«Веселый кошмар»

Марина СЕРОВА ВЕСЕЛЫЙ КОШМАР

Глава 1. РАССТРЕЛ

Ранним летним утром, когда солнечные лучи только-только пробились сквозь тьму короткой ночи, я вышла из своего подъезда и направилась к стоянке моего старенького «дрюшпака». «Дрюшпак» – это автомобиль модели «ВАЗ-2101». Этот «жигуленок» достался мне на время от одного приятеля, научного сотрудника, который уехал по контракту на полгода за рубеж. Високосный год стремительно ворвался в свой апогей, именуемый летом. Оно обещало быть жарким и удушливым. В такое время только бы на пляж, а тут мотайся по пыльному городу и обезвреживай адюльтеры, на которые так падки люди с большими деньгами.

Сегодня, однако, судя по духоте, будет дождь.

Бросив взгляд на лобовое стекло «жигуленка», я обнаружила отсутствие «дворников», то бишь стеклоочистителей. Это было крайне некстати. «Какого… какому… понадобились эти… „дворники“?!» – со злостью подумала я. Я посмотрела на небо, пытаясь еще раз оценить вероятность дождя. Вероятность была высокой. Достаточной для того, чтобы поехать в автомагазин и купить новые «дворники». Я знала, что на одной из тихих улочек в моем районе есть небольшая автолавка, услугами которой я периодически пользуюсь, дабы переводить свой «дрюшпак» из недвижимого имущества в состояние прямо противоположное.

Тут я увидела Николая Степановича, старика из соседнего дома, имевшего обыкновение разогревать свои дряхлые кости поутру. Кроме этих оздоровительных мероприятий, Николай Степанович с дотошностью бомжа исследовал близлежащие мусорные баки и вообще окрестности на предмет нахождения неких вещей, которые, как ему представлялось, могли бы пригодиться в хозяйстве. Он занимался этим несмотря на то, что жил с сыном, невесткой и внуком, и семья в принципе не бедствовала. Что ж, непонятные для меня, двадцатишестилетней вертихвостки, старческие причуды. К этому часу улов Николая Степановича был значителен. Большая брезентовая авоська доверху наполнена хламом – краем глаза я уловила торчащую из нее старую механическую мясорубку, пару дощечек и какие-то железки.

– Николай Степанович, доброе утро! Вы не знаете, какому придурку могли понадобиться «дворники» с моей автомашины? – не в силах скрыть раздражения, спросила я.

Николай Степанович бросил на меня елейный взгляд маленьких слезливых глазок и промолвил:

– Господи, милая! Сейчас в хозяйстве все сгодится. Вещь-то дорогая!

– Да ведь они же старые, резина вся потрескалась! Я давно собиралась их поменять. Но не в день, когда вот-вот хлынет дождь, черт побери!

– Беречь автомобиль надо, – назидательно изрек дедуля. – Купила бы гараж, вымыла бы машину, поставила как полагается… – Старик явно испытывал дефицит ушей для изливания в них премудростей, которые он, как ему казалось, накопил за свою жизнь, прошедшую в период усиленного строительства коммунизма.

Не давая шанса Николаю Степановичу продолжить свои рассуждения о бережливости и хозяйственности, я захлопнула дверь автомобиля.

Проехав несколько кварталов, я завернула на улицу Ванцовича (кажется, какой-то герой Гражданской войны) и припарковала машину напротив двери автомагазинчика.

Улочка постепенно оживала. За последние месяцы здесь открылись новые магазины и офисы небольших контор. Самой заметной на улице неизвестного героя битв прошлого была витрина нового ювелирного магазина «Светлана». Хозяева постарались – мраморные ступеньки, дверь в евростиле, за стеклом витрины яркие безделушки и рекламная информация. Чего нельзя сказать об автомагазинчике – он находился в полуподвале. В свое время здесь был, кажется, пивбар.

Войдя в автомагазин, я почувствовала некоторое облегчение от духоты, царившей на улице. Здесь было прохладно и уютно. Я оглядела прилавки, забитые всевозможными запчастями, деталями и аксессуарами. На одном из прилавков я увидела морду. Она возлежала на грубых волосатых руках. Морда была с большими залысинами, одутловатая, с трехдневной щетиной. В данный момент морда выражала скуку и тупость. Владелец морды, продавец Гоша, увидев меня, слегка оживился. Это выразилось в том, что в его глазах появился какой-то интерес к окружающему миру. Интерес этот возникал у него всегда, когда он видел какую-либо особу женского пола. Лицо его тогда наполнялось благостью, начинался процесс слюноотделения, постепенно инициирующий некоторые другие процессы в организме. Этот незамысловатый механизм, видимо, в очередной раз запустился, когда я вошла в магазин.

Поскольку я была не худшим представителем прекрасной половины человечества, Гоша даже пошел на то, что решил меня поприветствовать.

Приветствие выражалось в том, что его морда медленно, словно под воздействием домкрата, начала подниматься над прилавком, являя мне принадлежащие ей сто двадцать килограммов одиночества и тоски. Тоску олицетворял огромный живот, который в конце концов занял место, которое ранее занимала морда.

– Ну что, милая, опять машина заломалась?

– Нет, какой-то козел «дворники» спер… Есть у тебя для «ноль-первой»?

– Все есть. У нас, как в Греции, – начиная улыбаться, ответил Гоша.

– Давай тогда парочку.

– Сейчас, сейчас, – проговорил Гоша, выходя из-за прилавка походкой пингвина, чуть было не обрушив на меня большую стопку автошин. – Может, еще что-нибудь купишь? – продолжал Гоша, пристально уставившись на мои нижние конечности.

– Нет, давай «дворники». Мне некогда, надо ехать и работать, – я не имела особой охоты разговаривать с этим не обремененным интеллектом грузным мужиком.

– Куда же ты спешишь, поговорила бы со стариком, – придвигаясь ко мне поближе, ворковал владелец автолавки.

Он на огромной (для его тела) скорости полметра в секунду шел ко мне, раздвигая руки для теплых объятий. Поскольку перспектива оказаться в объятиях этого потного индивидуума мне не улыбалась, я предостерегающе проронила:

– Но-но! Казанова! Иди работай! Забыл, чем все это кончилось в последний раз?

Гоша, мучительно стараясь побороть инерцию, стал затормаживать. Руки его обвисли, лицо начало терять оттенок благости. Он задумался, извлекая из своей памяти одну из наших первых встреч, когда я с помощью хорошего знания русского разговорного языка и приемов джиу-джитсу смогла быстро погасить его пыл. Покопавшись немного в запчастях, Гоша протянул мне пару стеклоочистителей и молча отправился назад за прилавок выбивать чек. Сдачу я милостиво оставила этому жирному плейбою на пиво.

Выйдя на улицу, я начала прилаживать к ветровому стеклу своего автомобиля купленные «дворники». В этот момент перед моей «ноль-первой» тихо остановилась белая «девятка», из которой вышли два высоких молодых человека, державшие в руках большие одинаковые пластиковые пакеты. Я мельком окинула их взглядом, продолжая свою работу. Молодые люди неспешно направились к ювелирному магазину. «Что-то рановато, ребята, за покупками», – подумала я. Тут меня прошиб холодный пот – молодые люди были в перчатках. В тот момент, когда я снова подняла взгляд на молодых людей, чтобы убедиться в этом, тишину улицы грубо разорвал треск автоматных очередей и звон осыпающегося стекла. Из ювелирного магазина, по которому стреляли киллеры, раздались вопли ужаса и отчаяния. Киллеры стреляли профессионально, я бы даже сказала, небрежно, держа автоматы у бедра, – настолько они были уверены в себе.

Лоточники и прохожие застыли на своих местах, с ужасом наблюдая за происходящим. Взгляды их были абсолютно неподвижны. Полагаю, что многие видели подобные сцены наяву первый раз в жизни.

Расстреляв каждый по автоматному рожку, бандиты бросили оружие на асфальт и быстрыми уверенными шагами направились к автомобилю. «Девятка» со свистом в шинах стартовала с места и через несколько секунд скрылась за ближайшим поворотом. Вся сцена обстрела магазина заняла не более полутора минут, хотя было ощущение, что она длилась очень долго. Автоматически я запомнила номер уезжающей «девятки», хотя сразу же поняла, что это напрасный труд. Сработали профессионалы, и машина скорее всего была угнана специально для осуществления этой ужасной акции.

Глава 2. СТАРАЯ ЗНАКОМАЯ

Постепенно отходя от увиденного и пережитого, я почти на автопилоте направилась к ювелирному магазину. Видимо, я была первой, кто оправился от этого ужаса. Остальные еще продолжали являть собой восковые фигуры, правда, отнюдь не из музея мадам Тюссо. От витрины осталась только рама. Краем глаза я заметила, что маленький шустрый паренек направился к телефонной будке. Тем не менее я знала, что он не станет тем человеком, по звонку которого на место происшествия прибудет милиция. Телефон в этой будке не работал уже месяц.

Хрустя разбитым стеклом, я осторожно вошла в магазин. Первое, что бросилось в глаза, была фигура охранника. Он лежал у самой витрины с пистолетом в руке. Судя по всему, он так и не успел им воспользоваться. А исходя из того, что на голове и шее его зияли раны, ему больше не придется пользоваться чем-либо. Он был явно мертв. Рядом с ним с аналогичными ранениями лежала молоденькая девушка, видимо, продавщица. Скорее всего смерть настигла их в тот момент, когда они мирно беседовали, ни о чем не подозревая. Из-за прилавка доносились слабые стоны и всхлипы. Я заглянула за него и увидела там двух смертельно напуганных женщин. Одна из них показалась мне знакомой. В чем я убедилась, когда она стала подниматься с пола.

Это была Верка, торговка с вещевого рынка.

Она встала и обезумевшими глазами уставилась на меня.

– Ранена? – деловито осведомилась я.

Верка непонимающе смотрела куда-то в неведомое пространство.

– Ранения есть? Порезы, ушибы?

Она продолжала стоять как истукан.

– Да очнись же!

Спустя минуту после начала моего допроса Верка неожиданно проронила: «Не-а. А хрен его знает». Я поняла, что с ней все в порядке. Продавщица в отличие от Верки отходила медленнее, но и ее психическое состояние двигалось в сторону улучшения.

Неторопливо и занудно нарастал гул милицейской сирены. «Как всегда, вовремя», – подумала я.

Жизнь в магазине постепенно оживлялась. Из подсобного помещения показалось худое мужское лицо с провалившимися глазами (видимо, после вчерашнего). Человек испуганным взглядом осмотрел магазин. Увиденное впечатлило его, и он опять скрылся за дверью подсобки. Через некоторое время оттуда раздался его нервный голос, которым он по телефону докладывал кому-то о случившемся.

– Да, доторговалась… Ой… – начала причитать Верка. – Бляха-муха, чуть жопу не прострелили.

Видимо, эта часть тела была ей особенно дорога. Кроме того, ее габариты свидетельствовали о том, что в нее сложно было промахнуться.

– Суки, суки позорные, – реакция Верки нарастала, как волна морского прибоя.

– Успокойся ты, ведь все кончилось, – пыталась угомонить ее я.

– Какой хрен «успокойся»! Я на такое не подписывалась. Чуть жизни не лишили! Подработала, твою мать, – бушевала Верка.

Тут мое внимание отвлекли от красноречивой Верки наконец-то дружно подъехавшие три милицейские машины, из которых быстро выбежали милиционеры, с непонятно для чего обнаженными пистолетами. Большинство из них были одеты в бронежилеты. Стражи порядка довольно быстро и оперативно просочились в помещение магазина. Первым на действия решился какой-то сержант кавказской национальности. Он подошел ко мне и потребовал предъявить документы. «Господи, началось!» – подумала я.

Затем последовал час разговоров с ментами различных уровней, интеллект которых от чина к чину неумолимо повышался, хотя и не столь бурно, как хотелось бы. Даже тупица Гоша дал свои показания. У него, оказывается, со слухом все нормально. Последним нас доставал подполковник из УВД, который также не баловал разнообразием вопросов. В шестой раз повторив описание событий, случайной свидетельницей которых оказалась, я попросила меня отпустить. Милиционеры внимательно записали мои данные. Я подписала обычные для таких случаев бумаги, после чего мне сказали, что завтра в 10.00 ждут моего появления в УВД, видимо, для того, чтобы я повторила свои показания в седьмой раз. Только записывать их будет уже следователь.

Я дождалась Верку, которая с большой охотой рассказывала о случившемся ментам, обильно сдабривая свой рассказ неформальной лексикой. Милиция, как мне показалось, благосклонно восприняла эти лингвистические экзерсисы.

Когда ее выпустили из подсобки, где производился предварительный допрос свидетелей, она уже почти отошла от ужасных впечатлений этого июньского утра.

– Ну что, – спросила Верка, – с тобой уже закончили?

– Да. А ты?

– Я тоже отстрелялась. Пойти нажраться, что ли? Нервишки в порядок привести…

Повинуясь какому-то внутреннему чувству, я поняла, что Верку из виду сейчас отпускать не надо.

– Тебе куда? А то я на тачке, могу подбросить.

– Никуда уже. Домой! Пошло оно все на хрен!

– Поехали, – и мы направились к моей автомашине.

По дороге Верка болтала без умолку. В основном это касалось пережитого. От Верки досталось всем: киллерам, ментам, продавцам, магазину, его хозяевам, его витрине, правительству, президенту, Центробанку и общему бардаку в стране.

– Надо же как меня подставили! Ты же знаешь, я в основном шмотки возила!

Да, я вспомнила, как мы с ней познакомились. Год назад, решив обновить свой гардероб, в том числе и нижнее белье, пострадавшее в единоборстве с одним не в меру горячим молодым человеком, я посетила центральный вещевой рынок города. Верка запомнилась мне разнообразием продаваемых товаров для женщин. Товары были среднего качества, но Верка обладала даром необыкновенной говорливости и умением довести покупателя до нужной кондиции. В этом она была виртуозом. Я думаю, что это ее жизненное призвание. Я периодически заходила к ней на рынок, кое-какие вещи она привозила мне на заказ. Она была одним из первых челноков в городе, людей, которые мотались в Турцию и наполняли российский рынок продуктами бурно развивающейся турецкой экономики. Вещи, входящие у нас в моду, первыми появлялись именно у Верки, которая продавала их намного дороже, нежели они стоили потом.

– Занималась бы шмотками и занималась. Я на одних бабах нехилые бабки делала, – сама того не понимая, скаламбурила Верка. – А тут подвинтили бизнес, твою мать!

– Какой бизнес? – следя за дорогой, равнодушно спросила я.

– Так, золотишком попросили помочь. Чуть не пришили, уроды!

– Слушай, а кому это было надо?

– А хрен его знает, кому. Конкурентам, наверное! Козлы вонючие! – снова ударилась в матерщину Верка.

Я не хотела форсировать события и решила выяснить подробности Веркиного бизнеса в более спокойной обстановке. Сегодня Верку лучше не трогать, все равно ничего особо полезного из нее не вытянешь. Напиваться с ней мне явно не хотелось и, высадив торговку около ее подъезда, я поехала дальше, разбираться в амурных делах жен «новых русских».

Мой клиент был типичным представителем этого племени, одним из тех, кто бизнес ставит выше всего. К вечеру, видимо, у него уже не было сил заниматься своей прекрасной половиной, и возбуждался он больше от деловых звонков по сотовому телефону, нежели от вида женской натуры.

Я «села на хвост» его благоверной примерно около 11.30 и затем в течение четырех-пяти часов повторила ее чуть ли не каждодневный маршрут. Мы посетили вместе шейпинг-центр, женскую баню, косметический салон, причем эти удовольствия для нас обеих оплачивались из одного кармана – кармана ее мужа. В 16.30 мы подъехали к общежитию политехнического института, из дверей которого к ней в машину прыгнул худенький мальчик цыганско-еврейской наружности. Сексуальные возможности его, судя по горящему взгляду юноши, были далеко не исчерпаны. Он являл собой полную противоположность лысеющему и полнеющему в прямой пропорциональной зависимости от роста своего капитала моего клиента.

Видимо, от полноты чувств и нетерпения благоверная бизнесмена так нажала на газ своего нового «Опель-Кадета», что я едва не упустила их. Благо, они профессионалами не были и не преследовали цель оторваться от «хвоста». Там была игра чувств. Мною же двигал холодный расчет. Я в конце концов догнала их на одном из перекрестков. Перекусив в баре, мои влюбленные отправились на конечный пункт своего назначения. На окраине города они остановились около новенькой девятиэтажки и зашли в однокомнатную квартиру на седьмом этаже. Они появились через два с половиной часа, с видом людей, скорее довольных жизнью, чем нет.

Мое осторожное общение с обитателями двора принесло следующие результаты: «Опель-Кадет» появляется здесь достаточно регулярно, примерно раз в три дня, в квартире постоянно никто не проживает.

Что ж, можно докладывать о результатах «рогатому» муженьку. Я заехала в его офис, уединилась с ним в его кабинете и сообщила точный адрес места, где происходит навешивание на его голову малоприятных утолщений. Не обращая внимания на залившееся красной краской лицо клиента, я потребовала гонорар, тут же его получила и откланялась. Пусть он сам разбирается в подробностях своей личной жизни. Уже в дверях я порекомендовала расстроенному клиенту не делать глупостей.

Глава 3. ЮВЕЛИР ШМУКЛЕР

Как это часто бывает со мной после серьезных переделок, пробуждение принесло облегчение. Всю ночь я ускользала на своей «ноль-первой» от трассирующих пуль киллеров, которые прошивали мою старенькую машиненку насквозь. Удивительно, но я почему-то оставалась целой и невредимой. Наконец случилось страшное: машина заглохла. Один из киллеров подошел ко мне, наставил на меня автомат, снял с лица солнцезащитные очки, и я с удивлением узнала в нем старичка из соседнего дома, Николая Степановича. Он пустился в извечные свои рассуждения о пользе экономии и бережливости. Каким-то невообразимым движением я вышибла из его старческих рук автомат и бросилась куда-то в придорожные кусты. За спиной через некоторое время раздался взрыв гранаты, а затем завыла милицейская сирена, которая плавно перешла в сигнал моего электронного будильника.

Почему я его не выключила? Ведь сегодня мне не нужно рано вставать. Вчера я закончила очередное, может быть, и не столь интересное, но зато денежное дело, а новых заказов пока что не поступало. Можно полежать, наслаждаясь своей безопасностью в собственной квартире, и поразмышлять о вчерашнем происшествии.

Что ж, событие для нашего города явно неординарное – такого жесткого наезда преступных группировок друг на друга я лично не помню. О том, что обстрел ювелирного магазина представляет собой эпизод войны преступных группировок, я не сомневалась. Магазин не так давно открылся, истинный хозяин скорее всего представитель преступного мира. Наступил кому-то на хвост, вот и нарвался… Но чтобы так круто? Не знаю, но ведь золото – не нефть, и даже не автомобили. Конечно, этот вид бизнеса тоже не назовешь убыточным, но чтобы убивать невинных людей, молоденьких продавщиц?

Авторитеты и раньше ссорились, но переговоры они проводили вдали от глаз горожан – на Молочной поляне. И уже там по утрам милиция находила трупы, в которых нередко узнавала тех, кого долго и безуспешно искала.

Что касается киллеров, то я уже пришла к выводу, что они были профессионалами: манера стрельбы, новая, скорее всего только что угнанная «девятка», хладнокровное спокойствие. Учитывая, что киллеры не старались скрывать лица, они люди не местные, и в городе их уже нет.

У знакомых оперативников я узнала, что «девятку» нашли в трех километрах от места события – киллеры, что называется, «скинули ствол» прямо под окнами городской прокуратуры. Это свидетельствовало скорее не о цинизме и не о наличии чувства юмора у киллеров, а об их профессионализме. Они понимали, что именно там их искать не будут. Никаких отпечатков пальцев, кроме принадлежащих владельцу машины, алиби которого достаточно быстро было выяснено, не обнаружили.

Итак, пока вырисовывается версия бандитских разборок за сферы влияния. Надо узнать ситуацию на городском рынке золота, провести, скажем так, мониторинг, пообщаться с Веркой. Кто же владеет достаточно полной информацией, кто будет готов ее мне предоставить без особых проблем и кто не станет задавать лишних вопросов? Покопавшись в своей памяти, в которой хранились досье моих многочисленных знакомых, я вдруг нашла ответ – совмещение всех вышеперечисленных качеств дает нам Изю, Изю Шмуклера, старого еврея, который по давней национальной традиции ремонтировал часы, зонтики, цепочки и всякое такое прочее.

Как только спасительная мысль об Изе пришла мне в голову, я легко поднялась с постели, прошла в ванную, приняла холодный душ, перекусила бутербродами с заветренной ветчиной, запила их чашечкой кофе и через полчаса была готова к выходу. В дверях я остановилась, сбросила туфли, прошла в комнату и захватила с собой «дворники» от машины, которые после вчерашнего инцидента предусмотрительно решила держать дома. Вещь-то в хозяйстве нужная…

Изя, как всегда, был в своем репертуаре. Где-то минут десять он обрушивал на меня бурный словесный поток рассуждений о жизни, о его личной неустроенности в ней, о том, как тяжело стало жить бедному еврею в этой стране. Справедливости ради стоит заметить, что за последние лет пять Изя значительно расширил свое дело (это к теме о бедности и тяжелой жизни). Он стал владельцем достаточно крупной ремонтной мастерской, в которой когда-то начинал свою трудовую деятельность скромным часовым мастером. Изя приватизировал ее два года назад.

Внешне повышение социального статуса на Изе никак не сказалось. По-прежнему нечищеные ногти, длинные, торчащие во все стороны волосы, которые он не слишком часто баловал шампунем «Head & Shoulders». Я давно хотела спросить, насколько дорога ему эта зеленая рубашка или у него их несколько одинаковых, поскольку возникало ощущение, что он вообще никогда не снимал ее. Насколько я знаю, зеленый цвет вряд ли можно отнести к национальной еврейской традиции. Скорее наоборот – это цвет их исторических противников – арабов.

Устав от его разглагольствований, я решительно сказала:

– Изя, ты, кажется, был мне должен!

Изино лицо сразу изменилось – я наступила на больную мозоль.

– Сколько? Когда это меня угораздило взять у вас взаймы? – удивился Изя. – Таня, у меня сейчас нет денег. Вы же понимаете, налоги, государство, рэкетиры, эти несусветные «крыши». Я совершенно не вижу денег, я все время их куда-то отношу. Господи, что может сделать бедный еврей в этой стране, что он может сделать?! Все только берут, берут и берут! – Изя говорил быстро, стараясь придать своему голосу убедительность. – Таня, у меня сейчас нет денег, но когда будут, я обязательно вам отдам. У меня даже не хватает на зарплату…

– Нет, Изя, если бы речь шла о деньгах, все было бы гораздо проще. Речь идет об услуге, которую я тебе оказала полгода назад и которая, кажется, сэкономила тебе кругленькую сумму, – прервала я его нытье по поводу мнимого безденежья.

Я имела в виду случай, когда через своих знакомых в органах сумела отмазать Изю от наездов какого-то заезжего лоха, который требовал от «бедного» иудея деньги.

Кстати, насчет нехватки денег на зарплату. Почти все сотрудники его мастерской приезжали на работу на собственных автомашинах. Видимо, они были неплохо обеспечены и работали на Изю, только исходя из альтруистских соображений.

– Таня, если вы действительно нуждаетесь, я могу вам выделить некоторую сумму, оторвав ее от моей семьи… – как бы не слыша меня, продолжал Изя.

Что касается семьи Изи, то она год от года становилась все многочисленнее. Кроме виртуозных рассуждений о превратностях жизни, которые он в основном практиковал днем, ночью Изя, видимо, был мастером несколько другого жанра. Из пяти его детей только трое могли считаться официальными отпрысками, однако всех пятерых он любил горячей отеческой любовью.

– Нет, Изя, деньги мне не нужны. Мне нужны идеи.

– О, идеи! Я подарю их вам великое множество. Вот, например, есть идея великолепного бизнеса. Вы покупаете акции предприятия «Черноморсквольфрам» на бирже, несете их в фирму «Урал-инвест» и на ровном месте получаете двадцать процентов…

– Изя, Изя… Все гораздо конкретнее. Мне нужна информация об уже существующем бизнесе. Выгодно ли торговать золотом в нашем городе?

– О, несомненно, этот презренный металл во все времена и повсеместно пользовался спросом. Золото – оно как пиво.

– Изя, мне надо знать, кто контролирует продажу золота в городе. Ты наверняка в курсе и дашь мне эту информацию. И не надо мне вешать лапшу на уши, я уже устала снимать ее оттуда.

Изино лицо вдруг стало задумчивым и отрешенным. После минутного раздумья он вдруг понял, что дать мне информацию о золоте все равно придется. Он положил на стол тряпку, которую мял в руках в течение всего нашего разговора, и сказал:

– Пойдемте, Таня, выпьем кофейку в моем, как это теперь модно выражаться, офисе.

Офис Изи представлял собой маленький чуланчик под лестницей. Окон там не было, висела лампа дневного света. Площади этого офисного помещения едва хватало на то, чтобы втиснуть туда старинный столик с деревянными ножками и два стула производства Ленинградской мебельной фабрики, которыми в застойное время были укомплектованы почти все конторы средней руки в Советском Союзе.

Изя включил чайник и стал извлекать из портфеля бутерброды. Один из них, на мое удивление, был с салом.

– Кошерное? – иронично улыбаясь, спросила я.

– Таки да, – ответил Изя и поведал мне историю об одном еврее, достаточно известном в нашем городе. Он поссорился со старостой синагоги, который слыл большим ортодоксом, и, чтобы тому досадить, принес в синагогу сало и демонстративно начал его там жрать.

– О времена, о нравы! – вздохнув, окончил свой рассказ Изя. – Чтобы еврей, в синагоге, сало… Вы можете себе представить это, Таня?

– Могу. Однако к делу, Изя.

Изя еще раз печально вздохнул, закрыл глаза, откусил бутерброд с кошерным салом и начал:

– Изя знает, Изя скажет вам, но вы должны обещать мне, что все останется между нами.

– Можешь не тратить время на подобную ерунду. Давай рассказывай! – отрезала я.

После этого Изя собрал свои мысли в порядок и в течение пятнадцати минут в точных и скупых фразах сообщил мне все о состоянии золотого рынка в городе. Из его рассказа следовало, что в основном золото продается через сеть больших универмагов под общим названием «Владислава» и контролируется группировкой г-на Силантьева Алексея Семеновича, который больше известен как вор в законе по кличке Силай. Однако в последнее время начали открываться небольшие ювелирные магазинчики, сбивающие цену на золото. Если в универмагах продается отечественное золото, то конкуренты используют зарубежные каналы, в частности, Турцию.

– Кто же контролирует эти маленькие магазины? – спросила я, хотя уже практически знала ответ.

– Полагаю, конкуренты. Кто может конкурировать с мафией? – риторически спросил Изя. – Только государство или другая мафия. Поскольку речь о государстве здесь не идет, то логично предположить, что это кто-то из других авторитетов преступного мира.

– Цигурик, что ли?

– Все очень может быть, – уклончиво протянул Изя. – По-моему, они с Силаем не очень симпатичны друг другу…

Да, о нарастающем противоречии внутри преступного мира города Тарасова давно уже ходили слухи.

Я посмотрела на часы. Что ж, пора в УВД, рассказывать еще раз о том, как вчерашним душным утром был хладнокровно обстрелян ювелирный магазин. Простившись с Изей и так и не допив его кофе, я вышла на улицу и направилась к телефону-автомату.

Решение созрело само собой. Мне захотелось позвонить Верке, телефон которой я вчера у нее взяла. Верки дома не оказалось, видимо, она снова торговала на рынке своими шмотками. И я решила после визита в УВД заехать на рынок.

Глава 4. А НЕ РАЗВЕЯТЬСЯ ЛИ МНЕ?

Следователем по делу о расстреле магазина был назначен Александр Александрович Купчак, или, как его любовно называли коллеги, просто Купа. Сей служитель закона отличался от других собратьев по УВД багровой борцовской шеей, большой любовью к поглощению пищи и рекордным количеством «висяков». За несколько лет пускай и редкого общения с Купой я поражалась его возможности обжираться везде и всегда. Видимо, как сказал бы один мой знакомый интеллектуал, это было нечто синдромальное.

Он постоянно что-нибудь жевал. Его портфель был набит несметным количеством бутербродов, которые запихивала туда его жена, выпроваживая мужа на работу. Служба Купе не очень удавалась, но продвижение по службе заботило его мало, он жил в согласии с окружающим миром и своим желудком. Что касается мира, то Купа удовлетворял этот мир своим олимпийским спокойствием, а желудок – понятно чем. Вот и сейчас, когда я вошла в его кабинет для дачи показаний, он только что изволил отобедать.

– Ну, садись, расскажи, что видела, что знаешь? – предложил Купа.

– Да я уже десять раз все это рассказывала, – возразила я.

– Я-то не слышал! Вот мне сейчас и расскажи, – невозмутимо парировал Купа.

Я вздохнула и начала говорить. Спокойно и умиленно Купчак мелким круглым почерком записывал мои показания на бумагу, периодически прерывая это занятие смачной отрыжкой. Надо сказать, что это выходило у него весьма гармонично. Однако, когда он в очередной раз освежил кабинет отнюдь не ароматным выдохом, я не выдержала.

– Да-а-а,– тихо протянула я. – Ну, вы и даете, Сан Саныч…

– Что? – непонимающе поднял на меня глаза Купа.

– Вы хоть бы во время допроса не рыгали! От шампанского, небось…

– Нет, Танечка, я на работе не пью. Это пища, видать, некачественная попалась, – обиженно произнес Купчак.

«Плохому танцору, как известно, всегда что-то мешает, – подумала я. – Лучше бы ты пил!»

– А что вы сами думаете насчет вчерашнего дела, Сан Саныч? Кто, по-вашему, стрелял-то?

– Кто же тебе сейчас скажет, – флегматично ответил следователь.

– Как же, ведь в городе еще такого не было.

– То ли еще будет, – философски заметил Купчак, неимоверным усилием воли подавив на этот раз отрыжку.

Видимо, обильная пища столь бурно и активно бродила в большом теле господина Купчака. Момент окончания допроса я сочла за счастье. Слава богу, что я не дождалась других проявлений пищеварительного процесса, сопровождающихся совсем уже неприличными звуками.

«Господи, нашли же кому поручить это дело», – подумала я, выходя из кабинета Купчака.

– Татьяна, привет! – Я обернулась и увидела улыбающегося высокого светловолосого парня. Это был лейтенант Милешкин, мой давнишний знакомый.

– Привет, Сергей! – в тон ему ответила я.

– Ты чего это к нам?

– Да вчера угораздило попасть на место обстрела ювелирного магазина. Прямо как в кино.

– Так это ты там была, раньше наших?

– Да, вот теперь хожу даю показания, достали уже. Не было печали, что называется… От одного вашего Купы уши в трубочку свертываются… Нашли кому доверить дело! Следователей нормальных, что ли, у вас уже не осталось?

– Да какое там дело, так, обычная мафиозная разборка, – тоном знатока успокоил меня Сергей.

– Обычная? Нет, Сережа, такого еще не было. Зачем так наезжать? Они что, охренели?

– Цигурик с Силаем что-то не поделили. А почему так круто – ну я в их мозги не влезаю. У меня и так куча проблем. Зарплату вот опять задерживают.

– Почему ты считаешь, что это Силай с Цигуриком? – прикинувшись непонимающей, спросила я.

– А у нас в отделении все так считают, – охотно поделился со мной Милешкин. – Они давно соперничают. То один автостоянку откроет, то другой. Вот и досоревновались, бизнесмены с большой дороги.

– Улик-то никаких, наверное, а, Сережа? – меня начал раздражать резонерский тон лейтенанта.

– Какие там улики! За улики нужно задницу на британский флаг рвать, а нам больших денег не платят. Да и те маленькие, которые платят, задерживают. Я же тебе говорил! А у нас это дело скорее всего заберут – РУОП им занялся. Говорят, уже вызывали для бесед и Цигурика, и Силая. Ну ладно, пока, мне пора, – и Сергей, пожелав мне успехов, завернул в свой кабинет.

Направляясь к вещевому рынку, я думала о Цигурике и Силае, об их противостоянии. Оно то затухало, то обострялось, но таких форм не принимало еще никогда. В отличие от сотрудников милиции, которые почему-то не видели в этом факте ничего сверхъестественного, я решила, что все тут не так просто.

А не развеяться ли мне – пришла в голову шальная мысль. Сгонять в Турцию, привезти пару-тройку килограммов золотишка, попробовать здесь его пристроить, выяснить ситуацию. В этом матерщинница Верка могла оказаться полезной мне…

Насколько я поняла, Силай давно контролировал золотой бизнес, и пускай у Цигурика вполне конкурентные цены, на мой взгляд, особых резонов будоражить преступный мир не было. Хотя я пока многого не знаю. Разумеется, вскрыть адюльтер – дело техническое, рутинное, особых напряжений мысли не требует. А здесь надо поработать головой.

Верку я нашла в привычном для нее месте. Она доводила до кондиции очередную покупательницу. Наконец покупательница расплатилась за блузку, которая, на мой взгляд, шла ей, как корове седло. У Верки, правда, на этот счет было другое мнение, и я подумала, что если я сейчас примусь разубеждать бедную женщину, она мне не поверит – настолько убедительна была Верка. Покупательница ушла, очень довольная собой и своей покупкой.

– Привет, – сказала я Верке.

– Здорово, коль не шутишь, – грубовато отозвалась она. – Что, опять трусы износила? Или кобели поганые порвали?

– Развалились те, что я у тебя последний раз покупала! – в ее стиле ответила я.

– Это смотря как и кому давать! – не осталась в долгу она.

– А я думаю, что это зависит от темперамента индивидуума, – применила я почти что ругательные в рыночной среде слова.

Верка подумала, видимо, пытаясь уловить смысл сказанного, и вдруг бросила:

– Хрен его знает, этот твой темперамент, с виду бывает тихий-тихий, а в штанах – во! Да это-то ладно, а то попадется такой, что бац – и всю одежду изорвет!

– Нервничает, что ли?

– Быстрее добраться хочет, – захохотала она.

Я начала понимать, что, если я не прекращу эти взаимные приколы на сексуально-бытовые темы, Верка меня заболтает и дело закончится очередной покупкой ненужной вещи.

– Ты, я гляжу, отошла после вчерашнего? – спросила я ее.

– Отошла. Мне нюни распускать некогда, торговать надо.

(Да уж, надо было видеть вчера ее лицо!)

– Верка, у меня к тебе дело, – сказала я.

– Давай валяй! Есть блузки, юбки…

– Нет, я не об этом, – прервала я. – Мне, знаешь, на чужого дядю надоело работать, хочу сама раскрутиться. Возьмешь меня с собой в Турцию? Одна я не хочу ехать, первый раз, ничего не знаю и все такое. Ну так что, возьмешь?

– На хрена ты мне там сдалась?

И после некоторой паузы спросила:

– И что я с этого буду иметь?

– Тут один мужичок знакомый магазины новые открыл. Туда шмотки привезти можно, на реализацию сдать.

– Ну давай я и привезу.

– Ты свое вези, а я свое. У него секция тканей хорошая. Слыхала я, что в Турции ткань неплохая – шелк, креп-сатин… А ты бы могла ему шмотки пихнуть.

– Да? – недоверчиво спросила Верка. – Это надо обмозговать. Говоришь, можно сдать-то? – уточнила она.

– А почему нет? Я – ткань, ты – шмотки. Да и просто так, съездить куда-нибудь хочу, развеяться. Тут вон стрелять начали…

– Да уж, не говори! А что развеяться – так это не рассчитывай!.. Навкалываешься как лошадь, рада не будешь.

– Я и здесь как лошадь вкалываю, какая же разница?

Подумав еще немного, Верка сказала:

– Ну, хрен с тобой! Через пять дней мы уезжаем. Из Тарасова нас будет трое. Все бабы. Так что, если успеешь, присоединяйся. Паспорт-то заграничный есть?

– Да. Два года назад к подруге в Венгрию ездила. Она замуж там вышла.

– С деньгами у тебя как?

– Деньги есть. Не очень много, но мне для начала хватит.

– Ладно, звони мне послезавтра, я тебе поточнее все скажу.

Меня не покидало ощущение, что я ввязалась в авантюру. Но, как говорится, кости брошены, игра началась.

Глава 5. ВЕСЕЛЫЙ ТЕПЛОХОД

Теплоход «Елизавета II» представлял собой громадное четырехпалубное сооружение. Это был настоящий океанский лайнер. Говорят, что до того, как теплоход стал осуществлять челночные поездки Новороссийск – Стамбул, он бороздил моря и океаны в круизах вокруг Европы. По тому, как сверкали до блеска начищенные поручни лестниц во внутренних помещениях, можно было предположить, что вокруг Европы «Елизавета» ходила еще совсем недавно. Коридоры и каюты застланы коврами, по которым, по всей видимости, регулярно проходился пылесос. Команда великолепно вымуштрована, от официанта до старшего помощника капитана, и без промедления исполняла все просьбы и пожелания пассажиров. Оценив все это, я поняла, что провести несколько дней на таком великолепном лайнере будет неплохо. Можно сказать, что осмотр «Елизаветы» был самым приятным впечатлением за последние несколько дней.

Группа челночниц во главе с Веркой сформировалась еще в Тарасове. В нее, кроме меня и Верки, входили две женщины – Любка и Тайка. Любка представляла собой такую же словоохотливую особу, как Верка. Отличие лишь в том, что Любка была помоложе и поглупее. В противовес ей Тайка, или скорее Таисия, женщина лет сорока-пятидесяти, была угрюмой и молчаливой. У нее были почти мужские черты лица.

Как мне объяснила Верка, болтушка Любка была простой деревенской бабой, приехавшей в наш родной город и закончившей монтажное ПТУ. Затем Любка подалась в торговлю – работала продавщицей в гастрономе. Потом, когда работать в гастрономе стало не очень-то выгодно, она стала челночить и сделала здесь карьеру, как мне представлялось, во многом благодаря Верке.

Таисия была более маститым торговым работником. Пиком ее карьеры стала должность заместителя директора магазина. Правда, пробыла она на этом посту недолго – ее карьеру прервала неожиданно нагрянувшая ревизия. Подробности Тайкиных прегрешений моим новым подругам известны до конца не были, но Таисия в конце концов ушла из магазина и занялась индивидуальной коммерческой деятельностью. Вместе эта тройка ездила в Турцию уже, наверное, десятый раз.

Ясно было, что мозговым центром этой гоп-компании являлась деловая и моторная Верка. Две ее подруги использовались скорее как приятные компаньонки и подсобные рабочие. В последнем особенно отличалась Таисия, жилистые руки которой обладали недюжинной силой. Для меня, женщины не особо изнеженной и не чуждой спорту, было в диковинку наблюдать, как Таисия легко перекидывает тяжеленные мешки с товаром. В принципе все они были простыми и понятными бабами, в чем-то даже приятными. С другой стороны, каждая из них являла собой образец расчетливости и меркантильности.

Благодаря наработанным связям Верки мы без особого труда достали билет на теплоход и без нервотрепки прошли таможню. Верка переговорила с каким-то бомжеватого вида молодым человеком явно кавказского происхождения и передала ему несколько сотенных долларовых купюр. После чего назвала мне номер таможенника, к которому я должна подойти и в случае возникновения проблем заявить ему, что «я от Гарика». Молодой русоволосый таможенник не создал мне никаких проблем. Далее последовал формальный проход через пограничный пост, и мы радостно поднялись по трапу на борт «Елизаветы». Услужливая девушка в стандартной белой блузке и черной юбке, любезно улыбаясь, проводила нас в каюты. Мне досталось жить в одной каюте с Таисией. «Ну и слава богу», – сказала я себе, учитывая то, что количество слов в минуту, произносимое Веркой или Любкой, слишком раздражало бы мои уши. Таисия же вряд ли успеет мне надоесть.

Ровно в назначенное время теплоход отдал швартовы. Два буксирных катера, урча моторами, вывели корабль на рейд. Через полтора часа мы сходили в гости к Верке и Любке, которые уже успели прокурить свою каюту до состояния подвешенного топора, немного поговорили о том о сем. Наступало время ужина.

Ресторан, так же как весь теплоход, сверкал белизной и чистотой. Мягкие стулья, белоснежные скатерти, отличная сервировка способствовали поднятию настроения. Что касается пищи, у меня она также оставила благоприятное впечатление. Правда, мне показалось, что повара переборщили со специями – без перца был, кажется, только компот. Потом выяснилось, что этому удивляться особо не следовало: капитан и шеф-повар были грузинами.

Отужинав, наша повеселевшая компания отправилась в один из баров. Там, удобно устроившись на диване в углу и заказав определенное количество спиртного, бабы повели неспешный разговор, грубовато подкалывая друг друга. Периодически они поглядывали на проходивших мимо мужиков.

– Ну что, Любка, – спросила Верка, – пойдем сегодня на поблядушки?

– С тобой, что ли? – скептически отозвалась та. – Ты же тут весь теплоход перетрахала. С тобой ходить – только позориться. Прошлый раз так гоняла этого живчика по всему кораблю!.. Он, – тут Любка подавилась от смеха, – наверное, в штаны наложил от страха, когда ты его в каюте прижала.

– Ты Никитку не замай. Он хоть и слабый с виду, а вдул мне тогда от души.

– От страха и козе вдуешь, – продолжала Любка.

– Хватит, он, между прочим, на мне жениться обещал!

– Такой дуре, как ты, чего не пообещаешь, чтобы только отстала!

Я слушала эту бессмысленную болтовню, даже не пытаясь вставить слово. Мне стало скучно. Угрюмая Таисия в основном налегала на алкоголь. Наконец Верке надоело болтать, да и Любка несколько подустала. Возникла некоторая пауза. Верка курила, вперив наглый взгляд в соседний столик, где сидело четверо мужиков. Они тоже входили в состояние повышенной готовности к общению с противоположным полом. Мужики, весело переговариваясь, игриво поглядывали на Верку. Вдруг подала голос Тайка:

– Верка, ты что же это столько мужиков сразу подцепила, а?

– Б…дь, оттянусь я сегодня, – не глядя на нее, ответила Верка. – Всех этих козлов оттрахаю…

Она решительно загасила сигарету в пепельнице, встала и направилась к соседнему столику. Подойдя к нему, она встала перед мужчинами в вызывающей позе, выставив все округлости своего тела как можно дальше вперед, и отклячила жирную задницу, колыхавшуюся как холодец.

– Ну что, молодые люди, угостите мамочку закурить? – предлог для знакомства в Веркином исполнении, надо сказать, особой оригинальностью не отличался.

Первым отозвался здоровенный бугай, мужчина с явно малоросскими чертами лица:

– Какие вопросы? Мы не только закурить. Мы чем хочешь сейчас угостим.

– Да? – недоверчиво спросила Верка. И продолжила: – Ну-ка, кто принесет маме стул?

Сразу трое мужчин разом поднялись выполнять приказание матроны. Самым шустрым оказался маленький щуплый кавказец в спортивном костюме. Он быстро принес стульчик и с пиететом подставил его под Веркин зад. Затем с вожделением стал наблюдать за процессом опускания этого зада на стул.

– Садись, садись, милая, – приговаривал он.

Мы втроем переглянулись и поняли, что Верки мы сегодня в нашей компании больше не увидим. Я выразила удивление столь бурным спуртом нашей руководительницы в самом начале путешествия. Таисия угрюмо прокомментировала это так:

– Под пулями полежала – теперь под мужиками полежит. Все нормально…

– Ладно тебе, – немного покоробленная цинизмом Таисии, буркнула Любка. – Человек чуть богу душу не отдал, а ты… И главное – ни за что…

– Ни за что – не бывает! Не хрена было связываться.

– Ты бы не связалась, что ли! – Любка начала заводиться. – Там такие бабки шли, это тебе не шмотки. За такие бабки и ты бы связалась. Здесь, чай, прибыль-то побольше будет.

– По мне, лучше трусами на базаре торговать, чем с этим придурком Цигуриком связываться, – отчеканила Таисия. – Наплачется она еще от этого шизика. Для него с катушек съехать как два пальца обоссать.

– При чем здесь Цигурик, это ж не его магазин? – спросила Любка. – Это, наоборот, на него кто-то наехал.

– Не хрена было связываться с мафией, – решительно повторила Таисия. Видимо, в бизнесе она исповедовала осторожность. Возможно, это качество появилось у нее после той самой нашумевшей ревизии в магазине, где она была заместителем директора.

– А ну их всех, этих Цигуриков, Хануриков, пошла я к мужикам, вон меня Верка зовет, – сказала Любка и, изображая молодую козочку, продефилировала к соседнему столику. Здоровый хохол принес ей стул, и она присоединилась к компании. Оставшиеся «незанятыми» два мужика стали делать нам приглашающие жесты, но я так же, на расстоянии, объяснила им, что я сегодня не в настроении. Таисия ограничилась тем, что послала мужиков на три веселые буквы и, задержав проходящую официантку, заказала еще выпивку.

Вечер был в самом разгаре. Появившийся на сцене ансамбль начал услаждать слух публики. Репертуар состоял из классики блатного жанра, столь милого русской душе, трехаккордной ресторанной попсы и национальных мелодий, которые исполнялись специально на заказ. Платили представители той или иной нации. Народ ринулся на небольшую танцплощадку и активно задвигался. Тайка, накачавшись спиртным, с трудом поднялась, пробурчала что-то о тяжелой жизни, о козлах и мудаках, с которыми приходится иметь дело, затем снова опустилась на диван и затихла в углу. Я продолжала потягивать коктейль и рассматривать публику. Она была разношерстной и разнообразно одетой. Большинство мужчин было экипировано по-рабочему – джинсы и рубашка. Некоторые, правда, пришли в пиджаках и галстуках. Гораздо более пестро были одеты дамы – от дешевых спортивных костюмов турецкого производства и каучуковых тапочек на ногах до вечерних платьев с глубоким декольте и высокими разрезами внизу. «Надо же было переть все это на теплоход, отягощая багаж», – подумала я. Потом поняла, что для многих именно этот теплоход и являлся жизнью. Это здесь они отдыхали, а в Стамбуле и на родине тяжело и уныло трудились, зарабатывая себе на пропитание. Правда, заработки эти были достаточно велики, но и риск тоже был немаленьким. На родине у нас и рэкетиры, и милиция очень любят деньги. Причем особо утруждаться за эти деньги не желают. Одним словом, халявщиков хватает.

Неожиданно от стойки бара, где сидели трое молодых людей, отделился высокий блондин лет тридцати и направился в мою сторону. «Блин, еще один», – подумала я, имея в виду несколько отшитых мною за вечер мужиков.

– Привет, землячка. Вы ведь из Тарасова, не так ли? – спросил он. – Так я тоже оттуда.

– Да, – неожиданно опешив, ответила я. – А как вы узнали?

– Это же элементарно, Ватсон! – снисходительно усмехнулся блондин. – Я уже пятый раз езжу этим рейсом и ваших соседок прекрасно знаю. А вы появились здесь впервые, сидите себе одна-одинешенька в углу, не танцуете. Я тоже не танцую, вот, думаю, надо подойти, поприветствовать. Скучно, наверное, с таким собеседником, – пошутил он, кивнув головой на похрапывающую в углу Таисию, голова которой безнадежно свесилась на грудь.

Оправившись от смущения, в которое вверг меня этот земляк, обозвав Ватсоном, я сказала:

– Ну ладно, давайте знакомиться.

В этот момент тело Таисии накренилось так, что казалось, она вот-вот рухнет на пол. Парень аккуратно, как будто переводил стрелки часов, вернул ее тело в прежнее положение и сел рядом, держа в руках банку с пивом.

– Игорь, – произнес он. – Игорь Сергеев.

– Меня зовут Таня Иванова, – ответила я.

– Это что – шутка?

– Почти. За исключением того, что меня так назвали в детстве.

– Вы не обижайтесь, Таня, – сказал Игорь.– Просто одна моя знакомая всегда представляется именно Татьяной Ивановой, когда к ней подкатывают молодые люди.

– Что ж, у нее хороший вкус, – похвалила я наверняка вымышленную знакомую Игоря.

– Ну и фамилии у нас – проще угадать, чем вспомнить.

– А что – нормальные русские фамилии.

Постепенно я почувствовала симпатию к этому простому, но в то же время ненахальному молодому человеку.

– Вы кем работаете, Таня? – спросил Игорь.

– Частным детективом, – неожиданно сказала правду я.

– А, мисс Марпл, – проявил знание английской литературы Игорь.

– Да, в будущем, – ответила я. – А вы?

– Я – доцент. Доцент кафедры кибернетики Тарасовского политехнического института.

– И давно вы здесь открыли филиал кафедры?

– Есть захочешь – откроешь. Тем более вы понимаете, что, – он с ехидцей кивнул в сторону компании, где веселились Верка и Любка, – аудитория здесь весьма благодарная.

Тут наше внимание привлекли события, которые развернулись на танцплощадке. Туда уже перебазировалась вся честная компания во главе с Веркой и здоровым хохлом, которого, как я узнала впоследствии, звали Геной.

Верка и Любка ледоколом врезались в вязкую гущу танцующих. Дальше началось зрелище не для слабонервных. Если кто-нибудь видел мотающийся по дороге из стороны в сторону «КамАЗ» с пьяным водителем за рулем, то он сможет понять, что там происходило. Роль «КамАЗа» выполняло Веркино тело. Постепенно танцплощадка очищалась от более мелких транспортных средств, не выдержавших конкуренции. Столкновение с «КамАЗом» могло привести к болезненным последствиям для всех «автолюбителей», учитывая небольшие размеры танцплощадки. Постепенно на «дороге» остались только «КамАЗ»-Верка и «Запорожец» в виде того самого щупленького кавказца в спортивном костюме. Казалось, смысл танца заключался в том, что пьяный «КамАЗ» задался целью во что бы то ни стало «бортануть» маленький «Запорожец». Последний достаточно ловко увиливал от столкновения, радостно что-то покрикивая на родном наречии. «Молния» спортивного костюма расстегнулась, обнажив впалую ребристую грудь с реденькой кучерявой порослью. Верка же была просто неотразима. Ее туша колыхалась в такт музыке, огромные груди, как здоровенные колотушки, били по наковальне. Наковальней был ее живот. Пара была явно довольна знакомством. Они не чувствовали усталости и готовы были продолжать шоу, но, как всегда, музыка стихла в самом неподходящем месте. Оказывается, музыканты устали. Они обливались потом и начали искать свои полотенца.

Верка и Арсен – так звали этого джигита – обнявшись, сошли с подиума. При этом все выглядело так, будто большая клуша взяла под крыло своего птенчика. Тут в проходе появился хохол Гена, на котором висела Любка. Когда они успели исчезнуть, я не заметила. Сейчас Любка была уже «никакой». Гена аккуратно подтащил ее к дивану в углу и посадил рядом с Тайкой, под нашу с Игорем опеку. «Кто же, интересно, будет следующим?» – подумала я.

Затем Гена подошел к самой экзотической паре в этот вечер – а именно к Верке и Арсену – и торжественно вручил ключ от каюты. Немного подумав, он доверил его именно Верке. Я поняла, что сегодня многие из моих попутчиков будут ночевать не на своих местах. Пьяные мужички постоянно разбредались, составляя пары со своими вновь приобретенными подружками. Тут до меня дошло, что этих двух пьяных фефел, Любку и Тайку, мне придется здесь караулить. Это меня совершенно не устраивало, и я обратилась к Игорю:

– Игорь, вы не окажете мне услугу?

– Какую?

– Помогите мне доставить этих двух идиоток на свои места.

– Давайте попробуем, – согласился Игорь. Он поднял Таисию и отнес ее в мою каюту.

Затем мы вернулись за Любкой, и Игорь проделал с нею то же самое. Уже собравшись уходить, он остановился и спросил меня:

– Может, не стоит так тесниться. Вы могли бы переночевать и в другой каюте. Место найдется…

Я подумала, что это было бы слишком, и подвела его к двери. Он пожал плечами и молча вышел.

Глава 6. ПОХМЕЛЬНЫЕ РАЗГОВОРЫ

Пробуждение было тяжелым. Для всех. Для меня потому, что в каюте стоял невыносимый запах перегара. «Господи, неужели бабы могут так вонять?!» – пронеслось у меня в голове. Для Таисии и Любки – по вполне понятным причинам. Красные выпученные глаза, синеватые мешки под ними, охи и вздохи, перемежающиеся с матом. Матерные выражения посылались по адресу каких-то козлов и мудаков. При желании к ним можно было отнести все мужское население страны, от президента до последнего бомжа.

Любка долго не могла понять, где она вообще находится, почему она в этой каюте и почему она спит с Тайкой. Я объяснила более понятливой Тайке, что происходило вчера. Она была очень недовольна:

– Бросила бы ты ее в баре! Тащить еще сюда.

– Вдруг с ней кто-нибудь сделал бы что-нибудь нехорошее, – прикинулась наивной я.

– Денег при ней не было, а остальное все, что могли, с ней уже давно сделали. И хуже ей от этого явно не стало, – язвительно проворчала Таисия.

Я почему-то поверила ей на слово.

Затем мои попутчицы обнаружили отсутствие Верки, узнали у меня о том, что вчера она закрутила экспресс-роман с неким кавказцем, и вышли в коридор искать свою подругу. На подходе к Веркиной каюте дверь ее неожиданно распахнулась, и оттуда появился бодрый, хотя и несколько помятый Арсен. Он, широко улыбаясь, продефилировал мимо нас по коридору.

Завтрак прошел в тоскливой и угрюмой атмосфере. Моих подруг мутило, и это их ощущение усиливала начавшаяся на море качка. Я заметила Игоря, он приветливо махнул мне рукой.

– Что, тоже кого-то склеила? – улыбнулась Любка.

– Да. И, кстати, он из Тарасова.

– Думаешь, не знаю? Это Гошка, из политеха. Коврами торгует.

– Я это вчера уже выяснила, – сказала я.

– И что ты еще вчера успела выяснить? – ехидно спросила Любка.

– Не твое дело, – вклинилась в разговор Таисия. – Сама-то ты помнишь, у кого и что вчера выясняла?

Любка всерьез задумалась.

– Ну и хрен с ним, что не помню. Потом все равно сами расскажут.

Мои спутницы значительно оживились, когда мы, усевшись в Веркиной каюте, открыли бутылку «Смирнова». Опохмелившись первой стопкой, бабы опять принялись за свое – обсуждать вчерашние события, делая акцент на их сексуальной стороне.

– Оттянуться имею право, – сказала захмелевшая Верка. – Меня недавно чуть не порешили.

– Верка, ты теперь после каждой перестрелки будешь так? – спросила ее Тайка.

– Не возникай! Тебе бы полежать там, в этой «Светлане», на полу, посмотрела бы я на тебя.

– Нечего связываться было, я тебе уже говорила…

– Кто ты такая, чтобы мне указывать? Я вообще там случайно оказалась. И кто знал, что из этого такая херня выйдет?

– А я говорю, что не хрена было связываться с ними. Надо знать Цигурика! – настырно продолжала Таисия.

– Я не с ним, я с Маратом дело имела.

– Какая разница, что Цигурик, что его подручный Марат – одна мафия.

– Не болтай, я ему шмотки не раз сдавала. Платили всегда вовремя, наликом, никаких проблем. – И, немного помолчав, Верка грубо буркнула: – Иди ты в жопу!

Я вступила в разговор и осторожно спросила:

– Слушай, я слыхала, что в городе давно две мафии воюют. Может быть, это у них последний и решительный?

– Ты кого имеешь в виду, Силая, что ли? – поинтересоваласьТаисия.

– Не знаю, наверное…

– Не знаешь, так молчи. Не лезь туда, в чем не разбираешься, – сказала Верка.

– Так я что? – прикидываясь валенком, ответила я. – Вас послушаешь, так и ездить не станешь.

– И не езди. Конкуренция – вещь серьезная, – подытожила Любка и предложила налить по следующей.

– Дело все в том, что все денег хотят, – изрекла Таисия, приняв очередную порцию спиртного. – Никто не хочет работать, а денег хотят больших. Все норовят на халяву. И бандиты, и менты. Я не удивлюсь, если менты и наехали на этого Цигурика.

– Да ну, убивать невинных людей, – с сомнением проговорила я.

– Что ты знаешь? – проговорила Таисия. – Сейчас некоторые менты похуже бандитов будут.

В дверь неожиданно постучали. На пороге стоял Игорь.

– Здравствуйте, – произнес он бодрым тоном. – Ну как, живы-здоровы, красавицы-алкоголички?

– А фиг ли нам, красивым бабам, да при хреновых мужиках, – пошутила Верка. – Заходи, гостем будешь.

– Спасибо, нет уж. Я так зашел, узнать.

Игорь посмотрел на меня и предложил:

– Может, пойдем по палубе пройдемся…

Верка тут же подхватила:

– Давай, давай, покажи ей местные красоты.

Местные красоты представляли собой море. Бескрайнее море со всех сторон. Их осмотр занял в связи с этим не так много времени, мы уселись на шезлонги и завели разговор «за жизнь».

– Завтра придем в Стамбул… – начал Игорь.

– Да, – отозвалась я. – Я совсем не знаю Стамбула. Может, станете моим гидом, познакомите с городскими достопримечательностями?

– Какие именно вас интересуют? – Спросил Игорь. – Голубая мечеть, Святая София? Стамбул – интересный город, с богатой историей…

– Нет, меня больше интересуют мужская и женская одежда, ковры, золото.

– Я почему-то так и предполагал, – сказал Игорь.

И тут я подумала: «А не рискнуть ли мне?» Игорь почему-то вызывал у меня доверие. И я спросила:

– Может быть, вы мне поможете? Есть у меня интерес, весьма шкурный, надо сказать. Мои подруги имеют какой-то выгодный золотой канал и не хотят мне его выдавать. Как бы мне протоптать к нему дорожку?

– Золотой канал? – скептически спросил Игорь. – Насколько я знаю, золото не очень выгодный бизнес…

– И тем не менее. Стамбул – город мне незнакомый, а вы тут уже в пятый раз – сами говорили. Так поможете проследить, где они берут золото?

– Если будет время, то помогу, я же должен сначала затариться коврами. Первым делом – самолеты, а девушки, – и он выразительно посмотрел на меня, – потом.

– Ну, если потом, – в тон ему сказала я, – тогда договорились. Пойдемте, а то, кажется, начинается шторм.

Мы прошли в бар. Народа там после вчерашних возлияний явно поубавилось. Челноки отдыхали. Игорь рассказывал мне о себе. Я узнала, что несколько лет назад он развелся с женой. Зарплата доцента не позволяла ей вести жизнь, которую она, по ее мнению, заслуживала. В конце концов она ушла к приятелю Игоря, бизнесмену. Игорь подумал, а не стать ли ему тоже человеком дела, и через своих знакомых в универмаге «Владислава» нашел канал реализации ковров, которые и стал возить из Стамбула.

В шмотках он ничего не понимал, а что касается ковров, был большим докой, так как детство провел в Туркмении. Там до сих пор проживали его родители-геологи.

Проведя в разговорах несколько часов, мы отправились по своим каютам. На этот раз, прощаясь со мной, Игорь не стал делать нескромных предложений и ограничился дружеским: «Пока!» «Ну, может, это и к лучшему», – подумала я и пошла спать.

Глава 7. СЛЕЖКА В СТАМБУЛЕ

Ранним летним утром корабль, миновав Босфор, вошел в залив Золотой Рог и пришвартовался. Процедура оформления документов и прохождение таможенного контроля на турецкой стороне не вызвали, по сути, никаких проблем. Позавтракав, дружные ряды шоп-туристов покинули теплоход и ринулись по своим делам.

Еще вчера я объявила попутчицам, что Игорь изъявил желание показать мне Стамбул и помочь в покупках. Соответственно я пойду с ним. Верка, правда, сказала, что смотреть тут «не хера», но быстро согласилась. И добавила:

– Когда это ты успела ему п…у на уши натянуть?

Я промолчала.

Верка хмыкнула и пожелала на прощание:

– Давай валяй! Только делом хоть немного занимайся!

Игорь, казалось, был не очень доволен тем, что нарушается привычный ритм его работы, но особо это не показывал. Толпа челноков постепенно рассеивалась, и мы по возможности старались не упустить из виду троицу моих попутчиц. Мы перешли мост через Золотой Рог и попали в центральный район Стамбула – Баязит. Пройдя еще дальше к центру города, мы оказались на площади, где находился конечный пункт назначения многих челноков – Гранд-Базар. Это здание приблизительно раз в пять превышало по своим размерам тарасовский Крытый рынок.

Стамбул произвел на меня впечатление старого восточного города, на всех парах мчащегося в цивилизованную Европу. Большинство улиц было выложено булыжником. Это касалось как узких типично восточных улочек, так и широких авеню. Узкие улочки были усыпаны гирляндой магазинчиков, в которых торговали всем чем ни попадя – от нижнего белья до самого современного оружия. Повсюду жарили мясо, которое затем вкладывалось в заранее приготовленные булочки, и получалось что-то наподобие американских гамбургеров. В целом Стамбул был процветающим бизнес-городом.

Мы не теряли из поля зрения нашу троицу и проследовали в Гранд-Базар. Осуществлять слежку стало сложнее, здесь было множество секций и отделов, но я профессиональным взглядом четко контролировала ситуацию. Мне показалось, что Игорь несколько удивлен этим.

Для него обстановка была знакомой, ибо свои ковры он приобретал именно здесь. Шедшие впереди нас бабы то и дело останавливались, рассматривая товар. Нас постоянно отвлекали зазывалы, которые неплохо владели русским языком, правда, окрашивая его типичным акцентом «лиц кавказской национальности». Сами зазывалы иногда напоминали отца Федора из «Двенадцати стульев» в тот момент, когда он предлагал старьевщику свои штаны.

Как ни странно, в далекой Турции «великий и могучий» пользовался популярностью. Если так пойдет дальше, через десять-пятнадцать лет русский язык можно будет вводить в Турции в качестве второго государственного. Вспомнился князь Олег с его щитом на вратах Царьграда, вспомнились родимые патриоты, которые мечтали о том, что «Босфор будет нашим».

Наконец, оторвав Любку от разглядывания какой-то инкрустированной металлической посуды, Верка решительным шагом направилась к одному из ярко освещенных магазинов, расположенному внутри Гранд-Базара. Магазин был ювелирным. По всей вероятности, мы оказались у цели.

– Вот, наверное, и твой канал, – сказал Игорь. – Обычный магазин, и цены там обычные.

– Посмотрим, – задумчиво ответила я.

Через двадцать минут довольная Верка показалась в дверях. Она кивнула своим подругам, и они вместе направились дальше.

Проходя вслед за ней мимо ювелирного магазина, я увидела сквозь широкие витражи невысокого плотного мужчину в клетчатом пиджаке с аккуратными, по-чаплински постриженными усиками.

– Запомнишь? – спросила я Игоря.

– Господи, двадцать раз уже здесь был, – ответил он. – Теперь-то куда? – Он вел себя так, будто не он меня знакомил со Стамбулом, а я его.

– Теперь по делу.

И мы направились к площадке, где торговали коврами. Всю оставшуюся часть дня мы занимались бизнесом. Я поняла, как тяжело даются челнокам их доходы. Прикинула и решила, что лучше уж заниматься слежкой за неверными супругами – и легче, и денежнее…

Игорь заказал себе партию ковров. На мой взгляд, ковры эти были не очень высокого качества, однако Игорь убеждал меня, что для нашего потребителя – это как раз то, что надо.

– Вот это – хороший ковер. Я, наверное, возьму один – вдруг найдется ценитель, – и он пустился в объяснения принципов, которыми руководствуются челноки в своей коммерческой деятельности.

Подойдя к месту, где торговали тканями, я стала выбирать товар. Откровенно говоря, я бы не приобрела ничего из предлагаемого здесь. Игорь взял инициативу в свои руки и предложил мне купить плиссированную ткань на юбки.

– Неужели это дерьмо у нас может пойти? – удивилась я.

– Пойдет, еще как пойдет, – убедительно отвечал Игорь.

Походив по Стамбулу, я увидела массу ювелирных магазинов, цены в которых были приблизительно одинаковыми. Диапазон колебаний составлял максимум пятнадцать процентов. Что ж, надо завтра зайти в тот магазин, где была Верка, узнать, сколько стоит золото там.

К вечеру мы доставили заказанный нами товар на корабль. Там уже была наша святая троица, которая собиралась ужинать, а после этого, как сказала Верка, пойти прогуляться.

– Опять пойдем за ней? – спросил Игорь.

– Нет, хватит, завтра, – ответила я.

На следующий день прямо с утра мы направились с Игорем в Гранд-Базар. Подойдя к ювелирному магазину, я неожиданно увидела выходящую оттуда Верку. В руках она держала небольшой пакет с надписью «OTAY». Я быстро отошла за спину какого-то здоровенного турка, и Верка меня не заметила. Как только она скрылась из виду, мы зашли в магазин. Вчерашний мужичонка в клетчатом пиджаке приподнял свои чаплинские усики в любезной улыбке.

– Дама хочет кольцо, браслет, цепь? – по-русски спросил он.

– Подумаем, – игриво глядя на Игоря, проворковала я.

– Покажите, что у вас есть, – сказал Игорь.– Хочу сделать подарок девушке.

Турок стал демонстрировать имеющийся у него ассортимент товаров. Я увидела цепочки, аналогичные тем, которые продавались на улице Ванцовича. Примерила пару колец и одно из них приобрела.

– А на бизнес у вас можно купить? – спросила я.

– Сколько будете брать? – масленые глаза турка стали серьезными.

– Возьму, скажем, десять цепочек, – ответила я, и глаза турка стали грустными.

– Что так мало? Берите тридцать.

– Сколько это будет стоить?

Турок в ответ назвал цену, обычную для Стамбула. Она была низкой, но в некоторых магазинах оптом продавали еще дешевле.

– Нет, тридцать много. Давайте десять, – подытожила я.

Выйдя из магазина, Игорь скептически спросил меня:

– Ну и что? Ради этой ерунды мы два дня следим за этой дурой? Лучшее, что на этих цепочках наваришь, – это процентов семьдесят. А на твоих тканях – как минимум сто. Так что не морочь себе голову, а вози лучше ткани.

Я задумалась. Действительно, что-то не сходилось.

Поздним вечером я стала обдумывать проблему. Не бог весть какая прибыль. Даже если турок сбросил Верке еще несколько пунктов, все равно цена не будет столь низкой, чтобы из-за этого канала расстреливать людей из автоматов. Вывод напрашивался один – дело в самом золоте. Я решила во что бы то ни стало заполучить образцы Веркиного золота и сравнить их с теми, которые купила я. Для верности приобрела еще несколько цепочек в других магазинах.

Такая возможность предоставилась мне через два дня, во время обратного плавания. Наша компания, с неизменно уже присутствующим там Игорем, праздновала в баре возвращение. Всех, правда, смущало предстоящее прохождение российской таможни, которая в отличие от турецкой была требовательной и дотошной. У самих таможенников были семьи, дети, а следовательно, они любили деньги. Поскольку государство предлагало им зарплату не слишком высокую, они компенсировали ее низкий уровень за счет челноков, то есть нас.

Чтобы снять нервное напряжение, бабы в очередной раз пустили по кругу бутылку «Смирнова». Арсен петушком гарцевал вокруг Верки, успевая при этом выбегать на палубу, чтобы последить за своими апельсинами, – как выяснилось, парень возил турецкие фрукты. Половина мужской компании, с которой Верка начала круиз, была в дозоре на палубе, присматривая за своим товаром и периодически сменяя друг друга.

После второй бутылки водки Верка удалилась с Арсеном в его каюту. Здоровяк Гена отчаялся добиться аналогичного от Любки, которая надралась, что называется, до поросячьего визга. Она была абсолютно недееспособна. Расстроенный Гена купил бутылку и удалился продолжать пьянку в чисто мужской компании. Игорь стал собираться на палубу, чтобы взглянуть на свои ковры. Я поняла, что лучшей ситуации у меня не будет. Собрав свои физические возможности в кулак, я подняла Любку с дивана и потащила ее в их с Веркой каюту. Любка по дороге что-то призывно мурлыкала. Недолго мешкая, я пошарила по карманам ее джинсов, нашла ключ и открыла дверь. Я подтащила Любку к кровати, уложила ее, и она моментально отрубилась. Закрыв дверь, я стала оглядывать каюту. Повсюду лежали горы вещей в пакетах. Времени у меня было не так много, и я стала быстро рассматривать их содержимое. Через пять минут беглого осмотра мои усилия были вознаграждены. Белый пакет «OTAY» находился внутри большого черного пакета с так хорошо мне знакомым нижним бельем. Золото в основном было представлено в виде цепочек, хотя встречались серьги и кольца. Я вынула две Веркиных цепочки, достала заранее приготовленные свои и совершила подмену. Я аккуратно привела Веркины вещи в порядок и вышла из каюты, закрыв за собой дверь.

Сзади меня раздался голос, от которого я вздрогнула:

– Что, все шпионишь?

Это был неизвестно откуда взявшийся Игорь.

– Смотрю я на тебя и думаю, а может, ты и вправду частный детектив?

Немного подумав, я воскликнула:

– Частные детективы не таскают пьяных идиоток по каютам!

– Да, обычно за них это делают другие, – намекая на себя, сказал Игорь. – Ну ладно, ладно, кто первым отрубился-то, Верка, что ли? – перешел он на свой обычный тон.

– Нет, эту корову я бы не дотащила. Она со своим Арсеном развлекается. А Гена пьет с мужиками на палубе.

– Надо же, верный Ромео, – ехидно заметил Игорь.

Тут в дальнем конце коридора показалась Верка, которая выполняла зигзагообразный маршрут от одной стены коридора до другой. Состояние ее было близко к критическому. Подойдя к нам, она сумела лишь только глупо спросить:

– Ну?

– Постель подана, – усмехаясь сказала я, открыла дверь, запустила ее туда и вложила ей в карман ключи. – Не забудь закрыть дверь!

– Сама дура! – сказала Верка, но дверь закрыла. Через полминуты уже можно было слышать через дверь ее богатырский храп.

«Ну вот и все, расследование, по крайней мере, на теплоходе, закончено», – подумала я.

– Да, – как будто вторя моим мыслям, произнес Игорь. – Так, может, и мы пойдем выпьем? – сказал он.

– Почему бы и нет, – машинально ответила я.

Мы пошли в каюту Игоря. После того, как шампанское было разлито по бокалам, он начал:

– Странная ты женщина, Татьяна! Есть в тебе что-то такое, загадочное, что ли…

– В любой женщине должна быть какая-то загадка, – ответила я словами из песни.

– Нет, не каждая, приезжающая первый раз в Турцию, шпионит за своими товарками.

– Я же тебе объясняла, одна знакомая меня попросила…

– Знаю, знаю, знакомая попросила. А твой знакомый, – он сделал ударение на слове «твой», – случаем, не лейтенант милиции?

– Нет, майор.

– Друг?

– Ревнуешь?

– Наверное, да, – сказал он, придвигаясь ко мне поближе и опуская руку мне на колено.

Я подняла брови и подумала, внутренне решая для себя проблему дальнейшего поведения. «Да, да, нет, да» – как на референдуме. Только одно «нет». Значит, «да». И я порывистым движением повернулась к Игорю и прижалась к его губам. Спустя некоторое время инициатива перешла к моему партнеру. Он оказался довольно опытным в этих делах, я тоже была не новичком, и все дальнейшее не разочаровало меня.

Я обнаружила, что Игорь, при всей его скандинавской внешности, натура довольно страстная. Вместе с тем он действовал спокойно, без суеты раздел меня, успевая при этом ласкать, я соответственно то же самое проделывала с ним. Желание, охватившее меня, он умело поддерживал. Почувствовав, что Игорь близок к экстазу, я немного отстранила его, поскольку сама еще не дошла до нужной кондиции. Потом, убедившись, что самое время, он начал наращивать темп, который я, как могла, поддерживала. Высшей точки мы достигли одновременно и, если можно так сказать, с восторгом спустились вниз. Насколько мне показалось, мы искренне поблагодарили друг друга. Немного отдышавшись, я потянулась за одеждой.

– Не уходи, – попросил Игорь. – Здесь сегодня все равно никого не будет.

– Извини, мне надо побыть одной. Дай бог, встретимся еще на родине, – обнадежила я его и решительно вышла из каюты.

«Что ж, неплохая финальная точка турецких приключений», – подумала я, направляясь в свою каюту. Через три дня, возможно, я буду вспоминать все это с ностальгией.

На следующий день теплоход причалил к родным берегам. Когда троица моих подруг направилась к таможенным заграждениям, вид у них был неважнецкий. Так, видимо, выглядят шлюхи из борделя в конце напряженной трудовой недели. Уже знакомый мне Гарик через барьер показывал на пальцах номер таможенника, через которого мы должны проходить.

Высокий усатый парень в униформе долго провожал взглядом уплывающий от него Веркин зад и наконец-то обратил внимание на меня.

– Хорошо ли отдохнули? – спросил он, проставляя отметку в моей таможенной декларации.

– Спасибо, неплохо.

– Приезжайте еще, – сказал он и взял паспорт шедшей за мной Таисии.

Ну, вот и все. Завтра будем дома. Загрузив товар в заранее заказанный «КамАЗ» и отправив вместе с ним Таисию и Любку, мы погрузились в самолет, который взял курс на Тарасов. Я раскрыла предложенную стюардессой вчерашнюю газету «Новости Тарасова». На первой полосе я увидела сообщение, которое заставило меня тут же забыть все свои турецкие впечатления и приключения.

Глава 8. СТРАДАНИЯ ЮВЕЛИРА ШМУКЛЕРА

«Вчера, примерно в 2.30 ночи в магазине „Владислава“ произошел мощный взрыв. По мнению экспертов, мощность взрыва составила 500 граммов тротилового эквивалента. Наиболее серьезный ущерб был нанесен ювелирной секции и секции канцтоваров. По предварительной оценке директора универмага С. Б. Шпака, сумма ущерба составляет около 700 млн. рублей. Так как взрыв произошел в ночное время, обошлось без жертв.

Существует несколько версий происшедшего. Как удалось узнать нашему корреспонденту из заслуживающих доверия источников, компетентные органы склоняются к тому, что это отголоски событий, происходящих в горячих точках на юге России. Не исключается, таким образом, террористический акт с политической подоплекой.

В настоящее время ведется следствие, возбуждено уголовное дело. Начальник областного УВД взял дело под личный контроль».

«Неужели началось?» – подумала я. Согласно имеющейся у меня информации, «Владислава» контролировалась Силаем. Если это ответил Цигурик, то ответил он круто. Противостояние, похоже, перерастает в настоящую войну.

В аэропорту я первым делом направилась в киоск и купила свежие газеты. В разделе криминальной хроники я обнаружила сообщения о серии взрывов в офисах некоторых коммерческих структур, названия которых не разглашались. Однако по их описанию я поняла, что это магазины. Взрывы происходили в вечернее время. Это информация к размышлению, но конкретные выводы делать пока рано. Надо посетить УВД и разузнать о событиях более подробно.

На следующий день я отправилась к Изе. На сей раз Изя встретил меня настороженно и немногословно:

– Я еще что-то должен, Таня? Может быть, я отделаюсь какой-то суммой? Я дам вам двести долларов, чтобы вы здесь больше не появлялись с вопросами. Поверьте мне, это хорошие деньги по нынешним временам!

– Засунь эти двести долларов себе в задницу, – неожиданно для себя грубо ответила я. – Мне нужна информация.

– Изя все сказал вам в прошлый раз, – завел свою песню владелец мастерской.

В ответ я молча вынула из сумочки четыре цепочки – две свои и две Веркины – и положила их на стол перед Изей.

– Что я должен делать за такое вознаграждение? – вглядываясь в цепочки, спросил Изя.

– Мне надо, чтобы ты определил процентное содержание золота в этих цепочках.

– И все? – Изя удивленно поднял кустистые брови.

– Как скоро можно ждать ответа?

– Через полчаса я скажу вам все, что узнаю об этих цепочках, – заверил меня Изя и удалился.

В течение получаса я отдыхала в Изином «офисе», пила кофе и рассматривала эротические журналы, которые в изобилии были здесь представлены.

– Танечка, – прервал мой экскурс в мир женской натуры Изя, – вот эти две связанные белой ниточкой цепочки, можно сказать, липа – золота здесь не более пятидесяти процентов. Две остальные тоже не шибко качественные – золота здесь меньше девяноста процентов.

– А каково процентное содержание золота в ювелирных изделиях, продающихся у нас?

– Должен вам заметить, что в основном побольше, чем в лучших ваших цепочках, – делая скорбное лицо, сказал Изя, словно он очень переживал за то, что я умудрилась стать обладателем этих цепочек. – Да, Таня, золота становится все меньше и меньше.

– Странно, – удивилась я. – А с виду они такие одинаковые.

– Мы с вами, Танечка, тоже почти одинаковые. Однако вы и я – две большие разницы.

– Да уж, – незамедлительно согласилась я. – Это единственное, что меня радует.

– Я не понимаю, – обиженно проговорил Изя. – Изя сделал свою работу.

– Да, да, спасибо, – задумчиво поблагодарила я его и направилась к выходу.

Я поехала в магазин «Светлана». К этому времени магазин уже был почти полностью восстановлен после ужасного инцидента, с которого и началось мое расследование. Радовали глаз красные затемненные витрины, внутри не было никаких следов погрома. Новые продавщицы мило улыбались. Я спросила, можно ли мне приобрести цепочку. Мне сказали, что, разумеется, можно, и подвели к прилавку, где их было великое изобилие. Я выбрала одну из них, очень похожую на Веркину.

– Какая у них проба?

– Девяносто пятая, – ответила продавщица, глядя на бирку.

Рассчитавшись, я снова поехала к Изе. Взгляд его выражал даже не удивление, а ужас.

– Чем старый еврей мог так прогневать небеса, что они такой страшной карой испытывают меня?! – воскликнул он. – Неужели я навечно обречен видеть вашу не лишенную красоты физиономию в моей мастерской? Я все-таки предпочел бы видеть ее на фотографии. Подарите мне свой портрет, Таня. Я буду смотреть на него каждый день и молиться за ваше преуспевание!

– Заткнись! – оборвала его я. У меня был такой решительный и злой вид, что произошло чудо и Изя замолчал. – Вот тебе цепочка, которая, на мой дилетантский взгляд, ничем не отличается от остальных. Мне нужно знать ее реальную пробу.

Изя взял цепочку и через некоторое время снова появился с нею:

– Мадам, если вы купили ее за свои деньги, то Изя выражает вам свое искреннее соболезнование. Вы напрасно их потратили. Эта цепочка ничем не отличается от той липы, которую вы приносили мне два часа назад. Они были перевязаны, если я помню правильно, белой ниточкой. Процентное содержание золота в этой – не более пятидесяти процентов. Все остальное – медь.

Тут он скривил физиономию:

– Может быть, вы все-таки возьмете двести баксов? Я готов отдать эти деньги за ваш портрет.

– Подумаю, – бросила я и вышла из мастерской.

Все становилось более или менее ясно. Пожалуй, нервная система Изи сегодня еще раз подвергнется испытаниям. Я поехала в универмаг «Владислава». Несмотря на следы взрыва, ювелирная секция работала. И даже сейчас она имела более респектабельный вид, нежели магазин «Светлана». Огромный прилавок, покрытый черным бархатом, многочисленные светильники, представляющие в выгодном свете разложенные на бархате ювелирные изделия. Насколько я поняла после десятиминутного беглого изучения, золотые изделия были в основном отечественного производства. Турецкого золота там почти не было, за исключением нескольких дорогих побрякушек.

Для пробы я купила две цепочки той же девяносто пятой пробы. Подъезжая к Изиной мастерской, я почувствовала себя в какой-то мере садисткой.

Изя, завидев меня, стал покорен, как Иисус на Голгофе.

– Какой странный способ уничтожения человека! Неужели вы не можете сразу задушить меня! – вскричал он. – Или вы наконец-то приехали за этими долларами? – уже более деловито спросил Изя.

Я молча протянула ему цепочки. Он посмотрел на них взглядом, в котором отразилась вся вековая печаль его народа, и молча исчез. Вернувшись, он сказал мне:

– Девяносто пятая проба. Пять процентов серебра.

Изя помолчал и добавил:

– Должен вам заметить, надеюсь, это мне зачтется, на всех изделиях, которые вы привезли мне из магазина, стоит штампик пробы.

– Да? И что же?

– А то, что не все покупатели так недоверчивы, как вы. И не все идут к Изе Шмуклеру.

– Ты хочешь сказать, что все цепочки как бы имеют знак качества?

Изя задумался и сказал:

– Во всяком случае, их замочки сделаны здесь.

– Изя, а не балуешься ли ты в свободное от работы время подобными вещами?

– Что вы, как можно! – вскричал ювелир. – Я старый больной человек, у меня большая семья. Зачем мне проблемы с законом? Боже, боже, как вы меня обидели!

«Скорее зачем закону иметь проблемы с тобой!» – подумала я.

– А кто, по-твоему, может заниматься этим?

– Ну, вы знаете, Танечка, жизнь сейчас тяжелая, – он в очередной раз возвел глаза по направлению к небу. – Некоторые люди нашей профессии могут подрабатывать, но я вам не назову никаких имен.

Я собрала цепочки в сумочку и собралась уходить.

– Так вы берете двести долларов и уходите, я вас правильно понял? – снова принялся за свое Изя.

– Изя, большое спасибо. Это последний мой визит. На сегодня, – прибавила я в дверях.

Усевшись на сиденье автомобиля, я задумалась. Стало очевидно, что Цигурик влез на рынок золота, создав там конкуренцию. В результате чего торговля в универмагах, в том числе во «Владиславе», начала падать. Единственный способ, на который он мог опираться, – это торговля левым золотом. По всей вероятности, Верка и, возможно, еще какие-то челноки, возили Цигурику низкопробное золото, на которое в подпольных мастерских города приклеивалось запорное устройство из чистого золота с клеймом, подтверждающим высокую пробу. Все это впоследствии продавалось через контролируемые им магазины. Это было ясно.

Я решила, что на сегодня достаточно, и отправилась домой. Приняв душ и поужинав, я включила телевизор. Местное телевидение передавало последние известия, которые не могли не привлечь мое внимание. В разделе криминальных сообщений говорилось, что за последние два дня был отмечен ряд разборок между криминальными группировками в районе Молочной поляны. Самая крупная произошла сегодня в 15.00 и была пресечена силами РУОПа. Группа захвата, проявив мастерство и выучку, задержала пятнадцать человек.

Тут же диктор сообщил, что продолжается следствие по факту взрыва в магазине «Владислава». Компетентные органы по-прежнему разрабатывают версию о террористическом акте. Усилена охрана вокзалов и аэропорта, усилены посты в местах большого скопления людей и в вечернее время. По сообщению пресс-службы УВД, в ходе проведения сотрудниками милиции оперативных мероприятий за последние два дня задержано двадцать три человека, в основном лиц кавказской национальности, за нарушение паспортного режима. У них изъято пять единиц холодного оружия, два газовых пистолета, патроны к пистолету «макаров» и семь граммов марихуаны.

Лежа в постели, я подумала: «Ну и идиоты!» Самое время позвонить Палычу, коль к делу подключился РУОП. Но, поскольку было уже довольно поздно, я решила заняться этим завтра.

Глава 9. ПАЛЫЧ

Майор РУОПа Виктор Павлович Левашов был одним из моих старых знакомых. Два года назад он вытащил меня из тесных объятий одного криминального авторитета, а я помогла тогда еще капитану Левашову засадить этого типа на долгий срок в тюрьму. Левашов был мужчина невысокого роста, коренастый, с широченными плечами и мощной грудной клеткой. Кончики его черных волос на самых концах были посеребрены сединой.

Виктор Павлович, или Палыч, как я его звала, на тех, кто его плохо знал, производил впечатление этакого спокойного добряка. Он и на самом деле не был злым и практически никогда не повышал голоса. Однако горящие глаза выдавали в нем натуру неординарную, способную на жесткие действия. Вот и сейчас, сидя в его кабинете, я сполна ощутила все его показное радушие. «Майский» чай был крепко заварен и разлит в граненые стаканы с подстаканниками. Банка из-под кофе служила Палычу вместо сахарницы. Палыч терпеть не мог курящих, поэтому курить в его кабинете разрешалось только в самых исключительных случаях.

– Палыч… – игриво обратилась я к нему.

При этом глаза его потеплели, он подался вперед и оперся на свои здоровенные ручищи.

– Палыч, а не поделишься ли ты со мной информацией?

Палыч медленно откинулся назад и посмотрел на меня уже несколько скучающе.

– Ну что ты, – заметив некоторый холодок с его стороны, сказала я. – Я ничего особенного и спросить-то не хочу.

– А я-то думал, ты за любовь пришла поговорить, наконец поняла, что я – мужчина твоей мечты.

– Палыч, я давно это поняла. Но нужна мне информация.

– Какая еще информация? – с занудством в голосе спросил майор.

– Как какая? Та, что всех интересует. Две банды убивают друг друга, город поделить никак не могут. РУОП-то ваш не бездействует. Вот вчера, говорят, человек двадцать на Молочной поляне отловили.

– Пятнадцать, – поправил меня Палыч. – Так было сказано в прессе.

– А что – разве не так?

– Так, – ответил Палыч.

– Палыч, скажу тебе честно, смущает меня эта война.

– Чем же? – удивленно вскинул брови Палыч.

– Прежде всего тем, что причины особой устраивать подобный трам-тарарам нет.

– С чего это ты взяла? И что ты имеешь в виду под трам-тарарамом?

– Сначала магазины обстреливают, затем универмаги взрывают…

– Ну, допустим, – ответил после некоторого молчания Палыч. – Тебе-то что за дело?

– Ты, наверное, слышал, что я случайно оказалась рядом с ювелирным магазином и наблюдала картину воочию.

– С каких это пор ты стала интересоваться цацками? – ехидно спросил Палыч, не отвечая на мой вопрос.

– Я вообще-то не цацки, а запчасти для машины покупала в магазине напротив. Вот и увидела, как эти молодцы стали палить.

– И на кого ты работаешь? – перешел к делу Палыч.

– Ни на кого.

– Ну-ну, рассказывай кому-нибудь…

– Я бы поклялась тебе, но Библии что-то у тебя не вижу. Просто, Палыч, когда все это видишь своими глазами, невольно…

– Ладно, ладно, надоело, – Палыч оторвал взгляд от окна.

– Давай меняться информацией.

– Не глядя, что ли?

– Я открою карты первой. Я провела небольшое расследование и пришла к выводу, что на почве конкуренции в торговле золотом схлестнулись две группировки, Силая и Цигурика. Я съездила кое-куда, посчитала кое-что, проконсультировалась у специалистов, и в результате у меня ничего не складывается.

– Что не складывается?

– А то, что из-за таких бабок банды друг друга лупить не станут.

– Из-за каких бабок?

– Для нас с тобой больших, для них – так, средненьких… – и я назвала Палычу норму прибыли. – Так получилось, что первым начал войну Силай. Ты давно знаешь этих бандитов, не раз беседовал с ними, расскажи мне о них, кто на что способен…

Палыч вздохнул и снова угрюмо уставился в окно. Поразмышляв минутку, он повернулся ко мне и стал не спеша рассказывать:

– Силая я действительно знаю давно. Лет так восемь. Хоть мы с ним по разные стороны, могу сказать, что мужик явно не дурак, образован. Человек, повидавший кое-что на своем веку, но в руках себя держать умеет. Лишний раз подставляться не будет, а если и будет, то за очень большие деньги.

– Палыч, а как же он сейчас-то подставился?

– Люди иногда меняются. Может, ты не все знаешь. Сама допри, почему…

– А Цигурик что за фрукт?

– По сравнению с Силаем Цигурик, или Цигурнов Виталий Константинович, – фигура так себе. Воровских законов не признает. Он из бывших гопников. Лет десять назад панков в центр ездил лупить, стриг им волосенки по скверам. Потом по мелочам грабил. Стоял на учете в детской комнате милиции. Отмотал пару сроков, вышел, сколотил команду. Тип крайне неуравновешенный, жестокий. Скорый на руку, чуть что – в морду, а то и похуже. Попадался он не раз, но прямых доказательств у нас не было.

По сравнению с Силаем он просто мясник, хотя в последнее время стал более осторожным. Окружают его те, кто с ним начинал.

– Так получается, что взрыв в универмаге устроил он. Способен он на это? Только не надо мне про законность говорить. Мы здесь одни, без свидетелей.

– Хрен его знает… Может, и способен, а может, и нет. Посмотрим… – Тут раздался звонок. Палыч извинился и взял трубку. – Да, да, сейчас иду.

– Я бы тебе не советовал лезть в это дело. Кстати, ты так и не сказала, на кого работаешь… Ну ладно, мне некогда… – бросил на прощание Палыч.

Выходя из здания РУОПа и направляясь к своей машине, я продолжила свои размышления с учетом полученной от Палыча информации.

Подойдя к «Жигулям», я услышала сзади знакомый голос:

– Так твой друг все-таки лейтенант милиции?

– Я же сказала, что майор, – автоматически ответила я и только потом поняла, что говорю с Игорем, попутчиком по турецкому рейсу.– Ты что здесь делаешь? – оправившись от неожиданности, настороженно спросила я.

– За тобой слежу. Я начинаю думать, что ты действительно частный детектив или в ментуре работаешь, – и он показал головой на здание, в котором размещался РУОП.

– И давно ты за мной следишь? – на всякий случай отодвигаясь от него на безопасное расстояние, спросила я.

– Да вот только что, ты из ментуры вышла, я – из магазина, – и он указал на вывеску чуть поодаль, которая гласила: «Ковры».

Мои подозрения рассеялись, и я спросила:

– Ты сейчас куда?

– Во «Владиславу». Не подбросишь случаем? Мне там обещали сегодня деньги отстегнуть.

– Поехали, – после недолгого раздумья согласилась я.

Всю дорогу Сергеев был оживлен и говорлив. Он расспрашивал меня про мои ткани, я отвечала, что с ними все нормально. Игорь сообщил, что у него также дела идут хорошо и, возможно, он скоро опять уедет в теплые края.

– Единственная проблема, – уточнил он, – с «Владиславой».

– А что такое?

– Так там бомбу взорвали, покупатели боятся теперь заходить, выручка упала. Они мне большую сумму должны – не знаю, отдадут ли… Ювелирный отдел, кстати, закрыли. Говорят, что работает налоговая проверка.

Я не стала ждать Игоря в машине и пошла вместе с ним. В универмаге я бесцельно шлялась, пока он беседовал с какой-то толстой жабой, по-видимому, заведующей секцией, где продавался его товар. Со второго этажа спустился охранник. Он был одет в черную униформу с нашивкой на правом рукаве: «Алмаз». «Где-то я уже видела эту форму», – подумала я и вспомнила. В такую же униформу были одеты новые охранники магазина «Светлана». Надо же, конкурирующие группировки, а охранники одни и те же…

Мои размышления прервал Игорь.

– Да, мои ожидания оказались напрасными. Часть суммы я получил, но это далеко от того, что они мне должны. Впрочем, на вечер нам с тобой хватит, – оптимистически произнес он и положил мне руку на талию.

Я посмотрела на часы. 16.45. Я подумала, что вряд ли за сегодняшний день удастся сделать что-нибудь путное.

Квартира Игоря производила ужасное впечатление. На две трети она была заполнена всевозможной радиоаппаратурой и электронными приборами. По сути, это была радиомастерская. Даже для меня, которую нельзя назвать образцовой домохозяйкой, сожительство с грудой металла, напичканной полупроводниками и электродами, было явлением запредельным.

Я поглядела на широкую двуспальную кровать.

– Она что, тоже нашпигована проводами и лампами?

– Нет, там механика, – усмехнулся он. – Пружины, правда, слегка расшатанные…

– Давно этим увлекаешься? – спросила я.

– С четырнадцати лет. Но в такое состояние квартира пришла за последние три года после развода. Моя свобода сказалась на жилище не лучшим образом. А вообще многие из этих приборов позволили мне защитить кандидатскую. Я уже собрался писать докторскую, как началась вся эта рыночная экономика, потом навалился развод с женой. Словом, мне объявили, что свою диссертацию я могу засунуть сама понимаешь куда.

Я отправилась на кухню собрать что-нибудь на стол. Посуда была перемыта, я сделала несколько тостов и разлила кофе. Игорь достал сухое вино.

– Ну, теперь ты обо мне все знаешь. А я о тебе практически ничего, кроме смутных подозрений. Что-то не очень похоже, что ты всерьез решила насытить городской рынок турецкими тканями…

– Я же тебе еще тогда сказала – я частный детектив.

Игорь оглядел меня с головы до ног, что-то мысленно прикинул и сказал:

– Что ж, только такая баба и может быть детективом. Бешеная…

– Не баба, а женщина, – поправила я его.

– Извини.

– И как, удалось тебе выяснить, кто Верка – известная контрабандистка или глава мафиозного клана?

– Ни то ни другое. Просто идиотка, ввязавшаяся в серьезное дело.

– Какое дело? – насторожился Игорь.

– Этого я тебе сказать не могу.

– У меня, между прочим, есть парочка разработок для сыщиков. Например, электронное ухо. Не хуже, чем у ЦРУ. Я в свое время ментам предлагал, да у них денег нет. Работает на небольших батарейках. Позволяет с определенного расстояния записать разговор. В одежду вшивается микрофон, а запись идет по трансляции, скажем, с расстояния ста – ста пятидесяти метров.

– Да? – заинтересовалась я. – Продай мне парочку.

– Зачем они тебе? Все равно работать нужно вдвоем. Один с микрофоном, другой в машине, записывает.

– Партнера я найду. Это не проблема. Продай хотя бы один.

– Если Мата Хари подарит мне вечер, я отдам их все и так.

Я подарила ему не только вечер, но и всю ночь.

Глава 10. ТЯЖЕЛОЕ РЕШЕНИЕ

Следующим утром я направилась к Верке, чтобы забрать ткани, которые оставила у нее и о которых давно забыла. Поднявшись на ее лестничную клетку, я заметила, что Веркина дверь открывается и из нее выходит мужчина. Я узнала его сразу. Это был управляющий магазином «Светлана». Скорее всего тот самый Марат, о котором Верка упоминала. Он быстро взглянул на меня, нахмурился и стал спускаться по лестнице. Верка была одета в ночную сорочку, под глазом у нее красовался свежий фингал. Она весьма недовольно пробурчала:

– Долго за шмотками-то шла…

– Замоталась… А что это у тебя? – и я показала на фингал. – Привет любимого?

– Не твое дело! – отрезала Верка.

– Слава богу, что не мое. А это кто – из «Светланы», что ли?

Верка посмотрела на меня, помолчала, а потом ее прорвало:

– Он уже вторую неделю злой ходит. А тут еще позавчера магазин закрыли. Налоговая там работает. Суки, твою мать!.. Ну вот что, – вдруг сказала Верка. – Твои шмотки будут у меня завтра. Заходи в девять часов вечера. Раньше мне будет некогда с тобой заниматься.

Я кивнула и вся в раздумьях вышла из подъезда.

Война продолжалась. Я поехала к Игорю.

Он уже стоял на кухне и жарил картошку.

– Есть будешь?

– Да, пожалуй, – кивнула я, бросая свою куртку на кресло.

– Ты что такая задумчивая? – спросил он, накладывая мне картошку.

– Есть одно дело. Может, что-то и выгорит, – туманно проронила я.

– Тайное дело-то? – весело подмигнул он мне.

И я вдруг решилась.

– Игорь, мне нужна твоя помощь. И твои «жучки».

– Сколько угодно, – отозвался он.

– Мне нужен один из них. Ты должен быть недалеко и все записывать.

– А когда?

– Сегодня, сейчас, немедленно. Перекусим и сразу едем.

Игорь несколько опешил, но молча стал собираться. Через час мы уже ехали в моей машине, куда Игорь быстро установил нужную аппаратуру. Микрофон я сама зашила в отворот своей джинсовой куртки.

– Куда мы едем? – спросил он.

– Ресторан «Горизонт».

Ресторан был одной из главных вотчин Силая. Находился он на первом этаже особняка, а офис Силая располагался этажом выше. В ресторане обедали, ужинали и просто сидели в основном подручные Силая. Простой люд сюда не заходил, учитывая высокие цены, а более богатые боялись репутации его хозяина.

– Остановись напротив и жди, – приказала я Игорю. – Если через два часа меня не будет, звони майору Левашову Виктору Павловичу в РУОП. – И я дала ему телефон Палыча.

Я вышла из машины и направилась ко входной двери в ресторан. Внутри царил полумрак, несколько парочек тихо беседовали по углам. Я подошла к стойке бара и обратилась к бармену:

– Кто отвечает у вас за безопасность?

Он очень удивился, но ответил:

– Директор.

– Позовите его немедленно.

Бармен удивился еще больше, но у меня, видимо, был столь решительный вид, что он кивнул помощнику:

– Позови Викентьича.

Через минуту передо мной предстал высокий плотный мужчина лет сорока пяти – пятидесяти с нарождающимся великолепным животом. По виду это был бывший спортсмен, который после ухода из спорта посвятил свою жизнь борьбе с алкоголизмом. Судя по цвету и размерам его лица, алкоголь периодически одерживал в этой борьбе крупные успехи. Однако взгляд Викентьича был ясным и настороженным.

– Я вас внимательно слушаю, – вежливо произнес он.

– Мне необходимо поговорить с господином Силантьевым, – как можно убедительнее сказала я. – Разговор имеет конфиденциальный характер. Майор Левашов очень просил, чтобы этот разговор состоялся. К мерам безопасности я готова.

Викентьич подумал и спросил:

– Кто вы? Представьтесь, пожалуйста.

– Моя фамилия Иванова. Зовут Татьяна.

– Это шутка?

– К сожалению, нет.

– Подождите минуточку, – сказал Викентьич и быстрым шагом удалился.

Мои глаза уже привыкли к полумраку ресторана, и я разглядела, что по углам притаились отнюдь не влюбленные парочки, а молодые мужчины, которые внимательно наблюдали за происходящим. Я поняла, что сегодня среди посетителей «Горизонта» преобладает охрана Силая.

Через пять минут снова появился Викентьич и сказал:

– Пойдемте.

Меня провели в подсобное помещение, и два дюжих молодца прижали меня к стене.

– Коли вы готовы к мерам безопасности, извольте несколько секунд побыть в неподвижном состоянии.

Руки Викентьича зашарили по моему телу. Он достаточно профессионально ощупал меня как женщину, но, увы, непрофессионально как охранник. Затем, видимо, удовлетворенный осмотром, не найдя оружия и ничего другого подозрительного, он сказал:

– Все нормально. Пойдемте.

Мы направились по длинному коридору и дошли до его конца. Викентьич шел впереди меня, двое дюжих молодцов – сзади. Подойдя к массивной металлической двери, Викентьич нажал на кнопку. В динамике послышался голос:

– Кто?

– Я, – ответил он в динамик. – С гостьей.

В двери что-то щелкнуло, и она отворилась.

Глава 11. ВОР В ЗАКОНЕ СИЛАЙ

В следующую секунду я оказалась в небольшой, но хорошо обставленной изысканной мебелью, насквозь прокуренной комнате. Стены были обшиты дубовыми панелями. Сбоку у журнального столика стояли кресла. В одном из них сидел седой мужчина лет сорока пяти, невысокого роста и кряжистого телосложения, одетый во все просторное (брюки, рубашка). Рукава были небрежно засучены по локоть. Человек отчаянно курил.

Силай внимательно глянул на Викентьича. Тот кивнул, мол, все в порядке.

– Присаживайтесь, Татьяна… Иванова, – ухмыльнувшись, сказал он и указал рукой с сигаретой на кресло рядом с ним. Викентьич удалился, в кабинете остались двое охранников. – Слушаю вас.

Его серый, почти стеклянный взгляд впился в меня.

– Алексей Семенович, я не задержу вас надолго. Мне нужно десять минут для вступительной речи, – начала я. – За последние две недели в городе произошла масса удивительных событий, свидетелем некоторых из них я стала волею случая.

Господин Силантьев задергал ногой и начал кивать, давая понять, что он скорее заинтересован в продолжении беседы, чем нет.

– Особо мне запомнился обстрел ювелирного магазина «Светлана» двумя киллерами. Зрелище, должна вам сказать, не для слабонервных. Впрочем, вы не менее, а скорее более, чем я, информированы об этих событиях.

Я сделала паузу.

– Не так чтобы очень, но кое-что слышал. Но вы продолжайте, продолжайте… – сказал Силай. – Вы же просили у меня десять минут.

– Так вот. Все происходящее в городе можно описать в двух версиях. Они во многом противоречат, а зачастую исключают друг друга. Первая заключается в том, что налицо явная разборка между двумя, будем откровенны, криминальными группировками.

– Структурами, – уточнил Силай.

– Ну, структурами. Первопричиной разборок стала конкуренция на рынке ювелирных изделий. А возникла она после того, как ваш конкурент Цигурик нашел канал поставки из-за границы импортного золота, сами понимаете, не слишком высокого качества. Этим он во многом, условно говоря, посадил торговлю в точках, контролируемых вами. Конфликт назревал и раньше, и эти страсти по золоту подтолкнули структуры, – я сделала ударение на этом слове, – к активным действиям.

Первым начали вы, и весьма жестоко. Конкурент не заставил себя долго ждать, устроив взрыв в универмаге «Владислава». Началась война, последовали разборки на Молочной поляне. В результате – часть ваших бойцов в больнице, часть – в морге, некоторые – за решеткой в РУОПе. Ясно, что война может кончиться или миром, или победой одного из лидеров. Соответственно, с летальным исходом для другого. Но это только первая версия. Она лежит на поверхности.

Взгляд Силая остекленел. Губы плотно сжались, но он продолжал кивать. Докурив очередную сигарету, он тут же достал из пачки еще одну, прикурив ее от предыдущей. Я отметила, что он курит самые крепкие сигареты, продающиеся у нас.

– Есть, однако, много вопросов, на которые первая версия не отвечает. И поэтому при более глубоком рассмотрении ситуации возникает вторая. Для этого есть несколько причин.

Первая. Конкуренция между вами с Цигуриком существовала давно, но стороны как-то обеспечивали друг другу относительно мирную жизнь.

Вторая. Рынок золота не является столь привлекательным и прибыльным, чтобы из-за этого разворачивать бурную деятельность со стрельбой средь бела дня.

Третья. И вы, и ваш конкурент несете убытки. И немалые. Есть более цивилизованные способы «посадить» конкурента, как то: натравливание на магазины налоговых инспекторов или сдача канала милиции.

И наконец. Я наслышана о вашей репутации, Алексей Семенович, – вы человек осторожный, умеренный в действиях. Все это не вяжется с обстрелом магазина. Слишком грубо…

Силай стал кивать еще активнее и посмотрел на меня чуть потеплевшим взглядом. На лице его появилось подобие улыбки.

– Следовательно, анализируя вторую версию, вы можете сделать выводы, – закончила я свое изложение.

– Могу… Золото – не нефть. Бороться на таком узком сегменте рынка совершенно неадекватными способами просто глупо. Если бы у меня были проблемы, я бы решил их более технологично. Однако, может быть, вы сами озвучите вывод, поскольку вы так стройно все излагаете…

– Война спровоцирована. Зная натуру Цигурика, можно было предположить, что наезд вызовет жесткий ответ…

– Б…дь, этому паскуде, слону гималайскому, давно надо было уже яйца оторвать! – неожиданно взорвался Силай и разразился такими эпитетами в адрес Цигурика, что слово «паскуда» выглядело ласковым обращением матери к ребенку. – Как этому идиоту до сих пор шею еще не свернули, понять не могу?! – завершил он свой эмоциональный монолог.

Лицо Силая покраснело, глаза сияли ненавистью и злобой. Он со злостью затушил очередную сигарету.

– Ладно, продолжайте, – неожиданно снова отошел он.

Я сделала вид, что словесный эпатаж не произвел на меня особого впечатления.

– Мой вывод заключается в том, что война спровоцирована. А коли она спровоцирована, значит, это кому-то нужно.

– Кому? – быстро спросил Силай.

– Вот за этим я и пришла. Я соврала, что я от майора Левашова, я частный детектив и работаю на клиентов. Я предлагаю вам поручить мне расследование. Война вам навязана, и вам она не нужна. Кто-то активно решил избавиться и от вас, и от Цигурика. Методами, вызывающими оторопь.

Силай задумался, глядя в пол:

– Я не верю, что вы сама по себе. Но мне все равно, чьим сотрудником вы являетесь. В моем поле правоприменения, скажем так, действует множество структур, которые заинтересованы в том, чтобы убрать меня, – милиция в ее различных ипостасях, оппоненты. Но обе эти версии маловероятны. Если бы это был кто-нибудь из них, я бы давно уже знал. В ментов я не верю. Они бы действовали по-другому. Но я не исключаю, что их просто использовали в качестве инструмента.

Сейчас в политику пришло много новых людей – не за горами выборы мэра. Не исключено, что кто-то решил таким образом подвинуть конкурентов. Так что, уж если вы собрались искать, ищите прежде всего там. Исполнителем может быть кто угодно – от банальных бандитов до того же вашего Левашова.

– Я прошу три тысячи долларов. При успешном расследовании дела вы дадите мне еще семь.

– Нет проблем, – сказал Силай и посмотрел на одного из охранников. Тот быстро вышел из комнаты и через три минуты принес наличные. Я, не пересчитывая, положила их в карман.

– Главное, чтобы был результат, – сказал на прощание Силай. – Я должен знать и иметь доказательства того, кому это выгодно. И запомните, что Силая еще никто не смог нагреть. Если вы собрались просто прикарманить мои деньги, у вас в скором времени могут возникнуть серьезные проблемы.

Несмотря на уверенный и помпезный тон Силая, я поняла, что нервы этого человека напряжены до предела. Силай действительно загнан в угол. Он ждет очередного удара и не знает, откуда этот удар последует.

Я вышла из ресторана и направилась к своему «жигуленку». Игорь ерзал от нетерпения и беспокойства.

– Ты что там, заночевать, что ли, решила?

– Нет, там лучше не ночевать. Поехали скорее отсюда, – сказала я и кинула в бардачок пачку долларов.

– Все записал?

– Все. А неплохо ты зарабатываешь! Возьмешь меня в компаньоны?

– Ты уже в деле, – сказала я, включая зажигание.

Глава 12. СГОРЕЛ НА РАБОТЕ

Я встала поздно и направилась в библиотеку. Там я пролистала подшивку газет, в которой много внимания уделялось предвыборной кампании. Нынешний мэр уходил в отставку по возрасту. На его пост претендовало семь человек разного возраста и социального положения: бизнесмен, директор крупного завода, вице-мэр, чиновник областной администрации, руководитель комитета по промышленности городской думы, представители левых движений. Наибольшие шансы, по мнению прессы, имели председатель комитета по промышленности и вице-мэр.

Первый представлял промышленную элиту города (представлялось, что директор завода скорее всего снимет в его пользу свою кандидатуру), он был коренным горожанином, сделавшим карьеру на нескольких крупных промышленных предприятиях. Вице-мэр был родом из Красносельского района, работал в районе, затем его перевели в город, работал в областной администрации начальником различных отделов. В качестве вице-мэра курировал социальную сферу, правоохранительные органы и средства массовой информации. Заслуживала интерес фигура бизнесмена, который возглавлял крупную оптово-торговую компанию.

Предвыборная кампания этих трех кандидатов была наиболее активной, газеты пестрели обличениями в адрес конкурентов. Один кандидат обещал возродить промышленность, другой – навести порядок в городе, третий – поднять жизненный уровень. Избирателю, видимо, предстояло выбрать из трех зол наименьшее. У остальных кандидатов, профессора права из юридического института и леворадикалов, шансов практически не было. У первого не было никаких связей, а левые, кроме критики в адрес существующих порядков, не могли предложить ничего стоящего. Кроме того, средства масс-медиа не очень-то охотно пускали их на свои страницы.

Под вечер, наглотавшись пропагандистской чепухи, я уже приходила в раздражение от упоминания имен, предлагавших себя на управление нашим богоспасаемым городом. Пришло время ехать к Верке за шмотками. Они мне были в общем-то не нужны, и поехала я скорее из-за привычки доводить дело до конца. Припарковав машину во дворе, я заметила на стоянке «Мерседес» и «БМВ». Шоферы, видимо, в ожидании своих хозяев изнывали внутри. Владельцы машин скорее всего веселились сейчас на какой-нибудь вечеринке.

Я поднялась на Веркин этаж и нажала кнопку звонка. У появившейся Верки на лице красовался еще один фингал.

– Ты хорошеешь день ото дня. У тебя прямо не жизнь, а именины сердца, – иронично сказала я и шагнула в комнату.

И тут праздник жизни устроили мне. Кто-то неожиданно заехал мне ногой под дых. Если бы он добавил, наверное, я бы умерла – такой силы был этот удар. Думать относительно подобной возможности мне долго не дали. По мне активно заработали чьи-то ноги. Отмассировав мою спину и живот, меня подняли и втащили в комнату. «Ничего себе, гостеприимство…» – подумала я, приходя постепенно в сознание от боли, которая пронзала все мое тело. В гостях у Верки было пять человек. Один из них сидел на стуле посреди комнаты.

Это был высокий тип лет тридцати – тридцати пяти, с черными как смоль волосами. Одет он был в короткую кожаную куртку и джинсы. Можно было бы сказать, что это обычный парень, однако глаза его блестели каким-то особым блеском. Видимо, этот человек был способен на многое. Выражение его глаз менялось от неимоверной ярости до почти ласкового взгляда.

– Ну что, солнышко, – глядя на меня, проронил он. – С тобой уже поздоровались? Теперь ты будешь ласковой.

И неожиданно заорал:

– Давай, сука, б…дь, колись, на кого работаешь? Кому информацию сливаешь? Ну давай, давай! – он вскочил и ударил меня по лицу наотмашь. Я упала, свалив по дороге что-то из Веркиных вещей. Меня тут же подобрали.

– Будешь говорить?

– Я не понимаю, кто вы и что вам надо? – с трудом разжимая губы, пробормотала я.

– Кто тебе приказал следить за этой глупой козой? Б…дь, дура, все мозги в жопу ушли! Отъела мясо, скотина безмозглая! А ты говори, будешь знать, как с Цигуриком связываться!

Я поняла, что нахожусь в руках садиста. Надо постараться не раздражать его лишний раз. Я сделала испуганное лицо и молящим голосом начала:

– Я не понимаю, что вы хотите. Меня попросили привезти ткани…

После этих слов я отлетела к стене от удара Цигурика. Тут злость во мне взыграла, я собрала последние силы, вскочила и в прыжке ударила ногой Цигурика в челюсть. Вот и пришла его очередь показать свои способности планера, и он с блеском их продемонстрировал. Веркина посуда упала со стола и разбилась. Хозяйка начала причитать по поводу утраченной собственности.

– Заткнись, дура, – злобно процедил Цигурик.

Тут один из его подручных нанес мне два удара, которые пришлись в солнечное сплетение и по печени.

– Нет, не бить! – заорал Цигурик, поднимаясь с пола. – Сейчас мы ее по кускам… По разу пропустим… – и начал уже расстегивать ширинку.

– Нет, – взмолилась Верка, – только не в моей квартире! Она же будет орать, соседи ментов вызовут, вы что? Марат! Скажи ты ему!

Марат сказал:

– Цигура, она права. Давай сейчас на базу, и там спокойно с ней поработаем.

Цигурик подумал немного и отдал приказ:

– Мы пойдем первыми, а вы двое ведите ее. Если упустите – все яйца утюгом разглажу!

Два бандита взяли меня под мышки и потащили вниз по лестнице. На лестничной клетке к ним присоединился еще один. После побоев мое состояние было близко к апатии. Мысль о сопротивлении больше в голову мне не приходила.

Когда меня вытащили во двор, Цигурик с Маратом и еще одним «качком» уже садились в «Мерседес». Меня повели к «БМВ» и бросили на заднее сиденье между двумя бандитами. «Вот тебе и вечеринка», – подумала я. «Мерс» тихо завелся и тронулся с места. Дальше началось неописуемое.

Вернее, я много раз видела это по телевизору в американских боевиках. Огромный огненный сноп вырвался из «Мерседеса», когда он уже выруливал со двора. Наш «БМВ» хоть и не перевернуло, но отбросило взрывной волной в сторону. Тихие сумерки летнего вечера постепенно все ярче озарялись пламенем, который излучал взорванный «Мерседес».

Мои охранники быстро вышли из машины и, словно два барана, в ужасе уставились на то, во что превратилось их недавнее руководство. «Да, поистине, сгорели на работе», – злорадно подумала я.

Тут меня как током ударило. Нужно не мыслить, а действовать! Яростным рывком выбралась из машины. Повернувшегося ко мне бандита я ударила головой в лицо. Он завопил, а я что было сил бросилась к близлежащим деревьям.

Добежав до более или менее безопасного, как мне казалось, укрытия, я бросила взгляд назад. Бандиты погрузились в «БМВ» и пулей вылетели со двора. Наверное, им стало не до меня, так велико было потрясение от гибели начальства. Я вышла из-за кустов и осмотрелась. Постепенно во дворе стали слышны испуганные голоса людей. Где-то далеко завыла милицейская сирена.

«Пора удирать, а то менты опять привяжутся со своими документами», – почти весело подумала я. К тому же не исключено, что взорвавший машину человек располагался где-то неподалеку. Нет, автомобилем пользоваться сейчас не буду. Быстро перемахнув через забор детской площадки, я бегом направилась к троллейбусной остановке.

Глава 13. КОМАНДА ВИЦЕ-МЭРА

Выйдя на нужной мне остановке, я почти бегом добралась до двери Игоря и принялась яростно звонить. Дверь открылась, и я, обессиленная, почти упала на руки Игоря.

– Что случилось? – спросил он обеспокоенно.

– Сейчас, дай попить воды и отдышаться. Потом расскажу.

Спустя полчаса, выслушав сетования Игоря по поводу моей бешеной натуры, я подверглась настойчивому медицинскому обслуживанию с его стороны.

– Включи телевизор, – попросила я. – Сейчас должны быть последние известия.

Замелькали кадры фильма. Я почти не обращала внимание на происходящее на экране и думала. А может быть, Силай мне наврал? Если верить его словам, его никто не смог до сих пор «нагреть». Не было ли все это умело сыгранной ролью? Игрой в борьбе, в которой он час назад устранил своего конкурента? Но три тысячи долларов! А впрочем, не такие уж для Силая это и деньги. Посади меня Цигурик рядом с собой в «Мерседес», я бы уже знакомилась сейчас с ангелами. Эти мысли мелькали у меня в голове до тех пор, пока на экране не появилась заставка последних новостей молодежного видеоканала. Я прибавила звук.

И первый же сюжет был посвящен событиям, в которых мне довелось недавно участвовать. Ведущий сообщил, что в городе произошла очередная трагедия: во дворе одного из домов взорвана машина, погибло несколько человек. «Наш корреспондент берет интервью у вице-мэра города – кандидата на пост мэра Владимира Полозина, который оперативно прибыл на место событий», – произнес голос.

На экране появились до боли знакомый Веркин двор, обгоревший остов «Мерседеса», куча людей в милицейской форме и камуфляже. Молодой парень с микрофоном повторил то, что в общих словах уже сообщил диктор, и обратился за пояснениями к вице-мэру, курирующему, кстати, правоохранительные органы.

– К сожалению, сегодня произошла очередная разборка между криминальными группировками. В своей машине был взорван один из так называемых преступных авторитетов города некто Цигурнов по кличке Цигура вместе со своим подручным Мурадовым по кличке Марат. Потеря для общества, прямо скажем, небольшая. Однако участившиеся бандитские разборки затрагивают интересы мирных жителей, наводят на них ужас. Я со всей ответственностью должен заявить, что правоохранительные органы больше не намерены терпеть подобные инциденты. У нас не Чикаго тридцатых годов.

Могу заверить вас, что с сегодняшнего дня в городе вводятся чрезвычайные меры по борьбе с преступностью, основанные на последних указах президента и принятых недавно городской думой постановлениях.

Как кандидат на пост мэра, я обещаю своим избирателям, что в скором времени на улицах города воцарятся тишина и порядок.

Я поняла, что расследование по большому счету окончено. Заказчик мне известен. Оставалось выяснить детали и подробности, а также, по возможности, исполнителей.

Я выключила телевизор.

– Что-нибудь вспомнила? – спросил меня Игорь, следя за моим неподвижным взглядом.

– Нет, кое-что поняла.

– Что же?

– Игорь, мне снова понадобится твоя помощь. Скорее всего мне придется отработать деньги Силая.

На следующий день мне показалось вполне логичным еще раз съездить в РУОП. Позвонив майору Левашову снизу, я услышала, что он занят. Мне пришлось ждать около часа, пока наконец Левашов не снял трубку сам и достаточно недовольным голосом сказал мне, что я могу пройти.

Когда я вошла в его кабинет, Палыч беседовал с кем-то по телефону.

– Да, хорошо… Я все понял… Мы все сделаем… Да, да… Владимир Николаевич, мы же уже говорили об этом… Нет, пока нет… Сегодня вечером я доложу. – И повесил трубку.

– Что еще? – обращаясь ко мне, спросил он. – Давай быстро, мне некогда.

– Палыч, говорят, Цигурика взорвали. Силая, случаем, сегодня не застрелили?

– Нет, мы его взяли полчаса назад.

– Как взяли?

– Очень просто! Он задержан по подозрению в организации взрыва. Кроме того, у него нашли два пакета кокаина. Сама понимаешь, случай для нашего города неординарный. Ему предъявлено обвинение в незаконном хранении наркотиков. Это все, что ты хотела выяснить?

– По крайней мере, это, видимо, все, что ты мне можешь сказать, – заявила я.

Я еще раз посмотрела на Палыча и решила больше ничего ему не рассказывать и ни о чем не спрашивать.

– Я просто так забежала, – добавила я. – Вас можно поздравить с ликвидацией криминальных группировок города, майор?

– Пошла на хер! – буркнул Палыч, уткнувшись в бумаги.

– Полегче на поворотах, – ответила я, закрывая дверь его кабинета.

«Что это за Владимир Николаевич, с которым Палыч разговаривал по телефону? Уж не Полозин ли?» – думала я, спускаясь по лестнице. А может, Палыча просто заставили заниматься подобными делами? Судя по почерку, работают профессионалы. Советовал же он мне не соваться в это дело! Можно ли после всего случившегося доверять ему? Я, признаться, не очень хорошо знала этого человека.

Я поехала на площадь Ильича, где располагался предвыборный штаб господина Полозина. Припарковала автомобиль и вошла в свежевыкрашенное здание. В вестибюле первого этажа находились общественная приемная и конференц-зал. Здесь велась работа с посетителями, сюда свозились предвыборные листовки и газеты с заказными интервью. Я увидела охранника со знакомой эмблемой «Алмаз». Он вежливо объяснил мне, как можно найти пресс-службу.

На втором этаже, в комнате 211, я увидела своего знакомого, журналиста Константина Байкова. Он, как всегда громогласно, разговаривал с кем-то по телефону о каких-то, на мой взгляд, банальностях.

– Боже мой! – восторженно завопил Костя. – Сколько лет, сколько зим! Ужель та самая Татьяна! Неужели лучший сыщик города решил включиться в предвыборную кампанию? Какими судьбами?

– Если ты не против, информацию хочу кое-какую получить. В городе «Мерседесы» взрывают и магазины, а твой кандидат собирается вмиг покончить с преступностью…

– Все они обещают, – приглушенным голосом сказал Костя. – Ты же знаешь, голосуют за то, что более красиво пообещают. Полозин обещает красиво, да и платит неплохо. А работаю я, сама знаешь, качественно.

Костя давно подрабатывал таким образом. Разные политики привлекали его для организации связей с прессой во время своих электоральных кампаний.

– Костя, а кофе ты подаешь?

– Давай лучше сходим в кафе напротив, у меня как раз есть свободные полчаса.

Мы вышли в соседнюю комнату, он дал указания девочкам, сидевшим за компьютерами. В вестибюле охранник беседовал с каким-то пожилым мужчиной, по-видимому, со своим начальником. Костя поздоровался с ним, тот кивнул в ответ. Мы перешли через площадь и сели за столик в кафе.

– Кто этот светловолосый пожилой мужчина? – спросила я.

– Это бывший полковник милиции Лычко, ныне директор охранного агентства «Алмаз». Они обеспечивают нам охрану.

– Что-то я часто стала встречать эту эмблему – по различным коммерческим точкам.

– Дело в том, что агентство сейчас расширяется. Оно хоть и молодое, но уже достаточно крупное. Год назад Лычко вышел в отставку и организовал его. Мужик, скажу я тебе, деловой, грамотный. Вообще, личность неординарная.

– А Полозина-то почему он охраняет?

– Насколько я понял, тут скорее личные мотивы. Полозин и Лычко – земляки, оба из Красносельского района, знают друг друга давно. Лычко обязан карьерой Полозину. Именно он перевел Лычко в город, помог занять должность заместителя начальника спецмилиции.

– А почему тот ушел?

– Деньги, наверное, понадобились. В милиции, сама понимаешь, платят не очень-то хорошо, а в последнее время и не очень стабильно. Ты что, Лычко, что ли, интересуешься? Я думаю, вряд ли он замешан в криминале.

– Да, вряд ли, – согласилась я. – Ты лучше расскажи мне о Воронове, – назвала я фамилию бизнесмена, кандидата на пост мэра.

Хотя мне эта информация была совершенно не нужна, я прослушала двадцатиминутный отчет Кости об этом человеке, узнала о нем практически все. Константин спросил меня, зачем мне эта информация, и я сказала, что фамилия Воронова возникла в связи с одним делом о защите коммерческих интересов. Костя живо заинтересовался делом, так как собрать компромат на соперника Полозина было в его интересах, но я успокоила его, сказав, что никаких доказательств у меня нет и мне просто нужен был психологический портрет этого кандидата.

Константин разочарованно вздохнул, посмотрел на часы и заявил, что ему пора бежать. Много дел перед завтрашним выступлением Полозина на митинге.

Расставшись с Константином, я стала думать над полученной мною новой информацией. Полозин сколотил вокруг себя влиятельную и сильную группировку. Связи ее были обширны и разнообразны. Можно было предположить, что именно у него имеются серьезные шансы стать следующим мэром нашего города.

«Что ж, вряд ли мне удастся отработать деньги Силая до конца. Доказательств никаких не было, в то же время я была почти уверена в том, что люди, которых я подозревала, несомненно, причастны к событиям последних двух недель. Впрочем, какая разница, что за мафия будет у нас в будущем: Цигурика с Силаем или респектабельная, под крышей новой политической элиты?» – думала я, направляясь к дому Игоря.

Глава 14. МИТИНГ

Утром, повинуясь скорее долгу, нежели профессиональному чутью, я отправилась на митинг сторонников г-на Полозина. Митинг собрал большое количество людей. Предвыборная кампания набирала обороты. На митинге я заметила немало журналистов, представляющих различные издания. Что ж, Байков может записать это себе в актив.

Выступавшие говорили, что скоро должно наступить время перемен. Г-н Полозин был объявлен мэром, которого долго ждали. Речь самого кандидата была короткой, эмоциональной и яркой, правда, не отличалась особой аргументированностью. Он практически повторил то, что я уже слышала вчера по телевизору. Полозин обещал порядок, соблюдение законов, грозил очистить аппарат городской администрации от разгильдяев и непрофессионалов. Недалеко от трибуны я заметила полковника Лычко. Он строго и без эмоций руководил службой охраны. После митинга он проводил вице-мэра в служебную «Волгу», а сам сел в стоявший неподалеку «Мерседес».

Я подошла к киоску и купила сегодняшнюю прессу. В газете сообщалось, что «взят под стражу известный рецидивист, вор в законе Силантьев А. С., у которого обнаружена большая доза кокаина». «Ну вот, а говорил, что его никто объехать не сможет, – подумала я. – Нашлись профессионалы».

Мы с Игорем договорились встретиться сегодня около часа дня у магазина «Владислава». Туда я и направилась. Игорь уже ждал меня у входа.

Он сел в машину и радостно сказал:

– Ну вот, дела, кажется, пошли на лад. Полностью расплатились.

– Неудивительно, – протянула я.

За секунду до этого я увидела «Мерседес» со знакомым мне номером, и сразу вспомнила, что эту машину я видела утром на митинге. Ее хозяином был полковник Лычко.

– Почему неудивительно? – спросил непонимающий Игорь.

Я молча указала ему на машину.

– И что?

– То, что везде, где появляется полковник Лычко, становится тихо и спокойно. Как на кладбище.

Игорь не стал разбираться в моих умозаключениях и сообщил, что «ушли» директора универмага, одного из старейших торговых работников города С. Б. Шпака, и на его место поставили нового, молодого парня.

– Случайно, не из Красносельского района?

Игорь снова непонимающе уставился на меня.

– Что за шарадами ты сегодня изъясняешься?

– Много будешь знать, скоро состаришься, – и, заметив, что полковник Лычко сел в свою машину, я включила зажигание и немного погодя тронулась вслед за «мерсом».

– Куда мы едем?

– Куда надо.

Игорь откинулся на заднее сиденье и изобразил на своем лице безразличие.

Миновав Центральный рынок, мы поехали по Новой трассе в направлении окраины города. Если в центре города благодаря интенсивному движению транспорта мне удавалось не отставать от машины полковника, то на широкой трассе «Мерседес» прибавил газу и стал легко уходить от моей «ноль-первой». Мне удавалось настигать полковника только на светофорах.

– Зачем мы его преследуем?

– Так, покататься захотелось, – ответила я.

И все же на свободном участке трассы «мерс» ушел вперед и исчез из нашего поля зрения. Было понятно, однако, что, кроме территории складов, ему некуда было здесь деться. Поплутав наудачу минут десять по боковым улицам, в одной из них перед воротами склада я обнаружила охранника в знакомой мне униформе. Уж не сюда ли?

Отъехав чуть подальше, мы встали и начали ждать. Через двадцать минут ворота склада открылись, и черный «Мерседес» просвистел мимо нас в направлении города.

– Странный склад, – сказал Игорь. – Ты заметила, что на нем полкрыши, считай, нет, вся прохудилась.

– Да, – задумчиво сказала я, – а ты молодец, наблюдательный… Ладно, поехали назад.

– Давай ты больше не будешь шляться по этим делам, – сказал Игорь, когда я ему рассказала все и мы уселись в баре. Настроение было не ахти, и мы договорились, что я позволю себе сегодня пиво, а Игорь потом сядет за руль.

– Давай…

– Нет, я серьезно. Это опасные люди. Они готовы на многое. Речь идет о политике, как я понял, а это всегда сопряжено с большими деньгами. А где большие деньги – там большая кровь.

Выслушав эти патетические банальности, я сказала:

– Да, все, хватит. У меня практически нет никаких доказательств, а получить их вряд ли представится возможность.

– Ну и слава богу, – подытожил Игорь.

– Игорь, отвези меня домой, – попросила я его, когда он сел за руль.

– А что так?

– Я сегодня хочу побыть одна. Высади меня у подъезда, а машину поставь на прикол. Завтра заеду за ключами.

Сергеев хоть и надулся, но возражать не стал.

Я вышла из машины и устало направилась к себе. «Сейчас приду, включу музыку и засну», – подумала я.

Я вошла в квартиру, бросила куртку на кресло, а сама улеглась на диван прямо в одежде. Неожиданно послышался звонок. «Так неохота открывать, кто бы это мог быть? Может, Игорь? Ну что ему надо? Я же сказала, что хочу побыть одна!» И все же автоматически пошла открывать дверь. Это было моей роковой ошибкой. Впрочем, может быть, что-то случилось с моей головой после избиения в Веркиной квартире, и я потеряла обычно присущую мне осторожность. Только я открыла замок, по двери с обратной стороны кто-то ударил, и меня отбросило внутрь квартиры. Появились двое людей в масках. Один из них ударил меня ногой в живот, а другой тут же прыснул мне в лицо какой-то гадостью.

Очнулась я уже в машине, когда она въезжала на территорию того самого склада, у которого мы днем ожидали черный «Мерседес» полковника Лычко. Ворота со скрежетом захлопнулись.

Глава 15. ПОЛКОВНИК ЛЫЧКО ДАЕТ МНЕ ПОЛЧАСА

Во дворе склада уже стоял черный «Мерседес». Двор выглядел весьма запущенным. Везде валялись пустые деревянные ящики, автопокрышки, у самого входа в склад стояли бочки из-под краски. Меня, еще не отошедшую от действия газа, волоком протащили через двор и затащили внутрь склада. Склад был абсолютно пуст. Там, где крыша прохудилась, на полу образовались лужи. Лишь в небольшой конторке в углу горел свет. Меня, однако, потащили не туда, а в подвал.

Он был слабо освещен. Кроме одного стула, к которому меня привязали, в подвале находился стол и несколько табуреток. На стенах висели выцветшие старые плакаты по технике безопасности при такелажных работах. «Хороший красный уголок», – с обычной для себя иронией подумала я. Парни, которые тащили меня, проверили прочность узлов и удалились.

Действие хлороформа постепенно заканчивалось, и я возвращалась к реальности. Я начала оценивать ситуацию и поняла, что влипла очень серьезно. Никто не знал, где я, и никаких страховочных вариантов не просматривалось. Возможность бежать отсюда представлялась мне, мягко говоря, весьма ограниченной. Я почувствовала страх. «Допрыгалась, доигралась в казаков-разбойников», – с горечью подумала я. Люди, привезшие меня, были крепкими профессионалами, способными предусмотреть массу неожиданностей.

От дум меня отвлек шум приближающихся шагов. Судя по звуку, в подвал спускались двое. Через некоторое время в помещении появился полковник Лычко в сопровождении какого-то верзилы с прищуренным взглядом и насмешливым выражением лица. Они молча подошли к столу. Лычко сел за стол и кивнул в мою сторону.

– Мазай, обыщи ее, – приказал он.

Мазай подошел ко мне и медленно и тщательно обыскал меня. Я могу дать голову на отсечение, что по мне скользили руки насильника и убийцы. Я почувствовала невообразимое отвращение. Выполнив эту незамысловатую операцию, Мазай уселся на табуретку чуть поодаль.

– Добрый вечер, Таня, – произнес полковник Лычко.

– Вы считаете его добрым, полковник?

– Это будет зависеть от того, чем закончится наш разговор.

– Очевидно, что ничем хорошим для меня он не закончится.

– Я бы не был столь категоричным, – возразил Лычко. Говорил он тихо, но отчетливо и старался не произносить ни одного лишнего слова. Вообще он производил впечатление человека, который голоса не повышает, так как в этом нет никакой необходимости – все его команды внимательно выслушиваются и четко исполняются. В глазах полковника читалась уверенность – он знал, что надо делать сейчас, завтра и через год. В этих холодных серьезных глазах проглядывало нечто наводящее ужас и заставлявшее мурашки интенсивно бегать по спине.

– А я и не категорична. Я просто констатирую факты. Иначе зачем было привозить меня сюда, на эту территорию с милым и радостным пейзажем и добрыми и гостеприимными людьми, которые позаботились, чтобы я легко перенесла дорогу и уютно расположилась в этой гостиной… – подобным словесным экзерсисом я попыталась слегка выпендриться перед полковником, хотя и не совсем понимала, зачем я это делаю.

Полковник абсолютно не оценил моего слога и продолжил:

– В этом был свой резон. Вы, как профессионал, не могли не предполагать…

– Спасибо за комплимент, полковник…

– …что вы ввязались в дело не вашего уровня. Оно не соответствует вашим возможностям и находится вне вашей компетенции. Идет серьезная политическая игра, в которой задействованы большие силы. Не было никакой необходимости влезать в это дело.

– А я и не влезала, – заметила я, – просто случайно оказалась в центре событий. Полковник, давайте играть начистоту. Ведь это ваши люди устроили бойню в магазине «Светлана», это ваша команда спровоцировала войну между двумя группировками с целью устранения обеих, наконец, это ваш человек взорвал Цигурика в его автомобиле. Я думаю, что кокаин Силаю подложили тоже вы.

В глазах полковника промелькнуло оживление.

– Если милиция не может уничтожить преступность в этом городе, должен прийти кто-то другой, более профессиональный и опытный. Кто эту проблему решить может. На мой взгляд, это благое дело для общества, когда два подонка лишаются возможности творить произвол и беззаконие.

– Полковник, – прервала я его, – перестаньте лгать мне и самому себе. Зачем вы выдаете желаемое за действительное? Методы, которые вы применили, далеки не только от гуманистических идеалов, но и чужды здравому смыслу. При расстреле погибли невинные люди – охранник и продавщица. Серия последующих взрывов наводила на людей ужас и смятение.

– Цель в данном случае оправдывает средства. То, что не могла сделать милиция за два года, мы сумели сделать за две недели. Да, не обошлось без жертв. Но без них не делается большая политика. Увы, но это так. Мы сделали все, чтобы позаботиться о родственниках невинно погибших, и самое главное, создали ситуацию, при которой подобное больше не повторится. Мы, по сути, уничтожили мафию.

– Позвольте возразить вам, полковник. Первое – не надо корчить из себя Робина Гуда. Вы далеко не чужды корысти. Ваше охранное агентство теперь контролирует, по сути, все коммерческие точки центра. Вы просто заменили коммерсантам «крыши» Цигурика и Силая. Согласитесь, неплохой экономический эффект от вашей деятельности. А сколько барышей впереди! Только я думаю, что вскоре найдется другая группировка, которая решит убрать теперь уже вас.

– Хватит идеологической трескотни! Наш диалог несколько затянулся. Спорить с вами по поводу идеалов и методов борьбы с бандитами я не собираюсь. Мне нужно, чтобы вы четко и ясно изложили мне, на основании чего и с какой целью вы занимались этим делом и кто является вашим заказчиком. Если вы расскажете мне все начистоту и без утайки, мы расстанемся с вами друзьями и вас отвезут домой. Надеюсь, вы в дальнейшем будете более благоразумны и осторожны в своих действиях. У вас достаточное поле применения ваших талантов – более безопасное и далекое от политики, чтобы безбедно существовать. Например, следить за женами «новых русских» или отстаивать коммерческие интересы бизнесменов.

Лычко впервые за все время разговора чуть заметно усмехнулся.

– Полковник, неужели я выгляжу такой идиоткой, чтобы купиться на подобную туфту! Самая оптимальная степень благоразумия и осторожности, которую вы хотели бы от меня получить, – это состояние абсолютного покоя. Достижимого лишь после смерти. Я думаю, что это вы мне с блеском обеспечите.

Лычко не обратил внимания на мои слова и сказал:

– У вас просто нет выбора. Если вы не изложите все, что знаете об этом деле, я передам вас в руки своего помощника, – он кивнул в сторону Мазая, – и уверяю вас, у меня есть все основания предполагать, что за время сорокаминутной беседы с ним вы расскажете абсолютно все и даже чуть больше, а потом будете умолять меня, чтобы я позволил вам спокойно умереть.

Все, что вы изложили мне относительно участия моих людей в описанных вами событиях, является вашим личным мнением и абсолютно бездоказательно. Мне просто важно знать реальную картину происходящего во всех мелочах. Если вы не соблаговолите мне рассказать все, к вам будет применено физическое воздействие, после которого вы вряд ли останетесь психически нормальным человеком и физически полноценной женщиной, способной профессионально выполнять работу частного детектива.

Я еще раз посмотрела на Мазая и поверила, что, оставшись наедине с этим человеком, становились разговорчивыми очень многие его собеседники.

– Вы можете дать мне время подумать, полковник?

– Сколько вы хотите?

– Часа мне хватит.

– Много. Я даю вам полчаса. Мазай, если через полчаса она не заговорит, приступай. Если заговорит, запишешь все на магнитофон. Мне надо ехать.

Полковник Лычко поднялся и направился к выходу. Мазай вышел вместе с ним.

Через пять минут Мазай вернулся. В одной руке он нес паяльник, в другой – большую сумку, доверху набитую слесарными инструментами. Он не замедлил их вынуть. Усмехаясь желтыми зубами, Мазай начал объяснять мне назначение каждого из них. Поначалу я подумала, что это обычное психологическое давление. Но, приглядевшись к Мазаю получше, поняла, что это занятие действительно доставляет ему удовольствие. Можно сказать, Мазай любил свою работу.

– Вот это тисочки. Вы не представляете, как очаровательно хрустят в них женские косточки. А череп ведет себя в них, как арбуз. Сначала начинает сжиматься в размерах, а потом оглушительно трескается. При этом все вокруг заливается мозгами и кровью. Но это в самом крайнем случае, – успокоил меня Мазай. – Для многих хватает паяльника. – Он включил паяльник в розетку. – Это замечательное устройство имеет обыкновение нагреваться до высоких температур. Во всяком случае, задний проход не выдерживает. Люди очень кричат. А я этого не люблю. Это действует мне на нервы, а они, как вы понимаете, при такой работе у меня расшатаны.

Если это не помогает, мы используем паяльник для бритья. Мы лишим тебя растительности на лобке – больше она тебе не понадобится. Если не поможет и это, мы засунем его в другое место, совсем рядом. Тебе потом трудно будет заниматься любовью, – и он отвратительно засмеялся. – Но все это в крайних случаях, – снова принялся успокаивать он меня. – Все в твоих руках…

– Пока вообще-то все находится в твоих, – заметила я.

– Вообще же, как правило, хватает просто пилы. Я люблю подпиливать руки и ноги, но люди обычно не дают мне этого делать, сразу все выкладывают.

Мазай вынул сигареты и закурил.

– Ну а для совсем уж слабонервных хватает зажженной сигареты, – сказал он и неожиданно направился в мою сторону. Внутри у меня все замерло. Я взяла себя в руки и заявила спокойным и уверенным голосом:

– У меня есть тридцать минут. Думаю, что приказания полковника ты должен исполнять в точности…

– На самом деле осталось десять минут, – посмотрев на часы, сказал Мазай, резко повернулся и вышел из комнаты.

«Ну просто очаровашка! Замуж бы за него – не жизнь, а сплошное удовольствие было бы»,– неожиданно для себя подумала я.

И вдруг четко и ясно осознала, что часы мои сочтены. Из этой дыры мне не выбраться. Лычко свое дело знает, и лучшее, что мне остается, – умереть быстро и без особых страданий.

Глава 16. ШТУРМ

Время, данное мне полковником Лычко, истекало. Вот-вот должен появиться Мазай. Я попыталась ослабить узы. Естественно, сделать это мне не удалось. Я подумала, что единственная возможность оттянуть свой конец – это увеличить время рассказа, углубившись в различного рода детали и подробности. Однако главного это не меняло. Да и что, собственно, рассказывать? Лычко же не поверит, что работать я начала по своей инициативе и лишь потом получила заказ от Силая! Можно было наврать относительно того, что я работала на Палыча, но скорее всего Лычко и Палыч находятся по одну сторону баррикад.

Послышались шаги. «Ну вот и все, абзац». В комнату вошел улыбающийся Мазай, готовый к выполнению своих профессиональных обязанностей.

И тут неожиданно тишину летнего вечера разорвали выстрелы. Где-то снаружи раздался голос из репродуктора. Поскольку мы находились в подвале, мне было плохо слышно, но, очевидно, произошло то, чего никто не ожидал. Мазай быстро повернулся и исчез за дверью. Через некоторое время послышались звуки перестрелки. Поначалу я подумала, что охранники просто передрались. Но голос из матюгальника давал мне хоть слабую, но надежду. Правда, я толком не представляла, какую.

Через десять минут стрельба стихла. Голос продолжал что-то говорить. Я разобрала только слова «сдавайтесь» и «гарантия». Вбежал Мазай. Он быстро и суетливо отвязал меня от кресла и, приставив дуло пистолета к виску, потащил к выходу. Я не стала сопротивляться, только попробовала размять затекшие конечности. Мазай вывел меня из подсобного помещения, и на территории склада я поняла, что происходит. По всему периметру склада стояли вооруженные охранники, готовые к обороне. Видимо, на них кто-то наехал. В принципе понятно было, что это милиция. Бойцы спецподразделений скорее всего засели с внешней стороны склада и на крышах окружающих строений.

Мазай потащил меня дальше, к выходу. Снова послышался голос в репродукторе, и я узнала майора Левашова:

– Еще раз предупреждаю, вы окружены. Сопротивление бесполезно и только усугубит вашу вину. Предлагаю сдать оружие и выходить по одному с поднятыми руками.

Тут Мазай, отворив входную дверь, заорал:

– Эй, теперь слушай меня. У нас тут заложница. Советую прекратить огонь и выслушать наши условия.

Воцарилась тишина. Если бы действие происходило в американском фильме, Мазай потребовал бы миллион долларов мелкими купюрами и заправленный горючим самолет в Южную Америку. Но Мазай оказался гораздо скромнее в своих запросах.

Он потребовал беспрепятственного выхода с территории склада, гарантии безопасности и автобус. В противном случае обещал убить заложницу, то есть меня. Все это Мазай говорил, одной рукой ухватив меня за плечо, а другой – держа пистолет. И тут я приняла решение, которое ускорило развязку. Собравшись с силами, я резко ушла вправо, так что дуло пистолета на секунду перестало упираться в мой висок, и одновременно отработанным ударом ноги зарядила Мазаю по гениталиям, после чего отпрыгнула за стоящие рядом бочки из-под краски.

Мазай надрывно вздохнул и произнес что-то вроде «у-у-у». Этот звук оказался последним, который он издал в своей жизни. Снайпер из бригады Палыча, воспользовавшись ситуацией, снес Мазаю полбашки разрывной пулей. В следующее мгновение ворота склада разлетелись и на территорию въехал БТР. Из него высыпали штурмовики в касках и бронежилетах. Вся операция заняла не более пяти минут. Видимо, смерть Мазая произвела на осажденных такое впечатление, что они и не пытались оказать сколько-нибудь значимого сопротивления.

Когда я поднялась с земли, я увидела приближающихся ко мне Палыча и Игоря. «А этот-то что здесь делает?» Все выяснилось позже, когда мы втроем сидели в кабинете Палыча и пили его знаменитый чай в граненых стаканах.

– Да, повезло тебе, – коротко сказал Палыч.

Игорь изложил мне события следующим образом: после того как он высадил меня у подъезда и поставил машину на стоянку, он пошел мимо моих окон к троллейбусной остановке. В окнах он не заметил света. Заподозрив что-то неладное, он поднялся ко мне и обнаружил, что дверь хоть и прикрыта, но не заперта. Он вошел внутрь и по беспорядку в прихожей понял, что я покинула квартиру не по своей воле. После первоначального шока Игорь включил все свои логические способности, которые остались у него после активной деятельности на коммерческой ниве. На всякий случай он съездил к штабу Полозина, в офис, наконец поехал к складу.

Главное, что меня спасло, – это «жучок», который так и остался зашитым у меня в куртке. Когда Игорь подъехал к складу, он включил аппаратуру и услышал наш разговор с полковником Лычко. Игорь записал почти всю беседу. Затем он позвонил Палычу, телефон которого я ему дала еще тогда, когда направлялась на разговор с Силаем. Все остальное было делом техники, коей Палыч и его ребята владели безукоризненно.

– А где виновники торжества? Господин Полозин, полковник Лычко? – спросила я, отхлебывая чай.

– За Лычко уже поехали. Только что я получил санкцию прокурора. После того как его привезут, я буду звонить Полозину. Все-таки он мой шеф.

– Скорее всего пока шеф, – вставил Игорь.

– Не скажи, эти политики умудряются порой выпутываться из любого дерьма! – заметил Палыч.

Тут раздался телефонный звонок. Палыч снял трубку и стал слушать, практически не вставляя своих слов. Лицо его мрачнело.

– Я понял, – медленно сказал он. Повесив трубку, он долго смотрел на телефон. – Да, не удалось.

– В чем дело? – спросила я.

– Не успели, – сказал Палыч. – Когда наши ребята подъехали к дому Лычко, он уже подлетал к третьему этажу.

– То есть?

– Бросился с балкона. А живет он на восьмом.

– Сам бросился?

– Не знаю. Все может быть. Ребята сказали, что видели отъезжающую «Волгу» с госномерами. Номер рассмотреть не удалось – темно…

И мы все втроем задумались. Каждый о своем.

ЭПИЛОГ

Сентябрь выдался жарким. Вплоть до последних чисел можно было спокойно ездить на пляж. Но все когда-нибудь кончается. Сегодня с утра небо затянули тучи, и начал накрапывать мелкий дождик. Я с тоской посмотрела в окно, но деваться было некуда – надо было работать.

Вчера вечером, по всей вероятности, для меня закончилась история, связанная с золотыми войнами и разоблачением банды полковника Лычко. Не скрою, закончилась для меня приятно, хотя и несколько неожиданно. Поздно вечером в дверь позвонили. На пороге стоял средних лет мужчина с интеллигентной бородкой, в очках. В руках он держал кожаный портфель.

– Добрый вечер, – сказал он с едва заметным польским акцентом. – Я адвокат Микульский. Разрешите войти?

Слегка удивленная, я шагнула в сторону. Микульский прошел в комнату и сел в кресло, положив портфель на колени.

– У меня немного времени, да и дело, собственно, не очень большое. Речь идет о поручении моего клиента, господина Алексея Силантьева. Между вами и моим клиентом было заключено соглашение, согласно которому вы обязались выполнить некие работы. Мой клиент считает, что работы вами выполнены и что вы существенно помогли ему в улаживании дела. Он просил меня передать вам это, – Микульский вынул из портфеля незапечатанный конверт. – Здесь семь тысяч долларов США. Будете считать?

– Что вы!

– Хорошо. В таком случае – до свиданья.

Адвокат поднялся, быстро прошел к выходу и вскоре исчез за дверью.

Как это ни странно, для Силая эта история закончилась вполне благополучно. Безусловно, он утратил свое влияние в городе, потерпел значительные финансовые убытки и вынужден был два месяца провести под следствием. Несмотря на это, следователям не удалось инкриминировать Силаю ничего серьезного, и он был выпущен. Видимо, ему посоветовали, уж не знаю кто, что не следует больше разыгрывать из себя криминального авторитета в нашем городе, а постараться вести жизнь скромного законопослушного гражданина. Не знаю, насколько любезна была Силаю такая жизнь, но он внял советам. Ходят слухи, что сейчас он в Австрии, и если руководит криминальным миром Тарасова, то оттуда.

Полковника Лычко похоронили без почестей, скромно и тихо. Несмотря на веские доказательства его вины в событиях ушедшего лета, несмотря на возбужденное уголовное дело, смерть полковника обрубила все концы.

Господин Полозин вынужден был подать в отставку с поста вице-мэра и снять свою кандидатуру на выборах, хотя прямых доказательств его участия в неприглядных событиях не было. Но можно было не сомневаться, что, если бы Полозин решил продолжить предвыборную кампанию, его противники постарались бы раскрутить это дело на полную катушку. Не желая ввязываться в подобные баталии с сомнительным для себя результатом, Полозин предпочел продолжить, а скорее всего закончить свою карьеру на посту заместителя главы администрации Красносельского района.

На выборах мэра, как это ни странно, умело используя промахи правящей элиты, победил профессор права юридического института, произведя сенсацию в кругах городского истэблишмента.

Майора Левашова, кажется, скоро заберут в Москву. Это повышение Палыч заслужил за успешную ликвидацию организованной преступности в нашем городе. Я за него искренне рада.

Игорь, узнав о величине моих заработков, еще активнее стал заниматься бизнесом. Он не решился сделать мне предложение, которое, как я почувствовала, готово сорваться с его уст. Сначала он хочет хотя бы сравняться со мной в материальном смысле. Ну что ж, может быть, он этого и достигнет, если его коврами устелить все административные здания города.

Размышляя обо всем этом, я вышла из подъезда. Накрапывал дождь. Я прошла к своей «ноль-первой». Сев за руль, включила «дворники» и тут же громко выругалась. «Дворники» отсутствовали. «Какого… какому… понадобились эти… „дворники“?!» – со злостью подумала я. Выйдя из машины, я услышала за спиной мерзкое хихиканье. И увидела пенсионера из соседнего дома, Николая Степановича. Он по-прежнему каждое утро совершал рейд по окрестным мусоркам. Его кошелка, как всегда, была наполнена всякой всячиной.

– Вот, я же говорил, надо быть бережливой. Машину-то в гараж ставить нужно…

– Да пошел ты! – сорвалось у меня неожиданно. И тут в голову мне пришла шальная мысль.

Я с размаху врезала ногой по стоящей на земле кошелке Николая Степановича. У него от удивления отвисла челюсть и расширились глаза. Кошелка совершила полет над нашим двором, и из нее высыпалось содержимое. Среди всякой ерунды, которую пенсионер подобрал на помойке, я обнаружила и свои «дворники».

– Ну вот и нашлись, родимые, – сказала я, поднимая их с земли. – А вы говорите, бережливость, бережливость… Старый козел! – в ярости закричала я. – Если ты впредь снимешь с моего автомобиля хотя бы колпачок от ниппеля, то по утрам будешь делать обход по аптекам, а не по мусоркам!

Николай Степанович, пристыженный, застыл в мешкообразной позе.

Я быстро приладила «дворники» к машине, завела мотор и поехала на свидание с очередным клиентом, которому показалось, что партнеры по бизнесу его обворовывают.

«Как я устала! Злые вы все! Уеду я от вас! На Канарские острова!» – подумала я, выезжая на шоссе…

Оглавление

Глава 1. РАССТРЕЛ

Глава 2. СТАРАЯ ЗНАКОМАЯ

Глава 3. ЮВЕЛИР ШМУКЛЕР

Глава 4. А НЕ РАЗВЕЯТЬСЯ ЛИ МНЕ?

Глава 5. ВЕСЕЛЫЙ ТЕПЛОХОД

Глава 6. ПОХМЕЛЬНЫЕ РАЗГОВОРЫ

Глава 7. СЛЕЖКА В СТАМБУЛЕ

Глава 8. СТРАДАНИЯ ЮВЕЛИРА ШМУКЛЕРА

Глава 9. ПАЛЫЧ

Глава 10. ТЯЖЕЛОЕ РЕШЕНИЕ

Глава 11. ВОР В ЗАКОНЕ СИЛАЙ

Глава 12. СГОРЕЛ НА РАБОТЕ

Глава 13. КОМАНДА ВИЦЕ-МЭРА

Глава 14. МИТИНГ

Глава 15. ПОЛКОВНИК ЛЫЧКО ДАЕТ МНЕ ПОЛЧАСА

Глава 16. ШТУРМ

ЭПИЛОГ

Реклама на сайте