«Обаятельный поклонник»

Селеста Брэдли Обаятельный поклонник

Глава 1

Англия

Осень 1813 года

На его красивой обнаженной груди плясали падающие от свечей полосы света. В полумраке вырисовывались широкие мускулистые плечи, плоский живот, тонкая талия. Он выглядел таким высоким, что рядом с ним она чувствовала себя совсем маленькой, хотя на самом деле ее рост был выше среднего. Его серые глаза внимательно вглядывались в ее лицо. Она тоже не отрываясь смотрела на него. И ей нравилась прядь черных волос, так небрежно спадавшая ему на лоб, прикрывая бровь. Она видела, как тревожно он дышит; заметила и то, как плотно пропотевшие бриджи облегают его стройные крепкие бедра. Она прекрасно знала каждую частичку его тела, и все же этот человек по-прежнему оставался для нее загадкой.

Не было сил отвести от него взгляд, Роуз не могла даже моргнуть. Окружающий мир перестал для нее существовать. Лондон, Англия, война – все представлялось не важным и каким-то очень далеким, почти нереальным. Был только этот красивый полуобнаженный мужчина с серыми глазами, на дне которых притаилась тревога.

Она шагнула к нему осторожно и робко. Не стоит торопиться, нельзя откровенно демонстрировать свои намерения, и в то же время нельзя выглядеть незаинтересованной.

Он снова вздохнул. Она едва удержалась от того, чтобы не улыбнуться. Это был знак.

Он двинулся к ней, она шире расставила ноги и стала ждать. Он быстро обхватил ее рукой за плечи. Она сделала шаг назад и, изловчившись, повалила его на мат.

Коллиз Тремейн лежал на полу и тяжело дышал. Роуз Лейси, бывшая горничная, а теперь стажер, готовящийся стать шпионом, стояла над своим противником, скрестив руки, и улыбалась.

Курт – тренер по рукопашной борьбе – подошел к своим подопечным и ворчливо проговорил:

– Следовало сразу же откатиться в сторону после падения.

Курт был одним из самых старых и опытных членов «Клуба лжецов», работавших на короля. «Клуб лжецов» располагался в одном здании с игорным домом, что служило для королевских шпионов и наемных убийц отличным прикрытием. Никому и в голову не приходило искать в задних комнатах этого притона тайную организацию. Шпионаж и убийства стали повседневной реальностью Роуз, в которую она перенеслась из дома мистера Уодсуорта, где работала служанкой. Она была первой и пока единственной женщиной, вступившей в «Клуб лжецов».

Курт, в прошлом убийца, а теперь тренер и учитель, освоил в последнее время еще одну специальность – он стал поваром, кормившим не только джентльменов, но и работавших на «Клуб» уличных воров. Особенно ему удавались макароны с острым соусом. Угловатый гигант с испещренным шрамами лицом не тратил слов понапрасну. Ограничившись одной фразой, он развернулся и снова отошел к стене.

Все тренировки проходили в подвале дома, стены которого были увешаны всевозможным оружием. Курт называл это место «площадкой». Сам же дом находился в трущобах на окраине Лондона. Когда-то очень давно в подвале хранили овощи и бочки с элем. Жаль, что теперь эля здесь нет, подумала Роуз и вытерла лоб тыльной стороной ладони. Сейчас ей бы не помешало освежиться.

Вдоль одной из стен подвала были расставлены соломенные чучела, обтянутые парусиной. На них стажеры оттачивали мастерство удара и меткость. Роуз тоже когда-то начинала с этих чучел. Новичкам иначе тренироваться не позволялось. По неопытности они могли запросто убить друг друга.

В подвале для тренировок было где развернуться. Все пространство делилось на несколько частей шестью массивными колоннами, поддерживавшими здание.

На противоположной от чучел стене были нарисованы мишени. Над ними висело большое деревянное колесо с прикрепленными к нему подсвечниками со свечами. Роуз этот своеобразный канделябр всегда напоминал гигантский вал, на который наматывалась цепь, поднимавшая средневековый разводной мост. Свечей насчитывалось ровно сорок штук, и Роуз регулярно протирала подсвечники от пыли. Это было одной из ее обязанностей.

Большинство стажеров жили в здании школы, находившейся прямо напротив игорного дома. Крошечные спальни располагались на чердаке. Места в такой комнате хватало только для кровати, однако Роуз любила свою спальню, потому что жила там одна.

На чердаке жил и Курт. Правда, свое свободное время он предпочитал проводить на кухне.

Роуз посмотрела на Курта. Он, похоже, уже забыл о ее существовании, и ей пришлось удовольствоваться его молчанием. Выстроившиеся вдоль стены ученики Курта казались детьми рядом с гигантской и громоздкой фигурой своего учителя. В основном все стажеры-шпионы были такого же роста, как Коллиз и она, Роуз. Коллиз и Роуз поступили в эту школу несколько месяцев назад и были в группе учеников старшими.

Школа, в которой жили ученики, официально называлась школа Лилиан Рейнз для бедных. И только очень ограниченный круг людей знал, что так называемая школа Лилиан Рейнз для бедных была на самом деле тренировочной базой для шпионов, убийц и воров, состоявших на тайной службе у монарха и именовавших себя «Клубом лжецов». Роуз, Коллиз и все остальные ученики, проходившие сейчас курс обучения, являлись очередным поколением огромной смешанной банды, выращенной в стенах школы для бедных.

Руководству школы оставалось только надеяться, что ученики не успеют поубивать друг друга до окончания учебы.

Курт дал указания Роуз. Она кивнула в знак согласия и посмотрела на своего поверженного противника. Коллиз Тремейн был тем самым мужчиной, о котором случается мечтать юным девушкам. Даже с поврежденной рукой он являл собой образец всего того, что входит в понятие «настоящий мужчина».

Он был довольно высок ростом, и, стоя рядом с ним, Роуз невольно вытягивалась, чтобы не чувствовать себя маленькой. Говорили, что Коллиза Тремейна можно было принять за младшего брата своего дяди, лорда Этериджа. Собственно говоря, Коллиз и в самом деле сильно походил на дядю. У обоих мужчин были черные густые волосы и светлые серые глаза. Правда, глаза лорда Этериджа имели какой-то неестественный серебристый оттенок, отчего его лицо казалось холодным и отчужденным. Глаза же Коллиза были лучистыми и теплыми. Кроме того, во всем облике Коллиза ощущалась живость и пылкость, совершенно несвойственные его дяде. Возможно, эта живость и пылкость выглядели даже несколько преувеличенными, сказала бы Роуз, если бы кто-нибудь поинтересовался ее мнением.

Очаровательный Коллиз был еще и богатым наследником. Этому красавчику должно было достаться огромное состояние Этериджей и титул. Для Роуз же молодой человек был сильнодействующим ядом, ежедневно отравлявшим ее существование.

Наконец его дыхание выровнялось и Роуз протянула ему руку. Он весело ухмыльнулся:

– Жаль, что ты борешься не в юбке. Если бы я повалил тебя на пол, то было бы на что посмотреть. Я с удовольствием полюбовался бы парой прелестных щиколоток.

Роуз быстро убрала свою руку.

– Да, брюки предохраняют от всяких паразитов и вредителей, – назидательно сказала она.

– Еще раз потренируем этот прием, – подал Курт голос из тени. – Сходитесь.

На большом колесе внезапно ярко вспыхнула пара свечек, пламя затрещало и почти сразу же уменьшилось. Роуз и Коллиз стали сходиться.

– Не выдавай себя, когда подходишь к ней, парень, – проговорил Курт скрипучим голосом, который, казалось, несся сразу со всех сторон. – Ты должен немного пригнуться, как будто раздуваешь кузнечные мехи.

Черт возьми! Роуз пришла в ярость. Курт раскрывал ее карты. Она любила прибегать к этому приему, и он не однажды выручал ее. Коллиз ведь был гораздо сильнее, хотя у него и была повреждена рука, поэтому ей приходилось надеяться только на свою хитрость и ловкость. А уж по части ловкости и проворства ей не было равных! Она прошла хорошую школу у своего господина и его сына, когда училась увертываться от их ударов и щипков.

Мистер Эдвард Уодсуорт – ее бывший господин – отличался злым и сварливым характером. За каждую, даже мельчайшую, провинность он жестоко избивал Роуз, и она натренировалась увертываться от его кулаков. Но теперь с этим покончено навсегда. Она больше никому не позволит так с собой обращаться.

Роуз решительно отогнала мысли о прошлом и заставила себя сосредоточиться на настоящем. Сейчас перед ней стоял Коллиз. Он небрежно тряхнул головой, и на его влажный лоб снова упал черный локон. Роуз улыбнулась. Сейчас Коллиз напомнил ей ухоженного, лоснящегося жеребца… Великолепный, несравненный Коллиз…

Он бросился на нее без всякого предупреждения. У нее не было времени уйти в сторону или осуществить еще какой-либо маневр, она просто сжалась и отшатнулась назад. В ней снова проснулись старые страхи, опять ожили старые воспоминания. Роуз машинально присела.

Коллиз перелетел через ее плечо и в мгновение ока снова оказался на мате. Только через несколько секунд после этого Роуз осознала, что произошло.

Она снова выиграла схватку. Коллиз не ожидал такого поворота, он был уверен, что она станет сопротивляться, бросится ему навстречу. Вот тогда бы он с ней наверняка справился. Но получилось так, что препятствие устранилось само собой, и вся его сила и мощь обрушились на нечто несуществующее, на то, что внезапно исчезло. А он по инерции продолжал двигаться вперед… В результате Коллиз снова оказался на полу.

Роуз подняла голову и увидела приближающегося к ним Курта. Роуз всегда было непросто смотреть в это покрытое шрамами грубое лицо, хотя теперь оно и стало для нее таким же привычным, как и убогая обстановка подвала.

Курт бросил внимательный взгляд на Коллиза и выругался себе под нос. Затем он посмотрел на Роуз. Она поняла, что их учитель заметил ее испуг и колебания перед началом поединка.

От глаз Коллиза, слава Богу, это ускользнуло. Роуз не хотела, чтобы он видел ее слабость. Коллиз не был обычным парнем, который мог увлечься простой девушкой. Впрочем, ей не стоит думать о таких вещах. По крайней мере сейчас, во время тренировки.

Коллиз перекатился с бока на спину и, придерживая свою больную руку, попытался подняться. Роуз снова протянула ему руку. Он с трудом встал без ее помощи, по всей видимости, у него все еще кружилась голова:

Коллиз подошел к Роуз и заглянул ей в глаза. На его лице отразилось сомнение, он ухмыльнулся:

– Твоя победа, Роуз по прозвищу Колючка.

Роуз почувствовала, что все ее тело напряглось, превратившись в туго скрученную пружину, Коллиз снова напомнил девушке о ее происхождении. Он назвал ее колючкой, сорняком, который следует выкорчевывать отовсюду, где бы он ни появился. Подбородок Роуз дернулся вверх, брови высокомерно приподнялись. Это выражение лица она переняла у дворецкого мистера Уодсуорта.

– Говорят, – сказала Роуз, – у аристократов голубая кровь, но я видела, что из ран у них течет кровь красного цвета.

Коллиз провел тыльной стороной ладони по губам и обнаружил, что из губы течет кровь. Его глаза расширились, он сделал вид, что испугался. Потом Коллиз рассмеялся.

Остальные стажеры достали из коробок пистолеты, сейчас они будут практиковаться в стрельбе. Ученики принялись смазывать стволы пистолетов маслом и протирать их ветошью. Роуз сморщилась. Она умела защищаться, ей удавалось даже отражать удары Курта. Но с пистолетом она так и не научилась как следует обращаться. Возможно, потому, что просто не хотела этого.

Роуз знала, что Курт мечтал сделать из нее меткого стрелка. Он хотел использовать ее для нападения, для атаки. Курт надеялся, что рано или поздно она согласится и станет его помощницей. Ведь Роуз обладала хорошими манерами, была вышколенной служанкой, а поэтому могла без труда подобраться к жертве. Роуз почувствовала, как у нее в желудке все перевернулось. Роуз-убийца? Да…

А Роуз-шпионка? Что ж, пожалуй. Если только, конечно, она сможет до конца принять себя такой, какой она стала.

Она была противоречивой, как ребенок. Когда Роуз поступила на службу к мистеру Уодсуорту, то сразу же сообразила, что показывать здесь свое упрямство ни к чему. Она со многим внутренне была не согласна, но ей приходилось подчиняться. И только позже она приняла все условия своего существования как данность и перестала бунтовать.

Так было до тех пор, пока в ее жизни не возникла Клара Симпсон. После длинного дня, наполненного бесконечной работой и унижением, Роуз ложилась в свою постель и тихо плакала. Она постоянно задавала себе вопрос, почему мистер Уодсуорт до сих пор не уволил ее. Впрочем, в доме было так много прислуги, что хозяин скорее всего вообще не замечал ее существования. Вспоминал он о ней лишь тогда, когда ему случалось дать ей тумака.

Роуз почти никогда не называли по имени. Со всех сторон неслось лишь: «Эй ты! Девчонка!» Поэтому Роуз, лежа ночью в кровати, шептала свое имя, чтобы не забыть его. Только так она и могла выразить свой протест.

Вдова и художница, рисовавшая политические карикатуры, Клара Симпсон поступила на работу в дом мистера Уодсуорта в качестве служанки и сразу же обрушила на Роуз свое сочувствие, понимание и потоки ворованной еды. Часть работы, которую раньше выполняла Роуз, теперь легла на плечи Клары. Роуз радовалась этому обстоятельству. Теперь она наконец могла немного отдохнуть. И хотя все свое свободное время Роуз проводила в постели, она тем не менее никак не могла выспаться. Однако через пару недель Роуз вдруг поняла, что чувствует себя гораздо лучше и в ней снова проснулся интерес к жизни. Вот тогда-то она и задала себе вопрос, что, собственно говоря, такая женщина, как Клара, делает в доме мистера Уодсуорта.

Где-то в самом далеком уголке мозга Роуз внезапно проснулось любопытство, она стала наблюдать за всем, происходящим в доме. Роуз почувствовала, что у нее обострилась интуиция. Но самым главным было то, что благодаря этой игре в прятки существование Роуз вдруг обрело смысл и краски. Сначала она многого не понимала, разные вещи, о которых говорили у мистера Уодсуорта, казались бессмыслицей. И только потом, когда она поступила в «Клуб лжецов», Роуз смогла проникнуть под покров не одной тайны.

Многое прояснилось после уроков истории и обсуждения политической ситуации в мире. Услышанные Роуз обрывки фраз складывались в единое целое, как кусочки мозаики.

Как вскоре выяснилось, мистер Уодсуорт был главой заговорщиков, именовавших себя «Рыцарями лилии». Это название намекало на связь тайной организации мистера Уодсуорта с французским королевским двором, ведь во Франции лилия являлась символом королевской власти. Общество «Рыцари лилии» было уничтожено уже давным-давно, задолго до вступления Роуз в «Клуб лжецов», но ответвление, возглавляемое мистером Уодсуортом, по тактическим соображениям сохранили. За ним внимательно наблюдали.

Но случилось так, что мистера Эдварда Уодсуорта убили. Он погиб от руки самого лорда Этериджа, который спасал свою горячо любимую Клару.

Больше всего на свете Роуз хотелось быть похожей на Клару, выполнявшую особую миссию, и у нее была цель в жизни. Талант рисовальщика обеспечивал ей не только материальную поддержку, он давал ей возможность проникать в самые разные слои общества, разоблачать тайные дела преступных организаций и помогать тем, кто нуждался в помощи.

Клара была вдовой, и теперь рядом с ней всегда находился лорд Этеридж. Он безумно любил Клару и заботился о ее счастье и благополучии. Разумеется, лорд Этеридж был самым что ни на есть настоящим аристократом, таких Роуз видела немало. Но на лорда Этериджа Роуз не держала зла. Если человек способен на такую любовь, он не может быть совсем уж плохим.

Роуз с радостью покинула мрачный дом мистера Уодсуорта и переселилась к доброй и элегантной леди Рейнз.

Когда много месяцев назад Роуз стучалась в двери этого прекрасного особняка, она не смела рассчитывать на что-либо большее, чем должность посудомойки. Но тем не менее Роуз была твердо уверена в том, что здесь ее будут кормить и не будут заставлять работать до изнеможения.

Встретили тогда ее приветливо, сразу же покормили и только потом стали задавать вопросы. Агата Рейнз внимательно разглядела ее, обо всем расспросила, весело улыбнулась и сказала:

– Вы нам подходите.

Роуз выделили отдельную крошечную спальню на чердаке школы и представили разным учителям, которые сначала показались ей очень странными. Курт начал учить ее рукопашному бою и премудростям обращения с холодным оружием. Фиблз показал ей, как обчищать карманы. Баттон наставлял, как правильно подбирать костюм в зависимости от того, кем придется быть в тот или иной момент. Скромный и тихий Фишер познакомил ее с системой кодов и научил разбираться в картах. Леди Рейнз обучила ее правилам хорошего тона и элегантным манерам, теперь Роуз с легкостью могла войти в любое общество, она умела правильно вести себя, говорить и двигаться.

Окруженная доброжелательным вниманием, Роуз с удовольствием училась всему тому, чему обучали ее странные учителя.

Роуз чувствовала себя чем-то вроде засыхающего цветка, на который вдруг пролился поток чистой свежей воды. И этот цветок начал распускать лепестки и расти к радости своих благодетелей.

Она глубоко вздохнула и взяла свой пистолет. Неожиданно он выпал у нее из рук. Роуз слышала, как Курт недовольно проворчал что-то себе под нос. Она виновато посмотрела на него и, словно извиняясь, пожала плечами.

Коллиз перебросил полотенце через плечо, посмотрел на Роуз Лейси, крутившую в руках свой пистолет, и улыбнулся. Он понимал, что она смущена. Роуз стеснялась собственной неуклюжести. Коллиз с трудом поднялся. Его левая рука уже никогда не восстановится, и отныне ему придется обходиться без ее помощи. Сегодня он провел всю тренировку, лежа на мате. Это никуда не годится! Так или иначе, но ему нужно восстанавливать силы. Только время могло ему в этом помочь.

Он окинул взглядом сидящих у стены учеников.

Слава Богу, что ему не нужно учиться обращению с огнестрельным оружием. Он, можно сказать, вырос с пистолетом в руке и отлично владел им. В поместье Этеридж он немало попрактиковался в стрельбе из этого оружия.

С рассеянным видом Коллиз потер свою больную руку. Ниже локтя он ничего не чувствовал, плечевой же сустав нестерпимо болел после падения на пол. Тело тоже ныло.

Колючка Роуз, вероятно, наслаждается своей победой, подумал Коллиз. Он поймал направленный на него быстрый взгляд и заметил в глазах девушки торжествующие огоньки. Ее пухлые губы сложились в довольную ухмылку. На мгновение она закрыла глаза, спрятав свое торжество. Если бы Роуз могла, то сейчас вопила бы с победоносным видом, в этом Коллиз нисколько не сомневался.

Даже себе Коллиз не хотел признаваться в том, что его интересует эта девушка. И он хотел не только смотреть на нее…

О, она прекрасно справлялась с ролью недотроги! С ее лица никогда не сходили серьезность и неодобрение. Со своими косами, уложенными вокруг головы, она напоминала монашку. И чем суровее становилось ее лицо, тем внимательнее наблюдал за ней Коллиз. Он прекрасно понимал, что рано или поздно туго сжатая пружина обязательно развернется. Когда Роуз почувствует себя свободной от условностей и запретов, как она будет себя вести?

Если этот взрыв все же произойдет, тогда можно ожидать от нее всего, чего угодно, рассуждал Коллиз. Это будет настоящее извержение вулкана. Но в действие этот механизм могут привести только некие внутренние силы.

Нельзя сказать, что его интерес к этой девушке был каким-то особенным или глубоким. Банальное любопытство. Роуз совсем не соответствовала тому типу женщин, которых Коллиз находил привлекательными. Он всегда обращал внимание на девушек с пышными формами, хорошеньких, с ямочками на щечках. Роуз же была довольно высокой и худой, с длинными ногами, черты ее лица выглядели как бы слегка заостренными. В общем, ничего выдающегося. И только большие карие глаза с поволокой, казавшиеся бездонными и мечтательными, обращали на себя внимание. Взгляды мужчин обычно не задерживаются на таких лицах, как у Роуз. К ним надо присматриваться, только тогда и открывается их привлекательность, становятся заметны чудесные карие глаза и живая, очаровательная улыбка.

Правда, Роуз улыбалась нечасто, но если такое случалось… Коллиз вдруг обнаруживал, что у него перехватывает дыхание. Эта сияющая улыбка заставляла его терять дар речи. Однако улыбка исчезала, и он снова возвращался в реальность.

Разумеется, Колючку Роуз совершенно не волновало то, что Коллиз думал о ее внешности. Он для нее просто не существовал. Роуз была слишком занята, стремясь к поставленным перед ней целям. Она постоянно соревновалась с Коллизом и во всем пыталась сравняться с ним. Если он прибегал к каким-либо хитроумным маневрам, она тут же расшифровывала его и давала достойный отпор. И чем большую настойчивость проявляла Роуз, тем больше нравилось ему приходить каждое утро на тренировки. Рано или поздно кто-то один из них одержит верх над другим.

Их обоих возбуждала эта борьба. Коллиз часто думал о победе, и эти мысли пробуждали воспоминания. Воспоминания об Этане Деймонте. Не нашлось бы ни одного человека из окружения Коллиза, который мог бы сравниться с Этаном по числу одержанных побед. Прошлым вечером он приходил в «Клуб лжецов».

В этом не было ничего необычного, джентльмены часто посещали «Клуб лжецов». У этого места была особенная аура, и допускались в него только посвященные. Стать членом «Клуба» было не так уж и сложно. Для этого надо было быть всего лишь богатым, скучающим и… плохим.

Этан и был именно таким. Отсутствовало у него только одно необходимое качество. Он не был богатым. До получения некоего наследства, которое пришло к Этану совершенно неведомым путем, ему приходилось тяжело работать. Возможно, это следовало бы назвать по-другому. Ему приходилось не столько работать, сколько играть. Этан был профессиональным картежником. По его словам, он просто забирал у богатых дураков и молодых бездельников то, чего они не заслуживали.

Итак, прошлой ночью Этан приходил в «Клуб» снова. Он играл с совершенно безразличным выражением лица, с той же отстраненностью, с какой извлекал последний грош из кармана своего школьного товарища. Вот он прикурил свою манильскую сигару от свечи и с удовольствием пару раз затянулся, затем его взгляд скользнул по нему, Коллизу, Выражение глаз Этана Деймонта оставалось по-прежнему бесстрастным. Никакого удивления, узнавания или радости.

– Тремейн, – бросил он короткое приветствие, затем откинулся на спинку кресла и вытянул ноги, – что ты делаешь в этой дыре? Впрочем, ничего удивительного. Ты никогда не отличался хорошим вкусом.

Коллиз легко рассмеялся. Этан прекрасно знал, что в «Клубе лжецов» джентльменам всегда подавали отменную еду, прекрасные вина и сигары, а также желающим здесь предоставлялись все те удовольствия, которыми обычно не брезговали даже самые высокопоставленные особы. В центре зала находилась сцена для известного рода развлечений. Однако в «Клубе лжецов» проституция была под запретом.

Кивнув в сторону сцены, теперь задрапированной бархатным занавесом и пустой, Коллиз присел на стул и сказал:

– Ты пропустил великолепное представление. Этот питон презабавная штучка. Я еще не видел ничего подобного. Шесть футов, если не больше.

Этан пожал плечами:

– Уже наслышан, но я был занят. Моя последняя жертва привела меня сюда в качестве гостя. Впрочем, я не жалею, что пропустил представление. Я, надо сказать, тоже не скучал. Интересно, почему девушки так рвутся потанцевать с этой змейкой?

– Вероятно, по той же самой причине, по которой они жаждут потанцевать и с тобой.

Это замечание заставило Этана ухмыльнуться. Коллиз вздохнул с облегчением. Сейчас Этан Деймонт не выглядел как преуспевающий человек, и это было не слишком приятно. Последний раз Коллиз видел Этана довольно давно.

Они знакомы много лет. Еще в школе они использовали свои мозги и кулаки для того, чтобы ввязываться в разные авантюры, а затем выпутываться из них. В отличие от Коллиза Этан происходил не из знатного рода. Его отец, мрачного вида предприниматель, торговавший небольшими судами и лодками, счел своего младшего сына неспособным продолжать семейное дело. Дав Этану неплохое образование, отец объявил ему, что лишает его какого бы то ни было наследства, и посоветовал найти свой собственный путь в жизни. Этану ничего другого не оставалось, как последовать совету отца.

И он нашел свой путь. Этан стал картежником, настоящим виртуозом в своем деле и ловким трюкачом, очаровательным обманщиком и бесконечно притягательным манипулятором. Богатые люди из высшего света не могли устоять перед его чарами. Играть против Этана, Бриллианта, как его называли, стало даже своего рода особой привилегией, которой удостаивался не каждый. Обманывал он только самых богатых и, с его точки зрения, самых «плохих». Таким образом, шулерство помогало ему держаться на плаву и вести роскошный образ жизни.

Игра с Этаном не походила на обычное времяпрепровождение, это было нечто сродни искусству. Он никогда не забирал поместья у слишком молодых и опрометчивых наследников, никогда не нацеливал свое оружие против отчаявшихся людей, которые играли, чтобы поправить дела. Он всегда придерживался своеобразной этики.

Коллиз никогда не садился играть против Этана.

Он хорошо помнил того смелого и очаровательного молодого мужчину, который быстро превратился в довольно обеспеченного, утомленного жизнью человека. Глаза Этана всегда оставались холодными и невыразительными, его руки двигались механически, когда он тасовал колоду.

– Как поживаешь, Деймонт? – Коллиз слегка наклонился вперед.

Этан, не поднимая глаз, проговорил:

– Лучше, чем ты.

Коллиз озадаченно фыркнул:

– Полагаю, ты прав. По крайней мере у тебя за спиной по-прежнему хлопают крылья.

– Да, это так. Я полностью оперился, вот только лететь некуда.

Эти тихие, произнесенные невыразительным голосом слова прозвучали как вызов. Коллиз не мог поверить, чтобы этому ловкому, очаровательному парню негде было применить свои таланты. Он почувствовал, как его тело завибрировало от возбуждения. Что ж, этот ловкач пришел туда, куда нужно!

Однако Коллиз не мог предпринять какие-либо шаги, не переговорив предварительно с Далтоном. Коллиз записал адрес своего старого приятеля, пожелал ему доброй ночи и покинул «Клуб». Вербовать новых членов в «Клуб лжецов» не входило в обязанности Коллиза, но идея привлечь в организацию Этана казалась очень уж привлекательной.

Коллиз так быстро распрощался со своим приятелем, потому что присутствие в игорном зале Этана не доставляло ему удовольствия. На него сразу же нахлынули воспоминания. Воспоминания, которые были не особенно приятными. Вот Коллиз увидел себя маленьким мальчиком. Потом этот маленький мальчик превратился в мужчину. А потом во время сражения пушечное ядро взорвалось недалеко от его лошади. Он упал на землю и сломал несколько ребер. Тогда же он повредил руку, и ему чудом удалось избежать ампутации.

Коллизу пришлось вернуться домой. Больше никаких сражений, никакой войны…

«Не нужно думать о прошлом, – уговаривал себя Коллиз. – Думай о том, что есть сейчас. Думай о настоящем».

Сейчас у него была хорошая работа, она ему нравилась. Вернее, у него будет хорошая работа, когда его официально примут в члены «Клуба лжецов».

Коллиз уже помогал в нескольких операциях. Однажды он помог Джеймсу Каннингтону поймать проститутку по прозвищу Флер. Тогда ему пришлось побывать в самых разных местах, начиная от роскошных гостиных и заканчивая самыми грязными притонами. Конечно, в каком-то смысле это было полезно, он знакомился с приемами и методами сыскной работы, что в будущем ему очень пригодится. Но ему никто даже не сказал, зачем разыскивали эту девицу.

В другой раз в красном жилете сыщиков уголовного полицейского суда он разыскивал дочь одного политического преступника. И снова его не посвятили в суть дела. Это было лишь небольшим поручением. Никак не миссией, не особым заданием.

Сейчас у Коллиза было лишь одно задание – закончить школу «лжецов». Поэтому пока он мог наслаждаться улыбкой Роуз и разглядывать ее красивое тело, очертания которого не скрывали мужские брюки.

Роуз повернулась и увидела, что Коллиз на нее смотрит. Коллиз невинно заморгал, а потом весело рассмеялся. Роуз было так приятно дразнить!

Коллиз подошел к Роуз, встал около нее и прислонился к стене. Стал смотреть на то, что она делала. А Роуз по-прежнему занималась своим пистолетом.

– Хорошая работа. Сегодня ты одержала победу. Однажды ты станешь таким же хорошим бойцом, как и я.

Роуз вздохнула и положила на пол пистолет и тряпку, которой только что протирала дуло.

– Снова решили пофлиртовать? Это не сработает, и вы знаете об этом. Видала я таких!

Коллиз снова улыбнулся ей, и Роуз почувствовала, как у нее по телу побежали мурашки.

– Флиртовать – это так немодно, так несовременно. Я просто… пытаюсь обмануть тебя, Роуз.

Она замерла. Ее лицо сделалось строгим и напряженным. Впрочем, это была лишь маска, на самом деле Роуз таяла от удовольствия.

– Что ж… вам надо попытаться обмануть кого-нибудь другого. Я занята.

– Но мне нравится смотреть, как ты работаешь. – Он подошел к ней ближе. – У тебя такие проворные пальчики. – В голосе Коллиза появилась легкая хрипотца, глаза потемнели. Он сделал еще один шаг. Ее локоть почти коснулся его бедра. Руки Роуз были обнажены, и она ощутила исходящее от Коллиза тепло. Ей следовало бы немедленно отодвинуться, сказать что-нибудь резкое, сделать ему замечание. Но во рту почему-то пересохло, и она не могла даже пошевелить языком.

Роуз подняла руку к груди, ей вдруг стало трудно дышать. Господи, в этих серых, как грозовые тучи, глазах можно запросто утонуть…

Неожиданно за ее спиной послышалось сухое покашливание, похожее на звук, с каким лопаются мыльные пузыри. Обернувшись, она увидела Курта и облегченно вздохнула:

– Да, сэр?

Курт посмотрел на лежащий на полу разобранный пистолет.

Роуз заморгала. Ах да, пистолет… Она быстро схватила оружие, стараясь не обращать внимания на дрожь в руках. Нет, ее не пронять сладкими речами, у нее уже выработался иммунитет против пылких и многообещающих взглядов джентльменов.

Да, именно так… И она сейчас докажет это. Роуз почувствовала, что ее дыхание выравнивается, предательская дрожь уходит.

Коллиз с удивлением смотрел на Роуз, его поражали та быстрота и ловкость, с какими работали ее пальцы. Хотя из практических соображений ногти у нее были коротко подстрижены, ее руки тем не менее выглядели элегантно. Роуз снова стала натирать ветошью ствол пистолета. Она не торопясь, словно лаская, водила тряпкой вверх и вниз.

Коллиз почувствовал, что задыхается. Интересно, каково это, когда эти умелые пальцы скользят по твоему телу?

Роуз никогда не размахивала руками, не делала ненужных телодвижений, какие часто допускали другие женщины. Движения ее рук были выверенными, точными, целесообразными – и в то же время грациозными. Это были очень разумные руки.

Коллиз думал о том, что руки могут многое рассказать о женщине. Что может женщина, которая с трудом держит веер и лениво им обмахивается? Такие вялые, равнодушные руки не доставят удовольствия мужчине. Куда приятнее иметь дело с женщиной, если у нее крепкие руки, умеющие ласкать и доставлять наслаждение. Если руки изящны, чувственны и разумны, это будит воображение.

Неожиданно в подвал вошли двое мужчин. Одним из них был хозяин школы Лилиан Рейнз для бедных, сэр Саймон Рейнз собственной персоной, другим – Далтон.

Коллиз улыбнулся и направился к ним. Именно эти двое и были ему нужны.

Глава 2

Каждый раз после тренировок Курт просил Роуз помочь ему разложить пистолеты, ножи и шпаги по ящикам. Казалось, он использовал любую возможность, чтобы привить ей любовь к холодному и огнестрельному оружию. И вот теперь, приведя все в порядок, Роуз закрыла последний ящик и огляделась по сторонам. Коллиз по-прежнему стоял в центре тренировочной площадки и разговаривал с лордом Этериджем и сэром Саймоном Рейнзом. Сэр Саймон Рейнз был профессиональным шпионом и сейчас вместе со своей женой Агатой управлял школой.

Коллиз так и не успел накинуть на себя рубашку. Он был в одних бриджах, и на плече у него висело полотенце. Он выглядел просто восхитительно. Роуз заставила себя отвернуться. Используемые для отработки ударов чучела тоже выглядели сегодня неплохо.

Роуз снова бросила взгляд на Коллиза. Да, он великолепен!

Стоявшие рядом друг с другом, Коллиз и лорд Этеридж походили на двух братьев. Далтону Монморенси, разумеется, отводилась роль старшего, более практичного и трезвомыслящего брата, а Коллиз Тремейн был за младшего, пылкого и дерзкого.

– Он просто гниль, – говорили юные аристократки о Коллизе Тремейне, но при этом каждая из них мечтала, чтобы он обратил на нее внимание. – Негодяй. Ловелас. Очаровательный мерзавец!

Разумеется, Коллиз никогда не упускал возможность и пофлиртовать с женщиной, если она попадалась у него на пути. И он не был виноват в том, что дамы с легкостью влюблялись в него. Не устояла перед его чарами даже она, Роуз.

Коллиз появился в «Клубе лжецов» через несколько недель после ее поступления в школу. Роуз хорошо помнила, каким забитым, робким существом она тогда была. Она помнила и тот день, когда они с Коллизом познакомились. Она пришла в подвал, а Коллиз стоял на тренировочной площадке рядом со своим дядей, как сейчас. Он повернулся к ней и широко улыбнулся. Роуз почувствовала, что у нее разом ослабели колени. Коллиз лениво поманил ее к себе пальцем.

Она повиновалась, потому что привыкла подчиняться и потому что мгновенно попала под обаяние Коллиза. Эти серые дымчатые глаза лучились теплом, мягкая улыбка манила и обещала все райские наслаждения, о которых можно было только мечтать. Он был таким обаятельным, таким красивым и элегантным.

– Принеси мне чашку чая, дорогуша. – Он нежно улыбнулся ей.

От неожиданности Роуз замерла на месте. Эта легкая небрежность, сквозившая в его тоне и взгляде, заставила ее похолодеть. Да, конечно, она всего несколько недель состояла в «Клубе лжецов», но за это время Роуз уже успела привыкнуть к тому, что все здесь обращались с ней как с равной. Чертов щеголь!

И тогда лорд Этеридж нахмурился и произнес те слова, которыми навечно завоевал любовь и преданность Роуз.

– Роуз не служанка. Она стажёр второй ступени. – Губы лорда Этериджа дрогнули и сложились в улыбку. – А ты, мой дорогой, пока только в самом начале пути.

И тут же с красивого лица Коллиза Тремейна исчезла его высокомерная улыбка. Да, в жизни бывают приятные моменты. Роуз сделала реверанс и удалилась с высоко поднятой головой, оставив Коллиза Тремейна в легком замешательстве и без его чая.

К сожалению, Коллиз очень быстро освоил все премудрости третьей ступени и перешел на вторую, таким образом, сравнявшись с Роуз в положении. Теперь же они оба, и Роуз, и Коллиз, достигли первой ступени обучения, и вскоре им предстояло пройти официальное посвящение в члены «Клуба».

Роуз очень старательно обучалась всему, что преподавали в школе. Здесь она работала даже больше, чем в доме требовательного мистера Уодсуорта. А вот у Коллиза, как выяснилось, не было необходимости тратить время на тренировки. Его единственным уязвимым местом оставался рукопашный бой. Здесь Роуз всегда одерживала над ним верх. Впрочем, ей приходилось в основном защищаться, и она это делала превосходно.

Роуз научилась быстро писать и читать, она прошла специальный курс английского языка, составленный для нее госпожой Рейнз. Она превосходно научилась рисовать схемы и чертить карты. Курт обучал ее премудростям рукопашного боя и основам владения холодным и огнестрельным оружием. Порой даже Курт удивлялся тому, как быстро Роуз осваивала все азы шпионского мастерства. Но несмотря на все это, Коллиз, всегда находившийся рядом с ней, поддразнивал ее и улыбался ей своей ленивой насмешливой улыбкой.

И вот теперь, увидев лорда Этериджа, Роуз неожиданно заколебалась, она не знала, что ей делать. Перед сном она собиралась еще пару часов потренироваться. Сегодня она сплоховала в бою с Коллизом, она испугалась, и ей следовало еще раз воспроизвести некоторые моменты этого боя и отработать один из приемов обороны.

– Он был здесь прошлой ночью, он играл в карты, – торопливо говорил Коллиз своему дяде. – И выиграл. Он живет неподалеку, на Хай-стрит. Он просто находка для нас. Ты только представь, в какие дома он вхож. Он объехал всю Европу!

Человек, о котором говорил Коллиз, по всей видимости, играл в карты в верхних комнатах «Клуба», отметила про себя Роуз. Здание, в котором находился игорный зал и подвал для тренировок, было соединено со школой для бедных тоннелем, узким и влажным. «Клуб» и школа являлись двумя частями одного целого.

Роуз ненавидела этот тоннель. Именно по нему она возвращалась в свою маленькую, тесную спальню. Несмотря на недавно полученное образование и только что усвоенные светские манеры, она все равно ощущала себя простолюдинкой. И этот тоннель постоянно напоминал ей об этом. Еще тоннель напоминал ей большую могилу.

Лорд Этеридж увидел Роуз и кивнул ей. Коллиз, стоявший к ней спиной, не заметил этого и продолжал все так же горячо говорить:

– Я знаю Этана Деймонта со школы, Далтон. Ему можно доверять. Несмотря на то что он картежник и шулер, он хороший человек. Он отличный парень и очень сообразительный. Нам нужны такие.

Этеридж кивнул в знак согласия. Когда Роуз приблизилась к ним, он улыбнулся ей и сказал:

– А вы что думаете, мисс Лейси? – Он всегда обращался с ней как с леди. – Как вы считаете, можем мы принять картежника в «Клуб»?

Эта идея показалась Роуз не слишком привлекательной. Даже она знала, кто такой Бриллиант. О нем всегда можно было прочитать в колонках новостей «Голоса общества». Газетчики любили смаковать подробности его жизни.

– Мне кажется сомнительным, что из такого заметного человека может получиться шпион, милорд. Миледи Этеридж и миледи Рейнз считают, что пора привлекать в школу девушек. Пока что я здесь одна. Ведь понятно, что служанка может зайти в любую комнату и залезть в любой ящик средь бела дня, не вызвав ни малейшего подозрения.

– Гм-м… – Лорд Этеридж наклонил голову и нахмурил брови. Посмотрел на Коллиза: – Когда твой друг перестанет притягивать к себе любопытные взгляды, я возьму его в «Клуб». – Он одобрительно кивнул Роуз и вышел из подвала в коридор. Роуз молча смотрела ему вслед. Это, наверное, шутка, подумала она.

Роуз неторопливо сняла наброшенную на плечи шаль. В подвале было влажно и холодно. Затем она подняла голову и снова посмотрела на Коллиза. Он стоял, сложив руки на груди.

– Не могу понять тебя, Колючка Роуз. – В голосе Коллиза слышалось разочарование. – Этан Деймонт – ценное приобретение для «Клуба». Возможно, ты боишься, что в его лице у тебя появится новый конкурент? Я то ведь скоро заканчиваю школу, а вот тебе еще придется поучиться.

– Вы хотите сказать, что закончите обучение раньше меня? – Роуз приподняла подбородок и тоже скрестила руки на груди. – Мне странно это слышать, ведь я здесь появилась раньше вас. И меня привел сюда сам лорд Этеридж. Так что это ему решать, кто готов к настоящему делу, а кому еще следует усовершенствовать свои навыки. Впрочем, родственные отношения играют не последнюю роль в таком выборе…

Роуз знала, что ее замечание по поводу «родственных отношений» заденет Коллиза. Своим поведением он всегда доказывал, что его пребывание в стенах школы объясняется отнюдь не желанием лорда Этериджа облагодетельствовать своего родственника.

Разумеется, лорда Этериджа никто и не думал обвинять в протекционизме. У Коллиза была масса достоинств: он был умен, образован, красив, смел и ловок, прекрасно владел разными видами оружия. А именно таким и должен быть шпион. В серых глазах Коллиза вспыхнули недобрые огоньки.

– Докажи. – Его лицо сделалось напряженным и жестким. – Здесь и сейчас. Докажи, что ты готова к настоящему делу. Давай узнаем, кто из нас лучший.

Глаза Роуз сузились.

– Я не обязана доказывать что-либо вам, Коллиз Тремейн. Возможно, мне и придется что-либо доказывать Курту или его светлости. Но ваше мнение меня, признаться, совершенно не волнует.

Он шагнул к Роуз. Между ними осталось расстояние не больше нескольких дюймов. Коллиз обольстительно улыбнулся:

– Неужели тебе даже не любопытно? – Его голос стал мягким и глубоким.

О нет, ей было любопытно… И ей нравилось смотреть на мурашки, пробегающие легкой рябью по его голой груди и животу. Ей нравилось смотреть и на его стройные бедра, на ловко сидящие на этих бедрах бриджи, пояс которых был опущен совсем низко… Ей было любопытно смотреть и на шелковистую дорожку волос, бегущую вниз от пупка.

– Нет, – бросила она.

– Позволь мне усомниться в этом. Разве ты не хочешь узнать, кто из нас лучший «лжец»?

Роуз прекрасно знала, кто из них лучший, но ей не нравилось, что Коллиз так дерзко ведет себя и задирает ее. Вот если бы он все свои силы полностью отдавал «Клубу»…

В последнее время Роуз могла с уверенностью сказать, что она тоже чего-то стоит. И эта уверенность наполняла ее гордостью. Да, разумеется, Коллиз в «Клубе лжецов» был лучшим. Но она была не хуже.

Тремейн прекрасно понимал, о чем размышляет Роуз. На его лице появилась насмешливая улыбка.

– Я бросаю тебе вызов.

Роуз почувствовала, как в ее груди вспыхнуло пламя. Она не позволит этому высокомерному легкомысленному красавчику так обращаться с собой. Он не имеет права смеяться над ней.

Подбородок Роуз приподнялся, глаза впились в лицо Коллиза.

– Что ж, голубая кровь. Вы получите то, что хотите.

Сначала они дрались на саблях. Это оружие выбрала Роуз, немало озадачив Коллиза. Впрочем, Роуз отдавала себе отчет в том, что на саблях она сможет сражаться с Коллизом только в самом начале состязания, пока полна сил. Позже в ход пойдет не такое тяжелое оружие.

Хотя Коллиз и дразнил Роуз, провоцируя ее на схватку, он тем не менее удивился, когда она приняла его вызов. Раньше их словесные баталии заканчивались тем, что Роуз хмурилась, злилась и замыкалась в себе.

И вот ему предстоит сражаться на саблях с женщиной. Господи, если бы только его учитель фехтования видел, что он вызвал на бой девушку! Коллиз ухмыльнулся и взял из рук Роуз протянутую к нему эфесом саблю. Рукоятка приятно холодила ладонь. Роуз заняла оборонительную позицию.

– Когда проиграешь, Колючка Роуз, не огорчайся слишком сильно, – продолжал он дразнить ее. – Я никому не скажу об этом.

Ее глаза сузились.

– Хватит болтать, Тремейн.

Что ж, сейчас она увидит, как он владеет этим оружием. Коллиз шагнул вперед и со свистом разрубил саблей воздух. Роуз приподняла вверх свой клинок, и Коллиз заметил, как расширились ее глаза. Она почувствовала, какую силу он вкладывал в удар.

Коллиз же ощущал себя неуклюжим – ему было трудно держать равновесие из-за поврежденной руки. Как бы то ни было, эта схватка не была показательной и красота движений здесь не играла никакой роли. «Лжецы» учились владеть саблей, чтобы обороняться и убивать. А убивать им следовало тех, кто был неугоден двору. Роуз двигалась невероятно быстро, и маневры ее отличались замысловатостью, но физически она уступала своему противнику.

Пусть левая рука у него была искалечена, но правая отличалась большой силой. Коллиз собирался просто как следует напугать Роуз. Его атака заставит ее отступить, и она сдастся. Пусть посинеет от страха… Внезапно он пожалел девушку.

Пока Коллиз предавался размышлениям, Роуз смогла изловчиться и выбить саблю из его руки. Клинок описал в воздухе полукруг и со звоном упал на каменный пол. Коллиз замер на месте, открыв от удивления рот.

Сейчас ей следовало отступить назад и снова занять оборонительную позицию. Но Роуз стояла на месте, не шевелясь и опустив свою саблю. Ее грудь быстро поднималась и опускалась. Прием, к которому она прибегла, Курт показал ей только вчера, и на выполнение этого трюка сил у нее уже почти не оставалось. Тем не менее она сделала это, она смогла победить Коллиза. Коллиз же вкладывал в свои удары всю силу, он не давал ей ни малейшей поблажки, он не посмотрел на то, что она женщина. Почему-то от этого Роуз стало очень грустно и больно.

Роуз вернулась к ящикам, в которых лежали сабли и защитные жилеты. Она старалась держаться прямо, хотя порядком устала. Она повернулась к Коллизу и заглянула ему в лицо:

– Полагаю, этого достаточно?

Он провел рукой по своим черным блестящим волосам и ухмыльнулся. На мгновение блеснул ослепительный ряд белых зубов.

– Что с тобой, Колючка Роуз? Боишься, что в следующий раз уступишь мне победу?

Роуз почувствовала, как снова закипает кровь. Она опять схватила свою саблю и с силой метнула ее в обидчика. Сабля сверкнула в воздухе и вонзилась в соломенный мат прямо у Коллиза между ног.

Он отпрыгнул назад, инстинктивно прикрыв руками пах.

– Господи Боже мой! Ты сошла с ума.

Курт придет в ярость, когда увидит дыру в мате. Он всегда с трепетом относился к имуществу «Клуба». Кроме того, он сразу же поймет, что на тренировочной площадке имела место какая-то стычка, никак не вписывавшаяся в существующий распорядок. Но Коллиз знал, что волноваться из-за разорванного мата не стоит: Роуз зашьет дырку, и об их поединке никто не узнает. Роуз посмотрела на Коллиза, и ее губы дрогнули.

– Я не прикасалась к драгоценностям Этериджей. Честно, Коллиз, вы напрасно волнуетесь. – Роуз приподняла одну бровь, и ее лицо приобрело то самое выражение, которое было свойственно дворецкому сэра Рейнза, Пирсону. Она прекрасно знала, что Коллиз терпеть не мог Пирсона, и поэтому долго тренировалась перед зеркалом, имитируя этого человека. Добившись совершенного сходства, Роуз с удовольствием стала демонстрировать свои достижения Коллизу, чем иногда доводила его до бешенства.

Вот и сейчас, увидев эту приподнятую бровь, он почувствовал, как кровь прилила к его щекам. Коллиз нагнулся и вытащил саблю из мата.

– Теперь моя очередь, мисс Колючка.

Он стал медленно к ней приближаться, его глаза не отрываясь смотрели в ее глаза. И Коллиз увидел в ее глазах страх и еще что-то вроде ненависти или желания мстить.

Но чем-то его притягивали эти большие и блестящие глаза.

Он подошел к ней так близко, что даже уловил запах ее волос. Что бы это могло быть? Лаванда? Роуз даже не шелохнулась. Она продолжала стоять на месте и смотреть на него, пока он шел к стене и вешал на крюк саблю.

– Я выбираю… – Он перешел на шепот, останавливаясь рядом с ней.

К его удивлению, Роуз не пошевелилась, выражение ее лица оставалось все таким же холодным и отчужденным. Большинство женщин, с которыми Коллиз имел дело, обычно при подобных обстоятельствах начинали хихикать или смущаться. Роуз же, как оказалось, была сделана из более прочного материала.

Она заставила себя успокоиться, ей не стоило показывать своего волнения. Мужчины, служившие у Уодсуорта, вели себя с ней куда бесцеремоннее Коллиза, и то не смогли ее сломать. Коллиз Тремейн был просто любителем по сравнению со слугами ее бывшего хозяина.

И все же где-то очень глубоко внутри себя Роуз ощущала беспокойство. Это было даже похоже на панику. Близость Коллиза заставляла ее сердце биться быстрее. С этим она ничего не могла поделать. О, как ей хотелось протянуть руку и убрать с его лба этот черный локон!

Надо немедленно прекратить витать в облаках, решительно приказала себе Роуз.

– Вы не закончили предложение, Тремейн, – проговорила она нарочито бесстрастным тоном. – Впрочем, чему тут удивляться, аристократы слишком изнеженные существа, они теряются в сложной обстановке. Да и соображают неважно. Их ведь не к этому готовят!

Один уголок его рта дрогнул и приподнялся вверх. Роуз даже подумала, что сейчас Коллиз рассмеется. И тут выражение его лица вдруг сделалось хитрым и насмешливым. Перед Роуз стоял коварный соблазнитель, разбивший сердце не одной женщины. И только на нее не действовали его чары. По крайней мере внешне Роуз выглядела спокойной.

– У меня есть идея, – сказал он. – Почему бы нам не попробовать вот это? – Коллиз снял с вбитого в стену крюка шести футовую дубинку с железным наконечником. – А? Что скажешь?

Отойдя на пару шагов, он взмахнул дубинкой. Не успела Роуз вооружиться точно таким же оружием, как дубинка Коллиза со свистом пролетела над ее плечом, слегка задев его. Роуз отшатнулась в сторону.

Внезапно она почувствовала, что ее рука онемела. Силы вдруг оставили ее, ей не удастся отразить удар Коллиза. Она быстро присела, слегка наклонилась вперед и нырнула под вытянутую вперед руку противника и обежала вокруг него.

Разумеется, она не упустила возможности схватить дубинку и стукнуть его по коленям. Коллиз потерял равновесие и споткнулся. Он, конечно, не упал, но такой удар для него оказался неожиданностью.

Роуз пожалела, что не ударила его сильнее. И тем не менее его замешательство позволило ей перейти в атаку. Хотя ее рука по-прежнему болела и в ней все еще ощущалась немота, Роуз смогла поднять дубинку.

Надо признать, Коллиз очень ловко управлялся с этим видом оружия. Его поврежденная рука, казалось, не доставляла ему сейчас особых неудобств. И даже наоборот, он обратил свой недостаток в преимущество. Он то и дело подставлял ее под удары дубинки Роуз. Пониженная чувствительность в руке оберегала его от боли.

Роуз понимала, что не выиграет этот бой. Такое оружие вообще было не для нее. Любой противник с руками подлиннее и повыше ростом мог победить ее. А таких, следует отметить, было большинство.

Поэтому ей оставалось лишь одно – измотать своего противника, заставить его совершить ошибку, а затем воспользоваться ею. Вот она отразила несколько ударов. У нее все получится, только нужно быть осторожней…

Неожиданно Роуз почувствовала, что ее спина уперлась в стоявшее у стены соломенное чучело. Черт возьми! Оно было одето в украденную форму французского офицера. Рукав Роуз зацепился за одну из пуговиц на мундире, а прядь ее растрепавшихся волос намоталась на эполет. Она попыталась отпрыгнуть в сторону, но чучело не отпускало ее. Соломенный французский офицер зашатался и повалился на пол.

Роуз упала вместе с ним. Она проиграла этот бой. А Коллиз наклонился над ней и слегка стукнул ее дубинкой по ягодицам.

– Счет сравнялся. Очко в мою пользу.

Роуз села. Оказывается, она свалила целых два чучела, и теперь ей предстояло выпутываться из их крепких объятий. Ее гордость была ущемлена, и в ней нарастала волна гнева.

– Ну что? Сдаешься, Колючка?

Коллиз стоял, опираясь на свою дубинку, и довольно ухмылялся. Роуз тяжело дышала, ее грудь быстро поднималась и опускалась. Она посмотрела на своего противника. Дыхание Коллиза было ровным и спокойным, словно ничего не произошло.

«Крыса!» – выругалась про себя Роуз.

Роуз вдруг решила, что пора заканчивать с этим представлением. Пусть она проиграла. Какое это имеет значение? Такие, как Коллиз, всегда оставляют последнее слово за собой. Власть и деньги никогда не проигрывают. Особенно если эта власть и деньги принадлежат человеку с благородной кровью и привлекательной внешностью.

Однако Роуз претило подчиняться такому положению вещей. Она не хотела сдаваться. Почему она должна ему уступать? Потому что в его венах течет голубая кровь? Возможно, на этот раз удача улыбнется именно ей.

– Теперь моя очередь, – сказала она и направилась к крюкам в стене, на которых висело оружие. Они уже дрались на саблях, они попробовали дубинки. Кинжалы были тупыми. Единственным острым оружием оставались ножи. Роуз взяла в каждую руку по три штуки, как фокусник в цирке. Этим оружием она владела в совершенстве, и его она предпочитала всему остальному.

Она повернулась к Коллизу и кивнула ему. Руки с ножами она спрятала у себя за спиной.

– Сделайте шаг влево, пожалуйста.

Он не шелохнулся. Его брови приподнялись вверх и сомкнулись у переносицы.

– Как хотите!

Ножи мелькнули мимо Коллиза с невероятной быстротой. Послышался звук, похожий на стук града по крыше, – ножи один за другим воткнулись в стену. Когда в воздухе сверкнул последний нож, Коллиз вдруг ощутил, что у него по спине пробежал холодок. Что ж, Роуз не промахнулась, отметил про себя Коллиз. Он медленно обернулся назад и обнаружил, что стоит под пробковой мишенью, утыканной ножами.

У Коллиза быстрее застучало сердце. Роуз никогда не промахивалась. Коллиз знал об этом, но страх еще не отпустил его. Маленькие острые ножи, торчавшие в мишени, очертили его силуэт.

Коллиз медленно подошел к стене. Его глаза не отрываясь смотрели на мишень, утыканную ножами. Вместо обычных концентрических кругов на этой мишени был нарисован силуэт человека, разделенный на разные зоны с надписями: «смертельное ранение», «увечье», «обезоруживание».

Роуз молчала, а Коллиз стоял и смотрел на рукоятки ножей, которые торчали в стене на уровне его плеч, головы, бедер, а один нож, оказывается, пролетел даже у него между ног.

Всего пять. Нет, вот шестой – Коллиз поднял руку к тому месту, где только что была его голова. Именно здесь и торчал шестой нож. Коллиз осторожно выдернул его из мишени, провел пальцами по лезвию.

Роуз стояла не шевелясь и внимательно смотрела на Коллиза. Ее руки безвольно свисали вдоль туловища, что придавало ей сходство с силуэтом на мишени. Но большие глаза Роуз светились торжеством. «Я победила», – говорил ее взгляд.

А Коллиз проиграл! Нет, разумеется, он тоже неплохо владел ножом, но в меткости с Роуз сравниться не мог. Он вряд ли сможет так точно описать силуэт, бросая ножи с того места, на котором стояла Роуз. И если говорить честно, ножи никогда не привлекали его. Он отдавал предпочтение, так сказать, более мужским видам оружия – например сабле. Коллиз был не прочь помериться силами и в рукопашном бою. Что же касается владения ножом, здесь он был далек от совершенства. Коллиз думал, что до этого оружия дело не дойдет, он надеялся, что Роуз сдастся после проигрыша в предыдущем состязании.

Ах, как бы ему хотелось метнуть эти ножи в стену за спиной Роуз, чтобы стереть ухмылку с ее высокомерного личика… Но он не мог рисковать.

Так он мог ее убить! Коллиз вытащил нож из мишени и запустил его в один из деревянных столбов, поддерживавших здание. Каждый из столбов в диаметре был примерно с полтора фута, и поэтому, чтобы попасть в них, все-таки требовалась определенная доля меткости. Коллиз вынул из стены еще четыре ножа.

Затем он быстро метнул ножи в другие четыре столба. Все ножи попали в цель. Что ж, неплохо, подумал Коллиз. Он широко улыбнулся Роуз и вытащил из мишени последний нож.

Роуз же даже не взглянула в его сторону. Она внимательно рассматривала пол, скрестив на груди руки. Одной своей ножкой она постукивала по соломенному мату.

Коллиз выругался себе под нос и бросил последний нож, которым метился в одну из мишеней на стене. Но в последний момент его рука дрогнула, и нож полетел по совсем другой траектории… Неожиданно нож перерезал веревку, на которой висело деревянное колесо со свечами.

Этот канделябр, должно быть, весил целую тонну.

И он располагался как раз над головой Роуз, которая сейчас смотрела в пол.

У Коллиза не оставалось времени, чтобы крикнуть, предупредить Роуз об опасности. Не было времени что-либо объяснять.

Коллиз бросился к Роуз. Господи, как она далеко…

Он быстро повалил девушку на мат и, крепко держа ее в объятиях, откатился с ней в сторону. В этот момент гигантское дубовое колесо с грохотом упало на пол, разбрызгивая горячий воск на солому и поднимая клубы пыли. Воцарилась темнота.

Глава 3

Роуз не могла дышать. Она ничего не видела и не могла двигаться. Мысли вихрем крутились в ее голове. На мгновение Роуз охватила паника, но потом она начала медленно приходить в себя.

Ничего не было видно, потому что все свечи сразу потухли. Что-то тяжелое упало на пол, в воздухе запахло воском и дымом. Кажется, она чудом избежала смерти. Похоже, это гигантское колесо со свечами рухнуло на пол, а она только что стояла под ним.

По всей видимости, оборвалась веревка или ее кто-то перерезал.

Ее перерезал Коллиз. Именно поэтому она лежала сейчас здесь, и ее сердце билось в груди, как пойманная птица.

Коллиз. Его большое тело все еще прижимало ее руки и ноги к полу.

Роуз попыталась втянуть в легкие воздух. Первый вздох дался ей с трудом, грудь пронзила острая боль. Но второй уже не был таким болезненным, и она начала успокаиваться. Лежавший рядом с ней Коллиз тоже шумно вздохнул.

– Все в порядке? – Его дыхание коснулось ее лица. Он вдруг обнял ее и прижал к своей обнаженной груди.

– Да, все хорошо, – прошептала она. – Со мной все в порядке.

Неожиданно Роуз поняла, что тоже обнимает Коллиза. Ее руки лежали на его плечах. На его широких обнаженных плечах.

Под ее ладонями задвигались его мышцы. Роуз замерла, зачарованно глядя на него. Казалось, она внезапно лишилась способности двигаться и говорить. «Он такой сильный, – думала Роуз, – и он держит меня так крепко, как будто я – это самое дорогое, что у него есть».

Дышать ей было по-прежнему трудно. И сейчас боль в груди даже усилилась. Он держал ее в объятиях, как любовник. Ее грудь прижималась к его груди, его нога лежала у нее между ног. Роуз вдруг стало жарко, по низу живота пробежал спазм.

Когда Коллиз слегка приподнял колено, а потом отодвинул ногу, Роуз тихо всхлипнула. Все мысли в ее голове вдруг вытеснило острое физическое желание. Сейчас она только чувствовала. Она ощущала вливающееся в нее тепло, ее кожа внезапно сделалась невероятно чувствительной. Роуз казалось, что она просто тает от его прикосновений. И от него так хорошо пахло сандалом и свежим потом.

Где-то в подсознании Роуз услышала тихий голосок, шептавший ей: «Не двигайся».

Коллиз тоже не двигался, не в силах разжать объятий. Он ощущал сладковатый аромат ее волос, улавливал малейшее ее движение, прислушивался к легкому дыханию. Его руки прикасались к ее телу. А ее тело было гибким и сильным. Под своими ладонями он ощущал упругую, крепкую плоть. Коллиз почувствовал пробежавшую по телу дрожь возбуждения. Его руки напряглись. Все вдруг для него перестало существовать, кроме вот этого теплого стройного тела. От мягких рук, лежавших у него на плечах, волнами разливался жар по его груди и животу.

Его дыхание смешивалось с ее дыханием, ее губы были в дюйме от его рта. Он мог овладеть ею сейчас, и она не стала бы сопротивляться. Коллиз знал это, он ощущал это по тому, как она лежала, слегка выгнувшись ему навстречу. Его колено упиралось в ее бедро, и это бедро казалось невероятно горячим. Да, он мог овладеть ею. Все произошло бы быстро, с животной страстью, и было бы так… хорошо.

Роуз издала тихий звук, похожий на писк, потом попыталась выкрутиться из его рук. Ее бедра на мгновение прижались к его бедрам, и Коллиз понял, что умирает от желания.

– Вы просто раздавили меня! – снова пискнула Роуз.

Он разжал руки и выпустил ее. Его фаллос напрягся и стал твердым, как камень.

Она, должно быть, почувствовала это, мелькнуло в голове у Коллиза.

Он откатился в сторону и встал. Его руки сжались в кулаки, потом снова разжались. «Тебе не помешал бы холодный душ», – сказал он себе. Неплохо было бы сейчас облиться ледяной водой. Той, что стынет поздней осенью в кадках и сверху покрывается тоненькой корочкой льда. А после этого сесть к камину, в котором уже пылает огонь.

Его возбуждение начало спадать. Слава Богу, тут темно, подумал Коллиз.

Роуз уже поднялась.

– Теперь я вижу вас. Наверное, это какая-нибудь свечка снова разгорелась. Или это… – Роуз почувствовала, что у нее перехватило дыхание. – Пожар!

Коллиз быстро огляделся по сторонам и ужаснулся. Роуз была права. Загорелся соломенный мат, на который, по всей видимости, попали искры вместе с расплавленным воском, а они и не заметили этого. Маленькие язычки пламени расползались в стороны от черной дыры на мате, и над ними уже появилось облако серого едкого дыма.

– О Господи! – тихо выдохнул Коллиз.

У них не было времени позвать других стажеров на помощь. Пламя в одно мгновение охватило весь мат целиком. Коллиз и Роуз попытались затоптать огонь, но он был уже достаточно большим и слишком быстро распространялся.

– Надо сбегать на кухню! – крикнула Роуз. – Там есть насос!

Кухня располагалась в этом же подвале напротив тренировочного зала. Они бросились туда со всех ног, спотыкаясь в темноте и толкаясь локтями.

– Там, с левой стороны! – крикнула Роуз. – Около кадок!

Коллиз заметался по комнате. Раньше он никогда здесь не бывал, а поэтому и представления не имел о том, где здесь и что лежало. Днем в кухне обычно всегда находились только слуги, ночью же сюда мог спуститься кто-нибудь из стажеров, чтобы стащить что-нибудь съедобное из кладовки.

Он нащупал в темноте холодную металлическую ручку насоса. Слава Богу, ему раньше приходилось пользоваться этой вещью. Тут же рядом Коллиз обнаружил и маленький кувшин с водой. Он надавил на ручку насоса, и из носика полилась струя воды.

Роуз нашла на кухне два больших пустых кувшина и сразу же подставила их под струю воды. Когда оба они наполнились до краев, не сказав ни слова, Роуз схватила их и побежала в тренировочный зал. Теперь даже с кухни были видны вспышки пламени, которое бушевало на тренировочной площадке. Едкий дым уже успел просочиться во все щели подвала.

Они спалят всю школу, в ужасе подумал Коллиз. Господи, они сожгут весь Лондон! Здоровой рукой Коллиз стал шарить на полках, висевших над его головой. Он надеялся найти там еще какой-нибудь сосуд.

На кухню снова прибежала Роуз. Она поставила перед насосом два пустых кувшина и забрала третий, который Коллиз только что наполнил водой. В состоянии паники они работали, как им показалось, несколько часов. Коллиз чувствовал, что вода течет у него по ногам и затем стекает в ботинки, но не остановился ни на минуту и продолжал жать на рычаг. Роуз тоже облилась с ног до головы, пока бегала с кувшинами туда-сюда.

Наконец маленькая холодная ладонь легла ему на плечо.

– Все, хватит, – сказала она, тяжело дыша. – Огонь потушен.

Хотя кухня и тренировочный зал были затоплены удушливым дымом, огня уже нигде не было. Опасность миновала. Коллиз выпустил из здоровой руки рычаг насоса и обнял Роуз. Она на мгновение прижалась к нему.

Теперь, когда паника прошла и они оба расслабились, Роуз почувствовала, что одежда на ней вся мокрая и ей холодно. Когда она тушила огонь, ей пришлось специально облить водой ноги, чтобы они не пострадали от пламени.

Коллиз был теплым, даже горячим. Он казался Роуз островком надежности посреди этого разгрома и темноты. Ей вдруг захотелось обнять его, прижаться к нему всем телом и заплакать, чтобы окончательно успокоиться.

Наверное, он не стал бы возражать… Ведь они прошли вместе через настоящий ад. Ей просто необходимо прислониться к кому-то сильному… хотя бы на мгновение…

– Черт возьми! – прогрохотал голос из темноты.

Из смрадных клочьев дыма неожиданно появилась громоздкая фигура Курта.

Роуз следила за тем, как сэр Саймон Рейнз постукивал пальцем по подбородку и рассматривал тренировочный зал, оценивая степень ущерба. Бывший шпион, а теперь глава школы, сэр Саймон Рейнз отличался веселым нравом и всегда с удовольствием шутил. На поддразнивания своей красавицы жены Агаты он обычно отвечал добродушным смехом.

Но этим ранним утром ему было явно не до шуток. Роуз никогда не видела этого человека таким озабоченным и мрачным. Коллиз стоял, прислонившись к одному из столбов, и смотрел на гигантское колесо, лежащее у его ног. Несмотря ни на что, выражение его лица было бодрым и беспечным. Один из тех ножей, которые он метал, по-прежнему торчал в столбе прямо над его головой.

Роуз не знала, что ей теперь делать. То ли бежать отсюда и навсегда оставить «Клуб», то ли броситься в ноги к сэру Саймону и просить прощения. Разгром, который они учинили в подвале с Коллизом, был неописуемым.

Когда Роуз и Коллиз тушили пожар, тренировочная площадка на их глазах превращалась в залитое водой грязное месиво. Теперь же, когда в подвал принесли несколько фонарей и укрепили их на стенах, картина разгрома выглядела просто устрашающей.

Большой мат, лежавший в центре площадки, был весь в черных дырах, из которых торчали обгоревшие пучки соломы. Гигантское колесо со свечами упало как раз на этот мат. Кроме всего прочего, солома пропиталась водой, и теперь стоило наступить ногой на мат, как он издавал противное чавканье.

Дубовый канделябр с расплавленными свечами походил на крепость, которую взяли неприятели после долгой осады. Украшавшие его спицы переломались и теперь беспорядочно торчали в разные стороны, словно копья побежденных воинов. К тому же эта громада все еще дымилась!

Вокруг мата и колеса валялись чучела – погибшие защитники крепости. Когда Роуз сражалась с Коллизом, она, помнится, свалила на пол несколько чучел. Казалось, это все было очень-очень давно. Теперь же чучела плавали в лужах с водой, их мундиры тоже успели обгореть. Их уже никогда не удастся высушить, они просто покроются плесенью и сгниют.

Поле битвы с трупами.

Роуз старалась не думать о том, что на кухне они тоже перевернули все вверх дном, напустили туда едкого дыма и залили пол водой. Голодным стажерам придется нисколько дней приводить там все в порядок.

Сэр Саймон, заложив руки за спину, расхаживал по тренировочному залу и хмурился. Когда он остановился напротив Коллиза и Роуз, в его глазах промелькнул гнев.

– Пожар, наводнение и вот теперь еще голод… И все за одну короткую ночь. Просто не могу поверить, что это все возможно сотворить. – Его жесткий тон не предвещал ничего хорошего.

Роуз не шелохнулась. Пришло время как следует подумать и все взвесить. Раньше она никогда не лгала сэру Рейнзу. И ей частенько удавалось приходить к компромиссу, если возникал какой-нибудь спорный вопрос. Все ведь можно списать на несчастный случай. Она всегда была неуклюжей, и каждый знает об этом…

Сапфировые глаза сэра Саймона остановились на Роуз, затем посмотрели на Коллиза.

– Как я понимаю, здесь произошло следующее… Ты вызвал Роуз на состязание, а затем случайно запустил нож в сторону канделябра и повредил крепежный канат. Что ты на это скажешь?

Роуз беспомощно моргнула. Как он узнал об этом?

Коллиз тоже не мог скрыть своего удивления. Это, должно быть, Роуз выдала его. Она никогда не была предательницей, но с уважением относилась к существовавшим в школе правилам. Коллиз бросил быстрый взгляд на Роуз, а потом посмотрел на Саймона:

– Что ж, все так и есть. Именно это и произошло. – Он ухмыльнулся. – Здесь теперь немного грязно…

Саймон быстро поднял руку, заставляя Коллиза замолчать. Коллиз снова посмотрел на Роуз. Он надеялся, что она поддержит его. Роуз, скрестив руки на груди, стояла и смотрела в пол. Взгляд Коллиза она не заметила. Он вдруг почувствовал досаду, что после всего, что им пришлось пережить, Роуз не выказывает дружеских чувств.

Неужели она действительно ничего не чувствует? Возможно, она считает, что этого недостаточно, чтобы стать друзьями…

Коллиз постарался отогнать от себя эти мысли. Он просто хотел эту женщину, и поэтому вдруг начал придавать значение всяким мелочам. Такое больше не повторится, он будет держать себя в руках.

Саймон внимательно смотрел на Коллиза, а Коллиз даже и не пытался скрыть своего нетерпения и раздражения.

– Не понимаю, из-за чего столько шума.

– Вы тут устроили настоящий погром.

Коллиз сердито махнул рукой:

– Я собственноручно сошью новый мат.

Взгляд Саймона сделался холодным, и Коллиз вдруг на мгновение почувствовал себя неуютно. Кажется, теперь этот номер не пройдет, последствия могут быть очень даже серьезными.

– И что со мной будет? Мне сделают выговор? Меня как-то накажут? Выгонят? – спросил Коллиз. Тревожные мысли вихрем закрутились в его голове. Он будет исключен из «Клуба», он потеряет все, все кончено. Коллиз тряхнул головой и постарался беззаботно ухмыльнуться. – Возможно, мне дадут испытательный срок?

Лицо Саймона было серьезным.

– Ты уже и так на испытательном сроке.

Коллиз почувствовал, как у него внутри все перевернулось. Он уже на испытательном сроке?

– Да? И позвольте узнать, по какой причине? Что я натворил?

– Ты не можешь работать в группе. Ты всегда думаешь только о себе, – бросил Саймон. – Вы оба вели себя как дети. Ты и Роуз – лучшие среди «лжецов». Боюсь, в ближайшее время никто не сможет вас превзойти. И все же вы так и не поняли главного. Вы не знаете, что значит быть настоящим «лжецом»!

Саймон сложил руки на груди и бросил на Коллиза и Роуз гневный взгляд.

– Неужели ни одному из вас не пришло в голову, что те связи, которыми вы сегодня пренебрегаете, могли бы потребоваться вам в самом ближайшем будущем? Вам могла бы потребоваться помощь друг друга.

Коллиз с неудовольствием отметил про себя, что Саймон сказал «могла бы потребоваться» вместо «потребуется». Коллиз открыл было рот, чтобы снова возразить сэру Рейнзу, запротестовать, но что-то его остановило.

Саймон снова бросил на Коллиза долгий взгляд, и в этом взгляде явно угадывалось разочарование.

Коллиз склонил голову набок и привычным беззаботным тоном проговорил:

– Так какое же меня ждет наказание?

– Нас, – послышался голос рядом с ним.

Он посмотрел на бледное и напряженное лицо Роуз. Она явно нервничала. Коллиз нахмурился. Почему именно сейчас Роуз решила встать на его сторону, хотя всего лишь несколько минут назад она делала вид, что не имеет никакого отношения ко всей этой истории? Она посмотрела на него своими серьезными глазами цвета лесного ореха. В этих глазах скрывалась загадка. Почему-то раньше он никогда не замечал…

Саймон снова заговорил, и его резкий голос разрушил очарование мгновения.

– Вы отправитесь на свое первое задание. – Саймон сложил на груди руки. – Вместе.

Спустя несколько часов после разбирательства на тренировочной площадке Роуз отправилась на кухню. Помощь по приготовлению еды для «лжецов» являлась одной из ее обязанностей. И сейчас она надеялась, что не обнаружит на кухне никого, кроме Курта.

Курт был самым большим, самым волосатым и самым уродливым мужчиной, которого она когда-либо видела, но Роуз это не мешало искренне любить его. Был ли он когда-то убийцей или нет, для нее это не имело значения. Курт учил ее всему тому, что умел сам. Если у Роуз что-то не получалось, она всегда могла обратиться к Курту, и он помогал ей. Клару она тоже любила, Роуз относилась к ней как к сестре. Единственное, что не нравилось Роуз, так это то, что Клара по-прежнему видела в ней «маленькую бедняжку Роуз».

Роуз знала, что Курт и словом не обмолвится о ночном происшествии. Что ж, в этом не было ничего удивительного. Курт не отличался словоохотливостью. Но тренировать своих подопечных он мог до бесконечности, и беседы при этом вести было не обязательно. Поэтому молчать рядом с ним было легко. А сейчас Роуз именно это и требовалось.

Роуз вышла из тоннеля, прошла через кладовку и поднялась по ступеням. Когда она вошла на кухню, то обнаружила там Стабза и Фиблза. Они сидели за большим дубовым столом и пили чай.

Интересно, что же здесь делает Фиблз? Раньше Роуз никогда не видела в «Клубе» этого маленького худенького карманного воришку. Он обычно слонялся по улице около игорного зала. Внутрь Фиблз никогда не заходил. «Лжецы» всегда насмехались над ним и оттачивали на нем свои остроты.

Фиблз был прелюбопытным типом. Все, кто видел Фиблза впервые, принимали его за мальчишку, однако это был зрелый мужчина. По внешнему облику Фиблза было совершенно невозможно определить его возраст. Он носил видавшую виды куртку и шляпу. Основным занятием Фиблза было собирать информацию. И по этой части он был настоящим гением.

Роуз он казался похожим на лягушку. И это не только из-за внешности. Фиблз внезапно появлялся перед вами, словно выпрыгивал откуда-то, и через минуту так же незаметно исчезал, и вы тут же забывали о его существовании. Роуз никогда не видела, как он входил куда-то или выходил. Он уже был в комнате рядом с вами или его уже не было. Роуз тоже хотела научиться так маскироваться. Однажды она даже попросила Фиблза объяснить ей, как он это делает. На что Фиблз ответил, что наделен своим даром с рождения.

Когда Роуз встречала Фиблза, он всегда робко улыбался ей и прикладывал руку к полям своей шляпы. Роуз с симпатией относилась к нему. Время от времени она приносила ему что-нибудь поесть с кухни, когда он стоял на своем посту на улице.

Стабз тоже был известной личностью. Крепко скроенный молодой парень работал в «Клубе» швейцаром и обожал читать книги. Когда Роуз только поступила в «Клуб», Стабз уже был «лжецом». Он не ходил на тренировки вместе с остальными стажерами. Но он так же, как и Роуз, частенько засиживался на кухне за чтением какой-нибудь книги. Для такого случая у него всегда была припасена свечка, которой он не раз делился с Роуз.

Хотя Роуз научилась читать еще в детстве, она редко раскрывала книгу. Да и писать ей приходилось нечасто. Но однажды леди Рейнз пришло в голову приобрести для своей подопечной очки, и весь мир вокруг Роуз сразу же изменился. У деревьев вдруг появились четкие очертания и листья. Город стал больше, контуры домов резче, и в этом городе возникла масса интересных подробностей. Но самым главным было то, что теперь она стала различать буквы. Она могла читать книги и газеты.

Все оказалось очень просто. Она не была неуклюжей или глупой, у нее просто было плохое зрение.

Что же касается Стабза, то он готовился стать диверсантом. Он мог разобрать на части любой механизм, а потом с предельной скоростью собрать его. До поступления в «Клуб» он не умел читать и писать. Однако он начал так усердно заниматься, что быстро продвинулся не только в чтении и письме, но и во всех тех науках, которым обучали «лжецов». Вскоре ему вместе с Джеймсом Каннингтоном предстояло выполнить свое первое задание. В самое ближайшее время Джеймс и его жена Филиппа возвращались из свадебного путешествия.

Филиппа была уже беременна, как и Агата. Роуз понимала, что с новой леди, появившейся в «Клубе лжецов», теперь особо не поговоришь, в ее положении не до разговоров и знакомств. Роуз вздохнула. Не то чтобы она завидовала… Она надеялась, что тоже когда-нибудь заведет ребенка. Но сначала Роуз хотела пожить той жизнью, которой жили «лжецы». Ее манили приключения и опасность. И еще она хотела совершить что-нибудь очень важное в своей жизни.

Присутствовавшие на кухне Курт, Стабз и Фиблз вопросительно на нее посмотрели. Она в замешательстве остановилась.

– Вы ждали меня, джентльмены?

Фиблз криво ухмыльнулся:

– Ты говоришь, как леди Клара.

Стабз энергично закивал:

– Очень похоже.

Курт тоже улыбнулся, когда Роуз села за стол. Вместо сырых овощей, которые она должна была бы сейчас порезать, или теста, которое нужно было бы замесить, Курт поставил перед ней шоколадное печенье. Стабз налил ей чашку чая, а Фиблз с робкой улыбкой протянул Роуз кувшинчик со сливками:

– Вот, взбодрись, детка.

Господи! Чай и сочувствие. Она просто не в состоянии это вынести.

– Спасибо, – тихо и растроганно проговорила Роуз. У нее вдруг внезапно пропал аппетит, но она не должна огорчать Курта. Он ведь так гордится своим кулинарным талантом. Роуз взяла печенье и откусила маленький кусочек. О, это было великолепно! Но Роуз почему-то вдруг стало очень грустно, и у нее свело желудок. Она сделала глоток чая. К горлу неожиданно подкатил ком, и Роуз почувствовала, что не может проглотить ни крошки.

Она никогда не сможет уйти из «Клуба». «Клуб лжецов» стал ее домом, и здесь она чувствовала себя ребенком, всеобщей любимицей и служанкой. Здесь ее жизнь обрела смысл. Она всем сердцем любила «Клуб» и всех своих товарищей.

После пожара все могло измениться. Роуз тряхнула головой, стараясь отделаться от мрачных мыслей. На нее были устремлены три пары глаз, в которых без труда угадывались беспокойство и печаль. Она улыбнулась. Что будет, то и будет. Незачем заранее портить всем настроение.

Роуз снова откусила кусочек печенья. Кажется, ей нужно что-то сказать.

– Мистер Фиблз, скажите нам, пожалуйста, какая вещь была самой гадкой, самой отталкивающей из тех, что вы находили в карманах прохожих?

Глава 4

Вернувшись домой, Коллиз сразу поднялся в свою комнату. Там он снял с себя испачканную, пропахшую дымом одежду, помылся и переоделся. Теперь ничто не напоминало ему о прикосновениях Роуз, таких тревожащих и нежных. Он был чистым, одет в свежую одежду и волен отправляться туда, куда ему захочется.

Не успел Коллиз выйти из дома и пройти несколько шагов по направлению к воротам, как ему тут же пришлось пожалеть об этом. Он был готов немедленно развернуться и убежать назад в дом. Мимо особняка Этериджей прогуливались две молодые леди в сопровождении своих служанок. Надо сказать, что молодые леди имели обыкновение очень медленно ходить в те времена. Коллиз смутно помнил, что эти две девушки жили вроде бы по соседству и он был им официально представлен. Впрочем, он был представлен всем незамужним молодым женщинам, проживавшим от Глазго до Брайтона. Все они происходили из добропорядочных семей, все были модно одетыми и все походили друг на друга, как горошины в стручке. Эти две леди тоже были хорошенькими и миленькими, ничем не лучше и не хуже других.

Он приподнял свою шляпу и вежливо улыбнулся. На лицах девушек тут же появилось скучающее выражение, и они замедлили шаг. Коллизу ничего другого не оставалось, как остановиться, поприветствовать соседок и завязать с ними дружеский разговор.

Обменявшись с девушками двумя-тремя фразами, Коллиз понял, что долго не вынесет этих восхищенных взглядов и робко дрожащих ресниц. Его мужское самолюбие не нуждалось в подобной пище. А поэтому дружеский разговор мгновенно иссяк. Сами же благовоспитанные соседки были не в силах подбросить новой искры в беседу, они не умели шутить, их глаза не светились умом, в них даже не ощущалась присущая молодости живость.

И все же Коллиз тепло улыбался своим неожиданным собеседницам. По крайней мере их компания отвлекла его от мрачных мыслей о предстоящем неприятном разговоре в Этеридж-Хаусе.

Роуз медленно шла по направлению к дому лорда Этериджа. Она не торопилась услышать приговор его светлости.

– После того как вы оба приведете себя в порядок, – сказал ей и Коллизу сэр Саймон, – мы хотели бы побеседовать с вами в доме лорда Этериджа. Ждем вас к полудню.

Подойдя к большому и очень красивому дому, Роуз затаила дыхание. Да, ей, можно сказать, повезло. Ее могли бы сразу же, без всяких разговоров выставить за дверь после того, что они с Коллизом натворили. И теперь было очевидно, что, только выполнив возложенную на нее миссию, она сможет сохранить свое место в «Клубе». И действовать ей придется вместе с Коллизом. Начиналась новая полоса в ее жизни, она наконец получила то, к чему так стремилась. Впереди ее ждали приключения и опасность, и у нее была определенная цель. Немного огорчало Роуз лишь то, что ей придется тесно контактировать с Коллизом, человеком, рядом с которым она без ссор, споров и вечного противостояния не могла находиться ни минуты.

Не успела Роуз подумать о Коллизе, как тут же увидела его. Он стоял у ворот перед особняком Этериджей и оживленно беседовал с двумя молодыми леди. Девушки выглядели слегка взволнованными, их глаза сияли, они улыбались и сдержанно жестикулировали затянутыми в перчатки руками.

Роуз медленно приближалась к этому трио. В школе ее научили понимать язык жестов. Всем своим видом эти молодые леди говорили: «Ах, какой красивый, привлекательный мужчина удостоил нас своим вниманием, и он занимает в обществе достойное место. Мы с удовольствием убьем любую другую женщину, которая попытается приблизиться к нему».

«Ну, уж если не убьют, то точно порежут на маленькие кусочки», – усмехнулась про себя Роуз. Она вздохнула и приготовилась предстать перед Коллизом и этими двумя девушками, которые уже начали бросать на нее злобные взгляды. Что ж, этого следовало ожидать!

Заметив, что его собеседницы стали посматривать куда-то в сторону, Коллиз проследил за их взглядами и увидел Роуз. Его губы сложились в осторожную улыбку. У Роуз внутри все перевернулось. Коллиз, кажется, считает, что сегодня утром, разговаривая с лордом Этериджем и сэром Рейнзом, она пыталась переложить свою вину на него. Но почему он так думает? Она ведь никогда никого не подставляла.

Роуз заставила себя слегка разозлиться, чтобы придать своему лицу необходимую уверенность. Мечты о мистере Тремейне ни к чему хорошему не приведут, они делают ее слишком слабой и уязвимой.

Коллиз же превратился в саму любезность и внимательность, когда Роуз остановилась рядом с ними. Он приподнял свою шляпу и поклонился в ответ на ее мастерски выполненный реверанс.

– Доброе утро! – бодро проговорил он. Затем он повернулся к девушкам и очаровательно улыбнулся: – Позвольте представить вам, леди, друга нашей семьи.

Роуз чуть не упала в обморок, услышав такое.

Девушки тут же стали бросать оценивающие взгляды на ее костюм, который был простым и скромным, но сшит из довольно качественного материала. Роуз спокойно ждала, когда молодые леди закончат ее рассматривать. Они явно не могли определить ее статус по внешнему виду. О, в эту минуту Роуз была как никогда благодарна леди Агате за то, что та всегда покупала для стажеров добротную и в то же время модную одежду. Фасон был универсальным, в таких костюмах можно было появиться где угодно, и в высшем обществе, и в обществе простолюдинов.

Наконец девушки кивнули, Коллиз поклонился еще раз.

– Я хочу представить вам друга семьи… – он озорно улыбнулся, – нашего дорогого друга, мисс Колючку.

Колючка Роуз! Подбородок Роуз чуть приподнялся вверх, но ни один мускул на ее лице не дрогнул. Она снова присела в реверансе, а потом спокойно посмотрела на девушек.

Соседки лорда Этериджа были явно огорчены тем, что их разговор со столь приятным молодым человеком был так неожиданно прерван. Но им ничего другого не оставалось, как распрощаться с Коллизом и удалиться. Отойдя от дома Этериджей уже на довольно большое расстояние, они все еще продолжали оглядываться, перешептываться и хихикать.

Роуз закатила глаза, а потом усмехнулась.

– Что с тобой, Колючка Роуз? Завидуешь им? Да?

– Отнюдь, – проговорила Роуз с задумчивым видом. – Мне жаль их.

Коллиз заморгал.

– Тебе их жаль? Но почему?

– Потому что бедняжки решили, что они заинтересовали тебя. Теперь они, наверное, обсуждают, кто из них тебе больше понравился.

– Глупости, – запротестовал Коллиз. – Я всего лишь перебросился с ними парой фраз. Мы говорили о погоде. Можешь себе представить?

Роуз бросила на Коллиза пылающий взгляд:

– Дело не в том, что ты говорил. Дело в том, как ты это делал!

Коллиз нахмурился:

– Какое имеет значение, как я говорил? Я разговаривал с ними точно так же, как я разговариваю со всеми женщинами.

Она приподняла бровь.

– Именно это я и имела в виду. – На мгновение ее взгляд скользнул вниз. Коллиз продолжал с интересом за ней наблюдать. Наконец Роуз снова посмотрела на него. Коллиз почувствовал, что у него слегка закружилась голова. Ее глаза цвета лесного ореха потемнели и стали похожи на два бездонных колодца. Тяжелые веки придавали ее лицу сонное выражение. Казалось, что она только что поднялась с постели и еще находится во власти Морфея. – Значит, вы говорили о погоде? – хрипло сказала она. – Скажите мне, мистер Тремейн, сегодня пойдет дождь?

Коллиз почувствовал, как к его горлу подкатил ком. Ее губы… Они всегда были такими пухлыми и красными? Она медленно и четко проговаривала каждое слово, как будто целовала его. Ее голос вдруг сделался низким, и он вызывал легкую дрожь в теле, он пробегал мурашками по спине… забирался в брюки и заставлял Коллиза чувствовать сейчас что-то совершенно невообразимое и неподходящее. Она сделала к нему шаг, он испуганно отшатнулся:

– Что ты делаешь?

Она замерла на месте и резко выдохнула.

– Ничего особенного. – Роуз улыбнулась. – Просто доказываю, что имеет значение не то, что ты говоришь, а то, как ты говоришь. Сегодня, думаю, не будет дождя, сегодня прекрасная погода.

– Я не так разговаривал! Это даже… даже неприлично…

– Именно так вы, мистер Тремейн, разговариваете с женщинами. Кажется, вы целый день ждали того момента, когда наконец сможете заглянуть в их глаза и выведать у них тайную информацию, касающуюся выпадения осадков.

Коллиз вспыхнул, на его лице появилось озабоченное выражение. Не может он вести себя так глупо! Глядя прямо в темно-серые глаза Коллиза, Роуз продолжала:

– Зачем вы подали им надежду? Ведь они вас так же, как и я, совершенно не интересуют. Зачем было разыгрывать этот спектакль? Думаете, что вы настоящий не сможете никому понравиться? К чему этот маскарад?

Коллиз беспомощно заморгал. Роуз попала в точку. Он действительно разыгрывал спектакль. Он в самом деле натянул на себя маску. Ведь он и сам теперь не может сказать, что он за человек. Тот человек, которым он был прежде, погиб на войне.

Хотя Коллизу было больно, он улыбнулся:

– Роуз, ты такая смелая! – Он наклонился к ней ближе и слегка прищурился. – Если ты не боишься увидеть, что у меня спрятано под маскарадным костюмом… – Он вдруг засмеялся, и Роуз вспыхнула. – Раз ты теперь знаешь о моем секрете, ты просто обязана заглянуть туда, Колючка Роуз!

Роуз почувствовала, что ей стало жарко. На нее вдруг снова нахлынули те чувства, которые она испытала прошедшей ночью. Полуобнаженный Коллиз лежал рядом с ней и держал ее в своих объятиях. Было темно, она ощущала его дыхание на своей щеке.

В тот момент она хотела его. Она хотела, чтобы он овладел ею. Прямо там, на полу, в темном, наполненном дымом подвале.

И вот теперь Коллиз дразнит ее, смеется над ней. А она не могла даже дышать, у нее перехватило дыхание. Роуз повернулась, сейчас она войдет в ворота и направится в дом.

Она надеялась, что он остановит ее, не даст уйти. Роуз заметила, что две девушки-соседки по-прежнему продолжали прогуливаться неподалеку. Может, ей не стоило бросать Коллиза вот так на виду у его поклонниц?

Коллиз понял, что Роуз уже не остановится, и отошел в сторону, давая ей возможность пройти. Поклонился. Она на мгновение обернулась к нему и тихо сказала:

– Мне очень жаль, что так вышло. А под маскарадный костюм мне заглядывать ни к чему.

Мажордом лорда Этериджа видел, что к дому идет молодая женщина, и поэтому открыл ей дверь еще до того, как она успела поднести руку к молоточку. Роуз встретил маленький худенький мужчина, чья ливрея сильно напоминала военный мундир. Ее цвет и покрой, по всей видимости, призваны были напоминать о славном военном прошлом этого человечка. В таком наряде мажордом выглядел строгим, подтянутым, расторопным и сообразительным. Кроме всего прочего, он был еще добрым и приветливым человеком. Когда Роуз вошла в дом, он низко и учтиво поклонился ей.

– Ее светлость с нетерпением ждет вас, мисс, – довольно громко объявил он.

Кажется, слова мажордома услышали даже девушки-соседки, которые снова вернулись к Коллизу. Коллиз же промолчал и не отпустил никакого колкого замечания по поводу этого любезного приветствия отставного Сержанта. Роуз была очень благодарна ему за это. Она мысленно сказала Коллизу «спасибо» и пошла вслед за маленьким человечком в военном мундире.

Коллиз молча провожал Роуз взглядом, чувствуя, как где-то в его груди нарастает раздражение. Он прекрасно понимал, что вел себя с ней не самым достойным образом, но она, черт возьми, с такой легкостью выводила его из себя!

И с ней никогда не было скучно.

Сержант на минуту оставил Роуз в главном холле и отправился доложить о ней. Она присела на диван и стала терпеливо ждать. Здесь Роуз бывала уже не раз. Если лорд Этеридж по-прежнему был для нее какой-то далекой, важной персоной, то леди Клара давно стала для Роуз близким человеком. Если бы у нее была сестра, то, вероятно, она питала бы к ней точно такие же нежные чувства, какие испытывала к леди Кларе.

Кто-то неожиданно кашлянул и шмыгнул носом рядом с Роуз. Она вздрогнула и обернулась. Господи, Денни!

Роуз вежливо улыбнулась. Денни был слугой Коллиза. Коллиз, правда, особо не перегружал его работой, и поэтому у Денни хватало времени на всевозможные забавы и розыгрыши. Раньше Денни работал дворецким у сэра Саймона, потом он стал камердинером Джеймса Каннингтона, а затем наконец достался Коллизу.

Очевидно, новая жена Джеймса, Филиппа, не в силах была вынести наглости Денни, и его передали Коллизу, который в то время искал себе слугу. Коллиз же находил театральные представления Денни забавными. Что же касалось Роуз, то она считала проделки этого молодого человека скучными и утомительными.

Денни не отличался высоким ростом и был уже не первой молодости, хотя постоянно шутил по поводу своей неопытности. Его блестящая лысина, обрамленная рыжим венчиком волос, неоднозначно намекала на его солидный возраст. Ростом Денни вполне мог сравниться с Роуз, но он всегда сильно вытягивал шею и пытался смотреть на всех сверху вниз. Роуз надеялась, что когда-нибудь у него случится растяжение мышц, и это излечит Денни от высокомерия.

Денни был настоящим надоедой. Он совал свой нос во все дела. И ему почти сразу же стало известно о том, что Роуз пригласили вступить в «Клуб». Хотя она была всего лишь скромной и малообразованной служанкой, выбор лорда Этериджа пал именно на нее, а вот ловкий и словоохотливый Денни по-прежнему ходил в лакеях.

Роуз жалела Денни, но порой его выходки и наглость вызывали у нее раздражение.

– Добрый день, Денни.

Он нахально улыбнулся в ответ:

– О, привет, мисс Лейси! Говорят, вы устроили вместе с моим молодым хозяином настоящий погром и теперь ему одному придется все разгребать.

Коллиз будет все убирать? Роуз почувствовала, что снова раздражается. Она уже открыла было рот, чтобы дать Денни отпор, но потом остановилась. Нет никакого смысла что-то объяснять человеку, если этот человек изначально не готов воспринимать объективные, разумные вещи. Денни – это Денни. Роуз вздохнула и кивнула:

– Да, в самом деле там настоящий разгром.

В круглых голубых глазах Денни появилось удовлетворение. Он посмотрел в ту сторону, откуда должен был появиться Сержант.

– Они все время говорят о тебе. Говорят и говорят.

«Как тебе хочется, чтобы я стала тебя расспрашивать», – посмеялась про себя Роуз.

– Как любезно с их стороны, что они позволили тебе все это выслушать.

Денни заморгал и, поняв свою ошибку, пошел на попятную.

– Собственно говоря, я ничего такого и не слышал. Я ведь не подслушиваю…

– Ну разумеется.

В эту минуту двери гостиной открылись, и мажордом пригласил Роуз пройти в комнату. Роуз поднялась с дивана, невинно улыбнулась Денни и проговорила:

– Будь любезен, Денни, повесь мою шаль как следует. В прошлый раз, когда я была здесь, она упала на пол.

Если бы Роуз обратилась с такой просьбой к Сержанту, он в точности бы выполнил ее указания и воспринял бы это как нечто само собой разумеющееся. А вот с Денни все было по-другому. Он воспринял это как вызов. И пока Денни раздувал щеки и хмурил брови, Роуз спокойно удалилась в гостиную.

В гостиной Роуз обнаружила сэра Саймона, лорда Этериджа и его жену, Клару. Увидев гостью, леди Клара ободряюще ей улыбнулась. Роуз ожидала, что леди Агата тоже будет присутствовать, но ее в гостиной не оказалось. Впрочем, отсутствие леди Рейнз было вполне понятно и оправданно. Она не могла сейчас ездить в карете, даже самое небольшое путешествие в ее положении было утомительным.

– Я совершенно не переношу поездок. Во мне все сразу же начинает бурлить и бродить, как в бутылке с испорченным вином, – недавно пожаловалась Роуз леди Агата. Роуз тогда представила себе это и сморщила нос. Да, с детьми лучше пока повременить.

Не увидев леди Агаты в комнате, Роуз огорчилась. Теперь за нее некому будет заступиться. В комнате чувствовалось напряжение, на лицах мужчин без труда угадывалось неодобрение. Роуз присела, но от чая отказалась. Ее желудок болезненно сжался, она сейчас не смогла бы проглотить ни крошки.

– Где Коллиз?

Роуз стиснула перед собой руки, пытаясь унять дрожь.

– Он на улице, около дома.

– И что он там делает, хотел бы я знать?

– Флиртует, – довольно резко проговорила Роуз, удивляясь своему тону. Затем уже более мягко добавила: – Беседует с девушками.

– Гм-м… Я хорошо знаю Коллиза, и поэтому осмелюсь предположить, что «флиртует» в данном случае более уместное слово. – Леди Этеридж поднялась и позвонила в колокольчик. Через минуту в комнату вошел Сержант. – Сержант, будьте так добры, оттащите Коллиза от девушек. Мы все ждем его.

– Можно мне схватить его за ухо? – ухмыльнувшись, спросил Сержант.

Клара на мгновение задумалась.

– Лучше не стоит. Он уже слишком стар для этого.

– Жаль, – сердито проговорил Сержант. – Впрочем, мне до его уха все равно не дотянуться.

Роуз с улыбкой наблюдала за мажордомом. Клара же в это время встала с подлокотника кресла, в котором сидел ее муж, подошла к Роуз и потрепала ее по руке.

– Не волнуйся, дорогая, – прошептала Клара. – Но будь вежливой. Все будет в порядке. – Она бросила быстрый взгляд на своего мужа, затем на сэра Саймона. – Всего хорошего. – С этими словами она покинула гостиную, оставив Роуз наедине с мужчинами.

О Господи! Легко сказать «не волнуйся»… Она давно так не волновалась. Она ведь всегда очень старалась быть хорошим стажером, и, надо сказать, у нее все получалось. Ну, если только не брать в расчет огнестрельное оружие. Но сейчас проблема состояла не в этом. Проблемой являлось то, что она была женщиной.

Хотя леди Рейнз и леди Этеридж тоже состояли в «Клубе», они не были «лжецами». Она, Роуз, должна была стать первой женщиной-«лжецом». Однако пока официально ее не утвердили в этом статусе и данный вопрос оставался открытым.

Но она была нужна им, Роуз это чувствовала. Существовало немало сфер жизни, в которые мужчинам не было доступа. Роуз прекрасно понимала, что жена, сестра и дочь могли также принимать участие в шпионской деятельности. Но кто проследит за ними? Только другая женщина. И лучшей маскировки, чем костюм служанки, для этой женщины не существовало.

От ее успеха или провала многое зависело. Например, станут ли в дальнейшем принимать женщин в «Клуб» или нет. Роуз чувствовала груз ответственности.

И вот, изнывая от страха, она сидела и ждала Коллиза.

Глава 5

Коллиз бросил свой плащ и шляпу Денни и направился к гостиной. Сержант поспешно распахнул перед ним двери, словно Коллиз был не хозяином, а гостем.

Когда Коллиз вошел в комнату и увидел там Роуз с совершенно бледным и испуганным лицом, то сразу же пожалел о том, что не вернулся в дом вместе с ней, а остался беседовать с соседками. Похоже, сейчас ее уверенность улетучилась.

Он вдруг почувствовал, что по его больной руке пробежал спазм и пальцы несколько раздернулись. Коллиз бросил быстрый взгляд на пальцы. Да, кажется, он тоже нервничает. Сцепив руки за спиной, Коллиз снова испытал странное ощущение – ему казалось, что он держит здоровой рукой какую-то вещь, не имеющую к нему никакого отношения. Поврежденная рука была мертвой, она ничего не чувствовала. Коллиз поднял голову и улыбнулся всем присутствующим своей обворожительной улыбкой.

– Надеюсь, я не заставил вас ждать? – Он прошел в комнату, не дожидаясь ответа. – Прекрасно… А теперь к делу. Итак, скажите мне скорее, что же я могу для вас сделать?

Кажется, только один Саймон не был поражен такой самонадеянностью.

– Ты можешь сесть. И если ты на это способен, то выслушай, что тебе скажут, не перебивая.

Коллиз уже открыл рот, чтобы парировать выпад Саймона, но потом, заметив недобрые огоньки в его голубых глазах, остановился. Хотя происхождение сэра Саймона нельзя было назвать благородным, ему довелось родиться и вырасти на улице, он не испытывал дрожи в коленях, стоя перед титулованными особами. Даже встреча с принцем-регентом не вызвала в нем душевного трепета, а уж Коллизу Тремейну и подавно не удастся своей дерзостью подавить его и сбить с толку. Коллиз Тремейн, отставной солдат и будущий… Кем же он должен стать в будущем? А вот этот вопрос будет решен сегодня.

Коллиз вежливо поклонился и сел рядом с Роуз. Она же продолжала внимательно смотреть на него до тех пор, пока снова не заговорил сэр Саймон:

– Я не стану опять возвращаться к событиям прошлой ночи и говорить о том, какой ущерб вы нанесли «Клубу». Все это мы уже обсудили. Лучше я спрошу вас, что вы оба собираетесь теперь делать.

Коллиз молчал. Роуз бросила на него быстрый взгляд, кашлянула и проговорила:

– Мы все уберем, почистим и сошьем новый мат… Правда, я не знаю, как быть с канделябром.

Губы Саймона дрогнули, и выражение его лица смягчилось, когда он посмотрел на Роуз. Кажется, ее положение не такое серьезное, как его, подумал Коллиз. Что ж, он рад этому! Коллиз перевел взгляд на Саймона.

– Скажите, сэр, что мы должны сделать. – Он положил свою здоровую руку на колени. – Я уверен, вы уже подумали об этом.

Коллиз увидел, что его дядя нахмурил брови. Без сомнения, лорд Этеридж был недоволен поведением своего племянника.

«Поведение, недостойное Этериджа». Коллиз уже слышал знакомую с детства фразу. Родители Коллиза умерли очень рано, и его взял к себе на воспитание его светлость. Саймон улыбнулся:

– Не переходи в наступление, Коллиз, Тебе это понравится.

Наконец заговорил Далтон:

– Я абсолютно уверен, что ему это не понравится. – Он оперся рукой о каминную доску. Коллиз вдруг подумал о том, что через десять лет он станет точно таким же, как и его дядя. Таким же важным и невозмутимым.

Многие считали лорда Этериджа холодным и надменным человеком, который никогда и никого не подпускал к себе близко. Однако Коллиз хорошо знал, что его дядя мог быть мягким и заботливым, как настоящий брат. Дядя и племянник унаследовали не только типичную внешность Этериджей, но и черты характера, присущие их роду. Они оба предпочитали держаться от людей на некотором расстоянии. И причиной тому было не высокомерие и холодность, а внутренняя сдержанность.

Далтон смог справиться с этим своим недостатком, если это можно так назвать, когда нашел Клару. Вернее, это произошло в тот самый момент, когда он сначала потерял ее, а потом снова нашел.

Но ему, Коллизу, жизнь не подарила такой великолепной светской женщины, как Клара. Ему не на что было рассчитывать. Он никому не сможет открыться и показать свои слабые стороны. Ведь от него осталась только половина мужчины, а половина мужчины может быть только половиной мужа, рассуждал Коллиз.

Саймон приподнял одну бровь.

– Задача состоит в следующем – ты должен пробраться в один дом, который я укажу тебе, и найти доказательства того, что живущий в этом доме господин и его товарищи плетут заговор против короля. Вся предварительная информация, разумеется, собрана, и все, что нужно, подготовлено. Роуз будет тебе помогать.

– Нет, так не пойдет, – запротестовал Коллиз. – Вы отправляете меня, то есть нас, туда, где все уже подготовлено и разведано. Нам там, собственно говоря, уже нечего делать. Дайте нам настоящее задание, если вы хотите посмотреть, на что мы способны.

Саймон скрестил на груди руки.

– Я уже прекрасно знаю, на что вы способны. Имел удовольствие видеть все это в подвале «Клуба». Один сожженный мат и десять гниющих чучел. Я впечатлен. Но признаюсь, теперь я надеюсь на более достойный результат.

– Значит, мы должны убрать мусор для папочки? – Коллиз посмотрел на Саймона и сощурил глаза. – А нам потом дадут молоко с печеньем?

Из горла Роуз вырвался сдавленный смешок. Ее щеки покраснели, а на лбу от напряжения надулась маленькая жилка, Она также, как и Коллиз, была возмущена предложением сэра Саймона, но в то же время ее рассмешило забавное выражение, появившееся на лице Коллиза.

Саймон раздраженно всплеснул руками. Всем своим видом он демонстрировал, что сдается и больше не хочет иметь дело с этими двумя стажерами, которые всегда все делают по-своему. Далтон понимающе кивнул и, наклонившись к Роуз, что-то прошептал ей на ухо. Роуз тут же поднялась с дивана, прошла через комнату, вышла в холл и направилась к кабинету Далтона. Саймон быстро подошел к двери гостиной и закрыл ее прямо перед носом у Денни, который слонялся по холлу, не зная, чем себя занять.

Коллиз напряженно наблюдал за всем происходящим. Если он не ошибается, то комнату, кажется, освобождают от свидетелей.

– Выглядит зловеще. Ты сейчас принесешь ружье? Я снова гвоздь программы?

Саймон подошел к камину, а Далтон, скрестив руки, принялся расхаживать по комнате.

– Да, ты прав, Коллиз, сейчас речь пойдет о тебе. Дело вот в чем… Однажды тебе придется занять место в палате лордов, ты будешь заниматься политикой. И мы тут… обсуждали это. Существует мнение, что именно это обстоятельство делает тебя не самым подходящим кандидатом в «лжецы». Мы не имеем права подвергать человека опасности, если он призван сыграть важную роль в жизни общества и государства.

– Черт возьми! Черт возьми эту палату лордов! – Коллиз криво улыбнулся. – Раньше я мог рассчитывать на то, что стану твоим наследником, Далтон, и соответственно получу место в Палате лордов. Но теперь у тебя есть Клара. И очень скоро у меня не останется ни одного шанса унаследовать твой титул и состояние. Да и у меня другие планы.

Саймон усмехнулся, и Далтон бросил на него пылающий взгляд.

– Ты должен сам все рассказать, – прошептал лорд Этеридж Саймону. Затем он снова повернулся к Коллизу: – Видишь ли, Коллиз, меня ни в чем не нужно убеждать. Саймона тоже, – добавил Далтон, видя, что Коллиз собирается запротестовать.

Коллиз тяжело вздохнул.

– Тогда кого? Ливерпула?

Премьер-министр – крепкий орешек, и к нему не удастся так просто подобрать ключики, но можно было попытаться прибегнуть к помощи принца Георга, их хорошего друга…

Далтон отрицательно покачал головой. О, черт! Это могло означать только одно. Коллиз нервно сглотнул.

– Так это «Королевская четверка»? – ужаснулся он. Далтон с серьезным видом кивнул, и Коллиз почувствовал, что во рту у него пересохло.

«Королевской четверкой» именовалась секретная группа преданных короне интеллектуалов, занимавшихся разведывательной деятельностью и обработкой информации. Кобра, Лиса, Лев и Сокол. Каждого из них тщательно проверяли и готовили к работе. Так в свое время выбор лорда Ливерпула пал на Далтона, который потом несколько лет проработал в этой группе.

Коллиз, вступая в «Клуб», даже не знал, что его дядя входит в секретную группу. Уже значительно позже, когда лорд Этеридж занял место главы «Клуба лжецов» вместо сэра Саймона Рейнза, Коллиз узнал, что его дядя работал в «Королевской четверке» под именем Кобры. Кто впоследствии стал новой Коброй, Коллизу не было известно. Не знал он и остальных членов группы.

Мысль, что эти четверо выбрали именно его для секретной миссии, заставила Коллиза содрогнуться. Даже монарх не мог игнорировать указания «четверки». Все хорошо помнят, что случилось с королем Георгом! Его объявили сумасшедшим и отстранили от управления страной. И с этого времени было назначено регентство его сына.

Коллиз тяжело вздохнул:

– Все понятно. Так или иначе, но мне, получается, придется выполнить это задание.

Губы Далтона слегка дрогнули, но Коллиз знал, что его дядя сейчас не в настроении шутить.

– Прошу прощения, Коллиз, за то, что поставил тебя в такое положение, но ведь в этом есть и твоя вина. Так складываются обстоятельства.

Коллиз вспыхнул, к его щекам прилила кровь. Он слегка наклонил голову, чтобы не выдать своих чувств. Далтонтем временем продолжал:

– Должен сказать тебе вот что… Признаться, ты меня разочаровал. У тебя столько сил и талантов, а ты растрачиваешь свою энергию впустую…

– Я ведь уже объяснял тебе, что ночное происшествие – случайность!

– Речь идет не о твоем соперничестве с мисс Лейси. Возможно, именно благодаря ему ты достиг таких высот.

Лорд Этеридж смерил Коллиза тревожным взглядом.

– «Лжецом» должна управлять страсть. Страсть к шпионажу, если так можно выразиться, а я вижу только страсть, направленную на другого стажера.

Коллиз растерялся:

– Хочешь сказать, что я питаю страсть к Роуз? Ты просто сошел с ума!

Далтон наконец улыбнулся:

– Ты что-то слишком бурно протестуешь, Кол. Я бы даже сказал… страстно протестуешь.

Роуз направилась к кабинету главы «Клуба лжецов». Она знала, где он располагается, но никогда не бывала там прежде. Эта комната явно принадлежала мужчине, и в ней царил дух той же элегантности, какая была присуща и ее обитателю. Кабинет Далтона можно было даже нажать роскошным.

– Принеси досье на Уэнтворта, – попросил Роуз его светлость, желая переговорить с Тремейном без свидетелей. – Оно самое верхнее в стопке на моем столе.

Роуз направилась к столу невероятных размеров. Из-за опущенных штор в комнате было довольно темно. Их опустили скорее всего для того, чтобы не выцветал ковер.

Собираясь взять верхнюю папку в стопке, Роуз случайно задела ногой о ножку стола, споткнулась и, чтобы не упасть, схватилась за крышку стола. Несколько верхних папок соскользнули со стопки вниз и упали на пол.

– Черт возьми! – Тихо выругавшись себе под нос, Роуз присела и стала собирать папки с пола. О Господи, теперь ей придется их все просмотреть, чтобы найти нужную! К сожалению, имена были написаны только на документах, лежащих внутри папок. Очень быстро, так как его светлость ждал ее, Роуз сняла маленькую петельку, накинутую на прикрепленный к крышке папки диск, и раскрыла ее. – Так, так, так… – пробормотала она. – И где же имя?

Роуз просмотрела первую страницу. Джекхэм. Боже! Она была наслышана о нем. Этот человек много лет вел бухгалтерию «Клуба», а потом перешел на сторону французской разведки. Его труп нашли в Темзе и опознали только по жилету. Отсюда следует вывод – «лжецов» предавать не стоит.

От любопытства у Роуз вдруг задрожали пальцы. Как бы ей хотелось прочитать одну страничку из папки! Но нет, она не сделает этого. Клара говорила ей, что она должна быть осторожна, должна следить за каждым своим шагом.

Роуз открыла следующую папку. Портер. Еще одно имя и еще одна история. Его чуть не до смерти избили головорезы леди Уинчел, и от этого он тронулся умом. Потом Роуз слышала, что бедняга исчез. Говорят, теперь он просто бродит где-то по Англии и разум к нему так и не вернулся.

Это же секретная информация, мелькнула мысль в голове у Роуз. Она не должна ничего читать. Впрочем, скоро ее обучение будет закончено и она приступит к настоящему делу. Вот тогда-то она и получит доступ ко всем этим сведениям.

В холле послышались голоса. Надо торопиться, сказала себе Роуз. Надо быстрее возвращаться к Коллизу, иначе он может сказать что-нибудь такое, что не понравится лорду Этериджу и сэру Саймону. И тогда они безжалостно исключат его из «Клуба». А ведь ему хочется быть «лжецом» больше всего на свете. Он мечтает об этом так же сильно, как и она. Коллиз только делает вид, что легко относится ко всему. Она-то это хорошо понимает.

Скорее… Она схватила следующую папку, сняла петельку с диска-пуговицы, прочитала имя. Вот оно! У… Уэнтворт. Роуз вскочила с пола, быстро положила папки в стопку. Кажется, все было именно так. Она снова окинула взглядом комнату и бросилась к двери.

– Коллиз Тремейн, только не наговори лишнего… Я уже возвращаюсь, – тихо пробормотала Роууз.

Далтон и Коллиз оглянулись, услышав шуршание юбок. В гостиную вошла Роуз, и в руках у нее была папка. Далтон протянул руку.

– В этой папке есть все необходимые сведения. Большинство «лжецов» перед началом операции не владеют и половиной той информации, которая имеется в нашем распоряжении.

Роуз подошла к Далтону и протянула ему кожаную папку с досье. Неожиданно Коллиз привстал с дивана и перехватил ее. Лорд Этеридж удивленно приподнял брови.

– Наши люди в доме, где будет проводиться операция, предупреждены. Мы поставили их в известность о вашем появлении. Они будут спокойно заниматься своими делами, не обращая на вас внимания. Если вам что-то понадобится, можете рассчитывать на их помощь.

– И кто же живет в этом доме?

– Одна семья, которая раньше с симпатией относилась к «лжецам». Это все, что вам следует знать.

О, как Коллиз ненавидел эту фразу!

– И что мы там должны будем сделать?

Далтон улыбнулся:

– Вы должны найти доказательства того, что эти люди предали нас. Возможно, это будут письма, какие-то вещи или что-нибудь еще. Найденные вами вещественные доказательства должны изобличать предателей и являться достаточно веским основанием для заключения их в тюрьму. – Далтон показал рукой на папку: – Вся информация у вас есть.

Коллиз недоверчиво переложил папку из одной руки в другую. Она показалась ему слишком легкой.

– Хотите сказать, что это все? Дали нам кое-какую информацию, пожали руки и считаете, что этого достаточно? Хорошее начало…

Саймон сделал шаг к дивану, на котором сидели Коллиз и Роуз.

– Идите и не возвращайтесь в «Клуб» до тех пор, пока не добудете компромат. Операция начинается. И помните, вы оба участвуете в ней!

Коллиз бросил быстрый взгляд на Роуз и улыбнулся ей:

– Кажется, нам предстоит спланировать всю операцию самостоятельно.

Саймон кашлянул, прочищая горло.

– Вы ничего не забыли?

Роуз вздохнула:

– Сначала мы должны привести в порядок зал для тренировок, сэр.

Коллиз фыркнул.

– Вымоем все с яблочным мылом, – тихо проговорил он и почувствовал, как каблук Роуз впился ему в ступню. Коллиз едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Она взяла его за руку и потянула за собой в коридор.

– А ну-ка вежливо попрощайся с начальниками, – прошипела Роуз.

Коллиз дурашливо заморгал, а потом почтительно наклонил голову и проговорил:

– До свидания, Саймон. Увидимся за обедом, Далтон.

Далтон кивнул, его лицо выглядело озабоченным и слегка сердитым.

– Да, да, Коллиз, увидимся за обедом.

Держась за руки, Коллиз и Роуз вышли в холл и закрыли за собой двери гостиной. Когда ни сэр Саймон, ни лорд Этеридж не могли их уже видеть, Роуз уперлась кулаками в бока и свирепо прошептала:

– Ты что, хочешь, чтобы нас выгнали из «Клуба»?

– Полегче, Колючка Роуз. Это ведь только Далтон и Саймон.

Роуз взяла свою шаль из рук Сержанта и вежливо поблагодарила его. Затем мажордом подал плащ и шляпу Коллизу. Тот принял свои вещи и по-дружески толкнул Сержанта в плечо. Маленький человечек нахмурился. Ему явно не нравилась подобная фамильярность.

– Я в отчаянии, – пробормотала Роуз Сержанту, который был с ней одного роста.

– Да, мисс, – он вздохнул, – я вас понимаю.

Коллиз окинул взглядом Роуз и Сержанта и недовольно хмыкнул:

– Что-то замышляете?

– Все в порядке, Коллиз, – сказала Роуз. – Теперь надо решить, что мы будем делать в первую очередь…

– Сначала план, – решительно заявил Коллиз.

Роуз сложила руки на груди.

– Сначала уберемся в тренировочном зале.

Коллиз передразнил Роуз, став точно в такую же позу.

– План, – с нажимом проговорил он.

Роуз сощурила глаза:

– Сдается мне, что эта операция займет очень много времени.

В это время Саймон и Далтон вышли в холл и издали наблюдали за тем, как ссорятся два их лучших ученика. Они еще не успели приступить к делу, а уже начали препираться друг с другом. Саймон прикрыл лицо руками. Далтон оперся плечом о дверной косяк и разочарованно вздохнул.

– Думаешь, они все-таки сработаются? – спросил Саймон.

Далтон нахмурился:

– Боюсь, шансов на это нет.

Глава 6

По дороге в школу Роуз изо всех сил старалась держать себя в руках и не показывать Коллизу, насколько она раздражена. Упрямство Коллиза переходило все границы, он по-прежнему настаивал на том, чтобы они немедленно отправились готовить план операции. В конце концов, не выдержав этого, Роуз оставила Коллиза посередине дороги и отправилась убираться в тренировочном зале. Когда она пришла в школу, ей попались навстречу стажеры – новички, смотревшие на нее с откровенным любопытством и настороженностью.

В подвале под ногами чавкала каша из гниющей соломы, обрывков мешковины и воды. Роуз засучила рукава, подоткнула подол своего старого платья, в которое она переоделась, вернувшись из дома Этериджа, под пояс и приступила к уборке. К счастью, ей вызвались помочь несколько знакомых стажеров. Работы оказалось очень много.

Спустя два часа после начала уборки в подвале по-прежнему под ногами хлюпала вода. Роуз и ее добровольные помощники сложили весь мусор в большую кучу посередине зала. Пол в тренировочном зале был неровным, и поэтому в одном из углов образовалась большая лужа. Роуз принялась вытирать ее тряпками и отжимать воду в таз. Стажеры же в это время поднимали чучела наверх, чтобы потом увезти их на окраину Лондона и сжечь. Неожиданно за спиной Роуз послышался знакомый глубокий голос. Она обернулась.

Коллиз зашел в своем чистом дорогом костюме в самую середину чавкающей трясины. При этом виду него был вполне довольный и даже счастливый. Роуз подумала, что ей, наверное, стоило бы рассердиться на Коллиза за то, что он, не успев появиться в подвале, сразу же принялся командовать. Но она так обрадовалась, что он все-таки пришел, что ничего не сказала.

А Коллиз тем временем расставил стажеров цепочкой через весь подвал до извилистой лестницы, и в считанные минуты обломки гигантского канделябра были подняты наверх и сложены кучкой в аллее позади «Клуба».

Роуз смотрела на Коллиза и на то, как он управляется со своими помощниками, с нескрываемым восхищением, хотя и сердилась на себя за это. Коллиз не только отдавал команды, он участвовал в уборке наравне со стажерами. Он снял свой элегантный фрак и жилетку и остался в одной рубашке. Вскоре его одежда сделалась такой же грязной и мокрой, как и одежда остальных.

И от этого Коллиз стал выглядеть еще привлекательнее. Темные пряди волос упали ему на лоб, и Роуз сразу представила себе, как ее пальцы скользят по этим волосам, запутываются в них. На шелковой рубашке появились грязные разводы, она мгновенно промокла и прилипла к его телу, четко обрисовав широкие мускулистые плечи.

Роуз присела и положила тряпку в таз. Коллиз шел мимо нее с обломком канделябра. Мышцы на его груди напряглись. Роуз почувствовала, что у нее во рту пересохло. Коллиз сейчас мало чем напоминал высокопоставленную особу.

Его так легко было представить стоящим посередине поля или работающим где-нибудь в поместье Этериджей. Или ведущим под уздцы длинноногую лошадь… Или снимающим свободную белую рубашку в жаркий солнечный полдень.

Роуз рисовала себе разные картины. И на всех картинах непременно должно было светить солнце. В деревне ведь всегда светит солнце. Кожа влажно поблескивает под солнечными лучами, золотится… И он зовет ее…

– Роуз?

От неожиданности Роуз едва не уселась в таз с грязной водой. Замечтавшись, она забыла обо всем на свете. И вот настоящий Коллиз в грязной мокрой одежде стоит и смотрит на нее. Если бы он только знал, о чем она думала… Насмешкам и издевательствам не было бы предела. Или хуже того, он бы пожалел глупую и наивную дурочку. Роуз кашлянула, скрывая замешательство.

– Гм-м… да… Что такое?

Коллиз ухмыльнулся:

– Замечталась? Да? Что-то на тебя не похоже.

– Нет! Я думала… Я думала, что обрывки мата тоже нужно поднять наверх и сложить в аллее. А для этого их следует упаковать в мешки, так мы не растеряем солому по дороге.

Он кивнул:

– Отличная идея. Я пошлю сейчас кого-нибудь за мешками. А пока… – Коллиз вдруг протянул к ней руку. Роуз озадаченно посмотрела на него. Что это значит?

Он забрал у нее тряпку и сунул ее под больную руку. Здоровой рукой Коллиз дотронулся до головы Роуз, провел ладонью по ее волосам, взял пальцами ее подбородок и слегка приподнял его вверх.

– Я думал о том же.

Она не должна позволять ему дотрагиваться до себя! Коллиз не имеет права дразнить ее, так бесцеремонно вторгаться в ее мысли.

Коллиз взял Роуз за руку, перевернул ладонью вверх и посмотрел на маленькую испачканную ладошку.

– У тебя появились волдыри, – мягко проговорил он.

– Нет у меня никаких волдырей! – Она выдернула свою руку из его пальцев. – У меня их не может быть, потому что мои руки привыкли к тяжелой работе.

– Теперь все будет по-другому, – проговорил он. Роуз опустила голову и тоже взглянула на свою руку. На ее ладони действительно появились три волдыря. Один на большом пальце и два на ладони, у самого основания указательного и среднего пальцев. Похоже, уничтожение последствий пожара сказалось на ее руках куда сильнее, чем ежедневная работа на кухне.

– Я привыкла к работе, и раньше у меня никогда не было волдырей и мозолей на руках.

– Ты теперь не служанка, – напомнил ей Коллиз. – Ты шпион. И, надо сказать, неплохой. Тебе совсем не к чему портить свои руки. – Он достал тряпку из-под своей больной руки и бросил ее в сторону, когда Роуз потянулась к ней. – На сем мы ставим точку, ты больше не будешь убираться.

– Я должна помочь убрать все это. Ведь и я виновата в том, что произошло. Наполовину…

– Но ты ведь убрала половину зала, а вторую половину я уберу сам.

Роуз с удивлением посмотрела на Коллиза:

– Ты?

Он кивнул. В его глазах появились озорные огоньки, и уголок рта Коллиза чуть приподнялся вверх.

– Думаю, тебе следует переодеться, – ухмыльнувшись, сказал он. – Иначе ты простудишься.

Роуз заметила, что Коллиз пристально смотрит куда-то вниз. Она опустила голову и обнаружила, что все ее платье насквозь промокло. Тонкая старая материя плотно облепила грудь, вырисовывавшуюся теперь так же четко, как и мускулы на плечах Коллиза. Но хуже всего было то, что от холодного воздуха, Роуз очень надеялась, что все дело было именно в холодном воздухе, ее соски затвердели и отчетливо проступали сквозь ткань.

– О! – Роуз быстро прикрыла руками грудь и бросила на Коллиза сердитый взгляд. – Почему вы не сказали об этом раньше?

Он наклонился к ней.

– Я мог вообще ничего тебе не говорить. Так что считай, что тебе повезло, – прошептал Коллиз, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Он нагнулся и поднял тряпку.

– Ты сходи за мешками. Пусть стажеры набивают их соломой и поднимают наверх, а я буду домывать пол.

Так Коллиз и сделал. Вооружившись шваброй и тазом, он принялся добросовестно вытирать лужи. Роуз помогала стажерам набивать соломой и обрывками парусины мешки и наблюдала за Коллизом. Хотя он очень старался, все выходило у него неуклюже. С палкой в руках он походил на рыцаря, выполняющего какие-то таинственные манипуляции. Конечно, ему было трудно убираться из-за больной руки, но Коллиз не выказывал никакого неудовольствия.

В конце концов зал был приведен в порядок. Конечно, кое-где на полу все еще оставались липкие разводы сажи, темные пятна и небольшие лужицы, но Роуз больше не могла убираться в подвале. Она торопилась на кухню. Там тоже следовало побыстрее навести чистоту. Стажеры проголодались, а она ничего не могла приготовить из-за царившего там беспорядка.

Конечно, ее никто ни в чем не упрекнул, но Роуз сама ругала себя. Ведь в обед она накормила стажеров отвратительной овсянкой. Ничего другого просто не удалось приготовить.

Ее помощники выглядели измученными. Грустно вздохнув, Роуз пожелала им спокойной ночи. Коллизу же она сказала, что собирается принять горячую ванну. Роуз хотела, чтобы он побыстрее ушел и перестал смотреть на нее. В промокшей одежде она чувствовала себя совершенно беспомощной. И эта беспомощность была ей неприятна. Ей не следовало забывать, кем был Коллиз и кем она. Но никакие увещевания почему-то не помогали.

И вот наконец Роуз осталась на кухне одна. Все разошлись по своим спальням. Вооружившись щетками и тряпками, она снова приступила к уборке. Работа всегда успокаивала Роуз, и вскоре она забыла о своем смущении, в которое поверг ее Коллиз.

Роуз закончила отмывать стены и пол от копоти и удовлетворенно окинула взглядом кухню. Все сияло чистотой. Завтра утром штукатурка высохнет и снова станет белой. Роуз повесила ведро на блестящий медный крючок. Она искупила свою вину.

Теперь можно было выпить горячего шоколада. Роуз насыпала в маленький горшочек вкусно пахнущий порошок какао и развела его кипяченой водой из чайника. Помешала. Порошок растворился и превратился в густую шоколадную массу, тянущуюся за ложкой.

В последнее время она с огромным наслаждением пила горячий шоколад. Это стало ее страстью. Роуз попробовала напиток только попав в «Клуб». Какао было дорогим удовольствием, и поэтому его нечасто подавали стажерам. Служанкам же его не давали никогда. По крайней мере в доме господина Уодсуорта такого не случалось.

Порошком какао Роуз снабжал Курт, и никто не знал, откуда он брал его. Да Роуз никогда и не задавала лишних вопросов. Время от времени она угощала этим напитком кого-нибудь из стажеров, но мужчины прохладно относились к горячему шоколаду и предпочитали ему чай или кофе.

Наконец Роуз перелила шоколад в чашку и тщательно вымыла горшок. Затем она наполнила кувшин теплой водой и вместе с чашкой поставила его на поднос. Теперь Роуз была готова вернуться к себе в комнату, выпить шоколада и умыться перед сном.

В тренировочном зале никого теперь не было, на одной из стен щетинился ряд крючков для сабель. Мишень из пробкового дерева тоже была повреждена. Она едва держалась на гвозде и могла упасть в любой момент.

Завтра стажеры снова придут в подвал, чтобы начать шить новый мат из парусины. Роуз облегченно вздохнула. Ей не придется принимать в этом участие, так как ее отправляют на задание. Ее первое задание. И она должна справиться с ним, потому что от этого зависела ее дальнейшая судьба. Она будет работать с Коллизом Тремейном, и им придется помогать друг другу.

Ведущая на чердак лестница была очень старой и кое-где поврежденной. Роуз хорошо знала эти каменные ступени, и поэтому шла с большой осторожностью.

Роуз вошла в свою крохотную спальню и поставила поднос на тумбочку. Затем она спокойно развязала и сняла фартук и начала расстегивать пуговицы на платье. Сейчас она умоется, оботрет тело губкой и наконец выпьет свой горячий шоколад. Роуз уже предвкушала это удовольствие. Она протянула руку и повесила фартук на вбитый в стену колышек. Неожиданно на ее плечо опустилась чья-то рука.

Мокрый фартук шлепнулся на пол. Роуз мгновенно развернулась и нанесла незнакомцу удар. По всей видимости, ее кулак попал ему куда-то в область живота. Мужчина качнулся. Казалось, еще секунда, и он свалится на пол.

– Ох… хох… – послышался сдавленный голос. – Остановись! Стой! Больно.

Мужчина тяжело задышал и схватился руками за живот.

– Коллиз?

Он сделал пару шагов, пытаясь справиться с резкой болью. Судорожно глотнул воздух. Коллиза порадовало это удивление в голосе Роуз. Оно говорило о том, что она нанесла удар не лично ему, Коллизу, а какому-то постороннему человеку, посмевшему вторгнуться в ее комнату.

Как бы то ни было, но Роуз смогла вывести его из строя всего лишь одним ударом. И вот теперь он едва дышит, а желудок так болит, словно его вывернули наизнанку.

Роуз стояла перед Коллизом и тревожно смотрела на него широко раскрытыми глазами. Ее платье на груди было расстегнуто, и взгляд Коллиза, разумеется, не мог не задержаться на этом глубоком и таком соблазнительном вырезе.

Гладкая белая кожа, необыкновенно изящные ключицы и такая милая ложбинка между грудями, к которой так и хочется прижаться щекой. Ее соски снова сделались твердыми. Она была так близко, что Коллизу стало жарко. Их взгляды встретились.

Глаза Коллиза потемнели. Серое небо превратилось в грозовое, на котором в любое мгновение могла появиться молния. Раскаты грома заменило оглушительно стучавшее сердце Роуз. Неожиданно она осознала, что они с Коллизом в этой темноте одни, рядом никого не было. На Роуз снова нахлынуло то чувство, которое она испытала в тренировочном зале во время пожара. Тогда там тоже никого не было, кроме них с Коллизом. Их тела соприкасались, его горячее дыхание ласкало ее щеку. И сейчас в ее сердце бушевало пламя – Коллиз стоял так близко от нее. Тут, в комнате, была удобная кровать, а все стажеры давно уже спали…

Хватит думать о всяких глупостях, сказала себе Роуз. Она никогда, никогда не ляжет в постель с Коллизом Тремейном. Может быть, когда-нибудь она сделает это с каким-нибудь другим мужчиной. С тем мужчиной, который будет таким же, как она. Но только не с Коллизом, с этим ходячим совершенством, в венах которого течет голубая кровь. Коллиз – это что-то далекое для нее, недостижимое, словно сон или мечта. О, она будет очень стараться забыть его тело, забыть эту шелковую золотистую кожу, к которой в темном подвале прикасались ее руки. Она обязательно забудет, как напрягались его мышцы на груди, когда он прижимался к ней…

«Сердце сейчас прожжет дыру у меня в груди», – подумала Роуз.

Или не в груди, а чуть-чуть пониже…

Черт возьми его! Черт возьми Коллиза с его насмешливыми глазами, с широкими плечами и упругой задницей!

И черт возьми ее тело! Ни один мужчина больше не поставит ее в глупое положение. Роуз поклялась себе в этом, а свои клятвы она никогда не нарушала. Когда она служила у Луи Уодсуорта, он приставал к ней и пытался соблазнить ее, и именно тогда у Роуз выработалась стойкая неприязнь к мужчинам. Ее не мог заинтересовать ни один из них. Все ее естественные человеческие чувства были подавлены. Только Коллиз Тремейн неожиданно взволновал ее. Он ничем не лучше других, решила Роуз, ей не стоит думать о нем.

Но он стоял сейчас перед ней в ее комнате. Он ворвался в ее жизнь без спроса. Платье на ней было расстегнуто, и он спокойно и без зазрения совести созерцал ее… части тела. Но может быть, продолжала размышлять Роуз, все-таки дать ему ключ от потаенной дверцы, и пусть он откроет ее.

Несмотря ни на что, одна ее половина хотела этого. Эта половина, состоявшая из животных инстинктов, которые Роуз никак не хотела в себе признавать, шептала ей, что не стоит упираться и что нужно позволить Коллизу сделать то, ради чего он пришел сюда. От этой мысли у Роуз закружилась голова. Она уже представила себе обнаженного Коллиза, лежащего в ее кровати. О Господи! Можно не сомневаться, Коллиз умел доставить женщине удовольствие. И еще Роуз знала, что она будет наслаждаться каждой минутой, проведенной вместе с ним. Да, но что будет потом?

Он был очаровательным светским ловеласом с гнилым нутром, мужчиной, легко переходящим от одной женщины к другой. Роуз не хотела быть очередным цветком, небрежно сорванным пресыщенным красавцем.

Коллиз пытался не обращать внимания на исходящий от Роуз тонкий аромат. Откуда он шел? От ее волос? Этот едва уловимый запах наполнял всю комнату. Или этот аромат источала ее кожа? Ее белая гладкая кожа пахла мылом и каким-то цветком. Кажется, розой. Дразнящий и манящий аромат!

Роуз… Эта девушка, похоже, не хотела иметь с ним ничего общего. А он? Хотел ли он ее? Колючку Роуз? Ее острые шипы могут больно ранить его кожу, если он прикоснется к ней.

Нет, не стоит так волноваться, сказал себе Коллиз. Все дело просто в том, что он находится один на один с женщиной в очень тесной комнате. Если учесть еще то обстоятельство, что он уже очень давно не прикасался к женщине, по крайней мере к женщине, у которой расстегнуто платье, то все становится на свои места. Коллиз чувствовал, что от возбуждения по его телу пробегает дрожь. Нет, ему не стоит распалять себя всякими мыслями. Сейчас он возьмет себя в руки и успокоится.

Коллиз глубоко вздохнул. Роуз действительно вкусно пахла.

– С тобой все в порядке, Коллиз? Тебе не очень больно?

– Вовсе нет, все нормально. – Он не покажет ей, что у него в животе все переворачивается от боли. Он будет дышать не так часто, Роуз не должна заметить его волнение. Коллиз скрестил на груди руки и ухмыльнулся. – Твое… платье…

Роуз быстро запахнула воротник и отвернулась в сторону. Коллиз проследил за ее взглядом и обнаружил на тумбочке чашку с шоколадом.

– Это шоколад? Никак не можешь оставить детские привычки?

– Почему вы считаете, что это детская привычка? Что здесь такого детского? – Роуз посмотрела на пол. – Впрочем, думаю, вы правы. Но почему же вы не уходите? Представление окончено. Я уже продемонстрировала все, что могла.

Коллиз снова хмыкнул:

– Ты считаешь, что я пришел сюда ради представления? – Конечно, он пришел сюда по другой причине, но тем не менее, надо признаться, ему очень понравилось то, что ему продемонстрировала Роуз. – Нам надо кое с чем разобраться.

Взяв в руки чашку с горячим шоколадом, Роуз присела на кровать.

– У меня есть идея. Давайте разберемся кое с чем завтра.

– Нет, так не пойдет. Завтра я уже буду в доме, где предстоит проводить операцию. Именно поэтому я хотел бы разъяснить тебе все прямо сейчас, – сказал Коллиз и посмотрел на нее. Роуз чувствовала, что ее тело становится мягким и податливым. – Я хотел сказать тебе, что руководить операцией буду я.

Роуз бросила на Коллиза удивленный взгляд. Ее брови вопросительно изогнулись.

– Но почему?

Он кашлянул.

– Как это почему?

– Я не понимаю, почему вы собираетесь руководить операцией, ведь мы должны участвовать в ней на равных. Мы партнеры. – Роуз положила руки на колени. – Нас обоих официально примут в «лжецы» только в том случае, если мы совместно выполним задание.

– Но…

Роуз решила, что с нее достаточно. Разговор с Коллизом Тремейном, этим очаровательным ловеласом с невозможным характером, сейчас не доставлял ей никакого удовольствия. И ей совсем не понравилось, что в ее крошечную спальню, в ее святилище, вторгались так бесцеремонно. Коллиз стоял перед ней, невероятно красивый, дерзко улыбающийся, и Роуз вдруг снова заволновалась. Как бы то ни было, но они должны прийти к какому-то компромиссу, чтобы выполнить задание, а затем официально вступить в ряды «лжецов».

Кажется, она придумала, как заставить его убраться.

– Мы заключим сделку, Коллиз, – вкрадчиво проговорила Роуз. – Тот, кто первым проникнет в дом, и возглавит всю операцию. И сразу же договоримся, что для достижения поставленной цели каждый из нас имеет право прибегать к любым средствам.

Коллиз задумался над ее словами.

– И какие же это средства имеются в виду?

– Любые. Например, подкуп.

Коллиз фыркнул.

– А что останется на долю проигравшего?

Роуз приложила к груди руку, будто готовилась произнести клятву.

– А проигравший будет выполнять приказы победителя!

– Без всяких возражений, – с довольным видом уточнил Коллиз.

Роуз прижала к груди вторую руку.

– Да, без всяких возражений.

– Что ж, рад это слышать! – Коллиз счастливо улыбнулся.

– Думаю, я выиграю пари, – серьезно сказала Роуз. Коллиз глубоко вздохнул и посмотрел на нее.

– Я уверен, победа на моей стороне, – сказал он и протянул ей руку.

Роуз торопливо пожала эту большую руку. Она оказалась мягкой, но в то же время крепкой и сильной. Роуз почувствовала, что ее ладонь мгновенно сделалась горячей.

– Что ж, посмотрим, – проговорила Роуз. – А теперь дайте мне посмотреть досье.

Коллиз прижал к груди папку, которую до этого держал в руке, и ухмыльнулся:

– Нет, так не пойдет. Я не хочу лишиться своего преимущества. Ты же сама сказала, что для достижения цели любые средства хороши.

Что за ребячество! Да она так сказала. Роуз попыталась взять себя в руки, но успокоиться никак не могла. «Я не должна его бить», – уговаривала она себя.

– В таком случае назовите мне хотя бы адрес. Пожалуйста, прошу вас. Мужчина не должен отказывать женщине.

– Мужчина? – Коллиз улыбнулся. На мгновение мелькнул белый ряд зубов. Роуз не сомневалась, что от этой улыбки растаяло не одно женское сердце. Это, надо признаться, было опасное оружие, оно действовало безотказно. – Что я слышу, Роуз! Что за намеки? – Коллиз приблизился к Роуз. – Ты уверена, что хочешь услышать ответ? – Его голос сделался низким и хриплым.

Роуз прекрасно понимала, что он просто дразнил ее и пытался смутить. Ей очень хотелось снова применить к Коллизу прием, которому научил ее Курт, и опрокинуть его на пол.

– Не нужно оттачивать на мне свое мастерство соблазнителя, Коллиз. Со мной этот номер не пройдет, у меня уже выработался иммунитет. – Она протянула руку: – Адрес.

Коллиз помахал папкой и на мгновение прижал ее ко лбу, словно отдавал салют.

– Что ж, прекрасно. – Он открыл досье и стал читать вслух: – Джентльмен тридцати лет, проживающий по адресу: восемьдесят семь, Милтон-кресент. Женат, детей нет. Все время проводит на своей фабрике в Ист-Энде, посещает клуб. Какой клуб он посещает, тебе, Роуз, знать совершенно не нужно, так как тебя все равно туда не пустят. Итак, оглашаю дальше. Наш джентльмен любит красиво и дорого одеваться. – Коллиз улыбнулся. – Мне кажется, эту приписку сделал Баттон. Его почерк. – Коллиз захлопнул папку. – Начинаем завтра, на рассвете.

– На рассвете? – Роуз нахмурилась. До рассвета оставалось всего несколько часов. – Но эти люди не из тех, кто просыпается на рассвете. Они поднимаются в полдень, самое раннее часов в десять.

– Ах, ах, ах! – Он шутливо погрозил ей пальцем. – Это все досужие домыслы, Колючка Роуз. Чтобы делать какие-либо выводы, надо располагать фактами.

Роуз сильнее сжала свою чашку с горячим шоколадом. Эту фразу им частенько повторяли на занятиях. Черт возьми! Он снова дразнит ее. Что ж, Коллиз поплатится за это. Сейчас этот большой мужчина будет лежать у ее ног. Роуз уже слышала глухой стук, с каким его тело через мгновение рухнет на пол. Она все-таки не выдержит и ударит его.

Коллиз, кажется, почувствовал, что в данный момент ему все же лучше отступить. Он весело помахал Роуз папкой и шагнул назад. Открыл дверь и нырнул в коридор, даже не стукнувшись головой о низкую притолоку.

Жаль…

Утро следующего дня выдалось серое и пасмурное. Рассвета Роуз так и не дождалась. И сейчас она стояла на Милтонт-кресент напротив нужного дома.

Время от времени она бросала взгляд на тусклое, затянутое тучами небо, пытаясь определить, пойдет дождь или нет. Дул довольно сильный ветер, и это говорило о том, что в самое ближайшее время дождя ожидать все-таки не следовало. Если плохая погода сохранится до самого вечера, то можно считать, что ей повезло.

А вот Коллиз сегодня, вероятно, отправится в тот самый мужской клуб, который посещает хозяин дома. Там он выпьет бренди, погреется у огня в камине, отведает различных деликатесов, которые ему подадут слуги на серебряных подносах, и в конце концов получит приглашение в дом.

Как хорошо, думала Роуз, что ей нет нужды знакомиться с хозяйкой дома. Она просто проберется внутрь и найдет там то, что ей необходимо. Все средства хороши для достижения цели! Как может служанка, простая, молодая девушка, проникнуть в незнакомый дом? Хитро улыбнувшись, Роуз плотнее запахнула на груди шаль и быстро зашагала по пустынной улице.

Вход для слуг располагался сбоку от центрального подъезда. Роуз быстро поднялась по ступенькам и постучалась в простую деревянную дверь. Ей вдруг захотелось рассмеяться, она опустила голову и прикрыла рот шалью.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась кухарка с кислым выражением лица. Она окинула Роуз подозрительным взглядом:

– Что вы хотите?

Что ж, подумала Роуз, пусть лучше кислое лицо, чем веселое. Она нахмурилась и твердо сказала:

– Я хочу наняться в дом горничной. Меня прислали из агентства.

Кухарка прищурилась:

– У нас нет…

Роуз быстро поднесла руку ко рту и придала своему лицу удивленное выражение.

– Это дом номер восемьдесят пять? Я не ошиблась?

Кухарка на мгновение задумалась, ее глаза сделались более осмысленными. Неправильно названный номер, странная девушка-служанка и кухарка, измученная тяжелой работой. Все персонажи для мистификации в наличии. Впрочем, пострадать при подобной ситуации мог только один человек – присланная агентством служанка. Да и то только в том случае, если обман будет раскрыт. А пока ничего плохого произойти не должно, и даже наоборот, всем от этого будет только лучше. За порядком в доме станет следить еще одна служанка.

Сделав какие-то выводы и что-то про себя решив, кухарка распахнула дверь, и Роуз робко вошла в коридор. По всей видимости, именно такой вид имеет попавший в волчье логово ягненок.

– Я должна убирать спальни или только коридоры и лестницы? – Роуз повесила свою шаль на вешалку и огляделась.

Через мгновение ей в руки сунули перепачканный сажей фартук.

– Ты будешь убирать наверху после того, как вымоешь здесь, внизу, на кухне, – рявкнула кухарка. – И запомни, никаких фамильярностей. Хозяин этого дома не простой человек. Он обедает с самим премьер-министром!

Что ж, в этом нет ничего удивительного. Роуз ведь было известно, что эта семья состоит в довольно тесных отношениях с лордом Этериджем, а следовательно, они могли водить дружбу и с премьер-министром. Она вздохнула и послушно надела грязный передник. Ей предстояло вымыть гигантские миски, в которых замешивалось тесто для хлеба, а потом убраться на кухне. Роуз облегченно вздохнула. Сейчас было только девять утра, а она уже находилась в доме. Роуз чувствовала глубокое удовлетворение. Точно такие же ощущения она испытывала и в тот момент, когда свалила Коллиза Тремейна на пол в рукопашном бою.

– Вот так-то, Коллиз Тремейн, – прошептала она себе под нос, отмывая миску. – Получи.

Глава 7

Утром Коллиз проснулся рано и сразу же сел завтракать. Горячий ароматный кофе и французская булочка привели его в благодушное настроение. Сидя за столом и посматривая в окно, он представлял себе отправившуюся на задание Роуз и посмеивался. Надо сказать, дождливое холодное утро было не самым подходящим временем для того, чтобы бродить по улицам. А ведь именно этим Роуз сейчас и занималась. К тому времени, когда хозяйка встанет с постели, Роуз перепробует уже все возможные способы, чтобы попасть в дом.

Коллиз, конечно, посмеивался над Роуз, но ему все же было немного стыдно. Что ни говори, но он находился в более выгодном положении. Впрочем, думал Коллиз, ей полезно пошевелить мозгами и проявить изобретательность. Возможно, она и придумает, как проникнуть в дом. Ведь она была умницей, его Роуз.

Коллиз раскрыл досье и положил его на стол. Информация, касающаяся интересующего их предмета, была столь скудна, что становилось даже стыдно за такую могущественную организацию, как «Клуб лжецов». О жене хозяина дома вообще не сообщалось никаких сведений. Поэтому любая информация, которую удастся собрать Роуз, будет очень важна.

Вздохнув, Коллиз закрыл папку. Что ж, ему тоже пора заняться делом. Он попробует забросить своей жертве наживку. Человек, с которым им с Роуз придётся иметь дело, был очень богатым и занимал высокое положение в обществе, но его корни остались в среднем классе. Коллизу случалось встречать таких людей. Они с восхищением смотрят на представителей элиты общества, благоговеют перед ними и никогда не упустят шанс приблизиться к ним еще на один шаг.

Он поднялся из-за стола, сунул папку с досье под мышку и посмотрел в зеркало.

– Не слишком-то похож на червяка для наживки, – ухмыльнулся Коллиз. На нем не самый подходящий костюм для рыбной ловли. Ему следует надеть что-нибудь более вызывающее.

Коллиз отправился в спальню, рассчитывая найти там нарядный костюм, приготовленный для него Денни. Подойдя к комнате, он вдруг обнаружил, что дверь слегка приоткрыта.

– О нет, только не это! – в ужасе прошептал Коллиз и осторожно вошел в комнату. – Черт возьми! – воскликнул он. Все оказалось гораздо хуже, чем он думал. На кровати поверх покрывала лежал его роскошный костюм. И на этом костюме, на его белоснежной шелковой рубашке сидело чудовище из ада.

– Мур-мяу-у-у-у… – И это не было приветствием. Гигантская кошка в яркую рыжую полоску со шрамами на шее, полученными в уличных боях, звалась нежным именем Мармеладка. И эта Мармеладка никогда не приветствовала Коллиза. Это утробное урчание скорее следовало рассматривать как предупреждение: «Не нужно меня сердить. Тебе очень не понравятся последствия».

Коллиз отступил назад, рукой он по-прежнему продолжал держаться за дверную ручку. В его голове мгновенно созрел план.

– Денни? – обернувшись назад, прошептал Коллиз. – Сержант? Сержант!

Из ниоткуда материализовался дворецкий. Коллиз мог поклясться, что Сержант был немного волшебником.

– Да, господин Коллиз.

– Быстро, помоги мне.

Сержант торжественно проплыл в комнату. Этот человек сумел выжить на войне, на его грудь не однажды вешали медаль, он являл собой настоящий образец храбрости, да и опыта ему было не занимать…

Увидев рыжее чудовище на кровати, Сержант инстинктивно прижал руки к груди и дернулся назад. Его спина уперлась в стену. Коллизу показалось, что сейчас Сержанту очень хотелось слиться с рисунком на обоях и стать незаметным.

– О нет, сэр! Его светлость строго-настрого запретил мне что-либо делать с этим животным!

– Трус, – объявил Коллиз. Хотя он и обвинял Сержанта в трусости, самому ему не хотелось приближаться к кровати без чьей-либо поддержки за спиной. – Где моя тетя? – Только Кларе под силу справиться с этим животным. Мармеладка сразу же превращалась в сладкую конфетку, когда около нее возникала Клара. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Клара не верила ничему из того, что рассказывали о ее любимице.

– Миледи сейчас нет дома.

– Проклятие!

В это мгновение в холле появился Далтон, который, по всей видимости, только что позавтракал и закончил утренний туалет, а поэтому выглядел свежим и довольным.

– Что за паника? – дружелюбно поинтересовался он, поправляя запонку на своей манжете. Коллиз кашлянул. Он хотел поделиться с Далтоном кое-какими идеями, касающимися дела, но потом передумал. Сейчас у него были проблемы поважнее.

– Исчадие ада разбрасывает шерсть по моей рубашке. Коллиз не без удовольствия отметил про себя, что глаза Далтона расширились от удивления.

– О, – озадаченно проговорил лорд Этеридж. – Но ты можешь надеть другую рубашку.

– Я окружен трусами, – удрученно пробормотал Коллиз.

– Но я только что оделся, – жалобно проговорил Далтон. Глаза Коллиза сузились.

– Для выполнения задания нужна именно эта рубашка. – Далтон вздохнул:

– Ну, если ты настаиваешь… – Он повернулся к своему мажордому: – Сержант, если ты приготовишь для меня новый костюм, а также бинты и какую-нибудь мазь для заживления ран, то я, пожалуй, войду в комнату.

Лицо Сержанта побледнело, на нем появилось мученическое выражение.

– Нет, милорд! Пожалуйста, дождитесь миледи!

Далтон решительно покачал головой:

– Нет, это необходимо сделать прямо сейчас. – Он хлопнул Сержанта по плечу: – Не надо так расстраиваться, старина. Со мной все будет в порядке.

Коллиз уловил в голосе Далтона нотки сомнения. Что ж, в этом нет ничего удивительного. Собственно говоря, никто не мог бы чувствовать себя уверенно на месте его дяди. Далтон снял фрак, а Коллиз положил папку с досье на стол в холле. Они немного постояли перед дверью.

– Ты подкрадываешься сзади, а я спереди, – прошептал Далтон. – На счет три.

Они приготовились. Далтон поднял вверх один палец, второй, третий… Они бросились вперед. Коллиз обежал кровать сзади.

– Держи ее!

Далтон стал осторожно приближаться спереди, пока неподвижные изумрудные глаза наблюдали за действиями Коллиза. Далтон изловчился и схватил рыжее чудовище за шкирку. Оно начало шипеть и извиваться в его руках.

Лорд Этеридж понес Мармеладку к двери на вытянутых руках. Выйдя в холл, он бросил ее на пол и тут же бегом вернулся в спальню Коллиза, быстро захлопнув за собой дверь.

– Мы в безопасности.

Коллиз с расстроенным видом крутил в руках рубашку.

– Вы видите эти дыры? Господи, это похоже теперь на решето. Вы видите, что это чудовище сделало с моей рубашкой?

Далтон вздохнул:

– Придется купить новую рубашку. Я заплачу за нее.

Коллиз взял в руки жилет:

– Раз уж на то пошло, неплохо бы купить и новый жилет. Денни ни за что не сможет вывести эти пятна.

– Что ж, прекрасно. – Далтон сложил на груди руки и прислонился к двери. – Что ты до сих пор делаешь здесь, Коллиз? У тебя есть задание. Ты не забыл об этом?

– Я пытаюсь принарядиться для выполнения этого задания, – усмехнувшись, проговорил Коллиз. – Хочу заметить, утром я изучал досье.

– Где Роуз?

– Наблюдает за домом и объектом.

Одна бровь Далтона удивленно приподнялась.

– Значит, вы все-таки смогли договориться и прийти к какому-то общему решению?

– Разумеется, – сладко улыбнулся Коллиз. «Я возглавлю операцию, и Роуз станет выполнять все мои приказы», – подумал он. Это и есть общее решение.

– Что ж, в таком случае я не стану пока в это вмешиваться. – Далтон бросил внимательный взгляд на новый жилет, который достал Коллиз: – Он отвратителен.

– Да, но это именно то, что мне нужно. – Коллиз приложил жилет к своей широкой рубашке. – Как я буду в этом выглядеть? Буду ли я похож на богатого бездельника?

Далтон заколебался.

– О нет! Ты заговорил, как женщина. «Не выгляжу ли я в этом слишком толстой, милый? Мне идет этот цвет, милый?» Слишком скользкая почва. Как ты на это смотришь?

Коллиз пожал плечами.

– Я и не требую ответа. – Далтон одобрительно кивнул. – Я оставлю тебя. Есть, правда, еще кое-что… – Лорд Этеридж вдруг заколебался. И это выглядело несколько странным, потому что Далтон никогда не мучился сомнениями.

Коллиз нахмурился:

– В чем дело?

Далтон внимательно посмотрел на свои манжеты.

– Дело в том, что раньше мы никогда не прибегали к помощи женщин. И я немного волнуюсь. Если женщина и мужчина отправляются вместе на задание, то могут быть… э… последствия.

– У меня с Роуз, – фыркнул Коллиз, – не может быть никаких последствий. Не беспокойся, Далтон, это просто невозможно.

– Надеюсь, что так. – Далтон открыл дверь и опасливым взглядом окинул холл. Путь был свободен, рыжий оккупант исчез.

Одевшись, Коллиз наконец покинул спальню. Около входной двери он взял у Денни свои шляпу и плащ.

– Спасибо, старина, – сказал Коллиз и потом добавил про себя: «Только не останавливаться. Вперед и быстрее, иначе он снова станет испытывать мое терпение».

– Сэр, могу я вас спросить?

Коллиз повернулся к своему слуге. Выражение, которое было написано на его лице, можно было назвать «подчеркнуто терпеливое». Но разумеется, Денни никогда не улавливал нюансов. Этого парня нужно было опустить в ледяную воду по самые уши, чтобы он наконец заметил кончик своего высокомерного маленького носа.

– Денни, я иду…

– Да, сэр. Именно об этом я и хотел поговорить с вами.

Коллиз напрягся. Если Денни начнет жаловаться на Роуз, он немедленно прекратит это. Роуз могла быть совершенно невыносимой, просто невозможной, уж ему-то, Коллизу, это хорошо известно. Но зато эта девушка – превосходный шпион, и этим все сказано. В чем бы Денни ни обвинил Роуз, это не имеет никакого значения.

– О чем же именно?

– Мне нужно знать, куда вы отправляетесь, сэр. Если мне вдруг потребуется связаться с вами, то я должен знать, где вас искать.

Коллиз усмехнулся:

– Вряд ли тебе это потребуется. Как бы то ни было, я не собираюсь делать сейчас чего-то особенного. Я просто отправляюсь в один мужской клуб.

– И что же это за клуб, сэр?

Денни всегда совал нос в то, что его не касалось, и иногда превращался в настоящего надоеду.

– Самый обычный клуб. Мне просто захотелось немного повалять дурака.

– Вы идете один, или с вами кто-нибудь будет, сэр?

– Я иду один. – Коллиз начинал сердиться, его раздражало такое обилие вопросов. – Всего хорошего, Денни.

Денни кивнул, но он был явно не удовлетворен ответами на свои вопросы. Он с обидой посмотрел вслед выходящему за дверь Коллизу. Оказавшись на улице, Коллиз облегченно вздохнул. Да, у Денни слишком много свободного времени. Его совершенно необходимо чем-то занять. Собственно говоря, Коллиз даже не мог объяснить себе, почему он взял на службу этого назойливого парня. Ему не требовался слуга. Он привык все делать сам. Дело было в том, что Коллиз просто пожалел его, когда Джеймс сказал, что его будущая жена терпеть не может Денни.

Коллиз взял ту карету своего дяди, которая не имела никакого номера и числилась принадлежащей некоему мистеру Торогуду, и отправился в упомянутый в досье клуб. Да, ему определенно было жалко Денни. У слуг вообще тяжелая жизнь, размышлял Коллиз. Он даже представить себе не мог, каково это – находиться в полной власти другого человека. И хорошо, если этот человек оказывался умным и порядочным.

Слуга. Нанимать…

Роуз.

Коллиз с раздражением откинулся на подушки. Господи, и как это до него сразу не дошло! Он почему-то не подумал об этом. Он совершенно забыл, что Роуз может просто-напросто наняться служанкой в дом объекта! Только и всего!

Он со всей силы ударил кулаком в крышу кареты.

– Хокинс! Гони!

Коллиз закрыл глаза. Он опоздал. Роуз скорее всего уже в доме этого Луи Уодсуорта, владельца компании «Военное снаряжение Уодсуорта».

Взгляд бледно-голубых глаз, смотревших на Роуз с портрета в натуральную величину, пронзил ее, словно прилетевшая из прошлого стрела. Луи Уодсуорт! Она застыла посередине галереи, крутя в руках тряпку для вытирания пыли. Нахлынувшие на нее воспоминания заставили Роуз похолодеть.

Луи Уодсуорт… Она снова в доме Луи Уодсуорта.

Прошлое настигло ее. Вот она совсем юная девушка, нанявшаяся на свою первую работу в богатый дом. Она очень старалась делать все как можно лучше, и хозяин дома одобрял ее рвение.

Роуз многое в доме казалось странным и даже подозрительным, но она делала все, что было в ее силах. И гордилась этим. Хозяин дома был холодный, замкнутый мужчина, а хозяйка почти никогда не выходила из своих роскошных покоев. Роуз подозревала, что она имела обыкновение принимать настойку опия.

Домоправительница миссис Пул прекрасно знала свое дело, и вскоре Роуз привыкла к размеренному и спокойному существованию. Роуз всегда протирала перила в доме дважды. Служанки могли иногда не заметить легкий налет пыли и пропустить тот или иной участок, но миссис Пул всегда была очень внимательна и с легкостью обнаруживала любые недоделки.

Роуз только что закончила протирать перила, когда вдруг услышала за своей спиной вкрадчивый голос:

– Они сияют, как новое пенни, но это сияние не сможет затмить твою красоту, детка.

Роуз очень удивилась и тут же обернулась. Позади нее стоял красивый молодой человек и улыбался. Это был двадцатилетний сын хозяина, Луи Уодсуорт, белозубый и ясноглазый, Тогда Роуз обманулась в этом человеке, она посчитала его добрым и внимательным.

Вскоре, конечно, обман рассеялся и все стало на свои места. Луи Уодсуорт, будущий владелец промышленной империи, и представления не имел о том, что такое доброта.

Сидя у камина и наблюдая за игрой пламени, Коллиз Тремейн с наслаждением потягивал прекрасное бренди. С того места, где он сидел, легко просматривались центр зала и входная дверь, так что никто не мог войти сюда незамеченным. Обстановка в клубе была очень дорогой и исключительно хорошо приспособленной к потребностям мужчин. Ни одна женщина никогда не переступала порога этого заведения и не погружалась в эту особую, пропитанную дымом дорогих сигар атмосферу.

Этот клуб ничем не напоминал игорный зал «Клуба лжецов» с его непритязательной и разношерстной публикой. Здесь все было строго, официально и презентабельно. В тишине уютного зала можно было укрыться от посторонних глаз и нежелательных разговоров, и никто не посмел бы нарушить уединение одинокого джентльмена. Здесь собирались те, кто намеревался подняться вверх по лестнице успеха и попасть на самую верхнюю ступеньку светского общества. Сам Коллиз как раз и относился к людям, стоявшим на этой желанной верхней ступеньке, до которой, вполне вероятно, интересующий его объект мог никогда и не дотянуться.

Дожидаясь прибытия в клуб Луи Уодсуорта, Коллиз снова и снова прокручивал в голове информацию, которая имелась у него в досье на этого человека. Луи Уодсуорт, владелец нескольких крупных фабрик, был женат, но обзавестись детьми еще не успел. Благодаря своим деньгам он играл заметную роль в правительстве, вернее, в той его части, которая отстаивала интересы крупных промышленников. И эта роль скорее сводилась к постоянным пожертвованиям, чем к участию в проектах консерваторов.

Уодсуорт никогда не был замешан ни в каких скандалах. Он много работал, управлял фабриками и часто посещал различные частные клубы.

Невероятно скучно…

Далтон дал ему самое скучное задание из всех возможных. Глядя на вишневые языки пламени, Коллиз чувствовал, что начинает засыпать. Если мирная болтовня в клубе промышленников – это все, что ему может предложить «Клуб лжецов», то, возможно, лучше прожигать свою жизнь при дворе. Принц-регент со своими практичными мозгами, объективным взглядом на вещи и бесконечными запасами вина был куда лучшей компанией.

Интересно, имеет ли Уодсуорт какое-нибудь отношение к произошедшему несколько месяцев назад скандалу? Газетчики раздули его, помнится, до невероятных масштабов. И именно в это время Далтон познакомился с Кларой. Тогда был убит некий Уодсуорт, который, как говорят, пытался вывести на чистую воду предателей, «Рыцарей лилии». Не связан ли каким-то образом этот Луи Уодсуорт с тем героем, мистером Эдвардом Уодсуортом?

Если какая-то связь и существовала, в досье об этом не было сказано ни слова. Не имелось никаких сведений и о родителях Луи Уодсуорта. Сейчас Коллизу показалось это несколько странным.

Мимо Коллиза прошел хмурый лакей в ливрее и подал ему условный знак – незаметно помахал рукой, затянутой в перчатку. Это значило, что объект прибыл. Коллиз стал внимательно смотреть на входную дверь. Наконец в зал вошел стройный, щеголевато одетый молодой человек. Он отдал слуге свою шляпу и – о Господи Иисусе! – трость. Итак, значит, этому мужчине не больше тридцати!

Он красив, скучен и с претензиями.

Коллиз стал ждать. Когда он приехал в клуб, то сразу же наладил хорошие отношения с обслуживающим персоналом при помощи целого кармана мелочи. Возможно, этого было даже чересчур много. Но Роуз считала, что «чересчур» никогда не бывает и лучше не скупиться с обслугой, поскольку это всегда окупается.

Теперь оставалось только ждать результатов. Коллиз быстро развернул газету и сделал вид, что читает. На самом же деле он продолжал самым внимательным образом наблюдать за своей жертвой. А в это время привратник рассказывал Луи Уодсуорту о том, что сегодня у них в клубе присутствует одна очень важная титулованная особа. Речь, разумеется, шла о Коллизе, выступавшем в роли приманки. Раб социальных условностей и собственных амбиций, Луи Уодсуорт тут же заглотил наживку. И почему это все так мечтают о титуле? – размышлял Коллиз. Он бы вот, наоборот, с удовольствием избавился от него, если б только мог.

Глядя поверх газеты, Коллиз увидел, что его рыбка завиляла хвостиком и прямиком направилась к наживке. Коллиз мог поклясться, что слышит вьющиеся в голове объекта мысли. «Могу ли я представиться ему вот так с ходу? Но если я буду ждать, кто-нибудь другой перехватит его. Как бы так представиться, чтобы он заговорил со мной?»

Коллиз сжалился над своей жертвой. Он аккуратно сложил газету и, глядя на Луи Уодсуорта, спросил:

– Вы еще не видели сегодняшних газет? Я только что прочитал это и не могу прийти в себя.

– Нет, я еще ничего не читал. – Рыбка проглотила червяка и кивнула в знак благодарности. – Могу я предложить вам еще бренди? – В его голосе послышалась легкая дрожь, он надеялся на продолжение знакомства.

Коллиз протянул руку:

– Коллиз Тремейн, сэр, урожденный Этеридж. А как вас зовут?

Бледные голубые глаза вспыхнули. Что это? Алчность? Стремление любой ценой заполучить желанное место под солнцем? Или ощущение того, что поймал удачу за хвост? Объект с энтузиазмом потряс руку Коллиза.

– Меня зовут Луи Уодсуорт, сэр, владелец предприятий «Военное снаряжение Уодсуорта».

Глава 8

Роуз задыхалась в доме Луи Уодсуорта. Хуже всего было то, что она опять присутствовала здесь в качестве служанки. Старые страхи, старые кошмары ожили и окружили ее плотной пеленой. Роуз отшатнулась от портрета и шагнула в тень.

Она всегда скрывалась в тени. Она вела себя как мышь. Она пряталась за всякими выступами, осторожно выглядывала из-за углов, сразу же убегала и пряталась, услышав шаги. И все-таки Луи находил ее везде и всегда. Потом он переехал в свой собственный дом, располагавшийся в одном из самых фешенебельных и престижных районов города.

Все дело было в том, что Луи скучал. Роуз понимала это. Молодой человек оказался запертым в большом скучном доме, и эта игра в кошки-мышки помогала ему коротать время.

– Это называется «Поймай служанку», – прошептал он однажды Роуз на ухо своими горячими влажными губами, когда прижал ее к книжному шкафу в кабинете своего отца. – Я охотник, а ты олень. – Он запустил руку ей под корсет и ущипнул за грудь. Роуз сморщилась от боли, но не закричала. Кто бы пришел ей на помощь? Разве кто-то мог защитить ее от хозяйского сына? В ответ на его прикосновения в ее желудке все переворачивалось, а по телу пробегала нервная дрожь.

Игра продолжалась. Она состояла из постоянных запугиваний, угроз, поцелуев и омерзительных прикосновений к ее телу. Будучи невинной девушкой, Роуз тяжело переживала допускаемые в обращении с ней вольности. Она не любила этого человека, и тем не менее он наполнял собой все ее дни и ночи. Роуз не переставая думала о нем и со страхом ждала, когда он снова появится.

И в один прекрасный день Луи Уодсуорт показал, что он за человек на самом деле.

Случилось так, что миссис Пул искала что-то на кухне и открыла один из кухонных шкафов. К своему удивлению, она обнаружила там сжавшуюся в комок и заплаканную Роуз. Одежда на ней оказалась разорванной, а на лице и теле виднелись кровоподтеки. Миссис Пул пришла в ужас и тут же бросилась к хозяину дома. Она сообщила мистеру Уодсуорту, что его сын изнасиловал и избил служанку. Но мистер Уодсуорт с легкостью отмахнулся от этой проблемы. Он не захотел ничего слушать и тут же выставил миссис Пул за дверь. Возможно, он и сам точно так же поступил бы с Роуз, если бы она чаще попадалась ему на глаза. День шел за днем, все в доме молчали о том, что произошло, и делали вид, будто ничего особенного не случилось. Вскоре это неприятное происшествие начало забываться.

Но с того самого дня, когда Роуз изнасиловал сын хозяина, все в доме пошло не так, как прежде. До этого происшествия все слуги в доме, включая и посудомойку, имели один свободный день в неделю. Теперь же дворецкий вдруг установил новые правила, которые не слишком устраивали старых, опытных слуг. Один за другим они стали покидать дом. И хуже всего было то, что во всех своих несчастьях они обвиняли Роуз.

Дружеские отношения, установившиеся между Роуз и остальными слугами, очень быстро распались, и она осталась в полной изоляции. С ней не разговаривали, ее избегали, но ее поведение все еще обсуждалось, причем большинство слуг высказывались о ней неодобрительно.

– Не надо было раздвигать колени, – ухмыльнувшись, сказал повар.

– Все было не так плохо до тех пор, пока эта не стала крутить хвостом перед молодым хозяином, – соглашался с поваром дворецкий.

Роуз была уверена в том, что не делала ничего плохого. И уж точно она не пыталась привлечь к себе внимание молодого господина. Но тем не менее пересуды продолжались, и это всеобщее презрение доводило ее до отчаяния. Ни один человек не встал на ее сторону, никто даже и не пытался защитить ее. Вскоре она уже сама перестала доверять себе. Ей стало казаться, что она действительно вела себя как-то не так. Возможно, она и в самом деле бесстыжая.

Ей нужно уйти, решила Роуз.

Но куда? Теперь ее не примут ни в одном доме, потому что ей никто не даст рекомендаций. Все только и говорят, что о ней да о молодом хозяине.

И Роуз осталась. Она снова держалась в тени и пряталась по углам от Луи, дворецкого и остальных слуг. Ее существование превратилось в кошмар, но никакого выхода из создавшегося положения она не видела.

В результате в доме Уодсуортов остались только те, кто уже не мог найти себе другого места, и те, кто умел ловко пользоваться своим положением. Новый дворецкий, например, часть выделяемых ему на ведение хозяйства средств преспокойно клал к себе в карман. Повар продавал чуть ли не половину продуктов, которые покупала для него Роуз, и поэтому слуг в основном кормили жидкой овсяной кашей. Вместе с этими людьми осталась и Роуз. Ей, как и некоторым другим, просто некуда было податься.

Однако Роуз все-таки вырвалась. Она поступила в «Клуб лжецов» и обрела дом.

Теперь Луи Уодсуорт не мог сделать ей ничего плохого. Теперь она не была той одинокой забитой служанкой, которой некуда было спрятаться от своих мучителей. Сейчас она выполняла задание, на которое ее отправил сам глава «Клуба».

О нет… Его светлость назвал фамилию «Уэнтворт». Он послал ее за папкой, которая лежала в его кабинете. «Досье на Уэнтворта. Эта папка верхняя в стопке», – вот что ей сказал лорд Этеридж.

Уэнтворт. Уодсуорт. О Господи! Роуз закрыла лицо руками. Она уронила папки на пол, когда стукнулась ногой об стол, и все досье перемешались. Она перепутала папки.

Все это означало, что она пришла не в тот дом.

Роуз повернулась и быстро зашагала по галерее. Ей нужно поскорее уйти отсюда, подальше от этого портрета, как можно дальше от этого дома. Прочь от Луи. Роуз вдруг показалось, что она слышит его дыхание у себя за спиной.

– Я не боюсь Луи Уодсуорта, – пробормотала она. – Теперь не боюсь.

«Да? И почему же тогда ты так быстро бежишь?» – спросила себя Роуз.

Она не бежала, она спокойно шла. Сообразив, что находится не в том доме, она просто решила уйти. Это не бегство, это отступление по тактическим соображениям.

«Тогда почему твои руки так дрожат?» – снова спросила она себя.

Роуз опустила глаза. Да, это правда, ее руки дрожали. И в животе у нее все переворачивалось. Что же до дела, то ей было необходимо срочно вернуться в «Клуб лжецов» и доложить о своей ошибке.

И оставить в покое Луи.

Неожиданно пришедшая в голову мысль заставила ее остановиться. Почему Луи Уодсуорт живет в этом доме? Почему обстоятельства сложились так удачно для него и он не разделил печальной участи «Рыцарей лилии», которым покровительствовал его отец? Почему он преспокойно обитает в престижном квартале богаче прежнего и обедает с премьер-министром?

«Лжецам», очевидно, ничего не известно об этом, иначе они не потерпели бы такого положения вещей.

А она знала… Она знала о Луи Уодсуорте то, чего о нем не знал никто.

На нее снова нахлынули воспоминания. Когда Луи Уодсуорт переехал в собственный дом, ее мучения на этом не закончились. Он довольно часто навещал своего отца.

В доме мистера Уодсуорта время от времени проходили тайные встречи. Роуз часто прислуживала этим людям, потому что остальные слуги отказывались работать по ночам. Ночные гости принадлежали к группе коллаборационистов, ведущих борьбу против английского короля. Они называли себя «Рыцарями лилии». И на каждое их заседание обязательно приходил будущий владелец индустриальной империи, сын мистера Уодсуорта, Луи. Сын, как и отец, нес ответственность за то, что происходило в доме.

Мистер Эдвард Уодсуорт расплатился жизнью за свое предательство. Но по каким-то причинам перед публикой «лжецы» выставили мистера Уодсуорта героем. Роуз считала, что таким образом они просто пытались завуалировать собственное участие в этой истории. Широкой публике совершенно ни к чему было знать все перипетии этого дела. Предатель превратился в героя – в этом теперь не было никакой опасности, мистер Уодсуорт отошел в мир иной и уже не мог совершить нового предательства. А вот Луи как-то смог избежать печальной участи отца, и даже более того, он процветал, и никто ни в чем не подозревал его.

Луи оказался очень хитрым. Он сумел выпутаться из весьма неприятного дела без последствий.

«Хозяин этого дома не простой человек. Он обедает с самим премьер-министром!»

Да, надо признать тот факт, что теперь Луи и в самом деле стал очень важной и влиятельной персоной, раз он общается с такими людьми, как премьер-министр Англии.

Лорда Ливерпула предпочитали обходить стороной. Он ни под каким видом не хотел принимать Роуз в «Клуб лжецов». Премьер-министр считал ее кандидатуру неподходящей по двум причинам: во-первых, она была женщиной, и, во-вторых, она происходила из простой семьи, в ее венах не текла голубая кровь. Разумеется, лорд Ливерпул предпочтет поверить своему другу, а не ей. Что стоит ее слово против слова Луи Уодсуорта?

Луи снова выиграет битву. Что она может предъявить ему? Только свои воспоминания. Нетрудно представить себе, что произойдет после того, как «лжецы» выслушают его версию событий. Ей следует быть осторожнее и не выдвигать пока против него никаких обвинений. Она только тогда может пойти к «лжецам», когда у нее на руках будут совершенно конкретные, неопровержимые доказательства того, что Луи такой же предатель, как и его отец. Только тогда «лжецы» встанут на ее сторону.

Роуз почувствовала возбуждение, ей вдруг стало жарко. Воспоминания жгли ее, словно огонь. У нее появилась надежда, и в ней просыпалось желание действовать.

Она находилась в доме Луи Уодсуорта. Она была шпионом, и ее основная задача состояла в том, чтобы искать и обнаруживать государственных преступников. Ее удостоили чести сражаться за Англию… И в конце концов сегодняшний день пошел насмарку. Она не сможет сейчас вернуться в «Клуб» и доложить о своей ошибке.

Она просто сгорит от стыда. Неуклюжая, нелепая маленькая служанка забралась не в тот дом. Она, оказывается, просто перепутала адрес! Нет, она должна вернуться назад с добычей. Возможно, это позволит забыть о ее провале. Она должна найти что-нибудь, что доказывало бы принадлежность Луи к тайной организации «Рыцарей лилии», или что-то другое, что заставит «лжецов» обратить на него свое пристальное внимание. Тогда уже премьер-министру придется отчитываться за близорукость перед парламентом.

И еще Роуз должна была доказать себе самой, что она больше не боится Луи Уодсуорта.

Вдруг Роуз вспомнила о Коллизе. О нет! Наверное, сейчас он пытается получить приглашение в дом Луи Уодсуорта, чтобы найти доказательства его измены.

Роуз застыла в нерешительности посередине коридора. Наверное, не стоит так сильно волноваться из-за Коллиза. Вряд ли его план прямо сегодня принесет какие-нибудь плоды. А завтра она расскажет ему о своей ошибке. Оставалось надеяться, что Коллиз не станет форсировать события.

Луи Уодсуорт был предателем, и если она докажет это, то, возможно, справедливость наконец восторжествует. Роуз надеялась, что Коллиз Тремейн не встанет у нее на пути и не будет мешать ей. Она не может упустить свой единственный шанс.

Коллиз вместе с Луи Уодсуортом отправился в его большой и красивый дом. Коллиз смеялся про себя. Он без всякого труда обставил Роуз. Не прошло еще и половины дня, а он уже оказался в доме объекта. Хотел бы он сейчас посмотреть на лицо Роуз.

Можно даже сказать, что это был своеобразный рекорд. Коллиз уже представлял себе, как он будет рассказывать обо всем Далтону.

– Надеюсь, вы не рассердитесь на меня, если я на минуточку вас покину, Тремейн, – сказал Луи. – Хочу распорядиться, чтобы слуги принесли вам чай.

Коллиз с довольным видом кивнул. Он был рад отделаться от объекта хотя бы на несколько минут. Этот человек чем-то его отталкивал. Луи дружелюбно улыбался, но глаза его оставались холодными и настороженными. Коллиз был уверен в том, что пока ничем не выдал себя. Далтон сказал, что семья ни в коем случае не должна его заподозрить. Это было бы равносильно провалу операции.

Нет, нет, все идет по плану, успокоил себя Коллиз. Он ведет себя очень осторожно. Ведь это Луи Уодсуорт пригласил его в дом, инициатива исходила от него самого.

Коллиза проводили в гостиную, огромную, роскошно декорированную и обставленную и… ничем не примечательную, кроме, может быть, отсутствия вкуса. Когда дворецкий ушел, Коллиз снова вышел в главный холл, чтобы немного пройтись по дому и осмотреть его. Размеры холла тоже впечатляли, и вообще все здесь было современным, дорогим, хорошего качества и несколько аляповатым.

Хозяева дома хотели приблизиться к кругу аристократов, но они не знали, как это сделать. Они выставляли напоказ свое богатство, они даже не пытались хотя бы немного замаскировать его. Самодовольство и самолюбование сквозило в каждой детали интерьера. Если бы нувориши приобретали старые добротные дома, в которых витал дух аристократизма, то, возможно, их достаток и не производил бы такого гнетущего впечатления, размышлял Коллиз. Дом Этериджей тоже был довольно новым, но его убранство и отделка отличались тонким вкусом и во всем присутствовало чувство меры.

Ковры на полу в доме Уодсуорта выглядели слишком яркими, портреты на стенах были написаны в современной манере, камины казались чересчур большими.

– Почти, рядом, Луи, но немного не то, – усмехнулся Коллиз.

Идя по коридору, Коллиз вдруг заметил небольшую дверь. Он быстро открыл ее и обнаружил за ней маленькую комнату. По всей видимости, эту комнату нечасто использовали, она имела нежилой вид. В ней находилось одно выходившее в сад окно. Коллиз отодвинул задвижку и открыл его. Что ж, вид был просто прелестным! Прямо под окном стояла декоративная решетка, увитая цветами. Коллиз был абсолютно уверен в том, что его присутствие в комнате останется незамеченным.

Затем Коллиз снова вернулся в гостиную и стал ждать хозяина дома. Он опять принялся разглядывать убранство комнаты. Все здесь выглядело каким-то стандартным, словно было сделано по шаблону. Похоже, миссис Уодсуорт предпочитала барокко всем прочим стилям. Но в обилии всевозможных вычурных декоративных деталей все равно проглядывала вульгарность.

В гостиную вошла служанка в белом переднике, ее голову украшала маленькая белая наколка. В руках она держала поднос с чашками и чайником. Коллиз сначала не обратил на нее внимания, но потом что-то в ее облике показалось ему знакомым. Когда девушка приблизилась и посмотрела на него своими карими с поволокой глазами, Коллиз похолодел.

Роуз быстро поставила поднос на столик, закрыла дверь и, схватив Коллиза за рукав, увлекла его к камину, стоявшему в дальнем конце комнаты. Только там она заговорила:

– Что ты, черт возьми, здесь делаешь?

– Собираюсь пить чай, – ответил он. Его удивление уже начало проходить. Коллиз ухмыльнулся. – А ты что здесь делаешь?

– Господи, Коллиз, это не имеет значения!

В ее глазах вспыхнули огоньки. Коллизу вдруг захотелось поцеловать Роуз, но ее маленький упрямый подбородок сердито дернулся вверх. Она скорее всего ударит его, если он попытается прикоснуться к ней. А эта гостиная была не самым подходящим местом, чтобы затевать рукопашный бой с его соблазнительной Немезидой. В любую минуту мог вернуться хозяин дома.

Коллиз вдруг подумал о том, что Роуз проникла в дом первой. Она выиграла пари. Черт возьми!

Она не улыбалась, но уголок ее рта слегка дрогнул. Похоже, она прочитала его мысли.

– Я здесь уже с раннего утра, – сказала она. – А ты тут всего… несколько минут. Я не ошиблась?

Коллиз не мог ей ничего ответить. Его брови сомкнулись над переносицей. Взгляд Роуз вдруг сделался необыкновенно мягким, и Коллиз почувствовал себя совсем плохо.

– Коллиз, не надо так переживать. – Роуз торопливо наклонилась к нему, и ее пальцы выпустили его рукав. – Это лишь означает, что я победила и ты должен слушаться меня!

Коллиз стоял так близко, что у Роуз вдруг перехватило дыхание. Его крупная фигура нависла над ней, и Роуз на мгновение почувствовала себя маленькой и беспомощной. Как бы то ни было, но у Коллиза имелось одно неоспоримое преимущество – его невероятная красота. И это, с точки зрения Роуз, было несправедливо.

Склонив голову набок, Роуз продолжала смотреть на Коллиза и ждать, когда он отойдет от нее. Неожиданно сердитые огоньки в его глазах исчезли, и вместо них появилось что-то другое, горячее и даже угрожающее.

Коллиз смотрел на Роуз и не мог понять, почему еще минуту назад он ощущал такое сильное раздражение. Сейчас для него существовали только эти карие глаза и тонкий запах, исходивший от пышных вьющихся волос, все остальное отодвинулось, потеряло свое значение. Коллиз вспомнил ночь в тренировочном зале, когда они устроили пожар. Ее тело извивалось под ним, тугое, энергичное… Она, должно быть, восхитительна в постели. Они бы могли часами предаваться любви, беззаботной, наполненной животной страстью. Как ему хочется отогреть эту высокомерную ледышку в своих руках, заставить ее дрожать от возбуждения!

Он сделал еще один шаг к ней, протянул руку. Его пальцы пробежали по ее воротничку, осторожно коснулись шелковистой кожи. Роуз отвернулась, затем снова посмотрела на него. Ее ладонь накрыла его руку. В этом движении не чувствовалось ни раздражения, ни агрессии, ни желания оттолкнуть его от себя. Ее рука скользнула по его руке, потом Роуз прижала его ладонь к своей груди.

Коллиз от неожиданности застыл на месте. Его руку наполняла грудь женщины, и эта волнующая теплая плоть трепетала под его пальцами. Господи, как он хотел ее…

– Ой, нет, сэр, пожалуйста! – внезапно и резко крикнула Роуз и отшатнулась назад. – Я честная девушка!

Коллиз быстро убрал свою руку и отошел от Роуз. По его лицу было заметно, что он испытал настоящий шок. Роуз метнулась к столику, на котором стояли чашки и чайник, и схватила пустой поднос. Держа его перед собой, словно щит, она вдруг начала громко и протяжно всхлипывать.

За спиной Коллиза послышался тихий смех. Он обернулся и увидел входящего в гостиную Луи Уодсуорта, который понимающе ухм ы лял ся:

– Что ж, Тремейн, с корабля на бал? Я вижу, вы тут времени зря не теряли. Похоже, я помешал вам.

Коллиз натянуто улыбнулся:

– Прошу прощения, Уодсуорт.

Луи равнодушно пожал плечами:

– Это не имеет значения. Надеюсь, вам не потребуется слишком много времени.

Коллизу не понравился этот пренебрежительный, покровительственный тон, но ему ничего не оставалось, как продолжать разыгрывать навязанную ему роль.

– Одна минута, всего лишь минута, и все будет улажено.

Луи снова. ухмыльнулся и вышел из гостиной, плотно закрыв за собой дверь.

Коллиз повернулся к Роуз:

– Господи, что это за человек? Он оставляет свою молодую служанку на растерзание первому встречному.

Роуз опустила поднос и тяжело вздохнула:

– Какой же ты наивный, Коллиз! С какой стати он станет возражать, если подобное поведение джентльменов считает нормальным? Этот человек и сам обращается со служанками точно так же.

– Что?

– Тихо, он может услышать. Держи. – Роуз протянула Коллизу поднос. Затем она сдвинула свою наколку набок, вытащила из прически несколько прядей волос, расстегнула три верхние пуговицы форменного платья и слегка приоткрыла грудь. Коллиз внимательно наблюдал за этим превращением, его взгляд скользнул по ее шее и соблазнительной ложбинке между грудями. Наконец он отвернулся.

В груди у Коллиза полыхал настоящий пожар. Он знал, что если сейчас прикоснется к Роуз, то ему будет очень трудно справиться со своими инстинктами. Он с удовольствием провел бы с ней не одну минуту, а целую вечность.

Разделавшись со своей благопристойностью, Роуз снова взяла в руки поднос и повернулась к двери.

– Времени, кажется, прошло уже достаточно.

– Роуз, нам нужно поговорить.

– Я согласна. А сейчас постарайся распрощаться с хозяином дома как можно скорее. Встретимся вечером у конюшен.

Тогда и поговорим. – Она расстегнула четвертую пуговицу. Треугольный кусочек белой сияющей плоти сделался еще больше. – Сейчас мы откроем дверь, и я выбегу отсюда с рыданиями. Он все должен видеть, – удовлетворенно проговорила Роуз и направилась к двери.

Словно загипнотизированный, Коллиз продолжал стоять и смотреть ей вслед. Роуз положила руку на дверную ручку, вдруг обернулась и посмотрела на Коллиза:

– Это ведь была твоя больная рука? Да? Которая ничего не чувствует?

Хотя его здоровая рука все еще горела от этого прикосновения, Коллиз с серьезным видом кивнул:

– Да, она совершенно ничего не чувствует…

Облегченно вздохнув, Роуз потянула ручку. Через мгновение она уже неслась по холлу, оглашая дом рыданиями. Коллиз немного подумал и слегка перекрутил на себе жилет, взъерошил волосы. Наконец в комнату, хитро улыбаясь, вошел Луи Уодсуорт. Коллиз бросил на него хмурый взгляд. Сейчас его волновала только одна мысль. С этого мгновения он должен будет выполнять приказы. Ее приказы.

Черт возьми… Как она хороша!

Глава 9

Постепенно сгущались сумерки. Коллиз стоял у конюшен и ждал Роуз. В обществе Луи Уодсуорта он провел полчаса. Они выпили хереса и немного поговорили, потом Коллиз сообщил, что у него назначена еще одна встреча, и откланялся.

Поначалу все было не так уж и плохо. Луи оказался умным и образованным человеком, он прекрасно умел слушать, в первую очередь интересовался мнением собеседника и только потом излагал собственную точку зрения на предмет.

Коллиз намеренно ввернул в разговор несколько провокационных высказываний, касающихся политики консерваторов. Ему бы досталось, если бы Далтон мог его услышать. Луи же спокойно пропустил все это мимо ушей и продолжал благожелательно улыбаться.

Неожиданно Коллиз понял, что Луи осторожно и очень умело прощупывает его. Получалось, что Луи задавал вопросы, а он отвечал на них. Коллиз почувствовал себя неуютно. По какой, интересно, причине глава семьи, «симпатизирующей "лжецам"», проявляет такой живой интерес к делам принца-регента и премьер-министра?

И это при всем при том, что сам Луи, как выяснилось, хорошо знал лорда Ливерпула. Потом Луи с гордостью показал орден, которым посмертно наградил его отца Георг V. У Коллиза создалось впечатление, что Луи не требовалась ничья помощь для того, чтобы продвинуться в обществе. Он и так уже вращался среди небожителей.

И все же в Луи было что-то такое, что настораживало и озадачивало. Возможно, Коллиза просто поразило то, как Луи обращался со своими слугами. Коллиз не мог понять, как можно вот так запросто позволить гостю позабавиться с молоденькой служанкой. И ведь было очевидно, что Луи поощряет подобные забавы. Это разрушало все, во что верил Коллиз.

Скорее всего Саймон не знает этого о Луи Уодсуорте, решил Коллиз. Саймон был известен своим неравнодушным отношением к женщинам. Вполне возможно, что Луи Уодсуорт мог что-то знать о Саймоне. Коллизу как-то не сразу пришло в голову, что Луи мог знать и о связи Саймона с Далтоном.

Нет, нет и еще раз нет. У него что-то слишком разыгралась фантазия, решил Коллиз. Саймон не общается с Далтоном на публике. А Клара и Агата встречаются со своими знакомыми только в «Клубе» в секретных комнатах.

Да уж, трудно было ожидать такого поворота дела, ведь сначала их с Роуз задание выглядело примитивным. Кажется, Саймон что-то нащупал здесь и пока молчит. Коллиз прислонился спиной к каменной ограде, окружавшей огромный сад и особняк Уодсуорта. Всевозможные мысли продолжали с лихорадочной скоростью крутиться в его голове.

Ворота сада с тихим скрипом раздвинулись и выпустили темную фигурку, плотно обернутую шалью. Сгустившиеся сумерки набросили темную вуаль на все предметы, и Коллиз, как ни вглядывался, не мог разглядеть лица женщины. Фигурка бесшумно двинулась вдоль стены.

Коллиз не мог больше ждать. Он догнал женщину и опустил на ее хрупкое плечо свою большую руку.

– Эй, ты! – грубо рявкнул он, подделываясь под простолюдина.

Мгновение спустя Коллиз лежал на грязных булыжниках и пытался втянуть в себя воздух. Над ним плыло бледное лицо Роуз, выглядывавшее из глубин темной шали. Потом она выпрямилась и легонько ткнула его в бок носком ботинка.

– Никогда больше так не делай!

Она протянула ему руку. Коллиз воспользовался предложенной ему помощью и встал на ноги. Дышал он все еще с трудом.

– Как-нибудь я все-таки освою этот прием, – хрипло проговорил он. – По-моему, тебе очень нравится бросать меня на спину. Да? – Интонация его голоса вдруг сделалась игривой. – Я с удовольствием проделал бы то же самое с тобой.

На этот раз Роуз промолчала, хотя обычно она всегда говорила какие-нибудь колкости в ответ на его поддразнивания. Быстро взяв Коллиза за руку, она увлекла его за гору сложенных в конце аллеи корзин и бочек. Кажется, все лондонские аллеи заканчиваются горой какого-нибудь хлама.

– Сейчас меня позовет кухарка, – прошептала она. Несколько удивленный ее поведением, Коллиз посмотрел на эту новую, бойкую Роуз и спросил:

– Не кажется ли тебе, что ты воспринимаешь все это чересчур серьезно? Можно подумать, что ты и в самом деле здесь работаешь.

– Я не знаю, как это воспринимаешь ты, Коллиз, но я в данный момент действительно здесь работаю. – Она пристально посмотрела на него: – Что это на тебе надето?

Коллиз развел руки в стороны, давая Роуз возможность полюбоваться его нарядом.

– Эта одежда больше подходит для прогулок по глухим аллеям. Как тебе нравится мой костюм? Я позаимствовал его у одного лакея из Этеридж-Хауса.

– Ты выглядишь… – Роуз заколебалась. Разумеется, он был красив и в таком облачении. Грубая куртка плотно облегала его широкие плечи, брюки же немного пузырились у него на коленях, но в целом они не смотрелись на нем мешковатыми или какими-нибудь нелепыми. Хотя Коллиз Тремейн и был аристократом, думала Роуз, никто бы не назвал его изнеженным хлюпиком и слабаком. Костюм простолюдина, как ни странно, шел ему. Коллиз выглядел в нем мужественным, суровым и слегка опасным.

Перед мысленным взором Роуз на долю секунды возникла картина, на которой Коллиз Тремейн предстал обычным человеком. Рядом с ним стоит она, Роуз. Они бедны, но невероятно счастливый любят друг друга. Тут же около них по полу ползают их толстенькие смеющиеся детишки. Пусть их жилище убого, но ведь им всем так хорошо вместе!

Через мгновение Роуз снова вернулась в реальность. Ей не стоит предаваться пустым фантазиям, из этого ничего хорошего не выйдет. Она и Коллиз никогда не смогут быть вместе. Теперь они партнеры, обладающие равными правами, но это равенство лишь видимость. Они равны только сейчас, пока выполняют совместную работу.

– Ты проиграл, – медленно проговорила она. Коллиз опустил голову и нахмурился. Ему явно не нравилось такое положение вещей. – Ты проиграл спор, Коллиз. Иди домой.

Она вздохнула. Ей было необходимо избавиться от него на ночь. Весь день она работала не покладая рук. Кухарка не спускала с нее глаз и следила за каждым движением, поэтому до сих пор Роуз так и не успела осмотреть дом. Скоро слуги разойдутся по своим комнатам и лягут спать. Вот тогда-то ей и представится возможность начать поиски. Нескольких ночных часов должно хватить.

Завтра она признается во всем Коллизу и «лжецам», но только после того, как найдет доказательства.

Коллиз улыбнулся. В темноте мелькнула белая полоска зубов.

– Собираешься развлекаться в одиночестве?

– Я серьезно говорю. Ты проиграл спор, а я выиграла. Следовательно, ты должен слушаться меня и выполнять мои приказы. Иди домой, выпей со своими высокопоставленными друзьями. Сегодняшняя ночь моя, я буду делать то, что считаю нужным.

Он выпрямился. В темноте Роуз не могла разглядеть выражения его лица, но она хорошо могла себе его представить.

– Мы должны работать вместе, – мрачно напомнил Коллиз.

Роуз скрестила на груди руки. Она должна любой ценой отделаться от него.

– Почему ты не хочешь оставить меня всего на одну ночь? В любом случае ты не можешь снова вернуться в дом. Ты уже был там сегодня в качестве гостя, поэтому теперь ты не можешь наняться в дом слугой.

Настойчивость Роуз только подогревала его любопытство.

– Что ж… Я просто думал, что мы могли бы вместе что-нибудь придумать…

Вдруг со стороны дома послышался громкий женский голос. Это кухарка высунулась в окно кухни и стала звать Роуз. Голос был резким и раздраженным.

– Иди, Коллиз. Ты должен держать слово. Ты джентльмен или лгун?

Коллиз дернулся, словно ему дали пощечину. Ее слова задели его, но она не собиралась делать ему больно.

Грубость сегодня, завтра будут извинения. Она плотнее запахнула на груди шаль.

– Иди домой, – холодно проговорила она, – и дай мне работать.

Роуз повернулась и быстро зашагала к дому Луи, а Коллиз остался в мрачной, черной аллее.

Карлтон-Хаус, дом, в котором жил принц Георг, располагался на улице Пэлл-Мэлл, являвшейся центром одного из самых старых и красивых районов Лондона. Этот дом был декорирован с большим вкусом и изяществом. В свое время за его строительством и отделкой наблюдал сам принц Георг, а его любовь к красивой архитектуре была широко известна.

Следует отметить, что этот дом был не только элегантным, но и, разумеется, очень комфортабельным. Коллиз опустился в роскошное кресло с намерением выпить вина. Вероятно, это было одно из самых красивых кресел в христианском мире, предназначенных для того, чтобы пить в них вино. Коллиз откинулся на подушки, расположился поудобнее и приготовился насладиться вкусом какого-нибудь очень-очень хорошего вина.

В ногах у него лежала маленькая подушечка. При желании он мог полулежать в кресле. Такая поза сразу же навевала мысли о женщинах.

Думая о женщинах, Коллиз тут же начинал представлять их себе в обнаженном виде. А представляя себе женщину в обнаженном виде, нельзя было не представить ее грудь. Ах, какое это прекрасное зрелище – женская грудь! После этого его мысли переключились на одну определенную грудь, нежную, круглую, высокую и такую соблазнительную, хотя и не слишком большую. Когда он сегодня прикоснулся к этой груди, по его телу побежали мурашки.

Коллиз представил себе и другую часть тела Роуз. Интересно, как бы это все смотрелось вместе? Он бы хотел не только посмотреть на это, но и потрогать…

Коллиз фыркнул в свой бокал вина, который тоже был произведением искусства и заслуживал лучшего обращения. Но для двух грудей требуется две руки, подумал он.

– И что же ты сделал?

Коллиз поднял бокал и стал рассматривать крохотные язычки пламени, отражавшиеся в его рубиновых глубинах.

– Я ушел. А что еще мне оставалось? Она выиграла, она первой пробралась в дом.

Его компаньон задумчиво покачал головой:

– Ты так легко сдался? Жаль. Как бы мне хотелось хотя бы немного пожить такой жизнью, полной приключений и опасности!

Коллиз ухмыльнулся:

– Мне кажется, этого хочется всем. Жизнь без приключений скучна и банальна.

– Я говорю не просто о приключениях-развлечениях, а о том, чем занимаются королевские шпионы. При одной мысли об этом у меня от возбуждения начинают дрожать руки.

Коллиз искоса посмотрел на своего собеседника, ему было лень повернуть голову. Приятная истома овладела его телом, а голова слегка кружилась от выпитого вина. Они были одни с принцем в его гостиной. Слуги-мужчины, происхождение которых было более знатным, чем происхождение самого Коллиза, бесшумно входили в гостиную с вином и фруктами. Так же бесшумно они снова удалялись.

При общении с Георгом V, принцем-регентом и правителем Англии, следовало проявлять особый такт. Смысл его шуток и замечаний всегда следовало истолковывать правильно, малейшее недопонимание могло привести к не самым приятным последствиям.

Хотя Коллиз и считал принца своим другом и, казалось, хорошо знал его, Георг тем не менее время от времени удивлял всех своей непредсказуемостью. Беседы, которые вел Коллиз с принцем-регентом, являлись некой смесью пьяной болтовни и поразительных пророческих озарений. Подобные разговоры держали Коллиза в напряжении, но они всегда давали пищу для размышлений. В молодости импозантный Георг вел разгульный образ жизни, и пристрастие к развлечениям рано состарило его.

Многие считали Георга вульгарным и глупым, но Коллиз хорошо знал, что за маской, предъявляемой свету, скрывался очень ранимый и умный человек. И этот человек становился беспощадным, сталкиваясь с ханжеством, лицемерием и несправедливостью. Мнение света и всякие «предрассудки», как он это называл, мало волновали принца-регента. Ему нравилось спать с женщинами, ему нравилось есть, пить и проводить время за карточным столом. И его энергия, направленная на все эти дела, казалась неисчерпаемой.

Возможно, Коллиза и Георга сблизило то, что Коллиз воспринимал поведение друга как протест, направленный против предрассудков и условностей. Коллизу ведь пришлось столкнуться в жизни с тем же самым. Фигура Далтона Монморенси, лорда Этериджа, возможно, отбрасывала не такую глубокую тень, какая падала от фигуры короля, но она была тяжелым бременем для наследников. Коллиз хорошо знал об этом.

Вполне вероятно, Георг прожил бы куда более счастливую жизнь, будь он простым артистом или архитектором и женись он на своей дорогой Марии Фицхерберт. Найди он применение своим талантам, все могло бы сложиться иначе.

Принц громко рыгнул. Да, Георг был определенно пьян, но, по всей видимости, Коллиз запьянел еще сильнее. Когда Георг пребывал в таком состоянии, в его лице появлялась живость, а в глазах блеск. Коллиз тихо выругался. Похоже, его друг, да и он сам хватили лишнего. Коллиз сел и отставил в сторону свой бокал. Затем приложил обе руки к лицу и потер его, надеясь выйти из сонного расслабленного состояния.

– Я уже не тот, что был раньше.

Георг с улыбкой помахал своим бокалом.

– А кто тебе сказал, что ты не должен меняться? До двадцати пяти лет ты был просто противным сопляком. Таким тщеславным и самодовольным! Сейчас ты стал прелюбопытным типом. Жизнь и произошедшее с тобой несчастье очень изменили тебя. Превратности судьбы, можно сказать, пошли тебе на пользу. Таким ты мне нравишься больше.

– Рад слышать это, – проговорил Коллиз, хотя замечание принца показалось ему обидным. Оно занозой застряло в его голове, и перед мысленным взором Коллиза снова предстала вся его прошлая жизнь. Что с того, что он был тщеславным и самодовольным? Он, в конце концов, имел право быть таким. Коллиз нахмурился. – До моего двадцатипятилетия ты не общался со мной.

Принц пожал плечами:

– В тебе снова заговорил противный сопляк. – Георг вытянул вперед одну свою ногу в красивой туфле, покрутил ею и положил на подушку. Затем он поднял вверх вторую ногу, положил ее поверх первой, согнул в колене и дотянулся руками до ступни. Потер ступню сначала с одного бока, затем с другого. – Прекрасные туфли и мне очень нравятся, но чертовски узкие!

Коллиз взглянул на не слишком удобные, но любимые туфли принца. Они были сделаны из нежной белой лайки и украшены золотыми пряжками.

– Да, они и правда выглядят чересчур маленькими.

Георг печально кивнул:

– Сейчас в моде маленькие ступни, ничего не поделаешь.

Коллиз бросил взгляд на свои ботинки. Его ноги уже с пяти лет были большими.

– К сожалению, – мягко проговорил он, – мне не помогут никакие ухищрения сапожника.

Георг захихикал:

– Не расстраивайся, мой мальчик. У тебя есть другие достоинства, и я наслышан о них. Придворные дамы не умеют хранить секреты.

Коллиз снова откинулся на подушки. Все то, что о нем говорят при дворе, – всего лишь маска. Фикция, так сказать. Но он не станет раскрывать свою тайну Георгу. Его считают ловеласом, разбившим не одно женское сердце. Что ж, пусть так, ему все равно!

Из мягкого тумана, расцвеченного пламенем в камине, снова выплыли глаза Роуз. И в них он увидел разочарование и презрение. В ее карих глазах он часто это видел. Иногда ему казалось, что она специально так на него смотрит. Полные презрения карие глаза с поволокой.

Неожиданно собственные заигрывания со светскими женщинами показались Коллизу какими-то жалкими. Он допил оставшееся в бокале вино. Нет, нет, он не станет сегодня снова садиться на этого конька.

– О чем ты думаешь? – спросил принц, не глядя на Коллиза. Его взгляд был устремлен на огонь.

– Я думаю о женской груди.

– О, обожаю размышлять на эту тему. И до чего же ты додумался?

– Я пока не сделал никаких определенных выводов. – Коллиз снова припомнил ощущения, возникшие в его теле во время прикосновения к груди Роуз. – Женская грудь – загадочное явление, и я только пытаюсь понять, с какой стороны следует приближаться к разгадке этого феномена.

Георг удовлетворенно фыркнул и поднял свой бокал.

– Хочешь знать, как я провел день? Я целых шесть часов слушал непрерывное хныканье и нытье, я говорю о королевской аудиенции. Потом вылез Роберт и заявил, что я провожу слишком много времени в Брайтоне и трачу там чересчур много денег. Такого занудного премьер-министра в Англии еще никогда не было. – Георг ухмыльнулся. – Удовольствие сегодня я получил только от одной-единственной встречи. Мне подарили превосходный карабин. Просто прекрасный экземпляр, надо сказать. – Я тут же отдал распоряжение вручить каждому солдату, прослужившему у меня пять лет, точно такой же карабин. К сожалению, эта занятная встреча длилась не больше пяти минут. Тут ко мне снова приковылял очередной старый пень и доложил еще об одном чертовом кризисе. – Георг отпил еще глоток вина. – Послушай, что я тебе еще скажу. Если бы я был «лжецом», то, уверяю тебя, никто бы не смог остановить меня. Я прямо сейчас отправился бы в тот дом и довел дело до конца. Я бы никому не позволил командовать собой.

– Думаю, вряд ли объект обрадуется столь позднему визиту.

Принц грустно заметил:

– Мне казалось, что ты более изобретательный и что у тебя позвоночник покрепче. Подойди к делу творчески, смести угол зрения. Сделай то, чего она меньше всего ожидает!

Роуз прогнала его, она не захотела, чтобы он участвовал в игре. Его мысли начали медленно крутиться, словно застрявшее в грязи колесо.

– Она не предполагает, что я могу сменить тактику. Она не ожидает, что этой ночью я устрою в доме… погром! – Коллиз вдруг встал со своего кресла и огляделся по сторонам. Темные тени дрожали на стенах комнаты, плясали пятнами на потолке. Он улыбнулся. К нему снова возвращались силы, и это его радовало.

Лицо принца просияло.

– Ты пойдешь прямо сейчас? О, как это восхитительно! Пробраться в гостиную, словно вор. Настоящее приключение!

– Хочешь присоединиться? – неожиданно для самого себя спросил Коллиз. Неужели он действительно предложил принцу отправиться с ним ночью в чужой дом?

– Какая чудесная идея! – Принц тоже вскочил со своего кресла, слегка покачнулся. – Мне нужно только переодеться. Подождешь меня? – Через мгновение принц скрылся за дверью.

Коллиз остался один. Он стоял посередине комнаты и раздумывал над тем, что он только что сделал. Георг был довольно полным мужчиной, но двигался необыкновенно быстро и легко, особенно тогда, когда им завладевала какая-нибудь идея.

Как отговорить Георга от участия в этой авантюре? Нельзя подвергать принца-регента такой опасности, это настоящее безумие. Пробраться ночью в дом знатного человека!

Это можно было бы как-то оправдать, будь это настоящим заданием. Но ведь они намеревались просто развлечься! Это был чистой воды фарс, он, Коллиз, должен был доказать своему другу принцу-регенту, что у него изобретательный ум и крепкий позвоночник.

– Вот уж сюрприз будет для Роуз, – пробормотал с улыбкой Коллиз.

– Я готов! – В гостиную снова вошел Георг, одетый во все черное, что выглядело довольно комично. – Сейчас спустимся в тоннель, и никто не заметит, как мы покинем дом. – Он помахал черной шелковой косынкой. – Что ты думаешь об этом? – Он закрыл нос и рот косынкой, завязал ее концы на затылке на два узла. – На кого я теперь похож? На разбойника? Или на вора? – Георг сдвинул косынку вверх и закрыл ею верхнюю часть лица. – Может быть, прорезать дырки для глаз?

Коллиз рассмеялся. И вдруг почувствовал себя увереннее, давивший его еще минуту назад страх отступил. Он поклонился своему сумасшедшему принцу и повелителю.

– Милорд, полагаю, теперь вы готовы к выполнению секретной миссии.

Глава 10

Роуз осторожно шла по темному дому. Она старалась быть незаметной, все время держалась в тени, не выходила на освещенные луной участки. В то же время ей нужно было осматривать все очень внимательно, не торопиться, ничего не пропускать. Днем она не успела как следует обследовать дом, и поэтому обыскивать его сейчас было очень трудно.

Оставаться же здесь еще на один день она не могла. Кухарка и так время от времени бросала на нее подозрительные взгляды. Кроме того, не следует забывать и о Луи Уодсуорте. Он может узнать ее. Сегодня она очень старалась не попадаться ему на глаза. Застукав ее с Коллизом в гостиной, он не успел разглядеть ее. Она наклонила голову и отвернулась в сторону. И тем не менее Роуз успела перехватить его задумчивый, устремленный на нее взгляд. Казалось, он пытается что-то припомнить и никак не может. Но это только пока…

Луи Уодсуорт ничуть не изменился, подумала Роуз. Элегантный, с хорошими манерами и… абсолютно безнравственный. Она не забыла того, что он с ней сделал.

Все ее несчастья теперь в прошлом. Она должна жить настоящим. И в этом настоящем предстоит найти доказательства того, что Луи связан с французами, как и его отец.

Кабинет хозяина дома находился на первом этаже, и его окна выходили в сад. Время от времени Роуз слышала какие-то неясные тихие скрипы, шелест, как будто даже шаги. Разумеется, большой дом жил своей ночной жизнью, и никакой опасности эти звуки в себе не таили. Но тем не менее у Роуз каждый раз замирало сердце, когда до ее ушей долетал подозрительный звук. Иногда она задувала пламя свечи, потом снова при помощи специальных спичек его светлости зажигала ее. Когда горел свет, ей было, конечно, удобнее перемещаться по дому.

Если ее схватят, она вряд ли сможет рассчитывать на помощь «Клуба». Ведь она действовала по собственной инициативе, а не выполняла задание «лжецов». С ней поступят точно также, как поступили бы с любым слугой, забравшимся в сейф господина. В лучшем случае ее поместят в тюрьму. Но скорее всего ее просто убьют, а труп выбросят в Темзу. Луи в жестокости даже превосходил своего отца. Она не сомневалась, что Луи предпочтет расправиться с ней собственноручно.

Нельзя так рисковать, подумала Роуз. Ведь речь идет о ее жизни. Она еще может отступить. Она может вернуться к «лжецам» и признаться в своей ошибке, сказать, что она перепутала папки. Тогда они пошлют ее на задание в дом Уэнтвортов.

Луи был слишком опасен, умен и изобретателен, ей не справиться с ним одной. Это дело «лжецов» – бороться с ним, – а не ее.

Но ведь пока «лжецы» даже не подозревали о том, что с Луи надо бороться.

– Хватит причитать. Ты не вернешься назад, – сказала себе Роуз. – Ты должна сосредоточиться на работе.

В кабинете она почувствовала себя в безопасности. Дверь была закрыта, шторы опущены. Теперь только оставалось найти сейф. У Луи есть что прятать, и он не был дураком. Провал отца, должно быть, многому научил его. По крайней мере теперь он хорошо знал, куда следует прятать секретные бумаги, чтобы какой-нибудь любопытный слуга случайно не наткнулся на них.

Сейф, как выяснилось, располагался за большой картиной, висевшей на стене над столом. Ломать замок какими-нибудь подручными средствами, разумеется, не стоило. Луи обладал изощренным умом и мыслил нестандартно, а поэтому, вполне вероятно, спрятал ключи там, где искать их никому не придет в голову. Они даже могли лежать на виду. Это, вероятно, забавляло его.

Вряд ли Луи хранил ключи в какой-нибудь другой комнате. Кабинет был его территорией, сюда никогда не входили другие обитатели дома. Роуз стояла в центре комнаты и осматривала ее. Она пыталась поставить себя на место изощренного предателя.

Роуз довольно легко было представить себя на месте Луи. Она многое знала о нем. Неожиданно к горлу Роуз подкатил ком, и ее затошнило. Взяв себя в руки, она снова продолжила эксперимент. Нельзя поддаваться эмоциям, сказала она себе, сейчас не место и не время для этого. Раньше Роуз заранее чувствовала приближение Луи. Он еще не успевал войти в комнату, а она уже знала, что через мгновение увидит его.

Прежний Луи, разумеется, еще не был таким изворотливым, каким он стал сейчас. И тем не менее повадки у крысы не меняются. Внутри элегантного улыбчивого щеголя по-прежнему жил омерзительный, извращенный молодой человек.

Роуз стиснула зубы.

– Возвратившись домой, обязательно вымоюсь самым тщательным образом, – прошептала Роуз. И она снова представила себе Луи.

Ему всегда и во всем нравился контраст. Что бы она ни делала, он всегда все переворачивал с ног на голову. Если она выглядела довольной и спокойной, он доводил ее до слез и до дрожи в руках. Однажды Луи застал ее напевающей за работой песенку и стал долго и в подробностях объяснять ей, как бы он предпочел использовать ее рот. Роуз тогда пришла в страшное волнение, ее едва не вырвало. Ей даже сейчас было противно вспоминать об этом. И все же Роуз заставила себя вспоминать…

Он слишком хорошо ее знал. Он знал, когда нужно остановиться и дать ей возможность прийти в себя. Он знал, когда снова можно начинать мучить ее. Роуз была даже благодарна своему мучителю за то, что он давал ей эти передышки. В свою очередь, она тоже тщательно изучила его.

Контраст, противопоставление, парадокс… Роуз медленно шла по комнате и внимательно осматривала все попадавшиеся ей на глаза вещи. Что-нибудь отвратительное должно было подаваться как прекрасное. Что-то жестокое и злое преподносилось как благородное.

Что-то секретное – как…

Да, именно так! Внезапно Роуз почувствовала сильное возбуждение, на нее снизошло озарение.

Сегодня утром она заходила в кабинет. Правда, всего на несколько минут и, в сущности, ничего разглядеть не успела. Она принесла уголь для камина. Несносная кухарка преследовала ее целый день и не оставляла ни на минуту в покое.

Кабинет Луи выглядел точно так же, как и кабинеты в других домах. Но одно отличие все же существовало. У стены в нише стоял небольшой постамент из красного дерева, и его верхнюю часть прикрывал стеклянный колпак. По всей видимости, на этом постаменте под стеклом хранилось что-то ценное.

Как потом выяснилось, под стеклянным колпаком на бархатной подушечке лежала золотая медаль. Роуз прочитала надпись, выгравированную на небольшой металлической табличке: «Медаль за Преданность. Вручена посмертно Эдварду Уодсуорту (1750–1813) за его верное служение Короне его королевским высочеством Георгом V».

Как, вероятно, Луи потешался, глядя на эту награду. Роуз подошла ближе к постаменту и стала внимательно его осматривать. Она надеялась найти какую-нибудь подсказку. На стеклянной крышке сбоку Роуз обнаружила маленький декоративный замочек, легко открывавшийся с помощью обыкновенной шпильки. Само основание, на котором лежала подушечка, представляло собой неглубокий ящик.

Роуз взялась за стеклянный колпак двумя руками, сейчас она попытается откинуть его назад или приподнять над постаментом. А потом она осмотрит медаль, подушечку и то, что может находиться под ними.

Стеклянный колпак не поддался. Он, кажется, был намертво припаян к основанию. Странно! Роуз опустилась перед постаментом на колени.

Высота постамента была примерно в половину человеческого роста, он имел форму греческой колонны, поверх которой нанесли тонкий рисунок.

– Вероятно, эта штуковина очень дорогая, – пробормотала Роуз, ощупывая каждый дюйм колонны. – И довольно уродливая.

Роуз ничего не нашла. Она присела на корточки и снова окинула взглядом весь постамент. В этой штуке можно много чего спрятать, подумала она. А вот наверху, под колпаком, вряд ли…

Так, еще раз следует осмотреть колпак. Роуз снова опустилась на колени. Каким образом этот колпак прикрепляется к постаменту? Никаких приспособлений не заметно… Вероятно, здесь есть какой-то секрет. Надо подумать, решила Роуз.

Скорее всего она очень близка к разгадке. Роуз закрыла глаза и стала вспоминать то, чему ее учили на занятиях в школе. Лорд Этеридж сам рассказывал им, как находить всевозможные тайники, начиная от каких-нибудь крошечных ящичков, встроенных в стол, и заканчивая целыми механизмами, занимающими большую часть стены.

– Найти секретное место совсем нетрудно, если ты знаешь, что искать, – говорил он стажерам. – Оно может находиться даже на виду, где-нибудь на поверхности. Многие любители сразу же начинают искать ящики с двойным дном в столах или пытаются вскрыть замок висящего на стене сейфа. И только профессионалы знают, что нужно начинать совсем с другого. Прежде всего надо начать думать, как другой человек. Нужно проникнуть сначала в его мозг, а уж затем искать потайное место.

Отлично, сказала себе Роуз. Она еще раз попытается проникнуть в мозг Луи.

Коллиз и Георг спустились в тоннель, выходивший непосредственно из королевских Покоев. Этот тоннель был сухим и пыльным, в нем, как и в любом другом тоннеле, водились пауки, мыши и прочие королевские паразиты. Коллиз отметил про себя, что запах, источаемый королевскими паразитами, ничем не отличался от запаха, производимого самыми обычными обитателями подвалов.

Они прошли из покоев Георга в тоннель по каменной винтовой лестнице, которой, по всей видимости, почти не пользовались.

– Лестница расположена прямо под Карлтон-Хаусом, как ты уже понял, – проинформировал Коллиза Георг. – Это на случай, если вдруг начнется какое-нибудь восстание. Под дворцом тоже есть несколько лестниц, спускающихся в этот же тоннель.

Георг выглядел довольным, он, несомненно, гордился подобной предусмотрительностью строителей. Он напоминал сейчас Коллизу хозяина дома, демонстрирующего свои владения гостям.

– Под всем городом проложена целая сеть тоннелей. И отсюда легко попасть в любую точку Лондона. Выбраться на поверхность можно через сточные трубы, шлюзы, канализационные колодцы. Впрочем, я бы предпочел подняться из тоннеля через какой-нибудь другой выход. В основном эти тоннели не так уж плохи. По крайней мере большая их часть. Я лишь однажды спускался в тоннель, когда был совсем юным. Мне тогда хотелось приключений, и меня тяготили обязанности принца.

Коллиз прекрасно понимал, какова на самом деле жизнь принца, и он ни за что на свете не поменялся бы с Георгом местами. «С меня хватит и того, что я единственный наследник Этериджей», – подумал Коллиз.

Георг поднял фонарь повыше, чтобы лучше были видны арки у них над головами и спускающиеся с потолка огромные клочья паутины.

– Однажды я понял, что каждому человеку предназначена своя судьба и избежать ее невозможно, – глубокомысленно проговорил принц. Затем Георг повернулся к Коллизу и хитро улыбнулся: – Где этот дом? Мне просто не терпится забраться туда и почувствовать себя настоящим преступником.

Коллиз рассмеялся. Сейчас вся эта затея выглядела простой игрой. Тем не менее Коллиз уже успел пожалеть о том, что пригласил принца с собой. Выпей он не так много вина, возможно, ему бы и не пришла в голову столь безумная идея. Глядя на качающийся свет фонаря, Коллиз почувствовал, что его слегка подташнивает.

– Милтон-кресент, – отозвался Коллиз и посмотрел на принца. Что ж, оставалось только надеяться, что с Георгом ничего не случится и он получит удовольствие от этой игры.

– Ага, значит, нам на восток! – Принц показал рукой на одно из ответвлений тоннеля. Коллиз осторожно перешагнул через маленькую кучку крысиного помета и последовал за своим другом. Похоже, Георг пребывал сейчас в приподнятом настроении.

Коллиз надеялся, что это веселое приключение закончится благополучно.

Роуз стояла на коленях перед постаментом и раздумывала, что же ей делать дальше. Наконец она достала связку маленьких металлических отмычек, которые всегда носила с собой, и попыталась одной из них открыть декоративный замок на стеклянном колпаке. Замок сразу же поддался.

Она сняла стеклянный колпак и внимательно осмотрела поверхность, на которой лежала подушечка с медалью. Ничего подозрительного не видно, никаких крючков, кнопок и рычажков. Но это вовсе не означало, что их здесь не было. Роуз осторожно провела пальцами по медали. Ничего не произошло. Странно. Роуз попыталась повернуть медаль, но та не поворачивалась. Роуз почувствовала раздражение и с силой нажала на золотой кружок. Послышался щелчок. Неожиданно небольшой квадратный кусочек на передней панели постамента выдвинулся вперед.

– Превосходно, – прошептала Роуз и сунула пальцы в отверстие.

Через несколько минут она уже сидела на полу, рассматривая странные листки, найденные ею в греческой колонне, и пыталась понять, что же это такое. Роуз довольно много времени провела в кабинете Луи Уодсуорта, за окном уже светало.

Схемы. Это были какие-то схемы или чертежи. Вполне возможно, что это чертежи мушкетов, которые выпускали фабрики Луи Уодсуорта. Она скорее всего наткнулась на какие-то промышленные секреты.

Роуз прикусила губу. Она не знала, нужны ли ей эти схемы, могут ли они как-то пригодиться «лжецам», но хорошо представляла хитрую и изворотливую натуру Луи. Ей просто следовало искать дальше.

Она аккуратно свернула листки и положила их в узкий кожаный пенал, в котором их и нашла. Этот пенал тоже не был ничем примечателен. Она еще раз осмотрела его. Зачем хранить все это в таком месте?

Роуз собралась снова открыть секретный ящичек в постаменте, как вдруг до ее слуха долетел тихий звук шагов. Кто-то шел по коридору, и этот кто-то явно направлялся к кабинету. Вскоре она услышала скрежет в замке. Убрать пенал с чертежами на место у нее уже не оставалось времени. Роуз торопливо задула свечку и нырнула под письменный стол. В это мгновение дверь открылась.

Глава 11

Коллиз втолкнул Георга в кабинет и быстро запер дверь на замок. Он едва не поседел за те десять минут, в течение которых они крались по саду, потом по решетке с цветами забирались в открытое окно и, наконец, пробирались по дому к кабинету.

Принцу все это очень понравилось, и, чтобы до конца вжиться в роль вора, он вознамерился собственноручно сломать защелку в двери кабинета. Но Коллиз опередил принца. Он быстро извлек из кармана крохотную отмычку, точно такие же были и у Роуз, и почти бесшумно одним движением руки открыл замок.

– Прошу прощения, ваше высочество, у меня специальные отмычки, ими очень легко открыть любой замок, – прошептал Коллиз на ухо принцу и осмотрел кабинет.

Отличавшаяся крайней уязвимостью гордость Георга была задета тем, что его отстранили от взлома замка. Коллиза оправдывало лишь наличие у него специальных отмычек. Принц понимал, что в подобных ситуациях следует руководствоваться целесообразностью, а не эмоциями.

Разумеется, найти доказательства будет непросто. Может, даже то, что они ищут, не находится в кабинете. И все же Коллиз чувствовал, что нужные бумаги, письма или что-то еще будут лежать именно здесь.

– Черт возьми, здесь можно просидеть всю ночь, – проговорил Коллиз, осматривая стены кабинета, увешанные множеством полок с моделями кораблей, книгами и глобусами. По всей видимости, лишь малая часть этих книг была прочитана.

Неожиданно за спиной Коллиза послышался громкий стук, а затем хруст. Он быстро обернулся. Принц случайно свалил на пол этажерку, и стоявший на ней большой стеклянный фонарь разбился вдребезги. Рассыпавшиеся по полу осколки походили на бриллианты. Георг смущенно улыбнулся и пожал плечами:

– Мне так жаль…

– Нам лучше поскорее отсюда уйти! – Остатки хмеля мгновенно выветрились из головы Коллиза, и он отчетливо осознал то положение, в котором они с Георгом оказались. Если их с принцем сейчас застанут в кабинете, то можно считать, его карьера на этом закончится.

– Как ты мог сделать такую глупость?

Из ниоткуда вдруг появилась Роуз. Казалось, она выскочила прямо из-под земли. Коллиз невольно отшатнулся. Роуз надвигалась на него, и в руках она держала узкую кожаную трубку.

– Ты привел с собой друга? На задание? Такого неуклюжего растяпу? – Роуз быстро подошла к двери и прижала к ней ухо. – О Господи! Сюда идут.

Она сунула Коллизу в руку кожаную трубку.

– Немедленно уходите, – приказала Роуз, – а этот пенал спрячь, Коллиз. Я постараюсь затянуть время. Сделаю вид, что пришла сюда делать предрассветную уборку, но уж не знаю, поверят ли мне.

Георг торжественно вышел вперед и гордо расправил плечи.

– Нет, моя дорогая. – Этот напыщенный официальный тон уже явно принадлежал принцу Георгу, а не забравшемуся в комнату неловкому воришке. – Нет никакой необходимости брать вину на себя. Я сам отвечу за свою ошибку. Я просто объясню…

Роуз, внимательно смотревшая на одетого в черный костюм Георга, вдруг поднесла руку ко рту.

– О! – тихо вскрикнула она и наставила свой дрожащий палец на принца. – Вы… вы… принц-регент!

Это открытие потрясло Роуз. Впрочем, подумал Коллиз, в этом нет ничего удивительного. Служанкам не так часто приходится встречаться с монархами. Георг тоже прекрасно понимал это, а потому сделал шаг к Роуз и ободряюще улыбнулся.

– Черт подери… – выдохнула Роуз. Ее глаза расширились и сделались похожими на два блюдца.

– Послушай, Роуз… – Коллиз неловко кашлянул. – Подобный язык…

Дверь кабинета внезапно распахнулась, и в комнату вбежали три дюжих лакея. Увидев трех подозрительного вида человек, стоящих вокруг этажерки и разбитой лампы, они замерли на месте. Потом один из них опомнился и громко крикнул:

– Попались! Думали, вам удастся обчистить дом?

Стараясь держать себя в руках, Коллиз вышел вперед и миролюбиво улыбнулся:

– Не нужно так волноваться, господа. Если вы только потрудитесь разбудить своего хозяина, мы все объясним…

– Коллиз, лови!

Коллиз быстро повернулся к Роуз и схватил брошенную ему кочергу. Принцу Роуз сунула совок для угля с ручкой в виде головы льва. Сама же она вооружилась длинными щипцами, которыми поправляют угли в камине, и стала орудовать ими, словно саблей.

– А теперь поговорим! – сказала она и начала наступать на лакеев.

Георг бросил смущенный взгляд на Коллиза и двинулся за Роуз, держа свой совок так, будто это была бита для крикета.

Коллиз заметил, что один из лакеев вытащил нож. Его злые маленькие глазки впились в Роуз. Громко вскрикнув, Коллиз бросился на мужчину с ножом.

Нож описал сверкающий полукруг. Он не успевает, мелькнула мысль в голове Коллиза. Ничего другого не оставалось, как запустить в лакея кочергой. Кочерга ударила нападающего в грудь, и тот со стоном опустился на пол. Остальные слуги продолжали стоять посередине кабинета и смотреть на разворачивавшуюся перед ними битву. Коллиз подобрал свое оружие и огляделся по сторонам. Он просто так не сдастся.

Роуз и принц выскочили из кабинета в холл, а затем – это был самый простой и целесообразный способ покинуть дом – через центральный вход они выбежали в сад. Вскоре их догнал Коллиз.

Когда они добежали до конца аллеи и свернули на другую улицу, Роуз наконец остановилась и перевела дух. Принц и Коллиз тоже остановились.

– Нам нужно спрятаться! Быстрее! – сказала Роуз. По ее лицу разливалась смертельная бледность, и она все время оглядывалась назад.

– Достаточно. – Коллиз взял ее за руку. – Роуз, мы уже провалили задание. Мы должны были собрать информацию, не обнаружив себя. Теперь уже нет смысла так волноваться.

– Провалили задание! Никакого задания не было! – Она энергично потрясла головой. – Вернее, оно, конечно же, было, но не в этом доме! – Роуз снова бросила обеспокоенный взгляд назад. – Коллиз, мы должны идти! Мы должны спасать его высочество!

Коллиз прищурился:

– Не бойся, ты ни в чем не виновата. Это не ты вовлекла его высочество в эту глупейшую историю, а я. И мне за это отвечать.

Георг, пытавшийся прийти в себя после быстрого бега и восстановить дыхание, устало махнул своей пухлой рукой и сказал:

– Не нужно, не нужно, мой мальчик. Я сам хотел поучаствовать во всем этом. Мне необходимо было развлечься.

Вдалеке вдруг послышались крики. Роуз схватила мужчин за рукава и с неожиданной силой потянула их за собой.

– Бежим! – приказала она.

Коллиз снова побежал. Более глупого, нелепого положения и придумать было нельзя. Почему их преследуют? За их спинами все еще раздавались крики. Возможно, слуг просто не предупредили о задании. А если это так, то тот лакей с ножом мог запросто зарезать Георга еще до того, как все выяснилось бы. Об этом даже думать было страшно.

Да, лучше действительно поторопиться.

Они мчались по пустынной улице. Многие фонари уже погасли – все налитое в них масло прогорело или их просто задул ветер. Моросил мелкий дождь. Воздух казался густым и вязким, и сквозь эту толщу было трудно бежать. С минуты на минуту ночь могла разразиться настоящей бурей, которую еще с утра обещали набрякшие серые тучи.

Георг дышал так громко, что эти звуки почти полностью заглушали топот ног преследователей и их крики. Коллиз время от времени бросал обеспокоенный взгляд на своего друга, но пока тот выглядел вполне удовлетворительно. Роуз же мчалась впереди мужчин. Это она выбирала, в какую аллею свернуть и по какой улице бежать. Но бежали они не слишком быстро, а поэтому никак не могли избавиться от преследовавших их слуг.

– Ага, вот куда! – неожиданно закричал Георг и бросился в боковой переулок, который Роуз хотела пропустить. Роуз и Коллизу пришлось последовать за принцем. Все вместе они пробежали несколько поворотов и совершенно неожиданно уперлись в стену. Каменная стена, покрытая каплями дождя, зловеще поблескивала в предрассветном тумане. Роуз тут же собралась возвращаться обратно, но Коллиз остановил ее:

– Нет, ты выбежишь как раз перед ними. Нам придется забираться вверх по трубам.

Оглядевшись по сторонам повнимательнее, они обнаружили, что три дома, образующих тупик, опутывала целая система металлических труб. Эти тяжелые железные трубы, предназначавшиеся для стока воды, тянулись с крыш до самой земли. Трубы крепились к домам специальными решетками, и по этим решеткам, как по лестнице, можно было подняться на крышу. Коллиз и Роуз, разумеется, смогли бы это сделать, а вот Георгу это было точно не под силу.

От мысли о том, что Георг может упасть с этих решеток и разбиться насмерть, Коллиза бросало в дрожь.

– Ничего страшного. Нам просто придется встретиться лицом к лицу с этими лакеями, – сказал он.

– Нет! – вскрикнула Роуз. Она просто не может этого допустить. Господи, они не могут так рисковать! Схватив принца за рукав, Роуз затащила его в обшарпанный темный подъезд и прошептала: – Стойте здесь очень тихо, ваше высочество.

Затем она подошла к Коллизу и показала ему рукой на угольную яму, в которой они могли спрятаться. Никаких других укрытий обнаружить не удалось. Когда они начали открывать металлическую дверь угольной ямы, та пронзительно заскрипела. Не помогло даже то, что Роуз, пытаясь заглушить звук, приложила фартук к петлям двери.

Роуз и Коллиз начали осторожно спускаться по скользкой крутой стенке угольной ямы. Металлическую дверь они закрывать не стали. Темнота еще не рассеялась, и поэтому не было видно, открыта угольная яма или нет.

Для двух человек яма оказалась довольно тесной, и это было даже к лучшему. Если бы не это обстоятельство, то Коллиз и Роуз сразу же скатились бы в подвал.

Коллиз был вынужден прижаться к Роуз, и ее тело там, где оно соприкасалось с телом Коллиза, вдруг начало гореть огнем. Его дыхание, время от времени касавшееся ее щеки, жгло, словно факел, ее холодную кожу. Роуз слегка запрокинула голову и позволила Коллизу прижаться к ней сильнее.

Она сказала себе, что так ей будет удобнее прислушиваться к звукам на улице. Но на самом деле в данный момент Роуз вообще ничего не слышала. Единственный звук, который она отчетливо различала, – это шум пульсирующей крови в висках. И еще она слышала, как оглушительно стучит сердце в груди Коллиза.

Эта угольная яма, в которой стояли Коллиз и Роуз, превратилась сейчас в отдельно существующий мир. И они были единственными людьми во всей Вселенной.

– Роуз, – хрипло прошептал Коллиз. По ее телу пробежала легкая дрожь, Роуз услышала в произнесенных Коллизом звуках ее имени страстное желание. Он хотел ее так же сильно, как и она хотела его. И что плохого в этом желании? Что толку отрицать существование этой страсти? Ее сердце оставалось глухо к доводам рассудка. Роуз слегка пошевелилась, и его рука опустилась ей на спину, потом скользнула на талию. Через мгновение его пальцы прикоснулись к ее груди. Роуз перестала дышать.

– Роуз… – Он слегка тряхнул ее за плечо. – Роуз, я думаю, они прошли мимо.

Она заморгала. Прошли? Кто?

И вдруг на нее снова обрушилась страшная реальность. Она прижималась к нему! А он не со страстью шептал ее имя, а пытался привести ее в чувство. Роуз дернулась назад. Господи, какой стыд!

Они выбрались из своего укрытия, и Роуз быстро отошла от Коллиза. Хорошо, что по-прежнему было темно, иначе она просто умерла бы на месте.

Роуз провела рукой по лбу, жар постепенно уходил из ее тела.

– Никогда больше не полезу в угольную яму, – сердито прошептала Роуз. – Там слишком тесно.

Коллиз молчал. Да и что он мог сказать? Его мужское естество недвусмысленно напомнило о себе, и он пока никак не мог успокоиться. Ему так и виделось распростертое под ним белое тело Роуз. На ее лбу от напряжения выступили капельки пота, она открывает рот, тихо вскрикивает, с ее губ срывается его имя.

– Коллиз! – Раздраженный шепот Роуз вмешался в его прекрасное видение. – Закрой крышку. Давай быстрее!

– Слушаюсь, мамочка, – отозвался он, изо всех сил пытаясь привести себя в чувство. Его низменные инстинкты вышли из-под контроля, но Роуз не должна знать об этом. Иначе она превратит его в посмешище.

А он стремился забыть о своей минутной слабости. Ему хотелось избавиться от назойливых видений, преследовавших его днем и ночью. Ведь женщина, о которой он мечтал, не обращала на него никакого внимания. Она избегала его, она не хотела делить с ним постель.

– Господи, пусть кто-нибудь вонзит в меня нож, – пробормотал себе под нос Коллиз. – Я увлекся женщиной холодной, как скала. Она дождется, что я скоро выпрыгну из окна какой-нибудь башни и разобьюсь вдребезги. Или выстрелю в себя из пистолета, что гораздо проще.

Из своего укрытия вышел Георг, немного потоптался у подъезда дома, затем нагнулся и стал внимательно рассматривать грязные булыжники, которыми была вымощена мостовая. В середине мостовой находилась узкая дренажная канавка, и в ней сейчас извивалась и поблескивала серебром тонкая струйка воды.

– Я знаю, это где-то здесь, – проговорил он и вдруг побежал по переулку в обратную сторону.

Коллиз и Роуз последовали за принцем.

– Где твоя кочерга? – спросила она. Роуз все еще держала в руках щипцы, а Георг нес в одной руке совок, а в другой маленький фонарь. Коллиз хлопнул себя по бедру здоровой рукой. Он обрадовался, что не потерял кожаный пенал, который передала ему Роуз. Этот пенал по-прежнему лежал у него за пазухой.

– Я ее выбросил, – тихо отозвался он.

Роуз закатила глаза. По крайней мере так показалось Коллизу. Неожиданно они увидели, что Георг присел посередине мостовой и стал двумя руками подтягивать к себе что-то тяжелое. Его совок и фонарь валялись на дороге.

– Что такое, ваше высочество? – спросил Коллиз, стараясь не раздражаться. Крики преследователей становились все громче. Похоже, слуги снова возвращались в переулок.

– Помогите мне поднять эту решетку, – задыхаясь, проговорил Георг. – Там тоннель.

Коллиз и Роуз бросились помогать ему. Крышка оказалась очень тяжелой. Кроме того, ее края от времени просто-таки приросли к мостовой, и сдвинуть сейчас эту решетку было почти невозможно. Тем не менее Роуз не растерялась, она решила использовать совок как рычаг. Она вставила его в узкую щель между крышкой и мостовой, а Коллиз нажал на его ручку. Решетка поддалась. Через пару минут обрадованные беглецы уже мчались по тоннелю, освещая себе путь фонарем.

Когда лакеи вернулись в переулок, там уже никого не было. Преследователи нашли только погнутый совок, валявшийся около тяжелой железной крышки от канализационного стока. Слуги опустили в черную дыру фонарь, но, кроме темноты, разглядеть им ничего не удалось.

Луи Уодсуорт стоял в домашнем халате и тапочках в дверях своего роскошного кабинета и созерцал месиво из стекла, книг и осколков красного дерева. При падении шкафа серьезно пострадал и его драгоценный постамент с медалью. Греческую колонну рассекала глубокая трещина.

Многие мужчины в критических ситуациях начинали кричать, ругаться, набрасываться на кого-нибудь с кулаками или плакать. Луи же превратился в каменное изваяние, ни один мускул на его лице не дрогнул. Он даже не повысил голоса на слуг. В отличие от своего отца Луи никогда не позволял своему гневу вырываться наружу.

Луи стал свидетелем провала отца, который произошел только потому, что старший Уодсуорт потерял голову и не смог сориентироваться в сложившейся обстановке. Сын научился не выходить из себя ни при каких обстоятельствах, действовать холодно, обдуманно. Однажды он, правда, допустил небольшую оплошность с той маленькой служаночкой. Но тогда ему было лишь двадцать лет. С тех пор Луи не допускал оплошностей.

Нет, он не будет рычать, никаких криков, ни единого слова. Он чувствовал, что присутствующие в кабинете слуги уже начали волноваться. Они ждали, что сейчас произойдет что-нибудь ужасное. Они не сомневались, что хозяин отыграется на них за недосмотр. Испуганные взгляды, перешептывание, неловкие позы – Луи физически ощущал исходивший от слуг страх. Он позволил этому страху окутать его пеленой, это успокаивало. Они ожидают взрыва, приступа ярости? Нет, этого не будет. Гораздо забавнее смотреть на них и улыбаться.

Напряжение повысилось до критической отметки. Беспокойство превратилось в ужас. Луи посмеялся бы сейчас, если бы он умел это делать. Еще раз окинув взглядом сбившихся в кучку, дрожащих от страха людей, он мягко проговорил:

– Меня вот что интересует… – Услышав его голос, кое-кто из слуг вздрогнул. – Как могло случиться, что в мой запертый на замок дом вошли люди? Как могло случиться, что в мой запертый на замок кабинет проникли грабители? Они обнаружили мой тайник, забрали из него чрезвычайно важные документы, разгромили мой кабинет и безнаказанно ушли отсюда. И никто из вас их как следует даже не разглядел!

– Мы видели их, сэр.

Луи холодно посмотрел на слугу, посмевшего открыть рот:

– Да? Очень мило. И сколько же их было?

– Двое, – отозвался кто-то еще.

– Нет, трое, – послышались возражения. – Их было трое.

Слуги стали перешептываться, они никак не могли прийти к общему мнению. Одни утверждали, что видели двоих, другие уверяли, что грабителей было трое. Луи терпеливо ждал.

– Я видел двоих мужчин, – сказал слуга, осмелившийся заговорить первым. – Один был высокий, а второй – толстый. На толстом была маска.

– А я видел троих, – послышался тихий неуверенный голос.

Луи поднял голову и посмотрел на возражавшего слугу таким взглядом, как будто тот был необычного вида насекомым. Мужчина снова заговорил, сбивчиво, слегка заикаясь, словно против своей воли:

– Один был толстый, другой высокий, а третий… – Кто-то из слуг вдруг начал громко кашлять, и робкий мужчина, заколебавшись, добавил: – А третий был совсем маленький.

Луи глубоко вздохнул.

– Расскажите мне поподробней о высоком. О том, который был без маски.

Бойкий слуга энергично кивнул:

– Он был очень высоким, сэр. С черными волосами, молодой. Старым его точно не назовешь.

Луи тихо выдохнул. Сегодня он уже встречал мужчину, соответствовавшего этому описанию. Он сам привел его в свой дом. В кабинет, правда, он его не приглашал. У этого мужчины были очень интересные связи. «И именно из-за этих связей пострадала моя семья», – зло подумал Луи. Впрочем, сам он пока защищен от их коварного влияния.

Вернее, он был защищен до недавнего времени. Луи внимательно посмотрел на говорившего. Слуга ответил ему спокойным взглядом, в котором совершенно не чувствовалось страха. Что ж, сильный парень! Он может быть полезен.

– У меня есть для тебя работенка, – сказал ему Луи и махнул рукой в сторону остальных слуг: – Идите и выпейте пива. Только немного, вы мне можете позже понадобиться.

Слуги сразу же успокоились, на их лицах появились глупые довольные улыбки. Они явно были удивлены. Грубые башмаки радостно затопали по бесценному ковру, оставляя на нем крошечные кусочки уличной грязи. Луи снова перевел взгляд на выбранного им слугу. Заложив руки за спину, парень терпеливо ждал.

Этот слуга, без сомнения, отличался от остальных его людей, размышлял Луи. Он был умнее и сильнее духом. Вполне возможно, что он моги мыслить самостоятельно.

– Ты все сделаешь правильно, – сказал Луи, а затем объяснил парню суть дела. Тот кивнул. Никаких дополнительных разъяснений не потребовалось, он понял все сразу.

– Да, сэр, я немедленно обо всем позабочусь.

Луи искренне улыбнулся:

– Отлично. И еще, позови сюда дворецкого. Пусть он уберет этот ковер и сожжет его.

Парень снова кивнул и отправился выполнять порученное ему задание. Луи с довольным видом посмотрел ему вслед. Отличный слуга, просто создан для работы. И умеет самостоятельно мыслить.

Разумеется, когда он выполнит задание, его придется убить, размышлял Луи. В его доме не должно быть людей, способных мыслить. Ни одного.

– Понятно? Я же говорил тебе, что неплохо знаю тоннель. – Радостный голос принца отражался от каменных стен и повторялся снова и снова.

– Думаю, тоннель, в котором мы сейчас находимся, вряд ли ведет к дворцу, ваше высочество.

– Нет, конечно, – фыркнул Георг. – Этот тоннель ведет к другому тоннелю, который, в свою очередь, ведет к дворцу.

Его высочество поднял чуть повыше фонарь и широко улыбнулся. Без сомнения, он пребывал в прекрасном настроении.

Роуз же, похоже, не разделяла оптимизма принца. Ее лицо выглядело хмурым и озабоченным. Когда они спустились в тоннель и их ноги до середины голени оказались в ледяной воде, Роуз почувствовала легкую тошноту. Кроме всего прочего, здесь еще стоял ужасный запах. Возможно, у Роуз было такое недовольное лицо просто потому, что она пыталась привыкнуть к невероятной вони, заполнявшей собой все пространство тоннеля.

Роуз дышала очень быстро и прерывисто, иногда казалось, что ее грудь и вовсе перестает подниматься и опускаться. Она походила на маленького ребенка, готовящегося расплакаться. Ее тень на стене с огромными щипцами для угля дрожала и извивалась.

Георг же, наоборот, чувствовал себя в своей стихии. Держа" фонарь над головой, он радостно приплясывал впереди своих спутников. Сейчас принц походил на ученика, сбежавшего от своего учителя.

– Я изучил все эти тоннели еще в те времена, когда сидел на коленях у своего отца. Я умудрился стащить план тоннелей из королевской канцелярии. Сейчас я, конечно, не так часто спускаюсь в них, а вот раньше… Ах, какое отличное у нас с вами вышло приключение!

– Приключение, – тихо прошептала Роуз, но Коллиз все равно услышал ее. – Небольшое преступление в школьные каникулы!

Коллиз засмеялся:

– Что ты такое говоришь?

Роуз посмотрела Коллизу в глаза, затем отвернулась.

– Разве я так громко говорю? – пискнула она. – Я ничего такого не говорила! Просто я посвистываю… Бормочу себе под нос всякую ерунду. – Роуз пошла быстрее, ниже наклонила голову. Теперь Коллиз не мог видеть ее лица. Правда, ему показалось, что он снова слышит шепот: – Чертова дура, дождешься, что тебя вздернут на виселице!

Роуз, оказывается, разговаривала сама с собой. Интересные дела! Коллизу не терпелось услышать что-нибудь еще.

– Ты действительно дождешься того, что тебя вздернут на виселице. И что ты скажешь в свое оправдание? Тише… Тише… У стен тоже есть уши… – донесся до Коллиза взволнованный шепот.

Он опять громко рассмеялся. Его смех раскатистой волной прокатился по тоннелю.

– Роуз, здесь кое-где даже нет стен!

Георг снова вошел в роль веселого заводилы.

– Над чем это вы там смеетесь? А? Может, поделитесь со мной?

– Я просто боюсь темноты, – буркнула Роуз. – Больше не могу выносить это. Можно мне понести фонарь?

Георг удивился, что кто-то еще захотел нести фонарь. Но возражать он не стал и тут же передал фонарь Роуз.

Подержав немного фонарь в руках, Роуз отдала его Георгу обратно.

– Нет, мне так не лучше. Дело не в темноте. Дело в том, что мы под землей…

Желто-зеленый свет лег на лицо Роуз, и Коллиз вдруг увидел, насколько она испугана. Он сразу же пожалел о том, что дразнил Роуз и посмеивался над ней. Коллиз взял ее маленькую холодную руку в свою ладонь.

– Роуз, мы здесь в безопасности. Эти тоннели существуют не одно десятилетие.

– Надеюсь, они не обрушатся на нас прямо сейчас!

Голос Роуз сильно дрожал. Должно быть, она совсем лишилась мозгов от страха, решил Коллиз.

По идее сейчас ему следовало наслаждаться ее страхом. Коллиз впервые видел Роуз без привычного выражения превосходства на лице. Но ее пальцы так беспомощно, с таким отчаянием сжимали его руку, что Коллизу сразу же захотелось сказать ей что-нибудь ободряющее.

Казалось, Роуз никогда и не училась в школе шпионов, не изучала никакие науки и вообще не брала в руки оружия. Она превратилась в маленького растерянного ребенка, нуждавшегося в защите. Одна мысль о том, что над ними находятся тонны и тонны земли, приводила ее в ужас.

Они были погребены под землей. А быть погребенным – значит быть мертвым. В таком положении трудно мыслить рационально. Разум уступает место инстинктам, животному ужасу.

Наверное, Роуз казалось, что она больше никогда не увидит солнце, что она умрет в этом тоннеле. Она ощущала здесь, рядом с собой, присутствие смерти. Ее сердце билось, как пойманная птица в клетке. А ее глаза превратились в два огромны блюдца, наполненных болью. Роуз дышала с трудом – воздух вдруг сделался таким густым, что у нее просто не хватало сил втянуть его в себя.

Коллиз и принц начали удаляться от нее, они таяли в темноте, их фонарь качался где-то очень-очень далеко. Они как будто говорили с ней, но Роуз не понимала смысла их слов. Она все пыталась вздохнуть…

Неожиданно щеку Роуз пронзила острая боль – в воздухе перед ее носом мелькнула рука. Если бы ее не стукнули по лицу, она, наверное, потеряла бы сознание. Роуз заморгала, а потом широко открыла глаза. Из темноты снова выплыли два взволнованных лица. Щека болела, и Роуз стала тереть ее. И тем не менее она была благодарна за то, что ее ударили.

Коллиз наклонился к Роуз, провел пальцами по ее пылающей от удара щеке, затем посмотрел на принца. Принц сильно тряс одной рукой, вероятно, ее жгло от удара.

Роуз тоже посмотрела на принца. Разве она могла в чем-то упрекнуть его высочество? Роуз присела в реверансе:

– Благодарю вас, ваше высочество. – Хотя она едва держалась на ногах и ее голова все еще кружилась, Роуз оставалась верна себе. – Надеюсь, что и мне представится случай оказать вам такую же любезность.

Глава 12

Коллиз радовался тому, что Роуз вернулась в свое привычное состояние. Правда, он не сказал бы, что в своем привычном состоянии Роуз любила шутить и веселиться. За все время их знакомства он лишь однажды видел ее улыбающейся. И то не ему… Ему она никогда не улыбалась. Интересно почему? Другим стажерам, правда, время от времени удавалось развеселить Роуз, в такие минуты ее лицо оживало, а в глазах появлялся блеск. И еще, говорят, Филиппа Каннингтон однажды так насмешила Роуз, что та смеялась до слез. Да, хотел бы он послушать, как Роуз смеется. Роуз Лейси была не из тех, кого легко рассмешить…

Интересно, размышлял про себя Коллиз, ощущается ли в ее смехе та хрипотца, которая время от времени проскальзывает в ее голосе, когда она разговаривает? А если Роуз начинала раздражаться, то эта самая хрипотца становилась еще заметнее. И ему это очень нравилось. Наверное, такие модуляции ее голоса пробуждали в нем инстинкты охотника. А он, как и каждый мужчина, был по своей природе охотником, готовым броситься в погоню за дичью… А потом овладеть ею…

Да… именно так…

«Однако сейчас не самое подходящее время, старина, – напомнил себе Коллиз. – Сейчас надо в первую очередь беспокоиться о своей шее и шее принца».

Георг привел их в самую старую часть тоннеля. Каменные стены и сводчатый потолок не были покрыты известковым раствором. Коллиз пытался убедить себя в том, что это очень даже хорошо. Такие стены, говорил он себе, выглядят еще прочнее и надежнее. Они-то уж точно выдержат давление расположенного сверху города. Но по какой-то неведомой причине сразу начал ощущаться вес каждого булыжника в мостовой и каждого магазина над их головами.

Они могли слышать лишь монотонный плеск воды под ногами и видеть только небольшую часть тоннеля впереди себя. Коллизу начало казаться, что они не продвигаются вперед, а топчутся на месте. Если бы они шли против движения воды, то тогда бы ощущали сопротивление потока и понимали бы, что они все-таки продвигаются вперед. Сейчас же они двигались по течению, и сила потока воды почти не чувствовалась.

К счастью, постепенно начал рассеиваться кошмарный запах и дышать стало чуть легче. Коллиз вдруг представил себе, что никогда в жизни ему уже не случится уловить в воздухе душистого запаха жареной дичи. Никогда в жизни он не сможет насладиться ароматом роз… и женских духов.

– Вонь здесь уже не такая удушающая, – пробормотал он себе под нос и бросил взгляд на свою спутницу, чей профиль неясно вырисовывался в тусклом свете фонаря. Услышав эти слова, Роуз обернулась к Коллизу. В ее глазах застыло изумление. Как он мог переживать из-за такой ерунды, когда их жизни в опасности? Должно быть, он просто сошел с ума, решила она.

Что же касается смрада, наполнявшего тоннель, то Роуз была уверена в том, что запах не стал слабее, они просто уже привыкли к нему, и поэтому эта вонь теперь не казалась им такой резкой. Когда Роуз возилась на кухне, мыла горшки и вычищала помойные ведра, то быстро переставала ощущать какие-либо запахи вообще, и при этом ее нос продолжал, как и всегда, прекрасно дышать.

Ее тело содрогалось от каждого удара сердца, но Роуз старалась не обращать на это внимания. Надо просто идти быстрее и не отставать от мужчин. Принц должен вывести их в безопасное место.

Георг обернулся через плечо и посмотрел на Роуз, на его полных щеках подрагивали зеленоватые отблески света.

– Я знал, что обязательно все вспомню! Тоннель, ведущий к дворцу и к дому на Пэлл-Мэлл, совсем близко! Я не сомневаюсь! – радостно воскликнул принц и снова бросился вперед.

Роуз на мгновение замерла на месте. А разве до сих пор он сомневался в том, что они на правильном пути?

Сзади к Роуз приблизился Коллиз и жалобно проговорил:

– Надеюсь, он действительно знает, куда ведет нас.

Сквозь ткань своего мокрого платья Роуз ощущала исходящий от тела Коллиза жар. Ей вдруг захотелось прижаться к нему на мгновение и почувствовать себя в безопасности. Она так сильно замерзла!

– Роуз? – Он прикоснулся к ее плечу. – С тобой все в порядке?

Она уловила в его голосе волнение, и ее ноги внезапно ослабели. Но нет, она не может позволить себе быть слабой. Роуз оттолкнула от себя его руку.

– Что, Коллиз, в темноте любая женщина подойдет? Держи, пожалуйста, свои руки при себе! – твердо проговорила она и решительно шагнула вперед. Роуз заставила себя рассердиться на Коллиза, и гнев сразу же придал ей силы, которых еще минуту назад у нее почти не оставалось.

Коллиз с удивлением посмотрел на нее. Его ладонь все еще хранила тепло ее тела. Внутренний голос напомнил Коллизу, что Роуз сейчас была очень напугана. К тому же она выглядела замерзшей, у нее зуб на зуб не попадал. Однако Коллиз тут же заставил этот голос умолкнуть. Как бы то ни было, но мисс Лейси придется позже ему кое-что объяснить. Многое выглядело очень подозрительным.

О чем это он? Ведь не она притащила принца-регента поразвлечься в дом объекта, продолжал спорить с собой Коллиз. Не она устроила этот маскарад с переворачиванием шкафов.

Черт возьми! Слабый внутренний голосок снова дал о себе знать. Что ж, оставалось радоваться тому, что в этом страшном тоннеле он сейчас был не один, а с компанией.

Далтон Монморенси сидел в секретном кабинете в «Клубе лжецов» и просматривал последние донесения своих осведомителей. На минуту отложив в сторону бумаги, он принялся крутить головой в разные стороны. Нестерпимо ныла шея. При каждом движении воротничок и галстук начинали его душить.

Господи, как же он устал. Часть стажеров должна была скоро окончить полный курс обучения, и тогда их можно пускать в дело. Но пока у «лжецов» катастрофически не хватало людей, а они были нужны, как никогда. По ту сторону Ла-Манша что-то затевалось, он чувствовал это. Интуиция и опыт всегда подсказывали Далтону, на что следует обратить внимание в первую очередь.

Сейчас на них обрушился поток проблем, требовавших немедленного решения, а тут еще эта несносная колонка «Голос общества». Газетчики начали подавать информацию, державшуюся в строжайшем секрете. Как она могла просочиться в газеты? Кто так постарался?

Раньше «Голос общества» печатался в другой газете. Когда правительство начало оказывать давление на эту газету и стало запрещать определенного рода публикации, «Голос общества» быстро нашел себе новое пристанище.

Издатели с удовольствием печатали в своих газетах «Голос общества», потому что один номер с этой колонкой приносил столько денег, сколько удавалось заработать нескольким газетам, вместе взятым, за неделю.

В щель под дверью кабинета начал просачиваться резкий запах масляной краски. Это Клара принялась рисовать. Она прекрасно владела карандашом, ее наброски всегда отличались живостью и точностью изображения. Теперь же она взялась за масло. С ее упорством, надо думать, она скоро достигнет совершенства и в этом.

Далтон считал, что Клара с такой страстью занималась искусством только потому, что это отвлекало ее от грустных мыслей.

Он знал, что его жена всегда очень хотела иметь ребенка. Ему тоже, разумеется, этого хотелось, но он не стал бы меньше любить Клару, если бы она не смогла подарить ему сына или дочь. Клара же боялась, что она бесплодна. Далтон не торопился обвинять в этом жену, он полагал, что вина могла быть и его. Он всегда был с женщинами крайне осторожен, а в последнее время и вообще вел чуть ли не монашеский образ жизни. Возможно, это как-то сказалось на нем. Как бы то ни было, но никто не подбрасывал незаконнорожденных детей к его двери.

Кроме всего прочего, стоит иметь в виду и то обстоятельство, что они были женаты всего несколько месяцев. Клара не имела детей в первом браке, и ей уже исполнилось тридцать лет, но тем не менее они все-таки надеялись, что у них будет большая и дружная семья. Они с Кларой мечтали об этом.

И все же хорошо, что у него был Коллиз. Если у них с Кларой так и не родится ребенок, то Коллиз унаследует его состояние и титул.

Коллиз. Тут существовала еще одна проблема…

Далтон снова потер шею. Если бы только Коллиз остепенился, если бы захотел сотрудничать с Роуз… Вместе они могли бы многое сделать.

Далтон очень надеялся на то, что задание, которое изобрел для них Саймон, поможет им сработаться. Что же касалось его, Далтона, то никакие новые идеи в последнее время его не посещали.

Неожиданно в дверь кабинета постучали, и не успел Далтон что-либо ответить, как на пороге комнаты появился Стабз. Далтон вздохнул. Раньше в его секретный кабинет могли войти только избранные, сейчас же, казалось, дверь комнаты никогда не закрывалась.

Стабз тяжело дышал после быстрого подъема на третий этаж. Далтон окинул своего гостя взглядом. Если бы на двери был еще колокольчик, то он, вероятно, никогда бы не переставал звенеть.

– Милорд, сэр, он пришел!

– Ради Бога, Стабз, говори яснее. Кто пришел? Кто заставил тебя так быстро бегать?

– Я. – Следом за Стабзом в кабинет вошел сухопарый мужчина, внешне напоминавший борзую. ЛордЛиверпул, премьер-министр Англии, хотя и не был слишком высоким человеком, каким-то непонятным образом смог заполнить собой весь кабинет Далтона.

Далтон встал и поклонился. Хотя его титул и состояние были равны титулу и состоянию лорда Ливерпула, Далтон всегда относился с почтением к преклонным годам и опыту премьер-министра. Когда лорд Ливерпул открыл дверь, в кабинет ворвалась новая волна едкого запаха масляной краски, и Далтон невольно сморщил нос. Поскорей бы Клара заканчивала свои эксперименты, подумал он.

Усадив гостя в кресло, Далтон с интересом спросил его:

– Что привело вас ко мне так рано, милорд?

Лорд Ливерпул ни в коей мере не разделял слишком смелых демократических взглядов «лжецов» на многие вопросы и поэтому время от времени выказывал свое недовольство их действиями. Он даже угрожал распустить «Клуб» в том случае, если «лжецы» по-прежнему не будут соблюдать установленные для них рамки законности. И обычно лорд Ливерпул появлялся в «Клубе лжецов» только в том случае, если происходило нечто из ряда вон выходящее.

– О Господи! – пробормотал Далтон. – Кто из них? Георг или Наполеон? – Он провел рукой по лицу. – Только не говорите, что это Наполеон.

– Речь пойдет о Георге. – Ливерпул сидел на стуле так, как будто это был трон. Свою спину он держал очень прямо.

– И что он сделал на этот раз?

После того как принц-регент занял место своего сумасшедшего отца, короля Георга, все, казалось, сразу успокоились. Сам принц выглядел довольным своим новым положением и той ролью, которая была на него возложена. Но вскоре выяснилось, что Георг только и ждал подходящего момента, чтобы взбунтоваться. И с некоторых пор его поведение стало совершенно непредсказуемым, а список его прегрешений можно было продолжать до бесконечности. То он вдруг заключил тайный брак, то внезапно покинул дворец, чтобы поиграть в революционера, то зачем-то забрался в дворцовый склеп. Далтон смотрел на лорда Ливерпула и с ужасом ждал, что же тот наконец скажет.

– Его королевское высочество исчез. Сбежал, так сказать. И, по всей видимости, никакого насилия совершено не было. Его высочество решил это сделать добровольно.

– О, черт! – тихо простонал Далтон.

– Я вам скажу еще вот что… – Ливерпул сложил руки на серебряном набалдашнике своей трости и с тоской посмотрел на Далтона. – Последним человеком, который входил в покои принца, был небезызвестный Коллиз Тремейн.

– О! – снова застонал Далтон. Его колени внезапно сделались слабыми, и он опустился в кресло напротив премьер-министра. Эти двое, с ужасом думал Далтон, могли натворить что угодно. – Господи милостивый! Черт возьми!

Один уголок рта лорда Ливерпула приподнялся вверх, но его глаза по-прежнему оставались холодными.

– Наши с вами мысли сходятся.

Тоннель, ведущий к королевскому дворцу, сильно отличался от той сточной трубы, в которую они попали в самом начале своего путешествия. По крайней мере так считала Роуз. Здесь было сухо, и тут уже не чувствовался тот ужасный запах, от которого их едва не стошнило. Арочный потолок оказался в этом тоннеле настолько высоким, что даже Коллизу здесь не приходилось пригибаться. Свет от фонаря проникал на гораздо большее расстояние, и стены тут оказались приятного кремового цвета.

Что ж, очень-очень удобно, если только не считать того факта, что этот тоннель тем не менее все равно находился под землей. Вскоре принц, Коллиз и Роуз вышли на небольшую круглую площадку, на которую стекались несколько рукавов тоннеля. Примерно на уровне глаз стены площадки были украшены полосой из темных камней, на которых выгравированные фигурки животных и растения переплетались в затейливом танце. Вероятно, чтобы создать подобную красоту, искусному художнику потребовался не один день.

Это так свойственно аристократии, подумала Роуз.

– Зачем здесь украшать стены, если этого никто не видит? – спросила она.

Георг поднес фонарь ближе к темным камням с рисунком.

– Это сделано не только ради красоты. Эти символы, если, конечно, знать их значение, рассказывают о том, куда идет каждый из тоннелей.

Роуз очень внимательно посмотрела на принца-регента. Выражение ее лица показалось Георгу весьма забавным, и он засмеялся.

– Да, дорогая леди, я знаю значение этих символов. – Он зевнул и отвернулся в сторону.

Роуз подумала, что, вероятно, ей просто показалось, что принц прошептал что-то еще себе под нос. И это что-то очень напоминало выражение «в основном».

Георг обошел площадку и поджег несколько факелов, прикрепленных к стенам.

– Они очень сухие, – сказал он Роуз и Коллизу, – а поэтому быстро прогорят. Предлагаю вам немного отдохнуть.

Отдохнуть? Под землей? Впрочем, почему бы и нет? Пол здесь сухой и чистый. Георг вытянулся на полу, закрыл глаза и подложил руку под голову. Через несколько секунд послышался его храп.

Роуз взяла Коллиза за руку.

– Позволь мне объяснить тебе кое-что, а потом мы решим, что делать. – Она взяла фонарь и потащила Коллиза к дальней стороне круглой площадки.

Независимая Роуз снизошла до переговоров с ним? Удивление Коллиза мгновенно сменилось озабоченностью. Сейчас для объяснений не слишком подходящее время. В чем же, интересно, дело? Они опустились на пыльный пол, и Коллиз вопросительно посмотрел на Роуз.

– Что ж, объясняй, – сказал он. Она вздохнула:

– Боюсь, ты рассердишься.

И Роуз рассказала Коллизу все о своей ошибке, начиная с того, что она взяла не ту папку, и заканчивая попыткой устранить его из дела.

– Почему ты не сказала мне сразу? – Ее молчание казалось Коллизу просто невыносимым. – Я бы помог тебе.

Она продолжала внимательно рассматривать пол и молчать.

Наконец Роуз проговорила:

– Я устроила всю эту неразбериху. И пыталась самостоятельно все исправить.

У Коллиза вдруг появилось ощущение, что Роуз чего-то недоговаривает.

– А вместо этого ты только еще сильнее все запутала.

Роуз вздохнула:

– Да, так и есть. Не без твоей помощи, конечно.

Он протянул ей руку.

– Разумеется, я внес свою лепту. Не могу поверить, что я вовлек в это дело еще и Георга. Далтон обязательно убьет меня…

Они замолчали, представив себе охваченного яростью Далтона. О лорде Ливерпуле и вовсе думать не хотелось. Через мгновение Роуз снова заговорила:

– Мне нужна была только одна ночь. Я знала, что смогу найти что-нибудь важное, и я сделала это. По крайней мере я рассчитываю на то, что это действительно важные бумаги.

– Да, вот он – твой приз, – улыбнулся Коллиз и извлек находку Роуз из внутреннего кармана своей куртки.

Карман сильно растянулся и потерял свою первоначальную форму. Коллиз так и слышал стон Денни.

С Денни все-таки придется что-то делать.

Коллиз раскрыл пенал, вытащил из него бумаги и разложил их на полу перед фонарем. Затем вместе с Роуз они принялись рассматривать странные чертежи, пытаясь найти в них что-то полезное, что-то, что имело бы для них смысл.

– Что я могу сказать… – Коллиз почесал ухо. – Это мушкет.

Роуз насмешливо посмотрела на него:

– Я тоже так подумала.

– И ты считаешь, что Луи Уодсуорт вынашивал какие-то особые планы относительно этого мушкета?

Она прикусила губу.

– Полагаю, что так. Хотелось бы только знать, что это за планы.

Коллиз задумался. Похоже, Роуз слишком торопится с выводами.

– Как бы там ни было, но в этих чертежах нет ничего подозрительного. Неужели ты правда думаешь, что Луи вынашивает какие-то коварные планы, а «лжецы» об этом ничего не знают?

Лицо Роуз сделалось печальным.

– Я считаю, что я нашла действительно что-то очень важное. «Лжецы» просто сосредоточили все свое внимание на Эдварде Уодсуорте и на совершенном им предательстве и совсем забыли о его сыне. Они решили, что Луи не представляет никакой опасности.

Коллиз заморгал:

– Но ведь Эдвард Уодсуорт – герой! «Рыцарей лилии» никогда бы не раскрыли, не будь этот человек предан своему королю.

– Эдвард Уодсуорт – предатель. Он стоял во главе «Рыцарей лилии». Я точно это знаю. Я много лет проработала в его доме. – Роуз принялась скручивать чертежи.

– Значит, ты та самая служанка, к помощи которой в свое время прибегла Клара? – Коллиз выглядел удивленным. Данное обстоятельство было ему неизвестно, но в этом, собственно говоря, ничего странного и не было. Он просто никогда не интересовался этим вопросом.

Роуз кивнула:

– Клара подменила меня на моем месте. Так ей было удобнее следить за моим хозяином.

– И там-то Клара познакомилась с Далтоном, который изображал из себя вора. Я знаю эту историю, поверь мне. – Коллиз действительно слышал эту историю много-много раз. Стоило Далтону или Кларе сказать: «А помнишь, тогда на чердаке?..» – и Коллиз уже знал, о чем сейчас пойдет речь.

– Эти двое продолжают обсуждать эту историю чуть ли не за каждым обедом, – проинформировал он Роуз. – Они упиваются своими воспоминаниями так, будто это котлета из ягненка.

Глаза Роуз сделались задумчивыми.

– Они такие милые.

Коллиз недовольно проворчал:

– Попробуй поживи с ними. Можно подумать, что любовь – это именно их изобретение.

Роуз посмотрела на Коллиза:

– Не будь таким циничным, Коллиз. Они просто счастливы.

Он не мог оторвать своего взгляда от лица Роуз. Она была так близко. Они сидели плечом к плечу. Если бы он захотел, то мог бы наклониться к ней и поцеловать ее мягкие губы.

В тишине слышалось только их дыхание. Коллиз вдруг почувствовал, что ему становится жарко, хотя в тоннеле было довольно прохладно. Горящие факелы отражались в глазах Роуз в виде маленьких дрожащих точек. У нее, оказывается, были длинные ресницы – густые и темные. Точно такие же, как и ее волосы.

Интересно, как она выглядит с распущенными волосами? Коллиз никогда не видел ее такой. Роуз всегда носила практичные прически. Чаще всего она обертывала косы вокруг головы, и тогда казалось, что на ней надета корона из черного дерева. Ему вдруг захотелось увидеть ее волосы. Коллиз едва удержался от желания вытащить шпильки из прически Роуз и немедленно распустить ей волосы.

Он представил себе, как выглядели бы ее волосы разметавшимися на подушке, как эти черные локоны струились бы по его груди…

– Коллиз?

– Гм-м?

– Дай мне пенал.

– Что? – тихо проговорил он и тряхнул головой, чтобы прогнать непрошеные видения. Коллиз протянул Роуз пенал. Роуз с недовольным видом взяла его и снова сняла с него колпачок.

Что случилось с Коллизом? Он выглядел так, будто только что оступился и упал на тротуар. С ним определенно было что-то не в порядке. Возможно, все дело в том, что прошлой ночью он выпил слишком много вина. Что ж, вполне вероятно, так оно и было.

– Я теперь почти уверен в том, что Эдвард Уодсуорт действительно совершил предательство. Но почему ты решила, что Луи тоже имеет отношение ко всему этому?

– Он виноват в той же степени, что и его отец.

Коллизу не слишком понравилась пришедшая ему в голову мысль.

– Если Луи Уодсуорт был членом организации «Рыцари лилии»… если он опасен, если он предатель… и если ты работала на его отца…

Роуз подняла на Коллиза глаза:

– Да, это правда. Все правда.

– Тогда какого черта ты полезла к нему в дом одна?

Она продолжала смотреть на него своими бездонными глазами. Вопрос остался без ответа. Коллиз встал с пола и заметался по площадке. Было видно, что он с трудом сдерживает свой гнев.

– А если бы он схватил тебя? Тебе не приходило в голову, что он мог просто-напросто убить тебя? – Коллиз сдвинул брови.

Ее глаза сузились, а подбородок дернулся вверх.

– Если бы меня обнаружили, а меня вполне могли и не обнаружить, если бы не твое вмешательство, со мной бы поступили как с воровкой. Вот и все. Меня бы просто наказали за воровство.

– А если бы Луи узнал тебя?

Уверенность в глазах Роуз неожиданно сменилась сомнением.

– Вряд ли он узнал бы меня. Я старалась не попадаться ему на глаза.

Вдруг Коллизу в голову пришла неожиданная мысль.

– Ты говорила, что Луи Уодсуорт имел обыкновение приставать к своим служанкам. А тебя он не?..

Роуз с преувеличенным старанием стала надевать колпачок на пенал.

– Ты хочешь знать, не изнасиловал ли он меня? Нет, этого не было. Было много другого, но не это.

Коллиз вздохнул с облегчением. От напряжения у него на лбу выступила испарина. Сейчас следовало думать совсем о другом. Так о чем же они говорили?

– О чем ты думала, отправляясь к нему в дом?

Ее губы дрогнули в лукавой улыбке.

– Ты повторяешься, Тремейн. – Она склонила голову набок. – И пожалуйста, на полтона пониже. Не нужно так кричать. Ты можешь разбудить принца-регента. Боюсь, он слишком далеко зашел прошлой ночью.

Коллиз опустился на колени перед Роуз и ухватил ее за подбородок.

– Очень хорошо, – прошипел он. – В таком случае объясни мне тихо, почему ты проигнорировала установленные «лжецами» правила и посмела подвергнуть себя такой опасности. Я считал, что наши правила написаны у тебя на манжетах, что они у тебя всегда перед глазами. – Коллиз убрал свою руку от лица Роуз. Ее кожа была такой нежной.

– Это было бы глупо, – возразила она. – Я храню их не на манжетах, а в своей туфле. Чтобы никто, кроме меня, не мог их прочитать.

У Коллиза в глазах мелькнуло удивление, и Роуз широко улыбнулась. Он почувствовал, что волна гнева, бушевавшая у него в груди, вдруг затихла, и ему захотелось рассмеяться.

Коллиз глубоко вздохнул:

– Ах, Колючка Роуз, ты знаешь, что умрешь молодой? Ты знаешь это?

Она пожала плечами:

– Большинство «лжецов» не доживают до старости, Коллиз. Это для нас в порядке вещей.

Разумеется, это было правдой, и Коллиз знал об этом. И тем не менее хотелось надеяться на лучшее. Он верил, что сможет обмануть судьбу.

Роуз расслабилась, увидев, что Коллиз справился со своим гневом. Вздохнув, она наклонилась и стала отрывать полоску ткани от своей нижней юбки.

Коллиз нахмурился:

– Что ты делаешь?

– Мне нужен бинт, – объяснила она. – Хочу перевязать свое плечо.

Коллиз побледнел.

– У тебя кровь?

Глава 13

– Ты ранена? – Коллиз вдруг почувствовал, как от страха у него свело желудок. Он присел перед Роуз. – Что случилось?

Роуз повернула голову и посмотрела на свое плечо, но рану увидеть ей так и не удалось.

– Думаю, это порез от ножа. Я не заметила, что у кого-то из них был нож. – Сейчас она с содроганием думала о том, какому ужасному испытанию они подвергли его высочество. Господи, где только была ее голова!

– Я видел у одного из них нож, но мне показалось, что он не задел тебя.

В тусклом свете фонаря не было видно пятен крови на черной шерстяной ткани, но зато Коллиз обнаружил на платье Роуз узкий длинный разрез, начинавшийся на плече и тянувшийся к лопатке. Он почувствовал, как к его горлу подступил ком. Коллиз раздвинул края ткани и прикоснулся пальцами к ране. Роуз резко вздохнула.

– Прости, я думаю, нам следует показать тебя врачу.

Роуз покачала головой:

– Нет, это невозможно.

Коллиз нахмурился:

– Но ты истекаешь кровью.

– Не волнуйся, все не так плохо. Я только сейчас это заметила, а до этой минуты я и не подозревала о том, что ранена.

Роуз завела одну руку за спину и попыталась расстегнуть верхнюю пуговицу.

Коллиз с сомнением посмотрел на нее. Он-то хорошо знал, каково это – застегивать пуговицы и вообще одеваться с одной рукой. Коллиз тихо подошел к спящему принцу и вытащил из кармана его жилета серебряную фляжку, затем снова вернулся к Роуз.

– Ты не кошка, Роуз, хотя, не отрицаю, ты дерешься так же, как это животное. Одной рукой у тебя ничего не получится. Позволь мне помочь тебе.

Встав на колени позади Роуз, Коллиз принялся расстегивать целый ряд расположенных на ее спине маленьких пуговок. Она помогла ему тем, что убрала с шеи несколько пушистых черных локонов, выбившихся из прически. Наклонив голову вперед, Роуз послушно ждала, когда Коллиз закончит расстегивать ей платье.

Коллиз попытался спустить с плеча Роуз пропитанную кровью ткань, но, как выяснилось, материя прилипла к телу и ее пришлось отрывать от раны. Роуз вскрикнула от боли. Кровь несколькими ручейками заструилась по белой коже. Края раны не приподнимались над поверхностью кожи. Это значило, что рана неглубокая. Тем не менее она продолжала сильно кровоточить, и это очень беспокоило Коллиза.

В нагрудном кармане пиджака Коллиза лежал все еще сухой и чистый носовой платок.

– Боюсь, это будет жечь, но здесь нет воды. – Он смочил свой носовой платок содержимым фляжки Георга и приложил его к плечу Роуз.

– Нет, – тихо, сквозь зубы проговорила она. – Не так.

Прижми сильнее, еще сильнее.

Он сделал так, как она просила. Коллиз с силой прижал тонкую шелковую ткань к ране, и кровь быстро пропитала платок.

Кончики его пальцев тоже испачкались в крови. Роуз вскрикнула и слегка наклонилась к Коллизу, словно пыталась вжаться в его руку. Они замерли в таком положении на несколько секунд, потом Роуз глубоко вздохнула и отодвинулась от Коллиза. Он услышал, как быстро и прерывисто она дышит.

– Кровь все еще течет? Курт говорил, что если плотно прижать к ране ткань, кровь остановится. – Ее голос сделался глухим и хриплым. И еще Коллизу послышались в нем слезы. Он осторожно протер рану и потом осмотрел ее.

– Совсем чуть-чуть.

– Хорошо, – тихо проговорила она и протянула Коллизу оторванную от ее нижней юбки полоску ткани. – Если ты не против… Я была бы очень благодарна тебе за помощь.

Эта вежливая просьба потрясла Коллиза. Неужели она думает, что он такое бесчувственное чудовище, что его даже надо просить о помощи, просить перевязать рану?

Он молча положил свой носовой платок ей на рану и попытался наложить сверху повязку. Но из-за платья сделать это оказалось совсем не просто.

– Боюсь, придется раздеться, – сказал он и слегка потянул рукав ее платья вниз. Роуз оглянулась через плечо назад, потом кивнула. Коллиз быстро расстегнул оставшиеся пуговицы – застежка доходила почти до пояса, а затем снял платье со второго плеча Роуз. Она легко вытянула из одного рукава свою здоровую руку, но когда она попыталась освободиться от второго рукава, ее плечо пронзила острая боль. Роуз вскрикнула и замерла. Коллиз взялся за манжету на ее рукаве и потянул вниз. Поднимать раненую руку вверх теперь было не нужно.

Верхняя часть платья спустилась к поясу. Придерживая ее здоровой рукой, Роуз доверчиво пододвинулась чуть ближе к Коллизу. Кажется, она не слишком любит носить нижнее белье, подумал он. Кроме одной нижней юбки, на Роуз ничего не было. Не было даже простой рубашки. Теперь, глядя на нее, он всегда будет думать об этом.

Верхняя часть ее тела была такой же белой и гладкой, как греческая скульптура. В дрожащем свете фонаря Роуз казалась не живой девушкой, а мраморным изваянием, совершенным, холодным и ко всему равнодушным. Глаза Коллиза скользнули вниз по ее позвоночнику. Ему захотелось провести рукой по нему, прикоснуться к тому мягкому изгибу, который затем плавно переходил в ягодицы. Завороженный этим чудесным зрелищем, он на мгновение потерял способность двигаться.

Чтобы наложить повязку, нужно было сначала провести бинт под рукой Роуз, а потом поперек ее грудной клетки. Коллиз делал все очень осторожно, стараясь не касаться ее груди, но этого, разумеется, избежать было невозможно. Время от времени его пальцы дотрагивались до этой мягкой, нежной и обжигающей плоти. Когда наконец повязка была наложена, руки Коллиза заметно дрожали.

Роуз и Коллиз молчали, и тишину заполнял только спокойный храп принца.

Роуз закрыла глаза. Она не хотела смотреть на то, как Коллиз перевязывает ее, не хотела давать ему никаких советов. Роуз доверяла ему. Ее плечо так сильно горело, что она с трудом сдерживала слезы. Или, может быть, она просто плакала от усталости. Коллиз был так внимателен, он так нежно, так заботливо обращался с ней. И что еще было очень важно, он относился к ней с уважением, он не позволил себе никаких фривольных шуток. Роуз почувствовала странное расслабление, ее ноги стали какими-то слабыми, и ей вдруг захотелось прилечь.

Его руки оказались очень теплыми, даже горячими, хотя здесь, в тоннеле, было довольно холодно. Интересно почему? Может быть, у таких красивых мужчин, как Коллиз, кровь горячее? Роуз чувствовала, что начинает таять от этих осторожных мягких прикосновений. Она была воском в его руках. Он стоял так близко… Она даже ощущала его дыхание на своей щеке.

Коллиз сильно волновался из-за раны Роуз, но старался не показывать этого. Он и не представлял себе, насколько хрупкой и тонкокостной она была. Ее кожа напоминала шелк, разорвать который ничего не стоило. Во время перевязки он не проронил ни слова. Он молча восхищался ее храбростью и ругал ее за неосмотрительность и излишнюю горячность. Когда рана была забинтована, Коллиз помог Роуз надеть платье и застегнул на нем пуговицы. Потом он сел на пол и прислонился к стене.

– Что ты делаешь в «Клубе лжецов»? – мягко спросил он. – О чем ты думала? Ты не должна была подвергать себя такой опасности. Тебе надо было…

Она бросила на него быстрый взгляд:

– Мыть на кухне горшки? Я не леди, Коллиз Тремейн. Не забывай об этом. Зависимость может быть такой же опасной, как и работа шпиона. По крайней мере «лжецы» никогда не унижали меня, рядом с ними я чувствую себя достойным человеком.

Роуз, оказывается, гордячка. И для нее кое-что значит человеческое достоинство.

– Мне кажется, можно быть слугой и при этом сохранить свое человеческое достоинство. Гордость не является привилегией аристократов.

Она немного помолчала, потом покачала головой:

Нет, когда я была служанкой, мне приходилось обходиться без гордости. В тех условиях, в которых я жила, для гордости и человеческого достоинства не было места. – Она пожала плечами. – Разумеется, попадаются слуги, которые знают, что такое гордость. И такие слуги в каком-то смысле могут даже диктовать свои условия хозяевам. Возьмем, к примеру, хорошо всем известного мистера Пирсона. Но для меня гордость была роскошью. Я просто выживала.

Роуз поправила платье на плече, поморщилась. Коллиз вдруг вспомнил, что видел у нее на коже тонкие белые полоски, они были едва различимы в свете фонаря. Шрамы? Он почувствовал, что его начало подташнивать.

– Тебя били кнутом? Но это противозаконно!

– Да, – кивнула она. – Приятно тешить себя такой мыслью, когда твоя спина превращена в кровавое месиво, – легко проговорила Роуз, но Коллиз видел, как напряжено ее тело. Ему даже показалось, что она сейчас упадет в обморок.

Неизвестно по какой причине он вдруг разозлился, и ему снова захотелось немного подразнить Роуз. Но он тут же устыдился своего желания.

– Прости, Роуз.

Он не объяснил ей, за что именно просит у нее прощения. Роуз заглянула ему в глаза, затем кивнула.

– Я прощаю тебя, – сказала она. – Иногда ты бываешь просто отвратительным.

– Я знаю. Я всегда был таким. У меня особый дар – я всегда точно знаю, что может огорчить другого человека. Но на тебе я не собираюсь оттачивать свои способности.

– Это страшное оружие, советую держать его в ножнах.

Он засмеялся:

– Думаешь, я могу сам им пораниться?

На лице Роуз мелькнула слабая улыбка.

– Вполне возможно.

Коллиз наклонил голову набок.

– Ты очень красиво говоришь. Если не знаешь, то ни за что не скажешь, что ты не леди.

На ее лице вспыхнул румянец.

– Спасибо.

Очень приятно хвалить ее, подумал Коллиз.

– А если бы ты не смотрела так прямо в глаза, то можно было бы подумать, что у тебя весьма родовитые предки. – Он ухмыльнулся.

– Прямо?

– Да. Обычно леди во время разговора внимательно рассматривают пол, как будто на нем нарисована карта мира.

Роуз отвернулась в сторону.

– Я не знала.

– А вот теперь ты смотришь в сторону! Леди часто так делают. Когда с ними заговариваешь, они сразу же отворачиваются. Не знаю, почему они так себя ведут.

– Это для того, чтобы ты не видел отражения своей глупости в их глазах, юный бездельник, – послышался за спиной Роуз хрипловатый голос принца-регента.

Глава 14

Они снова принялись обсуждать порученное им задание. Только теперь их стало трое, и третьим был не лорд Этеридж, а принц-регент Англии. Да и находились они не в привычной обстановке «Клуба лжецов», а на круглой площадке, соединяющей несколько подземных тоннелей.

Роуз с трудом подавила душивший ее смех, который мог помешать говорить его высочеству. Она с силой сжала свой язык зубами.

– А теперь я хотел бы поблагодарить нашу дорогую мисс Лейси. Как вы себя чувствуете? Теперь лучше? Превосходно. Сейчас мы держим в своих руках чертежи тех самых карабинов, о которых я тебе рассказывал, Коллиз.

Роуз подняла руку и прижала ее к губам. Она стала похожа на примерного ученика, услышавшего от учителя нечто удивительное. Принц заметил это движение и, словно ментор, одобрительно кивнул:

– Да, мисс Лейси?

– Вы хотите сказать, что вы уже видели эти чертежи?

Принц слегка нахмурился:

– Я видел лишь наброски и конечный продукт, так сказать. Но сами чертежи не имел удовольствия лицезреть.

Коллиз скрестил на груди руки.

– А вы хотели бы взглянуть на них?

Георг пожал плечами:

– Возможно. Но боюсь, это очень скучно.

Коллиз посмотрел на Роуз, Роуз посмотрела на Коллиза. Что на это можно было сказать? Коллиз кашлянул, чтобы прочистить горло.

– Сейчас на рынке военной продукции большая конкуренция, ваше высочество. И мне кажется, нет ничего удивительного в том, что владелец сети военных заводов держит чертежи своих мушкетов или карабинов в тайнике. Это вполне естественно.

– Совершенно согласен с тобой, Коллиз. В этом действительно нет ничего странного. Тот факт, что владелец сети военных заводов хранит чертежи в тайнике, сам по себе неудивителен. Мне кажется странным лишь то, что мисс Лейси считает – Луи Уодсуорта не тем, за кого он себя выдает.

Да, она совершенно уверена в том, что Луи Уодсуорт не тот, за кого себя выдает, подумала Роуз. Ей очень хотелось рассказать обо всем принцу, но сейчас для этого было не самое подходящее время.

– Впрочем, то, что Уодсуорт хранил эти чертежи дома, действительно несколько необычно. Однажды я побывал на его главной фабрике, где я видел отличный сейф, в котором он держит деньги. Почему бы не хранить эти чертежи там же? Насколько мне известно, фабрики Луи Уодсуорта не производят ничего недозволенного. За несколько последних лет они выпустили с десяток тысяч ружей, которые сейчас защищают Англию. – Георг улыбнулся Коллизу и Роуз. – Но мне действительно хочется получше разобраться во всем этом. И я могу это сделать. Приятно осознавать, что ты кое-что можешь.

Принц снова замолчал. Королевская машина, можно считать, уже запущена, подумала Роуз.

– Мисс Лейси, вы уверены, что не нуждаетесь во враче? – неожиданно спросил Георг.

Она отрицательно покачала головой. Несмотря на свою репутацию и статус, принц-регент был милым человеком.

– Это всего лишь царапина, ваше высочество, и меня не так просто вывести из строя. Раньше, до того как я вступила в «Клуб», я была служанкой, самой настоящей служанкой.

– Да, дорогая, я знаю. Коллиз мне много чего о вас рассказывал.

– Он рассказывал? – Роуз смутилась. Этого не может быть! Это нехорошо.

Коллиз стал неловко переминаться с ноги на ногу.

Принц вдруг приподнял подбородок и распрямил плечи.

– Знаете ли вы, что я никогда не хотел быть королем? – Георг неожиданно сменил тему разговора. – А все говорили, что я только и дожидаюсь того момента, когда мой отец выпустит власть из своих слабеющих рук. Людям трудно понять это. Им кажется, что быть правителем так приятно. – Георг вздохнул. – А мне больше всего на свете хотелось жить своей жизнью. Просто мечтать, любить.

Роуз не знала, что ответить на это неожиданное заявление принца, и поэтому промолчала. Разумеется, как и все, она знала о странном браке Георга с его кузиной Кэролайн Брунсвик. Говорят, они познакомились за три дня до свадьбы и возненавидели друг друга с первого взгляда. Несмотря на то что Георга считали развратником и большим любителем женщин, он смог завести со своей женой только одного ребенка. Позже Кэролайн уехала в Европу и стала вести там возмутительный образ жизни. Она любыми средствами старалась опозорить собственного мужа и вызвать у европейцев неприязнь к нему. Георгу пришлось вернуть ее ко двору.

Роуз не была любительницей сплетен, но эту историю знали все жители Англии. Каждый кузнец и каждый пекарь были прекрасно осведомлены о перипетиях семейной жизни принца-регента. Многие даже сочувствовали Кэролайн и вставали на ее сторону. Это происходило потому, что Георг никогда не пытался завоевать любовь своих подданных.

Роуз искренне сочувствовала Георгу. Если бы ему позволили жениться на Марии Фицхерберт, женщине, которую он любил, возможно, он не был бы таким несчастным.

Вероятно, быть королем не так уж и хорошо.

– Я уверена, вы великий король, ваше высочество.

– А я уверен, что из меня получился куда лучший шутник. – Георг улыбнулся. – Вы с Коллизом напоминаете меня и мою дорогую Фицхерберт. «Как розу ты ни назовешь, она все ту же сладость источает». – Принц снисходительно улыбнулся. – Вы выглядите озадаченной, моя дорогая. Простите меня. Разумеется, вы не можете знать, что это за строчка.

Она и Коллиз? В романтических отношениях? Роуз услышала, что стоявший рядом с ней Коллиз вдруг издал какой-то странный звук, как будто его кто-то душил. Она была не в силах на него посмотреть. Она никогда теперь не сможет на него посмотреть.

– Я знаю это стихотворение, ваше высочество, – быстро проговорила Роуз. – Мне просто кажется немного странным ваше сравнение. Мы с Коллизом не из «двух домов, достоинством равных».

Мужчины удивленно заморгали. Увидев их озадаченные лица, Роуз несколько раздраженно проговорила:

– Господи милостивый! Вы думаете, я в «Клубе» теряла время?

– Но ты… ты с трудом читала, когда впервые появилась у «лжецов».

– Это правда. Я мало что знала и умела, когда пришла в «Клуб», но я быстро учусь. Леди Рейнз учила меня математике и этикету, а леди Этеридж преподавала мне литературу и историю.

Коллиз выглядел потрясенным.

– Когда? – Он смотрел на Роуз, не отрывая глаз. – Ты посещала те же занятия, что и я. Ты подрабатывала в школе в свободное от занятий время. Ты ходила на дополнительные тренировки с Куртом. Когда же ты еще читала и изучала историю?

Роуз пожала плечами:

– В течение дня всегда можно выбрать немного времени, если это необходимо. И я никогда не считала свои занятия с леди Рейнз и леди Этеридж работой, мне это доставляло удовольствие. И мне нравилось читать. Ради этого я иногда вставала еще до рассвета, а ложилась спать за полночь.

Коллиз смущенно кашлянул. Перед ним стояла девушка, которая всю свою жизнь работала с утра до вечера и которая знала, что такое немилость господина, побои, зависимость. Которая хорошо знала, что такое выживание.

Далтон не раз говорил ему, что своими успехами он в большой степени обязан Роуз, потому что он всегда и во всем пытался сравниться с ней, он тянулся за ней. «Черт возьми, Далтон прав», – подумал Коллиз.

Принц стал нетерпеливо похлопывать кожаным пеналом по своему бедру.

– Что ж, если вы уже все выяснили относительно литературы и истории, то тогда я готов поделиться с вами своим планом.

Роуз и Коллиз с интересом посмотрели на Георга:

– У вас есть план, ваше высочество?

Принц уперся одной рукой в свой бок и благожелательно улыбнулся. Сейчас он походил на Шалтая-Болтая, персонажа детской книги, которую Коллиз очень любил в детстве. Коллиз поморщился, это сходство его не обрадовало. Шалтай-Болтай всегда попадал в неприятные ситуации.

– Я предлагаю показать эти чертежи одному человеку, который прекрасно разбирается в ружьях, карабинах и прочих видах оружия. Один из этих тоннелей идет прямо к его дому. А после этого мы решим, что делать с нашим юным Луи.

– Мы? – удивился Коллиз. – О нет, ваше высочество, сейчас мы должны доставить вас во дворец! А потом я и Роуз отправимся в «Клуб» и расскажем о наших подозрениях «лжецам». – Он с радостью отметил про себя, что Роуз была полностью с ним согласна. Она энергично закивала.

Георг наклонил голову набок.

– Не забывайте, что это моей армии поставляют все эти мушкеты, и меня крайне волнует вся эта история.

– Ах вот как, – буркнул себе под нос Коллиз. Теперь вопрос, значит, так стоит. К этим чертежам имеет прямое отношение «вся королевская конница и вся королевская рать».

– Ваше высочество, должно быть, шутит… – Коллиз почувствовал, что паника внутри его начинает разрастаться.

– Отнюдь. Кроме всего прочего, мне необходим отдых. Небольшое развлечение. И я не собираюсь от этого отказываться. Вы мне оба нравитесь, и мне хочется приключения. – Он внимательно стал изучать ногти на своей руке. – Конечно, если вы не хотите идти…

Коллиз на мгновение перестал дышать. Роуз тихо вскрикнула и с ужасом посмотрела на Коллиза. Но что он мог сделать? Сказать принцу, что он больше не хочет участвовать ни в каких авантюрах? Это было бы ужасно. По всей видимости, Георг хорошо понимал, в какое положение он поставил их обоих и что они вряд ли смогут ему отказать. Принц окинул их счастливым взглядом и милостиво улыбнулся:

– Я уверен, мы получим удовольствие от этого небольшого и совершено безобидного приключения. Вам понравится старый Форсайт. Он любит поболтать, и у него есть пара бочек хорошего ликера.

Роуз резко вздохнула.

– А потом? После того как мы навестим мистера Форсайта, вы отправитесь во дворец?

Георг пожал плечами:

– А куда же мне еще идти?

Коллиз заметил, что принц снова уклонился от прямого ответа. Никаких обещаний он не давал. Но что они с Роуз могли сделать? Георг был сам себе хозяин. Он никого не слушал, кроме одного человека…

– Ливерпул! – воскликнул Коллиз. – А что скажет премьер-министр, ваше высочество?

– Роберт по-прежнему будет заниматься государственными делами. Я уверен, он сможет придумать, как объяснить мое отсутствие в течение одного дня… или трех. Разве вы не хотите доказать вину Луи Уодсуорта? Я не сомневаюсь, что мы движемся в правильном направлении. Уодсуорт – ядовитая змея.

– Но вы, ваше высочество, можете непосредственно обратиться к Ливерпулу и попросить его начать официальное расследование.

– Разумеется, можно поступить и так. Но учтите, Ливерпул очень важный, влиятельный и занятой человек. И даже я не решился бы его обеспокоить чем-либо без серьезных на то оснований. Не надо думать, Коллиз, что я дурак.

Коллизу вдруг стало душно, ему показалось, что из тоннеля внезапно выкачали воздух. Он тяжело дышал. Не хватало еще, чтобы он упал здесь в обморок, как затянутая в тугой корсет вдова. Коллиз посмотрел на Роуз. Она тоже выглядела не лучшим образом. На ее мертвенно-бледном лице пылал яркий нервный румянец. Роуз напоминала испуганного оленя, который предчувствует свою скорую гибель.

– Что ж, по крайней мере в ад мы отправимся вместе, – прошептал он ей. Как только ему представится случай, решил Коллиз, он тут же отправит какого-нибудь мальчишку с запиской к Денни. Если уличного мальчишку не подпустят к премьер-министру и на пушечный выстрел, то Денни, Коллиз не сомневался в этом, сможет выполнить любое поручение. Раньше ему не раз приходилось выступать в роли посыльного.

Роуз покачала головой:

– Нет, Коллиз, это плохая идея.

– Но мы же не можем отпустить его бродить по тоннелям одного! Вспомни, что случилось в доме Уодсуорта! – Коллиз не слишком волновался по поводу того, слышал ли их разговор Георг или нет. Даже если принц ничего и не слышал, он догадывался о том, что именно Коллиз нашептывал на ухо Роуз. Об этом красноречиво говорила его хитрая улыбка.

Роуз прижала обе руки к своему животу.

– Если мы вернем его в целости и сохранности, возможно, нас не повесят, – не слишком уверенно проговорила она.

– Не беспокойся. «Лжецы» не устраивают публичных казней.

– Это утешает. А как насчет казней в частном порядке?

Перед глазами Коллиза возник Курт с целой связкой сверкающих ножей в руках.

– Ничего не могу утверждать по этому поводу. Но я точно знаю, что, если мы оставим его одного, будет еще хуже.

– Надо думать…

Коллиз и Роуз посмотрели друг на друга. Теперь они были накрепко связаны.

– Очень хорошо, ваше высочество. Мы готовы показать чертежи Уодсуорта вашему мистеру Форсайту.

Принц радостно потер руки:

– Отлично! Превосходно. Я пойду первым и буду показывать дорогу.

Если раньше Коллиз еще надеялся, что ему каким-то образом удастся связаться с Ливерпулом, то теперь эти надежды пришлось похоронить. Принц шел по тоннелю и не собирался подниматься на поверхность. Оставалось только удивляться его потрясающей памяти, в которой так хорошо запечатлелась вся эта карта подземных дорог. Когда Далтон узнает об их путешествии, он, без сомнения, очень заинтересуется этой системой лабиринтов.

Иногда подземный тоннель, по которому они шли, становился как будто шире и чище, в нем явно чувствовалось присутствие свежего воздуха, стены и пол на таких участках выглядели сухими, не покрытыми плесенью, слизью и водой. Казалось, эти участки тоннеля построили совсем недавно, год или два назад. Шагая по тоннелю, можно было попасть из одной точки Лондона в другую в пять раз быстрее, чем по поверхности. Коллиз подумал о том, что с удовольствием пользовался бы этой системой каждый день.

Роуз же чувствовала себя неважно, ей очень не нравилось находиться под землей. Время от времени ее рука касалась руки Коллиза, и он каждый раз отмечал про себя, что ее пальцы необыкновенно холодны. Когда Георг уходил чуть дальше вперед или закрывал своим телом свет от фонаря, Роуз пугалась и на мгновение притрагивалась к руке Коллиза, ища успокоения.

Через секунду после этого мимолетного контакта она снова могла идти дальше.

Наконец они пришли в самую старую часть тоннеля, находившуюся как раз под той улицей, на которой жил старый Форсайт. Теперь им предстояло подняться в очередной рукав тоннеля по железной лестнице.

– Сейчас мы находимся под Белой башней, – объяснил Георг. – Скоро будем на месте.

– А кто этот Форсайт, ваше высочество?

Коллиз обрадовался, что Роуз немного воспрянула духом и уже начала задавать вопросы. И кажется, она больше не станет держаться за его руку. Жаль.

– Он изобретатель, – отозвался Георг. – Занимается в основном взрывчатыми веществами. Настоящий ученый. Он не из тех болтунов, которые порхают по лондонским салонам и рассказывают сказки старым леди об электричестве.

– Но сейчас еще раннее утро, ваше высочество. Вы уверены, что он уже не спит?

– О, об этом можно не беспокоиться! Форсайт никогда не спит. Он говорит, что сон – это пустая трата времени. – Георг постучал в простую деревянную дверь.

Роуз предполагала, что принц сразу же войдет в дом и не станет извещать хозяина стуком о своем прибытии, ведь он был правителем страны. Но Георг постучал и с терпеливой улыбкой стал ждать.

Через минуту послышался грохот отпираемых запоров и отодвигаемых задвижек. Наконец дверь слегка приоткрылась.

– Что такое?

– Какого черта запирать дверь на такое количество замков, если ты все равно так просто ее открываешь и даже не спрашиваешь, кто к тебе пришел? – Георг ухмыльнулся. – К тебе гости, Форсайт! Надевай скорее свои подштанники и впусти нас.

Дверь приоткрылась еще на пару дюймов.

– Кто это? Георг? Черт возьми, мои подштанники на мне. А вот брюки я и вправду не успел надеть. Не знаю, куда я их сунул… – Голос растворился в темноте. Принц распахнул дверь и вошел в жилище старого изобретателя.

Глава 15

Опираясь на поручни, принц стал подниматься по лестнице. Роуз и Коллиз переглянулись. Коллиз пожал плечами, и они вместе двинулись за принцем, держась от него на почтительном расстоянии. Оказавшись в комнате, гости остановились у самого ее порога, потому что пройти дальше не представлялось возможным.

Комната, в которой жил и работал изобретатель, была на самом деле очень даже большой. Она занимала целый этаж башни, но все ее пространство заполняли груды каких-то ящиков, сложенные стопками книги, корзины, набитые железными обломками.

Коллиз присвистнул:

– Ну и ну!

– Ха! – воскликнула огромная седая голова, вынырнувшая из-за колонны, подпиравшей потолок. – У меня больше книг, чем у кого бы то ни было. У меня самая большая коллекция книг в Лондоне! – Наконец изобретатель показался целиком. Он был одет в рубашку и видавший виды жилет. На ногах у него пузырились затертые подштанники. Свои брюки ему, по всей видимости, так и не удалось отыскать. Форсайт был очень сутулым, можно даже сказать, горбатым, и ростом примерно с Роуз. Правда, если его выпрямить, то тогда он, наверное, дотянулся бы до подбородка Коллиза. Роуз сразу же сделала вывод, что такая согнутая спина – результат бесконечного сидения над книгами, а не врожденное уродство. Впрочем, самого изобретателя его горб, по всей видимости, совершенно не волновал.

На носу Форсайта громоздились очки с толстыми стеклами. О второй же паре очков, поблескивающей в его седой жесткой шевелюре, он, похоже, совершенно забыл.

– У меня, – гордо объявил он, – больше книг, чем у самого короля.

– Это книги моего отца, Форсайт, – проворчал Георг.

– Они теперь мои. Вы можете взять почитать любую из них, если только пообещаете, что не вынесете ее отсюда.

Неожиданно Форсайт заметил Роуз. Он замер на месте, беспомощно заморгал, а потом неуклюже поклонился.

– Георг, где твои манеры? Представь меня леди.

Роуз шагнула вперед.

– Меня зовут Роуз Лейси, сэр. Я… – Она бросила вопросительный взгляд на принца. Стоит ли ему говорить о «Клубе лжецов»?

– Она одна из воспитанников Этериджа, Форсайт.

– Этеридж? Он все еще играет в шпионов? Ну что ж… По крайней мере эти ребята, его воспитанники, используют свои головы не только для того, чтобы носить на них шляпы. – Форсайт повернулся к Коллизу: – Ха! Вот почему ваше лицо мне показалось знакомым. Вы наследник Этериджа. Да? Я не ошибся?

Коллиз кивнул:

– Коллиз Тремейн, сэр, к вашим услугам.

– К моим услугам, говорите? Сильно сомневаюсь. Обычно ко мне приходят только тогда, когда от меня что-то нужно. – Он с упреком посмотрел на Георга: – Даже ты, Георг. Ты больше не хочешь навещать своего старого друга? Раньше, бывало, ты заходил ко мне на часок-другой.

– Прости, старик, это все из-за того, что теперь мне приходится править Англией. Это занятие не оставляет мне времени ни на что другое.

– Ха! Этот парень Дженкинз делает за тебя всю работу. Это ведь ни для кого не секрет.

Роуз искоса посмотрела на Коллиза. Парень Дженкинз? Ее глаза удивленно расширились. Коллиз кивнул. «Ливерпул», – беззвучно проговорил он. Роберт Дженкинз, лорд Ливерпул.

«Этот парень Дженкинз» – именно так называл Форсайт премьер-министра Англии. Вывод напрашивался сам собой – либо этот человек был сумасшедшим, либо он отличался беспримерной храбростью. Даже лорд Этеридж называл премьер-министра милордом.

Пока Роуз предавалась размышлениям на эту тему, Форсайт скрылся за курганом книг. И гостям ничего другого не оставалось, как осторожно просочиться на другой конец комнаты по узкому перешейку между залежами драгоценностей Форсайта. Вскоре они снова обнаружили и самого изобретателя. Он стоял около целого ряда столов, вытянувшегося вдоль стены.

Роуз не захотелось подходить ближе к этой стене, запачканной странными черными пятнами. Заваленные медной проволокой и уставленные множеством колб с булькающей в них жидкостью, столы тоже выглядели несколько подозрительно, если не сказать устрашающе. Но Коллиз и Георг тут же подбежали к этой испытательной площадке Форсайта и стали с интересом разглядывать лежащие на столах непонятные вещи.

К ужасу Роуз, принц вдруг взял в руки одну большую банку и наполнил ее содержимым два бокала. Потом Коллиз и Георг с улыбками на лицах поднесли эти бокалы к губам.

– Остановитесь! – Роуз бросилась вперед. – Что вы делаете? О чем вы думаете?

Георг отпил несколько глотков бурой жидкости.

– Мне кажется, еще недостаточно выдержанный. А как тебе, Коллиз?

Коллиз тоже попробовал подозрительную жидкость.

– Да, думаю, немного еще должен постоять.

– Совершенно с тобой согласен. – Они допили свои порции до конца, выдохнули и посмотрели на Роуз. Громко рассмеялись. На ее лице был написан такой ужас, что Коллиз и принц не могли удержаться от смеха.

– Это всего лишь джин, моя дорогая, – сказал Георг. – Джин. Его делает сам Форсайт. – Он рыгнул. – Прошу прощения!

Форсайт поднял голову от кипящего горшка и посмотрел на Роуз сквозь запотевшие стекла очков. Роуз осторожно приблизилась к изобретателю. Интересно, что это он там варит? Бульон?

– Вы все еще здесь?

– Да, Форсайт, – терпеливо проговорил Георг. Казалось, никакая грубость этого старика не сможет вывести принца из себя. – Мы все еще здесь.

Форсайт вздохнул:

– Что ж, отлично! Похоже, мои дерзости вас не проняли. Придется оставить это. Очень утомительно, знаете ли, в моем возрасте грубить.

– Понятное дело. – Георг похлопал Форсайта по спине. – Мы тоже сожалеем, что побеспокоили тебя и оторвали от… – принц принюхался к облачку пара, поднимавшемуся над горшком, – барашка?

– Да, с лучком.

– Значит, ты собирался завтракать? А мы принесли тебе кое-какие чертежи. Не мог бы ты на них взглянуть?

– Чертежи? Мне нравится рассматривать всякие чертежи. И что там в них?

– Полагаю, это чертеж карабина, сконструированного к моему юбилею. Уже выпущена большая пробная партия таких карабинов. Скоро этот образец запустят в массовое производство.

– Так, так, так! Давайте-ка это сюда. – От нетерпения Форсайт только что не приплясывал. И принц протянул ему кожаный футляр, который Роуз украла у Луи. Форсайт подошел к одному из своих столов, собираясь расстелить на нем чертежи. Принц и Коллиз бросились было расчищать его, но изобретатель оказался проворнее и лишил их такой возможности. В мгновение ока Форсайт разложил бумаги на покрытой липкими пятнами поверхности, взял свечу и наклонился над столом. – Гм-м… Крупнокалиберный, стандартный ствол…

– Да, Форсайт. Мы сделали точно такие же выводы. Нет никакого смысла держать чертежи этого карабина в тайнике. А ты что скажешь?

– Я скажу то же самое. Хороший карабин – это произведение искусства, которое уже давно забыто. С тех пор как этот выскочка Мэнтон удивил всех своим изобретением, этим ударно-спусковым механизмом…

– И прежде чем начать выпускать эти карабины, образец должны были утвердить на Артиллерийско-техническом совете. Какой же это секрет! – сказал Георг.

Форсайт наклонился так низко над чертежами, что его седые неопрятные усы зачертили по бумаге.

– О Господи! Ой-ой-ой…

Георг, Роуз и Коллиз одновременно шагнули к изобретателю, окружив его плотным кольцом.

– Да?

Форсайт проворчал себе под нос:

– Либо мистер Уодсуорт самый плохой конструктор в мире, либо он…

– Что?

– Либо он не на нашей стороне. – Форсайт ткнул пальцем в чертеж: – Видите это?

Все трое ниже склонились над столом, но лежащий перед ними чертеж по-прежнему представлял собой загадку.

– Посмотрите вот на это отверстие. – Форсайт обвел взглядом своих гостей, но на их лицах было написано непонимание. Он вздохнул и принялся терпеливо объяснять им свою мысль, словно перед ним стояли дети: – Отверстие, дырка…

– В стволе, да, мы поняли, Форсайт. Объясняй дальше.

– Так вот это отверстие книзу заужено в виде конуса. Совсем немного. Даже внимательно посмотрев на чертеж, этого можно не заметить. Но если ствол изготовят в соответствии с этим чертежом, то он будет быстро нагреваться. И соответственно канал ствола станет уже. Теперь вы догадываетесь, что это значит? – Изобретатель снова окинул своих гостей торжествующим взглядом. – Если этот мушкет будет изготовлен в точном соответствии с чертежом и из этих материалов… Даю голову на отсечение, что эта штука выстрелит два-три раза, а потом взорвется у вас в руках.

Роуз увидела, что Коллиз сделал шаг назад и потер больную руку. Георг плотно сжал губы.

– Итак, – сказал он, – я дам своим солдатам это оружие, и на нем будет стоять мое имя и будет изображен мой портрет…

– Но какой во всем этом смысл? – удивленно воскликнула Роуз. – Эти мушкеты не будут работать! После нескольких несчастных случаев от них просто откажутся. Они не смогут нанести никакого особого вреда.

– Они принесут достаточный вред! – прорычал Коллиз. Он вдруг сильно побледнел. – Вы только представьте, сколько солдат потеряют свои руки! А зрение! Сколько из них погибнет! Луи Уодсуорт просто чудовище, убийца.

Георг кивнул:

– И эти смерти, оторванные руки и покалеченные глаза – все это будет крепко-накрепко связано с моим именем.

У Роуз перехватило дыхание.

– Он хочет, чтобы во всем винили вас, ваше высочество!

Форсайт снова стал рассматривать чертеж.

– И сколько таких… дробилок уже выпущено?

– Недавно мы приняли решение увеличить выпуск этих карабинов, – тихо проговорил Георг. – Выпустить партию карабинов в честь моего юбилея – идея Луи. Мы собирались заменить большую часть используемых сейчас в армии ружей на новые. Большая часть действующего вооружения устарела. У этих новых карабинов делали специальные стволы из дамасской стали, которые отражали солнечный свет. Луи говорил, что это выглядит устрашающе на поле битвы. Он считал, что французы разбегутся от одного вида нашей армии, вооруженной такими карабинами.

Георг на мгновение закрыл глаза. От веселого и добродушного принца, с которым познакомилась Роуз несколько часов назад, не осталось и следа. Теперь его глаза были холодными и какими-то неподвижными, в них сверкал лед, его круглая челюсть сделалась жесткой – и все это не предвещало ничего хорошего.

Георг повернулся к Роуз и неожиданно низко поклонился ей:

– Благодарю тебя, Роуз. Похоже, ты пришла вовремя. Те карабины, которые уже выпущены и которые должны были отгружаться с главной фабрики Уодсуорта в ближайшие дни, останутся на складах, а потом будут уничтожены. Ты спасла меня от тяжкого бремени вины, а многих солдат от уготованной им печальной участи.

Он поцеловал ее руку. В ответ на слова благодарности Роуз лишь испуганно кивнула, принц слегка сжал ее пальцы.

– А теперь, мои дорогие, нам нужно закончить наше путешествие. Во дворец!

– Георг! – Форсайт на минуту оторвал голову от чертежей и посмотрел на принца. – Ты уверен, что подобный просчет в конструкции – целенаправленное вредительство? Может быть, это просто случайная ошибка? Но если это не ошибка, то, надо сказать, придумано здорово. Я бы сам не смог предложить ничего лучше. И все же… Обдумай все как следует, прежде чем снимать с него голову.

Георг на мгновение задумался.

– Это должен сказать мне ты. Я распоряжусь доставить к тебе несколько карабинов. Ты сможешь ответить мне на этот вопрос, не взорвав себя?

– Я могу, конечно, попробовать… Что тут можно сделать… Надо попробовать выстрелить из карабина, не дотрагиваясь до курка. – Форсайт запустил руку в свою растрепанную шевелюру. – Можно привязать веревку… или приделать пружину! Или… – Он внезапно исчез за горой ящиков.

Георг кивнул.

– Идемте, – обратился он к Коллизу и Роуз. – Нам нужно немедленно возвращаться во дворец. Придется снова спуститься в тоннель.

Не успели они подойти к двери, как перед ними снова возник Форсайт.

– Подарки! – объявил он и передал Коллизу непонятную металлическую штуковину с шарнирами. – Надо нажать вот здесь, она раскроется, и из нее выскочит длинный стальной крючок. Очень удобная вещь. Рекомендую. – Он поскреб желтыми ногтями свой нос и повернулся к Роуз: – А это подарок для Роуз из «Клуба лжецов». – Изобретатель вложил маленький аккуратный пистолет в ладонь Роуз. – Вот здесь на ручке изображена охотница Диана, а ствол из дамасской стали украшен инкрустацией из серебра. Этот пистолет сделан специально для женщины, – гордо объявил Форсайт. Пистолет и в самом деле походил на какую-то драгоценность и являл собой настоящее произведение искусства.

Роуз смутилась и отступила на шаг назад.

– О, спасибо, сэр, но я не… не могу…

Коллиз пришел ей на помощь:

– Роуз боится огнестрельного оружия, мистер Форсайт.

Форсайт стал настойчиво впихивать пистолет в руку Роуз.

– Без пистолета никак нельзя. Женщину с оружием будет не так легко напугать. – Он обернул пальцы Роуз вокруг дула пистолета.

Роуз засмеялась:

– Это правда, сэр, но я не могу принять этот подарок. Он слишком хорош для меня. Если вам так хочется подарить мне что-то, то подарите мне коробку ваших удивительных спичек. Я уверена, мне они пригодятся.

Форсайт искоса посмотрел на Роуз:

– Если вы будете время от времени навещать меня, эти спички никогда у вас не закончатся.

Она улыбнулась:

– Вы решили пофлиртовать со мной, сэр?

Форсайт довольно фыркнул:

– Именно, именно. Вы не ошиблись, моя дорогая.

Роуз наклонилась к старику и поцеловала его в морщинистую щеку.

– Леди рождаются, Роуз из «Клуба лжецов», – прошептал он ей на ухо. – Рождаются, а не становятся. И вы, моя дорогая, настоящая леди.

Она отстранилась от Форсайта и вопросительно посмотрела на него, но старик тут же отвернулся и через мгновение исчез среди своих книг и груд железных обломков.

– Господи, и куда я засунул свои брюки? Я точно видел их на прошлой неделе…

Принц сказал, что им нужно снова «нырнуть» в тоннель, чтобы добраться до Сент-Джеймсского дворца. Но дворец находился очень далеко от башни, в которой жил Форсайт. И их повторное путешествие по тоннелям обещало занять куда больше времени, чем первое.

– Я знаю короткую дорогу туда, – заверил Коллиза и Роуз принц и снова взял в руки фонарь. – Я выведу вас куда надо.

Время от времени Коллиз бросал взгляд на стены тоннеля, кое-где покрытые странными знаками, но это ни о чем ему не говорило.

– Я не могу в этом разобраться, – сказал он с беспокойством.

– Но ведь и не предполагалось, что кто-то так легко сможет разобраться в этом, – сказал Георг. – Если бы это было так просто, то любой мог бы найти дорогу к дворцу! Тот, кто не знает специального кода, будет блуждать в тоннелях до тех пор, пока не умрет.

Именно этого Коллиз и боялся.

Теперь Роуз шла довольно быстро, она уже с большим хладнокровием воспринимала мысль, что они находятся глубоко под землей.

– Луи знает, что мы теперь не оставим его в покое, – проговорила она. – Сейчас необходимо доставить его высочество в безопасное место и направить «лжецов» на фабрику Луи. – Роуз дотронулась до руки Коллиза, до его здоровой руки, и заглянула ему в глаза. – Я не хочу, чтобы эти карабины попали в руки наших солдат.

Коллиз, разумеется, тоже этого не хотел. Он почувствовал, что к его горлу подступает ком, его снова охватило волнение.

Волновался Коллиз и из-за «короткой дороги», которой принц повел их. Неожиданно тоннель перед ними закончился. Они успели остановиться на самом краю обрыва, за которым начиналась темная бездна. Коллиз услышал журчание воды. И это было не просто журчание, чувствовалось, что под их ногами в темноте мчится стремительный поток. Он заскрипел зубами.

– Что это такое?

– Тибурн, – почти весело отозвался Георг.

– Но Тибурна больше нет, – тихо проговорила Роуз.

– О, вы заблуждаетесь! Это место просто замостили. Реку Флит тоже превратили во Флит-стрит. – Георг поднял выше фонарь, чтобы можно было разглядеть бушующую под ногами воду. Роуз вскрикнула, а Коллиз схватил принца за фалды его фрака, чтобы его высочество не свалился в яму и не утонул.

– Вы видите это? – Георг отодвинул фонарь в сторону. Теперь Коллиз и Роуз могли видеть тяжелые металлические кольца размером с тарелку, которые были горизонтально прикреплены к каменным стенам и образовывали нечто похожее на спускающуюся вниз лестницу. Коллиз подумал, что это сооружение напоминает скелет какой-то гигантской змеи.

– Держитесь за стену и идите по ним, – скомандовал Георг. – Там дальше должен быть выступ, который тянется над водой вдоль всей стены. Мы пойдем на юг и выберемся прямо к дворцу, – уверенно проговорил он.

Коллиз заколебался:

– Но может, лучше пойти другим путем?

Георг молча передал фонарь Коллизу и стал осторожно спускаться вниз по кольцам.

– Этот путь короче, – проговорил принц и крепко схватился руками за ржавое кольцо.

Коллизу и Роуз ничего другого не оставалось, как начать спускаться вслед за Георгом.

– Ты как? Сможешь? – спросил он у нее.

– Главное, не урони фонарь, – устало отозвалась она. Коллиз прицепил проволочную ручку фонаря к своему поясу и тоже начал медленно спускаться.

Спустившись по кольцам на самое дно черной бездны, они и в самом деле обнаружили там бегущий вдоль стены каменный выступ. В футе под ним мчался поток воды. Георг нахмурился:

– Что-то мне кажется, вода в реке раньше не поднималась так высоко. – Он поправил манжеты. – Ну, ничего, нам всего несколько миль надо пройти. – Принц забрал у Коллиза фонарь и снова возглавил процессию.

Возможно, эта дорога и в самом деле была не больше нескольких миль, но Роуз она показалась бесконечной. За последние три дня ей удалось поспать всего часов пять-шесть, да и то урывками. Ее плечо нестерпимо горело. Она была уже сыта по горло этими тоннелями и темнотой. Выступ, по которому они шли, представлял собой узкую тропинку. Чтобы по нему идти, нужно было ставить одну ногу точно впереди другой, а руками держаться за стену. Глядя на черный мощный поток воды под выступом, Роуз думала о том, что она не умеет плавать.

Георг же выглядел так, будто его забавляло очередное приключение.

– Я строю огромный парк как раз над этим местом! – громко крикнул принц, стараясь перекрыть голосом монотонное гудение воды. – Вокруг парка будут располагаться прекрасные особняки, и там еще мы устроим озеро, которое будет питаться водами этой реки. – Он посмотрел на Роуз. – Я еще не придумал названия для озера. Есть какие-нибудь предложения?

Он хочет, чтобы она подала ему идею? Прямо сейчас?

– Я… я должна немного подумать… – тихо ответила Роуз. Похоже, ее ответ удовлетворил принца, и он снова бодро зашагал вперед по тоннелю. Принцы такие странные люди!

Через час шум реки сделался настолько громким, что Роуз стало казаться, что она оглохла. Она не слышала ни звука своих шагов, ни своего дыхания, ни биения собственного сердца. Ничего, кроме грохота воды.

Коллиз повернулся к ней и стал что-то говорить, но Роуз не могла разобрать его слов. В это мгновение она неожиданно поняла, что ее ноги намокли. И намокли они не от летящих брызг. Выступ примерно на дюйм уходил под воду!

Она с ужасом посмотрела на Коллиза и обнаружила, что точно такой же ужас был написан и на его лице. Он снова начал что-то говорить ей, но его слова заглушал невероятный грохот, от которого сотрясались их тела и который молотками стучал по барабанным перепонкам.

Принц снова оглянулся на своих спутников. Его лицо сделалось мертвенно-бледным, а в широко раскрытых глазах застыл страх.

– Дождь! – закричал он, но Роуз и Коллизу этот крик показался всего лишь шепотом. – Начинается буря!

Наводнение. Роуз быстро подняла свои юбки и, не проронив ни слова, бросилась вперед. Коллиз побежал за ней. Впереди всех мчался принц, подбрасывая вверх свои толстые ноги, как везущая карету лошадь. Фонарь болтался из стороны в сторону, пятна света мешались с тенями, и создавалось впечатление, что стены тоннеля качаются. Но это не имело уже никакого значения! Коллиз, Роуз и принц все равно должны были бежать вперед. И как можно быстрее.

Во время этой безумной гонки всех троих мучил только один вопрос – когда наконец они доберутся до лестницы, ведущей наверх?

Текущая по улицам дождевая вода попадала в колодцы, просачивалась в землю и затем наполняла подземную реку. И вода в ней поднималась так быстро, что вскоре она уже стала доходить беглецам до щиколоток. Роуз почувствовала, что ее юбки отяжелели, облепили ее ноги и мешали двигаться. Казалось, что под водой ее схватило какое-то огромное чудовище, и теперь оно пыталось сбросить свою обессилевшую жертву в черные глубины.

Неожиданно принц замер на месте. Роуз захотелось громко прикрикнуть на него и приказать ему бежать дальше, быстрее и больше не останавливаться. Но вместо крика из ее горла вырвался тихий, невнятный шепот, который тут же растворился в грохоте бушующей воды. Почему он остановился? Ему плохо? У Роуз сжалось сердце – они погубили принца.

Она сразу же поняла, в чем причина этой задержки, когда Георг поднял повыше фонарь. В тусклом свете Роуз заметила железную лестницу из колец.

– Это лестница! – закричал Коллиз позади нее. – Мы спасены!

Его голос звучал теперь довольно уверенно. Но кого Коллиз пытался обмануть? Она видела, каким испуганным он был еще несколько минут назад. Да и ей самой было очень страшно. Она даже думала, что им придется умереть здесь, что они уже никогда не выберутся из этого тоннеля.

Коллиз забрал у Георга фонарь, чтобы тот, поднимаясь по лестнице, мог держаться за кольца двумя руками. Затем Коллиз подтолкнул принца вверх плечом и поставил ногу на первую перекладину. Роуз подобрала свои юбки и стала ждать, когда наступит ее очередь подняться по лестнице. Ледяная вода доходила ей уже до коленей, из-за мокрых тяжелых юбок она с трудом передвигала ноги.

От холода Роуз потеряла способность что-либо соображать. Ее мысли в голове текли так же медленно, как застывающая в реке вода. Она по-прежнему ничего не слышала, кроме грохота. Роуз подняла голову и увидела, что принц и Коллиз снова остановились и перестали подниматься.

Оглушительно рычащий поток ударил ей в ноги, и Роуз неожиданно соскользнула с каменного выступа. Она даже не успела понять, что произошло. Ее руки мелькнули перед ней, и через мгновение Роуз обнаружила, что висит на одном из железных колец. Ее пальцы, которых она не чувствовала, держались за кольцо, а ноги болтались в воде. Роуз с ужасом посмотрела на свои посиневшие руки и вдруг заметила, что ее пальцы начали разгибаться.

– Коллиз! – из последних сил крикнула Роуз. Этот тихий, сдавленный крик, вырвавшийся из ее горла, не услышала даже она сама.

О Господи! Какая рука первой выпустит железное кольцо? Левая или правая?

Конечно же, левая. Левая рука, разумеется, всегда слабее. У Коллиза тоже левая рука слабее правой. Хотя его левая рука, пусть даже и поврежденная, сильнее, чем обе ее руки.

Мечущиеся в ее голове мысли начали путаться. Неожиданно Роуз вспомнила эпизод предыдущего дня – они с Коллизом в гостиной Луи Уодсуорта и Коллиз прикасается к ее груди своей рукой. Это была правая или левая рука? Она увидела, что пальцы ее правой руки начали соскальзывать с кольца. «Черт возьми, черт возьми!» – мысленно выругалась она. Это была его правая рука. Она снова позвала его:

– Коллиз, Коллиз, Коллиз…

– Роуз! – послышался отчаянный крик Коллиза.

Она подняла голову. Коллиз уже не держал в руке фонарь, он, по всей видимости, был прикреплен где-то вверху. Падавший от него свет сиял, словно нимб, над головой Коллиза.

– Роуз, ну же, давай! – Одной рукой Коллиз держался за железное кольцо, другой рукой он обхватил ее запястье. Он изо всех сил тянул ее к себе. На его лбу пульсировала вздувшаяся вена. Мокрая рубашка прилипла к телу Коллиза, и под ней стали заметны напрягшиеся грудные мышцы. – Роуз, помоги мне! Схватись рукой за мое запястье.

Бедный Коллиз! Ее мысли двигались как застывшее желе. Его левая рука не слишком хорошо сжималась. Он все время ронял вещи, если брал их левой рукой. Он ненавидел это. Он смущался, когда что-то ронял. Это и правда так неловко. Она понимала его. Когда она еще работала служанкой, ей тоже случалось разбивать посуду и вазы…

Он не хочет отпускать ее. Ее мокрая рука начала медленно выскальзывать из его пальцев, дюйм за дюймом. О нет! Он так огорчится!

Бедный Коллиз.

Глава 16

Коллиза охватила паника. Он теряет ее. О Господи, он теряет ее! Он пытался подтянуть ее к себе, но эта чертова рука не может сжимать и тянуть одновременно. Ее рука чуть не выскользнула из его пальцев.

Он пытался сжать свою руку, пытался снова и снова. Не важно, если его рука сломается, лишь бы ему удалось спасти Роуз. Но он не чувствовал ее руки, он даже не видел их рук в поднимавшейся воде. Внезапно Роуз ушла с головой под воду, ее черные волосы исчезли в мутном водовороте. На какую-то долю секунды Коллизу даже показалось, что он уже не держит ее. Он вытянул вперед свободную руку, и вдруг неожиданно в нее впились скрюченные пальцы Роуз. Через несколько секунд она и сама вынырнула на поверхность. Роуз открыла рот, глотая воздух. Но ее пальцы вдруг начали разжиматься, Роуз снова ускользала от него.

– Роуз, помоги мне! Помоги мне, Роуз!

В ее залитых водой глазах вдруг на мгновение мелькнуло осмысленное выражение. Ее губы снова задвигались.

– Коллиз…

– Роуз, держись за меня, черт возьми! – закричал Коллиз, голос у него сел от страха. – Ты ведь не тепличный цветочек, чтобы так быстро завянуть от холодного душа!

Внезапно в ее глазах он заметил промелькнувшие искорки.

– Ты ведь крепкая, как сорняк! – крикнул Коллиз.

Он видел, что Роуз пыталась подтянуть к себе другую руку, но сильное течение мешало ей это сделать. Она никак не могла достать до его запястья. Ее рука тянулась к нему, и снова ее отбрасывало потоком воды. Он терял ее.

– Ну же, Колючка Роуз! – снова закричал он. – Не можешь управиться с водой без тряпки в руках? Бедняжке Роуз приходится так туго, – принялся издеваться Коллиз. Ее рука снова поднялась и потянулась к нему. И снова она упала в воду. Коллиз почувствовал, что начинает терять самообладание и поддаваться панике. В его голове сейчас не было ни одной мысли, он ничего не ощущал. И только животный страх разрастался у него в груди, ужас, лишавший его способности двигаться и думать. – Я расскажу «лжецам», что ты сдалась, Роуз! Я передам Кларе, что она напрасно рассчитывала на тебя!

В глазах Роуз вспыхнул свет, и она наконец схватилась за, его запястье. Коллиз стал подтягивать ее к себе. Ближе, еще ближе… Вот она уже совсем рядом с лестницей. Еще небольшое усилие, и Роуз спасена. Коллиз прижал ее к себе правой рукой, которая теперь ныла от боли.

Роуз висела у Коллиза на руках, ноги не слушались ее. Казалось, еще секунда, и она потеряет сознание. Он прижался своим лицом к ее ледяной шее. Она дышала. Она спасена.

Его драгоценная, любимая Роуз теперь в безопасности в его объятиях.

Роуз проснулась и открыла глаза. Ей было тепло. Она лежала на мягкой постели под теплыми одеялами, в камине рядом с ее кроватью тлели угли. Она повернула голову. Окна в большой комнате были занавешены атласными шторами цвета сапфира, на мебели черного дерева дрожали отсветы пламени. Обстановка этой спальни сразу же навевала мысли о праздном времяпрепровождении и любовных утехах. Возможно, она подумает еще о каких-нибудь грехах, если у нее будет время.

В этой комнате царила какая-то странная атмосфера, к мыслям о чем-то порочном сразу же примешивался страх. Роскошь, порок и зло.

– Похоже на будуар куртизанки, – пробормотала Роуз, приподнялась на локте и огляделась по сторонам.

– Точнее, это Дворец удовольствий миссис Блайт.

Коллиз откинулся на спинку пурпурного кресла, в котором он сидел, и вытянул перед собой ноги. На нем были надеты черные брюки, в которых он выглядел очень стройным и красивым. Шелковая белая рубашка выгодно подчеркивала ширину его плеч и груди. Роуз не могла понять, почему Коллиз надел этот наряд и куда он собирался. Но в таких брюках и рубашке ему не стоило появляться на публике. Он встал с кресла, подошел к кровати и присел рядом с ней на матрас. Эта одежда и раскованное поведение Коллиза делали его похожим на опытного любовника, собирающегося предаться пороку. Роуз невольно отодвинулась от него.

Зачем он сел к ней так близко? Она быстро посмотрела на себя. К своему неудовольствию, Роуз обнаружила на себе тонкую прозрачную рубашку, которая в точности соответствовала этой царящей в комнате атмосфере греха. И эта рубашка не скрывала прелестей ее тела. Роуз торопливо натянула одеяло до самой шеи.

Большая теплая рука опустилась на ее щеку, затем пощупала лоб.

– Лихорадки нет.

Это прикосновение Коллиза было таким нежным, таким успокаивающим. Роуз вдруг захотелось прижаться лбом к этой руке, ей хотелось, чтобы эта рука погладила ее. Но это был… Коллиз. И она не посмела сказать ему о своем желании. Роуз снова положила голову на подушку, прикрыла глаза.

– А кто такая миссис Блайт?

Коллиз провел рукой по ее волосам и ухмыльнулся:

– Хочешь сказать, что ты до сих пор этого не знаешь? Ты не знаешь того, что знают все «лжецы»? Миссис Блайт наша покровительница и владелица роскошного особняка, в котором мы сейчас находимся. Эта женщина всегда помогала «лжецам». Однажды мы с Джеймсом уже приходили в ее дом. Мы искали сбежавшую проститутку.

– Ах да, Флер!

– Миссис Блайт помогала Далтону завербовывать агентов во Франции. – Коллиз с беспокойством посмотрел на Роуз: – Надеюсь, ты не собираешься снова терять сознание?

– Терять сознание? – Она удивленно посмотрела на Коллиза. В его серых глазах притаилась тревога. И эти глаза были так близко. – Ты был только один раз так близко от меня, когда…

– Когда ты швырнула меня на мат в тренировочном зале, – мягко напомнил он.

– Да. – Роуз глубоко вздохнула, ее глаза по-прежнему были устремлены на Коллиза. – Это очень странно.

Он кивнул.

– И еще сегодня вечером…

Роуз быстро облизнула губы.

– Что сегодня вечером? Что произошло сегодня вечером?

– Тебя нужно было помыть. И мы сделали это.

Перед Роуз вдруг всплыла странная картина. Около огня стоит большая ванна. И в этой ванне лежит она. От лица Роуз отхлынула кровь. Как это ужасно, унизительно… О нет, только не это…

– Ты мыл меня? Один? – спросила она, хотя ответ был ей уже известен.

Глаза Коллиза сузились, а губы сложились в злорадную ухмылку.

– А как ты думаешь? Мог я один справиться с мочалкой, мылом и с тобой? – Он снова вздохнул, и выражение его лица смягчилось. – Я приятно провел время, Колючка Роуз. Очень приятно.

Она со всей силы ударила его кулаком в грудь.

– Я убью тебя, если ты скажешь кому-нибудь хоть слово…

Коллиз, насмешливо улыбаясь, потер грудь своей здоровой рукой.

– Я не мыл тебя, если хочешь знать. Мне помогала пара леди. Вернее, это я помогал им. Меня позвали только тогда, когда тебя было нужно достать из ванны и отнести в постель. – Он продолжал улыбаться. – И это было очень приятно, надо сказать. – Коллиз наклонился к Роуз ниже. – Свежая, душистая Роуз, самый красивый цветочек в саду.

Она фыркнула и снова стукнула Коллиза. Он улыбался, но в его глазах вдруг что-то мелькнуло…

– Наше задание! – воскликнула она.

Коллиз покачал головой:

– Я послал записку Денни. Он должен привести лорда Ливерпула и охрану. Нельзя, чтобы Георга видели на улицах. В тоннель мы тоже больше не будем спускаться. Я сыт по горло этими тоннелями и темнотой. Надеюсь, мне никогда в жизни больше не придется пользоваться этим подземным лабиринтом.

Роуз с облегчением вздохнула, но Коллиз почему-то по-прежнему выглядел обеспокоенным. В чем же дело? Ведь они спаслись от людей Луи, они не погибли в тоннелях. С ней, Георгом и Коллизом все в порядке.

Георг! Роуз села в постели. Она почувствовала, что ее начинает охватывать паника.

– О Господи! Его высочество! Что-то случилось? Да?

Коллиз положил свою мягкую ладонь Роуз на плечо и заставил ее снова лечь в постель.

– С ним все в порядке. Он принял ванну, пообедал, и теперь его развлекает сама миссис Блайт.

– Развлекает? – Роуз сразу же представила себе Георга, тело которого извивалось в судорогах наслаждения. Нет, нет, лучше об этом не думать, сказала она себе. – Гм-м…

Одна бровь Коллиза приподнялась.

– Они вот уже несколько часов не выходят из покоев миссис Блайт. Его высочество все еще очень крепкий и выносливый. Можно только удивляться. – Коллиз пожал плечами и обхватил здоровой рукой свои колени. – Вероятно, все дело в здешней атмосфере. В этом доме сам воздух пропитан похотью. Пока ты спала, я сидел и слушал стоны. – Он обвел комнату рукой. – Они доносятся то из-за одной стены, то из-за другой. У миссис Блайт тут отменно поставлено дело.

Неожиданно в дверь комнаты постучали. Коллиз поднялся и впустил в спальню слугу.

– Это еда, – сказал он и забрал у слуги поднос. – Чай, поджаренный хлеб и имбирный джем.

Завернувшись в одеяло, Роуз поднялась с постели. Мысль о еде привела ее в некоторое оживление.

– Опять эти аристократические штучки? Деньги истрачены, а есть нечего. Где мясо? Где мятая картошка? И пива что-то я не вижу.

Коллиз бросил взгляд на хрупкую фарфоровую чашку, на изящный чайник с чаем, на крошечное блюдце с тостами… Его мать всегда просила эту еду, когда болела.

– Черт возьми, вот о пиве-то я и не подумал!

Роуз вздохнула:

– Да ладно. – Она взяла один тост, и он через мгновение исчез у нее во рту.

– Послушай, Роуз…

– М-м-м-м?

Коллиз протянул ей еще один кусочек хлеба.

– Ты, вероятно, очень голодна?

Она проглотила второй тост и фыркнула:

– Я не голодна, я просто умираю от голода. Какой сегодня день недели?

– Четверг.

– Ответь мне на один вопрос, Коллиз. Ты бы обрадовался нескольким тостам, чашке чая и чертову джему, если бы в последний раз ел в понедельник?

Коллиз вздохнул. Сам-то он уже съел отличный кусок мяса на кухне борделя, пока Роуз спала.

– Так, я все понял, тебе нужен кусок мяса. – С этими словами Коллиз направился к двери. Вдруг он остановился и снова посмотрел на Роуз. – Ты хочешь, чтобы мясо поджарили, или тебе пригнать животное прямо в комнату?

Коллиз проворно выскочил в коридор, и летевший в него кусок хлеба врезался в дверь. Роуз рассмеялась.

Она стояла посередине комнаты и пыталась понять, что же с ней происходит. Ей уже не было холодно, она давно согрелась. Ее силы постепенно восстанавливались. И она будет чувствовать себя еще лучше, когда поест. С Георгом тоже все в порядке.

Что же было не так?

О Господи, кажется, все дело в Коллизе! Роуз присела на бархатное кресло у камина, на котором недавно сидел Коллиз, и закрыла лицо руками. Сегодня Коллиз очень добр с ней, так предусмотрителен, так нежен. Кажется, именно эта мысль не давала ей покоя. Ведь раньше она и Коллиз были соперниками, они все время и во всем соревновались. И это противостояние превратилось в непреодолимую каменную стену, воспринимавшуюся ею как нечто само собой разумеющееся. Но эта стена исчезла. И как теперь себя вести?

Она должна считать себя его другом?

Невозможно! Коллиз не может быть ее другом.

Но почему? Потому что он мужчина? Но ведь она дружит с некоторыми мужчинами-стажерами.

Или это из-за того, что он аристократ? Но она дружит с леди Этеридж и с леди Рейнз.

Она не может быть другом Коллиза, потому что любит его. Неужели это правда?

– О! – Роуз прижала ладони к своим неожиданно вспыхнувшим щекам.

Да, разумеется, это правда. Она безумно любила Коллиза Тремейна, это чувство поглотило ее целиком, не оставив никаких путей для отступления. Роуз, конечно, пыталась скрывать эту любовь даже от себя. И это у нее получалось до некоторых пор. Но теперь, после истории с принцем Георгом, после бесконечного блуждания по тоннелям она не могла отрицать очевидного. С тех пор как в ней проснулось это чувство, она постоянно думала о Коллизе. Вернее, она не думала, он просто постоянно незримо присутствовал рядом с ней. Роуз ела, и ее мысли крутились вокруг него, она спала – и он ей снился. Коллиз, кругом был один только Коллиз. Его сильные стороны восхищали ее, его слабости заставляли сердце сжиматься от нежности. Словно скряга, который дрожащей рукой отправляет очередной пенни в свой чулок под подушкой, она старательно складывала в копилку-память все мелочи, имеющие отношение к Коллизу.

Что ж, она по-прежнему будет скрывать свою любовь. Так же как она раньше имитировала вражду, теперь она будет имитировать дружбу. К тому же они с Коллизом очень скоро расстанутся. Вряд ли их еще раз вместе пошлют на задание. Он обречен работать в светских салонах и иметь дело со сливками общества, а она будет собирать информацию и проявлять свои таланты совсем в других местах. С другой стороны серебряного подноса, так сказать.

В дверь снова постучали. Роуз быстро вытерла глаза.

– Входите, – сказала она.

На пороге появилась молодая девушка в черном платье и белом переднике. «Господи милостивый, – воскликнула про себя Роуз, – даже у куртизанок есть служанки!»

Девушка мелкими шажочками подошла к кровати, бросила на нее разноцветный шелковый ком, а затем старательно разложила и расправила все платья. Посмотрела на Роуз и улыбнулась ей:

– Мадам благодарит вас за то, что вы пришли к нам и привели с собой вашего друга. Мадам сказала, что ваше платье испорчено, и она предлагает вам выбрать что-нибудь на свой вкус. Посмотрите, какие они потрясающие!

– Да, конечно, они потрясающие, – пробормотала Роуз, разглядывая платья. Однако у всех этих платьев были невероятно глубокие вырезы натруди или на спине. Или и на груди, и на спине одновременно. Роуз взяла в руки одно платье. Да, материя была удивительной, шелковой, переливающейся и очень мягкой. Недостаток состоял в том, что ее было очень мало. – Мне не хочется беспокоить вас, но… не могли бы вы принести мне что-нибудь… попристойнее?

– Что это значит?

Роуз вздохнула. До недавнего времени она тоже не знала этого слова.

– Это значит… поскромнее, поприличней.

Лицо девушки осветилось пониманием.

– О, вы хотите платье девственницы! – Она широко улыбнулась. – У нас есть такие. И среди них есть очень хорошие. Некоторые джентльмены предпочитают девственниц.

– И в самом деле, – еле слышно проговорила Роуз. – Если это кому-то надо…

Служанка собрала разложенные на кровати платья и вышла из комнаты, чтобы вскоре снова вернуться с платьем девственницы. Девственным в этом платье был только белый цвет. Впрочем, и его фасон не выглядел таким уж вызывающим. Вырез оказался в пределах разумного, а на юбке не было ни одного разреза.

– Большое спасибо, – поблагодарила Роуз девушку. – Это подойдет.

Правда, выходить на улицу в таком одеянии она бы все равно не решилась.

И тем не менее это было лучше, чем вымокшие в подземной реке лохмотья. Роуз надела платье. Служанка застегнула пуговицы у нее на спине и поправила корсет под грудью. Роуз смутилась. Она и сама могла бы с этим справиться.

– Спасибо, – сказала Роуз. – Я сама все сделаю. Мне не трудно.

Трудно было сделать другое – показаться в таком наряде на глаза Коллизу.

Глава 17

К тому времени, когда Коллиз вернулся с едой, Роуз уже переоделась и служанка ушла. Коллиз принес огромное блюдо, прикрытое крышкой, на котором оказался обед, достойный принца Георга. Ее ожидает настоящий пир, подумала Роуз.

– О небо! – всплеснув руками, воскликнула она.

Роуз уже съела почти половину лежащих на тарелке яств, когда вдруг вспомнила о том, что она не предложила Коллизу присоединиться к трапезе. Она бросила на него виноватый взгляд и, прикрыв одной рукой рот, положила вилку. Собственные манеры казались ей невероятно отталкивающими. Наверное, Коллиз чувствует себя неловко рядом с ней. Как бы то ни было, но он привык иметь дело с леди, а не с голодными пожирателями бараньих ножек.

Она аккуратно вытерла губы салфеткой и выпрямила спину.

– Как ты думаешь, сколько времени нам придется ждать лорда Ливерпула?

– Он должен был уже прийти, – тихо сказал Коллиз. – Возможно, возникли какие-то непредвиденные трудности. В любом случае я дал ему знать, что необходимо остановить отгрузку карабинов. Не знаю, как ты, но лично я не слишком тороплюсь встретиться с Далтоном и Саймоном.

– Значит, все закончилось? – спросила она, отправляя в рот маленький кусочек мяса, аккуратно отрезанный ножом. О, это была настоящая пытка – медленно жевать такое мягкое, ароматное, приправленное разными специями, сочное мясо! Курт, пожалуй, готовил не хуже.

– Похоже, что так.

– Думаешь, нам придется несладко?

В его глазах на мгновение вспыхнули огоньки.

– Гм-м-м-м…

Коллиз так внимательно смотрел на нее, пока она ела, как будто это было самое захватывающее в мире зрелище. И тем не менее Роуз справилась со своей задачей. Кусочек за кусочком, и она наконец съела свое блюдо. Роуз положила на тарелку нож и вилку и с сожалением взглянула на свои пальцы, но облизывать их все-таки не стала, хотя ей и очень хотелось ощутить напоследок восхитительный вкус подливки. Она посмотрела на Коллиза. Выражение его лица не изменилось. Наконец она не выдержала:

– Да что такое, в конце концов? Я что, позеленела?

– Где ты взяла это платье?

Роуз с вызовом приподняла подбородок.

– Это платье оказалось самым приличным из тех, что мне предложили в этом месте. – Она накинула на плечи шаль и стянула ее концы у себя на груди. – Оно не такое открытое, как остальные.

Роуз поднялась и вышла из-за стола. Коллиз потерял дар речи. Когда она встала напротив камина, тонкая ткань платья вдруг практически исчезла. Создавалось впечатление, что на Роуз ничего нет, она будто стояла перед ним совершенно голая.

Ему следует сказать что-то. Он должен. Джентльмен никогда бы…

Роуз снова прошла мимо камина. О, он просто готов умереть ради того, чтобы еще раз посмотреть на это! Коллиз почувствовал, что его брюки вдруг стали ему немного тесны. Он пошевелился. У него не было сил отвести глаза от этой стройной гибкой фигурки. Она само совершенство. И то обстоятельство, что ее формы были отнюдь не пышными, не мешало Коллизу любоваться Роуз. Ее ноги и руки двигались удивительно грациозно, она походила на танцора, на охотницу. Роуз была крепкой, но в то же время очень женственной. Ему нравилось смотреть на нее, ее движения завораживали. Никогда прежде ему не встречались такие женщины.

Да, он, без сомнения, влюбился.

Вероятно, Роуз уловила что-то подозрительное в его взгляде, потому что она остановилась и прямо посмотрела ему в лицо. Коллиза порадовало то, что Роуз снова встала напротив камина.

– В чем дело? Почему ты так на меня смотришь?

Стараясь не обращать внимания на проснувшееся в его теле физическое желание, Коллиз легко махнул рукой и проговорил:

– Я просто смотрю на огонь и думаю. Не обращай внимания.

Озадаченная его странным тоном, Роуз нахмурилась, а затем снова принялась вышагивать по комнате. Коллиз мысленно поблагодарил ее за это.

– Георг все еще занят с миссис Блайт?

– Гм-м-м? Кто? Ах да! Он наслаждается жизнью.

– Полагаю, он не слишком торопится вернуться во дворец.

– Я тоже так думаю. Ему куда больше нравится разгуливать по тоннелям и развлекать дам, чем управлять страной.

Роуз рассмеялась:

– Он, без сомнения, рассказывает им о своем приключении и все приукрашивает. Это путешествие по подземному лабиринту принц запомнит на всю жизнь.

– Ты так говоришь, Роуз, как будто не находишь наше путешествие по тоннелю забавным. Я удивлен. – Коллиз улыбнулся ей. Наконец он смог отвернуться в сторону и перестать рассматривать ее. Тем не менее в его сознании образ Роуз запечатлелся во всех деталях. – Что ты сделала со своими волосами? – неожиданно спросил он.

Ее волосы были уложены в высокую прическу, из которой на виски и шею выбивались веселые кудряшки. Из-за этого пушистого ореола ее лицо выглядело живее, даже в выражении глаз что-то неуловимо поменялось. А ее губы, пухлые и красные, выглядели так, будто она их кусала. Или как будто ее целовали…

– Мои волосы? – Она прикоснулась рукой к голове. – Меня причесала служанка, которую ко мне прислали. И я не стала с ней спорить. Мне показалось, что эта девушка знает свое дело.

– Ты выглядишь… прелестно, – проговорил Коллиз. Роуз смутилась. Она не привыкла к комплиментам. – Сколько тебе лет?

Коллиз сам не ожидал от себя этого вопроса. Он просто хотел сменить тему. Роуз выглядела сейчас в этом платье и с такой прической слишком соблазнительно, и Коллиз хотел отвлечься от мыслей о ее теле и о своих физиологических потребностях.

– Мне двадцать четыре. А тебе?

Он почему-то вздохнул с облегчением.

– Двадцать девять.

Роуз кивнула:

– О… – Она села на пурпурное кресло и сложила руки перед собой.

Воцарилась тишина. И Коллизу вдруг показалось, что он отчетливо слышит гулкие удары ее сердца. Или это в его висках пульсировала кровь? «Хватит думать об этом, – зло приказал себе Коллиз. – Неужели ты не можешь подумать о чем-то еще? Например, о том, что на улице сейчас идет мокрый снег. И теперь еще долго, очень долго будет продолжаться дождливая зима…»

Лихорадочная дрожь в его теле стала чуть слабее, жар уходил из него. Отлично, прекрасно, похвалил себя Коллиз. Следует всегда все держать под контролем, надо уметь владеть собой. Все дело в том, что он давно не был с женщиной.

В последнее время рядом с ним все время находилась только Роуз. Она вместе с ним посещала занятия, они вдвоем тренировались в подвале, она зависела от него в минуты опасности. Коллиз снова порадовался тому, что отлично умеет владеть собой. И Роуз подходила ему для дела. Он не мог представить кого-нибудь другого на ее месте.

– У тебя есть семья? – спросил Коллиз. Он хотел знать о Роуз как можно больше. Разговор лучше молчания. Он будет слушать ее, и это удержит его от тех слов, которые она не желала слышать.

«Я люблю тебя».

Не самое подходящее время для объяснения. Она привыкла считать его своим соперником и человеком, который никогда не откажется пофлиртовать с любой женщиной. Коллиз – любимец женщин, Коллиз – очаровательный ловелас – вот кем он был для нее. Что ж, раз это так, он постарается влюбить ее в себя.

Когда она будет крутиться и прыгать вокруг него, как все прочие, он признается ей в своих чувствах. Жаль, что в ней так много разумного и так мало эмоций. Впрочем, ему пора перестать предаваться фантазиям.

Роуз снова стояла перед ним и странно смотрела на него. Вероятно, она чувствует себя немного неловко. Интересно почему? Что ее беспокоит? Он мог поклясться, что в ее голове никогда не появлялись те глупости, которые не давали покоя ему.

– Уже нет. Мои родители умерли несколько лет назад. – Она играла кончиком своей шали и не смотрела на Коллиза.

– У меня нет ни братьев, ни сестер, – тихо проговорил он.

– Я знаю.

– Да? – Коллиз нахмурился. – А что ты еще знаешь обо мне?

– Много чего. – Выражение ее лица сделалось напряженным. – Видишь ли, Коллиз, я знаю гораздо больше, чем мне следовало бы. Но в этом нет моей вины. Люди часто не обращают на меня внимания, они говорят при мне так, будто меня нет рядом с ними в комнате. Даже его светлость и миледи Клара…

Коллиз сощурил глаза, чтобы не выдать мелькнувшие в них радостные огоньки. Значит, она интересовалась им! Это хороший знак.

– Ты знаешь мое второе имя?

– Кларенс, – просто сказала она. Ее хорошенький носик слегка наморщился. – Сочувствую.

– Мой любимый пудинг?

– Черничный.

– Гм-м-м… Это известно в «Клубе» всем. Какого цвета моя спальня в Этеридж-Хаусе?

– В ней преобладают зеленые и бежевые тона.

– Какая у меня в детстве была собака?

– Волкодав, ее звали Вулф. Не слишком оригинально, надо сказать.

Коллиз прикрыл лицо руками. Он не мог в это поверить.

– Как… звали… подругу… моей… матери?

– Гм-м… Вот этого я не знаю.

– Ха! – Коллиз вскочил со своего места и, шутя, наставил палец на Роуз. – Гретхен! Она приехала из…

– Германии. Я помню. Она прибыла вместе с фрейлинами принцессы Кэролайн как раз в тот момент, когда Георг собирался жениться. Но она предпочла двору общество твоей матери. Мне все это известно, я просто не знала имени этой женщины.

Коллиз снова опустился в свое кресло. Она была неподражаема.

– Есть хоть что-нибудь, чего ты обо мне не знаешь?

Да, разумеется. Почему они все время оказывались вдвоем в комнатах, где стояли постели? Роуз старалась не смотреть на большое белое гнездо из мягких одеял и подушек, источавшее флюиды греха. Но не смотреть – не значит не думать. И мысли Роуз по-прежнему продолжали кружиться вокруг постелей, порока и того, чего она не знала о Коллизе.

Коллиз, его тело являли собой тот магнит, который постоянно и против ее воли притягивал Роуз. Она потерла лицо руками. Надо сосредоточиться, перестать постоянно прокручивать в голове одни и те же мысли. Хватит думать о его губах и поцелуях, которыми он мог бы покрыть ее тело.

Довольно!

Коллиз посмотрел на Роуз и разочарованно вздохнул. Мало того что она спрятала грудь под шалью, она еще прикрыла ее руками. Что ж, придется удовольствоваться этими длинными стройными ногами, вокруг которых платье опять стало невидимым. Эти длинные, изящные ноги поднимались к крепкой мальчишечьей попке, которую Коллиз так хорошо знал. Ему случалось прикасаться к ней во время тренировок.

На тренировки Роуз всегда приходила в поношенных старых брюках, которые плотно облегали ее попку и делали хорошо заметными все соблазнительные выпуклости. Мужчинам обычно нравятся такие изящные линии, хотя многие предпочитают формы покрупнее. Его же восхищало в Роуз абсолютно все. И ее высокая талия, и небольшая грудь, и пара легких стройных ножек. Все в ней было женственным и удивительно элегантным.

Коллиз так и представлял себе, как пара этих ножек обхватывает его тело… Господи, могли хоть один мужчина устоять перед таким искушением?.. Он вздохнул. Кажется, он в большой беде!

– Я могу спросить тебя кое о чем? – вдруг вклинился в его мысли спокойный голос Роуз. – Я хотела бы знать, что ты чувствовал во время сражения.

Глава 18

Коллиз ожидал услышать все, что угодно, но только не это. Когда Роуз задала свой вопрос, ему показалось, что его ударили в живот. Она так много всего знала о нем, что должна была понимать и то, что он никогда не обсуждал подобные темы. Это было своего рода табу, которое никто не смел нарушать. С тех пор как он вернулся из больницы в Челси, никто и никогда в Этеридж-Хаусе не заговаривал с ним о войне.

И вот теперь Роуз задала ему такой вопрос. Возможно, настало время признаться самому себе в том, что, несмотря на существование табу, он тем не менее постоянно думает о войне, о своем последнем бое. И сейчас эти мысли стали посещать его гораздо чаще, чем прежде.

– Ты знаешь, каким образом я получил свое ранение?

– Ты упал с лошади?

Он коротко рассмеялся.

– Меня сбросило с лошади ударной волной. – Коллиз потер больную руку. – Настоящее сражение – это совсем не то, что описывают в книжках. В этом нет ничего величественного и красивого. Это напряженные до предела нервы, отчаянные крики, кровь. Это взрывающиеся ядра, летящие пули, стонущие умирающие люди. – Он прижал руку к лицу. Затем снова поднял голову. – В самом первом бою больше всего я боялся потерять лошадь. Потом, через пять минут, я стал волноваться за своих гибнущих товарищей. Вскоре я перестал вообще о чем-либо беспокоиться, мною завладел животный страх. Я боялся умереть.

– Но ты не ушел с поля боя, ты продолжал сражаться.

– Да, я не убежал тогда… Я продолжал сражаться. Знаешь, сколько потом было этих сражений, больших и маленьких? Я потерял им счет. Я потерял счет дням и неделям. На войне это не имело значения. – Он попытался изобразить беззаботную улыбку, но она у него вышла больше похожей на мрачноватую ухмылку. – Когда нас обстреливали из пушек, падавшие ядра подскакивали. Они подскакивали, как индийские резиновые мячики. И со стороны они казались неопасными. Мне представлялось, что они не могут причинить никакого вреда. Но на самом деле одно пушечное ядро может убить человек двадцать. – Коллиз выпрямился и осторожно заглянул в карие глаза Роуз, смотревшие на него с теплотой и сочувствием. – Когда меня ранило, я сразу же потерял сознание и очнулся только в медицинской палатке, где вокруг меня лежало еще очень много раненых, стонущих и истекающих кровью. Было холодно. Потом откуда-то появился врач и дал мне опий. Все затянулось каким-то туманом и снова начало исчезать. Я пытался объяснить им, что рука у меня совсем не болит, что мне просто тяжело дышать. Я был уверен, что у меня повреждено легкое. Но все же я понимал, что раз у меня сломана рука, то она должна непременно болеть.

Сознание снова вернулось ко мне, когда я уже лежал в больнице в Челси. И сначала я подумал, что мне ампутировали руку, потому что я не чувствовал ее. – Снова послышался короткий смешок. – Это было забавно. По иронии судьбы со мной рядом оказался человек, которому действительно ампутировали руку, но этот несчастный говорил, что по-прежнему чувствует ее.

Роуз внимательно смотрела на Коллиза, ее руки спокойно лежали на коленях. Вдруг ее большие карие глаза увлажнились, губы шевельнулись, она хотела что-то сказать.

– Я…

Из-за ближайшей к ним стены донесся стон. Вскоре последовал еще один, но уже громче. Роуз поежилась. На ее лице промелькнуло беспокойство. Через мгновение их комнату наполнили довольное непрерывное урчание и тихие ритмичные стуки – спинка кровати билась о стену в заключительный момент любовных утех. Роуз показалось, что даже пламя свечей стало качаться в ритме с этими ударами.

Внезапно воцарилась тишина. Через мгновение послышалось тихое позвякивание. Как будто с подноса взяли дрожащей рукой стакан с водой, а потом снова поставили на место. У Роуз слегка приоткрылся рот, на ее щеках выступили два ярко-красных пятна. Коллиз же, запрокинув голову, громко расхохотался. Казалось, сейчас, именно в эту минуту, он вдруг освободился от своих мрачных воспоминаний и давящей, удушающей темноты.

Роуз прижала руки к щекам.

– Я… я… хотела сказать, – громко проговорила она, пытаясь перекрыть своим голосом его смех, – мне неловко, что я задавала так много вопросов. Прости меня! Вероятно, ты чувствовал себя каким-то насекомым, которое рассматривают под лупой.

Коллиз перестал смеяться и откинулся на спинку кресла. Вид у него был довольный.

– Ради Бога, перестань извиняться. Ты чертовски умна, наблюдательна, ты легко видишь суть всех явлений, и хватка у тебя, как у хищника. У тебя столько всяческих достоинств, которыми ты можешь гордиться. Ты по-настоящему талантлива.

– Достоинства? Талантлива?

– И еще ты внушаешь людям доверие. Они начинают делиться друг с другом секретами, не замечая твоего присутствия. Это настоящий талант – оставаться незаметной, невидимой. – Коллиз окинул ее озадаченным взглядом. – Впрочем, я не понимаю, как на тебя можно не обращать внимания.

Коллиз старался держаться спокойно и не выдавать своего возбуждения. А рядом с Роуз он почти постоянно находился в возбужденном состоянии. Его мужское естество с неизменной настойчивостью давало о себе знать. Неожиданно он перехватил взгляд Роуз, она выглядела какой-то потерянной и печальной.

Коллиз встал с кресла и быстро подошел к Роуз.

– Что такое? – В его голосе снова проступила предательская хрипотца. – Что не так, Колючка Роуз?

Она моргнула, потом еще, но не смогла сдержать слезы.

– Ты всегда замечал меня. Ведь так? Ты всегда, всегда замечал меня.

Коллиз рассмеялся и сам удивился своему смеху.

– Да, разумеется. Как же я мог игнорировать твое присутствие? – сказал он. Как он мог не замечать этот огонь, бушующий в ее груди? Как он мог не видеть ее неуспокоенности, ее бунтарского духа, если сам был таким же?

– Но почему ты…

– Потому что мы с тобой очень похожи, – прошептал он.

Коллиз наклонился и быстро поцеловал ее. От удивления ее губы слегка приоткрылись. Он почувствовал ее дыхание на своих губах. Коллиз положил ей на плечо руку. Эти волосы, эта кожа… Кажется, он никогда не сможет насытиться ею.

Роуз почувствовала, что она не может дышать, что она задыхается от избытка чувств. Впрочем, сейчас это было не так важно! Сейчас существовал только Коллиз. Он обнял ее и прижал к своему телу. Роуз дрожала.

– Поцелуй меня, – прошептал он, слегка коснувшись губами ее рта. – Пожалуйста, поцелуй меня.

Она поцеловала Коллиза, отдавшись поцелую с такой страстью, будто это был единственный способ спасения в бушующих волнах подземной реки. Коллиз споткнулся и потерял равновесие, и через мгновение они уже лежали на ковре.

Его тело казалось невероятно горячим. Роуз просунула руки под его рубашку, а Коллиз обхватил ее правой рукой. Ее шаль упала на пол, и теперь грудь Роуз прижималась к крепкой мускулистой груди Коллиза. Между ними были лишь два слоя тонкой материи.

Ее тело под ним не стало мягким и податливым. Она была сталью в огне, а он кузнецом. Его губы, горячие и жадные, ласкали ее шею и щеки, целовали рот.

Коллиз ощущал, как под его руками начинает постепенно таять защитная оболочка Роуз. Сейчас он был собственником, в котором пробудились первобытные инстинкты, охотником, охваченным азартом преследования. Он видел, что Роуз получает удовольствие от его ласк, и наслаждался этим, его сердце наполнялось гордостью и удовлетворением.

– Моя Роуз, моя, – шептали его губы.

Неожиданно она тихо вскрикнула. Без сомнения, от боли. Коллиз вдруг осознал, что он сжимает ее двумя руками, и сжимает изо всех сил. Он сразу же выпустил ее. И внезапно это наваждение, заставившее его наброситься на Роуз с такой силой, схлынуло. Он злился на себя. Коллиз встал с пола и отошел в сторону, его сердце все еще бешено колотилось, а ноги слегка дрожали.

– Прости.

Глава 19

Луи Уодсуорт стоял у окна кабинета и смотрел на свое королевство. Главная фабрика занимала огромную территорию и походила на феодальное владение из далекого прошлого. Его покойный отец Эдвард Уодсуорт, амбициозный и честолюбивый человек, всегда говорил, что если бы он родился на несколько столетий раньше, то ему бы непременно пожаловали титул лорда, потому что приобретенные им власть и богатство вполне соответствовали этому статусу. И стремление получить желанный титул завело Эдварда Уодсуорта слишком далеко. Он совершил государственную измену и перешел на сторону французов только по той причине, что правительство Наполеона обещало ему в качестве вознаграждения дворянский титул.

Луи этот вопрос беспокоил не меньше. Ко всему прочему он восхищался Наполеоном, его умом, его смелостью, его методами правления, идеями, военным талантом. Луи считал, что британские аристократы не стоили и ногтя этого великого человека, и называл их жалкими пиявками. Он презирал короля своей родной страны. Его повышенная эмоциональность и увлеченность светской жизнью, искусством и музыкой казались Луи непростительной слабостью, недостойной настоящего правителя.

В жизни Луи уважал только одно – деньги. И именно желание заработать кругленькую сумму и заставило Луи пойти по стопам своего отца и продолжить сотрудничество с французами. За выпуск большой партии карабинов ему должны были хорошо заплатить. Дважды. Опытный образец этого оружия был специально разработан к юбилею Георга V.

Луи улыбнулся. Он надеялся, что ему удастся продать партию оружия еще каким-нибудь покупателям. Например, американцам. Его отец, размышлял Луи, никогда не умел мыслить масштабно.

Мысль о том, что его могут разоблачить, никогда не приходила Луи в голову. Беспокоиться по поводу возможного ареста он начал только тогда, когда выяснилось, что из его тайника пропали чертежи. И тем не менее эту пропажу он не склонен был считать чем-то ужасным. Воры, возможно, украли эти чертежи лишь для того, чтобы шантажировать его.

Правда, если к этому налету на его кабинет действительно имел отношение Коллиз Тремейн, ситуация могла выйти из-под контроля и начать развиваться в неожиданном направлении. Наследник лорда Этериджа не мог быть обычным вором. Всем было известно, что лорд Этеридж стоял на страже законности и порядка. Отец Луи говорил, что этот человек неподкупен. Сам же Луи в этом сильно сомневался. Он считал, что неподкупных людей не существует и что у всего есть своя цена. Просто неподкупные люди обходятся очень дорого.

В дверь постучали. Луи сцепил руки за спиной.

– Войдите, – бросил он, не оборачиваясь.

– Сэр?

Это вернулся слуга, который стал жертвой собственной инициативы. Луи вздохнул:

– Так быстро? Ты принес мне что-нибудь?

– Да, сэр. Я схватил паренька, который стучал в дверь дома. У него была записка от джентльмена, остановившегося у миссис Блайт.

Миссис Блайт?

– Но как…

Слуга довольно захихикал:

– Да, сэр. Вообще-то записки было две. Одна записка лично для слуги джентльмена, а вторая… этот самый слуга должен был доставить ее лорду Ливерпулу.

Луи на мгновение закрыл глаза. От нетерпения его пальцы слегка дрожали.

– И где теперь эти записки?

– Я разрешил парнишке отдать только одну записку, ту, что была для слуги. В ней лишь сообщалось, где сейчас находится джентльмен. Вторую записку я забрал себе.

– А мальчишка не проговорится?

– Уже нет, сэр.

– Превосходно. Можешь положить письмо на мой стол. Луи продолжал неподвижно стоять и смотреть в окно до тех пор, пока слуга не вышел из комнаты и не закрыл за собой дверь. Затем он подошел к столу и взял записку. Хотя ему не терпелось поскорее прочитать ее содержимое, Луи не торопился. Даже оставаясь наедине с собой, он никогда не позволял себе несдержанности или какого-то неконтролируемого всплеска эмоций.

Только через минуту Луи начал читать письмо. Оно было замечательным. В этом письме было именно то, что Луи и ожидал в нем найти. Разумеется, там не упоминались никакие имена, не назывались никакие определенные факты, но человек, владеющий определенного рода информацией и умеющий читать между строк, мог обнаружить в этом письме массу интересных и полезных сведений.

О миссис Блайт Луи много слышал, хотя ее заведения он никогда не посещал. Его вкусы отличались большей изощренностью и рафинированностью в сравнении с тем, что могли предложить в этом борделе. Но как оказалось, многие высокопоставленные и влиятельные люди с удовольствием проводили там время.

Луи позвонил в колокольчик, вызвав секретаря.

– Тот парень, который только что вышел от меня… Я хочу, чтобы он замолчал. И пришли ко мне кого-нибудь еще… Мне тут кое-что нужно сделать.

– Я сделал тебе больно. – Лицо Коллиза выплыло из дымки. – Прости.

Роуз все еще лежала на полу, но теперь она приподнялась на локте. Выражение ее лица было одновременно и раздраженным, и смущенным. Подол ее так называемого платья девственницы был задран до самых бедер, ее волосы растрепались, а губы покраснели и припухли от его поцелуев.

Сейчас Роуз выглядела невероятно красивой, такой он еще не видел ее никогда. Коллиз протянул ей руку, но Роуз не воспользовалась предложенной помощью и встала сама. Поправила платье.

– Не будь ослом, Коллиз.

– Прости, мне не следовало… Я ведь знаю, что я не могу…

Что-то в его тоне привлекло ее внимание. Она подняла голову.

– Не можешь? – переспросила она, ее красивые брови вопросительно изогнулись. – Это значит, что ты ни разу… – она неопределенно махнула рукой на ковер, на котором они только что лежали, – с тех пор, как тебя ранили?

Он покачал головой. Она имеет право знать.

– Да, так и есть.

По какой-то непонятной причине она вдруг улыбнулась. Ее лицо лишь на мгновение озарилось этой мягкой счастливой улыбкой. И тут же эта улыбка исчезла. Роуз сложила руки на груди и мрачно посмотрела на Коллиза:

– Значит, все ограничивается только флиртом?

Он пожал плечами.

– Дым без огня.

– Что, огня совсем нет?

Он проворчал:

– Совсем! Довольна?

– Не злись. – Выражение ее лица сделалось задумчивым. – Я заметила, что все инструменты отлично работают.

Услышав это, Коллиз рассмеялся:

– Да, инструменты в превосходном состоянии и отлично работают.

Он снова посмотрел на Роуз. Она по-прежнему прикрывала руками свою грудь, и Коллиз почувствовал, что его инструменты снова пришли в рабочее состояние. Ему нравилось смотреть на Роуз и нравилось разговаривать на эту тему.

– Так в чем же проблема?

Он вздохнул и наконец отвел глаза от ее декольте.

– Проблема, Роуз, – Коллиз похлопал ладонью по своей больной руке, – в том, что я не могу контролировать этот кусок сухого дерева. Я не чувствую, насколько сильно моя рука сжимает что-либо… Я могу сделать больно и не заметить этого. – В его голосе вдруг снова появилась хрипотца. Коллиз рассердился на себя за это. Он невольно выдал свои чувства.

Роуз подошла к нему и неожиданно обняла его. Притянула к себе. Она хотела утешить его. Коллиз был растроган, он не смел даже надеяться на такое.

Его рука обвилась вокруг ее талии. Роуз закрыла глаза и наклонилась к нему. Ее тело плотно прижималось к его телу, и Роуз казалось, что она вытягивает из Коллиза его боль. И Коллиз не оттолкнул ее, он позволил ей утешить себя, он разрешил себе немного побыть слабым. Он уткнулся лицом в ее шею, и Роуз ощутила его теплое дыхание на своей коже. Ее сердце тоже наполнилось теплом.

– Но я попробую для тебя… – прошептал он.

Роуз хотелось спасти того маленького мальчика с исковерканной душой, который скрывался в Коллизе, приласкать его и пожалеть. Но этот мальчик прятался под толстой, непробиваемой стеной мужского самолюбия и гордости и до него было сложно добраться.

От прикосновений их тела становились горячее, и Роуз снова почувствовала возбуждение. Его тело было таким твердым, мускулистым, а грудь такой широкой… Он был мужчиной в полном смысле этого слова.

Ей хотелось лечь с ним в постель, хотелось прикоснуться к его обнаженному телу. Сейчас. Ей хотелось трогать, целовать, ласкать его.

Коллиз вдруг резко засмеялся, и Роуз поняла, что все это она произнесла вслух.

– Ваше желание – приказ для меня, леди-шпионка. – Он быстро стал стягивать с себя рубашку, но она запуталась вокруг его больной руки, и Роуз, расстегнув манжету, торопливо сдернула белое облако шелка с запястья Коллиза и бросила его на пол. Она не могла больше ждать. Коллиз положил свои руки ей на плечи, но Роуз вдруг отстранилась от него.

– Подожди, я хочу посмотреть.

Его серые глаза смеялись, он был возбужден, и в то же время Роуз заметила в лице Коллиза настороженность. Она должна помочь ему расстаться с этим страхом, она должна помочь ему расслабиться.

– Я уже видела тебя таким.

– Это правда.

– Мне нравится твоя грудь. – Коллиз резко вдохнул, когда ногти Роуз впились в его тело. Не больно, она сделала это шутя. Ей давно хотелось это сделать. Раньше она всегда боролась с ним, теперь она могла его любить.

Завтра она может умереть, поэтому глупо упускать такой шанс. Разумеется, он не любит ее, но какое это имеет значение? Зато она любила его, и этого для нее было достаточно.

Возможно, другого раза не будет.

Эта мысль и радовала ее, и огорчала. Она отошла от Коллиза. Его рука поднялась и потянулась к ней.

Неожиданно Роуз поняла одну очень важную вещь. Все эти соревнования с ней, весь этот флирт – ложь. Маска, туман, под которым пряталось ранимое, неуверенное в себе существо. И Коллиз постоянно боролся со своими демонами. Непросто для мужчины.

Она отошла от него еще на шаг.

– Ш-ш-ш… не двигайся.

Он повиновался ей и продолжал стоять на месте не шевелясь. Его глаза потемнели, в них полыхало пламя. Роуз нравилось, когда он подчинялся ей.

Роуз вытащила шпильки из своей прически, и ее волосы цвета воронова крыла каскадом опустились ей на плечи и спину. Затем она осторожно развязала тесемки на корсете своего платья девственницы, и шелк тут же расступился, обнажив ее грудь.

Хотя в комнате было тепло, ее соски сразу затвердели, стоило лишь воздуху коснуться их. Луи нравилось, когда она дрожала и была испугана, но теперь она не будет дрожать. С Коллизом она не будет робкой. Она не станет притворяться, что не хочет его. Она безумно, отчаянно хотела сейчас его, так же, как и он ее.

Она не станет говорить о своей любви, не станет требовать никаких признаний от Коллиза. В этом нет смысла. У них вдвоем только эта ночь. Она не будет тратить их драгоценное время на пустые разговоры.

Сосредоточившись, она шагнула к Коллизу. Положила свою правую руку на его левое плечо. Внешне его правая рука почти не отличалась от левой. Без сомнения, тренировки с Куртом благотворно сказывались на физической форме Коллиза. Его тело было крепким и упругим, мышцы выглядели тренированными и подтянутыми. И только в его левой руке ощущалась какая-то безжизненная неподвижность.

Ее ладонь скользнула по его левой руке и добралась до запястья. Затем Роуз переплела свои пальцы с его пальцами. Коллиз молча смотрел на это, потом вдруг потянул назад свою руку. Роуз сильнее сжала ее.

– Ш-ш-ш…

Она поднесла его руку к губам и поцеловала ее. Пальцы Коллиза дернулись и судорожно сжались. Ей даже стало больно. Роуз проворно накрыла его руку своей второй ладонью, словно она ловила дикого зверька. Взгляд Коллиза снова сделался настороженным и напряженным, он боялся, что она отвергнет его. Глупый…

Роуз осторожно забрала у Коллиза свою руку, ее пальцы скользнули по его пальцам. Они были горячими и сухими. Роуз положила его руку себе на грудь и закрыла глаза. Это прикосновение должно было вытянуть из нее боль.

– Я не чувствую тебя, – прошептал он.

– Ты очень эгоистичен. Я ведь чувствую тебя. – Она открыла глаза и улыбнулась ему. – Тебе это не важно?

Он смутился и как-то разочарованно вздохнул:

– Разумеется, это важно для меня. Но разве ты получаешь удовольствие от прикосновения этой мертвой руки?

– Мертвой? Но она такая же горячая, как и угли в камине. – Роуз опустила глаза и посмотрела на его изящные загорелые пальцы, лежащие на ее белом теле. Какие красивые… У Луи были бледные, покрытые рыжими веснушками, влажные руки. – И еще у тебя сильная рука воина.

– Уже нет. – Он попытался убрать руку.

Роуз перехватила ее и еще сильнее прижала к своему телу.

– Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне, Коллиз. Это твоя рука, это ты, а не какой-то кусок камня, привязанный к твоему телу. Возможно, эта рука работает не так хорошо, как бы тебе хотелось, но мои глаза тоже видят не так замечательно, как мне бы хотелось. Разве ты что-то имеешь против моих очков?

Он улыбнулся, и перед Роуз на мгновение снова появился прежний Коллиз, озорной и насмешливый.

– Мне нравятся твои очки. Ты выглядишь в них очень серьезной и похожа на ученого. Я все время представлял, как я сниму их с твоего носа и поцелую тебя.

– Это хорошая мысль.

Он рассмеялся и все-таки забрал у Роуз свою руку. Но теперь в этом движении и в поведении Коллиза не ощущалось паники.

– Так кто у нас тут очень эгоистичный? Я хочу чувствовать тебя.

– Еще одна хорошая идея. – Она слегка запрокинула голову и закрыла глаза, замерев в предвкушении его поцелуев.

Коллиз шагнул к ней, и Роуз почувствовала исходящие от его тела волны тепла. Его правая рука легла на ее грудь. Как и левая рука, она тоже была горячей, но на этом сходство заканчивалось. Коллиз стал ласкать ее. О, он хорошо знал, как обращаться с женским телом!

– Черт, – мягко проговорила она. – Я пропала.

От его смеха у нее по коже пробежала волна мурашек. Коллиз поцеловал ее в губы, его рука продолжала ласкать ее грудь.

– Двумя руками, – прошептала она. – У меня две груди, в конце концов.

– Я… я могу сделать тебе больно, – запротестовал он. – Я не чувствую, когда я должен остановиться.

– Разве я тепличный цветочек? – спросила она и улыбнулась.

Он снова засмеялся:

– Запомнила? Мне казалось, что ты была практически без сознания.

– Трогай меня, Коллиз, двумя руками. Я ведь самый обычный сорняк. Колючка. Не забыл? Ты не можешь сделать мне больно.

Его левая рука легла на ее грудь. Разумеется, пальцы этой руки не обладали проворством пальцев правой руки, но Роуз было достаточно и того, что Коллиз мог просто гладить ее грудь своей левой рукой.

– Ты не сорняк, ты шиповник. Шиповник, который умеет выживать в любых условиях, – бормотал он, лаская ее шею губами. – Ты когда-нибудь видела шиповник, который растет на пастбищах? – Коллиз накрыл ртом ее губы. – Если срежешь его или сожжешь, он все равно вырастет, и еще разрастется сильнее прежнего. И будет еще красивее! Он станет цвести как сумасшедший, его благоухание будет ощущаться за десятки футов. Ничего не остается, как просто оставить его в покое и позволить ему расти дальше.

Неожиданно ее глаза наполнились слезами. Роуз с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться.

– Хочешь сказать, что я расту и цвету вопреки твоему желанию?

– Я хочу сказать, что ты сильная, что ты красивая и чертовски хорошо пахнешь. – Он обнял ее двумя руками и осторожно уложил на ковер. Его левая рука слишком сильно сжимала ее талию, но Роуз скорее умерла бы, чем призналась в этом. Коллиз прижался лицом к ее шее и застонал, потом посмотрел ей в глаза: – А теперь ты должна замолчать… Я хочу заставить тебя кричать от наслаждения.

Она взглянула на него затуманившимися глазами:

– Я тоже попробую сделать это с тобой.

Коллиз наклонился к ней, и Роуз приподнялась ему навстречу. Это был старинный танец, который им даже не нужно было разучивать, потому что они впитали его с молоком матери. Его руки гладили ее тело, ласкали его. Он целовал ее рот. Вся эта утонченная хрупкая красота принадлежала ему, он открыл ее, и именно это в ней было самым ценным.

– Мне нравится, когда ты так прикасаешься ко мне, – прошептала Роуз ему в губы. – Я хочу этого еще и еще.

Коллиз улыбнулся и лег рядом с Роуз, прижал ее тело к своему. Пальцы его правой руки заскользили по ее шее, пышной упругой груди, плоскому животу, коснулись пупка. Опустились еще чуть ниже, и Роуз вздрогнула. Он накрыл ее сосок губами и стал жадно ласкать его. Ему хотелось чувствовать, как дрожит от наслаждения ее тело.

Коллиз приподнял подол ее платья, и его рука нырнула под тонкую шелковую ткань. Дрожь в теле Роуз усилилась и стала заметной. Он быстро нашел ее секрет, ведь, в конце концов, он был шпионом.

Когда Коллиз коснулся ее шелковистого треугольника, ее рот слегка приоткрылся. Она хотела, чтобы он продолжал ласкать ее, чтобы не останавливался: Его пальцы ощутили влагу. Да, Роуз была готова, она хотела его. Он мог войти в нее тотчас же, и она не стала бы противиться этому.

Но Коллиз не торопился. Ему нравилось смотреть, как раскрываются ее пухлые красные губы, как быстро приподнимается и опускается ее грудь. Ее тело походило на музыкальный инструмент, а он был музыкантом. И только настоящий мастер мог извлечь невероятной красоты звуки из этой хрупкой скрипки. Ему не следовало торопиться. Едва уловимое прикосновение его пальцев заставляло этот инструмент вибрировать и петь.

Когда тело Роуз пронзила сладостная судорога, Коллиз прижал ее к себе и поцеловал в губы, потом осторожно опустил на пол. Ее красивое тело все еще продолжало вздрагивать, а ее взгляд был устремлен куда-то далеко-далеко, за пределы этой комнаты. Казалось, сейчас она ничего не видела и не слышала. Сейчас она только чувствовала.

Наконец ее дыхание стало выравниваться. Жаль. Коллизу так нравилось смотреть на ее вздрагивающее тело, на ее затуманившиеся, повлажневшие глаза. Казалось, Роуз перенеслась в какой-то другой мир, она была не здесь, не рядом с ним, а где-то по ту сторону реальности. Вдруг она повернула голову и посмотрела на него совсем уже другими глазами. Она протянула руки и положила их ему на грудь.

– Теперь я понимаю, почему у тебя такая репутация.

Через минуту Коллиз уже лежал в постели на спине, а Роуз сидела на нем. Она снова ожила, она смеялась, наклонялась время от времени к нему и целовала его в шею и ухо.

Роуз двигалась, она была полна жизни, энергии, она хотела еще наслаждения. И он был готов дать ей это, но она, возможно, из духа противоречия или из-за желания посоревноваться, побороться с ним, не хотела ложиться в постель и снова отдавать инициативу в его руки. Ей хотелось самой ласкать его тело, целовать, делать с ним все то, что он делал с ней.

Роуз ощущала под собой его взбунтовавшуюся плоть, но она тоже не собиралась торопиться. Платье девственницы все еще держалось на ее бедрах. С обнаженной грудью, с рассыпавшимися по плечам волосами Роуз напоминала статую греческой богини. Коллиз попытался погладить ее бедра, но она прижала коленями его руки к его телу. Теперь ее очередь доставлять ему наслаждение. И она хочет свести его с ума.

Тело Коллиза походило на скалу, на шелк, на тлеющие в камине угли. Его грудь была очень широкой, крепкой и сильной. Роуз наклонилась и поцеловала нежную ложбинку у него под шеей. В это мгновение она почувствовала, что его фаллос под ней начал расти и твердеть. Но нет, нет, она все равно не будет торопиться. Роуз стала гладить его восхитительно плоский, упругий живот, по которому от ее прикосновений волнами разбегались мурашки.

Роуз слегка пошевелилась, повела бедрами, и из горла Коллиза вырвался стон. Она довольно улыбнулась. Она была тут не единственной, кто издавал всякие забавные звуки. И она собиралась дальше исследовать его красивое, сильное тело и находить на нем чувствительные участки, прикосновение к которым доставило бы Коллизу особое удовольствие.

Ее пальцы остановились на поясе его брюк. Нет, так не пойдет. Она начала медленно расстегивать пуговицы, продолжая при этом наблюдать за лицом Коллиза. Его серые глаза потемнели и стали похожи на грозовое небо. Дыхание у него сбилось. Его руки замерли на ее бедрах – он не собирался ей мешать.

Роуз улыбнулась и сдвинулась назад. Взяла в руки его фаллос и слегка сжала его. Коллиз изогнулся ей навстречу, закрыл глаза и запрокинул голову. Теперь он находился полностью в ее власти.

И Роуз это понравилось. Сейчас к действиям ее подталкивало любопытство. Она уже насытилась собственными эмоциями и ощущениями, и теперь ей хотелось посмотреть на то, как это происходит с мужчиной, с Коллизом. Его фаллос в ее руках становился больше и крепче с каждой секундой.

«О Господи, – подумала Роуз, – это будет интересно!»

Продолжая ласкать его одной рукой, Роуз наклонилась и поцеловала Коллиза в губы.

– Подбрось меня… – прошептала она.

Не успела Роуз сделать еще один вздох, как оказалась уже на спине, и Коллиз теперь был сверху. Из податливого и послушного любовника он вдруг превратился в голодного зверя. Горячие руки, горячий рот, жаждущее тело…

Через мгновение они сбросили одежду. Коллиз прижался к ней своим обнаженным телом и накрыл ее рот губами. Она со страстью ответила на этот поцелуй, обвила его шею руками, ее ноги сомкнулись вокруг его талии.

– Возьми меня, – прошептала она.

– Я не хочу сделать тебе больно, – проговорил Коллиз. Его фаллос упирался в ее влажный пульсирующий центр. Роуз поцеловала его. И он вошел в нее. Начал двигаться, и каждое движение приближало его к состоянию блаженства. Коллиза вдруг охватило какое-то странное чувство, что-то вроде священного трепета. Ему представилось, что они с Роуз были двумя половинками одного камня, который разбился много миллиардов лет назад. И вот теперь эти половинки соединились в единое целое.

Когда он вошел в нее, Роуз с силой прикусила губу. Она почувствовала боль, хотя Коллиз очень нежно и бережно обращался с ней. Ей было мучительно больно от того, что это не Коллиз лишил ее девственности.

Роуз закрыла глаза. «Как бы то ни было, – решила она, – я принадлежу только этому человеку, целиком и полностью». Промелькнувшие в ее памяти картины прошлого быстро уступили место настоящему. И это настоящее было прекрасно. Она лежала в объятиях любимого. Роуз захотелось расплакаться, так велико и необъятно было ее счастье. Она принимала нежность и любовь, источаемые Коллизом, и дарила ему то же.

Нежность Коллиза перешла в страсть, горячую, необузданную, животную, а страсть превратилась в пламя, в котором не оставалось места для раздумий.

Глава 20

Только начало светать, когда в дверь Этеридж-Хауса постучали. В такое время гости не имели обыкновения беспокоить хозяина. Но посетителем, решившим навестить лорда Этериджа в столь ранний час, был лорд Ливерпул, и на него общие правила не распространялись. В руках он держал утренний выпуск лондонских новостей.

Далтон накинул халат и спустился в гостиную встретить своего гостя. Тот без лишних слов протянул лорду Этериджу страницу с последними новостями.

«Пуговица, пуговица, куда же подевалась наша пуговица? «Голос общества» спросит вас: «Куда же подевался наш принц-регент? Наш принц покинул своих верноподданных и исчез, не сказав никому ни слова. Наш человек во дворце сообщил нам, что никто не видел его высочества с вечера понедельника. Возможно, Георг болен, и наш премьер-министр молчит просто потому, что не хочет никого волновать. Возможно, его высочество решил немного отдохнуть от своих королевских забот. И все же… Может быть, это таинственное исчезновение начало конца? Может быть, принц решил покинуть нас навсегда?»

Далтон почувствовал, как в животе у него что-то перевернулось.

– О, черт!

Ливерпул нахмурился:

– Я уже слышал это от вас прежде. А принц по-прежнему отсутствует! Возможно, ваши дворняжки не так хороши, как вы утверждаете. Где Тремейн?

– Он и Роуз покинули «Клуб» в понедельник утром.

– Тремейн и принц-регент исчезли в ночь с понедельника на вторник. – Лорд Ливерпул стал нервно постукивать пальцами по набалдашнику своей трости.

Далтон знал, что это плохой знак. Лорд Ливерпул был сделан изо льда, а ледяные люди никогда не нервничают. Далтону вдруг захотелось отодвинуть свой стул подальше от премьер-министра.

– Милорд, все мои люди сбились с ног, разыскивая их.

– Я не доверяю вашим людям, они, как выяснилось, ни на что не годятся. Займитесь этим делом сами и верните Георга во дворец, пока еще есть время и пока с публичным заявлением об исчезновении принца-регента можно повременить. – Глаза лорда Ливерпула сузились. – Поверьте мне, Георгу не понравится, если я поставлю публику в известность о его эксцентричном поведении. О нем и так ходит слишком много слухов. Если он вернется в ближайшее время, я смогу как-то объяснить его исчезновение. Но если он не появится… Боюсь, мне уже не захочется иметь ко всему этому отношение.

Далтону не понравилось настроение лорда Ливерпула.

– Милорд! Его высочество, конечно, склонен потакать своим желаниям, иногда он бывает ленив, но он не сумасшедший!

– Неужели? Устроенный им цирк доказывает обратное. Если он не возьмет себя в руки, ему придется провести остаток жизни в комнате по соседству со своим отцом. – Лорд Ливерпул стукнул по полу тростью, чтобы подчеркнуть значимость сказанных им слов. – И что прикажете мне делать в таком случае? Кто станет его наследником? Он даже об этом не позаботился. Шарлотта, его единственная дочь, больна. Если обратить взор на младших братьев Георга, то перед нами предстанет еще более безрадостная картина. Они все, как на подбор, ничтожества. Один хуже другого…

Далтон решил, что сейчас не самое подходящее время для разговора о наследниках Георга.

– Мы не знаем, по какой причине Георг покинул дворец, – примирительно сказал Далтон. – Возможно, это не просто очередной его каприз. Может быть, его втянули в какую-то грязную игру.

Далтон не знал, почему быть втянутым в грязную игру казалось ему предпочтительнее, чем прослыть сумасшедшим. Возможно, потому, что спасти человека от опасности еще можно, тогда как потеря рассудка выглядела совершенно непоправимым бедствием.

Он откинулся на спинку стула и вдруг почувствовал себя невероятно уставшим и опустошенным. В этом запутанном клубке не было видно кончика нитки, за который можно было потянуть. Роуз и Коллиз отсутствовали. Как ему донесли, в доме Уэнтворта они так и не появились. Слуга Коллиза, Денни, молчал. Подруга Роуз Клара, похоже, была не в курсе происходящего.

– Люди не могут бесследно исчезнуть, – мрачно заключил Далтон.

– Могут, – бросил лорд Ливерпул.

– Может быть, и могут, но только не мои, – возразил Далтон. Его раздражение выплеснулось наружу и одержало верх над привычкой с уважением относиться к вышестоящим. – Только не «лжецы».

В гостиную вошел Сержант. Несмотря на то что он был закутан в пушистый шерстяной халат, в его фигуре все равно чувствовалась военная выправка.

– Милорд, к вам Денни! Он вернулся с запиской от господина Коллиза.

Далтон моргнул.

– Вернулся? – удивленно переспросил он. Где это, черт возьми, всю ночь носило Денни? Потом в его голове как будто что-то щелкнуло. – Коллиз!

Коллиз старался не двигаться, Роуз заснула прямо на нем. Он был укутан ее телом, словно одеялом. Ее бедра прикрывали его пах, а волосы облаком лежали на его груди и щеке. Прошло невероятно много времени с тех пор, когда на нем вот так же безмятежно лежала обнаженная женщина. И теперь он боялся даже пошевелиться, чтобы не разбудить ее.

Женщина. И это была не его женщина, несмотря на то, что он сделал с ней. Ну по крайней мере пока не его.

И какой же женщиной она была? Быстрой, отчаянной, энергичной и умной. Для «лжецов» она настоящий подарок. И еще она умела быть другом. У него был настоящий друг раньше, еще до того, как он ушел на войну. Коллиз вздохнул.

Итак, она хороший друг, профессионал в своем деле. Коллиз потрогал пальцами ее волосы. И потрясающая любовница.

Он хотел большего.

Коллиз понимал, что он полюбил. Полюбил впервые в жизни. И это было очень странным и пугающим чувством.

Он смотрел на нее, а она спокойно спала в огромной белой постели, обители греха. Из черного облака волос выглядывали только кончик ее носа и край щеки.

Он полюбил в первый раз.

И в последний.

Но разве мог он сказать ей об этом? Она, без сомнения, подумает, что он говорит ей это только для того, чтобы снова лечь с ней в постель. Она не поверит ему…

– Я хочу жениться на тебе, – прошептал он очень тихо. Если бы Роуз даже и не спала сейчас, то вряд ли расслышала бы его слова. – Я хочу, чтобы ты жила в роскоши, которой ты никогда не знала. Я хочу приносить тебе по утрам чашку шоколада в постель. Я прикажу сложить в нашей комнате большой камин, и в нем всегда будет гореть огонь. А в нашем танцевальном зале мы повесим мишени, чтобы ты практиковалась в метании ножей. Я хочу быть твоим партнером, другом и любовником.

Коллиз слегка приподнял голову и нежно, едва касаясь губами, поцеловал кончик ее носа. Она поморщилась и потерла нос рукой. Он беззвучно рассмеялся.

– Мы будем с тобой вместе всю жизнь. А когда наша жизнь подойдет к концу, мы начнем все сначала. – Он поцеловал ее в макушку.

Роуз снова пошевелилась, потом зевнула.

– Коллиз? – тихо пробормотала она.

– Да?

– Почему сейчас?

Он сразу же понял, что она имела в виду.

– Я всегда хотел тебя. С того самого дня, когда мы с тобой познакомились.

Роуз приподнялась на локте и посмотрела ему в лицо:

– Не верю.

– И напрасно. Я старался держаться от тебя на расстоянии, потому что боялся тебя. Боялся привязаться к тебе.

Она смотрела в его глаза и начинала верить тому, что он говорил. В ее теле снова появилась приятная истома, ощущение напряжения спало. Они были вдвоем, никаких опасностей, тревог и спешки. Просто Роуз и просто Коллиз.

Она уперлась лбом в его грудь. Коллиз стал гладить ее по волосам, мягким, шелковистым. Прикасаться к ним, к ее коже, чувствовать упругость ее тела было наслаждением, от которого он не откажется ни за что на свете. Он хочет провести всю оставшуюся жизнь рядом с этой женщиной.

– Я знаю одну занятную сказку про девочку, которую звали Роуз, – мягко улыбнувшись, проговорил Коллиз. – Ее рассказала мне Гретхен. Она была не столько компаньонкой моей матери, сколько моей нянькой. Столько сказок не знает никто. Основным их персонажем, разумеется, был голодный волк.

Роуз засмеялась, и теплое дыхание коснулось его щеки.

– Я догадываюсь почему. Потому что в детстве я был маленьким кровожадным балбесом, и про голодных волков мне нравилось слушать больше всего. Но я помню и еще одну сказку про принцессу. Ее родители, король и королева, не пригласили на крестины дочери злую ведьму, чем очень разозлили ее. И тогда ведьма наложила заклятие на маленькую принцессу. Роуз перенеслась в замок, окруженный стеной из шиповника, и заснула на сотню лет. – Коллиз притянул к себе Роуз и зевнул. – Так как я сам имел дело с шиповником и хорошо знаю, что это такое, могу сказать, что я сочувствую принцам, которым пришлось продираться сквозь острые колючки.

Роуз нежно укусила его за ухо, Коллиз рассмеялся и продолжил:

– Но как-то раз около этого замка проходил один особенно красивый и благородный принц. Колючая стена шиповника расступилась, и принц беспрепятственно прошел в замок и нашел там спящую принцессу Колючку Роуз. Ее звали именно так. И дальше было вот что… Эта часть мне нравится больше всего. Хотя девушка проспала в замке сотню лет, она не состарилась ни на день. Она была все такой же молодой и прекрасной, как и раньше. Принц, разумеется, встал на одно колено и поцеловал ее. Она проснулась и без памяти влюбилась в него с первого взгляда. Они поженились и стали жить счастливо.

Роуз уткнулась носом ему в плечо и насмешливо фыркнула.

– А теперь расскажи мне сказку про голодного волка, – пробормотала она.

Коллиз расхохотался:

– Что еще могла сказать Колючка Роуз!

Роуз что-то еще пробормотала ему в плечо. Он продолжал смеяться.

– Это очень щекотно, и я не понял ни слова.

Она подняла голову.

– Я попросила тебя уйти и оставить меня.

Он кивнул:

– Мне кажется, это не самая хорошая идея. Но не надейся, я этого не сделаю.

Она откинула с лица волосы, и Коллиз увидел два устремленных на него печальных глаза. Он не ожидал, что Роуз пребывала в таком настроении.

– Лорд и служанка. Я тебе не пара. Это я все запутала.

– А я разрезал этот узелочек.

– И вот теперь мы здесь вдвоем.

Роуз скатилась с Коллиза и легла на спину.

– Да, мы вот тут лежим, и нам очень хорошо.

Обоим на ум сразу же пришел еще один вопрос, но ни Роуз, ни Коллиз не хотели сейчас об этом говорить. И что теперь делать?

Огонь в камине медленно угасал, и в комнате похолодало. Коллиз встал с кровати, надел брюки и пошевелил угли. Потом натянул через голову рубашку, взял с кресла накидку с кистями и укрыл ею уже успевшую уснуть Роуз. Лег рядом. Она тут же открыла глаза и потянулась к нему, чтобы снова заключить его в теплое кольцо своих рук.

Он оценил это. Роуз хотела не брать, а отдавать, она заботилась о нем. Она обняла его и притянула к себе. Коллиз мгновенно почувствовал расслабление от обволакивающей его теплоты. Его охватило удивительное чувство успокоения, такие ощущения он испытывал очень давно, в детстве. И ему показалось странным, что Роуз так просто, так легко вернула ему это блаженное, ни с чем не сравнимое чувство защищенности.

Вдруг она оттолкнула его.

– Слишком жарко, – объявила Роуз и высунула ногу из-под накидки.

Коллиз посмотрел на камин. Да, не так уж и жарко, огонь почти догорел. Он натянул плед до шеи, спрятав под него свои плечи и плечи Роуз. Но она недовольно заворочалась и попыталась снова освободиться из теплого плена.

– Опс. – Роуз легонько толкнула Коллиза.

Наконец Коллиз сдался, ему совсем не хотелось сейчас бороться с Роуз. Он отодвинулся от нее на край кровати. Плед по-прежнему укутывал его до самой шеи.

Что ж, ему даже нравилось лежать на краю кровати и смотреть на полуобнаженную женщину. Огонь в камине вдруг неожиданно снова разгорелся, его отблески лежали на теле Роуз, как вечерний свет на снегу. Впадинки и склоны, выпуклости, красивые вогнутости. Совершенные формы… Произведение природы. Собственные маленькие Альпы.

Неожиданно в мысли Коллиза ворвался оглушительный грохот. Где-то в доме кто-то как сумасшедший барабанил в дверь. И этот стук раздавался рядом, он шел со стороны комнаты, в которой остановился Георг.

Через мгновение Коллиз был уже на ногах. Он бросился к креслу и вытащил из-под вороха одежды свое оружие. Роуз последовала его примеру и тоже вскочила с кровати. Она оделась и схватила подаренный ей пистолет.

Слишком поздно. Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ввалились несколько крепких парней. Коллиз не стал бы это с уверенностью утверждать, но ему показалось, что он уже встречал их прежде. Они сразу же заполнили собой всю комнату.

Коллиз поспешно взвел курок, но в это мгновение крупная рука легла на дуло его пистолета. Выпущенная пуля угодила в лепнину на потолке. Коллизу ничего не оставалось, как выбросить теперь уже бесполезный пистолет.

Краем уха он прислушивался к крикам и шуму, доносившимся из соседней комнаты, но его глаза неотрывно следили за Роуз, которая извивалась в руках нападавших. Она отчаянно сопротивлялась, хотя силы и были неравны. Коллиз почувствовал, как к его щекам прилила кровь, он просто задыхался от ярости.

Один из парней бросился на Коллиза, но тот нанес ему сильнейший удар правой рукой. Парень остановился, а потом вдруг упал на колени. Не успел Коллиз перевести дыхание, как на него набросился еще один из ворвавшихся в комнату. Их было слишком много.

Кто-то набрал целую армию, и Коллиз сразу догадался, чьих рук это дело. Роуз была права – Луи Уодсуорт хотел любой ценой сохранить свой секрет.

Через мгновение они с Роуз оказались погребенными под этими остро пахнущими потом телами, и Коллиз вдруг подумал о том, что это конец, что из этой передряги им уже не выбраться.

Роуз попыталась оттолкнуть навалившегося на нее парня и изо всех сил лягнула его, но двое других схватили ее за руки и прижали к полу. Она не могла даже приподняться. Тот парень, которого Роуз лягнула, громко взвизгнул и ударил ее в плечо. Лицо Роуз исказилось от боли, и она на мгновение закрыла глаза. Коллиз рванулся к ней, но тут же получил сильнейший удар в живот.

Через пару минут двое нападавших подхватили Коллиза под руки и потащили в холл. Следом за ним вели Роуз. Проходя мимо соседней комнаты, дверь в которую была открыта, они увидели там пребывавших в полной растерянности миссис Блайт и принца-регента. Лицо у Георга выглядело распухшим, словно его долго били, он не был похож сам на себя. Казалось, он вот-вот лишится рассудка. Миссис Блайт, красивая полная женщина, выкрикивала грязные ругательства и потрясала кулаками. В конце концов один из парней ударил ее по лицу.

– Где еще один?

Миссис Блайт, ничего не понимающая и испуганная, снова закричала:

– Еще один? Что это значит?

Удивление, написанное у нее на лице, было столь искренним и убедительным, что один из мужчин, по всей видимости, главный в этой шайке, сказал:

– Они, должно быть, разделились. Тот, кто послал нас сюда, говорил, что их было трое.

Эти бандиты гнались за тремя мужчинами. Им удалось поймать только двоих. И теперь они решили, что третьему удалось сбежать. Неожиданно Роуз в голову пришла идея, она бросила взгляд на мадам и вдруг разразилась слезами:

– Я ничего не сделала. Меня позвали, чтобы я развлекла джентльмена! Я ничего плохого не сделала!

Роуз заметила, как от удивления глаза мадам расширились. Через мгновение она поняла, что задумала Роуз.

– Отпустите ее! Вы слышите меня? Я хорошо заплатила за нее, а она еще не отработала мои деньги! – Миссис Блайт схватила Роуз за рукав и потянула к себе. Два парня, державшие Роуз, вопросительно посмотрели на своего главаря. Тот задумался. Роуз стала кричать и причитать еще громче. Миссис Блайт вторила ей, пересыпая свои вопли ругательствами. Наконец всеобщие стенания достигли своего апогея, и главарь был вынужден принять решение. Он шагнул назад и окинул взглядом всех присутствующих в комнате:

– Отпустите проститутку. Пусть уходит.

Парни, державшие Роуз, тут же выпустили ее. Заливаясь слезами, она бросилась к миссис Блайт. Бандиты же в это время стали толкать Коллиза и Георга в спины и приказали им спускаться вниз по лестнице.

Роуз заглянула миссис Блайт в глаза.

– Спасибо, – горячо поблагодарила она и бросилась в свою комнату. Там она надела туфли, набросила на плечи шаль и закрутила волосы в пучок на затылке. Когда Роуз вложила нож в ножны, в спальню вплыла мадам.

– Кто им сказал, что мы здесь? – спросила Роуз. – Кто-нибудь из ваших людей знал, кто ваш гость?

Миссис Блайт покачала головой:

– Только я знала об этом. Информация не могла выйти за пределы моего дома.

Роуз уже хотела попросить миссис Блайт передать записку лорду Этериджу, но потом передумала. Вполне возможно, что эта женщина была чьим-то информатором. Может быть, не только «лжецы» пользовались ее расположением. Просить ее о чем-либо сейчас было бы опрометчиво. Так или иначе, но в ее дом ворвались какие-то люди и увели принца и Коллиза, и никто не знает, имеет ли миссис Блайт к этому отношение. Пока, подумала Роуз, ей придется полагаться только на себя.

– Что все это значит? – спросила миссис Блайт. При этом она выглядела обеспокоенной и настороженной. Роуз с подозрением посмотрела на нее. Виновата или нет?

Роуз покачала головой:

– Вам не следует знать больше того, что вы уже знаете.

– Но куда вы собираетесь?

Роуз заколебалась, но потом решила, что скрывать очевидное не имело смысла.

– Я собираюсь пойти за ними, – сказала она и быстро побежала вниз по ступенькам. Еще через мгновение она уже шагала по улице. Пришлось накинуть шаль на голову, потому что шел дождь.

Глава 21

Роуз могла с легкостью следить за похитителями, уводившими Георга и Коллиза, – им и в голову не приходило, что их могут выслеживать. Вряд ли хозяйка дома пошлет за ними кого-то в погоню или как-то еще навредит им.

Принца и Коллиза посадили в повозку, которая, как оказалось, ждала их в конце улицы, и лошади ленивой рысцой пустились по пустынной дороге. Роуз последовала за ними, держась в тени домов. Даже если бы бандиты и посмотрели назад, вряд ли они заметили бы хрупкую фигурку, скрывающуюся в пелене тумана и дождя.

Меньше всего сейчас Роуз хотелось привлекать к себе внимание своим взятым напрокат в борделе платьем девственницы. Она плотно запахнула на груди шаль. Ее страх внезапно перерос в настоящую панику, когда она увидела, что повозка въехала в огромные железные ворота и скрылась за высокой кирпичной стеной. Роуз подняла голову и прочитала надпись над воротами: «Военное снаряжение Уодсуорта». О нет, только не это!

Послышался пронзительный скрип, и железные ворота захлопнулись. Роуз повернулась и побежала. Люди, способные ей помочь, находились за несколько миль от этого места.

Здание, в котором располагался «Клуб лжецов», вырисовывалось большой темной глыбой на фоне серого, тусклого неба. Роуз подбежала к центральной двери и потянула на себя ручку. Пребывая в состоянии крайнего волнения, она даже не обратила внимания на то обстоятельство, что Стабза на его привычном месте не было. Все ее мысли крутились только вокруг Коллиза и Георга.

Роуз направилась к лестнице, которая вела в подсобные помещения. Спустившись, она толкнула дверь кладовки с такой силой, что та, распахнувшись, с грохотом ударилась о стену. Здесь было темно и холодно, но в подсобных помещениях так было всегда. Затем Роуз свернула к лестнице, ведущей на кухню, и стала торопливо подниматься по ступенькам.

На кухне свет не горел, хотя обычно здесь всегда кто-нибудь возился. Если даже Курт отсутствовал, в кладовке или на кухне часто хозяйничали стажеры, приходившие сюда перекусить между занятиями. Но сейчас даже большая печь выглядела давно остывшей.

– Курт? – позвала Роуз. Ответа не последовало.

Роуз осторожно прошла к большой печи и присела около нее на корточки. В темноте у стены она нащупала маленькую деревянную коробочку, которая там всегда хранилась. В ней лежали спички, использовавшиеся только в особых случаях. Этот закон установил Курт, и все его беспрекословно выполняли. Иногда «лжецы» отдавали свои собственные спички Курту в обмен на дополнительный кусок пирога и таким образом постоянно пополняли неприкосновенный запас.

Роуз взяла спички, свернула в трубочку кусок бумаги и подожгла его. Вспыхнувшее пламя осветило кухню. То, что Роуз увидела, поразило ее. Похоже, находившиеся на кухне люди покинули ее в самый разгар приготовления еды. На столе россыпью лежали овощи. Весь пол был усыпан раскатившейся из упавшего мешка картошкой. Брошенный около куска говядины любимый нож Курта был испачкан кровью.

При всем при этом не создавалось впечатления, что на работавших здесь людей было совершено нападение. Просто казалось, что Курт внезапно оставил все и покинул «Клуб». И если Курт ушел…

Лоб Роуз покрылся холодным потом. Она взяла свечу и быстро зажгла ее. Закрывая крохотное пламя одной рукой от сквозняка, Роуз выбежала с кухни и направилась в главный зал «Клуба». Там тоже никого не оказалось. Никого не было и в комнатах, где хранились карты и коллекция кодовых замков, которые стажеры учились вскрывать. Секретный кабинет его светлости также был пуст.

Все куда-то исчезли! И, по всей видимости, ушли давно. Что могло случиться? Почему все так торопились? Роуз подумала, что только вторжением французов в страну можно было объяснить столь поспешное бегство «лжецов» из «Клуба». Или, возможно, что-то случилось при дворе…

– О Господи! Георг!

Разумеется, «лжецы» пребывали в панике. Ведь Георг исчез без следа, просто растворился в воздухе! Но разве они еще не получили указаний от лорда Ливерпула?

– Коллиз, что мы наделали!

Теперь Роуз направлялась в школу Лилиан Рейнз. Мысль о том, что ей снова придется спуститься под землю и пройти по тоннелю, приводила ее в ужас. Но в школе тоже никого не оказалось. Должно быть, все «лжецы» бегали как сумасшедшие по городу и искали Георга. Роуз прижала пальцы к вискам.

«Исчезновение Георга превратилось в национальное бедствие. Что же мне теперь делать?»

Она вдруг заметила, что все ее тело покрылось испариной. Ей надо было как-то успокоиться. Роуз прошла в свою комнату и надела костюм, в котором обычно тренировалась. В коротких бриджах, рубашке и ботинках на шнурках она чувствовала себя гораздо увереннее. Волосы она стянула в тугой узел и спрятала под шапку, позаимствованную у одного из стажеров.

Прежде всего ей следовало поставить его светлость в известность о том, что Коллиза и Георга похитил Луи Уодсуорт. Роуз решила написать ему записку и оставить ее в секретном кабинете на столе. А потом она вернется на фабрику. Одна. Она так и не нашла никого, кто мог бы ей помочь. Что ж, если она попадется Луи Уодсуорту в руки, то он, без сомнения, убьет ее. Оставалось только надеяться, что Коллиз и Георг все еще живы.

Роуз постучала в дверь Этеридж-Хауса. Никто не отозвался. Ей вдруг стало страшно, что и здесь она никого не' застанет. Наконец дверь открылась, и на пороге появился нахально улыбающийся Денни.

– А, это ты.

У Роуз не было ни желания, ни времени играть в его игры.

– Денни, позволь мне войти. Мне нужно немедленно увидеть его светлость!

Денни усмехнулся:

– Его нет. Никого нет. Его светлость ушел, и сэр Саймон ушел, и даже Сержант ушел. Все ушли. Оставили меня дома одного открывать дверь, как будто я какой-то швейцар. Надеюсь, ты понимаешь, что ты наделала? Они решили, что ты похитила принца-регента.

– Денни, хватит. Лучше скажи, куда они все отправились. Это срочно. Понимаешь?

Денни сложил на груди руки.

– Я не могу тебе ничего сказать. Оставь записку, и я прослежу, чтобы ее вручили его светлости.

Записка… Роуз вдруг вспомнила, что Коллиз уже посылал Денни записку.

– Ты получил записку от Коллиза? Он написал тебе, где его искать. Почему ты не передал ничего лорду Ливерпулу?

Лицо Денни вытянулось, а глаза округлились от удивления.

– С какой стати я должен был что-то передавать лорду Ливерпулу? В записке ничего такого об этом не говорилось. Там только было написано, что мой господин, ты и принц находитесь в борделе!

Глаза Роуз сузились.

– Там не могло быть этого написано! Коллиз никогда бы так прямо не написал.

Денни высокомерно улыбнулся:

– Я был с «лжецами» еще тогда, когда вы чистили горшки, мисс Лейси. Господин Коллиз написал, что он вместе с дядей Георгом. Надо понимать, что вместе с принцем. У господина Коллиза нет никакого дяди Георга.

Что-то все равно было не так, Роуз чувствовала это. Коллиз послал вчера две записки. Лорд Этеридж и лорд Ливерпул должны были давным-давно прийти в бордель к миссис Блайт.

– Коллиз послал тебе записку, которую ты должен был передать лорду Ливерпулу. Что с ней случилось? Ты получил ее?

Денни выглядел озадаченным.

– Не знаю. Я не понимаю, о чем ты говоришь. – Уголки его губ уныло опустились вниз. – Ты, наверное, потеряла ее!

– Я даже в руках ее не держала, идиот. Коллиз передал две записки мальчишке и заплатил ему, чтобы он доставил их тебе, – бросила Роуз и вдруг подумала о том, что мальчишка мог потерять одно из посланий. И разумеется, он вряд ли бы признался в этом Денни. Но прочитать записку он точно не мог.

Черт возьми, сколько уже времени потеряно!

– Значит, его светлость отправился к миссис Блайт?

– Был там и уже ушел оттуда. Они все носятся по городу и пытаются выйти на ваш след. Но как вы это сумели сделать? – Глаза Денни светились любопытством. – Как вам так удалось исчезнуть?

Роуз вздохнула. Что ей теперь делать? Она не могла позвать с собой Денни. Ему невозможно было доверить даже грязного полотенца. Он вечно все терял, путал и понимал не так, как следовало.

– Шпионский секрет, – ухмыльнувшись, проговорила Роуз. – Слушай меня внимательно, Денни. Если увидишь его светлость, передай ему обязательно, что я оставила для него в «Клубе» очень важную записку. Она лежит на столе в его кабинете.

– Я не твой слуга!

Роуз решила, что с нее хватит. Шагнув к Денни, Роуз ударила его кулаком в грудь.

– Запомни, Денни, Курт хорошо обучил меня всему тому, что он умеет сам. Так, значит, ты не хочешь выполнить моего поручения?

Глаза Денни снова расширились, и в них промелькнула тревога.

– Хорошо, хорошо. Все скажу, все передам, – торопливо проговорил он и захлопнул дверь.

Роуз осталась стоять на крыльце. Она снова была одна.

Теперь Роуз направлялась на фабрику. Где ей найти помощь? К кому обратиться? Конечно, она могла бы дойти до дома сэра Саймона, но он все равно бегал сейчас по городу вместе со всеми своими слугами и пытался найти принца, Коллиза и ее.

Времени у Роуз уже не оставалось. Что делать? Она должна найти помощь где-то рядом. Она должна что-то придумать. Немедленно!

И вдруг неожиданно в ее голове всплыло одно имя. Этан Деймонт. Коллиз учился вместе с ним в школе и доверял этому человеку.

Она знала, что Этан Деймонт был игроком. «Господи, – взмолилась Роуз, – сделай так, чтобы этот человек оказался посообразительнее Денни!» Выйдя за ворота парка, располагавшегося рядом с Этеридж-Хаусом, она направилась в единственное место, где, возможно, ей могли оказать помощь. Дождь кончился, и небо начало прочищаться. Дувший с моря прохладный ветер гнал облака на восток.

Роуз шла к Этану Деймонту, Бриллианту, как его звали в определенных кругах. Только отчаяние могло вынудить ее обратиться к этому человеку. Коллиз сделал бы для нее то же самое или даже больше.

– Коллиз, – тихо прошептала Роуз. – Надеюсь, ты более щепетилен в выборе друзей, чем в выборе слуг.

Этан Деймонт решил налить себе еще бренди и взял в руки бутылку. Но она оказалась практически пустой, и в его бокал вылилась лишь тонкая струйка, спустившаяся грустной змейкой по стенке на дно. Он откинулся на спинку стула и громко крикнул:

– Дживс, принеси еще бренди!

Этот горячий призыв, как и следовало ожидать, остался без ответа. А все потому, что никакого Дживса не существовало. В данный момент в доме Деймонта не было ни лакея, ни дворецкого, ни даже кухарки. Слуги требовали денег, а с деньгами у Этана сейчас было туго.

Не осталось у него и бренди. Ему удалось найти лишь одну пыльную бутылку в углу подвала. Все, что можно было съесть в доме, было съедено, все, что можно было выпить, было выпито. Госпожа Удача отвернулась от него, напоследок подставив подножку. В последнее время карты перестали приносить ему доход.

Грязно выругавшись, Этан закатил глаза и уставился в потолок.

– Прости меня, Господи! Я уже не знаю, что говорю. Я не имел этого в виду. Госпожа Удача, не оставляй меня. Ты красивая, ты добродетельная, ты достойнейшая из достойнейших. Я согласен на все… Я сделаю все, что ты захочешь, если ты только еще раз постучишь в двери моего дома.

Тук, тук, тук! В дверь тихо постучали. Стучали костяшками пальцев. Красивого медного молоточка на двери уже не было, Этан давно продал его и целую неделю на вырученные деньги покупал себе еду. Снова послышался стук, эхом прокатившийся по пустому дому.

– Компания, – пробормотал Этан себе под нос. Открывать дверь ему совсем не хотелось. Кто там мог быть? Только кредитор, пришедший отобрать его последние пожитки. Снимать с себя, например, туфли Этану совсем не хотелось. Хорошо еще, что он успел выпить последнюю бутылку бренди. Он быстро опрокинул в рот оставшиеся на дне бокала капли. Глядя в потолок, Этан улыбнулся:

– Ах, принцесса, если б только это ты стучала сейчас в мою дверь! Почему же ты забыла меня, моя дорогая? Чем я тебя обидел?

Но на самом деле Этан, конечно же, знал, по какой причине удача отвернулась от него. Он потерял страсть. Однажды утром он проснулся и почувствовал, что его больше не привлекают карты, что в нем угас охотничий азарт, что его сердце не бьется чаще от мысли об игре. Карты вдруг превратились в раскрашенные чернилами картонки. В зелени сукна, покрывающего игорный стол, Этан внезапно увидел желтоватый оттенок желчи вместо привычного изумрудного.

Стук не прекращался, к тому же послышался высокий женский голос. Незнакомка звала его по имени. Этан удивленно заморгал:

– Это ты, моя любовь?

Пожалуй, ему лучше открыть дверь. Что там за женщина? Он давно уже не имел дел с женщинами. Если это только какая-нибудь старая любовница, пришедшая ему мстить или требовать от него деньги? Как бы то ни было, это лучше, чем голые стены и пустая бутылка.

Еще немного постояв и подумав, Этан бросился к входной двери. Стены коридора, по которому он бежал, были обиты дорогими дубовыми панелями, сама дверь тоже выглядела прилично. Этан вдруг подумал, что эту дорогую дверь тоже можно продать. Он попытался отодвинуть щеколду, но она не поддавалась. С третьей попытки Этан все-таки смог открыть дверь. Бренди было хорошего качества, решил он. Яркий дневной свет ударил ему в глаза.

– Это что, уже утро?

Женщина оттолкнула его и прошла в дом.

– Уже полдень, мистер Деймонт. Время пить чай.

– Ах… чай, – пробормотал он и почувствовал, как вдруг заныл его желудок. Чай, свежие пирожные… – Мне нравятся пирожные с кунжутом.

– О Господи, да вы пьяны!

– Не совсем так, – запротестовал Этан, продолжая моргать. Он никак не мог сфокусировать свой взгляд на лице незнакомки. – Я не мог допустить, чтобы негодяи унесли мой бренди.

– Меня не интересует эта ерунда, – бросила Роуз. Дверь за ее спиной захлопнулась, погасив дневной свет. Этан благодарно вздохнул и отступил в глубь коридора. Снова заглянул в лицо Роуз. Кажется, эта женщина в странной одежде была очень сердита. Или испугана? Видимо, и сердита, и испугана.

И еще эта женщина, теперь Этан был абсолютно уверен в том, что это была все-таки женщина, нуждалась в его помощи. Как-никак он джентльмен! Ну по крайней мере был им когда-то. Впрочем, и сейчас он помнит, что такое благородство.

– Пожалуйста, входите, – вежливо пригласил он Роуз.

– Я уже вошла. – Она сложила руки на груди и бросила на Этана сердитый взгляд.

О, она очень даже хорошенькая, решил Деймонт. Темненькая, со светлой кожей, худая и немного испуганная…

Этан вдруг выпрямился и приподнял подбородок, как будто готовился принять брошенный ему вызов. Втянул в себя воздух, выдохнул. Он надеялся, что его дыхание не слишком отдавало бренди.

– Чем я могу вам помочь, дорогая леди?

Она сняла шапку с головы, и волосы опустились ей на плечи и спину.

– Я не леди.

Глава 22

Сидя в подвале, заваленном ящиками и корзинами, Коллиз ощущал себя пленником, заключенным в темницу средневекового замка. На его месте, вероятно, любой человек чувствовал бы себя так же. Штабели ящиков были такими высокими, что их пришлось обернуть металлическими сетками, а сетки прикрутить цепями к стенам. Если бы этого не сделали, то деревянные пирамиды, без сомнения, рухнули бы вниз.

Разумеется, это был никакой не замок, а всего лишь подвал под одним из корпусов фабрики, производящей оружие. И находилась эта фабрика недалеко от Индийских доков в восточной части Лондона.

Коллиз и принц были прикованы цепями к стене. Металлические наручники оказались слишком узкими, они просто впились в запястья. Правда, левая рука Коллиза все равно ничего не чувствовала. Принц сидел в шести футах от него. Тело Георга походило на истекающую кровью коровью полутушу. Его рубашка прилипла к телу и пропиталась кровью, лицо распухло, потемнело и потеряло привычные очертания. Он не двигался.

Коллиз снова посмотрел на Георга, пытаясь обнаружить хоть какие-то признаки жизни в этом изуродованном теле. Его собственные глаза превратились в узкие щелочки, отекшие веки приподнимались с большим трудом. По всей видимости, решил Коллиз, он выглядит точно так же, как и принц. Вероятно, и у него самого вместо глаз были два черных круга. Волосы на голове принца слиплись от крови. Кровь и сейчас текла тонкой струйкой по его виску и щеке. Без сомнения, где-то на голове, чуть повыше виска, у Георга была рана. Данное обстоятельство очень волновало Коллиза. Эта рана могла оказаться смертельной. Но даже если принц не умрет, он мог повредиться в рассудке. Коллиз вздохнул.

И Роуз с ними не было. Разумеется, ему, думал Коллиз, сейчас нужно беспокоиться о своем монархе, а не о напарнице, но его мысли тем не менее то и дело возвращались к Роуз. Что с ней стало? Где она теперь? Эти животные, бросившие их с принцем в подвал, могли сделать с ней все, что угодно.

Но скорее всего теперь Роуз тоже была пленницей Луи Уодсуорта. Она наверняка находилась где-то здесь поблизости. И может быть, с ней обошлись не так жестоко, как с ними. Возможно, она находилась тут на положении гостьи…

Коллиз понимал, что это всего лишь ни на чем не основанные фантазии, но думать по-другому он не хотел и не мог. Лучше уж тогда и вовсе не думать.

Время от времени он бросал взгляд на Георга, ожидая, что тот пошевелится или откроет глаза. Но надежда на это была очень слабой. Коллиз попытался снять с себя наручники, но это ему не удалось. Они лишь с еще большей силой впились в руки. Левое запястье Коллиз случайно поранил, и из вены потекла кровь. Конечно, он не чувствовал боли, но эта рана могла оказаться довольно опасной. Если кровотечение не остановить, можно просто скончаться от потери крови.

Вдруг звякнула цепь. Коллиз повернулся и увидел, что голова Георга перекатилась на другое плечо. Его глаза несколько раз моргнули.

– Сэр! – Коллиз обратился к принцу так, как и полагалось по этикету. Скорее всего стороживший их парень был где-то поблизости, но он вряд ли знал, кто сидел в этом грязном подвале, прикованный цепями к стене. – Сэр, вы хорошо себя чувствуете?

Георг несколько раз кашлянул, а потом высунул язык и потрогал им свои распухшие губы.

– Это осень глупый воплос. Лазумеется, я себя чувствую отвлатительно, – с трудом проговорил он и покачал головой. – Мне выбили зуб.

Коллиз с облегчением вздохнул и громко засмеялся. Георг с упреком посмотрел на него:

– Нисего смешного. В моем возласте нужно доложить каждым зубом.

– Нет, сэр, я не нахожу это смешным. Я просто очень рад, что они не выбили мозги из вашего черепа, сэр.

– Что ж… это действительно приятно… – Георг начал четче выговаривать слова, и его теперь стало легче понимать.

– Сэр, будет лучше, если вы немного измените свой голос, чтобы не быть похожим на самого себя. Я не думаю, что Уодсуорт… – Коллиз замолчал. Ему следовало быть осторожнее. Ведь они не знали, подслушивает их кто-нибудь или нет.

– Ты не думаешь, что… э… он знает, что ты нанял меня, чтобы утащить его чертежи?

Коллиз фыркнул.

– Очень хорошо получилось, – сказал он. Старина Георг! Его прекрасный низкий голос с красивыми модуляциями превратился в нечто свистящее и пронзительное. Он сразу понял, что нужно делать!

– А где… наш друг?

Коллиз нахмурился:

– Я не знаю.

– Может быть, нашего друга тоже схватили?

Коллиз закрыл глаза. Перед ним снова всплыла запечатлевшаяся в его памяти сцена – два здоровенных парня держат Роуз за руки, а она отчаянно сопротивляется.

– Вполне возможно.

– Ах! – проговорил принц и замолчал. Не было никакого смысла что-либо еще спрашивать. И так все понятно. И Георг, и Коллиз прекрасно знали, что могли негодяи сделать с женщиной.

Коллиз, похоже, недалеко был от истины. Их действительно подслушивали. Или по крайней мере находившийся за дверью человек прислушивался к тому, что происходило в подвале. Стоило им заговорить, как послышался звук вставляемого в замок ключа.

Дверь заскользила по рельсам в сторону, и образовавшийся в стене проем вдруг залил яркий свет. Коллиз заморгал, потом прищурился, пытаясь рассмотреть входящего в подвал человека.

День уже, по всей видимости, клонился к закату. Проникшие в подвал солнечные лучи имели тот золотистый оттенок, который обычно появляется в небе ближе к вечеру. Поднятые вверх клубы пыли начали медленно оседать. В дверном проеме появилась фигура человека, одетого во все черное. Луи Уодсуорт! В этом костюме он сильно напоминал разбойника с большой дороги.

– О, Боже ты мой! Неужели я так нелепо выглядел? – прошептал Георг.

«Почти так», – захотелось сказать Коллизу, но он промолчал. Как-никак Георг был принцем, и некоторые вещи ему не стоило говорить.

– Тише, сэр, – прошептал Коллиз.

Луи прошел вперед и встал напротив своих пленников. Одна его рука лежала на бедре. Не хватает только сабли, подумал Коллиз. Ему захотелось смеяться, но он тут же подавил этот приступ неожиданной веселости. Сейчас необходимо быть серьезным и сосредоточенным.

Фабрика, разумеется, хорошо охраняется, но она не неприступная крепость, размышляла про себя Роуз. Стоя на плечах у Деймонта, она заглянула за каменную ограду и теперь осматривала прилегающую к фабрике территорию. Главное здание сильно смахивало на средневековый замок. Это впечатление усиливалось за счет множества каменных фигур, располагавшихся вокруг фабрики. Казалось, что это крошечные домишки деревенских жителей, построенные неподалеку от замка могущественного сюзерена. Вся площадь перед фабрикой была вымощена брусчаткой.

Внимание Роуз привлекла большого диаметра сточная труба, выходящая на поверхность прямо посередине площади. Роуз спрыгнула на землю и рассказала Этану о своем плане.

– Сточная труба? Вы уверены?

– Да. По всей видимости, эта труба проходит подо всей улицей. Если мы вернемся назад, то наверняка найдем второй конец этой трубы. Просто мы не заметили его, когда шли сюда. Можно спуститься в трубу, пройти по тоннелю под каменной стеной и выйти наружу прямо на территории фабрики!

Этан с сомнением посмотрел на Роуз:

– Но как мы сможем выбраться на поверхность на территории фабрики? Там же все время находятся рабочие. Они расходятся по домам только с наступлением темноты.

– Значит, у них нет ни фонарей, ни свечей? И они не работают в темное время суток?

Этан нахмурился:

– Вы даже представить себе не можете, сколько это стоит – осветить ночью фабрику.

– Думаю, вы правы, – проговорила Роуз. – Вы способны рассмотреть проблему со всех сторон, мистер Деймонт.

Уголок его рта приподнялся вверх.

– Я рожден игроком и умею быть осторожным.

Роуз прикусила нижнюю губу.

– Ждать больше нельзя, мы должны действовать. Солнце скоро сядет. Ночью будет легче проскользнуть мимо охраны.

– Значит, вот как. – Этан кашлянул. Было очевидно, что ему этот план не слишком нравился. – Почему бы нам просто не позвать полицейских и не сказать им, что Коллиза удерживают на фабрике против его воли?

Роуз махнула рукой в сторону замка:

– А вы знаете, кому принадлежит эта фабрика? Луи Уодсуорту! Вот кому!

Этан сморщился:

– Уодсуорту? Вот незадача-то. Если он почувствует, что проигрывает, то пойдет на все.

– Можете мне этого не говорить. В этом районе все подчиняется ему, в том числе и местные полицейские. Поэтому нам не стоит обращаться к властям за помощью. Эта помощь может обернуться против нас.

Тяжело вздохнув, Этан сказал:

– Нам ничего не остается, как искать конец трубы.

Много времени эти поиски у них не заняли. Обходя прилегавшую к фабрике территорию по спирали, Этан и Роуз вышли на небольшую улочку, застроенную невысокими каменными домами. Было еще довольно светло, и Роуз увидела на дороге что-то похожее на металлическую решетку. При ближайшем рассмотрении это оказалось не что иное, как начало тоннеля.

На самом дне журчала вода. Причем этот поток бежал со стороны фабрики.

– Вот начало сточной трубы, – сказала Роуз, оглядевшись по сторонам.

В эту минуту на улице не было ни одного человека, но в любое мгновение здесь могли появиться возвращающиеся с фабрики рабочие.

– Быстрее, помогите мне, – попросила Этана Роуз.

Вместе они сняли решетку без особого труда. Хотя крышка, как и следовало ожидать, оказалась тяжелой, Этан и Роуз легко сдвинули ее с места. Оставалось только надеяться, что ведущий на фабрику тоннель был относительно новым.

– Спускаемся, – скомандовала Роуз.

Этан поклонился:

– Сначала дамы.

Каменная труба, отводившая воду и всякие жидкие отходы с фабрики, к счастью, и в самом деле оказалась довольно новой и не слишком грязной. Пройдя немного по тоннелю, Роуз подняла голову и посмотрела вверх. Откуда-то с потолка спускались тусклые полосы света.

– Как мы узнаем, что над нами как раз тот выход, который нам нужен? – поинтересовался Этан.

– Прислушайтесь, – сказала она. – Слышите? Когда мы стояли у стены я отчетливо слышала, как работал пресс. Теперь звук стал гораздо громче.

Казалось, этот штамповочный станок работал сейчас прямо над их головами. От его ударов сотрясалась земля над тоннелем.

– Да, слышу. И что теперь?

Роуз вздохнула.

– Нам придется подождать, – разочарованно проговорила она. – Рабочие скоро уйдут, и на фабрике останется только охрана.

– И что же натворил Коллиз? Как ему удалось так разозлить этого Уодсуорта?

Роуз нашла небольшой сухой участок и села.

– Боюсь, я не могу вам этого сказать.

Деймонт опустился на пол рядом с Роуз.

– Вы, кажется, не слишком разговорчивая? – Этан тяжело вздохнул. – В таком случае буду говорить я. Я проголодался и устал.

– Я тоже проголодалась, но вот уставать мне нельзя. – Роуз бросила сердитый взгляд на своего спутника.

– Что ж, раз у нас есть немного времени, я расскажу вам что-нибудь о нашем общем друге. Мы с ним, и я, и он, происходим из семей, не отличавшихся сильно друг от друга в смысле статуса и доходов. Его мать, конечно, имела связи, а его отец был самым обычным полковником в армии. Впрочем, человеком отец Коллиза был неплохим, и его не раз представляли к самым высоким наградам.

Деймонт прислонился спиной к стене и потер рукой лоб.

– И вот он теперь наследник состояния Этериджей, будущий лорд. С ним я познакомился в школе, куда меня отправил мой отец завязывать полезные знакомства. – Этан засмеялся. – И Коллиз оказался именно тем, с кем стоило поддерживать отношения. Мне многое кажется несправедливым, но ведь никто не поинтересуется моим мнением…

Он не смотрел на нее, но Роуз тем не менее чувствовала, что Этан пытается понять, как она относится к этому вопросу.

– Вас никогда не интересовало, каким образом Коллиз попал в список наследников своего дяди по материнской линии?

Роуз покачала головой. Ей это обстоятельство, конечно же, казалось странным, но она не имела желания размышлять на эту тему. Мир аристократов был далек от нее, и она не знала его законов. Кроме всего прочего, родственники Коллиза, да и он сам предпочитали обходить этот вопрос стороной.

И вот теперь рядом с ней сидел Этан Деймонт, вежливый, доброжелательный, и он почему-то жаждал рассказать ей кое-какие подробности о жизни Коллиза. Вероятно, ей стоит его послушать.

Никакой практической ценности эта информация, разумеется, не имела. Но Роуз хотелось знать о Коллизе все. Его мир завораживал ее.

– Когда мы еще учились в школе, он рассказал мне свою историю. Его отец не принадлежал к кругу аристократов, и получалось, что его мать вышла замуж за человека, чей социальный статус был гораздо ниже ее собственного. Как говорят, она очень настаивала на этом браке, потому что любила его. Это был самый настоящий брак по любви. Нетипично, надо сказать.

Роуз вздохнула. Да, она не принадлежала к миру аристократов, но в ее мире тоже женились и выходили замуж не по любви. Брак был обычной сделкой. И лишь немногие счастливцы могли себе позволить вступать в браки, руководствуясь чувствами. Агата и Саймон, Далтон и Клара, Джеймс и Филиппа – все они в какой-то степени пренебрегли условностями и сделали свой выбор, руководствуясь любовью. Ее губы задрожали.

– Выходит, Коллиз был в списке наследников последним?

– Да, сначала все обстояло именно так. Но к тому малышу, которого сам принц качал в детстве на колене, общество вынуждено проявлять симпатию и относиться предупредительно. В начальных классах школы Коллиз рассказывал мне самые невероятные истории о его высочестве. Мне даже казалось, что он их сам и сочинял. Потом Коллиз стал реже встречаться с принцем, и истории сами собой иссякли. По всей видимости, в тот период его больше занимали женщины.

Роуз фыркнула:

– Да уж, могу себе представить.

Этан тоже улыбнулся:

– Думаю, вы не поверите мне, но тогда Коллиз был чрезвычайно романтичным молодым человеком с мятежной душой. Эта его романтичность порой доходила до абсурда. Шекспир, поэзия великих романтиков, ночные бдения в саду под луной. Ах, прекрасное это было время, несмотря ни на что.

Роуз прищурилась. Еще один мужчина пытался обвести ее вокруг пальца.

– Не могу в это поверить.

– Каждое слово – правда. Клянусь. – Он потряс головой. – Я понятия не имею, куда делся этот мальчик-мечтатель. Когда умерли его родители, что-то сломалось у него в душе. Что-то в нем изменилось до неузнаваемости. Впрочем, война тоже оставила свой след… И ранение… Он изменился еще сильнее по возвращении из армии. По сути дела, Коллиз стал совершенно другим человеком. И я не знаю этого человека.

Роуз попыталась представить себе, каким Коллиз был в детстве. О, он был красивым, как молодой греческий бог, быстрым, неутомимым. Ни его душа, ни его тело еще не знали боли. Он сиял, словно сделанный искусной рукой кубок, еще не тронутый патиной и временем.

«Черт, черт, черт!» – выругалась про себя Роуз. Она никогда не перестанет быть в душе служанкой. Она сравнивает Коллиза с кубком. А кто тогда она? Потертая деревянная ложка? Ложка, которая должна выполнить миссию… Лучше ей думать о своем задании, а не парить в облаках. Но когда речь заходила о Коллизе, у нее почему-то сразу расправлялись крылья.

– Вы хотели рассказать мне о том, каким образом Коллиз стал наследником своего дяди.

– Да? Неужели?

Роуз бросила на Этана удивленный взгляд. По всей видимости, у него была какая-то причина, по которой он затеял с ней этот разговор. Но теперь он увиливал от ответа! Впрочем, чего от него можно было ожидать? Сумасшедший, пьяница и игрок. Ей не стоит слушать его россказни. Тем не менее Роуз поймала себя на мысли, что ей очень хочется его слушать.

– И все-таки… Как же так получилось, что Коллиз стал наследником лорда Этериджа? Ведь вы говорите, что его отец был офицером.

– Да все очень просто. Здесь нет никакого секрета. Так сложилось, что других Этериджей не нашлось. Те люди, которые имели право претендовать на титул и состояние лорда Этериджа, просто умерли. Многих детей из этого рода постигла несчастливая судьба.

Роуз подумала, что судьба и вправду поступила не слишком справедливо с наследниками лорда Этериджа. Надо сказать, что восхождение Коллиза вверх по социальной лестнице выглядело как-то обычно, никакого особенного секрета. Но такое положение дел никак не объясняло, откуда у Коллиза эти снобистские аристократические замашки. Ведь настоящие наследники Этериджа скорее всего занимались тем, что выращивали свиней где-нибудь на севере Англии.

– Но может быть, дело не только в том, что все настоящие наследники умерли? Может быть, лорд Этеридж сам назначил Коллиза наследником?

– Это невозможно. Коллиз просто невероятно удачливый человек. Он родился с золотой ложкой во рту. Тесное общение с принцем помогало ему с легкостью открывать любые двери и входить в них.

– Звучит как-то не слишком хорошо, но, я думаю, воля принца-регента есть закон, – проговорила Роуз. Она слышала, что иногда на Георга находили приступы невероятной щедрости. А если учесть то обстоятельство, что Георг очень любил малыша Коллиза и качал его в детстве на своем колене… Но тогда Георг еще не был регентом. Значит, получалось, что лорд Этеридж назначил Коллиза своим наследником по распоряжению самого короля.

– Разумеется, при дворе с Коллизом обращались как с членом королевской семьи, а не просто как с наследником лорда Этериджа, – продолжал Этан. – Но это не портило его, это его душило, если позволите мне так выразиться. Наследство лорда Этериджа обязывало. Коллиз должен был играть по определенным правилам, и многие говорили ему, что это самое главное в жизни. Ему же было по большому счету наплевать на это наследство. Его одолевала совсем другая страсть. И этой страстью была музыка. Да-да, музыка… В школе учитель музыки никогда не спрашивал Коллиза, потому что тот уже давно превзошел своего наставника.

– Я никогда не слышала, как он играет, – сказала Роуз.

– Хотите сказать, что он сейчас не играет?

Роуз обхватила себя руками и покачала головой:

– Я думаю, это из-за поврежденной руки. Как-то раз он пытался что-то изобразить на барабанах, но мне кажется, это для того, чтобы его не жалели.

– Господи, спаси и сохрани всех нас! – Этан с шумом выдохнул воздух и закатил глаза. – Не играет! Значит, следует ждать взрыва.

– Что вы такое говорите?

– Коллизу нужна какая-то возвышенная идея, он должен чему-то поклоняться. Кому-то или чему-то принадлежать. Он совсем не такой, как я. Я предпочитаю принадлежать самому себе.

Роуз слушала своего собеседника очень внимательно, не прерывая его.

– Коллиз без музыки – это Коллиз без смысла жизни, – печально проговорил Этан. – Бедный парень!

– Но у него в жизни сейчас есть смысл, – тихо заметила Роуз. – Он состоит в «Клубе лжецов», а это для него кое-что значит, – сказала она. И ей не за что чувствовать себя виноватой, добавила Роуз про себя. Теперь не время предаваться философским размышлениям. – Мне иногда и правда казалось, что он как будто что-то ищет… Что он какой-то… потерянный.

– Он стал человеком после…

Роуз нахмурилась:

– Что это вы имеете в виду?

– Человек, переживший в жизни трагедию, становится другим. Сначала он был человеком до трагедии, а потом он стал человеком после трагедии. Мой отец часто повторял, что в жизни можно опереться лишь на тех людей, которые столкнулись с несчастьем лицом к лицу. Только они понимают жизнь по-настоящему.

– Ваш отец был мудрым человеком.

– Мой отец был сапожником, одержимым идеей добраться до самого верха социальной лестницы. – Этан ткнул себя указательным пальцем в грудь. – Я же смотрю на такие вещи философски.

– И что же это за философия? Философия игрока?

Он пожал плечами:

– Называйте это как хотите. Я все принимаю.

Роуз покосилась на своего собеседника:

– Надеюсь, вы уже успели протрезветь.

– Господи, да я и не был пьян! – Он помолчал. – Вы очень милая девушка. И вы мне нравитесь. – Этан обхватил ее за плечи. Роуз позволила ему это сделать. Этан Деймонт был неплохим парнем, хотя и немного сумасшедшим, и этим объятием он хотел выразить свое дружеское к ней расположение.

– Когда вы вернетесь домой, вам надо будет как следует помыться, – сказала она, – сжечь этот ужасный жилет и сбрить усы.

– Усы? Они вам не нравятся? Но они мне нужны, когда я играю. Я, бывает, кручу кончики усов, иногда дергаю их вверх или вниз, и играющие против меня отвлекаются на мои уловки. Им кажется, что они могут раскусить мои настоящие чувства, и это уводит их совсем в другом направлении. Усы, так сказать, мое стратегическое оружие. Я ни под каким видом не собираюсь с ними расставаться.

– Вам надо посмотреть на это с другой точки зрения. Если у вас не будет усов, то ваши противники подумают, что у вас появился какой-то новый способ выражать свои мысли, и это даст им пищу для размышления на долгие часы.

Он засмеялся, и его брови удивленно поползли вверх.

– А вы не играете ли, случаем, в азартные игры, моя милая Роуз? – Этан снова обнял ее за плечи. Роуз улыбнулась и стряхнула с себя его руку.

– Я не ваша милая, мистер Деймонт. И я не играю в азартные игры. По крайней мере в карты точно.

Деймонт отстранился от Роуз и озадаченно посмотрел на нее:

– Вот как, значит, милая деточка? Если вы отказываетесь от моих ухаживаний, потому что сделали ставку на Коллиза Тремейна, то это очень даже напрасно. Он не того полета птица, чтобы связываться с такими, как вы, милочка. Полагаю, вы догадываетесь об этом.

Ее губы дрогнули.

– Мистер Деймонт, даже вы птица не того полета для меня. Можете не волноваться, я не стану трогать Коллиза.

Этан изучающе посмотрел на нее:

– Вопрос не в том, будете ли вы трогать его или нет. Сдается мне, что он уже тронул вас…

Роуз ничего на это не ответила. В тоннеле воцарилась тишина, нарушавшаяся только звуками работающего пресса.

Глава 23

Луи Уодсуорт ничем не напоминает разгневанную жертву ограбления, подумал Коллиз. Он, скорее, походит на немного уставшего драматического актера, играющего роль в собственной пьесе.

Его черный костюм и вообще вся эта разыгрываемая в подвале сцена казались чем-то неестественным. И дело было не просто в налете театральности, в происходящем ощущалось что-то болезненное, извращенное, не поддающееся пониманию. Интересно, с какой целью Луи ведет себя подобным образом?

Пока Луи расхаживал по подвалу из угла в угол, пленники внимательно следили за ним глазами. Его личный охранник немой горой стоял у двери. Время от времени воздух разрезал резкий удар хлыста, который Луи держал в руке. Металлические набойки на его каблуках пронзительно звенели при каждом шаге. Коллизу вдруг снова захотелось смеяться.

Но если Луи хотел насмешить их, превратить все в фарс… Коллиз был профессионалом в своем деле, настоящим специалистом по части психологических игр. Луи разыгрывал эту сцену, чтобы скрыть свое отчаяние. Они не должны были увидеть его истинных чувств.

Так почему же Луи в отчаянии? Что у него на уме?

По всей видимости, он просто сумасшедший, решил про себя Коллиз. Это несомненно. Но что, кроме этого?

Луи вдруг остановился и заглянул Георгу в лицо. Поморщился. Коллиз почувствовал, что его терпение подходит к концу.

– Луи, я очень устал, и мне нужно в туалет. Нельзя ли немного побыстрее?

Луи быстро повернулся к Коллизу, положил свой хлыст на плечо, словно это было ружье.

– Ах, неужели? Прошу прощения. Надеюсь, я не слишком утомил вас? – Он перебросил хлыст на другое плечо, обе его руки судорожно впились в набалдашник на конце хлыста. – Что ж, пожалуй, пришло время взбодриться. Думаю, вы не станете возражать против этого. Ведь нет?

Коллиз устало произнес:

– Луи, даже ты понимаешь, что все это глупый фарс. Почему бы тебе не рассказать нам о причинах, побудивших тебя совершить предательство? Мы жаждем об этом услышать.

Брови Луи поползли вверх, он не ожидал столь открытого вызова. Впрочем, он ничуть не испугался. Казалось, что это его даже забавляло.

– Предательства? Какого еще предательства? Как вы смеете, сэр! Это со мной обошлись, мягко говоря, дурно. В мой дом влезли воры и ограбили меня. Меня, честного промышленника, служившего своей стране верой и правдой! – Чтобы усилить эффект от сказанных им слов, Луи театрально развел руки в стороны. В одной руке он по-прежнему сжимал хлыст.

– Увлекательное представление, – сухо проговорил Коллиз. – Как бы мне не расплакаться.

Луи пожал плечами:

– Что ж, издевайтесь, шутите, но скоро вам будет не до шуток. – Он печально покачал головой. – Мне придется застрелить сегодня двух жалких воришек в масках, которые посмели забраться в мой дом и устроить там погром. И один из этих воришек мой новый знакомый, мистер Тремейн. Ах, какая жалость! Но мистер Тремейн пришел ко мне не один, он привел с собой еще и сообщника.

Коллиз вздохнул:

– Одни шаблоны. Надо больше импровизировать.

Неожиданно Луи изменился в лице, в его глазах промелькнуло что-то темное. Он шагнул к Коллизу и поддел своим хлыстом его подбородок.

– Вы можете упустить удачу, если будете ерничать, мистер Тремейн. Что вы делали в моем кабинете? – Его глаза сузились. – Кто послал вас?

Разбитые и распухшие губы Коллиза сложились в ухмылку.

– «Компания по производству стрелкового оружия».

Луи заморгал.

– Конкуренты? – Его глаза превратились в две подозрительные щелки. Со стороны могло показаться, что он думает. Но на самом деле, и это было понятно Коллизу и Георгу, Луи не поверил в сказку о конкурентах. Он, разумеется, не мог забыть о том, что его отец совершил предательство и поплатился за это жизнью. А в аресте Эдварда Уодсуорта не самую последнюю роль сыграл лорд Этеридж. Все это самым естественным, образом наводило Луи на мысль, что за спиной Коллиза и его сообщника стояли куда более авторитетные фигуры, чем владельцы какой-то там компании, которая и так была давно задавлена империей Уодсуорта. Коллиз, разумеется, уже никак не мог скрыть свое родство с Далтоном, чьи связи с лордом Ливерпулом были общеизвестны. Черт возьми, выругался про себя Коллиз, получается, Луи разоблачил его в первый же вечер, когда они только познакомились в «Клубе». И так как он действовал исходя из неверной информации, предоставленной ему Роуз, у него не было возможности разыграть из себя лишившегося иллюзий наследника, которому его слишком молодой и пышущий здоровьем дядюшка не оставлял ни малейшего шанса на получение наследства. Это, конечно, могло сработать. Проблема заключалась в том, что теперь прибегать к подобной уловке было уже поздно.

Древко хлыста сильнее впилось в горло Коллиза.

– Попробуй еще раз, – проворковал Луи.

– Миссис Блайт сказала нам, что ты не любишь девочек.

Первый удар хлыста пришелся на правое плечо Коллиза, поэтому это было не так уж и больно. Второй раз Луи ударил его по ребрам. Пробежавшая по груди горячая волна боли теперь была ощутимой. Коллиз опустил голову, ему хотелось сильнее нагнуться вперед, но скованные наручниками руки не позволяли это сделать. В третий раз хлыст прошелся по животу. Коллиз сжал зубы и слегка подался вперед. Неожиданно к его горлу подкатила тошнота, и его вырвало прямо на сияющие черные ботинки Луи. «Жаль, что я ел давно», – мелькнула мысль в голове Коллиза.

Георг кашлянул и пошевелился, Коллиз бросил на него настороженный взгляд. Он специально устраивал этот спектакль, чтобы Луи занимался им и не переключал своего внимания на принца. Если Луи поймет, кого он удерживает в своем подвале, то тогда вообще будет трудно предсказать, как он себя поведет и на что решится. Нельзя подталкивать Луи к последней черте и доводить его до отчаяния. По крайней мере пока Георг не окажется в безопасности.

Луи избивал Коллиза как бродячую собаку, но тот надеялся, что «лжецы» уже шли по их следу. Миссис Блайт, без сомнения, поставила Далтона в известность о том, что произошло. И Далтон направил своих людей к Уодсуорту. Впрочем, вряд ли он послал их к Уодсуорту… Ведь предполагалось, что операция должна была производиться в доме Уэнтворта.

Хлыст Луи продолжал свистеть в воздухе и снова опускаться на лицо и тело Коллиза. Коллиз вдруг осознал, насколько они с Георгом сейчас были беспомощны и одиноки. Получается, что никто, ни один человек на свете не знает, где они находятся.

– Нет! – закричал Коллиз, когда хлыст снова стегнул его по плечу. – Только не по левой руке! Пожалуйста, я был ранен…

Тонкие губы Луи расплылись в довольной ухмылке, и он начал стегать левую руку Коллиза. Хотя удары были сильными, Коллиз ничего не чувствовал. Благодаря этой маленькой хитрости Коллиз получил возможность перевести дух.

Оставалось только надеяться, что Луи просто надоест избивать его.

Этан и Роуз проникли на фабрику именно так, как Роуз и предполагала это сделать. Луи Уодсуорт, по всей видимости, был уверен в том, что высокая каменная ограда надежно защищает фабрику и прилегающую к ней территорию, и поэтому у ворот находилось только двое охранников. Они играли за столом в кости. Дождавшись темноты, Роуз и Этан, стараясь не шуметь, сдвинули крышку люка и тихо поднялись по металлической лестнице.

Хорошо зная привычки Луи, Роуз предположила, что он спрятал своих пленников в каком-нибудь необычном месте. Это могла быть и колокольня, и клетка для зверей, и… подвал. Луи любил пошутить.

Проникнуть на фабрику оказалось совсем не трудно. По счастливой случайности ленивые охранники забыли ключ в дверном замке. Роуз и Этан, словно две тени, скользнули внутрь здания. Господи, благослови лентяев!

Оказавшись внутри фабрики и оглядевшись по сторонам, Роуз и Этан заметили сразу у входных дверей небольшую металлическую лестницу с поручнями. Она, по всей видимости, спускалась в подвал или в какое-то подсобное помещение. Вероятно, стоит посмотреть, что там находится. Сойдя по ступенькам вниз, Роуз и Этан увидели, что дверь в подвал открыта. Вероятно, охранники поленились закрыть и ее.

В подвале царил мрак и пахло сыростью. Роуз и Этан не сразу увидели прикованных к стене Коллиза и принца. Но когда их глаза привыкли к темноте и перед ними наконец предстала ужасная картина во всех подробностях, Роуз почувствовала, как по ее спине побежали мурашки, а к горлу подступила тошнота. Этан тихо вскрикнул. Коллиз повернул к вошедшим голову и спросил:

– Кто здесь?

Этан присвистнул:

– Господи, Кол! Чью жену ты целовал на этот раз?

Глаза Коллиза округлились.

– Деймонт? Что ты здесь делаешь?

– Твоя невеста привела меня сюда.

– Она не моя невеста.

– Я не его невеста.

Столь дружный протест заставил рассмеяться даже Георга. Этан наклонил голову и поджал губы.

– Отлично. В таком случае на ней женюсь я, – объявил он.

Роуз прошла мимо Этана.

– Ничего у вас из этого не выйдет, – сказала она. Разумеется, ей хотелось быстрее броситься к Коллизу, но сначала она должна была выполнить свой долг, а поэтому направилась к принцу и осмотрела его. Оба наручника Георга были прикреплены к металлическому штырю, торчащему в стене над его головой. Коллизу и принцу приходилось практически висеть на собственных руках. Именно так содержали узников в Бастилии.

Принц с трудом повернул голову и посмотрел на Деймонта:

– Я видел вас где-то раньше, Деймонт. – Георг закрыл глаза. – Вы не «лжец».

Этан удивленно посмотрел на него:

– Черт возьми, в вашем положении не приходится выбирать.

– Не беспокойтесь, ваше в… Этану можно доверять.

Георг снова взглянул на Коллиза:

– Ты готов доверить ему свою жизнь?

Коллиз смущенно улыбнулся:

– Я готов доверить ему гораздо большее. Я готов доверить ему вашу жизнь.

Этан закашлялся.

– Мне кажется, нам надо торопиться.

Оглядевшись по сторонам, Этан обнаружил у двери на полу толстый металлический прут. Вероятно, его оставил здесь кто-то из охранников. Этан подобрал прут и вставил его между стеной и наручниками Георга.

– Постарайтесь сейчас не шевелить руками, – предупредил он принца и налег со всей силы на металлический прут. Роуз подбежала к Этану и стала помогать ему. Они надеялись, что таким образом им удастся вытащить из стены штырь, к которому крепились наручники.

Но к сожалению, штырь не выскочил, а лишь слегка погнулся. Этан выронил из рук металлический прут и вместе с Роуз стал искать его на полу.

– О… – застонал принц.

– Вы истекаете кровью, сэр! – послышался встревоженный голос Коллиза.

Роуз подняла голову и в ужасе обнаружила, что из запястья Георга течет черная струйка крови. Этан случайно повредил руку принца.

– О нет, только не это! – воскликнула она.

Этан поднял повыше маленький тусклый фонарь, который они с Роуз принесли сюда, и осмотрел рану. Пожал плечами.

– Это довольно глубокий порез, но вена не задета. Кровотечение должно остановиться, – сказал Деймонт и взглянул на перепуганных Коллиза и Роуз: – Что?

Роуз оттолкнула его в сторону и прижала свой чистый носовой платок к руке Георга.

– Вы хорошо себя чувствуете, сэр?

Принц кивнул, на его лице появилось озадаченное выражение.

– Знаете, а он мне нравится.

Этан фыркнул:

– Господи Боже мой! Еще бы я ему не нравился. Я пришел сюда, чтобы вытащить его толстую задницу из этой дыры!

Принц потрясенно заморгал:

– Нет, кажется, он мне не нравится.

Этан пожал плечами:

– Мне на это наплевать. – Он повернулся к Коллизу: – Давай посмотрим теперь, что можно сделать с твоими наручниками. Твоим дядей я займусь позже.

– Нет, – возразил Коллиз. – Освободи сначала его.

Этан раздраженно ударил руками себя по бедрам.

– Кто этим занимается, я или ты?

Роуз подошла к Этану и попыталась забрать у него металлический прут.

– Послушайте, мистер Деймонт, мы должны сначала освободить его в… его дядю.

– Да, – подтвердил слова Роуз и Коллиза прцнц. – Сначала освободите мою толстую задницу, если угодно. – Георг внимательно посмотрел на Этана: – Интересно, по какой причине вы решили, что я дядя Коллиза?

– Да вы же похожи! Хотя и ваше лицо, и его в синяках, но этот упрямый подбородок ни с чем не спутаешь. Он у Коллиза точно такой же, как и у вас. – Этан снова вставил прут между стеной и наручниками принца и нажал на него. Ничего не происходило, штырь по-прежнему крепко держался на своем месте. Этан на мгновение остановился и вытер пот со лба. Посмотрел на принца и усмехнулся: – Судя по вашей внешности, вы знаете толк в наслаждении. Вино, женщины… У Коллиза точно такие же склонности.

Коллиз фыркнул:

– Роуз утверждает, что аристократы все такие.

– Это точно, все вы одинаковые. – Этан налег на прут всем телом. – Впрочем, если присмотреться к Коллизу повнимательней, то становится понятно, что он не такой уж и плохой парень, – добавил он. Штырь наконец выскочил из стены и ударил принца в спину. – Все, приятель, вы свободны.

Роуз с беспокойством смотрела на Георга.

– Надо быстрее уходить из этой ямы, – сказал Этан.

– Совершенно с тобой согласен, – проговорил Коллиз. Он напрягся и дернулся вперед, но освободиться ему не удалось. Этан подошел к нему с металлическим прутом. Теперь он попытается спасти своего друга. Одну руку Коллиза удалось освободить с первой же попытки, но второй наручник не поддавался. Этан вместе с Георгом еще раз налегли на металлический прут, но ничего из этого не получилось. Штырь по-прежнему крепко держался в стене, а наручник не расстегивался.

В животе у Коллиза стало как-то неуютно.

– Кажется, ничего не получится. Вы должны уйти. Роуз, доставь… моего дядю в безопасное место.

– Закрой рот, – приказала она и выхватила пруту Этана. – Мы не можем оставить тебя здесь.

– Роуз, – мягко проговорил Коллиз. – Вы должны это сделать и прекрасно знаете почему.

Ее плечи поникли. Она с тоской посмотрела на Коллиза:

– Ты бы не оставил меня здесь.

От ее слов у Коллиза потеплело в груди. Она верила ему. Несмотря на страх, который им овладел, Коллиз насмешливо и беззаботно улыбнулся:

– И что здесь такого страшного, если я немного посижу в этом подвале один? Пока вы сбегаете за подмогой, я вздремну. Договорились?

– Нет. – Роуз кивнула в сторону Этана и Георга. – Попробуем еще раз.

Теперь мужчины вставили металлический прут между стеной и наручником под другим углом. Нажали на него. Никакого эффекта.

– Черт возьми, жмите сильнее. Надо навалиться на него всем телом, – прошипела сердито Роуз.

Этан и Георг налегли на прут снова. Они тяжело дышали, их лица покраснели от напряжения.

Но вот наконец стержень выскочил из стены со звуком ружейного выстрела и долетел чуть ли не до противоположного конца подвала. Роуз, Этан и Георг все вместе упали на пол. Коллиз был свободен.

Коллизу помогли подняться, и он почувствовал, что стоит с трудом. Ноги плохо слушались и были какими-то ватными. С глазами тоже что-то произошло, все виделось словно в тумане. Коллиз подумал, что сейчас он не сможет быстро идти и будет для остальных обузой. А этого допустить никак нельзя!

Георг подошел к двери. Повернулся и посмотрел на Роуз и Этана, которые с двух сторон поддерживали Коллиза.

– Ведь это фабрика Уодсуорта? – спросил принц.

– Да, сэр. – Роуз кивнула. – Нам только нужно выйти на площадь перед фабрикой. Там берет начало подземный тоннель, мы спустимся в него и пройдем под стеной.

Георг огляделся по сторонам.

– Да, конечно, мы так и сделаем, но сначала нам нужно прихватить с собой один из карабинов. Мы покажем его Форсайту. Пусть испытает это оружие.

Коллиз снова заморгал, пытаясь прогнать пелену перед глазами.

– Но какой в этом теперь смысл? Уодсуорт похитил и избил вас! Этого вполне достаточно, чтобы вздернуть его на виселице.

Георг покачал головой:

– Нет. Он похитил и избил двух мужчин, которые вторглись в его дом и обокрали его. Он понятия не имел, кто я.

Роуз кивнула:

– Вы просто ужасно выглядите, сэр.

Георг сначала попытался улыбнуться, затем подмигнуть. Вздохнув, он поднял руку и приложил ее к разбитой губе.

– Да уж… Теперь я хочу, чтобы все точки над были расставлены. Уодсуорт государственный изменник, и его вина должна быть доказана. Я хочу, чтобы этот человек понес заслуженное наказание, а мое доброе имя было восстановлено.

Этан снова закашлялся.

– Я не совсем понимаю, о какой измене тут идет речь, и мне на это, собственно говоря, наплевать, но я точно знаю, что нам отсюда надо быстрее убираться. Делайте, что вам нужно, и идем.

Георг решительно кивнул.

– Вперед, – сказал он и направился в ту часть фабрики, где в штабелях должны были лежать готовые карабины. Принц был единственным, кто не раз видел эту фабрику при свете дня, поэтому он повел за собой остальных. – Несколько дней назад Луи прислал мне один из первых карабинов этой партии.

Кругом лежало множество различных ружей и мушкетов, все на разных стадиях готовности. Но как ни странно, те самые карабины, которые были выпущены к юбилею Георга, нигде не попадались.

Этан потер лоб.

– Я понимаю, что я в этой пьесе всего лишь статист, но мне кое-что известно про то, как ведутся дела на фабриках. Когда что-то уже готово, это складывают в приспособленные для подобных целей ящики, которые в любой момент можно погрузить на корабль. Здесь даже нет места для хранения такого большого груза. Эти карабины могли уже отгрузить.

– Это похоже на правду, – согласился Коллиз.

Георг пошевелил губами.

– Луи включил доставку в стоимость оружия. Он сказал, что будет гордиться тем, что его лучшее оружие попадет в руки наших лучших солдат.

Роуз сочувственно кивнула. Луи, вероятно, смеялся про себя, произнося эту фразу.

Коллиз повернулся к принцу:

– Вы не видели где-нибудь здесь подсобного помещения для рабочих? Там могут лежать документы на сопровождение груза или бумаги, в которых отмечают размеры груза и его стоимость.

Георг тут же привел их в тесный и пыльный кабинет старшего мастера. Роуз и Коллиз сразу начали его обыскивать, пытаясь найти хоть какие-нибудь свидетельства существования груза. Открыв один из ящиков стола, Роуз радостно вскрикнула:

– Вот оно! Наконец! Вчера мастер нанял пять подвод для того, чтобы доставить груз в доки!

Георг взял листок бумаги у Роуз и сам прочел записи мастера.

– Боже правый! Вы знаете, что это означает?

Роуз и Коллиз переглянулись.

– Груз в пути, – мягко проговорила она. – А корабль, вполне вероятно, отплывает на рассвете.

Они потерпели поражение. Если даже прямо сейчас послать письмо с распоряжениями принца, то его доставят в порт уже после того, как туда прибудут ящики с оружием. Солдаты пострадают, станут инвалидами или погибнут. Коллиз потер висок.

– Нет, – сказал он.

– Коллиз? – Роуз с тревогой посмотрела на него. Он сразу понял, о чем она подумала, потому что он и сам думал о том же.

Коллиз приподнял подбородок и распрямил плечи. Казалось, его боль куда-то ушла, он снова стал энергичным и готовым к действию.

– Пришло время подключить к этому делу «лжецов».

Когда Коллиз, Роуз, Георг и Этан подошли к люку сточной трубы, то стало понятно, что Георг вряд ли сможет протиснуться в это узкое отверстие. Да и дальше в некоторых местах тоннель становился настолько узким, что там мог пройти только очень худой человек. Роуз сильно огорчилась. Как-то так получилось, что они с Этаном упустили из виду данное обстоятельство. Это означало, что теперь они могли выбраться с территории фабрики только через ворота, а для этого нужно было притвориться пьяными.

Роуз засунула волосы под шапку и обняла Коллиза. Коллиз сделал вид, что он пьян и еле держится на ногах. Этан обхватил руками Георга. Все четверо приблизились к воротам, старательно изображая рабочих, которые позволили себе немного расслабиться и потеряли счет времени.

– Эй вы! – громко окликнул их один из охранников. – Какого черта вы слоняетесь здесь так поздно?

Роуз, Коллиз, Георг и Этан продолжали притворяться пьяными и, не торопясь, приближались к воротам. Но Роуз заметила, что Коллиз и в самом деле нетвердо стоял на ногах. Одной рукой он держался за ее талию, а другой опирался на черенок от метлы. По всей видимости, у него все еще болели колени.

Роуз боялась, что охранники разгадают их уловку. Те и в самом деле схватили свои дубинки и насторожились.

– А не те ли это парни, что сидели в подвале? – спросил один из них.

– Кажется, без драки не обойдется, – прошептал Коллиз на ухо Роуз. – Возьмешь их на себя?

– Может, ты возьмешь их на себя? – так же тихо ответила Коллизу Роуз. – Я уже и так почти несу тебя.

Он негромко рассмеялся и передал Роуз черенок метлы.

– Сделай так, чтобы Курт гордился тобой. – С этими словами Коллиз отошел назад и встал рядом с Этаном и Георгом. – Этан, ты можешь понадобиться ей. Приготовься.

– Ты хочешь, чтобы наш лакомый кусочек разобрался с этими здоровенными парнями? Ты сошел с ума. – Он передал покачивающегося Георга в руки Коллиза и пошел за Роуз.

И вдруг замер на месте – в воздухе со свистом мелькнул черенок метлы. Много времени это не заняло. Коллиз, наклонив голову, наблюдал за тем, как Роуз порхала между двух неуклюжих и перепуганных охранников. Удар, еще удар…

Георг неожиданно оживился и одобрительно пробормотал:

– Вот это да!

– Она лучшая, – восхищенно проговорил Коллиз. – Всегда была такой.

Через несколько минут охранники уже лежали на площадке перед воротами. Георг и Коллиз присоединились к Этану, который застыл на месте, словно пораженный молнией. Казалось, он потерял дар речи.

– Как тебе это понравилось? – Коллиз похлопал Этана по спине.

Этан начал медленно приходить в себя.

– Что? Драка?

– Нет, я не это имел в виду. Как тебе наша девочка? Наш лакомый кусочек?

Этан ничего на это не ответил. Ему очень хотелось сейчас быть как можно дальше от «лжецов». Где-нибудь в Индии. Или на луне.

Глава 24

Таким образом, двое пленников и их спасители благополучно вернулись в Этеридж-Хаус. Они вышли за ворота фабрики и наняли кеб. У извозчика не было совершенно никакой возможности узнать Георга, так как тот выглядел, мягко говоря, непрезентабельно. Его лицо распухло и было покрыто ссадинами и кровоподтеками. Порванный и измазанный в грязи костюм ничем не напоминал королевское платье. Принц совершенно не походил на того холеного элегантного мужчину, которого обычно изображали на портретах придворные художники.

Как оказалось, в Этеридж-Хаусе их уже ждали. Там находился не только Далтон, но и лорд Ливерпул собственной персоной. Когда Сержант открыл дверцу кеба и увидел Георга и всех остальных, он просто обомлел от испуга и даже забыл поклониться. Придя в себя, он быстро кивнул и засеменил к извозчику, чтобы с ним расплатиться.

Этана Деймонта тоже пригласили пройти в гостиную. В это время около дома лорда Этериджа прохаживался Стабз. Когда он увидел всю эту компанию и принца Георга, его брови от удивления полезли на лоб, а глаза округлились. Хотя Далтон поприветствовал Коллиза коротким холодным кивком, он, несомненно, был очень рад возвращению племянника, принца и Роуз.

Ливерпул же в отличие от Далтона не был так благодушно настроен. Он с трудом сдерживал свою ярость. Когда двери кабинета лорда Этериджа плотно закрылись, премьер-министр позволил себе взорваться:

– Георг, ты просто идиот!

С довольным видом опустившись в лучшее кресло Далтона, Георг беспомощно пожал плечами:

– Сначала мне все показалось очень забавным.

– Ты понимаешь, что ты устроил? – Лицо лорда Ливерпула сделалось пунцовым, его щеки мелко дрожали. Роуз, бледная и испуганная, с ужасом следила за премьер-министром. Коллиз опустил голову. Ему было неприятно, что лорд Ливерпул так унижал Георга в присутствии посторонних. Впрочем, на «лжецов» во всем и всегда можно положиться. Они, разумеется, не из тех, кто распространяет сплетни. Ни одно слово не выйдет за пределы этой комнаты.

Коллиз кашлянул пару раз, чтобы прочистить горло и переключить внимание лорда Ливерпула на себя.

– Господа, хотел бы я знать вот что… Откуда «Голосу общества» стало известно о том, что его высочество… э… отсутствовал какое-то время?

Лорд Ливерпул замер на месте, его лицо приобрело озадаченное выражение. Разумеется, его тоже беспокоил этот вопрос. Исчезновение Георга не получило бы такую огласку, не прими «Голос общества» участие в этом деле. Значит, существовал какой-то хорошо осведомленный информатор.

– Что ж… дело сделано, Георг, – уже более сдержанно проговорил премьер-министр. – Ты бросил вызов обществу. И эти… любители помогли тебе. Тебе нравится шататься в их обществе по всяким… дырам? Сумасшествие! Ты сошел с ума! Ты больше не хочешь править страной? Да? Я правильно все понял?

Далтон сложил на груди руки.

– Боюсь, милорд, вы перегибаете палку, – нахмурившись, проговорил он. – Вы не в праве принимать подобные решения.

Коллиз бросил одобрительный взгляд на своего дядю. Ливерпул ушел из «Королевской четверки», став премьер-министром, и лишился соответствующих полномочий. Только «Королевская четверка» могла отстранить короля от власти, да и то это было непросто. Даже когда Георг был официально признан сумасшедшим, потребовалось немало усилий, чтобы удалить его с трона.

В то время лорд Ливерпул как раз входил в состав «Королевской четверки» и сам принимал участие в отстранении Георга от управления страной.

Георг V поднялся со своего места, и все присутствующие в гостиной тоже встали. Роуз посмотрела на принца и подумала о том, что в его обществе она чувствовала себя очень уютно, но теперь их приключение подошло к концу, и ей не следовало забываться. Он снова был его высочеством, а она просто Роуз Лейси.

Прежде чем покинуть комнату, принц подошел к Коллизу и положил ему на плечо свою ладонь.

– Мне было хорошо с вами. И мне понравилось приключение. Я никогда не забуду того, что весь удар ты принял на себя, сынок, и спас меня от этого маньяка.

Коллиз наклонил голову. Роуз посмотрела на Коллиза и принца, их лица были повернуты к ней профилями, и вдруг обнаружила, что эти мужчины являлись зеркальным отражением друг друга. Они были очень похожи. Та же форма носа, тот же разрез глаз. Только волосы у Коллиза гораздо темнее. Коллиза можно было с легкостью принять за брата Георга.

Сын. Неожиданно пришедшая в голову мысль потрясла Роуз, и она почувствовала, как по ее спине пробежал холодок. Ее сердце ухнуло в груди, и у нее перехватило дыхание.

Георг посмотрел на Роуз и ласково потрепал ее по щеке. Затем вместе с лордом Ливерпулом принц вышел из гостиной. Премьер-министр, ссутулившийся и какой-то измученный, казалось, с трудом переставлял ноги.

– Он назвал тебя сыном, – прошептала Роуз.

Коллиз вопросительно посмотрел на нее:

– И что с того?

Далтон встал между Коллизом и Роуз.

– Коллиз, Саймон хочет немедленно поговорить с тобой. Мисс Лейси, а вам придется пройти со мной, если вы, конечно, не возражаете.

Роуз повернулась и двинулась за лордом Этериджем. Они прошли в маленькую уютную комнатку. В камине горел огонь, тихо потрескивали поленья. Роуз ничего не видела перед собой, все ее мысли крутились вокруг неожиданного открытия. Сын!

В ее голове не переставая стучал молот. И каждый удар добавлял новый штрих к уже сложившейся картинке.

Коллиз Тремейн стал наследником лорда Этериджа только по этой причине… Скромный полковник не его отец… «Гретхен была не столько компаньонкой моей матери, сколько моей нянькой».

Леди Гретхен, придворная фрейлина. Захочет ли женщина из аристократической семьи быть обычной нянькой? Вряд ли. Другое дело – быть нянькой сына короля.

«С ним обращались как с членом королевской семьи».

– Роуз.

Голос лорда Этериджа выхватил Роуз из плена ее беспокойных мыслей. Да, сейчас ей следовало объяснить лорду Этериджу, каким образом она оказалась в доме Луи Уодсуорта.

Она стояла перед ним, словно школьница, отвечающая заданный урок. Роуз ничего не стала скрывать. Не выпуская никаких подробностей, она рассказала всю историю с самого начала и до самого конца. Роуз поведала главе «Клуба лжецов» и о своей глупой, непростительной ошибке, и о найденном чертеже, и о встрече с Коллизом и Георгом. Далтон смотрел на нее и время от времени качал головой.

Когда она наконец закончила, Далтон жестом пригласил ее присесть и сам сел напротив нее.

– Что я могу на это сказать? Вам, мисс Лейси, просто невероятно повезло. Но я думаю, что дело здесь не только в везении. Вы продемонстрировали замечательное умение анализировать информацию, соединять в единое целое разрозненные и, казалось бы, никак не связанные друг с другом элементы. Похвально, похвально. Способность «думать на ногах», так сказать, и умение принимать решение в экстремальной ситуации – незаменимые качества для «лжеца». Мне кажется, служба в доме Эдварда Уодсуорта многому вас научила, и теперь вам это пригодилось.

Роуз глубоко вздохнула, ей вдруг захотелось спросить Далтона, что же именно он имел в виду. Чему она научилась в доме Эдварда Уодсуорта? Заметив ее замешательство, Далтон взглянул на свою собеседницу, его бровь вопросительно приподнялась.

– Слуга должен предвидеть развитие той или иной ситуации. Чувствовать малейшие колебания в настроении хозяина. Предугадывать его желания. И все это для того, чтобы выжить. Когда человек живет в постоянной опасности, его интуиция обостряется до предела. Из таких людей с тонкой интуицией получаются отличные шпионы.

Неужели он действительно так думает? В течение тех лет, когда Роуз дрожала от страха и пряталась по углам, она, оказывается, приобретала бесценные навыки.

– Вы правда считаете, сэр, что я многому научилась, служа в доме Уодсуорта?

– Разумеется. Молот стучит по железу и придает ему форму. Вопрос, мисс Лейси, сейчас в другом. Рано или поздно перед каждым человеком встает вопрос: «Как я буду использовать приобретенный мной багаж? Как я распоряжусь тем, что дала мне жизнь? Как я распоряжусь своей жизнью?» Вы, например, могли бы стать чрезвычайно ловким вором. Вы можете быть и замечательной, знающей свое дело служанкой. – Он улыбнулся. – Я бы, например, с удовольствием нанял вас на работу в свой дом.

Разумеется, лорд Этеридж сейчас пошутил насчет того, что она могла бы стать ловким вором. У нее такого желания никогда не возникало. Или он думает, что на нее нельзя положиться?

– Да, милорд, я просто ошиблась, – поторопилась она заверить Далтона. – Я была уверена в том, что это досье Уэнтворта.

– Интересно… Саймон всегда верил в то, что сами по себе вещи не происходят, что нами руководит нечто более совершенное, чем разум. Наша интуиция подсказывает нам, как действовать в той или иной ситуации. Наш мозг постоянно анализирует поступающую в него информацию. Иногда мы даже не понимаем, почему принимаем то или иное решение. Но на самом деле мы впитываем информацию извне, перерабатываем ее, порой даже не осознавая этого, и наш мозг выдает нам готовое решение в виде интуитивного прозрения. Возможно, в тот момент, когда вы взяли не ту папку, сработала ваша интуиция.

Интуиция? Для нее все это звучало как язык чужой страны.

– Я ничего не знаю об этом, милорд.

Он не улыбнулся, но его взгляд немного смягчился. От глаз побежали тонкие лучики морщинок.

– Я тоже ничего не знаю об этом. Предпочитаю иметь дело с фактами. И все-таки постарайтесь понять то, о чем я вам говорил. Вам это может пригодиться. Вы больше не ученица, мисс Лейси.

О нет, взмолилась она про себя, неужели ее выгоняют из «Клуба»?

– Милорд?

– Добро пожаловать в «Клуб лжецов», мисс Лейси.

Она не могла в это поверить. Роуз сделала глубокий вдох.

– Благодарю вас, милорд, – наконец проговорила она. Неожиданно Роуз вспомнила о Коллизе. Да, Коллиз… Что будет с ним? – А Коллиз, милорд? – Она внимательно посмотрела ему в лицо. – Его примут в «лжецы»?

– Мы будем решать этот вопрос. – Лорд Этеридж потер пальцами подбородок. – Роуз, – очень мягко, дружелюбно проговорил он, – вам неплохо бы усвоить одну вещь. Настоящий «лжец» должен обладать еще одним важным качеством. Он всегда точно знает, нужно ли выдавать какую-либо информацию, или стоит ее попридержать. Я расскажу вам одну историю.

Роуз послушно сказала:

– Как пожелаете, сэр.

– Однажды жил мужчина, у которого была сестра. Сестра была намного старше брата, поэтому мужчина не знал, каким на самом деле она была человеком. Но считалось, что эта женщина обладала прекрасными душевными качествами и замечательным характером. – Лорд Этеридж склонил голову и посмотрел на ковер. – Эта сестра вышла замуж за человека, которого она выбрала себе в мужья сама. Надо отметить, что она вышла замуж совсем молодой! Ее муж был военным и поэтому дома бывал очень редко. Лорд Ливерпул сжалился над бедной молодой девушкой, проводящей все свое время в полном одиночестве, и представил ее ко двору. Она была хороша собой и очень умна, и вскоре ей удалось сблизиться с… весьма влиятельными особами.

Мать Коллиза отличалась необыкновенной красотой. Роуз видела ее портрет в этом доме. Теперь становилось понятно, к какой мысли подводил ее лорд Этеридж. Георг, так любивший красоту и знавший в ней толк, и был той самой влиятельной особой, с которой сблизилась миссис Тремейн. Миссис Тремейн была молода, и эта связь льстила ей. Принц предпочитал иметь дело с замужними женщинами и, несмотря на свою горячую любовь к «дорогой Фицхерберт», не пропускал ни одного хорошенького личика.

Далтон кашлянул.

– Эта связь длилась недолго. Женщина раскаялась в том, что она сделала, и рассказала обо всем мужу. В тот момент она еще не знала, что уже беременна. Сочувствие и понимание, найденные ею у мужа, окончательно поставили точку в этой истории. Теперь вся ее любовь была обращена на супруга, который оказался мудрым и милосердным человеком.

Роуз обратила внимание на то, что лорд Этеридж не называл никаких имен.

– Разумеется, брату эта женщина ничего не сказала. Данный факт стал ему известен только после смерти сестры и ее мужа. Брат прочитал ее письма и обо всем догадался. Понял он и то, что его сестра очень любила своего мужа и сына. Да, они прожили счастливую жизнь.

– Я уверена в этом, сэр.

Далтон по-прежнему не смотрел на Роуз.

– Нужно ли Коллизу знать об этом? Есть в этом какой-то смысл?

Роуз внимательно посмотрела в лицо Далтону. Он так похож на Коллиза и в то же время не похож. Он кажется холодным и отстраненным, но в его глазах тревога. Его рука спокойно лежит на подлокотнике кресла, а пальцы нервно движутся. Его взгляд устремлен куда-то за пределы этой комнаты, кажется, он поглощен своими мыслями. И в то же время Роуз чувствовала, что лорд Этеридж ждал от нее ответа.

– Что плохого может быть в правде? – тихо спросила Роуз. – У Коллиза есть право знать, кто его отец.

– Коллиз уверен в том, что его отец Уоллес Тремейн. Имеем ли мы право забирать у него его отца, пачкать его воспоминания грязью и подсовывать ему так называемую правду?

Роуз приподняла подбородок.

– Вы можете поклясться, что вы не пытаетесь извлечь политическую выгоду из этой ситуации?

Далтон вдруг издал какой-то странный звук. Казалось, он чем-то подавился.

– Господи, мисс Лейси! Вам придется поверить мне. Какую еще политическую выгоду можно извлечь из этой ситуации? Если Коллиз узнает правду, это изменит все, и в то же время это не изменит ничего. Георг не станет делать никаких заявлений, Коллиз – незаконнорожденный сын, и он не получит никаких прав, трон, займет принцесса Шарлотта. Имя Коллиза может быть только использовано теми, кто ведет борьбу против короны.

Да, Роуз это понимала. Враги монархии, некие темные силы, сразу же сплотятся под знаменем, на котором будет написано имя Коллиза.

Его светлость посмотрел на Роуз:

– Возможно, будет лучше, если все останется так, как есть сейчас. В первую очередь нам нужно думать об интересах короны.

Роуз кивнула:

– Интересы короны – это очень убедительно. Веский аргумент, но не для меня.

Бровь лорда Этериджа приподнялась. Он ждал от Роуз объяснений.

– Не сочтите это неуважением к вам, милорд, но я должна сама принять решение по поводу того, стоит ли и дальше хранить этот секрет или все-таки лучше рассказать обо всем Коллизу.

Уголок рта лорда Этериджа дрогнул.

– Что ж, по всей видимости, мне придется признать за вами это право. Но я должен заметить, мисс Лейси, что вы зашли слишком далеко. – Он широко улыбнулся. – А теперь позвольте спросить вас, что вы сделали с Этаном Деймонтом? Как вам удалось превратить его в полезного члена общества и образец гуманности?

Роуз на мгновение прикрыла лицо руками и засмеялась.

– Я заставила его прекратить кутеж и отправиться со мной на фабрику.

Глаза лорда Этериджа расширились.

– Вы заставили его?

Роуз кивнула:

– Мне пришлось так поступить с мистером Деймонтом, потому что у меня не было другого выхода.

Далтон почувствовал, что из самой глубины его груди поднимается смех, но он предпочел замаскировать его кашлем.

– Понятно. Что ж, будем надеяться, этот поступок не бросит тень на его репутацию шулера и распутника.

– Мистер Деймонт был сильно пьян, когда я пришла к нему. Пришлось даже облить его ледяной водой.

На этот раз лорд Этеридж позволил себе рассмеяться.

– Какой вы, оказывается, можете быть. Да это просто шантаж!

– Шантаж? Что вы такое говорите, сэр? Я просто…

Он приподнял руку, словно пытаясь остановить ее.

– Не нужно, мисс Лейси. Не нужно говорить мне, что вы просто служанка. Вы никогда больше не будете служанкой. Вы хорошо обученный шпион, член «Клуба лжецов».

Она глубоко вздохнула. Приятная теплая волна пробежала по ее груди.

– Я «лжец», – мягко проговорила она и бросила внимательный взгляд на лорда Этериджа. – Когда вы примете Коллиза в ряды «лжецов»? Он заслуживает это так же, как и я.

Далтон задумался.

– Видите ли, мисс Лейси, все не так просто…

Вдруг за спиной Роуз послышался голос:

– Это вас не касается.

Роуз быстро обернулась и увидела стоявших у двери лорда Ливерпула и Клару. Премьер-министр раздраженно ткнул в сторону Роуз своей тростью:

– Это не ваше дело. – Он посмотрел на Клару: – Это она?

Лицо Клары сделалось напряженным.

– Да, это та самая девушка, о которой вы спрашивали, милорд. Это мисс Лейси.

Глаза лорда Ливерпула превратились в щелки. Роуз подумала, что сейчас ей придется защищаться. Он подошел к ней, окинул внимательным взглядом. Премьер-министр роста был невысокого, примерно с Роуз, его телосложение тоже ничем особенным не отличалось. Самым главным в лорде Ливерпуле было, пожалуй, его умение подавать себя, производить впечатление. Выражение глаз, посадка его головы, его манера двигаться, говорить – все это делало его солидным, значительным и монументальным. Казалось, он сразу занял все пространство в комнате. И в глазах этого человека Роуз увидела неодобрение.

Роуз выпрямила спину и изо всех сил старалась не дрожать. Странно, в минуты опасности она всегда была собранна и спокойна. Сейчас же от страха и неуверенности у нее подкашивались ноги. Лорд Ливерпул стоял в футе от нее, наклонив голову. Его глаза скользили по ее лицу.

– Что за бледное, бескровное существо! Я не понимаю, в чем тут секрет. – Он повернулся к Далтону: – Что за отношения связывают эту авантюристку с Тремейном?

– Они только партнеры, милорд. Они просто вместе выполняли задание, – объяснил Далтон. – Мисс Лейси и Тремейна связывают только деловые отношения, милорд.

Роуз устремила взгляд куда-то вдаль, за пределы комнаты. Ей захотелось провалиться сквозь землю. Потом неожиданно она увидела на столике вазу. Что ж, она будет разглядывать эту вазу, чтобы сохранить спокойствие. Прекрасная голубая ваза с белым орнаментом… Вероятно, китайская…

– Мисс Лейси? – Резкий, надтреснутый голос лорда Ливерпула проигнорировать было невозможно.

Роуз почувствовала, что к ее горлу подкатил ком. Интересно, о чем именно ей следует рассказать? Все это сейчас казалось абсолютно бессмысленным и незначительным. Теперь их дороги с Коллизом разойдутся навсегда. Она встретила холодный серебристый взгляд лорда Этериджа.

– Да, милорд?

– Лорд Ливерпул хочет знать, в каких отношениях вы состоите с Коллизом Тремейном. – Его ледяной взгляд скользнул в сторону премьер-министра. – Это, конечно, совсем не его дело, но будьте хорошей девочкой, расскажи все как есть.

Она тяжело вздохнула. О, черт!

Глава 25

Роуз снова почувствовала ком в горле. Что сказать? Сказать правду или солгать? А каковы их отношения с Коллизом на самом деле?

– Коллиз мой напарник, милорд, которого я очень уважаю. – Роуз вздохнула. Что ни говори, но это было правдой. – И еще он мой друг.

– Вот видите, милорд. – Далтон со счастливой улыбкой на лице посмотрел на премьер-министра и махнул рукой. – Здесь не о чем беспокоиться, уверяю вас.

Лорд Ливерпул просто испепелял взглядом Роуз. Она чувствовала себя каким-то вредным насекомым, на которое наставил свою лупу энтомолог. Роуз сцепила руки за спиной, чтобы не было видно, как они дрожат.

– А я тем не менее очень беспокоюсь, – повторил раздраженно премьер-министр. – Тремейн нам может понадобиться. Мы возлагаем на него большие надежды.

«Может понадобиться»! Если Тремейн понадобится, его используют, а если не понадобится, его выкинут. Роуз не могла этого вынести. Коллиза нельзя рассматривать лишь как инструмент для политических манипуляций.

– Черт возьми!

Глаза лорда Ливерпула сузились, и он снова стал похож на хищную птицу.

– Что вы сказали?

– Я сказала «черт возьми». – Роуз прикусила нижнюю губу. На мгновение в глазах лорда Ливерпула мелькнуло что-то вроде удивления, а потом его взгляд снова сделался колючим и подозрительным.

– Этеридж, значит, так вы учите свой сброд уважать власть?

Далтон сложил руки на груди.

– Мисс Лейси, если у вас есть что сказать, то говорите, не бойтесь.

О, она многое могла сказать лорду Ливерпулу, этому мастеру манипуляций! Но она молчала. Бесцветные глаза премьер-министра озарились вспышкой радости.

Так вот в чем дело… Все просто… Коллиз сидит на крючке у этой политической акулы, его держат в резерве. Его не принимают в «Клуб лжецов» только по той причине, что так им удобнее управлять. Лорд Ливерпул просто одержим идеей власти, он хочет распоряжаться людьми как пешками в своей игре.

– У вас кругом одни только планы и схемы! – взорвалась Роуз. – Вы все это придумали еще до рождения Коллиза или уже после него, лорд Ливерпул? Вы всегда все продумываете на несколько ходов вперед? Может быть, это вы толкнули мать Коллиза в объятия принца?

По лицу лорда Этериджа пробежала судорога. От глаз Роуз это не укрылось, но она продолжала:

– Ну разве не отличный план? Незаконнорожденный сын! Запасной игрок, который и не подозревает о том, какой властью он обладает. И так близко, под рукой. Если жена Георга не принесет наследника или если поведение его высочества не будет вписываться в установленные рамки…

Ливерпул застыл на месте, словно пораженный молнией. Его лицо сделалось холодным и отчужденным, резко проступили носогубные складки, нос заострился.

Его невидящий неподвижный взгляд уперся в Роуз.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Вы сочинили просто фантастическую историю, которая делает честь вашему воображению. Но ко мне все ваши измышления не имеют никакого отношения.

Клара приподняла подбородок:

– Мисс Лейси, милорд.

Взгляд Ливерпула передвинулся на Клару.

– Она служанка.

Лицо Клары сделалось жестким.

– Эта женщина доказала свою преданность Англии и его высочеству. Она заслуживает того, чтобы с ней обходились соответственно.

Роуз покачала головой:

– О, благодарю вас, миледи, но меня мало беспокоит то, что лорд Ливерпул думает обо мне. Мое мнение для него просто не существует. – Она сжала руки в кулаки. – Коллиз прежде всего человек, черт возьми! А не какой-то стратегический объект! Не джокер в колоде карт! – Она с вызовом посмотрела на Далтона: – Даже для вас.

– Роуз, – зарычал Далтон, – опомнитесь! Вы играете с огнем.

– Но Роуз права, – снова вмешалась в разговор Клара. – Далтон, ты должен обзавестись собственным наследником и позволить Коллизу делать то, что он хочет. – Она повернулась к Ливерпулу: – Милорд, у вас есть Шарлотта. Она замечательная принцесса и однажды станет такой же замечательной королевой. Если вы, конечно, не запретите ей думать самостоятельно и принимать самостоятельные решения.

– Я всегда это и говорил, – мягко заметил премьер-министр. – Я просто понять не могу, откуда взялись эти фантастические идеи.

Роуз вздохнула.

– Значит, вы освободите Коллиза?

– Нет никакой необходимости освобождать Коллиза от чего-то или от кого-то. Коллиз знает, что такое долг.

Роуз снова вздохнула и потерла рукой лоб.

– Да, я уверена в этом.

Лорд Ливерпул постучал пальцами по своему подбородку.

– А вот что касается вас, мисс Лейси… Вы освободите мистера Тремейна?

Роуз устало посмотрела на него. Он не верил ей. Неужели их выдал принц?

– Я не держу Коллиза, – спокойно ответила она. – Мы просто вместе выполняли задание… Ничего более…

– Гм-м-м… – Лорд Ливерпул с сомнением посмотрел на Роуз.

– Если разговор с мисс Лейси окончен, милорд, – деликатно проговорила Клара, – то давайте отпустим ее. Она должна немного отдохнуть.

– О нет, миледи! – запротестовала Роуз. – Мы не можем терять время сейчас! Нужно немедленно остановить погрузку оружия на корабль. А если оно уже погружено, надо задержать судно.

Далтон кивнул:

– И мы это сделаем. Я уже послал Фиблза в порт. Он должен найти этот корабль, и потом мы отправим туда «лжецов». К сожалению, мы еще не всех наших людей оповестили о том, что его высочество нашелся, и поэтому в данный момент мы не располагаем большими силами. Но тем не менее мы уже можем начать операцию. – Он кивнул. – А вы, мисс Лейси, должны отдохнуть. Вы прекрасно поработали.

Услышав эти слова, Роуз неожиданно почувствовала, как на нее наваливается усталость. Да, она сделала все, что смогла. Теперь обойдутся и без нее.

– Да, милорд, – проговорила Роуз. Да, она пойдет и ляжет спать.

Но сначала Коллиз. Она должна увидеть его и убедиться в том, что с ним все в порядке. И пожелать ему удачи. Роуз попрощалась со всеми, сделала реверанс, и Клара проводила ее до дверей.

Когда Клара вернулась, Далтон пристально на нее посмотрел, пытаясь понять, о чем она думает. По идее она должна была бы сейчас поддержать его. Ей ведь лучше других известно, почему он не может отпустить Коллиза на все четыре стороны. Коллиз был его единственным наследником. Но что это? Клара улыбается? Она чему-то радуется?

Их взгляды встретились. Потом Клара опустила глаза, и Далтон проследил за ее взглядом. Ее руки нежно прикоснулись к животу. Когда она снова подняла голову, в ее глазах мелькали озорные огоньки, ее глаза светились радостью. Да, да, ее глаза светились радостью! У Далтона перехватило дыхание. Неужели? Наконец… Он вдруг почувствовал, что теперь может свернуть горы. Ему захотелось обнять ее, прижать к своей груди.

Неожиданно послышавшееся раздраженное покашливание напомнило Далтону о том, что они с Кларой в гостиной не одни. Ливерпул насмешливо смотрел на него.

– Мне известно, Этеридж, что вы всегда поддерживали в своих людях свободомыслие и умение делать заключения, но в данном случае, полагаю, вы несколько переусердствовали. К чему это восстание домашней прислуги? Тремейн нам не понадобится, если он оседлает эту… женщину. Постыдная связь! О чем вы думали, посылая его вместе с ней? Я с самого начала говорил, что принимать женщин в «лжецы» – величайшая глупость. И кроме всего прочего, как вы могли подвергать Тремейна такой опасности?

Далтон слушал Ливерпула и не слышал. Он не мог отвести глаз от своей красавицы жены.

– Ему нельзя скучать. Если он заскучает, то непременно ввяжется в какую-нибудь авантюру. Которая к тому же может оказаться еще опасней, чем работа в «Клубе», – рассеянно проговорил лорд Этеридж.

– И тем не менее я все равно хочу надеяться, что вы каким-то образом оградите его от общения с вашей… бандой. Служанки, конюхи и лакеи! Ха, хороша компания! А завтра он пожелает жениться на этом существе!

«Господи, он когда-нибудь уйдет отсюда?» – простонал про себя Далтон. Затем он сложил руки на груди и посмотрел на премьер-министра невидящими глазами.

– И все-таки я не могу понять, что за фантастическую историю вы тут сочинили, – проворчал напоследок лорд Ливерпул.

Роуз нашла Коллиза в его покоях. Он сам открыл ей дверь. Денни уже успел обработать его ссадины и кровоподтеки. Из губы Коллиза все еще сочилась кровь, и он время от времени прижимал к ней носовой платок. Поверх свежей белой рубахи и чистых бриджей он надел темно-синий халат, цвет которого выгодно оттенял его глаза. Волосы Коллиза были еще влажными, а синяки не выглядели такими уж устрашающими.

Он счастливо улыбнулся, и тут же из его губы закапала кровь. Он сморщился и прижал к губе платок.

– Роуз! Заходи! – Он шагнул в сторону и позволил ей пройти в комнату. – Ты даже не переоделась. У тебя не было времени? Да? Далтон, вероятно, замучил тебя.

Роуз прошла в комнату и остановилась. Коллиз с трудом подавил в себе желание обнять ее.

– Рада тебя видеть, – смущенно проговорила она, в ее голосе без труда угадывалась усталость. Коллиз закрыл дверь. Роуз возражать не стала, но, оставшись с ним наедине, она по-прежнему чувствовала себя напряженно. Она, не двигаясь, стояла перед дверью и, казалось, ждала, когда ей представится возможность уйти.

– Роуз, что случилось? Почему у тебя такой взволнованный вид? – спросил Коллиз. Она обхватила себя руками, как будто ей вдруг сделалось холодно, и опустила голову. – Но если не хочешь объяснить мне, в чем дело, ничего не объясняй. Я не настаиваю…

Она кивнула:

– Я не хочу об этом говорить.

– Но почему? – Он вздохнул, а потом улыбнулся. – Я, конечно, не настаиваю, но…

Губы Роуз плотно сжались. Коллизу вдруг показалось, что у него с ней не было этой недели, что между ними вообще ничего не было. Что она никогда ему не улыбалась, что он не прижимался к ней своим телом, не целовал этот трагически сжатый рот.

– Где ты сейчас, Колючка Роуз?

Услышав свое имя, она вздрогнула. Коллиз забеспокоился по-настоящему. Он осторожно подошел к ней и попытался заглянуть в ее глаза. Роуз все так же неподвижно стояла перед дверью, будто только и ждала возможности ретироваться. Она подняла одну руку и прикоснулась ею к горлу. Ее пальцы заметно дрожали.

– Роуз?

– Да?

– Что-то не так? Что-то изменилось? – Он нежно провел пальцами по ее щеке. Ее веки опустились, но Коллизу показалось, что она хочет, чтобы он прикасался к ней, что она отдается этой ласке целиком и полностью. Он взял ее лицо в ладони и накрыл своими губами ее рот. Роуз не ответила, ее губы оставались безжизненными, холодными, равнодушными. Куда же делся его пылкий воин? Коллиз сильнее прижался губами к ее рту. Его вдруг охватило отчаяние. Ведь он надеялся, что она ответит ему. Что же изменилось? Почему теперь она не принимает его?

– Почему ты отталкиваешь меня, Роуз? – проговорил он ей в губы. – Что я такого сделал?

Она отпрянула от Коллиза, будто кто-то толкнул ее в грудь.

– Ничего! Ты ничего не сделал. – Она положила руку на дверную задвижку. – Мне нужно идти.

Ее спина была прямой, как стрела, в ее движениях ощущалась нервозность. Казалось, Роуз находится на грани истерики. Что-то было не так. Коллиз двинулся за ней и положил свои ладони ей на плечи. Роуз сильно вздрогнула и дернулась вперед, как будто ее тела коснулись раскаленные угли. Но Коллиз не собирался отступать, он наклонил голову и дотронулся губами до нежного местечка за ее ухом.

– Останься, – прошептал он, лаская ее кожу губами. – Давай поговорим.

Неожиданно Роуз повернулась к Коллизу лицом и посмотрела на него своими огромными глазами. Они были темными, неподвижными, непроницаемыми. Но он был рад, что на ее щеках появился румянец и исчезла та мертвенная бледность с ее лба, которая так напугала его. Коллиз почувствовал, как забилось его сердце. Он засмеялся.

– Ты с норовом, – проговорил он, пытаясь придать своему голосу легкость.

– Коллиз, я не… я не могу… – Она энергично затрясла головой, как будто стряхивала с себя воду.

Он потер рукой лоб.

– Я не знаю, что я сделал, но я прошу простить меня за это. Пожалуйста, не наказывай меня. Хотя бы объясни, в чем дело.

– Я не наказываю тебя, Коллиз.

– Но у меня такое чувство, что именно это ты и делаешь. – Он старался не показать Роуз, насколько его беспокоит ее поведение. – Роуз, может, ты все-таки присядешь и объяснишь мне, что происходит? Мы будем только разговаривать, я обещаю.

Она присела на край дивана. Ее тело напоминало сжатую пружину, готовую развернуться в любой момент. Коллиз опустился рядом. Он боялся подсаживаться к ней слишком близко.

– Ты можешь ответить на один вопрос?

Она не посмотрела на него, но кивнула.

– Ты помнишь ту ночь? Ночь, которую мы провели вместе?

Она глубоко вздохнула.

– Это была… очень хорошая ночь.

– Хорошая? – Глаза Коллиза расширились от удивления. – Только и всего? Ты, должно быть, шутишь.

– Нет, мне сейчас не до шуток.

– Для меня это было нечто невероятное. Блаженство и освобождение. Ты понимаешь, что я имею в виду? Я снова стал мужчиной. Ты смогла сделать так, что я снова научился чувствовать… Раньше я испытывал чувства только тогда…

Роуз повернула к нему голову:

– Когда?

– Когда прикасался пальцами к клавишам моего пианино.

Уголок ее рта приподнялся. Это была еще не улыбка, а только лишь обещание ее. Та холодная отстраненность, которая держалась на лице Роуз все это время, вдруг растаяла. Коллиз с облегчением вздохнул. Он надеялся, что теперь она станет с ним разговаривать.

– Я очень рада за тебя, – мягко проговорила она.

Он снова прикоснулся пальцами к ее щеке. Затем дотронулся до ее нижней губы, и подушечки пальцев ощутили шелковистую, наполненную теплом мягкость. Восхитительную, такую волнующую…

– Разве эта ночь ничего не изменила в твоей жизни?

Роуз снова вздохнула и наконец прямо посмотрела ему в глаза:

– Коллиз, ты хочешь снова заняться со мной любовью?

– Ты угадала, – проговорил он. – Но, возможно, не сейчас. Сначала я должен услышать, что ты скажешь.

Она встала.

– А я хочу ощущать тебя в себе, и это все. Я хочу только этого, и ничто больше меня не волнует. – Роуз начала быстро расстегивать пуговицы на его брюках.

Коллиз заморгал.

– Роуз, подожди…

Роуз бросила свою жилетку на пол. На ней осталась только старая, поношенная рубашка. Под тонкой выцветшей тканью вырисовывалась ее полная упругая грудь. Коллиз вдруг закашлялся.

– Роуз, подожди немного…

Оставшись в одной рубашке, она широко улыбнулась и подошла к Коллизу. Положила ему на плечи руки, прижалась к нему бедрами. И почувствовала напрягшийся ком плоти у него между ног. Она толкнула Коллиза на диван, и он, не удержавшись на ногах, упал на гору маленьких подушек.

– Роуз, я не этого хочу…

– «Лжец», – проворчала она и легла на него. – Тебя так просто расшевелить, – хрипло проговорила Роуз, перекатилась на спину и заставила Коллиза лечь на нее сверху. Поцеловала его в губы, ее гибкое тело изогнулось ему навстречу. – Я хочу, чтобы твой рот ласкал мое тело, я хочу, чтобы твои руки прикасались ко мне.

– Роуз… – пробормотал Коллиз. Вероятно, он был самым глупым мужчиной на земле, потому что отвергал богиню. Крепко прижимая к себе Роуз, он перекатился на спину. Теперь она снова лежала на нем. – Я хочу поговорить с тобой. – Он должен немедленно сказать ей, как сильно он ее любит.

Роуз высвободилась из его рук.

– Что ж, хорошо, аристократишка, – сказала она и подперла руками бока. Вид у нее с широко расставленными ногами и расстегнутой рубашкой, свисающей с плеч, был довольно забавным. Ее упругие груди торчали в разные стороны, изящные мышцы на ногах напряглись. Коллиз приподнялся на руке и во все глаза смотрел на это чудо. – Значит, бросаешь меня?

Он с трудом оторвал глаза от темного шелковистого треугольника между ее ног.

– Что?

– Черт тебя возьми! – хрипло проговорила она.

Что ж, похоже, выбора у него нет! Поговорить можно и позже.

Он поднялся с дивана и медленно направился к ней. Снял рубашку и бросил ее на пол. Взгляд Роуз скользил по его груди и животу, словно горячие руки, и каждая частичка его тела отзывалась на этот призыв. Его рука описала в воздухе полукруг. Казалось, он движется сквозь толщу воды или патоки. Роуз прищурилась, словно оценивала его тактический ход.

Их сражение началось с танца, с медленных, скользящих движений, чувственных прикосновений. Горячее тело прижималось к горячему телу, его рука гладила ее шею, играла черными блестящими локонами.

Она прижалась спиной к его груди и запрокинула голову ему на плечо. Его губы нашли ее шею, на мгновение прижались к ней. Затем Роуз снова выпрямилась и повернулась к немулицом.

Он обнял ее за плечи, и они вместе опустились на ковер. Их тела срослись в одно целое, они извивались, перекатывались с бока на бок, на мгновение разделялись, затем снова сливались вместе. Вскоре они лишились остатков своей одежды. Рубашка Роуз упорхнула на пол, Коллиз бросил свои брюки на кресло.

Наконец он поймал ее и посадил так, как ему хотелось. Ее колени нежно сжимали с двух сторон его голову. Двумя руками он сжал ее ягодицы и заставил Роуз опуститься. Его язык скользнул внутрь ее. Он ласкал ее влажную мякоть, гладил, легонько постукивал. Коллиз хотел довести Роуз до исступления, он хотел дать ей все, что было в его силах.

Роуз задыхалась от наслаждения. Она не хотела притворяться и делать вид, что ничего не чувствует. О, она чувствовала, она испытывала блаженство! И не боялась удивить Коллиза своей страстностью. Когда ее тело взорвалось и превратилось в пылающий факел, она быстро прижала руки ко рту. Остатки здравого смысла заставили ее вспомнить, что она находится в Этеридж-Хаусе.

Наконец Роуз упала назад, на его грудь и твердый живот. Коллиз помог ей распрямить сделавшиеся вдруг слабыми ноги и нежно обнял ее, когда она соскользнула с него на пол.

– Как ты думаешь, куда ты сейчас отправишься?

– В постель?

– Интересно, будем ли мы спать в постелях, когда нас отправят на задание? – подражая голосу Курта, спросил Коллиз. Это была одна из тех фраз Курта, которые он, бывало, частенько повторял. Роуз рассмеялась. Разумеется, говоря это, Курт имел в виду совсем другое.

– Да, сэр, – шутливо проговорила Роуз. – Там будут постели, но мы можем также расположиться и на полу, сэр.

Он обнял ее за плечи и подтянул к себе. Она со смехом снова забралась на него. Кончик ее носа прикоснулся к кончику его носа. Она потерлась пальцами ног о его крепкие волосатые щиколотки. Раньше она никогда не обращала внимания на то, какие у мужчин щиколотки. И уж тем более ей не приходило в голову восхищаться этой частью мужского тела. Но у Коллиза все было совершенным. В том числе и щиколотки. Она шутя укусила его за плечо, слегка придавила зубами его крепкую мышцу.

– Ты просто совершенство, – промурлыкала она, смеясь.

Он тоже засмеялся:

– Да неужели?

– Это когда ты бываешь самим собой. Тогда мне тоже не нужно притворяться, и я тоже могу быть сама собой.

Неожиданно Роуз заметила, что глаза Коллиза сделались злыми. Он приподнял ее над собой и тоже шутя укусил за подбородок.

– Это ты совершенство, Колючка Роуз, и я хочу видеть тебя только такой.

Серьезное заявление. Роуз вызывающе улыбнулась, хотя в ее сердце вдруг шевельнулась тревога. Она решила переменить тему.

– Давай лучше поговорим о тебе. А вот я хочу тебя видеть, – Роуз перекатилась на спину, и Коллиз снова оказался наверху, – таким.

Господи, Роуз снова была в его объятиях! Невероятно красивая, гибкая, полная страсти. На ее шелковистой коже колыхались отблески огня, а длинные блестящие локоны разметались по ковру. Ее бедра приподнялись ему навстречу. Все поэтические мысли тут же исчезли из головы Коллиза, когда ее влажная жаждущая плоть прижалась к его напрягшемуся фаллосу. В нем проснулись темные, животные инстинкты.

Горячая, жаждущая женщина.

Его женщина.

Она запрокинула голову и закрыла глаза, когда он вошел в нее. Ее легкое, стройное тело отзывалось на каждое его движение. Коллиз окинул Роуз взглядом. Она обнимала его за шею, ее ноги обхватили его талию, ее мягкая влажная плоть открылась ему навстречу. В эту минуту он целиком и полностью принадлежал ей. И она принадлежала ему.

Их страстный дикий танец все еще продолжался, когда в камине погас огонь и комната погрузилась в темноту. Роуз позволила себе полностью раскрепоститься. Она двигалась в одном ритме с ним. Наконец он наклонился к ней и накрыл ее рот своими губами.

Из горла Коллиза вырвался сдавленный крик, по его телу пробежала судорога, и он опустился рядом с Роуз. Его сердце стучало так сильно, что, казалось, еще немного, и оно вырвется наружу. Улетит, словно птица. Но это сердце не принадлежало ей. И оно никогда не будет ей принадлежать.

Дыхание Коллиза выровнялось, он заснул. Роуз нежно обняла его за шею, прижалась к нему всем телом. Каким он был очаровательным, красивым, ее любовник, ее принц… Через несколько минут Роуз тоже погрузилась в счастливый, безмятежный сон.

Глава 26

Роуз открыла глаза и посмотрела на своего любовника. Он по-прежнему лежал рядом с ней на ковре. Обнаженный. Как-то так оказалось, что только ее тело было обернуто простыней и одеялом. Роуз тихо рассмеялась. Она сняла с кровати еще одно одеяло и накинула его на Коллиза.

Сначала она накрыла его длинные, стройные ноги, затем аккуратные, крепкие ягодицы. Он вдруг пошевелился, и Роуз замерла. Полюбовавшись еще немного его мускулистым телом, она опустила одеяло ему на плечи. Коллиз придвинулся к ней ближе, что-то пробормотал себе под нос и снова замер. Роуз с нежностью поцеловала его в шею.

Коллиз… Ее любовник.

Она пришла к нему вчера вечером, чтобы убедиться в том, что ему стало лучше, что он уже начал восстанавливаться после нанесенных ему побоев. Роуз еще так и не решила, стоит ли рассказывать Коллизу о том, кто его отец, или нет. Но это было не главным, ради чего она пришла. Она должна была попрощаться с ним и их совместным будущим.

И тем не менее Роуз так ничего и не сказала Коллизу, она просто не смогла найти подходящих слов. Роуз задыхалась от избытка чувств, и при этом продолжала упорно молчать.

Она не скажет ему правду о Луи. Она не вынесет того презрения, которое может после этого на нее обрушиться. «Лжецы» отвернутся от нее, а Коллиз… Нет, лучше об этом не думать. Она похоронила эту часть своего прошлого и сейчас не станет вытаскивать ее на всеобщее обозрение. К тому же Луи уже забыл ее. Теперь она – Роуз Лейси, член «Клуба лжецов».

Коллиз – незаконнорожденный сын короля… Если бы она была уверена в том, что Коллиз спокойно отнесется к этому факту, она бы сразу же рассказала ему обо всем. Но Роуз чувствовала, что Коллизу вряд ли придется по душе роль наследника короля. Ему не слишком нравилось быть и наследником лорда Этериджа. У нее самой нет ни матери, ни отца. Жить без поддержки семьи очень тяжело, одиночество постоянно напоминает о себе. Но у Коллиза есть отец, который к тому же очень любит его. Как можно скрывать от него этот факт? Она непременно должна рассказать ему… И все же сомнения не оставляли Роуз.

Что же касается прощания с Коллизом… Все прошло совсем не так, как она планировала. Встретившись с ним, Роуз не смогла сдержать своих эмоций, не смогла попрощаться с ним легко и непринужденно. Она чувствовала себя счастливой, потому что он хотел ее. Она радовалась тому, что смогла рассеять страхи Коллиза по поводу его мужской несостоятельности, избавить его от всевозможных комплексов, выросших на этой почве. Но теперь ее сердце было разбито. Она заплатила своим разбитым сердцем за эти две ночи, которые они провели вместе.

Теперь она должна уйти. Уйти до того, как он проснется. Возможно, по прошествии многих месяцев, а может быть, и лет рана на ее сердце затянется. Роуз окинула взглядом комнату, нашла свои брюки и рубашку и подтянула их к себе. Стараясь не разбудить Коллиза, она осторожно оделась.

Не открывая глаз, Коллиз быстро протянул руку и схватил Роуз за запястье. Хотя его сознание было все еще затуманено сном, он очень хорошо помнил одну вещь – Роуз должна остаться с ним. Он не отпустит ее. Никогда.

Роуз не ожидала такого проворства от Коллиза. Сначала она попыталась вырвать руку из его цепких пальцев, но у нее, разумеется, ничего не получилось. Он крепко держал ее. Вдруг его рука разжалась, и его пальцы переплелись с ее пальцами. Коллиз поднес руку Роуз к своим губам и поцеловал ее.

– Останься, не уходи, – прошептал он в ее ладонь. Коллиз приложил руку Роуз к своему лбу, будто хотел этим прикосновением облегчить свою боль. – Ты нужна мне.

Его глаза лучились мягким светом, и Роуз не могла устоять перед этим. Она придвинулась к нему и снова робко заглянула в его лицо. Коллиз улыбнулся и прижал ее руку к своей щеке. Роуз еще ближе придвинулась к нему, и он поцеловал ее.

– Что ж… – Она снова отодвинулась от него, и в ее глазах мелькнули озорные огоньки. – Ты хочешь сейчас заняться со мной любовью?

Коллиз понимал, что Роуз пыталась убежать не столько от него, сколько от себя. Роуз боялась, что он разобьет ей сердце. И именно поэтому она всегда вела себя очень сдержанно, старалась не показывать своих истинных чувств, ежесекундно контролировала эмоции. Коллиз хотел удержать ее в постели рядом с собой, он хотел заставить ее забыть об этом извечном контроле. Она должна понять, что он не хочет разбивать ее сердце. Он просто хочет любить ее и быть с ней рядом.

Коллиз улыбнулся и потянул ее за руку.

– Ты пытаешься соблазнить меня, Колючка Роуз?

Она тоже улыбнулась и облегченно вздохнула.

– Разве это возможно? Разве можно соблазнить железного Тремейна? – Она протянула Коллизу другую руку и помогла ему встать. – Для этого его сначала нужно сбить с ног, а потом упасть на него.

– Что ж, давай попробуем… – весело проговорил он и притянул Роуз к себе. Он расскажет ей о своей любви не словами, а прикосновениями и объятиями, поцелуями и ласками.

Роуз с ужасом думала, что совершает очередную ошибку. Однако уйти от него теперь у нее недоставало мужества. Потом она поговорит с Коллизом и, конечно же, все объяснит ему, но сейчас… Сейчас она хочет быть с ним. Эти минуты останутся в ее памяти на долгие годы и будут служить утешением в одиночестве. Эти минуты останутся в ее памяти навсегда.

Он стал снимать с нее рубашку, и Роуз подняла руки вверх. Коллиз подтянул рубашку к ее запястьям и вдруг быстро обкрутил вокруг них рукава. В мгновение ока Роуз оказалась связанной, и Коллиз радостно заулыбался. Конечно, она могла с легкостью освободиться от этих непрочных оков, но Роуз не хотелось этого делать. Ей нравилось находиться во власти Коллиза, ей нравилось подчиняться ему. По ее груди и животу пробежали мурашки; Коллиз был не только ее любовником, он был ее другом, и она доверяла ему. Однажды он спас ей жизнь. Роуз знала, что он не сделает ей ничего плохого, что это только игра.

Она заложила обернутые рубашкой руки за голову.

Он внимательно окинул Роуз взглядом, одна его бровь приподнялась, глаза светились желанием.

– Ты мне нравишься такая.

– Еще бы. – Ее чувственная улыбка заставляла Коллиза волноваться. – Только будь осторожен. Ты же знаешь, я отличный боец.

Продолжая улыбаться, Коллиз провел пальцем по ее ключице.

– Сдается мне, что леди желает, чтобы ее ноги тоже связали.

– Сдается мне, что джентльмену лучше закрыть свой рот и приступить к делу.

– Даже так? – Его большие теплые руки легли ей на плечи. Затем он наклонился и взял в рот ее сосок. Сладкая боль наслажденйе начала проникать в тело Роуз, и она закрыла глаза. Роуз даже не заметила, как Коллиз подвел ее к деревянному столбу у кровати. Она обратила на это внимание только тогда, когда ее спина коснулась чего-то холодного.

Что ж, ей ничего не оставалось, как сдаться на милость победителя. Коллиз стал с нежностью ласкать ее грудь, гладить ее, прикасаться языком и губами к ее соскам, слегка покусывать их. Чтобы не упасть, Роуз ухватилась за деревянный столб. Она почувствовала боль внизу живота, ей показалось, что ее сердце превратилось в огромный пульсирующий шар, бившийся в ее груди. Коллиз прижал ее к столбу и продолжал ласкать ее шею, грудь и живот. Он просто сводил ее с ума. Его нога скользнула между ее ног, но не прижалась плотно к ее телу. Коллиз дразнил ее, разжигал в ней страсть.

Роуз чувствовала, что начинает сходить с ума. И это ощущение было таким чудесным! Все ее тело, каждая его частичка, жаждало высвобождения скопившейся внутри ее энергии. И помочь ей мог только он, Коллиз. Она была полностью в его власти, и он должен был дать ей то наслаждение, которого она так жаждала.

Наконец она взмолилась:

– Коллиз, возьми меня! Прямо сейчас. Прошу тебя.

Через мгновение она уже лежала на кровати и Коллиз был сверху. Он вошел в нее и стал двигаться. Роуз почувствовала, что теряет сознание, реальность перестала существовать для нее. Она ощущала только одно – пульсирующая боль внутри ее утихала, уступая место невероятному наслаждению. Внутри ее тела разворачивался трепещущий теплый веер.

Коллиз был безжалостным, настойчивым, неумолимым в своем стремлении доставить ей удовольствие. Наконец разросшийся внизу ее живота горячий пузырь внезапно лопнул, и ее измученное сладостной болью тело получило освобождение. Ее хрипловатый, идущий из самой глубины груди стон слился с его низким животным криком. Роуз с жадностью глотнула воздух, у нее вдруг возникло ощущение, что она сейчас задохнется. Сердце бешено колотилось в ее груди.

Он упал рядом с ней. Роуз чувствовала, как сильно бьется его сердце. Коллиз тяжело дышал, и на его лбу выступили крошечные капельки пота.

Когда ее дыхание наконец начало выравниваться, она открыла глаза и огляделась по сторонам. Над ними висел бархатный полог темно-зеленого цвета.

– Коллиз Кларенс Тремейн, что, черт возьми, это такое было?

Он тихо засмеялся:

– Кажется, это называется любовное слияние.

– А мне кажется, это называется концом света! – Роуз попыталась распутать руки, но у нее ничего не вышло, и она снова опустила их на подушку над своей головой. Роуз чувствовала себя невероятно уставшей, но в то же время счастливой. – О Боже, мои ноги дрожат, как будто я пробежала несколько миль! Надеюсь, ты не заставишь меня немедленно куда-нибудь отправляться?

Он нежно укусил ее за мочку уха.

– Нет, думаю, ты мне еще пригодишься.

– Хвастун.

– Лиса.

Она зевнула, он тоже зевнул. Роуз рассмеялась.

– Мне нужно всего несколько минут, я быстро приду в себя, – сказала она. – А потом я исчезну.

Коллиз закрыл глаза и уткнулся лицом в ее шею, одной рукой он обнимал Роуз за талию. Она тоже закрыла глаза. Ей было необходимо поспать несколько минут.

Дверь спальни Коллиза неожиданно открылась, и в образовавшемся проеме появилась голова Далтона.

– Мы узнали, как называется корабль! Теперь пора…

Он испуганно замолчал. По всей видимости, Далтон никак не ожидал застать Коллиза в такой компании. Сам Коллиз тоже слегка смутился. Он не собирался предавать их с Роуз отношения огласке. По крайней мере пока. Он хотел сначала поухаживать за Роуз по всем правилам, сделать ей предложение и только потом представить ее уже как свою невесту родственникам и знакомым.

– Мы можем схватить их? – спросил он.

Лорд Этеридж старательно рассматривал пол. Коллиз оценил деликатные манеры Далтона. На его губах появилась легкая усмешка. Разумеется, они избежали бы этой неловкости, если бы лорд Этеридж постучал в дверь. Роуз покраснела до корней волос и попыталась тут же прикрыть свое тело краем простыни.

Коллиз повернулся к Далтону:

– Почему бы тебе не подождать в коридоре? Мы через минуту выйдем и присоединимся к тебе.

Далтон не уходил, по всей видимости, он никак не мог прийти ни к какому решению. Коллиз с трудом подавил в себе поднимающееся раздражение.

– Ради Бога, Далтон! Мне не четырнадцать!

Далтон нахмурился:

– Это очевидно. – Он наконец вышел в коридор, решительно захлопнув за собой дверь.

Роуз проворно вскочила с кровати и начала быстро натягивать одежду. Ее лица Коллиз не видел.

– Роуз, не думай, он не сердится на тебя.

Она начала надевать чулки.

– Я в этом не уверена. Господи, что он теперь обо мне думает? – Она закусила нижнюю губу.

Коллиз тоже принялся одеваться. Теперь он чувствовал себя просто прекрасно. И это, несомненно, была заслуга Роуз. Сон, хоть и недолгий, тоже пошел ему на пользу. Коллизу вдруг показалось, что с его левой рукой что-то происходит. Впрочем, ничего особенного, подумал он. Просто после побоев его рука стала еще суше. Он попытался сжать пальцы в кулак. Рука сжалась. Правда, не до конца. Впрочем, точно так же она работала и раньше. Ничего не изменилось.

Коллиз принялся застегивать свои ботинки. Он искоса посмотрел на Роуз и увидел белую полоску кожи, мелькнувшую между ее рубашкой и поясом брюк. Как хорошо, подумал он, что этого, кроме него, никто не видел. Теперь ее маленькие секреты могли открываться только ему. Теперь она принадлежала лишь ему, а он был настоящим собственником и ревнивцем. Ни одному мужчине в мире он не позволит любоваться обнаженной Роуз. Это слишком много для простого смертного.

Она быстро встала, выпрямилась и ловко закрутила свои удивительные волосы в нечто пристойное и обыденное. Коллиз улыбнулся. Роуз нравилась ему с любой прической.

– Готов?

Коллиз знал, что Роуз спрашивала не только о том, оделся ли он для выхода или еще нет. Там, за дверями его спальни, простирался большой мир, и этот мир сейчас должен был вторгнуться в их прекрасные фантазии. И никто не знал, чем закончится это вторжение. А как известно, столкновение вымысла с реальностью часто заканчивается трагедией.

Нет. Он не позволит случиться ничему плохому. Мир и Далтон должны понять… Ему нужна Роуз. Для него это уже решенный вопрос.

Как ни странно, но Далтон не выглядел сердитым. Его мысли сейчас занимало предстоящее дело. Собравшиеся в Этеридж-Хаусе «лжецы» уже рассаживались по каретам, которые с минуты на минуту должны были направиться в порт. Роуз вышла из спальни первой, следом за ней появился Коллиз. Поджидавший их Денни, хитро ухмыльнувшись, протянул им плащи.

Роуз внимательно посмотрела на слугу, но он старательно отводил взгляд в сторону. Можно было подумать, что он чувствует за собой какую-то вину. Но в чем мог провиниться Денни? Разве только в своей несносности? Как бы то ни было, Денни не виноват в том, что предназначенное для лорда Ливерпула письмо пропало. И он не виноват в том, что «лжецы» не смогли вовремя прийти на помощь принцу-регенту.

И тем не менее Коллиз письмо отправил. Но каким-то непонятным образом оно попало в чужие руки, в этом теперь никто не сомневался! И более того, таинственный некто успел сделать письмо достоянием гласности посредством этого вездесущего и невероятно проворного «Голоса общества».

Роуз взяла Денни за руку и отвела его в сторону. Вырваться из ее цепких пальцев у слуги не было ни малейшей возможности – этому приему Роуз научил Курт. Когда они оказались внизу, под лестницей, Денни позволил себе взбунтоваться.

– Что это такое, черт возьми? – запротестовал он.

Роуз наклонилась к нему:

– Ты ведь получил записку от своего господина и знал, где и с кем он находится. И тем не менее никому об этом не сказал.

Голова Денни дернулась, он отвернулся.

– Не знаю, о чем это ты говоришь, – пробормотал он. – Сумасшедшая растрепа, – добавил он себе под нос.

Роуз ткнула пальцем ему в грудь.

– Ты пошел в «Голос общества» и продал нас! И из-за тебя принц-регент попал в большую беду!

Денни хлопнул Роуз по руке.

– Я не делал ничего подобного. Ты не сможешь ничего доказать.

– Сержант сказал, что видел тебя рано утром. Ты откуда-то вернулся с запиской. Куда ты ходил, Денни?

Он сделал шаг назад и одернул свой жилет.

– Это мое дело, и никого из вас оно не касается. Мне передали записку около дома. Я уже говорил об этом его светлости!

Роуз скрестила руки на груди.

– Денни, ты просто осел. Ну как можно быть таким глупым? Неужели ты не понимаешь, что с тобой будет, когда я расскажу им об этом?

Лицо Денни побледнело, но его подбородок по-прежнему был вызывающе вздернут.

– Почему это ты решила, что тебе поверят? Я здесь уже много лет, я работал и на сэра Саймона, и на мистера Каннингтона, и на мистера Коллиза. А ты тут всего несколько месяцев! Неужели ты и правда думаешь, что поверят тебе, а не мне?

Денни говорил очень убедительно. Роуз на мгновение задумалась, а потом покачала головой:

– Разумеется, поверят мне, Денни. Потому что я «лжец».

Краска прилила к щекам Денни. Роуз даже стало его немного жалко. Но тут она вспомнила, что еще совсем недавно Коллиз и Георг, избитые и истекающие кровью, сидели в подвале, прикованные к стене. Дни Денни в этом доме были сочтены.

– Ты зашел слишком далеко, Денни. «Лжецы» этого не потерпят.

Денни поднял дрожащую руку и убрал прядь волос с лица.

– Все было совсем не так, как ты думаешь.

По лестнице торопливо сбежал Далтон, он собирался вместе с «лжецами» отправиться в порт.

– Мисс Лейси, идемте! – через холл крикнул лорд Этеридж. Роуз заколебалась. Она, разумеется, понимала, что сейчас было не время разбираться с Денни.

– Он должен знать, Денни. Возможно, если ты расскажешь обо всем сам… Если ты признаешься… Может быть, тебя накажут не слишком сурово.

Денни потер руки и снова одернул свой жилет.

– Ты думаешь?

Разумеется, Роуз не могла давать никаких гарантий. Она пожала плечами:

– Возможно…

Денни коротко кивнул:

– Так и сделаю. – Он бросил взгляд на нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу Далтона. – Когда все уляжется.

Роуз плотнее запахнула на груди плащ и заглянула Денни в лицо:

– Только не жди слишком долго, Денни. – Она отвернулась и, не поднимая глаз на Далтона, направилась к двери.

На улице к Роуз подбежал Фиблз. Он подал ей руку и помог сесть в карету. Фиблз всегда относился к Роуз с большим почтением. Роуз вздохнула с облегчением. Наконец она находилась среди «лжецов».

В этот момент к Далтону подошел Коллиз. Конечно, сейчас было не время для частных бесед, и лорд Этеридж, давая понять это, сразу же нахмурился, но Коллиз проигнорировал данное обстоятельство. Далтон был всей его семьей, поэтому Коллизу очень хотелось, чтобы дядя понял его.

Далтон заговорил первым.

– Клара неважно себя чувствует, – сказал он, рассеянно глядя на то, как «лжецы» рассаживаются по каретам.

– Надеюсь, это не слишком серьезно, – осторожно заметил Коллиз.

Неожиданно на лице Далтона появилась радостная мальчишеская ухмылка.

– Это пройдет, – гордо объявил он. – Через несколько месяцев.

– Да? – переспросил удивленно Коллиз. – О…

Далтон и Коллиз направились к каретам. Хотя лорд Этеридж изо всех сил пытался сохранить свое привычное, холодное и отстраненное, выражение лица, радость тем не менее все равно проступала из-под этой маски. Коллиз похлопал Далтона по плечу.

– Отлично сработано, приятель, – прошептал он дяде на ухо.

Далтон кивнул:

– Спасибо. Я подумал, что тебе следует знать об этом.

Коллиз и в самом деле обрадовался этой новости, он вдруг почувствовал странную легкость.

– Я должен тебя тоже поздравить, – продолжил Далтон. – Я слышал, «лжецы» назвали тебя Фениксом. Очень подходящее имя, надо сказать. Ты и в самом деле восстал из пепла.

Коллиз резко вздохнул. Феникс! Замечательное имя!

Мир вокруг него внезапно сделался значительнее, в нем появилась даже величественность и торжественность. Он стал «лжецом». Его официально приняли в «Клуб». И теперь он был свободен и мог вести жизнь обычного человека. Он мог стать мужем и отцом.

Надо побыстрее рассказать обо всем Роуз.

Глава 27

Коллиз сел в первую карету. Он, словно влюбленный мальчишка, хотел сидеть рядом с Роуз и держать ее за руку. Но она втиснулась между Куртом и Баттоном. Эта троица выглядела презабавно. Курт был большим, массивным и молчаливым, словно скала. Баттон же не отличался высоким ростом, его сухощавая фигурка казалась легкой и юркой, словно он весь состоял из одних шарниров. И между ними – Роуз.

К Баттону ревновать ее было невозможно. Хотя этот парень и любил всякие шутки и проказы, характером он отличался покладистым и миролюбивым. Он со всеми состоял в приятельских отношениях и ни в чем плохом никогда не был замечен. Ревновать к Курту, этой огромной глыбе, и вовсе не стоило. И все же… Коллиз хотел бы превратиться в бабочку и присесть на плечо Роуз.

Господи, подумал он, какими же мужчины становятся глупыми, когда влюбляются! В груди у него потеплело. Теперь он член команды, у него есть отличная работа, он «лжец».

Коллиз посмотрел на Роуз, свою любовницу и партнера, он окинул взглядом своих товарищей. Он чувствовал себя сейчас как никогда хорошо, мир вокруг казался дружелюбным и приветливым. В его жизни открывались новые возможности и перспективы, все было прекрасно. Сейчас они задержат корабль, эта партия карабинов не выйдет за пределы порта, и безымянные британские солдаты, сражающиеся на Пиренейском полуострове, избегут уготованной им Луи Уодсуортом печальной участи.

Да, они с Роуз теперь члены «Клуба». Они добились этого.

Коллиз посмотрел в окно, они уже выехали за город. Дорога стала хуже, и карету немилосердно трясло. Но Далтон, разумеется, не позволит Хокинсу ехать медленнее. Извозчик хлестал лошадей, подгонял их криками, и они бежали с самой большой скоростью, на которую только были способны. Карета то и дело подпрыгивала на ухабах, тряслась и опасно наклонялась на поворотах то в одну сторону, то в другую.

Пассажирам приходилось постоянно напрягать мышцы спины и ягодиц, чтобы удерживать свои тела в вертикальном положении. Хотя им и удавалось не терять равновесия, время от времени они все равно стукались друг об друга головами.

После того как локоть Стабза угодил Коллизу под ребра, Коллиз решил, что больше не станет этого терпеть. Он наклонился через Стабза к Далтону и посмотрел на своего дядю. Далтон, выпрямившись, как и полагалось его светлости, сидел у окна и держался рукой за бархатную петлю. Его лицо выглядело решительным и сосредоточенным. Лорд Этеридж изо всех сил старался не качаться и не заваливаться в сторону Стабза – при любых условиях, даже самых экстремальных, он не терял своего достоинства. Коллиз усмехнулся.

– Это все равно медленно! – прокричал Коллиз, пытаясь перекрыть голосом лязг рессор и скрип колес. Трудно было сказать, услышал его Далтон или нет. – Мы все равно не успеем.

Кораблю требовалось время, чтобы выйти из порта в Темзу, но, похоже, оно уже было упущено. И как бы быстро ни бежали лошади, они все равно не могли успеть вовремя. Это теперь было очевидно.

– Что ты предлагаешь? – прокричал в ответ Далтон.

Когда Коллиз увидел вывеску «Конюшни и постоялый двор», он сразу же решил, что было бы неплохо высадить часть «лжецов» из карет. Особенно ему хотелось отделаться от Стабза.

К счастью, Далтон тоже успел прочитать эту вывеску.

Лорд Этеридж постучал кулаком по крыше кареты. Хокинс оглянулся назад, но не остановился. Тогда Далтон громко крикнул, приказывая извозчику придержать лошадей.

Карета начала медленно сбавлять скорость. Затем, напоследок тряхнув пассажиров, она остановилась. Лязг и грохот прекратились, и все вздохнули с облегчением, Коллиз окинул взглядом сидевших в карете «лжецов», все они, без исключения, были рады этой короткой передышке.

Выглянув из окна, Коллиз увидел, что следовавшая за ними карета тоже остановилась. По всей видимости, вывеску заметил и Саймон. Через минуту, выгрузившись из карет, «лжецы» уже шли по узкой пыльной улице.

– Что такое? Куда мы идем? – зевнув, спросил Баттон. Как ни странно, но всю дорогу Баттон преспокойно дремал, положив голову Роуз на плечо. Как он мог спать при такой тряске и грохоте, Коллиз понять не мог. Коллиз взял Баттона за одну руку, Роуз взяла его за другую, и вместе с остальными «лжецами» они направились к постоялому двору.

Им навстречу вышел грузный хозяин постоялого двора в кожаном переднике. Когда он увидел двенадцать запылившихся довольно свирепого вида путешественников, его глаза расширились от удивления.

– Вероятно, мы похожи на разбойников, – шепнул Коллиз Роуз и Баттону.

– На тех, которые грабят суда? – улыбнувшись, спросила Роуз.

– Именно, на пиратов. – Коллиз придал своему лицу свирепое выражение. – На кровожадных и беспощадных.

Трудно сказать, что произвело большее впечатление на хозяина постоялого двора: угрожающая наружность «лжецов» или пачка банкнот, которой помахал Далтон, но лошадей им привели тут же, без малейшей задержки. Разумеется, не все «лжецы» были отличными наездниками. Коллиз подумал, что лорду Этериджу следовало бы в дальнейшем обучать своих подопечных и верховой езде.

– Я имела дело только с лошадью, развозившей молоко. Я доставала из тележки бутылки и уносила их в дом, – сказала Коллизу Роуз.

Этану Деймонту дали охотничью лошадь, которую он взял под уздцы, шутливо поклонившись хозяину постоялого двора. Для Курта же привели самого большого и крепкого крестьянского коня. Когда он забрался на это массивное, монументальное животное, то сразу же сделался похожим на викинга. Этан окинул восхищенным и слегка испуганным взглядом сидевшего на коне Курта.

– Рыцарь Круглого стола, – пробормотал он.

Баттон сел на лошадь позади Этана, так как он вообще никогда не ездил верхом. Кроме всего прочего, Баттон очень боялся; испачкать или порвать свой костюм.

– Я тут лучше всех одет, – объявил он.

Саймон и Далтон тоже вскочили на своих лошадей, позади Саймона уселся сильно побледневший и слегка дрожащий Стабз. Фиблз же решительно отказался ехать верхом.

– Сэр, вы можете меня пристрелить прямо на месте, если хотите, но я не сделаю этого. Даже и не думайте. А кроме того, ведь должен же кто-то ехать и в карете…

Сержант смотрелся просто превосходно на невысокой, спокойной гнедой кобылке. Коллиз взглянул на него и подумал, что этот человек не всю жизнь был дворецким в доме лорда Этериджа.

Ригу и Фишеру пришлось оседлать пару довольно старых и потрепанных жизнью лошадок, но хозяин постоялого двора клятвенно заверил их, что эти лошадки добегут до порта, хотя и будут держаться позади остальных. Помахав оставшемуся у ворот Фиблзу, одиннадцать всадников с шутливыми криками и гиканьем пустили своих лошадей в галоп и направились по пыльной дороге к Темзе.

Отличный день, интересное и важное задание, неплохая лошадь и Роуз за спиной, обнимавшая его двумя руками и прижимавшаяся к нему всем телом. О чем еще может мечтать мужчина? От счастья Коллизу хотелось петь. Да, он действительно был счастлив. Это счастье он ощущал в себе каждой частичкой своего тела, оно разрасталось в его груди и делало мир вокруг него совершенным и прекрасным.

Грохочущая и поднимающая клубы пыли орда быстро миновала несколько небольших городков, расположенных около реки. Всадники мчались с такой скоростью, что даже не успевали рассматривать окрестности, они заметили лишь несколько испуганных лиц в окнах старых, покосившихся пабов. Затем дорога свернула к реке и побежала вдоль берега. Она поднималась вверх по холмам и сбегала вниз, в точности повторяя береговой рельеф. Множество больших барж стояли на приколе, их паруса были опущены, трубы не дымились. Дорога заметно улучшилась, и поэтому лошади побежали еще быстрее. Даже Темза в этих местах казалась более чистой и значительно меньше напоминала сточную канаву. Впрочем, это могло быть и обманчивым впечатлением, создававшимся за счет покрывавшей оба берега сочной буйной растительности. Вода на участке реки, расположенном по течению ниже Лондона, в принципе не могла быть чистой.

Простиравшаяся перед всадниками Темза пестрела точками разнообразных судов, лодок и разноцветных парусов. «Кларимонд», корабль, который разыскивали «лжецы», был двухмачтовой шхуной. Вдруг Этан сказал, что за деревьями он видит топсели.

«Лжецы» снова пустили своих лошадей в галоп. Когда они спустились с холма, Этан показал рукой на плывшую посередине реки двухмачтовую шхуну, белоснежные топсели которой ярко сияли на солнце. «Лжецы» пришпорили коней, и вскоре они уже могли рассмотреть написанное на корпусе шхуны название.

Да, несомненно, это был «Кларимонд», который очень быстро приближался к устью Темзы, чтобы затем выйти в открытое море.

Далтон обернулся к «лжецам» и громко крикнул:

– Поторопитесь, парни!

Шхуна набирала скорость. Догнать ее на загнанных лошадях было почти невозможно. Чтобы привлечь к себе внимание, Роуз стукнула Коллиза по бедру.

Он повернулся к ней.

– Этот берег не слишком высокий? – крикнула она.

– Что ты сказала? – переспросил ее Коллиз.

Он не услышал слов Роуз из-за свиста ветра и топота копыт.

– Может быть, стоит прыгнуть в воду и поплыть? Они увидят нас и остановятся, чтобы помочь.

Коллиз окинул взглядом высокий берег, покрытый густой зеленой травой. Внизу под ним стремительно несла свои черно-желтые воды Темза. Прыгать в реку было бесполезно. Команда «Кларимонда» смотрела вперед на море, и сейчас они занимались парусами. Вряд ли они заметят плывущего человека.

Берег впереди становился еще круче.

Вдруг Коллизу в голову пришла неожиданная идея. Без лишних слов он обхватил Роуз за талию и спустил ее на землю. Она встала на ноги, пошатнулась и посмотрела на Коллиза:

– Что такое?

Коллиз ничего не ответил. Он пришпорил коня и поскакал по дороге вперед. Промчавшись мимо удивленных «лжецов», он стал подниматься вверх по склону следующего холма. Коллиз взял поводья в левую руку, а правую руку опустил в привязанный к бедру мешок.

Металлический крюк выскочил из подаренного Форсайтом устройства при помощи легкого движения кисти. К концу крюка Коллиз уже давно привязал веревку, которая теперь в скрученном виде лежала в мешке.

Коллиз натянул поводья и остановил своего скакуна на вершине холма. Вытащив ноги из стремян, он сел в седле боком. «Кларимонд» сейчас проходил совсем близко к берегу. У Коллиза не было времени на раздумья. Он размахнулся и со всей силы бросил крюк…

Крюк зацепился за такелаж. Коллиз быстро намотал веревку на левую руку и спрыгнул с лошади. Надо было торопиться. Если он хотя бы немного помедлит, его просто сбросит с берега и дотащит за кораблем. Вдруг острая боль пронзила его левую руку. Это давали о себе знать ушибы и кровоподтеки, которые, как оказалось, еще не прошли.

Коллиз прыгнул в воду и поплыл. В его ушах свистел ветер, а глаза заливала вода. Где-то вдалеке послышался голос Роуз:

– Коллиз, ты осел!

Коллиз вдруг подумал о том, что он, собственно говоря, даже не знает, куда плывет. В бушующих волнах реки он не мог ничего разглядеть. Но вот перед ним вырос деревянный бок корабля…

Наконец он взобрался на корабль и теперь лежал посередине палубы среди мотков канатов. Вокруг него ходили люди. Он пошевелился. Боль прошла спазмом через все его тело.

Темная пелена перед глазами начала медленно растворяться, и появился свет, его легкие наполнились воздухом. Он все-таки сделал это! Теперь ему нужно немедленно поговорить с капитаном и все объяснить. Коллиз перекатился на бок и здоровой рукой вытащил пистолет.

И через мгновение он оказался в кольце наставленных на него ружей и пистолетов всех марок и калибров.

Коллиз продолжал лежать на спине и разглядывать эту подозрительную команду. Потом он закрыл глаза и расхохотался.

Глава 28

Коллизу все-таки удалось остановить шхуну и заставить команду бросить якорь. Позже Далтон и Саймон объяснили капитану, по какой причине задержан корабль. Члены команды, да и сам капитан продолжали бросать испуганные взгляды в сторону Коллиза, и лорду Этериджу пришлось довольно долго убеждать их в том, что его племянник не сумасшедший и совершенно не опасен. В конце концов партия оружия была арестована, а лорд Этеридж составил и написал для капитана специальный документ, освобождавший его от несения финансовой ответственности за груз.

И тем не менее члены команды с испугом и сомнением наблюдали за тем, как «лжецы» распаковывали ящики с оружием и вытаскивали из них великолепные, ослепительно сверкающие на солнце карабины.

– Вот это оружие! – восхищенно проговорил кто-то, когда достали первый карабин. Члены команды, словно завороженные, смотрели на это техническое чудо. Дамасская сталь, из которой был изготовлен ствол, замысловатый затвор – все казалось просто верхом совершенства. Роуз подумала о том, что солдаты, для которых предназначалось это оружие, приняли бы его с восторгом, и это тоже было частью плана Луи Уодсуорта.

Когда первый карабин выбросили за борт шхуны, команда заволновалась. Роуз с тревогой окинула взглядом взволнованных матросов.

– Зачем вы это делаете? – раздался возбужденный голос кого-то из членов команды, когда сверкающее совершенство исчезло в черной илистой воде Темзы. – Ведь это такой отличный мушкет!

– Это негодное оружие, – бросил Курт. Но это объяснение не успокоило команду. Матросы продолжали волноваться и недовольно ворчать до тех пор, пока последний карабин не исчез в воде. Далтон оставил лишь несколько карабинов, взятых из разных ящиков, он собирался отдать их Форсайту для вынесения окончательного заключения. А потом это оружие должно было стать доказательством вины Луи Уодсуорта и свидетельствовать против него на суде.

Все было кончено. Роуз стояла на слегка покачивающейся под ее ногами палубе, мягкий ветерок шевелил ее волосы и приятно обдувал лицо. Теперь наконец она избавилась от груза той ответственности, которая так немилосердно давила на ее хрупкие плечи. Впервые с той самой минуты, когда она увидела на стене портрет Луи Уодсуорта, Роуз почувствовала себя свободной, страх отступил. Глава «лжецов» взял это дело под свой контроль, и она теперь стала простым солдатом. Роуз отыскала глазами Коллиза.

Он стоял на палубе и наблюдал за действиями лорда Этериджа. Его волосы спутались, мокрый костюм облепил тело. На ее взгляд Коллиз не ответил, он даже не заметил того, что Роуз на него смотрела. Он усердно тер свое плечо, в его глазах угадывалась тревога.

Роуз быстро подошла к нему:

– Что случилось?

Коллиз растерянно посмотрел на нее:

– Я не уверен… Когда я плыл, а потом поднимался на борт шхуны, я что-то почувствовал. Кажется, это случилось не в тот момент, когда Луи избивал меня… – Он вдруг замолчал, а потом глубоко вздохнул. – Как бы то ни было, теперь я совсем не могу ею двигать. Она не работает…

В его серых глазах застыл испуг. Коллиз смотрел на Роуз, и она чувствовала, как в нем нарастает паника.

– О нет! – выдохнула она.

Он с трудом улыбнулся:

– Конечно, я никогда не думал, что рука полностью восстановится и будет действовать, как прежде, но я не ожидал и того, что она будет висеть плетью. А теперь… – Коллиз посмотрел в сторону. – Если эту штуку даже отрежут, ничего не изменится. Я ее совершенно не чувствую.

Роуз захотела утешить Коллиза, поддержать его. Неожиданно за ее спиной послышался громкий крик. Она вздрогнула и обернулась.

– Милорд! Сэр Саймон! – Из кубрика на палубу поднимался Баттон, держа в руках целую пачку листков бумаги. Капитан корабля бросил на него ленивый взгляд.

Баттон подошел к Далтону и Саймону. Роуз и Коллиз стояли неподалеку и внимательно наблюдали за происходящим.

– Милорд! Сэр! Вам нужно взглянуть на это!

Далтон взял бумаги и пробежал их глазами.

– Копии деклараций судового груза и приказ о выходе в море? Да, спасибо, Баттон. Будем рассматривать это как улики.

Роуз снова повернулась к Коллизу, но Баттон все не унимался.

– Нет, милорд, не торопитесь! Взгляните-ка вот на это! – Баттон вытащил откуда-то из середины стопки лист и сунул его прямо под нос Далтону. Далтон взял документ и немного отодвинул его от своего лица. Саймон наклонился и тоже взглянул на этот листок, из-за которого так волновался Баттон.

– Что это такое?

Далтон стал читать.

– Похоже, это специальное распоряжение, предписывающее судну отплыть раньше обозначенного в расписании времени. – Он поднял голову и вдруг улыбнулся. – Уодсуорт очень торопился. После того как его сейф в доме взломали, он сделал все возможное, чтобы ускорить отправку груза из порта. – Лорд Этеридж снова посмотрел на листок в своих руках. – О, черт возьми! – выдохнул он и передал лист Саймону.

Услышав испуг в голосе Далтона, Роуз подняла на него глаза. Сэр Саймон тихо выругался себе под нос, и это только усилило всеобщее замешательство.

– Подписано лордом Ливерпулом, – медленно проговорил Саймон.

Роуз приросла к месту. Ливерпулом?

– Вы уверены, что это подпись Ливерпула? – спросил Саймон.

Далтон потер щеку.

– Я знаю ее так же хорошо, как и свою собственную.

Роуз не могла поверить своим ушам. Она, конечно, считала премьер-министра безжалостным и неприятным человеком, но ей и в голову не приходило, что он может оказаться предателем.

– И что все это означает? Как это понимать? – спросила Роуз, отходя от Коллиза.

Далтон бросил на нее сердитый взгляд, но все же решил ответить на вопрос:

– Мы уже думали на эту тему. Полагаю, заговор был организован с целью дискредитировать Георга. Здесь возникает и другой вопрос. Кому это выгодно? Кто в британском правительстве рассматривает Георга как помеху, как препятствие на пути проведения другой политики?

– Это лорд Ливерпул рассматривает Георга как помеху?

Далтон бросил на Саймона взгляд, значение которого Роуз было непонятно, но она хорошо помнила тот момент, когда лорд Ливерпул пытался убедить всех в том, что Георг безумен. Кажется, Далтон думал сейчас о том же.

– Ливерпул пытается убедить всех в том, что принц-регент сошел с ума, – Далтон нахмурился, – и ему сейчас была бы на руку эта история с взрывающимися в руках карабинами. Она красноречиво свидетельствовала бы о нездоровье короля и соответственно его неспособности заниматься государственными делами.

Роуз покачала головой:

– Но лорд Ливерпул фанатически предан короне. Это знают все.

Лорд Этеридж и Далтон снова переглянулись. О чем они думали? Ведь не могли же они и в самом деле подозревать лорда Ливерпула!

– Фанатически… Да… – тихо проговорил Далтон. – Очень подходящее слово.

– Мы всегда опасались, что он может зайти в этой преданности слишком далеко, – сказал Саймон и снрва посмотрел на Далтона, словно пытаясь напомнить ему об их недавнем разговоре.

– Да, в самом деле, – сурово ответил Этеридж.

Нет, это просто невозможно! Тревожные мысли вихрем проносились в голове Роуз. Что лорд Этеридж сказал минуту назад? Он сказал, что эта история с карабинами была бы на руку лорду Ливерпулу. А может быть, она была бы на руку тем, кто хотел избавиться от могущественного и влиятельного премьер-министра Англии? Кто же так хотел избавиться от лорда Ливерпула?

Разумеется, Наполеон.

Несомненно, все это дело рук Луи Уодсуорта, подумала Роуз. Только он мог все так запутать.

– Милорд, подпись лорда Ливерпула – подделка. Все это сделал Луи Уодсуорт, он просто хотел избавиться от премьер-министра. Это было частью его плана.

Коллиз с задумчивым видом потер руку. Перед его мысленным взором одна за другой проносились картины войны, навсегда запечатлевшиеся в памяти. Он снова видел умирающих от гангрены солдат. Они еще дышали, еще говорили, а их тела пожирала болезнь, с устрашающей быстротой превращая сильных, крепких мужчин в гниющие трупы.

Коллиз вдруг почувствовал себя слабым, беспомощным, потерявшим точку опоры. Он окинул быстрым взглядом шхуну. Ему сейчас нужна была Роуз.

Она спорила с Далтоном и Саймоном. Коллиз пошел к ней. Роуз. Она была его путеводной звездой, на которую все время указывала стрелка его компаса. Только она могла помочь ему избавиться от этого неприятного, давящего чувства, возникающего у него время от времени. Наверное, это страх смерти. А Роуз была самой жизнью.

Сквозь шум ветра, плеск воды и недовольный ропот команды Коллиз слышал только ее голос.

– Я говорю вам, я знаю Луи Уодсуорта! Это он все придумал. Один план внутри другого плана. Он знал, что вы найдете эти документы. Он знал, что вы увидите подпись лорда Ливерпула. Он все это предвидел. Это его рук дело, уверяю вас. Все подстроено, и подпись на этом распоряжении поддельная.

Саймон сложил на груди руки.

– Далтон, а что, если она права насчет Луи Уодсуорта? Если это все сделано для того, чтобы мы предприняли какие-то действия против премьер-министра? Ведь мы уже были готовы это сделать. Подумай, какой смысл объявлять Георга сумасшедшим? Какую выгоду мог извлечь из этого Ливерпул? Нет, премьер-министр всегда рассуждает логически, он прежде всего человек дела.

Коллиз был сейчас не в состоянии слушать Саймона и делать какие-то выводы. Ему хотелось поскорее остаться с Роуз наедине. Его рука отекла и сделалась такой большой, что рукав стал тесен. Надо разрезать рубашку. Эта мысль не давала Коллизу покоя.

И со зрением у него было что-то не то. Все виделось словно сквозь легкую дымку, очертания предметов расплывались.

– Роуз, – тихо позвал он. Неужели это его собственный голос? Он шел откуда-то издалека.

Роуз повернулась к нему и взволнованно проговорила:

– Коллиз, скажи им! Я знаю Луи! Я очень хорошо его знаю!

Луи. Кто это? Предатель. Ах да, ну конечно, как он мог забыть!

Коллиз молчал, и Роуз снова повернулась к Далтону и Саймону:

– Вы должны послушать меня. Лорд Ливерпул ничего не замышлял против его высочества. Это Луи хотел, чтобы вы так думали!

Далтон нахмурился:

– Все это кажется несколько натянутым, мисс Лейси. Какую выгоду мог извлечь Луи Уодсуорт из всей этой сложной комбинации? Как он мог знать, что мы найдем эти документы?

От нетерпения Роуз потерла пальцами лоб. Она была явно расстроена и разочарована. Это понял даже Коллиз, хотя сейчас он не видел лица Роуз, а слышал только ее голос.

– Какую выгоду? Все просто. Он хотел, чтобы премьер-министра обвинили в предательстве и отдали под суд.

Далтон и Саймон посмотрели на Роуз, а потом переглянулись. Какой суд? «Лжецы» никогда не делали достоянием гласности свои цели и достижения. Если бы премьер-министр был уличен в измене и «лжецы» располагали бы достаточными доказательствами этого, то с премьер-министром тут же произошел бы несчастный случай. Никаких судов, обвинений и подозрений.

– Господи! Неужели… – Роуз с ужасом посмотрела на Далтона, а потом на Саймона. – Прошу вас, подумайте сначала о том, что я сказала вам.

Глаза Далтона сузились.

– Мисс Лейси, надеюсь, вы располагаете достоверными фактами, чтобы делать подобные выводы. Ваши обвинения в адрес человека, чей отец много лет служил верой и правдой своему государству, более чем неуместны.

– Я знаю его, – почти выкрикнула Роуз.

Нет, этого не может быть, подумал Коллиз. Это не его Роуз.

– Только не говори этого, Роуз, – пробормотал он. – Только не это.

– Мне пришлось не однажды столкнуться с последствиями тех козней, которые строил Луи Уодсуорт! Я имела удовольствие за всем этим наблюдать своими собственными глазами. – Ее голос стал громче, в нем появилась дрожь. Теперь Роуз было слышно даже в самых отдаленных уголках корабля. – Луи Уодсуорт был моим любовником!

– Нет!

Услышав этот пронзительный, полный отчаяния крик, Роуз обернулась и посмотрела на Коллиза. Он выглядел ужасно. Его лицо покрылось смертельной бледностью, глаза потемнели. Роуз протянула к нему руку.

– Коллиз, Господи, что с тобой?

Он с ужасом смотрел на нее.

– Это… это отвратительно.

– Коллиз. – Далтон строго посмотрел на своего племянника. Коллиз выпрямился и попытался собраться с силами, хотя ноги не держали его. Затем лорд Этеридж взглянул на Роуз. В его глазах она прочитала отвращение и разочарование. – Нельзя позволять, – проговорил он холодным ровным голосом, – своим чувствам брать верх над разумом, мисс Лейси. Похоже, вы воспринимаете это дело как сведение личных счетов, и это в корне неправильно. Это совершенно недопустимо. Боюсь, ваши эмоции мешают вам верно оценить ситуацию.

Без сомнения, лорд Этеридж решил, что она – просто оскорбленная женщина, пытающаяся отомстить своему бывшему любовнику. Роуз вдруг показалось, что в ее желудок упал кусочек льда, и затем этот кусочек вдруг начал разрастаться. От него вверх начали подниматься ледяные иголки, грозившие пронзить ее легкие.

– Вы не доверяете мне, милорд?

Он вопросительно приподнял бровь.

– Я не доверяю тому эмоциональному состоянию, в котором вы сейчас находитесь.

И «лжецы», и матросы внимательно наблюдали за происходящим. Роуз старалась не встречаться глазами со своими товарищами. Она и так знала, что может увидеть. Она не будет смотреть и на Коллиза.

Роуз сделала шаг назад.

– Понятно. Что ж, милорд, вы можете не беспокоиться. В вашем «Клубе» больше не будет «лжеца», которому вы не доверяете.

Она сделала еще один шаг назад. Роуз упорно не смотрела на Коллиза. Ей не нужно было этого говорить, она должна была знать, что ей все равно не поверят. Теперь она никогда, никогда не сможет поднять свои глаза…

Она повернулась и побежала вдоль борта корабля, ее преследовали любопытные и в то же время осуждающие взгляды. Роуз прибежала туда, где Курт готовил две небольшие лодки для отплытия «лжецов» на берег. Как и обычно, он работал один за двоих. Роуз прикоснулась ладонью к его большой грубой руке.

– Помоги мне, – прошептала она.

Курт не стал задавать лишних вопросов, он просто подтянул лодку ближе к шхуне и опустил в нее Роуз с такой легкостью, словно она была ребенком. Затем Курт сам прыгнул в лодку, сел и взялся за весла. Через несколько минут они уже причаливали к берегу. Роуз с грустью подумала о том, что ее новая жизнь закончилась, не успев начаться.

Когда она выпрыгнула на берег, Курт сказал ей только одно слово:

– Осторожней.

Роуз повернулась к этому молчаливому человеку, который научил ее всему тому, что она сейчас умела, и улыбнулась:

– Осторожней на берегу или вообще в мире?

– И там, и там.

Затем Курт оттолкнул веслом лодку от берега и направил к шхуне.

Роуз вышла на дорогу и огляделась по сторонам. В клубах пыли стояли лошади, на которых «лжецы» приехали сюда. Их держал за поводья Стабз. Можно было бы взять одну… Но нет, решила Роуз. Она больше не состояла в «Клубе лжецов». Она уже не работала вместе с Коллизом. Ей показалось, что свет, гревший ее столько месяцев, вдруг погас.

Что ж, теперь ей ничего другого не оставалось, как забрать с собой Луи Уодсуорта.

Глава 29

Коллиз видел, как Роуз бежала вдоль борта шхуны. Потом перед его глазами снова появилась пелена, и все вдруг исчезло. Роуз тоже исчезла. Коллиз с удивлением посмотрел себе под ноги – палуба почему-то начала качаться и затем опасно наклонилась.

– О Господи!

Далтон успел подхватить Коллиза, когда тот начал падать.

– Коллиз!

Пелена переместилась куда-то к углам глаз, теперь он мог снова видеть, хотя и не слишком хорошо, но шум в ушах стал просто невыносимым. Коллиз обнаружил, что он лежит на палубе на спине. Над ним плыли белоснежные паруса, с криком летали птицы. Значит, дело не в шхуне, это просто ему стало плохо.

Как странно!

Откуда-то издалека донесся голос Далтона. Коллиз почувствовал, что с него сняли куртку и подсунули его ему под голову.

– Коллиз? Господи Боже мой, Саймон, посмотри на его руку! – в ужасе проговорил Далтон.

Саймон выругался.

– Он, наверное, сломал ее, когда забирался на борт. Думаю, сейчас у него просто болевой шок.

Далтон потряс Коллиза за плечи, потом похлопал ладонью по его щеке. Глаза Коллиза на мгновение открылись, потом снова закрылись. Далтон выглядел не просто обеспокоенным, похоже, его охватила настоящая паника.

– Где Роуз? – пробормотал Коллиз.

– Коллиз, пожалуйста, не закрывай глаза. – Далтон обернулся через плечо к Саймону: – Саймон, приготовь маленькую лодку! Капитан, у вас есть виски или джин?

Суматоха продолжалась, но Коллиз ничего этого уже не видел. Его глаза снова заволокла темная пелена. «Кларимонд» и «лжецы» были где-то далеко-далеко… У Коллиза в голове билась только одна мысль: «Где Роуз? Куда она делась?»

Внезапно Коллиз проснулся, сон отлетел мгновенно, не оставив даже и следа. Ему показалось, что он вовсе и не спал. Он открыл глаза и увидел над собой знакомый бархатный балдахин. Значит, он лежит в своей собственной постели в Этеридж-Хаусе. Но как он сюда попал?

Стоило Коллизу пошевелиться, как состояние блаженства сразу же исчезло, в его тело снова вернулась боль. Его руку дергало, а бок и одна нога тупо ныли. У него было такое ощущение, что его бросили со скалы вниз и он упал на камни.

Он и правда упал с берега в реку, а потом еще забрался на палубу… Роуз была права, он просто осел.

Роуз. Роуз и Луи. Невероятно!

Коллиз попытался сесть в кровати и неожиданно обнаружил, что на его левую руку наложили шину и забинтовали ее от самой подмышечной впадины до запястья.

– Перелом, – послышался тихий голос.

Он поднял голову и увидел сидевшую в кресле у окна Клару. Ее темный силуэт четко вырисовывался на фоне шелковых занавесок, окрашенных тусклым утренним светом. На ее коленях лежало оранжевое существо и громко мурлыкало. Казалось, эти звуки, ритмичные, повторяющиеся точно через секунды две-три, производил некий механизм. Неожиданно существо открыло один свой злой зеленый глаз.

– Мур-мяу, – промурлыкал механизм.

– Я тоже тебя люблю, – сказал Коллиз и посмотрел на Клару. В этом мягком сером полумраке Клара еще сильнее походила на Роуз. Клара и Роуз вообще были похожи, и именно это обстоятельство когда-то позволило Кларе заменить Роуз в доме Луи Уодсуорта.

Конечно, Клара была симпатичнее, черты ее лица отличались мягкостью, на ее губах всегда играла дружелюбная, приветливая улыбка. Роуз же вся состояла, если так можно выразиться, из острых углов, улыбки от нее дождаться было трудно. Хорошенькой и миленькой ее тоже никто бы не назвал, потому что все дело портил ее колючий характер, точно такой же, как у Мармеладки.

Роуз была живуча, как кошка. Она выходила победителем из тех ситуаций, в которых обычный человек сразу бы потерялся и спасовал. Она, как кошка, твердо ступала по земле и умела смело смотреть в лицо своему противнику, и ее когти были всегда наготове.

Клара положила руку на подлокотник и улыбнулась Коллизу:

– Да, да, ты снова сломал свою руку. В двух местах, в тех самых, в которых рука была сломана и в первый раз. Кроме того, у тебя оказался поврежден плечевой сустав. По крайней мере так нам сказал доктор Уэстфалл. Он считает, что трещины в кости, а может, и переломы у тебя уже были до того, как ты прыгнул в воду с обрыва.

Доктор Уэстфалл был личным врачом лорда Ливерпула, к нему время от времени обращались и «лжецы». Правда, к его услугам прибегали только тогда, когда случалось что-нибудь действительно серьезное. Со всякими мелочами всегда мог помочь Курт, он, как никто из «лжецов», хорошо знал человеческую анатомию. А если нужно было зашить какую-нибудь рану, то тогда вызывали Баттона, он ловко управлялся с иглой и ниткой.

Коллиз потрогал свою левую руку и плечо здоровой рукой.

– Значит, ее не отнимут?

Клара подошла к Коллизу и взяла его руку в свои ладони.

– Нет, ее не отнимут. Доктор сказал, что ты обязательно поправишься и рука будет работать точно так же, как и прежде. Ухудшения он не ожидает.

Глубоко вздохнув, Коллиз кивнул. Он был рад, что ему не ампутируют руку. Пусть она ничего не чувствует, но это лучше, чем если бы руки не было вообще. Коллиз снова пошевелился, все его тело нестерпимо болело, и казалось, что на нем не осталось ни одного живого места. Неожиданно он вспомнил все, что происходило на корабле.

– Как Далтон собирается поступить с лордом Ливерпулом? – спросил Коллиз.

Клара сжала губы.

– Дело в том, что сейчас он еще колеблется… Пока Далтон не может сказать, действительно ли премьер-министр стоит за всей этой историей, или это происки врагов. Он и Саймон пригласили сегодня на ужин лорда Ливерпула, Луи и принца-регента. Похоже, что только Георг знает, как обстоят дела на самом деле. Далтон надеется получить какую-нибудь важную информацию, которая и склонит его либо в одну, либо в другую сторону.

– Честно говоря, я очень рад, что мне не придется ужинать в такой компании, – сказал Коллиз. Он сразу представил себе хмурые, напряженные лица гостей и хозяев. Осторожные вопросы, вежливые уклончивые ответы.

– Я также не буду там присутствовать. И меня это тоже радует. – Клара откинулась на спинку кресла и почесала за ухом у рыжей бестии. Мурлыканье сделалось на полтона громче.

Коллиз огляделся по сторонам:

– А где Роуз?

Клара наклонила голову, одна ее бровь изогнулась.

– Роуз ушла. Она исчезла с корабля как раз в тот момент, когда ты потерял сознание! Далтон заметил ее отсутствие только в Лондоне, он был слишком занят тобой.

– Исчезла? – Коллиз откинул одеяло и попытался встать. – Ее похитили?

Клара остановила его.

– Курт сказал, что это он перевез ее на берег. Роуз ушла по собственной воле. Она так захотела.

Коллиз снова опустился на подушки.

– Она оставила меня.

– Она оставила всех нас, – объявил Далтон. Несколько минут назад он вошел в комнату и теперь тихо стоял у двери, сложив руки на груди. – Просто поверить не могу, что нас всех так ловко обвела вокруг пальца эта безграмотная охотница за золотом.

К щекам Коллиза прилила кровь, он бросил сердитый взгляд на Далтона:

– Она не такая!

Далтон заморгал.

– Но она именно так и вела себя. Сначала Луи Уодсуорт, затем ты. К тому же, если помнишь, ты сам прогнал ее.

По спине Коллиза пробежал холодок.

– О чем ты говоришь, Далтон?

Клара наклонила голову:

– Кое-кто из «лжецов» слышал, что ты несколько раз повторил слово «отвратительно», когда Роуз рассказала о своей связи с Луи Уодсуортом. И при этом выражение твоего лица красноречиво говорило о твоих чувствах.

О Господи, нет! Роуз. Коллиз провел дрожащей рукой по волосам.

– Нет, нет, я имел в виду совсем другое. Луи Уодсуорт издевается над своими слугами – вот что отвратительно. Он делает с ними все, что ему взбредет в голову, – проговорил Коллиз, в его желудке вдруг возникла неприятная ноющая боль. Господи, нетрудно представить себе, что она подумала!

У Клары задрожали губы.

– Черт возьми!

Далтон прищурился.

– И тем не менее она соблазнила тебя. Факт остается фактом.

Коллиз закрыл лицо рукой, послышался его горький смех.

– Она не соблазняла меня, даже и не пыталась. Это я заставил ее… – Он придвинулся к краю кровати и поставил одну ногу на пол. – И я сделаю это еще раз.

– Ты куда? Что ты задумал? Я никуда тебя не пущу. – Далтон кинулся к кровати и преградил Коллизу дорогу. Клара положила ладонь мужу на плечо.

– Пусти его, – приказала она.

– Но он же…

– Далтон, я тебя очень люблю, но иногда ты бываешь просто невозможным занудой. – Клара покачала головой. – Неужели ты не видишь, что он влюблен в нее?

– Это невозможно. Я не позволю этого!

Коллиз встал и сразу почувствовал, каким холодным был пол. По его телу пробежала дрожь.

– Теперь ты понимаешь, Клара, каково мне было все эти годы? Что мне пришлось выдержать? – проговорил он с усмешкой.

Она заложила руки за спину.

– Да уж, я очень даже хорошо представляю себе, каково это – жить с тенью Ливерпула.

– Вы оба заблуждаетесь, – запротестовал Далтон. – Я совершенно не похож на лорда Ливерпула. Я только хотел сказать, что он не может…

– А я утверждаю, что он может! Ты должен отпустить его, Далтон. Вы оба должны отпустить его, и ты, и Ливерпул.

Коллиз с улыбкой посмотрел на своего дядю, который оказался сейчас в очень затруднительном положении и не знал, как ему поступить. С одной стороны, он любил свою жену и хотел сделать ей приятное, и, кроме того, он понимал, что она права. На другой чаше весов лежал его долг, но Коллиз догадывался, что именно выберет Далтон.

А он выбрал Роуз.

– Я иду, и на этом разговор окончен. Все остальное мы обсудим позже, когда я вернусь. – Коллиз плотнее запахнул халат и посмотрел на Клару: – Мне бы хотелось одеться. Не могли бы вы выйти?

Клара взяла Далтона под руку.

– Ты можешь точно так же бегать кругами и в коридоре, дорогой. – Она мягко подтолкнула мужа кдвери и озорно улыбнулась Коллизу. – Верни нашу Роуз, – сказала она.

– Слушаюсь, миледи. – Коллиз улыбнулся в ответ и отдал салют. – К сожалению, у меня действует только одна рука. Позовите, пожалуйста, Денни. Пусть поможет мне одеться.

– Придется позвать Сержанта, – сказала Клара. – Денни ушел от нас. Из своей комнаты, мы уже посмотрели, он забрал все вещи. Сержант сказал нам, будто Денни получил от кого-то более выгодное предложение.

– Выгодное предложение? – удивился Коллиз. – Но что, если…

Клара кивнула:

– Да, мы тоже об этом подумали. Далтон уже отдал приказ, – она на мгновение заколебалась, – искать Денни. Нам бы хотелось знать, чем в последнее время он занимался. Особенно нас интересует эта история с письмом, в котором ты сообщал, что находишься у миссис Блайт. Мы подозреваем, что именно Денни передавал всю информацию о том, что здесь у нас происходило, в «Голос общества». – Она грустно улыбнулась. – Далтон случайно услышал разговор Денни с Роуз и сделал определенные выводы.

Коллиз с серьезным выражением лица посмотрел на нее:

– Роуз, разумеется, не передавала никому никакой информации, ее репутация как члена «Клуба» просто безупречна. Я уверен, что все это – дело рук Денни.

Клара снова кивнула.

– Мы с тобой в этом не сомневаемся, но вот выводы Далтона не совпадают с тем, что думаем мы.

– Черт возьми Далтона! Чтобы избавить собаку от блох, ее не обязательно убивать. – Коллиз подошел к шкафу и стал выбирать для себя костюм. – Я должен найти Роуз первым.

Клара улыбнулась, и Коллиз понял, что именно этих слов она и ждала от него.

– Что ж, раз ты решил идти… – Она направилась кдвери и вдруг обернулась. – Коллиз, – сказала Клара, – мне стало известно, что в течение последних десяти лет Луи не жил в доме отца. – Она многозначительно на него посмотрела. – Мне кажется, тебе следует подумать об этом.

Десять лет? Коллиз замер на месте с рубашкой в руках. Десять лет назад Роуз было только четырнадцать. Хрупкая, беззащитная девочка. О Господи, что этот негодяй сделал с ней?

Отвратительно! Коллиз почувствовал, что его захлестывает волна отвращения и гнева. К себе самому. Ведь именно это слово – «отвратительно» – он тогда сказал ей.

– О, Роуз, – проговорил Коллиз, – как ужасно я поступил с тобой!

Глава 30

Над покрытыми сажей крышами домов забрезжил рассвет, когда Роуз наконец добралась до Лондона. До города ее довез извозчик, который по каким-то делам приезжал в порт. Можно сказать, ей просто повезло. Этот случайно встретившийся Роуз благодетель оказался добродушным и веселым парнем, который обращался со своей попутчицей как с настоящей леди. Когда она выбиралась из повозки, он подал ей руку, приподнял шляпу и даже поклонился. Потом парень снова вскочил на козлы и легонько хлестнул свою старую лошадь, которая уже еле переставляла ноги, и ничто на свете не заставило бы ее бежать быстрее. Именно по этой причине им потребовался целый вечер и ночь, чтобы добраться до Лондона.

«Лжецы», разумеется, уже давно были в городе. Роуз точно знала это. Когда она тряслась в повозке, «лжецы» на огромной скорости промчались мимо нее в своих экипажах. Что-то заставило их торопиться. Роуз напомнила себе, что теперь, чтобы там ни случилось, это ее не касается. Увидев приближающиеся экипажи лорда Этериджа, Роуз быстро спряталась среди мешков с луком.

Коллиз теперь уже давно в Этеридж-Хаусе, подумала она. Роуз с легкостью могла представить себе, как он лежит в своей огромной постели с бархатным балдахином и спит. Вспоминал ли он о ней?

Она усмехнулась. Ей не нужно подогревать в себе эти глупые фантазии. Теперь жизнь Коллиза никоим образом не будет вписываться в ее жизнь, и он очень скоро забудет о существовании маленькой Роуз. Сейчас ей необходимо снова обратиться за помощью к человеку, который не имеет никакого отношения ни к «лжецам», ни к Луи Уодсуорту. Однажды он уже помог ей, возможно, он не откажется протянуть ей руку помощи и во второй раз.

В некоторых частях города жизнь продолжала бурлить и по ночам, поэтому ей следовало быть осторожнее. Она должна держаться в тени и обходить стороной оживленные улицы, чтобы не попасть в беду. А в это время поднимавшееся тусклое солнце превращало серое, в облачках сажи небо в серебряную равнину.

Она ушла от «лжецов», она ушла от Коллиза. И теперь ей не к кому было идти, как только к этому человеку.

Этан Деймонт снова наполнил свой бокал. На его столе стояла запотевшая бутылка дорогого бренди. Его подвал был доверху завален углем, с его кухни доносился упоительный аромат – там теперь колдовал только что нанятый повар. К концу недели в его дом должны были доставить новую мебель.

Без сомнения, дядя Коллиза – очень богатый человек, и он умел быть благодарным. Он прислал Этану Деймонту чек на крупную сумму с подписью: «От скряги».

– Что ж, выпьем за доброго старину скрягу, – пробормотал Этан и одним глотком осушил бокал бренди. Скоро повар принесет ему завтрак. Перед завтраком иногда можно позволить себе немного расслабиться, особенно в тех случаях, когда вы провели ночь не в теплой постели, а в праведных трудах.

Неожиданно спокойствие прекрасного утра было нарушено настойчивым стуком в дверь.

– Кто там еще? – пробормотал он недовольно. – Черт возьми, я забыл нанять Дживса. Придется открыть дверь самому. – Этан прямо в чулках бросился в холл. Подбежав к входной двери, он рывком открыл ее. Передним с выражением крайнего отчаяния на лице стоял Коллиз Тремейн.

– Ах, черт, это ты! – Этан попытался закрыть дверь. – Ты осел.

Коллиз решительно толкнул дверь и ввалился в дом. Выглядел он, мягко говоря, ужасно. И Этан порадовался этому.

– Роуз у тебя? – грубо поинтересовался Коллиз.

Этан зловеще улыбнулся:

– А ты как думаешь? Она приходила ко мне как-то раз просить о помощи. Она, помнится, хотела спасти тебя, когда ты по собственной глупости попал в переделку. – Этан ткнул Коллиза кулаком в грудь. – Ты просто чудовище. Ты знаешь об этом, Тремейн? Как ты мог так с ней поступить?

В мгновение ока Этан оказался припертым к стене, Коллиз схватил его за грудки. Кажется, они сейчас будут драться, мелькнула ужасная мысль в голове Деймонта.

– Что ты хочешь? – задыхаясь, спросил он.

– Роуз… здесь… у тебя? – В голосе Коллиза послышались и угроза, и мольба одновременно. Он был в отчаянии.

Этан начал отсоединять от своей рубашки пальцы Коллиза, один за другим.

– Нет, осел, она не у меня. Прости, но я пока не придумал для тебя другого названия. Ее, осел, здесь нет. Последний раз я видел ее, когда она, подняв подбородок и расправив плечи, маршировала по дороге вдоль Темзы. Я искал ее вчера весь вечер, но так нигде и не нашел. Она исчезла. Просто провалилась сквозь землю.

– Ты видел, что она уходит, и ты не остановил ее?

– А почему я должен был ее останавливать? Ты унизил ее перед «лжецами» и перед всей командой корабля. Кажется, даже чайки смеялись над ней.

Коллиз закрыл глаза и выпустил Этана. Этан поднес ко рту бокал бренди, который он успел прихватить с собой, и сделал несколько торопливых глотков. Слава Богу, что он не расплескал эту драгоценную жидкость. Затем Этан махнул пустым бокалом в сторону своего незваного гостя:

– Если хочешь вытравить из своей памяти этот эпизод, явившийся демонстрацией верха собственной глупости, я помогу тебе. У меня теперь весь подвал забит чудодейственной жидкостью, приносящей благословенное облегчение страдающим душам.

Коллиз склонил голову, углы его рта уныло опустились.

– Я думал, что она придет к тебе и попросит помощи. Ведь в прошлый раз она именно так и сделала.

Этан внимательно смотрел на своего старого друга и не испытывал при этом к нему ни малейшего сочувствия.

– А если бы она пришла ко мне? Если бы вы встретились, что бы ты сказал ей тогда? Но учти, ее у меня нет. Это я так говорю, гипотетически.

– Она должна вернуться со мной. Я… она нужна нам.

Этан задумчиво потер лоб.

– Неубедительно.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Видишь ли, мне известна вся эта история. Сначала ты уложил ее в свою постель, причем о браке речь вообще не шла. Потом, когда девушка, так сказать, увлеклась тобой и потеряла голову, ты отверг ее. Да еще и оскорбил перед, – Этан посмотрел на свои пальцы, – полусотней свидетелей.

– Ты правда думаешь, что она влюблена в меня? – Щеки Коллиза сделались пунцовыми. – Ведь это же не так…

Этан с невозмутимым видом сложил руки на груди. Коллиз потер рукой шею.

– Хорошо, похоже, это действительно так. Но я то ведь об этом не догадывался.

– И теперь ты вздумал разыскивать ее, хотя она помахала тебе ручкой и исчезла. Что именно тебе от нее нужно?

– Мне нужно прежде всего найти ее, – продолжал настаивать Коллиз. – Я не могу объяснить тебе этого, но, Этан, она в опасности!

Этан мгновенно выпрямился.

– Да? И что же ей угрожает?

– Луи пока на свободе. Есть и еще кое-кто.

Деймонт переменился в лице и уже совсем другими глазами посмотрел на своего друга.

– Она не приходила ко мне. Есть у нее еще какие-нибудь друзья в Лондоне?

Лицо Коллиза сделалось озабоченным, брови сошлись на переносице.

– Я никого не знаю, к кому она могла бы обратиться.

– А как насчет нашего скряги? Кажется, он очень даже симпатизировал Роуз.

Коллиз покачал головой:

– Нет, это исключено, она вряд ли обратилась бы к его… скряге. Скрягу слишком хорошо охран… он живет сейчас отшельником.

– Кто же тогда это может быть? Ведь у нее наверняка были какие-нибудь друзья. – Этан посмотрел в сторону. – Может быть, это кто-то из «лжецов»?

Коллиз с рассеянным видом махнул рукой:

– Маловероятно. – Неожиданно в его глазах вспыхнули огоньки. – Ну конечно же, – пробормотал он и стремглав выбежал на улицу. Этан еще не успел понять, что за идея пришла в голову его другу, а Коллиз уже скрылся из виду. – Быстрее к Форсайту! – пробормотал он.

Роуз почти сразу удалось отыскать тоннель, который вел прямо к мастерской Форсайта в Белой башне. На этот раз она не испытала никакого страха, спускаясь под землю. Наоборот, Роуз чувствовала себя в безопасности, идя по тоннелю, – никто не мог ее здесь обнаружить и причинить ей вред.

Она осторожно постучала в дверь мастерской. Никто не отозвался. Тогда Роуз громко забарабанила кулаком – никакого результата. Ей ничего не оставалось, как снять туфлю и стучать ею несколько минут по двери до тех пор, пока Форсайт не отозвался откуда-то из глубины коридора:

– Кто там?

– Это Роуз, мистер Форсайт. Я пришла, чтобы…

Старая деревянная дверь распахнулась.

– Вы, деточка, пришли за спичками? – Форсайт хитро улыбнулся.

– Нет, сэр. – Роуз вздохнула. Теперь ей было не до шуток. – Я пришла за пистолетом, который вы в прошлый раз хотели мне подарить.

Его улыбка растаяла.

– За пистолетом? Но мне показалось, что вы не любите огнестрельное оружие.

– Придется полюбить, потому что я никогда не смогу полюбить предателя.

Форсайт нахмурился и испытующе посмотрел на Роуз:

– Как я понимаю, речь идет об этом негодяе Уодсуорте. Вы рассказали Дженкинзу о том, что я обнаружил?

– К сожалению, лорд Ливерпул сейчас сам в затруднительном положении, – быстро проговорила Роуз. – Луи повернул дело так, что все поверили… – Она сделала над собой усилие, чтобы остановиться. Мистер Форсайт занимал определенное место во владениях Георга, но Роуз не знала, насколько безопасным было это место. Она не станет посвящать милого старика в свой план и подвергать его опасности. – Прошу вас, мистер Форсайт, поверьте мне. Я знаю, что делаю.

– Гм-м… – Он пожевал губу и нахмурился. Хотя Форсайт все еще сомневался, это было очевидно, он тем не менее позволил Роуз войти в дом. Пистолет лежал точно на том же месте, где и оставила его Роуз. Хотя теперь его и покрывал тонкий слой пыли, он по-прежнему сиял среди завалов Форсайта, словно яркая ночная звезда на темном небосклоне.

Роуз взяла его в руку.

– У вас есть пули и порох?

Форсайт с рассеянным видом постучал себя по карманам:

– Я куда-то все это положил…

Роуз нахмурилась:

– Мистер Форсайт, если вы пытаетесь таким способом помешать мне, не рекомендую вам этого делать. Я настроена решительно, и ничто уже меня не остановит. Если вы не позволите мне воспользоваться вашим пистолетом, я куплю в городе какое-нибудь простое и дешевое оружие.

Он пожал плечами:

– Если вы купите этот мусор, вам просто оторвет ваши прекрасные пальчики, деточка. – Он вздохнул. – Что ж, сдаюсь.

Форсайт протянул Роуз маленький кожаный мешочек:

– Здесь все, что вам потребуется.

Она горячо поблагодарила его, взяла мешочек в руки и побежала к двери. Форсайт засеменил следом.

– Вы знаете, как им пользоваться?

– Да, мистер Форсайт, мне приходилось стрелять из пистолета.

– Хотя мой пистолет красивый и изящный, он очень опасный. Он убивает.

Роуз сжала пистолет. Он был таким удобным, так ловко лежал в ее руке. Холодная сталь в ладони придавала уверенности. Казалось, этот пистолет – продолжение ее руки.

– Не опасней меня, – сказала она тихо.

Глава 31

Роуз плотно закрыла за собой дверь мастерской Форсайта. Потерла пальцами глаза. Свои очки она уже давно потеряла, еще тогда, в тоннеле, когда тонула. Хотя она обходилась без очков почти всю свою жизнь, теперь без них ей было трудно. Возможно, когда все это закончится, она приобретет себе новые очки.

Впрочем, решила Роуз, может случиться и так, что, когда все кончится, ей уже не потребуются никакие очки.

И пусть, пусть будет так. Но она остановит Луи Уодсуорта. Если «лжецы» не верят ей и не хотят сделать это, она провернет все сама. Ведь кто-то же должен, в конце концов, выполнить эту грязную работу. А кто может справиться с этим лучше, чем служанка?

Роуз вдруг показалось, что на нее кто-то смотрит. Она подняла голову, огляделась по сторонам и вдруг увидела Коллиза. Он, по всей видимости, уже давно за ней наблюдал.

Одна его рука была на перевязи, другой он уперся в бок. В эту минуту Коллиз походил на кавалера, который терпеливо поджидал свою даму, отправившуюся в магазин за покупками.

Он иронично улыбнулся ей, но в его взгляде Роуз заметила сомнение.

– Привет, Роуз, – проговорил Коллиз. «Отвратительно» – это слово снова возникло в памяти Роуз.

Ее как будто ударили кнутом. Коллиз презирает ее, считает падшей женщиной. Она постаралась придать своему лицу невозмутимое выражение. Неторопливо сложила на груди руки.

– Отличная работа, Коллиз. Ты, наверное, искал меня всю ночь?

Коллиз выпрямился и посмотрел на нее из-под полуопущенных век. Его пушистые ресницы слегка дрогнули.

– Что ты делала у Форсайта, Роуз?

Она засмеялась, и в ее смехе ощущалась горечь.

– Разумеется, я занималась там неположенными и опасными делами. Но не пытайся меня остановить. Ты же знаешь, я просто свалю тебя на землю. Я с легкостью с тобой справлюсь.

К удивлению Роуз, Коллиз вдруг улыбнулся, мелькнула полоска белых зубов.

– Если ты решила расправиться с Луи Уодсуортом, я не стану тебе мешать. – Он подошел к Роуз ближе и заглянул ей в глаза. – Собственно говоря, я здесь для того, чтобы помочь тебе.

Корочка льда, покрывавшая ее сердце, начала таять. Но Роуз сказала себе, что больше не поверит ему. Она не позволит себе снова обмануться. Роуз отошла от Коллиза. Когда он находился рядом с ней, она переставала мыслить трезво.

Никогда они уже не будут вместе. Никогда… Если бы не покрывавшая ее сердце корочка льда, то, вероятно, сейчас ей пришлось бы совсем непросто.

– Почему ты хочешь это сделать? Почему ты решил пойти на такой риск? Ты ведь понимаешь, что, если об этом узнают «лжецы», тебя могут выгнать из «Клуба».

– Потому что я… – Он вдруг замолчал, осторожно кашлянул. Роуз посмотрела на него, но из-за темноты в тоннеле ей не удалось рассмотреть выражение его лица. Жаль, что сейчас у нее с собой не было очков.

Роуз смотрела на него с подозрением, и Коллиз с трудом это переносил. В его голосе появилась странная мягкость, как будто он за что-то извинялся, но Роуз почему-то это было неприятно. Эта мягкость, предполагавшая существование каких-то особенных, нежных отношений, теперь была не нужна.

– Мы ведь партнеры, ты и я. Помнишь? – тихо проговорил он. – Я доверяю тебе больше, чем кому бы то ни было. – Коллизу даже захотелось опуститься перед ней на колени и попросить прощения. Но он был уверен в том, что Роуз не примет этого. Она не поверит ни одному его слову. Слова. Красиво говорить – это его дар, но с Роуз он почему-то все время молчал, становился косноязычным и неловким. Сейчас требовались более веские доказательства его любви.

Коллиз заставил умолкнуть свое глупое сердце и снова изобразил на лице насмешливую, высокомерную улыбку.

– Так ты спрашиваешь, почему я иду с тобой? Потому что я знаю, где сегодня вечером ужинает Луи Уодсуорт.

Следом за Коллизом Роуз вошла через черный ход в Этеридж-Хаус. Сначала они прошли на кухню, где Коллиз перебросился парой фраз с поваром, молодым приветливым парнем, а затем поднялись по лестнице на половину слуг, располагавшуюся за столовой.

– Почему ты не хочешь отдать мне пистолет? – прошептал Коллиз Роуз, когда они остановились у двери столовой. На простой деревянной двери была написана буква «С».

– Почему бы тебе не помолчать немного? – Она нажала на ручку и слегка приоткрыла дверь.

За великолепно сервированным столом сидели премьер-министр, лорд Этеридж, сэр Саймон… и мистер Луи Уодсуорт.

– И каков твой план? – прошептал Коллиз на ухо Роуз.

– План? – Она смотрела на Луи Уодсуорта и не верила своим глазам. Он смеялся над тем, что рассказывал принц-регент, а в это время Сержант, разодетый в свою парадную ливрею, с поклоном предлагал ему какое-то блюдо.

Луи принимают здесь как дорогого гостя? Этого Роуз понять не могла. Достав пистолет из кармана платья, она шагнула вперед. Роуз навела ствол на голову Луи, сейчас пуля войдет ему прямо между глаз. Теперь он уже никуда не денется от нее, и она не промахнется с такого близкого расстояния. У него нет ни шанса на спасение.

– Признавайся, – сказала она.

– Ч… что? – Уодсуорт едва не подавился куском мяса.

Охрана принца-регента тут же окружила Роуз со всех сторон, но хватать ее побоялись, так как она могла выстрелить в любой момент. Коллиз махнул рукой, и охранники отступили, снова разошлись по углам.

Выражение лица лорда Ливерпула говорило о том, что он все еще пребывает в состоянии шока.

– Как вы смеете прикасаться к оружию в присутствии его высочества?! – наконец вскрикнул он.

Георг пошевелил губами, тщательно вытер их белоснежной салфеткой с вышитой на ней монограммой и сказал:

– Оружие? Какое оружие? Я не вижу никакого оружия.

Уодсуорт перевел испуганный взгляд с дула пистолета сначала на принца-регента, затем на премьер-министра. Далтон попытался встать, но потом передумал, увидев, что Саймон покачал головой.

– Признавайся, – прошептала Роуз.

– Это просто какая-то сумасшедшая. – Луи попытался усмехнуться, заморгал, внимательно посмотрел в лицо Роуз: – Кто ты такая?

– Я никто. – Роуз улыбнулась. – Я никто, и мне нечего терять.

– Я отдам тебя под суд! Тебя повесят!

Роуз наклонила голову:

– Боюсь, тебе не удастся этого увидеть.

– Ты труп.

– Неужели? А кто же это, по-твоему, целится тебе в лоб? – Она покачала головой.

Неожиданно глаза Уодсуорта расширились. Взгляд заскользил по лицам сидевших за столом мужчин. Но оказывать ему помощь никто не торопился.

– О чем это вы там говорили день назад, Луи? – спросил Георг. – Ах да… – Его пальцы прикоснулись к губам, которые выглядели все еще распухшими и имели синеватый оттенок. – Не стоит испытывать свою удачу, мистер Уодсуорт.

Луи вдруг отчетливо увидел, что под слоем пудры на лице Георга скрывались уже успевшие потемнеть кровоподтеки и ссадины. Лицо Коллиза тоже было покрыто синяками. Затем Луи снова посмотрел на красивый пистолет, нацеленный в его голову.

– Признавайся, – снова прошептала Роуз.

Луи, по всей видимости, все еще не до конца осознавал грозившую ему опасность. Он спокойно пожал плечами:

– Это мой отец заключил сделку с Талейраном. Фабрики Уодсуортов были построены на деньги Наполеона. Потом, после разоблачения отца, мне ничего не оставалось, как продолжать работать на них. Мне нужно было выполнять соглашение, неужели вы не понимаете? Они угрожали мне. – Он повернулся к премьер-министру. – Они сказали, что уничтожат меня!

Глаза Ливерпула сузились.

– Вы просто дурак, Уодсуорт. Лучше быть банкротом, чем предателем.

– Я не предатель. Вам не удастся это доказать.

Роуз кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание.

– Прошу прощения, но я хочу сказать, что мне не нужны никакие доказательства. Все, что мне нужно сейчас, так это нажать пальцем на курок…

– Роуз, нет, – тихо проговорил за ее спиной Коллиз. Роуз на мгновение закрыла глаза. Ее имя, произнесенное голосом Коллиза, звучало как музыка.

Роуз повернулась к Ливерпулу:

– Он должен за все заплатить. Он пытался убить вас, прибегнув для этого к помощи «лжецов».

Ливерпул бросил быстрый взгляд в сторону Далтона и Саймона:

– Интересно.

– Он подделал вашу подпись на документе, который должен был послужить доказательством вашей причастности к заговору против Георга.

Принц-регент тоже посмотрел на Саймона и лорда Этериджа. Далтон холодно улыбнулся, давая понять всем присутствующим, что не верит ни одному слову Роуз.

Лорд Ливерпул снова перевел взгляд на Луи.

– Кто ты, женщина? – рявкнул Уодсуорт.

Роуз, наклонив голову, с бесстрастным выражением лица наблюдала за Луи.

– Когда мы встретились с тобой, Луи, я не была женщиной, я была юной беззащитной девушкой. Разве ты не помнишь, что сделал со своей служанкой? Попытайся вспомнить, как ты издевался надо мной, чтобы уложить меня в свою постель. А когда в самый ответственный момент у тебя отказал твой аппарат, ты избил меня до полусмерти!

Лицо Луи покрылось смертельной бледностью.

– Ты?

Она спокойно кивнула:

– Я.

Уодсуорт на мгновение задумался, потом его взгляд просветлел.

– Так это просто, ваше высочество, это… женская месть… и только…

– Это не месть, Луи. Я давно забыла о тебе. – Сверкающий в руках Роуз пистолет отразился двумя точками в зрачках Луи. – Я с легкостью убью тебя не моргнув глазом. Это, разумеется, не слишком приятно, я не заслужила этого. – Она пристально посмотрела ему в лицо. – Но ты вынудил меня.

По всей видимости, Луи наконец осознал всю серьезность ситуации. Стоявшая перед ним девушка не шутила. Он запаниковал. Роуз догадалась об этом и решила, что пришло время нажать на курок.

– Луи, признавайся. У меня затекла рука, и, боюсь, мой палец может случайно соскочить…

– Что ж, хорошо, – зло бросил он. – Я подделал этот документ!

Роуз обвела глазами всех сидевших за столом мужчин.

– Есть ли, джентльмены, у вас еще вопросы к Луи? Кажется, ему захотелось поговорить.

Далтон одобрительно посмотрел на Роуз:

– Благодарю вас, мисс Лейси. Теперь кое-что проясняется.

Уодсуорт запротестовал:

– Под дулом пистолета можно выбить из человека любое признание! У меня есть право…

Роуз покачала головой:

– Мне наплевать на твои права, Луи. – Она посмотрела на премьер-министра: – А вам?

Лорд Ливерпул поджал губы:

– Меня это тоже не слишком заботит.

Роуз облегченно вздохнула. Затем с превеликой осторожностью она передала пистолет премьер-министру:

– Это очень хороший пистолет, милорд. Он сделан превосходным мастером.

– И в самом деле, – одобрительно сказал лорд Ливерпул, разглядывая пистолет, дуло которого по-прежнему целилось в голову Луи.

Георг откинулся на спинку стула и дружелюбно улыбнулся Уодсуорту:

– Луи, дорогой, мне кажется, ты устал нести ответственность за свое производство. Рекомендую тебе немного отдохнуть. Как насчет того, чтобы переехать в Тауэр? И главное, не волнуйся за фабрики. Британское правительство позаботится о них и снимет с твоих плеч это ужасное бремя.

Роуз незаметно отступила назад. Все было кончено, и пришло время ей исчезнуть.

Уодсуорт торопливо рассказывал о своих кознях, пытался оправдаться, он еще надеялся, что ему удастся вернуть милость своего бывшего покровителя. Коллиз внимательно, не перебивая, слушал.

Роуз добралась до конца комнаты и осторожно нырнула за спину стоявшего у двери охранника. Никто из присутствующих этого не заметил, так как внимание мужчин было приковано к Луи Уодсуорту.

Пора исчезнуть, сказала себе Роуз.

Роуз быстро шла по красивым коридорам Этеридж-Хауса. Она направлялась к двери, выходящей в сад, – там, без сомнения, не было никакой охраны. А пройдя через сад, она легко выберется на улицу. Неожиданно Роуз поймала себя на мысли, что идти-то ей некуда.

Возможно, миссис Блайт возьмет ее на работу, мелькнула мысль в голове Роуз.

Неожиданно Роуз услышала где-то вдалеке голос Коллиза, он звал ее. Она побежала. Быстро нырнула в устланную коврами галерею. На одной стене комнаты располагались три готических окна, на другой – портреты предков лорда Этериджа и Коллиза в натуральную величину.

На ее плечо опустилась тяжелая рука.

– Роуз, пожалуйста…

Роуз нанесла удар. Быстро повернулась и присела. На полу прямо перед ней лежал Коллиз.

– Тебе больно? Я не знала, что это ты.

– Больно, – проговорил он, переводя дыхание.

Она с тревогой посмотрела на его перевязанную руку. Казалось, что рука как-то неестественно вывернута.

– Надеюсь, я не повредила твои кости?

– Я тоже на это надеюсь.

– Что ж, – проговорила, вставая, Роуз, – ты заслужил это. Ты помешал мне тихо и спокойно уйти.

– Прошу прощения. – Его дыхание постепенно начало выравниваться. – Мне нужно поговорить с тобой.

– Даже и представить себе не могу, о чем теперь мы могли бы поговорить.

Коллиз сел, его лицо сморщилось от боли.

– Мне очень больно, просто невозможно вынести это. Не могла бы ты присесть на минутку рядом со мной?

Роуз усмехнулась. Что ж, она сделает это для него. Роуз опустилась на колени рядом с Коллизом. Теперь они сидели посередине галереи на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

– Я слушаю.

Он набрал в легкие воздух.

– Ты не можешь оставить м… нас. Ты не можешь уйти от «лжецов».

Конечно! От «лжецов» она не может уйти!

– Вот что я хочу тебе сказать. – Роуз снова встала. – Если я захочу убежать и спрятаться, то никто меня никогда не найдет. Курт и этому меня научил, и ты знаешь об этом.

– Нет! – Он протянул руку. – Подожди. Все не так просто. Тебе нужны «лжецы», Роуз. И я… и ты нужна им. – Его серые глаза светились такой искренностью, что Роуз на мгновение задумалась.

Если она останется, то ей придется отвечать за то, что она только что устроила. Скорее всего, конечно, Далтон простит ее, и она сможет остаться с «лжецами». Она будет первой женщиной в «Клубе», и впереди ее ждет много интересных заданий. У нее могла бы быть насыщенная, полная приключений жизнь…

И всю оставшуюся жизнь она проведет рядом с мужчиной, которого безумно любит и который не любит ее. Сможет ли она видеться каждый день с Коллизом и не вспоминать о том, что между ними было? Сможет ли она быть ему только другом? Роуз с решительным видом покачала головой:

– Коллиз, ты просишь о невозможном.

Коллиз не мог видеть эту грусть в ее чудных глазах. От мысли, что это он заставил Роуз так страдать, ему самому становилось больно.

– Я просто прошу тебя остаться. Вот и все. Разве это так много? Ведь ты так хотела быть «лжецом».

Она сложила на груди руки.

– Многое изменилось. И того, что ты предлагаешь, мне теперь мало.

Коллиз с трудом встал на колени. Теперь мало? Чего же она хочет? Его?

– Выходи за меня замуж!

Роуз замерла на месте. Ее взгляд встретился со взглядом Коллиза, но выражения его глаз она понять не могла.

– Что?

Коллиз вдруг почувствовал, что не может произнести ни слова. Его привычное красноречие вновь изменило ему.

– Черт возьми, Роуз! Я люблю тебя и хочу жениться на тебе. Я восхищаюсь тобой, ты нужна мне. Я должен жениться на тебе.

– Гм-м… Даже так? – проговорила она удивленно. «Господи, какой дурак! – выругался про себя Коллиз. Сейчас попробуем по-другому».

– Позволь мне попробовать еще раз. – Его охватила паника.

Роуз жестом остановила Коллиза:

– Нет! В этом нет нужды. Я все равно отвечу «нет».

Нет! У него перехватило дыхание.

– Это потому, что я тогда, на корабле, сказал «отвратительно»? Поэтому? Да? Ответь мне. Потому что я подумал, что ты с Луи…

– К черту Луи! – Роуз сердито взмахнула руками. – Луи, конечно, гадкий человек, настоящий негодяй, но это все уже позади. Я выжила, и он давно уже превратился для меня в тень прошлого. И это прошлое меня больше не волнует. Я сказала «нет», потому что для меня неприемлемо то, что ты предлагаешь. Я не могу быть твоей женой.

– Но…

Она протянула к нему руку, чтобы поддержать его.

– Конечно, я могла бы сыграть эту роль, если бы мне дали такое задание. И Господь знает, что я справилась бы с этим. Но роль и задание – это одно, а жизнь – это другое.

– Роуз, может, ты думаешь, что тебе придется стать леди Этеридж? Ты ведь об этом говоришь? Возможно, ты боишься этой ответственности, боишься не справиться с ней. Не волнуйся, я не это имею в виду. Я просто хочу, чтобы ты принадлежала мне, и только мне.

Роуз задумалась и посмотрела в сторону.

– Это звучит обнадеживающе, – прошептала она.

У Коллиза сжалось сердце. Как он мог причинить ей столько горя? Как он мог так вести себя с ней?

– Я не могу найти подходящих слов, – пробормотал он, – чтобы выразить те чувства, которые я сейчас испытываю. Я знаю, что мне нет прощения… Дорогая, неужели ты не сможешь меня простить?

Она сунула руки в карманы.

– Я уже простила тебя. Я просто не могу простить себя.

– Простить себя? Но за что?

Взгляд Роуз устремился куда-то за плечо Коллиза, за пределы комнаты.

– За то, что я люблю тебя.

Лицо Коллиза вдруг просветлело, боль и разочарование уступили место радости. Он быстро поднялся с пола.

– Но это же замечательно! – Коллиз подошел к Роуз и обнял ее одной рукой.

Роуз отшатнулась от него:

– Нет, Коллиз, нет. Это ничего не меняет.

– Как это не меняет! Это меняет все! Я люблю тебя, а ты любишь меня.

Она горько рассмеялась:

– Коллиз, все не так просто. Ты не можешь помахать своей изящной рукой и устранить все существующие препятствия. Я дочь мясника! И этим все сказано.

– Но ты еще и шпион!

Она грустно улыбнулась:

– Да, я дочь мясника и шпион. А ты наследник лорда!

– И шпион. – Он наклонил голову и улыбнулся. – Я уже не наследник, если хочешь знать. У Клары будет ребенок.

Роуз заморгала.

– О… она, вероятно, очень счастлива. Но это ничего не меняет, Коллиз.

– Очень даже меняет! Если сейчас у Клары родится девочка, то вторым ребенком может быть мальчик. Или третьим… Неужели нам надо ждать десять лет, чтобы убедиться в этом? Я хочу жить сейчас, а не через десять или двадцать лет.

Роуз снова улыбнулась своей загадочной улыбкой, ее глаза повлажнели.

– Я очень рада, что ты пришел к такому решению, но мой ответ все равно будет «нет».

– Но почему? Я хочу иметь миленьких озорных дочек и черноволосых мальчишек. Я хочу стариться рядом с тобой. Я хочу быть похороненным с тобой под одним дубом. Я хочу…

Роуз приложила палец к его губам, у нее больше не было сил слушать эти мольбы.

– Как бы то ни было, но ты все равно получишь хорошее наследство. Ты не будешь ни в чем нуждаться. И я не хочу тебе мешать и стоять на твоем пути.

– Господи, Роуз, какая же ты тошнотворно честная и благородная! Почему ты отказываешь себе в счастье? Ты еще и эгоистичная. Из-за своих каких-то непонятных принципов ты отказываешь в счастье и мне.

Она грустно покачала головой:

– Я вовсе не такая, как ты думаешь. Просто я не ожидаю, что окружающий мир что-то даст мне просто так. Он мне может дать только воздух, чтобы дышать. Все остальное я должна заработать сама.

– Что мне сделать, чтобы получить тебя, Колючка Роуз? Чем я должен пожертвовать, чтобы добиться твоей любви? Какое королевство я должен отдать в обмен на твою любовь?

Роуз неожиданно вздрогнула.

– Что ты сказал?

Коллиз нахмурился, поднес руку Роуз к своим губам и поцеловал ее.

– Кажется, я излишне драматичен. Ты на это намекаешь? Прости, я не хотел, чтобы мои слова звучали напыщенно. Как-то так получилось… Я сам не люблю театральных представлений. Вероятно, все дело в том, что я просто устал. Смертельно устал. У меня ужасно болит рука и ноет бок. И я не знаю, что еще сказать. Я не хочу, чтобы ты уходила. Если ты все-таки уйдешь, то знай, мое сердце будет навсегда разбито.

Он держал ее руку в своих ладонях, и Роуз чувствовала, как ее желание сопротивляться постепенно тает. Его любовь вместе с поцелуем проникала в ее тело, словно сладкий яд. Она сразу почувствовала слабость. Еще немного, и она сдастся. Ее колени задрожали. Роуз вдруг прижалась к Коллизу, сейчас ей была необходима опора, чья-то поддержка. Он снова обнял ее одной рукой, и Роуз поняла, что осажденная крепость уже готова сдаться на милость победителя. Ей было так хорошо рядом с ним, так уютно и спокойно.

Но она все-таки нашла в себе силы высвободиться из его объятий. Его рука потянулась к ней.

– Нет, Коллиз, я не леди. Неужели ты действительно хочешь связать себя брачными узами с такой женщиной, как я?

На его губах вспыхнула улыбка.

– Я счел бы это за честь.

– Меня никогда не примет то общество, в котором ты вращаешься. И у меня никогда не возникнет желания общаться с этими людьми. – Она попыталась заглянуть ему в глаза. – Знаешь, я разговаривала с Этаном, и он сказал мне одну важную вещь. Тогда я многое поняла… Он сказал, что человек, переживший трагедию, начинает гораздо лучше понимать себя и других. Тогда к этому человеку приходит осознание того, кто он есть на самом деле и чего он стоит. И это понимание делает его сильным, в нем появляется внутренний стержень. Мне кажется, именно это произошло со мной. Я стала другой, и мне нравится быть другой. И я сделаю все возможное, чтобы эта женщина во мне не исчезла. – Она развела руки в стороны, словно хотела продемонстрировать Коллизу свой грязный мужской наряд. – Твой мир не примет меня. И он не простит тебя. Никогда. Тебе придется заплатить непомерную цену за брак со мной. Ты не сможешь пережить этого.

– Он не сможет пережить вашего исчезновения. Вы должны спасти его, – послышался чей-то голос.

Роуз быстро обернулась и увидела Георга V, принца-регента, который стоял, опершись о подоконник, в окружении двух охранников с мрачными лицами. Рядом с ним неловко переминался с ноги на ногу премьер-министр, его лицо выражало крайнюю степень огорчения и разочарования.

«Он не сможет пережить вашего исчезновения» – эта фраза Георга снова и снова прокручивалась в голове Роуз. Она должна спасти его. Но может ли она это сделать? Если незаконнорожденный сын принца-регента женится на дочери мясника с темным прошлым, он лишится всех преимуществ своего положения. Коллиз был обласкан при дворе, он занимал определенное положение в обществе, его, несмотря ни на что, ждало блестящее будущее. Как она могла лишить его всего этого?

Роуз подняла глаза на премьер-министра. Похоже, он не сомневался в том, что она скажет «да». Лорд Ливерпул выглядел так, будто готов был перерезать ей горло собственными руками.

О Господи, премьер-министр давил на нее, он хотел заставить ее отказаться от своего счастья, от того, что было для нее важнее всего на свете!

Роуз медленно повернулась к Коллизу, встала на одно колено и громко, чтобы слышали все, сказала:

– Черт возьми, Коллиз! Я люблю тебя, и я хочу тебя. Я восхищаюсь тобой. Ты нужен мне. Я должна выйти за тебя замуж.

У Коллиза от удивления округлились глаза. Она ухмыльнулась и наклонила голову:

– Сейчас попробую по-другому. Надеюсь, у меня получится.

– Не нужно, – засмеявшись, выдохнул он. Его глаза цвета грозового неба просияли. – Мой ответ – да.

Глава 32

Роуз Лейси закрыла на мгновение глаза и сжала в ладонях руку своей самой близкой подруги, женщины, которая должна была очень скоро стать ее семьей.

– Клара, пожалуйста, пойдем. Я должна…

– Ты никуда не пойдешь, Роуз. Пусть все идет так, как идет. Ты же не хочешь запачкать свое замечательное платье?

Роуз вздохнула и попыталась успокоиться.

– Ты, конечно, права. Я знаю это. Кроме того, очень трудно бороться в такой длинной вуали. – Она наморщила свой хорошенький носик и откинула с лица тонкую прозрачную ткань. – Но почему он пришел сегодня? Зачем? – простонала она. – Неужели лорд Ливерпул решил, что ему удастся уговорить меня не выходить замуж за Коллиза?

Клара засмеялась:

– У него осталось всего несколько минут. После того как вы с Коллизом дадите клятвы, можно считать, что его дело окончательно проиграно.

– Я боюсь, он что-то придумал. Он, наверное, хочет остановить церемонию. Может, он решил поджечь церковь?

– Думаю, для него это слишком сложная задача. – Клара с восхищением посмотрела на Роуз. – «Я не понимаю, о чем это вы говорите, – процитировала она премьер-министра. – Вы сочинили просто фантастическую историю, милорд, но только ко мне она не имеет никакого отношения». – Клара засмеялась. – Обожаю все его высказывания. Мне надо носить с собой карандаш и бумагу. Если бы я начала записывать все это раньше, то у меня бы уже была целая книга подобных перлов.

Роуз улыбнулась:

– А вот мне не нравится его способ изъясняться.

Клара озорно подмигнула Роуз:

– Ты уверена, дорогая, что тебе не понадобится один экземпляр моей книги? Это был бы отличный свадебный подарок.

– Вот уж что мне точно никогда не понадобится! – Роуз подобрала свои юбки. – Впрочем, кто знает, может, через несколько лет я тоже буду зачитываться этим.

В дверь постучали, потом послышался голос Сержанта:

– Мисс, его высочество ждет вас.

Клара покачала головой:

– Ну и ну! Сам принц-регент поведет тебя к алтарю! Тебе будет что рассказать детям. – Она с нежностью погладила свой живот. – Внимание всего Лондона будет приковано к твоей персоне.

– Да уж, – недовольно проговорила Роуз. – Я не хотела слишком пышной церемонии. Как я потом смогла бы работать на «лжецов»? И слава Богу, что мне удалось уговорить Коллиза сделать все это как можно тише и незаметнее.

– Не волнуйся. – Клара поцеловала ее в щеку. – Ты все сможешь, и ты обязательно будешь работать на «лжецов». У тебя есть что предложить своей стране, кроме умения мыть полы и посуду. – Она снова взяла Роуз за руку. – Ты само совершенство. Помнишь, как я нашла тебя на чердаке?

На глаза Роуз навернулись слезы, и она шмыгнула носом.

– Тогда я болела и у меня был насморк.

Клара помогла Роуз опустить и расправить вуаль.

– Будь счастлива, дорогая, – сказала Клара и слегка подтолкнула Роуз к двери.

Роуз поднялась по ступенькам и вошла в церковь. Ее рука лежала на руке принца-регента Англии. Впереди, у алтаря, стоял Коллиз Тремейн, высокий, изящный, в нарядном свадебном костюме. Его больную руку поддерживала полоска серебристого шелка. Лицо Коллиза сияло. Вокруг него кольцом стояли «лжецы».

Роуз подняла на Георга счастливые глаза.

– Я буду хорошо о нем заботиться, – прошептала она. Он улыбнулся и похлопал ладонью по ее руке.

– Ты хорошая девочка. – Они пошли по проходу между рядами скамей, и зазвучала музыка. – Но я не знаю, о чем ты говоришь.

Эпилог

В комнате было темно и очень тихо. Шуршание собственных юбок казалось Роуз просто оглушительным. Она снова вставила отмычку в замок висевшего на стене сейфа, ее сердце забилось быстрее. От возбуждения у нее слегка дрожали пальцы. Она нашла это!

Наконец у нее в руках имелись доказательства вины лорда Мейвелла. Лорд Этеридж уже давно подозревал этого человека в измене, но до сих пор «лжецам» никак не удавалось найти никаких улик, которые ясно указывали бы на его связь с французами. В дом лорда Мейвелла «лжецы» наведывались уже несколько раз, но никакой существенной информации им раздобыть не удалось. В его сейфах, находившихся в кабинете и в спальне, ничего подозрительного не обнаружили.

Но к счастью Роуз, поступившей служанкой в дом Мейвелла, ею заинтересовался молодой и словоохотливый лакей. Он имел неосторожность тут же выболтать один из секретов своего господина. Желая произвести на Роуз впечатление, молодой человек провел ее по дому и продемонстрировал ей обширные владения лорда Мейвелла. Проходя мимо небольшой и совершенно неприметной комнаты, расположенной на половине слуг, ухажер Роуз сказал, что его хозяин в шутку называет этот чулан «тайником».

И Роуз нашла то, что искала. Она открыла замок на этой двери с помощью ключа, который украла у дворецкого лорда Мейвелла в тот самый момент, когда он занимался приготовлениями к балу. Затем она открыла сейф и нашла документы, доказывающие вину Мейвелла. Именно их лорд Ливерпул так жаждал получить.

Теперь нужно было вынести эти документы из дома. Роуз положила их в пакет, пакет подсунула под юбки и вышла в коридор. Ей надо было быстро пройти с половины слуг в центральную часть дома. Она огляделась по сторонам.

– Господи, только бы никто не попался по дороге! – пробормотала Роуз.

– Эй, ты! – послышался сердитый голос. Прямо к Роуз направлялся крупный пожилой лакей. Он явно что-то заподозрил.

Роуз не колебалась ни минуты.

С большой скоростью Роуз мчалась по лестницам и коридорам, придерживая рукой папку. Где-то на повороте мужчина с грохотом упал на пол, и ей удалось скрыться. Она вбежала в свою комнату и быстро сбросила с себя передник и форменное платье горничной. Надела роскошный шелковый наряд, быстро закрутила волосы на затылке, перевязала их лентами и украсила шпильками с драгоценными камнями.

Затем Роуз закрутила форму и передник в комок и выбросила его из окна комнаты. Позже его заберет оттуда Фиблз. Роуз натянула длинные вечерние перчатки и прислушалась к тому, что происходило за дверью комнаты. Похоже, ее преследователи, теперь их уже было несколько человек, пробежали мимо ее комнаты. Она задержала дыхание. Теперь ей надо набраться смелости и выйти отсюда.

С решительным видом Роуз открыла дверь и вышла в коридор. Теперь это была уже уверенная в себе леди, приехавшая на бал к лорду Мейвеллу.

Пожилой лакей прошел мимо Роуз, но его взгляд на ней не задержался. Без сомнения, он искал служанку, а никак не благородную даму, гостью своего господина. Он лишь склонил голову, проходя мимо пышно разодетой леди, обмахивающейся веером. Роуз спокойно проследовала по коридору дальше, но ее сердце при этом оглушительно стучало в груди.

Бал был в полном разгаре. И этот бал был последним в сезоне, а поэтому отличался особой пышностью и размахом. Роуз медленно прошла через танцевальный зал в комнату, в которой мужчины играли в карты и курили. Хотя ей не приходилось бывать здесь раньше и она не слишком хорошо знала дом, эту комнату найти не составляло труда – из нее клубами вырывался табачный дым. Роуз остановилась у входной двери и отыскала глазами Коллиза.

Одна его бровь вопросительно приподнялась – он спрашивал Роуз, удалось ли ей найти документы. Роуз слегка наклонила голову – утвердительный ответ. Лицо Коллиза просияло. Затем он посмотрел на лорда Мейвелла, с которым играл в карты, и сказал:

– Боюсь, мне пора заканчивать, милорд.

Лорд Мейвелл, мужчина средних лет, плотный, с крупной головой, недовольно нахмурился и ворчливо проговорил:

– Но как же так? Игра еще не окончена. Ах, молодежь, никакого почтения… Возможно, я бы отыгрался.

Коллиз встал, поклонился.

– Прошу прощения, но меня ждет жена, – сказал он с улыбкой.

Лорд Мейвелл с любопытством посмотрел на Роуз, которая беззаботно улыбалась и обмахивалась веером.

– Не знал, что ты женился, Тремейн, – проговорил Мейвелл. – Боюсь, леди Мейвелл будет крайне разочарована. Она так жаждала выдать за тебя одну из наших дочерей.

– К сожалению, я уже женат. – Коллиз снова улыбнулся и бросил тревожный взгляд на Роуз. Она почувствовала, как по ее спине побежали мурашки.

Лорд Мейвелл посмотрел на оставшихся за столом мужчин.

– Полагаю, вы тоже сейчас захотите уйти. Вы ведь приехали с Тремейном, – разочарованно проговорил он.

Этан Деймонт бросил взгляд на стопку монет, лежавшую посередине стола, и тяжело вздохнул:

– Боюсь, мне придется покинуть вас, милорд. – Он с надеждой посмотрел на Мейвелла: – Но если вы захотите пригласить меня еще раз, я с радостью…

Лорд Мейвелл, без сомнения, был расстроен. Этан кивнул и быстро сгреб со стола свой выигрыш, не потеряв ни одной монеты. Выпрямился, вежливо поклонился и сказал:

– До следующей встречи, милорд.

Коллиз и Этан присоединились к Роуз, которая уже успела выйти в танцевальный зал. Она посмотрела на Этана и улыбнулась:

– Ты должен был просто развлекать его, а не обчищать его карманы.

Этан с невинным видом заморгал:

– Но разве я виноват, что лорд Мейвелл самый плохой игрок из всех, с кем мне довелось иметь дело?

Коллиз похлопал своего друга по спине:

– Я рад, что в тебе снова проснулся интерес к честному облапошиванию.

– Да, я уже почти в форме, – улыбнулся Этан.

Этан Деймонт согласился играть с лордом Мейвеллом только тогда, когда ему сказали, что сам лорд далеко не является образцом честности и порядочности. Если раньше Этан играл лишь ради денег, то в последнее время он стал руководствоваться другими мотивами. Ему нравилось помогать «лжецам».

– Мне придется покинуть вас, – сказал Этан. – Я не могу танцевать с полными карманами денег. – Он подмигнул Роуз и Коллизу и направился к выходу.

Коллиз наклонился к Роуз.

– Ты сделала это! – прошептал он ей на ухо. Коллиз гордился ею. У него была такая красивая, талантливая и умная жена!

– Мы сделали это! – тихо проговорила она. – Но сейчас нам надо, немного потанцевать, чтобы незаметно продвинуться к выходу. Документы у меня под резинкой чулка.

– Ах, как им повезло! – Коллиз рассмеялся и взял Роуз за руки. Они танцевали вальс и осторожно пробирались сквозь толпу к террасе. Сделав последнее па, они оказались у самых дверей.

Коллиз не мог налюбоваться на свою жену. Ее роскошные волоеы, собранные в высокую прическу, походили на корону, в которой посверкивали искорки драгоценных камней, переливающееся шелковое платье подчеркивало стройность ее фигуры. Гибкая, как тростник, подвижная, с сияющими глазами. Теперь в «Клубе» ей дали новое имя – Единорог. Оно ей очень шло. И эта восхитительная женщина принадлежит ему, напомнил себе Коллиз.

Они выполнили свое задание, а теперь им можно было немного повеселиться.

– Миссис Тремейн, – прошептал он, – что вы скажете насчет прогулки по саду? Я приглашаю вас.

– О чем вы говорите, мистер Тремейн! Там так темно! – Она опустила глаза, и ее ресницы обиженно дрогнули. – Я не могу, мистер Тремейн, принять ваше предложение, потому что я сомневаюсь в честности ваших намерений.

Коллиз сильнее прижал к себе Роуз, она подняла на него свои волшебные глаза. Его рука скользнула по ее спине и на мгновение опустилась чуть ниже талии.

– Они у меня самые нечестные, но вам все равно придется пройти со мной.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Эпилог

Реклама на сайте