хоть капля здравого смысла, она поехала бы на запад, нашла бы деревню Маманти и попросила какого-нибудь зелья, чтобы забыть Уэйда навсегда. Да, у нее оставался только один выход – забыть этого мужчину…

Дни превращались в недели, и Шианна все больше убеждалась в том, что Чад играет свою роль совсем не так, как они договаривались. Своим поведением Чад приносил скорее вред, чем пользу. Во всяком случае, Уэйд вел себя по-прежнему. Казалось, его интересует только стадо – вовсе не жена. В конце концов Шианна решила, что Уэйд собирается уступить свое место брату. Чад же с каждым днем становился все более смелым с ней, и Шианне от этого делалось не по себе.

Уэйд всегда просыпался первым и сразу же будил ковбоев, которые не находились в карауле. Еще до завтрака он, по своему обыкновению, ехал вперед, чтобы разведать, далеко ли до следующего водопоя. Уэйд доводил себя до изнеможения, но лонгхорнов берег и делал все возможное, чтобы полудикие быки оставались спокойными. Находя воду, Уэйд махал шляпой ковбоям, указывая где водопой – там животные могли отдохнуть после утомительного перехода.

Пока Уэйд заботился о животных, Шианна, чтобы чем-то занять себя, занималась кулинарией. В фургоне были мешки с мукой, а также бочонок с закваской, кофе, бобы и сухофрукты, и Шианна с рассвета до заката хлопотала в походной кухне.

Однако эти хлопоты не могли полностью отвлечь ее, и она, то и дело поглядывая на Уэйда, тихонько вздыхала. Шианна старалась не смотреть на мужа, но у нее ничего не получалось – ее по-прежнему влекло к нему.

Когда стадо пересекало разлившиеся протоки, Шианна всегда очень волновалась за Уэйда. Однажды, когда его при попытке спасти бычка унесло быстрым потоком, Шианна не выдержала и бросилась ему на помощь. Однако Чад удержал ее; он прекрасно понимал, что Шианна ничем не сможет помочь его брату. Когда же Хуан вытащил Уэйда на берег, Шианна с облегчением вздохнула и поклялась никогда больше не смотреть, как Уэйд совершает свои безрассудные подвиги.

Поскольку Шианна имела медицинский опыт, Уэйд назначил ее ответственной за лекарства, которые находились в фургоне. Но все же он всякий раз хмурился, когда Шианна ухаживала за каким-нибудь пострадавшим ковбоем.

Однажды вечером, после того как ковбои собрали стадо, Уэйд подошел к Шианне. Многозначительно взглянув на нее, он заявил:

– Кажется, в последнее время было многовато травм. Наверное, все мази и растирки уже кончились, но если что-то осталось, то я мог бы воспользоваться остатками.

Открыв сумку, Шианна предложила мужу успокаивающий бальзам. Она всеми силами пыталась сохранять спокойствие, но ее нервы, казалось, превратились в натянутые струны. Ее так тянуло к Уэйду, что она даже чувствовала боль.

Уэйд же нахмурился и проворчал:

– Разве я не достоин того, чтобы насладиться тем же самым лечением, что и остальные мужчины? Кстати, Чад с Хуаном каждый вечер наведываются в походную кухню. Я видел, как ты втираешь в их руки всевозможные мази. Неужели так часто возникает подобная необходимость?

Шианна внимательно посмотрела на мужа и, пожав плечами, ответила:

– Да, возникает. И они не стесняются обращаться к моим услугам. А вот ты даже не подходишь ко мне, словно я – прокаженная.

Целую неделю Уэйд боролся с собой. Все эти дни ему ужасно хотелось подойти к жене, но он заставлял себя сторониться ее. А ведь он так жаждал ее внимания… Уэйд мог бы поклясться, что эти семь дней стали худшими днями в его жизни. Еще больше помрачнев, он пробормотал:

– Мне показалось, принцесса, что вы были слишком заняты своим пылким поклонником, чтобы заметить, что я работал.

Шианна с улыбкой возразила:

– Если бы ты захотел, то нашел бы для меня время, но ты избегал меня.

Шианна развернулась, чтобы уйти, но тут Уэйд обнял ее за талию и прижал к себе. Почти касаясь губами ее уха, он проговорил:

– В последнее время у тебя появилось множество поклонников, и мне кажется, что ты в восторге от этого. Поверь, если я держался от тебя на расстоянии, то только потому, что чувствовал себя в самом конце длинной очереди. А это для мужа – не самое приятное ощущение.

Шианна пристально посмотрела ему в глаза.

– Уэйд, не я придумала такие правила игры, а ты. Я всего лишь приспособилась к ним и попыталась найти лучший выход из ситуации. Наш брак оказался именно таким, как хотел ты. Если же ты хочешь разорвать его, то сделай это. – Судорожно сглотнув, Шианна продолжала: – Тогда, в пещере, я обещала, что не буду ставить тебе условия. Ты хотел свободы и получил ее. А если ты хочешь еще больше свободы, то за этим дело не станет.

Шианна по-прежнему смотрела в глаза мужу. Ей было ужасно говорить эти лживые слова, но она старательно скрывала свое волнение.

– Я смогла выжить, Уэйд. Я вела хозяйство на ранчо, когда другие девушки в таком же возрасте только и делали, что развлекались. Я училась по бухгалтерским книгам своего отца, потому что не знала, вернется ли он когда-нибудь домой.

Помолчав немного, Шианна продолжала:

– Но ты решил отстранить меня от ведения дел на ранчо. А потом я попала к Хедену. Я боялась, что он изнасилует меня и я не вынесу такого позора. – Не удержавшись, Шианна провела пальцем по подбородку Уэйда. – Но знай, я не стану просить тебя остаться, если ты надумаешь покинуть меня.

– А если я уйду, то ты останешься с Чадом? – спросил Уэйд. – Ведь все эти дни он постоянно находился рядом с тобой, был твоей тенью. Я прекрасно знаю своего брата, поэтому догадываюсь, о чем он с тобой говорил. Может, ты хотела бы выйти за него замуж?

Шианна пыталась улыбнуться.

– Я абсолютно уверена, что не хочу замуж за Чада. Я очень хорошо к нему отношусь, но я – не для него. Не могу сказать, какая именно женщина ему нужна, но уверена, что не смогу сделать его счастливым, потому что не смогу отдать ему свое сердце. Но конечно же, после всех испытаний, что он перенес, ему нужна поддержка. Он нуждается в женщине, которая полюбила бы его так сильно… – Шианна осеклась и мысленно добавила: «Как люблю тебя я».

– Почему же ты замолчала? – спросил Уэйд. – Продолжай.

– Так сильно, как должна любить мужчину его жена, то есть больше жизни, – сказала Шианна. – Чад заслужил это. Я молюсь, чтобы однажды он встретил такую женщину.

Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. Шианне очень хотелось прижаться к мужу и поцеловать его. Но тут Уэйд отстранился от нее и, резко развернувшись, зашагал прочь.

Тяжко вздохнув, Шианна снова занялась приготовлением ужина. К ее удивлению, Уэйд вскоре вернулся и с решительным видом заявил:

– Чад с Хуаном несколько дней будут выполнять мои обязанности. А мы с тобой поедем в Уичито и купим тебе приличную одежду. Блейк придет в ярость, если узнает, что ты провела в таком тряпье почти два месяца.

Шианна в изумлении уставилась на мужа. Такого она никак не ожидала. Конечно, ей давно уже требовался новый гардероб, но почему Уэйд решил именно сейчас об этом позаботиться? А может, дело вовсе не в ее наряде? Может, он решил, что после заезда в Уичито они расстанутся? Да, вероятно, он собирается посадить ее в почтовый дилижанс и отправить в Абилин. Сам же останется, чтобы сопровождать стадо.

Поскольку у Шианны никаких вещей не было, вся ее подготовка к поездке заключалась в том, чтобы запрыгнуть в седло. Покинув лагерь, они направились на северо-восток. Изредка поглядывая на мужа, Шианна гадала: сможет ли она сохранить самообладание, когда он объявит о том, что они расстаются навсегда? Но Уэйд молчал, и тягостное молчание лишь усиливало ее Сеспокойство. В конце концов Шианна решила: когда все закончится, она найдет укромное место, чтобы выплакать свои слезы.

Хуан присел около Чада с миской в руке. Когда же Шианна с Уэйдом исчезли за холмом, он с улыбкой сказал:

– Я еще неделю назад начал задумываться: как долго он будет закрывать глаза на то, что вы ухаживаете за сеньорой?

– Я?! – воскликнул Чад. – А не вы ли вертелись около нее как пчела около меда? Вы ведь никогда так часто не болели, пока Шианна не появилась в лагере.

Хуан молчал. Что он мог сказать в свою защиту? Ведь ему действительно очень льстило внимание Шианны. Временами ему даже казалось, что эта красавица – единственное светлое пятно в его жизни.

– Да, я восхищаюсь сеньорой, – сказал наконец Хуан. – Работая на Хедена Римса, я оставался в стороне и не решался бросить ему вызов. Как-то раз я хотел пристрелить его, но не сделал этого. А вот Шианна боролась с ним, хотя у нее не было никаких шансов. Она необыкновенно храбрая женщина. – Хуан вздохнул и уставился в свою миску. – Я прекрасно помню тот день, когда она пыталась спасти вас и Уэйда. После того как Хеден увез ее к себе и начал угрожать ей, я решил, что больше не стану работать на этого мерзавца. Деньги Хедена уже не могли усыплять мою совесть.

Снова вздохнув, Хуан продолжал:

– Я струсил, когда Хеден чуть не убил вас. И я бездействовал, когда он, прикрываясь сеньорой, пытался добраться до вас и до вашего брата. Когда же Хеден выплеснул свой гнев на Шианну, я понял, что больше не могу оставаться в стороне. – Хуан осторожно согнул поврежденную руку. К нему возвращались мучительные воспоминания. – Я попробовал остановить Хедена, но он, снова прикрываясь сеньорой, сумел уйти. А потом, когда ее спасли, она пришла ко мне, чтобы поблагодарить за тот случай. Да, она сама нашла меня и поблагодарила, назвав меня другом, – закончил Хуан, печально опустив голову.

Чад же, глядя на закатное солнце, вспоминал тот день, когда Шианна вернула ему гордость. Тогда он был человеком, отравленным горечью и лишенным чувства собственного достоинства. Но Шианна сумела сделать так, что он совершенно изменился…

– Да, в ней есть что-то особенное, – согласился Чад. – Мой брат – счастливый человек. Шианна всегда станет на его защиту. Я могу только надеяться, что ему хватит здравого смысла понять, что он потеряет, если с ней расстанется. Меня не оставляет предчувствие, что с ней у него второго шанса не будет.

Хуан криво усмехнулся.

– Вы не единственный мужчина, который стремился составить ей компанию. Уверен, Уэйд проживет достаточно долго, чтобы пожалеть о том, что бросил ее. Тысяча чертей! Я еще не встречал более глупого человека, чем он.

Последние слова Хуана рассмешили Чада.

– Совершенно верно, мой друг. Если Уэйд бросит Шианну, он будет самым большим глупцом на свете, и я ему об этом непременно скажу, причем не один раз.

– А я скажу, что согласен с вами, – заявил Хуан. – Я очень его уважаю, но иногда он ведет себя довольно странно.

– Да, верно, – кивнул Чад. – Только «странно» – не то слово.

Они принялись за ужин, но Чад по-прежнему думал о брате. Интересно, зачем Уэйд направился в Уичито? Неужели действительно решил расстаться с Шианной? И если так, то что же он. Чад, должен предпринять? Решится ли он воспользоваться глупостью старшего брата? Чад не мог ответить на этот вопрос, и это очень его смущало.

Глава 22

Когда они подъехали к Уичито, Шианна уже почти не сомневалась: скоро Уэйд объявит ей о расторжении брака. Она была уверена, что поездка затеяна именно ради этого, даже если Уэйд и утверждал, что собирается купить ей новую одежду.

Когда они въехали в город, протянувшийся вдоль обрывистого берега реки Арканзас, Шианна с облегчением вздохнула. Ей так хотелось принять горячую ванну и отдохнуть в мягкой постели. Наверное, она уже никогда не будет воспринимать эти простые радости как нечто само собой разумеющееся.

На месте Уичито когда-то находилось поселение индейцев уичито, которых потом переселили в индейские резервации. У Шианны возникло ощущение, что этот город возник стихийно и его основали перегонщики скота – быки и сейчас без присмотра бродили по улицам. К счастью, здесь были не только быки. Шианна заметила бакалейные и скобяные лавки, а также салуны, рестораны и две скромные гостиницы. Конечно, в этом городке ее мало что прельщало, но все же после утомительного пути по индейским территориям и такие перемены были в радость.

Покосившись на жену, Уэйд улыбнулся.

– Городок не из самых лучших, верно? Но поверь, вскоре он будет процветать. Когда здесь пройдет железная дорога, он за счет скота из Техаса станет преуспевающим городом. Хотя ты и привыкла к роскоши, я не думаю, что здешние гостиницы тебе не понравятся.

– Я уже привыкла к лишениям, – ответила Шианна. – Полагаю, что любая гостиница покажется мне дворцом. Ведь я спала на голой земле, и ко мне в мешок заползали всякие твари. – Шианна поморщилась и показала на свою поношенную рубаху: – И поверь, я не буду вредничать, мне подойдет любая новая одежда.

Они спешились, и Уэйд, взяв жену за руку, повел ее в одну из лавчонок. Выбор оказался невелик. Готовой же одежды, соответствующей изящной фигурке Шианны, и вовсе не было. Даже когда она выбирала наряды в Сан-Антонио, ей почти всегда требовалась перешивка, а здесь, в Уичито, не было совсем ничего подходящего.

Когда Шианна в очередной раз вышла из примерочной, Уэйд уставился на нее с удивлением.

– И это лучшее, что ты нашла? – спросил он, пристально глядя на глубокий вырез платья – казалось, вздохни Шианна поглубже, и в этом платье не будет смысла.

– Другая вещь не лучше, – сообщила Шианна, в смущении указывая на кружевной розовый наряд.

– Никогда бы не подумал, что буду говорить такое, но мне вдруг захотелось, чтобы у тебя была фигура поскромней, – с улыбкой заметил Уэйд.

Шианна вдруг подбоченилась и заявила:

– Прошу прощения, но у меня такая фигура, какая есть. И тут уж ничего не поделаешь!

– Да-да, конечно, – закивал Уэйд. Ему ужасно хотелось прикоснуться к груди Шианны, и он, чтобы избежать соблазна, заставил себя смотреть в другую сторону. – Знаешь, дорогая, в этом платье у тебя вполне могут возникнуть неприятности. Полагаю, многие из здешних парней попытаются похитить тебя.

– О Боже! – в раздражении воскликнула Шианна. – Ты говоришь так, как будто я намазана медом.

– А разве не так? – ухмыльнулся Уэйд. Он снова уставился на выбившуюся из декольте грудь жены. – Ты привлекала толпы ковбоев, даже когда на тебе была мужская одежда. Мне очень не хочется, чтобы все мужчины видели твои пышные формы.

Наконец они купили оба платья и вышли на улицу. Уэйд мысленно выругался, заметив, что какой-то мужчина слишком уж внимательно разглядывает Шианну.

– Ну вот… Что я говорил? – проворчал Уэйд, покосившись на жену. – Черт возьми, осознаешь ли ты, дорогая, насколько привлекательна? На тебя же смотрят не из-за уродливой бородавки. Твоя фигура и лицо… – Уэйд задумался, не в силах найти слова, чтобы описать красоту жены. – В общем, ты очаровываешь. Мужчины не могут отвести глаз от тебя. А для меня это – как удар в сердце!

Шианна усмехнулась, услышав столь странное признание. Она была уверена, что долгие дни, которые Уэйд провел в одиночестве, совсем свели его с ума.

– Получается, что ты обвиняешь меня во всех своих неудачах. Если бы ты получше подумал, то понял бы, что все это – следствие твоего дурного настроения.

Вскоре на улице начали собираться зеваки. Заметив это, Уэйд решительно потащил Шианну обратно к магазинчику. Не прошло и минуты, как он накинул на плечи жены широкую шаль, скрывавшую ее грудь.

– Вот так, – с удовлетворением пробормотал он. – И не снимай ее, пока мы не войдем в гостиничный номер. Я не хочу, чтобы мужчины глазели на тебя.

Шианна с удивлением посмотрела на мужа. Неужели она полюбила безумца?! Выходит, он хотел с ней расстаться, но не желал, чтобы другие мужчины смотрели на нее. Если бы Уэйд знал, как смехотворно ведет себя, то, возможно, посмеялся бы над собой. А впрочем, едва ли… Уэйд ведь больше не смеялся, даже улыбался редко. Вероятно, он ужасно нервничал, потому что не знал, как от нее избавиться. Что ж, скоро он посадит ее в почтовый дилижанс и тогда вздохнет с облегчением.

Решив не спорить с сумасшедшим, Шианна не снимала шаль и за ужином, сняла лишь ближе к ночи, когда они уединились в гостиничном номере. Шианна подошла к зеркалу и, увидев свое отражение, в ужасе отпрянула. Ее волосы были спутаны, а лицо загорело на солнце почти до черноть:. Что же касается нового платья, то оно годилось разве что для посещения салуна.

Да, она выглядела ужасно. Наверное, люди смотрели на нее только потому, что их удивлял ее нелепый вид. Но Уэйд думал иначе. Он почему-то полагал, что все мужчины восхищались ее красотой.

– Усаживайтесь, принцесса. – Уэйд указал на свободный стул.

Шианна невольно вздохнула. Это было началом конца. Сейчас Уэйд предложит ей считать их брак расторгнутым. Она безмолвно прошла по комнате и устроилась напротив мужа. Почувствовав в животе противное покалывание, Шианна сказала себе: «Успокойся. Ты ведь знала, что это произойдет».

Уэйд сделал глубокий вдох и попытался собраться с мыслями. Пришло время расставить все точки над i, но он не мог найти нужные слова.

– Шианна, я не удовлетворен тем, как складываются наши отношения, – проговорил он наконец. – У любого мужчины рано или поздно наступает момент, когда он должен решить, чего хочет в жизни и чем готов пожертвовать, чтобы получить это.

Шианна в напряжении ждала. Вероятно, муж пытался успокоить ее, чтобы разрыв оказался не таким болезненным. Внезапно Уэйд вскочил со стула и в волнении прошелся по комнате.

– С тех пор как мы поженились, меня раздирали противоречивые чувства, – продолжал он. – Честно говоря, я всегда знал, что не рожден для создания семьи. И я никогда не верил в настоящую любовь. Поэтому я не поставил бы и цента на то, что нежные чувства между мужчиной и женщиной могут противостоять испытанию временем. Но теперь мне стало ясно: я стал другим, то есть не таким, как в прежние времена, когда в моей жизни не было тебя.

Шианна нахмурилась. Уэйд говорил совсем не то, что она ожидала услышать. Казалось, он ходил вокруг да около. Боже, каким же он стал многоречивым! Шианне не терпелось услышать главное. Но она уже поняла, что Уэйд собирается говорить очень долго. Так что ей, вероятно, придется еще немного подождать.

Шианна наконец не выдержала и заявила:

– Было бы неплохо, если бы ты сказал самое главное.

Уэйд потупился.

– Не торопи меня, Шианна. Ты же видишь, что мне нелегко…

Она кивнула. Уэйд же немного помолчал, потом вновь заговорил:

– Наши бурные отношения вызвали у меня чувства, с которыми мне сложно совладать. Мне кажется, я никогда не терял тебя, даже когда не подходил к тебе. Не знаю, понимаешь ли ты меня. И еще мне всегда казалось, что я не имею на тебя никаких прав, пусть даже я твой муж. Всякий раз, когда я пытался предъявлять на тебя права, я чувствовал себя лицемером.

Шианна молча пожала плечами. «Для столь длинного разговора он сказал не так уж много», – думала она.

– Брак моих родителей, как мне кажется, был построен на терпимости. В самом начале, возможно, и была любовь, но потом ее уже не осталось. Осталась разве что привычка. Не один из них не чувствовал за собой права разрывать отношения. Они просто вместе жили. Из-за этих прохладных, а иногда напряженных отношений я полагал, что лучше оставаться одиноким и свободным. Я утолял свою страсть там, где мог, а затем уходил, когда чувствовал, что страсть переходит в привычку.

«Теперь он начинает сравнивать наш брак с браком своих родителей», – с раздражением думала Шианна. Но она твердо решила, что будет держаться, пока Уэйд не выложит все до конца. А затем прольет море слез.

– Я полагал, что нам следует разойтись, потому что наши чувства будут угасать. – Уэйд сунул руки в карманы и еще раз прошелся по комнате. – Да, я так полагал… Но всякий раз, когда Чад или Хуан подходили к тебе, я хотел их уничтожить, особенно Чада. Он слишком о тебе заботится. Так и норовит занять мое место.

Шнанна с недоумением взглянула на мужа.

– Ты хочешь сказать, Уэйд, что по-настоящему обо мне заботишься только ты?

– Забочусь? – Уэйд невольно рассмеялся. – Поверь, если вырвать тебя из моего сердца, то в нем останется дыра величиной, наверное, с Техас. Черт возьми, Шианна, ты все еще столь наивна, что не в состоянии разглядеть, когда человек любит тебя. Мои прежние взгляды кажутся мне ужасно глупыми. – Понимая, что все слова тщетны, Уэйд вскинул руки. – Побойся Бога, я и так отдавал тебе всего себя! И я очень переживаю из-за того, что все у нас складывается не так, как мне хотелось бы.

Шианна от изумления лишилась дара речи. Последние слова мужа совершенно не соответствовали тому, что она ожидала услышать. Более того, садясь на стул, она готовилась услышать прямо противоположное.

Удивленный ее молчанием, Уэйд вновь прошелся по комнате.

– Нелепо, не так ли? Я сам предложил, чтобы наш брак был свободным, и тебе эта свобода пришлась по вкусу. Мне же вдруг расхотелось пользоваться свободой. Поверь, мне действительно не нужна другая женщина. Теперь я мог бы, наверное, хладнокровно убить Хедена за то, что он делал с тобой. Я готов возненавидеть собственного брата, который так и норовит прилипнуть к тебе. Я хочу поколотить Хуана, когда он млеет в твоем обществе. Я ненавижу самого себя за такую ревность, но, черт меня побери, если я смогу подавить ее в себе, когда другой мужчина смотрит на тебя взглядом, полным страсти.

Уэйд сделал еще один круг вокруг сидящей в безмолвии жены.

– Что ж, давай смейся. Давай положи этому конец. Ты не признавала никаких уз брака. И ты довольна тем, что получила. Сейчас, наверное, я говорю всякие глупости, прося тебя хранить верность мне, тому, кто уже надоел тебе разговорами о свободе. – Уэйд шумно выдохнул. – Что ж, я получил то, что заслужил, – закончил он с грустью в голосе.

– Так оно и есть, – кивнула Шианна, внутренне ликуя.

«А она непроявила ни капельки сочувствия», – с горечью подумал Уэйд. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Судьба свела его с женщиной, которую он не мог забыть. Приняв этот вызов, он проиграл. Сражение с этой соблазнительницей разбило его сердце, Уэйд не знал, заживет ли когда-нибудь эта сердечная рана. Так почему же Шианна тогда не торжествует? Она же одержала победу. Никакая другая женщина на такое не способна.

Уэйд наконец не выдержал и закричал:

– Что ж, давай ударь меня! Ведь только я виноват в том, что твоя жизнь превратилась в ад!

Шианна отрицательно покачала головой:

– Не стоит. Полагаю, мы уже достаточно навредили друг другу. Я тебя накажу, но иначе, – добавила она с каким-то странным выражением в глазах.

Какое же наказание она придумала? Учитывая ее родство с индейцами, она, без сомнения, знала, о чем говорила. В конце концов, именно индейцы придумывали самые изощренные пытки. Но Уэйда совершенно не пугало наказание. Он знал, что достоин любой кары.

– Говори же, – сказал Уэйд. – Говори – и я подчинюсь.

Шианна взглянула на него с усмешкой:

– Ты готов выполнить любую мою прихоть? Готов, даже не зная, что я потребую?

Нетерпение Уэйда росло.

– Черт, я же обещал, не так ли? Так что же это?! Говори!

– Разденься, – неожиданно сказала Шианна.

Уэйд вытаращил глаза; ему показалось, что он ослышался.

– Что ты сказала?..

– Ты прекрасно слышал. Раздевайся.

Уэйд пожал плечами и начал расстегивать рубашку.

– Что ты задумала? Ты хочешь связать и линчевать меня? Не слишком ли жестоко – даже для тебя?

Шианна скрестила на груди руки и выставила вперед ногу.

– Ты испытываешь мое терпение.

Тяжело вздохнув, Уэйд скинул рубашку. Вскоре вслед за рубашкой полетели бриджи.

– Что дальше? – спросил Уэйд. Шианна указала на кровать.

– Черт возьми, что ты задумала?

– Ложись, – распорядилась Шианна.

Уэйд снова вздохнул, однако подчинился. Он не имел ни малейшего представления о том, что сейчас произойдет, но все же не удержался от шутки:

– Я разочарован, принцесса. Я ожидал от вас чего-то совершенно нового. А этим уже занимался Хеден. Раздевал и привязывал свои жертвы…

Уэйд внезапно умолк, заметив, что Шианна принялась расстегивать изящные пуговки на своем платье, обнажая прелестные груди. Уэйд не мог отвести от жены глаз, а она тем временем продолжала раздеваться.

«Так вот что такое настоящая мука, – думал Уэйд. – Смотреть на нее без возможности прикоснуться – это хуже смерти».

Теперь Уэйд понял, в чем состояло наказание. Шианна собиралась демонстрировать ему свое соблазнительное тело, то есть разрешала созерцать, но никак не ласкать.

Затаив дыхание, Уэйд смотрел, как Шианна медленно раздевалась. Увы, он мог лишь пожирать ее взглядом, но не более того. Когда же она переместила руки на талию, чтобы окончательно избавиться от платья, Уэйд почувствовал, что сердце его вот-вот выскочит из груди.

«Боже мой, сколько он еще может выдержать?» – подумала Шианна. Она уже была готова пристрелить его на месте!

Когда платье медленно сползло к ее ногам, Уэйд глухо застонал.

– Шианна, я предпочел бы таким мучениям кинжал в сердце…

Тут вдруг она подошла к ночному столику и задула фонарь. Изящество ее движений соблазняло Уэйда больше, чем он мог себе представить. Когда она подплыла к окну, чтобы задернуть занавески, Уэйд замер, затаив дыхание. Ее изящный силуэт купался в серебристом свете луны. Волосы водопадом ниспадали на плечи, подобно темному плащу. В свете луны ее кожа казалась гладкой как атлас. Уэйд прикрыл глаза и застонал. Эта неуловимая богиня была воплощением красоты, которой стремился обладать каждый мужчина.

Шианна уже стояла около кровати. Взгляд ее темных глаз скользил по мускулистому телу, восхищаясь его гармонией и стройностью. В тонких чертах лица девушки пряталась ласковая улыбка.

– Ты обещал выполнять все, независимо от того, что я потребую, – напомнила ему Шианна хриплым от страсти голосом. – Я хочу от тебя получить долг за все те ночи, что мы пропустили, все эти месяцы… когда лишь мое упрямство и гордость удерживали меня от того, чтобы кинуться в твои объятия. Ты должен стереть из моей памяти все те бесконечно длинные ночи, которые я провела рядом с Хеденом, ненавидя его и любя тебя каждой частичкой своей души.

Присев около Уэйда, Шианна запустила пальцы в его густую шевелюру. Она вдыхала так соблазняющий ее запах мужчины, который стал частью ее мира.

– Я прощаю тебя за то, что ты использовал меня, чтобы добраться до Хедена и заручиться помощью Пророка Совы. Прощаю, потому что люблю. – Шианна нагнулась к лицу Уэйда, ее горячие губы шептали слова любви, почти касаясь его чутких губ. – Разлука с тобой кажется вечностью. Я не думаю, что смогу когда-либо еще пережить такую сильную любовь, которую чувствую сейчас к тебе. Справиться с ней выше моих сил.

Тихие слова и нежные прикосновения девушки растопили сжавшиеся в комок мускулы. Уэйд чувствовал себя так, словно был невесомым перышком, из которых состоял этот пуховый матрац. Он ожидал самую изощренную пытку, какая только может быть, а попал в настоящий рай. Боже мой, он не заслуживал ее любви. Но Шианна щедро дала ему второй шанс. И Уэйд твердо сказал себе, что воспользуется им.

– Чад знал о моих чувствах к тебе с первого дня, как я встретила его, – объясняла Шианна, в то время как ее руки ласкали плечи Уэйда. – Он специально будил в тебе ревность. Я боялась, что ничто не сможет тронуть душу человека, который стал настоящим циником из-за бесконечной череды романов.

Уэйд тихо рассмеялся. Его пальцы гладили черные, как безлунная ночь, волосы, которые касались груди и плеч Шианны.

– Полагаю, мой брат получал двойное удовольствие. Он под благовидным предлогом проводил с тобой кучу времени, а я остро страдал каждую минуту этого времени. – Выражение его зеленых глаз стало многозначительно серьезным. – Я полагал даже, что должен уйти из твоей жизни, что так будет лучше для нас обоих. Но хотелось быть где-то рядом с тобой, чтобы наблюдать, как ты расцветаешь, становишься с каждым днем все прекраснее. Видеть все метаморфозы твоей красоты. Даже если бы я исчез из твоей жизни, то думаю, что не смог бы когда-нибудь разлюбить тебя. Чувство к тебе стало столь же естественно, как дыхание. Ты стала частью меня.

– Я только прошу, чтобы ты продолжал любить меня, – жарко шептала Шианна в ухо Уэйду. – Я уже не смогу быть одна, как когда-то. Ты стал смыслом моей жизни, Уэйд. Я вынесу все тяготы, только бы ты любил меня так же сильно, как люблю тебя я.

О Боже, как же Уэйд обожал эту темноглазую нимфу. Общение с ней погружало его в бурю эмоций. Она не переставала поражать его своими капризами, все чувства смешивались в причудливом водовороте, превращая общение с ней в увлекательное путешествие.

Шианна грациозно растянулась у его ног. Ее прекрасное тело прижималось к его – мускулистому и горячему.

– Люби меня, Уэйд, – скомандовала Шианна. – Это единственное возмездие, которого я жажду. Люби за все дни, проведенные без тебя, за все ночи, когда я больше всего хотела покрепче обнять тебя и никогда не отпускать.

Подобно льву, Уэйд приподнялся над ней. Его отделяли от Шианны какие-то дюймы. Уэйд смотрел на дивное личико, которое часто возникало в его мечтах, смотрел и благоговейно молчал. Это он, кто повидал много женщин, хорошеньких и даже красивых?! Но Шианна была совершенна – от макушки до ноготка на пальчике ноги. На нее можно было смотреть много часов подряд, наслаждаясь редкой красотой.

Уэйд провел указательным пальцем по пылающей щеке, загипнотизированный безупречным овалом ее лица. Он любовался атласной кожей, наслаждаясь прикосновениями к ней, приятными им обоим.

Уэйду казалось невероятным, что она любит его. Ведь он сделал совсем немного, чтобы завоевать уважение и преданность этой гордой нимфы. Разве она не относилась к нему как к телохранителю, который следовал за ней, подобно послушной собачонке? Боже, как он завидовал этому могучему шаману кайова и команчей! Уэйд хотел бы единолично владеть сердцем Шианны, стать для нее тем храбрейшим из рыцарей, чей образ являлся ей в мечтах ее детства.

Сейчас, любуясь гибким станом Шианны, Уэйд поклялся, что сумеет своими поступками внушить ей уважение к себе.

– Я буду любить тебя так, как не любил до этого ни одну женщину. Ты ведь – особая, не такая, как все. Я знаю, что в твоей жизни могут появиться другие мужчины, чтобы отнять мое бесценное сокровище. Но уверяю, у тебя не будет повода отвернуться от меня, ведь я отдам тебе всю свою душу.

Его губы соединились в поцелуе с ее губами, нежном и волшебном.

– Позволь мне доказать, что я готов жизнь отдать за ту единственную женщину, которая оказалась достаточно смелой, чтобы завоевать мою преданность, и достаточно нежной, чтобы моя любовь была вечной, хотя раньше я и сомневался в существовании такой любви.

Шианна задрожала под поцелуем столь страстным, который, казалось, мог растопить все льды Арктики. Уэйд часто ее целовал, но так – еще ни разу. Он никогда еще не был с ней столь терпелив и нежен, словно вся она была из драгоценного хрусталя. Его руки легко прикасались к упругим пикам ее грудей, ласкали живот. Ладони Уэйда опускались на ее бедра, а затем скользили вверх, оставляя на своем пути миллионы маленьких пожаров, зажигающихся его любовными прикосновениями.

Тишину ночи разорвал стон восторга. Дразнящая волна сладкого чувства, охватывающая ее, теперь походила на толчки землетрясения, от которых медленно осыпались все преграды. Прикосновения Уэйда, словно пенный поток, накатывающий на песчаный берег, стирали все, что было там прежде. Его опытные руки, скользя по телу Шианны, вызывали экстаз и умиротворение.

В женственном теле Шианны желание нарастало постепенно – его любовные ласки вели ее вверх по лестнице страсти. На каждой ступеньке она чувствовала новую волну – еще более мощную. И Шианна стремилась взобраться все выше и выше. Она купалась в чувственных ощущениях. Но нарастающая страсть настойчиво требовала удовлетворения. Она уже граничила с безумием, которое не могло насытить даже его смелые ласки. Шианне захотелось приникнуть к его груди, чтобы почувствовать, как в унисон бьются их сердца, слиться в едином дыхании, стать с ним одним существом и – перенестись в рай.

– Уэйд? – Затаив дыхание, она притянула его еще ближе к себе.

Его тело напряглось, полное неутоленного желания. Темный огонек в ее глазах манил к себе. В них он видел отблеск собственных желаний, столь всепоглощающих, что ничто не могло бы утолить их, кроме страстной и откровенной любви. Уэйд надвинулся на нее, радуясь возможности так любить и быть любимым.

Он мог решиться отдаться настоящей любви только раз в жизни. И был благодарен Шианне, что она осталась с ним. Мысль о ней в руках другого мужчины терзала его душу. Уэйд понимал, что было бы эгоистично не позволить ей познать объятия других мужчин, ведь у него было много женщин. Но он не допускал и мысли о том, что к его драгоценному ангелу прикасается кто-то другой. Шианна принадлежала ему, и только ему. Он стал первым в ее жизни мужчиной и хотел остаться единственным.

Путаная нить его мыслей прервалась, когда Шианна выгнулась, таинственным шепотом призывая Уэйда продолжать. Мысли Уэйда окончательно смешались, их затопил и поглотил водоворот страсти. Интимной близости теперь жаждало все его существо. Слова, которые он не говорил никогда в жизни, срывались с его языка, ставшего вдруг непослушным. Признания в любви, обращенные к этой черноволосой колдунье, сейчас казались настолько необходимыми и естественными, словно ими говорила сама любовь. Шианна стала его жизнью, ответом судьбы на его смутную мечту.

Уэйд застонал в сладкой муке неостановимых сотрясений, от которых, казалось, вот-вот остановится сердце. Он инстинктивно прижался к Шианне в попытке удержать для них двоих самый сладкий момент близости. Он уже не контролировал своих чувств, забыв обо всем своем напускном самообладании.

– Будто бы летим на Солнце! – прерывисто выдохнул Уэйд.

По комнате легким ветерком пролетел смешок Шианны. Она обвила руками шею любимого.

– И сквозь закрытые веки ты видишь сейчас раскаленные добела лучи света в плотной бархатной темноте? Да, Уэйд?

Уэйд отпрянул, от удивления широко открыв глаза.

– Ты тоже видела это?!

Шианна слегка кивнула и, выгнув тонкую бровь, спросила:

– Так тебе подобное описание близости не кажется детской выдумкой? Тебе, зрелому мужчине, который однажды ночью залез в мой будуар, а затем утверждал, что его страсть ради страсти не нуждается ни в каких ярлыках и сравнениях?

Уэйд застенчиво улыбнулся.

– С тех пор, дорогая, мои взгляды несколько расширились. – Внезапно Уэйд откатился в сторону и уставился в открытое окно на залитое лунным светом небо. – Шианна, а ты уверена, что любишь меня? – Уэйд задал давно мучивший его вопрос. – Ты совсем не знаешь мужчин. Как же ты можешь знать, что такое любовь, а что только похоже на нее? Сколько времени пройдет, прежде чем ты начнешь задаваться вопросом: а каковы ласки других мужчин? Я не хочу, чтобы к тебе прикасался другой. Одна мысль об этом сводит меня с ума. Как же я…

Шианна наклонилась к нему и, прижимая указательный палец к его губам, заставила его замолчать.

– Ты превращаешь в проблему то, чего никогда не случится, – мягко остановила она его. – Зачем же мне что-то искать, когда я уже нашла лучшее. – Ресницы Шианны трепетали. Она посмотрела бесконечно долгим взглядом в глаза Уэйда. – Я лишь боюсь, что мы будем всегда спорить, поскольку и ты, и я решительные люди, и каждый из нас решил идти в жизни своим собственным путем. Но любовь, которую я чувствую к тебе, вернет меня в твои объятия даже в минуты гнева.

Шианна привстала, опершись на локоть, и не мигая смотрела на Уэйда.

– Я очень хотела видеть рядом с собой умного человека с добрым сердцем Джедедаи Уинстона. Хотела, чтобы мужчина моей мечты имел врожденное благородство Маманти и вызывал у меня уважение, нарочито не требуя его. Я искала человека с превосходным чувством юмора моего отца и его солнечным взглядом на жизнь – ребенком он мог заставить меня улыбнуться в самую грустную минуту.

Лицо Шианны приняло печальное выражение.

– Я хотела любви, подобной той, что испытал мой отец, хотя она была слишком скоротечной – отец буквально жил воспоминаниями о моей матери. Он и привил мне эту потребность искать совершенство в том единственном избраннике, с которым я проживу всю жизнь.

Уэйд уже не раз пожалел, что Шианна не знает всего о своем отце. Он все откладывал подходящий момент, чтобы рассказать ей о нем. Новость неприятная для Шианны, ведь для нее мать навсегда осталась самым дорогим человеком, хотя Шианна едва ли хорошо ее помнила.

Что-то в выражении лица Уэйда насторожило Шианну.

– Что-то не так? – спросила она.

Но он надежно замаскировал свои чувства за рассеянным выражением лица и отсутствующим взглядом.

– А что может быть не так? – вопросом на вопрос ответил Уэйд. – Разве что пара мыслей, которые не имеют никакого отношения к нашему разговору.

У Шианны возникло чувство, что Уэйд все же что-то скрывает от нее, но она не могла устоять перед его дьявольским обаянием. Поколебавшись пару секунд, она снова оказалась в объятиях Уэйда.

– О чем ты Думаешь, ковбой? – промурлыкала она, отчего у Уэйда пошли мурашки по коже, хотя в комнате было жарко, как в духовке.

– Я хочу любить тебя снова… – обольстительно прорычал Уэйд. – И снова. – Его нога скользнула между ее ног, тесно вжимаясь в бедра. – И снова…

Его грудь прижималась к ее набухшим розовым сосочкам, и Шианна чувствовала, как бьется его сердце.

Губы Уэйда открылись, принимая ее губы и смакуя вкус поцелуя, от которого по каждому нерву и мускулу проходила дрожь страсти. Уэйд закрыл глаза и вздохнул, вновь подумав о том, как это хорошо – любить и быть любимым. Это особое чувство, и ему не хотелось, чтобы оно ушло. Признаться Шианне в любви было для Уэйда самым трудным делом, которое когда-либо возникало в его жизни. Но постепенно любовь к ней стала для него столь же естественной, как дыхание, как биение сердца.

Насколько же пустой была его жизнь без Шианны, подумал Уэйд, лаская красивый изгиб ее бедра. Она зажгла в его душе огонь страсти, который теперь горел неугасимо. Каждый момент близости с ней напоминал ему самую первую их ночь, когда он залез в ее комнату. Все возбуждало и удивляло, подобно исследованию той таинственной пещеры – грота за гротом. Каждый шаг погружал его все глубже и глубже в волшебное царство чувственного удовольствия, поражая и одновременно давая понимание собственных чувств.

Боже мой, как ему нравилось прикасаться к ней, утоляя ее пылкое желание! Как он жаждал вновь и вновь испытывать вкус поцелуев, которые таяли на его губах, подобно ласковому летнему дождю. Уэйд вздыхал от удовольствия, тихо сходя с ума от безумного экстаза их единения.

«Об отце расскажу позже, – в очередной раз отложил трудный разговор Уэйд. – Он не должен мешать нам предаваться любовным страстям – не торопясь, нежно… до рассвета».

Глава 23

Чад бросил взгляд на двух наездников, приближающихся с юго-востока. Прошло уже три дня с тех пор, как Уэйд уединился с Шианной за холмами. Даже на расстоянии Чад смог разглядеть улыбку на лице брата. Шианна и Уэйд явно помирились. Чад упал духом, вновь почувствовав, что его влечение к этой знойной красавице не исчезло.

Он оглянулся на Хуана, который готовил речь по случаю возвращения Уэйда.

– Думаю, ты напрасно заготовил свой монолог, – охладил он пыл Хуана. – Мой братец имеет вид довольного младенца в объятиях любящей мамаши.

Губы Хуана растянулись в ухмылке.

– Да, судя по всему, сеньора погасила огонь под седлом гринго.

Уэйд приблизился, окинув злословящих мужчин изучающим взглядом.

– И чему это вы так радуетесь? – спросил он. Шианна подъехала ближе к Уэйду, чем привела мужчин в некоторое замешательство. Облегающее фигуру платье, из-за которого Уэйд беспокоился в Уичито, вызвало вполне ожидаемую реакцию. И Чад, и Хуан расплылись в улыбке при виде прекрасной нимфы, чья фигура стала еще соблазнительнее. Несколько последних дней принесли Уэйду новые доказательства любви Шианны. Но он все еще расстраивался при виде своего брата и друга, которые пребывали в фантазиях по поводу того, как Шианна могла бы выглядеть без платья.

Обернувшись, Уэйд посмотрел на стадо, спокойно пасущееся на цветущем лугу.

– Отсюда еще восемьдесят миль до Абилина, – резко напомнил он. – Вы намерены позволить лонгхорнам топтаться здесь весь день, или мы все же погоним их?

Чад отвел пристальный взгляд от точеной фигурки Шианны, догадываясь, что заставило так грубо звучать голос Уэйда.

– Перегонщик – ты, – возразил он. – Мы с Хуаном только присматривали за стадом в твое отсутствие.

Его синие глаза блестели от бессильной злости и возбуждения, а взгляд то и дело возвращался к соблазнительному декольте Шианны.

– Если бы мы знали, что потребуется не менее трех дней на покупку одежды для леди, мы бы тронулись в путь без вас. – Он посмотрел на Уэйда, который уже давно не улыбался. – Это была единственная причина, по которой вы задержались, не так ли? Одежда Шианны? Или, может быть, ее отсутствие?

Чад знал, что рискует жизнью, провоцируя Уэйда. Но он также достаточно хорошо знал характер брата, чтобы понимать, как далеко можно зайти ив какой момент нужно остановиться, прежде чем Уэйдом овладеет безудержная ярость.

У Уэйда все кипело внутри. Чад понял, что пришло время отступать. Дерзко усмехаясь, Чад развернул лошадь и поскакал прочь, чтобы отдать распоряжения.

Почувствовав, что атмосфера начала накаляться, Хуан решил удалиться. Развернувшись, он помчался вокруг пасущегося стада предупредить ковбоев, чтобы они следовали по меткам, которые специально для них оставил Джозеф Маккой. Так они доберутся прямиком из Уичито в Абилин.

– Негодный мальчишка, – проворчал Уэйд, наблюдая за Чадом, который сгонял лонгхорнов в стадо для перегона. – Мать мало порола его и испортила парня.

Шианна рассмеялась: у Уэйда было такое забавное лицо – смесь раздражения с задумчивостью.

– Чад развлекается, специально поддразнивает тебя. И чем серьезнее ты реагируешь на его насмешки, тем больше он язвит. – Шианна покачала головой. – Что случилось с тем добродушным ковбоем, которого я встретила в Сан-Антонио, ну который мог улыбаться в самые трудные моменты?

– Я женился на прекраснейшем из цветков Техаса, и все мужское население, кажется, стремится присматривать за садом, – хмуро пробормотал Уэйд. – У меня появляется безумное желание преследовать каждого мужчину, который оказывается в пределах десяти футов от тебя.

Шианна хотела посмеяться над его словами, но встретила такой серьезный взгляд Уэйда.

– Как бы ты отреагировала, если бы женщины при виде меня пускали слюни, затаив мысли, которые вогнали бы в краску священника? – ответил Уэйд.

Шианна сразу представила такую картину. Для этого не потребовалось много времени. Достаточно было вспомнить ночь в казино, когда, казалось, все женщины раздевали взглядами это красивое мускулистое мужское тело. Тогда ее не очень-то беспокоили взгляды, которыми одаривали Уэйда поклонницы, сейчас бы она дала пощечину каждой за столь откровенное внимание к нему.

Стук копыт приближающихся лошадей заставил их прекратить спор. Шианна оглянулась и увидела толпу вооруженных фермеров, спешащих к ним. На мужчинах были охотничьи рубашки, домотканые панталоны и кожаные шляпы. Вид у них был куда посерьезнее, чем у отряда индейцев племени осаги, которые на прошлой неделе потребовали несколько буйволов в обмен на разрешение пасти скот на их землях.

Канзасский отряд фермеров, любой ценой стремящийся оградить свою землю от вторжения зараженных клещом лонгхорнов, чем-то напоминал полк, выполняющий приказ. Уэйд собирался прибегнуть к дипломатии, но мужчины прибыли явно не для разговоров. Они желали выразить свое недовольство, причем именно главному перегонщику стада. Слишком поздно Уэйд понял, что бесполезно разговаривать с этой обезумевшей толпой. Они тесно окружили его, копируя его южный акцент и явно глумясь за то, что он не принял их сторону во время войны.

Шианна ошеломленно смотрела, как фермеры накинули лассо на Уэйда и сдернули его с лошади. Они потащили его прочь, пытаясь поджечь траву рядом с мирно пасущимся стадом. Оружейные выстрелы нарушили тишину, и перепуганные лонгхорны кинулись врассыпную. Ковбои не смогли бы помочь Уэйду, четыре тысячи испуганных животных угрожали растоптать их самих.

Подгоняемая страхом, Шианна пришпорила Дельгадо, направив его туда, куда поволокли Уэйда. Охватив шею коня, она пригнулась, вспомнив, как Маманти учил ее мчаться под обстрелом.

Уэйд яростно сопротивлялся, хотя мужчинам уже удалось опутать его веревками, подталкивая к дереву, которое они выбрали в качестве виселицы. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не вызвать у фермеров новую вспышку ярости. Уэйд понимал: если в этот момент, причем очень быстро, он не найдет нужных слов, его шея станет похожа на шею жирафа.

– Твое последнее слово, конфедерат! – сказал Джекоб Сандерс, после того как его люди посадили Уэйда обратно на лошадь, накинув ему на шею петлю.

Уэйд смотрел рыжеволосому палачу прямо в глаза.

– Вы можете убить меня, но это ничего не изменит, – сказал он ровным голосом. – Разве это преступление – провести техасских животных через Канзас на железнодорожную станцию?

– Мы считаем это преступлением, – рявкнул Джекоб и сжал петлю. – До нас дошел слух, что ты и твои больные лонгхорны тронулись в путь, и мы не хотим, чтобы твой скот топтал наши пастбища.

– Этих животных осмотрели на границе Техаса, – возразил Уэйд. – Такая процедура проводится всегда, чтобы больные стада не пересекали границы. Мы будем рады предложить вам несколько голов в качестве компенсации ущерба, если вы…

Слова Уэйда были прерваны ироническим гоготом Джекоба:

– Черт, нам не нужны ваши грязные животные, и мы не хотим, чтобы мятежники пользовались нашей собственностью. Виселица – вот лучший способ остановить передвижение других перегонщиков через нашу часть Канзаса.

Чуть в стороне сидел, покусывая губы от напряженного ожидания Хеден Риме. Он пробрался сюда по индейской территории под прикрытием ночи, держась ближе к лесу. Решив избавиться от Уэйда, он добрался до Канзаса и рассказал про стадо во главе со старшим Бердеттом. Потребовалось совсем немного, чтобы спровоцировать бунт. Он уверил фермеров, что стадо Бердетта заражено клещами, и мужчины с ружьями наперевес тотчас двинулись навстречу приближающимся животным.

С дьявольским удовлетворением Хеден наблюдал, как разъяренная толпа, жаждущая расправы, привела Уэйда под раскидистое дерево и готовила его к встрече с Создателем. Если он даже и не вернет свое стадо, то хотя бы сотрет своего врага с лица земли. «Вот он, подходящий конец, для этого нарушителя спокойствия», – мстительно думал он.

Шианна не могла поверить своим глазам: поднявшись на холм, она увидела Уэйда со связанными за спиной руками, веревкой вокруг шеи и дюжину ружей, нацеленных на него. Сжимая луку седла, Шианна снова приняла вертикальное положение на спине Дельгадо. Сглотнув комок страха, она поскакала к толпе, моля Господа, чтобы эти мужчины не опустились до расстрела женщины.

Дюжина пар глаз уставилась на черного жеребца и его хозяйку. Досадуя на неожиданную помеху, Джекоб Сандерс натянул вожжи и поскакал навстречу незваной гостье.

– Разворачивайся и дуй отсюда, девочка, – начал он грубо. – Здесь не место для женщины. Мы заняты делом и хотим покончить с…

Джекоб оборвал фразу на полуслове, когда увидел в руке Шианны нацеленный на свою грудь револьвер. Другой же рукой она держала винтовку, которая была направлена прямо в голову Джекоба. Он глубоко ошибся, приняв леди за мечтательную фермерскую дочку, которая по глупости спуталась с этими изменниками, ведущими рогатый скот через Канзас.

– Ну теперь, держись, девочка! – рявкнул он, выпучив глаза.

– Нет, это ты держись, – прошипела Шианна. Она искоса взглянула на мужчин, окружавших Уэйда, которые пытались понять, что происходит. – Ты можешь повесить моего мужа, но я обещаю тебе, мистер, что ты, а также некоторые из твоих друзей не доедете до дома.

Джекобу было достаточно взглянуть в темные глаза Шианны, чтобы понять – эта женщина не шутит. Он сразу представил себе дымящиеся отверстия, которые эта жгучая красотка оставит на его домотканой одежде. И Джекоб нехотя дал знак отпустить Уэйда.

– Забирай своего мужчину и следи, чтобы он развернулся обратно, – проговорил Джекоб с яростью. – Вас не ждут в Канзасе. Нам не нужна кучка мятежников, перегоняющих через нашу землю больное стадо, которое может заразить наших животных.

Едва Уэйд отъехал от разъяренных фермеров, в воздухе грянули выстрелы. Уэйд набрал полные легкие воздуха – жгучая боль пронзила его плечо. Он в тревоге посмотрел на Шианну, поглощенную словесной перепалкой с Джекобом Сандерсом. Пришпорив коня, Уэйд помчался к Шианне. Быстрым ловким движением он скинул Джекоба с лошади. Сандерс не смог подняться, запутавшись в стременах.

Шианна послала Дельгадо в быстрый галоп. Оглянувшись, она увидела, что свирепая толпа собирается преследовать их. Ее сердце выпрыгивало из груди, пока они с Уэйдом скакали к своему стаду. За последние несколько минут она приняла столько решений, что теперь, казалось, ее мозг оцепенел. Она бездумно следовала за Уэйдом, надеясь, что он знает, как им благополучно выбраться из передряги.

Чад с ковбоями не могли ничего поделать со стадом, оно в панике кружило по полю. Последние выстрелы окончательно повергли животных в панику. Уэйд оценивающе взглянул на стадо, а затем бросил взгляд на приближающихся фермеров, которые продолжали стрелять, чтобы обратить стадо в паническое бегство к югу.

Уэйд жестом приказал Шианне следовать за ним. Хлопнув Галаада по крупу, он заставил его пронестись перед стадом. Но он не успел дать сигнал своим ковбоям противостоять фермерам. Те, продолжая стрельбу, лишили Уэйда возможности управлять обезумевшими от страха животными. Ему оставалось только наблюдать за беспорядочным движением своего стада.

Только Чаду все еще удавалось сдерживать стадо на восточной стороне. Уэйд сорвал с головы шляпу и взмахнул ею – на восток.

– Что мы будем делать? – спросила Шианна, не отрывая взгляда от приближающейся толпы.

– Мы позволим фермерам проникнуть в центр стада, – ответил Уэйд, наклонившись к Шианне, чтобы забрать у нее ружье. – Помоги мне направить этих диких животных на запад. Пусть бегут туда!

Шианна покрепче сжала рукой пистолет и послала Дельгадо в галоп. Двигаясь вслед за У эй дом, она не давала перепуганным лонгхорнам рассыпаться во все стороны. Чад и Хуан проделывали то же самое. Животные с правого края стада уже начали забегать на холм, подгоняемые выстрелами преследователей.

Фермеры оказались лицом к лицу с четырьмя тысячами напуганных лонгхорнов. Их действия были парализованы. Им оставалось только крепче держаться за свои седла и двигаться в потоке скота. Стадо быков раскололось, заставив фермеров разделиться. Неожиданно для себя они осознали, что гонят техасский скот в глубь канзасской территории.

Техасцы перехитрили фермеров, но все же стадо продолжало разбегаться. Сердце Шианны выпрыгивало из груди, когда она пыталась вести непослушных лонгхорнов за собой на северо-запад. Казалось, весь мир несется мимо нее с бешеной скоростью, и ей оставалось только молиться, чтобы Дельгадо не оступился и не сбросил ее под копыта перепуганных животных.

Более получаса Шианна, почти уже ничего не соображая, думала об одном: когда же лонгхорны устанут от этого безумного бега и остановятся. Ее обеспокоенный взгляд не отрывался от Уэйда, даже когда ей приходилось щелкать кнутом, чтобы не дать лонгхорнам приблизиться к Дельгадо.

А Уэйд превзошел самого себя. На полном скаку он то и дело оборачивался, пока не удостоверился: фермеры наконец-то прекратили преследование. Он не мог видеть вторую половину стада, которую Чад увел на восток, но заметил вдалеке вздымающееся облако пыли. Обратив на него внимание Шианны, он жестом приказал ей поворачивать к другой половине стада.

У Шианны от страха за Уэйда перехватило дыхание. Он играл с огнем, подгоняя лонгхорнов и пытаясь заставить их повернуть направо. Один бык задел рогом правую ногу Уэйда, но это не остановило его, даже когда из раны выступила кровь. Он продолжал подталкивать животных, давать громкие команды, чтобы упрямцы повернули вспять.

Пробежав шесть миль, лонгхорны снова сошлись в единое стадо. Уэйд указал на долину к северо-востоку от них, густо поросшую мэрилендским дубом. Решено было загнать скот в эту долину, окруженную крупными валунами и покрытую кустарником, что могло послужить определенной защитой.

Как только лонгхорны остановились у ручья на водопой, Шианна спрыгнула с коня. Подойдя к Уэйду, она невольно охнула. Рукав его рубашки был залит кровью, на бриджах тоже проступали красные пятна.

– Безрассудный сорвиголова, – резко бросила она.

– Я? – фыркнул Уэйд. Морщась, он повернулся в седле, чтобы осмотреть поврежденную ногу. – А кто с оружием в руках примчался к разъяренным фермерам, чтобы единолично спасти меня от смерти? Черт возьми, женщина, тебя ведь могли убить!

– Тогда мы покинули бы этот свет вместе, – успокоила его Шианна. – Ты столько раз подвергал себя опасности, пытаясь остановить перепуганных лонгхорнов! Мне ты казался просто самоубийцей!

– А что, по-твоему, я должен был делать? – хмуро проворчал он. – Спрятаться за деревьями и позволить стаду разбежаться?

– Конечно, нет, но тебе не стоило скакать между ними, – вспыхнула Шианна. – Ты что же, единолично хотел обуздать стадо?!

Заставив Уэйда лечь на землю, Шианна стянула с него бриджи и увидела рану под коленом.

– О Боже, Уэйд! Он продырявил тебя до самой кости! – Тот лишь небрежно пожал плечами.

– Ты здесь за доктора. Вот и вылечи меня, – потребовал он.

Шианна расстегнула рубашку, чтобы осмотреть рану на груди, нанесенную неизвестным противником. Бормоча что-то себе под нос, она увидела хмурый взгляд Уэйда.

– Я хочу, чтобы у человека, за которого я вышла замуж, было хотя бы немного здравого смысла. Но он, похоже, начисто лишен его. Он кажется самому себе бессмертным кентавром, которому дано совершать немыслимые подвиги.

Когда Шианна ушла за медикаментами, Чад подошел к брату, чтобы осмотреть его раны.

– Когда вы с Шианной уехали в Уичито, я думал, между вами все прекрасно. – Его пристальный взгляд следовал за Шианной, бежавшей к фургону.

Уэйд, осмотрев поврежденную ногу, рассеянно глянул на брата.

– Очевидно, ты не знаешь свою новоиспеченную сестрицу, если думаешь так. Пойми, она слишком норовиста. – Он оперся на локоть и посмотрел брату прямо в глаза. – Я люблю ее, Чад, но она не из тех, кто будет смущаться, боясь высказать свое мнение. Если эта вспыльчивая красавица рассердится, об этом будут знать все.

Жалкая улыбка коснулась губ Чада. Он понял, что хотел сказать Уэйд этим признанием. Таким образом он деликатно попросил Чада отступиться.

– Ты никогда не будешь полностью доволен Шианной, если останешься с ней навсегда, – спокойно ответил Чад.

– Именно этим она и привлекает нас обоих. – Уэйд долго молча смотрел на брата.

– Ты знаешь, если бы речь шла о любой другой женщине, я бы отступил и позволил тебе завоевать ее расположение, – пробормотал он, рассеянно потирая рану на плече.

Чад сунул руки в карманы бриджей. Опустив голову, он пристально уставился на носки своих ботинок.

– Если бы это была любая другая женщина, мы бы не стали соперничать, – заметил он. – Если бы я не знал, как она любит тебя, то действовал бы гораздо активнее, чем сейчас. – Чад тяжело вздохнул и поднял глаза на Уэйда. – Я не буду говорить, что смогу подавить свое желание, возникающее при одном ее виде, но буду уважать твое право на нее.

Мужчины затихли, увидев, что к ним приближается Шианна с сумкой медикаментов в руках. Без всякого сострадания она плеснула виски на плечо Уэйда, а затем вылила хорошую порцию в рану под коленом.

– О-о… черт! – завизжал он. – Лонгхорн был намного милосерднее.

– Это цена, которую тебе придется заплатить за свою бесшабашность, – мстительно фыркнула Шианна. Нажимая руками ему на грудь, она пыталась уложить его. – Лежи спокойно, хватит корчиться. Мы только зря теряем время.

Понимая, что Уэйду сейчас несладко, Чад направился к походной кухне за другой бутылкой виски. Вернувшись, он предложил брату выпить. Благодарно улыбаясь, Уэйд схватил бутылку и сделал большой глоток.

А Шианна, уверенно обрабатывая раны, щедро лила на них виски. Закончив борьбу с микробами, завела руки Уэйда за спину и перебинтовала раны. Удовлетворенная своей работой, она поднялась и строго наказала Уэйду не вставать.

Тот лишь проворчал что-то и начал поворачиваться на бок, чтобы встать на колени. Он намеревался увести стадо, пока фермеры не вернутся закончить начатое. Первая их попытка почти удалась. Потребовались невероятные усилия и смекалка, чтобы спасти положение. Уэйд сомневался, что им удастся еще раз одурачить разъяренных фермеров.

Пытаясь подняться, Уэйд услышал щелчок пистолета. Посмотрев вверх, он с удивлением увидел направленный на себя «кольт» 45-го калибра. Подняв ногу, Шианна надавила ею на плечо Уэйда, прижимая его к земле.

– Я сказала, ране надо дать отдых. – Она вложила пистолет в руку Чада, многозначительно глядя на него. – Если ваш брат попробует вставать снова, продырявьте ему другую ногу, – скомандовала она. Ее глаза зло сверкнули. – Это должно удержать его от дальнейших подвигов.

Уэйд раздраженно закатил глаза. Это был настоящий мятеж. Шианна выдвигала требования, а Чад стал ее преданным рабом.

– Что за чертовщина, – бормотал Уэйд, пытаясь сесть. Чад весело хохотал:

– Теперь я понимаю, что ты имел в виду. Леди полна огня, и я не могу даже подумать ослушаться ее из страха быть сожженным.

– Надо было заставить ее выкручиваться из сложившего положения, – зло ворчал Уэйд. – Тогда бы она поняла, что есть вещи, которые женщина не способна сделать.

– Да? – Чад изумленно поднял брови. – Я не думаю, что этот отважный маленький сорванец чего-то не может.

Уэйд бросил на брата неодобрительный взгляд.

– Ты все еще живешь в розовых очках, мой младший братец. Да, я допускаю, она находчива, но ведь небезгранично. Если бы я поставил ее на свое место, она бы живо приползла назад, умоляя меня подняться в седло и освободить ее от этих обязанностей.

– Ты хочешь сказать, что Шианна не справляется с хозяйственной работой или трудными заданиями? – бросил Чад, в голубых глазах которого светилось изумление.

Уэйд все хмурился.

– Вы с Хуаном думаете, что эта дерзкая девчонка может делать абсолютно все, даже перегонять стадо.

Чад засунул пистолет за пояс и сел рядом со своим рассерженным братом. Подняв руку, он указал налево:

– Она уже дает распоряжения. У нас будет шанс увидеть, сможет ли она повести стадо.

Уэйд наблюдал, как Шианна убеждала уставших ковбоев уводить стадо из долины. Затем он оказался в фургоне, где ему освободили место среди различного скарба.

Уставившись на облако пыли, которое поднималось из-под колес фургона, Уэйд спрашивал себя: почему его мужскую гордость так задевало то, что Шианна столь виртуозно справлялась с его обязанностями? Он знал, что Шианна во время отсутствия отца управляла обширным ранчо. Он знал, как умело она собирала скот. Видел, что она ездит на лошади ничуть не хуже своих индейских кузенов. Действительно, сложно было придумать, чего Шианна не могла бы сделать, причем сделать хорошо. Особенно если хотела этого.

Черт возьми, были времена, когда Уэйд хотел быть ее защитником, объектом ее восхищения. Но еще ни разу он не спас эту горячую девицу от настоящей беды. Даже спасение Шиан-ны, когда Хеден, убегая по склону реки, пытался увезти ее с собой, Уэйд не мог приписать себе. Этому скорее способствовали хромающая лошадь и стремление Хедена поскорее скрыться от погони. Да разве мог он заработать уважение Шианны, если его везут в фургоне как довесок к багажу! Одной этой мысли было достаточно, чтобы окончательно испортилось настроение.

Уэйд посмотрел на гнедого жеребца, который был привязан к фургону.

– Галаад, дружище, ты и сам не знаешь, насколько тебе повезло, – обратился он к лошади. – Когда мужчина находит женщину, без которой не может жить, и делает большую ошибку, сказав ей об этом, он получает слишком много неприятностей! О, женщины! Они играют на чувствах мужчин.

Высунув голову из фургона, Уэйд смотрел на Шианну и Чада, которые стояли на холме перед стадом. Вот где он должен быть, а, уж конечно, не тащиться в этом фургоне! Уэйд метался, пытаясь успокоить свою раненую гордость, но это ему плохо удавалось. Отовсюду на него смотрела пара черных глаз, терзая его. Если бы не Шианна, он бы на скорую руку перевязал раны и снова был бы на своем месте, превозмогая боль. Проклятие, стоило подумать, прежде чем влюбляться в медсестру. А теперь она из-за любой царапины будет неделями держать его в постели.

Уэйд был по натуре лидером. Он привык командовать, с легкостью убеждал других следовать за ним, делать то, что он говорил. Это получалось само собой. Когда нужно было что-то предпринимать, Уэйд все продумывал и шел вперед. Последние события заставили его понять, что Шианна никогда не будет слепо следовать за ним. Ее прошлое вынудило ее стать лидером, и она удивительно хорошо вжилась в эту роль.

Что за брак получился бы у них, реши они оба командовать. Уэйд стукнул кулаком по своей ладони. Как ужиться двум сильным, своевольным людям, которые слишком похожи, чтобы быть совместимыми?

Да, он любил Шианну всем сердцем. Но может ли он считать себя настоящим мужчиной, если женщина, которую он любит, столь же умна и находчива, как и он? Шианна управлялась (и достаточно хорошо) с мужскими делами. Почувствует ли она себя когда-нибудь не в своей тарелке? Уэйду стало совершенно очевидно, что ему придется долго ждать, если он хочет узнать ответ на этот вопрос.

К тому времени, как Шианна и Чад решили остановить стадо на ночевку, Уэйд окончательно извел себя думами. Он принял как истину тот факт, что они с Шианной любят друг друга, но что-то между ними не складывалось. Когда они находились в объятиях друг друга, все было прекрасно, но когда Шианна взялась за его обязанности и прекрасно с ними справилась, Уэйд обиделся. Его задели именно те ее качества, которые так впечатляли сначала – сила воли, настойчивость, способность принимать решения.

Уставшая, но довольная, Шианна поспешила к фургону. Домчавшись до него, она выскользнула из седла. На ее лице появилось недоумение, когда она заметила угрюмое выражение почти воскового лица Уэйда.

– Ты чувствуешь себя хуже? – Обеспокоенная, она наклонилась над ним, чтобы взглянуть в его глаза. Ее ресницы затрепетали. – Что с тобой случилось?

– Ничего, – угрюмо буркнул Уэйд.

Шианна присела и задумчиво посмотрела на своего мужа.

– Я в чем-то ошиблась, и это не понравилось тебе?

– Что ты могла сделать неправильно? – саркастически хмыкнул Уэйд. – Ты уложила меня в фургон, чтобы вылечить, взяла стадо под свой контроль, определила, куда идти, и уговорила уставших ковбоев пройти еще шесть миль, прежде чем расположиться на ночлег. К чему тут можно придраться?

Ситуация показалась Шианне очень знакомой. Не так давно она тоже чувствовала себя столь же бесполезной, как старый ботинок. На ее губах появилась легкая улыбка. Понятно – задета мужская гордость Уэйда. Она тоже чувствовала укол обиды, когда он приехал на ранчо, чтобы взять на себя ее обязанности.

Шианна тщательно закатала бриджи Уэйда и сняла повязку. После отдыха его рана уже не так сильно кровоточила.

– Ты уже начал выздоравливать, – заметила Шианна, бросив на него быстрый взгляд, и занялась его ногой. – Жаль, что я не могу сказать того же относительно твоей пострадавшей гордости.

Уэйд отдернулся, словно Шианна нанесла ему удар.

– Что ты имеешь в виду?! – резко спросил он.

– О, полагаю, ты сам прекрасно знаешь, что я имею в виду, – пожав плечами, сказала Шианна. – Я заняла твое место во главе стада. Ты, наверное, рассердишься, узнав, что стройные ряды быков и коров не распались, оказавшись под присмотром другого вожака.

Шианна потянулась, чтобы достать бальзам для раны, но его не оказалось на месте. Уэйд уже взял пузырек, чтобы самостоятельно обработать рану.

– Я не нуждаюсь в том, чтобы меня опекали, – резко сказал он. – Если ты такая самостоятельная, то почему бы тебе не вернуться к своему другу, чтобы вместе посмеяться над калекой. Тебе не нужен муж, дорогая. Тебе нужен подкаблучник, который будет ходить за тобой, а ты из гордости будешь выполнять такую мужскую работу, скажем, перегон скота, и не хуже лучших ковбоев.

Уэйд не смог бы ранить ее сильнее. Спустя несколько минут он и сам это понял. Уэйд еще не видел такого обиженного выражения на милом личике Шианны.

Пытаясь взять себя в руки, Шианна пристроилась у задней стенки фургона. Ее губы дрожали. Шианна подняла глаза и встретилась с угрюмым взглядом Уэйда.

– Я обижалась на тебя, когда ты взял под контроль мое ранчо. Мою гордость задело то, что ты с такой легкостью управлялся с моим большим налаженным хозяйством. Я чувствовала, что меня предали, когда ковбои признали тебя за своего, даже не задав тебе каких-то вопросов. – Шианна сделала глубокий вздох, чтобы сдержать слезы. Она не хотела, чтобы Уэйд видел ее обиду. – Твоя осведомленность в делах заслуживала всяческих похвал со стороны тех, кто был ее свидетелем. Для умудренного жизнью учителя успехи ученика – это не оскорбление, а скорее признание плодов его работы.

Шианна облизнула сухие губы и заставила себя не отводить взгляда от лица Уэйда, пока не закончит говорить то, что хотела высказать.

– А помнишь, Уэйд, ты мне говорил, что нет ни рыцаря на белом коне, ни прекрасной дамы, которую надо постоянно спасать. И я согласилась: чтобы выжить на этой земле беззакония, надо быть жестокой. У вас, мужчин, более грубая кожа и бескомпромиссные взгляды. Неужели я стала менее женственной, если научилась приспосабливаться к обстоятельствам? Ты бы предпочел видеть меня жеманной особой, которая повсюду жалуется на недостаток учтивости у кавалеров? Ты был бы счастливее, если бы я расплакалась, наблюдая, как толпа фермеров собирается повесить тебя? Было бы твое сердце более расположено к чувствительной женщине, которая испугалась бы поднять пистолет, чтобы спасти мужчину, которого она любит? – Шианна гордо выпрямилась. – Сожалею, что не отношусь ни к одной из тех категорий существ в юбках, которые тешат гордость мужчины. И не стану прикидываться той, кем не являюсь. Да и будь я беспомощной женщиной, я давно бы погибла.

Туманный взгляд Шианны скользнул по Дельгадо. Шианна схватила повод, а затем снова в упор посмотрела на Уэйда.

– Сегодня я заняла твое место, потому что хотела дать тебе время, чтобы поправиться. Я проклинала твою смелость, когда ты пытался остановить бросившееся врассыпную стадо. Я восхищалась твоим спокойствием перед лицом опасности и лишь хотела защитить тебя, потому что мне дорога твоя жизнь. – Она тяжело вздохнула и сжала рукой луку седла. – Полагаю, что была эгоистична, когда упрекала тебя за смелое безрассудство. Я боялась, что ты упадешь и стадо растопчет тебя. – Ее пристальный взгляд уперся в Уэйда, который сидел в фургоне, упорно разглядывая носки ботинок, словно там находилось что-то интересное. – Честно говоря, я не уверена, что захочу жить без тебя, нравится тебе это или нет. Я люблю тебя таким, какой ты есть, а не все то золото или защиту, которые ты мог бы мне предложить. Я беспокоюсь о тебе, потому что ты стал частью меня. Ты – смысл моей жизни.

Когда Шианна сунула ногу в стремя и поскакала к ручью, Уэйд перевел дух. От услышанного у него закружилась голова. Конечно же, он наговорил Шианне сегодня много глупостей. К концу дня настроение Уэйда стало кислым как лимон.

Да, Шианна вошла в его жизнь, причем намного сильнее, чем он мог себе вообразить. Но черт возьми, не может же он признать тот факт, что его жена столь же хитра и догадлива, как и он сам. Конечно же, ему не нужна беспомощная женщина или чувствительная барышня, которая вечно будет плакаться ему в жилетку. Он, ясное дело, предпочел бы эту нимфу, которая выросла в прериях подобно дикому цветку.

Теперь оставался вопрос: похвальны ли решительность и волевые качества Шианны, или все же стоит признать, что она превратилась в высокомерную мужеподобную особу, считавшую настоящих женщин существами второго сорта? Да, Уэйд не привык к тому, что в центре внимания оказывается женщина, а он сам – в тени. В мире мужчин Шианна получала все почести, потому что была с ними наравне, отчего страдала гордость Уэйда.

Он снова и снова задавал себе этот вопрос. У него хватало уверенности в себе, чтобы принять Шианну такой, какова она есть. Но не встанет ли его недюжинная гордость между ними непреодолимым препятствием? Уэйд углубился в размышления. Ему следовало решить, хватит ли ему сил, чтобы справиться с собственным тщеславием, когда он сталкивается с редкими способностями Шианны. Он должен был научиться спокойно воспринимать похвалы его находчивой жене из уст других мужчин. Ему следует учитывать ее чувства и идти на компромисс. Именно этого ему не хватало за прошедшие девять месяцев.

Когда около фургона появились Чад и Хуан, довольные, как лисы в курятнике, Уэйд сунул руку в карман и кинул брату золотую монетку.

– Полагаю, вы приехали за этим? – проворчал он. Чад утвердительно кивнул и убрал монету в карман.

– Шианна – само совершенство, – сказал Чад.

– Я завидую тебе, дружище, – решительно сказал Хуан. – Для мужчины нет большего сокровища, чем женщина, готовая рискнуть ради него жизнью. За один сегодняшний день она дважды была на грани гибели.

– Полагаю, нет большей глупости, чем отказываться от такой женщины, – сказал Уэйд больше себе, чем своим компаньонам.

– Да, это было бы верхом безрассудства, – согласился Хуан. – Но я всегда утверждал, что женщине, подобной этой сеньоре, требуется незаурядный мужчина. – В его пристальном взгляде, направленном наУэйда, читалось восхищение. – Полагаю, сеньора нашла себе достойного мужа.

Комплимент в адрес Уэйда сделал свое дело. Бердетт оглянулся вокруг, пытаясь найти палку, которая послужила бы ему тростью. Заметив прочную ветку, Уэйд захромал, чтобы поднять ее.

Хуан неодобрительно нахмурился.

– Сеньора будет недовольна, увидев, что вы пытаетесь ходить раньше времени.

Уэйд с кривой улыбкой уставился на мексиканца:

– Я поправлюсь намного быстрее, если Шианна окажет мне внимание. Скажи остальным мужчинам, чтобы не ходили сегодня на ручей.

Хотя оба согласно закивали, Чад не мог скрыть зависти.

– Ты и твоя леди не будете потревожены, – пообещал он.

– Я рассчитываю на это, – буркнул он.

Уэйд направился к дальнему ручью. На сей раз он следил за тем, чтобы не потревожить скунса, который может скрываться в подлеске. Когда-то зловредный зверек уже напакостил ему. На сей раз Уэйду не хотелось приближаться к Шианне с отвратительным запахом от этих маленьких пушистых зверьков с белыми полосами на спине.

Хеден Риме в это время с досадой размышлял над тем, почему его попытка избавиться от Уэйда закончилась поражением. Это Шианна виновата, она приехала прежде, чем Джекоб Сандерс сделал свое дело. Опасаясь, что его хитроумный план сорвется, Хеден прихватил с собой винтовку. Но ему удалось только ранить Уэйда. Этот хитрый ковбой сумел не только сбежать, но и одурачил взбунтовавшихся фермеров.

Насупившись, Хеден искал способ отомстить Бердеттам за все те неприятности, которые они навлекли на него. А Хуан… Хеден не удержался от проклятия, вспомнив, как этот наемник предал его. «Проклятие, я избавлюсь от всех них!» – поклялся Хеден. Риме не мог вернуться на свое ранчо, пока не был уверен, что хоть один свидетель его злодеяний останется в живых и сможет потом обвинить его.

Злая улыбочка на его лице означала лишь одно – у него появилась идея. Хеден решительно взялся за поводья – на сей раз он осуществит свой план и воспользуется одной из уловок самого Бердетта-старшего. Они попадут в свою собственную западню.

Глава 24

Шианна вздохнула и присела, чтобы отряхнуться и вытереть лицо. Посмотрев вокруг и убедившись, что у ручья нет ни одного мужчины, Шианна выскользнула из платья и зашла в воду. С тех пор как Уэйд начал вести себя подобно хлопотливой матери, она знала, что может не беспокоиться за свою честь.

Когда Шианна опустилась в воду, на нее нахлынули невеселые мысли. С одной стороны, она должна быть безумно счастлива. Ведь Уэйд любит ее. Но с другой стороны, Шианну не оставляло тяжелое чувство, что Уэйд не любит ее настолько, чтобы принять такой, как она есть. Возможно, истинная причина была в том, что на одной лишь любви женщина и мужчина сойтись не могут. Они только недавно объявили друг другу о своем взаимном чувстве и уже начали пожинать его горькие плоды. Что же нужно, чтобы мирно сосуществовать вместе? – задавалась вопросом Шианна.

Очевидно, что она, Шианна, просто не подходит ему. Она, хотя и была женщиной, стреляла из пистолета не хуже мужчины, а Маманти научил ее обращаться с ножом и скакать на лошади подобно непревзойденным индейским воинам. Она была вынуждена принять на себя все обязанности отца, поскольку другого выбора у нее не было. Когда другие отступали, отдавая инициативу в чужие руки, Шианна решительно брала ситуацию под контроль. Черт возьми, ведь Уэйд знал, какова она. Знал, как она реагирует на трудности. Не застывала в оцепенении, а начинала действовать. Почему же он не может принять ее вот такой, не пытаясь изменить ее? Так же близки они друг другу в повседневной жизни, как в минуты интимной близости?

Шианна пошевелила рукой, от чего по воде пошла рябь. Ее брови задумчиво сошлись на переносице. Неужели Уэйду было бы легче найти с ней общий язык, будь она беспомощной женщиной, ищущей в нем опору и защиту? Шианна искренне восхищалась Уэйдом, его решительностью и силой. Почему бы ему не отказаться от попыток переделать ее?

Шианна вдруг подумала, что Уэйд рано или поздно должен побороть в себе эгоистические взгляды на жизнь. Он хотел наслаждаться всеми удовольствиями брака, не испытывая при этом никаких неудобств. Он желал ее любви, хотел удовлетворять с ней свою страсть, но не особенно интересовался ее мнением и ни в чем не просил у нее помощи.

Шианна горько рассмеялась, поняв, что Уэйд все еще живет в давно устаревшей мечте о храбрых рыцарях и волшебных замках. Да, он не был Камелотом и жил в Канзасе. Чтобы выжить в этой непростой стране, где каждый новый рассвет приносит с собой беды и несчастья, они должны объединиться. Они не могут продолжать отходить друг от друга, надеясь при этом, что их брак сохранится.

Должен же быть компромисс, подумалось Шианне. Она могла бы попридержать свое желание верховодить во всем, но и Уэйд должен сделать что-нибудь для их сближения. Он не должен думать, что ее единственная цель в жизни потешить свои амбиции и уязвить его гордость. Черт возьми, ведь она делала лишь то, что должна была делать. Почему же этот болван ничего не видит? Наверное, у него мозги из сучковатой сосны, которая со временем окаменела, с горечью сама себе ответила Шианна.

Шорох в кустарнике отвлек Шианну от раздумий. Она глубже погрузилась в воду и, подняв голову, увидела, что к ней идет Уэйд, прихрамывая и опираясь на палку. Первым желанием Шианны было отругать его за то, что он встал на ноги, но она попридержала язычок, чтобы не выглядеть властной.

Уэйд принял воинственную позу и поднял палку, будто бы вынимая из ножен могучий меч.

– О, прекрасная дама, нет ли здесь драконов, которых я мог бы сразить ради вас? Или скажите, где находится злой правитель, которого я поставлю на колени. – Уэйд театрально склонился перед ней. – Миледи, благословите меня хотя бы на маленький крестовый поход. Я жажду доказать самому себе, что являюсь благородным рыцарем, достойным вашей королевской любви.

Все горькие мысли, которые тревожили Шианну, растворились без следа, когда Уэйд блеснул своей магической улыбкой. Она даже забыла, почему была так раздражена им. Шианна взорвалась веселым смехом, когда Уэйд начал палкой, словно мечом, рубить кустарник. Хромая он то приближался, то удалялся от воображаемого дракона, отражая невидимого противника.

Уэйд сделал пируэт на здоровой ноге и отвесил Шианне еще один шуточный поклон. Горделиво выпрямившись во весь рост, он приложил свой деревянный меч к груди и церемонно отдал салют обнаженной королеве, которая купалась в ручье.

– Дело сделано, миледи, – жестом показал Уэйд на воображаемую армию поверженных противников. Изогнутым кончиком своего меча он указал на убитого дракона и объявил: – Теперь в вашем королевстве нет злых драконов, которые могли бы повредить вам.

– Ты так глупо вел себя, – посмеиваясь, сказала Шианна.

Уэйд наклонился, опираясь на палку, и уже серьезно, с примирительной улыбкой сказал:

– Я знаю, что выгляжу смешным. – Его взгляд упирался в пучок травы рядом с ногой. – Шианна, я сожалею. Вместо того чтобы обижаться на твои действия, я должен был боготворить тебя… подобно другим мужчинам, которые аплодировали твоим смелым поступкам.

Его взгляд скользил по воде, пытаясь остановиться на завораживающем лице Шианны.

– Да, я всегда хотел покорить тебя, раз и навсегда. – Из груди Уэйда вырвался жесткий смешок. – Но это не легко, когда та, которую ты решил покорить, обладает всеми твоими качествами… вдвойне. Высокомерие и упрямство часто заставляют мужчину вести себя подобно идиоту. – В его глазах теперь светилась искренность, без тени фальши. – Только поэтому я и вел себя как дурак. Не надо тешить мою гордость, – порывисто проговорил Уэйд. – Шианна, я не хочу потерять тебя. Я знаю, что никакая другая женщина мне не нужна. Никто не может сравниться с тобой. Я знаю это точно. Несколько месяцев я пытался убедить себя в обратном, но не смог.

От его слов на глаза Шианны навернулись слезы. Чтобы сделать подобное признание, такому человеку, как Уэйд, требуется недюжинная смелость – он гордый мужчина, который не любит, когда что-то ограничивает его свободу. Уэйд не терпел над собой контроля, и сама мысль о том, чтобы на равных делить права с женщиной, была для него непривычной. И все же он сделал шаг навстречу Шианне, да и сама Шианна не собиралась терять человека, которого любила, из-за глупой борьбы за первенство.

– О, мой прекрасный принц, ваши отважные дела доказывают ваше рыцарское достоинство. Давайте не будем тратить время на пустые церемонии, – решительно проговорила Шианна.

Усмехнувшись, Уэйд шагнул в воду. Шианна приподнялась, взявшись за его палку-меч, и осторожно, чтобы не задеть рану, прижалась к его широким плечам.

– Я посвящаю вас в ранг любимого рыцаря. Ваши героические дела возвышают вас настолько, что дают вам все привилегии, и ваша принцесса готова удовлетворить любую вашу прихоть.

В хитром взгляде Шианны, скользнувшем по загорелому лицу Уэйда, уже горела страсть. Он пожирал взглядом роскошество плоти, заботливо подставляемой его жадному взгляду. Уэйд положил руку на талию Шианны и властно прижал ее к себе.

– Довольно прелюдий, принцесса. Давайте перейдем к главному.

– К главному? – Шианна подняла изящную бровь. Очевидно, она еще витала в прошлом. Пока она грезила о мире благородных рыцарей и прекрасных дам, Уэйд был уже здесь, в Канзасе.

– К главному, – повторил Уэйд. Его голос был хриплым от подавляемого желания. – Я равнодушен к почестям и наградам и готов даже продать их за дюжину поцелуев, таких как этот…

Когда Уэйд с самым серьезным видом начал демонстрировать, что его устроило бы больше всего, Шианна просто таяла под его поцелуями. Ее губы раскрылись, принимая настойчивый язык Уэйда. Вся она наполнялась радостным чувством прикосновения к его мускулистому телу. Ласки Уэйда постепенно спускались к бедрам Шианны, и она уже начинала сожалеть, что он все еще в одежде.

– О, Уэйд, я и не думала, что настолько оскорбила тебя сегодня днем. Я только хотела помочь тебе, хотела дать тебе время, чтобы все исправить, – сказала Шианна, затаив дыхание.

– Я обижался и тогда, когда не было и намека на обиду, – торопливо проговорил Уэйд. – Хватит разговоров. Где начнем?..

– Здесь… – отозвалась Шианна, повернув его голову к себе.

Ее руки скользнули под рубашку Уэйда, а голова наклонилась, предоставляя ему возможность покрывать поцелуями изящный изгиб ее шеи… и все ее тело дюйм за дюймом.

Уэйд почувствовал дрожь нетерпения. Страстными поцелуями он прошелся по пульсирующему горлу Шианны и занялся ее плечиком. Руки Уэйда ласкали нежные упругие холмики. Каждое прикосновение его пальцев к атласной коже возбуждало Шианну все больше.

– Я люблю тебя, Шианна, – выдохнул Уэйд прямо в губы Шианне. – Прошу тебя, не прекращай любить меня, даже когда я во власти упрямой мужской гордости.

Шианна отклонилась назад, пристально глядя в озерки зеленых глаз, в которых, казалось, светилась золотая искорка. Она не спеша провела пальчиком по морщинке на переносице Уэйда.

– Ты же выше того, чтобы чувствовать угрозу со стороны женщины, – мягко напомнила она ему. – Если это не так, то вряд ли мне удастся произвести на тебя впечатление. Я хотела быть твоими глазами, когда ты спишь. Хотела быть твоими руками, когда тебе трудно. Я хочу, чтобы моя любовь давала тебе силы, а не отбирала их.

Уэйд с удивлением смотрел на молодую красавицу, которая казалась мудрой не по годам. Оказавшись в окружении мужчин, она научилась понимать их. Эта удивительная женщина рассуждала совсем не по-женски.

Шианна открывала ему такие вещи, которых он не хотел замечать… по крайней мере до сих пор. Ему трудно было признать, что он был бабником и плутом. Уэйд никогда не баловал своих женщин вниманием. В его жизни они были лишь для того, чтобы приносить ему временное удовлетворение. Так было со всеми, но только не с этой темноглазой волшебницей. Она всегда требовала больше, чем просто очаровательную улыбку и пару часов, проведенных вместе. Шианна стала неотъемлемой частью его существа. Заботясь о ней, Уэйд познал ее чувства и потребности.

Поцеловав Шианну, Уэйд прижался лбом к ее лбу.

– Пора собираться, принцесса. Полагаю, вы достаточно долго пробыли в воде. У меня есть кое-что для вас.

Интригующий тон Уэйда заставил Шианну удивленно поднять бровь.

– Даже интересно, что раненый мужчина может предложить любимой женщине, кроме своего выздоровления, – с очаровательной скромностью произнесла она.

Распутная усмешка растянула уголки рта Уэйда.

– Не играйте со мной в невинность. Может быть, мои рука и нога ранены, но все другое у меня работает.

Когда они достигли берега ручья, Уэйд не стал тратить время на то, чтобы снять влажную одежду. Его мысли и чувства были заняты одним – с появлением в его жизни Шианны безмятежное существование закончилось. Их отношения не грозили стать любезно-скучными. Шианна была пылкой женщиной и открывала Уэйду всю себя без остатка. Уэйд наконец понял, что Шианна, как, впрочем, и он сам, никогда ничего не делала вполсилы. Они оба просто не могли иначе.

Спустя мгновение она летела в его объятия, покрывая его лицо горячими поцелуями и заставляя забыть все. Это было настолько прекрасно – чувствовать, что тело Шианны принадлежит ему и только ему. Уэйду хотелось доставить ей любое удовольствие, какое только она захочет.

Когда ее руки начали творить свое волшебное дело, Уэйд застонал в сладком мучении. Шианна проводила пальцами по его темным волосам, затем по выпуклым сухожилиям на шее. В ее взгляде невольно зажигалось восхищение, когда ее руки, скатившись с плеч, начинали блуждать по его широкой груди. Она обожала прикасаться к нему. Он казался ей живым воплощением силы, мощным, почти сказочным существом – и человек, и кентавр.

Для нее была странной сама мысль о том, что она могла сравниться с ним. Он напоминал ей гибкого непобедимого льва, который, нападая на свою жертву, неизменно сокрушал ее. Сама его манера двигаться была полна дикой и величавой силы. В ней проглядывала его сущность. Даже раны могли лишь несколько замедлить его, но ни в коем случае не отвлечь от цели. Уэйд походил на неутомимого богатыря, которым двигала невероятная внутренняя сила.

Нет, этому незаурядному человеку нечего опасаться ее, размышляла Шианна, пока ее рука пробиралась по волосам на его груди. Она не могла сравниться с ним. Да, она спасла его от расправы, но совершенно растерялась, увидев неуправляемое стадо впереди и разъяренную толпу позади себя. А Уэйд, даже раненный, спас их всех от неминуемой гибели. Его неистребимая сила восхищала ее ничуть не меньше, чем его великолепное тело и волшебная способность в любой ситуации растопить ее сердце. Он во всем был мужчиной, каждым мускулом, каждым дюймом своего тела. Шианна любила его. Да, просто любила.

Когда ее руки совершили еще несколько восхитительных дразнящих виражей по его телу, Уэйд с трудом дышал, охваченный темным облаком страсти. Последние остатки упрямой гордости растаяли, и Уэйд сдался. Его охватил экстаз.

Он любил. Все препятствия, которые когда-либо встречались на его пути, казались ему несущественными перед лицом этого неземного чувства, которое он узнал как любовь. Пристально глядя в темные озера глаз Шианны, он видел ворота в мир чувств, ощущений и эмоций, который они только начали познавать.

Взявшись за руки, они улетели за горизонт действительности. Они парили как птицы, выписывающие в бескрайнем небе огромные круги, то поднимаясь высоко вверх, то опускаясь, чтобы почти у самой земли на несколько секунд замереть в полете. Их подхватывал и помогал двигаться мощный поток – любовь в самой чистой, самой восхитительной форме.

Рядом с Шианной Уэйд каждой своей клеточкой чувствовал себя мужчиной, после того как она отдала ему свое сердце и душу. В следующий раз, когда другой мужчина начнет восхвалять редкие таланты Шианны, Уэйд будет спокойно улыбаться и одобрительно кивать. Ведь только он знает, насколько замечательная она на самом деле, вот что самое главное.

Последующие десять дней были самыми легкими за три месяца перегона скота от Сан-Антонио до Абилина. Техасцы не встречали больше рассерженных фермеров. Единственной помехой был грозовой проливной дождь, который вылил на путников огромное количество воды и заставил стадо брести по грязи. Оставив скот на выпасах в прериях к западу от города, Уэйд, Шианна и Чад поехали в Абилин, чтобы подготовить все для продажи.

Шианна с любопытством взирала на городишко на восточной стороне Глинистого ручья, который являлся местным центром торговли скотом, – дюжина бревенчатых хибар с темными крышами и несколько деловых построек. Гостиница, которая могла похвастаться лишь несколькими комнатами, находилась рядом с конюшней и кузницей. Неподалеку приютилось питейное заведение, принадлежащее Джози Джонсону. А за ним располагался магазинчик, в котором можно было приобрести бакалейные и галантерейные товары. В нем же располагалась и почта.

Недоверчивый взгляд Шианны задержался на лачуге Тима Херси и на двухэтажном здании станции. К северо-востоку от них имелись специальные загоны, построенные для пригнанного из Техаса скота. Конечно, город на железной дороге представлялся Шианне несколько иным, но после столь длительного и изнурительного путешествия она сочла, что даже в Абилине вполне можно утолить муки голода и выспаться на настоящей кровати.

Уэйд указал на вторую от вокзала гостиницу.

– Я думаю, Дроверс-Коттедж понравится вам гораздо больше, мадам, – с энтузиазмом сказал он. – Мы вложили в строительство этой гостиницы пятнадцать тысяч долларов. Ваш отец провел здесь несколько месяцев, наблюдая за ходом работ.

Шианна оценивающе оглядела внушительное строение и благодарно вздохнула.

– Дроверс-Коттедж действительно выглядел намного лучше, чем первая гостиница, – согласилась она. – Надеюсь, у меня будет возможность до встречи с отцом принять ванну и переодеться в более приличную одежду.

Чад окинул критическим взглядом смелое платье Шианны. Оно выглядело немного потрепанным, но в целом достаточно хорошо.

– Вы думаете, ваш отец не узнает свою единственную дочь? – посмеялся он. – Поверьте мне, прекрасная леди, не видя вас даже десять лет, я без труда бы вспомнил ваше лицо и тело, в какой бы упаковке оно ни было.

Шианна покраснела от смелого замечания Чада, а затем с опаской взглянула на Уэйда. Увидев, что он не сердится, она успокоилась. Он по-прежнему улыбался, как делал это уже больше недели.

Какими великолепными были эти десять дней, подумала Шианна. Уэйд снова обрел спокойствие и уравновешенность, тем самым лишь усиливая ее любовь. Он больше не чувствовал угрозы своему мужскому достоинству и был настолько игрив и внимателен, что она иногда даже задавалась вопросом, к чему бы это.

– Э… Шианна… есть… э… – невнятно забормотал Уэйд, вспомнив, что забыл поговорить с Шианной об отце. Он все откладывал разговор до последнего момента, а теперь отступать уже было некуда.

Тут появился Джозеф Маккой. Он поспешил приветствовать Бердеттов, и последние слова Уэйда были тут же забыты.

– Мы с тревогой и нетерпением ждали вас, – бурно начал Джозеф, обмениваясь крепким рукопожатием с Уэйдом. – Сколько голов вы пригнали?

– Четыре тысячи, – ответил Уэйд.

После нескольких приветственных фраз Джозеф по достоинству оценил красивую девушку, сидевшую на угольно-черном жеребце. Он был удивлен, узнав, что это дочь Блейка, которая совершила столь трудный переезд. Очень немногие женщины были способны на такое, а те, кто все-таки проделывал этот путь, по прибытии выглядели куда хуже, чем эта привлекательная красотка.

– Вас ждет комната в гостинице, – сказал Джозеф Шианне, снова обратив свое внимание на Чада и Уэйда. – Пока леди освежится после трудной дороги, мы с вами можем подготовить необходимые бумаги.

Когда энергичный покупатель рогатого скота уводил их за собой, Уэйд все пытался поймать взгляд Шианны. Он уже был готов рассказать ей о ее новой матери, но появление Джозефа помешало ему. Оставалось только надеяться, что он сумеет добраться до комнаты Шианны, прежде чем она встретится с отцом. А если у него не получится, тогда Блейк сообщит ей новости сам, решил Уэйд. В конце концов, он и так уже подготовил почву и объяснил обстоятельства, что, конечно же, поможет Блейку.

Привязав Дельгадо, Шианна направилась к трехэтажной гостинице. На другой стороне улицы находилась большая конюшня, но Шианна решила сначала привести в порядок себя, а уж потом искать стойло для своего коня.

Легким шагом пройдя внутрь, она оглядела бильярдную комнату, бар и ресторан. Увидев портье, Шианна заказала комнату и ванну. Подняв на плечи свой седельный вьюк, она направилась к лестнице и вдруг увидела своего отца, спускающегося по ступенькам.

– Папа?! – Лицо Шианны засияла. Она надеялась принять ванну и привести себя в порядок перед встречей с отцом, но теперь, столкнувшись с ним лицом к лицу, не думала о своем внешнем виде. Она так давно не видела его, живого, что теперь просто не могла отвести глаз.

Оставив сопровождавшую его женщину в стороне, Блейк порывисто бросился к Шианне.

– О Боже! Моя девочка, что ты делаешь здесь? Дай на тебя посмотреть. Как же ты выросла и изменилась!

– Время умеет проделывать с людьми такие штуки, – смеялась Шианна, тая от удовольствия в таких долгожданных и крепких объятиях отца.

– Судя по приветствию, можно предположить, что я прощен, – полной грудью выдохнул Блейк. – Все эти ужасные годы я жил с чувством вины за то, что не вернулся к тебе. – Он указал Шианне на женщину, которая терпеливо ждала в стороне. – Но теперь, когда мы вместе, я хочу познакомить тебя с моей женой. Разве она не прекрасна, Шианна? Она заполнила пустоту в моем сердце.

Если бы Блейк не держал ее, Шианна просто упала бы. Эта новость огорошила ее, как хорошая пощечина. Все то возмущение и обида, которые она пыталась подавить в себе, когда ничего не знала об отце, снова всплыли, как сливки на свежем молоке. Представление о святости любви между отцом и матерью разбилось вдребезги, раня сердце острыми осколками обиды от предательства.

Шианна отпрянула от отца и буквально впилась взглядом в миниатюрную женщину, которая улыбалась ей. За одну секунду в голове Шианны пронесся вихрь мыслей. Кто эта женщина? Как она сумела заарканить Блейка, мужчину, который жил лишь драгоценными воспоминаниями? Эта стареющая шлюха, конечно, плела интриги, чтобы поймать Блейка, играя на его одиночестве и тяготах войны?

Да, да! – кричало сознание Шианны. Она околдовала Блейка, позарилась на его богатство, намереваясь навечно разлучить его с единственной дочерью. Если бы Шианна не совершила этого переезда, она, вероятно, никогда бы не увидела своего отца вновь. Его коварная жена позаботилась бы об этом.

Если Блейк и его безукоризненно одетая жена думали, что смогут растопить ее объятиями и добрыми улыбками, они ошибались! Шианна пестовала свое негодование. Никогда – после всего того, что она вынесла за эти годы, после того ада, через который прошла. И все только потому, что эта хитрюга украла отца у дочери, которая так отчаянно нуждалась в нем.

Шианна смотрела прямо в миловидное лицо Микары, обрамленное золотисто-каштановыми волосами. Хотя женщина была достаточно привлекательна, Шианне она казалась ведьмой.

– Это вы не позволили ему вернуться домой? – прошипела Шианна. – Что вы намерены были делать? Держать его здесь, в Абилине, до конца дней, не давая возможности вернуться к собственному ребенку, который нуждался в нем гораздо больше, чем вы? – Ее взгляд буквально испепелял Микару, чье лицо сразу побелело, когда Шианна заговорила. – Конечно, вы смогли прибрать к своим рукам янки, которому были по карману ваши дорогие прихоти, вместо того…

– Шианна! – Блейк был ошарашен столь стремительным нападением. – Что за черт вселился в тебя? Нельзя так разговаривать с…

– Да! – усмехнулась Шианна, обрывая отца на полуслове. – И как же следует разговаривать с этой авантюристкой, которая намеревалась вытянуть у тебя все твои деньги? Сколько унций уважения я должна выказать твоей коварной супруге?

Тут Блейк не выдержал и дал Шианне пощечину. Он никогда не делал этого – за всю свою жизнь. Дочь недоверчиво уставилась на отца, уверенная, что эта хитрая женщина настроила его против нее. К глазам Шианны подступили слезы, и она со всех ног побежала искать свою комнату.

– Шианна, вернись! – взревел Блейк. Он беспомощно смотрел на Микару, которая уцепилась за перила, чтобы не упасть. – Не расстраивайся! Все это только слова. На самом деле Шианна так не думает.

Микара затряслась в рыданиях.

– Полагаю, она вполне может думать именно так, – отрывисто бормотала она. – И имеет право так говорить. Ее туманный взгляд упал на Блейка. – Я держала тебя вдали от собственной дочери. Ты был нужен ей, а я эгоистично цеплялась за тебя, когда мир вокруг меня рушился.

Блейк стоял в нерешительности, хмуря брови. Он не знал, что ему делать. То ли выбить дверь в комнату Шианны и устроить ей взбучку за эту дерзкую вспышку, то ли обнять Микару и успокоить ее. Он боялся: повернись он к одной женщине, оттолкнет другую. И продолжал стоять в полной растерянности, пытаясь понять, что произошло. Ясно, Шианна была шокирована его женитьбой. Только это!

Бормоча себе под нос проклятия, Блейк развернулся и зашагал вниз по лестнице. Затем быстро пересек улицу, направляясь к Маккою. С каждым шагом в нем нарастала злость на Уэйда. Когда Блейк добрался до нужного здания, он был зол как черт.

Услышав шаги, Уэйд оторвался от контракта, который собирался подписывать. Увидев неожиданного гостя, он приветливо улыбнулся:

– Привет, Блейк…

Блейк с сожалением посмотрел на Маккоя. Так охотник, идущий на медведя, может смотреть на кролика, попавшего ему на пути. Когда он перевел взгляд на Уэйда, из его глаз полетели искры. Блейк поприветствовал Уэйда ударом кулака. Он постарался от души. Сила удара была такова, что стул, на котором сидел Уэйд, сильно наклонился на задних ножках и в конце концов упал вместе с тем, кто на нем сидел.

Потирая ушибленную челюсть, Уэйд облокотился на одну руку и изумленно смотрел на разъяренного человека, возвышавшегося над ним. У Уэйда было ощущение, что он что-то неправильно сказал в своем простом приветствии.

– Что, черт возьми, это значит? – промычал он, стараясь меньше тревожить травмированную челюсть.

– Почему ты не рассказал ей? – зашипел Блейк. Его грудь буквально вздымалась от негодования. Казалось, пуговицы на рубашке сейчас отлетят. – Проклятие! Как ты думаешь, зачем я послал тебя в Техас? И потом, что моя дочь делает здесь? Как ты посмел взять ее в такой опасный переезд? – Голос Блейка становился все громче, под конец он уже просто орал.

Уэйд осторожно вытянул ноги и встал рядом со своим разгневанным тестем.

– Не было подходящего момента, чтобы все объяснить, – выдавил из себя Уэйд. Начав отвечать на второй вопрос, он во все глаза уставился на Блейка. – У меня не было выбора. Хеден Риме похитил Шианну и все стадо. Мы с Чадом были заживо захоронены в пещере, когда Хеден двинулся через Техас, прихватив с собой Шианну.

Блейк тихо выругался и отвел взгляд от двух мужчин, которые нервно переступали с ноги на ногу. Затем снова взглянул на Уэйда:

– И у тебя не хватило времени сказать ей, что я женился на твоей матери, хотя ты пробыл с Шианной почти шесть месяцев? Это самое нелепое оправдание, которое я когда-либо слышал!

– Я был очень занят, – кратко сообщил Уэйд. – Ваша дочь – просто огонь! А если этого недостаточно, хочу напомнить, как много времени уходит на то, чтобы собирать в прериях полудиких телят, клеймить их и приручать для перегона. Я не сидел сложа руки!

– Хорошо, это мне доказывать не надо, – саркастически фыркнул Блейк. – Я всегда считал, что у тебя стальные нервы. Не слишком ли ты умаялся, общаясь с хрупкой девушкой и парой телят? – Блейк неожиданно перевел взгляд на младшего Бердетта. – А ты какого черта здесь делаешь? – резко спросил он.

Чад усмехнулся и провел рукой по своим взъерошенным волосам.

– Я приехал, чтобы посмотреть, как Уэйд выберется из всего этого, – усмехнулся он.

– Ты – большая поддержка, – с явной иронией произнес Уэйд.

Его раздраженный взгляд снова обратился к Блейку.

– Я предполагаю, что Шианна знает о вашей женитьбе.

– Знает?! – прокричал Блейк. – Когда я представил ей Микару, Шианна выпустила когти. Я никак не думал, что девочка даже не слышала об этом! Я имею все основания обвинить в этом тебя. – Он попытался выровнять сбившееся дыхание, продолжая взглядом испепелять Уэйда. – Если бы я знал, что ты забыл сказать Шианне о моем браке… я бы преподнес ей это мягко и дипломатично, а не болтал бы как дурак. Я расхваливал Микару, чтобы убедить Шианну, что моя жена много значит для меня, что я счастлив с ней. А Шианна восприняла это как личное оскорбление. Ведь и смысл-то был в том, чтобы ты рассказал все заранее. Ведь ей нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли. А теперь все вышло хуже некуда!

Блейк выразительно развел руками:

– Сейчас, по всей вероятности, Микара сидит в нашей комнате и заливается горючими слезами, чувствуя себя виновницей конфликта между мной и дочерью. А Шианна в своей комнате крушит мебель, представляя на ее месте меня. Черт, я уже прошел две войны, но никак не думал, что окажусь в огне еще одной, когда мои жена и дочь случайно встретятся.

Бормоча что-то себе под нос, Уэйд обошел Блейка и направился к гостинице.

– Что ты собираешься делать? – вслед ему спросил Блейк.

– Я собираюсь лично поговорить со своей женой, – бросил Уэйд через плечо и замер на следующем же шаге, поняв, что проговорился. Ведь Блейк слышит об этом впервые. Уэйд напряженно ожидал неизбежной вспышки.

– Твоей женой? – просипел Блейк и оперся рукой о край стола.

Уэйд не стал ждать, пока на него обрушится новый шквал обвинений. Лучшая защита – нападение, напомнил он сам себе.

– Да, с моей женой, – повторил он. Его голос и взгляд сразу стали решительными. – Вы же сами надеялись, что это произойдет, хотели, чтобы я положил глаз на эту маленькую чертовку, которой вы позволили расти, как обдуваемому всеми ветрами цветку. У вас было несколько причин отправить меня в Сан-Антонио, пока вы с матерью заправляли здесь, на Севере? Не так ли, Блейк? – Уэйд покачал пальцем перед виноватым лицом Блейка. – Вы послали меня узнать все новости и объяснить все произошедшее за последние годы, но вы и надеялись, что я безнадежно влюблюсь в Шианну, женюсь на ней и буду защищать ее от Римса. Вот вы и получили желаемое. Я полюбил ее и женился на ней. Так что не стоит так удивляться. Ваш план успешно воплощен в жизнь.

Уэйд стоял, весь внутренне собравшись, как солдат, подходящий к полю битвы.

– А теперь прошу извинить меня. Я собираюсь пойти посмотреть, есть ли какая-то возможность убедить Шианну сойти с тропы войны. – Он направился к двери, а затем обернулся назад, бросив на Блейка осуждающий взгляд: – И еще. Вы забыли сказать мне, что в ней течет индейская кровь и что я вынужден буду бороться за нее с шаманом кайова и команчей.

Когда Уэйд ушел, Блейк недоверчиво посмотрел на кривую улыбку Чада:

– Что за бред он несет?

Чад сочувственно похлопал его по спине:

– Когда вы успокоите мать, мы сядем ужинать и хорошенько поговорим.

Блейк помассировал свой живот. У него уже было острое несварение желудка. Он не был уверен, что сможет усвоить ужин, слушая рассказ о событиях последних месяцев.

– Надеюсь, что в гостинице подадут куриный бульон. Боюсь, что все остальное вызовет у меня изжогу, когда я буду слушать подробности.

Чад беспечно пожал плечами:

– Если не считать похищения, сильных ливней, ненадежных речных переправ, массового бегства напуганных животных и расправы, которой мы чудом избежали, можно сказать, что переезд был спокойным.

Блейк никак не отреагировал на это замечание. У него было неспокойно на сердце. Он понимал, что Шианна сейчас чувствует себя самой несчастной. Ей только что был нанесен удар: ее отец женился. А у него не хватает храбрости самому поговорить с ней.

Он посмотрел на трехэтажную гостиницу. Ему хотелось быть в двух местах сразу. После войны Микара отчаянно нуждалась в нем, и Шианне был нужен отец. Блейк сделал свой выбор, принеся дочь в жертву. Если Шианна никогда больше не заговорит с ним – что ж, вероятно, он заслужил такое наказание. Уэйду, наверное, потребуется весь вечер, чтобы успокоить Шианну. С такими мрачными мыслями Блейк пошел в гостиницу.

Глава 25

Шианна вылезла из ванны и торопливо обтерлась насухо. Но даже прохладная вода не смыла ее гнева после свидания с отцом и его новой пассией, которую он сделал своей женой. Шианна чувствовала, как что-то саднило внутри, заставляя страдать ее гордость.

Когда Уэйд объяснил, что ее отец остался в Луизиане после войны помогать братьям Бердетг, она поняла сострадание Блейка, его желание помочь и простила ему его отсутствие на ранчо. Но это! Шианна была так уязвлена, что готова была вцепиться в волосы этой женщины. Такое предательство памяти ее матери поистине чудовищно! Как Блейк мог пойти на такое?

Шианна не сомневалась, что эта женщина вела жизнь уличной девки. Прикинувшись от отчаяния воспитанной леди, она просто охотилась на мужа. Похоже, Блейк был так влюблен в нее, что никогда не задавал себе вопроса, а как его милочка в прошлом проводила дни и ночи.

Теперь у Шианны на все открылись глаза. Блейк не вернулся в Техас, потому что этого не захотела его новая жена, а он, вероятно, страдал, чувствуя свою вину. Ему пришлось пожертвовать своей дочерью, оставив ее на попечении Рамоны и Карлоса. Да, Сантосы любили ее как свою дочь, да, она с помощью Карлоса смогла управлять ранчо. Но черт возьми – Блейк все же пренебрег своей дочерью, чтобы последовать за этой жестокой и коварной особой!

Резкий удар в дверь отвлек Шианну от невеселых размышлений.

– Уйдите! – грубо крикнула она.

– Это – я… Уэйд… – послышалось из-за двери.

В тот момент Шианне было все равно, кто это. Она не желала разговаривать с кем бы то ни было до тех пор, пока не придет в себя после случившегося.

– Шианна, открой дверь! – В голосе Уэйда послышались угрожающие нотки, но Шианна не отвечала.

Сильным ударом ноги Уэйд вышиб дверь и зашел в ванную комнату как раз в тот момент, когда Шианна торопливо натягивала платье. Ее неодобрительный взгляд скользнул по выбитой двери и остановился на Уэйде.

– Я хочу побыть сейчас одна, – сказала она, пытаясь скрыть свою злость.

– Нет, вот именно сейчас ты должна принести извинения за эту истерику, – настаивал Уэйд.

Выходит, Уэйд знал об отвратительной сцене с отцом и его женой, и он был на стороне отца. Шианна вновь почувствовала себя преданной.

– Я? Принести извинения? – Шианна усмехнулась. Слова Уэйда показались ей нелепыми. – Не я болталась между Канзасом и Иллинойсом, в то время как родная дочь оставалась на ранчо в Техасе! Не я повернулась спиной к своей собственной плоти и крови, променяв ее на эту потаскушку!

Уэйд плотнее прикрыл свисающую с петель дверь и медленно направился к Шианне.

– Я думаю, ты была немного сурова с ними обоими. В конце концов, ты даже не знаешь эту женщину. И у тебя нет права осуждать ее, пока вы не узнали друг друга ближе.

– У меня нет желания видеть ее снова, – проворчала Шианна обиженно. – А что касается моего отца…

Она не была уверена, какие же все-таки чувства она испытывала. Вся радость и волнение от встречи с Блейком были испорчены новостью о новоприобретенной мачехе.

Легким касанием Уэйд приподнял ее подбородок, вынуждая Шианну встретить его пристальный взгляд.

– Я бы никогда не подумал, что ты из тех женщин, которые завидуют чьему-либо счастью.

– Я полностью за всеобщую радость, но не за мой счет.

– Твой отец серьезно влюблен, а ты делаешь и без того тяжелую ситуацию просто невыносимой, – сказал Уэйд.

Шианна повернулась к нему спиной, уставившись в стену.

– Как бы ты себя чувствовала, если бы твоя мать оказалась в руках бездельника, который воспользовался ее одиночеством в своих корыстных целях и ухватился за ее богатство ради собственной безопасности?

Кривая усмешка мелькнула на губах Уэйда.

– Я бы, наверное, был полон негодования. Но моя мать вышла замуж не за бродягу, а твой отец женился не на распутной женщине, которая навязалась ему, чтобы обеспечить себе будущее. Так случилось, что леди любит твоего отца и она имеет собственное состояние, которое будет поддерживать ее в преклонные годы.

Повернувшись, Шианна бросила на Уэйда скептический взгляд.

– Как ты можешь быть в этом уверен? Может быть, ты потребовал финансовое подтверждение у своей новой тещи? – спросила она с сарказмом.

Уэйд взял Шианну за руку и подвел к кушетке, жестом предлагая ей присесть.

– Приехав в Техас, я объяснил тебе, что Блейк попросил меня вести хозяйство и стать твоим опекуном. Это правда, что он испытывал чувство вины из-за того, что не возвратился домой. Он хотел, чтобы я сообщил тебе о его браке и дал тебе время привыкнуть к мысли о присутствии в его жизни другой женщины. – Уэйд провел рукой по волосам и безвольно опустил ее. – Я думал, что у тебя достаточно сил выдержать это, но все же продолжал откладывать свое сообщение. Ты обижалась на мое вмешательство в твою жизнь, и я колебался, сообщать ли тебе еще и эту новость. Потом события стали развиваться так стремительно, что я был слишком озабочен ими, чтобы рассказать тебе о браке твоего отца.

Уэйд перекинул ноги через край кровати и пристально взглянул в обиженные глаза Шианны.

– Видишь ли, в сложившейся ситуации было вполне естественно, что я взял на себя ответственность за тебя, и что твой отец предоставил мне в свое отсутствие такие права. Ведь я твой сводный брат, Шианна. Жена Блейка – моя мать.

Ошеломленная, Шианна смотрела на него, широко раскрыв глаза. Злые мысли, которые одолевали ее в прошедший час, рассеялись. От изумления она потеряла дар речи, слова просто не шли с языка.

– Твоя мать? – наконец смогла промолвить Шианна. Уэйд кивнул.

– Я рассказывал тебе о бедах, с которыми столкнулась моя семья в эти месяцы войны. Я пробовал также рассказать о связи твоего отца и моей матери. Словно сама судьба свела их. Они нашли друг в друге то, что так долго отсутствовало в их жизни. Они оба нуждались в опоре. Это началось как дружба и вот теперь, кажется, превращается во что-то очень прочное. – Уэйд тяжело вздохнул. – Я знаю, тебе трудно это принять, ведь ты предполагала, что твой отец будет удовлетворен памятью о прошлом до конца своих дней. Вначале Чаду тоже не понравилось появление Блейка в жизни нашей матери. Он уважал отца и пошел по его стопам, борясь за сохранение аристократического Юга. Теперь Чад понимает, что Микара и Блейк испытывают глубокую привязанность друг к другу, тем более что чувства наших родителей умерли намного раньше, чем погиб мой отец.

– Но почему отец не писал и не говорил мне, где он и что происходит в его жизни? – спросила Шианна, пораженная услышанным. – Я бы поняла. Предать память моей матери – это одно, но держать меня в неведении, жив ли он или мертв, – это совсем другое. Я уже начинаю задумываться, по-настоящему ли я знаю собственного отца!

Уэйд решительно взял Шианну за руки.

– Да прекрати же наконец обвинять Блейка в том, что он не мог изменить. Он делал все возможное, чтобы разрешить эту ситуацию наилучшим образом, и совсем не важно, хорошо или дурно это выглядит в твоих глазах. Как бы ты смогла получить эту новость, если письма идут месяцами, да и то не всегда доходят? Тогда же на Юге линии связи фактически перестали действовать. Мы были под военным гнетом жестоких янки. Север буквально душил слабеющий Юг, подавляя очаги восстания один за другим. Попади тогда письмо в чужие руки, и могло бы начаться расследование.

Ты даже представить себе не можешь то опустошение и суматоху, которые царили в то время. Разрушения войны прак-тически не коснулись Техаса, а вот южные штаты лежали в руинах. Даже если бы Блейку удалось незаметно отправить письмо с одним из федеральных отрядов, то что бы он мог написать? «Моя дорогая дочь, я женат на прекрасной женщине, которая нуждается во мне сейчас намного больше, чем ты»? И что бы ты подумала о нем, ничего не зная про тот ад, который он пережил, про полную безнадежность ситуации?

Его тон становился все мягче. Шианна снова оказалась в плену его зеленых глаз.

– Нет, Шианна, есть некоторые вещи, которые, я думаю, мужчина не мог сказать своей дочери в письме. Это бы только испортило все дело. Блейк держал тебя в неопределенности, полагая, что правда травмирует еще больше. Он также думал, что его отсутствие станет препятствием вашему союзу с Хеденом. Твой отец боялся, что потрясение может заставить тебя просто назло ему заключить союз с Хеденом. Блейк словно сидел на пороховой бочке. Он не хотел, чтобы ты вышла замуж за Хедена Римса, как и не хотел, чтобы ты продолжала страдать. Война имела далеко идущие последствия. В то тяжелое время зачастую бывало трудно решить, как нужно действовать. Шла непрерывная борьба за жизнь. Потребуется еще много времени, чтобы собрать эту страну и ее людей вместе после полного разобщения. Ты слышала, как янки насмехались надо мной. Они ничего не забыли!

Обнимая слабо сопротивляющуюся Шианну, Уэйд притянул ее к себе.

– Ты знаешь, что я чувствую к тебе. Невозможно даже допустить мысль о расставании. Вероятно, твой отец мог чувствовать то же самое к моей матери? – Уэйд вздохнул. – Они оба заслуживают небольшого счастья после того ада, который пережили. Моя мать жила с мужчиной, который был ей чужим, а твой отец жил одними воспоминаниями. Соединившись, они заполнили пустоту, которая царила в жизни каждого. Не осуждай их за то, что они вместе. Это очень важно для них обоих.

Шианне стало стыдно за свои оскорбительные замечания. Но ведь все это застало ее врасплох, и она позволила своей горечи и обиде взять верх над собой. Она встретила свою особенную любовь. Как она могла обидеться на привязанность отца к Микаре? Он ее отец, но он ведь также и мужчина. Шианна поняла, что не имела никакого права осуждать чувства отца и взятые им на себя обязательства по отношению к этой женщине. И потом, Блейк знал, что она находится в надежных руках, поэтому и остался в Луизиане, чтобы помочь Бердеттам собрать по частям расколотую войной жизнь.

Слабая улыбка тронула губы Шианны. Она вытянула ноги и повернулась, демонстрируя Уэйду прекрасный изгиб тонкой талии.

– Что ж, давай отшлепай меня. Я заслужила это после всех тех гадостей, которые наговорила о твоей матери.

Уэйд усмехнулся. Ведь он сам когда-то говорил эти слова Шианне, когда они были в Уичито.

– У меня нет намерения отшлепать вас, мадам. – Его улыбка стала вдруг хитрой. – Я придумал другую форму наказания в компенсацию за клеветнические замечания в адрес моей дорогой мамочки.

Шианна ответила ему озорной улыбкой.

– Не томи душу, мой брат, что же ты задумал?

Уэйд сомкнул руки вокруг талии Шианны и усадил ее к себе на колени.

– Ничего братского…

– Встреча с твоей матерью после моих непочтительных слов будет для меня достаточным наказанием, – прошептала она с улыбкой.

– Я уже поговорил с ней, – спокойно сказал Уэйд. – Она полагает, что у тебя было достаточно оснований для расстройства. Знаешь, она чувствует себя виновной в том, что Блейк был вдали от тебя. Но не испытывает злобы или неприязни. Она бы хотела помириться с тобой. Все семейство, кроме нас, сейчас в гостиной. Они ждут, когда мы присоединимся к ним, чтобы закрепить мир за общим столом.

Шианна неохотно соскользнула с колен Уэйда.

– Уверена, что буду чувствовать себя гораздо лучше после того, как мы покончим со всем этим, но не могу сказать, что предвкушаю эту встречу.

Уэйд нежно обнял ее.

– Что ж, это взаимно, – уверил он. – Ты сможешь «съесть» свои слова, а Блейк и Микара «проглотят» свою вину за то, что столько лет держали тебя в неведении.

Молча кивнув, Шианна согласилась спуститься с Уэйдом в обеденный зал. Все было так, как он и обещал. Микара любезно приняла извинения Шианны и, в свою очередь, попросила прощения за то, что удерживала Блейка от исполнения отцовского долга. Потом, к огромному удивлению Шианны, Блейк извинился за то, что ударил Уэйда.

Взгляд широко открытых глаз Шианны замер на лице Уэйда. Она увидела рубец, который не замечала ранее.

– Ты не говорил, что мой папа ударил тебя. Почему он сделал это?

Уэйд улыбнулся Блейку, сидящему напротив.

– Кажется, я просто не вовремя оказался рядом. – Смущенно улыбнувшись в ответ, Блейк пожал плечами.

– Я был так сильно расстроен, что мне было просто необходимо кого-нибудь стукнуть. Случилось так, что под мой кулак подвернулась челюсть Уэйда.

– Неплохо для старика. – Уэйд коснулся своей щеки.

– Я чувствую себя не более чем на тридцать, – приосанившись, похвастался Блейк. Он взглянул в сторону Шианны и остановил взгляд на Уэйде. – И жажду услышать рассказ о столь поспешном браке моей дочери. Я действительно надеялся, что такой союз возможен, но, конечно же, хотел сам быть тогда в Техасе, чтобы выдать дочь замуж. Одному Богу известно, как мне хотелось быть рядом со своей дочерью!

Хотя в голосе Блейка и слышались нотки вины, это не уменьшало беспокойства Уэйда. Он опасался, что каким бы ни было его объяснение, оно вряд ли удовлетворит Блейка, которого просто переполняла гордость за собственную дочь. Старик не переставал извиняться с того самого момента, как они вошли в гостиную. Он превозносил способности Шианны управлять ранчо во время его длительного отсутствия. Мог ли Уэйд сказать Блейку, что он женился на Шианне, когда та еле стояла на ногах после изрядной порции спиртного? Это было совсем не то, что отец ожидал услышать!

Уэйд и Шианна украдкой обменялись взглядами, но это не укрылось от внимательного взора Блейка. Он подозрительно нахмурил брови и нетерпеливо спросил:

– Есть что-то, чего я не знаю, но должен знать? – Шианна положила свою руку на руку Уэйда.

– Да, папа, – тихо сказала она, ее глаза сияли от счастья. – Я влюбилась в Уэйда с первого взгляда.

И это была чистая правда. Она недоговаривала совсем чуть-чуть.

– Когда я увидела его, я просто не могла отвести от него глаз.

Уэйд ответил Шианне такой же лукавой улыбкой.

– Я нашел женщину, которую давно хотел, и не видел причины тратить впустую шесть месяцев в ожидании, пока вы вернетесь в Техас. Кроме того, меня беспокоило, что Хеден собирался объявить о помолвке с Шианной. Этого я не мог допустить.

Упоминание о Хедене Римсе заставило всех задуматься. Уэйд первым нарушил напряженное молчание:

– Я собираюсь отправиться за этим негодяем, а вы все поедете на почтовом дилижансе в Уичито.

Блейк отрицательно покачал головой:

– Мы вместе поедем в Техас. Мы пошлем ковбоев домой, вместе с лошадьми. Мы и так были долго порознь. Хеден не сможет бороться с нами, когда мы вместе, и он не посмеет показаться в Сан-Антонио снова. Пусть живет как загнанный зверь, которой боится собственной тени. Человек, которого обвиняют в покушении на жизнь, в краже рогатого скота и похищении с целью выкупа, не сможет избавиться от всех возможных свидетелей. – Блейк улыбнулся. – Я думаю, Хеден знает о своем поражении.

Уэйд не был так уверен. Он предчувствовал, что Хеден найдет способ отомстить. Его мстительная натура еще покажет себя. Сейчас он ушел в тень, но это до поры до времени.

Короткий взгляд на Чада уверил Уэйда, что брат не позволит Хедену шататься по стране безнаказанно, но ради спокойствия Уэйд оставил свое мнение при себе. Они с Чадом внешне были согласны с решением Блейка вернуться в Техас вместе почтовым дилижансом, но в действительности ни один из них не вздохнет спокойно, пока Хеден не будет наказан за причиненное зло. Уэйд поклялся себе, что Хеден рано или поздно не избежит виселицы.

Когда мужчины пошли в контору Маккоя, чтобы закончить приготовления к отправке рогатого скота на фермы, Шианна пристально рассмотрела выразительные черты Микары.

В глазах этой женщины читался острый ум. Теперь Шианна проклинала себя за свои ужасные слова. О! Если бы тогда она не была так взволнована, она поняла бы, что эта хорошо воспитанная леди никак не может быть уличной девкой.

Перед тем как разойтись по комнатам, Микара задержалась и с сердечной улыбкой обратилась к Шианне:

– Я не знаю, притупится ли когда-нибудь мое чувство вины перед вами, Шианна. Мне кажется, будто я украла у вас годы общения с отцом.

– Вам не нужно извиняться, – начала возражать Шианна, но ее прервала Микара:

– Еще как нужно, моя дорогая. – Ее голос был полон искренности. – Я могла бы сказать, что на отношения между мной и вашим отцом повлияло то страшное время, когда каждому была необходима поддержка.

Она глубоко вздохнула и проникновенно посмотрела на Шианну.

– Но это была бы не вся правда. Да, мы прошли через многие испытания вместе, и наша дружба переросла в более сильное чувство. Было много сделано, чтобы снова внести порядок в наши жизни, и это отняло много времени, так же как и восстановление Юга займет десятилетия. Я предлагала тогда Блейку вернуться в Техас, хотя мне казалось, что я умру, оставь он меня в тот момент. Он уверил меня, что вы в надежных руках, и я хотела этому верить. Ведь я бы просто не вынесла его ухода. Но я не была готова поехать с ним, потому что все еще колебалась между любовью к Блейку и своими противоречивыми чувствами к первому, мужу. У меня не было желания предавать или унижать его память, но я очень боялась потерять Блейка, после того как уже столько потеряла.

У Микары вырвался дрожащий вздох, на глаза набежали слезы.

– Я боялась, что вы обидитесь на меня, как Чад поначалу обижался на вашего отца. После всего, что произошло, я уже не была уверена, что смогу найти общий язык с падчерицей, которая не пожелает моего вторжения в свою жизнь.

Шианна в раздумье прикусила губу. Неужели она могла быть причиной огорчений этой леди? Шианне хотелось быть о себе более высокого мнения, но она сомневалась, что после той истерики их отношения станут сердечными.

Только сейчас, вполне осознав, как сильно она любит Уэйда, Шианна могла представить горячее желание отца быть рядом с Микарой, его матерью. Нет, она, наверное, никогда бы не поняла такой преданности, если бы сама не прошла через это.

Искренняя улыбка осветила лицо Шианны, она посмотрела в синие глаза Микары.

– Я не чувствую ничего плохого к вам и своему отцу. Возможно, я ничего не знаю о тех адских муках, которые вам пришлось вынести во время войны, но я очень хорошо понимаю, что значит любить кого-то всем сердцем и душой. Если бы мой отец вернулся, я могла бы никогда не встретить Уэйда. – Шианна сжала руку Микары. – Прошлое кажется уже не таким важным, как настоящее или будущее. Вы не могли вынести и дня без Блейка, я тоже не представляю своей жизни без Уэйда.

Микара была тронута этим признанием, добрые слова рассеяли ее мрачные предчувствия. Все опасения остались в прошлом. Казалось, она наконец может жить, не задаваясь вопросом, примет ли ее Шианна, но все-таки оставалась еще одна причина для беспокойства. Она видела, как тайком, думая, что никто не замечает его взглядов, Чад просто пожирал глазами Шианну. Оба сына были бессильны перед ее очарованием. И хотя Микара не спрашивала ни одного из них, она чувствовала, что Чад скрывает свою любовь, которая могла бы поссорить его со старшим братом.

– Шианна, я должна задать вам один вопрос, который я смущаюсь выяснить у Чада. – Микара глубоко вздохнула и, боясь разнервничаться, решительно спросила: – Вы знаете о том чувстве, которое питает к вам мой младший сын?

Шианна изумленно уставилась на Микару. Её проницательность удивила Шианну. Ничего ведь не было сказано о попытке Чада заставить Уэйда ревновать. И все же Микара каким-то образом ощутила напряжение Чада.

Микара сдержанно улыбнулась.

– Я вижу, вас это удивляет, но я заметила, как Чад смотрит на вас. Мать может видеть даже незначительные перемены в своих сыновьях. Я знаю, что Уэйд чувствует к вам, даже по тому, как он отвечает вам. Я никогда прежде не видела его таким внимательным к женщине, но я также вижу и то, что Чад пытается скрыть. Извините, но вы между ними, как между двух огней.

– Я беспокоюсь за Чада, – признала Шианна. – Но он знает о моем отношении к нему. Ведь где-нибудь есть женщина, которая ждет, что Чад войдет в ее жизнь, так же как Уэйд пришел и заполнил мой мир.

– Тогда Чаду придется самому справляться с этим, – задумчиво сказала Микара. – Зная о его чувствах к вам, я не жду, что он надолго задержится в Техасе. Я думаю, скоро он скажет мне о своем намерении пойти своей дорогой. Вы с Уэйдом не должны убеждать его остаться. Пока он не совладает со своими чувствами, он не будет счастлив в Техасе.

– Вы позволите ему уехать, не зная, где он окажется и что там ждет его? – изумилась Шианна.

Микара мягко обвила рукой плечи Шианны.

– Мне придется, моя дорогая, потому что так будет лучше для Чада. Наша просьба остаться только причинит ему страдания. Настанет день, и он примет свою роль вашего деверя и сводного брата, и тогда он сможет смотреть на вас, не желая того, чего не может иметь. Чад уже не так ожесточен, как раньше, но у него впереди еще длинная дорога, по которой ему предстоит пройти, прежде чем он станет взрослым мужчиной. Мужчиной, который живет в мире с собой, приняв трагедии прошлого и позволив им умереть тихой смертью.

– Если я и сожалела о вашем появлении в жизни моего отца, то теперь я не чувствую никакой горечи, – откровенно сказала Шианна. – Вы – замечательная женщина.

– Спасибо, Шианна. – Глаза Микары светились радостным изумлением. – Вы тоже. Иначе оба моих сына не были бы очарованы вами. Кажется, что вы бросаете вызов всему, что они ожидали от женщин. Я не могла быть более довольна выбором Уэйда, пусть он и не дождался возвращения Блейка, чтобы просить вашей руки. Как в моем, так и в вашем случае драгоценное время убегало безвозвратно.

Шианна улыбнулась в ответ такой же таинственной и немного лукавой улыбкой, спрашивая себя, неужели и в пятьдесят лет любовь может быть столь же великолепна, как в двадцать один. Глядя в искрящиеся счастьем глаза Микары, Шианна заключила, что так оно и есть, и в очередной раз отчитала себя за обиду на Блейка и Микару. Они оба заслужили такое же счастье, какое переполняло сердце Шианны каждый раз, когда она видела суровое лицо Уэйда.

Довольная тем, что они с Микарой подружились и доверились друг другу, Шианна вернулась в свою комнату в ожидании Уэйда. Пустая асиенда под Сан-Антонио снова наполнится радостью и смехом. Шианна не могла дождаться возвращения в Техас. Какое же замечательное и многообещающее начало!

Хеден Риме зашел в простенький офис, который когда-то во время Гражданской войны был штабом. На заставе во Флитвуде, что ниже реки Ред-Ривер в Техасе, располагалась теперь государственная полиция, в обязанности которой входило патрулировать границу, контролировать индейские племена и осматривать стада, которые проходили через эту область страны.

После ограбления в северо-восточном районе индейской территории Хеден навел справку о средствах, посланных ему во Флитвуд из банка в Сан-Антонио. Он был уверен, что это будет стоить ему небольшой взятки этим «саквояжникам» – так называли северян – представителей федеральных властей, в годы Гражданской войны переехавших на Юг и вошедших в состав Техасской государственной полиции. Но этим замыслы Хедена не ограничивались. С поясом денег вокруг талии он явился к командующему Бенджамину Рейнольдсу, чтобы рассказать про свой случай и попросить поддержки.

– Что мы можем сделать для вас, мистер Риме? – спросил пожилой начальник.

– Я нахожусь в отчаянном положении, – начал Хеден. – Мое стадо было украдено на индейской территории бандой воров во главе с мятежником по имени Уэйд Бердетт. Я пробовал остановить его, но безуспешно, и он увел моих лонгхорнов в Абилин, где продал их, присвоив всю прибыль. Бердетт безжалостен и расчетлив. Если бы я противостоял ему один, я бы поплатился жизнью. – Командующий Рейнольдс нахмурился.

– Вы знали о Бердетте перед вашим столкновением на индейской территории?

Хеден утвердительно кивнул.

– Бердетт и его семейство сговорились против меня еще шесть месяцев назад. Он убедил своего брата ложно обвинить меня в покушении на жизнь. Он женился на женщине, которая была моей невестой, и также убедил ее солгать, чтобы обвинить меня в преступлении. Но он пошел еще дальше, оставив заявление у адвоката в Сан-Антонио, в котором называет меня главным подозреваемым в своих бедах, – объяснял Хеден. – Мои руки были фактически связаны! Если бы я попытался бороться с несправедливостью, Бердетт выставил бы меня преступником. Он хочет оклеветать меня, обвинив в тех преступлениях, которых я не совершал, а затем присвоить мое ранчо. Моя бывшая невеста даже последовала за мной в Канзас, каясь и прося прощения за то, что обвенчалась с этим подлым человеком. Когда Бердетт догнал ее, он стал обвинять меня в ее похищении! Он был так разъярен, решив, что она предала его. Я даже видел, как он хлестал её кнутом по спине за то, что она сопротивлялась ему.

Рейнольдс начал испытывать отвращение к этому мстительному подпольному мятежнику. Он не был особенно доволен должностью, которую ему дали после войны, но всегда стремился поставить на место сторонников воинственных южан. Хотя Рейнольдс не снисходил до дел о краже рогатого скота из стад, которые регистрировались в области, он часто закрывал глаза на то, что некоторые из его напарников вынуждали перегонщиков скота жертвовать несколькими животными в обмен на разрешение перейти границу. Возможно, его понимание правосудия было искажено после войны, но он не позволит человеку, подобному Уэйду Бердетту, уйти безнаказанным!

– Я со своими напарниками посмотрю, как можно исправить эту несправедливость, но сначала мы должны определить местонахождение Бердетта. Это может потребовать некоторых усилий, мистер Риме. Между индейской территорией и штатом Техас километры границы, – напомнил ему Рейнольде.

– На этой неделе Бердетт со своим семейством лгунов и воров должен прибыть почтовым дилижансом в Престон. Об этом рассказали индейцы шауни. Не удивляйтесь, если Бердетт извратит все сказанное мной и заявит, что именно я совершил эти мерзкие преступления. Его брата пытали команчи, а Уэйд подстрекал его дать показания, что это сделал я. Без сомнения, Уэйд также обвинит меня в спуске оползня, который накрыл его с братом в пещере под Сан-Антонио.

Хеден всплеснул руками, выражая крайнюю степень возмущения.

– Клянусь, этому изворотливому человеку удавалось ложно обвинять меня во всем, что могло бы помочь прибрать к рукам мои обширные владения около Сан-Антонио. Он презирает меня, потому что я сочувствовал янки во время войны. С тех пор как Бердетт потерял свою плантацию в Луизиане, он хочет отнять у меня мое ранчо. – Хеден принял жалкий вид, надеясь разжалобить командующего.

– Я лично позабочусь об этом деле, – пообещал Рейнольде. – Мы доставим этого человека для допроса и попытаемся вернуть ваши деньги от продажи животных.

Хеден отстегнул пояс с деньгами и положил его перед командующим.

– Я намереваюсь доказать вам, что мои слова – чистая правда. – Он указал на пачки наличных, которые наполняли ремень. – Я – состоятельный человек. Если я не получу причитающуюся мне прибыль, я все еще буду способен содержать свое ранчо. И я бы с удовольствием выложил еще и деньги, которые вы конфискуете у Бердетта, в качестве награды за задержание подлого преступника. Но самое большое мое желание – получить удовлетворение и восстановить свое доброе имя, которое Бердетт втоптал в грязь. Он заставил моих друзей и соседей усомниться в моей честности. Если Бердетта не призвать к ответу, потребуются месяцы или даже годы, чтобы восстановить мою репутацию в Сан-Антонио. Слухи бывают так разрушительны. – Хеден горько усмехнулся. – Бердетт так исказил события, что теперь никто не знает, где правда, а где ложь. Остерегайтесь его. Он и его семейство будут расспрашивать вас обо мне.

Он не сводил с Рейнольдса сосредоточенного взгляда, решив использовать тактику Уэйда против него же самого.

– Если я не скончаюсь раньше, я обещаю вам, что Уэйд Бердетт так или иначе понесет наказание. Не найдется присяжных, которые поддались бы на такую большую ложь. Он заслуживает только повешения. Если я покину этот свет до того, как этот мерзавец ответит перед правосудием, моя душа не успокоится, пока Бердетта не изжарят в аду.

Хеден вытянул несколько банкнот и положил их в ладонь Рейнольдса.

– Это пригодится вам для поездки в Престон. Остальная часть вознаграждения будет получена вами во Флитвуде, куда вы привезете Бердеттов. Если бы я не опасался, что буду убит этой бандой преступников, то сопровождал бы вас. Но, зная этих людей, я не чувствую себя в безопасности даже у вас.

Когда Хеден ушел, Рейнольдс в задумчивости откинулся на спинку кресла. Он должен был как следует подготовиться, чтобы достойно противостоять коварному лису, которого описал Хеден Риме. Рейнольдс еще со времен войны имел счеты к Бердетту. Техас наводнили бездомные мятежники, готовые на все – только бы обосноваться здесь.

– Будь проклята эта война, – проворчал Рейнольдс. Потребуется столетие, чтобы воссоединить страну. Было слишком много неприязни между янки и мятежниками. Даже он с трудом мог забыть те злодеяния, которым был свидетелем.

Но одно бесспорно. Он видел, что Уэйд Бердетт стал примером для всех тех, кто хотел обманом выманить деньги у честного человека. Хеден Риме должен получить полное возмещение ущерба. Он, Рейнольдс, не поддастся потоку лжи, направленной против Хедена Римса.

Глава 26

Шианна нахмурилась; она заметила, что дилижанс, которым они ехали, окружает полиция. Уэйд же в ответ на ее вопросительный взгляд пожал плечами.

– Уэйд Бердетт, я бы хотел поговорить с вами, – объявил Рейнольдс.

Уэйд не спеша выбрался из экипажа, и теперь Рейнольдс смог как следует рассмотреть стоявшего перед ним высокого мускулистого мужчину, чья искренняя улыбка вызывала любопытство. Этот человек совершенно не походил на образ, который Рейнольдс нарисовал в своем воображении. Неужели это тот самый негодяй, про которого рассказывал Хеден? Командующий вспомнил о предупреждении Хедена. Следовало остерегаться этого лицемера. Помня о предупреждении Хедена, Рейнольдс решил не доверять Бердетту.

– Вы и члены вашего семейства находитесь под арестом за воровство стада, недавно проданного в Абилине, в штате Канзас.

– Что?.. – Уэйд искренне удивился.

Блейк пулей выскочил из экипажа; он не собирался отступать.

– Подождите-ка минутку, – пророкотал он, направляясь к командующему. – Видите ли, Хеден Риме украл наше стадо и похитил мою дочь. Если вам просто нужно кого-нибудь арестовать, то это недостойно мужчины.

Рейнольдс с улыбкой ответил:

– Мистер Риме предсказывал, что именно это вы и скажете, когда столкнетесь с обвинениями. – Указав на дилижанс, он потребовал, чтобы Уэйд и Блейк заняли свои места для поездки в полицейский участок. – У вас будет возможность высказаться в свою защиту, когда мы приедем.

Уэйд молча кивнул. Взглянув на Хуана, спросил:

– Как ты считаешь, что этот мерзавец задумал на сей раз? – Хуан нахмурился и проворчал:

– Насколько я знаю Хедена, он нашел способ отомстить нам.

– Он не может просто жить, не обвиняя кого-либо! – прорычал Чад.

– Да, это очень на него похоже, – заметила Шианна. – Я имею полное право перерезать ему глотку после того, что он сделал со мной.

– Возможно. Но только после того, как я вырежу свое имяу него на груди, – вставил Хуан. – Он задолжал мне за то, что покалечил мою руку и ранил меня ножом.

– Мне он тоже должен. За избиение хлыстом, – заявил Чад. – Так что вам придется дождаться своей очереди, потому что я – первый.

Пытаясь утихомирить друзей, Уэйд сказал:

– Я знаю, что у каждого из нас есть причина разорвать Хедена на части. Но если мы отправимся во Флитвуд, извергая нашу ненависть на Хедена, мы подпишем себе смертный приговор. Хеден ожидает от нас именно этого.

– Что же ты предлагаешь? – с усмешкой спросил Чад. – В прошлый раз, когда ты придумал способ покончить с Хеденом, мы оказались захороненными под тоннами грязи и камней. Я думаю, что один из нас должен убить его и поставить в этом деле точку.

– Помолчи, Чад. – Микара тяжело вздохнула. – Ты ведь не можешь просто прийти к человеку и расстрелять его.

Чад расстегнул пуговицы на рубашке и показал шрамы на груди.

– Когда человек делает такое с незнакомцем, даже не спросив его ни о чем, он заслуживает ужасной смерти.

Лицо Микары покраснело, когда она увидела рубцы на теле сына.

– О Боже, – прошептала она. Блейк еще больше помрачнел.

– Презренный ублюдок! – вырвалось у него.

– Но если мы отправимся в полицию, требуя крови Хедена, то окажемся в тюрьме, прежде чем сможем доказать нашу невиновность, – проворчал Уэйд.

– А какая нам от полиции польза? – спросила Шианна. – Держу пари, Хеден подкупил их. Все полицейские такие же мошенники, как и он!

После этого неожиданного заявления в экипаже воцарилось тягостное молчание. Теперь каждый думал о правосудии, которое будет вершить этот так называемый суд.

Шианна ни капли не сомневалась в том, что «дипломатический» подход не поможет им достичь цели. Чад жаждал мести уже более года. Хуану же уже давно хотелось изрезать Хедена на кусочки. Да и Блейк сожалел о том, что не нашел способа разделаться с Римсом несколько лет назад. А Уэйд задавался вопросом: как может в такой прекрасный день случиться что-то плохое?

Он нисколько не сомневался: все его спутники готовы действовать самым решительным образом, потому что справедливость – на их стороне.

Уэйд затаил в душе ненависть, порой ослеплявшую его, однако он прекрасно понимал, что нужно набраться терпения. Да, главное – терпение, иначе Римсу и на сей раз удастся избежать возмездия.

Уэйд надвинул на лоб шляпу, прикрыл глаза. Шианна, сидевшая рядом, подтолкнула его локтем и с досадой проговорила:

– Я надеялась, что ты отнесешься к этому более серьезно. Как ты можешь спать, если, возможно, уже завтра будешь качаться на веревке?

Уэйд приоткрыл глаза и, взглянув в лицо жены, ласково улыбнулся ей.

– Я просто хочу как следует все обдумать, – ответил он как бы в свою защиту. – Но чертовски трудно сделать это в такой суматохе.

Шианна скрестила на груди руки и, отстранившись от Уэйда, тихо сказала:

– Что ж, хорошо, думай. Но тебе стоит поторопиться. У нас слишком мало времени.

Ближе к вечеру дилижанс остановился на промежуточной станции. Все ужасно устали, но спать никому не хотелось – очень раздражал тот факт, что у каждой двери была выставлена охрана. Шианна нервно расхаживала по комнате и думала только об одном – как бы добраться до Хедена и придушить его.

– Ши, иди сюда, – позвал Уэйд, усевшись на кровать. – Тебе надо поспать хотя бы немного.

– Ничего не получится. Не смогу я сейчас заснуть. – Шианна тяжко вздохнула. – Уэйд, как я буду жить, если тебя повесят?

Скинув рубашку, Уэйд поднялся с кровати и подошел к жене. Заключив ее в объятия, проговорил:

– Командующий узнает всю правду после того, как каждый из нас расскажет ему про вероломство Хедена. Как он поверит Римсу, если все мы укажем пальцем на этого негодяя?

– Хеден никогда бы не пошел в полицию, если бы не был уверен, что может победить нас, – возразила Шианна. – Ох, Уэйд, как ты сейчас можешь думать о сне? Или, может быть, ты хочешь… – Она взглянула на него с удивлением.

Губы Уэйда тронула усмешка.

– Совершенно верно, дорогая. Именно это я и хочу. Ведь нам уже давно не удавалось уединиться.

Шианна не могла отвести взгляд от мужа. Его глаза, казалось, гипнотизировали. Тут он ласково улыбнулся ей, и она почувствовала, что не сможет воспротивиться желанию. И действительно, могла ли она отказаться от возможности провести ночь в объятиях Уэйда? Ведь очень может быть, что это их последняя ночь. Весь день Шианну одолевали тревожные предчувствия, но сейчас она решила забыть о них на время. Крепко прижавшись к мужу, Шианна прошептала:

– О, Уэйд, а если с тобой что-нибудь… – Он провел кончиком пальца по ее губам.

– Забудь об этом, любовь моя. Сейчас есть только мы с тобой. – Уэйд заглянул жене в глаза. – Пойми, нам сейчас надо забыть обо всех неприятностях. Целуй меня, не останавливайся… Целуй, дорогая…

Шианна молча кивнула и прикрыла глаза. В следующее мгновение губы их слились в поцелуе, и весь мир перестал для них существовать.

Уэйд был необычайно нежным и в то же время страстным; его ласки успокаивали и волновали одновременно. Шианна все крепче прижималась к мужу, словно боялась отпустить его от себя. «А что, если Хедену все-таки удастся добиться своего? – промелькнуло у нее неожиданно. – Что ж, в таком случае я отомщу этому мерзавцу. Да-да, непременно отомщу. Такой человек, как Хеден Риме, не имеет права на жизнь».

Это была последняя мысль, промелькнувшая в ее сознании. Своей нежностью и словами любви Уэйд заставил ее полностью отдаться страсти. Впрочем, так бывало всегда, когда он обнимал ее и ласкал, и в такие мгновения ей казалось, что ощущения, которые она испытывает в его объятиях, приобретают некий мистический смысл.

– Ши, обещай мне, что не будешь делать глупостей, – прошептал Уэйд; утомленные страстью, они лежали в объятиях друг друга. – Дорогая, обещай, что проявишь благоразумие – что бы ни случилось.

Шианна не могла это обещать, она дала себе клятву, что непременно отомстит Хедену Римсу, если с Уэйдом что-нибудь случится.

– Ты требуешь от меня слишком много, – пробормотала она, отводя глаза.

Уэйд чуть отстранился и, взяв ее за подбородок, пристально посмотрел ей в глаза.

– В воровстве обвиняют именно меня, – напомнил он. – Так что позволь мне самому рассчитаться с Хеденом. Я сделаю то, что считаю нужным.

– А если у тебя ничего не получится, что тогда? – Уэйд невольно вздохнул.

– Если честно, я еще не все продумал.

– Очень жаль, – заметила Шианна. – Мне кажется, тебе пора действовать более решительно. А ты почему-то медлишь.

Уэйд нахмурился и вполголоса пробормотал:

– Может, тебе следовало бы выйти замуж за моего брата? Он на редкость решительный, не так ли?

У Шианны не было желания спорить с Уэйдом – ведь сейчас каждая минута была на вес золота. Прикоснувшись ладонью к его щеке, она с грустной улыбкой сказала:

– Я не была бы счастлива с другим мужчиной. Разве ты не знаешь это? Просто я очень волнуюсь, потому что боюсь потерять человека, которого люблю больше всего на свете. О, Уэйд, я не хочу потерять тебя. Я без тебя не смогу…

Лицо Уэйда озарилось улыбкой, и в глазах его вспыхнули огоньки.

– Говоришь, любишь меня? Докажи…

Шианна улыбнулась ему в ответ и привлекла к себе. В следующее мгновение их губы слились в поцелуе.

– Убедился? – спросила она, немного отстранившись.

– Ммм… да, любовь моя. – Тут дыхание Уэйда сделалось прерывистым, и он, откликнувшись на ласки жены, снова погрузился в омут любви.

Хотя прошедшая ночь на время приглушила страхи Шианны, ее опасения вскоре снова заявили о себе в полную силу – дилижанс приближался к Флитвуду, где находились армейские и полицейские казармы. Причем казармы эти никак нельзя было назвать уютными, пусть даже каждому из арестованных полагалась отдельная комната.

Вскоре всех членов семейства, одного за другим, начали вызывать в кабинет командующего Рейнольдса для допроса.

Хеден же все это время сидел за соседним столом и с ухмылкой поглядывал на арестованных. Видимо, негодяй был уверен, что сумеет добиться своего. Когда Шианна закончила свой рассказ, слово дали Хедену Римсу, и тот поведал свою собственную историю. Слушая его, Шианна задавалась вопросом: как этому человеку удается выдавать ложь за правду столь убедительно? К тому моменту, когда ее проводили обратно в комнату, она была столь расстроена, что ей хотелось кричать изо всех сил.

День тянулся бесконечно, и Шианна места себе не находила. Внезапно какой-то отдаленный звон отвлек Шианну от безрадостных размышлений. Вскочив на ноги, она распахнула дверь – и замерла в изумлении. Оказалось, что охранник, стоявший в ее двери, бесследно исчез.

Шианна сразу же поняла: у нее появилась возможность разыскать Хедена и заставить его признать правду. Осторожно выглянув из комнаты, Шианна убедилась, что охранник не вернулся на место. Возможно, и в зале никого не было. Судя по всему, командующий поместил всех обвиняемых в разных частях казармы – чтобы они не могли согласовать свои показания.

Собравшись с духом, Шианна осторожно выскользнула из комнаты. Выбравшись из казармы, она пробралась в расположенную по соседству гостиницу и вскоре отыскала номер Хедена Римса.

Не потрудившись постучать, Шианна предстала перед Хеденом. Но он, казалось, ожидал чего-то подобного этим вечером. Весело рассмеявшись, он проговорил:

– Ах, моя дорогая Шианна. Как мило с твоей стороны, что ты пришла разделить мое одиночество. Я уверен, командующему Рейнольдсу будет интересно узнать, что ты пришла просить прощения за свою ложь. А может быть, ты пришла, чтобы разделить со мной постель? Может, надеешься, что я заберу тебя после того, как твоего мужа повесят за его преступления?

Шианна в недоумении уставилась на Римса. Этот человек был совершенно безумен! Он придумал столько лжи, что сам в нее поверил. А может, он действительно думал, что Бердетты и Кимбаллы его обманули?

– Ты сошел с ума, – прошипела Шианна. Хеден расплылся в ухмылке.

– Ничто из того, что ты говоришь, не волнует меня теперь, Шианна. Разве ты не понимаешь это? Я слышал каждого из вас. Все вы ложно обвиняете меня в преступлениях, ни одного из которых я не совершал. Я знаю, что ты имеешь глубокую привязанность ко мне, но я боюсь, что теперь уже слишком поздно. Я не могу простить того, что ты сделала мне. Когда твоего мужа повесят, меня не будет здесь, чтобы утешить тебя.

Он не мог отвести взгляда от ее соблазнительной фигуры, которая так долго не давала ему покоя.

– Я могу видеть тебя только в качестве своей любовницы, но не больше. Я должен оставаться гордым и блюсти репутацию в обществе. – В его улыбке было что-то пугающее. Он медленно поднялся с кровати и многозначительно произнес: – Возможно, если ты покоришь меня своим обаянием, я могу передумать…

Передумать? Только не это! Шианна не отрываясь смотрела на револьвер, лежавший рядом с ним на кровати. Потом она заметила кинжал у него за поясом. Она готова была воспользоваться этим оружием только при одной мысли о том, что он может прикоснуться к ней!

«Хеден не доживет до утра, – сказала себе Шианна. – Кто-то должен освободить его от тех страданий, которые он причинял и себе, и окружающим. Он так отравлен своим собственным вероломством, что превратился в сумасшедшего, который не может отличить фантазию от действительности. Но теперь он стал еще опаснее, чем прежде, потому что командующий готов поверить ему».

Шианна отступила, увидев, что Хеден вот-вот окажется рядом. Его ухмылка превратилась в зловещий оскал. В испуге Шианна выбежала за дверь. Нужно было действовать быстро и решительно. На мгновение она представила петлю на шее Уэйда и орущую толпу вокруг него. Ее охватила паника. К черту дипломатию! Внутри у Шианны все кипело. Командующий Рейнольде никогда не узнает правду, пока Хеден находится рядом с ним.

Пока Шианна обдумывала, как поступить дальше, Уэйд пробирался в сторону гостиницы, рассчитывая найти там Хедена. Сигнал тревоги, на который сбежалась вся охрана, позволил всем беспрепятственно покинуть свои комнаты. Действительно, Уэйд мог оказаться как первым, так и последним среди желающих навестить Хедена.

После встречи с Хеденом Уэйд пришел к такому же выводу, что и Шианна. Этот человек определенно сошел с ума. Полным ледяного спокойствия голосом Хеден заявил: мол, после того, как Уэйд будет повешен за воровство, Шианна окажется в его руках.

«Хеден не протянет эту ночь, – решил Уэйд. – Кто-нибудь непременно поддастся искушению и избавится от этого негодяя».

Вернувшись к себе, Уэйд в глубокой задумчивости мерил шагами комнату. Как он мог быть уважаемым главой семьи, когда его, так же как и всех остальных, терзало желание стереть Хедена с лица земли? Впрочем, ничего удивительного, ведь год назад этот человек заставил всех их пройти через ад… Всех, кроме Микары, разумеется. Но даже ее вызывали на допрос к Рейнольдсу, хотя она никогда не встречала Хедена Римса. Уэйд хорошо знал свою мать. Микара могла бы решить, что именно она должна освободить семейство от этого мучителя.

Или Блейк?.. Уэйд нахмурился. Он знал, что Блейк считал себя лично ответственным зато, что не положил конец аферам Хедена еще несколько лет назад. Что же касается Хуана, то и он вполне мог решиться на убийство. Когда-то он убивал по приказу Хедена, теперь же мог подумать, что пришло время избавиться от своего бывшего хозяина.

Разумеется, нельзя было игнорировать и Чада. Ведь у него уже давно чесались руки застрелить Хедена. Нужно было совсем немного, чтобы спровоцировать брата на совершение возмездия.

Уэйд в задумчивости смотрел на дверь. Он знал, что если еще немного задержится, то охрана может вернуться с проверкой. И если он, Уэйд, останется в комнате, то кто-то другой может попытаться избавиться от Хедена. Какими могут оказаться последствия? О Боже, ведь и Шианна может на это решиться… Если только она осмелится… Уэйд побоялся даже продолжить эту мысль. Он прекрасно знал, что Шианна нисколько не заботится о собственной безопасности. О Господи, он предпочел бы качаться на дереве – только бы не видеть, как командующий Рейнольдс уводит Шианну за совершение убийства…

Бенджамин Рейнольдс хмурился, осматривая салун. Шумная толпа ковбоев остановилась в городе, чтобы перевернуть здесь все вверх дном. Потребовалась помощь всех охранников, чтобы пресечь ссору, вызванную неким перегонщиком из Калико-Куинс.

Когда же порядок был восстановлен, командующий Рейнольдс приказал охране вернуться на посты, чтобы продолжить присматривать за Кимбаллами и Бердеттами. После слушания всех свидетельств, а также показаний Хедена Римса Бенджамин Рейнольде принял решение. Он стремился поскорее свершить правосудие и уладить дело, от которого одна лишь головная боль.

В три часа ночи он собрал всех членов семейства и заявил:

– Я тщательно рассмотрел вопрос. Выслушав показания, данные вами и Хеденом Римсом, я понял, кто говорит правду, а кто лжет.

В ожидании решения Шианна крепко вцепилась в плечо Уэйда. Рейнольдс же, расхаживая по комнате, продолжал:

– Полагаю, что теперь мы должны отправиться к мистеру Римсу. Ведь он тоже должен присутствовать при объявлении окончательного решения.

В полном молчании все проследовали в гостиницу. Уже шагая по коридору, они услышали, что из комнаты Хедена доносятся какие-то странные звуки. Остановившись у двери, командующий Рейнольдс нахмурился и, немного помедлив, постучал. В ответ опять послышался тот же шум. Рейнольде попытался открыть дверь, но у него ничего не получилось. Тогда он ухватился обеими руками за дверную ручку и изо всех сил дернул за себя.

Раздался приглушенный стон, а затем – грохот, словно на пол что-то упало. Дверь немного поддалась, и Рейнольдс замер у порога.

– Боже всемилостивый, – пробормотал он вполголоса. Потом обернулся и спросил: – Кто из вас сделал это?

Никто не произнес ни слова. Если бы сейчас иголка упала на пол, это прозвучало бы подобно грохоту наковальни.

Выругавшись сквозь зубы, Рейнольдс рывком распахнул дверь. В комнате висел Хеден. Его руки были связаны за спиной, в рот вставлен кляп, а веревку кто-то привязал к балке под потолком. Другая веревка была обмотана вокруг стула, на котором стоял Хеден, и один ее конец привязали к ручке двери.

Так что Рейнольдс, открывая дверь, невольно выдернул стул из-под Хедена, и тот повис в воздухе.

«Но кто же сделал это?» – размышлял командующий, осматривая комнату. Было ясно: кто-то из врагов Хедена, воспользовавшись переполохом в салуне, рискнул пробраться сюда, чтобы прикончить Римса. Рейнольде не был уверен, что поверит кому-либо из подозреваемых – Уэйду, Чаду, Хуану и Блейку. Он сразу исключил Шианну и Микару, так как женщина не может обладать такой силой, чтобы справиться с Хеденом, тем более совершить подобное.

– Помогите же мне снять его! – прорычал Рейнольдс. Бездыханное тело Хедена вынули из петли и вынесли из комнаты. Все с любопытством посматривали друг на друга, и каждый гадал: кто же все-таки осуществил этот замысел, исполнения которого все желали?

– Кто-нибудь собирается признаваться в этом? – спросил Рейнольдс. – Или вы намерены молчать?

Уэйд пожал плечами и изобразил некое подобие улыбки.

– Вы находите происходящее забавным? – Рейнольдс еще больше помрачнел. – Убит человек, и я нахожусь в комнате, полной подозреваемых. Причем у каждого из вас были причины сделать это. – Он пальцем указал на Чада. – Вот вы заявляете, что Хеден Риме отхлестал вас кнутом, верно?

Чад молча кивнул, и Рейнольдс повернулся к Хуану, стоявшему словно изваяние.

– А этот постоянно говорит о ранении в живот, нанесенном ему Хеденом.

Тут командующий пристально посмотрел на Уэйда.

– А у вас, судя по всему, имелись самые веские причины для того, чтобы убить Хедена. Во всяком случае, сам Хеден был в этом убежден.

Уэйд снова пожал плечами, и Рейнольде повернулся к Блейку.

– Мистер Кимбалл признался, что совершил непростительную глупость несколько лет назад, когда не отволок Хедена Римса к шерифу. – Командующий тяжело вздохнул и взглянул на Шианну: – Я мог бы даже обвинить эту молодую леди, если бы решил, что ей под силу поставить Хедена в положение висельника.

– Разве вы не пропустили кое-кого? – язвительно спросил Уэйд.

– Кого? Вашу мать? – Рейнольдс усмехнулся. – Именно ее показания убедили меня в том, что Хеден Риме был сумасшедшим. А вы, кстати, отговаривали меня допрашивать Микару, так как она никогда не встречала этого человека, – напомнил командующий. – Когда же Хеден обвинил ее во лжи и заявил, что они встречались в Сан-Антонио, я понял: что-то не сходится…

Рейнольдс покачал головой и вновь заговорил:

– Не думаю, что пропустил кого-то из вас. Но я согласен: Риме и не заслуживал ничего другого после всех преступлений, которые совершил. Поверьте, я и сам бы предложил наказание, которое он уже получил.

Тут Уэйд наконец нарушил молчание:

– Я не имел в виду свою матушку, сэр. Я говорил о вас. – Бенджамин Рейнольдс побледнел.

– Обо мне?

Уэйд утвердительно кивнул, указывая на веревку, привязанную к ручке двери.

– Только вы пытались открыть дверь, что в конечном счете и явилось причиной смерти Хедена. Но какое теперь имеет значение, кто именно повесил приговоренного к виселице?

Бенджамин обвел всех взглядом и с облегчением вздохнул. «Что ж, тем лучше», – подумал он.

– Полагаю, что теперь это действительно не имеет никакого значения, – признал Рейнольдс. – Хеден Риме был безумен. Слава Богу, я вовремя понял это. Иначе он нашел бы себе новую невинную жертву. Так что к вам у меня нет больше вопросов. Да-да, поверьте, я совершенно не хочу знать, кто все это устроил.

Рейнольдс направился к выходу, потом вдруг остановился и добавил:

– Вы свободны и можете идти. Я очень сожалею, что не раскусил Хедена в самом начале. Тогда, возможно, удалось бы избежать этого неприятного инцидента.

Когда командующий удалился, Шианна незаметно взяла какую-то пушинку, лежавшую на подоконнике открытого окна. Зажав находку в кулаке, она пошла следом за Уэйдом.

– Дорогая, у тебя есть какие-нибудь предположения? – спросил Уэйд по пути в казарму.

Утвердительно кивнув, Шианна разжала кулак. Губы Уэйда растянулись в улыбке, но он не проронил ни слова.

– Как ты думаешь, он знал, что мы… – Шианна внезапно умолкла; она уже знала ответ на вопрос, который собиралась задать.

Тут откуда-то из темноты послышался крик совы. Шианна, державшая в руке перо, тихо проговорила:

– Позволь мне пойти к нему…

– Мы пойдем вместе, – ответил Уэйд.

Взяв на время лошадей у командующего Рейнольдса, Уэйд и Шианна направились в долину реки Ред-Ривер. Когда Пророк Совы вышел из тени, Шианна спрыгнула с лошади и бросилась в его объятия.

– Мне приснился сон, – прошептал Маманти. – И сон повел меня вдоль магического ручья в моей деревне и привел к этой большой реке. Я видел, как вы бежали из казармы в гостиницу, и я притаился под окном, когда вы посетили Римса.

Маманти устремил взор на Уэйда.

– Когда твой муж во второй раз появился в комнате безумца, я вошел через окно.

Шианна посмотрела на Уэйда, а затем перевела взгляд на Пророка Совы.

– Когда Риме хотел выстрелить в меня, Уэйд сбил его с ног, – продолжал Маманти.

– Наконец-то мы кое-что сделали сообща, – заметил Уэйд с улыбкой.

– Я хотел снять с него скальп, – заявил Маманти. – Но Уэйд не желал вызывать гнев техасцев на команчей и кайова. Он предпочел, чтобы Хеден Риме мучился от сознания того, что конец близок, но не имел возможности помешать этому. – Пророк Совы снова посмотрел на Шианну. – Твой муж решил, что будет лучше, если командующий Рейнольдс станет палачом. Но только мы втроем знаем, что на самом деле случилось с Хеденом Римсом. Хотя какое имеет значение, кто именно отправил этого злого бледнолицего на тот свет? Главное, что он получил справедливую награду. Многие пострадали из-за него, и вот наконец свершилось правосудие.

Маманти склонился к Шианне и на прощание поцеловал ее в лоб.

– Дело сделано. Злой бледнолицый сам навлек на себя погибель. – Индеец повернулся к Уэйду, которого теперь мог называть своим другом. – Я не сомневаюсь, что твоя семья будет жить в мире с команчами и кайова.

Маманти протянул Уэйду руку, и тот, пристально глядя в темные глаза Пророка Совы, ответил крепким пожатием.

– В следующий раз, Маманти, когда команчи окажутся в Техасе, их будет ждать стадо мустангов. Это станет подарком от моей семьи. Прими его в знак благодарности за то, что ты помог сберечь мне самое дорогое, что у меня есть. – Уэйд обратил на Шианну взгляд, полный любви. – У полиции больше нет причин беспокоиться. И никто никогда не узнает, что Пророк Совы, великий шаман команчей, был моим сообщником. Это останется нашей тайной.

Маманти улыбнулся и помог Шианне сесть на лошадь. Затем посмотрел на мужа молодой женщины.

– Ты хороший человек, Уэйд Бердетт… Для бледнолицего. – Индеец снова повернулся к той, которую так часто видел в мечтах. – Все так, как и должно быть… даже если я отказываюсь признать это.

– Значит, до весны?.. – спросил Уэйд. – Поверь, Маманти, я буду делать для жены все, что в моих силах.

Когда они возвращались во Флитвуд, Шианна то и дело поглядывала на мужа и улыбалась. Со смертью Хедена все ее страхи развеялись. Более того, ее очень радовало то, что Маманти наконец-то назвал Уэйда своим другом. Она посмотрела в сторону юга и подумала: «Теперь мы сможем начать новую жизнь».

Сердце Шианны переполняла гордость за мужа. Ведь он проследил, чтобы никто из семьи не принял на себя вину за смерть Хедена. А командующий Рейнольде не мог обвинить ни одного из них, поскольку стал прямым соучастником убийства.

Как всегда, Уэйд точно все рассчитал, прежде чем действовать. Он предусмотрел последствия, с которыми мог столкнуться Пророк Совы, если станет известно, что индеец находится около Флитвуда. Уэйд также чувствовал свою ответственность за семью. Если бы кто-нибудь из них решился на убийство, то, возможно, был бы обвинен и осужден, даже несмотря на безумие Хедена. Но Уэйд позаботился о том, чтобы ни один из тех, кого он любил, не совершил подобной ошибки и не взял на себя грех из-за Хедена Римса.

Шианна протянула руку и прикоснулась к плечу мужа. Тот ласково улыбнулся ей и спросил:

– Ты что-то хотела сказать, дорогая?

– Только то, что ты – это ты и я люблю тебя, – прошептала Шианна.

Склонившись к жене, Уэйд поцеловал ее в губы.

– Означает ли это, что я прощен за то, что не позволил тебе и брату поступить с Хеденом по вашему желанию?

Какое-то время Шианна в задумчивости смотрела на мужа. Наконец спросила:

– Ты ведь не скажешь остальным, что на самом деле произошло?

Уэйд отрицательно покачал головой:

– Нет, не скажу. Так будет лучше. Потому что теперь каждый будет смотреть на другого с восхищением. Эта история – один из тех секретов, которые не стоит раскрывать. Хуан будет восхищаться Чадом, в то время как Чад будет думать то же самое обо мне, Хуане и Блейке. Неведение сблизит нас.

Шианна тихонько рассмеялась, и Уэйд спросил:

– Ши, ведь ты не собираешься выдавать меня?

– Нет, конечно. Но тебе придется заплатить за мое молчание.

Уэйд тоже рассмеялся:

– И какова же будет плата, шалунья?

– Я думаю, ты знаешь ответ, мой дорогой муж, – промурлыкала Шианна, обольстительно улыбаясь.

Разумеется, Уэйд знал ответ. И он доказал это, как только они оказались наедине в его комнате. Уэйд пообещал, что Шианна забудет об их встрече с Маманти и о разговоре на обратном пути во Флитвуд. Так и случилось. В ее памяти остался только образ мужчины с зелеными глазами и неподражаемой улыбкой. И этот мужчина заполнил весь ее мир и ее мысли, когда она оказалась в его объятиях…

Глава 27

Когда вдалеке показалась Шианна, на лице Блейка появилась улыбка. Теперь все неприятности остались в прошлом. Последние дни оказались очень беспокойными, но ковбоям в конце концов удалось расчистить вход в пещеру, и все ценности были найдены и отправлены на ранчо. Все, за исключением одного стула, который был сломан, когда Чад с Уэйдом выбирались из заточения. Собственность Хедена была продана на аукционе. Уэйд купил его асиенду и землю, и теперь молодые супруги все там переделывали по своему вкусу.

Так что все было бы замечательно, если бы не сообщение Чада. Он собирался отправиться в путешествие, но куда именно – не говорил. Блейк был расстроен, но понимал, что молодому Бердетту просто-напросто не сиделось дома, поэтому он и отправился на поиски приключений.

Когда Чад с Уэйдом отъехали от асиенды, Блейк положил руку на плечо Шианны и в задумчивости проговорил:

– Надеюсь, Чад найдет то, что ищет. Я думаю, что единственной причиной, по которой он оставался здесь так долго, было его желание успокоить мать. – Он перевел взгляд на Микару; та даже расплакалась после прощания с младшим сыном, но вскоре взяла себя в руки.

Шианна безмолвно кивнула; ее пристальный взгляд был прикован к широкой спине Уэйда и живописному пейзажу, который открывался в свете нового дня. Казалось невообразимым, что прошло уже четыре месяца с тех пор, как они вернулись в Техас. Это были счастливейшие дни в ее жизни. Их с Уэйдом любовь продолжала цвести, даже когда Шианне казалось, что муж уже заполнил каждый уголок ее сердца. Вместе они выгнали тот темный, мрачный дух, который наполнял ужасом ранчо Хедена во время его пребывания здесь. Теперь залы особняка наполнились радостью и смехом.

Единственным темным пятном в их ярком мире был отъезд Чада. Шианна знала, что произойдет так, как предсказывала Микара. Бедная женщина мужественно держалась все время, пока Чад, сопровождаемый Уэйдом, не скрылся на тропинке, ведущей на запад, к Форт-Блиссу. С улыбкой на губах Микара наблюдала за отъездом сына. «Какая большая цена такому самообладанию», – подумала Шианна. Микара знала, что должна позволить Чаду идти своей дорогой. Но видеть его отъезд и знать, что, возможно, пройдут годы, прежде чем он вернется… Эта мысль убивала ее. В конце концов Микара снова разрыдалась и ушла в дом.

Шианна тоже переживала из-за отъезда младшего Бердетта. Чад, Уэйд и Хуан был неразлучны в последние месяцы; они все вместе трудились, создавая уют в бывшем доме Хедена. Теперь Чад решил их покинуть… Очевидно, какая-то сила толкала Чада на поиски того, что отсутствовало в его жизни. Впрочем, Шианна прекрасно понимала: младшему Бердетту нужна была женщина. Правда, Шианна считала, что Чаду следовало бы отправиться не на запад, а на восток, но она оставила свое мнение при себе.

Тут Блейк вдруг обнял дочь и с нежностью в голосе спросил:

– Говорил ли я когда-нибудь тебе, как горжусь тобой? Ты подобно солдату выдержала тревожные годы войны. Если бы я не был уверен, что ты превратишься в сильную женщину, то никогда бы не остался в Луизиане с Микарой.

Шианна с улыбкой ответила:

– А если бы ты не послал Уэйда вместо себя, то я никогда не узнала бы, что такое любовь. И я бы никогда не поняла, чем привлекла тебя Луизиана.

Блейк радовался, глядя в безмятежное лицо дочери.

– Нам обоим очень повезло. Удивительно, не так ли? Наша долгая разлука оказалась скрытым благословением. – Блейк посмотрел в сторону асиенды и добавил: – Я думаю, мне нужно найти способ утешить Микару. Она, конечно же, будет очень скучать по Чаду.

– Почему бы тебе не показать ей свою пародию на гориллу? – предложила Шианна. – Обычно это очень веселило меня.

Блейк скорчил рожу, изображая обезьяну.

– Ты думаешь, это хоть немного развеселит ее?

– Без сомнения, – со смехом подтвердила Шианна. Сбросив «маску гориллы», Блейк сказал:

– Да, чуть не забыл… Уэйд хотел, чтобы ты встретила его около ручья после того, как он попрощается с Чадом.

Шианна невольно нахмурилась.

– Но зачем?

– Понятия не имею, – пробурчал Блейк, пожимая плечами.

Молча кивнув отцу, Шианна направилась в конюшню, чтобы взять своего любимого Дельгадо. Она была заинтригована предстоящим свиданием около Говорящего ручья. «Должно быть, он хочет проведать мустангов, которых держит в загоне до возвращения Маманти», – решила Шианна. Уэйд недавно соорудил этот загон, и Чад проводил там долгие часы, приручая своенравных жеребят. Это было главным развлечением Чада, пока он жил на ранчо.

Вскочив на своего вороного жеребца, Шианна погнала его на север. Она была уверена, что прекрасно проведет остаток дня. Да, день не будет потерян. Когда Уэйд находился рядом и никто не нарушал их уединения, всегда находилось несколько минут и для весьма приятных развлечений.

Уэйд и Чад ехали в глубокой задумчивости. Внезапно Уэйд остановился и со вздохом сказал:

– Вот мы и расстаемся, братец. Ты имеешь хоть малейшее представление о том, куда направляешься?

Чад пожал плечами:

– Возможно, в Нью-Мексико или в Колорадо. Поеду куда глаза глядят.

Уэйд пристально смотрел на брата:

– Ты ведь знаешь, здесь всегда найдется место для тебя?

– Да, конечно, – кивнул Чад. – Вот только я… – Он умолк и о чем-то задумался. Потом вновь заговорил: – Ты знаешь, почему мне приходится уезжать. И знаешь, когда я вернусь. Вот какой из меня получился джентльмен, – Чад грустно улыбнулся. – Кто бы мог подумать год назад, что мой отъезд окажется благородным поступком. Кто знает, может быть, однажды я стану таким же любезным, как и ты, старший брат. Ведь ты все время знал, чего я хочу, но не просил меня уйти.

– Чад, я…

Чад взял брата за руку, не давая ему продолжить.

– Пожалуйста, не усложняй ситуацию еще больше. Я не могу заполучить женщину, которую желаю, так как она принадлежит моему брату, которым я восхищаюсь и которого уважаю по многим причинам. Видишь ли, я прекрасно знаю, кто избавился от Хедена столь хитроумным способом.

Уэйд криво усмехнулся.

– Неужели ты так уверен, что именно я позаботился о Хедене? А я думал, что это – твоих рук дело.

– Я бы просто выстрелил в него, – заявил Чад. – Выстрел в сердце – более простой способ избавиться от негодяя. Но ты знал, зачем и почему сделал именно так, как сделал.

– Ты приписываешь мне чужие подвиги, – проворчал Уэйд; он поклялся навсегда оставить это тайной. – Я не заслужил таких похвал.

– Нет-нет, – возразил Чад с улыбкой. – Ты заслуживаешь любых похвал. Так вот, когда я стану таким же, как ты, я вернусь. И еще… Ты должен заботиться как следует об отважной маленькой леди. Не думаю, что где-нибудь есть похожая на нее. – Кивнув на прощание, Чад пустил коня легким галопом.

Плечи Уэйда поникли. Какое-то время он молча смотрел вслед брату, удалявшемуся от своего прошлого. Затем прокричал:

– Я надеюсь, ты найдешь то, что ищешь!

Вскоре Чад исчез за поворотом, и Уэйд направил Галаада к Говорящему ручью. Он постоянно присматривал за лошадьми, которых собирался подарить Маманти. Чад же помогал ему, чтобы хоть ненадолго забыть про свои чувства к Шианне. Это не приносило облегчения, но все-таки хоть немного отвлекало его от тяжких раздумий.

Тут перед Уэйдом внезапно возник образ Шианны, и на губах его появилась загадочная улыбка – ему в голову пришла замечательная мысль. Он тотчас же послал Галаада в галоп, чтобы добраться до ручья раньше своей прекрасной жены.

Возглас удивления сорвался с губ Шианны, когда она подъехала к берегу ручья. Ей пришлось ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что перед ней не мираж, а почти точная копия той картины, которую она увидела десять месяцев назад.

У ручья, дерзко улыбаясь, лежал обнаженный Уэйд. Яркое весеннее солнце обжигало его плоть; черные как вороново крыло волосы были растрепаны, а мускулистые руки – скрещены под головой. «Он похож сейчас на одного из грозных рыцарей прошлого», – внезапно подумала Шианна. Остановив коня, она какое-то время любовалась прекрасным «рыцарем». Затем подъехала ближе и с лукавой улыбкой сказала:

– Прошу прощения, сэр.

Уэйд молча приоткрыл один глаз. С трудом сдерживая смех, Шианна в упор смотрела на него.

– По-моему, это тот самый момент, когда появилась я? – Открыв другой глаз, Уэйд низким голосом проговорил:

– Полагаю, что да. Знаешь, когда мы впервые встретились, ты была подобна тигрице. – Опершись на локоть, Уэйд впился взглядом в стройную красавицу на вороном жеребце. – Почему бы тебе не спешиться и не присоединиться ко мне, госпожа? Этот прекрасный день просто создан для того, чтобы понежиться под солнцем.

Шианна изобразила удивление:

– Неужели ты не боишься, что кто-нибудь может увидеть нас? Все-таки еще день…

Уэйд поднял голову, чтобы бросить взгляд на стадо мустангов в загоне.

– Кто тут может увидеть нас? Здесь нет никого, кроме лошадей. Лошади же, насколько мне известно, не распространяют сплетен.

Шианна снова улыбнулась.

– Что ж, в таком случае… – Спешившись, она легким взмахом руки вынула из волос гребень, и ее чудесные локоны рассыпались по спине и по плечам. Затем она начала расстегивать пуговицы на блузе.

Уэйд же, затаив дыхание, наблюдал за грациозными движениями жены. Когда черная юбка упала к ее ногам и Шианна предстала перед ним совершенно обнаженная, он в восторге воскликнул:

– О Боже, как ты прелестна!

– Но не настолько красива, как ты, – промурлыкала Шианна. Сбросив туфли, она медленно подошла к мужу.

– Мужчинам не очень нравится, когда их называют красивыми, – прохрипел Уэйд.

Шианна опустилась рядом с ним на зеленый ковер травы.

– Не нравится? Что ж, тогда… великолепный! Так будет точнее. – Склонившись над Уэйдом, Шианна провела ладонями по его широким плечам. – Или устрашающий. – Кончиками пальцев она ласкала его грудь. – А может быть…

Уэйд ухватил ее за руку.

– Тише, дорогая. Я вызвал тебя сюда не для того, чтобы увеличить свой словарный запас.

Она наигранно удивилась:

– Не для того? Тогда что же явилось причиной моего появления здесь? Может быть, ты позвал меня сюда, чтобы вместе поиграть с лошадьми?

Уэйд запустил пальцы в ее волосы и привлек к себе.

– Неужели я похож на мужчину, который интересуется только мустангами?

– Да, похож, – заявила Шианна. – Последнее время ты проводил больше времени с этими проклятыми мустангами, чем со мной. Я уже начала думать, что единственный способ привлечь твое внимание – это отрастить гриву и хвост.

Уэйд поцеловал жену в губы, потом спросил:

– Ты хочешь сказать, принцесса, что чувствовала себя забытой?

Она кивнула:

– Да, чувствовала.

Уэйд нахмурился, изображая озабоченность.

– Тогда мы немедленно исправим это. Я вовсе не собирался лишать тебя чего-либо…

Тут губы их слились в поцелуе, и Шианна почувствовала, что у нее закружилась голова. Когда же этот страстный поцелуй наконец прервался, она крепко прижалась к мускулистому телу мужа и прошептала:

– Уэйд, я люблю тебя.

Он тихо засмеялся и, глядя ей в глаза, проговорил:

– Ты говоришь так только потому, что хочешь добиться своего. Я и прежде встречал подобных женщин. Ты получишь удовольствие, а затем бросишь меня, верно?

Шианна тоже рассмеялась и проворковала в ответ:

– Но я могу быть и другой. – Ее ножка скользнула между его ног, заставляя Уэйда вздрогнуть от этого интимного прикосновения. – Видишь ли, не исключено, что мне захочется постоянно получать удовольствие. Если ты, конечно, способен на это…

Последние слова Шианны прозвучали как интригующий вызов. Склонившись над женой, Уэйд прижал ее к траве и внимательно посмотрел ей в глаза. Он думал о том, сколько же времени потребуется Чаду, чтобы забыть Шианну. Уэйду пришла в голову мысль, что если бы пришлось уйти ему, то он бы никогда не вернулся. Потребовалась бы вечность, чтобы забыть, какие чувства пробуждала в нем Шианна. И потребовалась бы еще одна вечность, чтобы забыть блеск глаз, когда она улыбалась, ее движения, ее голос… О, этого он никогда не забудет, по крайней мере – в этой жизни.

Все в этой необыкновенной женщине возбуждало и волновало его, и временами ему казалось, что с каждым днем он любит ее все сильнее. Иногда же Уэйд сам себе удивлялся – ведь прежде он ни за что бы не поверил, что способен на такую любовь. Но видит Бог, он ошибался.

Уэйд взял лицо жены в ладони и нежно поцеловал ее в губы. Потом снова посмотрел ей в глаза и прошептал:

– Дорогая, каждый раз, когда я смотрю на тебя, прикасаюсь к тебе, я себя спрашиваю: что я сделал, чтобы заслужить твою любовь? Поверь, ты единственная женщина, которую я сумел полюбить. И я очень боюсь потерять тебя. Думаю, что смогу вынести что угодно, но только не это. Я люблю тебя, Ши. Благодаря тебе я понял, что такое вечность.

Шианна молча улыбалась мужу. Она чувствовала, что своей пламенной страстью он заполняет все ее существо. Казалось, будто все ее воспоминания медленно сгорали в этом жарком любовном пламени. И она знала: любовь к нему дала ей непобедимую силу и позволила проявить невероятную нежность. Уверенность, что она заслужила любовь Уэйда, делала возможным все.

Шианна провела пальцами по его волнистым волосам.

– Как ты думаешь, есть ли в мире другие мужья и жены, которые открыли для себя такую же любовь? – спросила она.

Улыбнувшись, Уэйд легким поцелуем коснулся ее губ.

– Некоторые из них – возможно, – ответил он. – Но должен признать, что я никогда не думал об этом, принцесса. Поверь, я пожалел бы тех, кто так и не узнал, что такое любовь и как сильны могут быть чувства. Господи, если бы они только знали, что они упустили…

Шианна положила руки ему на плечи и, тихонько вздохнув, прошептала:

– Дорогой, я…

– Я приехал сюда не для того, чтобы болтать, – перебил Уэйд. – Я пришел в поисках радуг.

– Тогда их у тебя будет полный карман, – пообещала Шианна срывающимся от желания голосом.

Уэйд рассмеялся:

– Наряд, который сейчас на мне, лишен карманов, принцесса.

Тоже рассмеявшись. Шианна ответила:

– Но я больше всего люблю, когда ты одет так, как сейчас. – Тут Уэйд наконец не выдержал и проворчал:

– Если ты не прекратишь этот разговор и не поцелуешь меня, я буду вынужден нырнуть в холодный ручей.

– Неужели поцелуй – это все, чего ты хочешь, мой нетерпеливый муж? – прошептала Шианна, поцеловав его.

– Поцелуй – это только начало… – Он задержал дыхание. – Вероятно, я мог бы сразу предупредить тебя: поцелуя вряд ли будет достаточно, чтобы удовлетворить мою чудовищную страсть.

– Я знала, что ты скажешь нечто подобное. – Шианна наградила Уэйда очередным поцелуем.

– Ты можешь быть серьезной хотя бы одну минуту, женщина? – Уэйд постарался придать своему голосу суровость. – И вообще, пора бы тебе прекратить смеяться.

Страсть поглотила их, и эта одна минута, казалось, растянулась до бесконечности. Они погружались в волшебный мир, который окрашивался в нежнейшие оттенки всех цветов радуги. Уэйд вытянул руку, чтобы собрать прозрачные лучи в ладони; он поражался их сиянию и чувствовал их мистическую теплоту. Эта темноглазая нимфа пробуждала в нем бесконечное разнообразие чувств, и каждое из них имело свой неповторимый оттенок. Шианна создала для него драгоценный мир бессмертной любви.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Реклама на сайте