«Кузина Джейн»

Энн Бэрбор Кузина Джейн

ПРОЛОГ

Октябрь 1817 г., Париж, Пале-Рояль

Был третий час ночи, и в притоне «Золотой поросенок» царил обычный беспорядок. В темных углах шла игра в карты: где-то с шумом и бранью, где-то – в напряженной тишине. Порой раздавался стук игральных костей. Дамы полусвета в дешевом атласе и грязных кружевах кружили в поисках добычи, щедро выставляя напоказ свои уже изрядно затасканные прелести.

Громко звенели стаканы и пивные кружки, и официанты суетливо торопились напоить очередного, уже изрядно пьяного, клиента крепкими спиртными напитками.

Народ в «Золотом поросенке» был разношерстным. Дворяне из разных стран ошивались здесь вместе с отбросами парижского общества, благо Пале-Рояль старался угодить каждому, у кого был низкопробный вкус и достаточно денег, чтобы за все уплатить. Однако только что вошедший джентльмен казался здесь неуместным.

Он был высок, строен и одет в безупречный вечерний костюм, но не одеждой выделялся он среди посетителей, в полной мере уже ублаживших себя сомнительным гостеприимством кабака. Скорее, от них, с мутными глазами сидящих за липкими столиками заведения, его отличали чистая линия подбородка и не явная, но несомненная твердость и пристальность взгляда.

Когда он вошел в помещение, двое мужчин в рабочей одежде смерили его оценивающим взглядом, но тут же вдавились поглубже в кресла, из осторожности перед крепким, мускулистым телосложением мужчины, которое не могла скрыть элегантная одежда.

На мгновение он застыл в дверном проеме, разглядывая гуляк, пока его внимание не привлекла небольшая ссора, вспыхнувшая за столиком в дальнем углу.

– Господи! – прошептал он. – Ну конечно! Он здесь.

Задержавшись лишь для того, чтобы вежливо отказаться от услуг уличной девки, сразу же устремившейся к нему, джентльмен направился на шум, в центре которого находился худой молодой человек щегольского вида, уже порядком захмелевший.

– Вильдон, я говорю тебе, что заплатил! – визжал щеголь на отвратительном французском. – Я заплатил ей и обычную цену, и еще сверху, а если она говорит тебе что-то другое, то она врет! Я дал ей сорок су и еще оплатил обед и вино!

– Ты, слизняк сопливый! – рычал второй мужчина. – Лизетта – лучшая из моих девочек, она мне никогда не врет. Врешь ты. – Он занес глыбоподобный кулак, и щеголь съежился.

Джентльмен вздохнул и, добравшись до них, пока не началась драка, положил руку на плечо молодому человеку.

– Уилфред, – произнес он, и тот обернулся.

– Саймон! Господи, что ты тут делаешь? – вскричал он. – Ей-богу, я рад, что ты пришел. – Он ткнул пальцем во второго участника ссоры: – Этот merde de tete[1] хочет вытянуть из меня десять луидоров. – Он выпрямился в жалкой попытке выглядеть уверенно и повернулся к своему обидчику. – Шел бы ты лучше отсюда, Вильдон. Твоя маленькая комедия меня позабавила, но ты ничего не добьешься, – заключил щеголь с нахальной усмешкой.

Разъяренный верзила подскочил к нему, занеся оба кулака, и Уилфред скользнул за спину своего защитника.

– Саймон! – завизжал он. – Сделай что-нибудь! Он же меня убьет!

Джентльмен невозмутимо смотрел на человека по имени Вильдон, которого называли также le Sanglier – Дикий Кабан.

– Мсье, мне кажется, у нас тут некоторое недоразумение, но я уверен…

– Какое там недоразумение! – зарычал Кабан, и его широкое лицо почернело от ярости. – Этот сопливый красавчик в прошлый раз меня обманул. И он заплатит мне все, что причитается, или я сверну ему шею и оторву башку!

Осмелев, Уилфред покрутил пальцем перед носом Вильдона.

– Я тебе ничего не должен, жирная свинья!

Эта фраза немедленно принесла свои плоды: Вильдон выхватил из-под одежды смертоносный нож.

Не утратив присутствия духа, Уилфред ухмыльнулся:

– На твоем месте я бы очень хорошо подумал, прежде чем угрожать честным гражданам!

Вильдон красноречиво помахал ножом, и Уилфред сделал последнюю попытку спасти положение:

– Да ты знаешь, с кем имеешь дело?! Джентльмен в раздражении обернулся к щеголю:

– Уилфред, ради Бога, сейчас не время…

– Мне плевать, – зарычал Вильдон, – даже если твой лучший друг – король Пруссии, никто не смеет так разговаривать со мной, тем более какой-то тупица англичанин.

Джентльмен обратился к Вильдону на хорошем французском:

– Мсье, вы, должно быть, уже убедились, что спорить с этой канальей – ниже вашего достоинства. Я не сомневаюсь, что правота на вашей стороне и что бедняга Уилфред действительно вам должен. Однако, так или иначе, он – мой друг, и я за него заплачу.

При этих словах Вильдон слегка успокоился, не выпуская, правда, ножа из руки, и выражение его лица смягчилось.

– Пятьдесят су, – сказал он, – и чтоб к Лизетте больше ни на шаг!

– Вы совершенно правы, мсье, – мягко ответил джентльмен. – Как вы сказали, так и будет.

Он достал из жилетного кармана кошелек, но Уилфред, негодуя, тут же остановил его:

– Саймон! Ты что, платить собираешься? – Он снова встал рядом с Саймоном и покрутил пальцем перед носом Вильдона. – Как только у таких, как ты, наглости хватает вымогать деньги у моего друга! Ты у нас еще за это поплатишься! Мы…

– Заткнись, Уилфред! – резко оборвал его джентльмен. И быстро добавил, обратившись к Вильдону: – Пожалуйста, не обращайте на него внимания. Он сегодня не в себе. Вы, наверное, уже поняли, что он и обычно-то умом не блещет, и…

– Это я-то не блещу? Ха! – Уилфред снова покрутил пальцем. – Это ты, обезьяна, несусветный тупица! Я уже несколько недель тайком развлекаюсь с твоей Лизеттой, а ты ни о чем и не догадываешься! Что ты на это скажешь?

В то же мгновение Кабан бросился вперед с истошным воплем. Саймону показалось, что время остановилось и секунды вдруг стали ужасно длинными. Он схватил Вильдона за руку и с удивительной силой оттолкнул противника назад. В это время Уилфред испустил пронзительный визг и вновь поспешил спрятаться за спиной своего друга. Споткнувшись, он повалился на Саймона, и тот выпустил руку Вильдона, которая тут же мощным ударом попала Саймону в грудь.

Уилфред, все еще пытаясь сохранить равновесие, качнулся вперед и оказался прямо перед Вильдоном. В то же мгновение нож проткнул залитую бренди манишку Уилфреда.

Уилфред замер на мгновение, в изумлении глядя на расплывающееся алое пятно, и рухнул на руки друга. Глаза Вильдона расширились, когда он осознал, что натворил, и, после секундного замешательства, растолкав оцепеневшую толпу, он бросился к двери и исчез в темноте.

– Уилфред! – в ужасе прошептал джентльмен, держа молодого человека на руках. – Господи, Уилфред…

Лицо Уилфреда быстро становилось смертельно серым, но его рот искривила странная бледная улыбка.

– Кажется, я – уже все… Саймон, – тихо прошептал он.

– Нет, – успокаивающе заговорил Саймон, – уже послали за доктором, и…

Уилфред махнул дрожащей рукой.

– Нет, на этот раз уже не поможет. Может, и к лучшему. – Он попытался взглянуть в лицо Саймону, и с его обескровленных губ сорвался стон. – Ты позаботишься… позаботишься обо всем, правда, старина?

Саймон кивнул, не найдя, что ответить. Уилфред продолжил:

– Ты – самый лучший друг, которого только можно найти, Саймон. Ты не раз меня выручал – раньше. Я этого никогда не забуду. – Он скривился, но тут же улыбка вернулась на его губы и становилась все шире, по мере того как он говорил. – А ведь на этот раз я спас жизнь тебе!

– Да, – мягко ответил Саймон, – Да, Уилф. Ты встал между Вильдоном и мной.

Если Саймон и помнил, что молодой человек наткнулся на нож из-за своей собственной поспешности, по лицу его это не было заметно.

– Так что теперь… – голос Уилфреда становился все слабее, – ты мой должник, не правда ли?

– Конечно, Уилфред, только постарайся не разговаривать. Лекарь…

– К черту лекаря. Пока он доберется сюда, я уже концы отдам. Послушай, Саймон, – он безуспешно постарался смахнуть струйку крови, появившуюся в уголке рта, – ты помнишь, о чем мы говорили?

– Ты имеешь в виду… Да, да, конечно, но…

– Я знаю, тебе эта мысль не понравилась, но теперь, раз ты мой должник, выбора у тебя нет. Так ведь? – переспросил он, слабо ухватившись за сюртук Саймона. – Пообещай мне, что ты сделаешь то, о чем я тебя прошу.

– Уилфред, я не могу. Ты должен понять меня.

– Нет, можешь. – Молодой человек слабо закашлялся. – Саймон, я умираю, захлебываюсь собственной кровью. Ради Бога! Ты не можешь отказать человеку в его последнем желании! Я… Я же твой друг!

Саймон заколебался, когда глаза Уилфреда закрылись и веки показались грязными мазками на белом лице. Прошло несколько секунд, прежде чем Уилфред снова открыл глаза. Они смотрели Саймону прямо в лицо, полные слез и боли.

– Саймон, прошу тебя, я знаю, что поступил с ней нехорошо, и ты… ты должен исправить это. Ты должен!

Голова Уилфреда откинулась назад, и его дыхание прервалось судорогами. Саймон положил руку на голову молодому человеку, бессильно наблюдая его агонию.

После секундного молчания, в течение которого они смотрели друг другу в глаза, Саймон, наконец, произнес:

– Ну, хорошо, Уилфред. Я сделаю это. Уилфреду становилось все труднее дышать, его пальцы вцепились в жилет Саймона.

– Обещаешь? – прошептал он, собрав последние силы.

Саймон склонил голову к своему молодому другу.

– Обещаю, Уилф. Слово чести. Я сделаю то, о чем ты просил.

Удовлетворенный, Уилфред опять улыбнулся Саймону:

– Спасибо, старина. – Улыбка внезапно исчезла с его губ, ее изменила гримаса боли. Кровь, непрерывным потоком сочащаяся из раны, пропитала сюртук Саймона и капала на пол. – Кажется, кончено. – Он засмеялся резким скрежещущим смехом, и в углах его рта стали скапливаться пузырьки крови. – Должен сказать, этот способ нравится мне больше, чем тот, другой. Если ты…

Но Уилфред так и не закончил фразы. Он задергался в последней конвульсии. Рука его сжала руку Саймона, и он перестал дышать.

Не замечая восклицаний изумленных зевак, стоявших вокруг, Саймон тупо глядел на грязный пол, все еще держа молодого человека на руках.

Наконец, тяжело вздохнув, он с нежностью опустил свою ношу на пол. Нежно дотронулся пальцами до русых волос Уилфреда.

– Господи, Уилфред! – тихо пробормотал он. – Негодник этакий, в этот раз ты действительно задал мне задачу.

Глава 1

Я в огорченье, с жалобой к тебе.[2]

Я не хочу быть здесь. Я не хочу этого. Господи, как же я не хочу этого!

Слова медленно проплывали в голове лорда Саймона Тэйлента как литания, бесконечно повторяясь в течение последних полутора дней. Он выглянул в окно своего элегантного экипажа, но прекрасный пейзаж Хэмпшира, зеленые склоны холмов и покрытые травой долины не приносили ему успокоения. Он ерошил свои каштановые волосы, и карие глаза его сверкали, когда он вспоминал о несправедливости, совершенной по отношению к нему.

– Саймон, ради Бога, вы уже сотый раз повторяете это за последний час.

Саймон осекся, поняв, что говорит вслух, и мрачно посмотрел на молодого человека, сидящего напротив него в экипаже. Маркус Краун, виконт Стедфордский, резко контрастировал с элегантным Саймоном – он был очень высок и угловат. Его вьющиеся светлые волосы, курносый нос и круглое лицо таили в себе некий шарм – люди, видящие его в первый раз, считали его школьником, несмотря на то, что ему было уже 23 года. Но сейчас беззаботная улыбка молодого человека не вызывала у Саймона ничего, кроме раздражения.

– Не болтайте вздор, Марк! – огрызнулся он. – Вас-то по дурацким поручениям не посылают.

Маркус поднял брови:

– Господи, вы же скоро получите состояние, которое вам, в сущности, просто упало в руки! Я бы не назвал это дурацким поручением.

– Вы забываете об Уинифред, – злобно ответил Саймон и тут же испытал приступ раскаяния. Нельзя было ожидать от Марка, что тот поймет его состояние, ведь молодые люди были знакомы меньше недели, несмотря на то, что они – родственники. Его брат, Джеред, женился на сестре Маркуса Диане. Они познакомились только после недавнего возвращения Саймона домой после трехлетнего отсутствия.

– А, да, – с усмешкой сказал Маркус, – маленькая сестричка вашего благодетеля. Ваша подопечная.

– Моя подопечная, – мрачно повторил Саймон.

– Как она выглядит?

– Кто? Уинифред? Понятия не имею. Вы же знаете, что я ее никогда не видел. Но если она такая же, как ее братец, то чем быстрее я улажу с ней все дела, тем лучше.

– Спокойно, спокойно, Саймон! Парень оставил вам, может быть, самое ценное, что у него было, не говоря уж о том, что он доверил особу, которая была ему, без сомнения, дорога. Не резковаты ли вы по отношению к нему?

Саймон приглушенно фыркнул:

– Знали бы вы этого парня. Для меня загадка, почему Создатель счел возможным поместить Уилфреда Тимбуртона на нашу бедную планету. Это был тупой, напыщенный, вечно ноющий осел, да еще и трус до кончиков ногтей. – И, заметив удивление на лице Марка, добавил: – А я еще не начал перечислять его действительно серьезные недостатки.

– Но как же вас угораздило подружиться с таким субъектом? – усмехнувшись, спросил Марк.

– Мы вместе служили на Полуострове.[3] Однажды я сделал глупость и спас ему жизнь. – Саймон свирепо нахмурился, услышав смех Марка. – Это было во время битвы под Виторией, – продолжил он. – Я просто оказался рядом с ним, когда он поднялся там, где этого не следовало делать. Я дернул его за ногу и свалил на землю как раз в тот момент, когда в него выстрелили. После этого парень прилип ко мне, как улитка к листку. Каким-то образом он выжил в Ватерлоо, после чего, как я думал, он удерет домой, и я бы от него избавился. Но не тут-то было. Когда лорд Симингтон устроил меня на службу в Каслри в Париже, молодой Уилф решил, что жизнь на континенте подходит ему как нельзя лучше. Там он был моим лучшим другом – по крайней мере, он так всем заявлял, – и его утверждения о том, что я и жилетки себе не куплю, не посоветовавшись с ним, почти разрушили мою намечавшуюся дипломатическую карьеру. Этот малый был просто посмешищем.

– А почему вы просто-напросто не прогнали его от себя? – беспечно спросил Марк.

Саймон пожал плечами:

– Думаю, потому что для него это было бы ударом. Все-таки он не был злым. Он отчаянно хотел, чтобы его считали первым – круче всех, ну, вы понимаете.

– Понимаю. Но вам следовало бы все же пересмотреть свое отношение к нему, раз он сделал вас распорядителем своего наследства.

– Богом клянусь, Марк, я просто был, терпим к нему, в отличие от многих. Когда он сообщил мне о своей идиотской идее оставить мне все свои бесценные сокровища, да еще со своей сестрицей в придачу, я спорил с ним до хрипоты, но тщетно.

– Да-а. Теперь понятно, что Диана имела в виду, говоря о вашем, так сказать, чувстве долга. Она сказала, что, по словам Джереда, вы приводили домой всех бездомных собак и кошек, а на балах каждый раз танцевали со всеми девицами, которые обычно подпирают стены.

– Ваша сестра слишком добра, – холодно ответил Саймон.

– Вы рассказали мне, как умер Уилфред – про разъяренного сутенера и все такое. Боже, он что, не знал других, более пристойных мест для развлечений, кроме Пале-Рояль? – спросил Маркус, родившийся и выросший в Париже.

– Дело не в том, – ответил Саймон. – У Уилфреда не было ни капли здравого смысла. Это, помимо всего прочего, привело к тому, что он подхватил французскую болезнь.

– Стало быть, ему повезло, – неуверенно произнес Марк, – что его закололи, прежде чем он начал разлагаться. Но неважно. Скажите, а каким боком во все это замешана его сестра?

Саймон тяжело вздохнул:

– Мать Уилфреда умерла, когда дети были еще маленькими. Десять лет назад их отец женился второй раз, а пять лет спустя протянул ноги. Когда Уилфред покинул Селуорт, Уинифред осталась…

– Боже, – заметил Марк, – Уилфред и Уинифред. Мне кажется, папаша Тимбуртон кое, за что остался в ответе, не так ли?

– За многое, – от всего сердца ответил Саймон. – Как я уже сказал, Уинифред осталась одна с мачехой, которую звали Милисент. Уилфред предупредил меня об этой Милисент: она, по его словам, бывшая актриса, злобная гарпия и к тому же интриганка, соблазнившая их отца и заставившая его жениться на ней. Когда старик умер, Уилфред стал опекать сестру. Он посчитал, что Милисент – совсем не то существо, которому он доверил бы воспитание невинной молодой девушки. На самом деле, – добавил Саймон с видимой дрожью, – самым сильным желанием Уилфреда было, чтобы я женился на Уинифред и решил бы этим все его проблемы.

– Если он был так этим озабочен, – спросил Марк, – почему же он пошел в армию, а не остался дома защищать девичью честь?

Саймон коротко засмеялся:

– Хороший вопрос. Видимо, его озабоченность была не столь высока, чтобы ради нее жертвовать своими желаниями. Видите ли, наш Уилфи спал и видел себя в военной форме.

Марк воздел руки.

– О Господи! – пробормотал он.

– Вот-вот. В любом случае, Милисент не представляет больше угрозы для добродетели Уинифред. Две недели назад в Лондоне я встретился с их семейным поверенным, Джорджем Соапсом, и он сообщил мне, что уже месяц, как она сбежала с каким-то баронетом из Бада и сейчас пребывает с ним в Италии.

Услышав это, Марк не смог сдержать очередной взрыв хохота.

– Чем дальше, тем лучше. Один баронет из Бада – это звучит как начало лимерика.[4]

– Рад, что смог вас повеселить, – холодно ответил Саймон.

Маркус, нисколько не обескураженный, махнул рукой:

– Я не понимаю, почему вы этим так подавлены. Это же замечательное приключение! Мне кажется, это именно то, к чему вам следовало бы стремиться после отшельнической жизни в Стоунфилде с Джередом и Дианой. Но неужели, – глаза Марка сверкнули, – вы не скучаете по полной волнений жизни на Континенте?

– Нет, – устало сказал Саймон. – Я наволновался уже на всю жизнь вперед, и все, чего я хочу – это тихо, спокойно жить где-нибудь в деревне.

– Ну, хорошо, – сказал Марк, – может, все будет не так уж плохо, как вам кажется. Может, вам даже понравится. – Он махнул рукой в сторону пейзажа за окном. – Смотрите, природа – великолепна, и у вас есть куча времени, чтобы найти мужа для своей наследницы, и… Что с вами? – прервался он, видя, что Саймон закрыл глаза, словно от боли.

– В этом-то и дело. У меня совсем немного времени. Я не сказал вам самого худшего. Когда Уилфред умирал, я… Я пообещал ему, что если не выдам ее замуж в течение шести месяцев, то должен буду сам жениться на ней.

– Что? – изумленно протянул Марк.

– Именно так, или Селуорт и все остальное состояние Уилфреда пойдет на благотворительность.

– Но… но… – Марк застыл, ошеломленный. – Если вы сами не метите на это место, то какая вам разница?

– Господи, за какое же чудовище вы меня принимаете? Это означало бы оставить Уинифред без денег и без защиты. Своих денег у нее очень мало; видите ли, ее отец считал, что о ней позаботится Уилфред. Дело не в моем отношении к воле покойного, просто я не могу выбросить ее на улицу!

– Ну, вы сказали, что Уилфред оставил ей приличное наследство. Уверен, что вы за этот срок найдете кого-нибудь, кто польстится на него.

– Согласен, но не могу же я выдать девушку замуж за того, кто ей совершенно не подходит.

Марк фыркнул:

– Уилфред и правда знал, что делает. Из всех своих знакомых он безошибочно выбрал именно того человека, который оказался слишком благородным, чтобы сложить с себя добровольно принятые обязанности.

Саймон покраснел.

– Может, и так, – холодно ответил он. – Но видите, в какой ситуации я из-за этого оказался.

– Ладно, – сказал Марк, – во-первых, у вас еще есть шесть месяцев. Наверняка за этот срок вы сможете найти девушке подходящую партию. Может, честную Уинифред уже окрутил какой-нибудь местный повеса.

– Очень хочу на это надеяться, – ответил Саймон, – потому что у меня нет этих шести месяцев. Я полагал, что отсчет времени начнется с того момента, когда я появлюсь в Селуортском поместье, но Соапс, семейный поверенный, известил меня, что время пошло уже с того самого момента, как Уилфред отправился в мир иной. – Он поднял ладони. – Дружище, через пять недель я должен увидеть ее в подвенечном платье. Это невозможно!

– О Боже! – вырвалось у Марка, когда он это услышал. – А сама Уинифред знает обо всем этом?

– Нет. Она знает, конечно, что я ее опекун и что я присматриваю за деньгами, которые она, как полагается, получит в наследство от Уилфреда, но она-то считает, что, безусловно, получит эти деньги по достижении двадцати шести лет, как и было, указано в первоначальном тексте завещания, пока Уилфред не вбил себе в голову, что заботу о ее будущем следует взвалить на мои плечи.

– Вы расскажете ей?

– Господи, конечно, нет. Я собираюсь поддерживать с ней настолько деловые отношения, насколько это будет возможно. Я не собираюсь мутить воду и предстать перед ней в качестве возможного супруга.

– Да, конечно, – сказал Марк с плохо скрытой усмешкой. – Зачем ей искать где-то какого-то спутника жизни, если на примете будет красивый, богатый лорд Саймон.

– Ну, теперь вы понимаете, что это не просто трехактный фарс? – в сердцах произнес Саймон.

– Извините, старина, – фыркнул Маркус, – но, согласитесь, все это звучит, по меньшей мере, странно.

– Да, – подтвердил Саймон со вздохом разочарования. – Я подозреваю, что вы правильно охарактеризовали ситуацию. – Он наклонился вперед и спрятал лицо в ладонях. – Я все никак не могу понять, за что мне все это.

Марк ничего не ответил, и Саймон, уставший от разговора, внезапно выпрямился.

– Ну а вы, лорд Стедфорд? Ваше решение присоединиться к моему путешествию было довольно скоропалительным, мне не пришлось вас уговаривать.

Неожиданно Марк засмеялся и покраснел.

– Да… Как вам сказать… С тех пор как я вступил во владение, я ни разу не уезжал далеко от дома, и… У меня в этих краях, чуть севернее, есть поместье, где я никогда не бывал. Услышав, что вы едете сюда, я подумал, что это хорошая возможность, ну, немного поразмяться.

И он странно посмотрел на Саймона.

– А, – недоверчиво сказал Саймон. – А я-то решил, что ваше внезапное желание попутешествовать каким-то образом связано с Лиссой.

Марка передернуло.

– Лисса? – Его голос сорвался от напряжения. – Ну нет, это же… – Он вытянул подбородок. – Если вы не возражаете, я бы не хотел говорить о Лиссе.

Пораженный, Саймон поднял руку в успокаивающем жесте.

– Старина, право же, я не хотел…

– Да, конечно, – поспешно ответил Марк. – Да будет мне позволено таким образом выразиться, но Лиссе ничего не стоит довести человека до сумасшедшего дома. Извините, что я так о вашей сестре.

– Да нет, – Саймон засмеялся. – Вы не сказали мне ничего нового. Я прекрасно знаю все ее недостатки.

Мучимый любопытством по поводу причины недовольства Марка, Саймон развил бы эту тему, но Марк перебил его, поспешно сказав:

– Посмотрите! Там, впереди! Этими каменными столбами отмечены границы владений Селуорта. Если на почте нам правильно объяснили дорогу, то скоро… а, собственно, вот мы и приехали, – закончил он, когда экипаж свернул с дороги и въехал в массивные каменные ворота.

– М-м, – проворчал Саймон. – Широко распахнуты для всех. В сторожке – никого. По словам Соапса, поместье находится в руках опытного управляющего, но с виду так не скажешь.

– Будет вам. Мы еще к дому не подъехали, а вы уже недостатки ищете.

Раздраженный, Саймон откинулся назад и стал без всякой цели рассматривать зеленый ухоженный парк, представлявший собой приветливый пейзаж. Чуть поодаль видно было, как мальчик скачет по холмам на лоснящейся лошади. Саймон нахмурился. Уилфред не упоминал ни о каком мальчике. Может быть, это кто-то из конюхов? Если да, то необходимо поговорить с главным конюхом по поводу того, как здесь выезжают лошадей. Вряд ли полный галоп… Он поймал себя на том, что Марк был прав. Нет нужды смотреть на все критически. Оставалось надеяться, что Соапс говорил правду, и дела в поместье действительно идут как надо, и его можно будет выгодно продать, как только судьба Уинифред будет устроена.

– Вот и дом.

Марк, должно быть, тоже его заметил, потому что повторил вслед за Саймоном:

– Господи!

Это было высокое здание необычайной красоты, стоящее на небольшом возвышении. Подобно прекрасной женщине, ожидающей любовника, оно, словно руки, распростерло в обе стороны изящные светлые галереи из огненно-красного костуолдского камня. Подходя к дому, Саймон почувствовал какое-то неясное волнение в душе.

* * *

С высоты своего массивного мерина Джейн Бург видела, как экипаж подъехал к дому. Летя подобно ветру, она пустила лошадь в галоп с еще большей скоростью, и с ее губ сорвалось выражение, не совсем пристойное для леди.

В экипаже, должно быть, он, лорд Саймон Тэйлент, хотя его и ожидали только позже, днем. Черт побери! Экипаж исчез из виду, скрывшись за ближайшим флигелем. Джейн направила лошадь к заднему крыльцу. Проскакав по двору, она с ходу спрыгнула на землю. Отдав поводья конюху, поспешившему к ней, она сказала, задыхаясь:

– Мусграв, пожалуйста, я ужасно тороплюсь. Не привяжешь ли Талаверу?

На ее губах промелькнула улыбка благодарности, прежде чем она повернулась и вбежала в дом, расстегивая пуговицы на ходу.

– Уинифред! – закричала она, вбегая в тенистую прохладу дома. – Уинифред!

К тому времени, как Джейн достигла широкой лестницы, поднимавшейся из зала, она уже успела расстегнуть пуговицы своей куртки, а когда за ее спиной захлопнулась дверь спальни, принялась за застежки своих брюк для верховой езды.

– О! Ханна! – громко поприветствовала она дородную женщину, появившуюся из соседней комнаты. – Где Уинифред, где ее черти носят?

– Мисс Джейн, что за выражения! – строго ответила женщина. – Мисс Уинифред поехала утром с миссис Микомб и мисс Эмилией в деревню. Она сказала, что к ленчу вернется.

С уст Джейн сорвалось еще несколько выражений, не совсем подходящих для леди.

Она освободилась, наконец, от куртки и брюк и, бросившись к ближайшему шкафу, в несколько мгновений извлекла оттуда нечто странное, напоминавшее одновременно манекен портного и полный набор конской сбруи. С помощью Ханны, служившей ей почти пятнадцать лет, она облачилась в это снаряжение и принялась приводить себя в порядок до тех пор, пока под удивленным взором служанки не превратила себя из гибкой стройной молодой девушки в плоскогрудую, коренастую, старомодно одетую женщину. Еще раз, нырнув в шкаф, она достала простую серую кисейную накидку и поспешно накинула ее на плечи.

Ну вот, – произнесла она, слегка запыхавшись, – как я выгляжу?

– Ну, как вам сказать, – явно неодобрительным тоном ответила служанка. – Совершенно безобразно. И, кроме того, вы забыли шляпку.

Она сдернула упомянутую вещь с крючка на двери шкафа. Формой и размерами она напоминала пышную диванную подушку, и когда Джейн решительно напялила ее себе на голову, ее светлые кудри оказались полностью скрытыми этим сооружением, как, впрочем, и большая часть лица. Все, что можно было увидеть в профиль, – это кончик маленького острого красного носа. Спереди же казалось, будто она пытается выглянуть из-под кровати.

Ханна неодобрительно фыркнула:

– Боже, мисс Джейн, вы только посмотрите на себя! С выщипанными бровями, с обесцвеченными ресницами и малиновым носом вы напоминаете освежеванного кролика. Не пойдете же вы встречать его милость в таком виде! Что он о вас подумает?

– Он подумает, – возразила Джейн, пряча под шляпку выбившийся локон, – что у мисс Уинифред Тимбуртон есть замечательная умная подруга в лице ее кузины, мисс Джейн Бург. – Она сделала низкий реверанс и взяла туфли, протянутые ей Ханной.

– И зачем же, – продолжала ворчать служанка, – вам вздумалось все бросить, покинуть отчий дом и ехать из Суффолка во владения мисс Уинифред. Я этого никогда не пойму. Ведь не то, чтобы вы не могли найти себе другую подругу, да и вообще вы к ней вроде не очень-то привязаны. Мое же мнение таково…

– Не призывай меня к раскаянию, Ханна. Ты знаешь, что я делаю это не по доброте душевной. После того как Милисент исчезла со своим баронетом, Уинифред просто не могла оставаться здесь одна, хотя Реверенд Микомб с женой и уговаривали ее целыми неделями. Она не хотела жить и в компании каких-нибудь занудных старых дев, если у нее и были такие на примете, в чем я лично сомневаюсь. В любом случае, когда она сообщила мне положение вещей, я поняла, что это именно то, что мне нужно.

– Вот этого-то я как раз и не понимаю. Вам следовало бы вращаться в свете, подыскивать себе мужа, а не шнырять по окрестностям в этой глуши, подобно старой деве.

– Я тебе уже объясняла, – терпеливо повторила Джейн, – мне нужна Уинифред. В конце концов, мне нужна, будет ее помощь в Лондоне, когда она выйдет замуж. Ради Пейшенс и Джессики, ты же понимаешь.

Ханна не отвечала, глядя в окно.

– Ну, Ханна, пожалуйста, постарайся меня понять! Иногда мне кажется, что ты – мой единственный друг на свете, и я хочу, чтобы ты была на моей стороне. – Она посмотрела на служанку, заметив, что удовлетворение несколько смягчило черты ее лица. – У меня была возможность, ты же знаешь, – тихо продолжила она, – но оба моих романа оказались неудачными. Я говорила и папе, и тете Димстоув, что ничего хорошего из этого не выйдет, но они продолжали наставлять меня. В общем, я не хочу замуж. Пейшенс и Джессика – они другие. Они хорошенькие и послушные, и я не могу сказать о них ничего плохого. Я знаю, что дай им хоть полшанса, и они найдут себе прекрасный мужей. В конце концов, это мои сестры, – добавила она, – и я предоставлю им такую возможность. А у меня своя собственная жизнь. Я всегда хотела путешествовать. Ханна скривилась.

– Разве так надлежит жить приличной девушке? Замуж вам нужно, – повторила она, но Джейн отрицательно покачала головой.

– На самом деле, – продолжила она, не обращая внимания на реплику Ханны, – я думаю, а не подойдет ли для Уинифред этот самый лорд Саймон? Мистер Соапс, наш семейный поверенный в Лондоне, сказал мне, когда приезжал последний раз, что брат лорда Саймона – маркиз. Конечно, лучше бы он сам носил титул, но, по крайней мере, это человек, вращающийся в обществе. По словам Соапса, он не так уж и стар. Он может оказаться даже приятным человеком.

– Мисс Джейн! – воскликнула Ханна, поправляя ей шляпку. – Вы говорите как старая сводня. Слышала бы вас ваша матушка!

Огромные светло-серые глаза Джейн на мгновение омрачились, но она тут же ответила:

– Нужда заставит – не так запоешь, Ханна. Я понимаю, что я использую Уинифред, пытаясь сделать ее обязанной себе, но я же не желаю ей зла, в конце-то концов. Видит Бог, ей нужна твердая рука, чего не могут ей обеспечить ни мистер Соапс, ни викарий.

Ханна подняла глаза к потолку:

– У вас есть на это право, мисс Джейн, но как насчет этой ее сумасшедшей идеи?

Джейн нахмурилась:

– Да, это действительно проблема. Дрэт Милисент зря вбила своей падчерице в голову такие мысли. Ее мечты – о Лондоне, не знаю, о чем там еще…

Ее речь была прервана стуком в дверь. Это была служанка, доложившая, что приехал лорд Саймон Тэйлент и с ним еще один джентльмен и что они ждут внизу, чтобы увидеться с мисс Уинифред.

Джейн застыла в удивлении. – Еще один джентльмен? Соапс ничего о нем не говорил. Ладно, его светлости пока придется удовольствоваться обществом подруги мисс Уинифред. – Она еще раз повернулась к зеркалу, натянула шляпку еще сильнее, достала из рукава накидки носовой платок, сердито вытерла им нос, отчего тот стал еще краснее, скорчила гримасу, и, махнув рукой Ханне, выскочила из комнаты.

Через несколько секунд ее маленькая фигурка впорхнула в гостиную, и остановилась, чтобы разглядеть мужчину, стоявшего возле камина. Он был высок, худощав и безукоризненно одет: темный сюртук, брюки кремового цвета и начищенные до блеска ботфорты. Его рука лежала на каминной решетке. Сила и изящество отличали его фигуру. Каштановые волнистые волосы спадали на воротник, но особое внимание Джейн привлекли его глаза. Они были карими, бархатно-шоколадными, с искорками золота, и в их глубине было что-то неуловимое. Ее охватила тревога, она почувствовала опасность. Лорд Саймон Тэйлент явно привык чувствовать свое превосходство. Он не производил впечатление человека, которого легко обмануть.

Дрожь пробежала по ее телу. Она протянула ему руку.

Глава 2

…Мне тяжело и больно,

Что с ней я тратил время добровольно…

Саймон повернулся, чтобы посмотреть на женщину, вошедшую в комнату, и сердце у него упало.

– Мисс Тимбуртон? – спросил он мрачно.

– Мисс Тим?.. – ответила она, всплеснув руками. – Нет, конечно! Боюсь, что вы, сэр, глубоко заблуждаетесь. Очень глубоко заблуждаетесь, – и она замолчала, мечтательно уставившись перед собой.

Боже, подумал Саймон, она что, сумасшедшая? Поймав его взгляд, она вдруг продолжила:

– А! Да. В смысле «нет». Я не Уинифред, потому что дорогая – ушла. Ну, нет ее здесь, – она визгливо засмеялась, и Саймону захотелось заткнуть уши. – Я,– она прижала руку к груди, – Джейн Бург, кузина милой Уинифред. Хотя, – она еще раз сделала непонятный жест пальцами, – это не совсем так, мы с дорогой Уинифред – троюродные сестры.

Саймон заскрипел зубами.

– Это замечательно. А не скажете ли вы, где мисс Тимбуртон?

– Уинифред? – Мисс Бург оглядела комнату, как будто рассчитывая найти девушку, спрятавшуюся за диваном. – Ах, она… О, у нас же тут есть еще один джентльмен! – воскликнула она с девическим восторгом, очевидно, только что, заметив Маркуса. Девушка удивленно подняла тонкие, почти невидимые брови.

Вообше-то, подумал Саймон, оглядывая ее с неприязнью, она с ее блеклыми глазами в обрамлении жестких бесцветных ресниц с красным носом, была похожа разве что на крысу.

– Виконт Стедфорд, – резко сказал он, кивнув в сторону Маркуса, и обратно Мисс э-э Бург. И все-таки, – торопливо продолжил он, не дав леди раскрыть рта, – где же мисс Тимбуртон?

– Да ведь милая отправилась в деревню с одной соседкой и ее дочерью, это миссис Микомб и мисс Микомб. Да, мисс Эмили Микомб, вот. Они с Уинифред такие близкие подруги! Мы тут на днях говорили…

– Когда, – сдерживаясь, перебил ее Саймон, – мисс Тимбуртон предполагала вернуться?

– Ох! – Мисс Бург уставилась на молодого виконта – Ну, я не знаю точно, во сколько она ушла и сколько пробудет в деревне, но думаю, – тут ее голос прозвучал многообещающе, – что к ленчу она вернется. – Женщина вскочила с кресла, на котором было устроилась. – Но где же мои манеры? – С ее губ, которые, как с удивлением заметил Саймон, были пухлыми и хорошей формы, сорвался смешок. Она потянулась к звонку. – Надо же предложить вам чаю.

Саймон с интересом отметил, что дворецкий появился немедленно. Оказывается, в этом доме кое-кто все-таки знает, что должно принимать гостей. Несомненно, это кто-нибудь из слуг, или, может быть, управляющий.

– Уверена, что ваше путешествие было приятным, милорд. – Мисс Бург вернулась в свое кресло, изо всех сил стараясь быть изящной.

– Какое счастье, что вы выбрали самое благоприятное время года! Хотя, конечно, в июне иногда бывает ужасно жарко. Когда мы на прошлой неделе ездили в Базинсток, мне показалось, что мы вот-вот умрем от жары. Но потом…

Саймон поднял руку, отчаянно пытаясь остановить этот словесный поток.

– Время визита я не выбирал, – раздраженно бросил он. – Я приехал из-за брата мисс Тимбуртон. Его последним желанием…

Его прервал звук, похожий на тот, что издает пар, вырываясь на волю из разорванной трубки. Он поднял глаза и увидел, что мисс Бург прижала к лицу огромный носовой платок и принялась судорожно всхлипывать.

– Ах, бедный, милый Уилфред! – икая, пробормотала она, театрально утираясь платком.

Однако самым замечательным образом она тут же вновь обрела душевное равновесие. Всхлипы внезапно прекратились, и носовой платок вернулся за отворот рукава. Девушка спокойно продолжила:

– Я-то его видела только раз или два, но Уинифред была просто убита горем.

Это утверждение разительно расходилось с тем, что Саймон слышал от Соапса, но он ничего не сказал, а только саркастически приподнял бровь.

– Да, – поспешно продолжила мисс Бург, повернувшись к Маркусу. – Скажите мне, лорд Стедфорд, а как получилось, что вы сопровождаете лорда Саймона в этом путешествии?

На мгновение Саймону показалось, что он заметил выражение живого интереса в глазах старой девы. Однако оно моментально сменилось спокойной маской, и он решил, что ошибся. Они с Маркусом вкратце изложили причину, по которой виконт решил пуститься в дорогу.

– Так ваше поместье граничит с поместьем семьи лорда Саймона? – заинтересованно спросила мисс Бург. – И большое оно?

Вздрогнув, Маркус быстро кивнул.

– Великолепно! Я уверена, что Уини, да, и всем в округе будет любопытно познакомиться с вами. Как хорошо, что вы приехали! – Мисс Бург восторженно всплеснула руками. – Я знаю, что, и милая Уинифред будет счастлива, принять вас у себя. Возможно, в вашу честь – я имею в виду, конечно же, вас обоих – будет даже устроен званый обед.

Она еще несколько минут стрекотала на эту тему, пока Саймону не пришлось признать, к своему удивлению, что мисс Бург была действительно необычайно рада приезду Марка в Селуорт.

– Расскажите мне о мисс Тимбуртон, – решительно сказал Саймон. – Вы упомянули о ее дружбе с мисс… м-гм. Есть у нее еще какие-нибудь друзья по соседству?

– О, конечно же! – Слова мисс Бург сопровождались широкой улыбкой, что, к изумлению Саймона, придало ее лицу определенное очарование. – Например, дочь сквайра Бриджа, Сюзанна, или Мария Диллон. Обе – славные девушки. А еще Уинифред очень нравится леди Энн Брейс, дочери графа Грэнбрука, однако они живут слишком далеко от нас. Но когда они бывают в наших краях…

– А молодые люди? – перебил ее Саймон, и тут же проклял собственную опрометчивость. – Ну ладно, подумал он, была не была. – Я имею в виду, нет ли у нее романа с кем-нибудь из них?

– А, вы об этом… – Мисс Бург опустила лицо, и у Саймона екнуло сердце. Неужели на нее действительно никто не польстился?

– Ну, что касается этого, мисс Бург принялась перебирать пальцами бахрому платья, – то сердце милой Уинифред свободно, что, правда, не означает, что на него нет охотников, – стремительно закончила она.

Саймон мрачно подумал о том, что его подозрения подтвердились. Ему послышалось отчетливое тиканье часов. Девушку явно выращивали, как бегонию в оранжерее, и потребуется максимум изобретательности с его стороны, чтобы сдвинуть ее с места. Хотя, с ее-то приданым…

– Что? – вздрогнул он, почувствовав легкое касание.

– Не желаете ли сандвич? – Мисс Бург ждала его ответа, указывая на поднос, только что внесенный в комнату Феллоусом. – Есть с огурцами и с ветчиной. Хотя, если не хотите, можете не перебивать аппетит, потому что до обеда осталось меньше часа. Конечно, мы можем отложить обед, вернее, – тут ее голова запрокинулась назад в еще одном взрыве визгливого хохота, – это вы можете его отложить, потому что это вы здесь теперь хозяин.

Боже, глупой бестактности женщины, казалось, нет конца! Подавив в себе желание нагрубить ей, он выбрал сандвич, положив его не гнущимися пальцами на свою тарелку. Мисс Бург подошла к Марку, и тот со своей обычной беззаботностью взял по сандвичу с огурцом и с ветчиной.

– А насчет этого, – продолжала мисс Бург, маленькими глоточками попивая чай, – я уверена, что вам захочется поговорить о вашем деле как можно скорее… Ах! – внезапно отворилась дверь, – вот и милая Уинифред!

Саймон пошатнулся в своем кресле. Его рот, наполненный сандвичем с ветчиной, широко раскрылся, когда его взору предстала самая красивая девушка, которую он когда-либо видел. Казалось, это богиня, сошедшая с высот Олимпа. Просто признать, что Уинифред Тимбуртон была высокой и хорошо сложена, недостаточно, чтобы описать ее стройную гибкую фигуру. Ароматное облако ее темных волос колыхалось вокруг изящного личика. Глаза были огромны и напоминали гиацинты в пору цветения; они были окаймлены длинными густыми ресницами. Ее классический нос был само совершенство, а рот – сладко изогнутым, созданным для поцелуя лепестком розы. Удивленно глядя на собравшихся, она с грацией молодой королевы прошла вперед.

– Феллоус сказал, что у нас гости, – произнесла она, и изумленному Саймону показалось, что он слышит перезвон далеких колокольчиков. Подойдя к гостю, она протянула руку.

– Вы, должно быть, лорд Саймон, – проговорила Уинифред. Затем ее небесный взгляд обежал комнату и, с умеренным любопытством, остановился на нерешительно глядевшем на нее Маркусе.

Поколебавшись, мгновение, он сделал шаг вперед и протянул руку.

– Позвольте представиться, мисс Тимбуртон. Я Маркус Краун, друг Саймона.

– Ах, да, – вновь застрекотала мисс Бург. – Как глупо с моей стороны. Лорд Саймон, разрешите представить вам мисс Уинифред Тимбуртон. А это, – перед тем, как указать на Маркуса, она выразительно посмотрела на Уинифред, – виконт Стедфорд.

Последняя фраза прозвучала явно подчеркнуто, и Маркус покраснел. Уинифред прищурилась.

– Рада познакомиться с вами, милорд. – Ее улыбка не выражала никаких эмоций, и теперь уже Марк прищурился. – Скажите мне, – спросила она, – вы обретаетесь в Лондоне?

– Н-нет, – запнувшись, ответил Марк, – я живу в Кенте.

– О! – Уинифред выпустила руку молодого человека и повернулась к Саймону. – Милорд, мы не ждали вас так рано. Но, тем не менее, я уверена, что кузина Джейн приняла вас как следует. – Она осмотрела комнату и взгляд ее остановился на столе, на котором стояли подносы. – Еда – это замечательно. Я просто с голоду умираю, – быстрым движением девушка оказалась возле стола и через мгновение обернулась к компании, держа в каждой руке по сандвичу. – Хорошо ли прошло ваше путешествие? – спросила она, и, не дожидаясь ответа, капризно добавила, обращаясь к Саймону: – Мистер Соапс сказал, что вы тоже не живете в Лондоне.

Саймон, вздрогнув, кивнул и она опять повернулась к Марку.

– Вы к нам надолго, лорд… э – э… Стюард?

– Стедфорд, мэм, – холодно поправил ее Маркус. – Нет, я не собираюсь задерживаться дольше чем на неделю.

– Ну уж нет, – мягко возразила Уинифред, посмотрев на него загадочным взглядом. – Раз уж вы здесь, мы вас задержим подольше.

– Простите? – вежливо переспросил Маркус.

– Какого черта… – начал Саймон.

Глаза Уинифред сверкнули.

– Джейн, как славно! Теперь у нас есть Лизандр и Деметрий.

– О! – сказала мисс Бург. – О! Ну да, может быть, но…

– Кто? – спросил Маркус.

– Что? – эхом вторил ему Саймон.

– Лизандр и Деметрий, – ответила Уинифред, ослепительно улыбаясь. – У вас двоих замечательно получится, я уверена. – Она замолчала, затем озабоченно спросила: – Вы когда-нибудь играли на сцене?

Маркус и Саймон посмотрели друг на друга, как два лунатика, внезапно очнувшихся от своего лунатического сна. Мисс Бург шагнула вперед.

– Лизандр и Деметрий, – сообщила она, – это две главных мужских роли из «Сна в летнюю ночь». Милая Уинифред хочет поставить пьесу Барда[5] здесь, в Селуорте.

– Серьезно? – восхищенно спросил Марк.

– Совершенно серьезно, – в порыве энтузиазма ответила Уинифред. – Это прекрасная комедия, притом такая известная. Любовная путаница, лесное волшебство… Я считаю, это лучший выбор для домашнего театра. Но так сложно собрать целую группу! Преподобный Микомб с женой обещали – ну, почти обещали – быть Тезеем и Ипполитой. Я буду играть Титанию и Елену, и все еще никак не могу найти Гермию. Я уже почти приняла на главные мужские роли Джека Бриджеса и Тома Диллона, но они совершенно не подходят. Может быть, я возьму их на роль Боттома и Оберона.

Уинифред оживилась, и ее красивые щечки покрылись розовым румянцем.

– И, конечно же, на роль Пэка я назначила кузину Джейн, потому что она ведь такая…

Мисс Бург судорожно закашлялась.

– Уинифред, дорогая, а может быть, джентльменам не захочется участвовать в спектакле. – Она примирительно посмотрела на Саймона.

Саймон, все еще погруженный в мысли о том, как приземистая мисс Бург будет играть озорного волшебника Пэка, сперва не ответил на это предположение, но, моментально придя в себя, торопливо сказал:

– Нет! У меня нет склонности к театру, и Марку надо…

– Яс удовольствием приму участие! – воскликнул Марк, и Саймон, обернувшись, с тревогой отметил, что возбуждение Уинифред отразилось и в голубых глазах Марка.

– Я раньше никогда не играл, – продолжал молодой человек, – но я выступал на сцене. Видите ли, – скромно добавил он, – я был кем-то вроде акробата.

– Да что вы говорите! – Уинифред благоговейно затаила дыхание, и под ее восхищенным взглядом Маркус расцвел, как трава под весенним дождем.

– Как замечательно! – продолжала она. – И вам придется быть всего лишь Деметрием. А надо вам быть Обероном! Представляете, вы сможете прыгать и кувыркаться, как настоящий король эльфов! Вы только подумайте! – Она схватила обеими руками руку Маркуса. – Я буду играть и Титанию, и Елену, а вы – и Оберона, и Деметрия!

Маркус ничего не ответил, лишь кивнул и просиял в глупом восторге.

Саймон почувствовал неприятный холод под ложечкой. Боже, неужели Маркус уже сражен изящной Уинифред? Саймон нахмурил брови. Диана его убьет. Джеред расчленит на части, а уж Лисса… Саймон вздохнул. Лисса была разве что не помолвлена с Маркусом. Она была неплохой девушкой – все-таки родная сестра, – но взрывной, как порох. Когда она узнает, что брат познакомил ее суженого с ослепительной Уинифред, то настанет сущий ад. Он снова вздохнул.

– Прошу прощения? – громко спросила мисс Бург.

– Что? О нет, ничего. – Саймон дожевал сандвич, горевший огнем у него во рту.

Джейн улыбнулась. Она тоже наблюдала за сценой, в которой участвовали Маркус и Уинифред, и была довольна. Виконт Стедфорд с его собственностью в Кенте и с предполагаемыми богатствами гораздо больше подходил Уинифред, чем лорд Саймон, может быть, даже более богатый, но как второй сын, не имеющий титула. К ее удовольствию, было очевидно, что виконт уже почти влюбился в Уинифред. Ясно ведь, что не страсть к театру захотела продлить его пребывание в Селуорте. Правда, у него не было резиденции в Лондоне, что для Уинифред значило немало, но у него, без сомнения, был там небольшой домик. Если повезет – и если им слегка помочь, – они с Уинифред обручатся через месяц. Джейн не сомневалась в способности Уинифред вытащить виконта из его поместья в городскую резиденцию.

Джейн взглянула на лорда Саймона. Да, этот мужчина был положительно разгневан. Он что, завидовал расположению Уинифред к другу? У нее возникло неприятное ощущение. Отказываясь признавать его причину, девушка торопливо встала и потянулась к звонку.

– Если вы уже попили чай, – бодро сказала она и, повернувшись к Уинифред, добавила: – Дорогая, джентльменам еще не показали их комнаты.

Уинифред в ответ даже не повернула головы.

– А я хочу обсудить постановку. И посмотреть на акробатические занятия лорда Стедфорда. – Она подтолкнула Маркуса к парчовому дивану, но Джейн остановила ее, тронув за рукав.

– Попозже, дорогая. Джентльмены хотятосвежиться перед обедом. – Она взяла Маркуса за руку, и они направились к двери, которая в этот момент открылась, чтобы снова впустить Феллоуса. Маркус, пропуская входящего, только пробормотал еще раз «Стедфорд» и, послав Уинифред еще одну восхищенную улыбку, вышел из комнаты вслед за дворецким. Саймон поклонился дамам и направился к двери, на секунду задержавшись, чтобы еще раз обернуться к Уинифред.

– Вы ведь не собираетесь и вправду ставить в своем – нашем – доме пьесу Шекспира? – спросил он с чувством тонущего человека, хватающегося за еще державшиеся на плаву остатки разбитого корабля.

– Собираюсь, конечно! – мелодично засмеявшись, ответила Уинифред. – Ведь я мечтаю сделать карьеру на сцене.

– Ч-что? – запнулся Саймон, и Джейн могла поклясться, что видела, как волосы у него на затылке встали дыбом.

– Ну да, я собиралась ехать летом в Лондон, но Джейн уговорила меня подождать до следующего года, когда я стану чуть постарше.

– Нет, вы, наверное, шутите! – взорвался он. – А как же замужество? Вы разрушите свою жизнь, если так поступите! Я… Я вам запрещаю!

Улыбка Уинифред осталась все такой же.

– Надеюсь, этого не произойдет. Мне очень не хотелось бы убегать тайно. Вы же знаете, я крайне настойчива. Я не собираюсь пока замуж. Может быть, через несколько лет, когда стану примой, или как их там называют, я и решу завести себе мужа, чтобы он содержал меня в роскоши, к которой я привыкла. А пока я посвящаю себя искусству.

Последние слова она произнесла, драматическим жестом приложив руку ко лбу, и вышла из комнаты. Лорд Саймон повернулся к Джейн, но та, повинуясь инстинкту самосохранения, выбежала вслед за Уинифред, делая вид что не слышит доносящегося им вслед возгласа возмущения.

Глава 3

Беги – пусть переменятся все сказки!

На Хэмпшйр опустилась ночь. «Давно пора», – угрюмо подумал Саймон. Они с Маркусом отдыхали в хозяйских комнатах, куда ранее с должными церемониями, сопроводил Саймона Феллоус, дворецкий. Комната, в которой они сидели, была обставлена дорогой мебелью: массивные удобные стулья, у окна – маленький изящный столик. В другой комнате была огромная кровать с балдахином из камки, украшенным старомодным орнаментом.

Саймон сидел за столиком, а Маркус развалился рядом, в обитом шелком кресле с подголовником, жадно вчитываясь во врученный ему ранее Уинифред экземпляр «Сна в летнюю ночь».

Первое восхищение юной девушкой давно уступило место в сердце Саймона жгучему желанию сдавить пальцами ее очаровательную шейку. На протяжении всего ленча она потчевала своих все более скучающих гостей сказками о прелестях лондонской сценической жизни, рассказанными ее мачехой. Несмотря на все свои усилия, Саймон так и не смог поколебать ее решимость последовать примеру Милисент. Девушка не видела ни одного недостатка в своем нелепом плане. Тот факт, что в глазах общества ее жизнь будет полностью разбита, особенно если ей вдруг повезет в задуманном, ничего для нее не значил. Ведь моя мачеха – приводила она свой излюбленный довод – была звездой лондонской сцены, а потом вышла-таки за папу. Ее везде принимали.

– Ну, не так уж и везде, – возразила мисс Бург. – Герцогиня Бенуотер отбрила ее, когда они вдвоем ездили в Мэйбридж. Поместье графа Грэнбрука, – пояснила она Саймону. – Конечно, всем известно, что характер у герцогини крут, но тем не менее.

– Ну и что? – был ответ Уинифред. – Как будто кому-то есть дело до того, что думает эта старая горгулья. Саймон чуть не вскрикнул от отчаяния. С такими взглядами Уинифред повезет, если она получит предложение даже от местного жестянщика.

Вернувшись к действительности, он укоряюще посмотрел на Маркуса, вчитывавшегося в пьесу.

– Да бросьте вы эту чертовину! Вы же не собираетесь и в самом деле участвовать в затее Уинифред!

Маркус поднял удивленные глаза.

– Конечно, собираюсь! Это будет славный спектакль, и я не пропущу его ни за что на свете.

Саймон фыркнул:

– И давно у вас появился такой интерес к творчеству Барда?

Маркус посмотрел на него без всякого выражения и вдруг взорвался:

– Вы что, думаете, что я строю куры Уинифред, так, что ли?

– Нет, ну что вы, – саркастически отозвался тот. – С чего бы это мне так решить, если вы весь день провели, прилипнув к ее маленьким розовым пальчикам? Господи, Марк, я никогда не видел человека, который выставлял бы себя таким посмешищем.

– Я не приклеивался к ее пальчикам. Ну, может, пару раз взял за руку… Саймон снова фыркнул.

– Но это была всего лишь учтивость, уверяю вас! А что касается посмешища, то вы просто перепутали мой энтузиазм с… с…

– С совершенно тошнотворным проявлением подростковой влюбленности.

Марк поднялся на ноги:

– Ну, смотрите, Саймон. Я не собираюсь терпеть от вас такое. Вы что, забываете про Лиссу?

– Я-то нет, а вот вы, очевидно, да.

– Что? – Марк раздулся от негодования. – Это просто чушь! Я люблю Лиссу. Я люблю ее с того самого момента, как впервые увидел.

– Так мне и было сказано.

– Так оно и есть.

Саймон оставался неподвижен.

– Тогда как вы могли так необузданно себя вести сегодня по отношению к Уинифред? – выпалил он.

– Я уже сказал вам, – отвечал молодой человек с чувством уязвленного достоинства, – что мне интересен ее замысел. Неужели в вашей голове не укладывается, что я просто мечтаю принять участие в ее спектакле?

Саймон не ответил, но его и без того осуждающий взгляд стал еще суровее. Марк бросил книгу на стоявший рядом стол и с жаром продолжил:

– Саймон, я воспитывался не как лорд. Я провел большую часть своей жизни на улицах Парижа, пытаясь прокормиться и ничего не зная о своем происхождении. Я обнаружил в себе акробатический талант и понял, что могу зарабатывать этим на жизнь. И я немного играл на сцене, и при этом обнаружил в себе кое-что еще. Представления – это мой хлеб.

– М-да… – осторожно заметил Саймон. – Припоминаю, как Диана говорила что-то о вашей неистребимой склонности превращать любую ситуацию в мелодраму.

Маркус ухмыльнулся.

– Пожалуй. – Его лицо снова сделалось серьезным, когда он повернулся к возвышению перед камином. – У меня остался зуд, не утихающий уже года три, с тех пор как я получил титул, ведь в обязанности виконта не входит ни акробатика на арене, ни сценические выступления. – Он снова повернулся лицом к своему другу. – Мне пришлось потрудиться, чтобы стать хорошим землевладельцем. Я старался изучить, как управлять хозяйством, я принимал во внимание все нужды моих арендаторов. Но я скучал по актерской жизни, Саймон. Мне не хватало театра, духа товарищества и всего остального. Знаете, когда я попросился с вами в Хэмпшир, это было продиктовано не просто желанием посетить одно из моих поместий. Я решил, что это шанс пережить приключение, и все к тому и идет. Эта возможность предоставилась случайно, наверное, для того, чтобы я еще раз смог почувствовать себя актером. Ну, почти актером. Маленький театр Уинифред – это, конечно, не профессиональный театр, но все же. И, – заключил он, воинственно выпятив подбородок, – я собираюсь насладиться каждой минутой.

Саймон сердито вздохнул:

– Как я понимаю, больше вам нечего сказать. Особенно, когда вы перестанете обцеловывать хорошенькие пальчики Уинифред.

Маркус проворчал:

– Боже, Саймон, зачем мне смотреть на Уинифред, если у меня есть Лисса? Хотя, – добавил он, нахмурившись, – иногда я в этом не уверен. Она утверждает, что любит меня, а сама застряла в Лондоне со своей старшей сестрой Шарлоттой. Все, что я от нее слышу, – это сколько балов она посетила и сколько од было написано в честь ее прекрасных глаз. – Он опустился в кресло. – Хотя Уинифред и красивая девушка, но Лиссе она и в подметки не годится.

– Рад слышать, – отозвался Саймон, оставив свои скептические замечания при себе. – Странно, но мне кажется, что они в чем-то похожи.

– Хм-м… – задумчиво ответил Маркус. – Я ничего подобного не замечаю. Обе они стройные брюнетки, но Уинифред выше, чем Лисса, и у нее нет того благородства, которое присуще Лиссе. Обе любят поболтать.

– И обе властны и эгоцентричны, – добавил Саймон. – На мой взгляд, Лисса, пожалуй, лучше. В Уинифред я вижу слишком много от Уилфреда, но, возможно, виной тому мое предубеждение против ее брата. Маркус рассмеялся:

– Возможно, но я согласен с вами всей душой. У Лиссы есть свои недостатки, однако она – любящая, щедрая и вообще очень милая. – Внезапно он остановился и покраснел, резким жестом показав на столик, за которым сидел Саймон. – Что это?

– А, – ответил Саймон, подняв перо, лежавшее перед ним, и пододвигая к себе бумагу и чернильницу. – Я пишу приглашение в гости одному старому другу.

– Старый друг? Здесь? Я его знаю?

– Вряд ли. Мы недолго служили вместе на Пиренейском полуострове. Он отбыл оттуда сразу после Тулузы, когда узнал о том, что его жена внезапно умерла и две его маленькие дочки остались одни. Мы изредка переписывались с тех пор, как он уехал из Испании, и…

– То есть, если он еще не женился, то ему нужна жена?

Саймон криво усмехнулся:

– Как вы догадливы. Да, я уверен, что мой друг, граф Уи, ищет кого-нибудь, кто позаботился бы о его маленьких детях, и ему чрезвычайно нравятся симпатичные личики.

– Но вы же слышали мнение Уинифред относительно замужества.

– Чепуха, – сказал Саймон, стараясь говорить уверенно. – Ей нужно только предоставить хорошую возможность. Какая женщина в здравом уме откажется от титула и дохода в девяносто тысяч фунтов в год?

Марк тихо присвистнул.

– Девяносто тысяч! И он все еще свободен?

– Да, и, как я сказал, он ищет себе подходящую леди. Я слышал, что он стал причиной большого переполоха у себя в Хантингдоншире, сведя с ума матерей всех подходящих девушек. Может, он уже и готов в конце концов выразить одной из них свое одобрение, но Уи чрезвычайно разборчив.

– И какой мужчина в здравом уме устоит перед Уинифред? – сардонически закончил Марк.

– Совершенно верно.

– Только ее подружку лучше ему не показывать. От такой женщины мужчина может удрать со всех ног, крича «На помощь!»

Саймон помрачнел:

– Если бы эту нестерпимую мисс Бург можно было запереть в своей комнате, пока Уинифред не пойдет под венец, или, еще лучше, отправить туда, откуда она приехала… Хотя, – задумчиво заметил он, – вам не кажется, что в ней есть что-то очень странное?

– Странное – не то слово.

– Да нет, я имею в виду, вы не обращали внимания на скрип? – Натолкнувшись на непонимающий взгляд Маркуса, Саймон продолжил: – Я слышу его почти каждый раз, когда она двигается, как будто она затянута в обручи от бочки. Да еще и ее выражения иногда… – Он коротко засмеялся. – Наверное, я все это выдумал. Возвращайтесь к Шекспиру, а я займусь своим письмом. – И, взяв перо и бумагу, он придвинулся ближе к письменному столу.

* * *

А в другом крыле дома Джейн сидела за туалетным столиком и присущими ей грациозными движениями расчесывала волосы своей кузине, стоя за ее спиной.

– Право же, Джейн, – смех Уинифред звучал как перезвон колокольчиков, – я не собираюсь поощрять его только потому, что он привлекателен и титулован.

Джейн избавилась от своего нелепого костюма и стояла, маленькая и стройная, в скромном платьице из хлопка. Она с досадой дернула Уинифред за волосы и уселась, подобрав под себя ноги, на стоявший рядом стул, о тый шелком.

– Уин, будь благоразумной. Господи, Маркус Краун – он ведь виконт, и к тому довольно привлекательный. И он определенно очень богат, и хотя живет не в Лондоне, у него там наверняка есть дом.

– М-м-м… правда, и театром он интересуется… Возможно, он мне и подойдет. Я подумаю об этом.

Джейн раздраженно посмотрела на свою кузину:

– Уинифред, ты должна бросить эту нелепую идею стать актрисой.

Фиалковые глаза Уинифред округлились.

– Почему?

Джейн воздела руки:

– Ну, потому что… потому что уважаемые женщины так не делают! Актриса занимает то же положение в обществе, что и… что и куртизанка. Ты собираешься перейти все границы.

– Я уже говорила, что ты заблуждаешься, но, даже если ты права, мне все равно. – Она поднялась и широко раскинула руки. – Я хочу покорить Лондон. Я хочу, чтобы мое имя было у всех на устах, как имя величайшего таланта, когда-либо блиставшего на подмостках. Я хочу…

– Да, – прервала ее Джейн, – я знаю, чего ты хочешь. Но, – добавила она серьезным тоном, – что, если, когда ты приедешь в Лондон, тебя никто не возьмет в труппу?

Уинифред непонимающе посмотрела на подругу:

– Не возьмут – меня? Но я же красива!

– Дорогая, – вздохнула Джейн, – в Лондоне тысячи красивых женщин. И я готова держать пари, что девяносто девять процентов из них не способны играть на сцене. Почему ты так уверена, что принадлежишь к числу избранных?

Уинифред в упор посмотрела на нее:

– Потому что я чувствую это.

Джейн в ужасе взглянула на кузину, прикидывая вероятность того, что мечты Уинифред могут стать явью. Она встряхнулась. Нет, этот вариант решительно не подходит. Более того, ее планы относительно ее сестер не могли быть реализованы без удачно вышедшей замуж Уинифред, живущей в собственном доме – с большой бальной залой, – в метрополисе.

– Так или иначе, – продолжала Уинифред, задумчиво глядя в зеркало, – надо подействовать на лорда Саймона. Мы просто обязаны уговорить его отвезти меня в Лондон.

При звуках имени лорда сердце Джейн забилось сильнее.

– Мы? – коротко спросила она. – Пожалуйста, не вовлекай меня в свои дела, Уинифред. У меня на него свои планы, и я буду ими занята по горло.

– Ух! – Тоненькие брови Уинифред скептически приподнялись. – Лорд Саймон уже покорен твоей ролью старой девы. – Она хихикнула.

Джейн улыбнулась, но воспоминание о проницательных шоколадных глазах все же растревожило ее.

– Я все равно не буду участвовать ни в каких твоих с ним проделках.

– Ух! – сказала Уинифред. Затем, как бы устав от разговора на эту тему, добавила: – Я слышала, что ты сегодня получила письмо от Герарда?

Джейн просияла.

– Да, он пишет, что учится в Литл Гоу и что это его почти доконало. Через год он получит диплом, если, – поправилась она, – его раньше не выставят оттуда. Он говорит, как они с Гарри, это его друг, Гарри Бриджуорт, ты его знаешь, так вот, они с Гарри подшутили в прошлом месяце над деканом. Я не помню всех деталей, но там участвовали мопс жены одного из друзей и чревовещатель с ярмарки.

Уинифред сдержанно улыбнулась:

– Твой брат – такой ребенок!

– Он шлет тебе заверения в любви.

– М-м-м, да, как я и предполагала.

Обидевшись, Джейн встала и направилась к двери. Сухо пожелав кузине спокойной ночи, она быстро дошла до собственных комнат. Когда она уже лежала в кровати, ее мысли вновь обратились к появлению лорда Саймона, и к тому, как оно может повлиять на ее грандиозные планы.

В любом случае, с удовольствием подумала она, его друг, виконт, просто ниспослан Богом. Он идеально подходит для Уинифред. Твердо изгнав обескураживающие карие глаза из своих мыслей, она заснула в мечтах о выходах в свет своих сестер в элегантном лондонском доме лорда и леди Стедфорд.

* * *

На следующее утро Саймона разбудило пение птиц и лучи солнца, пробивавшиеся между тяжелыми малиновыми занавесками. Он потянулся, думая о предстоящем дне. Перед тем как покинуть гостей вчера вечером, мисс Бург сообщила Саймону, что Гарольд Минстер, управляющий поместьем, в любой момент к его услугам. Хорошо. Ему не терпелось начать заниматься делом.

Он встал, и, не желая вызывать лакея, сбросил ночную сорочку и одел брюки и куртку. Натянув сюртук, он направился к конюшням, где увидел пожилого человека, наблюдающего за упражнениями молодой гарцующей кобылы. Заметив Саймона, тот направился к нему.

– Вы, наверное, лорд Саймон, – сказал он, уважительно приложив руку к виску. Я – Мусграв, старый конюх. Мы не ждали, что вы встанете так рано, милорд, но рады вас приветствовать. – На его морщинистом лице появилось странное выражение тревоги. – Желаете с утреца на лошадке прокатиться?

Саймон с одобрением оглядел опрятный двор. Сами конюшни выглядели аккуратно и были в хорошем состоянии. Саймон улыбнулся:

– Спасибо, Мусграв. Да, я собирался проехаться перед завтраком. К сожалению, мои собственные лошади прибудут только через день-другой, но я надеялся, что вы сможете дать мне верховую лошадь.

К изумлению Саймона, выражение тревоги на лице Мусграва усилилось, но старик простодушно сказал:

– Ну конечно, милорд! У нас есть Арго – серый сильный конь, и еще Туппенс. Это двухлетка. Еще не полностью набрал вес, но ходит тоже уже хорошо.

Когда они вдвоем шли к конюшне, у Саймона мелькнула мысль.

– Я вчера видел мальчика верхом на гнедом. Здоровый он, однако! Я имею в виду гнедого. Его можно взять?

К удивлению Саймона, старик остановился как вкопанный. Когда он повернулся, Саймон отметил только недоумение в его глазах, при этом мог поклясться, что тот был неприятно поражен.

– Мальчик на лошади, ваша светлость? Не знаю, кто бы это мог быть. У нас тут мальчиков нет. Есть, конечно, молодые люди, но…

– Нет, этот явно еще не был даже подростком, маленький такой, светловолосый…

– Не, – покачал головой старик. – Таких здесь нет.

Они были уже возле конюшен и вошли в темное прохладное помещение. Мусграв подвел Сайона к стойлу.

– Вот он, милорд, – топливо сказал он. – Арго вам понравятся. Джемми! – позвал он, из дальнего угла конюшни поспешно выскочил паренек.

– Ну-ка, оседлай Арго для его светлости! – Старик снова повернулся к Саймону. – Ну вот, теперь не успеете вы и глазом моргнуть, все уже будет сделано. А пока вам, наверное, хотелось бы кое-что посмотреть.

Саймон открыл было рот, чтобы запротестовать. Но тут же решил оставить эту тайну на потом и дал увести себя по конюшне, бормоча подходящие к случаю слова восхищения.

Прошло не так много времени, и он, взобравшись не ретивого серого и помахав рукой Мусграву и его юному помощнику, легким галопом выехал со двора конюшни.

Саймон удовлетворенно выдохнул, поднявшись на вершину небольшого холма в миле от усадьбы. Как же хорошо дома, в Англии, подумал он в сотый раз с тех пор, как вернулся с континента. Он остановился, чтобы осмотреть зеленый холмистый пейзаж, живописно украшавший усадьбу. Все, казалось, было в порядке. В поле колыхалась спеющая, как шелк, пшеница, за ним можно было разглядеть сад, в котором зрели фрукты. В целом, подумалось ему, не такое уж и плохое место для того, чтобы немного здесь пожить – если бы только, внезапно с досадой вспомнил он, здесь не было красавицы Уинифред, само присутствие которой было как петля, раскачивающаяся над его головой. Не говоря уже о ее отвратительной кузине.

Весь следующий час он позволил Арго просто бродить, пока нарастающее ворчание в желудке не напомнило ему, что время завтракать уже давно прошло. Развернувшись, он рысцой направился к дому. На полдороге его внимание было привлечено другим всадником, скакавшим через поле, – да, на здоровом гнедом мерине. Да это же тот самый мальчик, которого он видел вчера! По словам Мусграва, мальчик был не из поместья Селуорт, но, черт возьми, он находился именно здесь.

Саймон погнал коня быстрее, наперерез незнакомому всаднику. Когда он оказался в сотне ярдов или около того, от предмета своего беспокойства, мальчик поглядел через плечо на своего преследователя. Его гнедой уже почти выдохся, но парень хлестнул поводьями и пригнулся в седле. Всадник и лошадь превратились в размытое пятно на фоне ландшафта.

Стиснув зубы, Саймон попытался заставить Арго прибавить скорость, но вскоре стало ясно, что из двух коней сильнейшим оказывается гнедой. Боже, этот мальчишка, должно быть, наполовину кентавр. Маленький, он как будто врос в спину огромного животного, составляя со своим конем единое целое.

Мальчишка и его лошадь перемакнули через живую изгородь, Саймон последовал за ними и увидел впереди еще большее препятствие. На пути у мальчишки снова были заросли живой изгороди, густой, высокой и дикой. А под ней – широкая канава с водой. Ну вот, хорошо, теперь нарушитель у него в руках. Уверен, он не попытается… Господи, этот маленький идиот именно так и собирается поступить! Сердце Саймона ушло в пятки, когда огромный гнедой взлетел в попытке взять препятствие.

Звук падения лошади раздался четко, а за ним раздалось полное боли ржание. В несколько секунд Саймон оказался у зарослей и, не задумываясь, пустил Арго вперед. Он затаил дыхание, когда серый на мгновение превратился в птицу и аккуратно приземлился на другой стороне. Саймон резко остановил коня. Спрыгнув на землю, он увидел, что мальчишка лежит, распластавшись на спине, с помутневшими от потрясения глазами.

– Боже! – воскликнул Саймон. Встав на колени, он поднял мальчишку на руки и прижал к себе. И тут он увидел, что это вовсе не мальчишка.

Глава 4

…Тебя кляну недаром я…

Саймон, открыв рот, уставился в огромные серые глаза, непонимающе смотревшие на него. Не задумываясь, он положил руку на вырез куртки девушки, мгновенно почувствовав мягкую форму ее груди. К своему облегчению, он ощутил под пальцами биение сердца, сначала слабое и неровное, но постепенно выравнивающееся и усиливающееся. В это время девушка шевельнулась, заморгав, как дикий зверек, потревоженный в своем гнезде, и тут же попыталась высвободиться из его объятий.

– Вы в порядке? – спросил Саймон, поспешно убирая руку.

Девушка глубоко вдохнула, набрав полные легкие воздуха.

– Ух, да, все замечательно. – Она попыталась сесть и тут же опять упала в полуобморочном состоянии на руки Саймону.

– Отдохните. – Он бережно опустил ее на землю и подложил ей под голову свой сюртук. Через несколько секунд она опять села. – Это был очень неосторожный поступок, – строго сказал он.

– Ничуть! – возразила девушка. – Талавера переносил меня через эти заросли раз сто. Я не знаю, что случилось на этот раз. Думаю, он приземлился чуть раньше, чем я рассчитывала. – Она поднялась на ноги и побежала туда, где в нескольких футах от них стояла ее лошадь, безмятежно пощипывая сочную травку. Быстро осмотрела животное, пробежавшись опытными руками по его голове, ногам, плечам и бокам. – Слава Богу, ты в порядке, старичок! – Джейн повернулась к Саймону: – Так или иначе, это была моя вина.

– Да уж, – сухо отозвался Саймон, взяв под уздцы своего коня и подойдя к ней. Кто же она, черт возьми, думал он, невольно любуясь округлыми формами под хлопковой блузкой. Короткие светлые волосы почти серебряного оттенка венчали ее головку как блестящая шелковая шапочка, завиваясь на щеках. Ее глаза были глубокими и сияющими, как горные озера, освещенные луной; их окаймляли светлые ресницы.

Он внезапно отступил назад, и в его голове появилось ужасное подозрение.

– Кто?.. – хрипло вопросил он. Его взгляд скользнул вниз с красного носика и маленького твердого подбородка. – Боже, вы же можете быть…

Он отрешенно заметил, как покраснела ее шея, прикрытая курткой, и как затем краска залила ее щеки и все лицо, пока оно не стало такого же цвета, как и нос.

Саймон неожиданно остановился.

– Ну, ну, – недовольно произнес он. – Если это не моя кузина Джейн…

Джейн окинула его долгим взглядом, затем вздохнула и, наконец, вымолвила:

– Да. – И торопливо продолжила: – Спасибо, что вы пришли мне на помощь, лорд Саймон, хотя это было и необязательно. Я не пострадала, Талавера тоже.

Она послала ему ослепительную улыбку и повернулась, чтобы взобраться на лошадь. – Еще секунду, с вашего разрешения, мисс Бург.

Джейн заколебалась, уже встав одной ногой в стремя, затем, вздохнув, выпрямилась и повернулась к нему.

– Разрешите поинтересоваться, – начал Саймон тоном, который он часто использовал для разговора со строптивыми подчиненными, – что вы здесь делаете в мужском костюме, верхом на лошади, которая явно не для леди?

Тон, повергавший в свое время в замешательство не одного младшего офицера, не оказал никакого воздействия на мисс Бург. Она просто расправила плечи и вновь улыбнулась.

– Вынуждена признать, что куртка и брюКи – это непозволительно, – сказала она, – но я не ожидала никого встретить. Верхом же не поездишь в юбке, какой бы свободной она ни была, а я люблю галоп.

– Я заметил.

– Если это вас действительно расстраивает, – произнесла она со страдальческим оттенком в голосе, – я обещаю больше никогда этого не делать. По крайней мере, – хитро добавила она, – тогда, когда вы можете оказаться где-то рядом.

– Что-что? А соседи? – оборвал ее Саймон. – А слуги?

– О, я внимательно слежу за тем, чтобы меня не заметил никто из тех, кто может заехать в гости, а что до слуг – так те давно привыкли к моим странностям.

– Об этом я тоже хотел поговорить.

Сердце Джейн стремительно ушло в ее потертые, изношенные ботинки. Она посмотрела на лорда Саймона из-под своих светлых ресниц, и у нее неприятно кольнуло в груди. Выражение лица его было, мягко говоря, недовольным. Он был совсем не похож на того безупречного джентльмена, который появился вчера в гостиной Селуорта. Его волосы цвета красного дерева, взъерошенные от ветра, отливали золотом в лучах утреннего солнца. Он закатал рукава куртки, и его загорелые руки, как и мускулистое тело, различимое под белоснежным батистом, вызывали странное ощущение в груди Джейн.

– Прошу прощения? – переспросила она, отвлекшись.

– Мы говорили о ваших странностях. И я должен сказать, мисс Бург, что бросающаяся в глаза разница между вашим видом вчера вечером и сегодня кажется чрезвычайно странной.

Джейн быстро повернулась и взобралась на Талаверу. Оказавшись на коне, она развернулась лицом к Саймону.

– Да, – тихо сказала она. – Кажется, я должна вам объяснить. Это было…

– Не сейчас, – перебил ее Саймон, садясь в седло. – Меня ждет завтрак. Поговорим позже в кабинете.

Оправдание, которое Джейн собиралась произнести, застыло у нее на губах, натолкнувшись на его безапелляционный тон. Вздернув голову, она пустила лошадь вскачь.

– Болван! – шептала она Талавере, и ветер безжалостно хлестал по мокрым от слез щекам. – Идиот! Самонадеянный мужлан!

Однако через десять минут, когда Джейн вводила лошадь во двор конюшни, обида уже улеглась и гнев уступил место холодной рассудительности. Ясно, что она распорядилась ситуацией из рук вон плохо. Слезая с коня, Джейн корила себя. Она не должна была обижаться. Она должна была попытаться объяснить лорду Саймону – логично и рационально, – почему она решила предстать перед ним в образе старой девы. Она должна была… Ее плечи поникли. Да что она могла сказать, что смягчило бы его праведный гнев? Он, должно быть, считает ее или полной идиоткой, или интриганкой. Господи, а если он откажет ей от дома? Это разрушит все ее грандиозные планы относительно Джессики и Пейшенс.

Совсем пав духом, она поплелась в дом. Ей остается только попытаться исправить положение, встретившись позже с лордом Саймоном. А сначала будет завтрак. Может быть, пока она будет переодеваться, он уже уйдет из столовой.

Джейн прошлась по комнате перед своим платяным шкафом. Теперь, отказавшись от накладок и шпилек, она выбрала одно из своих собственных платьев и, завершив туалет, застыла перед зеркалом. После минутного колебания Джейн искусно подкрасила брови и ресницы. Теперь они ярко контрастировали с серебряными волосами. Наложила немного крема на облезший краснеющий нос, но пришлось признать, что только время приведет эту несчастную деталь ее лица в божеский вид.

Когда Джейн вошла в столовую, ее надежды на то, что лорд Саймон уже закончил завтрак и ушел, разлетелись вдребезги. Он сидел и отдыхал посреди трапезы – филе, яиц и эля, – читая «Таймс». Чувствуя себя удивительно глупо, Джейн взяла с буфета тост и чашку кофе и заняла место как можно дальше от его светлости. С неохотой она подняла глаза и с удивлением обнаружила, что, глядя на нее, тот замер, не донеся кусок до рта, как будто видел ее в первый раз. Ну, подумала она, в какой-то мере так оно и есть.

– Д-доброе утро, – нерешительно произнесла она, и краска залила ее щеки. Секундой позже в комнату вошла Уинифред, и Джейн вздохнула с облегчением.

– Доброе утро, – весело пропела Уинифред, торопясь к буфету, откуда взяла солидную порцию яиц и ветчины. – Надеюсь, что ни у кого нет на сегодня никаких планов, потому что я собираюсь начать репетировать пьесу. Я уже придумала первую сцену первого акта, но… О Господи, Джейн! Ты не… – Она бросила взгляд на Саймона. – Что… Ты забыла?..

Джейн страдальчески посмотрела на Саймона, тот ничего не сказал, только саркастически оглядел обеих женщин и вернулся к своей газете. Джейн прочистила горло.

– А… – начала она. Ее обычная находчивость на сей раз, однако, изменила ей, и она в отчаянии замолчала.

Уинифред заговорила снова, на сей раз ее голос прозвучал многозначительно.

– Джейн, дорогая, нельзя ли с тобой переговорить? – И она кивнула в сторону коридора.

При этих словах Джейн заставила себя успокоиться.

– Я только что с прогулки, Уинифред, – сказала она дрожащим голосом, стараясь, тем не менее, сохранить его спокойным.

Немедленным ответом Уинифред было непонимающее «что?»

– Да, – продолжала Джейн, – я выехала на конную прогулку перед завтраком, и на мне было… то, что я обычно ношу в таких случаях, и там, в поле, я встретила лорда Саймона.

– О? – сказала Уинифред, все еще с выражением непонимания. – О,– повторила она. – О-о-о, – заключила девушка, и глаза ее расширились от ужаса. Она взглянула на лорда Саймона, все еще погруженного в «Таймс» и делающего вид, что он ничего не замечает. Уинифред умоляюще-вопросительно подняла брови, обращаясь к Джейн, та просто закрыла глаза и кивнула. Газета зашуршала, и обе женщины вздрогнули.

– А, мисс Тимбуртон, доброе утро, – холодно произнес Саймон. – Я надеюсь, вы не поймете меня неправильно, если я буду называть вас Уинифред. Это звучит гораздо проще, учитывая наши теперешние отношения. – Уинифред молча кивнула в знак согласия. – Вот и хорошо. А что касается спектакля, то, боюсь, вам придется исключить меня из своей труппы. Однако я хотел бы сегодня попозже поговорить с вами о вашем будущем. – С натянутой улыбкой он положил «Таймс» на стол и двинулся к двери. – Да, желаю милым дамам приятно провести день. – Саймон обратил холодный, строгий взгляд на Джейн: – Ас вами, мисс Бург, мы вскоре увидимся.

Не дожидаясь ответа, он плотно закрыл за собой дверь. Уинифред тут же бросилась к кузине.

– Джейн! – вскрикнула она. – Что случилось? Он все знает?

– Конечно, – устало ответила Джейн. – Я упала, можно сказать, к его ногам.

– Ну и что теперь делать? – голос Уинифред стал чуть тише.

– Что делать мне. Я думала, ты спросишь, что делать нам, ведь весь этот маскарад – твоя идея! В любом случае, – Джейн подняла руку, не дожидаясь протестов Уинифред, – я не вижу ничего, что мы могли бы сделать сейчас. Скорее всего, лорд Саймон пошлет меня собирать чемоданы. – Она внезапно замолчала, и глаза ее застыли. – Если только…

– Если только что? Если только что, Джейн?

– Если только я не смогу его уговорить, конечно. Я надеюсь…

Ее слова были прерваны появлением виконта Стедфорда.

– О, леди. Я думал, что спущусь первым, но я… – Он сбился на полуслове, уставившись на Джейн, которая вежливо ему кивнула.

– Доброе утро, милорд, – скромно сказала она. – Надеюсь, вам хорошо спалось.

– Гм… – ответил виконт. – А? О да, очень хорошо. – Не отрывая глаз от Джейн, он нетвердой походкой двинулся к буфету, ненадолго остановился, все еще изумленный, и только затем взял себе копченую рыбу и яйца.

– Ну, – сказала, встав, Джейн, – я прошу меня извинить. Я уверена, что Уинифред сможет занять вас на время еды, милорд. Лорд Саймон выразил свое желание видеть меня, как только я закончу трапезу. Ему надо со мной кое-что обсудить.

– Да что вы говорите? – слабо произнес Маркус. Он прямо-таки плюхнулся на стул, а когда за Джейн захлопнулась дверь, озадаченно обернулся к Уинифред: – Скажите, ваша кузина… – начал он.

* * *

– Войдите, – холодно произнес Саймон в ответ на негромкий стук Джейн.

Расправив плечи, она решила, что не будет стоять и дрожать от страха перед лордом Саймоном Тэйлентом. В конце концов, она не сделала ничего предосудительного. Она ведь не лгала ему. Может, она и ввела его в заблуждение относительно своего возраста и своей респектабельности, но, если бы он спросил, разве она не сказала бы ему правду? Конечно, сказала бы.

Джейн подошла к столу, за которым сидел Саймон. Не дожидаясь приглашения, она села напротив. Он смотрел на нее долгим внимательным взглядом. Его глаза светились, и Джейн показалось, что сейчас они были цвета корицы. Внезапно она почувствовала, что вот-вот потонет в них. Золотые крапинки словно обволакивали ее, окутывая головокружительным теплом.

Усилием воли она перевела взгляд на свои руки, лежавшие у нее на коленях. Ее пальцы то нервно сжимались в кулаки, то снова разжимались.

Саймон неожиданно обнаружил, что ему не хватает слов. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти причину абсурдной шарады мисс Бург. Из того, что поведал ему Соапс, он понял, что Уинифред вряд ли стала бы стеснять себя великовозрастной компаньонкой, а подбить на эту роль молодую и такую же глупую подругу – это как раз та дурацкая интрижка, которой можно было ожидать от молодой вертихвостки. Уже понятно, что если Уинифред вобьет себе что-нибудь в голову, то будет добиваться этого с упрямством армейского мула. Но у девицы Бург, должно быть, ветер в голове, раз она согласилась на сумасшедший план подруги. Надо признать, что их с Маркусом здорово надули. Саймон выругался про себя. Как он мог быть настолько слепым, чтобы не различить изысканных черт лица, почти скрытого шляпой, и не разглядеть соблазнительных форм под этой нелепой амуницией?

Сидя за столом, стоявшем посередине кабинета, он сочинял краткую, но убедительную речь о вреде неприличного поведения молодых девушек, и к тому моменту, как раздался вежливый стук в дверь, он чувствовал себя вполне готовым к тому, чтобы жестоко и язвительно осудить мисс Бург, Уинифред Тимбуртон и их неуместный розыгрыш.

– Вы хотели видеть меня, милорд? – мягко спросила она, и все слова приготовленной речи сами собой испарились из головы Саймона. Если бы только несносная девчонка не была такой… такой очаровательной, с ее огромными влажными серо-голубыми глазами, какими бывают летние облака под дождем, и позднее утреннее солнце не лилось бы из окна, серебря ее кудри. Даже сквозь темно-синий муслин угадывались ее прелестные формы. Теперь, когда в ее движениях не было преднамеренной неуклюжести, ее грация была очевидной. В изумлении он вспомнил, как вчера не мог поверить, что она способна исполнять роль Пэка. Теперь он мог только удивляться тому, как создание, казалось бы, со-ткайное из света и воздуха, смогло превратиться в приземистую и неуклюжую старую деву. Саймону стоило больших усилий собраться с мыслями.

– Да, хотел, – жестко ответил он. – Это, возможно, слишком сильно сказано, но мне кажется, что нам пора обсудить некоторые вещи. Мне не понятно…

– Конечно, – перебила Джейн, лукаво улыбаясь, – вам хотелось бы узнать о моем вчерашнем… гм… довольно странном наряде.

– О нет, мисс Бург. Я все знаю о вашей чрезвычайно странной манере одеваться. Совершенно очевидно, что вы старались представить из себя старую деву, чтобы выгодно оттенить достоинства Уинифред. Я хочу знать, почему вы решились на участие в этой нелепой затее. Господи, да вы представляете, что вы сделали с репутацией Уинифред? И, как вы считаете, сколько этот обман может продолжаться, если вас еще не раскусили? И кто вы, в конце концов? – закончил он, с недовольством отметив раздражение в своем голосе.

Джейн с облегчением остановилась на вопросе, на который она готова была отвечать со всей откровенностью. Потому что она сочинила для его светлости тщательно продуманную причину своих действий.

– О, я действительно кузина Уинифред. Я живу с отцом, сквайром из Саффолка, и двумя сестрами, Джессикой и Пейшенс. Еще у меня есть брат. Его зовут Герард, и он сейчас в Оксфорде.

Саймон нетерпеливо поднял руку:

– Спасибо. Довольно. Не трудитесь так подробно рассказывать о ваших родных. Я хочу услышать…

– О нашем с Уинифред… э-э… небольшом мошенничестве, – закончила Джейн. – Что ж, вы совершенно правы. Когда Уинифред в конце концов уговорили взять себе в дом компаньонку, она весьма враждебно восприняла бы ту кандидатуру, которая могла бы сорвать ее планы относительно сценической карьеры. Она сразу же подумала обо мне, потому что мы всегда были очень близки. Наши матери – двоюродные сестры, и в детстве мы постоянно ездили друг к другу. – Джейн перевела взгляд на колени, где ее руки начали перебирать складки юбки, потому что именно сейчас она собиралась слегка погрешить против истины. – Сначала я приняла ее план с неохотой, потому что, как бы вы обо мне ни думали, я человек здравомыслящий и не поддаюсь сумасбродным идеям, – торопливо продолжила она, сделав вид, что не заметила его насмешливого фырканья. – Однако вскоре мне стало ясно, что если я не сделаю того, о чем она просит, Уинифред просто обратится к кому-нибудь еще, к кому-нибудь, у кого не будет возможности… возможности вернуть ее к реальной жизни. Как вы, должно быть, уже успели заметить, я не разделяю ее абсурдных взглядов на сценическую карьеру.

– Правда? – с некоторым удивлением спросил Саймон.

– Абсолютно. На самом деле, – колко добавила Джейн, – вы могли бы и оценить тот факт, что я до сих пор не дала ей бросить все ради первой попавшейся лондонской сцены.

– Ну, я сказал бы…

– Что же касается моего притворства, то оно было необходимо, в конце концов. Когда Уилфред уехал добывать награды, а Милисент исчезла за горизонтом с сэром Клиффордом, викарий с женой при всей своей доброте не могли ничего с ней поделать. Близких родственников у Уинифред не осталось, а ее опекун был за много миль отсюда. – Джейн позволила своему голосу стать чуточку строже. Если она и заставит Саймона почувствовать себя хоть немного виноватым, это ей не повредит. – Итак, ни опекуна, ни еще кого-нибудь, кто мог бы поддержать ее, у нее не оказалось. Если бы мы хотели осуществления плана Уинифред, у меня не было бы другого выбора, кроме как предстать старше своих лет. Мне двадцать четыре, кстати говоря.

– Но наверняка… – снова начал Саймон, но Джейн перебила его.

– Конечно, мы не собирались разыгрывать этот спектакль долго. Мы знали, что вы должны приехать, и Уинифред собиралась уговорить вас отпустить ее в Лондон. Я знаю, – добавила Джейн, когда Саймон недоверчиво покачал головой. – Однако Уинифред очень упряма. Так или иначе, я чувствовала, что, когда вы приедете, вы найдете для Уинифред другую компаньонку по собственному выбору, а я вернусь в Саффолк, и никто ни о чем не узнает. И я, конечно, уже играла свою роль для некоторых соседей Уинифред, правда, только один раз и держась в тени. Уверяю вас, никто не усомнился в том, что кузина Уинифред – очень респектабельная, хотя и слегка эксцентричная, старая дева.

Саймон вздохнул, и его нахмуренные брови, казалось, сведенные постоянной судорогой, слегка распрямились.

– Что касается эксцентричности, я заметил. Но… Я не вполне уверен в вашей правоте. Хотя, должен признаться, рад, что вы не та пустомеля, которую я встретил вчера. Могу я узнать, что принудило вас появиться в таком наряде? Ведь его даже носить, должно быть, ужасно тяжело.

Джейн засмеялась.

– Ну, я, в общем-то, и так старая дева, но когда Уинифред произнесла слова «респектабельная» и «средних лет», я сразу же подумала о мисс Горации Бинбуд, старшей сестре сквайра Бинбуда. Это замечательная старушка, само олицетворение праведности. Я решила, что лучшего образца для подражания мне не придумать, хотя она, по-моему, самая глупая женщина из всех, кого я знаю. По правде говоря, – она снова засмеялась, – было довольно забавно разыгрывать безмозглую тупицу.

Губы Саймона против его воли дернулись.

– Позвольте поздравить вас с мастерским перевоплощением, – сухо сказал он. – Не могу выразить вам, как я рад, что мне не придется больше выносить вашу, или мисс Бинбуд, слабоумную трескотню. Да, – добавил он в ответ на быстрый вздох Джейн, – пора закончить вашу игру, мисс Бург. Я больше не могу позволить вам дурачить порядочных людей.

– Понятно, – сказала Джейн, и Саймону пришлось опустить глаза, чтобы избежать ее взгляда. – Очень хорошо, милорд. И когда же вы собираетесь отбыть?

– Отбыть?

– Если я вернусь домой, вряд ли будет уместно и вам задерживаться здесь, коль скоро Уинифред остается без компаньонки. Особенно вместе с вашим молодым другом.

Саймон сердито нахмурился:

– Я не намереваюсь уезжать, как не намереваюсь и настаивать на вашем отъезде. Если, конечно, вы сами этого не захотите. Вы – родственница Уинифред и ее гостья. Решайте сами, как вам поступать. А что касается компаньонки… – Он показал запечатанное письмо. – Я написал своей тетушке Амабель, леди Тиг, чтобы она пришла мне на помощь. Она вдова и живет с братом в Кенте и, насколько я ее знаю, бросит все, чтобы помочь мне. Расстояние не так уж велико, поэтому я жду ее на этой неделе.

– Но, – спросила Джейн с уверенной улыбкой, – как пока быть с гостями?

– Думаю, – рассудительно произнес Саймон, – мы объявим, что и мисс Тимбуртон, и ее кузина – обе больны… э-э… ангиной и гостей не принимают.

– Какая беспардонная ложь! – задохнулась Джейн. – И у вас хватает смелости выговаривать мне за мое бесчестное поведение!

Саймон покраснел:

– Я не хочу никого обманывать, но я не вижу, как этого можно избежать в сложившихся обстоятельствах. Я могу добавить, что это вы с Уинифред вынудили меня к подобным уверткам. Как я уже сказал, спектакль продлится около недели. После того как приедет тетя Амабель, милости просим вас остаться. – Его тон, как отметила Джейн, был каким угодно, только не просящим. – Я думаю, вы даже можете продолжать быть кузиной Джейн. Упомяните только невзначай, что вы нашли нового портного, или что-нибудь в этом роде. Волшебные превращения, это же по их части?

– Волшебные, может быть, – пробормотала Джейн, – но не сверхъестественные.

Она встала и прошлась перед столом, и Саймон еще раз отметил, что Джейн может двигаться с грацией сильфиды. Да уж, старая дева!

– Если мы… – начала Джейн, но тут ее прервал шум, донесшийся из сада. – Что это? – пробормотала она, бросившись к окну.

Саймон поспешил за ней, как раз вовремя, чтобы заметить маленькую двуколку, с шумом подъехавшую к крыльцу. Из коляски выпрыгнули два молодых человека, одетых в пальто со множеством пелерин. Один из них бросил поводья крошечному груму, который тоже выскочил из коляски, и они торопливо зашагали к дому.

– Господи! – закричала Джейн. – Это мой брат Герард и – Боже! – с ним Гарри!

Глава 5

Вот и замечательно подходящее

местечко для нашей репетиции.

Джейн – а за ней и Саймон – бросилась из кабинета и влетела в холл как раз вовремя, чтобы быть подхваченной высоким темноволосым молодым человеком.

– Дженни! – закричал он, смеясь. Саймон тут же отметил сходство между братом и сестрой, несмотря на разный цвет волос. Их твердые подбородки были удивительно схожи. В сторонке застенчиво стоял еще один молодой человек и ждал, когда завершится бурная сцена. Его соломенная шевелюра торчала во все стороны, а в голубых глазах стояло удивление.

– Герард! – выкрикнула Джейн. – Почему ты не предупредил о приезде, негодник этакий! Что ты здесь делаешь? Привет, Гарри, – обратилась она ко второму гостю, когда брат наконец поставил ее на землю, – рада снова тебя видеть.

Саймон заметил с некоторым удивлением, что Гарри сильно покраснел, невинно поцеловав Джейн в щеку. Она обернулась, когда Саймон шагнул вперед.

– О! Лорд Саймон, позвольте мне представить вам моего брата Герарда, который должен бы быть в университете, и его друга, Гарри Бриджуорта, о котором я могу сказать то же самое. – Она вновь повернулась к брату: – Лорд Саймон – распорядитель наследства Уинифред, и он приехал пожить здесь. А все-таки, – снова спросила она, – что же вам здесь понадобилось?

Герард слегка покраснел, но его самоуверенная улыбка осталась неизменной.

– Видишь ли, у нас возникли затруднения с нашим преподавателем.

– Вас выгнали? – с тревогой спросила Джейн. – О Герард, как ты мог!

– Ничего серьезного, – торопливо заверил ее Герард. – Мы исключены временно, на несколько недель, по истечении которых наказание будет снято. Конечно, чтобы восстановиться, нам сначала придется оплатить нанесенный ущерб.

– Ущерб? – упавшим голосом спросила Джейн.

– Ну да. Чтобы шарманщик смог купить новую шарманку и новую одежду для обезьянки. И еще, наверное, оплатить новую шляпку для миссис Бишоп. В общем, пустяки, уверяю тебя. Ничего такого, о чем тебе стоило бы беспокоиться.

– Но что же вы делаете здесь? – довольно резко спросила Джейн. – Почему вы не поехали домой?

– Ну, понимаешь, я не хотел поднимать дома суматоху. Ты же знаешь, папа не любит, когда нарушается обычный ход вещей.

– Другими словами, – сказала Джейн, нахмурив брови, – папа ничего не знает об этом.

Герард опустил глаза, и его щеки слегка покраснели.

– М-м, – пробормотал он, – это показалось мне лучшим выходом. Но конечно… – он бросил беспокойный взгляд на Саймона, – если мы вас обременяем…

– Ни в коей мере, – мягко, хотя и немного озадаченно заверил его Саймон. – Если мисс Бург хочет, чтобы вы с мистером… – э-э… здесь остались, то милости просим!

– Бриджуорт, – сказал молодой человек, просияв. – Гарри Бриджуорт. Из Линкольншира.

Саймон приветливо кивнул в ответ.

– А где, – спросил Герард, чей взгляд, как заметил Саймон, уже несколько минут блуждал по холлу, – где Уинифред?

В глазах Джейн мелькнуло раздражение.

– Думаю, завтракает. Ах, нет, вот и она.

Герард повернулся. В комнату вошла Уинифред, а вслед за ней Маркус, и Саймон заметил во взгляде Герарда обожание.

– О, Герард! – удивленно сказала Уинифред. – Что вы здесь делаете?

* * *

Компания двинулась в направлении самой большой из гостиных. Принесли чай с булочками, чтобы подкрепить путешественников, которые хоть и признались, что уже позавтракали в кабачке неподалеку, где ночевали, но не прочь были поесть еще.

Герард занял место подле Уинифред и рассказывал ей историю о шарманщике и его обезьянке. Гарри, жадно поглощая булочки, не спускал глаз с Уинифред. Саймон поймал себя на том, что внимательно смотрит на Джейн; потом вдруг осознал, что беседа между Герардом и Уинифред начинает приобретать нежелательный оборот.

– Ну да, – говорила Уинифред с блеском в глазах, который, как уже знал Саймон, не предвещал ничего хорошего, – я думаю, что вы хорошо подойдете на роль Основы, а ваш друг сможет быть другим шутом, например, Дудкой.

– Уинифред, я хочу сказать, – выдохнул Герард, – это замечательная мысль. Но неужели вы действительно думаете, что у вас получится? Я имею в виду, поставить пьесу? Вы думаете, всем захочется прийти на спектакль по пьесе Шекспира? Нет, Шекспир, конечно, популярен, но… – торопливо добавил он.

– Разумеется, – с безмятежной улыбкой отвечала Уинифред. – «Сон в летнюю ночь» нравится всем; а соседям особенно интересно станет, когда они узнают, что спектакль поставила я и что я играю сразу две роли. Я уверена, зрителей наберется полная комната. Я только не решила, стоит ли использовать галерею или эту комнату – ведь…

– Можете не утруждать себя подобными размышлениями, Уинифред! – Ее слова заглушил голос Саймона. – Вам не понадобится ни галерея, ни эта комната, потому что никакого спектакля не будет.

– Что? – Уинифред открыла рот, и ее фиалковые глаза расширились от изумления.

– Я вынужден был бы изменить свое решение, позволив вам воплотить в жизнь ваш замысел, – его голос звучал, даже на его собственный взгляд, чересчур нравоучительно, но он продолжил: – Сама идея этой постановки, как мне теперь кажется, придает вашим мыслям нездоровое направление – ведь я по-прежнему против вашей нелепой идеи делать карьеру в театре.

– Карьера в театре? – повторил Герард с откровенным восхищением. – Уинифред, это правда? Вы собираетесь ехать в Лондон? Что ж, вы возьмете его штурмом!

Гарри, казалось, не видевший в таких планах ничего предосудительного, одобрительно кивнул. Саймон застонал про себя.

– Герард, не будь глупым ребенком, – резко сказала Джейн. – Если Уинифред пойдет на сцену, то ее жизнь будет искалечена.

– О, – сказал Герард, – я не подумал об этом. Ты уверена?

– Да, она уверена, – вмешался Саймон. – И я тоже, поэтому давайте прекратим это обсуждение.

Уинифред вскочила на ноги, и ее фиалковые глаза потемнели.

– Это самое сильное желание моего сердца! Как вы можете быть таким жестоким! Я не могу поверить, что мой брат послал заботиться обо мне человека, которому настолько безразлично мое призвание. – Она топнула изящной ножкой. – Я поеду в Лондон, попробуйте только меня удержать, лорд Тиран! И я поставлю-таки «Сон в летнюю ночь»!

Прошелестев юбками, она в раздражении повернулась и выбежала из комнаты.

Саймон оценивающе смотрел, как она выходит из гостиной. «Проклятая, несносная девчонка», – подумал он. Скрывая гнев, он повернулся к Джейн:

– Я уверен, что вы хотите сами показать молодым людям их комнаты, мисс Бург. Я вынужден покинуть вас, меня ждут дела. – Он встал и, учтиво поклонившись, быстро вышел.

«О Боже, – подумала Джейн. – Должно быть, он немало отличился, командуя мужчинами в Апеннинах и под Ватерлоо, но что касается обращения с молодыми упрямыми девушками, то тут ему еще очень многому предстоит научиться».

Посоветовав лорду Стедфорду отыскать Уинифред и попытаться успокоить ее, она повела брата и Гарри наверх. Довольная тем, что устроила Уинифред и виконту возможность побыть наедине, Джейн обдумывала план предстоящей встречи с лордом Саймоном. Действительно, этого человека стоит прибрать к рукам, раз уж он имеет дело с такой беспокойной подопечной.

После ленча прошло немало времени, прежде чем ей удалось увидеть Саймона, потому что большую часть дня тот провел с господином Минстером, управляющим поместьем. Должно быть, его светлость остался доволен результатами беседы. Когда Джейн постучала в дверь, его голос прозвучал приветливо, как будто он был ей рад.

– Мы с Минстером обследовали поместье, – сказал Саймон, приглашая ее в комнату. – Тем, что я успел увидеть, я приятно удивлен. Селуорт – очень славное место. Особенно красив дом.

– Да, – с энтузиазмом отозвалась Джейн, – мне он всегда нравился. По-моему, он построен в начале прошлого века.

– Предыдущими Тимбуртонами?

– Нет. Мне кажется, он был построен кем-то из лордов Баррингтонов, и они владели им до тысяча семьсот семидесятого года, или около того, а затем он был куплен дедушкой Уинифред. Старый Сайлас Тимбуртон был набобом.[6]

– Да, Уилфред рассказывал мне об этом.

– Во всяком случае, говорят, что архитектор незадолго до этого вернулся из Италии, отсюда эти замечательные изогнутые флигели и маленький дворик за холмом. Сайлас достроил северное крыло и хозяйственные постройки. Наверное, у него был хороший вкус, хоть он и был торговцем, потому что, на мой взгляд, новая часть дома не хуже старой.

Они обсуждали дом и окрестности еще несколько минут, и Джейн почувствовала, что беседа ей нравится. Она пришла к выводу, что когда лорд Саймон не командует, он – приятнейший собеседник: эрудированный, интеллигентный и наделенный живым умом. «Да на него просто приятно смотреть», – сказала она себе. Темные волосы были снова аккуратно причесаны, но в лучах утреннего солнца, пробивавшихся сквозь длинные окна кабинета и косо падавших на его подбородок, они отливали бронзой. Он свободно откинулся на стуле, и она была поражена его спокойной мужской уверенностью. Когда Саймон вертел в руках сначала свой лорнет, а затем сложенные перед ним бумаги, она с изумлением поняла, что ее все больше зачаровывает сила этих пальцев, и мысли ее вернулись к тому моменту, когда они лежали у нее на груди.

Джейн встряхнулась. Ведь она пришла сюда с определенной целью.

– Поговорим об Уинифред, – сказала Джейн, устраиваясь на стуле поудобнее.

– Ну конечно, – со вздохом отозвался Саймон. Откинувшись назад, он устало посмотрел на нее.

– Как я вам уже сказала, – начала Джейн, – я полностью разделяю ваше неодобрение по поводу ее планов стать актрисой.

– Ну, тогда я спокоен, – сухо ответил Саймон.

– Однако, – продолжала Джейн, как будто он ничего не говорил, – я не уверена, что стоит запрещать ей ставить эту пьесу.

Саймон нахмурился:

– Да?

– Не будет никакой пользы, – категорично сказала Джейн, – если на нее давить без веской причины.

Он нахмурился еще сильнее:

– Я думал, что у меня есть великолепная причина.

– Вы имеете в виду направление ее мыслей? – Джейн передвинулась на стуле и для пущей важности оперлась на стол. – Вы действительно считаете, что, запретив ей ставить пьесу, вы заставите Уинифред отказаться от своего замысла? Единственное, чего вы добьетесь, так это утвердите ее в ее же решимости. Поверьте мне, милорд, я знаю Уинифред. Она чудовищно упряма, и если только вы не забаррикадируетесь здесь, в кабинете, заткнув уши ватой, то она до тех пор будет превращать вашу жизнь в сущий ад, пока вы не уступите ей.

Лицо Саймона помрачнело.

– Мисс Бург, вы действительно думаете, что я уступлю пустоголовой, испорченной молодой мисс, только что вышедшей из школьного возраста? Если она и дальше будет осыпать меня своими тирадами, я просто запру ее в ее комнате.

Джейн фыркнула:

– А когда у нас будут гости? Вы же не можете постоянно заявлять, что у нее гнойная ангина. Рано или поздно Уинифред войдет в контакт с внешним миром, а тогда расскажет такую жуткую историю о вашем чудовищном обращении с ней, что во всей округе потом не найдется человека, который подаст вам руку.

– Господи! – воскликнул Саймон. – Вы же не…

– Я знаю это по собственному опыту, – спокойно сказала Джейн. – Первый и последний раз это случилось, когда Милисент попыталась пресечь одно из ее начинаний.

– Боже мой!

Саймона совершенно не волновало мнение соседей, но вот его ожидаемый гость, Чарльз, граф Уи… Надо дать Уинифред понять, что отныне она имеет дело не с безмозглой мачехой. Однако ему меньше всего хотелось, чтобы Чарльз, появившись, обнаружил в хозяйстве хаос, а самого Саймона – погрязшим в дрязгах со своей упрямой подопечной.

– Хорошо, – угрюмо произнес он, – я скажу ей, что передумал. Не будете ли вы столь любезны найти ее и попросить прийти ко мне?

– Разумеется, – ответила Джейн, вздохнув с облегчением. – Я думаю, она проводит время с лордом Стедфордом.

– С лордом Стедфордом? С Маркусом? – У Саймона вновь похолодело под ложечкой. – Какого дьявола она там делает?

– Ну… э-э… – Лицо Джейн приобрело смущенное выражение. – Когда мы все ушли из Малиновой гостиной, я посоветовала ему поискать ее в розовой беседке. Туда она обычно уходит успокаивать свои нервы.

– Понятно, – холодно ответил Саймон. – Вам не пришло в голову, что она могла бы успокоиться и без помощи лорда Стедфорда?

Джейн бросило в жар, сердце ее бешено забилось: он был разозлен отношением лорда Стедфорда к его подопечной.

– Ну… я… это…

Саймон нетерпеливо отмахнулся.

– Неважно. Простите мою дерзость. – Он глубоко вздохнул. – По правде говоря, мисс Бург, я чертовски несдержан.

Джейн приподняла свои темные брови.

«Интересно, – подумал Саймон, – это их естественный цвет?» Они имели форму сабельных клинков и дрожали под серебром ее волос. Но, вздрогнув, он отбросил свои мысли. «Господи, с чего это я заговорил о своих проблемах? Не в моих привычках обсуждать свои личные дела с посторонними». Он уже открыл было рот, чтобы отослать Джейн, но вместо этого, к своему удивлению, стал рассказывать об обстоятельствах, приведших его в Хэмпшир. С учетом того, что он не был даже близко знаком с Уилфредом, его рассказ об Уилфреде и его последнем желании взять на себя заботу о Селуорте и Уинифред, сразу же завоевал симпатию Джейн. Саймон умолчал о той части проблемы, которая была связана с отсчетом секунд. По какой-то причине ему захотелось скрыть от этой обаятельной, но невыносимой женщины как свою необходимость выдать Уинифред замуж в течение месяца, так и последствия неудачи в этом предприятии.

– Я человек прямой, мисс Бург, – заключил он. – Мое самое горячее желание – это поскорее отдать Уинифред замуж, чтобы можно было пустить Селуорт с молотка и вернуться домой. Мне ничего больше не надо – только жениться и осесть сквайром. У меня большие планы относительно Эшвуда. И мне не терпится начать их воплощать.

– Конечно, – сказала, вздрогнув, Джейн. – А скоро вы женитесь? – спросила она, тут же испугавшись собственной смелости. – Вы привезете свою невесту в Селуорт погостить?

– По правде говоря, – с неохотой ответил Саймон, – невесты у меня пока еще нет.

– А-а, – протянула Джейн, и сердце ее взыграло. Ее взгляд вновь переместился на колени и вдруг неожиданно устремился на объект своего Большого Замысла. – А Уинифред красавица, правда? – невинно спросила она.

Лицо Саймона омрачилось.

– Вы деликатны, как уличный головорез, мисс Бург. Я предпочту сам выбрать себе жену, если вы не возражаете, и Уинифред, наверное, последняя женщина на свете, которую я бы выбрал.

– О! – произнесла Джейн, едва дыша.

– Нет. Женщина, на которой я женюсь, должна быть спокойной и чуткой. Она должна быть удобной и послушной, – продолжал Саймон, увлекшись. – И должна уметь достойно вести домашнее хозяйство. – «А почему я все это тебе рассказываю, прелестная маленькая ведьмочка, я понятия не имею», – подумал он про себя.

Джейн почувствовала странную тяжесть на сердце. Этот человек действительно знает, чего хочет от жены. Если Уинифред ему не подходит, то… ладно. Она почувствовала себя вправе выдать ее за виконта.

– Я так рада слышать это, милорд, ну, об Уинифред, – с энтузиазмом сказала Джейн, – потому что, хотя я и согласна, что она вам явно не пара, но я считаю, что все, что нужно Уинифред, – это хороший муж. – Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, и Саймон почувствовал неясную тревогу. Что еще задумала эта девчонка?

– Мисс Бург, а нельзя ли нам избавиться от милорда? А заодно и от мисс Бург? Не можем ли мы хотя бы в пределах этого дома быть просто Саймоном и Джейн?

Джейн напряглась.

– О нет, милорд. Это было бы неприлично.

– Вы, конечно, совершенно правы. Я рад, что у вас есть стремление к соблюдению приличий. Означает ли это, что вы не собираетесь больше носиться верхом по окрестным полям в куртке и брюках?

Джей покраснела и подняла подбородок.

– Туше, ми… Саймон. Но, конечно, только здесь, в доме.

– Конечно.

Джейн слышала громкое биение своего сердца в тишине комнаты. Девушка внезапно почувствовала интимность обстановки. Она быстро встала.

– Я… Я схожу позову Уинифред, сказала она, еле дыша.

– Хорош. – Саймон отвернулся, и Джейн показалось, что он чем-то расстроен, его голос прозвучал неожиданно резко: – И еще одно, ми… Джейн. Я собираюсь решительно объяснить Уинифред, что я в ее замыслах участвовать не намерен.

Джейн скептически посмотрела на него и вышла из комнаты.

* * *

Прошло около недели. Саймон стоял на сцене, возвышавшейся в дальнем конце Малиновой гостиной, с рукописью в руке и свирепо хмурился.

– Нет, нет, лорд Саймон, – пропела Уинифред. – Для Лизандра это светлый момент. Вам надо постараться наполнить голос радостью.

– К чер… тьфу! Я не чувствую никакой радости. Я чувствую себя идиотом. Я не могу понять, почему я все это делаю.

– Потому что вы очень добры, милорд.

Если бы, подумал Саймон. Виновата во всем чертовка Бург. Она втянула его во все это, не дав даже вздохнуть. Почему каждый раз, когда они встречаются, он настолько теряет над собой контроль, что соглашается на то, на что никогда не согласился бы в здравом уме и твердой памяти? Это было какое-то новое, непривычное для Саймона чувство, и оно его раздражало. Есть в этой чертовой девчонке что-то колдовское.

Его внимание привлек Марк, стоявший подле Уинифред, положив руку ей на плечо. Еще одно обстоятельство тревожило Саймона – продолжающаяся близость Марка и Уинифред. Они находились вместе часами, репетируя сцены из пьесы, обсуждая, как их следует поставить, и споря о постановке. Только посмотреть, как она строит ему глазки! Вдобавок ко всему, теперь получается, что он должен тратить свое свободное время на то, чтобы оберегать Марка от этой хищной богини. «Да пошло все к черту», – подумал он. – А теперь, – продолжала Уинифред, – поскольку я еще не нашла Гермию, в этой сцене ее сыграет Джейн.

Саймон взглянул на Джейн. Одетая в бледно-желтое муслиновое платье, складки которого почти не скрывали ее гибкой изящной фигуры, она устроилась на стоявшем рядом диване, наблюдая происходящее с плохо скрываемым удовольствием. Услышав свое имя, Джейн вскочила.

– Я готова, – оповестила она.

– Хорошо, – сказала Уинифред, – начнем со страницы пять, сверху, где Лизандр и Гермия разговаривают. Лорд Саймон, встаньте вот здесь, между вот этих кресел. Говоря, вы будете приближаться к Джейн. Джейн, ты садись вот сюда, на оттоманку.

Двигаясь в направлении, указанном изящным пальчиком Уинифред, Саймон вышел на свободное от мебели пространство посреди Малиновой гостиной. Неуклюже остановившись перед Джейн, он скованно произнес:

Ну что, моя любовь? Как бледны щеки!

Как быстро вдруг на них увяли розы!

– Нет, нет! Никуда не годится! – снова сказала Уинифред. – Это должно звучать, как будто вы счастливы с Гермией, хотя вас и печалят препятствия на пути вашей любви. Еще раз, нежнее, пожалуйста.

С выражением нетерпения Саймон прочел текст еще раз, и его голос стал лишь чуть-чуть мягче. Джейн фыркнула. Поймав его взгляд, она осеклась, но в глубине ее серых глаз продолжали плясать искорки смеха.

– Саймон, я прошу прощения, но ваши слова звучат так, будто их произносит не влюбленный юноша, а приговоренный к смерти.

– Я вас предупреждал, что у меня нет таланта к подобным вещам, – раздраженно ответил тот.

– Ну, ладно, неважно. – Уинифред махнула рукой. – Продолжим.

– «Не оттого ль, что нет дождя, который из влажных глаз моих легко добыть?» – читала Джейн, протягивая руку Саймону. Тот осторожно сел рядом с ней.

– Увы! – начал он.

– О, вам следует сесть к ней гораздо ближе, – вмешалась Уинифред. – В конце концов, вы же любовники. Обнимите ее за плечи. Вот так, – она подтолкнула Саймона к Джейн и, подняв его руку, как будто это было боа из перьев, положила ее на плечи Джейн.

Повернув голову, Джейн поняла, что смотрит ему в глаза. Тепло его дыхания у нее на щеке распространилось, казалось, до самых кончиков ее пальцев, и самообладание девушки улетучилось. Она почувствовала, как волна жара поднимается к ее щекам. Джейн не помнила, чтобы когда-нибудь раньше была так близко наедине с мужчиной, даже во время танца, и это ощущение выбивало ее из колеи.

– Увы! – нетвердым голосом повторил Саймон, и Джейн, которой показалось, что она тонет в этих шоколадных глазах, отвела свой взгляд и уткнулась в текст.

Саймон поймал себя на том, что любуется нежным изгибом ее шеи, на которой лежали шелковые пряди серебристых волос. Ему все труднее становилось дышать. Аромат ее фиалковых духов, свежий и неуловимый, обволакивал его, и он все сильнее чувствовал тепло ее гибкого тела, прижавшегося к нему.

– «О горе! Высшему плениться низшей!..» – произнесла Джейн, и Саймон воспользовался выдавшейся возможностью быстро вскочить на ноги.

– «Или различье в летах»… – продекламировал он, прежде чем Уинифред успела сделать новые замечания, и быстро прочитал оставшиеся строки, едва не вздохнув с облегчением, когда начинающая антрепренер объявила перерыв к чаю.

Саймон посмотрел на Джейн, которая торопливо покинула сцену, как выражалась Уинифред. За те несколько дней, что прошли с момента их беседы в кабинете, он обнаружил, что только благодаря Джейн Селуорт содержался в таком великолепном состоянии. Минстер громко воздал хвалу ее управлению домом, подчеркивая, что она взяла на себя визиты к арендаторам, столь необходимые для процветания владений. Никто не считал, что она берет на себя слишком много. Напротив, слуги, похоже, были рады, что хоть кто-то оказался способным взять на себя ответственность за поместье.

Саймон смотрел на Джейн, склонившуюся вместе с Маркусом над текстом, и его губы невольно сложились в улыбку. На прошлой неделе он сам был свидетелем другого проявления ее управленческого таланта. Герард и Гарри, в перерыве между ухаживаниями за Уинифред, помогали викарию в установке нового церковного органа. Сама Уинифред несколько раз отрывалась от Шекспира, чтобы помочь плести корзинки для неимущих из среды арендаторов. Это все хорошо, думал Саймон, только и тут его лицо омрачалось. Джейн явно собиралась привлечь к происходящему Марка. Молодой человек, по мнению Саймона, и так проводил слишком много времени в обществе восхитительной Уинифред, что Джейн по каким-то причинам поощряла. Господи, она же упомянула как-то, что хочет выдать свою кузину замуж. Не Маркуса ли она выбрала в качестве жертвы?

Он раздраженно вздохнул. Сидя у окна и купаясь в лучах утреннего солнца, она сама была похожа на солнечный луч. Как может такое воздушное создание иметь темперамент фронтового маршала? Не желая становиться мисс Бург поперек дороги, он невольно потворствует ее планам относительно Маркуса, о которых она ему недвусмысленно заявила. Саймону уже представлялась реакция разгневанной Лиссы, не говоря уже о Джереде и Диане.

Оживленные голоса вывели его из состояния задумчивости. Перерыв был явно закончен, потому что Уинифред вновь выстраивала свои силы к бою. Она решила дойти до конца сцены между Обероном и Титанией. Господи, опять! Кипя от злости, Саймон смотрел, как Уинифред и Маркус плавно переместились к центру сцены. Они стояли рядом и смотрели друг другу в глаза, изображая юношескую влюбленность, и когда Уинифред нежно прикоснулась кончиками пальцев к плечу Марка, он поднес их к губам для продолжительного поцелуя, а затем, положив ее руку себе на ладонь, накрыл другой рукой. Саймон посмотрел на Джейн как раз вовремя, чтобы перехватить взгляд, показавшийся ему взглядом глубокого удовлетворения.

Дай же руку! Улетим, Молча, с сумраком ночным И мгновенно опояшем Шар земной в полете нашем.

– «Да, летим! О мой супруг!» – ответила Уинифред, и Марк посмотрел на нее с таким чувством, что Саймону пришлось сделать вывод: либо Марк – гораздо лучший актер, чем он считал, либо пора вмешаться и прекратить это откровенное изображение страсти.

Саймон прочистил горло, собираясь резко выговорить им, но не успел издать ни звука, как его внимание привлек шум возле дверей.

На пороге стояли Герард и Гарри. В обычный день они уже крутились бы здесь с самого утра, зачарованно следя за спектаклем, но этим утром они были заняты другими делами.

– Джейн! – крикнул Герард. – У нас гость. Я вижу потрясающий фаэтон.

– И, по-моему, там важная персона, – добавил Гарри.

Это событие прервало репетицию, потому что вся труппа выскочила из комнаты в холл. Они вошли туда, когда Феллоус, появившись из глубины дома, важно направился к парадной двери. Он открыл ее как раз, когда фаэтон, сиденье которого ненадежно покачивалось в нескольких футах над землей, остановился.

Саймон, догадываясь, кто бы это мог быть, первым подбежал к экипажу, чтобы поприветствовать его хозяина. Тот повесил кнут на подставку и спрыгнул на землю. Это был очень высокий джентльмен, очень худой, но одетый по последней моде. На его пальто было, по меньшей мере, шестнадцать пелерин, а под ним виднелся красочно вышитый жилет из турецкого шелка. Костюм дополняли брюки из буйволовой кожи и блестящие ботфорты.

– О-о, Саймон! – гнусаво протянул он, шагнув навстречу хозяину. – Вот и я, как вы просили. Давайте сюда свою наследницу.

– Чарли! – воскликнул Саймон. Схватив руку джентльмена, он повернулся к собравшимся позади него: – Леди и джентльмены, позвольте представить вам Чарльза Драммонда, графа Уи.

Глава 6

…Станешь дураком опять.

– Быстро же вы добрались, Чарли!

Гостя всем представили и быстро увлекли освежиться в Изумрудную гостиную. Теперь он сидел с Саймоном в кабинете. Саймон знал, что наверху Джейн раздает сумасбродные указания о том, как готовить комнату для гостя, стараясь ублажить чувствительного Бруммажа, надменного слугу Чарльза. Этот человек с очень важным видом спустился с большого, нагруженного вещами фургона, который въехал вслед за фаэтоном.

– Я ждал тебя только через неделю, – продолжил Саймон.

– М-м-м… – ответил Чарльз, оглядывая комнату сквозь монокль. – Твое письмо пришло, как раз когда я собирался в гости v одной из моих сестер в Шропшир. Обещал приехать на крестины ее младшенькой. Поэтому я уже был готов ехать и, так сказать, поднял паруса. Послал Гортензии свои извинения, и вот я здесь. В конце концов, всего два дня пути. Должен сказать, старина, ваша подопечная живет роскошно. – Он тихонько присвистнул. – Изумительный экземпляр. Удивляюсь, как ее до сих пор не захватили. Местные молодые люди, наверное, ничего не смыслят в женской красоте.

– О, ее достаточно горячо упрашивали, но она сдержанна, а вокруг много подходящих кандидатур. Она не бывала в Лондоне – некому вывезти ее на сезон. – Саймон прервался, чтобы поведать историю о легкомысленной Милисент и ее баронете. – Я полагаю, мне придется оставить Уинифред на попечение кого-нибудь из моих родственниц, но поскольку мое искреннее желание – подыскать ей подходящего мужа, то я и послал за вами. Я вас ни к чему не принуждаю, – успокаивающе сказал Саймон, – но думаю, что если вы не против, то я вас представлю, а дальше пусть события развиваются своим чередом.

Чарли заерзал в кресле.

– Ну, хватит об этом. На меня все родственники наседают с тех пор, как умерла Маргарет. Царствие ей небесное, – добавил он, подняв глаза к потолку. – Особенно моя сестра, та самая, которая намедни родила, – она мне уйму вариантов предоставила, один хуже другого. В конце концов… – Он внезапно замолчал и через мгновение тяжело вздохнул.

– Ну, тогда лучше Уинифред вам не найти, – с жаром сказал Саймон. – Она будет украшением вашего дома, не говоря уже о том, что нарожает полный дом детишек.

К удивлению Саймона, Чарльз только еще раз тяжело вздохнул.

– Да, это точно, – протянул он, выпрямился, и в его голосе послышались нотки заинтересованности: – А вторая девушка, кто она?

– Джейн? – спросил Саймон, неприятно удивившись. – Это кузина Уинифред, Джейн Бург. Она здесь в качестве дуэньи Уинифред.

– Довольно молода для дуэньи, не правда ли?

– Да, видимо, рядом больше никого не оказалось. Я написал своей тетушке, чтобы она временно заняла это место.

– А… Что, бедная родственница? Я про девицу Бург.

Саймону совсем не понравился тон графа. Он хорошо знал склонность некоторых так называемых джентльменов строить куры женщинам определенного сорта. Достаточно благородным и привлекательным, и без докучающих родственников мужского пола, способных испортить удовольствие.

– Небогатая, но вряд ли бедная, как мне кажется. – И резко добавил: – Это уважаемая девушка, Чарльз, и здесь она под моей защитой.

– Конечно, Саймон! – торопливо сказал Чатэльз – Нет нужды кипятиться.

Конечно, нет, подумал Саймон. Чарли был не из тех, кто будет искать благосклонности лесной феи, да еще когда в доме находится ослепительно красивая богиня.

– А что имела в виду мисс Тимбуртон, мгновение спустя спросил Чарльз, – когда заявила, что у меня крепкая основа? Должен сказать…

Губы Саймона дернулись.

– Да нет, она имела в виду Основу из «Сна в летнюю ночь». Уинифред у нас без ума от театра и мечтает поставить дома спектакль. Она сказала, что вы будете прекрасным Основой

– О! – воскликнул Чарльз. – Вы меня успокоили. А то я уже подумал, что она из этаких современных женщин, которые в восторге, когда им удается кого-нибудь позлить. Основа, надо же! – продолжил он после не которого раздумья. – В прошлом году на Прощании с летом в Бедфордшире, усадьбе герцога Капшэма, я участвовал в нескольких домашних постановках. Одно из творений герцогини. Не понравилось. Дураком себя чувствовал.

– Ну, у вас, как у Основы, лицо будет скрыто под маской большую часть спектакля, так что об этом вам нечего беспокоиться, – неуверенно сказал Саймон.

– Так вот, – произнес Чарльз. – Герцогиня выбрала для постановки «Любовь за любовь» Конгрева, кажется, и я могу доложить, что меня очень хвалили за то, как я сыграл Тэттла. М-м-м… да… – Его взгляд прояснился. – Я думаю, мне понравится играть Шекспира.

– Уинифред будет довольна, – заверил его Саймон.

Это оказалось сущей правдой. На следующее утро на репетиции Уинифред начала первую сцену с Основой, и хотя сначала и были некоторые прения, когда Чарльз узнал, что маска, под которой должно скрываться его лицо, – ослиная, Уинифред удалось быстро успокоить его раненое amour propre.[7]

Герарду и Гарри, похоже, нравились их роли Миляги и Дудки. Маркус был вынужден временно принять роли Пигвы и Заморыша, и теперь компания шутов была в сборе, за исключением Рыла, о котором Уинифред пообещала позаботиться позднее.

Как и следовало ожидать, поскольку в постановке участвовало несколько джентльменов и красивая молодая женщина, то очень скоро поднялся шум. Перед самым ленчем, вернувшись после очередного нескончаемого разговора с Минстером, Саймон большими шагами вошел в Малиновую гостиную и увидел, что Чарльз, Герард и Гарри стоят на сцене, энергично жестикулируя, а Маркус сидит рядом с Уинифред, и их головы вместе склонились над пьесой.

– Нет, нет, Уинифред! – говорил Маркус. Он снял пиджак, шейный платок и закатал рукава, отвратительнейшим образом, на взгляд Саймона, создавая обстановку случайной интимности. Саймон увидел, как молодой человек, ведя пальцем по строчкам, положил руку на ладонь Уинифред. – Видите, здесь написано, что все шуты входят вместе. Нельзя, чтобы Основа выходил на сцену слева и прошел весь путь до стола за несколько секунд. Ему придется выйти сзади вместе со всеми, как здесь написано.

– Да, – ответила Уинифред, и ее лицо вспыхнуло решимостью, – но если он так сделает, то пройдет как раз перед Дудкой, который будет в это время говорить.

Саймон в раздражении посмотрел на Чарльза, который с энтузиазмом оспаривал герардовское видение роли Дудки, не обращая внимания на женщину, за которой, как ожидалось, он должен был ухаживать.

– О Господи, вы не могли бы чуть потише? – громко воззвал Саймон, подойдя к сообщникам. – Шум такой, как будто здесь происходит публичная казнь.

Маркус поднялся поприветствовать Саймона, нисколько не раскаиваясь.

– Простите, старина. Мы тут размышляем, вы же знаете.

– Не лучше ли будет вам поразмышлять в одиночестве? – огрызнулся Саймон. – Разве вам не надо учить свою роль? – Он глубоко вздохнул, взял себя в руки и повернулся к Уинифред: – Может быть, вы сейчас распустите труппу, чтобы мы могли подготовиться к ленчу? А потом, как мне кажется, вам стоит отрепетировать сцену Титании и Основы.

– Замечательная идея, милорд! – ответила Уинифред. – Это сцена имеет первостепенное значение для сюжета… О Боже! – вскрикнула она, подняв руку. – Я не могу. – Ее улыбка осталась неизменной. – Я обещала Джейн поехать сегодня кататься верхом с лордом Стедфордом. Она сказала, что милорд выразил желание посмотреть окрестности.

«Так, и что же еще задумала эта несносная девчонка», – раздраженно подумал Саймон.

– Какая превосходная идея, – сказал он, – но я боюсь, что это невозможно. Если вы помните, – твердо продолжал он, едва Уинифред с ослиным упрямством попыталась раскрыть рот, – вы якобы больны и находитесь в постели с гнойной ангиной. Мы не можем позволить, чтобы вы скакали по окрестностям, олицетворяя собой само здоровье.

– Что там насчет здоровья Уинифред? – Саймон повернулся, услышав голос Джейн. Она стояла в дверях гостиной, и ее лицо выражало недоумение.

Саймон с некоторым удовольствием повторил, и с неменьшим удовольствием заметил, как ее тонкое личико нахмурилось.

– Глупости, – резко сказала она, – к нам никто не собирается…

– Нельзя отрицать такой возможности, – перебил ее Саймон. – Позвольте вам напомнить, – продолжил он, когда глаза Джейн рассержено сверкнули, – что подобные меры стали необходимы исключительно благодаря вашей двуличности.

Рот Джейн закрылся, и Маркус, которому Уинифред рассказала о неудавшемся маскараде Джейн, фыркнул. Остальные же из присутствующих, пребывавшие в неведении о событиях, предшествовавших этому выяснению отношений, потребовали прояснить ситуацию.

– Как! – воскликнул Герард, выслушав объяснения несколько сконфуженной Джейн. – И у тебя хватило наглости отчитывать меня за мои маленькие проделки в Оксфорде?

– Это были не проделки, – холодно возразила Джейн. – А с нашей стороны это была просто маленькая хитрость, притом необходимая.

– Конечно, – вмешался Гарри. Под взглядом Саймона он покраснел, но продолжал говорить: – Не могла же она оставить мисс Тимбуртон в трудную минуту, верно?

– Господи, конечно, нет, – сказал Чарльз, одобрительно кивая. – Хотя, должен заметить, мисс Бург, я не могу представить вас иначе как той обаятельной особой, которой вы являетесь.

Саймон перевел взгляд на друга, но тот не обратил на это внимания. Вместо этого он пододвинулся к Джейн и, нагнувшись, стал рассматривать ее ресницы.

– Они великолепно отрастают.

Джейн торопливо отступила.

– Ну, хорошо, – начала она. – Раз уж прогулка по окрестностям отменяется, Уинифред, почему бы тебе не показать сегодня лорду Стедфорду римские развалины?

– Римские развалины? – безучастно спросил Маркус.

– Да, да, – ответила Джейн. – Их обнаружили около десяти лет назад здесь, в имении, сразу за рощей.

– Бедняжки, – вставила Уинифред. – Да кто захочет плестись по полуденной жаре, просто чтобы поглядеть на несколько старых камней?

– Чепуха, – возразила Джейн, отступая, но не сдаваясь. – Развалины весьма обширны. Мы решили, что это, должно быть, была вилла. Я уверена, лорду Стедфорду они бесспорно понравятся.

Не успел Маркус ответить, как Саймон, мысленно пожелав мисс Бург оказаться в нижнем круге ада, заговорил вновь:

– Тогда почему бы нам не устроить из этого пикник? Мы возьмем с собой прохладительные напитки, леди, если желают, могут порисовать.

– Великолепно, – подхватила Уинифред, мило улыбнувшись. – Мы можем взять фаэтон лорда Уи и еще двуколку Гарри, а остальные джентльмены могут сопровождать нас верхом.

Предложение всем пришлось по вкусу, и Уинифред стала давать Герарду и Гарри указания, как расставлять стулья и столики, которые должны были изображать скалы, на фоне которых разыгрывается сцена между Основой и Титанией.

Джейн открыла рот, чтобы еще что-то добавить, но Саймон отвел ее в сторону.

– Мне показалось, – прошипел он, – будто вы говорили, что хотите выдать Уинифред замуж.

– Да, хочу. И, пожалуйста, прекратите удерживать меня подобным образом. Вы мне синяк оставите. О чем вы говорите? – продолжила она, когда Саймон отпустил ее, пробормотав извинения, но только для того, чтобы ухватить вновь, вывести из Малиновой гостиной и втащить в свой кабинет, на несколько дверей дальше по коридору. Там он усадил Джейн в кожаное кресло и встал, нависнув над ней.

– Почему вы постоянно навязываете Уинифред общество Марка, в то время, как я стараюсь заинтересовать ее Чарльзом?

– Чарльзом? – с некоторым удивлением спросила Джейн. – Вы имеете в виду графа?

– Нет! – зарычал Саймон. – Чарльза Первого, короля Англии! Графа, конечно.

Джейн, порозовев, посмотрела на него с тревогой. Ее единственная беседа с Чарльзом состоялась предыдущим вечером, когда она на несколько минут раньше остальных спустилась в Золотую гостиную, чтобы встретиться с семьей и гостями за обедом. В комнате был только граф, и он ответил на ее учтивое приветствие тем, что стал подбираться к ней, пока не оказался совсем рядом.

– Какая удача, – сказал он, бросая на нее плотоядные взгляды, – что нам выпала эта маленькая возможность познакомиться получше.

Джейн отступала, он следовал за ней, шаг за шагом.

– На самом деле, я не думаю… – возмущенно сказала Джейн, но граф продолжал, как будто она ничего не произнесла.

– Я действительно очень хочу играть с вами в спектакле мисс Тимбуртон.

– Но у нас есть только одна общая сцена, и то очень короткая, – выпалила она, – поэтому время, проведенное вместе, не будет иметь никакого значения.

Она почувствовала, что смогла выразить голосом свое нежелание близкого знакомства, но, к ее неприятному удивлению, мужчина придвинулся еще ближе, накручивая один из ее локонов на палец. Снова отступив назад, Джейн почувствовала, что прижата спиной к диванному столику.

Она отдернула голову от его навязчивых пальцев, и Чарльз достал лорнет, и стал разглядывать ее с оскорбительной фамильярностью.

– А еще, – его дыхание на ее щеке было горячим, и Джейн показалось, что она сейчас задохнется от запаха бренди и непреодолимого запаха одеколона, щедро разбрызганного по его телу. – А еще я очень хотел увидеть ваше… э-э… выступление. Редко когда увидишь, чтобы Пэка играл кто-либо, столь щедро наделенный… – тут он позволил своему плотоядному взгляду опуститься на ее грудь, скромно прикрытую муслиновым платьем с высоким воротником, – …талантом.

– Право же, милорд, – с трудом дыша, прошептала Джейн, – вы уже перешли грань приличия. – Она прижала ладони к груди мужчины, готовясь оттолкнуть, но сцена была прервана шумным появлением Герарда и Гарри, которые были поглощены очередной дружеской перебранкой. Чарльз отступил назад, но сперва его рука скользнула по бедру Джейн, похотливо распластавшись по нему. Не успела девушка четко осознать, что происходит, как тот сомкнул пальцы, легко стиснув ей ягодицу, и убрал руку.

Джейн быстро подбежала к Герарду, но, пересекая комнату, поняла, что, сообщив брату о вероломстве графа, она вызовет крайне нежелательную сцену. Герард, по ее предположениям, будет вынужден вызвать графа на дуэль, или ударит его хлыстом, или совершит какой-нибудь другой, не менее губительный поступок. Поэтому, добежав до Герарда, она просто протянула руки, приветствуя брата.

– Вы, наверное, проголодались, – сказала она, и если голос ее и прозвучал немного слабее обычного, этого никто не заметил. Вскоре появились и остальные, и Джейн, возмущенно посовещавшись сама с собой и постановив больше не оказываться с графом наедине, решила выбросить это происшествие из головы.

Теперь же, вспомнив неприятный эпизод, она посмотрела на Саймона из глубины кресла. На какое-то мгновение Джейн задумалась о том, какой была бы ее реакция, если бы Саймон позволил себе такие вольности, но тут же, прогнав непонятный трепет, вызванный мыслями о подобной ситуации, укорила себя за нелепые фантазии. Лорд Саймон определенно был не из этой презренной породы. Он – образец высоконравственного мужчины, подумала она с легким сожалением.

Нет, право же. Хотя граф Уи гораздо более подходящая партия, чем виконт Стедфорд, но брак Уинифред с развратным лордом немыслим. Джейн думала не только об Уинифред, но и о Пейшенс и Джессике, которые, по ее плану, будут проводить уйму времени в городском доме богатого, знатного мужа Уинифред. Понятно, что оный муж должен быть безукоризненно добродетелен.

Джейн посмотрела в рассерженные глаза Саймона со всем самообладанием и натянуто улыбнулась.

– Я не собираюсь выдавать Уинифред насильно ни за кого. Я просто хочу дать ей возможность знакомиться с подходящими молодыми людьми и надеюсь, что она сама сделает правильный выбор. Позвольте вам напомнить, что Уинифред – моя подопечная, и это мое дело – найти ей подходящего мужа. Буду очень признательна, если вы прекратите совать нос в чужие дела.

Раздражение Джейн нарастало.

– И как же вы собираетесь остановить меня, милорд? Запрете меня в комнате вместе с Уинифред?

Саймон неприятно ухмыльнулся:

– Не думаю, что это понадобится. Я просто отошлю вас домой, к отцу. Лучше бы вы оттуда вообще никогда не уезжали…

– Оставить Уинифред одну в доме, битком набитом холостяками? – мягко спросила она.

Саймон уставился на нее.

– Я вам уже сказал, – наконец произнес он, – что скоро ситуация изменится. Я написал своей тетушке, и жду ее приезда в течение недели. А пока – ведите себя прилично.

Джейн замолчала на мгновение, кипя от негодования.

– Я не могу понять, почему вы так озабочены, милорд. Вы хотите сказать, что лорд Стедфорд будет плохим мужем?

– Нет, конечно, – взорвался Саймон, расхаживая по полу. – Маркус будет великолепным мужем – только не для Уинифред.

– Прошу прощения?

Саймон глубоко вздохнул:

– Я говорю о взаимопонимании между Маркусом и моей сестрой, Фелисити.

Сердце Джейн упало. Могла бы догадаться, что такой плод не может так долго оставаться несорванным.

– То есть они обручены? – поинтересовалась Джейн, и на нее опустилась пелена мрака.

– Ну, нет. Не совсем. Пелена чуть-чуть приподнялась.

– Что значит, – спросила она, – не совсем?

– Что сказал, то и значит, – жестко ответил Саймон. – Они объяснились друг другу в любви и объявили о своем желании пожениться, но формально они еще… гм… не обручены.

– Почему же, осмелюсь спросить?

– Потому что, – в сердцах ответил он, – Фелисити, или Лисса, как мы ее зовем, сейчас в Лондоне, наслаждается чрезвычайно успешным сезоном, и собирается остаться там до его завершения.

– О, это ее первый сезон?

Саймон прочистил горло.

– На самом деле, она начала выезжать два года назад. За это время она получила несколько довольно заманчивых предложений, но отказала всем по причине… э-э… их с Маркусом взаимности.

– Но почему же, – невинно спросила Джейн, – она до сих пор в Лондоне? Если они с лордом Стедфордом так любят друг друга, то почему бы им не пожениться давным-давно?

Саймон провел пальцем по воротнику:

– Мисс Бург, это действительно не ваше дело.

Джейн встала, вытянувшись во весь рост:

– А по-моему, очень даже мое. Не обижайтесь, ми… Саймон, но ваша сестра кажется мне легкомысленной. По-моему, она совсем не любит лорда Стедфорда, иначе она не бросила бы его одного, пока сама резвится в Лондоне. Если она позволяет ему выскользнуть из рук, то я не вижу причин, почему бы Уинифред не оказаться рядом, чтобы тут же его подцепить.

Саймон заметно распалился во время этой речи.

– Господи! – возмущенно вскрикнул он. – С лошадью не обсуждают, надо ли вести ее в конюшню! – Он вздрогнул от собственных слов. – Прошу прощения. Я совсем не это хотел сказать. Я хотел сказать… – Саймон почувствовал, что не может достойно закончить фразу, и Джейн воспользовалась моментом.

– Все правильно, милорд, – ласковым голосом сказала она. – Мы, женщины, уже привыкли, что о нас рассуждают как о племенном скоте. По правде говоря, довольно любопытно послушать мужчину, высказывающегося подобным образом.

Саймон подошел к ней вплотную:

– У вас что, нет никакого понятия о приличиях, гадкая вы девчонка!

Джейн вспыхнула.

– По крайней мере, – зло бросила она, – понимания приличий у меня достаточно, чтобы не наносить беспричинных обид тем, кто их ничем не заслужил.

Саймон отступил. Боже, что с ним произошло? Он, чей дипломатический талант заслуживал наивысших похвал, как он мог так потерять голову? Что же такого в этой девушке с внешностью лесной нимфы и острым язычком, что заставляло его терять весь свой здравый смысл каждый раз, встречая ее?

– Пожалуйста, – сказал он, взяв ее за руки. – Простите меня, пожалуйста. Я сказал ужасную вещь, и я не это имел в виду. – Он криво усмехнулся, и Джейн почувствовала, как ее колени превратились в бланманже. – Я не отрицаю, что вы все время вызываете у меня раздражение, но, может, это оттого, что мы слишком часто сталкиваемся по спорным вопросам. Предлагаю объявить перемирие. Сегодня мы поедем вместе со всеми на пикник и будем развлекаться.

– У меня нет никакого желания спорить с вами, – сказала Джейн, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Тогда я с нетерпением жду вашего пикника. Должен вам сказать, что римские развалины – предмет моего особого интереса. А пока я хочу, чтобы вы удовлетворили мое любопытство.

Джейн осторожно подняла брови.

– Вы говорили о своей семье, о своих планах касательно Уинифред, но вы ничего не говорите о себе. Чего вы хотите, Джейн?

Услышав это, Джейн искренне изумилась. Раньше никто не спрашивал ее, чего она хочет от жизни.

– Я хочу путешествовать, – неуверенно сказала она. – Я знаю, что в устах женщины моего возраста это, наверное, звучит нелепо, но мне всегда хотелось увидеть места, описанные в книгах, которые я читала. Я мечтаю увидеть… о, римский Форум! Я хочу пройтись по Елисейским полям. И Парфенон – может быть, при лунном свете… – Она резко замолчала, чувствуя, как будто она каким-то образом передала этому удивительному человеку частичку себя.

– Мне это нисколько не кажется нелепым, – мягко сказал Саймон. – Я побывал во всех этих местах, да и во многих других, и хотел бы, чтобы это доставило мне столько же удовольствия, сколько вам – Думать о них.

Говоря это, он опустил ее перед собой на диван, стоявший рядом в высокими окнами, выходящими в цветущий розовый сад. Неуверенная улыбка тронула ее губы, когда она подняла взгляд и посмотрела в его глаза. Тяжелый аромат роз из сада окутал их, и Саймон почувствовал, как беспомощно тонет в бездне ее глаз. Помимо своей воли он склонил к ней голову.

Глава 7

Любовь моя, здесь на цветы присядь!

Я голову поглажу дорогую…

«Должно быть, это я от запаха роз так странно себя чувствую», – подумала Джейн. Танцующие золотые искорки в глазах Саймона обволакивали ее нарастающим жаром. Казалось, она потеряла способность двигаться и даже связно мыслить и затаила дыхание, когда его голова склонилась к ней.

– Саймон! Вы здесь, старина? – раздался громкий стук в дверь. Джейн моментально вскочила, чуть не поскользнувшись на полу в отчаянной попытке отдалиться от Саймона.

Саймон вздрогнул и застыл на мгновение, без всякого выражения глядя на Джейн. Затем резко повернулся к двери:

– Да, Маркус, заходи.

Виконт широкими шагами вошел в комнату.

– Ха! Так и думал, что найду вас здесь. Знаете что, Саймон, вы слишком много работаете, скорчившись в этом проклятом кабинете, как тролль в своей пещере. – Он дружески протянул руку Джейн. – Не так ли, мисс Бург?

Джейн выдавила из себя улыбку и быстро кивнула, но говорить она была не в состоянии.

– Давайте же, старина, – продолжал виконт, – у нас как раз хватит времени до ленча, чтобы сыграть на бильярде. – И, махнув рукой, он направился к двери. Саймон поколебался, бросив озадаченный взгляд на Джейн, которая мгновенно ответила ему таким же и вспыхнула.

– Ступайте, милорд, – еле выдавила она. – Мне надо еще кое-что сделать, перед тем как спуститься вниз. – Она отвела глаза и стремительно вышла из комнаты, ринувшись вверх по лестнице, а потом вниз по коридору, пока не оказалась в безопасности в своих комнатах.

Девушка бросилась на кровать. Ничего не случилось, уговаривала себя Джейн. Но сердце ее билось так, будто она только что участвовала в скачках. Взгляд Джейн упал на руку, и ей показалось, что она до сих пор ощущает прикосновение его пальцев.

Джейн обхватила голову руками, ожидая, пока дыхание ее станет ровнее. Какая нелепость! Лорд Тэйлент– не более чем инструмент в ее руках. И он совершенно ясно дал понять, что она его нисколько не интересует. Он говорил, что ему нужна удобная жена. А что касается Джейн, то она вообще не собирается замуж. Сама мысль о том, что придется подчиняться чужой воле, всегда была для нее невыносима.

Она села. Что ж, Саймон Тэйлент – сущий тиран, заставляющий всех вокруг жить так, как ему хочется. Если он вобьет себе что-нибудь в голову, это оттуда уже не выбить, сколько его ни уговаривай. Выйдя замуж за такого человека, женщина превратит свою жизнь в постоянную битву за сохранение своего достоинства.

Уяснив себе это, она поднялась с кровати и подошла к комоду, где стоял таз с водой.

Саймон обнаружил, что ему трудно сосредоточиться на игре. Когда у него не удался карамболь, который обычно он сделал бы с легкостью, и шар отскочил от борта на пол, Саймон сдался, посмеявшись над собой, и протянул кий Герарду, который, не переставая, давал советы.

– Давай, парень, – подбодрил он, отступив на позицию наблюдателя. Маркус настороженно посмотрел на него, и они продолжили игру, постоянно перешучиваясь.

Через некоторое время мысли Саймона вернулись к сцене, только что разыгравшейся у него в кабинете. Он почти потерял контроль над собой при виде волшебных серых глаз. Если бы Марк не объявил о своем присутствии в комнате, то Саймон сжал бы эту маленькую ведьму в объятиях. В том случае, конечно, если бы она не отвесила ему пощечину.

Однако когда он наклонил к ней голову, она не отвернулась. Позволила бы она обнять себя? А поцеловать? Он закрыл глаза и снова ощутил тепло ее тела. Его чувства переполнились ощущением близости Джейн. В голове мелькнула мысль, что отныне аромат роз будет ассоциироваться с образом кузины Джейн. Он целовал множество женщин. Вряд ли вкус ее губ чем-либо отличался от любых других. Саймон пришел в возбуждение при одной мысли о ее стройном теле, прижатом к нему, и ее мягких губах, сломленных его губами.

Он встряхнулся. В планы его пребывания в Селуорте не входили развлечения с лесной нимфой. Мисс Бург вообще не из тех женщин, с которыми можно развлекаться. Она, казалось, только и делала, что совала нос не в свои дела и вставляла палки в колеса, и вообще была из тех женщин, которых он старательно избегал и будет избегать.

Саймон раздраженно почесал затылок. Почему он вообще тратит силы на то, чтобы измерять глубины души Джейн Бург? У него были более неотложные задачи, на которые стоило тратить время и усилия. Новая волна отчаяния накатила на Саймона, и он снова обратился к своим планам выдать Уинифред замуж как можно быстрее.

Саймон вполуха слушал разговоры вокруг себя и прислушался лишь при словах: «…В Лондон, чтобы стать актрисой». Он обернулся и посмотрел на восторженно говорившего Герарда.

– По-моему, это совершенно потрясающая идея. Хотел бы я, чтобы у меня было столько духу. И бьюсь об заклад, что у нее все выйдет, как задумано. Я знаю массу людей, которые выложили бы свои три шиллинга, чтобы посмотреть Шекспира.

– Придется разочаровать эту массу людей, – резко перебил его Саймон. – Уинифред не поедет в Лондон.

– Но… – попытался что-то вставить Гарри.

– Саймон! – вмешался Маркус. – Если Уинифред хочет быть актрисой, то я не вижу способа, которым вы могли бы ее остановить. Это то, к чему Уинифред имеет склонность, и я, например, считаю, что надо предоставить ей такую возможность.

– Какую возможность? – фыркнул Саймон. – Подумайте только, какой прием ожидает ее у любого управляющего театром! Да не успеет она развязать ленты на шляпке, как ей укажут на дверь – или на постель управляющего.

После этих слов воцарилось молчание. Герард обменялся взглядами с Гарри, прежде чем заговорить.

– Ну, – медленно произнес он, – по-моему, ей не стоит идти туда самой.

– Надо сделать вот что, – вмешался Марк. – Надо найти Уинифред мецената. Такого, чтобы он мог…

– Нет, Марк, – проскрежетал зубами Саймон. – Надо сделать вот что: прекратить поддерживать ее в этом навязчивом стремлении. Она хорошо воспитанная девушка и, являясь таковой, поймет, что ее призвание – это хороший муж и дети. И больше я не желаю ничего об этом слышать.

В ответ раздались возгласы возражений, но их заставил умолкнуть сигнал к ленчу. Саймон отошел от стола и вывел джентльменов из комнаты, довольный тем, что за ним осталось последнее слово.

Он не обратил внимания, что, пока они шли по коридору, Герард и Гарри держались особняком и всю дорогу переговаривались.

* * *

После ленча веселая компания в полном сборе отправилась на прогулку. Поскольку дорога была плохо вымощена, было решено, что все вместе поедут в одном из фургонов. Молодые люди собрались перед домом, и через несколько минут подъехал фургон.

– Прошу вас, Чарли, – сказал Саймон, помогая графу забраться в повозку. Когда Чарльз уселся, Саймон повернулся к Уинифред: – Теперь вы, моя дорогая. – Осторожно он передал ее в протянутые руки Чарльза и с улыбкой смотрел, как Уинифред разместилась на соломе, устилавшей фургон, а Чарльз уселся подле нее. Затем залезли Герард и Гарри и, в свою очередь, помогли забраться Джейн и усадили ее рядом с собой. Саймон и Маркус составляли арьергард. Удовлетворение Саймона возросло, когда фургон тряхнуло на разбитой дороге и Чарльз счел необходимым заботливо обнять Уинифред за плечи.

У Джейн ослепительная улыбка Уинифред, обращенная к графу, вызывала совсем другие мысли. «Господи, только посмотрите на них, – думала она с отвращением. – Если он еще ниже нагнется над лифом ее платья, то просто свалится туда! Уинифред могла бы вести себя и поприличней. Она всегда слишком высоко ставила мужское восхищение и теперь недвусмысленно приглашает графа пофлиртовать».

Джейн решила, что волноваться не стоит. В полном народу фургоне графу будет сложновато активно проявить свои чувства.

Если бы Джейн слышала, о чем беседуют Уинифред с Чарльзом, вряд ли она оставалась бы столь же спокойной.

– Милорд, а у вас есть дом в Лондоне? – спрашивала Уинифред, широко раскрыв свои фиалковые глаза.

– Конечно, – пробормотал в ответ граф, прижав к себе Уинифред чуть сильнее. – Может быть, вы как-нибудь побываете у меня в гостях.

– О, это то, чего мне хотелось бы больше всего! – ворковала та. – Вы намереваетесь поехать в Лондон прямо отсюда?

– Совершенно верно, – ответил Чарльз, не собиравшийся предпринимать ничего подобного. Лондон сейчас был для него полон опасностей. Не стоило давать понять, что он живет в своем поместье. Но, с другой стороны, в Лондоне скучновато в это время года. Он позволил своим пальцам погладить изысканный изгиб плеча Уинифред. Лакомый она, однако, кусочек. Конечно, если она приедет в Лондон, с ней наверняка будет какая-нибудь компаньонка. Это здесь, в глуши, Саймон, видимо, не придает значения отсутствию подходящей компаньонки, а в Лондоне такое сокровище надо хорошо охранять.

Он вздохнул и убрал руку. На его месте только сумасшедший мог бы решиться поразвлечься с Уинифред. Она могла как угодно распускать лепестки, заманивая мужчину, но при этом оставаться невинной. Она была хорошо воспитана в полном смысле этого слова. После первой же попытки залезть к ней под юбку он несомненно окажется или в кандалах, или под кнутом.

Граф поднял глаза и встретился со взглядом Джейн Бург. Вот эта – другое дело. Когда дело касается ее, Саймон начинает говорить о приличиях, но сейчас тот по горло занят своей невестой на выданье. Девочка Бург, кажется, не горит желанием отдаться Чарльзу, но ему нравятся сложные задачи. Он улыбнулся в ответ на ее неодобрительный взгляд.

Остаток пути он строго соблюдал все приличия в отношении Уинифред, а когда они добрались до римской виллы, обратился к Джейн.

– Как очаровательно, право же, – пробормотал он, пытаясь взять ее за руку, чтобы помочь перебраться через то, что когда-то было каменной стеной. – Только подумайте, чье-то поместье кишмя кишело римлянами сотню лет назад.

– Скорее тысячу лет или больше, милорд, – ответила Джейн, ловко избегнув его руки. – И, судя по всему, здесь жили бритты – конечно, романизированные и являвшиеся подданными империи, но тем не менее англичане.

– Да что вы говорите! – с напускной заинтересованностью воскликнул Чарльз. – В любом случае немного же после них осталось, верно?

Джейн поглядела на разбросанные вокруг камни, по расположению которых с трудом можно было догадаться, что это были комнаты, коридоры и внешние стены.

– Да, они почти ничего после себя не оставили, кроме подтверждения своего существования, но, кажется, этого вполне достаточно, чтобы возбудить мое воображение.

Чарльз слегка приподнял брови.

– Правда? – протянул он. – Что касается меня, то, чтобы возбудить мою кровь, вполне достаточно присутствующей здесь компании. – Глаза графа сверкнули, когда его озабоченный взгляд опустился на ее грудь.

Джейн смерила лорда Уи презрительным взглядом. Если она оттолкнет ухаживания графа, тот будет слишком докучать Уинифред. Джейн широко улыбнулась.

– Кто бы ни были эти люди, они выбрали красивое место для своего дома. – Она показала рукой в направлении далеких зеленых долин, окаймленных цветущими зарослями живой изгороди.

– Да, правда, очаровательное местечко, – раздался совсем рядом мужской голос. Она обернулась и увидела Саймона, подошедшего так тихо, что Джейн вздрогнула при звуках его голоса.

– Да, – чуть дыша, произнесла Джейн. Она перевела взгляд с Саймона на Чарльза.

Странно, подумала она, как много может сказать о личности и характере человека одежда! Лорд Уи в своем модном наряде выглядел, на ее взгляд, просто нелепо, в то время как консервативная одежда Саймона, совершенная в своей элегантной простоте, подчеркивала его грацию. Она с неподобающим восхищением смотрела на лорда Тэйлента.

– Я здесь часто бывала в поисках артефактов, но нашла очень мало. – Джейн мешало говорить биение сердца, отдававшееся в горле.

Чарльз, который не проявлял к античности никакого интереса, зевнул и неторопливо пошел туда, где Герард и Гарри играли в догонялки. Уинифред, как с удовольствием заметила Джейн, была увлечена беседой с лордом Стедфордом. Саймон заметил это и тотчас же направился к ним. Джейн пошла следом.

– О, Марк! – говорила Уинифред, и Джейн передернуло от ее фамильярности. – Какая замечательная мысль! – Она обернулась, когда Саймон и Джейн подошли. – Послушайте-ка! – воскликнула она, ее щеки порозовели от возбуждения. – Только я успела сказать о красоте спектакля и о моем желании поставить «Сон в летнюю ночь», как у Марка родилось самое замечательное предложение. Скажи им, Марк!

Марк радостно улыбнулся:

– Я просто подумал, что мы сможем усилить впечатление, если будем играть на открытом воздухе.

– На открытом воздухе? – подозрительно переспросила Джейн.

– Это ли не великолепно! – Уинифред блаженно улыбнулась. – Только подумайте – Шекспир под звездами! Живые декорации! И не придется притаскивать деревья в кадках и папоротники в ведрах.

Герард, который тоже подошел вместе с Гарри, неуверенно осмотрелся.

– Не далековато ли сюда добираться для послеобеденного представления? – начал он. – Я не вижу…

– Да нет же, глупый! – воскликнула Уинифред. – Не здесь. Мы поставим его на южной лужайке – прямо возле террасы. Туда же принесем стулья, повесим на кустах фонари. Это же будет просто волшебство! – Фиалковые глаза Уинифред по-колдовски сверкнули, и Герард громко вздохнул.

Джейн же вздохнула с отвращением.

– Уинифред, ты что, решила, что уже не зависишь от погоды? А если дождь? – спросила она с нескрываемым возмущением.

Уинифред мило надулась.

– Да полно. В июле дождь бывает очень редко, а даже если и начнет накрапывать, мы всегда можем перейти в Малиновую гостиную. – Разделавшись таким образом с возможным вмешательством Всевышнего в ее планы, она вновь повернулась к Маркусу: – Вы обещали мне сегодня, что покажете кое-что из своих акробатических трюков. – Она дотронулась кончиками пальцев до его плеча. – Может быть, сделаете это сейчас? Вон там, среди руин.

– О! – произнес Маркус, слегка опешив. – Я когда-то поддерживал форму, но последние несколько лет ничего подобного не делал. Боюсь, сейчас я не очень-то гибок. Вот, может, если бы я несколько дней потренировался…

– А я хочу увидеть что-нибудь сейчас! – нижняя губка Уинифред опять соблазнительно надулась. – Ну? Просто сальто? Для меня?

– Ради Бога, Уинифред, – свирепо посмотрев на нее, вмешался Саймон. – Вам хочется посмотреть, как молодой идиот сломает себе шею? И с каких это пор вы обращаетесь к джентльмену, которого едва знаете, по имени?

– А мы уже подружились, – мило рассердившись, ответила его подопечная. Ее глаза расширились, когда она перевела взгляд с Саймона на Маркуса, и тот густо покраснел.

– Это совершенно безопасно, Саймон, – ответил лорд Стедфорд, сверкнув глазами, прежде чем повернуться к Уинифред. – Посмотрим, – добавил он, снимая пиджак, – может быть, молодой идиот может сделать что-нибудь, не сломав себе шею.

Сказав это, Маркус легко подпрыгнул в воздух, и не успели все остальные даже удивиться, как он несколько раз перекувырнулся с рук на ноги и снова на руки, пока наконец не остановился ярдах в пятидесяти от собравшихся. Беспечно помахав рукой, он повторил это в обратную сторону и, подняв руки, остановился на том самом месте, откуда начал.

Зрители разразились непроизвольными аплодисментами, и даже Саймон издал одобрительный возглас.

– О, Марк! – выдохнула Уинифред, но, заметив угрожающий взгляд Саймона, поправилась: – Лорд Стедфорд, это было восхитительно! – Она хлопнула в ладоши. – Я знаю! Вы должны сделать это в пятом акте, в сцене примирения Оберона и Титании. – Она грациозно присела в реверансе и двинулась к нему.

Легким роем все потом Освятим мы с пеньем дом…

Уинифред мягко прошептала слова пьесы, и в ее фиалковых глазах светилось то, что, как могла поклясться Джейн, было вновь обретенной любовью.

В ответ Маркус заключил ее в свои объятия.

Я же царственное ложе Прежде всех благословлю…

Он вздохнул и крепко поцеловал Уинифред в лоб.

– Маркус Краун! – Тишину прорезал высокий женский голос. – Чем это вы занимаетесь?

Маркус побледнел и отскочил так внезапно, что Уинифред чуть не потеряла равновесие.

– Лисса! – крикнул он сдавленно, словно получил удар под ложечку.

Глава 8

Воровка! Значит, ночью ты прокралась

и сердце у него украла?

Все обернулись на голос. Он принадлежал молодой девушке, которая только что вышла из подъехавшего кабриолета.

– Лисса! – повторил Саймон, и Джейн посмотрела на вновь прибывшую с интересом. Лорд Саймон упоминал о сестре; неужели это очаровательное создание – она?

Девушка была красива и грациозна, как фея. Черные кудри обрамляли ее изящное лицо, а глаза были глубокими и темными.

За девушкой из кабриолета выходила пожилая дама, которой помогал грум, правивший лошадьми. Она была увешана ожерельями и брошками, в которых запуталась ее шаль; это мешало ей спускаться.

– Лисса, – повторил Саймон, заключив сестру в объятия. – Что ты здесь делаешь? – Не дожидаясь ответа, он выпустил ее и подошел к пожилой леди. – Тетя Амабель! Я так рад, что вы уже здесь! Хорошо ли доехали?

Марк тоже заторопился навстречу Лиссе. Однако, когда он попытался обнять ее, та рассерженно топнула ножкой и оттолкнула виконта.

– Не зови меня Лиссой! – возмущенно воскликнула девушка. – Я проделала далекий путь вместе с тетей Амабель, потому что думала, что ты один. А теперь вижу, что у тебя превосходная компания.

– Ну… – произнес сконфуженный Марк, – э-э-э… – Он с облегчением обернулся, когда подошла вторая женщина. – Добрый день, леди Тиг, – ответил он на ее радостное приветствие. – Очень рад вас видеть, – и, снова повернувшись ко все еще кипящей возмущением Лиссе, произнес бессвязный монолог, никоим образом не смягчивший обиду молодой девушки.

– Замечатльно добрались, – тяжело дыша, ответила леди Тиг. Это была приятная женщина лет шестидесяти, но в ее светло-каштановых волосах виднелось лишь несколько седых прядок. – Сюда от Кента добираться всего два дня. Мы могли прибыть и вчера вечером, как хотела Лисса, но я решила, что лучше переночевать в Брамлинге и появиться сегодня свежими и отдохнувшими.

– Говоря это, она без особого успеха пыталась распутать и отделить друг от друга ожерелья, бахрому своей шали, кружева на корсаже и множество браслетов, охватывающих ее запястья.

– Право же, – продолжила она через какое-то мгновение, – я не могу понять, почему Лисса так себя ведет. Разумеется, когда мы приехали, нам сообщили, что вы и э-э… все остальные далеко от дома, и дворецкий сказал, что мы можем послать курьера, который сообщит о нашем прибытии. Нас провели в замечательную Утреннюю гостиную, где мы могли бы дождаться вас за чаем, так нет же – мы велим запрягать и мчимся за вами.

Саймон нахмурился и тихо сказал:

– Я подозреваю, что причиной тому мои письма Джереду и Диане, в которых я упоминал о красоте моей подопечной.

Леди Тиг бросила на своего племянника красноречивый взгляд, затем, повернувшись, осмотрела собравшуюся вокруг них компанию.

– Тетя, – начал Саймон, – Лисса, позвольте представить вам мою подопечную, Уинифред Тимбуртон.

Уинифред сделала вежливый реверанс пожилой леди и, улыбнувшись, протянула руку Лиссе. Лисса надулась, но хорошие манеры заставили ее протянуть руку навстречу хозяйке.

– Вы очаровательны, – непринужденно сказала Уинифред, улыбнувшись еще шире.

Воинственный блеск в глазах Лиссы на мгновение потускнел.

– Прошу прощения? – переспросила она неуверенно.

– Вы само совершенство, – продолжала Уинифред, с восхищением глядя на девушку. Затем повернулась к Саймону: – Господи, кто бы мог подумать, что у вас такая прелестная сестра!

Саймон ничего не ответил, продолжая представлять Лиссе и леди Тиг присутствующих. Не сговариваясь, они решили вернуться в дом, бурно приветствуя друг друга и обмениваясь взаимными добрыми пожеланиями. Чарльз, подняв лорнет, чтобы изучить вновь прибывшую красотку, наткнулся на столь враждебный взгляд Маркуса, что, чертыхнувшись про себя, отступил на свою первоначальную позицию подле Джейн. Герард и Гарри молчали. До самого обеда никто не видел вновь прибывших гостей.

* * *

– Какой прекрасный дом, Саймон, – сказала леди Тиг, усаживаясь со своим племянником в Золотой гостиной и ожидая, пока соберутся остальные.

Золотая гостиная была элегантной комнатой, обставленной в стиле Людовика XIV, с белыми стенами, украшенными золотым орнаментом, и с золотыми занавесками на окнах.

– Как ты можешь думать о том, чтобы продать его? По-моему, здесь куда лучше, чем в Эшвуде.

– Возможно, вы и правы, тетушка, но я всегда знал, что Эшвуд будет моим домом, и я воспитан в любви к нему. Когда я закончу с Уинифред, с Селуортом… я собираюсь осесть там и вести сельскую уединенную жизнь.

Леди Тиг не ответила, только скептически посмотрела на племянника.

– Ну что ж, твоя юная леди – чистой воды бриллиант. И, по твоим словам, наследство, оставленное ей отцом и братом, более чем значительное. Следовательно, у тебя не будет проблем с тем, чтобы от нее избавиться.

Саймон, не желавший в данный момент обсуждать все трудности своей задачи, боролся с собой, не прекращая ворчать. Леди Тиг опять подняла брови, но только сказала:

– Расскажи мне побольше о молодой девушке, которую я должна заменить как дуэнья. У меня не было возможности поговорить с ней. Мисс Бург, кажется, ты так ее называл. Она просто очаровательна. На самом деле я не понимаю, как ей удалось убедить соседей, что она может быть подходящей компаньонкой для молодой девушки, которая всего лишь на несколько лет моложе ее самой.

Саймон почувствовал, как ему стало жарко при одном упоминании о Джейн и удивился нежности собственного голоса, с которой произнес:

– Вы бы видели, как она выглядела, когда я появился, тетушка. Она была совершенно полоумной. Вы бы решили…

– Саймон! Вот ты где! – В комнату ворвался маленький смерч и с размаху уселся в стоявшее рядом с ним кресло. Облаченная в зеленую шелковую тафту Помоны, с волосами, завязанными воздушным узлом, Лисса была похожа на лесную фею. Однако она была холодна и, поздоровавшись с тетей, свирепо посмотрела на брата.

– Саймон, как ты мог позволить Марку попасть в когти этой… этой бесстыжей женщины?

– Бесстыжей? Когти? Лисса, ты не перестаралась в выражениях? Марк и Уинифред – просто друзья.

– Друзья! Я знаю то, что я видела, Саймон. Он обнял ее и п-поцеловал! – Сверкающие черные глаза наполнились слезами, которые она сердито вытерла.

– Боже, подумаешь – поцеловал в лоб, да еще на людях! И вообще, они просто репетировали спектакль.

– Спектакль? – она удивленно посмотрела на брата. – За кого ты меня принимаешь, Саймон?

Саймон скривился:

– Сейчас тебя любой принял бы за глупую утку. Уинифред ставит здесь, в Селуорте, спектакль, на который собирается пригласить всю округу, и они с Марком репетировали оттуда сцену. А вообще-то, Лисса, ты уже три года водишь Марка за нос, а стоит ему самому найти себе невинное увлечение, так ты тут же прилетаешь с позеленевшими от злости глазами.

Лисса что-то бессвязно забормотала, явно решая, какое из этих совершенно нелепых утверждений опровергнуть первым.

– Невинное увлечение, да? – произнесла она голосом, полным праведного гнева. – Нечего сказать, невинное. Как ты мог позволить этой… этой легкомысленной…

– Ее зовут Уинифред, Лисса, – перебил сестру Саймон тоном, который Лисса слышала от него впервые, – а спектакль, который она ставит, это «Сон в летнюю ночь».

– А-а.

– Марк играет Оберона, а Уинифред – Титанию. И она выбрала его на эту роль главным образом, как мне кажется, из-за его акробатических способностей.

– А – а.

– Право же, моя дорогая, – вмешалась леди Тиг, – я думаю, Саймон прав. Ты знаешь, как Маркус к тебе относится, и, уверяю тебя, мисс Тимбуртон не играет в его жизни действительно серьезной роли. Более того, она, кажется, была искренне рада познакомиться с тобой.

– И все же, – настаивала Лисса, – Марк вложил в эту сцену слишком много ненужного чувства. Как он мог? – На ее глаза вновь навернулись слезы. Она встала, подошла к окну и невидящим взглядом стала рассматривать южную лужайку.

– Мне кажется, тебе нужно обсудить все с Маркусом, – тактично сказала тетушка, быстро взглянув на Саймона. – Я надеюсь, конечно, что ты не станешь устраивать ему сцен. Ничто так не выводит джентльмена из себя, как обвинения в том, в чем он считает себя невиновным.

Лисса не ответила, продолжая стоять спиной к комнате. Однако когда, через несколько минут, в комнату вошел Маркус, она обернулась, чтобы приветливо с ним поздороваться.

– Лисса! – Его лицо расплылось в улыбке облегчения, и он поспешно обнял ее. – Страшно рад тебя видеть. Знаешь, – неуверенно начал он, – там… на развалинах… я надеюсь, ты должна понять, что…

Лисса стала чуть холодней, но все же поцеловала Маркуса в щеку.

– Саймон уже объяснил, что вы репетируете спектакль, но мне кажется, что твоей мисс Тимбуртон стоит поискать другого Оберона. – Ее губы сложились в уверенной улыбке.

По лицу Маркуса пробежала тень.

– Она не моя мисс Тимбуртон, Лисса, а что касается роли Оберона, – об этом поговорим попозже.

Маленький розовый ротик Лиссы открылся было, будто она хотела с этим поспорить, но, взглянув на Саймона, передумала. У нее не было возможности сказать больше, потому что в этот момент в комнату вошла Джейн.

У Джейн был невероятно тяжелый день. Большую его часть она провела, избегая прикосновений Чарльза и стараясь сделать так, чтобы Уинифред при каждой возможности оказывалась на пути лорда Стедфорда. Ее успехи как в том, так и в другом были ничтожны. Более того, она была в ярости от частых сердитых взглядов Саймона, который явно решил, что она флиртует с мужчиной, которого тот выбрал для своей подопечной. И в довершение всего, только она добилась успеха в составлении пары Маркус – Уинифред – ведь тот поцелуй явно был не просто игрой, – как заявилась пропащая невеста его светлости. Несмотря на весь ужас, написанный на лице Марка, было очевидно, что леди Лисса являлась счастьем его жизни. Черт и дьявол, подумала Джейн. Если Марк и правда любит Лиссу, она больше не может сознательно подталкивать его к Уинифред. Но как насчет Лиссы? Она действительно любит Марка или примчалась в Селуорт из чисто женского любопытства?

Запутанная история, думала Джейн, входя в гостиную. Однако ей удалось приветливо кивнуть Лиссе и леди Тиг. Лисса – милая девушка, отметила Джейн, хотя и слишком быстро взрывается. Джейн провела несколько минут в обществе леди Тиг, показывая той ее комнаты и проводя небольшую экскурсию по дому, и очень быстро нашла с ней взаимопонимание. Леди Тиг могла показаться, на первый взгляд, недалекой, но Джейн почудилось, что под этой маской сверкает проницательный ум.

Через несколько минут появился Чарльз, а в последний момент, когда уже подавали еду, в комнату вбежали Герард и Гарри, запыхавшись, извиняясь за опоздание.

– Надо было отправить письмо, – сказал Гарри.

– Важное письмо, – подтвердил Герард, многозначительно поглядев на друга.

Джейн наморщила лоб. Ей решительно не понравилось, как это прозвучало. По своему опыту она знала, что когда у Герарда и Гарри появляется что-то важное, то за этим следовали ужасные события. Полная дурных предчувствий, она последовала за всеми в столовую.

Через несколько минут Саймон огляделся с выражением некоторой удовлетворенности. «Пока все хорошо», – подумал он. Ему удалось усадить Лиссу рядом с Марком, и оба были не в столь уж натянутых отношениях. Чарльз сидел рядом с Уинифред, довольный тем, что она смеялась над одной из его шуток. Лисса угощала собравшихся последними лондонскими сплетнями, хотя Марк, казалось, был не так увлечен ими, как все остальные. Уинифред, напротив, ловила каждое слово Лиссы.

– Но неужели вы не ходите в театр? – спросила она.

– Конечно, ходим, – беспечно ответила Лисса. – Почти каждый вечер, когда нет бала, или раута, или чего-нибудь еще в этом роде.

– А вы видели Кина?

– М-м-м… да, кажется.

– Вам кажется? – недоверчиво переспросила Уинифред. – Вы наверняка его помните в роли Гамлета!

– Ах, мы столько смотрели… Хотя да, мы и впрямь ходили на «Гамлета», и я помню, что джентльмен, игравший главную роль, был… э-э… очень энергичен.

Саймон засмеялся, увидев выражение лица Джейн.

– Хоть вы и очень похожи внешне, у вас, кажется, не слишком много общего.

Уинифред и Лисса с любопытством посмотрели друг на друга. Лисса открыла рот.

– Ну, мне кажется… – начала она, но ее перебил восхищенный возглас Уинифред:

– А мы и правда похожи, не так ли, Лисса? Ничего, что глаза разного цвета. У нас обеих темные волосы и замечательная светлая кожа – мы обе красавицы! У меня есть прекрасная идея!

У Саймона екнуло сердце. Уинифред наклонилась вперед и заговорила, обращаясь к Лиссе:

– Как вы знаете, я занимаюсь постановкой «Сна в летнюю ночь». Я, конечно, играю Гермию, так же как и роль Титании. Но мне нужен кто-нибудь на роль Елены, и вы бы идеально подошли. – Она повернулась и обвела взглядом сидящих за столом. – Вы согласны?

– Но… – начала было Лисса.

– Тот факт, что Лисса так похожа на меня, только усилит впечатление от обеих ролей. – Уинифред смерила Лиссу взглядом. – Вы не такого высокого роста, как я, но я надену сандалии с тонкой подошвой, а вы туфли на каблуках. И у вас не такие пышные формы, – продолжила она, не замечая возмущения Лиссы, – но, может быть, ко дню премьеры нам удастся подкормить вас.

– Я не хочу принимать участия в вашей дурац… в вашей постановке! – пронзительно вскрикнула Лисса.

– Ну, ну, – примирительно сказала Уинифред, как будто обращаясь к упрямому ребенку. – Хотите, конечно. Вам понравится, вы получите огромное удовольствие. – И Уинифред откинулась на стуле с блаженным выражением на лице.

– Не могу поверить, как все хорошо получается. Если, конечно, не касаться викария и миссис Микомб. Они приедут сюда завтра репетировать свои роли – Тезея и Ипполиты, но я боюсь, что они совершенно не подойдут. Ему лет шестьдесят, не меньше, и жена его не намного моложе, и вдобавок плоская, как доска.

– Уинифред, – резко сказала Джейн, – викарий с женой согласились на это, чтобы сделать тебе одолжение. Сама идея участия в спектакле им обоим не по душе. Еще до того, как взяться за это дело, ты знала, что в округе немного найдется тех, кто может соответствовать твоим понятиям об актерском мастерстве.

Уинифред вздохнула и нахмурилась.

– Это правда. – Она повернулась к Саймону, опрокинув при этом стаканчик лимонада. – Именно поэтому я так стремлюсь в Лондон, милорд. О, только представьте, как замечательно играть с Эдмундом Кином или миссис Сиддонс.

Саймон почувствовал, что его терпению приходит конец. Сидящий напротив него Чарльз поднял лорнет на Уинифред.

– Моя дорогая мисс Тимбуртон, вы что, хотите сказать, что намереваетесь играть на сцене в Лондоне?

«Черт возьми», – подумал Саймон. Уинифред повернулась к Чарльзу, ее хорошенькое личико светилось энтузиазмом.

– О да, милорд, это то, чего мне больше всего хочется. Это то, для чего я рождена!

Чарльз выронил свой лорнет, но Уинифред этого не заметила, тут же переключив свое внимание на бланманже, стоявшее перед ней.

– Но леди ведь не играют на сцене, – сказал все еще пребывающий в остолбенении Чарльз.

– А эта – собирается, – мягко сказала Уинифред, не отрывая глаз от бланманже.

– Разумеется, в Лондон, чтобы стать актрисой, она не поедет, – с раздражением вмешался Саймон. – Она еще какое-то время будет носиться с этой глупой фантазией, но, уверяю вас, все это закончится ничем.

Уинифред ничего не ответила, только передернула плечами, отправляя в рот последнюю ложку сладкого крема.

Позже, оказавшись наедине с Чарльзом в своем кабинете, Саймон вернулся к этой теме.

– Не знаю, где и когда она вбила себе в голову эту чушь, но, Чарльз, я уверяю вас, что не собираюсь позволить моей подопечной выставлять себя на обозрение публики. Дело в том, – он испытующе посмотрел на друга, – дело в том, что она абсолютно лишена общества здесь, в Хэмпшире. Все, что она знает, – это кучку неотесанных деревенских парней. Она никогда не была знакома с настоящим светским человеком, таким, как вы.

Чарльз решительно протер свой лорнет уголком носового платка.

– Ох, – сказал он. – А-а.

Замечание Саймона не получило той реакции, на которую тот надеялся, однако, не смутившись этим, он продолжил:

– Да, я совершенно уверен, что, когда она появится в свете и будет представлена большему количеству людей вашего положения, ее взгляды резко переменятся.

Чарльз и на этот раз не выразил определенного согласия.

Да что за черт, что с ним случилось, рассерженно подумал озадаченный Саймон. В их редкой переписке тот недвусмысленно намекал, что ищет себе жену, а когда ему предлагают замечательный вариант, он только ворчит и увиливает.

На следующий день состоялся визит преподобного Микомба с женой. Уинифред собрала всех в Малиновой гостиной для репетиции, которая быстро приняла опасный характер. Викарий забыл свои очки и с трудом читал роль. Его жена была добрейшей женщиной, но, как оказалось, панически боялась всего, связанного с театром, и читала свою роль так монотонно, что с трудом можно было слушать. Она постоянно поднимала глаза к небу, как будто прося прощения.

Тем временем Лисса явно убедила себя, что если она собирается защищать свои законные права на Маркуса, то ей надо бдительно следить за злобной кошкой Уинифред. Поэтому, притворившись, что она тоже влюблена в театр, Лисса согласилась играть Елену.

Джейн с удовлетворением отметила, что Чарльз оставил попытки навязывать ей свое нежелательное общество, а вместо этого о чем-то болтал с Уинифред. Та принимала его льстивые речи с самоуверенностью коварной соблазнительницы, одаривая приветливыми улыбками. Она позволила Чарльзу обнять ее за плечо и часто хватать за руку. Когда же рука Чарльза обвила талию Уинифред и он был вознагражден жеманным хихиканьем, Джейн готова была отшлепать девчонку.

Саймон сначала, казалось, был доволен таким развитием событий, но постепенно его начало раздражать поведение Чарльза. Однако в ходе репетиции внимание Саймона переключилось на Уинифред. На протяжении пятнадцати минут она делала замечания относительно его плохой актерской игры. Джейн улыбнулась, и в следующее мгновение ее потрясло внезапное и неприятно удивившее ее саму желание разгладить появившиеся на лбу Саймона морщины и прижаться губами к твердой линии его подбородка.

Господи, что с ней случилось? Ее мысли вернулись к сцене, разыгравшейся вчера. Саймои Тэйлент – совершенно обыкновенный мужчина, если не считать красивых карих глаз с золотыми искорками. Однако это еще не давало повода ее коленям дрожать всякий раз, когда он улыбается ей, а ее пульсу – учащенно биться, когда их ладони соприкасаются. «Держи себя в руках, девочка, – твердо сказала она. – Он – привлекательный мужчина, но ты уже знавала привлекательных мужчин. И этот исчезнет из твоей жизни через несколько недель». Она расправила плечи и заставила себя смотреть спектакль.

– Милорд, – говорила Уинифред, – у вас в этой сцене всего одна строка, но она очень важная. Вы должны показать зрителям, как вы любите Гермию.

– Уинифред, – сказал Саймон, стиснув зубы, – я повторил эту строку двадцать четыре раза за последние пять минут, и каждый раз – с новой интонацией. Больше я ничего придумать не могу. «Деметрий, раз ее отец тебя так любит…» и так далее. Эта чертова строка не несет ни капли смысла.

– Как это не несет! – возмутилась Уинифред. – У Шекспира не бывает бессмысленных фраз. Лизандр хочет от Деметрия, чтобы тот отказался от своих притязаний на Гермию.

– Тогда почему бы ему не сказать этому остолопу прямо, чтобы он убирался?

– Потому, – терпеливо объяснила Уинифред, – что в Елизаветинскую эпоху так выражаться было не принято.

– Саймон, – вмешалась Джейн, еле сдерживая смех, – вы прекрасно понимаете, что должна содержать в себе эта строка, и я ручаюсь, что вы прекрасно это передадите, если только на несколько мгновений преодолеете свое раздражение. Вы ведете себя как ребенок за столом, которому надо все съесть, чтобы его пустили играть. Просто сделайте быстро то, о чем вас просят.

Этот непрошеный совет заставил Саймона еще больше помрачнеть.

– Мое раздражение – не ваша забота, мисс Бург, – огрызнулся он, но все же произнес свою реплику снова, на этот раз – к удовлетворению Уинифред.

Через несколько минут, покинув наконец сцену, он быстрым шагом подошел туда, где в дальнем углу комнаты сидела Джейн; ее губы шевелились, она учила свою роль.

– Я хочу с вами поговорить, – рассерженно начал он, – о… о моей тетушке.

– О вашей тетушке? Леди Тиг?

– Да, именно о ней, – едко ответил он. – Мне кажется, что из моих тетушек она сейчас здесь единственная, хотя, принимая во внимание, с какой скоростью наполняется людьми дом, я не удивлюсь, если на подходе еще парочка. – Он взял себя в руки. – Утром я зашел кней в комнаты поговорить и обнаружил, что она шьет. Она сказала, что работает над платьем для вас. Должен вам заявить, мисс Бург, что я потрясен. Я приглашал сюда тетю Амабель не для того, чтобы видеть ее низведенной до положения служанки.

– Боже! – воскликнула пораженная Джейн. – Я не могу представить… А-а! – протянула она, и лицо ее прояснилось. – Леди Тиг шьет костюмы для пьесы.

– Что?!

– Да, она взяла одно из моих старых муслиновых платьев и делает из него подходящий наряд для феи. Она думает, что ей даже удастся сделать крылья. А видели бы вы, что она придумала для Уинифред!

– Что? – удивленно спросил Саймон. – Я этому не верю. Как вы могли обратить эту бедную старую леди в… в швею!

Джейн покоробил его сердитый тон, но она сказала себе, что он просто выплескивает свое дурное настроение, в котором пребывает с тех пор, как согласился играть в спектакле Уинифред, Ну, если лорд Саймон думает, что она собирается потакать его дурному настроению, то он очень сильно ошибается.

– Не говорите глупостей, – произнесла она.

Саймон шагнул к Джейн, но хотя сердце ее и забилось чуть быстрее, она не отступила и спокойно глядя в его карие глаза, продолжила:

– Это была идея вашей тетушки – делать костюмы для актеров. Она говорила мне, что очень жалеет, что в пьесе для нее нет подходящей роли, потом спросила, не может ли она помочь нам шить костюмы. Должна заметить, у леди Тиг талант.

– Я думал, что вы против театральных фокусов Уинифред.

– Да, против, но это на какое-то время даст выход ее энергии, да и обеспечит занятие компании, которая здесь собралась.

– Это следующее, о чем я хотел сказать, мисс Бург. Если…

– Я думала, мы называем друг друга Саймон и Джейн, – невинно сказала Джейн.

– Хорошо, Джейн. Почему вы продолжаете играть против меня?

– Простите? – спросила Джейн, и глаза ее расширились от удивления.

«Господи, – подумал Саймон ошарашенно, – ну вот, опять. В этих чертовых глазах бушует буря». Он глубоко вздохнул.

– Прошу прощения. Я не хотел, чтобы это прозвучало так… так мелодраматично. Просто вы, кажется, твердо решили срывать мои планы на каждом шагу.

Она смотрела на него таким загадочным взглядом, что его разрывали на части желание задушить ее и отчаянная потребность обнять.

– Простите? – холодно повторила она.

– Я вам сказал, что не желаю, чтобы Уинифред и Маркус стали… стали близки, а вы продолжаете попытки свести их вместе.

– Да нет же! – раздраженно сказала она. – По крайней мере, теперь. Особенно с появлением Лиссы. Хотя должна сказать, что, по-моему, ваша сестра ведет себя очень глупо.

Поскольку это утверждение полностью совпадало с собственным мнением Саймона, он не знал, что ответить. Возможно, это послужило причиной тому, что он решил сначала предпринять некоторые действия. Он пододвинулся ближе к Джейн и обнаружил, что от ее аромата у него кружится голова. В тот же миг он схватил ее за плечи и прижался губами к ее губам с такой горячностью, которая потрясла и ужаснула его самого.

Глава 9

Любовь… не глазами – сердцем выбирает,

За то ее слепой изображают

Когда Джейн оказалась в объятиях Саймона, с первым же прикосновением его губ ее переполнило незнакомое ей чарующее чувство. Когда его руки сжали ее, Джейн показалось, что биение его сердца отдается громом в ее ушах. Она смутно понимала, что только большая пальма закрывала ее от взглядов компании в дальнем конце комнаты.

Поцелуй прервался так же стремительно, как и начался. Едва губы Джейн раскрылись под натиском его губ, как Саймон отстранился от нее. Какое-то мгновение он просто стоял глядя на нее и все еще держа руки на ее плечах, и Джейн показалось, что его карие глаза, тронутые золотом, увлекали ее в самую их глубину.

– Почему вы это сделали? – выпалила она, не задумываясь.

– Представления не имею, – огрызнулся он, – но я прошу прощения. – Он отпустил ее и сделал шаг назад. – Вы можете свести человека с ума, вам это известно?

Джейн не знала, каких слов она ожидала от Саймона, но неожиданная резкость в его голосе обидела и рассердила ее. Она напряглась.

– Если небольшой откровенный разговор заставляет вас вести себя… – начала Джейн, но замолчала при звуках звонкого смеха Уинифред. Боже, их с Саймоном в любой момент могут начать искать! Она отошла от него как можно дальше.

– Простите, милорд, – произнесла Джейн, стараясь скорее покинуть место их свидания.

Через несколько мгновений за ней последовал и Саймон. Господи, что заставило его вести себя таким образом? Причем с женщиной, которую он еле терпел.

Еле терпел? Он снова вспомнил те мгновения, когда оказался в такой близости от нее, что аромат духов Джейн буквально лишил его рассудка. Ему стоило огромных усилий отстраниться от нее после короткого объятия – ведь он хотел гораздо большего. Он хотел уткнуться в шелковую копну ее кудрей. Он хотел горячо целовать ее всю. Он хотел…

Неважно, чего он хотел. Он должен избегать любых дальнейших столкновений с восхитительной мисс Бург. Джейн не из тех женщин, с которыми мужчина может поразвлечься, даже если представляется такая возможность. Она превратит жизнь мужчины в сущий ад, непрестанно суя нос в чужие дела. Он почти уверен, что отношения Уинифред и Чарльза были бы сейчас более серьезными, если бы не ее вмешательство.

Саймон издалека посмотрел на Джейн. Та говорила с Лиссой. Джейн все еще была румяной после их встречи, и к горлу Саймона подступил ком, когда он вспомнил ее. Саймон вздохнул. Меньше всего ему хотелось бы закрутить роман с этой упрямой девчонкой, какой бы соблазнительной она ни была.

Следующие несколько дней Саймону удавалось выполнять свое решение. Он все больше погружался в дела Селуорта, и, насколько он видел, в доме все шло гладко. Он редко встречал Джейн и подозревал, что она тоже его избегает. Это наблюдение не принесло ему ожидаемой радости. Зато Саймон с удовлетворением отметил, что Уинифред и Чарльз стали проводить больше времени друг с другом. Лисса несомненно сохранила свои прежние отношения с Марком, так что он надеялся, что с ними все в порядке.

Но однажды утром Саймон был неприятно удивлен, услышав разговор в оранжерее.

– Но ты же обещал, Марк! – голос Лиссы был громким от возмущения.

– Я так не поступаю, Лисса, – ответил Марк, еле сдерживая гнев. – Это ты почему-то решила, что я должен отказаться от роли Оберона.

– Ну… я думала, что ты не будешь возражать, – произнесла она и, зная при этом, как восхитительно выглядит, надула губки.

– Что за скандал? – раздраженно спросил Саймон, подходя к ним.

Молодые люди заговорили одновременно.

– Лисса упряма до невероятности, – сказал Маркус.

– Марк просто невыносим, – сказала Лисса.

Первым желанием Саймона было повернуться и оставить злополучных любовников с их проблемами, но страх, что Диана и Джеред обвинят его в разрыве Лиссы с Марком, подтолкнул его к примирению парочки.

– Ну и… – начал он доброжелательным тоном, – о чем спор?

– Ни о чем, – сухо ответил Марк, – просто ваша сестра считает меня не вправе жить так, как я хочу.

Лисса поперхнулась:

– Это неправда! Я просто попросила его выполнить одну мою маленькую просьбу, а…

– Маленькую просьбу? Ты хотела, чтобы я отказался от невинного развлечения, которое доставляет мне массу удовольствия, только из-за того, что ты пришла к абсолютно ложному выводу.

– Это не я прихожу к ложным выводам. Ты проводишь все время, когда не спишь, с этой развратной девицей. Только сейчас ты соизволил выделить мне минутку с того самого мгновения, как я появилась здесь!

– Неправда. Просто каждый раз, когда ты заговариваешь со мной, ты хочешь говорить только о моих «близких» отношениях с Уинифред, и, признаться, я от этого уже немного устал.

Подняв руку, Саймон сказал голосом, полным рассудительности:

– Хорошо, Марк, остановись на секунду и подумай. У Лиссы могут быть причины для гм… недовольства твоим поведением. Получив известие о том, что ты уехал по непонятной причине, она появляется здесь и обнаруживает, что ты постоянно находишься в компании очень красивой женщины. Естественно…

Лисса прервала брата, вцепившись ему в руку:

– Ты хочешь сказать, что я завидую этой вульгарной девице? – прошипела она.

– Конечно, нет, – торопливо ответил Саймон. – С другой стороны, Марк сказал тебе, что Уинифред интересует его только в качестве партнера по сцене. Я ему верю и думаю, что тебе тоже стоит ему верить.

Лисса надулась.

– Мужчины! – произнесла она с отвращением в голосе. – Вы все одинаковы и все держитесь вместе. Ну что ж, наслаждайтесь обществом друг друга. – Она повернулась, чтобы уйти, но на секунду задержалась, злорадно прошипев: – А что до вас, господин Король фей, то я надеюсь, что вы еще свернете себе шею!

С этими словами Лисса выбежала из оранжереи. После долгого молчания Марк повернулся к Саймону.

– Да, здорово получилось. С вашим пониманием человеческой сущности неудивительно, что вы имели такой успех на дипломатической службе, – сказал он с сарказмом, после чего поклонился и вышел, оставив Саймона проклинать свою оплошность.

* * *

Жизнь в Селуорте шла своим чередом. Репетиции «Сна в летнюю ночь» продолжались, и Саймон, к радости своей, обнаружил, что в роли Лизандра надо учить не так много текста. Уинифред продолжала благосклонно принимать ухаживания Чарльза. Нельзя было сказать, что она флиртовала с Марком, но ее восхищение им как актером явно было чрезмерным. Что касается Марка и Лиссы, то они могли бы быть двумя планетами, вращающимися каждая вокруг своей орбиты, не зная о присутствии друг друга и не желая знать. Джейн Бург, как с грустью заметил Саймон, тоже могла бы с таким же успехом обитать в другой галактике. К собственному ужасу он обнаружил, что с нетерпением ждет репетиций, потому что это была единственная возможность увидеть ее.

Саймон был совершенно прав, решив, что Джейн его избегает. Она знала распорядок его дня и делала свои дела, не пересекаясь с ним. Она с тревогой обнаружила, что грустит по Саймону. Как можно скучать по человеку, который тебе столь неприятен, недоумевала Джейн. То обстоятельство, что его поцелуй не оставил ее равнодушной, только еще больше разъярило ее. Джейн уверяла себя, что любая девушка может пасть жертвой красивого джентльмена. Прошло, однако, не так много времени, и она признала, что не только внешность Саймона привлекала ее. Джейн импонировала его поистине отеческая забота о близких и дорогих ему людях. А их стычки ее просто веселили. Словесная перепалка с лордом Саймоном оказывала на нее действие подобно бокалу шампанского – делала бодрой, энергичной и слегка кружила голову.

Предостерегающий голос в глубине ее сознания говорил, что причина ее радости может быть более опасной, чем просто внешняя привлекательность. Поэтому она придерживалась своего намерения не появляться там, где мог оказаться лорд Саймон.

Джейн обнаружила, что проводит все больше и больше времени с леди Тиг. Джейн частенько заходила в ее комнаты, где та деловито работала иголкой. Очевидно было, что шитье костюмов для пьесы доставляло тетушке Амабель особое удовольствие.

– Это потому что в Стоунфилде, – серьезно сказала она однажды утром, после завтрака, – я привыкла все время работать. Когда Джеред, брат Саймона, женился на Диане – как вы знаете, она сестра Маркуса, – так вот, Диана взяла на себя мои заботы по дому, но сейчас у нее появился ребенок, и скоро будет второй, поэтому ее время в основном занято исполнением материнских обязанностей. Диана такая душечка, знаете ли. Джейн заколебалась.

– Мне кажется, в Селуорте лорда Саймона очень недостает, – сказала она после секундной паузы.

– Еще бы! Тяжело было снова с ним прощаться. Хотя, конечно, в тот раз, когда он был под Ватерлоо, было хуже.

– Ватерлоо, – прошептала Джейн и почувствовала трепет под ложечкой, подумав о том, какие опасности он пережил и каким ужасам был свидетель.

– Да, – спокойно сказала леди Тиг. – Когда Саймон вернулся с войны, мы надеялись, что он останется, но, после того как вышел в отставку, он потерял покой в Стоунфилде; с тех пор у него не стало собственного дома. Когда ему предложили должность в персонале Каслри – очень невысокую должность, но с перспективой продвижения, – он тут же ухватился за нее, и еще три года мы его снова не видели.

– Но теперь он вернулся навсегда, – сказала Джейн.

– Ну, что касается этого, – со смехом ответила леди Тиг, – он-то утверждает, что стремится к тишине и покою, но он сохранил отношения с людьми Каслри и пообещал брать на себя задания при необходимости. Я же, однако, думаю, что он останется в Эшвуде. У него обширные планы по части благоустройства этого поместья.

Сердце Джейн упало, и тут же она упрекнула себя. Не ее дело, когда Саймон возьмется за свою жизнь и за поиски послушной жены. С той самой минуты, как они встретились, она знала, что их знакомство будет коротким, и, в конце концов, этого ей и хотелось. Чем скорее она добьется успеха в своих собственных планах, связанных с замужеством Уинифред, тем лучше. Она встала и улыбнулась леди Тиг.

– Я как всегда была рада побеседовать с вами, миледи, но мне пора идти. Я обещала миссис Рудж обсудить с ней меню на неделю. Боже, когда бедняжка нанималась к нам домоправительницей, она и в мыслях не держала, что ей придется готовить на такую уйму народа.

Леди Тиг извиняюще улыбнулась:

– Боюсь, что мы вас разорили.

– Чепуха, – весело сказала Джейн, нежно обняв тетушку Амабель. – Мы с Уинифред здесь просто умирали со скуки. Вдобавок, если бы Саймон не стал причиной того, что вы все приехали сюда, у меня никогда не появилось бы возможности встретиться с вами, миледи.

Поцеловав леди Тиг, Джейн выбежала из комнаты.

Она задумчиво прошла по коридору и спустилась по лестнице в холл. Повернув в служебный флигель, Джейн остановилась, когда из одной из ближайших гостиных с шумом выбежали Герард и Гарри. Круглые синие глаза Гарри стали еще более круглыми и синими, чем обычно, а его светлые волосы, казалось, жили своей собственной жизнью – их непослушные пряди торчали в разные стороны. Глаза Герарда тоже светились от возбуждения, которое вселило в душу Джейн дурные предчувствия.

– Что такое? – спросила она с дрожью в голосе, но не успела она это произнести, как раздался стук в парадную дверь. Эти двое шалопаев явно наблюдали за тем, кто приближается, потому что, не дожидаясь Феллоуса, Герард кинулся к двери и распахнул ее; Гарри бросился вслед за ним.

– Дядя Джеймс! – окликнул он джентльмена, который начал спускаться из модной двуколки.

Должно быть, для характеристики этого джентльмена как нельзя лучше подошло бы слово неопределенный, несколько озадаченно подумала Джейн. Он был выше среднего роста, лет шестидесяти, в старомодном сером жилете и темном костюме. Его движения были неторопливы и аккуратны, когда он повесил кнут на место и бесстрастно направился от экипажа к двери. Его редкие волосы были почти бесцветны, а брови и глаза – самыми невыразительными, какие Джейн когда-либо видела.

Герард и Гарри наперебой забрасывали его непонятными вопросами, но когда они вошли в дом, Герард обернулся к сестре:

– Джейн, позволь представить тебе сэра Джеймса Бимиша. Он из Глосестершира, направляется в Лондон и остановился, чтобы навестить Гарри.

Сэр Джеймс поклонился.

Джейн радушно протянула ему руку.

– Какой сюрприз, сэр Джеймс. – Она многозначительно посмотрела на Герарда и с тревогой получила подтверждение своим подозрениям, когда молодой джентльмен виновато покраснел. – Пожалуйста, проходите в Утреннюю гостиную, я распоряжусь, чтобы принесли чай. – С некоторым удивлением она отметила, что сэру Джеймсу ее приветствие показалось странным, потому что при слове «сюрприз» его брови вопросительно приподнялись.

Когда компания вошла в Утреннюю гостиную, с губ Герарда сорвался фальшивый смех.

– На самом деле визит сэра Джеймса не такой уж сюрприз для нас, правда, Гарри? – он обернулся к другу.

– Конечно, – подтвердил тот. – Дело в том, что я переписываюсь со своей матерью, и из ее письма мне стало известно, что дядя Джеймс отправляется в Лондон. Ну, мы всегда были довольно близки, поэтому я и попросил его заехать погостить. Надеюсь, это не страшно, – продолжил Гарри сконфуженно. Сэр Джеймс улыбнулся:

– Я ужасно извиняюсь, мисс?..

– Бург, – подсказал Герард. – Моя сестра, Джейн Бург. Она здесь в гостях, так же как и мы с Гарри. Ну, нет, – неловко поправился он, – не совсем в гостях. Она была компаньонкой моей кузины, только она ей больше не компаньонка… – и, не зная, что еще сказать, он в отчаянии замолк.

Лицо сэра Джеймса исказила гримаса, которую можно было бы назвать выражением доброжелательности.

– Мне кажется, мисс Бург, что эти два молодых негодника злоупотребляют вашей добротой. Если мое пребывание здесь нежелательно, то двумя милями дальше по дороге есть подходящий отель.

Несмотря на скромные манеры гостя, Джейн безошибочно почувствовала его порядочность.

– Чепуха! – рассмеялась в ответ Джейн. – Вам может показаться, что у нас и так уже много народу, но комнат у нас еще больше. Я думаю, мы сможем удобно вас разместить, – и она велела слуге сообщить миссис Рудж о прибывшем госте. А про себя Джейн решила, что она рекомендует лорду Саймону увеличить штат слуг.

Прошло совсем немного времени, прежде чем появилась миссис Рудж, почтенная женщина в накрахмаленном бомбазиновом платье, чтобы проводить сэра Джеймса в его комнаты. Джейн дождалась, пока за гостем закрылась дверь, и набросилась на Гарри с Герардом:

– Ну, и что же все это значит? Несмотря на то, что лица молодых людей стали похожи на лица школьников, пойманных на воровстве джема из банки, оба юноши настаивали на том, что визит сэра Джеймса – всего лишь результат приглашения любящим племянником любимого дяди.

– Не из-за чего так беспокоиться, Джейн, – сказал Герард, взъерошив ей волосы. – Ты же сама говорила, что дом достаточно просторен и в нем можно свободно разместить около двадцати человек.

– Это-то правда, негодник ты этакий, – произнесла Джейн, отстраняясь от него, чтобы поправить прическу, – но хотелось бы знать, зачем он вам понадобился. Вы явно его ждали, и все же интересно знать, какой еще хитрый план вы, паршивцы, задумали.

– Дженни! – укоряюще сказал Герард.

– И, правда, м-мисс Бург, ей-богу, это все получилось совершенно случайно.

Ни тот, ни другой не отступали от явно тщательно отрепетированной версии, и Джейн пришлось в конце концов сдаться.

– Ладно, – произнесла она, подходя к двери, – но если сэр Джеймс, находясь здесь, каким-либо образом окажется замешанным в ваших проказах, я буду знать, кто во всем виноват. – Угрожающе бросив на них сердитый взгляд, она вышла из комнаты, чтобы сообщить лорду Саймону, что он как хозяин отвечает теперь еще за одного человека.

Когда все собрались на ленч в Золотой гостиной, сэр Джеймс был представлен гостям. Он приветствовал всех и каждого в отдельности с непоколебимой учтивостью, а при знакомстве с Уинифред его лицо просияло. Уинифред была явно поражена, но ее взгляд стал задумчивым, когда пожилой господин склонился над ее рукой.

Саймон сердечно поздоровался с вновь прибывшим, а Маркус поприветствовал гостя радушной улыбкой.

– Но где же Лисса? – поинтересовался Маркус, когда лакей начал вносить подносы.

– И Чарльз, – многозначительно добавил Саймон.

Оглянувшись вокруг, Джейн поняла, что не видела их все утро, и ее охватило чувство тревоги. Очевидно, то же чувство передалось и Маркусу.

Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге, весело смеясь, перепачканные и растрепанные появились Чарльз и Лисса.

– Лисса! – проревел Марк.

– Лисса! – эхом вторил ее брат. – Где ты была, черт тебя подери?

К смятению Джейн и заметному ужасу Марка, прежде чем повернуться к собравшимся, девушка задержалась, чтобы чмокнуть в щеку Чарльза.

– Это было так весело! – беспечно воскликнула она. – Мы с Чарльзом провели последние три часа в глубокой, темной дыре!

Глава 10

За что обречена я на мученья?

Чем заслужила эти оскорбленья?

– «Как безумен род людской!» Джейн, игравшая роль Пэка, произнесла эти слова, обращаясь к Маркусу, игравшему роль Оберона. Свою ответную реплику Марк произнес с чувством человека, идущего на виселицу.

«Боже, род людской и впрямь безумен», – мрачно подумал Саймон.

Компания собралась на южной лужайке Се-луорта, потому что Уинифред решила репетировать на природе. Несколько деревьев в кадках и кусты дополняли пейзаж, так что сцена – дощатый настил, покрытый ковром, – действительно напоминала лесную поляну.

Чуть поодаль Лисса с Чарльзом весело беседовали в ожидании выхода. С того самого заявления Лиссы, вызвавшего бурную реакцию, прошло уже около недели. Как выяснилось, все происшествие в целом было совершенно невинным. В компании горничной и лакея Чарльз и Лисса отправились исследовать римские развалины сами. Они гуляли по древней вилле и упали в яму.

Никто не пострадал. Но яма оказалась достаточно глубокой, и лакею пришлось вернуться в дом за лопатой и помощником, а горничная все это время оставалась in situ.[8] Молодые люди тем временем явно развлекались, ища артефакты, и, кстати, вернулись домой с несколькими монетами и черепками от посуды.

Однако было очевидно, что во время происшествия между ними возникла какая-то тревожная интимность. Хотя Лисса не питала особенных чувств к лорду Уи, она оживленно флиртовала и с Герардом, и с Гарри, и даже с пожилым сэром Джеймсом, которому это явно нравилось.

Марк мстил ей, посвящая каждый час Уинифред. Лисса, в свою очередь, вела себя так, будто совершенно не замечает очевидной потери мужчины, которого однажды назвала центром своего мироздания.

Саймон готов был задушить обоих.

Почти сразу же после появления сэра Джеймса Уинифред приняла его на роль Эгея, отца Гермии. Отрицая наличие у себя какого-либо таланта, сэр Джеймс, которого Джейн прозвала про себя «таинственным дядюшкой», сразу же согласился участвовать в постановке, и на удивление, его игра так понравилась Уинифред, что та приняла его и на роль шута Рыла.

Большинство актеров уже выучили свои роли, и Саймону пришлось признать, что спектакль удался. Однако Уинифред заявляла, что она в отчаянии. Маркус и Лисса произносили светлые диалоги Шекспира так мрачно, что это походило бы скорее для «Короля Лира». Чарльз, хотя и обнаружил неожиданные способности к комедии, продолжал возмущенно жаловаться на то, что его голова должна быть закрыта ослиной маской, а Герард и Гарри испытывали такие трудности с запоминанием текста, что Уинифред злорадно объявила, что из них получаются замечательные шуты, когда они будут неуверенно шататься по сцене с текстами, висящими на шее.

Уинифред не произносила и двух строк без того, чтобы не прерваться и не поправить кого-нибудь, и Саймону казалось, что единственным, кого коснулось колдовство, была Джейн, которая вдохнула в роль Пэка легкость, огонь и живость.

– Нам надо больше работать, – твердо сказала Уинифред как-то раз после обеда. Все собрались на западной террасе, чтобы насладиться поистине волшебным закатом. – В конце концов, никто никогда не выигрывал без усилий.

Ее слова были встречены с некоторым удивлением, потому что сама она никогда не предпринимала никаких усилий, превышавших те, что требуются, чтобы донести посыпанную сахаром клубнику до рта.

– Это совершенно верно, – подтвердила тетя Амабель, кивнув головой, в то время как ее руки были заняты очередным костюмом для спектакля. – И я уверена, что если мы засучим рукава, у нас все прекрасно получится. Если каждый просто сосредоточится на том, что он должен делать, то пьесу ждет успех.

Она энергично почесала нос.

Джейн громко засмеялась. Кузина Джейн, эта старомодно одетая старая дева. Ее облупившийся нос теперь оказался изысканной формы, потому что уже совсем не был таким розовым, а ресницы образовывали темную кайму вокруг прекрасных серых глаз.

Саймон постарался переключить свое внимание на кого-нибудь еще. Он отыскал глазами Марка. Тот сидел рядом с Уинифред.

– Мне кажется, – произнес молодой человек нежным голосом, который годился бы для любовного свидания в укромном уголке, – что я придумал, как вам решить проблему с третьим актом во второй сцене.

– О! – воскликнула Уинифред. Саймон отметил, что богиня была поглощена своими мыслями. Ей не до заигрываний. – Когда Оберон еще на сцене, а в это время входят Деметрий с Еленой. Незадача, да? Трудновато будет вам стоять в двух местах одновременно.

– Ну, может, у меня это получится, – улыбнулся ей Марк. Лисса напряглась. Она сидела на скамейке с сэром Джеймсом. – Что если, когда Оберон скажет Пэку встать рядом с собой, он отступит за одно из этих больших деревьев за сценой? Я могу быстро пробраться за кусты, пока Пэк произносит свой текст – ей придется его немного приукрасить, – и накину тогу или что-нибудь еще на свой костюм. Тогда я смогу выйти из-за другого дерева с Еленой и ее вновь обретенным обожателем.

– М-м-м… – сказала Уинифред. – Может получиться. Надо будет завтра попробовать. Начнем завтра с вашей сцены с Еленой.

– Боюсь, что это невозможно, – фыркнула Лисса. Она пододвинулась поближе к сэру Джеймсу. – Я не могу завтра играть Елену. У меня есть другие планы.

Глаза Уинифред расширились.

– Другие планы? Это же спектакль! Какие могут быть другие планы?

Лисса встала со скамьи, ее юбки красиво заволновались, и она напомнила Джейн маленькую рассвирепевшую кошку, хвост которой ходит из стороны в сторону.

– У меня много дел, – сказала Лисса с еле заметной дрожью в голосе. – Завтра мы с сэром Джеймсом едем в его фаэтоне в деревню. Мы с ним еще не видели окрестности, – продолжила Лисса, – и поэтому решили поехать на прогулку.

Глаза Уинифред сузились.

– Это невозможно, – сказала она. – Перед ленчем мы будем репетировать первую сцену первого акта, и мне понадобится сэр Джеймс. Он – Эгей, мой, то есть Гермии, отец, и он необходим для этой сцены.

Лисса приветливо улыбнулась сэру Джеймсу.

– Что скажете, сэр? – спросила она приятным голосом. – Скроемся ненадолго от тирании ради собственного удовольствия?

Услышав эти слова, Маркус выступил вперед, сжав кулаки, но сэр Джеймс жестом остановил его. Бросив взгляд на Лиссу, он невыразительно пробормотал:

– Не сейчас, моя дорогая. В конце концов день длинный. Мы можем отложить наш развлекательный вояж на вторую половину дня. Ведь ни вы, ни я не понадобимся мисс Тимбуртон до самого вечера. У нас будет несколько часов, чтобы побродить по лесным прогалинам и чудесным зеленым полянам.

Лисса подмигнула сэру Джеймсу, и тот немного покраснел. Маркус, явно раздосадованный, уселся на свое место возле Уинифред.

– Хорошо, – недовольно сказала Лисса, – так мы и сделаем. – Она быстро взглянула на Маркуса, который сосредоточенно следил за Герардом и Гарри. Казалось, молодой человек не обращал на Лиссу никакого внимания. – С вашего позволения, – продолжила она с присущим ей достоинством, и дрожь в ее голосе усилилась, – день был напряженный, и я, пожалуй, пойду. – Кивнув собравшимся, Лисса быстро удалилась с террасы.

Сразу после ее ухода Маркус поднялся, сел на балюстраду и уставился в одну точку.

Джейн, наблюдавшую эту сцену, захлестнули смешанные чувства. Она не могла сознательно пытаться сблизить Марка и Уинифред, если Марк с Лиссой действительно любили друг друга, но совсем другое дело, когда имеешь дело с людьми, которые намеренно задались целью досаждать друг другу. Джейн заметила ненавидящие взгляды, которые Саймон бросал на Маркуса, когда тот стал что-то нашептывать Уинифред на ушко. Она еще раз убедилась, что Саймон все еще считал Маркуса частной собственностью Лиссы.

Она бросила презрительный взгляд на Чарльза, который занял освобожденное Маркусом место подле Уинифред. «Ясно как день, – подумала Джейн. – Скандальный план Уинифред принес свои плоды. Ее уже считают легкомысленной женщиной».

И только посмотрите на Саймона – вон он там самодовольно улыбается, как будто наблюдает, как его лошадь на круг обошла остальных. Очевидно, он питает иллюзии, что внимание Чарльза к его подопечной вызвано растущим желанием того взять ее в жены. И правда, Чарльз не разглядывал Уинифред сквозь лорнет, как он поступал с Джейн, и тем более не прикасался к ней, но Джейн была уверена, что огонек в его глазах служил дурным предзнаменованием для добродетели Уинифред.

Она тяжело вздохнула. Казалось, назревало еще одно противостояние Саймону. На самом деле ее не слишком волновали проблемы Саймона, но если Чарльз и Уинифред будут пойманы в компрометирующей ситуации, то тот факт, что Чарльз ошибался насчет характера Уинифред, не будет принят во внимание.

Саймон поженит их в мгновение ока, а Джейн твердо решила, что ни подруги, ни сестры ее не будут жить под крышей распутного пэра.

Компания перешла в Изумрудную гостиную дожидаться чая.

Расположившись в удобном кресле, Уинифред заговорила с сэром Джеймсом.

– О да, – сказала она, смеясь в ответ на его вопрос, – я действительно намереваюсь стать профессиональной актрисой.

– Я слышал, что их жизнь нелегка, – пробормотал сэр Джеймс. – Репетиции начинаются очень рано и заканчиваются порой за полночь. Иногда приходится играть не в Лондоне, а в других городах, только для того чтобы свести концы с концами. – Он улыбнулся Уинифред, и его глаза смотрели на нее испытующе. – Жизнь актера, по-моему, требует самопожертвования.

Уинифред всерьез задумалась над его высказыванием.

– Это правда, – сказала она с редкой для нее критической самооценкой, – ведь я никогда не зарабатывала на жизнь и подозреваю, что ужасно испорчена, но я страстно хочу стать актрисой. Кажется, этого никто не понимает. – Она улыбнулась ему в первый раз без тени кокетства. – Я готова делать все, чтобы добиться успеха на сцене.

В противоположном конце комнаты Герард и Гарри обменялись многозначительными взглядами, а когда несколько мгновений спустя сэр Джеймс встал, чтобы поставить пустую чашку на чайный столик, они присоединились к нему и несколько секунд оживленно беседовали.

Когда же, в конце концов, все стали расходиться по комнатам, Джейн подняла было руку, чтобы задержать Саймона, но тут же снова уронила ее. Отношение Саймона к ней в тех, все более редких случаях, когда они бывали вместе, было отчужденным почти до грубости, и Джейн вспомнила свой зарок не оставаться с ним наедине. Изумрудная гостиная была просторной, но все же – ночь. Она не хотела и пяти минут проводить с Саймоном с глазу на глаз. Нет, завтра, при ярком свете дня, в его кабинете будет гораздо лучше. Или нет, не в его кабинете, быстро поправила себя Джейн, вспомнив запах роз из окна. Она должна подловить его на нейтральной территории, где-нибудь, где они могли бы поговорить без свидетелей, избегая при этом нежелательной близости.

У нее было достаточно времени, чтобы обдумать эти детали, потому что, после того как она задула свечку и забралась в постель, прошел не один час прежде чем она уснула. Ее мысленному взору открылось лицо с карими глазами, в глубине которых плясали золотые искорки, прекрасный лоб с ниспадающими на него прядями волос цвета красного дерева. На губах играла зовущая улыбка… Уткнувшись в подушку, Джейн попыталась отогнать от себя образ Саймона и уснуть.

Несмотря на бессонную ночь, утром Джейн поднялась рано и сразу же полезла в свой шкаф за курткой и брюками. С того неприятного разговора с хозяином дома она теперь каждое утро выезжала верхом в одежде мальчика. Время от времени с расстояния наблюдала за Саймоном – он иногда махал ей рукой, но никогда не приближался к ней и не говорил ей потом, что видел ее. Обычно девушку это устраивало, хотя она и чувствовала какую-то неловкость из-за того, что ее обнаруживают. Однако сегодня утром ей нужно было поговорить с Саймоном. Ненадолго задержавшись на кухне, чтобы выпить кофе и съесть кусочек хлеба, Джейн тут же отправилась в конюшню и вскоре уже сидела верхом на Талавере.

Ей повезло – она выезжала со двора конюшни как раз в тот момент, когда Саймон возвращался со своей утренней скачки. Он поднял руку в небрежном приветствии и собрался было проехать мимо, но Джейн сдержанным жестом заставила его остановиться.

– Проехаться с вами? – осторожно спросил Саймон.

– Да, немного, – слегка рассерженно ответила Джейн. – Я ненадолго отвлеку вас от завтрака.

Саймон ухмыльнулся:

– Я беспокоюсь не о своем желудке. Просто опыт общения с вами показывает мне, что, когда вы выражаете желание поговорить со мной, я оказываюсь втянутым в беседу, вести которую у меня нет никакого желания.

Джейн почувствовала, как по щекам разливается жар. Она не ответила, но дождалась, пока он повернет лошадь. Несколько минут они ехали рядом и молчали. Джейн скользнула взглядом по мускулистому телу Саймона, которое так выигрышно смотрелось в хорошо сидящем костюме для верховой езды.

– Хорошо ли вы знаете графа Уи? – спросила, наконец, девушка, с трудом подбирая слова.

– Чарльза? – удивленно переспросил Саймон. – Ну, не могу сказать, что мы закадычные друзья, но я знаком с ним уже несколько лет. – Он задумчиво почесал подбородок. – На самом деле я не очень хорошо его знаю. Одно время мы служили вместе, а позже изредка переписывались. А почему вы спрашиваете?

– М-м-м… А что привело вас к мысли о том, что он – подходящий супруг для Уинифред? – настойчиво продолжала Джейн.

Саймон повернулся к ней, и в его глазах девушка прочла неудовольствие.

– А какое вам дело до моего выбора супруга для Уинифред, мисс Бург?

«О Боже. „Мисс Бург". Он и правда был недоволен», – вздохнув, подумала Джейн.

– Уинифред – моя подруга, – мягко ответила она, чуть не добавив: «И будущая хозяйка дома, где будут гостить мои сестры». Затем смущенно опустила глаза. – У меня есть основания подозревать, что граф – не такой человек, каким вы его считаете.

– А-а. И каким же человеком я его считаю?

– Чрезвычайно подходящим для Уинифред из-за того, что он богат и имеет титул. И, полагаю, вы считаете его джентльменом.

– Ну, вероятнее всего… Конечно же, он – джентльменом. Он… – Саймон резко остановился, вспомнив похотливое выражение на лице Чарльза в первый вечер его пребывания в Селуорте, когда тот интересовался положением Джейн в доме.

Джейн глубоко вздохнула и принялась описывать поведение графа с момента его появления в поместье. Она еще не успела рассказать о событиях предыдущего вечера, когда Чарльз воспользовался возбуждающей близостью Джейн, как Саймон перебил ее.

– Он действительно хватал ваши… вас руками? – спросил он, и его кулаки сжались так сильно на поводьях Шторма, что голова животного откинулась назад. – Какого черта вы мне не рассказали об этом?

– Я не хотела поднимать скандал. Лорд Уи – ваш друг и наш гость, и я боялась…

Саймон фыркнул.

– Вы наверняка дали ему повод, потому он и вел себя так.

– Что?! – возмутилась Джейн.

– Не напрямую, конечно же, – поспешно продолжил Саймон. Его щеки тронул румянец. – Ну, может, что-то необдуманно сказали или сделали, и это позволило ему думать – конечно, абсолютно беспочвенно, – что…

Если бы Джейн была не на лошади, она отвесила бы ему пощечину. Но сейчас, натянув поводья, она лишь отстала от него.

– Забудьте об этом разговоре, – тихо проговорила девушка, с трудом сдерживая ярость и обиду, переполнявшие ее. – Глубоко сожалею, что рассказала вам об этом. Я должна была предположить, что вы примете сторону Чарльза. И хотя понимаю, что оправдываться бесполезно, но я не завлекала Чарльза ни словом, ни жестом, ни действием. Просто граф – развратник. Я, конечно, могу понять, почему для вас это не имеет значения. Он – богатый пэр. Эти факты легко перевешивают любые отрицательные качества и делают его в высшей степени подходящей партией для вашей подопечной, хотя вы и объявляли во всеуслышание о том, как собираетесь охранять ее добродетель.

Побледнев, Саймон поднял руку в протестующем жесте, но Джейн продолжала, не давая ему возможности ответить:

– Уинифред невинна и хорошо воспитана, но я уверена, что через какое-то время она привыкнет к шаловливым ручонкам своего мужа, так же как и к его постоянным приставаниям к прислуге, не говоря уже о прорехах в домашнем бюджете, которые будут вызваны требованиями его любовниц. Несомненно, она научится не обращать внимания на злобные уколы со стороны праведных представителей света. – Голос Джейн дрожал, она глубоко вздохнула. – К сожалению, я не могу уехать из Селуорта до премьеры спектакля, но будьте уверены, что в оставшееся время моего пребывания в поместье я постараюсь не попадаться на вашем пути и не общаться с вами.

Не в силах больше сдерживать слезы, она пришпорила Талаверу и в несколько мгновений унеслась прочь.

Саймон долго смотрел ей вслед, пока девушка исчезала в золотом утреннем тумане. Он обмяк в седле. Господи, думал он. В своих мальчишеских брюках и куртке она казалась более соблазнительной, чем любая другая женщина в откровенном декольте и дорогих украшениях. Он застонал и выругался про себя. Джейн пришла к нему открыто и со всей откровенностью, чтобы помочь, а он ответил на ее благородство, выпалив сгоряча самую обидную вещь, какую только мог сказать. Конечно, он ничего такого не имел в виду… Он так занят выдачей Уинифред замуж, что страх жениться на ней ему самому застилает глаза.

Саймон уже успел убедиться в том, что Чарльз – не джентльмен, но ему казалось, что они с Уинифред стоят друг друга. Кроме того, если он признает, что Чарльз – неподходящая партия для его подопечной, графа необходимо будет выгнать из дома поганой метлой. И тогда ему самому придется предстать с Уинифред перед священником и полной церковью доброжелателей.

Конечно, Уинифред красивая девушка, и если она откажется от своей нелепой затеи выйти на сцену, то со временем может стать украшением дома любого мужчины. Саймон же лично предпочитает, чтобы его повесили пятками над огнем, чем женили на ней. Особенно теперь, когда он…

Внезапно он остановился, крепко сжимая поводья, и произнес вслух: «Особенно теперь, когда я уже влюблен в Джейн Бург».

Какой же он тупица! За последние две недели его мечты об удобной жене, которая станет украшением дома и подарит ему наследника, растаяли, как снежинки. Он понял, что ему нужна она… это гибкое создание из огня и воздуха, с душой старшего сержанта и с острым язычком.

Своей нелепой, ужасной выходкой он только навредил себе. Теперь Джейн, по всей видимости, и разговаривать-то с ним никогда не станет.

Повернув Шторма, он медленно поехал по направлению к дому.

Глава 11

Вот и идут они, сияя счастьем.

Долгое время Джейн ехала, опустив поводья и предоставив возможность Талавере самому выбирать дорогу. Слезы застилали глаза и медленно текли по ее щекам. Подняв, наконец, голову, она увидела, что добралась до одного из своих любимых мест в усадьбе – круглого холма, с которого была видна покрытая пышной растительностью зеленая долина.

Джейн спрыгнула на траву. Невдалеке виднелись заросли буков, их поблескивающие на солнце листья шелестели на легком ветерке, который доносил ароматы душицы и клевера. Она подняла лицо к плывущим облакам, как бы ища у них утешения. Высоко над головой как всегда светило солнце. Пели птицы и деловито жужжали пчелы, отправляясь по своим делам. Ничего не изменилось в природе… Джейн в отчаянии присела на лужайку. Как он мог так с ней разговаривать, обвинив в том, что она завлекала Чарльза! Лорду Саймону повезло, что она не берет с собой на верховые прогулки плетку!

Джейн смутно сознавала, что сама раздувает свой гнев. В последнюю неделю они мало общались, тем не менее, она заметила, что в разговорах с ней Саймон стал намного душевнее. Джейн несколько раз даже ловила на себе его взгляд, который был почти… Нет!.. Она все выдумывает… ведь Саймон рассердился на нее за то, что она осмелилась пойти наперекор его грандиозным планам. О, как она ненавидит этого человека!

Джейн резко вскочила на ноги. Какого черта она хандрит тут? Разве можно так распускаться? Нужно взять себя в руки и помешать Саймону претворить в жизнь гнусный план – выдать Уинифред за этого распутного Чарльза. Джейн твердо решила, что не позволит подруге попасть в злобные когти жестокого пэра.

Вновь сев на Талаверу и направившись домой, она поклялась устранить Чарльза как угрозу не только благополучию Уинифред, но и нравственности Джессики и Пейшенс.

Всю дорогу до конюшен Джейн посылала проклятия в адрес Саймона. Исчерпав запас бранных слов на родном языке, она принялась за убогий французский.

Ее первым желанием было спрятаться в своих комнатах, и она осторожно осмотрелась, войдя в дом. Пробравшись на цыпочках по коридору к черной лестнице, она вдруг уловила слабые звуки суматохи, доносящиеся из главной части дома. Движимая любопытством, Джейн прошла к большому залу и застыла, раскрыв рот от изумления.

В центре зала стояла молодая пышнотелая женщина с темными невыразительными глазами, напоминавшими два полированных плоских камешка на некрасивом лице. Одета она была в модное дорожное платье из серого шелка и приталенный серый жакет, украшенный тесьмой более темного серого оттенка. Рядом с ней стояла пожилая женщина, тоже элегантно одетая, но маленькая, бледная и нервная. Позади них находилась служанка. В открытую дверь был виден экипаж, извергающий под наблюдением смущенного Феллоуса непрерывный поток багажа.

Молодая женщина, видимо, сочла ниже собственного достоинства заметить Джейн, которая остро почувствовала всю непристойность своего вида в брюках и курточке, но Феллоус, увидев девушку, тотчас заторопился в дом.

– Мисс Бург! – воскликнул он с обидой в голосе. – У нас гости. Я послал за леди Тиг и лордом Саймоном. Я предложил проводить э-э… леди в Утреннюю гостиную, но…

– Я леди Гермиона Стиклфорд, – представилась молодая женщина, заставив себя обратить внимание на Джейн. Она говорила высоким гнусавым голосом, в то время как ее неодобрительный взгляд осматривал Джейн, и похоже было, что она объявляет о прибытии принцессы королевского дома. – Мне с трудом в это верится, но выходит, что нас здесь не ждали.

– Ну, – проговорила в полном замешательстве Джейн, – я не думаю…

– Гермиона! – раздался чей-то удивленный возглас.

В дверях на дальнем конце зала трясся Чарльз. Он уставился на леди, широко раскрыв глаза, его лицо было белее, чем чистая манишка под его ярким жилетом.

– Уи! – послышалось в ответ.

«Это что еще значит?» – в смятении подумала Джейн, но сразу же вспомнила, что Чарльз официально был графом Уи.

– Гермиона! – Чарльз снова слабо вскрикнул, нетвердой походкой пройдя через зал, чтобы заключить женщину в неуклюжие объятия. Леди позволила Чарльзу невинный поцелуй в щечку, перед тем как удостоить его царственного взгляда.

– Уи, эти люди, – она сурово посмотрела на Джейн, – явно не имели представления о том, что я приезжаю сегодня утром. Разве вы не предупредили их?

В зале появились растерянные Саймон и тетя Амабель. Поскольку Чарльз оказался не в состоянии связно говорить, Джейн выступила вперед:

– Тетя Амабель, позвольте представить вам леди Гермиону Стиклфорд. Леди Гермиона, леди Тиг и лорд Саймон Тэйлент. – Джейн, чувствуя, что повела себя мужественно, отступила назад, многозначительно взглянув на Чарльза.

Губы графа скривились в мрачной улыбке, и когда он, наконец, открыл рот, то единственным звуком, который граф издавал в течение нескольких секунд, было сердитое урчание. Затем он промямлил:

– Леди Тиг, Саймон, мисс Бург, позвольте… – Его голос, к несчастью, пропал, но через мгновение он начал заново: – Позвольте представить мою н… мою н… – Снова его слова превратились в сдавленный нечленораздельный комок звуков, но вскоре, чувствуя всеобщую заинтересованность, он выпалил: – Мою невесту!

– Что? – поперхнулся Саймон с перекошенным от удивления и ярости лицом.

– Ох ты! – воскликнула, зазвенев своими драгоценностями, тетя Амабель.

Джейн сохраняла молчание, как и леди Гермиона.

– Ну, – продолжила тетя Амабель, выступая вперед, чтобы заполнить паузу, – добро пожаловать в Селуорт, леди Гермиона. – Она вопросительно посмотрела на пожилую женщину, которая хранила молчание на заднем плане.

– Моя мать, – снисходительно пояснила леди Гермиона. – Гертруда, леди Уимпол, вдова пятого графа Уимпола. – Она замолчала и затем в повиснувшей тишине холодно добавила: – Мы живем с моим братом, шестым графом, в Оксфордшире, но большую часть года проводим в Гросвенор Сквэйр.

Леди Уимпол улыбнулась и молча кивнула.

– Хорошо, – снова вступила в разговор тетя Амабель. – Мы вас не ждали, но очень рады новым гостям. В тесноте да не… хорошо, – заключила она после небольшой паузы и взгляда на неприветливое лицо леди Гермионы. – В любом случае комнат у нас достаточно. Если вы пройдете со мной в Утреннюю гостиную, то мы сможем выпить по чашечке чаю, пока приготовят ваши комнаты.

Леди Гермиона повернулась к своему суженому.

– Мне потребуются от вас объяснения, – сказала она голосом, который не предвещал ничего хорошего несчастному пэру. – Однако сейчас я не собираюсь ничего обсуждать. – Она кивнула тете Амабель, перед тем как повернуться к своей матери. – Идем, мама. Флетчер, – обратилась она к служанке, которая замерла во внимании, – присмотрите за вещами. – Леди Уимпол заторопилась вслед за дочерью. Служанка выбежала наружу, туда, где из экипажа, вернее, из двух экипажей, потому что вслед за первой каретой въехала и вторая, все еще выгружали чемоданы. Два кучера, несколько лакеев и небольшая стайка служанок собрались в шумную компанию, негромко галдя. Джейн невольно переглянулась с Саймоном. «И как долго ее светлость планирует оставаться здесь?» – подумал каждый из них.

Отвечая на невысказанную просьбу в глазах тети Амабель, Джейн осталась в зале, когда остальные величественно прошествовали в Утреннюю гостиную. Она подозвала к себе Феллоуса, который все еще работал снаружи.

– У нас есть комнаты, которые можно было бы приготовить для этих людей? – спросила она быстрым шепотом.

– О да, мисс, – вежливо ответил Феллоус. – Как вы знаете, западный флигель еще пуст, и хотя комнаты там и не содержатся в таком хорошем состоянии, как остальные, понадобится всего лишь убрать голландские чехлы с мебели, постелить свежее белье на постели и, может быть, поставить несколько ваз с цветами.

– Феллоус, – выдохнула Джейн в почтительной благодарности, – вы – принц среди дворецких! А как насчет их слуг? Боже, эти две женщины путешествуют со свитой, достойной принца-регента!

– Камеристки будут жить в комнатах, прилегающих к комнатам э-э… леди Гермионы, не так ли? И… – он неуверенно замолк.

– Леди Уимпол. Она мать леди Гермионы. – Джейн скорчила гримасу и посмотрела на кончик своего носика, гнусаво проговорив: – Вдова пятого графа Уимпола.

В глазах Феллоуса зажглись насмешливые искорки.

– Да, мисс. Две камеристки будут размещены в комнатах, прилегающих к комнатам леди. Лакеи, кучеры и другие служанки тоже будут… э-э… соответствующим образом размещены.

– Спасибо, Феллоус, – сказала Джейн. – Мне бы лучше переодеться и пойти к остальным. Лорд Саймон, кажется, слегка недоволен. – Она озорно улыбнулась дворецкому и поспешила к лестнице.

* * *

Через несколько минут Джейн вошла в Утреннюю гостиную и, бросив быстрый взгляд на Саймона, увидела, что довольнее он не стал. Он молча сидел над чашкой с чаем, в то время как его тетя старательно развлекала всех неуместной болтовней. Как только Джейн присела к столу, та замолкла на полуслове, как будто от подоспевшей подмоги мозг тети Амабель прекратил функционировать.

– Замечательно, – звонко начала Джейн. – Надеюсь, вы хорошо добрались? Вы приехали из Лондона или из Оксфордшира?

– Из Оксфордшира, естественно, – ответила леди Гермиона, фыркнув. – В это время года Лондон просто невыносим.

На это Джейн нечего было ответить.

– Мой брат недавно на время приехал из Оксфорда, – проговорила она.

– Наше поместье находится у северной границы графства, – сказала леди Гермиона. – Мы никогда не бываем в Оксфорде. Там студентов полно, знаете ли…

– Да, мне тоже так кажется, – ответила Джейн. Она повернулась к леди Тиг. – Вы не знаете, где мальчики? – спросила она. – Или Уинифред и Лисса, и сэр Джеймс?

– Батюшки! – воскликнула мисс Уимпол, в первый раз открыв рот. – Неужели все эти люди гостят в доме?

– Да, все кроме Уинифред, – ответил Саймон сквозь зубы и окатил обжигающим взглядом заметно перетрусившего Чарльза. – Я имею в виду мисс Тимбуртон, свою подопечную.

– Нет, дорогая, не знаю, – рассеянно ответила леди Тиг. – То есть не знаю, где они все. Я видела, что Герард и Гарри уехали утром с удочками, а Лисса, думаю, сидит у себя и занимается своей корреспонденцией. Представления не имею, где могут быть Уинифред и сэр Джеймс.

Неожиданно дверь в Утреннюю гостиную открылась и вошла та пара, о которой только что шла речь. Уинифред в богатом платье из белоснежной ткани, вышитой замысловатым узором из бледно-зеленых листьев, с волосами, завязанными изящным узлом на макушке, выглядела так, словно сошла с монастырского фриза. Глаза леди Гермионы чуть не выскочили из орбит.

– Феллоус сообщил, что у нас гости, – обезоруживающе сказала Уинифред. Ее взгляд вопросительно обежал собравшихся, и если она и почувствовала враждебность леди Гермионы, после того как все были представлены друг другу, то ничем этого не выдала. Леди Гермиона отстраненно кивнула сэру Джеймсу, перед тем как отвернуться. Очевидно, простой баронет, да еще столь непритязательный, как неприметный джентльмен, склонившийся над ее рукой, не заслуживал ее внимания. Беседа приняла общий характер, а через несколько мгновений появился Феллоус, чтобы объявить, что для вновь прибывших все готово. Зашелестев юбками, леди Гермиона поднялась со стула и царственно двинулась к двери. Мать последовала за ней, как послушная тень. Перед тем как пройти в дверь, молодая женщина обернулась.

– Уи, – проговорила она своим хорошо поставленным голосом, – я хочу поговорить с тобой, как только мы разместимся и отдохнем.

Чарльз вздрогнул, но, видимо, смирился со своей судьбой.

– Да, любимая, – смиренно ответил он. Когда обе женщины покинули гостиную, все остальные тоже двинулись к двери во главе с Чарльзом.

– Чарльз, можно вас на минуточку? – твердо спросил Саймон, дотронувшись рукой до плеча графа. – Мне необходимо с вами поговорить.

Кода они вдвоем вышли в коридор, у Саймона появилось почти непреодолимое желание так тряхануть Чарльза, чтобы у того отвалились уши. Саймон не отпускал его плеча, пока они не дошли до кабинета, куда он и втолкнул свою жертву впереди себя.

Усадив несчастного пэра на стул, Саймон сел на другой за своим столом.

– Итак, Чарльз, значит, вы помолвлены? – мягко сказал Саймон.

Чарльз поежился, согнув длинные ноги перед собой.

– Саймон, клянусь, я хотел вам сказать, но… – он болезненно замолчал, а потом продолжил: – Но дело в том, что ничего еще не произошло.

– Странно. Леди Гермиона ведет себя так, будто все уже произошло.

– Ну да, я сделал ей предложение.

– И? – Саймон почувствовал, как ему стало трудно дышать, появилось жуткое ощущение, будто на него надвигается мебель и окружает его. Он отрешенно заметил, что белоснежная манишка Чарльза оказалась совершенно мокрой от пота.

– И она согласилась, – в отчаянии прошептал Чарльз.

Саймон пододвинулся вперед и навис над столом, сцепив пальцы перед собой.

– Так. И разрешение ее семьи у вас имеется?

– Ну да, Господи, – пробормотал Чарльз. – Ее брат прямо-таки обнял меня, когда я пришел просить ее руки. Но, – охотно продолжил он, – еще ничего не подписано – ни свидетельство о помолвке, ни приданое, ничего такого. Я надеялся, что…

– Звучит так, будто вы не заинтересованы в том, чтобы жениться, Чарльз. – Саймон сам удивился спокойствию своего голоса.

Чарльз тяжело вздохнул.

– По правде говоря, старина, я так надеялся, что что-нибудь произойдет и мне не придется этого делать. – Увидев выражение лица Саймона, он со стыдом опустил голову. – Я понимаю, как это звучит… Я сделал ей предложение лишь потому, что мои сестры и моя мать носились за мной, как терьеры. Вздохнуть не давали спокойно. Говорили: «чрезвычайно подходящая», «хорошо воспитанная». Но, Господи, Саймон, вы ее видели! От выражения ее лица молоко сворачивается. Конечно, я должен был предупредить вас, что она приезжает, но я так надеялся, что ее что-нибудь остановит, – жалобно заключил Чарльз, подняв глаза к потолку.

– Бедный мальчик! – злобно произнес Саймон. Встав, он обошел вокруг стола. – Вставайте, Чарльз!

Испуганный Чарльз еще глубже вжался в кресло.

– Вы что, хотите меня ударить?

– Ударить вас? За то, что вы дали мне возможность считать, будто я нашел подходящую пару для моей подопечной? – Саймон нагнулся и, схватив Чарльза за грудки, поднял его. Чарльз в страхе дернулся. – Или, – продолжил Саймон металлическим голосом, – за то, что поставили меня в совершенно ужасное положение? Нет, я не собираюсь бить вас за это.

Тут же Саймон отступил назад, а потом кулаком ударил Чарльза в лицо так, что тот распластался на полу.

– О-о-о! – вскричал Чарльз, прижав руку к носу. Отняв руку, он в ужасе посмотрел на свои пальцы. – Это же кровь! – воскликнул он и достал из кармана жилета носовой платок, которым попытался остановить кровь. – Вы же обещали не бить меня!

– Вам повезло, что я сделал лишь один удар. Но даю слово, вам будет хуже, если вы еще раз попытаетесь хотя бы тяжело дышать на мисс Бург.

– М-мисс Бург? – На лице Чарльза появилось выражение оскорбленной невинности, и нога Саймона чуть было не дернулась, чтобы пнуть его.

– Да, мисс Бург. Она рассказала мне, что между вами произошло, и это после того как я взял на себя труд объяснить вам, что она находится здесь под моим покровительством. Мне следовало бы принудить вас жениться на ней, но не хочу подкладывать ей такую свинью.

Чарльз побледнел:

– Мне ужасно жаль, старина. Не знаю, что на меня нашло. Больше этого не случится, уверяю вас…

Саймон с трудом удержался, чтобы не поднять графа на ноги и не преподать ему еще один урок. Он просто поддел его ногой.

– Вставайте, Чарльз. И вон с глаз моих! – вскричал Саймон.

Дважды Чарльзу повторять не пришлось. С проворством, необычайным для человека, который только что был так жестоко избит, он вскочил на ноги. В следующее мгновение, все еще прижимая платок к носу, он выскочил из комнаты.

Саймон откинулся на спинку стула и, обхватив голову руками, на некоторое время замер.

Господи, что же ему теперь делать? Если его подопечная в течение двух недель не получит серьезного предложения, то ему придется самому просить ее руки… Он богат и хоть и не пэр, но родня пэру, что, по мнению Уинифред, одно и то же. Сомнений в том, что Уинифред примет его предложение, оставалось мало…

Он издал стон перед тем как потянуться к бумагам, которые Минстер, управляющий, оставил ему на рассмотрение.

А в это время Джейн зашла в библиотеку, в одну из своих любимых комнат в доме. В отличие от библиотек в домах многих джентльменов, эта была светлой и просторной, с окрашенными в белый цвет стенами, вдоль которых стояли книжные шкафы из отбеленной липы.

Джейн всегда радовалась возможности улизнуть от домашних дел на несколько минут к своим любимым книгам. Отец Уинифред сумел собрать замечательную библиотеку. Джейн всегда нравились классические легенды о приключениях и о любви, и сейчас она была увлечена «Песнью о Роланде».

Едва она достала с полки книгу, приготовившись свернуться клубочком в одном из удобных кожаных кресел, расставленных по комнате, как звук открывшейся двери заставил ее оглянуться. Она на мгновение запаниковала и прижала огромный том к груди. Мгновением позже положила книгу на ближайший стол и бросилась навстречу человеку, появившемуся в дверях.

– Я как раз уходила, милорд, – сказала она Саймону, стоявшему, замерев, на пороге. – С вашего позволения.

Джейн попыталась пройти мимо него, но он схватил ее за плечи и втолкнул в комнату, закрыв дверь ногой.

– Джейн, пожалуйста. Мне надо с вами поговорить.

– Вы со мной уже говорили, милорд, и о результатах нашего разговора мне не хотелось бы вспоминать.

– Я понимаю, но вы должны меня выслушать. – Он сжал ее крепче, когда Джейн попыталась вырваться из его рук.

Интересно, таким же образом вы добились своего успеха в области дипломатии, милорд? – презрительно спросила Джейн. – Физической силой?

Саймон тотчас же ослабил хватку, но девушку все же не отпустил, а втолкнул ее вглубь комнаты, остановившись перед дубовым библиотечным столом.

– Конечно, я заслуживаю вашего презрения, Джейн, – с трудом выговорил Саймон, – но прошу, дайте мне пять минут. Потом, если захотите уйти, я не стану вас задерживать.

Джейн неохотно прекратила сопротивление, и Саймон опустил руки.

– Спасибо, – проговорил он. Джейн взглянула в его глаза и тут же пожалела об этом. Золотые искорки, вспыхнувшие в них, сбили ее с толку. – На самом деле, – продолжал он, – я всего лишь хотел извиниться.

Он больше ее не удерживал, но и не отошел от нее, и Джейн ощущала тепло его дыхания на своей щеке. Аромат мыла и лосьона, исходящий от Саймона, просто опьянял ее.

– То, что я вам сказал, было абсолютно непростительно с моей стороны.

Джейн почувствовала, как ей стало тяжело дышать, и попыталась оттолкнуть Саймона.

– Тогда почему же вы это сказали? – как можно спокойнее спросила она.

Саймон мгновение помолчал.

– Не уверен, что могу ответить на этот вопрос, – вымолвил он, наконец. – Как вам уже известно, я заинтересован в том, чтобы выдать Уинифред замуж. И мне казалось, что я смог найти ей подходящую пару, но когда вы рассказали мне о поведении Чарльза, мне так не хотелось верить в это…

– Я не понимаю, – недоумевала все еще разгневанная Джейн, – почему вы спешите найти Уинифред мужа прямо сейчас? Конечно, она моложе не становится, но, может быть, стоит подождать и отвезти ее, например, в Лондон на Сезон…

Саймон снова на долгое время замолчал, прежде чем ответить.

– Этого я, по-моему, тоже не могу объяснить, – вздохнув, ответил он, наконец.

Джейн почувствовала приступ разочарования.

– Милорд, вы что-то многого не можете объяснить.

Она направилась было к двери, но остановилась, увидев грусть и тоску в его глазах. И не успела она осознать, что происходит, как Саймон прижал ее к себе, прикоснувшись щекой к ее волосам. Джейн почувствовала, как обида на Саймона постепенно растворяется. И ее губы потянулись к его губам, когда он легонько приподнял ее подбородок.

Глава 12

У всех влюбленных, как у сумасшедших,

Кипят мозги.

Желание, жгучее, мучительное желание, овладело Саймоном, когда Джейн оказалась в его объятиях и вся отдалась его ласкающим губам. Руки Саймона двигались вдоль ее спины. Он почувствовал, что ей это нравится. Окутанный ароматом лаванды, исходившим от девушки, он стал целовать ее закрытые глаза, щеки и нежный подбородок. А тихое постанывание Джейн приводило его в восторг.

Он провел рукой по прекрасным полным грудям. Джейн вздрогнула и как бы опомнилась, резко оттолкнув его.

– Прекратите! – прошептала она.

– Да, понимаю, – ответил он, переводя дыхание. – Но я не могу устоять перед вами, когда встречаю вас. Думаю, что это из-за духов, которыми вы пользуетесь…

Джейн, дрожа, вздохнула:

– Вы пытаетесь сделать из этого шутку, и, полагаю, так оно и есть, но предупреждаю, я не позволю вам повторить подобное. Чтобы вы обо мне ни думали, у меня нет привычки позволять мужчинам целовать себя – постоянно – по прихоти.

Услышав это, Саймон замер, вспомнив, что еще не прощен за свою предыдущую грубую ошибку.

– Я понимаю вас как никто, – сказал он низким голосом. – Пожалуйста, поверьте мне.

Он повернулся, чтобы уйти, но, дойдя до двери, обернулся.

– И кстати, не думаю, что Чарльз будет вас еще домогаться.

– Конечно. – Джейн поджала губы в усмешке. – Я уверена, что с этого момента за ним будут хорошо присматривать.

– Я не это имел в виду, хотя вы, конечно, совершенно правы. Думаю, Чарльза теперь можно расценивать как более или менее битую карту, – ухмыльнулся приободренный Саймон, а потом, бросив внимательный взгляд на девушку, повернулся и вышел из комнаты, мягко закрыв за собой дверь.

Джейн поняла, что ее колени больше не выдержат, и упала на ближайшее кресло. Ее первой реакцией было раздуть слабые искорки гнева, еще сохраняющиеся в глубине ее души на слова, которые он сказал раньше, днем. Этот презренный грубиян не только обрушил на нее ложные обвинения, но и набрался наглости обращаться с ней как с последней служанкой. Надо было высказать ему свое мнение и дать пощечину.

Но она не сделала ни того, ни другого. На самом деле ей даже была приятна его близость и настойчивость. Когда его губы прикоснулись к ее губам, она страстно и поспешно ответила ему, а когда он коснулся рукой ее груди, она была слишком возбуждена, чтобы помыслить о сопротивлении.

Джейн прекрасно понимала, что он не до конца откровенен в своих планах относительно будущего Уинифред, и решила во что бы то ни стало добиться от Саймона откровений…

Приняв такое решение, Джейн немного успокоилась, и ее мысли невольно вернулись к тому, что с ней только что произошло. Как она могла с нескрываемым желанием отвечать на огонь его объятий? Как могла допустить такое – ведь она была еще так расстроена его поведением на прогулке! Ответ пришел быстро и внезапно…

Потому что ты любишь его, дурочка!

И Джейн не удивилась подобному ответу. Она уже давно заметила, что, несмотря на их постоянное соперничество, ей нравилось находиться рядом с этим мужчиной.

Конечно, она осуждала Саймона за такое качество его характера, как желание управлять жизнями людей, но не могла не признать того, что Саймон был умным и порядочным человеком. Джейн иронически усмехнулась, вспомнив о том, как все ее существо наполняется какой-то живительной энергией, когда она рядом с ним, и какое опустошение в душе чувствует она, если его не бывает поблизости.

С этим уже ничего не поделать, решила она, и дрожь возбуждения пробежала по ее телу. Тем или иным образом, она все равно будет привязана к Саймону, даже если никогда больше не увидит его после этого судьбоносного лета. Она любит его…

Джейн предположила, что может попытаться завлечь Саймона, использовав какое-нибудь из женских ухищрений, о которых она наслышана. По правде говоря, она вовсе не преуспела в такого рода делах. Например, во время своего лондонского Сезона бесцветная Джейн, «маленькая капелька», как о ней отзывались, потерпела полный провал в искусстве флирта. В ее арсенале не имелось ни единой уловки. Как она могла ожидать, что привлечет такого мужчину, как лорд Саймон Тэйлент? Оставалось только надеяться. Раз уж он целовал ее будучи на нее рассержен, может, если он будет разъярен, он предложит ей выйти за него замуж?

Заставив себя посмеяться над собственной чепухой, пришедшей в голову, Джейн вышла из библиотеки, а «Песнь о Роланде», забытая, осталась лежать на столе.

* * *

Обед в тот вечер был не из запоминающихся событий. За столом собралась большая шумная компания, и, как ни странно, центром всеобщего внимания, оказалась вовсе не леди Гермиона, как можно было предположить. Герард и Гарри, усевшись возле Уинифред, посвящали все внимание, как обычно, своей богине.

Уинифред по-прежнему не удостаивала их взглядом. Этим вечером ее внимание было поглощено сэром Джеймсом, который случайно упомянул о своем городском доме в Лондоне. Джейн смотрела на него с любопытством, не в первый раз задаваясь вопросом, что привело этого довольно странного пожилого джентльмена в Селуорт. Она взглянула на Герарда, который вместе с Гарри с восхищением следил за беседой между Уинифред и «таинственным дядюшкой». «Что-то они задумали», – думала Джейн. Сэр Джеймс, продолжая беседу, поведал с печальной улыбкой, что его не очень большой городской дом находится не в модном районе, но расположен в Сохо, недалеко от нескольких знаменитых театров. Уинифред навострила ушки и тотчас стала расспрашивать сэра Джеймса о его соседях.

Лисса и Марк сидели рядом и в холодном молчании накладывали еду на свои тарелки. Оба были явно несчастливы и, очевидно, решили не замечать друг друга.

Саймон, справа от которого сидела леди Гермиона, рассматривал происходящее скорее как состязание на выносливость, а не как на трапезу, потому что он с трудом сдерживал себя от того, чтобы не осадить эту невозможную женщину. Узнав, что Саймон – брат маркиза Чамфорда, она сделалась менее суровой и даже соизволила вести светскую беседу с благоразумными промежутками. Главной темой ее разговоров было фамильное поместье в Оксфордшире, и она с наслаждением описывала неоспоримое его превосходство над любой другой усадьбой во всем королевстве.

– Как-то раз папа с мамой посетили дворец Стоунфилд, когда я была ребенком, – докладывала молодая женщина с удовольствием. – Мама была потрясена его красотой и расположением, но папа, конечно, отметил, что там не так красиво, как в Уимпол-парке, да и дизайн не впечатлял. Как хорошо, что у вас такая большая столовая здесь, в Селуорте. – Леди Гермиона осмотрела комнату, и Саймон почувствовал, что дубовый стол и стулья, буфет красного дерева и каждая деревяшка из мебели оцениваются до пенни ее глазами, похожими на отшлифованные камешки. Она довольно хихикнула. – Правда, в столовой в Уимпол-парке все это могло бы уместиться несколько раз.

Саймон заскрежетал зубами.

Тем временем Герард и Гарри присоединились к беседе Уинифред и сэра Джеймса, которые, поговорив о лондонских театрах, перешли к разговору о продвижении работы Уинифред.

– Да, – заметил Гарри, – но если Чарльзу придется произносить текст сквозь голову осла, то ему надо будет стараться говорить громче.

Леди Гермиона удивленно повернулась, чтобы взглянуть на молодого человека.

– Что вы сказали? – тупо спросила она, не обращая внимания на нарушние приличий, которое она совершала, наклоняясь вперед над тарелками.

– Я сказал, что Чарльзу придется говорить громче, – бодро ответил Гарри.

– Нет, перед этим, – нетерпеливо уточнила леди Гермиона.

– А-а, я говорил об ослиной голове.

– Прошу прощения?

Джейн, залившись смехом, пояснила:

– Гарри говорит об исполнении Чарльзом роли Основы в нашем домашнем спектакле «Сон в летнюю ночь».

– Уи? – недоверчиво переспросила леди Гермиона.

– А почему бы и нет? – вмешался Гарри.

– Я выразила свое удивление, – холодно ответила леди Гермиона, – потому, что он согласился участвовать в подобном действе.

– Я делал это и раньше, – с некоторым раздражением заметил Чарльз.

Не успела ее светлость что-либо ответить на это, как Уинифред нагнулась за спиной сэра Джеймса и вежливо проговорила:

– Все главные роли уже раздали, леди Гермиона. Но я могу пригласить вас на роль одной из прислужниц Ипполиты.

Какое-то мгновение леди Гермиона сохраняла молчание, выражая оскорбленность всем своим видом.

– Я думаю, нет, – холодно ответила она, наконец.

Уинифред открыла было рот, но гут же закрыла его, сверкнув глазами, и в первый раз не стала спорить.

Леди Гермиона повернулась к своему суженому.

– Неужели вы могли настолько опуститься, что приняли участие в обычном театральном представлении?

Чарльз обиженно нахмурился.

– Может быть, вы забыли, что я играл роль Тэттла в пьесе «Любовь за любовь»?

Леди Гермиона улыбнулась с оттенком терпеливого смирения.

– Но это же была постановка герцогини Капшэм. – И если герцогиням можно развлекаться подобным образом, то такие занятия совершенно не пристойны для персон низшего порядка. – Ты немедленно откажешься, Уи.

– Но мне нравится играть на сцене, Гермиона. – Челюсть Чарльза упрямо выдвинулась вперед, его нежелание говорить из-под ослиной головы было им явно забыто. – И я не вижу ничего неуместного в желании Уинифред… то есть мисс Тимбуртон поставить «Сон в летнюю ночь» в своем собственном доме.

Улыбка леди Гермионы сделалась немного напряженной.

– Мы еще поговорим об этом, – дорогой, – быстро проговорила она.

* * *

Когда на следующее утро все занятые в спектакле собрались в Малиновой гостиной, поскольку сразу после завтрака начало моросить, стало ясно, что леди Гермиона уже успела поговорить с Чарльзом, и результаты этого разговора оказались далеки от тех, на которые она надеялась. Чарльз не только отстоял свое желание участвовать в постановке, но и требовал надевать ослиную голову во время репетиции, что отказывался делать раньше. Вдобавок к этому, он играл свою роль с особенным пылом и старанием, чем подкупил всех работавших с ним в спектакле. Всех, за исключением, конечно, леди Гермионы, которая с мученическим выражением лица сидела у окна за вышиванием. Рядом с ней молчаливо присутствовала леди Уимпол.

Джейн незаметно разглядывала Саймона. Сегодня он показался ей усталым и несколько раз покидал гостиную по причинам, которые не объяснял. Его поведение по отношению к ней было по-прежнему вежливым, но если их вчерашняя встреча и произвела на него какое-то впечатление, то виду он не подал.

В гостиной появились преподобный Микомб с супругой. Они тоже были заняты в спектакле, и Джейн с сожалением заметила, как все оживление, которое привнес своей игрой Чарльз, мгновенно угасло. Викарий и его супруга читали свой текст так, словно в любой момент ожидали повестки в суд.

– Нет, нет, миссис Микомб! – кричала Уинифред из глубины комнаты. – Здесь Ипполита слегка заигрывает с Тезеем. Вы должны попытаться быть более живой. Попробуйте еще раз: «Четыре дня счастливых новый месяц нам приведут…»

Миссис Микомб скованно повернулась к своему мужу и, взяв его за руку своей пухленькой ручкой, округлила глаза и захлопала ресницами так, будто ей в глаза только что залетело насекомое. Она издала странный звук и повторила текст.

– М-м-м… – промычала Уинифред. – Может, нам не нужно так много репетировать. Если…

Викарий с женой переглянулись и спустились со сцены.

– Уинифред, дорогая, – начала миссис Микомб, – мы – преподобный и я – нам кажется, что… – Она нерешительно замолчала и с мукой посмотрела на мужа.

– Уинифред, дорогая, – повторил священник, – мы с миссис Микомб обсуждали свое участие в вашем спектакле и, к сожалению, пришли к выводу, что это не годится.

– Что? – сглотнула Уинифред.

– Плохие из нас актеры. – Он печально хмыкнул. – Ну, думаю, не мне вам об этом говорить. Да и желания особого заниматься этим у нас нет. Боюсь, моя дорогая, что нам придется отказаться от участия в спектакле.

– Боюсь, – мягко вмешалась миссис Микомб, – что вам придется поискать кого-нибудь другого на роли Тезея и Ипполиты.

Только накануне вечером Уинифред отзывалась о плохой игре Микомбов, но она прекрасно понимала, что герцог афинский и королева амазонок под рукой, какими бы неподходящими они ни были.

– Но вы не можете! – завопила Уинифред. – Вы не можете просто… просто отказаться. Мне некем вас заменить!

– Ну, ну, – мягко настаивал на своем викарий. – Здесь по соседству должно быть еще много народу, кто… к примеру, Бинтоны?

– Бинтоны? – рассерженно взвизгнула Уинифред. – Зеленщик с женой? – Ее лицо сморщилось. – Я стану посмешищем!

– Ну, ну, – проговорила миссис Микомб, несколько расстроенная, но не менее твердо, чем ее муж, решившая прервать свою начинающуюся сценическую карьеру. – Я уверена, что вы кого-нибудь найдете.

Выразив свое решение, парочка явно чувствовала, что поступила мудро, и, пообещав прийти на спектакль, торопливо покинула Селуорт.

Уинифред упала на парчовый диван.

– И что мне теперь делать? – в отчаянии спросила она.

Леди Тиг, которая чуть раньше вошла в комнату с охапкой костюмов, подошла и села рядом с ней.

– Надо видеть и светлую сторону, – сказала она, выпутывая один из своих браслетов, который каким-то образом прицепился к кружевам, украшавшим платье Ипполиты. – Микомбы, конечно, замечательные люди, но вы верно говорили, что они плохо играют. Теперь же вы вольны найти кого-нибудь с большими способностями.

– Но времени больше нет! – кричала Уинифред. – Нам через две недели играть, и я уже разослала приглашения. Как мне найти двух человек с крупицей таланта и умением быстро учить текст?

– Самое лучшее, – сказал со своего места на сцене Саймон, – все отменить. Можно не отменять званый обед, но в качестве представления мы предложим… э-э… импровизированный концерт дам. – Он осмотрелся с удовлетворенной улыбкой, как будто ожидая кивков одобрения со стороны остальных участников спектакля. В ответ получил только свирепый взгляд Уинифред.

– Спектакль, – упрямо заявила она, – состоится, как запланировано. На самом деле, ведь многие из нас уже играют по две роли, и я думаю, почему бы вам не сыграть Тезея, а Джейн… да, Джейн! Ведь Пэк ни разу не появляется в одной сцене с Тезеем, поэтому если вы…

– Нет! – одновременно воскликнули Саймон и Джейн.

– Ведь я, – продолжила Джейн, – низковата для королевы амазонок, тебе не кажется? И уверена, что такое количество текста мне не выучить.

– И я не могу быть Тезеем, – сказал Саймон. – Нет. – Он поднял руку, чтобы остановить зарождающийся протест Уинифред. – Исполнение роли Лизандра – вот и все, дальше я не желаю заходить в потакании тому, что могу назвать только вашей нездоровой навязчивой идеей театра. И еще я обещал, что не буду запрещать вам ставить этот спектакль, но, может, вы примете мой совет? Откажитесь сейчас, пока мы все не утомились.

– Да уж! – поперхнулась Уинифред, но как следует возразить Саймону она на не успела, потому что тот развернулся и быстро вышел из комнаты.

Джейн захлестнула волна раздражения от такого безапелляционного поведения Саймона. Конечно, Уинифред тоже раздражала ее маниакальным отношением к своему ремеслу, но ее нельзя было серьезно в этом обвинять. В конце концов, со временем можно и осадить свои желания. Другое дело – Саймон. Джейн задумалась. А к чему стремится этот человек? Хотел ли когда-нибудь чего-нибудь очень сильно лорд Саймон Тэйлент? И решила, что скорее всего – нет.

Леди Тиг тоже вышла из комнаты, и Гарри с Герардом двинулись, чтобы занять ее место. Герард разместился на диване, а Гарри уселся по-турецки на пол перед Уинифред с боготворящим выражением на лице.

– Знаете, Уинифред, – начал Герард, и его серые глаза сверкнули, – мы с Гарри не появляемся вместе с Тезеем и Ипполитой, по крайней мере, не говорим в одних сценах. Что если я сыграю герцога, а Гарри, надев это платье, сыграет Ипполиту?

Уинифред, моментально очнувшись от своего мрачного обморока, взглянула на Герарда как на сумасшедшего.

– Но подумайте, Уинифред, – охотно продолжил Герард, – все женские роли в пьесах Шекспира исполняли мужчины. У Гарри светлые волосы, видите, и роста он небольшого, так что…

Было заметно, что Гарри вовсе не разделял энтузиазма Герарда по поводу его предложения, но он мужественно кивнул, пытаясь закрутить свои локоны в колечки.

– Я играл однажды в скетче, который ребята ставили в Оксфорде, горничную, – храбро сказал он.

Уинифред пришлось через силу улыбнуться.

– Это очень мило с вашей стороны, со стороны вас обоих, но боюсь, что у нас ничего не получится. Нет, – серьезно сказала она, – я все же спрошу Бинтонов, могут ли они сыграть, хотя, думаю, это только загубит весь спектакль. – Она подняла руку в безутешном жесте. – Я так надеялсь, что приобрету опыт участия в настоящем спектакле, перед тем как поеду в Лондон. Думала, мое появление в спектакле Шекспира поможет мне получить зрителя. Теперь же я сомневаюсь, попаду ли вообще в театр.

При этих словах Герард и Гарри многозначительно посмотрели на сэра Джеймса, который сидел на некотором удалении, просматривая «Журнал для джентльменов». Хотя он, казалось, и не заметил, что их внимание приковано к нему, но поднялся и подошел к маленькой компании.

– Мисс Тимбуртон, – важно произнес он, – я уверен, что вы слишком мрачно смотрите на вещи. С вашего позволения, не прогуляться ли нам по розовому саду? Быть может, воздействие природы приведет вас в более веселое расположение духа. – Едва взглянув на ее отважных помощников, сэр Джеймс протянул руку Уинифред, которая с безразличием приняла его приглашение.

Наблюдая, как их богиня выходит из комнаты, Герард и Гарри несколько мгновений посовещались между собой, перед тем как подняться на ноги. Кивнув оставшимся, они тоже вышли из комнаты, а вслед за ними – Лисса и Маркус, старательно избегавшие глядеть друг на друга.

Джейн, оставшись одна в центре Малиновой гостиной, вздохнула. Она оглядела пустую комнату, ее взгляд задержался на сцене, где лежала брошенная ослиная голова Основы рядом с серебряной палочкой Титании.

– «О долгая мучительная ночь! – прошептала она, цитируя сокрушенную шекспировскую Елену. – Умерь часы, пошли хоть луч с востока!» – Вздохнув еще раз, она тряхнула головой и уныло вышла из комнаты.

Глава 13

Ничего подобного! Я придумал такую

хитрую штуку, что все великолепно обойдется.

Подошло время ленча, и все в подавленном настроении собрались дома, закончив свои дела, чтобы освежиться перед полуденным приемом пищи.

Джейн, все утро занимавшаяся проверкой белья вместе с миссис Рудж, удрученно направилась в свои комнаты, чтобы привести себя в порядок. Она чувствовала себя отстраненной от происшедшего, как будто очнулась от смутно запомнившегося сна. Сердясь на себя за собственную сентиментальность, она агрессивно растирала лицо и проталкивала гребень сквозь свои спутанные волосы, и тут ее внима-ние было привлечено звуком, донесшимся из окна. Она увидела экипаж, преодолевавший последний поворот на дороге и исчезнувший из вида, направляясь к главному въезду в поместье. «Господи, – удивленно подумала Джейн, – неужели опять гости?» Она поспешила в зал и увидела, как Уинифред, стоя в центре зала, здоровается с высоким джентльменом и леди, изысканно одетыми по последней моде.

Когда Джейн легко сбежала вниз по лестнице, Уинифред повернулась к ней. Настроение красавицы уже давно улучшилось, потому что девушка просто сияла от удовольствия.

– А, вот ты где! – воскликнула Уинифред, перед тем как повернуться к вновь прибывшим. – Лорд и леди Чамфорд, позвольте представить вам мою кузину Джейн. Джейн, это брат и невестка лорда Саймона, маркиз и маркиза Чамфорд или, может, правильнее было бы сказать, – тут ее голос прозвучал ликующе, – герцог афинский и его невеста!..

Джейн открыла рот, и, что вполне понятно, милорд и его леди тоже выглядели немного озадаченными. Маркиз был человеком неординарной внешности, очень высоким и с резкими чертами лица. Темные волосы, подстриженные короче, чем того требует мода, волной закручивались над широким лбом, а глаза его, еще более темные, оказались живыми и проницательными. Маркиза была высокой и стройной, с замечательной гривой волос цвета старинного золота и с ясными, светло-серыми глазами.

– Джеред! Диана! – воскликнул Саймон, торопясь через зал, чтобы заключить их в свои объятия. – Какого черта вы здесь делаете? Наверное, приехали посмотреть, не разорил ли я свое новое поместье?

– Ох, Саймон, – поперхнулась леди Чамфорд, снимая шляпку, – конечно, нехорошо приезжать к вам, не известив, но мы… то есть Джеред решил, что мне нужно развлечься, и предложил, нет, настоял на этом импровизированном визите…

Тонкие черты лица лорда Чамфорда смягчились, когда он посмотрел на жену и засмеялся.

– Ты должен меня простить, Саймон. Маленький Питер так утомил маму, а теперь, когда она опять на сносях, – он бросил многозначительный взгляд на еле заметно увеличившуюся талию жены, – я решил, что ей нужно немного отдохнуть.

– В любом случае, – сказал Саймон, шумно поцеловав леди Чамфорд в щечку, – вы оба…

Его перебил возбужденный возглас Маркуса. Лисса, в то же время вошедшая в другую дверь, тотчас же отшатнулась, как только увидела его.

– Денни! – крикнул Марк. – Джеред! – он стремительно схватил сестру в объятия и пожал руку зятю.

Затем вперед вышла Лисса и скользнула в объятия брата с мягким слезливым «О, Джеред, как я рада, что ты приехал!»

В это время по лестнице спустилась леди Гермиона, за которой следовал угрюмый Чарльз, и вновь зазвучали представления и объяснения.

Джейн двинулась вперед, чтобы взять шляпку и льняной жакет леди Чамфорд, опередив служанку, которая почтительно ожидала в отдалении.

– Миледи, – начала Джейн, но ее тут же оборвал мелодичный смех маркизы.

– Пожалуйста, зовите меня Дианой, и я знаю, что и Джеред захочет быть неофициальным. Вы, должно быть, Джейн, – сказала она, внимательно глядя на девушку. – Мы много слышали о вас от тети Амабель и Лиссы.

Джейн почувствовала, что краснеет.

– Спасибо, Диана. Скоро будет готов ленч, и я знаю, что вам захочется освежиться. Пока для вас приготовят спальные комнаты, вы можете отдохнуть в моих комнатах…

– Спальные комнаты! – повторила Диана. – Пожалуйста, не надо! Меня совесть замучает, если я стану причиной такого беспокойства. – Она оглядела наполнившийся людьми зал. – Кажется, у вас проблем и так хватает.

– Чепуха! – решительно ответила Джейн. – Дом большой, и комнат у нас много. – Тут ей на глаза попался Феллоус, который, торопливо войдя в зал, остановился как вкопанный, увидев новых гостей. – Если, – мягко продолжила она, – вы предпочитаете нечто более э-э… камерное, чем спальные комнаты, то мы можем все для вас приготовить еще быстрее. – Она махнула рукой Феллоусу, который с похвальной уверенностью повернулся к миссис Рудж, стоявшей с двумя служанками. Джейн вознесла про себя благодарственную молитву за то, что управляющий утром нанял в деревне еще двух девочек и в придачу одного лакея.

Задержавшись на мгновение, чтобы выбраться из очередных объятий брата и пробормотать несколько слов мужу, Диана пошла вперед за Джейн по широкой лестнице, наверху которой они обнаружили леди Тиг.

– Диана! – воскликнула тетя Амабель, и ее драгоценности зазвенели веселым аккомпанементом. – Дорогое мое дитя!

Услышав ее голос, Джеред легко взбежал по лестнице, и снова последовали поцелуи и объятия. В конце концов Джеред вернулся к компании внизу, а леди Тиг пошла с Джейн и Дианой в комнаты Джейн. Оказавшись там, Диана еще раз извинилась за неожиданное появление в их доме.

– Мы все рады видеть вас здесь, ми… Диана, – проговорила Джейн. – Уверена, что Саймон чрезмерно рад вашему приезду. Он говорил мне о том, как ему жаль, что он недолго смог пробыть в Стоунфилде, перед тем как поехать сюда.

– Это правда, – смеясь, ответила Диана. – У них с Джередом хватило времени на то, чтобы переиграть только половину битв Пиренейской войны к своему удовлетворению, а осталось их еще немало.

– Не хотите ли вы немного полежать с дороги, отдохнуть? – спросила Джейн. – Мы можем немного отложить ленч.

– Полежать? – удивилась Диана. – А-а, вы хотите сказать, из-за… – она погладила свой живот. – Нет-нет, я превосходно себя чувствую, просто, когда я беременна, Джеред старается меня холить, ему доставляет удовольствие считать меня нежным цветком.

Румяные щеки и светящиеся светло-серые глаза Дианы подтверждали сказанное ею, и, после того как она умылась и позволила служанке поправить свою прическу, вместе с другими дамами вернулась на первый этаж, где все остальные уже сидели в Изумрудной гостиной, готовые приступить к еде.

– Хорошо ли вы добрались? – спросила леди Тиг, когда лакеи принялись раскладывать салат и холодное мясо.

– Путешествие было очень приятным, – ответил Джеред. – Мы замечательно провели время в дороге и приехали бы еще раньше, если бы моя женушка не настаивала на остановках каждые пять минут, чтобы подкрепиться.

– Да, – со смехом согласилась Диана. – Я, кажется, все время умираю с голоду. Когда я носила Питера, было то же самое, ты же помнишь. Если…

– Вы слышали, что я ставлю спектакль? – вмешалась Уинифред.

Диана удивленно взглянула на девушку.

– Уинифред! – рявкнул Саймон.

– Лорд и леди Чамфорд подумают, что ты самая законченная вульгарная девица, – резко заметила Джейн.

– О, извините, – Уинифред засмеялась своим неповторимым смехом. – Это просто оттого, что я рада их здесь видеть. Они появились как раз вовремя, не так ли?

Саймон, чувствуя, как в нем вскипает знакомая волна раздражения, спросил, обращаясь к Уинифред:

– О чем вы, черт возьми, говорите?

– О спектакле, конечно, о чем же еще? Лорд и леди Чамфорд будут замечательными Тезеем и Ипполитой!

– О, ради Бога! – Саймон нетерпеливо взмахнул рукой. Учитывая, что в руке у него была вилка с салатом, это оказалось довольно неудачным обстоятельством. Чарльз, сидевший рядом с ним, получил себе на воротник несколько листочков салата.

– Извините, старина, – сказал Саймон без намека на извинения в голосе. Он снова повернулся к Уинифред: – Я не позволю вам приставать к остальной части моей семьи со своим чер… несчастным спектаклем. Вам понятно?

Поскольку никто из присутствующих в комнате никогда не видел обычно хорошо владеющего собой Саймона в таком состоянии, в гостиной воцарилась тишина.

– А как называется спектакль? – наконец спросила Диана, пытаясь нормализовать создавшуюся ситуацию.

– Мы ставим «Сон в летнюю ночь», и я играю и Титанию, и Гермию. – Уинифред пустилась в перечисление ролей, которые играли другие члены семьи и гости Селуорта.

– Маркус играет Оберона? – спросила Диана, сдерживая улыбку.

Уинифред кивнула:

– И Деметрия.

– Можно было догадаться, – вздохнул Джеред.

– Вы знали, – затаив дыхание, спросила Уинифред, – что он настоящий акробат?

К этому времени Маркус выглядел очень сконфуженно. Посмотрев на Лиссу, Джейн заметила, что губы девушки сжались, а глаза наполнились слезами. Дальше за столом сидел Саймон, выражение лица которого ясно показывало, как он недоволен чрезмерным восхищением Уинифред акробатическими талантами Маркуса и как расстроен из-за осложнившихся отношений между Маркусом и Лиссой. – О да, – сухо пробормотал Джеред в ответ на неуместную реплику Уинифред. – Его… гм… опыты в этой области стали просто нашей семейной легендой.

– Я хорошо помню пьесу, – сказала Диана, успокаивающе глядя на мужа. – По правде говоря, я ставила сокращенную версию «Сна в летнюю ночь» в пансионе мадам дю Врэ.

Это утверждение, конечно, потребовало краткого рассказа о том, как Диана жила в Париже в качестве падчерицы французского купца, который она заключила словами:

– И мне кажется, что принять участие в вашей постановке, Уинифред, будет tres amusant.[9] Что скажешь, Джеред?

Джеред бросил испуганный взгляд на брата, перед тем как снова повернуться к жене.

– Диана, а почему ты считаешь, что я могу играть в спектакле, и вообще хочу это делать?

– Но, лорд Чамфорд, – охотно вмешалась Уинифред, – роль герцога афинского очень маленькая, и я уверена, что вы сможете запомнить текст. Лорд Саймон тоже принимает участие в спектакле, вы же знаете.

– М-м-м… да, – проговорил Джеред и бросил удивленный взгляд на брата. – Я все думаю, как это могло получиться, Саймон?

– Поговорим об этом позже, – поспешно заметил Саймон. – В любом случае, если Диане будет приятно…

– Мисс Тимбуртон! Лорд Саймон! – воскликнула леди Гермиона, которая очень мало говорила во время еды. – Леди Чамфорд чрезвычайно любезна, но не думаете же вы, что она или его светлость и в самом деле примут участие в какой-то странной возне, – ее нос смешно заострился.

В наступившей тишине Джеред посмотрел на леди Гермиону, а потом снова повернулся к Диане.

– Дорогая, если тебе доставит удовольствие участвовать в этой маленькой возне, я буду рад сделать одолжение, – сказал он и улыбнулся жене.

Леди Гермиона покраснела до корней волос и обиженно фыркнула.

Уинифред тотчас настояла на том, чтобы закончить ленч, хотя большая часть земляничных пирожных, приготовленных Куком этим утром, осталась лежать на блюде нетронутыми. Уинифред лично проводила всех в Малиновую гостиную, где возвела Джереда с Дианой на временную сцену и протянула им тексты пьесы, готовая приступить к конкретным указаниям.

К концу дня Джейн поняла, что Диана ей очень нравится, и когда вечером чайный стол принесли в Золотую гостиную, ей показалось, что она знакома с любезной маркизой уже несколько долгих лет, а не коротких часов.

– О, дорогая, – сказала Диана, обращаясь к Джейн и зевнув уже пятый или шестой раз за вечер, прикрывая рот пальцами. – Кажется, путешествие все-таки утомило меня. Наверное, мне лучше пойти поспать, любовь моя. Нет, нет, – поспешно продолжила она, когда Джейн встала, – я знаю, что вы захотите спокойно побеседовать с Саймоном. Меня проводит Гудбоди, а с вами мы увидимся, когда вы подниметесь.

Остальные леди тоже выразили желание пойти спать, и когда Джейн предложила руку Диане, та приняла это предложение с присущим ей изяществом и очарованием. Тетя Амабель шла вслед за ними, болтая всю дорогу.

– Ну как, Диана, все нормально? – спросила Джейн, когда женщины вошли в спальню.

– Более чем. Вы предусмотрели все наши потребности и кое-что сверх того. Это такой замечательный дом, Джейн, – проговорила она, усаживаясь в изящное кресло с подголовником и жестом предлагая Джейн и леди Тиг сесть рядом. – Я думаю, Саймону не захочется уезжать отсюда, когда он выправит дела Уинифред.

– Кажется, он очень заинтересован в том, чтобы вернуться домой, в Эшвуд, да? – неуверенно спросила Джейн.

– Да, но я надеюсь, что сперва он проведет какое-то время в Стоунфилде. Он так торопился, когда приехал домой, что мы чувствуем себя просто обманутыми.

– Не могу понять, почему он так торопился в Селуорт. – Джейн сознавала всю бестактность этого вопроса, но ее любопытство слишком долго не было удовлетворено, а с Дианой Чамфорд она чувствовала себя на удивление свободно.

Маркиза посмотрела на нее с искренним удивлением.

– Ну, для того чтобы избавиться от Уинифред, конечно же. Он просто трясся от страха все время, пока находился дома, что ему придется жениться на ней самому. Не потому, конечно, – быстро добавила Диана, – что она так непривлекательна, как мы ожидали. По крайней мере, не совсем, хотя… О Боже, – Диана прикрыла рот ладонью. – Она ведь ваша родственница, не правда ли? Я и забыла… Мне так жаль; я просто хотела сказать, что…

Она беспомощно замолчала, но Джейн, все еще переваривая первую половину сказанного Дианой, уже не слушала молодую женщину.

– Жениться на ней самому? – повторила она, и у нее похолодело под ложечкой.

– О Боже, – зазвенела драгоценностями тетя Амабель, – а вы не знали?

– Не знала? – Джейн хотелось кричать. – Не знала чего?

– Боже, мой, – вздохнула Диана, переглянувшись с леди Тиг, – кажется, Саймон не хотел, чтобы кто-нибдь не из нашей семьи знал об этой проблеме.

Последовала небольшая пауза, прежде чем леди Тиг и Диана заговорили одновременно.

– А вам не кажется, что… – начала было леди Тиг.

– С другой стороны… – перебила ее Диана.

К этому моменту Джейн была готова взорваться.

– Я, конечно, не хочу совать нос в семейные дела, – сказала она сквозь зубы, быстро встала и направилась к двери. – С вашего позволения.

– Нет! – снова два голоса прозвучали одновременно, и Диана продолжила: – Со стороны Саймона было глупо молчать об этом, и поскольку вы… – Она еще раз переглянулась с леди Тиг. – Поскольку этот нелепый бедлам касается вашей кузины… – Она глубоко вздохнула. – Дело в том, что если Саймон не найдет Уинифред мужа в течение ближайших двух недель, то ему придется жениться на ней самому.

Тут Джейн стало не по себе.

– Что? – удивленно спросила она.

– Это было частью того злополучного соглашения между Саймоном и Уилфредом Тимбуртоном, – пояснила тетя Амабель чуть не плача. – Почему Саймон позволил навязать себе это, я не могу понять, но когда он считает что-то своим долгом, то никакие доводы рассудка его не остановят. – Драгоценности леди Тиг обеспечивали какофонический фон ее словам.

С паузами, Диана перечислила пункты соглашения, подписанного Саймоном после смерти Уилфреда.

Джейн внезапно села.

– Но это просто… просто жестоко! – поперхнулась она. – А Саймон должен действительно жениться на ней или только сделать ей предложение?

– Не знаю, – ответила Диана, – но что это меняет? Я хочу сказать, какая женщина в здравом уме откажется от предложения Саймона? – Она натянуто засмеялась. – Надо признаться, я, конечно, пристрастна в своем мнении о нем, но он в высшей степени привлекателен и, кроме того, замечательный человек.

Чуть не плача, Джейн молча признала правоту такого утверждения.

В спальне наступило долгое молчание, нарушаемое только потрескиванием огня в очаге да вздохами сожаления.

– Как плохо, что Чарльз обручен с леди Гермионой, – задумчиво проговорила Диана.

– Да, – мрачно согласилась Джейн.

– Странно, я не видела объявления ни в одной газете, леди Тиг испытующе посмотрела на свою племянницу.

– Ну, – заметила Джейн, – я не думаю, что об этом уже официально объявлено.

– Графа, кажется, совсем не радует мысль жениться на леди Гермионе, – сказала Диана, отрешенно постукивая пальцами по ручке кресла.

– А кто был бы рад такому? – выпалила Джейн. – То есть, я не хотела плохо говорить о гостях дома, но…

Леди Тиг издала звук, очень напоминающий фырканье.

– Да эта женщина просто невыносима. – Она обернулась, чтобы посмотреть на маркизу.

– Диана, что ты задумала? Ты сейчас выглядишь особенно по-ангельски, и от этого меня бросает в дрожь.

– Что вы, тетя, ничего. Мне просто кажется, что из этой ситуации должен быть какой-то выход… – Она лукаво посмотрела на тетю и Джейн. – Если мы подумаем вместе…

Глава 14

Каждый просмотри хорошенько свою роль!

На следующей неделе репетиции «Сна в летнюю ночь» были закончены. Уинифред с удовлетворением заявила, что если бы у нее и была возможность пригласить кого-то на роли Тезея и Ипполиты, то во всем королевстве она не нашла бы лучших актеров, чем Джеред и Диана. Джеред, по ее словам, – и это чистосердечно подтвердили все остальные участники спектакля, – наилучшим образом воплотил царственный образ герцога афинского, а королевское поведение Дианы как невесты герцога вызывало вздохи восхищения со стороны остальных дам.

Лисса и Маркус, хоть их игре и недоставало какого-то огонька, добросовестно и старательно исполняли свои обязанности. Энергичность Марка придавала правдоподобия его роли Оберона, а Лисса, не будучи искусной актрисой, все-таки исполняла свою роль живо и непринужденно. Уинифред, воодушевленная успехами своей труппы, принялась отшлифовывать свои собственные роли. Чарльз на репетициях постоянно приводил всех в восторг своим исполнением роли деревенщины Основы. Он даже заявил, что ничего больше не имеет против ослиной головы, сделанной местным плотником из бальзы и обтянутой кроличьей кожей.

Уинифред слегка встревожилась, когда сэр Джеймс объявил, что на несколько дней должен уехать в Лондон, но, правда, сразу же всерьез заверил ее, что вернется как можно скорее, чтобы сыграть роли Эгея и шута Рыла в спектакле.

Даже Саймон, казалось, начал получать удовольствие от репетиций. Его роль многого от него не требовала, и он обнаружил, что Шекспир приносит ему временное облегчение от забот, отвлекает от того, что на него надвигается. Особенно ему нравилась сцена, где он, согнувшись у ног Джейн в кустах, выкрикивал оскорбления, которые должны были произноситься голосом Лизандра и быть обращены к Деметрию. Больше всего в этой сцене ему нравилось недовольство Джейн, когда он прижимался к ее ногам.

Лишь один человек отказывался принимать участие в веселье, которое нарастало с приближением дня премьеры спектакля. Это была леди Гермиона. На каждой репетиции она сидела со своей матерью у окна в Малиновой гостиной и, усердно работая иголкой, бросала злобные взгляды на актеров. В сценах общения Титании с Основой, когда королева фей ласкала и целовала своего волосатого длинноухого любовника, леди Гермиона просто цепенела от ярости, и те, кто становился свидетелем этого, удивлялись тому, что на Уинифред к концу дня не оставалось следов от злобных взглядов ее светлости. Даже утром, когда из деревни приходили дети, чтобы репетировать роли свиты короля и королевы фей, леди Гермиона не меняла ехидного выражения своего лица. В то время, когда остальные смеялись и играли с маленькими актерами, леди Гермиона ворчала, отдергивая свои юбки с едкими просьбами: «Кто-нибудь, уберите, пожалуйста, этого грязного ребенка».

Мало того, несчастного Чарльза леди Гермиона не отпускала от себя ни на шаг. Например, он не мог даже в деревню за табаком сходить без сопровождения своей невесты. В те редкие случаи, когда ему все же удавалось ускользнуть от нее, по возвращении он обычно обнаруживал, что леди Гермиона ждет его и ее точеный нос подозрительно подергивается.

Некоторым, конечно, казалось, что опасения леди Гермионы не беспочвенны, потому что, когда она ослабляла свое наблюдение, Чарльз продолжал свои ухаживания за Уинифред. Все видели, как эти двое молодых куда-то убегали и появлялись чуть позже, румяные и смеющиеся. Протесты Джейн по поводу поведения Уинифред не имели успеха: девушка насмешливо встряхивала головой и говорила:

– О, Джейн, не будь такой сентиментальной. Ты же знаешь, мне нравится флиртовать, и ничего страшного в этом нет. В конце концов, я так же веду себя и с Герардом, и с Гарри, и с сэром Джеймсом.

Это было совершенной правдой, но никак не успокаивало, потому что число доброжелателей Уинифред сокращалось.

Лисса, например, уже не могла скрывать свою растующую ярость, видя, как красавица похлопывает Маркуса по щекам и бурно реагирует на каждую его шутку.

К счастью, вскоре возник отвлекающий момент. Тетя Амабель закончила приготовление костюмов, и хотя на репетициях актеры еще не выступали в них, как только возникала такая возможность, все старались примерить свой костюм. Джентльмены – Саймон, Джеред и Маркус – активно возражали против греческих туник, в которые они должны были облачиться. Саймон утверждал – и остальные двое ему вторили, – что ничто не заставит его появиться перед людьми в этих одеждах. Проблему удалось разрешить только тем, что тетя Амабель удлинила туники и нашла высокие, до колен, котурны, уберегая этим зрителей от неприглядного вида обнаженных коленей актеров. Все исполнители главных мужских ролей, кроме Чарльза, были обеспечены длинными, до пола, плащами из легкой шерсти разных цветов. Это как бы добавляло богатства к довольно простым муслиновым туникам, в которые была одета мужская часть труппы, игравшая аристократов.

В основном все занятые в спектакле оказались довольны костюмами. Особенно Уинифред нравилась себе в величественном наряде Титании, который леди Тиг искусно сотворила из своего старого платья небесно-синего шелка, украсив его блестками и серебряными звездами. Пара крыльев-паутинок из кисеи подрагивала за плечами Уинифред, а на голове ее сверкала тиара, украшенная восходящей луной. Довольная Уинифред кружилась перед остальными, наслаждаясь выражениями их восхищения. Герард в порыве вдохновения сравнил ее с безоблачным вечерним небом, украшенным славой.

Костюм Джейн представлял собой короткую тунику, открывающую красивые ноги девушки, из простого белого муслина, подвязанную серебряным шнуром. Ее крылья были изготовлены из тонкого шелка, крошечные и хрупкие, сверкающие блестками. Свет свечей создавал ореол вокруг ее серебряных волос, и Джейн, как показалось Саймону, была необычайно красива.

Приближающаяся премьера спектакля вызывала нескончаемые толки в соседних поместьях. С появлением леди Тиг в Селуорте были рады гостям, и уж особенно с тех пор, как в поместье приехали такие высокопоставленные гости, как настоящий маркиз с женой. Обитателей дома постоянно приглашали на скромные званые обеды. Джейн, которая поначалу восприняла эти приглашения с некоторой тревогой, вскоре с облегчением обнаружила, что ее история про нового портного и болезнь, из-за которой она потеряла вес, в общем была принята, взгляды соседей не выражали недоверия.

Преподобный Микомб с женой хотя больше и не участвовали в спектакле, внимательно следили за продвижением дела и часто приезжали в поместье поприсутствовать на репетициях.

– Если бы только на мне не висела забота о замужестве Уинифред, – пожаловался Саймон старшему брату однажды хмурым утром, – моя жизнь могла бы быть вполне сносной.

Они сидели в кабинете Саймона за графином мадеры. Саймон мрачно посмотрел на струйки дождя, стекавшие по стеклу.

– Неужели у тебя нет никаких вариантов? – спросил Джеред.

– Никаких. Как только я здесь появился, то предпринял кое-что, но это ничего не дало. Я пригласил в Селуорт Чарльза, и мне уже казалось, что я свободен. – Саймон ударил кулаком по столу. – Эх, было бы у меня побольше времени! Я мог бы отвезти ее в Лондон, ввести в общество – она бы мигом улетела. Но теперь в следующий четверг я буду связан по рукам и ногам. – Он в отчаянии обхватил голову ладонями.

– И все же мне кажется, что Уинифред отклонит твое предложение, – успокоил его Джеред. – По-моему, она не увлечена тобой.

– И слава Богу, но, к сожалению, это ничего не меняет. Девица эгоистична и избалованна. Ей не очень нравится перспектива жить в нужде. Она может уцепиться за меня.

– А как насчет ее навязчивой идеи податься в театр? Наверняка она понимает, что если выйдет за тебя замуж, то у нее будет не больше шансов воплотить ее в жизнь, чем, скажем, открыть бордель.

– Не думаю, что она это понимает. Она так уверена в своих способностях обвести любого мужчину вокруг пальца, что, по-моему, считает только вопросом времени, когда я буду сидеть и лаять по ее команде.

Джеред засмеялся:

– Она плохо тебя знает, да? Саймон хмыкнул, но ничего не ответил. Джеред испытующе посмотрел на него:

– Ну, по крайней мере, сердце твое еще никому не отдано? Или как?

Саймон быстро взглянул на него:

– Что ты имеешь в виду?

– О, брат, я успел заметить, какие взгляды ты бросаешь на очаровательную Джейн Бург.

Саймон обмяк в кресле от неожиданного поворота разговора.

– А что, заметно?

– Конечно, заметно тем, кто хорошо знает и любит тебя, – со смехом ответил Джеред. – Я так понимаю, ты ничего э-э… не предпринимал?

– Конечно, нет! – воскликнул Саймон. – Ну… может быть… вроде… Не то чтобы я достиг в этом успеха. – Воспоминание о тепле Джейн, прижатой к нему в прохладной интимной обстановке библиотеки, захлестнуло его. – То есть пощечины она мне не дала, но… О, Джеред, она считает меня невыносимым грубияном! И вдобавок, как я могу что-то позволить себе, если скоро буду помолвлен с другой?

Саймон припомнил, как Джейн после их страстной встречи в библиотеке одарила его несколькими взглядами, которые показались ему душевными и ласковыми. Ему стоило больших трудов удержаться от того, чтобы не найти ее в каком-нибудь из укромных уголков и не поцеловать. Саймон подумал о том, что ответила бы девушка, если бы он пригласил ее как-нибудь вечером прогуляться и на прогулке выложил бы ей все, что накопилось у него на душе…

Саймон хмыкнул. Наверное, она сказала бы, что не может выйти за него замуж, потому что не любит его.

– Конечно, у нее имеются причины даже ненавидеть меня, – сказал он Джереду. – Я часто обижал Джейн… Ну, не то чтобы совсем без поводов… Кажется, она оставила наконец свои попытки свести Уинифред и Маркуса… О, я не рассказывал тебе об этом? Она тоже заинтересована в том, чтобы Уинифред вышла замуж – кажется, она была не вполне откровенна со мной по этому поводу, – и когда Марк появился в поместье, он стал ее первой мишенью, несмотря на то, что я объяснил ей, что он уже занят. Как я уже сказал, она, очевидно, отказалась от своих замыслов в этом направлении, решив, что Марк и Лисса действительно любят друг друга. Но если в ближайшее время эти два идиота не уладят своих разногласий, то Джейн, боюсь, вновь возьмется за свое. Ее светлая головка постоянно вынашивает новые планы. – Его голос повысился, и Саймон резко встал и обошел вокруг стола. – Она – самая несносная женщина, которую я когда-либо встречал.

– И ты в нее по уши влюблен.

– Ну конечно! – рассерженно ответил Саймон, снова сев за стол.

Джеред фыркнул от смеха.

– Наш разговор начинает напоминать мне тот, который мы вели с тобой, когда в Стоунфилде появилась Диана.

– М-м-м… я помню, – ответил Саймон. – Ты так старался убедить себя, что это не более чем романчик, а сам понимал, что по уши влюблен в нее. Но я не заблуждаюсь относительно Джейн хотя бы потому, что у нас нет будущего.

– Может быть, – загадочно проговорил Джеред и поднялся из кресла. – Хотя мне и небезразличны твои проблемы, старина, но я ухожу, мне пора – обещал Диане сыграть с ней в пикет. – Он двинулся к двери и, обернувшись, добавил: – Не теряй надежды, Саймон. Ты еще не повержен, а за неделю всякое может случиться. Диана, например, кажется уверена в том, что в последнюю минуту ты получишь отсрочку.

Саймон горько усмехнулся:

– Ты хочешь сказать, что меня поразит молнией или смоет рекой?

Джеред ничего не ответил и закрыл за собой дверь.

Действительно, Саймону казалось, что только стихийное бедствие может спасти его от быстро надвигающейся угрозы пленения в семейных узах. За ужином Диана, разговаривая с Чарльзом, восхваляла преимущества семейной жизни, и первой, кто с ней согласился, была Уинифред.

– О! – вмешалась в разговор Уинифред, и ее щеки вспыхнули румянцем. – Убеждена, что замужество очень важно для женщины. Я решила, что когда приеду в Лондон, то найду себе мужа с кучей денег. И, думаю, лучше бы титулованного.

Оригинальное высказывание Уинифред было воспринято потрясенным молчанием, которое вскоре прерывал голос Джеймса, вернувшегося из Лондона поздно вечером.

– Не могу ли я побеспокоить кого-нибудь ради еще одного кусочка камбалы? – рассеянно спросил он.

Джейн рассерженно наблюдала за тем, как Гарри воспринял просьбу дяди и повернулся, чтобы срочно пошептаться с Герардом.

Позже, когда все собрались в Золотой гостиной, Джейн села в дамасское кресло с подголовником, глядя на Диану, сидевшую за пианино. Когда Джеред попросил жену сыграть, последовал всплеск аплодисментов от членов ее семьи. И как только ее гибкие изящные пальчики дотронулись до клавиш, стало совершенно ясно, что маркиза была талантливой пианисткой. Закончив короткую программу, состоявшую из рондо Моцарта, вариаций Генделя и начала бетховенской сонаты до диез минор, она стала играть старую народную песню. Лисса, Джеред, Саймон и Марк собрались вокруг нее и стали петь.

Джейн подумала о Джереде и Диане. Маркиз был типичным мужем-хозяином, но как он боготворит свою жену, как внимателен к ней… Надо быть слепым, чтобы не увидеть их огромной любви друг к другу. Ее взгляд перешел на Саймона, и ей стало интересно, только на мгновение, каково быть за ним замужем – пребывать в объятиях Саймона каждую ночь… Как он выглядит думала она, без этого элегантного камзола, жилета и этой замечательной батистовой рубашки? Усмехнувшись своим мыслям, она «вернулась» в гостиную.

Эти пятеро занимали внимание публики несколько минут, потом пальцы Дианы веселили всю честную компанию Джоном Пилом.

Даже леди Гермиона была вовлечена в пение, и это редкое мгновение счастья как благословение повисло над домом.

Временное спокойствие было нарушено на следующий же день во время репетиции в костюмах. Герард и Гарри путались в своих репликах, а полдюжины служанок и лакеев, которых Уинифред вовлекла в постановку в качестве свиты герцога афинского, сначала забыли свои реплики, а затем ввалились на сцену все вместе во время нежной встречи герцога и его невесты. Чарльз нечаянно сел на ослиную голову, на кусочки разломав ее. В довершение несчастного утра Гарри наступил на костюм Уинифред, результатом чего стал дождь из осыпавшихся звезд и пятнадцатиминутная тирада королевы фей.

Уинифред не явилась на ленч, ее обнаружили сидящей в одиночестве в Малиновой гостиной посреди сцены и оплакивающей крах своей мечты. Сэр Джеймс неуклюже опустился на сиденье рядом с ней и пробубнил:

– Как я слышал в театре, провал репетции в костюмах предвещает успешное открытие вечернего представления, – пытался он успокоить девушку.

Уинифред только фыркнула в ответ.

Саймон пошел спать в тот вечер мрачный. Завтра – последний день по завещанию Уилфреда, когда он должен был решить вопрос с замужеством Уинифред…

На следующее утро, в день долгожданного званого обеда и театрального представления, все в доме поднялись рано и увидели из окон свинцовое небо и гнущиеся от ветра деревья. Завтрак прошел в молчании, члены семьи и гости мрачно жевали поданные им яйца, ветчину и лососину. Уинифред была особенно взвинчена. Она ходила по дому, дергая всех участников труппы последними советами и предложениями по поводу предстоящей премьеры. В, конце концов, все очень обрадовались, когда сэр Джеймс предложил ей съездить с ним в деревню.

Саймон ходил по дому в тихом отчаянии, потому что настал его роковой час. К концу дня он будет обручен с Уинифред Тимбуртон. Он произнесет положенные в таких случаях слова, и хотя она и может состроить какие-нибудь каверзы, но наверняка просто приятно улыбнется и примет его предложение, после чего он получит поздравления от семьи и друзей, в том числе, наверное, и от мисс Бург….

Надежды на то, что Уинифред откажет ему, не было. Девушка была не особенно умна, но что касалось ее благополучия, – в этом она была реалисткой. Он решил, что дождется конца спектакля, а потом пригласит ее в свой кабинет и сделает роковой шаг.

Интересно, какова будет реакция Джейн на его предложение Уинифред? Наверняка она поймет, что это предложение – не результат его свободного волеизъявления. Саймон фыркнул. Какая, к черту, разница? Подумает ли она, что он действует по принуждению или что насмерть сражен Уинифред, Джейн все равно останется для него недосягаемой.

В свои двадцать восемь лет он, наконец, нашел «заветную звезду» и сегодня наверняка потеряет ее… Джейн исчезнет из его мира, как будто ее и не существовало…

Глава 15

Актеры здесь!

Ко всеобщей радости, вскоре после завтрака небо прояснилось, и солнце согрело души актеров, так же как и лужайку, где вечером должен был состояться спектакль.

Саймон, стараясь примириться со своей судьбой, решительно загнал собственные проблемы вглубь сознания, чтобы помочь находящейся почти в прострации Уинифред выполнить последние приготовления перед премьерой. В этом ему настойчиво помогал Чарльз, к явному неудовольствию леди Гермионы.

Джейн тоже нервничала. Но причина ее состояния заключалась не в предстоящем спектакле, а в том, что к концу дня мужчина, которого она любит, будет обручен с другой. Она знала, что Саймон не любит Уинифред, да и девушка не питает к нему никаких чувств, но от этого на душе Джейн не становилось легче…

Во время ленча за столом также царила нервозная обстановка. Волнение охватило даже слуг, которые были заняты в спектакле. Они суетились, из их рук вываливались подносы с кусками холодного мяса и фруктами. Поэтому сразу после трапезы леди разошлись по спальням, чтобы отдохнуть, а джентльмены отправились в бильярдную успокоить нервишки.

Джейн прошла в зал для торжественных обедов, чтобы в последний раз посмотреть меню обеда и план размещения гостей.

– Цыплята были доставлены сегодня утром, мисс Джейн, – удовлетворенно заметила домоправительница. – Овощи у повара уже готовы, и сейчас он занят приготовлением соусов и кондитерских изделий. – На пухлых щечках миссис Рудж появилась улыбка. – Сегодня ночью дом будет полон гостей.

– Это прекрасно, – улыбнувшись, ответила Джейн. – И столы выглядят замечательно. Я только разложу гостевые карточки, и все будет закончено.

– О, – вздохнула миссис Рудж, – как хорошо снова устроить вечеринку. Этот дом строился для веселья, а в последнее время здесь стало так тихо…

Джейн почувствовала, как улыбка сползает с ее лица, но, вставая, она кивнула, соглашаясь.

– Будем надеяться, что это – первое из множества веселых сборищ.

Миссис Рудж встала и, покачав головой, оставила комнату, прошелестев бомбазиновыми юбками.

Джейн двинулась вдоль стола, собираясь разложить карточки. На ужине будет присутствовать двадцать восемь человек, включая графа Грэнбрука, его жену и дочерей. В ее голове путались мысли. Она подумала о том, что скоро ей придется уехать назад в Саффолк. – Последует ли Саймон своему намерению продать Селуорт после свадьбы или останется здесь со своей женой? А что будет с Пейшенс и Джессикой? Конечно, женитьба Саймона на Уинифред создаст для ее сестер благоприятные условия, на которые она и надеялась – респектабельный дом, управляемый человеком с хорошими связями, богатством и положением в обществе. Но Боже… Жить в Лондоне в одном доме с Саймоном и его женой? Нет, она не сможет. Просто не сможет…

Джейн упала в кресло, зажав в руке гостевые карточки, и думала, как ей пережить этот вечер – и спектакль, и все, что ожидает впереди.

Она готова была расплакаться от жалости к себе, когда услышала, как за спиной распахнулась дверь. Инстинктивно поняв, кто это вошел, Джейн вскочила и принялась изучать гостевые карточки, по-прежнему зажатые в руке.

– Ах, вот вы где, Джейн… Я… Джейн, с вами все в порядке? – обеспокоенно спросил Саймон.

Джейн повернулась к нему с улыбкой на лице.

– Ну да, конечно. Я просто задумалась. Размещение гостей всегда непростая задача. Надо помнить, кто с кем враждует, а кто с кем хотел бы подружиться. И, конечно, среди гостей всегда найдутся такие, на кого нельзя положиться в отношении поддержания беседы с кем-либо… – Джейн понимала, что несет ерунду, но боялась тишины, которая могла нависнуть, если бы она перестала говорить. – Вы не видели Диану? Она обещала мне помочь с цветами.

– Я с ней только несколько минут назад разговаривал, с ней и с Чарльзом. Они что-то активно обсуждали в Утренней гостиной. По-моему, они чем-то слишком увлечены, вы не заметили этого?

– Да, заметила, и Джеред тоже. Вчера он подсмеивался над новой страстью своей жены к тощим, безвкусным субъектам. В ответ Диана только загадочно улыбалась.

Саймон засмеялся:

– Уверен, Джеред понимает, что бояться ему нечего, но интересно, что все-таки задумала Диана?

– Мне кажется, что об этом знает и тетя Амабель, потому что они довольно часто в последнее время о чем-то совещаются. Может быть, планируют сюрприз для гостей после представления?

Саймон оперся о край обеденного стола и долгое время просто смотрел на Джейн.

– Я рад, что вы так подружились с Дианой и тетей Амабель, – сказал он, наконец. – Надеюсь, что вы когда-нибудь посетите Стоунфилд. Я скоро отвезу туда Уинифред, после… В смысле, до прихода зимы.

Джейн ощутила, как ей сдавило горло, и почувствовала потребность выбежать из комнаты. Она глубоко вздохнула.

– Я уеду из Селуорта через несколько дней, Саймон. Я задержалась здесь только из-за спектакля Уинифред, ждала его премьеры.

– О! – воскликнул побледневший Саймон и поднял руку, как бы протестуя против ее слов.

– Я уехала бы и раньше, но Уинифред… – попыталась продолжить Джейн.

– Да, она очень расстроилась бы. – Саймон двинулся к Джейн. – И я тоже. – Он остановился. – Понимаю, почему вы приняли такое решение, – тихо проговорил он, – но хочу, о Боже, как я хочу…

Саймон шагнул ней еще ближе, и его взгляд обволок Джейн теплом, а губы растянулись в улыбке, от которой она всегда таяла.

– Несмотря на наши частые столкновения, я рад, что познакомился с моей кузиной Джейн.

Он нежно обнял ее за плечи и осторожно поцеловал в щеку, в уголок губ. В этот миг Джейн почувствовала себя подвешенной в мучительной пустоте. «Неужели сейчас все кончится? – сердито спрашивала она себя. – Кончится этими мягкими, как крылья бабочки, прикосновениями к моему лицу?» Джейн прекрасно понимала, что Саймон никогда не будет с ней, поэтому сейчас ей хотелось большего, что запомнилось бы навсегда. Раньше, чем Джейн осознала, что делает, она притянула его к себе и прикоснулась губами к его губам.

Ответ мужчины был мгновенным. Его руки обхватили девушку. Он почувствовал, как она прижалась к его телу, будто хотела запомнить каждый его изгиб, и страстно поцеловал ее в губы.

Какой-то миг они смотрели друг на друга в потрясенном молчании, а затем Джейн повернулась и выбежала из комнаты.

* * *

День, казалось, для всех обитателей дома тянулся бесконечно, только Саймон чувствовал себя зависшим в вихре смятения, где время не имело значения. «Господи, Джейн его поцеловала! Она сама подошла к нему и подставила свои губы для поцелуя. Наверняка она не поступила бы так, если бы я ей не нравился. Или поступила бы? Возможно ли, чтобы она…» Саймон вскочил с кресла за столом в кабинете.

Им овладело внезапное возбуждение. Если у него появилась хоть малейшая надежда на то, что девушка отвечает ему взаимностью, он должен немедленно пойти к ней!

Ему тотчас привиделись ее лучистые глаза, смотревшие на него с соседней подушки, а вслед за этим в воображении возникла картина интимных бесед перед камином, пока снаружи бушует вьюга, и долгие сладкие поцелуи… Саймон еще больше помрачнел. В своей слепой ярости оттого, что, возможно, Джейн Бург действительно его любит, он забыл, что сегодня вечером он сделает предложение другой…

Саймон остановился посреди комнаты, опустив плечи, напрягся и сжал кулаки. Боже, нельзя терять шанс получить Джейн! Господи, он не женится на Уинифред! Должен же быть какой-то выход…

Несколько минут он ходил по комнате, пытаясь найти выход из создавшегося положения. Наконец ему показалось, что он что-то придумал, хотя тут же засомневался: честно ли это будет с его стороны, но… Натянув сюртук, который он снял, войдя в кабинет, Саймон бросился из комнаты.

* * *

В бильярдной собрались мужчины. Чарльз и сэр Джеймс заканчивали игру, а Герард и Гарри о чем-то таинственно шептались, стараясь, чтобы их никто не услышал.

– Я в этом уверен! – чуть слышно сказал Герард, взглянув на Чарльза. – Они явно планируют бегство! Боже, когда я услышал, как они договариваются встретиться в конюшне после спектакля, я чуть на дуэль его не вызвал. Гарри, я слышал, как он пообещал ей пять тысяч фунтов!

– Ты думаешь, об этом стоит рассказать Джейн или Саймону? – нервно пробормотал Гарри.

– Нет! Мы не должны этого делать. Они ведь запрут Уинифред в комнате и не выпустят до тех пор, пока ей не исполнится двадцать восемь лет. Мы должны остановить их сами.

– Остановить? Но как?

– Не знаю. Надо будет об этом подумать. Поговорим позже. Ш-ш-ш! – шикнул Герард, увидев, с каким любопытством косится на них Чарльз.

* * *

В Утренней гостиной Диана и леди Тиг сидели на диване и разглядывали последние моды в «La Bele Assemblee».

– Вы думаете, мы правильно поступаем? – прошептала леди Тиг, оглядываясь, хотя, кроме них, в комнате никого не было.

– Если говорить о морали, то, может быть, и нет, а в остальном уверена, мы все делаем правильно. Сама мысль о том, что Саймон женится на Уинифред Тимбуртон, просто невыносима! Прежде всего, она разрушит жизнь Саймону… а каково всем остальным будет в семье? Вы можете представить ее, например, в Стоунфилде на Рождество или на других семейных праздниках? – Обе женщины вздрогнули. – А если говорить о Чарльзе и Гермионе, так эти двое действительно заслуживают друг друга, хотя не думаю, что Гермиона испытывает к нему серьезные чувства. По– моему, она смотрит на Чарльза как на мопса, за которым нужно постоянно присматривать, иначе он обязательно что-нибудь натворит.

– Ну, тут она, конечно, права, – прошептала тетя Амабель, и ее браслеты тихонько звякнули.

– Что же касается Чарльза, то я начала свою маленькую кампанию с простого намека – сказала, что это позор быть привязанным к Гермионе, когда красавица вроде Уинифред сама напрашивается. Молодой человек ловил каждое слово, будто я протягивала ему таблетки с горы Синай. К нашему второму разговору он полностью согласился со мной, а к четвертому уже был полон стремлений избавиться от Гермионы, как от чемодана со старой одеждой. Тетя Амабель, я верю, что все получится так, как мы задумали. Чарльз даже рассказал мне, о чем они с Уинифред договорились на сегодняшний вечер.

О, дорогая! – воскликнула тетя Амабель, – неужели завтра Саймон будет свободен! Вы думаете…

– Ну, я на это очень надеюсь. Если завтра к этому времени Саймон не сделает предложения Джейн Бург, я сочту его самым большим тугодумом в природе. По-моему, они созданы друг для друга и очевидно, что по уши влюблены друг в друга.

Тетя Амабель блаженно вздохнула.

– Ты права, Диана. Нельзя считать зазорным, когда подталкиваешь истинную любовь в нужном направлении… А теперь скажи-ка мне, дорогая, что ты думаешь об этом платье – спросила она, указав на один из рисунков в журнале. – Мне нравится лиф, но ты согласна, что подобранная юбка– это верх абсурдности?

* * *

В маленьком уголке террасы, выходящей на южную лужайку, где в полной готовности висели театральные костюмы для вечернего представления, находилсь Чарльз и Уинифред, сплетенные в страстном объятии.

__ О, любовь моя! – шептал Чарльз, на мгновение, отрываясь от девушки, а затем опять склоняясь к ее щекам и шее. – Богиня моя! Сегодня ночью ты будешь моей. У нас вечность впереди, и мы проведем ее вместе, ведь все уже решено!

Его дрожащие пальцы потянулись к так возбуждающе прижатой к нему груди Уинифред, но она отстранилась.

– Не сейчас, дорогой, – выдохнула девушка.

– Посмотри, что я тебе принес! – нетерпеливо воскликнул Чарльз. Из кармана сюртука он вынул пакет и церемонно вручил его ей. – Здесь пять тысяч фунтов, как мы и договаривались. Думаю, этого будет достаточно, чтобы хорошо одеть тебя, когда мы приедем в Лондон. После того как… Все здесь… – сердито проговорил он, когда Уинифред открыла пакет. – Можешь не пересчитывать.

– Конечно, – пропела довольная Уинифред. – Я просто ошеломлена вашей щедростью. – Сжимая в руках пакет, она позволила Чарльзу еще раз обнять себя. На этот раз ему удалось провести рукой по ее лифу. В ответ она хихикнула и за спиной Чарльза пробежала пальцем по банкнотам.

Только услышав звуки приближающихся голосов, Чарльз с гортанным стоном прекратил ощупывать прелести Уинифред. Убирая руку с ее декольте, он отпрянул назад, позволив своей богине привести в порядок свою одежду. Когда через несколько мгновений появились Джейн и один из лакеев, Чарльз и раскрасневшаяся Уинифред готовы были спокойно их встретить.

* * *

Около пяти часов дня появились первые гости. Это были викарий с женой.

Гостей встречал Саймон, который был немного не в себе, потому что все это время искал Уинифред и никак не мог встретиться с ней. Он носился по всему дому в поисках ее.

Вслед за Микомбами приехали граф Грэнбрук, его жена, дочь и маленький сын. После этого непрерывная процессия экипажей высаживала гостей у огромных ворот, отнимая у Саймона последнюю возможность провести задуманный разговор со своей подопечной.

– Большинство гостей поднялись наверх в приготовленные для них комнаты, чтобы отдохнуть и освежиться перед обедом. Когда прозвенел гонг, Саймон в ожидании Уинифред вce еще вел светскую беседу со сквайром Бересфордом и молодым мистером Кентом, чье поместье находилось милях в пятнадцати от Селуорта.

– Ваши приготовления закончены и все, что вы должны теперь делать, – так это наслаждаться праздником, – сказала Диана Джейн.

Джейн улыбнулась:

– Вы, несомненно, так и поступаете, когда Стоунфилд бывает наполнен гостями?

В глазах Дианы мелькнули насмешливые искорки.

– Конечно, нет. Когда к нам приезжают гости, я всегда нервничаю и успокаиваюсь лишь тогда, когда последний гость скрывается за горизонтом. Я просто передала вам прекрасный совет, который всегда давали мне в таких случаях тетя Амабель и домоправительница, миссис Ингерсоль. А что вы наденете сегодня вечером? – неожиданно спросила она у Джейн.

– О, мое синее шелковое платье – то, с желудями, украшенными серебром. Я его надевала несколько раз после вашего прибытия, например, когда мы ездили на званый обед к Селуинам.

– Да-да, я его помню. Оно вам очень к лицу – серебро, кажется, отражается в ваших волосах, а глаза становятся очень выразительными и таинственными.

– О, спасибо, – ответила Джейн, удивленная таким вниманием к своей особе.

– М-м-м… – добавила Диана. – Дело в том, что я знаю, как сложно подобрать цвет платья, чтобы он гармонировал с цветом глаз. Мне всегда казалось, что мои серые глаза совершенно бесцветны, но Джереду они, кажется, нравятся, к счастью. – Она задумчиво остановилась. – Конечно, это… да это же Уинифред! – воскликнула она с явным облегчением. – Где же девчонка пропадала все это время?

Джейн быстро посмотрела в том направлении, в котором указывала Диана, и увидела, как из коридора, ведущего со двора и из задней части дома в холл входит Уинифред.

– Я не знаю, где она была, – мрачно ответила Джейн, – но сейчас выясню.

Джейн поторопилась вниз по ступеням, туда, где стояла Уинифред, фиалковые глаза которой шаловливо поблескивали, и вела непринужденную беседу с преподобным Микомбом женой.

Уинифред, – позвала Джейн намеренно небрежным тоном, – могу я с тобой поговорить?

Улыбаясь, Уинифред извинилась перед четой Микомбов и сэром Джеймсом, который в это время вошел из передней части дома. Странная улыбка скривила тонкие губы джентльмена.

Схватив девушку за руку, Джейн исподтишка ущипнула ее, пока они поднимались по лестнице.

– Где ты была? – возбужденным шепотом воскликнула Джейн. – К сожалению, ты хозяйка дома. Тебе нужно было оставаться в доме, чтобы встречать и приветствовать приезжающих гостей, особенно в день, которого мы все так ждали.

Уинифред, в глазах которой еще светились насмешливые искорки, искренне удивилась.

– Но здесь же оставались ты, леди Тиг и Саймон. А мне понадобилось сделать кое-что еще, чтобы подготовиться к сегодняшнему вечеру… Костюмы были в беспорядке, и…

– Ну, хорошо, что ты все-таки появилась, – язвительно ответила Джейн. – Только ради Бога, не исчезай больше и будь умницей. Я посадила тебя рядом со сквайром Пембертоном.

– С этим старым пнем? Джейн, как ты могла! Это же самый скучный человек во всей стране и в нескольких соседних.

Глаза Джейн гневно сверкнули.

– Раз уж ты отказалась принимать участие в распределении мест для гостей, – проговорила она сквозь сжатые зубы, – я посадила тебя туда, где, на мой взгляд, от тебя будет больше пользы. С другой стороны от тебя сядет мистер Кент, хотя, возможно, с ним тебе тоже не удастся поговорить, потому что в твоем присутствии он всегда так смущается, что теряет дар речи.

Они уже дошли до верха лестницы, и, не дав Уинифред времени ответить, она легонько подтолкнула девушку в ее спальню, а затем поторопилась в свою.

К облегчению Джейн, обед прошел хорошо; когда она увидела, как Уинифред изящно принимала многочисленные комплименты, то улыбка просто не сходила с ее губ. После обеда Уинифред объявила, что спектакль начнется через полтора часа и тут же попыталась уйти из комнаты, но Саймон остановил ее.

– Я должен поговорить с вами, – грубо произнес он.

– Хорошо, – сдержанно ответила девушка. – Мы можем поговорить утром.

– Нет, – возразил он. – Мы поговорим сейчас. Это займет всего лишь пять минут.

Уинифред открыла было рот, но, увидев выражение глаз Саймона, тут же закрыла его и кротко последовала за своим опекуном прочь из комнаты.

Глава 16

Актеры здесь, их стоит показать,

Чтоб вы узнали все, что надо знать.

Саймон осторожно закрыл дверь кабинета и, двинувшись к своему креслу за столом, жестом указал Уинифред на кресло напротив. Он не мог не сравнить ее в тот момент с Джейн, которая так часто садилась туда, скандаля с ним из-за судеб тех людей, которые были ей дороги. «Конечно, Уинифред красивее Джейн, – подумал он, еле удерживаясь от улыбки. – Но какой человек, находясь в здравом уме, предпочтет богиню очаровательной лесной фее?»

Богиня сидела и смотрела на него в молчаливом ожидании, широко открыв фиалковые глаза.

– Уинифред, вас известили о положениях завещания Уилфреда? – глубоко вздохнув, спросил Саймон.

На лице Уинифред появилось странное выражение – удивление, смешанное с облегчением.

– Да, – с недоумением ответила она.

– Так вот, один относящийся к делу фрагмент информации был по моей просьбе от вас скрыт.

В этот раз Уинифред просто лениво подняла брови, но, когда Саймон разъяснил суть того соглашения, к которому Уилфред принудил Саймона, выражение ее лица стало недоверчивым.

– Выйти за вас? – чуть ли не с возмущением проговорила девушка, когда он закончил свой рассказ. – Но… но это невозможно!

– Боюсь, возможно, – хмуро возразил Саймон. – Возможно, если верить завещанию вашего брата. Я внимательно изучил его с мистером Соапсом, адвокатом Уилфреда.

Саймон замолчал и проницательно посмотрел на Уинифред.

– А теперь, надеюсь, вы не обидитесь, если я честно скажу, что не хочу на вас жениться, я вовсе не испытываю к вам особых чувств, кроме тех, какие может испытывать опекун к своей подопечной. Я также думаю, что и вы не хотите выходить за меня замуж.

– О нет, – быстро ответила она. – На самом деле…

– К несчастью, – продолжил Саймон, – факт остается фактом: раз вы не получили других предложений о браке, то я обязан предложить вам себя. – От волнения лоб Саймона покрылся испариной, он вытащил из кармана сюртука носовой платок.

Но это невозможно… – снова начала Уинифред.

– Я знаю, что для вас это потрясение, дорогая, и мне, конечно, следовало бы предупредить вас об этом заранее, но я продолжал надеяться, то есть я думал… Ну, неважно, о чем я думал… В общем, кажется, из нашего затруднения есть выход. Предлагаю следующее. Я, как и требуется, прошу вашей руки, но… – Он глубоко вздохнул. – Но если вы мне откажете, то я, на ваш выбор, либо позволю вам остаться в Селуорте столько, сколько вы пожелаете, – и тогда весь доход с поместья к вашим услугам, либо продаю поместье при первой же возможности и делю с вами деньги.

Уинифред сидела молча, недоверчиво глядя на Саймона.

– Я знаю, что вы хотели бы выйти замуж, но вам ничего не мешает сделать это чуть позже. – Он замолчал, понимая, что это звучит так, будто любящий родитель обещает своему отпрыску игрушку. – Я имею в виду, что я буду вашим опекуном, пока вы не выйдете замуж или пока вам не исполнится двадцать восемь лет. Но постараюсь не вмешиваться в вашу жизнь, разве что найду вам компаньонку, а может быть, двух. Как вы думаете… – Он замолчал, когда увидел, что Уинифред подняла руку.

– Вы хотите сказать, – медленно начала она, – что предложите мне выйти за вас замуж, но если я откажусь, вы заплатите мне кучу денег тем или иным образом?

– Ну… в общем, да. Вам нужно подумать…

– Нет, – со спокойной уверенностью возразила Уинифред. – Я приму ваше предложение. Нет, нет, – тут же быстро добавила она, когда Саймон побледнел. – Я имею в виду предложение о деньгах.

– О! – воскликнул с облегчением Саймон и встал из-за стола.

Он почувствовал, как его тут же переполнило раскаяние.

– Вы уверены, что поступаете правильно? – спросил он, с ужасом воспринимая собственные слова. – Вы молоды, и мне не хотелось бы пользоваться этим.

– О нет, – холодно проговорила Уинифред, – я не думаю, что вы могли бы тут чем-нибудь воспользоваться. В любом случае, вы мой опекун, и я, разумеется, буду прислушиваться к вашим советам. Когда я должна принять решение, жить мне на доход с Селуорта или продать поместье?

Самообладание Уинифред поразило Саймона.

– Не надо спешить, у нас еще много времени. Мы должны встретиться с мистером Соапсом и спросить его совета. В любом случае надо будет все обговорить с Соапсом, – произнес он задумчиво, – но не думаю, что у него явятся какие-либо возражения. Он останется поверенным и всегда будет соблюдать ваши интересы. Между тем, да будет мне позволено сказать, мисс Тимбуртон, и я надеюсь, вы не обидитесь, но сейчас вы сделали меня очень счастливым человеком.

Уинифред поднялась с кресла с загадочной на губах, напоминающей улыбку на лицах древних греческих статуй, которые он видел в Британском музее. Поднялась она молча, но через мгновение рассмеялась и легко выбежала из комнаты.

Саймон застыл, ошеломленный. Моментом позже он двинулся на середину комнаты, где, громко смеясь, станцевал импровизированную джигу. Его ликование росло. Он был свободен! Теперь он вправе найти любимую и сделать ее своей навсегда. Все шло хорошо.

Саймон поспешил прочь из комнаты, чтобы отыскать Джейн. Но его поиски оказались неудачными. Ему показалось, что Джейн в доме не было. В конце концов, когда он шел через зал, лакей показал ему на открытую дверь.

– Не знаю, куда направилась Джейн, милорд. Может быть, к озеру. В это время вечером там очень красиво…

Поблагодарив молодого человека, Саймон вышел в сгущавшиеся сумерки. В воздухе разливался запах роз, смешиваясь с ароматами, доносившимися с окрестных садов и полей. Полная луна поднималась, заливая лужайки и живую изгородь серебром, и в небе над деревьями сверкала одна-единственная звезда.

Саймон направился к воде и замер, увидев Джейн, сидевшую на холме у озера. Она уже переоделась в свой артистический костюм и, купаясь в лунном свете, была похожа на творение ночи. Он почти подошел к девушке, когда та повернулась к нему. Саймон услышал, как она вздохнула, вставая, чтобы подойти к нему. Складки ее муслиновой туники шевелились в легком вечернем ветерке и призывно прижимались к ее телу, когда девушка стала подниматься вверх по склону от озера.

Наконец Джейн подошла к нему. Она молчала. Ее глаза были темными, таинственными и непроницаемыми.

– Джейн, – прошептал Саймон, и едва ли не раньше, чем ее имя успело сорваться с его губ, девушка, бесконечно желанная, оказалась в его объятиях. Их губы встретились в поцелуе. – Джейн, – в блаженстве простонал он. – О Боже, Джейн!

Она немного отстранилась и посмотрела на него с грустной улыбкой.

– Мне надо кое-что вам сказать, Джейн. – Он почувствовал внезапно возникшее в ее гибком теле напряжение и торопливо добавил: – Сегодня…

– Дженни! Джейн, ты здесь? – раздался голос Герарда, и Саймону захотелось повернуться и задушить внезапно появившегося молодого человека.

– Пора присоединиться к остальным, – запыхавшись, проговорил Герард, добравшись до них. – До начала премьеры осталось меньше получаса. Ты не видела мою тунику? Я не могу ее найти.

Взглянув на Саймона, Джейн успокоила брата:

– Герард, все в порядке. Тетя Амабель сегодня заметила, что она прохудилась, и забрала, чтобы зашить в ней дыру. Наверное, она тебя сейчас разыскивает.

– Хорошо, – сказал Герард, все еще нуждавшийся в успокоении, потому что, схватив ее за руку, потянул сестру к дому. – Но ты же знаешь, я должен находиться за кулисами, чтобы подать Марку его одежду Оберона, как только он сойдет со сцены в костюме Лизандpa, а я не могу найти эту… злополучную корону.

– О Боже, – вымолвила Джейн. – Может быть, ее взяла Уинифред? Я видела, как она перекладывала вещи.

Мягко высвободившись из руки Саймона, она позволила Герарду увлечь себя на южную лужайку, где собирались на представление все актеры, занятые в спектакле.

Саймон выругался про себя: «Какого черта?» Джейн наверняка чувствовала, что он готов был признаться ей в любви. Она ведь пылко ответила на его поцелуй. Наверняка и она испытывала к нему какие-то чувства. «Какого черта…» – снова невесело подумал он.

Джейн безвольно последовала за Герардом. Она чувствовала, как ее переполняет море сокрушительных чувств. Боже, ей не следовало позволять Саймону целовать себя. И уж точно не надо было отвечать на его поцелуй. Правда, он что-то хотел ей рассказать… Но ведь он уже помолвлен с Уинифред. А может, помолвка еще не состоялась? Иначе он не пошел бы ее искать после того как сделал предложение другой женщине. На сердце Джейн стало как-то легче. «Может быть, Саймон отказался от намерения предлагать себя Уинифред?» Как только эта мысль блаженно пронеслась у нее в голове, разум тут же отверг ее. «Нет, Саймон – человек чести. Не стоит строить воздушных замков».

Встряхнувшись, Джейн осмотрелась. Они с Герардом уже подошли к сцене. Большинство актеров, занятых в спектакле, были в костюмах, остальные находились рядом, нервно переговариваясь. Джейн заметила, как Чарльз пытается сдержать свое чрезмерное возбуждение. Надевая ослиную голову на себя, он тут же стягивал ее, весь трясся и вновь повторял эту процедуру. К актерам подошла Уинифред в простом платье розового цвета, в котором должна появиться в качестве Гермии, Чарльз сразу же бросился к ней и стал в чем-то ее настойчиво убеждать. В течение последней недели Уинифред была самой раздраженной в труппе, но сейчас, казалось, воплощала холодное самообладание, что удивило Джейн. Уинифред спокойно потрепала Чарльза по его ослиной голове и направилась к другим актерам, чтобы подбодрить тех, кто в этом нуждался.

Диана и Джеред, переодевшись в костюмы, беседовали с тетей Амабель, которая предусмотрительно вооружилась ниткой и иголкой на случай, если потребуется что-то заштопать в последнюю минуту. Взгляд Дианы часто обращался к Чарльзу, и молодая женщина мило улыбалась, видя растущее волнение графа.

Сэр Джеймс под руководством Уинифред и с помощью Герарда и Гарри проверял свечи в канделябрах, расставленных полукругом на передней части сцены. Оттуда он двинулся к вспомогательным столам, строго оглядывая волшебные палочки, цветы и другие предметы, которыми должны будут пользоваться актеры во время спектакля. Он на минутку остановился, чтобы отругать деревенских детей, которые в костюмах фей сновали то тут, то там, устраивая беспорядок, как духи, которых они должны были представлять.

Лисса с обиженно поджатыми губами и Маркус находились рядом, но старались не замечать друг друга. А когда Маркус попробовал заговорить с девушкой, та просто отвернулась. Однако Лисса обратила внимание на то, как Уинифред, подойдя к Маркусу, чтобы обсудить с ним какой-то маловажный пункт представления, пробежала пальцами по его мускулистому плечу, покрытому греческой туникой.

Джейн в раздражении тряхнула головой. «Почему Лисса ведет себя так глупо? Почему она позволяет мужчине, которого любит, вести себя так? Если бы она только поговорила с Маркусом…» Внезапно Джейн застыла. Господи, ну а разве она поступает не так же? Она любит Саймона Тэйлента и позволяет ему отдать свою жизнь Уинифред…

Саймон еще не сделал Уинифред предложения. Наверное, он ждет последней минуты после спектакля. Она должна перехватить Уинифред до того, как Саймон сделает то, о чем все потом будут жалеть.

Отправившись на поиски кузины, Джейн немного задержалась, чтобы посмотреть сквозь дырочку в занавесе. В зрительном зале было расставлено около двухсот стульев, и, к ее удивлению, группа гостей была дополнена жителями деревни и слугами из окрестных домов, поэтому пришлось принести дополнительные скамейки.

Оглядывая пространство за сценой, Джейн увидела Уинифред в окружении ожидающих указаний лакеев, которые были привлечены к делу, чтобы раздвигать занавес, зажигать свечи.

– Джейн быстро подошла к Уинифред.

– Уинифред, – обратилась она к ней, – мне надо с тобой поговорить.

– Ох, Джейн, я так волнуюсь! – откликнулась девушка.

– Да, я понимаю, но мне надо с тобой договорить, – настаивала Джейн.

– Попозже, Джейн. Нам пора начинать. Я тоже хотела поговорить с тобой, потому что у меня чудесные новости! – Она осмотрелась и понизила голос до шепота. – Мне еще нельзя говорить, но я больше не могу молчать, особенно с тобой, любимейшая из моих кузин. После спектакля произойдет нечто интереснейшее! Лорд Саймон сделает мне потрясающее предложение! Это то, о чем я мечтала, чтобы быть счастливой! Но больше я сейчас не могу тебе сказать. – Она обняла Джейн и, подмигнув, заторопилась прочь поговорить с сэром Джеймсом, который только что yстремился к ней.

Джейн замерла, не в силах двинуться с места. Так, значит, Саймон уже сделал предложение Уинифред, и та приняла его. А она-то надеялась, что он не вступит в брак без любви…

Джейн была в отчаянии, она даже подумала, как бы не упасть в обморок прямо здесь, перед всеми. Но тут же собрала все свои силы и постаралась дышать глубже. «Боже, какая же я была глупая, надеялась, что он оценит меня», – подумала Джейн и медленно ушла со сцены. В конце концов, ей не надо выходить до начала второго акта, поэтому остается немного времени, чтобы обрести душевное равновесие. Сквозь подступившие слезы она видела, как Саймон занимает место рядом с Маркусом, Лиссой и… Уинифред. По сигналу Уинифред занавес был отдернут, и нанятый флейтист начал свое музыкальное вступление. Еще через несколько мгновений Джеред и Диана, выглядевшие действительно по-королевски в своих тиарах и с величественными скипетрами, двинулись на сцену.

Прекрасная, наш брачный час все ближе Четыре дня счастливых – новый месяц…

Спектакль начался!

* * *

Часа через два над огнями рампы прозвенел голос Джейн:

Коль мы расстанемся друзьями, В долгу не буду перед вами.

Так, под овации зрителей, закончился спектакль. Актеры обменивались взволнованными довольными улыбками, когда их раз за разом вызывали на поклон. «Мы сделали это!» – говорили их улыбки, и на самом деле успех спектакля был выше их собственных ожидний. Особенно красивыми и привлекательными оказались Оберон и Титания. Молодые влюбленные были смущены. Основа вызывал хохот зрителей своими кривляниями, а остальные шуты, и герцог афинский, и его невеста, а так-Ипполита, королева амазонок, просто очаровали зрителей. Актеры, улыбаясь, расслабились под аплодисментами, а великолепная Уинифред в волшебном, сверкающим в огнях сцены наряде Титании, принимала выкрикиваемые зрителями слова восхищения и благодарности краснея от гордости.

– Она и правда хороша, не так ли? – тихо прошептала Лисса Саймону, который вместе со всеми актерами стоял на сцене, не в первый выходя на поклон.

– Да, хороша, – восторженно ответил Саймон. – Уинифред доказала себе и всем нам, какой она прекрасный руководитель. Я и не предполагал, что мы сможем добиться такого успеха. – Он еще раз поклонился и послал улыбку сквозь огни в зал.

Лисса холодно улыбнулась:

– Теперь я поняла, чем она привязала к себе Маркуса.

Буря оваций стала стихать, и актеры начали спускаться со сцены в зал, чтобы влиться в толпу восхищенных зрителей.

– Смотри, Лисса, – обратился к сестре Саймон и помог ей спуститься. – Может, Уинифред и флиртует с Марком, как и со всеми, кто носит штаны, но заметила ли ты, чтобы он хоть раз отвечал ей?

– Ну… – грустно проговорила Лисса, и на ее глаза навернулись слезы.

– Нет, не заметила, и в этом все дело. Поэтому я не понимаю, почему бы тебе с ним не помириться? – строго сказал Саймон.

– О, Саймон, я так этого хочу, но… ты же видишь, как он себя ведет по отношению ко мне только потому, что я попросила…

– Ты не попросила, а потребовала, и это было очень глупо с твоей стороны, тебе не кажется? По мнению Марка, ты пыталась испортить ему удовольствие, причем без всякой причины.

– Да, – неохотно согласилась Лисса, – должно быть, так оно и было. Увлечение Марка игрой на сцене не хуже, чем увлечение большинства мужчин охотой… О, Саймон, я так его люблю…

– Я думаю, Лисса, что если бы ты сказала ему то, что только что сказала мне…

Лисса подняла глаза на брата.

– Ты так считаешь? – Девушка лучезарно улыбнулась. – Я так и сделаю! Найду его сейчас, и если у меня получится, ты будешь первым, кто пожелает нам счастья – снова!

– Вот и хорошо, – обрадовался Саймон. – А потом, – добавил он, широко улыбнувшись, – может быть, и у меня появятся интересные новости относительно себя самого.

Саймон постарался не заметить удивления сестры и, поцеловав ее, пошел искать Джейн. Она все еще находилась на сцене, принимая восторженные комплименты от модного парня поместье которого, как вспомнил Саймон, находилось по соседству с Селуортом.

Он с наигранной легкостью отослал молодого человека и взял Джейн за руку. Но девушка резко выдернула руку. Тогда Саймон, не смутившись, вновь взял ее за руку.

– Джейн, я пытаюсь поговорить с вами весь вечер, – многозначительно сказал он.

– Неужели? – ледяным тоном ответила она. – Я все время находилась здесь.

– Я имел в виду – поговорить наедине, – угочнил Саймон, чувствуя, как растет его тревога. Он попытался увести Джейн на ту часть сцены, что вела к темному кустарнику, но она отказалась идти туда.

– Не думаю, что нам стоит оставаться наедине, учитывая обстоятельства, – фыркнула Джейн.

– Какие обстоятельства? – тупо спросил Саймон.

Она не ответила, только вырвалась из его рук.

– Если вы позволите, – холодно сказала она, – мне надо идти проверить, готовы ли освежающие напитки для гостей. – И тут же ушла, смешавшись с толпой, оставив Саймона в сердитом недоумении.

Лисса, с улыбкой наблюдая, как ее брат торопился к Джейн, осмотрелась в поисках Марка и обратила внимание на то, что некоторые актеры труппы тоже исчезли, в частности, Уинифред. И Чарльза нигде не было видно.

«Вот! Не Марк ли это, в нескольких ярдах впереди?» – подумала девушка. Уловив только мелькание светлых волос, отражавших лунный свет, и длинный зеленый плащ, который он носил в роли Деметрия, Лисса заторопилась за ним. Но догнать Марка она не сумела, и вообще потеряла его из виду, потому что ей пришлось несколько раз останавливаться и принимать поздравления от родственников и друзей по поводу спектакля.

Все же желая найти Марка, она добралась до двери дома и прошла через первый, почти пустой зал, а затем – в гостиные, которые были расположены по его периметру. Почувствовав некоторое смущение, она в нерешительности застыла на мгновение, перед тем как пройти через заднюю часть зала в маленький дворик, который находился за ним. И все-таки Лисса тихо вышла во дворик, и тут же какое-то движение привлекло ее внимание. Она повернулась и ее рука прижалась к горлу, а с губ сорвался слабый стон.

Там, на дальней стороне дворика, в свете виднелся силуэт Уинифред в страстных объятиях мужчины. Лисса подумала, что она помешала свиданию Уинифред и Чарльза, но мужчина, осыпавший поцелуями лицо Уинифред хотя и был высокого роста, но не так, как Чарльз. Когда он склонился над красавицей, Лиссе показалось, что она узнала знакомый ей плащ…

– Маркус! – сдавленным шепотом произнесла Лисса.

Глава 17

Ступай, несись, как вихрь лети быстрее!

На мгновение Лисса замерла, чувствуя, как рушится ее мир. Затем, рыдая, бросилась в дом. Она подбежала к лестнице и в отчаянии спряталась в маленьком чулане под ней. Никогда еще за свою короткую и избалованную жизнь девушка не получала такого удара. Ей всегда достаточно было только руку протянуть, чтобы в ответ получить нежную любовь. Маркус Краун был ее первой и единственной настоящей любовью – и он ее предал!..

Почти час Лисса провела в убежище. В конце концов ее глаза высохли, спина выпрямилась, и она отправилась на поиски своей тети, которую нашла в Малиновой гостиной. Оттащив ее от толстой грудастой матроны, с которой та разговаривала, Лисса слегка дрожащим голосом объявила ей:

– Тетя, я хочу домой!

Леди Тиг посмотрела на племянницу с некоторым удивлением.

– Но мы же дома. А-а, ты имеешь в виду Стоунфилд? Сейчас? Дорогая, в чем дело? – ласково спросила она, вглядываясь в лицо девушки. – И, милая, где Маркус?

– Я не хочу об этом, пожалуйста… Давайте мы просто уедем домой? – Несмотря на все усилия, дрожь в ее голосе угрожающе возрастала.

– Но мы не можем, Лисса. – Леди Тиг по случаю премьеры спектакля надела несколько брошек и браслетов на свою пухлую персону, в результате чего звучала, как настраивающийся оркестр. – Мы не можем просто так уехать. Почему бы тебе не пойти в свою комнату, дорогая, а я приду, когда смогу.

– Нет, – ответила Лисса, заупрямившись, – я не пойду в свою комнату. Я хочу уехать домой! Сейчас!

Лисса понимала, что ведет себя как ребенок, но она не могла больше видеть Маркуса…

Словоохотливая матрона, с которой до этого беседовала леди Тиг, взяла ее за руку и попыталась продолжить прерванную Лиссой беседу.

– Я не могу сейчас разговаривать, Лиса – обратилась к ней тетя Амабель. – Почему бы тебе… не найти Джереда? Может быть, вы с ним что-нибудь придумаете.

Джеред, когда Лисса нашла его на переднем крыльце дома, выразил не большую готовность, чем тетя Амабель, выполнить желание Лиссы.

– Не сходи с ума, девочка моя. Мы же не можем уехать посреди ночи, да и утром тоже… будет чрезвычайно странно, не правда ли? И потом, дорогая, почему ты ждешь, что все будут бросать свои дела и бежать тебе на помощь всякий раз, когда у тебя происходит размолвка с Маркусом?

Черные глаза девушки еще больше потемнели, она молча посмотрела на Джереда, затем развернулась и ушла.

– Лисса! – крикнул ей вдогонку Джеред, но она не остановилась. Сгорбив в гневе плечи, бросилась на поиски Дианы, которая всегда помогала своей маленькой надоедливой сестренке выпутываться из сложных ситуаций. Наверняка, так будет и на этот раз, смущенно думала Лисса.

Она вбежала в холл и, все еще боясь встретиться с Маркусом, бросилась вверх по лестнице в свою спальню. Ее бег прервали Герард и Гарри, которые спускались по лестнице, чуть не сбив ее с ног в поспешности.

– Лисса! – воскликнул Герард, вцепившись в девушку. – Ты видела Уинифред?

Она холодно покачала головой и попыталась высвободиться.

– А Чарльза? – его голос пустил петуха от возбуждения.

– Я никого из них не видела, – холодно ответила Лисса. – А теперь позвольте мне пройти.

– О, прошу прощения. – Герард страдальчески переглянулся с Гарри, и они побежали вниз по лестнице, оставив Лиссу продолжать свой путь.

Поднявшись наверх, Лисса прошлась по галерее, которая обрамляла зал, и вбежала в коридор, в котором оказался Чарльз, вышедший из своей комнаты в сопровождении лакея. Он был так занят указаниями слуге, что даже не поднял глаз на Лиссу, которая поторопилась за ним. Несмотря на то, что девушка была погружена в свои личные страдания, она отчетливо расслышала слова Чарльза: «…и подгоните к воротам конюшни к часу ночи».

Это привлекло ее внимание, и она замедлила шаг, прислушиваясь, а Чарльз продолжал:

– Мне нужны самые сильные лошади, ваш хозяин не будет возражать, я ему потом сам все объясню. Они должны будут довезти меня до Лондона без остановки. Нет, кучер мне не нужен. Я буду править сам.

Лондон! Чарльз едет в Лондон! Сегодня ночью! Находясь в возбужденном состоянии, Лисса не подумала о том, зачем гостю так стремительно, посреди ночи, уезжать из дома и почему он берет фаэтон хозяина вместо своего. В ее мозгу лишь отпечатались слова: «Лондон» и «без остановки». У нее имелись карманные деньги, и, оказавшись в Лондоне, она могла бы нанять карету, чтобы добраться до Стоунфилда. Лисса поняла, что у нее появилась возможность уехать через несколько часов. Она повернулась, чтобы направиться за Чарльзом, но тут же остановилась. Конечно же, он не только откажет в просьбе взять ее с собой в своей карете, но, вне всякого сомнения, тут же известит тетю Амабель или Джереда, подумала девушка.

Она добежала до своей комнаты и пулей влетела в нее, потом бросилась в постель, погрузившись в сердитые размышления. Какое счастье, что Чарльз будет править сам. Вряд ли он обнаружит пассажира, который свернется маленьким клубочком под ковриком внутри кареты. Его отъезд назначен на час ночи – так он сказал. Уже начало первого. Ей надо быстро продумать свой план.

Будет ли Маркус скучать по ней завтра утром? И вообще, заметит ли ее отсутствие, думала Лисса.

Внизу, среди гостей, бродил Чарльз. Все еще завернутый в тунику, он с удивительной скромностью принимал поздравления по поводу своего выступления в роли Основы, но его улыбка стала еще шире, когда он получил благодарность от леди Грэнбрук.

– Спасибо большое, – смущенно ответил ей Чарльз. – Кстати, вы не видели Уини… мисс Тимбуртон?

Возможно, думал граф, маленькая красавица наверху готовится к их тайному свиданию у ворот конюшни через – о Боже! – полчаса. Да, наверное, так оно и есть. На самом деле ему бы и самому надо было переодеться и забрать чемодан, который сейчас собирает его лакей. Он уже двинулся к двери Малиновой гостиной и сиял от предвкушения последующих событий.

– Уи! Вот вы где! – При звуках гнусавого голоса, раздавшегося позади него, улыбка слетела с губ Чарльза, а лицо исказила гримаса тревоги. Он обернулся.

– Дорогая, я вас повсюду ищу.

– Неужели? – удивилась леди Гермиона, одетая в серое платье, украшенное маленькими выпуклыми пучками вышивки. Она положила свою руку на протянутую им руку и прошлась с ним по комнате, изящно кивая в ответ на комплименты, адресованные Чарльзу, как будто лично отвечала за его талант, который раскрылся этим вечером.

– Уи, теперь, когда вы выполнили здесь свои обязанности, – начала леди Герми– я полагаю, что вы в скором времени собираетесь вернуться в Лондон.

Чарльз вздрогнул и повернулся, чтобы смело встретить взгляд невесты.

– Лондон? Лондон? – Это были единственные слова, которые молодой человек в этот миг мог произнести. Но почти сразу же он попытался взять себя в руки. Леди Гермиона никоим образом не могла узнать о его планах. На его лице появилась улыбка. – Разумеется, я скоро уеду из Селуорта. И, полагаю, вы тоже?

– Совершенно верно, – ответила ее светлость. – Я жду не дождусь, когда в последний раз увижу это место. С того самого момента, как я появилась здесь, жалею о том, что обязана была приехать.

Обязана? – изумился Чарльз.

– Ну, из-за моих чувств к вам, дорогой Уи, – хихикнула леди Гермиона. – Мне было так одиноко в Уимпол-парке. Это наше поместье в…

– Да, я знаю, – торопливо прервал ее Чарльз. Он снял ее пальцы со своего рукава. – Не позволите ли мне, моя дорогая, отлучиться на несколько минут? Мне необходимо кое с кем повидаться.

Леди Гермиона опять игриво хихикнула.

«Господи, – подумал Чарльз, – она сегодня слишком увлеклась пуншем».

– Да, конечно, только ненадолго, дорогой, – согласилась она с жеманной улыбкой.

Чарльз со всех ног заторопился прочь. Он протиснулся сквозь толпу гостей к двери, столкнувшись с Джередом и Дианой.

– Он даже двигается как грабитель, – проговорил Джеред, обращаясь к жене после встречи с Чарльзом. – А кстати, – продолжил он, взяв жену за руку, – ты мне не расскажешь, что это вы там придумали с тетей Амабель?

Диана только таинственно усмехнулась.

– Всему свое время, мой дорогой. – Она осмотрелась вокруг. – Интересно, а где Саймон? Я хочу поговорить с ним кое о чем попозже.

– Не знаю, – со страдальческим выражением ответил Джеред. – Наверное, делает предложение мисс Тимбуртон. Ее я тоже не видел в последнее время. Господи, как мне хочется верить в то, что она ему откажет.

Диана сдержанно улыбнулась:

– Думаю, он сумеет найти выход из сложного положения.

Джеред удивленно взглянул на нее.

– Да? – с надеждой спросил он.

Диана вспыхнула и посмотрела в его темные глаза, в которых было так много нежного веселья.

– О, очень хорошо. Я все расскажу, если пообещаешь не чинить нам никаких препятстствий.

– Обещаю, хотя, может быть, я об этом и пожалею, но ладно.

Диана с удовольствием пустилась в описание деталей плана, который они с леди Тиг разработали, чтобы помочь Саймону.

– О Боже, Диана! Бегство? Но Чарльз же обручен!

– Саймон сообщил мне, что официально ничего еще не зарегистрировано. И потом, Джеред, разве жениться на Уинифред хуже, чем провести свою жизнь с Гермионой? Не говоря уже о том, что от ее светлости будет гораздо легче избавиться без Чарльза. У леди Гермионы нет к нему настоящих чувств, я уверена, и липнет она к нему только потому, что рядом никого больше нет. Я хочу сказать, Джеред, что для женщины это последний шанс!

– Господи, а я и не подозревал, на каком хитром вынашивателе злобных планов я женился. Вы с тетей Амабель могли бы давать уроки супругам Борджиа.

– О, спасибо, дорогой! – засмеялась в ответ Диана. – Интересно, не слишком ли еще рано уходить с вечера? – Я хочу…

– Денни, Джеред, вы не видели Лиссу? – подлетел к ним с вопросом Маркус. Он тоже был еще в театральном костюме, хотя большую часть грима уже смыл. Его светлые волосы были в беспорядке и спадали на лоб спутанными завитками.

– Черт, я и забыл, – рассерженно проговорил Джеред. – Она наскочила на меня несколько минут назад сильно разобиженная. Сказала, что хочет ехать домой, в Стоунфилд.

– Стоунфилд? – тупо переспросил Маркус.

– Кажется, она более чем обычно расстроена именно вами, Маркус. – Джеред повернулся к Диане: – Я хотел расспросить тебя о ней, но совсем забыл.

Маркус озадаченно нахмурился.

– Я искал ее после последнего вызова на сцену. – Он слегка покраснел. – Думал, что теперь, когда все закончилось, может быть, мы с ней… Во всяком случае, здесь вертится столько народу, что я просто не мог ее найти.

– Может быть, она пошла переодеваться, – предположила Диана. – Я поднимусь наверх, и если она у себя в комнате, я пришлю за тобой. – Диана озорно улыбнулась своему мужу. – Увидимся позже и продолжим наш разговор. – Мягко прошелестев шелковой туникой Ипполиты, Диана повернулась и убежала.

Снаружи, у задней части дома, Лисса торопилась к конюшням. Приблизившись к воротам двора, она остановилась и спряталась за кустом. Вот, наконец, подают карету, как и было, приказано. Осторожно осмотревшись, она обнаружила, что чемодан Чарльза был уже там. Лисса забралась в экипаж и, свернувшись калачиком на полу, накрылась ковриком, который лежал на одном из сидений.

Через несколько мгновений мужские голоса и звуки шагов по гравию предупредили ее о приближении людей, и она сжалась в своем укрытии. Дверца кареты хлопнула, и Лиса испуганно вздрогнула.

Смех Чарльза громко отдался в ее ушах через дверь фаэтона, и она еще сильнее вжалась в пол.

– О Уинифред! – воскликнул Чарльз. – Вы уже здесь, моя славная конфетка! Ну, Биггс, вперед!

Лисса почувствовала, как закачался фаэтон, когда грум забрался на свое место; карету тряхнуло еще раз, когда Чарльз залез на козлы. Лисса снова вздрогнула, испугавшись собственной смелости, и крепче сжала зубы, когда Чарльз щелкнул кнутом. Карета рванула вперед.

* * *

Герард склонился возле книжного шкафа в библиотеке – одной из немногих комнат внизу, не переполненных гостями. Его туника промокла от пота, потому что ночь была теплой, а он уже больше часа находился в постоянном движении. Дверь в библиотеку открылась, он выпрямился и издал вздох облегчения, когда в комнату вошел Гарри.

– Ну что? – напряженным голосом спросил Герард.

Гарри лишь мотнул головой, его светлые волосы повисли мягкими завитками над взмокшим лбом.

– Ее нигде нет, – вымолвил он, перед тем как упасть на кожаное кресло. – И графа тоже след простыл.

– Господи, – хрипло выдохнул Герард. – Ты думаешь, они улетели из клетки? – Он пробежал тонкими дрожащими пальцами по волосам, и его глаза округлились.

– Не знаю. Не могу предположить, где еще они могут быть. Герард вдруг щелкнул пальцами.

– Какие же мы два дурня! Надо же проверить конюшни. Если Уинифред с графом улизнули…

– …То в конюшне не будет и фаэтона графа, – закончил Гарри, после того как мгновение тупо смотрел на друга.

Через пять минут они, мрачные, стояли около конюшен.

– Не могу поверить, что граф или Уинифред могли так глупо поступить, – недоумевал Герард. – Господи, как можно было уехать в экипаже лорда Саймона, взяв лучших его лошадей. Ее репутация будет подорвана. Хотя, кажется, ей-то все равно, – горько добавил он. – Уи должен понимать, что лорд Саймон очень быстро обнаружит их отъезд, и вот тогда наступит расплата.

– А что если они бежали во Францию? – спросил Гарри.

– Я сказал, мы поедем за ними, Гарри. Нет, правда, – охотно продолжил Герард. – мальчик-конюх сообщил мне, что они выехали всего лишь несколько минут назад. Мы сможем перехватить их в… Что ты сказал?

– Ничего, – промямлил Гарри.

– Мы возьмем твою коляску, – продолжил Герард тоном, не допускающим возражений и поедем за ними.

– И что потом? Что мы будем делать потом? Скажем лорду Уи, чтобы отдал нам Уинифред? По твоим словам, она была не против этой затеи. А если она велит нам убраться, мы что, за волосы ее назад потащим?

– О! – воскликнул Герард, на мгновение растерявшись, но тут же просиял. – Мы заговорим ее. Не забывай про своего дядю Джеймса.

Гарри фыркнул и презрительно прищурил круглые голубые глаза.

– О да, мой дядя Джеймс. Я знал, что приглашать его сюда было бесполезно. Он всегда думал только о себе. Но нет же, «Он знает людей в театре», – говорил ты. «Он будет настолько сражен Уинифред, что поможет ей сделать все, чего она захочет». Тьфу!

– Ну да, но он с самого начала сказал нам, что ему надо будет немного ее узнать… – нетерпеливо закончил Герард.

– Да-да, – вздохнул Гарри.

– Ну, тогда все, что нам остается делать, – это… Ш-ш-ш! – Герард потянул Гарри за угол конюшни. – Кто-то идет.

Они подождали, пока одна из служанок, весело хихикая в ответ на горячие приставания второго грума, прошла мимо них.

– Господи! – неодобрительно пробормотал Гарри, когда те прошли мимо их убежища. – Это превращается в сумасшедшую оргию.

– Какое нам дело? – возразил Герард. – Давай не будем терять время.

– Подожди минутку! – крикнул Гарри; торопясь за другом, он поймал того у конюшни.

– А ты подумал об Уинифред и ее репутации? Мы не можем гнаться за ними мили, и какая разница – увидят ее разъезжающей по окрестностям в карете с графом или с нами?

– О Господи, – остановившись, сказал Герард.

– Может, лучше все-таки сказать лорду Саймону? – предложил Гарри.

– Нет! В этом же и заключается все дело, не так ли? Надо спасти Уинифред до того, как она попадет в беду с лордом Саймоном Джейн, и всеми остальными!

Почувствовав, что в этом плане что-то не так, Гарри потащился за своим другом, но Герард внезапно остановился. Он повернулся Гарри, и его серые глаза сверкали от возбуждения.

– Я нашел, Гарри! Я знаю, что надо делать.

Глава 18

Все отсюда!

Джейн вошла в свою комнату и, закрыв за собой дверь, устало вздохнула. В зеркале на стене она увидела свое отражение и безрадостно усмехнулась. Она была еще в гриме и костюме шаловливого Пэка, но чувствовала сейчас себя больше Офелией, да и то через несколько минут после того как эта несчастная женщина простилась с жизнью, утонув.

– Развязывая серебряный шнурок на тунике, она прошла к шкафу. Господи, как ей не хотелось возвращаться к гостям и выполнять обязанности хозяйки. У нее было одно желание – забраться в постель, накрыться с головой одеялом, да так и остаться до конца своих дней. Она повернулась, когда в дверь постучали и раздался приглушенный голос Ханны. Джейн попросила служанку войти.

– Я приготовила ваше синее сатиновое платье, мисс Джейн, – сказала та, входя в спальню. – Оно на кровати.

Джейн на мгновение задержалась у шкафа. Сняв серебряные сандалии, она попыталась найти тапочки, которые всегда держала в шкафу. Однако ей пришлось порыться, прежде чем найти их. Джейн обратила внимание на то, что в шкафу царил беспорядок.

А когда Ханна помогла ей переодеться в вечернее платье, Джейн заметила, что служанка заметно взволнована.

– Ханна, что с вами? Что-то случилось?

Ханна поежилась.

– Ну, не знаю, стоит ли об этом говорить, но сегодня в конюшне произошли какие-то странные вещи.

– В конюшне? – переспросила Джейн.

– Да, один из мальчиков-конюхов пришел на кухню, когда я была там, и сообщил, что граф Уи уехал в Лондон.

– Ночью? Да еще в разгар вечеринки?

– И это еще не все, Джейн. Мальчик сказал, что перед тем как уехать, он говорил со своей каретой.

– Прошу прощения?

– Ну, то есть разговаривал с кем-то, находящимся в карете. И мальчик божится, что его светлость называл имя Уинифред.

– Что?!

– Я чувствовала, что она плохо кончит, – продолжала служанка.

– Но почему вы мне сразу об этом не сказали? Или лорду Саймону, или…

Ханна поежилась.

– Ну, я не думала, что кто-нибудь будет скучать по его светлости, а что касается мисс Уинифред – ну, так мальчик не был уверен в том, что он услышал, и… Ладно, – дерзко закончила служанка, – с этой девушкой у вас были только проблемы, и если она отправилась к собственной погибели, то так ей и надо, и не ваше это дело.

– Ханна, как вы могли! Быстро, помогите мне снять платье! – Джейн суетливо и безуспешно попыталась расстегнуть застежки сзади на платье.

Не поедете же вы за ней! – воскликнула Ханна.

– Уинифред моя кузина и моя подруга. Я не могу допустить, чтобы она загубила себя.

А, кроме того, она не могла допустить, чтобы Саймона публично унизила его же невеста.

Поджав губы, служанка промолчала и помогла хозяйке выбраться из сатинового платья.

– Хорошо, – сказала Джейн. – Теперь ступай вниз и найди Герарда. Скажи ему, чтобы немедленно встретился со мной у конюшни.

Как только служанка ушла, всем своим видом выражая неодобрение, Джейн снова поспешила к шкафу. Вытащив оттуда простенькое платье из муслина и снова обратив внимание на беспорядок в вещах, она стала искать свою большую шляпу. «Во время планируемой погони лучше бы спрятать лицо», – подумала она. Но шляпы она не нашла, как не нашла и платья, которое надевала на маскарад. Надев ботинки и плащ, Джейн поспешила из комнаты.

Внизу ее остановила леди Гермиона, острый нос которой дергался от возбуждения.

– Я хотела бы с вами поговорить, мисс Бург.

– Мне очень жаль, леди Гермиона, но я тороплюсь. С вашего позволения.

Она пронеслась бы мимо ее светлости, но женщина схватила ее за руку.

– Куда вы спешите? – подозрительно спросила она, обратив внимание на одежду Джейн.

– Туда, – коротко ответила Джейн, пытаясь стряхнуть пальцы леди Гермионы со своей руки.

– А не имеет ли это какого-нибудь отношения к исчезновению Уи? – резко спросила леди Гермиона.

– Что-что? – возмущенно воскликнула Джейн.

– Я искала Уи, – отрезала леди Гермиона, – и всего лишь несколько минут назад слышала, как два лакея шептались о том, что видели, как он уезжает. Я хочу знать, была ли с ним эта вертихвостка Уинифред Тимбуртон? Могy поклясться, ее имя я тоже слышала.

Джейн поперхнулась.

– Да, думаю, Чарльз уехал из дома и, возможно, вместе с Уинифред. – Она замолчала, прикидывая, что еще можно сообщить зволнованной и возмущенной женщине, которая стояла перед ней. И через мгновение торопливо продолжила: – Лорд Саймон и Уинифред сегодня обручились. – Глаза леди Гермионы расширились. – Я уверена, что вы, миледи, согласитесь со мной: крайне важно сохранить это событие в тайне, ради лорда Саймона, так же как и ради вас самой. Я еду за ними и, если потороплюсь, то смогу перехватить их, пока они не заехали далеко. Я собираюсь привезти их обоих сюда, так, чтобы никто об этом не узнал.

– Великолепно, – отозвалась леди Гермиона, – я еду с вами!

Джейн хотела было возразить ей, но передумала. С леди Гермионой легче будет заставить Чарльза прервать свой вояж, что, в свою очередь, упростит задачу возвращения Уинифред в Селуорт. Она кивнула, и леди Гермиона, не сказав больше ни слова, решительно последовала за ней.

У конюшни их встретил не Герард, а Ханна.

– Герард тоже уехал, мисс Бург, – запыхавшись, сообщила служанка, и ее подбородок задрожал. – Он и этот его друг. Я трех лакеев посылала на поиски вашего брата, но его не нашли.

Всплеснув руками, Джейн только и прошептала:

– Ох, несносный мальчишка! – и поспешила в конюшню. Поговорив с мальчиком-конюхом и услышав ту же самую историю, какую рассказала Ханна, с дополнительным уточнением, что конечной целью поездки Чарльза является Лондон, она приказала запрячь лошадей в коляску Гарри.

– И коляски нет? – воскликнула Джейн в ответ на информацию мальчика-конюха. Тогда она приказала закладывать первый попавшийся в конюшне экипаж, просторный кабриолет. Через несколько минут они с леди Гермионой выехали со двора конюшни на дорогу, которая вела из Селуорта в Лондон.

* * *

В доме Диана вернулась к Джереду и Маркусу, стоявшим посреди Малиновой гостиной.

– Лиссы здесь нет, – проговорила Диана, нахмурившись. – Я осторожно поспрашивала гостей, но никто ее не видел с тех пор, как закончился спектакль.

Может быть, она где-то прячется и ждет, пока кто-то из нас не придет и не устроит тарарам в ее поисках? – предположил Джеред. Маркус повернулся к нему, желая дать отпор его высказыванию в адрес своей возлюбленной, но в гостиной появилась леди Тиг, запыхавшаяся и растрепанная.

Кто-нибудь из вас видел Лиссу? – встревоженно спросила она. – Я сегодня говорила с ней, и она показалась мне очень расстроенной. Сейчас же я не могу ее найти, ведь по всему дому искала… В своей комнате Лиссы нет.

– Мы тоже ее ищем, – ответила Диана.

– О Боже! – тетя Амабель резко вздохнула. – Тогда, наверное, я не ошиблась, когда… когда я находилась в ее комнате, то случайно взглянула в окно, и мне показалось, что я видела, как она спешит через лужайку к конюшне. Но я не поверила своим глазам, решила, что мне просто показалось. О! – Она вздрогнула, когда Саймон, тихо подошедший к ним, положил руку ей на плечо.

– Что тебе показалось, тетя? – настойчиво спросил он и очень удивился, услышав ответ. – Пропала? – тупо переспросил он. – Лисса?

– Да, – проговорил Джеред. – И тетя гАмабель думает, что видела, как она бежала к конюшне. Нужно догнать сестру!

Господи, подумал Саймон, – только этого мне не хватало для завершения вечера. Женщина, которую он обожает, не желает с ним разговаривать, его подопечная, кажется, исчезла из Селуорта, а теперь и надоедливая маленькая сестрица тоже принялась портить ему жизнь.

– Подожди, – остановил он Джереда. – Не покажется ли странным, если мы все уедем – ведь в доме еще полно гостей. Я думаю, Джеред, вам с Дианой придется остаться здесь. Найдите Джейн и расскажите ей обо всем. Лисса что-то говорила о том, чтобы поехать домой в Стоунфилд, но я не могу представить, чтобы она приказала запрячь карету, и отправилась сама.

– О нет, – дрожа, перебила его тетя Амабель, – конечно, девушка упряма, но никогда не переступала границ приличий, то есть… – Она посмотрела на братьев Лиссы. – Так. Ну да. Наверное, вам лучше заняться своими делами.

– Я проверю конюшню, – сказал Саймон.

– Я иду с тобой, – заявил Маркус. Саймон взглянул на выражение лица молодого человека и не смог ему возразить.

– Очень хорошо, – согласился он и поторопился из комнаты. Быстро переодевшись по дороге в свои привычные одеяния, они направились в конюшни. Всего через несколько минут мужчины уже были осведомлены об отъезде из Селуорта в быстрой последовательности лорда Уи с неопределенной пассажиркой женского пола, которой могла быть мисс Тимбуртон, молодого мистера Бурга с другом, мистером Бриджуортом, и, наконец, мисс Бург и леди Гермионы Стиклфорд.

– Джейн! – воскликнул Саймон. Он нетерпеливо шагнул в дверь конюшни. Боже, что вызывало этот массовый отъезд? Хотя ему и не хотелось задерживаться, но он почувствовал необходимость поставить Джереда в известность об этих фактах. Но когда услышал ответ Джереда, то чуть не задохнулся от возмущения.

– Ты хочешь сказать, что знал о Чарльзе? – Саймон нахмурился. – И куда же он уехал, и какого черта Уинифред уехала с ним?

Диана, которая оставалась на стороне мужа, попыталась еще раз объяснить свой хитрый план освобождения Саймона. На несколько мгновений Саймон потерял дар речи.

– Вы хотите сказать, что умышленно подговорили Чарльза бежать с моей подопечной?

– Ну да, но это же все было сделано ради вас, Саймон. Когда Чарльз женится на Уинифред…

Саймон взорвался.

– Это он вам сказал, что он на ней женится?

М-м-м… да, – вмешался Джеред. – Я тоже об этом думал. Для этого ему потребовалось бы специальное разрешение, которое необходимо получить у доктора Коммона в Лондоне, а, насколько я знаю, он не покидал Селуорта с тех пор, как мы здесь появились.

Диана повернулась к мужу, и ее серые глаза потемнели.

Ты думаешь, он обманул меня, дорогой? О Господи, что я наделала!

Стиснув зубы, Саймон двинулся на Джереда.

– Так ты тоже знал об этом… об этом бредовом плане? И не сказал мне?

В темных глазах Джереда мелькнула искра.

– Успокойся, братишка. Я узнал об этом только что. Однако не могу понять, почему ты так забеспокоился. Выйдет Уинифред замуж за этого графа или будет жить с ним в разврате, – ты все равно оказываешься в безопасности.

– В безопасности! – Саймону показалось, что он сходит с ума. – Джеред, эта девушка – моя подопечная. Я за нее в ответе. Неужели ты думаешь, что я могу допустить, чтобы она стала проституткой?

Джеред вздохнул:

– Ответственность за нее тебе навязали. Я не знаю, как ты сможешь защитить ее от последствий собственной глупости, хотя, коечно, если приставить к ней круглосуточную крану…

– Если надо будет, я так и сделаю, – зарычал Саймон.

Джеред снова вздохнул, но ничего не ответил.

Бросившись к конюшне, Саймон признал, что в словах Джереда был смысл. На самом деле, если бы Уинифред сейчас оказалась здесь, он задушил бы ее с большой охотой. Малотого, что она отправилась к разрушению собственной жизни, но она и Джейн увлекла в свой беспечный полет. «Где-то сейчас Джейн, – подумал он. – Боже, только бы она была в безопасности!» Он не знал, чем заслужил тот взгляд презрения, брошенный на него перед началом спектакля, но ему так хотелось наладить с ней отношения. Воспоминание о поцелуе, который она ему подарила, согревало его душу. Этот поцелуй должен был что-то значить. Должен!

* * *

А в это время коляска Джейн тряслась по лондонской дороге на большой скорости. Леди Гермиона с самого начала поездки визжала не переставая, боясь, что они непременно свалятся в кювет. Джейн же, нисколько об этом не заботясь, крепко держала поводья и подгоняла лошадь. Полная луна, находившаяся высоко в небе, щедро дарила свет. Посеребренные поля и леса мелькали мимо коляски, а взгляд Джейн был напряженно устремлен в бледную тьму на дороге в поисках мерцающего огонька, который говорил бы о присутствии другого экипажа.

Они проехали почти два часа, пока звук, приглушенный расстоянием, не вызвал у Джейн слабый вскрик. Леди Гермиона вздрогнула.

– Это был выстрел? – спросила она, дрожа от страха. – Прозвучало совсем рядом…

– Да, – ответила Джейн напряженным голосом, – мне тоже так показалось.

– Нет! – закричала леди Гермиона, когда Джейн еще крепче сжала поводья и сильнее подхлестнула лошадей. – Вы с ума сошли! Немедленно останавливайтесь! Кто знает, что там может быть? А если разбойники?.. Вы меня слышите?

Ее светлость визжала от страха долго и замолчала только тогда, когда впереди показался остановившийся на дороге экипаж. Его пассажиры стояли на обочине. Когда Джейн и леди Гермиона приблизились к ним, то увидели, что, свернув с дороги, в кювете находился и другой экипаж. Это были двуколка и фаэтон, и если Джейн не ошибалась, то… Девушка озабоченно вскрикнула, приблизившись к экипажам, когда поняла, что пассажиры, столпившиеся вокруг человека, распростертого на земле, были ей знакомы.

– Герард! – крикнула Джейн, остановив кабриолет и спрыгнув на землю. Леди Гермионa последовала за ней.

Услышав голос Джейн, стоявшие на обочине тотчас обернулись.

– Джейн! – воскликнул Герард, и в его голосе послышалось почти рыдание. – Слава Богу, что ты приехала…

Он подбежал к сестре и, обняв ее за плечи, подвел к маленькой группе.

– Это Чарльз, Джейн, – выдохнул он. – Я стрелял в него – думаю, я его убил!

Глава 19

Я никогда ничего глупее не слыхала.

Вскрикнув, Джейн упала на колени рядом с леди Гермионой. Перед ними на земле, согнувшись в странной позе, лежал Чарльз. На плече его сюртука зияла дыра, откуда сочилась кровь.

– Кто в ответе за это преступление? – пронзительно крикнула леди Гермиона, быстро расстегивая пуговицы на сюртуке Чарльза.

Джейн, всмотревшись в окружавших ее людей, заметила пухлую женщину, которая показалась ей странно знакомой. Поднявшись с колен и подойдя к ней, она удивленно спросила:

– Гарри! Это ты? Какого дьявола…

Это действительно был Гарри, завернутый в пальто, накинутое на просторное муслиновое платье; его одежду дополняла больших размеров шляпка. Боже, так вот кто присвоил платье и шляпу, отсутствие которых у себя в шкафу сегодня вечером обнаружила Джейн. Чтобы придать своему телу пышные формы. Гарри воспользовался подушками. К несчастью, они оказались неподходящих размеров, и, чтобы скрыть это несоответствие, он воспользовался шалью. Смехотворный наряд молодого человека дополняли его собственные ботинки, носки которые комично выглядывали из-под юбки.

Гарри слабо усмехнулся и что-то невнятно пробормотал.

– Объяснишь позже, – бросила Джейн. – Скажи, что случилось с Чарльзом.

– Произошел несчастный случай, – захныкал Гарри. – Мы…

– Замолчите, сейчас это неважно, – резко одернула его леди Гермиона. – Кто-нибудь, помогите мне.

Джейн с удивлением отметила, с какой проворностью леди Гермиона с помощью дрожащих от страха Герарда и Гарри осторожно сняла с Чарльза сюртук и подложила его под голову. Холодно попросив Джейн подать ей ее редикюль, который упал на землю неподалеку, извлекла оттуда ножницы, которыми быстро вырезала кусок рубашки на плече Чарльза, там, где была рана.

В свете фонаря его лицо казалось мертвено-бледным, он не дышал.

– Умер? – прошептала в ужасе Джейн.

– Нет, – с дрожью в голосе, но твердо гветила леди Гермиона. – Его немедленно ужно уложить в постель. – Она быстро огляделась, затем опустила взгляд на подол своей юбки. Снова схватив ножницы, быстро принялась разрезать свою нижнюю юбку на полоски. Сделав бандаж, она прижала его к ране Чарльза, не обращая внимания на кровь, сочившуюся меж пальцев на юбку.

Вскоре кровотечение было остановлено: ранение было сквозное, и пуля прошла навылет. Леди Гермиона повернулась к Герарду:

– А теперь рассказывайте, что произошло.

– Это был несчастный случай, – повторил бледный Герард. – Мы преследовали Чарльза, и когда, наконец, увидели его фаэтон, крикнули, чтобы он остановился. Но фаэтон продолжал свой путь, не сбавляя скорости. Тогда и прогремел выстрел…

– В вас стреляли? – сглотнула Джейн. – Но как…

– Они, видимо, приняли вас за разбойников, которые останавливают их, чтобы ограбить… Так или иначе, но грум Гарри, глупый дурак, схватил пистолет, который Гарри всегда держит в своей двуколке, и когда я попытался его отнять, он выстрелил…

– Господи, – воскликнула Джейн, в то время как леди Гермиона просто поджала губы.

– Тогда, – продолжил Герард, – Чарльз потерял управление фаэтоном, съехал в кювет и упал на землю. Я так обрадовался, когда вы подъехали, Дженни, – заключил он, – потому что мы очень растерялись и не знали, что делать…

– Очевидно, – резко проговорила леди Гермиона, – рана его не серьезна, но меня беспокоит, что он до сих пор не пришел в сознание. Я обнаружила на голове синяк – видимо, Чарльз ударился обо что-то, когда падал. Надо немедленно отвезти его к доктору.

– Да-да, конечно. Кто это? – вскрикнула Джейн, только сейчас заметив фигуру девушки, стоявшей с той стороны, куда не падал свет от фонаря. Темные кудри в беспорядке спадали на ее лоб, она прижимала пальцы к дрожащим губам. – Вот ты где! Уинифред, как ты могла?! – Джейн внезапно отшатнулась и вгляделась в лицо девушки. – Лисса, это вы? – удивилась она. – Что вы здесь делаете?

При этих словах девушка бросилась на грудь Джейн.

– О, Джейн, – всхлипнула она, – я так рада видеть вас и леди Гермиону. – Лисса подозрительно посмотрела на ее светлость, которая, после того как Джейн назвала имя Уинифред, повернулась к Чарльзу и, кажется, потеряла всякий интерес к ней. – Я пыталась помочь лорду Уи, но тут было столько крови!

Джейн легко встряхнула девушку.

– Но вы-то что здесь делаете?

– Я оказалась такой дурой, Джейн! – С трудом выговорила Лисса и тут же разрыдалась.

– Да, да, – успокаивающе проговорила Джейн. – Но вы все-таки должны рассказать, как…

В разговор резко вмешалась леди Гермиона:

– Может, продолжим это обсуждение другой раз? Сейчас мы должны увезти Чарльза с ночного воздуха.

– Конечно, – торопливо согласилась Джейн. – Думаю, что кабриолет будет для него более удобен, чем двуколка, и…

Леди Гермиона вновь перебила ее:

– Я вижу поблизости какие-то огни. Это не деревня?

Грум, стрелявший в Чарльза, взволнованно ответил:

– Да, миледи, это Фитчлинг, небольшое местечко, но там есть неплохая таверна, потому что это дорога на Лондон. Таверна называется «Собака и свисток».

– Очень хорошо, – озабоченно проговорила она, склоняясь над Чарльзом. – Вы, там! – Она махнула рукой Герарду, Гарри и второму груму. – Помогите мне!

Когда мужчины начали поднимать Чарльза, он издал стон и открыл глаза. Подняв голову, он обнаружил себя нос к носу с леди Гермионой, вскрикнул, снова обмяк на руках Гарри и тотчас закрыл глаза, хотя и продолжал жалобно стонать. Пока Чарльза осторожно перемещали в кабриолет, его глаза оставались закрытыми. Леди Гермиона вскарабкалась в кабриолет в сопровождении грума Чарльза. Герард повернулся, чтобы залезть вслед за ней, но Джейн остановила его:

– Не так быстро, мой юноша. Гарри может взять двуколку, а ты поедешь с нами в кабриолете. Будет, конечно, тесновато, но тебе очень многое надо объяснить.

Перед тем как самой залезть в экипаж, Джейн позволила себе спешно поразмыслить. Тот факт, что Лисса уехала с Чарльзом вместо Уинифред, выставлял в совершенно ином свете ее собственную погоню в ночи. Она хотела избавить Саймона от позора. Уинифред, по всей вероятности, находится где-нибудь в безопасности в Селуорте, несмотря на то, что ее никто не смог там найти. С другой стороны, девушка явно увлекалась Маркусом, своим королем фей. У Джейн возникло подозрение: а может, Уинифред сбежала с Маркусом?

Джейн прислонилась к стенке кабриолета, очувствовав себя безумно уставшей. Какая невероятная путаница! Во всяком случае, Саймона следует известить о Чарльзе, о Лиссе и вообще обо всем, что произошло этим вечером на лондонской дороге. Она подумала, что об исчезновении Уинифред его тоже следует звестить. Подозвав к себе одного из грумов, Джейн принялась диктовать ему тщательно одуманное сообщение для Саймона. Когда она закончила, крошечный молодой человек забрался на одну из лошадей, которых к этому времени распрягли, и поскакал в направлении Селоурта. Кабриолет, а за ним и двуколка, медленно двинулись к маленькой деревне. По пути леди Гермиона оказывала Чарльзу всяческую помощь, ни на что больше не обращая внимания. Лисса долго отмалчивалась, но наконец не выдержала и рассказала Джейн, почему укрылась в фаэтоне Чарльза.

– Теперь я понимаю, насколько глупым был мой поступок, – со слезами закончила девушка, – но я была так несчастна, не хотела видеть Маркуса и…

– Понимаю, – сказала Джейн, поднимая руку. – Возможно, это не лучшее, что вы могли предпринять, но любовь порой толкает нас на странные поступки. – Она улыбнулась. – Во всяком случае, теперь вы в безопасности, и как только разместим Чарльза в таверне и найдем ему доктора, мы отвезем вас домой.

– О-о-о, – простонала девушка. – Джеред убьет меня, если раньше этого не сделает Саймон.

Джейн вздохнула.

– Не думаю, что ваше положение столь уж безвыходно. Я уверена, что семья поймет вас. – Она повернулась к брату: – Теперь твоя очередь, Герард. Хотела бы услышать объяснения, почему вы с Гарри разъезжали посреди ночи по окрестностям.

Рассказ Герарда занял немного времени.

– Так ты хотел защитить Уинифред от гнева Саймона и от моего? – раздраженно фыркнула Джейн. – Знаешь, из всех твоих фокусов, которые ты вытворял, Герард, этот явно получит первый приз по безмозглости. Почему ты решил, что, переодев Гарри женщиной, вы сможете чего-то добиться? Право же, Герард, ты…

– Да, но, Джейн, – возразил Герард, возможно, с намерением отвлечь внимание сестры от себя и своего проступка, – ведь все-таки хорошо, что мы с Гарри оказались здесь, тебе так не кажется? Я хочу сказать, как вы вдвоем с леди Гермионой смогли бы справиться с раненым мужчиной?

Джейн с трудом удержалась, чтобы не напомнить брату, что если бы не они с Гарри, то женщинам не пришлось бы управляться с раненым мужчиной.

– Ну, ладно, – устало зевнула Джейн. – Сейчас важно добраться домой как можно быстрее. – Она взглянула на Чарльза, лежавшего с закрытыми глазами, и на леди Гермиону, которая что-то шептала ему, пытаясь влить в него глоток бренди из бутылки, которую обнаружила в фаэтоне.

Вскоре двуколка подъехала к «Собаке свистку». Герард постучал в дверь, но прошло какое-то время, прежде чем она открылась и на пороге, зевая, появились в ночных колпаках хозяин и его жена. Гарри, а затем Герард и Джейн объяснили, что нужно приезжим.

Представившись как миссис Биддл, жена хозяина проводила их внутрь таверны, а затем наверх по лестнице.

– Вам повезло, мисс, – сказала она Джейн, все еще глядя на неподвижного Чарльза и кровь, сочившуюся из его раны. – Наша лучшая комната как раз наверху, и она свободна. Уилл поможет разместить его светлость, а наш мальчик, Самуель, сходит за доктором. Он живет чуть ниже по дороге. Боже мой, – продолжала она, – надо же такому случиться. Разбойники! И так близко от деревни.

Герард и Гарри обменялись взглядами, довольные тем, что удачно списали ранение Чарльза на разбойников.

Леди Гермиона поднялась наверх, где заступила на дежурство возле постели Чарльза. Минут через двадцать объявился доктор. Он подтвердил, что пуля не застряла в тканях, а прошла навылет. Он обработал рану и заявил, что рекомендует его светлости оставаться в таверне всю ночь, но если кровотечение прекратится и к утру не повысится температура, то графу можно будет вернуться домой. Оставив снотворную микстуру, доктор ушел, наказав немедленно позвать его, если потребуется еще какая-нибудь помощь.

Чарльз стойко перенес обследование доктора, а когда леди Гермиона подала ему руку, сжал ее с благодарностью. Однако как только доктор ушел, глаза его снова закрылись и он принялся стонать.

– Тихо, тихо, – успокоила леди Гермиона, прикладывая холодный компресс к его голове. – Я здесь, дорогой.

Чарльз застонал еще громче.

– Чарльз, – проговорила его невеста, – я знаю, что вы уехали ночью в компании этой девушки, но я не собираюсь вас ругать.

Один глаз Чарльза осторожно открылся.

Не собираетесь? – прошептал молодой человек.

Нет, потому что считаю, что вас окрутила эта вертихвостка Тимбуртон. Я видела ее бестыжие заигрывания с вами и не виню вас, по крайней мере, на этот раз, в том, что вы на них поддались. Теперь же, прошу, выпейте лекарство и немного этого бульона.

Чарльз послушно открыл рот, и леди Гермиона влила туда сперва микстуру доктора, потом порцию дымящегося бульона. Когда он со вздохом откинулся на подушку, она нежно убрала локон, упавший ему на лоб.

– Думаю, я вел себя очень глупо, – пробормотал Чарльз.

– Да, мне тоже так кажется, – ответила леди Гермиона с ласковой, почти материнской улыбкой. – Не будем больше об этом. Отдыхай, любимый.

Чарльз улыбнулся.

– Вы самая лучшая из женщин, Гермиона, – прошептал он. – Или нет, что-то я не то говорю… – и он попытался приподнять руку, но почти сразу же уронил ее на кровать, и его глаза снова закрылись. На этот раз Чарльз ействительно уснул под воздействием успокоительной микстуры доктора. Губы леди Гермионы растянулись в довольной улыбке.

Оставшаяся внизу компания расслаблялась: джентльмены пили эль, а дамы – вино, и все ели бутерброды, наскоро приготовленные Биддл. Заключение доктора о состоянии Чарльза успокоило их, и теперь они размышляли – оставлять ли Чарльза на попечение грума и хозяина с женой до утра.

– Если мы уедем сейчас, то будем в Селуорте еще до рассвета, – сказала Джейн, беспокоясь об Уинифред. – Но боюсь, что леди Гермиона не поедет с нами, а мне не хотелось бы оставлять ее здесь одну без присутствия другой женщины.

– Я могла бы остаться, – отозвалась Лисса, – но…

– Нет-нет, мы должны доставить вас домой как можно быстрее, – перебила ее Джейн.

– Что за шум на пустом месте, – фыркнув, проговорил Герард. – Что, по-вашему, ее светлость с Чарльзом могут предпринять, если Чарльз выключен напрочь, да еще с дыркой в плече? Или вы боитесь, что леди Гермиона начнет флиртовать с местными крестьянами?

– Не говори ерунды, Герард. Я не об этом думаю, но…

Со дворя донесся стук подъезжающего экипажа. Герард подошел к окну.

– О Господи! Это лорд Саймон! И с ним Марк… лорд Стеббинс.

Лисса тихо застонала и умоляюще посмотрела на Джейн.

Герард оторвался от окна не раньше, чем дверь таверны открылась и вошли два джентльмена, взволнованные и мрачные.

Глава 20

Все мошенник Купидон,

Нас лишил рассудка он.

– Лисса! – воскликнули в один голос Саймон и Маркус, увидев девушку.

– Джейн! – не менее удивленно воскликнул Саймон, когда его взгляд обшарил комнату.

На несколько секунд в таверне воцарился шум, потому что все заговорили одновременно. Саймон поднял руку.

– Хорошо. Сначала о главном. Скажите, вы целы?

По молчаливому согласию Джейн приняла роль говорящего от лица их небольшой компании.

– Да, – ответила она, – все в порядке, кроме Чарльза… Но как вам удалось так быстро сюда добраться? Человек, которого я послала, наверняка не мог…

– Мы выехали раньше, – нетерпеливо ответил Саймон, – и встретили вашего грума по дороге. Он не сумел прояснить картину – говорил что-то о том, что Чарльза якобы подстрелили. Мы видели экипаж в кювете и кровь…

Саймон вопросительно повернулся к Джейн, и девушка пустилась в объяснения. Ее слушатели ловили каждое слово, и когда она закончила, Саймон вернулся к тому из рассказанного, что его больше всего заинтересовало.

– Вы имеете в виду, – недоверчиво переспросил он, – что Чарльз похитил Лиссу по ошибке?

– Ну, да, – неуверенно ответила Джейн. – Мне кажется, что в темноте такое могло произойти.

Саймон повернулся к Лиссе, которая, застыв, сидела за столом.

– А теперь ответьте вы, Лисса. Какого дьявола вы вообще делали в экипаже Чарльза?

– Да, мне тоже хотелось бы услышать ответ на этот вопрос, – мрачно поддержал его Маркус.

Лисса вскочила из-за стола и встала перед Маркусом.

– А я хотела бы знать, лорд Стеббинс, что вы делали с Уинифред?

– С Уинифред? – тупо переспросил он.

– Да, с Уинифред – она же мисс Тимбуртон, прекрасная Титания, королева фей. Та самая Уинифред Тимбуртон, которая, по твоим словам, ничего для тебя не значит…

– Лисса! – удивленно воскликнул Маркус, – о чем ты говоришь!

– О-о-о! – выдохнула девушка. – Посмотри на себя… Из всех подлых… – Ее лицо совсем помрачнело. – О Маркус, как ты мог?..

– Ради Бога, Лисса, о чем ты?

– Маркус, прекрати! Я тебя видела!

– Видела меня?..

– Да, видела, как ты с ней целовался!..

– Целовался с Уинифред? Лисса, я ничего не понимаю…

– Не пытайся меня надуть, Марк. Вы с ней стояли во дворе и…

– Во дворе! Да меня весь вечер не было во дворе!

– Н-но я тебя видела\ Ты стоял во дворе, свет освещал твои волосы, и на тебе был плащ из спектакля…

Маркус, не обращая внимания на заинтересованных зрителей, столпившихся вокруг них, положил руки на плечи Лиссы и мягко встряхнул ее.

– Лисса, я не знаю, что ты там видела, но я не целовался с Уинифред ни во дворе, ни где-либо еще. – Его голубые глаза были серьезными. – Я уже говорил тебе, любовь моя, что для меня она ничего не значит.

– Но… О, Маркус, Уинифред так красива, и в ней есть все, чего нет во мне.

– Чего? – Маркус уставился на девушку в тупом недоумении. – Какое значение имеет красота Уинифред? Лисса, она – избалованная и эгоистичная… Кроме того, не красивее тебя. В тебе столько жизни, и… Что это? – в ужасе спросил он, когда Лисса разрыдалась.

– О, Маркус, я знаю, что я тоже испорченная и эгоистичная… Но я стараюсь быть хорошей. Поэтому, когда я увидела тебя с Уинифред, я…

– Подожди минутку, Лисса, – вмешался Саймон, прежде чем двое ни на кого не обращавших внимания влюбленных продолжили выяснение своих отношений. – Вы говорите, что Марк был в своем плаще?

Лисса молча кивнула.

– Его плащ темно-зеленый, не так ли? Маркус и Лисса одновременно кивнули.

– Но сегодня вечером после спектакля вы же, Марк, были в ярко-синем плаще. Уверен, что это был плащ Джереда, потому что он говорил мне, что вы скрылись в его плаще.

– Да, – согласился Марк, – это правда. Я чувствовал себя довольно глупо, расхаживая в нелепой тунике и принимая поздравления от людей. Не найдя своего плаща, я взял другой, который лежал на кресле.

Маркус повернулся к Лиссе. Ее лицо озарила радость.

– О, Марк! – Она опустила глаза. – Я была такой глупой…

– Кое в чем, – мягко ответил он, взяв ее руки. Его голова склонилась к голове Лиссы, но, неожиданно передумав, он немедленно поднял голову и посмотрел вокруг. – Мы на минутку, с вашего позволения… – и голубые глаза Марка радостно заблестели. – Нам Лиссой нужно еще кое-что прояснить. – Обняв девушку за плечи, он повел ее к двери.

Лисса вспыхнула и опустила глаза.

Саймон глубоко вздохнул и невольно посмотрел на Джейн. Когда он встретился с ее взглядом, ему показалось, что светящиеся глаза девушки выражали радость по поводу намечающегося примирения Марка и Лиссы. Взглянув на Герарда и Гарри, которые сидели погруженные в беседу в дальнем конце комнаты, Джейн нерешительно двинулась к Саймону.

– Ну что же с Уинифред? – спросила она хриплым голосом.

– Ну, я уверен, что она где-нибудь в Селуорте. Господи, – устало добавил он, – с кем же она целовалась? Я хочу сказать, не выдумала же Лисса все это.

Джейн подняла на него погрустневшие глаза.

– Вам неинтересно, с кем она целовалась?

– Конечно, ведь маленькая дурочка может погубить себя.

– Но вам наверняка больно знать, что она целуется с другим мужчиной. – Голос Джейн был напряжен, и она заметно побледнела.

– С другим мужчиной? Какого дьявола?.. – пробормотал в замешательстве Саймон.

– Уинифред рассказала мне, – прошептала Джейн, – про сегодняшнее…

Ее взгляд все еще был устремлен на его лицо. Боже, кажется, сегодняшнее было сто лет назад, подумал Саймон. Вообще, почему они тратят время на разговоры об Уинифред? Близость Джейн оказывала на него свое обычное волшебное воздействие. Ее приоткрытые губы казались приглашением, против которого невозможно было устоять, и в нем росла неудержимая потребность обнять ее, чтобы прижаться к этим прекрасным губам.

– Уинифред сообщила мне о вашем предложении, – продолжила Джейн.

– А, да, – тупо ответил он, – предложение…

– Я, конечно, рада за вас, – прошептала Джейн.

– Ну да, это решило мои проблемы, – ответил Саймон.

Джейн поперхнулась.

– Ваши проблемы? – У нее вырвался взрыв истерического смеха. – Ну, полагаю, можно и так на это посмотреть, хотя я думала…

– Джейн, – волнуясь, прервал ее Саймон. – Не можем ли мы разобраться с Уинифред потом? – Он нежно взял ее руку. – Тут наверняка есть еще одна комната, где мы могли бы…

– Нам больше нечего сказать друг другу, – холодно ответила Джейн, отходя от Саймона.

Но… – в замешательстве начал он и тут же мягко выругался, потому что появилась леди Гермиона.

Он спит, – запыхавшись, объявила она. – Где жена хозяина таверны? Нужно к пробуждению Чарльза приготовить бульон. Джейн и Саймон посмотрели на нее, потом взглянули друг на друга, удивленные преображением леди Гермионы – сейчас она была так мила, а глаза ее светились нежным светом.

– Как Чарльз? – спросила Джейн.

– По-моему, ему гораздо лучше. Боже! – воскликнула она, выглянув из окна. – Вот уже и утро!

– Да, кстати, я и забыл, как рано летом светает в Англии. Как вы думаете, скоро ли Чарльз сможет переехать отсюда?

– О нет, нет, – озабоченно ответила леди Гермиона. – Отсюда до Селуорта добрых два часа, если, – она сердито взглянула на Джейн, – ехать с нормальной скоростью; такая длительная поездка может навредить его состоянию.

– Но доктор сказал… – попыталась вмешаться Джейн.

– Ха! Конечно, он компетентен в своем деле, но он всего лишь деревенский практик, привыкший иметь дело с мужланами.

– Вы, наверное, правы, – угрюмо ответил Саймон.

– Я останусь здесь с Чарльзом, пока вы не пришлете ко мне мою мать. Думаю, так будет лучше, – заключила она с явным оттенком облегчения в голосе и повернулась, чтобы подняться по лестнице.

– Теперь-то Чарльзу придется на ней жениться, – радостно прошептал Герард, обращаясь к Гарри.

В комнату неторопливо вошли Лисса и Маркус, и по тому, как они смотрели на собравшихся, было ясно, что молодые помирились. Саймон подошел к ним и с улыбкой обнял их.

– Боже, как приятно видеть вас опять улыбающимися, – ласково проговорил он и сообщил, что вскоре все, кроме Чарльза и леди Гермионы, отправляются в Селуорт. Влюбленные выплыли из комнаты, чтобы пройти во двор таверны, за ними последовали Герард и Гарри. Саймон и Джейн остались в комнате одни. Он поспешил к девушке и снова взял ее за руку.

Джейн молча смотрела на Саймона. Ее мысли по-прежнему занимало то, как спокойно воспринял Саймон известие о том, что его невесту видели целующейся с другим мужчиной. Даже если он и не влюблен в Уинифред, все равно он будет верен своей жене, и от нее будет ожидать верности.

Джейн решила, что ей надо разобраться с Саймоном раз и навсегда. Господи, как же меня угораздило влюбиться в этого человека? – с горечью подумала она. Уинифред – ее кузина, и вряд ли Джейн смогла бы разорвать с ней отношения…

– Что вы сказали? – рассеянно спросила Джейн, когда Саймон заговорил с ней.

| – Я сказал, что мне хотелось бы кое-что обсудить с вами, прежде чем мы вернемся в Селуорт.

Он нехотя отпустил ее руку.

– Вы уже знаете о моем предложении Уинифред, – начал Саймон.

«Он что, собирается просить помочь ему в подготовке моей кузины к свадьбе?» – мелькнуло в голове Джейн.

– Теперь, когда я уже достаточно уладил это дело… Я, – он поперхнулся, – хотел бы поговорить о нас.

– Прошу прощения? – спросила она в тупом изумлении. Уладил это дело? Она почувствовала, как сердце, учащенно забившись, мешает ей дышать. – О нас? Никаких нас не существует, милорд.

Саймон растерянно молчал. Затем поднял руку и погладил Джейн по щеке.

– Конечно, Джейн, у нас были разногласия, но сейчас, надеюсь, между нами… О Боже! – нетерпеливо воскликнул он. – Какие глупости я говорю. – Он вздохнул. – Джейн, я люблю вас и хочу верить, что…

– Что? – сглотнула Джейн, чувствуя, что комната внезапно опрокинулась.

– Я сказал, что хочу верить, что…

– Нет, что вы сказали до этого?

– О… Я люблю вас. Неужели вы не замечали моих чувств?

Джейн иногда почитывала романы, но всегда презрительно относилась к героиням, которые падали в обморок в решающие моменты. Теперь же, однако, ей казалось, что впервые в жизни она готова была сама упасть без сознания на пол… Господи, он ее любит – по крайней мере, так говорит, – и женится на другой! Какому же чудовищу она отдала свое сердце!

– Джейн? – озабоченно спросил Саймон. – Вы в порядке? Вы так побледнели… Я не хотел причинить вам боль. – Он вздохнул. – Я надеялся – после вчерашнего, – что вы чувствуете то же, что и я. – Саймон поднес ее пальцы к губам, и она легонько задрожала от их прикосновения. – Джейн, я… О Боже, что вы здесь делаете? – внезапно закончил он, когда дверь в гостиную открылась и вошли Джеред с Дианой, громко уговаривая друг друга.

– Я только хотела сказать, любовь моя, – говорила Диана, – что мы не должны спешить. Если Джейн… О, вот и вы здесь, Саймон. – Легко пробежав вперед, она обняла сперва зятя, а затем Джейн.

– Саймон! – воскликнул Джеред. – Что происходит? Вы в порядке? А Лисса?

– Да, – отвечал Саймон, стараясь не выдавать голосом своего раздражения. – Все в порядке, кроме Чарльза, конечно.

Далее последовало детальное описание событий вечера, начиная с неправедного поступка Чарльза.

– Но вы-то что здесь делаете? – спросил Саймон.

– Разве может моя жена, – с иронией проговорил Джеред и взглянул на Диану, – усидеть, если где-то что-то происходит? Мы оставили поместье на тетю Амабель, а сами выехали вскоре после вас.

– Джеред! – возмущенно вмешалась Диана, – что за наглая ложь! Кто весь вечер нервничал, а потом сказал: «Черт меня побери, не могу же я просто сидеть здесь сложа руки!» – Диана сделала паузу, а ее муж быстрым поцелуем заставил молодую жешцину замолчать, прежде чем та смогла закончить свою тираду.

– Ну, – сказал он, махнув рукой, – так или иначе, мы здесь.

– Да, – проговорил Саймон. – Но я не понимаю… Господи! – закончил он, когда дверь гостиной отворилась снова и появились леди Уимпол, служанка ее светлости и Флетчер, служанка леди Гермионы.

Джейн раздраженно вздохнула.

– Где моя дочь? – требовательно спросила леди Уимпол. – Я чувствовала, что нам не нужно было выезжать из Оксфордшира в эту Богом забытую дыру, и смотрите, что случилось! – Все присутствующие замерли в некотором изумлении, потому что никто не слышал, чтобы эта женщина поднимала свой голос выше шепота. Она повернулась к Саймону: – Что вы сделали с моей дочерью, злодей?

Ошеломленный Саймон молча показал на лестницу, и леди Уимпол поспешила наверх, а за ней – запуганные ею служанки.

Саймон взглянул на Джейн, и их глаза встретились в невольном разделении веселья и удивления.

– Славно! – через мгновение проговорила Диана, и все согласно кивнули.

В это мгновение в комнату ворвались Герард и Гарри, за которыми следовали Маркус и Лисса.

– Почему вы задержались, Саймон? – возмущенно спросил Герард. – Мы вас давно ждем… О! – он с некоторым смущением затих, увидев Джереда и Диану.

Через несколько минут, рассказав о причинах появления в таверне маркиза с женой, Саймон резко заявил:

– Ну вот, теперь ни у кого из нас нет причин дольше здесь оставаться, поэтому позвольте предложить вам отправиться в поместье. Я все еще волнуюсь из-за Уинифред. – Он подошел к Джереду и тихо заговорил с братом. При упоминании имени своей кузины Джейн напряглась. «Конечно, Уинифред – предмет первой заботы Саймона, сейчас и далее навсегда», – с грустью подумала она.

От невеселых дум Джейн отвлеклась, только когда компания начала выходить из гостиной. Джейн двинулась было на улицу вслед за Герардом и Гарри. Однако ее перехватил Джеред.

– Извините, Джейн. В двуколке Гарри вам не хватит места, потому что с ним едет Герард. С нами в коляске едут Марк и Лисса. А вот у Саймона места достаточно, – закончил он, ободряюще махнув рукой.

– Но!.. – удивленно вскрикнула Джейн. Она осмотрелась и поняла, что снова оказалась наедине с Саймоном в темной маленькой кофейной комнате.

Глава 21

Нас три пары.

Торжественно три свадьбы справим мы.

– Джейн, – обратился к девушке Саймон. Она вздрогнула, как будто он кинул в нее камень. Он двинулся к ней, а она отступала, пока не оказалась почти прижатой к стене.

Саймон долго смотрел на нее, и Джейн с тревогой отметила, что глаза его потемнели и стали особенно притягательными.

– Джейн, я уже говорил вам, что люблю вас, и уверен, что для вас это не новость. Дорогая моя Джейн, я хочу провести остаток-жизни с вами…

«Боже, он хочет, чтобы я стала его любовницей!» – мелькнуло в сознании девушки, и ее охватила такая ярость, что она задрожала.

– Как вы смеете! Я слышала о таких мужчинах, как вы, – без души и без принципов, но я… я никогда не думала, что вы – один из них. И также никогда не ожидала услышать подобное подлое предложение! Пустите меня!

Саймон ошеломленно посмотрел на нее и побледнел.

– Подлое предложение? – спросил он хриплым голосом. – Но я хочу жениться на вас, Джейн.

– Ж-жениться на мне? А как же Уинифред? – выкрикнула она.

– Уинифред? А причем здесь Уинифред?.. Джейн показалось, что она сходит с ума.

– Я не понимаю, что с вами происходит, милорд, но мне больше нечего сказать, кроме того, что намерения ваши отвратительны. – И увидев выражение боли, промелькнувшее в его глазах, Джейн в спешке продолжила: – Боюсь, что вас ввело в заблуждение мое хорошее отношение к вам и просто мое замешательство и… и… смущение, которым я охвачена…

Она задохнулась и замолчала, чтобы не разрыдаться от боли и унижения.

Саймон замер, закрыв глаза, пытаясь прийти в себя от высказанного Джейн. Он чувствовал, что Джейн говорит не от всего сердца. Смущение? Замешательство? Нет. Эти огненные поцелуи дарились ею с истинной страстью. Конечно, она что-то скрывала от него. Но почему она ему не верит? – подумал он с горечью.

– Джейн, – проговорил Саймон, – какого дьявола?.. – Но тут же замолк, потому что в гостиную таверны снова ввалилась вся компания, с которой он только что попрощался.

– Что еще? – с отчаянием в голосе выкрикнул Саймон и тут же отметил, что компания будто бы увеличилась, и в толпе он увидел Уинифред.

– Уинифред! – злобно проскрипел он. – Что вы здесь делаете?

Его подопечная двинулась сквозь толпу к Саймону, а вслед за ней – бесстрастный сэр Джеймс Бичем.

– Лорд Саймон! – выдохнула девушка, ее глаза сверкали, как аметисты в лучах солнца. – Пожелайте мне, пожалуйста, счастья!

Не понимая, что происходит, Саймон грозно нахмурился:

– Что вы еще задумали? Заявляю вам, что больше я не буду терпеть…

– Секундочку, милорд, – вмешался сэр Джеймс.

Саймон в изумлении взглянул на него.

– Счастлив сообщить вам, лорд Саймон, что ответственность за леди снимается с вас…

Застыв в изумлении, Саймон вдруг услышал громкий смех Уинифред.

– Это правда, милорд. Случилось необыкновенное! – с ослепительной улыбкой она взглянула на Джейн. – Ох, Джейн, ты ни за что не догадаешься!..

– Уинифред, что ты натворила? – скованно спросила Джейн.

– Ну… я вышла замуж.

Саймон повернулся к Джейн и схватил ее руку. Они безмолвно смотрели, как сэр Джеймс перевел благожелательный взгляд на Уинифред.

– 3-замуж? – переспросила Джейн. Уинифред, сияя от счастья, вытянула левую руку. Ее безымянный палец украшало крупное кольцо с сапфиром.

– Разве не великолепно? – воскликнула она. – Дорогой сэр Джеймс сделал мне на прошлой неделе предложение, а вчера мы поженились по специальному разрешению.

– По специальному разрешению? – прошипел Саймон, пытаясь понять то, о чем говорит Уинифред. – По специальному разрешению… – повторил он и посмотрел на сэра Джеймса – непритязательного, непривлекательного, небогатого сэра Джеймса, и его взгляд вернулся к Уинифред. – Но…

– Очевидно, – вмешался Джеред, – викарий поженил их вчера по специальному разрешению, как раз перед обедом. Мы не могли найти Уинифред после спектакля, потому что они ушли в комнаты сэра Джеймса, чтобы… э-э… отпраздновать это событие.

– Итак, – взволнованно вставил Маркус, – значит, тот, кто целовался с Уинифред в моем плаще… был сэр Джеймс.

– О, так это был ваш плащ? – с безразличием спросил сэр Джеймс, а Уинифред легко засмеялась. – Извините. Я просто взял тот, который оказался под рукой.

Лисса довольно вздохнула и, спрятав свою руку в руке Маркуса, склонила голову ему на плечо.

– Господи! – слабо воскликнул Саймон, отвернувшись от новобрачных.

– Но… – в замешательстве проговорила Джейн. – Сэр Джеймс? Это… А как же лорд Саймон?

– Все в совершенном порядке, мисс Бург, – великодушно ответил сэр Джеймс. – Мы предусмотрели ваше изумление. Я старался не демонстрировать свою любовь, поэтому мое растущее чувство к Уинифред не было никому заметно.

Саймон подавил желание уверить сэра Джеймса, что он удивлен вовсе не тем, что тот сражен Уинифред. Саймона смущало, что Уинифред ответила на чувства Джеймса, этого вкрадчивого непривлекательного человека.

Джейн почувствовала, будто под ней проваливается пол и она стремительно падает. «Не могла же Уинифред принять предложение одного мужчины и тут же выйти замуж за другого?» – подумала Джейн и ошеломленно посмотрела на Саймона, на лице которого отражалось только радостное удивление.

– Как вы знаете, большую часть времени сэр Джеймс проводит в Лондоне, – снова заговорила Уинифред. Ее удовлетворение ясно выдавалось звонким смехом. – И он полностью убежден, что мне надо выходить на сцену. – Она наклонилась вперед, как будто сообщала секрет. – Представьте мое изумление, когда дорогой сэр Джеймс сказал мне, что он действительно имеет отношение к театру! Он уверил меня, что я стану звездой Вест Энда!

Джеред хохотнул и добавил, взглянув на Саймона:

– Проще говоря, Саймон, наш друг – владелец контрольного пакета акций Театра Шеридан, вдобавок к другим его успешным предприятиям, он очень богат.

– Потому мы и пригласили его в Селуорт, – вставил Герард. – Гарри представил меня своему дяде еще в прошлом году, когда мы были в Лондоне, и я понял, что он именно тот, кто нужен Уинифред…

Сэр Джеймс сдержанно кивнул.

– Думаю, меня можно назвать набитым карманом, – сказал он с легкой улыбкой, – и еще надеюсь, у меня не возникнет трудностей с тем, чтобы обеспечить Уинифред успех в театре.

– Что еще больше набьет ваш карман, – мягко заметил Джеред. Сэр Джеймс пристально посмотрел на него, но ничего не сказал.

– Но как же вы смогли пожениться по специальному разрешению без согласия ее опекуна, то есть меня? – не унимался Саймон.

Уинифред счастливо засмеялась и беззаботно ответила:

– Ну, мы просто расписались за вас. Потеряв дар речи, Саймон вытарашил на нее глаза, и снова в разговор вступил Дзкеред.

– Уинифред сумела убедить своего жениха, – сказал он слегка неуверенно, – что ты не будешь возражать, когда дело уже будет сделано.

Сэр Джеймс кашлянул:

– Ну, милорд, мы были уверены в том, что обеспечиваем вам выход из ситуации, в которой вы оказались.

– Да, – звонко вставила Уинифред, – и когда вчера на званом обеде появился викарий, мы попросили его поженить нас. Нам с трудом удалось уговорить его сохранить все свершившееся в тайне до конца спектакля.

– Но, – изумленно спросила Джейн, – здесь-то вы как оказались?

Сэр Джеймс поежился:

– Ну… Леди Уинифред захотелось сразу же уехать в Лондон. Малышке не терпится начать новую жизнь. По дороге в Лондон мы натолкнулись на каких-то людей, пытавшихся вытащить из кювета фаэтон. Дорога была перекрыта, поэтому мы решили остановиться позавтракать в ближайшей деревушке, перед тем как отправляться дальше. А поскольку таверна здесь одна…

– А как же Селуорт? – наконец спросил Саймон свою подопечную. – Я предлагал поделить прибыль от его продажи, думая, что иначе я не получу от вас отказа, а на самом деле…

Джейн поперхнулась и хрипло проговорила:

– Предложение? Ты это имела в виду, когда сообщила, что Саймон сделал тебе предложение, Уинифред?

– Конечно, – невинно ответила девушка.

– Уинифред рассказала мне о соглашении с вами, – напыщенно произнес сэр Джеймс, обращаясь к Саймону, – и я решил, что оно должно быть аннулировано. Она вела себя с вами как негодная маленькая девчонка, раз приняла ваше предложение, в то время как я попросил ее руки за несколько дней до того, и это отменяет ваши обязательства перед ней.

– Но, Мишка Джеми, – заныла Уинифред, – я получила бы тысячи фунтов…

– Мишка Джеми? – одновременно прошептали Саймон и Джеред.

– Саймон, вы могли бы попасть под суд, – отрезал сэр Джеймс. – То есть, – тут же добавил он с примирительной улыбкой, – мы хотим поступать по закону конечно же.

– Конечно, – пробормотал Саймон.

– А как насчет пяти тысяч фунтов Чарльза? – резко спросил Герард.

– Пять тысяч фунтов? – Саймон и Джеред снова одновременно выдохнули.

Сэр Джеймс вопросительно взглянул на свою возлюбленную, которая смущенно опустила голову.

– Он дал мне деньги в обмен на обещание бежать с ним, – пробормотала Уинифред.

– И это в то время, когда вы согласились выйти замуж за баронета? – недоверчиво переспросил Джеред.

– Ну, это же куча денег, – мрачно ответила та. Внезапно Уинифред подняла голову. – Мне их что, тоже отдать? – в ярости выкрикнула она.

– Боюсь, что да, любимая, – строго сказал сэр Джеймс. – Вы же знаете, что не стоит выманивать деньги у людей, которые собираются за это что-то от вас получить.

С этими мудрыми словами он увел свою молодую жену из комнаты.

– Ну и ну! Эти двое стоят друг друга… – проговорил Герард.

Джеред, не сдержав смех, который кипел в нем уже какое-то время, упал в кресло и вытер прослезившиеся глаза.

– Хорошо сказано, мальчик мой, – поперхнулся он и, повернувшись к Саймону, добавил: – Надеюсь, ты не собираешься кричать на церемонии «Обман»?

– Конечно, нет, – горячо ответил Саймон и взглянул на Джейн: – У вас не имеется никаких возражений против такого причудливого союза, а, моя дорогая кузина Джейн?

– О нет, что вы, – дрожащим голосом сказала Джейн.

Господи, она вела себя как последняя дура.

Как она могла прийти к такому глупому заключению, а потом еще и с Саймоном разговаривать как с каким-то ловеласом… О Боже, как ей было стыдно… Саймон не помолвлен с Уинифред… Более того, он сказал эти три чудесных волшебных слова ей, Джейн. Он любит ее! Или, по крайней мере, любил несколько минут назад… А она в ответ на его признание в любви оттолкнула его навсегда… Джейн была в отчаянии.

Диана пододвинулась к мужу, мягко прошелестев юбками.

– Дорогой, – сказала она, многозначительно посмотрев на него, – могу я поговорить с тобой на улице?

– А? Ну, конечно. А потом, может быть, мы что-нибудь придумаем с завтраком. Я видел, как хозяйка направилась на кухню, и если мои уши и нос меня не подводят, то на подходе яйца и ветчина. – Джеред взял жену за руку, и они направились к двери, прихватив по дороге и Герарда.

– Но мне надо поговорить с Джейн, – запротестовал молодой человек.

– Позже поговоришь, – твердо сказал Джеред, сжав его руку посильнее.

– А, ну да, завтрак… – Герард поспешил за Джередом и Дианой, приглашая и Гарри следовать за ними. Последними из комнаты вышли Лисса и Маркус, увлеченные друг другом настолько, что, казалось, не замечали никого вокруг.

– О, – выдохнул Саймон, когда за всеми закрылась дверь. – Неужели нас наконец оставили одних? – он повернулся к Джейн.

«Господи, как она красива!» – подумал Саймон. Несмотря на растрепанные волосы и испачканное кровью платье, мятыми складками свисавшее с ее гибкого тела, Джейн действительно была хороша. Ранний утренний ветерок, который развевал занавески на окне, перебирал ее шелковые кудри, спадавшие на виски, а ее глаза напоминали бездонные озера.

Джейн подошла к Саймону.

– Саймон… – начала она тихим голосом, почти шепотом.

Взяв Джейн за руку, Саймон провел ее в небольшую комнатку, которая находилась в задней части гостиной. В комнатке стояли несколько кресел, маленький диван и письменный стол.

Плотно закрыв за собой дверь, Саймон мягко подтолкнул девушку к дивану и сел рядом. Он провел пальцем по нежной дрожащей линии ее щеки.

– Мы, кажется, говорили о наших столкновениях, – нежно сказал он.

– О, Саймон, – ответила Джейн, подняв на него глаза. – Не знаю, что и сказать… Я так с вами обращалась, столько наговорила ужасных вещей…

Саймон сжал ее ладонь, а другой рукой еще раз погладил ее по щеке.

– Видимо, Уинифред сообщила вам, что я сделал ей предложение, а вы – по вполне понятным причинам – посчитали, что это было предложение выйти замуж.

– Да, – дрожа, выдохнула Джейн. – Диана рассказала мне о вашем положении, и, боюсь, я решила… О, Саймон, я чувствую себя так глупо!..

– Нет, любовь моя! Произошло простое недоразумение, которое, как я искренне надеюсь, уже прояснилось. Давайте лучше поговорим о наших отношениях.

Джейн улыбнулась, вспоминая поцелуй Саймона.

– Когда вы поцеловали меня, мне это очень понравилось. И я хочу, чтобы вы сделали это снова, – твердо сказала она.

Лицо Джейн оказалось совсем близко, в ее глазах было столько нежности и любви, что Саймона охватил восторг. Он обнял девушку. Их губы слились в потрясающем сладостном поцелуе, который заставил их обоих задохнуться от желания.

– Итак, на чем мы остановились? – наконец резко прошептал Саймон. – Ах, да, я предлагал вам свое сердце. Будучи человеком настойчивым, я хотел бы к этому вернуться. Повторяю – я люблю вас, Джейн Бург, и буду любить до конца своей жизни. – Он нежно прижался к ее щеке, и Джейн бессильно обмякла, когда он снова поцеловал ее в губы. Мгновением позже он отстранился.

– И я люблю тебя, Саймон, люблю давно и так сильно, что просто теряю контроль над собой. – Она слегка отстранилась, чтобы посмотреть на него. – Но мне казалось, ты меня не любишь.

– Не люблю тебя? – изумленно воскликнул Саймон.

– Ну… ты рассказывал о своем идеале жены: послушной, совсем не похожей на меня.

– Что-то не припомню такого разговора, – поспешно возразил Саймон. – Кому нужна послушная жена, если у него есть очаровательная фурия?

Он снова наклонился и приник к ее губам. Несколько мгновений в комнате царило молчание, нарушаемое лишь ветерком, колышущим занавески, и тихими звуками, доносящимися с дивана. Наконец Джейн положила пальцы на грудь Саймона, и он чуть-чуть отстранился.

– Я думаю, – неуверенно проговорила она, – что нам следует присоединиться к остальным.

Саймон сделал долгий дрожащий вздох.

– Вы правы. Я не могу позволить вам искушать мою добродетель, обольстительница вы этакая. Однако, – добавил он, целуя кончики ее пальцев, – все-таки мы должны назначить день свадьбы.

– О! – Джейн бросила на него взгляд из-под густых ресниц. – Это можно расценивать как предложение выйти замуж, так же как и ваши заверения в вечном обожании?

– Конечно, – быстро ответил Саймон. – Сказывается, знаете ли, военная выучка. Когда ступаешь на твердую землю, надо пускать в ход тяжелую артиллерию.

Джейн засмеялась и нежно, будто прикоснувшись птичьим перышком, поцеловала Саймона в щеку.

Они нашли остальных в кофейной гостиной, уткнувшимися в еду, щедро приготовленную миссис Биддл и двумя девушками из деревни, которых та пригласила в это утро специально по такому случаю. Леди Гермиона и ее мать спустились из комнаты Чарльза, чтобы присоединиться к завтраку, и сидели, погрузившись в тихую беседу на небольшом расстоянии от остальных.

– О! – воскликнул Джеред, подняв голову от кофе. Он улыбнулся Саймону и Джейн, видя их сомкнутые руки и радостные лица.

– Да, брат, можешь пожелать нам счастья, – сияя, сообщил Саймон.

– Боже ты мой! – Джеред вскочил на ноги, Диана тоже. – Это хорошие новости, хотя немного неожиданные.

– Джейн! – воскликнула Диана. – Саймон! Я так и знала! – Она обняла обоих.

Лисса и Маркус тоже двинулись навстречу молодым, осыпая поздравлениями и сжимая их в объятиях. Леди Уимпол изложила свои поздравления, состоявшие из банальных слов, а леди Гермиона, в глазах которой еще видны были следы ее собственного счастья, произнесла добрые пожелания, которые казались искренними и высказанными от всей души. Позже всех подошли с поздравлениями Герард и Гарри, протянув руки. Однако это не устроило Джейн, и она, смеясь, сгребла брата, а затем и его друга в объятия.

Диана повернулась к мужу:

– Ну, я же говорила, любимый! Тетя Амабель правильно сделала, что послала за нами, не так ли? О! – виновато остановилась она, прижав пальцы ко рту.

– Ага, – засмеялся Саймон. – Теперь понятно… Веление материнского долга, да?

– Нет-нет, – ответил Джеред. – Просто очередной замысел злодейки-женщины против ничего не подозревающего мужчины. А-а-а! – преувеличенно громко вскрикнул Джеред, когда Диана ущипнула его. – Может, я не очень точно выразился, – завершил он, успокаивающе улыбнувшись жене.

– Мне тоже так кажется, – строго заметила она, а потом, засмеявшись, показала мужу язык.

Джеред наклонился, чтобы поцеловать Джейн в лоб, и объявил своей жене, что Саймон проявил проницательность в выборе невесты.

– Вы будете самым желанным новым членом нашей семьи, дорогая Джейн, – сказал он, широко улыбаясь. – Я думаю, со временем вы простите нас и за то, что мы навязали вам Саймона, и за лукавый план Дианы сделать вас своей сестрой.

Джейн озорно улыбнулась, заглянув в глаза Джереду.

– Спасибо, милорд. Я попытаюсь выдержать тот груз, который вы на меня взвалили.

– Ну, ну, – вмешался Саймон, схватив Джейн за руку и притягивая девушку к себе. – Грустно, когда родственники настраивают любимую против тебя.

Диана смеялась, не переставая.

– Но не пора ли нам ехать? – через мгновение спросил Саймон. – Наши гости в Селуорте все разъедутся, прежде чем…

– Да, пожалуй, – согласился Джеред.

– Представляю, как обрадуется тетя Амабель, узнав наши новости, – пропела Диана, забирая свою шляпку и шаль.

Итак, вся компания, кроме леди Гермионы и ее матери, конечно, стала готовиться к возвращению в поместье.

К радости Джейн, Джеред с большой торжественностью сообщил, что Герард и Гарри поедут в двуколке Гарри, а поскольку Лисса и Маркус поедут с ним и Дианой в их экипаже, то Саймону и Джейн придется ехать одним в коляске Саймона.

В пути Джейн, сидя рядом с любимым, ощущала его близость. Погруженная в свои мысли, она прижалась к нему и быстро поцеловала его в ухо. Коляска продолжила ход и, наконец, остановилась на краю дороги.

В тишине золотого утра, окружающего их, Саймон обнял Джейн.

– «Все хорошо, что хорошо кончается», – вспомнил Саймон поговорку. – Уинифред исчезла из наших жизней, так же как и Чарльз, и его кошмарная невеста. Марк и Лисса снова вместе, надеюсь, на этот раз навсегда, а я сейчас самый счастливый человек на планете. Мне не надо продавать Селуорт. Тебе не кажется, что здесь лучше жить, чем в Эшвуде?

– Где угодно, как ты захочешь, – вздохнула Джейн и добавила: – Хотя почему бы нам недолго не пожить в Лондоне? Видишь ли… Я говорила тебе когда-нибудь о своих сестрах, Пейшенс и Джессике?

– Нет, не говорила, но чувствую, что мне надо подкрепиться, прежде чем расскажешь.

В следующее мгновение он коснулся губами ее рта.

Примечания

1

Дерьмовая голова (фр.). – (Здесь и далее примеч. ред.).

(обратно)

2

Здесь и далее – В. Шекспир «Сон в летнюю ночь». Перевод Т. Щепкиной-Куперник.

(обратно)

3

Имеется в виду Пиренейский полуостров.

(обратно)

4

Шуточное стихотворение из пяти строк.

(обратно)

5

Имеется в виду В. Шекспир.

(обратно)

6

Человек, разбогатевший в колониях, гл. обр. в Индии; перен. – денежный мешок.

(обратно)

7

Самолюбие (фр.).

(обратно)

8

На месте (лат.).

(обратно)

9

Очень приятно (фр.).

(обратно)

Оглавление

ПРОЛОГ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21 . . . . . . . . . .

Реклама на сайте