«Хитрости алмазной леди»

Марина Серова Хитрости алмазной леди

Глава 1

— Ну как? — пристально глядя в лицо Кирьянову, спросила я. — Сможешь подкинуть что-нибудь интересненькое?

Володька обреченно вздохнул:

— Сколько я себя помню, ты регулярно оставляешь нас без работы, но вот чтобы у тебя самой ее не было… Как ты докатилась до жизни такой?

Я опустила глаза и стала водить пальцем по столу, изобретая нечто абстрактное. Обращаться к Кирьянову за помощью мне было действительно стыдно, но ничего другого я просто не смогла придумать. С наступлением зимы в Тарасове вроде как бы вымерли все преступники. По крайней мере, ко мне уже месяца два никто не заглядывал.

Я начала чахнуть от безделья, и даже наличие денег не спасало положения.

Ежедневное же просиживание вечерами у телевизора делало меня все более нервной и раздражительной. Вот потому я и сидела сейчас перед Кирей, излагая ему свою проблему. Он удивленно мотал головой и то и дело вздыхал.

Пока мы пытались до чего-то договориться, в дверь постучали. Киря громко произнес обычное «войдите», и тут же в проеме между приоткрытой дверью и косяком появилась голова его помощника, совсем юного, которого прикрепили к Кирьянову еще в начале прошлого года, чтобы он обучил его всему, что знает сам.

Мальчонка этот по фамилии Васин был редкостно конопат, казалось, что его физиономия сплошь состоит из одних конопушек. Но парень, похоже, нисколько не комплексовал по данному поводу. Был общителен и разговорчив.

— Владимир Сергеевич, тут опять эта дама пришла, — с несвойственной ему нерешительностью доложил он, вертя в руках свою большую фуражку.

— Какая дама? — не понял Володя. И тут же, чуть повысив голос, добавил, обращаясь к юнцу:

— Когда ты наконец научишься докладывать как положено? Сколько еще учить надо?

— Виноват, — захлопал длинными белесыми ресницами мальчишка. Затем вышел и сразу же снова вошел в кабинет, но теперь вытянулся в струнку и произнес:

— Товарищ подполковник, к вам гражданка Кулишова Алла Алексеевна. Просит принять ее.

Последовавший за этим тяжелый вздох Кирьянова напоминал стон:

— Нет, я этого больше не вынесу. И за что такое на мою голову?

Я перевела взгляд с мальчишки на Кирю. Мне было интересно, кто же эта дама, которая вызвала у Кири столь бурное неприятие. Насколько я знала своего друга, а знала-то я его более чем хорошо, подобные эмоции могли возникнуть у него лишь в отношении совершенно не контролирующих себя людей.

Прочитав в моем взоре заинтересованность, Володя заметно оживился и тут же торопливо заговорил:

— А что? Вот ее-то я тебе и передам. Дело, может, и безнадежное, но все же какое-то занятие… Да и мы от этой занозы избавимся.

«На тебе, боже, что нам негоже», — выплыла у меня в голове старая поговорка, но я промолчала, слушая Кирьянова.

— Точно! — как бы утверждая принятое решение, произнес он. — Именно тебе ее и отдам. Одним махом решаются две проблемы: и тебе пока занятие будет, и мне спокойная жизнь.

Слова Кири заставили меня нахмуриться, но он этого совершенно не заметил, напряженно думая о чем-то. Я же пока еще ничего не понимала и, естественно, решила поинтересоваться, что это за дама такая и почему она вызвала у моего невозмутимого друга подобную реакцию.

— Небось очередная назойливая бабулька, у которой стянули сто рублей на рынке? — напрямую спросила я.

— Если бы! — снова вздохнул Кирьянов. — Бабуле скажешь, что вор уже сидит, а деньги пропил, она и успокаивается. А эта нас две недели изводит как хочет.

— Да кто — эта-то? — начала злиться я. — Объясни толком и по порядку.

— Да баба одна, одинокая, но не в меру богатая, — стал наконец рассказывать Киря. — Квартирку ее обчистили, вот она и ходит каждый день почти, требуя найти ее драгоценности. А где их искать? Мы алкаша одного взяли, что похожие кражи совершал, да только ничего у него не нашли при обыске. Не стану же я своих ребят на черные рынки засылать в поисках ее побрякушек, сама посуди. Эти вещицы уж точно давно из города вывезены, опасно их тут сбывать.

— Кхе-кхе, — нарочито громко кашлянул все еще стоящий в кабинете Васин. И как только он понял, что оказался наконец в центре внимания, спросил:

— Так что сказать-то ей?

Киря повернулся ко мне, всем своим видом взыскуя ответа. Я задумалась. Поиск драгоценностей — это тебе, конечно, не расследование убийства, где каждый знакомый может быть подозреваемым, а каждая вещь — уликой, но, как говорится, на безрыбье и кастрюля соловей. Ладно уж, возмусь.

— Давай свою даму. Посмотрим, что там у нее, — согласилась я и поймала на себе благодарный, полный обожания взгляд Кири.

Через минуту-другую в кабинет Володи буквально влетела пожилая женщина — даже висящие на окнах занавеси закачались, поддаваясь порыву сквозняка. Да, эта стремительная особа была явно нетерпелива и не умела ждать.

Явно не бедная, ухоженная, благодаря хорошей косметике и одежде она выглядела значительно моложе своих лет.

Прекрасно сшитый белый брючный костюм с мелким черным рисунком удачно дополнял эффектно завязанный ярко-фиолетовый шарф, пальцы рук были унизаны золотыми кольцами, в ушах и на груди сверкали бриллианты. Обилие драгоценных камней ошеломляло. Подобной роскоши мне не приходилось видеть даже на выставке-продаже ювелирных изделий.

Пока я приходила в себя и пыталась оторвать взгляд от перелива камней, женщина спешно затараторила:

— Владимир Сергеевич, ну что же это такое? Почему моим делом никто не занимается? Я же вас прошу найти очень дорогие вещи, а не булыжники какие-то! — возмущалась она. — Меня обворовали, а никому до этого нет дела. Вы же мне обещали и…

Тут Киря, явно не выдержав, самым наглым образом перебил ее, произнеся:

— Алла Алексеевна, хочу представить вам одного человека. Познакомьтесь, это Иванова Татьяна Александровна.

Женщина обернулась и, как мне показалось, только сейчас заметила мою весьма скромную персону. Конечно, ни в какое сравнение с этой богачкой я даже не шла.

«Впрочем, — остановила я себя, — с чего это я так прибедняюсь? Женщина она хоть и богатая, но уже в возрасте, а я же в отличие от нее в полном расцвете сил. Так что еще посмотрим, кто чего стоит».

Придя к такому выводу, я гордо вскинула голову и победно улыбнулась женщине. Хотя все еще корила себя за то, что так редко надеваю всякие побрякушки, конечно, не очень дорогие, подаренные мне различными кавалерами, — не век же им зря валяться. Нужно когда-то и людям показать.

Женщина тем временем окинула меня не слишком доброжелательным взглядом и вновь повернулась к Кирьянову. Тот же, не давая ей возможности открыть рот, зачастил:

— Алла Алексеевна, я ведь совсем не случайно представил вам эту девушку. Она занимается расследованиями непростых дел и, насколько мне известно, еще не потерпела ни одной неудачи.

— И что с того? Не понимаю вашего намека, Владимир Сергеевич, — присаживаясь, теперь уже намного тише и с ноткой кокетства в голосе произнесла женщина. — Она что, следователь?

На последний вопрос Кирьянов не ответил, сосредоточившись на первом:

— А то, что ваше дело у нас уже давно закрыто, и, если вы желаете, чтобы кто-нибудь им занимался, вам лучше всего обратиться к частному детективу. Раз уж украденные вещицы так дорого стоят, то тем более не следует экономить деньги на поиске грабителя. А это как раз по Татьяниной части. Это все, что я хотел вам сказать, — закончил Киря. Затем, немного помявшись, добавил:

— Прошу меня извинить, у меня срочное дело. Таня, поговори пока с Аллой Алексеевной.

Сразу после этого Володя вышел. В комнате повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь стрекотанием печатной машинки, доносящимся из-за двери, и гулом автомобилей, долетающим из-за зарешеченных окон. Мы с посетительницей молча рассматривали друг друга.

Теперь я наконец обратила внимание на ее лицо, которое как-то потерялось вначале в блеске украшений. Лицо женщины, к моему удовольствию, оказалось ничем не примечательным: глубоко посаженные голубые глаза, прямой нос, четко очерченная верхняя и слегка пухлая нижняя губа. Химия на бесцветных волосах удачно скрывала их недостаток. В толпе мимо такой пройдешь и не заметишь.

Злорадно отметив про себя, что, кроме драгоценностей, женщине блеснуть нечем, я решила прервать и так уже затянувшееся молчание:

— Ну и как? Желаете, чтобы я занялась поиском ваших драгоценностей, или предпочитаете оставить все как есть? Решение за вами.

Женщина недоверчиво посмотрела на меня и спросила:

— А чем вы подтвердите, что вы частный детектив и что платить я вам буду не зря?

«Вот стервозина! Не зря тебя бог покарал, скрягу такую», — подумала я про себя. А вслух, вполне спокойно, но с некоторой язвительностью, ответила:

— Лицензии, дающей разрешение на деятельность частного детектива, вам будет достаточно? Или запросите еще и рекомендательные письма от бывших клиентов?

Женщина фыркнула:

— Я имею полное право на предоставление мне такой информации. Это не побрякушки, а очень дорогие вещи, и платить деньги, не зная, что все будет найдено, я не намерена.

— Не только вы, но и никто другой не стал бы этого делать, — заметила я, зная тем не менее, что не смогу показать ей свою лицензию, так как на руках у меня ее не было. Оставалось надеяться, что эта стервоза поверит мне на слово. — Но если вы решитесь воспользоваться помощью частных детективов, то вам придется верить им на слово. Иначе никто просто не возьмется за эту работу. А меня вам порекомендовал подполковник милиции, разве этого не достаточно?

Пострадавшая задумалась. Было очевидно, что вернуть драгоценности ей жуть как хочется, но рисковать и платить деньги частному сыщику она боится. Скупердяйка даже изменилась в лице, но заговорила в конце концов более приветливо.

— Сколько вы берете за свою работу?

— Двести долларов в день, — сказала я, но, увидев, как высоко поднялись тонкие брови женщины, пояснила:

— Как правило, я работаю над одним делом не более недели — это ровно семь дней.

Мой ответ, похоже, успокоил ее, и дама заговорила о подробностях. Причем чем дольше она говорила, тем более возбужденной становилась ее речь.

От нее я узнала, что не так давно в ее квартиру проник вор и выкрал все фамильные драгоценности: кольца, колье, диадемы, браслеты, часы, инкрустированные камнями, и многое другое. Причем замок в двери и на сейфе вором был вскрыт, а не сломан, а сигнализация отключена. Все замки были очень сложные, имели кодовый и обычные ключи, которые мне дама даже показала, так как имела привычку всегда носить их при себе. Милиция же дело закрыла, поймав на подобном ограблении какого-то алкаша и списав все на него. А с алкаша что возьмешь?

— И они еще смеют утверждать, что эта пьянь умудрилась открыть такой замок и отключить сигнализацию! — почти возмущенно кричала женщина к концу своего рассказа. — Как, скажите мне, человек с тремя классами образования мог совершить такое? Я в подобную чушь не верю. К тому же при обыске у него ничего не нашли, кроме тех вещей, что он на самом деле украл. И знаете, что они сказали мне на это? Знаете? — вопрошала дама.

Я тяжело вздохнула, только теперь окончательно поняв, почему Киря так обрадовался, перекинув мне это дело. Кажется, я бы и сама уже с радостью отказалась от него, но теперь уже было поздно. Успокаивало только одно: мне вовсе не обязательно встречаться с мадам Кулишовой ежедневно.

«Хотя если она так навязчива, то обязательно попытается всегда быть в курсе всего, а значит, и…»

Я не стала развивать эту мысль дальше, уже догадавшись, что так легко от дамочки мне отделаться вряд ли удастся, а потому стала слушать ее рассказ дальше.

— Они сказали, что вор все продал, — продолжала свою обвинительную речь женщина. — Удивительно! Неужели в милиции работают сплошные болваны и идиоты? Где они видели, чтобы алкаш мог за пару дней продать вещи, которые стоят аховых денег, и покупатели на них могут найтись лишь в столице. Это же почти музейные экспонаты! — Алла Алексеевна отпила воды из стакана, стоящего на столе Кири, и вновь затараторила:

— Ну даже если бы что и продал, так хоть часть вещей все еще должна была оставаться у него. Я права?

Я согласно кивнула, следя за поведением дамы и выделив уже для себя несколько основных качеств ее характера. Самым ярким из них была ее бурная эмоциональность и полное неумение скрывать свои мысли. Все, что она думала, она тут же и говорила, так что скрыть что-то или утаивать для нее должно быть большой проблемой. Чуть меньше просматривалось наличие трезвого ума, умение вникать в ситуацию и наличие сдерживающих центров. Одним словом, ходячее взрывное устройство — одно необдуманное слово, и ты познакомишься с его взрывной силой.

— Мне уже надоело доказывать им, что пойманный ими вор — это не тот, кто влезал в мою квартиру, что нужно продолжать расследование дальше, — вещала Кулишова. — Но они не слушают. Ну прямо черт знает что такое!

Закончив с этой темой, она тяжело вздохнула, а затем принялась перечислять, какие ценности были у нее украдены. Чуть ли не все они оказались фамильными, сделанными на заказ или привезенными из других стран.

Наконец, перечислив все раз, наверное, пять, задав кучу вопросов и сама себе же на них ответив, дама вопросительно уставилась на меня, ожидая, что я скажу.

— Прекрасно все поняла, — коротко ответила ей я, а затем добавила:

— От вас мне требуется теперь только домашний адрес и телефон.

— А как же список и описание похищенных вещей? — удивленно переспросила дама.

Я вздохнула, стараясь сделать это как можно тише, а затем пояснила:

— Его я возьму из вашего же заявления и протокола опроса.

— Но там лишь перечисление! — удивилась та. — Для поиска моих малюток просто необходимо их точное описание, а возможно даже, что и рисунок или фотографии. Я могу все нарисовать.

— Я собираюсь искать в первую очередь вора, а уже только потом ваши драгоценности по списку, — слегка разозлившись, произнесла я. — Тем более что они уже давно могут находиться в разных концах света и искать их бесполезно, не зная, кому именно они проданы. Вот найдем вора, а уж у него и выясним, куда он все дел.

Женщина не стала возражать, продиктовала мне все, что я попросила, а затем в некоторой задумчивости покинула кабинет Кирьянова.

И буквально в следующую минуту, не дав мне даже вздохнуть после тяжелого разговора, в кабинет влетел «ужасно занятой» Киря. Он, конечно же, все это время находился где-то поблизости, не желая лишний раз попадать под град обвинений и восклицаний, но теперь ему не терпелось узнать, как же все прошло и до чего мы договорились, то есть взялась ли я за расследование или все же передумала, пообщавшись с экспансивной дамой.

Ничего не успев спросить, он понял все по моему взгляду, а потому лишь весело улыбнулся и шутя произнес:

— Ну как тебе этот фрукт?

— Набивает оскомину, но проглотить можно, — ответила я ему, и мы расхохотались.

Не откладывая на потом, я попросила Кирю дать мне просмотреть протоколы допросов всех пятерых ранее обворованных женщин, учитывая то, что все дела были весьма схожи, а значит, и вор мог быть один и тот же.

Кирьянов рассказал мне все, что знал по делу сам, затем принес бумаги, и мы принялись их изучать. Причем, насколько я могла заметить, он больше наблюдал за выражением моего лица, чем читал протоколы. Хитрец Киря ждал моей реакции, а вдруг я сразу увижу во всем этом то, чего не удалось ухватить ему. Мне давно было известно, что Володя преклоняется перед моими аналитическими способностями, потому я, не желая упасть в грязь лицом, собралась до предела.

Минут пять в кабинете Кирьянова стояла тишина, прерываемая лишь шелестом бумаг и покрякиванием подполковника. Наконец я закончила ознакомление с делом.

Прочитав все от корки до корки, я узнала не только о том, что именно было украдено, но и где в тот день находились сами пострадавшие, дела которых списали на одного беднягу алкаша. Обстоятельства всех дел впечатляли: одна из пострадавших весь день ходила по магазинам, а потом заглянула еще и в массажный салон; другая навещала подруг и посетила салон красоты; третья после парикмахерской направилась сразу же на свидание; а моя заказчица находилась на работе. Одним словом, ни одна из дам в тот день домой носа не казала — заходи, кто хочет, и бери, что желаешь.

Самое же любопытное было то, что все четыре женщины одинокие и родственников в этом городе не имели. То есть вор прекрасно знал, что ни они сами, ни их близкие днем в квартирах не покажутся. Слишком сложная схема для пропившего мозги алкаша. К тому же пятая из пострадавших имела семью. Значит, это преступление никак не вязалось с остальными. Оно явно выпадает из общего дела.

Придя к такому выводу, я довольно хмыкнула, повернулась к своему дорогому другу и с ехидцей спросила:

— И ты действительно считаешь, что все эти шикарные ограбления, включая и пятое, совершил тот гигант воровского дела, алкаш, что сейчас у вас сидит?

— А почему бы и нет? — не совсем уверенно ответил Кирьянов. — Ребята, которые с ним работали, утверждают, что он сам написал признание и все рассказал. Подумай сама, зачем ему это было нужно?

— Вот именно — зачем? — переспросила я Кирю, зная к тому же, что делом-то занимался не сам Киря, а кто-то из его ребят. Это меняло многое, поскольку Кирьянов столь халатно к работе никогда не относился и наверняка бы заметил все нестыковки, если бы вел дело сам. — На его месте куда выгоднее все отрицать, — продолжила я, — тем более что нет доказательств совершения других преступлений. А раз их нет, то нет и ответа. Разве не логично?

— Да вроде логично, — опять вздохнул Киря. — Так ты думаешь, что не он это?

— Ничего я пока не думаю, — прищурившись, ответила я, решив, что раз Киря отдал это дело мне, то незачем ему в него теперь и нос совать. — Думать я буду позже, а пока мне очень хотелось бы получить копии вот этих бумазеек.

Я протянула Кире протоколы допросов, сказав, что было бы неплохо иметь под рукой списки украденных вещей. Он молча взял у меня бумаги и исчез за дверью. А я принялась думать.

"Что у меня на данный момент есть? У меня есть вор, который предпочитает обворовывать только одиноких дамочек, но непременно богатых. Впрочем, почему только одиноких — это понятно сразу, это гораздо проще и безопаснее. Не хватало тебе, Танечка, голову над тем поломать, почему это он богатых предпочитает! К тому же данный вор весьма приличный специалист по замкам, сейфам и сигнализациям, насколько я могу судить по показанным мне пострадавшей ключам. Да, замочки были совсем не для отмычек, так как каждое звено такого ключа являлось как бы самостоятельным ключом, и вставлять, и поворачивать который следовало лишь в определенную сторону и до определенной глубины. Неспециалисту подобные замочки были бы не под силу.

Кроме этого спеца, у меня есть еще и другой вор, алкаш, на которого списали или же который сам повесил на себя все, включая и то, чего даже не совершал. Вопрос: почему он это сделал? Может, хотел скрыться от каких-то влиятельных людей и более надежного места, чем это, не нашел. Или же его кто-то заставил все это сделать, дабы снять подозрение с себя?"

Вторая версия пока казалась мне более правдоподобной. Естественно, что гадать на кофейной гуще, насколько эта версия обоснованна, я не стала, так как никогда не занималась бесполезной работой, тем более если был вариант проверить все на деле.

Появился Киря и протянул мне кипу совершенно новеньких листочков с отксеренными на них теми самыми показаниями, что я недавно просматривала.

— Вот. Здесь все, — сказал он. — Еще что-то требуется от нас?

— Конечно, — улыбнулась я в ответ. — Ты же не думал, что я менее назойлива, чем та дама, и сразу отстану от тебя. Как бы не так.

Кирьянов невольно хмыкнул и, не скрывая улыбки, сел на краешек стола.

— И что же наша обожаемая дама желает получить еще? Ты же вроде как хотела себе работу, а теперь вновь переваливаешь ее на меня. Нехорошо так делать, Танечка. Разве тебе об этом никто не говорил?

— Только ты и говоришь, — кокетливо пропела я. — К тому же работу на тебя я не переваливаю, а лишь уточняю подробности того дела, что вы успешно спихнули на меня.

— Э, так мы не договоримся, — выдохнул Киря, но все же спросил:

— Так что именно ты хочешь?

— Чтобы ты устроил мне тет-а-тет с тем самым вором-алкашом, на которого твои ребятки все пять ограблений списали, — честно ответила я.

Услышав это, Володя недовольно сдвинул брови. Ему явно не понравилось, что я обвинила его отдел в том, что они некачественно выполняют работу и способны упечь за решетку невиновного.

— Ладно, устрою я тебе встречу, — после некоторого молчания все же согласился Киря. — Но взамен ты пообещаешь мне, что мы сегодня последний раз видели ту чертову даму.

— Со своей стороны сделаю все, что смогу, — улыбаясь, ответила я. — А вот за нее не ручаюсь.

По комнате прокатился тяжелый стон Кирьянова, заставивший меня улыбнуться.

Стоящий передо мной мужчина был ужасно рыжим и непривлекательным. Вернее, если бы он вел нормальный образ жизни, то тогда сказать так о нем было бы нельзя. Сейчас же, после длительных попоек, за которыми последовало еще и пребывание за решеткой, лицо его опухло, обросло щетиной, а волосы, забыв, когда их последний раз мыли, торчали в разные стороны засохшими сосульками. Мысли о том, что этот тип мог бы отключить сигнализацию и вскрыть сложные замки, даже не приходили в голову — по крайней мере, мне.

Галкин Андрей, а именно так звали того типа, что признался в совершении всех пяти краж, подпирал собой стену и испуганно, но не без интереса смотрел на меня. Ему, по всей видимости, было невдомек, чего это такой шикарной дамочке понадобилось его посещать. Не ради любопытства же.

Не заставляя его ломать голову, я сразу же представилась, не сказав, правда, о том, что являюсь частным детективом, а потом пояснила, что пришла еще раз допросить его о совершенных кражах.

— Да сколько можно выспрашивать-то? — садясь на нары, вздохнул мужчина. — Я уж и так все раз пять рассказал. Я те кражи совершал, один я, чего непонятно-то? — произнес он тихо и не совсем уверенно.

Потом достал из-под подушки какой-то клочок газеты и принялся сворачивать, мять и вертеть его в руках.

— Это все нам как раз абсолютно понятно, — стараясь настроить его на доброжелательный лад, как можно спокойнее произнесла я. — Но хотелось бы уточнить совершенно другой момент, а именно — сверить описание тех вещиц, что вы взяли в том или ином доме, с тем, что представили нам сами хозяйки. Вдруг они нас обманывают?

На лице мужика отразился не просто испуг, а едва ли не ужас. О бывшей в руках газете он моментально забыл и попросту выронил ее на пол.

«Так, кажется, я на правильном пути», — похвалила я себя и вцепилась в бедолагу:

— Скажите, пожалуйста, что именно вы взяли в квартире своей первой жертвы, Аллы Алексеевны?

— Что взял? — Мужчина, насколько мог быстро, стал соображать, что бы ответить. Дабы протянуть время, он поднял уроненный лист и только потом выдал:

— Да что взял? Что там было, то и взял. Я ведь в женских штучках ихних ничего не понимаю, мне до того и дела нет. Сгреб в охапку, что в сейфе лежало, и бежать.

— И все же припомните: какие вещи преобладали среди взятых вами в том доме? Или, может, какие камни в них были вделаны? Это же самое главное для вас, — напирала я.

— Да что вы привязались? Сказал же, не понимаю я в этом деле ни черта, украл, и все тут.

«Так, значит, в драгоценностях он полный профан. Это уже любопытно. Идем дальше».

— Ну ладно, в этом вы не разбираетесь. Тогда уж о сейфах, замках и сигнализациях вы должны знать все, иначе бы не смогли попасть в те дома, — хитро поглядывая на своего допрашиваемого, произнесла я. — Ведь так?

Мужчина буквально побледнел на моих глазах. Впрочем, даже и без этого я уже поняла, что он ни одного из взятых на себя преступлений не совершал, но раз уж я сюда пришла, то на всякий случай не помешает проверить, да и наблюдать за изменением выражения лица врущего человека было весьма любопытно.

— Ну так как, я права? — подталкивая его, продолжала интересоваться я. — Вы владеете этим сложным искусством?

— Да какое там искусство, — отмахнулся Андрей, сделав вид, что и в самом деле все прекрасно знает и во всем разбирается. А вот бабам все, что касается отмычек, совершенно непонятно, а потому и провести ее ничего не стоит. Пара отмычек, и дело сделано, — выдал он гордо. — Плевое дело.

— Так уж и пара? — наигранно удивилась я. — И каких же именно? Вот, например, сложный сейф первой пострадавшей вы чем вскрывали? Да и код замка как определили? — продолжала я напирать, намеренно издеваясь, чтобы загнать мужика в угол.

Галкин сначала вроде бы совсем растерялся, а потом заговорил, да так уверенно, будто и в самом деле для него вскрыть замок дело плевое:

— Были у меня разные отмычки, из них нужную подобрать к любому замку дело нехитрое. Я, правда, когда от ментов удирал, выбросил их все в мусорный бак какой-то, ну, чтоб улик против меня не было никаких. Жаль отмычки, конечно, ну да ладно. А кодовые-то… — Он замялся. — Так комбинации везде почти одинаковые ставят, попробуешь парочку, и все готово.

— Ну да? — еще больше удивилась я. — И из скольких же цифр они обычно состоят?

— Из скольких? — оттягивая время, переспросил Андрей. — Да из четырех, шести, не больше. Там тоже такие были, правда, сами цифры я не помню, не было надобности заучивать, — как бы опережая мой вопрос, ответил он.

«Да, друг, кажется, ни в отмычках, ни в кодовых замках ты совершенно ничего не смыслишь, а что уж там говорить о сигнализациях. Даже я, вроде бы спец по открыванию дверей отмычками, те замки, что были на сейфах, вряд ли бы осилила, не говоря уже о коде, в котором минимум десять цифр насчитывается, если верить словам пострадавшей».

— Ну что ж, спасибо, вы прояснили мне все, что требовалось, — поблагодарила я Галкина, а потом выпалила:

— А скажите-ка, за сколько и кому вы продали все краденые вещи?

— Продал? Кому? — едва ли не заикался мужчина. — Я… я… ну…

— Благодарю, — резко встав и направившись к выходу, бросила я.

Более разговаривать с этим парнем мне было не о чем — я уже все выяснила. Он не совершал ни одного из четырех ограблений, за исключением пятого, на котором и был пойман — сработала сигнализация еще до того, как он успел попасть в дом. Что же касается причин, заставивших его взять вину на себя, меня они пока совершенно не интересовали, это было его личным делом.

Впрочем, и о причинах я, кажется, уже догадывалась без него. Еще будучи в камере, я заметила, что лицо Галкина сильно заплыло, и не столько от выпитого спиртного, которое за время посадки за решетку уже давно выветрилось из его дурной головы, сколько от ударов кулаками. Кажется, ребятки Кири слегка перестарались, а парень оказался слаб и предпочел признаться во всем, включая то, чего даже и не делал.

Едва успев вернуться в ту часть здания, где находились кабинеты стражей порядка, я сразу же столкнулась с Володей. Он как раз что-то разъяснял одному из своих коллег, но, как только увидел меня, пошел навстречу.

— Ну как беседка? Удалось выудить что-то интересное? — засыпал он меня вопросами.

— Что это тебя так заинтересовало данное дельце? — не удержалась я от ехидной ухмылки. — Или думаешь взяться за него сам?

— Да что ты! — отмахнулся Киря и по-приятельски обнял меня за плечи. — Просто мне прекрасно известно: как допрашивающий ты неподражаема, — прошептал он, склонившись к моему уху.

— Какие комплименты! — улыбнулась я. — Кстати, у меня к тебе есть еще одна, теперь уже последняя, просьба.

— В самом деле последняя? — сделав удивленное лицо, переспросил Киря.

— На сегодня — да, — схитрила я, вызвав его улыбку. — Мне нужны списки тех, кто числится в вашей картотеке как специалисты по открыванию замков, сейфов и блокировке сигнализации.

Тут брови Кири поплыли вверх. Но он сдержался и не стал ничего спрашивать, хотя уже прекрасно понял, что со списанием всех дел на того парня они, кажется, поторопились.

— Подожди минутку, сейчас сделаю, — пояснил он и моментально убежал, оставив меня одну посреди коридора.

Чтобы никому не мешать, я отошла в сторону, к искусственной пальме, сиротливо приткнувшейся в углу, вынула сигарету и закурила. Я знала, что там, где работают одни мужчины, подобная слабость не возбраняется, тем более если учесть, что на улице стоит жутчайший мороз и высовывать туда нос, чтобы покурить, не особо-то хочется. К тому же постоянная курилка в отделе Кири временно была на ремонте из-за трубы, которую там не так давно прорвало и до сих пор ее, проклятую, не удосужились отремонтировать.

Ждать Кирьянова мне пришлось долго. Я не только докурила сигарету, но и успела перечитать все стенды, висящие в коридоре. Наконец он появился с небольшой папочкой и жестом показал на свой кабинет. Мы направились к нему, чтобы не светиться на виду у остальных.

— Спецов по замкам и сигнализациям у нас тут целый склад, так что я прихватил всех. Смотри сама, кто именно тебе нужен, — сказал Киря, захлопывая за нами дверь.

— Только те, что специализируются по очень сложным замкам, включая кодовые, и имеющие навыки в отключении сигнализации, — тут же пояснила я, подходя к столу, на который он только что свалил все бумаги. — Есть такие?

Кирьянов склонился над папками. Не дожидаясь ответа, я присоединилась к нему, и мы вместе принялись перебирать и просматривать принесенные им бумаги. Как назло, все попадавшиеся воры были наимельчайшими, так как ловились на вскрытии элементарных замков, на которые мне лично потребовалось бы не более пяти минут. Я же была просто уверена, что во всех четырех случаях моего дела сработал именно профессионал, причем высококлассный. Потому-то он и обворовывал лишь тех дам, у кого сокровища были действительно ценными, а не занимался обчисткой случайных квартир.

— Что за мелочь ты тут принес? — отчаявшись найти что-либо путное, спросила я.

— Это для тебя они мелочь, а для нас все преступники, — не поднимая на меня глаз и все еще продолжая перебирать листы, ответил Киря. — Ага, вот, нашел. — Он протянул мне двойной лист и пояснил:

— Насколько я понял, тебе нужен самый крутой спец в этой области. Такой у нас в Тарасове только один, остальные так, по сравнению с ним мелкая сошка.

— Он сидел всего один раз? — просматривая бумаги, спросила я.

— Да. Потому у нас не так много данных о нем имеется: есть только фотография с адресом, правда, старым, описание его дела, отпечатки пальцев, ну и всякие прочие мелочи. Последние три года он нам не попадался и нигде не засвечивался. Что же касается кодовых замков или чего-то подобного, то он любой из них в считанные секунды вскрывает.

— Ага, это как раз то, что нужно! — обрадовалась я.

— Могу я полюбопытствовать, для чего? — заглядывая мне в глаза, спросил Киря, все еще не интересуясь напрямую, что я думаю по поводу взятого ими типа.

— Для того, чтобы расставить все точки над i, — коротко пояснила я.

Поблагодарив Кирьянова за подкинутое мне дело, которое, кажется, обещало быть интересным, а также за данную, хоть и не слишком обильную, информацию и чмокнув его по-дружески в щеку, я поспешила покинуть отдел. Четырех часов в стенах конторы, пожалуй, было на сегодняшний день достаточно, тем более что походить на ту назойливую даму мне не очень хотелось.

Глава 2

Сразу из отдела Кирьянова я направилась на поиски квартиры суперспеца по замкам и сигнализации. Проживал он хоть и не в центре, но и не в самой заброшенной части Тарасова, что указывало на то, что в деньгах у него острой необходимости не было.

Насколько я могла понять по адресу, дом этого вора-медвежатника располагался на пересечении Волынской и Стрельной улиц. Туда-то я и направила свою «девятку».

«Интересно, этот ли тип обворовал все четыре квартиры или нет? — спрашивала я себя. — Если он, то почему до сих пор он в течение нескольких лет не предпринимал никаких попыток ограблений, по крайней мере если верить словам Кири? Может, тщательно все планировал и выбирал жертвы посолиднее — для этого как раз нужно время? А заодно и усыплял бдительность милиции, надеясь, что про него там окончательно позабудут».

Еще находясь «в гостях» у Володи, я решила, что стоит проследить за этим типом. Если он действительно такой уж спец в своем деле, то, кроме него, совершить все последние кражи просто некому. И, стало быть, теперь он должен заниматься сбытом краденого.

Хорошо ориентируясь в городе, я без труда нашла нужный мне дом и, чтобы не светиться, стала искать место для парковки своей машины. Выходить из нее я совершенно не была настроена, так как мороз, начавшийся утром, не только не спадал, а, напротив, усиливался. Учитывая то, что в квартиру к медвежатнику мне попасть все равно не удастся, а сидеть у двери не имеет смысла, тем более что я знаю, как выглядит объект наблюдения, наилучшим вариантом было именно наблюдение из машины.

«Кстати, а как зовут ворюгу? — неожиданно всплыл вопрос. — Что-то я совершенно не обратила внимания на его имя, когда просматривала бумаги. Или, может, все же обратила, но, пересмотрев чуть ли не всю Кирину картотеку, запуталась в кличках и именах».

Остановив машину, как мне показалось, в самом удобном месте — за гаражом, но так, чтобы из нее был хорошо виден подъезд дома, я полезла в сумочку и достала досье на вора.

«Ага, значит, вора нашего величать Геннадием Генриховичем Биссом. Звучное имечко. Да и явно не русское, фамилия какая-то германско-швейцарская», — сделала я вывод.

И точно, в графе «Национальность» значилось — «Немец». Далее шло краткое описание совершенных сим выдающимся медвежатником преступлений, а также приговор суда, который и был уже приведен в исполнение. Теперь тридцатилетний Геннадий Бисс совершенно свободен, правда, неизвестно, насколько долго.

Еще раз я взглянула на фотографию вора. Что ж, физия вполне симпатичная: четкие германские черты лица, светлые волосы, зачесанные на левую сторону, маленькие ушки, почти кукольно-аккуратные.

Самой же запоминающейся чертой его внешности были брови. У обычного человека они, как правило, имеют тот же цвет, что и волосы, тут же был явный контраст: при белых волосах брови мужчины были невероятно черными и густыми, из-за чего взгляд его казался весьма тяжелым, но в то же время и интригующим.

«Да он красавец, — решила я. — Не знай, что он вор, вполне могла бы и клюнуть на такого. Мне ведь нравились мужчины с какой-то изюминкой и яркой отличительной чертой. Этот же вполне импозантен».

Еще с минуту полюбовавшись на фотографию красавца-мужчины, я отложила ее в сторону, совершенно уверенная в том, что уж такого-то человека я узнаю и с закрытыми глазами.

Затем, немного понаблюдав за подъездом, решила занять свободное время советом со своими двенадцатигранными косточками. Достав их из «бардачка» машины, откуда они уже практически не вынимались, так как я постоянно была в разъездах, я потрясла кости в руках и высыпала их рядом на сиденье. Выпала комбинация: 1+21+25. Это могло значить только одно: «Уменьшение ваших доходов связано с помощью другим людям».

«Да, — вздохнула я. — Кажется, скоро придется раскошелиться и достать из заначки отложенные сбережения, чтобы помочь себе, хорошей. Впрочем, а почему бы и не потратить деньги, особенно если на что-то стоящее», — успокоила я себя и с надеждой уставилась на дверь подъезда.

Впрочем, надежды мои быстро улетучивались — в такой мороз ни один дурак не рвался покидать свое теплое убежище. За час с небольшим из дома выходила только одна старушка да мальчуган-подросток, посланный за чем-то в магазин. Чем дальше, тем больше во мне крепла мысль, что этот самый Бисс сегодня вообще никуда не отправится или же, наоборот, уже давно куда-то отбыл.

«Может, поехать сейчас домой, а завтра с утра начать слежку? — мухой зудела в моей голове мысль. — Ведь я даже не уверена, что Бисс сейчас дома. Вдруг он покинул квартиру еще утром, а придет совсем поздно, я же вынуждена тут мерзнуть, голодать, изнывать от скуки».

Совсем уж было придя к выводу, что зря я сегодня затеяла слежку, я вставила ключ в замок зажигания и, кинув последний взгляд на дверь подъезда, нажала на газ. В следующую же минуту я отпустила эту педаль и резко надавила на тормоз. Из подъезда вышел кутающийся в серую дубленку мужчина.

«Вдруг это он?»

Протерев рукой запотевшее изнутри стекло, я чуть ли не носом уперлась в него, чтобы разглядеть лицо вышедшего. Он же, словно назло, повыше поднял воротник и спрятался за ним едва не по самые уши, а сверху его накрывала мохнатая шапка.

"Как же проверить? — нервничала я. — Может, выйти и что-то спросить у него, ведь он меня не знает? Подойдет даже стандартное «который час?».

Не успела я принять решение, как из того же подъезда вышел еще один мужчина, оторвать взгляд от которого было буквально невозможно. В тридцатиградусный мороз он был одет очень легко — в короткую кожаную куртку и прямые черные джинсы. На голове у него напрочь отсутствовал всякий головной убор, отчего белые прямые волосы развевались на ветру. Он шел, гордо вскинув голову, словно сейчас стоял июль на дворе.

Я невольно залюбовалась этим статным парнем, уже прекрасно зная, что это именно тот, кто мне и нужен.

«И зачем только люди так уродуют себе жизнь, от рождения имея все, что нужно», — мелькнула неоспоримая мысль, но развивать ее было некогда.

Подышав на закоченевшие руки, я вновь принялась заводить машину, теперь уже для того, чтобы последовать за объектом, который вроде как никуда и не торопился. Он спокойно, но бодро дошел до гаража, открыл его и вошел внутрь.

«Так, значит, мы имеем машину. Отлично, не придется пробираться на своей там, где ходят одни пешеходы».

Порадовавшись тому, что покидать теплое местечко мне не придется, я стала ожидать, когда Геннадий разогреет мотор своего автомобиля. Это случилось весьма быстро. Уже через десять минут из гаража выехал темно-синий «Москвич», затем из него вылез мой преследуемый, закрыл гараж и покатил в неизвестном пока мне направлении.

Я последовала за ним, радуясь, что пришел-таки конец моему затянувшемуся бездействию.

Мы пересекли несколько безлюдных улиц, затем повернули в сторону матушки-Волги. И тут Геннадий начал петлять по таким закоулкам, что мне даже и не снились. У меня невольно промелькнула мысль, что он заметил слежку, ведь машин, как и людей, на улице сегодня было явно маловато. Но, подумав так, я решила тут же, что в этом случае он увеличил бы скорость.

Наконец мой преследуемый остановился у подъезда красной кирпичной трехэтажки, заглушил мотор и направился в дом. Я последовала за ним. Стараясь не потерять из виду поднимающегося по ступеням мужчину, я осторожно выглядывала из-за перил.

Геннадий остановился на втором этаже и нажал на кнопку звонка. Ему открыли сразу же. Я смогла увидеть только длинные стройные ноги — и более ничего. Но и без того было понятно, что Бисс прибыл к девушке.

«Ну и как тут можно узнать что-то интересное, — невольно разозлилась я. — То ли дело летом, когда никто по квартирам не прячется, а встречается с кем нужно на улице или в парке. Э-эх».

Вздохнув пару раз, я поежилась и побрела назад в машину — не торчать же мне теперь под дверью. Все равно на чай не пригласят, а слышать через стены я не умею.

Салон моей «девяточки» за какие-то пять минут, уже успел промерзнуть. Пришлось включить печку.

«Ну и что теперь делать? Ждать, когда он появится вновь? — спрашивала я себя. — А толку? Это может быть его подружка. К тому же в такую погоду он вряд ли решится отправиться по делам. Сейчас все, как крысы, по норам сидят, никого днем с огнем не найдешь. Может, и мне пока домой отбыть?»

Не зная толком, как поступить, я просидела в машине минут пятнадцать. Этого времени как раз хватило на то, чтобы дама Геннадия оделась и они, теперь уже вместе, направились в его машину. Бисс еще у самого подъезда предложил девушке руку, на которую она сразу же оперлась, а потому теперь гордо вышагивала рядом. Голова у нее, так же, как и у него, была непокрыта, и курчавые, скорее всего завитые волосы небрежно распались по плечам и то и дело поднимались в воздух ветром.

Мне было ужасно интересно, куда теперь эта сладкая парочка намерена направиться, и я, естественно, отбросила мысли о возвращении домой, а поспешила вслед за «Москвичом».

К моему удивлению, Бисс привез свою даму в магазин, причем не в так себе лавочку, а в очень дорогой бутик. Там, насколько мне было известно, продавали различные вечерние платья и мужские костюмы. Что же касается цен, то от них запоминались только нули.

«Наверняка решил сделать подарок своей даме, — решила я и усмехнулась. — Еще бы, с такими деньгами можно себе это позволить».

Едва Геннадий со своей спутницей вышли под ручку из машины и направились к магазину, я тоже выбралась из своей верной «девяточки». Нужно же посмотреть, что они там купят. Закутавшись поплотнее в свою шубку, я выпустила локон из-под шапки и прикрыла им глаза, надеясь, что в таком виде они меня вряд ли запомнят, а потом смогут узнать.

Войдя в магазин, мне пришлось сразу же откинуть воротник, так как тут было сильно натоплено и все продавцы-консультанты похаживали в кофточках и рубашечках с короткими рукавчиками, коротких юбочках или тонких брючках. Невольно им позавидовав, я отыскала взглядом ранее вошедшую чету и краем глаза стала за ними наблюдать.

Дама Геннадия успела уже снять с себя свою шубку и теперь прохаживалась по магазину, демонстрируя всем свое стройное тело, обтянутое черным трикотажным платьем с длинными разрезами. Она с любопытством рассматривала висящие в ряд вечерние платья, а ее кавалер что-то ей мило нашептывал. Я решила подойти поближе, чтобы услышать, о чем они беседуют.

— У меня возникает ощущение, что тебе все равно, в чем я буду одета, — томным голоском пела красавица.

На это Геннадий улыбнулся и ответил:

— Совершенно все равно. Ты нравишься мне в любой одежде, а еще больше без нее, — последние слова были сказаны чуть тише.

Я едва не сплюнула от такого сюсюканья, но все же, преодолев отвращение к такому пошлому проявлению чувств, стала слушать дальше. Ребятки перекинулись еще парой однотипных фраз по этому же поводу, никак не решаясь купить что-то конкретное. Наконец Геннадий сказал:

— Все, берем вот это платье. У меня для него как раз пара прелестных вещичек найдется, думаю, тебе понравятся.

«Вот оно, — едва не подпрыгнула я от услышанного. — Значит, все же краденые драгоценности пока у него, и он, кажется, собирается подарить что-то из драгоценностей своей обожаемой. Как бы на них взглянуть?»

Прекрасно понимая, что это не такая простая задача, я решила попытаться узнать, куда они собираются пойти.

И тут мне на глаза попалась молоденькая продавщица, направляющаяся как раз к моей парочке. Я перехватила ее по пути и, отозвав в сторону, попросила разузнать у нужных мне покупателей, для какого случая они покупают вещь. Естественно, за услугу мне пришлось сунуть продавщице кругленькую сумму, но дело того стоило.

Через пару минут я уже слушала возбужденный разговор моей подкупленной продавщицы с клиентами. Девочка оказалась на редкость сообразительной и моментально раскрутила парочку на разговор.

— Вам приглянулось именно это платье?! Прекрасный выбор. Оно как раз подходит для светского ужина. Впрочем, для чего именно вы собираетесь купить вещь? Может быть, я порекомендую вам что-то из запасов магазина? У нас многие так делают: сразу называют место, куда собираются пойти, а мы показываем им все, что для этого подходит, — трещала она без умолку.

Причем даме трескотня явно нравилась, так как она во все глаза смотрела на продавщицу и кидала вопросительные взгляды на своего кавалера. Тот понял намек моментально, а потому пояснил:

— Мы собираемся в ресторан «Лазанья».

— Днем или вечером? — спросила сообразительная консультант-продавщица, даже не глядя в мою сторону.

— Завтра, ближе к вечеру, — радостно произнесла девушка и немного засмущалась.

— Ага. Тогда могу порекомендовать вам одну коллекцию, но она у нас находится в другом крыле. Эти вещи как раз больше всего подходят для посещения хорошего ресторана.

Сразу после этого продавщица повела парочку к другой секции, на ходу рассказывая им о моделях и фасонах, наиболее часто покупаемых и не так давно вошедших в моду. Я же, выяснив на сегодня все, что мне было нужно, покинула этот миленький магазин, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.

Теперь мне необходимо было приготовиться к завтрашнему вечеру самой. Сев быстренько в свою машину, я завела ее и покатила к дому, в глубине души радуясь, что в такое время года наконец удастся выбраться в приличное место. Я, конечно, понимала, что одна туда пойти просто не смогу, ведь это будет выглядеть не совсем прилично, но у меня уже возникла кое-какая мыслишка. Ее только надо обдумать со всех сторон.

Приехав домой, я первым делом распахнула свой шкаф, перебирая все имеющиеся в нем вещи и прикидывая, что бы подошло для данного похода. Ничего подобного в поле моего зрения не попадало — стало быть, косточки были правы, предсказывая мне вынужденную трату денег.

Поняв, что покупка новых вещей неизбежна, я перешла к следующему пункту подготовки, а именно позвонила Гарику Папазяну. Он моему звонку несказанно обрадовался, что и понятно, ведь я для него всегда была светом в оконце.

— Наконец ты вспомнила о своем преданном старом друге, огонек моего сердца! — буквально расстилался он передо мной. — Я без тебя иссох, как тополь в пустыне.

— Скорее уж замерз, — усмехнулась я на его витиеватые речи. — Учти место и время года.

Гарик со мной согласился и тут же принялся уговаривать встретиться с ним. А мне это-то как раз и было нужно. Я ненавязчиво предложила ему посетить завтра вечером ресторан «Лазанья», на что он мне ответил:

— С чего это тебя потянуло на швейцарскую кухню, Таня-джан? Никак опять что-то затеваешь, а мне ни слова. А я ведь ради тебя горы могу свернуть и…

Я усмехнулась и слегка отодвинула телефонную трубку от уха, прекрасно зная, что сейчас последует перечисление того, как трепетно и нежно ко мне относится Гарик, что именно он отдал бы за то, чтобы быть рядом со мной, и прочее и прочее. Когда же в трубке стихло, я смогла ответить на лавину заверений и комплиментов:

— За твое любвеобильное и благородное сердце я тебя и люблю, Гарик. Ну так как насчет ресторана «Лазанья»? Если ты против, я приглашу туда кого-нибудь другого.

Сказав это, я наперед знала, что Гарик моментально вспыхнет. Так и получилось.

— И ты можешь променять настоящего мужчину на какого-то там шмендрика! — воскликнул Папазян. — Разве его общество может сравниться с моим?

«Это уж точно, не может», — вставляла я про себя по ходу его речей.

— Раз ты хочешь в этот ресторан, мы пойдем туда, хоть я и совершенно не в восторге от тамошней кухни. Но ради тебя я готов вытерпеть и недоваренное мясо, и плохо прожаренную рыбу, и…

«И все, что угодно еще, лишь бы иметь возможность хоть иногда трогать мои ноги и пожирать глазами грудь», — опять же про себя заметила я.

Наконец перечисления Папазяна закончились, и мы смогли обговорить время, когда он заедет за мной. Потом мне, правда, пришлось еще немного послушать жаркие восточные комплименты, но я стоически вытерпела и эту порцию. Теперь можно было отправляться и за покупками, тем более что времени до закрытия магазинов осталось не так уж и много. Ехать в тот салон, где Геннадий Бисс одевал свою пассию, я, конечно, не собиралась, предпочтя посетить бутики и магазины поближе.

Там я прикупила себе все, что сочла необходимым: длинное бархатное вечернее платье с болеро, отделанным мехом, короткие полусапожки и маленькую бархатную сумочку. Тратиться на прочие аксессуары и бижутерию я не стала, решив, что пора бы уж опробовать для выхода в люди то, что у меня имелось. Причем были у меня вещицы вполне приличные, не роскошные, конечно, но, по крайней мере, подобранные со вкусом.

Что же касается прически, то я решила, что эту проблему возложу на свою подругу Светку, даже кличка у которой была соответствующая — Парикмахерша. Так ее звали почти все в доме за то, что она умудрялась соорудить прическу почти на лишенной волос голове.

Вернувшись из магазина, я сразу отзвонилась ей и договорилась, что она придет ко мне ближе к вечеру и сделает укладку. Теперь оставалось лишь одно: еще раз внимательно изучить списки украденных вещей, чтобы не ошибиться. Впрочем, с последним я, пожалуй, загнула, так как одна и та же вещь может быть описана по-разному, но все же я должна была хотя бы в основных чертах знать, что искать.

— О, Таня-джан, да ты просто пэр-сик! — пожирая меня взглядом, воскликнул Папазян, как только я открыла ему дверь.

К его приходу я уже успела полностью преобразиться: облачилась в новое платье, с помощью Светки сделала укладку и макияж и теперь совершенно не была на себя похожа. По крайней мере, на себя обычную, но именно этого я и добивалась.

— С такой красотой не только в ресторан или на вечер танцев, а на королевский бал отправляться можно, — не уставал восхищаться Гарик. — Неужели ты только для меня старалась?

«Как же, для тебя. Неужто мне заняться нечем больше», — нашептывал мне ехидный внутренний голос, но я упрятала его подальше и кокетливо произнесла:

— Ну должна же я соответствовать такому очаровательному мужчине.

Наивный Папазян расплылся в широкой улыбке. Я взяла свою сумочку, накинула шубку, и мы направились в заказанную щедрым кавалером машину, на которой он за мной и прибыл. Поскольку адреса ресторана я не знала, то во всем положилась на Гарика, прекрасно понимая, что он уже успел даже заказать столик. Что касается женщин, а особенно меня, он всегда все делал именно так, как и положено галантному кавалеру.

И я ничуть не ошиблась, так как через двадцать минут мы были у дверей ресторана. Гарик помог мне выйти из машины и предложил руку.

При входе в главный зал нас встретил метрдотель, принял нашу одежду и проводил до столика. Мы сели, и Гарик принялся изучать меню. Я же, доверившись его вкусу, стала изучать публику, вскоре убедившись, что Геннадий Бисс и его дама пока еще не появились.

Папазян поинтересовался у меня, что я желаю, и мы сделали заказ. Пока нам его готовили, Гарик принялся напевать мне свои обычные серенады, которые я уже знала наизусть, но вынуждена была слушать, удерживая на лице натянутую улыбку. Хорошо еще, что почти сразу появились те, кто мне был нужен, и я теперь слушала сладкоголосого Папазяна вполуха.

Теперь мне удалось рассмотреть Геннадия Бисса во всей его красе. Сегодня он был в черных, плотно прилегающих к ногам прямых брюках, белой рубашке и кожаной жилетке. Волосы тщательно зачесаны назад, глаза сияли счастьем. Его дама была затянута в длинное темное, расклешенное книзу платье с глубоким вырезом. Самое же главное: у нее на шее, на руках и в ушах сверкали украшения, рассмотреть которые издалека было невозможно.

— Что ты там все высматриваешь? — отвлек меня Гарик, прикоснувшись своими ручищами к моей кисти. — Или тебе неинтересно мое общество?

— Напротив, — улыбнулась я. — Ты прекрасный рассказчик, просто я так давно нигде не была, что с интересом рассматриваю окружающих.

Этот ответ, кажется, удовлетворил Папазяна, и он принялся описывать мне, как мы могли бы великолепно проводить вечера, если бы я не отказывалась от встреч с ним. Я молча кивала, все время улыбалась, успевая бдительно следить за действиями Геннадия и его дамы. А те в отличие от меня время, кажется, проводили великолепно: они сделали заказ, потом Бисс купил даме букет белых роз и еще подарил что-то такое, от чего его спутница вся зарделась.

«Вот надо же, везет некоторым, — невольно вздохнула я. — Этот тип хоть и медвежатник, но такой галантный кавалер».

Впрочем, и к моему собственному кавалеру в данный вечер претензий быть не могло, но все же я почему-то завидовала сейчас этой парочке, которая была счастлива от одного только созерцания друг друга. Пришлось поругать себя за посторонние мысли и настроиться на рабочий лад. Как-никак, а я сюда не деликатесы есть пришла, а следить за Геннадием и попытаться выяснить, краденые ли вещи украшают сейчас его пассию.

Чтобы выяснить это, мне просто было позарез необходимо приблизиться к воркующим голубкам. Немного подумав, я, кажется, нашла способ.

— Гарик, — мило улыбаясь, повернулась наконец я к Папазяну.

Он сразу же расцвел и расправил плечи:

— Да, звезда моего сердца…

— Почему в этом ресторане совершенно не играют спокойную ритмичную музыку?.. Ну, например, такую, под которую можно было бы танцевать парами.

Я еще раз очаровательно улыбнулась и наивно захлопала длинными пушистыми ресницами. Гарик на мою уловку клюнул, тем более что это был простейший способ оказаться как можно ближе к моему телу.

«Ладно, как-нибудь уж стерплю, — решила я. — Главное, чтобы и эти голубочки тоже решили потанцевать, иначе вся моя затея рухнет».

Желая угодить мне, а также и самому себе, Папазян заказал какой-то вальс, и мы вышли на место для танцев первыми. Все прочие сначала лишь издали наблюдали за нами, а так как мелодия бесконечно повторялась, о чем позаботился мой милый Папазян, постепенно стали присоединяться к нам. В конце концов минут через пять медленно кружились по залу практически все посетители ресторана.

«Ну же, балбес, что ты ее не пригласишь? — нервничала я, видя, что Бисс спокойно любуется на свою даму, которая, в свою очередь, наблюдает за танцующими. — Неужели не видишь, что она тоже не прочь повальсировать? — злилась я все больше, даже не обращая внимания на то, что руки Гарика медленно стали скользить по моей спине. — Ну ты, увалень, поторопись».

Наконец, то ли благодаря моим мольбам, то ли по какой еще причине, Геннадий пригласил-таки свою даму, и они медленно направились в нашу сторону. Мой взгляд словно крючком зацепился за тело его спутницы и шарил по нему, пытаясь рассмотреть драгоценности. Ура, ребятки расположились с нами по соседству! Но тут несносный Гарик стал меня отвлекать своими поглаживаниями, не давая как следует рассмотреть украшения.

«Убить бы этого героя озабоченного», — злилась я, но терпела.

Сейчас для меня куда важнее были драгоценности, действительно очень дорогие и явно с настоящими камнями. На шее у девушки красовалось золотое колье, с которого дождем свисали мелкие капельки, выточенные из бриллиантов, точно таким же был и браслет, что говорило о том, что вещи эти — комплект из одной коллекции. А вот кольца и серьги были немного иными. Золотые кольца с изумрудами довольно массивные, а серьги — верх изящества, выточенные из какого-то темного камня, похоже, сапфира, кристаллики, соединенные между собой тонкой серебряной оправой.

Я стала вспоминать, было ли в описаниях что-то подобное. Но сколько ни копошилась в памяти, ничего подобного так и не вспомнила.

«Так, значит, подарки эти не из краденого, по крайней мере, не у моих четырех женщин, — сделала я вывод. — Стало быть, он их не решился подарить своей девице, а хранит дома, выискивая богатых покупателей. Хранит?..»

Тут я задумалась.

«А ведь если он все краденые вещи еще не продал — а насколько я могу судить по тем цифрам, что даны в протоколах допроса, он их действительно не мог так быстро продать, — значит, они должны где-то храниться. Где? У друга? Вряд ли, незачем просить кого-то об одолжении, а потом еще плати ему и трясись, выдаст он тебя или нет. Тогда у сообщника? Насколько я могу судить по данным мне Кирей документам, его у данного вора вроде как не было. Остается только одно — личная квартира, тем более что в ней можно сделать любой тайник, какой тебе хочется. И не факт еще, что милиция умудрится его найти при обыске, если даже таковой и случится».

Придя к такому выводу, я сразу приняла решение: наведаться в квартирку Бисса и провести в ней свой собственный осмотр, тем более что сегодня он вряд ли там скоро появится, а значит, времени у меня будет предостаточно. Оставалась только одна проблема — как избавиться от Папазяна?

Зная навязчивую натуру Гарика, я поняла, что фишка с больной головой или необходимостью срочно куда-то отбыть не прокатит. Пришлось действовать более решительно и рискованно. Я прекрасно знала, что этого мне Папазян не простит, по крайней мере, одну неделю уж точно дуться будет, но иного выхода придумать не могла.

Я тайком посадила пару винных капель на свое платье, потом немного поболтала с ним и вдруг, как бы неожиданно, заметила ужасные пятна.

— О боже, как же так получилось? — воскликнула я, прикрывая салфеткой пятна на подоле. — Вот я неряха. Как же мы будем танцевать, — бросив на Папазяна взгляд из-под ресниц, растерянно произнесла я.

Тот огорчился, хотя делать это скорее следовало мне, и утешил:

— Ничего страшного, со всеми бывает. Я сам вот много раз умудрялся заляпывать белые рубашки, но быстро замывал. Не огорчайся.

Поймав его практически на слове, я слегка склонилась к нему и произнесла:

— Ты не очень обидишься, если я сейчас отлучусь ненадолго и попытаюсь спасти платье сразу же? В таком шикарном заведении наверняка ведь есть подходящее для этого место.

Папазян со мной согласился, не заподозрив ничего дурного, поэтому я смогла беспрепятственно покинуть зал и, незаметно проскользнув в сторону раздевалки, а отнюдь не туалетной комнаты, поспешила на выход.

Оказавшись без машины, ведь моя находилась дома, я вынуждена была вызвать по сотовому такси. Благо, что сейчас и такую услугу предлагали разные фирмочки, а то ведь раньше поди достань такси вечером.

Такси появилось минут через пять, так что за это время я успела порядком продрогнуть в своем отнюдь не походном одеянии. Быстро продиктовав шоферу адрес, я попросила его включить печку и сразу же принялась растирать замерзшие руки и ноги.

— Что, остались без кавалера? Или он ушел с другой? — без стеснения поинтересовался таксист.

Я кинула на него недовольный взгляд, но ничего не ответила.

— Да ладно тебе, — пытался меня разговорить словоохотливый шофер. — Со всеми бывает. Что тут такого? Тебя как зовут-то?

«Ну вот! Щас еще знакомиться начнем, — вздохнула я. — И почему у нас в России мужики такие наглые? Сам сидит за рулем какой-то развалюшки, а уж в барины метит».

Решив сразу отшить незваного донжуана, я резким тоном произнесла:

— Причины, заставившие меня вызвать такси, вас не касаются. Вам платят не за то, чтобы вы нервы пассажирам мотали, от вас требуется делать свою работу. Вот, будьте добры, и делайте ее.

Мужичишка на это явно обиделся, что-то пробубнил себе под нос и умолк. У нужного мне дома я быстро расплатилась с шофером и поспешила в подъезд.

Отыскав дверь с нужным мне номером, я открыла свою новую сумочку, содержание которой, правда, никогда не менялось, и принялась искать в ней отмычки, которые непременно входили в мой рабочий ассортиментный минимум.

Обнаружив наконец искомое, я присела на корточки, собрав подолом платья весь мусор с площадки, и принялась ковыряться отмычкой в замке. Как назло, она совершенно не подходила.

«Вот ведь сволочь, — цедила я сквозь зубы. — У других ворует, а себе, любимому, замочек поставил что надо. Только все равно открою, не будь я Татьяной Ивановой».

Поковыряв в замке отмычкой минуты три, я поменяла инструмент на другой и принялась работать уже им. Но и это не дало результатов. Я все больше и больше начинала злиться, но прекрасно понимала, что другого такого случая может и не представиться. Пришлось собраться с духом и предпринять еще одну попытку. На этот раз она оказалась удачной — дверь поддалась.

Облегченно вздохнув, я приоткрыла створки и, оказавшись в коридоре, быстро захлопнула их. Теперь я была в доме медвежатника.

— Ого, вот это жилище! — невольно присвистнула я, попав из прихожей в зал и увидев, что бывший заключенный живет совсем не бедно, если не сказать обратного.

Мебель как на подбор — из белого дерева. Кресла и диваны поражали своей мягкостью даже со стороны, а всевозможные статуэтки, посуда и иные элементы интерьера просто не давали взгляду отдохнуть, так их было много.

«Ясненько теперь, куда все краденые денежки-то ушли, — усмехнулась я. — И ведь даже не скажешь, что не так давно сидел».

Покончив с осмотром квартиры, я решила наконец начать поиски тайника. Естественно, что его в главной зале медвежатник ни за что делать бы не стал, ведь там, если что, искать будут прежде всего. Значит, тайник должен располагаться где-то, куда свой нос не всякий случайный человек сунет. Например, в туалете или прихожей.

Отыскав туалет, я принялась его рассматривать, ощупывая каждый сантиметр стены руками и передвигая все, что не было укреплено на месте. Ничего особенного пока не попадалось. Тогда я перешла в прихожую и стала обшаривать и ее. Но, увы, так же безрезультатно.

«Где же он его сделал? — спрашивала я себя. — Так, так, так! Не здесь, и не здесь, и не тут. Спальня не годится, кухня тоже… ванная?… А что, этот тип вполне мог бы расположить тайник и в ванной».

Войдя в ванную комнату, я встала прямо в дверях и принялась тщательно ее изучать. На первый взгляд ничего подозрительного не наблюдалось, впрочем, так и должно быть. Пришлось пойти тем же путем и вновь прощупать все от потолка до пола. Наконец под одной из плиток, кажется, зазвенело, указывая на пустоту.

Я облегченно вздохнула, отыскала на полке среди вещей какой-то острый предмет и принялась подковыривать им плитку. Та не особо-то поддавалась. Я попробовала еще раз — ни в какую.

— Вот ведь понавыдумывает, профессионал чертов, — выругалась я вслух, уперевшись пальцами в плитку.

И тут я почувствовала, что она как бы поддается мне и слегка наклоняется. Тогда я надавила на одну сторону плитки еще сильнее, и еще и… потайное устройство открылось.

«Так, значит, все очень просто — нажал на одну сторону, другая сторона плитки поднялась. Возьму на заметку».

Отодвинувшись немного в сторону, чтобы тусклый свет попадал в щель, я увидела лежащий в глубине маленький сверток. Осторожно достав его, я принялась развязывать узлы на бечевке, которой он был обвязан, стараясь сделать это так, чтобы потом можно было вернуть все в исходное положение. Вся операция заняла у меня около трех минут.

Наконец сверток был раскрыт, и моему взору предстали два старинных перстня с какими-то крупными камнями, мне совершенно неизвестными, хоть я и не была полным профаном в этой области, а также мужская печатка с иероглифами и тоненький браслет.

«Неужели это все, что у него есть? — удивилась я, поняв, что перечисленных моими дамами вещей здесь нет. — Не может быть, чтобы у него не осталось ничего из краденого. Может, он прячет вещи где-нибудь в другом месте? Или…»

Домыслить я не успела, так как что-то скрипнуло. Я напрягла свой слух, с ужасом понимая, что, кажется, вернулся сам хозяин. Непонятно, правда, какого черта он приперся в такую рань, но то, что приперся, было очевидно, так как в коридоре раздались тяжелые шаги, все быстрее приближающиеся к ванной.

Мысль о том, чтобы спрятаться, даже не приходила мне в голову, так как я умудрилась повключать во всем доме свет, кое-что посдвигать, и не заметить после всего этого присутствия в квартире человека было практически невозможно, тем более для профессионального вора. Оставалось лишь одно.

Резко встав, я, насколько могла быстро, закрыла потайной сейф, громко включила воду, сполоснула руки и, как ни в чем не бывало, вышла навстречу хозяину. Он же, увидев меня, на мгновение даже опешил.

Не давая ему прийти в себя, а значит, и броситься на меня с кулаками, я быстро извлекла из сумочки свое липовое ментовское удостоверение, не раз уже меня выручавшее в подобных ситуациях, и, раскрыв его, протянула Геннадию.

— Это еще что за дьявольщина? — сдвинув свои черные брови, произнес он. — Что вы делаете в моей квартире?

— Жду вас, — улыбнувшись, ответила я. — Пришлось, правда, войти без вашего разрешения, но на улице такой мороз, что я просто не выдержала.

— Я спрашиваю, что вы вообще тут делаете? — еще более раздраженно спросил хозяин квартиры. — Вы же пару часов назад выплясывали в ресторане с каким-то хачиком.

«А у тебя, оказывается, глаз-алмаз», — заметила я про себя, но вслух сказала:

— Ну, ресторан рестораном, а работа работой. Мне вот неожиданно потребовалось с вами побеседовать, не могла же я прервать такой замечательный для вас вечер. Пришлось отправиться к вам домой, — соврала я, радуясь, что Бисс оказался не очень вспыльчивым и агрессивным. — Так мы можем побеседовать?

— Только в суде, — уперев руки в бока, произнес Геннадий. — А теперь марш из моего дома, и быстро. Я за себя не ручаюсь.

— Неужели вы осмелитесь выкинуть из дома женщину, тем более зная, что там такой мороз, — пролепетала я, все еще надеясь на нормальный разговор.

Увы, Бисс, кажется, был крайне зол, но до поры сдержан. Теперь же, подлетев ко мне, он схватил меня за руку, с силой завернул ее назад и наклонил вперед. В считанные минуты я оказалась свернутой в три погибели, словно на поклоне у царя.

«А вот это, голубчик, ты зря, — начинала выходить я из себя. — Я на тебя с кулаками не кидалась».

Разозлившись на такое обращение, я резко нырнула под его руку вниз, и минуту спустя мы уже поменялись местами. Геннадия это, правда, нисколько не смутило, и он, собрав всю свою силу, свободным локтем ударил меня в живот. Теперь уже драка была неизбежна.

Отскочив, насколько это позволяла площадь комнаты, я несколько раз глубоко вздохнула и выставила руку вперед, как бы прося его одуматься. Но не тут-то было. Бисс, кажется, окончательно рассвирепел и теперь начал махать кулаками, от которых я весьма успешно уворачивалась. Но это затянувшееся размахивание мне быстро надоело, и я вынуждена была дать сдачи.

От моего удара Геннадий отлетел в сторону, и если бы не мягкое кресло, то сильно ударился бы об пол, а так отделался более-менее мягким приземлением. Хотя при этом из носа у него тут же потекла ручьем кровь, что меня сильно удивило: не предполагала, что он такой хлипкий.

— Ах ты стерва, — выругался он, сплевывая кровь. — Кто тебя послал? Ты ведь не из ментовки, это я сразу понял, те себя так не ведут.

— Угадал, — потирая слегка вывихнутую кисть, ответила я и преспокойненько уселась на диван. — Ну так что, решился поговорить?

— Кто тебя послал? — не унимался Геннадий. — Рубль, Костик, кто?

Я молчала, лишь удивленно подняв брови вверх. Бисс же продолжал нервничать:

— Я же им сказал, что больше не работаю. Чего им от меня надо?

— Ну и правильно, — усмехнулась я. — Зачем тебе теперь работать. Обстряпал парочку выгодных дел, так можно и на покой, на заслуженный отдых.

— Каких еще дел, что ты несешь? — теперь уже удивился Геннадий. — Да кто ты вообще такая?

— Хочешь знать? Пожалуйста. Я частный детектив. Устраивает? В данный момент вот охочусь за тобой и пытаюсь доказать, что это ты, а не тот парень, которого взяли, выпотрошил дома четырех одиноких леди.

— Чего? — как ужаленный вскочил с кресла Бисс. — Что за чушь ты несешь? Я уже три года ничем не занимаюсь, знать не знаю, что у вас там творится. У меня сейчас личная жизнь наконец налаживается.

«А что, если он не врет? — неожиданно подумала я. — Тогда получается, что я незаконно проникла в его квартиру и обвиняю человека в том, чего он и не совершал. Надо все выяснить немедленно».

— Ну как же не ты? — вновь пошла я в наступление. — Кроме тебя, в Тарасове подобные замки вскрывать, да еще и сигнализации отключать никто не умеет.

— Ничего не понимаю! — Геннадий вернулся в кресло. — Давай все по порядку выкладывай, хватит тут кулаками молоть.

Не став спорить с хозяином, я сразу же поведала ему, что не так давно были совершены четыре квартирные кражи, причем по всему видно, что сработал профессионал, а такой у нас, кажется, только один и есть.

— Я! — закончил за меня Геннадий.

— Вроде как ты, — согласилась я. — Сам посуди, замки с двойным механизмом только ты вскрывать умеешь, сигнализацию отключать — так это тоже не чуждое тебе занятие, ну а уж про кодовые замки и говорить не приходится.

В комнате повисла тишина — Геннадий о чем-то думал, и я ему не мешала. Наконец он собрался с мыслями:

— Не могу вспомнить ни одного, кто бы все это умел, но за себя ручаюсь — я те кражи не совершал. У меня сейчас невеста беременная, так до того ли мне? К тому же я уже три года как от дел отошел, предлагают, правда, иногда, но я уже зарекся, даже работу нашел. Если желаете, даже проверить можете. Так что ошибочка вышла.

— Значит, ты утверждаешь, что не грабил этих женщин? — переспросила я.

Бисс вздохнул и закинул назад упавшую на глаза длинную светлую челку:

— Не просто утверждаю!.. Я о тех делах даже не знал. Когда это все приключилось? Может, у меня и алиби есть…

— Ладно, верю на слово, — отмахнулась я, предположив, что парень мне не соврал. — Тогда в ваших же интересах помочь следствию определить, кто еще в Тарасове способен справиться с некоторыми видами замков и кодов.

Геннадий кивнул. Я кратко пояснила, какие именно замки были взломаны, из скольких цифр состоял код, и спросила:

— Ну так как, есть кто на примете?

— Увы, мне они неизвестны. Последний из описанных вами замков и в самом деле очень сложный, и с ним мог справиться лишь профессионал, причем в том случае, если имел под рукой все необходимые инструменты. Лично я сейчас такой и не вскрою, по крайней мере, не сразу вскрою, а кто еще мог, понятия не имею. Есть у меня знакомые, конечно, но они как-то по более простым специализируются. Здесь же, совершенно согласен, сработал классный профессионал.

Я прищурила глаза, не зная, можно ли верить этому парню или он самым наглым образом врет мне. Бисс это скорее всего понял, а потому добавил:

— Если не верите, можете обыск учинить. Хотя, — он усмехнулся, — вы его, наверное, уже провернули. Мне сейчас проблемы совсем ни к чему, я ведь женюсь скоро. — Он скромно опустил глаза, сам стесняясь еще своей слабости, и я поняла, что он не врет.

— Ну что ж, рада за вас, — сказала я искренне. — Кстати, девушка что надо, даже на женский взгляд.

Геннадий усмехнулся и добавил:

— Это я знаю. Она ведь меня из тюрьмы ждала, она же и от дел отвадила, сказала, что если хочу иметь семью, то должен забыть свое старое ремесло.

— Старое! — фыркнула я. — Ты им от силы пару лет всего занимался, при твоих-то годках.

Это почему-то рассмешило Геннадия, он, совершенно расслабившись, принялся рассказывать, как еще в детстве отец обучал его вскрывать замки на сарае, не ломая их, чтобы стянуть оттуда бутылку самогона, пока матери нет дома. Я заинтересованно слушала его, совершенно забыв о том, что не так давно пробралась в эту квартиру и чуть не покалечила ее хозяина.

Глава 3

Я сидела на диване, кутаясь в теплый махровый халат, и попивала горячий кофе. Папазян уже успел мне позвонить и, задыхаясь от злости, обвинил меня во всех смертных грехах. Правда, потом, выслушав мои, пусть и не совсем правдоподобные объяснения, он смягчился и сказал, что не обижается, но за то, что я сделала, я обязана поехать с ним в какое-то кафе, которое ему очень нравится. Я, не задумываясь, согласилась, хотя и пояснила, что сделать это смогу, лишь когда покончу с неожиданно подвернувшейся работой. На этом наш разговор и закончился.

Теперь я пребывала дома в полной тишине и анализировала собранные сведения. Если верить словам Геннадия Бисса, с которым мы проболтали почти два часа, вскрытые замки были очень сложными, без повреждений открыть их могли только крутые профессионалы. Следовательно, вор драгоценностей отнюдь не новичок в своем деле.

Кроме того, Бисс был просто уверен, что в Тарасове людей, способных справиться с данными видами замков, нет, а значит, этот человек приезжий. Сначала меня это его предположение насторожило, так как легко было предположить, что Бисс просто прикрывает своих друзей и коллег. Но потом, когда Геннадий кратко рассказал мне о всех знакомых ему ворах, тщательно охарактеризовав каждого и поведав о его сильных и слабых сторонах в деле, я поняла, что он относится к окружающим одинаково и не испытывает симпатий ни к кому конкретному.

"Предположим, что вор и в самом деле приезжий. Стало быть, он плохо знает город и не ведает, кто в нем имеет дорогостоящие побрякушки с камушками. Действия наугад сразу же отметаются, так как все четыре женщины были подобраны по схожим критериям: одинокие, богатые, держащие свои драгоценности дома, а не в банке или где-то еще.

Если это и в самом деле так, то можно сделать вывод, что вора кто-то на пострадавших наводил, кто-то, в отличие от него знавший не только самих женщин, но и место, где они хранят свои драгоценности, род замков, которые стоят на их дверях, и так далее".

Логически выведя такое умозаключение, я принялась размышлять над тем, каким образом смогу получить всю необходимую мне информацию, не слишком засвечиваясь. На мой взгляд, медвежатнику проще всего было завести себе посредника, то есть человека, кто будет знакомиться с дамочками, выпытывать у них все нужные сведения, а затем передавать их самому вору. Значит, у всех четырех пострадавших должен быть один общий знакомый, скорее всего мужчина, даже любовник — кому, как не ему, легче всего втереться в доверие.

Еще раз все тщательно проанализировав, я окончательно уверилась в том, что у обворованных женщин должен быть общий знакомый или знакомая, причем совсем не случайные люди, а такие, которых они давно знают и не скрывают от них ничего. Итак, лучшая подруга или любовник. Другим вряд ли бы кто-то стал выкладывать подобные вещи. Значит, моя задача выявить этих самых доверенных лиц, а уже от них-то цепочка приведет к самому вору.

Определив для себя, что делать дальше, я отнесла на кухню кофейную чашку, выключила везде свет и уже было собралась лечь спать, как зазвонил телефон. Вздохнув, я вновь включила настольную лампу, чуть не свалив на пол все содержимое стола, и подняла трубку.

— Я вас не разбудила, Танечка? — пропел мне женский голосок, от которого у меня по телу сразу побежала дрожь неприязни.

Да уж, такого, чтобы я не переносила своего собственного заказчика, со мной еще не случалось. И все же эту дамочку я совершенно не переваривала, и вовсе не потому, что наша первая встреча вышла не совсем удачной, а по причине ее излишней назойливости. Увы, приходилось терпеть.

— Да нет, еще не успели, я только собиралась прилечь.

— Ой, а я уж думала, что не застану вас сегодня, весь вечер названиваю, никто трубку не берет. А мне бы очень хотелось узнать, насколько там продвинулось мое дело. Неделя-то уже началась, — как бы невзначай добавила Кулишова.

Меня всю аж передернуло от подобной наглости: она меня еще и торопит. Едва сдерживая себя, чтобы не сказать чего лишнего, я коротко ответила:

— Вы зря волнуетесь, я свое дело знаю. Если вы не против, то завтра утром я бы хотела к вам заехать и кое-что уточнить. Вы будете дома?

— Да-да, конечно, — обрадованно произнесла Алла Алексеевна и сразу же спросила:

— А вы уже что-то нашли?

— Завтра, все завтра, — скрипя зубами, пояснила я и, быстро попрощавшись, повесила трубку.

Да, кажется, завтрашний день будет испорчен с самого утра.

Большим усилием воли заставив себя вылезти утром из теплой постели, я побрела в ванную. Привела себя в порядок, облачилась в теплые брюки и длинный серый свитер, а затем пошла в кухню. Хотелось выпить кофе и максимально оттянуть время посещения мадам Кулишовой, да не тут-то было. Она, словно догадавшись о моем желании, тут же позвонила.

— Я бы хотела уточнить: скоро ли вы приедете? — как нив чем не бывало заговорила она, едва я сняла трубку. — Я уже вся извелась, вас ожидаючи.

Мне так захотелось сказать ей что-то вроде: «Неужто пропавшие камешки так уж покоя не дают?» или же: «Вы так боитесь, что я вас разорю своей работой?» — но я сдержала себя и спокойно пояснила, что в связи с заносами на улицах и плохой работой очистительных машин добираться до ее дома я, наверное, буду очень долго. Дамочка сразу стала тяжко вздыхать, охать и ахать, но потом смилостивилась и сказала, что обязательно перезвонит через полчаса мне на сотовый, чтобы уточнить, не попала ли я в пробку или не застряла ли в сугробе.

«О нет! Только не это, — вешая трубку, вздохнула я. — Я уж, пожалуй, лучше потороплюсь. Это проще и для здоровья безопасней».

Еще повздыхав с минуту и допив кофе, я надела шубу, сапоги и направилась в машину. А она за ночь так промерзла, что на улице казалось теплее, чем в салоне. Чтобы не навлекать на себя простудных заболеваний, я включила в машине печку, а сама осталась на улице, дожидаясь, когда все прогреется. Все, я готова к пытке! Никак иначе предстоящий разговор с Аллой Алексеевной я назвать не могла.

Кулишова ждала меня чуть ли не у подъезда, то и дело выглядывая в окно и рассматривая всех, кто выходил из машин. Завидев меня, она нетерпеливо выскочила на лестничную площадку и со своего третьего этажа закричала вниз:

— Наконец-то вы приехали!.. Что нового? Мои драгоценности, или хотя бы их часть, уже найдены?

Я же, решив тоже обнаглеть, молча поднялась по лестнице до ее двери и спросила:

— Мне вам отчитаться у двери или позволите войти в дом?

Женщину это ничуть не смутило, и, пропустив меня вперед, она начала все сначала. Пришлось ее слегка осадить, сказав, что если она будет меня торопить, то я предпочту ее не информировать до конца расследования. Это, кажется, немного остудило ее пыл, и она, тяжело вздохнув, села в кресло.

Окинув взглядом ее квартиру, я отметила для себя, что евроремонт в ней сделан нешуточный. Потом села, поняв, что приглашения от хозяйки вряд ли дождусь. Та явно не считала меня себе ровней, а потому обращалась со мной, как начальник с нерадивым подчиненным. Придется терпеть, раз уж я взялась за эту работу.

— Чтобы поймать вора, — спокойно начала я, — мне необходимо кое-что выяснить. Потому-то я и приехала к вам. — Выдержав небольшую паузу, я сказала:

— Будьте добры, напишите вот на этом листе фамилии и имена всех, кто был и остается вашими друзьями, хорошими знакомыми, не забудьте и любовников…

После того как я произнесла последнее слово, брови женщины резко взлетели вверх и в глазах сверкнул злой огонек: мол, за кого я ее принимаю. Я не стала обращать на это внимания, продолжив:

— Мне нужен список лиц, кто имеет представление о том, какими сокровищами вы владели, где они хранились и так далее. Это понятно?

— Вполне, — фыркнула заказчица. — Только, что же, вы считаете, что я должна подозревать моих друзей в подобной гадости? Это только в вашей… — она запнулась, но все же продолжила, решив, что незачем меня жалеть:

— ..только в вашей среде творится подобное безобразие, а мои знакомые — они люди солидные.

— Это я проверю позже, а пока сделайте, пожалуйста, списочек. Да повнимательнее, никого не пропуская, — дала я последнее наставление, как только женщина взялась за ручку.

Пока Кулишова писала, я немного привела нервы в порядок и стала более пристально рассматривать ее владения, радуясь, что сразу сообразила начать разговор со списков, а не стала выслушивать долгий рассказ о том, кто кем и кому приходится, с кем живет, кого любит, а кого ненавидит.

Квартирка у моей пострадавшей была немаленькой, одна только гостиная по площади занимала где-то пятьдесят метров. Обставлена, как и положено: сплошь только мягкая мебель, натуральные цветы в напольных вазах, живой уголок с клеткой, в которой сейчас резвился небольшой зеленый попугай.

Стены были завешаны картинами, причем не привычной мазней, что продается на каждом углу, а работами крепких мастеров, выполненными на заказ. На самой большой стене висел портрет самой хозяйки, написанный маслом. С полотна смотрела настоящая королева с гордо вскинутой головой и надменным взглядом. На шею накинута шкурка песца, сплошь унизаны кольцами руки, на шее, в ушах и даже на голове сверкают камни. На этом портрете, наверное, была запечатлена половина ее драгоценной коллекции.

— Готово, — протянула мне листок Кулишова. — Что еще от меня требуется? — спросила она таким тоном, будто исполнила мой каприз.

— Еще? — Я сделала задумчивое лицо, а потом с вызовом произнесла:

— Только одно: чтобы вы лишний раз не отвлекали меня от работы своими звонками. Если появится что-то такое, что я посчитаю нужным сказать вам, я это обязательно сделаю сама.

Естественно, что это мое заявление женщине не понравилось, но она не стала ничего говорить, лишь молча направилась к двери, тем самым показывая, что более не желает меня видеть. Я же была только рада побыстрее покинуть эту золотую клетку.

От Кулишовой я направилась к следующей пострадавшей, найдя ее адрес в протоколе допроса. Эта женщина в отличие от первой встретила меня очень дружелюбно, а когда узнала, что я частный детектив и занимаюсь поиском украденных драгоценностей, обрадовалась еще больше.

— А я уж решила, что больше никогда не увижу фамильных вещей, — возбужденно заявила она, поправляя свою пышную прическу. — Как замечательно, что хоть кому-то до этого есть дело.

Я улыбнулась ей в ответ и добавила:

— К сожалению, не могу гарантировать, что все будет найдено. Для меня важен вор, а не сами вещи.

— Ну и что, — ничуть не расстроилась этому женщина. — Найдите хоть его, а мы уж с ним сами побеседуем. — Она шутя погрозила кулаком невидимому грабителю и пригласила меня выпить с ней чашечку кофе.

Мы прошли в гостиную, которая была совмещена с кухней, и я стала объяснять, что в данный момент собираю списки всех знакомых и друзей пострадавших, так как есть предположение, что среди них могут попасться общие знакомые. Женщина, ее звали Лилианой Владимировной Красновой, сразу же все поняла и без лишних вопросов принялась искать чистый лист бумаги.

— Боюсь только, что ждать, пока я всех перепишу, вам придется очень долго, — предупредила она меня, садясь на диван.

— Ничего, у меня есть время. Только вы уж не совсем всех подряд пишите, а только тех, кто знал, что у вас дома хранится много дорогих вещей, и кто мог догадываться или даже видел, где именно они лежат.

— Поняла, поняла, — отмахнулась Лилиана и, склонившись над листом, принялась выводить фамилии.

Мне, как и всегда, пришлось довольствоваться кофе и созерцанием самой хозяйки и ее жилища. Как ни странно, дама эта хоть и была холеной, но особой привлекательностью не отличалась. У нее были длинные каштановые волосы, маленькие, глубоко посаженные глазки и четко очерченные широкие губы. Причем нижняя губа была чуть более пухлой, чем верхняя, от чего создавалось ощущение, будто она все время улыбается.

И все же было в ней нечто такое, что привораживало и создавало хорошее впечатление. Или, может, мне только так казалось после посещения предыдущей фурии.

Вспомнив Кулишову, я невольно поежилась.

Как только Лилиана Владимировна закончила переписывать своих знакомых, я взяла у нее список, ей же дала тот, что был составлен Аллой Алексеевной, и предложила поискать в нем знакомые фамилии. Таким образом я хотела убить сразу двух зайцев: во-первых, узнать, нет ли у них общих знакомых, а во-вторых, помочь Лилиане не забыть кого-то из списка.

Лилиана Владимировна просмотрела список и отрицательно замотала головой:

— Нет, никого из этих людей я лично не знаю. Фамилии многих мне просто знакомы на слух, возможно, мне кто-то что-то о них рассказывал, но так, чтобы самой с ними общаться, этого не припоминаю.

— Жаль, — честно призналась я. — Но спасибо и на этом. Если станет что-то известно, то обещаю вам сообщить, — сказала я, поднимаясь с дивана.

Женщина в ответ также поблагодарила меня за визит, взяла мой номер телефона, на тот случай, если ей что-то станет известно или она неожиданно о ком-то вспомнит, и мы распрощались.

Осталось посетить еще двух. Хорошо хотя бы, что жили они в одном районе, так что разъезжать по всему городу не нужно. Первой я решила навестить Москвину Наталью Юрьевну. Насколько я могла судить из протокола допроса, она была самой небогатой из всех женщин, если так, конечно, можно было сказать, учитывая и то, что украли у нее всего девять вещей.

Ее квартиру я нашла очень быстро и, не зная, какого приема ожидать на сей раз, со вздохом нажала на кнопку звонка. Дверь мне открыли" сразу, и я увидела очень симпатичную, еще не старую женщину.

Она была среднего роста и с очень хорошей фигурой. Ее лицо имело очень редкую, слегка напоминающую не правильный квадрат форму, особенно на линии подбородка. Но при этом губы были четкими от природы и не требовали совершенно никакой краски или подводки, что для женщин большая редкость. Прочие черты как-то не выделялись на лице: маленький носик практически без переносицы, такие же маленькие голубые и почему-то печальные глаза.

— А вы к кому? — не узнав во мне никого из своих знакомых, спросила она.

— К вам, — улыбнулась я ей в ответ и показала свое ментовское удостоверение.

— А, так вы все по тому же делу. Ну, проходите, — вяло сказала женщина и прошла в дом, предоставив мне право закрыть за собой дверь самой.

Я вошла, разделась в прихожей и последовала за хозяйкой в кухню. Бросалось в глаза, что женщина была замкнутой и слегка чем-то расстроенной. Хотя мне почему-то казалось, что от природы она очень общительная, живая и активная.

— Могу я попросить вас уделить мне немного времени? — решила я как-то начать разговор, видя, что хозяйка почти игнорирует гостью.

Та равнодушно кивнула и поставила передо мной быстро приготовленный кофе и булочки. Не став более отвлекаться на лишние фразы, я кратко пояснила суть дела и попросила пострадавшую сделать мне точно такой же список. Та снова кивнула и, оторвав с висящего на стене блокнота лист, принялась быстро писать на нем. Я же пока полезла доставать остальные списки, надеясь, что хоть здесь мне улыбнется удача и женщина вспомнит того самого наводчика, которого я все утро пытаюсь вычислить.

Как только Наталья закончила писать, я протянула ей два других листа и попросила найти среди фамилий знакомые. На мое удивление, Москвина даже не стала читать то, что было написано, а лишь поверхностно пробежала глазами по обоим листам и брезгливо ткнула пальцем в одну фамилию на втором листе.

Я склонилась к бумаге и прочла: Дюкарев Андрей Вячеславович.

— Вы его знаете? — был первый мой вопрос.

— Знаю, — коротко ответила Наталья. — Эта сволочь четыре месяца жила у меня, а потом слиняла к моей подруге. Только вижу, что выбор его был не слишком удачен, дамочку-то тоже, кажется, обворовали. Я ее почерк сразу узнала сообразить, что к чему, спросила я. Должна сразу признать, что вопрос получился, мягко говоря, идиотским.

— Кем? Да любовником. — Женщина недовольно фыркнула и отвернулась к окну. — Меня он не так давно бросил, потому в таком состоянии сейчас и нахожусь. Но вы меня обрадовали сообщением о том, что и ее эта сволочь обчистила.

— Так вы думаете, что ваш любовник обворовал и вас, и ее? — не сдержалась я от вопроса.

— Понятия не имею. Может, и он. А если нет, то все равно так им обоим и надо. Мы ведь еще когда вместе жили, этот подонок все время деньги клянчил, знал, что в них у меня недостатка нет. А потом и брошку одну стянул, ну да черт с ней, она не слишком дорогая. Так что, может, все остальное тоже он прихватил.

— Так почему же вы не сообщили про него в милицию, тем более что сами заявляли о краже? — не поняла я.

— А чем я могла это доказать? Он тогда еще со мной был, утешал даже потом, а через пару дней слинял по-тихому, да не к кому-нибудь, а к подруге моей лучшей.

— Не могли бы вы поподробнее рассказать мне о нем? — попросила я, предположив, что раз уж две из четырех дам знали этого типа, то не исключено, что и остальным он знаком.

Наталья сначала не очень раскрывалась, было видно, что она тяжело переносит предательство со стороны любимого человека. Но постепенно то ли злость брала свое, то ли по каким еще причинам, но Москвина стала более общительной и поведала мне много чего интересного.

Дюкарев этот был не местный, а лишь два года назад приехал в Тарасов из какой-то глухой деревеньки. Сначала устроился на работу, но, так как был парень не промах, быстро бросил ее и стал искать иной способ красивой жизни. Ну и нашел: придя как-то случайно в театр и поняв, что приглянулся сидящей на соседнем кресле Москвиной, поймал момент и стал ее обхаживать. Та и растаяла.

— А как было не клюнуть, — усмехалась Наталья. — Он ведь молодой еще, красивый, а я одинокая, без мужа уже четыре года живу, с тех пор, как в автокатастрофе погиб. А тут он, весь такой заботливый, нежный, Я и клюнула, как дура последняя.

— А он у вас о драгоценностях расспрашивал, ну, где хранятся там или что-то еще? — полюбопытствовала я.

— Да зачем ему это было?.. Если деньги требовались, он просто просил, я сразу давала. А брошку он так, на память прихватил, не с пустыми же руками к моей подруженьке уходить, — пояснила Москвина, а затем предложила выпить еще кофе.

Я отказалась, решив как можно быстрее посетить еще одну женщину и выяснить у нее, не известен ли ей неверный любовник, а затем обзвонить ранее опрошенных и поинтересоваться у них относительно Дюкарева. А уж там будет видно, что к чему.

Выведав у хозяйки адрес ее бывшего ненаглядного, я, покинув квартиру Москвиной, завела машину и направилась прямиком к Белоглазовой Ольге Сергеевне. Очень не терпелось узнать, знаком ли ей Андрей Дюкарев.

— Нет, юношу с такой фамилией я не знаю. Да и дам этих тоже, — сказала сидящая под одеялом на диване Ольга.

Она хоть и была больна, подхватив простуду, но принять меня согласилась.

Увы, остальных обворованных женщин, как и Дюкарева, она не знала. И даже в списке, что она сделала, не было ни одной фамилии, упоминаемой в других. Это меня немного расстроило. Не став, правда, показывать этого Ольге, я задала ей еще пару стандартных вопросов по поводу того, кого она может подозревать.

— Да кого мне подозревать, — хлюпнув носом, ответила Оля. — Друзей у меня море, о том, что имею дорогие вещи, знали все, не могу ж я обвинять из-за этого каждого.

Белоглазова замолчала, пытаясь совладать с душащим ее кашлем. Я все еще не спешила уходить, рассматривая хозяйку и пытаясь определить, может ли она что-то скрывать или недоговаривать.

Ольга была очень своеобразной женщиной. С одной стороны, очень маленькой и хрупкой, а с другой — после общения с ней становилось ясно, что она обладает очень твердым характером, напориста и вряд ли отступит от намеченной цели. Эти же самые черты подчеркивали ее глаза: серые, они менялись в зависимости от состояния и настроения самой хозяйки. Когда она была спокойна, они оставались светлыми, стоило ей чуть занервничать — моментально темнели. И губы то сурово сжимались, то расплывались в улыбке. Такая запросто могла соврать, если это было ей выгодно.

Еще раз оценив то, как Ольга отвечала на мои вопросы, я все же пришла к выводу: она на самом деле ничего не знает или, по крайней мере, не пытается скрыть. Теперь уже мне не оставалось ничего иного — только поблагодарить ее и распрощаться. Далее моя дорога лежала к родному дому.

Я села в машину, немного растерла руки и, прежде чем завести мотор, решила бросить кости. Вдруг они дадут какую-нибудь подсказку или, по крайней мере, укажут, в каком направлении развивать мысль.

Достав магические косточки из мешочка, я потрясла их в руке и высыпала не на сиденье, как делала обычно, а на ладонь. Выпала комбинация: 34+12+18. Что означало следующее: «Не зацикливайтесь на жизненной рутине. Ловите момент. Определите жизненные приоритеты, и вас ждет удача».

Я задумалась.

«Так, кажется, я свернула куда-то не туда. Вернее, только собираюсь свернуть, погрузившись в личную жизнь этих дамочек. Но ведь пока других версий и способов найти вора у меня нет. Впрочем, если верить костям, то скоро должно подвернуться нечто, способное вывести меня куда следует, главное, эту удачу вовремя заметить и не пропустить».

Я вставила ключ в замок зажигания и покатила в сторону дома. А там мне предстояло провести очень серьезную работу, настоящий мозговой штурм. Для этого я даже заскочила в магазин и купила сразу две пачки крепких сигарет и кофе. Иначе то, что у меня было, как всегда, закончится в самое неудобное время.

Приехав домой, я первым делом перемолола кофе, сварила его и, попивая упоительно вкусный напиток, начала анализировать собранную за день информацию.

«Итак, только две из четырех обворованных женщин знают друг друга, а еще две другие между собой незнакомы, как, впрочем, и со всеми остальными. В списках, — я заглянула в лежащие передо мной листы и быстро пробежала их глазами, — в списках тоже одинаковых фамилий не встречается, что говорит о том, что женщины не имеют общих знакомых. Но, с другой стороны, я еще не проверила, знаком ли Дюкарев с Кулишовой. Если да, то, кроме него, подозревать мне пока больше некого».

Преодолев полное нежелание звонить Алле Алексеевне, я все же сняла трубку телефона.

— Да, я слушаю, — отозвалась Кулишова.

— Еще раз добрый день. — Я представилась и сразу же перешла к делу:

— Я бы хотела уточнить: не известен ли вам некий Дюкарев Андрей Вячеславович? Это очень важно для дела.

Кулишова с минуту молчала, потом ответила:

— Даже и не знаю. У кого-то из моих знакомых, кажется, был приятель с такой фамилией, но точно утверждать ничего не берусь. По крайней мере, фамилия мне знакома.

— Спасибо, — поблагодарила я и хотела уж было повесить трубку, но не успела.

Кулишова уже торопливо тараторила:

— Вы подозреваете этого человека? Его знают все остальные? Кто он такой?

— О боже, я этого не вынесу, — отодвинув трубку от уха, произнесла я и тут же услышала:

— Что вы сказали?

— Нет, ничего. Я просто говорю, что должна поторопиться с решением этого дела, иначе вам придется мне переплатить за лишний день, — произнесла я первое, что пришло мне на ум.

Как ни странно, это подействовало невероятно быстро: Кулишова сразу попрощалась и сама повесила трубку.

«Ага, так, значит, вот как следует ее отшивать. Учту на будущее».

Откинув голову на спинку кресла, я задумалась. Теперь мне было известно, что Дюкарева вроде как знали трое, возможно, и Белоглазова его тоже видела, но не запомнила. Тогда уж, кроме него, наводить или даже лично грабить этих дам просто некому. Тем более что одна из женщин утверждает, что он постоянно брал у нее деньги и даже украл брошь.

«Да, а ведь у второй, к которой и ушел этот тип, я же еще не поинтересовалась, где он есть, — спохватилась я. — Надо бы проверить, как там у них дела: слинял ли ее новый кавалер или все еще рядом».

Вновь подняв трубку телефона, который я еще даже не успела убрать с колен, я заглянула в лежащий рядом блокнот и стала набирать номер Красновой.

— Лилиана Владимировна, это Иванова Татьяна. Я вас не побеспокоила? — заговорила я.

— Да нет, что вы, — приветливо отозвалась женщина, о которой, как о разбитной бабенке, способной увести парня у своей же подруги, я даже и помыслить не могла. — Вам понадобилось что-то еще?

— Да, — призналась я. — Скажите, пожалуйста, известен ли вам человек по фамилии Дюкарев?

— Андрей? — переспросила Лилиана.

— Да-да, именно он.

— Ну да, известен, а в чем, собственно, дело? — с недоумением спросила моя собеседница.

Мне стало известно, что этот самый человек не так давно являлся любовником вашей подруги, так же, как и вы, на днях обворованной. Это не наводит вас ни на какие мысли?

— Господи, да что вы, — глубоко вздохнула Лилиана Владимировна. — Андрюша не мог ничего такого сделать, тем более что он никуда не исчез и мы продолжаем встречаться. Я на него даже и не подумала. А что наплела вам Наташа? — неожиданно резко закончила свою речь вопросом Краснова.

— Она сказала, что вы увели у нее парня, — без обиняков ответила ей я.

— Увела? — едва не задохнулась женщина. — Да я когда с ним познакомилась, то знать не знала, что они встречаются, она мне о нем не рассказывала даже. И еще называется лучшей подругой… Интересно, что я, телепат или ясновидящая, чтобы обо всем догадываться? Мне просто молодой человек понравился, да и я ему тоже, вот мы и стали встречаться, и это только потом выяснилось, что он от нее ушел, — оправдывалась Лилиана. — Вы на него только не подумайте, он вполне нормальный и не вор.

«Ну, это я утверждать не берусь, — подумала я про себя. — Тем более что тут выяснились такие факты: не успел этот субъект уйти от одной, как уже приготовил следующую жертву».

— Я вам верю, Лилиана Владимировна, — ответила я после минутного раздумья, — но все же мне хотелось бы побеседовать еще и с вашим кавалером. Не уточните ли его адрес?

Краснова вздохнула и продиктовала мне тот адресок, что я уже имела. Напоследок я попросила ее ничего пока не говорить Дюкареву, чтобы не помешать расследованию, и откланялась. Теперь уверенности, что Андрей непричастен к кражам, у меня не было.

Глава 4

Новый день я начала с поисков своих перчаток, которые вчера вечером умудрилась куда-то сунуть, так что теперь их невозможно было найти. Лишь через двадцать минут мне удалось извлечь их из-под думочки, лежащей на кресле, хотя я совершенно не понимала, как они там могли оказаться.

Сразу после этого я оделась, посмотрела температуру на термометре за окном и, поежившись от одних воспоминаний о холоде, направилась на улицу. Там, как я и полагала, стоял жутчайший мороз. Впрочем, так было каждое утро, и лишь к обеду солнце слегка разогревало воздух и на улице становилось возможно дышать без особого риска простудиться.

Я быстренько добежала до своей покрывшейся инеем «девяточки» и, сев в нее, включила печку. Минут пять я просто сидела, дожидаясь, когда мотор прогреется, а потом тронулась в путь, надеясь, что в шесть часов утра Дюкарева никуда не унесет.

Он и в самом деле оказался дома, так как в окнах, относящихся предположительно к его квартире, горел свет и то и дело мелькала какая-то фигура. Я остановила машину прямо напротив окон, нисколько не боясь, что меня заметят, и стала ждать.

Ждать пришлось долго. Лишь через час с небольшим Дюкарев выполз из дома и вялым шагом засеменил к остановке. В том, что это был он, я была совершенно уверена, так как описание мадам Москвиной было весьма живым и точным. К тому же некоторые черты спрятать человеку не так-то просто, а у Дюкарева была просто незабываемая походка: он ставил ноги на землю как-то по-особенному, от чего казалось, что он не идет, а вышагивает, как павлин по саду. Впрочем, женщинам это должно было нравиться — необычно и интригующе.

"Что-то последнее время мне попадаются сплошь очень редкие индивидуальности, — подумала я и даже усмехнулась:

— Похоже, что всех их в Тарасове я уже знаю".

Дождавшись, когда Андрей дойдет до остановки — это как раз напротив меня, — я проследила, в какой автобус он сел, и лишь после этого двинула следом. Ехать пришлось недолго, так как объект слежения через одну остановку сошел и, свернув на какую-то узкую и не имеющую дороги для машин улочку, пошел по ней. Пришлось припарковать машину возле дерева и, выйдя из нее, пешком направиться за ним.

— И почему это всегда так получается, — заныла я, оказавшись на холоде и кутаясь в коротенькую шубку. — Вот летом все преступники, как назло, на машинах разъезжают, даже погулять некогда, а как зима ударит, так словно разом нищают: куда ни глянь, пешие.

Пока я бубнила все это себе под нос, Дюкарев успел куда-то свернуть, причем я этого даже не заметила, закрыв весь обзор воротником. Громко чертыхнувшись, я принялась заглядывать по пути во все подворотни, пытаясь отыскать беглеца. Он же, подлец такой, словно сквозь землю провалился.

Тогда я стала заходить в подъезды домов и прислушиваться, не разговаривает ли кто на площадке. Но и это не принесло успеха — в такую погоду вряд ли кто-то стал бы держать гостя на пороге. Пришлось выйти на улицу и сесть на лавочку возле детской песочницы — ничего не оставалось, как ждать, когда этот тип пойдет назад, уйти он никуда не мог, улица заканчивалась тупиком.

Через пятнадцать минут я почувствовала, что кровь стынет в жилах и пальцы рук и ног костенеют от холода.

«Если не будешь двигаться, замерзнешь», — шепнул мне внутренний голос, и я решила его послушать.

Встав с лавочки, я принялась ходить вокруг нее кругами, прыгая и притаптывая снег. Постепенно площадка вокруг лавочки стала словно заасфальтированная, настолько ровно я ее умяла. А Дюкарев все не появлялся.

«Да чтоб его, героя-любовника этого, разорвало в клочья, — со злости пнула я ни в чем не повинную лавку. — Заморозил совсем».

— Девушка, а вы кого-то ждете? — окликнули меня сзади.

Я резко обернулась и едва не столкнулась нос к носу с Дюкаревым и его спутником, именно он-то ко мне и обратился. Отнюдь не желая светиться, я повыше задрала воротник и отрицательно замотала головой.

— Ну, смотрите, а то мы подумали, может, вас на чай пригласить, — отозвался все тот же парень.

Я промолчала, хотя что-нибудь горячее для меня сейчас было заоблачной мечтой. Согласиться же на чаепитие я не могла, так как должна была выяснить, чем занимается этот самый Андрей. Не выспрашивать же это у него самого — конечно, если я вообще не ошиблась. Нет уж, лучше как-нибудь по-своему, по-привычному поведу следствие.

Дождавшись, когда мужчины отойдут от меня, я буквально помчалась в машину, прекрасно понимая, что иной дороги, кроме как к центральной трассе, у них нет. Разумеется, бежала я не прямиком, а проскользнула в какой-то узкий проулок и, сделав огромный крюк, наконец добралась до своей «девятки».

Стуча зубами и еле шевеля пальцами, я кое-как открыла дверцу, плюхнулась на сиденье, включила печку и чуть ли не носом уткнулась в нее, ощущая спасительное тепло. В этот самый момент и появилась моя парочка.

«А ведь этот второй тип запросто может быть помощником Дюкарева или перекупщиком, которому он сбывает краденое, — предположила я. — Если это так, то, возможно, мое сегодняшнее пребывание на морозе не окажется совсем уж бесполезным».

Кое-как согревшись, я завела мотор и тихо покатила следом за мужчинами. Правда, через каждые полметра мне приходилось тормозить, так как шли они куда медленнее, чем я ехала. В конце концов мои маневры и рычание машины, то и дело застревавшей в снегу, кажется, были замечены, и Андрей с другом то и дело начали оглядываться назад. Мне даже пришлось откинуть теплый капюшон назад, чтобы они не узнали меня. Хорошо еще, что салон успел хоть немного нагреться и можно было сидеть без головного убора.

Идущие впереди парни все больше и больше нервничали, что само по себе вызывало подозрение, ведь ни в чем не виновный человек вряд ли стал бы волноваться, если бы и заметил за собой слежку. Хотя как сказать. Неприятно, когда кто-то преследует тебя по непонятной причине. Но эта парочка просто вся издергалась. Дюкарев оглядывался через каждые пять минут, пытался разглядеть, кто сидит в машине, а когда я свернула в проулок, чтобы хоть ненадолго усыпить их бдительность, он вернулся и, заглянув в него, стал наблюдать из-за угла, что делает владелица машины.

Видя, что Дюкарев уже готов подойти и заглянуть в салон, я быстро переползла на заднее сиденье и спряталась за кареткой передних кресел. В данном случае это имело смысл, ведь все окна, кроме переднего, были покрыты толстым слоем инея, а изнутри еще и запотели, так что разглядеть в них что-либо было не так-то просто.

Как это ни удивительно, но Андрей действительно подошел к машине и, сначала осторожно и издали, затем более смело, стал заглядывать в салон. Наконец совсем осмелел и принялся делать пальцем в инее дырочки, чтобы посмотреть еще и в них. Я сидела, свернувшись в три погибели, и молила бога, чтобы Дюкарев меня не увидел, иначе дальше следить за ним будет бессмысленно, а иначе мне ничего узнать о нем не удастся.

Наконец сей не в меру любознательный субъект отстал от моей машины и, кажется, пошел своей дорогой. Я вылезла из-за своего укрытия, потянулась и облегченно вздохнула. «Итак, почему Дюкарев так сильно нервничал, так опасался слежки? Что он скрывает и чего опасается?» — вот что меня беспокоило.

Немного пофантазировав, но так и не придя к какому-то выводу, я решила продолжить слежку, иначе правду-матку никак не выяснить. К сожалению, теперь появилась одна проблема: трудно следить, если мою машину Дюкарев хорошо запомнил, еще хуже, если он знает, как я выгляжу.

«Может, обратиться за помощью к Кире? Только вряд ли он немедленно помчится в другой конец города только для того, чтобы дать мне свою рабочую машину. Да если и помчится, то точно не успеет: мальчики уже слиняют за семь морей. Придется, похоже, бросить машину тут и пойти за Андреем пешком, а там видно будет».

Приняв такое решение, я вышла из своей теплой «девяточки», заперла ее и, несколько раз тяжело вздохнув, отправилась в ту сторону, куда не так давно исчез Дюкарев.

Выглянув из-за угла дома, я увидела, что Андрей все еще находится в поле зрения, бойко догоняя своего друга, который топает впереди. Пришлось для конспирации немного обождать, потом мелкими перебежками, от чего мне даже стало жарко, нагнать мальчиков и, соблюдая осторожность, следовать по пятам.

Впрочем, все мои усилия все равно ни к чему не привели. Друзья-товарищи посетили какое-то кафе, затем заглянули к кому-то домой, потом еще в гараж, где долго возились с какой-то красной машиной, — ее номеров я так и не разглядела. После этого Андрей проводил друга до остановки, а сам потопал назад, в сторону дома. Я, как привязанная собачонка, семенила следом.

Когда же мы вновь дошли до того места, где я оставила свою машину, Дюкарев вновь заглянул в проулок и, увидев мою «девятку», остолбенел. Он долго ни на что не решался, потом подошел к машине, подергал дверцу, проверяя, закрыта ли она.

«Да что это я за ним бегаю? Может, он давно эти драгоценности кучкой сбыл, деньги получил и теперь наслаждается жизнью, а я тут мерзну. Припру-ка я его к стеночке, может, и расколется, на вид ведь вроде как не шибко резвый малый».

Только я пришла к этому выводу, как Андрей снова стал заглядывать в салон, теперь уже проделывая оконце на другом стекле. Я, стараясь ступать как можно тише, медленно подкралась к нему сзади и, положив руку на плечо, сказала:

— Ну и чего мы тут высматриваем, а? Дюкарев чуть не упал от страха, я даже почувствовала через одежду, как он задрожал. Но потом, видно, взял себя в руки и с вытаращенными глазами повернулся. И тут его взору предстала я.

— Ну что смотришь, голубчик? — не давая ему прийти в себя, рявкнула я. — Садись, раз уж сам пришел, в отдел разбираться поедем.

Для пущего страха я извлекла из сумочки свое удостоверение и сунула ему его под нос. Андрей пробежал по нему взглядом и захлопал своими заснеженными ресницами:

— Я ничего не делал! Вы что-то путаете.

— Ну как же, путаем!.. За кого ты нас принимаешь, — гнула я свою линию. — Вот ты у нас, оказывается, воровать научился, так что придется теперь ответ держать.

Чтобы произвести еще большее впечатление на парня и как следует напугать его, я извлекла из сумочки наручники, защелкнула один из них у него на руке, а второй пока держала в своей. Затем, более ничего не говоря, открыла дверцу и с силой втолкнула его внутрь.

Опешивший Андрей, кажется, только теперь понял, в чем дело, и стал отбиваться, но выходило это у него не очень хорошо. Захлопнув за ним дверь, я села на свое место, пристегнула второй наручник к дверной ручке и принялась знакомить своего «преступника» с его правами.

Уловка подействовала, и Дюкарев взорвался:

— Да не крал я ничего, что она врет. Ну брошку одну взял, так отдам я ей ее, честно, отдам. Она мне не нужна вовсе. А остального я не брал, я только потом узнал, что ее обокрали, честно, я… — Он задыхался, не зная, как и что еще сказать. — Она на меня просто обиделась, злость срывает, я ж ее бросил, — захлебывался он.

— Да ты успокойся и расскажи все по порядку, — притормозила я его. — Кто врет? Почему? Что ты крал?

— Говорю же, ничего! — как нашкодивший сопляк, восклицал Дюкарев. — Ну брошку одну, да и то по чистой случайности взял, не подумал. Но я отдам, я ее не продавал, дома лежит.

И Андрей начал рассказывать мне, как и что было. Я слушала его внимательно, готовя про себя следующие вопросы.

«А впрочем, что их задавать, оставлю-ка его в машине одного. Сбежит — виноват, нет — стало быть, и на самом деле чист. Тем более что если вскрывал дверь, то избавиться от наручников для него раз плюнуть».

— Ну, ладно, верю я тебе, — успокоила я парня, когда он закончил свой рассказ. — Только отпустить просто так не могу, мне сначала позвонить надо, у начальства спросить, а коли разрешат, будешь свободен.

После этого я вышла из машины, взяла свою сумочку и как ни в чем не бывало отправилась в сторону телефонов-автоматов, висящих на углу. Шла намеренно медленно, чтобы дать время Дюкареву решить, что делать. Несколько минут я постояла за углом, даже попрыгала на месте.

Вернувшись к машине, к своему великому удивлению, обнаружила, что Андрей так и сидит в машине, нервно озираясь по сторонам.

«Значит, не смылся. Интересно, не захотел или же не смог? Пытается меня провести или все же не вор?»

Решив еще раз подтолкнуть Дюкарева к побегу, я наклонилась в салон, и бросила сумку на сиденье со словами:

— Нет, не велено тебя отпускать. Начальство говорит, что уже улики против тебя есть, так что ты, брат, попал.

Потом я вынула сигарету и закурила, продолжая стоять на улице. Дюкарев даже завыл в голос, проклиная чертову бабу, которая ему всю жизнь искалечила, а потом вдруг притих и попросил:

— А можно я своей… ну, вы понимаете, позвоню?

— А что звонить-то, — усмехнулась я, — отпускаю тебя. Надеюсь, что эта шутка будет тебе хорошим уроком. А брошку ты, пожалуй, верни хозяйке, и так ты ее сильно обидел.

Андрей вытаращил на меня свои голубые глаза и, не говоря больше ни слова, пялился на меня все время, пока я отцепляла его руки, и, даже когда я выпихнула его из машины, ушел не сразу.

Отпустив Дюкарева восвояси, я вернулась домой и, чтобы согреться, принялась готовить себе обед: картофель фри с курицей-гриль. А в процессе я размышляла, разматывая ниточку с самого начала.

«Интересно, где я ошиблась и что пропустила? Косточки ведь предостерегали меня — нельзя много времени уделять домашней рутине. Только если ее не касаться, то как же еще можно напасть на след преступника?.. — Я нервно забарабанила пальцами по столу. — Если верить косточкам, то вор не является ни членом семьи, ни хорошим знакомым. Вот тут-то я и оплошала, пойдя по ложному пути и начав следить за Дюкаревым. Нужно попробовать проанализировать все еще раз».

Приняв такое решение, я принесла из комнаты все имеющиеся у меня по этому делу протоколы допросов, свой блокнот, в который вносила кое-какие пометки. Затем разложила все это на столе и принялась рассматривать — должно же что-то попасться.

«Так. Из четырех обворованных дамочек только две близко знакомы между собой, да и то сейчас не в ладу. Общих знакомых, кроме Дюкарева, у этих женщин также нет. Как же тогда вор выбрал их и узнал, что все они одинокие, учитывая то, что он приезжий? Предположу, что это совершенно посторонний человек. С чего ему следовало начать поиск жертв? Я бы на его месте сначала походила по тем заведениям, которые посещают лишь очень обеспеченные люди: каким-нибудь дорогим клубам, ресторанам и так далее. Но ведь на лбу у пришедших туда не написано, что они одинокие и хранят все свои сбережения и сокровища дома. Что-то тут не сходится».

Немного разозлившись, что вор оказался смекалистее меня, я принялась нервно расхаживать по кухне, пытаясь найти подсказку к новому повороту дела. И если бы не зазвонил телефон, то я бы, наверное, протерла шагами подошву тапочек до дыр.

— Я слушаю, — подняв трубку, отозвалась я.

— Таня, это Кулишова. Я видела одно из своих украшений! — с ходу выпалила она. — Точно видела.

— С чего вы взяли, что это именно ваше украшение? — спросила я, предположив, что женщине это просто померещилось, тем более что подделок под дорогостоящие вещи сейчас пруд пруди.

— Мое, я знаю, — занервничала Алла Алексеевна. — Вещь эта не настолько уж стандартная, и вообще свои украшения я смогу узнать даже из тысячи похожих. Тем более что это отец привез мне из-за границы, там делали на заказ. Я уверена!

Ну что вы молчите, сделайте же что-нибудь. За что я вам, в конце концов, плачу? — резко бросила Кулишова.

«За работу», — подумала я, но вслух спросила:

— Где вы видели эту вещь, у кого?

— На девчонке одной, молоденькой. Я ее в шейпинг-клубе видела. Даже спросила: мол, откуда у нее кольцо. — Она огрызнулась, сказала, что не мое дело. Я ее едва не прибила, доказывала, что это колечко с редким изумрудом украдено у меня, а она ни в какую отдавать не желала.

Я невольно посочувствовала бедняжке, которой пришлось выдержать натиск этого танка в юбке.

— Ну и до чего вы договорились? — поинтересовалась я.

— А ни до чего. Она уперлась, что ей кольцо подарили, а чье оно было раньше, ей, мол, до лампочки. Но я ее хорошо запомнила, в темноте узнаю, — похвалилась Алла Алексеевна.

«Ну, хорошо, что хоть это сообразила сделать», — втайне порадовалась я и попросила женщину никуда не уезжать, так как прямо сейчас я еду к ней. Та, конечно же, с радостью согласилась.

Смирившись с тем, что нормально поесть мне сегодня не удастся, я выключила в кухне все электроприборы, надела шубу и вышла из дома.

— Она была вся такая неестественная, — описывала мне Кулишова ту девушку, у которой видела свое кольцо.

— То есть как это? — не совсем еще понимала я.

— Ну как, размалевана была слишком ярко, волосы выкрашены в красно-рыжий цвет и острижены какими-то клочками, как парик, — с явным пренебрежением говорила Алла Алексеевна о своей обидчице, которая не пожелала вернуть кольцо. — Одета просто отвратительно: короткая кожаная куртка, высокие сапоги, короткая юбка клиньями. Да, и ногти, они у нее чуть ли не метровые, с такими и куска хлеба не отрежешь, — вынесла она приговор бесстыднице.

— В каком шейпинг-клубе вы ее видели? Где он находится? — решила я выяснить необходимые мне подробности.

— В каком, в «Афродите», конечно, что я, по-вашему, во всякие гиблые заведения хожу, — буркнула мне в ответ Кулишова. — Вы должны ее найти и отобрать мое кольцо у бесстыдницы.

Я едва не потеряла дар речи от подобной просьбы. Она что, считает, что частные детективы специализируются еще и на выемке краденого? Это уж слишком!

Кое-как придя в себя и обретя дар речи, я пристально посмотрела на Кулишову, которая полагала, что попросила нечто совершенно естественное, и спокойно сказала:

— Найти — найду, а там посмотрим. В следующую же минуту я поняла, что зря так сказала. Лицо Кулишовой исказилось злобной гримасой, а с губ готовились слететь явно не комплименты в мой адрес. Чтобы утихомирить ее, я добавила:

— Изъять у человека купленную им вещь не так-то просто, но эта девушка, по крайней мере, может нам подсказать, кто ей колечко ваше подарил или продал, и потом, по цепочке, можно выйти и на самого вора, который, возможно, еще не успел сбыть всего остального.

На этот раз заказчица смолчала, но все же бросила на меня такой убийственный взгляд, что, если бы он обладал способностью сжигать, я бы уже давно сгорела. Не желая более испытывать на себе перепады настроения Кулишовой, я поспешила распрощаться с ней, сказав, что тороплюсь на поиски девушки.

И действительно, от Кулишовой направилась в шейпинг-клуб «Афродита». Там я собиралась побеседовать с несколькими работниками и выяснить, не знакома ли им девушка с внешностью, которую мне описала Алла.

Но дальше коридорчика, ведущего в помещение клуба, я не прошла. Меня остановила женщина и попросила показать пропуск.

— Я здесь впервые, — пояснила я ей. — Хочу сперва все узнать о клубе.

— А-а, — протянула женщина. — Ну тогда вам нужно было просто записаться при входе и предъявить свой паспорт.

«Ну надо же, как тут все строго, будто не спортклуб, а банк какой. Впрочем, наверное, именно потому его и посещают обеспеченные бездельники. Стоп, а ведь достаточно пару раз побывать в этой „Афродите“, чтобы узнать, кто из женщин богат, да еще и одинок. Ведь наверняка посетители общаются между собой. Интересно, бывали ли в нем мои пострадавшие?»

Сделав все, что мне сказали, и получив листок, разрешающий вход в заведение, я направилась на поиски тренеров и иных работников. Но так как был перерыв, найти их мне удалось лишь в комнате отдыха, где сотрудники попивали чай-кофе и вели беседу.

— Добрый день. Могу я задать вам пару вопросов? — произнесла я и на всякий случай показала свое ментовское удостоверение.

Присутствующие, в основном дамы с фигурами Клаудии Шиффер и красивого телосложения мужчины, вопросительно переглянулись, а потом одна из красавиц предложила мне сесть. Я пристроилась на краешке дивана и сразу перешла к делу:

— Меня интересует одна ваша посетительница, которая могла бы оказать очень большую помощь в расследовании одного дела. Ни ее имя, ни фамилия мне неизвестны, поэтому попробуйте узнать ее по описанию.

Получив утвердительный кивок от всех присутствующих, я принялась описывать им обидчицу Кулишовой. Меня выслушали, не перебивая, а затем одна из женщин сказала:

— С таким ногтями у нас тут полклуба ходит, дамочки-то все холеные, — и она демонстративно протянула мне напоказ свои руки с длиннющими и ярко расписанными ноготками. — Нет ли еще каких-либо отличительных примет?

Я задумалась.

«Ну разве что то кольцо, бывшее у девушки на пальце. Только вряд ли у прочих нет красивых побрякушек».

Решив все же проверить и эту версию, я принялась описывать колечко, про которое мне все уши прожужжала Кулишова. Как ни странно, его-то как раз вспомнили чуть ли не все присутствующие.

— Да это же Олеська, ну, та, что в тренажерный зал постоянно ходит, — первым встрепенулся мускулистый парень с бритой головой.

Остальные согласно закивали. Обрадовавшись, что наконец удалось выяснить хотя бы то, как зовут девушку, я принялась расспрашивать работников клуба, что им известно о ней. Тут все оказалось намного сложнее. Про Олесю знали лишь то, что она два раза в неделю обязательно посещает клуб, встречается с каким-то парнем, не слишком приветливым, который иногда за ней сюда заезжает, а более ничего. Колечко же ее все запомнили потому, что оно было очень дорогим и такие вещицы женщины обычно в клуб не надевали, боясь потерять или оставить.

Тип, не слишком доброжелательный к людям, засел у меня в голове, и я подумала, что он вполне мог оказаться тем самым вором, за которым я охочусь.

Побеседовав еще немного с сотрудниками, я договорилась, что они окажут помощь милиции, позволив мне соприсутствовать на занятиях в ту же смену, в которую чаще всего заходит в клуб Олеся, чтобы поговорить с ней. Работники клуба согласились, предупредив только, что директору заведения о присутствии милиции здесь говорить не следует, иначе быть скандалу.

Интересующее меня занятие должно было начаться через полчаса, и я осталась в клубе. Чтобы чем-то пока себя занять и не отвлекать тренеров, я стала прогуливаться по залам, осматривая интерьер заведения. Здесь все было очень красиво, сделано добротно и со вкусом.

Погуляв какое-то время, я пошла в раздевалку, переоделась в предложенный мне тренером Катей костюм и пошла в зал, где должны были проходить занятия. Там уже собрались женщины. В основном молодые и в основном с прекрасными фигурами, видно было, что они постоянно посещали тренажерный зал. Не дожидаясь тренера, они разбрелись по станкам и занялись своими упражнениями.

Я тоже пристроилась к одному из станков, хотя недостатка в физических упражнениях при моей-то профессии не было, и принялась качать пресс. А так как упражнение это для меня было очень простым, я стала исподтишка осматривать присутствующих, пытаясь определить, есть ли среди них «моя» девушка. На первый взгляд таковая отсутствовала. Хотя подходящих под описание девиц, как и сказали мне работники клуба, было предостаточно, но никто не имел колец, и вели они себя скромно. Олеся же, как мне казалось, должна быть бойкой и активной.

Наконец появилась тренер, она прохаживалась между своими подопечными, поправляя их, давая наставления. Дойдя до меня, она громко похвалила за правильное выполнение упражнения, а склонившись к уху, шепнула:

— Ее еще нет, как правило, она опаздывает.

Я решила немного передохнуть и, перейдя на другой тренажер, принялась выполнять новый комплекс. Не сидеть же просто так, раз Олеси все равно нет. Через полчаса я уже почувствовала себя совершенно обновленной, словно вчера родилась. А вот опоздавших сегодня так и не оказалось. Это немного расстраивало, но я решила, что, раз уж я тут, останусь до конца — вдруг Олеся еще появится.

Увы, надежды мои не оправдались. Пришлось отправиться в душ, сполоснуться, дать телу высохнуть и лишь после этого начать переодеваться в свой зимний наряд, делая это нехотя, тем более что в клубе было тепло и приятно. Вот я и сидела с кофтой в руках, вздыхая и никак не решаясь натянуть ее на себя. И тут ко мне подлетела Катерина, с ходу затараторив:

— Пришла… Олеся пришла. Только она в другой зал, где танцами занимаются. Урок только начался. Хотите, договорюсь, чтобы и вас пустили?

— Нет, спасибо. Вы ее лучше вызовите в коридор, и так уж я столько времени из-за нее потеряла.

Катерина кивнула, поправила перед зеркалом прическу, окинула себя оценивающим взглядом и поплыла к соседнему спортзалу. Я быстренько оделась и, чтобы меня не искали, пошла за ней.

Катерина отсутствовала не более пяти минут, а когда появилась, позади нее медленно шла действительно весьма экстравагантная девица. Все в ней было ненатуральным, начиная от ресниц, прически и ногтей и заканчивая грудью.

«Интересно, если ее отмыть, на кого она станет похожа? — подумала я. — Вряд ли будет такой же красавицей. Впрочем, она и сейчас не бог весть что».

— Вы ко мне? — спросила девушка, поравнявшись со мной.

Я сначала поблагодарила Катерину и лишь потом обернулась к ней:

— Да, к вам. Вы не могли бы уделить мне немного времени?

Олеся кивнула, и я указала ей жестом на стоящие в конце коридора кресла, рядом с которыми сейчас никого не было. Я не стала тянуть и сразу же пояснила:

— Я по поводу вашего кольца. Девушка наигранно тяжело вздохнула и закатила глаза кверху. Потом театрально выбросила руку с кольцом в мою сторону и пробормотала:

— И что оно так всем покоя не дает? Так, безделушка, а все словно с цепи сорвались.

— Вы имеете в виду ту женщину, которая просила вас вернуть кольцо? — напрямую спросила я.

— А вам откуда это известно? — удивилась Олеся.

Я многозначительно улыбнулась и стала рассказывать:

— Это колечко действительно принадлежало той женщине до того момента, пока его не украли. Естественно, когда она его увидела, то устроила скандал.

— Ну и что с этого? Вы же сами сказали — было ее. Теперь оно мое, — любуясь на действительно красивое кольцо, произнесла девушка. — Никому отдавать его я не собираюсь.

— А я вас об этом не прошу, — успокоила я ее. — Мне нужно всего лишь узнать: каким образом оно к вам попало?

— Подарили, — фыркнула девица. — А что? Нельзя?

Я вздохнула, понимая, что не так-то просто будет выудить из нее нужную мне информацию. А если еще сказать, что я из милиции, она вряд ли подставит дарителя, скорее всего, своего парня. Пришлось немного приврать.

— Дело в том, что я дочь этой женщины, — начала я. — И мама очень бы хотела найти что-то из других украденных вещей. Вы уж на нее не обижайтесь, что она в прошлый раз такое тут учинила, она от огорчения. Потому я и пришла к вам, подумала, что человек, который подарил вам это кольцо, наверняка сможет указать на того, кто его продал. А если удастся найти все остальное, то, возможно… — Я очень натурально замялась и добавила:

— ..то мы обязательно подарим вам что-нибудь еще. Я обещаю.

Тут глаза девушки жадно заблестели. Было видно, что до дорогих вещичек она охоча. Пока мне это было только на руку.

Олеся раздумывала, но ей явно хотелось получить что-то в подарок, и она раскрылась:

— Мне подарил его мой кавалер в знак любви, — произнесла она гордо. — А где взял, не знаю, не спрашивала.

— А вы не могли бы дать мне его адрес или как-то помочь связаться с ним? — сразу же продолжила я, боясь, что девушка может передумать и тогда вновь придется устраивать хитрые слежки, чтобы отловить ее хахаля.

— Связаться? — Она окинула меня оценивающим взглядом, и у меня сразу промелькнула мысль: «Оценивает, не соперница ли».

В конце концов решив, вероятно, что я не опасна, Олеся продиктовала мне номер сотового телефона, сказав, что ее парень сейчас на какой-то встрече, а потому лучше его не беспокоить. Я согласно кивнула, хотя совсем не собиралась слушать ее наставлений. Потом еще немного поиграла в расстроенную дочь, поблагодарила и пошла к выходу. Клуб больше меня не интересовал.

— Здравствуйте, вы Чепенко Вячеслав Владимирович? — спросила я, как только трубку сняли.

— Ну я, а что надо?

— Я от вашей девушки, Олеси, — начала я, решив немного потемнить и попытаться договориться о встрече. — Я только что была у нее, и мы беседовали по поводу дорогих украшений. Она сказала, что этот вопрос мне лучше всего решить с вами, — запутанно объяснила я.

Мой собеседник, естественно, ничего не понял и спросил:

— Каких таких украшений? Зачем?

Ожидая этих вопросов, я выложила приготовленный текст:

— Ну тех, что составляют коллекцию, куда входит и колечко, подаренное вами Олесе. У меня есть сведения… впрочем, эта тема не для телефонного разговора, — как бы невзначай бросила я и тут же спросила:

— Не могли бы мы встретиться? Можно даже прямо сейчас?

Совершенно запутанный, но в то же время и заинтригованный, Вячеслав не стал долго думать и сразу назначил встречу в кафе «Эльф» через полчаса. Я не стала его более задерживать, пояснив, как он сможет меня узнать, и сразу же отключилась.

«Ну вот, кажется, дельце сдвинулось с мертвой точки, — довольно потирая руки, заметила я себе. — Вот бы и дальше все шло так же гладко».

Не став мешкать, я быстро завела машину, которую еще даже не успела сдвинуть с места, хотя, выйдя из клуба, сразу же села в нее, и поехала на свидание.

Естественно, что туда я прибыла намного раньше приглашенного, а потому, решив не тратить времени зря, сразу заняла столик и заказала себе бифштекс. После физических тренировок ужасно хотелось есть. Заказ мне принесли буквально тут же, и я жадно принялась уплетать сочное мясо, ни на кого не обращая внимания.

— Вы Татьяна? — совершенно неожиданно раздался голос у меня за спиной.

Я проглотила не совсем прожеванный кусок и обернулась. Прямо передо мной стоял широкоплечий мужчина, как выразились в клубе, с действительно не внушающим доверия лицом. Не то чтобы оно было страшным или неприятным, просто при взгляде на него сразу же вспоминались бритые головорезы из какого-нибудь жестокого блокбастера. Лицо было широким и обросшим щетиной в самых немыслимых местах. Глаза маленькие, теряющиеся в щеках, губы узкие, что говорило о не слишком добром характере, а нос чересчур вытянут, как у тех, кто обожает его совать не в свои дела.

— Ну я, — наконец решилась я признаться.

Мужчина по-хозяйски отодвинул соседний стул, сел на него и, положив обе ладони на стол, вопросительно уставился на меня:

— Ну и о чем ты хотела со мной переговорить?

— Как и сказала, о колечке вашей возлюбленной, — в тон ему ответила я.

— Что, знаешь, где можно купить все остальное из данной серии? — поинтересовался Вячеслав.

— Нет, только пытаюсь узнать, — протягивая ему свое ментовское удостоверение, произнесла я.

Я уже успела решить, что Вячеславу вешать лапшу на уши не стану, такой на мои сюсюканья не клюнет, еще примет за какую-нибудь бедную лохушку, клянчащую свои вещи. Нет, лучше уж играть на равных.

Вячеслав недовольно посмотрел на мою бумажку и сразу изменился в лице:

— А, ментовская харя.

«С чего это он так резко, — не поняла я. — Или уже имел дело с нашими ребятками? Тогда, кажется, я поторопилась с признанием».

Не став углубляться в подобные рассуждения, я сделала вид, что не заметила его выпада, и сразу спросила:

— Мне бы очень хотелось узнать: где вы взяли это колечко?

— Купил, а кому какое дело? — снова фыркнул Вячеслав. — И вообще, я никому и ничего объяснять не обязан, и так меня ваш брат достал своими обвинениями. Хватит с меня, год уже отсидел.

Чепенко резко встал и направился к выходу. Не желая его упускать, не выпытав все возможное, я бросила на стол деньги за заказ и побежала вдогонку. Настичь Вячеслава мне удалось лишь у его машины — черной «Волги».

— Вячеслав Владимирович! — Я схватила его за руку. — Ваши прежние дела меня совершенно не интересуют, но помочь в поимке вора вы просто обязаны. Вы же не хотите сами попасть под подозрение и вновь оказаться в зале суда. Кроме вас, ведь ни у кого пока краденых вещей по последним четырем делам не найдено.

— А мне по барабану, я прекрасно знаю, что ничего не крал, так что бояться мне нечего. К тому же последний месяц Меня вообще в городе не было, так что со своим дерьмом разбирайтесь сами. А надо будет в суд прийти, приду, но не один, а с адвокатами, тогда и посмотрим, кому больше достанется.

Сказав это, Чепенко спокойно сел в Машину и, заведя ее, покатил прочь.

«Да, кажется, я осталась у разбитого корыта, особенно если учесть, что других способов выйти на вора у меня нет, а этот тип ни за что не станет больше со мной говорить. Впрочем, нормально беседовать, может, и не станет, но вот если его к этому принудить или же за ним немного понаблюдать, вдруг обнаружится что-то, что сделает его более разговорчивым».

Решив, что раз уж нормального контакта не вышло, то у меня остается только слежка, я побежала в свою машину.

Глава 5

«И куда это, интересно, он направляется?» — пыталась понять я, петляя за черной «Волгой» Чепенко по совершенно не чищенным дорогам.

Уже около часа Вячеслав вел машину по каким-то окраинам, нигде не останавливаясь и ничего не предпринимая. Меня же раздражало подобное бездействие. К тому же начинало темнеть, и я боялась увязнуть где-нибудь в сугробах, где меня вряд ли кто найдет.

Наконец Чепенко, кажется, добрался до нужного места и притормозил. Я сделала то же самое и принялась рассматривать место, куда мы прибыли. Это был какой-то небольшой поселок, жители которого на улице отсутствовали.

Вячеслав не стал выходить из машины, а просто посигналил. Через пять минут из того дома, возле которого он остановился, вышел мужик в шапке с ушами и сел к нему в тачку.

«Вот так всегда! И как тут что подслушаешь?..» — злилась я.

Потом немного успокоилась и решила позвонить Кире, поинтересоваться, когда и за что этот Чепенко сидел. Я достала свой сотовый из кармана и набрала номер.

— Киря, это Татьяна, у меня к тебе маленькая просьбочка по тому же делу, — сладко пропела я.

— Да уж понял, — откликнулся он. — Что откопала?

— Не важно, — отмахнулась я. — Ты вот что, проверь мне некоего Чепенко Вячеслава Владимировича. Я знаю, что он сидел, но вот за что и почему? Хотелось бы уточнить.

— Понял, — ответил мне Володя и, не став более ничего спрашивать, отключился.

Пришлось ждать, тем более что все равно делать особо было нечего. Чепенко болтал в машине с тем мужиком, а я пока сидела без работы.

Кирьянов перезвонил очень быстро, чем меня очень порадовал. Он рассказал, что Чепенко действительно сидел год, но за ерунду, чего-то там наворотил с собственным предпринимательством, но уже четыре года как вышел и более не светился.

Выслушав Кирю, я на всякий случай спросила:

— А он в замках случайно не шарит, ты не в курсе?

— В курсе, — усмехнулся Киря. — Совершенно не шарит. Он хоть мужик и большой, но даже наручники вскрыть не в состоянии — когда его задержали и чуть ли не на полчаса оставили одного в коридоре, так он и не рыпнулся.

— Спасибо за информацию, — поблагодарила я Кирю и выключила телефон. Потом произнесла вслух:

— Значит, не он.

Вячеслав же к этому времени уже успел разобраться с какими-то своими делами, развернул машину и покатил обратно. Я же решила пока остаться и побеседовать с тем типом. Надо же было узнать, что от него хотел Чепенко.

Дождавшись, когда машина Вячеслава скроется, я подъехала поближе к дому и вышла из своей «девяточки». Мужичишка еще не успел зайти в дом и курил, облокотившись на забор, так что мне не пришлось даже его из-за дверей выманивать. Я просто подошла к нему и, показав свое удостоверение, поинтересовалась, зачем к нему приезжал Чепенко.

Напуганный таким неожиданным появлением милиции, мужик сначала просто смотрел на меня, вытаращив глаза, а затем промямлил:

— Так просто в гости приезжал.

Я этому, конечно же, не поверила, а потому грубо схватила щупленького мужичонку за шиворот и еще раз повторила свой вопрос. На этот раз он выложил все как есть:

— Приезжал договориться о поставке свиней. Я их выращиваю, а он помогает сбыть.

Теперь уж я отпустила мужика, решив, что ему незачем врать.

— Ладно, спасибо за информацию, — как ни в чем не бывало, направившись к своей машине, бросила я.

Догонять Чепенко я не стала, решив, Что на этот раз попробую вынудить его выложить мне все самому. Что толку следить, если все разговоры происходят в машине? Оставалось только придумать, как заставить этого человека разговориться.

Проснувшись утром, я сразу же принялась за преображение своей внешности. Сначала подкрасила глаза, но не так, как делала это обычно, а придала им при помощи карандаша для подводки совершенно другую форму. Затем изменила и форму губ, очертив их чуть больше, чем они были на самом деле. Следующим этапом было наклеивание ресниц и подводка бровей и, наконец, натягивание на голову парика с черными короткими волосами.

Закончив с перевоплощением, я посмотрелась в зеркало и увидела там совершенно непохожую на себя девицу. Удовлетворившись результатом, я выудила из своего гардероба самые шикарные веши: короткую обтягивающую юбку, водолазку с нашитым на нее узором из бисера, а также короткий тонкий свитер с расклешенными рукавчиками. Все это я надела на себя, потом нацепила на пальцы чуть ли не все перстни и кольца, что у меня были, в уши вставила золотые серьги, тем самым окончательно довершив задуманный образ.

Теперь можно было отправляться по делам. Я открыла шкаф с верхней одеждой и принялась высматривать, чем бы заменить свою шубку, такую удобную и теплую. Наконец мой взгляд остановился на осенней полудубленке с меховыми нашивками на линии воротника и рукавов. Ее-то я и надела, оставив голову непокрытой.

Прихватив сумочку, я вышла из квартиры и стала спускаться по лестнице. Там я столкнулась с соседкой по лестничной площадке, но та меня не узнала, что говорило о том, что как гример я сработала неплохо.

Выйдя на улицу, я быстренько добралась до своей машины, прогрела ее и направилась в сторону клуба «Афродита». Теперь все зависело только от моих актерских способностей: смогу ли я втереться в доверие к Оксане и выведать у нее что-то такое, что заставило бы Чепенко быть более разговорчивым. План родился у меня еще вчера, буквально перед сном, так что часть его я уже успела продумать в деталях.

Добраться до «Афродиты» мне удалось практически без приключений, на мое счастье, не случилось ни одной пробки и ни одного затора. Я поставила машину на то же самое место и сразу направилась в здание, зная, что Олеся сегодня утром должна прийти в бассейн. Об этом мне еще в прошлый раз сказала тренер Катерина, вспомнившая, что однажды видела ее в бассейне утром.

— Могу я пройти в бассейн? — спросила я дежурную с видом завсегдатая.

Та мило мне улыбнулась, взяла плату за вход и сразу же пропустила внутрь. Я прошла по знакомым мне уже залам, поднялась на второй этаж и стала искать раздевалку. Та оказалась в самом конце коридора.

Быстро переодевшись в приготовленный еще с вечера купальный костюм, я натянула на голову обтягивающую шапочку, уже решив, что ни за что не стану нырять с головой, иначе весь макияж поплывет. Но, с другой стороны, как такой размалеванной проходить, меня могут не правильно понять, а мне бы хотелось произвести тут положительное впечатление. Поэтому я открыла свою сумочку и принялась в ней рыться. Когда же нашла небольшие узенькие очки, облегченно вздохнула и, нацепив их, прошла в зал.

К этому времени народу там было предостаточно, полуобнаженные девушки и женщины в пестрых купальниках весело плескались в воде или просто плавали. Я медленно спустилась по лестнице, не забывая при этом осматривать плавающих, и, как только нашла девушку, которая была мне нужна, направилась в ту сторону.

Олеся, сегодня не так щедро накрашенная, но все же с макияжем, медленно плавала от одной стенки бассейна до другой. Я спустилась в воду рядом с ней и, как бы даже не замечая ее, легла на спину и тоже поплыла. Дождавшись же, когда Олеся поплывет назад, я словно бы случайно перевернулась на живот, при этом задев ее рукой и уронив в воду свои очки.

— О господи! — испуганно вскрикнула я, щуря глаза и как бы всматриваясь в остановившуюся напротив девушку.

Олеся после столкновения со мной притормозила и теперь наблюдала за моими действиями. Ничего предпринимать она, кажется, не собиралась. Пришлось попросить ее:

— Девушка, вы бы не могли отыскать мои очки, они, я думаю, где-то здесь упали. Сама я не могу, хотя здесь мелко, но я совершенно ничего не вижу без них, — самым наглым образом врала я. А потом очаровательно улыбнулась и добавила:

— Вы не поможете?

То ли мой приветливый тон подействовал на кукольную Олесю, то ли что-то иное, но она согласилась оказать мне такую услугу и, нырнув на дно, буквально сразу же всплыла с очками в руках. Мне не осталось ничего, как шумно вздыхать и сыпать комплименты своей спасительнице.

— Даже не представляю, как так могло получиться, чтобы они упали, раньше всегда все было в порядке, — трещала я, уже успев нацепить очки на нос. — А я ведь без них совсем слепая, как крот просто. Но вы были так добры.

Олеся улыбнулась:

— Ничего, со всеми бывает. А вы тут впервые?

— Да, — согласилась я, радуясь, что тема разговора как раз поворачивает в нужное мне русло. — Я не так давно приехала из Москвы, знаете, захотелось погостить у брата. А поскольку я совершенно не знаю города, где тут можно достойно отдохнуть, то и пришла сюда наугад. А оказалось, у вас тут очень даже мило.

Мой рассказ заинтересовал Олесю. Ну еще бы, кто-то прибыл из Москвы, и у нее первой есть шанс завести дружбу.

«Интересно, попытается ли она записать меня в свои знакомые?» — спрашивала я себя и с улыбкой посматривала на Олесю.

Та уже буквально цвела, на лице появилась улыбка, и глаза заискрились интересом. Кажется, клюнула.

— А вы надолго в Тарасов? — спросила она, как только я сделала попытку уйти.

— Ну, еще не знаю. Подруг у меня тут нет, а одной шататься по всяким там ресторанам или магазинам скучно, — пожав плечами, произнесла я. — Если будет с кем провести время, может, и останусь.

— Ну уж с кем провести время, найдете без труда, — улыбнулась мне Олеся. — Если хочешь, я тебе даже в этом помогу. Кстати, меня Олесей звать, а тебя как? — Она уже перешла со мной на «ты».

Я едва сдержала улыбку и ответила:

— А меня Тамарой.

Простушка Олеся, мня себя очень хитрой, принялась рассказывать мне о том, как интересно можно провести время, если знать места. Я с ней соглашалась, время от времени вставляя фразочки, показывающие, что я человек, кое-что смыслящий в светском образе жизни.

Совсем незаметно пролетели два часа, и мы, весело хихикая, направились в раздевалку. Там просушились и принялись переодеваться. И тут Олеся увидела все мои украшения, которые я стала возвращать на свои места.

— Какая прелесть! — пожирая глазами мои побрякушки, произнесла девушка.

— Прелесть? — Я фыркнула. — Это так, дешевка. Не наденешь же в бассейн приличные вещи, мало ли, вдруг еще кто позарится.

Олеся же поспешила достать свое кольцо, с которым она, видимо, так и не расставалась, и, положив его на ладонь, протянула мне, хвалясь:

— Это мне мой кавалер на днях подарил. Красивое, правда?

Я склонилась над ее ладошкой с длинными ногтями и стала рассматривать колечко.

— Очень красивое, сразу видать, что редкая вещь. Так у тебя кавалер что, бизнесмен крутой, раз такие шикарные подарки делает? — полюбопытствовала я.

— Да что ты, какой он, на хрен, бизнесмен, — ответила Олеся, которой, кажется, очень хотелось меня хоть чем-то заинтересовать и напроситься в подруги. — Он пару лет назад на этом деле погорел, так теперь в ту степь и не суется. Так, занимается какими-то там делами, а деньги в основном ему жена дает.

— Жена? — Я хихикнула. — Первый раз такое слышу.

После моих слов Олеся оживилась и принялась тараторить без умолку:

— Да, вот такие сейчас мужики пошли. Все, что с деньгами, уже женатые, а которые без денег — женятся на тех, у кого они есть, — расчесывая волосы, щебетала она. — Мой Славик как раз из последней категории. Парень вроде бы ничего, но уж больно не перспективный, без жены и шагу ступить не может, она ж чуть что — сразу его бобов лишает. Но мне-то до этого дела нет, пока меня содержит, принимаю, а перестанет — прогоню вон. А как у тебя с мужчинами? — задала она вполне естественный для такого знакомства вопрос.

— Да почти так же, одни женатики и попадаются, а если и свободные, то взять с них совершенно нечего, не успеваешь давать. Вот и думай потом, кто кого содержать должен, он тебя или ты его. Как в сказке «Путаница», право слово.

Олеся засмеялась, и я присоединилась к ней за компанию. Когда мы закончили со сборами, девушка поинтересовалась, какие у меня на сегодня планы, а узнав, что я совершенно свободна, принялась описывать все тарасовские достопримечательности, которые посещают люди ее круга.

В конце концов мы с ней решили прямо отсюда отправиться в ресторан и немного перекусить. Правда, мне пришлось пригласить ее, я догадалась, что деньгами девица не располагает, хоть и старается казаться барышней из круга богатых людей. Олеся этому обрадовалась несказанно и совсем раскрылась передо мной.

Мы вышли на улицу, сели в мою машину, так как ее вроде бы была в ремонте, и покатили к ресторану. Всю дорогу я вновь пыталась навести разговор на ее хахаля, но это почему-то не удавалось, потому что Олеся без умолку трещала, обсуждая едва ли не каждого встречного: кто во что одет, кому что идет, а что нет. Наконец мы добрались до ресторана «Камелот», заказали кое-что из горячего, много десерта и стали ждать, когда все это нам принесут.

— А как ты познакомилась со своим парнем? — вновь начала я разговор.

— Как? Да обычно, прицепился в одном из ночных клубов, куда мы с подружкой забрели, ну так и стали встречаться, — безо всяких эмоций произнесла девушка. — Да что о нем говорить, он самый настоящий лох.

— Ну, зачем же ты его так, — как бы укорила я ее. — Он ведь о тебе заботится, я бы вот тоже хотела, чтобы и обо мне хоть кто-то заботился, всегда рядом было крепкое мужское плечо, — задумчиво произнесла я.

— Да лучше никакой заботы, чем такая, — усмехнулась на мои слова Олеся. — Им ведь, мужикам, что надо? Секс один, ради него только и стараются. Вот он, например, придет ко мне, я его до тела не допускаю, говорю, что устала или еще чего, так сразу любое желание выполнить готов. Так и пользуюсь. А вот ежели выгонит его жена, на бобах совсем останется, — закончила она.

— Ну почему же она его выгонит, — беря в руки вилку, спросила я. — Столько лет жили, так чего ж теперь гнать?

— Так она у него не в курсе, что он на сторону мотается, а то бы давно… — рассмеялась Олеся. — Она ведь у него ревнивая, как змея, ты даже не представляешь, как этот бугай ее боится. Стоит ей только позвонить, домой со всех ног летит, потому меня никуда и не водит, боится, что кто-то из знакомых увидит да ей доложится. Так и живем.

«Ага, значит, вот оно какое, слабое место. Женушка-то в кованых цепях муженька держит. Этим мы и воспользуемся».

Мне осталось выудить из Олеси еще один важный момент, и я спросила:

— И как же часто вы с ним встречаетесь?

— Да как получится. Когда только утром, а когда и по несколько раз на день.

— А сегодня уже виделись? — продолжала выспрашивать я. — А то, может, он тебя ищет, а ты тут со мной время проводишь?

— Да нет, не виделись еще. Он в три обещал заехать, так что пока я совершенно свободна, — радостно сообщила она.

— И куда же он тебя водит, наверняка по каким-нибудь дорогим заведениям? — с интересом спросила я.

— Как же, держи карман. Сегодня вот в «Шарлотту» собирались. В дорогие он меня водить боится, вдруг ненаглядная его туда заглянет, — невесело усмехнулась девушка, но тут же воодушевилась:

— Вот это да, смотри, какой мужчина.

Я повернулась к двери и увидела входящую в ресторан пару: молодого человека с белыми волосами и черными бровями и его спутницу. Это, конечно же, был Бисс со своей невестой.

Я невольно улыбнулась, действительно, Олеся очень забавно злилась, мол, и почему таким вот замухрышкам, как эта, достаются такие красавцы.

— Парень как парень, просто умеет себя держать, — сбила я ее пафос.

— Да, умеет. И почему только он не держится где-нибудь в моем поле? — Олеся сокрушенно вздохнула и, чтобы больше не расстраиваться, занялась клубникой со сливками.

Я же с нетерпением ждала момента, когда моя спутница все доест и можно будет с ней распрощаться. Та же, по всей видимости, такого желания не испытывала, так как быстро нашла новую тему для разговора. Если бы не звонок моего телефона, то я бы, наверное, спятила от всей этой бессмысленной болтовни.

— Да, — взяв трубку, спросила я, радуясь хотя бы тому, что Олеся умолкла, и обратилась в слух, пытаясь понять, с кем я и о чем.

Слушать же ей было почти нечего, так как это позвонил Кирьянов и сказал. что вора-алкаша Галкина они отпустили за недостатком улик после более тщательного рассмотрения дела. Я поблагодарила его и, отключив телефон, обратилась к своей собеседнице:

— Брат звонил, просит, чтобы я прямо сейчас к нему приехала. Наверняка опять что-то с бумагами помочь надо, он ведь у меня владелец одной из конторок по продаже квартир.

— Да? — изумилась Олеся и тут же кокетливо спросила:

— А сколько твоему брату лет?

— Тебе как раз сгодится, — отшутилась я, вызвав на ее лице легкую улыбку, но ни тени стыда. — Если хочешь, то как-нибудь на днях познакомлю.

Потом я сразу подозвала официанта, расплатилась за нас и стала прощаться с Олесей:

— Думаю, что завтра мы вновь увидимся в бассейне, ты ведь придешь?

— Да, конечно, — согласилась та. — Ты не оставишь мне на всякий случай свой телефон?

— В общем-то, могу, но я собиралась его поменять, что-то не нравится мне эта сотовая компания, — отмахнулась я и сразу добавила:

— Лучше давай завтра, я как раз улажу этот вопрос и дам тебе новый номер.

Олеся этим ответом удовлетворилась и, попрощавшись со мной, хитренько так добавила:

— Я пока, пожалуй, тут останусь, уж очень не дает мне покоя та парочка.

Я засмеялась ее наивной глупости и пошла к выходу. Основная часть работы, кажется, уже сделана.

Из ресторана я сразу вернулась домой, взяла фотоаппарат и, открыв карту города, принялась искать, где живет Олеся. Она хоть и пригласила меня к себе в гости и даже пояснила, как до нее добраться, но, совершенно не ориентируясь в той части города, где она жила, я предпочла проверить все еще раз по карте. Оказалось, что до ее дома есть несколько коротких дорог, путь по которым займет не более получаса.

Поэтому я успела еще и поделать кое-что по дому и, лишь когда часовая стрелка остановилась на двух, стала собираться. На этот раз я не стала наряжаться Тамарой и даже самой собой, а, наоборот, попыталась превратить себя в мужчину. Надела теплые и удобные для слежки джинсовые брюки, широкий пуловер, кожаную куртку, сшитую в стиле унисекс, а волосы спрятала под мохнатую шапку-ушанку. На плечо накинула рюкзак и направилась к двери.

На своей неизменной «девяточке» поехала к дому Олеси. Красоваться перед ее окнами я, конечно, не собиралась, тем более что мою машину она уже хорошо знает, а потому мне предстояло быть очень осторожной.

Через двадцать минут я была у цели. Осталось найти место, где можно надежно спрятать ее. Когда же я сделала это, то поспешила к подъезду. Теперь нужно дождаться, когда приедет Вячеслав, чтобы заснять эту сладкую парочку вместе.

Чепенко прибыл как по часам, чем очень меня удивил, я не ожидала, что он настолько пунктуален. Подниматься к Олесе он не стал, а лишь вышел из машины и, длительно просигналив, уставился на окна. Олеся выглянула и тут же исчезла в квартире. Я же успела заснять, как он смотрел наверх, и даже успела поймать в кадр выглядывающую Олесю.

На одевание моей искусственной красавице потребовалось едва ли не минут двадцать, так что даже Чепенко стал нервничать, часто и много курить, стряхивая пепел в окно, которое то открывал, то закрывал. Наконец дама его сердца появилась. Она быстро уселась в машину, и парочка покатила к центру.

Я была вынуждена поехать другим путем, чтобы не светиться. Хорошо еще, что догадалась выпытать, в какой именно ресторан они отправились.

Добравшись до места раньше моих голубков — я знала короткую дорогу, — я оставила машину на соседней стоянке и спряталась за углом здания. Подъехала машина Вячеслава, я напряглась.

Чепенко вышел первым, потом подошел к другой дверце и открыл ее. Я щелкнула фотоаппаратом. Затем он подал своей даме руку, и я вновь запечатлела сладкую парочку. Вячеслав закрыл машину и, взяв Олесю под руку, направился с ней ко входу в ресторан. Сделав еще несколько снимков, я стала дожидаться, когда любовники исчезнут за дверями, чтобы потом войти туда самой.

Войдя в центральный зал ресторана, я первым делом осмотрелась и, выбрав для себя укромный уголок, из которого между тем можно было бы спокойно делать снимки, направилась к столику. Как назло, он оказался заказанным. Пришлось подозвать официанта и уточнить, на какое время заказан этот стол.

— На четыре часа, — недовольно осматривая меня, ответил тот. — Так что если желаете, чтобы вас обслужили, лучше пересесть за другой.

— Другой меня не устроит, — вынимая пачку денег, которые я, конечно же, прихватила с собой, зная, куда направляюсь, ответила я. Потом, протянув несколько купюр официанту, добавила:

— Этот стол мне нужен всего на полчаса, как только появятся те, кто его заказал, я сразу же уйду.

Официант нерешительно помялся, потом согласно кивнул, попросив, правда, не подводить его, а сразу же покинуть место, едва он подаст знак. Я с этим условием согласилась и, заказав какую-то мелочь, села за стол. Чуть сбоку от того места, где я сидела, стояла высокая пальма с широкими листьями, которая совершенно скрывала меня. Чтобы увидеть зал, мне стоило лишь выглянуть из-за нее, и ресторан представал как на ладони.

Сев так, чтобы Вячеслава с Олесей мне было хорошо видно, я приготовила фотоаппарат для работы и положила его на колени. Снимать кого бы то ни было в ресторанах, конечно же, запрещалась, так что я запросто могла попасться. Поэтому, чтобы сделать всего один снимок, мне приходилось не только ловить выигрышные моменты общения голубков, но еще и подмечать, не смотрит ли кто в мою сторону.

Впрочем, мне, кажется, это вполне удавалось, так как я умудрилась перещелкать едва ли не всю пленку и при этом не быть пойманной.

«А так и должно быть, когда работает профессионал», — похвалила я себя, помятуя, что гречневая каша сама себя хвалит.

Как только пленка в моей фотокамере закончилась, я подозвала официанта, расплатилась за заказ и покинула заведение. Теперь оставалось проявить пленку и сделать фотографии.

Я села в машину, немного прогрела ее и сразу отправилась в фотоателье. Там меня сразу же обслужили по первому классу. Пока я ожидала снимки, приветливая девушка принесла мне кофе и даже дала полистать какой-то журнал.

Наконец все было готово, и я с интересом принялась рассматривать плоды своей работы. Кадры получились очень даже впечатляющие, все как один. Голубки то обнимались, то целовались, а то и просто бросали друг на друга жаркие взгляды. Хотя Олеся всего-навсего лишь играла в любовь, но на снимках этого не было видно.

Удовлетворившись качеством фотографий, я сложила их в пакет, села в машину и набрала номер Вячеслава Чепенко. Я, конечно, понимала, что отвлекаю его от интересного времяпрепровождения, но мое время мне самой было дороже, и тратить его на ожидание того, когда закончится прекрасный вечер у сладкой парочки, я не собиралась. Потому-то и решила действовать стремительно и нагло.

— Слушаю, — откликнулся Чепенко.

— Добрый вечер, Вячеслав, — кокетливо произнесла я. — Это вновь Татьяна, с которой вы пообщаться в прошлый раз не пожелали. Боюсь, что теперь вам придется передумать и дать мне всю информацию.

— С какой это стати? — разозлился Чепенко.

— Ну, хотя бы с такой, что у меня есть очень забавные снимки, на которых видно, как вы и ваша пассия прекрасно проводите время. Кадры просто душещипательные, так что, думаю, вашей жене они очень понравятся.

После этих слов в трубке раздался чуть ли не рев — Чепенко явно выходил из себя, но понимал, что попался.

— Ну так как? — подталкивала его я. — Что вам стоит одно имечко-то назвать, а за это получить все снимки и саму пленку? Тем более что от вас-то не убудет, колечко не вами воровано.

— У нас друзей не принято сдавать, — рявкнул Чепенко.

— А кто сказал, что вы сдаете? — переспросила я. — К тому же они совершенно об этом не узнают.

Это, кажется, немного успокоило Вячеслава, и он сразу же назначил время и место встречи. Ну а поскольку ему не терпелось покончить с этим неприятным делом, отодвигать встречу надолго он не стал, а предпочел разрулить все прямо через полчаса.

Мне осталось лишь добраться до нужного места и дождаться, когда появится Вячеслав. Он не заставил себя долго ждать, и через пять минут я увидела его машину. Правда, сидел он в ней вовсе не один, как я надеялась, а все с той же своей пассией, мне очень хорошо известной.

Они остановили машину рядом с моей, и Чепенко, даже не выйдя из нее, просто открыл окно и воззрился на меня так, будто я его самый страшный враг. Из-за его же широкой спины выглядывала любопытная Олеся. Как только она все поняла, то сначала опешила, потом хотела что-то сказать, но в конечном итоге просто промолчала, предпочтя держать язык за зубами, а то ненароком еще и ей достанется.

«Молодец, девочка, — похвалила я ее про себя. — Не нужно вмешиваться, когда серьезные люди дела делают, целее будешь».

— Покажи снимки, — сказал Чепенко.

Я молча протянула ему проявленные фотокарточки, сказав, что пленку отдам лишь после того, как он мне расскажет, где взял это кольцо.

Вячеслав, сделав зверское лицо, просмотрел фотографии, потом что-то фыркнул, помянув ненавистное кольцо, затем сказал:

— Купил я его у парня одного знакомого. Он хоть и сразу сказал, что колечко ворованное, но уверял, что не в Тарасове, а в Москве. Потому я и взял его.

— Как я могу найти этого парня?

— Да я откуда знаю?.. — буркнул Чепенко.

— Ну, раз не знаешь, то придется мне все же познакомиться с твоей обожаемой женушкой. Ох как она будет недовольна поведением своего пупсика, — вовсю издевалась я.

Чепенко на глазах покрывался красными пятнами, но молчал. Я вставила ключ в замок зажигания и завела машину.

— Эй, да подожди ты, — окликнул меня Вячеслав. — Я честно не знаю. Ребята ко мне всегда сами приходили, когда что продавать требовалось. Знали, что я иногда побрякушки эти приобретаю. Вот и теперь один из них подвалил. Где живет, я и понятия не имею, знаю только, как выглядит и как звать, а больше и ничего.

— Ладно, валяй хоть это, — согласилась я.

— Ну, короче, — не знал с чего начать Вячеслав. — В общем, Федором того парня все кличут. Фамилия какая-то странная, то ли Печков, то ли Печников, короче, что-то с печью связанное. Живет в Трубном, где точнее, я не в курсе. На вид вполне обычный: невысокого роста, слегка сутуловат, волосы какие-то непонятные, не светлые, не темные, карие глаза. Это все.

Я задумалась.

Все ли рассказал мне Чепенко или же что-то утаил, не желая подставлять знакомых? В конце концов, решив, что врать парню незачем, я все же решила немного подстраховаться на будущее. Я отдала ему пленку, но сказала, что оставила себе еще несколько фотографий, на тот случай, если он мне чего-то недоговорил или наврал. Так что в следующий раз уж не стану предупреждать, а сразу поеду к женушке.

Чепенко угрозы хоть и испугался, но добавлять к сказанному больше ничего не стал. На этом и расставшись. Он со своей Олесей покатил в неизвестном направлении, я же, надеясь еще застать Кирю на работе, направила свою «девяточку» к его отделу.

— Да, опять ты мне задачку подкидываешь, — пристально глядя на меня, произнес Кирьянов. — Я скоро статус волшебника заработаю, доставая из ниоткуда адреса всяких темных личностей.

— Потому-то тебя так и ценят, — похвалила я Кирю. — Ну так как думаешь, можно найти этого типа по имеющимся данным? Он ведь занимался продажей краденого, так что вполне может быть тем, кто все четыре преступления совершал.

Володя задумался, даже почесал затылок, что случалось только в случае серьезной заморочки. Потом вздохнул и поплелся к своему компьютеру, который ему наконец-то пожаловало начальство за все труды и старания. У компьютера он долго копался в каких-то файлах, а когда я все же не выдержала и спросила, что же такое он ищет, ответил:

— Проверял, нет ли этого парня в нашей личной картотеке. Как назло, не числится здесь никаких Печковых или Печниковых. Придется искать в другом месте.

На этот раз Володя вышел из кабинета, оставив меня одну. Отсутствовал он довольно долго, а когда вернулся, в руках у него был лист с каким-то длинным списком. Он положил его на стол, затем сел и, поймав мой вопросительный взгляд, усмехнулся:

— Какая же ты, оказывается, нетерпеливая.

— Что выяснил? — оставив его реплику без ответа, спросила я. — Есть такие?

— Есть, есть, да к тому же немало, — отозвался Киря. — Вот видишь, целых девять человек откопал в одном только Тарасове.

— Что, и все Федоры? — удивилась я.

— Да нет, если бы все были, то мы бы с тобой нужного нам век искали. Благодаря этому редкому имени Печников, да к тому же Федор, нашелся лишь один. Вот адрес.

Кирьянов протянул мне небольшой листочек с написанным на нем его же рукой адресом. Я прочитала: Динамичный проезд, дом сто, квартира четыре. Сунула листок в карман, подошла к Кире и по-братски чмокнула его в щеку. Володя от такой нежности зарделся:

— Да ладно тебе. Если что еще нужно будет, обращайся.

— Ну, это уж непременно, — бросила я через плечо, закрывая за собой дверь.

Теперь мой путь лежал к дому этого самого Печникова. На улице уже стемнело, в эту пору года сумерки начинались с пяти часов. Пришлось включить фары и только тогда тронуть машину с места.

Как оказалось, дом Федора был очень старым, такие строились еще во времена товарища Сталина, а потому в народе все еще так и назывались «сталинками». Как правило, они были трех — или пятиэтажными, так что заплутаться было сложно. Я притормозила машину под каким-то неестественно изогнутым до земли деревом, так как иного очищенного от снега места нигде в округе не замечалось, а лишь затем направилась к тем домам, среди которых и должен быть искомый.

Он стоял позади всех остальных. Крыльцо у дома было разбито, хотя в былые времена скорее всего изготавливалось из больших булыжников, скрепляемых между собой цементом. Теперь от всего этого остались лишь щербатые ступени, которые никто не желал ремонтировать.

Я поднялась по ним на второй этаж и нажала на звонок. Никто не вышел. Я надавила на кнопку еще раз, но опять безрезультатно.

— Да вы толкните дверь, у них никогда не запирается, — произнес кто-то позади меня.

Я обернулась и увидела в полутемном коридоре дородную тетку пенсионного возраста. Та куда-то выходила с полупустой холщовой сумкой и прошла дальше, не глядя, удастся ли мне попасть внутрь.

Следуя ее совету, я толкнула дверь от себя, и она действительно открылась. Осторожно ступая на деревянные доски пола, я вошла внутрь. В квартире, кажется, никого не было. Решив все же проверить, тут ли хозяева, я громко крикнула:

— Есть кто дома?

Ответом была тишина. Теперь уже, совершенно заинтригованная таким положением дел, я бойко проследовала в первую попавшуюся мне на пути комнату, где тут же едва не упала, споткнувшись о что-то круглое. Я опустила взгляд вниз и…

— О господи! — Я невольно отшатнулась.

Прямо перед порогом лежала окровавленная голова мужчины. На то, что он жив, надеяться даже не приходилось. Тем более что над телом уже стали летать мошки.

Приняв решение осмотреться как следует, прежде чем вызывать наряд и «Скорую», я, преодолев брезгливость, перешагнула через голову и прошла в комнату. Там было ужасно грязно, о тряпке в квартире наверняка вспоминали нечасто. Труп же, кажется, от выстрела в голову отлетел к стене, а потому и лежал чуть ли не в дверях. Убийца двигать его не стал, не желая, наверное, оставлять отпечатков. Я достала из рюкзака сотовый и позвонила Кире. Он так скоро известий от меня не ожидал, а потому, услышав мой голос, сказал:

— Ну ты и скоростная, не успел я и глазом моргнуть, как опять слышу твой прелестный голосок.

— Увы, новости у меня нерадостные, — пояснила я и кратко пересказала Кире, что мне удалось обнаружить.

Он выслушал меня очень внимательно, попросил ни к чему не прикасаться, будто я в первый раз оказалась в такой ситуации, а потом сказал, что уже едет. Я же покидать квартиру до его приезда, конечно, не стала, а принялась все осматривать, пытаясь определить, что и как тут произошло.

В кухне я обнаружила заставленный грязными тарелками стол, посреди которого стояла еще не допитая бутылка самогона и два стакана. Стало быть, убийца мог сначала пить с хозяином квартиры, а затем на почве опьянения его и грохнуть. Только как же труп тогда оказался в комнате?

Заподозрив, что, кроме двух пьющих, в квартире мог находиться еще кто-то, я решила после приезда Кири опросить соседей. Возможно, кто-то видел, кто приходил к Федору. Возможно, кто-то и запомнил этих людей.

Наконец прибыл Кирьянов со своими ребятами и тут же принялся шарить по дому в поисках улик. Я быстренько пересказана ему все, что знала сама, ответила на вопросы и сразу же отправилась к соседям. Как оказалось, в квартире напротив жила семья из трех человек: муж, жена и их взрослый сын двадцати лет. Последний дома отсутствовал, так что на все мои вопросы отвечали только родители.

Сначала они лишь молча переглядывались, а потом женщина, с лица которой не исчезало недовольное выражение, несмотря на натянутую улыбку, стала рассказывать. Она поведала мне, что сосед их водился с какими-то темными личностями.

— Что ни тип, то явно рецидивист, — заявила она, пододвигая мне чашку с чаем. — Они у него все время пили, часто буянили и шумели по ночам. Так что мы не очень-то за ними наблюдали, побаивались выходить, а то, знаете ли, народ это какой, убьют и имени не спросят.

Я чай пить не стала, так как брезговала плохо вымытой посудой, а тут, по всей видимости, иной и не могло быть.

— А именно сегодня вы кого-то видели? — уточнила я.

— Сегодня? — Женщина задумалась. А ее муж, чем-то напомнивший мне Дон Кихота, сначала покосившись на свою супругу, сказал:

— Я видел одного, он часов в десять приходил, я как раз за хлебом бегал.

Жена обернулась в сторону щуплого супруга, как бы не совсем довольная тем, что он лезет в это дело, накликая на их головы беду. Куда разумнее просто промолчать, что в принципе она и собиралась сделать, и даже если кого-то и видела, то наверняка бы не сказала. Насколько я могла понять, муж был у жены под каблуком и слегка побаивался ее. Но теперь уж пришлось все рассказывать.

— Ах да, — вздохнула она. — Вроде как был один, правда, я его не запомнила, так как на минутку выглянула на площадку. Миша, а ты помнишь? — обратилась она к супругу.

— Ну, не так чтобы очень, я не присматривался, но в принципе видел, — не совсем уверенно ответил тот.

Я повернулась в его сторону:

— Попытайтесь, пожалуйста, вспомнить: как он выглядел?

— Ну, как? — сам себя спросил мужчина. — Как и все его дружки: опухшая физия, коротко стрижен, одет в серые брюки и куртку. Примечательного ничего.

— Напрягите, пожалуйста, память, может, было в нем что-то такое, по чему бы его можно было найти? — еще раз спросила я его.

Михаил, как его назвала жена, сдвинул брови, мучительно вспоминая. Мы смотрели на него, боясь помешать мыслительному процессу.

— А, вспомнил, — стукнул он себя по лбу. — У него на кулаке, вот тут, — он показал на верхнюю часть руки, — была татуировка, самая обычная, в виде сердца с какими-то буквами внутри. Я почему запомнил, он тогда еще этим кулаком в дверь стучал, а ему все не открывали.

«Уже что-то, — обрадовалась я. — Татуировки сейчас, конечно, чуть ли не у каждого третьего, но все же — сердце с буквами».

Поблагодарив милое семейство за помощь, я сказала, что на днях, возможно, еще раз приду, чтобы они опознали человека. Это ужасно напугало женщину, и она попыталась убедить меня, что они собираются в какую-то поездку. Но я на ее уловку не клюнула, сказав:

— Я не слишком задержу вас, всего лишь попрошу посмотреть несколько фотографий. Полагаю, вам будет проще, если я сама приду к вам, а не идти по повестке в милицию.

Тут я, конечно, загнула, но мне было хорошо известно, что не всем людям известно, как и что должно быть на самом деле, а потому запросто можно было провести не слишком сведущее в милицейских делах население.

— Хорошо, мы постараемся быть дома, — пообещала женщина и пошла закрывать за мной дверь.

Я вышла из квартиры и снова вошла в дверь, за которой не так давно обнаружила труп. Кирьянов все еще был там, но труп уже успели увезти.

— Ну что? — спросил у меня Володя. — Что-нибудь выяснила?

Я кивнула и отозвала его в сторону. Когда мы отошли на приличное расстояние, я кратко пересказала ему, что удалось выяснить, и осторожно намекнула на то, что не мешало бы проверить этого типа. Киря понял меня с полуслова и попросил подождать, пока он закончит со всеми делами здесь. Я вышла на улицу, села в машину и закурила.

Когда Володя закончил все дела в доме, мы поехали в отдел, где занялись отбором фотографий преступников, у которых имелись татуировки. Таковых, как выяснилось, было не так уж мало, вернее, без татуировок воров не было вообще, другое дело — на каких частях тела.

Лишь спустя час нам удалось выбрать из всей массы фотографий тех, кто действительно имел татуировки на руках. Эти карточки мы аккуратно сложили в папку, и Киря сказал:

— Дам их тебе только на час, сгоняешь туда, и сразу обратно. Иначе мне за эти бумазейки так мозги прочистят, не скоро забуду.

Я понимала, что дело с передачей кому бы то ни было фотографий преступников из архива не шуточное, а потому не стала ничего говорить, а просто пообещала, что постараюсь управиться со всем как можно быстрее. Пришлось возвращаться в Трубный район и вновь беспокоить соседей убитого.

— Извините, что в такое время, но я решила, что лучше уж сразу, чтобы в другие дни вас больше не беспокоили, — произнесла я в едва приоткрытую дверь соседей Федора.

Они, правда, заставили меня стучать целых двадцать минут, а затем еще долго выспрашивали, кто да зачем, но я на это злиться не стала, прекрасно зная, что в таком районе, как этот, меры предосторожности никогда не помешают.

— Могу я пройти? — вновь спросила я, не дождавшись никакого ответа с той стороны.

Выглянувшая женщина кивнула и пошире распахнула дверь. К этому времени она уже была одета ко сну: в старенький потертый халатик с запахом, а на ногах — серые тапочки.

Я вошла и сразу поинтересовалась, где сейчас ее муж.

— Спит, — равнодушно ответила женщина, — ему завтра заступать на сутки.

— Не могли бы вы его разбудить? — поинтересовалась я. — Нужно, чтобы он определил, кто из людей, снятых на этих вот фотографиях, в тот день приходил к Федору.

Женщина недовольно поморщилась и предложила:

— Давайте-ка я сначала попробую, может, он и не понадобится.

Я согласилась, тем более что еще в прошлый раз поняла, что эта женщина тоже видела, кто приходил к Федору, но просто не желала признаваться. Я отдала ей фотографии и стала ждать.

— Этот, — просмотрев всего лишь фотографий семь, ответила хозяйка. — Он одет по-другому, конечно, был, но узнать все равно можно.

— Вы уверены? — переспросила я, боясь, что она допустит ошибку или укажет на первого попавшегося, лишь бы от нее отвязались.

— Уверена, — холодно ответила та и пристально уставилась на меня, ожидая, что я еще скажу.

Не слишком доверяя этой даме, совсем не вызывающей у меня расположения, я вынуждена была попросить ее, чтобы она все же разбудила своего мужа. Женщина сначала упиралась, говоря, что сегодня их уже достали вопросами да допросами и что ее муж ничего больше не знает, но потом все же поплелась в спальню. Через пару минут оттуда выполз сонный супруг. Он с минуту тер глаза кулаками и лишь затем принялся просматривать карточки.

— Вот он, точно, — протягивая мне ту же фотографию, сказал мужчина. — И прическа у него все еще такая же.

«Значит, не обманула», — подумала я и тут же услышала недовольное бурчание хозяйки дома:

— Ну вот, я же вам указала на него, а вы не поверили. Обязательно нужно было супруга тревожить.

— Нужно, — спокойно отозвалась на это я, — в подобных делах оплошности не допускаются. Спасибо, что посодействовали расследованию, надеюсь, что более беспокоить вас не придется.

— А уж мы-то как надеемся, — донеслось из-за почти захлопнувшейся за мной двери.

Я усмехнулась и направилась к машине. Теперь надо отвезти Кире в отдел все карточки и попросить его дать информацию о данном человеке — сделать это было под силу только ему.

Сев за руль, я обнаружила, что даже с фарами дорога стала трудноразличимой из-за начавшегося снегопада. Ехать в такую погоду можно было только очень медленно, иначе просто не избежать столкновения. Поэтому мне пришлось чуть ли не носом уткнуться в лобовое стекло и в таком положении просидеть едва ли не всю дорогу до отдела. И все же без приключений на этот раз не обошлось.

Когда до отдела милиции осталось уже совсем немного, я умудрилась угодить в огромный сугроб, который неизвестно откуда возник на той дороге, где еще час назад его не было. Я попыталась выехать из него задним ходом, но ничего не вышло, машина окончательно застряла. Пришлось выйти на холод.

Оказалось, что сугроб этот не такой уж и случайный, просто на этом месте как раз и закончили свою работу снегоочистительные машины, и теперь тот снег, что они соскребли с дороги, лежал чуть ли не посередине ее самой, преграждая путь.

— Эх! — не удержавшись, вздохнула я. — Так бывает только в России. В любой другой стране дорожных работников за такое давно бы уже засудили.

«Ну и что теперь делать? — возник естественный вопрос. — В отделе Кирьянова я уже застать не успею, а добраться до его собственной хаты мне теперь не на чем. Впору бросать машину здесь и идти пешком».

Не успела я придумать решение этой проблемы, как рядом со мной остановился новенький джип, и из его окна высунулась голова какого-то юнца.

— Что, засела? — рассматривая меня, поинтересовался он.

«Опять папенькины сынки», — мелькнула мысль, но вслух я сказала:

— Застряла глубоко, не поможешь?

— Подбросить до дома? — хитро переспросил парень.

— Нет, вытянуть машину, — буркнула я. — Твой танк с этим как раз справится.

— Это да, танки грязи не боятся, — усмехнулся он в ответ, ничуть не обидевшись за свою крутую тачку. — Вынимай трос, сейчас попробуем.

«Ага, вынимай, — усмехнулась я, — и где ж я его возьму? Я с собой, конечно, много всякой ерунды вожу, но вот чтобы взять еще и трос — такое ни разу даже в голову не пришло».

Когда выяснилось, что троса у меня нет, парень не расстроился, вышел из джипа, открыл багажник и принялся там копаться. Наконец добыл и нужный нам трос.

— Всегда с собой эту веревочку вожу, чтобы красивых леди спасать, — протягивая мне один конец троса, произнес он. — А то ведь вы все так, за руль-то садитесь, а что делать в случае поломки, понятия не имеете.

Я согласно кивнула. Этот юнец мне нравился, молодец — даже в сложной ситуации не унывал. А я всегда любила жизнерадостных людей, способных воспринимать трудности с улыбкой и шуткой.

Перебрасываясь шутливыми фразами, мы быстро прицепили мою машину к его и, сев по своим местам, принялись тащить мою «девяточку». Сначала машина не поддавалась, лишь глубже зарывалась колесами в снег, но в конце концов парню удалось вытащить ее из сугроба и отволочь на ровную часть дороги.

— Куда теперь думаешь направить стопы? — выскочив из машины, спросил паренек. — Может, заглянешь на кофе?

— С удовольствием бы, но если я сию минуты не заброшу в одно место кое-какие бумажки, то до завтрашнего утра скорее всего не доживу, — ответила я. — Спасибо за помощь. А кофе, его мы с тобой как-нибудь в другой раз попьем.

Распрощавшись с парнем, я завела машину и поспешила к Кирьянову домой, в глубине души надеясь, что он еще не слишком проклинает меня за нерасторопность. Мой же спаситель остался стоять на дороге, разочарованно глядя мне вслед.

Глава 6

«Мелкий мошенник, промышляющий перекупкой краденого, продажей поддельных билетов на концерты, талонов в общественном транспорте и других всевозможных бумаг», — еще раз перечитывала я дело Апенышева Николая, которое мне рано утром переслал с каким-то мальцом Кирьянов.

Он вчера хоть и долго ругал меня за то, что я заставила его волноваться и едва не подставила, вернув фотографии лишь поздно ночью, но все же выполнил мою просьбу по возможности быстро. И вот теперь у меня были кое-какие сведения о том самом типе, которого видели у Федора в день его убийства.

Учитывая то, что Николай ранее сидел именно за перепродажу краденого, я предположила, что как раз он-то и поставлял своему другу товар, сплавлял его таким образом, чтобы не попасться самому. Впрочем, частично избавляться от вещиц он мог и сам, но, чтобы продать столько всякого добра, требовался помощник. Возможно, что им-то и был Печников, которого Апенышев решил убрать по пока непонятной мне причине. Впрочем, причина в подобных случаях, как правило, одна — деньги.

«Значит, мне нужно найти этого самого Апенышева и попытаться выяснить у него, где он брал краденые вещи. Не сам же воровал, для этого у него не хватает ни умений, ни навыков. Вот только где его искать?»

Выйдя из тюрьмы, Николай как сквозь землю провалился, и как Киря ни пытался, отыскать его адрес не смог. Теперь то, что обычно я взваливала на него, не слишком жалуя бумажную работу, предстояло делать самой.

Я встала и нервно прошлась по комнате, повторяя вслух единственный вопрос:

— Где найти Апенышева?

«Знать бы, чем он сейчас промышляет, было бы проще. Впрочем, я же это и так знаю — сбывает краденые вещички мадам Кулишовой и еще трех пострадавших, — сообразила наконец я. — Значит, самая прямая дорога — на черный рынок».

Придя к такому выводу, я не стала медлить и тут же поспешила к шкафу, чтобы подобрать вещички для нового перевоплощения, которые, похоже, все больше становились одной из составляющих моей тайной жизни.

Отыскав в шкафу все необходимое, я быстренько оделась и подошла к зеркалу. На меня строго смотрела железная леди: длинный черный кожаный плащ, высокие сапоги, тщательно зализанные назад и собранные в хвост волосы, ну и, конечно же, темные очки. В довершение ко всему жесткий макияж, превративший мое милое лицо в каменное изваяние.

Такой вот дамой я и села в машину, которую сразу же направила в сторону вокзала, где всегда можно было найти все, что только пожелаешь. И даже усиленные наряды милиции не могли проследить и предотвратить совершение тайных сделок.

Добравшись до вокзала, я припарковала машину на стоянке и широким шагом направилась на близлежащий рынок. Пройдя через центральные ряды, вышла на улицу, где под навесами и в разноцветных палатках продавался тот же ассортимент товаров, что и в магазинах, но по гораздо более низкой цене. Потому-то в рядах людей было намного больше, чем в других частях рынка, — все толкались, суетились и рыскали по неимоверно узким проходам. Здесь я и надеялась отыскать Апенышева.

Понимая, что мельтешить по рядам жулик не станет, я попыталась определить, какое место он предпочел выбрать, чтобы все видеть и в то же время не слишком светиться. На мой взгляд, перекупщикам краденого удобнее всего было засесть у каких-нибудь забегаловок типа тех, что предлагали быструю еду. К одному из таких заведений я и направилась.

Кафе, в которое я вошла, было полно народу, причем в глаза сразу бросалось, кто из них действительно зашел перекусить, а кто выжидал клиентов, без вкуса потягивая пиво и шаря глазами по посетителям.

«Еще бы определить, кто из них является поставщиком клиентов и сведет меня с нужным человеком», — подумала я и, чтобы не стоять в дверях истуканом, направилась к стойке бара.

Колоритный бармен, неимоверно тучный, с двумя подбородками и профилем горца, вяло выполнял свою работу, мутным взглядом поглядывая на публику.

«Могу поклясться, что это как раз тот, кто мне нужен, — обрадовалась я. — Такие типы, как этот, вряд ли станут работать за копейки».

Заказав для приличия легкий джин-тоник, я стала выжидать, когда от стойки отойдут посетители и можно будет спокойно переброситься парой фраз с этим мужиком. Тот, кажется, ждал того же, так как буквально не спускал с меня глаз.

Наконец мне улыбнулась удача: посетители рассредоточились по заведению. Пришло время действовать. Я небрежно опрокинула налитый мне джин-тоник на стойку, а когда этот тип кавказкой наружности принялся его вытирать тряпкой, слегка склонилась к нему и спросила:

— Не намекнешь, где можно купить какие-нибудь качественные побрякушки? Мужик пристально посмотрел на меня и, ничего не ответив, продолжил полировку стойки. Я молча достала из сумочки кошелек и, как бы просто заглянув в него, вытащила одну из гнездившихся там долларовых купюр и бросила перед собой, как бы расплатившись. Бугай успел ухватить, что было надо, и, бросив на посетителей свой тяжелый взгляд, незаметно кивнул мне. Сразу после этого он вышел из-за стойки и куда-то направился. Я пошла за ним.

Мы вышли на улицу, прошлись по одному из коротеньких рядов, вошли в кабинку по ремонту обуви, и дверца за нами сразу же захлопнулась.

— Кто такая? — приставив мне к горлу нож, спросил бармен.

А тот парень, что был до этого внутри, сразу же принялся рыскать по моему телу в поисках оружия и документов. Он работал, как настоящий профессионал, ловко шаря своими тонкими ручонками по одежде.

«Точно вор, — решила я, рассматривая юношу. — Мелковат, а потому наверняка легко пролезает в самые узкие форточки и окна, тонкие пальцы позволяют выполнять изящную работенку с открыванием дверей. Вот только ленив не в меру, хоть и действует быстро, а сам чуть ли не зевает. Но один на дело вряд ли ходит, если я права, то у него проблема со зрением».

— Ну, ты давай побыстрее, — поторопил парнишку бармен, заметив, как тот слегка сбавил скорость, добравшись до уровня моей груди.

Парень совет принял и, довершив свое дело, отрицательно закачал головой.

«Слава тебе господи», — порадовалась я, помня, что как раз ментовское-то удостоверение я выложила в «бардачок» вместе со всеми опасными и компрометирующими меня предметами.

Закончив с осмотром, в результате которого мужикам удалось обнаружить лишь кое-какие женские штучки и мой бумажник, сразу же вырванный у них из рук, они согласно кивнули и уставились на меня.

— Кто такая и что надо? — вновь спросил бармен.

— А никто, — гордо вскинув голову, произнесла я. — Моего поставщика на днях грохнули, пришлось самой прийти. Мне теперь человек нужен, который драгоценности поставлять будет, за хорошие бабки, конечно. Поможете найти такого, не обижу.

— Кто таков? — вновь спросил грозный бармен, ссориться с которым у меня даже не появлялось желания, учитывая то, какой холодный у него был взгляд и какие сильные лапищи. выяснили, где он те вещицы добыл. Впрочем, не те, так другие сойдут, — закончила я.

— Есть у нас один, — осторожно начал бармен. — В последнее время специализируется только на украшениях.

— Как звать? — не сдержалась я.

— Васькой Букиным, — буркнул тот. — Он лучше всех знает, кто и кому что продал, где да что купить можно. Но работать только за хорошие деньги будет.

"Не тот, — вздохнула я, но тут же спохватилась:

— Раз уж этот Васька такой знаток ворованных вещиц, то не помещает его тряхануть хорошенько, может, чего интересного и расскажет, даже Апенышева искать не придется".

— Отлично, — после короткого раздумья ответила я бармену. — Если лучший, то это то, что нам надо. Свести с ним можешь?

— Он напрямую не работает, — вновь начал осторожничать кавказец. — У него свои ребятки есть, через них все и передает.

— Ну, это его личное дело, как он работает, но мне велено поставщика с самим боссом познакомить, а там как договорятся, — тут же сориентировалась я. — Ну так как?

Мужик задумался, а потом сказал:

— С ним побакланить нужно. Посиди пока тут.

После этого он выскользнул из кибитки и сразу же скрылся за спинами мельтешащих вокруг людей. Я по-хозяйски сбросила со стула какие-то инструменты на пол и села. Оставшийся за мной следить парень кинул на меня недовольный взгляд, но промолчал.

Кто-то постучал в окошко кабинки, и мой временный надзиратель поспешил принять заказ. Он выслушал все, что ему там сказала какая-то женщина, взял ее башмак и попросил прийти через час. Я решила, что он прямо сейчас и займется починкой, но не тут-то было. Мужик просто приоткрыл дверь, крикнул какого-то пацаненка, всучил тому башмак и спокойно сел листать журнал.

«Ха. Так они тут даже и делать ничего не умеют, зато организовали пункт приема крупных клиентов. Отлично придумано».

Вернулся бармен и попросил меня следовать за ним. Я спокойно вышла и поспешила за крупной фигурой. Мы протолкались чуть ли не через весь рынок, дошли до какого-то дома, забор которого являлся одновременно и оградой, указывающей на то, что тут торговые ряды заканчиваются. Потом кавказец открыл калитку в заборе вынутым из кармана ключом, и мы прошли во двор, а затем и в дом.

В доме было не обжито, скорее всего он служил простым местом встреч и ничем более. Сейчас же в нем находились двое: один маленький, жутко щупленький мужичок, а второй немного покруглее и с тонкими усиками. Они сидели за столом и играли в карты. При виде меня сразу же свое занятие бросили и стали рассматривать гостью.

— Дальше разбирайтесь сами, — буркнул у меня за спиной бармен и тут же скрылся за дверью.

В первые минуты я почувствовала себя неудобно, так как оба типа меня самым наглым образом рассматривали. Первый, которого я для себя обозвала «щепкой» из-за его большого роста, скользил своими темными глазенками только по моему лицу. Оно ему явно приглянулось, так как он периодически поднимал одну бровь вверх. Второй же, низкий мужичок с картофелеобразным носом, довольствовался быстрым поверхностным осмотром, но потом самым наглым образом уставился мне в глаза. Я знала, что так в криминальных кругах всегда проверяли, врет ли человек, а может, скрывает или же утаивает что-то.

Решив принять их игру, я тоже внимательно поочередно осмотрела обоих, а затем намного легче, чем в первый раз, вошла в свою роль и принялась пересказывать ту же легенду новым слушателям. Во время моего рассказа они молчали, и лишь когда я закончила, тот, что был покрупнее, поинтересовался:

— Значит, твой босс желает меня видеть лично? Я так понял?

Я кивнула.

— Тогда говори адрес, куда прийти нужно. В назначенный час буду, — тут же среагировал все тот же тип поменьше, и я поняла, что именно он и был Василием Букиным.

Естественно, что давать какой-то там адрес я была совершенно не намерена, а потому попыталась убедить Букина в том, что я сама сейчас отвезу его куда надо, а потом он может присылать туда кого пожелает. Все это я аргументировала тем, что мой босс не желает, чтобы кто-то знал, где он совершает сделки. На это мужик только усмехнулся и ответил:

— Больно уж хитрый твой босс какой-то. Сам хочет невидимым быть, а я, значит, подставляться должен. Не пойдет. Или делаем по-моему, или пусть сам себе золотишко ищет, — выдал мошенник.

Мне не осталось ничего иного, кроме как согласиться. Я продиктовала Василию адрес своей «конспиративной квартиры», сказала даже, как до нее добраться, ну а потом добавила:

— Встречу назначаю на обед, хозяева как раз должны уехать, так что квартира будет свободной. Постучите сначала три раза, потом один, потом еще три. Это условный сигнал.

Мужик кивнул и как ни в чем не бывало взялся за карты. Я немного помялась и покинула эти хоромы. Теперь следовало быть очень осторожной, так как за мной сейчас наверняка кого-нибудь приставили для слежки.

Чтобы не вызывать у следящих за мной никакого подозрения, я сделала все так, как и следовало, если бы все сказанное мной было правдой. Я медленно покинула рынок, отыскала местечко побезлюднее, достала свой сотовый и принялась звонить. Впрочем, я только делала видимость этого, так как даже не включила телефон. Но мои надзиратели наверняка решили, что я отзваниваюсь с докладом своему начальству.

Покончив с этим, я забрела еще в несколько мест, куда без денег вход был совершенно запрещен, а потому те, кто шел за мной, а такие действительно имелись — я буквально сразу их засекла, — вынуждены были ждать на улице. Ну а напоследок, чтобы избавиться от слежки, я просто забрела на еще один из рынков города и там «случайно» потерялась из виду.

— Ну, наконец-то, — обрадовалась я, услышав условный стук в дверь.

Сразу после этого я подошла к двери и выглянула в «глазок»: на лестничной площадке стоял Василий Букин. Я открыла ему дверь, проверила, один ли он пришел, и лишь после этого пропустила внутрь. Ожидающий увидеть босса мошенник, конечно же, очень удивился, так как ничьим более духом в квартире и не пахло.

— Не донял, — удивленно глядя на меня, сказал мужик. — Что происходит?

Он явно нервничал, но старался не показать этого, не зная еще, что от него хотят.

— Пока еще ничего, — успокоила я его, запирая за собой входную дверь и убирая ключ в карман. — Всего-навсего соблюдаем меры предосторожности.

После этого я ощупала сверху донизу одеяния вора и, найдя у него маленький складной ножичек, быстренько изъяла эту миленькую безделушку.

— Ну, вот теперь можно и беседы вести, — садясь в кресло, произнесла я. — Ну что ж вы стесняетесь? Хотели иметь дело с боссом, так на него и напоролись.

— Не понял, это ты, что ли, босс? — усмехнулся мужчина, пока еще не совсем понимая, что будет дальше. В его не слишком отягощенном интеллектом уме явно еще даже не забрезжила мысль о том, что его надули и завели в западню.

— Ага, я, — послав Букину довольную ухмылку, ответила я и сразу же протянула свое раскрытое ментовское удостоверение.

Он вскочил, позеленев от злости. Вся его прежняя сдержанность испарилась, и обнажились истинные качества натуры: крайняя раздражительность, страх перед непонятным и боязнь за собственную шкуру.

— Так я и знал, чуяло мое сердце, что тут ментами пахнет! — выкрикивал мой гость, бросаясь к двери. Но, тут же вспомнив, что она надежно закрыта, он остановился. — Провела, значит?

— Что ты так испугался? — начала я. — Сдавать я тебя пока никуда не собираюсь, предъявлять что-то тоже. Просто очень надеюсь, что ты ответишь мне на пару-тройку вопросов и мы по-тихому разойдемся.

— Разойдемся, как же. Знаю я вас, — мотаясь по комнате, бурчал Василий. — Упечете в каталажку, и вся недолга.

Проигнорировав его восклицания, я напрямую спросила:

— Что тебе известно про последние четыре крупные кражи?

Букин оторопело уставился на меня:

— А они-то тут при чем?

— А при том, что мы этого самого вора ищем, а до вас, мелюзги, и дела пока нет, — съязвила я. — Так ты в курсе, кто все это провернул?

— Нет, — плюхнувшись в кресло, произнес Василий. — Это дельце и наших ребят всех переполошило. Вещички-то кое-где всплывают, а самого вора нет. Явно не тарасовский, — подвел итог мужчина и сразу вопросительно посмотрел на меня, пытаясь понять, поверила ли я ему.

— Не может быть, чтобы ты, самый крутой профессионал из всех, — язвительно начала я, — да и не знал, чьих рук дело. Врешь небось?

— Да поклясться могу, не знаю, — приложив руку к сердцу, произнес мой гость. — Я бы и сам не прочь с тем парнем отношения наладить, да он, как я посмотрю, осторожный очень, все сам делает. Жаль даже, что ловят его.

— Ну ладно, допустим, что это тебе неизвестно. Тогда другой вопрос: где можно найти Апенышева Николая по кличке Мятый? Мне известно, что он продавал те вещи.

— Да? — по-настоящему удивился Василий. — Этот сморчок, оказывается, такие делища ворочает, а нас и не предупредил. То-то я думаю, что давненько он не заглядывал, — углубился в размышления мужик. — Теперь понятненько все.

— Так где его найти можно, понятливый ты мой? — начала нервничать я. — Адрес, место, где прячется, называй все, что знаешь. И не думай юлить, а то оставлю на пару недель в камере, а к тому времени и улики подсоберутся.

— Где… Да кто ж его знает, где он теперь сидит, с такими-то деньжищами, — попытался отшутиться мошенник, но, как только поймал мой взгляд, сразу понял, что это не прокатит. — Да скорее всего на квартире у Ленки, бабы своей, больше вроде негде ему, — неуверенно промямлил он.

— Отлично, туда и поедем, — встав, произнесла я.

— Что, и я? — удивился мужик.

— А по-твоему, имя Лена мне сразу говорит, где она живет? К тому же мне нужно посмотреть, соврал ты или нет, — пояснила я и стала одеваться.

И мы с Василием поехали в частный сектор, где и должен был проживать Апенышев. Дорога была, прямо сказать, отвратительная, если в городе трассы хотя бы иногда чистили, то тут об этой роскоши никто и не помышлял.

Наконец мы добрались до какого-то деревянного дома на двух хозяев. В одной половине и проживала некая Елена. Я вывела Василия из машины, где он сидел со скованными наручниками руками, и, толкая впереди себя, повела к дому. Там мы постучали, и мой заключенный даже заглянул в окно, чтобы хозяева увидели, кто к ним прибыл. Дверь после этого сразу отворили.

— Ты чего, Васек, прие… — начал, но тут же замолк знакомый мне по фотокарточке мужчина.

Он успел увидеть на руках своего друга наручники, а потому моментально попятился назад. Я быстро наставила на него пистолет и приказала не двигаться. Потом завела обоих внутрь и рассадила на диване.

— Ну, ты, Колян, попал, — сочувственно произнес Василий. — Тут на тебя такую облаву устроили.

— А я при чем? Я ничего не делал, — тут же зачастил Апенышев. — Я дома сижу, деток ращу.

— По утрам убийствами занимаюсь, — продолжила я.

— Ка… какими убийствами? — вытаращил глаза и даже вскочил Николай.

— Своих друзей, — ответила я. — Вчера вот, например, тебя видели у Печникова рано утром, а когда ты ушел, в квартире был обнаружен труп. Как ты это объяснишь?

— Я никого не убивал, я не убийца, — заметно занервничал Апенышев.

Он был совсем не похож на Букина, в нем совершенно отсутствовало умение юлить и делать честные глаза. Те, кто хоть раз сидел в тюрьме, всегда отличались от других своего рода артистизмом и игрой даже там, где она была не нужна, этот же явно столкнулся с милицией впервые.

— Кто вам сказал, что это я? После меня мог кто угодно прийти, — вытаращив глаза, вопрошал Апенышев.

— Мог, но вот отпечатки повсюду только ваши, — продолжала запугивать я. — Кроме того, никого более там не видели, вот и выходит, что милиция может обвинить во всем только вас.

— Я не убивал его, — вновь вскочил Колян, но, увидев нацеленное на себя дуло моего пистолета, сел. — Клянусь.

— Отлично, тогда расскажи мне: как все происходило и что лично ты делал у Печникова?

— Ну что, что, гуляли мы у него, водку пили. Вы там и бутылки в кухне должны были найти.

Я кивнула.

— Ну вот, я к нему утром пришел, с бутылем сразу, дельце одно обмыть собирались. Ну, сели, выпили, а тут кто-то позвонил в дверь. Федька поперся открывать, а я за столом остался, огурцы в банке вылавливать. Решил, что он все равно гостя сейчас в кухню приведет. А потом… — Апенышев вдруг замялся. — Короче, они что-то спорить начали, я не вникал, а потом хлопок такой произошел и еще один, дверью. Я выскочил сразу, а тут…

— Труп, — закончила я.

— Ну да. Я как это дело увидел, так и слинял сразу, знал, что на меня все спишут, мол, напился и убил друга.

— Ты видел того, кто приходил? — вновь спросила я.

— Нет, я ж не выходил. Голоса только слышал, да и то урывками, мне ведь дела до этого не было.

— О чем велся разговор? — продолжала я свой допрос.

— О кольцах каких-то, еще о чем-то, ну и о деньгах, конечно. Я так понял, Федор тому парню бабки должен был; раз убили его, думаю, что большие.

— Еще бы, — встрял до этого молчавший Василий. — Он ведь такой товар сбывал, не копеечки брал за него.

«Значит, убил перекупщика сам вор, — поняла я. — Причина проста: не вернул деньги за сбытый товар. Только почему такой профессионал водился с мелким жульем?»

— Нет, ну я, честное слово, его не трогал, клянусь, — вновь прервал мои размышления Апенышев. — Я же и не знал, что у него за дела были, он мне не докладывался.

— Так и не докладывался? — прищурившись, посмотрела я на Николая. — Ты же сказал, что вы какое-то прибыльное дельце отмечали, так не это ли самое?

— Мы… ну… нет, — стал заикаться хозяин. — Мы так, мелкую сделку обмывали, еще давнюю, — наконец промямлил он.

Я поняла, что парень соврал, подошла и залепила хорошую пощечину.

— А вот врать нехорошо! — рявкнула я. — Давай-ка все выкладывай! Еще раз попробуешь обмануть, долбану ручкой пистолета.

Угроза вроде бы подействовала на Апенышева, и он стал рассказывать:

— Ну, обмывали мы это самое дельце. Только Печников мне ничего о нем не рассказывал, в тайне все держал. Сказал только, что ему сказочно повезло и он стал почти что миллионером. Главное теперь — оставить кого-то там с носом, и дело сделано.

— А он сказал, чего именно касалось это дело? — спросила я.

— Сказал, что вроде как драгоценности краденые перепродавал, а часть выручки себе прихватывал. Ну и самого хозяина краденого добра, конечно, вокруг пальца обводил: то пачки с купюрами не полными подсовывал, а последний раз и вовсе куклу отправил. Он в тот день как раз из Тарасова уехать собирался, мы с ним и пили как бы на прощанье. Вот, у меня и билет его остался.

Апенышев пошарил по карманам и извлек сильно помятую, замызганную бумажку. Я развернула ее. Это и в самом деле был билет на автобус до Пензы, рейс в пятнадцать тридцать.

«Значит, не успел слинять дружок».

— А деньги он с собой хотел везти?

— Нет, конечно. Он их еще раньше перевел туда на счет получателя по своему собственному паспорту. Федор всегда так делал, чтобы в дороге не переживать, лишний раз не нервничать, — пояснил Апенышев.

Теперь у меня в голове выстроился весь ход событий. Оставалось решить, что делать с этими двумя. Возиться с ними мне, конечно, не хотелось, а потому я сняла наручники с Василия и сказала:

— Так, о нашем разговоре остальным молчок, вам же лучше будет. Сдавать вас пока не стану, а коли где попадетесь, пеняйте на себя.

Сказав это, я покинула дом, оставив мужчин разбираться между собой. Они наверняка думали намять поскорее друг другу бока, кто за что: один за наводку на него ментов, второй за то, что пришлось зря пострадать. Чем там у них закончилось на самом деле, я так и не узнала.

Сразу после разговора с этими недотепами я вернулась домой, сварила себе крепкий кофе, чтобы все как следует осмыслить. Учитывая то, что ниточка так неожиданно оборвалась, дела мои были не блестящи.

«Итак, — начала я рассуждать вслух, чтобы заставить мозг работать поинтенсивнее, — тот единственный, кто знал, где можно найти настоящего вора, неожиданно скончался, причем благодаря самому же другану. Других людей, его знающих, пока не найти. К тому же уже второй человек из преступной среды утверждает, что вор это явно не местный, так как его никто не видел и ничего о нем не знают. Ну прямо мистер Икс какой-то».

Мои собственные выводы нравились мне все меньше, а потому я была вынуждена сходить на кухню и принести еще чашку кофе. Села поудобнее и попыталась восстановить ход событий.

«В Тарасове произошло четыре ограбления. Вор не оставил после себя никаких следов, работал как настоящий профессионал, мастерски справляющийся с самыми сложными замками и сигнализацией. В среде преступников он совершенно неизвестен и также держит всех в напряжении. Предпочитает выбирать только очень богатых и непременно одиноких, что избавляет его от лишних хлопот, — составляла я для себя досье на своего преступника. — Краденый товар сбывает через мелких мошенников, в случае необходимости избавляясь от них самым надежным способом, то есть убивая. Замечен пока никем не был, так что найти его не представляется возможным. И все же сделать это просто необходимо».

И тут у меня зародилась совершенно сумасбродная мысль: а ведь выбор объектов для кражи вор мог осуществлять вовсе не по знакомству с этими богатенькими дамами, а по имеющимся у них драгоценностям. А исходя из этого, он мог затем собирать коллекцию или же просто подбирать эксклюзивные вещи.

Версия, конечно, несколько натянутая, но за неимением других, да и вообще каких-либо зацепок приходилось довольствоваться и этим.

Я взяла телефон и хотела было начать обзванивать пострадавших женщин, чтобы получить у них какую-либо информацию об их драгоценностях, но потом, поразмыслив немного, пришла к выводу, что они могут и не знать, из какой коллекции выхвачены их драгоценности и какова их истинная стоимость. Поэтому я решила воспользоваться знаниями и помощью хорошего ювелира.

Быстро накинув на себя теплую плащовку, я села в машину и поехала в отдел к Кирьянову, чтобы просмотреть у него фотографии тех украшений, которые потом были украдены у всех пострадавших дам. Более того, Киря был столь добр, что разрешил мне взять фото с собой, чтобы показать их одному старому и очень знающему мастеру. Если мне не изменяла память, то звали этого мастера Фадеем Михайловичем.

На мое счастье, Фадей действительно оказался на месте, он продолжал работать при том же ювелирном магазине, где я с ним и познакомилась когда-то.

— Здравствуйте, Фадей Михайлович, — окликнула я седого старичка, склоненного над какой-то вещицей. — Как работа, продвигается?

— Работа-то?.. Да она всегда есть, куда ж ей деться-то, — отозвался мастер, как мне сказали в магазине, чуть туговатый на ухо. — Ты, дочка, зачем пришла-то? Кольцо какое поправить нужно или еще чего?

— Нет, не кольцо! — почти прокричала я. — Совета вашего хотела спросить.

— Совета?.. И это можно, — пододвигая мне стул, ответил старик. — Что там у тебя?

Я протянула дедуле несколько фотокарточек и еще весь исписанный перечислениями лист, а потом пояснила:

— Мы вора одного ищем, так хотели узнать: не из одной ли коллекции эти вещи? Или, может, они как-то иначе между собой связаны? Очень нам важно это узнать.

Старый Фадей нацепил на нос такие же древние, как и он сам, очки и углубился в изучение снимков украденных вещей. Он долго кряхтел над ними, потом щурился над листом с описаниями и наконец выдал:

— Дорогие вещички-то. Связи между ними, правда, никакой нет, разными мастерами деланы, как я по карточкам судить могу. Единственное, что вора могло к ним притягивать, так это камни — они у вас, как я посмотрю, все сплошь редкие. — Фадей громко кашлянул. — Причем редкость их определяется тем, что натуральные они все, то бишь естественной формы, не точеные, а это нечасто встречается. Вот, в общем-то, и все, что сказать могу.

— Так, значит, думаете, что преступник ни за чем конкретным не охотился, а просто брал все, что подороже? — полюбопытствовала я.

— Получается, что так, — возвращая мне бумаги, отозвался дед. — Я, конечно, в ворах не спец, но сам бы от такого товару не отказался.

Я улыбнулась Фадею и, поблагодарив его за помощь, вышла из его маленькой каморки.

«Значит, я с самого начала была права — вор ни за чем конкретным не охотился и брал все, что стоило хороших денег».

Сев в машину, я принялась думать, но уже не о том, как и кого выбирал мой неизвестный, а о том, как бы его изловить.

«Вор не связывается с крупными перекупщиками, побаивается. Значит, не настолько силен и опытен пока, а стало быть, должен где-то допускать грубые ошибки. Знать бы только, где именно… Так, так, так, — я принялась вертеть в руках цепочку фактов. — К перекупщикам ходит сам лично, никому не доверяя, значит… стоп, а ведь и его мог видеть кто-то из соседей. Не один же Апенышев постоянно наведывался к Федору. Были и другие, а если тот, кто мне нужен, приходил к Печникову не раз, то наверняка засветился. Наведаюсь-ка я еще раз в те места».

Обрадовавшись неожиданно пришедшей в голову мысли, я торопливо завела машину и поспешила в Трубный район. Время как раз было подходящее — около пяти.

Квартиру Печникова я нашла очень быстро, но до его соседей все же достучаться так и не смогла: либо они не открывали специально, либо их просто не было дома. Пришлось выйти на улицу и осмотреться. Строение стояло буквой Г, и подъезд Федора располагался с краю, значит, лучше всего входившего в него было видно из угловых окон. К ним я и направилась.

Постучав в одну из подходящих дверей, я услышала дребезжащий голосок какой-то старушки. Прекрасно, бабушки, как никто, обожают смотреть на мир через окошки, чтобы знать, кто к кому и зачем приходил.

— Откройте, милиция, — ответила я на ее опасливый вопрос.

Дверь тихо приоткрылось, и я, как это и полагается, продемонстрировала свои документы.

— Ой, а вы по какому делу? — пропуская меня в квартиру, заволновалась маленькая бабуля.

В ярком платьице, рисунок которого состоял из аляповатых цветов, в белой пушистой шали, накинутой на плечи, с подкрашенными губами, бабуля явно молодилась, была активна и любопытна — подарок, а не соседка, подумала я.

Я напомнила Юлии Викторовне, а именно так звали шуструю бабулечку, про недавнее убийство в их доме и сказала:

— Мы сейчас проверяем всех мужчин, которые бывали у Федора. Вы можете помочь мне и описать, кого именно видели с ним. А если это кто-то из соседей, то и дать адрес?

— Ну, так сразу и не соображу, — нервно перебирая пальцы, ответила мне старушка. — Да вы присаживайтесь, я ж пока вспомню.

Я послушно села на старенький потертый диван и стала терпеливо ждать. Бабушка несколько минут помолчала, потеребила край своего фартука, а потом начала рассказывать про всех, кого когда-либо видела с Федором. Через пять минут у меня даже сложилось ощущение, что все свое время бабка проводила либо на лавочке возле дома, либо у окна — без еды и питья. Вскоре мое предположение почти полностью подтвердилось.

— Я у окошечка-то время и коротаю, зима ведь, на дворе холодно, — тараторила бабка, радуясь, что у нее появилась наконец возможность хоть с кем-то поговорить и быть выслушанной. — Ну, к Федору-то многие ходят, на первом этаже-то всего две квартиры, а соседи его нелюдимые, к ним гости редко заглядывают. А коли кто на второй или третий приходит, так я тоже вижу, на лестнице ведь окна имеются.

Потом бабушка переключилась на описание гостей Федора. Я тут же прикидывала, кого стоит взять на особую заметку. Естественно, тех, с кем Печников пил, под подозрение брать не стоило, оставались лишь лица неопознанные, а таких Юлия Викторовна знала немного.

Один, высокий мужчина с усами, приходил раза два, но просиживал у убитого когда по часу, а когда и поболее. Его я сразу отмела, решив, что вору незачем было так долго обсуждать дела, которые требовали максимум полчаса. Другой тип, о котором упоминала старушенция, был совсем молодым, нет девятнадцати. Этот приносил какие-то пакеты и конверты и сразу же исчезал. Интересно, что за курьер?

Были, правда, еще двое, но первый слишком стар, а у второго не было на одной руке трех пальцев. Естественно, что его на роль вора я и примерять не стала. Таким образом у меня как-то сам собой остался на подозрении лишь молодой парнишка, приносящий пакеты. Трудно было, конечно, представить, что он способен провернуть все четыре дела сам, но на роль связного подходил вполне. Мог приносить краденые вещи, а потом забирать и деньги.

Может, сам вор всего-то раз и был у Печникова, когда убил его за то, что тот обманул парнишку и не отдал ему всех денег. Тогда понятно, почему бабка не видела его, а она, кажется, знала про всех и все.

Я еще раз попыталась вытянуть из старушки описание паренька, но она совершенно запуталась, переврав даже то, что сама же не так давно говорила. Пойди тут найди человека! Пришлось отправиться по другим соседям и попытаться уже через них уточнить детали. Как назло, больше таких же любопытных не оказалось, да практически и никто никого не видел, а если и видел, то не мог точно сказать, к кому эти люди приходили.

Я совсем уже было собралась возвращаться домой, когда увидела сидящих напротив дома на бревне мальчишек с гитарой. Они, несмотря на холод, что-то наигрывали и тихо напевали. Я решила подойти к ним.

— Добрый вечер, можно вас побеспокоить? — спросила я у ребят.

Те сразу же перестали петь и вопросительно уставились на меня. Потом тот юноша, что держал гитару, ответил за всех:

— Спрашивайте, мы не против.

Я показала ребятам свое удостоверение, зная, что на них это произведет впечатление, затем пояснила, что именно пытаюсь выяснить, и рассказала о том молодом человеке, которого видела старушка.

— А вы случайно не заметили его? Может, дополните описание внешности этого парня? — спросила я.

Ребята задумались. Потом двое из них отрицательно помотали головой, но двое как-то неуверенно предположили, что, кажется, видели такого парня.

— Я в том подъезде живу, вот пару раз и сталкивался с похожим чуваком на лестнице, — сказал симпатичный светловолосый парнишка лет семнадцати. — Но точно не могу утверждать.

— И все же опиши, пожалуйста, как он выглядел.

— Как! Да обычно: одет, как мы, лицо довольно приятное, пухлые губы, темные волосы…

Я попыталась задать еще несколько наводящих вопросов, но быстро поняла, что светловолосый особого внимания на того парня не обратил и больше ничего толкового не скажет. Пришлось начать расспрашивать второго юношу, который тоже видел гостя Федора. Он был чуть постарше, но, как я поняла, менее общителен. Правда, и тут ничего нового не прояснилось — он лишь пересказал мне все то, что уже поведал его друг.

Я тяжело вздохнула. В общих чертах я представляла себе «гонца», но этого было совершенно недостаточно, чтобы отыскать его. Если бы было хотя бы имя или приблизительный адрес, тогда еще куда ни шло, а так даже браться за поиски нет смысла.

Я поблагодарила ребят за помощь и повернулась, чтобы пойти в машину. И тут один из них меня окликнул:

— Извините…

— Да. — Я обернулась и застыла в ожидании.

— Я тут подумал, что по этому вопросу вам Лерка что-нибудь сказать может, — смущаясь, начал гитарист. — Они с девчонками на того парня тогда запали, ну, может, и общались с ним.

— Как ее можно найти? — с надеждой спросила я, радуясь, что есть еще хоть какая-то надежда.

— Да вон она только из подъезда вышла. Я потому и вспомнил, что ее увидел.

Почти утратив последнюю надежду, я была очень благодарна этому юнцу, который оказал мне просто неоценимую услугу, а потому быстро вытащила из кармана кошелек, наугад извлекла из него несколько купюр и протянула ему. Как говорится — порыв души.

— Да что вы, зачем? — опешив, воскликнул мальчишка. — Мы просто помочь хотели.

— За это и даю, немного сейчас желающих оказать содействие милиции, — улыбнувшись, пояснила я. — К тому же вы очень даже классно поете.

Попрощавшись с мальчишками, я поспешила вдогонку за девушкой, которая все еще шла к остановке.

— Девушка, подождите минутку! — закричала я, видя, что она остановила маршрутку и уже садится в нее.

Та вопросительно обернулась и в нерешительности застыла на месте. Но я успела все же добежать до нее и протянуть удостоверение. Девушка удивилась, но отпустила маршрутку.

— А вы, наверное, по поводу убийства жильца нашего дома? — спросила она.

Я кивнула и, не мешкая, начала задавать ей вопросы:

— Видите ли, мы разыскиваем одного человека, приходившего несколько раз к Печникову. Ребята из вашего дома думают, что вы могли бы рассказать мне о нем чуть больше, чем известно им.

— А какого именно парня вы ищете? — поинтересовалась пухлощекая девушка с обильными конопушками на лице. От мороза она слегка раскраснелась, отчего стала похожа на одну из героинь фильма «Морозко». — Случайно не того красавца, что пакеты Федору таскал?

— Именно его, — подтвердила я, удивляясь догадливости девицы. — Так вам что-то о нем известно?

— Да нет, что вы, — отмахнулась она. — Просто приглянулся он мне тогда, ну парой фраз перебросились, а больше я его и не видела.

— А о чем вы говорили? Он представился?

— Да, Шуриком зовут, — ответила девушка. — Сказал, что, как будет время, обязательно заглянет в наш двор, уж очень якобы девчонки тут клевые. Но, конечно же, не заглядывал больше. А почему вы его ищете, неужели это он убил? — спросила она, расширив глаза.

— Не думаю, но вполне возможно, что он знает того, кто это сделал, — расплывчато ответила я, а затем задала ей еще несколько вопросов.

Лера хотя знала, в общем-то, немного, но теперь хотя бы имя появилось. Еще из ее рассказа следовало, что Шурик тот работает в каком-то ювелирном то ли магазине, то ли салоне, а так как все знали, что Печников любитель дорогих вещичек, которые он непонятно где умудрялся доставать, а затем и перепродавать, то девушка решила, что он тоже Федору что-то приносил.

— Как это так, все знали, что он продает дорогие вещи? — удивилась я, выслушав девушку. — Откуда?

— Откуда? — Лера усмехнулась. — Так Трубный район, он как большая деревня — про тех, кто живет в одном дворе, все известно. Вот и про Печникова знали, что скупает он у пьяни разные золотые вещички, а потом перепродает втридорога хорошим клиентам. Ничего в этом особенного нет, каждый промышляет, чем может.

«Значит, парень тот действительно что-то приносил Печникову, и вполне возможно, что как раз те вещи, что были украдены у четырех моих клиенток. Теперь-то его непременно нужно найти, он многое знает».

Пока я так размышляла, Лера нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, а потом все же отвлекла меня:

— Если у вас все, то я бы, пожалуй, поехала, мне еще в художественное училище успеть надо.

— Художественное училище? Так что ж ты раньше-то молчала? — спохватилась я.

— А что? — не поняла меня девушка.

— Как что, ты же мне портрет того парня наверняка набросать сможешь! — почти вцепившись в руку девушки, сказала я.

— Ну, могу, — засмущалась Лера. — Правда, я не портретист, а декоратор, но так, в общих чертах, набросаю.

Через пять минут мы уже сидели на корточках у остановки маршруток, и Лера рисовала мне на листке портрет предполагаемого «связного» между моим вором и Печниковым. Медленно, но уверенно на листе проступали действительно приятные черты лица: четкий подбородок, длинный, но не острый нос, красивые крупные глаза с густыми ресницами, пухлые губы. И хоть девушка и сказала, что в портретах не сильна, она явно поскромничала — по ее портрету вполне можно было отыскать человека.

— Вот, вроде бы примерно так, — протягивая мне наконец готовый рисунок, сказала Лера. — Не совсем точно, конечно, но иначе я не умею.

— Да что вы, очень даже хорошо получилось, уж это-то намного лучше, чем словесное описание, — с благодарностью откликнулась я.

Потом еще раз поблагодарила девушку и, распрощавшись с ней, поспешила в свою машину. Стрелка часов уже перешла за шесть, так что заниматься поисками юноши прямо сейчас было просто бесполезно: все нормальные организации в это время уже закрываются. Но это меня совсем не печалило, так как я срочно повисла на телефоне и через справочную выяснила все адреса имеющихся в городе ювелирных салонов и магазинов. Их оказалось предостаточно.

Глава 7

Новый день я начала с того, что вновь приклеилась к телефону и принялась обзванивать эти самые салоны и магазины, выясняя, где работает юноша по имени Александр с такой-то внешностью. Потратив на это занятие около двух часов, я в конце концов остановилась на двух таких местах. Один «Салон алмазов», где занимались изготовлением ювелирных изделий на заказ, а второй — обычный магазин с традиционным названием «Самоцветы». Их мне и предстояло проверить.

Отставив наконец в сторону порядком надоевший телефон, от которого у меня уже начало болеть ухо, я выпила на кухне чашечку кофе с окаменевшими пряниками и отправилась на разведку.

Магазин «Самоцветы», который находился неподалеку от дома, я нашла очень быстро и, припарковав к нему свою «девятку», вошла внутрь. Первым делом я пригляделась к мужчинам, которые работали продавцами-консультантами и охранниками. Нужного мне парня среди них не оказалось. Пришлось побеседовать кое с кем из продавцов и даже показать им рисунок. Все отрицательно мотали головой.

— Саша, — окликнул соседа охранник, когда я изложила ему свою просьбу. — Вот Шурик, он у нас только один.

Я пристально посмотрела на юношу и сразу поняла, что это не он. Круглый подбородок, густые, сросшиеся на переносице брови, узкие глаза и тонкие губы. Совсем не то.

"Значит, мой из «Салона алмазов», — решила я и, поблагодарив всех за помощь, вновь села в машину. Теперь мой путь лежал в сторону Волги, где и находился ювелирный салон.

Добравшись до него, я входить в помещение не стала, а решила немного понаблюдать за теми, кто входит и выходит оттуда. Действовать так же, как и в магазине, я не хотела, решив, что если уж этот парень работает тут, то надо действовать осторожно и наверняка.

Продумав, что и как делать, я вышла из машины и с видом заинтересованной клиентки шагнула внутрь. В салоне меня сразу же встретили приветливо улыбающиеся продавцы-консультанты и стали расспрашивать, что меня интересует. Я сказала, что хочу подобрать себе что-либо к вечернему платью, но оно весьма специфическое, а потому украшения к нему подойдут не всякие.

Через минуту мне уже демонстрировали всевозможные новинки, интересовались моими желаниями, рассказывали о том, что сейчас в моде, что могли бы сделать на заказ мастера. Я слушала вполуха, наблюдая за работниками и выискивая глазами Александра. Такого юноши я не видела. Пришлось потянуть время и начать подыгрывать продавцам, то соглашаясь с ними, то отвергая все предложенное. В конце концов, когда я изъявила желание посмотреть только что изготовленные новинки, одна из девушек крикнула:

— Эдик, позвони Сашке, чтоб принес образцы!

Я замерла, ожидая того, кто появится. Продавщицы все еще кружились возле меня, не желая отпускать без покупки, но я настаивала на просмотре именно новых вещей. Наконец их принесли.

Светловолосый юноша, волосы которого были разделены на две стороны пробором, а с лица не сходила то ли полуулыбка, то ли полуухмылка, отпустил какую-то шутку одной из девушек и поставил передо мной платформу с прицепленными на ней украшениями. Я едва заставила себя опустить взгляд с парня на украшения, так как он был буквально копией Лериного рисунка.

«Вот ты и попался, голубчик», — довольно улыбнулась я и на радостях сразу же выбрала украшение и сделала заказ. Не уходить же с пустыми руками, тем более что людям пришлось потратить на меня столько нервов и времени.

Купив совершенно ненужную, хотя и красивую побрякушку, я вернулась в машину и стала ждать. Теперь все зависело от того, когда Александр решит куда-то уйти и сделает ли он это вообще. Сидеть было скучно, и я начала искать себе занятие. Но не успела я придумать ничего толкового, как зазвонил мой телефон.

— Таня! Ну что там у вас? Думаете заканчивать работу? — интересовался женский голос. — Это Кулишова, если не узнали.

— Да нет, узнала, — сдерживая вздох, ответила я. — Ваше дело сейчас в самом разгаре, веду слежку за тем, кто может меня вывести на вора, — пояснила я, предчувствуя, что сейчас услышу кучу обвинений в медлительности: обещала уложиться в неделю, она уже заканчивается, а результатов так и нет.

Я оказалась права. Кулишова начала ныть, что все, мол, мы такие, деньги берем, а работу не делаем. На мое счастье, на крыльце салона неожиданно появился Александр, и у меня появилось полное моральное право отключить телефон, сославшись на срочность.

«Ну, слава богу», — обрадовалась я, что не придется весь день торчать в машине в ожидании конца рабочего дня. Можно действовать немедленно.

Александр с веселой улыбкой сбежал со ступеней, на ходу достал из кармана ключи от машины и, усевшись в нее, тронул с места. Я, конечно же, последовала за ним. Мы проехали пару кварталов, потом свернули на Разинскую и остановились возле старой пятиэтажки. Шурик вышел и, не заперев даже дверь машины, направился в дом. Я буквально кинулась следом, боясь, что упущу, в какую квартиру он войдет. А что, если здесь живет мой вор?

Волновалась я в принципе зря, так как Александр совершенно не спешил звонить в дверь, а сначала достал из кармана какую-то коробочку, спрятал ее за спиной и лишь после этого нажал на кнопку звонка.

«Неужели к девушке? — расстроилась я. — То за одним зря носилась, теперь другой по дамам сердца шастает».

Дверь перед Александром открылась, и я увидела на пороге даже не девушку, а ребенка, девочку, которой мой «посыльный» всучил подарок, поднял малышку вверх и несколько раз подкинул на руках. Лестничная площадка зазвенела довольным детским смехом.

«Такой молодой, а уже есть ребенок, — удивилась я. — Ну и молодежь пошла».

Я дождалась, когда Александр исчезнет за дверью, на всякий случай поднялась и посмотрела на номер квартиры и лишь после этого спустилась вниз и села в машину. Вновь пришлось ждать.

Спустя минут двадцать Шурик вновь вышел, теперь уже с другим, более крупным пакетом в руках, и пошел к машине.

«Интересно, и куда же он теперь? — спрашивала я себя, заводя свою верную „девятку“. — Может, наконец-то к таинственному вору?»

Александр и в самом деле поехал не на работу, а совершенно в другом направлении. Я, соблюдая осторожность и стараясь не выдавать себя, следовала сзади. Наконец мы приехали к какому-то совсем древнему двухэтажному дому, и Шурик вошел в подъезд. Не поднимаясь по лестнице, он остановился у самой первой двери и позвонил. Ему открыл мужчина, рассмотреть которого мне не удалось, ведь я видела лишь то, что открывалось взору через отсутствующую в подъезде дверь.

Меня распирало любопытство — что же принес Александр мужчине. Я вышла из машины и, осмотревшись по сторонам, стала взбираться на завалинку, чтобы заглянуть в окно. Влезть-то я влезла, даже очень быстро, но как наблюдать за происходящим, чтобы остаться незамеченной? В конце концов я решила подсматривать внаглую, а уж если заметят, там посмотрим.

В комнате горел свет, и было хорошо видно двух мужчин. Хозяин стоял ко мне спиной, а вот его гость — лицом. Последний что-то быстро объяснял, показывая на пакет. Хозяин кивал, иногда задавал вопросы. Вот только слышно ничего не было.

Когда разговор закончился, мужчины пожали друг другу руки и разошлись. Я тут же спрыгнула с завалинки, поскользнулась и чуть не упала. Кое-как удержав равновесие, я поспешила укрыться в соседнем подъезде. И тут же на улицу вышел Александр и направился к машине. Я дождалась, когда он уедет, и вновь полезла на завалинку.

Хозяин дома, насколько я могла судить, немолодой мужчина, как раз возился с пакетом. Он осторожно размотал все бечевки, развернул бумагу и склонился над столом.

«Наверняка рассматривает украшения, принесенные для сбыта. А если ворваться и застукать его за этим занятием, тогда уж отпираться он вряд ли станет. Или все же не стоит? — спрашивала я себя. — Ведь он скорее всего обычный перекупщик, а не вор, иначе не ему, а у него должны были бы забирать драгоценности. Может, лучше продолжить слежку за Александром, должен же он вывести меня на настоящего вора?»

Я никак не могла решить, как поступить. Ведь упускать из виду Александра тоже не хотелось. С другой стороны, было желание хорошенько тряхнуть этого типа и выяснить, зачем приезжал к нему гонец. И все же я решила отправиться за Шуриком, тем более что адрес этого мужика я уже знала и вернуться к нему могла в любое время. Он, конечно, уже успеет спрятать все драгоценности, но они для меня не главное.

Остановившись на таком решении, я почти побежала к машине. Александр уже успел покинуть двор, так что мне пришлось гнать свою «девятку» почти наугад, пока наконец впереди меня не замаячила красная «Лада». Облегченно вздохнув, я сбавила скорость и поехала медленно.

Как ни странно, Шурик вернулся на работу, пробыл там около часа и вновь куда-то умчался. На этот раз он заглянул в какую-то конторку по ремонту часов и, что интересно, вышел из нее с новым пакетом, хотя я хорошо помнила, что туда он ничего не вносил.

«Значит, вот где засел вор, — сделала я вывод. — Хитро придумал».

Решив, что хватит уже слежек, я догнала Александра у его машины и, ничего не говоря, схватила парня за руку и защелкнула наручники. Вторую руку мне поймать не удалось, да я и не особо старалась. Естественно, что такое нападение не просто напугало, оно ошарашило молодого человека, тот даже не сразу сообразил, что произошло. Когда же услышал, что я из милиции, закричал:

— Вл-а-ад!

Из будки, где он только что побывал, выскочил кудрявый мужчина с веселыми усами. В одном глазу он удерживал увеличительное стекло, в руках сжимал небольшой складной нож.

Он сразу же кинулся на меня, но я успела увернуться, и удар едва не пришелся по плечу Александра. То, что Шурик был ко мне прикован одной рукой, конечно, мешало, но отпускать его мне было теперь некогда. И все же, желая как-то обратить ситуацию в свою пользу, я схватила своего пленника свободной рукой за горло и притянула к себе.

— Ну и что теперь? — усмехнулся усач. — Лучше отпусти его, тебе же проще будет.

— С удовольствием бы, но я потеряла ключи, — отшутилась я, пытаясь второй рукой вытащить свой пистолет из сползшей с плеча сумочки.

Моя попытка, конечно же, была тут же замечена, а потому часовщик вновь задумал напасть. Только на этот раз он попытался обойти меня со спины, понимая, что, удерживая одного, я не сумею сладить с другим. Я медленно вертелась на месте, а потом, решив, что не до пистолета сейчас, схватила рукой за горло Александра и сильно сдавила его. Юноша захрипел.

— Отойди в сторону, а то удушу, — пригрозила я и тут же едва не получила удар по голове, так как часовщик набросился на меня и едва не свалил нас обоих с ног.

Если бы не стоящая сзади машина, я бы наверняка упала, потянув на себя не такого уж и легкого парня. Пришлось все же отпустить юнца, для страховки ударив его в живот, так что ему потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя, а затем, отбив новое нападение, вновь взяться за поиски пистолета.

На этот раз мне все же удалось извлечь его, и я наставила его на как раз вплотную приблизившегося мужика.

— Кончай шутить, поговорить надо, — выставив вперед пистолет, сказала я.

Тут как раз и Александр пришел в себя окончательно и, как я поняла, примерялся, как можно выбить у меня из рук пистолет. Но я раскусила его и просто схватила той же рукой, за которую он был прикован ко мне, за волосы и поставила на ноги. Потом перевела пистолет с усача на него со словами:

— Раз ты ему помогал, стало быть, вы не чужие. Для чего-то он тебе нужен! — произнесла я вслух пришедшую мне в голову мысль.

Усач злобно сверкнул глазами, но нож опустил и с сожалением посмотрел на юношу.

— Она все равно не выстрелит, — неожиданно заговорил Шурик, как бы говоря напарнику, что он может продолжать бороться со мной. — Ментам нельзя стрелять в кого попало, ее саму посадят.

— Ты в этом уверен? — усмехнулась я и для острастки долбанула юношу рукояткой пистолета по спине.

Он взвыл и скорчился от боли.

— Так, мальчики, заползайте-ка в свою хибару, разговор есть, — сказала я, толкая Шурика впереди себя.

Мужчины спорить не стали. Я быстро окинула улицу взглядом, отметив про себя, что, на мое счастье, случайных прохожих и любопытных зевак на ней нет. Как-никак зима.

Мы вошли в тесное помещение, вернее, я втолкнула в него обоих мужчин и, быстро отцепив Александра от себя, велела им сесть рядом. Когда же они выполнили мой приказ, отошла к противоположной стене и оперлась о нее, продолжая держать пистолет наизготове.

— Вот теперь можно и поговорить, — сказала я, а потом, в упор глядя на Александра, добавила:

— Разворачивай-ка свой пакет.

— Какой? — сделав удивленное лицо, переспросил Шурик.

— А тот, что ты сунул себе в куртку, когда вышел отсюда, — пояснила я.

— Тебе показалось, — продолжал отпираться тот.

Пришлось показать ему, что со мной шутки плохи. Я подошла чуть поближе и неожиданно для них обоих, совершенно не подозревающих, что я владею приемами карате, ударила Шурика ногой в лицо. От моего удара он стукнулся затылком о стену и сразу же схватился руками за нос.

— Да что ты себе позволяешь?! — взревел часовщик. — Да ты…

Он вскочил было со своего места, но, как только уперся животом в ствол моего пистолета, присел.

— Еще раз пояснить, что я не шучу? — переспросила я, возвращаясь на свое место. — Доставай пакет.

На этот раз Александр не стал препираться и послушно вытащил из внутреннего кармана куртки незатейливый пластиковый пакет и положил его на угол стола.

— Разверни, — приказала я.

Юноша вздохнул и принялся вытаскивать из пакета его содержимое. Внутри, как я и предполагала, оказался бумажный сверток. А в нем — украшения, пусть и не так много.

— Откуда дровишки? — задала я интересующий меня вопрос. — И не говорите, что это наследство от бабушки или тети, иначе вы на меня не кидались бы, аки волки.

Пойманные с поличным молчали. Пришлось сказать им все напрямую:

— Я-то знаю откуда. Ворованные. Вы как раз собирались их сбыть, но, вот беда, не успели.

В ответ мне — молчание. Но оно меня совершенно не устраивало, я рассчитывала на чистосердечное признание. Не для того я потратила столько времени на слежки и поиски этих типов, чтобы любоваться на их физиономии.

— Ну так что молчите? — попыталась я подтолкнуть их.

И опять реакция нулевая.

— И долго думаете играть в молчанку? Ведь мне и так все известно. И список украденных вами вещей есть, и доказательства, что один из вас убил Печникова Федора, — начала я давить на упрямцев. — Обойдемся и без вашего признания.

— Я его не убивал, — неожиданно дернулся Александр. — Да, был у него пару раз, но не убивал. Обо всем, что случилось, узнал позже.

— Ну вот, уже лучше, — похвалила я юношу. — А может, теперь твой дружок расскажет, как он это дельце провернул.

— Какое еще дельце? — буркнул усач, отведя глаза.

— Как какое? Убийство, конечно, — пояснила я, начиная досадовать на их запирательства.

— Ты чего, сдурела? На кой черт мне эта мокруха? — упершись в меня своим тяжелым взглядом, спросил часовщик. — Ты хоть думай, что несешь-то.

— Значит, мы со всех сторон чистенькие, — окончательно разозлилась я. — Или вы все по порядку мне сами рассказываете, или я немедленно вызываю подкрепление, и вы оба садитесь даже за то, чего и не совершали. Уж я об этом позабочусь.

— А с какой это радости мы что-то там должны рассказывать? — задал вопрос усач, оторвав взгляд. — Где ордер на наш арест? Где документ на обыск? Может, ты эти камни нам сама подкинула и свои черные делишки на нас списать желаешь, а? Умолкла, да?.. Думаешь, я законов не знаю? Черта с два. Ничего мы тебе говорить не будем.

— Значит, не будете? — скрипнув зубами, переспросила я и, заметив кивок усатого, нажала на курок пистолета и выстрелила в пол, как раз ему под ноги. — Что ж, я за себя тоже не ручаюсь. Нервишки у меня слабые, грохну обоих, а потом скажу, что оборонялась от нападения. Думаете, не поверят? А это вряд ли, своих у нас любят, — усмехаясь, закончила я.

Мужчины испуганно переглянулись, не зная, как поступить дальше, поди знай, что у меня на уме, еще и вправду грохну, никто и не поможет. В конце концов, наверное, решив не лезть на рожон, старший из мужчин начал:

— А что нам будет, если расскажем?

— А это я решу по ходу дела, — как можно равнодушнее отозвалась я. — У вас нет другого выхода: либо сами сознаетесь, либо спишем на вас все, что не раскрыто.

— Ну тут вы мастера, — вздохнул Александр.

Злоумышленники еще немного помялись, переглядываясь, затем «часовщик» заговорил:

— Ну, так и быть, признаем, что веши эти краденые. Но только у одного человека. Старушка в нашем районе одна живет, так она всю жизнь на драгоценностях и всяких там золотых вещичках помешана была. Родственники и знать не знали, что у нее столько добра накопилось к старости. А тут, короче, получилось так, что сын мой, Шурик, значит, на перепись ходил, ну и увидел случайно у нее эту дребедень. Но виду не подал, а когда она в деревню к дочери на выходной поехала, мы выставили одно окно, влезли, ну и стянули все ее добро.

— Она потом еще в милицию заявляла, конечно, — встрял Шурик, — но там решили, что бабка того, без крыши, она ведь странная и в самом деле какая-то.

— В общем, не поверили ей там, — продолжил усач. — А мы добро ее потихоньку сбывать стали, а так как напрямую страшно, мало ли, вдруг кто еще увидит знакомые веши, выпытает у приемщиков, кто принес, потому и решили обратиться к перекупщикам краденого, эти-то уж вряд ли выдадут. Ну, один парень нам и указал на Печникова. С ним и работали до поры…

— Значит, утверждаете, что, кроме той бабки, больше никого не обворовывали? — не совсем еще веря им, спросила я.

— Не обворовывали, — подтвердил Шурик. — Это точно.

— А почему на это решились? — ради интереса спросила я. — Без куска хлеба сидели?

— Нет, — как-то враз поникнув, ответил Шурик. Потом немного помолчал и добавил:

— Жена у меня после родов больная, а денег на лечение взять негде. Я хоть и устроился в тот салон, да только на подсобную работу к мастеру взяли. Он меня к делу настоящему не допускает, да и платит гроши, а деньги-то нужны.

— Вы бы разве на такое ради своего дитя и любимого человека не решились? — неожиданно спросил у меня старший и, не дождавшись ответа, продолжил:

— Я, конечно, понимаю, плохо это. Но у бабки той все равно одна дочка, да и та замужем, как у Христа за пазухой, живет, у нее денег куры не клюют. А помрет старушка, так все еще до приезда родственников растащат, вот мы и решили рискнуть, не думали, что попадемся.

В тесной каморке повисла гнетущая тишина. Мужчины ждали, что я решу, я же пребывала в глубокой задумчивости. Не ждала, что все так получится. Беря Александра на улице, я была почти уверена, что он занимается сбытом ворованных вещей, в этом-то я, впрочем, не ошиблась. Но ведь я полагала, что тот, у кого он забрал пакет, — профессиональный вор.

А тут оказалось, что двое всего-навсего обворовали какую-то старушку из-за безвыходности положения. Ребенку, которого я, кстати, видела, нужна была живая мать, а денег на ее лечение не было. Естественно, мне не хотелось сажать в тюрьму тех, кто решился на подобный шаг, чтобы спасти любимого человека и мать ребенка.

— Ну так что, теперь вы нас посадите? — нервно ломая пальцы, решился наконец спросить Шурик. — А я хотя бы смогу разок заглянуть домой, к жене?..

— Сможешь, — не совсем еще решив, как поступить, ответила я. — Только для этого тебе придется вернуть остатки украшений старушке. Она как-никак настоящая владелица. А деньги попытайся заработать более нормальным путем, — посоветовала я.

— Так вы что, отпускаете меня? — растерялся Шурик.

— Ну, я же не зверь, — улыбнулась я. — Я видела вашу дочь, прелестный ребенок, жаль, если отец сядет по глупости. Но все же нужно, чтобы…

— В таком случае я возьму всю вину на себя и буду отбывать срок за двоих, — слегка обрадовавшись, не дав мне договорить, встрял отец. — Я все равно уже старый, жены нет, а семья сына — это единственное, что у меня осталось. Пусть они живут, а мне уж нет разницы, где годки свои скоротать.

— Ну, в ваши ли годы в старики себя записывать, — убирая пистолет в сумочку, сказала я. — Вы еще на свадьбе внучки погуляете. Только все же придется вам признанку написать. Запускать в дело я ее не стану, так, на будущее приберегу, чтоб у вас больше не возникло желания совершать противозаконные деяния.

Мужчина благодарно посмотрел на меня и принялся искать листок бумаги и ручку. Затем написал все, что только что изложил мне устно, продиктовал и адрес той старушки, так как я пообещала, что непременно проверю, были ли ей возвращены непроданные вещи. На том и расстались.

Я вышла из будки часовщика, не спеша дошла до машины, с удовольствием вдыхая морозный зимний воздух, затем села и, взглянув на исписанный мелким почерком листок, что был у меня в руках, разорвала его на мелкие кусочки. Если этот урок пошел на пользу сыну и отцу, значит, ничего подобного в их жизни не повторится, если же нет, они рано или поздно попадутся.

Я ссыпала комочки бумаги в пепельницу, завела машину и поехала домой. Теперь я вновь оказалась на том же месте, с какого и начала, — цепочка прервалась окончательно.

Первое, что я сделала, оказавшись дома, это приготовила себе плотный ужин. С аппетитом поела, выпила две чашки крепкого кофе и взяла сигарету.

«Кажется, я вновь в тупике и совершенно не представляю себе, что делать дальше», — тупо билась в висках навязчивая мысль. Сплошные вопросы, на которые я так и не могла найти ответы.

Как же, оказывается, были правы мои косточки, когда предостерегали меня, что я слишком увлекаюсь мелочами. И опять все вышло так, как они напророчили, а сегодня ведь был уже седьмой день моей работы над делом. Что-то уж слишком затянулось все.

Вспомнив про своих верных помощниц — двенадцатигранные косточки, — я решила обратиться к ним за помощью. Они уже давно оказывали мне неоценимую услугу, почти никогда не ошибались и всегда помогали справиться с совершенно тупиковыми делами. А что же теперь?

Достав мешочек с косточками из сумочки, я высыпала их на руку, несколько раз подбросила в воздух, а потом опустила на кресло рядом с собой. Выпала комбинация из трех цифр: 13+30+4.

«Вы раздосадованы невозможностью схватить то, что было от вас так близко и что так неожиданно отдалилось», — произнесла я вслух всплывшую в памяти расшифровку.

Впрочем, это я знала и так. Но знала также и о том, что данная комбинация предполагает какие-то непредсказуемые повороты судьбы, несущие с собой развязку. Где-то в глубине души меня это радовало, но я понимала, что расслабляться совершенно не стоит, нужно решительно действовать.

Я решила для нового импульса съездить к Кире в отдел и побеседовать с ребятами, которые производили осмотр домов моих четырех пострадавших. Наверняка ведь они что-то нашли, какие-то улики, что-то еще. Не мог ведь вор все четыре раза быть настолько осторожным, что ничего не оставить после себя. Никаких следов.

Едва я в коридоре накинула на плечи шубу, зазвонил телефон. Я не стала разуваться, прямо в обуви прошла в комнату и сняла трубку.

— Таня, это Алла Алексеевна. Вы в курсе, какой сегодня день? — послышалось в трубке.

— Естественно, — выдохнула я. — Но боюсь, что ровно в семь дней уложиться все же не удастся — дело ваше очень сложное. Мне нужно еще хотя бы дня два-три.

— Два-три? — негодовала Кулишова. — Вы уже и так всю неделю неизвестно чем занимались, а теперь вам, видите ли, еще время требуется. Вы вообще-то хоть что-то нашли? Что-то выяснили?

— Выяснила, но в интересах следствия не стану об этом рассказывать, — соврана я, не зная, как еще можно успокоить эту мегеру. — Мне требуется всего два дня, не больше.

Кулишову такое положение вещей явно не устраивало, а потому она принялась обвинять меня в некомпетентности и вытягивании из нее денег. Я еще раз повторила ей сказанное и пообещала, что если за это время ничего не смогу сделать, то не возьму с нее ни копейки. Как ни странно, это подействовало, и Алла Алексеевна, что-то буркнув, попрощалась.

Я вернулась в коридор, сняла с дверной ручки свою сумку и стала открывать входную дверь.

«Т-р-р-р!» — вновь донеслось из комнаты нетерпеливое пение телефона.

— Да кто там еще? — захлопнув дверь, разозлилась я. — Дадут мне сегодня, в конце концов, уйти?

Пришлось вновь вернуться, еще раз пройдя по комнате в обуви, и снять трубку.

— Да! — выдохнула я.

— Таня, это Кирьянов, — донеслось мне в ответ.

— Киря, рада тебя слышать, — сразу же успокоилась я. — Я как раз к тебе собиралась. А ты что звонишь?

— А, ну раз собиралась, то поспеши, — ответил мне Володя. — Тут для тебя как раз новости имеются.

— Какие? Не томи.

— Еще одно ограбление произошло. Думаю, тебе будет интересно, учитывая, что почерк прежний.

Я, признаться, не ожидала такого подарка судьбы. Теперь-то уж наверняка что-то прояснится.

Послав Кире прямо по телефону воздушный поцелуй, я быстро повесила трубку и бегом выскочила из дома.

Глава 8

— Где пострадавшая? — почти накинулась я на Кирьянова, не успев еще даже с ним поздороваться.

— Давай, дорогуша, не так быстро, — остановил он меня, предлагая стул. — Дома твоя пострадавшая, куда ж она теперь денется?..

— Что, боится, что кто-то решится обворовать ее повторно?

— А ты бы на ее месте разве не боялась? — садясь напротив, переспросил Киря.

— Не знаю, для меня все это так привычно, — отмахнулась я. — Говори же, как узнали? Когда случилось?

Слушая мои вопросы, Кирьянов лишь улыбался, а когда наконец я умолкла, начал рассказывать:

— Обворовали дамочку где-то два часа назад, примерно в обед. Она, как только обнаружила пропажу, сразу позвонила. Я к ней ребят послал, но они мало что смогли выяснить. Все как обычно: отключена сигнализация, вскрыт замок, на двери и на сейфе отпечатки отсутствуют.

— А что сама дама-то говорит? — не желая верить тому, что ничего вновь не найдено, с надеждой спросила я.

— Что? Ревет, что ее без гроша оставили, проклинает всех на свете и просит поймать вора. Старая, как мир, песня… Дать адресок-то? Поедешь?

— Конечно, — пододвигая Кире лист и ручку, ответила я. — У меня это дельце что-то зависло — ни тпру ни ну. Если так ничего и не найду, ваша Алла Алексеевна меня на кусочки разорвет.

Киря рассмеялся и принялся писать на листке адрес. Я почти выхватила у него из рук бумагу и поспешно откланялась.

Выбежав из кабинета, я торопливо села в машину, чем весьма удивила курящих на крыльце коллег Кирьянова. Но мне до них не было никакого дела, я спешила поговорить с пострадавшей, некой Овечкиной Дарьей Витальевной, и попытаться разобраться наконец с этим неуловимым вором.

Обгоняя неизвестно откуда вырвавшиеся на трассу машины, я наконец добралась до нужного мне дома и взлетела на пятый этаж. Еще издали до меня донеслись голоса двух разговаривающих женщин. Одна из них явно была пострадавшей, так как непрерывно всхлипывала и жаловалась, что разорена и теперь заново придется копить деньги на покупку дома за границей.

— Добрый день, — поздоровалась я с женщинами. — Где мне найти Овечкину Дарью Витальевну?

— Это я, — удивленно рассматривая меня, отозвалась кудрявая дама в песцовой шубке, накинутой на плечи. — А вы по какому делу?

— Да по тому самому, что вас так беспокоит. Я частный детектив, — пояснила я. — Могу я с вами поговорить?

— Да, конечно, проходите, — открывая дверь в квартиру и пропуская меня вперед, жеманно сказала женщина.

Я успела ее рассмотреть и отметила про себя, что Дарья эта очень невзрачная особа, которая привлекает к себе внимание искусным макияжем. А смой его — и проступят реденькие брови и ресницы, бледные губы, белесо-голубые невыразительные глазки. Когда она замерзает, то наверняка становится похожей на привидение с синими губами и белым лицом.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — предложила хозяйка и добавила:

— И не обращайте внимания на беспорядок. Тут ведь сначала воры, потом работники милиции побывали, так что бардак полнейший. А убирать я еще ничего не начинала. Как только представлю себе, что тут мне предстоит сделать, так руки опускаются — впору фирму по уборке вызывать.

— Расскажите: что и как произошло? То есть где вы были в момент ограбления, не подозреваете ли кого конкретно? — сразу перешла я к делу, решив, что много вопросов задавать, может, и не придется — женщина явно любила поболтать и пожаловаться на судьбу.

— Ой, да уж я только что рассказывала коллегам вашим, — начала было Дарья Витальевна, но, сообразив, что частные детективы и милиция обычно вместе не работают, неуверенно замолчала, вопросительно глядя на меня.

Я догадалась, что она пытается понять, откуда взялся частный детектив, которого она лично не нанимала. Опередив ее вопрос, я ответила:

— Я занимаюсь делом одной женщины, которую тоже на днях обворовали, а так как ваше ограбление сильно напоминает предыдущие четыре, я решила задать вам несколько вопросов.

— А, теперь я все поняла, — вздохнула женщина и приготовилась отвечать на мои вопросы. — Подозревать я никого не могу, еще пока не пришла в себя и даже не знаю, как такое могло случиться, — начала Овечкина. — Я ведь подруг почти не имею, общаюсь со многими, но так чтобы рассказывать кому-то о своих драгоценностях, такого не было. Я как чувствовала, что их могут украсть, потому и молчала. Сегодня весь день дома была, а потом всего на один час отлучилась в салон красоты на массаж. И — успели обворовать. Словно кто специально караулил, — сокрушалась женщина. — Пришла, смотрю, а дверь не заперта. Я сразу все поняла, вбежала, а сейф пустой.

Дарья указала на стену, где все еще оставался распахнутым встроенный в стену и теперь пустой сейф. Замок на нем был, как и в предыдущих случаях, кодовый и дополнялся еще одним, обычным. Сомневаться в том, что действовал один и тот же вор, даже не приходилось.

— Кто знал о том, что вы ушли в салон? — спросила я, вновь переведя взгляд с сейфа на хозяйку.

— Да в том-то и дело, что никто, — вздохнув, пояснила женщина. — Я и сама еще даже не знала, что пойду, почему-то решила перенести сеанс с завтрашнего дня на сегодня. Знала бы — ни за что бы не ушла, — всхлипнула она и с некоторым жеманством смахнула появившуюся слезинку рукой. — Есть же такие сволочи, сами не работают, а у других нажитое берут. Я же те драгоценности копила не просто так, а чтобы…

Дальше Дарью я слушать не стала, хорошо зная, о чем пойдет речь. Я думала.

«Так, если о том, что Овечкиной не будет дома, никто не знал, значит, никто из ее знакомых обворовать дом не мог. Она же сама сказала, что неожиданно решила пойти в салон красо… Салон!» Я тупо уставилась на стену и принялась прокручивать в голове все, что рассказывали мне другие обворованные женщины о том, где они были в момент кражи.

Теперь мне стало ясно: все они в тот роковой день были кто у парикмахера, кто у массажиста, кто на маникюре. То есть — в салоне и, если я все рассчитала правильно, — в одном и том же.

«Так, значит, вот откуда нужно было начинать расследование. Приезжий вор не мог быть знаком с женщинами раньше. Он и выбрал такое место, где бы мог сводить знакомство с богатыми клиентками, узнавать распорядок их дня, а потом… Остальное уже дело техники».

Придя к такому выводу, я невежливо прервала Дарью Витальевну, которая выкладывала мне, куда и как она собиралась потратить накопленные средства.

— Скажите, а как назывался тот салон? И адрес назовите.

— Салон? А при чем тут он? — не поняла меня Овечкина.

— Мне необходимо кое-что уточнить и там, — не вдаваясь в подробности, ответила я. — Так что это был за салон?

— Обычный салон, называется «Алмазная леди». Там есть все — парикмахерская, массажный кабинет, сауна, в общем, все для души и тела. Если желаете почувствовать себя моложе, привлекательнее, идите только туда, это лучшее место в городе и…

— Да, конечно, — вновь прервала я женщину. — Только вы еще не назвали адрес.

— Столичная, сто четыре, — несколько растерянно ответила дама.

— Спасибо. — Я встала и направилась к двери. — Не стану вас больше задерживать, да и у меня работа.

Овечкина согласно закивала, хотя по ее глазам было видно, что она расстроена тем, что гостья так быстро ее покидает, не дав возможности высказаться.

«Салон „Алмазная леди“, — усмехнулась я. — Неужто у нас в Тарасове не способны придумать чего-либо пооригинальнее, за что ни возьмись, все одно и то же. И как я раньше не сообразила, что все идет именно оттуда?»

Впрочем, у меня было оправдание: все женщины называли этот салон по-разному или же просто говорили: мол, была у массажиста, у парикмахера и так далее.

Из машины я сразу же начала обзванивать по своему сотовому женщин, чтобы уточнить, в каком именно салоне они были в день кражи. Первой я, конечно же, позвонила Кулишовой. Та на мое приветствие что-то буркнула в ответ, но на вопрос все же ответила:

— В салоне красоты «Алмазная леди», я в другие и не хожу.

— Спасибо за информацию, — поблагодарила я свою мымру и тут же отключилась, чтобы не нарваться на грубость.

Все остальные женщины давали только один адрес — салон «Алмазная леди». Теперь уже никаких сомнений, что именно там и прячется мой вор, не было. Оставалось получить ответ на единственный вопрос: кем он является в салоне, если женщины были в разных кабинетах и у разных мастеров. А он успевал везде!

«Если предположить, что у него все мастера были подкуплены и давали ему за вознаграждение адреса богатых клиенток, то снова не получается, — подумала я. — Вряд ли он стал бы так рисковать, мало ли что могло случиться, свои и заложат при случае. Тогда как он выбирал объекты для обворовывания? Сидел возле салона и смотрел, кто выходит, в какую машину садится? Нет, тогда откуда сведения, что все они одинокие?» — никак не могла сообразить я.

Нервно теребя в руках свой сотовый, я терялась в догадках, как действовал этот гений. И тут меня осенило:

«А что, если вор не мужчина, а женщина? — Я остолбенела и даже выронила из рук телефон. — А что, такое вполне могло быть. Пока все с ног сбились и ищут какого-то мужика, красна девица делает свое грязное дело. Ей и выпытать все у женщин легко, и с сейфами и сигнализацией, имея определенные навыки, можно запросто справиться, не такая уж это тяжелая мужская работа. Значит, ищите женщину. А наведаюсь-ка я в тот салон, прихватив с собой пару-тройку интересных вещичек», — решила я и стала заводить промерзшую машину.

Она никак не желала трогаться, стоя на холоде, успела как следует промерзнуть, но я все же заставила ее заработать. День близился к вечеру, а медлить было нельзя.

— Да с таким добром не то что в салон, в простецкую парикмахерскую пойти стыдно, — сидя перед рассыпанными по столу украшениями, вздыхала я.

Перевернув весь дом и собрав все возможное, я рассмотрела весь свой арсенал и пришла к выводу, что на такую ерунду вряд ли позарится хоть один стоящий вор. А мне было очень нужно, чтобы мой ворюга на них клюнул — вот тут-то вся история и закончилась бы.

«Где же раздобыть что-то поприличнее? — смахнув все свои украшения в шкатулку, спросила я себя. — Может, взять в прокате? Нет, хорошие не дадут, а подделку настоящий профессионал может определить сразу. Так рисковать я не могу. Тогда, может, попросить у Кири, наверняка ведь у них есть какие-то изъятые вещицы? Впрочем, опять придется подставлять Володю, а я и так его своими просьбами постоянно отвлекаю от работы. Нужно что-то самой придумать».

Я перебирала в уме всех своих знакомых, но так никого и не вспомнила. Тогда я села в кресло, достала из сумочки свой старенький и совершенно исписанный блокнот, пустого места в котором уже почти не осталось, и принялась листать его. Тут было столько имен и фамилий, нужных и ненужных, что наверняка должен был попасться и тот человек, который имел возможность оказать мне помощь в данном деле.

И такое имя я действительно нашла. Вернее, даже не нашла, а вспомнила о нем — это был Гарик Папазян. Раньше я часто давала ему всевозможные задания, чтобы он не расслаблялся, но последнее время что-то совсем отстранила от своих дел. А он ради меня, любимой, мог хоть из-под земли достать все, что попрошу. А уж о каких-то аксессуарах и говорить не стоило.

Бросив блокнот на стол, я схватила телефонную трубку и принялась накручивать диск.

— Слушаю, — отозвался мой абонент, как всегда бодрым голосом.

— Гарик, это Татьяна. Я к тебе за помощью, — издалека начала я.

— Что-нибудь случилось? У тебя какие-то проблемы? — забеспокоился Папазян. — Скажи, я все сделаю.

— Не то чтобы очень большие проблемы, но… — Я слегка замялась. — В общем, я не укладываюсь в сроки с раскрытием дела, а все потому, что мне нужны кое-какие вещички, а я никак не могу их раздобыть.

— Какие именно? — Папазян был заинтересован. — Насколько я знаю, проблему с вещами ты решаешь быстро, за исключением оружия, конечно, да, Таня-джан?

— Как выяснилось, не только с ним, но еще и с настоящими драгоценностями, — разочарованно вздохнула я, давая понять Папазяну, что, если он не поможет, я сильно расстроюсь.

— О-о, куда тебя занесло! Раньше ты все как-то трупами занималась, а теперь что, ювелирные салоны скупать надумала?

— Ну так ты можешь помочь? Или мне придется искать другого верного товарища и помощника в беде? — слегка надавила я.

— Обижаешь, Таня-джан, — отозвался Гарик тихим голосом, и я поняла, что в данный момент он сдвинул брови, как всегда делал в затруднительных случаях. — Что конкретно нужно?

— Как ты и сказал недавно, ювелирные украшения, но только очень дорогие и непременно настоящие. На время, — добавила я на всякий случай. — Дня через два верну.

— Сказала бы раньше, я бы тебе купил все, что нужно, — отшутился Папазян. — А теперь вот рыскай по магазинам, а там небось уже и не осталось ничего.

Я довольно улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй. Уж это-то выражение благодарности, насколько я знала Гарика, его взбодрит. Мы с Папазяном уточнили время, когда он привезет мне обещанные украшения, и распрощались. Ничего больше при всем желании я сегодня ну просто не могла сделать. За исключением, конечно, подбора гардероба, но это мелкое занятие не отняло у меня и полутора часов.

Остальное время я просто щелкала каналы телевизора и не переставая курила, волнуясь, сможет ли Папазян раздобыть все нужное, учитывая, что время уже позднее и ювелирные магазины закрываются. Но для Папазяна это, похоже, не было препятствием, так как буквально через два часа после моего звонка он уже предстал передо мной, правда, сильно промерзший.

— Ненавижу русские зимы, — было первым, что он сказал мне, когда я распахнула перед ним дверь своей квартиры. — У нас коли зима, то только три месяца, а тут все девять, а остальное то весна, то осень, — продолжал жаловаться он.

— Ну, надо же, какой актер, — потрепав его по кудрявой шевелюре, усмехнулась я. — У вас, у нас. Ты в России уже сколько живешь? Небось и забыл, как горы-то выглядят!

— Нет, у меня на стене картина большая есть, там все, что нужно, изображено, — улыбнулся Гарик, засунул руку за пазуху и извлек из внутреннего кармана куртки небольшой сверток. — Тут все, что заказано. А теперь можно и кофе, желательно даже с коньяком.

Взяв у Гарика пакет, я положила его на стол и поспешила на кухню, чтобы приготовить для своего гостя согревающий напиток. Посмотреть украшения я могла и позже, а вот морозить Папазяна было нехорошо, тем более что он так постарался ради меня.

Через пару минут мы уже сидели в гостиной, и Гарик пил свой кофе с коньяком, а я тем временем перебирала принесенные им украшения. Оказалось, что Папазян все понял именно так, как надо, и не принес ничего, что бы не радовало взора. Украшения были по-настоящему красивы и, что самое важное, ценны: камни в них сверкали нешуточные.

— И что ты со всем этим теперь собираешься делать? — полюбопытствовал мой гость, жадно следя за каждым моим движением. — Наденешь?

— Так на то они и украшения, чтобы их носить, — гордо ответила я.

— Но любые украшения надевают с разными целями. Как насчет твоих? — пытался выпытать у меня правду Папазян.

— Мои совершенно просты: попытаюсь поймать на них мужчину, а может… и женщину.

— Ну, если этот мужчина я, — как всегда ловко переключил разговор на свою персону Папазян, — то тогда не стоило так утруждать себя. Я и так в твоей власти и с крючка не слезу.

— Боюсь, что тот, кто мне нужен, более разборчив, — снимая руку Гарика со своего колена, попыталась отшутиться я.

— Вот так всегда, — обиженно вздохнул тот. — Старюсь, стараюсь тебе угодить, а получается, что помогаю какому-то паразиту к тебе приклеиться.

— Ну так за это я тебя и люблю, — взяв со столика посуду и направляясь в кухню, сказала я.

Папазян тут же повеселел и поплелся следом за мной, выражая желание помочь. В чем? Еще два часа я занималась тем, что благодарила его за помощь и пыталась поделикатнее отделаться от приставаний, стараясь не обидеть нежную душу Гарика.

Тот дулся, фыркал, но так уж сложились наши отношения. Каждый раз заканчивалось одним и тем же — я его попросту обводила вокруг пальца и отправляла восвояси. Может, с моей стороны это и было жестоко, но иначе я не могла.

Новый день манил меня возможностью перемен, которых я ожидала. Несмотря на мороз и ужасный холод в квартире, я все же смогла встать с постели без напряга и даже не слишком долго привыкала к почти минусовой температуре. Быстро перекусив, я привела себя в порядок: сняла лак с ногтей, наложила классический макияж, собрала волосы в ракушку, правда, один локон все же оставила свободным сбоку, а уж затем принялась одеваться для выхода.

На этот раз мой выбор пал на короткое, но все же теплое зимнее платье с воротником-стоечкой и двумя разрезиками по бокам. Оно более подходило к тем массивным украшениям, что я отобрала на сегодня: перстню с большим зеленым камнем, ожерелью с темно-синими камушками и серьгам с браслетом, составлявшим одну коллекцию. Все вместе это смотрелось столь шикарно, что буквально приковывало к себе взгляд.

Довершив свой гардероб высокими кожаными сапогами, я накинула короткую шубку с капюшоном и набросила на плечо сумочку со всем необходимым в моей профессии. Вслед мне часы пропикали ровно восемь.

Салон красоты, насколько я знала от пострадавших дам, начинал работать именно с этого времени, так что ждать мне не пришлось. У крыльца довольно красивого, окрашенного в розовый цвет здания я и припарковала машину, поскольку ранних посетителей было немного. Выйдя из своей «девяточки», я размеренным шагом направилась в «Алмазную леди».

Коридоры салона поражали своим интерьером. Мне хотя и нередко приходилось посещать заведения богатых, но, на мой взгляд, оформлены они были безвкусно. Это, пожалуй, было исключением. Все ярко, броско, но без купеческой роскоши.

В приемной, куда я вошла, было трое — две женщины и один мужчина. Сидя за столом, он заполнял какой-то бланк, а его коллеги развлекали себя просмотром журналов. Но едва я вошла, сразу же отложили все в сторону и, приветливо улыбаясь, встали.

— Чем можем помочь? — спросила высокая девушка с короткой, почти мальчишеской стрижкой. — Вы у нас впервые?

Я согласно кивнула, рассматривая сотрудников. Та, что обратилась ко мне, подозрений не вызывала — мягкое очертание губ, крупные глаза с длинными ресницами, маленький носик. По типу — любительница размеренного, неспешного образа жизни, слегка с ленцой, перегружать себя работой, а тем более совать голову в петлю вряд ли станет. Хотя из разряда наводчиц я ее пока не исключила.

Вторая девушка, которая как раз начала знакомить меня с тем, какие услуги предлагает их салон, была совершенно другой: веселая, общительная, постоянно улыбалась. Лидо яркое, живое. Брови то изгибались дугой, то игриво подпрыгивали, глаза блестели, а руки находились в постоянном движении — то поправляли прическу, то теребили выбившийся из нее локон.

«Еще та штучка, — решила я. — Эта способна на все, если это сулит личную выгоду. Ее необходимо проверить».

Решив проверить реакцию девушки на мои драгоценности, я сказала:

— Как у вас жарко, — и принялась снимать с рук кожаные перчатки, отбросила капюшон и расстегнула шубку.

Теперь все мое богатство оказалось на виду. Обе девушки забегали глазками по моим драгоценностям.

— О, какие прелестные вещицы! Наверное, очень редкие и ценные? — не удержалась от реплики шустрая.

— Конечно, — ответила я. — С настоящими камнями все-таки.

Как ни странно, девушка, которую называли Юлией, больше данную тему не затрагивала и вновь переключилась на работу, расписывая все прелести своего салона. Я этому обстоятельству немного удивилась, но потом решила — и это не она, ведь шустрая даже не пыталась узнать мой адрес. Да и девушкам наверняка часто приходится контактировать с богатыми дамочками, так что мои украшения их не потрясли.

На мужчину я даже не обратила особого внимания, все время нашего разговора он ни разу не глянул в мою сторону, увлекшись подсчетами и заполнением бумаг. Очевидно, наводчица или сам вор работают в какой-то конкретной области — массажистом, парикмахером, тренером по плаванию. Выяснить все это можно, поконтактировав с ними.

Я тяжко вздохнула, представляя себе, в какие расходы мне предстоит влететь, но потом успокоила себя тем, что в случае удачи госпожа Кулишова мне этот ущерб возместит с лихвой.

— Поскольку я у вас впервые, а хотелось бы ознакомиться с салоном лично, могу я сегодня побывать везде, чтобы оценить качество услуг?

— Да, конечно, — немного опешив, ответили девушки.

Даже для них такая расточительность, похоже, казалась неразумной. Как-никак, а деньги на все требовались немалые.

— Но я полагаю, что для таких клиентов, как я, у вас предусмотрены скидки? — неожиданно для себя спросила я.

И вновь в ответ мне закивали, и даже мужчина поднял глаза от бумаг и посмотрел на меня с интересом.

«Ага, вот как нужно тут действовать, — поняла я, увидев выражение их лиц. — Щедрость, которая указывает на наличие денег, но и бережливость, подтверждающая серьезность клиента».

— Ну так с чего предложите начать? — улыбнувшись, спросила я и тут же потонула в море улыбок, нежности и преданности сотрудников.

Все они закружились вокруг меня, наперебой предлагая принять мою шубку, поднося то чай, то кофе. Эта суета и внимание приятно забавляли.

Последовав совету девушек, я сначала направилась на массаж. Там девицы передали меня очень крупной даме с мужскими чертами лица. После поверхностного осмотра, та, даже не задержав взгляда на моих украшениях, принялась за работу.

Сначала я была очень напряжена, но через пару минут совершенно расслабилась и даже задремала, убедившись, что не зря потратила деньги.

— Вы просто мастер своего дела, — попыталась я завести разговор, видя, что эта особа не проявляет никакой инициативы. — Наверняка долго учились?

— Угу, — было единственным ответом.

Больше ничего спрашивать я не стала, решив, что такая суровая дама вряд ли может сгодиться на роль наводчицы. С ее замкнутостью она вряд ли способна вытянуть из клиенток хоть какую-то информацию.

После массажа я отправилась дальше — на маникюр.

Уж тут-то меня приняла более интересная личность: совсем молоденькая девушка с круглым лицом и почти детскими, широко распахнутыми глазами. Она и фигуркой напоминала куколку, миниатюрность которой подчеркивали еще плотно обтягивающие ее вещи. Губки, напоминающие маленький бантик, при улыбке, правда, не совсем красиво вытягивались в хитрую ухмылочку. А волосы, крашеные-перекрашеные, напоминали паклю, из которой тем же куклам делают парички.

Ее-то мои украшения весьма заинтересовали, и она долго щебетала по поводу того, как они красивы и искусно выполнены.

— Я однажды была на выставке ювелирных изделий, так там такого насмотрелась, что потом совершенно не могла носить всякие там подделки, — ловко вертя мои пальцы в своих крошечных, рассказывала Елена.

Ей-то вполне подходила роль как вора, так и наводчицы, учитывая ту быстроту, с которой двигались ее пальчики, почти летящую легкую походку, не издающую не малейшего шороха, и, конечно же, ее любовь к дорогим вещицам. К тому же у нее был очень неестественный и почти не к месту раздающийся смех. Куколка смеялась любому пустяку, причем так, что это начинало раздражать. Она явно пыталась заручиться доверием клиентов и понравиться им.

Единственное, что меня настораживало, — девица не пыталась выяснить, есть ли у меня другие украшения и где я живу.

«Впрочем, это можно выяснить и другим способом, — решила я, продолжая наблюдать за девушкой. — Вот выйду, она адресок и попросит, чтобы на дом приезжать, или же следить кого приставит. Обычное дело».

— Лена, выйди на минутку, — заглянув в комнату, произнесла все та же всезнающая Юлия. — Тебе тут одна клиентка звонит, хочет, чтобы ты к ней домой приехала. У нее, кажется, свадьба намечается или еще что.

— Минутку, — отозвалась Елена и, извинившись передо мной, убежала в соседнюю комнату.

Я же, не теряя времени, принялась искать ее сумку. Та висела на соседнем со мной стуле и, на мое счастье, была расстегнута.

Радуясь, что мои ногти еще не успели начать красить, я по-быстрому раскрыла ее сумку, извлекла из нее блокнот и принялась листать его. В этой записной книжице я надеялась обнаружить адреса всех своих четырех клиенток, должна же была Елена их записывать. Если, конечно, она та, кого я ищу.

В книжке, как назло, нужного мне не оказалось, хотя адресов действительно было много, да только все не те. Боясь, что меня засекут за подозрительным занятием, я торопливо вернула блокнот на его законное место и только успела приземлиться на стул, как появилась и Елена.

— Не заждались еще? — поинтересовалась она, улыбаясь. — А то ведь эти клиентки как позвонят, так от них не отвяжешься. У одной из дам, которая звонила, тоже, знаете, как у вас, столько всяких красивых вещей! Она всегда ими увешанная к нам приходит.

«К чему бы это наводчице выкладывать мне такую компрометирующую ее информацию? — засомневалась я относительно своих подозрений. — Может, я ошибаюсь. Или это такой тактический шаг — украшения все в салоне, мол, видели».

Совсем запутавшись, я решила, что займусь переоценкой роли разных персон только после того, как побываю у всех мастеров и познакомлюсь с каждым из них. Тогда можно будет сравнить поведение каждого и точнее определить интересующий меня объект.

Вскоре Елена закончила свою работу, и я увидела на своих резко подросших ногтях темно-зеленое пламя. Выглядело это очень красиво: из внутренней части вырывались неровные языки зеленого огня, постепенно растворяясь на сером фоне.

Поблагодарив девушку, я попросила ее вызвать Юлю, которая на сегодня была моим гидом по салону. Девушка сделала все, как я просила, и на прощание сказала:

— Буду рада, если вы станете моей постоянной клиенткой.

«Обязательно, — усмехнулась я. — Учитывая то, что у вас происходит, клиентов вы должны терять очень быстро, они денег на вас просто не напасутся».

Следующим кабинетом, в который я попала, была косметология. Там, правда, ничего интересного не произошло, да и мастером была вовсе не женщина, а какой-то щупленький и совершенно неинтересный ни внешне, ни просто как человек молодой человек.

То ли оттого, что он был слишком неестественен в своем стремлении стать краше, то ли по какой иной причине, лицо его казалось слащавой маской, впрочем, как и голос. Его интересовали только черты моего лица, которыми он не переставал восхищаться все тридцать минут, что я у него пробыла. На украшения же он даже не взглянул, наверняка посчитав, что они меня недостойны.

Комплименты, особенно от мужчин, я, конечно, любила, но в таком большом количестве они начинали раздражать, а потому хотелось поскорее покинуть кабинет и сбежать куда угодно.

Наконец я перешла в руки мастера точечного массажа, который попытался уговорить меня на сеансы иглоукалывания, и я, чтобы немного понаблюдать за ним, вынуждена была согласиться. Теперь среднестатистическая, довольно пожилая курносая женщина принялась втыкать в мое тело маленькие иголочки. Как ни странно, но я совершенно не ощущала боли или иных неудобств.

Попутно с насаживанием на мое тело игл женщина интересовалась моим самочувствием, поясняла, куда и для чего втыкается игла, какие точки за какую функцию тела отвечают и как подобным методом можно вылечить все свои болезни. Я хоть и слушала все это, но быстро поняла, что в сорок с лишним лет уже не до Занятий воровством и не до содействия ему. Эту женщину, кажется, интересовала только ее профессия, ну еще и семья, о которой она так же то и дело упоминала, рассказывая, как и кого из детей лечила.

Устав от всех этих длительных процедур, к которым я просто не была привычна, я постепенно стала терять интерес к тому, что со мной делали, и уже к парикмахеру шла без особой охоты.

Там за меня взялась какая-то пухленькая хохлушка. Из всех остальных она показалась мне самой естественной и не наигранной. С ней было приятно общаться, так как она не навязывалась, а просто поддерживала тему разговора, предложенную мной самой.

— Как вам уложить? — как только я села к ней в кресло, спросила черноглазая дивчина, представившаяся Светланой. — Можно по-молодежному, можно строго. Наверное, лучше строго, для вашей сегодняшней одежды это подходит больше, — предложила она.

— На ваше усмотрение, — равнодушно отозвалась я и тихо вздохнула.

— Вы сегодня, наверное, слишком устали, — расчесывая мои волосы, заметила Света. — В таком возрасте не стоит быть такой серьезной. У вас ведь наверняка есть семья, любимый человек, так что же печалиться. Напротив, нужно радоваться.

— Согласна, — убрав рукой закрывший мне глаза локон, ответила я. — Только ни первого, ни второго у меня пока еще нет.

— Ну так это не беда, будут, — подбодрила меня девушка. — Я вот, например, тоже настоящей семьи не имею, хотя муж есть. Но не печалюсь, жизнь — она один раз дается, нужно ее любить. А давайте, я вам сделаю астру сбоку? — спросила парикмахерша, собрав мои волосы в пучок и как-то забавно свернув их, отчего на голове образовалось некоторое подобие цветка. — Сейчас так модно, да и красиво из ваших волос получается.

— Согласна, — чуть развеселившись, ответила я, а потом и пошутила:

— Можете хоть георгин соорудить, красоту — ее ведь ничем не испортишь.

Света рассмеялась:

— Правда, чувство юмора вас украшает еще больше. Хотите, расскажу вам одну историю про девушку, которая смогла найти себе суженого лишь тогда, когда стала с издевкой относиться к мужчинам?.. Они же, как ни странно, принимали это за кокетство и предложение попытаться ее укротить.

Увидев, что я кивнула, девушка принялась пересказывать мне эту историю, сопровождая ее не лишенными остроумия замечаниями и выводами. Я же тем временем анализировала поведение всех тех, с кем уже успела познакомиться в салоне. На искомую роль, на мой взгляд, подходили немногие.

Во-первых, Юлия, что была все время рядом, водя по салону. Она и с другими клиентами наверняка вела себя так же, потому и знала о них все, слушая разговоры с мастерами, наблюдая и присматриваясь.

Во-вторых, мужчина, сидевший в приемной. Он хоть и молчал и якобы не обращал на меня никакого внимания, но этого ведь и не требовалось, так как девушки трещали без умолку и наверняка выпытывали все, что ему было нужно. Для этого и утруждать себя не следовало. Слушай себе да на ус мотай. О нем ничего сказать я не могла, так как он не произнес при мне ни одного слова.

Третьим подозреваемым была мастер маникюра, которая как раз говорила только о том, как великолепны мои украшения и как она не любит подделки. Ее страсть к дорогим вещам была очевидна. Остальных — грубую и равнодушную массажистку, хилого косметолога и ту приятную парикмахершу, что меня обслуживала в данный момент, — я не подозревала.

«Итак, я выделила троих. Как же выяснить, кто именно из них причастен к воровству? Следить за всеми троими я, конечно, не могу, да к тому же это может и ничего не дать, так что данный ход не пойдет. — размышляла я. — Может…»

В этот момент зазвонил сотовый телефон. Я было хотела полезть за ним в сумку, но парикмахерша меня остановила:

— Это мой, — пояснила она. — Наверняка муж звонит, без меня ну ничего сделать не может. Да, — взяв трубку, отозвалась она.

От нечего делать я прислушалась к их разговору.

— Есть. Да. У меня, — на какие-то вопросы мужа отвечала Света. — Прямо сейчас или где-то минут через двадцать. Ага. Астры, конечно.

«Астры? — непонятно почему насторожилась я. — Цветы. А может быть, название прически, — внезапно осенило меня. — Света же только что сказала, что сделает мне на голове некоторое подобие астры. А что, если она так поясняет своему мужу, за кем ему следует проследить?»

Эта деталь как-то сама собой прочно засела у меня в голове, и я никак не могла от нее отделаться. Если мыслить логически, то все как раз получалось: она просто беседовала с клиентами и ненавязчиво выясняла у них о членах семьи, как получилось и со мной, наличием у меня драгоценностей не интересовалась, но их и так было видно. Что же касается адреса, то его узнавал муженек, следящий за клиентками, как только они покидали салон. Все очень даже просто и легко.

Зная, что моя интуиция меня никогда практически не подводит, я решила, что в первую очередь проверю эту парочку, а уж если ничего не выйдет, возьмусь за остальных.

Дождавшись, когда моя астра была возведена на голове, я поблагодарила Свету за работу и, отказавшись от дальнейшего посещения салона, якобы из-за усталости, собралась уходить. Говорливая Юля быстренько принесла мою шубку, подарила визитку, календарик и заискивающе поинтересовалась, намерена ли я продолжать посещать их. Я заверила ее в этом и сразу же ушла.

На улице возле салона никого не было. Несколько машин рядом с моей пустовали на стоянке, в багажнике одной из стоящих в стороне возился какой-то мужчина, а вдали по парку прогуливалась женщина с ребенком.

«Интересно, где он мог притаиться?» — спрашивала я себя, обводя глазами ближайшую часть улицы.

Вроде бы никого подозрительного, но когда я присмотрелась повнимательнее, то увидела сидящего в кафе напротив мужчину, пристально смотрящего в мою сторону. Учитывая то, что окно в кафе было очень большим, всех входящих и выходящих из салона он видел превосходно.

«Ах вот ты где засел, голубчик, — обрадованно вздохнула я. — Ну что ж, давай, следи за мной».

Неспешно спустившись с высокого крыльца, я медленно дошла до машины, открыла ее и села. В маленькое салонное зеркальце, направленное назад, было видно, как из кафе вышел тот самый тип в кепке с козырьком и торопливо побежал к своему автомобилю. Я завела «девяточку», выехала со стоянки и медленно поехала к дому. Сама же, не переставая, следила за тем, что происходило позади меня. А там, стараясь не отставать, осторожно плелась белая «Волга».

«Так, значит, все же я права — эта тихая парочка все и обстряпывала», — невольно радовалась я тому, что наконец приближается развязка моего затянувшегося дела. Оставалось только взять гостей с поличным.

Решив на всякий случай проверить, не ошиблась ли я и действительно ли белая «Волга» следует именно за мной, я намеренно начала плутать по дороге, выбрав не самый короткий, а, напротив, самый длинный путь к дому. При этом я старалась делать вид, что не замечаю слежки. «Волга» ни на метр не отступала и поворачивала туда же, куда и я.

Наконец, промотавшись почти по всей округе, я добралась до дома, ради интереса сходила в соседний магазин и хоть ничего не купила в нем, но все же окончательно уверилась в том, что тот тип в кепке продолжает дожидаться меня, явно желая выяснить, в какой квартире я живу.

Подыгрывая ему, я наконец вошла в свой подъезд и поднялась по лестнице до своей площадки. Позади меня раздались осторожные шаги, но никто так и не появился. Впрочем, я и без этого знала, что и как делает мой вор.

Оказавшись в квартире, я быстренько бросила свою сумочку на кресло и, не разуваясь, ринулась к окну в кухне. Осторожно, чтобы не светиться, если мужчина решит глянуть на окна, я выглянула на улицу. Наконец мой «хвост» вышел из подъезда, несколько минут покружился по двору, осматриваясь, а только после этого сел в свою «Волгу» и покатил обратно.

Я облегченно вздохнула и почти рухнула в мягкое кресло, которое я пару дней назад перенесла в кухню, и теперь оно стояло у окна. Вор уже знал мой адрес, так что теперь ему оставалось лишь дождаться, когда я свалю из дома и можно будет без труда проникнуть в мое жилище. Уж моя-то квартирка с ее простенькими замками для него особой сложности не представит, попасть в нее — минутное дело.

Прекрасно зная, что вор не станет влезать ко мне в квартиру, не будучи твердо уверен, что я не появлюсь в ней неожиданно, а скорее всего предпримет подобную попытку лишь после того, как я вновь окажусь в салоне, я начала размышлять, как действовать дальше. Можно было, конечно, просто взять обоих и попытаться заставить их признаться, но в таком случае не было никакой гарантии, что они расколются или что милиции удастся доказать их причастность к другим кражам. Наверняка ведь краденые драгоценности они хранят не в своей квартире, а где-то в ином месте.

Глава 9

Проведя где-то около получаса в кухне, выкурив не одну сигарету и допив весь имеющийся у меня кофе, я наконец выстроила всю цепочку своих действий. И, не став медлить, занялась подготовкой к завтрашнему дню. Можно было бы, конечно, обстряпать все и сегодня, но мое повторное появление в салоне будет выглядеть не совсем естественно. Поэтому я просто взяла телефон и принялась звонить своему верному Кире.

— Володя, здравствуй. Как твои дела? Кирьянов буркнул что-то не совсем любезное, но я не стала уточнять, что у него произошло, а сразу перешла к интересующим меня вопросам.

— Тебе не надо ли подкинуть раскрытое дельце? — хитро поинтересовалась я, все еще не говоря ничего определенного.

Но Кирьянов меня хорошо знал, а потому сразу сам обо всем догадался.

— Так, что требуется — устроить облаву или выделить тебе своих ребят? — спросил он чуть повеселее. — Ну, колись, что там накопала?

— Мне наконец-то удалось выследить эту парочку воришек, — похвалилась я. — Ну и заставили же они меня помотаться.

А вот теперь хотелось бы взять их с поличным во время следующего ограбления.

— А ты что, уже знаешь, кто у них на примете? — удивленно переспросил Кирьянов.

— Не то чтобы абсолютно точно, но догадываюсь, — продолжала юлить я. — Ну так что, участвуешь в моем розыгрыше?

— Так ты, значит, сама золотую рыбку играть собралась, — сообразил Киря. — Похвально. Стоп, так ведь они грабить твою квартиру станут.

— Верно, — согласилась я. — И если тебя не окажется в ней, то наверняка и обчистят, уж можешь быть уверен. А вот если ты там тихонько засядешь, то для вора это будет настоящим сюрпризом. Ну так как?

— Согласен, конечно, — отозвался довольный Володя. — Хоть развлекусь чем-то, а то эта бумажная канитель, которой начальство уже второй день меня достает, с ума скоро сдвинет. И когда нужно быть у вас при оружии?

— Завтра. Я как раз собираюсь отправиться в салон красоты, а за это время и должно произойти ограбление, — пояснила я.

— А ты в этом твердо уверена? — не совсем еще поверил мне Киря. — Вдруг вор предпочтет выбрать другое время?

— И такое допускаю, но моя интуиция…

— О, ну тогда точно злыдень будет на месте, — прервал меня Кирьянов, а потом добавил:

— С твоей интуицией я соревноваться и спорить просто не берусь.

Мы с Кирей обговорили еще все детали операции и условились о времени, когда он прибудет со своими ребятами в мою квартиру. Потом еще немного поболтали, но уже не о работе, и распрощались. Первая часть операции была выполнена.

Далее я приступила к выбору драгоценностей, которые следует надеть завтра. Они, на мой взгляд, должны быть еще шикарнее, чем предыдущие, чтобы у Светы появилось чувство, что дома у меня их полно. Тогда-то уж она наверняка отзвонится мужу, а он сделает все, что от него требуется.

На этот раз я остановилась на двух перстнях с сапфирами, украшенных алмазиками серьгах и тонком золотом колье с бриллиантиком капелькой. Слишком много всего цеплять я на себя не хотела, так как это могло вызвать у моей наводчицы подозрение, что дома осталось мало вещей и не стоит направлять своего муженька на дело, прямо сейчас.

Все украшения прилагались к черному простого кроя платью, которое отлично подчеркивало мою неплохую фигуру. Вот теперь готово все. Я удовлетворенно окинула взглядом выбранный наряд и пошла спать.

Поставив будильник чуть ли не на семь, я даже умудрилась его опередить, проснувшись еще до того, как он запел свою привычную песню. Вставать сразу все же не стала, наперед зная, что потом все равно буду болтаться по квартире в ожидании назначенного часа, совершенно не зная, чем себя занять.

Наконец мой утренний «петушок» пропел, и я поспешила в ванную. Проделав все необходимые процедуры, я сразу переоделась в выбранное с вечера платье, нацепила украшения и принялась работать над макияжем. Делать прическу у меня не было никакой необходимости, поскольку как раз эту работу я собиралась возложить на Свету.

К тому моменту, когда я закончила приводить себя в порядок, зазвонил звонок, и я поспешила открывать дверь.

— Мы не опоздали? — приветливо улыбаясь, спросил Кирьянов, за спиной которого стояли еще трое ребят.

Все как на подбор молодые, но, ценя Володю, я была совершенно уверена, что парни хорошо знают свое дело, иначе бы он их просто не взял.

— Ничуть, я-то еще дома, — улыбнулась я гостям. — Проходите побыстрее, иначе к вечеру надо будет вызывать врача, чтобы лечил меня от простуды.

— Вот-вот, и мы Владимиру Сергеевичу так говорим, когда он нас ночью на работу вызывает. Не ровен час и заболеть можно, — отозвался один из парней, а остальные тут же активно закивали.

— Так какого же вы тогда лешего в милицию шли, если морозов боитесь? — расстегивая свое старенькое пальтишко, поинтересовался Кирьянов. — У нас ведь — как в армии, всякое бывает.

Ребята что-то ответили на слова начальника, но я совершенно не вслушивалась в их разговор, а поспешила поставить чайник, чтобы мальчишкам было чем себя занять, пока я буду отсутствовать.

— Ты сейчас едешь в салон, а в это время в твою квартиру лезет вор, которого мы должны поймать и обезвредить. Я правильно понял? — догнав меня уже в кухне, спросил Володя.

— Так точно. Только ты упустил одну маленькую деталь. Вор не должен даже почувствовать, что в доме кто-то есть, иначе он быстро слиняет. А значит… Но мы ведь это вчера обговаривали.

— Точно, моим ребятам придется стать тише воды, ниже травы, — со вздохом закончил за меня Киря. — Ты прямо сейчас едешь?

— Да. Как только доберусь до места, сразу позвоню. С этого момента будьте настороже, ведь мы не знаем, сколько времени вор будет добираться до моего дома.

— Ясно, начальник, — усмехнулся Киря и тут же словил легкий дружеский подзатыльник.

Мой жест совершенно зря заметил самый говорливый из его ребят и сразу отреагировал:

— Ни фига себе, что творится. Вот дамы пошли, уже и ментов не боятся. А если он сдачи даст?

Последний вопрос хоть и адресовался лично мне, но ответил на него Киря:

— Этой — ни-ни, иначе схлопочу такого пенделя, что ни одни наши врачи не залечат. Вы с ней тоже поосторожнее, в случае чего так навешает, костей не соберете. С черным поясом по карате не шутят.

— Что, правда черный? — опешил парень. — Класс. Первый раз вижу, чтобы девушка, то есть женщина, занималась такой мужской работой.

Ничего не ответив на эту болтовню, я поспешила одеться и отбыть в салон, решив, что у Кири еще будет время, чтобы рассказать ребятам про меня кое-что интересное. Должны же они о чем-то трепаться.

Надев свою любимую шубку, я дала еще несколько советов Кирьянову, где и как им лучше всего спрятаться, чтобы до поры до времени не обнаружить себя, и только после этого вышла из дому. Усевшись в машину, я быстро покатила к «Алмазной леди». И в этот самый момент зазвонил телефон. Даже не снимая трубки, я уже знала, кто это.

— Я вас слушаю, Алла Алексеевна, — включив наконец аппарат, отозвалась я.

— ..Как вы узнали, что это я? — опешила Кулишова.

Я популярно пояснила ей причину своей догадливости и, не дожидаясь вопросов, сказала, что еду на взятие вора, и если повезет, то уже вечером он предстанет перед ней лично. Кулишова искренне обрадовалась и даже пожелала мне удачи. На этот раз наш разговор был на удивление коротким.

Добравшись до салона, я, как и обещала, первым делом отзвонилась Кире, сообщив, что вхожу. Это было сигналом к готовности. Войдя в здание, я прямиком направилась в парикмахерскую. Народа там еще не было, лишь пара мастеров из разных салонов развлекались разговорами.

— Добрый день, а вы к кому? — спросила одна из девушек, которую в первый раз я не видела.

— А вы вчера, кажется, были у нас, — делая вид, что не слишком хорошо меня помнит, откликнулась Света. — Точно, вспомнила, я вам прическу делала. А вы случайно сегодня не ко мне? С вами было так приятно работать.

— С вами тоже, жаль только, что в последний раз могу воспользоваться вашими услугами, — проходя к креслу, принялась выдавать я ранее заготовленную историю. — Завтра надо ехать к родственникам в Тверь. Так повернулись события… Не могли бы вы сделать мне хорошую прическу, а то мы часа через три с друзьями договорились отметить мой отъезд. Хотелось бы выглядеть поприличнее.

— Конечно, конечно, — засуетилась Света. — Как вам уложить?

— На ваше усмотрение, — ответила я.

— Тогда я сделаю вам сейчас одну очень красивую прическу, от которой все будут без ума. На это уйдет чуть больше времени, но красота требует жертв.

— Несомненно, — сдерживая усмешку, ответила я.

Пока все шло так, как я наметила. Девица настроилась выдержать меня тут именно столько, сколько им потребуется. К тому же она на несколько минут удалилась, якобы за инструментами, но я-то поняла, что в этот самый момент она звонит мужу. Все, шарманка закрутилась. Посмотрим, что она споет в итоге.

Отправив своего ненаглядного на дело, Света как ни в чем не бывало вернулась ко мне и, заведя непринужденную беседу почти что ни о чем, начала работать над моей прической. Я видела, что она всячески тянет время, в прошлый раз мастерица действовала куда проворнее.

Так прошло минут тридцать. Я начала заметно нервничать, опасаясь, что может возникнуть какое-либо осложнение — вор передумает ехать ко мне на квартиру либо же в самый последний момент почувствует неладное и скроется, а может, просто Киря не сумеет его задержать. Одним словом, причин провала могло быть множество, всего-то не предусмотришь. Я понимала, что достаточно одной оплошности — и весь мой план рухнет.

«Ясно теперь, почему так трудно ждать, — пытаясь прогнать дурные мысли, отвлекала я себя рассуждениями. — Насколько все-таки проще действовать самой, тогда, раз уж что-то не получилось, то знаешь почему — сама что-то упустила или не выложилась полностью. Скорее бы конец».

Тем временем работа над моей головой близилась к завершению, но Света что-то тянула, явно она тоже чего-то ждала. Может, появления мужа, может, его звонка. Потому и нервничала, то и дело роняя булавки или смахивая со стола рабочий инструмент. Это меня слегка забавляло — стало быть, не одной мне так некомфортно.

Наконец задребезжал сотовый, и мы обе схватились за телефоны.

Оказалось, что звонок был на моем телефоне, и я, скрыв улыбку, прислонила трубку к уху.

— Таня, это Киря, — послышалось на том конце провода.

— Ну что? — заволновалась я. — Все сделали, как я просила?

— Да, но твой воришка оказался на редкость проворным и, едва услышал шорох, тут же выскочил в дверь и удрал, — тяжело дыша, пояснял Киря. — Но ты не волнуйся, бери вторую, а я попытаюсь догнать этого, ребята на дорогах мне помогут, я уже им прозвонил.

— Удачи, — пожелала я и тут же отключилась. — Ну так как там моя прическа, готова? — пристально глядя на отражение девушки в зеркале, спросила я Свету.

— Нет, еще не совсем. Еще нужно как следует укрепить, но пусть сначала один слой лака высохнет, а потом я и второй нанесу, — натянуто улыбаясь, ответила мне парикмахерша. — Если хотите, я вам кофе сделаю, посидим, побеседуем?

Она явно предпринимала попытку задержать меня тут подольше, но у меня были другие планы, а потому я сказала:

— Увы, мне только что позвонили с работы, так что я должна торопиться. Быстренько кончайте, что там осталось, и расплатимся.

— Ой, какие все стали нетерпеливые. Уж на работе-то могли бы и подождать, раз такое дело. А прическу нужно доделать нормально, не спеша, — продолжала гнуть свое Света.

— Где-то в другом месте, может быть, и подождали бы, но моя работа не терпит. Я ведь работаю в милиции, — как бы невзначай сказала я, а сама нацелила взгляд в лицо девушке, следя за ее реакцией.

Та резко дернулась, на какую-то долю секунды на ее лице промелькнул испуг, но потом она собралась, и осталась лишь натянутая улыбка. Но я уже шла дальше:

— Поторопитесь, пожалуйста, а то мои друзья утверждают, что только что поймали вора, которого я должна лично допросить. Никак опять кто-то в нашем подъезде ошивался.

Больше ничего сказать я не успела — на пол с грохотом упали ножницы.

— Ой, извините, вы такие страшные вещи рассказываете, — попыталась оправдаться Света. — Воровство — это же так подло.

— Неужели, — повернувшись к ней лицом на кресле и снимая с шеи покрывало, произнесла я. — Интересно тогда, почему вы так испугались, будто и сами в чем-то виноваты?..

— Да что вы, — отведя взгляд в сторону, ответила парикмахерша и поспешила заняться уборкой своего стола. — Я и мухи-то не обижу, куда уж мне.

— Вы-то, может, и не обидите, а вот ваш муженек, кажется, успел в этом городе обидеть очень многих, так что теперь будет сильно наказан, — выдала я наконец все.

В кабинете повисла гробовая тишина. Света замерла в неестественной позе: в одной руке ножницы, а во второй — коробка со шпильками. Она явно не знала, как отреагировать на мои слова. Но потом быстро спохватилась и громко рассмеялась:

— Ну вы и шутница, я уж было подумала, что и правда с моим Коленькой что случилось, да только он сейчас на работе.

— Да-да, на той самой, на которую вы его и отправили, — проигнорировав ее уловку, сказала я. — К тому же шутить я не люблю, по крайней мере, когда занята работой. А в данный момент я именно при исполнении и нахожусь и вынуждена арестовать вас за соучастие в подготовке и проведении ограблений одиноких женщин — Чушь какая-то, — продолжала играть Света. Сознаваться она явно не собиралась. — Понятия не имею, о чем вы толкуете, да мне и неинтересно это.

— Может, тогда вам будет интересно съездить со мной в отдел и опознать там своего супруга? — полюбопытствовала я.

— Не собираюсь я никуда ехать, вот еще. Я, между прочим, тоже на работе, — буркнула в ответ наводчица.

— Собирайся, не собирайся, а придется, — демонстрируя свое удостоверение и вынимая наручники, ответила я.

Увидев наручники, мошенница не на шутку испугалась и принялась размахивать руками:

— Уберите от меня эту гадость. Что еще за дрянь. Если хотите, то поеду с вами, но не так, я не какая-то там преступница.

— Ладно, поедем так, — согласилась я и указала на дверь. — Прошу следовать за мной.

Света нервно пробежалась глазами по комнате, накинула на плечи дубленку и пошла за мной. Мы вышли из салона, сели в мою машину, и я направила ее в отдел к Кирьянову, моля бога о том, чтобы тот уже успел вернуться, и, желательно, не с пустыми руками.

В отделе Володи и его ребят пока еще не было, так что мне пришлось запереть Свету в одном из очень кстати пустующих кабинетов, благо ребята меня узнали и выполнили просьбу временно освободить его, а я стала ждать возвращения Кири. Звонить ему я не стала, понимая, что если он в данный момент все еще ловит вора, то я лишь помешаю ему, отвлекая на себя. Пришлось ходить по коридору от одной стены до другой.

Только где-то через полчаса появился Киря со своей бригадой. А с ним и Коля, которого им все же удалось догнать и задержать. Его они вели в наручниках. Только сейчас я смогла получше рассмотреть супруга парикмахерши Светы.

Вор был недурен собой — выразительные серые глаза, черные, выгнутые дугой брови, чуть волнистые волосы и маленькие усики. Достаточно было надеть на него казачью рубашку либо папаху — и парня можно было сразу отправлять на съемки на «Мосфильм».

— Ну и шустрого же вора ты нам всучила, — падая на стул, произнес Киря. — Я думал, так гонять только убийцы да маньяки умеют, да не тут-то было. Если бы не ребята на светофорах, учинившие пару пробок на дорогах, век бы не поймали.

Замечанию про гаишников на дороге я слегка улыбнулась, сама по опыту зная, что там, где они появлялись, пробки возникали как-то сами собой, даже если до этого их там и в помине не было. Да бог с ними, меня интересовали подробности. 4 Киря рассказал, что вора они успели даже заснять на видеокамеру. Ребята установили ее прямо напротив двери, а сами спрятались. А парубок как только камеру засек, так сразу бежать бросился.

— А смышленые у тебя мальчишки, — похвалила я ребят Кири. — Хитро придумали, и вам же потом проще, улик искать не надо да всяких там доказательств.

— Это точно. А ты там кого привезла? — вспомнив о том, что я тоже как бы должна была прибыть не одна, спросил Кирьянов.

— Да так, дамочку одну, якобы жену его, — начала объяснять я. — Она ему клиенток богатеньких искала, потом отзванивалась, описывала, как те выглядят. Он выслеживал жертву, а в следующий раз, когда она посещала салон, обчищал ее жилище.

— Ясненько, осталось теперь только доказать ее вину, — вздохнул Киря.

— А что доказывать, поднажмем немного, она сама и расколется, тем более что ее суженого уже взяли.

— Может случиться и так, — вновь вздохнул Киря. — Сейчас вот побеседую с ней, и будет ясно, что к чему.

— Только ты уж будь пожестче, — дала я совет Кирьянову. — А то поймаешься на их уловки, они тебе такого наплетут, потом не разберешь, где правда, а где ложь.

— Ну уж как могу, — хмыкнув, ответил Киря. — Я же не такой спец по части побрякушек, как ты.

На этом мы и расстались. Я решила не дожидаться окончания допроса и направилась к выходу, решив, что теперь можно немного отдохнуть, прежде чем браться за новое дело. Бумажная работа — это удел Кири, вот пусть и возится, а я свое уже сделала. К тому же мне еще нужно отогнать Гарику его машину и вернуть столь любезно предоставленные драгоценности.

Понимая, что вновь придется терпеть жаркий темперамент Папазяна, я поплотнее закуталась в шубку, словно это могло мне чем-то помочь, села в машину и покатила к его дому. По дороге я размышляла, пытаясь понять, был ли все-таки вор по имени Коля знаком с теми, кого я проверяла до этого: Печниковым, Апенышевым, Букиным или с кем-то еще? Или же все-таки друг друга они совершенно не знали?

«Наверное, все же не знали, — после недолгого размышления решила я. — Уж очень ловко действовала алмазная парочка, вряд ли стали бы они связываться с тарасовской мелкотой. К тому же часть драгоценностей мы все же нашли, а значит, сбыть они их еще не успели. А сколько, оказывается, лишних движений мне пришлось сделать, прежде чем напасть на след. Но тем и интересна работа детектива — что до последнего момента не знаешь, кто окажется у тебя на крючке».

Пока я так вот размышляла, показался домик Папазяна. Я уже очень давно не была у него в гостях, наверное, с тех пор, как поняла, чего именно он от меня хочет. Его хоромы успели значительно преобразиться. Несмотря на то, что домик был частным, Гари к содержал его в полном ажуре: обнес кирпичным забором, под крышу поместил какой-то странной формы балкон, а ставни украсил затейливым рисунком. Вышел не дом, а настоящий терем.

Остановив машину возле жилища Папазяна, я громко посигналила, решив, что заходить не буду, а то потом так просто и не уйдешь, начнутся чаи, коньяки и все остальное.

Странно, но из дома никто так и не вышел. Я вновь нажала на клаксон, и снова никто не прореагировал на мои сигналы. Пришлось выйти и подойти к двери. Она была заперта — Папазяна дома не было.

«Интересно, где он может быть?» — спросила я себя, даже не подумав об элементарном — человек находится на работе, не все же такие свободные художники, как я.

Решив не гадать, а просто позвонить ему, я вернулась в машину и набрала номер Папазяна. Тот откликнулся не сразу.

— Да, слушаю, — лишь после долгой паузы раздалось в моей трубке.

— Гарик, это Таня, — начала я смело, зная, что нас разделяет расстояние:

— Я наконец-то решила заглянуть к тебе в гости, а ты отсутствуешь. Где тебя носит?

— О, ты даже не представляешь, где, Таня-джан, — ответил мне воодушевленный Папазян. — Меня приставили доставить твоего вора по назначению, так что я в курсе всех дел, — похвалился он. — Ты же ведь не рассказываешь мне ни о чем.

— Вора? — не поняла я. — Какого вора?

— Ну да того самого, что обчистил четырех женщин, — пояснил Гарик. — Что, забыла уже?

— Нет, но… но почему одного? — все еще не могла сообразить я. — Их же двое должно быть.

— Не в курсе, мне дали только одного, — ответил Папазян и сразу же переключился на более интересную ему тему:

— А ты ко мне как, на чай или зачем еще? Может, сходим куда-нибудь вечером? Кстати, я твою машину уже тебе к дому отогнал. Ну так как насчет вечера вдвоем, чтобы только ты и я?

— Теперь уже не знаю, — серьезным тоном ответила я. — Твоя новость мне что-то не очень нравится. Ладно, все уточню, освобожусь, тогда и перезвоню, — отключаясь, ответила я.

Затем быстро набрала номер Кирьянова, с нетерпением стала ждать. Новость о том, что вор всего один, меня почему-то сильно расстроила. Как же так получилось? Неужели наводчица сумела сбежать, а мне об этом никто не сообщил? Киря наверняка решил меня просто не расстраивать, раз не подходит к телефону. Ладно, сама приеду, и уж тогда ему все равно придется мне все рассказать.

Бросив молчащую трубку рядом на сиденье, я завела машину Гарика и повернула ее туда, откуда только что приехала. Оставаться в неведении я просто не могла.

Глава 10

— Как отпустить пришлось? Почему? — негодовала я, мечась по кабинету Кирьянова. — Она же его сообщница.

— Знаю, но доказать ничего не могу, — вновь попытался вдолбить мне очевидное Володя. — Она напрочь отрицает, что знает этого человека, он, как ни странно, тоже. Фамилии у них разные, что муж и жена, нигде не зафиксировано. Что я могу сделать? Одних наших слов тут недостаточно.

— Ну, не знаю, но ведь можно как-то доказать и ее вину? — не унималась я, нервно вышагивая по кабинету.

— Можно. Только для этого ее тоже нужно взять с поличным. А мы еще даже выпытать, куда эта парочка краденые вещи дела, не можем, что уж о другом-то говорить.

— Кулишова меня вечером убьет, — наконец перестав бегать и приземлившись на стул, вздохнула я. — Она только пару часов назад радовалась, что вор наконец пойман. С утра отдала мне половину денег, а вторую наотрез отказалась, сказав, что ее вещи все пока не найдены.

— Ну и жмотяра, — усмехнулся Киря. — Я знал, что все так и получится.

Она ведь еще раньше тебя успела в отдел прибыть, мы даже вынуждены были ее в камеру пустить. Ты себе не представляешь, как она там орала.

— Чего-чего, а это-то я как раз представляю, не раз на себе испытала, — в свою очередь, улыбнулась я. — Ну и что теперь будем делать? Мне нужны те самые вещицы, что у мадам Кулишовой выкрали, а они уже давно могут быть на другом конце планеты. Иначе вторую половину честно заработанных денег я не получу никогда. А я, между прочим, потратилась на этом дельце нешуточно, одни только платья да салоны чего стоят. Поэтому мне просто обязательно нужно доказать, что Светлана — сообщница Коляна, а не человек с улицы.

— Обеими руками за, но просто ничего не могу предложить, — разведя руки в стороны, вздохнул Киря. — Как-никак, а ты у нас спец по части того, как вывести преступника на чистую воду, вот и придумай.

— Придумай, придумай, — вздыхала я, вертя в руках карандаш. — Мне теперь что, следы за ними выискивать, проверяя, куда ходили, а куда… Отпускай, — решительно выдала я после минутной паузы, потому что меня уже осенила интересная мысль.

— Кого? — сдвинув брови и вопросительно уставившись на меня, переспросил Киря.

— Светлану, конечно, — пояснила я и принялась одеваться. Медлить мне не хотелось.

— Что ты еще задумала? — не желал отпускать меня без объяснения Володя.

— Раз уж нельзя ничего доказать и признаваться сама она не желает, придется дать ей возможность вернуться к прежним делам, и уж тогда-то я ее и возьму.

— Думаешь, она попытается смыться со всеми наворованными драгоценностями? — начал догадываться, что я имею в виду, Киря.

— Не думаю, уверена, — твердо ответила я. — Дама эта не так проста, как кажется, за ее ангельским нравом скрывается совершенно другое лицо. Но и двуличие до добра не доводит.

Не став больше ничего спрашивать, Киря отдал ребятам приказ отпустить Светлану, а я тем временем, выпросив у одного из его мальчишек, знакомых мне по последнему захвату, машину, приготовилась последовать прямо за алмазной леди.

Светлана Рогова вышла из отдела, огляделась по сторонам и, гордо вскинув голову, пошла в сторону остановки. По дороге она часто оборачивалась, словно чувствуя, что за ней может вестись слежка. Когда же наконец оказалась на остановке, вскочила в первый из подошедших автобусов, и я поняла, что сейчас она начнет кататься по городу, чтобы точно убедиться, что за ней нет «хвоста».

Естественно, что если я буду следовать за каждым автобусом, то она меня быстро засечет. Надо что-то придумать. Я взяла свой телефон и позвонила Гарику. Он мне очень обрадовался и сразу заворковал:

— Красавица моя. Как там те камешки, что я принес, помогли? А этот тип на тебя не клюнул?

— А это был вовсе и не тип, а его леди, — усмехнулась я и, не став более ничего пояснять, тут же спросила:

— Можешь оказать еще одну услугу?

— Когда ты перестанешь задавать мне этот глупый вопрос, Танюша? Что там у тебя, говори прямо?

— Нужно обеспечить мне смену машин. Я сейчас веду слежку, а объект попался уж очень пуганый, так что нужно менять машины, может, одну, а может, даже и две. Поможешь устроить?

— Без разговоров. Куда подогнать? — мгновенно откликнулся Папазян.

Я пояснила, где приблизительно думаю пересесть на новый транспорт, и, поблагодарив Гарика, отключила сотовый. Потом еще с полчаса помоталась по городу за Светланой, то и дело пересаживающейся на разные виды транспорта. Затем пересела в очередную машину Гарика и продолжила преследование.

Подозрительная Рогова никак не желала поверить, что к ней никого не приставили, а потому каталась, сама не зная, куда и зачем. И лишь через два часа гонка, кажется, надоела ей самой, и она решила наконец отправиться домой. Поймав такси, она покатила в сторону Фрунзенского района. Я пыталась не отставать, но в то же время и не высовываться, чтобы меня не заметили.

Такой вот цепочкой мы и добрались до дворика, в котором должна была скорее всего находиться Светина квартира. Отпустив таксиста, парикмахерша вновь тщательно осмотрелась и, не заметив никого и ничего подозрительного, поспешила войти в один из подъездов. Я осталась на улице, зная, что и так смогу определить ее квартиру, как только в ней зажжется свет. Время-то уже было вечернее, а зимой, как известно, темнеет рано.

Так и получилось. Где-то минут через шесть на втором этаже в одном из окон включилась настольная лампа. Я вышла из машины, достала сигарету и закурила. Увидеть меня из окна Светлана не могла, так как меня закрывало дерево, а вот мне ее окно и дверь подъезда были видны отлично. Что же предпримет Рогова?

Кромешная тьма накрывала собой город все плотнее, и уже лишь в редких окнах оставался включенным свет. Жители города уже спали. Бодрствовали лишь любители ночных сериалов, а также те, кому было не до сна, как, например, моей подопечной. Она все еще не выключила свою лампу, но и не включила большой свет, наверняка занимаясь сбором вещичек и намереваясь отбыть из города.

Я терпеливо ждала, что же последует дальше. То курила, то просто сидела в машине и грелась, а порой даже прохаживалась неподалеку, чтобы немного размяться и самой не свалиться в объятья Морфея. Наконец свет в окне погас, и я тут же поспешила спрятаться.

Из подъезда вышла Светлана, несколько минут постояла на крылечке, всматриваясь в ночную темноту, а потом бодрым шагом пошла к центральной трассе. Я села в свою машину и, заведя ее, поспешила выехать на дорогу. Рогова к тому моменту уже успела тормознуть машину и теперь куда-то направлялась. Не потерять ее из виду мне удалось лишь потому, что, кроме ее «девятки», на данной полосе дороги никого не было.

Как я и думала, машина, пойманная Светланой, направилась в сторону вокзала. Я попыталась прикинуть, взяла ли девушка с собой краденые веши или же предпочла захватить лишь деньги, а украшения просто перепрятала в доме, надеясь за ними вернуться потом. Так и не придя ни к какому выводу, я решила положиться на обстоятельства и выяснить все по ходу дела.

Наконец показался вокзал. Света вышла из машины, протянула шоферу деньги и быстрым шагом направилась внутрь здания. Я тоже покинула свою машину и, чтобы не засветиться в своей приметной шубке, вывернула ее наизнанку. Благо, подкладка в ней напоминала плащовку, а в той темноте, что царила вокруг, вряд ли кто-то обратит внимание на странноватые боковые швы.

В таком вот почти маскировочном одеянии я и вошла в помещение вокзала, ища глазами Светлану. А та уже вышагивала в сторону камер хранения.

«Так, значит, вот где они хранили свои краденые вещички. Стало быть, дома их и не было, на тот случай, если нагрянет облава. Ну и пусть берет свое добро, а я ее тут подожду», — решила я и остановилась у одного из ларьков.

Из той части здания, где находились камеры хранения, выход был только один, а потому волноваться, что моя наводчица куда-то исчезнет, не стоило. Но я совершенно упустила из виду, что в той же части здания находились еще и туалеты. Вот ими-то, кажется, и воспользовалась Света, чтобы переодеться, так как, когда я уже заволновалась, что ее долго нет, и выбежала в коридор, моей подопечной там уже не оказалось.

«Черт, куда она могла деться?» Я спохватилась и бросилась к туалетам, бесцеремонно поочередно распахивая настежь кабинки. Результатом было недовольное ворчание какой-то бабульки — и это все.

«Куда же она проскочила, здесь ведь нет второго выхода?» — недоумевала я, быстро прокручивая все варианты, какие только можно было придумать в подобной ситуации.

И тут до меня вдруг дошло. Еще стоя у ларька, я обратила внимание на то, что цыганочка, вышедшая оттуда, как-то странно покосилась на меня. Это вполне могла быть переодетая Светлана.

«О боже, значит, она меня все-таки засекла», — обреченно подумала я.

Ну, поскольку медлить было уже нельзя, иначе девушка успеет уехать, я побежала в том же направлении, куда несколько минут назад удалилась эта цыганка. На ходу я окидывала взглядом помещение, высматривая пуховую шаль и длинные юбки. Пара цыганок мне и в самом деле попались, но явно не те.

«Неужели упустила? — испугалась я. — Нет, не могла она так быстро спрятаться, ведь уверена, что я ее не узнала и теперь уж точно не найду. Может, она берет билет?»

Предположив, что Светлана стоит у касс, я поспешила к ним и в одной из очередей действительно увидела знакомый силуэт. Цыганка Света как ни в чем не бывало расплачивалась с кассиршей, беря у нее билет.

«Вот ты и попалась, голубушка», — обрадовалась я и, отойдя к выходу, ждала, когда Света направится к нему. Теперь уж деваться ей действительно некуда.

Беглянка и в самом деле подходила к выходу и, завидя меня, притормозила. Но так как я сделала вид, что не узнала ее, и принялась шарить взглядом по толпе, она решила, что сможет спокойно проскользнуть мимо. Потому и направилась к двери, поплотнее завернувшись в шаль и опустив взгляд в пол. Едва она оказалась рядом, я резко развернулась и, схватив ее за руку, произнесла:

— Ну и куда же ты теперь одна, без мужа, собралась?

Рогова моментально сообразила, что разоблачена, и не стала открещиваться от муженька, а лишь буркнула:

— Не твое дело. У вас ведь против меня все равно ничего нет, сами отпустили.

— Ну так это мы тебя пару часов назад отпустили, а теперь вот вновь решили взять. Пройдем-ка со мной, осмотреть твои пожитки велено.

— Врешь ты все, — попыталась выдернуть у меня свою руку Светлана. — Где у тебя понятые? Что вы мне предъявить можете, если только что отпустили?

Твои действия незаконны, — агрессивно перла она напролом.

— Да ты, оказывается, не такой уж и профан в законах и даже знаешь о правах граждан, — сделав удивленное лицо, заметила я. — Не специально ли кодекс Уголовный изучала?

Рогова презрительно фыркнула и вновь попыталась отделаться от моей цепкой хватки.

— Отпусти, не то сейчас закричу.

— Ну и рискни, мне как раз помощники требуются, да и свидетели, что ты ворованные вещи при себе имеешь, — согласилась я.

Рогова сразу притихла, сообразила, что уже привлекла к себе внимание посторонних, которые, раскрыв рты, давно смотрели в нашу сторону.

— Ну, давай, осматривай, — гордо вскинув голову, произнесла Светлана, неожиданно сменившая агрессию на наигранное безразличие. — Нюхай, ищейка чертова.

— Не думаешь же ты, что я тебя прямо тут трясти стану, — усмехнулась я. — Пошли.

Не спрашивая более согласия мошенницы, я почти поволокла ее в комнату, где производились досмотры подозреваемых и не вызывающих доверия личностей. Там, конечно же, было несколько ментов, но с ними я быстро обо всем договорилась, показав свою лицензию и сославшись на Кирю, который в курсе, что я занимаюсь расследованием одного дела, для которого мне очень нужно проверить эту леди. Те и не стали выяснять подробности и предоставили мне свой кабинет на время, а сами отправились покурить.

Я завела Светлану в комнату и, велев ей сесть на стул, принялась проверять ее сумки. Все их содержимое я просто вываливала на стол и тщательно перетрясала и ощупывала. Никаких пакетов и свертков не попадалось. Закончив с осмотром одной сумки, я взялась за другую, успев при этом поймать брезгливый взгляд Светланы, посылаемый в мою сторону. Это меня слегка задело, и я еще энергичнее взялась за поиски краденого. Но, увы, ничего.

«Куда же она все спрятала? Не с пустыми же руками намеревалась смыться, иначе зачем было устраивать столько заморочек: опасаться слежки, переодеваться…»

Вот именно! Я резко повернулась к Роговой. На женщине было надето столько всего, что она напоминала капусту. А уж юбки!

— А ну-ка, снимай все это, — приказала, сама удивившись ледяному тону.

В глазах Светланы мелькнул испуг, с которым она все же быстро справилась. Потом нагло усмехнулась и ответила:

— И не подумаю, у меня через пять минут автобус, я и так опаздываю.

— Ничего, я тебе потом не только автобус, но и личное такси устрою, правда, до отдела и лишь в один конец, — съязвила я и повторила свою просьбу.

— Здесь холодно, — попыталась действовать иначе хитрая дивчина.

— Ничего, не замерзнешь. Или ты предпочитаешь, чтобы я тех ребят кликнула, так они тебя с радостью до трусов разденут, стоит лишь попросить.

Рогова что-то злобно прошипела, но я не смогла понять, что именно, хотя и догадывалась, а потом все же начала медленно снимать с себя верхние вещи. Сначала она сняла пуховую шаль, рассыпав волосы по плечам, потом стянула и полушубок, за ним последовала какая-то кофта с рукавами, блузка, пара юбок, еще какие-то мелочи. В конце концов Рогова осталась передо мной в одной юбке и тонкой рубашке.

— Это я снимать не буду, мне свое здоровье дороже, — ответила она на мой немой вопрос.

— Да и не требуется, — откликнулась я, перешагнув через разбросанные по полу вещи, и направилась к ней.

Та моментально отшатнулась.

— Что ж ты так испугалась? — схватив ее за руку, спросила я. — Думала, я удовлетворюсь осмотром тех вещей, что ты сама сняла? Нет, не за ту ты меня держишь.

Резко задрав подол длинной нижней юбки, я почти тут же обнаружила пришитые к ней снизу два мешочка. Сорвав их одним движением, я довольно хихикнула.

— Ну вот, теперь можно и о такси поговорить. Одевайся, что застыла? — обратилась я к почти синей от злости Светлане.

Она стояла ни жива ни мертва, лишь зло сверкала глазами. Потом вдруг резко рванулась вперед и, замахнувшись, бросилась на меня. Я едва успела увернуться и только чудом не получила кулаком в глаз. Но тут же сразу среагировала на очередной бросок и пнула ее коленом в живот.

Светлана отскочила, но, как ни странно, от боли не свернулась, а вновь устремилась на меня. Подивясь ее ловкости, я невольно замешкалась и не успела среагировать на новую атаку и оказалась на полу.

Теперь мне стало ясно, что Рогова не только хитра, но еще и сильна, неплохо дерется, а потому пришлось собрать все свои силы и усилить оборону. Перекатившись по полу на живот, я оказалась сверху, теперь уже Света лежала затылком к полу. Ей такое положение явно не нравилось, а потому она, извиваясь змеей, попробовала выбраться из моих тисков, но, не имея навыков противодействия крепкому захвату, затихла.

— Не дергайся, — попыталась успокоить я ее, но, поняв, что мои слова не действуют на Рогову, вынуждена была самую малость приложить ее головой об пол.

Рогова потеряла сознание, и у меня появилось немного времени на передышку. Не став ожидать, когда противница придет в себя, я вскочила на ноги, отыскала свою сумку, вынула из нее наручники и быстро защелкнула их на руках Светланы. Теперь она не представляла опасности.

Подобрав с полу мешочки с ворованными вещами, я заглянула в один из них и, заметив там пару знакомых мне вещей, поместила все это добро в свою сумку. Прийдя в себя, Рогова начала постанывать. Не поддаваясь на ее уловки, я рывком поставила женщину на ноги, усадила на стул и позвонила Кирьянову, чтобы он приехал еще за одним преступником.

Тот, конечно, не ожидал от меня сигнала, тем более в такое время, но все же пообещал, что прямо сейчас прибудет в отдел. Заезжать за девушкой он напрочь отказался, сказав, что я и одна вполне справлюсь с этой задачей и незачем ему тратить время на ненужную работу. Я с этим согласилась и, позвав ребят, попросила их помочь девице одеться. Сама же, чтобы не любоваться на это занимательное зрелище, вышла в коридор и стала ждать.

Через некоторое время ребята вывели мне мою преступницу, которая была мрачнее тучи. Я молча взяла ее за плечо, поблагодарила мальчишек и повела Рогову к своей, вернее, Гариковой, машине. Усадив ее рядом с собой, пристегнула вторыми найденными у Папазяна в машине наручниками к дверце и только по?, том села за руль.

В салоне было темно, так как утро только еще зарождалось, а потому я включила свет, не особо доверяя этой даме. Всю дорогу она сидела тихо и даже не поднимала глаз. Это меня и настораживало, так как я не знала, что у нее на уме и на что еще она может решиться. Впрочем, об этом думать мне пришлось недолго, так как на одном из поворотов дверь с ее стороны открылась, и девушка резко выпрыгнула из машины. Наручники же, которыми были скованы ее руки, валялись на сиденье, а вторые, которыми я приковала ее к дверце, остались висеть на ручке.

— Стерва! — вскрикнула я, совершенно не предполагая, что и Светлана знакома с тем, как следует вскрывать замки.

Выскочив из машины, я бросилась догонять преступницу. Девушка бежала очень быстро, обувь и одежда позволяли ей набирать скорость, мне же мешало все, начиная от тяжелой шубы и кончая высокими сапогами, которые я не успела сменить на другие.

Словно почувствовав это, Рогова резко свернула с дороги на сугробы и побежала по ним. Я едва не взорвалась от злости, понимая, что если кинусь следом, то просто увязну в снегу. Пришлось бежать по дороге, делая огромный крюк, все равно ведь где-то Света должна выбраться на притоптанный участок.

Так и получилось. Когда сугробы перед домами закончились, дальше пошла очищенная от снега территория. Уж тут-то я совершенно позабыла про свои каблуки и набрала скорость. Расстояние между мной и Светланой начало сокращаться. Понимая, что тут я ее все равно догоню и нет надобности загонять себя, Рогова резко остановилась и обернулась ко мне. Она явно была намерена драться, защищая себя.

Увы, давать ей такую возможность я не собиралась, а потому выхватила из сумочки пистолет и, наставив его на Светлану, сказала:

— Все, кончай дурить. Иначе хлопну, — пообещала я.

Рогова оценивающе смотрела мне в Лицо, наверняка пытаясь определить, действительно ли я выстрелю или просто блефую. Не дав ей окончательно определиться, я преодолела оставшееся до нее расстояние одним прыжком и ткнула холодную сталь прямо ей в висок. Той не осталось ничего иного, как подчиниться.

В таком положении мы и вернулись назад к машине, где, почти надрываясь, трещал мой сотовый. Поднять его сразу я не могла, так как сначала надо было обездвижить шуструю красотку. Если уж оказалось, что девушка так же проворна, как и ее муженек, я не стала больше использовать наручники, а связала ей руки и ноги полосками ткани, оторванными от ее же юбок. Света истерически захохотала.

«Наконец-то до нее дошло, что она проиграла», — немного обрадовалась я.

Мне было хорошо известно, что большинство преступников именно так обычно и реагируют, когда понимают свой окончательный провал.

Связав наконец истерически хохочущую Свету, я схватила орущую трубку и, приложив ее к уху, отозвалась:

— Да, слушаю.

— Таня, почему так долго? Что случилось, я уже пять минут до тебя дозвониться не могу! — волновался Кирьянов.

— Уже все нормально, — успокоила его я. — Просто эта девица оказалась слишком шустрой. Через пару минут подъедем.

— Жду, — отозвался Киря. — Мне как раз совет твой требуется!

— По поводу чего? — не удержавшись, спросила я.

— Как закупорить дверь в камеру к твоему вору, чтобы он из нее не вышел, — пояснил Володька. — Он уже дважды пытался удрать, снимал наручники, открывал даже решетку. Хорошо, ребята не спали и сразу засекли неладное. Иначе мы бы его еще раз сейчас ловили.

Я невольно усмехнулась:

«Какая же неспокойная все-таки парочка нам попалась, ни минуты покоя — даже с тех самых пор, как их отловили. Ну да ничего, доберусь до отдела, мы им устроим», — решила я и, сев за руль, резко надавила на газ.

Рядом со мной, теперь уже со всхлипами, похохатывала Рогова.

— Возьмите, это вам, — протягивая мне красивое колье с целым набором камешков, произнесла довольная Алла Алексеевна.

Я едва не потеряла дар речи от такой нежданной-негаданной щедрости своей заказчицы. Осторожно приняв подарок, я с чувством поблагодарила Кулишову.

Хозяйка же драгоценностей, услышав, что воры пойманы и кое-какие вещицы найдены, буквально сразу прикатила в отдел к Кирьянову и потребовала, чтобы ей показали все, что обнаружено. На мое счастье, ее вещей среди найденного оказалось большинство. Их воры еще не успели сбыть, так как в Тарасове было немного желающих купить такие дорогие, а притом еще и ворованные вещицы. Кулишова, обретя потерянное, буквально расцвела, без всяких просьб расплатилась со мной и вот теперь, неизвестно с чего, решила сделать еще и царский подарок.

— Извините, что так обходилась с вами, — увидев мое замешательство, сказала Алла Алексеевна. — Я, честно признаться, даже и не верила, что вам удастся что-то найти. Но теперь я вижу, что была не права. Кстати, а что теперь будет с этими двумя? — как всегда неожиданно, перескочила она на другую тему.

Я пожала плечами, так как действительно не знала, что решит суд. Твердо я знала лишь одно: приличная отсидка им гарантирована даже по минимуму, а если Кира выяснит, что Тарасов не единственный город, где они орудовали, это еще увеличит срок их пребывания за решеткой. Но об этом рассказывать Кулишовой я не стала.

Кое-как отвязавшись от ее благодарных речей, я поспешила к Кире, который, сидя за компьютером, как-то хитро улыбался.

— Что-то нашел? — с ходу спросила я.

— Нашел — это не то слово, — подзывая меня к экрану, ответил Володя. — Представляешь, эта парочка гастролировала не только у нас в Тарасове, и в другие города наведывалась. Если верить цифрам, что я тут откопал, в общей сложности наши воришки насобирали в совокупности драгоценностей на сумму около пятисот тысяч долларов. А ведь найти-то нам удалось только последние. Как думаешь, куда они все остальное дели?

— Ого! — присвистнула я. — Так им давно уже можно было не работать, а спокойно ждать обеспеченной старости. Таких денег я себе даже представить не могу, не говоря уже о том, на что их можно потратить.

— Вот и я не представляю, — заложив руки за голову, ответил Киря и прислонился к спинке своего крутящегося стула. — Мне бы хоть один процент от этого, я бы…

Но что бы он сделал с этой суммой, Киря тоже явно не знал. Мы оба замолчали, охваченные впечатлением от новых данных. То, что мы сумели поймать этих воришек, было теперь не так занимательно, как мысли о том, что они сделали со всеми ворованными вещами. Тем более что оба отказывались признаваться в совершении краж, даже и тех, что мы явно доказали, и, насколько я понимала, от своих слов хитрецы не откажутся ни за что.

— Как думаешь, могли ли они эти деньги положить на счет в каком-то банке? — неожиданно спросил меня Кирьянов.

— Могли, — согласилась я. — Да только мы все равно не сможем этого доказать, как ни старайся. Очевидно одно: свою работу мы выполнили, остальное нас не касается.

— Хорошо тебе так говорить, — улыбнулся Кирьянов своей хитрой улыбкой. — Ты вон какой подарок отхватила, а мне ведь пока еще никакой благодарности за поимку такого серьезного вора.

— Да ладно тебе, — поглаживая надетое уже колье, отмахнулась я, — получишь еще свое.

— Ага, дадут, а потом и добавят, — буркнул Киря.

И в этот момент в коридоре прогремел бас Кириного начальника, выглянувшего из своего кабинета:

— Васин, Кирьянова ко мне, немедленно…

Я хитро подмигнула Кире и указала на дверь. А там уже стоял конопатый паренек с широченной улыбкой. Кажется, все вставало на свои места, и Кирьянова тоже собирались отблагодарить за работу.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Реклама на сайте