«В чужом пиру похмелье»

Марина Серова В чужом пиру похмелье

Глава 1

Сидя за большим круглым столом в саду и попивая ароматный кофе, я наслаждалась свежим воздухом и запахом душистых трав. Вокруг стрекотали кузнечики, носились, жужжа, пчелы, суетились маленькие муравьи, что-то тащившие в свой домик. На ветке соседней яблони удобно расположился маленький певец – соловей, и теперь он дарил всем вокруг свои великолепные песенки.

Я глубоко вдохнула в себя по-настоящему чистый воздух и посмотрела в сторону. Там, метрах в двух от меня, копошилась в клубнике жена Кири, интересная женщина примерно моих лет.

Именно она пригласила меня, вечно занятого частного детектива Татьяну Александровну Иванову, к себе на дачу, а ее муж и мой старый друг подполковник милиции Володя Кирьянов, с которым меня связывало много раскрытых дел, ее поддержал. Это было на днях, когда я забежала к ним на минутку. Видя мою нерешительность, Киря слегка сдвинул к переносице свои густые черные брови и со всей возможной строгостью произнес:

– Да, Танюша, пора наконец и тебе выбраться из шумного города на волю. Решено, ты едешь с нами.

Что Киря имел в виду под словом «воля», я поняла, только оказавшись на их участке в девять соток, имеющем на своей территории не только мини-цветник, сад и огород, но еще и небольшую, в одну комнату, деревянную постройку, гордо называемую самим Кирей дачей. И дело было не только в том, что я ощутила себя совершенно свободной от забот и хлопот, а скорее в проснувшемся в душе и казавшемся почти забытым чувстве молодости. Только здесь я сумела отрешиться от тягот жизни и представить себя совсем юной и беззаботной девчушкой, какой была когда-то. Причем юной настолько, что невольно захотелось побегать босиком по цветущему поблизости полю, побарахтаться в протекающей поблизости Волге и даже поохотиться за бабочками, как сейчас это делали дети Кири.

Глядя на них, я в который уже раз за сегодняшний день ловила себя на мысли, что единственное, что необходимо человеку для счастья, это не вечные поиски непонятно чего и даже не занимательные приключения, а всего лишь свежий воздух, вкусная еда, семья в полном сборе и маленькая чашечка ароматного кофе. Вот он – настоящий рай.

С легкой грустью вздохнув от нахлынувших на меня чувств, я решила немного побродить по саду, прекрасно понимая, что второй раз оказаться здесь мне удастся не скоро, если вообще когда-нибудь удастся. Встав с деревянной, украшенной по бокам искусной резьбой лавочки, я медленно побрела по тропинке, наслаждаясь ароматом распустившихся роз, имевшим какое-то необычное свойство успокаивать. Ягоды на кустах смородины, растущих вдоль тропинки, были уже все спелые, но по ободранным веткам и маленьким отпечаткам ног под кустами я поняла, что «детский сад Кири» их уже опробовал. Я сорвала несколько кисточек смородины и, бросив ягоды в рот, пошла к резвящимся под яблоней вместе со счастливым папашей детям.

Но дойти до них не успела, так как услышала призывную мелодию своего сотового телефона, оставленного в сумочке внутри дачи. Пришлось быстренько мчаться в дом, чтобы ответить на звонок. Это позже я ругала себя за то, что подошла к телефону, а не проигнорировала его нетерпеливое дребезжание, но в тот момент мысли не ответить на звонок у меня даже не возникло. Я просто влетела в дом и, схватив трубку, надавила на необходимую кнопку. Как оказалось, звонила моя старая подруга Светка, чудо-мастер, кудесник парикмахерского искусства.

Едва я только произнесла в трубку свое короткое «да», как она с ходу заявила:

– Таня, с тебя шампанское.

– С какой стати? – удивленно откликнулась я, сразу узнав звучный голосок Светки.

– Я нашла тебе работенку, и, на мой взгляд, очень даже прибыльную, – с гордостью за себя, любимую, важным тоном сообщила подруга. Затем тихонько хихикнула и принялась торопливо рассказывать, как же она эту самую работенку мне нашла. – Вчера, – важно продолжила она, – ко мне в салон приходила одна дама. Знаешь, очень интересная женщина, даже и не скажешь, что ей уже давно перевалило за сорок. Прямо вся такая…

– А можно по существу? – не выдержав, попросила я. – Только то, что касается темы.

– Ну так я и рассказываю о том, что касается, – слегка обиделась Светка. – Ты же должна ее себе представить.

– Обойдусь как-нибудь и без этого, – тут же добавила я и попросила Светку продолжить.

– Ну ладно, – словно сделав одолжение, бросила она и тут же как ни в чем не бывало продолжила: – Короче, дама эта все горевала, что доченьку ее месяц назад убили, а виновник блуждает на свободе, и никакой управы на него нет. Ну я и подкинула ей идею обратиться за помощью к хорошему частному детективу, который сумеет доказать вину парня.

– И, конечно же, даже дала ей телефон этого самого детектива, – все поняла я, хорошо зная Светку и ее способность сводить людей.

– Нет, не дала, – как ни странно, заявила она, удивив меня своим ответом.

Впрочем, уже через минуту я поняла, что было б куда проще, если бы Светка поступила, как и обычно – дав предполагаемому клиенту мой телефон, а не назначая с ним встречу заочно, ни о чем даже не спросив меня. Теперь же она попросту сообщила:

– Дамочка придет к тебе в гости сегодня, в десять часов. Так что дерзай.

– В десять?! – невольно воскликнула я.

– Да. А что, слишком поздно? – не понимала меня Светка.

– Ну почему же, совсем не поздно, – слегка съязвила я и тут же добавила: – Только знаешь, я вообще-то отдыхаю на даче, за несколько километров от города и, как бы это сказать, не собиралась покидать ее сегодня.

– Так ты ж наверняка на машине, – не увидела совершенно никаких препятствий Светка. – Какие тут могут быть проблемы – домчишься за час-то с лишним. – Потом, видимо, решив, что она свою часть миссии в вопросе наполнения моего кошелька полностью выполнила, Светка равнодушно добавила: – Ну ладно, я тебе работу подкинула, а там уж ты сама думай. Ну все, гуд бай, я побежала, – и спокойно отключилась.

Я тоже выключила свой телефон и, вернув его в сумочку, тяжело вздохнула: ну почему хотя бы один день в году не выдается полностью удачным? Обязательно какая-нибудь гадость случается. Вот и теперь, придется возвращаться в город прямо сейчас, а не рано поутру, как мы с Кирей и его женой планировали. А ведь я так хотела провести на природе еще и ночь, наслаждаясь ее пугающими звуками, любуясь яркими звездами. Да, похоже, мечты так и останутся мечтами.

Я еще раз с грустью вздохнула и направилась к до сих пор играющему с детьми Кире. Подойдя поближе, с минуту помедлила, а затем произнесла:

– Скоро стемнеет. Пожалуй, нам уже пора собираться обратно, а то утром можем и не успеть по своим рабочим местам.

– Да успеем, что ты так переживаешь, – спокойно откликнулся Володька.

– И все же мне бы не хотелось нестись домой утром как угорелой, – не говоря пока об истинной причине перемены решения, сказала я. – К тому же твоей жене нужно успеть до утра разделаться со всеми собранными ягодами и фруктами. Может, все же поедем в город сейчас? Ты как к этому относишься?

– Черт, как же не хочется туда вообще возвращаться! – со вздохом откликнулся Володя. – Опять начнутся следствия, бумажная волокита. Эх! Бросить бы все да поселиться здесь на лето, и пожить в тишине, отбросив всякие заботы в сторону. Все, решено, дотяну как-нибудь до отпуска, а потом всей семьей сюда аж на целый месяц.

– Счастливый, – вздохнула я. – И тебе законные выходные, и заслуженный отпуск…

– Угу, раз в год, да и то если соизволят дать, – съязвил Киря, стряхивая с себя своих маленьких хулиганов. Потом хлопнул их по попам и добавил: – Все, марш купаться, грязнули. – Затем снова повернулся ко мне и сказал: – Наоборот, тебе повезло: хочу – работаю, хочу – отдыхаю. А главное, совсем нет начальников.

– Да уж точно, – согласилась я. – Хоть этого добра я отчасти лишена.

– Почему отчасти? – не понял меня Киря.

– Потому что у тебя-то один начальник, а у меня сотни, и каждый раз новые. Что ни заказчик, то, считай, начальник, – пояснила я. Затем шлепнула себя ладонью по бедру, куда спикировал назойливый комар-кровопийца, и добавила: – Если не поторопитесь собраться, до города пойдете пешком. Мне нужно попасть домой часам к десяти.

– С чего вдруг такая спешка? – тут же поинтересовался Киря, уже поняв, что неспроста я завела этот разговор и предложила сменить принятое недавно сообща решение.

– У меня через час встреча, – ответила я ему честно. – Только что звонила одна моя подруга, ну ты ее знаешь, Светка-парикмахерша. Так вот, она договорилась о встрече с заказчиком, который должен подкинуть мне работенку. Причем еще и условилась о точном времени встречи – на десять часов, даже меня не спросив.

– А, ну тогда ясно, – вздохнул Володя. – На твою подруженьку очень даже похоже. Одно слово – сумасбродка.

Затем Киря поднялся с земли, не спеша отряхнул прилипшие к брюкам листья и травинки, а потом нехотя поплелся собираться. Я же достала из пакета кусок светлой, легкой ткани, чем-то напоминающей шелк, повязала ее вокруг талии, соорудив таким образом юбку, а потом направилась к стоящей в теньке машине. Уезжать отсюда ужасно не хотелось, но и отказаться от предложенной работы я не могла, так как в последние дни мои затраты почему-то резко превысили заработки и деньги стали катастрофически быстро подходить к концу. Придется взяться за любое дело. Если бы не эта мелочь, я бы наверняка отказала Светке, сославшись на занятость, но…

Я подошла к своей «девяточке» и принялась открывать все ее дверцы, чтобы впустить в салон более-менее прохладный воздух по сравнению с тем, что образовался внутри, – ехать, находясь в раскаленной печке, как-то не особенно хотелось. Через пару минут подошел Киря и стал наполнять багажник всевозможными ведерками и баночками с ягодами, из которых его хозяйственная жена теперь собиралась варить варенье. Я помогла ему, а затем все стали загружаться в машину. Когда же Кирино семейство наконец устроилось на заднем сиденье, а сам Володя разместился на переднем, я заняла свое место за рулем, и мы сразу тронулись в путь.

Дорога до города была не очень длинной, так что ехала я не торопясь, тем более что трасса в это время была не слишком оживленной и попасть в пробку нам не грозило. К тому же перспектива оказаться в душном городе раньше намеченного моей подругой для встречи срока не очень-то прельщала. Вот я и тянула время как только могла.

Но, как говорится, рано или поздно, мы все же добрались сначала до Тарасова, а затем и до дома Кири. Я выгрузила его семейство, поблагодарила за гостеприимство и великолепно проведенный день, а затем отправилась к себе домой, готовиться к встрече с обещанной мне заказчицей. Солнце к этому времени уже начало садиться, озаряя крыши домов огненным отблеском своих лучей, но любоваться закатом как-то уже не хотелось. Я мысленно настраивала себя на предстоящую работу, о которой пока еще не знала ровным счетом ничего.

* * *

Как мне и было обещано Светкой, ровно в десять, точнее, даже без двух минут десять, в дверь моей квартиры позвонили. Отложив в сторону журнал, который я листала от нечего делать, я не спеша направилась в прихожую и, даже не взглянув в глазок, широко распахнула дверь перед пришедшими, уже зная, кто они и зачем прибыли. Впрочем, в первый момент я все же немного удивилась, ведь ожидала увидеть одну гостью, а их было две: женщина и девушка. Первой я дала бы лет сорок с небольшим, второй максимум двадцать. Обе гостьи были натуральными блондинками, но при этом совершенно друг на друга непохожими.

Та, что старше, оказалась довольно крупного телосложения, но при этом не толстой, а просто широкой в кости. У нее было приветливое лицо, пухлые маленькие губки и выразительные глаза, в настоящий момент немного грустные и говорящие о том, что у женщины какие-то проблемы в жизни. Волосы были длинными, заплетенными в тугую косу, которая едва ли не касалась земли, словно у сказочной русской красавицы.

Я даже немного позавидовала даме, ведь в таком возрасте она обладала огромным богатством, которое ни за какие деньги не купишь. И даже подумала про себя: «Вот бы мне такие, я б их никогда в жизни обрезать не стала. Представляю, как бы мужики оборачиваться стали, когда б я мимо них проходила. Это ж настоящее золотое руно, и все у тебя за плечами». Но мой противный внутренний голосок, как всегда, все испортил, тут же добавив: «А кто тебе не дает отрастить такие же? Ты как-никак тоже натуральная блондинка. Всего-то и надо, не стричься некоторое время, очень скоро такие же отрастут». – «Ага, как же, отрастут, – мысленно усмехнулась я, – лет эдак через десять».

Потом я окинула взглядом вторую гостью – девушку. Она, как я уже упоминала, была полной противоположностью своей старшей спутницы – имела невысокий рост и хрупкую фигурку. На первый взгляд она казалась довольно привлекательной, но при более внимательном рассмотрении впечатление это как-то само собой рассеивалось и менялось. Нос начинал казаться слишком курносым и делавшим девушку похожей на сопливую девочку, всюду вмешивающуюся. Губы слишком плотно сжаты, а взгляд чересчур напряженный и тяжелый. Светлые волосы этой своеобразной девицы были уложены в замысловатую прическу, как мне показалось, дополненную шиньоном, и украшены заколкой в виде ромашки. Платье на ней было белое, с рисунком в мелкие черные завитки. Одним словом, мысль о том, что передо мной мать и дочь, как-то совсем не желала рождаться в моих мыслях.

– Вы частный детектив Татьяна Александровна Иванова? – так же, как и я, окинув меня оценивающим взглядом, приятным голосом спросила женщина.

– Да, я, – подтвердила я свою личность и тут же добавила: – Прошу, проходите.

– Полагаю, вам о нас уже сообщили? – видя, что я даже не спрашиваю о причине их прихода и с ходу приглашаю в дом, поинтересовалась все та же женщина. – Я права?

– Да, отчасти, – согласилась я. – Правда, мне известно не многое, только то, что вам зачем-то понадобилась моя помощь. Больше я пока еще ничего не знаю, – первой проходя в комнату, на ходу произнесла я. – Впрочем, думаю, вы все сами сейчас расскажете.

– Да, конечно, – заговорила женщина. – Мы для этого и пришли. Но сначала можно один вопрос?

– Пожалуйста, – занимая свое любимое кресло, произнесла я, отчасти уже догадываясь, о чем меня сейчас спросят. Не первый ведь раз в мою квартиру являлись заказчики.

Так и вышло. Мои предположения подтвердились, и женщина так же, как и многие приходившие до нее, желавшие воспользоваться моей помощью, первым делом спросила:

– А давно вы занимаетесь расследованиями? То есть с какого времени вы стали работать частным детективом? Каков ваш стаж?

– Если честно, то почти с самого детства, – с легкой иронией ответила я, видимо, все еще находясь под действием того игривого настроения, что нашло на меня на даче Кирьяновых и никак не желало отпускать. – Всегда любила совать свой нос куда нужно и не нужно. С тех пор и специализируюсь именно на этом. Хотя… – тут я неожиданно вспомнила о том, что передо мной сидит клиент, который для меня очень важен, учитывая, что я нуждаюсь в деньгах, и, почти сразу став серьезной, продолжила: – Вас, наверное, интересует срок начала действия моей лицензии? Если желаете, могу ее показать.

– Если можно, – тут же попросила женщина и, мельком глянув на молчавшую пока девушку, добавила: – Да, мы бы хотели посмотреть вашу лицензию, прежде чем перейдем к делу.

Не став больше ничего говорить, я достала из ящика папку с документами и, отыскав в ней требуемую бумажку, протянула ее своим гостям. До сих пор так и не представившаяся гостья взяла у меня бумаги и стала внимательно их изучать, словно стараясь найти какое-то подтверждение тому, что они не липовые. При других обстоятельствах я бы посмеялась над этой осторожностью, но только не сейчас, когда для меня было очень важно, чтобы женщина воспользовалась моими услугами и не передумала.

Наконец изучение лицензии было завершено, и дама вернула мне документы. Затем она глубоко, словно готовясь к чему-то невероятно сложному, вздохнула и произнесла:

– Меня зовут Евгения Валентиновна Брель, а это подруга моей дочери, Оля Сдобнова. Примерно с месяц назад была убита моя дочь Ирина. Ее убили в собственной квартире, которую затем еще и обокрали. Виновного милиция поймала почти сразу же. Им оказался Георгий Шалыгин, сынок одного богатого папаши. Естественно, парня его родители быстро отмазали, и теперь он гуляет на свободе совершенно безнаказанно. Я же хочу, чтобы его посадили, потому и решилась обратиться к вам, – довольно коротко и сжато поведала самое главное женщина.

Я даже невольно позавидовала ее способности не растягивать рассказ, а сразу определять суть всего. Не многие могут похвастаться подобным умением, тем более женщины. Впрочем, меня-то это, конечно, не особенно касается. Я всегда знаю, где и что нужно сказать, где потянуть время, а где проговорить все наиболее быстро. Так что таких талантливых нас уже как минимум двое.

«Ага, а такая хвальбуша всего одна, – тут же съехидничал мой внутренний голосок. Впрочем, сам же сразу и добавил: – О себе ты никогда не позабудешь. Впрочем, чему тут удивляться, сам себя не похвалишь, никто не похвалит».

– Вы возьметесь за это дело? – задала главный интересующий ее вопрос Евгения Валентиновна. Я открыла было рот, чтобы ответить, но она торопливо меня перебила, заметив: – О ваших расценках я знаю и согласна оплатить работу, если вы найдете неопровержимые доказательства того, что этот папенькин сыночек виновен в смерти моей дочери.

– Если я вас правильно поняла, – получив наконец возможность говорить, начала я, – вы желаете, чтобы я проверила данного молодого человека и выяснила, виновен он или же нет. Я правильно сформулировала вашу просьбу?

– Совершенно верно, – кивнула в ответ дама.

Я же сразу продолжила говорить дальше:

– А если вдруг окажется, что парень непричастен к убийству? – первым делом высказала я одно из собственных предположений. – В таком случае вы все равно оплатите мне затраченные на расследование дни, и решаете: на этом мы с вами расходимся, или же вы хотите, чтобы я довела дело до конца и нашла настоящего виновного?

На минуту женщина задумалась, но затем уверенно заявила:

– Нет, я хочу, чтобы вы нашли убийцу дочери, хотя полностью уверена, что им является Георгий Шалыгин.

– Что ж, суть заказа для меня полностью ясна, – спокойно произнесла я. – Можно переходить к выяснению подробностей самого дела. Расскажите, пожалуйста, все с самого начала, и поподробнее, чтобы я могла составить полную картину произошедшего, – попросила я. – Меня интересует, зачем Георгию потребовалось убивать вашу дочь? Что подтверждает, с вашей точки зрения, что убийца именно он, и какие улики против него имеются у милиции?

– Дело в том, – снова начала говорить мать убитой, – что Георгий одно время встречался с моей дочерью. Имея кучу денег, парень, конечно, задаривал мою девочку всевозможными дорогими подарками: колье, золотые цепочки, колечки с бриллиантами и иными камешками. Одним словом, строил из себя богатого мачо. Потом ему подвернулась другая, и они с Ириной расстались. А чуть позже я узнала, что у него есть жена, но он ей то и дело изменяет.

– То есть выходит, что Ира была просто одной из его любовниц? – попробовала уточнить я.

Женщину мой прямой вопрос немного обидел, хотя она постаралась не подавать виду и сравнительно спокойно пояснила:

– Думаю, что моя дочь этого тоже не знала, а как только выяснила, сразу рассталась с ним.

– Но вы же сказали, что инициатива расстаться исходила со стороны Георгия, – заметив несоответствие в словах клиентки, поинтересовалась я. – Или все же от дочери?

– Я точно не знаю, – немного смутилась женщина. – Главное, что они расстались, а уж что стало тому причиной, было их дело. Я не лезла в их взаимоотношения и не спрашивала.

– Понятно, – как бы опуская эту тему, вздохнула я и приготовилась слушать дальше.

Евгения Валентиновна же с минуту нервно потирала свои пальцы и потом продолжила говорить, как будто и не отвлекалась.

– Через некоторое время, – произнесла она, – Георгий вдруг начал преследовать мою дочь. Он требовал, чтобы она вернула ему все те вещи, которые он когда-то ей подарил, а Ирина, конечно, отказалась. Она любила драгоценности. Да и потом, они ведь были ей подарены, а значит, возврату не подлежали. С этого все и началось…

Выдержав небольшую паузу, Евгения Валентиновна многозначительно посмотрела на свою соседку, и теперь уже та продолжила рассказ.

– Не так давно Георгий учинил скандал в ресторане, где мы отмечали день рождения одной нашей знакомой, – ровным голосом произнесла девушка, стараясь почему-то не смотреть на меня. Видимо, так ей было легче. – Он зашел туда в довольно пьяном виде, увидев Иру сквозь окошко, и стал грозить, что, если она ему не отдаст драгоценности, он найдет другой способ их вернуть. Это слышали почти все гости, поэтому, когда Иру убили, свидетелей против него было хоть отбавляй. То, что он угрожал Ирине, подтвердили все.

– Тут и сомневаться не стоит, что убил мою девочку именно он, – переняла эстафету повествования Евгения Валентиновна. – Вывод очевиден.

– А кто нашел девушку? – не оставляя возникший вопрос на потом, сразу спросила я.

– Я нашла, – с тяжелым вздохом сообщила Оля Сдобнова и, опустив голову, тихонько всхлипнула.

Я сразу заметила, что глаза девушки стали влажными, а потому с новым вопросом обратилась не к ней, а к матери погибшей, более сдержанной в проявлении эмоций.

– Расскажите, как это произошло. Как Оля попала в квартиру вашей дочери?

– Все просто, – тяжело вздохнула мать. – Она просто пришла в гости к Ирине, они ведь часто встречались, и увидела, что дверь не заперта. Оле показалось это странным, но, так как следов взлома не наблюдалось, она спокойно прошла внутрь. Там и увидела мою доченьку. Она… – губы женщины дрогнули, и она тоже отвернулась в сторону, замолчав.

На несколько минут в моей квартире повисла пауза, во время которой обе гостьи погрузились в тяжкие воспоминания и то в унисон, то вразнобой стали вздыхать и всхлипывать. Впрочем, следовало сказать им спасибо за то, что они не рыдали навзрыд, а все же старались выплакаться по-тихому, иначе бы я невольно присоединилась к ним, совершенно не умея относиться к горю других равнодушно. Дав женщинам несколько минут на слабость, я решилась все же нарушить молчание очередным интересующим меня вопросом.

– Как была убита Ирина? – спокойно спросила я. – Ей нанесли ножевое, огнестрельное или какое-то иное ранение?

– Нет, в милиции сказали, что ее просто ударили чем-то по голове, – ответила Евгения Валентиновна. – Это установила экспертиза.

– А почему вы так уверены, что убил вашу дочь именно Георгий, а не кто-то другой? – прекрасно понимая, что прилюдные угрозы не могут служить поводом к обвинению, задала новый вопрос я. – Он ведь был пьян, когда грозил найти иной способ вернуть свои драгоценности. Возможно, он и не подозревал, что что-то случится с вашей дочерью. И потом, зачем ему вдруг понадобились какие-то там драгоценности, если он сын богатого человека?

– Дело в том, – продолжила Евгения Валентиновна, – что Георгий имеет одну слабость: он большой любитель поиграть в казино. А его отец это занятие сыночка всячески пытается пресекать. Как только он узнает, что тот проигрался, прекращает давать ему деньги. На этот раз парень, скорее всего, влип в какую-нибудь историю с долгами и, чтобы отец ничего не узнал, решил сам найти деньги, чтобы расплатиться. Вот и стал цепляться к моей дочери. Это в его стиле.

– А разве он не мог занять деньги у друзей? Зачем было из-за подобной мелочи выставлять себя жмотом? – перебила я женщину.

– Вы не понимаете, – вздохнула та. – Он ведь не только хотел получить назад драгоценности, но и желал избавиться от моей дочери, ведь она пригрозила ему, что расскажет об их связи его жене. Думаю, Георгий боялся, что Ирина действительно это сделает, поэтому и убил ее, а потом и забрал все свои побрякушки, – немного гневно закончила женщина. – Он низкий человек и совершенно уверенный в том, что в любом случае останется безнаказанным. Папаше-то он мог наврать что угодно, вот тот его и отмазал.

– И все же я не совсем понимаю его логику, – произнесла я, выслушав женщину до конца. – Ему нужны были драгоценности. Раз он такой крутой, мог бы и подговорить кого-то, чтобы их для него украли. Ваша дочь и не заподозрила бы в краже его, стало быть, и не подумала бы о приведении в действие своей угрозы. Что-то здесь не стыкуется.

– Это потому, что вы не знаете, какой он человек, Георгий Шалыгин, – снова подключилась к разговору Ольга. – Он наглый, самоуверенный тип. Он ничего не боится и считает, что раз у его папочки вся милиция куплена, то ему бояться нечего. Мне кажется, он любого может убить, кто ему не понравится, даже ради веселья, и глазом не моргнет. И потом, его дружки точно такие же. Может, он их и подговорил все это устроить, вместе и обворовали Ирину, а убили, наверное, по случайности.

– Но все же убили, а значит, должны понести наказание, – решительно вставила Евгения Валентиновна. – И я настаиваю на том, чтобы вы в первую очередь проверили именно Георгия, а уж потом, если найдете подтверждение того, что он здесь ни при чем, можете переключаться на других. В любом случае я буду ждать правдивого ответа от вас: кто и за что убил мою дочь.

– Что ж, сделаю все, как вы желаете, – ответила я.

Затем попросила у женщины фотографию ее дочери, и та сразу предоставила мне несколько снимков, достав их из своей маленькой бежевой сумочки. Я приняла протянутые мне карточки и принялась их рассматривать. Представшая моему взору на первом снимке девушка, так же как и ее мать, была очень красивой и яркой особой. У нее были такие же светлые волосы, скорее всего, тоже очень длинные, так как они образовывали на затылке довольно крупный пучок, украшенный мелко завитыми локонами. Немного зеленоватые глаза, обрамленные длинными ресницами, делали девушку загадочной и слегка похожей на колдунью, а маленькие пухленькие губки, растянутые в легкой полуулыбке, придавали ей слегка шаловливый вид. Одним словом, с такой внешностью она наверняка могла бы запросто стать известной супермоделью, тем более что и фигурка у нее была очень даже ничего.

Я просмотрела остальные фотографии. На них также была снята Ирина, только фотографировалась она в разных местах: на пляже, сидя на дереве, возле старого колодца. Несколько снимков было сделано возле знакомого мне парка, находящегося недалеко от моего дома. И на всех фотографиях девушка выглядела просто ошеломляюще. Неудивительно, что в нее влюбился такой богатенький мальчик, как Георгий Шалыгин. Она того стоила.

– А вот и этот гад, – ткнув пальцем в одного субъекта на коллективной фотографии, отвлекла меня от размышлений Евгения Валентиновна. – Снимок был сделан еще в период их дружбы. Я хотела было его выкинуть после смерти дочери, да подумала, что он понадобится. Вот, действительно понадобился…

Я сосредоточила свой взгляд на парне. Георгий Шалыгин оказался вполне обычным молодым человеком, без особых отличительных черт и изюминки. Лишь только его насмешливый взгляд и нагловатая улыбка выдавали в нем человека богатого и самоуверенного, ничем другим от остальных ребят компании, по крайней мере на лицо, он не отличался. У него были темные прямые волосы, которые он тщательным образом зачесывал назад, ровненький носик, не слишком грубый четкий подбородок и губы, видимо, привычно сохранявшие игриво-насмешливое выражение.

Единственное, что лично меня могло бы привлечь во внешности парня, – так это его изящно изогнутые брови, ровные, волосок к волоску, словно за ними тщательно следили. Впрочем, возможно, так оно и было, учитывая, что парень выглядел лощеным и ухоженным. Только это, пожалуй, и выделяло его среди других ребят общей их с Ириной компании да еще то, что одет он был не так, как они. На остальных парнях были удобные просторные вещи, в каких сейчас ходит половина города, а Георгий щеголял в белоснежной, вроде бы шелковой рубашечке и совершенно белых брюках со стрелками. К его бы наряду пиджак да галстук, тогда бы точно было непонятно, что делает этот хлыщ среди окружающих его простаков.

Внимательно изучив фотографию парня, я отметила про себя, что Шалыгин, видимо, относится к разряду тех людей, для которых собственный внешний вид важнее всего остального. Имея богатого отца, но при этом не имея собственных денег в нужном количестве, Георгий, очевидно, старался заявить о своем статусе именно при помощи одежды и аксессуаров. Ему явно нравилось привлекать к себе внимание, особенно женщин, вот он и лелеял себя, как девица на выданье.

Закончив с просмотром фотографий, я выбрала из них две: ту, на которой Ирина была заснята крупнее всего, и ту, на которой присутствовал ее предполагаемый убийца – Георгий Шалыгин, а остальные фотокарточки вернула клиентке. Потом выяснила у нее, где проживала ее дочь, а также все, что она знает о Шалыгине. Относительно последнего сведений оказалось немного: мать Ирины знала только то, что чаще всего ее дочь встречалась с этим типом в клубе-казино «Египет», что парень живет отдельно от родителей в коттедже, стоящем возле городского парка. Впрочем, она назвала также и отдел милиции, который занимался расследованием смерти ее дочери. Тут я заинтересовалась:

– Как зовут следователя, ведущего дело?

– Кажется, Макар Георгиевич, а фамилию не помню, – ответила мне женщина.

Затем я подробно расспросила Ольгу Сдобнову о том, что она видела в квартире убитой подруги, когда нашла ее, а также записала ее собственный адрес и адреса еще нескольких знакомых девушек на тот случай, если они вдруг понадобятся. На этом наше общение и закончилось. Я проводила свою новую клиентку и ее спутницу до двери, пообещав им, что, как только что-то обнаружу или мне что-то потребуется узнать, непременно им позвоню.

Когда дверь за моими гостями закрылась, я вернулась в комнату, села в то же самое кресло, что занимала во время разговора с ними, и, взяв в руки оставленную мне фотографию убитой девушки, принялась размышлять.

Итак, есть убийство, есть и предполагаемый виновный. Со слов матери мне известно, что убитая встречалась с одним мажориком, который сначала дарил ей всякие дорогие побрякушки, а когда они расстались, стал требовать их назад, так как куда-то влип и ему потребовались деньги. Чтобы избавиться от его приставаний, девушка пригрозила, что расскажет о его измене жене, если он от нее не отстанет. Парень этого испугался и убил девушку, предположив, что таким образом решит сразу две проблемы: вернет себе свои подарки и заткнет на веки вечные рот своей бывшей любовнице.

Предположим, что убийца действительно он, – перешла я от восстановления хода событий к анализу информации. Что подтверждает, а что опровергает это? Начнем с подтверждений. Учитывая то, что девушку убили в ее собственной квартире и следы взлома на двери не обнаружены, можно предположить, что убитого Ирина хорошо знала и сама впустила в дом. Это раз.

Затем – никаких огнестрельных и ножевых ранений на теле девушки не обнаружено, стало быть, придя к ней, убийца, возможно, не ставил перед собой заранее цели лишить Иру жизни. Такая мысль пришла ему уже позже, во время их разговора или, вероятно, даже ссоры. Если это был Георгий, то, возможно, Ира еще раз напомнила ему о своих угрозах, что и заставило парня толкнуть ее настолько сильно, что она не удержалась и, упав, сильно ударилась затылком обо что-то твердое. Это у нас два.

Ко всему прочему из квартиры Ирины Брель исчезли все драгоценности и ценные вещи, а именно из-за них Георгий Шалыгин к ней и приставал и даже устроил скандал в общественном месте. Очень многие слышали, как он угрожал Ирине разделаться с ней, если она не вернет ему его подарки. Это уже три.

Одним словом, убить Иру Георгий Шалыгин запросто мог.

Что касается опровержений вины парня, то… Я напрягла мысли, но более или менее стоящей причины засомневаться в виновности Георгия, как ни старалась, так и не нашла. На любую мелочь тут же сам собой находился ответ. Похоже, все же придется его проверить и посмотреть, что из известного подтвердится, а что нет. Такой в конечном итоге сделала я вывод. И начать, несомненно, нужно с него самого.

«Ага, так он тебе все и скажет, – тут же напомнил о себе мой внутренний голосок. – Делать ему больше нечего».

Пришлось согласиться с ним.

– Ведь верно: парню совсем ни к чему раскрываться передо мной и даже вообще беседовать со мной. Если он виновен, он меня и слушать не станет. Если нет, тоже вряд ли захочет отвечать на мои вопросы, так как папаша давно уже его отмазал и эта проблема парня больше не интересует. К тому же, приди я к нему, ему покажется подозрительным, что кто-то снова «копает» под него, и он может пожаловаться папочке, а уж тот наверняка найдет способ подрезать мне крылышки и поставить на место, раз он такой крутой, каким его все описывают. Мне же это совсем даже ни к чему. Остается надеяться только на то, что хоть что-то о Георгии мне расскажут его друзья. На них и буду делать ставку. Вот что, прикинув так и эдак, в конечном итоге придумала я.

Покончив с размышлениями, я пододвинула к себе телефон и принялась звонить Кирьянову, с которым рассталась всего пару часов назад. Правда, теперь я планировала озадачить его сбором информации для меня, а вовсе не поинтересоваться о следующей поездке на дачу. Впрочем, ему и делать-то ничего особого не придется, лишь запросить данные по этому делу в другом отделении милиции и передать их мне, так что мою маленькую просьбу даже и беспокойством-то назвать сложно.

– Алло, Володя? – услышав в трубке чье-то неразборчивое «да», на всякий случай спросила я.

– Да, – подтвердил свою личность Кирьянов и тут же спросил: – А вы, полагаю, Татьяна Иванова?

Я усмехнулась:

– Правильно полагаете, товарищ подполковник. – И тут же перешла к делу: – Володя, я тебя хочу попросить об одной мелочи. Тебе это почти ничего не будет стоить и даже из дома выходить не придется.

– Ой, только не сегодня, у меня ведь еще выходной не закончился! – как маленький, заскулил Киря, даже не дослушав меня.

– Да я и не прошу сегодня. Вполне можешь и завтра, – успокоила я его, решив, что в такое позднее время Киря действительно вряд ли что сумеет разузнать.

– А, ну раз так, тогда говори, – согласился выслушать меня Кирьянов.

Я вкратце поведала ему о том, какое дельце меня попросили расследовать, сказала и о том, кого подозревает моя клиентка. Закончила же я свое повествование простым вопросом:

– Ты можешь мне достать данные по этому делу? Клиентка ведь утверждает, что Шалыгина задержали и обвинили в совершении преступления сразу. Правда, его отмазал богатый папаша, поэтому дело и заглохло.

– Вообще-то такие данные раздобывать тебе я не могу, права на это не имею, – наигранно официальным тоном откликнулся Володя. Но тут же устало вздохнул и закончил: – Но куда же я денусь, если ты просишь.

– Вот и отлично! – радостно откликнулась я. – Буду ждать твоего звонка.

Киря собрался уже повесить трубку, но я окликнула его снова и добавила:

– Следователя, который занимается этим делом, зовут Макар Георгиевич. Фамилию я, к сожалению, не знаю.

– Спасибо и на том, – немного равнодушно и с легкой усталостью откликнулся Володя и на всякий случай спросил: – Теперь, надеюсь, у вас ко мне все?

– Абсолютно, – ответила я. – Хотя… – Я сделала небольшую паузу, а Киря едва не зарычал в трубку, еле сдерживаясь, чтобы не выругаться. Не дожидаясь подобного проявления нетерпения, я быстренько закончила начатую фразу: – Хочу еще сказать спасибо.

– За что? – не понял меня Володька.

– За великолепно проведенный сегодняшний день, конечно, – пояснила я. – Такой счастливой я уже давно себя не чувствовала. И все благодаря тебе. Ну да ладно, не буду отвлекать тебя от семьи. Жду звонка завтра. Пока.

– Пока, – тихо бросил мне в ответ Киря, и мы оба положили трубки на их законное место.

После этого разговора я прошла в кухню, где выпила чашечку ароматного кофе, а перебравшись затем в зал, включила телевизор. По экрану тотчас же замельтешили какие-то полураздетые красотки и крутые парни с кучей огнестрельного оружия во всех карманах. Сразу стало понятно, что это идет очередной ночной фильм, главной идеей которого является чуть ли не порно и большие разборки крутых мачо. Я взяла в руки пульт и принялась щелкать им. Щелкала, наверное, долго, так как, когда очнулась от какого-то грохота, донесшегося с улицы – наверное, проезжал грузовик, – поняла, что мои мысли блуждали где-то далеко и если бы даже возникла сейчас на экране рамка, я ее и не заметила бы.

«Все, нужно идти спать, – решила я. – Утро вечера мудренее, как известно, и ломать голову над тем, с чего лучше начать расследование, раньше времени не стоит».

Одним нажатием кнопки выключив телевизор, я сладко зевнула и не спеша побрела к кровати.

* * *

В реальный мир из страны Морфея меня вернул какой-то подозрительно знакомый дребезжащий звук. Не сразу сообразив, что такое звенит, я вскочила с кровати как ошпаренная и бросила беглый взгляд на часы. Показывали они начало десятого.

«Черт, опять забыла включить будильник, – кое-как спросонья разобрав, что надрывается телефон, вздохнула я. – Интересно, кто там ко мне прорывается?»

Искать ответ на возникший спонтанно вопрос я, конечно, не стала, предпочтя просто доковылять до неунимающегося аппарата и снять трубку. В ответ мне тут же донесся очень даже бодрый голос друга Кири.

– Танюша, ну ты что там, спишь, что ли? – первым делом спросил Володька. – Я тут тебе уже весь материал собрал. Когда забирать будешь?

– Материал?! – плохо пока соображая, о чем идет речь, тупо переспросила я. Впрочем, уже минуту спустя у меня в голове восстановились вчерашние события, и я сразу спросила: – А там что-то интересное есть?

– Да почти ничего, – откликнулся Володя. – Все, что ты мне рассказала, сходится с этими данными. Ну, разве что указано, что посторонние отпечатки в квартире не найдены. А еще то, что на теле погибшей имеется несколько синяков в области рук, словно девушку крепко кто-то держал. Вот, собственно, и все.

– А что по поводу подозреваемого? – поинтересовалась я. – О нем что-то есть: допрос, данные?

– Почти ничего, – вздохнув, ответил Кирьянов и сразу заметил: – Даже странно немного.

– Почему? – поинтересовалась я его мнением.

– Ну сама посуди, – вновь откликнулся мой старый друг. – Ведь если исходить из всех данных по этому делу, можно сделать лишь один-единственный вывод: улик против парня не найдено – он чист как стеклышко, а стало быть, и отпущен на все четыре стороны. А то, что многие слышали, как он угрожал девушке, списано на его невменяемое состояние в тот день по причине алкогольного опьянения. Мол, убили-то ее не в тот же день, когда случился скандал и когда он был пьян, стало быть, и не он вовсе. Причем самое интересное, что это обстоятельство, я имею в виду угрозы парня, упомянуто так, вскользь, будто они и отношения к делу не имеют. Похоже, твоя клиентка права, за паренька кто-то заплатил, вот его и оставили в покое, приостановив следствие. Так что теперь дело может висеть годами, пока не найдут подходящую кандидатуру, на которую можно будет списать убийство девушки.

– Что ж, ясно, – вздохнула я. – Спасибо, что помог.

– Да не за что, так, мелочь, – заскромничал Киря. Потом объяснил, что у него срочные дела и больше со мной беседовать он не может, и тут же отключил телефон.

Я вернула трубку на ее прежнее место и, расслабившись в кресле, еще несколько минут посидела с закрытыми глазами. Затем вспомнила, что меня ждет работа и что лучше начать ее как можно раньше, а не откладывать на потом, поэтому встала и поплелась в ванную. Вернувшись оттуда через пару минут, открыла бельевой шкаф и стала всматриваться в его содержимое, пытаясь определить, что же лучше всего надеть сегодня.

После небольшого раздумья я решила остановиться на брюках и светлой, расшитой мелкими цветочками блузке с глубоким вырезом. Сначала я, правда, хотела надеть обычный топик, но потом подумала и решила: раз мне сегодня предстоит знакомиться и общаться с новыми людьми, будет лучше, если я предстану перед ними в более солидном виде. Впрочем, если уж быть совсем честной, то что-то другое я просто поленилась гладить, понимая, что к концу дня этого даже и видно не будет: от прикосновения с сиденьем машины любая вещь сомнется. Одним словом, долго думать над тем, во что одеться, мне даже и не пришлось.

За несколько минут я переоделась и подошла к зеркалу, у которого немного подкрасилась, причесалась, и, собрав волосы в пучок, направилась к выходу из квартиры. По дороге сняла с вешалки свою старенькую сумочку, набитую всем, что только может потребоваться частному детективу, и даже тем, что ему вроде бы и не нужно, и, накинув ее на плечо, покинула свою уютную, а главное, прохладную квартиру. Меня ждала работа, а медлить было не в моем духе.

Оказавшись на крылечке возле подъезда, я на минутку остановилась и постаралась привыкнуть к слишком яркому утреннему солнышку. Даже в такой ранний час на улице уже стояла невыносимая жара. А ведь день еще только начинался! Я представила себе, что будет твориться в городе в разгар дня, и ужаснулась: люди начнут терять сознание в транспорте и на работе, обливаться потом, словно они находятся в пустыне. Хорошо, что мне не грозит хотя бы толкотня в автобусах, иначе бы я просто не выжила.

Быстро дойдя до своей оставленной прямо под окном машины, я села за руль, открыла окно и только после этого завела свою «девяточку». Теперь мне предстояло отправиться на поиски друзей Георгия, тех, которых смогла вспомнить и частично описать подруга Иры Ольга Сдобнова. Как выяснилось, с одним из этих самых друзей она даже несколько раз встречалась, а потому хорошо знала, где именно он живет. Вот к нему-то я в первую очередь и направилась.

Чтобы добраться до улицы Лединой, где проживал бывший кавалер Ольги и одновременно с этим друг Георгия, я выбрала для себя самый короткий путь. Но уже через два квартала от дома пожалела об этом, попав в пробку, возникшую из-за какой-то аварии. Никак не желая застрять тут надолго, я попыталась дать задний ход, но не тут-то было: сзади уже пристроилось машин пять. Пришлось смириться с тем, что двигаться я могу только вперед, и, сцепив зубы, ожидать, когда впередистоящие машины хоть на метр сдвинутся с места.

На мое счастье, покинуть этот плохо «двигающийся вперед ад» мне удалось довольно быстро, свернув в какой-то еле заметный проулок, оказавшись в котором, я смогла облегченно вздохнуть и продолжить свой путь дальше. На сей раз я была умнее и выбрала не центральную трассу, в результате чего уже через десять минут достигла нужного места.

Дом, в котором жил друг Георгия Иван Акимов, оказался деревянной постройкой, возведенной лет сто назад и уже порядком обветшавшей, походившей больше на домик для сноса, нежели на музейную достопримечательность, каковой она когда-то являлась. Он состоял из двух этажей, соединенных между собой уличной лестницей, местами прогнившей и не имевшей ступеней, так что с нее было легче упасть, чем по ней подняться. Перед строением имелся небольшой дворик, обнесенный низким деревянным забором. Сам дом был выкрашен в яркий красный цвет и украшен старинной, теперь уже попорченной резьбой.

Я заглянула в блокнот, чтобы узнать, какую квартиру мне теперь предстоит искать, и поняла, что располагается она именно на втором этаже. Пришлось подниматься наверх, осторожно ступая по не внушающим доверия ступеням. Кое-как добравшись до верха, я подошла к выкрашенной почему-то в зеленый цвет двери и постучала по ней. В первую минуту мне никто не ответил. Тогда я ударила в дверь посильнее, решив, что меня попросту не услышали. На этот раз за дверью кто-то зашевелился, и наконец я увидела перед собой немного заспанную физиономию какого-то паренька.

Волосы его, от природы имеющие иссиня-черный оттенок, торчали в разные стороны, как солома из стога сена. Глаза пытались, но пока еще не могли окончательно раскрыться и увидеть все, что было перед ними, в полном объеме. Что касается остальных черт лица, то они также хранили на себе следы излишне длительного отдыха: на одной щеке имелся четкий отпечаток складок подушки, губы были надуты, как у младенца, хотя наверняка в другое время они явно немного меняли свои очертания и выглядели менее женственно. Одет субъект был просто – в одни широкие, светлые и порядком помятые брюки с массой карманов. Ничего более на нем в настоящий момент не было.

– Вы Акимов Иван? – с ходу спросила я, изучая паренька.

Тот согласно кивнул, продолжая удивленно рассматривать мою персону и, видимо, пытаясь понять, зачем я к нему пришла, тем более в такое раннее для него время.

– Могу я войти? – пока решив не представляться, спросила я следом за первым вопросом.

И снова ответом мне был только кивок. Впрочем, пару минут спустя парень все же обрел дар речи. Взъерошив пятерней еще больше свои и без того торчащие в разные стороны темные волосы, он спросил:

– А вы точно ко мне?

– К вам, если вы действительно Акимов, – ответила ему я в том же духе.

Парень почесал затылок и, устало плюхнувшись на диван, сказал:

– Не понял, а зачем?

Я не ответила, а лишь бегло пробежала по интерьеру жилища взглядом. Про себя я, конечно, отметила, что здесь хоть и много дорогих современных вещей, но за ними нет никакого ухода, поэтому они не особенно выделялись среди старинных стульев и комода, очевидно, присутствовавших в доме со дня его постройки.

Что касается самого хозяина квартиры, то он являл собой типичного представителя молодежи нынешнего суперпродвинутого века. Безразличный ко всему взгляд, хулиганская прическа, висящие, как на чучеле, штаны-шаровары и полное отсутствие цели в жизни. Одним словом, передо мной был любитель пожить за чужой счет, пацан, которого занимает лишь музыка в стиле рок, алкоголь, наркотики и женщины. До всего остального ему было, как до колокольни. Я даже подумала, что если и Георгий из такого же разряда, то можно даже не сомневаться в том, что в убийстве Ирины Брель виновен именно он. Впрочем, посмотрим, что мне сейчас про этого папенькиного сынка расскажут.

Все еще не отвечая на только что заданный мне вопрос, я задала новый:

– А вы с Шалыгиным Георгием Руслановичем друзья?

– Да, лучшие. А что? – откликнулся паренек. Затем, видя, что я не очень-то горю желанием ему представляться, встал и, небрежно сунув руки в широченные карманы, жеманно спросил: – Может, все же скажешь, подруга, что тебе надо?

– Хочу с тобой поговорить, – коротко ответила я, присаживаясь напротив него.

– О чем? И с какой стати я вообще с тобой должен базар вести? – продолжил корчить из себя крутого парня Акимов.

– Ну хотя бы с той, что я пытаюсь помочь твоему другу выпутаться из заварушки, в которую он влип, – самым наглым образом соврала я, уже определившись с тем, как и что стоит говорить парню. – Меня нанял его отец.

– В смысле, зачем нанял? – не понял меня Иван. – Он же, кажется, уже все разрулил. Георгий сам сказал, что проблем больше нет, он чист. – Акимов пристально посмотрел мне в глаза и, видно, понял, что я не та, за кого стараюсь себя выдать. Это заметно разозлило паренька, и он, состроив невероятно злую рожицу, принялся надвигаться на меня. – Стой, да ты наверняка из ментовки. Выведать все пришла, развести меня на базар решила… Думаешь, я лох какой? Нет уж, не выйдет, красавица.

– Ага, конечно, а то у меня больше других дел нет, – с усмешкой ответила я, даже не двигаясь с места и не выражая страха перед парнем. Впрочем, страха-то, конечно, и не было, потому как таких чудиков, как он, я никогда и не боялась. – Будь я из ментовки, сидела бы себе на рабочем месте и помалкивала в тряпочку. Им-то вон сколько отвалили за то, чтобы они ничего не делали, – продолжила врать я. И для достоверности со вздохом заметила: – Хотелось бы и мне среди них оказаться – ничего не делать, а бабки получить. Так нет, крутись тут вот…

– Врешь, – не поверил мне Акимов. – На черта его папаше сдалось что-то там еще выяснять? Больно ему это надо.

– Желает знать, соврал ли ему сын или нет. То бишь виновен ли он на самом деле или же нет, – пояснила я. – Моя задача – установить истину и доложить обо всем ему.

– А что, у Георга спросить нельзя было? – продолжал допытываться парень, но, поймав мой слегка насмешливый взгляд, тут же добавил: – Ну, даже окажись он виновен, что это меняет-то?

– Понятия не имею. Мне за что платят, то я и делаю, – равнодушно откликнулась я. Затем встала и принялась спокойно расхаживать по комнате, то и дело вертя в руках всевозможные безделушки, попадавшиеся по пути: вазочки, статуэтки, зажигалки.

– Так ты что, детектив, что ли? – с усмешкой поинтересовался Иван. Я коротко кивнула. – Во дает, баба – и вдруг детектив. И не боишься?

– Чего? – не поняла я.

– Ну как чего? Вдруг на настоящего виновного выйдешь, а он от тебя избавиться решит… – все с той же насмешливой интонацией произнес Иван. – Отдубасит, мало не покажется, а то и вовсе на тот свет отправит.

– Что ты имел в виду, говоря о настоящем виновном? – тут же прицепилась к его словам я. Затем села на свободное от разбросанной где попало одежды кресло, так как мое предыдущее место уже занял сам Акимов, и, посмотрев прямо в глаза парня, спросила: – Ну так что, убивал Георгий ту девушку или нет?

– Понятия не имею, – внешне равнодушно откликнулся парень, но я все же заметила, как он нервно вздрогнул в тот момент, когда понял, что я не отстану от него, пока он не ответит на мой вопрос. – Мне он не докладывался, – отвернувшись, добавил он на всякий случай.

– Ну да, а о том, что случилось, ты тогда откуда знаешь? – не поверила ему я. – И о том, что отец его отмазал?

– Так это все знают. Такое дело, про него ведь даже в газетах писали. А уж мы-то друзья, нам ли не знать, – зачастил Акимов, но тут же осекся: – Только остальное мне неизвестно. Я Георгия после происшествия только раз видел, он сказал, что все улажено и что он уезжает отдыхать. А больше ничего не говорил. Честно.

– Ну да, уехал, чтобы не мозолить папе глаза, – произнесла я вслух тоном, указывающим на то, что я также в курсе всего. – М-да, навертел тут твой Жора делов, а папаша теперь места себе не находит из-за него.

– Ага, – усмехнулся на мои слова парень. – Папаня же и сослал. И видно, надолго. Так что ему волноваться теперь до его возвращения?

– Ну так он все же отец, – заметила я. – Родительские страхи, они всем близки, у кого дети есть. Но ты лучше скажи, неужели Жора тебе даже не сказал, куда поехал? – продолжила выпытывать я у парня. Но, видя, что отвечать на этот вопрос Акимов не слишком торопится, а очень внимательно следит за моим поведением и проворачивает в голове различные варианты, на всякий случай добавила: – Всегда считала, что настоящие друзья обязаны навещать друг друга, где бы они в тот или иной момент ни находились. Я и то в курсе, а ты – нет.

– Но то ты, а то – мы, – в очередной раз пробежавшись пятерней по своей взъерошенной гриве, откликнулся парень, подозрительно посматривая в мою сторону и так и не решаясь сказать правду.

Не знаю, что его так сильно напрягало и подсказывало, что я не та, за кого стараюсь себя выдать, но он вел себя очень осторожно и не давал повода раскрутить себя на сердечный разговор. Видимо, понимал, что, окажись я из милиции, ему несдобровать – и с Георгием отношения испортятся, и папаша его может наехать. Зачем же тогда подставляться, когда можно просто сделать вид, что ты даже и не при делах. К тому же паренька, кажется, все же мучили сомнения: правду ли я говорю или просто пытаюсь выудить через него нужную информацию. Отвечая на все мои вопросы, он старался пристально наблюдать за моей реакцией и, едва замечал что-то для него подозрительное, моментально прекращал говорить или же резко начинал врать:

– Нам Георгий ничего не говорил. Знал же, что, если папаша узнает, что его навещают, ему головы не сносить. Не раз ведь так уже было – нашалит чего-нибудь – и в ссылку. Впрочем, мы, конечно, не дураки, догадываемся, где он. А что толку?

– И где же? – рискнула спросить я, хотя и понимала, что могу этим себя выдать.

Акимов подозрительно прищурился и тихо ответил:

– А черт его знает! Наверное, на даче какой-нибудь отдыхает. Ну ты заканчивай вокруг да около ходить, говори, зачем тебя его батя нанял и что хочет? – напомнил мне о моем деле Акимов. – Нечего со мной в кошки-мышки играть.

– Ах да, – вздохнула я и принялась все объяснять с самого начала, так как наш разговор как-то сразу пошел не по тому сценарию, который я наметила, и теперь нужно было попытаться все каким-то образом исправить. – Короче, папаша его желает знать, что и к чему было на самом деле, – важно сообщила я. – Ему Георгий сказал, что деньги нужны были на покрытие каких-то долгов, причем каких, не признался, – самым наглым образом врала я, хоть и понимала, что очень сильно рискую. Но мне все равно необходимо было выяснить, насколько много об этом деле известно другу Георгия. Если он поймет, что я вру насчет отца, стало быть, действительно все знает. Коли нет, можно будет считать, что он говорит пусть и не чистую, но все же правду.

– Да карточных, как всегда, – махнул рукой Акимов. – У него ведь две болезни по жизни: бабы да казино. Вот и проигрался там. Причем на этот раз конкретно, денежки с него серьезно потребовали, дав пару дней на их сборы. Не мог же он у отца их попросить. Батяня, если бы узнал, убил бы его, наверное, – выложил все необходимое парень, видимо, посчитав, что об этом-то всем давно известно, так что он мне Америку не откроет.

– А часто вообще твой дружок проигрывал? – полюбопытствовала я и на всякий случай добавила: – Думаю, папаше это будет интересно узнать.

– Э, нет, ни к чему мне проблемы! – тут же воскликнул Иван, вспомнив о своих сомнениях в отношении меня. – Я что, дурак, друга предавать?

Я поняла, что раз парень так прореагировал, значит, проигрыши были нередкими, то есть влезть в долги Георгий мог весьма по-крупному. Оставалось только выяснить, с кем именно в последний раз играл Георгий и чем он расплачивался: крадеными драгоценностями или же еще чем-то. Осторожно, чтобы, не дай бог, не спугнуть парня, я спросила:

– А ты знаешь, кому он был должен деньги?

– Кто? – не понял меня мой собеседник.

Пришлось повторить свой вопрос:

– Кому был должен деньги Георгий? Может, тот тип его просто подставил, когда твой дружок не выплатил ему выигрыш, и сделал так, чтобы все думали, будто Ирину убил он. Отец Георгия и такую версию предполагает.

– А что, может, и так, – согласился со мной Акимов и как будто поверил. – Тип-то, наверное, нехиленький, раз Георгий так его боялся.

– Ты что, его не знаешь, что ли? – по сказанному уже все поняла я.

– Нет, даже никогда не видел. Мы когда в казино ходим, я предпочитаю сразу удаляться в ту часть зала, где такие же, как ты, красотки работают, – окинув меня пожирающим взглядом, произнес Иван. – Георгий только потом ко мне присоединяется.

Этому я не очень-то поверила, предположив, что парень ради собственной безопасности многого недоговаривает, понимая, что если я «из чужих», то лучше говорить только то, что известно всем. Надавливать же на Ивана Акимова в данном случае было нельзя – еще поведает так, невзначай, отцу Георгия о моем приходе, а тот разозлится и меня заткнуть решит. Ему-то невыгодно, чтобы о сыне узнали всю правду. Нет уж, лучше действовать осторожно.

«Вот вы оба и осторожничаете. Черт поймет, где правда, а где ложь, – вклинился в мои размышления внутренний голосок. – Каждый думает, как бы другого вокруг пальца обвести. Так зачем вообще вся эта беседа нужна? Каждый врет, что хочет, никакой ясности…» – «Надобно, очень надобно, – уверенно заявила я ему в ответ. – Для создания общего представления о парне, о том, чем он живет и дышит. Хотя бы ради этого, ради словесного портрета».

Глава 2

Как только я оказалась в своей машине и направила ее прочь от дома Акимова, я начала размышлять. С направлением пути я пока не определилась, а потому ехала медленно и, так сказать, куда глаза глядят.

Так-так, похоже, денежки Георгию нужны были для того, чтобы покрыть большой карточный долг. Кстати, есть вероятность, что парень расплачивался с тем, кто его обыграл, именно крадеными вещами, чтобы подставить его. Понимая, что убийство висит на нем, Георгий должен был как-то позаботиться о том, чтобы перебросить вину с себя на кого-то другого, а там пусть тот тип, его карточный партнер, доказывает, что с ним краденым расплачивались, а не он сам их украл. Так что нужно обязательно отыскать того партнера, которому парень проигрался, и побеседовать с ним.

Приняв решение, я покопалась в памяти и, выудив из нее название такого заведения, где чаще всего зависал Шалыгин, решила прямо сейчас отправиться туда и попытаться выяснить, кому же проиграл Георгий Шалыгин. Должны же работники заведения, которое богатенький парень столь часто посещал, быть в курсе всего, что у них происходит. Иначе они просто некачественно работают и ни за что получают деньги.

По моим сведениям, казино «Египет» располагалось недалеко от Волги, в подвальном помещении, и считалось довольно известным среди определенного круга людей. Я же про него слышала из местных новостей, рекламирующих данный игровой комплекс в связи с его расширением, появлением в городе его филиалов. Мысленно прикинув, как лучше доехать до казино, я быстро развернула машину и направилась в обратном направлении, так как в своей задумчивости слегка удалилась от него в противоположную сторону.

«Ага, в казино она отправилась… – насмешливо заметил мой внутренний голосок, едва я повернула в сторону „Египта“. – А ты разве не в курсе, что казино – это ночное заведение?» – «В курсе, – спокойно ответила ему я, продолжая давить на газ. – Только в ночных заведениях и днем кто-то присутствует: работники бара, охрана, крупье, уборщицы. Начальство – на худой конец. Кому-нибудь из числа работников казино все заядлые игроки хорошо известны, вот я с ними и побеседую. Так и мне проще будет, нежели в самый разгар игр к людям приставать, и им удобнее».

На мои доводы у внутреннего голоска не нашлось что ответить, и он предпочел промолчать, торопливо запрятавшись в какие-то темные глубины моей души, о месте нахождения которых было известно лишь ему одному. Я же тем временем остановила свою машину напротив искомого казино «Египет» и с интересом посмотрела на его оформление.

К моему удивлению, вход в казино представлял собой невысокую пирамиду, расположенную не вплотную к зданию клуба, в котором он располагался, а на некотором расстоянии от него, что позволяло предположить, что за входом последует узкий коридор, ведущий в главные залы. Мне стало любопытно, как же все оформлено внутри, а потому я не стала больше медлить и, оставив машину под надзором расхаживающего поблизости блюстителя порядка, направилась к пирамиде.

Как и следовало ожидать, дверь оказалась заперта, но меня это нисколько не смутило. Я отыскала на ней звонок и несколько раз надавила на него. Это подействовало, и уже через пару минут дверь передо мной распахнулась, и из пирамиды высунулось некое подобие мультипликационного героя Шрека. По крайней мере именно так, мерзко и отталкивающе, выглядел охранник заведения. У него были невероятно крупная по размерам голова, большие, навыкате глаза и курносый нос. То, что это именно охранник, я догадалась по его серой форме, а вот если говорить о телосложении мистера Шрека, можно было с легкостью предположить, что в вечерние часы он выполняет работу вышибалы.

– Вам чего? Не видите, открываемся в восемь вечера, – ткнув своим толстым пальцем в небольшую вывеску, произнес верзила.

– Почему же, вижу, – спокойно произнесла я в ответ и тут же распахнула перед лицом парня свой самый любимый документ, а именно: совершенно настоящее, недавно просроченное удостоверение работника прокуратуры, которое осталось у меня с тех пор, когда я там трудилась. Оно, это самое удостоверение, столько раз выручало меня и облегчало мне работу, что я уже не представляла себе, что бы я делала, не будь у меня его на руках. К счастью, редко кто всматривался в даты. – Теперь мне можно войти? – едва охранник понял, кто перед ним стоит, тут же спросила я.

– Войти? А что случилось-то? – немного растерянно поинтересовался верзила. Затем, видно, что-то предположил и тут же принялся обрисовывать ситуацию в своем заведении: – У нас все спокойно, никаких нарушений, никто не дрался. Лично могу подтвердить.

– Верю, – кивнула я и вслед за этим пояснила: – Только мне бы хотелось пообщаться с вашими крупье. Мне необходимо узнать, не расплачивался ли один из игроков с обыгравшими его людьми крадеными вещами. Не беспокойтесь, репутации вашего заведения это никак не грозит, так как никто из вас просто не может знать, что является краденым, а что нет. Мне лишь необходимо проверить вероятность этого.

– Расплачивался краденым? – задумчиво повторил парень. – Тут я правда не могу ничего сказать. Вам действительно лучше пообщаться с нашими крупье, проходите.

«Ух ты, – невольно удивилась я, – а парень-то, оказывается, не относится к типу тупых верзил, способен думать и отвечать не заученными фразами, а собственными словами. Похоже, руководство данного заведения оценило прелесть образованной охраны, отказавшись от пробкоголовых бугаев. Прямо прогресс. Хотя это самое руководство все еще продолжает нанимать на роль охранников людей с отталкивающей внешностью, видимо, считая, что их страшные рожи отпугивают нежелательных посетителей. Ну, это уже мелочь по сравнению с тем, что было раньше».

Получив приглашение войти, я сразу проследовала за охранником внутрь пирамиды и очень скоро оказалась сначала в длинном узком коридоре, а затем в большом освещенном зале. Свет здесь был непривычный, распространялся он по залу яркими, постоянно движущимися лучами, от чего создавалось впечатление, что все вокруг плавает, и сосредоточиться на чем-то одном в интерьере было почти невозможно. Мне потребовалось несколько минут, чтобы адаптироваться к такому освещению и возвратить себе способность различать среди мерцания человеческие лица и предметы.

Наконец мои глаза привыкли к новому свету, и я сумела рассмотреть не только интерьер заведения, но и всех его присутствующих. Как выяснилось, особыми премудростями оформления, как я и предположила с самого начала, помещение не выделялось. Все в нем было довольно просто и почти естественно: стены выложены из крупного, разного по форме гладкого камня, такие же потолок и пол, поэтому казалось, что ты находишься внутри большой пещеры.

Что касается всего, что в самой «пещере» находилось, то заострять внимание особенно было не на чем: обычные игровые столы со стульями и барменская стойка. Впрочем, рядом с ней располагалась еще одна дверь, за которой должны были быть другие комнаты, где гостям предлагалось отдохнуть и расслабиться, но туда меня пока никто не приглашал, так что сравнить их с данной я пока не могла.

В настоящий момент в казино находились всего шесть человек, причем все они сидели вокруг одного столика и спокойно попивали, кажется, пиво. Наверняка употреблять его в рабочее время запрещалось, но, думаю, в настоящий момент начальство просто отсутствовало, и ребятки воспользовались свободой по своему усмотрению. А что, нужно же когда-то и себя баловать…

Внимательно осмотрев всех работников бара, я уверенно направилась к их общему столику. При этом мой крупный провожатый уверенно шел впереди меня к своим коллегам и даже не пытался проверить, поспеваю ли я за ним или же давно отстала. Когда же мы подошли, парень остановился и, перекрикивая музыку, громко произнес:

– Здесь из милиции пришли, хотят с вами пообщаться. Если что, я тут, рядом.

Затем мистер Шрек спокойно сел за соседний столик, предоставив мне самой разбираться со всем интересующим. В первую минуту я немного смутилась от пристальных взглядов присутствующих, но потом встряхнулась и перешла к делу, начав, конечно же, с представления собственной персоны.

– Добрый день. Я Татьяна Александровна Иванова, занимаюсь расследованием убийства одной девушки. В связи с тем, что ее квартира была обворована, хотела бы задать вам несколько вопросов по поводу человека, который подозревается в краже.

– Кого именно? – так же, как и я, перекрикивая музыку, спросил довольно смазливый парень, одетый в кипенно-белую рубашечку и с бабочкой на шее.

– Меня интересует Шалыгин Георгий, – не слишком надрываясь, пояснила я.

Естественно, что многие меня не расслышали, а потому одна из девушек резко встала и, посмотрев куда-то за меня, жестом показала: «Уверни шарманку». Я догадалась, что обращение посылалось диджею, и оказалась совершенно права, так как музыка заметно стихла, давая возможность сидящим спокойно общаться между собой, не травмируя собственное горло.

– Вы садитесь, у нас тут все просто, – предложила мне все та же активная девица. Волосы у нее были собраны на висках и заколоты невидимками, что делало ее заметно моложе, чем она была на самом деле. – Хотите чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, – отказалась я. – Не смею вас надолго задерживать, просто хочу задать несколько вопросов.

– Тогда вам действительно лучше поторопиться, пока заместителя директора нет. Он у нас знаете какой… – вздохнув, произнес самый молодой парень из присутствующих.

Я мельком пробежала по лицам сидящих за столом и отметила про себя, что коллектив данного казино был невероятно молод: от восемнадцати до максимум двадцати двух лет. На лица все были весьма симпатичны, что тоже наверняка не случайно. Затем я кивнула, что поняла, и повторила свой первый вопрос, немного видоизменив его:

– Вы знаете Шалыгина Георгия, сына депутата Тарасовской думы Шалыгина Руслана Викторовича?

– Кто ж его не знает, – ответили почти хором ребята. – Мы его тут чуть ли не каждый день наблюдаем, за исключением, правда, последнего месяца.

Затем один из них спросил:

– А что натворил Шалыгин-младший? Снова проигрался и на него заявили в милицию?

– А что, такое уже было? – немного удивилась я.

– Было, – ответил тот же парень. – Пытались на него в милицию заявлять за то, что долг не отдает, но ничего доказать так и не удалось, так что все быстро затихло, и разбираться с ним ребята стали по-своему. Впрочем, он, когда понял, что ему грозит, тут же все долги отдал, не захотел проблем себе на шею. А что сейчас с ним стряслось?

– Да, что? – подталкивая меня к ответу, произнесла девица.

– Он подозревается в убийстве своей любовницы, – не стала скрывать правды я, тем более что работники казино отнеслись ко мне с пониманием и демонстрировали готовность оказать помощь. – А также в краже ее драгоценностей сразу после убийства. Я бы хотела узнать, когда он был у вас в последний раз и кому проиграл?

– Последний раз… – теперь уже немного задумавшись, произнесла все та же девушка. Потом резко повернулась влево и воскликнула: – Эдик, это ты как раз должен знать. У вас он обычно на столе зависает.

– В курсе, – со вздохом буркнул светловолосый Эдик. – Я как раз и пытаюсь вспомнить, когда же он был. Кажется, чуть больше месяца назад, но точно не помню, не следил ведь за ним специально. К тому же он мог и у кого-то другого играть.

– Нет, у нас его не было, – возразил на это темноволосый парень.

– Мне тоже кажется, что Шалыгина больше месяца здесь не было, – поддержал его другой крупье. – Точно, он давно что-то не появлялся.

– А он что-нибудь проигрывал последнее время? – продолжила я расспросы.

– Да он каждый раз что-нибудь проигрывает, – усмехнулась единственная среди парней-крупье девица. – Я вообще никогда не видела такого невезучего человека. Он и выигрывал-то всего, наверное, дважды. Но сколько радости было – пиво за свой счет всем гостям заведения, танцы, дискотека, и все остальное в том же духе… – Девица снова усмехнулась. – А в остальное время Георгий обязательно был кому-то должен.

– Это точно, – согласился с ее словами Эдик. – Последний раз, это уже после той заварушки с ментами, насколько я помню, он так крупно проигрался, что несколько дней не приходил. Видать, ребята на него поднажали, чтобы деньги сразу отдал, вот он и боялся им на глаза показаться. Затем еще раз приходил, но всего на несколько минут и почти сразу ушел. С тех пор мы его и не видели.

– А кому именно он проигрался, вы знаете? – тут же спросила я, не теряя надежды установить правду и выяснить, кому же все-таки Георгий был должен деньги.

– Конечно, знаю, я же крупье, – немного обиженно ответил Эдик. – Владиславу Петровичу Изосимову он десять тысяч долларов проиграл в карты. Они сначала за моим столом соревновались, Шалыгину даже везло, а потом перешли в другой зал. Там у нас разрешается играть без вмешательства заведения, за дополнительную плату, конечно, вот туда-то они отправились. А когда вышли, на Шалыгине лица не было, я сразу понял, что он проигрался. Ну а потом уж мне рассказали, что и как у них было. Ребята, что за соседним столиком сидели, говорят, что Владислав Георгию срок дал неделю, чтобы он бабки нашел, а отыграться возможности не дал. Да и зачем? Все равно толку бы не было, Шалыгин же только проигрывать мастер, а вот отыгрываться…

– И что, вернул ему Шалыгин деньги? – полюбопытствовала я, дослушав рассказ Эдуарда.

– Наверное, раз Изосимов его больше не ищет, – предположил Эдик, но ничего утверждать не стал.

– А что, он его даже искал? – немного удивилась я последней фразе.

– Искал. После того как неделя к концу подошла, – ответил Эдик. – Ходил тут, спрашивал, не видел ли кто его. А потом перестал. Видно, рассчитались они.

– Ясно, – вздохнула я, понимая, что по срокам момент расплаты и убийства как раз совпадает. Затем немного подумала и спросила: – А где Владислава Изосимова можно найти, кто-нибудь из вас знает?

– Да здесь же, – ответила мне девушка. – Почти каждый день сюда является, как на работу. Часов в девять приходите, наверняка он уже будет.

– Верно, – подтвердил ее слова темноволосый крупье. – У моего столика как раз и найдете.

– Считаю, что я приглашена, – понимая, что мне необходимо побеседовать еще и с Изосимовым, мгновенно сориентировалась я.

– Ну да, – откликнулись ребята, – нам не жалко. Приходите.

На всякий случай задав компании крупье еще несколько вопросов, но так и не выяснив больше ничего интересного, я попрощалась с ними, поблагодарила за помощь и направилась на свежий воздух, потому как атмосфера казино мне почему-то не слишком нравилась – не люблю я крысиные норы и закрытые помещения, и тут уж ничего не поделаешь.

У двери я снова встретила того же охранника и предупредила его:

– Я зайду еще к вам вечером.

– А почему нет? За вход заплатите, мы вам рады будем, – дежурно улыбнувшись, ответил он. Потом шаловливо подмигнул и добавил: – Ладно, пропущу так, как свою.

Я тоже улыбнулась ему в ответ и, полностью удовлетворенная беседой с работниками казино, которые показались мне очень милыми людьми, направилась к себе в машину. Сев в салон, задумалась, переваривая собранную информацию и делая логические выводы. Пока у меня получалось, что данные о крупном проигрыше полностью подтвердились, стало быть, деньги Георгию были нужны именно для покрытия карточного долга.

Требовать у Иры вернуть его подарки Георгий начал сразу, как только понял, что самому их ему не собрать, а после того, как на него еще и надавили, убил девушку и забрал все ее драгоценности. Расплатившись ими, он спокойно слинял и с тех пор в заведении не появлялся, наверняка боясь, что тот, кому он вернул долг, прознает, что украшения ворованные, и решит ему за это отомстить.

Само собой, ему необходимо было где-то отсидеться, пока все забудется. Так что вполне может оказаться, что папаша к исчезновению сына из города рук не прикладывал и Георг сам предпочел по-тихому смыться, а всем подкинул версию с отцом, ведь знал, что того многие побаиваются. Хотя… Раз Шалыгин-старший, как утверждают, «отмазывал» сына от обвинения в убийстве, он мог позаботиться и о том, чтобы сына больше не трогали по делу об убийстве Ирины Брель, потому и отправил отсюда куда-нибудь подальше.

«Какой из всего этого можно сделать вывод? – спросила я сама себя и почти сразу сама и ответила: – Только такой, что Георгий, очень даже может быть, виновен в убийстве Ирины Брель». Значит, чтобы подтвердить или же частично опровергнуть обвинение, мне необходимо встретиться с тем, кому Георгий проиграл десять тысяч долларов, и узнать у него, чем именно должник с ним расплатился. Получается, что больше в данный момент я сделать ничего не могу. Остается ждать до девяти вечера. Вот тоска! Терпеть не могу сидеть без дела, да еще столько времени! С ума сойти можно от безделья. Не разузнать ли мне, где живет Изосимов, и не наведаться ли к нему прямо домой?

Немного подумав, я остановилась на мысли, что раз уж Изосимов играл с Шалыгиным на такие большие деньги, то, стало быть, у него самого они были. А раз были, значит, человек он должен быть богатый, а потому и известный в соответствующих кругах. Тогда стоит позвонить Гарику Папазяну. Этот мой друг, мент армянского розлива, как свои пять пальцев знает всю элиту нашего города и наверняка не откажется поделиться информацией со мной, его любимой Танечкой.

Воспоминания о Гарике вызвали у меня тяжелый вздох. Каждый раз, как только у меня возникала необходимость обращаться к нему за помощью, я сразу представляла себе, как Папазян, в тысячный уже, наверное, раз, начнет обхаживать меня и склонять к любовной связи. Вот странно: неглупый ведь человек, а до сих пор не понял, что его я воспринимаю только лишь как очень хорошего и надежного друга, а вовсе не как рыцаря своего сердца. Что ж, видно, судьба у меня такая: раз Гарик столь непонятлив, продолжать водить его за нос.

Я снова вздохнула и, достав свой сотовый телефон, принялась звонить Папазяну. Гарик снял трубку сразу и с наигранным кавказским акцентом произнес:

– Папазян слушает.

– Гарик, не ломай язык, – одернула я его. – У тебя это плохо получается.

– Да?! – вздохнул Папазян и тут же добавил: – Видать, совсем обрусел. – Затем резко поменял тон и весело защебетал: – Какими судьбами, Танюша? Я уж думал, забыла ты совсем своего Гарика! Не звонишь, не заходишь…

– Дела, – как бы извиняясь, сообщила я.

– Да ладно тебе, дела, – продолжил свою речь Папазян. – У меня вот тоже дела, так ведь для тебя я время обязательно найду. А ты, видно, нет. – Гарик снова обиженно вздохнул, явно намеренно заставляя меня почувствовать себя самой жестокой из женщин.

Я не дала ему возможности завершить начатое и решительно произнесла:

– Гарик, солнце мое, не думай, что я о тебе не помню. Но ты же знаешь, что надоедать людям не в моих правилах, поэтому обращаться предпочитаю лишь тогда, когда мне от них что-то нужно. В данный момент мне необходимо, чтобы ты кое-что мне сказал. Могу я на это рассчитывать?

– Ну лиса, ну лиса! – зачастил Папазян. – Я и так, и эдак, а она одним махом все… Ну да ладно, что там у тебя стряслось, говори, а потом продолжим нашу беседу, иначе ты меня и слушать не захочешь.

Я обрадованно улыбнулась, отметив, как легко Гарик сдался, и, не мешкая, поведала ему то, что хотела бы узнать.

– Изосимова я знаю, – даже не дослушав меня до конца, сразу ответил Папазян. – Нормальный мужик.

– Ты мне скажи, где его найти можно, – попросила я. – А там я сама все разузнаю.

– Где найти? – Папазян вроде бы задумался. – Да черт его знает! Он вечно, как перекати-поле, по городу болтается. Он ведь предприниматель, вот по точкам и мотается.

– И все же, должно же быть какое-то место, где его чаще всего можно застать, – не унималась я.

– Ну, в принципе да, – медлил Гарик.

Я поняла, что он намеренно это делает, чтобы вынудить меня пообещать ему вечер тет-а-тет. Я не стала заставлять его себя уговаривать и сама предложила:

– Если все удастся, обещаю пригласить тебя в ресторан.

– Только платить буду я! – обрадованным голосом тут же откликнулся Гарик. Затем с минуту помолчал и стал перечислять, где следует искать Изосимова: – Короче, до обеда его обычно видят у центрального рынка. Там у него пара магазинов имеется, он в них и сидит. Вечером объезжает окраины, тогда отловить его сложнее всего.

– А как те магазины называются? – быстро глянув на часы и порадовавшись, что до обеда еще есть время, спросила я.

– «Стиль» и «Ретро», – коротко ответил Гарик, а потом добавил: – Ты по машине смотри, он всегда на ней ездит. У него серебристый «Гранд Чероки», номер – три семерки.

– Спасибо, Гарик, – искренне поблагодарила я своего друга и, пообещав, что надолго исчезать не буду, отключила телефон.

Теперь у меня были данные о примерном месте нахождения Владислава Изосимова, а значит, я могла, не тратя времени зря на ожидания, прямо сейчас продолжить свое расследование. Но я не стала сразу заводить машину, чтобы мчаться сломя голову на поиски, а решила первым делом бросить косточки. «Косточками» я называю давно имеющиеся у меня двенадцатигранники, на каждую сторону которых нанесены цифры. Стоит бросить эти магические косточки, скажем, на стол, и они мигом образуют комбинацию из трех цифр, расшифровав которые, можно получить ответ на любой вопрос.

Проще говоря, двенадцатигранники обладают способностью считывать из космоса информацию о будущем и передавать ее мне, а уж моя задача – эту информацию прочесть и правильно понять. Честно сказать, кости уже не раз направляли меня на путь истинный, когда в расследовании вдруг все заходило в тупик и не было никакой возможности понять, что следует делать дальше. Так что доверяла я косточкам почти так же, как и самой себе. Вот и в этот раз я решила обратиться с вопросом к ним. Как-никак, а расследование уже началось, и пора узнать, что нам пророчат высшие силы.

Достав из «бардачка» черный бархатный мешочек с косточками, я несколько раз встряхнула его и высыпала содержимое на сиденье рядом. Затем слегка наклонилась и увидела три цифры – 5+20+25. Комбинация расшифровывалась так: «Только взгляд может безотказно помочь в общении с человеком. Именно взгляд! Эдакий уничтожающий – мол, поступай как знаешь».

Интересно, что именно имели в виду косточки? Мой предстоящий разговор с Изосимовым или что-то еще? Если я права и речь идет о беседе с ним, то можно предположить, что мужчина попытается от меня что-то скрыть или утаить, а значит, мне нужно вести себя как настоящему психологу: тонко и расчетливо. Ну, уж это-то я умею.

Поблагодарив своих маленьких помощников за совет, я убрала их назад в мешочек, а затем и в «бардачок» и только тогда завела машину. Проехав несколько метров, я вырулила на главную улицу и понеслась по ней к центру города, где и располагался основной наш тарасовский рынок, носящий название «Крытый». Почему его так назвали, я не имела никакого представления, хотя и догадывалась, что название закрепилось за ним из-за наличия специального здания, что отличает его от других рынков, представляющих собой ряды однотипных лотков.

Добравшись до нужного перекрестка, я свернула налево и оказалась на самой, пожалуй, оживленной улице города. По ней даже в ночные часы бывает непросто проехать, так как даже в это время здесь присутствуют торговцы, то что-то разгружающие, то что-то допродающие. А к ним добавляются еще и парочки, гуляющие по проспекту и рано или поздно попадающие сюда, к небольшому фонтану с лавочками вокруг, потому и возникает вся эта толкотня и многолюдность.

Кое-как отыскав свободное место для парковки, я становила машину и направилась в сторону одного из магазинов, принадлежащих Изосимову. Пока шла, внимательно смотрела по сторонам, ища его серебристую машину, которая могла подтвердить присутствие предпринимателя в данном районе. Мне повезло, и сверкающий внедорожник вскоре попался мне на глаза. Порадовавшись, я решительно направилась в магазин «Стиль», надеясь прямо сейчас побеседовать с Изосимовым.

Попав в помещение, в первые минуты я ощутила прохладный ветерок, приятно пробежавший по моему телу, – в магазине работали кондиционеры. Я подошла к кассе, за которой сидела темноволосая девушка с короткой стрижкой. Она была одета в легкий бежевый костюмчик, такой же, как и у других работниц магазина.

– Добрый день, скажите, пожалуйста, где бы я могла найти вашего директора, Владислава Петровича, – я назвала Изосимова по имени-отчеству, как бы намекая, что имела право на рандеву с ним.

– Он у себя в кабинете, – ответила девушка. – А вы по какому вопросу?

– Я из милиции, – доставая свои корочки, пояснила я. – Мне бы хотелось немного пообщаться с ним. Это возможно?

– Сейчас я узнаю, – откликнулась девушка, явно не рискуя принимать на себя решение такого вопроса.

Затем она подозвала к себе одну из продавщиц и, попросив ту заменить ее на пару минут, удалилась. Я спокойно стала дожидаться ее возвращения. Девушка вернулась минут через десять и сообщила, что меня ждут. Затем пояснила, куда пройти, и вернулась на свое рабочее место. Я спокойно пересекла торговый зал и, отыскав белую дверь, постучала в нее. В ответ донеслось равнодушное: «Входите».

Я открыла дверь, прошла в кабинет и посмотрела вперед. Примерно посередине комнаты, на фоне белых жалюзи, сложив руки на груди, стоял мужчина средних лет. Он был довольно высок, на голову выше меня, но при этом весьма строен. Зато вот с внешностью ему явно не повезло: он имел грубые, какие-то каменные черты лица, делающие его совсем не привлекательным. И еще мужчина был лыс, зато брови его были густыми и придавали взгляду некую суровость.

Осмотрев Изосимова, я почему-то решила, что человек он отнюдь не доброжелательный, а скорее наоборот. С ним нужно быть начеку.

– Добрый день, – довольно приветливо поздоровался со мной Изосимов. – Вы и есть тот работник милиции, о котором мне только что доложили?

– Да, это я, – кивнула я в ответ.

– Хм, интересно, – рассматривая меня, ответил предприниматель. – Никогда не сталкивался с девушкой из милиции. Ну-с, что вас ко мне привело? Я что, нарушил закон?

– Нет, с моей точки зрения, пока не нарушили, – ответила я. – Я к вам совсем по другому поводу. Я бы хотела кое-что узнать относительно Шалыгина Георгия Руслановича, – я внимательно проследила за переменой в лице Изосимова, который заметно смутился, едва услышал имя интересующего меня человека, но постарался свое смущение скрыть. – Вам знаком этот человек? – продолжая смотреть на Изосимова, спросила я.

– Да, знаком, я видел его несколько раз в казино «Египет», – ответил Владислав Петрович.

– Только видели? – следуя совету косточек по поводу взгляда, стала уточнять я. – Или…

– Я с ним играл, – поняв, что я в курсе его занятий в казино и скрывать их не имеет смысла, тут же добавил мужчина. А затем сразу спросил: – А в чем, собственно, дело?

– Шалыгин подозревается в убийстве, вы наверняка слышали, – пояснила я.

– Ну и? Меня-то это как касается?

– Он был вам должен крупную сумму денег, – ответила я.

– Был, но он расплатился, и больше к нему претензий я не имею, – ответил Изосимов и, явно немного нервничая, направился к своему столу.

– Чем именно он с вами расплатился? – сразу же поинтересовалась я.

– Деньгами, естественно, – с усмешкой ответил мужчина. – Чем же еще?

– Может быть, драгоценностями? – предположила я.

– Не может, – зло сверкнув в мою сторону взглядом, заметил Изосимов. – Я предпочитаю наличные.

– То есть вы хотите сказать, что Георгий даже не предлагал вам взять у него драгоценности? – продолжила надавливать на мужчину я.

– Не понимаю, чего именно вы от меня хотите? – почему-то взорвался Владислав Петрович. – Я что, в чем-то замешан, подозреваюсь? С какой стати я должен отвечать на ваши глупые вопросы?

– Ну, вы же законопослушный гражданин своей страны, – намеренно спокойно продолжила я. – Вы же желаете помочь в расследовании убийства. Или я не права?

– Я не желаю ни во что вмешиваться, если это каким-то образом не касается меня, – решительно бросил Изосимов. – Надеюсь, я понятно излагаю?

– Вполне, – отозвалась я и тут же продолжила: – В таком случае считайте, что вас это самым прямым образом касается. Ведь если вдруг выяснится, что Георгий выплатил вам долг крадеными драгоценностями, а не деньгами, вы будете считаться его сообщником или еще хуже – подстрекателем к совершению преступления. Как думаете, что вам тогда будет грозить?

– Не пытайтесь мне угрожать, я вас не боюсь! – озлобленно произнес Изосимов. – Я уже сказал: он вернул мне деньги, и ни о каких драгоценностях я ничего не знаю.

– Тогда почему же вы так агрессивны и чего-то боитесь? – заметила я и снова посмотрела прямо в глаза мужчине. Изосимов попытался выдержать мой пронизывающий взгляд, но, наверное, так как и в самом деле был в чем-то нечист, сделать этого не сумел. Когда же он отвел взгляд в сторону, я снова заговорила: – Не пытайтесь меня обмануть, я же вижу, что вы что-то скрываете. Неужели сложно сказать правду? Тем более что вопросы я задаю вполне безобидные, и вам они ничем не грозят. Или вы боитесь не меня? Да, ясно, не меня, – видя, как Изосимов резко постарался придать своему лицу непоколебимое выражение, тут же заметила я. – Тогда кого же? Самого Георгия? Вряд ли, скорее уж он вас боится. Тогда кого?

– Что вы ко мне привязались? Ничего и никаго я не боюсь, – огрызнулся Владислав Петрович. – И вообще, если у вас нет соответствующего документа на допрос, прошу вас не пудрить мне мозги и покинуть мой кабинет.

– А если я не стану этого делать? – даже не двигаясь с места, спросила я.

– Я вызову охрану, – угрожающе произнес Изосимов.

– Ага, и тут же загремите в ментовку за отказ от беседы со следователем и нанесение увечий работнику правозащитных органов. Что ж, меня это вполне устраивает. В таком случае мы с вами будем беседовать в камере, – теперь уже я взялась запугивать Изосимова. – Ну что же вы медлите? Я жду ваших охранников.

– С-с-ссс… – заскрипел зубами мужчина, явно горя желанием обозвать меня грязным словцом, но, понимая, что лучше этого не делать, сдержался и лишь брезгливо отвернулся в сторону.

– Полагаю, что вы передумали и согласны ответить на мои вопросы? – сделала я собственный вывод из такого поведения своего собеседника. – Или я не права?

Изосимов тяжело вздохнул, затем немного помолчал и обреченно произнес:

– Что вы хотите узнать?

Я удовлетворенно улыбнулась и сразу ответила:

– Когда и чем расплачивался с вами Георгий Шалыгин?

К моему изумлению, Владислав Петрович ответил:

– Он со мной не расплачивался.

Глава 3

– Что значит не расплачивался? Как так? – ничего не понимала я. – Кто же тогда, если не он, отдавал вам деньги?

– Его отец, – каким-то обреченным голосом ответил мне мужчина.

– Руслан Викторович? – удивилась я.

– Он самый, – вздохнул Изосимов. – Он отдал всю сумму и пригрозил мне, что, если я еще хоть раз обыграю его сына, мне несдобровать, как и несдобровать, если я буду беседовать о чем бы то ни было, касающемся Георгия и его долга, с работниками милиции.

– Понятно, почему вы так на меня прореагировали, – теперь обо всем догадалась я. – Только можете не волноваться, эта информация останется полностью при мне и до Руслана Викторовича не дойдет.

– Да уж хотелось бы верить… – снова вздохнул мужчина.

Я посмотрела на него и вдруг почувствовала, что он мне еще более противен, чем до того: взрослый дядька, богатый частный предприниматель и до смерти напуган какой-то необоснованной угрозой. Неужели он настолько слаб и труслив, что не может дать отпор и постоять за себя? Нет, такие мужчины совершенно не в моем вкусе. Впрочем, что-то я отвлеклась от нашего разговора – нужно пока выжимать из этого типа все, что он знает, иначе замкнется сейчас, и все мои старания окажутся бессмысленными. Я вновь решительно посмотрела на собеседника и попросила:

– Расскажите подробнее, как все было.

– А что тут рассказывать? – пожал плечами Владислав Петрович. – Принес его папаша мне деньги, пригрозил на будущее, а чтоб я лучше понял, магазин один мой потряс. Не сам, конечно, а его люди. Ну и все.

– А его сын, он пытался с вами расплатиться? Я имею в виду – лично? – решила на всякий случай спросить я.

– Нет, он от меня прятался. Знал, что если найду, то ему несдобровать. Я же тогда не знал, что его папаша… – Изосимов запнулся и испуганно уставился на меня. Затем с трудом сглотнул и добавил: – Я вам ничего не говорил и ничего не знаю.

– Не говорили, конечно, – согласилась я. Но тут же спросила: – Так что «его папаша»?

– Что, что… Большой человек, вот что, и еще работник областной думы, – теперь уже следя за своими словами, ответил бизнесмен.

Я поняла, что бесполезно пытаться его разговорить, ничего он мне уже не скажет, стало быть, придется узнавать через кого-то другого. Попробовав задать еще несколько интересующих меня вопросов, но так и не выведав чего-либо интересного, я оставила-таки наконец Изосимова в покое и покинула его кабинет, а затем и магазин. Вернувшись в машину, первым делом вывела ее с этой шумной торговой улицы, затем остановилась на первой попавшейся стоянке и задумалась. Новость о том, что расплатился за Георгия его отец, для меня была совершенно неожиданной и пока еще никак не укладывалась в голове.

Отец расплатился. Надо же… Сам! Что это может значить? Только то, что он знал о долгах сына. Видимо, испугавшись угроз Изосимова, Георгий рассказал обо всем отцу, и тот моментально принял соответствующие меры: он, конечно, вернул проигранные Георгием деньги, но… еще и «потряс» один из магазинов Владислава Петровича, где наверняка срубил отданную сумму с процентами, то есть вернул свои деньги. Изосимов же намек понял и принял к сведению, а потому так не желал беседовать со мной. Выходит, что обо всем позаботился папаша. Однако с сына подозрения в убийстве это не снимает.

По моему мнению, Георгий все равно мог убить девушку. Лишь когда денег, полученных от продажи драгоценностей, не хватило, или же тогда, когда его прижали менты, он все рассказал отцу. Тот, являясь человеком значительным и опасным, что следует из разговора с Изосимовым, быстро «отмазал» сынка, расплатился за него, а его самого сослал на одну из своих вилл, якобы отдыхать от перенесенного стресса. Одним словом, тщательно проработал все и теперь считает, что бояться ему и его сыну нечего.

«Как бы не так, – усмехнулась я. – Я-то знаю, что, будь парень и в самом деле невиновен, отсылать его подальше, к тому же в момент расследования, вряд ли бы кто стал, понимая, что это лишь удвоит подозрения на его счет. Нет, парнишка наверняка замешан в убийстве, иначе не стал бы папочка так хлопотать за него. Нужно попробовать подойти к нему с какой-нибудь другой стороны. Сам он, конечно, ничего не скажет, так что беседовать с ним толку мало, но вот в квартире, где случилось убийство, очень даже могло остаться что-то, что ему принадлежало. Например, малюсенький волосок, пуговка или иная мелочь. Их-то, не замеченные ментами мелочи, я и поищу».

Прекрасно понимая, что квартира девушки наверняка все еще опечатана, я позвонила матери убитой и поинтересовалась у нее, можно ли попасть в дом дочери каким-то другим путем, не срывая пломбы. Женщина пояснила, что квартира дочери располагается в элитном районе, так что там довольно просто попасть на глаза соседям или охране, а значит, лучше не рисковать.

Я полностью с ней согласилась, но, пообещав не рисковать, все равно поехала в сторону дома девушки. Пусть не удастся рассмотреть, что и как обстоит внутри, но я хоть смогу побеседовать с соседями и узнать, кто в последнее время навещал Ирину Брель и не заметили ли они чего-нибудь подозрительного. Если работникам милиции заплатили за тишину, то все более или менее важные показания они уже давно изъяли из общего дела, а потому лучше все выяснить на месте и самой.

Стараясь нигде не задерживаться, я быстренько покинула спокойную стоянку и направила свою верную бежевую «девяточку» к дому убитой девушки. Добралась я до него довольно быстро, так как он располагался всего через два квартала от того места, где я находилась, и был виден издалека: таких высоток в Тарасове пока не слишком много, по крайней мере в центральном районе, где сносить старые дома начали лишь недавно. Я поместила машину в тенек, под какое-то одиноко торчащее посреди двора дерево и сразу зашла во второй подъезд. На лифте поднялась до одиннадцатого этажа и, выйдя на площадку, стала осматриваться.

Как я и ожидала, дверь в квартиру Ирины Брель оказалась опечатанной. Взламывать пломбу было слишком опасно даже для меня, профессионала с хорошими связями, а потому я начала обдумывать другие варианты проникновения в квартиру девушки. В конце концов я попросту решила сначала попасть к кому-то из соседей, а уже от них через окно попробовать пробраться внутрь разграбленного жилища. Ничего лучшего мне в голову в тот момент не приходило.

Смирившись с мыслью, что сейчас придется убеждать в необходимости своих действий соседей, а затем лезть в нужную квартиру через окно, на виду у всего города, я тяжело вздохнула и с силой надавила на звонок соседней с Ириной двери. Несколько минут ничего не происходило, а затем дверь почти бесшумно распахнулась передо мной, и я увидела приятную на вид старушку.

Она была очень даже привлекательной для своего преклонного возраста. Сразу видно, что женщина следит за собой. Она пристально осмотрела меня и приятным голосом произнесла:

– Что вам, девушка? Вы кого-то ищете?

– Н-нет, – протянула я неуверенно. Затем достала из сумочки свое спасительное удостоверение и, показав его, пояснила: – Мне бы хотелось с вами немного пообщаться по поводу…

– Моей соседки, – сама закончила за меня пожилая женщина. И тут же распахнула дверь настежь, добавив: – Да, конечно, проходите. Ваши коллеги у меня уже не раз были, тоже все расспрашивали. Мне-то что, не жалко, отвечу и на ваши вопросы. Девочка-то Ирина хорошая была, приветливая. А какая красивая, сил нет… – переключилась старушка на вздохи-ахи. – Жаль ее, очень жаль.

Я спокойно вошла в квартиру и принялась ее рассматривать. Мне показалось очень странным, что в городской квартирке, тем более относящейся к разряду новостроек, совсем не было современной мебели. Напротив, здесь все было обставлено по старинке – деревянная мебель, скатерти с ручной вышивкой по краям, устилающие пол явно рукотворные коврики с очень красивым и ярким орнаментом, море цветов на подоконнике. Все это создавало такой уют, что даже думать не хотелось о каких-то делах и работе. В такой квартирке только чай пить да незатейливые беседы вести. Но позволить себе слабинку я не могла, а потому сразу перешла к разговору.

– Извините, не знаю, как к вам обращаться, – первым делом решила я выяснить, как зовут приветливую старушку.

– Зовите меня, как и все, бабой Лидой, – откликнулась она, опускаясь напротив меня на старенький, покрытый немного потертым покрывалом диванчик. – Я люблю, когда по-простому.

– Хорошо, – согласилась я и вслед за этим спросила: – Скажите, пожалуйста, вы хорошо знали убитую?

– Ну, как сказать хорошо… – пожала плечами бабушка. – Прилично знала. Видела часто, иногда разговаривала с ней на площадке или на улице у дома. Бывало, что и кота своего, Ваську, у нее оставляла, если на дачу ненадолго уезжала. Она и не отказывала. Добрая была девочка.

– Если я правильно поняла, ничего плохого вы о ней сказать не можете, – продолжала я выяснять мнение соседки об убитой девушке.

– Нет, не могу, – подтвердила мои слова баба Лида. – Я же не судья, чтобы чьи-то поступки судить. Для меня важно, чтобы человек к другим хорошо относился, а как и что он делает, это его дело. Мне, конечно, многое любопытно было, это уж старческое, но судить я никого не смею.

После этих слов у меня возникло предположение, что старушка довольно любознательна, а потому может знать очень даже много. Решив проверить свою догадку, я спросила:

– А в день убийства вы были дома?

– Да, была, – кивнула бабушка. – Я почти всегда дома. Мне ведь ходить некуда. Ну разве до магазина и обратно, так это всего с полчаса занимает. А вас что-то еще интересует, какие-то другие подробности? – теперь уже сама спросила бабушка и вопросительно посмотрела на меня.

– Даже не какие-то, а все, – ответила я и для большей правдоподобности, а также во избежание лишних вопросов добавила: – Это дело раньше другой следователь вел, сейчас его передали мне, так что я вынуждена проверять все лично.

– То-то, я думаю, странно, что вы одно и то же спрашиваете, – теперь уже улыбнулась бабушка. – Я даже было подумала, не аферистка ли. Сейчас ведь всякого сброда полно, и не угадаешь, у кого что на уме, – немного извиняясь, произнесла старушка. Потом глубоко вздохнула и, махнув рукой, произнесла: – Да вы спрашивайте, спрашивайте, не обращайте внимания на мою болтовню. Не часто ведь старому человеку с кем-то общаться приходится, вот и выходит, что мы, старики, излишне говорливыми становимся.

Я приветливо улыбнулась бабульке, как бы давая понять, что вполне ее понимаю и не осуждаю, а затем вернулась к своей главной задаче:

– Скажите, часто ли к девушке приходили гости и был ли кто у нее в день убийства? Это очень важно для следствия, поэтому постарайтесь вспомнить всех, кто в тот день был.

– А что тут вспоминать? – всплеснула руками бабулька. – Я точно знаю, кто у нее был. Если честно, то к девочке часто мужички разные ходили, чаще всего, по виду судя, обеспеченные. Нет, не подумайте, я ее не осуждаю, ее это дело, просто я не раз видела, как к ней то один важный господин похаживает, то другой. Впрочем, и неудивительно, красивая уж она больно была, – сделала вывод баба Лида.

Я же только добавила:

– А что в день убийства?

– В тот день тоже приходили несколько. Всех она сама же и провожала, это я точно знаю, видела в «глазок», – немного смущаясь, призналась соседка. Затем сразу же покраснела, но, быстро с этим справившись, принялась объяснять, зачем она это делала: – Знаете, все время боюсь, что на лестничной площадке что-то да произойдет, как в соседних подъездах. То кошку убьют, то ребятня все стены поиспишет, а нам их потом отмывай. Вот я и выглядываю в «глазок», как только слышу какой-нибудь шум. А слух у меня отменный, не смотрите, что я старая.

– Это хорошо, даже очень, – похвалила я бабушку, радуясь, что не перевелись еще в России бабульки-шпионки, все и про всех знающие. Так что не правы те, кто говорит, что такие особы только в деревнях остались, и эта одинокая бабушка – тому самое прямое подтверждение. Затем взяла свою сумочку и стала искать в ней фотографию Шалыгина. Когда та наконец попалась мне в руки, я протянула ее бабульке и спросила: – А вот этот парень в день убийства приходил к Ирине? Мне очень важно знать.

Баба Лида внимательно посмотрела на карточку, держа ее на расстоянии вытянутой руки, что указывало на то, что она дальнозоркая, а затем уверенно произнесла:

– Да, приходил. Раньше этого оболтуса я у нас на площадке часто видела, он, видно, с Ирочкой встречался, но потом как-то исчез и долго не появлялся. А тут вдруг ни с того ни с сего заявился снова. Правда, приходил всего минут на пятнадцать, не больше, а затем сразу ушел. Но Ириша была живая, я точно помню, – сразу заметила бабулька, догадавшись уже, что парень относится к числу подозреваемых.

– А после него кто-то еще был? – полностью доверяя бабушке, сразу же спросила я.

– Да, – продолжила рассказывать бабулька. – Был еще паренек, молоденький совсем, но какой-то уж очень странный.

– Почему странный? – не поняла я. – Он что, вел себя как-то подозрительно?

– Нет, просто взгляд его мне почему-то не понравился. Я с ним на лестнице столкнулась, когда во двор выходила, вот и обратила внимание.

– Описать его можете? – полюбопытствовала я, решив, что этого типа следует непременно проверить.

– Ой, вряд ли, – отмахнулась бабулька. – В этом деле я не сильна. Обычный он был, как и все. По мне, так все мужчины между собой похожи, я их даже иногда путаю.

Из-за того, что бабушка не смогла описать очередного гостя Ирины, я немного расстроилась, но тем не менее продолжила задавать вопросы:

– А после того, как парень ушел, еще гости у Ирины были? Мужчины, женщины?

– Ой, даже и не знаю, – пожала плечами бабушка. – Я ведь тогда в аптеку уходила, а когда пришла, смотрю, у нашего подъезда милиция, «Скорая». Я даже не поняла ничего сначала, а когда узнала, что стряслось, так расстроилась, так расстроилась…

Бабулька тяжело вздохнула и, устремив взгляд в пол, застыла в таком положении. Я выдержала небольшую паузу, чтобы не показаться чересчур невоспитанной и не уважающей чувства других людей, а затем спросила:

– А вот это окно у вас открывается?

– Что? Окно? Ах да, конечно, открывается, – будучи вырванной из какого-то другого мира, не сразу смогла ответить старушка. Затем до нее все же дошел смысл моего вопроса, и она удивленно спросила: – А почему вы об этом спрашиваете?

– Дело в том, – осторожно начала я, – что сразу после убийства квартира Ирины была опечатана, а значит, входить в нее нельзя никому. Но попасть туда мне совершенно необходимо, так как я должна лично осмотреть место убийства и еще раз поискать улики, указывающие на преступника. Возможно, мои коллеги что-то упустили и недосмотрели. Вот я и подумала, не позволите ли вы мне воспользоваться вашим окном, чтобы попасть на соседний балкон.

– Ой, что вы! – испугалась бабулька. – У нас же одиннадцатый этаж. Еще свалитесь!

– Не волнуйтесь, нас хорошо готовят, – успокоила я бабу Лиду. – Мне не раз приходилось такое делать, поэтому проблем возникнуть не должно. Ну так как, могу я воспользоваться вашим окном?

– Ну, если это так необходимо… – неуверенно откликнулась хозяйка. И тут же добавила: – Только вы уж поосторожнее. Если хотите, я вас веревкой обвяжу, чтобы не упали.

Это доброжелательное предложение показалось мне вполне уместным, а потому я не стала от него отказываться. Пока бабулька искала где-то у себя в кладовке веревку, я открыла настежь окно и, высунувшись в него, посмотрела в сторону соседнего балкона, по всем параметрам принадлежащего квартире Ирины Брель. От окна до края балкона было примерно метра два, но преодолеть их было вполне реально, так как чуть пониже подоконника располагался какой-то неровный выступ, созданный из кирпичей. Если посмотреть на дом со стороны, то выступ должен был выглядеть частью цветка, украшающего стену дома. Спасибо строителям за это великолепие!

Дождавшись, когда баба Лида принесла веревку, я привязала один ее конец к батарее, второй обмотала вокруг талии и, не мешкая ни минуты, полезла на подоконник. Позади меня опять послышались старушечьи вздохи-ахи, но я не обратила на них никакого внимания, полностью сосредоточившись на переходе. Сев на подоконник, я осторожно свесила ноги вниз и принялась искать кончиками пальцев спасительный выступ. Сначала у меня ничего не выходило, но вскоре нога нашла наконец какую-то опору, и я смогла немного расслабить руки. Затем осторожно посмотрела вниз, но не на асфальт, чтобы не вызвать у себя нежелательного головокружения, а туда, где находились сейчас мои ноги, и, наметив место, куда следует поставить ногу, сделала новый шаг. Теперь я оказалась совсем уж в подвешенном состоянии, так как держаться было почти не за что, не считая почти гладкой стены, за которую я цеплялась едва ли не зубами.

Не знаю как, но за несколько минут я сделала еще пару шагов и оказалась почти рядом с балконом. Решив больше не тянуть резину, я попыталась дотянуться до края балкона рукой, но едва не потеряла равновесия и не полетела вниз. Сердце моментально заколотилось как бешеное, а в уме возникла совсем уж ненужная мысль о смерти. Кое-как отогнав ее от себя, я сделала еще один осторожный шаг, а только потом повторила попытку дотянуться до перил балкона. На сей раз мне это удалось, и я ухватилась за них одной рукой. Ну а дальше все было сравнительно просто: я, медленно перебирая ногами, добралась до балкона и перелезла на него.

Господи, неужели я это все же сделала? Я посмотрела назад, на весь пройденный путь. Из окна, откуда я совсем недавно вылезла, выглянула испуганная баба Лида, но, увидев, что я нахожусь в полной безопасности, натянуто улыбнулась. Я попыталась сделать то же самое, но не смогла – видно, организм еще свыкался с мыслью, что я до сих пор жива.

Придя немного в себя, я подошла к двери, ведущей в квартиру, и слегка толкнула ее – дверь оказалась заперта, но лишь на верхний шпингалет, что давало мне возможность не слишком долго с ней мучиться. Достав из кармана брюк, которые я так кстати надела, маленький складной ножичек, я снова прильнула к двери и надавила на нее. Затем, раскрыв свой рабочий инструмент и просунув его в образовавшуюся щель, принялась раскачивать задвижку шпингалета. Первые несколько минут у меня совершенно ничего не выходило, но минут пятнадцать спустя задвижка подалась и сдвинулась с места. Когда она достигла нужного уровня, я снова надавила на дверь и открыла ее.

Спокойно отодвинув скрывающий от меня комнату тюль в сторону, я шагнула через порожек и остановилась. Здесь моему взгляду предстала ужасная картина: вся мебель в комнате была перевернута вверх ногами, а часть даже полностью разворочена, как после взрыва. Везде валялась одежда, мятая или рваная бумага, битая посуда. Осколки цветочных горшков и куски земли валялись на полу, покрывая весьма дорогой ковер. Ящики стола были выдвинуты, а все их содержимое лежало кучей на столе и полу. При этом было хорошо видно, что большую часть вещей ломали специально, как бы создавая имитацию настоящего ограбления.

Так, так… А ведь, кажется, ограбления-то здесь и не было… По крайней мере такого, видимость которого хотели создать. Вот, например, телевизор, весьма дорогой. Он просто разбит, хотя за него можно было получить немалые деньги в любом магазине. Или музыкальный центр – тоже на месте и тоже поломан. И потом, если убийцей был вор, зачем ему было все так курочить, привлекая внимание соседей лишним шумом. Нет, он бы тихо, спокойно взял все нужное и просто исчез. То же касается и Шалыгина: убив бывшую подружку, он вряд ли стал бы учинять здесь такой разгром, просто вытащил бы содержимое шкафов и ящиков. Зачем ему было бить аппаратуру и все остальное? Отсюда вывод: убили Ирину вовсе не ради ее драгоценностей. И вполне возможно, что сделал это не Шалыгин.

Последнее предположение не давало мне покоя. Честно сказать, я с самого начала не слишком верила в то, что Георгий виновен – просто потому, что не было еще таких случаев, чтобы на убийцу удавалось выйти так просто. Да и потом, слишком уж подозрительна такая причина: богатый сыночек убивает ради драгоценностей. Глупость. Хотя я в нее на какой-то период времени все же поверила или, может, просто заставила себя поверить. Но по ходу того, как один за другим всплывали новые факты и данные, у меня возникало все больше и больше сомнений в этом. Когда же соседка Ирины сказала, что в день убийства Шалыгин приходил к девушке, я поняла, что парень, скорее всего, ни при чем. Многое, конечно, все еще указывает на него, но уже и многое опровергает его вину.

Понимая, что мне во что бы то ни стало нужно найти что-то, подтверждающее, что виновен именно Георгий или, как раз наоборот, что виновен совсем не он, я прошла в квартиру и осторожно стала осматривать все ее содержимое. Если вдруг на глаза попадалось что-то подозрительное, я сразу подходила поближе и внимательно это изучала. Мне удалось найти фотоальбом девушки, просмотрев который, я так и не увидела в нем никаких мужчин, что указывало на то, что свои «боевые трофеи» Ирина запечатлеть не особенно пыталась. На всех снимках были либо она, либо ее подруги. Также попалась мне записная книжка девушки, от которой почему-то была оторвана обложка. Листочки я аккуратно подобрала и сунула себе в карман, планируя просмотреть позднее.

К сожалению, ничего другого, кроме этих двух вещей, что представляло бы для меня интерес, обнаружить не удалось. По всей видимости, все подозрительное или хоть чем-то способное выдать преступника отсюда было взято если не самим виновником, то теми, кто его прикрывал, то есть ментами, которым хорошо заплатили. А в том, что они кого-то прикрывали, сомневаться даже и не приходилось, если брать в расчет те записи, что находились в деле по данному убийству. Это сразу заметил и Киря.

Поняв, что ничего больше я уже здесь не найду, я снова вышла на балкон, кое-как закрыла за собой дверь на шпингалет, а затем снова направилась в гости к соседке. Не стану описывать обратный путь, так как от предыдущего он отличался немногим, разве что боялась я чуточку больше, да нога соскальзывала с выступа на два раза больше. Скажу только, что добралась я до квартиры бабы Лиды все же в целости и сохранности, что называется, без потерь, если не брать в расчет перепачканный до невозможности наряд.

– Ну что, нашли что-нибудь? – прямо с ходу спросила меня любознательная старушка и тут же защебетала дальше, даже не дожидаясь от меня ответа: – Ой, я так за вас переживала, так боялась. Виданное ли дело – девушка, да по стенам лазает! С такой работой и мужчина не каждый справится, но вы… Вы хоть не пострадали, не ушиблись? Давайте вашу блузку, я ее сейчас простирну быстренько, а вы пока чайку попьете. Я его специально, пока вы лазили, приготовила.

– Спасибо большое, вы мне многим помогли, – от души поблагодарила я старушку. И тут же поведала о своих успехах, понимая, что женщину они тоже очень интересуют: – Я установила, что девушку убили вовсе не из-за ее драгоценностей.

– Не из-за драгоценностей? – удивилась бабулька. – Тогда из-за чего же?

– Этого я пока не знаю, но ограбление было лишь видимостью, чтобы сбить милицию с толку. Пока они будут искать вора, настоящий преступник успеет спрятаться.

– Вот ведь как, оказывается, бывает… – вздохнула баба Лида. – Что за народ пошел! Все друг друга обхитрить, вокруг пальца обвести хотят…

Не имея ко мне больше никаких вопросов и полностью удовлетворившись услышанным, хозяйка поспешила в ванную, застирывать мою перепачканную блузку, тогда как я осталась сидеть в кухне с бокальчиком горячего чая. Чай пить я совершенно не хотела, а вот свободная минутка сейчас была мне очень даже кстати. Так что, воспользовавшись ею, я принялась анализировать собранную информацию.

Итак, предполагаемым убийцей у нас является некий сынок богатого папаши – Шалыгин Георгий. Парень сильно проигрался в карты, а потому, чтобы вернуть должок, принялся изыскивать средства. Он вспомнил о своей давней любовнице, которой когда-то дарил много всего ценного, и решил вернуть подарки, а потому стал приставать к девушке. Многие видели, как между ним и пострадавшей произошла ссора и как Шалыгин грозился найти на Ирину управу. Это и заставило милицию и родственников девушки поставить его первым среди подозреваемых. Но так ли все на самом деле? Насколько велика вероятность того, что убийца именно Георгий, а не кто-то другой?

Исходя из всего мне известного, невольно возникают сомнения в виновности парня. Во-первых, потому что он сын богатого папаши и запросто мог попросить денег взаймы у него, даже не говоря, для чего они нужны, или в крайнем случае наврав о причине. Этого парень не сделал, скорее всего, потому, что боялся: отец, узнав, что он снова играет, урежет ему денежное довольствие. И вот еще что: решив забрать драгоценности у девушки, он мог бы просто их выкрасть, но не убивать девушку. Хотя мать Ирины считает, что убил он ее из-за того, что боялся, что его любовница расскажет об их связи жене Георгия.

Идем дальше. Как выяснилось, долг за Георгия все же заплатил его отец, да еще и пригрозил Изосимову, чтобы тот больше не смел играть с его сыном. Затем отец сразу отправил сынка подальше из города. Зачем он это сделал? Чтобы к нему никто не приставал с вопросами и не смог уличить в совершении убийства или зачем-то еще? Насчет убийства, как я только что выяснила, все сомнительно, а вот второй вопрос для меня пока остается открытым.

И последнее. Больше всех меня настораживает приход Георгия Шалыгина к Ирине буквально в день смерти. Зачем парню было так светиться, если он собирался убивать ее или грабить? Не думаю, что он совсем уж глуп, а значит, должен был понимать, что раз он долгое время не появлялся у Ирины, то своим приходом сразу же привлечет к себе внимание окружающих: соседей, жильцов дома и так далее. Но он все же пришел, а через пару часов Иру убили. Неужели Георгий не догадывался, что в связи с тем, как он себя вел, первое подозрение сразу же падет именно на него – ведь он ей угрожал, приходил к ней? На мой взгляд, такое поведение говорит о том, что парень, если все-таки убийца он, либо глуп до невероятности, либо надеялся на своего всемогущего папашу, которому ничего не стоит его снова отмазать, как было не раз. Одним словом, пока твердой уверенности в том, что убил именно Георгий, как и в том, что это был не он, у меня нет. Нужно работать дальше.

Сделав несколько глотков ароматного чая, я задумалась, что делать дальше. Я уже осмотрела место преступления, пообщалась с соседкой девушки, выяснила все про долги Георгия. Осталось лишь побеседовать с ним самим или… с его женой. Вдруг муженек очень доверяет своей супруге и о чем-то ей рассказывал? Или же она сама что-то случайно услышала, такое тоже возможно. К тому же только жена Георгия знает, где сейчас прячется он сам, никто другой мне этого не скажет. Так что придется навестить ее и немного пообщаться.

* * *

Покинув гостеприимную соседку Ирины Брель, благодаря которой я смогла установить, что ограбление квартиры не было настоящим, а скорее являлось инсценированным и что Георгий не ради убийства приходил к бывшей любовнице в день ее смерти, я вернулась в свою машину и заняла место за рулем. Затем достала из кармана свой трофей – записную книжку Ирины – и принялась его изучать, стараясь разложить по порядку все листы, которые самой девушкой были пронумерованы. Восстановить первоначальную последовательность мне, конечно, удалось, но тут выяснилось, что в книжке не хватает одного листка. Его могла выдернуть как сама владелица, так и те, кто ее убил. Или же те, кто его затем прикрывал. Снова оказалось, что меня опередили, а значит, я не получила информации о чем-то важном. Оставалось надеяться на саму себя и свои способности.

Отложив книжку в сторону, я завела машину и тронулась в путь – к дому Георгия Шалыгина. Где он находится, я знала со слов клиентки. На дорогу ушло около пятнадцати минут, и вскоре я подъехала к зданию, которое, казалось, было скопировано с какого-то сказочного терема принцессы, а потому никак не сочеталось с многоэтажками, расположенными по соседству. Я остановила машину и вышла на улицу возле кирпичного забора.

Подойдя к калитке, я хотела было поискать звонок, но обнаружила, что та почему-то не заперта. Недолго думая, я открыла дверцу и вошла в маленький, но очень красивый дворик. В нем была всего одна тропинка, выложенная из камня, а вокруг нее размещался ровно выстриженный зеленый газон, кое-где украшенный корзинами крупных садовых цветов, чем-то напоминающих обычные ромашки. Быстро окинув двор взглядом, я подошла к двери дома и постучала. Минуты через две мне открыла коротко стриженная, светловолосая женщина лет двадцати пяти, очень милой наружности.

Я поздоровалась и предъявила жене Георгия – а в том, что это она, я даже и не сомневалась, увидев на ее руке обручальное кольцо с несколькими бриллиантами, – свои корочки. При виде удостоверения женщина немного испугалась:

– Вы из милиции? А что случилось?

– Ничего серьезного, – успокоила ее я. – У нас всего лишь возникло несколько вопросов к вам.

– И все они наверняка касаются моего непутевого мужа, – с какой-то ухмылкой пренебрежения отреагировала на мои слова женщина. Затем равнодушно пожала плечами и пригласила меня в дом.

Когда мы оказались в гостиной, я села в мягкое кресло с однотонной, шоколадного цвета обивкой и осмотрелась. Интерьер дома Шалыгиных поражал пышностью и стремлением продемонстрировать превосходство хозяев над остальными людьми. В комнате находились яркие, крикливые, порой излишне дорогие вещи, возможно, даже выполненные на заказ. Причем в большинстве своем друг с другом эти предметы никак не сочетались, а потому со стороны казалось, что это не жилое помещение, а складское или запасник музея, куда его работники стаскивают все ненужное до лучших времен.

Прекрасно поняв, что и муж, и жена живут в свое удовольствие и что главной их целью является стремление быть лучше всех, я потеряла всякий интерес к интерьеру этого дома и к его хозяевам, но все же повернулась к ожидающей моего вопроса женщине и спросила:

– Где сейчас ваш муж?

– Понятия не имею. Наверное, где-нибудь отсиживается, – совсем равнодушно ответила мне жена Георгия. – Меня он в свои делишки не посвящает, а я и не лезу.

– Скажите, Марина, – обратилась я к хозяйке, – вы в курсе последних событий, имеющих отношение к вашему мужу? Вы знаете, что он подозревается в убийстве?

– Естественно, знаю, – кивнула Марина. – Но уже привыкла. Его то и дело в чем-то подозревают, так что для меня это совсем не новость. И потом, мы с Георгием не в тех отношениях, чтобы друг за друга переживать. У нас каждый живет своей жизнью.

– Это подразумевает и наличие любовников и любовниц? – задала я совсем не скромный вопрос.

– У кого как, – неопределенно вздохнула женщина, а я тут же уточнила: – Что вы имеете в виду?

– Только то, что любвеобилием у нас страдает только Георгий, я же совсем неплохо живу и без этого.

– Так, значит, вы в курсе того, что у него есть любовница? – спросила я.

– Да, и давно. Он сам мне об этом сказал, – вздохнув, произнесла Марина. – Так получилось, что я после неудачной беременности приболела, а потому не смогла уделять ему много времени, ну, Георгий и стал искать наслаждения на стороне. Постепенно он совсем от меня отдалился и… теперь у нас отношения настолько сухие, что их даже семейными назвать сложно. Я сначала сильно по этому поводу переживала… – Марина заговорила все более эмоционально, явно найдя во мне благодарного слушателя, которому можно выплеснуть все свои обиды. Мне же ее словоохотливость была только на руку, а потому я не перебивала женщину, а очень внимательно ее слушала. – Потом я привыкла, поняла, что прошлого уже не вернуть. Вот так мы теперь и живем.

– А почему вы не подали на развод? – задала я естественный в данном случае вопрос.

– Развод? – Марина усмехнулась. – Зачем? Кто я буду после развода? Бедная и ничего не имеющая дура? Я ведь деревенская, родители до сих пор в селе живут. А здесь я сама себе хозяйка, у меня все есть. Или почти все. Так зачем мне что-то менять?

– Что ж, может, вы и правы, – согласилась я с Мариной.

Затем задала ей еще несколько интересующих меня вопросов и получила вполне предсказуемые ответы. После чего поблагодарила женщину за беседу и попрощалась. Покинув ее дом, села в машину, завела двигатель и направилась к расположенному невдалеке парку. Там я собиралась в тенечке да на свежем воздухе все обдумать и решить, что мне делать дальше. Зачем без толку гонять машину по городу туда-сюда…

Я оставила свою «девяточку» на стоянке и медленно пошла по тропинке к воротам парка. Когда оказалась в тени деревьев, невольно остановилась и посмотрела по сторонам: как ни странно, но в парке почему-то почти не было людей. Похоже, измучился народ от дневной невыносимой жары, а потому предпочел безвылазно сидеть в своих квартирах, попивать прохладное пиво, пялясь в телевизоры.

Дойдя до первой попавшейся лавочки, я стряхнула с ее поверхности пыль, села и почти сразу погрузилась в размышления. После беседы с женой Георгия мне стало известно, что его жена давным-давно знает о похождениях своего муженька на стороне, кстати говоря, с его же собственных слов, а потому бояться угроз Ирины Шалыгин никак не мог. Этот факт невольно указывал на то, что убивать Ирину Георгию было совершенно незачем, а драгоценности у нее можно было просто забрать или выкрасть. Одним словом, убийство Шалыгину было не просто невыгодно, но и совсем ни к чему.

«И какой же вывод ты из всего этого сделаешь? – спросил у меня мой проснувшийся внутренний голосок. – Что Георгий не убивал Ирины Брель?» – «Похоже, что так», – согласилась я.

Действительно, если он, конечно, не полный дурак и не маньяк-одиночка, то, скорее всего, он не убийца. У него просто не было для такого шага острой необходимости. И вообще единственный возможный вариант совершения им убийства я представляю так: Георгий пришел к Ирине поговорить, они поспорили, он ее ударил, но неудачно, так, что она упала и ударилась головой об угол, скажем, стола, отчего и умерла. Но тут есть и масса «но».

Во-первых, зачем было Шалыгину навещать Ирину дважды на дню, если у него к ней был всего лишь один вопрос, выяснить который он мог сразу? Ведь соседка баба Лида видела, как он уходил, а провожала его совершенно живая Ирина. Что ж он второй раз заявился? Во-вторых, сильно сомневаюсь, что драгоценностей, имеющихся у Иры, хватило бы на погашение карточного долга. Какие бы украшения Георгий ни дарил ей, вряд ли они стоили десять тысяч долларов. Даже если предположить, что у нее были и другие драгоценности, то есть на большую сумму, ради которой стоило бы ее убивать, то, скорее всего, она не хранила бы их дома, прекрасно понимая, что для этой цели больше подходит банк. Об этом должен был догадываться и Георгий.

В общем, Шалыгин на роль убийцы что-то не особенно подходит. Но и вычеркивать его окончательно из списка подозреваемых пока еще рановато. Значит, нужно найти что-то, что поможет мне окончательно разобраться, виновен ли Георгий или нет. Стоп, а ведь драгоценности-то из квартиры Ирины все-таки исчезли! Стало быть, если я найду, у кого они находятся, то найду и виновного. Как говорится, все гениальное просто.

Глава 4

Сразу после того как я обдумала свой следующий шаг, я позвонила Кире и поинтересовалась, не попадались ли где на глаза работникам милиции и не выплывали ли на рынках украденные у Ирины драгоценности. Володя сообщил, что их якобы ищут, но пока ничего не обнаружено. На всякий случай я полюбопытствовала о сумме, в которую оцениваются драгоценности, и получила весьма интересный ответ:

– Максимум, на что они могли потянуть, так это тысяч на пятьдесят, не больше.

– Ого, так это же означает, что!.. – едва не выкрикнула я, но вовремя спохватилась и замолчала. Я оказалась права, когда думала, что Георгию не было смысла охотиться за драгоценностями, это совсем не те деньги, которые были ему нужы. Относительно его долга они погоды не делали и совсем его не спасали. Волей-неволей ему оставалось обращаться за помощью к отцу, что Георгий, по всей видимости, и сделал.

– Ты что-то сказала? – услышав мое восклицание, спросил Киря.

– Нет, ничего, – отмахнулась я, – так, размышление вслух… – затем поблагодарила Кирю за помощь и отключила телефон.

Похоже, Георгий действительно невиновен – сделала я соответствующий вывод после беседы с Володькой. Учитывая то, что стоимость драгоценностей гораздо ниже суммы долгов парня, покрыть краденым все долги он просто не мог. Получалось, что убил девушку совсем не он. Просто кто-то, хорошо знавший о случившемся недавно скандале и проблеме Георгия, решил этим воспользоваться и все списать на него. Скорее всего, ограбление было подстроено, а на самом деле его почти и не было.

Только сейчас, согласившись с давно зревшей мыслью, что Георгий невиновен в убийстве и что мать девушки ошиблась в своих подозрениях, я позволила себе задуматься над другими версиями совершения данного преступления. Пока о самой Ирине и о том, с кем она общалась, мне была известна лишь самая малость, а потому переключиться на кого-то другого было почти невозможно: не подозревать же без причины кого ни попадя. Тогда я вспомнила о подруге Ирины Ольге Сдобновой и решила обратиться за помощью к ней.

Отыскав в блокнотике телефон девушки, я достала свой сотовый и принялась ей звонить. Трубку снял кто-то из родственников, так как я услышала совершенно незнакомый мне взрослый голос:

– Да, вам кого?

– Могу я услышать Олю? – спросила я.

– Ольга, тебя к телефону, – даже не убирая трубки от уха, прокричал куда-то в сторону мой собеседник.

Сначала я услышала какой-то скрип и скрежет, и только потом голос Ольги:

– Да, я слушаю.

– Оля, это Татьяна Иванова, – представилась я. – У меня возникло несколько вопросов. Где бы мы могли встретиться?

– Даже не знаю… А вам где удобнее? – неуверенно откликнулась девушка.

– Я сейчас в городском парке и вообще-то могу подождать здесь, если ты сможешь прийти, – не имея никакого желания куда-то ехать, предложила я.

– Хорошо, я скоро буду, – почти сразу согласилась Ольга и положила трубку.

Я убрала сотовый в сумочку и вздохнула. День был в самом разгаре, а потому дышать стало уже почти нечем. С меня просто градом стекал пот, одежда липла к телу.

Господи, как бы я хотела, чтобы сейчас прошел дождичек! Или – еще лучше – ливень. Хоть бы прохладнее стало. «Ты что, не до конца еще мокрая? – с издевкой полюбопытствовал мой язвительный внутренний голосок. – Тебя же выжимать уже можно». – «Ну и что, – отмахнулась от него я. – Может, я люблю воду, причем в большом количестве». – «Тогда тебе самая прямая дорога на море», – посоветовал мой голосок. «Ни за что, – отказалась от подобного предложения я. – В жизни не поеду на юг, там же ад натуральный. Если уж у нас здесь жарко, представляю, что сейчас творится там. К тому же туда пока доедешь, до моря, проклянешь все на свете».

Закончив мини-диалог со своим вторым «я», я достала из сумочки носовой платочек и вытерла им шею и лицо. Затем посмотрела в сторону ворот и увидела Ольгу, озирающуюся по сторонам, явно в поисках меня. Я уловила момент, когда она повернется в мою сторону, и помахала ей рукой. Теперь Ольга меня заметила и направилась в мою сторону.

– Здравствуйте, – оказавшись напротив, скромно поприветствовала меня девушка.

Я указала ей на место рядом с собой и сразу перешла к делу, сообщив:

– Я проверила Георгия и выяснила, что вероятность совершения им преступления самая минимальная.

– То есть это не он убил Иру? – удивленно уточнила Ольга.

– Скорее всего, так, – согласилась я и тут же добавила: – Теперь у меня возник вопрос: кто, если не Георгий, мог желать смерти твоей подруге?

– Ну, я не знаю… – пожала плечами девушка. – Так сразу как-то никто не вспоминается.

– Ты подумай, я же не тороплю, – добавила я. – Должен же быть кто-то, у кого были мотивы недолюбливать Ирину.

– А знаете, точно, есть такой человек! – немного подумав, воскликнула Ольга. – Вот он-то точно мог! Тем более что недавно вышел.

– Откуда вышел?

– Из тюрьмы. А попал он туда как раз из-за Иришки, так что запросто мог теперь попытаться ей отомстить.

– Подожди, я что-то не совсем понимаю, – остановила я торопливую трескотню девушки. – Расскажи все по порядку, что и как было, почему того человека посадили и кто он?

– Короче, – начала Ольга, – с нами в институте учился один парень, его зовут Олегом. Они с Ириной познакомились на студенческой вечеринке, Олег стал за ней ухаживать. Ире он совсем не нравился, поэтому она не собиралась завязывать с ним никаких отношений, но Олег все время ходил за ней следом, надоедал. Однажды он увидел Иру с ее парнем, который заехал за ней в институт. Это его почему-то взбесило, и он пригрозил поколотить того. А поколотить действительно мог, он ведь в секцию спортивную ходил, его в институте все боялись. Но парень Иры его ничуть не испугался и… слово за слово, они поругались. Как-то так вышло, что Олег ударил Виктора.

– И что потом? Разве из-за этого сажают? – все еще не совсем понимала я, в чем дело.

– Нет, конечно, но тут об этом позаботились. Виктор ведь не обычный парень, а сынок богатых родителей. Естественно, что у его отца и связи, и деньги были. Не знаю уж, как все вышло, но за тот удар упрятали Олега за решетку на целый год. Немного, конечно, но все же приятного мало.

– Так-так. И, значит, не так давно Олег вышел…

– Да, – кивнула Ольга. – Я слышала, в институте ребята об этом разговаривали.

– И ты думаешь, он отомстил Ирине за то, что попал за решетку? – уточнила я.

– Ну да, – под пристальным моим взглядом не совсем уверенно ответила девушка. – Виктор-то уже давно вместе с отцом за границу укатил, где его теперь сыщешь. А Ирка свидетелем на суде выступала, когда Олега обвинили в избиении человека с намерением его убить.

– А, ну вот теперь ясно, – вздохнула я, понимая, что в такой ситуации парень мог счесть месть девушке вполне уместной и естественной. Затем немного подумала и снова спросила: – Что еще ты знаешь о нем, я имею в виду – об Олеге? Где он проживает, с кем общался в институте?

– Увы, Олега я только в лицо знаю, но никогда с ним не общалась и им не интересовалась, – ответила девушка. – Нам с Ирой было совершенно все равно, кто он и чем занимается.

– Значит, где его найти, тебе неизвестно, – немного расстроенно вздохнула я, но тут же сообразила, что раз парень сидел, то информацию о нем я запросто могу получить через Кирю. Достаточно лишь заглянуть к нему в отдел и немного пообщаться.

Так и решив поступить, я поблагодарила Ольгу за помощь, попросила ее пока ничего не говорить Ириной матери, чтобы лишний раз ее не беспокоить, а затем направилась к своей машине. Оставленная мной на стоянке «девяточка» за время моего отсутствия ужасно накалилась, и поэтому салон стал походить на раскаленную духовку, в которой проще было испечься, нежели спрятаться от открытых лучей палящего солнца.

С большим трудом заставив себя загрузиться в машину, я пооткрывала в ней все окна и только после этого тронулась в путь.

Наконец впереди показался отдел Кирьянова. Я подъехала и, поместив машину среди остальных авто, принадлежащих работникам милиции, направилась в здание, надеясь, что хоть там найду спасительную прохладу. Зря надеялась. О кондиционерах в отделе Володьки смели только мечтать. Максимум, что здесь было, так это давно устаревшие вентиляторы, просто гоняющие горячий воздух по кабинетам.

Мысленно поругав Володьку за то, что он совсем не заботится о своих коллегах, я постучала в его кабинет и, как только он откликнулся, вошла. Киря, как и всегда, торчал у экрана своего компьютера, не так давно подаренного его отделу за хорошую работу, и что-то там искал.

– А, это ты! Проходи, – бросив беглый взгляд в сторону двери, в проеме которой появилась я, произнес он.

Я не спеша подошла к столу и села на стоящий возле него стул.

– Что-то случилось? – несколько раз щелкнув левой клавишей «мыши», спросил Киря. – Или опять помощь потребовалась?

– Скорее второе, – помахивая на себя как веером вспотевшей ладонью, откликнулась я. – Нужны данные на одного парня, который не так давно вышел из тюрьмы.

– Кто такой? – тут же поинтересовался Киря.

– Некий Олег. Фамилия мне неизвестна, знаю только примерный год рождения.

– Ну ты даешь! – удивился Киря, поднимая на меня глаза. – Я уж начинаю подумывать, не специально ли ты мне сложности придумываешь.

– Если б специально… – вздохнула я. – Само собой так получается.

– Значит, говоришь, недавно вышел… – переключился Киря на решение моей проблемы. – И какого же он года?

Я прикинула мысленно возраст Ольги и ее сокурсников и назвала год рождения парня. Володька снова повернулся к компьютеру, что-то набрал на клавиатуре, пару раз щелкнул «мышью» и вскоре с победным лицом повернулся ко мне:

– Копишев фамилия твоего Олега. Парень действительно буквально на днях вышел – досрочно, за хорошее поведение. А осудили его за какие-то лишь угрозы, нападение. В общем, дельце-то, кажется, белыми нитками шито. Вроде как подстроено.

– А ты наблюдательный… – сделала я комплимент Володьке. – Скоро совсем меня переплюнешь.

– Тебя? – усмехнулся Киря. – Как же, тебя переплюнешь! У тебя вон сколько возможностей, а у меня, куда ни сунься, закон. Так что далеко не плюну.

Я улыбнулась его шутке над самим собой, а затем спросила:

– Фотографию этого паренька можешь мне показать?

– Легко, – откликнулся Киря. – Она как раз у меня на экране.

Я пододвинулась к Кире поближе, слегка склонилась к монитору и принялась рассматривать своего нового подозреваемого. Впрочем, рассматривать особенно было нечего, так как лицо Олега можно было назвать среднестатистическим – особенно не запоминающимся и ничем не выделяющимся. У него был ровный овал лица, немного грубоватый подбородок, прямой нос и тонкие губы. Разве что глаза были, пожалуй, излишне большими для мужчины, да еще с густыми и длинными ресницами. Но из-за того, что парень был блондином, его ресницы можно было заметить лишь с очень близкого расстояния.

С первого взгляда на Олега трудно было представить, что он способен совершить преступление, но, как говорится, чем черт не шутит. Никогда не знаешь, что может прийти на ум даже очень положительному и доброму человеку, особенно при некоторых обстоятельствах.

– Ты можешь распечатать мне эту фотографию? – кивнув на экран монитора компьютера, спросила я.

– Могу, конечно, – спокойно ответил Володенька. – Минутное дело.

Киря включил стоящий рядом принтер, попутно начав расспрашивать меня.

– У тебя что, появилось подозрение, что этот тип снова взялся за старое, только теперь решил отомстить за себя? – первым делом поинтересовался Киря.

Я молча кивнула.

– А при чем тут Ирина Брель? Ты же, кажется, ее делом сейчас занимаешься? – не унимался Киря. – Или они как-то связаны?

– Ты задаешь слишком много вопросов, – упрекнула я Кирю. – Давно пора было запомнить, что, пока я в чем-то не уверена, я предпочитаю держать свои мысли при себе.

– Да, знаю, но мне каждый раз интересно наблюдать за твоей работой, – со вздохом добавил Киря. – Поучительно ведь.

Я снова улыбнулась и, вытащив из принтера готовый портрет Копишева, направилась к двери. Киря не стал меня окликать, прекрасно понимая, что я не трачу времени зря, когда у меня работа не доведена до конца.

Покинув отделение милиции, я вернулась в машину и, сев за руль, принялась заводить свою «девяточку». Еще находясь в кабинете Кири, я приняла решение еще раз наведаться к всезнающей и любознательной соседке Иры и показать ей это фото. Возможно, именно этого парня как раз и видела последним у квартиры убитой бабулька.

Первых несколько минут пути мне почти никто не мешал, но едва только я стала приближаться к нужному мне месту, как угодила в пробку. Хорошо хоть попался шустрый блюститель порядка на перекрестке, который очень быстро разрулил поток машин и возобновил движение, иначе я бы зависла, тем более что транспорт с каждой минутой все прибывал, так как рабочий день подошел к концу и близился час пик. Кое-как выбравшись из этого скопления машин на свободу, я слегка прибавила скорость и помчалась к дому Иры. Добравшись до него, припарковала свою «девяточку» у самого подъезда и направилась в гости к бабе Лиде.

Доброжелательная старушка встретила меня с радостью – наверняка ведь к ней нечасто заглядывают гости – и сразу же пригласила к себе в квартиру. Я извинилась за повторное беспокойство и пояснила, что принесла ей одну фотографию, которую она должна посмотреть. Бабулька на это махнула рукой, мол, успеется, и принялась копошиться на кухне, попутно говоря:

– Сейчас вот чайку с вами попьем, потом все и покажете. Какие-то пять минут вам погоды не сделают, не сбежит ваш преступник.

– И все же, вы бы сначала посмотрели… – попыталась было отказаться от предложения я.

– Посмотрю, посмотрю… потом…. – закивала мне в ответ бабулька и продолжила свое занятие.

Она заварила свежий чай, поставила на стол несколько вазочек с конфетами и вареньем, порезала батончик и только потом села к столу. На этот раз я уже не стала надоедать с фотографией и смирилась с тем, что чай пить все же придется.

«Если так пойдет и дальше, то я забуду даже, как пахнет кофе, – подумала я про себя. – А то куда ни приди, все чай да чай, будто других напитков нет».

– Ну так что там у вас за фотография? – сделав несколько глотков из своей чашки, первой начала разговор баба Лида. – Никак подозреваемый появился? Тот-то, первый, которого вы мне в прошлый раз на карточке показывали, не виновен, что ли, оказался?

– Не виновен, – кивнула я. Затем достала из сумочки снимок и протянула его старушке, спросив: – Скажите, а вот этого парня вы в гостях у Ирины в последние дни случайно не видели?

Старушка с нескрываемым любопытством уткнулась в карточку и стала ее созерцать. Затем вернула фотографию мне и уверенно сказала:

– Видела. Это как раз тот самый молодой человек, который после того, предыдущего, приходил. Я вам прошлый раз еще сказала, что на лестнице с ним столкнулась.

– И вы точно не можете сказать, что после его ухода девушка была жива? – уточнила я.

– Не могу, – немного расстроенно призналась бабулька. – Меня с того момента не было дома. Я же говорила – когда я вернулась, возле подъезда уже «Скорая» стояла и милиция. А что, это он ее убил?

– Пока еще не знаю, но очень может быть, – не стала ничего уверенно заявлять я. – Скажите, а до того момента вы хоть раз видели данного парня у Иры? Возможно, он приходил за день до смерти девушки или еще когда?

– Нет, не приходил, – ответила старушка. – По крайней мере я его не видела. В тот день в первый раз.

«Значит, приходил только однажды… – отметила я про себя и задумалась, мог ли действительно решиться на месть парень, однажды уже побывав за решеткой. – Скорее всего, мог, – предположила я, – ведь он хорошо знал, что его просто подставили, причем получалось, что именно та девушка, которую он вроде бы любил. Он мог счесть, что ее поступок не заслуживает прощения, и еще в тюрьме начать вынашивать план мести. Выйдя, он просто некоторое время понаблюдал за Ирой и, заметив, что к ней цепляется какой-то парень, решил списать убийство на него, чтобы снять подозрение с себя. Он пришел к Ире сразу после того, как от нее ушел Георгий, убил ее, перевернул все, создав вид, что убийца являлся грабителем, на всякий случай взял драгоценности, попавшиеся на глаза, и тихо смылся. Но в подъезде Олег по чистой случайности наткнулся на бабу Лиду, и она его запомнила. Наверное, у Олега после освобождения просто чесались руки отомстить за себя. Да, скорее всего, именно так все и было».

Я задала соседке Ирины еще парочку вопросов и, получив на них ответы, стала прощаться. Старушка сначала все никак не желала меня отпускать, говоря, что ей со мной интересно общаться, но, когда я напомнила о том, что нахожусь на работе и не могу нигде подолгу задерживаться, сдалась и пошла меня провожать до двери.

За время моего разговора с бабулькой на улице успело немного стемнеть, так что к тому моменту, когда я покинула ее дом, воздух слегка посвежел и начала ощущаться легкая прохлада. Я невольно подняла голову и вдохнула полной грудью – вот так бы всегда! Ах, мечты…

Затем я загрузилась в свою почему-то не желающую остывать машину и, преодолев огромное желание бросить ее и пойти пешком, тронулась в направлении к дому. Мне необходимо было немного подумать, наконец-то хоть раз как следует поесть за весь сегодняшний день и определиться с дальнейшими действиями. Впрочем, кое-какие мысли на этот счет у меня уже были, но их следовало еще как следует проанализировать. На все у меня оставался вечер.

* * *

Утром меня, как всегда, разбудил будильник. Ему одному я позволяла так издеваться над собой. Если бы это сделал кто-то другой, ему бы сильно не поздоровилось – вставать рано я ужасно не люблю. Надо было поторапливаться, чтобы не опоздать прибыть к дому своего нового подозреваемого, а то он исчезнет из поля моего зрения, и день пройдет впустую. Я заставила себя встать и отправилась в ванную. Там я провела всего минут десять, хотя хотелось посвятить утреннему купанию чуточку больше времени, но я боялась пропустить что-нибудь интересное. Вдруг Олегу Копишеву придет в голову какая-нибудь идея, касающаяся краденых драгоценностей, и он отправится их сбывать на рынок, а меня не окажется рядом. Попробуй потом разузнай, что он делал с утра.

Быстро приготовив и выпив чашку кофе, я надела светлые бриджи и легкую маечку, волосы собрала в хвост и немного подкрасилась. Уделять слишком много времени макияжу в летнее время я не любила, да и не видела в этом смысла, хорошо зная, что стоит выйти на жаркую улицу, и от моих трудов над украшением лица не останется и следа. Косметика разом потечет и размажется, и я стану походить если не на Бабку-Ежку, то уж на обезьянку точно. Стало быть, проще всего не терять времени зря и оставаться естественной.

Покончив с работой над своим внешним видом, я вышла на улицу. Воздух с утра был еще свежим, но по первым лучам солнца я поняла, что день снова будет довольно жарким. Моя «девяточка» стояла у подъезда, где я ее вчера и оставила, так как ни сил, ни надобности отгонять ее в гараж у меня не было. Сев в машину, я одним движением руки завела ее и поспешила по данному мне вчера Кирей адресу на поиски Копишева.

Пользуясь тем, что транспорта на дорогах было еще не слишком много, я слегка превысила скорость и на всех парусах понеслась во Фрунзенский район. Достигнув его, поинтересовалась у прохожего, как попасть на улицу Хользунова, и, получив ответ, продолжила путь.

Наконец показалась нужная мне улица, и я слегка притормозила. Затем осмотрелась по сторонам и невольно вздохнула:

– Ну и развал. Надо же, как запустили улицу! Настоящая свалка…

Немного повозмущавшись неаккуратности жильцов района, я покинула машину и пошла по даже не заасфальтированной дорожке вдоль домов, ища номер шесть. Подъезжать к нему на машине я не стала, чтобы не привлекать внимания моего подозреваемого. Пройдя пару десятков метров, я остановилась – дом Олега был прямо передо мной.

Как мне стало ясно из увиденного, жил Копишев один. Аккуратностью и трудоголизмом парень явно не страдал, что тоже сразу бросалось в глаза при взгляде на его хоромы: накренившаяся калитка висела на одной петле и прямо-таки норовила упасть. Узенькая дорожка густо заросла травой, словно по ней и не ходили вовсе. Что же касается самого дома, то, будучи построенным хоть и не очень давно, он почему-то все же выглядел гораздо хуже располагающихся с ним по соседству жилищ. Сейчас же ставни домика были заколочены, а на двери красовался огромный замок.

При виде этого замка я едва не потеряла дара речи, решив, что мой подозреваемый уже успел куда-то испариться. Но, присмотревшись к замку чуточку получше, заметила, что он висит не там, где ему полагается, а на ручке двери. Облегченно вздохнув, я обошла забор стороной и остановилась напротив крыльца, но только с другой стороны. Отсюда меня практически не было видно из-за густой и высоченной травы и растущего где попало топинамбура, зато мне, наоборот, отсюда оказалось довольно легко наблюдать за входом в дом.

Поудобнее устроившись на выбранном наблюдательном пункте, я сосредоточила взгляд на двери и стала ждать появления Копишева. Как назло, мой подозреваемый не торопился. Он проспал, наверное, часов до девяти. Я почти совсем сварилась на солнце и буквально изнемогала от жажды, но покидать свой пост не рисковала. Несколько раз я даже приближалась к дому, чтобы проверить, не пустует ли он вовсе, но каждый раз слышала весьма громкий храп, доносящийся через форточку. Стало быть, хозяин был на месте.

В конце концов, мысленно проклиная своего пассивного палача, из-за которого мне приходилось торчать на солнцепеке, я приняла решение ворваться в дом самым наглым образом и просто выбить из паренька всю правду, а заодно и осмотреть его хоромы. Вдруг он еще не продал краденые драгоценности, а значит, они до сих пор где-то спрятаны. Если же он все-таки успел их сбыть, подумала я, то тем более следить за ним теперь не имеет никакого смысла.

Но едва я сделала шаг в сторону дома, как дверь со скрипом распахнулась и из-за нее на крыльцо вышла невероятно помятая личность. Это был Копишев собственной персоной. Проснувшись, он, видно, решил немного развеяться и покурить на крылечке.

«Ну вот, голубчик, ты и попался», – подумала я про себя и не спеша направилась к калитке, решив зайти во двор прямо сейчас. Заодно и посмотреть, как на меня прореагирует парень.

С радостью покинув свое укрытие, я слегка отряхнулась, затем обошла забор еще раз и, подойдя к калитке, толкнула ее. Услышавший скрип Копишев повернул голову в мою сторону и с видимым интересом на лице замер в таком положении. Я немного вызывающе посмотрела ему в глаза, но, поняв, что бежать парень не собирается, спокойно пошла дальше. Но прошла не далеко – буквально на втором шаге ойкнула от жгучего прикосновения чего-то к моим оголенным икрам ног. Торопливо глянув вниз, я увидела густые заросли… чего бы вы думали? Крапивы, конечно!

– Черт! Неужели нельзя хоть крапиву во дворе скосить? – скрипнув зубами, возмутилась я.

– Что, небось думаете, что в лесу и то чище, чем здесь? – улыбаясь, крикнул мне совершенно спокойный хозяин. – Ошибаетесь, там эта зараза с человеческий рост, а у меня еще пока маленькая. Зато щи из нее выходят – пальчики оближешь!

«Так вот, значит, почему он от нее не избавляется, – теперь поняла я. – Щи варит. Ну что ж, крапива тоже зелень, не капуста, конечно, но зато специально сажать и обрабатывать ее не надо, сама лезет. Мда, наш народ во всем выгоду может найти».

Я опустила взгляд к земле… и принялась скакать по огороду, как коза по полю, заранее выискивая место, куда поставить ногу для следующего шага. А что оставалось делать? Ведь в противном случае весь низ моих ног покрыли бы красные ожоги от крапивы. Стоило поблагодарить господа бога за то, что расстояние от калитки до крыльца было не особенно большим, так что добралась я до Копишева быстро.

– Давно не видел ничего столь интересного, – сделал мне комплимент хозяин этого оригинального огорода и по совместительству мой подозреваемый, поднимаясь на крылечке во весь рост и протягивая в мою сторону руку. – Разрешите представиться, Копишев Олег. А как звать вас?

– Иванова Татьяна, – сообщила я, отвечая на рукопожатие.

– Очень приятно, – заулыбавшись, ответил Копишев и осторожно сжал мою ладонь.

Внимательно глядя ему в лицо, я не заметила ни страха, ни испуга, ни каких иных низменных и предательских эмоций. Олег был непоколебим и совершенно расслаблен. Он, видно, не знает, кто я такая, решила я про себя. Ну ничего, скоро узнает, тогда посмотрим, как он запоет.

Предчувствуя резкую перемену во внешнем спокойствии Копишева, я выдержала небольшую паузу и добавила:

– Я из милиции.

Как я и предполагала, эта короткая фраза подействовала на Копишева как шок. В один миг с его лица исчезла улыбка, глаза округлились, а на шее нервно задергалась венка. Я молчала, мысленно спрашивая себя: о чем, интересно, думает сейчас Олег? Наверняка прикидывает, как ему лучше себя повести – кинуться прочь, попытаться меня убить, прикинуться невинным?

В любом случае он явно понимал, что влип, причем конкретно.

– Вы как-то странно изменились в лице, – видя, что Копишев не предпринимает попытки ничего спросить, сама продолжила я. – Что вас так напугало?

– Понятно что, – глухим и каким-то не своим голосом ответил Олег. – Вы одна из тех, кого я не так давно покинул. Не понимаю, зачем вы пришли? Меня же выпустили.

– Знаю, за хорошее поведение, – добавила я. Затем слегка прищурилась и, глядя в глаза парню, продолжила: – Но что действительно скрывалось за этим хорошим поведением? Истинное раскаяние или же острое желание поскорее отомстить за себя?

– Не понимаю, о чем вы говорите, – не выдержав моего взгляда и отведя свой в сторону, немного раздраженно произнес Копишев. – Предпочитаю услышать сразу, что именно вам от меня надо?

– Как это ни банально прозвучит, но мне нужна правда, и ничего больше, – произнесла я. Но тут же добавила: – Впрочем, не уверена, что вы по собственному желанию захотите мне ее поведать.

– Почему же? Может, и захочу, но только после того, как вы объясните, какую правду вы хотите услышать, – теперь уже Копишев вопросительно уставился на меня. – Вам нужна правда… о чем?

– О вашей знакомой – Ирине Брель, – пояснила я.

– С этой стервой я не вожусь, – при звуке одного только имени девушки парень вспыхнул. – Из-за нее вся моя карьера и личная жизнь покатилась под откос. Чтоб ей пусто было, стерве!

– Да уж куда более! Она ведь мертва, – усмехнулась я как бы в продолжение сказанного и будучи почти полностью уверенной, что виновен в смерти девушки именно Олег.

– Мертва? – Копишев вопросительно посмотрел на меня, и мне показалось, что он на самом деле удивлен услышанным.

– А вы разве не в курсе?

– Нет, я этого не знал, – все еще пребывая в некотором шоке, откликнулся Олег. – Когда я ее видел последний раз, она была жива и совершенно здорова. Стоп. Так вы что, теперь думаете, что это я ее убил? – сам все понял парень.

– Естественно, – подтвердила я его предположение. – Кроме вас, больше некому. К тому же такая причина: месть за жизнь, которая, как вы сами выразились, покатилась под откос.

– Да вы что, сдурели, что ли? – усмехнулся мне прямо в лицо Олег. – Я за год в тюрьме не совсем того… шизанулся. Я себе совсем жизнь ломать не намерен. Да, я был зол на Ирку за то, что она сделала, но бог ей судья. Мне, может, эта ошибка в жизни в каком-то смысле на пользу пошла, я, может, смысл собственного существования понял, разобрался, что главное в нем, а что нет. И плевать мне на то, что мой обидчик по соседству гуляет.

– Это вы сейчас так говорите, чтобы подозрения от себя отвести, – не поверила я Олегу. – Любой бы на вашем месте так же делал. А ведь в день убийства вы последним были у Ирины. Вас там видели и хорошо запомнили. Как раз после вашего визита к Ире к ней пришла ее подруга и нашла… труп. Как вы это объясните?

– Случайность. Стечение обстоятельств. Ну, я не знаю… – взмахнул руками Олег. – Я знаю только то, что не убивал ее. Да, я приходил к этой… стерве. Но я ее не убивал. Я хотел просто посмотреть в ее бесстыжие глаза, услышать, что она скажет, как напугается при виде меня. Я это увидел, а больше мне ничего не было нужно. Я не собирался из-за нее повторно попадать в тот ад, из которого только что вырвался.

– Ну, раз уж вы утверждаете, что совершенно невиновны, то наверняка не будете против, если я осмотрю ваш дом? – спросила я, выслушав объяснение Олега.

– Да пожалуйста, – спокойно ответил он мне и даже сам открыл дверь, как бы пропуская меня вперед.

– Нет уж, сначала вы, – не стала рисковать я.

Олег не стал спорить и первым вошел в дом. Там он преспокойненько уселся на старенький диванчик, взял в руки лежащий на нем журнал и с видимым равнодушием принялся его листать.

Не обращая на него никакого внимания, я принялась за дело. Перво-наперво проверила содержимое всех шкафов, затем завернула край паласа, прикинув, что в таких домах погреба обычно располагаются прямо в комнатах, а значит, именно туда мог спрятать краденое Олег. Погреб и в самом деле оказался там, где я его искала, но он был пуст, точнее, в нем было все полагающееся: банки, проросшая давно картошка, ящик с песком, из которого торчали хвостики моркови. Я не поленилась покопаться и в нем, но так ничего и не обнаружила.

Переворачивая и просматривая все метр за метром, я иногда бросала взгляд на Олега, чтобы понять, чего он в данный момент боится, или же поймать его мельком брошенный на тайник взгляд, но ничего подобного так и не заметила. Копишев был спокоен и даже немного весел. Наблюдая за моими действиями, он даже позволял себе усмехаться надо мной. Это меня ужасно раздражало, почти выводило из себя, отчего я бралась за дело с новым усердием. И все же результата мои поиски не дали, и мне пришлось согласиться с мыслью, что драгоценностей в доме нет.

Наверняка парень сбыл их в тот же день, сделала я вывод. Иначе бы сейчас он не подсмеивался надо мной и вообще был бы куда напряженнее. А теперь-то что, ищите, Татьяна Александровна, все равно тут давно ничего нет. Ну да ладно, молодой человек, то, что главную улику я в доме не обнаружила, обвинения с вас не снимает. Я найду способ вывести вас на чистую воду. Сейчас вот подумаю и найду…

– А скажи-ка, мил человек, во сколько ты был у Ирины в гостях? – решила попытаться поймать парня на ответах я.

– Без пяти минут четыре, – спокойно и даже не задумываясь, ответил Олег. – Ушел через пятнадцать минут.

«Ага, вот ты и попался! – обрадовалась я. – Вскрытие подтвердило, что умерла девушка в начале шестого, а вовсе не в четыре. Думал, я этого не знаю и проверить не смогу? Как бы не так!»

Уже почти ощущая свою победу, я достала из сумочки сотовый телефон, отыскала телефон соседки Ирины и стала ей звонить. Баба Лида сняла трубку почти сразу и своим все время веселым голоском произнесла:

– Квартира Сидириковой, слушаю.

«Ну вот, хоть буду знать, какая у нее фамилия, а то я забыла ее спросить», – промелькнула у меня мысль. Но я не стала на ней задерживаться и сразу же заговорила:

– Доброе утро, баба Лида. Это Татьяна, та, что к вам вчера приходила.

– Из милиции-то? – уточнила старушка.

– Да, из нее самой, – подтвердила я. – У меня к вам один вопрос. Можно?

– Да, конечно, вы еще спрашиваете! – сразу согласилась помочь бабулька.

Я порадовалась – вот ведь есть еще на свете такие простые, отзывчивые люди, а затем спросила:

– Скажите, второго посетителя Иры, ну, с которым вы на лестнице столкнулись, вы в какое время видели?

– Время? – задумалась бабулька. – Подождите-ка… Кажется, я из дома выходила примерно в начале пятого. А точно, чуть раньше, точно не помню.

– Уверены, что не позже?

– Абсолютно. А, вы, наверное, сейчас его проверяете, – догадалась, зачем я задаю эти вопросы, баба Лида. – Могу я вам кое-что сказать?

– Конечно, говорите, – не задумываясь, ответила я, хотя в голове у меня уже носились совершенно иные мысли и касались они того, сказал ли мне Олег правду или же соврал. Возможно, о том, во сколько он покинул квартиру Ирины, он и не соврал, но ведь прийти к ней он мог и гораздо раньше. А на то, чтобы так перевернуть весь дом, устроить такой разгром, какой я видела у Иры, потребуется не меньше часа. Если, конечно, громил квартиру один человек.

– Я тут с соседкой вчера вечерком болтала, когда за газетой к ней ходила, – даже не подозревая, что я слушаю ее вполуха, рассказывала бабушка. – Так вот, она мне и говорит, что в тот день, когда Иринку-то убили, она с другими женщинами на лавочке сидела и видела, как в наш подъезд компания одна заходила, из нескольких парней. Но таких, говорит, приличных с виду, на хорошей машине они приехали, на дорогой. Соседка сказала, что они, увидев парней, подумали, что это опять к Пашке гости, что у нас на втором этаже живет. К нему все время какие-то странные люди приезжают. Через некоторое время компания та вышла, а вскоре и Пашка появился, как раз с работы приехал. Так вот теперь соседка думает, а не к Ирке ли те ребята наведывались? Уж больно лица у них напряженные были, как у настоящих бандитов. Вы как думаете?

– А, что? – только сейчас оторвалась я от собственных размышлений и торопливо принялась осознавать все, о чем мне только что поведала старушка. А как только информация дошла до меня, я даже в лице изменилась. Олег, наблюдавший, видимо, за мной, заметил это и обеспокоенно спросил:

– Что с вами? Вам плохо?

– Нет, ничего! – отмахнулась я от него и торопливо окликнула старушку, испугавшись, что она уже положила трубку: – Баба Лида…

– Да-да, я слушаю, – успокоила меня та.

– Баба Лида, а вы у соседки не спросили, в какое время компания приезжала?

– Спросила, конечно, – откликнулась старушка. – Решила, что вам-то это интересно может быть.

– И что она сказала? – нетерпеливо спросила я.

– Да что, сказала… вроде бы вышли те парни из дома где-то в шестом часу, а приехали чуть раньше соответственно.

– Кто-нибудь их запомнил? Описать сможет? – заволновалась я, получив новую и такую интересную информацию.

– Вряд ли, – вздохнула в ответ бабулька. – Мы уже на всякие компании и внимания не обращаем. У нашего дома такие парни, ну, или похожие часто появляются, все привыкли давно.

– Спасибо, что сообщили мне об этом, – поблагодарила я старушку. – Знаете, я, пожалуй, сейчас к вам подъеду. Хочу, чтобы вы меня со своей соседкой и другими своими подругами познакомили. Вы не против?

– Хорошо, жду, – коротко ответила мне баба Лида.

Отключив телефон, я посмотрела на Копишева, только сейчас поверив в то, что он сказал мне чистую правду, потому и был так спокоен. Олег, в свою очередь, тоже смотрел на меня, с интересом ожидая, что же будет дальше.

– Вам повезло, – коротко произнесла я. – Пока повезло.

Глава 5

С некоторой поспешностью покинув дом Копишева, я отправилась назад, к дому убитой. Неслась по улицам на всех парах, даже не обращая внимания на жару и капельки пота, то и дело стекающие по шее и спине. Все мои мысли были заняты только одним: убийц Ирины видели, а значит, их можно будет найти. Время их приезда и ухода полностью совпадает с данными экспертизы о смерти девушки. К тому же их было много, а вся квартира оказалась буквально перевернутой. Стало быть, ребятки что-то искали… Что-то такое, что им очень было нужно.

Наконец появился нужный дом. Я резко надавила на тормоза и, заглушив мотор, покинула свою посеревшую от пыли «девяточку». Затем стремглав влетела в подъезд, нервничая, дождалась лифта и, оказавшись у хорошо знакомой двери, с нетерпением надавила на звонок. Дверь открылась почти сразу, и, еще стоя на площадке, я поняла, что баба Лида не одна – у нее гости.

– А вот и наша Танечка! – радостно воскликнула бабулька, пока я проходила в коридор и сбрасывала с себя обувь.

Когда же я поднялась с корточек, баба Лида доложила:

– Я решила, что вам будет не очень удобно бегать по всем этажам и искать моих подруг, ну тех женщин, что сидели на лавочке в день убийства. Вот я и собрала их у себя. Надеюсь, они смогут вам в чем-то помочь.

За подобную инициативу я едва не расцеловала старушку, но она не дала мне такой возможности, а сразу потащила, схватив за руку, в зал и там представила своим гостям. На диване сидели три бабушки, примерно одного возраста, но совершенно различные внешне.

Одна старушка была полностью седой и с жутко белым, словно напудренным лицом. На ней было темно-коричневое платье с длинными рукавами и приколотой на груди миниатюрной брошью в виде хамелеона. Как сообщила баба Лида, ее звали бабой Оксей, иначе – Оксаной Васильевной.

Другая гостья, напротив, была темноволоса. Внешне она вызывала больше симпатии, в основном за счет очень красивых глаз и умения причудливо краситься. Было ясно, что эта бабулька до сих пор заботится о себе и своем внешнем виде и имеет наибольший вес в данной компании. Звали ее Екатериной Федоровной.

Что же касается третьей гостьи, то для того, чтобы ее представить, достаточно вспомнить черепаху Тортилу из сказки про Буратино. Такая же необъятная, в крупных, круглых очках и с вязанием в руках. И даже имя у нее, на мой взгляд, было вполне подходящее: Тамара Викторовна.

– Ну вот, я вас познакомила, можете теперь пообщаться, – как бы передавая мне слово, произнесла хозяйка квартиры.

Я не стала медлить и сразу начала с вопросов:

– Скажите, пожалуйста, что вы видели в день убийства часов в пять, в начале шестого? Я слышала, что вы наблюдали появление в вашем доме подозрительных парней.

– Ой, наблюдали, дочка, – первой заговорила баба Окся. – Но ведь не думали, что это бандиты окажутся, иначе бы сразу о них милиции сообщили.

– Сколько их было? – продолжила я расспросы.

– Трое. Нет, четверо, – сама поправилась тетушка Тортила, как я ее для себя назвала. Остальные бабульки покивали, подтверждая ее слова. – Один такой весь важный, постарше остальных, а остальные сопливые совсем, вам ровесники.

«Ну спасибо, вот меня уже и сопливой обозвали», – усмехнулась я про себя, но вслух ничего по данному поводу не произнесла, а спросила по делу:

– Помните, на какой машине они приехали?

– На большой черной. Сейчас во дворе очень похожая на ту стоит, – на этот раз ответила Екатерина Федоровна.

– Да, – согласилась с соседкой баба Окся. – Марки-то мы, дочка, не знаем. Вон их сколько сейчас, машин-то, развелось.

Я выглянула в окно и увидела стоящий неподалеку от моей машины черный «Мерседес». Сразу стало ясно, что навещали Ирину ребята серьезные, не так себе. Только вот что им от нее нужно было, от обычной студентки?

Понимая, что мне необходимо выяснить, как выглядели те парни, чтобы, ориентируясь на это описание, искать виновных, я принялась расспрашивать старушек чуть ли не с пристрастием. Как назло, они не могли ни на один мой простой вопрос дать точного ответа и все время ссылались на то, что молодежь нынче пошла внешне ужасно однотипная, сразу и не отличишь одного от другого. Бабульки только сказали, что вроде бы раньше тут тех парней не видели. Одним словом, о составлении фотороботов можно было забыть. Оставалось лишь сверить кое-какие мелкие детали, чтобы окончательно убедиться, что убийцами могли быть те четверо посетителей.

Задав еще несколько несложных вопросов старушкам и узнав, кажется, все, что они могли вспомнить, я отошла к окну и задумалась.

Итак, примерно в то время, когда, по данным экспертизы, умерла Ирина Брель, к дому подъехал черный «Мерседес» и из него вышли четверо парней, один из которых был старше других. Визитеры вошли в подъезд, а через некоторое время вышли и, сев в свою машину, уехали. До того дня этих парней здесь не видели. По времени их появление полностью сходится с моментом смерти девушки. Что же касается ранее находившегося у меня под подозрением Копишева, то одна из бабулек вспомнила, что после его ухода – а это она тоже видела – Ирина открывала окно и курила. Один из ее внуков, хорошо знавших девушку, ей тогда махал. Так что, как ни крути, получалось, что убийцами являются именно парни из «Мерседеса». Только вот что это за банда, кому принадлежит и подчиняется? Это мне было совершенно неизвестно.

Пока я размышляла, старушки нашли какую-то общую тему для разговора, так что, когда я выказала желание их покинуть, никто не был против. Поблагодарив всех за содействие в поиске виновного, я вышла из квартиры бабы Лиды и направилась к машине. Сев в нее, снова задумалась: как же найти ту банду? Кто может что-то о ней знать? Как-то сама собой снова вспомнилась подруга Ирины – Ольга. А ведь она может иметь представление о том, с кем из «серьезных» людей общалась ее подруга… Стало быть, с девушкой еще раз необходимо поговорить, чтобы потом прикинуть, кто мог подослать к Ирине убийц.

Достав из сумочки сотовый, я набрала номер Ольги и стала ждать, когда снимут трубку. На этот раз это сделала сама Оля и, как всегда, тоненьким голоском произнесла:

– Да, я слушаю.

Я быстренько представилась и объяснила причину очередного беспокойства. Смекалистая девушка моментально поняла, что мне от нее нужно, и тут же спросила:

– Куда мне подъехать?

– Пожалуй, на этот раз лучше тебе выбрать место для встречи, – ответила я. – Я сейчас нахожусь далеко от центра города, тебе сюда долго добираться.

Ольга на несколько минут задумалась, а потом предложила встретиться в кафе «Пион», что недалеко от моего дома. Предложенный вариант вполне меня устроил, так что я сразу же с ним согласилась и, обговорив время, тронулась на встречу с девушкой.

Нужного места я достигла минут за двадцать пять, но все равно опоздала – Ольга уже сидела в кафе. Я поздоровалась с ней и села напротив.

– Что-нибудь будете? – поинтересовалась у меня Ольга, крутя в руках коробочку с соком.

– Пожалуй, да, – делая знак официантке, чтобы подошла, ответила я. Затем заказала себе холодной фанты и обратилась к Ольге: – Очередной наш подозреваемый оказался чист, – первым делом сообщила я. – После ухода Олега девушку несколько человек видели живой, а вот потом к ней приходил кто-то еще. Это был какой-то бандитского вида тип и трое его ребят. Время их появления возле дома Ирины совпадает с моментом ее смерти.

– И что теперь? – видно, решив, что я уже вычислила убийцу, поинтересовалась Ольга. – Вы хотите сказать матери Иры, кто он?

– Хотела бы, но не все так просто, – вздохнула я. – Очевидцы – а это старушки, соседки Ирины – описать ту четверку не могут, так как наблюдали ее впервые. Вот поэтому-то я и позвала тебя. Ты, как подруга Иры, должна знать – хотя бы примерно! – с кем из очень значительных людей города она была знакома. Ну, попытайся вспомнить…

– Да что вы, откуда я это могу знать! – сначала было отмахнулась девушка. Но потом задумалась и стала размышлять вслух: – Хм, сложный вопрос. Ира ведь всегда только с мужчинами состоятельными общалась. Она ведь без отца росла, мать ее содержала… А потом, повзрослев, Ира решила, что отплатит ей тем же. Ну и стала охмурять богатеньких мужичков и тянуть из них все, что можно. Я ей всегда удивлялась, говорила даже, что нельзя быть такой расчетливой, что должна быть в жизни любовь. Но Ира не любила мужчин, у нее вообще к сильному полу была какая-то скрытая тихая ненависть. Так что, кто были те парни, это очень сложный вопрос.

– Ух ты, сколько, оказывается, интересного мне еще не сообщили! – с иронией произнесла я. – Вообще-то о таких вещах стоило поведать сразу, может, тогда бы я иначе повела расследование. А от меня скрывали такие подробности.

– Тут не я виновата. Мама Ирины не хотела, чтобы вы узнали, чем жила ее дочь, – как бы извиняясь, сказала девушка и отвела взгляд в сторону.

– А почему же ты сейчас сказала? – полюбопытствовала я.

– Просто я вам поверила, – искренне ответила Ольга. – Я знаю, дальше вас эта информация не пойдет.

– Что ж, спасибо за доверие, – поблагодарила я девушку. – Но вот подумать над тем, кто были те ребята, нам с тобой все же придется. Одной мне с этим не справиться, учитывая то, что я Ирину даже ни разу не видела.

– Понимаю, – кивнула Сдобнова. – Я постараюсь.

После этого Ольга рассказала мне о своей подруге все и во всех подробностях. Она описала всех известных ей парней Ирины, даже пофантазировала на тему, мог бы тот или иной ее убить. Я же слушала ее молча, запоминая и анализируя все услышанное. Теперь мне стало известно, что Георгий и Виктор были не единственными любовниками Иры, что, кроме них, были еще двое, но одного в расчет брать не стоит вовсе, так как он год назад разбился на своей машине. Оставался последний – тот, с кем именно незадолго до смерти крутила шуры-муры Ирина. Иных подозреваемых, как ни старались, мы отыскать не смогли.

Выведав у Ольги, как зовут этого любовника ее подруги, а также его примерный адрес, я попрощалась со своей помощницей и вернулась в машину. Там выкурила сигарету и только после этого поспешила к дому Бурмашева Андрея Семеновича.

Жил этот субъект в частном коттедже, располагающемся на пересечении улиц Торцова и Москвиной, что было не очень далеко от того кафе, где я только что была. Естественно, что на дорогу мне потребовалось совсем немного времени, и уже вскоре я стояла напротив массивных ворот в нехилой ограде вокруг нехилого же дома.

«Ничего себе! Прямо-таки царское жилье, – глядя вверх, подивилась я. – Такие замки, наверное, и во времена царей с королями не строили. Вот до чего дожили: что ни „шишка“, то непременно себе дворец отмахать старается. И к чему им это?»

Я подошла к калитке и, отыскав рядом с ней домофон, надавила на кнопку. Не сразу, а пару минут спустя чей-то вроде бы сонный голос поинтересовался, что мне нужно, а услышав, что я из милиции, попросил подождать. Я догадалась, что обо мне докладывали хозяину дома, а потому не слишком нервничала, что ожидание затягивается. В конце концов меня все равно впустили, предварительно, конечно, посмотрев на мои корочки. Вот в чем преимущество работника милиции: почти везде ему дорога открыта.

Проследовав за не слишком дружелюбным и каким-то замкнутым охранником во двор, я была передана на попечение другому, не менее внушительному внешне охраннику, который и препроводил меня в дом, довел до кабинета Бурмашева.

«Интересно, к чему такие предосторожности? – недоумевала я, ожидая приглашения войти. – Чем этот тип занимается? Явно незаконными делами, иначе они ему были бы ни к чему. Интересно, где его Ирина-то откопала?»

– Войдите, – оторвал меня от размышлений мужской голос.

Я невольно вздрогнула, затем открыла дверь, прошла в кабинет хозяина дома и осмотрелась.

Место, куда я попала, даже при беглом осмотре выдавало основные черты своего владельца. Все говорило о том, что он уверенный, хорошо знающий свое дело, не терпящий ничего лишнего ни в жизни, ни в деталях оформления человек, что его интересует только то, что требуется в работе. При всем при этом Бурмашев был еще и очень аккуратным. Все бумаги на его столе были уложены в ровные стопки, сложенные друг на друга, книги расставлены в шкафу в алфавитном порядке, карандаши с ручками, и те торчали в держателе, а не валялись по поверхности стола. Одним словом, все здесь имело свое место, но почему-то в комнате не наблюдалось самого хозяина, хотя я точно помнила, что он меня только что пригласил войти.

Немного растерявшись, я пробежалась взглядом по кабинету еще раз, но снова ничего не увидела, зато услышала звонкий и веселый смех. Затем из-за огромного розообразного куста, стоящего в одном из уголков комнаты, вышел среднего роста мужчина лет сорока. У него были черные, чуть курчавые волосы. Мне он показался вполне интересным, несмотря на то, что я держала его в числе возможных подозреваемых.

Мужчина окинул меня изучающим взглядом, а потом немного насмешливо произнес:

– Обожаю это место за кустом. Те, кто входит в мой кабинет, не всегда меня видят, а потому я уже не раз имел возможность наблюдать ошарашенные и немного напуганные лица своих гостей. Но не подумайте, что сейчас я спрятался намеренно. Просто там я предпочитаю курить, а вы как раз и оторвали меня от этого занятия.

– В таком случае, думаю, мы с вами квиты, – слегка улыбнувшись, ответила я.

– Пожалуй, что так, – согласился со мной Бурмашев. Затем прошел к своему рабочему столу, сел за него и, посмотрев на меня, сказал: – Честно признаться, я до сих пор не могу догадаться о причине, приведшей вас ко мне. Если это не секрет, скажите, пожалуйста, иначе я так и буду мучиться.

– Что ж, я за тем и пришла, чтобы об этом сказать, – не дожидаясь приглашения, я тоже присела в кресло, стоящее напротив стола, но у самой стены. – Меня к вам привело убийство.

– Убийство? Чье? – недоумевал Бурмашев. – Что-то я вас не совсем понимаю. Или, может, что-то случилось с кем-то из моих родственников?

– Скорее знакомых, – поправила я его. И тут же сообщила: – Убили вашу любовницу.

– Которую из них? – совершенно не поменявшись в лице, в свою очередь полюбопытствовал мужчина.

– А у вас их много? – вопросом на вопрос ответила я.

– Ну, да, – признался мужчина. – Предпочитаю менять женщин как можно чаще, чтобы не успевали приедаться.

– И кого же вы последний раз сменили? – все еще не отвечая на вопрос Бурмашева, продолжила спрашивать я.

– Ой, не хочу в этом даже и разбираться. Меня совершенно не интересуют их имена, а потому я зову всех Мариями. Просто это имя мне нравится.

– Что ж, в таком случае хотелось бы узнать, давно ли вы виделись с Марией тире Ириной? – пристально глядя в глаза мужчине, спросила я.

Бурмашев изобразил некоторую задумчивость, то ли истинную, то ли вымышленную, это было сложно понять, а затем произнес:

– Вы, наверное, имеете в виду Ирину Брель? Так что, выходит, ее убили?

– Именно, – кивнула я.

– Господи… – вздохнул Бурмашев, но с места не поднялся и расхаживать взад и вперед не стал, как обычно делали, по моим наблюдениям, большинство людей, чувствующих свою вину. – Вот, значит, почему я никак не мог дозвониться до нее в последнее время, пока был в отъезде. Ее убили… Бедная девочка!

– А вы разве куда-то уезжали? – позволила себе поинтересоваться я.

– Да, уезжал, – несколько устало посмотрев на меня, ответил Бурмашев. – У меня были дела в другом городе. Хм, я познакомился с Ирой совсем недавно, но, честно признаюсь, успел немного к ней привязаться. Понимал, конечно, что ей от меня нужны были только деньги, но… Знаете, она была очень похожа на мою умершую во время операции дочь. И это заставляло меня закрывать глаза на все остальное и прощать ей ее шалости. Но, видно, не судьба…

Все сказанное Бурмашевым произвело на меня впечатление, несмотря на то, что я старалась уличить его в обмане. Видимо, Андрей Семенович был очень хорошим психологом и умел манипулировать людьми. Или, может быть, все, что он говорил, просто было правдой. Разобраться в этом я пока не могла, а потому спросила:

– Вы сказали, что звонили Ире, но вам никто не ответил. А почему вы не съездили к ней домой, как только приехали? Разве вы не знали ее адреса?

– Знал, конечно. Но Ира терпеть не могла, когда за ней заезжали. Говорила, что не желает сплетен про себя. Я не хотел лишний раз ее злить и просто звонил, но мне никто так и не ответил. Подумал, что Ира не хочет со мной беседовать, у нее ведь есть определитель номера. Последнее время она часто заговаривала о том, что нам пора расстаться, иначе она ко мне привыкнет.

– А когда вы последний раз виделись с Ирой? – поинтересовалась я.

– Ну, точно не помню… Кажется, чуть больше месяца назад. Затем я уехал и вернулся только вчера.

– Это можно как-то проверить? – не забывая о своих обязанностях, спросила я.

– Да, конечно. В аэропорту мое прибытие наверняка зафиксировано, – не увидев в моей просьбе ничего подозрительного, сразу ответил Бурмашев. – Могу даже предоставить вам для проверки свой телефон. Пожалуйста, звоните прямо сейчас.

Не имея дурной привычки отказываться от того, что мне предлагают, особенно в том случае, если это мне необходимо и каким-то образом выгодно, я подошла к шикарному телефону Бурмашева и стала звонить в аэропорт. Дождавшись, когда меня соединят с оператором, я поинтересовалась об Андрее Семеновиче Бурмашеве и о том, когда и куда он отбывал, а также о том, когда вернулся в город. И получила самую исчерпывающую информацию: в день убийства Бурмашева действительно не было в Тарасове, вернулся он действительно только вчера. Все сказанное моим подозреваемым полностью подтвердилось.

– Ну что, убедились? – как бы невзначай спросил у меня Бурмашев.

Я молча кивнула, прикидывая, что еще можно и нужно спросить у последнего любовника Ирины. Наконец вопрос созрел, и я сразу же задала его:

– Скажите, Ирина когда-нибудь и на кого-нибудь вам жаловалась? Возможно, она чего-то боялась, от кого-то пряталась?

– По-моему, нет, хотя последнее время она была немного нервной, – чуть подумав, ответил мужчина. – Но я это ее состояние списывал на обычную женскую раздражительность, вызванную неудачами. Ира хотела пройти отбор на какой-то там конкурс. Причем сама, без чьей-либо помощи, но у нее не получилось. Видимо, это ее и расстроило.

Понимая, что, даже если Бурмашев виновен, мне вряд ли удастся подловить его на словах, я извинилась за беспокойство и попрощалась. Меня снова проводили до ворот охранники, и, едва я оказалась за металлической калиткой, дверь за мной с грохотом захлопнулась. Мне не оставалось ничего другого, как сесть в свою машину и закурить. Если бы была возможность, я бы выпила еще и кофе. Может быть, хоть это позволило бы мне прочистить засорившиеся обилием информации мозги и сосредоточиться на главном. Пока же в голове у меня была сплошная каша.

«Как быть? Как проверить, скрывает ли что-то Бурмашев или же нет? – спрашивала я себя. – По всему видно, что человек он неглупый и даже более того, значит, если и виноват, то о своей безопасности позаботился. Если он причастен к убийству Ирины, убил ее, то не своими руками. Что ж, это усложняет мне работу, но и дает возможность его на чем-то подловить, если, конечно, я смогу вычислить тех, кого Бурмашев нанимал для грязной работы. Только вот как это сделать? С чего начать?»

Вопросы продолжали возникать один за другим, а ответов на них так и не находилось. Я невольно вздохнула.

«Стоп, а ведь не все пока так безнадежно, как кажется, – успокоила я сама себя, случайно бросив взгляд на „бардачок“ машины. – У меня ведь есть мои магические всезнающие косточки. Они-то и помогут мне выбрать правильный путь размышлений. Пожалуй, обращусь-ка я к ним за советом, а то мне почему-то интуиция подсказывает, что все в этом деле еще более запутанно и сложно, чем мне пока кажется. Что-то такое знала Ирина, чего не знал больше никто. Потому ее и убили. Иначе просто больше не за что было убивать ее. Впрочем, посмотрим, что мне скажут мои верные двенадцатигранники.» Приняв решение, я достала мешочек с косточками, потрясла его и высыпала содержимое себе на колени. Выпала комбинация: 30+16+11. Я немного покопалась у себя в памяти и вспомнила ее расшифровку: «Ждите незваных гостей. Неплохо бы им знать: гость хорош тогда, когда вовремя приходит и не забывает вовремя уйти».

«Ого, похоже, вскоре что-то должно поменяться, причем значительным образом. Возможно, наконец-то выплывет кто-то, кто знает чуть больше других, и даст мне подсказку, – обрадовавшись, подумала я. Но тут же вспомнила о второй части предсказания и переключилась на него: – Что бы сие могло значить? Что гость будет мешать мне? Но чем? Хм, как-то неопределенно и противоречиво нагадали косточки, попробуй пойми их».

Я снова вздохнула и стала собирать двенадцатигранники обратно в мешочек. Затем завязала его веревочкой, пришитой к краю, и убрала своих маленьких помощников назад в «бардачок». После чего слегка прикрыла окошко возле себя. Пора было заехать домой, пообедать, а заодно и еще немного подумать. Вдруг за чашкой хорошего кофе придет-таки ко мне хорошая мысль, а уж я-то ее обмозгую… Что ж, быстрее в спасительную прохладу, домой!

* * *

В своей квартире я прежде всего поспешила в ванную, решив, что не мешало бы первым делом смыть с себя сегодняшнюю пыль, а уже затем думать, чем утолять свой голод. Ожидая получить от прохладной водицы расслабление и возможность начать мыслить по-новому, я открыла кран и встала под освежающий водопад, вырывающийся из душа. Вышла я из ванной только спустя десять минут, да и то с такой неохотой, что едва сдержала себя, чтобы не вернуться обратно.

Заметно расслабившись после купания, я поставила на плиту кофеварку, а сама села за стол и взяла какой-то журнал, еще несколько дней назад извлеченный мною из почтового ящика, но до сих пор не просмотренный. Его я и стала листать. Это оказался «Рекламный экспресс», знакомящий обывателя с миром цен. Естественно, что им я совершенно не заинтересовалась, а потому уже минуты через три сей печатный продукт полетел в мусорное ведро. Тут как раз подоспел и мой кофе, и я, налив себе полную чашку, с удовольствием начала наслаждаться им.

Когда мой скудноватый обед был завершен, я решила занять себя разбором содержимого своего платяного шкафа, хорошо зная, что, только когда я полностью погружена в размышления, я способна выполнять повседневную работу активно и, можно сказать, с удовольствием. А шкаф давно уже требовал моего вмешательства в свои недра, так что я спокойно подошла к нему, открыла дверцу и… о чудо! Мое недавнее желание сделать в нем уборку мгновенно испарилось. Во-первых, я поняла, что для того, чтобы привести все вещи, лежавшие в шкафу, в порядок, потребуется минимум дня три, а во-вторых, сообразила, что, кроме меня, туда все равно никто заглядывать не станет, а я и так прекрасно нахожу нужные мне вещи.

Но чем-то заняться мне все же было надо, тем более что меня не покидало ощущение, что вот-вот произойдет нечто важное и мне нужно только дождаться этого, а потому я решила просто прибрать в квартире. Сначала перемыла накопившуюся посуду, а потом стала вытирать пыль, неизвестно откуда взявшуюся. Тут-то и зазвонил телефон. Моментально бросив свое неприятное занятие, я домчалась до аппарата и торопливо сняла трубку.

– Татьяна Иванова, я вас слушаю, – выпалила я на одном дыхании.

– Таня, это Киря, – послышалось из трубки. – У меня для тебя есть новость.

– Горю желанием ее услышать! – почти прыгая на месте от того, что ожидаемое наконец произошло, ответила ему я. И тут же поторопила Володьку: – Ну, что там у тебя?

– Одна дамочка, – как всегда, начал издалека он. – Она к нам только что заявилась.

– Ну и что? – невольно занервничала от странного сообщения я.

– А то, что она утверждает, будто ее пытаются убить из-за того, что она слишком много знает, – пояснил Киря.

– Все равно не понимаю, а мне-то что с того? – откликнулась я.

– А то… та особа утверждает, что по той же самой причине убили и ее подругу, некую Ирину Брель, – наконец-то выдал главное Киря.

– Что? Ирину Брель? – не могла поверить услышанному я. – По той же самой причине?

– Да, из-за того, что обе они узнали очень многое о нелегальном бизнесе одного типа. Дамочки сказали, что его зовут Андреем Семеновичем.

– Как? – еще больше удивилась я.

– Андреем Семеновичем. Тебе это имя что-то говорит?

– Случайно не Бурмашев его фамилия? – высказала я вслух свое предположение.

– Да, именно так, – согласился со мной Киря. – А ты что-то уже знаешь о нем?

– Нет, но… Впрочем, жди меня, я сейчас подъеду.

Практически шваркнув трубку на аппарат, я торопливо собралась, схватила свою походную сумочку, затем вышла из квартиры и побежала вниз, к своей машине. Сев в нее, быстро завела и покатила по хорошо изученному маршруту к отделу Кирьянова. Подъехав туда, поместила «девяточку» на давно ставшее моим место, то есть под окно кабинета Володьки, откуда ее было хорошо видно, и направилась в помещение. Там быстро преодолела длинный и плохо освещенный коридор и, оказавшись у нужной двери, громко постучала.

– Да, войдите! – откликнулся Володька.

Я уверенно опустила ручку двери вниз и, толкнув ее, прошла в кабинет. Там, прямо напротив Кирьянова, сидела женщина примерно моих лет, возможно, чуть помоложе. Внешне эта особа выглядела очень приятно и ярко: правильный овал лица, маленькие, слегка припухшие губки, большие глаза и чуть приподнятый вверх носик. Девушка была одета в длинное синее платье с заниженной талией. На голове у нее была маленькая шляпка-таблетка с коротенькой вуалью и белой розочкой сбоку. Из-за этой шляпки было довольно сложно определить цвет ее волос, но я предположила, что, скорее всего, они у нее русые.

– А вот и Татьяна Александровна, моя коллега. Я вам про нее только что говорил, – приветливо кивнув мне, произнес Володька. – А это, – он показал на свою посетительницу, – знакомая Ирины Брель, Лидия Русова.

Поздоровавшись с девушкой, я взяла стоящий у стены стул и подсела поближе к столу Кири.

– Ну-с, вы, пожалуй, пообщайтесь здесь сами, – привстав, со вздохом произнес Киря. – А мне нужно завершить несколько дел, так что оставляю вас одних. Все равно я уже все знаю.

– Хорошо, – откликнулась я.

Киря вышел из-за своего стола и направился к выходу. Когда дверь за ним закрылась, мы с Лидией внимательно посмотрели друг на друга, и я приступила к делу.

– Значит, вы пришли сюда просить помощи, – как бы утверждая, начала я.

Девушка молча кивнула.

– Мне интересно знать, почему? – тут же полюбопытствовала я.

– Потому что не хочу погибать от рук злодея такой молодой, – довольно приятным тихим голоском откликнулась девушка. – Вы же знаете, что он уже сделал с моей подругой.

– Значит, Ирина Брель была вашей подругой? – не пропуская ничего, слово за словом двигалась я дальше.

– Ну, не то чтобы подругой, скорее хорошей знакомой, – слегка замешкавшись, ответила девушка. – Для понятия «подруги» мы с ней были слишком мало знакомы.

– И все же она рассказала вам о том, что узнала, – не унималась я. – Ведь это именно она выяснила всю правду про этого Бурмашева. Кстати, а что в той информации такого страшного? Мало ли сейчас людей разного рада бизнесом занимаются…

– Да, конечно, – согласилась со мной Лидия. – Но ведь Бурмашев продает оружие, на которое у него нет документов. А покупают его такие же бандиты, как и он сам. Ира случайно узнала, где находятся склады этого товара, и рассказала мне.

– Зачем? – Я очень хотела получить ответ на этот вопрос. – Для чего ей это было нужно? Могла бы молчать себе в тряпочку и ни о чем не думать. Она ведь была его любовницей, не так ли?

– Да, была, – кивнула девушка. – Но она ведь тогда испугалась, вот и решила посоветоваться со мной, что ей делать.

– И что вы ей предложили? – полюбопытствовала я.

– Сделать вид, что она ничего не знает, и просто потихоньку расстаться с этим типом, – ответила Лидия.

– Тогда почему же ее убили? – не совсем понимала я. – Или она не послушалась вашего совета?

– Послушалась, но было уже поздно, – со вздохом ответила Русова. – Наш разговор подслушал один из парней, что работают у Бурмашева, и обо всем рассказал ему.

– А почему вас сразу не схватили, а позволили уйти? – почему-то решив, что девушка чего-то недоговаривает или же немного привирает, продолжила я.

– Они и не позволяли. Просто я работала в том доме… – девушка слегка запнулась, – уборщицей и, когда спускалась в кухню, слышала, как тот самый тип, ну, что наш разговор подслушал, интересуется у охранника, где сейчас босс, а заодно и говорит ему, что дело срочное, что, мол, в их доме завелись шпионы. Я, конечно, напугалась и побежала к Ирине. Мы торопливо собрались и покинули то место.

– Но вы же знали, что вас будут искать, зачем же поехали домой? – то и дело натыкаясь на нестыковки, продолжила спрашивать я.

– Просто мы с Ирой хорошо знали, что Бурмашева нет в городе, а значит, у нас еще есть несколько дней, чтобы спокойно уехать. К сожалению, мы не подумали, что ребята догадаются ему позвонить.

– Ну, допустим, так все и было, – предположила я. – Тогда почему же вы, после того как узнали, что ваша подруга мертва, не покинули город и не уехали куда-нибудь? Должны же были понимать, что вас станут искать.

После этого вопроса девица почему-то страшно покраснела и, опустив глаза в пол, тихо произнесла:

– Я бы уехала, но… у меня подписка о невыезде.

– Как? – удивилась я. – Вы разве в чем-то подозреваетесь? – никак не представляя себе эту девушку в роли преступницы и тем более уборщицы, которой она якобы работала, тоже спросила я.

– Ну да, в краже. Но я-то точно знаю, что ни в чем не виновата, потому и не стала никуда уезжать. Я уверена, что настоящего виновного, укравшего золотые вещи из квартиры моего бывшего парня, все же найдут. А за то, что он заявил на меня, поскольку я якобы единственная, кто имеет вторые ключи, я на него не обижаюсь.

«Интересное дельце, – про себя подумала я. – Внешне такая эффектная девица и тут вдруг заявляет, что работала уборщицей. Да она и к тряпке-то наверняка не знает даже как подойти, с ее-то холеными ручками. Нет, не уборщицей она там была, совсем нет. Кем же тогда? Попробую-ка я это выяснить, поднажав на нее слегка».

Приняв решение докопаться до истины, я посмотрела девушке прямо в глаза и, не отводя взгляда в сторону, спросила:

– Так кем вы работали в доме Бурмашева?

– Уборщицей, – уверенно ответила девушка.

– Странно… – усмехнулась я, по-прежнему глядя ей прямо в лицо. – По вас не скажешь, что вы в чем-то нуждаетесь, а потому вам приходится работать кем угодно. Зачем вы мне лжете?

– Я совсем не вру, – обиделась девица. – Но я действительно числилась у Бурмашева уборщицей. На самом деле была домработницей и просто прибирала иногда в доме. А выгляжу я так, потому что платил он мне хорошо. Да и работа не пыльная была, у него же все автоматизированное, самой и делать почти ничего не надо.

«А что, тут девица права, – мысленно признала свою ошибку я. – В современных домах обычно все делают машины, а потому должность уборщицы не является такой уж низкой. К тому же оплачивается работа наверняка неплохо. Могу даже предположить, что получала эта куколка за свое поломытье намного больше моего».

Признаваться в своей ошибке я, конечно, не стала, а просто переключилась на другие, также интересующие меня моменты. И начала с того, что пересказала коротко все только что услышанное.

– Итак, если верить вашим словам, то вы работали в доме Бурмашева, а Ирина Брель была его любовницей. В один из дней она узнала о том, что ее любовник занимается незаконной продажей оружия…

– И организацией нелегальных сафари для разных богачей, – перебив меня, добавила Лидия.

– Девушка испугалась, – продолжила я, приняв дополнение к сведению, – что с ней могут что-то сделать, и рассказала обо всем вам. Вы посоветовали ей ничего не предпринимать и делать вид, будто она ничего не знает, но ваш разговор подслушал один из людей Бурмашева и передал его боссу. Вы хотели скрыться, но Ирина не успела этого сделать и была убита в собственной квартире.

– Да, именно так все и было, – кивнула девушка. – Она собиралась уехать из города. Мне-то этого делать было нельзя, а потому я просто пряталась у своих родственников. Когда же узнала, что Иру убили, поняла, что меня рано или поздно тоже отыщут. А всю жизнь трястись от страха – это не выход, вот я и пришла сюда.

Я задумалась и, прикинув все известное, пришла к выводу, что вот теперь все складывается последовательно и логично. В словах девушки было сложно усомниться, к тому же крутых ребят у дома Иры действительно видели. Да и самой Лидии было бы ни к чему приходить в милицию, если бы все не было так серьезно и она не ощущала бы угрозы собственной жизни. Теперь мне все стало совершенно ясно. Кроме одного: как уличить в убийстве верткого и хитрого Бурмашева, который даже меня смог убедить, что он невиновен. Передо мной встала новая проблема: каким образом засадить его в тюрьму и избавить Русову от страха смерти.

Пока я над всем этим размышляла, Лидия несколько раз тихонько кашлянула, но, видя, что я не реагирую, громко спросила:

– Вы поможете мне?

– По крайней мере постараюсь, – не стала ничего утверждать я, все еще прокручивая в голове различные варианты дальнейших действий. Когда же смогла составить хоть какую-то цепочку, сказала: – Вы мне должны рассказать про Бурмашева все, что только знаете, иначе я ничего не смогу сделать.

– Я согласна, – не задумываясь, ответила девица.

– В таком случае не будем терять времени зря и начнем прямо сейчас, – предложила я. – Я вас внимательно слушаю.

Глава 6

После того как Русова поведала мне все ей известное о Бурмашеве, стало понятно, что в убийстве его обвинить вряд ли удастся. Единственное, что я сейчас могла сделать, так это уличить его в чем-то другом. А уж после того, как нужный материал на него будет собран, а дело заведено, можно будет поднажать на него и заставить признаться еще и в убийстве Ирины. Я сразу сообщила о своих намерениях Русовой, и девушка с огромным желанием выложила всю подноготную Бурмашева.

Начала она с того, что заявила: официально Бурмашев является крупным частным предпринимателем, но на деле это далеко не так. Имея массу магазинов, Андрей Семенович не сидит на месте, а крутит деньгами. Он то и дело откуда-то привозит в Тарасов диких животных, запрещенных законом для отстрела, продает их мясо в рестораны, шкуры – кутюрье, кости – ювелирам. Кроме этого, еще торгует оружием, большая часть которого является краденым, да еще и организовывает сафари для очень богатых людей. За такие делишки ему уже давно пора на нары, но вся проблема в одном: доказать, что он всем этим занимается, никто не может.

«Кроме, пожалуй, меня», – выслушав девушку, решила я. А мой внутренний голосок тут же принялся надо мною издеваться: «Ага, знаем мы, как вы нюхом всех за версту чувствуете. Вот ведь, когда наведывались к своему подозреваемому, даже и не заподозрили ничего». – «Возможно, я просто была не в духе, – отмахнулась я от него. – Я же не Шерлок Холмс, хотя и у него были в жизни провалы». Тогда мой голосок отстал, и я смогла продолжить беседу с Лидией.

В конце концов вышло, что в кабинете Кири я провела часа два, не переставая заваливать пришедшую к нему девушку вопросами. Были ли у Бурмашева другие любовницы, помимо Иры? Насколько сильно он ей доверял? Каким образом она узнала о роде его занятий? Почему он испугался, что она кому-то об этом расскажет, учитывая, что он не боится следственных органов и уверен в своей недоступности для них? Где его обычно можно найти? Одним словом, я в буквальном смысле слова пытала девицу, не давая ей даже минуты отдыха. Если бы не вернувшийся Киря, мы бы, наверное, еще не скоро расстались.

А Кирьянов, между прочим, просто влетел в кабинет. Вид у него был такой запыхавшийся и растрепанный, что мы с Лидией невольно замолкли и уставились на него.

– Черт бы побрал этих малолеток! – раздраженно выпалил Киря, падая в свое кресло. – Учиться им, видите ли, надоело, решили школу подорвать. А у меня все саперы в отпуске или в разъездах. Пришлось самому к той школе тащиться. Но ничего, экзамены «детишкам» сдавать все же придется, – удовлетворенно добавил он. – Я их шутку раскрыл, теперь поплатятся за все. Да, а вы что это до сих пор тут? Я думал, уже уехали.

– Куда? – не поняла я.

– К тебе, – удивленно глядя на меня, ответил Володя. – Или ты не будешь ей помогать?

– Буду, но зачем мне везти девушку к себе домой? – я все еще не понимала, что имел в виду Киря.

– Ну как же. А где еще она будет в большей безопасности, как не рядом с тобой? – уверенно произнес Киря. – У нас ее деть некуда, не в камеру же сажать… Ну, я и подумал, что ты могла бы на время предоставить ей свою вторую квартиру и…

– Браво, Володя, – зааплодировала я Кире. – А ты у меня сначала спросить мог, прежде чем принимать решение?

– Ну так вот я сейчас и спрашиваю, – ничуть не смутился Киря. – Или ты другой вариант, более удобный нам всем, придумала?

Я обреченно вздохнула, прекрасно понимая, что здесь Киря совершенно прав и никуда больше, как в мою вторую квартиру, доставшуюся по наследству от бабушки и используемую мной как конспиративную, деть Лидию было нельзя. Действительно, там она будет в сравнительной безопасности, и искать ее там вряд ли кто станет. Одним словом, мне оставалось только согласно кивнуть и, перебросившись с Кирей еще несколькими фразами, отправиться на эту самую конспиративную квартиру.

Пока мы ехали туда, Лидия предпочитала молчать, а если я вдруг о чем-то ее спрашивала, старалась отвечать коротко и без подробностей. Я даже начала подумывать, что она уже жалеет, что обратилась за помощью именно в милицию, а не куда бы то ни было еще, но спрашивать об этом вслух не стала, решив, что это уже ее проблемы. Пока еще мне платили лишь за поиск убийцы Иры Брель и за сбор на него улик и доказательств его вины, но никак не за охрану этой красотки. Следовательно, разрываться надвое я и не собираюсь.

Наконец показался мой второй дом, как я его называла. Я остановила машину у подъезда и повела девушку показывать ей новое ее убежище. Мы поднялись на нужный этаж, я открыла дверь в свои хоромы, а затем стала снимать ключ от нее с общей связки. Затем окликнула озирающуюся по сторонам девушку и, протянув ей ключ, произнесла:

– На вот, возьми. Это на тот случай, если вдруг понадобится куда-то выйти, в магазин например. Но старайся не слишком высовываться, народ сейчас уж очень болтливый, можешь засветиться.

– Ох, я знаю, – со вздохом ответила Русова.

– Ну вот и отлично, – вздохнула я. – Тогда располагайся, а я отправлюсь на поиски нашего нарушителя закона. И еще: телефон мой найдешь на трубке здешнего аппарата, но лишний раз старайся не звонить, будешь меня только отвлекать.

Лидия снова кивнула и пошла провожать меня до выхода. Я покинула свою квартирку и, сев в машину, закурила. Не спеша выкурив одну сигаретку, я приняла решение: попытаюсь понаблюдать за Бурмашевым со стороны, тем более что теперь мне стали известны основные места, где он бывает, а значит, найти его большого труда не составит. При этом я понимала, что меня Андрей Семенович наверняка хорошо запомнил, значит, мне следовало немного изменить свой имидж. Сделать это я могла только дома, и потому, заведя свою «девяточку», поспешила сразу к родимому дому.

Я зашла в подъезд и стала подниматься по лестнице наверх, так как лифт в последнее время не работал, а чинить его, похоже, никто и не собирался. «Интересно, куда подевались ключи? – сунув руку в сумочку, подумала я. Связка никак не попадалась. – Кажется, я сразу бросила ее в сумку, после того как дала Лидии ключ от бабушкиной квартиры…» – «Вот именно, что бросила, – заметил мой внутренний голосок. – Теперь и ищи, где бросала».

Я не стала с ним спорить, а продолжила рыться в сумочке. Вскоре ключи мне попались, и я беспрепятственно вошла в свое прохладное и родное уютное гнездышко. Небрежно бросив сумку в кресло, я прошла на кухню и, налив прямо из-под крана холодной воды, залпом выпила ее, так как мой организм совершенно обезводился за время поездок по жаре. Когда жажда была утолена, я подошла к зеркалу и посмотрела на себя.

«О ужас! – была моя первая мысль. – И я такая хожу по городу? Впрочем, – почти сразу успокоилась я, – в такую жару буквально у всех лица жирные, а волосы липнут к шее, так что я не единственная. А будет еще хуже, – опять вздохнула я. – Придется ведь натягивать парик и наносить на лицо кучу грима. Чтобы стать неузнаваемой».

И я принялась собирать те предметы, которые помогли бы мне преобразиться в совершенно другого человека. Хорошо понимая, что менее всего заметной я буду, если оденусь как мужчина, я отыскала просторные, со множеством карманов легкие брюки, какие сейчас носят и девушки, и парни, а также длинную клетчатую рубаху. Главная сложность была с головой, точнее, с волосами, которые необходимо было спрятать.

«Хотя почему именно прятать? – неожиданно подумала я. – Разве мало сейчас по Тарасову ребят с хвостами мотается? Нет, не мало. Значит, и я могу тоже просто собрать волосы в хвостик, ну а сверху надеть какую-нибудь кепку. Будет как раз то, что надо».

Так я и сделала. Отыскав совершенно доисторическую резинку, я собрала волосы, смазала их слегка кремом, чтобы они не торчали во все стороны, а выглядели грязными, а потом надела на макушку кепку с длинным козырьком. Макияж мне, конечно, пришлось смыть, но этому я была только рада.

Дополнили наряд светлые кроссовочки на высокой подошве и небольшой рюкзачок, в который я пересыпала все содержащееся в сумочке. После чего критично осмотрела свое отражение в зеркале и, решив, что придраться практически не к чему, покинула свою квартиру. Теперь мне необходимо было найти Бурмашева, а там уж по ходу дела решить, что делать и как быть.

* * *

Бурмашев попался мне на глаза не сразу, а лишь когда возвращался домой на своей машине. Я в тот момент сидела в небольшом кафетерии, расположенном напротив его дома. После этого я провела в том кафе еще не один час, прежде чем мой преследуемый покинул свой коттедж и куда-то направился. Я поспешила за ним следом. Но не успели мы проехать и пары сотен метров, как машина Бурмашева начала вилять по дороге, нарушая все правила движения и обгоняя впередиидущий транспорт. Мне копировать его действия было опасно, так как это сразу выдало бы слежку, а потому я вынуждена была остаться на месте и лишь после того, как авто Бурмашева скрылось из вида, кинулась его догонять.

Кинулась поздно – мой подопечный уже успел оторваться на значительное расстояние и свернул в какой-то переулок. Я поняла, что проделал он все это не случайно, а чтобы выявить слежку и, если она есть, избавиться от «хвоста». Наверняка Бурмашев сейчас направлялся на один из своих складов или в еще какое потайное место. Куда именно, я, конечно, не знала, а потому вынуждена была вернуться назад, к коттеджу и снова ждать его там.

Не стану рассказывать, что было дальше, так как в двух словах это можно назвать «отточенной работой». Но только, увы, не моей, а Бурмашева. Потому что он, вернувшись домой, вскоре снова куда-то поехал. Опять началась игра в прятки-догонялки. Он умудрялся отрываться от меня каждый раз, едва я его выслеживала. Даже войдя в ресторан, он смылся в какую-то комнату, да так быстро, что я даже не успела проследить за ним. В конце концов я поняла, что мои глупые бега за этим мужчиной ничего не дадут и нужно искать другой способ выяснить правду.

«Ну что, Танечка, не ожидала, что кто-то тебя проведет? – едва я устало плюхнулась на сиденье своей машины после провала в ресторане, с издевкой спросил мой внутренний голосок. – Так тебе и надо! А то расслабилась совсем, сноровку потеряла со своими тупыми преступниками. А тут вот нате, убийца, да к тому же представитель не среднего класса и интеллекта, а умный и осторожный человек. Что, слабо его раскрутить?» – «И ничего мне не слабо! – обиженно откликнулась я. – Просто мне почему-то не везет. Да и этот тип все делает для того, чтобы его выследить нельзя было. Его предосторожность вполне понятна. Но ему все равно от меня не скрыться, рано или поздно я докопаюсь до истины!» – «Хорошо бы, чтобы рано», – снова усмехнулся мой голосок, но, прекрасно зная, что я сейчас разгневаюсь на него, моментально запрятался где-то в самой глубине моей души.

Я же немного поскрипела зубами, понимая, что в чем-то мой голосок прав и что нечасто мне приходится сталкиваться со столь осторожными людьми, как Бурмашев, но только сути-то это все равно не меняет: он преступник, я детектив, и, рано или поздно, схватка между нами случится. Время здесь не важно – главное, чтобы победа осталась за силами добра. Именно к этому я всегда и стремлюсь.

Немного мысленно повоевав с внутренним голоском, я завела машину и повела ее к своему дому, уже примерно определившись с тем, что мне следует делать дальше. Добравшись до квартиры, я первым делом позвонила Светке-парикмахерше, подсунувшей мне это дельце, но не для того, чтобы ее поблагодарить, а чтобы воспользоваться ее помощью. Светка не только мастер по прическам, но и по макияжу, она способна так преобразить человека, что редко кто сумеет догадаться, каким он был до того, как попал в ее умелые ручки.

На мое счастье, Светка оказалась дома и сразу согласилась приехать. И, думаю, вовсе не из-за того, что ей подвернулся «калым», а совсем по иной причине: наверняка она хотела узнать, чем все закончилось. Она же не знала, что все еще в самом разгаре. Впрочем, об этом она узнала почти сразу, едва появилась в моей квартире и полюбопытствовала, для какого торжества я желаю измениться. Ответ удивил ее.

– Что? Для работы? А ты разве ее еще не закончила? – спросила Светка.

– Увы, пока еще нет. Нелегкое оказалось дельце. Вот, даже и преступник известен, а поймать его никак не удается. Так что теперь мне нужно, чтобы ты превратила меня совершенно в другую женщину, – разъяснила я.

– Хочешь сказать, он тебя уже видел? – догадалась Светка.

Я слегка ухмыльнулась и кивнула. Больше мне делать ничего не пришлось, так как шустрая и верткая Светка в следующую же минуту усадила меня на стул перед зеркалом, вывалила на столик все свои рабочие инструменты и прочие причиндалы и взялась за работу. Вертя туда и сюда мои волосы, она успевала без умолку трещать, от чего к моменту завершения ее работы моя голова раскалывалась, как после жестокого удара.

– Ну вот, куколка, – радостно сообщила Светка. – Теперь можешь открыть глаза.

Я послушно приподняла веки и обалдело уставилась в висящее напротив зеркало. Из него на меня смотрела совершенно незнакомая мне женщина. Точнее, я-то, конечно, знала, что отражаюсь в зеркале я, но я настолько не была похожа на себя настоящую, что слов не нашлось. У новой Тани были невероятно рыжие волосы, яркие губы, почему-то глубоко посаженные глаза и насмешливое выражение лица.

– Ну как, нравится? – кокетливо вертясь у меня за спиной, поинтересовалась моя подруженька.

– Ничего… – кое-как придя в себя, откликнулась я. – Только мне что, потом перекрашиваться придется? – трогая один из когда-то белых локонов, спросила я.

– Нет, это такая краска, которая быстро смывается, – успокоила меня Светка. – Пару раз голову помоешь и снова станешь блондинкой. Хотя тебе и так тоже хорошо.

– Да, но непривычно до чертиков, – невольно передернувшись, ответила я. – Словно во мне другой человек сидит.

– А ты от зеркала-то отойди, сразу забудешь о том, как выглядишь, и снова станешь прежней, – дала совет Светка.

– Нет, мне это как раз и ни к чему, – немного подумав, произнесла я. – Меня ведь уже знают, поэтому нужна-то совсем другая женщина.

– Ну, как знаешь, – махнула рукой Светка.

Затем она поинтересовалась, выбрала ли я уже наряд, и, услышав, что еще нет, предложила свою помощь. Я не стала отказываться, хорошо зная, что Светка свое дело знает, а значит, легко определит, что мне сейчас больше всего подойдет.

Мы с ней вместе залезли в мой шкаф и стали перетряхивать все его содержимое. Большинство из имеющихся у меня вещей почему-то не добились Светкиной благосклонности и были брошены в кучу. И только одна коротенькая с длинной бахромой коричневая юбка ей почему-то пришлась по вкусу.

К ней она подобрала маечку, застегивающуюся на груди на замок. Все это она заставила меня надеть, и, как только я это сделала, Светка удовлетворенно заметила:

– Вот теперь у тебя есть стиль.

– Какой же? Рыжая-бесстыжая? – пошутила я.

Затем глянула на себя в зеркало и обрадовалась: а ведь это именно то, что нужно. Я же ведь Бурмашева обольстить собираюсь, а ему наверняка именно такие женщины и нравятся – кокетливые и раскрепощенные. Что ж, я такую в два счета и сыграю.

– Ну, Светка, ты волшебница! – снова похвалила я свою подругу. – Тебе бы салон собственный иметь, деньги бы лопатой загребала.

– Да мне и так хватает, – скромно откликнулась Светка, а затем сразу начала собираться домой.

Что-что, а вот умение Светки вовремя уйти меня всегда особенно восхищало – за это качество я ее очень уважала. Проводив подружку до площадки, я с ней попрощалась, а затем занялась своими делами. Сложила в сумочку все, что мне только могло пригодиться в логове Бурмашева: миниатюрный фотоаппарат, прослушивающие устройства и «жучки», отмычки и много чего еще. Одним словом, вооружилась до зубов. Затем немного перекусила имеющимися в кухне полуфабрикатами, которые я наспех отварила, и направилась в любимое казино Бурмашева.

* * *

Казино носило название «Цезарь» и располагалось близ Волги, но при этом довольно далеко от моего дома. Добралась я туда на своей машине. Затем поместила ее на платную стоянку, а сама медленным шагом пошла к входу. На крыльце меня тормознул охранник и попросил оплатить вход. Я, не торгуясь, отдала ему требуемую сумму, порадовавшись, что парень не принял меня за девушку легкого поведения, а то ведь мог попросту не пропустить, и спокойно вошла внутрь.

Внутреннее убранство казино поражало шикарностью и дороговизной: все здесь было сделано так, как любят люди высшего света. Я себя к их числу не относила, хотя и не считала, что в чем-то ущемлена, а потому любовалась интерьером не слишком долго – и не такое видеть приходилось.

Меня куда больше занимал вопрос о том, пришел уже Бурмашев или же еще нет. Пытаясь это выяснить, я заняла один из свободных стульев у стойки бара, заказала себе какой-то коктейль и стала изучать присутствующих. В целом народу в зале было немного, человек тридцать, не больше. В основном здесь присутствовали мужчины, женщины мелькали реже. Последних я поделила на две категории: на азартных игроков и на обычных охотниц за богатыми мужьями. Нужного же мне субъекта пока еще не наблюдалось.

Поняв, что Бурмашева нет, я позволила себе немного расслабиться и стала наслаждаться коктейлем и звучащей музыкой. Впрочем, наслаждалась недолго, так как ко мне, кажущейся со стороны одинокой и как будто бы скучающей женщиной, через несколько минут стали стекаться прилипалы. Сначала подошел один разжиревший от денег тип и, потрясая своим четвертым подбородком, важно произнес:

– Что, скучаешь без настоящего мужчины?

Мне жуть как захотелось съязвить: мол, это ты, что ли, тот самый мужчина? Но я сдержала себя и, приветливо улыбнувшись, ответила:

– Нет, жду его.

– Кого? – не понял меня жиртрест.

– Того самого, настоящего мужчину, – пояснила я.

– Ну так вот он я и есть, – важно продолжил приставала.

– Странно, а я ждала совсем другого, – усмехнулась я, а потом, чтобы прервать игривость мужичка, серьезно добавила: – Извините, но у меня встреча.

– А, ну тогда ладно, – совсем даже не расстроенно вздохнул толстяк и, улыбнувшись, добавил: – Но если что, я все время здесь.

Я слегка кивнула и, как только мужик отвалил от меня, облегченно вздохнула.

«Это ведь надо, сам себя нести не способен, а все туда же, любовь-морковь… – снова усмехнулась я, но на этот раз про себя. – Неужели кто-то клюет на него, пусть даже ради денег? Тьфу, мерзость какая».

Не успела я толком отвязаться от одного знакомства, как тут же назрело второе. На сей раз ко мне подвалил какой-то юнец, которому и лет-то было не больше двух десятков, но он явно считал себя взрослым и крутым. Этого типа отшить так быстро мне не удалось, и я уж начала было злиться, как тут на помощь мне подоспел приятного вида бармен. У него были темные волосы, красивые губы и глаза, а также четкого рисунка подбородок. У меня он сразу вызвал симпатию, а потому я порадовалась, когда парень коротко и доступно объяснил очередному прилипале, что я занята, несмотря на то, что нахожусь здесь одна. Малолетка, как я про себя обозвала навязчивого ухажера, быстро испарился, не сказав на прощание ни слова, а бармен просто сообщил:

– Теперь можете не беспокоиться, к вам не подойдут, – и занялся своей работой.

Я даже поблагодарить его не успела, так стремительно он отошел обслуживать других клиентов. Впрочем, потом-то я его, конечно, поблагодарила, а он мне в ответ только улыбнулся и ничего не сказал. Некоторое время я с интересом наблюдала за этим приятным человеком и, если бы не какой-то кретин, задевший меня плечом, даже не заметила бы, что зале появился Бурмашев, о котором я совершенно забыла под наплывом неожиданно романтического настроения. Тогда я сосредоточилась на наблюдении за Андреем Семеновичем.

Последний, важно прошествовав между столов, уселся на самое почетное место, позволяющее свободно созерцать все помещение. Я поняла, что в этом казино Бурмашев свой человек, уж очень вольготно он себя здесь чувствовал. К тому же о том, какие денежки обычно крутятся вокруг этого человека, по всей видимости, знал весь контингент казино, иначе бы бармены не ходили перед Бурмашевым на задних лапках, а одинокие девицы не бросали бы на него столь томные взгляды. Единственно, чего я не понимала, так это почему они до сих пор не накинулись на него и не предложили себя? Боятся? Опасаются? Странно…

Не желая становиться одной из воздыхательниц Бурмашева, я небрежным жестом откинула свои, на данный момент рыжие, локоны назад и медленно направилась к мужчине. Бурмашев заметил меня сразу, но не узнал и даже не проявил никакого интереса, а продолжил беседу с каким-то лощеным типом в бежевом костюмчике. Похоже, разговор интересовал его куда больше, чем моя персона. Но я не привыкла унывать и вот так сразу сдаваться, а потому, дойдя до столика, за которым сидел Бурмашев со своим коллегой, самым наглым образом приземлилась на свободный стул и наклонилась к лицу Андрея Семеновича.

– У-у, какой пупсик… – стреляя глазками, с наигранной страстью в голосе произнесла я. – Прямо так и хочется съесть.

– Извини, дорогая, – все так же без интереса откликнулся Бурмашев, – но ты перепутала наш столик.

От такого пренебрежения моей новой красотой я едва не вспыхнула, но тут же взяла себя в руки и, обворожительно улыбнувшись, продолжила:

– А ты, оказывается, еще и шутник, мой милый. Это мне нравится. Хочешь, я сделаю тебе массаж?

– Нет, – немного раздраженно вздохнув, ответил Бурмашев. – Я хочу, чтобы вы, девушка, оставили меня в покое. Разве до вас не доходит, что я занят?

«Он занят, черт побери! – едва не вышла опять из себя я. – Да разве так ведет себя нормальный мужчина в присутствии красивой женщины? Слабак! Кретин!»

Меня буквально трясло от злости, тем более что я совсем не понимала, почему Бурмашев не клюет на меня. Неужели мой новый имидж не в его вкусе? Но даже если и так: когда женщина сама предлагает себя, разве от этого отказываются? На моем веку подобное поведение со стороны мужчины встречалось впервые, а потому в первый момент я даже немного растерялась, но потом, подумав, решила, что не стану отступать и еще разок поднажму. Скорчив некоторое подобие улыбки: типа – на шутку я не обиделась, я слащаво произнесла:

– Знаете, а вы мне все равно нравитесь. Терпеть не могу мужчин, у которых нет дела. А вы, занятые люди, – как раз в моем вкусе. Но, – я заметила, как позеленел Бурмашев, – раз уж вы заняты, я просто посижу рядышком, помолчу. А вот когда вы освободитесь, мы и поговорим о совместном вечере, – предложила я, решив, что если мне удастся остаться с Бурмашевым наедине, то я заставлю его расколоться любым способом, потому что следить за ним, даже если я окажусь в его логове, будет очень опасно. Для меня, Тани Ивановой, куда проще было просто поднажать на человека и заставить его рассказать все необходимое. Вступать же в бесполезные половые связи я, конечно, не собиралась.

Бурмашев ничего не ответил, а, переглянувшись со своим молчавшим все это время спутником, жестом подозвал к себе сидящего за соседним столиком парня и, указав на меня, произнес:

– Славик, позаботься о том, чтобы эту особу я больше здесь никогда не видел.

– Что значит, никогда не видел? – ахнула я, хорошо поняв, что имел в виду Бурмашев, а потому насторожилась и приготовилась отразить удар. Я не собиралась прикидываться слабой и позволять вышвыривать себя отсюда как тряпку. Нет уж, я им всем сейчас покажу!

Получив приказ, высоченный Славик грубо схватил меня за плечи и резким движением поставил на ноги. Да только он не ожидал, что я так резко обернусь и врежу ему кулаком по челюсти, отчего он отлетит в сторону. Мой поступок произвел на всех такое ошеломляющее впечатление, что Бурмашев вместе со своим другом аж привстали со стульев и удивленно уставились на меня, а по залу прокатились громкие возгласы.

– Терпеть не могу, когда меня лапают без моего на то разрешения, – понимая, что нужно что-то сказать, чтобы хоть как-то сгладить взрывоопасную ситуацию, выдала я. – Можно подумать, я игрушка какая-то.

Теперь Бурмашев посмотрел на меня совершенно иначе, а я нагло спросила:

– Ну, чего сейчас-то уставился?

Он глупо спросил:

– А мы с вами случайно до этого нигде не встречались?

– Боюсь, что нет, – отмахнулась я и тут же, для правдивости образа, добавила: – Я подхожу к мужчинам только один раз. Да, и отзовите своего бугая, – видя, что обозленный Славик, расшвыривая стулья в стороны, двигается в мою сторону, попросила я. – Иначе я из него отбивную сделаю, потом придется его лечить.

– Да я из тебя сейчас сам ее сделаю! – со злостью прорычал уже почти за моей спиной обиженный.

Я резко повернулась и едва успела выбросить руку вперед, чтобы отбить летящий в меня кулак. После чего, не мешкая ни минуты, крутанулась на месте и со всего маха ударила парня в живот, но на этот раз ногой. Славик снова полетел на пол, громко постанывая от боли.

– Ну вот, я же говорила, – невинно вздохнула я. – Разве так туго доходит то, что я говорю?

– Где вы научились так драться? – давая знак своему парню меня больше не трогать, спросил Бурмашев. – Для женщины этот талант – редкость.

– Совсем нет, – ответила я. – Вон сколько еще у нас в Тарасове спортсменок, кроме меня.

– Так вы что, спортсменка? – не совсем поверив, стал уточнять Бурмашев.

– Ну да. А что, не видно? – вопросом на вопрос ответила я. Но потом сразу добавила: – Я чемпионка по карате. У меня черный пояс. Правда, сейчас я уже не участвую в соревнованиях, так как наш клуб закрыли, а тренер умотал в Штаты. Я не была лучшей, так что меня он с собой не прихватил, в отличие от нескольких счастливцев.

– Он был глупец, ваш тренер, – жестом показывая, чтобы я села, произнес Андрей Семенович. – Полный глупец. Даже я, простой смертный, и то оценил ваш талант. И преклоняюсь перед ним.

– Да ладно вам! – слегка смущенно откликнулась я, про себя радуясь, что все же сумела привлечь внимание, а значит, у меня еще есть шанс влиться в число людей Бурмашева и… выполнить задуманное.

– Чем вы занимаетесь? – заказав для меня какой-то коктейль, спросил Бурмашев. – Кроме, конечно, ночных вылазок в казино.

– Н-навер-няка ра-ра-ботает тре-е-енером в спо-о-о-ртзале, – предположил друг Бурмашева, наконец-то вспомнивший о том, что он тоже умеет говорить.

Впрочем, только когда он произнес эти слова, я поняла, почему он не открывал рта в присутствии посторонних – мужик сильно заикался. Но и при таком дефекте речи он все же для чего-то был нужен Бурмашеву, что заставило меня предположить, что сей человек является профи в какой-то нужной моему подозреваемому области.

– Вы почти угадали, – покончив с размышлениями, произнесла я. – Я действительно занимаюсь с детьми, но только в детском саду. Я воспитатель.

– Воспитатель? – насмешливо повторил Бурмашев. – Но ведь вам наверняка мало платят.

– Мало, – подтвердила я. – Однако мне нравится заниматься этим делом. К тому же большие деньги я зарабатываю совсем в другом месте – в казино, разных клубах. Мне нравится такой образ жизни.

– А вы не подумывали о том, чтобы его сменить? – хитровато прищурившись, полюбопытствовал мой подозреваемый.

– Да нет, пока ничего лучше не подвернулось, – как бы совсем без интереса произнесла я. Потом сделала вид, что поняла, что не просто так Бурмашев завел весь этот разговор, и добавила: – А вы что, хотите мне что-то предложить?

– Возможно, – все так же изучающе осматривая меня, ответил Бурмашев. – Но для этого мне нужно знать, кто вы такая. Как ваше имя?

– Татьяна, – коротко ответила я, хотя мысленно уже прикидывала, что бы ответить дальше, ведь Бурмашев наверняка постарается меня проверить, и, если узнает, что я детектив, мне не поздоровится.

– А фамилия? – как я и ожидала, спросил мужчина.

– Горлова, – соврала я, вспомнив, что у одной моей соседки есть дочь Горлова Татьяна. Она в настоящий момент не работает, но ведь я же еще не говорила, что устроилась в детский сад официально, с трудовой книжкой.

– Значит, Горлова Татьяна, – как бы подводил итог Бурмашев. – Татьяна…

– Михайловна, – спокойно продолжила врать я.

– Что ж, Татьяна Михайловна. Могу предложить вам посидеть здесь пару минут, а я пока на время отлучусь, мне нужно кое с кем посоветоваться. Возможно, вы нам подойдете и я предложу вам хорошо оплачиваемую работу. Такое предложение вас устраивает?

– Вполне, – обрадованно откликнулась я.

Мужчины встали и направились вглубь казино. Проходя между столиков, Бурмашев что-то сказал собачонкой следующему за ним Славику, а сам вошел в небольшую кабинку, установленную для одиночных игр клиентов. Через пару минут туда же вошел и Славик, но с каким-то парнем, лицо которого показалось мне сильно знакомым. Я судорожно принялась вспоминать, где его видела, так как этот тип мог сильно повлиять на решение Бурмашева, если вдруг сумеет узнать меня.

Итогом минутного размышления стал совершенно ошеломляющий вывод: видела я его в отделе Кири. Да, да, он выполняет работу паренька на побегушках, но при этом никогда не жалуется. Теперь понятно, почему.

Моментально сообразив, через какие каналы будут проверять некую Горлову Татьяну Михайловну, я поняла, что мне срочно необходимо сообщить об этом Володьке, иначе ситуация может выйти из-под моего контроля, а мне такой-то поворот дела вовсе ни к чему. Не отрывая взгляда от кабинки, я торопливо извлекла из своей сумочки сотовый и быстрыми движениями пальчиков принялась набирать номер телефона Кирьянова. Когда же он снял трубку, я торопливо произнесла:

– Киря, это Таня. Мне срочно нужно тебе кое-что сообщить.

– Да, я слушаю, – поняв, что дело серьезное, не стал ничего более говорить Киря.

– Короче, один из твоих парней работает на контрабандиста Бурмашева. Это тот рыжий паренек, что вечно занимается у вас черт знает чем. Сейчас он должен будет проверить некую Горлову Татьяну Михайловну. Нужно, чтобы он ничего не нашел, ну разве то, что она пару раз попадала к вам за драки. Сумеешь сделать?

– Постараюсь, – откликнулся Киря.

– Ну, тогда пока, не могу больше говорить, – бросила я ему на прощание и сразу же отключила телефон.

Теперь можно было хоть частично не беспокоиться по поводу того, что вдруг станет известно, кто я такая – Киря обо всем позаботится. Главное, чтобы теперь все пошло так, как надо.

«Что, Танечка, боишься? – неожиданно выплыл на поверхность мой язвительный внутренний голосок. – Ага, боишься, что снова потерпишь провал. Вон сколько неудач у тебя уже было: в слежке, в приставании… Не думала ты, что кто-то тобой может не увлечься. А ведь вкусы-то у всех разные, ты об этом позабыла». – «Ну хватит тебе травить мне душу, и так нанервничалась, – упрекнула я свой голосок. – Тебе что, больше заняться нечем?»

В ответ голосок что-то проворчал, но что именно, я совершенно не услышала, так как из кабинки уже вышел Бурмашев со всей своей бригадой, которая, впрочем, тут же расползлась в разные стороны, как муравьи. Бурмашев спокойно направлялся ко мне. Я приветливо заулыбалась.

– Ну как, не заскучали еще? – присаживаясь на прежнее место, спросил Бурмашев.

– Нет, не успела, – улыбнувшись, ответила я. – Я вообще человек жизнерадостный, редко когда скучаю.

– Это заметно, – тоже улыбнулся Бурмашев. – Может, выпьем за это?

Я согласно кивнула, и Андрей Семенович заказал какие-то напитки. Когда же нам принесли целый поднос, уставленный бутылками, Бурмашев разлил напитки по бокалам, число которых превышало целый десяток, а затем произнес:

– Считаю, что все это великолепие обязательно нужно оценить по достоинству. А времени у нас в зале много, так что до конца вечера управимся.

Я про себя подумала, что, видимо, Бурмашев решил не терять времени зря и не дожидаться ответа проверяющего, а напоить меня и попытаться разговорить. Хорошо зная людскую психологию, я в этом совершенно не ошиблась, так как не успевала я отпробовать одного вина, как Бурмашев тут же совал мне другое, тогда как сам старался пить гораздо меньше. Я поняла, что долго так не протяну, а потому решила прямо сейчас прикинуться пьяной, все равно ведь ему неизвестна моя норма, значит, он ничего и не заподозрит.

Приняв такое решение, я первым делом выронила очередной бокал, а когда с хохотом полезла собирать его осколки с пола, рухнула и сама, даже едва не свалила бросившегося помогать мне подняться Бурмашева. Когда же он наконец сумел усадить меня на соседнее с ним кресло, я принялась нести какую-то чушь про то, как я люблю мужчин и о чем мечтаю. Видимо, решив, что нужной кондиции я уже достигла, Андрей Семенович легонько похлопал меня по плечу и попросил:

– Танюша, а расскажите мне о себе.

Я не стала просить уговаривать себя дважды и тут же переключилась на новую тему. И понесла такую чушь, что не каждый сказочник подобное сможет придумать. Одним словом, врала я нагло и не стесняясь, одновременно продолжая прикидываться в стельку пьяной. Бурмашев мне, кажется, полностью верил. Так пролетело больше часа. Я порядком вымоталась и устала играть, а потому решила, что мне пора вырубиться. Сначала я немного пошмыгала носом, а затем нахально завалилась на плечо к Бурмашеву и засопела. Мой подозреваемый попросил официанта принести подушку и осторожно уложил мою головушку на нее, поудобнее устроив меня в кресле. Он совершенно не подозревал, что я вовсе даже и не сплю, а тихо себе слушаю, что происходит вокруг меня.

А услышать мне довелось много. Сначала вернулся его «засланный казачок» и сообщил, что Горлова несколько раз привлекалась за избиение мужчин, что живет она одна, а работает то тут, то там. Затем сам Бурмашев велел Славику обшарить меня с ног до головы, и парень с радостью принялся за эту работу, капитально излапав меня сверху донизу. Он, конечно же, ничего не нашел, так как свою «хитрую» сумочку я предусмотрительно оставила в машине. Но самым главным было то, что после всего мой подозреваемый приказал своим ребятам, чтобы те отвезли меня к нему на виллу, и сказал, что я принята им на работу. Именно этого я и добивалась, а потому теперь могла ликовать.

Глава 7

Очнулась я, если так можно назвать мое липовое пробуждение, в небольшой комнате, обставленной не особо дорогой, но и не старой мебелью. Комната напоминала обычную квартиру. На несколько минут, прислушавшись к посторонним звукам, доносящимся из коридора, но не услышав ничего подозрительного, я осторожно встала с кровати, на которую меня уложили ребята Бурмашева, и подошла к окну. К сожалению, из-за очень позднего времени и полного отсутствия освещения ничего, кроме отдельно взятых крыш и нескольких светящихся вдалеке окон, не было видно.

Я тяжело вздохнула и принялась шарить по карманам, хорошо помня, что где-то там у меня была пачка с сигаретами. Увы, пачки почему-то на месте не оказалось, то ли она выпала, пока меня таскали туда-сюда бугаи Бурмашева, то ли я сама ее выронила. Одним словом, о том, чтобы покурить, оставалось только мечтать. Снова вздохнув, я подошла к холодильнику и, открыв дверцу, принялась изучать его содержимое. Тут мне повезло – холодильник оказался забит до отказа. В нем было все: от прохладных газированных напитков до сырных и колбасных изделий. Я достала все, мне приглянувшееся, и уселась перекусывать, так как мой аппетит из-за всех сегодняшних перипетий неожиданно проснулся. Ну а так как оставлять свой мозг незагруженным я просто не умела, конечно же, стала одновременно размышлять над всем произошедшим.

Похоже, мне все удалось. Я попала прямо в самое логово липового предпринимателя, а на деле настоящего бандита Бурмашева, который оценил мой боевой талант и предложил мне работу. Какую именно, он пока не объяснял, но наверняка уже принял решение по этому поводу, просто не успел ничего сказать мне. К тому же он вряд ли станет посвящать меня в свои делишки, по крайней мере сразу, перво-наперво присмотрится, понаблюдает, а значит, играть девочку-паиньку мне придется еще очень долго.

Да, это все хорошо, но как быть с моей машиной, стоящей возле казино, с оставленными в ней вещами? Ну, допустим, со стоянки ее вряд ли кто угонит и ничего из нее там не стащит, но мне-то от этого не легче: фотоаппарат и «жучки» мне бы не помешали тут. Ведь от того, что я тут только все увижу, а документальных свидетельств не получу, толку будет мало. Как же мне забрать мои спецсредства? Вдруг Бурмашев каждый раз будет меня обыскивать и просматривать все мои вещи? Тут нужно хорошенько подумать. Ну да ладно, утро вечера мудренее.

Дожевав все, я преспокойненько завалилась на кровать и почти сразу по-настоящему уснула.

Утром меня разбудил Славик. Он намеренно толкнул меня так резко, что я испуганно вскочила и едва не вскрикнула.

– Хватит дрыхнуть, соня! – демонстрируя свое пренебрежение к моей персоне, брезгливо произнес он. – Босс тебя ждет.

– Хорошо, я сейчас, только в порядок себя немного приведу, – решив не ссориться с парнем, миролюбиво ответила я.

Затем встала и направилась к висящему на стене зеркалу, но Славик преградил мне путь и, указав на дверь, строго добавил:

– Так сойдет. Топай давай, я тебя ждать не собираюсь.

«Эх, не было бы у меня сейчас другого важного дела, я бы тебя так прижала… – подумала я про себя. – Не скоро бы еще вспомнил, как грубят».

Следуя за охранником Бурмашева, я преодолела светлый, оформленный под дерево коридорчик и оказалась в просторной гостиной, сочетающей в себе все самое наипростое: деревянные стулья, плетенный из чего-то круглый стол и кресло-качалку, коврики-шкурки, украшающие стену оленьи рога. В результате получался некоторый деревенский стиль оформления, что выглядело очень уютно и красиво. В центре же небольшой, являющейся продолжением комнаты террасы восседал одетый в светлый спортивный костюм Бурмашев.

– Доброе утро, Танечка, – любезно поприветствовал он меня. – Как вам спалось?

– Отлично, только голова немного болит, – вспомнив о том, что я изображала из себя пьяную, ответила я.

– Могу предложить вам настоящее бургундское вино, – все так же улыбаясь, продолжил мужчина.

– Нет, спасибо, я обычно не похмеляюсь, – отказалась от предложения я, тем более что голова-то у меня совсем даже и не болела, хотя выпила я вчера все же немало. Впрочем, возможно, что я была сильно напряжена и все выпитое на меня просто не подействовало. – Лучше уж горяченького кофейку. Если можно, конечно.

– А почему нет? Кофе так кофе, сейчас вам его принесут, – ответил Бурмашев.

Затем пригласил меня сесть с ним рядом и стал рассказывать басни. Он плел мне что-то про очень тяжелую работу, будто бы он занимается тем, что организовывает всякие туры и отдыхи для нашего правительства и депутатов, но так, чтобы об этом не знали простые смертные, и за это, конечно же, получает немалые деньги. Самая же большая сложность его работы состоит в том, что он все время рискует и собой, и людьми, чтобы уберечь от покушения своих клиентов, ну и, конечно, самого себя. Я все это слушала, хотя уже давно знала, в чем действительно состоит его работа, но виду не подавала. Когда же Бурмашев закончил свой рассказ, он спросил:

– Ну что, Танечка, согласны вы войти в мою команду и помочь нашим загруженным заботами о благосостоянии горожан депутатам?

– В общем-то, да. Но только не пойму, что именно мне предстоит делать? – прикинулась я наивной.

– Что делать? Ну, для начала кое-кому кое-что отвезти. Потом, возможно, вы начнете сопровождать меня в поездках, но это позже, а пока, думаю, вам нужно заехать к себе домой и собрать все самое необходимое. Вячеслав вас отвезет.

«Ну да, только этого-то мне сейчас и не хватало, – обреченно подумала я. – Повезу я Вячеслава показывать ему свою квартиру. Да так же меня запросто вычислить можно. Но не поехать вроде бы тоже нельзя – подозрительно. Что же делать?»

Я задумалась, радуясь хотя бы тому, что у меня есть немного времени, чтобы допить кофе, а заодно и найти выход из создавшегося положения. Наконец умная мысль посетила меня, и я, поставив опустевшую чашку из-под кофе на стол, повернулась к листающему газету Бурмашеву.

– Знаете, а ведь мне, наверное, даже и нечего забирать из дома, – произнесла я.

– Как так? – тут же напрягся Бурмашев.

– Ну у меня там ценного ничего нет, а одежду я и здесь смогу найти, в том шкафу, что в моей комнате стоит, там ведь много всего висит. К тому же, если я поеду сейчас к себе, то мне придется столкнуться с моим… ну, парнем. А он сразу начнет все выпытывать, выспрашивать, еще, не дай бог, с кулаками полезет. А вам ведь разглашение моего нового места работы ни к чему.

– Ни к чему, – хитровато поглядывая на меня, откликнулся Бурмашев.

Я напугалась, что он что-то заподозрил, а потом принялась врать дальше, стараясь выглядеть исключительно правдивой.

– Впрочем, можно, конечно, съездить, тем более что ваш Славик с ним справится. Только вот мой Витек после этого все равно меня искать станет. А так я ему могу просто позвонить и сказать, что поехала к своей бабке в Туркмению. Туда-то он точно не попрется.

– Ну, смотрите сами, выбор ваш, – не став ни на чем настаивать, ответил Бурмашев, а затем снова погрузился в чтение газеты.

Я облегченно вздохнула, затем попросила телефон и, как только они мне его принесли, принялась звонить моему знакомому компьютерщику Дыку, с которым когда-то нам довелось влипнуть в одну очень интересную историю. Она требует отдельного рассказа, так что сейчас я не стану на ней задерживаться. К тому же те, кто следит за моими успехами на детективном поприще, наверняка уже вспомнили этого простого, как две копейки, паренька. Что же касается двух других моих друзей, Владимира Кирьянова и Гарика Папазяна, то им я звонить не рисковала, не зная точно, прослушиваются здесь телефоны или нет. Как только Дык снял трубку, я первой произнесла:

– Привет, радость. Что делаешь?

– Да как всегда, – не совсем еще, видно, поняв, кто ему звонит, немного растерянно откликнулся Дык.

– Понятно, – равнодушно вздохнула я и затараторила дальше: – Милый, знаешь, я решила на некоторое время съездить к своей бабушке, ты ведь не обидишься на меня за это?

– Да нет, – все еще не узнавая меня по голосу, тем более что я немного сменила свою обычную интонацию, так что Дык, явно будучи сонным – он в основном по ночам терроризирует свой компьютер, – ничего не понимал.

– Ну вот и замечательно. Немного отдохнем друг от друга. Ладно, пока. Да, суп в холодильнике. Надеюсь, ты уже поел?

– Еще нет, – откликнулся Дык.

Я услышала, как он набрал в грудь воздуха – видно, решив, что кто-то просто ошибся номером, парень захотел об этом сообщить. На всякий случай – вдруг телефон тут все же слушают – допускать этого было нельзя. И я быстренько повесила трубку. Затем удовлетворенно улыбнулась и обратилась к Бурмашеву:

– Ну вот, кажется, с ним проблем не будет.

– Вы же не любите этого мужчину, – не отрываясь от газеты, произнес тот. – Зачем же живете с ним?

– Ну, не знаю… Наверное, просто привыкла. А когда-то немного любила. Кстати, он не такой уж плохой. И он добрый, – врала я дальше.

Бурмашев больше ничего не сказал, лишь кивнул стоящему рядом с ним парню, с коротко стриженными темными волосами и большим родимым пятном на щеке. Тот заговорил:

– Мы бы хотели, чтобы вы отвезли одному человеку посылочку. Пройдемте сейчас со мной, я передам вам для него пакет и сообщу адрес.

– А можно поконкретнее? Что в пакете? – полюбопытствовала я.

– Очень важные документы и… небольшой подарок, – ответил сам Бурмашев. – Но на будущее запомните, что вас это не должно никак волновать. Ваша задача – отвезти пакет в нужное место. И получить за такую малость приличные деньги.

– А, ну тогда ладно, – якобы смирилась я.

Затем прошла за парнем. Он выдал мне какой-то квадратный пакет, перевязанный несколькими веревками, а также небольшой листочек с написанным на нем адресом.

– Вот туда отнесете и отдадите вахтеру, который будет стоять на воротах, – пояснил парень. – Он отдаст вам другой пакет, и его вы привезете сюда. Все понятно?

– Ну да, я же не тупая, – слегка надувшись, ответила я. Затем немного помялась и спросила: – А можно вопрос?

– Ну давайте, – вздохнув, согласился парень.

– А пароль мне не потребуется? Я слышала, что все люди, ну, которые на разных депутатов работают, имеют пароли, чтобы своих отличать. А то вдруг вахтер окажется не тот, я потом еще и виновата буду.

– Не волнуйтесь, он будет тот. Мы его заранее предупредим, как вы выглядите, – успокоил меня парень, имени которого я до сих пор не знала.

Взяв листок, я внимательно прочитала адрес. Оказалось, что тот человек, которому я должна передать секретный пакет, проживает на улице Октябрьской, что недалеко от всем известного банка «Новый вклад». Добраться туда можно без проблем всего за десять-пятнадцать минут. Конечно, если бы была машина. Но моя-то пока отсутствовала, а другую мне почему-то не предлагали. Я решила спросить о средстве передвижения сама:

– Скажите… извините, не знаю, как вас называть… – начала было я.

– Максим, – представился мне парень и тут же уточнил: – Так что вы хотели узнать?

– Я хотела поинтересоваться, меня до этого места отвезут, или вы мне просто дадите машину?

– А вы что, умеете ее водить? – удивленно переспросил парень.

– Ну да, – призналась я и тут же спохватилась: ведь он может сейчас попросить меня показать ему права. И он действительно попросил, причем с явным интересом. И снова мне пришлось врать: – Только прав у меня нет. Но ездить я хорошо умею.

– Ну раз пока их нет, придется вам добираться до нужного места общественным транспортом, – равнодушно откликнулся парень. – А вот когда сделаем вам права, получите и машину.

– Что ж, общественным так общественным, – вздохнула я.

Затем взяла со стола пакет, сразу же подумав, что он как-то слишком уж тяжел для бумаг и маленького подарка, о которых говорил Бурмашев, и стала укладывать его в целлофановый пакет. Паренек несколько минут постоял рядом, а потом стал мне помогать. Вместе мы смогли засунуть презент в обычный черный пакет, и я отправилась вниз. По дороге к выходу меня остановил Славик и протянул какую-то карточку, немного напоминающую календарик.

– Что это? – не поняла я.

– Пропускной билет сюда, – коротко бросил тот и, резко развернувшись, пошел по своим делам.

Я посмотрела на пропуск и едва не рассмеялась: у меня в руках был действительно обычный календарик, на котором красовался какой-то дружеский шарж. Впрочем, немного подумав, я поняла, что, скорее всего, календарик сделан на заказ и, кроме как у людей Бурмашева, ни у кого таких нет. Следовательно, свои друг друга различают именно по этой незначительной мелочи, тогда как у всех других, включая милицию, календарик ни за что не вызовет никаких подозрений.

И снова выходило, что Бурмашев – невероятно осторожный человек. Не удивлюсь, если за мной следом он пошлет сейчас кого-то, чтобы тот проследил, как точно я выполню всю работу и не натворю ли чего непредусмотренного. Эта мысль пришла мне на ум очень даже кстати, так как я совсем было собралась поймать машину и поехать на ней к своей «девяточке», чтобы хотя бы забрать из ее салона необходимое мне снаряжение. Тогда я спокойно дошла до автобусной остановки и стала ждать автобуса. При этом осторожно, но внешне равнодушно, посматривала по сторонам, чтобы определить, верны ли мои подозрения насчет слежки. Но пока ничего подозрительного не наблюдалось.

Тут подошел нужный мне автобус. Он был так сильно набит, что я невольно подумала, не подождать ли следующего. Но, переведя взгляд на подошедший следом автобус другого маршрута и увидев, что он так же переполнен, поняла, что ждать бесполезно: следующий автобус не многим будет отличаться от предыдущего, учитывая, что сейчас самый час пик и все спешат на свои рабочие места. Пришлось лезть в этот. Чтобы попасть в салон, мне пришлось перетолкать кучу народа и переругаться с несколькими противными старушками, которые так и норовили проскользнуть в автобус впереди меня.

Пассажиры в автобусе прижимались друг к другу потными, скользкими телами и постоянно толкались. Я невольно вспомнила любимое выражение Кири: транспорт летом – это ад на колесиках. Да, Володька совершенно прав. Только я бы еще добавила к его словам, что этот ад ко всему прочему еще и бултыхается, от чего желудок просто выворачивается наизнанку.

Понимая, что мне нужно посмотреть, нет ли за мной слежки, я принялась пробиваться в конец салона, к заднему окну. Когда же наконец добралась, поняла, что такого массажа мне еще никогда испытывать не приходилось. Сразу вдруг захотелось все бросить и отправиться на пляж, прикупив по дороге холодненького пивка. Эта мысль так захватила меня, что я едва не покинула автобус, но желание выяснить все до конца и доказать, что убил Ирину Брель именно Бурмашев, оказалось сильнее. Я отогнала навязчивую идею прочь, чтобы не травить себе душу, и, повернувшись к окну, принялась думать о другом.

Минут пятнадцать понаблюдав за транспортом, находящимся позади автобуса, я нашла подтверждение своей недавней мысли насчет слежки. За «Икарусом», в котором я ехала, пристроился малозаметный серенький «Пежо». Я сразу вычислила его, так как водитель то ли не счел нужным заботиться о том, чтобы его не заметили, то ли был полным идиотом – он даже не пытался отстать немного от автобуса или, наоборот, хоть ненадолго обогнать его, а хвостиком тащился следом.

Мысленно посмеявшись над этим растяпой, я отвернулась от окна, чтобы следящий не видел, что я делаю, и, подняв пакет до уровня груди, попыталась на ощупь выяснить, что же такое находится внутри него. Сделать мне этого не удалось, так как содержимое посылки было завернуто не в один, а во множество слоев бумаги. И все же я примерно догадалась, что там может быть, – если верить словам Лидии, то у меня в руках наверняка находилось оружие. А передать его попросили именно меня только потому, что вряд ли кто решит проверить, что несет в пластиковой сумке какая-то женщина.

Чтобы не пропустить мою остановку, я вновь прислонилась к окну и стала смотреть на проплывающие мимо дома. Вскоре показался нужный мне район, я облегченно вздохнула и стала пробираться к выходу.

– Девушка, вы поменьше толкаться не могли бы, не одна ведь едете, – заворчала на меня какая-то крашенная в рыжий цвет тетка, у которой волос на голове было столько же, сколько у новорожденного.

– Скажите спасибо, что я вас только толкнула, а не прошлась по вас ногами, – злобно бросила я, продолжая расталкивать всех и пробираться к выходу. Тетка что-то заворчала, но слушать ее у меня не было никакого желания, да и настроение у меня сейчас было такое, что я, кажется, запросто могла убить кого угодно и даже не пожалеть об этом.

Наконец мне удалось выбраться из консервной банки, замаскированной под автобус, и я сразу же направилась к малоприметному домику с номером десять. Правда, незаметным он был только потому, что не имел на своей поверхности всевозможных ярких и кричащих украшений, а представлял собой обычное кирпичное строение в два этажа, с небольшим балкончиком наверху. Для пущей сохранности домик был обнесен высоким забором, почти полностью оплетенным в данный момент каким-то ползучим растением, напоминающим виноград.

Подойдя к огромным металлическим воротам, я осмотрелась и только после того, как заметила выглядывающего из-за соседнего забора надсмотрщика, громко постучала. За воротами тут же залаяли собаки, по одному приятному голоску которых я поняла, что им лучше не попадаться на глаза и уж тем более не оказаться поблизости от их зубов, а минут через пять ко мне вышел лысый мужчина с маленьким шрамом на щеке. Он весьма недружелюбно посмотрел на меня. Я тяжело сглотнула и коротко произнесла:

– Вам пакет.

Вахтер, как его называл мой новый инструктор, Максим, оценивающим взглядом пробежался по мне, затем молча кивнул и, взяв пакет из моих рук, исчез за воротами. Я осталась стоять перед домом одна, не совсем понимая, что мне следует делать: уйти или все же подождать, когда вынесут пакет взамен полученного. «Вахтер» ничего не сказал. А если он и не вынесет ничего? Вдруг хозяин домика передумал что-то передавать Бурмашеву? Трудно было этому типу, «вахтеру», сказать, например, «пока», «жди» или какое другое словечко, что бы дало мне понять, что делать дальше. Стой вот теперь тут, гадай.

С пару минут помявшись на месте, я уж было собралась возвращаться обратно, но тут ворота вновь приоткрылись, и кто-то протянул мне назад все тот же, только что принесенный мною пакет. Я интуитивно взяла его и открыла рот, чтобы спросить, почему его вернули, но почувствовала, что вес пакета заметно отличается от изначального. Стало быть, его содержимое просто поменяли, и нужно везти это Бурмашеву.

Медленным шагом направляясь назад к автобусной остановке, я стала решать, каким образом оторваться от своего наблюдателя и заехать если не к моей машине – до нее далеко, так хотя бы к Дыку, который наверняка сумеет снабдить меня всевозможными малозаметными предметами наблюдения: фотоаппаратом, «жучками». При этом «потерять» следящего нужно было так, чтобы он посчитал, что сам допустил оплошность и упустил меня из виду только из-за собственной глупости. То есть я лично никаких подозрений вызвать не должна была. Единственным возможным вариантом добиться этого был такой: незаметно сесть в какой-то автобус и так же незаметно покинуть его на следующей остановке.

Наметив примерный план действий, я намеренно забилась в самую гущу стоящей на остановке толпы и, когда часть ее ринулась совсем не в тот автобус, который мне вообще-то был нужен, чтобы вернуться в коттедж Бурмашева, тоже пронырнула в него. Затем торопливо пробралась назад и осторожно посмотрела в окно, что творится на улице. Машина моего наблюдателя все еще продолжала стоять в сторонке, а ее водитель нервно пытался высмотреть меня среди оставшейся толпы на остановке.

От души порадовавшись, что мне так легко удалось обвести вокруг пальца этого типа, я вышла на следующей же остановке и, поймав машину, покатила к дому Дыка. Довольно быстро добравшись до него, расплатилась с шофером теми самыми деньгами, что дал мне на мелкие расходы Бурмашев, и, подойдя к полуподвальной двери дома Дыка, громко постучала в нее. В ответ мне донеслось радостное гавканье собаки Дыка – таксы по имени Эскейп. Даже при выборе имени для своей собаки Дык не смог позабыть о своем любимом компьютере – вот что значит настоящий увлеченный человек.

Услышав лай, я невольно вспомнила, как когда-то выгуливала на площадке Эскейпа и кормила его, тогда как Дык безвылазно торчал у своего компа и даже не мог уделить ей несколько минут внимания. С тех самых пор Эскейп узнавал меня сразу и, как только дверь открывалась, бросался под ноги. Так случилось и сейчас.

– Эскейп, ты меня сейчас уронишь, – с легким укором произнесла я и потрепала собаку по свисающим вниз длинным ушкам. Затем улыбнулась опухшему ото сна Дыку, видимо, решившему вздремнуть после ночного блуждания по Интернету, и сразу спросила: – Как твои дела?

– Как и обычно, – равнодушно откликнулся он.

– Дык, у меня к тебе просьба. Поможешь? – проходя в скромную квартиру своего друга, поинтересовалась я.

– Смотря что тебе нужно, – неопределенно откликнулся Дык. – Взламывать какие-нибудь американские данные, пожалуй, не стану. Меня и так на днях едва не засекли, еле отмазался.

– Да нет, мне ничего такого не нужно, – успокоила я Дыка, продолжая блуждать взглядом по сторонам.

В квартире моего друга все было в точности так же, как и сто лет назад, когда он в нее вселился. Правда, пауков стало чуть больше, а потому нити паутины располагались абсолютно везде, включая даже рубаху Дыка. Впрочем, это соседство ничуть не мешало моему гению, а потому он даже не пытался от него избавиться. Невольно чихнув от жуткого количества пыли, я снова повернулась к Дыку и произнесла:

– Я просто хотела попросить у тебя на время твой мини-фотоаппарат и «жучки» с прослушкой. Можно?

– Фотик – пожалуйста, бери, а «жучки» и все остальное я напрокат одному парню дал. Вернет только через неделю, – ответил Дык и сразу же полез по шкафам искать свой фотоаппаратик.

Эту милую вещицу Дык когда-то выписал для себя по Интернету, но сам ею никогда не пользовался, а держал дома так, для понту. Пользовалась же этим миниатюрным, встроенным в изящные часики фотоаппаратом только я, ну и те ребята, которые иногда брали его у Дыка напрокат. Вот и в этот раз я планировала с помощью хитрых суперчасов зафиксировать незаконные деяния Бурмашева, а затем заставить его сознаться в организации убийства Ирины Брель.

Дождавшись, когда Дык найдет фотик, я торопливо нацепила псевдочасики на руку и, попрощавшись, поспешила назад – слишком долго отсутствовать мне было нельзя, так как босс наверняка заподозрит что-то неладное.

– Что, уже уходишь? – немного удивился моей спешке Дык. – Так скоро?

– Да, к сожалению, срочные дела. Но я еще загляну.

– Куда ж ты денешься… – показывая на фотик и явно намекая на то, что его рано или поздно придется вернуть, улыбнувшись, произнес Дык.

Я хитро ему подмигнула и на всех парах поспешила из дворика к остановке. Там снова поймала машину и попросила шофера подбросить меня до того района, где располагалась вилла Бурмашева. Там я пересела на обычный автобус и как ни в чем не бывало поехала дальше. Вскоре показалась моя остановка, и я еще издалека увидела, что меня ждут.

«Вот, уже изнервничались, – подумала я про себя. – Будто я сильно опоздала, всего-то на пятнадцать минут, а они уже взбудоражились. Видимо, что-то важное в моем пакетике находится, жаль, не могу посмотреть, что именно».

С видимым спокойствием выйдя из автобуса, я очаровательно улыбнулась Славику и еще двум стоящим возле него парням и с гордостью сообщила:

– Я отвезла ваш подарок и привезла новый. Что мне делать теперь?

– Иди в свою комнату. Нужна будешь, позовем, – с серьезным видом ответил мне Вячеслав.

Взяв у меня из рук пакет и резко развернувшись, он зашагал к дому. Я засеменила следом, стараясь не слишком отставать. Мы прошли во двор, затем в дом, и меня отправили в комнату, сказав, что я могу пообедать, мне все принесут. Я дошла до своей комнаты и, войдя в нее, действительно обнаружила горячий суп, стоящий прямо в маленькой супнице на передвижном столике у кровати.

«Ух ты, какая тут обслуга, – невольно удивилась я. – Как в самом лучшем отеле города. Я бы даже не отказалась все время так питаться».

«Ага, потому что готовить ты терпеть не можешь», – выплыл откуда-то мой внутренний голосок. «Ну да, не люблю, – ответила я ему. – А что такого? У меня, может, талант совсем к другому, а не к стоянию у газовой плиты. Мне вообще по роду деятельности положено питаться только в ресторанах и кафе». – «Угу, где тебя рано или поздно отравят», – непонятно почему, предположил мой голосок.

Я едва не выронила поднятую вверх, ко рту ложку и не расплескала ее содержимое. А что, ведь запросто может быть и так, подумала я. Кто знает, какие мысли у этого Бурмашева в отношении меня. Вдруг он меня узнал еще в казино и просто подыгрывал, а теперь хочет убить. Или же он просто догадался, что я появилась на его пути не просто так, слишком уж нагло я к нему клеилась… Нет, есть этот суп слишком опасно, нужно его сначала проверить.

Повертев головой по сторонам, но так и не найдя того, кто бы мог помочь мне с выяснением истины, я осторожно выглянула в коридор, решив, что там может бегать домашняя кошка. Кошки я не обнаружила, зато услышала какое-то тихое бубнение, доносящееся с первого этажа. Ни на минуту не задумываясь, я на цыпочках покинула свою комнату и, стараясь не издавать ни звука, направилась в сторону лестницы. Дойдя до края стены, я остановилась и осторожно выглянула из-за угла. Внизу стоял Бурмашев и тот самый парень, что следил за мной, пока я ездила отвозить пакет. Они о чем-то говорили, но слишком тихо, чтобы можно было что-то разобрать.

Ужасно желая выяснить, о чем же они все-таки беседуют, я присела пониже к полу и стала прислушиваться. Теперь до меня долетали отдельные слова и выражения, исходя из которых я могла приблизительно составить представление о смысле разговора. Главной темой была я, это было очевидно. Кажется, Бурмашев интересовался, как я справилась с первым заданием, и парень объяснял ему, что я все делала так, как было указано, но что по возвращении он меня случайно потерял. Это вроде бы не вызвало у Бурмашева каких-то подозрений, и он переключился на другой вопрос. Он спросил у парня:

– Вы нашли Русову?

Этот вопрос я расслышала очень хорошо и, боясь пропустить ответ, даже немного высунула голову из-за угла, но, слава богу, не была замечена. Парень ответил Бурмашеву, что пока девушку ищут. Понимая, что больше рисковать мне ни к чему, я тем же путем и с теми же предосторожностями вернулась в свою комнату, выплеснула не вызвавший у меня доверия суп в раковину и полезла в холодильник, чтобы найти в нем то, что можно спокойно и без опасений пожевать.

* * *

Следующие несколько дней прошли для меня еще более насыщенно, чем первый. Заручившись некоторым доверием со стороны Бурмашева, я была взята им с собой на какую-то встречу. Правда, так и не сумела выяснить, чему она посвящалась, поскольку ожидала Андрея Семеновича в машине. Зато чуть позже мы поехали куда-то за город, и я поняла, что вскоре увижу что-нибудь интересное.

– Куда мы едем? – все еще играя выбранную роль, наивно спросила я.

– Ко мне на ферму, – улыбнувшись, ответил мне Бурмашев.

– А зачем? – поймав немного осуждающий взгляд Славика, все равно спросила я.

– Хочу вам показать кое-что, – все тем же слащавым голоском ответил мне босс.

А Славик тут же заметил:

– Может, не стоит пока, рановато?

– Ничего, я ей верю, – хитро на меня посмотрев, ответил Андрей Семенович. – К тому же Таня девочка неглупая, должна понимать, что от нас ей уже не уйти. По крайней мере до тех пор, пока я этого не позволю. Ведь так, а, Танюша?

– А зачем мне уходить? – улыбнулась в ответ я. – Мне у вас очень нравится. Вкусно кормят, много платят. За какую-то доставку пакета я получила столько, сколько обычно только за неделю зарабатывала. Нет уж, я пока не собираюсь уходить.

– Вот и умничка, – похвалил меня Бурмашев и отвернулся к окну.

Дальше мы все ехали молча, думая каждый о своем. Я пыталась сосредоточиться на мыслях о том, куда меня везут и зачем, но из-за того, что мой желудок все время напоминал о том, как его сильно обделили, вынуждена была его контролировать, чтобы не позволять ему урчать.

«Черт, и почему я не стала есть тот суп? – ругала я себя. – Вряд ли в нем был яд. В тот момент Бурмашев еще не знал, как я выполнила его работу, а подсыпать его он может успеть в любое время. А я вот поторопилась с выводами и предположениями и теперь страдаю от голода. Все, решено, больше никогда не буду думать о яде, буду просто есть. А коль и подсыпет кто его, так на все воля божья – посчитает господь, что я нужна еще ему на земле, убережет от злой участи, а нет, так и суда нет».

– Вот мы и приехали, – как только машина остановилась возле небольшого деревянного домика, сообщил мне Бурмашев. – Это и есть моя дача.

– Это? Но тут же поблизости совсем нет домов? – удивилась я.

– Конечно, нет, потому что я купил всю эту землю, – похвалился мужчина. – И теперь занимаюсь созданием на ней своего фермерского хозяйства. В домике живут мои работники.

«Торговец оружием, фермер, предприниматель, – принялась я мысленно перечислять все области, в которых Бурмашев был задействован. – Есть ли вообще что-то такое, что Андрей Семенович еще не освоил? Не пойму, зачем ему столько денег? Семьи вроде бы нет, а ему самому много ли надо?»

– Не отставайте, Танечка, – отвлек меня от моих мыслей Бурмашев. – Проходите в дом.

Я немного поторопилась и вскоре оказалась в просторном, но довольно обустроенном помещении. В комнате находилось несколько человек, которые сидели за столом и играли в карты. При виде Бурмашева они не прекратили своего занятия, а просто поприветствовали его и продолжили общаться между собой. Меня это в первую минуту немного удивило, но, видя, что Бурмашев идет куда-то дальше, я поняла, что мужчины хорошо знают, что возле них он не задержится.

Мы прошли в конец дома, там Славик отодвинул от стены какой-то комод, и я увидела небольшую, ровно выпиленную дыру. Ничего не говоря и не объясняя мне, Вячеслав включил свет, и мне стала видна уходящая вниз лестница.

– Прошу, – пропуская меня вперед, произнес Бурмашев.

– Ой, а что там? – прикинулась я наивной девочкой.

– Ничего интересного, обычный подземный ход, чтобы попасть в те бункеры, что стоят во дворе, – пояснил мужчина.

– В бункеры? Но разве в них нельзя войти через дверь? – не поняла я, но все же вынуждена была ступить на лестницу.

– Туда, куда идем мы, нельзя, – произнес Бурмашев и тоже стал спускаться вниз.

Потом молча прошли через длинный узкий коридор, затем снова шли по лестнице, но на этот раз вверх, и оказались… там, где прятал свое оружие этот контрабандист. Хранилищем боеприпасов действительно служил обычный зерновой бункер, внутри которого располагался еще один. В него можно было попасть лишь тем путем, которым только что пришли мы. Здесь-то и находилось все самое интересное.

Понимая, что Бурмашев взял меня с собой сюда вовсе не случайно, так как он, не переставая, наблюдал за моим поведением и за реакцией на все происходящее в течение всего пути, я спокойно подошла к ящику с оружием и, взяв автомат Калашникова, без интереса повертела его в руках, причем так, чтобы со стороны показалось, что держать в руках оружие я совершенно не привыкла.

– Нравится? – не спуская с меня глаз, спросил Бурмашев.

– Да не особенно, – пожав плечами, ответила я. – Я с такими штуками обращаться не умею.

– Что ж, вам и не нужно, – ответил Бурмашев.

– Тогда зачем вы мне все это показали? – с некоторым опасением поинтересовалась я. – Не случайно же?

– Нет, совсем нет. Просто хочу, чтобы вы поняли, с кем имеете дело. На тот случай, если решите что-то предпринять. Мне не нужны лишние люди, доставляющие массу хлопот, от них я просто избавляюсь. Вы же очень подходите мне в качестве личной охраны, а значит, вам предстоит еще очень многое увидеть и узнать.

– Полагаю, моя задача – вас охранять и не задавать слишком много вопросов? – с некоторым облегчением выдала я вслух сделанный вывод.

– Совершенно верно, именно это от вас и требуется, – согласно кивнул мой новый босс. – А пока хочу, чтобы вы подобрали что-то для себя, то, что понравится, а я позабочусь о том, чтобы вас научили этим пользоваться.

– Но вы же сказали, что мне оружие ни к чему? – напомнила я ранее сказанное.

– Я надеюсь, что ни к чему, но… береженого бог бережет. Будет лучше, если вы все же ознакомитесь хотя бы с азами в пользовании оружием, – пояснил Бурмашев.

Затем мы вместе подобрали мне пистолет, который оказался точно таким же, как и мой собственный, то есть тоже марки «макаров», и, забрав его с собой, направились к выходу. Понимая, что мне как-то нужно заснять склад, я осторожно обернулась и надавила на кнопку часов. Делая это, я сильно рисковала, чувствуя, что и без того вишу на волоске между жизнью и смертью. Стоит же мне сделать хоть одно неправильное движение, и я глазом моргнуть не успею, как от меня и следа не останется. Но и не рисковать я не могла. Однако никто моего странного жеста не заметил, и мы покинули бункер.

После посещения бункера с оружием мы еще немного побыли на «ферме», Бурмашев раздал какие-то приказы своим липовым трактористам, и мы поехали назад в город. Весь обратный путь я размышляла над тем, что делать дальше: продолжить наблюдать за Бурмашевым или же удовлетвориться сделанными снимками и сразу отправиться к Кире и вместе с ним устроить налет на это хранилище? И в том, и в другом случае возникало несколько «но». Во-первых, продолжая наблюдать за Бурмашевым, я рисковала выдать себя какой-нибудь мелочью. Во-вторых, я не была пока уверена в том, что снимки мои удались и я смогу на основании их предъявить Бурмашеву обвинение. Я металась между двух огней.

В конце концов решение все же было принято. Я оставила пока все так, как оно было.

И не зря – чем больше дней я проводила у Бурмашева, тем сильнее он погрязал в собственных же деяниях, которые я фиксировала на пленку.

Глава 8

За три дня пребывания в доме Бурмашева я сумела собрать на него столько материала, что можно целую папку сшить: тут тебе и кадры о встрече Бурмашева с различными бандитами, и разгрузка новой партии оружия, и места его хранения. Одним словом, пришло время валить отсюда, пока кости целы.

Выбрав удобный момент, я сказала оставшемуся в доме Славику, что хочу прогуляться по магазинам и прикупить себе кое-что из одежды, и преспокойно покинула дом. Слежки за мной не было, так как Бурмашев и его люди стали доверять мне больше, чем сначала, а некоторые даже зауважали за умение хорошо драться.

Сев на первый попавшийся автобус, я доехала до центра города, там вышла из него и направилась в сторону казино, у которого была оставлена на стоянке моя машина. Я собиралась забрать ее, заехать домой и переодеться там во что-то легкое, затем проявить пленку, а уже потом отправиться к Кире и предложить ему устроить налет на дом бизнесмена, предъявить ему обвинение в хранении оружия и заставить признаться в том, что он убил свою бывшую любовницу. Учитывая количество всего, что я знала, теперь это было вполне реально сделать.

Без проблем добравшись до автостоянки, я расплатилась с охранником и, взяв у него свои ключи, села в машину. Затем проверила, все ли в ней на месте, и тронулась в путь в сторону дома. Двигаясь туда, одной рукой достала из лежащей на сиденье сумочки свой сотовый телефон и, немного подзарядив его от автомобильного зарядного устройства, стала звонить Кирьянову, чтобы предупредить о том, что вскоре прибуду. Дозвониться до его отдела мне удалось, но Кири не оказалось на месте. Однако мне сообщили, что Володя будет у себя через час.

«Ну вот, значит, у меня еще есть время выполнить все запланированное, – подумала я. – Может, даже успею немного перекусить. Хотя это вряд ли, учитывая, что в моем холодильнике наверняка уже мышь повесилась».

Я вздохнула, понимая, что в доме у меня шаром покати – есть совершенно нечего. Но и покупать что-то времени тоже не было. Пришлось временно забыть про свой желудок и подумать совсем о другом: что там делает моя опекаемая? Вдруг она уже давно куда-то свалила, а значит, у нас не будет независимого свидетеля. Но я все же очень надеялась, что Лидия все еще там, где я ее в последний раз и оставила, то есть на моей конспиративной квартире.

Подъехав к дому, я оставила машину у подъезда и стала подниматься наверх. Затем вошла в квартиру и, впервые за несколько дней облегченно вздохнув, почувствовала себя расслабленной. Я была дома, и этим все сказано.

Бросив сумку на кресло, я первым делом поспешила в ванную, решив хоть немного привести себя в порядок и вернуть своим волосам их природный цвет. Стоя в ванной и намыливая губку, я включила душ и принялась тереть свое тело, напевая какую-то нелепую мелодию. Потом смыла с себя пену, тщательно промыла голову, избавилась от макияжа и снова стала сама собой, то есть Таней Ивановой.

Я выключила воду, обернулась в махровое полотенце, довольная выбежала в зал и… тут же замерла на месте с открытым ртом. В моем любимом кресле, закинув ногу на ногу, преспокойно восседал Андрей Семенович, а по обе стороны от него с насмешливым выражением лиц стояли его бугаи. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять: я раскрыта.

– Ну, здравствуйте еще раз, Татьяна Александровна, – сверля меня взглядом, произнес Бурмашев. – Как поживаете?

Я не знала, что ответить, а потому решила взять инициативу разговора в свои руки и повести себя нагло.

– Никак не ожидала увидеть вас у себя в гостях, – проходя к дивану и садясь на него, спокойно произнесла я. – Так и хочется поинтересоваться, что это вас привело ко мне.

– А вы не догадываетесь? – усмехнулся Бурмашев. – Странно, а ведь должны бы, вы же частный детектив.

– О, а вы, оказывается, все обо мне знаете, – немного испугавшись, но все же не подав виду, ответила я. – Это становится интересным. Как же вы узнали, что я детектив?

– Легко и просто, – развел руками Бурмашев. – Вас узнал тот самый парень, которого по вашей же милости уволили. Он сразу заподозрил неладное, когда ваш друг, кажется, подполковник милиции, стал таскать его везде за собой, а едва он сказал, что ему нужно проверить одного человека, сам помог с этим. Когда же через пару дней его уволили, он пришел ко мне и сказал, что его кто-то предал. Я показал ему фото всех своих людей, и он указал на вас. Как видите, все довольно просто.

– Да уж, гениальность рождается из простоты, – откликнулась я. Затем выдержала небольшую паузу и спросила: – Ну, и что теперь?

– А теперь вы расскажете нам, где прячется Лидия Русова. Полагаю, что такая вам хорошо известна, – коротко поведал о цели своего прихода Бурмашев.

– Странно, а с чего вы взяли, что я ее знаю? – прикинувшись дурой, полюбопытствовала я.

– Хм, я просто уверен, что знаете, – твердо заявил Бурмашев. – Кроме этой дуры, больше никто не додумался бы натравить на меня ментов. А ей это к тому же очень нужно.

– Зачем? – решила спросить я у Бурмашева и посмотреть, сознается ли он в том, зачем ее ищет. Наверняка он ведь понял, что, раз я следила за ними, значит, Русова мне обо всем рассказала и выдала его тайну, хорошо понимая, что ей и так уже не жить.

Как ни странно, Бурмашев удивил меня своим ответом, сказав:

– Чтобы преспокойненько оставить себе все те денежки, которые она у меня стащила, а меня упечь за решетку. Только она просчиталась. Я не настолько глуп и несообразителен, как она думает, я могу предугадать все ходы наперед.

– Вы сказали, что она украла у вас деньги? – переспросила я о новой для меня информации. – Это правда?

– Естественно, – ухмыльнулся Бурмашев. – А вы разве не в курсе? Разве она не наплела вам, что обокрала бандита, за что теперь он ее и ловит?

– Нет, она преподнесла все совсем иначе, – не совсем разобравшись, кто из них двоих говорит правду, произнесла я. Затем спросила еще: – А какое же отношение ко всему этому имеет Ирина Брель?

– Они сделали это вместе.

– Что сделали?

– Обокрали меня. Я доверял Ирине, она о многом знала, даже о коде в моем сейфе. Но она никогда и ничего не брала, а тут появилась эта и… В общем, именно Лидия подбила Ирину на подлость, и бедная девочка пострадала из-за нее.

– Вы велели ее убить, – досказала я то, о чем хотел умолчать Бурмашев.

– Нет, не велел, – не согласился со мной он. – Ее просто должны были припугнуть и выяснить, где прячется вторая. Но один из моих ребят слишком сильно ударил ее, и она стукнулась головой об угол. Смерть произошла случайно, никто этого не хотел.

– Ну да, оправдывайтесь теперь, – усмехнулась я. – Вы ее убили, и этим все сказано.

– А я и не собираюсь ни перед кем оправдываться, – прицепился к моим словам Бурмашев. – Здесь сейчас командую я, и мне решать, что делать с вами и той стервой. Но сначала вы покажете мне, где она прячется.

– Я не знаю, – соврала я.

– Ну да! – не поверил мне Бурмашев. – Тогда откуда же вы обо мне узнали?

– Неважно, – попыталась отмахнуться я. – Вы же сами сказали, что я – частный детектив, следовательно, имею свои связи в различных структурах.

– Ой, вот только не надо делать из меня дурака, девушка! – начал злиться Бурмашев. – Даже ребенку известно, что для того, чтобы частный детектив начал шевелиться, ему нужно хорошо заплатить и сделать заказ, сам он ничего делать не станет. Если не Лидия, тогда кто же вас нанял?

– Ладно, – сдалась я, понимая, что отпираться больше не имеет смысла. – Меня действительно об этом попросила Лидия, но наняла меня не она.

– А кто же? – не понял Бурмашев.

– Мать убитой, – честно призналась я. – Так что на вас я бы в любом случае вышла, рано или поздно.

– Ну это ваши проблемы, – Бурмашев, кажется, уже устал от разговора. – Быстрее говорите, где прячется Лидия, и покончим с этим. Возможно, я даже смилостивлюсь над вами и, если вы пообещаете ничего более не предпринимать, отпущу вас восвояси.

– Я подумаю, – откликнулась я. Затем, указав на полотенце, в которое была замотана, спросила: – Могу я хотя бы одеться?

– Да, но только здесь и быстро, – дал разрешение Бурмашев.

Я медленно достала из шкафа коротенькие бриджи и майку и, повернувшись к мужчинам спиной, принялась одеваться. В тот момент один из парней Бурмашева предложил боссу попытать меня одним изощренным способом, и я немного испугалась, как бы они и в самом деле не надумали так сделать. Но Бурмашев не поддержал предложение, грубо сказав:

– Вам что, телок мало? К тому же эту подобной мелочью не проймешь, она профессионалка.

«Ну, слава богу, хоть тут пронесло», – порадовалась я, продолжая одеваться. Затем повернулась к Бурмашеву и, уперев руки в бока, спросила:

– И что теперь?

– А теперь ты ведешь нас к Русовой, – коротко приказал Бурмашев и махнул дулом появившегося у него в руке пистолета в сторону двери. – Решишь обмануть, останешься без головы, я заранее велел своим ребятам стрелять без предупреждения. Сама понимаешь, для них это большой проблемой не будет.

– Хорошо, я отвезу вас туда, где прячется ваша воровка, – согласилась я, мысленно прикидывая, что, кажется, вырваться из лап головорезов Бурмашева мне не удастся.

Во-первых, я уже видела, как хорошо они обращаются с оружием, а во-вторых, они не спускали с меня глаз и держали постоянно на мушке… У меня просто не оставалось выбора, приходилось выполнять их приказы. В любом случае, решила я, пока мы доберемся до нужного места, можно успеть что-то придумать или уловить удобный момент для побега.

– Сразу бы так. Пошли, ребята, – удовлетворенно произнес Бурмашев и встал с кресла.

Я первой покинула свою квартиру, успев, правда, прихватить свою сумочку, висящую у двери. Славик хотел было ее осмотреть, но Бурмашев остановил его, сказав, что, мол, мне все равно некуда деваться и я буду вести себя хорошо. Я мысленно поблагодарила его за такое доверие. Ничего-ничего, пару минут спустя оно ему встанет боком. Не хочешь получить от людей зла, не делай им и добра, как говорит мой друг Гарик.

Мы спустились на первый этаж, вышли на улицу. Меня загрузили в темный «Мерседес» и окружили с обеих сторон охранниками. Сам же Бурмашев поехал в другой машине, видимо, все же не особенно доверяя моему вынужденному послушанию. Я попыталась устроиться на сиденье поудобнее, но тут же получила удар по ребрам.

– Черт, вы что делаете, идиоты! – невольно вырвалось у меня. – Я же ничего не делала, просто хотела сесть поудобнее!

– А для тебя удобств никто не заказывал, – победно ухмыльнувшись, ответил мне Славик, который теперь просто ликовал, так как ему доверили почетную миссию конвоировать и сторожить меня. Он все еще помнил, как я отделала его в казино, а потому не терял времени и при любой возможности возвращал мне тот маленький должок.

Пришлось умолкнуть и погрузиться в собственные мысли. Место, куда следовало ехать, я объяснила шоферу на словах.

«Так, значит, любовница Бурмашева была убита вовсе не из-за того, что знала нечто компрометирующее его, а из-за денег, – воспроизводила я в своей памяти все услышанное. – Из-за того, что вместе с подругой стянула у босса кругленькую сумму. Ее нашли и убили, а Лидия, более хитрая особа, сумела улизнуть, обведя Бурмашева вокруг пальца. Она попыталась исчезнуть и спрятаться, но, поняв, что долго скрываться ей не удастся, пришла в милицию за помощью. Только вот преподнесла она все немного иначе, чем было на самом деле. Просто пыталась себя обезопасить, тут ее понять несложно».

Пока я обо всем этом думала, машина подъехала к моему второму дому и все начали из нее выгружаться. Меня бесцеремонно вытащили наружу и, поставив на ноги, сразу спросили:

– Куда дальше?

– В дом, конечно, – вздохнула я и тут же получила пинок, так сказать – за грубость.

Мы вошли в подъезд, затем – в лифт и стали подниматься наверх. Я судорожно пыталась придумать, как дать Лидии знак, чтобы она не открывала двери и чтобы попыталась улизнуть.

Исчезнуть из моей квартиры было не слишком сложно, так как она располагалась на самом верху, а рядом с балконом вверх шла лестница, специально сделанная для пожарных. По ней можно было взобраться на чердак, а затем выйти из дома через любой другой подъезд. Но вряд ли Русова догадается. И потом, мне и самой нужно как-то бежать от бандитов, ведь как день ясно, что после всего случившегося меня не оставят в живых, а умирать я пока еще не планировала. Что же придумать?

«Может, дождаться, когда Бурмашев начнет выяснять свои отношения с Лидией, выспрашивать у нее, куда она дела украденные у него деньги, и потихоньку свалить? Ведь в тот момент мне внимания будет уделяться гораздо меньше…» – неожиданно пришла мне в голову интересная мысль.

«Да? И оставить бедную девушку на растерзание этим монстрам?» – вслед за ней пробудился мой внутренний голосок и, как всегда, вылез со своими замечаниями. «Ну не такая уж она и бедная, учитывая, какой куш умудрилась срубить, да еще и провести всех, включая и меня тоже, – тут же нашла причину не помогать девице я. – Ладно бы она правду мне сказала, я бы еще подумала, как ее спасти. Так ведь она же из меня дуру сделать попыталась. Так что пусть выкручивается сама, раз такая сообразительная. – Я вздохнула и сама себе укоризненно добавила: – Так-то оно так, но ведь дураку понятно, что ее просто убьют, и я потом буду винить себя в ее смерти. Это уж наверняка, я-то себя знаю. Что ж, похоже, придется вытаскивать из заварушки нас обеих. Вот только как?»

– Давай ключи! – грубо потребовал Славик, как только мы вышли из лифта и остановились у двери в мою квартиру.

– У меня их нет, – честно ответила я, но мне, конечно же, никто не поверил.

– Раньше нужно было кривляться, теперь нечего, – произнес Бурмашев. – Так что давай ключи.

– Но у меня действительно их нет. Я отдала их ей, можете обыскать меня, если не верите, – пояснила я, все еще пока не придумав, как же лучше всего поступить.

– Ладно, нет так нет, – немного раздраженно вздохнул Бурмашев, – тогда стучи. А вы отойдите в сторону, не светитесь, – отдал он приказ своим мальчикам.

Славик и его друг быстренько отпрянули в сторонку, Бурмашев пристроился рядом с ними, а я осталась стоять напротив двери в собственную квартиру, каждой клеточкой своего тела ощущая направленные на меня тяжелые взгляды мужчин и дула их огнестрельного оружия. Ничего не оставалось, как выполнить их просьбу. Я медленно подняла руку вверх и негромко постучала. При этом очень внимательно следила за «глазком», хорошо понимая, что Лидия обязательно в него посмотрит.

Так и вышло. Услышав мой стук, девушка практически бесшумно подошла к двери и первым делом оглядела лестничную площадку, чтобы узнать, кто явился. Заметив мигание в «глазке», я тотчас повернула голову к Бурмашеву и достаточно громко, чтобы было слышно и моей квартирантке, произнесла:

– Она не открывает. Похоже, что вам не повезло, Андрей Семенович.

– Стучи еще раз, – огрызнулся на меня Бурмашев. – Иначе тебе тоже не повезет.

– Как скажете, – равнодушно откликнулась я, с облегчением заметив, что Лидия торопливо отошла от двери, а значит, девушка меня хорошо поняла, и взялась стучать снова.

Я постучала один раз, через несколько минут – второй, но ответа, как и можно было ожидать, не последовало. Бурмашев начал нервничать. Его ребята предпочитали молчать, чтобы не попадать под горячую руку начальника. Я тоже стояла столбом, моля бога только о том, чтобы того времени, пока мы будем стоять здесь, Лидии хватило и она успела бы покинуть мою квартиру. Иначе не повезет ни ей, ни мне, а так хоть останется какой-то шанс, что меня убьют не сразу, а потаскают за собой, предположив, что я знаю, куда может спрятаться девушка.

– Черт, почему она не открывает? – наконец вспыхнул Бурмашев. – Вы что, запретили ей подходить к двери?

– Нет, – уверенно ответила я и тут же высказала свое собственное мнение на этот счет: – Может, просто ее нет дома.

– Только вот врать мне не надо, – ни на секунду не поверил мне Бурмашев. Затем повернулся к своим ребятам и приказал: – Ломайте дверь, пока эта крыса ментов не вызвала.

В следующую минуту меня быстренько оттеснили от двери в сторону, и Славик принялся биться плечом в металлическую дверь моей квартиры. Я невольно усмехнулась: то же мне, таран. Таким способом можно год долбиться, а результата не будет. Впрочем, пусть старается, для Лидии это только дополнительное время.

Через несколько минут, видимо, поняв, что таким образом в квартиру не попадешь, Бурмашев достал из-за пояса пистолет с глушителем, затем приказал Вячеславу, чтобы тот отошел от двери, и, нацелив дуло на замочную скважину, несколько раз выстрелил. Замок с грохотом разлетелся в стороны, а в двери образовалась дыра. Я тяжело вздохнула и сквозь зубы, шепотом обругала этих козлов, испортивших мое имущество. Этого я так просто не оставлю – они у меня еще ответят за свое поведение.

– Ищите девку, – врываясь в мою квартиру, приказал своим ребятам Бурмашев. Правда, он и про меня не забыл, пригрозив одному из парней оторвать башку, если тот меня упустит.

Поняв, что с боссом лучше не спорить, кретин с лоснящимся от пота лицом быстренько встал позади меня, схватил за руки и начал толкать вперед.

– Эй, а поаккуратнее нельзя? – пару раз едва не взвыв от наступающих мне прямо по пяткам лап сорок пятого размера, злобно прорычала я. – Тебя что, ходить медведи учили?

– Не твое дело, сучка, – насмешливо откликнулся мой личный охранник. – Ты бы лучше помалкивала. Глядишь, целее будешь.

– Как скажете, господин сторож, – язвительно произнесла я и немного прибавила шагу, чтобы не пропустить ничего, что будет происходить в моей квартире.

Когда же мы самыми последними вошли в зал, то увидели такую картину: Бурмашев, матеря всех святых, озлобленно пинал предметы моей мебели, крича, что, если эти кретины не поймают ему Лидию, он их лично изрежет на мелкие кусочки. Кретины, то есть его собственная команда, глупо топтались на балконе, решая, кто же из них первым полезет по лестнице наверх, туда, где уже давно пребывала Русова, почти добравшаяся до чердака. Это я поняла с их же слов.

Мне можно было порадоваться. Все вышло как раз так, как я и хотела. Девушка поняла мою подсказку и успела скрыться из квартиры. Теперь главное, чтобы ее не поймали, ну и, конечно, чтобы я тоже осталась цела-целехонька. А вот это было непросто, учитывая, в каком положении я сейчас находилась. Единственное, что я могла сделать, так это ждать – ждать подходящего для побега момента. И я ждала, внимательно наблюдая за всеми, кто был в моей квартире.

– Олухи! Растяпы! Кретины! – негодовал от неудачи Бурмашев. – Да разделитесь же вы, черт бы вас побрал! Двое на чердак с этого края, двое других быстро к другим подъездам. Она же сейчас через них уйдет. А ты чего смотришь? – прорычал Бурмашев, глядя на меня. – Рада, что все по-твоему вышло? Это ведь ты ей сигнал подала, я только не сразу понял.

– Ага, не сразу, – нагло заметила я. – Иначе бы действовали чуть быстрее.

– Так ты еще и издеваешься! – еще больше разозлился Бурмашев. Затем подошел ко мне поближе и со всего маху ударил меня по лицу. Я успела откинуть голову в сторону, но он меня все же зацепил, и из уголка губ по подбородку потекла маленькая струйка крови.

Разозлившись, Бурмашев приказал надеть на меня наручники, чтобы ему было спокойнее. Мда, это совсем не то, что мне было нужно… «Вот тебе по заслугам, Танечка, – мысленно обругала я себя за собственный поступок. – Не будешь следующий раз лезть на рожон. Ну кто тебя просил привлекать к себе внимание? Кто? Стояла бы себе тихо да никого не трогала, глядишь, сейчас и не пострадала бы. Так нет же, надо в очередной раз всем показать, что ты умнее, смекалистее. Ну что, показала? Каково теперь?»

Раскритиковав себя, я внутренне настроилась на то, что пора попытаться сбежать от Бурмашева, и принялась осторожно вертеть головой по сторонам, ища подходящую возможность для этого. В настоящий момент люди Бурмашева бросились в погоню за Лидией, так что возле меня остались только двое: сам Бурмашев да тот охранник с лапами сорок пятого размера, что торчал за моей спиной. С последним справиться мне было проще: я уже сумела заметить, что парень довольно медлителен и не отличается быстротой реакции. Но вот как быть с Андреем Семеновичем, профессионально держащим ситуацию под своим контролем? Он успевал отдавать приказы и тем, и этим, следил и за мной, и за своими болванами, что все еще карабкались на чердак по качающейся от ветра и тяжести их тел лестнице.

Хорошо понимая, что главная опасность исходит именно от Бурмашева, я сосредоточила свое внимание именно на нем, с нетерпением ожидая, когда он окажется на достаточном от меня расстоянии, чтобы я смогла обезвредить своего надзирателя да еще и успеть выскочить из квартиры. Ждать пришлось не слишком долго, так как, когда с чердака Бурмашеву что-то стали кричать, видимо, относительно поимки Лидии, он вынужден был выйти на балкон. Этим я и воспользовалась.

Со скоростью пули, резко развернувшись на месте, так что мой охранник, только-только подступивший ко мне с наручниками, даже не сумел ничего сообразить, я повернулась к нему. Ошалевший малый открыл было рот, то ли чтобы что-то сказать, то ли зачем-то еще, но так ничего и не успел – я с силой двинула ему локтем в область грудной клетки, и он на некоторое время потерял всякую способность говорить и даже дышать. Скорчившись, парень схватился за грудь и стал глотать ртом воздух, тогда как я стрелой ринулась вон из квартиры. Выскочив на лестничную площадку, я сразу помчалась вниз, совершенно не думая о том, что из-за меня кто-то умрет. Как раз наоборот, в том, что у моего охранника через пару минут все пройдет, я была просто уверена, хорошо зная анатомию тела и те точки, в которые следует бить, чтобы обезвредить противника на некоторое время.

Почти добежав до первого этажа, я вспомнила о том, что Бурмашев дал своим ребятам распоряжение следить за всеми подъездами, понимая, что Лидия рано или поздно попытается выскочить через один из них. Стало быть, рискни и я сейчас выбежать наружу, меня также заметят и попытаются схватить.

«Впрочем, ведь только попытаются, – успокоила я сама себя. – Значит, нужно рискнуть».

Где-то позади меня раздались тяжелые шаги, указывающие на то, что за мной уже спешит погоня. Возможно, даже отдан приказ стрелять на поражение. Никак не желая оказаться между двух огней, я не стала дожидаться момента, когда нагоняющий появится в поле моего зрения, а очень глубоко вздохнула и… выскочила из подъезда. Боясь даже смотреть по сторонам и тем самым давать кому-то время и возможность меня поймать, я, не останавливаясь, побежала куда глаза глядят. Мне вслед доносились угрожающие выкрики, но я не пыталась вникнуть в их смысл, а просто бежала, виляя туда-сюда, как заяц в поле. Это я сообразила сделать очень даже кстати, так как растерявшие всех девиц верзилы, может быть, даже не дожидаясь приказа, принялись палить по мне, в один миг распугав всех прохожих, которые тут же попрятались кто куда.

Испугавшись того, что какая-нибудь шальная пуля может случайно угодить в меня, я моментально сменила траекторию движения и направилась к стоящему недалеко ларьку, чтобы хоть частично спрятаться за него, чуток осмотреться и решить, как быть дальше. Но не успела я даже завернуть за угол ларька, как услышала вой милицейских сирен. Видимо, кто-то из перепуганных жильцов, а может быть, и сама Лидия вызвали милицию. Значит, можно уже больше не прятаться и никуда не бежать – этим теперь будут заниматься люди Бурмашева, во главе с ним самим, если не хотят попасть в каталажку.

Решив проверить, права ли я в своих предположениях, я немного отдышалась за стеной ларька, а затем осторожно выглянула из-за него. В тот же самый момент две машины Бурмашева резко взяли с места и со свистом укатили в противоположную от ментов сторону.

«Успели-таки, гады, – немного расстроилась я. – Хорошо было бы хоть одного поймать, вот бы они тогда все перетрухали. Но теперь уж ничего не поделаешь».

Покинув свое временное убежище, я направилась назад к дому, пытаясь при этом держать в поле зрения все подъезды: вдруг откуда-нибудь да выйдет моя подзащитная воровка. Но Лидия так и не показалась, что немного расстроило меня, ведь я не была твердо уверена в том, что девушку не поймали. Вдруг, пока один из парней гнался за мной, другой как раз засовывал ее в машину? Очень может быть и такое, да теперь уже как проверить… Я тяжело вздохнула.

У подъезда остановилось несколько машин районного отдела милиции, из них повыскакивали защитники порядка и стали хватать всех, кто только попадался им на глаза. У нас ведь как: сначала всех подряд отловят, а потом начинают выяснять, что ты в том месте делал и имеешь ли какое отношение к делу. Никакой ответственности…

Я сначала было подумала, не вернуться ли мне обратно на то же место, за ларьком, где я только что стояла, чтобы избавиться от лишних вопросов и иметь возможность заниматься собственными делами. И так бы, наверное, и сделала, если бы мне на глаза не попался Киря. Увидев его, я торопливо заспешила к нему, на ходу выкрикивая и размахивая рукой:

– Володя, они только что уехали вон в том направлении. Пошли несколько машин следом.

Кирьянов понял меня, как говорится, с полуслова и тут же отдал приказ организовать погоню за бандитами, переполошившими весь двор. Сам же, немного нахмурившись, пошел ко мне навстречу. Когда мы оказались на расстоянии метра друг от друга, Володя спросил:

– Что тут у тебя произошло? Я чуть со стула не упал, когда мне сказали, что по твоему адресу идет перестрелка.

– Ничего особенного. Как всегда, столкнулась с бандитами лбами, – тяжело дыша, сообщила я. – Более подробно расскажу обо всем позже, а пока я должна проверить этот дом, вдруг Лидия сумела спрятаться.

– Ты случайно не про Русову? – догадался, о ком я говорю, Киря.

– Про нее самую, – кивнула я и, буквально почувствовав, что Володьке о ней что-то известно, сразу спросила: – Ты что-то знаешь?

– Когда подъезжали, видел, как ее втаскивали в одну из тех бандитских машин, – без лишних слов сообщил Киря и, прекрасно зная, что я на все это скажу, тут же добавил: – Ну что, в машину?

Я молча кивнула и бегом побежала к своей «девяточке», понимая, что, если мне не удастся прямо сейчас догнать машину Бурмашева, Лидию могут убить. Киря побежал за мной и буквально в последнюю секунду успел плюхнуться на соседнее сиденье, прежде чем я надавила на газ и ринулась в погоню. Мы торопливо выехали из дворика на основную трассу и, не сбавляя скорости, понеслись по ней в том же направлении, куда удалились и машины Бурмашева. Первые несколько минут нам их практически не было видно, но потом они все же появились на горизонте, сопровождаемые несколькими машинами ребят Кири.

Мы быстренько присоединились сначала к числу догоняющих, а затем принялись обгонять их, понимая, что ехать позади просто не имеет смысла.

– Давай попробуем прижать одну из машин, – предложил Киря. – Хоть кого-то отловим, а там уж можно будет на основании их показаний выискивать и всех остальных.

– Не знаю, стоит ли так поступать, – немного неуверенно откликнулась я.

– А почему нет? – не понял меня Киря.

– Может оказаться, что в той машине, что мы захватим, не будет девушки. А пока мы будем работать с пойманными, ее убьют. Мне бы этого не хотелось, – пояснила я.

– Тут ты права, – согласился со мной Киря. – Хотя подожди… Знаешь, если я не ошибаюсь, девушку они сажали в машину с тарасовскими номерами.

– А разве у второй какие-то другие? – удивилась я.

– Да, другие, – откликнулся Володя. – Точно не помню, чьи, но мои ребята сообщили, что вторые номера не наши. Так что давай-ка подъезжай поближе.

Я решительно обогнала две впереди идущие ментовские автомашины и спокойно пристроилась позади одного из авто Бурмашева.

– Вот, точно она, – обрадовался Киря, увидев тарасовский номер. Затем повернулся ко мне и уточнил: – Ну что, рискнем?

– Угу, – кивнула я и сразу же приступила к выполнению задуманного.

Первым делом я поравнялась с нагоняемой машиной и медленно, но уверенно принялась прижимать тачку Бурмашева к обочине. Это срабатывало плохо, так как из-за слишком широкой обочины ее водителю несколько раз удавалось вырываться из моей западни и уезжать вперед. Но я не сдавалась и, когда мы оказались в районе Третьей дачной, где движение транспорта происходило через небольшой кольцевой мост, вжала эту самую машину в обочину, а затем преградила ей дальнейший путь собственной «девяточкой». Одно колесо черной «Ауди» свободно повисло на бордюре, и машина потеряла возможность свободно двигаться. К тому же позади и впереди нее тут же образовалась пробка, как всегда бывает на трудных участках дороги.

– А шикарно ты его подловила, – похвалил меня Киря. – Зажала, как юнца неумелого.

– Его-то зажала, – выходя из машины, откликнулась я. – Но другой ушел, к сожалению.

– А и черт с ним! Главное, что хоть одну машину взяли, – следуя за мной к пойманной в ловушку и стоящей теперь позади нас «Ауди», произнес Киря. – Как говорится, если бы мы за двумя зайцами…

Дальше он договорить не успел, так как из «Ауди» дружно выскочили четверо парней и бросились врассыпную. Я поняла, что в этой машине Бурмашева не было, а это только его «шестерки», от которых толку мало. Они меня совсем не интересовали, а вот Володьку как раз наоборот. Едва он увидел, что парни разбегаются, он резко обернулся к повыскакивавшим из машин своим сотрудникам и громко крикнул им:

– Ловите этих парней! Ну, чего встали!

После получения приказа ребята Володьки дружно кинулись догонять беглецов. Да и сам Киря поспешил им на помощь, тогда как я осталась возле брошенной машины и с замиранием сердца заглянула в нее. В салоне неподвижно и на первый взгляд безжизненно лежала Лидия Русова. Ее голова была запрокинута назад, из уголка рта текла тонкая струйка крови, а все руки были в синяках и ссадинах, будто их только что безжалостно крутили и били по ним чем-то тяжелым. Испугавшись, что девушка мертва, я в первый момент остолбенела, но затем заставила себя влезть в салон и пощупать пульс у нее на шее. Благодарение богу – она еще была жива.

Быстро сбегав в свою машину, я извлекла из сумочки свой сотовый и принялась вызывать «Скорую». Когда вызов был зафиксирован, я снова вернулась к девушке и предприняла попытку самостоятельно привести ее в чувство. Я легонько побила Лидию по щекам, но та никак на это не прореагировала. Тогда я ударила ее посильнее и услышала вырвавшийся из уст девушки стон – Русова постепенно начинала приходить в себя.

Минут через пятнадцать, когда я почти вернула к жизни Лидию, которая, к сожалению, не была пока в состоянии отвечать на мои вопросы, подоспела и «Скорая помощь». Медицинские работники в белых халатиках дружно выскочили из машины, отогнали меня в сторону и принялись осматривать Русову. Я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу в стороне, ожидая результатов. Наконец девушку осторожно уложили на носилки, и медработники засеменили к своей машине. Я остановила одного из мужчин и спросила у него:

– Скажите, пожалуйста, что с ней?

– Ничего серьезного, не волнуйтесь, – первым делом успокоил он меня. – Небольшой шок, вывихнута рука, ну и синяки по всему телу. Все это вполне поправимо, думаю, что недели через две она будет как новенькая.

– А в какую больницу вы ее увозите? – спросила я, понимая, что упускать из вида девушку мне никак нельзя, да и оставлять без присмотра тоже. Ведь Бурмашев так просто ее не оставит, наверняка снова попытается убить. Собственно, так же, как и меня теперь. Стало быть, палату придется охранять, и самым надлежащим образом.

– Во вторую, – коротко сообщил мужчина. – Если желаете, можете ее навестить, но только ближе к вечеру.

– А могу я поехать с вами прямо сейчас? – поинтересовалась я, не желая рисковать.

– Вы что, ее родственница? – задал мне встречный вопрос врач.

– Нет, я работник следственных органов, – ответила я. – И вынуждена попросить у вас разрешения сопровождать девушку, так как она является единственной свидетельницей по целому ряду дел и подвергается большой опасности. Думаю, что будет лучше, если я все время буду с ней рядом.

– Что ж, если это действительно так необходимо… – вздохнул медик. – Я не стану запрещать. Можете поехать с нами.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнула я и, видя, что врач пропускает меня в салон «Скорой», пояснила: – Я на своей.

Глава 9

Почти целый день я проторчала в больнице, возле палаты, в которой лежала Русова, прежде чем мне сообщили, что девушка проснулась после укола и я могу с ней поговорить. А поговорить с Лидией мне не терпелось, так как я до сих пор не знала, чем закончился ее разговор с ребятами Бурмашева, из которых Кирины молодцы смогли поймать лишь одного, да и тот до сих пор не произнес ни слова. Мне было интересно, призналась ли Русова, куда она дела ворованные деньги, или же нет. Тогда можно было бы понять, будут за ней еще охотиться или оставят в покое, решив, что больше она им навредить не способна.

Войдя в палату, я первым делом осмотрелась и не слишком обрадовалась, обнаружив, что, кроме Лидии, там находятся еще пять человек. Впрочем, чего еще ожидать от нашей системы здравоохранения, на которую выделяется столько денег, что стоит сказать спасибо врачам, которые все же умудряются распихать пациентов по палатам, а не оставляют прямо на улице. Ну да ладно, для нас, россиян, это ведь все равно уже почти в порядке вещей, ни удивления, ни негодования не вызывает. Разве что вздохнешь пару раз, да и все.

Осмотрев палату, я перевела взгляд на Лидию. Она лежала у окна и задумчиво смотрела в потолок, даже не заинтересовавшись тем, кто вошел. Она уже не была так бледна, как в тот момент, когда я нашла ее в машине, но и посвежевшей не выглядела – под глазами были большие темные круги. Тихо подойдя к кровати Лидии, я пододвинула поближе стул и, сев на него, обратилась к ней:

– Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, более или менее, – ровным голосом ответила та. – А как вы? Поймали?..

Лидия тяжело сглотнула слюну, не договорив. Впрочем, я и так поняла, что именно ее интересует, а потому сразу же ответила:

– К сожалению, Бурмашеву удалось скрыться. Мы сумели задержать лишь одного его человека. Но он не желает ничего говорить, молчит как рыба. В данный момент с ним продолжают работать.

– Понятно, – обреченно вздохнула девушка и отвернула голову к окну.

Видя ее реакцию, я сделала одно предположение и, чтобы проверить его, спросила:

– Деньги Бурмашева все еще у тебя, ведь так?

Теперь Русова повернулась ко мне с удивлением на лице и с минуту просто смотрела, а потом произнесла:

– Откуда вы знаете об этом?

– Он сам мне все рассказал, – честно призналась я. – Когда пытался вытянуть из меня информацию о том, где я тебя прячу. Но я надеюсь, что теперь ты сама мне расскажешь, как же все было на самом деле, иначе я не смогу тебе помочь.

– Я понимаю, – кивнула Лидия. – Но и вы должны были меня понять: я спасала собственную жизнь, и, если бы сказала, почему меня хотят поймать на самом деле, вы бы вряд ли стали меня выручать. Я бы сразу в ваших глазах стала точно такой же преступницей, как и Бурмашев.

– Нет, не стала бы, – не согласилась с этим выводом девушки я.

– Но почему? – не поверила Лида.

– Потому что я не работник милиции. Я частный детектив, хотя часто сотрудничаю с правоохранительными органами.

– Частный детектив? – еще больше удивилась и напугалась Русова. Она даже слегка приподняла голову от подушки и инстинктивно отстранила ее, как бы ища у стены спасения и защиты. – Но… но… кто же вас тогда нанял? Бурмашев? Нет! – поймав мой отрицательный жест, тут же продолжила девушка. – Тогда кто? Я ничего не понимаю.

– Все проще, чем ты думаешь, – попыталась я успокоить разнервничавшуюся Лидию. – Меня наняла мать твоей подруги Иры. Она всего лишь хотела знать, кто убил ее дочь, и ничего более. Так уж вышло, что все закрутилось в более сложный и запутанный клубок, и я оказалась вынужденной распутывать еще и его.

– Значит… Слава богу, – теперь уже облегченно вздохнула девица. – А я-то было подумала, что вы – человек Бурмашева, или он вас просто подкупил, и что я снова попаду в их руки.

– Вполне можешь попасть еще, – уверенно заявила я. – Если, конечно, не расскажешь мне всей правды. Но ты ведь расскажешь?

Я пристально посмотрела в глаза девушки, и та, выдержав теперь мой взгляд, согласно кивнула. Я приблизилась к ней и приготовилась слушать. Мне очень хотелось разобраться во всем и выяснить правду, без которой я не могла бы твердо сказать, что выполнила задание матери погибшей девушки. Я пока не знала точной причины гибели Ирины Брель, а все, что мне было сейчас известно, относилось пока к разряду предположений. Сейчас, кажется, у меня наконец появилась возможность выяснить, как же все было на самом деле, а заодно и решить, возможно ли покарать виновного.

С пару минут помолчав, учинительница всего этого сыр-бора несколько раз тихонько кашлянула и шепотом начала свое повествование, стараясь, чтобы ее рассказ не слишком привлекал внимание других пациенток, находившихся в палате.

– Я попала к Бурмашеву чисто случайно, – такими были ее первые слова. – Он сам предложил мне поработать у него в доме уборщицей, когда его ребята отловили меня в его же дворе и собирались как следует наказать, ну и поразвлечься, конечно.

– Так ты что, хотела его обворовать? – очень сильно удивилась я услышанному.

– Ну да, – подтвердила мои слова Лида. – Мой друг загремел по глупости в тюрьму, и для того, чтобы его оттуда вытащить, то есть выплатить залог, мне нужно было где-то достать деньги. Я ведь тогда по тому же самому делу подписку о невыезде схлопотала. Менты подозревали, что я его соучастница, вот и не велели никуда уезжать, да я и не собиралась… Тогда, по крайней мере.

– То есть, чтобы помочь своему парню, ты решила кого-нибудь обворовать. Я правильно тебя поняла? – поинтересовалась я, как только девушка сделала небольшую паузу.

– Ну да, – кивнула Русова. – Про этого типа я давно знала, что он бандит, вот и решила, что в его доме наверняка должно быть много всего, что можно удачно продать. Но не знала, что в доме кто-то есть, потому и напоролась на его ребят. Они очень уж тихо сидели, даже шороха слышно не было. Я едва перемахнуть через ограду успела, как меня сцапали.

– А почему Бурмашев предложил тебе работу? – не совсем понимая логику мужчины, спросила я. – Ведь ты хотела его обворовать.

– Так я же ему все тогда и рассказала, ну, зачем мне все это понадобилось. Он мне нужную сумму дал, а затем предложил работу, сказав, что такие уверенные в себе люди ему очень даже по душе.

– Все равно не понимаю, – снова произнесла я.

– Это уж вы у него спросите, – пожала плечами Русова. – Я лично думаю, что он всех тех, у кого нелады с законом, под своим крылом собирал, понимая, что нормальному человеку таких дел, что он вел, доверять нельзя. Короче, он предложил – я согласилась, деньги ведь большие обещал.

– А что потом?

– Потом я стала работать в его доме, даже жила в нем. Там и познакомилась с Иришкой. Она в этом чертовом коттедже была единственной девушкой, к тому же моего возраста, поэтому мы быстро нашли общий язык. Стали часто общаться, купались вместе в бассейне, делились друг с другом тайнами и проблемами. Ирка была наивной, поэтому ее, наверное, и любил Бурмашев. Впрочем, даже не любил – просто она ему была удобна: смазливая, наивная и немного глупая. Эта глупость ее и добила.

– То есть?

– Ну, однажды она по секрету сообщила мне, что видела, какой код у сейфа Бурмашева, который находится в его комнате. Она-то это сдуру бухнула, а я для себя отметила, что этим можно воспользоваться. Выспросила у нее код, а затем стала внимательно наблюдать за Бурмашевым и узнала, что он держит ключ от сейфа в барсетке, которая всегда при нем. Даже когда ел, он ее всегда рядом ставил. Зато когда уходил вместе с Иришкой в ванную, оставлял на тумбочке под зеркалом в комнате.

– Ты что, за ними подсматривала? – слушая девушку и все больше поражаясь, полюбопытствовала я.

– Ну да. А что тут такого, – явно не видя в своем поведении ничего особенного, откликнулась Лидия. – Им-то это было все равно, они себе спокойно развлекались, и все. – Русова сделала небольшую паузу, а затем продолжила: – Ну вот однажды в такой момент я зашла к Ирке, подошла к зеркалу… Меня словно какая-то невидимая сила подталкивала… и я взяла ключ. А раз взяла, нужно было действовать дальше. Я открыла сейф, забрала все деньги и спрятала их у себя в комнате.

– Стоп, – остановила я рассказчицу. – Ты говоришь, что спрятала их у себя в комнате. Так?

– Ну.

– Тогда объясни, почему ты с ними не скрылась да еще и привлекла ко всему этому делу Ирину? Я тебя что-то совсем не понимаю.

– А что тут понимать, – преспокойно вздохнула Лида. – Я просто позаботилась о том, чтобы на меня не сразу вышли. Когда я своровала те деньги – а их было много, я до сих пор не знаю, сколько именно, – я испугалась, что если Бурмашев сейчас вдруг это обнаружит, то мне конец. Ирка уже вернулась в комнату, и я попросила ее вернуть ключ на прежнее место.

– То есть ты ей ничего не рассказала про деньги? – предположила я.

– Нет, конечно, – откликнулась Русова. – Я просто соврала ей, что случайно нашла ключ и, когда поняла, от чего он, испугалась. Сама вернуть его Бурмашеву боюсь, а ей это ничего не будет стоить.

– И она, конечно же, согласилась помочь своей лучшей подруге, – тут же съехидничала я.

– Согласилась, – спокойно ответила Лидия.

– Зато ты на следующий день, если не в тот же самый, сбежала из дома, и дело с концом, – продолжила рассказ за девушку я.

– Нет, – на этот раз не согласилась со мной Русова. – Мы вместе покинули дом. Просто поехали по домам, так как Бурмашев куда-то уезжал, мы были, так сказать, свободными от забот о нем.

– И когда он обнаружил, что деньги пропали? – перебив девушку, спросила я.

– Не знаю, – ответила Русова. – Наверное, захотел взять их с собой, но ничего не нашел.

– А почему он решил, что это дело рук Ирины? – задала я новый вопрос.

– Проще простого. Она же была единственной, кто имел легкий доступ к его барсетке. На меня-то Бурмашев только после нее вышел, она все и рассказала, так что я имела некоторое время на то, чтобы отдышаться.

– Понятно, – откликнулась я, а потом решила поинтересоваться самым главным: – А куда же ты дела деньги?

– Спрятала, – подозрительно сверкнув на меня глазами, откликнулась Лидия.

– Куда? – не сдавалась я. Но, видя, что девушка не особенно желает распространяться об этом, добавила: – Все равно ведь деньги не твои, а краденые.

– Нет, теперь уже они мои, – гордо вскинув голову, ответила Лида. – Я из-за них и так прилично пострадала и не собираюсь никому их отдавать. И потом, Бурмашев все равно их незаконным образом заработал, так что ему они тоже не принадлежат.

– Что ж, – не стала больше приставать с вопросом о деньгах я, а перешла к другим, более важным на данный момент проблемам. И первым делом спросила: – Что ты собираешься делать сразу после того, как тебя выпишут?

– Еще не знаю, – задумчиво вздохнула Русова. – Бурмашев ведь меня все равно будет продолжать искать, значит, мне нужно куда-то спрятаться.

– А не проще ли будет помочь нам найти Бурмашева, а заодно и обезопасить свое дальнейшее существование? – предложила я.

– Как это? – удивленно посмотрела на меня Русова.

– А так. Ты рассказываешь мне обо всех местах, где Бурмашев может прятаться. Мы его ищем, ловим и сажаем за неоднократное нарушение закона. Учитывая все, что у нас на него есть, ему грозит пожизненное заключение. По-моему, очень даже интересный и выгодный вариант. Как ты думаешь?

– Я согласна, – немного подумав, ответила девушка. – Я постараюсь вам помочь. Кажется, ничего другого мне и не остается.

– Вот и отлично, – откликнулась я и приступила к расспросам о местах возможного пребывания Бурмашева в настоящий момент.

Лидия рассказала о том, что она когда-либо слышала, в том числе куда чаще всего уезжает Бурмашев и на чье имя оформлены его дома, квартира и прочее. Я все это, конечно же, записала, затем убедила девушку, чтобы она не нервничала и не покидала клиники до полного выздоровления. Затем на всякий случай по телефону договорилась с Кирей, чтобы он прислал в больницу охранника и поставил его у двери в палату, где лежала Русова.

Когда все эти вопросы были решены, я покинула больницу и поспешила в отдел к Володьке. Он уже ждал меня, желая узнать, где следует искать Бурмашева.

Киря поднялся из-за стола мне навстречу и сразу сообщил:

– Склад с оружием мы нашли, но Бурмашева там не было.

– Значит, он поехал не туда, – немного расстроенно вздохнула я. – Впрочем, этого стоило ожидать, он же знает, что то место мне хорошо известно. Но, надеюсь, оружие-то вы обнаружили?

– Тут нам повезло, – ответил Володька. – Улик более чем достаточно. Что думаешь делать теперь?

– Теперь нам нужно проверить еще и все вот эти места, – я протянула Кире составленный мною список мест, где может скрываться Бурмашев, и тут же спросила: – Как полагаешь, сколько времени нам потребуется?

– Неделя, – обреченно вздохнул Володька, глядя на листок. – Впрочем, если разделиться, успеем и за сутки.

– В таком случае начали, – нагло распорядилась я, будто вовсе не Киря был начальником и подполковником милиции, а я сама. Впрочем, Володька за такую вольность не слишком на меня обиделся и тут же начал отдавать приказания.

Я еще раз просмотрела весь список, прикидывая, как бы сама поступила на месте Бурмашева, где бы решила скрыться. И выбрала адресок одного из его небольших магазинов.

За несколько минут разобравшись, кто и куда направится, я и ребята Кири рассортировались по машинам и отправились выполнять каждый свое задание. Я уверенно вывела свою «девяточку» на трассу и погнала в сторону центра, туда, где и располагался выбранный мною мини-магазин под названием «Бино».

На улице стояла ужасная жара, а потому транспорта было гораздо больше, чем в обычные дни: никто не хотел париться и ходить пешком в таком пекле. Это создавало некоторые трудности на дороге, но я все же сумела не угодить в пробку и сравнительно спокойно добралась до нужного места.

И вот я увидела блеклую вывеску магазина. Я припарковала рядом с ним машину и почти бегом направилась внутрь. Естественно, на входе меня никто не остановил, зато, когда я оказалась в самом магазине и уверенно зашагала к двери за прилавком, продавцы дружно заорали:

– Девушка, вы куда? Туда нельзя.

– Я из милиции, – торопливо демонстрируя свои корочки, бросила я им, но оба работника магазина, мужчина и женщина, дружно преградили мне дорогу. А затем продавец грозно произнес:

– Нам все равно, откуда вы. Покажите ордер на обыск или разрешение на осмотр частных владений. У вас ничего такого нет? В таком случае попросил бы вас убраться восвояси, девушка, – нагло заявил он. И добавил: – Пока целы.

– Вы мне угрожаете? – внимательно глядя снизу вверх, в глаза продавца, человека очень высокого роста, поинтересовалась я.

– Думайте, как хотите, – равнодушно откликнулся мужчина. – Но я вас все равно не пропущу.

«Похоже, мои подозрения верны, – заметила я про себя, понимая, что не просто так мужчина не пропускает меня в подсобные помещения магазина, тем более услышав, что я из милиции. Для такой реакции у него должно быть очень веское основание, и им может являться только одно – приказ Бурмашева».

Решив проверить, верно ли мое предположение, я уверенно уперла руки в бока и, отступив от мужчины на шаг назад, чтобы не чувствовать себя значительно ниже этого Гулливера, произнесла:

– Вы очень хорошо выполняете полученный приказ. Но должна сообщить, что ваш директор, начальник, босс, не знаю, как вы его еще называете, объявлен в федеральный розыск и ему в любом случае грозит тюремное заключение. А вместе с ним под суд пойдут и все те, кто ему помогал. Полагаю, что вы войдете в их число, если не уберетесь с моего пути.

Теперь уже продавец посмотрел на меня совсем иначе и даже на минуту задумался, как же поступить. Было видно, что возможность делить ответственность с Бурмашевым за его дела мужчину не слишком прельщает.

– Ну, так как? – подтолкнула я его к итоговому решению.

И тут молчавшая до сего момента женщина осторожно взяла своего коллегу за рукав и тихонько потянула на себя. Мужчина понял значение этого жеста, а потому безропотно отошел с моего пути и освободил подход к двери. Я быстренько добежала до нее, распахнула и влетела внутрь. В первую минуту я немного растерялась, так как, ожидая попасть в хоть немного освещенное место, попала в совершенную тьму. Было ясно, что свет кто-то выключил.

Понимая, что, если Бурмашев все еще здесь, он может напасть на меня и попытаться убить, тем более что он уже привык к темноте и видит чуть лучше меня, я резко дернулась к стене и прижалась к ней. Затем стала шарить рукой вокруг себя, ища спасительный выключатель. Наконец он попался, и через минуту комнату озарил немного тусклый свет единственной висящей под потолком лампочки. Я посмотрела перед собой – дальше шел небольшой коридор, от которого в обе стороны находились двери, а одна дверь располагалась прямо в самом его конце и, скорее всего, вела на улицу.

Не теряя ни минуты, я быстро достигла сначала первой двери и с силой пнула по ней ногой. Дверь сразу же распахнулась, и перед моим взором предстало небольшое складское помещение, заваленное коробками с товаром, большая часть которого была уже вынута и приготовлена для продажи. Понимая, что это не то, что я ищу, я проделала то же самое со второй дверью и наткнулась на вполне нормальную жилую комнату. Она была полностью обставлена, видимо, для отдыха. Здесь была очень красивая мебель, но дверцы одного шкафа почему-то были распахнуты, а вся одежда из него валялась по полу. Я перешагнула через порог и подошла к шкафу, чтобы осмотреть все более тщательно.

«Ого, да у Бурмашева тут, оказывается, сейф был», – удивилась я, когда обнаружила совершенно опустошенный и открытый сейф, встроенный во внутреннюю стенку шкафа. Мне сразу же стало понятно, зачем наведывался сюда Бурмашев, а в том, что это был именно он, сомнений не оставалось.

Моментально догадавшись, что немного опоздала, я кинулась бегом к последней двери, надеясь, что еще смогу заметить хотя бы хвост ускользающей машины Бурмашева. Но, увы, моим надеждам не суждено было осуществиться – в небольшом дворике, куда я выбежала, были видны только следы шин резко рванувшего с места автомобиля да окурок от сигары, какие обычно курил Бурмашев.

– Черт, черт, черт! – нервно затопав на месте, взорвалась я. – Он же теперь спрячется так, что его и целой армией не найдешь. И почему я сразу сюда не поехала, почему не проверила прежде всего эту дверь, а затем и все остальные! Черт!

Потерпев поражение, я все же попыталась исправить положение вещей и с час покаталась по округе, надеясь, что, может быть, где-нибудь мне на глаза все же попадется машина Бурмашева и тогда уж я в лепешку разобьюсь, но достану его. Увы, это явно был не мой день – ни автомобиля Бурмашева, ни машин его людей я так и не встретила, а потому вынуждена была повернуть назад, к отделу Кири, где все должны были в конце концов собраться.

Понимая, что торопиться пока некуда, ведь времени прошло не так много, чтобы уже появились какие-то результаты, я вела машину спокойно и не напрягаясь. Правда, о моих мыслях того же сказать было нельзя – они просто бурлили, а мой противный внутренний голосок то и дело упрекал меня в чем-либо. Молча вздыхая, я старалась придумать какой-нибудь способ выявить новое местонахождение Бурмашева, но у меня ничего не выходило.

И тут зазвонил мой сотовый.

Быстро притормозив машину на обочине, я достала из сумочки телефон и, надавив на «йес», громко произнесла:

– Да, Татьяна слушает.

– Татьяна Александровна, – послышался в трубке чей-то совершенно незнакомый, но очень взволнованный голос. – Это Шлыков, – представился звонивший, – ну тот, который в больнице дежурит.

– Что-то случилось? – моментально напрягшись, испуганно откликнулась я. – Лидию убили?

– Нет, пока только похитили. Я старался, я очень старался… Но их было так много и они все были вооружены. Я просто…

– Когда ее похитили? Куда повезли? – не слушая оправданий парня, сразу же спросила я.

– Не знаю. Но я запомнил номер машины, – ответил горе-охранник.

– Диктуй, – приказала я и тут же записала данные к себе в блокнот.

Затем попросила парня вспомнить, в какую сторону та машина уехала, а затем велела ему позвонить в отдел и сообщить то же самое, на что он ответил:

– Там либо занято, – тихо простонал парень, – либо никто не отвечает, я уже пробовал. Вы лучше сами, тем более что меня сейчас на операцию везут. Пуля в ноге застряла…

Больше парень ничего сказать не успел, видимо, у него просто отобрали телефон, так что мне пришлось дозваниваться в отдел самой. А это нужно было обязательно сделать, ведь отыскать в городе даже ту машину, номер которой был известен, можно лишь с помощью гаишников.

Первые несколько минут мне не везло. Зато потом трубку все же сняли, и я попросила помощника Кири быстренько сделать запрос, сообщив ему два номера: замеченный охранником у больницы и на всякий случай тот, который на машине Бурмашева. Потом бросила телефон на сиденье и как угорелая понеслась в сторону больницы.

Домчавшись почти до половины пути, я поняла, что уже не встречу умчавшуюся в эту сторону машину людей Бурмашева, а потому резко свернула в сторону. Преодолев пару кварталов, снова сменила направление пути, но все было безрезультатно. Я невольно начала нервничать, но тут вновь запищал мой сотовый. Нервно схватив его, я торопливо бросила короткое «да».

– Татьяна Александровна? – первым делом взялся уточнять звонивший, и я сразу догадалась, что это помощник Кири.

– Да, я. Говори, что уже известно, – поторопила я паренька.

– Машину с первым номером обнаружили, – радостно сообщил тот. – Она движется по Астраханскому шоссе, работники ГАИ едут за ней следом, так что теперь бандиты от нас не уйдут.

– Спасибо, Макс, – только сейчас вспомнив, как зовут этого паренька, поблагодарила его я. – Не занимай телефон. Понадобится, еще раз позвоню.

– Хорошо, – откликнулся Кирин помощник и напоследок сообщил: – Владимир Сергеевич уже поехал в ту сторону.

– Отлично, – торопливо бросила я и сразу же отключила телефон.

Затем быстро развернула свою «девяточку» в обратном направлении. Не знаю, сколько точно времени мне пришлось ехать, но мне показалось, что я догнала милицейскую машину довольно быстро.

Я стремительно вырвалась вперед и пристроилась в хвост хорошо знакомой темной машине – «Фиату», принадлежащему Бурмашеву. Впрочем, на ней всегда ездили его бугаи, так что вполне могло быть, что и оформлена она была на кого-то из них. Не став загружать себя решением этого совершенно не важного сейчас вопроса, я полностью сосредоточилась на погоне и в течение нескольких минут буквально по пятам следовала за похитителями.

Наконец мне это надоело. Да к тому же я вспомнила, что произошло с Лидией при прошлом похищении, и поняла, что медлить нельзя, иначе от девушки попросту избавятся, как только она сообщит, куда дела украденные деньги, сумма там, наверное, немалая, если взять во внимание те действия, которые предпринимаются для их возвращения.

Приняв решение, я сделала попытку обогнать машину похитителей, но «Фиат» никак не желал пропускать меня вперед, его водитель прекрасно понимал, что я планирую сделать. Тогда я стала ждать, когда машина достигнет идущего впереди «КамАЗа», и как только она попыталась его обогнать, я с силой ударила передним бампером своей бедной «девяточки» в багажник «Фиата». Естественно, удар получился двойным, так как «Фиат» еще и чирканул передком задок «КамАЗа». Грузовик сразу же принялся тормозить, явно желая разобраться с хулиганами, но, заметив, что они хотят его обойти, взял да и перегородил дорогу всей своей махиной.

Теперь у похитителей оставалась единственная возможность уйти от погони – резко развернуться и покатить по встречной полосе. Да только я этот ход тоже предусмотрела, а потому вильнула на дороге так, что в том самом месте, через которое водитель «Фиата» мог планировать ускользнуть, в один миг образовалась пробка. Теперь «Фиат» был зажат в кольцо.

Как только это произошло, из «КамАЗа» выпрыгнул разъяренный водитель, позади меня из своей машины выскочили менты, да и я сделала попытку высунуться наружу, но увидела в руках бандитов оружие и предпочла быстро пригнуться, спрятав голову за дверцу машины. Тут же раздались выстрелы, но их перекрыл голос из громкоговорителя, предупредивший, что похитителям деваться некуда и для их же безопасности будет правильнее сдаться властям. Это старались работники ГАИ, которым, естественно, не хотелось лезть под пули, но и выполнять свой долг также следовало.

После того как громкоговоритель смолк, прекратились и выстрелы. Я осторожно высунула голову и посмотрела в сторону «Фиата». Головорезы Бурмашева стояли кучкой и о чем-то переговаривались. Шофер «КамАЗа», так и не успевший подойти к тем, кто его протаранил, давно уже спешно вернулся назад в кабину и, кажется, собрался укатить с опасного места, освободив тем самым дорогу «Фиату». Это мне было совсем не нужно, так что я обернулась к работникам ГАИ и знаком показала, чтобы они еще раз произнесли предупреждение. Громкоговоритель включился, а я тем временем мелкими перебежками достигла их машины и шепнула говорящему, чтобы тот велел водителю «КамАЗа» оставаться на месте. Через минуту моя просьба была выполнена, и возможность исчезнуть из кольца бандитам Бурмашева не представилась.

Теперь главная проблема состояла в том, чтобы без жертв захватить преступников и обезвредить их. С этим было сложнее всего, так как они были профессионалами и не только стреляли первоклассно, но и боролись тоже неплохо. Первый раз пули не зацепили никого, потому что бандиты просто сделали предупредительные выстрелы. А начни мы сейчас к ним подходить, они могут все же решить начать стрелять всерьез, сдаваться ведь не в их правилах.

– Что будем делать? – задал интересующий всех вопрос самый младший из четверых работников ГАИ. – Дождемся подкрепления?

– Ага, а они пока разбегутся в разные стороны, потом не соберешь. Нужно брать их прямо сейчас, пока они кучкой стоят, – выдвинул свою версию его сосед, парень постарше, лет двадцати семи – двадцати восьми.

– Каким же образом? – тут же прозвучал вопрос.

Ответа, конечно же, не последовало. Повисла тяжелая пауза, во время которой гаишники дружно соображали, что делать да как быть. Я тоже прикидывала то один, то другой варианты и в конце концов, кажется, нашла оптимальное решение – предложила своим коллегам:

– Я попробую сейчас подобраться к этой четверке сзади, а вы должны будете их отвлечь.

– Но как? – почти хором спросили гаишники.

– Это уж сами подумайте, – пожала плечами я, а затем быстро, но осторожно обошла «поле боя» стороной и через пару минут оказалась за спиной бандитов.

Те в мою сторону практически не смотрели, считая, что вся угроза для них исходит в основном от ментов, это было мне очень даже кстати. Дождавшись, когда гаишники начнут наконец привлекать внимание бандитов – а они понесли какую-то чушь в виде обещаний через громкоговоритель, – я резко выскочила из-за укрытия и кинулась на ближайшего ко мне парня. Я его знала, это был Руслан, единственный из четверки, кто стрелял хорошо, но вот драться не умел совершенно. Естественно, что я сразу же выбила из его руки пистолет, он даже понять толком не успел, что на него напали, а когда попытался дернуться, уже оказался стоящим под дулом моего «макарова».

– Ну вот, так-то лучше, – в один миг завладев вниманием сразу всех приспешников Бурмашева, громко произнесла я. А затем добавила: – На вашем месте я бы и в самом деле сложила оружие в кучу, иначе вашему дружку будет плохо.

– Ты не выстрелишь, – усмехнулся мне в ответ один из парней. – Ты же мент.

– Никак нет-с, – улыбнулась я в ответ. – Давно уже нет.

– Врешь, – не поверил мне парень, но его сосед тут же кивнул ему и дал понять, что я говорю правду.

– Она детектив, – коротко сообщил он другу.

– Все равно, ей нельзя стрелять, – продолжил усмехаться бугай.

Поняв, что так ничего не добьешься и надо как-то показать парням, что я не шучу, я тяжело вздохнула и грустно произнесла:

– Наверное, и в самом деле нельзя… – Одновременно я надавила на спусковой крючок.

Прогремел выстрел, и один из ребят с ревом ухватился за простреленную ногу.

– Еще сомнения будут? – спросила я.

Парни отрицательно закачали головами.

– Ну тогда… бросили быстренько свои пушки в ту сторону, – приказала я.

И тут же заметила, что мой подстреленный намеревается ответить ударом на удар – несмотря на то что другие кинули свое оружие на асфальт, он приподнял дуло пистолета, все еще остававшегося у него в руке. Я тут же подставила под выстрел тело его коллеги.

Ничего другого я просто не смогла бы сделать, а потому подчинилась самому первому импульсу своего тела – загородиться. Результатом оказались две большие дырки в груди удерживаемого мной Руслана. Парень моментально обмяк и потянул меня вниз. Я ослабила хватку, затем резко подскочила к стрелявшему и одним ударом ноги выбила у него из руки пистолет.

Но бой еще не закончился. Сзади на меня тут же кинулся один из стоявших ранее в сторонке верзил, тогда как второй предпочел рвануть прочь и попытаться скрыться. Кое-как увернувшись от цепких рук нападающего, я отскочила и приготовилась отбиваться. Парень принял стойку разъяренной гориллы и зашипел:

– С-сучка, это из-за тебя все пошло не так.

– Не так все шло еще до меня, – парировала я.

Затем, не дожидаясь, когда парень решит напасть первым, прыгнула к нему и нанесла несколько ударов в область груди. Верзила попятился, матерясь и корчась от боли. Понимая, что это надолго его не остановит, я еще раз подбежала и с удвоенной силой врезала ногой парню в живот. Он окончательно согнулся пополам.

Тут ко мне на помощь подоспел кто-то из работников милиции и принялся вязать парню руки. Понимая, что справиться с таким, практически выведенным из строя соперником будет проще простого, я не стала больше геройствовать и спокойно отошла в сторону. Прислонившись к чьей-то пыльной машине, я стала приводить в порядок дыхание.

Вскоре ко мне подошел Киря и с гордостью за меня произнес:

– Классно сработано. В который раз убеждаюсь, что ты лучший профессионал в нашем городе.

– Спасибо, – коротко откликнулась я, а затем сразу попросила: – У тебя нет случайно сигаретки?

Сигарет у Володьки, конечно же, не было. Да и быть не могло, так как он уже давно бросил курить, и я это знала. Но Киря, видя, что мне нужно немного разрядиться, в один миг тормознул кого-то из своих ребят, и уже через минуту у меня в руках были и сигареты, и зажигалка. Я медленно закурила и поплелась к своей машине, оставив дальнейшую работу на сотрудников милиции. Только сделав пару затяжек, я вдруг вспомнила, ради чего вообще только что рисковала, и резко повернулась в сторону машины Бурмашева. Из нее двое парней Кири уже выводили измученную и напуганную Лидию Русову.

«Слава богу, жива», – подумала я про себя и снова отключилась. Отключилась в том смысле, что меня ничто уже не волновало и не тревожило: я просто смотрела по сторонам и созерцала происходящее, но никак на него не реагировала. Видимо, это было следствием напряженной и насыщенной событиями недели, когда мне приходилось все время следить за каждым своим шагом, словом и поступком.

Дело оставалось за малым: поймать Бурмашева. Но тут уж пусть поработает Киря. Теперь надо сообщить клиентке о том, что я выяснила, и можно позволить себе небольшой отдых. Такой, как был у меня в тот день, когда подвернулась эта работенка. Надеюсь, Евгения Валентиновна Брель не надумает заказать мне еще и поимку преступника, который наверняка поспешит покинуть страну, понимая, что тут ему больше житья не будет. Иначе моему спокойствию сразу же придет конец и я вынуждена буду носиться по свету в поисках чудо-молодца Бурмашева. Нет уж, такого счастья мне не надобно.

Глава 10

Как это ни парадоксально, но окончательно развязаться с этой историей мне удалось не скоро. Несмотря на то что Киря и его ребята еще раз устроили налеты на известные места укрытия Бурмашева, самого организатора многочисленных преступлений поймать так и не удалось. Оставалось одно: объявить его в федеральный розыск и ждать, когда он даст результат.

И вот я отправилась с докладом к своей нанимательнице, потому что телефон ее почему-то не отвечал. С большим трудом нашла ее частный домик, немного похожий на старинный резной терем. Домик был обнесен невысоким забором, за которым почти повсюду росли цветы и низкие деревца вишни. Ничего не подозревая, я прошла за калитку и громко постучала в дверь. Очевидно на мой стук, неизвестно откуда выскочила большая лохматая собака и злобно оскалилась на меня.

«О боже, только этого мне сейчас и не хватало!» – подумала я, вжимаясь в дверь и продолжая слегка стучать в нее костяшками пальцев.

Мои стуки почему-то еще сильнее разозлили собаку, и она, почти взобравшись на невысокое крылечко, еще более злобно зарычала. Я нервно пыталась придумать, как поступить, чтобы отделаться от пса. Как назло, у меня в руках не было ничего, даже сумочку я оставила в машине, решив, что ничего из нее мне сейчас не понадобится. Так ничего и не придумав, я мысленно вздохнула: «И за что мне все это?»

Не успела я дать ответ на свой собственный вопрос, как дверь позади меня резко распахнулась, и я ввалилась внутрь, едва не упав. Хорошо, что меня кто-то поддержал. Когда же я наконец утвердилась на ногах и обернулась, то увидела Евгению Валентиновну.

– Она вас напугала? – как ни в чем не бывало спросила моя клиентка.

– Да, немного, – смущенно призналась я. – Не люблю собак, и они, видимо, это чувствуют.

– Может быть, – как-то странно равнодушно вздохнула женщина и пригласила меня пройти в дом.

Я спокойно проследовала за Евгенией Валентиновны и, сев на мягкий диван, приготовилась рассказывать о случившемся. Первым делом сообщила, что теперь знаю, кто убил ее дочь. Услышав эту новость, мать Ирины немного подалась вперед и с нетерпением переспросила:

– И кто же? Шалыгин, как я и думала?

– Нет, что вы! Его я перестала подозревать почти сразу, – ответила на это я. – Парень, конечно, много чего натворил, но вашей дочери он ущерба не нанес. Причина ее убийства состояла совсем в другом, нежели то, о чем мы сначала подумали. Ее убили из-за денег, из-за больших денег.

– Но откуда у Иры деньги? – не поняла меня женщина. – Расскажите все по порядку, – попросила она.

И я рассказала. Рассказала о том, как вышла на Бурмашева, как выяснила, зачем он убил Иру и зачем искал другую девушку. Одним словом, я поведала бедной женщине почти все, что мне было известно. Когда же я закончила свой рассказ, Евгения Валентиновна спросила:

– И что с ними со всеми стало? Вы так и не сказали, наказан ли виновный.

– Увы, его пока не удается поймать. Бурмашев оказался очень крупным бандитом. У него чуть ли не в каждом городе есть свои люди, свои квартиры – его почти невозможно поймать.

– Но вы обязаны это сделать! – как я и боялась, вдруг заявила моя нанимательница. – Я за что вам плачу? Только ли за слова?

– Нет, конечно же, нет, – смутилась немного я. – Но понимаете, я не в состоянии контролировать передвижение по стране этого человека, так как для этого нужны очень большие деньги и связи. Я не могу ловить в поле ветер, даже ради восстановления справедливости. Надеюсь, вы понимаете?

– Нет, я не понимаю, почему человек, который убил мою дочь и который к тому же едва не убил еще одну девушку, все еще гуляет на свободе. Но… я отдам вам ваши деньги, думаю, вы их честно заслужили. Только скажите, куда делась та девица, Лидия? Я бы очень хотела с ней встретиться и высказать все, что думаю, – немного злобно произнесла женщина.

Я поняла, что сейчас у нее в уме созревает план мести за дочь. Мести, которую она собирается перенести с Бурмашева на Русову.

– Девушка также исчезла из поля нашего зрения, – спокойно сообщила я.

– Как так исчезла? – удивилась Евгения Валентиновна. – А разве ее не наказали за воровство? За подставу?

– Увы, наш закон не предусматривает вынесения приговора тем, чья вина не доказана, – развела руками я.

– Как не доказана? Что вы такое говорите? – еще больше негодовала Брель.

Пришлось ей все подробно разъяснить.

– Понимаете, Евгения Валентиновна, – спокойно начала я. – Сразу после того, как мы высвободили девушку из рук бандитов, пришлось отпустить Русову за неимением фактов, подтверждающих ее вину в чем-либо. Да, она украла деньги у Бурмашева, но тот сбежал из города, а может, даже и из страны, так что подтвердить этот факт некому – не станет же он заявлять на нее, рискуя собственной жизнью. По первому же делу, по которому у девушки была подписка о невыезде, она полностью оправдана.

– Но где же тут справедливость? – буквально вознегодовала Евгения Валентиновна, выслушав меня.

– Справедливость… – повторила я тихо. – Справедливость хотя бы в том, что этой самой девице весь остаток жизни придется жить в страхе и все время скрываться, опасаясь, что Бурмашев или его люди попытаются ее найти и вернуть деньги. Так что девушка, возможно, уже очень скоро все равно пострадает, уж Бурмашев найдет способ расплатиться с ней за все. Даже с большими деньгами девушке все равно предстоит не жить, а существовать. Разве это не равносильно смерти?

– Да, возможно, вы и правы, – вздохнула женщина и, утирая покатившиеся из глаз слезы, отвернулась в сторону.

Я невольно почувствовала себя неловко и, не смея ничего сказать, лишь молча смотрела на женщину. Теперь она была совершенно одна в целом мире – без дочери, без единственного смысла жизни. Что станет с ней теперь? Сумеет ли она побороть горе?

От подобных мыслей мне захотелось расплакаться. Я почему-то очень ярко представила, как бы чувствовала себя, окажись на ее месте, и едва не потеряла контроль над своими эмоциями. Но тут со стороны улицы донесся какой-то шум, и я переключилась на него. Собака лаем заливалась, а потому я привстала и, обращаясь к хозяйке дома, произнесла:

– Евгения Валентиновна, к вам, кажется, еще гости.

– Да? – не сразу вышла из забытья женщина. – Хорошо, я сейчас открою. А вы посидите пока здесь, я бы хотела угостить вас чаем.

Я вернулась на свое место, а женщина торопливо вышла из комнаты, и вскоре до меня донеслись обрывки какого-то странного разговора.

– А вы уверены, что это мне? – довольно громко спросила Евгения Валентиновна у того, кто пришел.

– Абсолютно. Видите, здесь ваш адрес и фамилия, – ответила ей на это какая-то женщина. – Ну так что, берете посылку?

– Ну, давайте, раз мне, – обреченно вздохнула Евгения Валентиновна. А затем снова спросила: – А почему здесь нет обратного адреса и не указано, от кого это?

– Не знаю, – равнодушно откликнулась, по всей видимости, почтальон.

Вскоре Евгения Валентиновна вернулась в зал с огромной коробкой в руках и немного растерянно произнесла:

– Какая-то посылка пришла. Понятия не имею, от кого она может быть, у меня ведь почти нет родственников.

– А вы откройте ее. Может, то, что внутри, как-то поможет вам это выяснить, – предложила я, с интересом рассматривая довольно большой фанерный ящик со множеством печатей на поверхности.

– Пожалуй, я так и сделаю, – кивнула женщина. – Тем более что мне самой не терпится узнать, что внутри. Помогите мне.

Я встала с дивана и, подойдя к столу, на котором стоял ящик, принялась помогать Евгении Валентиновне отдирать прибитую к корпусу мелкими гвоздочками крышку. Вскоре нам удалось это сделать, и мы увидели, что ящик доверху заполнен мелкорезаной бумагой.

– Это что, шутка? – растерянно стоя над посылкой, спросила Евгения Валентиновна.

– Не думаю, – тихо ответила я и предложила: – Наверное, тут внутри должно быть что-то бьющееся.

Теперь моя клиентка запустила в ящик руки и принялась там шарить. Когда же наконец ей что-то попалось, она вдруг изменилась в лице и торопливо вытянула находку на божий свет. И теперь мы вместе уставились на присланный предмет, совершенно обескураженные. Предмет представлял собой глиняную свинку, чем-то напоминающую копилку, только никаких отверстий и дырочек в ней не наблюдалось. Стало быть, свинка была обычной статуэткой, хоть и не совсем качественно выполненной.

– И что это такое? – несколько минут повертев находку в руках, снова задала мне вопрос Евгения Валентиновна. – Я ничего не понимаю.

– Можно мне? – попросила я, уже предположив, что это такое может быть.

Женщина спокойно протянула мне свинку, и я, взяв ее в руки, резко потрясла ею возле уха.

– Думаете, там внутри что-то есть? – поняв, что я делаю, спросила Евгения Валентиновна.

– Да, была у меня такая мысль, – созналась я. – Только там ничего не шуршит и не звенит. Однако посмотрите: если по ней постучать пальцами, звук совсем не такой, какой бывает, когда внутри полная пустота.

– А вы ее разбейте, – предложила моя клиентка.

– Как разбить? Это ведь подарок, и не столь важно, что вы не знаете, кем он прислан, – немного удивившись, произнесла я.

– Вот именно, что не знаю, кем, – возразила женщина. – Если бы тот, кто прислал посылку, хотел, чтобы я подарок оставила, он подписался бы. А так… Я разрешаю, бейте.

«Ну, бить так бить, – подумала я. – Раз дали „добро“, надо действовать».

Осторожно поднеся свинку к краю стола, я легонько стукнула ею об угол. На фигурке появилась трещина, и я принялась расколупывать ее руками. Евгения Валентиновна же склонилась рядом и с нетерпением ждала, что будет дальше. Наконец мне удалось извлечь один большой осколок, и мы с ней увидели внутри… деньги. Самые что ни на есть настоящие деньги: доллары, рубли. Они были напиханы в свинку вперемешку и представляли собой большой ком.

– Но… но… почему мне? – едва не потеряв дар речи, произнесла Евгения Валентиновна. – И… кто мог это прислать?

– Думаю, что та, кого вы пару минут назад так жаждали увидеть, – спокойно ответила я, вынимая деньги из свинки.

– Русова? – еще более удивленно произнесла женщина.

– Да, именно она. Похоже, девушка осознала свою вину перед вами, вот и решила передать часть украденных средств семье погибшей подруги, то есть вам. Она не глупа, поняла, что деньги, так легко ей доставшиеся, украденные, не сделают ее особо счастливой.

– Да, правы старики, – вздохнула Евгения Валентиновна, – когда говорят, что легких денег не бывает…

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Реклама на сайте