«Ловушка для крысы»

Марина Серова Ловушка для крысы Марина Серова. Это только цветочки. Ловушка для крысы.: Повести. М., Эксмо, 2003. ISBN 5-699-02810-2

Звонок будильника дошел наконец до моего сознания. «Что за садист придумал эти штуки?» — подумала я, протянула руку в поисках кнопки отключения мерзкого звука. Мучитель замолчал.

Приоткрыв с огромным трудом один глаз, я скосила его на циферблат. Половина девятого. Боже мой! Ни свет ни заря! Чтобы проснуться в такую рань, мне всегда требовались неимоверные усилия. Тем не менее надо вставать — на девять тридцать запланирована встреча. Я собрала волю в кулак и попыталась оторвать голову от подушки. Безрезультатно. Тело как будто пригвоздили к кровати. Еще попытка — на этот раз мне удалось преодолеть притяжение любимого ложа. Главное — добраться до душа, а там дело пойдет лучше. Кое-как, с полузакрытыми глазами, я все-таки доплелась до ванной. Бодрящая водная процедура помогла. Но только за чашкой ароматного кофе, окончательно проснувшись, задумалась о предстоящем визите.

Несколько дней назад я встретила Ниночку, соседку с девятого этажа, молодую приветливую женщину. Она работает в гастрономе недалеко от нашего дома и частенько обслуживает меня по-свойски, без очереди. В тот день она специально ждала моего возвращения домой у подъезда, чтобы поговорить о своем двоюродном брате. У него возникли проблемы, которые Ниночка тут же вкратце и обрисовала. Он стал подозревать свою жену в неверности. «Тоже мне проблемы — жена гуляет!» — съязвила я про себя. Моя соседка долго и красочно описывала, как ее несчастный родственник весь извелся от неопределенности, и я, естественно, начала догадываться, к чему, собственно, и был затеян весь этот разговор. «Ну что ж, дорогая, — мысленно поздравила я сама себя, — пожинай плоды славы, Шерлок Холмс в юбке!» Я было начала ей объяснять, что такими делами не занимаюсь, но, увидев, что ее глаза наполнились слезами, осеклась. Мне не раз приходилось отказывать людям, я умею сказать «нет», но при виде слез этой милой женщины мне стало не по себе.

— Пожалуйста, Таня, — она всхлипнула. — Ты не представляешь себе, какой он хороший! Я ему многим обязана! Мужа вот на работу устроил, детей — в садик. Да и деньгами выручает.

— Ну что ты, — попыталась я ее успокоить. — Я ни в коем случае не хотела тебя так расстроить. Просто я действительно никогда не занималась такими делами…

— Хотя бы поговори с ним, — и Ниночка жалостливо сдвинула бровки домиком.

— Хорошо, — сдалась я, вняв ее мольбам, ведь сердце мое — не камень. — Но это еще не значит, что я возьмусь за это дело.

— Конечно, конечно, я понимаю, — заверила меня Ниночка. Казавшийся неиссякаемым источник слез тут же высох, и она улыбнулась.

С одной стороны, такие дела мне, мягко говоря, не интересны, начала рассуждать я, наслаждаясь завтраком, который состоял из омлета с грибами, кусочка бородинского хлеба и чашки крепкого кофе. Подумаешь, жена ему изменила! У него самого наверняка не одна интрижка за плечами. А тут сразу детектива ему подавай. Но что меня раздражает больше всего — это отношение к неверности в обществе. Если гуляет мужчина, то он — Дон-Жуан, Казанова или, самое страшное, кобель. Но если женщина позволит себе что-то в этом роде, ей дадут такие определения, что их вслух и произнести неприлично. Нет, не хочется мне этим заниматься. Женская солидарность, знаете ли…

Но с другой стороны, Ниночка говорила, что наш «рогоносец» готов заплатить кругленькую сумму. А деньги сейчас мне ой как бы пригодились. От последнего гонорара уже почти ничего не осталось. Уж что-что, а тратить деньги я умею. У меня на это — просто талант. Что ж, талантливый человек талантлив во всем.

Я подошла к зеркалу и оглядела себя с головы до пят. Слегка прикрытая после душа махровым полотенцем, я выглядела весьма соблазнительно. И тут меня озарило. Подвергну-ка я нашего ревнивца испытанию. Если выдержит его, возьмусь за дело, если нет… На нет и суда нет. Испытание будет заключаться в следующем: я обрушиваю на него всю мощь своего обаяния, и если он сможет устоять перед моими чарами, чего на моей памяти еще ни одному мужчине не удавалось, займусь расследованием. Дам ему шанс, решила я, удивляясь своей безмерной доброте.

Я начала готовиться к встрече: забрала волосы в строгую прическу, подкрасила ресницы. Акцент сделала на губы, выбрав ярко-красную губную помаду.

Затем я долго копалась в своих нарядах и наконец остановила выбор на дорогом итальянском костюме черного цвета. Он великолепно облегал фигуру и делал меня одновременно элегантной и сексуальной. Изящные туфельки на высоком каблуке придали, как говорится, законченность моему образу… Ни дать ни взять — Шарон Стоун. И последний штрих — легкие французские духи. Оглядев себя еще раз в зеркало, я осталась довольна. «Красота — это страшная сила!» — вспомнилась фраза из известного фильма. Едва успела закончить работу над своим имиджем — выбрать соответствующее выражение лица, как в дверь позвонили.

На пороге стоял высокий, хорошо сложенный, необыкновенно интересный мужчина лет тридцати пяти. Вообще мне нравятся мужчины такого типа: не сладкие, обладающие чисто мужским обаянием.

— Доброе утро, я Сергей Беспалов, — представился он и протянул визитку. Бросив взгляд на нее, я узнала, что «Сергей Андреевич Беспалов является президентом акционерного общества „Тарасов-авто“. Что ж, поддержим его официальный тон.

— Татьяна Иванова. Прошу.

Я провела его в комнату и заняла место в кресле, изящно положив одну ногу на другую. Жестом пригласила его сесть в кресло, стоящее рядом. Его реакция на меня была несколько обескураживающей — полное отсутствие какой бы то ни было реакции. У любого нормального мужчины при виде меня обычно расширялись зрачки, взгляд загорался и тому подобное. А этот — ноль эмоций. Либо у него совсем нет вкуса, либо он тяжело болен и ему уже ни до чего, решила я. Но так просто сдаваться не в моих привычках.

— Чай? Кофе? — предложила я и улыбнулась самой ослепительной из своих улыбок.

— Нет, спасибо. Я бы хотел перейти сразу к делу.

— К делу так к делу. Что вас беспокоит? — Я мысленно ухмыльнулась — этот вопрос больше подходит лексикону врача. Но, черт возьми, разве я в каком-то смысле не врач? Психотерапевт, например?

— Это дело сугубо личное, — начал он, а я откинулась на спинку кресла и слегка вытянула свои длинные ноги. Неужели и на это не клюнет? — Инна — моя жена — моложе меня на шестнадцать лет. Мы женаты около года. Последний месяц она как-то странно себя ведет. Какие-то непонятные телефонные звонки, поздние возвращения домой. В общем, ничего определенного, но я склонен думать, что у нее роман на стороне.

Сергей замолчал. И я вдруг увидела его глаза — полные муки, как у больной собаки. Несмотря на довольно сухой рассказ, по выражению глаз моего собеседника я поняла, что жена действительно очень дорога ему и он действительно страдает от неопределенности. Я даже почувствовала укол совести за придуманное мною дурацкое испытание.

— Мне бы очень хотелось, чтобы именно вы, женщина, взялись за это дело. Мужчины работают более грубо, я бы сказал, топорно. У них, конечно, есть свои преимущества, но это дело требует определенной деликатности.

— Обычно я не берусь за такие дела… — не очень твердо заметила я, хотя в душе уже была согласна поступиться своими правилами.

— Я в курсе. Ниночка мне рассказала. Но, может быть, вы сделаете исключение? Мне очень нужна помощь.

— Что ж, видимо, придется пойти вам навстречу. Именно в порядке исключения. Давайте обсудим сроки и оплату.

— По поводу сроков. Мне бы хотелось, чтобы вы понаблюдали за моей женой неделю. Если за неделю доказательств измены не будет, так тому и быть. Буду считать, что на этот раз интуиция меня обманула.

— Какие доказательства вы имеете в виду? Видео-, аудиозапись, фотографии?

— Я думаю, фотографии, — мрачно пояснил Сергей.

Да уж, мало приятного обсуждать возможные доказательства измены собственной жены.

— А если я соберу доказательства уже завтра?

— Я все равно заплачу вам за всю неделю.

— Обычно я беру двести долларов в день. За неделю получится довольно большая сумма.

— Я плачу вам пятьсот долларов в день в следующем порядке: половину сегодня, вторую половину — по окончании расследования. Окончанием будет считаться либо истечение семидневного срока, либо день получения доказательств. Итого, вы получаете три с половиной тысячи долларов. Такая сумма вас устраивает?

— Считайте, что мы договорились, — спокойно ответила я, радуясь в душе, что заключила очень выгодную сделку. Дело, конечно, такое, что скучней не придумаешь. Но недельку-то я вытерплю. И не придется от Ниночки глаза прятать. Сергей достал из бумажника аванс — тысячу семьсот пятьдесят долларов и цветную фотографию, на которой была изображена молоденькая, удивительно привлекательная, заразительно смеющаяся темноволосая девушка.

— Это Инна. Я подумал, что вам понадобится ее фото.

— Естественно, — я взяла у него снимок. На коварную изменницу и предательницу Инна была совершенно непохожа. Такой открытый и искренний взгляд… Но кто лучше меня знает, как обманчива бывает внешность?

Затем я выяснила всю необходимую для начала расследования информацию, и на этом мы расстались.

* * *

После ухода клиента я первым делом позвонила в экономический университет, где училась его жена, и узнала, в котором часу заканчивались в тот день лекции ее группы.»Надо бы подъехать к университету пораньше, узнать все расписание на неделю и ждать подопечную у входа», — набросала я мысленно приблизительный план начала операции.

У меня оставалось еще немного времени на сборы. Прежде всего проверила свою аппаратуру, на которую я, кстати, никогда не жалела денег. Вот куда уходит львиная доля моих гонораров. Но ведь глупо экономить на том, что тебя кормит. Моя отличная фотокамера, привезенная не так давно из Стокгольма, в превосходном состоянии. Запасные батарейки к ней и пленка всегда лежали в «бардачке» машины, так что беспокоиться о том, что в самый ответственный момент у меня кончится пленка или сядут батарейки, не стоило.

Я переоделась в черные бриджи «корсар» и нежно-розовое боди. В этой универсальной одежде можно следить за «изменницей» в любом месте, где бы ей ни вздумалось пообщаться с предполагаемым любовником. Из обуви я остановилась на изысканных босоножках на высоком каблуке с модным удлиненным квадратным носом: в таком виде не стыдно и в ресторан. Тем не менее необходимо взять кроссовки. Кто знает, где современная молодежь предпочитает заниматься любовью. По крышам, например, удобнее лазить в кроссовках, чем на каблуках. В нашем деле выбор одежды и обуви играет немаловажную роль. Я посмотрелась в зеркало и обнаружила, что все-таки чего-то не хватает. Ну конечно! Темные очки. Какой детектив без них? Это все равно что новый русский без любимого сотового телефона. Вот теперь, по-моему, все в порядке.

К экономическому университету я подъехала за несколько секунд до окончания занятий Инны. Проклятые пробки! Еще немного — и опоздала бы. Теперь не до расписания. Слава богу, студентов не отпустили пораньше. Вот потянулись первые из них. Я приготовилась.

Студенты, как воробьи, стайками высыпали из университета. Сонная до того момента улица сразу ожила и наполнилась их веселым чириканьем и щебетаньем. День был теплым и солнечным, и будущие экономисты не торопились расходиться по домам. Я уже заволновалась, что не узнаю Инну в этой толчее, как на крыльцо вышли две девушки. Вот она, моя птичка! Ошибиться было невозможно — распущенные длинные темные, почти черные волосы, но главное — глаза. Глаза у Инны необыкновенные. Не только потому, что сказочно красивы, но и потому, что такие горящие от ожидания чего-то прекрасного глаза редко встретишь даже у молодых людей. Что ж, надо отдать должное вкусу г-на Беспалова. Такая девушка и в толпе не останется незамеченной.

Как бы подтверждая мои слова, несколько молодых людей проводили Инну взглядом, полным восхищения. А она с подружкой, о чем-то весело болтая, спустилась с лестницы, не обращая на них никакого внимания.

И тут к ним подошел молодой человек весьма странного вида: потертые джинсы, несмотря на жару, какой-то растянутый джемпер с длинными рукавами. Волосы до плеч были забраны в хвостик.

Как только он появился, подружка Инны быстренько попрощалась и исчезла, оставив нашу сказочную красавицу с ним вдвоем. Ба, да неужели это наш герой-любовник? Но мои последние сомнения таяли, как пломбир на солнцепеке: взгляды парочки притягивались, как разноименные заряды, и, столкнувшись, искрились, как от высокого напряжения. Хотя, по правде говоря, огненными брызгами сыпали в основном глаза Инны, а глаза ее визави вяленько так поискривали. Бедная девочка, она, наверное, пугала его таким фейерверком чувств.

Они поговорили о чем-то недолго и расстались. И это все? Я даже почувствовала некоторое разочарование. Начало было таким многообещающим.

Инна посмотрела на часы и села за руль белой «Хонды».»Ах, какая машина — красавица!» — не смогла я сдержать восхищение, следуя за ней на своей «девятке». Только моя машина все равно лучше! Сколько раз она вытаскивала меня из разных передряг. «Девочка моя! — я с любовью похлопала по панели приборов. — Я бы тебя ни на одну иномарку не поменяла. А куда мы, собственно говоря, едем?» Ответа на этот вопрос долго ждать не пришлось. На одной из центральных улиц Инна включила поворотник и въехала во двор девятиэтажного дома. Так и есть — домашний адрес г-на Беспалова. Мы, оказывается, домой так торопились.

У подъезда стоял «шестисотый» «Мерседес» темно-синего цвета. Судя по номеру, это была служебная машина Сергея. Итак, он тоже дома. Что ж, время обеденное. Как только я подумала о еде, у меня заурчало в животе. «Ну вот, — подумала я об издержках своей профессии. — Они сейчас что-нибудь вкусненькое будут наворачивать, а я сиди тут, голодная».

Остановившись у дома напротив, оттуда прекрасно были видны беспаловский подъезд и обе машины, я устроилась поудобней. Кто знает, сколько придется тут торчать? Чтобы скоротать время, решила думать о чем-нибудь приятном. Например, на что буду тратить три с половиной тысячи долларов. Не успела я мысленно промотать и половину суммы, как из подъезда вышла Инна. Она явно куда-то торопилась.

На этот раз мы приехали к одному из самых популярных у тарасовской молодежи кафе. «Что ж за издевательство? Непременно нужно было ехать в кафе, когда я голодная! — вышла я из себя. — Хотя… Пойду-ка я туда тоже, понаблюдаю за своей подопечной, а заодно и пообедаю». Конечно, был риск, что меня заметят. «Но, во-первых, меня никто не знает, во-вторых, если уж на меня обратят внимание, я в дальнейшем изменю внешность. В этом деле опыт у меня большой», — развеяла я собственные сомнения.

В плане расследования этот визит в кафе не дал мне ничего нового, кроме растущей уверенности, что возлюбленный нашей Иннуси — уже знакомый по университету «хиппи». Они облюбовали столик в дальнем углу зала, поэтому я заняла место прямо у бара. С аппетитом ела великолепную пиццу и наблюдала за парочкой, оставаясь при этом незамеченной. Хотя, по-моему, они были так поглощены друг другом, что начнись в тот момент землетрясение, и его бы не заметили. Интимная атмосфера кафе только способствовала романтичному настроению: полумрак, приятная музыка. Меня потянуло в сон. Терпения смотреть на то, как Инна с жадностью ловит каждое слово своего спутника, буквально заглядывая ему в рот, у меня больше не хватало. Я вышла на улицу и села в машину. Первое приятное впечатление, которое на меня произвела эта юная леди, стало сменяться раздражением.

Минут через пятнадцать вышли и мои голубки. Оба сели в «Хонду». «Ну конечно, Беспалов купил тебе машину, чтобы ты в ней любовников катала», — съехидничала я. Дав им немного отъехать, тронулась следом. «Куда же мы теперь путь держим? — заинтересовалась я, когда мы выехали за город. — Деткам, похоже, на природе захотелось порезвиться».

После получасовой поездки мы приехали к дачному поселку, одному из самых престижных возле Тарасова. Такие дворцы и дачами-то назвать язык не поворачивается. Я сбросила скорость. Чтобы не обнаружить себя, ехать нужно было очень осторожно.

Наконец «Хонда» остановилась у двухэтажного особняка. Во дворе залаяла собака. Из дома вышел рыжий парень. Сторож, по всей видимости. Инна пошла ему навстречу.

Я оставила машину за углом и прокралась вдоль забора. Как раз у калитки, ведущей во двор дачи, куда зашла Инна, рос великолепный пушистый куст смородины. Вот за него-то я и спряталась. Оттуда мне даже удалось расслышать обрывок разговора нашей голубки со сторожем.

— …Мой однокурсник, — она махнула рукой на машину, где остался ее Ромео. — Нам нужно позаниматься.

— Конечно, — сторож широко ей улыбнулся.

— Только, пожалуйста, Сергею ни слова, а то он вообразит бог знает что, — и сунула ему в руку сторублевку.

— Можешь на меня рассчитывать, — ухмыляясь, заверил ее собеседник.

— Антон! Идем! — позвала Инна томящегося в ожидании друга.

«Антошка, Антошка, пойдем копать картошку», — пропела я про себя. Вся троица зашла в дом. Нужно было переобуться в кроссовки и взять фотоаппарат. Через пару минут я снова была у калитки. Естественно, закрытой. Другого и быть не могло. Оставалось одно — брать барьер в виде забора. Для меня это никогда особой трудности не составляло, и секунду спустя я приземлилась во дворе.

Огромная лохматая собака, сидевшая около будки, начала лаять и рваться в мою сторону. Слава богу, она была на цепи. Я бегом пересекла двор и спряталась за угол дома. Рыжий сторож вышел, огляделся, не заметил ничего подозрительного и, успокоив собаку, вернулся в дом. Я немного отдышалась. Теперь нужно узнать, в какой комнате находится моя парочка. Я подошла к окну, прижалась спиной к стене и заглянула в комнату. Это была кухня. За столом сидел сторож и что-то попивал из стакана. Пригнувшись, я прокралась под окном и свернула за угол. С этой стороны, прямо у дома, росла раскидистая яблоня. Если забраться на нее, то можно будет заглянуть в окно на втором этаже.

Интуиция подсказывала мне, что голубки должны быть там, ведь спальни обычно расположены именно на втором этаже. И я не ошиблась. С огромным трудом забравшись на ветку поближе к окну, я увидела Антона, сидящего на кровати. Положение у меня было, прямо скажем, незавидное. Ветка оказалась не слишком крепкой и немного прогибалась под моим весом. «Черт меня дернул взяться за это дело, — мысленно ругалась я. — Еще не хватало разбиться при съемках крутой эротики. Тоже мне, папарацци». Я замерла, растянувшись на ветке и стараясь дышать через раз.

В комнату вошла Инна в шелковом халате, подошла к Антону. Я приготовила фотоаппарат. Юная порнозвезда сбросила халатик и осталась в чем мать родила. Я сделала снимок. А соблазнительница, сорвав со своего партнера одежду, начала ласкать его. Они были так охвачены страстью, что я, не боясь раскрыть своего присутствия, села на ветке, чтобы выбрать ракурс получше. Несколько минут — и я отщелкала полпленки. Хотелось скорее с этим покончить, и я решила основного действия не ждать, так как ласки были настолько откровенными, что фотографии, на коих они запечатлены, и так станут стопроцентными доказательствами измены.

Я уже собиралась слезть с яблони, когда увидела, что дверь в спальню приоткрылась. В щели разглядела пятнистую куртку и рыжую шевелюру сторожа. Он, видимо, рассчитывал, так же, как и я, что любовники слишком заняты собой, чтобы замечать что-то еще, и подглядывал. Извращенец! Хотя это мне на руку. Я быстренько спустилась с дерева и побежала к забору. Собака залилась лаем. Лохматое чудовище! Я перелезла через забор. К бьющемуся в истерике псу никто не вышел. Наверное, всем троим в доме было не до него.

С ощущением, будто я лазила по помойке, села в машину и поехала назад. «Все, — дала я себе слово, — больше за такие дела не берусь ни за какие деньги!»

Заехав к фотографу, который быстро и качественно печатал мне снимки и которому я более чем достойно платила за конфиденциальность, отдала пленку на проявку и отправилась домой. Готовые фотографии заберу через часок. Раньше мне приходилось делать все самой — и проявлять, и печатать, но теперь я могу себе позволить нанимать на подсобные работы надежного человека, который к тому же отличный профессионал, так что за качество своего материала я была совершенно спокойна.

Теперь хотелось только одного — принять ванну.

Я набрала воды, добавив в нее расслабляющее средство, принесла чашку кофе и телефон — вдруг важный звонок. Опустившись в густую нежную пену, похожую на взбитый белок, я закрыла глаза от наслаждения. Меня окутал ненавязчивый аромат искусно подобранных трав. Все неприятные ощущения дня отошли на задний план. Я сделала глоток крепкого кофе. Какое блаженство! Потеряв счет времени, я нежилась в ванне.

Наконец я почувствовала себя отдохнувшей и способной довести дело до конца. Предстояло позвонить клиенту и договориться о встрече. Нужно как можно скорее развязаться с этим расследованием.

Мобильный номер Сергея отозвался длинными гудками.

«Может, он на каком-нибудь совещании? Позвоню в офис», — решила я.

Там мне ответил приятный женский голос:

— Акционерное общество «Тарасов-авто», добрый день.

— Могу я поговорить с Сергеем Андреевичем Беспаловым? — поинтересовалась я.

— Вынуждена вас огорчить, но его сейчас нет.

— Вы не подскажете, где я могу его найти? Это Татьяна Иванова. У меня для него важная информация, которую он ждет.

— К сожалению, ничем не могу помочь… Попробуйте позвонить позже.

Я положила трубку. Куда это девался наш Отелло? А что, если сторож с дачи позвонил ему и настучал на женушку? В общем-то Сергей произвел на меня впечатление человека достаточно уравновешенного, поэтому я надеялась, что до кровопролития дело не дойдет.

Что ж, если он убедился в измене без моих доказательств, то будет справедливо, если он оставит себе оставшуюся часть гонорара. Конечно, я уже привыкла к мысли о трех с половиной тысячах долларов, но нужно быть справедливой.

«Ничего, переживу», — рассудила я.

Тем не менее с клиентом необходимо поговорить. После нескольких тщетных попыток дозвониться удача в конце концов улыбнулась мне.

— Алло, — услышала я на том конце до неузнаваемости усталый голос Беспалова.

— Здравствуйте, Сергей. Это Татьяна Иванова.

— Здравствуйте. У вас уже есть какая-нибудь информация или вам нужны дополнительные сведения?

«По всей видимости, он ничего не знает, — подумала я. — Отчего же у него такой убитый голос?»

— Нам нужно встретиться. Я достала то, что вас интересует.

— Уже?

— Мне очень жаль…

На несколько секунд повисло тягостное молчание. Я, конечно, понимала, что ему несладко, но эта история уже начинала меня бесить. Я, в конце концов, не обязана ему вытирать сопли. Я не жилетка, в которую можно поплакать. Если у него на душе скребут кошки — пусть идет к психологу. А я — детектив. И свою работу я уже сделала. Все, умываю руки! Серьезные люди так дела не ведут и нюни не распускают.

— Вы предпочитаете сами заехать за фотографиями или мне их вам привезти? — нетерпеливо прервала я драматическую паузу.

— Да, пожалуйста, привезите, если вас это не затруднит. Я сейчас в больнице, реанимационное отделение. Боюсь, что до вечера мне отсюда не вырваться. Когда вы сможете приехать?

— Минут через сорок, — ответила я, а сама удивилась: «Он что, собирается умереть от несчастной любви, как нервная барышня? А может, он пытался свести счеты с жизнью?»

— Хорошо. Думаю, меня уже переведут в другое отделение, наверное, в терапию. Точно не знаю. В приемном покое вам скажут, где я нахожусь.

— Конечно. Извините, Сергей, могу я вас о чем-то спросить?

— Естественно, спрашивайте.

— Еще раз извините, это, разумеется, не мое дело, но что случилось? Почему вы в больнице?

— Не бойтесь. Ничего заразного. Кажется, это называется анафилактический шок.

— Какой шок? — не смогла я сдержать удивления.

— Сильная аллергическая реакция, — пояснил Беспалов.

— Понятно. Надеюсь, это не очень опасно?

— Теперь уже нет.

— Отлично. Выздоравливайте, а я минут через сорок подъеду к вам.

— Хорошо. Договорились.

Что ж, придется ехать в больницу. Хотя я, как всякий нормальный человек, не очень-то люблю такие места и стараюсь по мере возможности их избегать. И что еще за шок? У моей однокурсницы была аллергия на полынь, пол-лета она чихала, но ее почему-то не отвозили в реанимацию.

* * *

Сергей встретил меня не слишком радостной улыбкой. Можно понять — мужику везет, как утопленнику: мало того, что жена неверная, так еще и шок какой-то подхватил.

— Ну как вы себя чувствуете?

— Нормально, насколько это возможно. Спать очень хочется после димедрола. Принесли?

— Да, возьмите.

Только я протянула ему конверт со снимками, как в палату буквально ворвалась женщина. Я тут же спрятала фотографии обратно в сумку. Сергей посмотрел на меня с благодарностью. Ему, конечно, меньше всего хотелось предавать гласности это дело. Ворвавшаяся дама, не замечая меня, бросилась к кровати.

— Сережа! Как ты меня напугал! Я чуть с ума не сошла, когда узнала. Почему ты сразу не позвонил?

— Ну зачем ты приехала? Ты должна быть на совещании. Я уже в порядке. На этот раз выкарабкался.

— Что ты говоришь? Разве я могла не приехать? Черт с ним, с совещанием. Тем более что основные вопросы мы решили до твоего звонка. Что ты съел на этот раз?

— Ничего особенного. Все как обычно.

— Раз ты здесь — значит, не все. Ты обедал дома?

— Естественно. Ты же заезжала ко мне прямо перед обедом.

— Да кто тебя знает. Может, ты в последний момент передумал и поехал обедать в ресторан или в гости.

— Нет. Обедал я дома.

— С Инной?

— Нет. Ей нужно было переписать конспекты у подруги.

— Готовила Галина Ивановна?

— Да, как всегда.

— В таком случае я ничего не понимаю. Каким же образом уксус попал в еду?

— Понятия не имею. Может быть, уксус был в соусе, который купили недавно. Я хотел прочитать состав еще в супермаркете, но там все на английском, и я понадеялся, что уксуса среди ингредиентов нет.

— Понадеялся, — посетительница укоризненно покачала головой. — Как ты можешь так халатно относиться к своему здоровью! Ты просто как ребенок. За тобой глаз да глаз нужен. Инна уже знает?

— Да. Я ей только что дозвонился.

Молодая (вероятно, моя ровесница), стройная, изысканная, очень ухоженная женщина с прекрасными пепельными волосами была сильно взволнована. Ее большие серые глаза смотрели на Сергея с нескрываемым беспокойством.

«Наверное, сестра», — подумала я, наблюдая за посетительницей, чем-то похожей на принцессу Диану. В ее отношении к Сергею не было ни капли кокетства, поэтому я сразу исключила ее из разряда любовниц. Такие отношения обычно бывают между близкими родственниками или между супругами со стажем, которые тоже уже становятся своего рода родственниками. Но, поскольку наш пациент был женат, то единственная оставшаяся вакансия — это вакансия заботливой сестры. Странно, что Ниночка ничего не говорила про существование кузины.

Похвально, похвально. Сестренка узнала, что брат попал в больницу, и сразу примчалась к нему. Сергей же, по-моему, испытывал некоторые угрызения совести, вероятно, из-за доставленного беспокойства. Было очевидно, что сестренка имела на него огромное влияние. Даже смешно было видеть взрослого мужчину, бизнесмена, который, как красна девица, опускал глаза и оправдывался. Наконец он улучил момент и представил меня.

— Вика, познакомься, пожалуйста. Это Татьяна — переводчик. Она помогает мне в работе над контрактом с американцами.

Посетительница явно была обескуражена моим присутствием, хотя и умело скрыла свое удивление. На ее лице не дрогнул ни один мускул, но все же бровь на секунду взметнулась вверх, выдавая ее истинные чувства. Мгновение спустя она уже с милой улыбкой протягивала мне руку:

— Вероника Беспалова.

«Ага, значит, все-таки сестра», — подумала я, не без гордости отмечая свою догадливость.

— Моя правая рука в «Тарасов-авто», — добавил Сергей.

Не успела я заверить «правую руку» в том, что очень рада нашему знакомству, как в палату вошел врач. Он нахмурил брови и тоном, не терпящим возражений, велел нам покинуть палату: больному нужен покой. Не обращая внимания на его слова, Вика спокойно, с деловым видом взяла его под руку и повела в коридор справиться о состоянии Сергея. Она делала все так уверенно, что доктор даже не пытался сопротивляться.

Человек наблюдательный благодаря этому, казалось бы, маловажному жесту смог бы увидеть за милой внешней оболочкой Вероники человека, способного подчинять своей воле других людей. А я считаю наблюдательность одним из своих достоинств. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека. По этому принципу я, как сильная личность, всегда узнаю другую сильную личность. А Вероника должна была быть личностью, причем именно сильной, иначе не выжила бы в мире бизнеса.

Беседуя с доктором, она ни на секунду не спускала с нас взгляд сквозь стеклянную дверь, и возможность передать Сергею компромат так мне и не представилась.

— Извините, что так получилось. Я не ожидал, что она сразу приедет, — начал оправдываться он.

— Ничего. Все нормально.

— Слава богу, теперь ты вне опасности, — вернувшись, сообщила Вика то, что все и так уже знали. — Мне обещали, что тебя сегодня же выпишут и ночевать ты отправишься домой. Но до вечера тебе лучше остаться здесь и выспаться хорошенько. Если хочешь, я вечером заеду и заберу тебя.

— Не волнуйся. Меня Инна отвезет.

— Как хочешь. Только обещай мне, что сам за руль не сядешь. У тебя будет еще плохая реакция.

— Хорошо. Обещаю, — Сергей устало вздохнул. Глаза у него слипались.

— Нам с вами дали пять минут, чтобы попрощаться с ним, — обратилась она ко мне и выжидающе посмотрела.

А иначе к чему же этот испуг в глазах, который она так тщательно прячет и маскирует приветливостью обращения? Ей явно было интересно знать, как мы расстанемся. Неужели она ревнует Сергея ко мне? Но разве сестры ревнуют братьев? Или ей обидно за Инну? Что только не встретишь на белом свете.

— До свидания, Таня. Еще раз извините, что так получилось. Давайте встретимся завтра в офисе, тогда и продолжим работу над контрактом, — обратился ко мне Сергей.

— Да, конечно, в десять часов вас устраивает? — ответила я.

— Вполне. Я буду вас ждать.

— Договорились. Выздоравливайте, — и я вышла из палаты.

Но не успела дойти до конца коридора — меня окликнули. Обернувшись, я увидела, что это Вероника. Странно, ведь казалось, что прощанием в палате наше знакомство и закончится.

— Таня… Вы не возражаете, если я буду вас так называть? — Подойдя ко мне, Вероника доброжелательно улыбнулась и жестом пригласила отойти к окну. По всей видимости, разговор обещал быть некоротким. Лучше бы он, конечно, состоялся в другом месте, не в больнице, здание которой мне все сильнее хотелось побыстрее покинуть. Но я решила воспользоваться случаем и прояснить для себя кое-какие возникшие вопросы. Правда, больше ради собственного любопытства, чем для облегчения хода расследования.

— Так, значит, вы, Танечка, помогаете Сергею с английским контрактом?

Что это — ошибка? Или она намеренно проверяет меня? Что ж, с памятью у меня все в порядке.

— Вы хотели сказать, с американским, — мягко поправила я.

— Ну да, конечно. Английский, американский — для меня это практически одно и то же. Я сейчас очень жалею, что не стала более углубленно изучать английский после школы. А ведь мне говорили, что у меня способности. Сейчас уже почти все забыла… А вы переводите Сергею контракт или что-то еще?

— Я помогаю с переводом документации.

— По-моему, Сергей сомневался по поводу условий поставки. Интересно, какой же он в конце концов выбрал вариант?

Вдруг появилось ощущение, будто я разговариваю с разведчиком, с сероглазым Джеймсом Бондом на шпильках. Глаза Вероники, казалось, просвечивали насквозь, как рентгеновские лучи. В чем же она меня подозревает? Я решила стоять насмерть, но не выдавать коммерческих секретов, которых, между прочим, и не знала.

— Я думаю, вам лучше поговорить об этом с Сергеем.

Вероника очень внимательно посмотрела на меня: я оказалась, наверное, крепким орешком. Чем вызвала ее еще больший интерес и даже в некотором роде уважение.

— Извините, я не должна была задавать вам подобных вопросов.

— Ну что вы, ничего страшного. Скажите, а эта аллергия у Сергея давно? — сменила я тему.

— Да, довольно давно, хотя, впрочем, не с рождения. Я помню, когда мы учились еще в институте и собирались на студенческих вечеринках, он с удовольствием лопал маринованные помидоры и салаты с майонезом. Так что в ту пору аллергии на уксус у него еще не было.

— Вы учились вместе с Сергеем?

— В одной группе.

Это сообщение меня просто ошарашило. Я считала, что она — моя ровесница, а она, оказывается, училась вместе с Сергеем. То есть ей должно быть лет тридцать пять.

Неужели они двойняшки?

— Что-то не так? — спросила она, заметив мое удивление.

— Вы необыкновенно молодо выглядите. Я считала, что вы минимум лет на семь моложе Сергея.

— Нет. Мы с ним одногодки, — улыбнулась она.

— А когда же все-таки появилась аллергия?

— Уже после нашей с Сергеем свадьбы, а поженились мы на пятом курсе.

Вот это удар! Оказывается, Вероника и Сергей не брат с сестрой, а бывшие супруги. Я была шокирована, но быстренько взяла себя в руки и сделала вид, что была в курсе этого.

— Я очень испугалась, когда это случилось в первый раз, — продолжала Вика, не заметив, как обескуражила меня. — Мы с ним тогда возвращались с дачи его родителей, где нас угощали великолепным шашлыком. Буквально минут через десять-пятнадцать он весь покрылся красными пятнами, затем прямо на глазах отек, начал задыхаться. Я думала, что потеряю его. Но, слава богу, мы были недалеко от больницы, и благодаря своевременно оказанной помощи он был спасен. Потом он прошел обследование в аллергоцентре, где и выяснили, что у него аллергия на уксус.

— Но ведь это, наверное, очень опасно?

— Безусловно. Врачи предупредили меня, что однажды помощь просто может не успеть. Поэтому ему необходимо категорически исключить уксус из своего рациона. А он так безалаберно к себе относится… — она укоризненно покачала головой.

— Неужели нет никакого лекарства?

— Ах, Танечка, что только мы не перепробовали. К сожалению, пока единственным способом сохранить ему жизнь остается отказ от уксуса. К тому же он слишком легкомысленно относится к своей аллергии, а ведь можно было бы попробовать полечиться за границей, в Германии, например, или в Израиле…

Вероника не закончила фразу, увидев бегом поднимающуюся по лестнице Инну. Она так торопилась, что не замечала на своем пути людей, которые в последний момент шарахались в сторону, чтобы избежать столкновения, а потом удивленно смотрели ей вслед.

— Инна! — Вероника замахала рукой, чтобы привлечь ее внимание.

Увидев первую жену своего мужа, Инна зарыдала и бросилась к ней на грудь. Ну просто ближайшая родственница! Вероника ласково обняла ее, успокаивающе похлопывая по спине:

— Успокойся. Все хорошо. Опасность миновала.

Но Инне, видимо, нужно было выплакаться. Слезы Ниагарским водопадом лились из опухших глаз, нос покраснел, волосы растрепались. Взъерошенный воробышек! Можно было подумать, что она теряет самого дорогого человека. Даже я так и подумала бы, если бы не была в курсе ее амурных дел. Понемногу успокоившись, она вытерла слезы, перестала всхлипывать, поблагодарила Веронику за поддержку, пообещала созвониться с ней вечером и пошла к Сергею в палату.

— Это — Инна, жена Сергея, — пояснила мне Вероника.

— Я поняла. Вы, Вероника, удивительная женщина, я не перестаю вами восхищаться, — сделала я совершенно искренний комплимент.

— Что же во мне такого необыкновенного? — засмеялась бывшая супруга моего клиента.

— У вас такие прекрасные отношения с Сергеем. Я, честно говоря, еще не встречала разведенных супругов, которые остались бы друзьями в полном смысле этого слова. А уж ваши отношения с новой женой Сергея просто лишили меня дара речи.

— Мы же интеллигентные люди. Тем более Инночка вообще мне очень нравится: такой открытый, непосредственный человечек. Я даже рада, что Сергей попал в такие хорошие руки.

— Вы так говорите, как будто рады были от него избавиться. Неужели вам совершенно все равно?

— Безусловно, нет. Мы все-таки прожили с ним двенадцать лет. Когда он встретил Инну и решил развестись, для меня это было настоящим потрясением. Я очень сильно переживала. Не знаю, в каком качестве я боялась его потерять больше: как мужа или как друга. Наверное, его дружба для меня важнее, чем любовь. Поэтому я отпустила его с миром. Я хочу, чтобы он был счастлив, пусть даже не со мной, и надеюсь, что так оно и есть.

Я много раз слышала похожие слова из уст героинь сериалов, но в реальной жизни Вероника была первым человеком, кто повел себя таким образом в подобной ситуации.

— Я вас, наверное, задерживаю тут своими разговорами? — опомнилась Вероника, тем самым давая понять, что наш разговор затянулся.

Мы расстались практически подругами. Я отправилась домой — хотелось посидеть в тишине, подумать. Что-то не давало мне покоя, что-то мешало расслабиться, отвлечься. Но что?

* * *

Прекрасный ясный день вдруг стал хмуриться. Стало душно. Огромная серая туча ползла по небу, оккупируя все новые и новые его участки. Порывы сильного ветра поднимали в воздух пыль и песок. Все говорило о приближающейся грозе.

Первый раскат грома раздался как раз в тот момент, когда я, уютно устроившись на диване и накрыв ноги пледом, сделала глоток горячего ароматного кофе.

Как хорошо думается под стук капель о стекло! Но какова Инночка! Какова лицемерка! Актриса! Грета Гарбо! Слезы-то, слезы — просто всемирный потоп. Какое органическое перевоплощение! У самого Станиславского язык бы не повернулся сказать: «Не верю!» Девочке не в экономический институт нужно было поступать, а в театральный. А там, глядишь, и «Оскар» не за горами.

Мое живое воображение тут же нарисовало церемонию вручения «Оскара». Я представила Инну в ослепительном вечернем платье, получающую самую престижную кинонаграду за лучшую женскую роль и со слезами счастья благодарящую своего мужа за поддержку и любовь. Ладно, бог с ней, с Инной. Но почему-то у меня возникло ощущение, что за этим на первый взгляд простеньким делом кроется нечто более серьезное. Может быть, на меня так подействовал визит в больницу? Больница, больница… Разгадка где-то рядом.

Ага, вот что меня тревожит. По-моему, нельзя исключать возможность, что Сергею добавили уксус в пищу намеренно. Да, не исключено, что его хотели убрать таким способом. Но зачем его убивать? Кому это нужно? Кому выгодно… Кому? Да хотя бы Инне. Скажем, она решила избавиться от мужа, чтобы прибрать к рукам все его денежки и зажить припеваючи с хипповым Ромео. Нельзя также сбрасывать со счетов конкурентов, завистников, а их наверняка пруд пруди у президента «Тарасов-авто». Да мало ли кому еще была бы на руку смерть моего клиента. А зачем человека душить, топить или резать, если можно элементарно добавить в его пищу уксус? Тем более что Сергей, насколько я знаю, из своей болезни секрета не делал.

Доказательств, конечно, никаких, но я чувствовала, что Сергею Беспалову грозит опасность. Шестое чувство, если хотите. И решила, что, когда увижу его завтра, непременно предостерегу.

Мне захотелось посоветоваться со своими двенадцатигранниками. Может быть, мои волшебные друзья прольют свет на происходящее. Они нередко помогали мне раскрыть самые запутанные дела. Я сконцентрировалась на том, что меня тревожит, и метнула кости.

Выпала комбинация 21+33+1: «Среди ваших знакомых есть злой человек, к тому же прямой ваш недоброжелатель. Его следует остерегаться».

Хороший совет. Постараюсь поберечься и быть в два раза осмотрительней, если это возможно.

Я начала анализировать результаты гадания, соображать, кого именно имели в виду мои магические косточки. За этим занятием и уснула.

Подвал. Темно и сыро. Около меня что-то зашевелилось. Огромная крыса — жирная, мерзкая, с лысым хвостом. Она посмотрела своими красными глазками прямо мне в душу и ухмыльнулась. Ухмыльнулась, как человек. Парализованная страхом, я не могла ни убежать, ни закричать.

По спине поползли мурашки, и я проснулась. Приснится же такая гадость.

Гроза кончилась. Часы показывали два часа ночи. Я встала с дивана и закрыла балконную дверь, которая, вероятно, открылась от порыва ветра. После дождя воздух в комнате стал прохладным и чуть влажным. По мне все еще бегали мурашки, но уже от холода, а не от страха. Почему-то подумалось: в такой атмосфере и не такая пакость присниться может.

Я вспомнила крысиную ухмылку. Бр-р-рр. Она определенно кого-то мне напоминала. Но кого? Я напрягла свою память. Нет. Тщетно. Все впечатление было настолько расплывчато, на уровне каких-то неясных ощущений, что я решила не мучиться.

Чашка горячего кофе, вот что поможет мне согреться и отвлечься от ночного кошмара. После кофе я приняла горячий душ и легла спать уже в кровать. Стало тепло и уютно. Я спокойно заснула. Но все же где-то в глубине души чувствовала, что этот сон — плохое предзнаменование.

* * *

К десяти часам я подъехала к офису «Тарасов-авто», который находился в центре города. Вход в него вел с небольшой тихой улочки, на которой располагалось еще несколько фирм и жилые дома. Мне не хотелось разворачиваться, поэтому я закрыла машину и оставила ее на противоположной стороне улицы, тем более что на стоянке перед офисом яблоку негде было упасть.

На первом этаже в дверях меня встретил молоденький охранник с веселыми глазами. Я представилась. Он связался с кем-то по внутренней связи и доложил о моем приходе. Минуту спустя за мной спустилась девушка. «Наверное, секретарь», — подумала я. Девушка предложила мне пройти за ней, при этом я заметила в ее взгляде некоторую настороженность. Она, конечно, была вежлива, но даже не потрудилась воспроизвести на лице хотя бы подобие улыбки. Что же, я и не рассчитывала на особенную доброжелательность со стороны женского пола.

Такая реакция на меня не была редкостью. Женщины нередко воспринимают меня как соперницу, хотя я чаще всего вовсе не собираюсь посягать на их возлюбленных. Кто знает, может быть, эта девушка влюблена в своего начальника и в каждой посетительнице видит потенциальную конкурентку? А почему, собственно, обязательно в начальника? Может быть, в охранника. Он, кстати, очень даже ничего.

Девушка открыла дверь в кабинет и пропустила меня вперед. Сергей сидел за столом и был занят вводом данных в свой ноутбук. Услышав, что кто-то вошел, он закрыл файл и встал мне навстречу. Выглядел он вполне прилично для человека, который вчера чуть не отдал богу душу.

— Здравствуйте, Татьяна. Проходите, садитесь. Еще раз прошу прощения за причиненные неудобства.

Я не стала уверять его в том, что он совершенно меня не побеспокоил. Не то чтобы я была на него обижена, просто не хотелось продолжать обмениваться пустыми фразами. Меня всегда удивляла люди, способные говорить ни о чем. Слов много, а смысла — ноль…

Я молча села в кресло. Сергей нажал кнопку громкой связи и коротко сказал:

— Светлана, зайдите, пожалуйста.

Светочка не заставила себя долго ждать: впорхнула в кабинет и вопросительно захлопала ресницами. А девочка она фигуристая: высокая грудка, плотные ножки — в общем, сбитенькая. Многие мужчины посчитали бы ее фигуру идеальной. Но, по всей видимости, Беспалов к этим мужчинам не относился. Он совершенно спокойно вручил ей какие-то бумаги и попросил принести две чашки кофе, проигнорировав волнующую грудь, соблазнительно обтянутую кофточкой, и открытые по самое не хочу ноги. «Да, Светочка, — подумала я, — шансов у тебя ноль». Я мысленно сравнила Инну и секретаршу: небо и земля. И можно ли сравнивать гибкую, стройную, черноглазую лань и пусть молоденькую, хорошенькую, но все-таки коровку.

Как только «коровка» скрылась за дверью, я достала из сумки пакет со снимками и передала Сергею. Он приоткрыл его и, не доставая, бросил взгляд на фото, что лежало сверху. Мне не хотелось смотреть, как у обманутого мужа от боли и ярости сжимаются кулаки при виде своей обнаженной супруги в объятиях другого мужчины, и я отвела глаза в сторону. Ему сполна хватило одной фотографии. Он не стал рассматривать другие снимки, бросил всю стопку в ящик стола, встал и отошел к окну. Снова драматическая пауза.

Я не знала, что сказать. По-моему, любые слова звучали бы глупо. Захотелось уйти. В такие минуты человеку нужно побыть одному, а я, хотя присутствие мое и было вынужденным, как будто подглядывала в замочную скважину. Я уже собралась встать и попрощаться, но в кабинет постучали, после чего в дверях появилась Светочка с подносом в руках.

Мой клиент очнулся от мрачных дум и взял себя в руки. А я преисполнилась благодарности к этой голубоглазой «коровке» за то, что она избавила меня от неловкой ситуации. Светочка, виляя бедрами, прошла к журнальному столику и, нагнувшись так, что появилась возможность рассмотреть ее нижнее белье, поставила поднос. Но Беспалов возможностью не воспользовался.

Бедная Света! Столько стараний — и все коту под хвост. «Не человек, а ледяная глыба», — вероятно, думала она.

«Милая буренка, напрасно ты так стараешься. После только что увиденных фотографий он еще долго не сможет смотреть на женщин без содрогания», — пожалела я в душе секретаря Свету, с обожанием смотревшую на шефа большими ясными, лишенными интеллекта глазами и готовую исполнить любое его желание. Однако у него никаких желаний не возникло, и Светочка не солоно хлебавши ушла «пастись» в соседний кабинет.

Такое повышенное внимание со стороны слабого пола к моему пока еще клиенту интриговало. «Что в нем есть такого, чего нет в других мужиках?» — задумалась я. И тут же мысленно передразнила саму себя: «Что, что… — деньги, вот что! У него много денег!»

А кроме того, он, конечно, очень привлекателен внешне. Я сама с первого взгляда охарактеризовала его как «необыкновенно интересного мужчину». Есть в нем что-то голливудское. Ну да, он же безумно похож на Алека Болдуина: красивый брюнет с синими глазами.

«Стоп, — приказала я самой себе. — А то еще влюбишься, как дурочка, в своего клиента и будешь с глупым выражением лица кокетливо хлопать ресницами или, того хуже, начнешь показывать ему краешек кружевного нижнего белья». Я так устыдилась, что почувствовала, как заливаюсь румянцем.

Тем временем тарасовский Алек Болдуин достал конверт из внутреннего кармана клубного пиджака и передал его мне:

— Спасибо вам.

Я заглянула в конверт:

— Но тут две тысячи. Насколько я помню, вы мне должны за работу тысячу семьсот пятьдесят.

— Это скромное вознаграждение за причиненное вам беспокойство.

— Ну что ж, спасибо.

— Вам спасибо. Вы действительно классный профессионал. Я надеюсь, вы не откажете мне в помощи, если возникнут еще какие-нибудь проблемы.

— Не хочу вас огорчать, — вспомнила я о том, что собиралась предупредить его об опасности, — но, по-моему, проблемы у вас уже возникли.

— Что вы имеете в виду? — синие глаза Сергея удивленно расширились.

— Вам не приходило в голову, что уксус оказался в пище не случайно?

— Ах это. Ну что вы. Со мной такое произошло не в первый раз. Если бы кто-то задумал отправить меня на тот свет таким способом, то уже сделал бы это.

— Мое дело предупредить. Можете мне не верить, но будьте осторожны. Моя интуиция подсказывает, что тут не все чисто.

— Скорее всего на этот раз интуиция вас обманывает. Уверяю, вы ошибаетесь. Если бы кто-то из моих врагов захотел меня убрать, меня бы уже давно не было в живых. В наше время нанять киллера намного проще, чем найти хорошую домработницу.

— Верить или не верить — вам решать. Предупрежден — значит вооружен, так, по-моему, — сказала я, поднимаясь с кресла. — Мне пора.

«Что за осел! — думала я. — Кто, в конце концов, должен думать о его безопасности — он или я? Заладил: не может быть, не может быть».

— Я вас провожу, — Сергей тоже поднялся, и мне вдруг показалось, что он не хочет, чтобы я уходила. Но снова себя одернула: какая ерунда лезет в голову. На первом этаже я собралась было попрощаться с ним, но он выразил желание проводить меня до машины.

Разговаривая о машинах, мы дошли до моей «девятки». Сергей не уходил. У меня, честно говоря, в глубине души затеплилась надежда, что он попросит разрешения позвонить мне или пригласит в ресторан, но этого я так и не дождалась. Даже стало обидно — не желает продолжить наше знакомство, и не надо. Не очень-то и хотелось. Ему же хуже.

— До свидания, — сказала я, пытаясь скрыть обиду, — берегите себя.

— До свидания, — сказал Сергей, хотел добавить еще что-то, но не решился. Он развернулся и пошел через дорогу к своему офису.

В тот момент, когда я уже садилась в свою бежевую «девяточку», на дорогу из-за угла длинного девятиэтажного дома выскочила какая-то сумасшедшая «шестерка» и на огромной скорости понеслась прямо на Беспалова. Шансов выжить у него было ноль целых ноль десятых. Даже если бы водитель машины нажал на тормоз, чего он делать явно не собирался, Сергея все равно бы задело — так мало было между ними расстояние.

Машина целенаправленно на бешеной скорости летела на Сергея, и смерть, вероятно, уже потирала костяшки рук от предвкушения скорой добычи.

* * *

Расстояние между машиной и Сергеем неминуемо сокращалось. Все дальнейшее произошло за доли секунды. Я выхватила из сумочки пистолет, который, слава богу, не выложила оттуда, и прицелилась в переднее колесо «Жигулей». Где-то в подсознании отметилось, что номер «шестерки» замазан грязью. Я выстрелила. Пуля попала в цель. Машину, которая была уже около Беспалова, резко бросило в сторону, и она на полной скорости врезалась в столб на обочине. «Шестерка» не доехала до Сергея каких-нибудь полметра. Я рванула к «Жигулям».

Беспалов, бледный как полотно, ошарашенно смотрел на все происходящее. Нянчиться с ним времени не было, поэтому я пронеслась, не останавливаясь, мимо него. Со стороны я выглядела, наверное, ужасно смешно: элегантный костюм, узкая юбка, шпильки, и в этом наряде я бежала, причем бежала в полную силу, высоко задирая длинные ноги, похожая, вероятно, на страуса. А еще у меня в руках было оружие. Но все произошло настолько молниеносно, что люди, ставшие невольными свидетелями происшествия, не сразу поняли, в чем дело.

Из «шестерки» выскочил белобрысый парень и бросился наутек. Я навела на него пистолет и заорала страшным голосом: «Стоять». Голос прозвучал устрашающе, но мой приказ выполнили все, кроме интересовавшего меня человека. Он свернул во двор жилого дома. Я помчалась за ним. Слава богу, дом одноподъездный, и во дворе спрятаться негде, значит, у беглеца оставался один путь: в подъезд. А тогда возникало несколько вариантов. Он мог, например, спрятаться в подвале, мог бы вылезти на крышу, а с нее уйти на соседнюю, тем более что к дому вплотную прилегало еще одно здание. Медлить было нельзя.

Вдруг я услышала за спиной шаги и резко развернулась, держа пистолет на вытянутой руке. Позади стоял спасенный мною местный Алек Болдуин.

— Черт возьми, вы меня напугали!

— Где он? — пропустил Сергей мимо ушей мою не слишком вежливую реплику. В тот момент было не до сюсюканья.

— В подъезде, больше негде.

К нам подбежал тот самый симпатичный охранник из офиса «Тарасов-авто», который встретил меня утром. Такой молоденький, совсем мальчишка.

Совершенно неожиданно Беспалов сделал попытку взять командование в свои руки.

— Таня, вы остаетесь здесь, а мы с Алексеем прочешем подъезд.

— Глупости. Вы безоружны. И прошу не забывать то, что вы сами еще сегодня утром сказали: я — профессионал. Поэтому действовать мы будем так… Возьмете оружие у Алексея…

— Я не вооружен, — краснея, «обрадовал» меня охранник.

— О господи! Но хоть что-то у вас есть? — спросила я, подавляя раздражение. На кой черт нужен охранник, если он совершенно безоружен?

— Газовый баллончик и дубинка.

— Отлично. Значит, Сергей берет баллончик и идет со мной, а ты, Леша, остаешься здесь с дубинкой, и чтобы мимо тебя ни одна мышь не проскочила. Все, пошли.

Для начала мы с Беспаловым проверили подвал. Он был закрыт на замок. Подумав, я решила, что поеду на лифте на последний этаж, а Сергей будет подниматься по лестнице. Если наверху нашего парня не окажется, я временно выведу из строя лифт и пойду по лестнице навстречу Беспалову.

Когда двери лифта открылись на девятом этаже, я увидела того, за кем гналась. Смешно: я вообще-то не имею привычки бегать за мужчинами, но по работе приходится это делать довольно часто. Услышав, как открылся лифт, парень вздрогнул, но продолжал возиться с замком чердака. Нам очень повезло, что выход на крышу был, как и подвал, заперт.

— Руки! — приказала я, направив на беглеца ствол. — Подними руки!

Он послушно выполнил мою команду. Я велела ему встать лицом к стене и обыскала. Оружия не было. На лестнице показался Сергей. Пока я держала на мушке пойманного водителя, Беспалов снял с себя галстук и связал ему за спиной руки.

Вниз мы спускались на лифте. Я воткнула ствол парню в пузо и предупредила:

— Дернешься — кишки выпущу!

В лифте Сергей стоял так близко, что я могла слышать его дыхание. Он, в свою очередь, с удивлением посматривал на меня.

«Что же он обо мне думает? — возник у меня в голове вопрос. — По идее должен думать что-то хорошее. Я же его спасительница, в конце концов. Эх, ехать бы так подольше…»

На первом этаже нас встретил Алеша. Мы передали ему нашу добычу, которую нужно было сопроводить для беседы в офис Сергея. Парень послушно шагал под бдительным присмотром охранника, поэтому я, не волнуясь, немного отстала от них и убрала оружие обратно в сумочку. Беспалов шел рядом со мной.

— Спасибо, Таня. Я вам жизнью обязан. Глупо было с моей стороны быть таким неосмотрительным.

А ведь советовали магические кости быть осторожнее… Боже мой, ведь когда я гадала, я думала о Сергее, поэтому все, что тогда выпало, относится к нему.

Я попыталась воспроизвести в памяти все, что предсказали мои волшебные друзья.

— Среди ваших знакомых есть злой человек, к тому же прямой ваш недоброжелатель. Его следует остерегаться, — пробормотала я, вспоминая.

— Но кто же это может быть? — спросил меня Сергей, думая, что я разговариваю с ним.

— А вот мы сейчас и узнаем, — я ускорила шаг.

Допрос решили устроить в кабинете Беспалова. Леша предложил нам свою помощь, но я его успокоила, сказав, что справлюсь. Он, нисколько не сомневаясь в моих способностях, спокойно остался на своем посту. Удивленно наблюдавшей за нашей компанией зашедшей в кабинет Светочке Сергей велел ни с кем его не соединять и никого к нему не пускать.

Не развязывая парню рук, мы посадили его в кресло. Я устроилась на краешке стола рядом с ним. Беспалов остался стоять, сложив руки на груди, точь-в-точь как памятник Чернышевскому в центре Тарасова.

— Ну, говори, киллер недоделанный, зачем человека хотел убить? — строго спросила я.

— Никого я не хотел убивать.

— Да что ты?! Стало быть, ты Сергея Андреевича отутюжить просто хотел? Помятым он тебе показался?

— Я его не видел.

— Ну конечно, не видел. Ты, наверное, очки носишь с двойными линзами, и на твоей машине, вероятно, есть предупреждающий знак: осторожно, слепой водитель. И как же ты с таким зрением получил права?

— Нормальное у меня зрение. Я его просто не заметил.

— Надо же! — усмехнулся Беспалов. — Я вроде бы не карлик, не лилипут.

— Объясни мне тогда, рыжик, зачем ты номера грязью залепил, если все это случайно получилось, — устало задала я вопрос, на который уже заранее знала ответ.

— Я его не залеплял. Дождь был, вот машина и грязная.

Я молча взяла сумочку и достала пистолет.

— Видимо, без этой штуки разговор у нас не получится, — грустно констатировала я.

Приставив ствол к белобрысой голове водителя, я процедила сквозь зубы:

— Ты мне надоел. Будешь дальше мне голову морочить, вышибу мозги. Понял?

— Понял, — парень испугался.

— Зачем ты хотел сбить Сергея? — Я немного ткнула его пистолетом в голову, чтобы он не задерживался с ответом.

— Мне заплатили, — торопливо ответил он.

— Кто?

— Я ее не знаю.

— Так это была женщина?

— Да.

— Молодая?

— Да.

— Опиши, как она выглядела.

— Я не знаю. Я не умею описывать.

— А ты попробуй, а то я опять начну нервничать.

— Молодая, красивая.

— Волосы?

— Что волосы?

— Какие у нее волосы, чудовище?

— Длинные, темные.

Мы с Беспаловым переглянулись. Уверена, что он подумал о том же человеке, что и я.

— Глаза? — продолжила я допрос.

— Не знаю, она была в темных очках.

— А если мы тебе покажем фотографию, узнаешь? — поинтересовался Беспалов.

— Может быть.

Я вопросительно посмотрела на Сергея. Он отошел к столу, нагнулся и достал из корзины для бумаг цветную фотографию в рамке. Мне не нужно было ломать голову, чтобы узнать, кто на ней изображен. Это был красивый, яркий снимок Инны. Должно быть, Сергей выбросил его утром, еще до моего прихода, ведь он уже знал, что я собрала доказательства измены, хоть и не видел их. Беспалов показал фото жены-обманщицы несостоявшемуся убийце.

— Это она? — спросила я и крутанула пистолет на пальце, как это делают супермены в американских боевиках.

— Кажется, она, — неуверенно ответил парень. По-моему, мой устрашающий жест был уже излишен, допрашиваемый и без него был готов к сотрудничеству.

— Но ты не уверен?

— Я уже говорил, она была в очках. Но вроде похожа.

— Она тебе сказала, зачем ей нужно было убить меня? — перехватил у меня инициативу обманутый муж.

— Да, что-то говорила. Жаловалось, что муж-тиран ее бьет, мучает, сам ходит по бабам, а ее извести хочет, чтобы при разводе не делиться. Спасти ее просила. Я ей сперва посоветовал все ему оставить и уйти. Но она сказала, что он от нее не отстанет, найдет и убьет.

— Чушь какая-то, — пробормотал Беспалов.

— Робин Гуд ты наш, — съязвила я, — защитник униженных и оскорбленных.

— Сколько она заплатила тебе? — продолжил допрос Сергей.

— Пять тысяч. Обещала еще пять тысяч после окончания дела.

— Что-то ты, наемный убийца, дешево берешь за свои услуги.

— Я не наемный убийца.

— А кто же ты? И почему она к тебе обратилась?

— Не знаю. Может быть, потому что я сидел.

— Сидел? За что?

— За грабеж.

— И давно вышел?

— Нет, недавно. Полгода.

— Так как же все-таки она вышла на тебя?

— Сам не знаю. Загадка какая-то. У нас в деревне все друг друга знают, а тут эта красотка откуда ни возьмись. Я как раз из запоя выходил, денег не было, вот и согласился. Больше ничего не знаю.

— Ты из деревни?

— Да. Из Андреевки.

— А как ты должен получить оставшуюся часть денег? — заинтересовался Беспалов.

— Она сказала, что пришлет кого-нибудь с деньгами после того, как я тебя убью.

— Раз ты меня не убил, может быть, она захочет забрать то, что уже заплатила?

— Вот уж не знаю.

Несколько минут длилась пауза. Нам нужно было переварить полученную информацию.

— Нет, я не верю. Не верю, — произнес шокированный Сергей. — Неужели это может быть правдой?

Несмотря на то что у меня уже давно было недоброе предчувствие, я тоже была глубоко поражена последними событиями.

— Ты уверен, что хотели убить именно меня? Может быть, ты меня с кем-нибудь спутал? — спросил Беспалов деревенского киллера. Он, как тот утопающий, цепляющийся за соломинку, до последнего надеялся, что произошла трагическая ошибка.

— Я че? Совсем шизик? — обиделся белобрысый. — Ты — Беспалов, директор «Тарасов-авто». Правильно?

— Правильно, — обреченно согласился Сергей. Он с выражением безысходности на лице опустился в кресло и повесил голову.

— Да ладно, не горюй, — неожиданно ободрил Беспалова его собственный несостоявшийся убийца, — все же хорошо закончилось. А бабы — все стервы.

«Все-таки люди никогда не перестанут меня удивлять, — подумала я. — Еще недавно этот человек собирался убить Сергея, а теперь жалеет его».

— Ты не забывайся, — решила я одернуть нашего арестанта. — Женщины ему плохие. А ты хороший? Человека чуть не угробил. Дамочка его попросила… А своих мозгов у тебя нет?

— А я че? Я молчу, — испуганно начал оправдываться наемник из деревни.

— Зовут тебя как, чудовище? — смягчилась я.

— Коляном. Николай Уткин.

— Не могу сказать, что мне было приятно с вами познакомиться, Николай Уткин.

Вдруг Беспалов, который до этого момента молча сидел в кресле, резко встал и быстро пошел к двери.

— Я домой. Надо поговорить с Инной, — бросил он на ходу.

— Пойдем вместе, — заявила я, быстро убрав пистолет в сумочку, и последовала за ним.

В дверях я остановилась, повернулась к пленнику и сурово предупредила:

— Ты останешься здесь. Под охраной. Попробуешь сбежать — найду и прикончу. Ясно?

— Ясно, — ответил Колян и обиженно надул губы.

Может быть, он рассчитывал, что его отпустят? Наивный.

* * *

Большую часть дороги к дому Беспалова мы ехали молча. Сергей, наверное, никак не мог поверить, что его горячо любимая жена могла так с ним обойтись. А мне нужно было подумать. Картина складывалась достаточно ясная. Инна со своим любовником решили избавиться от Беспалова. Мотив? Кто-то скажет — любовь. И будет не прав. Инне ничто не мешало развестись с мужем и жить с Антоном долго и счастливо. Реальным мотивом были деньги. Кто знает, сколько людей лишились жизни из-за этих бумажек! Преступления такого рода совершались во все времена и, вероятнее всего, будут совершаться, пока есть на свете алчные, завистливые люди.

— Почему? За что? — прервал мои размышления Беспалов. — Что я ей сделал?

— Скажите, Сергей, — спросила я, проигнорировав его риторические вопросы, — кому переходит ваше имущество в случае вашей смерти? Тьфу, тьфу, не дай бог, конечно.

— Инне, естественно. Кому же еще? Она пока моя жена, — подтвердил он мои предположения. — Так вы думаете, это все из-за денег?

— Я думаю, выводы делать еще рано. Поспешные заключения, как правило, бывают ошибочными. Давайте сначала поговорим с Инной, а там будет видно.

— Вы еще сомневаетесь?! Но ведь этот кретин, как там его…

— Уткин, — подсказала я.

— Да, Уткин. Он же узнал ее на фотографии.

— Не совсем так. Он сказал, что Инна похожа на ту женщину, которая его наняла. А это еще ни о чем не говорит. Мало ли дамочек с длинными каштановыми волосами.

— Но ведь она назвалась моей женой.

— Вот именно — назвалась. Но это не обязательно правда. Зачем ей себя раскрывать? — упорствовала я, хотя тоже подозревала Инну. Просто я не люблю обвинять людей, если не уверена в их вине полностью.

— Может, она надеялась, что исполнителя не найдут, — предположил Беспалов.

— Может быть.

— Таня, когда вы сегодня утром предупреждали меня о грозящей опасности, вы имели в виду Инну, ведь так?

— Нет, — честно ответила я. — Я, конечно, не исключала и такой возможности, но это лишь одна из версий, не более. У Инны была возможность добавить уксус в вашу еду и нанять этого деревенского киллера. Но то же самое могли сделать и другие люди.

— Почему вы ее защищаете? — раздраженно спросил Сергей.

— Я просто не хочу раньше времени развешивать ярлыки, — спокойно объяснила я, понимая, что у Беспалова есть все причины нервничать.

— Извините, Таня. Я сейчас не в себе.

— В такой ситуации любой бы потерял самообладание.

Мы подъехали к дому.

Несколько секунд Сергей сидел не двигаясь, глядя перед собой невидящими глазами. Ему предстояло выяснить правду. Ту правду, которую ему узнавать не хотелось.

— Вы понимаете, Таня, мир рухнул, — произнес он тоном человека, приговоренного к смерти.

— Понимаю, — тихо ответила я. Если бы он только знал, как мне его жалко.

— Еще пару месяцев назад все было так хорошо. У меня была любимая и любящая жена. Во всяком случае, я так думал. Как бы я хотел вернуться в то время и ничего этого не знать.

— Но вы же сами наняли меня, чтобы выяснить, есть ли у Инны еще кто-то.

— Вот я и думаю, если бы я этого не сделал, может быть, все сложилось бы иначе.

— Глупости, — обиделась я. — Выходит, во всех ваших бедах я виновата.

— Нет-нет. Вы меня не поняли. Вы, конечно, тут ни при чем. Я сам во всем виноват. Как можно было быть таким идиотом?

Я насупленно молчала.

— Танечка, ну простите. Вы же мой ангел-хранитель. Без вас я бы погиб.

Беспалов взял мою руку, и я почувствовала, как оттаивает мое сердце. «Что со мной происходит? — думала я. — Он же из меня веревки вьет».

Я убрала руку и, отвернувшись к окну, спросила:

— Так мы идем?

— Идем, — Сергей тяжело вздохнул. — Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Тем более у меня теперь, кажется, нет выбора.

— Если только вы не хотите, чтобы вас убили.

— Разве я похож на самоубийцу?

— Трудно сказать. Я мало вас знаю, — повредничала я.

— Что ж. Спасибо на добром слове…

Поднявшись на пятый этаж, мы остановились около квартиры с хорошей дубовой дверью. Беспалов позвонил. Дверь открыла приятная пожилая женщина.

— Сереженька, что случилось? Ты такой бледный. Тебе нездоровится? — Она заметила меня. — Ой, извините. Я что-то раскудахталась.

— Инна дома? — перешел Беспалов сразу к делу.

— Нет, милый. Еще с занятий не вернулась.

— А вы, Галина Ивановна, не знаете, сколько у нее сегодня пар?

— Нет, не знаю. Она не говорила, а спрашивать я не стала. Еще подумает, что я не в свои дела лезу.

— Тогда поехали в университет, — предложила я, — там ее и найдем.

Сергей попросил Галину Ивановну передать Инне, чтобы она ждала его дома на случай, если мы вдруг с ней разойдемся.

Несмотря на то что мы разговаривали в холле и всей квартиры мне не было видно, я обратила внимание на отличный дизайн беспаловских апартаментов, на подобранные со вкусом шелкографические обои, на подвесной потолок и встроенные лампы. Да, на отделку квартиры денег хозяин не пожалел. Если прихожая производила такое впечатление, то и комнаты наверняка не разочаровали бы.

Что же еще нужно этой вертихвостке? У нее, кажется, было все, о чем мечтает женщина: красивый, умный, интеллигентный муж, отличная квартира, шикарная машина… Чего ей не хватало? Может быть, чувства. Любила ли она когда-нибудь своего мужа?

Размышляя об этом, я спустилась к машине. Беспалов шел впереди, понурив голову.

— Сергей, а как вы познакомились с Инной? — спросила я, захлопывая за собой дверцу «Мерседеса».

— Случайно. Вы думаете, это имеет отношение к делу?

— Если не хотите, можете не рассказывать, — надулась я в очередной раз.

— Да это, собственно, не секрет. И за это время у меня никого, кроме нее, не было. Я считаю измену предательством, обманом. Сам обманывать не люблю и не люблю, когда меня обманывают. Это я к тому рассказываю, что я не ловелас и не имею привычки заводить знакомства с женщинами на стороне. Со всеми представительницами слабого пола, кроме жены, у меня были чисто деловые отношения. До того вечера… Тем вечером, около года назад, я возвращался домой после важного делового ужина в ресторане. Возвращался один. Вика была в командировке в Германии. Помню, был сильный ливень. На одной из улиц я увидел одинокую девушку. Она выглядела такой хрупкой, ранимой, мерзнущая одна на темной улице. Я остановил машину и предложил подвезти до дома. Она села. Инна вообще очень доверчивая. Вся ее одежда промокла насквозь. С волос лилась вода. В тот момент она напомнила мне мокрого воробушка. Я включил печку и спросил, куда ее отвезти. Выяснилось, что она поругалась с родителями и ушла из дома. Я предложил отвезти ее на мою дачу. Там она могла пожить какое-то время. Инна согласилась. Всю дорогу она что-то мне рассказывала, хохотала, как ребенок. А мне все больше и больше не хотелось с ней расставаться. Дождь кончился. Тучи разошлись. Когда мы выехали за город, Инна попросила остановить машину, чтобы полюбоваться на звезды. Она сняла с себя кофточку и осталась в одном мокром платье, которое прилипло к ее телу. И я потерял голову… Такое случилось со мной в первый раз. Мы так и остались там в машине до утра. Утром я сделал Инне предложение, и она согласилась. Вот и все.

Отчего-то мне неприятно было слушать его рассказ. «Уж не ревную ли я?»

— А как же Вика? — поинтересовалась я человеком, которому в этой истории пришлось хуже всего.

— Когда она вернулась из командировки, я сразу же ей все рассказал. Для нее это, конечно, был сильный удар. Я до сих пор очень сильно сожалею, что причинил ей такую боль. Но я ничего не мог с собой поделать. Я просто сошел с ума от любви, как мальчишка.

— Вероника — сильная женщина. Она очень стойко все это пережила. Я бы не смогла остаться такой хладнокровной в подобной ситуации.

— Хладнокровной? Нет. Только не хладнокровной. Она даже попала в больницу с нервным срывом. Но, как говорится, время лечит. Месяца через два она выздоровела и стала, как обычно, очень спокойной и уравновешенной. «Про нервный срыв и больницу она мне не рассказывала, — подумала я, — хотя какая женщина в своем уме будет рассказывать первому встречному, что она лежала в психиатрической лечебнице».

— Вероника — человек необыкновенный, очень умный, благородный, — продолжал Беспалов. — Мне жаль, что я нанес ей такой удар. Надеюсь, она еще будет счастлива.

— Да, она заслуживает счастья. Скажите, Сергей, а кто эта женщина у вас дома?

— Галина Ивановна?

— Да.

— Это наш хранитель домашнего очага. Она еще моей маме помогала по хозяйству. Потом, когда я женился на Веронике, стала жить у нас и взяла на себя все домашние заботы, так как Вика работала вместе со мной и ей было некогда. У Инны, конечно, вполне хватило бы времени и на уборку, и на готовку, но Галина Ивановна по привычке все делает сама.

— По-моему, она любит вас, как сына.

— Да, наверное. Своих детей у нее нет. Ее единственная семья — это мы. Я ее тоже люблю.

— У вас очень уютно дома.

— Это целиком заслуга Галины Ивановны.

— А кто занимался отделкой вашей квартиры?

— Все идеи Вики. У нее очень хороший вкус.

— Великолепный.

За разговорами мы не заметили, как подъехали к университету.

* * *

Около университета, разделившись на группки, стояли студенты. Наверное, только что закончилась пара, поэтому они высыпали из душных аудиторий на свежий воздух. Мы с Сергеем вышли из машины и огляделись. Инны не было видно. Беспалов решил посмотреть по расписанию, где занимается ее группа. Я осталась ждать на улице. От скуки стала разглядывать будущих экономистов, от которых через несколько лет будет зависеть процветание нашей страны. Мне вообще нравится наблюдать за людьми. О человеке многое можно узнать по внешнему виду.

Присматриваясь к молодежи, я вдруг наткнулась взглядом на лицо девушки, которое показалось мне знакомым. Где же я могла ее видеть? И тут меня озарило — как всегда, не подвела профессиональная память на лица. Это же подруга Инны! Та самая девушка, с которой наша ветреница выходила вчера из университета.

Сергей вышел из корпуса и подошел ко мне:

— Она, должно быть, где-то здесь. У нее еще английский.

— Поинтересуйтесь у ее подруги.

— Какой подруги?

— Видите девушку в синих брюках-стреч и белой кофточке?

— Да. Мне кажется, она как-то приходила к нам, — припомнил Сергей и решительно направился к девушке. Я последовала за ним.

Подружка Инны, вероятно, узнала Сергея, потому что, увидев его, вытаращила глаза от удивления. Скорее всего у Беспалова не было привычки заезжать за женой в университет.

«Мог бы делать это хотя бы изредка, — подумала я. — Чтобы не шокировать так людей своим неожиданным появлением».

— Добрый день, — поздоровался со всеми Сергей и обратился к интересовавшей нас особе: — Девушка, можно вас на пару слов?

Он жестом пригласил ее отойти в сторону. Она послушно выполнила просьбу, хотя вид у нее при этом был далеко не радостный. С таким видом люди ходят к зубным врачам — ужасно не хочется, но деваться некуда. Она наверняка догадалась, о чем пойдет речь.

— Разрешите представиться, это — Татьяна Иванова, а я — Сергей Беспалов, муж Инны. — Президент «Тарасов-авто» и тут не изменил себе, начал разговор с представления, как и положено уважающему себя бизнесмену.

«Сейчас еще визитку вручит», — мысленно съехидничала я.

— Я вас узнала, — ответила девушка, подтверждая мои предположения.

— Мне срочно нужно поговорить с Инной. Вы не знаете, где я могу ее найти?

У студентки щеки залились румянцем. Для меня это было равнозначно признанию: «Ваша жена сейчас с любовником». Она опустила глаза и промямлила:

— Я не знаю, где она.

— Не знаете? — этого Беспалов почему-то не ожидал. — Разве она не была сегодня на занятиях?

«Вот так, живешь с человеком и не знаешь, что от него ждать. Эта вертихвостка еще и прогульщицей оказалась», — размышляла я.

— Нет, ее сегодня не было. Я думала, она заболела. О чем она только думает? У нас ведь скоро экзамены.

Девушка была по-настоящему расстроена.

Ей не хотелось выдавать подругу, и чувствовала она себя, вероятно, неуютно в столь щекотливом положении, под жестким взглядом собеседника.

— И вы не знаете, где она может быть? — поинтересовалась я.

— Не знаю, — пролепетала верная подруга.

Переменка подошла к концу, и студенты потянулись к входу в здание.

— Мне пора, — заторопилась девушка, явно обрадовавшись поводу закончить неприятный разговор. Мы не стали ее задерживать.

— Садитесь в машину, — вдруг скомандовал мне Сергей. — Едем на дачу. Они, наверное, там.

— На какую дачу? — не сразу сообразила я.

— На мою. Они же там этим занимались. И сейчас они скорее всего там.

За всю дорогу до дачи он больше не проронил ни слова. Одному богу известно, что за мысли были у него в голове. Но мне почему-то не хотелось бы оказаться на месте Инны.

Беспалов оказался прекрасным водителем. Мы неслись на бешеной скорости, виртуозно обгоняя все автомобили подряд. На счастье, нам не встретился ни один гибэдэдэшник, иначе штрафа за превышение скорости было бы не миновать. Через двадцать минут «мерс» затормозил у ворот уже знакомой мне беспаловской дачи. Мы вышли из машины и направились к дому. Собака залилась истерическим лаем. Из окна тут же выглянул сторож, тот самый, что вчера подглядывал за Инной и Антоном. Увидев Сергея, он кинулся навстречу.

— Где они? — не здороваясь, спросил у ошалевшего охранника Беспалов. Парень, наверное, впервые видел хозяина в таком мрачном расположении духа и, чувствуя за собой вину, был испуган.

— К-к-кто? — начал вдруг заикаться он.

Сергей не стал продолжать разговор и пошел по дому, проверяя одну комнату за другой. Я неотступно следовала за ним. Не из любопытства, просто боялась, что в таком состоянии он наделает глупостей. Но, слава богу, ни на первом, ни на втором этаже мы никого не обнаружили. Беспалов молча, не прощаясь со сторожем, вышел из дома и пошел к машине. А я все-таки решила задать парню несколько вопросов.

— Инна сегодня сюда приезжала?

Он отрицательно покачал головой.

— А вчера? — решила я проверить его правдивость.

— Д-д-да, — бедняга все еще заикался.

— Одна?

— С-с-с однокурсником.

— Она не говорила, когда еще приедет?

— Н-н-нет, — ответил он, а у меня мелькнула мысль: интересно, он теперь на всю жизнь останется заикой?

Что ж, было похоже, что сторож говорит правду.

Беспалов нетерпеливо посигналил мне.

— Их сегодня тут не было, — сообщила я Сергею, пристегивая ремень безопасности. Что-то мне подсказывало, что обратно мы поедем на той же скорости. — Думаю, нужно съездить к вам домой, может быть, она вернулась.

Через полчаса мы снова были у Беспалова дома. Открыла нам опять Галина Ивановна.

— Сереженька, ты на обед?

— Инна не приходила? — не обращая внимания на ее вопрос, спросил Беспалов.

— Нет, милый, не было.

Сергей, не раздеваясь, стремительно прошел в одну из комнат. Меня не пригласил, поэтому я осталась ждать в холле.

— Инночкина комната, — шепотом сообщила мне хранительница беспаловского очага.

Сергея не было несколько минут. Когда же он вышел из комнаты, лицо его было мрачнее тучи.

— Что случилось? — в ответ я была готова услышать все, что угодно.

— Она ушла. Сбежала, — прохрипел Беспалов.

— С чего вы взяли?

— Она забрала свои вещи.

— О господи, да что же это делается, — тихонько запричитала Галина Ивановна.

— Она не оставила записку? — спросила я.

— Нет. Ничего. Разве это не доказывает ее виновность?!

— Нужно ее найти! — заявила я вместо ответа. — Нам с вами лучше разделиться. Я сейчас поеду в университет и поговорю с ее подругами, постараюсь что-нибудь выяснить. А вы оставайтесь здесь и обзванивайте ее родных и знакомых.

— Нет. Тут я с ума сойду. Кроме того, у меня сегодня важная встреча в офисе.

— Хорошо. Ее поиски я беру на себя. Но вы все-таки должны позвонить ее родным. Кстати, это можно сделать из офиса.

— Я опять навалил на вас работу?

— Кто-то же должен вам помочь!

Сергей подвез меня до «Тарасов-авто», где я оставила свою любимую «девяточку». Там мы с Беспаловым быстренько попрощались, договорившись регулярно созваниваться и держать друг друга в курсе поисков. После чего я завела машину и на полной скорости помчалась к экономическому университету. Для начала мне хотелось еще раз поговорить с подругой Инны, которую мы уже видели. Возможно, мне одной она скажет больше. Присутствие Беспалова явно смущало ее.

Подъезжая к корпусу университета, я увидела расходящихся по домам студентов. Неужели опоздала? Но удача не отвернулась от меня и на этот раз: она вместе с другими девушками неторопливо направлялась по тротуару к троллейбусной остановке. Через секунду я поравнялась с ними и посигналила. Студентки подпрыгнули от неожиданности. Я приоткрыла окошко и обратилась к подруге Инны:

— Садитесь, я вас подвезу.

Она безропотно повиновалась, а я подумала: села бы я в машину к незнакомому человеку, пусть даже к женщине. Безусловно, нет. Надо будет потом поговорить с девочкой — нельзя быть такой доверчивой. В наше время это просто опасно.

— Куда поедем? — спросила я.

— К научной библиотеке. Знаете, где это? Мне нужно подготовиться к докладу.

— Отлично. По дороге и поговорим.

— Хорошо. Только я все уже рассказала.

— Все?!

— Но я правда не знаю, где Инна.

— Возможно, не знаешь. Но, наверное, догадываешься? — Я настойчиво посмотрела на Иннину заступницу.

Она густо покраснела и опустила глаза:

— Я не обязана вам отвечать.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась я, сменив тон. Девчонка могла заупрямиться, и тогда все мои усилия пошли бы прахом.

— Аня.

— Так вот, Анечка, Инна попала в очень нехорошую историю. Если ты хочешь ей помочь, то должна мне рассказать все, что знаешь, — ласково объяснила я.

— В какую историю? — удивилась она.

Видимо, Инна не посвящала ее в свои дела. А измена мужу, с ее точки зрения, наверное, не попадает в разряд «очень нехорошей истории».

— Речь идет о жизни и смерти, — подпустила я значительности и тумана. И замолчала, чтобы Аня прониклась серьезностью ситуации, в которую попала Инна.

— Как она может быть такой легкомысленной? — раздосадованно воскликнула девушка после напряженной паузы. Вопрос, конечно, был риторическим, не думаю, что Аня ждала от меня ответа на него.

— Легкомысленной? — все же переспросила я исключительно для поддержания разговора. А сама подумала: «Ничего себе легкомыслие — две попытки убийства».

— Ну да. Инна действует только по велению сердца. А в последнее время просто с ума сошла. На лекциях в облаках витает, мечтает о чем-то.

— Из-за Антона? — попыталась угадать я.

— Так вы все знаете?

— К сожалению, не все. Часто она пропускала занятия?

— Да нет. Время от времени. Как все. Сегодня она первый раз совсем не пришла. Не знаю, что творится с ней, о чем она думает, как собирается сдавать экзамены…

— Насколько серьезны их отношения с Антоном?

— Она в него влюблена, как кошка.

— А он?

— Может быть, — Аня задумалась. — Он какой-то странный. Я не понимаю, что она в нем нашла. Инка говорит, что я не разбираюсь в парнях, что он — неординарная личность.

— Чем же он так неординарен?

— Он, кажется, песни пишет, стихи. Тоже мне, Высоцкий. Я так думаю, Инка просто с жиру бесится. У нее все есть. Острых ощущений захотелось, вот и развлекается.

«Ну и развлечения у нынешней молодежи», — подумала я, а вслух спросила:

— А где они встречаются?

— У него, наверное. У Антона своя квартира.

— Ты знаешь, где это?

— Я адрес не помню. Инка однажды брала меня с собой, еще в самом начале их романа.

— Но показать-то сможешь?

— Смогу, наверное. Только мне сейчас некогда.

— А мы вот что сделаем. Ты возьми карандаш и бумагу в «бардачке» и нарисуй мне план.

— Постараюсь.

Пока она рисовала схему, я задала еще несколько вопросов:

— Фамилию и отчество Антона знаешь?

— Только фамилию. Зубов.

— А возраст?

— Точно не знаю. Года на четыре старше нас.

— Что-нибудь еще можешь про него рассказать?

— Даже не знаю.

— Может быть, Инна что-то рассказывала?

— Нет. Она только расхваливала его с пеной у рта: какой он замечательный, умный, талантливый, красивый и т. д. и т. п.

— А друзья у него есть?

— Я его видела несколько раз в компании парней, но они скорее всего у нас не учатся. А из университетских… Попробуйте поговорить с Андреем Овчинниковым. Он, по-моему, знает Антона.

— Спасибо, Анечка. Ты очень помогла. — Я затормозила у библиотеки, взяла у нее чертеж и, прочитав, как намеревалась, небольшую мораль о том, что молодым девушкам не следует садиться в машины к незнакомым людям, отпустила ее.

Листок с нарисованной Аней схемой я положила на сиденье рядом и, заглядывая в него время от времени, отправилась в один из спальных районов Тарасова. Наконец подъехала к девятиэтажке, в которой, если Аня не ошиблась, должен жить Антон. Найдя свободное место между машин недалеко от нужного мне подъезда, приткнула туда свою «девятку», но выходить не торопилась. Нужно ведь запастись какой-то легендой на случай, если я застану беглецов дома. Хотя… Можно сказать, что ошиблась адресом. Спрошу какую-нибудь Свету или Катю. Извинюсь. Потом свяжусь с Сергеем, покараулю у подъезда, чтобы наши голубки опять не сбежали, и сдам Беспалову его жену лично в руки. Все гениальное — просто.

Я собрала волосы на затылке в аккуратный «конский хвост», достала из бардачка элегантные очки с простыми стеклами и посмотрелась в зеркало. Своим видом осталась весьма довольна: на меня взирала интеллигентная милая молодая женщина, то ли учительница, то ли скрипачка из консерватории, очень располагающая к доверию. Впору подойти сейчас к совершенно незнакомому человеку и попросить денег взаймы… Ведь отдаст все содержимое кошелька не колеблясь. Шучу, конечно.

С этим настроением я и отправилась на поиски квартиры Антона Зубова. Так, вот восьмой этаж. А вот и дверь, отделанная деревянными рейками. Судя по всему, я была у цели. Значит, скоро беготне за Инной придет конец. Я вдруг заметила, что волнуюсь. Сказать, что это меня удивило, значит не сказать ничего. За моими плечами было множество кровавых переделок, не раз подвергавших мою жизнь смертельной опасности, но я всегда сохраняла хладнокровие. Почему же заволновалась из-за какой-то вертихвостки? А может быть, дело вовсе не в ней? Может, я боялась, что, найдя Инну, потеряю повод встречаться с Сергеем?

Я тряхнула головой, отгоняя от себя глупые мысли, которые так некстати лезли в голову. Глубоко вздохнув, собралась и нажала кнопку звонка. Тишина. Я пыталась уловить хоть какой-нибудь звук по ту сторону двери. Безрезультатно. В квартире было тихо. Позвонила еще раз. Ответа не было. Я подождала несколько минут и постучала, делая это больше для очистки совести, чем в надежде, что дверь откроют.

Я уже собралась направиться к лифту, как вдруг открылась дверь рядом, и в ее проеме появилось прелестное существо лет пяти с огромными глазами и очаровательными кудряшками. Вероятно, мой стук долетел до обитательницы соседней квартиры.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась со мной пятилетняя кукла.

— Здравствуйте, — так же вежливо ответила я.

— Антона нет дома, — сообщила мне девочка.

Я заметила, что горло у этого ангелочка завязано платком. Наверное, маленькая соседка Антона болеет, гулять ее не пускают и она тоскует от недостатка общения. А тут вдруг я и, следовательно, возможность поболтать. Чем я и решила воспользоваться.

— Ты случайно не знаешь, когда он придет?

— Не знаю. Наверное, не скоро, — подумав, ответила девочка.

— Почему ты так думаешь? — поинтересовалась я, присаживаясь на корточки, чтобы ребенку было удобнее со мной разговаривать.

— Потому что, когда они уходили утром, у них была большая сумка. У нас тоже есть такая сумка. Мы с ней прошлым летом на море ездили.

«Да это не ребенок, а находка! Какая наблюдательность!» — отметила я про себя, а вслух спросила:

— Ты говоришь — они. Антон, значит, был не один?

— Ну, конечно, не один, — девочка укоризненно посмотрела на меня: и как только можно быть такой бестолковой, а еще взрослая. — Он был с тетей Инной.

— С тетей Инной, — повторила я. Значит, мы идем по верному следу. — Антон не говорил тебе, куда он поедет?

— Как же он мог мне сказать, если я их в «глазок» видела. Мама не разрешает дверь открывать.

— Меня ты тоже в «глазок» видела?

— Да.

— Почему же ты сейчас дверь открыла?

— Потому что мамы нет дома, она в аптеку ушла.

Мне стало страшно за наших доверчивых детей. Что, если бы на моем месте оказался непорядочный человек?

— Маму надо слушаться, — сказала я девочке фразу, которую она, наверное, тысячу раз слышала.

— Я знаю. А Кольке бабушка всегда говорит, что если он не будет маму слушаться, то вырастет таким, как Антон.

— Какому Кольке?

— Из сорок восьмой квартиры, в одну группу ходим. Только я сейчас болею…

— А почему твоего Кольку Антоном пугают?

— Вот еще, моего. Никакой он не мой.

— Хорошо, хорошо, — отступила я. — Но почему все-таки бабушке не хочется, чтобы он вырос таким же, как Антон? Разве он плохой?

— Плохой.

— Почему?

— Почему, почему… — устала от моих вопросов простуженная куколка. — Потому что он — накарман.

— Накарман? — удивилась я, не сообразив сразу, что малышка имела в виду. — Наркоман, что ли?

— Да, наркоман, — девочка выговорила новое слово с видимым трудом. Лучше бы оно так и осталось для нее чужим.

— А ты знаешь, что это такое?

— Это когда человек сам себе делает уколы, — девчушка явно передавала услышанный разговор взрослых. Чуть помолчав, она добавила: — От этого умирают.

— Какая ты умная! Все знаешь! — искренне восхитилась я соседкой Антона. Девочка смущенно заулыбалась и опустила глаза.

— А тетя Инна тоже наркоманка? — я старалась вытащить как можно больше информации из моего столь необычного случайного источника.

— Не знаю.

— Она хорошая?

— Да, красивая. Я, когда вырасту, тоже такая буду. Или еще красивее.

— Ты как думаешь, куда они поехали?

— На море, наверное.

— Почему на море?

— Мы, когда на море ездим, берем такую сумку. А может быть, в Москву. Или в командировку. Мама в командировки тоже с этой сумкой ездит.

— А кроме моря, Антон еще куда-нибудь ездит?

— Не знаю. К бабушке ездит, но не с этой сумкой.

— Бабушка у него в городе живет или в деревне?

— Конечно, в деревне. У нее же курочки, уточки, коровка. Где же она их в городе держать будет?

— Резонно. А откуда ты знаешь про коровку и курочек?

— Антон рассказывал.

— Ты, наверное, знаешь, в какой деревне живет его бабушка? — задала я, пожалуй, слишком сложный вопрос для такой маленькой девочки. Откуда ей знать эти подробности. — Ну что ж, спасибо, что поговорила со мной, — поблагодарила я девочку и протянула ей руку.

Девочка была польщена, что с ней обращались как со взрослой, и с удовольствием пожала мне руку.

— Мне нужно идти, — продолжила я, — но пообещай мне, пожалуйста, что больше не будешь открывать дверь без маминого разрешения и не будешь разговаривать с незнакомыми дядями и тетями. Беги домой и закройся.

Девочка удивилась, но послушалась. Я услышала, как щелкнул замок, и только после этого вызвала лифт. Теперь нужно было проанализировать полученную информацию.

Итак, что мы имеем? А имеем мы Инну и Антона, которые собрали вещички и скрылись в неизвестном направлении. Куда они могли отправиться? Да куда угодно. Могли, в принципе, и на море поехать. С другой стороны, они могли решить погостить у своих родных или знакомых в любой точке нашей необъятной родины. Но к чему такая поспешность? У Инны скоро экзамены, неужели нельзя было потерпеть еще какой-нибудь месяц? Теперь, если она не появится в университете, ее наверняка отчислят. Да и Антона скорее всего постигнет та же участь. А может быть, они объявятся на экзаменах? Нет. Не думаю. Иначе какой смысл скрываться? Они же понимают, что искать их будут прежде всего там. Значит, они имели весьма веские причины для бегства. Косвенно это подтверждало их причастность к покушениям на Сергея. Но никаких прямых доказательств по-прежнему не было. Чтобы докопаться до истины, необходимо найти эту парочку.

Я вдруг почувствовала непреодолимое желание выпить хорошего кофе и спокойно обо всем подумать.

Дома за чашечкой «арабики» мне пришла в голову мысль. Я решила позвонить своим друзьям в милицию и навести справки о нашем герое-любовнике. Я взяла телефон и по памяти набрала номер. Мне ответил приятный мужской голос с кавказским акцентом:

— Папазян слушает.

— Гарика Папазяна хочу, — пошутила я, пытаясь изобразить грузинское произношение Кикабидзе, переделав его известную фразу из «Мимино».

— Танюша, дорогая, сколько лет, сколько зим, — обрадовался мне Гарик. — Неужели ты сделаешь меня самым счастливым мужчиной в мире и примешь мое приглашение на ужин?

— Извини, Гарик, я сейчас по горло увязла в проблемах, — а сама подумала, что нужно аккуратнее выбирать слова для шуток с «горячими парнями». — Я звоню по делу. Мне нужна твоя помощь.

— Для тебя, Танюша, все, что захочешь.

— Мне нужно собрать информацию об одном человеке.

— Говори, я записываю.

— Антон Зубов, лет двадцати пяти, студент экономического университета.

— Адрес знаешь?

Я продиктовала ему адрес.

— А что тебя конкретно интересует?

— Прежде всего местонахождение его родственников: мамы, папы, бабушки и т. д. Короче говоря, где он может скрываться.

— Он что-то натворил?

— Пока нет. Но может.

— Если что, звони. Мы ему за тебя голову оторвем.

— Да я и сама себя в обиду не даю. Помоги лучше с информацией.

— Хорошо, дорогая. Ради тебя я выясню, где живет его родня до седьмого колена.

— Спасибо, Гарик. Просто не знаю, что бы я без тебя делала. Да, вот еще что, — вспомнила я. — Он, вероятно, наркоман. Проверь, пожалуйста, по своим каналам.

— Не волнуйся. Будет сделано.

— Еще раз спасибо тебе.

— Пока не за что. Но я надеюсь, ты все-таки со мной как-нибудь поужинаешь?

— Конечно, обязательно, как только освобожусь немного, — я кормила его такими обещаниями уже несколько лет, и, думаю, он догадывался о том, что я их навряд ли сдержу. Тем не менее наших отношений это не портило. Нас с Гариком связывало нечто большее, чем симпатия, — дружба.

Положив трубку, я вытянулась на диване. Господи, как же хорошо никуда не торопиться. Почему я до сих пор занимаюсь этим делом? Неужели всему виной синие глаза Сергея Беспалова?

Глупости! Мне же не шестнадцать лет, чтобы влюбиться в человека, которого я практически не знаю.

Мои размышления прервал телефонный звонок. Звонил Беспалов.

«Долго будет жить», — подумала я.

— Я вам уже звонил, но вас не было. Удалось что-нибудь узнать?

Я вкратце рассказала ему все, что выяснила.

— Значит, они уехали из города?

— Возможно, но я не уверена. Вы обзвонили родственников Инны?

— Да. Всех. У нее мало родных. Они ее давно не видели. Я, честно говоря, сомневаюсь, чтобы она к ним поехала. У них были довольно прохладные отношения. Я думаю, она их стеснялась.

— Что ж. Отрицательный результат — тоже результат. Будем искать по друзьям и знакомым Антона.

— Я могу что-то сделать? Мне неловко, что основная тяжесть по розыску моей супруги ложится на вас.

— Сейчас нам с вами остается только ждать. Мне должны позвонить и сообщить кое-какую информацию. Я буду держать вас в курсе.

— Спасибо, Таня. Без вас я бы пропал.

— Не выдумывайте.

— Хорошо. Дайте мне знать, если что-то прояснится.

— Обязательно.

* * *

Утром я проснулась от телефонного звонка. Взяв трубку, я услышала голос Гарика:

— Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало… Разбудил, соня?

— А сколько времени? — прохрипела я своим еще не прочищенным горлом.

— Московское время — восемь часов три минуты. Пора вставать. Кто рано встает, тому бог подает.

— Я догадываюсь, что мне подадут информацию про одного интересующего меня молодого человека, — начала просыпаться я.

— Совершенно точно, золотце. Не буду больше тебя мучить, перехожу сразу к делу. Что касается родственников Зубова — родителей у нашего Антошки нет. Погибли два года назад в автомобильной катастрофе. Есть у него дядя со стороны матери, но он живет в Норильске. А в Тарасовской области у него из родных осталась только бабка, которая проживает в селе Андреевка, — Гарик продиктовал мне адреса дяди и бабушки Антона.

Меня вдруг как обухом по голове ударило. Андреевка! Это же деревня, в которой живет парень, пытавшийся сбить Сергея у офиса. Вот это фокус! Значит, Антон все-таки имеет отношение к покушению на Беспалова… Но почему-то не хотелось в это верить, не хотелось, чтобы Антон и Инна оказались убийцами. Мне страшно даже думать о подобной бесчеловечности. Неужели такая молодая женщина, разлюбив мужа, может хладнокровно лишить его жизни…

— Кстати, ребята из отдела по борьбе с наркотиками подтвердили твои предположения о том, что Антон — наркоман, — продолжал Гарик. — Ширяется твой подопечный,

— Не могу сказать, что это меня удивляет. А чем он балуется, не в курсе?

— Он конкретно подсел — на героин.

— Черт! Откуда же у студента-сироты столько денег? — поразилась я.

— Не знаю, рыбка. Может, подрабатывает, может, ворует, кто его знает.

— Гарик, а у кого он берет наркотик?

— В его доме живет один барыга. Торгует почти всеми наркотиками, героином в том числе. Наши ребята пасут этого дельца уже месяца три, хотят через него выйти на более крупную «рыбу». Так вот, твой Зубов — его постоянный клиент.

— Ой, Гарик, какой же ты молодчина! С меня причитается.

— Э-э, зачем так говоришь?! — закокетничал Гарик, от чего его кавказский акцент стал более заметен. — Ты же знаешь, помогать тебе — настоящее удовольствие.

Я еще несколько раз поблагодарила его, после чего мы нежно попрощались, пообещав друг другу, что созвонимся, как только появится свободное время.

Мне, естественно, не терпелось сообщить Беспалову последние новости, поэтому я без промедления набрала его номер.

Трубку взяла Галина Ивановна и, узнав, кто говорит, проинформировала, что Сергей в душе.

— Скажите, Галина Ивановна, вы случайно не знаете, в котором часу он собирается сегодня ехать в офис? — поинтересовалась я.

— Конечно, знаю. Каждое утро ровно в девять за ним приезжает машина. Сереженька настолько пунктуален, что по нему часы можно сверять… — И фея беспаловского очага начала подробно и с гордостью рассказывать о точности своего обожаемого мальчика.

После чего я решила больше ей вопросов не задавать, иначе разговор грозил затянуться до вечера. Быстренько попрощавшись, я посмотрела на часы. Если поторопиться, то вполне можно успеть перехватить Сергея до отъезда в офис. Я в темпе умылась, почистила зубы, стянула волосы в хвост на затылке, натянула джинсы и короткую маечку. Все это заняло не больше пяти минут. От завтрака я решила отказаться, поймав себя на мысли, что приношу эту жертву только ради Беспалова. Еще через секунду я натянула кроссовки и, не дожидаясь лифта, поскакала по лестнице вниз. Выйдя из подъезда, я остановилась у стеклянной витрины магазина. Оттуда на меня смотрела совсем молоденькая девочка с копной золотистых волос на затылке. Это была я. Сомневаюсь, что в тот момент кто-то дал бы мне больше восемнадцати лет. Я улыбнулась своему отражению, и оно, естественно, радостно ответило мне тем же.

Сергея я решила подождать на лестничной площадке. Выходя из квартиры, он даже не посмотрел в мою сторону, захлопнул дверь и пошел к лифту.

— Здравствуйте! — обратилась я к спине Беспалова.

Сергей обернулся. Его бровь медленно поползла вверх от удивления.

— Татьяна, это вы?

— Не узнали?

— Честно говоря, нет. Я думал, это какая-нибудь девчонка-соседка, — подтвердил растерявшийся бизнесмен и тут же спохватился: — У вас новости? Меня внизу ждет машина, и, если вы не против, поговорим по дороге в офис. В девять тридцать у меня ответственная встреча с крупным торговым партнером.

— Отлично. Только предлагаю ехать в моей машине, чтобы ее тут не бросать. Я вас подвезу и отправлюсь дальше по нашим с вами делам.

Беспалов не возражал. Спустившись вниз, я села в свою «девятку», а Сергей подошел к водителю синего красавца-»мерса», сказал ему несколько слов и через пару минут уже садился рядом со мной. Беспаловская машина, стоявшая в десятке метров от нас, завелась и… В этот момент раздался взрыв. «Мерседес» подбросило в воздух, затем автомобиль с грохотом рухнул на землю, и из него вырвалось пламя со столбом черного дыма. Все произошло за какие-то секунды, но время как будто остановилось. Словно кто-то невидимый нажал кнопку «медленное воспроизведение». Я почувствовала, как медленно открыла рот и закричала. Мне кажется, что и крик-то собственный я не слышала, а скорее тоже почувствовала. В воздухе, медленно и беззвучно опускаясь на землю, кружились горящие обломки автомобиля.

Боковым зрением я заметила, что Беспалов так же медленно открывает дверь «девятки» и движется — как в пантомиме или в замедленном кино — к останкам своего «Мерседеса».

Время приняло обычный ход столь же неожиданно, как и потеряло его. Вернулся звук — лязг, скрежет, грохот обломков, крики людей. Сергей оказался вблизи у горящего автомобиля, но не мог подойти к нему из-за бушующего пламени. Я кинулась вслед за ним. И тут Беспалов закрыл лицо полой пиджака и ринулся в огонь. К счастью, я успела его поймать.

— Пусти!!! — заорал он не своим голосом.

Я понимала, что Сергей в шоковом состоянии, поэтому приложила все свои силы, чтобы не пустить его к изрыгающей языки пламени груде металла. К тому времени я уже поняла, что водитель наверняка мертв. Не хватало еще, чтобы и Беспалов сгорел. Сергей отчаянно сопротивлялся и рвался к машине, поэтому мне пришлось на секунду выпустить своего клиента из крепких объятий и хорошенько ударить его. От пощечины голову Беспалова мотнуло в сторону. Но это сработало. На его глазах выступили слезы, и он прохрипел, обращаясь ко мне:

— Там Пашка…

— Ему уже не поможешь. Он погиб. Мы ничего не можем сделать.

Сергей потерянно сел прямо на землю. Я опустилась рядом с ним и обняла. Он уткнулся мне в плечо и зарыдал.

Вокруг бегали, кричали люди. Некоторые из них подходили к нам, о чем-то спрашивали. Я помогла Беспалову подняться и повела к «девятке». Он послушно, как ребенок, делал все, что я от него хотела.

Прежде всего необходимо побыстрее увезти его с места взрыва. Дело принимает угрожающий оборот. Опасность теперь грозит не только самому Сергею, но и людям, окружающим его. Можно было более или менее спокойно относиться к чьей-то попытке довести Беспалова до аллергического шока или к покушению деревенского киллера. Хотя я вовсе не легкомысленно восприняла эти два события и видела в них серьезную опасность. Но взрыв автомобиля и убийство водителя — это уж чересчур! Неужели организаторы преступления девчонка-вертихвостка и ее Ромео-наркоман?! Начинить автомобиль взрывчаткой — дело нешуточное. Стоит оно бешеных денег. Не говоря о том, что нужно знать, где искать людей, которым эти деньги заплатить за такую работу. Хотя, конечно, нельзя скидывать со счетов и всяких умельцев-самоучек, к помощи которых могла прибегнуть наша парочка. В принципе, узнать, самодельное это взрывное устройство или нет, особых проблем нет. Нужно через пару часов позвонить друзьям в милицию, они точно скажут, что за взрывчатка была использована. Возможно, даже подбросят версию, кто занимается изготовлением именно таких «подарков». А пока нужно спрятать моего чудом выжившего клиента. Немного поразмыслив, я пришла к выводу, что лучше всего отвезти Сергея на «конспиративную» квартиру. Советоваться с ним сейчас смысла не имело. Я поняла это по его глазам, в которых застыли ужас и недоумение, по тому, как он сидел — обмякнув и крепко зажав голову руками. «Так обычно проверяют на крепость арбузы», — промелькнула глупая, конечно, в такой момент ассоциация. Ясно, ничего путного он предложить не сможет. Поэтому я сделала так, как считала необходимым поступить, — завела машину и направилась на ту свою квартиру, что досталась мне от бабушки несколько лет назад. Я там не живу, но в качестве «конспиративной» частенько ее использую.

Беспалов был настолько шокирован произошедшим, что не задал ни единого вопроса, как будто ему было все равно, куда его везут. Выглядел он ужасно. Я даже начала беспокоиться за его психику.

Приехав, я откопала отличные успокаивающие таблетки, привезенные мною из Франции для подруги. Ее тогда бросил муж, и она была на грани помешательства — не желала никого видеть и переживала свое горе на моей «конспиративной» квартире. Слава богу, через некоторое время ей стало лучше, она вышла на работу и влюбилась в нового начальника. По-моему, эта история как нельзя лучше подтверждает тот факт, что женщины быстрее представителей сильного пола приспосабливаются к обстоятельствам. Мужчины — совсем другое дело. Они совершенно беззащитны перед проблемами жизни. Поэтому-то нам, женщинам, полусуществам духовно более сильным, и необходимо о них заботиться.

Я уложила Сергея на диван, накрыла пледом и дала ему выпить две успокаивающие пилюли. Он не сопротивлялся.

Теперь он проспит как минимум часа три. Так что у меня хватит времени съездить, например, в экономический университет, поговорить со студентами и попытаться выяснить, где может прятаться Антон. В общем, медлить нельзя. Необходимо положить этому беспределу конец.

* * *

«С чего же начать?» — задумалась я, отъезжая от дома, где спрятала Беспалова. Можно сколько угодно расспрашивать однокурсников Зубова, убить на разговоры уйму времени и сил, но… Что-то мне подсказывало, что это напрасная трата того и другого. Скорее всего никто из его приятелей не знает, где он скрывается. А пока я буду выуживать из зубовских однокашников информацию, которой они, может быть, и не обладают, не дай бог из окружения моего клиента еще кто-нибудь пострадает…

Очнувшись от своих мыслей, я вдруг поняла, что автоматически приехала домой. Меня охватило безумное желание выпить чашечку кофе и что-нибудь съесть. Ну конечно, убежала не позавтракав, такие события… Неудивительно, что ни одна приличная мысль не идет в голову на голодный-то желудок.

Готовя наскоро еду, а потом жуя и прихлебывая свой любимый — ароматный, бодрящий — напиток, я попыталась разложить все, что знаю, по полочкам, эпизод за эпизодом. Картина получилась более чем странная. Попытка деревенского парня сбить Сергея и неудавшееся покушение на жизнь Беспалова с помощью столового уксуса никак не увязывались со взрывом машины.

Взрыв — это абсолютно из другой оперы! Совсем другой уровень, другой стиль! Мог такие разные преступления организовать один человек? Вряд ли. Если, конечно, этот человек, поставивший перед собой цель убрать Беспалова, психически здоров. От психа естественно ожидать чего угодно. Инна — девушка, безусловно, оригинальная. Но не до такой же степени! С другой стороны, мы знаем, что Антон колется. Героин еще никому ума не прибавил. Тут, само собой, о нормальной психике говорить не приходится. И все же даже для наркомана это чересчур. А что, если смерть Беспалова выгодна кому-то еще?

Допустим, существует еще человек или группа людей, которые решили по каким-то причинам расквитаться с моим клиентом. Кому чаще всего переходит дорогу преуспевающий бизнесмен? Другому бизнесмену. А еще логичнее предположить, что смерть президента «Тарасов-авто» может быть на руку какой-нибудь бандитской группировке. Вполне вероятно, что в этом кругу даже не знают о предыдущих попытках лишить Беспалова жизни. Теоретически такое возможно? Несомненно. Во всяком случае, нельзя исключать и такой ход событий. Кстати, именно в такой ход событий «вписывается» взрыв автомобиля.

По роду своей работы я уже сталкивалась со многими тарасовскими уголовными авторитетами, а с некоторыми из них у меня сложились весьма неплохие отношения. Хвастаться тут в общем-то нечем. Но много ли найдется на свете женщин, заслуживших уважение этого слоя общества? То-то и оно. Поэтому некоторую долю гордости я испытываю, и, по-моему, вполне оправданно. Я ведь не просто женщина, а детектив. Частный детектив Татьяна Иванова. Вот. Звучит очень неплохо.

Сделав пару звонков, я узнала, под чьей крышей работает фирма моего клиента. По счастью, один из лидеров этой группировки оказался мне знакомым. Мало того, он даже был кое-чем мне обязан. Поэтому я надеялась, что он не откажется побеседовать со мной на интересующую тему.

И действительно, Анатолий хотя немного и удивился моему звонку, но, следуя своему жизненному принципу, не стал задавать лишних вопросов. Мы условились встретиться через час в кафе «Каштан» в центре города. Имевшиеся в запасе полчаса времени я решила посвятить ванне и макияжу. Любому мужчине, даже бандиту, приятнее иметь дело с красивой, ухоженной женщиной, чем с барышней, которая выглядит так, будто она приехала на встречу, едва проснувшись, почистив зубы и перехватив волосы резинкой. Хотя красоту, как известно, ничем не испортишь. Я себе и с хвостиком нравлюсь. Но, как говорится, о вкусах не спорят…

Размышляя о подобной чепухе, я понежилась в горячей ванне, после чего ополоснулась под холодным душем. Все-таки контрастные процедуры творят волшебство с нашей кожей. Она становится более упругой и молодой. Я решила на этом не останавливаться и побаловать свою кожу еще и детским маслом с алоэ. Теперь она выглядела просто идеально. Конечно, я собиралась не на романтическое свидание. Но женщина, если она действительно Женщина с большой буквы, должна всегда выглядеть на все сто. Надеюсь, никто не станет оспаривать тот факт, что представительнице слабого пола, которая следит за собой и хоть немного интересна, не составит особого труда оказать влияние практически на любого мужчину. Только о каком влиянии может идти речь, если у девушки потрескались от ветра губы, а руки забыли о маникюре? Как там у Пушкина:

Быть можно дельным человеком И думать о красе ногтей…

Из своего гардероба я выбрала для этой встречи длинную облегающую юбку с двумя весьма откровенным разрезами по бокам и обтягивающую кофточку нежно-розового цвета.

Честно говоря, я надеялась, что, пытаясь разглядеть сквозь разрезы мои ноги, Толик немного расслабится и мне будет проще разговорить его на волнующую меня тему. С другой стороны, очень важно было не переборщить, иначе можно спровоцировать своего собеседника бог знает на что. Поэтому я сделала скромный макияж в естественных тонах, от чего стала выглядеть как молодая, очень привлекательная девушка, которая не догадывается о всей силе своей сексуальной привлекательности. Для законченности образа я завила щипцами легкомысленные кудряшки и брызнула на себя несколько капель легких французских духов. Откровенно говоря, у меня был вид этакой пустоголовой попрыгуньи-стрекозы. Что ж, тоже неплохо. Редкому мужчине нравятся умные женщины. Однако Толик довольно хорошо знал меня, вернее — мои деловые качества, поэтому навряд ли он обманется. Но то, что в новом амплуа я выглядела весьма привлекательно, — вне всяких сомнений.

На встречу в кафе я немного опоздала. Впрочем, это как раз было в духе моего сегодняшнего образа. Скучавший в ожидании за столиком Толян, увидев меня, встал со своего места и отодвинул стул напротив. Ну просто истинный джентльмен! Никак криминальные лидеры стали брать уроки светских манер. Ах, а как у него заблестели глазки, когда он скользнул своим взглядом по моей фигуре.

— Ты, Тань, все хорошеешь, — вместо приветствия сделал он комплимент.

Я попыталась изобразить смущенную улыбку и потупила глазки. Кажется, мне это удалось, потому что Толик на этом не остановился:

— Правда, правда. Замуж вышла?

— Нет. Некогда. Весь день кручусь как белка в колесе. Никакой личной жизни, — пожаловалась я зачем-то. Можно подумать, что мне очень замуж хотелось, а претендентов не было. Цирк, да и только!

— Эх, Танька, что ж мы с тобой лет пять назад не встретились, женился бы…

Я опять засмущалась. Продолжать разговор и дальше в этой плоскости не имело ни малейшего смысла, да и вообще могло оказаться опасным, поэтому я решила перевести его в нужное мне русло.

— Да, Толик, может быть, пять лет назад я бы и вышла замуж, но сейчас очень занята одним делом и ни о чем другом даже думать не могу. Собственно, из-за этого дела я и позвонила тебе. Мне очень нужна твоя помощь.

Взгляд у моего собеседника как-то потух, и он, тяжело вздохнув, сказал:

— Валяй, рассказывай, что нужно.

Мне даже стало его жалко. Я вдруг поняла, что с этим человеком мало кто общался бескорыстно. Всем от него что-нибудь было нужно: кому-то деньги, кому-то его влияние, авторитет.

— Ты слышал о сегодняшнем взрыве машины? — без обиняков начала я.

— Ну… — промычал авторитет не то удивленно, не то утвердительно.

— Понимаешь, Толик, мой клиент определенным образом связан с хозяином этой машины, и мне необходимо выяснить, имеет ли какая-нибудь бригада отношение к этому взрыву. Кроме тебя, мне больше не к кому обратиться, — грустно пожаловалась я.

При этих словах Анатолий немного растаял. Он, видимо, почувствовал себя благородным рыцарем, чья помощь требуется слабой, беззащитной леди.

— Нам самим хотелось бы знать, кто это сделал, — поделился он со мной. — Мы же работаем с «Тарасов-авто». Зачем же убивать курицу, которая несет золотые яйца?

— Да я на вас и не думала, — начала оправдываться я.

— Мы разруливали все их проблемы с другими бригадами, если на них наезжали. Они нам за это исправно башляли. Короче, у нас к ним претензий не было, — продолжал Толик, пропустив мое оправдание мимо ушей.

— А не мог это сделать кто-то из другой группировки? Может быть, это месть за то, что фирма не стала работать с ними?

— Навряд ли. Пацаны вроде все правильные, с понятиями, — Толян задумался. — Если только кто-нибудь из заезжих отморозков. Ничего, разберемся. Мои уже этим занимаются. Найду, кто сделал, завалю. «Это наша корова, и мы ее доим», — процитировал он известную фразу из «Убойной силы» и засмеялся. — Смотрела «Ментов»?

— От случая к случаю, — ответила я, решив не уточнять, что это выражение из другого сериала. Какая разница, в конце концов?

— А что у тебя за клиент? — подозрительно сощурив глаза, поинтересовался Анатолий.

— Толик, ты же знаешь, я о своих клиентах ни слова, ни полслова. Ни за какие коврижки. Уж кто-кто, а ты-то должен это знать, — я обиженно надула губки.

— Ой, смотри, Танька, не вляпайся куда-нибудь. Ко мне, конечно, прислушиваются, но и я не всесильный. Я тоже не всегда выручить могу, — мой визави помолчал минуту, а потом, как-то обреченно вздохнув, сказал: — Ладно, если что узнаю… Куда позвонить?

Я продиктовала номер своего мобильника. Мы посидели, болтая на разные отвлеченные темы, еще немного, допили свой кофе и стали прощаться. Поднявшись из-за стола и убирая в карман пачку «Мальборо», Толян посоветовал мне:

— Замуж тебе надо…

На этом мы и расстались. Я решила обмозговать полученную информацию там же, в кафе, и заказала себе стаканчик мартини с соком. Не спеша потягивая из красивого бокала свой любимый коктейль, я вновь начала раскладывать «по полочкам» известные мне факты…

Что я узнала нового? Да, собственно, только то, что бригада Толяна к взрыву беспаловской машины скорее всего не имеет никакого отношения. И это все. Прямо скажем, негусто. С другой стороны, Толик обещал найти того, кто это сделал, и держать меня в курсе. А это уже кое-что. Думаю, что он со своими ребятами быстро докопается до истины.

Итак, на сегодняшний день мы имеем следующее. Первая версия: Беспалова пытаются убить его жена Инна и ее любовник Антон Зубов. Вторая версия заключается в том, что третье покушение на Сергея, то есть взрыв его машины, устроила какая-нибудь бандитская группировка.

В участии мафии в двух предыдущих попытках убийства бизнесмена я очень сильно сомневалась. Это слишком серьезные ребята, чтобы заниматься подобным дилетантством. Хотя, надо отдать должное, задумка с уксусом весьма оригинальна.

Воображение мое разыгралось, и я представила себе, как некий абстрактный мафиози крадется к Беспалову на кухню с бутылочкой уксуса и подливает немного ее содержимого в кипящий борщ. Выдуманная картинка так рассмешила, что я не смогла сдержать улыбку. Бармен за стойкой косо посмотрел на меня и, вероятно, подумал: «Странная девушка! Улыбается сама себе. Больная, наверное».

Я оставила на столике чаевые и вышла на улицу. Дел впереди было невпроворот. День обещал быть длинным.

* * *

— Алло, Гарик? Привет. Это снова я, — обрадовала я своего кавказского друга скорым появлением после расставания, как мне казалось, на целую вечность.

— Да, Танечка, я тебя слушаю, — почему-то не удивился моему неожиданному звонку Гарик, хотя он наверняка рассчитывал, что я появлюсь теперь через годик-полтора. Голос у него был какой-то озабоченный, из чего я заключила, что Гарик серьезно занят и только врожденная вежливость не позволяет ему послать меня куда подальше.

— Какие-то проблемы с Зубовым? — поинтересовался старый друг, подгоняя меня скорее выложить свое дело.

— Нет. Честно говоря, мне нужно узнать кое-что о сегодняшнем покушении на бизнесмена Беспалова, президента «Тарасов-авто».

— Ты имеешь в виду взрыв машины? — вот теперь Гарик был удивлен. — Зачем тебе это? Ты же занимаешься другим делом. Или они как-то связаны?

— Я пока ничего не могу тебе сообщить, потому что сама понятия не имею, что с чем связано. Обещаю, как только что-то прояснится, я сразу же поставлю тебя в известность.

— Ох, Татьяна, не нравится мне все это. Будь осторожнее, пожалуйста, — забеспокоился мой верный друг-милиционер.

— Не волнуйся. Все под контролем, — соврала я. — Для полного счастья мне осталось только узнать, что за игрушку использовали для взрыва.

— Хорошо. Не клади трубку. Сейчас все узнаю. Предварительная экспертиза, наверное, уже готова. Эх, Танюшка, только ради тебя иду на нарушение должностных инструкций.

Он тяжело вздохнул, и я уловила в его вздохе невольный укор.

— Гарик, ты же знаешь, вся информация, которую я получу, умрет вместе со мной. Я — могила.

— Знаю, только поэтому и ввязываюсь в эту мутную историю, — с этими словами Гарик положил трубку на стол и вышел из кабинета.

Ждать мне пришлось минут пятнадцать-двадцать.

Наконец я услышала в трубке долгожданный голос с акцентом:

— Алло, слушаешь?

— Конечно.

— Это пластиковая бомба, — приглушенным голосом сообщил Гарик.

— Не самоделка случайно?

— Нет, что ты. Вещь очень дорогая. Израильская.

— Понятно… — промычала я, хотя для меня все еще больше запуталось.

— Танюша, может быть, ты все-таки не будешь с этим связываться. Нехорошее дело, поверь своему опытному товарищу, — попытался уговорить меня Гарик.

— Не беспокойся. Я на рожон лезть не собираюсь, но и в стороне остаться не могу. От этого зависит жизнь человека.

— Я, честно говоря, и не надеялся, что удастся тебя переубедить. Но, как говорится, попытка не пытка. Только ты должна мне пообещать, что, если тебе будет грозить опасность, тут же уйдешь в сторону. С мафией шутки плохи.

— Думаешь, это дело рук бандитов?

— Я думаю, что если бы это была бытовуха, то навряд ли речь шла о пластиковой взрывчатке.

— Да, ты, наверное, прав… — согласилась я, а сама подумала: «Неужели Анатолий обманул меня? Или он сам был не в курсе?»

— Жаль парня, — продолжал Гарик, — молодой, удачливый — и такой конец. К сожалению, так заканчивают многие бизнесмены.

— Как заканчивают? — не поняла я.

— Да так, раньше времени. Или в машине взрываются, или их находят с пулей в башке… Да что я тебе рассказываю, сама, что ли, не знаешь.

Тут до меня наконец дошло, что он говорит о Беспалове. Вероятно, труп водителя был настолько изуродован взрывом, что его не опознали, а глубокую экспертизу провести еще не успели. Значит, погибшим считают президента «Тарасов-авто». Что ж, может, это и к лучшему?

— Гарик, прости меня за наглость, но у меня последний вопрос.

— Э, зачем извиняешься. Давай свой вопрос, не стесняйся.

— Есть какие-нибудь версии?

— Насколько я понял, пока у них одна ниточка. Пропал водитель Беспалова. Он может быть в этом замешан. Тем более что у него была прекрасная возможность установить взрывчатку. Короче, если его найдут, многое может проясниться.

Я, конечно, прекрасно знала, что Пашка не имел ни малейшего отношения к взрыву, но не стала разубеждать Гарика. На данный момент надо заботиться о живых. В том, что Сергея считают умершим, есть, несомненно, свои плюсы. Если он погиб, то и убивать его больше не нужно. Логично? Логично.

Я заверила Гарика, что буду соблюдать предельную осторожность и позвоню ему, как только узнаю что-нибудь новое. Он, в свою очередь, обещал держать меня в курсе расследования. Господи, как хорошо все-таки иметь таких друзей! Друзей, которые всегда помогут и даже пойдут ради тебя на некоторые должностные нарушения.

После разговора с Гариком я поехала на свою конспиративную квартиру. Нужно было проведать своего везучего клиента.

Денек выдался замечательный. На небе не было ни облачка, и солнце светило так радостно, что, казалось, оно хотело приласкать и обогреть всех и вся. На площадке у дома беззаботно играла, смеясь звонко, как колокольчики, детвора. На душе от всего этого сразу потеплело. Но тут же накатило ощущение стыда за вдруг возникшее после утренней беготни чувство покоя. А перед глазами встала совсем другая картина — гарь, копоть, скрежет металла, лицо Сергея, потемневшее от горя и дыма. Боже мой, как же это на свете одновременно уживаются счастье и боль, добро и зло?

«Эх, Пашка, за что же ты сложил свою голову? — думала я. — У тебя ведь, наверное, есть семья, мать, которая ждет тебя домой, но уже не дождется. Обещаю тебе, Пашка, что найду убийцу. Теперь это дело моей чести».

Полная решимости к дальнейшим действиям, я поднялась в квартиру. Открывая ключом дверь, я вдруг услышала стон. Меня бросило в холод. «Неужели не уберегла?» — промелькнуло в голове. Не медля ни секунды, я рванула в комнату, где оставила своего клиента.

Беспалов во сне стонал и скрежетал зубами. Увидев, что ему не угрожает опасность, я немного пришла в себя и рухнула в кресло, стараясь побыстрее успокоиться. Откровенно говоря, именно в этот момент я поняла, как дорог стал мне лежащий сейчас на диване мужчина. Кто бы мог подумать, ведь всего несколько дней назад я даже не подозревала о его существовании. А теперь одна лишь мысль, что я могу его потерять, приводила меня в ужас. «Как же я буду жить, когда все закончится?» — спросила я сама себя.

Пока я размышляла о невесть откуда взявшейся привязанности к Сергею, предмет моих растрепанных чувств очнулся от кошмара. Он громко вскрикнул, открыл свои синие, как небо, глаза и уставился на меня непонимающим взглядом.

— Ничего. Это просто страшный сон, — сказала я. Вот только прозвучали мои слова слишком ласково для делового партнера.

Сергей сел и тряхнул головой, как будто пытаясь отогнать от себя жуткие видения.

— Мне нужно умыться, — прохрипел он.

Я выдала своему невольному гостю халат, полотенце и проводила его в ванную. Пока бизнесмен Беспалов смывал с себя остатки снов и вполне реальную сажу, сыщик Иванова приготовила несколько тостов, достала джем, сварила кофе. Принеся всю нехитрую снедь в гостиную, я подумала: «А ведь это наш обед». И окинула его взглядом: стол от яств явно не ломился. Но тут уж точно — чем богаты, тем и рады. А также по другой поговорке — «не до жиру, быть бы живу». Ну прямо про наше теперешнее положение.

Из ванной вышел Беспалов. С мокрыми волосами, в махровом халате он выглядел необыкновенно сексуально. Я мысленно одернула себя. Теперь, надо заметить, мне приходилось это делать все чаще и чаще, иначе мысли о привлекательности моего синеглазого клиента не давали сосредоточиться на деле.

За кофе я подробно рассказала Сергею все, что выяснила о покушениях на его жизнь. Причем умышленно перечисляла только факты, избегая оценок и комментариев. Беспалов слушал очень внимательно и, видимо, сделал свои выводы, потому что процедил сквозь зубы, сжав кулаки:

— Нужно срочно найти ее, пока она еще кого-нибудь не убила. Я сам оторву ей голову. — Он, конечно, имел в виду Инну. — За Пашку, — добавил он после минутной паузы.

— Дело в том, Сергей, что, кто бы ни пытался вас убить, в ближайшее время он навряд ли возобновит свои попытки. Потому что для него вы уже погибли. Все считают, что утром вы сами сели за руль.

— О господи! — только и смог произнести Беспалов. В общем-то я его понимала. Неприятно оказаться в числе мертвых… при жизни.

— Я разделяю ваши чувства, — попыталась успокоить я Сергея, — но мы можем извлечь из сложившейся ситуации пользу. Убийца успокоится и скорее всего как-нибудь себя проявит.

— Но разве милиция в конце концов не идентифицирует Пашку? Существует же какой-нибудь анализ… ну, там по черепу, по зубам или что-то в этом роде?

— Конечно, но на это уйдет масса времени. А мы пока, я надеюсь, вычислим и поймаем убийцу.

— Вы что же, до сих пор сомневаетесь, что это дело рук моей женушки? — как-то с вызовом бросил Беспалов.

— Давайте не будем торопиться с выводами. Никаких прямых улик у нас с вами нет.

— Да какие, к черту, улики? — Сергей вскочил и заходил по комнате. — Это она налила уксус в борщ, она наняла того деревенского дебила, чтобы он меня сбил, она подложила бомбу и убила Пашку! Она и ее любовник!

Мне не хотелось спорить. Это было бы бесполезно, пока человек находится в таком возбужденном состоянии. Я молчала. Беспалову, вероятно, стало неловко за бесконтрольный взрыв гнева, и он сел обратно в кресло, пытаясь взять себя в руки:

— Да, Татьяна, вы абсолютно правы. Главный виновник не она, а я. Я во всем виноват. Ведь я с самого начала в глубине души знал, что этот брак не принесет мне счастья. Да и друзья меня предупреждали. А я все сделал по-своему. И чего добился? Только того, что погиб Пашка — молодой, хороший парень. У него вся жизнь была впереди. На его месте, конечно, должен был быть я. Еще этот пиджак…

— Какой пиджак?

— Я вчера подарил ему свой пиджак. Он стал мне немного тесноват, а Пашке он всегда нравился и был впору. Вещь хорошая, чистая шерсть, и почти новая. Мне хотелось сделать Пашке приятное. Вот и сделал! Я всем приношу одни несчастья. Даже мои вещи прокляты.

— Тогда понятно, почему все сразу решили, что в «Мерседесе» были вы. Видимо, кто-то опознал ваш пиджак. Но сейчас не время казнить себя. Мы с вами должны, нет, просто обязаны поймать того, кто виновен в гибели Павла.

— Я задушу ее своими руками, — не успокаивался Беспалов.

— Хорошо, хорошо. Задушите, — примирительно сказала я машинально, потому что на тот момент меня волновало другое. — Скажите, Сергей, у Инны было много денег? То есть много ли она могла забрать с собой?

— Нет. Немного.

— Почему вы так уверены?

— Потому что наличными у нее обычно была небольшая сумма на карманные расходы. Я думаю, долларов двести-триста. Когда ей требовалась более крупная сумма, она обычно снимала деньги со счета, который я открыл специально для нее.

— Так, может быть, она сняла все со счета и сбежала с этим богатством?

— Нет. Исключено. Дело в том, что после вашего вопроса, кто унаследует имущество в случае моей смерти, я позвонил своему банкиру и закрыл этот счет. Кстати, тогда же я узнал, что Инна уже давно не снимала с него ни цента.

Этот факт еще больше убедил меня в том, что следует задуматься еще об одном подозреваемом. Нужно выстроить новую версию, поскольку я очень сильно сомневалась, что пластиковую бомбу израильского производства кто-то безвозмездно подарил Инне или сам бесплатно установил ее на машину Беспалова, в порядке благотворительности, так сказать.

— Сергей, подумайте еще раз хорошенько, кто, кроме Инны, мог желать вашей смерти? — настойчиво попросила я.

Президент «Тарасов-авто» задумался и через несколько минут, вздохнув, произнес:

— Я не знаю.

— Вам никто не угрожал?

— Нет.

И тут мне в голову пришла замечательная мысль поговорить об этом с его заместителем и бывшей женой. Вот уж у кого должен быть свой взгляд на все происходящее, свои предположения.

— Сергей, я думаю, мне надо встретиться с Вероникой, — поделилась я с Беспаловым идеей.

— Зачем?

— Вдруг она что-то слышала или кого-то подозревает.

— Если бы она что-то знала, то давно бы меня предупредила. Хотя, впрочем, встречайтесь. Все равно ей нужно сообщить, что я жив.

— А вот этого как раз делать не стоит.

— Я вас совершенно не понимаю. Вы же не подозреваете Вику? — снова начал выходить из себя тарасовский Алек Болдуин.

— Не подозреваю, — четко выговорила я, начиная раздражаться, — но неужели так сложно понять, что чем меньше людей в курсе того, что вы живы, тем лучше.

— Но Вика… — начал было Беспалов.

— И Вика в том числе, — отрезала я.

— Послушайте, Татьяна…

— Нет, это вы послушайте, — резко оборвала я его. — Либо вы мне не мешаете, либо я умываю руки.

Сергей молча выслушал мой ультиматум и, подумав минуту, сказал:

— Хорошо. Вы правы. Вы — профессионал. Делайте, как считаете нужным.

— Мне надо придумать какой-нибудь предлог для визита в «Тарасов-авто». Я же — по вашей, кстати, милости — переводчик, а не частный детектив. У вас есть с собой какие-нибудь документы по вашей американской сделке?

— У меня есть американский прайс-лист на запчасти вместе с переводом.

— Отлично, давайте мне и то и другое. Я скажу, что я подготовила перевод прайс-листа и принесла его вам. А вас почему-то нет на месте.

Беспалов послушно отдал мне документы. Я сложила бумаги в кожаный, вполне подходящий к случаю портфель, который, к счастью, нашелся в этой квартире.

Теперь что-то нужно было делать с внешним видом. Откровенные разрезы моей облегающей юбки отнюдь не делали меня похожей на переводчицу. Без особой надежды я полезла в шкаф и… о, чудо!.. нашла серый деловой костюм из очень дорогой натуральной ткани, который заказывала своей портнихе полгода назад. Как же я могла о нем забыть? И почему он оказался здесь? Ладно, чего теперь вспоминать… Главное, надеть есть что. Повезло, ведь в этой квартире я практически не жила, и, соответственно, вещей моих там было кот наплакал. Я быстренько померила костюм. За полгода я не набрала в весе ни грамма и великолепно в нем выглядела. «Главное, чтобы костюмчик сидел», — замурлыкала я себе под нос. Обтягивающую розовую кофточку я снимать не стала, а пиджак надела сверху и не стала застегивать пуговицы. Как прекрасно сочетаются нежно-розовый и серый цвета! А сплошной серый — тут я запахнула пиджак, продолжая разглядывать свое отражение в зеркале, — по-моему, смотрится скучновато.

Волосы я забрала в валик и заколола шпильками. Отлично! На лбу так и написано: высшее образование, знание двух языков (как минимум!), интеллигентность.

Я вышла к Беспалову в гостиную и поинтересовалась его мнением.

— Ну как?

— С ума сойти! — воскликнул пораженный до глубины души мой синеглазый клиент. — Как вам это удается? Я всякий раз узнаю вас с трудом. Вы такая разная. Просто актриса.

— Думаю, что актерство является неотъемлемой частью моей профессии. Так как вам переводчица?

— Сногсшибательная переводчица, — сказал Сергей, сделав ударение на прилагательное.

«Первый комплимент! — мысленно обрадовалась я. — Что это, обычная вежливость, или я ему действительно нравлюсь?»

— Рада, что вам понравилось, — искренне заметила я, — но, думаю, мне лучше поторопиться. До конца рабочего дня осталось не так много времени. Хорошо бы застать Веронику Михайловну на месте.

— Вы можете быть совершенно спокойны. Вика — настоящий трудоголик. По-моему, она даже в свой день рождения работает до восьми-девяти вечера.

— Похвальное трудолюбие. Она, видимо, как и я, относится к тем женщинам, которые домашним делам предпочитают профессиональную деятельность.

— Поэтому вы не замужем?

«Ого, пошли личные вопросы. Если ему интересно, свободна я или нет, — это уже кое-что».

— Нет. Не поэтому. Просто пока не встретила достойного спутника жизни, — ответила я и сменила тему: — Ладно, я пошла. Буду часа через два-три.

— А как быть со мной? Вы оставите мне ключи?

— Ключи? Зачем?

— Мне нужно съездить домой, — объяснил Беспалов, удивленный моим вопросом.

— Сергей, да вы что! — Я повысила голос, ибо чаша моего терпения переполнилась. — Вас нет! Вы это понимаете?! Вы погибли. Неужели так сложно понять, что человеку, которого считают безвременно почившим, ни к чему разгуливать по улице? Если только вы не хотите именно этого — чтобы вас увидели и об этом узнал убийца.

— Я бы аккуратно, только туда и обратно…

— Нет! — поставила я точку.

— Но у меня нет зубной щетки, — попытался робко сопротивляться упрямый мужчина моей мечты.

— Берите бумагу, ручку и напишите, что вам нужно, — скомандовала я. — Через три часа у вас будет все необходимое.

Беспалов безропотно исполнил приказание.

— И долго мне тут сидеть? — отдавая мне список, грустно спросил он.

— Надеюсь, что нет, — более мягко пообещала я.

Через полчаса я припарковалась у офиса «Тарасов-авто». У входа в здание было необычно многолюдно. Проходя мимо, среди толпящихся людей я заметила несколько человек явно из органов. Они, по всей видимости, опрашивали работников «Тарасов-авто».

Зайдя в офис, я сразу наткнулась на уже знакомую нам Светочку — секретаря Беспалова. «Коровка» была в совершенно растрепанных чувствах: заплаканные, покрасневшие глазки, припухший носик. А кому легко расставаться с мечтами? Она наверняка была уверена, что в конце концов добьется взаимности у своего начальника, выйдет за него замуж и будет разъезжать на красивой белой «Хонде». Теперь же, со смертью Беспалова, мечты растаяли как дым.

— Добрый день, — поздоровалась я с ней, — я к Сергею Андреевичу.

Девушка на секунду замерла, не зная, что мне ответить.

— Его сейчас нет, — наконец выдавила она из себя.

— Странно, — сыграла я удивление, — мы с ним договаривались.

— К сожалению, ничем не могу вам помочь, зайдите завтра, — соврала Светочка.

— Нет. Завтра я заходить не стану. Сообщите, пожалуйста, о моем приходе Веронике Михайловне, — решительно заявила я.

Светочка захлопала своими огромными пустыми глазками, но подчинилась.

Через пять минут ко мне спустилась сама Вероника. Держалась она великолепно. Честно говоря, я даже засомневалась, знает ли она про взрыв «Мерседеса» и гибель своего бывшего мужа.

— Здравствуйте, Танечка, — сразу узнала она меня, — давайте поднимемся ко мне. Так будет удобнее.

В кабинете Вероника достала пачку «Vogue», предложила сигарету мне и закурила сама. Я заметила, что ее холеные руки с безупречным маникюром слегка дрожали, когда она подносила зажигалку к сигарете. Значит, все-таки Вероника нервничала.

— Вы к Сергею по делу? — первой заговорила хозяйка кабинета.

— Да, я принесла перевод прайс-листа.

— Прекрасно. Я думаю, вы можете отдать его мне.

«Если я сейчас отдам ей бумаги, она поблагодарит меня, и мне ничего другого не останется, как попрощаться и уйти. Нет, так дело не пойдет», — подумала я.

— Я бы с удовольствием так и сделала, но боюсь, что это невозможно. Прежде чем приступить к этой работе, я была предупреждена о соблюдении строгой конфиденциальности.

— Естественно, но это предупреждение, безусловно, было сделано насчет конкурентов. Вы же понимаете, что на меня оно не распространяется. — Даже если мое нахальство ее покоробило, она не подала вида и продолжила вполне миролюбивым тоном: — За сохранность документов вы можете не волноваться.

С этими словами она протянула руку в ожидании, что я вложу в нее прайс-лист. Расчет был правильным, любому человеку стало бы неловко долго держать собеседника с протянутой рукой. Любому, но не мне. Как говорится, не на ту напали. Я невозмутимо продолжала курить, как будто ее жест не имел ко мне ни малейшего отношения. Даже стало интересно, как она выйдет из этого положения.

Долго ждать не пришлось. Вероника убрала руку, поднесла ее к голове и элегантным движением поправила и без того идеальную прическу. На секунду ее серые глаза похолодели и приняли цвет грозового неба. Она молча встала и отошла к окну. Мне, видимо, удалось-таки вывести бизнес-леди из себя. Но какое самообладание! Вот уж действительно леди Ди!

— Мне бы все-таки хотелось передать документы лично Сергею Андреевичу, — без вызова, но настойчиво произнесла я.

— Я ценю вашу заботу о сохранности секретов нашей фирмы. Такое серьезное отношение к работе делает вам честь, — заговорила Вероника, подавляя волну раздражения, — но, к сожалению, лично Сергею вы уже ничего не сможете передать.

— Почему? — я сделала круглые от удивления глаза.

Моя собеседница собралась с силами и выдохнула:

— Он погиб.

— Не может быть! — я изобразила глубокий шок.

Вероника взяла трясущимися руками еще одну сигарету и закурила.

«Вот и прорвало», — подумала я. Я знаю немало сильных людей, которые стойко переживают потерю близкого человека. Они продолжают разговаривать, работать, даже смеяться. На людях они ведут себя как обычно. Об их переживаниях и бессонных ночах можно узнать только по темным кругам под глазами. Хотя известно, что, пытаясь спрятать горе поглубже, они делают себе же хуже. Но уж такие они есть. Мне стало до боли в сердце жалко Веронику — гордую, сильную женщину. Но чем я могла ей помочь? Рассказать про Беспалова? Сообщить, что ее бывший муж и партнер по бизнесу жив? Нет. Нельзя. Я должна действовать только в интересах своего клиента. Если я открою Веронике правду, она может невольно способствовать тому, что ее узнают и убийцы. А этого допускать никак нельзя.

— Я до сих пор не могу в это поверить, — после долгой паузы поделилась со мной Вика.

— Как это произошло? — задала я, как мне показалось, вполне уместный вопрос. Ведь никто не мог знать, что я была на месте преступления.

— Взрыв. В его машину установили бомбу.

— Боже мой. Я думала, это бывает только по телевизору.

— Я тоже никогда не думала, что это коснется нас. Я только надеюсь, что Сережа не успел осознать, что произошло. Надеюсь, что он не мучился.

— Он был один в машине? — еще один вполне естественный вопрос.

— Да, — Вероника удивленно посмотрела на меня, — почему-то не было Павла, его водителя. Это странно.

Было видно, что она действительно обескуражена отсутствием Паши, хотя мысль о том, что он может быть виновником происшедшего, явно не приходила ей в голову. Интересно, почему? Я бы на ее месте сразу же его заподозрила. Правда, может быть, она слишком хорошо знала Пашку, чтобы думать о нем плохо.

— Все бросили Сережку в его последний день, — продолжала Вероника. — Кроме меня. Даже на опознание поехать было некому. Галину Ивановну, его домработницу, нашли без сознания в гостиной. Наверное, она видела взрыв из окна и этого не вынесла: кровоизлияние в мозг. Пришлось в морг ехать мне. Как это страшно. От Сережки ничего не осталось — одно кровавое месиво. Я узнала его только по остаткам пиджака, — она закрыла лицо руками.

— А как же его жена… Инна, кажется, — сочувствующе поинтересовалась я.

— Что Инна? — моя собеседница как-то напряглась и насторожилась. Она внимательно посмотрела на меня, будто пытаясь разгадать неведомую тайну.

— Ее тоже не было? — пояснила я свой вопрос.

— Нет, не было, — и я почувствовала, что Вероника снова начинает замыкаться в себе.

Что же выбило ее из колеи?

* * *

На обратном пути домой я все думала о нашем разговоре с Вероникой. К сожалению, мои надежды, что она поможет мне найти истинного виновника происходящего, не оправдались. Как партнер Беспалова по бизнесу, она должна была бы слышать об угрозах, если бы таковые поступали в адрес ее бывшего мужа. Но Вероника никого не подозревала. На вопрос о том, кто бы мог, по ее мнению, заложить взрывчатку в машину, она только пожала плечами. В целом от этого разговора у меня остался какой-то странный осадок. На протяжении всей беседы не покидало ощущение, что эта женщина с умными серыми глазами тщательно изучает меня. Так, наверное, чувствуют себя подопытные мышки в лабораториях. А почему, собственно, я так ее заинтересовала? Может быть, Вероника подсознательно не доверяла мне, шестое чувство подсказывало ей, что я ее обманываю? Вполне допускаю. Возможно, она из тех людей, у кого блестяще развита интуиция. Но, надо отдать ей должное, Беспалова ни взглядом, ни жестом не выказала недоверия. Я поняла это только благодаря собственному обостренному профессиональному чутью. Вот поэтому, наверное, она и не стала делиться со мной своими догадками по поводу убийцы. Однако у меня сложилось впечатление, что Вероника скорее всего подозревает Инну. Хотя, мне кажется, она никогда в этом не сознается. Не захочет давать повод считать, что обвиняет соперницу из ревности. И я могу ее понять. Чем больше я об этом думала, тем очевиднее мне было, что для Вероники подозреваемый номер один — Инна. Не зря она так напряглась, когда я спросила о жене Сергея.

По дороге я заехала в торговый центр, чтобы отоварить беспаловский список. Набрав по нему всякой необходимой всячины и затарившись продуктами, я направилась на бабушкину квартиру. Как бы мой клиент не умер там от голода. А то, чего доброго, оберегая его от убийц, сама сыграю эту роль, держа в заточении и заботясь о конспирации. Да и самой подкрепиться не мешает. Надо же было выдумать, что хорошо работается только на голодный желудок! Хоть режьте меня, не верю, что шедевры живописи и литературы создавались голодными творцами. Исключение могут составить лишь натюрморты. Я даже представила себе, как давно не кушавший художник, истекая слюной, изображает на полотне аппетитные фрукты-овощи. Когда в желудке пусто, все мысли только о еде.

Изнывающий от одиночества и безделья Сергей очень обрадовался моему приходу. А увидев в руках пакет, готовый треснуть от обилия продуктов питания, расцвел еще больше.

— Я голоден как волк, — сообщил мой Болдуин.

— Я, честно говоря, тоже, — поддержала я его.

— Таня, мне очень стыдно, но я не выдержал и съел последнюю пачку крекеров, которую нашел на кухне.

— Ну и на здоровье.

— У вас тут совершенно нечего есть. Насколько я понял, здесь только хороший запас кофе и чая.

— Это совершенно естественно. Я же здесь не живу, — попыталась оправдаться я. Смешно, но не хотелось перед Беспаловым выглядеть плохой хозяйкой. — Думаю, теперь нам хватит еды дня на два.

Рассовывая по полкам холодильника продукты, я, сама не знаю почему, вдруг вспомнила Светочку, секретаря Сергея. Может быть, мне ее напомнила буренка, изображенная на пачке сливочного масла. Может быть. Но факт остается фактом. Она так и встала у меня перед глазами. А не эта ли волоокая красотка скрывается за цепочкой покушений? Что, если у них с Беспаловым был роман? Он дал ей отставку, теперь демонстративно как бы не замечает ее прелести? И решила она отомстить? Да нет, ерунда. Мотив слабоват. И сама Светочка… слабовата для роли организатора таких дел. Но познакомиться с ней поближе не помешает. А кроме того, секретарша вполне могла знать про угрозы в адрес своего босса. Если, конечно, они были. Как же я сразу не сообразила с ней поговорить? Ну и кто после этого глуп — она или я?

— Таня, — позвал меня Беспалов, и я поняла, что стою, замерев с пачкой масла в руках, перед открытой дверцей холодильника, — о чем задумались?

— Когда заканчивается рабочий день у Светочки? — ответила я вопросом на вопрос.

— Какой Светочки? — обалдел Сергей.

— У вашего секретаря, — нетерпеливо пояснила я.

— А… у секретаря… в шесть, — ответил ничего не понимающий Беспалов.

Я метнула взгляд на часы. Если очень постараться, то можно успеть. Я бросила пакет с продуктами, которые еще не успела выложить, прямо у холодильника и понеслась к входной двери.

— Таня! Вы куда?! — услышала я вдогонку голос ошарашенного Сергея.

— Потом. Все объясню потом, — даже не повернувшись, ответила я и выскочила из квартиры.

Не буду описывать, как я неслась к офису «Тарасов-авто», создав на дороге пару аварийных ситуаций. Но фортуна в тот день была на моей стороне, и я успела. Не подъезжая близко к «Тарасов-авто», я остановила машину у подъезда дома, располагающегося в десяти шагах от стоянки беспаловской фирмы. С этого места мне отлично был виден вход в здание. Я надеялась, что Светочка — хороший секретарь и не ушла с работы раньше положенного. Самой мне в офис идти было нельзя. Это выглядело бы по меньшей мере странно. Переводчица, которая приходит два раза на дню и задает вопросы про гибель президента, вызовет подозрение даже у самого наивного человека. Поэтому я решила устроить «случайное» свидание со Светочкой.

Минут в пять седьмого, виляя аппетитной пятой точкой, показалась поджидаемая мною «коровка». Скромно опустив свои томные голубые глаза, она пересекла стоянку и вышла, провожаемая голодным взглядом молодого человека, стоявшего у одной из машин на стоянке, на улицу. Держу пари, Светочка не пропустила этот взгляд. Почему я так уверена? Да потому, что, поравнявшись с бедным парнем, сексуальная буренка еще больше выпятила и без того волнующую грудь. А у того разве что слюни изо рта не потекли, и он стал безумно похож на собаку одних моих знакомых. Когда ее хозяева обедали, она непременно садилась напротив, смотрела немигающим взглядом в глаза и истекала слюной, будто несчастную псину вообще никогда не кормили. Довольная произведенным на молодого человека впечатлением, Светочка бодро зашагала по тротуару. Я дала ей немного отойти и медленно поехала следом.

Через пару кварталов я прибавила скорость и, догнав свою «жертву», посигналила. Светочка повернула голову в мою сторону и вытаращила свои озероподобные очи, узнав меня.

— Вам в какую сторону? — спросила я ее, опустив стекло.

— Знаете, где магазин «Свет» на проспекте Мира? Мне туда.

— Садитесь. Нам по пути.

Светочка радостно приняла мое приглашение.

— Хотите купить новую люстру? — поинтересовалась я, заводя разговор.

— Нет. Я живу в этом доме, — ответила «коровка».

— Я слышала, там очень хорошие квартиры.

— Да. Удобная планировка. А вы где живете? — поддержала в свою очередь беседу Света.

По дороге к Светочкиному дому мы обсудили достоинства и недостатки разных планировок, затем перешли к отделке интерьера, от чего, в свою очередь, плавно переключились на новые тенденции в выборе мебели. Болтая на такие весьма домашние темы, мы стали в каком-то смысле ближе друг другу, перешли на «ты», а подъезжая к ее подъезду, были уже почти подругами.

— Может быть, зайдешь? Кофейку выпьем, — предложила Светочка, на что я очень надеялась. Если бы она не сделала этого, мне пришлось бы самой как-то напрашиваться.

— С удовольствием, — радостно приняла я предложение.

Честно говоря, «коровкина» трехкомнатная квартира произвела на меня огромное впечатление. Я никак не ожидала, что у простого секретаря, пусть даже хорошо зарабатывающего, может быть такая, как теперь говорят, продвинутая хата. Просто последний писк моды: зеркальный потолок в спальне, встроенные шкафы, французский подвесной потолок в гостиной, не говоря уже о бытовой технике в кухне — тут было все, что только угодно душе хорошей хозяйки.

— Ты живешь одна? — спросила я у своей новой подружки, чуть не утонув в подушках кресла в гостиной.

— С сыном, — крикнула она мне из кухни, где готовила кофе. — Но он сейчас у мамы.

Еще один сюрприз. Я бы даже сказала — «киндер-сюрприз». Вот уж никогда не подумала бы, что у этой «коровки» с пустыми глазами есть ребенок.

— Хорошенькое у тебя гнездышко, — сделала я комплимент, отпивая глоток отвратительного растворимого кофе.

— Тебе правда нравится? — обрадовалась моя голубоглазая собеседница, занимая кресло напротив.

— Конечно. Слушай, Света, ведь такой ремонт стоит уйму денег. Сколько же ты получаешь в «Тарасов-авто», если не секрет? — задала я на правах подруги неделикатный вопрос.

— У меня неплохая зарплата. Но на нее, само собой, такие вещи не купишь. Не говоря уж о ремонте. Это все муж.

— А он у тебя где работает? — полюбопытствовала я.

— Работал, — грустно поправила меня Светочка и после небольшой паузы добавила: — Он умер.

— Извини, Свет, я не знала, — искренне посочувствовала я, но тут же продолжила тему, поскольку она как нельзя лучше соответствовала цели моего визита к беспаловской секретарше: — Он болел?

— Нет, это было самоубийство, — неохотно ответила вновь приобретенная подруга.

— Что творится в этом мире… У меня такое чувство, что скоро мы останемся без мужиков. Вот и начальник твой погиб, — перевела я разговора на Беспалова.

— Да. Это какой-то кошмар, — Светочка охотно перешла от личной трагедии на обсуждение смерти своего босса. — Говорят, его разорвало на куски. Хоронить, наверное, будут в закрытом гробу.

— Ужас. Но я не могу представить, кому могла понадобиться его смерть? — прикинулась я наивной глупышкой.

— Господи! Да кому угодно! — с видом опытной наставницы, взволнованной ужасающей наивностью подруги, отреагировала на мое замечание «коровка» с небесно-голубыми глазами. — Таким людям, как Сергей, все завидуют.

— Ты думаешь, это мог сделать кто-то из зависти?

— Запросто. У нас сегодня целый день в офисе толклась милиция. Выспрашивали про знакомых шефа, кто ему звонил, с кем он работал, не угрожали ли ему и все такое.

— А ему угрожали? — спросила я как будто из любопытства.

— Не знаю. Я не слышала, — ответила Светочка, наслаждаясь сознанием того, что смогла так меня увлечь своим рассказом. Она, видимо, относилась ко мне с большим уважением. Еще бы, переводчица, знакомая Сергея и Вероники Беспаловых что-нибудь да должна значить в глазах их секретаря. — Скажу по секрету, милиция подозревает Пашку, водителя Сергея. Он куда-то исчез после взрыва, — шепотом поделилась она со мной великой тайной.

— По-твоему, он мог это сделать?

— Вообще-то Пашка — хороший парень, серьезный. Но ведь на Чикатило тоже бы никто никогда не подумал, что он маньяк. Чужая душа — потемки, — глубокомысленно добавила Светочка.

— А какой у него мог быть мотив?

— Ой, ну ты прямо как следователь. Откуда же я знаю? Может, у него просто крыша поехала.

Поняв, что ничего нужного я так и не узнаю от этой глазастой буренки, я быстренько с ней распрощалась, сославшись на то, что опаздываю на встречу, и покинула ее новомодную квартиру, оставив недопитой свою чашку невкусного кофе.

* * *

Подходя к двери своей конспиративной квартиры, я почувствовала невероятно аппетитный запах жареного мяса. Неприятно засосало в желудке. Уверенная, что издевательский, жутко возбуждающий аппетит аромат доносится из какой-нибудь соседней квартиры, я, чтобы не мучиться, поторопилась зайти к себе и захлопнуть за собой дверь. Но, как ни странно, здесь, в прихожей, запах не уменьшился, а наоборот, стал еще сильнее, вызывая просто неприличное слюноотделение. Я пошла на этот запах, как мышь, загипнотизированная сырным духом. И куда он меня привел? Правильно. Конечно, на кухню.

Увидев хлопочущего у плиты президента «Тарасов-авто» с посудным полотенцем через плечо, я обомлела. Нет. Я просто растаяла, как мороженое в жаркий день. Я стояла, прислонившись к косяку кухоной двери (стояла — неточно сказано, скорее, растеклась по нему), и любовалась своим синеглазым Болдуином. «Своим»? Боже мой, как же мне захотелось, чтобы этот день длился вечно. А может, не выслеживать никакую Инну, не искать того, кто взорвал машину? Пусть Беспалов так и живет у меня. Я прекрасно понимала, что мечтаю о невозможном, но в тот миг мне не хотелось об этом думать.

— А, вы уже дома! Я не слышал, как вы вошли, — сказал Сергей, наконец заметив меня. Но его не слишком удивленный тон подсказал мне, что он лукавил. Наверняка слышал, как хлопнула входная дверь, но хотел, чтобы я застала его за приготовлением ужина. Зачем, спрашивается? Хочет произвести на меня впечатление? Я мысленно потерла руки и сказала себе: «Ты еще кое на что годишься, старушка».

— Я тут мясо решил приготовить. Думал-думал, что сделать, и в конце концов надумал — запечь отбивные в сливочно-грибном соусе. Правда, не знаю, что получится. Это импровизация, — продолжал мой ненаглядный шеф-повар, а я все стояла у косяка и молчала. Беспалову, видимо, стало неинтересно разговаривать с самим собой, и он внимательно посмотрел на меня:

— Таня, идите пока примите ванну, а я тем временем все тут закончу. Потом поужинаете и спать. У вас очень усталый вид, — дал мне совет Сергей с видом опытного врача.

Я повиновалась и пронежилась в теплой ванне добрых полчаса. Когда я, разомлевшая, выползла из ванной комнаты, уже смеркалось.

Заглянула в кухню — пусто. Зато, войдя в гостиную, я испытала новый шок. Сергей уже ждал меня там. Ужин был накрыт на журнальном столике. Но самое главное — держись крепче, Татьяна! — на столике стояли две зажженные свечи! У меня подкосились ноги, и я плюхнулась в кресло напротив Беспалова.

— Я вот нашел свечи, — начал оправдываться он, — и решил, что так будет как-то… ну, как-то… уютнее.

— Да, да. Намного уютнее, — срывающимся голосом подтвердила я.

— И еще. Может быть, вы будете меня ругать, но я открыл бутылку мартини. Она стояла на кухне в шкафу. Я, конечно, не знаю, может, вы приготовили ее на какой-нибудь особый случай…

— А сегодня и есть особый случай, — сказала я и, заметив, что мой голливудский герой засмущался, попыталась выйти из положения: — Вы же чуть не погибли сегодня. Можно сказать — родились заново. Поэтому предлагаю выпить за ваш второй день рождения.

Я подняла бокал, Сергей последовал моему примеру. Мы чокнулись и выпили. Но как он угадал мой любимый напиток? Он сделал именно такой коктейль из мартини и апельсинового сока, какой мне нравится.

— Сергей, сознайтесь, кто вам сказал, что я обожаю этот коктейль?

— Честное слово, никто. Вика обычно из всех напитков выбирала его. А у нее отличный вкус, надо отдать должное. Поэтому, не зная ваших пристрастий, я на свой страх и риск приготовил мартини с соком.

— Значит, это просто совпадение.

— Да. Но что же вы не пробуете мясо? Мне интересно знать ваше мнение, — подгонял меня Беспалов, сгорая от нетерпения услышать похвалу. Я бы, конечно, похвалила его в любом случае, так как считаю, что подобным стремлениям мужчины просто грех «наступать на горло». Вдруг, если мне не понравится, он больше вообще не станет готовить? Поэтому еще до того, как я отрезала кусочек свинины и отправила его в рот, я уже была готова петь дифирамбы беспаловскому поварскому таланту. Но, к счастью, лицемерить не пришлось. По правде сказать, такого великолепного блюда я давно не пробовала. Нежнейшее мясо просто таяло во рту.

— Божественно! — совершенно искренне восхитилась я и пошутила: — Сергей, если вдруг (тьфу-тьфу, не дай бог!) «Тарасов-авто» разорится, вы не останетесь безработным. Думаю, вас оторвут с руками и ногами в любом престижном ресторане.

— В качестве повара? — засмеялся он.

— Угу, — кивнула я в знак согласия, отправляя в рот очередной кусок мяса.

— Вы мне льстите, Таня. Я же совершенно не умею готовить, не считая, конечно, яичницы. Вы мне поверите, если я скажу, что сегодня в первый раз приобщился к кулинарному искусству?

— Ну что ж, значит, ваш успех — подтверждение того, что талантливый человек талантлив во всем.

— Так давайте выпьем за это, — радостно предложил Беспалов, а я подумала: «Уж не хочет ли он меня напоить?»

И мы выпили, потом еще бокал, и еще… После такого количества совместно выпитого алкоголя уже как-то неудобно было обращаться друг к другу на «вы„. И мы перешли на „ты“. К концу ужина Беспалова совсем некстати потянуло обсуждать серьезные проблемы, что называется, «по-трезвому“.

— Ну и что тебе удалось узнать у Вики? — не без ехидства поинтересовался он.

— Ничего интересного. Она, по-моему, как и ты, подозревает Инну, хотя прямо этого не говорит, — ответила вполне мирно я, как бы не заметив его тона.

— И правильно делает. Я имею в виду, что подозревает эту стерву. Кто еще может желать мне смерти? Только она!

— Ты так в этом уверен? — попыталась я немного остудить распаляющегося бизнесмена.

— Я только не понимаю, почему ты с этим не соглашаешься. Может, тебе просто нравится спорить? Вспомни, ведь ты первая предупредила меня о грозящей опасности.

— Да, предупредила. Но разве я сказала тебе, что тебя собирается убить твоя жена?

— Хорошо. Тогда как быть с тем парнем из деревни, что пытался меня сбить?

— С Уткиным, — подсказала я.

— Да, с Уткиным. Ведь он ясно сказал, что его наняла моя жена. А у меня только одна жена — Инна. Следовательно, это она заплатила ему, чтобы он меня убрал. Тем более он узнал Инну на фотографии.

— Если только это не подстава, — не сдавалась я.

— Нет. Ты издеваешься. Кому это могло понадобиться? — взорвался Беспалов. — Как ты не замечаешь элементарных вещей? Ведь ты же детектив. У нее был мотив убить меня: она хотела избавиться от надоевшего мужа и зажить с моими деньгами со своим любовником. Это же очевидно! После первой неудачной попытки убийства они испугались и скрылись. Попытались еще два раза — и опять провал. Но ничего, скоро у нее кончатся деньги, и она появится, вот увидишь.

— Так, значит, ты абсолютно уверен, что у нее с собой немного денег.

— Абсолютно.

— Тогда объясни, пожалуйста, мне, такой глупой, на какие шиши она установила тебе в машину пластиковую бомбу израильского производства?

Сергей, видимо, об этом раньше не задумывался, и я своим вопросом сбила его с толку.

— Может, у ее любовника были деньги? — попытался он найти объяснение данному любопытному факту.

— У студента-наркомана — такая куча денег? Маловероятно, — не приняла я беспаловского предложения.

— Он, вероятно, продает наркотики… — начал было Сергей.

— Нет. Он их употребляет, — отрезала я.

— Хорошо. Я не могу объяснить, где они взяли деньги на бомбу. Но это все равно ничего не меняет, — упорствовал обманутый муж.

— Нет. Это меняет все, — начала раздражаться я. — Ты сейчас ненавидишь Инну за ее измену. Тебе больно и обидно. Поэтому именно ее ты пытаешься обвинить во всех смертных грехах. Я тебя понимаю. Но если я начну относиться к делу с таким же предубеждением, как и ты, то, уверяю тебя, мы никогда не докопаемся до истины.

Беспалов молчал. Я встала и, выходя из комнаты, сказала примирительным тоном:

— Мы оба устали. Поговорим завтра. Утро вечера мудренее.

Сергею я постелила на диване в гостиной.

Глаза у меня слипались. Сказывалась усталость. Едва добравшись до своей кровати, я провалилась в сон.

…Подвал. Темно и сыро. Во мраке зло сверкнули два красных горящих глаза. Я уже знала, что это крыса. Она приближалась. Опять та же леденящая душу ухмылка. Человеческая. Крыса все ближе и ближе. Я чувствовала наступающий холод. Бежать! Но я не могла двинуться с места. Меня будто парализовало страхом. Вдруг какой-то настойчивый звук дошел до моего слуха. Что это?..

Я открыла глаза. Тренькал мой мобильник. Фу, слава богу, это был всего-навсего ночной кошмар. Я дома, нет никаких крыс. К неизвестному, звонящему мне среди ночи человеку я испытывала огромное чувство благодарности за то, что он буквально вырвал меня из лап мерзкого чудовища.

— Алло, — схватила я трубку.

— Уже спишь? — услышала я чуть насмешливый голос Анатолия.

— Уже нет, — ласково ответила я. Если бы он в тот момент был рядом, я бы его расцеловала, своего спасителя, — я так рада, что ты позвонил. Мне снился страшный сон.

— Если хочешь, я подъеду и успокою тебя, — предложил Толян, и голос у него стал противный, масляный.

— Нет. Спасибо. Я не одна, — честно ответила я.

— Да я, собственно, звоню по делу. Как обещал, — сразу перешел на другую тему немного обидевшийся авторитет. — Я узнал, кто поставил взрывчатку в машину Беспалова. Тебе это еще интересно?

— Конечно. Ну, Толик, вы даете. Вот это, я понимаю, скорость. Если бы у нас так милиция работала.

— Типун тебе на язык, — без всякой злости пожелал мне смягчившийся Анатолий и продолжил: — Точнее сказать, я узнал, кто занимается такими игрушками в Тарасове. Их всего несколько человек. Среди них я нашел того, кто продал пластик для Беспалова.

И он назвал мне имя и адрес продавца пластиковых бомб.

— Можешь сходить к нему, поговорить, если хочешь. Я его предупредил. Хотя там ничего интересного.

— Что значит «ничего интересного»? Ты же сказал, что убьешь того, кто устроил взрыв. Если найдешь, конечно.

— И замочил бы, если бы это касалось бизнеса. А в личные дела я соваться не собираюсь. Тем более с бабами связываться.

— С какими бабами? — не поняла я.

— Да уж не знаю, кому и чем так насолил Беспалов, но только пластиковую бомбу для него телка какая-то купила.

— Это точно?

— Ну ты, Танюха, даешь. Я че, мутил когда-нибудь? — обиделся Толян.

— Извини, Толик, я не хотела тебя обидеть. Просто я никогда бы не подумала, что женщина способна на такое.

— Да бабы, если хочешь знать, еще хуже мужиков. Ты когда-нибудь видела, как они дерутся?

— Приходилось. Толик, а ты случайно не знаешь, как она выглядела, эта женщина?

— Без понятия. Я же сказал, меня это дело теперь не интересует. Я сегодня созванивался с вице-президентом «Тарасов-авто». Тоже баба, кстати. И, между прочим, бывшая беспаловская жена. Так вот, она меня заверила, что в наших с ними отношениях не будет никаких изменений, платить они будут по-прежнему. То есть на наши интересы никто не посягал. Беспалова жалко, конечно, но просто так еще никого не замочили. Накосорезил, наверное. Сам виноват.

Конечно, насчет того, что просто так никого не убивают, можно было поспорить. Но разве в этом было дело? Я поблагодарила Толика за помощь и положила трубку.

«Опять женщина. Везде эта женщина. Инна, или как сейчас говорят, лицо, похожее на Инну. Почему чем большее количество улик указывает на беспаловскую жену, тем меньше мне кажется, что она виновна? Не из чувства же противоречия», — думала я. Я не могла этого объяснить, но где-то в глубине души чувствовала, что тут не все просто. А что, если пойти на поводу у своей интуиции и попытаться выяснить, кому выгодно подставить Инну. У кого мог быть мотив? Тут есть множество вариантов. Начнем с самого неправдоподобного. Мотив мог быть у Вероники. Устранив Инну, она могла надеяться, что вернет Сергея. Нет. Нелогично. Ведь Сергею грозила реальная опасность. Он мог погибнуть. Если бы Вика хотела вернуть своего бывшего мужа, вряд ли бы она стала так рисковать его жизнью. Если только она не хотела отомстить им обоим, Инне и Сергею. Но это кажется маловероятным. Я вспомнила, как она волновалась за Беспалова в больнице, где я увидела ее впервые, с какой дружеской заботой она успокаивала Инну. Если все было притворством, то для этого нужно быть либо великой актрисой, либо ненормальной.

«Теперь другой неправдоподобный вариант. Что, если Сергей сам хочет избавиться от своей жены? Может быть, он сам искусно инсценировал покушения? Уж больно ему везет. Три покушения — и все мимо. Как-то странно. Хотя, конечно, в жизни всякое бывает… А то рвение, с каким он доказывает, что во всем виновата его жена? Разве не подозрительно? Если на минуту предположить, что эта версия верна, то у него должна быть сообщница, ведь взрывчатку купила женщина. Или возможен сговор с продавцом бомбы?» — чем дальше я развивала новую тему, тем страшнее мне становилось.

«Нужно сходить к этому торгашу и выяснить, что за женщина к нему приходила», — решила я, почти не сомневаясь, что он опять опишет мне привлекательную брюнетку с длинными волосами. Тем не менее проверить необходимо.

Я посмотрела на часы. Боже мой, уже ночь. Этот гад, что занимается торговлей оружием, уже, наверное, спит. Возможно, у него семья, которая тоже мирно спит, не подозревая, чем зарабатывает на жизнь глава семейства. Да и мне, честно говоря, нужен отдых. Я — частный детектив, а не робот.

И я решительно накрылась одеялом.

«Ничего страшного не случится, если я отложу разговор на завтра», — утешала я себя, засыпая. Снов мне больше не снилось.

* * *

Утром, что называется — ни свет ни заря, я стояла перед дверью квартиры по указанному Анатолием адресу. И вот уже минут десять безуспешно давила на звонок. Ах, какая неудача! Неужели он куда-нибудь ушел?

Не знаю, как это пришло мне в голову, но я решила попробовать, закрыта ли дверь. Дверь поддалась, и меня охватило недоброе предчувствие. Несколько секунд я колебалась — входить в квартиру или нет. Вошла. Прошла по коридору. Никого. Я негромко позвала: «Есть кто-нибудь дома?» Тишина. У меня по спине побежали мурашки. Я нащупала в сумочке пистолет. Никогда не знаешь, что может ожидать тебя, если связываешься с такими типами.

Я заглянула в гостиную и замерла. В кресле, лицом к двери, сидел мужчина и смотрел прямо перед собой застывшим, мертвым взглядом. Я практически не сомневалась, что это был хозяин квартиры — продавец пластиковой смерти. Наверное, правда, что такие люди долго не живут. Ничего не касаясь, я подошла немного поближе. Насколько я смогла разглядеть, признаков насильственной смерти не наблюдалось. У мертвеца, как у рыбы на суше, был открыт рот, как будто ему в последние мгновения жизни не хватало воздуха. Может, сердечный приступ? Или, допустим, асфиксия в результате приступа астмы?

Перед покойником на столике стояла початая бутылка шампанского, открытая коробка конфет и вазочка с фруктами. «Может быть, у него были гости? Тогда должны быть фужеры», — начала я анализировать ситуацию. Один фужер валялся по правую сторону от трупа. Вероятно, мужчина, умирая, выронил его из рук. Больше бокалов не было. Выходит, угощался один. И все же в этой картине было что-то странное. Например, если бы я в одиночестве пила шампанское, то села бы лицом к телевизору, а не к двери. С другой стороны, у каждого свои причуды.

Чтобы проверить свои подозрения, я прошла на кухню. А гости все-таки были: у мойки стоял чисто вымытый и вытертый фужер, такой же, как тот, что валялся на ковре в гостиной. И скорее всего это была гостья. Потому что, готовясь к ее приходу, покойник вылил на себя, наверное, целый флакон одеколона и до сих пор благоухал, как майская роза. Меня передернуло от этого первым пришедшего в голову сравнения. Какой-то черный цинизм: мертвец пахнет, как майская роза. Итак, у него было свидание с дамой, если только он не был голубым. А зачем ей потребовалось убрать и вымыть свой фужер? Испугалась? Нет, пыталась скрыть следы преступления? Увидев второй бокал на кухне, я уже почти не сомневалась, что хозяин квартиры умер неестественной смертью. Убийство. На девяносто девять и девять десятых процента — убийство.

Нужно было уносить ноги. Не хватало еще, чтобы приехала милиция и застала меня в квартире наедине с покойником. Я тщательно вытерла все дверные ручки, за которые бралась, и спокойно вышла из дома. Увидев телефонную будку на другой стороне улицы, я и решила оттуда вызвать милицию. Сказала только, что по такому-то адресу они могут найти тело мертвого мужчины, потом повесила трубку, предварительно вытерев ее, и пошла к своей машине.

«Татьяна, ты просто идиотка, — ругала я себя по дороге домой. — Ты повела себя совершенно непрофессионально. Как ты могла предпочесть сон и не поехать вечером к этому мужику! Может, его тогда бы не убили? Нет тебе прощения. Ты кто угодно, только не частный детектив».

Обуреваемая черными мыслями, я ввалилась в свою конспиративную квартиру с весьма недвусмысленным видом, показывающим, что я не в духе. Беспалов выглянул из гостиной и вытаращил глаза. Он видел меня в таком состоянии в первый раз. Зрелище, видимо, было не из жизнеутверждающих. Я зло швырнула сумочку и ключи на тумбочку и пошла на кухню. Сергей молча наблюдал за мной. Громыхая посудой, я сварила себе кофе, достала пачку сигарет и уселась за кухонный стол.

«Что же это такое делается? — думала я. — Почему мне так не везет? Только вроде появился свет в конце туннеля, только мелькнули лучи надежды распутать это дело, и вот нате, получите: убивают свидетеля. Причем убийца скорее всего женщина. Опять женщина. Спрашивается, что это ей так приспичило убить моего свидетеля? Неужели нельзя было хотя бы немного подождать?»

Вот такие кощунственные мысли приходят в голову в минуты отчаяния. Я налила вторую чашку «арабики» и прикурила очередную сигарету. Сергей подошел ко мне и сел рядом.

— Что-нибудь случилось?

— Случилось, — мрачно ответила я.

После небольшой паузы Беспалов решился задать второй вопрос:

— Это как-то касается меня?

— Касается.

— Ты не хочешь рассказать мне, что произошло?

— Произошло убийство, — сказала я нервно.

* * *

Мне даже не пришлось самой набирать номер Гарика. Только мы с Беспаловым проговорили, что хорошо бы связаться с друзьями в милиции, как раздался звонок сотового.

— Здравствуй, дорогой, — услышала я акцент своего друга-кавказца. Я, конечно, не «дорогой». Я — женского рода, но поправлять Гарика не стала. В этом обращении была даже какая-то изюминка.

— Привет, Гарик. Я только что сама собиралась тебе звонить. Какие-нибудь новости?

— У меня две новости. И обе не очень хорошие. Вернее, обе плохие.

— Ну, не томи! Говори!

— Первая новость: мы нашли человека, который продал бомбу для взрыва машины Беспалова.

— Ну и ну! — притворно изумилась я, а сама подумала: «Интересно, они нашли того же человека, что и я?» — Но это же хорошая новость!

— Не уверен. Наоборот — подтверждение моих подозрений, что в деле замешана мафия. У кого еще могут быть завязки с такими людьми?

— Но тут как раз все очень просто проверить. Спроси у торгаша, кто купил у него пластик для Беспалова, и он развеет все твои сомнения.

— А вот этого я как раз не могу сделать из-за второй новости: мужика убили вчера вечером в его квартире.

— Боже мой! — вполне натурально изобразила я удивление. Значит, все-таки мы говорили об одном человеке.

— Вот так. За один день — два трупа. Утром — бизнесмен, вечером — торговец взрывчаткой. У тебя еще остались сомнения по поводу участия мафии?

— А как убили человека, который продавал бомбы? Застрелили, что ли?

— Нет. Отравили.

— Отравили? Странно. Я бы сказала, что бандиты выбрали весьма нехарактерный для них способ убийства. Подкараулить в подъезде, расстрелять из автомата или еще что-нибудь в таком роде — вот что в их стиле.

— Ну ты еще вспомни времена, когда мафия ненужных людей цементировала в бочках и сбрасывала в реку. Они тоже не стоят на месте, развиваются, как и весь мир. Сегодня серьезные группировки уже стараются работать не так топорно, ищут более изящные методы.

— Гарик, тебе пора писать диссертацию на тему: «Эволюция мафии. Основные ступени развития».

— Можешь смеяться сколько угодно. Но я на твоем месте был бы посерьезней.

— Я — сама серьезность. Но мне почему-то кажется, что отравление — женский способ лишить человека жизни.

— «Леди Макбет» начиталась?

— А ты со мной не согласен?

Гарик задумался.

— В принципе, нет. В истории человечества сколько угодно примеров мужиков-отравителей, — наконец-то высказал вслух свои мысли опытный оперативник. — Но в твоих рассуждениях определенно что-то есть. Тем более по показаниям свидетелей к торгашу в последнее время зачастила какая-то женщина.

— Какая женщина? Есть описание ее внешности?

— Ничего определенного. Интересная брюнетка, молодая, от двадцати до тридцати лет. Всегда в темных очках. Без особых примет.

— Да. Негусто. Таких брюнеток приблизительно половина Тарасова. Остальная половина — блондинки. А не пришло тебе, Гарик, в голову, что эта женщина и грохнула нашего торгаша?

— Допустим. И что из того? Мало, что ли, сейчас женщин в криминальных кругах? Страшно подумать, куда мир катится. Женщины, наделенные богом способностью дарить новую жизнь, вербуются снайперами в Чечню. О «белых чулках» слышала? Что, скажи мне, может быть противоестественней?

— Я с тобой абсолютно согласна. Мне тоже иногда кажется, что мир перевернулся. Но сейчас не об этом. Если я правильно тебя поняла, ты на все сто процентов уверен, что за убийством торгаша стоят совершенно определенные криминальные круги.

— Ты, Танюша, умница. Не прошло и получаса, как ты все поняла.

— Ты, может быть, подозреваешь кого-то конкретного? — пропустила я мимо ушей его наглость.

— Есть кое-какие наработки.

— Давай, Гарик, не тяни, не мучай меня. Рассказывай все, что знаешь.

— Ну что ты, рыбка. Кому в голову придет мучить такую женщину?

— Тогда колись!

— Колюсь: есть сведения, что прямо перед убийством у этого мужика были люди Толяна Пресса.

Ну, для меня сие не новость. Сам же Анатолий и рассказал… А что, если не все рассказал? Вдруг умолчал про то, что его люди убрали продавца взрывчатки? Я раньше никогда не ловила его на лжи, но кто лучше меня знает, что доверять в таких делах можно только себе. Как говорится, доверяй, но проверяй!

— О чем задумалась, солнышко? — прервал мои размышления Гарик.

— Гарик, будь другом, расскажи подробнее, как убили торгаша.

— Опять двадцать пять. Я же сказал, что его отравили.

— А чем?

— Одним очень сильным лекарством, несовместимым с алкоголем. Подмешали его в шампанское, что вызвало остановку дыхания. Нам еще повезло, что мы нашли труп сегодня, потому что через сутки это лекарство обнаружить в крови уже невозможно. Кстати, помогла нам в этом тоже женщина. Раненько в дежурную часть позвонила некая леди и сообщила, что по такому-то адресу нас ожидает мертвец. Как ты думаешь, если мужика убила женщина, может ли быть, чтобы она же и позвонила в милицию? По идее, ей было бы выгоднее, чтобы его нашли как можно позже.

— Я думаю, звонила какая-то другая женщина. Соседка или еще кто-нибудь, не имеющий к убийству отношения, — совершенно уверенно заявила я. Кто-кто, а я-то знала, что за «леди» звонила в дежурную часть.

— Полагаю, что так, — согласился мой собеседник.

— А что ты там говорил про шампанское?

— Повторяю для особо понятливых, — съязвил Гарик. — Покойный перед смертью выпил бокал шампанского с лекарством, которое ни в коем случае нельзя смешивать с алкоголем.

— Это я поняла. Меня вот что смущает. Ваш продавец израильской взрывчатки был алкоголиком, что ли?

— С чего ты взяла?

— Из твоего рассказа я поняла, что он пил один. А в одиночку этим занимается сам знаешь кто.

— О женщина! Скажи, кто подсказал тебе стать частным детективом? Я бы вырвал ему язык. Разве за время нашего разговора я хотя бы раз обмолвился о том, что покойник пил шампанское один?

— Тогда обмолвись, пожалуйста, сколько вообще было бокалов, а исходя из этого, и убийц?

— А что, если кто-то из убийц не пил? Ну, допустим, у него язва.

— Тогда ему налили бы чай. Будь добр, перестань ерничать. Лучше дай мне конкретный ответ на конкретный вопрос.

— Хорошо. Уговорила. Всего было два фужера. Один валялся разбитый у трупа. Другой стоял на кухне, чисто вымытый, естественно, без каких-либо отпечатков пальцев. Довольна?

— Довольна. Таким образом, на момент убийства в квартире было двое: потерпевший и убийца. Они пьют шампанское. Все это очень напоминает мне романтическое свидание.

— Или деловую встречу.

— Ты хочешь сказать, что покойник с таким же успехом мог бы встречаться и с мужчиной по какому-нибудь деловому вопросу?

— Почему бы и нет?

— И пить с мужиком шампанское? — не унималась я с вопросами.

— А что в этом такого удивительного?

— Я думаю, что для мужчины он бы купил бутылку водки и колбасы с сыром в качестве закуски.

— Знаешь такую поговорку: «О вкусах не спорят»? — каким-то обиженным тоном произнес Гарик.

«Ох, да ведь он сам любит шампанское», — мелькнула у меня в голове мысль.

— Я не спорю, что есть мужчины, которым нравится шампанское. Но это настоящие ценители, знатоки. Я бы даже сказала — своего рода эстеты, — попыталась реабилитироваться я. — Их можно по пальцам пересчитать. Я же говорю о среднестатистическом мужчине, возможно, бандите. Скажи, положа руку на сердце, что предпочтет такой обычный, посредственный человек: водку или шампанское?

— Ну, скорее всего водку, — нехотя согласился Гарик, — хотя все равно нельзя всех чесать под одну гребенку. Каждый человек нуждается в индивидуальном подходе.

— Согласна. Но вернемся к нашему жмурику. Допустим, у него было свидание.

— Может быть, ты еще знаешь с кем?

— Кое-что предположить можно.

— Ну, предположи.

— Мне почему-то кажется, что с той самой интересной брюнеткой, — увлеченно фантазировала я.

— Ладно. Пусть. Что дальше?

— Она незаметно подсыпает ему в фужер лекарство, он выпивает и умирает. Она относит свой фужер на кухню и моет его. Утром вам звонят, и вы находите покойничка.

— Ты пытаешься меня убедить, что убийца — женщина?

— Я, конечно, не уверена, но, по-моему, эта версия более реальна, чем твоя. Совсем не обязательно, что в это дело замешана мафия.

— А теперь, девочка, послушай меня. Даже если убила его женщина, это еще не доказывает, что мафия тут ни при чем. Как ты можешь быть уверена, что эта леди не действовала от имени и по поручению какого-нибудь криминального авторитета?

— Так ты не сомневаешься, что убийства Беспалова и продавца взрывчатки связаны между собой?

— У меня профессия такая — постоянно сомневаться. Но я почти убежден, что тот, кто взорвал машину бизнесмена, купил бомбу у нашего торгаша, а затем прикончил его, заметая следы.

— Тогда нужно искать того, кому понадобилось избавиться от президента «Тарасов-авто».

— Ищут.

— Есть что-нибудь интересное?

— Нет. Там пока глухо. Они, правда, еще не говорили с его женой. Никак не могут застать ее дома. Остальные все хором клянутся, что никогда не слышали, чтобы Беспалову угрожали.

— А водителя нашли?

— Нет, насколько я знаю. Но самое интересное в другом. Я поговорил с ребятами, которые занимаются делом, и выяснил, что «Тарасов-авто» работает знаешь под чьей крышей?

— Нет, — соврала я. — Под чьей?

— Под крышей Пресса!

— Не может быть! — в очередной раз притворилась я шокированной. — А как же шофер? Ведь главным подозреваемым, если я ничего не путаю, был беспаловский водитель.

— Водителя вполне могли подкупить или запугать бандиты, и он, значит, был с ними в сговоре. Ему проще всего было установить взрывчатку в машину, а потом под каким-нибудь предлогом отпроситься у шефа. Таким образом, Беспалов сам оказался за рулем. Но шофер, если даже виновен, просто пешка, шестерка. Я не удивлюсь, если мы выловим его труп в каком-нибудь водоеме. Таких мелких исполнителей обычно сразу убирают.

Я прекрасно знала, что все обстояло иначе, но поделиться своими знаниями с Гариком пока не могла.

— Слушай, Гарик, а ваше начальство не собирается официально объединить два этих дела и передать их тебе?

— Пока нет. Тьфу, тьфу, не сглазить. Мало мне, что ли, одной головной боли? И так если это дело рук мафии, то почти стопроцентный висяк.

— Гарик, сделай мне, пожалуйства, еще одно одолжение…

— Хоть сто, — согласился верный друг, хотя и без особого энтузиазма в голосе.

— Попроси своих знакомых ребят из отдела по борьбе с наркотиками, которые пасут барыгу из зубовского дома: если вдруг у него появится Антон, пусть тут же свяжутся со мной.

— Без проблем, — с облегчением пообещал Гарик. Он, наверное, уже боялся, что я потребую от него чего-нибудь сверхсекретного или сверхъестественного.

* * *

«Итак, опять брюнетка», — думала я, наконец-то попрощавшись с Гариком и откладывая трубку, от которой уже горело ухо. Такие продолжительные разговоры не для меня! Мне тут же пришла на ум одна одноклассница, которая часами умудрялась болтать по телефону с подругами и женихами, за что постоянно получала взбучки от своего отца.

— Ты без малого час говорила по телефону, — заглянул ко мне в комнату Сергей. — Идем, я сварил кофе.

«Хозяюшка ты моя», — мысленно похвалила я своего синеглазого бизнесмена, хотя внешне не проявила признаков восторга. Чтобы не баловать. Кроме кофе, мой домашний шеф-повар буквально из ничего приготовил необыкновенно красивые крошечные канапе. «Боже мой, какой талант пропадает», — восхитилась я опять же про себя. На его фоне я — совершенная бездарность. В плане кухни, конечно. Мне стало так обидно за себя, что я решила непременно сварганить что-нибудь этакое, как только немного освобожусь.

Беспалов не был телепатом и прочитать мои мысли не мог, поэтому по моему задумчивому виду он заключил, что я обмозговываю какие-то новые обстоятельства его дела, которые мне сообщили по мобильнику.

— Что нового? — так и не дождавшись, что я начну рассказывать сама, спросил Сергей.

— Нового, собственно, ничего. Звонил один друг из милиции, сообщил, что убили торгаша, который продал ту самую бомбу.

— Мы это и без него уже знаем, — разочарованно протянул Беспалов.

— Конечно. Только он-то не знал, что мы знаем. Вот и позвонил, — заступилась я за Гарика.

— Милиция всегда обо всем узнает в последнюю очередь, — бизнесмен попытался сорвать свою досаду на правоохранительных органах.

— А ты думаешь, им легко работать? Повесят на одного оперативника дел десять-пятнадцать и хотят, чтобы он все их раскрыл. Причем одновременно. Это тебе не кино, где в течение фильма за одним преступником весь отдел гоняется. А критиковать-то, конечно, проще всего.

— Да я так просто сказал, — начал оправдываться Беспалов, — без задней мысли. Просто хочется, чтобы скорее нашли того, кто взорвал Пашку. Надо же действовать, а я сижу тут сложа руки. Тань, может, и для меня какая-нибудь работа найдется?

— Сергей, только не начинай, пожалуйста, все сначала! Твоя главная работа сейчас — выжить. А это возможно только при условии, что все будут считать тебя погибшим.

— Давай попробуем изменить мне внешность, — робко предложил жаждущий свободы затворник.

— Вот-вот, придумал! Мы с тобой не в игрушки играем. Хочешь, чтобы из-за нашего легкомыслия еще кто-нибудь погиб?

— Конечно, нет.

— Тогда сиди и не высовывайся. Думаю, твое заточение не будет слишком долгим.

— А что, если ты ошибаешься и убийца так и не проявит себя? Прикажешь мне всю жизнь здесь прятаться?

— Поверь мне, убийца непременно объявится. И очень скоро! — произнесла я таким уверенным тоном, что чуть сама себе не поверила.

— Твой друг из милиции случайно не сказал, кого они подозревают в убийствах?

— Совершенно случайно сказал. Он считает, что это дело рук мафии, а если выражаться точнее, группировки Толяна Пресса. Ты по этому поводу что думаешь? У тебя с ним не было конфликтов?

— Господи, глупость какая! Не было у нас никаких конфликтов. Мы, что называется, взаимовыгодно сотрудничали. У Толика не было ни малейших оснований убирать меня.

— Ты уверен?

— Ни тени сомнения.

Я подумала, что на его месте не стала бы так безоговорочно верить в невиновность криминального авторитета. Но и мне участие Толика, пусть даже косвенное, в этих двух убийствах казалось маловероятным. Не говоря уже о совершенно бредовых первых покушениях на жизнь Беспалова. Попытаться убить человека, вызвав у него сильнейшую аллергическую реакцию! Каково? До этого надо додуматься! Такая идея не может, пожалуй, прийти в голову обыкновенному бандюку. Да и в дом, в кухню, вхожи только «свои». Так что Инна тут вписывается.

И еще. Налицо любовь преступника ко всякого рода «пищевым добавкам»: уксус — в еду, ядовитое лекарство — в шампанское…

— Я случайно слышал, вы говорили о женщине, — прервал мои размышления Сергей. — О брюнетке.

— Гарик сказал, что в последнее время к убитому продавцу бомб зачастила молодая женщина.

— Молодая женщина с длинными темными волосами, — угадал Беспалов, и я поняла, к чему он клонит.

— Между прочим, в Тарасове можно при желании найти тысячи женщин с длинными темными волосами.

— Нам не нужны тысячи. Нам нужна одна, совершенно определенная. И ты знаешь кто!

Я решила не вступать в бессмысленный спор. Что толку спорить? Нужно действовать.

— Я сейчас собираюсь в экономический университет. Попытаюсь найти там друзей Антона. Если повезет, выясню что-нибудь полезное.

— Хорошо, — согласился Беспалов, хотя его и не прельщала перспектива опять остаться в одиночестве. Со стороны, наверное, можно было подумать, что я как бы отпрашиваюсь у него. Ничего подобного! Я просто поставила его в известность. Из вежливости.

Когда я прибыла в университет, до конца пары оставалось минут пятнадцать. Можно было, конечно, дождаться окончания занятий, но тогда я рисковала потерять нужных мне людей, а переносить задуманные расспросы на завтра не входило в мои планы.

Для начала необходимо было найти Аню, подругу Инны. Заглянув в расписание, я без труда выяснила, где занималась ее группа, и поднялась на четвертый этаж. Из-за двери интересующей меня аудитории доносился голос лектора. Нимало не смущаясь, я приоткрыла дверь и с уверенным видом всунула голову в образовавшуюся щель. Студенты во главе с преподавателем развернулись в мою сторону. Я обвела ряды внимательным взглядом, пока не наткнулась на круглые от удивления глаза Инниной подруги. Это-то мне и было нужно. Ни слова не говоря, оставив всех в полном изумлении, я вернулась в коридор и закрыла за собой дверь, не сомневаясь, что не пройдет и минуты, как Анна выйдет ко мне. И оказалась права.

— Неужели нельзя было подождать десять минут! — вместо приветствия упрекнула меня девушка. — На носу экзамены, а вы срываете меня с занятий.

— Думаю, десять минут особой роли не сыграют. В конце концов, спишешь у кого-нибудь окончание лекции, — не дала я спровоцировать себя на конфликт. — Ты должна мне показать товарища Антона, про которого говорила в нашу последнюю встречу. Кстати, твоя подруга или Зубов так и не появлялись в университете?

— Нет. Инны точно не было. Я не пропустила ни одной пары. Если бы она приходила, я бы ее увидела, — ответила Аня, а потом встревоженно добавила: — У меня какое-то нехорошее предчувствие. По-моему, Инне грозит опасность.

— Очень может быть, — не стала я успокаивать свою юную собеседницу, — вот поэтому я и не могу медлить. Мне срочно нужно переговорить с тем парнем, что знает Антона.

— В таком случае лучше спуститься к выходу. Мне кажется, у него сегодня это последняя пара. Надежнее будет ждать его на крыльце.

Долго томиться в ожидании нам не пришлось. Как только началась перемена, вся улица перед университетом моментально заполнилась будущими экономистами, а вместе с ними гамом, смехом и всеми остальными звуками, характерными для молодежи.

Анна глазами указала мне на молодых людей, стоящих недалеко от крыльца, и сказала:

— Вон он. В джинсах и серой футболке.

— Спасибо, Анечка.

— Так я пошла?

— Конечно, иди. Еще раз спасибо, — поблагодарила я ее и вдруг поняла, что забыла, как зовут зубовского однокашника.

— Аня! — окрикнула я убегающую студентку.

Девушка с недовольным видом вернулась ко мне.

— Ну что еще? — спросила она с раздражением.

Я не стала читать ей мораль на тему о том, как следует разговаривать со старшими. Некогда было.

— Зовут-то его как? — спросила я вместо нравоучения.

— Андрей. Андрей Овчинников, — и, не попрощавшись, Анечка развернулась и побежала в корпус.

«Фу, какая невоспитанность», — мысленно возмутилась я и тут же переключила свое внимание на интересующего меня парня. Он курил в компании еще двух студентов и домой, видимо, не очень торопился. Я спустилась с крыльца, села за руль своей «девятки» и подъехала поближе к этой троице.

— Андрей! — позвала я.

У всех троих лица вытянулись от удивления.

— Я? — даже не пытаясь скрыть своего изумления, уточнил друг Антона.

— Ты, ты, — подтвердила я и скомандовала: — Садись в машину.

Парень заколебался.

— Боишься, что ли? — поддела я его на крючок, зная, что такие вопросы безотказно срабатывают в беседах с мальчишками.

— Еще чего! — огрызнулся Андрей совсем по-детски.

Ему, впрочем, как и любому представителю сильного пола независимо от возраста, не хотелось выглядеть в глазах окружающих трусом. Он решительно обошел машину и уселся рядом со мной на переднее сиденье. Я завела машину и тронулась с места. Андрей, как бы ища поддержки, оглянулся на друзей. Я из любопытства тоже посмотрела на них в зеркало заднего вида. С еще больше вытянутыми лицами они выглядели совершенно растерянными.

— Где живешь? — спросила я у своего сбитого с толку попутчика.

— На Лермонтова, дом двенадцать, — послушно ответил он.

— Хорошо. Сейчас я тебя отвезу домой, а ты мне по дороге расскажешь все, что знаешь, про своего друга Антона Зубова.

— Про Антоху? Да че про него рассказывать?

— Я же сказала — все. Ты, например, не знаешь, где он сейчас может быть?

— Не знаю. Он уже несколько дней как потерялся.

— Ладно. Допустим. Тогда расскажи мне что-нибудь про его подружку.

— Про Инну, что ли?

— А что, были другие?

— Да была одна женщина лет тридцати. Я ее не видел. Но Антоха говорил, что она даст фору любой молодой телке, — и он с интересом посмотрел на меня, видимо подозревая, что я могу оказаться той женщиной.

— Это не я, — расставила я точки над «и».

— А вам он зачем нужен? — поинтересовался любознательный студент.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — процитировала я известную поговорку. — Что дальше было с той женщиной?

— Ничего не было, — Андрей отмахнулся, обиженный моим недоверием.

— А все-таки?

— До постели дело у них не дошло, — сообщил мне друг Зубова. Это, конечно же, было для него самым главным. С его точки зрения, раз не было секса, значит, ничего и не было. — Не помню, то ли она его бросила, то ли еще что-то, но он стал встречаться с Инкой. Про то, как он с Беспаловой кувыркается, рассказывать?

— Нет-нет, спасибо, — поспешно остановила я его. Про это слушать у меня не было ни малейшего желания, тем более что я практически все видела собственными глазами.

— Расскажи лучше, где Антон берет героин, — резко перевела я разговор на интересующую меня тему.

Андрей насупленно замолчал. Ну вот, не хватало только, чтобы он заартачился. Капризы мальчишки не входили в мои планы. Я демонстративно достала из стоявшей между сиденьями сумочки пистолет и положила его себе на колени.

— Я тебя слушаю, — поторопила я попутчика.

Теперь он молчал с видом героя-партизана, которого пытают безжалостные фашисты. Как ему не хочется выдавать товарища! Или, может, у него самого рыльце в пушку?

— А ну, быстро говори! Или я пойду к твоим родителям и все им расскажу, — блефанула я и попала в точку.

— Вы из милиции? — дрожащим от волнения голосом спросил Андрей.

— Нет. Расслабься. Я знаю, что Антон брал героин у барыги, который живет в его доме.

Попутчик кивнул в знак согласия.

— Как ты думаешь, где еще он может достать порошок?

— Достать-то можно, только Антоха не будет этого делать. Он ужасно боится, что подсунут чернуху. У него на этом пунктик, поэтому берет всегда у одного и того же.

— А если ломка?

— Ну так есть же барыга. Иди покупай, и ломки не будет.

— А если барыгу возьмут?

— Вот когда возьмут, тогда и будет волноваться. А сейчас причин для паники нет.

Довольная результатом нашей беседы, я высадила Андрея у его дома, строго-настрого приказав завязать с наркотиками. Обещала приехать и проверить. Жаль парня, пропадет ведь.

* * *

После встречи с Андреем я вернулась домой. Меня никто не встречал. А в квартире — ни одного живого звука. Тишину нарушало только тиканье часов. По спине пробежал холодок: «Неужели ушел?» Я кинулась в гостиную.

Беспалов сидел на диване, задумчиво уставившись в одну точку.

— Тебе плохо? — вывела я его своим вопросом из транса.

— Нет. Просто задумался.

— О чем, если не секрет?

— А я теперь думаю только об одном. В чем я виноват? Что сделал неправильно? Чем я ее обидел? Ведь невозможно желать человеку смерти просто так. Должна быть причина.

— Ты опять про Инну?

— Про кого же еще?

— Вот что я тебе скажу. Если виновницей всего происходящего действительно является твоя жена, если это она три раза пыталась убрать тебя, если она — убийца Паши и того торгаша, то ты ее никогда не поймешь. Потому что тогда она просто-напросто ненормальная. А здоровым людям, как известно, никогда не понять логику умалишенных.

— Ты действительно думаешь, что у Инны не совсем здоровая психика?

— А сам-то ты что думаешь?

— Я ничего такого за ней не замечал. Она оказалась ветреной, лживой и так далее и тому подобное. Но с точки зрения психики… По-моему, абсолютно здорова.

— Вот и мне не верится, что она могла заварить всю эту кашку.

— Да, но факты говорят сами за себя. Почти в каждом эпизоде дела непременно принимает участие молодая женщина, похожая на Инну.

— Именно — похожая.

— Почему ты упорно не желаешь посмотреть правде в глаза?

— Какой правде?!

— Правда одна! Моя жена три раза пыталась отправить меня на тот свет.

— В таком случае по ней психушка плачет!

Мы с Беспаловым даже не заметили, как перешли на повышенные тона.

— Ты считаешь, это уникальный случай, когда один из супругов убивает другого?

— Отнюдь. Таких случаев пруд пруди.

— И что, все супруги-убийцы чокнутые?

— Естественно, не все. Но у психически нормального убийцы обычно есть мотив.

— У Инны, если разобраться, тоже есть мотив. Ей хочется заполучить мои деньги.

— Это опять только предположение. И еще одно: психически здоровый человек не стал бы до такой степени зацикливаться на убийстве. А тут речь идет об идее-фикс. Три попытки! У какого-то психа навязчивая идея — убрать Беспалова. Вот что я думаю.

— Значит, от версии, что я помешал каким-то криминальным кругам, ты отказалась?

— Не совсем. Эта версия, по-моему, тоже заслуживает внимания. Только тут следует различать две первые и последнюю попытки убийства. Если мафия и имеет отношение к покушениям на твою жизнь, то только к третьему. Я имею в виду взрыв машины.

— Но ты же не будешь отрицать, что взрыв «Мерседеса» и убийство человека, продавшего для этой цели пластиковую бомбу, связаны между собой.

— Не буду.

— И ты сама мне рассказала, что к убитому торгашу ходила брюнетка. Это доказывает наличие связи между всеми покушениями и убийством этого мужика.

— Слишком уж навязчиво нам подсовывают эту брюнетку. Это меня и смущает.

— Почему обязательно «подсовывают». Я думаю, это объясняется проще. Инна не профессиональный киллер, поэтому и засветилась везде, где только могла.

— Да, а Уткину даже представилась: «Я — такая-то, такая-то, жена господина Беспалова, хочу, чтобы вы убили моего мужа». Тебе не кажется, что это глупо?

— Безусловно глупо. Но она, наверное, надеялась, что мы его не поймаем.

— Или кто-то очень хочет ее подставить.

— Ну и упрямая же ты, Татьяна! Кому это нужно?

— Пока не знаю. Я только боюсь, что, когда мы все-таки это выясним, будет уже слишком поздно.

— В смысле?

— Я думаю, Инне угрожает опасность.

Сергей хоть и не разделял мою точку зрения, занервничал:

— Нужно найти ее! В конце концов, это развеет все наши сомнения.

— Мы ищем, — спокойно ответила я, не давая себе взорваться.

«Он еще учить меня будет. „Нужно найти ее!“ Легко сказать. Сам-то целыми днями дома сидит. С дивана любому дураку легко рассуждать», — мысленно упрекнула я Беспалова.

— Ищем, ищем, а результатов — ноль, — вслух упрекнул меня он.

«Еще одно слово, и я задушу его своими собственными руками», — подумала я.

— Кто ищет, тот найдет, — произнесла я твердо вместо угрозы.

— А вдруг, пока мы тут рассуждаем, ее убьют?

— А вдруг завтра потоп?! — психанула я и ушла в другую комнату.

«Значит, он, несмотря ни на что, ее любит. Вон как забеспокоился. С одной стороны, подозревает ее в убийствах, а с другой — так за нее боится. А я-то губы раскатала… Вот найдется она, попросит у него прощения, и он растает. А сыщик Иванова дело сделала и свободна. — Я закурила и попыталась отогнать от себя горькие мысли. — Ну и пожалуйста. Мне он тоже не нужен. Подумаешь, местный Болдуин, синие глаза. Да таких в базарный день на рупь пучок! И упрямый, как осел. Зачем он мне? Разве мне одной плохо? Ничего подобного. Сама себе хозяйка: хочу повидло ем, хочу — варенье. И что это я так разнервничалась? Мне-то какое дело, кого он любит. Наплевать мне и на него, и на всех его жен».

Мои невеселые мысли были неожиданно прерваны звонком сотового.

— Добрый день. Я бы хотел поговорить с Татьяной Ивановой, — поприветствовал меня незнакомый мужской голос.

— Слушаю вас… — ответила я, перебирая в памяти знакомых, которым известен этот номер, стараясь идентифицировать звонящего.

— Вам что-нибудь говорит фамилия Папазян? — поинтересовался мужчина.

— Гарик Папазян? Конечно.

— Я звоню по его просьбе. Он просил сразу же связаться с вами, как только у нашего подопечного появится Антон Зубов.

— Да, да. Он появился?

— Минуту назад он зашел в подъезд.

— Я еду, — сказала я и положила трубку.

Со скоростью реактивного самолета я вынеслась из квартиры, села в машину и помчалась к дому Зубова. Сколько он пробудет у барыги? Упустить его было бы непростительной ошибкой, поэтому я летела на своей «девятке», нарушая правила дорожного движения, как на пожар. На счастье, закон подлости не сработал: мне не попался ни один страж безопасности дорожного движения. Через пятнадцать минут я была у нужного мне подъезда.

Когда я вышла из машины, ко мне подошел человек в штатском.

— Татьяна?

Я узнала его по голосу. Это он звонил мне и сообщил про Зубова.

— Да. Надеюсь, я не опоздала?

— Не волнуйтесь. Он пока не выходил.

— Спасибо вам огромное, — искренне поблагодарила я незнакомого помощника.

— Не за что. Понадобится поддержка, обращайтесь. Там, в беседке, — он махнул рукой в глубь двора, — под видом алкашей сидят наши ребята. Если что, дайте знать.

— Хорошо. Еще раз спасибо.

«Слава богу, успела», — ликовала я в душе. Теперь оставалось только ждать. Я опять села в машину и развернула газету — так я менее всего привлеку к себе внимание.

Прошло пятнадцать минут. Антон не выходил. Еще пять минут, а его все нет. Я начала беспокоиться. Вдруг Антона сильно ломало и он решил вылечиться прямо у барыги? Ширнулся. Передозировка. Если он умрет, как мы узнаем, где Инна? Воображение начало рисовать страшные картины. Одну страшнее другой. Впору кинуться к барыге и проверить, все ли там в порядке. Но я постаралась взять себя в руки и осталась на своем посту. Но решила: «Если за десять минут Антон не выйдет, я за себя не ручаюсь».

Как будто испугавшись моей угрозы, из подъезда показался Антон. Не обратив на меня внимания, он прошел мимо и сел за руль старенькой «копейки».

Передо мной встала дилемма: взять его сейчас или немного попасти, глядишь, приведет меня прямо к Инне. Подумав мгновение, я пришла к выводу, что схватить его за руку я всегда успею, поэтому лучше прослежу за ним. Кто знает, вдруг он выведет меня на что-нибудь интересное? Если бы я тогда знала, какое правильное решение принимаю!

Антон долго кружил по городу, словно следы заметал. Тоже мне, Штирлиц. Я следила за ним, можно сказать, в открытую, а он так и не заметил этого. Другой на его месте уже давно задумался бы, что за «девятка «неотступно следует за ним. Верно говорят, что у наркоманов в первую очередь голова страдает. Вот и наглядный пример! Хочешь, чтобы у тебя атрофировались мозги, начинай принимать наркотики.

В конце концов Антону, наверное, надоело кататься, и он остановился у кафе-»стекляшки». Сквозь стену-витрину, выходящую на улицу, все посетители кафе были видны мне из машины как на ладони.

Антон сел за столик и что-то заказал. Официант принес ему чашку кофе и сигареты. Зубов сделал глоток и закурил. Даже с такого расстояния мне прекрасно было видно, как тряслись его руки.

Прошло минут десять-пятнадцать. Антон больше ничего не заказывал, но и допивать свой кофе не торопился. Складывалось впечатление, что он кого-то ждет.

«Ну что ж, — подумала я, — подождем и мы».

Каково же было мое изумление, когда я вдруг увидела входящую в кафе Инну. Глазам своим не поверила. Какая наглость! Мы ее ищем, сбиваемся с ног, а она прямо у нас под носом по кафе разгуливает.

Инна подошла к столику Антона и села напротив. Я заметила, что поведение этой молодой парочки за последнее время коренным образом изменилось. Если раньше Инна висла на своем Ромео и просто в рот ему заглядывала, то теперь она была достаточно холодна с ним и держала дистанцию. Антон же, достаточно сдержанный прежде, теперь несчастным взглядом Пьеро тщетно пытался заглянуть в глаза своей подружки. Конечно, тщетно — ведь на ней были солнезащитные очки. Брюнетка с длинными волосами в темных очках. Неужели все-таки убийца — она?

Инна, явно чем-то недовольная, говорила мало и раздраженно. Зубов, видимо, пытался оправдаться, во всяком случае, вид у него был извиняющийся. Разговор длился недолго. Инна резко встала, достала из сумочки толстую пачку денег, положила ее перед Антоном и двинулась к выходу. Зубов, понурив голову, остался сидеть за столиком.

Выйдя из кафе, беспаловская жена направилась прямо в мою сторону. Я схватила газету, проковыряла в ней дырку, как в старых фильмах про шпионов, и закрыла лицо. Вот Инна поравнялась с моей «девяткой», проследовала дальше… Наблюдать через дырочку не очень удобно, но, даже несмотря на это, я обратила внимание на то, что наша беглянка изменилась не только в манерах, но и внешне. Стала пониже ростом и вроде капельку поправилась. Красивая, изящная, но какая-то другая.

Пройдя мимо, женщина села в такси, что стояло позади моей «девятки». Она назвала водителю адрес…

Вот это был шок! Вместо карих очей Инны я увидела огромные серые глаза… Такси тронулось и исчезло из вида, а я все не могла двинуться с места. Это была Вероника, первая жена Беспалова!

Теперь все ясно, как божий день. А я-то, я… Ведь знаю, как преображают женщину прическа и цвет волос. Сама в работе пользуюсь париками для изменения внешности. Позор тебе, сыщик Татьяна Иванова!

Я вдруг вспомнила пророчество своих волшебных двенадцатигранников: «Среди ваших знакомых есть злой человек, к тому же прямой ваш недоброжелатель. Его следует остерегаться». Кто бы мог подумать, что Вероника и есть тот самый недоброжелатель, что Беспалову нужно остерегаться своего партнера по бизнесу — бывшую жену… «Зачем ей все это?» — задала я себе глупый вопрос. Наверное, все брошенные женщины мечтают отомстить своим мужьям. Но если месть становится смыслом существования и ей посвящается жизнь — это уже клиника. Я вспомнила слова Сергея о том, что Вероника после развода лежала в больнице с нервным расстройством. Да, она просто больной человек.

* * *

Не знаю, сколько времени я просидела в машине, приходя в себя после потрясения и складывая все события в общую картину. Когда же наконец собралась с мыслями, то поняла, что могла пропустить Антона. Но Зубов оставался на том же месте и уходить, казалось, не собирался. У меня как камень с души свалился. Я решительно схватила сумочку и направилась в «стекляшку». Теперь-то он у меня попляшет!

Я подошла к столику, за которым сидел наш герой-любовник, и ни слова не говоря опустилась на место, где незадолго до того сидела Вероника. Зубов поднял на меня глаза, и в них мелькнула искорка любопытства — вероятно, подумал, что я подошла познакомиться с ним. Мужчины вообще существа забавные. Они, по-моему, все без исключения абсолютно уверены в своей неотразимости и в том, что каждая женщина просто мечтает завязать с ними многообещающее знакомство. Какая самонадеянность!

Перехватив оценивающий взгляд Антона, я спросила, глядя прямо ему в лицо:

— Что с Инной?

Этого он явно не ожидал. В его забегавших глазках я прочитала одновременно испуг и удивление. Если бы вместо вопроса я неожиданно стукнула его молотком по голове, думаю, реакция была бы такой же. На какую-то секунду он растерялся, но потом вдруг вскочил с места, схватил лежащий перед ним пакет и рванул к выходу. Я, естественно, за ним.

«Врешь! Не уйдешь!» — думала я, не особо боясь упустить Зубова. Чтобы убежать от Татьяны Ивановой, нужно обладать очень хорошей спортивной подготовкой. А какая может быть дыхалка у наркомана?

Мы выбежали на улицу и побежали по тротуару вдоль проезжей части. Антон постоянно натыкался на людей, что скорости ему не прибавляло. Я же, умело лавируя между прохожими, приближалась к нему все больше.

Смеркалось. Сообразив, что на прямой дистанции ему от меня не уйти, Зубов свернул в ближайшую подворотню. Я — следом. Но, забежав в полумрак подворотни и не увидев беглеца, я заволновалась. Передо мной был мрачный двор со множеством мусорных баков и каких-то ящиков. Если Антон решит спрятаться и отсидеться здесь, найти его будет непросто.

Я сделала шаг в глубину двора и остановилась. Неожиданно ощутив присутствие человека за спиной, я в мгновение ока развернулась и встретила нападающего лицом к лицу. Меня выручила в который раз хорошая реакция! Само собой разумеется, это был Антон. Он попытался схватить меня за горло, но я провела несколько приемов и уложила его на землю. Пришлось сделать парню больно, заломив руки за спину и упираясь коленом в его бестолковую голову. Зубов лежал лицом в грязи, тяжело дыша. Рядом валялся его пакет. Я достала из сумочки пистолет, который тут же воткнула спринтеру-наркоману в висок, и отпустила его руки. Естественно, даже если бы Антон дернулся, стрелять я бы не стала. Я больше рассчитывала на психологический эффект. Слава богу, парень оказался жидковатым, не камикадзе. Мне даже показалось, что у него от страха дыхание остановилось, так он замер, когда увидел «ствол» в моих руках. Убедившись, что попытки вырваться не будет, я протянула свободную руку и пододвинула к себе пакет. В нем оказалась толстенная пачка долларов и героин.

— Ничего себе! — выразила я свое удивление.

Парень немного стал приходить в себя. Он скосил глаза на пакет и весь затрясся.

— Слушай меня внимательно, — твердо продолжила я, — сейчас ты медленно встанешь, и мы пойдем к машине. Не дай тебе бог сделать резкое движение — разнесу башку. Понял?

Антон закивал головой в знак согласия. До машины мы дошли без приключений. Мне, конечно, ужасно жалко было пачкать свою любимую «девяточку», засовывая в нее грязного наркомана, но пришлось принести эту жертву. Что только не сделаешь ради пользы дела!

Я посадила дрожащего от страха Зубова на переднее сиденье, а сама села за руль. Для устрашения пистолет из руки не выпускала. Пожалуй, это было уже лишним, у несчастного и так зуб на зуб не попадал. Но, как говорится, береженого бог бережет.

— Ну, что? Поговорим в спокойной обстановке? — спросила я своего пленника. Зубов опять вместо ответа закивал.

— Повторяю свой вопрос. Что с Инной? Где она?

— Н-н-на д-д-даче, — заикаясь произнес свои первые после встречи со мной слова Антон.

— На какой даче?

— У-у-у В-в-вероники.

— Вероника туда поехала? — насторожилась я.

— Н-н-нет. Д-д-домой.

— Прекрати заикаться, или я за себя не ручаюсь! — приказала я Зубову. Глупо, конечно. Обычно человек не в состоянии это контролировать, но уж больно тяжело разговаривать с человеком, едва выговаривающим слова от страха.

— Не буду, — совершенно четко ответил наркоман. Значит, угроза сработала.

— Отлично. Тогда, голуба моя, рассказывай все по порядку, — велела я ему и откинулась на спинку сиденья, показывая всем видом, что готова выслушать даже самый длинный рассказ в мире.

— А с чего начинать?

— С начала. С чего же еще? Как ты познакомился с Вероникой?

— Случайно. Она пришла к нам в университет, к Инне, и ждала, пока у нее закончится пара. А у меня как раз было «окно», и я шатался без дела. Вероника попросила прикурить. Разговорились. Она предложила пойти в кафе. Я, конечно, согласился. Таких женщин не пропускают. Я-то сразу голову потерял и надеялся, что тоже немного ей понравился. Ведь не предлагают пообедать в кафе человеку, который тебе не симпатичен.

— И вы пошли в кафе втроем?

— Вдвоем.

— А как же Инна?

— Вероника сказала, что дело не срочное и она может встретиться с Инной позже. Мы даже не дождались окончания пары.

— То есть Инна вас с Вероникой не видела?

— Нет. Не видела. И потом, уже позже, Вероника просила ничего Инке про нас не рассказывать. Сами понимаете: у них сложные отношения.

— Да уж. Ну и что было дальше?

— Дальше мы с Вероникой стали встречаться. Вернее, видеться.

— Как это?

— Когда люди говорят «встречаться», это подразумевает большую близость.

— Ты имеешь в виду постель?

— И это тоже. Мы же виделись довольно редко, обычно где-нибудь в людных местах: в кафе, барах, ресторанах. Естественно, ни о каком интиме речь не шла. Меня это начало раздражать, и я поговорил с ней начистоту.

— И что ответила она?

— Она, конечно, обиделась. Мне стало страшно, что я ее потеряю. Я умолял ее не бросать меня. Сказал, что готов ждать сколько угодно. Вероника простила меня и даже обнадежила. Она сказала, что пока не готова к таким отношениям, но, возможно, скоро все изменится.

— Очень интересно. А где же в это время была Инна? Ты что же, одновременно с двумя роман крутил?

— Я тогда с Инной не общался. Это вообще была идея Вероники.

— Какая идея?

— Чтобы я начал встречаться с Инной.

— ???

— Вначале я и слушать об этом не хотел. Инка, конечно, девчонка классная: красивая, длинноногая. Но у нее есть один существенный недостаток.

— Это какой же?

— Она еще молодая, глупая.

— Вот уж не думала, что молодость — это недостаток.

— Мне такие девчонки неинтересны.

— Тогда почему же ты в конце концов согласился?

— Вероника объяснила мне, что это необходимо для нашей будущей совместной жизни.

— А нельзя ли поподробнее?

— Дело в том, что деньги, вложенные в «Тарасов-авто», по большому счету ее, Вероники. Когда она выходила замуж за Беспалова, он был гол как сокол. Начать дело и основать фирму помогли ее родители. При разводе же компанию поделили пополам. Справедливо? Нет. И еще. В случае смерти одного из бывших супругов его или ее доля переходит в собственность партнера, чтобы избежать дробления «Тарасов-авто». Вероника подозревала, что Беспалов хочет от нее избавиться и стать полновластным владельцем фирмы.

— У нее были какие-то доказательства?

— Наверное, были. Я не спрашивал. У меня не было причин сомневаться.

— Ладно. Пусть она подозревала, что ее бывший муж желает ей смерти. Но каким образом это мог исправить твой роман с Инной?

— Она считала, что, узнав про измену жены, Беспалов потеряет над собой контроль, что-нибудь сделает и сядет за это в тюрьму.

— Под «что-нибудь сделает» ты имеешь в виду убийство Инны?

— Не знаю.

— Ты дурачком-то не прикидывайся, — разозлилась я, — за что, по-твоему, еще могут посадить человека, который застукал жену с любовником? У нас в стране даже если муж изобьет жену в припадке ревности до полусмерти, но она выживет, ему навряд ли грозит тюрьма.

— Я об этом даже не задумывался, — промямлил, оправдываясь, Зубов.

— А надо было бы! Что дальше?

— Я стал встречаться с Инкой. Соблазнить ее особого труда не составило. Она влюбилась в меня, как кошка. А я, когда занимался с ней любовью, мечтал о Веронике.

— И Вероника была довольна?

— Да. Очень.

— Дурдом какой-то. Она рассказывает тебе сказки о вашем совместном будущем, а сама радуется, что ты спишь с другой женщиной.

— Она же сама просила. Тем более я делал все только ради нее, ради нас.

«Это же надо — так запудрить парню мозги. Какова Вероника! Просто класс!» — мысленно восхитилась я тонкой психологической работой, проделанной бывшей супругой Беспалова.

— Ладно. Пошли дальше. Почему Инна оказалась у Вероники на даче?

— Так велела Вероника.

— И Инна не сопротивлялась?

— Нет. Я предложил ей убежать вдвоем, спрятаться ото всех. Это ей показалось очень романтичным.

— А она не удивилась, что вы спрятались не где-нибудь, а на даче Вероники?

— Инка об этом даже не догадывается, раньше она не бывала там.

— Ясно. Теперь расскажи мне про Уткина.

— Какого Уткина?

— Может, тебе прострелить ногу, чтобы ты лучше соображал? — жестко спросила я, приподнимая руку с пистолетом.

— Не надо. Я правда не знаю никакого Уткина.

— Он живет в той же деревне, что и твоя бабка. Вы с Вероникой ездили туда и наняли его, чтобы он на своей машине сбил Беспалова. Так? — задала я, можно сказать, риторический вопрос.

— Мы действительно были в деревне. Вероника попросила меня познакомить ее с каким-нибуль алкашом. Сказала, что для дела. Подробно я не расспрашивал. Проводил ее до дома ближайшего пьяницы и остался ждать на улице. Она так хотела. Так что с мужиком она разговаривала одна, — затараторил испуганный Антон.

— Ну, это мы уточним у самого Уткина.

— Да я даже фамилию его не знаю. Спросил у бабки, где живет ближайший алконавт, она и указала на его дом.

— Допустим. А что ты знаешь про взрыв машины?

— Какой машины? Я ничего не взрывал. Я все время был с Инкой на даче. Если хотите, спросите у нее. Сегодня первый раз в город вырвался и то… лучше бы этого не делал.

— А что тебе сегодня говорила Вероника? Дала еще какое-нибудь задание?

Зубов опустил глаза и не ответил. Я подняла «ствол» и страшным голосом прошипела:

— Если ты сейчас же все мне не расскажешь, я точно вышибу твои атрофированные мозги!

Угроза возымела действие, и побледневший от страха наркоман прошептал:

— Она сказала, что убила Беспалова. Она не хотела. Но он напал на нее, и Веронике пришлось сделать это. В целях самообороны. — Антон сделал небольшую паузу и продолжил: — Она просила помощи. Она велела мне…

— Что велела?

— Велела убить Инну. Как будто это она замочила мужа, а потом не вынесла угрызений совести и покончила с собой. Тогда мы с Вероникой сможем быть вместе.

— Что же ты раньше молчал?! — заорала я на Зубова. — Как ты должен сообщить ей о том, что задание выполнено?

— Позвонить.

— Во сколько?

Зубов посмотрел на часы.

— Через час.

— Тогда сейчас мы поедем за Инной и заберем ее. А потом ты позвонишь Веронике и скажешь, что сделал все так, как она хотела: что Инна мертва и беспокоиться больше не о чем.

На этом информационная часть сегодняшнего вечера закончилась. Пришел черед кипучей деятельности. Назавтра у меня складывался грандиозный план разоблачения Вероники Беспаловой. Но он требовал серьезной подготовки.

* * *

Утро выдалось удивительным — солнечным, светлым. Наполненное птичьим чириканьем, оно вселяло в сердца надежду на удачу.

Я проснулась раньше звонка будильника, что абсолютно нехарактерно для меня. Можно сказать даже, что в этом был явный признак моего сильного душевного волнения. Еще бы! Предстоял такой ответственный день.

Прежде чем встать с кровати, я еще раз мысленно прокрутила по пунктам придуманный мною план, отмечая слабые места. Определенный риск в нем, конечно, был. Но я надеялась, что мои профессиональные навыки, выручавшие в переделках и покруче, на этот раз тоже не подведут.

Два следующих часа ушли на подготовку всего необходимого и на обдумывание моего поведения в случае возникновения непредвиденных ситуаций. С ходом времени нарастало и внутреннее напряжение, поэтому я решила приступить уже к конкретным действиям.

— Алло. Вероника Михайловна?

— Я слушаю.

— Здравствуйте. Это Татьяна Иванова — переводчик, — произнесла я самым взволнованным голосом, на который была сейчас способна.

— Здравствуйте, Таня, что-нибудь случилось?

— Да. Кроме вас, нам некому больше помочь.

— Я сделаю все от меня зависящее, если это в моих силах. Но что все-таки произошло?

— Все дело в Сергее.

— В каком Сергее? — она действительно ничего не понимала. И это было вполне естественно, ведь ее бывший муж был мертв. Во всяком случае — по известным ей данным.

— В Сергее Андреевиче Беспалове, — объяснила я.

— Да?! Интересно… — голос моей собеседницы, только что довольно равнодушный, напряженно зазвенел.

— Ему плохо, очень, — сообщила я голосом испуганного до смерти человека.

— Кому плохо? Покойнику? — Вероника, кажется, растерялась.

— Да нет же. Он жив. Во всяком случае, пока, — сказала я и всхлипнула.

— Танечка, вы в своем уме? Сергей Андреевич Беспалов недавно погиб. Он взорвался в собственном автомобиле, — тоном, не принимающим возражений, заявила железная бизнес-леди, взяв себя в руки и не допуская, что в задуманном ею что-то может пойти вопреки ее воле, вопреки ее желанию.

«Боюсь вас разочаровать, но он жив», — чуть было не ляпнула я, но вовремя спохватилась.

— Он жив, — твердо сказала я вместо этого. — Да, он жив, но нуждается в срочной медицинской помощи. По-моему, у него опять аллергический приступ.

Мои слова, слова явно разумного человека, видимо, возымели действие.

— Не может быть… — простонала моя собеседница и вдруг заплакала.

— Алло, алло! — кричала я в трубку. — Так что мне делать?!

— Не понимаю… — тихим голосом, не слыша меня, как бы разговаривая сама с собой, сказала Вероника. — Я же была в морге. Я своими глазами видела тело и обрывки пиджака.

— Этот пиджак Беспалов подарил своему водителю Павлу, тело которого вы и видели в морге.

— То есть вместо Сергея погиб Паша? — понемногу начиная верить в происходящее, спросила Вероника.

— Да. В «Мерседесе» взорвался Павел, — подтвердила я.

— Но как это могло случиться?

— Я приехала к Сергею Андреевичу утром, чтобы отдать срочный перевод. Он торопился на работу, и мы решили обсудить дела по дороге в офис. Я предложила подвезти его на своей машине. Таким образом, в момент взрыва Сергей Андреевич находился у меня в машине.

— Но вы же приходили в тот день к нему. Разговаривали со мной… Значит, вы прикидывались, что ничего не слышали про взрыв машины? А сами все это время знали, что Сережа жив? Видели, как я страдала, мучилась, и ничего не сказали. Как же вы могли, Таня? Это бесчеловечно! — Беспалова сориентировалась и начала представлять из себя пострадавшую сторону. Как говорится, лучшая защита — нападение.

— Давайте обсудим это позже. Сейчас главное — спасти Сергея.

— А что с ним? Ах да, шок… И где же он сейчас находится?

— У меня дома.

— Он скрывался все это время?

— Да.

— Но почему? Почему он не пришел ко мне?

— Наверное, боялся подвергнуть вас опасности. Ведь те, кто охотился на него, могли причинить вред и вам тоже.

— А сейчас он не боится за меня?

— Сейчас — другое дело, — возразила я, как бы не расслышав язвительный тон ее замечания. — Он на грани жизни и смерти. Вы — единственный человек, которому он доверяет и который может ему помочь.

— Ему действительно так плохо?

— Да! Он без сознания. Но успел сообщить ваш домашний телефон.

— Как он дышит? — уже совсем по-деловому задала вопрос Вероника.

— Дыхание затрудненное, прерывистое…

— Нужно вызвать «Скорую», — решила Беспалова, — а пока дайте ему хотя бы димедрол.

— Нет, нет. «Скорую» Сергей запретил вызывать. Его недоброжелатели могут узнать, что он жив, и тогда сделают новую попытку убийства.

— По-вашему, лучше будет, если он умрет от шока?

— Сергей назвал одного врача, которому безоговорочно верит, — пропустила я мимо ушей ее вопрос. — Я должна съездить за ним, но боюсь оставить Сергея одного. Не могли бы вы побыть с ним, пока я не привезу доктора.

Беспалова на секунду задумалась. Потом, видимо, ей в голову пришла какая-то идея: она охотно согласилась, на что, собственно, я и рассчитывала.

— Хорошо. Я приеду, говорите адрес.

Я продиктовала.

— Буду у вас минут через пятнадцать, — в завершение разговора сказала Вероника и положила трубку.

Я мысленно смахнула пот со лба. Фу, полдела сделано. Силки расставлены, скоро и птичка прилетит. Волнение мое было настолько сильным, что мне даже не пришлось особенно играть.

Беспалова приехала даже немного раньше. В окно я увидела, как она паркует свой супермодный «БМВ».

Выйдя из квартиры на лестничную клетку, я стала ждать ее там. Сердце билось как оглашенное. Вот на первом этаже вызвали лифт. Через несколько секунд, которые показались мне часами, лифт остановился на моем этаже. Я сделала глубокий вдох…

Из лифта шагнула на площадку, как всегда, невероятно элегантная и подтянутая Вероника. Она, наверно, не позволяла себе распускаться даже в самые тяжелые минуты жизни. Хотя, конечно, смотря что иметь в виду под словом «распускаться»!

— А я уже на старте, — кинулась я к ней, — вот ключи от квартиры.

Беспалова не спеша взяла у меня связку ключей и поинтересовалась:

— А отчего вдруг произошел приступ? Он что-то съел?

Вот этого вопроса я и боялась больше всего.

— Я сегодня утром заказала завтрак с доставкой на дом в китайском ресторане. Мы поели, и вот результат… — торопливо проговорила я и бросилась к лестнице. — Ну, ладно, я побегу.

Беспалова внимательно посмотрела на меня, и в ее взгляде мелькнула тень подозрения.

— Таня! — окликнула Вероника.

— Да? — оглянулась я.

— Вы должны знать, что можете не успеть. Вы отдаете себе в этом отчет?

— Да, — я прекрасно поняла, что она имела в виду.

— Вы что же, побежите по лестнице? Вот же лифт.

— А вдруг он застрянет? По лестнице надежнее, — уже на ходу крикнула я.

Когда хлопнула входная дверь моей квартиры, я остановилась. К этому моменту я сбежала вниз на целых три пролета. А дорога каждая секунда! Как можно тише ступая, я побежала назад, вверх по лестнице. Запыхавшись, остановилась у двери рядом с моей и начала трезвонить. Открыла соседка, немало удивленная столь настойчивым звонком. Она даже не успела спросить, что мне нужно, как я грудью задвинула ее в квартиру, зашла сама и закрыла дверь.

— Я забыла дома ключи. Пустите меня перелезть с вашего балкона на свой, — протараторила я.

— Пожалуйста, — дала согласие изумленная моим налетом женщина.

Зазор между балконами был небольшим, но если не повезет, то и его достаточно, чтобы упасть вниз и разбиться в лепешку. Я решительно подошла к перилам и перекинула через них одну ногу. Немного перевесилась, нащупала небольшой выступ и только тогда встала на него как следует. Затем я перенесла вторую ногу и оказалась, таким образом, висящей над пропастью. Стоя, вцепившись в перила, на крошечном выступе по внешнему краю балкона, я прикинула, как перебраться на другой балкон: отцепить руку и взяться за свои перила, а потом перешагнуть. Но сделать это оказалось непросто — руки ни за что не хотели слушаться. Я начала уговаривать себя: «Поторапливайся, потому что пока ты, Татьяна Иванова, висишь тут, в твоей квартире могут убить человека!» Но рукам, видимо, было наплевать, что по их вине может произойти убийство. Им вообще на все было наплевать. Не желали они отцепляться, и все тут.

— Ну что ты там застряла? — услышала я свистящий шепот со своего балкона. — Она уже в комнате.

Это был Гарик. Я пригласила его участвовать в засаде. Наверное, мне очень не хотелось перед ним опозориться и предстать перед представителем правоохранительных органов трусихой, потому что руки вновь стали слушаться, и я перебралась на выступ собственного балкона. Дальше — лучше: Гарик схватил меня своими сильными руками и втащил, подняв через перила, внутрь. Я попыталась бодро улыбнуться, но колени предательски дрожали, выдавая мое подлинное состояние. Но Гарик не обратил внимания на это. Или сделал вид, что не обратил? Впрочем, неважно. Главное, я была на месте. Теперь необходимо переключиться на Веронику и Беспалова. Мы с Гариком заняли наблюдательную позицию.

В комнате царил полумрак. Окно и дверь на балкон перед уходом из дома я предусмотрительно задернула плотными шторами. Но через небольшие щели по бокам нам с Гариком отлично была видна вся комната.

На диване лежал бледный, прерывисто дышащий Беспалов. Одна его рука беспомощно свисала вниз.

Вероника подошла к нему и села на край ложа. Несколько секунд она внимательно разглядывала бывшего мужа. Какие, интересно, чувства испытывала в тот момент эта женщина? Трудно сказать. Во всяком случае, лицо ее оставалось совершенно бесстрастным.

— Сергей! — позвала Вероника. — Ты меня слышишь?

Беспалов молчал.

— Если слышишь, но не можешь говорить, то хотя бы кивни или сожми руку, — попросила она, взяв Беспалова за руку.

Немного подождав, но так и не получив ответа, Вероника встала. Мы затаили дыхание. Постояв в задумчивости долю секунды, она направилась к окну. Мы с Гариком, как по команде, присели и затаились. Я буквально вдавилась в стену под окном. Что, если Вероника нас заметит? Как она на это отреагирует? Кто вообще может строить прогнозы, если речь идет о психически нездоровом человеке… Я услышала, как Вероника отдернула над моей головой штору.

«Наверное, в окно смотрит», — подумала я.

Слава богу, пронесло — она нас не увидела. Но как мы узнаем, что можно продолжить наблюдение?

Через пару секунд Гарик очень осторожно, не дыша, приподнялся, заглянул в комнату, после чего глазами дал мне понять, что Вероника отошла от окна. Я тоже потихоньку встала и прижалась к стене.

Вероника повернулась спиной к окну, ушла в глубь комнаты и взяла свою сумочку. Мы насторожились. Из сумочки она достала одноразовый шприц. Гарик и я приготовили пистолеты. Беспалова подошла к своему бывшему мужу и взяла его руку, намереваясь сделать инъекцию. Не успела она коснуться иглой руки Сергея, как больной сказочным образом пришел в себя и схватил ее запястье. В это же мгновение мы с Гариком практически ввалились в комнату, нацелив свои «пушки» на несостоявшуюся медсестру.

— Стоять! Не двигаться! Руки за голову! — устрашающе орал мой друг из милиции.

* * *

Вероника удивленно захлопала густыми ресницами:

— В чем дело? Что тут происходит?

«Браво! Бис! Святая невинность», — мысленно зааплодировала я талантливой актрисе, а вслух сказала:

— Вам сейчас лучше не делать резких движений.

— Может быть, все-таки мне объяснят, что тут творится? Сергей! Я жду объяснений! — с видом оскорбленного достоинства обратилась она к бывшему мужу, который мертвой хваткой держал ее за руку.

— Отдайте мне шприц! — приказал ей Гарик, не обращая внимания на ее громкие протесты.

— Что вы себе позволяете?! Как вы со мной разговариваете! — продолжала возмущаться Беспалова. — Разве я не имею права сделать укол димедрола умирающему от шока человеку? Это что — противозаконно?!

— Димедрол? — Гарик вытаращил на меня удивленные глаза. — Там димедрол?

«Купился на хорошую игру красивой женщины», — посмотрела я на своего коллегу с сожалением.

— А вот мы сейчас проверим, — сказала я, хотя внутренне содрогнулась от мысли, что в шприце действительно может оказаться лекарство. Это будет провал! Полный провал! Фиаско! Тогда грош мне цена как детективу. «Нет, не могла я ошибиться. Она — убийца», — тряхнула я упрямо головой и сделала шаг к дивану.

Беспаловой моя идея с проверкой очень не понравилась — она попыталась выдернуть руку из Сережиных «клещей» и встать. Но от резкого движения уронила шприц. И тут я проявила необыкновенную ловкость: поймала его на лету, даже не уколовшись. Гарик забрал у меня эту одноразовую улику, выпрыснул часть ее содержимого в чистую пепельницу, и через мгновение нам в нос ударил резкий, отнюдь не лекарственный запах.

— Вам не кажется, что димедрол почему-то сильно пахнет уксусом? — съязвила я.

Минутная пауза. Каждый пытался осмыслить случившееся.

Первым заговорил Сергей.

— Я до последней минуты не хотел верить, что за всем этим стоишь действительно ты, — произнес он грустно. Теперь все его сомнения развеялись, как дым.

Серые глаза Вероники мгновенно приняли холодный стальной оттенок, а рот ее искривился. Боже мой! Я узнала эту ухмылку. Точно так ухмылялась мерзкая крыса из моих снов. Так вот на кого она была похожа… Как же я сразу не догадалась?!

— Да! Это я! Я хотела тебя убить! — с каким-то садистским удовольствием прошипела она сквозь зубы. Совсем как снившееся мне отвратительное животное.

От нее исходили волны такой нечеловеческой злобы и агрессии, что Беспалов с отвращением отдернул свою руку, все еще державшую ее запястье.

— Но почему? — задал Сергей давно мучивший его вопрос.

— Ты еще спрашиваешь? Да потому, что я тебя ненавижу! Ненавижу!!! — выплеснула Вероника на Беспалова поток враждебности.

— Разве я сделал тебе что-нибудь плохое?

— Да! Ты меня предал! Бросил! Нашел себе молодую дуру, а меня выбросил, как старую, ненужную вещь!

Страсти накалились. Вероника уже не говорила. Она кричала отвратительным голосом, временами срывающимся на визг. Сергей молчал, что еще больше распаляло его бывшую половину.

— Молчишь?! Нечего сказать?! Кобель несчастный. Сколько сил я на тебя потратила, сколько вложила родительских денег! И вот, получила благодарность: меня заменили на более молодую здоровую девку, у которой, правда, ума, как у курицы.

— Дело совсем не в уме, не в молодости и здоровье… — попытался было вставить несколько слов «обвиняемый» Беспалов.

— А в чем?! — не дав ему закончить фразу, завопила разъяренная Вероника. — Я сама тебе скажу в чем. В том, что с ней можно неделями из постели не вылезать, потому что больше ни на что она не годна. В том, что она может тебе ребенка родить, а я бесплодна. Из-за тебя, потому что на втором курсе сделала аборт. Ведь тогда тебе не нужен был ребенок!

— Но ты же сама не хотела этого ребенка. Ты говорила, что еще не готова стать матерью, что еще слишком рано, — защищался Беспалов.

— Я говорила это, потому что ты хотел это услышать. Я же видела, как ты испугался, когда узнал, что я беременна!

— Я не испугался. Я растерялся, — возмутился Сергей, — со мной это было в первый раз. Я просто не знал, как реагировать.

— Можешь говорить теперь что угодно. Но факт остается фактом: по твоей милости я бездетна!

— Очень вам сочувствую, но, простите, это еще не повод, чтобы убивать людей, — вклинилась я в их ссору.

— А ты вообще заткнись, подстилка дешевая! — резко огрызнулась Беспалова. И тут же снова напала на бывшего мужа: — Это твоя новая подружка? Где ты собираешь этих девок, на панели, что ли?

— Прекрати немедленно! У тебя истерика! — вступился мой голубоглазый рыцарь.

— Ты мне рот не затыкай! Теперь я все выскажу! Пусть все знают, какой ты ублюдок!

С перекошенным ртом, пунцовым от злости лицом, не выбирающая выражений Вероника была отвратительна. И как только мне могло показаться, что она похожа на леди Ди? Обыкновенная психопатка, а не бизнес-леди, вот она кто. Склочница с криминальными наклонностями.

— Значит, это все-таки ты приправила мой обед уксусом, — пристально и с каким-то недоумением глядя на бывшую жену, констатировал Сергей то, в чем теперь не сомневался.

— Конечно! Пока старая курица, твоя домоуправительница, что-то умилительно кудахтала про тебя, я добавила столовую ложку уксуса в борщ. Могла бы и всю бутылку вылить. Она все равно ничего бы не заметила, дура старая. Как жаль, что тогда не получилось! А ведь это могло быть идеальным убийством. Все выглядело бы как несчастный случай: человек умер от сильного приступа давно мучившей его аллергии. Но нет, мало тебе того, что ты мне всю жизнь испортил, так ты и тут умудрился подложить мне свинью! Взял и выжил!

— Ну, извини, — брякнул Беспалов.

— Поздно извиняться! Раньше надо было думать! — не простила его обиженная судьбой Вероника. — Мне из-за тебя пришлось изощряться — тащиться с щенком-наркоманом в какую-то тьмутаракань к его бабке… и там тоже… Впустую выкинула деньги еще на одного придурка.

— Вы имеете в виду Уткина? — уточнила я.

— Я откуда знаю, Уткин он или Гуськин? Очевидно одно: идиот — он и в Африке идиот.

— Что же, вы не могли найти никого поумнее? — стало интересно мне.

— Во-первых, мне некогда было искать. Во-вторых, для такого дела кретин и был нужен, не профессор же. А с алкоголика что взять?

— И вы специально нарядились, как Инна, чтобы, если его поймают, все стали подозревать ее, — продолжила я рассказ за Веронику.

— Ах, какие мы догадливые! — съехидничала Беспалова. — Это и ежу понятно.

— Чем тебе Инна-то помешала? — влез с вопросом Сергей.

— А ты что, думал, избавившись от тебя, я спокойно буду смотреть, как она приберет к рукам твои денежки? Вернее, мои денежки! Ну уж нет! Вначале я подумывала отправить твою тупую красотку в тюрьму за убийство мужа, то есть за твое убийство. Но потом передумала. Решила, что будет надежнее, если она покончит жизнь самоубийством, как бы раскаявшись в содеянном. Что она и сделала вчера вечером! — Вероника обвела нас победным взглядом, рассчитывая прочесть на наших лицах ужас и изумление. К большой ее досаде, ожидания не оправдались.

— У вас не совсем точная информация, — решила я раскрыть ей глаза. — Инна жива.

— Нет. Это у тебя неточная информация, девка уличная, — не сдавалась Вероника. — Вчера вечером Инна Беспалова наложила на себя руки, не выдержав мук совести.

— Еще раз услышу подобные высказывания в мой адрес, вышибу мозги, — спокойно, но твердо пообещала я казавшейся мне когда-то элегантной женщине.

Она ничего не ответила, но так зыркнула звериными глазищами, что у меня по спине побежали мурашки. «Как бы не кинулась и не укусила, — испугалась я. — А то придется делать тридцать уколов в живот от бешенства».

— Инны больше нет! — прокричала в лицо Беспалову совершенно потерявшая над собой контроль женщина.

— По-моему, нужно вызвать «неотложку», — шепотом поделился со мной своими опасениями Гарик, который до сих пор молчаливо наблюдал за всем этим безумием.

— О чем вы там шепчетесь?! — Вероника еще больше распалялась. — Думаете, я придумала историю с суицидом?

— Нет. Мы так не думаем, — попыталась я хоть немного ее успокоить. — Но вы действительно уверены, что Инна мертва. Вчера вечером вам звонил Антон и сообщил, что сделал, как вы хотели: убил Инну, инсценировав самоубийство.

— Щенок! — всем телом затряслась Беспалова и завизжала так, что у нее изо рта в разные стороны разлетелись слюни. «Прямо как пена у бешеной собаки», — мелькнуло не слишком оригинальное сравнение.

— Он тоже меня предал, наркоман несчастный! Сколько денег выброшено на ветер! — продолжала беситься женщина.

— А мне сейчас пришло в голову вот что: он был бы вашей следующей жертвой, если бы все шло по задуманному вами плану, — высказала я вслух догадку.

— Естественно, — даже не пыталась скрыть своих чудовищных намерений Беспалова. — От него уже давно пора избавиться! Недоносок!

— А зачем вы убили того человека, что продал вам взрывное устройство? — не выдержал и задал свой вопрос Гарик.

— Так вы и до этого докопались, ищейки проклятые? — мрачно удивилась такой эффективной работе милиции Беспалова.

— Я задал вопрос! — угрожающе произнес Гарик.

— Зачем я убила того урода, у которого купила бомбу? Вы, что ли, кино не смотрите? Свидетелей нужно убирать.

Я еще никогда не видела, чтобы взрослая женщина так кривлялась. Гарик сжал кулаки. Странно было видеть его — спокойного, всегда уравновешенного человека — в таком состоянии. Гарик всегда относился к слабому полу очень снисходительно, но сейчас он едва сдерживал возмущение.

— Вика, что с тобой случилось?! Это как будто не ты. Ты всегда была такой доброй, отзывчивой. Откуда взялся этот цинизм? — не веря собственным глазам, простонал Сергей. Он не узнавал в этой сумасшедшей своей бывшей жены.

— Откуда?! Ты еще смеешь спрашивать?! — гневно ответила она вопросом на вопрос. — О! Ты был хорошим учителем. Безжалостным, беспощадным! Ты растоптал мои чувства, мою любовь. Я жила только ради тебя. Когда ты бросил меня, я потеряла смысл жизни.

— Но быстренько нашла его в мести, — вставила я.

— Да! Представьте себе! Все это время я только и мечтала о его смерти, — она метнула полный ненависти взгляд на Беспалова. — Засыпая, я представляла, как он будет мучиться, умирая. Я перебирала в голове всевозможные способы убийства, выбирая самые страшные из них. Если бы человека можно было убить не единожды, я убила бы этого кобеля тысячу раз! И все равно этого было бы недостаточно!

Я была поражена. Сколько же ненависти может скопиться в одном человеке! Веронику всю трясло от злости. Когда-то красивое лицо было обезображено гримасой злобы. «Еще немного, и она кинется на нас», — появилось у меня опасение. Гарик, как будто прочитав мои мысли, вдруг крепко взял Веронику за плечи и, глядя ей прямо в глаза, твердо сказал:

— Успокойтесь. Теперь все позади.

От его уверенности и спокойного тона напряженная, как струна, Беспалова расслабилась. Слезы брызнули из ее огромных глаз, и она, прижавшись к груди Гарика, разрыдалась. Мне даже стало вдруг жалко эту бешеную фурию, по милости которой погибли два человека, не сделавших ей ничего плохого.

Не успела я как следует проникнуться жалостью к Беспаловой, как вдруг без всяких объективных причин ее настроение изменилось. Она начала хохотать, как безумная из какого-нибудь триллера. Затем она со зверской силой оттолкнула Гарика и ринулась к двери. Беспалов, попытавшийся загородить ей дорогу, тоже был отброшен в сторону. Я где-то читала, что сумасшедшие обладают нечеловеческой силой из-за повышенного содержания адреналина в крови. Сергей и Гарик познали это на собственном опыте.

Недолго думая, я кинулась вдогонку.

* * *

Когда я выбежала из подъезда, Вероника уже заводила «БМВ». Не мешкая, я на всех парусах бросилась к своей «девятке». Бедная моя! Тебе опять предстоит погоня!

С небольшим отрывом друг от друга мы вынеслись из двора — впереди Беспалова, немного позади я. Вероника гнала машину по переполненным автотранспортом улицам, не заботясь о какой бы то ни было безопасности. На свою жизнь, вероятно, ей было наплевать, на жизнь других людей — тем более. Больной человек, что с нее взять… А мне еще хотелось пожить, да и становиться виновницей травм или гибели других людей в мои планы не входило, поэтому я заметно поотстала и временами теряла ее из виду. Но утешала себя тем, что, кажется, угадала маршрут Беспаловой: она устремилась на свою дачу, откуда я вчера забрала Инну. Зачем, интересно?

Вырвавшись за границы города, Вероника совсем оторвалась от меня, ее «БМВ» не было видно даже на прямых участках дороги. Я мчалась на такой скорости, что на поворотах свистели покрышки. До отказа вдавив педаль газа, я теперь просто летела по шоссе: есть анекдот про нарушительницу скоростного режима, оштрафованную стражем порядка. «Я быстро ехала?„—„Нет, вы низко летели!“ Точно про меня. Только не страж дорожного порядка прервал эту гонку. Мой «полет“ — погоня за Вероникой — закончился иначе.

За очередным поворотом, пройденным чуть ли не на двух колесах, я увидела скопление машин. Сбавив скорость, я подъехала ближе. Меня охватило нехорошее предчувствие. И в его подтверждение я заметила знакомый супермодный «БМВ», вмятый в бетонный столб. Я выскочила из машины и протиснулась сквозь толпу собравшихся вокруг людей.

Вероника сидела на водительском месте, зажатом искореженным металлом. Ее голова лежала правой щекой на руле, прекрасные пепельные волосы, спадая, закрывали часть ее бесстрастного лица. От виска стекала небольшая струйка крови. В огромных серых глазах застыло равнодушие смерти. Я стояла остолбенев, думая о том, что теперь вместе с душой ее тело покинули все страсти и эмоции. Вот она и успокоилась. Упокой, господи, ее душу.

Сквозь пелену собственных мыслей до меня доносились обрывки фраз:

— Не справилась с управлением…

— …на такой скорости…

— …вырезать автогеном…

— Жалко, красивая…

Я выбралась из толпы и пошла к своей машине. Закурила. Не знаю, сколько времени просидела я так, прикуривая одну сигарету за другой и рассуждая на темы жизни и смерти, преступления и наказания. К реальности меня вернул звук сирены подъезжающей машины ГИБДД.

Я завела «девятку» и развернулась в направлении к городу.

Приехав домой, я рассказала о случившемся Беспалову и Гарику, который уже начал вводить в действие план задержания преступницы. Теперь необходимость в перехвате отпала. Видя мое подавленное состояние, Гарик сделал попытку успокоить меня — принялся вслух размышлять о существовании высшей справедливости, но, не достигнув желаемого эффекта, махнул на это дело рукой. Беспалов утешать меня не пробовал, потому что сам находился в полнейшей растерянности. Гарик еще какое-то время покрутился около нас с Сергеем, но его ждала куча других дел, поэтому вскоре отбыл на службу.

Через несколько минут после его ухода раздался звонок в дверь.

«Наверное, забыл что-нибудь», — подумала я, уверенная, что вернулся Гарик.

Открыв дверь, я замерла в изумлении. На пороге стояла Инна.

— Я могу поговорить с Сергеем? — вместо «здравствуйте» сказала она.

— Заходи, — я распахнула дверь пошире.

Инна прошла в гостиную, где на диване сидел Беспалов, и остановилась посередине комнаты, как бы не решаясь подойти ближе.

«Вот и все, — подумала я. — Сейчас она бросится ему в ноги, изобразит полное раскаяние, и он растает. В таком случае мне тут делать нечего».

Я взяла сумочку, ключи от машины и крикнула выжившим меня из дома «гостям»:

— Когда будете уходить, захлопните дверь!

— Таня! — позвал меня Беспалов.

Я заглянула в гостиную.

— Не уходи, пожалуйста, — попросил Сергей, глядя на меня умоляющими глазами. У Инны от удивления вытянулось лицо. Такого поворота она, видимо, не ожидала. «Мой милый Болдуин боится сдаться и простить свою неверную женушку, — мысленно оценила я обстановку. — Рассчитывает, что в моем присутствии ему будет труднее это сделать. Ну уж нет, увольте! Разбирайтесь сами! С меня хватит!»

— Я думаю, вам лучше поговорить без свидетелей, — сказала я после недолгих размышлений.

— Нет, — решительно заявил Беспалов, — если уйдешь ты, я тоже здесь не останусь.

— Ну что за ребячество, — попыталась я воззвать к его здравому смыслу.

— Сережа, пожалуйста, — подхватила Инна, — мне много нужно тебе объяснить.

— Нет, — упорствовал Беспалов, — или мы разговариваем втроем, или вообще не будет никакого разговора.

Мне, в принципе, было совершенно безразлично, состоится их объяснение или нет. Но, с другой стороны, любопытно было узнать, как все-таки поведет себя Сергей.

— Если он что-нибудь вбил себе в голову, то переубедить его практически невозможно, — констатировала Инна, обращаясь ко мне. — Останьтесь, пожалуйста.

Поддавшись на их уговоры, я села в кресло. Инна постояла немного, не зная, как себя вести, и, последовав моему примеру, заняла второе кресло.

Повисло тяжелое молчание. Пауза затягивалась. Я развлекалась тем, что рассматривала маникюр на своих руках.

— Сережа, — наконец решилась заговорить Инна, — я знаю, что наделала множество глупостей, знаю, что очень виновата перед тобой, но я в этой истории тоже отчасти являюсь жертвой. Скажи мне, дорогой, сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?

— Нет, — однозначно ответил Сергей.

— Пожалуйста, не будь так категоричен, — взмолилась раскаявшаяся изменница. — Я понимаю, что тебе потребуется время…

— Не обольщайся, — отрезал Беспалов.

— Знаешь, Сережа, я только сейчас поняла, как я тебя люблю! Я не смогу без тебя! — не сдавалась Инна. — Не бросай меня!

Она начала всхлипывать, достала из сумочки платок и прижала его к глазам.

«Слезы — любимое оружие женщин. На жалость давит», — прокомментировала я про себя.

— Раньше нужно было думать, — не впечатлился слезами жены Беспалов.

— Я понимаю, Сережа. Но у меня как будто с головой что-то случилось, не соображала ничего, — оправдывалась Инна. И вдруг ляпнула: — Может, они ко мне гипноз применяли?

«Вот идиотка!» — мелькнула у меня мысль.

— Послушай, Инна, — взял инициативу в свои руки обманутый муж, — после всего, что случилось, ни о каких отношениях между нами и речи быть не может. Я подаю на развод. Надеюсь, ты больше не будешь докучать мне подобными разговорами. Запомни раз и навсегда: между нами все кончено. Это мое последнее слово! А теперь — до свидания. О дате развода сообщу дополнительно.

После этих слов Инна разрыдалась уже по-настоящему.

Сергей встал с дивана и подошел к жене.

«Ну вот, сейчас начнет ее утешать и простит», — подумала я.

Но Беспалов взял Инну за руку и повел к выходу из квартиры. Она не сопротивлялась, безвольно шла за ним, продолжая плакать. Я услышала, как открылась и затем хлопнула дверь. Сергей вернулся в комнату. Громкие всхлипывания доносились теперь с лестничной площадки.

— Жестоко, — высказала я свое мнение.

— Так лучше. Чтобы не лелеяла никаких надежд.

— Не боишься, что повторится история как с Вероникой?

— Мозгов не хватит, — сказал Беспалов, только сейчас объективно оценив умственные способности Инны. — Что касается Вики, то я никогда не был с ней жесток. Наоборот — жалел. И дожалелся. Вика была необычная женщина. Вероятно, моя жалость оскорбляла ее и в конце концов убила. Жалость унизительнее жестокости. Только сейчас это до меня дошло.

— Давай не будем сейчас самобичеваться, — предложила я, — и так на душе кошки скребут.

Беспалов согласился. А немного помолчав, обратился к теме, которой я одновременно ждала и боялась.

— Я, наверное, надоел тебе за эти дни…

— О пленнике, который кормит хозяйку ужином, можно только мечтать, — моя шутка получилась, кажется, довольно двусмысленной.

— И доставил тебе столько хлопот. Пора, как говорится, и честь знать, — продолжил он, будто не заметив этого.

Естественно, я не стала просить его остаться.

Беспалов быстро собрался. Выходя из квартиры, задержался на минутку — взял мою руку и поцеловал:

— Спасибо, Таня. Я твой должник.

После его ухода мне стало ужасно тоскливо. Вот я и проводила мужчину своей мечты… И тут навалилась жуткая усталость. Еще бы — столько событий за это утро. Я чувствовала себя буквально выжатой, как лимон. Поэтому, несмотря на то что солнце стояло в зените, завалилась на диван и уснула глубоким сном без сновидений.

И опять меня разбудил звонок мобильника. Я посмотрела на часы — шесть вечера. Конечно, пора вставать, но разговаривать ни с кем не хотелось. Телефон трезвонил. Но кто же это такой настойчивый? Я все-таки подняла трубку.

— Ну, наконец-то, — услышала я голос моего голубоглазого Болдуина.

Сон с меня как сдуло, но пришлось объяснить:

— Я спала.

— Таня, я так привык к тебе за эти дни, что уже соскучился, — признался Беспалов.

— Так быстро! — смеясь, удивилась я, а у самой сердце запрыгало от счастья. Настроение стремительно повышалось.

— Да. Ты не против вечером поужинать со мной?

— Во сколько? — выразила я согласие вопросом.

— Я заеду за тобой в восемь. Хочу перед этим навестить Пашкину мать. Может быть, смогу ей чем-нибудь помочь.

— А как Галина Ивановна? Ты был у нее?

— Да. Ей лучше. Скоро выпишут. Значит, до восьми?

— До восьми!

Бросив телефон на подушку, я завизжала от радости и заскакала по комнате, как ребенок, которому пообещали поездку в Диснейленд. Но прежде чем начать собираться, решила погадать на Беспалова и бросила свои магические кости.

31+3+20 — «Он влюблен в вас без памяти».

Ровно в восемь раздался звонок в дверь.

Я уже ждала Сергея в безумно красивом вечернем платье и с сияющей улыбкой на лице. Его глаза вспыхнули:

— Ты восхитительна! — прошептал он.

Я знала — это не лесть. Сама видела в зеркале, пока делала макияж и одевалась, что просто свечусь от счастья. А это так украшает женщину.

В машине мой синеглазый красавец, держа меня за руку, нежным голосом произнес:

— У тебя такие красивые глаза. Как озера в Карелии. Я влюблен в тебя без памяти!

«Я знаю», — радостно подумала я.

Оглавление

.

Реклама на сайте