«Белка в колесе фортуны»

Наталья АЛЕКСАНДРОВА БЕЛКА В КОЛЕСЕ ФОРТУНЫ

Андрей Иванович скосил глаза на часы. До назначенной встречи оставалось десять минут. Он знал, что на такие встречи не опаздывают, а тут, как назло, попал в пробку. Как всегда в таких ситуациях, заныло сердце, тяжело застучало в висках. Нащупав в кармане пузырек с лекарством, он вытряхнул на ладонь шарик, бросил под язык…

Дышать стало легче, боль отступила. Он глубоко вздохнул, откинулся на спинку сиденья.

Между застрявшими в пробке машинами ловко сновали продавцы газет, попрошайки. Мальчишка лет тринадцати остановился возле его «мазды», выкрикнул:

– Скандальный развод олигарха! Последняя гастроль знаменитого иллюзиониста! В Неве появились пираньи! Покупайте газету «Штопор»!

– Почему «штопор»? – заинтересовался Андрей Иванович.

– Потому что с ней пробки станут незаметными! – отозвался газетчик. – Купи, дяденька! Всего десятка!

Андрей Иванович сунул бойкому мальчишке десятку, бросил газету на сиденье. Не то чтобы его интересовали скандальные слухи, просто в этом предприимчивом подростке он вдруг увидел себя самого лет тридцать назад…

Машины тронулись. Андрей Иванович выжал сцепление, переключил скорость, понемногу прибавил газ и вздохнул свободнее. Еще вполне можно успеть на встречу…

Его внимание привлек какой-то шорох справа на сиденье.

Он скосил глаза…

Рядом с маленькой сумкой-барсеткой тисненой испанской кожи лежала та самая бульварная газетка. Пираньи, олигархи, воротилы шоу-бизнеса украшали первую полосу…

Газета шевельнулась.

Что за черт?!

Андрей Иванович на долю секунды зажмурил глаза, хотя и знал, что за рулем нельзя терять внимание. Но если у него начинаются галлюцинации – это еще хуже.

Бросил взгляд на дорогу и снова взглянул на чертову газетенку.

Верхний лист чуть заметно приподнялся, и из-под него выскользнула треугольная серая головка с немигающими черными глазами. Узкий раздвоенный язык, плоские ноздри…

Змея приподняла голову и уставилась своими немигающими глазами прямо в глаза человеку.

Сердце глухо провалилось в пропасть, во рту стало горько и сухо, перед глазами поплыла красная пульсирующая мгла. Руки стали ватными, непослушными. Они выронили руль, и машина, потеряв управление, вильнула и на полной скорости врезалась в фонарный столб. Раздался резкий скрежет рвущегося металла, посыпались стекла, но Андрей Иванович этого уже не слышал. Он скользил по длинному темному коридору, и впереди маячило ослепительное голубое сияние…

– Отъездился, болезный! – проговорила сгорбленная старушка и перекрестилась на купола Никольского собора.

– Садятся за руль пьяные! – подал реплику мрачный мужчина в зеленой куртке. – Хорошо, только сам разбился, а мог ведь еще кого-то сбить! Вон прямо ведь на тротуар выскочил! А если бы там был кто? Дают права всяким!

Разбитая «мазда» тонко подвывала, как будто звала на помощь. Мертвый водитель уронил лицо на приборную доску, как будто его свалила внезапная усталость. Правая дверца машины от удара распахнулась, подбежали любопытные. Ветерок выдул из двери бульварную газетенку с портретом знаменитой эстрадной звезды в самом непотребном виде. Человек за рулем был мертв, это было видно с первого взгляда. Больше на сиденье ничего не было.

Есть в Петербурге места, куда нужно приходить в определенное время года, тогда мысль творца города становится особенно ясной. Например, стрелка Васильевского острова отлично смотрится в ветреный летний день, когда солнце слепит глаза, торопливые белые облака отражаются в Неве, и не понять, облака это или барашки на волнах. Когда огонь на Ростральных колоннах стремится в небо, а вода из фонтанов на реке пытается догнать его, хоть и знает, что дело это пустое. И брызги, подгоняемые ветром, летят на берег, отпугивая толпы туристов, пришедших полюбоваться на красоту, и достигают подножия колонн, но до огня им никогда не добраться.

Или в сырой зимний день, когда деревья в Михайловском саду покрыты инеем, приятно скользить по обледенелым дорожкам, вспоминая сказки Андерсена, а потом выйти к боковому фасаду Инженерного замка, посмотреть на статуи с шапками снега на головах, привычно поразиться цвету стен, вспомнив легенду о том, как Павел Первый велел покрасить стены замка под цвет перчаток своей фаворитки.

Можно гулять в Летнем саду, шурша осенними листьями, можно идти вдоль берега Лебяжьей канавки, глядя в темную осеннюю воду, можно дойти до портика Нового Эрмитажа и, улучив минутку, пощекотать ближайшему атланту черную ледяную пятку, не боясь, что он лягнет ногой в ответ.

В такие дни городу прощается все: полугодовая зима, сопровождаемая дождем вперемежку со снегом, отвратительное дорожное покрытие, вечно ломающиеся снегоуборочные машины и ужасная привычка городских властей чинить трубы с началом отопительного сезона.

Человек, сидевший в кафе на террасе возле бывшего Никольского рынка, имел все предпосылки чувствовать себя счастливым.

Перед ним открывался дивный вид. Стояла середина октября, светило солнце, на синем небе не было ни облачка. С солнцем соперничали клены Никольского сада, покрытые листьями различных оттенков желтого и красного цвета. Листья падали на землю, медленно кружась, создавая тем самым дополнительный световой эффект. Прямо перед собой посетитель кафе видел пересечение двух каналов – Екатерининского и Крюкова, почти рядом располагались три мостика. Еще четыре моста виднелись в обозримом пространстве, таким образом, не вставая с места и даже не сильно вертя головой, можно было видеть семь мостов.

Солнце отражалось в воде каналов, желтые листья плыли в Фонтанку, а потом, если повезет, в Неву. Воздух был свеж и по-осеннему прозрачен, и над всем этим великолепием нависал Никольский собор, и больно было смотреть на золотые купола, до того жарко горели они на солнце.

Солнце не попадало на террасу, было прохладно, и к каждому столику вынесен был специальный электрический обогреватель – что-то похожее на торшер, только сверху лился не свет, а тепло.

Официантка Люся наблюдала за клиентами на террасе сквозь приоткрытую стеклянную дверь. Было позднее утро, народу немного. Мама с сыном лет семи ели мороженое, немолодая пара пила чай с фруктовыми пирожными, да в углу сидел хорошо одетый мужчина от тридцати пяти до сорока и читал газету. Мужчина был симпатичный, пожалуй, даже привлекательный, однако – странное дело! – как только Люся отворачивалась, она тут же забывала его лицо. Люся уже принесла ему чашку кофе и получила в ответ благодарную улыбку, потому что кофе она варила отлично, это все признавали, а для этого симпатичного мужчины постаралась особенно, потому что угадала в нем истинного ценителя.

Люся была девушка неглупая, старалась планировать свою жизнь, а не безвольно плыть по воле волн. Работа официантки ее не то чтобы не устраивала, но не обещала никаких перспектив. Время идет, дни за стойкой мелькают быстро, похожие один на другой, так и молодость незаметно пролетит, нельзя останавливаться на достигнутом. Люся решила повышать свой образовательный уровень и поступила на заочное отделение по специальности «социальный психолог». Ее самостоятельные работы преподаватели очень хвалили, поскольку Люся приводила всегда множество интересных примеров, беря их из жизни. Никуда далеко ходить не надо, смотри внимательно из-за стойки, как люди себя ведут, и анализируй.

Вот и сейчас Люся наблюдала за симпатичным мужчиной и пыталась определить, кто он такой. Мужчина в пределах сорока, одет дорого, но скромно, не выставляет напоказ ни часы золотые, ни одежду фирменную. И по повадкам видно, что человек небедный. Сидит спокойно, газету читает, но сразу видно, что кого-то ждет. Кто он – бизнесмен? Да нет, те вечно занятые, на часы поглядывают, по телефону разговаривают, а этот сидит тихо, кофе пьет.

Чиновник? Вроде непохоже, эти у себя в кабинетах все вопросы решают, никого не ждут, а себя ждать заставляют.

Командированный из Москвы? Опять не то, во-первых, у них место такое, куда командированные редко забредают, они все больше возле вокзала кафе выбирают. А во-вторых, времени двенадцатый час, уже все конторы давно открылись, незачем время тянуть…

Можно было бы попробовать определить по газете, но клиент взял ее тут же, у стойки, это была обычная бесплатная рекламная газета, которая ничего не могла сказать Люсе о пристрастиях посетителя.

Люся решилась нарушить ею же самой установленное правило – никогда не подходить к посетителю, если тебя не подзывают. Нарочно стуча каблуками, чтобы не подкрадываться и не пугать, она подошла и спросила:

– Еще кофе? Может быть, пепельницу?

Мужчина не спеша сложил газету и кивнул рассеянно и без улыбки:

– Да-да, еще кофе, пожалуйста.

И хотя на часы он взглянул незаметно, Люся поняла: тот, кого ждет этот мужчина, уже опаздывает. В том, что свидание чисто деловое, Люся не сомневалась.

Если бы Леонид Марков, имеющий в специфических кругах благородную кличку Маркиз, не был так озабочен, он бы обязательно обратил внимание на симпатичную официантку. А узнав ее поближе, несомненно, оценил бы ее умение наблюдать и анализировать свои наблюдения. Ведь это был его контингент. Ведь именно его, Леню Маркиза, величайшего мошенника своего времени, как он сам себя называл, обожали официантки маленьких кафе, медсестры участковой поликлиники, продавщицы канцелярских магазинов и стюардессы внутренних рейсов. Надо сказать, что сам Леня девушек тоже очень любил, с большим удовольствием проводил с ними время и умел так устроить, чтобы они по мере сил и возможностей помогали ему в его трудной и опасной работе.

Конечно, главной его помощницей, компаньоном и боевой подругой была Лола – актриса, очень талантливая и привлекательная внешне. Леня ценил Лолу за умение перевоплощаться, за энергию и творческую инициативу. Лола тоже его ценила, но старалась поменьше об этом распространяться, чтобы Ленька не слишком возгордился. И если бы сейчас Лола была рядом со своим компаньоном, она бы сразу сообразила, что он очень нервничает и волнуется, несмотря на внешне спокойный и уверенный вид.

Такое поведение перед встречей с потенциальным заказчиком, а именно его Леня ждал на террасе тихого кафе в погожий осенний денек, было для Маркиза совершенно нехарактерным. За время своей плодотворной деятельности на ниве мошенничества Маркиз провернул столько удачных операций, что по праву считал себя лучшим из лучших. Сначала он все свои операции подготавливал сам, долго обдумывал, выбирал время и место. Постепенно его деятельность стала широко известна в узких специфических кругах, и к нему стали обращаться обеспеченные индивидуумы, которым требовался умный, ловкий и надежный человек для выполнения деликатных дел. Например, вернуть то, что украли, в тех случаях, когда человек не хочет обращаться ни в милицию, ни в криминальные структуры. Или же найти какого-нибудь человека, который долго и успешно скрывается. За чужие дела Леня брался с оглядкой, с человеком с улицы и разговаривать бы не стал. Принимал заказы он исключительно по рекомендации. Было у него несколько солидных приличных людей, сославшись на которых заказчик мог рассчитывать на сотрудничество Лени Маркиза.

И все шло прекрасно. Но вот в последнее время Леню начали преследовать неприятности.

Начать с того, что его верная подруга Лола вдруг решила поехать в свой родной город Черноморск на юбилей какого-то там родственника. Лола была родом из славного южного города Черноморска, закончила там среднюю школу, а в театральном училась в Петербурге. Свои родные пенаты она хоть и вспоминала, однако ездила туда нечасто и ненадолго.

Собственно, когда Лолка объявила о своих намерениях, Леня даже немножко обрадовался. Он вовсе не против был отдохнуть от своей темпераментной и капризной подруги дня три. Или даже пять. Он прекрасно проведет время с котом Аскольдом и попугаем Перришоном. Он бы взял на себя заботы и о крошечном песике Пу И, но Лола была не в силах расстаться со своим сокровищем даже на такое короткое время. Лола улетела не то чтобы успокоенная, но довольная предстоящей встречей с родственниками.

Два дня Маркиз блаженствовал в тишине и покое под мурлыканье кота Аскольда. На третий день понадобилось выйти по делам, а на четвертый он почувствовал, что ему чего-то не хватает. На пятый он уже точно знал, что скучает по Лоле. Ему не хватало ее капризов, ее игры, этого театра одного актера, ему не хватало вечно занятой ванной и Лолиного сюсюканья над Пу И. Самого песика Лене тоже очень не хватало.

Выяснилось, что и попугаю необходима Лола, потому что только она знала, какие он любит орешки, и иногда прикармливала его ореховой смесью из собственных запасов. Кроме того, с Лолой всегда можно было поговорить, можно было крикнуть что-нибудь ругательное со шкафа, Лола не обижалась, а Маркиза Перришон все же побаивался.

Кот Аскольд вел себя индифферентно, вроде был всем довольным, однако мурлыкал как-то нерадостно и даже один раз наотрез отказался от еды.

И вот когда Леня готовил торжественную встречу, купил Лолин любимый миндальный торт, салат из морепродуктов и собственноручно приготовил шоколадное суфле, эта негодяйка позвонила из своего Черноморска и прочирикала в трубку, что все прекрасно, юбилей продолжался три дня, но погода стоит дивная, купальный сезон еще не закончился, поэтому ее, Лолу, друзья пригласили погостить еще недельку-другую.

Сидя в полном одиночестве перед телевизором и доедая вторую порцию шоколадного суфле, Леня с грустью думал, что жизнь – отвратительная штука, а Лолка – неблагодарная скотина. Когда нужно – ее никогда нет рядом. И некому утешить его и разделить одиночество.

Звери в данном случае помочь не могли, да и не хотели. Попугай Перришон, которому выдали миндальный торт, умудрился выклевать все орехи и устроить на полу такое безобразие, что Леня запер его в кухне до утра. У кота от салата из морепродуктов разболелся живот, и он молча страдал на шкафу в Лениной комнате.

И тут очень кстати раздался звонок потенциального заказчика, вернее, заказчицы. Женщина сослалась на солидного человека, Лениного старинного знакомого, и просила о помощи. Леня безумно обрадовался, поскольку совершенно заскучал и работа была для него в данный момент просто спасением. Женщина оказалась довольно бестолковой, вместо того чтобы сразу же назначить встречу, она стала многословно жаловаться на судьбу, на трудности, на то, что не хозяйка сама себе и не может располагать собственным временем. Леня не слишком жаловал заказчиц такого типа, однако сейчас был согласен на все. Сговорились на том, что женщина позвонит на следующий день и сама выберет место и время встречи.

Однако ни на следующий, ни через день дама не перезвонила. Леня не очень расстроился, он примерно того и ждал, уж очень несерьезный был у нее голос по телефону.

«Нет так нет», – сказал себе Леня и решил, что проживет и без Лолы. Он вычистил клетку попугая, а коту купил диск с фильмом про мышей и лягушек. Аскольд любил смотреть такие фильмы.

Еще через три дня, когда Маркиз тихо зверел в обществе своих любимцев, потому что они капризничали и не хотели оставаться одни, раздался звонок по тому самому мобильному телефону, куда могли звонить только потенциальные заказчики. Мужчина, назвавшийся Валентином, сообщил, что ему рекомендовали Маркиза как опытного и неболтливого человека, что ему нужен такой человек, который не связан с криминалом.

Слегка покривив душой, Леня заверил его, что никогда не имел дела с криминальными личностями, а также что он противник всяческого насилия и дела предпочитает делать без шума и стрельбы. Они с заказчиком договорились встретиться на следующий день в суши-баре на втором этаже Владимирского пассажа, однако за час до встречи Валентин позвонил и сухо сообщил, что у него изменились обстоятельства и что он вынужден отказаться от встречи.

Леня аккуратно нажал кнопку отключения и нахмурил брови. Все это ему начинало здорово не нравиться. Конечно, всякое бывает, все мы живые люди, при нашей напряженной жизни обстоятельства меняются часто. Бывали и у Лени случаи, когда клиент переносил встречу. Переносил, но не отказывался от нее. Такого не было никогда. Потому что люди к нему обращались серьезные, и если уж решились заплатить большие деньги за работу, то больше уже не колебались в выборе.

И еще одно царапало душу – ведь этот случай произошел сразу же за еще одним таким же. Тогда Леня не придал большого значения отказу, подумал, что ему попалась заполошная бестолковая тетка – и такие встречаются среди обеспеченных людей. Но два случая подряд… это заставило бы насторожиться и не такого опытного человека, как Леня Маркиз.

Однако делать было нечего, и Леня скрепя сердце постарался выбросить из головы неприятный инцидент. И окунулся в меланхолию.

Утренний кофе без Лолы пить было совсем неинтересно. Никто не таскал круассаны с тарелки, никто не ворчал и не ругался, что загваздали ванну и истоптали ковер в гостиной. Лолины цветы имели вид бледный, несмотря на то что Леня их аккуратно поливал. Над фикусом кружились какие-то мошки, китайская роза желтела, как старая дева, а фиалки в который раз объел кот Аскольд, несмотря на то что ему строжайше запрещалось это делать. В довершение всего попугай, неудачно приземлившись, своротил с обеденного стола любимую Лолину вазу для цветов. Ваза разбилась, Леня долго заметал осколки и в конце концов поранил руку.

Можно было, конечно, позвонить Лоле и сказать, чтобы приезжала скорее – они все скучают, даже независимый кот Аскольд. Но Маркиза обуяла типичная мужская гордость. Он решил, что не попросит Лолу вернуться ни за что и никогда. Пускай валяется там, на черноморском пляже, как рыба камбала, он и словом не даст ей понять, что им тут плохо. Впрочем, Лола не звонила, так что зря Маркиз питал беспочвенные надежды.

Минуло ровно две недели с Лолиного отъезда, и снова раздался звонок мобильного телефона. На этот раз Леня разговаривал с заказчиком очень осторожно и внимательно прислушивался. Голос будущего клиента внушал доверие – усталый, немного взволнованный голос немолодого человека, Леня составил о нем такое впечатление. Конечно, будь рядом Лола, она бы сориентировалась гораздо лучше. Она вообще отлично разбиралась в голосах, особенно женских, могла после обычного телефонного разговора точно определить, сколько женщине лет, замужем ли она, а если нет – есть ли кто на примете, собирается ли в ближайшем будущем сесть на диету и даже какого цвета предпочитает нижнее белье.

«Но что толку вспоминать о Лоле, когда ее рядом нет? – тут же рассердился Маркиз. – Так что на этот раз придется обходиться собственными силами».

Звонивший представился Андреем Ивановичем, сказал, что вот уже почти месяц его беспокоят некоторые странности, что он должен разобраться во всем, причем немедленно, поскольку у него мало времени. Условились встретиться на следующее утро в половине двенадцатого на террасе вот этого кафе возле бывшего Никольского рынка. И вот он, Леня Маркиз, пришел заранее, а заказчик опаздывает уже на десять минут. Само по себе это еще ничего не значит, однако учитывая предыдущие случаи… У Лени было неспокойно на сердце.

Официантка Люся принесла еще кофе, посетитель поблагодарил ее без улыбки. Люся видела, что он нервничает. Вот снова взглянул на часы, потом завертел головой, отхлебнул слишком большой глоток кофе, закашлялся…

«Продинамили, – подумала Люся, – а жаль. Такой симпатичный мужчина…»

Прошло уже двадцать минут, а Леня никогда не ждал больше пятнадцати. Откровенно говоря, в продолжение всей его деятельности никто не опаздывал к нему на встречу больше чем на десять минут. И то по независящим причинам – пробки, снегопад, гололед…

Пора уходить, понял Леня, но это уже серьезно. Заказчики три раза звонили, но ни один не пришел на встречу, – это не просто серьезно, это уже пахнет крупными неприятностями. Неужели его профессиональной репутации нанесен урон? Неужели кто-то из прежних заказчиков распространяет о нем порочащие слухи? Этого не может быть, он, Леня Маркиз, всегда выполнял взятые обязательства, заказчики были довольны.

«Необходимо срочно выяснить, в чем тут дело, – думал Леня, подзывая официантку. – Ни о каком совпадении не может быть и речи. Один случай, ну два, но уж три… Такого не бывает».

Он решил сосредоточиться пока на дороге, а дома обдумать все хорошенько.

Открыв дверь своим ключом, потому что кот Аскольд, возможно, и умел отпирать замок, но Леня никогда не просил его это делать, чтобы кот не приучился и не впустил ненароком в дом посторонних, Маркиз увидел на полу в прихожей два чемодана. Сердце у него забилось от радости: Лолка приехала.

Из глубины квартиры раздавались визг Пу И и хриплый хохот попугая, а также Лолин голос, говорящий по телефону. Леня посмотрел на себя в зеркало и стер с лица неуместно счастливое выражение. Нечего баловать Лолу, пускай знает, что они тут прекрасно обходились без нее.

– Привет! – сказал он, входя в гостиную.

Лола сидела на диване с котом на коленях, попугай примостился рядом на спинке, заглядывал ей в лицо и ворковал, как влюбленный голубь. Одной рукой Лола гладила кота, причем он блаженно жмурился, в другой держала трубку телефона.

– Ну пока, пока! – щебетала она. – У меня дел полно, только приехала, я тебе после позвоню! Привет! – сказала она, взглянув на Леню, и тут же снова переключилась на зверей: – Мои дорогие! Похудели-то как, побледнели! Перринька половину перьев потерял, ну ничего, мама всех отмоет, накормит, будете у меня как огурчики!

Кот сполз на диван и разлегся, подставляя Лоле пушистое пузо, что делал крайне редко, даже Маркиз не часто удостаивался такой милости. И хоть голова его в данный момент была занята свалившимися на нее, эту голову, неприятностями, все же сердце неприятно кольнуло такое поведение собственного кота. Да и попугай тоже вел себе предательски. Сколько Леня с ними возился, читал интересные книги вслух, разрешал смотреть телевизор, кормил разными вкусностями – и вот никакой благодарности!

Лола встала с дивана и прошлась по комнате. Она загорела, чуть поправилась, глаза сияли, волосы вились колечками сами по себе, без всякой укладки. Словом, Лола выглядела отдохнувшей, посвежевшей и очень хорошенькой.

Однако чело ее тут же омрачилось, когда она подошла к комнатным цветам.

– Что это? – возопила она. – Что с фикусом? Мошки? И роза вся пожелтела, листья роняет… Что ты с ними сделал?

– Слушай, ты велела поливать – я поливал! – Леня тоже повысил голос. – Каждый день, между прочим!

– Каждый день? – простонала Лола. – В это время года? Да ты же их залил!

– Может, и фиалки тоже я объел? – буркнул Леня, не в силах смотреть на нежности, расточаемые Лоле своим котом.

– Ты не покупал Аскольдику витаминов, не проращивал ему свежую травку, а кот не может без зелени! – парировала Лола. – Боже, за что мне все это?!

Она прижала руку к сердцу, закатила глаза к потолку и шевелила губами, как кающаяся Мария Магдалина в Эрмитаже.

Маркиз обиделся и сел в кресло. И тут же руку ему лизнули крошечным теплым язычком, и кто-то прижался к ней пушистым бочком.

– Пу И, дружище! – Леня подхватил песика на руки. – Как же я рад тебя видеть!

Песик радостно повизгивал, и это несколько примирило Маркиза с жизнью.

– Что это ты не позвонила? – спросил Леня, убедившись, что его компаньонка не собирается бросаться ему на шею. – Я бы встретил тебя в аэропорту.

– Ты не представляешь! – Лола даже забыла о цветах. – Когда мы летели в Черноморск, Пу И было так плохо в самолете. Вообще самолет ужасный, тесный и неудобный, к тому же все время так трясло, я думала, что мы развалимся в воздухе! Потом что-то у них сломалось, даже хотели делать аварийную посадку, но как-то дотянули. В общем, Пу И отказался обратно лететь, и пришлось ехать поездом чуть ли не двое суток! Я ужасно устала, и Пу И тоже!

Песик тут же закатил глаза и упал Лене на руки без сил.

– А на вокзале мы взяли такси, чтобы тебя не беспокоить! – страдальческим голосом продолжала Лола. – Мало ли какие у тебя могут быть дела…

– Угу, – согласился Леня. – Это ты верно заметила.

– Да уж я вижу! – тут же завелась Лола. – Квартира в ужасном состоянии, холодильник пустой, звери заброшены, о цветах я вообще не говорю! Чем ты занимался две недели? Небось развлекался с какой-нибудь блондинкой?

– И с блондинкой, и с брюнеткой, – невозмутимо подтвердил Леня. – И еще у меня была такая рыжая… с зелеными глазами… Ух, я тебе доложу, женщина! Тайфун! Цунами!

Как известно, беспокоиться в таких случаях нужно, когда мужчина все отрицает. Если же он не волнуется, не мечется по квартире, прижимая руки к сердцу, не клянется самым дорогим, что у него есть, не призывает в свидетели Бога и всех святых, стало быть, насчет женщин можно не волноваться. Это вовсе не значит, что совесть у него чиста и что за время отсутствия своей дражайшей половины он не совершил ничего предосудительного. Он мог, например, проиграть всю зарплату в казино или в преферанс. Он мог сломать стиральную машину или потерять новый кожаный портфель, который жена подарила ему на прошлый день рождения.

Лола приходилась Маркизу не женой, а боевой подругой, соратницей и компаньонкой. И еще сожительницей в прямом смысле этого слова. Они жили в одной квартире, и, конечно, поломка бытовой техники вывела бы ее из себя, но ненадолго. Все можно починить или купить новое.

Несмотря на то что в свое время компаньоны договорились не покушаться на личную свободу друг друга, Лола воспринимала похождения своего ветреного приятеля неадекватно.

Сейчас она испытующе посмотрела на него и поняла, что девицами тут и не пахнет. Однако вид у Леньки был озабоченный. Чем же он занимался эти две недели?

– Случилось что-нибудь? – спросила она мимоходом.

– Да нет, ничего, – так же легко ответил Леня.

И Лола тотчас уверилась, что да, случилось. Можно было, конечно, прижать Маркиза к стенке, спровоцировать его на скандал, а там уж, в пылу ссоры, Ленька все выложит как миленький. Однако она действительно устала в дороге в душном поезде на жесткой полке. Совершенно нет сил скандалить…

«Это подождет, – решила Лола, – сначала нужно себя в порядок привести».

Леня о чем-то напряженно думал, машинально почесывая песика за ушами. Пу И сидел тихо.

– Я пойду, пожалуй, с Пу И погуляю, – сказал Маркиз, приняв решение навестить человека, по рекомендации которого приходили к нему двое первых клиентов.

Человек этот был немолод, Леня прекрасно знал все его привычки.

– Делай что хочешь! – равнодушно сказала Лола, решив попробовать в Ленино отсутствие добиться сведений от попугая.

Она скрылась в ванной и не заметила, в каком виде ее компаньон вышел из дома.

Двадцать – тридцать лет назад, стоило на афишной тумбе в любом городе Советского Союза появиться имени Артура Руо, как перед театральными кассами выстраивались километровые очереди.

На его афишах не нужно было писать ничего, кроме имени. Это имя знал каждый, от одесского мальчишки до дагестанского пастуха и от сельской учительницы до криворожского металлурга.

Как сейчас говорят, Артур Руо – это был брэнд.

Это был самый знаменитый иллюзионист страны.

Сейчас газеты пестрят объявлениями потомственных колдунов, знахарей и ведьм. Но практически ни для кого не секрет, что все они обычные мошенники и мама «потомственной колдуньи» работала паспортисткой в жилконторе, а дедушка знахаря прибивал набойки в будке холодного сапожника или, хуже того, читал курс исторического материализма в сельскохозяйственном институте.

Артур Руо действительно был потомственным волшебником. Потому что волшебство – это не что иное, как иллюзия. И потому что его отец занимался тем же искусством благородного обмана, заставляя тысячи послевоенных мальчишек забывать о голоде и нищете, наблюдая за чудесами, которые творил на арене цирка черноглазый фокусник.

Правда, сам Альберт Руо, основатель цирковой династии, так же как его сын и наследник Артур, не любил, когда его называли фокусником.

– Фокусник – это директор магазина, делающий состояние на усушке и утруске товара! – говорил старый Альберт. – Или директор завода, делающий галоши из воздуха и выполняющий план на сто семь процентов. А в цирке есть две уважаемые профессии – иллюзионисты и престидижитаторы.

Леня Маркиз по цирковой специальности был престидижитатором, то есть зарабатывал деньги ловкостью рук. Карточные фокусы, исчезающие шарики и, наоборот, появляющиеся из шляпы кролики. Кроме того, при необходимости он мог быть жонглером, а иногда даже ходил по канату. Старшего Руо, основателя династии, он уже не застал, но с Артуром, Великим Магом и Чародеем, членом Мальтийской академии колдовства, Великим Магистром всемирного ордена чародеев, он неоднократно сталкивался в гастрольных поездках. Несмотря на большую разницу в возрасте, они прониклись друг к другу взаимной симпатией. Знаменитый мастер делился с молодым дарованием некоторыми секретами мастерства и рассказывал занятные истории из своей обширной практики. Рассказал он, между прочим, и о происхождении фамилии Руо. Когда основатель династии подыскивал себе артистический псевдоним (потому что с его собственной фамилией, Кабанов, нечего было и пытаться выходить на арену), он случайно проходил мимо пивной на знаменитом Лиговском проспекте. Пивная называлась «Руно», но буква «Н» на вывеске отвалилась, и в результате получилось красивое и загадочное слово «Руо», которое и стало фамилией знаменитого циркового артиста.

Когда Леня сменил профессию, Артур Альбертович нисколько его не осудил и время от времени охотно рекомендовал своим многочисленным знакомым.

Сам он уже не выступал, уйдя на заслуженный отдых, и только иногда давал небольшое выступление для узкого круга любителей. Или просто немножко колдовал для себя, как старушка из сказки «Снежная королева».

Солнечным осенним утром Артур Альбертович Руо шел по улице со своим королевским пуделем Ованесом. Черный пудель горделиво вышагивал впереди хозяина, время от времени отклоняясь от маршрута, чтобы обследовать какой-нибудь интересный столб или просто угол дома. В таких случаях Артур Альбертович слегка дергал за поводок и укоризненно произносил:

– Ованес, не унижайся!

Впереди показался пожилой мужчина в форме контр-адмирала. Бравый моряк вел на поводке крошечное создание, которое только человек с сильно развитым воображением мог бы назвать собакой.

Создание было крошечным песиком породы чихуахуа, и оно бойко семенило по тротуару, с интересом оглядываясь по сторонам.

Увидев впереди Ованеса, чихуахуа прибавил шагу, гордо вскинул голову и тявкнул, как настоящая собака. Ованес на мгновение замедлил шаг и огляделся, пытаясь понять, откуда донесся этот лай. Разглядев на тротуаре перед собой что-то мелкое, но, несомненно, живое, он снова двинулся вперед, чтобы изучить это явление природы более внимательно. Приблизившись к маленькому четвероногому существу, пудель слегка наклонился и вопросительно зарычал. По-видимому, он спрашивал у незнакомца: «Ты кто – хорек или ангорская крыса?»

Чихуахуа, оскорбленный до глубины души, ответил грозным рычанием, несомненно, означавшим: «А вот подойди поближе, и сразу поймешь, кто я такой!»

Ованес растерянно оглянулся на хозяина и немного попятился. Не от испуга, конечно, а от вполне понятного удивления. Чихуахуа, наоборот, бросился вперед. Однако оказавшись в непосредственной близости от пуделя, он подскочил на всех четырех лапах, громко тявкнул и сделал обманный маневр, то есть попытался обойти противника сбоку. Ованес, в свою очередь, согнул передние лапы, припал к земле и начал красться навстречу этому странному противнику. При этом поводки пуделя и чихуахуа переплелись, лишив собак свободы маневра.

– Извините, – обратился Артур Альбертович к адмиралу. – Кажется, ваше животное в серьезной опасности! Может быть, вы возьмете его на руки… от греха, так сказать!

– Нет, что вы, – возразил тот. – Вы не знаете чихуахуа. Они подвижны и агрессивны, как настоящие бойцовые собаки!

Словно в подтверждение его слов, крошечный песик ловко прыгнул вперед и куснул пуделя за нос.

Ованес изумленно попятился и жалобно заскулил: он не ожидал от своего мелкого противника такой прыти. Оглянувшись на хозяина, он пролаял что-то вроде: «Не могу же я в полную силу драться с таким маленьким существом! Я ему просто поддаюсь!»

Тем временем чихуахуа снова забежал сбоку. Пудель, опасаясь нового подвоха, поспешно развернулся, при этом поводок опутал его правую переднюю лапу, и Ованес захромал на трех лапах, беспомощно озираясь по сторонам.

Бросив на хозяина виноватый взгляд, он как будто сказал ему: «Ты же понимаешь, он ведет нечестную игру! Иначе я ни за что ему не уступил бы!»

– Ваш пес ведет нечестную игру! – возмущенно повторил Артур Альбертович за своим пуделем. – Порядочные собаки так не поступают!

– Да что вы говорите? – удивленно протянул адмирал. – Кажется, только что вы беспокоились за моего пса… кстати, это, случайно, не вы уронили?

С этими словами он протянул отставному артисту золотой портсигар с выгравированной на крышке монограммой «АР», что могло значить как «Артур Руо», так и «Альберт Руо».

– Да, это мой портсигар… – недоуменно ответил Артур Альбертович, вглядываясь в лицо хозяина чихуахуа. – Однако… вряд ли я его уронил… простите, мы с вами никогда раньше не встречались?

– Не уверен. – Адмирал слегка прищурился, разглядывая своего собеседника. – Вы не бывали в Находке? Вам не приходилось плавать по Северному Морскому пути?

– Вот как раз в Находке я не бывал, – отозвался артист. – И Крайний Север для меня вреден… А это, извините, не ваше? – И в его руке появилась красная книжечка с надписью «удостоверение».

Артур Альбертович раскрыл книжечку и прочел:

– «Капитан Несгибайло»… Да, это не ваше… наверное, кто-то раньше его обронил…

– Ваше мастерство по-прежнему вызывает восхищение! – воскликнул «адмирал». – Позвольте выразить свой неизменный респект! – И он, ловким жестом выхватив откуда-то из-за спины старого артиста пышный букет хризантем, вручил его Артуру Альбертовичу.

– Я же чувствовал, что мы знакомы! – усмехнулся тот. – Правда, я все еще не узнаю вас… Ашот Мирзоян? Алексей Перелли?

– Не узнаете! Богатым буду! – рассмеялся «моряк».

– Боже мой! Леонид! – Артист обнял «адмирала» за плечи. – Не мудрено, что я не узнал вас в этом гриме!

Снизу донесся жалобный вой: несчастный Ованес совершенно запутался в поводке, а нахальный чихуахуа выплясывал вокруг него, издевательски тявкая.

– Пу И, паршивец, нельзя так себя вести! – приструнил Леня своего любимца. Он наклонился, распутал поводок и взял чихуахуа на руки.

Ованес перевел дыхание и спрятался за спину хозяина.

– Давайте присядем где-нибудь, – предложил Леня, оглядываясь по сторонам. – Я хотел бы с вами поговорить.

Неподалеку обнаружилась вполне уютная кофейня. Официантка с некоторым сомнением взглянула на собак, но солидные посетители, в особенности адмиральская форма одного из них, произвели на нее впечатление, и она ничего не сказала.

Впрочем, Ованес был воспитанный пудель и сразу же улегся под столом, не привлекая к себе внимания, а Пу И свернулся на свободном стуле, надеясь, что ему перепадет порция любимого орехового печенья.

– Итак, – проговорил Артур Альбертович, когда официантка принесла кофе для них и ореховую трубочку для Пу И, – надеюсь, ваши дела обстоят благополучно? В последнее время я направлял к вам нескольких клиентов… кажется, они вполне удовлетворены…

– Удовлетворены? – переспросил Маркиз. – Это особенно интересно! Дело в том, что они до меня не дошли.

– То есть как не дошли? – Артур Альбертович поставил чашку и уставился на Леню, склонив голову к плечу. – Что вы хотите сказать?

– Только то, что сказал. Они звонили мне, договаривались о встрече… и пропадали. То есть не приходили в назначенное время.

– Очень странно… – задумчиво проговорил Руо.

Он хотел еще что-то добавить, но в это время к столику подошла официантка.

– Принести вам что-нибудь еще? – осведомилась она.

– Спасибо, – улыбнулся «адмирал».

Пу И очень выразительно взглянул на девушку. Этим взглядом он пытался сказать ей, что с удовольствием заказал бы еще одну ореховую трубочку, но хозяин, этот тиран и деспот, вряд ли позволит…

– Пу И, обжора! – прикрикнул на него хозяин. – Прекрати попрошайничать, ты и так уже сожрал двойную норму печенья! Что скажет Лола, когда увидит твой живот? Она больше никуда не отпустит тебя со мной!

Официантка, услышав про какую-то Лолу, заметно поскучнела и вернулась за стойку.

Пу И тоже расстроился, но ненадолго. Воровато оглянувшись на хозяина, он незаметно соскользнул на пол. Через минуту он вернулся на свое место с самым невинным видом. Этот вид насторожил бы Маркиза, если бы он не был в этот момент озабочен более серьезными вещами.

– Я должен выяснить, что произошло с заказчиками, – сказал он Артуру Альбертовичу, проводив официантку рассеянным взглядом. – Понимаю, что наводить справки о заказчиках неэтично, но я чувствую угрозу всему своему бизнесу и не могу ждать, опустив руки.

Руо на какое-то время задумался. Наконец он, видимо, принял решение и достал из кармана листок бумаги.

Он сложил этот листок вдвое, потом вчетверо, разгладил легким движением руки, щелкнул пальцами… и в его руке возникла белая гвоздика. Леня зааплодировал.

– Вижу, что вы не утратили мастерства! Старая гвардия не сдается!

– Это так, мелочь, чтобы руки не потеряли навыка, – скромно проговорил Руо, бросив гвоздику на стол. – Итак, началось это примерно месяц назад. Один старинный знакомый пригласил меня на корпоративную вечеринку. Некая фирма, связанная с шоу-бизнесом, отмечала десятилетний юбилей… ну и меня позвали, как я полагаю, для антуража. Как антикварный предмет обстановки…

Артур Альбертович прогуливался среди гостей. Он был старомодно элегантен – черный смокинг, галстук-бабочка, золотые запонки в белоснежных манжетах. Публика попалась не слишком интересная, и он от скуки отрабатывал простенькие фокусы: превращал белое вино в красное, а шампанское «Князь Голицын» в «Дом Периньон» 1985 года. Толстый господин в лиловом пиджаке протянул руку к бутерброду с черной икрой, но икра непостижимым образом стала красной. Толстяк изумленно моргнул и попятился. На красную икру у него была врожденная аллергия. Артур Альбертович поддержал его под локоток и спросил, не нужна ли помощь. Толстяк пробормотал что-то невразумительное и скрылся в толпе. Старый иллюзионист пожал плечами и взмахнул платком, вернув икре первоначальный цвет.

И тут к нему подошла знакомая женщина.

Не то чтобы они были близко знакомы, но несколько раз встречались: когда-то эта дама была замужем за двоюродным племянником Артура Альбертовича. Правда, года два назад они разошлись, племянник женился на другой, и его бывшая тоже, по слухам, вышла замуж…

– Артур Альбертович! – заворковала она, восторженно закатывая глаза. – Как удачно, что я вас встретила! Только вы можете мне помочь!

– Чем может вам помочь старый цирковой артист? – Руо взмахнул в воздухе рукой, в которой тут же возник бокал шампанского, и протянул этот бокал своей собеседнице.

– Вы волшебник! – воскликнула та, пригубив напиток. – Вы настоящий волшебник!

– Ну какой же я волшебник? – скромно улыбнулся Руо. – Настоящие волшебники – это те, кто качает золото из ржавой трубы или превращает воздух в наличные на фондовой бирже… а я – так, скромный иллюзионист на пенсии…

– Не скромничайте! – перебила его дама. – Вы волшебник, это всем известно! А мне может помочь только волшебник…

– Неужели вам нужна контрамарка на концерт Дэвида Копперфилда? – предположил Артур Альбертович. – Конечно, я могу попробовать, но ничего не гарантирую. Я уже так давно не практиковался в практической магии…

– Да нет! – отмахнулась бывшая родственница. – Не нужны мне никакие контрамарки! У меня вопрос чисто практический, хотя и очень сложный, и нужен человек, способный в нем разобраться… для меня это чрезвычайно важно, и я готова оплатить услуги лучшего специалиста… вы меня понимаете?

– Пока, признаюсь, не вполне!

– Ну… вопрос такой деликатный… здесь не слишком подходящее место, чересчур много людей… – И она огляделась по сторонам.

– И тут я вспомнил о вас, Леня, – проговорил Руо, неуловимым движением коснувшись гвоздики, которая из белой сделалась розовой. – Деликатные вопросы – это по вашей части. Я дал ей ваш телефон… конечно, я не знал, в чем заключается ее проблема, и сейчас не знаю, но это и к лучшему: чем меньше людей в курсе, тем меньше проблем…

– Это верно, – согласился Маркиз.

– Как я понял, она с вами связалась?

– Позвонила… – протянул Леня. – Говорила многословно и неконкретно, обещала перезвонить на следующий день, но так и не перезвонила. Я не придал этому большого значения, поскольку у меня сложилось о ней не самое серьезное впечатление, и если бы не следующие эпизоды…

– Странно… – пробормотал Руо, – через несколько дней я позвонил ей, спросил, все ли в порядке, и она поблагодарила меня, сказала, что связалась с моим знакомым и очень довольна…

– Очень странно…

Второй клиент встретился с Артуром Альбертовичем на прогулке. Звали его Валентин, когда-то давно он был цирковым администратором, потом ушел в свободное плавание среди бурь и рифов отечественного бизнеса. Встреча с Руо явно была неслучайной, Валентин наверняка навел справки об иллюзионисте и поджидал его.

На этот раз разговор был коротким и конкретным, никаких слов о волшебстве, никаких пустых комплиментов.

Валентин прямо сказал, что ему нужен ловкий и опытный человек, способный разрулить сложную ситуацию без криминала и применения силовых методов.

– Я знаю, что у вас есть такой человек! – В голосе Валентина звучала серьезная озабоченность.

– И я снова вспомнил о вас! – проговорил Руо. – Валентин – человек обязательный, надежный, обеспеченный, и я решил, что вам не помешает лишний заказ…

– Безусловно… – согласился Маркиз. – И ваш знакомый действительно обратился ко мне. На этот раз все было достаточно серьезно, мы договорились о встрече… в одном суши-баре, но всего за час до назначенного времени Валентин перезвонил и сказал, что обстоятельства у него изменились и он больше не нуждается в моих услугах…

– Очень странно! – проговорил Артур Альбертович. – Через несколько дней после нашей встречи Валентин сам позвонил мне и сказал, что все в порядке и он весьма признателен мне за помощь…

– Непонятно! – Маркиз допил свой кофе и задумчиво уставился в пустую чашку, как будто собирался гадать на кофейной гуще. – Совершенно непонятно, а все, что непонятно, внушает мне опасения. Если бы это был единственный случай, можно было бы списать его на чистую случайность, но два – это уже закономерность…

Он решил не говорить Артуру Альбертовичу о третьем пропавшем заказчике, поскольку тот пришел по другому каналу, а лишняя информация может быть вредна.

– Вот что я подумал… – проговорил Леня после длинной паузы. – Давайте-ка поставим эксперимент. К вам подойдет еще один потенциальный заказчик… точнее, заказчица, и попросит свести ее с ловким человеком… то есть со мной. – Он скромно потупился. – Дальше вы все сделаете в точности как в те два раза. То есть дадите мой телефон… разница будет только в том, что весь процесс пройдет под контролем. Заказчица будет моим человеком, и мы узнаем от нее, где происходит утечка.

– Ну что ж, – кивнул Руо. – Неплохая идея. Как раз послезавтра меня пригласили на презентацию нового ресторана и ночного клуба. Называется он «Арабские ночи» и выдержан соответственно в восточном духе. И меня попросили сыграть этакого мавританского чародея.

– Значит, вы еще не ушли на покой?

– Ну, меня очень попросили… – смущенно проговорил Руо. – И самому, знаете ли, хочется проверить, на что еще я способен… да и неплохая прибавка к пенсии, знаете ли…

– Ну что ж, значит, там к вам и подойдет заказчица!

– Ей, наверное, понадобится приглашение?

– Ну, этим я сам займусь. Не нужно, чтобы кто-то мог отследить вашу связь. Все должно быть естественно. Или хотя бы правдоподобно. И сейчас нам с вами лучше распрощаться.

Маркиз расплатился и встал, подхватив Пу И под мышку.

Артур Альбертович тоже поднялся, шагнул к порогу и позвал пуделя:

– Ованес, домой!

Пудель, который до этого дремал под столом, вскочил и бросился следом за хозяином. Неожиданно раздался оглушительный грохот, один из стульев упал на кафельный пол и со страшным шумом поехал за пуделем. Ованес ужасно испугался и рванулся к двери с удвоенной скоростью, отчего стул загремел, как пустой мусорный контейнер.

– Ованес, в чем дело? – всполошился Руо. – Что ты себе позволяешь?

Он наклонился и разглядел, что стул непостижимым образом оказался привязан к поводку пуделя.

Старый фокусник пытался поймать Ованеса и отцепить «прицеп», вконец перепуганный пудель не давался и пытался выскочить из кафе вместе со стулом, официантка, добавляя паники, визжала и клялась, что больше никогда не пустит посетителей с собаками, и только Пу И сидел на руках у своего хозяина с совершенно невинным видом, как будто его все происходящее совершенно не касалось.

– Вот ведь бывают воспитанные собаки! – причитала официантка, глядя на чихуахуа. – Небось ваша никогда бы такое не устроила!

– Вы думаете? – с насмешкой взглянул на нее «адмирал». – Пу И, негодник, признавайся – твоих лап дело?

Пу И состроил еще более невинную мордочку и тявкнул, что можно было перевести как «Ни за что не признаюсь!».

Леня помог Артуру Альбертовичу изловить Ованеса и освободить его от «прицепа», поставил стул на место и сунул в кармашек официантке еще одну купюру – за моральный урон.

Проводив симпатичного моряка задумчивым взглядом, официантка подумала, что все-таки будет пускать посетителей с собаками.

Лола прекрасно провела время в ванне, наполненной душистой лавандовой пеной, – ей нужно было расслабиться, а когда выползла из ванной, то очень удивилась, не найдя дома ни Лени, ни Пу И.

Вот интересно, куда они пошли? Вряд ли только на прогулку, наверняка Ленька повел песика в кафе. А это неправильно, потому что в кафе Пу И должна водить только Лола. Лола надевает на песика красивый костюм, свой гардероб выбирает очень тщательно и устраивает в дорогом кафе целое представление, называемое «Дама с собачкой». Пу И подыгрывает ей по мере сил. В таком походе есть смысл. А Ленька прется в первую попавшуюся забегаловку, закармливает там собаку пирожными, прекрасно зная, что ветеринар запретил сладкое. И никому от этого ни жарко ни холодно, только у Пу И будет болеть живот, и придется возиться с ним целый вечер.

Тут Лола вспомнила, какой серьезный и озабоченный был вид у ее компаньона, и пожалела, что говорила с ним так неласково. В конце концов, ничего не случилось, звери не заболели, цветы, конечно… Но это дело поправимое.

Попугай сидел на буфете, склонив голову набок, и смотрел на нее хитрым глазом.

– Перришон, – строго произнесла Лола, – расскажи мне, что у вас произошло?

– Др-рама! – охотно ответил попугай. – Тр-рагедия!

– Вот как? – Лола подняла брови. – И в чем же она заключается?

– Мар-ркиз гр-рустит! В минор-ре! – проорал попугай.

Лола почувствовала угрызения совести.

– Тр-резвонит! Дур-ра! – разглагольствовал попугай.

– Кто-то ему звонил? – догадалась Лола. – Какая-то женщина? Зачем?

– Зр-ря, все зр-ря! – ответил Перришон. – Кр-ретинка!

Лола поняла, что Маркиз не поддался на соблазны неизвестной женщины. Чем же тогда он так озабочен?

В это время кот, разнежившийся на диване, вспомнил о своих непосредственных обязанностях и стремглав понесся к двери. Зашумел лифт, и вот уже Леня с Пу И стоят на пороге. Лола с запозданием вспомнила, что мужчин нужно кормить, а она и не удосужилась заглянуть в холодильник. Но Маркиз, осторожно ступая, прошел на кухню и поставил на стол два больших пакета с едой. Уже догадываясь, что это значит, Лола подавила тяжелый вздох.

– Пришла в себя? – весело спросил Леня. – Вообще выглядишь после поездки ты отлично. Вот что, Лолка, есть для тебя небольшая работенка.

Лола посмотрела ему в глаза и решила не спорить.

Маркиз выбрал еду по своему вкусу – жареные свиные ребрышки и очень много печеной картошки. Лола сморщила нос и отвернулась, чтобы не нарываться на скандал, острую свинину она терпеть не могла, кроме того, все эти холестериновые продукты считала вредными для здоровья и для фигуры.

К чаю она достала на выбор три банки замечательного теткиного варенья – айвовое, абрикосовое и варенье из грецких орехов. Леня перепробовал все и остановился на абрикосовом, попугаю же понравилось из грецких орехов.

Чай был очень горячий, красно-коричневый и ароматный, Маркиз пил его из большой чашки, на которой сбоку был нарисован кот, как две капли воды похожий на Аскольда. Кот лежал на спине и делал вид, что спит, а сам наблюдал за нахальной птичкой, которая намеревалась слопать шуструю мохнатую гусеницу.

Вторая чашка подходила к концу, Леня сопел и отдувался, но про дело пока молчал. Наконец Лола не выдержала:

– Слушай, ты же лопнешь!

– Не говори под руку. – Маркиз вытер лоб кухонным полотенцем. – Дай спокойно чайку выпить! Печенья у нас нету?

Видя, что его подруга едва не взвыла с досады, Леня допил чай и вкратце рассказал ей, что происходило за время ее отсутствия, а также о своей встрече с Руо.

– Так что от тебя требуется подойти к Артуру и попросить у него помощи. Он даст тебе мой телефон, вот и все.

– Твой телефон? – Лола захлопала глазами. – Ленечка, а что – проще никак нельзя? Например, узнать этот телефон прямо у тебя? Да вообще-то я его и так знаю!

– Лолка, не пытайся казаться глупее, чем ты есть! Мы хотим понять, что происходит с заказчиками, так?

– Ну, допустим…

– Значит, ты должна делать то, что делали они. То есть для начала узнать мои координаты. На этом пока все…

– Как все? – удивилась Лола. – А что я должна буду делать потом? Спокойно ехать домой? А если эти люди, что перехватывают у тебя заказчиков, будут следить за мной? А если они знают, где ты живешь? Кстати, ты говоришь, что нужно идти в «Арабские ночи»? Так это очень круто, нужно тщательно подготовиться, туда абы кого не пускают. Давай придумаем мне легенду…

– Давай, – согласился Леня, он был ужасно доволен, что Лола наконец дома и есть с кем обсудить их совместные дела. – Значит, ты – богатая дама средних лет…

– Почему это средних лет? – тут же возразила Лола.

– Потому что если ты покажешься в своем настоящем виде, то никто не поверит, что у тебя проблемы! – кротко ответил Леня. – Вид у тебя, Лолка, веселый и довольный, и, кроме того, нужно изменить внешность, вдруг те люди знают тебя как мою…

– Твою – кого? – прищурилась Лола.

– Мою помощницу, и не спорь.

– Да я и не спорю. – Лола с удовольствием погляделась в зеркало. – Значит, сделаем из меня брюнетку с восточным разрезом глаз прилично после тридцати.

– Угу, такая будет знойная женщина – мечта поэта! – поддакнул Леня. – Ты – бизнесвумен или лучше жена бизнесмена.

– И что? Какое у меня может быть деликатное дело к такому человеку, как Леня Маркиз? Муж пропал?

– Я не милиция, – открестился Леня, – в крайнем случае для поисков блудного мужа можно нанять частного детектива. Нужно что-то посложнее.

Он зачерпнул ложкой айвовое варенье прямо из банки.

– Не смотри на меня так, сладкое помогает умственному процессу. – Он с шумом проглотил варенье и прислушался к себе. – О! Мысль пошла! Значит, так. Ты – жена бизнесмена из… – Он схватил газету, которая валялась на холодильнике, пока ее оттуда не сбросил кот, а потом Пу И не поиграл с ней в интересную подвижную игру под названием «Кто быстрее разорвет». – Бизнесмена из Новохоперска… нет, из Екатеринбурга. Зовут его Василий Ипатов… Слушай. – Леня не глядя зачерпнул еще одну ложку варенья. – Да ты ведь его вдова… Вот смотри: погиб в автокатастрофе бизнесмен из Екатеринбурга… столкнулись две машины и взорвались… ту-ту-ту…

– Да это же старая газета! – вскричала Лола. – Уже, наверное, месяц с того дня прошел!

– Чудненько, – обрадовался Леня. – Значит, ты себе жила в Екатеринбурге, наследовала имущество после мужа…

– Сама стала фирмой управлять… – подсказала Лола, – а тут вдруг приходит мне письмецо.

– Так, мол, и так! – подхватил Маркиз. – Вашего мужа видели там-то и там-то с интересной блондинкой. И фотография… нет, фотографии не нужно, где мы ее возьмем? И ты сразу забеспокоилась, потому что там в письме такие подробности, что не верить нельзя…

– Пожалуй, все-таки нужно фотографию предъявить… – задумчиво сказала Лола.

– Обсудим! – отмахнулся Маркиз и попытался зачерпнуть следующую ложку варенья, но пока он прикрывался газетой, Лола успела убрать банку в буфет. – Ты заволновалась, потому что муженек тебе совершенно не нужен, – мстительно заговорил Леня. – Ты прекрасно управляешь бизнесом и без него и даже любовника завела… Можно сказать, башмаков еще не износила, в которых шла за гробом мужа!..

– Вот про башмаки не надо! – обиделась Лола. – И про любовника тоже! Я – женщина честная! Однако безобразие такое с беглым мужем желаю незамедлительно пресечь! И по возможности тихо, так что милиции в этом деле совсем не нужно.

– Вот и умница… – Леня поискал глазами, что бы еще съесть, но на столе было пусто.

Тогда он задумчиво посмотрел на холодильник, но там, как перед амбразурой, стояла Лола, скрестив руки на груди. На лице ее было написано, что граница на замке, они не пройдут и вообще за нами Москва, так что Леня вынужден был покориться.

Лола не стала пинать поверженного противника ногами, она зевнула и сказала, что ей осточертели полки в железнодорожных вагонах и что она желает выспаться на мягкой постели по-человечески. Пу И уже сладко спал на шелковом покрывале и даже не проснулся, пока его перекладывали на подушки.

Леня уселся за компьютер, вытащил с фотосайта фотографию лысоватого мордатого мужика лет пятидесяти и задумался, подходит ли это лицо екатеринбургскому бизнесмену Василию Петровичу Ипатову. Выходило, что подходит, однако Лола, какой она предстанет перед своими заказчиками, никак не могла бы быть женой такого человека – уж слишком он прост.

Леня подключил «фотошоп» и пририсовал мужику рыжие усы. Стало еще хуже. Тогда он убрал усы и вместо лысины сделал пышную черную шевелюру. Сразу стало ясно, что темные вьющиеся волосы не подходят к этому типу лица. Леня уменьшил глаза, сделал их темными и блестящими. Получился настоящий кошмар – не хватало только золотого зуба, чтобы определить мужика в полного жулика и афериста.

«Дрыхнет себе, – с обидой подумал Маркиз о напарнице. – Нет чтобы самой о собственном муже позаботиться. Однако нужно что-то делать, кто поверит, что порядочная женщина станет беспокоиться о таком типе? Да на него и блондинка-то никакая не взглянет… Разве что буфетчица из вокзального ресторана…»

Он убрал вообще весь волосяной покров, кроме бровей. Стало лучше. Маркиз осторожно добавил немного волос по бокам, получилось в самый раз. Нос у мужика свисал сливой, Леня заменил его на аккуратную «уточку», уменьшил носогубные складки, убрал одутловатость щек, сделал кожу потемнее – мужчина помолодел лет на пять. Получился подтянутый загорелый мужчина лет сорока семи – в самый раз для бизнесмена Василия Ипатова.

Блондинок на фотосайтах было навалом, на любой вкус. Леня выбрал не самую шикарную – нечего баловать. Поработал немного в «фотошопе», включил принтер – и вот фотография лежит на столе, а на ней за столиком ресторана моложавый загорелый мужчина обнимает довольно вульгарную, сильно накрашенную блондинку, та держит в руках бокал шампанского и хохочет. Как говорится, чтоб нам так жить!

Маркиз полюбовался на свою работу, протер усталые глаза и вышел из комнаты. Оглядываясь на Лолину дверь, он прокрался на кухню в одних носках и открыл буфет. Варенья не было. Ни айвового, ни абрикосового, ни из грецких орехов. Куда же оно делось? Ведь он собственными глазами видел, как Лолка убрала в буфет все три банки!

Перепрятала, понял Леня, и когда только успела? Ужасная женщина, что ей, варенья жалко?..

Он тяжко вздохнул и поплелся спать.

Возле ярко освещенного подъезда на Литейном проспекте одна за другой останавливались дорогие престижные машины – «бентли» и «ягуары», «лексусы» и «инфинити», так что маленькая спортивная «ауди» с откидывающимся верхом казалась здесь почти Золушкой на королевском балу.

Однако к ней, как и ко всем прочим машинам, подскочил юноша в экзотическом восточном наряде, с яркой чалмой на голове, и помог выйти из нее смуглой ухоженной брюнетке лет сорока, с чуть раскосыми глазами, говорящими о восточном происхождении. Закрытое платье из черного струящегося шелка, напоминающего ночное небо Италии, довершало образ гостьи.

Перед входом усатый янычар с наголо выбритой головой и кривым кинжалом за поясом потребовал у дамы приглашение, и она с милой улыбкой достала его из крошечной сумочки от Фенди, украшенной бисером и стразами.

Вдоль стен стояли низкие восточные диванчики с яркими подушками, инкрустированные слоновой костью столики, яркие кальяны. В воздухе чувствовался дурманящий сладковатый аромат восточных благовоний. Официантки в шелковых шароварах разносили бокалы с шампанским и коктейлями и разнообразные закуски.

В помещении ресторана было уже людно. Известный художник и путешественник Анатолий Стрелкин, собрав вокруг себя дамский кружок, рассказывал о последнем путешествии.

– Главный жрец племени уже собирался бросить меня в костер, – говорил Стрелкин, сверкая глазами и подкручивая свои знаменитые усы. – Священные барабаны забили тревожную дробь. Но тут, к счастью, появился сын вождя от любимой одиннадцатой жены. Славный парень, мы с ним познакомились в Париже год назад, на весеннем показе у Карла Лагерфельда. Так вот, он выкупил меня у жреца за какую-то смешную сумму…

Обычно Стрелкин собирал большую часть гостей, но сегодня кружок его слушательниц был не очень велик: многие столпились в центре зала, где царил самый знаменитый иллюзионист прежних лет Артур Руо. Артур Альбертович был разодет в стиле сегодняшней вечеринки: пышные восточные шаровары, туфли с длинными загнутыми носами, расшитый золотом камзол, перехваченный широким шелковым поясом, и огромная яркая чалма.

– Шамбала-мамбала! – воскликнул Руо, взмахнув черной палочкой, и в ту же секунду на столике перед ним возникло блюдо с фруктами и восточными сладостями. – Угощайтесь, господа! – проговорил иллюзионист.

– А это не бутафория? – поинтересовалась известная телеведущая, стоявшая в первом ряду зрителей.

– Вы не верите в мою волшебную силу? – усмехнулся Руо. – А зря!

– Я верю только в волшебную силу рекламы! – отозвалась ведущая. – А еще в рейтинги и проценты аудитории…

– Ну что ж… Шамбала-мамбала! – И с этими словами Артур Альбертович коснулся своей черной палочкой плеча скептически настроенной дамы.

Серебристое платье от Роберто Кавалли испарилось, как последний снег под ярким апрельским солнцем. Точно так же испарилось и все остальное, что было надето на самоуверенной ведущей. Она стояла посреди зала в костюме Евы, единственное, что оставил ей из одежды зловредный фокусник, были туфли на высоком каблуке и скромные серьги с маленькими бриллиантами.

Осознав весь ужас своего положения, дама с ног до головы залилась краской, тонко завизжала и стремглав помчалась к двери в служебные помещения.

Зато остальные посетители пришли в восторг, и толпа вокруг иллюзиониста стала еще плотнее.

– Шамбала-мамбала! – провозгласил Руо, взмахнув палочкой, и посреди зала забил фонтан. – Шамбала-мамбала! – И с потолка посыпалось разноцветное конфетти.

– Подумаешь! – выкрикнул лысый мужчина с золотой цепью на шее. – Кому интересны эти дешевые фокусы? Лучше раздень ее! – И он показал на известную фотомодель.

– Но-но! – отозвалась та. – Я раздеваюсь только для «Плейбоя», это оговорено контрактом!

– А я могу раздеться хоть сейчас! – выскочила на середину зала стареющая певица.

– Да кому ты нужна?! – остановил ее лысый. – Все сразу от испуга разбегутся!

– Шамбала-мамбала! – повторил Артур Альбертович, и посреди зала возник владелец «Арабских ночей», крупный бизнесмен Арсений Арагонский.

– Спасибо, друзья, за то, что вы сегодня пришли к нам! – начал он, и толпа вокруг иллюзиониста быстро начала редеть.

Арагонский хорошо поставленным голосом озвучивал свои обширные творческие планы, и иллюзионист отошел в сторонку, чтобы немного отдохнуть.

И тут к нему подошла смуглая брюнетка с немного раскосыми глазами в платье цвета итальянской ночи.

– Здравствуйте, Артур Альбертович! – произнесла она музыкальным голосом. – Вы меня помните?

– Как же можно забыть такую женщину? – галантно ответил фокусник.

– Только, очень прошу вас, не раздевайте меня! – проговорила дама с кокетливой улыбкой. – Я уже не в том возрасте… и вообще, поверьте, мне есть что скрывать…

– Вы говорите – возраст? – переспросил иллюзионист. – Но я ни за что не дал бы вам больше двадцати пяти!

– Льстец! – Брюнетка слегка шлепнула его по руке.

Руо лихорадочно пытался вспомнить свою собеседницу… и не мог, при всей своей прекрасной памяти на лица.

– Не мучайтесь. – Дама опасливо огляделась по сторонам и понизила голос: – Вспомните нижегородские гастроли восемьдесят девятого года!

Руо узнал пароль, и лицо его разгладилось.

– Ну да, конечно! Разумеется, я помню эти гастроли!

– Отлично! – И брюнетка заговорила значительно громче: – Я попала в очень затруднительное положение… даже не знаю, как вам рассказать…

– Не знаете – и не рассказывайте, дорогая! – перебил ее иллюзионист. – У меня такое правило – если ничем не могу помочь, стараюсь не вдаваться в детали чужой биографии!

– Но я как раз на вас надеялась! – воскликнула брюнетка, порывисто схватив Артура Альбертовича за руку. – Ведь вы настоящий волшебник! Просто чародей! И я думала, что в память нашей прежней дружбы вы мне поможете… уверяю вас, в этом нет никакого криминала!

– Боюсь, что сам я ничего не смогу сделать… – протянул Руо. – Однако в память прежней дружбы… вот что, дорогая! – Артур Альбертович просиял, как будто в голову ему пришла неожиданная идея. – Я знаю, кто вам поможет! Это замечательный молодой человек, мастер на все руки… человек, широко известный в узких кругах…

– Но ему можно доверять? – Голос брюнетки прозвучал озабоченно.

– Безусловно! – подтвердил иллюзионист и достал из складок своего восточного камзола картонную карточку и ручку в позолоченном футляре. – Я запишу вам его телефон… можете сослаться на меня, он меня хорошо знает!

Неподалеку от собеседников остановилась официантка с подносом. Артур Альбертович подозвал ее и спросил свою собеседницу:

– Какие напитки вы предпочитаете?

– Я бы выпила замороженную «Маргариту», но здесь только шампанское…

– Слово дамы для меня закон! – Фокусник протянул правую руку к подносу, подхватил двумя пальцами бокал с шампанским, взмахнул левой рукой, в которой была зажата палочка… и бокал наполнился искрящимся голубоватым льдом. – Вот ваша «Маргарита»!

Официантка едва не выронила поднос, но вовремя опомнилась и подумала, не попросить ли фокусника, чтобы он внушил хозяину мысль прибавить ей зарплату, однако по зрелом размышлении сочла, что такое даже знаменитому иллюзионисту не под силу.

Лола улыбнулась Артуру Альбертовичу и отошла. Она поболталась немного по залу, выпила «Маргариту», съела тарталетку с чем-то пряным и острым и решила, что пора уходить. Никто не следил за ней, никто не приставал с разговорами.

В машине она набрала номер, который дал ей иллюзионист.

– Алло, это Леонид? – спросила она требовательным тоном, когда ей ответили. – Мне вас рекомендовали как знающего специалиста… Да-да, Артур Альбертович, мы с ним старые знакомые…

– Слушаю вас…

– Меня зовут Земфира, мне нужен человек, который смог бы выполнить деликатное и конфиденциальное поручение… ну, вы меня понимаете?

– Не совсем, – осторожно ответил Маркиз, – думаю, что не стоит уточнять подробности по телефону, мы с вами могли бы встретиться и поговорить.

– Конечно! – спохватилась «Земфира». – Я приезжая, плохо знаю город, говорите, когда и где.

– Ну… завтра вас устроит?

– Меня устроило бы и сегодня, если бы не было так поздно! – пылко ответила Лола, вспомнив, что она женщина восточных кровей.

– Ну, тогда завтра в два часа в бизнес-центре «Старый форт», что напротив «Авроры», на другом берегу Невы. Там на втором этаже, на галерее есть кафе.

– А как я вас найду? – не отставала Лола.

– Я вас сам найду, а как – пусть это будет моим маленьким секретом, – галантно ответил Маркиз. – Но если вы беспокоитесь, то можете держать в руке журнал «Коневодство» за прошлый месяц. И вот еще что: вы в курсе, что я противник всяческого насилия? Если у вас дело такого рода, прошу не беспокоиться.

– О да, конечно… – протянула Лола. – Но у меня встречная просьба. Надеюсь, у вас нет кота?

– Что? – растерялся Леня. – А почему вас это интересует?

– Видите ли, у меня аллергия на шерсть персидских кошек.

«Аскольд не персидский!» – тут же возмутился Маркиз, но вовремя прикусил язык.

– Я не собираюсь приходить на встречу с персидским котом! – сухо ответил он.

– Я и не сомневалась, – сказала Лола, – однако попрошу вас тщательно очистить свою одежду.

– Да нет у меня никакого персидского кота! – крикнул Леня, но в трубке уже пикало.

«Ну дает Лолка, – подумал он, переглянувшись с Аскольдом, – ведь договорились же обо всем, так ей обязательно нужно сымпровизировать. Тоже мне актриса погорелого театра…»

Он притянул к себе кота и зарылся носом в пушистую шерсть. Кот промурлыкал, что все будет хорошо. Но Леня видел, что кот тоже волнуется за Лолу.

* * *

А Лола, убрав телефон, аккуратно выехала на улицу и поехала в район Исаакиевской площади, где на набережной Мойки находился небольшой частный отель под названием «Медный всадник». С хозяином отеля все было сговорено еще утром – он пускает к себе постоялицу, регистрируя ее как приезжую из Екатеринбурга Земфиру Ипатову, не спрашивая документов.

В холле отеля не было никого подозрительного. Там вообще никого не было. Поздоровавшись с портье, Лола поднялась на лифте на второй этаж и открыла двери номера. Номер как номер, чисто, уютно, тепло. Лола тщательно заперла дверь, прошлась по комнате, проверяя, как учил Леня, наличие «жучков». Но то ли их не было, то ли она оказалась плохой ученицей, только никаких подслушивающих устройств в номере не обнаружилось. Лола вздохнула, покурила на балконе, потом смыла грим и приняла душ. Оставалось только лечь спать, чтобы ночь скорее прошла. Если спать, то не умрешь от скуки. Но сон не шел, потому что накануне Лола спала как сурок больше двенадцати часов. Но разумеется, бессонница у нее не от этого, тут же поняла Лола, просто ей не хватает Пу И. Песик всегда ночью уютно посапывал рядом, Лола привыкла к нему и сейчас затосковала. Как там живется ее бедной собачке? Кто позаботится о ней? Конечно, Леня к Пу И относится неплохо, он выгуляет и накормит песика, но Пу И не привык спать один, а место у Лени под боком прочно занято котом. Аскольд умеет быть ужасно противным, он никогда не уступит своего! Бедный Пу И!

На глаза у Лолы навернулись слезы. Рука протянулась к телефону – позвонить, утешить, сказать, что Лола не бросила свое сокровище навсегда, что она скоро вернется. Но тут же перед ней встал во весь рост ее компаньон. Он говорил что-то и грозил пальцем.

«Никогда не звонить! Ни под каким видом. Никакой связи, кроме экстренной, в том случае, если что-то неожиданно изменится! Лолка, все это очень серьезно! Ты – госпожа Ипатова и забудь про все остальное!»

И Лола сдержала порыв. Правда, для этого пришлось поплакать в подушку и даже укусить эту самую подушку за край. Она оказалась удивительно невкусной, и Лола помаленьку успокоилась.

Уже поплыли перед глазами сказочные видения – замки, всадники на лошадях, озеро с белыми лебедями, как вдруг в уши вторгся посторонний звук. Лола открыла глаза и села на постели. Звук оказался зуммером телефона. Того самого, с которого она звонила Маркизу под видом Земфиры Ипатовой.

Лола протерла глаза и уставилась на телефон. Он подпрыгивал на столике и даже медленно двигался в ее сторону. Лола подождала еще немного, телефон не умолкал. Тогда Лола с опаской протянула руку и поднесла телефон к уху.

– Добрый вечер, – раздался в трубке негромкий, вкрадчивый и до боли знакомый голос. – Я вас не разбудил?

Лола перевела дух и хотела тут же заорать: «Ленька, паразит, ты напугал меня до смерти! Сам же не велел звонить, а сам трезвонит! Что у тебя стряслось?»

Но голосовые связки не сразу отошли от спазма, по актерской привычке Лола машинально выждала немного, чтобы голос не был хриплым, и за это время успела прийти в себя и вспомнить, что она в данный момент вовсе не Лола, а некая Земфира Маратовна Ипатова. Лола сосредоточилась и ответила низким голосом, слегка растягивая слова:

– Добрый вечер. Прошу прощения, с кем я разговариваю?

– Это Леонид, – откликнулся голос, в чем Лола и не сомневалась. – Видите ли, в чем дело… У меня изменились обстоятельства, если вы не против, я хотел бы перенести время и место встречи. Мы встретимся в двенадцать часов у памятника Достоевскому возле Владимирской площади. Вам подходит?

– Ну… я не знаю… – мямлила Лола, совершенно сбитая с толку, – я плохо знаю ваш город…

– О, я вам сейчас объясню! – с готовностью предложил Леонид. – Это очень просто: вы доезжаете до Владимирской площади, паркуетесь и идете пешком по улице Правды, совсем недалеко. Памятник хорошо виден, там еще такой скверик…

Лола напряженно вслушивалась в голос, ища хоть какую-нибудь зацепку. Что еще Ленька придумал? Почему он не поставил ее в известность, что решил изменить операцию?

– Не удивляйтесь, если к вам подойдет женщина, – продолжал Маркиз, – это моя помощница, она пользуется полным моим доверием.

– Да-да… – рассеянно сказала Лола. – Я согласна… в полдень у памятника Достоевскому.

– Буду с нетерпением ждать встречи! – расшаркался голос в трубке, но Лола уже отключилась.

Она задумчиво посмотрела на телефон и брезгливо бросила его на столик. Потом встала и босиком направилась в ванную, где долго и внимательно рассматривала себя в зеркале.

Что все это значит? Что значит этот поздний звонок? Голос по телефону был, несомненно, Лени Маркиза, он звонил заказчице, чтобы перенести встречу. Но заказчица-то она, Лола… То есть не Лола, а Земфира…

– И что это он там говорил о помощнице?.. – пробормотала Лола, но тут же испуганно закрыла рот рукой.

Ленька говорил, что в номере и у стен могут быть уши. А голос в трубке вообще много чего говорил, в частности про какую-то помощницу.

«Но ведь помощница у Лени только одна – та, которой он доверяет как самой себе, – думала Лола, – и помощница эта – я. Но ведь он звонит мне как заказчице и говорит… про помощницу… Чушь какая-то!»

Лола снова внимательно посмотрела на себя в зеркало.

«Что же это получается? Может быть, я – это не я? Или, наоборот, не я – это я?»

Но свежее без грима лицо в зеркале тут же доказало ей, что это именно она, Лола, что они с Леней Маркизом уже больше двух лет успешно сотрудничают, что Маркиз ее никогда не подводил и много раз выручал и вытаскивал из разных передряг. Леня крепко-накрепко вбил ей в голову, что при подготовке к операции нужно выработать четкий план и следовать этому плану во что бы то ни стало, ничего не меняя, чтобы не подвести партнеров. И если сейчас он позвонил и изменил место встречи, стало быть, что-то пошло не так, и это и есть тот самый экстренный случай, когда нужно срочно связаться с ним. Не по телефону, нет, телефоном он пользоваться запретил.

Лола встряхнулась, приободрилась и решила, что пора действовать.

Она надела джинсы, темный свитер и кроссовки, быстренько соорудила на постели из лишнего одеяла силуэт лежащего человека, положила на подушку парик, который она надевала, будучи Земфирой, и выскользнула на балкон. Балкон был угловой – специально заказали такой номер. И чуть в стороне проходила пожарная лестница. Между Лолиным балконом и этой лестницей кто-то забыл открепить трос, каким пользуются мастера по установке спутниковых антенн и те, кто вешает наружную рекламу. Кто-то, а конкретно Леня Маркиз, который с утра сначала сделал так, что в отеле все телевизоры перестали показывать, потом явился под видом мастера и сказал, что все дело в антенне. Телевизоры заработали, но про трос Леня временно забыл.

Лола подтянула к себе трос и повисла на нем. Оттолкнувшись от стены, она без труда приблизилась к пожарной лестнице, ухватилась за ржавую перекладину и через три минуты была уже внизу. Посмотрев вокруг и убедившись, что никому до нее нет дела, Лола бросилась бежать, стараясь не сильно шуметь. В кроссовках это было нетрудно.

Через два квартала она нырнула в тупичок и оказалась возле припаркованной машины – скромной «девятки». Лола постучала в окно и, когда оно опустилась, раздраженно бросила:

– Спишь на работе!

– Не злись, – примирительно сказал Ухо, который дежурил по просьбе Маркиза. – Думал, уж не придешь. А что случилось-то?

Лола плюхнулась рядом с ним и сообщила о разговоре.

– Лолка, он тебе точно не звонил, – нахмурился Ухо. – Он бы сказал. А ты уверена, что это был он? Ты спросонья не перепутала? Знаю я вас, девчонок, спите как сурки…

– Что ты знаешь? – завелась Лола. – Ты только в своих машинах понимаешь!

Это была чистая правда – Ухо знал машины как никто. Маркиз был знаком с ним давно, Ухо неоднократно помогал ему с машинами. Он мог в считанное время раздобыть любое транспортное средство, от игрушечного детского самосвала до мощного карьерного грузовика и от реанимационного автомобиля до коллекционного розового «кадиллака» середины прошлого века.

– Ну ладно, ладно, что ты такая нервная? – примирительно сказал Ухо. – А ты по голосу его узнала?

– Нет, по трусам! – рассвирепела Лола. – Ну как я еще могла его узнать, если он со мной по телефону говорил?

– Да не он это был! Ладно, не кипятись, – Ухо попытался отодвинуться подальше, но мешал руль, – я все понял, завтра в двенадцать у памятника Достоевскому, там еще слепой на гармошке играет. Не волнуйся, иди спать, а мы уж с Маркизом подготовим комитет по встрече.

– А как там Пу И? – жалобно спросила Лола.

Ухо, который вообще забыл, что Пу И существует на свете, клятвенно заверил ее, что с песиком все в порядке, он поужинал с большим аппетитом, посмотрел детскую передачу и теперь спокойно спит.

Лола тяжко вздохнула и отстала. Решили наплевать на конспирацию и подвезти Лолу поближе к гостинице. Машина медленно проехала два квартала по набережной, Ухо посмотрел на пожарную лестницу и покачал головой. Он залез первым и открыл маленькую дверцу, что выходила на пожарную лестницу. Дверь была заперта, что для такого специалиста, как Ухо, препятствием не являлось. Он открыл дверь, погладил Лолу по плечу и уехал докладывать Лене. Лола неслышно прокралась по коридору в свой номер. Никто ей не встретился по пути.

А Ухо рванул к себе в мастерскую, где встречал его истомившийся от ожидания Леня Маркиз. Одним духом Ухо выложил свежую информацию.

– Ох, ни фига себе! – Леня схватился за голову. – Это кто-то под моим именем тут орудует…

Он надолго задумался. С одной стороны, интуиция подсказывала ему, что столкнулся он с людьми серьезными, раз уж так все грамотно у них устроено, что даже голос его по телефону скопировали. И ведь перед кем – перед Лолкой, которая в голосах разбирается будьте-здрасьте! И как-то беспокойно за Лолу, и хочется отозвать ее и посадить дома под присмотром зверей.

А с другой стороны, если он так сделает, то никогда не узнает, кто же это так ловко под него копает. Да и клиентов всех переманивают потихоньку. А вдруг тот человек, что выдает себя за него, Леню Маркиза, окажется некомпетентным и неумелым, провалит дело, которое ему поручили? Тогда клиент обидится и начнет рассказывать всем и каждому, что Маркиз уже не тот, что он потерял квалификацию, не работает, а халтурит и что лучше к нему по серьезным вопросам не обращаться – нет уверенности, что дело будет выполнено?

Этого Леня никак не мог допустить. Он решил все-таки послать Лолу на встречу и внимательно за ней проследить. Из виду не упускать, и если что-то пойдет не так – он успеет вызволить Лолу.

– Где, говоришь, встреча-то? – Маркиз искал в компьютере карту города. – Ага, вот она, Владимирская площадь… Ну что ж, народу много, никто ни за кем не смотрит, но у памятника никто долго не стоит, если будем следить – сразу нас срисуют. Тем более что люди под нас копают ловкие…

– Мужик там один на гармошке постоянно играет, – вступил Ухо. – Я это место хорошо знаю. Все лето сидит и осень тоже, пока дожди не пойдут…

– А сейчас у нас поздняя золотая осень… – протянул Леня. – Птицы на юг улетают…

– Погоду хорошую на завтра обещали, – согласился Ухо.

– Угу… ну я тут помозгую, позвоню кое-кому, а ты, Ухо, завтра мне машинку какую-нибудь подгони…

– Сделаем!

– Мы в стороне встанем, плохо видно будет, а там посажу я своего аккордеониста, он сигнализирует, когда те на связь с Лолкой выйдут.

Вася Владимирский неторопливо брел на работу.

Погода стояла прекрасная, для октября просто удивительная, что чрезвычайно благоприятствовало Васиному бизнесу.

Вася работал слепым рядом с Владимирской площадью, почему и носил такое звучное прозвище.

В отличие от большинства нищих этого района он промышлял не перед самой Владимирской церковью, а на другой стороне площади, в скверике рядом с памятником великому писателю Достоевскому. Вася не читал книг этого писателя, но все же уважал его, потому что слышал от умных людей, что Федор Михайлович описывал эти самые, мрачные и небезопасные места Петербурга, район, примыкающий к Лиговскому проспекту и Разъезжей улице. И людей он описывал таких, как сам Вася и его знакомые.

Вася не просто так сидел с протянутой рукой перед памятником. Он играл на трофейном немецком аккордеоне несложные популярные мелодии вроде вальса «На сопках Маньчжурии» или народной песни «Когда б имел златые горы». Иногда, под настроение, он играл свою любимую песню «Одинокая гармонь». И уж в самых торжественных случаях – по церковным праздникам или во время выборов в Государственную думу – Вася исполнял песню на мотив бессмертной «Девочки Нади», и начиналась она такими словами:

Прихожу я в Летний сад, вижу там картину:

Комсомольцев двое спят – пьяные в дрезину!

Это было, кажется, на второе мая,

Солнце по небу ходило, в лужицах играя!

Отчего-то под эту песню подавали лучше всего.

Когда погода окончательно портилась, начинались непрерывные осенние дожди, постепенно переходящие в мокрый снег, Васе приходилось перебираться под землю, в метро, в длинный переход на станции «Невский проспект». Подавали там неплохо, но, к сожалению, приходилось большую часть выручки отдавать местной охране, кроме того, Вася плохо переносил долгое пребывание под землей, без солнечного света и свежего воздуха, поэтому хорошая теплая погода была ему очень на руку.

Когда Вася уже шел мимо Кузнечного рынка и до места работы оставалось каких-нибудь сто метров, к нему подошел мужчина лет тридцати пяти – сорока, с приятной, но незапоминающейся внешностью.

– Добрый день, маэстро! – приветствовал он слепого аккордеониста. – Как жизнь молодая? Готовитесь к гастролям?

– Чего надо? – довольно невежливо осведомился Василий, пытаясь обойти навязчивого незнакомца.

– Поговорить! – отозвался тот, широко и приветливо улыбаясь.

– Некогда мне разговоры разговаривать! – Вася закинул аккордеон за спину. – Мне работать пора. Ежели какой разговор есть – обращайся к Степану Матвеичу!

Степан Матвеевич Подколодный был местный участковый милиционер, который «крышевал» окрестных нищих и прочую сомнительную публику. С ним у Василия были прочные, долговременные деловые отношения.

– Извините, маэстро! – Улыбка незнакомца стала еще шире. – У меня к вам разговор не пустой, а деловой и взаимовыгодный. Вот вы, к примеру, сколько за день зарабатываете?

– А что это ты, молодой человек, чужими доходами интересуешься? – окрысился Василий. – Тебе в детстве не говорили, что некрасиво считать деньги в чужом кармане?

– Не подумайте, что я это из праздного интереса спрашиваю… или что я из налоговой инспекции, не к ночи будь помянута! Я же говорю – у меня к вам деловое предложение имеется.

– Излагай! – строго произнес Василий, буравя незнакомца взглядом сквозь круглые черные стекла очков.

– Я вам плачу вашу дневную выручку, и вы целый день занимаетесь чем хотите. Но не показываетесь на своем обычном месте.

– Во как! – протянул Вася, обдумывая неожиданное предложение.

– Ну так все же – сколько вы за день зарабатываете?

– Ну… это когда как… бывает, что хорошо кидают…

– При хорошем раскладе?

– Ну, к примеру, сто баксов.

– Нет вопросов! – И незнакомец достал из кармана купюру с изображением американского президента.

Василий сдвинул черные очки на лоб и внимательно рассмотрел зеленую бумажку.

– Настоящая! – проговорил он после тщательного осмотра.

– Мне бы ваше зрение! – восхитился незнакомец. – Это что – все слепые таким острым зрением отличаются?

– Я не слепой – я слабовидящий! – уточнил Вася. – А в деньгах мне по моей профессии непременно надо разбираться! Я же все время при деньгах, все равно как в банке!

– Ну так что – по рукам?

– Надбавка нужна, двадцать процентов! – потребовал Василий.

– Это за что – за вредность?

– Во-первых, когда я на рабочем месте, у меня какие расходы? Считай, никаких! А тут – свободный день, выпить надо, закусить… опять же без практики могу навык утратить… а третье – пока меня не будет, кто другой может место мое занять…

– Насчет этого, маэстро, не беспокойтесь – я на ваше место хорошего человека посажу. Настоящего профессионала! Но надбавку, так и быть, заплачу. – И он сунул Василию еще одну хрустящую купюру.

Вася спрятал деньги в карман, вздохнул и отправился в небезызвестное заведение, официально называвшееся «Пельменная “Прибой”», но среди местных жителей более известное как Витькина забегаловка. Всем заправляла там дородная бабища, которая представлялась вновь прибывшим Викторией, в то время как старожилы кликали ее Витькой. Но только за глаза, потому что рука у Витьки была тяжелая и в гневе бывала она страшна. Но быстро отходила и даже наливала иногда страждущим в долг, за что окрестный непутевый люд очень ее уважал.

А его собеседник, в котором кое-кто мог бы узнать Леонида Маркова по прозвищу Маркиз, оглянулся и подал знак скрывавшемуся за углом человеку.

Это был старый знакомый Маркиза по его славной цирковой молодости. Звали его Артемий Владленович, и он работал в цирке музыкальным эксцентриком. То есть играл на самых разных предметах, казалось бы, не являющихся музыкальными инструментами: на пилах и косах, на стаканах и рюмках, на консервных банках и оцинкованных ведрах, на пишущих машинках и упаковочных ящиках. Разумеется, он неплохо умел играть и на настоящих музыкальных инструментах – на фортепьяно, тромбоне и аккордеоне. Последние годы Артемий Владленович был на пенсии, но охотно подрабатывал, когда представлялась такая возможность.

Артемий Владленович был предусмотрительно одет примерно так же, как Василий Владимирский. На голове у него была такая же приплюснутая кепка неопределенного цвета, глаза закрывали круглые черные очки. На плече у него висел такой же, как у Васи, старый немецкий аккордеон.

Маркиз указал своему человеку его рабочее место и пожелал удачи.

Артемий добрался до скверика, удобно устроился возле памятника Достоевскому и развернул мехи аккордеона.

Из трофейного инструмента полилась звучная мелодия.

Артемий Владленович играл полонез Огинского.

До места встречи Лола доехала на такси.

Водитель высадил ее возле ограды Владимирского собора. Лола перешла дорогу и остановилась в сквере около памятника Достоевскому.

Собственно, остановилась возле памятника не Лола, а Земфира Ипатова, жена (или вдова) бизнесмена из Екатеринбурга.

Лола, как настоящая актриса, настолько вошла в эту роль, что действительно почувствовала себя Земфирой Ипатовой. Ей было тридцать восемь лет, она приехала в Петербург на поиски мужа. Этот город ей практически незнаком. Блестящие купола собора, суета северной столицы, сплошные потоки машин и людей вызывали сложное чувство – одновременно восторг и раздражение.

Она встала неподалеку от памятника, зажав под мышкой яркий журнал с лошадью на обложке. Совсем рядом слепой в круглых черных очках очень артистично исполнял на аккордеоне вальс «На прекрасном голубом Дунае». Перед ним лежала кепка, в которую прохожие накидали уже довольно много денег.

Светило удивительно ласковое для октября солнце, и женщина, на мгновение забыв, для чего она сюда пришла, зажмурилась, наслаждаясь солнечным светом и музыкой Штрауса.

Из этого блаженного состояния ее вышиб гнусавый голос:

– Подайте на пропитание!

Рядом с ней возникла смуглая тетка в туго завязанном клетчатом платке с воровато бегающими глазками и протянутой рукой.

Лола достала из сумочки десятку и вложила в смуглую ладонь.

Она надеялась, что взамен нищенка подсунет ей записку или прошепчет какое-нибудь указание от того, кто назначил сегодняшнюю встречу… но ничего подобного не произошло. Тетка спрятала денежку и, недовольно проворчав, что такая богатая гагара могла бы и побольше расщедриться, захромала к ближайшему магазину «24 часа».

Лола скосила глаза на часы.

Время встречи с «помощницей Леонида» миновало уже десять минут назад, а никто так и не появлялся. Слепой аккордеонист виртуозно наяривал вальс «Сказки Венского леса». Видимо, он был большим поклонником венской музыкальной школы, в частности Иоганна Штрауса.

Слушать его, подставив лицо мягкому осеннему солнышку, было приятно, но Лола давно взяла за правило никого не ждать больше десяти минут, так что пора было отправляться домой. То есть по крайней мере в гостиницу, чтобы там дождаться новых указаний от Маркиза.

Правда, на этот раз Лола ждала не кого-нибудь, а «ассистентку Леонида», то есть саму себя; ей очень любопытно было увидеть, кто действует под ее псевдонимом, и она решила подождать еще пять минут.

Но ни минутой больше.

Аккордеонист, не изменяя своих пристрастий, плавно перешел к вальсу «Утренние газеты». На солнце набежала небольшая тучка, и сразу повеяло холодом: все-таки октябрь в нашей полосе – это никак не летний месяц. Лола зябко поежилась и снова взглянула на часы.

Отпущенные на ожидание дополнительные пять минут тоже истекли.

Больше ждать не имело смысла.

Лола выбросила в ближайшую урну журнал «Коневодство» и решительно зашагала к переходу.

И тут на ее пути возникла невысокая худенькая старушка в черном сильно потертом пальто с бархатным воротником и черной же фетровой шляпке, украшенной искусственными фруктами. В правой руке она держала палочку, которой дробно постукивала по тротуару.

– Барышня! – прошамкала старушка, ухватив Лолу за локоть маленькой костлявой ручкой, более напоминающей птичью лапку. – Барышня, помогите старому человеку перейти на другую сторону! Я плохо вижу и вообще очень боюсь транспорта!

– Пошли, бабуля! – согласилась Лола и попыталась взять старушку под руку, но та не далась, а сама еще крепче вцепилась в Лолин локоть. Лола дождалась зеленого сигнал светофора и осторожно ступила на мостовую. Старушка взвизгнула и поставила левую ногу на проезжую часть с таким видом, как будто вошла в ледяную воду. Затем она застыла на месте, явно не собираясь двигаться дальше.

– Бабушка, мы будем переходить или останемся здесь на зиму? – поинтересовалась Лола. – Скоро светофор переключится.

– Ох! – вскрикнула старушка. – Не торопитесь! Барышня, еще одну минутку! Дайте отдышаться!

– Господи! – вздохнула Лола. – Вы что – каждый раз такой цирк устраиваете? И как же вы, интересно, досюда-то добрались?

– Никак, – старушка доверчиво моргнула, – я здесь родилась!

– Давайте все-таки двигаться. – Лола попыталась сдвинуть свою престарелую спутницу с места. – Вы, может быть, здесь и родились, но я не хочу здесь умереть! У меня еще большие планы…

В это время рядом с ними затормозила машина.

В отличие от Уха, который с закрытыми глазами по звуку мотора мог отличить седан от универсала, Лола в машинах совершенно не разбиралась и разделяла их на две категории: большие черные и маленькие разноцветные. Так вот та машина, которая затормозила рядом с ними, была очень большая и очень черная.

Дверца черной машины распахнулась. Лола попятилась, но старушка, которая только что была совершенно беспомощной, еще крепче вцепилась в Лолину руку и с неожиданной силой толкнула свою спутницу к распахнутой двери.

– Бабушка, вы что это удумали? – растерянно вскрикнула Лола, пытаясь вырваться.

– Тише! – зашипела бабулька. – Садитесь в машину! Быстрее! За вами следят!

– Кто следит? Почему? – Лола по-прежнему упиралась. – Да не сяду я ни за что! За кого вы меня принимаете? Я в машины к незнакомым никогда не сажусь! Я не такая!

– Зато я такая! – шипела старуха, вцепившись в Лолу как бультерьер. – Это со мной вы должны были встретиться! Я помощница Леонида!

– Да что вы говорите? – опешила Лола.

Старушка, воспользовавшись ее замешательством, с новой силой толкнула ее вперед, одновременно воспользовавшись своей палкой как рычагом. Лола не удержалась на ногах… и плюхнулась на кожаное сиденье машины. Старушка вскочила следом за ней и захлопнула дверцу. Машина сорвалась с места.

Музыкальный эксцентрик Артемий Владленович, который должен был следить за Лолой и сигнализировать, когда кто-нибудь придет к ней на встречу, увидев, что жгучая брюнетка покинула сквер, решил, что его миссия закончена. Он с новой силой развернул мехи аккордеона и заиграл для души свою любимую мелодию из мюзикла «Призрак оперы». При этом он так увлекся, что даже прикрыл глаза…

Открыв их, он увидел, как какая-то подозрительная старушенция заталкивает Лолу в черный «БМВ».

Артемий Владленович охнул, на середине музыкальной фразы оборвал своего призрака и заиграл знаменитый марш из оперы «Аида».

Это был условный сигнал, которым он должен был сообщить Лене о чрезвычайной ситуации.

– Может быть, вы объясните мне, что происходит? – воскликнула Лола, придя в себя.

– За вами следят, Земфира Маратовна! – ответила «старушка». Правда, теперь ее голос звучал достаточно молодо и мелодично.

– Откуда вы знаете мое имя? – настороженно проговорила Лола, повернувшись к своей соседке.

С той происходили удивительные изменения: сняв винтажную шляпку и седой парик, теперь она ватным тампоном смывала грим, молодея на глазах.

– Мы навели о вас кое-какие справки, – проговорил сидевший за рулем мужчина.

При этом он не повернулся, и Лола видела только его затылок. И еще торчащие по сторонам большие розовые уши. И затылок, и уши были совершенно незнакомые, но вот голос… Лола готова была поклясться, что это был голос Маркиза.

– Значит, за мной следят? – ехидно проговорила Лола, сложив руки на груди. – Это как раз вы за мной следите! И мне это совершенно не нравится! Я хотела вас нанять, потому что мне рекомендовал вас достойный человек… но я не люблю, когда обо мне за спиной наводят справки! Высадите меня немедленно! Я не нуждаюсь в ваших услугах!

– Не спешите с выводами, – прервала ее соседка, которая закончила снимать грим и оказалась молодой женщиной примерно Лолиных лет. – Нам пришлось кое-что разузнать о вас. Вы же понимаете – при нашей профессии нужна осторожность… конечно, вы можете отказаться, но только сначала успокойтесь и подумайте.

– Допустим. – Лола тяжело вздохнула. – Однако… здорово вы сыграли старуху! Наверное, вы раньше работали в театре?

– Да, – скромно ответила собеседница, придирчиво оглядывая себя в маленькое зеркальце. – Я и сейчас иногда играю… разрешите представиться. Меня зовут Лола.

«Ничего себе! – подумала Лола. – Она актриса… ее зовут Лола… а я-то тогда кто?»

Она бросила взгляд на зеркало заднего вида.

Пожалуй, Лола ничуть не удивилась бы, не увидев там своего отражения. Однако отражение было. В зеркале отражалась сорокалетняя дама восточного типа. Вовсе не Лола, а Земфира Маратовна Ипатова, бизнес-леди из Екатеринбурга.

«Вот так и начинаются психические заболевания! – с грустью подумала Лола. – Сначала ты перестаешь быть самой собой, а потом воображаешь себя Клеопатрой, Софи Лорен или Жанной д’Арк…»

– А вы Леонид? – осведомилась Лола, повернувшись к мужскому затылку.

– Да, я Леонид, – ответил тот, полуобернувшись.

Лола успела разглядеть безвольное, невыразительное лицо с отвислой нижней губой и мгновенно поняла, что ведущую роль в этом дуэте исполняет женщина. Но голос… это был Ленькин голос, Лола готова была дать голову на отсечение!

– Так что вы сказали – за нами кто-то следил? – Она снова повернулась к своему второму изданию.

– За вами кто-то следил, – поправила ее псевдо-Лола. – Мы были осторожны и не привели за собой «хвоста»! Впрочем, конечно, вы не специалист и не знаете, как избавляться от слежки. Вам и не нужно это знать, доверьтесь нам.

– А с чего вы взяли, что за мной кто-то следил?

– Аккордеонист! – коротко ответила фальшивая Лола.

– Что – аккордеонист?

– Он слишком хорошо играл! Прежде здесь был другой человек. Довольно похожий на этого, но играл он на уровне школьной самодеятельности, да и репертуар был самый простой.

– Не знаю… – протянула настоящая Лола. – Все это как-то слишком похоже на фильм про шпионов… «хвост», слежка… я же не шпионка, а самая обычная женщина!

«Ленька-то как с аккордеонистом прокололся, – пронеслась мысль. – На классике споткнулся… Однако с этими двумя надо быть осторожнее, девица ушлая…»

– Вот и расскажите нам, почему за вами, самой, как вы сказали, обычной женщиной, ведут такую профессиональную слежку. Расскажите, что заставило вас обратиться к нам.

– Ну, понимаете… – начала объяснять Лола. – Мой муж Василий владел на пару с компаньоном обувной фабрикой. Дела обстояли неплохо. Но несколько месяцев назад он уехал по делам сюда, в Петербург… и не вернулся. Мне сообщили, что он погиб в автокатастрофе. Хоронили его в закрытом гробу…

– Примите мои соболезнования… – скорбным тоном проговорила фальшивая Лола.

– Не стоит, – отмахнулась фальшивая Земфира. – Я уже успокоилась. И вступила в права наследства. И между прочим, управляюсь с делами фабрики ничуть не хуже мужа!

– Примите мои поздравления!

– Не торопитесь, – ответила Лола. – Тут-то и начинается самое интересное! На днях я получила письмо. В этом письме какой-то неизвестный доброжелатель сообщает мне, что Василий жив… больше того, мне прислали его фотографию! – И Лола предъявила собеседнице плод их с Леней совместного труда – фотографию своего фальшивого мужа в компании со сногсшибательной блондинкой.

– Очень интересно! – протянула псевдо-Лола, рассмотрев снимок и передав его своему партнеру.

– Очень интересно! – повторил тот Лениным голосом и вернул фотографию.

– И чего же вы хотите от нас? – осведомилась девица. – Найти блудного мужа? Застать его на месте преступления с этой красоткой? Вообще-то вам не говорили, что мы с Леонидом не занимаемся обычными бракоразводными делами?

– Это не обычное бракоразводное дело! – выпалила Лола. – Мне важно не то, с кем этот павиан трахается! Мне важно, жив он или нет, потому что от этого зависит судьба моей… нашей фабрики! Если он умер – я на законных основаниях управляю имуществом, а если Василий жив… дело в том, что перед отъездом он, как обычно, оставил доверенность на управление фабрикой своему компаньону Стасу Лисицыну. И если окажется, что Василий жив, эта доверенность вступит в законную силу и Стас тут же отодвинет меня от фабрики!

Она громко всхлипнула, достала из сумочки кружевной платок и промокнула глаза.

– Примите мои соболезнования! – с отработанным сочувствием в голосе проговорила фальшивая Лола.

– Что? – повернулась к ней фальшивая Земфира, глаза которой мгновенно высохли, а на щеках загорелись красные пятна. – Засуньте свои соболезнования… знаете куда? Мне от вас не соболезнования нужны, а работа! Выясните, где мой муж! Мне вас рекомендовали как профессионалов! А если не можете справиться с этой работой – так прямо и скажите, я поищу других и…

– Никого не нужно искать! – поспешно прервала ее собеседница. – Вы уже нашли! Мы с Леонидом самые лучшие! Мы выполним эту работу лучше и быстрее всех!

– То-то же! – с сомнением отозвалась Лола.

– Только вам придется сменить гостиницу, – деловым тоном продолжила ее собеседница. – То, что за вами следили, наводит нас на серьезные подозрения. Это может быть опасно… за этим может стоять тот же человек, что за исчезновением вашего мужа.

– Хорошо, – Лола кивнула, – заедем в мою гостиницу, я заберу свои вещи…

– Об этом не может быть и речи! – подал голос молчавший до того мужчина. – Мы с таким трудом оторвались от «хвоста», а там вас наверняка караулят! Нет, мы сейчас отвезем вас в безопасное место, а за вашими вещами съездим сами.

– Да? – проговорила Лола без восторга. – Что это еще за безопасное место? Там хоть условия более-менее приличные?

– Не волнуйтесь! – с энтузиазмом воскликнула самозванка. – Комфорт гарантируем!

– Ну да, еще бы вы не гарантировали комфорт при ваших расценках! – проворчала Лола.

Капитан милиции Ананасов пребывал в отвратительном настроении.

Причиной этого было решение, которое они с другом и напарником Гудроновым приняли неделю назад под давлением общественности.

Они с Гудроновым решили завязать.

Конечно, такое радикальное решение они ни за что не приняли бы, если бы к общественности не присоединился их непосредственный начальник Кузьма Остапович Хохленко. Причем полковник Хохленко не просто выразил им свое недовольство. Он ясно дал двум капитанам понять, что он сам и родное отделение милиции расстанутся с ними, если они не завяжут с крепкими спиртными напитками. А еще лучше – если со всякими, даже с пивом.

Короче, полковник просто не оставил им выхода.

Как водится, их решение было добровольным и сознательным.

Разумеется, два капитана отметили это решение посещением популярного бара «Джон Сильвер». Наутро им было очень худо, что укрепило их в принятом решении.

Завязали они с понедельника, поскольку именно с понедельника в нашей стране принято начинать новую жизнь и вообще всякие серьезные дела. Кроме того, понедельник и без того самое отвратительное время года, и два бравых капитана рассудили, что никакая их опрометчивая инициатива не сможет сделать его еще хуже.

Однако, судя по всему, они переоценили свои силы.

Шел только четвертый день воздержания, но Ананасов чувствовал себя так, как будто случайно оказался между мельничными жерновами и чудом выбрался наружу. Или как будто его прожевал соседский ротвейлер Дракула. Прожевал и выплюнул.

Раньше, до того как они завязали, ему бывало плохо только по утрам, сейчас же ему казалось, что вся жизнь превратилась в одно непрерывное утро понедельника.

– Время завязки нужно засчитывать в служебный стаж из расчета день за три, – сказал он Гудронову, наливая полный стакан минеральной воды «Святой источник».

– Лучше день за год, – внес Гудронов поправку. – Надо будет выступить с такой ини… иницити… инициативой!

Ананасов прикрыл глаза, и перед его внутренним взором предстали длинные ряды крепких напитков. Запотевшие бутылки водки, квадратные шкалики украинской горилки, фляжки коньяка тянулись к горизонту бесконечной вереницей.

Он одним глотком выпил минеральную воду, но не почувствовал никакого облегчения.

– Да что ж это такое! – простонал он, открывая глаза. – Может, лучше…

– Нет, Питиримыч, не лучше! – прервал его Гудронов. – Мы же с тобой мужчины, а значит – хозяева своего слова!

– А если я хозяин своего слова, значит, я могу с ним делать что угодно! – простонал Ананасов. – Могу дать, а могу взять обратно! И сколько раз я тебя просил не называть меня этим старорежимным отчеством! Особенно сейчас! Ты ведь знаешь, что у меня нервы на пределе!

Андрей Питиримович Ананасов ненавидел свое церковнославянское отчество. Правда, в настоящий момент он ненавидел все и всех.

А особенно ненавидел телефон, который имел подлую привычку то и дело звонить.

– Гудронов слушает, – проговорил его напарник, поднеся трубку к уху. – Так точно, Кузьма Остапович… выезжаем, Кузьма Остапович! Мы уже там, Кузьма Остапович!

– Да погоди ты, Гудронов, не гони лошадей! – сурово сказал начальник. – Ты лучше послушай и вникни! Третьего дня авария случилась возле Никольского рынка.

– Ну? – не слишком вежливо спросил Гудронов.

– Да ты не нукай, а слушай! – раздраженно заметил Хохленко. – Водитель не справился с управлением, врезался в столб – насмерть…

– А мы при чем? – удивился Гудронов. – Пускай гаишники разбираются…

– Да не перебивай ты! – рассердился начальник. – Тело, конечно, из машины вытащили и в морг отправили. А сегодня сунулись зачем-то в машину – а там змея!

– Ой! – Гудронов с размаху сел на стул.

– То-то что ой! – вздохнул Хохленко. – Так что дело это нам передали…

– Так это ж третье такое…

– Четвертое, Гудронов, – строго поправил Хохленко. – Езжайте, расследуйте, может, что и прояснится! Да подожди, сейчас Любушку с фотографиями пришлю!

Гудронов сдерживался из последних сил, но все же фыркнул.

– Я те похрюкаю! – разъярился начальник. – Я вас обоих когда-нибудь под арест посажу, вот и похрюкаете у меня в камере! Насмешники этакие, совсем девочку затравили! Чтоб сейчас же выезжали!

– Слушаюсь! – заорал Гудронов. Он бросил трубку на рычаг и вскочил: – Все, Питиримыч! Кончай страдать, едем! Полковник распорядился!

– Еще немного, и тебе придется выезжать на мой труп! – простонал Ананасов, безуспешно пытаясь попасть в рукав плаща, и добавил: – Нет, не меньше чем за три года!

– Чего? – переспросил Гудронов.

– День в завязке нужно в стаж засчитывать за три года!

– Да я не о том, с чего ты о трупе-то вспомнил? Вовсе не на труп мы едем, а змею ловить!

– Опять? – простонал Ананасов.

– Опять, – подтвердил Гудронов, – четвертый случай…

Друзья скорбно помолчали. Первое «змеиное дело» произошло полгода назад. Человек умер на лестнице. Подозревали внезапную остановку сердца, пока эксперты не дали однозначный ответ: смерть от укуса ядовитой змеи. Самой змеи не нашли, очевидно, под шумок уползла в подвал. Второй раз женщина упала замертво в лифте, увидев, что на полу свернулась змея. Змея оказалась безобидным ужом, который сбежал из живого уголка юных любителей животных. Как он умудрился это сделать – никто не понял. Дети, естественно, не признались. Живой уголок ликвидировали, зверей разобрали по домам. Дело закрыли, признав смерть женщины несчастным случаем.

Третье дело было самое сложное. Крупного чиновника укусила кобра прямо в кабинете. И снова никого не нашли. Этот день был приемный, в кабинет входило множество народа. Кобра была небольшая, вполне могла поместиться в дамской сумочке, тем более что в этом сезоне модны были сумки большие, объемные. Труп начальника обнаружила секретарша. Увидев змею, она страшно закричала и выскочила в коридор. Пока вызванная охрана жалась по стенам, кобру убил разводным ключом появившийся сантехник, которого вызывали на день раньше. Кобры он не испугался, поскольку решил, что она ему мерещится от некачественной водки.

С этого последнего случая прошло два месяца. Дело так и не раскрыли. Пытались проследить путь кобры, но это оказалось делом невыполнимым, поскольку выяснилось, что в последние годы в городе, да и в стране развелось множество неофициальных змей. В зоопарке только рукой махнули, в террариуме на Литейном клятвенно заверили, что все их змеи целы, а за остальных они не в ответе.

Милицейское начальство сначала не придало всем этим историям большого значения. Тем более что первые два эпизода действительно смахивали на несчастные случаи. Но информация просочилась в прессу, попала к известному криминальному репортеру Булату Мулатову. А тот, как назло, уже целый месяц не мог нарыть ни одной крупной сенсации и ходил по этому поводу мрачный и раздраженный, как не вовремя разбуженный медведь. На радостях он решил сделать сенсацию своими руками, и эти змеиные случаи оказались как нельзя более кстати.

В газетах и телепрограммах замелькали леденящие душу подробности. Журналисты окрестили событие «змеиным делом» и не пропускали ни дня, чтобы не открыть в нем еще какую-нибудь ужасную деталь. По городу поползли ужасные слухи.

Версий было несколько. Одни очевидцы говорили, что собственными глазами видели, как около двухсот ядовитых змей расползались из отдела пресмыкающихся городского зоопарка, не выдержав плохих условий содержания. Другие утверждали, что зоопарк здесь ни при чем, а змеи уползли из института, где их использовали для создания новых лекарств, и были этих змей не сотни, а тысячи. Третьи – что змей специально распустили террористы из какой-то новой организации прогрессивных сатанистов. На одном сходились все: город наводнен ядовитыми змеями, которые подстерегают людей на каждом шагу.

Жители боялись входить в лифты и подъезды, боялись открывать собственные шкафы и холодильники, боялись принимать ванну и ложиться в постель.

Наконец дошло до самого высокого городского начальства.

Самое высокое начальство вызвало на ковер начальника поменьше и потребовало, чтобы со змеями и разговорами о них было покончено в кратчайшие сроки.

Начальник поменьше вызвал на ковер начальника милиции и в сокращенной форме повторил то же самое.

Начальник милиции вызвал полковника Хохленко и устроил ему грандиозный разнос.

Некоторое время змеи не давали о себе знать, и шум немного затих, тем более что Булат Мулатов нашел новую сенсацию – маньяка, который охотился исключительно на начальников жилконтор.

И вот теперь случилось новое «змеиное дело»!

Понятно, что Кузьма Остапович Хохленко был настроен чрезвычайно серьезно и требовал от своих подчиненных быстрой и эффективной работы.

И вот четвертый случай – человек погиб, а в машине змея. От такого у кого хочешь настроение испортится.

Уже на выходе Гудронов хлопнул себя по лбу:

– Погоди, Питиримыч, сейчас же Любочка придет!

Капитан Ананасов так обрадовался, что даже простил Гудронову упоминание своего ненавистного отчества. Далее капитаны действовали быстро и синхронно. Хитро улыбаясь, они наскоро прибрались в своем крошечном кабинетике, убрали в сейф папки, Гудронов сбрызнул волосы несвежей водой из графина и расчесал их на косой пробор, Ананасов же, напротив, взлохматил волосы и сел за свой стол, мрачно уставившись в одну точку.

Через минуту раздался деликатный стук в дверь, и на пороге появилась огромная девица квадратного телосложения, с толстыми руками и ногами. На девице было платье-балахон маскировочного бурого цвета, а обувь походила не на туфли или ботинки, а на лыжи охотника-эвенка – широкие и кожаные. Черные волосы у девицы вились буйными африканскими кудрями из-под красной ленточки, нос занимал на лице места больше всего, губы были выпячены, как у негра, но темные коровьи глаза смотрели доверчиво и грустно.

Девицу звали Любочкой, и вот уже два месяца она занимала должность секретарши полковника Хохленко. Приехала она из далекой провинции, приходилась полковнику дальней родней и являлась круглой сиротой. Полковник принимал в ней участие, жалел и взял к себе секретарем. Любочка была глуповата и ужасно доверчива, а учитывая внешние данные и полное неумение что-либо делать, вряд ли нашелся бы человек, который взял бы на работу это чудо.

Все сочувствовали Хохленко (родная кровь ведь не водица), тем более что Любочка оказалась совершенно безобидной и охотно выполняла мелкие несложные поручения.

– Здравствуйте, товарищи! – сказала Любочка печальным басом.

Ей никто не ответил. Капитан Гудронов что-то писал в толстой амбарной книге, насупив брови, капитан Ананасов по-прежнему уставился в стену и шевелил губами.

– Я… вот принесла… – Любочка стеснительно протопала к столу Гудронова и положила перед ним пачку снимков.

– А-а, это вы, Любовь Сергеевна! – Гудронов оторвался от своей писанины. – Простите, заработался совсем, не заметил…

Любочка подвинула ему фотографии, но Гудронов не обратил внимания и продолжал разговор:

– Да, вот так работаешь, надрываешься, жизнь и здоровье кладешь на алтарь непримиримой борьбы с российской преступностью, а что получаешь взамен?

– Премию, наверное… – неуверенно ответила Любочка.

– Ох, Любовь Сергеевна, да разве в деньгах дело?! – пылко вскричал Гудронов. – Уж вы-то прекрасно знаете, что мы, работники милиции, трудимся за идею. И деньги нас совершенно не интересуют!

В этом месте капитан Ананасов не выдержал и выдал звук, который издает резиновый пищащий шарик, когда сдувается. Гудронов споткнулся на полуслове, но Любочка, кажется, ничего не заметила, она слушала Гудронова очень внимательно, даже рот приоткрыла.

– Присаживайтесь! – сухо бросил Гудронов, так как устал задирать голову, глядя на рослую Любочку. – За двоих ведь я работаю теперь, Любовь Сергеевна, – скорбно продолжал Гудронов, решив переходить ближе к делу, потому что время поджимало, Хохленко велел поторопиться. – Ананасов-то, считайте, из игры выбыл!

– Он заболел? – Любочка с опаской покосилась на капитана Ананасова, который, чтобы не рассмеяться, строил стенке страшные рожи.

– Это как посмотреть, – вздохнул речистый Гудронов. – Кое-кто, конечно, может считать это болезнью, однако бюллетень почему-то наша медсанчасть не дает!

Любочка в ответ поморгала и поинтересовалась, что же такое случилось с капитаном Ананасовым.

– А вы не догадываетесь? – с чувством спросил Гудронов. – А надо бы повнимательнее к людям быть, Любовь Сергеевна, все-таки не в скобяной лавочке работаете, а в органах российской милиции! Страдает наш Ананасов от вашего невнимания и своей неразделенной любви!

В этом месте капитан Ананасов, чтобы удержаться от припадка хохота, сделал особенно страшную рожу.

– Ой! – Любочка хотела пискнуть, но голосовые связки выдали рык потревоженной в берлоге медведицы.

– Да-да, Любовь Сергеевна! – гремел Гудронов. – И нечего ойкать и делать, понимаете ли, удивленные глаза! Не вы ли третьего дня в буфете сказали, что он несерьезный человек, и нарочно облили его абрикосовым компотом?

– Я не нарочно, – горестно пробасила Любочка, – и про несерьезного человека тоже… Я не хотела обидеть…

– А человек страдает! – припечатал Гудронов. – И общее дело, между прочим, тоже! Потому что я не железный и надвое разорваться не могу!

Тут он немного помедлил, несколько удивленный нелогичностью собственной фразы. Ананасов уронил голову на стол и затрясся от беззвучного хохота.

Из грустных коровьих глаз Любочки полились самые настоящие слезы.

– Любочка! – тут же усовестился Гудронов. – Не надо так расстраиваться. Капитан Ананасов не красна девица, он и не такие перегрузки выдерживал! Переживет он ваше невнимание!

Тут Ананасов заржал в голос.

– Вы все шутите, – грустно сказала Любочка, – меня Кузьма Остапович предупреждал…

– Кому шутки, а кому – серьезно! – не сдавался Гудронов. – Но вы, Любовь Сергеевна, не переживайте и – главное – Кузьме Остапычу про это не говорите!

Тут он ловким движением выудил из ящика конфету «Красная Шапочка». Любочка просияла, как ребенок, и развернула конфету с опаской, ожидая, что там окажется пустой фантик. Однако бравые капитаны до такого свинства все же не дошли, Любочка засунула конфету в рот целиком и ушла, успокоенная.

– Уф! – Ананасов вытер выступившие от смеха слезы. – Даже голова перестала болеть!

Гудронов рассматривал снимки с места происшествия, принесенные Любочкой, Ананасов заглянул через его плечо.

Увиденное не сделало его жизнь более радостной. Потерпевший выглядел именно так, как должен выглядеть водитель машины, на полном ходу врезавшейся в фонарный столб. Приборная доска залита кровью, в открытых глазах мертвеца был запечатлен ужас. Левая рука вцепилась в руль, правая бессильно свешивалась вниз.

Ананасову показалось, что в этой руке что-то зажато.

– Вроде бы мобильник… – понял его мысль Гудронов. – Едем, на месте разберемся.

Возле разбитой машины уже толкалась куча народу: всем хотелось посмотреть на змею. Капитаны приблизились с опаской.

Фотограф Семечкин суетился, пытаясь поймать змею в кадр.

– Света мало! – громко сокрушался он. – Не выйдет ничего!

– А ты дверцу приоткрой! – посоветовал какой-то смутно знакомый парень в черной кожаной куртке.

– Сам открывай! – огрызнулся Семечкин. – Змея-то наверняка ядовитая!

– В питомник-то звонили? – спросил Ананасов, разглядев битую «мазду». – Пускай специалист змеюку заберет, вдруг она и правда ядовитая… Чего нас тогда раньше времени с места сорвали?

– Спроси у начальства! – развел руками Семечкин и подмигнул: – Хочешь принять? Буквально пять грамм. Для энтузиазма. У меня есть… – И он похлопал себя по карману, откуда соблазнительно булькнуло.

– Издеваешься, да? – прорычал Ананасов. – Знаешь ведь, что мы с Гудроновым завязали!

– Ну извини, пошутил! – Фотограф на всякий случай отступил за широкую спину парня в кожанке.

– За такие шуточки знаешь, что делают? Нет, каждому непременно надо приколоться! Видите, что людям и так тяжело… – Ананасов скрипнул зубами и заглянул в салон разбитой машины.

На заднем сиденье кольцами свернулась змея. Была она серая с узорчатой спиной. Почувствовав взгляд человека, змея подняла плоскую голову и посмотрела на Ананасова маленькими холодными глазками. От этого взгляда капитана прошиб пот.

– Вот ведь гадина какая! – пробурчал он и отошел в сторонку от греха подальше.

Вернулся Гудронов, получавший под расписку вещи потерпевшего. По документам погибший мужчина значился Косаревым Андреем Ивановичем, пятидесяти двух лет, проживающим на улице Сверхсрочника Первача, дом восемь, квартира пять.

Как только Ананасов взглянул на адрес, в голове всплыла мелодия из старого фильма под названием «Там, где кончается асфальт». Улица Сверхсрочника как-его-там-дальше находилась в такой чертовой дали, что Ананасову заранее стало тошно. И тут он увидел в вещах потерпевшего телефон.

– Погляди-ка, Гудронов! – подозвал Ананасов напарника, который о чем-то вполголоса переговаривался с фотографом.

– Телефон, – констатировал тот, уставившись на серебристый аппарат.

– Понятно, что телефон! – отозвался Ананасов.

– Мобильный! – добавил Гудронов.

– Умный ты, Сеня! – сказал Ананасов. – Вот мы сейчас по этому телефончику позвоним и все узнаем…

– А кому позвоним?

– А вот кому надо, тому и позвоним, – объяснил Ананасов, которому ужас как неохота было тащиться к черту на кулички по месту прописки потерпевшего. – Вот кому он последнему звонил, тому и мы позвоним. И узнаем, куда он ехал и почему у него в машине змея оказалась…

В это время фотограф по наущению парня в кожанке все же решился приоткрыть дверцу машины, чтобы сфотографировать змею более качественно. Почувствовав свежий воздух, змея подобралась и зашипела. Семечкин едва успел отскочить, потому что серая молния вылетела из машины и шлепнулась на асфальт.

– Держи ее! – заорал фотограф.

Ага, держи… Народ кинулся врассыпную. Змея серой лентой проскользнула по двору под ноги Гудронову, тот взвизгнул и прыгнул вверх не хуже балетного танцора. Змея убыстрила темп и скрылась в канализационном стоке.

– Ушла… – выдохнул двор. – Теперь не найти…

– Ты что, гад, сделал? – завопил Ананасов Семечкину. – Где ее теперь искать? Ее же специалистам предъявить надо было! Теперь и эта ниточка оборвалась…

– Где те специалисты? – отмахнулся Семечкин. – Их еще неделю ждать…

– И правда, Питиримыч, – подбежал Гудронов. – Ушла – и черт с ней! Я чуть со страху не помер… Ты лучше звони по мобильнику потерпевшего – авось чего узнаем… А специалистам Семечкин портрет той змеюки предъявит…

Маркиз ждал в машине довольно далеко от памятника Достоевскому. Ближе остановиться было негде, поскольку улица являлась пешеходной. Из машины было видно только верхнюю часть великого писателя – высокий лоб с залысинами и каменную бороду лопатой. У аккордеониста был спрятан крошечный микрофончик, так что сейчас в наушниках у Маркиза звучал очередной вальс Штрауса. Леня и не думал расслабляться под классическую музыку. На душе у него было неспокойно.

В кармане неожиданно зазвонил телефон. Это был тот самый телефон, по которому с ним связывались потенциальные заказчики. Тот самый телефон, по которому совсем недавно звонила Лола.

Может быть, с ней что-то произошло и она хочет сообщить это своему боевому товарищу?

– Говорил же – никакой связи, – тихонько проворчал Леня, – этак и операцию провалить можно…

Он поспешно вытащил мобильник.

На дисплее высветился не Лолин номер. Это был номер последнего заказчика. Того, которого Маркиз безуспешно прождал в кафе возле Никольского собора.

Леня поднес телефон к уху, но ничего не говорил, предоставив инициативу собеседнику.

– Алло, это кто? – раздался в трубке грубый недовольный голос.

Такие голоса Леня слышал тысячи раз. И он мог поспорить на самый большой в мире алмаз «Кохинор», что этот голос принадлежит сотруднику правоохранительных органов.

Конечно, в случае проигрыша раздобыть «Кохинор» было бы непросто даже для такого профессионала, как Маркиз, но ни о каком проигрыше не могло быть и речи.

Голос, безусловно, был милицейским.

Первым Лениным побуждением было немедленно выключить телефон и от греха подальше выбросить его в ближайшую помойку, но затем он подумал, что неплохо бы узнать, что случилось с заказчиком и почему его телефон оказался в руках милиционера.

Леня тихонько откашлялся и заговорил, попытавшись придать своему голосу женский тембр:

– Алё, Андрей, это ты? Куда же ты пропал, дорогой? Я так волнуюсь! Я просто места себе не нахожу!

– Вот блин! – отозвался собеседник с явной досадой и продолжал: – Из милиции говорят! Косареву Андрею Ивановичу вы кем приходитесь?

– А что случилось? – закудахтал Маркиз. – Что с Андреем? Скажите, скажите скорее!

– Вы, гражданка, только не волнуйтесь, но Андрей ваш того…

– Ой! – взвизгнул Маркиз как можно тоньше. – Что значит – того?

– То и значит… дуба дал…

– Боже мой! Какой ужас! Какой кошмар! Как же так? Как это случилось?

– Обыкновенно… как все… автомобильная авария… машина потеряла управление и врезалась в столб… – В голосе милиционера появилось какое-то странное выражение, как будто его мучила не до конца оформившаяся мысль.

– Ах! – верещал Маркиз. – Какой кошмар! Как же я теперь без него, без Андрюши… на кого же он меня оставил… я сейчас просто не знаю, что сделаю! Я просто в обморок упаду!

– Подождите, дамочка, мы еще не договорили… а вы ему кем приходитесь? То есть приходились? – строго поинтересовался милиционер, вспомнив, что он ответственное лицо, находящееся при исполнении служебных обязанностей.

– Кем? – переспросил Маркиз визгливо. – Какой вы любопытный! Это даже как-то неделикатно! Особенно в такой трагический момент… А вы, извините, сами-то кто такой? И как у вас оказался Андрюшин мобильник?

– Капитан милиции Ананасов! – брякнул милиционер.

– Ой! – вскрикнул Маркиз. – Настоящий милиционер?

– Самый настоящий! – заверил Маркиза собеседник.

– Ну, если милиционер… – Маркиз вздохнул и проговорил: – Я ему приходюсь… прихожусь… приходилась близким человеком! Вы меня понимаете?

– Я все понимаю! Я понимаю, что нам с вами нужно встретиться. Лично. И вообще, раз уж вы ему приходились близким человеком, то не могли бы вы объяснить органам милиции, за каким чер… простите, каким образом в машине у Косарева оказалась змея?

– Змея? – переспросил Леня. На этот раз ему не пришлось разыгрывать удивление, оно получилось вполне естественным, и даже голос на секунду стал нормальным, мужским. – Какая еще змея?

– Обыкновенная… которая шипит… на месте происшествия в машине обнаружили…

– Ядовитая? – деловито спросил Леня.

– А черт ее знает! – с чувством ответил капитан Ананасов. – Она сбежала… – Тут он спохватился, что болтает лишнее, и замолчал.

– Ой, что вы! – пропищал Маркиз. – Я понятия не имею, я их очень боюсь… змей…

– Фамилия?! – выпалил милиционер.

– Чья – змеи? Разве у змей бывают фамилии?

– Ваша фамилия, дамочка!

– Ой! – тоненько вскрикнул Маркиз. – Что-то у меня сигнал пропадает… что-то я вас совсем не слышу… что-то я вас не понимаю… что вы такое сказали?

С этими словами он выключил телефон и хотел бросить его в мусорный контейнер, однако удержался и сунул в карман. Как ни хотелось избавиться от телефона, интуиция подсказывала, что он может еще понадобиться.

– Что-то мне ее голос очень знакомый… – протянул Ананасов, задумчиво глядя на замолкший телефон.

– Чей голос – змеи? – переспросил Гудронов.

– Сам ты змея! – отмахнулся от друга Ананасов. – Дамочки этой…

Он снова набрал тот же номер, но механический голос сообщил ему, что аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Ананасов потер виски и наморщил лоб.

– Где же я слышал этот голос?

Леня озабоченно смотрел прямо перед собой.

Телефонный разговор с милиционером, из которого он узнал, что последний заказчик не просто исчез с его горизонта, обратившись к другому профессионалу, а погиб, причем погиб при весьма подозрительных обстоятельствах, полностью менял ситуацию.

Если бы Маркиз узнал об этом хотя бы час назад, он прекратил бы операцию. Она была слишком опасна. А подвергать Лолу серьезной опасности Леня ни в коем случае не хотел. Черт с ними, с уплывающими на сторону заказами! Черт с ней, с безупречной профессиональной репутацией! Нет на свете ничего такого, из-за чего стоило бы рисковать Лолкиной жизнью!

Леня понял, насколько ему дорога эта капризная, взбалмошная особа, и даже немного растерялся.

Но времени на самокопание, на выяснение отношений с самим собой у него не было. Нужно было срочно сворачивать операцию…

В наушниках все еще звучали жизнерадостные вальсы Штрауса.

Это значило, что в скверике у памятника Достоевскому ничего не происходит, что Лола стоит на месте встречи, но никто к ней так и не подошел.

«Ну и отлично, – подумал Леня, взглянув на часы. – Уже пятнадцать минут прошло после назначенного времени. Значит, конкуренты не появились. В любом случае Лолку нужно снимать с поста. И вообще забирать домой…»

Он выжал сцепление, отпустил тормоз…

И в эту секунду в наушниках загремел бравурный марш из оперы «Аида».

Тревога!

Леня рванул машину с места и помчался к скверу.

Как назло, улицы были забиты транспортом, и вместо трех минут он добирался до места целых десять. Ему эти десять минут показались вечностью.

На подъезде к Владимирской площади машины встали намертво. Леня включил аварийку и пробежал последние сто метров.

В сквере у памятника великому писателю ошалевший аккордеонист пятый раз подряд наяривал марш из «Аиды». Окружающая публика смотрела на него в понятном удивлении. Такая горячая любовь к музыке Верди не находила отзвука в сердцах аборигенов. Только какая-то женщина предпенсионного возраста, утомленная высшим образованием, застыла в немом восхищении. Она была большой поклонницей оперы.

Увидев Маркиза, Артемий Владленович оборвал марш и вскочил, откинув аккордеон на плечо.

– Увезли! – воскликнул он, схватив Леню за руку. – Увезли вашу подругу!

– Кто увез? – строго проговорил Леня.

– Неизвестные! – честно признался аккордеонист.

– На какой машине?

– Черный «БМВ» третьей серии… – бодро отрапортовал Артемий Владленович.

– Так вы не слепой? – возмущенно воскликнула любительница оперы, внимательно наблюдавшая за происходящим. – Вы жулик!

– Дама, – повернулся к ней Маркиз, – вы ведь не офтальмолог, вы библиотекарь! Так идите к себе… в библиотеку, у вас обеденный перерыв давно кончился!

Обычно он не хамил женщинам, но сейчас был очень взволнован Лолиным исчезновением и забыл о хороших манерах.

Любительница оперы взглянула на часы, охнула и исчезла на третьей космической скорости.

– А номер? Номер вы, конечно, не заметили? – Маркиз с надеждой повернулся к музыканту.

– Почему не заметил? – обиделся тот. – Что я, по-вашему, действительно слепой? Номер 666 ГАВ! Уехали в направлении Невского проспекта…

– Спасибо! – выдохнул Маркиз и поспешно набрал телефон Уха. – Ухо! – выпалил он, едва услышал голос приятеля. – Полундра! Лолку похитили! Включаем операцию «Перехват»!

– Кого ищем? – деловито осведомился Ухо.

– Черная «бомба» номер три шестерки ГАВ! Уехала десять минут назад от Владимирской в сторону Невского!

– Работаем! – отозвался Ухо. – В такое время далеко они вряд ли уехали, всюду пробки…

Ухо, при его специфической профессии, разумеется, имел хорошего знакомого в ГИБДД. Звали этого знакомого Леша, и он носил погоны лейтенанта. Не то чтобы их связывали дружеские отношения, скорее это было проверенное временем деловое сотрудничество. Леша за определенную сумму снабжал Ухо ценной информацией.

Переговорив с Маркизом, Ухо позвонил Леше.

– Слушай, – начал он без предисловий, – нужно быстро найти одну машину…

Через двадцать минут Леша перезвонил приятелю и сказал:

– Твой «бумер» на Мойке, возле Дома связи. Давай быстрее, его наш человек придерживает, но долго держать не сможет…

Еще через пять минут Ухо вместе с Маркизом выскочили из машины возле серой коробки Дома связи. На углу стояла черная машина, вокруг которой расхаживал сотрудник ГИБДД.

– Дорогой! – со слезами на глазах умолял его водитель «БМВ», высокий усатый брюнет кавказского вида. – У друга свадьба, понимаешь? Опаздываем, понимаешь? Ну скажи сколько, дорогой! Мы же не жадные, понимаешь?

– Что значит – сколько? – набычился гаишник. – Ты мне что – взятку предлагаешь?

– Что ты, дорогой! Какая взятка? Разве двести рублей – это взятка? Это подарок от чистого сердца, понимаешь?

– Привет! – Ухо подбежал к гаишнику и протянул ему руку. – Я от Лешки!

– Ну слава Богу! – Тот отступил в сторону. – Я уж прямо не знал, что делать! Документы проверил, аптечку проверил, даже огнетушитель проверил…

– Дорогой, ну отпусти нас по-хорошему! – взмолился кавказец. – У друга свадьба, понимаешь?

– Щас мы вас отпустим! – пообещал гаишник. – Вот только наши сотрудники с вами поговорят… – И он показал на Ухо и Маркиза.

– Капитан Несгибайло! – представился Маркиз, заглядывая в черную машину.

В «БМВ» сидели трое мрачных брюнетов, удивительно похожих на водителя. Никаких следов Лолы не наблюдалось.

– Та-ак… – протянул Маркиз, распрямляясь и отступая от машины. – А что у нас в багажнике?

– Да ничего такого, дорогой! – заверил его водитель, но глаза у него подозрительно забегали.

– Откроем багажник! – приказал Леня.

– Может, не надо? – заныл водитель. – У друга свадьба, дорогой! Опаздываем, понимаешь?

– Откроем багажник! – проговорил Маркиз угрожающе и потянулся к подозрительно оттопыренному карману.

– Вам капитан приказал открыть багажник? – надвинулся на кавказца гаишник. – Значит, надо открывать!

– Ну открываю, открываю! – скис водитель и обошел машину.

В багажнике лежал большой мешок.

И этот мешок непрерывно двигался. Он сгибался, разгибался, перекатывался по днищу багажника.

В нем явно кто-то был, и этот кто-то пытался вырваться наружу, издавая при этом глухие придушенные звуки, напоминающие страдальческое мычание.

– Та-ак! – проговорил гаишник, переглянувшись с Маркизом, и взялся за кобуру. – И что же это такое? И кого же это мы перевозим в багажнике автомобиля?

– У друга свадьба, дорогой… – завел кавказец прежнюю песню.

– Это мы уже слышали, – процедил гаишник. – Скажи что-нибудь новенькое!

– Лолка, держись! – выпалил Маркиз и потянулся к завязкам мешка. – Сейчас мы тебя вытащим!

– Не развязывай, дорогой! – Водитель бросился к мешку.

Гаишник расстегнул кобуру и взялся за рацию:

– Второй, второй, срочно нужно подкрепление!

– Зачем подкрепление, дорогой? – недоуменно протянул кавказец. – Не надо подкрепление! Ладно, я сам развяжу!

Но Леня уже разорвал завязки и открыл мешок.

Первое, что он увидел, были большие грустные глаза. Затем из мешка высунулась темная горбоносая морда, обрамленная густыми пушкинскими бакенбардами, и наконец оттуда выскочил большой кудлатый баран. Взбрыкнув всеми четырьмя ногами, он сбросил мешок, как бабочка сбрасывает кокон, перескочил через край багажника и радостно припустил прочь по улице.

– Ну вот, дорогой! – Кавказец развел руками. – Я говорил, не надо развязывать! Теперь снова ловить его придется! Другу на свадьбу везем, шашлык делать…

Всю дорогу до отделения капитаны молчали. Ананасов был угрюм и озабочен, перед глазами у Гудронова стояла серая лента, которая бросилась ему под ноги. Гудронов признался себе, что никогда в жизни не испытывал такого страха.

Вернувшись в родной кабинет, капитан Ананасов тяжело вздохнул, налил полный стакан минералки и выпил одним глотком. Лучше ему не стало. Он поморщился и поднял взгляд на стену.

И тут же на его лице появилось выражение светлой детской радости.

– Это же она! – воскликнул он, схватив Гудронова за плечо.

– Ты только не переживай, Питиримыч! – сочувственно произнес Гудронов, высвобождая руку. – Говорят, только первый месяц в завязке тяжело… ну максимум – два месяца! А потом привыкнем мы с тобой, и все будет хорошо…

– Да ты меня послушай, Сеня! – Ананасов махнул рукой, сбросив на пол пустой стакан. Стакан почему-то не разбился. – Я же тебе сказал, что мне голос той дамочки знакомым показался, так?

– Ну, – опасливо согласился Гудронов, на всякий случай отступив подальше и убрав со стола графин.

– Так вот, это – она! – И Ананасов ткнул пальцем в стену за плечом Гудронова.

На стене висели два плаката. На одном подозрительный тип со злобным лицом закоренелого врага и шпиона подслушивал разговор двух легкомысленных особ. Сверху было крупно написано: «Не болтай!»

На втором плакате мужчина, отдаленно похожий на Ананасова, тянул руку к полной до краев рюмке.

На этом плакате было написано всего одно слово: «Остановись!»

Поскольку ни один, ни другой плакаты явно не имели отношения к словам Ананасова, Сеня перевел взгляд левее и увидел листовку «Их разыскивает милиция».

На этой листовке были отпечатаны лица нескольких воров-рецидивистов, заслуженных домушников и прочих злостных правонарушителей.

Среди этих грубых, небритых физиономий, носящих явные признаки многочисленных пороков и преступлений, удивительным образом выделялось славное девичье личико, обрамленное светлыми льняными кудряшками.

– Это была она! – повторил Ананасов. – Это была Танька Ваучер!

– Ты уверен? – осторожно переспросил Гудронов. – Может, тебе это того… показалось? Под влиянием момента?

– Какого еще момента?

– Ну, что мы с тобой в завязке… змеюка эта… и вообще…

– Никакого вообще! – оборвал напарника Ананасов. – А насчет завязки… решено! Это навсегда! У меня от этого в мозгах прояснилось, поэтому я ее и узнал!

Он бросился к столу и вытащил из нижнего ящика толстую картонную папку.

– Мы с тобой, Гудронов, сколько лет ее искали?

– Ну… вроде три!

– А как только завязали с выпивкой – тут она и нарисовалась на нашем горизонте! Это, Гудронов, знак!

Он развязал шнурки и открыл папку, словно погрузившись в свое славное прошлое.

– Помнишь, Гудронов, ограбление артиста Никудаева? – проговорил Ананасов мечтательно.

– Еще бы! – вздохнул Гудронов. – Она вынесла, кроме денег и ценностей, антикварный письменный стол красного дерева, испанский кожаный диван, двухдверный холодильник…

– Марки «Самсунг», – добавил Ананасов, сверившись с содержимым папки.

Он вспомнил тот день, когда они с Гудроновым выехали по звонку бдительных соседей и на самом подъезде к месту преступления увидели тоненькую девушку с льняными кудрями, которая копалась в моторе микроавтобуса, заглохшего на выезде из двора. Галантный Ананасов помог ей завестись и только потом узнал, что ему довелось в этот день повстречаться с легендарной воровкой Танькой Ваучер. Тогда-то он и запомнил ее тонкий, можно даже сказать, визгливый голос.

– Вот что я тебе скажу, Сеня, – раздумчиво произнес Ананасов, перелистывая страницы дела. – У нее был сообщник! Точно тебе говорю, и к бабке не ходи!

– Да ты что? – Гудронов снова посмотрел на листовку. – Всем известно, что Танька Ваучер всегда работала одна! Такой у нее принцип был…

– Так вот, лажа это! Ты вот не слышал, как она расстроилась, когда узнала про смерть этого Андрея Ивановича. Как же, говорит, я дальше жить буду? На кого же, говорит, он меня оставил? Кто же, говорит, мне теперь поможет? Ясное дело – подельник он ее был! Как она без подельника могла тот двухдверный холодильник вынести или диван? А дело об ограблении стоматолога Затыковича ты помнишь?

– Ну да, – кивнул Гудронов. – Там она тоже много всего вынесла…

– Спальный гарнитур карельской березы, – прочел Ананасов. – Туалет красного дерева…

– Как это – туалет? – переспросил Гудронов. – Унитаз, что ли, деревянный?

– Сам ты унитаз! Серый ты, Сеня, как ноябрьские сумерки в средней полосе! Туалет – это, чтоб ты знал, шкаф такой с зеркалом, чтоб перед ним причесываться… Что тут еще? Картина художника Гарнизонского «Старый сарай», размером шесть метров на три с половиной, прямо с рамой, между прочим! Представляешь, какая орясина? Где же ей, такой хлипкой, без подельника?

– Ну и что ты предлагаешь?

– Предлагаю это дело благополучно завершить. Представляешь, как Кузьма Остапович, полковник Хохленко, обрадуется?

– Ага, – скептически протянул Гудронов, – обрадуется, когда мы самовольно бросим «змеиное дело» и начнем Таньку Ваучер искать…

– Ох, и нудный ты, Гудронов! – в сердцах высказался Ананасов. – Ну сам посуди, что мы по этому «змеиному делу» можем? Змею – и ту упустили! А если мы Остапычу Таньку Ваучер на блюдечке поднесем – это будет наглядно! Похвалит нас полковник и наверняка наши выговоры аннулирует… а может, и премию выпишет, в размере оклада… ох и гульнем мы с тобой… хотя что это я? Мы же в завязке…

– Вот именно! – протянул Гудронов. – И вообще, как это ты надеешься такое глухое дело раскрыть?

– А вот как! Подельник Танькин, можно сказать, сам из игры вышел, без нашей помощи, а ее мы с тобой быстренько вычислим.

– Это как же?

– Да очень просто! Надо, Гудронов, шагать в ногу с техническим прогрессом. Мы ее номер мобильный знаем?

– Ну, допустим, знаем, – с некоторым сомнением согласился Гудронов.

– А по номеру можно запросто человека определить!

– Ты думаешь, она прямо на себя этот номер зарегистрировала? – Гудронов покачал головой.

– Скептик ты, Сеня, и неверующий Фома! – произнес Ананасов. – Тебе лишь бы ничего не делать! А под лежачий камень, Сеня, совершенно ничего не течет! – И Ананасов налил себе еще один стакан минералки.

Через час умный мальчик Леша из технического отдела проверил телефон подозрительной дамочки по базе данных телефонной компании. База данных была закрытая, но умный Леша сумел с ней договориться, и на экране появилась нужная запись.

– Вот он, ваш подозреваемый. – Леша откинулся на спинку вращающегося стула и протянул Ананасову распечатку.

– Росомахин Федор Лаврентьевич, – прочитал Гудронов через плечо напарника. – Это и есть твоя Танька Ваучер?

– Леша, – с тяжелым вздохом проговорил Ананасов, – может, ты чего перепутал? Может, не тот это телефон?

– Я ничего не перепутал. – Умный Леша повернулся к Ананасову и поправил очки. – Какой вы мне телефон дали, такой я в компьютер и ввел! А уж он, родимый, вообще путать не умеет, потому что отроду спиртного не употреблял… – И Леша ласково погладил системный блок.

– Но-но, попрошу без намеков! – набычился капитан Ананасов. – Мы с Сеней тоже неделю уже в завязке! А если он не употребляет, так почему ваш отдел каждый месяц такую прорву спирта выписывает?

– Почему, почему – по правилу! – отмахнулся Леша. – И вообще я вам навстречу пошел, оказал техническую помощь вне очереди, и будьте довольны, у меня сегодня еще куча работы… – И он запустил какую-то заковыристую игру.

– Ладно, Питиримыч, пошли! – Гудронов потянул напарника за рукав. – Надо этого Росомахина тоже проверить… может, у Таньки не один пододеяльник… тьфу, подельник, а целых два!

Ананасов был мрачен, но все же прислушался к словам своего боевого соратника.

– Все! – Маркиз с силой выдохнул воздух, глядя на расстроенных кавказцев, бегущих по проезжей части за бараном. Следом поспешал гаишник, взмахивая жезлом и неразборчиво крича. Встречные машины притормаживали, водители высовывали головы, подбадривая барана. – Мы ее потеряли! Эти сволочи поменяли номера. Фальшивые привесили! Теперь мы ту машину никогда не найдем!

– Не психуй, – неуверенно посоветовал Ухо, которому было стыдно за неудачу с операцией «Перехват». – Найдется Лолка, она девка тертая, опытная, не зря с тобой два года работает… Кой-чему ты ее за это время научил!

Леня тут же подумал, что будь проклят тот день, когда он встретил Лолу и уговорил работать с ним на пару. Если бы они тогда не познакомились, Лоле сейчас не грозила бы смертельная опасность и он, Маркиз, не метался бы по городу в совершенной панике, скрежеща зубами от бессильной злости.

Леня сжал кулаки и приказал себе успокоиться. Ему ли не знать, что истерикой делу не поможешь. Ухо прав, Лола смелая и неглупая, она сумеет если не выкрутиться, то дать о себе знать. Уж потом, когда все будет позади, она все Маркизу выскажет, вволю попляшет на его косточках. Ну и пусть, Леня готов сколько угодно терпеть ее выкрутасы, капризы, ежедневное утреннее нытье, лень и нежелание работать, он готов гулять с Пу И по три раза на дню, лишь бы Лолка была жива и здорова. И рядом с ним.

А пока нужно облегчить ей задачу. Она может улучить момент и позвонить, стало быть, все номера должны быть доступны.

Тут Леня вспомнил, что выключил мобильник, используемый для связи с заказчиками. Конечно, он засветился в милиции и самое умное – это выбросить его, однако Лола и по нему может позвонить. Или ее похитители свяжутся с ним, Маркизом, требуя выкуп. О том, что Лолу похитили не ради выкупа, а с намерением сделать ей что-то плохое, Маркиз старался не думать.

Он включил телефон, и тот почти сразу зазвонил. Сердце у Маркиза провалилось в желудок. Трясущейся рукой он взял аппарат. Номер был незнакомый, но это ни о чем не говорило.

– Простите… – послышался в трубке неуверенный мужской голос. – Я говорю с Леонидом?

– Допустим, – осторожно ответил Леня, – и что вы хотите мне сказать?

– К вам обращался мой дядя, Андрей Иванович Косарев…

Леня вспомнил, что именно так звали того самого заказчика, который погиб в автомобильной аварии, да еще там примешалась какая-то змея, если, конечно, мент не наврал и не перепутал.

– Я бы хотел узнать, – запинался мужчина, – удалось ли вам…

– Кто вам меня рекомендовал? – не слишком вежливо прервал его Маркиз.

– Никто, я узнал о вас от дяди… перед тем как обратиться к вам, он поставил меня в известность, потому что подозревал, что дело нечисто.

Маркиз напряженно соображал. Покойный Косарев, договариваясь о встрече, сослался не на Артура Альбертовича Руо, а совершенно на другого человека. Леня был почти уверен, что утечка информации шла через Руо, что каким-то образом прослушивали его разговоры. Значит ли это, что про Косарева не стало известно Лениным таинственным врагам и он не явился на встречу по другой причине? То есть причина понятна: Косарев попал в аварию, когда ехал к Никольскому рынку, где ждал его Леня. С каждым может случиться, но змея… Леня почитывал прессу и был в курсе знаменитого «змеиного дела».

– Мне очень жаль, – сказал Леня, – но ваш дядя не сумел со мной встретиться…

– Я знаю, но он хотел довериться вам, а у меня нет выбора!

Голос в трубке сорвался от волнения. Маркиз принял решение и отключил свой телефон. Потом схватил мобильник, протянутый Ухом, и набрал номер заказчика.

– Правильно, береженого Бог бережет, – прошептал Ухо одними губами.

– Где вы находитесь? – рявкнул Маркиз в трубку.

– В центре…

– За сколько времени сможете подъехать к кафе «Сундук мертвеца», что на Казанской улице?

– За полчаса… если в пробках не застряну…

– Уж постарайтесь, – сказал Леня. – Очень вас прошу. Ухо, мы-то успеем?

– Зачем спрашиваешь? – обиделся Ухо. – Если надо – значит, успеем!

Через час два бравых капитана, решивших во что бы то ни стало раскрыть дело Таньки Ваучер, уже стояли перед обшарпанной дверью на Петроградской стороне. Именно за этой дверью, согласно компьютерной распечатке, проживал Федор Лаврентьевич Росомахин, на кого был зарегистрирован злополучный телефон.

На двери было четыре звонка – не так уж много для коммуналки в старом районе.

Напротив верхнего звонка красовалась серая картонка с неровно выведенной печатными буквами фамилией – Айниулины. Рядом со вторым звонком была приколота канцелярской кнопкой кокетливая визитная карточка с одним только именем – Марина. Возле третьего звонка на аккуратной пластиночке было выведено «Н.П. Помпейских». Четвертый звонок был безымянным, а чуть ниже была косо пришпилена записка: «Росомахину вообще не звонить!»

– Интересно, почему это ему не надо звонить? – проговорил Ананасов и надавил на третью сверху кнопку.

За дверью раскатилась заливистая трель, и ей тут же ответил громкий визгливый лай. Следом за лаем раздался истеричный женский голос:

– Сволочи! Сволочи! Опять вы за свое!

Прошло еще несколько минут, и наконец дверь слегка приотворилась на ширину дверной цепочки.

В образовавшуюся щель выглянула маленькая старушка с аккуратно завитыми голубоватыми волосами.

– Это кто? – осведомилась старушка, внимательно оглядев двух капитанов. – Имейте в виду, я в квартире не одна. Дома соседи, и собака имеется…

– Милиция, – сообщил Ананасов и показал старушке свое служебное удостоверение.

Старушка надела очки, вгляделась в книжечку, перевела взгляд на ее владельца и одобрила:

– Похож!

Тут же ее настроение резко переменилось. Она откинула цепочку, распахнула дверь и посторонилась, вполголоса проговорив:

– Очень хорошо, очень хорошо, замечательно!

– Чему это вы так радуетесь? – осторожно осведомился Ананасов.

– Как – чему? Тому, что вы отреагировали на мой сигнал! Давно пора их приструнить, а то они, паразиты, вконец распоясались! Ванной пользуются не в очередь, график посещения туалета не соблюдают, шумят в неположенное время!

– Это вы про соседей, что ли? – сообразил наконец капитан.

– А про кого ж еще? Пора паразитов приструнить! Нужно подавать на выселение… А эта Маринка вообще на дому клиентов принимает, тем самым способствуя распространению заразных заболеваний! Я, как сознательный член общества, не могу с этим мириться!

– Опять, зараза, кого-то в квартиру впустила? – раздался из-за дальней двери прежний истеричный голос.

– Не беспокойтесь, Наденька! – угодливым тоном выкрикнула в ответ старушка. – Это ко мне, из собеса! – Тут же она понизила голос и зачастила, обращаясь к милиционерам: – График не соблюдает, спекулирует на дому импортными товарами под видом гуманитарной помощи, непременно нужно подавать на выселение…

– Мы вообще-то по другому поводу! – прервал старушку капитан Ананасов. – Нам нужен гражданин Росомахин Федор Лаврентьевич. Проживает здесь такой?

– А если вам нужен Росомахин, так почему вы мне звоните? – Старушка неприязненно поджала губы. – На мой сигнал, значит, не реагируете? Я, значит, не могу добиться справедливости?

– Гражданка Помпейских? – строго осведомился Гудронов, заглянув в свой блокнот.

– Ну, Помпейских я, – призналась старушка, опасливо покосившись на второго милиционера. – А в чем дело?

– В том, что на вас тоже сигнал поступил. – Гудронов перевернул страницу блокнота и сделал вид, что читает: – «Изготовление и продажа спиртосодержащих жидкостей, наносящих вред здоровью…»

– Клевета! – воскликнула старушка. – Клевета и поклеп! Ничего я не изготовляю, а если чего и было, так нисколько не вредное! А даже очень от простуды помогает! И вообще, вы же сказали, что вам Федька Росомахин нужен!

– Допустим, – смягчился Гудронов. – Сообщите нам, где его найти, и можете быть свободной!

– Федьку-то? – залепетала Помпейских. – Федьку-то, его всегда можно возле «Контакта» найти… там он всю дорогу ошивается, надеется, спекулянт, деньгу сшибить…

– Ну и квартирка, – поежился Гудронов, выйдя из подъезда.

«Контакт» оказался стеклянным павильончиком, в котором продавались мобильные телефоны и принималась оплата всех основных операторов сотовой связи. Расторопная девушка в модных очках принимала платежи, двое парней задумчиво курили на пороге павильона, обсуждая какую-то Анфису и поджидая потенциальных клиентов. Клиентов было негусто, то есть совсем не было.

Капитан Ананасов огляделся по сторонам. Он хотел уже подойти к разговорчивым сотрудникам «Контакта», но события начали развиваться помимо его воли.

Из кустов позади павильона вынырнула сутулая фигура в потертой курточке и надвинутой на глаза кепке.

– Хлопцы! – хрипло проговорил обладатель кепки и курточки, приблизившись к двум капитанам. – У вас чё – регистрации нема? Так это мы могем посодействовать!

– Чего? – переспросил Гудронов, удивленно уставившись на незнакомца. – Это ты про что, дядя?

– Известно про что! – Незнакомец оглянулся и еще ниже надвинул на глаза кепку. – Про пятьсот рублей! С каждого, само собой! Такса такая!

– Какая еще такса? – Гудронов огляделся по сторонам, выискивая собаку.

– Ну, как говорится, торг уместен… можно по четыреста с персоны!

– Не понял… поясни!

И доброжелательный незнакомец все объяснил.

Жители стран ближнего и дальнего зарубежья, не имеющие российской регистрации, по закону не могут оформлять на себя договора с операторами сотовой связи. Но телефон-то нужен каждому! И вот предприимчивые граждане из местных жителей наладили нехитрый промысел. За определенную сумму они предоставляют гастарбайтерам свои паспорта во временное пользование, а дилеры сотовой связи, заинтересованные в лишних клиентах, закрывают глаза на некоторое несходство посетителя с фотографией на паспорте. Даже если бородатый дядя из далекого горного аула предъявляет паспорт на имя Марии Ивановны Ивановой. В конце концов, человек мог сделать операцию по перемене пола…

Этой же услугой часто пользуются представители криминальных структур, когда им нужна «выговорка» – незасвеченная сим-карта для одного важного разговора…

Два капитана разочарованно переглянулись – судя по всему, на этот раз они потратили время зря. Федор Росомахин не имел к их делу прямого отношения.

– Так что, хлопцы, если вам паспорт нужен – я завсегда при своем! Ежели четыреста для вас дорого, можно обсудить взаимовыгодные условия…

– Хорошо излагаешь! И регистрация у тебя в порядке? – осведомился хитрый Гудронов, изобразив некоторое сомнение.

– А как же! – бодро подтвердил незнакомец. – Мне без этого никак нельзя! Этим живу!

– А ну покажи!

Тип воровато огляделся по сторонам и достал из внутреннего кармана замызганный документ.

– Вы сами-то откуда будете – с Украины или из Белоруссии? – поинтересовался владелец паспорта.

– Мы-то сами из милиции будем, – сурово ответил Ананасов, прочитав на первом развороте, что паспорт принадлежит тому самому Федору Лаврентьевичу Росомахину.

Росомахин дернулся было в сторону, но тут же сообразил, что без паспорта он лишится единственного источника дохода, и решил, что лучшая оборона – это нападение.

– Мужики! – воскликнул он, еще ниже натянув кепку. – Да чего вы ко мне привязались? Все равно такой статьи нету! Мало ли зачем я кому-то свой паспорт даю? Может, так просто, из этого… из научного интереса! Откуда я знаю, чего он с этим паспортом делает?

– Верно, – согласился Гудронов, убирая паспорт Росомахина к себе в карман. – Статьи на тебя нету, так что можешь убираться на все четыре стороны!

– То есть как это – на все четыре? – заныл Росомахин. – А паспорт мой?

– Паспорт? – удивленно переспросил Гудронов. – Какой паспорт? Питиримыч, ты видел у него паспорт?

– Не видел, – ухмыльнулся Ананасов. – Только мне и дела за его паспортами следить!

– Мужики! – захныкал Росомахин. – Да мне же без паспорта полный абзац! Он же, родимый, меня кормит и поит! Что же мне теперь без него делать?

– На работу устраивайся!

– На работу? – Росомахин побледнел. – Да вы чего, мужики? И потом… чтобы на работу устроиться, тоже паспорт нужен! Короче, мужики, скажите – чего вам от меня нужно?

– Ну-ка вспоминай – какой бабе свой паспорт давал в последнее время?

– Бабе? – переспросил Росомахин. – Да нет… никакой бабе не давал… у меня только мужики брали…

– Да? – не отступал Ананасов. – А вот у нас есть сведения, что номер этот принадлежит одной гражданке, которой милиция давно и прочно интересуется. Так что ты лучше вспомни, не видел ты такую девчонку – худенькую, светленькую?

– Светленькую, говоришь? – задумался Росомахин. – Волосики кудряшками?

– Ну да! – оживился Ананасов.

– Голос визгливый?

– Она! – От радости Ананасов пихнул Гудронова в бок.

– Не-а, не помню, – нахмурился Росомахин, – паспорт она у меня точно не брала.

– Ой, темнишь ты что-то, Федя, – протянул Гудронов, одергивая своего друга Ананасова, который вознамерился было стукнуть Росомахина по кумполу для того, чтобы он скорее вспомнил, где он видел Таньку Ваучер. – Вот тебе мой номер телефона. Если что вспомнишь – звони! И очень тебе советую, Федя, вспомнить побыстрее, потому что капитан Ананасов – человек нетерпеливый, и как бы тебе, Федор, потом хуже не было…

– А я что? – заныл Росомахин. – Я ничего такого…

Он посмотрел вслед удаляющимся ментам и бросил бумажку с номером милицейского телефона прямо на тротуар.

Вход в заведение украшала изъеденная древоточцами вывеска. Кривыми буквами разной величины на ней были вырезаны два слова: «Сундук мертвеца». Казалось, что это название вырезал ржавым ножом на старой доске полуграмотный пират, после чего эта доска долго плавала по бурным тропическим морям и была волной выброшена на каменистый берег.

Само заведение располагалось в полуподвале с неровными кирпичными стенами, покрытыми копотью и следами от пуль. И копоть, и следы от пуль были выполнены популярным и очень дорогим московским дизайнером.

Перед входом Маркиза встретил здоровенный детина в пиратском камзоле, местами прорезанном сабельными ударами и неаккуратно зашитом. Один глаз привратника закрывала черная повязка, на плече у него сидел большой яркий попугай.

Привратник что-то промычал. Видимо, он был не только одноглазым, но и немым. Однако попугай не зря сидел на его плече: он служил своему хозяину переводчиком.

– Тр-рость и шляпу, сэр-р! – выкрикнул он, приветственно приподняв крылья. – Тр-рость и шляпу!

Трости и шляпы у Лени не было, и он отдал привратнику (который по совместительству был еще и гардеробщиком) свой плащ. Пират что-то промычал и указал Лене на низкую дверку, ведущую в главный зал ресторана.

Чтобы войти внутрь, Маркизу пришлось пригнуться.

Зал был полутемным и мрачным. К низким кирпичным сводам и закопченным балкам крепились керосиновые фонари, освещавшие помещение неровным багровым светом. Обстановку составляли грубые деревянные скамьи и столы, на которых в бутылках из-под рома горели свечные огарки. Между этими столами сновали проворные официанты в тельняшках и драных камзолах, с торчащими из-за пояса кривыми абордажными ножами и старинными кремневыми пистолетами. В общем, все это, по замыслу дизайнера, должно было напоминать пиратский притон где-нибудь на Карибских островах. Казалось, что сейчас в зал войдет капитан Флинт или его более популярный в наши дни коллега Джек Воробей.

Однако вместо этих знаменитых пиратов к Маркизу подошел, громко стуча деревянной ногой, одноногий громила в широкополой простреленной шляпе.

– Вы один, сэр? – осведомился он хриплым прокуренным басом, каким можно запросто перекрыть рев бури и орудийную канонаду. Судя по всему, одноногий был метрдотелем.

– Столик на двоих, – ответил Маркиз. – Мой друг подойдет позднее. И я попрошу – в самом дальнем углу!

– Слушаюсь, сэр! – Метрдотель почтительно поклонился и провел Леню в самый дальний и самый темный угол ресторана.

Маркиз расположился за грубым дощатым столом. Перед ним тут же возник расторопный официант с лицом, украшенным кривым шрамом (наверняка ловкая имитация), который положил на стол меню в переплете из грубой позеленевшей кожи.

Леня развернул меню.

Все его страницы представляли собой измятые и потемневшие листы старого пергамента, по виду которых можно было предположить, что это – записки, брошенные в море жертвами кораблекрушения и многие годы проплававшие по морям в запечатанной бутылке. На одной стороне каждого листа был грубо нарисован план таинственного острова, где красным крестиком было отмечено расположение зарытого клада. На другой стороне было само меню.

Названия блюд вполне соответствовали оформлению ресторана.

«Солонина по-флибустьерски»…

«Жаркое пьяного кока»…

«Змеиный суп»…

«Мечта голодного пирата»…

«Трапеза людоеда»…

Дойдя до этого блюда, Леня усмехнулся и перевернул страницу.

Здесь были напечатаны винная карта и перечень крепких напитков, среди которых, естественно, преобладающее место занимали разные сорта рома.

Для начала Леня заказал коктейль «Остров скелетов» (ром «Капитан Морган», лаймовый сок и ликер «Кюрасао») и сказал официанту, что основной заказ сделает, когда придет его друг.

Официант безмолвно исчез и буквально через несколько секунд снова возник, чтобы поставить перед Маркизом тяжелый бокал из толстого зеленоватого стекла, в котором плескался ароматный голубоватый напиток.

Леня понемногу потягивал коктейль, который оказался очень хорош, и поджидал своего заказчика.

Прошло уже четверть часа, и он начал беспокоиться, не случилось ли чего-нибудь и с этим человеком, но тут в дверях ресторана появился сутулый мужчина с заметными залысинами. Метрдотель переговорил с ним и подвел посетителя к Лениному столу.

– Вы Леонид? – осведомился мужчина, когда метрдотель тактично удалился. – Мы с вами разговаривали по телефону…

Леня внимательно пригляделся к своему собеседнику.

На вид тому было не больше тридцати, но бледное лицо, тусклая кожа и тени под глазами говорили о слабом здоровье. И еще этого человека явно мучила какая-то постоянная забота или, возможно, какой-то страх. Он ни на секунду не оставался неподвижен – то выстукивал пальцами по столу какой-то мотив, то теребил мочку своего уха, то нервно сжимал руки, то поправлял редеющие волосы…

Рядом со столиком материализовался официант и положил перед клиентом второй экземпляр меню. Тот открыл его, и вдруг бледное лицо перекосилось от ужаса.

– Что это? – пробормотал он. – «Змеиный суп»? Только не это! Никаких змей! – И он отбросил меню, как будто в нем действительно пряталась ядовитая змея.

– Может быть, тогда выпьете чего-нибудь? – осведомился тактичный Маркиз, чтобы сгладить неприятное впечатление от этой вспышки. – Здесь готовят отличные коктейли.

Заказчик провел рукой по лицу и кивнул, нервно сглотнув, отчего у него в горле перекатился невидимый шарик. Безмолвный официант принял заказ и быстро принес второй коктейль.

Отпив одним глотком почти половину бокала, заказчик немного успокоился, сложил руки и заговорил:

– Меня зовут Евгений… Евгений Косарев.

– Фамилия у вас одна с Андреем Ивановичем, – вставил Леня, чтобы поощрить собеседника.

– Да, конечно, – кивнул тот. – Прямо не знаю, как начать… боюсь, вы примете меня за сумасшедшего…

– Ну что вы! – возразил Маркиз. – Я здесь для того, чтобы выслушать вас и помочь… если это возможно.

Он подумал, что если Евгений и не сумасшедший, то по крайней мере законченный неврастеник.

– Если возможно… – как эхо повторил Евгений. – Боюсь, я зря пришел… наверное, мне действительно невозможно помочь… в этом деле замешаны такие силы, с которыми… ну, раз уж пришел, я расскажу вам… хотя бы выговорюсь…

– Расскажите, – поддержал его Маркиз. – Многие проблемы перестают быть серьезными, достаточно рассказать о них вслух!

– В моем случае это не так… – вздохнул Евгений. – Это действительно серьезно… вы знаете, что мой дядя погиб…

– Да, – подтвердил Леня. – Он как раз ехал на встречу со мной, когда с ним случилось это несчастье.

– Это не несчастье! – перебил его Евгений. – То есть, конечно, я не то хотел сказать… это, конечно, несчастье… это большое несчастье, но не несчастный случай!

– Вы хотите сказать, это убийство? – спросил Маркиз, невольно понизив голос.

Впрочем, в этом зале, напоминающем пиратский притон, слово «убийство» прозвучало вполне естественно.

– Нет! Я не это имел в виду! – воскликнул Евгений, подскочив на стуле. – Это что-то еще более ужасное!

– Что может быть ужаснее убийства? – возразил Леня.

– Вы не знаете… – отмахнулся Евгений. – И боюсь, вы мне не поверите… никто не поверит…

– Попробуйте рассказать мне, – не сдавался Маркиз. – В конце концов, мы с вами встретились именно для этого…

– Да, конечно… – Евгений допил свой коктейль и завертел головой. Рядом с ним тут же появился официант. Евгений заказал еще один коктейль и, отпив приличный глоток, продолжил: – Вы знаете, как погиб мой дядя?

– Да… автомобильная авария…

– Нет, не то! Вы знаете про… змею? – Последнее слово он произнес едва слышно и с таким ужасом, что Леня невольно поежился.

– Да, – подтвердил он, – я слышал, что в его машине нашли змею. Непонятно, откуда она взялась…

– Непонятно? – повторил Евгений. – Непонятно! – И он внезапно рассмеялся, как будто Леня рассказал ему замечательный анекдот. – Вот именно – непонятно!

Смех перешел в мучительное истеричное всхлипывание, потом Евгений замолчал.

Леня уже подумал, что не дождется от него вразумительного рассказа, и решил распрощаться с этим странным заказчиком, но вдруг тот снова заговорил. На этот раз его голос звучал вполне нормально, казалось, он наконец взял себя в руки.

– Но вы не знаете, почему мой дядя хотел встретиться с вами. Дело в том, что совсем недавно умерла его жена. У нее была астма, и она умерла во время приступа. Задохнулась. В руке у нее был ингалятор от лекарства. Пустой ингалятор. Милиция не стала заводить дело, в документах написали: «Смерть от естественных причин». – Евгений сделал довольно большую паузу и продолжил, таинственно понизив голос: – Но дядя перед уходом принес ей новый ингалятор! Полный флакон лекарства! А старый выкинул… Он сказал это милиции, но они не стали его слушать. Решили, что он все перепутал от расстройства.

– То есть ваш дядя считал, что это было убийство? – проговорил Маркиз, чтобы заполнить очередную паузу.

– Если бы все было так просто! – Евгений еще понизил голос, так что Лене пришлось перегнуться через стол, чтобы не пропустить ни слова. – Если бы все было так просто! Я видел дядину жену в гробу… даже там на ее лице был страх! А ведь ее тщательно гримировали, приводили в порядок и все равно не смогли до конца убрать это выражение… до этого же… дядя сказал, что ее лицо было искажено таким ужасом… таким ужасом, как будто она увидела дьявола!

«Точно, товарищ не в себе! – подумал Маркиз. – Как бы поделикатнее с ним расстаться?..»

– И это еще не все! – продолжал Евгений. – Ее нашли на ковре в спальне. А рядом, возле ее правой руки, в пыли был выведен такой значок…

Заказчик схватил со стола салфетку и торопливо нацарапал на ней кружок, разорванный в одном месте. В месте разрыва одна сторона кольца раздваивалась, как змеиный язык.

– Вы знаете, что это такое? – прошептал Евгений, схватив Маркиза за руку.

– Что? – переспросил Леня, осторожно высвобождаясь.

– Уроборос, древний символ змеиного божества! Змея, кусающая себя за хвост!

– Я не понял… – проговорил Леня, на всякий случай немного отодвинувшись от своего чересчур экспансивного собеседника.

– Я сначала тоже не понял! – подхватил Евгений. – То есть понятно, что она перед смертью начертила этот значок, чтобы что-то нам сообщить. Но только теперь, после дядиной смерти, все окончательно встало на свои места. Там тоже была змея!

– Где? – растерянно переспросил Маркиз.

– Там, у нее в спальне! Представьте, что немолодая и тяжелобольная женщина вдруг видит в собственной спальне змею! Неудивительно, что у нее начался приступ, который оказался роковым!

– Но это только предположение! – Маркиз невольно тоже понизил голос.

– Предположение? – Евгений внимательно посмотрел на него и продолжил: – Но это еще не все. Можно сказать, это только начало. Правда, получается, что я рассказываю вам историю в обратном порядке, с конца, но я и сам знакомился с ней задом наперед. Дядина смерть заставила меня взглянуть на многие события по-другому… совсем по-другому. Дядина смерть и… и кое-что еще.

– Что именно? – переспросил Маркиз.

– Подождите… всему свое время. Буду рассказывать в том порядке, в каком я сам узнавал эту историю. – Евгений глубоко вздохнул и продолжил: – Разбирая дядины бумаги, я нашел там вот это… – И он положил на стол перед Маркизом газетную вырезку.

«Новый виток “змеиного дела”», – прочел Леня заголовок.

Ниже было написано:

«Мы уже рассказывали нашим читателям о страшном происшествии в одном из жилых районов на Юго-Западе. Там в подъезде был обнаружен мертвый человек, житель этого дома. Приехавший по вызову врач „скорой помощи“ констатировал смерть от сердечного приступа, однако при вскрытии обнаружилось, что причиной смерти стал укус редкой ядовитой змеи. Милиция не могла объяснить, каким образом тропическое пресмыкающееся оказалось в обычном жилом доме, и это дело попало в разряд так называемых глухарей. Однако вчера произошло аналогичное событие. В лифте двенадцатиэтажного жилого дома на углу улицы Сомневающихся и проспекта Удовлетворенных была найдена мертвая женщина. На этот раз причиной смерти действительно послужил сердечный приступ. Однако в кабине лифта рядом с трупом находилась… живая змея! Понятно, что именно она могла послужить причиной сердечного приступа у пожилой женщины.

Итак, когда же милиция положит конец этому змеиному беспределу? Когда будет окончательно поставлена точка в «змеином деле»? Когда мы сможем входить в свои дома, не опасаясь, что на нас набросится ядовитая рептилия?»

– Мало ли на свете бывает случайностей? – проговорил Маркиз, отложив заметку. – Тем более что в такой желтой прессе зачастую пишут то, что не имеет ничего общего с действительностью…

– Это действительно было, – проговорил Евгений очень тихо. – И это не случайное совпадение.

– Почему вы так думаете?

– Насчет того, что это событие имело место, – это абсолютно точно. Есть даже фотография с места происшествия, напечатанная в другой газете… – Он положил на стол вторую вырезку. На нечетком снимке была видна открытая кабина лифта и в ней – скорчившаяся на полу в неудобной, неестественной позе мертвая женщина.

– Змеи здесь не видно, – заметил Маркиз.

– Ее уже забрали… зато посмотрите вот сюда… посмотрите, что нарисовано на стенке лифта!

Он протянул Лене увеличительное стекло. Маркиз поднес стекло к снимку, вгляделся.

Лифт был покрыт обычными картинками и надписями.

– «Ерофеев – козел», – прочитал Леня. – «Кристина – дура», «Глюкоза…» А это… это же вообще неприлично!

– Посмотрите ниже!

Леня сдвинул увеличительное стекло немного в сторону и увидел в самом низу лифта, возле трупа, нарисованное на грязной стене разорванное кольцо. Змея, кусающая себя за хвост. Древний символ уроборос.

– Вы убедились, что эта история не выдумка? А насчет того, что это не случайное событие… – продолжил Евгений. – Дело в том, что эта женщина… женщина, погибшая в кабине лифта… она была связана с дядиной семьей.

– Родственными узами? – уточнил Маркиз.

– Не совсем. Она была близкой подругой… почти всю жизнь была неразлучна с дядиной родственницей… если точнее, с родной тетей дядиной жены.

– Как-то это чересчур сложно, – протянул Леня. – Тетя дядиной жены – это, на мой взгляд, перебор.

– Поэтому милиция и не связала два этих случая!

Евгений глубоко вздохнул и положил руки на стол. Неожиданно он успокоился, как будто принял какое-то решение или сделал то, на что никак не мог решиться. Он потер руки и сказал:

– Знаете что? Я, пожалуй, что-нибудь съем… разговор нам предстоит долгий…

Официант, казалось, только и ждал этих слов: он тут же возник возле стола с выражением почтительного внимания.

Вообще Леня замечал, что хороший ресторан отличается от плохого тем, что официанты там словно носят шапки-невидимки и возникают только в тот момент, когда клиент в них нуждается. В ресторанах низкого пошиба обслуга постоянно вертится перед глазами – то что-то унесет, то вытрет со стола, когда это совсем не нужно, то есть всячески напоминает о своем присутствии.

Евгений уткнулся в меню.

– Нет, только не «Трапеза людоеда»… и не «Жаркое пьяного кока», неизвестно, чего он там намешал… пожалуй, я возьму «Мечту голодного пирата»!

– Прекрасный выбор! – одобрил официант.

Леня заказал блюдо под названием «На абордаж».

Официант исчез так же бесшумно, как появился, и Евгений продолжил свой рассказ:

– В последние дни… после смерти своей жены мой дядя буквально не находил себе места…

– Это неудивительно. – Маркиз пожал плечами. – Смерть близкого человека была для него тяжелым ударом…

– Дело не в этом. Его словно подменили. Он был невероятно напуган. Он пугался каждого звонка, каждого стука в дверь. Прежде чем войти в комнату, долго выжидал на пороге, словно боялся внезапного нападения… и еще… он как-то попросил у меня прощения, не объяснив за что… а потом, сразу после его смерти, мне позвонил адвокат и сообщил, что дядя завещал мне все свое имущество, в том числе дом с участком в поселке Суоярви Выборгского района.

Произнеся последние слова, Евгений замолк. Его взгляд остановился, казалось, он вглядывается во что-то, чего не видит никто, кроме него. Во что-то, расположенное за спиной Маркиза.

– Что это за дом? – спросил Леня, когда молчание затянулось и стало невыносимым.

– Старая развалюха, – ответил Евгений, словно очнувшись. – Честно говоря, я думал, от него уже ничего не осталось. Я был там двадцать лет назад, совсем ребенком, так он уже тогда казался призраком дома. Замшелый, вросший в землю… это была настоящая избушка бабы-яги. И обитала в нем самая настоящая баба-яга…

Он снова замолчал. Возле стола появился официант, толкая перед собой сервировочный столик. Он поставил перед Маркизом большую тарелку, на которой были тушеные овощи с бараниной, а затем снял крышку с огромной сковороды, в которой шипело и скворчало жареное мясо четырех сортов.

– «Мечта голодного пирата»! – торжественно объявил он и принялся накладывать мясо на тарелку Евгению. Затем он выставил на стол мисочки и бутылочки с соусами и наконец удалился.

– Я был тогда совсем ребенком, – повторил Евгений.

Они долго искали этот дом. В самом поселке его не было, он располагался в лесу, на отшибе от Суоярви. Андрей Иванович спрашивал дорогу у местных жителей, но они, едва услышав, что горожане ищут Варвару Тихоновну, замыкались, словно неожиданно глохли и переставали понимать самые простые вопросы. Одна женщина, узнав, кого они ищут, переспросила:

– Это змеиную матерь, что ли? – и неприязненно сплюнула в дорожную пыль.

В общем, пришлось самим искать дорогу. Андрей Иванович несколько раз выходил, чтобы подтолкнуть машину. При этом он кашлял и вытирал бледный лоб платком. Несколько раз они заезжали в тупик, возвращались в поселок, но наконец выехали на большую поляну, посреди которой стояла приземистая изба, крытая потемневшей дранкой. На покосившемся заборе висели чугунки и глиняные горшки, на крыльце умывался большой черный кот. В стороне от дома паслась на привязи коза, тоже черная.

Андрей Иванович заглушил мотор, и наступила странная, гнетущая тишина. Маленький Женя выскочил из машины и побежал к дому, он хотел поиграть с котом, но дядя окликнул его. И голос его прозвучал так странно, так напряженно, что Женя остановился как вкопанный. И очень вовремя: у него из-под ног с тихим шипением уползла большая серая змея и скрылась в зарослях крапивы…

Через минуту на крыльце показалась маленькая сгорбленная старушонка в сером поношенном ватнике и обвязанном вокруг головы черном ситцевом платке, концы которого торчали в стороны, как кривые рожки.

– Кого черти принесли? – прошамкала эта баба-яга, приложив руку козырьком и вглядываясь в приезжих. – А-а, это ты, Андрюша… а это племянник твой… вырос, вырос…

– Мы вам, Варвара Тихоновна, от Липы лекарства привезли, – сообщил Андрей Иванович с некоторой робостью и опять глухо закашлялся.

– Ах, лекарства… – отозвалась старуха с явной насмешкой. – Ну, вы в дом-то заходите… Вася, принимай гостей!

Черный кот перестал умываться, поднял хвост трубой и вошел в дом, оглядываясь через плечо.

Гости проследовали за ним.

Незадолго перед тем Женя прочел сказку «Волшебник Изумрудного города». И сейчас избушка, куда он попал, напомнила ему жилище злой волшебницы Гингемы. Низкий закопченный потолок, поддерживаемый толстой почерневшей балкой, на которой висели связки сухих трав, кореньев и листьев и какие-то вовсе не понятные предметы, – мальчику показалось, что это дохлые лягушки и летучие мыши. В большой беленой печи, несмотря на теплый день, неярко горел огонь, и от этого в помещении было очень душно.

– Говоришь, лекарства привезли? – повторила старуха, окинув Андрея Ивановича пристальным взглядом.

– Ну да… от радикулита… Липа говорила, что вы на поясницу жалуетесь…

– Ну да, ну да, – закивала Варвара Тихоновна. – Только тебе-то, милый мой, лекарство еще нужней, чем мне…

– Да это я простыл немножко, – отозвался Андрей Иванович, вытирая лоб. – Скоро пройдет.

– Ну да, ну да… – снова кивнула старуха. – Только ты вот это выпей… тогда правда все пройдет… – И она подала Жениному дяде склянку с какой-то мутно-зеленой жидкостью. Даже издалека Женя почувствовал отвратительный запах – запах гнилого пня, запах темного непролазного болота…

– Да мне не нужно. – Андрей Иванович отшатнулся. – Я хорошо себя чувствую…

– Пей! – резко прикрикнула на него баба-яга. И Андрей Иванович послушно поднес склянку к губам и быстро выпил ее содержимое, преодолевая отвращение.

– Долго не могли найти ваш дом… – проговорил он, отставив пустую посудину. – Никто не мог указать дорогу…

– Ну да, ну да, – снова закивала старуха. – Не любят они меня… только как заболеют – тут же бегут! «Помоги, баба Варя!» Ну, я, конечно, помогаю, как не помочь… у нас в Суоярви люди такие – как что не по ним, волком смотрят, а как прихватит – на все готовы…

Она ловко накрывала на стол – чугунок с горячей картошкой, щедро присыпанной укропом, миска с квашеной капустой, хрусткие соленые огурцы, горшочек топленого масла. Жене все это показалось необыкновенно вкусным. После на столе появились горячие лепешки, сотовый мед и чудесное вишневое варенье.

– Я знала, что вы приедете, – бормотала она, наливая гостям чай в треснутые фаянсовые кружки. – Вот и нажарила лепешек…

– Откуда же вы могли это знать? – спросил Андрей Иванович.

– Да уж знала…

После еды Женин дядя попытался встать.

– Что-то мне и вправду хуже стало, – пожаловался Андрей Иванович, опустившись обратно на лавку. – А нам ехать нужно обратно…

– Это от лекарства моего, – честно призналась старуха. – Никуда вы сейчас не поедете. Я вам в избе постелю, у меня переночуете, а завтра-то ты будешь как новенький…

Дядя пытался возражать, но язык у него заплетался, голова кружилась, темная изба плыла перед глазами, и в конце концов он перестал спорить и улегся на широкую лавку, где старуха постелила ему большую тяжелую перину.

Жене она постелила на топчане за печкой, а сама ушла в другую половину избы.

Вообще этот дом, несмотря на свой убогий и приземистый вид, был внутри очень большим, явно слишком большим для одинокой старухи и ее кота.

Ночью Жене понадобилось встать. Он брел в темноте, отыскивая выход в сени, но случайно толкнулся не в ту дверь и оказался в маленькой темной комнате, которую освещал оплывший свечной огарок, криво вставленный в пустую бутылку из-под пива. В углу комнаты на корточках сидела хозяйка.

Женя хотел окликнуть ее, но пригляделся и с ужасом увидел, что старуха склонилась над блюдцем с молоком, из которого пьет огромная змея. Еще две змеи свернулись кольцами на полу в углу комнаты, словно ожидая своей очереди.

Пламя свечи качнулось, вспыхнуло ярче и осветило стену комнаты.

На этой стене черной краской был нарисован странный знак – разорванное в одном месте кольцо, украшенное раздвоенной стрелкой. Словно змея, кусающая собственный хвост.

Варвара Тихоновна что-то негромко проговорила и погладила змею. Та подняла голову, уставилась на хозяйку немигающим взглядом и высунула узкий раздвоенный язык.

Потом она повернула маленькую треугольную головку и взглянула прямо в глаза маленькому испуганному мальчику.

Женя похолодел от страха, попятился и выскользнул из комнаты, плотно затворив за собой дверь. Он вернулся к себе за печку, осторожно ступая, залез под одеяло, закутался с головой, но все равно стучал зубами от страха. Он думал, что не сможет заснуть, однако сон все же пришел, и проснулся он от яркого солнца и от веселого голоса своего дяди, который расхаживал по комнате и что-то напевал.

– Вставай, засоня! – крикнул Андрей Иванович. – Пора в путь-дорогу! А я и вправду гораздо лучше себя чувствую… кажется, съел бы сейчас целого быка!

– Быка нету, – подала голос появившаяся на пороге хозяйка. – А вот картошечка вчерашняя есть, и молочко козье, я утром свою Машку подоила… – И она поставила на стол простую глиняную крынку. – Тебе непременно нужно козьего молочка попить, тогда совсем здоровый станешь!

Андрей Иванович ел с аппетитом, похваливал и пошучивал, но Женя вспомнил ночное видение и никак не мог заставить себя пить козье молоко: перед его глазами стояли блюдечко и склонившаяся над ним змея с узким раздвоенным языком…

– Пей молоко, Женька! Очень полезно! – говорил дядя, но старуха, склонив голову к плечу, посматривала на мальчика и наконец прошамкала:

– Ну, не хочешь и не надо… козье молоко, оно не всем нравится… духовитое оно очень…

– С тех пор прошло много лет, – закончил Евгений свой рассказ. – Но я не могу забыть ту ночь… у меня все еще стоит перед глазами полутемная комната, огарок свечи и змея, пьющая козье молоко из блюдца… и еще две змеи, дожидающиеся своей очереди…

– Не понимаю, к чему вы все это мне рассказали, – проговорил Маркиз после затянувшейся паузы. – Какое отношение все это имеет к сегодняшним событиям?

– Какое? – переспросил Евгений. – Самое прямое! Я побеседовал с адвокатом, и он рассказал, что та старуха, Варвара Тихоновна, умерла в прошлом году, оставив дом в наследство своей родственнице, той самой Липе, Олимпиаде Васильевне… и как только Олимпиада вступила в права наследования – она погибла в лифте. И дело не обошлось без змеи! Но на этом, как вы знаете, цепочка не прервалась… Липиной наследницей была тетя дядиной жены, она едва успела оформить все бумаги по завещанию, как заболела, легла на операцию и умерла. Пожилой человек все-таки… И тогда дядина жена по завещанию унаследовала этот, извиняюсь, чертов дом в Суоярви. И очень скоро она тоже умирает…

– Но тут, кажется, обошлось без змеи…

– Не уверен! – воскликнул Евгений, перегнувшись через стол. – В случае с тетей – конечно, но вот с дядиной женой… Не зря же она перед смертью начертила на полу уроборос… – Он опустил голову и продолжил:– После смерти имущество жены перешло к моему дяде. И вы знаете, чем это закончилось. Он погиб… и уж тут точно не обошлось без змеи! И теперь… – он понизил голос, так что Маркиз едва расслышал конец фразы, – и теперь – моя очередь…

– Да-а… – протянул Леня, для приличия помолчав. – Однако, честно говоря, я не вижу здесь большой проблемы. Если вас так беспокоит эта история с домом «змеиной матери» и вы считаете, что все трагические события связаны именно с этим домом, то просто откажитесь от наследства. Сами же говорили, что дом – полная развалюха, а участок хоть и большой, но жутко неудобно расположен, вокруг полная дикость, ни дорог там приличных, ни коммуникаций. Так чего проще? Идите к нотариусу, пишите официальный отказ и таки спите себе спокойно!

– Это невозможно, – глухо сказал Евгений. – От этого наследства нельзя отказаться, и дом продать нельзя. Над ним тяготеет какое-то проклятие. Мне дядя рассказывал, а ему в деревне местные жители говорили. Старуха когда умерла, дней пять никто не знал, к ней ведь не часто ходили. А потом одной женщине что-то там понадобилось, так во дворе, она рассказывала, змеи просто клубками лежали. И на крыльце тоже. Она как увидела такой кошмар, так и свалилась на землю без чувств. А когда очухалась, то никого нет. А она и встать не может, ноги не идут. Так и ползла полтора километра до деревни… А потом уж полдеревни туда пошло – хоть лопатами, говорят, змеюк этих перебить, да нашли только старуху мертвую… И везде знаки нарисованы.

– Хм… – Леня деликатно кашлянул в кулак. – А вот эта тетенька, что про змей-то рассказала, она, случайно, не от пьянства у старухи лечилась? Сами знаете, зальет человек глаза, так ему чертовщина всякая мерещиться начинает…

Евгений посмотрел в ответ укоризненно и тяжко вздохнул. Лене стало его жалко. Видно же, что человек мучается по-настоящему и обратился к нему от полного отчаяния. Опять же дядя вроде был солидный, разумный человек, тоже хотел просить у него, Маркиза, содействия и помощи.

И хоть дело это довольно сомнительное и у него сейчас нет времени, поскольку Лолу увезли неизвестно куда, все же не стоит так разбрасываться заказами.

Ленины размышления прервала неожиданно раздавшаяся удивительно красивая музыка.

Евгений достал из кармана мобильный телефон.

– Что это за мелодия? – спросил его Маркиз.

– «Луиза Миллер», «Quando le sere al placido», – ответил Косарев, поднеся телефон к уху.

Он вполголоса с кем-то переговорил и заторопился.

Уговорились на том, что Леня обдумает дело, наведет кое-какие справки и свяжется с Евгением сам.

– Уж вы побыстрее, – вымученно улыбнулся Евгений, и Леня прочитал в его глазах: «Как бы поздно не было…»

Лолу привезли в Центр, переехали через Обводный канал, высадили из машины в маленьком переулке и заставили пройти целый квартал пешком.

– Что это за дыра?.. – ворчала Лола, незаметно оглядываясь.

Дома вокруг были далеко не новые, позапрошлого века, но не ветхие, почти везде вместо старых рам вставлены стеклопакеты, белыми заплатами выглядывающие из темных кирпичных стен. Это и понятно: возле Обводного канала самая загрязненная атмосфера в городе.

– Нашли где гостиницу строить, – бурчала Лола, – вон вокруг копоть какая…

Ее провожатые промолчали. Свернули во двор, причем Лола заметила, что ворота заперты наглухо, замок давно проржавел, открывалась только маленькая калиточка. У ворот во дворе стояла стеклянная будочка, в которой сидела толстая тетка в форме вневедомственной охраны. Возле будки отиралась внушительных размеров рыжая дворняга, которая посмотрела на Лолу весьма подозрительно. Тетка в будке наградила Лолу и вовсе неприязненным взглядом. Пересекли двор, свернули за угол и оказались возле нового двухэтажного особняка. Домик был чистенький, аккуратный, окна блестели, однако вход отсутствовал. Лола уже перестала чему-либо удивляться. Ее провожатые обошли дом и остановились в торце здания у железной двери. Девица позвонила по мобильному телефону, дверь через минуту открыла женщина в форме горничной.

– Это гостиница? – удивилась Лола.

– Ну да, новая, совсем недавно ее построили финны, – объяснил мужчина голосом Маркиза.

Горничная заперла дверь и тихим вежливым голосом пригласила всех следовать за ней. С виду она выглядела совершенно обычно, но Лола успела поймать заинтересованный взгляд, который женщина бросила на нее исподтишка.

Номер на втором этаже был небольшой, но чистый и довольно комфортный. Лола поморщилась для порядка, но претензий предъявить не смогла.

– И долго я должна буду здесь торчать без вещей? – с вызовом спросила она.

– Давайте договоримся так, – спокойно сказала девица, называвшая себя Лолой, – вы побудете здесь до завтра, к тому времени мы кое-что выясним, а там посмотрим, как поступить…

– Но я не могу так долго без вещей… – Лола сделала вид, что растерялась. – И вообще…

Горничная молча положила на кровать белый махровый халат и новую пижаму в запечатанном пакете.

– Одежду я почищу, – сказала она, опустив глаза в пол, и снова Лола почувствовала, что горничная себе на уме.

– Ну хорошо, – она сделала вид, что примирилась с обстоятельствами, – до завтра я, так и быть, подожду. Но могу я по крайней мере спуститься в ресторан?

– Да Боже мой! – воскликнул мужчина до того знакомым голосом, что Лоле стало нехорошо. – Разумеется, вы можете ходить куда угодно. Но выходить… я бы не советовал.

– Да куда мне выходить? – рассердилась Лола. – Я в ваш город не развлекаться приехала, а по делу! Мне все решить надо как можно скорее! Так что идите уж и работайте!

Мужчина повернулся кругом и вышел не прощаясь. Девица задержалась. Лола смогла наконец ее рассмотреть поближе. Девица была ничего себе – довольно стройная и фигуристая. Лицо сейчас было свободно от косметики, но и так смотрелось неплохо.

Однако – странное дело! – как только девица вышла из комнаты, Лола поймала себя на том, что совершенно не помнит ее лица.

Оставшись одна, Лола не стала бегать по номеру в поисках подслушивающих устройств, посчитав, что они обязательно есть и ей не стоит тратить время и силы попусту. Уничтожить все она не сумеет, да и зачем? Это только наведет злоумышленников на подозрения. Впрочем, подозрения у них и так уже были. Девица, выдававшая себя за Лолу, конечно, умеет управлять своим лицом, мужик у нее под каблуком, но вот горничная… В том, что горничная выступает в одной команде с этой сладкой парочкой, Лола не сомневалась.

И все бы было замечательно, если бы Ленька не нанял аккордеониста с амбициями. Хотя нет, он должен был все предусмотреть и предупредить старого эксцентрика, чтобы тот не выпендривался, а играл песни русские народные, блатные, хороводные, про классику и думать забыл. А девица-то оказалась шустрой и наблюдательной, да Лола в этом и не сомневалась, раз она решилась идти против Маркиза.

«А вот интересно, – тотчас подумала Лола. – Зачем она это делает? Ведь это же так трудно – выдавать себя за другого человека. Отбирает заказчиков, переключает их на себя. Выполняет Ленькины задачи – для чего?»

Вопрос этот Лола пока решила оставить без ответа.

А ей нужно думать сейчас, как провести своих сторожей и подать весточку Маркизу. Он небось места себе не находит, волнуется, куда она подевалась. А может, и нет, отдыхает в тишине и покое, и нет ему до Лолы никакого дела…

Тут Лола решила, что перегнула палку, что Леня, конечно, очень беспокоится за нее. И вообще он хороший… И если сейчас у него неприятности, то Лола просто обязана ему помочь вывести на чистую воду эту нахалку, которая смеет называть себя ее, Лолиным, именем. А если уж говорить начистоту, то не следовало Лоле уезжать так надолго. Друзья в Черноморске уговорили отдохнуть. Отдохнуть-то она отдохнула, они с Пу И прекрасно провели время, но вот что получилось.

«На две недели этого Леньку оставить нельзя, – по-бабьи вздохнула Лола. – Ну прямо как дите малое… Пропадет он без меня совсем…»

Она вспомнила про Пу И, смахнула набежавшую слезу и решила сосредоточиться на деле. Для этого она вышла на балкон и закурила легкую сигаретку.

Балкон выходил не в тот затрапезный двор, а на улицу и находился как раз над входом в гостиницу. Перед гостиницей располагалась парковка, отгороженная от улицы решеткой. На ступенях у входа, прямо под Лолиным балконом прогуливался охранник.

«Можно, конечно, прикинуться валенком и уйти через главный вход, – думала Лола, – однако в холле сидит портье. Народу у них в гостинице мало, он всех постояльцев небось в лицо знает. Спросит, из какого я номера, а вдруг меня вообще не регистрировали, не зря же провели через служебный вход… Еще заподозрят, что я воровка, милицию вызовут, а у меня даже паспорта нету… Скандал будет, эти от всего отопрутся, меня заберут, и даже Леньке позвонить нельзя. Хотя, конечно, потом будет можно, потому что все откроется и незачем будет выдавать себя за гражданку Ипатову, но операция сорвется, эта сладкая парочка ляжет на дно, и мы так и не узнаем, с чего это они решили действовать против нас. Да еще и от Леньки потом попадет за то, что привлекла к нему внимание милиции. Нет, этот метод не подходит…»

Лола почистила перышки, причесалась и подкрасила губы, затем вышла из номера и отправилась на разведку. Внизу в холле сидел представительный портье. Стойка была расположена так, что он видел входную дверь и лестницу, ведущую наверх. Лола спросила, где находится ресторан, и прошла в боковой коридор. Там она миновала ресторан и пошла дальше. Коридор круто завернул и уперся в ту самую служебную дверь. И тотчас как из-под земли перед ней выросла горничная, что впустила их утром.

– Вам что-нибудь нужно? – В ее голосе Лоле послышалась скрытая угроза.

– Я искала ресторан! – Лола вздернула голову, вспомнив, что она женщина восточных кровей и что очень уместно сейчас ей выйти из себя. – Что за место! Какие-то лабиринты, темные коридоры!

– Вы прошли нужный поворот, – горничная приглушила голос, – я вас провожу.

«Вот это да, – думала Лола, ожидая, когда подойдет официант. – Похоже, что эта тетка стережет дверь, как служебная собака. Конечно, можно попробовать ночью, когда все спят, выбраться незаметно. Не спит же она под дверью! Замок я открою, это для меня не проблема, но выйти можно только через ту калиточку в воротах. А вот она точно ночью охраняется. Если вахтерша задремлет, то уж собаченция рыжая запросто меня учует…»

Лола поежилась, ей вовсе не улыбалось встретиться ночью один на один с огромной дворнягой.

Меню оставляло желать лучшего, но Лола решила не капризничать, чтобы не привлекать к себе внимания, и заказала рыбу и овощи.

Официант взглянул на нее со значением, но, возможно, ей показалось. В конце концов, не может же сладкая парочка завербовать весь персонал! Однако так это или не так, но Лола слегка приуныла. Тем более что рыба оказалась плохо прожаренной, а овощи, наоборот, недоваренными. На десерт предлагалось печеное яблоко в тесте, мороженое или взбитые сливки с вареньем. Ничто не возбуждало.

Лола совсем пала духом и заказала капуччино. Бармен выглядел вполне приличным человеком, и Лола решила, что уж кофе-то он варить умеет.

Через пять минут, пытаясь снять несуществующую пенку, Лола поняла, что в бармене ошиблась. Она сильно расстроилась, что нельзя устроить скандал – вкусного кофе все равно не сварят, а лишние проблемы ей ни к чему.

И вот когда Лола почувствовала себе глубоко, отвратительно несчастной, в ресторан вошла дама, при виде которой лицо Лолы разгладилось, опущенные уголки губ поднялись и на лице появилась приятная улыбка. Все это относилось не к самой даме, хотя женщина выглядела вполне достойно – ухоженная блондинка, чуть больше сорока, свежеуложенные светлые волосы, скромный макияж. Одета дама была в дорогой черный костюм, и хоть фигура ее была полновата, костюм сидел на даме очень неплохо, даже на самый пристрастный взгляд.

Лолина улыбка была предназначена не даме, а крошечной собачке, которую дама несла под мышкой. Лола не поверила бы своим глазам, но это был, вернее, была чихуахуа, потому что наличие нарядного платьица – черного в белый горошек – несомненно, говорило о том, что собачка женского пола.

Дама улыбнулась Лоле и села за соседний столик.

– Какая прелесть! – совершенно искренне сказала Лола. – Ведь это чихуахуа?

– Вы правы. – Дама улыбнулась с законной материнской гордостью. – Верно, она милая?

– Боже, это просто чудо! – вскричала Лола, совершенно не кривя душой.

Чихуашка и вправду была прехорошенькой – чуть светлее, чем Пу И, глазки ее весело блестели, она совершенно не боялась Лолы и дала себя погладить.

Дама с собачкой зашла выпить чаю.

– Моя Энни очень любит булочки со сливками! – сообщила дама, и Лола едва не ляпнула, что ее Пу И обожает ореховые трубочки.

Две любительницы чихуахуа тут же завязали живой разговор. Дама представилась Галиной, сказала, что они с Энни приехали в Петербург по делам, что на самом деле Энни зовут Анабеллой де Буа Трасси и она очень, ну просто очень породистая.

– Боже мой! – Лола закатила глаза. – Если бы вы знали, как мне хочется иметь такую собачку! Я уже прочитала в Интернете все об этой породе, связалась с питомником и даже ездила знакомиться с будущим отцом моего щенка! То есть я-то думала, что так и будет, но у них сорвалась свадьба, невесту неожиданно увезли в Штаты… Жених страшно породистый!

Галина проявила огромную заинтересованность в породистом женихе для своей девочки, Лола наморщила лоб, будто вспоминая, и наконец выдала, что Пу И происходит от чемпионов породы Оззи Набунага и Одиллии де Креси. Галина посмотрела на нее очень внимательно, как видно, эти аристократические имена были ей знакомы.

Лола заметила, как загорелись глаза ее собеседницы, и продолжала многословно расхваливать потенциального жениха. Ей это было нетрудно, ведь разговор шел о ее сокровище, о ее любимом существе, о ее обожаемом, несравненном Пу И. О нем Лола могла говорить часами. Сейчас, чтобы остановиться, ей пришлось сделать над собой явственное усилие.

– Боже мой, – вздохнула Галина, – через несколько месяцев нам подойдет время искать жениха. То есть искать-то надо заранее, вы же понимаете – сговориться, навести справки, познакомиться… Дело серьезное, верно, Энни?

– Господи, конечно, я вас понимаю! – Лола молитвенно сложила руки. – Ведь это такой ответственный шаг!

– Дорогая, встреча с вами послана была судьбой! – Галина решила ковать железо, пока горячо. – Могу я просить вас об одолжении? Я понимаю, что неудобно обращаться к незнакомому человеку, так сказать, с улицы, хозяин собачки со мной и разговаривать не станет. Но если бы вы могли меня рекомендовать… Ведь ваш знакомый песик и вправду, судя по родителям, очень и очень породистый…

Дальше примерно минут пятнадцать шли многословные уверения, что Лола бы с удовольствием, но не знает, как это будет воспринято, что адрес она без разрешения хозяина, конечно, дать не может и телефон тоже, потому что ее строго-настрого предупредили, чтобы она этого не делала. Пу И – очень породистый экземпляр, у них все встречи с невестами расписаны чуть ли не на год вперед, вдохновенно врала Лола, однако вот последний раз получилась неприятность с отъездом в Штаты. А Лола уже настроилась, что ей продадут щенка из этого помета, поэтому очень рассердилась, когда ей отказали. Конечно, она понимает, что хозяин не виноват, и Пу И тем более не виноват, что его обманули, он сам пережил жестокое разочарование, но дело в том, что у нее самой очень вспыльчивый характер и она не сдержалась и наговорила резкостей.

Тут Лола немного помолчала, дав собеседнице осознать тот факт, что она, Лола, то есть не Лола, а Земфира, – женщина горячих восточных кровей, так что нет совершенно ничего удивительного в ее вспыльчивом характере.

Галина сочувственно кивала, после чего взяла нить разговора в свои руки. И далее в течение двадцати минут лился многословный рассказ о том, как она, Галина, в данный момент одинока, потому что совсем недавно у нее умер муж (Галина глазами показала на свой черный костюм, а Лола еще раз погладила собачку и сообразила, что ее черное платьице в горошек тоже можно считать траурной одеждой). Нельзя сказать, продолжала Галина, что они с мужем были безумно влюблены, однако все же пятнадцать лет брака не выбросишь из головы так быстро. И получается, что, кроме Энни, у нее нет сейчас никого ближе. То есть и раньше ее ненаглядная девочка была ей дороже всех…

Тут Лола не выдержала и прослезилась, потому что очень хорошо понимала свою собеседницу. Ведь и у нее, кроме Пу И, нет на свете никого ближе!

А Галина взволнованно продолжала, что ничего не пожалеет для счастья своей Энни и будет Лоле безумно, просто фантастически благодарна, если она представит ее хозяину замечательного породистого жениха.

Лола сделала вид, что задумалась, потом лицо ее просветлело, и она сообщила, что Галина сможет связаться с хозяевами жениха по электронной почте.

– Ох, просто не знаю, когда же я успею, – вздохнула Галина. – Ведь мы приехали сюда по делам, и завтра у меня очень важная встреча прямо с утра.

Лола была заинтересована, чтобы Галина послала сообщение как можно скорее, поэтому она мило улыбнулась и повела Галину в интернет-центр тут же, в гостинице, она высмотрела его, болтаясь по коридорам. На прощание она заявила бармену, чтобы немедленно бросал эту работу и что ему еще повезло, что она, Лола, – слабая женщина, а от других посетителей можно за такой кофе и по физиономии схлопотать.

У дверей интернет-центра Лола сунула Галине бумажку с электронным адресом, задумалась на мгновение и сказала, что хозяина замечательной породистой собачки зовут Аскольд и что сослаться можно на нее, а зовут ее Калерия Ивановна. Вряд ли ее преследователи отслеживают всю электронную почту, однако следует на всякий случай подстраховаться и не называть никаких известных имен. А Леня поймет, лишь бы письмо дошло.

Посчитав, что она сделала все, что могла, и нужно надеяться на лучшее, Лола сердечно простилась с новообретенной подругой, погладила Энни и удалилась к себе в номер.

Артур Альбертович Руо никогда не был женат.

По гороскопу и по сути он был закоренелый холостяк и часто повторял, что нет такой женщины, которую он мог бы выносить семь дней в неделю и двенадцать месяцев в году.

Кроме того, он говорил, что женщины вносят в строгую и упорядоченную мужскую жизнь элемент хаоса, беспорядка и случайности.

«Каждый женатый мужчина непременно находит на своем письменном столе платки и булавки, а усевшись в любимое кресло, вскакивает с криком, потому что жена оставила в этом кресле щетку для волос!»

Многие знакомые пытались его женить, но он все эти попытки пресекал на корню, повторяя, что некоторые люди не могут видеть, что кому-то хорошо.

Единственным минусом своей холостяцкой жизни Артур Альбертович признавал то, что на нем закончится легендарная цирковая династия иллюзионистов Руо.

Правда, у него был племянник Арнольд, которого Артур Альбертович в свое время пытался обучить семейному делу, но сын покойной сестры оказался совершенно неспособным учеником. Он не мог освоить даже самые простые фокусы – кролики и те не хотели выскакивать из его шляпы.

Возможно, причина заключалась в том, что Арнольд был убежденный материалист, а это плохо сочетается с профессией иллюзиониста.

Однако необходимо признать, что когда Артур Альбертович говорил, что не может постоянно выносить ни одну женщину, он немного кривил душой. Одна женщина постоянно находилась рядом с ним – семь дней в неделю, двенадцать месяцев в году, за вычетом двухнедельного оплачиваемого отпуска.

Это была его экономка Антонина Ивановна.

Антонина Ивановна заботилась о Руо, как не заботилась бы о нем никакая жена. Она кормила его вкусными и полезными блюдами, следила за его гардеробом, напоминала, когда пора позвонить нужному человеку или принять нужное лекарство. Она знала, какие сорта чая он предпочитает, сколько ложек сахара кладет в этот чай, от чего у него бывает изжога и какие телевизионные программы вызывают у старого иллюзиониста раздражение.

Она не только не вносила в его строгую и размеренную жизнь беспорядок – наоборот, именно она придавала ей ту самую строгую размеренность и порядок, которые так ценил старый иллюзионист.

Но как часто люди не замечают того, что видят перед собой каждую минуту, так и Артур Альбертович не замечал свою экономку. Он воспринимал ее как привычный предмет обстановки, как удобный домашний агрегат вроде холодильника или стиральной машины. Впрочем, она сама этому способствовала, поскольку старалась в присутствии хозяина быть невидимой и неслышимой.

Антонина Ивановна подала Артуру Альбертовичу пальто, шляпу, перчатки, смахнула с рукава невидимую пушинку, поправила шарф и убедилась, что он надел подходящие к погоде ботинки.

Пудель Ованес вертелся возле дверей, поскуливая и заглядывая в глаза хозяину, но тот не взял поводок, и Ованес обиженно потупился, отошел от двери и улегся на коврик под вешалкой.

Этим вечером Руо собирался не на прогулку, он шел к своим старинным цирковым знакомым, у которых много лет по четвергам играл в преферанс.

Это были смелые люди, потому что немалая смелость нужна, чтобы сесть за карточный стол с иллюзионистом.

Закрыв за хозяином дверь, Антонина Ивановна почесала Ованеса за ухом, наполнила водой голубой электрический чайник и взяла телефонную трубку.

Точно так же, как у Артура Альбертовича, у нее никогда не было собственной семьи.

Однако у Руо был племянник, в котором он разочаровался и не стремился поддерживать с ним близкие отношения, а у его экономки был младший брат, в котором Антонина Ивановна души не чаяла.

Антонине Ивановне было пятьдесят четыре года, брату Виктору – тридцать восемь, но для нее он по-прежнему оставался кудрявым мальчиком с пухлыми розовыми щеками.

Брат был сводным, Тонина мать родила его после смерти мужа от постороннего мужчины, съездив по путевке в санаторий союзного значения под названием «Дубовая роща». С тех пор как шестнадцатилетняя Тоня, встречая мать из роддома, приняла из ее рук пищащий сверток в голубом одеяльце, она полюбила братика материнской любовью. Она взяла на себя все заботы о крохотном существе, едва не забросила школу. Из-за мальчишки она не вышла замуж – некогда было заниматься своей личной жизнью, но Антонине Ивановне никогда и в голову не приходило жаловаться и упрекать. Она была счастлива своей любовью к брату. Их мать умерла, когда Витенька пошел в первый класс, и с тех пор Антонина Ивановна заменила брату и мать, и отца.

Мальчик рос слабым и сонным, правда, учителя в школе считали его просто ленивым. Однако в пятнадцать лет, когда у всех мальчишек ломается голос, Витя начал удивлять окружающих. Он вдруг заговорил разными голосами. Он так похоже передразнивал голоса известных артистов, политиков и собственных учителей, что люди только диву давались. Ему прочили будущее артиста-пародиста.

Однако вскоре случилась неприятность. Чтобы перенести контрольную по химии, приятели подговорили Витю позвонить химичке и сказать по телефону голосом лечащего врача, что ее отцу, который лежал в больнице, стало хуже. Бросив все, химичка помчалась в больницу, от расстройства не глядя по сторонам, и попала под машину. Отцу хуже не стало, но бедная женщина провалялась с травмами и переломами несколько месяцев.

Дело тотчас раскрыли – струсившие приятели все валили на Витю. Антонина Ивановна носилась как угорелая из больницы в школу, упросила химичку и директора не раздувать скандал. С большим трудом она дотянула брата до окончания школы, помогла поступить в эстрадное училище, из которого его выгнали через год за лень и профнепригодность. Подражал голосам он по-прежнему виртуозно, однако манкировал занятиями музыкой и спортивной подготовкой, много ел и пил пиво, так что директор училища на прощание сказал Антонине Ивановне, что из ее остолопа настоящего артиста никогда не выйдет и что есть у него, конечно, способности, да не тому достались.

Она только вздохнула и устроила Витю на работу курьером. Потом охранником в магазин самообслуживания. Потом сторожем на платную автостоянку.

Он нигде не задерживался, потом снова попал в некрасивую историю – конечно, его подставили нечестные друзья, в дело вмешалась милиция. Антонина Ивановна с трудом уладила дело, истратив последние сбережения. Потом Витенька надолго пропал из виду, а она устроилась экономкой к Артуру Альбертовичу. И вот буквально месяц назад братик объявился снова, а при нем была жена. То есть не жена в официальном смысле слова, а подруга. Красивая молодая женщина, решительная и твердо знающая, чего она хочет. Антонина Ивановна отнеслась к ней настороженно. С одной стороны, она давно уже поняла, что брат ее – существо ленивое и безвольное, и хорошо бы, чтобы возле него был кто-то, кто сумеет держать его в руках и направлять по трудной жизненной дороге. С другой стороны, Антонина Ивановна вовсе не была уверена, что Лидия направляет брата по дороге, нужной ему. Напротив, она была почти уверена, что Лидия делает что-то для своего блага, а брата просто использует. Однако она старалась не давать воли таким мыслям и не показывать своего отношения. Виктор – ее любимый единственный брат, у нее больше нет никого родных, поэтому она сделает все, что он попросит.

Антонина Ивановна посмотрела на закипающий чайник и набрала номер.

– Витенька! – проворковала она, услышав голос любимого брата. – Я сделала все, как ты просил.

– Ну что тебе от меня нужно? – огрызнулся мужчина, оторвавшись от бутылки пива. – Имею я право хоть немножко отдохнуть? У меня сегодня был тяжелый день!

В голосе слышались бессмертные интонации короля из фильма «Золушка» в исполнении артиста Гарина.

– Ты еще будешь качать права? – Девица бросила на него неприязненный взгляд. – Мы с тобой, дорогой, не на государственной службе, где можно отработать свои восемь часов и забыть обо всем! Да еще с двумя выходными и оплачиваемым отпуском! Нам, дорогой, никто ничего не заплатит, если мы сами не заработаем! И потом – что уж ты так утомился? Ну, посидел немножко за рулем да сделал пару звонков! Всю трудную работу, как всегда, делала я!

– Ну, начала, начала! – протянул мужчина голосом бывшего президента Ельцина, еще сильнее обычного оттопырив нижнюю губу. – Давай посчитаемся, кто больше сделал! Я ведь знаю, что ты так вертишься не ради денег, а из-за собственного бабского интереса! Отомстить хочешь…

– Тебя это не касается! – взвизгнула девица, но тут же прикусила язык и заговорила вкрадчиво: – Ну перестань вредничать! У нас с тобой интересы общие, ты это прекрасно знаешь! Эта баба нам хорошо заплатит, так что нужно постараться и найти ее беглого муженька…

– Где ты его найдешь? – На этот раз голос принадлежал Михаилу Горбачеву. – Найти человека в огромном городе – это потруднее, чем иголку в стоге сена! У нас же никаких зацепок, никаких следов… а если это вообще пустой номер? Если ее муж действительно погиб и похоронен – тогда мы можем искать его хоть до второго пришествия!

– Ну подожди, дорогой, не впадай в истерику. – Девица подошла к своему спутнику и прижалась к нему бедром. – Ведь мы с тобой вместе, а вместе мы – сила…

– Ну, раз уж мы вместе, так, может, воспользуемся этим? – Глаза мужчины замаслились, и он обхватил девушку за талию.

– Обойдешься! – Та ловко вывернулась и шлепнула его по руке. – Лучше мозги напряги! Кстати, насчет иголки в стоге сена… это не совсем безнадежная задача! Знаешь, как ее можно найти?

– Понятия не имею, – обиженно проворчал мужчина голосом Винни-Пуха из мультфильма. – Далась тебе эта иголка! Это же просто поговорка… или как это там называется…

– Не важно, как это называется, но найти иголку в стоге сена можно. Для этого только нужен магнит…

– При чем здесь магнит? – заинтересованно спросил мужчина голосом Эдиты Пьехи.

– При том, что иголка сама найдется, она притянется к сильному магниту. А мужа нашей клиентки, как я понимаю, сильнее любого магнита притягивают женщины… кстати, ты зря сказал, что у нас нет ни одного следа. Кое-что у нас есть. – И она бросила на стол фотографию, которую дала им заказчица.

– Ну и что нам дает эта фотка? – неторопливо проговорил мужчина, склонившись над столом.

Теперь в голосе его слышались узнаваемые интонации Иосифа Сталина.

– Ее муж… не будем же мы ходить по всему городу и спрашивать прохожих: «А вы, случайно, не видели этого человека?» Это неправильно…

Голос был так похож, что у девицы перед глазами невольно встал кадр из фильма, где вождь расхаживает по кабинету в мягких грузинских сапожках и попыхивает трубкой.

– Не будем, – кивнула она. – Но на фотографии, к счастью, не только он…

– Ну!.. – протянул мужчина хриплым голосом Глеба Жеглова в исполнении Высоцкого. – А уж его спутница – это вообще глухой номер! Самая обычная девица по вызову, они вообще все на одно лицо! Ее можно и не пытаться искать…

– Ну разумеется, ты увидел на фотографии только смазливую девицу и тут же раскатал свою противную губу! – Девушка ударила своего напарника в бок. – Ты просто невозможен! И прекрати наконец разговаривать разными голосами, это отвлекает!

– Так больше здесь никого нет! – Мужчина не обратил внимание на ее недовольство и продолжал голосом Лени Маркиза: – Только два человека – муж клиентки и девчонка!

– Никого – согласна, но ничего? Ничего интересного ты здесь не видишь?

Мужчина снова склонился над фотографией и проворчал голосом Рины Зеленой:

– Ну что еще? Какой-то фонтан на заднем плане…

– Вот именно – фонтан! – торжествующе воскликнула девица. – А тебе этого мало?

Действительно, позади, как раз за плечом блондинки, виднелся необычный фонтан. Он представлял собой огромный бронзовый глобус, оплетенный металлической сеткой параллелей и меридианов. Из Северного полюса извергалась мощная струя воды, равномерно омывавшая модель земного шара.

– Наверное, этот фонтан символизирует глобальное потепление, – заметила девушка. – Арктические льды тают и заливают всю земную поверхность…

– И что нам дает этот фонтан? – произнес мужчина голосом ведущего программы «Поле чудес».

– А это идея! – оживилась девушка. – Должны же мы хоть как-то использовать твои способности!

– Ну вот, наконец ты вспомнила о моих способностях! – проговорил мужчина голосом артиста Машкова.

– Нет-нет, не это! – откликнулась девушка, достав с полки справочник «Желтые страницы». – Фолиант… фольга… фольклор… – бормотала она, просматривая оглавление, – фонд имущества… фонд развития баскетбола… фонотека… вот они, фонтаны! – Она раскрыла нужную страницу и прочитала: – «Фонтанный дом», проектирование, монтаж и сервисное обслуживание фонтанов.

Набрав номер организации, занимающейся устройством фонтанов, она протянула трубку своему партнеру.

– «Фонтанный дом»! – раздался в трубке мелодичный женский голос, принадлежащий наверняка секретарше.

– Здравствуйте, девушка! – произнес мужчина голосом знаменитого телеведущего Леонида Парменова. – С вами говорит…

– Я вас узнала! – радостно выпалила секретарша. – Чем я могу вам помочь?

– Соедините меня с кем-нибудь из вашего руководства…

– Василий Сигизмундович! – заговорила взволнованная секретарша по другой линии. – С вами хочет поговорить Леонид Парменов… Как это какой? С телевидения!

В трубке раздался щелчок, и немолодой скрипучий голос осведомился:

– Чем могу?

– Дело в том, – начал объяснять мужчина голосом телезвезды, – дело в том, что мы хотим подготовить передачу о фонтанах Петербурга. Не только исторических, но и современных. И наверное, никто лучше вас не поможет нам осветить эту тему… ну и для вашей фирмы это может быть хорошей рекламой…

– Бесплатной? – поспешно осведомился начальник фонтанов.

– Разумеется! – заверил его «Парменов».

– Ну, если бесплатной – я не возражаю!

– Тогда будем ковать железо, пока горячо! К вам подъедет наш представитель… точнее, представительница.

Через полчаса компаньоны подъехали к офису фирмы «Фонтанный дом». Мужчина остался в машине, а девушка вошла в офис и остановилась перед конторкой секретарши.

– Вам звонил Леонид Парменов… – начала она.

Секретарша, пухленькая брюнетка лет двадцати пяти, засияла, как хромированная кофеварка.

– Вы работаете с ним? Как это, должно быть, интересно! Миллионы девушек хотели бы оказаться на вашем месте…

– Зря, – скривилась «помощница телезвезды». – Между нами, у него ужасный характер! Его просто невозможно переносить в больших количествах!

– Да что вы? – огорчилась секретарша. – Не может быть! Он кажется таким очаровашкой…

– На экране все гораздо приятнее, чем в жизни! Ну ладно, с кем из ваших сотрудников я могу поговорить?

– С вами побеседует лично Василий Сигизмундович! – с придыханием сообщила секретарша, как будто говорила по меньшей мере о губернаторе. – Скажите, а он женат? Я имею в виду Леонида…

– Да, и у него четверо детей!

Секретарша пригорюнилась и показала посетительнице дорогу к кабинету начальника.

Василий Сигизмундович оказался рыхлым приземистым дядькой, равномерно расширяющимся книзу. Он аккуратно заполнял собой большое вращающееся кресло, и у посетительницы сразу возник вопрос, как ему удается вставать с рабочего места и не нужна ли ему при этом посторонняя помощь. Еще у фонтанного начальника были маленькие глазки и редкие тусклые волосики, кое-как распределенные по розовой лысине.

На стене за спиной у начальника висел красиво отпечатанный плакат: «Если у тебя есть фонтан – заткни его. Дай отдохнуть и фонтану. Козьма Прутков».

– Я к вам от… – начала посетительница.

– Знаю-знаю! – оживился хозяин кабинета и указал ей на стул с жестким сиденьем и прямой спинкой. – Передача о петербургских фонтанах! Итак, чем я вам могу помочь?

– Сразу видно, что вы – очень интересный человек, и уж наверняка вы лучше всех знаете городские фонтаны… – произнесла девушка льстивым голосом. Она исходила из того общеизвестного факта, что лесть – самое мощное оружие, если нужно чего-то добиться от мужчины.

– Ну, наверное, – промурлыкал Василий Сигизмундович. – Конечно, есть еще одна очень знающая дама в Петродворце… кандидат наук по фонтанам…

– Она нам не нужна! – отмахнулась девушка и сделала руку козырьком, приглядываясь к собеседнику. – Освещения нужно будет добавить… снимать вас будем отсюда…

– Снимать? Меня? – Начальник фонтанов порозовел. – Я, право, даже не знаю…

– Зато я знаю! Вы очень фотогеничны! Мы сделаем вас главным героем передачи! Вас и еще Самсона, разрывающего пасть льва! Ведь вы – хозяин всех фонтанов города…

Василий Сигизмундович переваривал ее слова, а девушка, не давая ему опомниться, выложила на стол несколько фотографий. Три из них она перед самой поездкой распечатала из Интернета для большего правдоподобия, четвертый снимок был тот самый, который дала им с партнером заказчица.

– Скажите, пожалуйста, что это за фонтаны и где они расположены? Вы ведь наверняка это знаете!

– Ну, это – ясно, это фонтан перед Казанским собором. – Хозяин кабинета отложил в сторону первый снимок. – Этот установлен в холле торгового центра «Миг» на Московском проспекте, недалеко от Московских ворот… а вот эти два… – Он задумался, при этом розовая блестящая лысина собралась в складки, как шкура шарпея.

Девушка подобралась, ожидая результата.

– Одну минутку, – проговорил наконец Василий Сигизмундович и потянулся к телефону. – Петушков, зайди! – бросил он в трубку.

Через минуту в дверь кабинета робко постучали, скорее даже не постучали, а поскреблись.

– Заходи! – разрешил начальник, и в кабинет просочился маленький тощенький человечек с взлохмаченной рыжей шевелюрой, напоминающей моток медной проволоки.

– Василий Сигизмундович, я к четвергу непременно закончу проект для Коршунова… мне осталось доделать только три чертежа и одну спецификацию…

– Смотри у меня! – строго проговорил начальник. – Сам сказал про четверг, так что не закончишь – скальп сниму! Но сейчас я тебя вызвал по другому поводу…

Петушков облегченно вздохнул, в то же время опасливо потрогав свою шевелюру – видимо, беспокоился за скальп.

– Посмотри на эти снимки, Петушков. – Начальник подманил подчиненного к столу. – Узнаешь эти фонтаны?

– А как же! – Петушков отложил одну фотографию. – Вот на этот мне три раза выезжать пришлось, у него все время форсунка засорялась. Оказалось, один ребенок ее постоянно жевательной резинкой залеплял. Он в супермаркете «Макси» установлен, на Таллинском шоссе.

– А этот? – Девушка показала на последний снимок – тот самый, который ее в действительности интересовал.

– А этот вообще не наш. – Петушков пожал плечами.

– Так вы не знаете, где он установлен? – разочарованно протянула девица.

– Почему это не знаю? – обиделся Петушков. – Я в городе все фонтаны знаю! Этот фонтан стоит в комплексе «Сахара» на проспекте Ветеринаров. В холле, возле боулинга. Его «Водомонтаж» проектировал, так что если проблемы – к ним обращайтесь…

– Спасибо, – оживилась девушка. – Ну, я поеду, доложу шефу о результатах…

– А когда приедете меня снимать? – поинтересовался Василий Сигизмундович.

– В самое ближайшее время! – Девушка сделала ручкой и упорхнула.

Через полчаса напарники подъехали к эффектному зданию из стекла и металла, расположенному на углу проспекта Ветеринаров и улицы Сантехника Кучерявого.

– На этот раз придется идти тебе, – сказала девушка, поправляя шарф на шее своего компаньона.

– Почему это мне? – пробурчал тот. – У тебя такие вещи получаются гораздо лучше.

– Потому что нужно расспрашивать про девицу, явную профессионалку! – со вздохом ответила его напарница. – Если я стану о ней спрашивать, это будет выглядеть подозрительно… так что уж будь так добр, не наделай глупостей!

Мужчина вздохнул и прошел сквозь вращающиеся двери в просторный холл торгово-развлекательного комплекса.

Первое, что он увидел, был огромный бронзовый глобус, по которому сбегали в квадратный бассейн потоки воды. Несомненно, это был тот самый фонтан с фотографии.

Мужчина огляделся по сторонам.

Рядом с фонтаном находился огромный прозрачный столб, в котором плавно перемещался панорамный лифт. Чуть в глубине располагались входы небольших магазинов и бутиков, а свободное место перед ними занимали столики местной кофейни.

За стойкой кофейни хозяйничал ловкий светловолосый парень. Он вертелся как белка в колесе, одновременно наливая посетителям кофе, отсчитывая сдачу и разогревая десерты.

Из-за стойки хорошо просматривался весь холл комплекса, и мужчина направился к бармену.

– Слушаю вас! – произнес парень, когда перед ним остановился посетитель с розовыми оттопыренными ушами и отвислой нижней губой.

– Кофе по-венски, однозначно! – проговорил клиент голосом Жириновского.

Бармен с интересом взглянул на него и потянулся за чашкой.

– И еще, молодой человек, хотел спросить – вы, случайно, не встречали здесь эту девушку? – Клиент достал из кармана фотографию и положил ее на стойку.

– Нет, – ответил бармен, даже не взглянув на снимок.

– А так? – Мужчина положил рядом с фотографией две сторублевки.

Бармен скосил глаза вниз, задумался и покачал головой:

– Нет, не встречал!

Деньги тем не менее исчезли со стойки.

Разочарованный мужчина взял свой кофе и направился к свободному столику.

Не успел он пригубить напиток, как к его столику подошел сутулый мужчина с искусно дозированной щетиной на щеках и толстой золотой цепью на шее.

– Можно? – коротко осведомился он и, не дожидаясь разрешения, опустился на свободный стул.

– Все равно уже сели! – ответил мужчина голосом Николая Фоменко.

– Это ты про Маринку спрашивал? – осведомился незнакомец, усевшись поудобнее.

– А? Что? Про какую Маринку?

– Ты Стасику фотографию показывал… – протянул небритый, внимательно оглядывая собеседника.

– Фотографию? – переспросил мужчина хриплым голосом Марлона Брандо из фильма «Крестный отец».

– Слушай, не тормози! – поморщился незнакомец. – Ты вроде бы не мент…

– Не мент, – честно подтвердил лопоухий голосом артиста Селина из «Улиц разбитых фонарей».

– Что, запал, что ли, на нее? Занята она сейчас, но могу других предложить… в большом ассортименте… можно навыезд, можно в апартаментах… – И с этими словами он бросил на стол перед собеседником яркий цветной буклет.

Мужчина перевернул несколько страниц. На каждой странице были фотографии полуодетых девушек в соблазнительных позах. Блондинки, брюнетки, шатенки, рыжие предлагали свои услуги. О каждой девушке сообщался возраст (не слишком достоверный), рост, объем бюста и прочие параметры. Все вместе это напоминало каталог фирмы по прокату автомашин.

– Ну что – будешь выбирать? – нетерпеливо осведомился небритый.

Его собеседник медлил, и тогда «продавец», по-своему поняв эту заминку, проговорил:

– Расценки стандартные: час – сто пятьдесят, два часа – двести пятьдесят… за дополнительные услуги надбавка…

– Да мне именно та нужна… – промямлил мужчина голосом актера Миронова в роли князя Мышкина.

– Запал, что ли? – усмехнулся небритый. – Это бывает… ну, ты все-таки посмотри – может, другая приглянется…

Перелистывая каталог, лопоухий наткнулся на страничку, где его «знакомая», блондинка с фотографии, позировала рядом с зеленоглазой брюнеткой. Подпись под фотографией гласила: «Карина и Марина».

– Может, Каринку возьмешь? – предложил сутенер. – Подружка Маринкина…

– Ну, пожалуй… – протянул клиент голосом артиста Хабенского.

– Бери, не прогадаешь! Девчонка первый класс! – нахваливал сутенер свой товар.

– Ладно, годится! – решился наконец клиент. – Только ты дай мне ее номер, я с ней сам свяжусь в удобное время!

– Ну допустим, – неохотно согласился сутенер. – Тогда полтинник гони вперед, как залог!

– Нету у меня баксов, пересчитай по курсу на рубли! – приказал мужчина голосом Ирины Хакамады.

Клиент передал под столом купюры, и сутенер нацарапал на салфетке номер мобильного телефона.

Лопоухий спрятал салфетку в карман и хотел еще что-то сказать сутенеру, но замешкался, выбирая подходящий голос, и сутулый тип исчез, как утренний туман.

Мужчина удивленно заморгал глазами и огляделся. Небритого типа нигде не было. Можно было подумать, что разговор с ним и вся эта сцена просто привиделись лопоухому, но в кармане у него обнаружилась салфетка с номером мобильного.

Допив кофе, мужчина вышел из «Сахары» и сел в машину к своей напарнице.

– Ну что? – осведомилась она. – Ничего не узнал?

– Почему же? – Мужчина вытащил салфетку и помахал в воздухе. – А это ты видела? – Снова девица услышала привычный уже голос Лени Маркиза.

– Неужели ты достал ее номер? – воскликнула девушка. – Ну, должна признаться, дорогой, – ты меня удивил!

– Ну, не совсем ее. – И мужчина рассказал ей обо всем, что произошло в «Сахаре».

– Это не так уж плохо, – решила девушка. – Главное, скажи мне – ты голос этого сутенера сможешь изобразить?

– Обижаешь! – отозвался лопоухий. – Ты же меня знаешь – если я хоть раз чей-то голос услышу, я его запросто могу повторить!

– Ну, тогда сделаем вот как…

Лопоухий набрал номер Карины и, тщательно имитируя голос сутенера, проговорил:

– Слушай, куда твоя подруга подевалась? Для нее есть хороший клиент, а она куда-то пропала!

– Костик, – отозвался молодой женский голос, – какая подруга? Ты про Маринку, что ли? Ты же сам ей позволил сегодня не выходить на точку! У нее какие-то личные проблемы, и она взяла отгул, обещала потом отработать…

– Ничего не знаю! Клиент очень крутой, если мы его не обслужим – на бабки попадем!

– Ну а я-то при чем? – огрызнулась Карина. – Сам ее отпустил – с ней и разбирайся! У меня и без этого проблем хватает! А клиента этого сам обслуживай, если он такой крутой!

– Ты чего хамишь? – рявкнул мужчина. – Ты на меня голос-то не повышай! Я тебя от хамства быстро отучу! Ладно, я сам с Маринкой разберусь, только напомни мне номер ее сотового, у меня что-то мобила глючит, вся записная книжка полетела…

– Ну, записывай… – И Карина продиктовала номер своей подруги.

Мужчина набрал следующий номер, откашлялся и, как только услышал в трубке женский голос, проговорил голосом сутенера, не давая времени на возражения:

– Завязывай со своими личными делами! Для тебя клиент есть, очень крутой! Подъезжай к ресторану «Касабланка», перед входом увидишь черную «бомбу», в ней будет клиент…

– Костик, – заныла девица, – ты же мне обещал… я потом отработаю, в двойном размере…

– Сказано – важный клиент! Никаких отговорок!

– Ну пошли к нему кого-нибудь другого… хоть ту же Каринку…

– Клиент на тебя по фотке запал, никого другого не хочет! Короче, чтобы через полчаса была возле «Касабланки», иначе… ты меня знаешь! – И лопоухий отключился, оставив за собой последнее слово.

Через полчаса они припарковались возле ресторана «Касабланка» и огляделись по сторонам. Вскоре из-за угла выехала маленькая ярко-желтая машина, остановилась неподалеку от них, заглушила мотор. Из машины выбралась блондинка в коротком пятнистом меховом жакете и высоких сапогах на шпильке. Блондинка поправила волосы, огляделась и, вызывающе покачивая бедрами, направилась к их «БМВ». Остановившись перед машиной, она наклонилась, отбросила светлую прядь и заглянула внутрь:

– Ну, привет, молодой-интересный! Я от Константина. Куда поедем веселиться?

Это была та самая блондинка с фотографии.

– Садись. – Мужчина открыл перед ней дверцу машины.

Блондинка устроилась рядом с ним на переднем сиденье, повернула к себе зеркало заднего вида, поправила перед ним волосы, потом оглянулась на девушку и недовольно скривилась:

– Так мы что – втроем развлекаться будем? Костя меня не предупредил…

– А тебе не все равно? – неприязненно осведомилась девушка.

– А может, ты не в моем вкусе!

– Ух ты, какая привередливая! Тебе деньги платят, значит, твое дело – помалкивать!

– За групповуху надбавка полагается! У нас, у работающих девушек, правила строгие!

– Девочки, девочки, не будем ссориться! – подал голос мужчина. – Мы не для того собрались!

– Вот именно! Поехали в номера, молодой-интересный! – Блондинка поправила волосы, достала помаду и принялась подкрашивать губы.

– Вообще-то мы никуда ехать не собираемся… – проговорил мужчина, полуобернувшись к блондинке.

– Что – в машине резвиться будем?.. – ужаснулась та. – Да за кого вы меня принимаете? Я с детства такими вещами не занимаюсь! Со школьной, можно сказать, скамьи… это вы, ребята, не по адресу обратились… я работающая девушка, а не шалава какая-нибудь!

– Вообще у нас детский праздник на траве программой не предусмотрен! – вступила в разговор девушка с заднего сиденья. – Нам с тобой только поговорить надо…

– Он что – импотент? – Марина смерила мужчину насмешливым взглядом. – Бывали у меня случаи, когда мужики платили только за то, чтобы об жизни поговорить… в бюстгальтер поплакаться. Сразу предупреждаю – я с таких больше беру. Это же вроде как сеанс психотерапии получается, а она намного дороже стоит… Только одно непонятно, – она повернулась к девушке, – ты-то тут при чем? Или это с тобой душеспасительные беседы вести придется?

– С нами обоими! – отрезала та. – И не об жизни, а об одном вполне конкретном человеке…

– А с двумя – так вообще двойной тариф получается, – оживилась Марина.

– Слушай, – усмехнулся мужчина, – с тобой как в такси – с каждой минутой все дороже, только счетчик щелкает…

– Не нравится – езди на метро! – отбила Марина.

– Ладно, хватит разговоров! – Мужчина протянул блондинке фотографию. – Ты этого человека помнишь?

Марина взглянула на снимок, прищурилась и подняла взгляд на клиента:

– Сначала рассчитаемся, а то потом, когда я тебе все скажу, ты мне шиш заплатишь! А мне на жизнь зарабатывать надо, да еще Костику его долю отстегивать… а у нас, у работающих девушек, знаешь, какая жизнь дорогая? – И она поправила волосы.

– Ладно. – Мужчина вздохнул, достал из кармана бумажник и вытащил из него две зеленые купюры.

– Это что? – Марина взяла деньги двумя пальцами.

– Как что? Двести баксов…

– А надбавка? За разговоры, за групповую терапию… да еще за экстренный вызов!

– Зато мы тебя долго не задержим! Только ответишь на наш вопрос – и проваливай… работающая девушка!

– Э-э… нет! – уперлась та. – Мне надбавка положена, иначе ничего вам не скажу!

– Ладно, доплати ей! – донесся девичий голос с заднего сиденья. – Иначе от нее ничего не добьешься!

– Твоя подруга правильно понимает! – подмигнула Марина.

Мужчина охнул и добавил ей еще одну купюру.

– Маловато вообще-то, – проворчала девица. – Но так уж и быть… – Она расстегнула сапог и спрятала деньги за его подкладку.

– Ну? – Мужчина потерял терпение. – Где и когда ты его видела?

– Кого? – удивленно переспросила Марина, поправляя волосы.

– Ты меня лучше не зли! – зарычал мужчина. – Вот этого человека, что на фотографии!

– Ах этого? – Блондинка скосила глаза на снимок. – Никогда я его не видела.

– То есть как? – опешил клиент.

– Очень просто. Не видела – и все тут!

– Не может быть! – растерянно проговорил мужчина. – Вот же фотография имеется – ты рядом с ним, в «Сахаре» перед фонтаном…

– Можешь свою фотографию засунуть… сам знаешь куда или подсказать? У меня знаешь какая память хорошая! Я если кого раз увидела – навсегда запоминаю! Как себя ведет, что предпочитает, сколько сверху дает… нам, работающим девушкам, без этого никак нельзя! Если я сказала, что не видела этого мужика, – значит, так оно и есть!

– А тогда какого черта ты нам мозги компостировала? – взвыл мужчина. – Какого черта деньги взяла? Да еще и с надбавкой?

– Интересно! – Марина поправила волосы и подбоченилась, что было не очень удобно в салоне машины. – Я бесплатно не работаю, это… это аморально! Бесплатно только шалавы разные работают! Вы меня пригласили – я приехала, вы хотели со мной поговорить – я согласилась! Так что все по-честному! Товар – деньги – товар!

– Зараза! – завопил мужчина и попытался ухватить Марину за воротник мехового жакета, но та ловко вывернулась, пнула его в самое уязвимое место и выскочила из «БМВ».

Прежде чем вернуться в свою машину и уехать, она наклонилась к окошку водителя и угрожающе прошипела:

– А если еще будешь выступать – Костик с тобой такое сделает, что тебе уже ни я, ни какая другая девушка не понадобится!

Она поправила волосы и гордой походкой победительницы, покачивая бедрами, направилась к своей машине.

Вконец измучившийся от неизвестности и тревоги за Лолу, Леня Маркиз основательно приуныл. Он давно уже распрощался с заказчиком, пообещав связаться с ним в самое ближайшее время, вернулся домой, переделал множество хозяйственных дел, чтобы отвлечься от тоски, но это не помогло. Пу И не капризничал, только лежал на Лолиной кровати и выглядел таким несчастным, что у Лени обрывалось сердце. Кот прочно обосновался на шкафу в Лениной комнате, он всегда так делал, когда в доме было неблагополучно. Попугай вообще не желал выходить из клетки и сидел там, угрюмо нахохлившись.

Всем нужна была Лола.

Леня бродил по квартире, натыкаясь на мебель, накричал на Ухо, который, не в силах вынести неизвестности, звонил третий раз подряд. Каждый раз Ленино сердце вздрагивало в надежде, что сейчас в трубке послышится голос Лолы, но каждый раз надежде не суждено было сбыться. В конце концов он запретил Уху звонить, пообещав, что свяжется с ним тотчас же, если появятся новости.

Леня пробовал смотреть телевизор, даже включил программу про животных, но звери, обычно радостно приветствующие такое времяпрепровождение, в этот раз даже не явились в гостиную. Пу И продолжал изображать вселенскую скорбь, кот со шкафа глянул укоризненно: «Лолка, может, в беде, а ты тут на диване перед теликом развалился». Попугай же, как самый невоспитанный член семьи, обозвал Маркиза дураком и кретином.

– Дурак и был, что тебя в свое время не зажарил! – рассердился Маркиз.

В принципе он к попугаю относился неплохо, особенно с тех пор, как хулиганская птица прекратила пачкать его дорогие пиджаки, но сейчас нервы Ленины были на пределе.

Он решил заняться делом и поискать в Интернете кое-какую информацию о змеях. Все лучше, чем маяться без толку и представлять в уме страшные картины про Лолку.

Проверил электронную почту – пришло одно письмо, и адрес незнакомый.

«Дорогой Аскольд! – было написано на экране. – Простите, что обращаюсь к вам без официального представления. Ваш адрес дала мне Калерия Ивановна, мы встретились с ней, и от нее я совершенно случайно узнала, что у вас есть замечательный аристократический жених для моей девочки Энни».

Далее долго расписывались достоинства неизвестной Энни, в конце дама сообщала номер своего мобильного телефона, выражала надежду на скорую встречу и подписалась Галиной.

– Аскольд! – крикнул Леня. – Тебе письмо!

– Мурм-м? – удивленно переспросил кот со шкафа.

Потом послышался звук, какой бывает, когда из окна второго этажа выбрасывают старый диван, – это кот со шкафа тяжело приземлился на кровать. Он быстро заполз к Лене на колени и попросил перечитать письмо.

Маркиз был твердо уверен, что его кот понимает человеческую речь, в этом даже Лола не сомневалась. Еще Аскольд с удовольствием смотрел фильмы про животных, стало быть, понимал, что происходит на экране. Также он любил, когда ему читают вслух, они с Леней таким образом проработали много интересных книг, начиная от детской сказки про Щелкунчика и Мышиного короля и кончая пьесами Шекспира и Лопе де Веги. Пьесы кот очень любил, потому что Маркиз читал их с большим выражением, а иногда даже срывался с места и бегал по комнате, выразительно жестикулируя. Лучше всего ему удавались трагедийные роли, к примеру, монолог Гамлета вызывал у кота дрожь в кончике хвоста, и даже попугай прилетал послушать.

Но вот насчет того, умеет ли Аскольд читать, у Лени были свои собственные соображения. С одной стороны, кот, несомненно, обладал высокоразвитым интеллектом, это признавала даже Лола. С другой стороны, ни разу не удавалось застать кота с книгой в лапах. Даже с поваренной. Картинки он любил рассматривать, находясь у хозяина на коленях, хотя грамотой все же не владел. Но про котов ведь никогда не знаешь наверняка, это не собаки, чья душа всегда хозяину раскрыта.

Сейчас Аскольд внимательно выслушал текст электронного письма и перепрыгнул с колен хозяина на письменный стол. Там он осторожно потрогал мягкой лапой экран монитора и даже слегка прикоснулся к нему усами.

– Что ты об этом думаешь, Аскольд? – спросил Леня.

«То же, что и ты», – мигнул кот изумрудными глазами.

– Это весточка от Лолы, верно? – просиял Леня. – То есть я-то сразу понял, просто хотел, чтобы ты подтвердил.

Действительно, письмо адресовано Аскольду, чтобы не упоминать имени «Леонид», неизвестная женщина представилась Галиной и сослалась на Калерию Ивановну. Разумеется, все это придумала Лолка, чтобы сообщить, где она находится. Да она могла просто написать «Калерия Ивановна». – Леня сразу бы догадался. Ему ли не помнить Лолину замечательную черноморскую тетю Калерию Ивановну! Она гостила у них в прошлом году, и Леня навсегда запомнил ее кулебяку с мясом, борщ и вареники с капустой! А еще блинчики с домашним медом, голубцы и нежнейшие сырники! И запеченную баранью ногу, и фаршированные помидоры, и вишневую наливочку собственноручного теткиного приготовления…

Леня встряхнул головой, сообразив, что увлекся. Через секунду он невежливо спихнул кота с колен (ввиду форс-мажорной ситуации кот не обиделся) и прокричал Уху в трубку, чтобы немедленно вез к нему самого лучшего специалиста по компьютерам, которого сможет найти в это время суток.

Ухо сам был замечательным специалистом в своей области – он мог за недолгое время обнаружить и устранить в любом автомобиле самую сложную неисправность. Отсюда, само собой, у него было множество знакомых среди клиентов, благодарность которых простиралась так далеко, что они позволяли будить себя среди ночи и везти неизвестно куда на любое дело.

Через некоторое время Ухо привез худющего, сутулого, длинноволосого парня, одетого в кожаную куртку поверх полосатых пижамных штанов. Куртка была велика ему размера на три и невыносимо воняла машинным маслом.

– Это что за фрукт? – тихо спросил Леня в прихожей, в то время как парень, позевывая, устремился к компьютеру.

– Самый классный спец! – уверил Ухо. – Лучше не бывает! Просто волшебник!

– А почему он так одет?

– А у него вообще верхней одежды никакой нету, – невозмутимо сообщил Ухо, – он из дому никогда не выходит. Даже не знает, лето на улице или зима. Я ему свою куртку рабочую дал, в машине завалялась.

– Так у него и машины ведь нету, как же ты с ним связан?

– Ясное дело, нету, зачем она ему? Я матери его машинку до ума довел, серьезная женщина, бухгалтером в автосалоне работает…

Парень по-хозяйски расположился возле компьютера, пальцы его забегали по клавиатуре.

– Ты место, место мне укажи точное, откуда это письмо прислано! – проговорил Маркиз, заглянув через плечо программиста.

– Узнает, – горделиво сказал Ухо, – этот тип такой умный, он узнает, даже если с Луны это письмо прислали.

– Не надо с Луны, Лолка точно в городе находится…

– До Луны далеко, – хмыкнул парень, не отрывая глаз от экрана, – да вам туда не надо. Из интернет-центра это прислано…

– Конкретное место укажи! – вспылил Маркиз.

– Не место, а терминал, – скучающим тоном поправил парень, не оглянувшись. – Вот вам терминал: улица Егорова, дом четыре, вроде гостиница там какая-то…

– Точно, знаю, финны эту гостиницу строили! – подтвердил Ухо. – Это возле Обводного канала. Сейчас этого пацана домой забросим и туда поедем!

– И из-за такой ерунды ты меня из постели вытащил? – возмутился парень. – Это же просто уму непостижимо, до чего люди безграмотные попадаются!

– Но-но, – хмыкнул Леня, – ты не зарывайся. Во-первых, не бесплатно ты потрудился, во-вторых, тебе полезно из квартиры вылезти, воздухом свежим подышать, а в-третьих, я ведь тоже много всего знаю, чему ты никогда не научишься…

Взгляд, брошенный парнем, дал понять Лене, что он сомневается в существовании каких-либо вещей, которые он не знает. Может, они и есть, но ему-то на фиг не нужны… Все, что не связано с компьютером, его вообще не интересует.

– Ну, бывай, умелец, – сказал Ухо на прощание, – маме привет, а куртку отдай, мне пригодится…

Перед гостиницей на улице Егорова паслось на парковке стадо приличных машин. Через стеклянную дверь были видны просторный холл и стойка портье. Ухо не стал заезжать на парковку, потому что на ступеньках стоял охранник и курил. Устроились подальше в переулке.

– Ну и как туда попасть? – вздохнул Ухо. – Если через служебный вход, то это через двор, а ворота на ночь запираются. А днем там такая тетка – я раз зашел к мужику знакомому, он там в гаражах «вольво» держал на продажу, так она меня минут двадцать мариновала – кто я, да откуда, да к кому иду… Прямо как в Кремле охрана!

– «Вольво»-то купил? – полюбопытствовал Маркиз.

– Не, он цену заломил несусветную, она у него и посейчас в гараже стоит, ржавеет…

– Мы знаем одно, – вздохнул Леня, – Лола точно там, в этой гостинице. А вот в каком номере… – Тут он хмыкнул, глядя на фасад.

На всех окнах были одинаковые занавески темно-красного цвета. Кое-где горел еще свет, как видно, не все постояльцы спали. Но все шторы были задернуты, чтобы ничьи любопытные глаза не тревожили сон и покой постояльцев. И только в одном окне занавески были подняты и завязаны кокетливым бантом.

– Это точно Лолкина работа, – усмехнулся Маркиз. – Это она нам сигнал подает. Умница, – добавил он нежно и представил, как Лола, высунув язык и пыхтя от напряжения, стоя на табуретке, связывает бантиком плотные занавеси.

– А вот и она. – Ухо вытащил из бардачка бинокль.

Действительно, на балконе появился стройный силуэт в чем-то длинном и белом.

Лола была в образе Земфиры Ипатовой, стало быть, все шло нормально, ее не раскрыли.

– Нужно разузнать, что она там делает, – сказал Маркиз, – и как-то с ней связаться незаметно. Ну, это завтра. Вот думаю, под каким видом идти… Может, не мудрить, а старым проверенным способом, то есть представиться сантехником?

– Да ты что, Маркиз, – удивился Ухо, – это же приличная гостиница, у них свой сантехник…

– А я скажу, что из соседнего дома, что у нас от них протекает…

– Слушай, ты, наверное, из-за Лолки переволновался, – деликатно вздохнул Ухо. – Как-то с соображением у тебя туго. Где тут может протекать, если дом финны строили? У них все как надо сделано!

– Ну все! – рассердился Леня. – Сантехник не годится, электрик тоже у них свой, пожарного инспектора они в лицо знают, значит, будут телефонного мастера вызывать! Ты мне завтра машину соответствующую подбери!

На том простились до утра.

Ухо не подвел: утром он подогнал к Лениному подъезду голубой фордовский микроавтобус с надписью «Петербургские телефонные сети». Мало того, в пассажирском отсеке автобуса стоял пластмассовый чемоданчик с инструментами и лежали два фирменных комбинезона с такой же надписью на спине. Правда, Лене оба оказались великоваты, но Ухо претензий не принимал: в конце концов, он специалист по машинам, а не дизайнер одежды!

Так или иначе, через полчаса микроавтобус подкатил к той самой частной гостинице, откуда поступило на адрес Аскольда электронное письмо от хозяйки собачки.

Неподалеку от входа в гостиницу Маркиз заметил металлический шкаф с выходами телефонного кабеля. Открыть его было делом минуты, затем Леня не долго думая перерезал монтажным ножом все жилы кабеля, лишив гостиницу телефонной связи. Заодно он лишил связи жителей соседнего дома, но это были неизбежные неприятности из раздела «Лес рубят – щепки летят». Теперь у него по крайней мере была официальная причина посетить гостиницу.

Ухо остался на страже возле кабельного выхода. Он должен был в нужный момент вернуть провода в исходное состояние и вообще обеспечивал безопасность операции.

Сначала Леня попытался зайти в отель со служебного входа, поскольку знал, что именно там располагается все самое интересное. Однако Ухо нисколько не преувеличивал вчера: на проходной сидела суровая тетка из вневедомственной охраны.

– Пропуск! – проговорила она ледяным тоном.

Таким голосом, наверное, заговорил бы огромный двухдверный холодильник, если бы он внезапно овладел человеческой речью.

– Телефонные сети! – деловым тоном сообщил Маркиз, показав надпись на своем комбинезоне. – У вас тут авария, меня вызвали на ликвидацию…

– Пропуск! – повторила тетка, обдав Маркиза полярным холодом.

Она работала во вневедомственной охране последние сорок лет и считала свою работу самой нужной и самой ответственной на свете. Не важно, что она охраняла в данный момент – секретное производство или частный завод санитарного фаянса. Мимо нее никто не должен был пройти без пропуска.

– Говорю вам, меня на аварию вызвали! – Маркиз попытался включить все свое мужское обаяние, но это было все равно что пытаться обаять медвежий капкан или бензопилу.

– Пропуск! – проскрипела охранница, не меняя выражения лица. Ясно было, что мимо нее и муха не пролетит без соответствующего документа, снабженного печатью и фотографией.

– У вас же во всем здании телефоны не работают! – Леня последний раз попробовал достучаться до охранницы, но это оказалось выше его сил. – Ну и черт с тобой, сидите без связи! – Маркиз развернулся и направился в обход здания, к главному входу гостиницы.

Гостиничный холл был застелен огромным светло-бежевым ковром, вдоль стен стояли кожаные диваны и глубокие кресла. Леня огляделся и уверенно прошествовал к стойке портье.

– Телефонные сети, – сообщил он, поставив на стойку свой фирменный чемоданчик.

– Что значит – телефонные сети? Мы вас не вызывали, – забеспокоился портье.

– А я уже здесь! – обрадовал его Маркиз. – У вас где-то обрыв линии.

– Не может быть! Я только что звонил… – Портье схватил трубку, поднес к уху, и лицо его удивленно вытянулось. – И правда, нет связи… однако, как быстро вы реагируете…

– Стараемся! – Леня широко улыбнулся. – Боюсь, что придется обследовать все номера…

– Начните отсюда. – Портье указал на блок розеток у себя за стойкой. – Может быть, неисправность здесь, тогда не придется беспокоить постояльцев…

– Может быть, – с сомнением проговорил Леня и нырнул за стойку.

Он выкрутил винты, снял с блока крышку и с умным видом уставился на переплетение проводов.

Портье немного понаблюдал за ним, покачал головой и занялся собственными делами.

Леня копался в проводах, время от времени выглядывая из-за стойки. В один из таких моментов он заметил, как через холл пробежала очаровательная собачка породы чихуахуа.

«Вот это да! – подумал Леня, протерев глаза. – У меня что, глюки? Если бы я не был на сто процентов уверен, что Пу И остался дома, я подумал бы, что это он…»

Собачка снова появилась в поле его зрения, и на этот раз Маркиз разглядел, что у нее немного более светлый, чем у Пу И, оттенок шерсти. Кроме того, она явно была девочкой, судя по черному плиссированному платьицу.

Вслед за собачкой в холле появилась ухоженная дама прилично за сорок в черном брючном костюме.

– Энни, золотко, иди к маме! – проговорила дама и взяла собачку на руки.

Затем, взглянув на часы, она проследовала в дальний конец холла и устроилась на мягком кожаном диване.

«Интересно! – подумал Леня. – Значит, письмо пришло от настоящей невесты? А что, Пу И эта Энни наверняка понравится!»

Но сейчас его заботили не брачные планы Пу И, а судьба Лолы. Поскольку вчерашнее электронное письмо появилось наверняка с ее подачи, хозяйка Энни должна что-то знать о Лолкиной судьбе…

Маркиз подхватил чемоданчик с инструментами, бесшумно выбрался из-за стойки и пополз через холл вдоль телефонного провода. Затем он юркнул за один из диванов и подобрался еще ближе к хозяйке очаровательной чихуахуа.

Несколько минут прошло в безмолвном ожидании.

Наконец дверь гостиницы открылась, и в холл вошел невысокий круглолицый мужчина в длинном бежевом пальто. Он устремился прямо к даме с собачкой.

– Здравствуйте, Галина Евгеньевна! – воскликнул посетитель, схватив женщину за руку. Чихуахуа раздраженно тявкнула и укусила его за палец. – Черт! – вскрикнул мужчина, тряся рукой. – Что это она?

– Энни не любит фамильярностей, – строго проговорила дама. – Впрочем, я тоже. Присаживайтесь. – Она указала на диван рядом с собой.

– Такая маленькая, а такая кусачая! – пробормотал мужчина, опускаясь на диван.

– Давайте перейдем к делу, – оборвала его женщина. – Я вас наняла не для того, чтобы вы обсуждали мою собаку! Я плачу вам, и плачу достаточно большие деньги. Вы один из самых высокооплачиваемых частных детективов…

– Потому что я один из самых лучших! – горделиво ответил тот.

– И что вам удалось разузнать?

Женщина понизила голос, и чтобы расслышать ее, Маркизу пришлось переползти еще ближе.

Частный детектив достал из кармана блокнот и стал перелистывать его.

Тем временем собачка соскользнула с колен своей хозяйки и юркнула за диван – туда, где прятался Леня.

– Энни, девочка, куда ты? – забеспокоилась Галина. – Что там такое – мыши? Не связывайся с ними, детка! Ты можешь подхватить какую-нибудь заразу! Им наверняка не делали никаких прививок!

Чихуахуа подошла к Лене и зарычала на него, как настоящая собака.

– Безобразие! – Галина повысила голос. – Такая приличная гостиница – и мыши!

– Уверяю вас, – подал голос портье, – у нас нет никаких мышей! Мы раз в месяц приглашаем лучшего в городе кота-мышелова! Причем исключительно для профилактики…

– А почему же моя собака рычит? – возмущалась дама. – Она рычит так только на мелких животных!

– Тсс! – прошипел Леня, прижав палец к губам. – У меня есть собачка твоей породы. Только мальчик. Здорово, правда? Если ты будешь хорошо себя вести, я вас познакомлю!

Энни с недоверием выслушала его шепот, затем принюхалась. Видимо, на руках Маркиза сохранился запах Пу И, потому что собачка завиляла хвостом, подошла ближе и лизнула Леню в руку.

– Хорошая девочка! – прошептал Леня. – А теперь иди к хозяйке, а я обдумаю, как познакомить вас с Пу И!

Энни склонила голову набок, немножко подумала, выбралась из-за дивана и устроилась на коленях у хозяйки.

– Вы меня слушаете? – негромко проговорил частный детектив.

– Слушаю, слушаю! – проворчала Галина, почесывая Энни за ухом.

– Итак, вот что мне удалось установить. – Детектив наклонился над блокнотом и заговорил еще тише: – Вы просили меня выяснить, куда поступили деньги, снятые со счета вашего мужа в екатеринбургском отделении «Гамма-банка».

– Со счета моего покойного мужа! – уточнила Галина.

– До этого мы тоже дойдем, – произнес детектив, бросив на нее быстрый взгляд, и продолжил: – Это было непросто. Я задействовал свои личные контакты в банковской сфере…

– Не нужно меня агитировать! – прошипела Галина. – Не нужно доказывать, как вам трудно работать! Не на лесоповале трудитесь! Я вам за то и плачу, чтобы вы задействовали все контакты! Докладывайте мне не о своих трудностях, а о результатах расследования!

– Конечно, – кивнул детектив. – Короче, я выяснил, что снятые с вашего счета деньги поступили в местное отделение «Партнер-банка» на счет… – он сделал паузу, как будто не сразу смог прочесть свои записи, – на счет Кухарчука Василия Петровича.

– Василия Петровича? – озадаченно повторила дама.

– Вот именно! – Частный детектив поднял глаза от блокнота. – Мне сразу показалось подозрительным совпадение имени и отчества этого Кухарчука и вашего мужа…

– Моего покойного мужа, – повторила Галина, впрочем, без прежней уверенности.

– К этому мы подойдем… – И детектив продолжил: – Я приложил усилия и сумел раздобыть ксерокопию паспорта этого господина Кухарчука. Правда, ксерокопия очень некачественная, лицо на фотографии очень размытое, но вот вполне отчетливо читается страница, на которой стоит штамп регистрации брака. Я узнал, что три года назад господин Кухарчук вступил в брак с некоей Валентиной Павловной Кухарчук, и этот брак был зарегистрирован Адмиралтейским районным отделом ЗАГС…

– И он Кухарчук, и она Кухарчук? – переспросила Галина. – Они что – родственники?

– Мне пришел в голову тот же вопрос! – оживился детектив. – И я обратился в архив Адмиралтейского ЗАГСа… не буду утомлять вас описанием того, как я это делал…

– Да уж, пожалуйста!

– Короче, мне удалось получить копию свидетельства о браке, из которого я выяснил, что молодожены Кухарчуки вовсе не были родственниками. Не были они даже однофамильцами.

– Как это? – Галина явно растерялась.

– Очень просто. – Детектив выдержал эффектную паузу и проговорил: – Василий Петрович взял фамилию своей жены. Это не возбраняется законом. А до свадьбы он носил фамилию… – Он снова сделал паузу, видимо, давая возможность своей собеседнице самостоятельно разгадать загадку.

Но Галина не могла или не хотела думать на эту тему. Она повысила голос, забыв о портье:

– Ну говорите же!

– Он носил фамилию Ипатов.

– Не может быть! – выдохнула Галина.

– Может! – И детектив протянул ей ксерокопию свидетельства о браке.

– «Василий Петрович Ипатов… – прочитала вслух Галина, – и Валентина Павловна Кухарчук… вступили в брак…» Ах он, сволочь! Ах он, подонок! Ах он, извращенец!

Она изорвала ксерокопию в клочки и расшвыряла эти клочки по холлу, под удивленным взглядом портье.

– Если хотите, я дам вам еще одну, – предложил частный детектив. – Я сделал на всякий случай несколько экземпляров, поскольку предвидел вашу эмоциональную реакцию…

– Дайте еще одну, – попросила Галина.

Она изорвала вторую ксерокопию и немного успокоилась.

Снова понизив голос, она произнесла:

– Вот ведь гад… он как раз три года назад сказал, что потерял паспорт… и оформил новый документ… выходит, по этому документу он женился на этой самой Кухарчук, поменял фамилию… Ах он, сволочь! Ах он, двоеженец!

– Совершенно с вами согласен, – подтвердил частный детектив. – За эти три года ваш супруг выстроил в Петербурге новую квартиру, где и поселился со своей второй женой. Затем перевел деньги со своего счета на свой же, но открытый на новую фамилию…

– Черта с два! – прорычала Галина. – Со своего счета! Это наш счет, наш общий счет… и вообще это мои деньги! Я не успокоюсь, пока не отберу у него все до копейки!

– Совершенно разумное намерение, – поддержал ее частный детектив. – Только хочу вам посоветовать не действовать слишком быстро, не торопить события…

– Это еще почему? – переспросила Галина.

– Сейчас вы слишком возбуждены и можете наделать ошибок. Особенно учитывая ваш темперамент. Сначала нужно взять себя в руки, успокоиться, обдумать свои шаги… Знаете поговорку «Месть – это такое блюдо, которое следует подавать холодным»?

– Но я сейчас просто взорвусь от возмущения! – выдавила из себя Галина.

Разумеется, она была потрясена тем, что узнала.

Но не меньше ее был потрясен Маркиз, прятавшийся за диваном, на расстоянии протянутой руки.

Конечно, его не так близко касалось подлое поведение господина Ипатова-Кухарчука, но он был просто потрясен невероятным стечением обстоятельств.

«Это же надо такому случиться! – думал он, переваривая услышанное. – Мы с Лолкой совершенно случайно выбрали этого Ипатова из тысяч возможных вариантов, и вдруг выясняется, что он жив-здоров и провернул такую необыкновенную операцию! Мало того, Лолка столкнулась нос к носу с его собственной вдовой… то есть женой… то есть с той самой женщиной, за которую она себя выдает! Нет, от всего этого точно крыша может поехать!»

Один вывод из всего случившегося напрашивался сам собой: Лолу нужно срочно вытаскивать из этой гостиницы, пока еще кто-нибудь не пронюхал о таком сногсшибательном совпадении, о том, что здесь бок о бок проживают две вдовы, или две жены, одного и того же человека.

– Ладно, – проговорила наконец Галина, – вы меня убедили. Я не буду ничего предпринимать прямо сегодня… хоть немного выжду, постараюсь успокоиться… а вы тем временем соберете всю информацию о его второй жене и обо всем, чем он сам сейчас занимается. Мы с вами встретимся снова дня через два… – Она замолчала и вдруг воскликнула совсем другим тоном: – Энни, золотко, что ты делаешь? Мы же с тобой договаривались… это неприлично!

Энни, про которую все забыли, перебралась на колени к частному детективу. При этом она смотрела на него с таким трогательным и невинным выражением, что мужчина размяк и принялся почесывать собачку за ухом, не замечая, что она тем временем писает на его бежевое пальто. Осознав, что происходит, он вскочил, сбросил Энни и принялся оттирать пальто носовым платком.

– Что же это такое?! – бормотал детектив, безуспешно пытаясь отчиститься. – Это просто хулиганство…

Энни же, жалобно повизгивая, снова вскарабкалась на руки к хозяйке и оттуда, почувствовав себя в полной безопасности, истеричным визгом высказала все, что она думает конкретно о грубом детективе и вообще о мужчинах.

– Как вы могли?! – Галина немедленно переключилась на новый объект. – Как вы могли так с ней обойтись?! Как вы могли так грубо швырнуть ее?! Она могла ушибиться… наверное, она что-нибудь себе отбила… Энни, девочка, у тебя ничего не болит? – И она принялась озабоченно ощупывать свою любимицу.

– Однако, – попробовал защищаться детектив, – она испортила мне пальто!

– Сами виноваты! Вы совершенно не умеете обращаться с собаками! Как вы не понимаете – она сделала это от перенесенного стресса! Для вас какое-то пальто дороже этого беспомощного создания!

Маркиз, воспользовавшись суматохой, выбрался из-за дивана и спрятался обратно за стойку портье.

Частный детектив ушел, прикрывая описанное пальто папкой с документами, Галина тоже вышла, унося на руках Энни. Собачка выразительно закатывала глаза и делала вид, что сейчас упадет в обморок от стресса. По повадкам она очень напоминала Пу И – такая же прохиндейка, и Леня подумал, что они с Энни очень понравились бы друг другу.

Однако сейчас следовало думать о другом. Леня привинтил обратно телефонную розетку и сказал, что тут все в порядке. Портье медлил, уж очень не хотелось посылать мастера по этажам, и тут за спиной Лени раздался женский голос – низкий, хрипловатый, который мог быть мурлыкающим, как у кошки, и страстным, как у пантеры. То есть именно такой голос подходил женщине восточного типа, неутешной вдове Земфире Ипатовой.

– У меня не работает телефон! – сказала она. – Безобразие! Это называется приличная гостиница! И мобильный разрядился. Могу я воспользоваться вашим аппаратом?

– Этот аппарат, дама, тоже не работает, – ответил Леня, удачно скрыв вздох облегчения. – Уж не знаю, каким образом, но во всем доме телефоны отрубились.

Тут он немножко приврал, потому что прекрасно знал, каким образом случилась сия неприятность.

– Начните с моего номера! – приказным тоном сказала Лола и пошла наверх, не дожидаясь ответа. Леня отправился за ней, громко топая и кусая губы, чтобы скрыть радостную улыбку. Лолка нашлась, вот она, рядом, с ней ничего не случилось, теперь-то он ее никуда не отпустит. В коридоре им навстречу попалась горничная, посмотрела волком, но ничего не сказала.

Лола закрыла за ними дверь номера и прижала палец к губам. Это означало, что разговаривать нельзя, в номере могут быть «жучки», да Леня и сам это прекрасно знал.

– Вы скоро управитесь? – спросила она с нетерпением в голосе.

– Скоро, дама, только кошки родятся! – наставительно ответил Леня, полностью войдя в роль. – Может, у вас обрыв на линии в таком месте, куда и добраться нельзя? Тогда придется стенку долбить! А у меня таких инструментов нету, бригаду вызывать нужно!

– Так работайте! – Лола показала глазами на дверь, сама же пошла в ванную и пустила там воду на полную мощность.

Одним прыжком Леня подскочил к двери и рывком распахнул ее. Перед дверью никого не было, только вдалеке мелькнула та самая горничная, удалявшаяся с самым независимым видом. Леня пристроил изнутри на ручке двери свой чемоданчик и отправился к Лоле в ванную. От горячей воды зеркало запотело, и Лола увлеченно писала на нем.

Сначала появилась цифра «два», и Леня понял, что тех людей, которые связались с Лолой, двое. Лола оторвалась от зеркала и сделала рожу: нижняя губа поползла вниз, уши сами собой оттопырились, все лицо приобрело туповатое и одновременно брезгливое выражение. Потом Лола поднесла руки ко рту и беззвучно заговорила, как в рупор, после чего ткнула пальцем в Маркиза. Леня поднял брови, и Лола торопливо закивала: да-да, мужчина именно такой, то есть никакой, полный олух, но голос его безумно похож на Ленин.

Дальше Лола нарисовала на зеркале силуэт женщины с длинными волосами и поставила рядом восклицательный знак, так что Леня сразу понял, что женщина в преступном дуэте главная. На немой вопрос своего компаньона, за каким чертом той парочке все это нужно, Лола молча пожала плечами.

Настала очередь Маркиза заниматься живописью на стекле. Он нарисовал Лолу – всклокоченную, с безумно вытаращенными глазами, бегущую, роняя на ходу тапочки и интимные предметы туалета. Лола поняла так, что ей нужно немедленно уходить из гостиницы, и спросила глазами: «Почему?» Леня написал на зеркале имя – «Галина».

«Ну и что?» – спросила Лола, вскинув для этого брови.

«Ипатова», – дописал Леня.

Лола разинула рот, и Маркиз принялся бурно жестикулировать. Не зря партнеры провели вместе больше двух лет, провернули массу успешных операций и понимали друг друга с полуслова, полувзгляда и полужеста. До Лолы очень быстро дошло, что волей судьбы она оказалась в одной гостинице с настоящей вдовой Василия Петровича Ипатова, которая тоже ищет своего якобы покойного мужа, и что ей, Лоле, надо немедленно уносить отсюда ноги, а то может быть большая беда. Она еще, как назло, подружилась с этой Галиной на почве собачек, так что и там могут подстерегать неприятности.

«Ну это же надо!» Лола сделала большие глаза.

«Не трать время, быстро смывайся!» Леня грозно насупил брови.

В это время раздался грохот упавшего чемоданчика с инструментами. Упал он не просто так – чья-то рука трогала ручку двери.

– Да что же это такое?! – вскричала Лола, увидев на пороге все ту же горничную. – Да когда же будет в этом вертепе порядок? Телефон и тот не работает! Вы нашли неисправность? – набросилась она на Леню.

– У вас все в порядке… – Леня попятился, прихватив чемоданчик, и перешел в соседний незанятый номер.

– Имейте в виду, – угрожающе произнесла Лола, – имейте в виду, что я немедленно ухожу отсюда! Сегодня же! Это не номер, а проходной двор. Свинарник!

Горничная обиженно поджала губы, но Лола в данном случае была права – Маркиз успел здорово наследить на полу.

– Держат тут, как в тюрьме! – разорялась Лола. – А с какой стати? Единственное, в чем я виновата, так это в том, что обратилась к некомпетентным и беспомощным людям. Подумать только – мне рекомендовали Леонида как лучшего специалиста в городе! Ну если это лучший специалист, уж я тогда не знаю, что и думать!

Леня в соседнем номере обиженно хмыкнул – уж могла бы Лолка охарактеризовать его как-то помягче. Обидно такие слова незаслуженные в свой адрес слушать!

– Но я тут ничего не решаю, – смешалась горничная, – и пожалуйста, не поднимайте шум!

– Это почему же я не должна поднимать шум? – Лола подбоченилась. – Я ничего не сделала, мне скрывать нечего! Это вы тут все жулики! Слежку какую-то выдумали, тайны мадридского двора!

Лола не была бы такой смелой, если бы не знала, что в соседнем номере сидит ее верный друг и товарищ Леня Маркиз, который, если что, плюнет на конспирацию и прибежит ее спасать.

– В чем дело?! – вмешался мужской голос.

Известно, что человек слышит свой собственный голос совершенно не таким, каким его слышат другие. Именно поэтому Маркиз не слишком удивился. Лола же вздрогнула, когда увидела рыхловатого мужчину с оттопыренными ушами, говорящего голосом ее компаньона. А вот и его непременная напарница и начальница, губы в кривую улыбку сложила, а глаза злющие.

– В чем дело? – завопила Лола. – Вот как раз о деле-то тут никто не думает! Я сижу тут как дура, а вы где-то мотаетесь на мои деньги!

– Аванс вы дали очень небольшой, – буркнул мужчина.

– И о нем жалею! – парировала Лола. – У меня предложение: давайте разойдемся по-хорошему. Аванс можете оставить себе, так уж и быть… спишу на непредвиденные убытки…

Девица мигнула горничной, та вышла и плотно закрыла за собой дверь, так что Лене, чтобы слышать, пришлось мигом развинтить розетку и расположиться поближе к дыре.

– Что вы так волнуетесь? – недовольно спросила девица. – Мы уже приступили к заданию. Мы нашли девушку, которая на фотографии стоит рядом с вашим мужем…

Маркиз за стенкой так удивился, что даже руками развел, – шустры его конкуренты, нечего сказать.

– И кто же она? – процедила Лола.

– Ну… вы понимаете… такая девица легкого поведения, профессионалка.

– И что – она опознала моего мужа и подтвердила, что он жив? – спросила Лола с придыханием, изображая волнение.

– Напротив, она сказала, что никогда его не видела, – спокойно ответила девица.

Лола, которая нисколько не сомневалась в ответе, легко изобразила крайнюю степень ярости:

– Так вы зашли в тупик?! Я так и знала!

Она заметалась по номеру, хватая плащ, сумочку и мелкие вещи.

– Послушайте, эта Марина врет! – воскликнула девица. – Это только начало операции!

– Нет уж, вы меня послушайте! – вскричала Лола. – Вы представляете себе, каково это – утром надевать тот же костюм, что и вчера?

Девица замялась, признавая за Лолой право на справедливое возмущение.

– Я уезжаю к друзьям за город, – не терпящим возражения тоном сказала Лола, – можете связываться со мной по мобильному. Даю вам сроку три дня, если не будет результатов, расторгаю договор. За номер расплатитесь сами.

С этими словами она вышла из комнаты, громко топая, чтобы Леня за стенкой услышал.

Маркиз за это время успел переговорить с Ухом, велел ему ликвидировать обрыв телефонного кабеля и дал еще два поручения, так что когда Лола вышла из гостиницы, ее ждало возле дверей желтое такси с шашечками. Ухо утянул его из ближайшего двора – водитель заехал перекусить.

Маркиз же, кубарем скатившись по лестнице, сунул портье на подпись одну из квитанций, бланки которых всегда носил с собой на всякий случай, и затаился в телефонном микроавтобусе. Через некоторое время показалась и парочка. Они очень торопились, чтобы проследить за Лолой. Желтое такси как раз отъезжало, Маркиз пристроился в хвост и не спеша поехал за машиной.

Лола заехала в отель «Медный всадник», чтобы те, кто за ней следит, ни в чем не сомневались. Там она с грустью посмотрела на себя в зеркало и смыла грим. Оставила только черный парик, который носила, будучи Земфирой, и накрасила губы ее красно-коричневой помадой. Затем нацепила темные очки и длинный свободный плащ, прихватила туго набитую дорожную сумку и вышла, сказав портье, что вернется через несколько дней и оставляет пока номер за собой.

«Где-то тут неподалеку должна быть их машина, – сказала себе Лола, сделав усилие, чтобы не оглядываться по сторонам. – Однако вот зачем они ко мне привязались? Зачем вообще они занялись таким неблагодарным делом – строить контры Лене Маркизу и делать ему всяческие гадости? Ведь занятие это очень трудоемкое и неблагодарное, поскольку если Леню как следует рассердить, то мало им не покажется. Этот губастый и лопоухий мужик у девицы под каблуком и делает все, что она скажет. Откровенно говоря, я почти уверена, что и делать-то он ничего не умеет, только чужими голосами разговаривать. Но на что рассчитывает девица? Самомнения выше крыши…»

Думая так, Лола быстрым шагом шла по улице, мимоходом вглядываясь в зеркальные витрины магазинов, – этим старым, проверенным способом она пыталась определить слежку. На первый взгляд никого не было видно, но Лола решила не рисковать. Она заскочила в торговый центр, поднялась на второй этаж, пробежалась по магазинчикам и скрылась в туалете. Через некоторое время оттуда вместо Земфиры Ипатовой вышла совсем другая женщина.

Под длинным и свободным плащом у Лолы оказались закатанные джинсы и коротенькая кожаная курточка черного цвета. Она сняла плащ, туго скатала его и засунула в урну. Затем поменяла туфли на высокие ботинки на толстой подошве, которые были спрятаны в сумке. Туфли, парик и темные очки она убрала в забавный клетчатый рюкзачок, с какими ходят студентки, заколола свои собственные волосы и убрала их под черный берет.

Никто не смог бы узнать в симпатичной девушке – студентке, отличнице и маминой дочке темпераментную сорокалетнюю женщину восточного типа.

На лестнице торговали дешевыми сумками и кошельками. Лола спускалась вприпрыжку и на ходу подсунула в кучу барахла свою сумку – пустая, она занимала мало места.

Выйдя на улицу, Лола целеустремленно зашагала к остановке автобуса и вскоре уже ехала на нем к вокзалу. В автобусе было полно народу, но как ни вертела Лола головой, никакой преследующей машины не обнаружила.

Поток людей внес ее в здание Финляндского вокзала, Лола едва успела притормозить и свернуть к маленьким магазинчикам. Поболтавшись там немного, поглазев на книги в ярких глянцевых обложках и всякие дорожные мелочи, она собралась было идти, но пожилая женщина сказала вполголоса:

– Девушка, вы знаете, что у вас сумка сзади разрезана?

– Где? – спохватилась Лола.

Ну так и есть, клетчатый рюкзачок был разрезан неизвестным воришкой, чтобы удобнее было вытащить кошелек. У Лолы там не лежало ни кошелька, ни ключей, ни документов, так что вору, чтобы не уйти с пустыми руками, пришлось вытащить парик. Лола поблагодарила старушку и, сделав вид, что сильно расстроилась, направилась в туалет. Там она сняла курточку и вывернула ее наизнанку. Теперь куртка была красного цвета. Потом Лола переобулась в туфли, а ботинки на толстой подошве бросила тут же, в кабинке. На вокзале и не такое видали, все подберут!

Затем она сняла берет, распустила волосы, нацепила темные очки и шарф в красную и черную полоску. Завершающим штрихом оказалась сумка – дорогая и яркая. Теперь на смену скромной студентке явилась разбитная девица слегка при деньгах и с большими запросами. Лола ногой распахнула дверь кабинки и пошла не оглядываясь, решив, что сделала все, что могла, и терпение у нее кончилось.

Она доехала домой на маршрутке, открыла дверь своим ключом и остановилась на пороге.

– Господи, наконец-то я дома!

На звук ее голоса явился один попугай. Он влетел в прихожую, аккуратно спикировал на телефонный столик, сел, потоптался на месте и сказал очень кстати:

– Пр-ривет! Пр-ропала совсем!

– Перинька! – умилилась Лола. – Один ты меня любишь!

Попугай перелетел на вешалку, отчего она слегка покачнулась, и проворковал оттуда Лоле в ушко:

– Пр-ришла, пр-ришла, хор-рошая!

Лола прослезилась. Несмотря на все ее старания, попугай у них был дурно воспитан, мог обозвать разными словами под горячую руку или просто так, из чистого хулиганства. Сейчас, однако, в его голосе звучала настоящая нежность, а это дорогого стоит.

Лола скинула туфли и босиком направилась на поиски остальных домочадцев. Маркиза дома не было – наверное, колесит по городу, стремясь выяснить побольше о своих конкурентах.

В гостиной было пусто. Из кухни, громко позевывая, вышел кот Аскольд. Пока Лолы не было, в доме включили паровое отопление, и теперь кот блаженствовал, подремывая возле батареи. Увидев Лолу, Аскольд приветственно мурлыкнул и подошел потереться. Он потрогал ее ноги левым боком, потом правым, потом потерся пушистой щекой, посчитав, очевидно, что черная шерсть на черных джинсах будет не слишком заметна.

Лола наклонилась и подняла кота на руки, сделав явственное усилие, потому что раскормленный котяра весил страшно сказать сколько. Аскольд прикоснулся к ее щеке розовым носом и запел на ухо Лоле о том, как он рад ее появлению и как мило они теперь заживут все вместе.

На строгого и независимого Аскольда редко находили приступы такой сентиментальности, поэтому Лола снова прослезилась.

Однако счастье ее было неполным, потому что не было рядом ее любимца, ее золотка, ее дорогого Пу И. Лола аккуратно, стараясь не делать резких движений, ссадила кота на кресло и побежала к себе в комнату, вскрикивая с непритворным волнением:

– Пуишечка, детка! Где же ты? Мама пришла!

Песик нашелся на кровати. Шелковое покрывало цвета раскрывшегося шиповника было все смято и испещрено следами маленьких лап. Было очевидно, что песик проводил здесь все свободное время, пока Лолы не было дома. В другое время Лолу бы расстроило такое отношение к покрывалу, ведь она провела много времени, декорируя собственную спальню, но сегодня ей было совершенно не до этого. Душа ее пела от радости, что она наконец-то дома и можно выбросить дурацкий парик, в котором она изображала чужую жену, вернее, вдову, и вообще забыть Земфиру Ипатову как страшный сон.

– Дорогой, ну поцелуй же меня! – произнесла Лола, и можно смело сказать, что редко какой мужчина получал вместе с просьбой такую порцию нежности в голосе.

Но при чем тут мужчины? Весь свой нерастраченный запас нежности Лола вложила в крошечного чихуахуа. Просто удивительно, как этот запас поместился в собачку таких размеров!

Однако песик вовсе не спешил заключить блудную хозяйку в свои объятия. Он по-прежнему молча лежал на кровати и даже не повернул голову.

– Пуишечка! – Лола обогнула кровать и забежала с другой стороны. – Ты не заболел?

Пу И фыркнул и отполз от Лолы на другой конец кровати, да еще с таким оскорбленным видом, что до Лолы кое-что дошло.

– Пу И! – Голос звучал строго, как удар хлыстика. – Немедленно объяснись! Что с тобой происходит? Чем это ты недоволен? И смотри в глаза, когда с тобой разговаривают! Тоже еще взял моду – задницей поворачивается!

Лола была очень рассержена, оттого и употребила резкие выражения применительно к своему ненаглядному песику. Она прекрасно изучила характер своей собаки и сразу поняла, что в данном случае он не болен, не объелся ореховым печеньем, не обруган грубым попугаем и не расцарапан котом, он просто дуется на свою хозяйку.

В ответ на Лолины крики песик не спеша повернул голову.

«Вот ты как? – прочитала Лола в его глазах. – Сама исчезает из квартиры неизвестно на сколько, даже не предупредив, бросает несчастную собаку на произвол судьбы, а потом является и сразу же с порога начинает орать!»

– Нашел время выяснять отношения! – возмущенно ответила Лола. – Я же не просто так гуляла, я занималась делом.

«Рассказывай»! – зевнул Пу И и отвернулся.

– Вот хотела тебя познакомить с очень милой собачкой, а теперь не стану этого делать! – заявила Лола и ушла в ванную.

Маркиз ехал вслед за черной машиной, в которой находилась конкурирующая парочка. Те самые люди, которые так здорово подпортили ему жизнь в последнее время, которые перехватили у него два заказа и думали, что перехватывают третий, те самые, из-за кого он пережил много неприятных минут, те, из-за кого рисковала Лола.

Леня понял, что терпение его лопнуло и что он жаждет разобраться с ними буквально сегодня же, не откладывая дело в долгий ящик.

Черная машина проводила Лолу до отеля «Медный всадник», затем водитель постоял немного и поехал. Леня в своем микроавтобусе тронулся за ними. Пришлось держать дистанцию, он опасался, что глазастая девица заподозрит неладное.

Немного покружили по городу, потом черная машина остановилась возле Летнего сада, водитель – губастый мужик с оттопыренными ушами – вышел и направился к воротам. Девица пересела на водительское место и уехала. Леня подумал немного и решил не преследовать девицу – кто угодно заподозрит неладное, если полдня за ним по городу будет мотаться микроавтобус с надписью «Телефонные сети».

Следовало проследить за мужчиной, но для этого замаскироваться, потому что скорее всего он может знать Маркиза в лицо.

В считанные секунды Леня освободился от комбинезона, натянул серенькую скромную курточку, потом пошарил в спортивной сумке, которую прихватил с собой утром. Некогда было наводить тщательный грим, да это и не нужно, поскольку интуиция подсказывала ему, да и Лолка говорила, что мужик с оттопыренными ушами – полный олух и что без своей шустрой девицы он ничего не стоит, и держит она его на мелких работах, да еще за то, что очень уж хорошо копирует чужие голоса. Так что Леня натянул седой парик и наскоро навел несколько морщин под глазами и у крыльев носа. Он представил, как презрительно сморщится Лола, увидев такую халтуру, но мысленно махнул на нее рукой. Нашлась в сумке и поношенная кепка, и серый клетчатый шарф. Леня прихватил еще палочку и пошел вслед за лопоухим по дорожке Летнего сада, сгорбившись и слегка подволакивая ногу.

Объект слежки он обнаружил довольно скоро. Тот сидел в боковой аллее в обществе немолодой женщины весьма пристойного вида. Одета она была скромно, но очень аккуратно, обувь тщательно вычищена. У колен ее стояла хозяйственная сумка на колесиках. Леня захромал сильнее прежнего и утомленно опустился на соседнюю скамью. Потом поплотнее закутался шарфом, натянул кепочку на нос и только тогда отважился повернуть голову.

Его предосторожности были совершенно излишни, поскольку двое на соседней скамейке были увлечены разговором. Тем не менее он все-таки развернул газету, удачно брошенную на скамейке.

– Ох, Витенька, – взволнованно говорила женщина, – как-то у меня на душе неспокойно. Вроде бы что-то плохое я делаю…

– Да брось ты… – лениво протянул лопоухий голосом артиста Караченцова. – Попусту голову не забивай… Ничего в этом страшного нету.

– Вот и она тоже говорила, что вреда Артуру Альбертовичу никакого не будет, а все ж таки… – пригорюнилась женщина.

– Имен не называй! – прикрикнул Витенька голосом самого Руо. – Говорил же тебе сто раз!

«Так-так, – оживился Леня под газетой, – стало быть, эта тетка имеет отношение к Артуру Руо».

Они общались много лет, но домами не дружили, поэтому Леня и не узнал экономку старого фокусника Антонину Ивановну. Однако он напряг память и вспомнил, что старый иллюзионист живет где-то здесь, в Центре, в квартире с видом на храм Спаса на Крови.

– Вот возьми, – говорил лопоухий хриплым голосом Высоцкого, вложив что-то в руку женщине, – тут еще несколько. Везде ему суй, куда только можно, чтобы все прослушивать.

– Нехорошо это, – всхлипнула женщина.

– Ну, снова-здорово! – рассердился лопоухий. – Раз в жизни помочь попросил, так она брыкается! Ничего твоему фокуснику не сделается, он сам никому и на фиг не нужен!

– Хорошо, коли так, – сквозь слезы ответила женщина.

– Ну ладно, бывай здорова! – бросил Витенька голосом артиста Боярского и ушел не оглядываясь.

Женщина посидела немного, потом вытерла слезы, взглянула на часы и тоже ушла, волоча за собой сумку на колесиках.

Леня посмотрел ей вслед и подумал, что придется экономке вскорости искать себе другую работу, потому что Артур Альбертович Руо выгонит ее с треском.

Еще он подумал, что, кажется, получил ответ на один из мучивших его вопросов: КАК конкуренты сумели переманить его заказчиков. Они просто-напросто прослушивали все разговоры Руо. Но вот другой вопрос: ЗАЧЕМ – пока оставался открытым.

Но недолго так будет, тотчас подумал Леня и решил действовать. В голове его мысли закрутились со сверхзвуковой скоростью, и через несколько минут его осенила страшно рискованная идея.

«Работающая девушка» Марина подъехала к своему дому и взглянула на часы. Тут же из углового кафетерия выскочила ее подруга Танька, подбежала к машине и зачастила своим резким визгливым голосом:

– Мы с тобой на сколько договаривались? Я тебя здесь уже целый час дожидаюсь! Куда ты пропала? Разве так можно с подругами поступать? Или мы с тобой уже не подруги? Нет, ты мне прямо скажи – подруги мы или не подруги?

– Подруги, подруги! – усмехнулась Марина.

Они с Танькой действительно были лучшими подругами – еще со школы. Они выросли на одной улице в провинциальном городке Замешанске, учились в одной школе, после уроков дрались с мальчишками и ходили в кино. К десятому классу они были сыты по горло этими развлечениями и вместе решили выбираться из глухой провинции. В Петербурге их дороги немного разошлись – Марина, со своей эффектной внешностью, попала под крыло Костику и стала «работающей девушкой», Танька освоила другой бизнес. Но время от времени они встречались, вспоминали провинциальное детство и помогали друг другу, когда возникала надобность.

– Ну извини, Танюшка! – примирительно проговорила Марина, запирая свою машину. – Костик срочно вызвонил… клиент важный подвернулся…

Честно говоря, этот клиент на важного никак не тянул и вообще был какой-то подозрительный, но Костик – он такой, с ним не поспоришь, одно слово – Костик…

Подруги поднялись по крутой лестнице на четвертый этаж, Марина достала ключи. Обшарпанную дверь коммуналки украшали четыре звонка – не так уж много для этого района. На квартиру Марина не успела заработать, деньги как-то незаметно утекали между пальцев – одежда, косметика… у «работающих девушек» большие расходы. Хорошо хоть комнату успела купить. Все-таки своя, собственная, не надо у хозяйки снимать, как первые два года! И с соседями более-менее повезло. Айниулины, конечно, скандальные, да и старуха – та еще зараза, так и норовит гадость какую-нибудь устроить, но зато Федьки Росомахина вечно нет дома…

Она открыла дверь и нос к носу столкнулась с этим самым Федькой. Тот уставился на Татьяну и отвесил челюсть, как будто снежного человека увидел.

Росомахин направлялся на кухню, собираясь поставить чайник.

Вдруг распахнулась дверь, и в квартиру вошла соседка Марина, а с ней подружка, белобрысая кудрявая девчонка маленького росточка. Федора как стукнуло – вот ведь про кого его менты расспрашивали! То-то ему показались знакомы приметы…

Маринка – девка хорошая, никогда его не обижала, а иногда по тяжелому утреннему времени выручала десяткой на пиво, так что Федор к ней испытывал, что называется, добрососедские чувства. Посему он решил предупредить ее подругу насчет любопытных ментов.

Само собой, Федор рассчитывал, что такой жест доброй воли встретит у девушек понимание и они его соответственно отблагодарят. В смысле угостят выпивкой или просто подкинут деньжат, а уж выпивку он и сам прикупить может.

Короче, Росомахин устремился к подружкам и забормотал:

– Девчонки, а девчонки! Послушайте, чего скажу…

Однако слушать его подруги не хотели. Белобрысая шикнула на него, как на помойного кота:

– Брысь! Только тебя нам не хватало!

И Маринка, всегда такая понятливая, присовокупила:

– Шел бы ты, Федя, своей дорогой!

– Ну, как знаете! – обиделся Росомахин. – Хотел же как лучше… сами потом будете жалеть…

– Вали, вали отсюда, дядя! – отмахнулась белобрысая, и подруги скрылись за дверью Маринкиной комнаты.

Федор поплелся было на кухню, но по дороге передумал и стал осторожно красться по коридору к дверям Маринкиной комнаты. Неплохо было послушать, о чем там девицы базарят. Визгливый Танькин голос и белобрысые кудряшки не давали ему покоя. Ишь мент-то как всполошился! Прямо пар у него из ушей пошел! А вдруг эта Танька – серийная убийца малолетних? Тогда ее непременно поймают, и Маринку тоже за компанию заберут. А Маринка – девка хорошая, если ее посадят, не у кого будет десятки стрелять, когда утром с большого бодуна… Борька Айниулин не пьет, басурман проклятый, а у старой ведьмы зимой снега не выпросишь, хоть помри у ее порога…

– Жена его к родне собралась, – говорила Татьяна, подперев кулаком подбородок. – Папаша у нее за городом обитает, она его раз в неделю обязательно навещает. Это надолго. Меньше шести часов она там не проводит. Так что времени у меня должно хватить. А твоя задача – перехватить мужа… ну, это тебе будет нетрудно, он тот еще бабник, на тебя клюнет, как карась на уклейку…

– Ты мое правило знаешь, – перебила подругу Марина. – Я бесплатно ни с кем не сплю! Это… это аморально! Бесплатно только шалавы разные работают!

– А кто тебе говорит, что с ним спать надо? Ты его только задержи, в ресторан замани, да еще вот что сделай… – И Татьяна вполголоса изложила подруге план предстоящей операции.

– Куда его вести? – деловито спрашивала Марина. – Мне главное, чтобы Костик про это не узнал…

– Не боись, – усмехнулась Танька, – твой Костик в такие места не ходит – рожей не вышел! Квартира на Греческом, дом пятнадцать, а ресторан там рядом, «Тартарен» называется.

Федор напряженно прислушивался и пропустил момент, когда нужно было отскочить от двери. Опытная Танька вычислила его по убойному запаху застарелого перегара, который учуяла через дверь, подбежала неслышно и так саданула дверью, что несчастный Росомахин отлетел в другой угол.

– Еще раз тебя возле этой двери увижу – вообще убью! – пообещала Танька визгливым голосом.

«Ладно, – подумал Федор, медленно приходя в себя, – я тебе это припомню…»

* * *

От необычайно сильных умственных усилий Лене безумно захотелось есть. Так бывало у него всегда, Лолка вечно удивлялась, куда в него столько лезет вкусной и калорийной пищи. И самое главное – куда оно все девается, поскольку ее компаньон был строен, как кипарис, и подтянут, как балерина. Леня довольно усмехался в ответ и сообщал, что так уж заведено в его организме – вся пища очень быстро перерабатывается в умственную энергию. Оттого он такой сообразительный. И вообще очень умный. И талантливый.

Лоле быстро надоедало слушать его хвастовство.

Сейчас Леня осознал, что если немедленно не поест, то умрет с голоду прямо тут, на лавочке в Летнем саду. Но поесть хотелось вкусно и не спеша, а за едой – хорошенько поразмыслить. Стало быть, не подойдет просто кафе или же поточное заведение, где подают быструю еду. Такую пищу Леня не слишком жаловал.

Он задумался и вспомнил, что не так далеко отсюда открылся новый французский ресторан, где он еще не был. Хотя рассиживаться сейчас некогда, но имеет он право нормально пообедать? Тем более что вообще не помнит, когда ел в последний раз по-человечески. Сначала Лолка отсутствовала две недели и у него не было желания готовить для самого себя, потом начались все эти неприятности с конкурентами, а вчера весь день он волновался за Лолу, было не до еды, и утром встал чуть свет, очень торопился…

Леня решил ехать в ресторан и благородно позвать туда Лолу. Однако его боевая подруга недовольно пробулькала в телефон, что она принимает ванну и никакая сила не заставит ее вылезти из лавандовой пены, хотя бы и приглашал ее на банкет сам президент.

Маркиз не слишком огорчился отсутствию компаньонки и, выйдя из Летнего сада, махнул рукой проезжающим машинам. Однако, к его удивлению, остановилась только седьмая по счету. Да и то машиной это ржавое, стучащее и скрипящее устройство назвать можно было с большой натяжкой.

– Куда ехать-то, дед? – весело спросил разбитной водитель. – Не в крематорий?

Леня вспомнил, что он в седом парике, и ответил скрипучим голосом, что в крематорий он всегда успеет, а сейчас пускай везут его в новый ресторан под названием «Тартарен».

Таратайка не оправдала Лениных опасений и не развалилась по пути. Пока водитель был занят дорогой, Леня на заднем сиденье избавился от парика и кое-как стер морщины.

– Мерси! – сказал Леня по приезде.

Водитель не глядя принял деньги, потом поднял глаза и обомлел: вместо старика из машины выходил вполне молодой мужчина, подтянутый и ловкий.

– Эй, мужик! – сиплым от удивления голосом позвал водитель, но Леня уже скрылся в дверях ресторана. На заднем сиденье валялась невостребованная стариковская трость.

Марина подъехала к офису «Партнер-банка», осмотрела припаркованные возле него машины и втиснула свою «ласточку» на крошечный пятачок свободного пространства перед бампером темно-синей «ауди». Потом она выбралась из авто, подняла капот, поправила волосы и застыла перед машиной, озабоченно поглядывая то на часы, то на двери банка.

Наконец дверь распахнулась, и на пороге появился представительный мужчина сорока с лишним лет в длинном черном кашемировом пальто. Он подошел к синей «ауди», раздраженно взглянул на втиснувшуюся перед ней машину и начал:

– Какой это козел…

И тут к нему бросилась Марина, поправляя на ходу волосы и жалобно лепеча:

– Мужчина, это я так неудачно встала! Я приехала в банк, чтобы открыть счет, припарковалась, а теперь никак не могу завестись! Мужчина, извините меня, пожалуйста! Я только вчера получила права и еще плохо паркуюсь…

Владелец «ауди» оглядел интересную блондинку с ног до головы, точнее, от двенадцатисантиметровых каблуков до пышной прически дивного медового цвета, и взгляд его потеплел.

– Ну ничего, девушка, мы сейчас что-нибудь придумаем! К счастью, я не вчера получил права…

Он элегантным движением плеча сбросил свое пальто, уложил его на кожаное сиденье «ауди» и наклонился над открытым капотом Марининой машины.

– Просто не знаю, что с ней такое… – лепетала Марина, заглядывая через плечо «спасителя» и невзначай прикасаясь грудью к его плечу. – Я под капот заглянула, а она все равно не заводится…

– Надо не просто заглянуть, – проговорил мужчина, скосив на нее замаслившийся взгляд. – Надо заглянуть с пониманием…

– Ну, вы-то все понимаете, сразу видно… – промурлыкала Марина, потупившись.

– А как же. – Мужчина распрямился. – Кажется, у вас все в порядке…

Он сел за руль Марининой машины и повернул ключ в замке зажигания. Мотор сыто заурчал.

– Ну, вот видите – я вас не обманул!

– Просто не знаю, как вас благодарить! – Марина молитвенно сложила руки. – Если бы не вы, просто не представляю, что бы я делала… сразу видно, что вы – настоящий джентльмен!

– На моем месте так поступил бы каждый! – искренне признался мужчина, еще раз окинув взглядом ладную Маринину фигуру.

– А может быть, мы с вами выпьем… кофе или чего-нибудь другого? – предложила Марина, сбросив с рукава «настоящего джентльмена» невидимую пушинку. – Я сейчас никуда не тороплюсь…

– Или чего-нибудь другого! – оживился мужчина.

– Я знаю неподалеку одно очень приятное заведение! – сообщила Марина. – Там делают такие чудесные коктейли!

– А почему бы и нет? Сейчас самое время выпить коктейль, особенно в такой приятной компании…

Новые знакомые расселись по своим машинам и тронулись в направлении «приятного заведения».

Заведение оказалось небольшим уютным рестораном под названием «Тартарен». Как явствовало из названия, здесь специализировались на французской кухне, причем очень приличного уровня. Хозяином и одновременно шеф-поваром «Тартарена» был немолодой представительный бельгиец, который в данный момент сидел в углу зала с бокалом вина и включенным ноутбуком, проверяя счета и вполглаза поглядывая на посетителей.

Весь зал был разгорожен на маленькие кабинки, разделенные перегородками из цветного стекла и очень уютные.

Мужчина, который представился Василием, повесил свое пальто в углу кабинки. Марина пристроила свой меховой жакет сверху, при этом она легким скользящим движением незаметно ощупала пальто своего нового знакомого и убедилась, что в левом кармане побрякивает связка ключей.

Она села в уголок, поближе к висящей одежде, закинув ногу на ногу, и одарила спутника многообещающей улыбкой. Тот устроился рядом, буквально раздевая ее взглядом. Неизвестно, не перешел бы он прямо к делу, но в это время появился официант.

– Бокал хорошо охлажденного шардоннэ, – манерно протянула Марина. – Ну и… пожалуй, пармскую ветчину с дыней, и еще сырную тарелку с фруктами, орехами и медом… что-то у меня сегодня совсем нет аппетита!

– А у меня есть! – ухмыльнулся Василий и заказал теплый салат с морскими гребешками и козьим сыром, карпаччо из говядины с черносливом, базиликом и сыром «тет-де-муа» и филе из морского черта в сливочно-устричном соусе. – А пока вы все это готовите, принесите мне коктейль «Б-52»!

В то время когда он делал заказ, Марина попыталась стянуть ключи из кармана пальто. Однако она не успела это сделать, потому что официант ушел и Василий переключился на нее.

– Я даже не представлял, что в этом городе еще сохранились такие хорошенькие девушки! – разливался он соловьем, пожирая Марину глазами и поглаживая ее по колену. – Я думал, что все достойные экземпляры давно уже перебрались в Москву!

– Как видите, не все! – подыграла ему Марина.

– Это исключение, которое только подтверждает правило! – продолжал Василий, передвигая руку все выше и выше.

– Не кажется ли тебе, что ты действуешь на слишком высоком уровне? – проговорила Марина, выразительно взглянув на его заблудившуюся руку. – Высоко поднимешься – низко придется падать!

– Я готов упасть как угодно низко, только бы с тобой! – продышал он прямо в ее ушко.

– Это все-таки приличное заведение! – деланно возмутилась Марина. – Вряд ли здесь одобрят такую свободу нравов!

– Ко мне нельзя. – Глазки Василия блудливо забегали. – У меня сейчас… домработница…

– Это ты жену так называешь? – хихикнула Марина, легонько приобняв шустрого мачо за талию.

В то же время она свободной левой рукой шарила в карманах его пальто.

– Какую жену? – переспросил Василий. – Кто говорит о жене?

– Ты хочешь сказать, что не женат? – Марина изобразила крайнее недоверие. Ее левая рука успешно завершила поиски и вернулась на место, сжимая в кулаке ключи.

– Ну, не то чтобы совсем не женат… – затянул Василий. – Но мы с ней находимся в фазе затянувшегося развода…

– Ага! – усмехнулась Марина. – Затянувшийся развод – это именно та фишка, при помощи которой такие плохие мальчики, как ты, разводят таких бедных девочек, как я…

– Я бы не сказал, что ты похожа на бедную девочку, – ответил Василий, по-хозяйски поглаживая ее бедро.

– Что у тебя вызывает сомнения – первое слово или второе? То, что я бедная, или то, что девочка?

Василий тихонько засмеялся, с еще большим интересом разглядывая свою спутницу.

– Да ты не только красавица, ты еще и умница! – проговорил он, придвигаясь к ней ближе.

– Эй, осторожно! – усмехнулась Марина. – Ты меня совсем в стенку впечатаешь! И вообще, выпусти-ка меня, мне нужно носик припудрить!

Она встала и протиснулась к выходу из кабинки. Василий воспользовался удобным моментом и ущипнул ее пониже спины.

– Но-но! – «Работающая девушка» погрозила ему пальцем и скрылась за дверью с изображением женского силуэта.

Там ее уже поджидала Татьяна.

– Ну что? – бросилась она навстречу подруге.

– Что-что? Настоящий козел, как все мужики! Чуть меня прямо на столе не изнасиловал!

– Да я тебя не о том спрашиваю! Ключи достала?

– А как же! – Марина разжала ладонь и покрутила ключи на колечке. – Разве я тебя когда-нибудь подводила?

– Давай, подруга! – Татьяна схватила ключи и поспешно спрятала в свою сумочку.

– Только имей в виду, – озабоченно проговорила Марина, – ты должна вернуть мне эти ключи, иначе он меня сдаст в ментовку!

– Верну, не бойся! – успокоила ее подруга. – Твоя задача – продержать его здесь подольше… но вообще зря ты нервничаешь: этот козел женат, и он не захочет, чтобы его половина узнала, как он с тобой проводил время, так что будет помалкивать…

– Ага, как же! – скривилась Марина. – Знаю я их, этих мужиков! Как только дело коснется денег – он обо всем забудет и жены не побоится, лишь бы вернуть свое кровное!

– Ладно, я побежала, а ты его продержи по максимуму! – И Танька, сделав ручкой, умчалась прочь.

Марина вернулась к своему кавалеру.

– Ты не соскучился? – проворковала она, устраиваясь на прежнем месте.

Стол уже был заставлен деликатесами, и Василий с полным ртом пробормотал что-то неразборчивое. Видно было, что он не скучал в обществе французской кухни.

Марина лениво поклевывала козий сыр и прихлебывала охлажденное вино.

– Ну и куда мы отсюда? – капризным тоном проговорила она, уставившись на жадно жующего мужчину.

– Ко мне нельзя, – поспешно ответил тот, проглотив кусок мяса. – Я тебе говорил…

– Ах, ну да! – насмешливо протянула девушка, подцепив на вилку кусочек дыни. – У тебя вялотекущий развод… с домработницей! Ну, значит, поедем ко мне. Только у меня сейчас дома родители…

– Родители? – Василий заморгал и отложил вилку. – Зачем мне твои родители?

– Да не пугайся ты так! Я вовсе не собираюсь тебя знакомить со своей семьей!

– Да нет… – смутился Василий. – Я просто не думал, что ты живешь с родителями… ты такая самостоятельная девушка…

– Они у меня старомодные… – протянула Марина со вздохом. – Старомодные, но богатые! Хотят, чтобы я была под контролем… но ты не волнуйся, через два часа они уйдут, так что нам нужно только немножко подождать…

– Немножко подождать? – Василий скосил глаза на часы. – Два часа – это не так уж мало…

– Боишься свою домработницу? – проворковала Марина ему в ухо и слегка прикусила мочку мелкими острыми зубами. – Обещаю, ты не пожалеешь, если дождешься!

– Ладно, – согласился Василий. – Подожду… тем более что здесь действительно отличная кухня!

– Вот и хорошо! Умный мальчик! – выдохнула Марина и послала спутнику многообещающий взгляд.

Леня Маркиз передвинул вазу так, чтобы посетители не заметили его заинтересованного взгляда. Шикарную девицу он приметил сразу же, как только вошел в ресторан, но поначалу никак не мог понять, отчего она так его интересует. И лишь после того, как отведал салата с крабами и филе ягненка под соусом из белого вина и прованских трав, его интеллект обострился, и Маркиз вспомнил, где он видел эту девицу. Перед ним сидела та самая блондинка, фотографию которой он выудил из Интернета и поместил на снимке рядом с фальшивым мужем Лолы. То есть не Лолы, а Земфиры Ипатовой. И ничего странного, сказала же Лола, что те двое, которых она озадачила своим делом, блондинку нашли. Зовут ее Марина, она, естественно, понятия не имеет ни о каком Ипатове, поскольку его в глаза никогда не видела. И никто того мужика на снимке не видел, потому что Леня сам его сфабриковал из отдельных частей, как в милиции фабрикуют фоторобот.

Леня задумался над таким совпадением. Хорошо это или плохо, что его все время преследуют совпадения? Сначала Лолка оказалась в одной гостинице с настоящей женой Ипатова Галиной. Теперь вот он встретил Марину.

В последнее время жизнь вокруг них с Лолой напоминает плохо работающее, несмазанное и перекосившееся колесо Фортуны, которое вместо того, чтобы крутиться ровно, с постоянной умеренной скоростью, то тормозит так резко, что люди срываются с него и падают в пропасть, то, наоборот, несется с запредельной скоростью, создавая центробежный эффект…

Леня не слишком хорошо разбирался в физике и забыл, что такое центробежный эффект, просто слова были красивые. Так или иначе, но он решил, что Фортуна, эта капризная богиня удачи, явно зазевалась и дает сбои. И вряд ли получится подвести подо все логическую основу. Стало быть, нужно принимать вещи такими, какие они есть, и быть готовым ко всему.

Отказавшись от десерта, Леня решил отбросить пустое философствование и думать о собственных делах. Но тут же отвлекся, потому что за столиком, где сидела девушка Марина с кавалером, происходили очень интересные вещи. Мужик совсем рассиропился и раскатал губы чуть не до земли, глазки его блудливо блестели в предвкушении грядущих удовольствий. Денег на еду он не жалел – весь стол уставили тарелками с деликатесами. Но Марина ела мало, а пила и того меньше.

Лене из его уголка отлично было видно, что происходит. Девица ловко обшарила карманы кашемирового пальто, вытащила оттуда ключи и тут же побежала в туалет. Все ясно, кому-то отдаст ключи и будет ждать, пока вернут.

Тут Леня осознал некую странность. Судя по словам тех двоих, эта Марина – обычная девушка по вызову. А здесь, в ресторане, она явно работала наводчицей. Ну что ж, вольному воля. Девушка повышает квалификацию, осваивает смежные профессии. Стремление к учебе и профессиональному росту нужно поощрять, а его, Маркиза, это не касается, мужик уж больно противный.

Он позвонил Лоле, но она трубку не брала, видно, с головой ушла под воду. Или нацепила наушники и делает вид, что наслаждается классической музыкой, эстетка несчастная.

К счастью, Ухо вышел на связь без промедления. Леня попросил его как можно скорее выяснить местожительство Кухарчука Василия Петровича, в девичестве Ипатова. Он решил подсунуть конкурентам настоящего Ипатова и поглядеть, что из этого выйдет.

– Фамилия знакомая, Кухарчук… – протянул Ухо. – Ты его откуда знаешь?

– Да не знаю я его и знать не хочу! Он мне для дела нужен!

– На твоем месте, – серьезно сказал Ухо, – я бы с ним никаких дел не имел и вообще держался от него подальше. Это человек серьезный, он сам выбирает, с кем ему дела вести.

– Да ты о ком говоришь-то? – удивился Маркиз. – Вот этот самый чужой муж Кухарчук Василий Петрович? Который при живой жене на другой женился, для этого себя покойником объявив? Он, что ли, серьезный человек?

– Не, это не тот. Того зовут Павел Степаныч, большой авторитет. У меня парень знакомый водителем у него уже три года, недавно как раз новый «мерс» на профилактику пригнал. Сам он в Вырице живет, там на берегу реки целый дворец отгрохал, даже церковь есть и статуи разные, как в Пушкине, Павловске.

– А церковь-то зачем? – полюбопытствовал Маркиз.

– Ну, сам-то сейчас болеет сильно, поскольку на зоне здоровье подорвал, вот решил, что пора о душе подумать. Но хоть и болен, однако хозяйство свое железной рукой держит. Мне водитель-то рассказывал: у него для каждого мероприятия свой особый день. В понедельник, допустим, приезжают к нему деловые вопросы решать. Во вторник – финансовый консультант из банка или насчет акций. В среду – компаньоны, в четверг еще кто-нибудь, а по пятницам его дочка навещает. Порядок такой заведен, и не дай Бог отменить, очень рассердится…

– Дочку Валентиной зовут? – рассеянно поинтересовался Маркиз. – Ну да, Кухарчук Валентина Павловна… По пятницам, говоришь? А сегодня как раз пятница…

Галина Евгеньевна Ипатова всегда считала себя удачливой женщиной. В самом деле, судьба никогда не подбрасывала ей неприятных сюрпризов, а если и встречались на ее пути мелкие неприятности, то Галина Евгеньевна всегда была к ним готова, не принимала близко к сердцу и успешно преодолевала. С мужем они жили в полной любви и согласии, по крайней мере так считала сама Галина Евгеньевна. В свое время она потратила много сил на его воспитание. И сумела убедить мужа, что ему будет гораздо удобнее не спорить с женой по пустякам, не скандалить, не требовать независимости. Муж ударился в работу – она не только это горячо одобряла, но и помогала ему как могла. Добрыми советами и неустанной заботой.

Так они жили, неуклонно повышая свое благосостояние, и душа Галины Евгеньевны радовалась, глядя на свой дом – полную чашу и на растущий счет в банке. Правда, в последнее время она несколько ослабила туго натянутые вожжи, занялась собой – все же годы идут, нужно соответствовать. И еще она завела Энни – очаровательную собачку породы чихуахуа. Энни вошла в ее душу и заполнила ее целиком, Галина Евгеньевна отдала ей весь оставшийся запас любви и нежности и даже перестала контролировать и воспитывать мужа.

За то и получила. Как видно, судьба, щадившая ранее Галину Евгеньевну, решила отыграться на ней по полной программе.

Начать с того, что неожиданно умер муж. То есть не умер, а погиб в автокатастрофе в чужом городе, и холодный официальный голос сообщил ей об этом только через три дня.

Галина Евгеньевна выдержала этот удар, ведь у нее оставались дом – полная чаша, фирма, приносящая стабильный доход, счет в банке и собачка Энни.

Далее выяснилось, что фирма находится на грани банкротства, а счет в банке пуст.

Галина Евгеньевна пошатнулась, но не сломалась. Она перешерстила всех в банке, кого-то запугала, кого-то подкупила и выяснила, что деньги со счетов фирмы и личного счета мужа ушли совсем недавно. И что, по недостоверным данным, ушли они в Петербург, то есть в тот самый город, где погиб в автокатастрофе ее муж, когда был там в командировке.

Галина Евгеньевна собралась быстро, как солдат на марше, – прихватила собачку Энни, пару черных траурных костюмов, сняла с карточки оставшиеся деньги и полетела в Петербург, решив не предаваться скорби попусту, а ковать железо, пока горячо.

В Петербурге она наняла частного детектива и несколько дней жила спокойно в гостинице, отгоняя дурные мысли.

И только после отчета детектива она почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног. Да что там уходит, ее, эту почву, просто выбили, грубо и хамски, и точно так же самой Галине Евгеньевне подло вонзили нож в спину. Или, судя по ощущениям, ударили под дых.

Галина Евгеньевна Ипатова пообещала детективу ничего не предпринимать сгоряча, взять себя в руки, успокоиться и тщательно продумать свои ответные шаги. И вообще ничего не предпринимать, не посоветовавшись с ним. Однако очень скоро она осознала, что это обещание было поспешным, непродуманным и самонадеянным.

Галина Евгеньевна несколько часов промаялась, взад-вперед шагая по гостиничному номеру, как тигрица по тесной клетке, и наконец поняла, что больше ждать просто не в состоянии. У нее перед глазами стоял изменник-муж, который посмел сделать из нее круглую дуру, обмануть ее и нагло ограбить…

«Мало того, – думала она, – мало того, что этот гад завел себе другую бабу… в конце концов, с кем не бывает! Но он на ней женился! Это при живой законной жене! Да еще и украл у меня со счета все деньги! И неужели я позволю ему и дальше наслаждаться жизнью? Неужели позволю смеяться надо мной? Неужели позволю на мои деньги наряжать эту мерзавку? Покупать ей наряды и драгоценности, водить ее по ресторанам и клубам, возить на заграничные курорты? Нет, я должна немедленно прекратить это безобразие!»

Короче, Галина поняла, что если сию же минуту не устроит скандал своему беглому мужу и его новой жене, то она просто взорвется от распирающих ее эмоций. Взорвется, как перегревшийся паровой котел, если из него вовремя не выпустить пар.

Причем это должен быть не просто рядовой скандал с выкрикиванием взаимных оскорблений и битьем малоценной посуды. Нет, она должна выдрать мужу последние волосы, а его мерзавке жене расцарапать всю физиономию! Должна в клочки изодрать ее одежду! Растоптать украшения и прочие ценности! Только тогда она сможет немного успокоиться и взять себя в руки, как советовал ей частный детектив.

В результате Галина плюнула на опрометчиво данные частному детективу обещания, стремглав сбежала к стойке портье, вызвала такси и помчалась на Греческий проспект. Собачку Энни она взяла с собой, поскольку чихуашка и минуты не могла прожить без любимой хозяйки. Во всяком случае, Галина Евгеньевна была в этом твердо убеждена.

Дом номер пятнадцать по Греческому был недавно отремонтирован и заселен довольно обеспеченными людьми. Разумеется, он был оснащен домофоном, кроме того, на первом этаже выделили комнатку для консьержки. Однако входная дверь была широко открыта, поскольку как раз в это время несколько рослых парней в фирменных комбинезонах заносили в подъезд доставленную из магазина мебель. Галина, тяжело дыша и сжимая кулаки, промчалась мимо консьержки, которая увлеченно следила за сюжетом очередного сериала и поэтому не обращала внимания на входящих в дом людей.

Взлетев на третий этаж, разъяренная женщина подскочила к двери квартиры номер восемь. Она была так переполнена кипящими эмоциями, что не могла ждать ни секунды. Вместо того чтобы нажать на кнопку звонка, она зажала собачку под мышкой и рванула на себя дверную ручку…

И дверь квартиры, как ни странно, распахнулась.

Это немного удивило Галину Евгеньевну, но она была настолько переполнена яростью, что отбросила всякие сомнения и как крылатая ракета влетела внутрь квартиры.

Не задержавшись в просторном холле, Галина кинулась в глубину жилища, туда, откуда доносились приглушенные звуки.

По пути, подогревая свою ярость, она отметила, как хорошо отремонтировано и богато обставлено семейное гнездышко ее беглого супруга («На мои деньги!» – прорычала она), и, дойдя уже до точки кипения, влетела в супружескую спальню.

Здесь она увидела худенькую молодую особу в узких черных джинсах и трикотажной кофточке, с вульгарным макияжем и светлыми кудряшками, которая выгребала из инкрустированной перламутром шкатулки многочисленные украшения.

Галина застыла на пороге, впитывая в себя эту возмутительную картину и готовясь к решающему броску. При этом она даже забыла про Энни, та выпала у нее из рук и шлепнулась на ворсистый ковер, к счастью, ничего себе не повредив.

Белобрысая особа удивленно оглянулась и захлопала голубыми наивными глазами.

– Вы кто такая? – выпалила она неожиданно высоким и визгливым голосом.

– Ты спрашиваешь, кто я такая? – проговорила Галина, сжимая руки в кулаки и надвигаясь на мерзавку, как шторм неотвратимо надвигается на крошечный коралловый островок. – У тебя хватает совести спрашивать, кто я такая? Да будет тебе известно, я – его законная жена!

С этими словами она сделала последний бросок и попыталась ухватить злодейку за бесцветные кудряшки. Однако та с неожиданной ловкостью вывернулась и отскочила к окну.

– Как – жена? – выпалила она, пытаясь проскользнуть к выходу. – Не может быть…

– Очень даже может! – Галина скрипнула зубами и бросилась наперерез. – Он со мной даже не разведен! Он двоеженец! А ты – никто, и звать тебя никак! И вообще не понимаю, чем ты его взяла! – Галина окинула презрительным взглядом тощую фигурку девицы. – Ни кожи ни рожи! Смотреть не на что!

Чтобы подчеркнуть последние слова, она схватила с тумбочки фарфоровую вазу и швырнула в мерзавку. Но та ловко уклонилась и спряталась за платяной шкаф.

Энни тоненько тявкнула от страха и напустила лужу, но, заметив, что на нее никто не обращает внимания, сочла весьма разумным заползти под кровать.

– Ты от меня никуда не скроешься! – вопила Галина. – Я тебя откуда угодно собственными руками достану и выдеру твои жидкие волосенки! И морду твою бледную так отделаю, что ни один пластический хирург не поможет!

Она огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь тяжелого и увидела статуэтку угрожающе выгнувшейся кошки. Статуэтка оказалась каменная и очень тяжелая. Галина запустила каменной кошкой в соперницу, но попала в настольный светильник из цветного стекла, который с жалобным звоном разлетелся на мелкие куски.

– Вы меня с кем-то перепутали! – визжала белобрысая девица.

Она пригнулась, опустилась на четвереньки и попыталась проползти к двери, но Галина Евгеньевна была начеку. Она бросилась наперерез и схватила злодейку за рукав. Та резко дернулась вперед, рукав затрещал и оторвался. Галина победно замахала им в воздухе, как захваченным в бою трофеем.

– Щас я тебя порву, как тузик грелку! – пообещала она и снова бросилась вперед.

На этот раз белобрысая дрянь решила использовать боевой опыт Галины и бросила в нее фарфоровую статуэтку йоркширского терьера. Галина уклонилась, и несчастная фарфоровая собачка вдребезги разбилась об изголовье кровати, осыпав шелковое покрывало мелкой белой пылью. Из-под кровати послышался жалобный стон Энни, и снова никто не отреагировал.

– Ты еще швыряться вздумала?! – еще больше разъярилась Галина и сделала огромный прыжок. При этом она преодолела разделявшее их с соперницей пространство и почти ухватила ее, но та в последнюю секунду откатилась в сторону, так что Галина вместо ее руки схватила туго набитую черную матерчатую сумку. Она дернула сумку на себя. Белобрысая завизжала тонко и противно, как бензопила, напоровшаяся на гвоздь. Галина чуть не оглохла от этого визга, но не разжала рук, сжимавших черную сумку. Однако тощая девица воспользовалась ее заминкой и прорвалась к двери. Галина метнулась следом за ней… но в дверном проеме возникла долговязая мужская фигура.

– Стой, стрелять буду! – рявкнул незнакомец, и в его руке действительно появился самый настоящий пистолет.

– Караул, убивают! – не очень громко произнесла Галина Евгеньевна и от неожиданности села на пол.

Два многострадальных капитана, Ананасов и Гудронов, шли по Староневскому проспекту, увлеченные важным разговором.

– А я тебе говорю, что это была Танька Ваучер! – в шестой или седьмой раз повторял другу и напарнику капитан Ананасов. – Вот что хочешь тебе дам на отсечение! Я ее писклявый голос ни за что ни с каким другим не перепутаю!

– Да я с тобой и не спорю, – пытался успокоить его Гудронов. – Но ты же видишь, Питиримыч, – последняя ниточка оборвалась! Так что давай лучше «змеиным делом» заниматься, а то с нас Кузьма Остапыч последнюю голову снимет!

– Последнюю? – Ананасов удивленно взглянул на напарника. – Это мою, что ли?

Они проходили мимо известного в районе питейного заведения под выразительным названием «Под мухой». Действительно, вывеску этого заведения украшало яркое изображение огромной светящейся мухи, кокетливо присевшей на край граненого стакана.

– Питиримыч, глянь! – Гудронов вдруг встал как вкопанный, уставившись на витрину пивной.

– Ты что, Сеня? – строго проговорил Ананасов. – Мы же с тобой приняли обдуманное и ответственное решение – завязать! Ты ведь знаешь, Сеня, поговорку: «Давши слово – держись!» И мы ведь с тобой уже убедились, какая от этого решения конкретная польза… и потом, Сеня, я тебя сколько раз просил – не называй меня этим устаревшим отчеством! Ты знаешь, как я его не люблю!

– Прости, Питиримыч! – Гудронов ткнул рукой в сторону пивной: – Но ты только глянь!

– С этого все и начинается… – хмуро ворчал Ананасов. – Сначала посмотришь, потом понюхаешь, а потом не удержишься и опрокинешь стаканчик…

Тем не менее он повернулся к витрине и удивленно уставился на прижавшегося к ней изнутри человека.

Это был Федор Росомахин собственной персоной. Он смотрел сквозь витрину пивной и делал милиционерам лицом и руками какие-то загадочные знаки.

Два капитана переглянулись и, тяжело вздохнув, вошли в питейное заведение.

– Хорошо, что я вас увидал! – забормотал Росомахин, поочередно заглядывая в глаза милиционерам. – А то я прям не знал, как быть… телефон-то свой вы мне оставили на всякий случай, да я его потерял… а тут как раз такой случай и подоспел…

– Какой еще случай? – процедил Ананасов, нервно оглядываясь по сторонам. Окружающие люди беззастенчиво употребляли крепкие спиртные напитки, и им не было никакого дела до двух капитанов, которые находились в завязке.

– Такой случай, что видел я ее! – прошептал Росомахин, перегнувшись через стол.

– Кого – ее? – переспросил Ананасов, нервно облизнувшись.

– Главное дело, что я с ними хотел по-хорошему! – горячо забормотал Федор, сверкая глазами. – Хотел по-хорошему, по-соседски! А они ко мне без всякого уважения… вместо того чтобы угостить по-доброму, а после поговорить, к примеру, об жизни, они меня шуганули, как кота помойного… и еще дверью усугубили…

– Слушай, Росомахин, ты уж переходи к делу! – занервничал уже и Гудронов. – Нам с другом здесь знаешь как тяжело находиться? Мы здесь испытываем невыносимые моральные и физические мучения! Короче, о ком это ты базаришь?

– Так я как раз о самом о деле! – Росомахин придвинулся еще ближе. – Дверью она меня шандарахнула и вообще убить пообещала!

– Кто? – устало осведомился Ананасов. Он уже жалел, что отреагировал на призывы Федора.

– Дак она же! Про которую ты расспрашивал! Кудрявая, беленькая, из себя невидная, и голосок такой визгливый… как будто, натурально, ножиком по стеклу вжикает…

– Танька Ваучер! – мгновенно оживился Ананасов и переглянулся с Гудроновым. – И где ж ты ее видел?

– Где видел – там ее уж нету, – зачастил Росомахин, сообразив, что не годится наводить милицию на собственное жилище. – А вот я вам скажу, куда она сейчас намылилась… между прочим, по части этого… квартирного грабежа!

– Ну, говори быстрее! – взмолился Ананасов.

– Ой, чего-то во рту у меня пересохло… – заныл Федор. – И рад бы сказать, да язык не ворочается… да и память опять же освежить требуется…

– Вот гад! – восхитился Гудронов. – До чего ж человек интерес свой блюдет! Это просто даже удивительно!

– Сколько? – строго осведомился Ананасов.

– Сто пятьдесят в самый раз будет. – Росомахин скромно потупился. – Я свою норму знаю. Если больше – так и правда могу ненароком в забывчивость впасть…

– Ладно, черт с тобой! Будет тебе сто пятьдесят! – Ананасов отошел к стойке и вскоре вернулся, неся в руке полный стакан и скрипя зубами от переполняющих душу чувств. – Пей уж, урод! – выдохнул он, придвинув Росомахину водку.

– Непременно! – Федор засиял как медный самовар, поднял стакан, поднес его к губам, влил в себя и крякнул от наслаждения. – Хорошо пошла! – проговорил он через секунду и вытер рукавом слезы умиления.

– Слушай, ты нас долго мучить будешь? – Ананасов заскрипел зубами. – Ты наше терпение не испытывай, оно не железное! Щас загребем тебя и запрем на пару дней в «обезьянник»…

– Это зачем же, начальники? – забеспокоился Росомахин. – В «обезьянник» не надо, я не мартышка какая-нибудь…

– Тогда говори быстро, что обещал.

– Насчет чего? – Федор часто заморгал глазами.

– Насчет Таньки Ваучер! – Ананасов начал угрожающе приподниматься из-за стола.

– Ах насчет Таньки! – оживился Росомахин. – Так что же вы, ребята, время теряете? Она аккурат сейчас квартирку обносит… вы бы того, поторопились!

– Где? – прорычал Ананасов, огромной рукой сгребая куртку Росомахина.

– Близехонько! – испуганно вылупился тот. – На Греческом, в пятнадцатом доме! А квартиру я не знаю, она квартиру не называла… она меня как раз застукала…

Два героических капитана ворвались в дом номер пятнадцать по Греческому проспекту, тяжело дыша и топая, как целое стадо рассерженных носорогов.

Консьержка, которая только что допила чай и досмотрела свой любимый сериал, выскочила навстречу им с пронзительным криком:

– Стойте! Вы к кому? Я сейчас милицию вызову!

– Уйди с дороги, тетка! – Сеня Гудронов отодвинул ее в сторону. – Мы и есть милиция!

– А тогда предъявите! – не сдавалась консьержка.

Ананасов полез в карман за служебным удостоверением, но его там не оказалось. Времени на обдумывание этого факта не было, и он махнул перед теткой абонементом для посещения бассейна.

– У тебя квартиру грабят, а ты тут злостно препятствуешь органам! – рявкнул он на консьержку и помчался вверх по лестнице вслед за напарником.

Федор Росомахин не назвал им номера квартиры, но это и не понадобилось: из-за неплотно закрытой двери на третьем этаже доносились истошные вопли и звон бьющейся посуды.

Ананасов с Гудроновым так спешили предотвратить преступление и задержать неуловимую воровку, что не учли общеизвестный факт: квартирные кражи происходят в тишине. Два бравых капитана, ни секунды не раздумывая, ворвались в квартиру номер восемь.

Крики и грохот доносились из глубины квартиры, и героические милиционеры устремились в этом направлении.

Распахнув дверь спальни, они увидели ухоженную блондинку в черном, которая держала в руках плотно набитую матерчатую сумку.

– Стой, стрелять буду! – рявкнул капитан Ананасов, направив на незнакомку пистолет.

В ту же секунду откуда-то из-под кровати выскользнула какая-то верткая фигура и, ползком проскользнув под ногами капитана, исчезла в неизвестном направлении.

– Караул, убивают! – не очень громко произнесла блондинка с сумкой и без сил опустилась на пол.

– Милиция! Ваши документы! – выпалил Ананасов, сверля подозрительную блондинку суровым взглядом, под которым ломались и кололись матерые уголовники и закоренелые преступники.

– Это недоразумение! – прорыдала блондинка, отбрасывая в сторону сумку. – Вы все не так поняли!

– Я очень даже правильно все понял! – проскрежетал Ананасов и поднял черную сумку. Заглянув в нее, он увидел сваленные вперемешку драгоценности и деньги. – Та-ак! – В голосе капитана прозвучала веселая злость. – Вещественные доказательства налицо! Подозреваемая налицо! Будем оформлять задержание!

– Это не я! – вопила блондинка. – Это все она! Она, мерзавка мелкотравчатая! Не меня надо оформлять, а их с мужем! Это они паразиты! Сажать паразитов нужно! Он – двоеженец, женился на ней при живой жене, так что это все мое…

– Это вы, гражданочка, в суде будете излагать, – перебил ее Ананасов, поднимая преступницу с пола. – А сейчас вы с нами проследуете для выяснения личности и прочих обстоятельств…

– Питиримыч, – негромко окликнул его напарник. – Питиримыч, слышь…

– Сколько раз я тебя просил не называть меня этим старорежимным отчеством? – прорычал Ананасов, поворачиваясь к Гудронову. – Ну чего тебе надо?

– Извини, Питиримыч… – протянул Сеня. – Только это не она… не Танька Ваучер…

Ананасов растерянно оглядел зареванную блондинку и смущенно протянул:

– Сам вижу, что не она… однако задержана на месте преступления, и вещественные доказательства налицо… Сумка при ней была? Была… В сумке ценности? Ценности… Может, это подручная Танькина… пособница… а может, это сама Танька так загримировалась… ты ведь знаешь, до чего она, зараза, хитрая…

– А мне показалось, что здесь еще кто-то был, – неуверенно проговорил Гудронов, – когда мы вошли… и быстро так выскочил, я и моргнуть не успел…

– Вообще-то мне тоже что-то такое показалось, – признался Ананасов. – Только знаешь что, Гудронов? Не надо никому про это рассказывать, а то ведь все отделение над нами прикалываться будет… Короче, доставляем эту задержанную куда положено, а там пускай начальство разбирается, кто она такая и по какому вопросу здесь находилась! – И он подтолкнул рыдающую блондинку к двери.

Внезапно из-под кровати вылетело какое-то крошечное взлохмаченное четвероногое существо, подскочило к Ананасову и вцепилось в его правую штанину.

– Это еще что за дрянь? – взвыл капитан, пытаясь сбросить нападающего со своей ноги. – Гудронов, срочно вызывай подмогу! Нападение на офицера милиции при исполнении служебных обязанностей!

Он запрыгал на одной ноге, размахивая пистолетом. С одной стороны, по служебной инструкции, при неожиданном нападении сотруднику милиции полагалось применять табельное оружие. С другой же – нападающий был подозрительно мал. Так что применять против него табельное оружие было как-то унизительно и не по-мужски. Все равно что стрелять из пушки по воробьям или другому мелкому птичьему контингенту. Кроме того, стреляя в него, Ананасов рисковал попасть в собственную ногу.

Однако самой поразительной оказалась реакция задержанной блондинки. Она мгновенно прекратила рыдать, вцепилась в волосы Ананасова и громко завопила:

– Не смей обижать мою девочку! Садист! Убийца! Негодяй! Энни, золотко мое, не бойся! Я тебя не дам в обиду!

На этот раз Ананасов был совершенно деморализован и от неожиданности нажал на спусковой крючок. Выстрел оглушительно прогрохотал в замкнутом помещении. Пуля угодила в очередную вазу, чудом уцелевшую в предыдущей потасовке, и хрупкое произведение искусства разлетелось на куски.

Зато неизвестное маленькое существо, до сих пор цеплявшееся за штанину Ананасова, разжало зубы и шлепнулось в обморок от страха, оказавшись крошечной собачкой древней мексиканской породы чихуахуа.

– Энни, девочка моя, он тебя убил! – взвыла блондинка, упав на колени рядом с собачкой и обливая ее тельце слезами. – Этот маньяк, этот серийный убийца застрелил тебя… но это ему так не пройдет! Я его засужу! Я его сотру в порошок! Если его оправдает обычный суд – я обращусь в международный трибунал! Потому что убийца собак – это не просто убийца, это военный преступник!

Энни явно пришла в себя и даже приоткрыла один глаз, с интересом взглянув на хозяйку. Но та была так возбуждена, что не заметила этого и продолжала свои гневные вопли:

– Нет, я не буду ждать справедливости от других людей! Я сама восстановлю ее! Я сама вынесу приговор этому негодяю, этому извергу рода человеческого и своими собственными руками приведу приговор в исполнение!

Дама выпрямилась, повернулась к Ананасову и двинулась на него, угрожающе сверкая глазами и выставив вперед руки со смертоносными наманикюренными ногтями.

Капитан Ананасов побледнел и попятился.

Взбешенная блондинка представляла явную и непосредственную угрозу для его жизни.

Но тут в дело, к счастью, вмешался Гудронов.

– Женщина! – воскликнул он. – Женщина, посмотрите на свою собаку!

На такие слова подозреваемая не могла не отреагировать.

Она обернулась и увидела свою обожаемую собачку.

Энни с удобством устроилась на шелковом покрывале, положив лапу на лапу, и наблюдала за своей взбесившейся хозяйкой, как зритель в первом ряду партера наблюдает за любимым актером, исполняющим монолог Гамлета. Казалось, она сейчас зааплодирует.

– Энни, девочка, ты жива! – воскликнула хозяйка, моментально забыв про Ананасова, и кинулась к своей любимице, чтобы произвести первичный осмотр и убедиться, что она действительно не пострадала.

Два капитана переглянулись.

Они давно работали вместе и научились понимать друг друга не только с полуслова, но и с полувзгляда. И сейчас их обмен взглядами обозначал, что настал самый удобный момент надеть наручники на подозреваемую, пока она сюсюкает со своей собачкой.

Они двинулись вперед, но в этот самый момент из дверного проема донесся раздраженный мужской голос:

– Что здесь происходит?

«Работающая девушка» Марина скучала.

Василий ел, время от времени по-хозяйски лапая ее. Он поглотил уже такое количество деликатесов, что оставалось совершенно непонятным, как это все помещается в один-единственный желудок одного-единственного человека.

Сама Марина ела очень мало, заботливо оберегая свой главный и единственный источник существования – фигуру. Поэтому от скуки она оглядывала зал.

Посетителей по-прежнему было совсем немного – унылая толстая тетка в хорошо сшитом костюме грустно ела зеленый салат, мужчина неопределенного возраста, одетый аккуратно и неброско, пил в самом дальнем углу послеобеденный кофе, да еще две девушки болтали, попивая вино.

Девушки были очень скромного вида, почти не накрашенные. На первый взгляд – или студентки престижного института, или сотрудницы солидной западной компании. У одной через плечо лежала толстая соломенная коса, другая, брюнетка, коротко пострижена. Одеты они были скромно, но дорого.

Девица с косой наклонилась к своей собеседнице и что-то ей негромко сказала, стрельнув глазами в сторону Марины. Вторая посмотрела внимательно и отвернулась.

Василий доел филе морского черта, вытер губы и повернулся к Марине:

– Ну что, не пора еще к тебе?

– Еще полчасика! – протянула Марина, взглянув на часы. – Закажи себе еще что-нибудь, а я схожу припудрю носик…

– Ну-ну… – пробормотал Василий и помахал официанту.

На этот раз у Марины не было назначено встречи.

Войдя в дамскую комнату, она подошла к зеркалу и придирчиво осмотрела свое лицо. Помада немного смазалась, и она достала из сумочки черный с золотом тюбик «Шанели». Вдруг дверь за ее спиной приоткрылась, и в помещение вошла девица с косой. Встав за спиной Марины, она прошипела:

– Ты, дешевка долбаная, что тут делаешь? Тут наша территория, и мы всяких вокзальных не потерпим!

Грубые выражения удивительно контрастировали с ее безупречным внешним видом и нежным, почти детским личиком.

– Но-но, детка! – Марина обернулась и смерила коллегу долгим презрительным взглядом. – Я у тебя хлеб не отбиваю! Я тут совсем по другому делу…

– Ага, по другому! – вызверилась блондинка. – Видела я, как тебя этот жирный папик лапает! Еще немножко, и прямо на столе завалит! Эта точка наша с Оксаной, ясно? Чтобы через пять минут тебя здесь, шалава подзаборная, не было, а то морду располосуем, а задницу на шаверму пустим!

– Тоже мне королева! – огрызнулась Марина. – Имею право за свои деньги где хочу сидеть!

– Вот как? – Девица поджала губы, перекинула косу через другое плечо и вышла из туалета, громко цокая каблуками.

Марина облегченно вздохнула, повернулась к зеркалу и продолжила доработку макияжа, в глубине души удивившись, что конкурентка так легко отступила.

Однако дверь снова распахнулась, и на пороге туалета возник высокий, очень худой брюнет с художественной щетиной на щеках и застарелой меланхолией во взгляде.

– Мальчик, ты немножко ошибся дверью! – проговорила Марина, не оборачиваясь. – Это вообще-то женский туалет!

Однако брюнет, вместо того чтобы с извинениями удалиться, в два шага подскочил к ней, схватил за шею и ткнул лицом в раковину. Затем он пустил холодную воду и прошипел:

– Нет, детка, это ты ошиблась дверью! Здесь приличный ресторан, в котором работают только мои девочки, а дешевых шлюх вроде тебя и на порог не пускают!

Холодная вода лилась за шиворот. Волосы слиплись в мокрый ком. Марина едва не захлебнулась. Она попробовала вывернуться, но брюнет нажал еще сильнее, ткнув лицом в фаянс раковины.

– Скажи спасибо, что я тебя не в унитаз макнул! – шипел он, пригнувшись к самому уху «работающей девушки». – Все ж таки женщина! С детства не люблю женщин обижать. Но это мне не помешает снять с тебя скальп, если ты еще раз здесь появишься! – И он свободной рукой вытащил из кармана опасную бритву, выбросил сверкающее лезвие и поднес к Марининой щеке. – Чувствуешь? – прошептал он, слегка нажав остро отточенным лезвием на кожу.

По щеке потекла тонкая струйка крови.

Дверь туалета приоткрылась, показалась унылая толстая тетка. Увидев происходящее, она мгновенно ретировалась, пробормотав:

– Извините, я, кажется, ошиблась дверью…

– У нас закрытое мероприятие! – обернулся к ней сутенер, широко улыбнувшись.

В коридоре тетка столкнулась со скромного вида мужчиной; бросив мимолетный взгляд на то, что происходит в женском туалете, он гостеприимно распахнул перед ней дверь с силуэтом мальчика.

– Ты все поняла? – произнес сутенер, снова склонившись к Марине и облизнув узкие темные губы.

Говорить Марина не могла и только молча кивнула.

– Даю тебе пять минут! – Он выпрямился, разжал руку и бросил Марине бумажное полотенце. – Приведи себя в порядок! Все ж таки женщина…

Марина торопливо вытерла лицо, кое-как восстановила попорченный макияж и умчалась из ресторана, даже не вернувшись за своим меховым жакетом.

Конечно, она не довела до конца операцию с подругой Танькой, не вернула Василию ключи, но угрозы сутенера все еще звучали у нее в ушах, и она так перепугалась, что все остальные соображения отошли на второй план.

Василий прождал ее пятнадцать минут, потом полчаса.

Потом он поднялся и заглянул в туалет.

Убедившись, что новая знакомая бесследно исчезла, он испытал легкое недоумение: ведь она ничего от него не получила и даже оставила свой собственный меховой жакет! Неужели этого стоили бокал вина и тарелка французского сыра?

Оставаясь в недоумении, он расплатился и покинул ресторан.

Маринин жакет он оставил на вешалке (не хватало еще с женой объясняться).

И только доехав до своего дома и войдя в подъезд, он обнаружил пропажу ключей. Тут все его недоумение рассеялось как утренний туман, и Василий понял, что его развели.

Взбежав на третий этаж, он увидел открытую дверь своей квартиры и услышал доносившиеся оттуда крики. Распахнув дверь, ворвался внутрь. В коридоре его едва не сбило с ног какое-то стремительно мчащееся белобрысое существо. Василий не остановился, поскольку из спальни неслись оглушительные вопли. Он пробежал последние метры, распахнул дверь и увидел двух очень подозрительных мужчин самого уголовного вида. Еще в комнате была женщина, которая что-то разглядывала на супружеской кровати Василия. Поскольку она стояла к нему спиной, точнее – местом, расположенным немного ниже, он не сразу ее узнал и выпалил, обращаясь в первую очередь к двум мужчинам:

– Что здесь происходит?

– А ты кто такой? – вызверился на него рослый мужик с огромными, как лопаты, руками.

– То есть как – кто? – опешил Василий. – Я здесь живу! Я хозяин этой квартиры! А вы все кто такие?

– Милиция! – Мужик помахал перед носом Василия каким-то странным документом. Нижний край удостоверения украшала расплывчатая лиловая печать «Плавательный бассейн УИГОГО».

– Милиция? Что здесь делает милиция? – Василий снова обежал взглядом комнату, увидел царящий в ней разгром, вспомнил эффектную девушку Марину и пропавшие ключи и живо представил будущий разговор с женой.

Тут его взгляд снова остановился на женщине возле кровати.

На этот раз он присмотрелся к ней внимательнее, и та самая ее часть, которая расположена немного ниже спины, показалась ему удивительно знакомой.

Впрочем, через секунду его опасения полностью подтвердились.

Женщина выпрямилась во весь рост, повернулась к нему и завопила:

– Это он! Держите его! Нет, я сама!

И она двинулась на Василия, скрежеща зубами и размахивая руками, как ветряная мельница крыльями.

– Галя! – воскликнул Василий, отступая за спину одного из мужчин. – Галина, я все тебе объясню…

– Что, интересно, ты мне можешь объяснить? – рычала та, легко отбрасывая в сторону растерявшегося милиционера и пытаясь вцепиться Василию в глотку. – На том свете чертям будешь объяснять! На водных процедурах!

Василий с неожиданной ловкостью перепрыгнул через кровать, выиграв несколько секунд, но потеряв возможность прорваться к двери.

– Галина! – попытался он вразумить жену. – Галина Евгеньевна, не делайте ничего непоправимого! Вы должны сначала выслушать меня, а потом уже принимать решение…

– Слушать тебя? – Галина расхохоталась. – Я и так слишком долго тебя слушала! Ты, свинорыл, мало того что от живой жены второй раз женился, ты меня еще и обворовал! Я тебя сейчас лично на куски разорву и буду в своем праве! Все равно официально ты уже давно покойник, я на тебя и свидетельство о смерти получила!

– Защитите меня! – завопил Василий, бросаясь к бравым капитанам. – Вы же сказали, что из милиции? Значит, вы должны меня защищать, это ваш долг…

– Не вмешивайтесь! – прервала его Галина, отсекая дорогу к двери. – Это наше семейное дело! Мы уж с этим козлом как-нибудь без посторонних разберемся!

– Питиримыч, чего делать-то? – вздохнул Гудронов, отскакивая в сторону, чтобы не попасть под горячую руку Галины Ипатовой.

– Смываться отсюда, от греха подальше! – выдвинул Ананасов разумное предложение.

Василий, проявляя подлинные чудеса ловкости, лавировал по комнате, преследуемый женой. Не сводя с нее глаз, он упустил из виду второго противника и вдруг издал истошный вопль: Энни, воспользовавшись удачным стечением обстоятельств, подскочила и вцепилась сквозь брюки в его зад.

– Так его, Энни, девочка! – радостно закричала Галина. – Откуси ему все под самый корень!

– Только не это! – взвыл Василий, пытаясь сбросить кусачую собачонку.

– Раньше надо было думать! – выпалила Галина, форсируя кровать и подбираясь к блудному мужу. – Энни, молодец, не отпускай его! Вдвоем с тобой мы его скрутим…

И в это мгновение из распахнутых дверей донесся мощный басистый голос:

– Кому сдавать-то?

На пороге спальни стояло крупное существо женского пола с огромными руками и ногами и печальными коровьими глазами на добродушном круглом лице. Впрочем, сейчас это лицо трудно было назвать добродушным, скорее, оно было решительным и даже героическим. В правой руке крупного существа извивалось что-то мелкое, визгливое и белобрысое.

Секретарша полковника Хохленко Любочка находилась в растрепанных чувствах. Несмотря на неоднократные строгие предупреждения своего начальника Кузьмы Остаповича насчет того, чтобы не смела верить ни единому слову двух бравых капитанов, Любочка полковника не послушалась. То есть не то чтобы не послушалась, просто сердце ее при встрече с доблестным капитаном Ананасовым начинало нагреваться и таять, как воск на свечке, как кусочек сахара в чашке чаю, как снежок в горячей руке.

Ибо, несмотря на свою специфическую внешность, а может быть, в противовес ей, Любочка имела большое любвеобильное сердце, полное неизрасходованной нежности.

– Люба! – самым своим суровым голосом говорил ей полковник Хохленко. – Не верь ты этим паршивцам! Ведь они, насмешники этакие, готовы самое святое вышутить, ради красного словца и отца родного не пожалеют!

Любочка молча стояла перед начальником и моргала большими и грустными, как у коровы, глазами. Умом она понимала его правоту, но сердце ее отказывалось верить.

– И даже в их сторону не смотри, мимо проходи, как будто они – пустое место! – надрывался Кузьма Остапович, не зная, что все его воспитательные беседы Любочке как слону дробина. – Вообще-то они парни хорошие…

«Вот видите!» Любочка радостно заулыбалась.

– Но охламоны, каких мало! – в сердцах вскричал полковник и махнул рукой.

Любочка последних слов не услышала, она думала, что третьего дня в столовой и вправду поступила с капитаном Ананасовым слишком строго, облив его абрикосовым компотом. Но это вышло совершенно случайно, и вообще он сам напросился – сказал ей двусмысленный комплимент, такой сложный, что сам запутался. Любочка комплимент не поняла, но все люди в столовой долго смеялись. Правда, над облитым компотом Ананасовым они смеялись еще больше.

– Иди уж! – вздохнул начальник. – Отчет возьми у криминалистов, может, эта змея следы в машине оставила, так они выяснили, что за вид… Ядовитая или нет…

Любочка повернулась кругом и вышла из кабинета. Однако вместо того чтобы идти в криминалистический отдел, ноги сами привели ее к заветному кабинету, где обитали два бравых капитана. Любочка надеялась, что ей повезет застать капитана Ананасова одного, и тогда она сможет извиниться перед ним за абрикосовый компот. И он не станет хмуриться и делать страдальческое лицо, как будто у него неожиданно схватило живот, а поговорит с Любочкой по-хорошему. И может быть даже, они попьют чаю с шоколадными конфетами. Дальше конфет мечты Любочки не простирались.

Она постояла немного возле заветного кабинета, стараясь унять разбушевавшееся сердце, и тихонько нажала на ручку. Дверь не поддалась, тогда Любочка нажала сильнее, однако дверь и тут не открылась. С трудом до Любочки дошло, что дверь заперта по причине отсутствия хозяев кабинета.

Она грустно потопталась на месте и сквозь застилающие глаза слезы увидела на полу возле самого порога прямоугольник бордового цвета. Подняв его, Любочка с удивлением убедилась, что в руках у нее находится служебное удостоверение на имя капитана милиции Ананасова Андрея Питиримовича.

Любочка хорошо представляла себе, что значит для сотрудника милиции потерять служебное удостоверение. Это еще хорошо, что Ананасов потерял его в отделении, а не где-нибудь на улице или, не дай Бог, на месте преступления, но начальник все равно, если узнает, снимет стружку по полной программе. Так что это просто замечательно, что Любочка нашла удостоверение, сейчас главное – отдать его побыстрее капитану Ананасову в собственные руки, чтобы никто ничего не узнал. И он, конечно, будет Любочке за такой поступок очень благодарен, перестанет над ней подшучивать и простит за компот.

– Любочка, ты что тут стоишь? – окликнула ее следователь Валентина Михайловна, проходя мимо. – Их нет никого, они в террариум уехали, змею идентифицировать…

Она удивленно посторонилась, потому что Любочка с разгону взяла такую скорость, что Валентину Михайловну едва не отбросило к стенке ветром.

Любочка действовала быстро и оперативно, как и полагается сотруднику милиции. Она выяснила у дежурного, что новый террариум находится на Староневском проспекте, сунула удостоверение Ананасова поглубже в карман и удрала на поиски двух блудных капитанов, не спросив разрешения у своего непосредственного начальника. Что толку спрашивать, если он все равно не разрешит?

Не доезжая до террариума три остановки, Любочка, рассеянно смотрящая в окно, вдруг встрепенулась и не поверила своим глазам. Она увидела двух капитанов. Капитаны эти в данный момент выходили не из террариума, где должны были находиться, а из самой обычной забегаловки-стекляшки. Любочка очень удивилась, потому что всем известно было, что двое приятелей уже вторую неделю находятся в глубокой завязке. Но удивлялась она недолго, потому что заметила, что капитаны ведут себя как-то странно и даже подозрительно. А именно: Ананасов несся по улице, ловко лавируя между прохожими, глаза его были выпучены, рот широко раскрыт. На бегу он шевелил губами, крича что-то Гудронову, который поспешал за ним.

Любочка невольно загляделась на предмет своего обожания, который развил уже крейсерскую скорость и свернул в переулок, и осознала, что троллейбус увозит ее в противоположную сторону.

– Стойте! – взревела она пароходной сиреной, вскочив с места и проталкиваясь к выходу.

Мелкие личности вроде двух подростков, девушки с книгой и интеллигентного мужчины в очках предпочли сами устраниться с ее пути, с остальными было сложнее.

– Куда прешь? – заорал красномордый мужик, схватившись руками за поручни.

– Совсем обнаглели! – вторила ему старуха с огромной бородавкой на носу.

Любочка прикинула свои силы и начала действовать. Для начала она аккуратно передвинула старуху и предложила ей сесть на свое освободившееся место. Однако на сиденье уже плюхнулась тетка с огромной клетчатой сумкой. Из сумки торчала разбойничья усатая морда. Котяра с несомненным интересом прислушивался к разгорающемуся скандалу.

– Расселась тут! – проворчала старуха. – Уступила бы слабосильному пожилому человеку.

– Да на тебе пахать!.. – привычно огрызнулась тетка. – Вот у меня сил нет животное держать, он восемь кило весит!

Старуха неожиданно ловко расстегнула молнию на сумке, кот восторженно мявкнул и вырвался на свободу.

– Кузенька! – вскинулась тетка.

Кот оттолкнулся от нее всеми четырьмя лапами, прыгнул через проход и приземлился на прилично одетого мужчину, читавшего газету. Газета разорвалась с оглушительным треском, мужчина охнул. Тетка вскочила с места и кинулась через проход ловить кота. Старуха тут же уселась на освободившееся место и обвела пассажиров торжествующим взглядом. Никто ей не ответил, все были увлечены более интересным зрелищем.

Любочка развернулась на свободном пятачке, разбежалась и боднула красномордого мужика головой в объемистый живот. Тот взвыл неожиданно тонким голосом и согнулся. Любочка проскочила мимо него и оказалась у двери.

– Остановитесь, мне нужно выйти! – крикнула она водителю.

– Совсем рехнулась, да? – спокойно спросил водитель. – Здесь остановки нету!

– Милиция! – гаркнула Любочка и выхватила из кармана удостоверение капитана Ананасова.

Водитель с перепугу притормозил. Мощными руками Любочка раздвинула гармошку двери, как Самсон на известной скульптуре разрывает пасть неповинному льву, и выпрыгнула на тротуар. За ней непонятно каким образом выскочил кот.

– Кузенька! – взвыла его хозяйка и вывалилась следом.

Сильно облегченный троллейбус бодро тронулся дальше. Любочка обозрела окрестности и огорчилась – капитаны исчезли из поля зрения. Однако расстраиваться было некогда, и Любочка огромными шагами устремилась в переулок.

Кот, прижимая уши, крался впереди. Любочка подцепила его за шкирку и волейбольным пассом перебросила хозяйке. Та не упустила, очевидно, в экстремальной ситуации в ход пошли неиспользованные резервы организма. Кот остервенело драл тетку всеми четырьмя лапами, но она держала крепко.

– Удачи тебе! – крикнула счастливая хозяйка кота Любочке вслед.

И удача сразу же появилась, потому что Любочка заметила, что два бравых капитана влетают в подъезд дома номер пятнадцать. Любочка устремилась туда же. Но по дороге столкнулась с какой-то маленькой и встрепанной девицей.

– Куда прешь, корова деревенская?! – противным визгливым голосом заорала девица.

Любочка открыла рот, чтобы наскоро извиниться, оглянулась на девицу, и вдруг перед глазами у нее всплыла некачественная, расплывчатая фотография, которая уже много месяцев висела у них в отделении на стенде «Их разыскивает милиция». Скромное девичье личико, обрамленное трогательными льняными кудряшками, губки, сложенные бантиком. Милую девочку звали Танькой Ваучер, и она разыскивалась в связи с целой серией смелых и удачливых ограблений квартир. Своими томными коровьими глазами Любочка видела отлично. И хоть сейчас белокурые кудряшки не вились вокруг милого личика приятным ореолом, да и само личико никак нельзя было назвать милым, поскольку оно было искажено злобой и страхом, Любочка сразу определила, что перед ней – закоренелая преступница.

– А ну стой! – крикнула она басом. – Милиция!

Воровка визгливо выругалась и бросилась наутек. Но куда ей было успеть? Шагая широко, тяжело и неотвратимо, как статуя Командора, Любочка в два счета настигла Таньку Ваучер и схватила за второй неоторванный рукав.

– Пусти! – из последних сил вырывалась Танька. – Пусти, колода дубовая!

Но силы были явно неравны. Танька и Любочка находились в совершенно разных весовых категориях: Танька – в весе петуха, точнее, в весе курицы, Любочка же вполне могла участвовать в боях супертяжеловесов.

Любочка дернула Таньку за волосы, подхватила за воротник и поволокла к подъезду.

– Не пущу! – опомнилась консьержка, поскольку в сериале был как раз перерыв на рекламу.

– Милиция! – рявкнула Любочка, свободной рукой выхватив удостоверение.

Консьержка, подслеповато щурясь, успела прочитать, что сотрудницу органов зовут капитан Ананасов, и разглядела на фотографии усы, но решила, что это не ее дело.

– В какую квартиру? – пролепетала она.

– А куда все пошли? – поинтересовалась Любочка.

Выяснилось, что в восьмую.

– Ну, значит, и нам туда же! – обрадовалась Любочка, перехватила поудобнее свою визжащую ношу и рванула вверх по лестнице.

* * *

– Куда сдавать-то? – повторила Любочка, потрясая Танькой Ваучер. – Это ведь та… с плаката «Их разыскивает милиция»! Она ведь у нас давно в розыске!

– Отпусти, сучка! – визжала Танька. – Отпусти по-хорошему, а то я тебя за задницу укушу…

– Ничего, – радостно проговорила Любочка, – я от бешенства прививки недавно делала!

– Ой! – восхитился капитан Ананасов. – Это же и правда она – Танька! Сколько ж мы ее ловили! Вот Кузьма Остапович-то обрадуется! Любочка, дай я тебя поцелую!

– Это совсем не обязательно… – Любочка залилась густой малиновой краской. – Кстати, Андрей Питиримович, я вам удостоверение ваше принесла… служебное… вы его возле кабинета обронили… по чистой случайности… – И она левой рукой, свободной от Таньки Ваучер, протянула капитану бордовую книжечку.

– Ох ты! – Ананасов схватился за голову. – А я-то думал: куда я его задевал? Ну, теперь я тебя непременно поцелую!

Любочка испуганно попятилась, заслоняясь арестованной воровкой, как живым щитом.

– Это судьба! – подал голос ехидный Гудронов. – А против судьбы, Питиримыч, не попрешь…

– Эй! – подал голос Василий, про которого в суматохе забыли. – А кто позаботится о моей безопасности?

– Вы уж со своей женой как-нибудь сами разберитесь, – отмахнулся от него Ананасов. – У нас своих забот хватает! Мы тут в результате тщательно спланированной операции произвели задержание особо опасной преступницы!

И дружный коллектив милиционеров покинул квартиру номер восемь. Возглавляла шествие счастливая Любочка с беспомощно извивающейся Танькой Ваучер наперевес.

– А вот теперь-то мы с тобой спокойно разберемся! – угрожающе проговорила Галина, потирая руки и надвигаясь на дрожащего Василия. – Ты что же думал, козел позорный, что тебе это сойдет с рук? Ты государство обманул, а за это, между прочим, статья есть! На зону отправишься! Баланду жрать будешь!

– Галя, ты даже не дала мне объяснить…

– Нечего тебе объяснять! Я и так все отлично поняла! Твое место на нарах!

– Ты не можешь так со мной поступить…

– У самой параши!

Василий крадучись двинулся к двери, но оттуда донеслось негромкое рычание. Энни сидела на тумбочке, грозно оскалившись, как самая настоящая собака.

– Галя, у нас с тобой было так много хорошего… – проскулил Василий, опасливо поглядывая на Энни. – Забери свою собаку! Поговорим спокойно, без посторонних, как в прежние времена!

– И не подумаю, – усмехнулась Галина. – Собака для меня не посторонняя, она для меня – самое близкое существо… правда, Энни? А все, что у нас было хорошего, ты сам испоганил! Ты вломился в мою душу в грязных кирзовых сапогах и наследил там, как грузчик в театре, а теперь хочешь, чтобы я успокоилась и все забыла? Я успокоюсь, только когда отправлю тебя на нары!

– Давай поговорим как цивилизованные люди… Чем я могу загладить свою вину?

– Такую вину нельзя загладить! – рявкнула Галина. – Ее можно только смыть! Кровью!

Энни громко тявкнула, выражая хозяйке полное одобрение и абсолютную поддержку.

– Впрочем, сейчас мы с тобой отправимся в банк, и ты переведешь все свои деньги на мой счет! – добавила Галина после непродолжительного раздумья.

– Но, Галя… – попытался возражать Василий. – А как же я… на какие деньги…

– А ты обо мне подумал? – резко оборвала Галина бывшего мужа. – Ты меня бросил в Екатеринбурге без всяких средств к существованию! Буквально без копейки! Молчать! Дискуссия закончена! Быстро в банк! И помни – все деньги! А сам можешь здесь оставаться, ты мне ни на кой черт не нужен!

Василий все еще медлил, и она переглянулась с собачкой.

– Энни!

– Не надо! – И Василий, испуганно оглянувшись на собачку, засеменил к выходу.

Маркиз из машины наблюдал за входом дома номер пятнадцать по Греческому проспекту. В этом доме, по сведениям, которые ему предоставил Ухо, проживал Василий Петрович Кухарчук, безвременно скончавшийся муж Галины Евгеньевны Ипатовой. От ресторана «Тартарен» до Греческого было рукой подать, Ухо подвез его на своей машине, потом бросил Маркизу ключи и побежал по своим делам. Маркиз вычислил окна восьмой квартиры, там не было света.

Очень скоро он увидел, как в дом вошли Галина Ипатова с собачкой, потом два бравых милиционера, затем солидный мужчина в черном кашемировом пальто. С большим удивлением Леня узнал в мужчине того самого типа, что сидел в ресторане «Тартарен» с девушкой Мариной. Последней в злополучный подъезд ворвалась рослая широкоплечая девица с жесткими черными волосами. Леня отметил, что консьержка не чинила никаких препятствий проходу. Это сулило удачу.

Вскоре после этого началось обратное движение.

Из подъезда вышли черноволосая девица огромного роста и два милиционера, причем оба капитана имели довольный, хотя и несколько растерянный вид, а девица прямо лучилась от счастья и вела за локоть миниатюрную белобрысую особу со скованными руками, из чего Маркиз сделал очевидный вывод, что плечистая девица тоже является сотрудником милиции.

Прошло несколько минут, показавшихся Лене бесконечно долгими, и наконец на улице появились торжествующая Галина и прежний солидный мужчина. Впрочем, от его солидности ничего не осталось. Он имел понурый, потрепанный вид и мелко семенил, периодически оглядываясь то на Галину, то на собачку, которая грозно скалилась и время от времени взлаивала. Леня понял, что мужчина и есть тот самый беглый муж Галины Ипатовой, и перестал уже чему-либо удивляться.

Все трое подошли к новенькой синей «ауди». Галина втолкнула мужчину на водительское сиденье, сама уселась рядом. Собачка вспрыгнула к ней на колени, и «ауди» укатила.

– Интересно, – проговорил Леня, проводив синюю машину взглядом. – Кажется, сцена освободилась для последнего действия… ну а где театр, там не обойтись без актрисы…

И он набрал на мобильнике Лолкин номер.

Очень долго никто не отвечал, наконец из трубки раздался чрезвычайно недовольный голос Лениной напарницы.

– Ну что еще? – проворчала Лола. – Перезвони попозже… я как раз в ванне…

– Лолка! – изумился Леня. – Прошло столько времени, а ты все еще мокнешь в ванне? Лола, это вредно для здоровья, ты смылишься и утечешь в канализацию!

– Оставь меня в покое, я релаксирую!

– Чего?

– Расслабляюсь по всем правилам! Под музыку, с питательной маской на лице!

– Очень тебе сочувствую, – проговорил Маркиз.

– Сочувствуешь? Скажи, что завидуешь!

– Именно сочувствую, потому что релакс отменяется! Ты немедленно гримируешься под Земфиру из Екатеринбурга и делаешь один телефонный звонок…

– О Боже! – вздохнула Лола. – Но зачем гримироваться перед телефонным звонком? У меня все же не видеотелефон! Я вполне могу позвонить из ванны…

– После этого звонка тебе придется срочно ехать на встречу! – сухо прервал ее Леня. – И дискуссия прекращается! Слушай, что тебе нужно будет делать…

Лола снова вздохнула и превратилась во внимание, она знала: когда Леня перестает шутить, с ним лучше не ссориться.

Маркиз удовлетворенно хмыкнул и набрал номер Галины Евгеньевны Ипатовой, который она прислала ему по электронной почте. Откашлявшись и убедившись, что его соединили, он солидным вальяжным голосом представился Аскольдом – владельцем очень породистого чихуахуа по кличке Пу И.

Голос Галины Евгеньевны, до этого резкий и озабоченный, тут же потеплел. Она просто счастлива, запела она, что хозяин Пу И откликнулся на ее просьбу. Ведь для своей дорогой девочки Энни она не пожалеет ничего на свете. Энни такая замечательная, она должна понравиться будущему жениху…

Тут Галина на минутку прервалась и рявкнула грубым командным голосом:

– Куда это? Сидеть на месте!

– Это вы с собачкой так строго разговариваете? – опасливо спросил Маркиз. – Должен заметить, что чихуахуа – очень нервная и легковозбудимая порода…

– Что вы, что вы! – перебила Галина, и голос ее был сладок как патока. – Это у меня тут… одно небольшое дельце образовалось… А ну встань в очередь! Это я не вам, не вам…

– Что ж, – сказал Леня, решив бросить пробный камень, – я так понимаю, что вы женщина очень занятая. Мы могли бы выбрать время, встретиться и познакомить наших любимцев… Понимаете, Пу И придает большое значение личной симпатии. Потому что породистые предки – это, конечно, замечательно, но ваша Энни должна ему обязательно понравиться…

– Моя Энни не может не понравиться! – пылко вскричала Галина Евгеньевна. – Если бы вы ее видели, вы бы не сомневались! – И тут же заорала: – Головой не вертеть! Стоять, ноги вместе, носки врозь! Руки по швам! Шаг влево, шаг вправо считается за побег!

– Видеть грудь четвертого человека, – подсказал Леня в трубку.

– Да-да, вы совершенно правы! – обрадовалась Галина. – Спасибо, что напомнили! Так на чем мы остановились?

– На встрече наших питомцев, – повторил Леня. – Знаете, как в песне поется:

Как волнует ожидание предстоящего свидания,

Сердце знает, что любимая скоро явится сюда…

– Да-да, разумеется, я вас понимаю! – согласилась Галина и снова рявкнула голосом старшины-сверхсрочника: – Смир-рно! Паспорт держать крепко, предъявить по первому требованию! Номер счета наизусть диктуй!

– Вижу, что сейчас вы очень заняты, так что нынешним вечером наши собачки встретиться не могут, – полуутвердительно сказал Леня.

– Да-да, – согласилась Галина, – но завтра с утра мы с Энни будем свободны! И днем тоже! Мы могли бы встретиться, чтобы потом быть уверенными, что процесс… женитьбы пройдет как по маслу.

– Созвонимся попозже! – жизнерадостно пообещал Леня и добавил, отключив телефон: – Сегодня вечером квартирка Кухарчуков будет свободна… Этим мы и воспользуемся…

После разговора с Галиной Маркиз взял маленький кожаный чемоданчик, выбрался из машины и направился к дому номер пятнадцать. Чуть в стороне от подъезда красили фасад двое веселых маляров. Леня подошел к ним и о чем-то вполголоса переговорил. Разговор явно закончился к взаимному удовлетворению.

Затем Маркиз вошел в подъезд.

Консьержка снова прилипла к телевизору: на этот раз она смотрела свое любимое ток-шоу «Пускай заткнутся».

Леня остановился возле входа в ее каморку и деликатно покашлял. Тетка не обратила на него ни малейшего внимания. Тогда он негромко постучал в стекло. Результат был прежний. Постучал гораздо громче. Наконец он не выдержал и гаркнул что есть мочи:

– Женщина!

– Ой! – вскрикнула консьержка, схватившись за сердце. – Как вы меня испугали! Разве можно так незаметно подкрадываться? Вы кто такой? Вы куда идете?

– Милиция, капитан Несгибайло! – Маркиз сунул под нос тетке свое удостоверение. Это было очень качественное удостоверение, гораздо лучше настоящего. – В восьмую квартиру сегодня кто-нибудь проходил? – продолжил он, когда консьержка вдоволь нагляделась на его книжечку.

– Ваши проходили, двое, – сообщила бдительная консьержка. – Еще гражданка… такая… – Она попыталась обрисовать в воздухе силуэт Любочки. – А больше никто.

– Точно? – недоверчиво переспросил Маркиз.

– Мимо меня и муха не пролетит!

– Ну-ну… – Леня покосился на орущий телевизор. – Вы бы с хозяйкой-то связались… у нее квартиру обнесли, и вообще какие-то подозрительные люди ошиваются…

– Ой! – Консьержка снова схватилась за сердце. – Это я не знаю, как они пробрались! Это даже удивительно! Мимо меня никак не могли, мимо меня и муха не пролетит…

– Это я уже слышал! – строго проговорил Маркиз и направился на третий этаж.

Дверь восьмой квартиры была закрыта на один простенький замок – покидавшим ее последними Василию и Галине было не до того. У них были куда более серьезные проблемы. Маркиз открыл этот замок простой канцелярской скрепкой, обошел квартиру, огляделся и, расположившись в ванной комнате, почти не пострадавшей в ходе предшествующих событий, открыл свой чемоданчик.

Здесь у него был прекрасный набор для грима.

Леня поставил перед собой фотографию, на которой «работающая девушка» Марина позировала на фоне фонтана рядом с неизвестным мужчиной, и тщательно загримировался, сделавшись поразительно похожим на этого неизвестного. На это у него ушло около получаса. Теперь нужно было ждать появления на сцене следующих актеров.

Лола тем временем тоже занималась изменением своей внешности. Правда, ей было немного легче: грим Земфиры Ипатовой из Екатеринбурга она уже хорошо отработала. Закончив превращение в сорокалетнюю восточную женщину, Лола достала свой мобильник и набрала номер, оставленный ей для связи сладкой парочкой, выдававшей себя за них с Маркизом.

Хотя она уже много раз слышала этот голос, Лола снова была поражена, как он похож на голос Маркиза.

– Чем вы занимаетесь? – раздраженно выпалила она, не давая собеседнику времени на раздумья. – Это безобразие! Я делаю за вас всю работу!

– В чем дело? – растерянно проговорил мужчина голосом Маркиза. – Я не понимаю…

– Сейчас вы все поймете! – оборвала его Лола. – Я всем и каждому сообщу, что с вами нельзя иметь дело! Вы безответственные, безалаберные, бестолковые бездельники!

– Да что случилось-то?

– Случилось то, что пока вы за мои деньги валяете дурака, я сама нашла своего беглого мужа! Этот мерзавец жив, здоров и прекрасно себя чувствует!

– Рад за вас… – промямлил мужчина. – А чего вы хотите конкретно от нас?

– Радоваться за меня рано! Вот когда я этого гада прижму, размажу его по стенке и получу свои деньги – тогда можно будет радоваться. Но вот за кого точно не стоит радоваться, так это за Василия! Уж я с ним по-своему разберусь, мало не покажется! А конкретно от вас я хочу, чтобы вы отработали свой аванс. Сейчас же собирайтесь, поедете со мной к мужу. В качестве огневой поддержки. А то как бы он от меня не удрал. Адрес записывайте! Греческий проспект, дом пятнадцать, квартира восемь…

Через полчаса «Земфира Ипатова» перед домом на Греческом встретилась с парочкой авантюристов. Мужчина, и в обычное время довольно вялый, сегодня выглядел так, как будто его долго возили мордой по полу. Увидев заказчицу, он изобразил на лице энтузиазм.

– Ну вот и вы! Мы разработали план операции…

– Делайте все, как я скажу! – раздраженным голосом перебила его Лола. – Вот вам и весь план операции!

Она решительно направилась к подъезду.

«Сладкая парочка» переглянулась и дружно последовала за ней.

На этот раз консьержка, напуганная строгим капитаном, не смотрела телевизор. Тем более что по нему ничего интересного не показывали. Она разговаривала по телефону, причем не по своим личным делам. Разговаривала она с хозяйкой квартиры номер восемь Валентиной Кухарчук.

– Да, Валентина Павловна, – говорила она вполголоса, отвернувшись от лестничной площадки. – Нет, Валентина Павловна! Очень подозрительные, Валентина Павловна!

Все трое посетителей незамеченными прошли мимо нее, поднялись на третий этаж и остановились перед дверью злополучной восьмой квартиры.

Дверь, как ни странно, была не заперта.

Лола, она же безутешная вдова Земфира Ипатова, толкнула дверь и первой вошла в квартиру. Партнеры по криминальному бизнесу вошли следом. Лола пропустила их вперед и заперла входную дверь.

Девица удивленно покосилась на нее, но Лола зашипела и прижала палец к губам.

Из глубины квартиры доносился приятный баритон, который негромко напевал:

Важней всего погода в доме, А остальное суета…

Лола схватилась за сердце и воскликнула с глубоким чувством:

– Это он! Я узнаю его голос! Я узнаю его любимую песню! Сколько раз я слышала, как он фальшиво и немузыкально напевает ее в нашей семейной спальне!

В следующую секунду она устремилась на голос. Компаньоны бросились следом за ней.

Они всей толпой влетели на кухню, где мужчина в синем шелковом халате с желтыми отворотами поливал из нарядной оранжевой леечки фитокактус, в народе более известный как «декабрист», из-за своей манеры цвести в самое темное и мрачное время года.

Есть я и ты, а все, что кроме, Легко уладить с помощью зонта…

– старательно выводил он.

Услышав топот Лолы и ее свиты, он обернулся и застыл с лейкой в руке.

– Что это? – вымолвил он наконец, справившись с изумлением. – Кто вы такие? Как вы сюда попали?

– Нет, кто ты такой? – патетически воскликнула Лола… вернее, Земфира Ипатова, в которую она в этот момент успешно перевоплотилась. – Ты бесплотный призрак моего покойного мужа? Или ты воскрес? Может быть, у тебя девять жизней, как у кота? Во всяком случае, ты очень похож на драного, гулящего помойного кота! Нет, как вам это понравится? Он расхаживает здесь, как у себя дома, в шелковом халате, и как ни в чем не бывало поливает цветочки! Одно меня радует – он поливает фитокактус, который в это время года не нуждается в поливке, и этот чертов цветок скоро сгниет!

– Кто вы такая? – проговорил мужчина, однако глазки его блудливо забегали, а рука с лейкой заметно задрожала, и вода тонкой струйкой полилась на пол. – Я вызову милицию! Вы вломились в мою квартиру и делаете какие-то абсурдные заявления! И при чем тут кактус? Вы что – специалист по цветоводству?

– Я очень жалею, что я не специалист по наемным убийствам! – воскликнула псевдо-Земфира. – Всадила бы в тебя десять пуль, глядишь, и полегчало бы!

– Вы будете свидетелями! – Мужчина повернулся к компаньонам. – Эта женщина угрожала мне физической расправой!.. Впрочем, вас я тоже не знаю… может быть, вы тоже правонарушители, так что мне остается только вызвать милицию…

– Вот-вот, вызови! – Псевдо-Земфира подбоченилась. – Они с удовольствием выслушают историю о твоем чудесном воскресении из мертвых! Нет, как вам это понравится?! – Она повернулась к своим спутникам. – Он делает вид, что не узнает собственную жену!

– Жену? – переспросил мужчина. – Гражданка, вы, наверное, сбежали из психиатрической лечебницы! Придется вызывать не милицию, а медицинскую перевозку!

– Вызывай, вызывай! – не унималась Лола – Земфира. – Только уж сначала милицию, и пусть они установят твою личность! А я предъявлю им свой паспорт со штампом, свидетельствующим о заключении брака с Василием Петровичем Ипатовым!

– Вот видите! – обрадовался мужчина. – То есть вовсе не со мной! Я вовсе не Ипатов, я Кухарчук! Правда, тоже Василий Петрович, но это ровным счетом ничего не доказывает! Вокруг разгуливают миллионы Василиев Петровичей!

– Жулик! Прохиндей! Комбинатор! – поддавала жару Лола, все больше входя в роль брошенной жены. – Уже и фамилию успел поменять! Да тебе это раз плюнуть! У тебя небось заготовлено штук десять паспортов на разные фамилии! Но я докажу свою правоту! Выведу тебя на чистую воду! Открою твое истинное лицо! Я знаю, где у тебя есть родинка, и тем самым докажу…

– Ничего вы не докажете! Вы могли видеть мою родинку в плавательном бассейне или на пляже! И вообще, сию же секунду покиньте мою квартиру, а то скоро вернется моя настоящая жена, и мне придется объяснять ей, кто вы такие и как сюда попали, а мне это будет очень трудно, потому что я об этом понятия не имею!

Тут мужчина резко замолчал, должно быть, осознав, что сболтнул лишнее.

– Ага! – радостно воскликнула «Земфира». – Вот этого-то ты и боишься больше всего! С милицией ты, может, и сумеешь договориться, а вот если твоя новая жена узнает, что ты женился на ней при живой жене… вот тут тебе мало не покажется! А у нее, говорят, очень влиятельный папочка… Да еще я предъявлю ей компрометирующую фотографию, где ты в ресторане обжимаешься с такой вульгарной девкой, да на ней пробы ставить негде! Можешь заранее заказывать место на кладбище! Впрочем, мне до твоей так называемой жены нет никакого дела, я с тобой и сама разберусь! – Она повернулась к своим спутникам и раздраженно проговорила: – А вы почему стоите в сторонке? Я вам что – зря деньги плачу? Аванс положено отрабатывать…

И тут она заметила на лице пронырливой девицы какое-то странное выражение.

Девица повернулась к своему напарнику, растерянно наблюдавшему за происходящим, и проговорила:

– Виктор, это подстава! Эти двое водят нас за нос!

И тут мужчина в халате – то есть, разумеется, Леня Маркиз – тоже внезапно застыл, как будто увидел привидение.

– Этот голос… – проговорил он, вглядываясь в свою конкурентку. – Не может быть… Лида? Лида Морковкина?

– Я просила не называть меня этой фамилией! – выпалила девица и снова повернулась к Маркизу. – Неужели трудно запомнить, что я – Лидия Маркони?

– Ах, ну да, конечно! – Леня ухмыльнулся. – Я и забыл твой звучный цирковой псевдоним! Вот, оказывается, кто под меня копает! Вот кто пытается испортить мою репутацию! Признайся, Морковкина, зачем тебе все это понадобилось?

Лола переводила взгляд с Маркиза на конкурентку, и взгляд этот не обещал обоим ничего хорошего.

– Ну-ка, Ленечка, объясни мне, что здесь происходит! – Ее глаза метали молнии. – Выходит, ты хорошо знаком с этой криминальной особой? Это твоя очередная давняя пассия? Настолько давняя, что ей давно уже пора на пенсию! А я-то, дура, помогаю тебе, думаю, что мы заняты серьезным делом…

– Это он! – неожиданно выпалил лопоухий мужчина, до которого, очевидно, истина дошла с большим запозданием. – Нас подставили, это вовсе не Ипатов, а Леонид Марков!

Он бросился к Маркизу с угрожающим видом, но Лола небрежным жестом опустила ему на голову оказавшуюся под рукой сковородку. Лопоухий мягко осел на пол и больше не мешал.

– Я жду объяснений, – холодно напомнила Лола своему компаньону.

– Мы когда-то вместе работали в цирке… – отозвался Леня, не сводя удивленного взгляда со старой знакомой.

– Работали! Ха-ха-ха! – перебила его Лида. – Я мечтала создать общий номер! Даже наши фамилии идеально сочетались – Марков и Маркони! Как это смотрелось бы на афише! Но ты… ты разбил мне сердце! Ты сломал мне жизнь! Ты втоптал в грязь все мои надежды!

– Сердце? – фыркнул Леня. – Да там тебе нечего разбивать! У тебя вместо сердца – мотор в двадцать лошадиных сил! Какой совместный номер? О чем ты говоришь? Да тебя зрители освистывали! Стоило им увидеть твои торчащие вперед зубы… – Он повернулся к Лоле, как будто призывая ее в свидетели. – Представляешь, она воображала, что между нами возможны какие-то отношения…

– Ты меня поощрял! Ты вводил меня в заблуждение! – визжала Лидия. – Эти комплименты… эти намеки…

– Я просто воспитанный человек! – отмахнулся от нее Леня. – Если я поздравил тебя с днем рождения, подал тебе пальто или подарил коробку конфет, это еще не значит, что пора покупать подвенечное платье! Стоит мне вспомнить твой длинный нос… да тебе только Буратино можно было играть! А твои жидкие, вечно выпадающие волосы!

– Длинный нос? – удивленно повторила Лола, разглядывая конкурентку. – Торчащие зубы? Жидкие волосы? Я что-то ничего не понимаю… ты о ком говоришь? Конечно, она не бог весть что, не супермодель, но и не уродина…

– Она очень изменилась, – отмахнулся Леня. – Наверное, вставила новые зубы, подкоротила нос…

– Да, современная стоматология и пластическая хирургия делают настоящие чудеса! – выпалила Лида. – Только разбитое сердце не может склеить ни один хирург! Когда ты обманул меня с теми гастролями, когда ты загнал меня в Нижний Тагил, я хотела покончить с собой!

– Ничего не помню… – Леня на всякий случай отступил, и брошенная Лидией тарелка угодила в кофеварку. Лола зааплодировала.

Цирковая труппа, в которой работали Леня и Лида, собиралась на гастроли. Лида считала, что проведет с Леонидом несколько месяцев, и строила далеко идущие планы. Первым в перечне городов значился Нижний Тагил. Лида купила билет, собрала чемодан, села в поезд… Лени не было, четвертое место в купе пустовало, и только в последний момент, когда перрон поплыл за окном, это место занял толстяк Лаокоонский, укротитель удавов. От него-то она и узнала, что труппа разделилась на две части и вторая группа артистов, в том числе Леня Марков, уже отбыла в Ростов-на-Дону…

– То, что я пережила в тот момент, не поддается описанию! Это было настоящее крушение надежд! От горя я потеряла сознание и пришла в себя только в Нижнем Тагиле! – Лида всхлипнула, вспомнив прошлые обиды. – Правда, там, в Нижнем Тагиле, я встретила одного хорошего человека… он разглядел сквозь неказистую внешность мою душу…

– Должно быть, микроскопом пользовался! – вставил Маркиз.

– Он был стоматолог, – сообщила Лидия доверительным тоном. – Именно он помог мне вставить новые зубы… я стала другим человеком! Мы поженились…

– Ух ты! – восхитилась Лола. – Прямо бразильский сериал!

– Но я ничего не могла сделать со своим сердцем! – продолжала Лидия, не обращая внимания на ехидный комментарий. – Я читала обзоры культурной жизни, чтобы узнавать, где ты выступаешь…

– Здорово! – снова вставила Лола. – О тебе, Ленечка, писали в обзорах культурной жизни? Никогда бы не подумала!

– Ты еще многого обо мне не знаешь!

– Когда я узнала, что ты приехал на гастроли в Иркутск, – продолжила Лидия, – я устремилась туда, бросив своего мужа… но, к сожалению, опоздала, ты уже отправился на другой конец страны, в Калининград. В моем сердце ожили прежние надежды. Я полетела в Калининград, но цирк уже уехал, а твои следы снова затерялись… я снова пережила крушение надежд, но на этот раз поклялась, что ты мне за все заплатишь! За все мои страдания, за все бессонные ночи! Правда, в то время у меня были проблемы, я застряла в Калининграде без средств, без знакомств… к счастью, я встретила там хорошего человека…

– Он разглядел твою душу? – вставил Маркиз.

– Ну да… а откуда ты знаешь? Он был пластический хирург… именно он сделал мне приличное лицо. Я стала другим человеком! Мы поженились…

– По-моему, Морковкина, ты повторяешься! – не удержался Маркиз.

– В Калининграде я прожила несколько лет… – продолжала Лидия. – В цирк меня не приняли, но я попробовала свои силы в театре…

– Ты – в театре? – удивленно воскликнула Лола. – Я себе представляю!

– Я имела успех! – гордо произнесла Лидия и достала из сумочки газетную вырезку. – Вот, видите, здесь написано: «Остальные участники спектакля были вполне на уровне…» Остальные участники – это обо мне! Но везде интриги, и меня выставили из театра…

– Как я их понимаю! – вздохнула Лола.

– И тут я узнала из газетной публикации, что ты гастролируешь в Череповце. Я бросила мужа, этого прекрасного человека, бросила всю свою налаженную жизнь и помчалась в Череповец… но снова опоздала! Тогда-то я поклялась превратить твою жизнь в ад, как ты превратил мою! – Она сделала выразительную паузу и продолжила: – В Череповце я осталась без средств, без знакомств… к счастью, я встретила там хорошего человека…

– Кем же он был? – поинтересовался Леня.

– Сам-то он был директором канцелярского магазина, но вот его мама… она была прекрасным парикмахером! Она сделала с моими волосами просто чудо! Теперь я могу рекламировать шампуни и бальзамы для волос. Я стала другим человеком…

– И вы поженились! – вставил Маркиз.

– Нет! – гордо ответила Лидия. – Мы решили подождать, проверить свои чувства… и это было очень правильно, потому что вскоре я узнала от одного старого знакомого, что ты живешь здесь, в Петербурге, и совершенно сменил профиль работы. Я бросила замечательного человека из Череповца и примчалась сюда. Я навела справки, разузнала о тебе все, что могла, и выяснила, что ты жив, здоров и доволен жизнью! После того как втоптал меня в грязь, разбил мое сердце и пустил мою жизнь под откос! Разумеется, я решила отплатить тебе за все. Я начала исподволь разрушать твою жизнь. Сначала я уничтожу то, чем ты особенно дорожишь, – твою профессиональную репутацию! Я разработала гениальный план, внедрилась в твое окружение! Ты считаешь себя гениальным мошенником, лучшим аферистом всех времен и народов? Так вот, с сегодняшнего дня с тобой покончено! Я займу твое место, выживу тебя из этого города! Я сама стану тобой!

Ее глаза округлились и едва не вылезли из орбит, на щеках выступили красные пятна, волосы встали дыбом – на Лидию просто страшно было смотреть.

– Послушай, – вполголоса обратилась Лола к Маркизу, – по-моему, пора вызывать санитаров…

Однако Маркиз не прислушался к ее разумному совету.

– Послушай, Морковкина! – одернул он Лидию. – Да ты сама во всем виновата! Ты просто помешалась! Вообразила себе неизвестно что и донимала меня, буквально не давала мне прохода! Я уже хотел из-за тебя менять профессию, присматривал место директора жилконторы… к счастью, тогда подвернулась эта гастроль, и я договорился с коллегами… Лаокоонский был мне должен, он проиграл мне в карты своего любимого питона и обещал помочь, если я не стану требовать выигрыш. Когда ты узнала, что я еду в Ростов, у тебя началась истерика, и Лаокоонский дал тебе воды. В эту воду он подмешал снотворное… поэтому ты и проспала всю дорогу…

– Что?! – выпалила Лидия. – Это переходит всякие границы! Ты ужасный, грязный, отвратительный тип! Но сегодня ты мне за все заплатишь! И не смей называть меня Морковкиной!

Она вытащила из сумочки огромный револьвер и выстрелила в Леню. К счастью, оружие подпрыгнуло в ее руке и пуля угодила в горшок с фитокактусом.

– Смываемся! – крикнул Леня, подхватил Лолу под локоть и бросился в открытую дверь. Лидия выстрелила ему вслед, но снова промахнулась. Она пнула своего незадачливого напарника. Он открыл глаза и произнес голосом диктора Левитана:

– Говорит Москва! Что случилось? Где я нахожусь?

– Вот ведь придурок! – рявкнула на него Лидия. – Хоть какая-то польза от тебя есть? А ну догоняй этих мерзавцев! Они не должны уйти от возмездия! Отрезай им путь к выходу!

Но Маркиз и не пытался прорваться к выходу из квартиры.

Он бежал в спальню, волоча за собой упирающуюся Лолу.

– Мне кажется, – бубнила Лола, оглядываясь на разъяренную Лидию, – она все свои замужества выдумала, а сама провела эти годы в сумасшедшем доме! Однако, Ленечка, умеешь ты создавать себе неприятности!

Они влетели в спальню, где предыдущие посетители квартиры оставили после себя настоящий разгром. Лола удивленно огляделась и присвистнула.

– Кто это здесь так потрудился?

– Некогда! – отмахнулся Леня, запирая дверь на задвижку и подбегая к окну. – Потом расскажу, а сейчас нам надо удирать…

Действительно, за дверью спальни уже раздавались топот и крики Лидии.

– Не уйдешь! – вопила она. – Ты мне заплатишь за все!

Маркиз торопливо открыл окно и вскочил на подоконник.

– Ты что? – в ужасе окликнула его Лола. – Конечно, эта сумасшедшая опасна, но прыгать в окно с третьего этажа… знаешь, ты как хочешь, но я летать не умею! Даже в такой критической ситуации! В лучшем случае мы разобьемся насмерть, а в худшем станем инвалидами!

– Кто тебе предлагает прыгать с третьего этажа? – Леня оглянулся через плечо и шагнул с подоконника. Однако не упал с диким криком, как ждала Лола. Его голова и плечи все еще торчали в окне и делали Лоле призывные жесты.

В дверь спальни стучали кулаки, потом прогремел выстрел. Лола решилась и вскочила на подоконник. Под самым окном находилась малярная люлька, в которой стоял Маркиз. Он помог Лоле спуститься с подоконника и замахал человеку возле лебедки:

– Майна! То есть вира! В общем, спускай нас!

– Ты думаешь, она так легко от тебя отстанет? – с сомнением проговорила Лола, плавно опускаясь в люльке с третьего этажа. – Увидев, что мы удрали, она в два счета спустится и бросится в погоню…

– Это вряд ли. – Леня показал на остановившийся возле подъезда джип, из которого выгружались трое здоровенных парней во главе с миниатюрной, но крайне энергичной брюнеткой. – Насколько я понимаю, прибыла последняя жена господина Ипатова, по совместительству единственная дочь авторитета по фамилии Кухарчук. И прибыла, как видишь, не одна, а с группой поддержки. Сейчас они поднимутся в квартиру… как ты думаешь, понравится им то, что там устроили сегодняшние визитеры? Я лично не завидую тем, кого они застанут!

Он выбрался из люльки, помог Лоле и снова покосился на джип.

– Надо нам поскорее сваливать, а то как бы случайно не попасть под раздачу!

Компаньоны перешли улицу и свернули в переулок, где их ждала машина. Леня сел за руль, Лола устроилась рядом. Она перевела дыхание, повернула к себе зеркало заднего вида и застонала:

– Боже мой, как я ужасно выгляжу! Ну конечно, сначала – скандал с твоей бывшей, потом – акробатика на малярной люльке…

– Не трогай это зеркало! – Леня развернул зеркало обратно и включил зажигание. – Ты же не хочешь попасть в аварию?

– Но я не хочу и выглядеть огородным чучелом! – оскорбилась Лола. – Я должна привести себя в порядок…

– В бардачке, кажется, есть другое зеркало, – пробормотал Маркиз, отъезжая от тротуара.

Лола открыла бардачок и завизжала так ужасно, что Леня едва не врезался в столб.

– Ты с ума сошла?! – раздраженно проговорил он, тормозя. – Разве можно так кричать? Я же за рулем!

– Та… та… там… – дрожащим голосом проблеяла Лола, вцепившись в плечо Маркиза.

– Ну что такое? – Леня повернулся к ней и едва сдержал крик ужаса: из автомобильного бардачка выглядывала треугольная голубовато-серая головка с немигающими черными глазами. Узкий раздвоенный язык, плоские ноздри…

Змея приподняла голову и уставилась своими немигающими глазами прямо в глаза Маркизу.

– Мама! – тихо, но отчетливо произнесла Лола, вцепившись в Ленино плечо ногтями.

– Отпусти! – проговорил Маркиз, почти не разжимая губ и стараясь не дышать. – Больно же!

– Не могу! – отозвалась Лола, не сводя со змеи округлившихся от страха глаз. – Она меня загипнотизировала!

Змея подняла треугольную голову и громко зашипела.

– Караул, – прошептала Лола. – Мамочки, сейчас умру. Или описаюсь…

– Подожди умирать, – прервал ее Леня. – Дай мне свою сумку! Только все из нее вытряхни…

– Не могу пошевельнуться! – сердито отозвалась Лола. – Я же говорю – она меня загипнотизировала!

– Говорить можешь – значит, и шевелиться можешь! Дай мне твою сумку, и я обещаю спасти тебя от змеи…

– Обманешь… – вздохнула Лола, но все же заставила себя пошевелиться. Дальше дело пошло бодрее: она осторожно, медленно, плавно взяла с сиденья свою сумку (огромную кожаную торбу с завязками, за которую заплатила в Италии немыслимые деньги), вытряхнула из нее целую груду самых разных вещей и передала торбу Лене.

Маркиз перегнулся направо, распустил завязки и широко растянул горловину торбы прямо перед змеей. Ужасная рептилия распрямилась как пружина и голубой молнией метнулась вперед. Лола взвизгнула так громко, что включилась сигнализация у припаркованного неподалеку «опеля». Леня молниеносно перехватил торбу за горловину и затянул завязки. Змея оказалась внутри.

– Все, – проговорил он, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони, – она никуда не денется! Это просто счастье, что мы ее заметили, прежде чем тронулись с места! Если бы это случилось на ходу, я от неожиданности мог потерять управление, и мы разбились бы! С одним моим клиентом именно такое несчастье и случилось…

– И что нам теперь делать? – Лола испуганно смотрела на сумку. – Давай выбросим ее вместе с торбой в Неву! Все равно я к этой сумке больше не смогу прикоснуться…

– Ни в коем случае… – Леня смотрел на торбу с таким видом, как будто неожиданно ему в голову пришла какая-то важная мысль. – Я совершенно забыл… ведь у нас в работе «змеиное дело»…

– Что еще за «змеиное дело»? – процедила Лола сквозь зубы. – Почему я ничего об этом не знаю?

– Я не успел тебе рассказать, – отмахнулся Маркиз, – некогда было… потом все расскажу…

– Никаких змей! Выбросим эту торбу и забудем о ней и о том, что внутри!

– Не получится! – Маркиз не сводил глаз с шевелящейся торбы. – И дело вовсе не в твоей сумке. Кто-то решил нас припугнуть. Но раз уж эта змея попала к нам в руки, мы должны выяснить, откуда она взялась. Сейчас мы поедем к одному моему давнему знакомому, который неплохо разбирается в змеях… – Он собрался положить сумку на сиденье между собой и Лолой.

– Убери сейчас же эту гадость! – вскрикнула Лола, вжавшись спиной в сиденье. – Я не могу сидеть с ней рядом! Ты хочешь моей смерти? Ты же прекрасно знаешь, как я боюсь змей! До обморока, до судорог, до головокружения…

– Ну вот, ты снова говоришь как настоящая актриса, значит, последствия стресса прошли. Кроме того, ты также боишься мышей, пауков, лягушек…

– Неправда, лягушек я не боюсь!

– Ладно уж, – смилостивился Леня, – так и быть, мы с тобой поменяемся местами. Ты сядешь за руль, а я буду держать сумку со змеей и следить за ее поведением… и твердо обещаю не выпустить ее из сумки!

Лола со вздохом согласилась, и они поменялись местами.

Леня занял пассажирское место и удивленно проговорил, разглядывая содержимое Лолиной сумки, высыпанное на сиденье:

– Чего только у тебя там нет… ну, косметика и прочие дамские штучки – это понятно, но зачем у тебя в сумке лежали сувенирная открывалка для пива, щипцы для орехов и расписная матрешка?

– На всякий случай! Я же не устраиваю разборки по поводу того, что валяется у тебя на столе!

Оставив за собой последнее слово, Лола выжала сцепление, и они поехали к старинному Лениному знакомому, цирковому артисту на пенсии Леонтию Лаокоонскому.

Лаокоонский жил в небольшой отдельной квартире в историческом центре города, с видом на Екатерининский канал и собор Николы Морского. Эту квартиру он получил еще в советские времена по той простой причине, что никакие соседи не соглашались жить в одних стенах с его партнерами по номеру – питонами и удавами.

Лола наотрез отказалась идти в квартиру Лаокоонского по причине отвращения к любым змеям, даже неядовитым, и осталась в машине. Маркиз поднялся на пятый этаж и позвонил.

Лаокоонский открыл дверь почти сразу. Это был крупный, грузный старик с красивыми, подкрученными на концах усами. Одет он был в шерстяной спортивный костюм, хотя в его квартире царила немыслимая духота.

– О, Леонид! – радостно воскликнул старик. – Какими судьбами? Раздевайтесь… у меня тепло…

– Тепло – это не то слово! – проговорил Маркиз, вытирая пот со лба. – У вас тут прямо Африка…

– Ну, Леня, ты же знаешь, мои питомцы боятся холода… Пойдем, выпьем чаю…

– Да у меня тут кое-что покрепче есть. – И Леня протянул хозяину квартиры купленную по дороге бутылку коньяка.

Глаза Лаокоонского загорелись. Он и в прежние времена был не дурак выпить.

Они прошли в просторную кухню, большую часть которой занимал огромный террариум. Дно его было покрыто песком и неприхотливой зеленью, среди которой лежали сухие коряги. Только внимательно приглядевшись, Леня заметил среди зелени и на корягах несколько крупных, неподвижно застывших змей.

Хозяин квартиры поставил на стол два бокала, тарелку с сыром и нарезанным лимоном.

– А что это у тебя в сумке? – заинтересовался он, приглядевшись к шевелящейся торбе в Лениных руках.

– Да вот хотел показать вам одну змейку… – виновато проговорил Маркиз. – Заползла, понимаете, случайно… теперь не знаю, что с ней делать. Домашние, знаете ли, не очень одобряют присутствие в квартире ядовитых змей…

– Как я тебя понимаю, Леня, как я тебя понимаю! Меня вот тоже никогда не понимали, так что в итоге пришлось выбирать – змеи или семья… ну, я, конечно, выбрал змей… – Лаокоонский взял в руки торбу и распустил завязки.

– Осторожнее, умоляю вас! – Леня на всякий случай попятился.

Старый артист спокойно запустил руку в сумку и вытащил оттуда извивающуюся змею.

– Осторожно! Она вас укусит!

– Да ничего она мне не сделает! – Лаокоонский усмехнулся в усы. – Леня, это самый обычный подвязочный уж!

– Уж? – переспросил Леня. – Значит, он неядовитый? Не представляет опасности?

– Абсолютно, – успокоил его старик и почесал змеиную спинку. – Вот ты для него представляешь большую опасность!

– Это еще почему?

– Потому что не имеешь никакого представления о правильном уходе за ним! Он очень редкий и ценный, занесен в Красную книгу, и его надо беречь… держать в тепле, в просторном террариуме, правильно кормить… если его кормить только мясом и мышами, у этого ужика будет авитаминоз! Ему непременно нужно время от времени давать лягушек, они для него – главный источник витаминов… но пока, должен тебе сказать, он в отличном состоянии… смотри, какой гладкий! Какие отчетливые, яркие полосы! – И Лаокоонский сунул ужа Маркизу под нос.

– Я рад за него, – пробормотал Леня, невольно попятившись. – Значит, судя по цветущему виду, до сих пор он находился в хороших руках… Может быть, вы знаете в чьих?

– Прямо не знаю, что тебе ответить… – протянул Лаокоонский, и Маркиз понял по его лицу, что он чего-то недоговаривает.

– Леонтий Федорович! – взмолился Леня. – Если бы я нашел хозяина, я вернул бы ему ужа, и он снова был бы окружен заботой… вы же сами сказали, что за ним нужен грамотный уход!

– М-да… – задумчиво отозвался старик. – Дело в том, что, как я уже сказал, этот вид ужей занесен в Красную книгу, поэтому отлов их и продажа категорически запрещены. Значит, он никак не мог попасть сюда по официальным каналам…

– А в нашей стране он не водится?

– Что ты, Леня! Он живет только в Америке, да и там сейчас чрезвычайно редок! Так вот… есть один человек, большой профессионал, но не в ладах с законом. Может достать под заказ любую змею, пусть из Красной книги, пусть вообще вымершую, лишь бы за нее хорошо заплатили. Этот ужик мог попасть в наш город только через него.

– И вы знаете его координаты? – спросил Маркиз, не веря в свою удачу.

– Знаю… – протянул Лаокоонский с тяжелым вздохом. – Ладно, записывай. Только лучше не говори, что узнал их от меня… он очень осторожен!

– Значит, не слишком осторожен, если все же упустил этого ужа…

Леня записал телефон и адрес змеиного торговца и разлил по бокалам коньяк.

Они немного посидели, вспомнили прежние цирковые дни, и Лаокоонский вытащил из ящика стола колоду карт:

– Ну что, может, сыграем по маленькой? Как в прежние времена?

– Нет, Леонтий Федорович! – Маркиз взглянул на часы. – Меня в машине ждет человек!

– Так что же ты не привел с собой этого… человека? Познакомил бы…

– Он… она очень боится змей, – признался Леня.

– Ну ладно, тогда не буду задерживать… – с сожалением вздохнул старик.

– Можно я оставлю пока у вас ужика? До тех пор, пока не найду его хозяина?

– Конечно! – гостеприимно согласился Леонтий Федорович. – Думаю, ему у меня понравится…

По сведениям Лаокоонского, подпольный торговец змеями проживал на Десятой линии Васильевского острова. Леня остановил машину возле нужного дома. Он решил нанести первый визит под видом эксцентричного покупателя, который хочет завести у себя дома экзотического гада. Лола наотрез отказалась идти с ним в «змеиное логово» и снова осталась в машине. Маркиз подошел к двери подъезда, прочитал номера квартир. Как обычно в таких старых домах, эти номера шли без всякого порядка. На первом этаже находилась третья квартира, на втором – первая и шестая, на третьем – вторая и четвертая. Нужного же пятого номера вовсе не было.

– Чего ищешь, молодой человек? – прошамкала остановившаяся рядом с Леней сгорбленная старуха, опирающаяся на клюку. В левой руке она держала пластиковый пакет с надписью «Спортмастер».

– Да вот пятую квартиру никак не могу найти, – честно признался Маркиз.

– Это гадюшник, что ли? – Старуха смерила Леню подозрительным взглядом. – А тебе зачем?

– Повестку ему нужно вручить, – соврал Маркиз.

– Повестку? – переспросила старуха, и лицо ее потеплело. – Давно пора! Судить паразита и на зону! А то, понимаешь, виданное ли дело – полный дом гадюк развел!

– Так где эта пятая квартира? – напомнил Леня.

– А это ты сейчас зайдешь в подворотню, через двор-то пройдешь, там еще подворотня будет, и в той подворотне аккурат его квартира и находится… гадюшник этот самый. Только уж ты постарайся, чтобы непременно его посадили!

– Ну, это, бабушка, уж от меня не зависит! Мое дело маленькое, повестку вручить, а там как получится…

– Откупится, паразит! – И старуха сплюнула на землю.

Леня под пристальным взглядом бдительной старухи вошел под арку, пересек небольшой двор, посреди которого ржавел старенький «Запорожец» и сидели друг против друга две пестрые кошки.

Войдя под вторую арку, он увидел низкую, обитую железом дверь, на которой действительно масляной краской был выведен номер «пять».

Должно быть, когда-то здесь располагалась дворницкая, и подпольный торговец «живым товаром» занял это помещение, благоприятствующее его опасному и незаконному бизнесу.

Леня надавил на кнопку звонка, расположенную рядом с дверью.

Заливистый звонок отчетливо раскатился по ту сторону двери, но никто на него не отозвался.

Леня подумал, что не застал торговца змеями дома, и хотел уже вернуться к машине, но вдруг заметил, что дверь неплотно заперта.

Это очень ему не понравилось, однако информация о змеях нужна была ему как воздух, и Маркиз толкнул дверь.

Крутая лестница вела вниз, в полуподвал.

Здесь, как и у Лаокоонского, было очень жарко – змеи любят тепло.

Маркиз шел по короткому полутемному коридору, опасливо поглядывая под ноги – ему совершенно не хотелось наступить в темноте на ядовитую змею.

Коридор закончился дверью. Маркиз толкнул ее и оказался в маленькой комнате, обставленной удобной старинной мебелью. Посредине комнаты стоял круглый стол на звериных лапах, покрытый белой кружевной скатертью. За этим столом сидел человек.

Это был крупный мужчина лет пятидесяти с густыми кустистыми бровями и отчетливыми залысинами по сторонам высокого лба. Маркизу показалось, что этот мужчина смотрит на него, и он, застыв на пороге, проговорил:

– Извините… я звонил… дверь была не заперта…

Однако человек за столом ничего не ответил и даже не пошевелился. Маркиз сделал шаг вперед… и только тогда понял, что глаза незнакомца смотрят не мигая на что-то, видимое только ему.

Леня сделал еще шаг, приблизился к неподвижному мужчине и окончательно убедился, что тот мертв. На всякий случай он прикоснулся к его шее, чтобы проверить пульс. Пульса не было, но тело было еще совсем теплым.

На столе стояли две чашки с остатками кофе и фарфоровый кофейник. Кофейник тоже не успел еще остыть.

Значит, этот человек умер только что. Мало того, Леня не сомневался, что причиной смерти был не инфаркт и не другое столь же обычное заболевание. Этого человека убили, и убили всего несколько минут назад. Убийца ушел перед самым Лениным приходом…

Подпольный торговец змеями был не так осторожен, как говорил о нем Лаокоонский. Он сам впустил в дом своего убийцу, больше того – сидел с ним за столом, пил кофе.

Нужно было скорее уходить, но Леня медлил.

Он торопливо осмотрел труп.

На нем не было заметно никаких ран. Видимо, отравлен?

Маркиз взглянул на чашку с кофейной гущей.

Если бы он мог отдать содержимое этой чашки в лабораторию!

Леня оглядел комнату.

Если этот человек торговал контрабандными змеями, он должен был держать их где-то здесь, в этой квартире. Для того и поселился в дворницкой… даже старуха соседка знала о его криминальном бизнесе!

Но где же эти змеи?

Маркиз еще раз оглядел комнату.

Еще при первом взгляде на нее что-то показалось ему неправильным, необычным. Резной ореховый буфет, пара кресел с высокими спинками, низкий диван, вешалка…

Стоп.

Вешалки с верхней одеждой в нормальных квартирах делают возле входа. Да и вообще не в комнате, а в прихожей. А здесь эта вешалка находилась в глубине комнаты, между буфетом и диваном.

Леня подошел к ней, отодвинул в сторону длинное старомодное пальто…

И увидел за ним низенькую дверцу.

Дверца была заперта, но для такого профессионала, как Маркиз, открыть ее не составило никакого труда.

За этой дверью снова оказались ступеньки, ведущие вниз. Если сама квартира торговца змеями находилась в полуподвале, то эта лестница вела в помещение, расположенное глубоко под землей. Однако там не было темно. Наоборот, подвал, куда спустился Маркиз, был залит ярким светом нескольких люминесцентных ламп.

И еще здесь было жарко, как в Африке.

Ну да, конечно, – ведь змеи любят тепло!

Змеи!

Леня опасливо огляделся, боясь наступить на смертоносную рептилию.

Прямо перед ним находился огромный террариум, представлявший собой участок пустыни с несколькими неприхотливыми кустиками и парой крупных коряг. Любимое место обитания змей. Однако как раз змей-то здесь и не было.

Не было их и вокруг террариума.

Подвал был пуст.

Леня недоверчиво осмотрелся, еще раз заглянул в террариум.

Рядом с одной из коряг валялась палка, на которую он сначала не обратил внимания. Это была обычная палка, чуть больше метра длиной, с развилкой на конце.

Маркиз вспомнил, что именно такие палки используют при ловле ядовитых змей, рогулькой прижимая к земле голову пресмыкающегося, чтобы поместить змею в специальный плотный мешок.

Выходит, тот, кто побывал здесь перед Леней, переловил всех змей и унес отсюда.

Леня наклонился и поднял ловчую палку.

И на песке под ней заметил клочок бумаги.

Он машинально подобрал этот клочок, развернул его…

Это был кассовый чек. Обычный чек, который выдают в магазине.

Сверху было отпечатано название фирмы: «ООО “Гармония”». Ниже – номер кассовой машины, еще какие-то непонятные цифры, и наконец – название товара и сумма. Название товара было какое-то странное: «Л. Миллер». Сумма – шестьсот пятьдесят рублей.

«Что это за Л. Миллер ценой в шестьсот пятьдесят рублей? – подумал Леня, пряча чек в карман. – И где я не так давно видел это словосочетание? Видел или, скорее, слышал…»

Делать здесь ему было больше нечего, да и небезопасно долго находиться в квартире с трупом. В любую минуту могла появиться милиция, и Леня мог запросто попасть в число подозреваемых. Больше того – оказаться единственным подозреваемым…

Он покинул змеиный подвал, последний раз огляделся в комнате и вышел на улицу.

В машине его дожидалась трясущаяся от страха Лола.

– Надеюсь, ты не принес с собой змей? – осведомилась она, подозрительно оглядывая Леню.

– Это же все-таки не микробы и даже не насекомые! – успокоил ее Маркиз, усаживаясь за руль.

Однако она отодвинулась от него как можно дальше, а дома первым делом залезла под горячий душ.

Леня же залез в компьютерную базу данных, где узнал телефон и адрес ООО «Гармония».

Набрав номер фирмы, он услышал приятный женский голос:

– Фирма «Гармония». Оперная и классическая музыка на DVD, CD и других носителях…

Леня повесил трубку. Он вспомнил, что как-то раз заглядывал в этот магазинчик, чтобы подобрать культурной Лолке какой-нибудь подарок.

Это было небольшое помещение, стены которого от пола до потолка были заставлены музыкальными дисками и кассетами. Правда, он тогда растерялся от обилия незнакомых названий и так и не купил Лоле подарка…

Он снова уставился на чек.

«Л. Миллер. Шестьсот пятьдесят рублей».

Ну да, в этом магазине диски фирменные, западные, и цены приблизительно такие…

Откуда-то в памяти всплыло имя: Луиза Миллер.

– Лолка! – крикнул Леня, подойдя к двери ванной комнаты. – Лолка, ты мне нужна как музыкально образованная женщина! Ты ведь закончила два класса музыкальной школы!

Звук льющейся воды за дверью стал чуть тише, и послышался раздраженный Лолин голос:

– Отвяжись! Убирайся к своим змеям! Дай спокойно помыться!

– Но у меня только один вопрос! – настаивал Маркиз. – Ты не знаешь такую композиторшу Луизу Миллер?

В ванной наступила тишина, потом дверь немного приоткрылась, и из щелки выглянула завернутая в полотенце Лола.

– Тундра! – выпалила она. – Мне стыдно дышать с тобой одним воздухом! Стыдно ходить по одному паркету! Ты серый и необразованный, как уличная дворняга! Луиза Миллер – это не композитор! Это опера Верди! Ты знаешь, кто такой Верди?

– Ну разумеется, знаю! – обиделся Маркиз. – Вот он – точно композитор… он «Тоску» написал…

– Серость! – выкрикнула Лола. – «Тоска» – это вообще Пуччини… А «Луиза Миллер», между прочим, замечательная опера… – И она пропела красивую музыкальную фразу.

– Как? – Леня застыл, будто громом пораженный. – Ну-ка пропой еще раз!

– Что я тебе – магнитофон? – фыркнула Лола, однако повторила мелодию на бис.

– Точно, это она! – воскликнул Маркиз. – А я-то думаю, откуда мне знакома эта самая Луиза Миллер! У него же эта мелодия на мобильнике!

– В этом ты весь! – ворчливо проговорила Лола, прежде чем захлопнуть дверь ванной. – Классическая музыка для тебя существует только как набор мелодий для мобильного!

В принципе Лола была не права, но в данный момент Маркизу было совсем не до классической музыки. Он провел рукой по лбу и ясно представил себе ту встречу в ресторане «Сундук мертвеца». Заказчик, Евгений Косарев, который обратился к нему без всяких рекомендаций, а только сослался на умершего дядю, произвел на него не слишком хорошее впечатление – нервничал, путался в подробностях. Но одно Леня помнил точно – Евгений был очень и очень напуган. И просил поторопиться с расследованием, так как опасался за свою жизнь. Однако в рассказе его о старом доме в поселке Суоярви было много спорного и мистического.

И вот теперь это совпадение – Евгений оказался любителем оперы. И на месте убийства найден чек из магазина, где продают фирменные оперные диски. С одной стороны, в последнее время Маркиза и Лолу буквально преследуют совпадения. Леня уже перестал этому удивляться. С другой стороны, Ленина интуиция подняла голову и твердила, что дело нечисто.

Прежде чем идти к Евгению, Маркиз решил кое-что выяснить.

Всякий раз, когда Маркизу требовалась консультация по вопросу, связанному с финансами и экономикой, он обращался к своему старинному знакомому Рудику Штейнману.

Когда-то давно Рудик учился в знаменитом Финансово-экономическом институте, но вылетел оттуда за то, что пытался применять свои знания на практике. То есть, проще говоря, за фарцовку. Так что высшего образования он не получил, зато приобрел очень большие практические знания в этой интересной области. Рудик знал всех значительных бизнесменов Петербурга, все крупные предприятия и фирмы.

Сам он, как ни странно, не разбогател – видимо, ему недоставало терпения, или он слишком любил рисковать, и ему приходилось подрабатывать частными консультациями. Маркиз часто обращался к нему, если нужно было навести справки о каком-нибудь из городских воротил или о крупном чиновнике.

– Здорово, Маркиз! – обрадовался Рудик, узнав голос приятеля. – Давненько тебя не слышал! Что-то мне говорит, что и сегодня ты позвонил мне не просто так…

– Как всегда, нужна консультация! – признался Леня. – Причем очень срочная. Хорошо бы встретиться прямо сейчас…

– Ладно. – Рудик был, как юный пионер, всегда готов. – Знаешь ресторан «Волга-Волга» на Измайловском?

Через полчаса Маркиз вошел в просторное помещение ресторана.

Это помещение было действительно очень просторным, потому что вместо столиков в нем стояли открытые автомобили. Идея, украденная из фильма «Криминальное чтиво», была доработана владельцами заведения в патриотическом духе: здесь были представлены исключительно отечественные машины – «Волги» (которым ресторан и был обязан своим названием), «Победы», «Москвичи». В центре зала, на отдельном возвышении, красовалась открытая «Чайка» – это был столик для так называемых ВИП-персон.

Именно за этим столиком поджидал Маркиза Рудик.

– Хорошо выглядишь, – сказал Леня, усаживаясь рядом с приятелем. – Правда, немного поправился…

– Не сыпь мне соль на рану! – простонал Рудик, пригорюнившись. – Прибавил за последний год десять килограммов!

– Но ты вроде бы никогда не был озабочен своим весом…

– Я-то не был, но у меня появилась новая знакомая… так она очень за ним следит. И требует, чтобы я взял себя в руки. – Рудик повернулся к возникшему рядом официанту и проговорил: – Что у вас… э-э… самое низкокалорийное?

– Счет, – ответил официант без тени улыбки.

– А кроме него?

– Салат «Гринпис». Листья зеленого салата, зелень петрушки, лук-шалот, кориандр и яблочный уксус…

– Какая гадость! – вздохнул Рудик. – Ладно, давайте…

Леня заказал себе бокал эльзасского вина и сырную тарелку и, едва официант отошел от стола, перешел к делу:

– Рудик, кому может понадобиться дом-развалюха на Карельском перешейке?

– В районе от Солнечного до Зеленогорска? Кому угодно! Сотка земли на берегу залива стоит от двадцати тысяч у. е.

– Нет, гораздо дальше! Поселок Суоярви, это далеко и от города, и от побережья, и от главных дорог…

– Суоярви? – Глаза Рудика загорелись дьявольским огнем, он сделал усилие и понизил голос: – Так бы сразу и говорил! Это гораздо серьезнее! Там речь идет не о десятках, а о сотнях тысяч… возможно, даже о цифре с шестью нулями! Но это строго секретно, информацию пока придерживают, чтобы не было ажиотажа…

– Ничего себе! – Маркиз присвистнул. – А с чего вдруг такой спрос на нашу глубинку?

– Понимаешь, там нашли какие-то жутко целебные источники… Говорят, местные старики и раньше тамошней водой лечились от всех болезней. Называлось это место Змеиный ключ. Так вот, какой-то финский миллионер решил вложить в это место огромные деньги и создать там спа-курорт мирового уровня. Ну, само собой, цена на участок взлетела до заоблачных высот… Я сам узнал совершенно случайно… от такого человека… – Рудик благоговейно поднял глаза к потолку.

– Интересно! – задумчиво проговорил Маркиз. – Змеиный ключ, говоришь? Скорее всего это и есть ключ к «змеиному делу»!.. Кое-что начинает проясняться…

Евгений открыл дверь мгновенно, как будто ждал гостей.

– У меня к вам есть серьезный разговор! – произнес Маркиз, оттеснив его от двери и протиснувшись в прихожую.

– Зря вы приехали… – Евгений провел рукой по лицу и пошел в глубь квартиры, устало опустив плечи. – Он этого хотел… а все, чего он хочет, так ужасно…

– Кто – он? – осведомился Леня, нагоняя заказчика. – Мне кажется, нам с вами пора поговорить начистоту! Зачем вы меня наняли? Зачем вы рассказали мне всю эту невероятную историю? Неужели вы думали обвести меня вокруг пальца? Ведь вам, должно быть, говорили, что я – профессионал высокого уровня!

– Я надеялся на вас. – Евгений замедлил шаги и обернулся к Лене. – Я думал, вы спасете меня от него… поможете мне справиться… но он… он вас перехитрил… он всегда добивается того, чего хочет!

– О ком вы говорите? – раздраженно проговорил Маркиз. – В какую игру вы играете?

– Поздно! – Евгений скривился, по его лицу пробежала мучительная судорога. – Поздно! Он скоро появится… и тогда все будет кончено! Зря вы приехали!

– Хватит этих загадок! – Маркиз остановился и схватил заказчика за плечо. – Вы сейчас же ответите на мои вопросы!

– Да… да… – с заметным трудом выдавил из себя Евгений и взялся рукой за ручку двери. – Он ответит… я отвечу…

Голос его странным образом изменился, и лицо начало меняться на Лениных глазах. Оно вытянулось, окаменело, черты его обострились, в них появилась непривычная жесткость. В глазах загорелся темный огонь.

В ту же секунду Евгений распахнул дверь комнаты, откуда пахнуло влажным тропическим жаром.

– Заходите, – пригласил он Маркиза незнакомым насмешливым голосом. – Здесь вы многое узнаете… вы ведь хотели докопаться до истины?

Леня машинально шагнул вперед, не отводя взгляда от удивительно изменившегося лица заказчика.

– Он обратился к вам, потому что надеялся, что вы поможете ему избавиться от меня. Глупый человек! Он не понимает собственной выгоды! Я – это лучшее, что в нем есть! Я вел его к счастью, богатству, известности – а он хотел от меня отделаться! Но это ему, разумеется, не удалось. Дело в том, что я всегда побеждаю. Видите ли, он рассказал вам историю не до конца… тогда, в детстве, когда он с отцом приезжал к змеиной матери…

Ночью Жене понадобилось встать. Он брел в темноте, отыскивая выход в сени, но случайно толкнулся не в ту дверь и оказался в маленькой темной комнате, которую освещал оплывший свечной огарок. В углу комнаты на корточках сидела хозяйка.

Женя хотел окликнуть ее, но пригляделся и с ужасом увидел, что старуха склонилась над блюдцем с молоком, из которого пьет огромная змея. Еще две змеи свернулись кольцами на полу в углу комнаты, словно ожидая своей очереди.

Варвара Тихоновна что-то негромко проговорила и погладила змею. Та подняла голову, уставилась на хозяйку немигающим взглядом и высунула узкий раздвоенный язык.

Потом она повернула маленькую треугольную головку и взглянула прямо в глаза маленькому испуганному мальчику.

– Подойди, – сказала старуха не поворачиваясь.

Женя хотел убежать, но не мог пошевелить и пальцем.

Немигающий змеиный взгляд, словно мощный магнит, притягивал его.

Мальчик сделал шаг вперед, потом еще один шаг и остановился только возле Варвары Тихоновны.

– Дай свою руку, – приказала знахарка.

Мальчик безвольно протянул ей правую руку. Варвара достала откуда-то нож и коснулась остро заточенным лезвием Жениного пальца. На пальце выступила капля крови, набухла и упала в блюдце с молоком. Красная капля растеклась, растворилась в белом. И тогда змея опустила голову и принялась пить молоко.

В ту же секунду Женя почувствовал в груди какое-то жжение… и еще холод, невыносимый, мучительный холод.

– Не бойся, – прошептала знахарка, взяв мальчика за руку. – Он будет помогать тебе… будет приходить, когда тебе понадобится сила…

– С тех пор я прихожу к нему… раньше это случалось редко, но в последнее время – все чаще и чаще… я помогаю ему, делаю за него то, на что у самого Евгения не хватает сил…

– Помогаете убивать? – негромко спросил Маркиз.

– Если нужно, – насмешливо ответил заказчик. – Цель оправдывает средства. Змеиный ключ должен стать нашим, и тот, кто встанет у нас на пути, погибнет! Это, кстати, касается и вас!

Только теперь Леня смог отвести взгляд от лица Евгения – если, конечно, этот человек был Евгением – и оглядеться вокруг.

Комната, в которой они находились, была жарко натоплена и ярко освещена тяжелой старинной бронзовой люстрой и несколькими огромными лампами. По полу этой комнаты ползали десятки змей.

Большие и маленькие, однотонные и пестрые, серые, как ноябрьский день, и яркие, как тропический закат, они покрывали пол шевелящимся ковром…

Леня и его спутник стояли на крошечном пятачке свободного пространства.

Маркиз похолодел. Он не смог бы сделать ни шагу, не наступив на змею. А чем это закончится, нетрудно было предугадать. Молниеносный бросок, укус – и мучительная смерть!

– Вы сумасшедший! – проговорил Маркиз, едва шевеля губами и боясь шевельнуться. – Вы помешаны на змеях…

– Я вовсе не сумасшедший! – злобно выпалил безумец. – Я всегда добиваюсь желаемого, и змеи помогают мне в этом!

– Ну да… это ведь вы тот самый «змеиный киллер», который держит весь город в страхе?

– Разумеется! – На лице безумца появилась гордая улыбка.

– Но так не может продолжаться вечно! Рано или поздно они и вас могут укусить!

– Никогда! – Преступник усмехнулся. – Они знают, что я такой же, как они… Я одной с ними крови… в моих жилах течет холодная змеиная кровь…

– Кровь? – повторил за ним Маркиз. – Разве она так важна? Вас, например, не остановило то, что в жилах вашего дяди текла такая же кровь, как у вас… а ведь вы с ним были так близки!

– Дядя… мне пришлось это сделать… – Лицо безумца снова перекосилось, как будто по гипсовой маске пошли мелкие трещины. – Мне пришлось… он не хотел… я не хотел этого! – Последние слова прозвучали как крик боли, и сквозь перекошенное лицо преступника снова проступили черты Евгения. – Я не хотел этого! – повторил он и в ужасе огляделся по сторонам, как будто впервые увидел эту комнату. При виде змей лицо его исказилось от страха и отвращения. – Змеи… змеи… везде эти змеи… – прошептал он и неловко попятился.

Маркиз хотел остановить его, но не успел: крупная желтовато-серая змея раздраженно зашипела, подняла плоскую голову и метнулась вперед.

Казалось, она только слегка коснулась ноги Евгения, но его колени подогнулись, глаза подернулись мутной пленкой, и он упал на покрытый змеями пол.

Маркиз на секунду прикрыл глаза, чтобы не видеть происходящего.

Но прятать голову в песок было не в его правилах.

Он снова огляделся. Бесчисленные змеи кишели вокруг него. Пока они не обращали на человека внимания – говорят, что змеи видят только то, что движется. Но не может же Леня стоять неподвижно целый день! Рано или поздно он потеряет сознание, упадет, и тогда – неминуемый укус и смерть…

Словно почувствовав его страх, маленькая черная змейка подняла голову, высунула раздвоенный язык и уставилась на Маркиза неподвижным взглядом…

– Ой! – взвизгнул он и подскочил, как испуганный заяц.

Над его головой нависала огромная старинная люстра, и Леня уцепился за нее…

К счастью, люстра выдержала его вес.

Он подтянулся и устроился на ней, как обезьяна на дереве.

Здесь было немножко спокойнее: во-первых, дальше от змей и, во-вторых, можно хоть немного шевелиться.

Кроме того, сверху можно было оглядеться.

Возле стены стоял громоздкий платяной шкаф. Леня раскачал люстру и перелез на этот шкаф, по нему добрался до окна, дотянулся до шпингалета. Ему удалось открыть окно, и в жаркую, душную комнату хлынул сырой и холодный осенний воздух.

Ближние к окну змеи недовольно зашипели и отползли подальше.

Леня осторожно сполз на подоконник и высунулся в окно. Ниже этажом находился балкон. Переступив на внешнюю часть подоконника, Маркиз спустил ноги, собрался и спрыгнул на этот балкон.

Только здесь он почувствовал себя в относительной безопасности.

Балконная дверь была неплотно закрыта, и он проскользнул в комнату. В глубоком кресле перед телевизором сидел мужчина в тренировочных штанах и майке. Он смотрел футбол.

– Принеси пива, – сказал он не оборачиваясь.

– Обойдешься, – ответил Маркиз и выскользнул из квартиры.

Антонина Ивановна, экономка Артура Альбертовича Руо, или, как говорили в советские времена, домработница, занималась обычными делами. А именно – складывала вещи своего хозяина, которые собиралась отнести в химчистку.

Артур Альбертович велел ей отдать в чистку серый выходной костюм, коричневую замшевую куртку и синий пиджак.

Именно эти вещи Антонина Ивановна несколько минут назад достала из платяного шкафа и положила на диван. Приготовив сумку, она повернулась к дивану, чтобы уложить одежду, и растерянно уставилась на то, что лежало перед ней.

Вместо серой пары из хорошей английской шерсти на диване лежал тренировочный костюм марки «Адидас», вместо замшевой куртки – поношенный ватник, а вместо синего пиджака – и вовсе немыслимый клоунский наряд в блестках и колокольчиках.

Антонина Ивановна покрутила головой и уселась на табурет. Что же это такое? Начало конца или конец начала? Неужели она сошла с ума?

Во всяком случае, всей этой дряни в гардеробе хозяина отроду не бывало.

– Артур Альбертович! – позвала она хозяина. – Можно вас на минуточку?

В коридоре раздались шаги, и Руо заглянул в комнату.

– В чем дело, Антонина Ивановна? – довольно сухо осведомился он.

В последнее время он вообще разговаривал с ней строго, хмурился, не смотрел в глаза и выглядел недовольным.

– Вот… вот это… тут какие-то странные вещи!.. – Экономка опасливо ткнула пальцем в сторону дивана. Смотреть туда сама она побаивалась.

– Что же тут странного? – Артур Альбертович пожал плечами. – Это мои вещи… вы их видите далеко не первый раз… кстати, пора отнести все это в химчистку…

Антонина Ивановна повернулась к дивану, и челюсть ее отвисла.

Там лежали серый костюм, замшевая куртка и пиджак.

– И… извините… – дрожащим голосом проговорила она, укладывая одежду в сумку. – Я… я хотела только уточнить, это ли вы имели в виду?..

– Уточнили? – раздраженно осведомился Руо. – В следующий раз попрошу вас не беспокоить меня по ерунде! – И он скрылся за дверью, всей своей спиной выразив неудовольствие.

Антонина тяжело вздохнула и заглянула в сумку, прежде чем застегнуть молнию…

В сумке лежали ватник, адидасовский костюм и блестящая клоунская хламида.

Экономка застонала, оттолкнула сумку и снова плюхнулась на табурет.

Выходит, она действительно сошла с ума.

Звать еще раз хозяина было никак невозможно.

Она решила заняться пока какими-нибудь другими делами, а к сумке вернуться позднее. Может быть, все как-нибудь само утрясется…

Она прошла на кухню и выдвинула ящик стола, намереваясь почистить серебряные ложки.

Однако вместо ложек в ящике оказались груды засаленных игральных карт. Антонина Ивановна поспешно задвинула ящик и устремилась к шкафчику, где держала лекарства и прочие медицинские принадлежности. Ей пришла в голову простая и очевидная мысль измерить температуру – скорее всего у нее просто жар.

Достав футляр с градусником, она открыла его…

Но вместо термометра там оказалась ручка с неприличной картинкой. На картинке была женщина в купальнике, однако стоило экономке перевернуть ручку, как купальник растворился и бесстыдница оказалась в чем мать родила.

Антонина Ивановна плюнула и от греха убрала бесстыдную ручку в шкафчик.

Переждав некоторое время, она решила сделать то, что ей обычно помогало при всяком недомогании, а именно – выпить чаю.

Поставив чайник, она достала свою любимую чайницу с нарядными китаянками, сняла с нее крышку…

Вместо чая сверху лежала немного увядшая хризантема.

Экономка схватила цветок и вытащила из чайницы, но за первой хризантемой последовала вторая, за той – третья, и скоро вся кухня была завалена цветами, как цветочный ларек перед закрытием.

Антонина Ивановна сдалась.

Она уронила голову на стол и залилась горькими слезами.

Артур Альбертович, сложив руки на груди, стоял в дверях кухни и качал головой – он считал, что воспитательные меры должны быть достаточно строгими.

* * *

Леня набрал номер Руо. Ответил женский голос, и Леня попросил Артура Альбертовича.

– Леонид! – обрадовался иллюзионист. – Рад вас слышать! Вы по делу или так просто – поболтать?

– Да тут звонила одна дама по поводу заказа, – осторожно ответил Леня, – сослалась на вас… Так я уж теперь и не знаю, как быть…

– Что вы, Ленечка, не сомневайтесь! – вскричал старик. – Все в полном порядке, клиентка – моя старая знакомая, с детства ее знаю! Конечно, не с моего, с ее…

– Ну и ладно, – повеселел Леня. – А вы, насколько я мог слышать, нашли новую экономку?

– Да-а… вы знаете… я тут подумал и решил оставить ту, что была… – В голосе старого иллюзиониста звучало смущение. – В моем возрасте трудно привыкнуть к переменам… Мы с Антониной Ивановной все выяснили, она не хотела причинить мне вред, просто очень привязана к брату… А его сбила с толку та ужасная женщина. Надо уметь прощать! Так я и простил, а брату работу нашел по способностям.

– Это какую же? – заинтересовался Леня, вспомнив лопоухого Виктора с вечно сонным взглядом.

– Пристроил его к Геркулесову, помните такого?

– Это который попугаев дрессирует?

– Совершенно верно! Обучая птиц, нужно с ними все время разговаривать. И желательно разными голосами – с самочками хорошо бы женским голосом, с самцами – побасистее. Так что Виктор с его способностями там ко двору придется. Сейчас-то пока еще в больнице с переломами, а как выпишется – сразу на работу.

Леня представил, как через некоторое время в разных цирках страны появятся попугаи, говорящие голосами Жириновского, Фантомаса или Хазанова, поющие, как Эдита Пьеха или Клавдия Шульженко, и не удержался от смеха.

На следующий день Лола поднялась рано, вымыла Пу И специальным шампунем для маленьких собачек, вычесала и высушила своим феном. Пу И пытался сопротивляться, ему не нравилось, что фен так громко шумит, но Лола уговорила его посидеть спокойно.

– Ты должен быть самым красивым, чтобы понравиться Энни! – приговаривала она.

Пу И не слишком воодушевился, однако его обещали повести в парк, потом в кафе накормить разными вкусностями, и погода сегодня хорошая, так что песик смирился и позволил надеть на себя модный джинсовый комбинезон.

– Мы не будем слишком наряжаться, – щебетала Лола, – а то Энни подумает, что у нас нет вкуса. Это дурной тон – надевать на прогулку вечерний туалет! Этот комбинезончик сидит на тебе отлично, будет скромно, но элегантно… А вот ошейник можно выбрать понаряднее, а то они еще решат, что мы бедные. Или жадные, жалеем денег для своей собаки… Такого не будет никогда!

Лола отнесла Пу И в свою спальню, наказала сидеть тихо, чтобы не испачкаться, и уселась за туалетный столик.

– Пу И, ты готов? – заглянул в дверь Леня, чисто выбритый и полностью одетый для прогулки.

– Он готов, и я скоро! – сообщила Лола, тщательно накладывая макияж перед зеркалом.

– Слушай, а ты куда это, интересно, собралась? – удивился Маркиз.

– Как это – куда? – удивилась, в свою очередь, Лола. – В Таврический сад, на свидание с Энни и Галиной Евгеньевной!

– Угу, долго думала? – ласково поинтересовался Леня. – И кем ты Галине представишься? Она же тебя знает как Земфиру Ипатову!

– Но я же тогда была в гриме! – возмутилась Лола. – А сейчас пойду в своем настоящем виде! И скажу, что я твоя жена!

– Она не поверит, – злорадно сообщил Леня. – Если бы ты была моей женой, то сама бы и занималась собачкой. Она твердо уверена, что я не женат! И потом, при долгом общении она может тебя узнать по голосу или по повадкам. Женщины очень наблюдательны! Ты что думаешь, парик надела, где надо поролону подложила, так уж сразу и другим человеком стала? Нет, Лолочка, для пользы дела тебе следует сидеть сегодня дома и носа не высовывать!

– Да какого дела? – заныла Лола. – У нас с этой Галиной никаких дел нету! Подумаешь – с собачкой познакомиться! Да можно вообще их обеих подальше послать!

– Пу И, ты слышал? – самым драматическим тоном воззвал Маркиз. – Она хочет лишить тебя твоего законного права! У нас даже в Конституции записано: каждый индивидуум имеет право на любовь! А в Библии так прямо сказано: плодитесь и размножайтесь!

– Ты уж что-нибудь одно выбери – либо Библию, либо Конституцию, – ехидно посоветовала Лола, – а то как-то несподручно. И я вообще не пойму, что ты-то так разоделся. Может, сам решил за этой Галиной приударить? Так флаг тебе в руки, барабан на шею! Ей в будущую субботу двести лет исполняется!

Лола нарочно так резко сменила тему. Если бы она согласилась сидеть дома без капризов, Маркиз обязательно бы что-то заподозрил. Уж он-то прекрасно знал свою подругу! Сейчас же Леня, как всегда, поддался на провокацию и начал оправдываться:

– Да ты что, Лолка, как ты могла такое подумать? У меня к этой Галине чисто деловой интерес, я просто хочу устроить счастье Пу И! Раз уж ты сама мне ее подсунула!

– Ну и пожалуйста! – Лола сделала вид, что надулась.

– Пу И, мы опаздываем! – Маркиз подхватил песика и выскочил из квартиры.

Разумеется, Лола не собиралась последовать совету своего компаньона и сидеть дома тише воды ниже травы. После того как лифт увез вниз Маркиза с песиком под мышкой, Лола нырнула в шкаф и вынырнула оттуда уже в джинсах и простой курточке. Потом она зашнуровала кроссовки, спрятала пышные волосы под кепку с длинным козырьком и простилась только с попугаем, потому что кот Аскольд куда-то подевался. Кот – животное своенравное, если не захочет, ни за что не выйдет из укромного места.

«Еще чего Ленька выдумал, – сердито думала Лола, вприпрыжку шагая до ближайшей станции метро. – Чтобы я пропустила такое интересное событие, как знакомство Пу И с предполагаемой невестой! Не дождетесь!»

Однако наедине с собой она признала Ленину правоту. Ей и правда ни к чему сталкиваться с Галиной лицом к лицу, но это ничего не значит, она понаблюдает издалека.

В Таврическом саду был народ, поскольку день выходной и погода стояла этой осенью изумительная. Вместо долгих нудных дождей сияло солнце, и небо было особенно чистого синего цвета.

Встречу назначили в дальнем углу сада, где собиралось изысканное собачье общество. Тут не было беспородных дворняжек – вольных сынов площадей и улиц, не было грозных бойцовых собак – этих не пускали в сад даже в намордниках, не было сторожевых – кавказских овчарок и доберманов.

Под деревьями на устланном сухими листьями газоне чинно прогуливались два белых королевских пуделя, выстриженных идеальной классической стрижкой, борзая, взирающая на мир томным взглядом, годовалый щенок сенбернара, черный лабрадор – дама в интересном положении, золотистый коккер-спаниель, две таксы и ротвейлер по кличке Резидент, которого приняли в компанию за то, что он был незлобив и ласков до чрезвычайности.

Энни с хозяйкой уже ждали на скамейке. Пу И, сидя на руках у Лени, старательно делал вид, что его все происходящее не касается.

– Дружище, – говорил Леня вполголоса, – ты уж будь полюбезнее, а то собачке с хозяйкой и так досталось. Они тут никого не знают, одни в чужом городе.

Пу И нехотя повернул голову. Энни в розовом платьице с блестками выглядела безупречно. Галина Евгеньевна также не оплошала.

Ничто в ее облике не напоминало о недавнем трауре, напротив, она была одета в розовое ворсистое пальто и розовые же сапоги выше колена (все это замечательно сочеталось с нарядным платьем Энни). Дополнял эту композицию изысканный макияж в нежно-розовых тонах. В общем, создавалось впечатление, что и собачка, и хозяйка видят жизнь исключительно в розовом цвете.

Лола, которая успела к месту встречи раньше Лени, поскольку ехала на метро, избежав таким образом пробок, кое-как устроилась в кустах неподалеку.

– Я потрясен! Я поражен! У меня нет слов! Дамы, вы просто обворожительны! – воскликнул Маркиз. – Пу И, парень, теперь твоя очередь говорить комплименты!

С этими словами он спустил своего песика на дорожку.

Лола выглянула из кустов и вытянула шею. Пу И припал к земле, прикрыв нос лапами.

«Вот еще! – говорили его глаза. – Буду я на комплименты размениваться!»

Энни посмотрела на него с явным интересом, и Лене даже показалось, что она подмигнула. Затем она спрыгнула со скамейки и смело пошла навстречу новому знакомому.

– Кажется, они друг другу понравились, – прошептал Леня, схватившись за сердце. – Вы просто не представляете, как я волнуюсь!

Лола в кустах вынуждена была признать, что собачка Энни выглядит неплохо.

Галина Евгеньевна тоже в умилении смотрела на собачек, но, как женщина практического склада, она взяла быка за рога.

– Конечно, он очень мил, – признала она. – Но вы же понимаете, это не главное… точнее, может быть, это важно, но еще важнее происхождение…

– С этим у нас все в порядке. – Леня уселся на скамейку и почесал переносицу. – Родители у нас – чемпионы породы из Германии, Оззи Набунага и Одиллия де Креси. В свою очередь, Оззи Набунага происходит от линии Винсента Монтгомери Третьего, а Одиллия де Креси – от Маргареты де Буазен…

Галина Евгеньевна выслушала его весьма благосклонно и, в свою очередь, тоже посыпала аристократическими именами. Леня был уверен, что она точно так же выдумывает для своей Энни аристократических предков, как и он сам. То есть про Одиллию де Креси Лолка бормотала что-то и трясла перед ним какими-то сертификатами, а более дальних родственников Пу И он придумал, что называется, от балды.

Тем временем два чихуашки, заметив, что хозяева увлечены разговором и не обращают на них внимания, переглянулись и припустили к лужайке, где собралось изысканное собачье общество.

Лола в кустах забеспокоилась и вытянула шею еще больше.

Энни снова подмигнула Пу И и бросилась вперед. Она подкралась к беременной лабрадорше, которая присела отдохнуть на травке, и куснула ее за хвост.

Лабрадорша гавкнула, не столько от боли, сколько от удивления, и повернулась на сто восемьдесят градусов. Энни успела спрятаться за пенек, и на месте преступления оказался ни в чем не повинный ротвейлер. Укушенная лабрадорша возмущенно зарычала на него. В переводе на человеческий язык это значило: «Что за манеры?! Ваши пошлые шутки уместны только на городской свалке!» Для верности она еще клацнула зубами.

Ротвейлер обиженно проскулил, что не имеет к происшествию никакого отношения. Но в это время Пу И, которому игра очень понравилась, подскочил к нему и цапнул за правую заднюю лапу.

Ротвейлер завертелся волчком и нечаянно свалил с ног одного из пуделей. У него не было злого умысла, просто он был очень крупный и неуклюжий. Пудель возмущенно завизжал и цапнул подвернувшуюся таксу. Такса отскочила и попала под ноги борзой. Борзая, эта утонченная аристократка, попятилась и наступила на вторую таксу. Эта такса взвизгнула и в целях самозащиты укусила борзую за нос.

Энни, которой показалось, что собаки не проявляют настоящего бойцовского духа, подкралась ко второму пуделю, прыгнула и вцепилась в его стриженый зад. Пудель взвыл: «Наших бьют!» – и стремительно ворвался в гущу сражения. Через пять минут все собаки, включая годовалого сенбернара, дрались как остервенелые. И только два нарядных, хорошеньких чихуашки стояли в стороне от драки и наблюдали за ней с удрученным видом. Казалось, они говорили: «Ну до чего же упала в наши дни общественная нравственность!»

Лола в кустах отчаянно пожелала стать лебедем или хотя бы иметь такую шею. Эти двое на скамейке самозабвенно хвастались своими собаками, позабыв обо всем на свете. И вот когда она всерьез подумывала запустить в Леньку камнем потяжелее, Галина Евгеньевна наконец увидела, что происходит на собачьей площадке, и бросилась на выручку Энни.

– Девочка моя! – воскликнула она, подняв собачку с земли и поправляя ее платьице. – Надеюсь, ты не пострадала? Эти противные собаки тебя не обидели? Порядочным людям и порядочным собакам просто невозможно никуда выйти! Того и гляди попадешь в переплет.

– Вы совершенно правы! – Леня тоже подхватил Пу И однако, зная его характер, он пристально взглянул на песика и вполголоса осведомился: – Признавайся, это твоих лап дело?

– Ни за что не признаюсь! – прогавкал Пу И. Потом он доверительно взглянул на хозяина и сказал ему (взглядом, разумеется): – А эта Энни – отличная девчонка! Надеюсь, мы с ней еще увидимся?..

Лола в кустах облегченно перевела дух.

Реклама на сайте