«Любовник оживает в полночь»

Инна Балтийская Любовник оживает в полночь

Глава 1

Глафира Петровна приходила ко мне уже второй раз. В первый раз, разложив карты, я предсказала ей долгую и счастливую жизнь. Бабка мне не поверила. Мне самой как-то не верилось, что этот почти столетний божий одуванчик протянет еще хотя бы пару лет, но с картами не поспоришь. Но бабуся так разволновалась слишком хорошему предсказанию, что ради спокойствия клиентки я без всяких карт предсказала ей одну мелкую неприятность: появление пиковой дамы, которая вызовет ненужное волнение. Почему-то это предсказание еще больше потрясло старушку. Через день она пришла ко мне снова. Я привычно раскинула карты, но бабушка таинственным шепотом попросила с гаданием повременить.

– Деточка, пиковая дама опять приходила.

Я уже успела забыть прошлое гадание и потому только с недоумением потрясла головой:

– Зачем приходила?

– К себе позвать.

– Куда?

– Под могильный камень.

– А вы отказались и теперь жалеете? – лениво спросила я. Сумасшедших в гадальный салон «Пани Моника» приходило множество, и я уже устала им удивляться.

– Ты не знаешь мою историю? – не на шутку удивилась старушка.

Историю мне слушать не хотелось, но пришлось. Выглядела она так. Давным-давно, лет двадцать назад, в автокатастрофе погиб сын Глафиры Петровны вместе с невесткой. Их дочка Катерина осталась круглой сиротой. Девочке исполнилось тогда пятнадцать лет, самый трудный возраст, а Глафира Петровна как раз справляла шестидесятилетний юбилей. Понятно, у нее было мало шансов справиться с девочкой-подростком. Катерина где-то пропадала ночами, когда Глафира отсутствовала дома, ей звонили мужики и, не представляясь, бросали трубку. Глафира Петровна уже махнула на непутевую девчонку рукой, но через полгода поведение Кати резко изменилось. Она засела дома, отказываясь не только ходить в школу, но и вообще появляться на улице. Звонок телефона приводил ее в ужас, и она слезно молила бабушку сообщить, что ее нет дома.

– Лучше скажи, что я переехала! – умоляла она.

Не на шутку перепуганная бабка просила внучку рассказать, что же ее так напугало. Девочка долго сопротивлялась, но как-то ночью рассказала странную историю.

– Ко мне приходили родители, – дрожа от ужаса, прошептала она. – Я заснула в квартире друга… И проснулась среди ночи от прикосновения к щеке как будто кусочка льда. Я открыла глаза… света почти не было, но я увидела возле кровати знакомый силуэт. Это была мама, но почти прозрачная! Она улыбнулась и поманила меня пальцем. Я пыталась закричать, но горло сдавило, и я не могла выдавить ни звука. Тогда из-за маминой спины вышла еще одна фигура, мужская. Тут я закричала. Все проснулись, сбежались, а родителей и след простыл…

– Тебе со сна привиделось! – возразила бабушка.

– Нет. Они с тех пор постоянно появляются. Стоит мне выйти на улицу, как вдали мелькает чей-то полупрозрачный силуэт. И телефон… Мне кто-то позвонил, и я услышала в трубке мамин голос!

– Тебе почудилось!

– Она сказала: «Ты скоро ко мне придешь».

Глафира Петровна прервала свой рассказ и с торжеством уставилась на меня. Я глядела ей в глаза, не совсем понимая, чего от меня требуется.

– Теперь поняла, деточка? – поинтересовалась старушка.

– Нет. Ваша внучка жива?

– Я разве не рассказала? Вскоре после нашего разговора она стала таять, таять на глазах… Буквально светилась вся. А как-то ночью, а тогда лютая зима стояла… я вдруг от холода проснулась. Замогильный холод, аж до костей пробирает. Я к внучке в комнату кинулась – как сердцем чуяла беду. Окно нараспашку, а девочки моей и след простыл. Только записка на столе белеет: «Бабушка, прости, они меня позвали».

– И… куда ваша внучка подевалась? – осторожно спросила я.

– В окно вылетела, ласточкой. А этаж у нас девятый… Когда врачи приехали, только руками разводили. Я даже на ее лицо в последний раз взглянуть не могла. Не было у нее лица! – Бабка закрылась руками и протяжно завыла.

Сердце у меня тоже сжалось, но я постаралась держать себя в руках. Трагедия Глафиры Петровны произошла почти двадцать лет назад, утешать вроде как бесполезно. Я все же попробовала произнести что-то успокаивающее, но бабуся резко отняла от лица руки и продолжила рассказ:

– Сначала все спокойно было. Похоронили мою деточку рядом с родителями, и плита могильная мхом заросла… Я старая стала, немощная. То порхала как птичка, а тут мгновенно сдала, денег платить, чтобы могилку расчистили, тоже не нашлось. И вот через год прихожу на могилку, цветы возложить, а камня надгробного… нет! Только холмик земляной!

Ничего удивительного, подумала я. Мародеров полно, цветы с кладбища воруют и надгробиями тоже не брезгуют. Глафира Петровна тем временем продолжала:

– Я почувствовала, как голова стала пустой, как шарик воздушный. Ну, думаю, знак мне дан. Не может быть, чтобы камень с могилки случайно исчез. И точно: подхожу к воротам кладбища – вижу, она навстречу идет! Катерина! Я – бегом к ней, она повернулась и как пойдет быстро-быстро, ногами земли не касаясь… Так и исчезла из виду.

– И больше вы ее не видели? – невольно заинтересовалась я.

– Как же, видела! И не раз! Выхожу на улицу: вижу – она ко мне идет. Почти подходит, улыбается, руку протягивает… только лица ее рассмотреть невозможно, вместо лица – как будто серая маска. Я только успею холод могильный почувствовать, гляжу – ее уже нет нигде. А как-то раз она ко мне домой приходила. Я ночью чувствую – холод из ее комнаты идет. Такой же. Как в ту ночь, когда окно открывалось. Я в комнату вползаю, и точно – окно открыто. И она на подоконнике сидит. Увидела меня, улыбнулась, сказала, что ждет меня со дня на день. И – раз! – окно само затворилось. А холод в комнате остался.

– Давно это было? – поинтересовалась я.

– Ой, давно! Она с тех пор еще пару раз приходила. Говорит, не готова я еще к загробной жизни, надо мне подождать. А чего мне на этом свете делать? Я уж и так заждалась… ничего, вчера она определеннее сказала – мой час настанет, когда в полнолуние петух трижды прокукарекает.

– Где же в городе петуха взять?

– Я его слышу по ночам. Наверное, в маленьких домиках живет, в частных. Я теперь спать ночами не буду, главное – мне петуха не пропустить.

– Думаете, если крик петуха проспите, не заберет вас внучка? – Я невольно перешла на такой же былинный стиль разговора.

– Ой, дочка, не дай бог мне петуха проспать! Надолго тогда на земле останусь.

У каждого свои огорчения, подумала я. На месте Глафиры Петровны 99 старушек из 100 пили бы на ночь крепкое снотворное. Глядишь, кто-то и бессмертия бы достиг. Я вздохнула и предложила вернуться к нашим баранам, то есть картам.

– Погадать вам на внучку?

– Нет, что ты, деточка! – От ужаса бабуся перекрестилась. – Как на мертвых гадать можно? Гляди, осерчают! Мне вообще не гадание от тебя нужно. Поговорить мне не с кем. Вот помру, и забудут и меня, и сына моего, и внученьку…

Да уж, бабуся воздвигла себе хороший нерукотворный памятник. Интересно, сколько народу уже посвящено в тонкости визитов из загробного мира? Я вежливо попрощалась с Глафирой Петровной, еще немного посидела в полутемной комнатке без окон, освещенной лишь двумя свечами, и, дождавшись, пока бабуся уйдет из салона, вышла в коридорчик. За небольшим столиком-конторкой одиноко сидела администратор Синтия.

– Синтия, эта клиентка к нам часто ходит? – поинтересовалась я.

– Да наш салон открыт не так давно, и полгода не прошло. Я ее за это время пару раз всего видела, но поняла, что она раньше к Монике в салон «Зазеркалье» ходила. Вот по наследству нам и досталась.

– А ее историю ты знаешь? Про внучку?

– Привет с того света? Эту историю весь наш салон уже знает. Ты у нас новенькая, а до тебя она уже ко всем нашим гадалкам успела сходить. И всем про внучку поведала.

– Она на учете состоит?

– А кто ж ее знает? Мы же справок из психушки с клиентов не требуем. Наверное, состоит. Если тебе так интересно, сама поинтересуйся.

– Кто же мне выдаст врачебную тайну?

– Понятия не имею. Я уж точно не выдам, поскольку сама ее не знаю.

Несолоно хлебавши я вернулась в свою комнатушку. В ту минуту я и представить себе не могла, что в самом скором времени мне самой захочется попасть в психушку, в спокойную палату, где стены обиты поролоном.

Глава 2

Девушка пришла ко мне без записи. В этот день ко мне вообще никто не записался, но тем не менее я пришла на работу и теперь грустно сидела рядом с Синтией, болтая «за жизнь». Входная дверь резко отворилась, и невысокая, очень бледная девушка в строгом брючном костюме и в очках в стальной оправе быстро вбежала в коридорчик. Даже не взглянув на меня, она направилась к Синтии:

– У вас принимает гадалка Земфира?

– Да вот она, рядом сидит, – кивнула в мою сторону администраторша.

– Отлично. Вы должны мне погадать! Срочно!

Я с удивлением смотрела на девицу. Гадать – моя работа, и я вовсе не собиралась ей отказывать. Но почему такой тон и откуда такая срочность? Мне показалось, что девушка напряжена до предела, как сжатая до отказа пружина. Даже пухлые губы, накрашенные яркой красной помадой типа «вырви глаз», были сжаты так, что казались узкой алой полоской на бледном лице. Я кивнула, медленно вставая.

– Конечно, я вам погадаю. Заплатите администратору и заходите.

Еще раз кивнув, я направилась в свою каморку. Зажгла свечи, достала порядком потрепанную колоду карт. Девушка появилась через пару секунд. Даже не оглядевшись по сторонам, она быстро села на стул напротив, достала из маленькой сумочки фотографию и протянула мне:

– Вот на него погадайте!

Я с удивлением взглянула на фотографию. Надо же, черно-белая! Когда, интересно, такие снимали? За последние несколько лет мне не довелось видеть подобного. Впрочем, судя по всему, снимок и впрямь был давний. Слегка пожелтевший, сильно потертый по углам, он явно пролежал в каком-то фотоальбоме. Парню на снимке было лет двадцать пять, и он смутно напомнил мне какого-то актера времен черно-белого кино. Василия Ланового в роли Павки Корчагина, что ли? Сколько лет, интересно, этому парню сейчас? И почему девица не принесла более позднее фото? Продолжая удивляться, я положила перед собой фотографию и раскинула карты.

Некоторое время посмотрев на получившуюся комбинацию, я наконец уяснила расклад. Понятно – девушка не то подурачиться решила, не то проверить мои способности. Я посмотрела на ее напряженное лицо с судорожно стиснутыми губами и решила – скорее второе. Наверное, потом передо мной поставят другую, более важную для клиентки задачу.

– Девушка, этот человек давно мертв, – решительно произнесла я. – Вы хотели меня проверить?

Но девушка не сводила глаз с фотографии, все крепче стискивая зубы. В какой-то момент мне показалось, что она прокусила нижнюю губу насквозь и на ней проступила полоска крови. Но нет, я ошиблась, девушка с трудом расклеила губы, вроде бы хотела что-то произнести, как-то неуверенно протянула к снимку руку и вдруг, как-то странно застонав, покачнулась на стуле и упала на пол. Только припадочных клиентов мне не хватало! Я вскочила на ноги и бросилась к девушке, гадая – похлопать ее по щекам или позвать на помощь Синтию с водой? Но девушка уже поднималась на ноги, слегка постанывая. Я помогла ей вновь усесться на стул и устало встала рядом. Вдруг грохнется опять, что же мне, так и бегать вокруг стола? Да, сегодня явно не мой день.

Клиентка сидела молча, явно не собираясь со мной разговаривать, но, слава богу, похоже, и в обморок падать больше не собиралась. Постояв немного рядом с ней, я вернулась на свое место и стала терпеливо ждать, когда она придет в себя. Минут через пять чудо произошло. Девушка сняла с переносицы очки, положила на столик рядом с картами и глухо произнесла:

– Вы врете.

Здравствуй, гм… Новый год! Только позавчера меня посетила бабушка, которую регулярно навещает восставшая с того света внучка. Сегодня я должна гадать на давно умершего человека, даже фотография которого слегка истлела. И меня же еще обвиняют во вранье. Спокойствие, только спокойствие, как говорил великий Карлсон. Я не должна хамить клиентам. В конце концов, наш салон существует в основном за счет людей со слегка отъехавшей крышей. Нормальные к нам наведываются редко.

– Девушка, не знаю, как вас зовут…

– Юля.

– Очень приятно, – машинально произнесла я. Приятно мне вовсе не было. – Так вот, Юля, я не вру. Фотография старая, ей лет пятнадцать. Этого человека давно похоронили. И гадать на него я не стану.

– Вы врете! – слегка повысила голос девушка. – Этот человек жив. Он только вчера сделал мне предложение руки и сердца! И я сегодня разговаривала с ним по телефону, вот полчаса назад. Вы хотите сказать, что за эти полчаса он умер?

– Юля, откуда у вас эта фотография?

– Из его альбома.

– Там есть более свежие снимки? Цветные?

– Нет. Только черно-белые. Я его спрашивала об этом, он сказал, что цветные фотоаппараты не любит.

– Да других давно не выпускают.

– А у него старый «Зенит».

– И ты хочешь сказать, что это фото сделано недавно?

– Да, полгода назад.

– Он сейчас именно так выглядит?

– Абсолютно.

Не веря своим глазам, я смотрела на снимок. Ну извините, своим глазам я пока доверяю. Снимок пожелтел от старости. Или Юля меня обманывает, или ее саму обманул неизвестный мне поклонник.

– Почему вы решили на него погадать? И почему требовали именно меня?

– Мне про вас подруга рассказывала. Вы ей «венец безбрачия» снимали, – слегка улыбнулась Юля. – И сняли же! Она до 25 лет ни одного романа завязать не смогла, а тут за год замуж вышла!

Я тоже вежливо улыбнулась в ответ. «Венец безбрачия» я снимала с сотен глупышек, некоторые вскоре выходили замуж, большинство же приходили его снимать снова и снова. Мне иногда казалось, что снять «венец» для них куда важнее, чем выйти замуж.

– Но что вы хотели узнать про вашего жениха?

– Он странный. Мы встречаемся только по вечерам. Я хотела с ним за город днем съездить – ни в какую. Почему он днем встречаться не хочет?

– А у него спросить не пробовали?

– Говорит, что работает днем. Но мог бы хоть раз отпроситься, верно?

– Понятия не имею. А кем он работает?

– Не говорит. Но раньше десяти вечера мы ни разу не встретились.

– А вы давно знакомы?

– Три месяца, по-моему. Может, и четыре. Мы на ночной дискотеке познакомились. С тех пор почти каждый вечер вместе проводим. Или в том самом ночном клубе, где встретились, или у него на квартире. А днем он встречаться не хочет, только звонит часто.

– А может, у него какая-то болезнь, и он не хочет, чтобы ты его при дневном свете рассматривала?

– Да, знаете, это идея! – радостно воскликнула Юля. – А то ведь меня плохие мысли одолели. Думаю, может, днем он с другой девицей встречается? А по ночам мне голову морочит.

Я только пожала плечами. И тут в Юлиной сумочке зазвонил мобильник. Она быстро нашла телефончик и радостно воскликнула:

– Котик, ну что?

Что отвечал котик, я не слышала, но лицо девушки менялось на глазах. Сначала оно словно застыло, затем на глазах показались слезы.

– Я только одну фотографию взяла… – наконец прошептала она. – Прости, я сегодня же ее на место положу.

Нажав «отбой», она сквозь слезы взглянула на меня.

– Он обвинил меня в том, что я рылась в его вещах… что без спросу что-то взяла. Представляете? Сказал, чтобы сегодня же все вернула. Зачем ему это фото?

– А вообще в альбоме было много фотографий?

– Нет, несколько штук. Его и еще одной женщины.

– Все черно-белые?

– Да. Но он их недавно снимал.

Юлин телефон зазвонил снова. Она приложила трубку к уху, лицо снова окаменело.

– Порвать прямо сейчас? Забыть, что мы знакомы? – все больше каменея, шепотом произнесла она. – Ты с ума сошел?

Телефон выпал из ее рук и с глухим стуком упал на пол. Девушка нагнулась и, с трудом удержав равновесие, подхватила крошечный аппаратик. Затем подняла на меня невидящие глаза:

– Не надо на него гадать, между нами все кончено. Он сказал, чтобы я у него больше не появлялась.

Шатаясь, словно пьяная, девушка побрела к выходу.

– Юля, эй! Остановитесь! Фотографию заберите! – окликнула я, но она, не оборачиваясь, махнула рукой и скрылась за дверью.

Черно-белый снимок остался лежать на моем столе. Я вздохнула и отодвинула его ближе к краю. Ничего, опомнится, помирится с любимым и вернется за фотографией. Однако странный любимый! Снимает старым «Зенитом», фотографии помятые и пожелтевшие, зато из-за пропажи одной из этих фамильных ценностей готов разорвать помолвку. Я с недоверием покосилась на фото. Почему мои карты уверяют, будто человек на снимке давно мертв? Я вновь взялась за колоду. Все тот же расклад. Человека на снимке нет среди живых. Наверное, парень подшутил над Юлей, и это фотография вовсе не его самого, а его отца в молодости. Может быть, вообще единственная память об отце. Поэтому он так и расстроился, увидев, что снимок исчез из альбома. Но расстаться из-за этого с невестой? Уму непостижимо!

Глава 3

Но на этом мои злоключения не закончились. Примерно через час в мою комнатку, постучавшись, вошла полная шикарная дама лет пятидесяти. Несмотря на то что на дворе стоял май и в нашем салоне было не продохнуть от жары, на даме было черное платье из какой-то плотной ткани и роскошный воротник из какого-то меха. Возможно, такой воротник назывался боа, я видела похожие в дорогих магазинах.

– Деточка, – хорошо поставленным голосом произнесла дама. – Мне сказали, вы неплохо гадаете. В моей жизни стали происходить странные вещи. Я хочу, чтобы вы мне их разъяснили.

– Вам карты разложить или так поговорим? – невинно поинтересовалась я.

– Конечно, карты! О чем мне с вами говорить?

Я с трудом сдержала смешок. Похоже, понятие о вежливости у дамы отсутствовало напрочь. После визита странной девушки Юли нервы у меня были слегка напряжены, и тут я решила наконец-то оттянуться.

– Я вижу, что сегодня не ваш день, – сохраняя полную серьезность, торжественно произнесла я. – Вы уверены, что хотите гадать именно сегодня?

– Милочка, я уже заплатила деньги вашему кассиру! Вы отказываетесь меня обслуживать?

Я судорожно схватилась за карты, пытаясь справиться со смехом. Почему-то такие напыщенные дамы никогда не вызывали у меня гнева, только безудержное веселье.

– Почему же, обслужим в лучшем виде, – кое-как успокоившись, произнесла я. – Вы желаете только хорошие новости или про неприятности тоже докладывать?

– Я желаю знать правду! – торжественно произнесла дама.

– Могу поклясться на Библии! – так же торжественно произнесла я. Дама подозрительно взглянула на меня и грозно сказала:

– Деточка, время идет!

– Для вас, мадам, мне времени не жалко!

Мадам долго буравила меня подозрительным взглядом, пытаясь понять, это комплимент или насмешка. Я молча тасовала колоду, сохраняя безмятежное выражение лица. Больше всего, признаюсь, в этот момент я боялась расхохотаться. Но, раскинув карты, я почувствовала, что мое веселье пошло на убыль. Похоже, неприятности мою посетительницу ожидали серьезные.

– Мадам, мне не хотелось бы вас огорчать – но впереди вас подстерегает серьезная опасность.

– Вы хотите сказать – смерть?

– Гадалка никогда не предскажет вам смерть, – серьезно сказала я. – Опасность исходит от молодого человека.

– Имя назовите!

«Имя, сестра, имя!» – невольно всплыла в мозгу фраза из знаменитого фильма про д’Артаньяна. Господи, бывают же такие дуры!

– Имя я вам назвать не могу, мои карты не имеют имен.

– Тогда зачем мне ваше гадание? Я и без него знаю и про молодого человека, и про опасность!

– А имя молодого человека вы без карт не знаете?

Дама слегка смутилась.

– Конечно, знаю. Но я не понимаю следующего… – она на пару секунд замолкла, затем в сердцах произнесла: – Но ведь такого не бывает!

– Не бывает чего? Опасных молодых людей?

– А он здоров? – вдруг уставилась на меня дама.

– Кто? – чуть не подавилась я слюной.

– Ну, молодой человек?

Я с невольной опаской посмотрела на карты – как там мой пиковый валет, здоров ли, не кашляет? Не заметив в слегка потертой карте из старой колоды ничего особенного, подняла глаза на даму:

– Простите, если для вас так важно здоровье вашего источника неприятностей, мы можем погадать на него отдельно.

Но мадам уже не глядела ни на меня, ни на колоду. Ее остекленевший взгляд был прикован к черно-белому снимку, скромно примостившемуся на уголке столика. Я деликатно покашляла, еще немного подождала, но тщетно – клиентка так и не оторвала взгляда от снимка.

– Мадам, так на кого гадаем – на вас или на него? – через пару минут я рискнула наконец подать голос.

– Откуда у вас… вот ЭТО? – Голос клиентки сорвался на визг. Меня передернуло. – Откуда? – продолжала бесноваться мадам. – Этого не может быть!

Она протянула руку, чтобы схватить снимок, но моя реакция меня саму порадовала. Я успела смахнуть фото со стола буквально за четверть секунды до того, как рука клиентки ухватила его за краешек. С необычной для полной женщины прытью дама сорвалась со стула и сделала попытку залезть под стол. Недолго думая я ногой отфутболила снимок к противоположной стенке, и он с размаху залетел под маленький напольный стальной сейф. Дама, как заправский футболист, с диким криком бросилась к сейфу, пытаясь перехватить снимок, но не успела. Тогда она постаралась сдвинуть сейф с места, но тщетно – стальной ящик словно прирос к полу. Покраснев от затраченных усилий, дама развернулась ко мне и истошно завопила:

– Верни его мне!!!

– Мадам, но это не ваша фотография, – у меня самой уже тряслись руки. – Я не могу вам ее отдать!

– Это не он, – продолжала бесноваться дама, – я сама видела его в петле! Он не мог вернуться! Отдай фото! Я завтра бандитов сюда пришлю!

Я опрометью вылетела из каморки и бросилась к Синтии:

– Моя клиентка свихнулась, у нас в салоне еще кто-то есть, кроме нас с тобой?

– Еще наша хозяйка, Моника. Позвать?

– А мы втроем справимся?

– А что делать? Думаешь, пора милицию вызывать?

В этот момент из моей комнатки вылетела дама. От ее роскошной надменности не осталось ничего. Сейчас перед нами бесновалась базарная торговка:

– Да я вас всех порешу! Гниды, суки е…ные! Чтобы сейчас же фотографию достали! Ишь, напугать меня вздумали!

– Мадам, вот ваши деньги, покиньте помещение! – твердо сказала Синтия. Ответные высказывания я не решусь повторить вслух. На шум из своей комнаты выглянула Моника.

– Таисия Павловна! Кого я вижу! Что же вы ко мне не заходите?

С жутким криком раненой гиены разбушевавшаяся клиентка кинулась к Монике и скрылась в ее кабинете. Я с трудом перевела дух и упала на стул рядом с Синтией.

– Что ты с ней сделала? – поинтересовалась администраторша, трясущимися руками поднося к сигарете спичку.

– Не знаю. Мы собирались гадать на какого-то парня, и тут она увидела фотографию, оставленную предыдущей клиенткой. Хотела ее схватить, но я не дала. И вот результат.

– Так, может, именно на этого парня она и собиралась гадать?

– Может. Но зачем же так бесноваться? Поговорили бы спокойно.

Из-за двери кабинета Моники раздались очередные истошные вопли. Мы с администраторшей вздрогнули и с опаской переглянулись.

– Может, пора спасать нашу хозяйку? – робко предположила я.

– Подожди, надо будет, Моника сама нас позовет, – предложила Синтия. Спорить с ней я не стала. Еще через пять минут дверь кабинета Моники распахнулась, и хозяйка сама вышла в коридор.

– Так, девочки, – веско сказала она. – Быстро отвинчиваем сейф от пола, достаем фотографию и отдаем нашей уважаемой клиентке.

– Но это не ее фотография, – твердо сказала я.

– Полина, ты вроде слезно просила взять тебя на работу? Я пошла тебе навстречу, теперь уважь ты меня. Фотографию надо срочно достать. Не справитесь сами – позвоните слесарю, вот его телефон. – Она протянула мне визитку и опять скрылась в своем кабинете.

Мы с Синтией переглянулись и уныло поплелись в мой кабинет. Отвинчивать сейф от пола нам не пришлось, фотографию мы извлекли с помощью длинной и тонкой свечки. Синтия долго с интересом рассматривала снимок.

– Как ты думаешь, сколько этому фото лет? – поинтересовалась я.

– Полтора-два десятка, – уверенно сказала администраторша. – Посмотри на эти желтые пятна, такие лет через десять на черно-белых снимках начинают появляться.

– Интересно, почему из-за этого древнего фото такие страсти кипят?

В этот момент в коридор опять выглянула Моника:

– Девочки, фото нашли?

Я молча протянула ей снимок. Она так же молча взяла его из моих рук, зашла в кабинет и плотно затворила за собой дверь. Еще через минут пятнадцать хозяйка вновь вышла из кабинета:

– Ну что, девочки, нет сегодня клиентов? Тогда вы свободны, идите домой.

Я невольно взглянула на висящие на стене огромные часы. Моника всегда требовала, чтобы в салоне гадалки дежурили как минимум до семи вечера. Сейчас на часах не было и пяти. И она отпускает не только меня, но и администратора? Однако Синтия не дала мне углубиться в размышления. Она быстро собрала сумочку и подергала меня за рукав:

– Пошли, пока Моника добрая, а то еще передумает. Мне лично на сегодня сильных переживаний хватило, думаю, тебе тоже.

Глава 4

Вечером я встретилась с Сашей. Прогуливаясь с ним по парку, я кратко рассказала про двух сегодняшних странных посетительниц.

– Представляешь, обе так и не дали мне приступить к гаданию! Обеих сводила с ума одна и та же фотография. Честно говоря, боюсь, еще пара таких клиенток, и я тоже начну кидаться на людей.

– Уходи из этого салона, – тихо предложил Саша.

– Так я же больше ничего делать не умею, только гадать, – искренне сказала я. – На приличную работу меня не возьмут. Ты предлагаешь мне торговать шмотками на базаре?

– Хочешь, возьму к себе секретаршей?

Я онемела от изумления. У Саши была фирма по производству нарядных свечей для праздников, но фирма такая крохотная, что секретарша там была нужна так же, как, к примеру, чистокровный рысак.

– И что я там буду делать в качестве секретарши? – обретя дар речи, спросила я.

– Договариваться с супермаркетами о поставках.

– В таком случае, что будешь делать ты?

Саша промолчал. Мне стоило бы сменить тему разговора, но вот тут расшатанные за день нервы и дали о себе знать.

– И сколько ты мне собираешься платить? – не унималась я.

– А сколько ты хочешь?

– Тысячу евро в месяц!

– Хорошо.

– Ты шутишь? – с опаской покосилась я на парня.

– Нет.

– А какая вообще у твой фирмы прибыль? – Я понимала, что меня сильно занесло, но никак не могла остановиться.

– Полина, что с тобой? – Саша остановился и посмотрел на меня в упор. – Тебя никогда не интересовали мои деньги.

– И сейчас не интересуют. Но принять твое предложение я тоже не могу. Тебе не нужна секретарша, и мы оба об этом знаем. Так что я продолжу работу в гадальном салоне. Я привыкла зарабатывать деньги, а не получать их в подарок.

Саша промолчал. Я почувствовала, что меня медленно захлестывает злость. Мы знакомы больше двух месяцев и уже сколько раз вели вот такие бесполезные разговоры! Саша предлагает мне работать у него на фирме, а я бы предпочла совсем другое предложение. Но увы… Моему дорогому другу уже скоро тридцать стукнет, а он до сих пор не занимался сексом. Причем, по его словам, женщины его в принципе интересуют, просто преодолеть себя пока не может. Я предлагала ему сходить к психологу – не идет. Наверное, надеется, что годам к шестидесяти страх перед женщинами пройдет сам по себе. Но я ждать еще три десятка лет не намерена!

Наше знакомство, надо признаться, получилось необычным. Несколько лет назад, как мне сейчас казалось – еще в прошлой жизни, я была безработной. После окончания филфака все, что я могла – преподавать в школе или гадать на картах. Конечно, гаданию меня учили не в универе, но тем не менее выходило недурно. Клиенты меня любили, с коллегами-гадалками установился отличный контакт. Но салон, где я работала, закрылся, и я на долгие месяцы осталась не у дел. А потом меня вызвала бывшая приятельница по салону гадалка Моника и предложила новую перспективную работу – эскорт-услуги для мужчин с сексуальными проблемами.

От меня требовалось немногое – пару раз в неделю сопровождать какого-нибудь извращенца или импотента на официальные приемы и дружеские вечеринки, чтобы его друзья и родственники думали, будто у мужичка ориентация правильная и с потенцией о-го-го! Естественно, о проституции речь не шла – не нужны гомосексуалистам такие услуги. А платили за безобидный эскорт весьма неплохо. По крайней мере, мне после долгого безденежья условия работы показались райскими. И вот тогда я впервые увидела Сашу.

Это была моя первая встреча с потенциальным клиентом, нечто вроде собеседования, и чувствовала я себя, надо признаться, просто отвратительно. Руки-ноги тряслись, мысли путались, и я уверилась, что мои услуги никому из приличных мужчин не понадобятся. Моника подбадривала меня, как могла, но ни ее уверения в моей неотразимости, ни полпузырька валерианки на меня в тот момент не подействовали. Я вошла в полутемный кабинет, где сидел, возможно, мой будущий работодатель, и вначале мне показалось, что кабинет пуст. Мои глаза не сразу привыкли к темноте, и лишь через пару минут я наконец увидела в глубине кабинета невысокого паренька, забившегося куда-то в угол, в небольшой промежуток между письменным столом и окном. Он стоял, почему-то держась за подоконник, и молча, без улыбки смотрел на меня.

Все наставления Моники насчет собеседования как-то испарились из моей головы. Начальники фирм и кадровики, с которыми я беседовала, пытаясь найти работу, держались совсем по-другому. Во всяком случае, их не надо было выковыривать из щели между столом и окном. Этот же скорее напоминал клиента гадального салона, уверенного, что на нем самая наитяжелейшая порча из всех возможных. Я решительно прошла в середину кабинета, отодвинула от стены стул и уселась на него.

Так, в полном молчании, мы провели минут пять. Я сидела на стуле в середине комнаты, соблазнительно, как Шерон Стоун, закинув ногу на ногу. Мой потенциальный работодатель на меня не смотрел, все его внимание было отдано, похоже, собственным ботинкам. На шестой минуте мой страх прошел полностью, и меня начал душить жуткий смех. Чтобы отвлечься, я пыталась подумать о чем-то грустном, например, о своей будущей работе, но стоило мне взглянуть на унылую фигурку у окна, как от смеха с новой силой сводило живот.

– Молодой человек! – кое-как справившись со смехом, наконец выдохнула я. – Посмотрите же на меня! Давайте попробуем подружиться!

Он вздрогнул и, оторвав наконец глаза от своих ботинок, дико взглянул на меня.

– Я знаю, вас зовут Саша. А я – Полина. Я очень общительная, дружелюбная, обожаю детей и животных. Но зато я не люблю мужчин – ну то есть, вы понимаете, я не люблю с ними спать, – чувствуя прилив вдохновения, безбожно врала я. – Но зато у меня много друзей-геев. Это мои маленькие подружки.

– Полина, мне очень приятно, – наконец выдавил он. – Но, знаете… я не гей.

– А кто? – вырвалось у меня, но я тут же спохватилась. – Ничего страшного, не геев я люблю еще больше. Главное – вы ведь не собираетесь меня домогаться?

– Не собираюсь, – он сделал длинную паузу. – Я нормальный, вы не подумайте… так обстоятельства сложились, что подруги нет. Вот и приходится… брать девушек напрокат. Мне нужно немногое. У троюродного брата через месяц свадьба, родственники со всего света съедутся, и все начнут спрашивать, где моя девушка… А я… Ну, вы же все понимаете. Я должен кого-то им показать, скажу, что наша свадьба тоже скоро. Большинство дядей-тетей через пару недель уедут, и мы с вами еще пару месяцев вместе походим, чтобы вас здешние родственники еще несколько раз увидели. И чтобы моей маме перед родней стыдно не было.

Я молча слушала несколько несвязную речь и с интересом рассматривала его: невысокий, чуть сутуловатый, худенький… Но лицо приятное, с тонкими чертами и большими голубыми глазами. Скорее всего, я не заметила бы его в толпе или на дискотеке, но против дружбы ничего не имею. Тем более что интим все равно не намечается. Наконец он закончил речь и выжидающе уставился на меня своими глазищами.

– Саша, я на все согласна, – мягко произнесла я.

Вот так у нас все и началось. Мы встречались сначала лишь как клиент и эскорт-девица, потом – как добрые друзья. Саша действительно не был гомосексуалистом. Но у него в ранней юности случилась тяжелая психологическая травма, и потому до 29 лет он оставался девственником. Но ведь не я была в этом виновата!

Мы лениво обменивались какими-то словами, а я решала про себя – пора знакомиться с другими парнями! Мне самой уже минуло 28 лет, давно не девочка, пора обзаводиться поклонниками. А с Сашей мы останемся друзьями. Да, решено – завтра же захожу на любой интернетовский сайт знакомств. Но назавтра мне стало не до Интернета. День опять не задался с самого утра. Я человек не суеверный, но, когда добиралась до работы и дорогу мне перебежали аж целых три черных кошки, поневоле задумаешься. Зайдя в салон, я первым делом поинтересовалась у флегматично сидящей за стойкой Синтии:

– Не знаешь, меня еще не уволили?

– За что? – откровенно поразилась администраторша.

– Да хотя бы за то, что рассердила вчера важную клиентку…

– Да брось ты, наши клиенты постоянно сердятся. Не на гадалку, так на природу, которая так сильно их обидела. Если бы гадалок за это увольняли, работать в салоне было бы некому.

– Спасибо на добром слове, – вздохнула я. – Ко мне хоть кто-то записан на сегодня?

– Ни одного человека, так что можем чаю пока попить.

– Давай. Только я на всякий случай антураж в своей комнатке подготовлю, а ты пока чайник поставь.

Я зашла в свою комнатку, достала из сейфа колоду, две церковные свечи и аккуратно поставила их в небольшие медные подсвечники. Надо же, могла ли я еще пару лет назад подумать, что стану гадалкой?

Когда несколько лет назад я окончила филфак, оказалось, что русские филологи в Городе не очень-то нужны. Мой диплом годился только для работы в школах, но недостатка в учителях русского и литературы нигде не наблюдалось. Я встала на учет на биржу труда, методично обходила библиотеки, редакции, школы. Единственным местом, куда меня захотели принять, стала школа на самой окраине Города. Я уже принесла трудовую книжку, но перед тем как отдать ее директору, заглянула в учительскую и полчасика поговорила с педагогами. Доброжелательные тетки надавали мне кучу ценных советов. Никогда не ставить ученикам двойки – если детки за себя не отомстят, на кусочки не порежут, то их папочки-уголовники или мамочки-алкоголички постараются. Наркотики не отнимать, алкоголь тоже. В классе никого не удерживать: захотят погулять – пусть угуливают на все четыре стороны, мне же легче будет. В учительской ценные вещи не оставлять, в гардеробе – тем более.

Тогда я так и не дошла до директора. Приехала в центр Города и грустно поплелась по улице. Почему-то мысль о вооруженных до зубов детках, пьющих на уроке горькую под трогательное чтение письма Татьяны, не вдохновляла. Нет, не выйдет из меня Макаренко. Внезапно мое внимание привлекла яркая вывеска: «Салон белой магии «Зазеркалье». Я остановилась рядом с вывеской. Перед мысленным взором предстала моя бедная мамочка, которой я сообщаю, что отказалась от долгожданной работы. И опять она на свою небольшую пенсию будет платить за квартиру и кормить нас обеих. И опять начнет экономить на мыле и зубной пасте… А так хочется наконец вместо творожной запеканки съесть настоящую свиную отбивную! Повинуясь какому-то приступу авантюризма, я спустилась по ступенькам в маленький подвальчик. И сказала дружелюбно встретившей меня хозяйке Алисе, что согласна на любую работу. Умею ли гадать? Нет проблем! Предсказывать будущее – ну конечно! Правда, большого опыта нет, но всем подругам и родне гадаю – и все в точности сходится!

На самом деле гадать на картах Таро и Ленорман я выучилась совсем недавно, когда в продаже появились книги по этим гаданиям. Простые карты, правда, меня научила раскладывать бабушка, еще в розовом детстве, и в старших классах школы я гордо предсказывала будущее всем подружкам, предрекая им скорую встречу с роковым брюнетом. Естественно, иногда пресловутый брюнет какой-нибудь подружке встречался, и мы все вместе радовались – угадали же! А если время шло, а от брюнета не было ни слуху ни духу, то гадание быстро забывалось. И я даже в страшном сне не представляла, что когда-нибудь детская забава станет моей основной работой. Единственной, которую я найду.

Думаю, пожилая владелица салона все про меня поняла. Не то ее тронул мой энтузиазм, не то обезоружила наглость… В общем, на работу меня взяли. Правда, велели краситься посильнее, чтобы выглядеть постарше. А главное – не стеснять живое воображение и убивать в зародыше сострадание к несчастным, заглянувшим в наш салон.

Когда я только начинала работу, мне неловко было даже заикаться про порчу. Я старательно раскидывала карты, честно трактовала их значение, уверяла посетительниц, что все их неудачи – временные, а впереди – дальняя дорога в теплые страны и заморские принцы. Дамы уходили с явным недоверием на лице, а некоторые так прямо высказывали свое недовольство. А по вечерам хозяйка салона вдалбливала в мою наивную голову Кодекс чести настоящей гадалки. Его суть: с какой бы проблемой, самой пустяковой, человек ни зашел в наш салон, выйти он должен в твердой уверенности, что жить ему осталось от силы неделю. Если, конечно, наши маги не снимут наведенное врагами проклятье.

– Вот зачем ты трудишься, полчаса карты раскладываешь? – вопрошала Алиса, хозяйка нашего «Зазеркалья». – Вытянула пару карт, выронила из рук остальные, и хватайся за голову: ох, страшно мне, какая порча на вас наведена. Такую сильную впервые вижу! За один раз и не снять будет, как минимум трижды придете.

Я слабо возражала. Дескать, а если человек такое услышит и тут же, на месте, инфаркт получит? Да и язык у меня как-то не поворачивается людей пугать…

– Да пойми, дурочка, к нам ведь за такими словами и приходят! Люди хотят, чтобы их напугали, за это деньги платят. Те, у кого с головой все в порядке, к нам не заглядывают. А если душевное здоровье у тетки неважное, да еще неудачи косяком прут? Ну не себя же, родимую, во всех бедах винить? Вот и начинает она всюду видеть происки врагов. И к нам приходит за подтверждением своей правоты. Ты ей про порчу не скажешь – она в другой салон пойдет, там ее напугают по полной программе, вытрясут все до копейки, и она останется довольна. Вот какая прозорливая оказалась. Еще и подругам этот салон порекомендует. Ты про нашу конкурентку слышала?

И хозяйка начинала в сотый раз рассказывать трогательную историю о молоденькой девочке Ирочке, которую она по доброте душевной пригрела в салоне и обучила мастерству. Ирочка, ставшая в салоне Великой Ираидой, оказалась на редкость способной ученицей. Она мигом смекнула, что является главным в нелегком гадальном ремесле, и через полгода превзошла свою учительницу.

Любой женщине, которая приходила в салон погадать, к примеру, на нового ухажера, она тут же предсказывала могильную порчу. Причем не успокаивалась до тех пор, пока не доводила несчастную буквально до сердечного приступа. Сколько пышущих здоровьем, влюбленных и довольных судьбой дам уходили от Ираиды постаревшими и поседевшими полубезумными тетками, истории неведомо. Но все они исправно возвращались к ведьме на сеансы очищения. Причем если обычно гадалки избавляли от самой жуткой порчи за три сеанса, то Ираиде на это нелегкое дело требовалось не меньше пяти очищений.

Примерно через год заматеревшая Ираида ушла от Алисы и открыла свой салон «Хрустальное облако». Но слухи про нее доходили и до нашего салона – вместе с несчастными клиентками «Облака». Пройдя полный курс бешено дорогого снятия порчи, они через какое-то время получали по «мылу» письмо от гадалки, где она сообщала – дескать, приснился ей ночью дурной сон, она раскинула карты на дорогую госпожу Н. и… А дальше следовал подробный перечень несчастий, которые уготованы этой самой дорогой госпоже недоброжелателями.

Фантазия у Ираиды была безграничной, обычно она не повторялась: одной бывшей клиентке она пообещала скорое безумие и казенный, то бишь сумасшедший дом на много лет, другой – отрезанные трамваем ноги… Несчастные бросались в салон, где гадалка-шантажистка «раскрывала карты» – дескать, порча наведена вновь, причем таким сильным магом, что она даже не знает, сможет ли на сей раз помочь… Но за большие деньги попытается.

Но часто обезумевшие от страха клиентки бросались за помощью к другим гадалкам, в другие салоны. Доходили они и до нашего «Зазеркалья». Одну я запомнила особенно хорошо.

Это была молоденькая синеглазая девочка, только-только окончившая школу. Бедняжку угораздило влюбиться в женатого мужика лет на десять старше. С ее стороны это была первая любовь, чистая и горячая. А ему скоро надоело восторженное поклонение глупенькой школьницы, и он дал ей отставку. Девочка по совету подружек пошла к гадалке. И надо же было звездам так совпасть, что она попала именно к Ираиде!

Та по своей обычной манере не стала утруждать себя долгим гаданием и тут же радостно сообщила: мужик к ней не вернется, поскольку законная жена ему сделала отворот, а на соперницу наслала могильную порчу. Причем не просто заговорила на мучительную смерть, но еще и дополнительно подсуетилась – похоронила в чьей-то могилке ее портрет. Порча уже начинает действовать, и ровно через три недели девочка погибнет от страшной болезни, если… Ну, думаю, вы уже догадались – если за это время не пройдет пять сеансов очищения по 300 евро каждый.

Увы, таких денег у девочки не было, и она бросилась в ноги к маме, но та, скромная учительница рисования в школе, ничем помочь не могла. Более того, мама оказалась человеком несуеверным и мало того что отказала в деньгах, так еще и жестоко высмеяла дочкины страхи. Этой же ночью девочку отвезли в психиатрическую больницу. Она плакала, рвала на себе волосы и, искусав губы в кровавую пену, кричала, что видит своими глазами, как из сырой кладбищенской земли встает чья-то тень, держа в истлевшей руке ее фотографию!

Врачи поставили девочке диагноз «реактивный психоз», два месяца пичкали ее нейролептиками, но добились лишь небольшого улучшения. Девочка вроде пришла в себя и адекватно реагировала на окружающий мир, вот только по вечерам постоянно плакала и каждую ночь металась в кошмарах, где ее душили чьи-то сильные костлявые руки. Разумеется, ни работать, ни учиться в таком состоянии она не могла. И перепуганная мама привела ее в наш салон.

Увидев эту бедняжку с распухшими от постоянных слез глазами, я испытала сильнейшее желание вот прямо тут же пойти в салон к Ираиде и набить ей морду. Даже и не знаю, что удержало меня от этого шага – возможно, опасение потерять работу, без которой мне было на тот момент не обойтись. С этой девочкой я работала бесплатно, несмотря на сильнейшее недовольство хозяйки. Я исподволь внушала ей, что опасность позади, а страшная порча, наведенная соперницей, обернулась против самой жены-колдуньи. Как ни странно, этот аргумент оказался самым убедительным. Девочка поверила, что она в безопасности! И ей даже в голову не пришло проверить, как поживает жена ее бывшего возлюбленного.

После визитов этой бедняжки правила игры, принятые в среде гадалок, мне стали особенно противны. Но что поделаешь – только соблюдая их, мне удавалось завоевать благосклонность хозяйки. И, что самое странное, клиенты тоже были очень довольны.

Много воды утекло с тех пор. Закрылся салон «Зазеркалье», погибла его хозяйка Алиса… Я долгое время оставалась безработной, затем занималась разными экзотическими делами и вот теперь наконец нашла пристанище в гадальном салоне «Пани Моника». Моника, моя бывшая коллега по «Зазеркалью», на меня не давила, пугать людей порчей не заставляла, и я была ей за это искренне благодарна.

Задумавшись, я даже не сразу услышала, как с неприятным режущим скрипом отворилась дверь моей каморки.

– Чайник закипел? – не оборачиваясь, спросила я.

В ответ – ни звука. Обернувшись, я увидела жуткую картину: дверной проем загораживала монументальная фигура Таисии Павловны. Я в панике заметалась по комнатке, ища глазами достаточно увесистые предметы. Как назло, ничего, кроме крошечных подсвечников! Я крепко зажала их в руках, прекрасно понимая, что ими Таисию не остановишь. Она меня просто массой задавит, и подсвечники расплющатся. Если бы хоть сейф вчера от пола отвинтили, было бы оружие. Ну почему я никогда не занималась вольной борьбой или, к примеру, каким-нибудь восточным единоборством типа у-ку-шу? Завтра же, нет, сегодня вечером запишусь на курсы женской самообороны! Если, конечно, до этого самого вечера доживу.

Мои метания прервал звучный голос дорогой клиентки:

– Милочка, вы что-то потеряли?

Не уловив в голосе вчерашней агрессии, я остановилась, на всякий случай не выпуская подсвечников из рук. Таисия, передвигаясь неспешно, как ледокол, приблизилась ко мне.

– Деточка, вы должны мне рассказать, как у вас появилась фотография Ильи.

– Ко мне приходила девушка, просила погадать на жениха. Показала черно-белую фотографию. Я еще не успела начать гадание, как жених позвонил ей на мобильный, они поругались, и она ушла из салона. А фотографию забыла у меня на столе.

– Вы должны немедленно найти эту девушку!

От изумления я плюхнулась на стоящий возле столика стул.

– Обещаю, если она придет ко мне еще раз, я тут же вас извещу, – обретя дар речи, наконец выдавила я.

– А если не придет?

– На нет и суда нет, – вырвалось у меня против воли.

Таисия на секунду замолчала, затем еще более надменно произнесла:

– Девушка, вам нужны деньги?

– Нет! – не раздумывая выпалила я. От этой тетки мне не нужно было ничего.

– Как это нет? – в свою очередь, до предела изумилась Таисия. – Я хочу предложить вам честную работу. Вы за три дня отыщете мне девушку, а я вам заплачу… ну, к примеру, сто долларов.

Я никогда не ругаюсь матом, но тут вдруг обнаружилось, что в голове у меня вертится довольно много заковыристых нецензурных выражений. Надо же, я и не подозревала, что знаю такие обороты! И только страх быть немедленно уволенной помешал мне высказать их вслух. Я набрала полную грудь воздуха и начала медленно считать про себя до десяти. Но Таисия заговорила снова:

– Вас не устраивает цена? Хорошо, пусть будет двести.

– Таисия Павловна, – я говорила медленно и четко, как с умственно отсталым ребенком, – ваше задание в принципе невыполнимо. Ни за три дня, ни за три года я не смогу найти в почти миллионном Городе девушку, не зная о ней ровным счетом ничего, кроме имени. Я даже ее лицо не слишком хорошо запомнила, так что, если на улице случайно с ней столкнусь, все равно не узнаю.

– Милочка, ваша хозяйка отзывалась о вас как об отличной сыщице, – голос Таисии постепенно повышался, неотвратимо приближаясь к визгу. – Уверяла, будто вы сможете отыскать иголку в стоге сена. Вы просто не хотите мне помочь!

Ну спасибо тебе, Моника, удружила! Как мне теперь избавиться от сумасшедшей тетки? А та все не унималась:

– Милочка, я в Городе человек влиятельный. Если захочу, Моника вас сегодня же выгонит с работы. Вы мне верите?

К сожалению, я ей верила. Если бы наша хозяйка не боялась неприятностей, навряд ли бы заставила меня отдать этой Таисии чужую фотографию. Ну, я попала!

– Давайте договоримся по-хорошему. Вы найдете для меня девушку… ну ладно, за триста долларов. Больше не просите, не дам. И я прощу вам вчерашнее хамство.

Я чуть не подавилась слюной. Это я ей хамила? Ох, не высказать бы вслух все, что я думаю о противной тетке. Но я не хочу потерять работу, так что придется молчать.

– Таисия Павловна, но за три дня найти девушку я не смогу, даже если вы пообещаете меня озолотить!

– Сколько времени вам нужно?

– Три недели, – ляпнула я, с трудом подавив желание попросить на розыск три года.

– Милочка, об этом не может быть и речи. Пять дней – максимум.

– Таисия Павловна, хотите, я бесплатно подскажу, как вам самой найти девушку?

– Я не собираюсь искать ее сама! – взвизгнула клиентка. – Я вам плачу, извольте выполнять! Значит, мы договорились. Вы прямо сейчас уходите с работы и идете искать девушку. С вашей хозяйкой я уже вчера договорилась. Если за пять дней не находите, я вас штрафую – за каждый просроченный день по пятьдесят долларов. Так что в ваших же интересах поторопиться.

Она перевела дыхание, залезла во внушительную сиреневую кожаную сумку, расшитую разноцветным стеклом и бисером, достала оттуда глянцевую визитку, переливающуюся всеми цветами радуги, и небрежно бросила передо мной на стол.

– Когда узнаете, где живет девушка и когда бывает дома, позвоните мне и все подробно расскажете.

Она гордо повернулась и выплыла из комнатки. Потеряв способность двигаться, я очумело смотрела ей вслед. Через несколько минут ко мне заглянула Синтия:

– Поля, ты жива?

– Не уверена… – жалобно протянула я. – Синтия, скажи, может, Моника сошла с ума? Она расхвалила этой Таисии мои дедуктивные способности, и меня наняли разыскать за пять дней девушку, которая вчера приходила!

– А больше ничего разыскать не надо? – поразилась администраторша. – Кстати, твоя Таисия от тебя пошла как раз к Монике.

Я вскочила на ноги и выбежала из кабинета.

– Постой, – всполошилась администраторша, – может, не надо тебе к ним ходить?

Не слушая ее причитаний, я вбежала в кабинет хозяйки. Обе дамы были там.

– Спасибо, Моника, что так высоко оценила мой талант! – церемонно поклонилась я. – Таисия Павловна, отдайте мне вчерашнюю фотографию, и я попытаюсь отыскать девушку.

Таисия высокомерно взглянула на меня:

– Милочка, фото я вам не отдам. Вы давайте работайте!

– Моника, или я получаю фото и ищу девушку, или прямо сейчас кладу тебе на стол заявление об увольнении. Таисия Павловна, что выбираете?

Дамы переглянулись. Моника первая нарушила молчание:

– Таисия Павловна, поверьте, Земфира знает, что делает. Она найдет девушку и вернет вам фото. Верно?

– Конечно, верну, мне оно без надобности, – подтвердила я. Таисия глубоко вздохнула, достала из своей разноцветной сумки злополучный снимок и небрежно протянула его мне. Я взяла фото, кивнула и вышла из кабинета.

– Ну что, тебя уволили? – почему-то полушепотом спросила Синтия.

– Я сама уже хотела раскланяться, – вздохнула я. – Но пока пронесло. Однако, если не найду вчерашнюю посетительницу, боюсь, меня правда уволят.

– Так начинай искать!

– Сейчас, вот только шнурки поглажу и лупу достану. Синтия, мне придется уйти на часок-другой из салона, если что, объяснишь Монике, что я по делу отлучилась.

Глава 5

В пункте приема объявлений в рекламные газеты стояла небольшая очередь. Когда я через полчаса приблизилась к прилавку, то решила не мелочиться:

– Девушка, во сколько газет можно подать объявление с фотографией?

– В четыре газеты. Это будет стоить…

Услышав названную сумму, я ахнула, но за объявления заплатила. Через день в четырех газетах должно было появиться злосчастное фото и текст: «Юля, вы мне срочно нужны! Пожалуйста, позвоните по телефонам (я указала и домашний, и мобильный номера). Возникли сложности с фотографией! Земфира».

В тот день, когда вышли объявления, я сидела в салоне, хотя была не моя смена. Клиентов было мало, и дежурная гадалка Аграфена, в миру Таня, с удовольствием составила компанию мне и Синтии.

– Я тут наслышана о твоих сумасшедших клиентках, – с любопытством расспрашивала Таня. – Надо же, одна лучше другой!

– Ты хочешь сказать, что я их чем-то притягиваю?

– Да, то есть нет. Тебе просто не повезло.

– А эту Таисию ты раньше видела?

– Пару раз. Она вечно приходила вся такая недовольная и грозилась наш салон разогнать. По-моему, Моника ее боится.

– А старушку Глафиру Петровну?

– А, к которой внучка регулярно приходит? Ну, эту много раз видала, и гадать ей приходилось.

– А что на самом деле с ее внучкой произошло?

– По-моему, двадцать лет назад выпрыгнула из окна. Но это со слов старушки, я подробнее не интересовалась.

– А это фото когда-нибудь видела?

Таня долго с интересом разглядывала снимок.

– Вот из-за этого весь сыр-бор? Да снимку лет двадцать!

В этот момент зазвонил мой мобильный.

– Земфира, это ты? Юля звонит. Ты хочешь вернуть снимок?

– Юлечка, только не бросай трубку! – закричала я. – Ты мне очень нужна. Нам надо встретиться, и как можно скорее. Скажи, куда мне подъехать?

– Снимок у тебя?

– Конечно.

– Приезжай через час к Дому мебели, обойди его с тыльной стороны и жди. Только фотографию не забудь.

– Выезжаю!

Поспешно попрощавшись с Таней и Синтией, я рванула к выходу. У Дома мебели я оказалась минут через сорок. «Ничего, можно и подождать, сейчас май, а не март», – подумала я, греясь на достаточно жгучем солнышке. Через полчаса загорать мне слегка надоело. Ну где же Юля? Впрочем, номер ее телефона на моем мобильнике определился, так что я ей сейчас сама перезвоню. Я достала аппаратик. Вот те на! Похоже, Юля звонила мне с телефона-автомата. Я положила мобильный обратно в сумочку, вздохнула и стала ждать дальше.

Еще через пару минут из дальнего переулка показалась невысокая девушка в брючном костюме и в очках. Похоже, Юля. Я пошла ей навстречу, призывно махая рукой. Расстояние между нами быстро сокращалось, как вдруг из-за угла на огромной скорости вылетела синяя иномарка. Жутко заскрежетав колесами о бордюр, она на мгновение притормозила возле девушки, передняя дверь открылась, и на моих глазах хрупкую девушку рывком втащили в машину. Дверь стремительно захлопнулась, машина, сильно въехав на тротуар, резко развернулась и понеслась прочь. Я машинально побежала следом.

В рекордный срок пробежав стометровку, я наконец опомнилась и притормозила. Автомобиль мне не догнать, как жаль, что из-за большого расстояния я не разглядела номер! Даже марку машины назвать затрудняюсь, не то «Ауди», не то «Мерседес». И что мне теперь делать? Заявлять в милицию о похищении? А вдруг Юлю поймал жених, с которым она в ссоре, и вот таким варварским способом решил помириться? И захочет ли милиция принять у меня заявление, ведь я даже фамилию Юли не знаю! Немного поколебавшись, я все же решила пойти в районное отделение милиции и оставить заявление.

В участке меня встретили неприветливо. Пустив в ход все свое обаяние, я все же уговорила дежурного принять от меня даже не официальное заявление, а просто записку с рассказом о сегодняшнем происшествии. Впрочем, подозреваю, что после моего ухода записка отправилась прямиком в мусорник. Очистив таким образом свою совесть, я поехала обратно в салон.

– Нашла девушку? – увидев меня на пороге, спросила Синтия.

– Нашла, но, увы, кто-то другой ее нашел на пару секунд раньше.

– И что?

– Затолкали в машину и увезли.

Синтия ахнула.

– У Моники никого нет? – поинтересовалась я. – Тогда я схожу, проконсультируюсь.

Зайдя к Монике, я кратко обрисовала ситуацию.

– По-моему, девушку Юлю похитили, и похоже, мне ее не то что за пять дней – за пять лет не найти. И что мне теперь делать – увольняться?

– Надеюсь, до этого не дойдет, – задумчиво проговорила Моника. – Но пойми и ты меня. Таисия Павловна – богатая и влиятельная бизнесвумен. Если она только пикнет, меня замучают разными проверками. Так что мне очень не хочется с ней серьезно поссориться.

– Что же мне делать?

– Давай еще день подождем. Может быть, Юлю и правда похитил какой-то знакомый, и она не сегодня завтра объявится.

– А если нет?

– Тогда ты позвонишь Таисии Павловне и все ей объяснишь. И от того, насколько твое объяснение окажется убедительным, будет зависеть твоя работа в салоне.

После такого обнадеживающего разговора работать мне не хотелось вовсе. Однако пришлось. В коридоре меня уже дожидался потрепанный жизнью мужичонка «под полтинник», с серым изможденным лицом, огромными мешками под глазами, зато в дорогом сером костюме от «Хуго Босса».

– Земфира, это к тебе, – обреченно сообщила администраторша. Я вздохнула – мне, как и нашей администраторше, клиент не понравился сразу. Но мое пребывание в салоне и так висело на волоске, не хватало еще с клиентами ссориться!

– Проходите, – вежливо сказала я. Пропустила мужичонку вперед, усадила напротив себя и спросила: – Вам погадать?

– Нет! – рявкнул мужичонка.

– Какие-то проблемы? – Я проявляла ангельское терпение, обычно мне несвойственное. Но уж очень напугал меня сегодня неласковый тон всегда приветливой Моники.

– Вы ясновидящая? – так же грубо прорычал клиент. – Ну тогда должны сами знать.

А, ну так бы сразу и сказал. Такие клиенты приходят ко мне нередко, и почему-то, увидев перед собой молодую миловидную девушку, каждый считает своим долгом как-нибудь меня обхамить. Именно по этому хамству я и научилась с ходу определять архисложную проблему. Сделав морду кирпичом, я раскинула карты, потасовала их, затем веером раскинула на столе и со скрытым торжеством в голосе выдала:

– Голубчик, да вы импотент!

Мужик подхватился было со стула, но тут же упал обратно. Он явно загрустил, лицо посерело еще больше, и ярче обозначились отвислые «бульдожьи щеки».

– И знаете, что еще карты поведали? Виновница вашего бессилья – любовница. Она на вас любовный приворот делала, ну и немного перестаралась.

Бедняга опять подскочил на стуле, глядя на меня с таким ужасом, будто я его укусила.

– И это еще не все! Было время, когда вы хотели уйти от жены, и тогда она, в свою очередь, сделала на вас приворот. Вы остались в семье, но увы… Сами понимаете – если человека привязать за ноги к двум сильным скакунам, а потом направить скакунов в разные стороны, беднягу просто разорвет напополам. Так что вы еще счастливо отделались.

Выражения безграничного облегчения на лице клиента я как-то не приметила. Он глядел на меня уже не просто с ужасом – с настоящим трепетом, как на некую волшебницу, чудом спустившуюся на грешную землю. Я поняла, что попала в яблочко. Нет, знание карт вкупе с опытом работы в салоне – великая вещь! Впрочем, и без карт с моим опытом я нигде не пропаду. Спокойно могу поражать народ ясновидением!

– Ничего, голубчик, я вас немного почищу и сниму последствия любовных заклятий, – ласково проворковала я. – Но и вы, со своей стороны, с любовницами завязывайте, пока не поздно! А то еще парочка любовных приворотов, и за ваше здоровье я не дам и ломаного гроша!

Как я и ожидала, мужичонка, услышав мои прогнозы, стал буквально шелковым и согласился буквально на все. Очищения по 100 евро, три сеанса? Не вопрос. В сторону молоденьких любовниц не смотреть? Да он лучше глаза себе завяжет, чем еще раз взглянет на чьи-то голые ножки. Мне показалось, что мужчинка сейчас обделается со страху, но ничего, обошлось. Впрочем, все они такие, эти престарелые донжуаны. Песок во время ходьбы из него сыплется, давно о душе подумать пора, а он по бабам бегает, да еще удивляется – почему это, дескать, силы не те? Куда девалась недюжинная потенция? Спал бы спокойно с собственной женой, а не с молоденькими девчонками – глядишь, никакие очищения и не понадобились бы.

После импотента ко мне пришла погадать молодая девчонка с каким-то неуверенным, бегающим взглядом. Она не хамила, но и отвечать, зачем пришла, тоже не пожелала. Впрочем, особой работы мысли мне и тут не потребовалось.

Я раскинула карты и, почти не заглядывая в них, начала вещать:

– Проблема ваша, милая, передо мной как на ладони. Замуж давно невтерпеж, а никто не берет. А все дело в том, что еще давно, до вашего рождения, была у вашей матери соперница в любви. Ваша мать вышла замуж за любимого, и заклятая подруга пожелала ей недоброе. Так что на вас с рождения «венец безбрачия» надет. Ну да это ничего, дело поправимое. Три сеанса очищения, и будете как новенькая.

Обычно трех сеансов действительно хватало. «Очищенная» девушка верила в то, что «венец» снят, спина распрямлялась, глаза обретали давно утраченный блеск. Девицы переставали глядеть на всех встречных парней с немым отчаянием в глазах. И, как следствие этих чудесных превращений, кандидат в женихи тут же находился. Интересно, что сказали бы девушки, снимающие у меня «венец безбрачия», узнав, что я сама в 28 лет не то что мужа – даже постоянного парня не имею?

Девушка вышла, а вместо нее в кабинет грузно ввалилась огромная бабища в пестром одеянии, сильно напоминавшем махровый халат. Вслед ей неслись крики Синтии:

– Дама, вы куда? Сначала оплатите сеанс!

Я ошарашенно поднялась со стула. Так, только бесплатных клиентов для полного счастья мне сегодня не хватало!

– Голубушка, бесплатно я гадать не могу, карты правду говорить отказываются, – вежливо, но твердо сообщила я незваной гостье.

– Да не нужны мне твои карты, сама все знаю, – отмахнулась от меня тетка. – И платить я согласная, но вот эта, такие деньжищи от меня затребовала! Да у меня таких отродясь не бывало!

– А что за проблема? – с интересом спросила я.

– Да вот, я тебе тут альбомчик приволокла, – радостно сообщила тетка, плюхнувшись на стульчик для клиентов, который угрожающе заскрипел под ее весом. – Живу я в маленьком городке, и мою семью все там знают! Вот, на всю родню порчу навели!

Да, любят мою клиентку в ее родном городе, нечего сказать, подумала я. Хороший она человек, не иначе. Тем временем тетка вытащила из огромной холщовой сумки огромный же фотоальбом, раскрыла его и начала совать фотографии мне в нос:

– Вот, видишь, сынок мой, Сашенька? Пьет, гад, аж с малолетства! Раньше, правда, пивком баловался, а сейчас все, что горит, употребляет. Его закодировать надо, говорят, ты это могешь. А вот мой благоверный – на него тоже порчу недавно навели, он раньше все водку жрал, так теперь – не поверишь, гадость какую-то нюхает! Взрослый мужик! А брат мой почти непьющий, так два года безработный. Такая, видать, на нем порча, что ни на одной работе его больше месяца не держат. Да и я сама вот уже год без работы мыкаюсь… Сними порчу с семейства!

– Хорошо, сниму, – очумев от обилия информации, выдавила я. – Приводите ваших домочадцев, за сеансы надо платить администратору…

– Да где я тебе домочадцев возьму! – возопила тетка. – Они как с утра наклюкаются, так и все, считай, дрова! Я вот фотки ихние тебе притащила, по ним и снимай!

Я без сил опустилась на свой стул. Ну что мне с ней делать, с этой свихнувшейся клиенткой. Ладно, сниму порчу с ее родни по фотографии.

– Голубушка, все равно надо сначала оплатить сеансы, а потом я начну снимать с ваших родных порчу.

– Так ваша-то дармоедка, знаешь, какую цену загнула? – Тетка орала так громко, что у меня разболелась голова. – Говорит, хочешь со всех разом гадость снять – сто евриков за сеанс!

– А за сколько вы хотели провести очищение? – невольно заинтересовалась я.

– Да десяти евриков с гаком хватит! – радостно уверила меня тетка. – И то потому, что сама хочу порчу извести. А за этих дармоедов еще и платить – ну нет, не на ту напали! Перебьются!

С большим трудом нам с Синтией удалось выпроводить за дверь надоедливую тетку. Я упала на стул рядом с администраторшей и тоскливо задумалась – а может, ну его на фиг, этот салон? Лучше уж в дворники податься – моего филологического образования на эту сложную работу как раз должно хватить. Нет, надо немедленно уходить. Или все же подождать до завтра? Что там с Юлей?

Назавтра рутинная работа шла своим чередом. Лишь к концу рабочего дня ко мне вбежала встревоженная Синтия:

– Полина, похоже, это твою девушку показывают по криминальным новостям. Просят опознать труп.

К моему приезду в морге уже собралась небольшая толпа. Девушку Юлю приехали опознавать родители, подруги, однокурсники и еще куча непонятного народу. Я мельком взглянула на посиневшее, распухшее лицо лежавшей на каталке девушки и побыстрее вышла на улицу, на свежий воздух. Вскоре почти весь народ переместился туда же. Я присмотрелась к ошарашенным лицам девушек и выбрала для разговора пухленькую блондинку, выглядевшую не такой потрясенной, как прочие опознаватели.

– Привет! – бодро начала я. – Я только что услышала страшную новость по телевизору и сразу примчалась. Но там не сказали, от чего погибла Юля.

– Ее задушили, – как-то заторможенно отозвалась блондинка. Похоже, потрясена она была не меньше остальных. – Говорят, голыми руками.

– Ты ее подруга?

– Да. А ты кто?

Я на секунду задумалась. Сказать правду? Или соврать?

– Я Полина. Мы недавно с Юлей познакомились, – я решила остановиться на полуправде. – Но она мне очень понравилась. Юля жаловалась, что с молодым человеком недавно поругалась.

– Разве она поругалась? – все так же заторможенно сказала блондинка. – А мне говорила, что Илья ей предложение сделал…

– Пять дней назад сделал, а четыре дня назад отказался, – мысленно подсчитав даты, сказала я, от души надеясь, что ничего не перепутала. – Тебя как зовут?

– Мила.

– Мила, скажи, а Илья сейчас здесь?

– Нет, его не видно.

– А вообще ты его видела?

– Конечно.

Жестом фокусника я достала из кармана черно-белый снимок:

– Это он?

Блондинка, слегка прищурившись, долго смотрела на фото:

– Похоже, он. Фотография какая-то нечеткая, но очень похож. Я его видела-то пару раз, и то в полутьме.

– А где вы встречались?

– В ночном клубе «Вуду», там освещение плохое, да я к тому же слегка близорука. Я его при дневном свете, скорее всего, сразу и не узнаю.

– Мила, открою тебе секрет. Мне Юля велела передать Илье одну вещь. Но я его телефон потеряла, представляешь? Думала, у Юли еще раз спрошу, но она… Будь другом, дай его телефон!

– Откуда мне знать? – флегматично спросила блондинка. – Я ему звонить не собиралась.

Обменявшись номерами мобильников, я отклеилась от заторможенной Милы и пошла бродить вокруг морга. Мне удалось побеседовать еще с двумя подругами Юли и с целой группой ее однокурсников по филологическому факультету – Юля оказалась студенткой того самого института, который несколько лет назад окончила я сама. Я узнала фамилию девушки, ее возраст, некоторые подробности ее биографии, телефоны трех ближайших подруг и краткое описание нескольких бывших поклонников. В жизни 22-летней студентки Юлии Фечиной не нашлось никаких загадок. Окончила школу, сдала экзамены на бюджетное отделение университета, в этом году оканчивала третий курс, дружила с девушками, встречалась с парнями. Имена и телефоны бывших поклонников мне хором продиктовали Юлины подруги. На всякий случай я записала ее домашний телефон и номер мобильного ее матери. Вот только об Илье информация по-прежнему была нулевая.

И подруги, и однокурсники в один голос твердили: да, был такой парень, Юля познакомилась с ним примерно два месяца назад, вроде бы за пару дней до смерти говорила, что он ей сделал предложение, и собиралась позвать весь курс на свадьбу. Подруги пару раз видели парня, но только в ночном клубе «Вуду». Среди знакомых и однокурсников не нашлось ни одного человека, который видел бы Юлиного жениха днем. И ни одного, кто знал бы о нем что-то, кроме имени.

Поздним вечером, совершенно измученная, я приехала домой и набрала номер мобильного Таисии Павловны. Кратко рассказав про похищение и смерть Юли, твердо закончила:

– Таисия Павловна, как бы то ни было, девушку я нашла. Моя работа выполнена. Остальное вам расскажут в милиции.

Вопрос о гонораре я решила вообще не поднимать. Моим единственным желанием было наконец отвязаться от мерзкой тетки и не менее мерзкой истории. Но не тут-то было. После минутного молчания Таисия наконец подала голос:

– Когда вы приедете за деньгами?

– Гм… Мне не надо денег.

– Вы не поняли. Вы завтра в полдень приедете ко мне за деньгами, и мы поговорим. Если хотите работать в салоне, вам лучше со мной не спорить.

Глава 6

Назавтра, ровно в 12.00, я находилась в одном из престижных спальных районов Города и нажимала кнопку переговорного устройства на высоченном заборе из металлических шпаг. Забор выглядел настолько монументальным, что я невольно покрутила головой – не виднеется ли где-то неподалеку вышка с охранником? Вышки в поле зрения не обнаружилось, зато какое-то устройство типа видеофона, вероятно, в заборе присутствовало. Калитка скрипнула, что-то изнутри щелкнуло, и голос из переговорного устройства визгливо произнес: «Входи быстрее. Только не забудь захлопнуть калитку!» Повинуясь голосу, я зашла во двор и с силой хлопнула металлической дверью.

Внутри просторного, сплошь заасфальтированного двора высился трехэтажный кирпичный особняк с кокетливыми башенками. Судя по архитектуре, особняк был времен еще советской постройки, но в отличном состоянии. Я подошла к входной двери, думая обнаружить еще одно переговорное устройство, но дверь, похоже, хитрого оборудования не имела. Я потянула ручку на себя, и она приветливо распахнулась. В огромном холле-прихожей я сразу обнаружила хозяйку особняка. Она восседала в центре холла в плетеном кресле-качалке и явно не собиралась ни приглашать меня в гостиную, ни даже предложить присесть. По крайней мере, никаких других стульев или кресел в холле не наблюдалось. Только зеркальные встроенные шкафы и резной телефонный столик темного дерева, на котором гордо высился якобы старинный пластиковый телефон.

Я остановилась возле дверей. Таисия милостиво кивнула мне головой и тут же начала свою речь:

– Полина, я считаю, что свои сто пятьдесят долларов ты честно заработала.

Видимо, на моем лице отразилось такое изумление, что она сочла нужным пояснить свою мысль:

– Я готова была заплатить триста за живую девушку. Мертвая, на мой взгляд, стоит значительно дешевле. Я надеюсь, ты меня хорошо понимаешь? Так вот, у меня для тебя есть еще работа. Дело в том, что в последнее время вокруг меня происходят… скажем так, странные вещи.

Она сделала паузу. Я молчала тоже, с тоской думая о том, что эта музыка будет вечной. Мне придется разыскивать все новых людей, о которых неизвестно ничего, кроме имени, и которых, возможно, уже нет в живых. В крайнем случае, скоро не будет. Мои поиски сильно сократят их пребывание на этом свете. Может, мне все же написать заявление об уходе из салона «Пани Моника» и открыть частное детективное агентство? И в дворники идти не придется. Заниматься буду тем же, что и сейчас, только смогу сама отбирать клиентов, с которыми готова работать, и отсеивать всех прочих. А что, классная идея! Правда, кажется, лицензию частного детектива выдают лишь тем, у кого есть опыт оперативной работы в милиции… Или это необязательно?

– Полина, ты меня внимательно слушаешь? – отвлекла меня от раздумий Таисия. – Так вот, я расскажу тебе занимательную историю. 20 лет назад, когда я была молодой и красивой…

В то, что Таисия когда-то была молодой, верилось с трудом. В то, что она к тому же была красивой, не верилось вовсе. Тем не менее историю пришлось выслушать. Двадцать лет назад Таисия являлась неработающей замужней дамой. Ее муж, весьма пожилой ювелир, торговал из-под полы дефицитными в то время золотыми колечками, браслетиками и сережками и в то время, когда народ жил огромными семьями в коммунальных комнатушках, отгрохал себе трехэтажный особняк.

Таисия вышла замуж сразу после школы, высшего образования не получила и ни дня не работала. Она считалась домохозяйкой, детей у нее не имелось, и в принципе она была бы вполне довольна судьбой, если бы не страшная скука. В то время не открывалось столько салонов красоты и стильных парикмахерских, советские труженицы делали прически редко и дешево. Шопинг по магазинам с пустыми прилавками тоже не доставлял особого удовольствия. К тому же муж доставал Таисии импортные шмотки, покупая их у знакомых моряков. Помаявшись в огромном пустом особняке несколько лет, Таисия выбрала единственное доступное для нее развлечение – завела себе любовника.

Илья был на несколько лет моложе, учился на последнем курсе Политехнического института, играл на гитаре и вовсю радовался жизни. Девушки его любили, а интимная связь с взрослой замужней дамой еще больше приподнимала его в собственных глазах. Особых чувств к Таисии он, похоже, не питал. Впрочем, Таисия тоже старалась не влюбляться, понимая, что такая связь ненадолго. Но сердцу не прикажешь…

– Я знала, что у этого красавчика есть невеста и еще куча девчонок на шею вешаются, он мне сам рассказывал. Я понимала, что, когда он женится, мы, скорее всего, расстанемся. Но когда он мне пел… – Таисия закатила глаза и надолго замолкла. Я терпеливо ждала продолжения. – Мы встречались обычно днем, когда муж работал в своей мастерской, а Илья прогуливал очередную лекцию. Но в тот день я свидание не назначала…

В тот злополучный осенний день Таисия вышла из дома всего на полчасика, прогуляться по парку. Вернувшись, она обратила внимание на то, что калитка оказалась незапертой. Она с опаской остановилась у забора. С одной стороны, в дом могли проникнуть грабители, и тогда самое разумное – бежать к ближайшему телефону-автомату, вызвать милицию и войти в дом вместе с участковым. С другой стороны, ключ от калитки имелся у Ильи, и он, приходя на свидание, частенько забывал запереть калитку. И где гарантия, что этот лоботряс не устроил ей сегодня сюрприз? А она поднимет на ноги милицию, и в результате слух о непрошеном госте, у которого имеется свой ключ от дома, непременно дойдет до мужа. Так что ей делать?

Поколебавшись немного, Таисия приоткрыла калитку, встала в проеме и с силой нажала на звонок. Если это Илья, он должен как-то проявить себя, например, выглянуть из окна. Выглянет, увидит ее и выйдет на порог. Она все жала на звонок, но занавески на окнах оставались неподвижными. Таисия задумалась. Постояв еще немного в дверях, она решительно вышла на улицу и пошла искать телефон-автомат.

Она позвонила по «02», узнала телефон участкового и, договорившись о встрече, почти полчаса провела у собственного забора. Она рассудила так: если грабители все еще в доме, то рано или поздно им придется выйти через калитку. Конечно, она не станет в одиночку их задерживать, она еще в здравом рассудке. Но, по крайней мере, постарается их рассмотреть и запомнить хоть какие-нибудь приметы. Но из дома никто не появлялся. Наконец вдали показалась долговязая фигура в милицейской форме.

– Участковый Петров Петр Иванович. Так что, говорите, воры забрались в дом?

– Понятия не имею, – твердо сказала Таисия. – Но, когда я уходила на прогулку, лично запирала калитку на ключ. А когда вернулась, калитка оказалась открытой.

– Кто, кроме вас, имеет ключи?

– Только мой муж, – секунду поколебавшись, ответила Таисия. – Но он на работе. Кроме того, перед тем как звонить в милицию, я долго трезвонила в звонок на заборе. Если бы мой муж внезапно вернулся домой, он выглянул бы в окно. А так, похоже, в доме посторонние.

– Понятненько. Ну что же, заходим, – и участковый решительно вошел во двор и направился к дому.

Таисия с недоверием следила за ним. Ну хоть бы пистолет из кобуры вытащил… А если грабителей несколько? Но в то же время ей слабо верилось в то, что обычные воры засели в чужом доме, как будто в собственном. Что им мешало давно из него уйти? И у нее как-то неприятно заныло в груди.

Участковый легко открыл дверь дома – она тоже оказалась незапертой. Дверь за собой Петров затворять не стал, но Таисия остановилась в нескольких шагах от порога. Нет, если там вооруженная банда, она в дом не войдет. Ей внезапно сделалось дурно, и она прислонилась к стене дома, напряженно прислушиваясь к шагам участкового внутри прихожей. Шаги постепенно удалялись, вот скрипнула дверь гостиной… Внезапно раздалось слово, весьма похожее на то, что Таисия обычно читала на ближайших заборах. Через пару минут участковый возник на пороге.

– Так, гражданка Выселко, давайте пройдемте внутрь, – жестко произнес он.

– Зачем? – Она попыталась оторваться от стены и сделать шаг вперед, но с ужасом почувствовала, что ноги перестали ей повиноваться.

– Значит, грабители внутрь забрались, говорите? – все тем же безжалостным тоном повторил участковый. – Хорошо придумано, со вкусом. Вот только неувязочка – у нас там покойничек внутри оказался, вот так вот. Удавленник.

Дальнейшее Таисия помнила плохо, как дурной сон. В ее роскошной гостиной на первом этаже находился Илья. Увы, висящий в петле, приделанной к крюку от люстры. Как установило следствие, Илья вовсе не покончил с собой, его убили, причем весьма изуверским образом. Сначала напоили водкой, в которую добавили какое-то снотворное, и, когда он потерял сознание, подтащили поближе к веревке, просунули голову в петлю и просто отпустили бесчувственное тело. Парень погиб даже не от удушья, а от перелома шейного позвонка.

Кто, на взгляд следователя, мог проделать все это в доме Таисии? Только она сама. И калитка, и входная дверь были не взломаны, а открыты родными ключами. И потом, с кем Илья мог распивать водку, как не с хозяйкой особняка? Правда, бутылку в доме оперативники не обнаружили, но это отнюдь не могло сбить их со следа. Тем более алиби у Таисии не имелось – в то время когда произошло убийство, она в одиночестве прогуливалась по парку. Как назло, даже знакомых не встретила.

Тем не менее Таисия не попала в тюрьму. Как удалось мужу ее откупить, она до сих пор не представляет. Знает только, что он продал новенькую «Волгу», роскошный по тем временам автомобиль. Кажется, этих денег все равно не хватило, и он назанимал крупные суммы у разных знакомых. Но как бы то ни было, до суда дело не дошло. Следователь вынес постановление: «Самоубийство», и дело закрыли.

Что же произошло на самом деле, Таисия не знает до сих пор. Она и не пыталась это выяснить. Слышала только от участкового, заходившего к ним после закрытия дела, о том, что беременная невеста Ильи вскоре после его гибели покончила с собой. Несколько лет после кошмарного происшествия Таисии по ночам снились кошмары: она подходила к зеркальному шкафу и вдруг слышала за спиной тихие шаркающие шаги. Шаги приближались, но в зеркале не отражалось ничего, кроме ее перекошенного лица. Она пыталась закричать, но горло сжимали чьи-то невидимые сильные руки. Они давили горло, она чувствовала удушье и подступающую тошноту… и просыпалась в холодном поту.

Но время шло, и кошмары снились все реже, нервы потихоньку успокаивались. Правда, мужу больше не изменяла. Пять лет назад старый муж умер, и она, как законная наследница, переняла его бизнес – крупный ювелирный магазин. Дело пошло на удивление хорошо. Она отремонтировала дом, купила небольшой особнячок в пригороде, в поселке для местных олигархов. Жизнь налаживалась. Таисия вспомнила, что она еще не старая женщина, и ей после стольких лет полного сексуального поста захотелось плотских утех.

Новоявленная бизнесвумен накупила в немногочисленных городских бутиках самые дорогие наряды и отправилась блистать на многочисленных презентациях и светских тусовках. Поклонники не заставили себя долго ждать. За Таисией приударили сразу трое: немолодой уже режиссер документального кино, поэт, работающий охранником в банке, и молодой парень без особых занятий. Парня звали Славик, и он чем-то неуловимо напомнил Таисии Илью. Может быть, своим легкомысленным отношением к жизни? Таисия долго решала, кого из поклонников приблизить к телу: составляла гороскопы, раскидывала карты, даже монетку в воздух бросала. И как-то так выходило, что Славик всегда оказывался предпочтительнее. И в конце концов, именно он стал любовником стареющей львицы.

– Поэт и режиссер тоже меня в покое не оставили. До сих пор перезваниваемся. Иногда и в свет вместе выходим! – гордо пропела Таисия.

– И что же тут необычного? – поинтересовалась я, думая про себя: «Бывают же на свете придурки!»

– Необычное началось неделю назад. – Таисия сразу поскучнела. – Я подошла к своему дому, стала открывать ключом калитку и поняла, что она уже открыта. Ты понимаешь? Как в тот раз!

Она судорожно глотнула, передернулась и продолжила рассказ:

– Разумеется, я не стала заходить. Калитка подключена к пульту охраны, я тут же позвонила в охранную фирму и поинтересовалась: кто без меня заходил в дом и почему охрана дремлет? Меня заверили, что калитку открывали родным ключом, сигнализацию отключили по всем правилам, но на всякий случай предложили дождаться машины с охраной.

Два дюжих охранника приехали через пару минут, и вместе с ними Таисия вошла в дом. Разумеется, входная дверь дома тоже оказалась незапертой. Хозяйка приготовилась к самому страшному, но в доме никого не оказалось – ни живого, ни мертвого. Тем не менее Таисии по-прежнему было страшно. Она позвонила Славику, чтобы он приехал ночевать. Парень приехал, но его присутствие не спасло от старого, уже забытого кошмара. Всю ночь Таисию опять душили невидимые руки. На следующий день все повторилось. Но на этот раз Таисия приехала домой не одна, а вместе с режиссером. Они зашли в дом, в котором на этот раз, кроме приоткрытой входной двери, были настежь распахнуты все окна на первом этаже. На столе лежал слегка пожелтевший листок бумаги, на котором карандашом было написано несколько слов: «У меня к тебе дело».

– По-моему, я узнала почерк, – голос рассказчицы задрожал.

– И что, это был почерк Ильи? – вяло поинтересовалась я. Истории про оживших мертвецов начали меня утомлять. – И вы уверены, что не могли ошибиться даже спустя 20 лет?

– Я могла ошибиться. Но кто мог спокойно войти в мой дом?

– Славик знал код?

– Разумеется, нет! И ключа у него не было.

– А остальные ваши поклонники или, к примеру, близкие подруги?

– Милочка, какие подруги! Чтобы я кому-то дала ключ от квартиры! Ты с ума сбрендила.

– Положим, ключ – не проблема. Вот код от сигнализации – дело более серьезное. Если вы сами никому его не говорили, значит, его кому-то сообщили охранники.

– Но зачем? Ведь из дома ничего не пропало?

– Если ваш погибший любовник написал вам записку, логично предположить, что он напишет еще раз или, может, позвонит. Тогда и объяснит, чего хочет, – предположила я, уговаривая себя: «Спокойствие, только спокойствие». Если все вокруг медленно, но верно сходят с ума, не факт, что мне надо срочно последовать их примеру. В конце концов, хочет Таисия переписываться с покойным любовником, так пусть себе развлекается. Для меня главное – как-нибудь вырваться из этого особняка и вернуться в мой уютный и спокойный гадальный салон.

– И ты предлагаешь мне спокойно ждать?

– А что вам еще остается?

– А если он хочет меня… – она закашлялась, потом с трудом выдавила: – задушить?

«Значит, задушит, кто может помешать привидению!» – чуть не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык и молча ждала продолжения. Но Таисия молчала, и я решила подать голос:

– Таисия Павловна, что вы хотите от меня?

– Ты должна найти либо Илью, либо того, кто без ключа заходит в мой дом и пишет записки.

– А вы не пробовали обратиться в сыскное агентство?

– А вот и пробовала! – с непонятным торжеством в голосе отчеканила Таисия. – Ты знаешь, сколько они запросили за день работы?

– Сколько? – невольно заинтересовалась я.

– Не скажу! Я, как цены услышала, тут же пригрозила, что нашлю на них налоговую инспекцию. Так ведь ни рубля не сбросили, гады! Как же, пусть держат карман шире, брошусь я им сейчас платить свои кровные!

Я проглотила прямо-таки рвущееся с губ замечание о том, что если Таисию придушат, ее кровные ей уже не понадобятся.

– Я даже решила сама дома покараулить, но тут ты подвернулась.

– Так я должна сидеть у вас дома и караулить призрака?

– Да, пока меня не будет. Когда же я дома, ты должна искать Илью.

– И сколько вы собираетесь мне платить? – вздохнула я, понимая, что выбора у меня все равно нет.

– По пять долларов в день.

– В общем, так, Таисия Павловна. Я понимаю, что свою жизнь вы цените недорого, но это ваши проблемы. Я отказываюсь от вашего предложения наотрез. А чтобы вам не пришлось зря волноваться, сообщаю, что сегодня же подам Монике заявление об уходе. Честь имею!

Я лихо развернулась на каблуках и направилась к двери. Таисия что-то визжала вслед, но я не стала останавливаться и бодрой рысью понеслась к калитке. Похоже, Таисия твердо решила меня вернуть, поскольку, задыхаясь от непривычной физической нагрузки, понеслась следом, буквально наступая мне на пятки. Мы резво выскочили за ворота и разом остановились как вкопанные.

Несмотря на расстояние почти в квартал, эта парочка была отлично видна при ярком солнечном свете. Парень, очень похожий на типа с черно-белого снимка, и недавно погибшая Юля, которую я лично видела в морге, стояли, полуобнявшись, и смотрели в нашу сторону. Я рванулась было к ним, но за спиной раздался судорожный крик, перешедший в удушливый хрип. Я обернулась. Держась за грудь, белая, как мрамор, Таисия грузным мешком сползала по забору на асфальт. Я кинулась к ней, подхватила под мышки и осторожно опустила на землю. Потом вновь оглянулась на странную парочку. Но улица вдали оказалась девственно-чиста.

Глава 7

«Скорая» на носилках занесла Таисию в дом, сняла кардиограмму и предложила больной поехать в больницу. Растерявшая весь свой боевой задор бизнесвумен жалобно посмотрела на меня:

– Полина, мне ехать в больницу?

– Мне кажется, там вам будет безопаснее, – задумчиво протянула я.

– Но мой магазин… если я не появлюсь там хотя бы неделю, все разладится…

– Но после сердечного приступа вам все равно придется неделю лежать, если не в больнице, то дома. А тут разные призраки по улицам разгуливают…

О призраках я напомнила зря. Таисия вновь смертельно побледнела и с коротким криком откинулась на носилки. Медики засуетились, вкололи ей в вену какое-то лекарство и злобно зашипели на меня: нашла, мол, время волновать человека! Тем временем хозяйка пришла в себя и, поманив меня пальцем, почти на ухо произнесла:

– Поленька, я поеду с ними. Но пообещай, что найдешь мне Илью! Ты ведь сама видела – он вернулся! Вот, я тебе сейчас отдам ключи и скажу код сигнализации.

Она достала из кармана связку и стала давать инструкции. Я ее почти не слушала, безуспешно пытаясь подавить досаду. Ну надо же, если бы не ее сердечный приступ, я давно была бы далеко отсюда. А как сейчас отказать Таисии? Еще умрет, чего доброго, от волнения, и останется ее смерть на моей совести. Похоже, досада слишком хорошо читалась на моем лице, так как Таисия из последних сил произнесла:

– Поленька, я буду платить тебе 20 долларов в день! Вот, возьми аванс!

Все из того же безразмерного кармана она достала зеленоватую помятую бумажку с портретом какого-то президента. Вот ведь расщедрилась мадам, аж целых 20 долларов авансом выдала. Я взяла бумажку, понимая, что спорить с Таисией сейчас жестоко. Ладно, постерегу пару дней ее особняк, авось и разузнаю что-нибудь. Я проводила до ворот санитаров с носилками и у самой «Скорой» распрощалась с хозяйкой, клятвенно пообещав ей не выходить за ограду, не поставив и дом, и забор на сигнализацию.

«Скорая» отъехала, а я медленно вернулась в дом. И лишь войдя в пустой просторный холл-прихожую, полностью осознала, во что на сей раз вляпалась. В доме было темно, казалось, что время внутри замерло, плавно перетекая в вечность. Ноги у меня слегка задрожали, и я поспешно подошла к осиротевшему креслу-качалке. Но едва опустилась на мягкое плетеное сиденье, как услышала наверху, на втором этаже, странный тихий шорох, как будто зашаркали чьи-то спадающие тапочки.

Меня, как катапультой, подбросило с кресла. Побив все рекорды по забегам на стометровку, я пулей вылетела из дома. Опомнилась уже во дворе, почти у самых ворот. Да уж, в одиночку мне в этом особняке не то что пару дней, одной ночи не протянуть. Нет, конечно, я по-прежнему не верила в оживших мертвецов, но… Ведь я своими глазами видела странную парочку вдалеке! Конечно, детально рассмотреть лица мне не удалось, но я готова поклясться, что девушка – та самая Юля, которая приходила ко мне гадать и которую на моих глазах затащили в машину. А парень – его я живьем раньше не видела, но ведь Таисия его узнала! Так что наверняка это был давно повешенный Илья с черно-белой фотографии.

Испуганно оглянувшись на дом, я открыла калитку и внимательно посмотрела на украшавшую забор эмблему охранной фирмы «Цербер». По-моему, Цербер – тот самый пес, который жил в аду. Но на сей раз он не уберег Таисию от выходцев с того света. Они играючи справились с монстром. Постойте-ка, люди добрые, а вдруг Цербер играет как раз в команде противника? Кто-то же дал призракам код? Или им код не нужен, достаточно замочной скважины? В любом случае завтра же проведу в этой охранной фирме разведку боем. А вот что мне делать сегодня?

Мелькнула здравая мысль быстренько запереть особняк, включить сигнализацию и делать отсюда ноги. Лучше уволиться из салона и снова стать безработной, чем чувствовать себя героиней современного ужастика. Я направилась было восвояси, но по пути передумала: нет, не стану я праздновать труса, ничего у вас не выйдет, господа «восставшие из ада»! Я в вас все равно не верю! Я вздернула подбородок и грозно покосилась в сторону притихшего дома. Затем позвонила Монике и кратко обрисовала ситуацию. Разумеется, хозяйка разрешила мне отсутствовать столько, сколько понадобится для дела, добавив: «главное – чтобы старая грымза отстала от нашего салона».

Поговорив с Моникой и позвонив домой маме, я глубоко задумалась. Судя по всему, мне придется в особняке переночевать – авось призраки себя как-нибудь проявят. Но если я буду в доме одна, то, скорее всего, при их появлении отдам концы. Зря пропадет аванс Таисии, ей придется искать себе другого следопыта. Нет, врожденная порядочность не позволяет мне рисковать полученным авансом, придется себя поберечь. А значит, для ночевки в особняке мне потребуется компания, желательно мужская.

Кто из мужчин согласится вместе со мной поохотиться на привидения? Разумеется, в первую очередь я подумала о Саше. Рука сама потянулась к мобильнику, но я отдернула зарвавшуюся руку. Предложу я Саше совместную ночевку, и что он подумает? Что я опять решила его соблазнить, а якобы угрожающая мне опасность – простой предлог. Тем более если он согласится, а призраки в доме так и не возникнут. Больше его доверия мне не завоевать. А какая, кстати, мне разница – доверяет мне Саша или нет? Через месяц закончится наш договор, по которому я должна изображать его подругу перед родными и друзьями. И, скорее всего, мы расстанемся. В лучшем случае останемся друзьями. Ну и чего я комплексую?

Я в раздумье походила по двору. Ладно, Саше позвонить все равно придется. Но и вдвоем мы можем не справиться с превосходящей силой неведомого противника. В компании нужен третий – во-первых, для моральной и физической поддержки, во-вторых, чтобы Саша не думал, что я хочу переночевать с ним тет-а-тет. Пусть знает, что у меня есть парень, а он мне нужен только как друг! Кто бы из моих знакомых мужского пола подходил на роль третьего-не-лишнего? Я немного подумала и решительно набрала номер телефона Паши:

– Привет, это Полина. На сей раз мне нужна твоя помощь.

– Полька, наконец-то! – Надо отдать Паше должное, он искренне обрадовался. – А какая помощь? Перенести какую-нибудь мебель?

Сама мысль о том, что хлипкий Паша способен таскать мебель, вызвала на моем лице улыбку.

– Нет. Паша, ты мог бы пару суток переночевать со мной в одном доме?

По-моему, при этом предложении Паша подавился слюной.

– Поля, ты мне… ты меня приглашаешь пожить у тебя? – неуверенно начал он.

– Нет, это чужой дом, я должна несколько дней его охранять.

– И мы с тобой будем только вдвоем? Вау! – взвыл он от восторга.

– Втроем. С нами будет еще один парень.

– Ой, Поля, ты же знаешь – я не по этой части. Я только с тобой хочу…

– Пашенька, мне правда нужно, чтобы ты несколько ночей провел в нашей компании. Секса пока не обещаю, но буду тебе очень признательна. Договорились?

– Пока не обещаешь? – прицепился он. – А что потом?

– Так ты приедешь? – сурово оборвала я.

– А когда?

– Прямо сейчас. Записывай адрес…

Паша тщательно повторял за мной адрес, потом, пообещав приехать сей же момент, отключился. Я ненадолго задумалась, с улыбкой вспоминая историю нашего знакомства.

Собственно, в свое время я знакомилась вовсе не с ним, а с Максимом Андреевым, высоким красавцем, занимающимся дзюдо и торгующим медтехникой. Именно фотография и биография Максима лежали в досье, которое мне показывали в клубе знакомств «Обручальное кольцо». Честно говоря, лицо Максима, как будто срисованное с рекламы фирменного одеколона, вызывало у меня легкую дрожь в коленках.

Но оказалось, под именем своего друга Макса с девушками знакомился именно Паша – невысокий, худой, как высохшая щепка, белобрысый паренек с лицом недокормленного цыпленка. Этот заморыш мог бы рекламировать не одеколон, а разве что модное средство от перхоти. Впрочем, на таких жидких волосенках она без всяких ухищрений не сумела бы задержаться надолго.

Но, несмотря на кошмарный внешний вид, у парня оказалось золотое сердце. Он оказался верным и надежным другом, готовым в любой момент по первому же зову рвануть на помощь. Причем помогал он абсолютно бескорыстно, даже убедившись, что я никогда не отвечу взаимностью на его пылкие чувства.

Впрочем, в них мне как-то не сильно верилось. Пашу вообще трудно было воспринимать всерьез. Например, сообщив, что он приедет через час, он надолго терялся, переставал отвечать на телефонные звонки, а когда, через несколько часов, до него все же удавалось дозвониться, уверял, будто просто заблудился. Где на самом деле его носило – так навсегда и оставалось тайной, покрытой мраком.

Еще одной характерной чертой Паши была патологическая, на мой взгляд, трусость. Не знаю, боялся ли парень мышей, но всего, что хоть немного превышало размером мышку, он пугался чрезвычайно. Как-то на прогулке в парке мы встретили маленькую девочку с корзинкой, в которой лежал лопоухий белый кролик. Разомлев от восторга, я было принялась гладить пушистого зверька, как меня вывел из нирваны истерический Пашин визг:

– Полина, осторожнее!

Я невольно отдернула от кролика руку и испуганно огляделась. Но вокруг не было никого, кроме нас троих и корзинки со зверьком. Девочка тоже перепугалась и прижала к себе корзинку. На крик не отреагировал один только кролик. А еще говорят, что эти длинноухие – трусливые создания!

– Паша, в чем дело? – оправившись от испуга, спросила я.

Мой храбрый друг за рукав оттянул меня в сторону и прошептал на ухо:

– Полька, ты с ума сошла? А если он тебя укусит?

– Кто укусит? Кролик?!

– Ну да! Ты видела, какие у него клыки!

Впрочем, трусость, как и другие мелкие недостатки, я ему охотно прощала. К прочим мелким недостаткам, кроме потрясающей воображение неточности, относилась и редкостная любовь к хвастовству. Послушав Пашу, можно было сделать вывод, будто все знакомые девчонки от него без ума и сутками мечтают заманить его в свою постель. На практике же я ни разу не видела Пашу хотя бы прогуливающимся с какой-нибудь девушкой. Возможно, они просто не могли разглядеть под его неказистой внешностью большое, как у теленка, доброе сердце.

Возможно ли было сделать из Паши человека? Не знаю. Он был бы блондином, если бы у него на голове росло побольше волос. И наверняка выглядел бы стройным, а не истощенным, если бы вылечил хронический гастрит. А уж если бы вставил недостающие передние зубы, так цены бы ему не было. Пока же – без зубов, без волос и без намеков хоть на какую-то мускулатуру – он напоминал Кащея Бессмертного в нелучшие годы или узника Освенцима во время Второй мировой. И, как в свое время Паниковского, девушки его не любили.

Очнувшись от ностальгических воспоминаний, я решительно набрала Сашин номер. Кратко обрисовав ситуацию, попросила его об услуге – провести ночь в этом же особняке.

– Мы будем вдвоем? – после короткой паузы поинтересовался Саша.

Я не уловила в его голосе особого восторга и четко проговорила:

– Нет, с нами будет мой парень. Я подумала, что вдвоем мы не справимся.

– К-какой парень?

– Мой. Мы с ним вроде уже расстались, но теперь решили попробовать тряхнуть стариной. Ну, да это неважно. Мы с тобой друзья, ты ведь мне поможешь?

Он надолго замолчал. Я было решила, что связь прервалась вообще, когда он все же подал голос:

– У вас это… серьезно?

– Пока не знаю. Но ты мне не ответил.

– Я приеду. Диктуй адрес.

Глава 8

Я продиктовала адрес и отключила связь. Затем снова покосилась на дом. Нет, пожалуй, до прибытия своих защитников я туда не войду. Прогуляюсь пока по улице вдоль забора, авось еще кого интересного встречу. Я вышла за ограду и осмотрелась. Похоже, народу в этом районе частных домов обитало мало, на улице – ни души. Лишь высокие глухие заборы, над которыми иногда виднелись башенки и флюгера особняков. Ладно, пройдусь вдоль заборов, хоть воздухом подышу.

Но не успела я отойти и на сто метров, как из-за ближайшего угла вывернула грузная мужская фигура. На мгновение я в страхе замерла, но тут же успокоилась – на давно усопшего Илью мужчина не походил ни возрастом, ни статью. Этот был невысок, толст и явно страдал одышкой. Возраст его явно приближался к «полтиннику», а при взгляде на его одутловатое лицо с лиловым носом становилось понятно, чем занимается грузный господин в свободное время. Впрочем, судя по неспешному шагу в самый разгар рабочего дня, все время этого господина было свободным.

– Вы кто? – обвиняющим тоном произнес толстяк, поравнявшись со мной.

– А кого вам надо? – искренне изумилась я.

– Тася дома?

– Ее увезли с сердечным приступом в больницу.

– А вы кто? – вновь повторил он вопрос. – Я видел, как вы вышли из ее дома!

– Я ее новая домработница. – Лучшего объяснения мне в голову не пришло.

– Тогда проводи меня в дом!

– Позвольте, но что вам делать в доме? – Мое удивление достигло предела. – Я ведь уже объяснила – Таисия Павловна в больнице, сердечный приступ за полчаса не пройдет, она вернется в лучшем случае через неделю.

– Если я сейчас же не попаду внутрь и не выпью холодненького, я сам попаду с инфарктом в больницу! – взвыл толстяк.

Я с сомнением посмотрела на него, пожала плечами и отворила ворота. Интересно, что это за тип пожаловал в гости к мадам? Таисия не предупреждала меня о чьем-либо визите, впрочем, ей было не до того. Надо бы с типом поговорить, авось и для расследования что-нибудь полезное извлеку. Мы гуськом вошли в дом, я провела незваного гостя в огромную гостиную, которую сама видела впервые, и усадила на изящный желтый кожаный диван.

– Девочка, – плюхнувшись на мягкое сиденье, провозгласил толстяк. – Ты меня знаешь?

– Не имею чести. Пока.

– Я режиссер Павел Ганевич, – гордо провозгласил он.

– А что вы сняли? – заинтересовалась я.

– Ты что, никогда не смотрела моих фильмов?

– Может быть, и смотрела, вы мне названия напомните.

– «Полет над Ригой», к примеру.

– Нет, такого не помню.

– Да ты совсем невежественная! – разгневался Ганевич. – Этот фильм уже двадцать лет считается классикой кинодокументалистики.

– Но я в кинодокументалистике не очень разбираюсь. А какой ваш самый последний фильм?

– Я вот уже 15 лет не снимаю фильмы, а ты даже этого не знаешь!

– Но как я могу знать про те фильмы, которых вы не снимали?

– Обязана знать! Я в анналах мировой истории! Принеси мне чего-нибудь холодненького.

С трудом подавив желание послать режиссера совсем в другие, гм, анналы, я отправилась на поиски кухни. Кухня обнаружилась на первом этаже, где-то в глубине коридора. Я подошла к встроенным шкафчикам и задумалась: а что имел в виду толстяк, говоря про «что-нибудь холодненькое»? Кипяченую воду, лимонад, «холодный, обжигающий виски»? Так ничего и не решив, я потопала обратно в гостиную.

Толстяк сидел на диване и тупо смотрел на колоссальную люстру с кучей разноцветных хрустальных подвесок. Я покашляла и тихо спросила:

– Что желаете выпить?

– Тебя, что, Тася не предупредила?

– Не успела.

– И ты не знаешь, что я люблю? – Возмущению толстяка не было предела.

– Не знаю, – я решила не поддаваться эмоциям.

– Немедленно стакан колы, лимонный сок и водку!

Я чуть не подавилась от изумления, но, не возражая, пошла обратно на кухню. Лимонный сок нашелся в холодильнике, в одном из навесных шкафчиков после долгих поисков я обнаружила недопитую бутылку водки. А вот колу обнаружить так и не удалось. Устав от продолжительных поисков, я погрузила найденные напитки на синий эмалированный поднос, поставила туда же граненый стакан и понесла поднос в гостиную. Режиссер, не снимающий фильмы, сидел на диване все в той же позе. Я деликатно покашляла и сказала:

– Сок с водкой, сэр!

– А где кола?

– Колы в доме не обнаружено.

– Ну так сгоняй в магазин!

– Здесь рядом есть магазин?

– Три квартала пройти, и появится. Если бегом, через пять минут обернешься.

Вот тут и дали о себе знать порядком потрепанные сегодня нервы. Я с размаху швырнула поднос прямо на пол и заорала не своим голосом:

– А ну сам встал и побежал за своей колой!

Зазвенело разбитое стекло. Стакан треснул, а бутылка с водкой и вовсе разлетелась на меленькие кусочки. Толстяк подскочил, как будто в задницу ему вкололи шило, и вновь плюхнулся на диван, поглубже вжавшись в спинку. Уперев руки в бока, я грозно надвигалась на него:

– Видишь, что ты натворил? А ну пошел за щеткой, и чтобы замел все до последнего осколка!

– Позвольте, ты ведь… – залепетал бедняга, но я его перебила:

– Я внебрачная дочь Таисии, а ты, гад, ответишь мне за погром!

Последние слова я выдавила уже с трудом, захлебываясь смехом. У меня начиналась настоящая истерика, и отстать от толстяка я уже не могла. Схватив его за толстую короткую ручку, я стащила несчастного с дивана и поволокла за собой в поисках щетки и совка. Ничего такого обнаружить не удалось, поэтому я извлекла из кладовки теннисную ракетку, приволокла режиссера обратно в гостиную, сунула ему в руку ракетку и велела:

– Живо убирай!

– Ого, тебя бы в армию, всех дедов бы за пояс заткнула! – раздался негромкий голос со стороны прихожей.

Я вздрогнула от неожиданности и обернулась:

– Ой, Сашенька, я тебя не заметила!

– Тебе было некогда, я понимаю. Ничего-ничего, не стоит на меня отвлекаться. Что у тебя там дальше для этого бедняги запланировано: вымыть унитаз зубной щеткой?

– Да нет… Я тебе потом объясню… То есть прямо сейчас.

Не обращая больше внимания на режиссера, замершего посреди гостиной с теннисной ракеткой в руках, я схватила Сашу за руку и выволокла в прихожую.

– Сашенька, он меня жутко достал! – Слегка заикаясь от волнения, я кратко изложила историю нашего с режиссером знакомства.

– Так ты сама представилась домработницей!

– И что, с домработницами надо обращаться именно так?

– Издеваться-то зачем? Он все-таки пожилой человек!

– Тогда, может, ты сам сгоняешь в магазин за колой? – психанула я.

– Хорошо. – Саша развернулся и пошел к двери.

– Тогда уж и водки купи, и лимонного соку! – крикнула я ему вслед.

Не оборачиваясь, он кивнул и выскочил из дома. Я обхватила голову руками. В самом деле, что это со мной происходит? Никогда не любила хамить людям, что сейчас на меня нашло? Неужели так действует атмосфера дома Таисии? Или чья-то недобрая чужая душа в меня вселилась? Постояв еще немного, я заглянула в гостиную. Толстый режиссер все так же стоял посреди комнаты, даже ракетку с перепугу из рук не выпустил. Увидев меня, он побелел и попятился к дивану.

– Успокойтесь, пожалуйста, – ласково проговорила я. – Мы с вами оба слегка погорячились, теперь все в порядке.

Я отняла у толстяка ракетку, предложила ему сесть обратно на диван, присела на корточки и аккуратно собрала на поднос осколки. Поднос я отнесла на кухню и задумалась: где же тут тряпка, чтобы вытереть лужу водки и собрать мелкие осколки? Наверняка дом обслуживает приходящая домработница, вряд ли Таисия сама убирает три этажа. Но никаких телефонов обслуги хозяйка мне не оставила. Кстати, мне следует завтра же навестить ее в больнице и узнать про домработницу, а также про то, каких еще гостей можно ожидать в ближайшее время.

Тряпку я так и не нашла, щетку с совком тоже. Наверное, в доме имелась хитро замаскированная кладовка. В результате мне пришлось воспользоваться кухонным полотенцем. Я аккуратно подтерла лужу и выкинула полотенце в мусорное ведро. Ничего, Таисии придется пережить эту потерю. Саша все не возвращался, и я решила побеседовать с режиссером тет-а-тет. Но он начал разговор первым:

– Так вы все же домработница?

– Нет, – кротко сказала я. – Я знакомая Таисии, и она попросила меня пожить здесь и присмотреть за домом, пока не вернется из больницы.

– А кто тот молодой человек, который только что был тут?

– Это мой друг. Мне страшно ночевать в громадном особняке одной.

– А Тася знает, что вы собираетесь водить сюда мужиков?

– Послушай, ты! – вновь закипая, процедила я. – Режиссер, не-снимающий-кино! Еще одно слово, и я просто выкину тебя в окошко!

– Эй, вы что! – тоненьким голосом взвизгнул он. – Успокойтесь! – Он слегка помялся и робко спросил: – А вы точно не дочка Таси? Лицом, правда, не очень похожи, но вот голос…

Меня слегка передернуло. Да что это со мной происходит? Зверею я прямо на глазах. Похоже, это расследование превращает меня в законченную стерву. Еще немного, и я точно стану неким подобием Таисии. Я перевела дыхание и мирно произнесла:

– Давайте договоримся так. Вы не оскорбляете меня, я не трогаю вас. Более того, мой друг пошел в магазин за вашими напитками. Так что давайте мы с вами пока просто побеседуем.

– О чем мне с вами беседовать? – недоверчиво спросил он.

– Беседа о киноискусстве у нас как-то не получилась, давайте о жизни поговорим. Таисия рассказывала, что вы ее… поклонник?

– Ну и слова у вас… поклонник, надо же! Еще скажите, воздыхатель! У нее выпить можно всегда, вот я к ней в гости и хожу, – вздохнул толстяк. Я прыснула в кулак, но он не обиделся.

– А поэт… он тоже из-за халявной выпивки ходит? – на всякий случай уточнила я.

– Это кто у нас поэт? – снова осерчал толстяк. – Это та уголовная харя, которая мне грозилась морду начистить?

Я расхохоталась в голос, но толстяка уже было не унять:

– Представляешь, этот хмырь за всю свою жизнь написал десять дурацких четверостиший, за свой счет издал тонюсенькую книжонку в мягкой обложке – и теперь называет себя поэтом! Курицы оборжались. Да у него словарный запас – десять слов, и то матерных. Его охранником в банке из жалости держат. И он мне – мне! известному режиссеру! – грозился яйца оторвать!

– Да за что?

– Дескать, нечего за Таськой ухаживать! Да кому нужна эта старая кобыла!

«Однако какие страсти кипят из-за Таисии», – с невольным уважением подумала я.

– Можно подумать, он не на ее деньги позарился! – бушевал толстяк. – Была бы Таська нищей, небось даже в ее сторону бы не взглянул.

– А почему он на вас напал? – поинтересовалась я. – Таисия же выбрала Славика?

Тот водопад нецензурной речи, который полился из уст бывшего режиссера, сделал бы честь любому портовому грузчику. Я узнала много интересного и про Славика, и про его маму, и про то, что он должен сделать со своими половыми органами. К сожалению, особо ценной информации все эти перлы красноречия не несли. Я вздохнула. Похоже, ничего полезного у толстого режиссера узнать не удастся. Впрочем, нет!

– Немедленно дайте мне телефоны поэта и Славика! – бесцеремонно прервав поток брани, строго приказала я.

Режиссер поперхнулся очередным ругательством и в изумлении вытаращился на меня:

– Зачем мне их телефоны? У Таси спрашивайте!

Входная дверь скрипнула, и в прихожей раздались тихие шаги. Выглянув, я увидела Сашу с огромной сумкой. Я подошла к нему:

– Это ты так много колы купил?

– Тут сок, кола, водка и еда для нас. Нам ведь здесь как минимум позавтракать и поужинать придется. А если твой друг к нам присоединится, он тоже, наверное, поесть захочет? – Саша вопросительно посмотрел на меня.

Я кивнула, решив не комментировать слова про друга. Затем достала из пакета водку, колу и сок и отнесла все это в гостиную.

– Господин режиссер, вот ваши напитки. Будьте добры, сделайте свой коктейль сами, я занята. – С этими словами я вышла из комнаты и отправилась помогать Саше выгружать продукты. Через пару минут на кухню приперся Ганевич.

– Ну и где мой стакан?

Я молча вынула из застекленного шкафчика стакан. Сунула толстяку в руки и повернулась к нему спиной. На сей раз он проявил удивительную сообразительность и, не нарываясь более на грубость, молча вышел из кухни.

– Полина, я тебя сегодня не узнаю… – после некоторого молчания произнес Саша.

– Дорогой, похоже, я превращаюсь в ведьму, – грустно заметила я.

– Зачем ты ввязалась в эту историю?

– По-моему, я тебе уже рассказывала.

– Давай снова, и по порядку.

Я рассказала про Таисию и оживших мертвецов.

– И ты решила стать охотницей за привидениями?

– А иначе я потеряю работу в салоне.

– Можно подумать, за такую работу и жизнь отдать не жалко! Ты там скоро миллионершей станешь?

– Мне моя работа нравится. И вообще мы ведем этот бесполезный спор уже два месяца, давай наконец его прекратим!

– Давай, – мрачно согласился Саша.

– Впрочем, я согласна на компромисс, – внезапно оживилась я. – Ты завтра же идешь на прием к психологу, а я в тот же миг ухожу и из этого особняка, и из салона. Согласен?

– Нет.

– Тогда все, проехали. Ты остаешься мне помогать?

– Остаюсь. Всегда мечтал поохотиться на призраков.

Дальше беседа протекала довольно мирно. Мы с Сашей обсудили все возможные варианты совместной охоты. Саша пребывал в твердой уверенности, что никаких оживших мертвецов на свете не бывает и все, что я видела, – какая-то подстава. В принципе я с ним согласилась.

– Только… Я эту парочку видела своими глазами!

– И что? Ты хорошо знала Илью?

– Нет. Но Юлю я видела – и живой, и мертвой.

– А почему ты так уверена, что девушка, обнимавшаяся возле особняка, – именно Юля? У нее что, особые приметы есть?

– Нет примет… вроде бы.

– Вам с Таисией просто с перепугу показалось, что это Илья с Юлей стоят.

– А все остальное? Открытая дверь, отключенная сигнализация? Это Таисии тоже показалось?

– Это были обычные взломщики. Живые.

– Зачем же они взламывали, раз ничего не взяли? И потом, зачем написали записку?

– Это только им ведомо. Но согласись, ни взлом, ни записка вовсе не доказательство, что в доме побывали мертвецы. Кстати, у этого самого Славика все же мог быть ключ от дома. Да и код он запросто мог узнать. Просто понаблюдать за Таисией, когда она дверь и калитку запирала.

– Мог, конечно, только зачем ему попадать в дом в отсутствие хозяйки?

– А давно усопшему Илье зачем?

В этот момент откуда-то из глубины дома раздались женский визг, грохот, громкие звуки разбивающегося стекла. Мы с Сашей опрометью вылетели из кухни и, ориентируясь на грохот, понеслись по направлению к гостиной. Там мы застали прелестную картину: по просторной комнате, взметая пыль, металась невысокая тощая женщина лет сорока пяти. Под ногами у нее расплылась лужа, судя по цвету, водки с колой, вокруг валялись осколки стакана и бутылки. Судя по виду насквозь мокрого и дрожащего на диване режиссера, весь сок из пакета достался лично ему, в смысле, сок ему вылили прямо на голову, а пакет бросили рядом на диван.

– Нет, второй раз я за водкой не пойду… – ошеломленно произнес Саша. Я лишь очумело вертела головой, наблюдая ужимки и прыжки разъяренно визжащей дамы. Лишь через пару минут дар речи вернулся ко мне.

– Простите, а вы кто будете? – вежливо спросила я фурию.

– Опять этот кобель к Таське пошел! А ты кто, еще одна б…? – в ответ завизжала она, подскакивая ко мне с явным намерением вцепиться в волосы. Не дожидаясь этого, я с размаху залепила ей звонкую оплеуху. Признаюсь, незваные гости сидели у меня уже настолько глубоко в печенках, что я полностью утратила остатки былой интеллигентности.

– Ах ты, старая дура, а ну быстро заткнулась и пошла отсюда на…! – завизжала я почти так же истошно, как она. Уж не знаю, подействовала оплеуха или мат, но дама мгновенно успокоилась.

– Милочка, вы кто и по какому праву тут командуете? – Она надменно цедила слова, распрямившись во весь свой небольшой рост и стараясь глядеть на меня сверху вниз. Последнее ей не слишком удавалась, поскольку я была выше как минимум на полголовы.

– Я подруга Таисии, присматриваю в ее отсутствие за домом. А какого черта, вы тут устроили погром?

– Подумаешь, погром! Уберете! Я уже предупреждала Таську: нечего чужих мужиков к себе домой приваживать! – Тон дамы снова начал повышаться.

– А ну, спокойно! – на всякий случай скомандовала я. – Так вон то убожество – ваш муж?

– Именно муж. Между прочим, он не работает добрый десяток лет, это я его кормлю, одеваю и обуваю. И в этом доме ему делать нечего.

– А он мне только что говорил, что вы его плохо кормите, он что-то худеть начал на ваших харчах. И сообщил, что твердо решил переселиться к Таисии. Она обещала давать ему водки с колой сколько влезет, ему даже с постели вставать не придется, – невинно произнесла я.

При этих словах дама взвыла, как реактивный двигатель, развернулась и вихрем понеслась прямо на сжавшегося в комок режиссера.

– Бегите! – не своим голосом закричала я. Несчастный толстяк вскочил с дивана и в ужасе заметался по комнате. Но путь к двери надежно перекрыла его благоверная.

– Да не туда, в окошко прыгайте! – не унималась я.

Дальнейшее зрелище получилось таким занятным, что я от души пожалела, что под рукой не было видеокамеры. Грузный дядя с размаху, как дворовый кот, махнул на довольно высокий подоконник и сделал попытку вывалиться наружу головой вниз. Не тут-то было, в его левую штанину с силой оголодавшей собаки вцепилась супруга. И без того тугие брюки треснули по швам, из проемов показались жирные ляжки. Бурая тряпка, бывшая когда-то модными штанами, осталась в руках нападающей стороны. Истошно воя, толстяк пнул свою лучшую половину правой ногой и, совершив в воздухе настоящее тройное сальто, все же вывалился из окошка. Супруга, рыча и подвывая, ласточкой перемахнула следом, размахивая, как боевым знаменем, обрывками брюк. Мы с Сашей подбежали к окну и ошеломленно смотрели на кросс супругов вдоль железного забора. Они неслись с безумной скоростью, как два спринтера, сохраняя дистанцию примерно в два-три шага.

– Как ты думаешь, она его догонит? – потряс головой Саша.

– Понятия не имею. Может, на всякий случай заранее вызвать «Скорую»?

– «Спартак» – чемпион»! А какой, однако, резвый дяденька! В его-то возрасте! – с восхищением присвистнул Саша, когда супруги пошли на четвертый круг.

– Да и тетя ничего себе, не отстает. Их бы обоих в олимпийскую сборную!

Но тут толстяк наконец-то сообразил, что путь к спасению пролегает через калитку, и, сделав в качестве отвлекающего маневра небольшой зигзаг, выскочил за ворота. С воем пожарной сирены супруга вылетела следом. Я перевела дыхание.

– А ты злая, однако, – покачал головой Саша.

– Да я сама не понимаю, что со мной творится, – пожаловалась я. – Наверное, правду люди говорят – без хорошего мужчины женщина звереет.

Саша покраснел и отвернулся. Я нашла в кухонном шкафчике еще одно полотенце, заново ликвидировала разгром в гостиной и, вымотанная морально и физически, рухнула на роскошное кожаное кресло. Саша стоял у окна и смотрел во двор, хотя со времени бегства оттуда толстяка с женой ничего интересного там не происходило.

– Ну и где же твой друг? – внезапно поинтересовался Саша.

Признаюсь, меня этот вопрос тоже начал интересовать. После звонка Паше прошло как минимум два часа. Правда, для моего друга, как я уже говорила, это был вовсе не предел. И если Саше для того, чтобы приехать ко мне, пришлось оставить работу, то у Паши никакой работы не имелось вовсе. Он хронический безработный, можно сказать, профессиональный. Ни в одной фирме его не держат больше трех месяцев, а потом более-менее тихо выгоняют. За те пару лет, которые мы знакомы, он работал в общей сложности хорошо если полгода. Нет, Паша честный человек, но до того бестолковый, что даже поверить в это сложно. Кроме того, он вечно берется за дело, о котором не имеет ни малейшего представления. На моей памяти он пытался торговать компьютерами, в которых плохо разбирался, а также чинить принтеры, факсы и прочую сложную офисную технику, в которой понимал еще меньше.

Про его последнюю замечательную работу мне рассказывали знакомые. Солидная контора поручила Паше починить стационарный принтер. Принтер хорошо печатал, но изредка зажевывал листы бумаги, и их приходилось выбрасывать. Паша возился с громоздким аппаратом два дня. В первый день он разобрал принтер на составные части. Причем часть проводков просто выдернул с корнем. На второй день он начал собирать аппарат обратно. И тут выяснилось, что в принтере полно лишних деталей! Проводки не втыкались обратно, и Паша, ничтоже сумняшеся, выбросил их в мусорник. Затем в мусорник полетела какая-то железная загогулина, потом несколько непонятных пластиковых кругляшков… Сотрудники конторы с ужасом глядели на мусорную корзину, в которой все росла гора ненужных деталей злосчастного принтера, потихоньку переваливаясь наружу. А Паша все приговаривал:

– Ничего удивительного, что аппарат не работает. Смотрите, сколько тут лишних железяк!

Но принтер почему-то с Пашей не согласился и работать с минимумом деталей отказался наотрез. Более того, ни один мастер не брался реанимировать злосчастный аппарат. Его пришлось просто выбросить. Следом контора вышвырнула Пашу. И в данный момент он снова находится в свободном полете, то есть поиске работы.

Я взглянула на часы. После моего звонка Паше минуло часа полтора, не меньше. Ну и где же он? Я вышла во двор, чтобы Саша не слышал разговора, и набрала номер его мобильного. Как ни странно, аппарат оказался включен, и парень откликнулся сразу же:

– Але?

– Паша, ты еще далеко?

– Ой, Полечка, а разве мы на сегодня договаривались?

– На сейчас! Ты через сколько приедешь?

– Вот сейчас и приеду!

Я вздохнула и отключила связь. Да, нелегкая мне предстоит задача – убедить Сашу, что то жуткое пугало, которое, надеюсь, когда-нибудь до нас доберется, и есть мужчина моей мечты.

Паша добрался до нас всего через каких-нибудь три часа, когда я уже потеряла всякую надежду на его прибытие. А Саша, боюсь, вообще заподозрил меня в обмане. Наконец в дверь дома позвонили. Я распахнула ее, и в прихожую вошел Паша во всей своей красе.

– Привет! – жизнерадостно бросил он мне с порога, затем нагнулся и поцеловал в щечку. – А я жутко голодный, здесь пожрать дают? А, это тоже твой друг, приветик!

В ответ не донеслось ни звука. Оглянувшись, я увидела, как у стоящего на пороге гостиной Саши медленно выкатываются на лоб глаза и плавно отвисает челюсть. Я с сомнением посмотрела на Пашу. Вроде бы ничего необычного, такой же, как всегда, хотя, мягко говоря, не красавец. Впрочем, Саша тоже не идеал мужской красоты, но по сравнению с Пашей, пожалуй, сойдет за принца Датского.

– Поля, твой друг глухонемой? – тем временем удивился Паша.

– Нет, он просто потрясен твоей неземной красотой, – сгоряча ляпнула я и тут же прикусила язык. Нет, из этого дома надо срочно убираться, а то я скоро стану просто двойником Таисии.

Паша же насмешки не уловил и польщенно хихикнул. Зато у Саши наконец прорезался дар речи:

– Полина, можно тебя на минуточку?

Я велела Паше идти в гостиную и поманила Сашу за собой. Мы зашли на кухню, он встал у порога и тихо произнес:

– Полина, кто это?

– Мой друг. У нас была большая любовь… – тут я очень натурально покраснела. – Я его бросила, но он до сих пор надеется на мое возвращение. Вот сейчас и посмотрим, заслужит он мою любовь снова или нет.

– У тебя со зрением все в порядке?

– Да, недавно проверялась у окулиста, – я наивно распахнула глаза. – А что случилось? У Паши руки по локоть в крови, а я не заметила?

– Да с этим чучелом рядом по улице пройти стыдно! – прошипел Саша. Таким злым я его давно не видела.

– Знаешь, для меня внешняя красота не имеет значения, – доверчиво призналась я. – У него душа прекрасная.

– Поэтому ты его сегодня прождала полдня, а он вроде не торопился?

– У него возникли дела государственной важности!

– Какие дела? Да у него на морде большими буквами написано: «Хронический бездельник!»

В душе я полностью согласилась с этой оценкой, но вслух произнесла:

– Ты не прав, он трудоголик. Раньше работал системным администратором в крупной конторе, а недавно его переманила государственная организация, еще более крупная. Он там на хорошем счету, работает круглые сутки. Вот и не смог сразу вырваться по моему звонку.

Я несла полную чушь и судорожно думала: главное – не забыть, что я сейчас Саше наговорила, и заставить Пашу выучить легенду наизусть. А голова у него дырявая настолько, что я не удивлюсь, если он свое имя иногда забывает. С тяжелым сердцем вернувшись к Паше, я велела ему пойти на кухню, найти в холодильнике продукты и приготовить нам всем еду.

Надо отдать парню должное – готовить он умел и любил и, когда я изредка приходила к нему в гости, всегда меня вкусно кормил, правда, принесенными мною продуктами. Вот и сейчас он бодро порысил на кухню, порылся в холодильнике, и вскоре на сковородке что-то забурчало, источая восхитительный запах. Желудок свело судорогой, и только сейчас я вспомнила, что за всеми треволнениями забыла сегодня не только пообедать, но и позавтракать.

– Пашенька, скоро ужин будет готов? – взмолилась я. – Давай что-нибудь попроще, только бы побыстрее!

– Подожди пять минут, я такое рагу сейчас сотворю! – восторженно произнес Паша. Саша испепелял его взглядом, не произнося при этом ни слова. Не в силах выдержать дразнящего запаха жаркого, я выбежала из кухни. Саша вышел следом.

– Откуда этот тип на самом деле, из кулинарного техникума? – язвительно произнес он.

– Паша просто прекрасно готовит, – мирно произнесла я. – А какой кофе он мне в постель подавал! – И я мечтательно закатила глаза.

– Перестань немедленно, меня сейчас стошнит! – прошипел Саша.

– Из-за кофе?

Саша резко развернулся и метнулся куда-то в глубь дома. А я вернулась в гостиную дожидаться ужина. Через десять минут, показавшихся мне целой вечностью, в дверях появилась Пашина довольная физиономия.

– Кушать подано, пожалуйте жрать!

Я зашла на кухню и, обнаружив, что на столе стоит сковорода и всего две тарелки, спросила:

– А второй мой друг где?

– Пару минут назад заглянул сюда, взял полбатона колбасы, несколько ломтей хлеба, нож и куда-то слинял. Сказал, что поужинает сам и чтобы его до утра не беспокоили.

– Ладно, давай ужинать без него.

Я в два счета умяла вкуснейшее жаркое, затем мы с Пашей допили остатки колы, до которой не добралась разъяренная режиссерская супруга. Паша развлекал меня рассказами о своих подвигах на работе, которые не оценило сварливое и привередливое начальство. О его трудовых подвигах я уже была наслышана, поэтому думала о своем. Ну надо же, как Саша разозлился, даже от ужина отказался. А ведь обедать нам сегодня не довелось. И чего, спрашивается, ему злиться? Я ведь пыталась его соблазнить и к психологу вместе предлагала сходить. Так нет, сам меня, как женщину, не хочет, а вот взялся собаку на сене разыгрывать! Он думает, что на нем свет клином сошелся и я теперь монашкой стану? Дудки!

После ужина мы еще поболтали, сидя на кухне. Немного поколебавшись, я рассказала Паше об оживших мертвецах. В отличие от Саши он поверил мне сразу и сильно переполошился:

– Полька, но это ведь опасно! Они могут проникнуть в дом, пока мы спим!

– Я поставлю ворота на сигнализацию.

– Да зачем им ворота, они в любую замочную скважину просочиться могут!

– И что, мы втроем не справимся с парочкой призраков? – нарочито веселилась я, хотя на душе было совсем не спокойно.

– Но как же… Нет, я не трус и не слабак, с любыми бандитами я бы справился на раз-два, но с привидениями…

Я невольно развеселилась, представив воюющего с бандитами Пашу. По-моему, единственный вид спорта, которым он когда-либо занимался, – это поднесение ложки ко рту. Как говорится, народная русская борьба у-ку-шу. Но перспектива ночной встречи с призраками быстро погасила мое веселье.

– Паша, но ты же не можешь серьезно в это верить! – Я хотела успокоить в первую очередь себя.

– Это почему? – удивился он. – Мы многого просто не знаем. Есть многое на свете, друг Горацио… Вот, например, филиппинские хилеры…

Как раз про хилеров я слышала немало. Пару лет назад предприимчивые люди привозили их в Город, и они исцеляли страждущих буквально наложением рук. То есть делали операции без наркоза и скальпеля. Два филиппинца с труднопроизносимыми именами показывали свое мастерство в присутствии десятка свидетелей и видеокамер. Один из свидетелей, по счастливому совпадению, был отцом моего приятеля. О сеансе он рассказывал всем желающим не менее полугода:

– На показательную операцию согласилась одна женщина средних лет. У нее диагноз: доброкачественная опухоль в груди. По кругу идут рентгеновские снимки опухоли, выписки из медицинской карты… Женщина под прицелом видеокамер ложится на кушетку и закрывает глаза. Хилер обливает руки какой-то мутной жидкостью, вытирает обычным кухонным полотенцем, подходит к лежащей женщине, протягивает к ее груди правую ладонь, касается ее пальцами…

Со стороны и наблюдателям, и видеооператорам и впрямь казалось, что длинные пальцы хирурга буквально погружаются в живую плоть, утопают в ней. Затем небольшой рывок, рука хилера взмыла вверх, в пальцах перекатывался сгусток тумана. Резким движением врач отбросил его в приготовленное мусорное ведро. Все! Аплодисменты присутствующих! Ни свидетели, ни камера так и не зафиксировали обмана.

– Но вот что странно, – рассказывал отец приятеля. – Я своими глазами видел, как раздвигалась кожа на груди, как туда погружалась рука, как она вырывалась вверх и в пальцах мелькал кусочек чего-то. Но недоверчивые традиционные врачи-онкологи провели назавтра же после бескровной операции обычный рентген, который показал, что опухоль… осталась на прежнем месте! И в прежнем объеме. Вот и гадай теперь, что это было – ловкое искусство гипнотизера или мастерство фокусника, который вынимает кролика вовсе не из своего правого уха…

Короче, ссылка Паши на филиппинских хирургов не произвела на меня нужного впечатления. Но все же… Уж очень мрачным казался полупустой особняк. Куда, интересно, запропастился Саша? Как ему не страшно в его недрах одному? Вот ведь нервы у человека!

Настенные часы в гостиной показывали полночь, когда я решила отправиться на боковую.

– Паша, давай поищем для себя спальни, – предложила я другу.

– Одну спальню, а? – вопросительно посмотрел он, но я осталась непреклонна. Мы побродили по второму этажу, заглядывая в комнаты. В одной из них обнаружился Саша, лежащий на двуспальной кровати и читающий книгу. Он безразлично поднял на нас глаза:

– Что-то случилось?

– Нет, мы спальню ищем.

Саша передернулся и снова демонстративно уткнулся в книгу. Оставаться на втором этаже мне расхотелось, мы поднялись на третий этаж и там нашли две крохотные уютные комнатушки.

– Располагайся в любой, – радушно предложила я Паше. – А я сейчас включу сигнализацию на воротах и тоже лягу спать.

Оставив Пашу, я вышла во двор и тут же пожалела о своем решении. Как будто нависая над головой, на черном небе желтела абсолютно круглая луна, где-то вдалеке выли собаки. Я оглянулась на дом, в котором светилось три окна, быстро добежала до ворот, набрала код сигнализации и вихрем вернулась обратно. Заперла входную дверь на два замка, задвинула щеколду и на полном серьезе подумала, что зря не отыскала сегодня щетку. Было бы чем для верности дверь подпереть.

Ладно, теперь надо бы ванную отыскать. Ох, жаль, не додумалась оставить на часик парней сторожить дом и не съездила домой за зубной щеткой. Но к моей радости, в роскошной ванной комнате нашлись не только две не распакованные зубные щетки, но и не начатый «Колгейт», французский дезодорант с роскошным запахом и множество других необходимых женщине мелочей. Я наскоро помылась и устремилась наверх, в свою спальню.

Глава 9

Звонок мобильного раздался глубокой ночью. Спросонок я взглянула на дисплей: звонили с телефона-автомата. Гадая, который сейчас может быть час, я сонно ответила:

– Але!

– Это Юля, – прошелестело в трубке. – Мне нужна фотография.

– Юля? – Я мигом проснулась. – Но ты же… Постой, ты жива?

– Нет. Но мне не будет покоя, пока не получу снимок.

Из трубки доносился странный шорох, будто возле микрофона струями осыпался песок.

– Где ты?

– Сегодня были мои похороны. Ты на них не пришла. Тебе придется прийти сейчас и положить фотографию мне в гроб.

Дисплеем от мобильного я посветила на наручные часы. Половина третьего ночи.

– И куда я должна прийти?

– Новое кладбище, третья могила в двадцатом ряду. Найдешь ее по светящимся огонькам. Фотография должна лежать в моей могиле через час.

– Половина третьего, ты в курсе? Какое кладбище? Какой гроб?

– Боишься? – Шелестящий голос в трубке зашелся тихим клекотом, отдаленно напоминающим смех.

– Спать хочу! – рявкнула я и нажала «отбой».

На самом деле спать я уже не хотела. Первоначальный испуг тоже прошел. Теперь меня одолевали раздумья. Похоже, Юля все-таки жива. Но я ведь видела ее на прозекторском столе в морге! Нет, значит, она погибла, и кто-то, знающий об этом, сейчас меня пугает. В то, что мне звонили с того света, мне как-то не слишком верилось. Откуда на кладбище телефоны-автоматы? А если покойница спокойно разгуливает по городу, то могла бы и к дому за фотографией подойти, зачем мне на кладбище-то ночью переться? Мобильный зазвонил снова. Так и думала, тот же номер.

– Ты хочешь встретиться со мной лично? – зловеще прошептала трубка.

– Конечно, хочу. Но, как говорится, лучше вы к нам, – предложила я.

– Могу пожаловать в гости. Но после этой встречи ты будешь спать крепко. Очень крепко.

По моей спине побежали мурашки. Покойница мне звонила или нет, но присоединиться к Юле и Илье мне пока не хотелось.

– Давай пойдем на компромисс, – предложила я. – Я принесу тебе на кладбище фотографию, но утром.

– В 7 утра, не позже, – прошипела трубка, и оттуда раздались короткие гудки. Я вздохнула. Сон перебит полностью, хорошо, если к половине шестого я снова усну, и сразу вставать. Я завела на мобильнике будильник на 6 утра. Ах ты, черт, еще придется Сашу и Пашу будить. Но ничего, один раз не выспятся, я для того и пригласила друзей, чтобы выручали.

Как ни странно, уснула я почти мгновенно, спала спокойно, и когда, захлебываясь, прозвенел будильник, некоторое время не могла сообразить, зачем подниматься в такую рань. Потом вспомнила, вздохнула, быстренько помылась в ванной и отправилась поднимать парней. Разбудить обоих удалось лишь к половине седьмого. Пока они помылись, часы показывали уже без четверти семь, и поэтому завтракать я беднягам уже не разрешила. Мы бегом спустились во двор, парни погрузились в Сашину машину, я отворила ворота, машина выехала на улицу, я вновь поставила калитку на сигнализацию, чуть ли не на ходу впрыгнула в машину, и мы понеслись к кладбищу. По дороге я подробно пересказала друзьям ночной разговор. К входу на кладбище мы подъехали без одной минуты семь. Я бодрым галопом понеслась искать двадцатый ряд. Сомневаюсь, что это заняло всего минуту, но минуты через три максимум я уже стояла перед нужной могилой. Взмыленные друзья примчались следом и теперь, тяжело дыша, перетаптывались за моей спиной.

– А могила-то разрыта! – почему-то тоненьким голоском вдруг произнес Саша.

От быстрого бега у меня перед глазами плавали разноцветные круги, и я никак не могла сфокусировать взгляд на могиле. Да, грустно, девушка, совсем ты форму потеряла, вот немолодые полные супруги как вчера круги наворачивали, и ничего, небось даже не запыхались! Я потрясла головой, пытаясь справиться с головокружением, и наконец увидела дивную картину: свежее надгробие было сильно сдвинуто набок, а земля на свежем холмике разрыта, как будто какие-то вандалы пытались порыться в могиле. Впрочем, чего-то подобного в глубине души я ожидала, поэтому не могу сказать, что увиденное явилось для меня сильным шоком.

– Ну и куда мне класть фотографию? – повернувшись к Саше, спросила я.

– Наверное, под надгробный камень, – предположил он. – Если этим камнем ее слегка придавить, по крайней мере, ветром не унесет.

Я кивнула, достала из кармана злосчастный снимок, заботливо обернутый в целлофан, и засунула его под надгробие. Затем мы втроем надавили на камень и, поставив его на фото, отошли от могилы.

– Ну, где засаду устроим? – спросила я Сашу.

– А вот здесь и устроим, – он показал рукой на роскошные кусты сирени, от которых доносился сладковатый запах. – Тут такие заросли, что, даже если нас станут искать, ни за что не найдут.

Мы пролезли в глубь кустов, разложили на небольшой проплешине земли Сашин свитер и уселись на него, тесно прижавшись друг к другу. Через пару минут Паша подал голос:

– И долго нам тут сидеть?

– Но за фотографией кто-то должен прийти! – прошипела я. – Что мы, зря в такую рань вставали?

– А если этот кто-то в полночь придет? Нам так и сидеть здесь голодными и холодными? Мы, кстати, не завтракали!

– Мы можем уходить на завтрак по очереди, – спокойно предложил Саша. – Иди ты первый, как самый голодный.

Паша не заставил себя долго упрашивать и, буркнув на прощание что-то вроде: «Я скоро вернусь», – мгновенно удалился. Мы с Сашей сидели на свитере, повернувшись друг к другу спиной. Я уже предвидела новые нападки на придурочного Пашу и готовилась их достойно отразить, как вдруг почувствовала, как напряглась Сашина спина.

– Полина, кто-то идет к могиле! – прошептал он. Мы приподнялись и на четвереньках, осторожно продираясь сквозь кусты, поползли в направлении шагов. Наконец кусты поредели, и мы увидели, как к надгробию подходит высокий молодой человек. Его лицо показалось мне смутно знакомым.

– По-моему, это парень с фотографии, – прошептала я на ухо Саше. – Надо его поймать.

Он кивнул и, в мгновение ока вскочив с земли, ринулся на противника. Я выскочила следом. Саша подбежал к парню и, ловко проведя какую-то подсечку, опрокинул его прямо на разрытую могилу. Парень завизжал, но не сделал попытки подняться.

– Ну что, оживший покойник, – подходя поближе, злорадно сказала я. – Зачем тебе так срочно фотография понадобилась?

Но уже во время этой речи я почувствовала сильное разочарование. Да, некоторое сходство с черно-белым снимком у лежавшего на спине парня действительно наблюдалось, но вблизи оно оказалось не слишком большим. Овал лица и разрез глаз, пожалуй, не сильно отличались, но все же при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что это – совершенно другой человек.

– Ты кто? – спросила я поверженного противника.

– Славик, – дрожащим голосом промяукал он. – А вы кто – грабители?

– А у тебя есть что грабить? – заинтересовалась я.

– Да все берите! – И он, так и не пытаясь приподняться, начал лихорадочно выворачивать карманы. Оттуда выпали суперсовременный навороченный мобильник, затем ключи на блестящем брелке, еще куча какой-то мелочи. Блестящие монетки выкатывались на разрытую землю и быстро исчезали из виду.

– Эй, не надо бросать в могилу деньги, это не водоем в Венеции! – предупредила я. – Или ты хочешь побыстрее сюда вернуться?

Парень замер, глядя на меня безумными глазами.

– Вставай, простудишься, – вздохнула я. – И объясни наконец зачем тебе понадобилась фотография?

– Какая фотография? – Парень все с тем же безумным видом повертел головой, но все же сел, испуганно оглянулся на молчащего Сашу и снова повернулся ко мне: – Ты про ту, что велела забрать Таисия?

– Когда она велела? – в свою очередь, изумилась я.

– Сегодня в полночь позвонила и приказала в половину восьмого утра прийти на кладбище, найти вот эту могилу и забрать отсюда черно-белый снимок. Дескать, он будет лежать где-то рядом с надгробием. Тут есть фотография?

– И что ты должен был делать с ней потом?

– Таисия сказала, что она в Первой городской больнице, и велела прийти к кардиологическому отделению ровно в восемь утра. Сказала, что дежурная сестра специально выйдет в это время, чтобы забрать у меня снимок. И предупредила – не дай бог, опоздаю, она с меня шкуру живьем спустит.

– Это был точно голос Таисии?

– Да, такой визгливый, чей же еще? – с недоумением спросил парень.

– И с какого телефона она звонила – со своего мобильного?

Славик задумался, затем подобрал с земли мобильник, нажал несколько кнопок и с недоумением поднял на меня глаза:

– Нет, похоже, с телефона-автомата звонили. Я уже спал, вот спросонья и не посмотрел на номер.

Я посмотрела на Сашу, тот только пожал плечами.

– Ладно, герой, давай сделаем так, – решила я. – Я записываю номер твоего мобильного и домашнего телефона, чтобы ты у нас не потерялся. Потом мы тебя на машине отвозим к больнице и вместе ждем выхода дежурной сестры. Там и выясним, зачем Таисии это фото.

На втором этаже у дверей кардиологического отделения нас уже ждала пожилая сестра.

– Снимок с вами?

– Вот, возьмите, – Славик протянул ей целлофановый пакет.

– А деньги?

– Какие деньги? – Он чуть не начал заикаться.

– Мне обещали заплатить за доставку.

– Но ведь заплатить должна ваша пациентка? – вмешалась я.

– Кто вам сказал?

– А кто вам сказал про деньги?

– Мне десять минут назад позвонили на телефон отделения и попросили ровно в восемь выйти за снимком. Обещали, что тот, кто придет, хорошо заплатит, если я отнесу снимок в шестую палату.

– И сколько вам пообещали? – вмешался Саша.

– Сто баксов.

– Возьмете в рублях по курсу? – Он вытащил кошелек. Я в некотором оцепенении смотрела на протянутые сестре деньги. Ему-то зачем тратить время и деньги на это расследование? Между тем сестра деньги по курсу приняла и скрылась в отделении вместе со снимком. Через несколько минут из отделения донесся истошный визг.

– А ну, герой, иди выясняй, в чем дело! – с этими словами Саша открыл незапертую дверь и втолкнул Славика внутрь, велев напоследок:

– Мы будем ждать тебя на первом этаже.

В ожидании Славика мы молча прогуливались по длинному больничному коридору. Говорить нам было не о чем, мы оба не сомневались в том, что истошные крики исходили от Таисии, получившей страшную для нее фотографию. И яснее ясного было то, что не она велела Славику идти сегодня утром на кладбище.

Минут через пятнадцать к нам спустился бледный как полотно Славик.

– Тася велит тебе подняться к ней, – выдавил он.

Саша вскинул голову и бросил мне:

– Я сам с ней поговорю.

С этими словами он бросился вверх по лестнице. Я едва поспевала следом. В палату Таисии мы ворвались одновременно, Славик отстал в забеге минуты на две.

– Таисия Павловна, – даже не успев отдышаться, начала я. – Сейчас я вам все объясню!

Таисия лежала в двухместной палате одна. Она раскинулась на кровати с посиневшими губами и багровым лицом, вокруг нее суетилась молоденькая медсестричка, попытавшаяся выставить нас из палаты. Но Таисия так грозно рыкнула на нее, что девушка сразу сникла и продолжила бесплодные попытки воткнуть иголку в непослушную вену пострадавшей.

Мы стали полукругом в изголовье, и я быстро и по-военному четко изложила основную информацию про ночной звонок, положенную в надгробие фотографию и появление на кладбище Славика. Затем, тоже в двух словах, изложила его версию. Таисия слушала молча, тяжело дыша, и даже никак не реагировала на очередной укол в уже распухшее предплечье. Наконец я замолкла. Она тоже помолчала, а затем хрипло произнесла:

– Что им от меня надо?

– У вас есть враги?

– Какие враги? – Мне показалось, что Таисия вот-вот расхохочется. – Какие враги могут достать мертвых из могилы?

– Таисия Павловна, я сама чуть было не поверила в оживших мертвецов. Но мне звонила точно не покойница. И весь цирк с фотографией затеян явно ради того, чтобы вас напугать.

Таисия молчала. Медсестре наконец удалось попасть ей в вену и присоединить к иголке шланг системы. Наконец Таисия подала голос:

– Ты ведь гадалка, колдунья? Так проведи ритуал изгнания бесов!

– Пожалуйста, сколько вам будет угодно. – Я решила с ней не спорить. – Хотите, сегодня же начну. Где прикажете проводить ритуал – в больнице или у вас дома?

– И дома, и на кладбище.

– Хорошо. Сегодня же проведу. Я могу идти?

– Иди, – приказала она. – И сегодня же проведи изгнание.

Я выскочила за дверь, Саша со Славиком вынеслись следом, чуть не сбив меня с ног. В коридоре мы остановились.

– Ну, что дальше? – поинтересовалась я у Саши.

– Ты собираешься проводить изгнание? – сурово спросил он.

– Я что, с дуба рухнула?

– Понятно. В принципе мы можем ничего больше не делать. Кто-то задался целью сжить Таисию со света, и ему это совсем скоро удастся сделать. Ты можешь сидеть в особняке и спокойно ждать ее конца.

Меня передернуло.

– Саша, ты можешь думать обо мне как угодно плохо, но на такое я не способна – ни убить кого-то, ни дать ему спокойно умереть. Пошли в особняк, попробуем все же разобраться в происшедшем.

– Ладно, ребята, вы идите, а у меня дела, – произнес Славик, но Саша так взглянул на него, что тот сразу сник и стал как-то меньше ростом.

– Ты, герой, поедешь с нами, пока в моих глазах не реабилитирован, – спокойно сказал Саша. – А не пойдешь добровольно, так я сейчас браткам позвоню…

Больше уговаривать Славика нам не пришлось. Он бежал впереди нас, заботливо открывая передо мной двери, а в машину так залез даже первым. В молчании мы доехали до дома Таисии, я вылезла из машины, чтобы снять сигнализацию с забора, всунула ключ в замок калитки и обмерла – калитка оказалась незапертой.

Глава 10

Мы сидели на кухне, пытаясь осознать, кто же в наше отсутствие побывал в доме. Славик со слезами в голосе уверял, что не давал никому цифры кода, поскольку сам их не знает, а ключей от особняка и калитки вообще никогда не держал в руках. Кроме того, оставалось неясным, зачем неизвестные заходили в дом. Может быть, что-то ценное и пропало, но мы не знали что. Хорошо еще, что в доме не обнаружилось удавленника, подумала я, хоть в чем-то повезло.

– Что же наши «восставшие из ада» хотят от Таисии? – вслух размышляла я.

– Может быть, просто угробить? – предположил Саша.

– Для этого им не следовало предпринимать столько усилий, достаточно зайти в дом ночью и спокойно ее придушить. Сигнализация их не останавливает, запертые двери – тоже. Зачем тогда весь этот грандиозный спектакль?

– В любом случае рано или поздно мы все узнаем. А до той поры, что можно предпринять?

– Наверное, стоит поговорить с охранной фирмой «Цербер», – предположила я. – Неплохо бы узнать, почему неведомые злоумышленники заходят в охраняемый особняк как к себе домой?

– Можно поехать туда прямо сейчас, – взглянув на часы, предложил Саша. – Половина двенадцатого, самый разгар рабочего дня.

– Ну, я поехал к себе? – с надеждой в голосе спросил Славик.

– Приветик! С нами этот «Цербер» и разговаривать не захочет. А ты будешь вести переговоры как законный представитель хозяйки. Заодно, кстати, и очную ставку вам устроим. – Последнюю фразу Саша произнес вполголоса, но Славик услышал.

– Какую ставку? Ты меня в чем-то подозреваешь? – Мне показалось, что парень вот-вот заплачет.

– Ну мало ли, может, на самом деле ты очень даже осведомлен о коде.

– Нет!

– Ну, на нет и суда нет. Не переживай ты так, ничего тебе не грозит. Если, конечно, будешь нас слушаться.

Мы вышли из дома, я опять поставила особняк и ворота на сигнализацию, справедливо рассудив, что, хоть от разгулявшихся покойников это не спасет, от наркоманов и домушников наверняка защитит. Саша вывел машину, я села рядом с ним, Славик забрался на заднее сиденье и, попросив разрешения, растянулся там и вскоре тихонечко захрапел.

– Не выспался, бедняга, – посочувствовала я.

– Профессиональный альфонс спит обычно до полудня, – прокомментировал Саша. – А кстати, твой замечательный друг куда подевался? Как ты думаешь, он вернулся на кладбище?

Я про себя ахнула. На самом деле, из-за утренних треволнений про Пашу я как-то позабыла. Но вообще-то он ушел на полчаса позавтракать, с тех пор минуло почти пять часов, куда же он подевался? Если вернулся на кладбище и нас не обнаружил, должен был позвонить мне на мобильник. А вдруг возле могилы на него напали? Я судорожно схватилась за телефон. Паша ответил сразу:

– Поля, приветик!

– Ты где?

– Дома, разумеется. Отсыпаюсь. Я в такую рань встал из-за тебя, что глаза до сих пор разомкнуть не могу.

– Ты же должен был перекусить и вернуться к нам!

– Ну да, я и поехал домой перекусить. А как поел, глаза сами собой закрылись. Вот, всего пару минут назад проснулся и хотел уже сам тебе позвонить.

Я тихо застонала. Ну что за человек! Нет, никогда Саша не поверит, что вот это чудо природы – моя большая и чистая любовь. Я нажала «отбой» и повернулась к Саше:

– Ему по дороге обратно стало плохо с животом, он думает, что отравился. Он поехал домой и до сих пор животом мучается.

Саша промолчал. Славик продолжал мирно похрапывать сзади. Минут через десять мы доехали до дряхлого деревянного домика, на одной из дверей которого висела большая табличка из блестящего металла: «Охранная фирма «Цербер». Мы растолкали Славика, дождались того светлого мига, когда он начал соображать, втроем выбрались из машины и постучали в дверь под табличкой.

– Входите, открыто! – донеслось изнутри.

Я повернула ручку, и дверь действительно открылась. Мы гуськом вошли внутрь, и перед моими глазами возникла просторная комната, половину которой занимал стол с расположенным на нем пультом. За столом на просторном сером кресле развалился долговязый худощавый парень с простоватым деревенским лицом.

– Молодой человек, – решительно начала я. – Мы из дома номер 8 по улице N. Хозяйка дома сейчас в больнице, и мы по ее просьбе навещаем особняк. Так вот, утром я лично поставила дверь и калитку на сигнализацию, а через пару часов калитка и дверь дома оказались открыты, и сигнализация снята.

– Ваши документики, – лениво процедил парень.

Саша достал из кармана водительские права и протянул охраннику.

– Можете позвонить хозяйке квартиры на мобильник, – подсказала я. – Ее номер наверняка у вас записан.

Охранник кивнул, снял со стены черную трубку радиотелефона и набрал пару цифр. Из трубки послышался визгливый голос Таисии. Поговорив с ней пару минут, охранник отключил связь и повернулся к нам:

– Вы хотите подать жалобу?

– Нет, мы не собираемся ни на кого жаловаться, – ответила я. – Мы хотели бы понять, как злоумышленникам удается отключить сигнализацию? У вас на пульте нет следов проникновения?

– Разумеется, нет, иначе мы бы сразу выслали по адресу машину с охраной. Тот, кто заходит в дом, наверняка знает код.

– Тогда кто-то из вашей фирмы разболтал номер.

– Дамочка, аккуратнее в выражениях, – злобно пробурчал охранник. – У нас болтунов нет.

– Как вас зовут?

– Дима.

– Дима, поймите, хозяйка номер кода никому не говорила, но кто-то в ее отсутствие неоднократно попадал в дом. Я узнала код только вчера, сегодня заперла особняк, и вот – через пару часов в доме кто-то побывал.

– Что-то пропало?

– Нет, ни разу ничего не пропадало. Правда, хозяйка говорила, будто в доме иногда появлялось что-то новое.

– Это уголовно ненаказуемо.

– А незаконное проникновение в чужое жилье? Тоже ненаказуемо? – не выдержала я. – Дима, давайте договоримся так. Если вы продолжаете с нами воевать, хозяйка пишет вашему начальству официальную жалобу с отказом от ваших услуг. Но если вы пойдете нам навстречу, мы просто попытаемся вместе понять, откуда могла пойти утечка информации.

– Валяйте, – нехотя процедил парень. – Спрашивайте.

– Вы каждый день сидите на пульте?

– Сутки через двое.

– И ни разу не было даже попыток незаконного проникновения в дом?

– Нет.

– Дима, видите сто баксов? – вмешался Саша. – Если вы выскажете хоть какое-то дельное предположение об утечке, они ваши.

Охранник при виде денег явно оживился, но значимых результатов это не принесло. Он продолжал стоять на своем – никто из охраны не мог выболтать посторонним код. Через полчаса мы, несолоно хлебавши, вышли из будки «Цербера».

– Ну, что теперь? – повернувшись ко мне, спросил Саша.

– Осталось навестить поэта… – вслух подумала я. – Славик, ты знаешь поклонника Таисии, который пишет стихи?

– Еще бы, – фыркнул тот.

– Имя, адрес, телефон?

– Зовут Аркадием, телефон не спрашивал, зато место работы знаю. Он в филиале «Солидного банка» на входе сидит.

– Поехали, покажешь нам его, и свободен.

Через пятнадцать минут мы подъехали к филиалу банка, который охранял очередной поклонник Таисии. Стеклянная входная дверь давала отличный обзор.

– Да вот он ходит! – Славик указал на высокого мужчину в камуфляже, вяло прогуливающегося около двери.

– Отлично, можешь идти, – скомандовал Саша.

Славик не заставил себя долго упрашивать, мигом вылетел из машины и потрусил куда-то вдаль.

– Как ты его красиво завалил на кладбище! – похвалила я. – Ты какой-то восточной борьбой занимался?

– Пару лет ходил на дзюдо, – пробормотал Саша. – С тренированным бойцом бы не справился, а этот – тьфу, его бы и ты завалила.

– Разве что морально. Ладно, пойдем знакомиться с поэтом Аркадием.

Мы бодро зашагали к банку. Охранник стоял к нам спиной.

– Аркадий! – негромко позвала я. Охранник вздрогнул и подпрыгнул на месте, как подстреленный. Затем обернулся, машинально хватаясь трясущимися руками за кобуру.

– Не волнуйтесь вы так, – успокаивающе произнесла я. – Мы от Таисии.

Аркадий с его военной выправкой никак не походил на поэта. Типичный строевой офицер средних лет, навряд ли в его голове может звучать что-либо, кроме маршей.

– Чего хочет от меня Тася? – тут же приободрившись и выгнув грудь колесом, поинтересовался охранник.

– Она попала с сердечным приступом в больницу. А мы сейчас ищем людей, которые ее до приступа довели.

– Да я этих уродов на клочки порву! – взъярился поэт. – Ну-ка, говорите, кто они такие?

– Если бы сами знали… – вздохнула я. – Вы, как ее близкий друг, не можете предположить, кто желает Таисии вреда?

– Я знаю Таисию всю жизнь! Если бы у нее имелись враги, уверяю вас, молодые люди, долго бы они на этом свете не задержались.

Ну что же, по крайней мере, поэтично сказано, про себя отметила я.

– А кем вы Тасе приходитесь? – с внезапным подозрением в голосе спросил Аркадий.

– Я гадалка из салона «Пани Моника». Таисия обратилась ко мне за помощью. – Мне надоело врать, и ради разнообразия я решила сказать правду. – Она рассчитывала, что посредством магического дара я легко вычислю ее врагов.

– И вычислили? Так кто они, эти враги?

– Понятия не имею. Подвело меня на сей раз гадание. На первый взгляд кажется, будто вашу Тасю сживают со свету давно погибший парень и недавно погибшая девушка.

Мы с Аркадием отошли в сторонку, и я кратко поведала ему о последних событиях в жизни Таисии. Мужчина то краснел, то бледнел, пару раз порывался куда-то бежать, и я с большим трудом удерживала его от немедленных решительных действий.

– Ну, прямо и не знаю. А этого чудика – Славика – вы проверили на вшивость?

– В смысле, вы подозреваете, что роль ожившего парня выполнял он? – заинтересовалась я.

– А что? Бездельник и прохвост, он на все пойдет, – разгорячился поэт. Вот в мое время таких за тунеядство сажали, а этот около баб трется!

– Все может быть, – устало вздохнула я. – Ладно, поедем мы по своим делам, а вы, когда сменитесь с дежурства, навестите Таисию, ладно?

– Есть! – Он чуть было не козырнул мне. – А вы, если что выясните, дайте мне знать – я сам с мерзавцами разберусь.

Мы обменялись номерами телефонов, я села в машину к Саше и задумалась.

– Сашок, как-то он поразительно мало любопытства проявил ко всей этой чертовщине… Такой бравый офицер, должен был историю об оживших мертвецах решительно отвергнуть… А он прямо как должное принял.

– Ты забываешь, что он еще и поэт.

– Ох, и правда забыла. А надо было бы о поэзии с ним поговорить.

– Думаешь, его стихи в основном про кладбище?

– А вдруг? Ладно, поехали, я хочу сегодня в собственной квартире наконец побывать.

Саша завез меня домой и поехал по своим делам, пообещав вечером заехать и отвезти в особняк Таисии. До вечера я, как тигр в клетке, металась по своей квартире, решая всего один, но очень важный вопрос: приглашать мне на очередную ночевку Пашу или нет? С одной стороны, неплохо бы заставить Сашу поревновать, с другой – связываться с Пашей – только позориться. Ладно, наконец решила я, перебьемся мы сегодня и без Паши.

Саша позвонил, уже подъехав к подъезду. Я быстро спустилась и села рядом с ним.

– За Пашей заехать? – вместо приветствия спросил он.

– Ты хочешь побыстрее его увидеть? – не удержалась я.

– Да нет, мне все равно, можем до утра подождать его прибытия.

– Вообще-то я сегодня хотела обойтись без Паши, но если ты настаиваешь…

– Значит, обойдемся, – подытожил Саша. – Ты не сильно по нему соскучишься?

– Нет, к тому же думаю, он все еще мается животом. Не будем ему мешать.

– Да, при таком интимном деле свидетели не нужны.

На сей раз особняк оказался закрыт и подключен к охране по всем правилам. Мы заехали внутрь, я опять поставила на сигнализацию калитку, и мы зашли в дом.

– Надо же, сегодня гости с того света не приходили! – поделилась я радостью с Сашей.

– А кто же им мешает, уходя, подключить сигнализацию снова? Код-то они знают!

– Тогда почему они раньше этого не делали? Им лень было?

– Да кто же их разберет? Тут живых людей не поймешь, не то что покойников!

За такой увлекательной беседой время пролетело незаметно. Мы поужинали остатками принесенной Сашей провизии, еще немного поболтали и разбрелись по своим комнатам. Я лежала в постели без сна, в который раз прокручивая в голове события минувшего дня. Славик, фотография, открытая калитка… В доме ничего не тронуто, зачем в него входили? Да и спектакль с передачей фотографии – явно акция устрашения. Зачем? На часах было около двух ночи, когда я наконец отключилась. И тут же зазвонил мобильный. Ну, если это опять не вовремя ожившая Юля, я ей все выскажу, в глухой злобе подумала я. Шутка сказать – вторую ночь поспать не дают, гады. А еще говорят про вечный сон!

– Слушаю! – рявкнула я в трубку. Но на том конце провода была вовсе не Юля.

– Полечка, мне страшно, – в жалобно хныкающем голосе я не сразу признала Таисию. – На полу рядом с моей кроватью появился истлевший кусок веревки…

– Позовите сестричку, она выбросит.

– Я боюсь… Ведь в палату никто не мог войти!

– Почему не мог? Я не видела возле палаты поста охраны. Из-за жары все окна в отделении нараспашку, можно залезть в любое, второй этаж для многих не проблема.

– Но я бы услышала шаги, скрип окна или двери!

– Спросите сестру, не вкололи ли вам вечером снотворное.

– Полина, ты не можешь приехать?

– Все больничные двери уже закрыты, меня не впустят в отделение. Попросите сестру подежурить в вашей палате, предложите заплатить.

– Поля, они хотят меня задушить?

– Если бы хотели, уже задушили бы, – вырвалось у меня. Бессонные ночи не прошли даром, глаза смыкались, голова гудела, и единственное, чего мне сейчас хотелось, – это побыстрее заснуть. – Таисия, позовите сестру, она у вас подежурит. А мне все равно никто не разрешит остаться у вас в палате. – Я нажала «отбой», немного подумала и выключила мобильник вообще. Теперь ни Таисия, ни оживающие по ночам мертвецы не смогут меня побеспокоить.

Благодаря моей предусмотрительности мне удалось проспать до десяти утра. Проснувшись, я включила мобильный, который тут же зазвонил. Это оказалась неугомонная Таисия:

– Ко мне ночью приходил Илья, – хрипло произнесла она в трубку. – Теперь я знаю, чего он хочет. Ты можешь сейчас приехать?

– Уже выезжаю!

Я позвонила по мобильному Саше и кинулась в ванную. Собиралась я по-солдатски быстро, думаю, за то время, которое я потратила на умывание и макияж, спичка не успела бы догореть. Через четверть часа мы с Сашей уже подъезжали к больнице. Вихрем пронеслись по ступенькам и чуть ли не с криками «Ура!» ворвались в палату. Таисия сидела на кровати уже не в больничной пижаме, а в полном боевом прикиде.

– Вас уже выписали, Таисия Павловна? – удивилась я.

– Да, я потребовала у врача немедленной выписки, – гордо ответила Таисия. – Сейчас я выполню требование Ильи и могу возвращаться домой. Больше мне не о чем беспокоиться.

– Да что за требование?

– Генеральная доверенность на имя фирмы по недвижимости «Варвара» на управление моим домом в Городе и загородным домом в поселке.

Я потеряла дар речи.

– И вы подпишете такую доверенность?

– Илья обещал, что после подписания он вернется в могилу. А я останусь жить в доме, как жила, до самого смертного часа.

– Думаю, вам придется недолго ждать этого часа, – вырвалось у меня. – Так вы хотите подписать свой смертный приговор?

– Я проживу еще долго, дату моей смерти мне уже назвали.

– И сколько вам осталось дней? Или счет идет на часы?

– Не шути так, девчонка! – вспылила Таисия. – Ты не уважаешь таинство смерти!

– Ладно, воля ваша, – сдалась я. – Для чего я-то вам понадобилась?

– Ты сейчас доставишь меня к нотариусу, где меня ожидает представитель фирмы «Варвара». А после подписания всех бумаг проводишь до дома, я тебе заплачу обещанное, и ты свободна.

– Хорошо, поехали, – согласилась я, удивляясь метаморфозе, произошедшей с мадам. Своими руками отдать мошенникам два дома, каждый ценою под миллион баксов! Да они по генеральной доверенности тут же их продадут, и мадам переселится на улицу! Впрочем, хозяин – барин, если Таисия решила что-то сделать, мне ее не остановить.

Мы вышли на улицу, Таисия села на переднее сиденье рядом с Сашей, назвала адрес, и мы поехали к нотариусу. В предбаннике нотариальной конторы сидела очередь, но Таисия переговорила с секретаршей, и нас пригласили в кабинет немедленно. За круглым столом напротив пожилой сухощавой тетки в очках сидел высокий долговязый мужчина средних лет. Увидев нас, он тут же поднялся с места и, все время раскланиваясь и приседая, бросился пожимать нам всем руки, приговаривая при этом:

– Очень приятно вас видеть, вы мне уже как родные. Таисия Павловна, не ошибаюсь? А это ваши очаровательные детки?

– У меня нет детей, – сухо бросила Таисия. – А вы кто будете?

– Представитель фирмы «Варвара» Юрий Лисицин. Вот вам текстик договора, я уже все подготовил в лучшем виде. А вот и текстик завещания. Прочтите, пожалуйста.

Таисия взяла кипу листов и брезгливо протянула их нотариусу. Сухопарая тетка послушно приняла бумаги и начала долго и нудно зачитывать написанное. Я слушала вполуха. И так было все понятно – если мошенники захотят продать дома без ведома хозяйки, им ничто не помешает. Дослушав до конца, Таисия кивнула и молча подписала бумаги. Представитель фирмы, задарма получившей чужое имущество, опять кинулся пожимать нам руки. Мы с Таисией вышли в коридор, я зашагала было вслед за Сашей к выходу, а Таисия застыла возле закрывшейся двери.

– Не сваляла ли я дурака? – подумала она вслух.

Свое мнение на эту тему я уже высказала, поэтому на сей раз решила промолчать. Постояв немного, Таисия двинулась к выходу. Мы добрели до машины, и я спросила:

– Куда теперь?

– Домой.

Мы тронулись. Через пару минут Таисия повернулась ко мне.

– Илья приходил сегодня под утро. Полина, это было так страшно… – жалобно протянула она. – Он весь такой… распухший, язык во рту не помещается… Представляешь, почти двадцать лет прошло, а он точно такой же, как тогда… Молодой. А на ладонях – трупные пятна. Я едва поняла, чего он хочет. Может быть, не следовало соглашаться? Если бы у меня хватало времени подумать!

Я проглотила готовое сорваться с губ замечание о том, что совсем недавно Илья выглядел не в пример лучше. Когда мы его видели возле дома Таисии, и язык у него во рту вполне помещался, и трупных пятен при ярком свете видно не было. Но какой смысл махать кулаками после драки? На мой взгляд, теперь все причитания были бессмысленными, свои дома мадам, можно считать, уже потеряла. Впрочем, пока доверенность не попала в руки мошенникам, еще можно передумать. Но ожившие мертвецы тут же появятся вновь, и рано или поздно Таисия все равно подпишет все нужные им бумаги. Так чего тянуть кота за хвост?

Ладно, ювелирный магазин у нее останется, так что денег на съем квартиры хватит. Впрочем, если мошенники без ведома Таисии продадут ее особняки, хозяйка через суд сможет потребовать с них всю вырученную сумму. Авось чего-нибудь да отсудит. В молчании мы доехали до особняка, Таисия пригласила нас зайти. Правда, дальше холла-прихожей нас не пустила, удалилась куда-то на второй этаж, принесла потертую бумажку на двадцать баксов и торжественно вручила их мне. Я подавила желание пожать ей руку, приседая и кланяясь, молча кивнула и вышла из дома.

Глава 11

Назавтра я вернулась на работу в салон «Пани Моника». Синтия встретила меня аплодисментами:

– Браво отважному сыщику! Ну как, хорошая была охота?

– Увы, Акела промахнулся, – в тон ей ответила я. Веселиться мне совсем не хотелось, но зачем Синтии-то настроение портить? Я села на стул рядом с веселой администраторшей и в течение часа рассказывала о своих приключениях. Услышав про подписанный Таисией договор, Синтия ахнула:

– Она что, рехнулась? А казалось, такая железная леди за копейку любому зубами горло перегрызет.

– А вот призрак ей оказался не по зубам.

– Ты думаешь, к ней действительно приходил Илья?

– Зачем призраку безумно дорогие дома? Думаю, вся суть этого спектакля как раз в том и состояла, чтобы напугать Таисию до потери рассудка. Только так ее можно было заставить подписать договор, на который иначе она не согласилась бы даже под пытками.

– Однако с богатой фантазией мошенники!

– Еще бы, Станиславский отдыхает. А как дела в салоне?

– Да все по-прежнему. Опять приходила бабка, которую внучка с того света навещает. Что-то она зачастила к нам, обычно раз в полгода приходила, у нее пенсия маленькая, на частые гадания не хватает. А тут через день заходит.

Я пожала плечами и направилась в свою комнатку. День прошел спокойно, как и вся следующая неделя. Срок нашего с Сашей оплаченного договора закончился, но он как будто и не вспоминал об этом. А я, встречаясь с ним, каждый раз думала: спросить его о наших отношениях или не стоит? В конце концов, решила рискнуть. Не с моим характером долго играть в молчанку.

Для решающего разговора я выбрала теплый летний вечер, когда воздух был таким прозрачным, что даже при догорающем дневном свете на небе виднелись звезды. Саша довез меня до дома, но я продолжала сидеть в машине. Он повернулся ко мне.

– Саша, если не ошибаюсь, наш договор вчера закончился? – осторожно начала я.

– Да. Ты хочешь его продлить?

– Нет, Сашенька. Останемся просто друзьями. А мне пора подумать об устройстве своей личной жизни.

– С тем чучелом, которое постоянно мучается животом и из-за этого никуда вовремя не приходит?

– Нет, только не это! – невольно вздрогнула я, но тут же опомнилась и пафосно произнесла: – Он не оправдал моего доверия!

– А ты ему доверяла? – не поверил Саша.

– Молодая была, глупая, – смущенно пробормотала я. – Обещаю больше не повторить такой ошибки.

– Сейчас ты совершаешь новую ошибку, – не глядя на меня, произнес Саша.

– Какую же?

Он промолчал. Я потихоньку начала злиться.

– Ты считаешь, что я должна навечно оставаться твоей «девушкой по договору»? Изображать перед твоими знакомыми страстную любовь, а на своей личной жизни поставить крест?

– Делай как хочешь.

– Я хочу быть твоей девушкой, только по-настоящему!

– Я ведь тебе все объяснил…

– Ничего ты не объяснил, это все отмазки. Если правда хочешь что-то изменить, пойдем вместе к психологу.

– Нет.

Я рывком отворила дверь и, с трудом сдерживая слезы, выбежала из машины. Нет, решено, отношения с Сашей пора заканчивать.

Прошло еще две недели, и я стала задумываться об отпуске. Июнь в этом году выдался теплым. Возможно, июль и август будут, напротив, холодными и дождливыми. Я обратилась к Синтии:

– Не знаешь, в нашем салоне отпуск дают?

– Да салон меньше года как создан, никто еще в отпуск не ходил.

– Мне как-то страшно первой из сотрудников спрашивать…

– Надо же, призраков не испугалась, а хозяйку боишься.

Я придумывала достойный ответ, когда дверь салона распахнулась и внутрь ворвался толстый режиссер Павел Ганевич.

– Я знаю, это вы! – с порога заорал он, вытянув в мою сторону указующий перст.

– Это я, – кротко согласилась я. – И что дальше?

– Вы не подруга Таси. Вы – гадалка!

– Верно, и что? Вы хотите у меня погадать?

– Да! Вы должны знать, что стало с домом Таси. Я не верю, что она его продала вместе с моим имуществом.

– Вам лучше спросить об этом у самой Таисии, – предложила я.

– А вы что, ничего не знаете? – вытаращил на меня глаза толстяк. – Таисия задушена позапрошлой ночью в собственном доме, ее молодой прихлебатель уже арестован.

Глава 12

– Я развожусь с женой, вы ведь в курсе? – Слегка отдышавшись, толстяк уверенно направился к диванчику для посетителей и развалился там. – Поэтому передал Таисии на хранение самое ценное: фамильное золото, акции, некоторые документы, которые в руки супруги попасть не должны. Когда Тасю задушил этот молодой негодяй, у меня был такой шок! Прихожу рано утром ее навестить, а дом оцеплен, дверь опечатана. Я несколько дней ждал, когда милиция печати снимет, мне домработница Таси обещала все отдать. А только что подхожу к особняку – а там такой шустрый молодой человек распоряжается, Юрий, кажется. Говорит – сюда ходить нельзя, дом со всем содержимым сегодня продан солидному покупателю, это теперь чужая собственность, и он меня туда запустить не может. Ну и как вам это нравится? Тася мне ни слова не говорила о том, что собирается продавать дом!

Я молча смотрела на толстяка, его слова с трудом доходили до моего сознания. Значит, фирма «Варвара» все же продала дом. Интересно, то, что в это же время задушили Таисию, – просто совпадение? И действительно ли ее задушил Славик? Последний вопрос я задала вслух.

– Ну, тут можете не сомневаться, – решительно заявил толстяк. – Они находились в доме вдвоем, это паршивец и не отрицает.

– Он признает свою вину?

– Нет, плетет всякую чушь о том, что мирно спал в Таськиной постели, как вдруг на него напали, скрутили руки, надели на голову мешок и выволокли из спальни в коридор. Там положили на пол и шепотом велели несколько минут полежать спокойно, если он хочет остаться в живых. Он и лежал, пока не услышал, как кто-то прошагал мимо и хлопнула входная дверь. Тогда снял с головы мешок и вернулся в спальню. А там Тася лежит на постели, уже мертвая, а вокруг горла затянут поясок от ее же халата.

– А почему же это полная чушь?

– Да потому, что, когда милиция приехала, калитка дома оказалась запертой, более того, забор был поставлен на сигнализацию! Перелезть через него и войти в дом никто чужой не мог. Так что Славик Таську задушил, тут и к гадалке ходить не надо.

Я задумалась. Сигнализация злоумышленникам не преграда, в этом я лично убедилась. И совпадение очень уж странное – дом продан, хозяйка задушена. Зачем это Славику?

– И почему же он ее задушил?

– Мало ли из-за чего люди ссорятся! Она же ему деньги давала, а в тот раз, наверное, мало ему показалось… Нет, лучше скажи мне, когда Тася дом продать успела?

Я еще пару минут подумала и выложила толстяку всю правду – о появлении в жизни Таисии давно покойного Ильи, о его проникновении в запертый дом Таисии и о требовании написать генеральную доверенность на фирму «Варвара». По мере моего рассказа толстяк все больше раздувался и багровел, так что в одно мгновение мне показалось, что его вот-вот хватит кондратий. Но нет, пронесло. Дослушав до конца, он с воплем: «Ну держитесь, мошенники, я вас выведу на чистую воду!» – вылетел из салона. Мы с Синтией переглянулись.

– Так ты думаешь, ее убил не Славик? – осторожно спросила Синтия.

– Наверняка нет. Смотри, как все складно получается: еще при жизни Таисии фирма «Варвара» продает по доверенности ее дома. А затем, когда все документы уже оформлены и покупатель должен вот-вот вступить в свои права, Таисия погибает. Причем виновный задержан на месте преступления, а фирма опять осталась в стороне. Оспорить продажу после смерти Таисии некому, и все деньги фирма может спокойно оставить себе, никто никогда не докажет, что Таисия эту сумму не получила. Практически идеальное преступление! Узнать бы, кто в городе такой затейник?

– Ой, лучше тебе этого не знать! А то ведь эти выдумщики ни перед чем не остановятся!

Я не стала с ней спорить, но тем же вечером позвонила Саше. После последней ссоры он не звонил, и я стала задумываться о том, что ссориться нам вроде бы незачем. Саша показал себя как преданный друг, такими друзьями не разбрасываются. И, честно говоря, я просто-напросто соскучилась по нему. При встрече я рассказала другу об убийстве Таисии, и мы, предварительно позвонив, поехали в банк к поэту. Его дежурство уже заканчивалось, мы дождались сменщика и поехали к поэту в гости. Оттуда позвонили Ганевичу, и через полчаса режиссер пополнил наши ряды.

К сожалению, ничего нового толстяк нам не сообщил. Как я и думала, документы о продаже оказались в полном порядке и никаких претензий к фирме «Варвара» у следствия не возникло. Зато в вине Славика оно не сомневалось. Мы с Сашей молча выслушали новости и уже поднялись с продавленного дивана, чтобы откланяться, как нас остановил совершенно расклеившийся режиссер.

– Слышь, гадалка, ты бы погадала нам, что ли! – предложил он.

– В другой раз. – Никакого настроения гадать у меня не было. – Лучше вы, Аркадий, нам стихи почитайте.

– Это всегда пожалуйста! – Поэт приободрился и выгнул грудь колесом. – Про что желаете? Про вечную любовь?

– Давайте про кладбище, – вырвалось у меня. Если честно, никаких подозрений в адрес безобидного поэта-охранника у меня не возникало, но послушать его стихи все же не мешало.

– Можно, – покладисто кивнул поэт, поднялся с дивана, еще больше приосанился и внезапно протяжно завыл:

Никогда я не был на кладбище, Ты меня не спрашивай о нем. Знаю я, что мертвецов там тыщи И в аду они горят огнем.

Совершенно обалдевший Саша упал обратно на диван и потрясенно посмотрел на меня. Я присела рядом.

– Слышь, это разве не Есенин? – потрясенным шепотом спросил мой друг.

– Ага, только сильно исковерканный, – согласилась я.

Между тем поэт продолжал завывать, а режиссер, закрыв глаза и жалобно постанывая, в такт стихам раскачивался на кресле. Короче, зрелище было не для слабонервных.

А ожившие – таких я знаю тыщи, Топчут наши склоны на земле. Зомби, возвернитесь на кладбище! Утоните в вязкой синей мгле!

С трудом дождавшись окончания бесконечного стихотворения, в полной растерянности мы с Сашей вышли из гостеприимного дома, оставив режиссера вместе с поэтом горевать о погибшей возлюбленной. Или об утраченном имуществе.

– Ну и как тебе стихи? – спросил Саша, когда мы с ним сели в машину. – Наводят на размышления, верно?

– Не знаю, не уверена. Скорее всего, обычный графоман.

– Но… про оживших…

– Так, может, наши рассказы и навеяли на него эти мысли? – Я неуверенно пожала плечами. – Как-то мне не верится, что у него настолько хорошая фантазия, чтобы разыграть такой спектакль.

Саша промолчал.

– Послушай, я должна узнать, кто владелец фирмы «Варвара», – твердо сказала я. – Этот Юрий Лисицин просто пешка, представитель фирмы. А я хочу посмотреть в глаза человеку, устроившему этот грандиозный спектакль.

– Оставь ты эту «Варвару» в покое, – устало попросил Саша. – Ну что же ты такая неугомонная? Тебе жить надоело?

На этот вопрос я могла ответить только отрицательно. Но в чем я не сомневалась ни секунды – если не найду режиссера этого жутковатого спектакля, не видать мне покоя до конца моих дней.

На следующее утро в салоне меня ожидал сюрприз. При моем появлении с диванчика для посетителей стремительно поднялась высокая немолодая женщина:

– Полина, это вы!

– Очень приятно, но мы, кажется, незнакомы? – вопросительно сказала я.

– Меня зовут Вера Павловна. Мне о вас рассказал Славик. Вы ему очень понравились! Умоляю, спасите моего сына, и он на вас женится! – экспансивно воскликнула женщина.

Я буквально подавилась слюной и беспомощно взглянула на Синтию. Та старательно делала вид, что нашла на поверхности своего стола нечто очень интересное, и не поднимала на меня глаз.

– Не думайте, я вам заплачу! – продолжала восклицать дама. – Я заложила свою квартиру, и у меня есть деньги на оплату ваших услуг. Вы ведь можете подтвердить, что есть некто, кто мог запросто отключить сигнализацию и войти в дом? Я готова заплатить за ваше свидетельство любые деньги!

– Я могу подтвердить это бесплатно. – Ко мне наконец вернулся дар речи. – Но, к сожалению, у меня нет никаких доказательств, что этот некто – не ваш Славик.

– Он сказал, что находился с вами, когда кто-то проник в дом в последний раз!

Я задумалась. На самом деле, у Славика после нашего отъезда было почти полчаса свободного времени, чтобы войти в дом. Конечно, я могу присягнуть, что он вместе с нами выехал из дома на кладбище, а значит, в особняк проник кто-то иной. Ну и что это дает Славику? Для его оправдания надо не просто доказать, что кто-то посторонний знал код, а то, что этот самый посторонний проник в особняк именно той ночью, когда была задушена Таисия. Я изложила свои мысли матери Славика.

– Ну так докажите! Вы же взялись за расследование по просьбе Таисии, так неужели откажете убитой горем матери?

Я хотела было возразить, что мое расследование не принесло Таисии счастья, но осеклась. В самом деле, я ведь сама хотела узнать, кто стоит за преступлением века, и посмотреть ему в глаза. А теперь мне за это собираются заплатить. К тому же я спасу невиновного от тюрьмы. Да, придется взяться за это дело. Я представила возмущение Саши, и это вдохнуло в меня новые силы.

– Я согласна, – спокойно сказала я. Синтия наконец оторвала глаза от стола и вытаращила их на меня. – Давайте обговорим условия.

– Я согласна на любые условия! – выкрикнула убитая горем мать. – Готова платить вам по 10 долларов в день!

Синтия зашлась подозрительным кашлем, отдаленно напоминающим смех. Я решительно подошла к ее столу, взяла телефонную трубку и набрала номер городской справочной:

– Девушка, дайте мне телефон частного сыскного агентства. Нет, все равно какого.

Записав два номера, я тут же позвонила по обоим и узнала расценки. Затем спокойно повернулась к заказчице:

– Вообще-то вы занизили расценки примерно в пять раз.

– Но вы же не профессиональный сыщик, – ошеломленно протянула та.

– Ну так обратитесь к профессионалам!

– Но вы меня не поняли! Если вы докажете, что мой сын невиновен, я заплачу вам тысячу долларов!

– Хорошо, только половину – вперед. Если я не докажу невиновность вашего сына, я верну вам деньги.

Глава 13

Как я и думала, Саша разозлился не на шутку:

– Вот упрямая девчонка! Был бы я твоим отцом, снял бы ремень и выпорол!

– Да ты, оказывается, садист! – изумилась я.

– Я просто устал за тебя бояться.

– Ну так и не бойся. Чтобы оправдать Славика, нам надо найти настоящих убийц. То есть владельцев фирмы «Варвара». Я хочу связаться с этим самым Юрием, уверена: если ему хорошо заплатить, он маму родную сдаст. Для тебя у меня тоже задание – попытайся самостоятельно узнать, на чье имя зарегистрирована фирма. Потом сверим результаты.

– Насчет фирмы я узнаю сегодня же, вот только дойду до своего компьютера.

Мы поехали к Саше домой и через час выяснили, что фирма по торговле недвижимостью «Варвара» зарегистрирована всего месяц назад на имя некоей Варвары Мережко. Юридическим адресом фирмы значился некий офис в центре Города.

– Наверняка по этому адресу нет никакой фирмы, – задумчиво протянул Саша. – Знаю я эти юридические адреса… Ладно, давай поищем, где живет эта самая Варвара Мережко.

Мы проверили телефонную книгу, звонили в адресный стол, но никакой Варвары Мережко мы так и не обнаружили.

– Как ты думаешь, фирму открыли по поддельному документу? – спросила я.

– Необязательно. Возможно, у этой женщины сохранилось два паспорта: один – на ее девичью фамилию, другой – на фамилию мужа. Ладно, завтра поедем в тот офис, по которому фирма зарегистрирована, может быть, там Юрия найдем.

На всякий случай мы нашли в телефонной книге телефон Юрия Лисицина – в отличие от таинственной Варвары он не был засекречен. Назавтра ранним утром мы заехали в указанный офис. Там оказался маленький магазинчик канцтоваров, и, как ожидалось, ни про какую «Варвару» в магазинчике слыхом не слыхивали. Выйдя на улицу, Саша позвонил Юрию домой.

– Кто его спрашивает? – отозвался усталый женский голос.

– Клиент. Он должен был найти покупателя на мою квартиру.

– Ищите другого маклера, – посоветовала женщина. – Юрий вам уже ничем помочь не сможет.

– Но у него генеральная доверенность на мою квартиру!

– Я поищу в его документах. Перезвоните мне через час.

– Давайте я сразу подъеду, – предложил Саша. – Назовите ваш адрес.

Вскоре мы подъехали к пятиэтажной «хрущевке» на окраине Города. Лифта в доме не было, мы протопали на пятый этаж и остановились у деревянной двери самого обшарпанного вида.

– Надо же, как бедно живет представитель фирмы по торговле недвижимостью, – прошептала я, нажимая на потертый звонок.

Дверь открыла худая невзрачная женщина лет сорока в поношенном халате, глаза у нее были заплаканы, а понурый вид вызывал лютую жалость.

– Доброе утро… – почему-то прошептала я. – Мы вам звонили насчет доверенности. А что с Юрием?

– Юрий погиб позавчера. Шел спокойно по тротуару, и тут на него наехал пьяный водитель, – женщина говорила тихим угасшим голосом.

– Водителя арестовали?

– Нет, скрылся с места происшествия. У нас тут народа немного ходит, особенно по вечерам, так что даже свидетелей не оказалось.

– Откуда же вы знаете, что водитель был пьян?

– А зачем трезвый выедет на тротуар?

Возразить на это было нечего.

– Я не нашла никаких доверенностей, но вы можете подождать. Я еще поищу, – все тем же угасшим голосом продолжала женщина.

Мы с Сашей прошли внутрь бедной квартиры, ремонт в ней не делался минимум лет десять.

– Что же ваш муж себе хорошую квартиру не приобрел? – вырвалось у меня.

– Так он десять лет был безработным. Я одна семью кормила. Сколько работу искал, никто не брал. Только месяц назад его приняли маклером в фирму по недвижимости. Он, по-моему, пару сделок только и успел оформить, а денег еще ни за одну не получил.

– А как он нашел фирму?

– Это его нашли, по объявлению в газете. Дали задаток – сто евро, он на эти деньги костюм приличный себе купил, чтобы фирму достойно представлять.

– Но теперь, после его гибели, фирма отдаст деньги мужа вам?

– Я вчера пыталась найти эту фирму, чтобы хоть часть отдали, а то мне Юрия хоронить не на что. Но никаких следов не нашла.

– То есть как? – ахнула я. – Но ведь ваш муж знал, где сидит его начальство?

– Он говорил, что не знает. Ему позвонила владелица фирмы, вызвала на собеседование в кафе «Игуана», он там же написал заявление о приеме на работу, получил аванс – и стал работать.

– И в чем заключалась его работа?

– Варвара – так звали начальницу – ему звонила на мобильный телефон, и он ехал куда-то. Говорил, что получил доверенность на два дома, и теперь ему надо найти покупателей и эти дома продать. За это обещали приличные комиссионные. Но вот – ничего он не получил… – и женщина тихо заплакала.

– А его мобильный у вас? Вы не могли бы посмотреть, с какого номера Варвара звонила? Наверняка наша доверенность у нее, и как нам теперь ее найти?

Не задавая лишних вопросов, вдова подошла к старому секретеру и достала потертый аппарат. Потыкала пальцами в кнопки и протянула мобильник нам. Я не смогла скрыть разочарования – таинственная Варвара звонила Юрию с телефона-автомата.

– А в какой газете было размещено объявление Юрия? – ухватилась я за последнюю соломинку.

– В «Городской рекламе».

Выйдя из унылой квартиры, мы с Сашей грустно переглянулись. Затем я нерешительно произнесла:

– Варвара постаралась обрубить концы. Но кое-какие зацепки у нас есть. Во-первых, она явно просматривает «Городскую рекламу», по крайней мере, раньше просматривала. Во-вторых, и это самое главное – тот, кто устроил спектакль, явно знал многое о прошлом Таисии, по крайней мере, об Илье и его гибели. Обрати внимание – у режиссера «восставших» даже фотография Ильи имелась.

– И что нам это дает?

– Надо поискать ее старых друзей.

– А они имеются?

– Похоже, их и не было никогда… Послушай, – наконец дошло до меня. – Давай искать друзей Ильи! Наверняка в архивах МВД сохранилось дело о его самоубийстве, нам надо получить к нему доступ и найти хоть пару адресов его друзей или знакомых.

Через два дня Саша нашел людей из архива, которые согласились запустить нас в святая святых на пару часов. Я быстро отпросилась с работы, Саша заехал за мной, и мы понеслись в архив. Пожелтевшая папка с довольно тонким делом порадовала нас целым рядом открытий. Во-первых, в деле имелись показания подруги покойного, некой Варвары Ластовской. Во-вторых, дело о самоубийстве Ильи Когтева было объединено с делом о самоубийстве его беременной невесты, пятнадцатилетней Екатерины Трепловой. Показания по поводу гибели Катерины давала ее бабушка, Глафира Петровна Треплова.

– Это же та самая бабка, которая терроризирует наш салон, рассказывая о своей вернувшейся с того света внучке! – потрясенно сказала я.

– И что нам это дает? – неуверенно спросил Саша.

– Так, значит, это ее внучка была невестой Ильи!

– Внучку мы все равно уже не расспросим. Давай прочтем, что говорила бабушка.

К сожалению, в показаниях бабушки про Илью не было сказано ни слова. Там слово в слово повторялся рассказ о покойных родителях, которые приходили за Катей, и о записке, оставленной в день самоубийства. Более того, на вопрос следователя, знает ли Глафира Петровна о беременности внучки, бабушка, судя по всему, не на шутку разбушевалась. В тот день протокол допроса не был подписан, и, судя по всему, Глафиру Петровну выводила из кабинета следователя охрана.

– Смотри, она, похоже, не поверила следователю, – задумчиво сказал Саша.

– Ладно, тут есть ее адрес, мы ее сегодня же навестим. А вот и адрес Варвары Ластовской. Как ты думаешь, это и есть наша Варвара Мережко?

– Почему бы нет? Тогда она была незамужней девушкой, а потом поменяла фамилию.

– Отлично, тогда переписываем адреса, и вперед!

– Подожди, может, еще чего ценного в делах найдем.

Особо ценного мы ничего больше не нашли, зато переписали адреса подруги покойной Екатерины и двух друзей Ильи. Одним из них оказался Аркадий Горбунов. Его координаты показались мне смутно знакомыми.

– Саш, посмотри, это не наш поэт Аркадий? – поинтересовалась я.

– Точно, адрес его! Мы в этой квартире совсем недавно в гостях побывали.

– Давай ему позвоним, если он дома, с него и начнем.

– А на работу тебе сегодня не надо?

– Я попросила Таню меня сегодня подменить, а я за нее воскресенье отработаю.

– Кто бы за меня работу сделал… – вздохнул Саша. – Ладно, сейчас позвоню Аркадию.

Поэт оказался дома, и мы тут же напросились в гости. Выглядел Аркадий молодцом – подтянутый, в нарядном спортивном костюме, грудь колесом. Непохоже было, что он так уж убивался по погибшей Таисии. Правда, от него здорово разило перегаром, вероятно, он уже с утра заливал алкоголем свое горе.

– Водочки? – любезно предложил он, едва мы переступили порог.

– В полдень? – вырвалось у меня.

– Я за рулем, – спокойно отказался Саша.

– Я тоже, – ляпнула я и осеклась. Разговор предстоит серьезный, надо до поры до времени прикусить язычок.

Мы прошли в комнату и остановились как вкопанные. В небольшом кресле за обеденным круглым столом в одних семейных трусах развалился спящий Павел Ганевич. При нашем появлении он слегка разлепил глаза, изобразил нечто вроде кривой улыбки, снова сомкнул веки и громко захрапел.

– Ой, мы вам не помешали? – выдавила я.

– Вы на что намекаете? – побагровел поэт.

– Ну, может, мы не вовремя…

– Девушка, вы эти грязные намеки бросьте! – еще больше взъярился хозяин квартиры. – Ко мне такие женщины ходят! А Павлу просто жить негде, он от жены ушел, кантуется по знакомым, а у меня – пустая квартира. Я и разрешил ему пожить здесь до развода.

– Да-да, мы так и поняли, – поспешила успокоить я поэта. – Мы восхищены вашей добротой, правда. Но нам надо поговорить с вами по делу…

– К вашим услугам, – церемонно раскланялся поэт.

Я покосилась на пьяного в стельку режиссера и решила, что мы вполне можем поговорить и при нем. К тому же режиссер все равно был нетранспортабелен. К счастью, поэт на ногах держался вполне твердо. Я подошла к дивану и села, Саша остался стоять в дверях.

– Аркадий, оказывается, вы знали покойного Илью? Ну, бывшего любовника Таисии, погибшего двадцать лет назад?

– Ну, знал, и что? – Поэт попытался сфокусировать взгляд на моем лице.

– Почему же ничего нам не сказали, когда я вам рассказывала про ожившего удавленника?

– Да я и не понял, о ком речь шла! Столько лет прошло, я об Илье и думать забыл.

– Что тогда произошло, по вашему мнению?

– А хрен его знает! Илья был такой ходок по бабам, что его кто угодно пришить мог. Может, ревнивый муж выследил, а может, баба брошенная.

– Расскажите про его невесту Катю.

– Невеста, блин! Малолетка, прилипла к Илье, будто там у него медом намазано. А потом залетела, прибежала к нему: дескать, не женишься – из окна выброшусь. Ну, он и перетрухал, она ведь несовершеннолетняя, можно и в тюрьму угодить, ежели что. Решил, что лучше жениться.

– А как же Таисия?

– Так Таська же замужем была! Да у Ильи таких подстилок до фига было, он Таську особо и не выделял из стаи.

– А кто такая Варвара Ластовская?

– Вот она была его настоящей невестой. Ну, на которой он жениться хотел, еще до Катьки. Они даже заявление в ЗАГС подали, а тут малолетка залетела, Илья от страха в штаны наложил, Варьке отставку дал и решил на Катьке жениться. Но не успел, через две недели его удавили.

– Так его смерть могла быть местью брошенной невесты?

– Не знаю даже… – растерялся поэт. – Вроде Варька отставку приняла спокойно. Хотя постойте… Она, кажется, тоже была беременна. Да, точно, еще раньше Катьки залетела.

– И беременная девушка спокойно приняла известие о том, что ее парень решил жениться на другой?

– Илья говорил, что все объяснил популярно: если на Катьке не женится, то в тюрягу пойдет, все равно ведь Варьке не достанется. Она вроде все поняла, кажется, обещала на аборт пойти.

– И пошла?

– А я не в курсе. Илья все по бабам шлялся, мы не так уж часто с ним виделись.

– Но вы видели его невесту Варвару?

– Варьку? Конечно, видел.

– А где она сейчас?

– Без понятия. После гибели Ильи пару раз видел ее в очереди к следователю, а потом куда делась – откуда мне знать?

– И больше за 20 лет вы ее ни разу не встречали? И Таисия про нее ничего не рассказывала?

– Тася про нее, скорее всего, и не знала вовсе. Что, по-вашему, Илья идиотом был, рассказывать одним своим бабам про других баб?

– И после гибели Ильи вы стали встречаться с Таисией?

– Да вы с дуба рухнули! Таська после смерти любовника ни на кого больше и не смотрела, верная была мужу по гроб жизни. Только после его смерти опять на мужиков посторонних взглянула. Вот это, я понимаю, верность! За это я ее и полюбил.

Я вздохнула. Объяснять, что руководила Таисией вовсе не высокая добродетель, а обыкновенный страх, явно не стоило, чего уж теперь. И вообще, главная наша задача – отыскать таинственную Варвару.

– Кроме вас, кто у Ильи числился в друзьях?

– Да весь Политех! Общительный был парень, на гитаре играл, баб обожал. Все, кто его знал, друзьями считались.

– Хорошо, давайте зайдем с другой стороны. Кто из его окружения мог близко знать Варвару? Может быть, вы знали ее близких подруг?

– Далась вам эта Варвара! Я ее видел в компаниях не раз, но она обычно от Ильи ни на шаг не отходила. Какие подруги, когда ее жених ни одну юбку мимо не пропускал! А кстати, Катька-малолетка Варьку наверняка знала, Илья говорил, они пару раз отношения выясняли, Варька даже к Кате домой ходила. Так что вы эту Катерину разыщите, она, может, и в курсе, что с Варькой стало.

– А вы не в курсе, что Катерина покончила с собой после смерти Ильи? Выбросилась в окно?

У поэта так натурально отвалилась челюсть, что я поверила, что он действительно не в теме. Или же просто гениальный актер. Лишь через несколько минут он пришел в себя и внезапно разозлился:

– Да что вы все меня расспрашиваете! Вы же гадалка, свои карты спросите! Они вам и должны все про Варьку рассказать!

Не споря, я достала из сумочки потертую колоду. Разумеется, я не сильно верила, что карты помогут мне определить нынешнее местонахождение таинственной Варвары. Но… поэт о моей неуверенности знать не должен. Очень уж все странно складывается. Чтобы запугать Таисию до потери рассудка, убийца должен был или взаправду восстать из гроба, или в деталях знать все подробности про то убийство двадцатилетней давности. То есть он должен быть ее близким другом с самой юности. Таких людей в окружении Таисии пока что не находилось. А вот теперь выяснилось, что Аркадий как раз был очень даже в курсе. Что-то не нравится мне такое совпадение…

Что же, значит, надо погадать, причем как-нибудь так, чтобы поэт поверил – мне что-то известно про него и про Варвару. Я неторопливо тасовала колоду, раздумывая – на что упирать? На давнюю связь поэта с таинственной Варварой или на его причастность к смерти Таисии? Так ничего и не придумав, я раскинула карты. Ну и что там у нас получилось? Как я и предполагала, не получилось ничего особо интересного. Карты показывали неожиданное известие в прошлом и казенный дом в будущем. Но казенный дом мог оказаться как тюрьмой, которая ждала поэта после преступления, так и родным банком, которому он верой и правдой служил.

Я попыталась напустить туману, рассказав Аркадию об опасности, исходящей от какой-то женщины, которую он знал много лет и которая раньше являлась девушкой друга. Поэт, похоже, искренне удивился. А мое сообщение о неожиданно выпавшей куче денег его откровенно насмешило. Он долго и радостно смеялся, а потом сказал, что, если мое гадание исполнится, он со мной обязательно поделится внезапно привалившим богатством. По крайней мере, десять процентов точно гарантирует. Ни мои прозрачные намеки на знакомство с Варварой, ни еще более прозрачные намеки на преступление с целью обогащения никак на него не повлияли. Или же основные его таланты относились не к области поэзии, а скорее были вершиной театрального мастерства?

Так и не ответив себе на этот вопрос, я встала, недоумевающий Саша поднялся следом. Мы еще раз отказались от водочки и попрощались с Аркадием. Солнце пекло немилосердно, темная Сашина машина без кондиционера изнутри напоминала раскаленную печку. Я задумчиво посмотрела через окно на раскаленный асфальт:

– Саша, у меня такое чувство, будто самое важное мы все время упускаем. Ну очень все странно: жила-была девушка Варвара, собиралась выйти замуж, должен был родиться ребенок – и вдруг она бесследно исчезла. Кто-то из прошлого Ильи обязательно должен ее знать.

– Давай попробуем найти второго друга Ильи.

– Мне почему-то кажется, что это бесполезно. Предчувствие у меня такое. Мы просто ищем не там. Ладно, поехали к Глафире Петровне.

Глава 14

Бабулю мы заранее предупреждать о визите не стали. Мы доехали до старого девятиэтажного панельного дома, и я, оставив Сашу в машине, поднялась на скрипучем лифте на 9-й этаж. Лифт пару раз пытался остановиться между лестничными пролетами, и каждый раз я думала, что тут мое путешествие и прервется на неопределенный срок. Но ничего, лифт, хоть и старый, свое дело знал. Через каких-то пару минут я все же добралась до цели и нажала кнопку звонка.

– Кто там? – раздался из-за двери старушечий голосок.

– Это гадалка Земфира! – откликнулась я. – Глафира Петровна, вы же меня хорошо знаете, откройте, пожалуйста, дверь!

Дверь распахнулась, маленькая старушка как вкопанная застыла на пороге.

– Тебя Катя прислала?

– Нет, Глафира Петровна, меня карты к вам привели, – решив ничему не удивляться, ласково ответила я. – Вы меня внутрь пустите?

Бабулька посторонилась, и я прошла в совершенно пустую крошечную прихожую. Так, вот та дверь, наверное, спальня. Из которой когда-то выбросилась Катя. Надо бы мне туда попасть… Я решительно взялась за ручку двери, когда по ушам резанул резкий оклик:

– Куда пошла, нечестивая!

Я в испуге оглянулась. Старушка стояла вся взъерошенная, казалось, даже волосы у нее поднялись дыбом.

– Там Катя живет! Не сметь к ней нос совать!

Плохо отдавая себе отчет в своих действиях, я рванула на себя дверь и пулей влетела в комнату. Нет, никаких следов Кати там не было, в комнате вообще, судя по всему, много лет никто не жил. На полу, подоконниках и на старой мебели виднелся вековой слой пыли.

– Назад! – тем временем истошно вопила старушка. Я поспешно вышла в коридор.

– Тебя куда черти понесли! – не унималась хозяйка.

– Простите, Глафира Петровна. Мне показалось, что из той комнаты меня женский голос позвал. Тоненько так простонал: «Земфира, подойди ко мне!»

Бабуся побелела и пошатнулась. Я кинулась было к ней, но бабушка уже пришла в себя.

– Значит, точно там Катя… – прошептала она. – Она и меня так зовет.

Я вздохнула. Навряд ли удастся получить от совершенно свихнувшейся старухи ценную информацию. Но тем не менее поговорить с ней необходимо.

– Может быть, пройдем на кухню? – предложила я. Это предложение Глафира Петровна одобрила. Мы зашли в маленькую кухоньку, хозяйка поставила на старую газовую плиту ржавый чайник такого устрашающего вида, что я невольно поежилась – а вдруг он прямо на плите взорвется?

– Зачем тебя Катя позвала? – обернулась ко мне хозяйка.

– Она просила вас рассказать мне про Илью и Варвару, – глядя ей прямо в глаза, твердо ответила я. – И сказала, что, если вы что-нибудь от меня утаите, она к вам больше никогда не придет.

– Да когда я от людей что таила! – взвилась бабуля. – Не было никакого Ильи! Уже следователь тогда напраслину на Катеньку возводил – дескать, ребеночка она под сердцем носила! От чужого мужика! И не отвалился его поганый язык про девочку мою такое сказать! Она, покойница, защитить себя уже не могла, вот и наговаривали, нечисти, ничего не стеснялись. И ты туда же!

– Меня сама Катя к вам прислала, – стояла я на своем. – Вы должны были знать Илью.

– Знать такого не знаю!

– Хорошо, тогда вспомните девушку Варвару. Она приходила к вам домой незадолго до смерти Кати.

– Варя? Да, была у нас разок такая девица, не понравилась она мне. Правда, вежливая такая, кроткая вроде, но глаз у нее был недобрый, я такие глаза за версту вижу. Дурной глаз. Ты уж мне поверь. Я еще Кате потом выговаривала: нечего с такими девицами дружбу водить.

– А они дружили?

– Да мне-то почем знать, я эту Варю всего разок-то и видела. Я бы и не запомнила ее приход, да после него Катенька как-то загрустила, закручинилась… А через пару недель моей внученьки не стало…

Бабка зарыдала, а мне стало неловко. И зачем я, спрашивается, приходила? Не знает Глафира Петровна Варвару, это и ежу понятно. И, похоже, не осталось на свете людей, которые бы ее знали. Ладно, пора мне уходить, верный Саша, должно быть, уже испекся в своей машине.

– Ну как, много интересного рассказала тебе твоя старушка?

– Приходила к ней Варвара, это точно. Но старушка подумала, что она подруга внучки, так что особо присматриваться не стала. А про Илью она и вовсе не знает. Давай подругам Кати позвоним – уж им-то девочка наверняка и про Илью, и про его невесту рассказывала.

По адресу Надежды, первой из опрошенных подруг, давно проживали чужие люди. Дверь нам открыла древняя старуха, которая никакой Нади не знала и знать не хотела. Мы с Сашей долго пытались узнать что-либо о судьбе бывшей обитательницы квартиры, но потерпели полное фиаско. Решив не сдаваться, мы поехали по второму адресу. Дверь никто не открывал, да это и неудивительно, в рабочее время нормальные люди дома не сидят.

– Ладно, приедем сюда вечером, – решил Саша. – Ничего, у нас последний шанс остался – адрес Варвары Ластовской. Надо оттуда клубок разматывать.

Но и в квартире, где проживала Варвара, дома никого не оказалось.

– Все приличные люди на работе. Давай я тебя домой отвезу и тоже немного поработаю, – предложил Саша.

– Отвези-ка меня к Паше, – решила я. – Хочу с ним немного побеседовать.

– Интересно, а зачем ты вообще ко мне за помощью обращаешься, – надулся Саша, – когда у тебя такой защитник имеется?

– Сашенька, защитник он никакой. Но собеседник интересный, авось посмотрит на дело свежим глазом и что-нибудь интересное подскажет. У нас глаза замылены, может, мы упустили что-то важное…

Я позвонила Паше, убедилась, что он, как и следовало ожидать, дома, и Саша отвез меня к нему. Я долго в подробностях излагала Паше продолжение нашего расследования, но по-настоящему интересных идей у него сначала не возникло. То, что он выдал после моего рассказа, заинтересовать могло разве только психиатров:

– Я ведь уже говорил, что верю – после внезапной гибели не все могут обрести вечный покой. Ну почему ты не допускаешь, что Илья и Юля действительно мертвы и на некоторое время восстали из гроба, чтобы отомстить Таисии?

– А Славик тогда при чем?

– Так его же и не тронули!

– Логично. Я вполне могла бы разделить твои глубоко философские мысли, если бы не доверенность на фирму «Варвара». Ей-то уж точно управляют не ожившие мертвецы!

– Ну так подайте объявление, что хотите этой самой фирме предложить недвижимость.

– Зачем ей наша недвижимость?

– А родственники у Таисии есть? Они могли бы оспорить и доверенность, и продажу.

– Гениально! – воскликнула я и кинулась целовать Пашу. Он на мгновение опешил, а затем принялся активно отвечать на мои чисто дружеские ласки. Я оттолкнула не в меру разбушевавшегося парня и продолжила свою мысль:

– На самом деле родственников нет, но эта самая Варвара точно этого знать не может. Значит, надо подать объявление в газету от имени объявившихся родственников, пригрозить ей судом и вызвать на переговоры.

– Не боишься, что придет не она?

– А кто? – не врубилась я.

– Ну, эти… Илья с Юлей.

– Ну и отлично. На сей раз мы их задержим и поговорим начистоту.

– А кто задерживать будет? Этот твой дохляк?

– Он, между прочим, одного уже задержал, пока ты дома отсыпался. Но, пожалуй, ты прав, если на переговоры кто-то согласится, я приглашу на подмогу еще поэта Аркадия.

Почувствовав, что от разговоров у меня уже распух язык, я поехала домой. Саша объявился после десяти вечера, и мы поехали опрашивать свидетелей. На сей раз нам повезло больше.

– Вера Косых тут живет? – официально спросила я, когда из-за двери донесся женский голос.

Дверь распахнулась, и на пороге возникла невысокая белокурая девчушка:

– Мама переехала в Псков, к родственникам. А вы ее знакомые?

– Мы дети ее знакомых, – дипломатично ответила я. – А она давно переехала?

– Да года полтора будет.

– Вы не можете дать ее псковский телефон?

– Пожалуйста, подождите минуту. – Девчушка скрылась внутри квартиры и через несколько секунд вернулась обратно с толстой записной книжкой. – Пишите.

Записав телефон, мы поехали по адресу Варвары Ластовской. Но в квартире, судя по всему, так никто и не появился.

– Ну что, придется звонить в Псков? – уныло спросила я. Саша молча протянул мне свой мобильный. Я кивнула и набрала номер:

– Вера Анатольевна? Простите, что пришлось вас побеспокоить, но я расследую уголовное дело, в котором фигурирует Варвара Ластовская. Нам стало известно, что она когда-то приходилась подругой Катерине Трепловой. Вы не могли бы ничего сказать по этому поводу? Не для протокола?

– Да я не помню ничего… – растерянно протянула женщина.

– Вы очень помогли бы следствию, если бы припомнили те события. Ну как же вы не помните? Ваша подруга Катя забеременела, ее жених погиб, и она вскоре покончила с собой.

– Да, это я помню. Но при чем тут Варвара?

– Варвара – бывшая невеста Ильи, он бросил ее ради Кати.

– Да, Катя что-то такое рассказывала. Но потом такой ужас начался! – импульсивно вскричала женщина. – Да, теперь я все припомнила. Илью убила какая-то старая тетка, замужняя, кажется, ее звали Таисия, но муж ее от следствия отмазал. Катя решила добиться справедливости, и эта Таисия ей стала но ночам звонить, пугать – дескать, не угомонишься, и тебя убью, и твою бабку. Придушу, как Илью, и мне все равно ничего не будет.

– Таисия ей звонила? – не поверила я.

– Еще как! И потом, стоило Кате на улицу выйти, за ней какая-то женщина в темной вуали увязывалась. Просто по пятам ходила. Катька до того напугалась, что вообще на улицу выходить перестала. Защиты у нее и не было никакой – одна полубезумная бабка. Ей Катя даже про беременность рассказывать боялась, не то что про угрозы.

– А следователю она не жаловалась?

– Пыталась сначала, но он отмахнулся: дескать, Таисия отдыхает в каком-то санатории и никого пугать не собирается. А потом еще и пригрозил, что за ложные показания Катьку к ответственности привлечет. За деньги на что только люди не пойдут!

– Понятно. А из-за чего Катерина покончила с собой?

– Да это понятно, она в таком шоке была! Илью убили, ее тоже вот-вот убьют. Она что-то говорила, что нет сил больше бояться. Я, правда, тогда не придала значения…

– Но к ней еще до смерти Ильи приходила его невеста Варвара. Неужели она вам ничего про нее не рассказывала?

– Вроде что-то говорила… То есть да, вспомнила! Сказала, что, если бы у нее жениха увели, она бы сопернице в волосы вцепилась, глаза бы выцарапала. А та девица тихая такая, спокойная и говорила вежливо. Просила не уводить у нее жениха, даже придумала, что тоже от него беременна. Еще сказала, что у нее срок большой, аборт делать поздно, а Катя еще может сделать аборт. Обещала денег, если Катя от Ильи откажется. Ну, Катюха ее интеллигентно послала. И еще долго возмущалась – надо же, купить у нее жениха хотела!

– Больше ничего про Варвару не говорила? Внешность не описывала?

– Да я не помню остальное. Вроде симпатичная такая, спокойная… нет, ничего особенного не говорила.

Я попрощалась с собеседницей и пересказала Саше наш разговор.

– Так что наша Варвара предложила Кате уступить ей жениха. Девочка отказалась, и тогда… Тогда что?

– Похоже, отвергнутая невеста начала мстить, – устало сказал Саша. – А что, это вполне в ее силах – заманить Илью домой к Таисии, все-таки бывшая любовь, к тому же беременная, любой ее каприз парень бы выполнил. К тому же у него имелся ключ от дома замужней любовницы. Там Варя напоила бывшего жениха и подвела к петле. Дальнейшее понятно.

– А кто угрожал Катерине?

– Скорее всего, тоже Варвара. Таисия, судя по тому, что тебе рассказывала, действительно попала в санаторий с нервным расстройством. Так что звонила Кате наверняка не она. Судя по всему, Варвара нам попалась на редкость мстительная. Смотри: жениха повесила, одну соперницу чуть под расстрельную статью не подвела, другую и вовсе со свету сжила.

– И спустя почти двадцать лет решила все же добить оставшуюся в живых любовницу Ильи?

– Да нет, похоже, ее на сей раз привлекла богатая добыча. Как ты думаешь, сколько два особняка Таисии стоят?

– Около двух миллионов евро. Да, ты прав, тут месть, скорее всего, ни при чем. Просто Варвара воспользовалась тем, что хорошо помнила события тех лет и знала, чем можно было до полусмерти напугать Таисию. Так, чтобы та утратила силы сопротивляться.

Мы помолчали, потом я грустно сказала:

– Мы просто молодцы, нарисовали замечательный психологический портрет этой самой Варвары. Ну и что нам это дает? Где нам ее искать?

Весь следующий день в перерывах между гаданием мы с Синтией составляли текст объявления для газеты.

– Поля, давай так и напишем: просьба отозваться Варвару Мережко, в девичестве Ластовскую. И дадим номер твоего мобильника.

– И зачем, по-твоему, она отзовется?

– Да хотя бы из любопытства.

– Хорошо, но она наверняка по привычке позвонит с телефона-автомата. Что нам это даст? И о чем мне с ней говорить?

– Да, надо еще подумать.

Мы думали полдня. Следовало придумать нечто, способное выманить Варвару в определенное место, где на нее можно будет посмотреть, а в идеале и проследить за ней до самого ее дома. В конце концов, мы остановились на сообщении, что Варвара Мережко, в девичестве Ластовская, получила от заграничных родственников большое наследство. Для переговоров о получении оного ей со всеми документами нужно в понедельник в 19.00 прийти к нотариусу Хостину по адресу…

– Ну вот, отказаться от наследства она не захочет, а значит, к нотариусу точно придет, – удовлетворенно сказала я. – Понедельник – это не слишком рано? Если мы сегодня же подадим объявление, когда оно выйдет?

– Сегодня четверг… – вслух размышляла Синтия. – Нет, объявление выйдет не раньше вторника. Давай поменяем назначенный день на четверг.

Я выслушала разумный совет, поменяла в объявлении день визита к нотариусу и побежала на почту размещать объявление по всем рекламным газетам. Теперь нам оставалось только ждать.

Глава 15

Объявление появилось во всех газетах во вторник, и весь день я изводилась от любопытства, приготовившись мучиться аж до четверга. Но в среду наступило полнолуние, и я напрочь забыла и об объявлении, и о Варваре, и об оживших мертвецах. Мне стало не до расследования, поскольку страждущие под влиянием полной луны косяками потянулись в наш салон.

Я вообще заметила, что контингент наших клиентов сильно зависит от фазы луны. В обычные дни к нам приходят молодые и перезрелые девицы снимать «венец безбрачия» и привораживать любимых, бабульки, на которых невестки навели порчу, и невестки, опасающиеся этой же каверзы со стороны свекровей. Заглядывают импотенты с плоскостопием, мужчины, у которых пошатнулись дела в бизнесе, и прочие более-менее вменяемые, хотя и суеверные люди. Но в новолуние и особенно в полнолуние салон превращается в филиал городского дурдома.

К гадалкам приходят гражданки, которые слышат голоса инопланетян, и граждане, головы которых по ночам засасывает внутрь гигантский пылесос. Впрочем, иногда пылесос не засасывает мозги этих граждан внутрь, а, наоборот, выдувает их наружу. На мой взгляд, хрен редьки не слаще. Некоторые наши общие с дурдомом клиенты так привязываются ко мне лично, что даже переходят за мной из одного салона в другой. Вот и сегодня ко мне пришел дядя, которого я прекрасно помню еще по работе в «Зазеркалье». Тогда он был преисполнен недоверия и ко мне, и ко всему нашему магическому цеху.

Войдя в мой кабинет около года назад, во время очередного полнолуния этот щуплый мужичонка с огромным сиреневым фингалом под глазом огорошил меня вопросом:

– Девушка, надеюсь, вы не из «этих»?

– Я не такая, – решив ничему не удивляться, твердо ответила я.

– Это хорошо, иначе мне пришлось бы принять меры, – успокоил меня дядя. – Так вот, «они» пробили мою ауру, чтобы установить со мной магическую связь. В этой дыре как будто сквозняк гуляет, а иногда оттуда доносятся потусторонние голоса, которые велят мне делать разные глупости. Например, вчера днем иду я по улице – и они мне велели немедленно раздеваться! Ну ладно, думаю, вроде не зима, надо послушаться, небось не замерзну. Снял рубашку, ботинки, и только начал брюки снимать – смотрю, милиция ко мне идет! Мне бы бежать, пока не поздно, так эти твари в голове командуют: покажи полицейскому дулю! Представляете?

– И что, показали? – невольно заинтересовалась я.

– Показал, – он машинально потрогал фингал. – Видали, как эти сволочи меня приложили?

– Сочувствую, – я никак не могла понять, чего хочет от меня странный посетитель.

– А по вечерам «они» со мной ведут длинные беседы, – как ни в чем не бывало продолжал он. – Одну из собеседниц я знаю – она ясновидящая, ваша коллега. Я ходил к ней в прошлом месяце в салон «Хрустальное облако», надеялся, что она прервет связь. А она вместо этого сама к ней подключилась! Я это тем же вечером, после визита, понял, когда ее голос в своей голове услыхал. Моюсь в душе, и вдруг она мне приказывает: «Немедленно выйди из ванной с тазиком холодной воды и облей жену!» Я отвечаю ей мысленно: «Что же ты творишь, стерва, я к тебе как к человеку порядочному за помощью обратился!» А она мне в ответ: «Сам дурак!» И еще кое-что добавила, я даже повторять вам не решаюсь. Представляете, какая сука?

Я со злорадством подумала, что Ираида, кажется, попалась. Все время запугивала несчастных, которые обращались к ней за помощью, доводила их до психушки. И вот сама нарвалась наконец на психа. Так ей и надо.

– И что вы хотите от меня? – осторожно поинтересовалась я.

– Я хочу истребить гадину! – торжественно ответил мужичонка. – А вы должны мне такой заговор сделать, чтобы, значит, на меня ее чары не подействовали.

Разумеется, если бы речь шла о любой другой гадалке, я бы постаралась отговорить мужика от страшной мести. Но речь шла о Ираиде… Нет, я не устояла перед искушением. Торопливо достала полулитровую бутылочку минералки без газа, повертела ее в руках, торопливо нашептывая что-то, и торжественно вручила клиенту. Что было дальше, мне неведомо, но через пару недель Ираида закрыла свой салон, и больше о «Хрустальном облаке» мы не слышали. Подозреваю, что она открыла салон с другим названием где-то подальше от нас, в другом конце Города.

А мужичок, уже без фингала, как ни в чем не бывало явился ко мне через месяц, во время очередного полнолуния. На сей раз я закрывала ему некстати открывшийся «третий глаз». С тех пор он появлялся почти каждый месяц, за исключением времени, когда я была безработной. Как вы догадываетесь, на всякий пожарный на дом я его не приглашала. Но, стоило мне устроиться на работу в салон «Пани Моника», как он снова объявился, словно джинн из бутылки. Может, и впрямь у него иногда открывался «третий глаз»?

На сей раз мужичок вступил в бескомпромиссную войну с соседкой по лестничной клетке, которая просверлила дырку в его спальню и через трубочку-соломку пускала туда ночью ядовитый газ. Я наскоро соорудила из подручных средств, включающих носовой платок и кусочек ваты, заговоренную затычку и велела мужику заложить этой затычкой дырку в спальне и ни о чем не тревожиться. Следующий мой клиент изобрел эликсир вечной молодости.

– Земфира, ведь вы не хотите стареть, верно? – Сгорбленный старичок льстиво наклонял голову, пытаясь заглянуть мне в глаза, и поставил на стол маленький пузырек из-под валерианки с какой-то темной жидкостью. – Давайте вы возьмете мой эликсир, совершенно бесплатно, выпьете два глотка и помолодеете лет на десять! А потом возьмете меня на работу в салон.

Я тяжело вздохнула. Ни за какие коврижки я не стала бы пить подозрительную жидкость. И почему, спрашивается, сам изобретатель до сих не омолодился своим эликсиром? Сгоряча я задала этот вопрос вслух и горько об этом пожалела. В ответ в течение получаса мне пришлось слушать лекцию о действии эликсира и о том, почему его ни в коем случае нельзя пить изобретателю. Через полчаса оплаченное время закончилось, и Синтия с большим трудом избавила меня от современного алхимика.

Но и дальше продолжалось форменное безумие. Словно сговорившись, ко мне приходили все более странные люди с бешеным блеском в глазах. Брошенная жена притащила большую цветную фотографию молодой разлучницы и целую коробку швейных иголок разного диаметра и потребовала, чтобы я вколола разлучнице на фотографии в глаза иголки. Она была уверена, что после этого действия соперница немедленно ослепнет. Уж не знаю, кто сказал безумной, что я занимаюсь колдовством вуду, но она никак не отвязывалась от меня, зверея прямо на глазах. Под конец она пообещала воткнуть иголки в мои глаза, если я немедленно не выполню ее пожелание. Я в панике выскочила в коридор и спряталась за широкую спину Синтии. Охраны у нас не было, о чем я жалела почти каждое полнолуние.

К счастью, наша администраторша хоть и с трудом, но все же утихомирила буйную бабу, и та наконец исчезла. Зато появилась бабка с говорящим котом, который каждый вечер читал ей стихи, а потом неожиданно онемел. И теперь бабка требовала, чтобы я вернула коту дар человеческой речи.

К концу рабочего дня я вымоталась и морально, и физически настолько, что не удивилась бы, если бы и в моей голове появилась дырка для «третьего глаза» или возник бы пылесос. Но вместо бытового агрегата на пороге моей каморки возник новый посетитель. Это был высокий красавец с черными как смоль волосами и утонченным бледным лицом, одетый в простой черный свитер, хотя на его изящной фигуре лучше смотрелся бы смокинг. Он зашел ко мне в комнату, сел напротив и обжег таким горячим взглядом шоколадных глаз, что меня невольно бросило в дрожь.

– На что гадать будем?

– На любовь, – глухо произнес он.

– На конкретную девушку или вообще?

– У меня уже давно нет девушки, – он по-прежнему не сводил с меня горящих глаз. – Я просто шел мимо этого салона, и ноги сами привели меня к вам.

Интересно, ноги или то самое объявление в газете? И кстати, почему мне все время кажется, что где-то я этого красавчика уже видела? Я пристальнее всмотрелась в его утонченные черты. Нет, не могу вспомнить. И голос вроде бы незнаком. Наверное, от общения с моими сегодняшними клиентами у меня развилась паранойя, и теперь всех, кто ко мне приходит, я начну воспринимать как заговорщиков…

– Хорошо, погадаем на романтическую встречу. – Я раскинула карты и задумчиво посмотрела на них. – Нет, молодой человек, не предсказывают вам карты новую любовь. Вот большие деньги, нежданное известие, дальняя дорога…

– Ваши карты врут, – неожиданно резко ответил он. Затем как будто взял себя в руки и гораздо мягче продолжил: – Я вообще не верю гаданиям. Вы скоро закончите работу? Давайте я вас лучше до дома провожу.

– Хорошо, – согласилась я. – Подождите полчаса в коридоре, и пойдем.

Он удалился из комнаты. Я поспешно позвонила Саше и велела через полчаса сидеть в машине напротив салона с видеокамерой наперевес.

– Главное – не спускай с нас глаз. Возможно, он захочет меня убить.

– Полька, бросай это дело. Давай я за тобой зайду и сам доведу до дома.

– Ну и что это даст? Все равно он знает, где я работаю, а значит, узнать мой домашний адрес для него тоже не проблема. Ты будешь меня теперь каждый день встречать-провожать? К тому же мы должны поймать убийцу на месте преступления.

– То есть на месте твоего собственного убийства?

– Ну я же буду начеку, так что не дам себя быстро убить. А ты, если что, сразу беги на помощь, но по дороге не забывай снимать происходящее.

Саша негромко выругался и бросил трубку. Я резко вскочила с места. Скорее всего, я права, и парень – один из банды оживших мертвецов. А если нет? Сегодня я вряд ли могу рассуждать адекватно. Вдруг я ошибаюсь? Значит, зря напугала Сашу, если все сорвется, не миновать нам череды скандалов… Я походила по комнатке, чтобы снять напряжение, и ровно через полчаса выбралась в коридор. Красавец сидел на диванчике для посетителей и, казалось, дремал. Синтия с интересом поглядывала на него. Я попрощалась с администраторшей, и мы вышли из салона.

– Ты домой? – спросил мой провожатый, когда мы немного отошли от салона.

– Есть другие предложения?

– Да, сегодня в клубе «Вуду» отличная дискотека.

Я задумалась. В клубе темно и шумно, если кавалер захочет меня придушить, никто и не заметит. И Саша не успеет на помощь прийти. Нет, не пойду в клуб.

– У меня сегодня голова болит, – капризно протянула я вслух. – Давай лучше прогуляемся по парку, погода какая замечательная!

– Да, сегодня полнолуние, – загадочно протянул он. Меня невольно передернуло. Я уже успела в полной мере прочувствовать это событие на себе и ничего романтического в данном факте не видела.

Мы прошлись по парку, посидели в открытом кафе. Красавец представился Артуром, надо признаться, имя очень подходило к его романтической красоте. Между тем начало смеркаться, в половине одиннадцатого вечера работники кафе начали сворачивать зонтики над столами.

– Проводишь до дома? – спросила я Артура.

– Что красивой девушке делать одной дома в такую ночь?

– В самом деле, нечего, – вздохнула я. – Но ты уж извини, тебя я пока пригласить не могу. Строгое воспитание мешает.

– Ты воспитывалась в монастыре? – на полном серьезе спросил он.

– Ну у тебя и шуточки!

– Я не шучу, – он выглядел слегка растерянным. – Девушки из приличных семей часто получают там воспитание.

– В монастыре?!

– Ох, прости, что-то я запутался, – он потер виски. – Мне и в голову не приходило напрашиваться к тебе домой. Давай гулять до утра.

– Давай, – согласилась я. Интересно, где прячется Саша? Я украдкой огляделась по сторонам, но убежище друга не обнаружила. Надеюсь, он не психанул, глядя на наше трехчасовое воркование, и не уехал домой? Нет, на такое он не способен, успокоила я себя.

Тем временем кафе закрылось. Ряды прогуливающейся по парку публики тоже стали потихоньку редеть. Прозрачное небо слегка потемнело, и на нем повисла сказочной красоты полная луна.

– Прогуляемся? – предложил Артур.

Я кивнула, мы встали с деревянной скамейки и медленно пошли в глубь парка. Темные аллеи были пусты. Меня неожиданно охватила дрожь. А ночи-то в июне прохладные, зря я кофту не взяла.

– Боишься? – странным сдавленным голосом вдруг спросил Артур.

– Чего мне бояться?

– Полной луны.

Я с удивлением взглянула на спутника. Он смотрел на меня, и я с изумлением увидела, что его красивые черты как-то изменились. Лицо как будто вытянулось, подбородок заострился, шоколадные глаза в полумраке казались черными провалами. Он хрипло засмеялся.

– Скоро часы пробьют полночь. Тогда я тебя поцелую.

Я в панике оглянулась – где же Саша? Естественно, в темноте обнаружить его я не смогла, но мысль о друге с видеокамерой меня слегка успокоила. Я украдкой посмотрела на часы – до полуночи минут семь, так что еще погуляем. С каждой минутой мы замедляли шаги. Меня била дрожь, мой спутник начал приволакивать правую ногу. Вот он остановился, отвернулся, провел по лицу рукой… Повернулся ко мне снова, и я увидела странные темные пятна на его щеках. Из уголка четко очерченного рта показалась темная струйка, напоминающая кровь. Густая жидкость медленно заструилась к подбородку. Артур поймал мой взгляд и усмехнулся, обнажив длинные белые клыки:

– Не бойся, тебе не будет больно. Смотри лучше на круглую луну – какая она красивая!

На луну мне смотреть вовсе не хотелось. Не отрывая взгляда от сильно изменившегося Артура, я попятилась к кустам сирени. Мой спутник, напоминавший теперь исчадие ада, медленно шел за мной, слегка наклонившись вперед. Я уже почти достигла спасительных кустов, когда его длинные руки с невесть откуда возникшими темными пятнами вцепились мне в плечи, а перекошенное лицо со страшным оскалом потянулось к моему лицу. Я пронзительно завизжала, и из кустов за моей спиной вылетел Саша.

От неожиданности вампир выпустил мои плечи, и я кубарем полетела в кусты. Саша попытался провести свою коронную подсечку, но на сей раз встретил достойного противника. Вампир, не достигнув земли, сгруппировался, откатился в сторону, затем резво вскочил на ноги и, в свою очередь, бросился на Сашу. Я выползла из кустов и, не поднимаясь с асфальта, внимательно следила за схваткой. Ноги слегка тряслись от пережитого испуга, и я не была уверена, что смогу встать без посторонней помощи, а уж тем более помочь Саше задержать вампира. Противники катались по земле, затем клубок распался, и темная тень ласточкой полетела в глубь парка. Саша рванулся было следом, но тут я пронзительно закричала и беспомощно распласталась по асфальту. Саша остановился и бросился ко мне:

– Ты как, в порядке?

– Мне плохо… – хриплым шепотом сообщила я. – Он меня укусил.

– Да нет же, не успел. А теми зубами, что у него во рту, и колбасу не укусишь, это же пластмассовая челюсть из магазина приколов.

В душе я была целиком согласна с Сашей, но виду не подала.

– Воды… – с полустоном прошептала я и перестала дышать.

Разумеется, минералки в парке не оказалось. Саша пометался вокруг меня, затем поднял на руки и понес в сторону канала. Я тихо стонала у него в руках, запрокинув назад голову и изображая полуобморок. Дойдя до канала, он остановился:

– Полина, ты можешь встать на ноги?

Вместо ответа я тихонечко застонала, слегка приоткрыв рот, и снова затихла. Саша наклонил голову к моему лицу, пытаясь уловить дыхание. Он наклонялся все ниже и ниже, вот его губы коснулись моих… Не открывая глаз, я ответила на поцелуй. Руки парня затряслись, разжимаясь, я обвила руками его шею и легко соскользнула на землю.

Мы целовались долго, наконец Саша резко оттолкнул меня и, удерживая руками на расстоянии, постарался восстановить дыхание. Я стояла молча, опустив глаза долу.

– Полина, ты правда так сильно… испугалась? – справившись наконец с волнением, выдохнул Саша.

– Конечно, – быстро ответила я. Хорошо, что в темноте было незаметно, как я краснею. – Я не знала, насколько далеко ты прячешься, и боялась, что он меня успеет задушить.

– Понятно. Но, если бы хотел задушить, навряд ли бы тратил столько сил и реквизитов на превращение в вампира. Скорее просто хотел как следует напугать, чтобы не лезла не в свое дело.

– Надо же, столько людей они прихлопнули, как тараканов, а меня почему-то пожалели.

– Да, любит тебя всякая нечисть, но странною любовью. Ты еще хочешь ловить оживших мертвецов?

– А что, мы с тобой испугаемся вампира с пластмассовой челюстью?

– Кстати, как он вообще тебя вычислил по объявлению?

– Подумаешь, бином Ньютона! Вся эта гоп-компания наверняка засекла меня еще тогда, когда я дом Таисии стерегла. Возможно, вчера они догадались позвонить нотариусу Хостину и выяснили, что никакое наследство им не светит. И тогда без особых усилий догадались, кто опять сует свой нос в их дела. Да, кстати, где твоя камера?

– Да где-то в кустах валяется, – смущенно пробормотал Саша. – Я ее бросил, когда этот хмырь к тебе ручонки протянул.

– А до этого снимал?

– Пару минут, когда он свои спецэффекты только начал. И что, ты думаешь это в милицию отнести?

– Да нет, они там скажут, что это сцены из любительского спектакля, еще долго смеяться будут. Я хочу сама еще раз на вампира посмотреть. Тебе он никого не напомнил?

– Нет, а тебе?

– Мне почему-то кажется, что где-то я его уже видела. Но вот вспомнить никак не могу…

– Ладно, поехали, посмотрим местный «ужастик».

Мы быстро добрались до машины, припаркованной возле летнего кафе, и поехали ко мне. Мамочка уже спала, дверь я открыла своим ключом, мы проскользнули в мою спальню, и Саша с помощью каких-то хитрых проводков подключил к небольшому телевизору свою видеокамеру. На экране пошли помехи, затем возникла сильно затемненная картинка: на аллее стоит парочка – я и высокий красавец. Вот он отворачивается, проводит рукой по лицу, поворачивается к камере снова… К сожалению, не только пятен на щеках и струйки крови в уголке рта, но даже само лицо рассмотреть было невозможно – на экране мелькало мутное белое пятно.

– Ну и качество у тебя! – разочарованно сказала я.

– Для ночной съемки нужна специальная пленка, – виновато ответил Саша. – Моя камера имеет все нужные функции, но о том, что снимать придется в темноте, я просто не подумал…

– Ладно, что уж теперь… Давай прокрутим пленку еще раз. Может быть, хоть какие-нибудь ассоциации в голову придут.

Мы прокрутили пленку раз двадцать, но ничего нового не придумали. Наконец я отказалась от попыток вспомнить, где раньше могла видеть вампира. Саша отключил камеру и стал прощаться.

– Может, останешься? – тихо спросила я.

Он сильно покраснел, помотал головой, быстро собрал камеру и ушел.

Глава 16

Заснуть в эту ночь я так и не смогла. Стоило мне сомкнуть глаза, как перед внутренним взором вставал кошмарный Артур с темными пятнами на лице и струйкой крови изо рта. Умом я понимала, что все это грим и спецэффекты, причем не самого лучшего качества, но тем не менее засыпать боялась: а вдруг это чудище мне приснится? В конце концов, я просто встала, устроилась на кухне и заварила крепкий кофе. Раз поспать мне сегодня не суждено, надо хотя бы подумать на трезвую голову. Только вот о чем думать? Похоже, все ниточки оборвались прямо у меня в руках. Юля убита, Таисия убита, Славик арестован… И никто ничего не знает ни про давным-давно погибшего Илью, ни про вполне живую Варвару.

В милицию за помощью тоже не обратишься – у следствия нет претензий к фирме по торговле недвижимостью. Постойте-ка! Хорошо, милиция не ищет убийцу Таисии, так как уверена, что это Славик. Но ведь убийцу Юли должны разыскивать!

Я вскочила со стула, чуть не разлив кофе, и забегала по кухне. Непонятно, почему я не подумала об этом раньше, ведь вся история и началась-то как раз с визита ко мне Юли. Решено, завтра же отправляюсь к ее родителям, узнаю у них, как идет следствие, и предлагаю им и милиции свою помощь. Если мне с друзьями не удалось отыскать ниточку, ведущую к душителю, то, возможно, совместно с милицией это удастся.

Назавтра в салоне меня уже ждала мать Славика. На сей раз она уже не выглядела несгибаемой «железной леди». Она как-то потускнела, постарела и даже, как мне показалось, стала меньше ростом.

– Полина, вы нашли настоящего убийцу? – тусклым голосом спросила она.

– Пока нет, зато меня саму чуть не убили, – спокойно ответила я.

– Славику там плохо… – и она разрыдалась. – Полина, я пожадничала в прошлый раз… Я вам заплачу любые деньги. Я ведь и правда заложила квартиру. Вот, возьмите…

Она стала лихорадочно шарить обеими руками в маленькой черной сумочке, на секунду замерла, затем выхватила оттуда пухлую пачку денег и дрожащей рукой протянула ее мне. Я невольно попятилась.

– Полиночка, возьмите, мне ничего не жалко, Славика нужно немедленно освободить… – продолжала рыдать женщина.

У меня от жалости сдавило горло, и отвечать я просто не могла. Будь моя воля, я немедленно освободила бы Славика, но… Мне на выручку пришла Синтия:

– Вера Павловна, вы эти деньги лучше следователю предложите, чтобы изменил меру пресечения. Глядишь, выпустят вашего Славика под подписку о невыезде.

– Так я уже предлагала, – простонала женщина. – Не берет! Говорит, что не рискует убийцу под подписку выпускать, за это погон лишиться можно.

– Вера Павловна, я постараюсь найти убийцу, но мне требуется время, – наконец выдавила я.

– Нет времени! Славика там замучают!

– Давайте я вам верну аванс, и вы наймете настоящего сыщика. Возможно, он будет работать быстрее, – предложила я.

– Полиночка, я так и сделаю, я сегодня же найду сыщика, – прорыдала мать Славика. – Но вам деньги я оставлю, ищите и вы тоже.

Порыдав еще немного, она ушла. Абсолютно подавленные, мы с Синтией сидели за ее столиком и мрачно разглядывали столешницу.

– Тебя действительно чуть не убили? – наконец очнулась администраторша.

– Да, вчерашний красавец в полночь превратился в вампира и хотел перегрызть мне горло.

– И что же ему помешало? Ты оказалась невкусной?

– Нет, его мой нательный крест испугал.

– А может, зря ты его испугала? Представляешь, получила бы бессмертие?

– К счастью, не представляю. Так что же дальше-то делать? Синтия, если записи ко мне нет, может, я уйду из салона и еще немного порасследую?

– И далеко ты пойдешь? Не дай бог, клиент нетерпеливый придет и его не удастся уговорить пару часиков подождать?

– Я сейчас позвоню некоторым людям и тогда тебе скажу, на сколько мне нужно удалиться.

Я зашла в свою каморку и раскрыла небольшую записную книжку. Ага, вот домашний номер погибшей, а после ожившей Юлии Фечиной. Но ранним утром в будний день навряд ли ее родители дома. Позвоню на мобильный ее матери.

– Тамара Осиповна? – услышав женский голос, спросила я. Голос со мной согласился. – Я подруга Юли. Да, я знаю, что она погибла. Я хотела узнать: нашли уже ее убийцу? Нет? Дело в том, что у меня есть ценная информация, может быть, она могла бы помочь милиции. Почему я раньше не объявлялась? Это долгий разговор, если вы согласитесь, я могу подъехать к вам и все подробно рассказать.

Мы договорились встретиться через час в кафе недалеко от нашего салона. Я вышла в коридор к Синтии:

– Ну вот, через час я уйду, если придут клиенты, сразу звони мне, я буду неподалеку.

Мать Юли я видела мельком в морге и на улице, конечно, не признала бы. Но в пустом кафе она сидела в одиночестве, так что перепутать ее было просто не с кем. Похоже, эта, в общем, молодая еще женщина совсем недавно была красавицей, но горе резко состарило ее. Я подсела за ее столик, заказала кофе и подробно рассказала историю нашего знакомства с Юлей. Правда, свой рассказ я остановила на том, как Юлю втянули в темный автомобиль неизвестной марки и я направилась в участок писать заявление. На всякий случай я не стала рассказывать про задание Таисии и про то, что ездила на опознание в морг.

– Так вы думаете, ее убил тот парень, с которым она встречалась последние несколько месяцев? – недоверчиво спросила моя собеседница.

– Похоже, что так. Она требовала у меня вернуть его фотографию, и в тот момент, когда шла за снимком, ее похитили.

– Но ведь фотографии у нее тогда еще не было?

– Похититель мог об этом не знать.

– Эта фотография сейчас у вас?

– Нет, – ответила я и задумалась: а в самом деле, где сейчас злополучный снимок? Славик передал его Таисии, но Таисия мертва… Наверное, снимок остался в ее вещах, и новые владельцы выкинули его на помойку.

– Тамара Осиповна, а вы сами видели Илью?

– Нет, а разве у молодежи в наше время принято показывать своих ухажеров родителям?

– Но Юля собиралась за парня замуж. Жениха-то матери обычно показывают.

– Я не слышала о том, что она собирается замуж.

– И его фотокарточку вы не видели?

– Вот сейчас впервые о ней услышала. От вас.

Я опять задумалась. Как-то не сходились концы с концами. Таинственный ухажер, который вроде бы собирался жениться на Юле, не был представлен ни матери невесты, ни подругам… Пардон, а был ли мальчик?

– Тамара Осиповна, – повинуясь наитию, вдруг попросила я. – А давайте поедем к вам домой, я хочу посмотреть фотоальбом Юли. Вдруг там все же обнаружится фотография Ильи?

Как ни странно, мать Юли согласилась на мое предложение. Она была на колесах, так что у меня появлялся шанс вернуться в этот день на работу. Пока мы ехали, я все время думала: ну что я собираюсь найти в Юлином альбоме? От самой девушки я знала, что сфотографировать Илью ей не удалось, и уж тем более он не мог случайно оказаться на групповых снимках. Но что-то подсказывало мне посмотреть альбомы. Мы зашли в обычную трехкомнатную квартиру. Мне сразу бросилась в глаза висевшая на открытой вешалке маленькая лаковая курточка – явно на девочку-подростка.

– У вас есть еще дочка?

– Да, ей четырнадцать лет, – глухо ответила женщина. – Я теперь буду бояться ее на дискотеку отпускать.

Я вздохнула. Девочка все равно пойдет на дискотеку, с разрешения матери или без оного. И, к сожалению, никто не даст гарантии, что она не нарвется там на очередного маньяка.

– А ваша младшая дочь не может ничего знать про кавалера старшей?

– Я уже ее спрашивала. Ничего она не знает.

Мы прошли в гостиную. Я села на широкий угловой диван, Тамара Осиповна выложила передо мной три массивных фотоальбома и безучастно села рядом. В альбомах были фотографии Юли в роддоме, в детсаду, в школе, в институте, в различных компаниях… Но чем больше я рассматривала фотографии, тем больше мне чудилось какое-то несоответствие между той Юлей, что приходила ко мне в салон, и той, что смеялась на групповых снимках.

– Тамара Осиповна, – обратилась я к хозяйке. – А видеозаписей с каких-нибудь домашних праздников у вас не найдется?

– Зачем они вам? – вяло поинтересовалась женщина.

– Тамара Осиповна, мне они очень нужны! – взмолилась я. – Я пока не могу ничего сказать точно, но я должна увидеть Юлю на видеопленке.

Мать Юли встала, порылась в телевизионном столике, достала какую-то видеопленку и включила видик. На пленке была довольно старая запись какого-то дня рождения, судя по всему, младшей Юлиной сестренки. Маленькая девочка визжала от восторга при виде огромного торта, который вносила в комнату раскрасневшаяся Юля. Вот Юля поставила торт на покрытый белой скатертью стол, обняла прыгающую на одной ножке сестренку… Вот гости ринулись целовать именинницу, а некоторые из присутствующих мужчин – и ее старшую сестрицу.

Я долго смотрела, как гости рассаживались за огромным столом, как толкали тосты. Прослушала и пожелание младшей сестренке от Юли. И чем больше я всматривалась в лицо девушки, слушала ее голос и наблюдала за мимикой, тем больше крепла во мне уверенность – ко мне в салон приходила совсем другая девушка. Нет, черты лица были похожими – так же ярко накрашены жгуче-красной помадой полные губы, такие же высокие скулы, круглые глаза за дымчатыми стеклами, и светлая стальная оправа у очков точно такая же… Но вот интонации, тембр голоса, наклон головы, жестикуляция, улыбка – все было совершенно иным.

– Тамара Осиповна, теперь я уверена – ко мне в салон приходила не ваша дочь.

– Значит, вы зря со мной встретились, – грустно сказала женщина. – Сочувствую.

– Вы решили, будто это была просто похожая на нее девушка? Не думаю. Кто-то специально выдавал себя за вашу дочку. Такая же помада, тщательно подрисованные черты лица, такая же оправа у очков… Девушка, которая пришла ко мне на прием, была загримирована под вашу дочь, кто-то сознательно копировал Юлю!

– Зачем?

– Пока не понимаю. Ведется какая-то сложная игра, в которой погибают люди. Хотя, возможно, игра уже закончена, ведь миллионы уже в кармане организатора, – вслух подумала я.

– И что теперь делать?

– Давайте вместе пойдем в милицию, и я расскажу следователю о том, что накануне гибели Юли ко мне приходила девушка, выдававшая себя за нее.

Похоже, мать Юли мне не очень поверила. Тем не менее она тут же позвонила следователю. Конечно, тот оказался очень занят, и новые сведения по делу о погибшей девушке его, похоже, не слишком заинтересовали, но все же он назначил мне встречу на завтра. Мать Юли оказалась так любезна, что по дороге на свою работу закинула меня в салон, где я поведала о своем открытии сгорающей от любопытства Синтии.

– То есть кто-то выдавал себя за Юлю… для чего?

– Чтобы я поверила в сказку об ожившем покойнике. А потом настоящую Юлю убили, чтобы она не смогла опровергнуть рассказ об Илье.

– А кому понадобилось, чтобы ты поверила в оживших покойников?

– Вот этого я и не понимаю. Может быть, следователь разберется.

Глава 17

Ночью мой мобильный снова зазвонил. Еще не взглянув на номер, я уже поняла, кому опять не спится.

– Полина, ты по мне соскучилась? – раздался в трубке глухой мужской голос.

– Смотря кто ты есть.

– Я Артур.

– А, понятно. Твои синяки уже зажили? Кстати, как там Юля и Илья поживают? Или про них надо говорить как-то по-другому: как они там помирают?

– Ты все шутишь? – с угрозой произнес голос.

– А что мне еще остается?

– Уезжай из Города.

– Куда?

– Куда угодно.

– Но мне некуда ехать.

– Ты хочешь присоединиться к нам? Стать одной из Бессмертных?

– И поделить с вами два миллиона долларов? Конечно, хочу. Возьмете в компанию? А может, лучше сразу всю сумму отдадите? Ну к чему вам на том свете такие деньжищи?

Голос в трубке потрясенно замолк. Очевидно, моя наглость лишила Артура дара речи. Лишь через пару минут он заговорил вновь:

– Следующая встреча со мной тебе не понравится.

– Почему же нет? В прошлый раз я неплохо повеселилась. Ты парень хоть куда.

– Как знаешь. Я тебя предупредил.

Он отключился, а я поднялась с постели и пошлепала на кухню. Шутки шутками, но могут быть и дети, как говорит народная мудрость. Похоже, за меня взялись всерьез, и на сей раз их встревожила моя встреча с матерью Юли. Интересно, они следят за мной, что ли? В любом случае на сей раз, похоже, пугать вампирскими клыками меня никто не станет. И до следователя завтра утром я могу просто не доехать. Ладно, дождусь хотя бы семи утра и позвоню Саше, пусть довезет до милиции и подождет на выходе.

Саша без долгих размышлений согласился за мной заехать. На всякий случай я попросила его прихватить видеокамеру и снимать всех подозрительных субъектов, крутящихся возле моего дома. Затем неторопливо оделась и, дождавшись звонка от Саши, выглянула на лестничную клетку. Вроде никого. Я быстро сбежала вниз, рванула на себя дверь и выскочила наружу. Не успев пробежать и пяти шагов, я услышала прямо за спиной глухой удар. Невольно притормозив, я обернулась и увидела, что на асфальте перед подъездом красуется увесистый красный кирпич. Моя голова с ним разминулась, похоже, на долю секунды.

– Быстро в машину! – открыв переднюю дверь, скомандовал Саша.

Я ласточкой влетела в машину и захлопнула дверь.

– Они-таки знают мой адрес! – выдохнула я, плюхнувшись на сиденье. – Ты успел кого-то заснять?

– Кого? Того, кто сидел на крыше? Так его из машины не видать.

Я невольно поежилась.

– Погоню устраивать смысла нет?

– Разве что ты хочешь, чтобы с крыши сбросили не кирпич, а тебя саму, – устало ответил Саша. – Похоже, шутки и угрозы закончились. Эти бандиты убедились, что ты висишь у них на «хвосте», и решили от тебя избавиться.

– Значит, где-то я их зацепила, раз они боятся.

– Тебе от этого легче?

– Просто появляется шанс их поймать.

– Пока я этого шанса не вижу. А вот у них есть очень даже неплохой шанс разделаться с тобой.

– Ладно, поехали, возможно, наш шанс увидит следователь.

Но беседа со следователем Турчиным меня разочаровала. Турчин никак не хотел поверить, что девушка, приходившая ко мне в салон, выдавала себя именно за Юлю Фечину.

– К вам могла прийти любая девушка, которую зовут Юля. Когда эта девушка пришла к вам гадать, она называла свою фамилию?

– Нет, только имя.

– И вы хотите сказать, что в Городе всего одна молодая девушка с таким именем?

– Нет, девушек Юль много. Но именно ту девушку, которая под именем Юля приходила ко мне, через пару дней на моих глазах насильно втянули в машину. А потом объявили, что девушка Юля погибла от руки душителя.

– Но ведь это оказалась другая девушка?

– Да, но лицо – одно. Та, которая приходила ко мне, была загримирована и выдавала себя именно за Юлю Фечину.

– Зачем?

Я долго рассказывала следователю про аферу с особняками Таисии Выселко, но, похоже, сильно наскучила ему своим рассказом.

– Госпожа Кудрявцева, я ценю ваше желание помочь следствию. Но прошу, прекратите ваши фантазии. Та девушка Юля, которая приходила к вам гадать, наверняка жива и здорова. А Юлия Фечина, которую убили, никогда не приходила в ваш салон и не имеет к вам ни малейшего отношения.

– А фотография?

– Она принадлежит живой девушке, верно? Впрочем, если она у вас есть, я могу показать ее друзьям и знакомым госпожи Фечиной. Так где фотография?

Я опять объяснила следователю судьбу черно-белого снимка.

– Ну вот видите, и фотографии у вас тоже нет. Прошу вас, идите на свою работу и забудьте об этом деле.

– Но разве вы не хотите найти убийцу?

– Боюсь, вы мне в этом не поможете.

– Хорошо, – вставая, сказала я. – У меня остался только один вопрос. У вас есть против душителя хоть какие-то улики? Если я, рискуя жизнью, сама найду вам убийцу, вы хотя бы сможете доказать, что задушил Юлю действительно он?

– Да, не беспокойтесь, у нас есть некоторые зацепки. И, если вы доставите нам подозреваемого, мы сможем определить его причастность к преступлению, – спокойно ответил следователь.

Я вышла из отделения и села в машину к Саше.

– Ну вот, следователь велел мне самой поймать и доставить к нему убийцу. Правда, обнадежил, что если он будет найден и доставлен в милицию, там смогут точно ответить – он задушил Юлю, или мне придется отправиться ловить другого кандидата.

– Ладно, положим, найдешь ты убийцу Юли. И чем это тебе поможет освободить Славика?

– Так это наверняка один и тот же человек, сдается мне, у наших бродячих покойников нет целого штата киллеров. А значит, и на месте гибели Таисии этот убийца хоть какие-то следы оставил. Просто пока нет другого кандидата, кроме Славика, вот милиция и не задействует эти улики. А появится подозреваемый – и Славика выведут из-под удара. По крайней мере, попытаются.

– Слушай, бросай ты это дело, – мрачно предложил Саша. – Зацепок все равно никаких, а метатель кирпичей в следующий раз не промахнется…

– Если я и решу бросить это дело, откуда об этом узнают наши друзья-вампиры? Думаю, кирпичами они уже запаслись, так что все равно ведь используют по назначению… Ладно, вези меня в салон.

В салоне я поведала Синтии о том, что меня опять чуть не убили. Ее реакция мало отличалась от Сашиной.

– Полька, тебе что, твоя молодая жизнь надоела? Отказывайся от своих поисков!

– А как наши бандиты узнают, что я отказалась?

– А ты подай объявление в газету, – полушутя-полусерьезно предложила Синтия.

– Объявление выйдет через три-четыре дня, – немного подумав, подытожила я. – За это время меня десять раз успеют прикончить.

– А ты уезжай куда-нибудь из Города на это время. Или просто сиди дома и носа не высовывай. Авось пронесет.

Я пообещала подумать над предложением нашей администраторши. Но долго думать мне не дали. Через полчаса в салон ввалилась бьющаяся в истерике женщина, в которой я с трудом узнала Веру Павловну, мать Славика.

– Сыщика убили! – возопила она, обратив распухшее от рыданий лицо куда-то к потолку. Затем подняла руки и потрясла кулаками, как будто угрожая кому-то наверху. – Сыщи-и-ика!

Синтия побежала за водой и валерианкой, а я попыталась успокоить женщину словами:

– Вера Павловна, какого сыщика? Вы наняли кого-то расследовать убийство Таисии?

– Да! Его убили! – едва разобрала я сквозь судорожные всхлипы.

– Он что-то успел выяснить? Вера Павловна, попробуйте успокоиться. Я понимаю, что вам сейчас тяжело, но…

Тут прибежала Синтия, чудом доставшая откуда-то из закромов родины пузырек настойки валерианы с пустырником. Из ящика своего стола она достала недопитую бутылку минералки, правда, стакана впопыхах мы не отыскали. Вдвоем с Синтией нам удалось кое-как влить полпузырька в рыдающую женщину, затем администраторша набрала полный рот минералки и брызнула ею в лицо Вере Павловне. Через каких-нибудь пятнадцать минут с женщиной уже можно было более-менее нормально разговаривать.

Ее рассказ оказался недолгим. Пару дней назад по рекомендации знакомых она наняла частного детектива. Заплатила ему аванс, и пожилой мужичок, капитан милиции в отставке, бодро принялся за работу. Сегодня утром он вызвал заказчицу в кафе, чтобы отчитаться о результатах. Но, когда Вера Павловна подходила к кафе, она увидела возле входа карету «Скорой помощи», милицейский автомобиль и небольшую кучку любопытствующих. Подойдя поближе, она успела увидеть, как на носилках в «Скорую» заносят неподвижное тело того самого сыщика, который собирался ей что-то поведать.

Из разговоров свидетелей она поняла, что на сыщика перед самым входом в кафе наехал мотоциклист. Причем, по словам очевидцев, чтобы задавить несчастного, парень на мотоцикле с разгону въехал прямо на тротуар. Тут у бедной женщины сдали нервы, и она, рыдая, побежала в наш салон.

– А далеко от нас то кафе? – задумчиво поинтересовалась Синтия.

Вера Павловна назвала адрес. Я с уважением присвистнула. Ого, это же почти полгорода пройти надо! Молодец, Вера Павловна, в хорошей форме, я вдвое моложе, но мне бы столько без привалов не пробежать.

– А вы не в курсе, о чем хотел вам рассказать сыщик? – на всякий случай спросила я.

– Он по телефону много говорить не хотел. Только сказал, что нашел Варвару. Не знаю, кто такая…

Мы с Синтией переглянулись. Увы, кто такая Варвара, так и оставалось загадкой. Зато все яснее вырисовывалось другое – любой, кто активно интересуется этой замечательной женщиной, плохо кончает. Честно говоря, мне самой больше всего хотелось забыть Варвару и ее команду оживших покойников как кошмарный сон, но я боялась, что уже поздно. Они меня теперь не забудут.

– Пожалуйста, сейчас же пойдите к следователю, ведущему дело вашего сына, – наклонившись к лицу Веры Павловны, внушала я. – Расскажите, что вы наняли сыщика, который узнал про некую Варвару, и за это его убили. Это обязательно должно когда-нибудь сыграть в вашу пользу. Варвара – владелица той фирмы, которая на самом деле организовала убийство Таисии.

Я потратила на уговоры около получаса. Не уверена, что Вера Павловна хорошо меня поняла, но, уходя из салона, дала слово зайти к следователю в течение часа. На прощание я в который раз пообещала ей как можно скорее освободить Славика.

Сегодня я работала всего до пяти вечера. Дождавшись звонка Саши, я быстро собралась, попрощалась с Синтией и выбежала на улицу. Машина моего друга ждала меня практически напротив выхода из салона, пройти до нее оставалось метров двадцать. Но, не успела я сделать и двух шагов, как откуда-то из подворотни на меня вылетел огромный черный мотоцикл. Я завизжала, отскакивая в сторону, затем с удивившей меня саму реакцией упала на асфальт и покатилась обратно к подъезду. Саша выскочил из машины, затем бросился обратно за руль и нажал на газ. Мотоцикл, промахнувшись буквально на миллиметр, тем временем развернулся и понесся прямо на меня. Но навстречу ему тоже по тротуару уже неслась Сашина машина. Все еще не поднимаясь с земли, я вжалась в стену дома и в ужасе зажмурилась, ожидая неминуемого столкновения. Но ничего не произошло. Через пару секунд прямо у меня над ухом заскрежетали тормоза, затем раздался Сашин голос:

– Полина, с тобой все в порядке?

Я разлепила глаза. Сашин автомобиль стоял на тротуаре в полуметре от меня, из передней двери выглядывал мой встревоженный друг.

– Все в порядке, – слабо улыбнулась я.

– Тогда быстро лезь в машину и уезжаем отсюда. Наверняка наши игры на свежем воздухе привлекли внимание честных граждан, и сейчас сюда приедет ГАИ.

Ноги у меня дрожали, и подняться самостоятельно я так и не смогла. Саша вышел, помог мне залезть в машину, и мы от греха подальше уехали с опасного места.

– Как вы с мотоциклистом не столкнулись? – поинтересовалась я.

– Он увидел, что я мчусь прямо на него, и свернул с моего пути, – спокойно ответил Саша. – Что он, дурак, что ли, таранить автомобиль?

Тем временем мы подъехали к моему дому. Я собиралась с духом, чтобы выбраться из машины и добежать до своего подъезда. Тем временем Саша уже захлопнул дверь со своей стороны и подошел к моей двери.

– Ты решил сегодня побыть джентльменом и проводить меня до подъезда? – спокойно поинтересовалась я.

– Я решил у тебя переночевать, – так же спокойно ответил Саша. – Иначе, боюсь, до утра ты просто не доживешь.

Глава 18

Придя в квартиру, первым делом я вызвала на кухню мамочку и шепотом поведала, что наконец-то мне удалось заполучить на ночь мужчину моей мечты. И если мама желает мне счастья, хорошо бы ей на пару деньков куда-нибудь уехать – ну, хотя бы к подруге Вале, в ее лесной домик. Надо отдать маме должное – она тут же, как дисциплинированный солдат, кивнула и бросилась к телефону. И через каких-то пятнадцать минут она, уже полностью экипированная, прощалась с нами у входных дверей.

– Полечка, тебе придется самой покормить гостя. Меня Валя ждет, я ей давно уже обещалась пару дней погостить. Не скучайте, в понедельник вернусь.

Проводив маму, я с облегчением вздохнула – хоть она теперь в безопасности. Усевшись на кухне, мы с Сашей долго обсуждали сложившуюся ситуацию. Похоже, банда покойников твердо решила меня извести.

– Надо бы их поторопить, – задумчиво сказал Саша. – Чтобы они нанесли удар сейчас, пока мы наготове. Например, сегодня ночью.

– И как же их простимулировать?

– А как они все время узнавали, что ты задумала?

– Ну, к примеру, из объявлений в газете.

– Не скажи. Вот о твоем визите к следователю ты в газете не объявляла. А именно перед этим визитом ночью тебе звонил с угрозами Артур, и утром тебя чуть не пришибли кирпичом. Да и встреча с матерью Юли их насторожила – а кто о ней знал?

– Я тебя поняла… – медленно проговорила я. – Ладно, я сделаю это. Надо только продумать, что я скажу.

Через несколько минут я набрала номер нашего салона.

– Синтия? Как хорошо, что ты еще не ушла! Я завтра с утра не приду в салон, опоздаю на пару часов. Придумай для Моники какую-нибудь отмазку, ладно? Нет, я не уезжаю из Города, мне рано утром надо зайти в одно учреждение, там обещали дать все сведения, касающиеся Варвары Мережко. Представляешь? Даже ее нынешний адрес дадут. После этого я быстро к следователю заскочу, ну, к тому, который ведет дело задушенной Юли, – и сразу на работу.

Я с тяжелым вздохом повесила трубку и обернулась к Саше:

– Мне почему-то кажется, что мы опять ошиблись. Не может такого быть. Синтия… она мне искренне сочувствует.

– Вот сегодня ночью и посмотрим.

– А почему не завтра утром? Они опять могут ждать на крыше с кирпичом.

– Не дождутся. Мы вызовем людей, которые перед твоим выходом внимательно обыщут крышу. Так что метателя поймаем в любом случае.

Некоторое время мы посидели молча, затем начали готовиться к засаде. Собрали около входной двери необходимый реквизит, включающий моток веревки. Я закручинилась – наручники бы сюда! Саша быстро набрал номер справочной, которая соединила его с крупным секс-шопом. Тут же по телефону Саша заказал три пары наручников с доставкой на дом. Наручники привезли в течение часа и за доставку взяли совсем недорого. Правда, приехавшая с наручниками девочка долго уговаривала нас взять заодно два комплекта суперсексуального белья из черной лайковой кожи и замечательную кожаную плетку.

– Ну какие же игры с наручниками без плетки? – изумленно вопрошала она кокетливым голоском.

Саша задумчиво взял в руки длинную плеть и мрачно посмотрел на девушку:

– Взять-то, конечно, можно, но сначала неплохо бы опробовать в действии… Снимайте ваше платье, сейчас плетку и проверим.

Девушка испуганно покосилась на сурового парня и попятилась к двери. Саша догнал ее уже у порога, чтобы отдать плеть и вручить деньги за наручники. Девушка трясущимися руками взяла деньги, выскочила за дверь, и мы услышали быстрый перестук ее каблучков по ступенькам.

– Зачем девочку напугал? – удивилась я. – У нее шпильки полуметровые, ей с такой скоростью по ступеньками бегать нельзя. Еще навернется на нашей лестнице… А я вот без замечательного комплекта кожаного белья осталась. Кстати, и плетка бы сегодня очень даже пригодилась.

– Зачем? – недоверчиво покосился на меня Саша.

– Как это зачем? Возьмем в плен «языка», а как допрашивать будем? У тебя в джинсах даже ремня порядочного нет! Ну хотя бы зажигалка имеется, некурящий ты наш?

– Да, гестапо отдыхает, – пробормотал Саша. – Ты лично собираешься пленных пытать?

– Я пошутила. А ты уверен, что пленные будут?

– Наверняка. Если ты завтра все узнаешь про Варвару, они должны поторопиться.

– Наймут киллера, он меня завтра с самого утра из снайперской винтовки подстрелит.

– Типун тебе на язык! – разозлился Саша. – Я же сказал, что твою крышу обыщут!

– А соседние? Ты целый мобильный полк вызовешь?

Саша ничего не ответил, но помрачнел еще больше. Мы еще пару часов посидели на кухне, выпили, наверное, целый чайник кипятку и пару литров заварки… За окном потихоньку стемнело. Июньская ночь, конечно, не давала настоящего мрака, но свет в кухне пришлось зажечь. Все темы мы уже обсудили и теперь просто сидели, посматривая на настенные часы.

– Сашенька, – наконец предложила я. – Давай выключим всюду свет и посидим в темноте в моей спальне. Пока мы в кухне, никто сюда не придет.

Саша кивнул. Мы погасили свет в кухне, зашли в спальню и включили ночник. Через полчаса погасили и его. Саша сидел рядом на моей кровати, и я слышала его учащенное дыхание.

– Саша, – прошептала я. – Меня завтра могут убить. Возможно, сегодня наша последняя ночь.

Парень судорожно вздохнул, затем резко повернулся ко мне. Навстречу друг другу мы кинулись практически одновременно.

Глава 19

Из сладкого забытья меня вывел какой-то шорох. Я резко села на кровати. Похоже, после пережитого кайфа мы с Сашей просто заснули. А между тем ночь еще не закончилась, и наши враги, похоже, не спят. Мне почудилась на лестничной клетке какая-то возня. Я потрясла Сашу за плечо. Надо отдать ему должное, проснулся он мгновенно, за секунду оценил ситуацию, рывком поднялся на ноги и в одних носках на цыпочках вышел в коридор. Я последовала за ним. Вскоре послышался неясный шорох за входной дверью. Мы с Сашей заняли заранее подготовленные боевые позиции. Саша вооружился тяжелой чугунной сковородой, а я сжимала в мокрых ладошках мужской дезодорант. Мне его давным-давно подарил какой-то воздыхатель, очевидно, перепутав с женскими духами. Запах у дезодоранта был такой, что дихлофос отдыхал. Лучшее оружие поражения трудно было придумать.

В замочной скважине почти бесшумно повернулся ключ. Ручка двери опустилась, и дверь абсолютно без скрипа отворилась наружу. В темную прихожую вплыли две фигуры: высокая и маленькая. Я уже успела привыкнуть к полумраку и без труда увидела Сашин указующий жест – дескать, вали того, кто поменьше. Я быстро кивнула, сделала шаг вперед и брызнула дезодорантом туда, где у фигурки должно было находиться лицо. Раздался истошный женский визг, и фигурка схватилась за голову.

Я краем глаза увидела, как Саша со сковородой наперевес бросился на высокого противника, и занялась ослепленной девчонкой. Ловко поставив ей подножку, я повалила налетчицу на пол, еще раз брызнула в лицо дезодорантом и на всякий случай, наклонившись, треснула ее головой о косяк двери. Налетчица затихла, я схватила лежащие рядом наручники, ловко застегнула на запястьях девчонки, втащила ее в кухню и вернулась, чтобы помочь Саше. Входная дверь оказалась открытой, и звуки борьбы доносились уже с лестничной площадки. Чтобы не упустить пленницу, я решила из квартиры не выходить и вернулась на кухню. Включила свет, подошла к лежащей на полу девушке и присела рядом с ней на корточки. Застонав, пленница приподняла голову.

– Ба, знакомые все лица! – не удержавшись, воскликнула я. – Юля, какими судьбами! Ты так по мне скучаешь, что даже возвращаешься с того света, только чтобы меня повидать?

– А иди ты… – как выплюнула сквозь сжатые зубы девушка.

– Ну, матом ты меня не удивишь. Скажи лучше, зачем понадобился весь этот маскарад? И зачем было убивать несчастную Юлю Фечину?

Вместо ответа девушка села на полу и попыталась боднуть меня головой. В ответ я размахнулась и отвесила ей солидную оплеуху.

– Юля, ты не поняла, – я старалась говорить спокойно и даже ласково. – Ваша банда два раза пыталась меня убить. И я вовсе не расположена сейчас с тобой церемониться. Так что не надо со мной драться.

В этот момент вернулся Саша, к сожалению, без добычи. Видок его впечатлял – оба глаза подбиты, из углов разбитого рта струилась кровь, в крови были и оба кулака. Два года занятий дзюдо и на сей раз не помогли.

– Опять ушел, гад, – зло сплюнул Саша.

– Это был мой знакомый вампир?

– А кто его знает, по росту вроде бы похож, а вообще-то темно было.

– Ничего, теперь мы всю банду повяжем. Приманка у нас есть, на нее и будем ловить.

Я посмотрела на сидящую на полу девушку, она ответила мне полным ненависти взглядом. Теперь я заметила: она выглядит совсем не так, как в тот раз, когда приходила ко мне в салон. Во-первых, не было мертвенной бледности в лице, во-вторых, отсутствовали очки, да и разрез глаз слегка изменился.

– Ты раньше специально гримировалась под Фечину, чтобы я никогда не догадалась, что в салон приходила не она?

Вместо ответа девушка лишь криво усмехнулась.

– Скажи хотя бы, как тебя зовут на самом деле.

– Юля Фечина. Что, не похожа на себя прежнюю? Могила людей меняет.

– Это мы посмотрим. Если не удастся поймать остальных членов банды, ты, моя дорогая, как раз и отправишься прямиком в могилу. Вот и увидим, как тебе там понравится.

Юля сильно побледнела и стала куда больше похожа на себя прежнюю.

– Вы меня убьете? – хрипло прошептала она.

– Ну что ты, не возьму я греха на душу. Мы просто не будем тебя кормить и поить. А там уж – сколько протянешь.

– Вы не посмеете…

– Почему нет? – удивилась я. – Но, конечно, ты можешь облегчить свою участь, если все нам расскажешь.

Вместо ответа девушка опять выругалась.

– А может, вызвать милицию? – предложил Саша. – Все-таки взлом квартиры.

Девушка усмехнулась:

– А вы докажите! Дверь-то не взломана, а открыта ключом. Я скажу, что вы сами меня пригласили в гости, а потом напали и избили.

– Да, Сашок, тут я с Юлей полностью согласна, – весело сказала я. – Не нужна нам тут пока милиция. Пусть девушка посидит пару дней без еды и воды, потом одумается, позвонит своим сообщникам, и мы ее обменяем на главного убийцу.

– Будь по-твоему, – согласился Саша. – Тогда надо ее привязать к батарее.

Он поднялся на ноги, я тоже, и тут Юля разразилась истерическими рыданиями. Саша застыл на месте.

– Так, понятно, – скомандовала я. – Ты мужчина, тебя женские слезы расслабляют. Так что иди, дорогой, в спальню, а с Юлей я уж сама как-нибудь справлюсь.

Саша ушел, а я потащила упирающуюся девушку поближе к батарее. Юля извивалась как уж, но мне удалось обмотать вокруг наручников веревку и прикрутить другой конец к батарее.

– Сволочь ты, права я была, когда предлагала тебя сразу придушить, – прошипела девушка. – А эти дураки только пугали, клыки демонстрировали…

– Ну, не скажи, они все-таки вняли твоим ценным советам, – усевшись на табуретку, сказала я. – То кирпичом в меня метили, то мотоциклом. Так что клыки – это давно уже не актуально.

Отвернувшись от пленницы, я достала из холодильника минералку, налила полный стакан ледяной водички и со вкусом начала пить. Юля следила за мной расширенными глазами, затем велела:

– Мне тоже дай.

– Разве покойники пьют минералку? – удивилась я. – Нет, радость моя, тебе водичка не положена. Будешь поститься и грехи замаливать.

– Чего ты хочешь?

– Имя убийцы, его адрес и мотивы. Самое лучшее, конечно, – его явка с повинной в милицию.

– Тебе это зачем?

– Во-первых, я матери Славика обещала. Во-вторых, хочу сама по улицам ходить спокойно.

– Если я тебе пообещаю, отпустишь?

– Нет.

– А если денег дам?

– Мне кажется, торг здесь неуместен, – голосом киношного героя ответила я. – Я уже высказала свои требования. Вижу, ты до них еще не созрела. Так что постарайся уснуть, ночь на дворе. Понимаю, что на полу спать жестко, но сырая земля, думаю, не лучше. Спокойной ночи.

Я погасила на кухне свет и удалилась, прикрыв за собой дверь. Освободиться Юля не сможет, надо дать ей время для размышления. Я зашла в спальню, Саша сидел в темноте на кровати.

– Ты входную дверь на щеколду закрыл? А то ведь к нам может нагрянуть целый отряд – спасать заложницу.

– Дверь я закрыл, – напряженным голосом ответил Саша. – А ты что, серьезно собираешься девчонку голодом уморить?

– Опомнись, – не на шутку удивилась я. – Я этого сделать просто не успею. Уверена, что уже утром начнутся переговоры с нападающей стороной. Просто Юля должна созреть хотя бы до того, чтобы позвонить сообщникам и сообщить, в каком она оказалась положении. Пойми, это наш единственный шанс. Или ты предпочитаешь мою смерть от шального мотоцикла?

Саша промолчал. Я подсела к нему и положила голову ему на плечо. Так мы и просидели до того момента, когда первые лучи солнца развеяли тьму за окном. Я почувствовала, как вместе с рассеявшимся мраком рассеивается нервное напряжение, копившееся внутри с того момента, как началась история с восставшими мертвецами. В этот момент зазвонил мой мобильный. Я потянулась, достала с тумбочки трезвонящий телефон и лениво пропела в трубку:

– Я слушаю.

– Полина, немедленно верни мою дочь, – прозвучал в трубке знакомый голос.

Глава 20

– Моника! – удивилась я. – Вот кого я никак не ожидала услышать. Так это ты у нас Варвара?

– По паспорту я Варвара Мережко, в девичестве Ластовская, – спокойно сказала моя хозяйка. – Ты разве не в курсе, что никто из гадалок не работает под своим именем? Ты ведь у нас тоже не урожденная Земфира. А ты что, не догадывалась, что Моника – это мой псевдоним?

– Знаешь, никогда над этим не задумывалась. До сих пор не верю, что ты хотела меня убить…

– А тебе не приходило в голову, что ты до сих пор жива только благодаря мне? Знаешь, сколько раз я отговаривала молодых от твоего убийства? Думаешь, если бы не я, тебя пугали бы вампирскими клыками?

– Да, я тоже удивлялась тому, что меня сначала пугали, а не пытались убить. Значит, Юля твоя дочь? Юлия Ильинична?

– Марта. Марта Федоровна, – сухо поправила Моника.

– Понятно. Ну и что мы теперь делать будем?

– Ты отпускаешь мою дочь, думаю, это понятно. А твои требования я хочу выслушать.

– Ты же знаешь, мне нужен настоящий убийца Юли и Таисии. Ну и, разумеется, несчастного сыщика.

– Это мой зять. Ты ведь не думаешь, что я его сдам милиции?

– Но тогда наша сделка не состоится!

– А если я позвоню в милицию и сообщу, что вы силой удерживаете заложницу?

– На здоровье, тогда-то все и выяснится. Найдем и вашего зятя, и улики против него. Кстати, проникновение молодой семьи в нашу квартиру – тоже дело подсудное.

– Что ты хочешь сделать с моей дочерью?

– Только недавно я намеревалась уморить ее голодом, а теперь даже и не знаю, тебя огорчить боюсь. Слушай, патовая ситуация образовалась. Давай ты мне через полчаса перезвонишь. Мы с тобой пока подумаем, как нам прийти к компромиссу.

– С Мартой все в порядке?

– Она жива и здорова, правда, прикована наручниками к батарее.

– Немедленно сними с нее наручники!

– Увы, Моника, даже из уважения к тебе не могу, она такая сильная, что без наручников мы с ней не справимся. Давай немного подумаем над сложившейся ситуацией. А потом звони мне на домашний номер.

Я отключилась и повернулась к Саше:

– Видишь, это была не Синтия.

– Да уж, прямо камень с души свалился, – попытался пошутить он. – Ты рада?

– Нет, – грустно ответила я. – К Монике я тоже очень привязана. С ее помощью мы с тобой когда-то познакомились. И работу я получила только благодаря ей. Если честно, я ее считала… ну, не матерью родной, конечно, но кем-то вроде доброй тетушки…

– Ну и что ты будешь делать с дочерью твоей благодетельницы?

Я пожала плечами и пошла на кухню. Юля лежала на полу с закрытыми глазами, но, судя по прерывистому дыханию, не спала.

– Юля, очнись! Скоро домой пойдешь, – бодро пообещала я. Девушка даже не шелохнулась. Я вздохнула и вышла из кухни, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Ну, как она? – с тревогой в голосе спросил Саша. Я не успела ответить, как зазвонил мой домашний телефон.

– Полина, сколько тебе обещала мать Славика? Тысячу долларов? Я даю десять тысяч, если ты сейчас отпустишь Марту и забудешь про все это дело.

– Моника, извини, ты же меня знаешь. Я охотно простила бы покушения на себя, но не могу забыть про четырех убитых и оставить невиновного гнить за решеткой. Это исключено. У меня другое предложение. Сейчас твой зять пишет признание во всех убийствах – с датами и подробностями. Бумагу подписываете вы и он, ставите дату. Затем это признание вы переправляете ко мне домой, потом договоримся, каким образом. После этого я отпускаю Юлю и даю вам 24 часа, чтобы вы всей семьей и со всеми деньгами без проблем покинули Город. Уезжайте на все четыре стороны, а я через сутки отношу бумагу в милицию.

– Мне надо подумать, – на сей раз первой отключилась Моника.

Она перезвонила довольно быстро, я едва успела сделать пару необходимых звонков.

– Мы согласны на твои условия, только с одной поправкой – нам для сборов нужно трое суток.

– Моника, извини, но ведь мне все это время придется безвылазно сидеть дома! Я ведь не могу выйти на улицу, прежде чем бумага будет в милиции, а вы – за границей. Тебе не кажется, что трое суток домашнего ареста – это слишком много?

– Кажется, но тут уж ничего не поделаешь. Лучше скажи, сколько ты хочешь за моральный ущерб?

– За моральный ущерб? Интересная мысль. Давай вместо возмещения ты удовлетворишь мое любопытство. Просто подробно расскажи о том, как вы провернули всю аферу. А денег мне от тебя не нужно.

– Ладно, бумага будет у тебя через полчаса. Ты откроешь дверь и выведешь Марту, а взамен получишь признание.

– Извини, Моника, но на такое я пойти не могу. Признание должно быть передано поэту Аркадию. Он с бумагой в руках подойдет к нашей двери, я посмотрю на него через «глазок» и, лишь убедившись, что он на площадке один, открою дверь.

– А Марта?

– Я за полминуты прочитаю признание и тут же выпущу из квартиры твою дочь. Надеюсь, у тебя нет повода усомниться в моей честности?

– А в моей ты сомневаешься?

– Не обижайся, Моника, – сомневаюсь. К тому же у тебя очень веские причины меня обмануть, у меня же таких причин нет.

– А моя исповедь?

– Вот тут я поверю тебе на слово. Сначала отпущу Юлю, потом ты мне позвонишь и все расскажешь.

Через полчаса поэт Аркадий с самым гордым видом стоял на моей лестничной клетке. Убедившись, что он пришел один, я впустила поэта в квартиру, тщательно заперла дверь на засов и, отправив Аркадия в спальню общаться с Сашей, прочла признание. Отлично, некий Дмитрий Попов, 23 лет от роду, окончивший два курса ГИТИСа в Москве, признается в том, что убил девушку Юлю Фечину, затем Таисию Выселко, затем маклера Юрия Лисицина, а напоследок – частного детектива Василия Голованова. Все убийства были расписаны в подробностях, кратко разъяснялась и суть аферы. Внизу стояла подпись Дмитрия – видимо, того самого лжевампира и хорошо известной Моники-Варвары Мережко.

Я заскочила в мамину комнату, хорошенько припрятала признание и заглянула наконец на кухню. Марта Мережко лежала на полу и смотрела на меня таким взглядом, что мне захотелось немедленно исчезнуть.

– Все, ты свободна, – вздохнула я, присела с ней рядом и сняла обе пары наручников. Девушка начала разминать руки, но я решила не дожидаться, пока она окончательно придет в себя, и, подхватив ее под мышки, помогла подняться на ноги. Затем быстро проводила до входной двери, выглянула в «глазок» и, убедившись, что путь свободен, отперла щеколду и буквально вытолкнула пленницу за дверь. Затем снова заперлась на все засовы и отправилась в спальню к мужчинам. Мы долго беседовали за жизнь, затем послали Аркадия за закуской и выпивкой. Лишь под вечер донельзя расслабившийся поэт наконец убрался восвояси. Я ждала звонка от Моники, но так и не дождалась. Ночь мы с Сашей провели прекрасно, на сей раз мне не пришлось его долго уламывать. День мы опять провели взаперти, но не сильно расстроились по этому поводу. Моника позвонила лишь вечером.

– Все, Полина. Завтра в 16.00 мы покинем Город. Ты сможешь выйти из дома и отнести куда хочешь нашу бумагу.

– Только не пытайся меня убить по дороге. Предупреждаю сразу – признание будет не в моих руках, и по назначению оно попадет в любом случае.

– Зачем мне тебя убивать? Все уже закончено.

– Ты обещала рассказать, с чего все начиналось.

Глава 21

Начиналось все просто. Молодая красавица, студентка медицинского института Варенька Ластовская влюбилась в студента Илью. Варенька приехала из глухой провинции, и шикарный городской парень произвел на нее неизгладимое впечатление. Илья был душой компании, прекрасно пел и играл на гитаре, девки вешались на него гроздьями, но Вареньке на это было наплевать. Илья всем девицам предпочел ее, они даже договорились о свадьбе. Правда, Илья обещал жениться лишь летом, после того, как окончит Политех, а близости с любимой девушкой хотел намного раньше. Немного поломавшись, Варвара согласилась и на это. Очень скоро она забеременела, и срок свадьбы пришлось перенести на январь. Они подали заявление в ЗАГС, Варенька была на седьмом небе от счастья, когда вдруг услышала от жениха страшное известие: у него появилась другая девушка. Более того, эта другая – несовершеннолетняя. И тоже беременная.

Срок беременности у Варвары был большой, и делать аборт оказалось уже поздно. Жила она в общежитии, и рождение внебрачного ребенка практически ставило крест на ее учебе. Она пробовала договориться с соперницей, но потерпела неудачу. И вот тогда она впервые узнала, что такое ненависть. Она ненавидела их всех – и своего гулящего жениха, и его малолетнюю потаскуху. Кроме того, она возненавидела всех баб, которые вешались на ее Илью. Раньше она только смеялась над ними, но теперь решила отомстить. Она назначила Илье прощальное свидание – но не у него в квартире, а в доме его любовницы Таисии. Илья отказывался встречаться у Таисии, но Варвара пригрозила самоубийством, если он не выполнит каприз беременной женщины. Брать на душу такой грех Илья не захотел. Он открыл особняк Таисии своим ключом, Варенька заранее запаслась снотворными таблетками и веревкой, а дальнейшее было делом техники.

Вскоре после убийства Ильи она узнала, что муж откупил Таисию от суда, а малолетняя шлюха Катька добивается справедливости. Она старательно запугивала Катерину, успокоившись только тогда, когда насмерть перепуганная девушка покончила с собой. Она хотела довести до самоубийства и Таисию, но та надолго попала в санаторий для лечения нервных болезней, и Варвара решила, будто справедливость восторжествовала. Вроде бы она за себя отомстила, все враги наказаны. Но покоя в душе это не прибавляло. Через пять месяцев она родила девочку Марту. Хотела оставить ребенка в роддоме, но тут из провинции приехали ее родители. Они забрали непутевую дочку вместе с внучкой домой, и Варвара жила в своей деревне до тех пор, пока девочка не пошла в школу. Затем оставила ребенка дедушке с бабушкой и вновь отправилась покорять Город.

Восстановиться в институте Варваре не удалось, она устроилась ткачихой на небольшом предприятии. Там она и нашла жениха, Федора Мережко. Парень работал простым грузчиком в заводском цеху, зато у него имелась своя квартира. Вскоре Варвара вышла замуж, прописалась у него, перевезла в Город Марту, которую Федор удочерил. И зажили они было по-человечески, но тут выяснилось, что муж не дурак выпить. С каждым годом он пил все больше, потом начал устраивать пьяные скандалы. В душе Варвары вновь всколыхнулась давно забытая ненависть. Сколько можно ломать ей жизнь? И как-то она купила с рук дешевый технический спирт, подмешала в него снотворных таблеток и оставила бутылку на столе. А сама вместе с Мартой уехала на выходные к родителям.

Когда она, оставив девочку погостить в деревне, вернулась домой, все было кончено. Бездыханный Федор лежал на полу возле кухонного стола, рядом валялась бутылка с разлившейся жидкостью. Варвара вызвала милицию, мужа увезли, а вскоре и похоронили. И она зажила в его квартире вдвоем с дочкой. В мужчинах она разочаровалась окончательно.

В начале 90-х годов в стране появились первые гадальные салоны. Варвара, будучи женщиной неглупой, тут же смекнула, что это – золотое дно. Денег на регистрацию своего салона и аренду помещения у нее не было, зато она легко устроилась гадалкой в один из крупнейших салонов. С бедностью было покончено. Кроме прочего, Варвара, то есть теперь уже гадалка Моника, тщательно запоминала все, что ей рассказывали доверчивые клиенты. И иногда подрабатывала тем, что открывала, к примеру, обманутой жене глаза на поведение ее мужа. Иногда шантажировала людей, угрожая раскрыть те тайны, о которых они поведали гадалке. А пару лет назад додумалась до создания специальной службы знакомств, помогающей гомосексуалистам, скрывающим свою ориентацию, и импотентам, не желающим посвящать посторонних в свои проблемы, находить временную подругу для выхода в свет.

Благосостояние Моники неустанно росло, в конце концов, она накопила достаточно денег, чтобы открыть собственный гадальный салон и ни от кого не зависеть. Тем временем дочка Марта подросла и захотела стать актрисой. Моника оплатила ее учебу на платном отделении престижного московского театрального вуза. К сожалению, это стоило ей почти всех денег, отложенных «на черный день». Тем временем дочка, проучившись всего лишь год, вернулась на родину, да не одна, а с мужем – тоже родом из нашего Города. Дмитрий год учился в ГИТИСе, почему бросил учебу, Моника по сей день не знала, но подозревала, что его отчислили за профнепригодность. В общем, на голову бедной женщины свалилось сразу два недоросля, о которых приходилось заботиться. И по ночам она иногда просыпалась в холодном поту, представляя, что не сегодня завтра дорогие дети подарят ей еще и внучка.

Она продолжала гадать, потихоньку шантажировать чересчур откровенных клиентов, понемногу помогать гомосексуалистам и импотентам. Заработок все это давало неплохой, но ей требовались другие деньги, очень большая сумма денег, чтобы отселить молодую семью, помочь им получить хоть какое-то образование и в случае чего оплатить няню… Большие деньги стали для Моники идеей фикс. Примерно в это же время к ней в салон стала ходить Глафира Петровна, бабушка несчастной Кати. Пару раз ей гадала сама Моника, потом она стала переправлять старушку другим гадалкам. А полтора месяца назад к ней на сеанс впервые пришла Таисия.

Таисия, разумеется, не признала в Монике Вареньку, невесту своего любовника. А вот Моника, как ни странно, узнала ее сразу, хотя виделись в свое время они всего пару раз, и то мельком. Она вновь почувствовала внутри давно забытое негодование. Это негодование возросло, когда выяснилось, что Таисия богатая вдова и пришла гадать сразу на трех ухажеров. Ей, видите ли, понадобился совет, которого из трех ей выбрать. Моника почувствовала, как негодование сменяется настоящей злобой. Таисия, в свое время ускользнувшая от возмездия, теперь миллионерша, у нее ни детей, ни хлопот, зато два дорогущих особняка, а она, Моника, не спит ночами, думая, как бы ей обустроить судьбу непутевой дочери.

Она нагадала Таисии большую любовь, потом долго рассматривала фотографии ее поклонников. Ее наметанный глаз сразу же отметил сходство молодого альфонса Славика с покойным Ильей. Интересно, Таисию вообще тянет на такой тип парней или загадочная гибель Ильи не дает ей покоя? Она побеседовала с Таисией, у которой в прошлом карты показывали большой удар… Таисия, очарованная гаданием, вкратце рассказала о гибели любимого и о своем ужасном состоянии после его смерти. Затем Моника усмотрела в картах большую опасность в ближайшем будущем, провела сеанс очищения и посоветовала Таисии прийти на повторный сеанс.

Моника лично вышла проводить высокую гостью и в дверях столкнулась с Глафирой Петровной, пришедшей на очередное гадание. Она долго стояла на пороге салона, провожая глазами Таисию, а в голове вертелся рассказ Глафиры Петровны о восставшей из гроба внучке. К вечеру этого же дня адский план был готов.

Она послала ко мне Глафиру Петровну с рассказом о покойной внучке. Затем, по ее плану, ко мне бы отправилась Марта с фотографией Ильи. Фотография случайно завалялась у Моники в семейном альбоме. А затем, опять же по рекомендации Моники, ко мне на гадание должна была прийти и сама Таисия. За годы гадания Моника стала отличным психологом. Она предвидела, что, увидев фотокарточку погибшего любовника и услышав о том, что он якобы жив и собирается жениться, Таисия опять съедет с катушек. А значит, дожать ее окончательно будет уже делом техники.

Но для полной безопасности плана Моника желала, чтобы не она лично, а кто-то другой поддерживал Таисию в ее помешательстве. Выбор гадалки пал на меня. Поэтому меня тоже следовало напугать и деморализовать. Моника лично выслала Глафире Петровне приличную сумму денег, чтобы та почаще приходила гадать и я постоянно сталкивалась с ней в салоне. Кроме того, на семейном совете было решено, что девушка, пришедшая ко мне с фотографией Ильи, должна сначала погибнуть, а потом ожить и показаться мне на глаза.

Марта пару дней бродила по институтам, подбирая похожий на себя типаж, пока не остановилась на студентке Юлии Фечиной. Для того чтобы стать похожей на Юлю, ей требовалось всего лишь купить дымчатые очки в металлической оправе, придать щекам благородную бледность, ярко накрасить полные губы и карандашом слегка изменить разрез глаз. Муж Марты Дмитрий в тот же вечер познакомился с Юлей и начал за ней ухаживать.

Первый этап операции прошел великолепно. Разумеется, я купилась на рассказ «Юли», затем ко мне примчалась Таисия, которой я ни за что не хотела отдавать фотографию, и потребовалось вмешательство Моники, чтобы снимок попал в руки Таисии. Моника в приватной беседе поддержала опасения Таисии о воскрешении покойника, рассказала ей о Глафире Петровне, которую регулярно навещает внучка с того света, и велела обратиться ко мне за помощью, чтобы найти Юлю, а через нее – и ожившего Илью.

Когда я под сильным совместным давлением Таисии и Моники согласилась заняться поисками Юли, та нашлась сама. На моих глазах лже-Юлю запихнули в машину, за рулем которой сидел ее муж. Этим же вечером Дмитрий назначил свидание настоящей Юлии Фечиной. Это свидание оказалось для девушки последним в ее жизни.

Затем, опять же совету Моники, Таисия наняла меня для поисков Ильи. Марта с Дмитрием, замаскированные под Юлю с Ильей, ждали окончания переговоров возле особняка. Они должны были показаться мне на глаза при любом исходе. Моника предполагала, что я сначала откажусь от предложения Таисии, и появление оживших покойников должно было убедить меня взяться за дело – если не из сочувствия к Таисии, то хотя бы из любопытства. Но все получилось даже лучше, чем она ожидала, – спокойно разгуливающих мертвецов увидела и сама Таисия.

Для чего затевался балаган с фотографией и Славиком, думаю, пояснять уже не надо. Моника изо всех сил старалась внушить нам с Таисией мысль, что нас терроризируют действительно покойники. Во втором случае ей это полностью удалось. Когда банда решила, что Таисия готова к появлению «Ильи», ей явился хорошо замаскированный Дмитрий. На мой взгляд, Моника напрасно обвиняла его в отсутствии артистических способностей – он отлично сыграл и роль полуразложившегося трупа, и благородного вампира. В любом случае полумертвая от страха Таисия согласилась на все.

Фирма по торговле недвижимостью «Варвара» была зарегистрирована заранее, бывший безработный Юрий Лисицин с нетерпением ждал указаний хозяйки. Он получил доверенность на продажу обоих особняков Таисии и в присутствии Варвары провел обе сделки. Разумеется, Юрий, знавший Монику-Варвару в лицо, представлял определенную опасность. Положив на свой счет в банке огромную сумму, Моника пообещала Юрию выдать в этот же вечер обещанную зарплату. Она отвезла его к себе домой, угостила шампанским с клофелином и, уже потерявшего сознание, отвезла поближе к его дому. Спокойно выгрузила из машины на тротуар, и зять Дмитрий на заранее угнанном автомобиле на большой скорости переехал лежавшего мужчину. Автомобиль был брошен на произвол судьбы в другом конце города. Оставалось лишь ликвидировать Таисию, чтобы она, опомнившись, не опротестовала доверенность.

На дело пошли все трое – Моника, Марта и Дмитрий. Они проникли в особняк, в темноте надели перепуганному Славику на голову мешок, Марта с Моникой выволокли его в коридор, а Дмитрий задушил еще не очнувшуюся Таисию. Затем, припугнув на прощание Славика, троица удалилась, аккуратно заперев за собой двери и включив сигнализацию. Как они и планировали, за убийство хозяйки особняка был арестован ее любовник. Все концы, ведущие к банде, оборвались.

– И если бы не ты, Полина, все осталось бы на своих местах. Мы с дочерью – при своих миллионах, Славик – в тюрьме. Ну зачем ты полезла не в свое дело?

– А я всегда туда лезу, не знаю уж почему, – пробормотала я. – Но почему на роль сыщицы ты выбрала меня?

– Я знала, что ты прямая, как лыжная палка. Ломаешься, но не гнешься. Значит, даже умирая от страха, Таисию не бросишь. Это меня и устраивало – чтобы ты, сама насмерть перепуганная, ее успокаивала. Она от этого совсем бдительность потеряла.

– Но как вы справились с сигнализацией?

– А ты так и не поняла? – рассмеялась Моника. – Вы же с моим зятем в свое время провели содержательную беседу. Не помнишь? Охранник Дима, он-то тебя отлично запомнил.

– Ах вот почему вампир показался мне знакомым! – воскликнула я. – Это и есть тот самый охранник Дима с деревенским лицом. Хоть ты и говоришь, у него актерских способностей нет!

– Есть, но, очевидно, криминальных больше, – вздохнула Моника. – Он поступил в охранную фирму «Цербер» сразу же, как только мы разработали весь план, поэтому проблем с сигнализацией у нас не возникало. А ключики от калитки и дома я аккуратно вынула у Таисии во время одного из сеансов очищения, отдала Диме, и он сделал дубликат. Кстати, ты показалась Диме очень опасной, и он, и Марта все время предлагали тебя просто придушить и не мучиться. А я вот против все время была. Привязалась я к тебе, Полька. Порядочный ты человек, таких вокруг очень мало. Совсем я к старости сентиментальной стала, старая дура. Я противилась твоей гибели, пока ты уж совсем на «хвост» нам не села и от убийства Таисии к убийству Юли не перешла. А это уже являлось для нас прямой угрозой.

– А откуда ты так своевременно узнавала о моих планах? Тебе Синтия сообщала?

– Да брось, зачем такие сложности! – удивилась Моника. – У меня в каждой комнатке специальные приборчики установлены, и я, стоит мне нужную кнопочку нажать, слышу все разговоры. А как же иначе в моей-то работе? Тебя я слушала все время, пока вы с Синтией разрабатывали свои великие планы. Кстати, тебе действительно обещали какие-то документы про меня отдать?

– Нет, Моника, – вздохнула я, – это был чистой воды блеф. Я подозревала Синтию, поэтому специально сказала про документы. А ключ от моей квартиры, естественно, взяла из моего кармана лично ты?

– Разумеется, я. И дубликат приготовила довольно давно. Хотя я очень надеялась, что он нам не пригодится.

– Понятно, – подытожила я. – Ну что же, Моника, мне приятно было с тобой работать.

– Мне тоже. Я ведь тебя, можно сказать, почти как дочь полюбила… И хочется мне перед тобой вину загладить. Ладно, завтра, как бумагу в милицию занесешь, зайди в салон – там и узнаешь. Прощай.

В трубке раздались короткие гудки.

– Прощай, Моника, – прошептала я, едва сдерживая слезы. Глупо, конечно, но я тоже сильно привязалась к своей хозяйке. И самым нелепым было то, что эта привязанность не исчезла даже теперь, когда я узнала, что она покушалась на мою жизнь.

Эпилог

На следующий день ровно в 16.00 мы с Сашей в сопровождении поэта Аркадия покинули мою квартиру. На всякий случай ценная бумага была во внутреннем кармане Сашиного пиджака. Мы без помех доехали до милиции, передали признание Дмитрия Попова следователю, ведущему дело об убийстве Таисии, я под протокол пересказала ему повествование Моники и, подписав его, вернулась к друзьям. Мы отвезли Аркадия домой, передали привет прочно обосновавшемуся у поэта режиссеру Ганевичу, и я попросила Сашу отвезти меня в гадальный салон.

– Зачем тебе туда? Все уже закончено. Нет больше никакого салона.

– Да, похоже, мой приход на работу в любой гадальный салон – плохая примета. После этого знаменательного события хозяйка гибнет или спасается бегством, салон закрывается. Но я хочу попрощаться с Синтией.

Саша кивнул, и вскоре мы вместе входили в салон.

Навстречу мне поднялась взволнованная администраторша:

– Полина, ты уже в курсе?

– В курсе чего?

– Моника внезапно покинула Город. Теперь ты – хозяйка нашего салона.

У меня слегка закружилась голова.

– Синтия, ты перепутала. Салон остался без хозяйки.

– Да нет же, он теперь твой. Вот, зайди в свой новый кабинет.

Я почувствовала, как мои ноги задрожали и подогнулись. Практически повиснув на Саше, я доплелась до кабинета Моники. На лакированном темном столе лежало несколько бумаг.

– Вот это – генеральная доверенность на управление салоном «Пани Моника». Видишь, документ выписан на твое имя, по всем правилам, вот тут – печать нотариуса, – услужливо объясняла Синтия. – Вот это документация салона – ну, разные там бухгалтерские нюансы, вот листок с фамилией и телефоном бухгалтера плюс телефоны разных учреждений, с которыми тебе придется иметь дело. А отдельно лежащий листок – это записка от Моники.

Я взяла сложенный вдвое белый лист, на котором было написано лишь одно слово: «Полине». Развернув лист, я прочла:

«Ну вот, моя игра и закончена. Я ни о чем не жалею. Теперь у меня достаточно денег, чтобы моя семья жила достойно. Но мой гадальный салон – тоже в своем роде мой ребенок. И я буду скучать по Городу, по своему салону и по тебе, Полина. Я все прощаю, потому что люблю тебя. А ты любишь свою работу, и я знаю это. Поэтому доверить свое детище я могу только тебе. Управляй, зарабатывай деньги и береги наш салон. Когда-нибудь я обязательно вернусь. Моника».

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Эпилог X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?