«Я забуду тебя, Итан»

Я забуду тебя, Итан (fb2) - Я забуду тебя, Итан [Forget You, Ethan - ru/litres] (пер. Валентина Львовна Бологова) (Sincerely Yours - ru - 2) 2116K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Уитни Грация Уильямс

Уитни Джи Я забуду тебя, Итан

Whitney G.

FORGET YOU, ETHAN

Copyright © 2018. Forget You, Ethan by Whitney G.

The moral rights of the author have been asserted

В оформлении переплета использована фотография:

© BLACKDAY / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

Перевод с английского В. Бологовой

Художественное оформление П. Петрова

© Бологова В., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

Для тех из нас, кто вырос во времена, когда, чтобы стать друзьями, требовалось гораздо больше, чем щелчок кнопки; во времена, когда Интернет был доступен только через модем; во времена, когда мы думали, что наша жизнь так круто не изменится…

Пролог

Рэйчел

ПЕРВОЕ В СВОЕЙ ЖИЗНИ письмо я написала мальчику, с которым училась в первом классе. Его звали Нейт Клауд, и, несмотря на то что мне было всего шесть лет, я была без ума от него, а также от его голубого комбинезончика. Мои слова, написанные ярко-зеленым фломастером, были совсем простыми: «Я тебе нравлюсь? Обведи слово, которое выбираешь: «да» или «нет».

Этот гаденыш отметил слово «нет».

Второе письмо я написала девочке, с которой познакомилась в школьной библиотеке. Ее звали Эшли Донован, и я отчаянно хотела стать ее лучшей подругой. Я написала целых три строчки, назвав все те общие вещи, которые могут сделать нас друзьями: прозрачные пластиковые сандалики, дом мечты Барби и коллекция плюшевых зверят. Все это я написала на листке из блокнота и, наученная горьким опытом, в самом конце задала вопрос: «Ты хочешь быть моей подругой? Обведи слово, которое выбираешь: «да» или «да».

Она ничего не стала обводить.

Она предпочла свой вариант и написала крупными буквам: НЕТ.

Второй и третий класс я преодолела с разбитым сердцем и при полном отсутствии друзей, и если писала письма, то только для собственного удовольствия.

До тех пор, пока не встретила мальчика, который жил недалеко от моего нового дома, мальчика, который стал первым в моей жизни лучшим другом.

Правда, всего на три секунды.

Он был самым ужасным человеком, которого я когда-либо встречала. И в тот момент, когда он процитировал расхожую чушь про то, что надо «держать друзей близко, а врагов – еще ближе», при этом изо всех сил пытаясь сбросить меня с моего велосипеда на землю, я твердо решила, что навсегда выкину из своего лексикона слово «друг».

Я думала, что никогда не найду такого же любителя писать письма, как я. До тех пор, пока не встретила его – первого человека, который ответил на мое письмо.

Причем ответил не один раз.

И не два раза.

Он отвечал на мои письма всегда.

И, несмотря на то что мы люто ненавидели друг друга и никогда не могли выдержать вместе дольше двадцати минут, мы всегда писали друг другу.

В прошлом: нам по семь с половиной лет

Итан

Я ГОТОВ БЫЛ ПОКЛЯСТЬСЯ, что мой новый сосед – мальчик.

Об этом мне сообщили родители, когда дом по соседству с нами наконец-то был продан. Они так мне и сказали: «Наши новые соседи производят впечатление очень приятной семьи. У них даже есть сынишка лет семи. Ну разве это не замечательно!»

Это и вправду было бы замечательно. Потому что во всех семьях, живущих на нашей улице, было полно глупых девчонок. Ни одной из них я не нравился, и разумеется, ни одна из них не нравилась мне.

Поэтому, когда сегодня папа пришел ко мне в комнату и велел переодеться к приходу новых соседей, я был совершенно потрясен тем, что он взял со стола фигурки солдатиков и супергероев, которые я приготовил, и снова убрал их в тумбочку.

– Не думаю, что они подойдут, – сказал он. – Рэйчел они вряд ли понравятся.

– Рэйчел? – переспросил я. – Кто такая эта Рэйчел?

– Твоя новая соседка.

Он так беспечно улыбнулся, словно эти его слова не разрушили все мои надежды на то, что когда-нибудь у меня появится друг, живущий по соседству. Мало того что мы жили в пригороде и до любого стоящего места, типа кино или скейт-парка, приходилось добираться не менее получаса. А теперь еще и это! Последний дом в нашем квартале стал для меня худшим местом на планете после того, как в нем поселились наши новые соседи. Снова девчонка!

Громко застонав, я сунул в свой рюкзачок наушники и CD-плеер – они всегда были у меня под рукой, и я сразу же доставал их, как только мои родители начинали свою нудную болтовню. Спустившись вниз, я схватил со стойки в кухне мамин традиционный пирог в честь знакомства с новыми соседями и вышел вслед за родителями на улицу. Проходя мимо близняшек Крамер, играющих на переднем дворе, я привычно закатил глаза.

– Здравствуйте, мистер и миссис Уайат! – закричали девчонки и замахали руками. – Привет, Итан!

– Нечего тут махать, – заявил я.

– Итан! – Мама нахмурилась и строго посмотрела на меня. – Будь хорошим мальчиком.

– Привет, Клара. Привет, Джоан. – Я выдавил из себя улыбку. В следующее мгновение, не успела мама пройти мимо, обе паршивки показали мне средний палец. Я с огромным удовольствием ответил им тем же.

Тьфу на вас! Противные девчонки!

Когда мы подошли к дому новых соседей, нам навстречу вышли рыжеволосая женщина и ее муж, они приветливо улыбались.

– Вот это да! Не ожидала, что вы испечете нам пирог! – Женщина казалась удивленной. – Я тысячу лет не ела настоящей домашней выпечки.

Но ведь мама купила пирог в магазине. Она не пекла его.

Они пригласили нас в дом, и я очень надеялся, что, как обычно, визит к новым соседям не займет много времени. Родители всегда болтали об одном и том же с каждой новой семьей, которая появлялась у нас по соседству. «Эти школы действительно так хороши, как о них говорят? А какие развлечения здесь есть для детей? Ах, как было бы замечательно, если бы наши дети подружились».

– Ой, а кто это тут у нас? – Женщина наклонилась ко мне. – На днях я помахала тебе рукой, когда ты играл в своем саду, но не думаю, что ты меня заметил. Меня зовут миссис Доусон. А как твое имя?

– Итан Уайат, – ответил я.

– Ну что ж, Итан Уайат, а у нас есть дочка, ее зовут Рэйчел Доусон, и похоже, она такого же возраста, как и ты. Тебе ведь семь, правда?

– Семь с половиной!

– Вот-вот, она тоже так говорит, – засмеялась женщина и показала жестом на лестницу. – Почему бы тебе не пойти и не познакомиться с ней, пока мы выпьем с твоими родителями по бокальчику вина. Первая дверь налево.

– Нет уж, спасибо. – Я пожал плечами. – Я не хочу знакомиться с еще одной девочкой. Мне их тут и так хватает.

– Итан Уайат! – тихо сказала мама ТЕМ САМЫМ тоном. – Иди и поздоровайся с Рэйчел. Сейчас же!

Я закатил глаза и поднялся по лестнице, но наверху остановился, увидев постеры на стенах. На них были изображены супергерои и музыканты. Подумать только, герои и группы, которые мне тоже очень нравились!

«Может, у нее все-таки есть брат?» – с надеждой подумал я.

Я постучал по Человеку-пауку, плакат с которым закрывал всю дверь в первую комнату слева, и девчонка с уродливыми веснушками и неровно подстриженной челкой распахнула дверь.

– А моя мама сказала, что ты очень милый мальчик. – Девчонка скрестила руки на груди и вызывающе посмотрела на меня. – Так вот, она соврала!

– Кто бы говорил, – усмехнулся я. – Ты похожа на Тряпичную Энн[1], и волосы у тебя выглядят так, словно ты сама их стригла. Тупой сломанной бритвой.

– А я их сама и стригла. – Она прищурилась. – И действительно бритвой.

Я уставился на нее во все глаза, она уставилась на меня в ответ.

Я подумывал о том, чтобы сбросить что-нибудь из ее вещей или даже толкнуть ее на пол, чтобы показать, кто здесь главный, но в этот момент мое внимание привлек огромный постер из фильма «Парк Юрского периода» на ее стене. Под ним, на комоде, стояла коллекция фигурок из «Звездных войн» и высилась большая стопка комиксов.

– У тебя есть старший брат? – Я даже забыл, что разозлился на нее. – Поэтому у тебя так много всех этих штучек?

– Нет у меня никакого брата. А эти вещи все мои. – Она плюхнулась на кровать. – Все девчонки из моей старой школы думали, что я ненормальная, но мне все равно. Супергерои круче Барби. А у тебя есть сестра?

– Нет, я единственный ребенок в семье.

– Я тоже. – Рэйчел оглядела меня, а потом вздохнула. – Ну и как тут живется? Это хороший район?

– Здесь ужасно скучно, – сказал я, подойдя ко второй стопке комиксов и разглядывая их. – Но у тебя не будет здесь проблем с подругами. В каждой семье в нашем квартале и в соседнем тоже есть дочери.

– Я заметила, – сказала Рэйчел со стоном. – Я уже встретила близнецов, и они пригласили меня на чаепитие в эти выходные.

– Ну вот, видишь. Не успеешь оглянуться, как станешь лучшей подругой близнецам Крамер.

– Я ненавижу наряжаться и изображать из себя приличную девочку. – Она поморщилась. – И чай я ненавижу тоже. Вот притворюсь больной и не пойду.

Я улыбнулся. Пожалуй, Рэйчел была не так уж и плоха. Конечно, она, как ни крути, оставалась девчонкой, но возможно, она была классной девчонкой. По крайней мере, в тот момент она такой казалась.

– Было здорово с тобой познакомиться, Рэйчел. – Я направился к двери, услышав, что мама зовет меня по имени.

– Подожди. – Она кивнула на мои наушники, торчащие из рюкзачка. – Что ты слушаешь?

– Классную музыку, уж поверь. Ты, конечно же, в ней совершенно не разбираешься.

– А это ты видел? – Она сунула мне в руки коробку с CD-дисками, поэтому я вытащил из рюкзака свой CD-кейс и кинул ей. Перебирая ее диски и читая имена музыкантов на них, я почувствовал, как все больше расширяются от изумления мои глаза. За исключением нескольких ужасных попсовых групп, она слушала почти всех тех же певцов, что и я.

– Похоже, у тебя не такой уж плохой вкус. – С этими словами Рэйчел протянула мой комплект дисков. Я тоже вернул ей коробку. – И знаешь, ты сам тоже ничего. А твои родители разрешают пользоваться Интернетом?

– И да, и нет, – с неохотой признался я. – Родители всегда проверяют компьютер после меня, так что по-настоящему я не могу его использовать.

– Ладно, ну тогда… – Рэйчел вырвала листок из блокнота и написала на нем свое имя и адрес. – Все равно я предпочитаю писать письма.

– Ты предлагаешь мне посылать тебе письма в соседний дом?

– А почему бы и нет?

– Может, потому, что ты живешь в соседнем доме? – сказал я, рассмеявшись. – Я всегда тут, рядом. Просто приходи ко мне, если родители разрешат. А кроме того, судя по тому, что у тебя написано на доске, ты даже не можешь правильно написать слово «забыть»! Оно пишется через «а», а не через «о». Было бы странно ожидать, что ты способна написать приличное письмо, если делаешь ошибки в таком простом слове.

– Ах, вот как! – Она фыркнула. – Ну хорошо же…

– Ага, хорошо. – Я вышел в коридор и направился к лестнице, но прежде чем шагнул на первую ступеньку, почувствовал ее руки на своей спине. Последовал сильный толчок, и, даже не успев что-либо понять, я уже летел по ступеням вниз. Больно!

Да что за…

Я сдержал крик, когда приземлился на полу, и посмотрел вверх, ожидая объяснений, но Рэйчел просто скрестила на груди руки и с вызовом посмотрела на меня.

– Я изменила свое мнение о тебе, – заявила она. – Ты мне не нравишься, я не хочу быть твоим другом. И кроме того, слово «забыть» у меня написано правильно, так что тебе стоит сходить к доктору проверить глаза. Или научиться читать.

Так тебе и надо, Итан!

– Я тоже не хочу быть твоим другом, – сказал я, поднимаясь на ноги и окидывая ее презрительным взглядом. Я ведь прекрасно знал, что нельзя доверять глупым девчонкам. – Забудь меня, Рэйчел.

Трек 1. Поэтому у нас ничего хорошего не получается[2] (4:00) Итан

Наши дни

Я ВСЕ ЕЩЕ НЕНАВИЖУ РЭЙЧЕЛ ДОУСОН

Я еще раз пробежал глазами письмо, которое она написала мне из своего путешествия по программе «Семестр в море», и опять не смог заставить себя написать ответ. С нашего последнего обмена письмами прошло уже три месяца, но моя кровь вновь вскипела, как и в тот раз, когда я читал эти слова в первый раз.

Дорогой Итан!

Я почти уверена, что твоя девушка тебя обманывает. Все признаки ее измены налицо, я это вычислила еще восемь писем тому назад. Как человек, который искренне хотел бы увидеть тебя в плачевном состоянии, я тем не менее отнюдь не могу сказать, что это обстоятельство делает меня счастливой. (Только потому, что терпеть не могу предателей. Если бы ты расстроился из-за чего-нибудь другого, я бы сейчас надрывалась от смеха.) Может быть, ее вовсе не впечатляют все те твои мнимые достоинства, которыми ты все время хвастаешься передо мной. Факт первый – якобы ты был мистером Популярность в средней школе в течение всех трех лет (я все еще уверена, что ты сам напихал фальшивые бюллетени в ящик для голосования. И потом, это было в средней школе! Не пора ли уже выкинуть это дерьмо из головы и перестать зазнаваться!). Факт второй – ты ездишь на классическом голубом кабриолете (какое, к черту, это вообще может иметь значение?). И третий факт – ты возомнил, будто всем рулишь в университетском кампусе Солт-Бич.

Кстати, я на этом корабле уже три года, и, когда я спрашивала о тебе студентов, которые проводят здесь по одному семестру, ни один из них понятия не имеет, кто ты такой. Представляешь? Никто тебя знать не знает!

Большое спасибо за непрошеные советы по поводу МОЕГО парня, хотя я в твоих советах не нуждаюсь, поскольку сама прекрасно знаю, что нужно делать для налаживания взаимоотношений.

Хочу забыть тебя,

Рэйчел

P.S. А может быть, ты не так уж и хорош в сексе, как думаешь? (Скорее всего, так и есть. Могу прислать тебе пару руководств на эту тему, если хочешь. Только дай мне знать!)

Я перечитал ее письмо в последний раз и убрал его в бардачок. А затем два часа подряд смотрел на окна своей девушки, наблюдал, как она неистово вращала бедрами, трахаясь с одним из самых близких моих друзей.

В этот вечер я собирался преподнести ей подарок в честь четырех месяцев наших отношений, ведь всю неделю она недвусмысленно намекала мне на это, но после того как я увидел, что ее долбит кто-то другой, я решил, что верну все в магазин, причем немедленно после того, как разорву с ней отношения. То есть прямо сейчас.

Просто не могу поверить, что Рэйчел была права насчет этой обманщицы.

Не собираясь ждать, пока они закончат, я вышел из машины и направился к ее входной двери. Воспользовавшись ключом, который она дала мне несколько месяцев назад, с трогательной надписью на брелке «Итан и Лиза – вместе навсегда», я вошел прямо в гостиную.

– О-о-о, боже! – стонала Лиза. – О боже! Да!

– Да? – Мой лучший друг Броуди шлепнул ее по голой попе. – Тебе ведь это нравится?

– Да, да, это ее любимая поза, – произнес я весьма доброжелательным тоном, и Броуди тут же замер. Глаза его широко раскрылись, а с лица Лизы схлынула кровь.

Броуди поспешно скатился с нее. Несколько секунд он в шоке смотрел на меня, затем подхватил джинсы и ринулся в ванную.

Лиза поднялась и теперь стояла передо мной совершенно голая, раскрасневшаяся. Не отрывая от меня взгляда, она подошла к кушетке и остановилась, словно в нерешительности. Она прикусила губу – как хорошо я знал эту манеру – с задумчивым видом, словно подыскивая слова.

– Привет, Итан, – наконец сказала она. – Я понимаю, как это выглядит, но я могу все объяснить.

Я продолжал хранить молчание, и она начала подбирать с кушетки свою одежду.

– Ты не мог бы перестать пялиться на меня, будто видишь в первый раз? – Лиза через голову натянула лифчик. – Может, хватит?

Я не двигался. Просто стоял и молча наблюдал, как она судорожно пытается натянуть на себя остальную одежду. Синие джинсы, мятую футболку, мою школьную спортивную толстовку с капюшоном.

– Знаешь, ты сейчас похож на зомби, – заявила она. – Ни слова не сказал с тех пор, как вломился сюда. Дай, по крайней мере, хотя бы знать, что ты думаешь обо всем этом, чтобы я могла хоть с чего-то начать объяснение.

Броуди вышел из ванной и, стараясь не глядеть ни на кого из нас, схватил свою куртку и подошел ко мне.

– Мы ведь с тобой нормальные парни, и между нами все будет путем, как и прежде, верно? – Он протянул руку, и мне понадобилось все мое хладнокровие, чтобы не сбить его с ног и не надрать ему задницу.

– Что, как раньше не будет? – спросил он, опустив руку, которую я так и не пожал. – Только не говори мне, что из-за такой ерунды ты готов слить в унитаз все годы нашей дружбы?

– Смотря что ты имеешь в виду, – наконец сказал я. – Под «ерундой», как я понимаю, ты подразумеваешь то, что я почти два часа сидел под этими окнами и наблюдал, как ты трахаешь мою девушку?

Он побледнел, а Лиза в сотый раз нервно поправила на себе толстовку.

– Я понимаю, что это выглядит гнусно, – сказал он, понизив голос. – Но друзья важнее телок, парень. Это она зазвала меня сюда. Я отказывался, но она была настойчива, а потом она сказала…

– Убирайся к дьяволу с глаз моих, – рявкнул я, сжимая кулаки. – Сейчас же.

Казалось, Броуди хотел сказать что-то еще, но промолчал. Оглянувшись, он несколько мгновений смотрел на Лизу, а затем вышел, оставив нас вдвоем. Как только дверь за ним захлопнулась, Лиза подошла ко мне.

– Мне жаль, что так вышло, малыш, – сказала она, неубедительно пытаясь изобразить на лице невозмутимость. – Это было очень глупо с моей стороны, и если бы я могла все исправить, я бы сделала это.

– Что именно? – Я постучал пальцами по столу. – Как ни посмотри, в этой ситуации все неправильно.

– Ох, прекрати, Итан! – поморщилась Лиза, подходя еще ближе. – Признаю, это была огромная ошибка, и если бы я знала, что ты вернешься сегодня…

– Ты бы трахнулась с ним вчера?

– Нет. – Она глубоко вздохнула. – Прости, ладно? Не знаю, как еще извиниться. Мне было одиноко, хотелось секса, а так как тебя не было некоторое время в городе, я, возможно, несколько увлеклась.

– Меня не было всего два дня. ДВА. ДНЯ.

– Ну, поскольку у нас с тобой все серьезно, я уверена, мы сможем с этим справиться. У меня все еще есть чувства к тебе, и я знаю, что у тебя тоже есть чувства ко мне.

Она выпалила все это с такой скоростью, что я лишь слушал ее голос, не вникая в смысл, и смотрел на нее.

Рыжеволосая и зеленоглазая, Лиза была одной из самых привлекательных девушек в нашем студенческом городке, и она это прекрасно знала. Она просто физически не могла не флиртовать с любым парнем, который оказывался в пределах видимости, и, хотя я давно смирился с этим как с одним из ее худших недостатков, спать с моим лучшим другом (теперь уже бывшим другом) было уж слишком.

Я мысленно промотал последние несколько месяцев наших уже изрядно наскучивших, а теперь и порванных в клочья отношений, вспоминая все ее фальшивые обещания и ложь.

«Мы с Броуди собираемся вместе заниматься…» «нет, не волнуйся, Броуди отвезет меня домой…», «ну, что ты, малыш, для этого и нужен твой друг Броуди».

– Я думаю, мы вполне можем это преодолеть, просто нам надо побольше общаться. – Она все говорила и говорила. – Это не может быть концом наших отношений, ведь правда?

– Это как раз и есть конец наших отношений. – Я отцепил ее ключ от связки своих ключей и бросил его на стол. У нее в квартире оставались кое-какие мои вещи, но, если честно, я без всякого сожаления готов был от них отказаться, лишь бы больше не слышать ее болтовни.

– Иди ты к черту! – Это, конечно, было слишком мягко, но с меня и так хватило выяснений. Я развернулся, вышел и, ни разу не оглянувшись, спустился вниз по ступенькам.

– Это что, все? – закричала она, направляясь за мной следом. – Ты даже не собираешься дать мне возможность все объяснить?

Я надел темные очки и продолжал идти.

– Я не единственная, кто когда-либо совершал ошибки в наших отношениях, Итан! – Она пошла быстрее и, обогнав меня, встала около моего винтажного синего кабриолета. – Я ведь ни слова тебе не говорила, когда ты заглядывался на других девчонок.

Я проскользнул на сиденье и завел мотор.

– И давай не будем забывать тот факт, что ты даже не написал мне поздравительную открытку на день рождения!

– Ты что, издеваешься надо мной? – Я взглянул на нее. – Ты серьезно пытаешься поставить в один ряд то, что я не написал открытку на твой день рождения, и то, что ты трахаешься с кем-то за моей спиной?

– Нет, но… – Она вздохнула и надула губки. – Ты ведь не будешь отрицать, что иногда пренебрегал мной.

Я посмотрел на часы на приборной доске. Этому разговору я решил уделить не более двух минут, потом развернусь, свалю отсюда к чертовой матери и никогда больше не вернусь.

– Я знаю, что ты много работаешь, но каким-то образом ты всегда находил время, чтобы потусоваться со своей подругой Эмили.

– Ты прекрасно знаешь, что мы с Эмили просто работали в паре на занятиях, и кстати, я всегда приглашал тебя присоединиться к нам.

– Ну… – Она постучала пальцем по губе, пытаясь найти новые оправдания, придумывая новые способы удержать то, что безвозвратно ушло. – Ты никогда не целовал меня на людях, чтобы показать всем, что мы с тобой – пара. И еще ты всегда находил время, чтобы писать кому-то письма, а мне так и не написал ни одного.

– Это же бред сивой кобылы, Лиза. – Я закатил глаза. – Этот кто-то, на кого ты намекаешь, – моя давнишняя соседка Рэйчел Доусон, о которой я много раз тебе рассказывал и которую я, если честно, просто терпеть не могу. И кстати, я не писал ей уже три месяца, а мы с тобой вместе всего четыре.

– Итан, мне и вправду очень жаль. Что мне сделать, чтобы ты снова стал мне доверять?

– Отойти от машины и встать на газон.

– Ладно… – Она шагнула на траву и улыбнулась. – Этого достаточно?

Не ответив ей, я резко бросил свою машину в разворот и, наконец-то оставив Лизу далеко позади, несколько раз ударил кулаком по рулевому колесу, когда выехал на дорогу. Я еще несколько месяцев назад заподозрил, что с ней что-то не так, и теперь был уверен, что она изменила мне не первый раз. И еще я знал, что мне придется напиться сегодня вечером, чтобы окончательно выкинуть Лизу из головы и чтобы она уже наверняка и как можно скорее сделалась для меня всего лишь далеким воспоминанием.

На подъезде к светофору, на котором горел красный свет, я вытащил телефон и дважды проверил адрес своего нового жилья. Так как это был первый год, который я собирался провести за пределами нашего студенческого кампуса, я с нетерпением ждал переезда, радуясь, что мне больше не придется разбираться с подвыпившими первокурсниками, бесконечными вечеринками в общежитии и с различными другими неприятностями. В прошлом я дважды имел счастье пообщаться с полицией кампуса после нескольких диких ночных вечеринок и знал, что при следующей стычке полицейские не будут ко мне так снисходительны.

Я открыл бардачок, чтобы найти записку с кодом от входной двери, и на пол высыпались фиолетовые конверты и письма.

Ох, Рэйчел!

Я собрал их и засунул обратно в бардачок.

Я повернул к микрорайону, где мне теперь предстояло жить, и поехал мимо ряда белых домов в поисках единственного дома в голубых тонах. Заметив кучу сгоревшего дерева и металлических конструкций на том месте, где предположительно должен был находиться мой новый дом, я ударил по тормозам.

Должно быть, я ошибся улицей…

Отказываясь верить в реальность увиденного, я несколько раз моргнул. Затем объехал весь квартал, но, когда вернулся, дом по адресу 3376 Сан Свепт Лэйн был все тем же. Сгоревшим дотла.

Какого черта!

Я выключил двигатель и вышел из машины.

На том месте, где должен был быть мой камин, висела желтая лента, а там, где должны были стоять кухонные стойки, красовался издевательски улыбающийся красный смайлик. Рядом с почтовым ящиком я увидел обугленный знак «Добро пожаловать домой».

– Ты появился как раз вовремя! – Грег, мой наугад выбранный сосед по дому на этот год, похлопал меня сзади по плечу. – Я жду тебя уже несколько часов, дружище.

– Что произошло с нашим домом, Грег?

– Похоже, он полностью сгорел.

– Я это вижу. – Я скрестил руки на груди. – И все же, что тут произошло, черт возьми?

– Сначала ты должен пообещать, что не будешь сердиться.

– Нет уж, сначала тебе придется рассказать, что случилось.

– Нет, все же пообещай, – настаивал он улыбаясь. – Видишь ли, я слышал, что случается, когда ты выходишь из себя. Глазом не успеешь моргнуть, а у тебя уже сломана челюсть.

– Что? Признайся, что ты только что сам придумал это дерьмо.

– Но тем не менее это ведь правда?

Я посмотрел на него ничего не выражающим взглядом.

– Ладно, ладно. – Он пожал плечами. – Ну, просто пока тебя не было, я замутил небольшую вечеринку с костром в честь новоселья. Когда у нас кончился алкоголь, мы все перебрались в квартиру неподалеку, где живет мой друг футболист, и я, наверное, забыл потушить все угли перед отъездом. Ну, по крайней мере, я жив и здоров, правда? Думаю, это все, что действительно важно в этой неприятной ситуации.

Я уставился на него, не веря своим ушам. Основная причина, по которой я выбрал Грега в качестве соседа, заключалась в том, что он не был моим близким другом. Это был студент-отличник, который уверял меня, что он, как и я, просто хочет отдохнуть от студенческой жизни, а также клялся и божился, что ему можно доверять.

– Я так понимаю, что наш трехтысячный залоговый взнос полетел ко всем чертям? – спросил я.

– Да, к чертям собачьим. – Он засмеялся. – Мы уже никогда не вернем назад это дерьмо, и я не думаю, что теперь мы сможем получить рекомендацию.

– То есть теперь мы будем вынуждены жить в машинах и выплачивать страховку за причиненный ущерб? – Я сжал челюсти.

– Вовсе нет, друг мой.

– Мы с тобой не друзья.

– Но обязательно будем. – Он радостно улыбнулся. – Хозяин был со мной довольно холоден, когда узнал о пожаре. Ну, он, конечно, не был счастлив, и думаю, что посчитал меня придурком, но ведь страховая компания покроет все убытки.

– И что нам это дает?

– Ну, я спросил его, не сдаст ли он нам дом по соседству с этим, но он послал меня к черту. В общем, я занялся поисками и обнаружил жилье в десять раз лучше этого дома.

Мне очень трудно было в это поверить. Все лучшие здания кампуса были уже сданы в аренду на этот семестр, а наш дом был отремонтирован как раз перед тем, как Грег сжег его.

– Ладно, – сдался я. – Показывай, что за место ты нашел.

Я снова сел за руль и поехал вслед за ним по извилистой дороге, вдоль которой стояли большие дома с окнами, выходящими на пляж. Каждый из них был раза в четыре больше нашего сгоревшего дома и, судя по их виду, трудно было предположить, что их могут арендовать студенты колледжа.

А это что? Бассейн на крыше?

Грег въехал на подъездную дорожку последнего дома в квартале – огромного белого дома со светло-серыми ставнями, и мне оставалось только надеяться, что это жилище принадлежит его каким-нибудь хорошим знакомым.

– Ты должен увидеть, что там внутри!

Грег выскочил из машины и поднялся по лестнице на веранду. Он распахнул дверь, и в тот же момент, как я вошел внутрь, я понял, что мы не можем себе этого позволить.

Нет, ни за что.

– Четыре спальни, четыре санузла и джакузи в дальнем крыле дома. – Он прошел на кухню. – Здесь уже есть мебель и все необходимое.

– Этот дом принадлежит твоему отцу?

– Ха! Нет. Он готов был предложить мне свой пляжный дом, но только при условии, что я выберу его альма-матер. – Грег открыл дверь в гостевую комнату. – И, кстати, пожалуйста, не голосуй за него на следующих выборах мэра. Лично я буду голосовать за его конкурента.

Я бы тоже хотел посмеяться, но все еще был дико зол на Грега.

– Сколько стоит аренда этого дома?

– Пляж начинается сразу за задней дверью, и терраса окружает весь дом, – вместо ответа сказал он. – И ты только взгляни на это!

Он схватил пульт, и шторы в гостиной начали подниматься, открывая изумительный вид на океан. Через несколько секунд ожил и камин в гостиной.

– Сколько стоит это место, Грег?

– Подожди, ты еще должен увидеть подвал! Там есть два бильярдных стола и мини-кухня с баром. Еще не забудь о бассейне с регулируемой температурой на крыше, ты представляешь – на крыше!

– Грег. – Я заступил ему дорогу. – Сколько стоит это место?

– Семьсот пятьдесят в месяц.

– Да неужели? Всего-то?

– Ну, семьсот пятьдесят с одного человека, это если только ты и я. О, и это, конечно, не включает в себя счета, около четырехсот долларов минимум, но зато какой отсюда открывается вид! Если мы найдем третьего, то тогда будет всего пятьсот в месяц. На четверых, конечно, будет еще дешевле, но я знаю, что ты не очень-то хотел бы на последнем курсе жить с тремя соседями.

Вообще-то я и с одним соседом жить не очень-то хотел.

– Пожалуйста, скажи мне, что это просто такая идиотская шутка.

– Либо это, либо квартиры на Лобос-стрит, приятель. Я хочу сказать, что квартиры в Лобосе стоят всего двести пятьдесят долларов с человека, но свободных мест мало, поэтому нам, вероятно, придется делить одну комнату на двоих. – Он огляделся вокруг. – Ты же сам говорил, что хочешь жить в тихом месте.

– То место, где мы собирались жить, было как раз очень тихое.

– Зато там не было гидромассажной ванны. – Он снова нажал на пульт, двери на веранду распахнулись, открыв огромную ванну с пузырящейся водой. – По крайней мере, ты не можешь сказать, что я не пытался…

– Я могу тебе сказать много чего, но что-то мне подсказывает, что это уже не имеет значения.

– Действительно, не имеет, – улыбаясь, заявил он. – В основном потому, что я уже подписал договор аренды. И, да, вот еще… я подделал твою подпись. Тебя не было в городе, а поскольку перспектива стать бездомным казалась не слишком привлекательной, мне пришлось принять ответственное решение за нас обоих.

Какого черта?

– Итак, нам по любому нужен еще один сосед. – Я стиснул зубы и подошел к холодильнику, лишь помотав головой на его очередное «Ну, прости-и-и, чувак» и отметив про себя, что Грег выставил впереди шесть упаковок пива. – И желательно, чтобы он у нас был уже к концу этой недели. Если, конечно, ты уже не внес плату за первый месяц?

– Конечно, чувак! – Он улыбнулся и показал мне последний номер студенческого листка. – Народ мне уже пишет по электронной почте, интересуясь этим местом, а кое-кто придет посмотреть дом в этот четверг. Ну, если только ты не хочешь пригласить в компаньоны свою девушку.

– Бывшую. Но даже если бы мы не расстались, я все равно предпочел бы жить с незнакомыми людьми.

– Постой, как бывшая? – Грег приподнял бровь. – А разве вы не были вместе еще на прошлой неделе?

– Были, до того как она мне изменила. – Я открыл пиво и быстро осушил банку. – Хочешь, пригласим кого-нибудь, посидим, выпьем, чтобы я смог быстрее ее забыть?

– Заметано. – Все с той же улыбкой он вытащил телефон. – Послушай, если хочешь, мы можем устроить еще один костер на заднем дворе, и я покажу тебе, что умею обращаться с огнем…

– Нет, только не это. Больше никаких костров, пока мы живем вместе, Грег. Ни за что!

– Ладно-ладно, это… – Он кашлянул. – Это, наверное, правильно. По крайней мере, сейчас. Кстати, мне очень жаль, что твоя девушка тебе изменила. Уверен, ты не ожидал от нее такого.

– Да уж, никак не ожидал, – сказал я, думая о том, что Рэйчел каким-то непонятным образом смогла предугадать это событие, находясь за тысячи миль (буквально) от меня, и написала об этом в своем глумливом письме. – Я сейчас вернусь.

Я вышел из дома, направился к своей машине и вытащил из бардачка все ее письма и чистый лист бумаги.

Я наконец-то понял, что собираюсь написать в ответ на ее последнее письмо.

Трек 2. Вот так[3] (4:23) Рэйчел

Я ИСКРЕННЕ ХОТЕЛА, чтобы все авторы любовных романов начали использовать на своих книгах что-то вроде наклеек с предупреждениями типа: «Эти глупости никогда не случатся с вами в реальной жизни». Кажется, такая мелочь, а ведь она могла бы спасти меня от пустых ожиданий и беспочвенных надежд на то, что мои новые отношения могут закончиться иначе, чем все предыдущие.

И было бы совсем неплохо, если бы такая тенденция, начавшаяся с предупреждающих наклеек на любовных романах, могла распространиться и на учебные заведения, которые также вводят людей в заблуждение, заставляя думать, что фраза «Семестр в море: вам понравится учиться во время морского путешествия» – это не полная ерунда.

Когда мой куратор впервые произнес эти волшебные слова «Семестр в море», я едва не лишилась рассудка от счастья, узнав, что предлагалось в рамках этой программы. «Круизный лайнер, переделанный для занятий в аудиториях», «занятия и лекции на воде» и «это способ расширить ваше мировоззрение во время многочисленных остановок в портах зарубежных стран».

Я представляла себе бесконечные ночи у бассейна, бесчисленные часы, проведенные на палубе в мечтательном созерцании волн, и друзей, с которыми мы подружимся на всю жизнь. Я даже убедила себя, что найду на этом корабле любовь всей моей жизни, и мы разделим с ним нашу тягу к морю.

Поскольку я была семнадцатилетней первокурсницей, которая мечтала уехать как можно дальше от своего отца, Итана Уайата и всего того, что напоминало бы мне о нашем маленьком пляжном городке, то в анкете я написала свое имя на пунктирной линии, обозначающей, что я проведу в море все три года подряд.

Теперь я горько сожалела о своем решении, и единственное хорошее, что я могла сказать об этом путешествии, это то, что оно может мне дать небольшое преимущество в карьере после окончания колледжа, так как я училась по специальности «Изобразительное искусство и дизайн». И ключевое слово здесь – «может».

«Бесконечные ночи у бассейна» оказались не более чем ложными надеждами, так как бассейн всегда был переполнен, да и закрывался он в восемь часов вечера. Постоянное лицезрение перекатывающихся волн стало напоминанием о том, как сильно я тосковала по берегу и дому, а «друзья» были не на всю жизнь, а всего лишь на один семестр.

Большинство студентов – оказавшихся более умными, чем я, – выбрали для себя вариант «один семестр в море» и относились к этому путешествию как к летнему обучению за границей, а все их «я буду с тобой на связи!» оказывались пустыми обещаниями, так как их энтузиазма хватало максимум на несколько недель переписки.

Моя студенческая жизнь – посреди бесконечного моря, где не было доступа к Wi-Fi, с опостылевшей однообразной едой в одном и том же обеденном зале – больше не казалась мне наилучшим способом получения образования, о котором можно только мечтать. Если честно, она стала для меня кошмаром.

Но если бы только это! Все мои романтические надежды найти любовь на борту океанского лайнера посреди бескрайнего моря оказались также несбыточными. Большинство парней, которые присоединились к этой программе, искали только секс, ну, а те редкие, которым, как мне сначала казалось, нужны были более глубокие отношения? Они, увы, были хороши только на один семестр, до конца рейса.

В сущности, мой последний роман стал еще одним горьким напоминанием о том, что только разочарованный и дезинформированный человек способен подписаться на три года скучной, однообразной жизни на этом корабле.

– Привет, детка. – Мой парень из двух последних семестров, Тейт, улыбаясь, вошел в мою каюту. – Что поделываешь?

– Записываю кое-какие мысли, – сказала я, указывая на свой ежедневник. – А еще считаю минуты до того момента, когда смогу навсегда покинуть этот корабль.

– Круто. – Он закрыл за собой дверь и протянул мне пачку конвертов. – Вот, забрал твою почту. Хочешь сделать перерыв?

Я кивнула и закрыла ноутбук.

– Давай выпьем кофе, посидим часок в кафе.

– Вообще-то я хотел бы вместо этого провести этот час с тобой.

– Хочешь заняться сексом? – спросила я, улыбаясь.

– Ну да, нашей с тобой особой версией секса. – Он подошел и, вытянув меня из-за стола, подтолкнул к кровати. – Мы ведь с тобой еще не готовы к чему-то более серьезному, правда?

Вздохнув, я легла на кровать, полностью одетая в толстовку и джинсы, но он перевернул меня, поставив на четвереньки.

– Ты так сексуально выглядишь в своей толстовке, детка, – прошептал он на ухо, взявшись за мои бедра. – Ты готова почувствовать меня?

– Да, конечно. – Я снова невольно вздохнула.

– Ты не должна говорить «да, конечно» в такой важнейший момент, Рэйчел, – заканючил он. – Я ведь говорил, что тебе надо сказать, чтобы все получилось как надо, и я мог убедиться, что ты – именно та единственная, которая мне нужна. Скажи это.

– Я готова почувствовать тебя, малыш, – сказала я настолько убедительно, насколько это вообще было возможно в такой ситуации. – Я хочу, чтобы мы стали с тобой единой душой.

– А еще что нужно добавить?

– Поспеши доставить мне удовольствие, Большой Медведь.

– Да, именно так. – Он зарычал. Прямо как чертов гризли. Он принялся целовать, посасывать и лизать меня сзади в шею, а затем нагнул мою голову и прижал к матрасу. Тейт что-то прошептал о том, что не нужно торопиться, а потом начал тереться своими трениками о мои джинсы.

Как и во всех предыдущих «занятиях сексом» с ним, я ощущала лишь маленький твердый холмик между его ног и уже знала, что, когда он закончит, у меня будет стерта кожа на ягодицах под джинсами.

– Детка, я чувствую, что ты сегодня явно не в ударе, – прошептал он мне на ухо. – Ты здесь, со мной?

– Да, я здесь. – Я попыталась изобразить стон. – О… да!

– О да, Большой Медведь, – поправил он меня. – Скажи это громко и порычи вместе со мной, ведь тебе это нравится, правда?

На это я уже не отреагировала.

Он набирал темп, а я чувствовала только, что мое тело жаждет чего-то совсем другого, того, что могло бы принести мне удовлетворение… например, хорошего сладкого сна.

– О-о-о, да, – простонал Тейт. – Представь, что я двигаюсь глубоко в тебе, скольжу внутри твоего жадного влажного лона. – Он схватил меня за грудь так грубо, словно она была накладной, и зарычал еще громче.

– А-а-а… – Он еще немного поелозил по моей заднице своим холмиком, а потом выпустил меня и плюхнулся на кровать.

Я обернулась и заметила, что все его лицо было покрыто потом, как будто мы действительно занимались сексом, притом не один час.

А это что еще за пятно на его штанах? Он что, действительно кончил после ЭТОГО?

Я тяжело вздохнула и, вытащив из ящика небольшое полотенце, протянула ему.

– Тебе ведь было хорошо со мной, Медвежонок? – спросил Тейт.

Я молча кивнула, все еще не желая отзываться на это глупое имя.

Несколько минут мы сидели молча, и я уже собралась предложить все-таки пойти и выпить эспрессо в кафе, но тут он откашлялся и заговорил.

– Ты любишь меня, Рэйчел? – спросил он.

– Что? – Я в изумлении приподняла бровь. – Мы познакомились только в прошлом семестре.

– И что из этого? – Он выпрямился. – Я могу сказать совершенно искренне, что люблю тебя.

– Но мы ведь едва знаем друг друга, Тейт.

– Вот именно поэтому я и хотел поговорить с тобой, перед тем как мы придем в следующий порт… – Он поерзал. – И хотя то, что случилось у нас с тобой только что на этой кровати, было невероятно волшебным, как, впрочем, и во все предыдущие наши с тобой встречи, я все же не думаю, что ты – моя душа, Рэйчел.

– Ты имеешь в виду родственную душу?

– Нет, я имею в виду просто мою душу. Вернее, вторую половинку ее. – Казалось, он с трудом находит слова. – Я чувствую, что ты больше не в восторге от того, что нравится мне.

Я откинулась назад и прислонилась к стене.

– Это потому, что я не в восторге от всех этих имитаций секса?

– Это не имитация секса, Рэйчел. – Он был явно оскорблен моими словами. – Это прелюдия к тому, как мы будем с тобой однажды заниматься любовью. К тому, что, как я теперь думаю, мы уже никогда не узнаем.

– Ну, хорошо, но… – Я вздохнула. – Но помимо этих прелюдий? Я думала, что у нас с тобой есть много общего и во всем остальном.

Ну, почти во всем остальном, – добавила я мысленно.

– Ха! – Он фыркнул. – Я написал тебе тонны любовных писем, а ты так и не ответила мне ни на одно.

– Может, потому, что ты пишешь мне письма на русском?

– И что такого? Если бы ты на самом деле любила меня, ты бы выучила русский, – сказал он обиженно. – К тому же существует Гугл-переводчик.

Я не стала напоминать ему о том, что русский алфавит совершенно не похож на английский, а также о том, что понятия не имею, с чего начинать.

– Я нахожу довольно красноречивым тот факт, что вместо того чтобы дать мне письменное подтверждение твоей привязанности, в котором я так нуждаюсь, ты предпочитаешь писать письма своему другу Итану, бывшему соседу.

– Сколько раз тебе повторять – Итан мне вовсе не друг.

– Ну да, разумеется. – Он выразительно закатил глаза. – Он твой заклятый враг, которого ты якобы терпеть не можешь, но при этом почему-то постоянно пишешь ему письма. Ведь это правда?

– Мы не писали друг другу больше трех месяцев.

– И что из этого?

Он встал и подошел к моему столу. В воздух взметнулись конверты и исписанные листки бумаги, рассыпавшиеся по всей комнате, когда он резко выдвинул левый верхний ящик.

– Давай-ка посмотрим… – Тейт принялся подбирать разлетевшиеся письма одно за другим. – Письмо от Итана Уайата. Письмо от Итана Уайата. Письмо от Итана Уайата. Письмо от Ричарда Доусона? Какой еще, к черту, Ричард Доусон?

– Это мой отец. – Я вскочила и выхватила конверт у него из рук.

Он продолжал собирать письма, повторяя имя Итана, пока не подобрал с пола последнее.

– Итак, более тридцати писем от Итана Уайата, и это только за то время, что мы с тобой встречаемся. – Он подошел к ящику, где я хранила всю остальную почту, и выхватил наугад несколько конвертов. – Не представляю, какой тип парней может так строго отслеживать твое расписание заходов во все порты и посылать письма в каждый из них, но если бы у меня был реальный враг, я бы не посылал ему все это дерьмо. И кроме того, я должен быть единственным парнем в жизни моей девушки. Если кто-то и посылает ей письма, то это должен быть только я один.

– Все совсем не так, Тейт. Это просто…

– Естественная привычка, – закончил он мое предложение. – Естественная привычка с детства, потому что вы с ним так общались с семи с половиной лет, я знаю.

– Так ты наконец понял?

– Нет, черт возьми. – Он зло усмехнулся. – Это твое оправдание – несусветная чушь.

Я лишь закатила глаза. У меня появилось огромное искушение предложить ему прочитать хотя бы одно из писем Итана, чтобы он сам мог увидеть, как на самом деле обстоят дела, но возможность больше не получать ссадины на заднице в течение оставшихся нескольких месяцев на корабле показалась мне сейчас очень и очень привлекательной.

– Я искренне думал, что ты все-таки сможешь стать той самой единственной для меня, Рэйчел, – сказал он, убирая письма обратно в ящик. – Но я надеюсь, ты тоже скоро найдешь свою душу. – Он попытался поцеловать меня в лоб, но я отклонилась.

– Вот видишь? – сказал он, грустно улыбаясь. – Ты не выдержала последнее испытание. Моя настоящая душа умоляла бы меня о прощении и о том, чтобы я дал ей второй шанс.

– Вот хрен тебе – и не подумаю.

– Моя душа никогда не была бы такой непримиримой и грубой.

– Пожалуйста, убирайся из моей комнаты, Тейт. Сейчас же.

– И конечно, моя душа никогда бы так со мной не разговаривала. – Он осуждающе покачал головой. – Она бы достаточно сильно любила меня, чтобы не произносить ни одного ругательства в мой адрес.

Я молча указала на выход и подождала, пока он уйдет. Затем я намеренно громко захлопнула за ним дверь – для пущего эффекта.

Подойдя к настенному календарю, я написала ярко-синими чернилами слово «расстались» прямо посередине сегодняшней даты.

Это была последняя из моих многочисленных попыток завязать отношения с того самого момента, как я ступила на борт лайнера, и все они неизменно приводили к одному и тому же результату – окончательному и бесповоротному разрыву.

Надо признать, что все мои отношения с парнями были довольно поверхностными. Мы узнавали множество незначительных фактов друг о друге, чтобы чувствовать себя больше, чем просто случайными знакомыми, но сами взаимоотношения никогда не строились на какой-либо прочной основе. При таком положении дел я готова была признать, что все эти отношения на море продолжительностью в один семестр были всего лишь способом провести время. И я каждый раз знала, что к тому моменту, когда я погружусь в свой очередной роман, я уже полностью забуду о предыдущем.

Я села за стол и перебрала свою недавнюю почту, чтобы найти последнее письмо от Итана. Сначала я не хотела открывать его, собираясь сохранить до того дня, когда мы уйдем на следующей неделе из порта в Южной Африке, но не устояла.

Дорогая Рэйчел,

Моя девушка действительно мне изменяла. Можно было бы сказать тебе «спасибо» за предупреждение, но я поймал их с поличным, когда они трахались в ее гостиной, так что я по любому все бы узнал, независимо от того, сообщила бы ты мне или нет свое мнение, о котором тебя, кстати, никто не спрашивал.

Раз уж ты заговорила о моих якобы мнимых достоинствах, позволь внести некоторые уточнения: 1) Я был общепризнанным Мистером Популярность в течение четырех лет подряд. (И кстати, я единственный девятиклассник, который когда-либо был удостоен этого звания в нашей школе, и у меня не было никакой необходимости вбрасывать бюллетени в избирательную урну, так как единственный человек во всей школе, который голосовал не за меня, – это ты.) 2) Мой автомобиль «Альфа-Ромео Спайдер» 1968 года является лучшим классическим автомобилем всех времен. (Впрочем, тебе простительно этого не знать, ведь единственное транспортное средство, которым ты когда-либо управляла, – это велосипед, и то ты умудрилась угодить в несколько аварий.) 3) Я на самом деле заправляю всем в нашем кампусе, но, похоже, ты проведешь и следующий год в своем плавучем колледже, и поэтому тебе не суждено узнать правду. (В нашем колледже все знают, кто я такой, Рэйчел. Все без исключения. Пора бы перестать обманывать саму себя.)

Спасибо за ненужный совет по поводу моей, теперь уже бывшей, девушки.

Кстати, я не уверен, что мне вообще стоит принимать советы от девчонки, чей парень имитирует с ней секс в одежде три раза в день и заставляет называть его Папочкой Медведем. (Или, может, Большим Медведем?)

Я пытался послать тебе немного крема от чесотки для твоей стертой задницы, но он не прошел японскую таможню. (Если хочешь, могу отправить тебе с твоим приятелем несколько порнофильмов, чтобы вы наконец-то узнали, что такое настоящий секс.)

Хочу забыть тебя,

Итан

P. S. Я начинаю думать, что в этом году у тебя и в помине нет ничего похожего на секс, разве что на страницах твоих любимых любовных романов. Скажи, именно поэтому у тебя их так много? (Если это так, позволь предложить тебе мою последнюю короткую любовную историю. Итак, Рэйчел Доусон мурлыкала от удовольствия, когда Папа-Медведь тер свой член о ее джинсы. Громко застонав, она закрыла глаза и поняла, что ее жизнь была абсолютно жалкой вплоть до этого самого мгновения, а поэтому нет никакого смысла менять ее сейчас. КОНЕЦ.)

P. Р. S. ЭПИЛОГ. Она жила долго и счастливо со своим Папочкой Медведем, так как он и ее научил, как кончать в трусы. ☺

Ах, ты ж, черт!

Я швырнула письмо через всю комнату и застонала в бессильной злобе. Несколько минут я пристально смотрела на него, словно ожидая, что оно само вспорхнет и ляжет на место, а затем встала и подобрала его.

За исключением самых последних писем, я хранила всю переписку с Итаном в запертой шкатулке. И всякий раз, когда очередная серия новейших любовных романов оказывалась прочитанной от корки до корки, я находила время, чтобы перечитать еще раз все его письма, в которых он так ярко живописал веселую жизнь в «настоящем студенческом кампусе». У него был особый дар писать интересно о любой ерунде, и я никогда не понимала, почему он выбрал бизнес, а не литературную карьеру. Хотя мне, разумеется, было абсолютно наплевать, что он делает со своей жизнью.

Я проверила все конверты, к которым прикасался Тейт, привела их в порядок, сложив по дате получения, а затем перепрятала в новое место в моей каюте.

Покончив с этим, я достала новый фиолетовый конверт и чистый лист почтовой бумаги и уже собралась писать ответ, но тут свет в моей комнате замерцал, и корабль начал раскачиваться.

На самом деле мне не было необходимости отвечать на это письмо, так как остался всего один порт и я не собиралась говорить Итану, что возвращаюсь из плавания и в последний, выпускной, год буду учиться уже на земле. В любом случае я бы никогда не стала тусоваться с ним в кампусе.

Я перебралась на кровать и целых десять минут сопротивлялась своим желаниям, а затем все же достала свой вибратор и… любовный роман.

Трек 3. Должен был сказать «нет»[4] (2:41) Рэйчел

НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ СПУСТЯ я последний раз ходила по нашему лайнеру «Всемирная Одиссея» и делала снимки на память. Я сняла скалодром, где часто лазала в одиночку, высокие палубы, по которым ходила каждое утро, и корму – ту часть корабля, по которой я буду скучать больше всего. Здесь, на корме, я проводила большую часть своего времени, потягивала кофе и писала письма «друзьям», которые почти никогда мне не отвечали.

Я убрала фотокамеру в сумку, взяла зонтик и отправилась в багажное отделение. Миновала толпу людей, став свидетелем всех этих слезных воссоединений друзей и родственников, и нашла два своих чемодана. В одном хранились мои книги, в том числе и любовные романы, в другом – одежда.

Я достала телефон и увидела то, что видела не больше нескольких минут за все три года – шкала уровня приема сигнала говорила о том, что связь отличная. Я нашла имя отца и нажала на вызов, надеясь, что он не ответит.

– Рэйчел? – разрушил отец все мои надежды после первого же звонка. – Рэйчел, ты сегодня вернулась?

– Да.

– Здорово. Я почему-то думал, что ты прибываешь завтра.

«Потому что я сказала тебе, что это будет завтра».

– Ну вот, я только что сошла с корабля и сейчас собираюсь поймать такси до своего нового жилья, которое сняла на эту осень. Могу отправить тебе адрес, когда доберусь туда.

– Послушай, если хочешь, то подожди минут двадцать, мы со Стеллой сможем приехать и забрать тебя. Похоже, скоро начнется гроза.

– Нет, не надо, все в порядке. – У меня все внутренности скручивались при одном только упоминании имени его второй жены. – Я возьму такси и загляну к вам позже.

– Ну, хорошо, как знаешь… – Он помолчал. – Я очень рад, что ты вернулась домой живой и здоровой. Мне так нравились твои письма и фотографии, которые ты часто присылала нам. И я ценю, что ты пользовалась судовым телефоном, чтобы звонить мне каждое воскресенье. Благодаря всему этому у меня было такое чувство, что ты никуда не уезжала. – Он снова немного помолчал. – Я люблю тебя, детка.

– Я тоже люблю тебя, пап.

Я закончила разговор, чувствуя такую знакомую боль в груди. Когда бы мы с ним ни разговаривали, дежурные слова «Я люблю тебя» всегда звучали очень неестественно – мне вечно казалось, что в них не хватает искренности.

В тот момент, когда небольшой дождик превратился в ливень, я подошла к стоянке такси и помахала первой же желтой машине.

– Куда едем, мисс? – Водитель открыл мне заднюю дверцу, а затем загрузил чемоданы в багажник.

– Номер 235 на Бич-Три-Коув.

Водитель кивнул и, быстро рванув с места, поехал по улице.

Пока мы ехали, я смотрела в окно, вбирая в себя все то, по чему я так отчаянно скучала вдали от родного города. Открытые кафе вдоль главной улицы, роскошные бутик-отели, яркий, праздничный пирс в туристической зоне города, пляжи с белым песком, растянувшиеся вдоль всего нашего красивейшего морского побережья. Даже сейчас, в проливной дождь, городок был невероятно живописным, и я не могла никак дождаться, чтобы вновь начать исследовать все его уголки при солнечном свете.

Спустя всего полчаса такси остановилось перед домом 235 по Бич-Три-Коув, и я, дважды проверив адрес, дала водителю чаевые за то, что он принес мой багаж прямо к входной двери. Как только он уехал, я позвонила в дверь.

Нет ответа.

Я еще раз позвонила.

Безрезультатно.

Несколько обескураженная, я постучала в дверь изо всех своих сил.

Дверь тут же распахнулась, и я оказалась лицом к лицу с Мередит Грин, девушкой, с которой познакомилась во время нашего путешествия в предыдущем семестре.

– Рэйчел Доусон? – Она улыбнулась. – Не могу поверить, что ты все же покинула корабль. И какого черта ты тут делаешь?

– Вообще-то я тут живу, помнишь? – Я протянула ей оливковую ветвь из Греции, которую умудрилась сохранить. – Я отправила тебе письмо по почте, где сообщила, что хочу быть твоей соседкой. Могу завтра же внести деньги, вот только возьму их у отца.

– Да? – Она выглядела весьма смущенной, но дверь все же открыла. – Но я никогда не получала от тебя письма, Рэйч. Клянусь. И у меня уже есть человек, с которым я снимаю этот дом. – Мередит в растерянности почесала голову. – А почему ты не отправила мне письмо на электронную почту или не связалась со мной в чате в соцсетях, например в Фэйсбуке?

Я едва удержалась, чтобы не застонать. Меня никогда не переставало удивлять, как быстро некоторые люди (те самые, которые провели целый семестр в море) забывают, что на корабле нет ни Wi-Fi, ни мобильной связи. И, как я только что вспомнила, именно Меридит провела первые пять дней своего путешествия в рыданиях по поводу того, что у нее нет доступа к своей страничке в Фэйсбуке.

Прежде чем я озвучила смягченную версию своих мыслей, Мередит воскликнула, засмеявшись:

– Ну да, конечно! – Она хлопнула себя ладонью по лбу. – Там ведь нет ни Wi-Fi, ни Фэйсбука. Какое счастье, что я развязалась с этой чертовой штукой. Мне пришлось ждать целых четыре месяца, чтобы поделиться своими фотографиями в Интернете, я чуть не умерла от нетерпения! Давай посмотрим, смогу ли я найти твое письмо в своей почте.

Я прошла за ней в гостиную, с недоумением рассматривая груды одежды и мешки для мусора, которые покрывали едва ли не каждый дюйм пола.

– У тебя что, сегодня день стирки? – спросила я.

– Ха-ха! Нет, я просто еще ни разу здесь не убирала с тех пор, как переехала. Придется заняться этим на следующей неделе, после начала занятий.

Пройдя мимо громко мурлыкающей голубоглазой сиамской кошки, сидящей на груде бюстгальтеров, я последовала за хозяйкой этого бедлама на кухню.

Мередит открыла шкаф под раковиной, и я, прищурившись, уставилась на рыжего таракана и крысиные ловушки под трубами. Умирающий таракан еле подергивал лапками, проявляя последние признаки жизни.

– У меня так много неоткрытой почты, – между тем говорила Мередит, вытаскивая два продуктовых мешка, наполненных конвертами. – Вот тут есть предложения на оформление кредитных карт, счета… и вот еще – налоговая служба продолжает месяц за месяцем посылать мне конверты с одним и тем же срочным налоговым уведомлением.

– Гм. – Я кашлянула. – Быть может, эти конверты от налоговой службы все-таки лучше открыть?

– А, да ладно. – Она небрежно пожала плечами. – Они вообще уже офигели. Если они хотят, чтобы я что-то прочитала, пусть пишут на электронку. Я не понимаю, почему они не могут просто отправить мне письмо по электронной почте.

– Да, конечно… – Я заметила муравьев, ползающих по ее кухонному столу. Выстроившись в линию, они дружно маршировали в сторону рассыпанных по столу крошек от фруктово-злаковых хлопьев. – Мое письмо в фиолетовом конверте.

– А, ну тогда найти его будет намного проще. – Мередит высыпала содержимое почтового мешка на другой стол и сразу вытащила из кучи два моих конверта.

– Вау! – Она в течение нескольких секунд смотрела на них. – А они выглядят очень мило!

– Спасибо.

– Слушай, я, честно, не могу поверить, что ты потратила столько времени, чтобы написать мне что-то! – Она улыбнулась и подошла к чайнику, не обращая внимания на дорожку из муравьев. – Я еще никогда не получала настоящих писем от друзей. Хочу от души насладиться этим необыкновенным событием. Выпьешь чая? – спросила она, ставя на стол две чашки.

– С удовольствием, я…

Она протянула мне чайный пакетик, и я едва не поперхнулась словами. На пакетике отчетливо виднелись кольцо желтого налета и дохлый муравей посередине. Когда вода в чайнике закипела, Мередит наполнила чашки и присела на столешницу. Затем она открыла мое письмо и прочитала его вслух, как будто я не знала, о чем там говорилось.

Дорогая Мередит,

Поздравляю с Днем Рождения с борта «Всемирной Одиссеи»! Надеюсь, что ты отлично проводишь время на суше и что у вас будет несколько убойных коктейлей в честь этого особого дня!

С любовью под парусами,

Рэйчел Доусон

– Ух ты! – Она улыбнулась и надорвала второй конверт.

Дорогая Мередит,

Надеюсь, это письмо дойдет до тебя! Я пишу тебе потому, что, как ты хорошо знаешь, Wi-Fi на корабле отсутствует, а я хотела бы связаться с тобой заранее, еще до начала осеннего семестра. Ты перед отъездом говорила, что тебе нужна соседка, и я хотела бы ею стать! Я могу заплатить за первые два месяца аренды и дать залог на остальное время по той ставке, которую ты упомянула, сразу, как только вернусь этой осенью.

Напиши мне и забей для меня комнату,

Рэйчел Доусон

– Оу! – Она не отрывала взгляда от письма. – У тебя такой изумительный почерк, Рэйчел. Хотелось бы мне так же красиво писать. Но в любом случае извини, что не могу помочь тебе с местом. И опять же, согласись, ты могла бы попытаться отправить письмо по электронной почте из какого-нибудь портового города, тогда, возможно, я бы смогла придержать для тебя комнату.

Я не стала спорить. Этот разговор того не стоил, да и к тому же, судя по состоянию квартиры, мы все равно не смогли бы стать хорошими соседями.

И почему Мередит до сих пор не обращает внимания на этих муравьев?

– Вот смотри, это тебе поможет – сказала она, протянув мне номер студенческой газеты. – Это последний номер, он только что вышел. Куча людей все еще ищут соседей по жилью на этот семестр, так что, возможно, тебе повезет, и ты сможешь найти подходящую комнату. Да, и не забудь еще об электронных объявлениях в Крейгслист[5].

– Да, хорошо, спасибо.

– Кстати, ты можешь на несколько ночей остаться здесь, на этом диване, если хочешь. – Мередит подошла к дивану и сняла со спинки пару трусиков. – Только позволь мне сначала почистить его.

Я выдавила из себя улыбку и кивнула. А затем увидела, как она извлекла из-под подушки использованный презерватив, и отвела взгляд, уткнувшись носом в газету.

Ну уж нет, к черту, я ни за что на свете не останусь здесь даже на одну ночь.

Объявления «требуется сосед по жилью» были перечислены в алфавитном порядке по названиям улиц, и из того, что я увидела, цены на аренду были меньше половины того, что ранее называла мне Мередит.

– Знаешь, возможно, придется опрыскать этот диван дезинсектантом, – сказала она, привлекая мое внимание. – Похоже, несколько муравьев там все еще наслаждаются моими сникерсами, которые раскрошились здесь на прошлой неделе, но это всего лишь обычные муравьи. Я постараюсь их умертвить, а потом почищу здесь все пылесосом.

Прежде чем я успела ответить, она вышла из комнаты, а я достала телефон, чтобы вызвать такси. Я просмотрела объявления еще раз и заметила красивую рекламу одного дома, который располагался всего в нескольких кварталах от главного кампуса. Дом выглядел потрясающе – огромный, с песочного цвета ставнями и закрытой террасой, которая выходила прямо на пляж.

А это что, бассейн на крыше?!

Объявление гласило:

301 Роуз Бэй Авеню. Двое студентов ищут соседа для проживания в роскошном доме на пляже. (И, да! Это бассейн на нашей крыше!)

В наличии гидромассажная ванна, бассейн, игровая комната и полно места, чтобы учиться (или не учиться, если ты старшекурсник), у тебя будет собственная ванная комната и собственная спальня с видом на океан.

Предпочтение отдается НЕКУРЯЩИМ МУЖЧИНАМ

Грег Чарльстон III

Для получения дополнительной информации звоните 555–8718

Я СНОВА ПРОСМОТРЕЛА ОБЪЯВЛЕНИЕ, нахмурившись на строку с «предпочтениями», но тем не менее сохранила контактную информацию в своем телефоне.

– Рэйч, ты наконец бросишь эту бумагу и поможешь мне с диваном? – Мередит вышла с бутылкой чистящего средства и ручным пылесосом. – Представляешь, оказывается, все эти букашки вовсе и не муравьи…

Трек 4. Вражда[6] (3:22) Итан

ПРИХОДИТСЯ ПРИЗНАТЬ, ЧТО МЫ КАПИТАЛЬНО ОБЛАЖАЛИСЬ.

– Итак, что вы думаете об этом месте? – деликатно покашляв, спросил Грег. Он показывал нашему последнему потенциальному соседу дом и сейчас привел его на террасу.

Я откинулся на бортик в нашем джакузи и ждал, что ответит парень. Он был настолько под кайфом, что я почувствовал запах марихуаны в ту же секунду, как парень только вошел в дом, при этом он постоянно ржал – казалось, без смеха он не мог произнести ни одной фразы. К сожалению, это был лучший кандидат из всех, кто заходил к нам за все это время.

– Это просто потрясающе! – Он наклонился и, продолжая смеяться, опустил руки в джакузи. – Нет, правда, восхитительно. Здесь достаточно места для сборища моих бегунов.

– Каких еще бегунов? – переспросил Грег, снова покашляв. – Ты что, состоишь в легкоатлетической команде?

– Ха-ха! – Парень зашелся от смеха. – Да нет, это не те бегуны. Это бегуны, понимаешь? Ну, типа чуваки, которые занимаются доставкой моих товаров.

– Так ты продаешь спортивные товары?

– Он говорит о наркоте, Грег, – сказал я, тряхнув головой. – Он просто гребаный наркодилер.

– Я не продаю никаких тяжелых наркотиков, парни, – заявил этот мутный тип. – Только травку, колеса и руфи. Ничего тяжелого. И я всегда ищу людей, которые хотели бы присоединиться к моей команде, если вас это заинтересует. У меня даже есть вполне конкурентоспособный план медицинского обслуживания.

Я в отчаянии закатил глаза, но Грег сохранял самообладание. Я был уверен, что как только он скажет, какова сумма аренды, этот придурок сбежит отсюда, как и все остальные.

– Так вот, ежемесячная арендная плата составляет пятьсот баксов, – сказал Грег. – И конечно, еще все счета, которые мы будем делить поровну. Ну, по крайней мере, счет за воду. Мой отец, может быть, покроет все остальные.

– Круто. – Он кивнул головой. – Это мне подходит. Могу заплатить за весь год вперед.

– Хм. Ну, прежде чем мы перейдем к этому… – Грег почесал в затылке. – Ты выкурил две сигареты и один косяк за то время, что я показывал тебе дом, а это заняло всего двадцать минут. Поэтому…

– Поэтому что? – Парень приподнял бровь.

– Поэтому, если мы договоримся, что ты въезжаешь сюда, то ты ограничишься тремя или максимум четырьмя затяжками в день. Никто из нас не курит, и если ты будешь курить, это нарушит всю атмосферу в доме.

– Нет уж, мне нужна моя травка и мои сигареты, – заявил парень, скрестив руки на груди. – Они – часть моей жизни, и если я плачу пятьсот долларов в месяц за коллективную аренду, я имею право делать все, что захочу.

В его словах, конечно, был смысл… к сожалению…

Парень указал в сторону пляжа.

– Есть ли камеры на доме, с которых видно вон то место?

– Нет, насколько нам известно, – сказал Грег. – А почему ты спрашиваешь?

– Отлично. – Он пристально уставился на воду. – Просто хочу убедиться, что здесь у меня будет безопасное место для того, чтобы натаскивать своих бегунов, если вдруг появится такая необходимость. Ну, и наказывать провинившихся. Ведь вы двое не будете выходить на эту веранду, если такое дерьмо вдруг случится, так ведь?

Я бросил выразительный взгляд на Грега, и он поднял руки в знак капитуляции.

– Мы свяжемся с вами после того, как примем решение, каким бы оно ни было. – Он жестом пригласил парня следовать за ним.

Я лениво наблюдал за тем, как Грег выпроваживает его из дома, а потом потянулся к стопке полотенец, где лежал мой мобильник, и просмотрел почту. Не было никаких новых сообщений по поводу моей публикации в газете бизнес-школы, но зато пришла куча писем от Лизы и Броуди. Они повторяли все те же фальшивые извинения, поэтому я удалил их, не читая. Тут вернулся Грег.

– Ну ладно, – начал рассуждать он, расхаживая по веранде. – Нам придется выбирать между наркоторговцем, типом, который делает мерзкие фокусы с тараканами и крысами, и тем парнем, который может заплатить нам только половину арендной платы, но обещал записаться в мой класс по социологии, что поможет мне гарантированно получить оценку B с минусом… Не знаю, как ты, но я склоняюсь к кандидату номер три.

– Заткнись, Грег, – сказал я. – Скажи, кто-нибудь связывался с тобой по объявлениям в Крейглист?

– Вообще-то да. Есть уйма заинтересованных людей, вот только…

– Отлично! Тогда почему ты не пригласил никого из них посмотреть дом?

– Видишь ли, я случайно разместил объявление в разделе «мужчины в поисках секса», поэтому думаю, что нам не стоит отвечать на них какое-то время. Если только тебя это не заинтересует и ты не соберешься заняться проверкой этих сообщений в свое свободное время.

Я только покачал головой. И этот человек еще был отличником!

– Сегодня у нас назначена еще одна претендентка, но, поскольку она опаздывает вот уже на двадцать минут, я не знаю, следует нам ее ждать или нет.

– Она? Ты готов согласиться на соседку?

– Ну да. – Он пожал плечами. – Раз уж у нас нет списка из мужчин, желающих разделить с нами дом, думаю, что в нашей ситуации нельзя пренебрегать кандидатурами женщин.

– Ладно. Просто надо убедиться, что это не моя бывшая девушка и никто из ее подруг. Она автоматически отпадает, как, кстати, и твоя бывшая девушка, учитывая то, что ты рассказал мне о некоторых ее выходках.

– Даже если у нее есть деньги? – спросил он. – И вообще я сказал, что моя бывшая всего лишь один раз поцарапала мою машину. Если бы она этого не сделала, я бы не сообразил, что пришло время купить новую. По сути, она даже сделала мне одолжение.

Я мрачно посмотрел на него.

– Ладно, ладно. Никаких бывших подружек. А что, если нам поискать соседа не среди студентов?

Прежде чем я успел ему ответить, раздался звонок в дверь, и Грег ушел с веранды.

Я открыл калькулятор и попытался подсчитать, сколько часов я должен работать в этом месяце, если у нас все же не будет соседа. И сколько часов нужно предложить поработать Грегу, так как именно он втянул нас в эту незавидную ситуацию.

– О, вау! – послышался со стороны входной двери хрипловатый женский голос. – Это просто потрясающее место. Фотографии ни в малейшей степени не воздают ему должное.

Я даже не потрудился поднять глаза.

Дополнительные десять часов в неделю должны обеспечить плату, по крайней мере, за три месяца.

– Пожалуйста, прошу вас, проходите в наше скромное жилище и устраивайтесь так, как вам хочется. – Голос Грега звучал чертовски игриво. – А вы правда все это время учились в нашем университете?

– Да. – Послышался мелодичный смех. – В последнее время мне часто задают этот вопрос.

– Неудивительно. – Он покашлял. – Но тогда почему я никогда вас там не встречал? Вы только не поймите меня неправильно, но я определенно не помню, чтобы видел вас там.

– В течение трех лет я училась по программе «Семестр в море». – Она помолчала. – Вообще-то я была в программе до конца обучения, но решила не продлевать ее на этот последний год. – Я мгновенно застыл, отчаянно надеясь, что этот хрипловатый сексуальный голос все же принадлежит не той особе, про которую я сразу подумал.

– Ну, в таком случае я очень рад, что вы решили присоединиться к нам на суше, – разливался соловьем Грег. – Позвольте представить вам моего соседа по дому. Кстати, меня зовут Грег Чарльстон. А вас?

– Рэйчел. Рэйчел Доусон.

Боже, только не это!

Я выпрямился и медленно повернулся в своей ванне, собираясь уже сказать: «Нет, черт возьми», но обнаружил, что смотрю на девушку, абсолютно не похожую на ту Рэйчел Доусон, которую я помнил. То есть вообще ничего общего!

Исчезли большие черные очки, которые закрывали половину ее лица и делали непригодной любую фотографию, отражая блики света. Вместо копны вьющихся непокорных волос, которые всегда выглядели так, будто она постоянно торчала у электрической розетки, воткнув в нее пальцы, у этой девушки были блестящие локоны, падающие ей на грудь. Она даже каким-то образом смогла приручить толстых коричневых гусениц, которых раньше называла бровями.

В полном замешательстве я склонил голову набок, не в силах оторвать взгляд от этого видения.

Какого черта?

Ее карие глаза ярко блестели во время разговора с Грегом, и я невольно обратил внимание на медовые искорки в ее волосах. Разглядывая ее всю сверху донизу и обратно, я просто не мог поверить, что она не одета в ненавистную ей повседневную форму, ту самую, которой она хвасталась чуть ли не в каждом из своих последних писем ко мне: «Все, что я ношу на этом корабле, это мешковатые серые спортивные штаны и растянутая футболка».

В ее нынешнем наряде не было ничего мешковатого или небрежного. Она была одета в короткую светло-голубую юбку, облегающую соблазнительные изгибы, которые я никогда раньше не замечал, и позволяющую продемонстрировать длинные, стройные загорелые ноги, впервые на моей памяти не скрытые под многочисленными слоями одежды. Сквозь прозрачный бело-серый топ без рукавов просвечивал бюстгальтер в красных и розовых тонах.

Мне очень не хотелось признаваться в этом даже самому себе, но та Рэйчел Доусон, которая сейчас стояла перед нами, была потрясающе красива.

Этого нельзя было отрицать.

– А это мой сосед по дому, – сказал Грег, когда они вышли на веранду. – Мы познакомились всего несколько месяцев назад, но…

– Итан? – Глаза Рэйчел встретились с моими, и она отшатнулась, будто увидела призрак.

– О! – На лице Грега засияла широкая улыбка. – Да вы, ребята, оказывается, знаете друг друга?

– Нет, – сказали мы хором и, прищурившись, окинули друг друга изучающими взглядами, словно встретились впервые в жизни.

– Ха! Ладно, супер! – Он хлопнул в ладоши. – Рэйчел, позволь мне устроить для тебя ознакомительную экскурсию по дому. – Он проводил Рэйчел внутрь, но я-то уже знал, что никогда не соглашусь на то, чтобы она жила здесь, нет, нет и нет.

Однозначно – нет, черт побери! Только через мой труп…

Общаться с ней, дерзкой на язык и несдержанной в высказываниях, по почте – это совершенно не то же самое, что каждый день разговаривать с ней лично. И теперь, увидев ее воочию, даже несмотря на то что она стала просто невероятно привлекательной, я не собирался менять свое мнение на этот счет.

На самом деле, несмотря на письма, которые мы постоянно отправляли друг другу в течение последних нескольких лет, между нами всегда были ощутимое напряжение и чувство неприязни, и я никогда не мог понять, откуда оно взялось. Я знал, что это была основная причина, по которой мы иногда делали перерывы в нашей переписке. Это происходило в том случае, когда мы огорчали друг друга своими письменными откровениями, которые не желали читать, или когда у меня заводилась подружка, а у нее – парень, не признающие наших отношений – отношений между «врагами, которые понимают друг друга».

– Вы можете пользоваться бассейном, гидромассажной ванной и всеми остальными умопомрачительными вещами, которые у нас есть… – Голос Грега затих, видимо, он провел Рэйчел в другое крыло дома.

Я вылез из джакузи и вытерся, глотнув пива. Рэйчел должна была получить от ворот поворот лично от меня.

– А теперь плохие новости, – снова послышался голос Грега, он как раз провел Рэйчел в гостиную. – Арендная плата составляет пятьсот долларов в месяц с каждого, и эта наша экскурсия – всего лишь формальность. А кроме того, мы должны проголосовать за кандидатуру того, кто будет нашим третьим соседом, а Итан предпочитает, чтобы это был мужчина.

– Вот именно, предпочитаю, – сказал я.

Рэйчел проигнорировала меня.

– А как насчет коммунальных услуг? Сколько это будет стоить?

– Мы должны будем разделить счет только за воду. Со всеми остальными счетами мы разобрались.

– О, ну, я определенно заинтересована в том, чтобы мою кандидатуру одобрили – вне зависимости от моего пола. А кроме того, я была бы признательна, если бы вы могли на несколько ночей предоставить мне ваш диван. Я могу заплатить за это.

– В конце улицы есть приют для бездомных, – предложил я.

Грег бросил на меня недоумевающий взгляд.

– Конечно, Рэйчел, вы можете на несколько дней приземлиться на нашем диване. У вас есть еще вопросы по поводу дома?

– Ничего такого, что бы пришло в голову. – Она постучала пальцем по нижней губе, избегая смотреть в мою сторону. – Можно мне сейчас уединиться – надо позвонить кое-кому, чтобы узнать, смогу ли я заплатить всю эту сумму?

– Разумеется, прошу вас. – Грег жестом пригласил ее выйти на веранду и подождал, пока она отойдет достаточно далеко, чтобы не было слышно. – Черт возьми. Она чертовски сексуальна, Итан. – Он окинул ее выразительным взглядом, пока она ходила взад-вперед по веранде. – Только, пожалуйста, не говори мне, что она твоя бывшая.

– Я бы никогда и ни за что не стал встречаться с Рэйчел.

– Ну, тогда все просто замечательно. – Он заметно повеселел и продолжал смотреть на нее так, что, казалось, вот-вот начнет пускать слюни. – Заявляю официально – я отдаю свой голос ей.

– Тогда нам понадобится арбитр. – Я скрестил руки на груди. – Потому что я голосую за наркоторговца.

– Что? Ты в своем уме?

– Я лучше буду иметь дело с ним и с его бегунами, чем с Рэйчел.

– Подожди, подожди. Я запутался. – Он постучал себя по губе. – Я-то думал, вы двое хорошо знаете друг друга. Думал, вы друзья.

– Мы никогда не были друзьями, – сказал я. – У нас с ней своя отдельная история.

– А эта история включает в себя то, что она вовремя оплачивает все свои счета?

– Это совсем другой вопрос.

– В действительности нет. – Он посмотрел на меня. – Нам необходим третий сосед, который поможет нам оплатить счета к концу этой недели. Так как она самый нормальный человек из всех, кто приходил сюда до сих пор, и ты можешь поручиться, что она не психопатка, то в чем проблема?

– Это длинная история.

– Тогда изложи только тезисы.

– Я возненавидел ее, когда мне было семь с половиной лет, и мы никогда в жизни не ладили. Мы несколько минут можем очень тепло относиться друг к другу, мы даже, черт возьми, иногда можем общаться друг с другом как друзья, но это всегда заканчивается спором или дракой.

– Ну, поскольку теперь вы выросли, я думаю, что вы все-таки сможете преодолеть свои пустячные детские обиды, – сказал он. – Вы же не могли на самом деле ненавидеть друг друга, когда были детьми, верно?

– Да, конечно. – Я глотнул пива. – На самом деле мы друг друга просто терпеть не могли.

В прошлом: нам по девять с половиной лет

Итан

ДОРОГАЯ РЭЙЧЕЛ!

Я хочу, чтобы ты знала, что никто в нашей школе не будет скучать по тебе после твоего переезда. Ты была самой уродливой и глупой девчонкой в классе, и все всегда смеялись над тобой, потому что ты единственная, кто всегда проваливал орфографические тесты. А твои волосы обычно выглядят так, как будто на твоей голове сидит мокрая собака.

Прощай и не смей отвечать мне,

Хочу забыть тебя навсегда,

Итан

P. S. Я знаю, что ты украла моего игрушечного Капитана Америку, поэтому я сжег твою Чудо-Женщину на вечеринке моего кузена на прошлой неделе. Надеюсь, ты ее не искала.

ДОРОГОЙ ИТАН!

Я так счастлива, что наконец-то уезжаю от тебя и из этого скучного района! Не могу передать, как я рада, что мне больше не придется встречаться с тобой. Я обещаю, что никогда больше не напишу тебе ни одного письма, и обещаю, что у меня будет больше друзей, чем у тебя, когда я перееду в новый дом. И я надеюсь, что твоей новой соседкой станет еще одна девочка, которой ты так же не понравишься, как и мне.

Я уже забыла тебя, Итан.

Рэйчел

P. S. Это я сожгла твою коробку с видеоиграми в прошлом году.

ПО ДЕЛОМ ТЕБЕ.

УХ ТЫ! НАДО ВЕДЬ ПИСАТЬ «ПОДЕЛОМ»! Почему она всегда пишет с ошибками?

Я выглянул в окно и некоторое время наблюдал, как Рэйчел топала от моего почтового ящика, возвращаясь к своему дому на противоположной стороне улицы.

А потом я схватил ручку из ящика стола и начал писать ответ.

У меня было два часа до того, как фургон семьи Рэйчел должен был отъехать от их дома, и я хотел быть уверен в том, что она получит это письмо вовремя. Я хотел быть уверен в том, что последнее слово останется за мной.

Я еще никогда так не радовался, наблюдая за тем, как кто-то уезжает с нашей улицы, и просто не мог дождаться, когда она доберется до своего нового дома и откроет свою коробку с комиксами, чтобы обнаружить там мой «подарочек» – кучку собачьего дерьма, которую я подложил туда.

– Почему бы вам просто не позвонить друг другу? – спросила наблюдающая за мной мама, отставив стакан сока. – Наверное, это очень утомительно – каждый час ходить по улице, чтобы передавать друг другу записки.

– Это не записки, мам. Это письма.

– О, тогда понятно. – Она засмеялась. – Может быть, это любовные письма?

– Тьфу, никогда! – Я закатил глаза. – Рэйчел – самая уродливая девчонка в нашем квартале, и все об этом знают.

– Итан! Как ты можешь такое говорить?

Я пожал плечами.

– Но это правда.

– Это жестоко, и я знаю, что ты на самом деле вовсе так не думаешь, – сказала мама. – Надеюсь, со временем вы получше узнаете друг друга и станете друзьями. Я думаю, это у вас всего лишь такой период.

– Нет. – Я аккуратно написал в своем письме слова «я забуду тебя» и подписал свое имя. – Теперь, когда она отсюда уехала, я не собираюсь с ней больше разговаривать.

Мама рассмеялась и похлопала меня по плечу.

– Поживем – увидим.

Она начала перечислять всякие причины, почему я должен быть «добрее» к Рэйчел, но я больше ее не слушал. Рэйчел не заслуживала хорошего отношения. Никогда.

Она была лгуньей, которая ябедничала, когда все шло не по ее плану, и всегда во всем винила меня. Я сочувствовал ей только в тех случаях, когда другие девочки смеялись над ней и ранили ее чувства или когда они отказывались играть с ней и говорили, что она одевается, как мальчик.

С другой стороны, она заслуживала это, потому что и вправду одевалась, как мальчишка.

У нас с ней даже было несколько одинаковых рубашек…

– Я знаю, твой отец отругал тебя на прошлой неделе за то, что ты сбросил Рэйчел с велосипеда, – сказала моя мама, понизив голос. – А как насчет того, чтобы я сводила вас двоих в кино в эти выходные, пока он на работе?

– Ты можешь сводить меня одного, – сказал я. – Я вообще не хочу видеть Рэйчел где-нибудь поблизости.

Прежде чем она успела сказать еще хоть слово, я вышел через парадную дверь, собираясь положить свое последнее, прощальное письмо в почтовый ящик Рэйчел.

Однако я опоздал.

Желтый фургон семьи Доусон уже выезжал на улицу.

Вздохнув, я засунул письмо в задний карман и решил посмотреть на это с другой, светлой стороны. Рэйчел УЕХАЛА!

Рэйчел уехала. Рэйчел уехала. Ура!

Я помахал вслед фургону, когда он начал набирать скорость, и лишь закатил глаза, увидев как Рэйчел с заднего сиденья показывает мне средний палец. У меня возникло огромное искушение выбежать на улицу и все равно бросить ей свое прощальное письмо, но фургон внезапно начал замедляться. А потом неожиданно свернул на подъездную дорожку соседнего с нашим дома. И остановился!

Что происходит?

Родители Рэйчел припарковали грузовик и вовсе не собирались возвращаться на дорогу. Они просто сидели там, как будто приехали туда, куда и собирались. Как будто они собирались… переехать сюда?

– О, как это мило! – Мама Рэйчел вышла из машины первой. – Я не знаю, почему ты всегда доставляешь Итану неприятности, Рэйчел. Вот видишь, он пришел, чтобы помочь тебе вселиться в наш новый дом.

– Что вы хотите сказать? – У меня челюсть отвисла. – Рэйчел что, переезжает прямо в соседний дом?

Но ее мама меня уже не услышала.

Рядом со мной вдруг оказался мой отец и потрепал меня по плечу.

– Они хотели приобрести дом с бассейном, как у нас, и Джеймсы наконец выставили свой дом на продажу. Разве не забавно, как иногда складывается наша жизнь, сынок?

Я потерял дар речи и по тому, как раскрылся в изумлении рот Рэйчел, я понял, что она потрясена не меньше меня.

– Думаю, мы приняли правильное решение, не сообщив им ничего до самого дня нашего переезда, – сказал папа Рэйчел и, рассмеявшись, открыл заднюю дверь трейлера. Мои предатели-родители тоже весело засмеялись, а потом стали помогать разгружать вещи.

Рэйчел так и осталась на заднем сиденье, как приклеенная, а я застыл на газоне. Только через несколько минут, когда моя мама сунула мне в руки коробку с надписью «новая комната Рэйчел», я понял, что все это происходит на самом деле. И собачье дерьмо, которое я подложил в коробку с ее комиксами, просачивалось сейчас через картонные стенки и капало на мои ботинки.

Я поставил ящик на землю и посмотрел на Рэйчел, раздумывая, должен ли я повести себя как взрослый и серьезный человек и предложить ей перемирие, но в этот момент я увидел в ее руке своего игрушечного Капитана Америку. Я увидел, как она ехидно улыбается и поднимает его над головой.

Я огляделся, собираясь показать маме, какой противной на самом деле была Рэйчел, но наши родители уже зашли в дом.

– Отдай мне моего Капитана Америку, и я больше не буду сжигать твои вещи, – сказал я, когда она опустила окно.

– Ладно, это справедливо. – Она пожала плечами, вышла из машины и протянула мне фигурку, но не отдала ее мне, а бросила в грязную канаву. – Упс!

Я знал, что мне надо было пожаловаться на нее родителям, побежать домой, все рассказать, и тогда она не избежала бы больших неприятностей, но я устал от всего этого дерьма.

Я повалил ее на землю, а она сразу потянула меня за собой, и я тоже упал. Мне было все равно, что она девчонка. Она дралась лучше, чем любой мальчишка в нашем квартале, и меня не страшило, что отец снова накажет меня за то, что я отлупил ее.

Трек 5. Прекрасен[7] (3:12) Рэйчел

ИТАН, СТОЯЩИЙ СЕЙЧАС передо мной, был совершенно не похож на того Итана Уайата, которого я помнила. Он всегда был высоким и мускулистым, всегда излучал дерзкую самоуверенность, но никогда не выглядел даже мало-мальски привлекательным. По крайней мере, для меня.

И как ни больно мне было признавать, этот Итан Уайат оказался настоящим красавчиком.

Это было бесспорно.

Вместо его слегка пухлых щек, которые я помнила с наших школьных лет, была четко очерченная точеная линия подбородка, а вместо «цыплячьей груди», из-за которой я его всегда дразнила, мне был явлен полный набор великолепных мышц и черно-серая татуировка на правой стороне груди.

Его голубые, цвета океанской воды глаза были все теми же, но, когда он улыбнулся, я заметила, что их дополняют глубокие ямочки на щеках. Впрочем, тот факт, что он был теперь намного привлекательнее, чем раньше, ничего не менял. Почти сразу после того, как наши взгляды встретились, когда он еще нежился в джакузи, и едва прошел первоначальный шок от его неожиданной привлекательности, я почувствовала себя весьма неловко. И всерьез задумалась, стоит ли нам вообще становиться соседями, если мы все еще оставались безрассудными детьми, которые в одну минуту могли общаться как задушевные друзья, а в следующую – уже бросались в яростный спор.

– Хорошо, тогда будем сейчас голосовать, – сказал Грег, выложив стопку белья и одеял на диване, предназначенном для меня. – Итан, можешь присоединиться ко мне на кухне, чтобы мы могли официально обсудить нашего будущего соседа?

Итан направился к Грегу, даже не взглянув в мою сторону, и Грег, как будто я не стояла совсем рядом, начал меня обсуждать.

– Итак, позволь мне изложить причины, почему я говорю «да» Рэйчел. Потом ты приведешь свои аргументы, и мы проголосуем. – Он поднял палец. – Во-первых, она чертовски сексуальна и у нее есть деньги на оплату, как сказал ее отец. Правда, я предполагаю, что она весьма несдержанна на язык, поскольку, когда я открыл окна на веранду и сказал: «Отсюда открывается великолепный вид на океан», она ответила: «Ну надо же! Охренеть можно!» Я, кстати, пока еще не уверен, что чувствую по этому поводу.

Губы Итана изогнулись в легкой улыбке, снова обозначив ямочки на щеках.

– Для нее это еще довольно мягкое саркастическое замечание. Ты должен знать, что дальше будет только хуже.

– Ладно, будем считать, что это удар в мои ворота, – сказал Грег. – Но вернемся к положительным моментам. И снова отметим, что у нее есть деньги. Кроме того, она утверждает, что изучала социологию по своей программе «Семестр в море» и готова поделиться со мной старыми конспектами.

– Грег, социология – один из самых легких курсов в этом семестре. Почему ты так отчаянно стремишься получить помощь?

– Потому что единственный профессор по социологии, который может у меня быть, это Свэнсон, а он уже завалил меня на двух других своих курсах. – Он перевел дух. – Он явно что-то имеет против меня, а мне нужна хотя бы оценка C для диплома.

– Еще есть положительные моменты?

– Я уже упоминал, что она безумно привлекательна?

– Упоминал. – Итан прихватил с собой бутылку пива и теперь потягивал его, все так же не глядя на меня.

– Хорошо, давай проголосуем. – Грег откашлялся. – Все говорит в пользу того, чтобы Рэйчел Доусон стала нашей третьей соседкой. Лично я так считаю.

– И я, – произнесла я в унисон с Грегом.

Итан повернулся ко мне:

– Ты здесь не живешь. У тебя нет права голоса.

– Нет, разумеется, но, черт знает, как у нее это получается, только это звучит как 2:1 в мою пользу. – Грег рассмеялся и, подойдя ко мне, протянул пиво. – Вам нет необходимости спать сегодня на диване, можете занять комнату, но к концу этой недели нам понадобится оплата за первый месяц аренды.

– Нет проблем.

Он чокнулся своей бутылкой пива с моей и бросил взгляд на мобильник.

– Я скоро вернусь. Собираюсь пойти перепихнуться – то есть я имею в виду… – Он замолчал и откашлялся. – Рэйчел, а ты с кем-нибудь встречаешься? Я интересуюсь для своего друга.

– А кто твой друг?

– Да я, собственно, и есть.

Я засмеялась.

– Нет, ни с кем не встречаюсь, у меня только что закончились отношения.

– Отлично, ну тогда, если ты когда-нибудь захочешь пойти со мной на свидание, я всецело в твоем распоряжении. – Он направился к двери. – Я имею в виду, после того как я закончу с тем, что меня ждет сегодня вечером. Не прямо сейчас.

Он попрощался и мгновенно испарился, оставив нас с Итаном наедине.

– Так, значит, ты все же рассталась с Папой Медведем? – Итан шагнул и встал прямо передо мной, ухмыляясь. – Ну как, он, наверное, горько плакал?

– Прежде всего его звали Тейт, – сказала я. – Его постельное прозвище Большой Медведь, и это он меня бросил.

– Ну и кто он, собственно, такой? Всего лишь надцатый парень, который бросил тебя на этом корабле.

– Я в курсе. – Я пожала плечами. – Спасибо, что напомнил. Какая из этих гостевых комнат моя?

– Ни одна из них, – сказал он, направляясь к моим чемоданам и, взявшись за ручки, покатил их вперед по холлу. – Мы с Грегом решили, что новый сосед должен занять хозяйскую спальню.

– Вот как? Почему это?

– Это единственная комната, которая не полностью изолирована. – Он сверкнул полным набором жемчужно-белых зубов, и я попыталась вспомнить, так ли выглядела его улыбка, когда мы были моложе. – О да, и поскольку эта комната находится в пристройке к основному дому, она единственная не подключена к центральной системе кондиционирования воздуха.

Ну, разумеется, кто бы сомневался!

– А ведь когда-то я думала, что ты весьма великодушен по отношению ко мне.

– Только не к тебе! – Он провел меня по коридору и закатил мои вещи в огромную комнату.

Конечно же, воздух здесь был несколько теплее, чем в холле, и я поняла, что все вентиляторы и отдельный кондиционер в углу будут использоваться мной каждый день.

Я открыла двери на террасу и вышла туда, улыбаясь. Ванная комната здесь была раз в пять больше, чем вся моя каюта на «Всемирной Одиссее».

– Единственное, чего нет в этом доме, так это стиральной машины и сушилки, – заметил Итан. – Поэтому тебе придется таскать свои вещи в прачечную «Суперпена» в квартале отсюда. – Он открыл стенной шкаф. – Здесь у тебя полно холщовых сумок для белья, а прогулка займет всего десять минут.

– Пешком? Разве у тебя нет машины?

– Разумеется, у меня есть машина. Но поскольку у тебя ее нет, то я не понимаю, какое отношение это имеет к тебе.

– И ты даже не собираешься предложить мне помощь, когда мне нужно будет отвезти белье в прачечную? Даже если я поеду в тот же день, что и ты?

– Если бы я считал тебя своим другом, я бы так и сделал. Но ты ведь понимаешь, что это не так? – Он пожал плечами, а я лишь закатила глаза.

Как только он положил мой самый маленький чемодан на скамеечку для ног, я расстегнула боковой карман, вытащила оттуда конверт в рамке и поставила его на комод.

– Ты что, до сих пор не открыла последнее письмо своей мамы? – спросил Итан.

Я покачала головой.

– Нет. С задней стороны написано, чтобы я открыла его только тогда, когда у меня не останется людей, к которым я могла бы обратиться за советом.

– Любопытно, – сказал он, поднимая другой чемодан и устанавливая его на комод.

От резкого движения мой голубенький «компаньон для чтения любовных романов» вывалился из верхнего кармана и, зажужжав, упал на пол.

Охнув, я бросилась к нему, но Итан успел первым, схватил его и, усмехаясь, покатал на ладони.

– Хм, так тебе, оказывается, нужно всего три дюйма, когда ты играешь сама с собой? Может быть, поэтому ты так неразборчива, когда дело касается парней?

Я выхватила у него мою игрушку и запихнула в сумочку.

– Спасибо за помощь. А теперь ты можешь покинуть мою комнату и сбросить так ненавистную тебе маску радушного хозяина.

– Только после того, как обсудим правила поведения в этом доме. – Его взгляд остановился на раскрытом кармане моего чемодана, и я поспешно застегнула «молнию», прежде чем оттуда выпадет еще какая-нибудь интимная вещь.

– Правило первое, – сказал он с самым серьезным выражением лица, – никаких костров или вечеринок. Никогда.

– Заметано.

– Правило второе – закрывать на ночь ставни. – Он указал на массивные серые ставни, обрамлявшие окна. – Они подключены к системе сигнализации, поэтому на ночь ставни должны быть закрыты.

– Без проблем.

– Третье правило: не водить никаких мужчин в свою спальню.

– Что, прости? – Я скрестила руки на груди. – Это что еще за правило?

– Замечательное правило. – Он посмотрел на меня сверху вниз. – И оно не подлежит обсуждению.

– А как насчет вас? Вы сами-то собираетесь его придерживаться? Например, вы с Грегом серьезно утверждаете, что никогда не станете приглашать к себе женщин?

– Единственная причина, по которой я устанавливаю это правило именно для тебя, заключается в том, что свидания на суше – это совсем не то же самое, что свидания на борту корабля, и слова «Хочешь заглянуть в мою комнату и поговорить?» воспринимаются совсем иначе.

– О… – Я откашлялась. – Верно. Ну, спасибо. Не знала, что тебя это так волнует.

– Вообще-то нет… – Он явно собирался сказать что-то еще, но тут в мою комнату внезапно ворвался Герг.

– Все, ребята, планы изменились! – Он поднял руки в знак капитуляции. – Моя бывшая все-таки отказалась от прощального секса в память о былых счастливых временах, поэтому, я полагаю, Итан должен отвезти нас в «Зонтики», чтобы отпраздновать обретение новой соседки и начало выпускного учебного года, который, я уверен, станет для нас всех незабываемым. Я угощаю.

– Правда? – спросила я, невольно заражаясь его энтузиазмом.

– Да, конечно. Куплю вам обоим по стаканчику.

Трек 6. Скажи мне, почему[8] (5:01) Рэйчел

«ЗОНТИКИ» БЫЛИ ПРЕКРАСНЫМ ПРИМЕРОМ того, что я упустила, живя так долго вдали от институтского кампуса. Это был крытый бар в конце Главной улицы, в котором подавали напитки со скидкой в бокалах в виде резиновых сапог. В отличие от корабля, где можно было купить всего две выпивки за вечер и только в определенные дни, бармены здесь не считали ничего, кроме денег. Что касается названия бара, то потолок здесь состоял из разноцветных открытых зонтиков, которые висели высоко над танцполом. Кроме того, каждый столик по форме и размеру представлял собой идеально круглый полог зонта.

Я сидела в полукабинете, оформленном в стиле дождевого тропического леса, и второй час слушала, как Грег жалуется на свою бывшую подружку. Он так пока и не купил нам с Итаном обещанные напитки, но какие-то парни каждые двадцать минут присылали мне бесплатную выпивку.

К моему удивлению, девушки тоже присылали Итану бесплатные напитки, и он относился к их вниманию совершенно невозмутимо. Он каждый раз улыбался им и салютовал своим бокалом, отворачиваясь в тот самый момент, когда они переводили взгляд на меня.

Какого черта?

– Знаешь, почему еще я буду скучать по своей бывшей девушке? – спросил Грег. – Несмотря на то что она была абсолютно шальная, она вытворяла такие потрясающие вещи. Этот ее глубокий заглот – это что-то!

– Ты все еще об этом? – Итан засмеялся и отпил пива. – Большое спасибо за то, что поделился с нами интимными подробностями, Грег.

– Я имею в виду, своим языком она делала такое, что просто крышу сносило. – Он продолжал говорить, не обращая внимания на реплики Итана. – Не знаю, найду ли я когда-нибудь кого-то с таким невероятным языком, как у нее.

Я едва сдержалась, чтобы не застонать, и вытащила свой мобильник. Чтобы хоть как-то избавиться от образов, навязанных словами Грега, я отправила кучу сообщений на пятьдесят телефонных номеров, которые сохранились у меня за все годы моего путешествия.

Я: Привет всем! Это я, Рэйчел Доусон из «Всемирной Одиссеи», программа «Семестр в море»! Просто хочу сообщить, что я вернулась в кампус и хотела бы снова встретиться и потусоваться. Морские друзья – друзья навсегда, верно?

Через несколько секунд мой телефон загудел, сообщая, что пришли ответы.

555–6754: Кажется, вы ошиблись номером…

555–3216: Я учился там два с половиной года назад. Не могу тебя вспомнить.

555–0965: Та самая Рэйчел Доусон, которая отказалась встречаться со мной? Отвали.

А затем телефон замолк на несколько часов.

– Эй, у меня есть вопрос к тебе. – Грег помахал рукой перед моим лицом, когда Итан отошел. – Как долго вы с Итаном действительно дружите? Просто скажи мне, потому что Итан уже дважды солгал мне сегодня, отвечая на этот вопрос.

– Мы никогда не были друзьями. – Я отпила коктейль, продолжая проверять свой почтовый ящик. – Мы враги, которые научились терпеть друг друга.

– Истинные враги не могут так тепло относиться друг к другу.

– Могут, если это необходимо, – сказала я. – Вот ты, например, разве не пытаешься вести себя доброжелательно по отношению к своей бывшей девушке?

– Несколько минут назад она заблокировала мой номер. – Он отставил недопитый стакан. – Ты не хочешь помочь мне найти кого-нибудь, с кем можно было бы переспать сегодня? То есть, конечно, если тебя саму это не заинтересует.

– Я помогу тебе, когда вернусь, – рассмеялась я, вставая из-за стола. – Хочу полностью использовать возможность надраться в свой первый алкогольный вечер в кампусе.

Я подошла к стойке, и бармен улыбнулся и подмигнул мне, вручая еще один апельсиновый напиток.

– Похоже, ты приятно проводишь время сегодня вечером, – произнес знакомый голос слева от меня.

Я оглянулась и очутилась лицом к лицу с Броуди Хантингтоном, парнем, которым я была увлечена в выпускном классе средней школы. Я сказала тогда Итану, что его друг не заслуживает доверия, но он никогда не прислушивался к моим советам, если дело касалось его «настоящих друзей».

– Потрясающе! – Броуди оглядел меня с головы до ног, его зеленые глаза мерцали в приглушенном свете. – Ты выглядишь сейчас совсем иначе.

– В каком смысле, лучше или хуже?

– Великолепно! – Он уставился на мои ноги. – Я не знал, что ты вернулась в кампус. Ну как ты, весело проводила время в море?

– Да, наверное, так же весело, как и ты, когда трахался с Лизой за спиной Итана, – сказала я. – Она здесь с тобой?

Он резко вздохнул, и глаза его угрожающе сузились.

– Не волнуйся. – Я отступила назад, чувствуя, что мне очень нужно снова присесть. – В любом случае у тебя никогда не было шанса стать моим парнем. Ты мне не нравился, когда мы были детьми, и уж тем более не нравишься сейчас.

– Да пошла ты знаешь куда, Рэйчел.

Он грубо оттолкнул меня, и я схватилась за стойку, пытаясь удержаться на ногах. Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя, заказать еще один напиток и вернуться к себе за столик.

Грега уже давно не было за нашим столом – он топтался с какой-то девушкой на танцполе, а Итан был занят тем, что каждые несколько секунд увлеченно проводил пальцем по экрану смартфона.

– Зачем ты так делаешь? – спросила я его. – Что-то не так с телефоном?

– Нет, это сайт знакомств, – сказал он. – Добро пожаловать снова в удивительный мир Wi-Fi.

– Это знакомства с сексом?

– Я предпочитаю называть это знакомства с продолжением.

– Если ты так популярен здесь, в кампусе, как говоришь, то зачем тебе понадобился сайт знакомств?

Он посмотрел на меня и медленно, чуть снисходительно улыбнулся.

– А затем, что я предпочитаю переспать с кем-то, с кем еще ни разу не спал раньше.

– Серьезно? – Я закатила глаза, вспомнив все ненужные мне подробности, которыми он делился со мной в своих письмах, рассказывая о своей бурной сексуальной жизни во время первого и второго семестров в колледже. – А я почти уже и забыла, какой ты кобель.

– Был раньше, – поправил он меня. – А сейчас я просто пытаюсь окончательно стереть из своей памяти Лизу.

– Но ты ее даже никогда не любил. – Я пожала плечами. – Что переживать-то? И потом, насколько я знаю, случайный секс для тебя ничего не значит. По крайней мере, так ты постоянно писал в своих письмах.

Он смотрел на меня несколько секунд, как будто обдумывая мои слова. Потом убрал свой телефон в карман.

– Верно подмечено! Кстати, о сексе, – заметил он. – Я имел в виду именно то, что написал тебе в последнем письме. Думаю, если бы у тебя было меньше воображаемого секса со всеми этими вымышленными книжными парнями, ты не была бы постоянно такой психованной. Полагаю, твоя вспыльчивость – основная причина, по которой тебе так трудно оставаться долго в отношениях или заводить друзей.

– Во-первых, книжные парни существуют на самом деле, – запальчиво сказала я. – Во-вторых, когда мы были детьми, я была не менее психованной, но главным образом потому, что один мой малолетний сосед изо всех своих сил издевался надо мной каждый день. Он еще должен извиниться передо мной за то, что превратил мое детство в ад, о котором я даже не хочу вспоминать!

– Ты тоже превратила мое детство в ад. – Он сделал глоток.

– А кроме того, у меня и так много друзей, Итан. – Я улыбнулась бармену, который прислал мне «Маргариту». – И они все с нетерпением ждали, когда я вернусь в кампус.

– Тогда почему ты не можешь жить с кем-нибудь из них, а не с нами?

На этот вопрос я не стала отвечать. Я откинулась на спинку диванчика и просто стала наблюдать за танцующими парочками.

– Подожди-ка минутку. – Я заметила знакомого парня в синей рубашке-поло. – Это ведь Джордан Хэмптон, вон там, возле диджея?

– Да, он, а что тебя так удивило?

– Так он выздоровел?

– Выздоровел? – Итан приподнял бровь. – А он что, серьезно болел?

– Когда мы встречались два рейса назад, – сказала я, наблюдая, как Джордан гладил по заднице свою партнершу – знойную брюнетку. – Он перестал писать мне, потому что узнал, что у него четвертая стадия рака, он сказал, что хочет провести последние дни со своей семьей и самыми близкими друзьями.

Губы Итана изогнулись в насмешливой улыбке.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь.

– Да нет же. – Я не спускала глаз с Джордана, вспоминая, как мы сошлись на почве любви к абстрактной живописи, как мы просыпались рано утром и шли заниматься на велотренажерах на верхнюю палубу. – Из всех парней, с которыми я встречалась в море, он мне больше всех нравился. Он сказал, что у него есть чувства ко мне, и он был первым из моих парней, который действительно любил читать любовные романы.

– Не думаю, что я хотя бы раз видел, чтобы он брал в руки учебники по тем предметам, которые мы проходили с ним вместе, поэтому я очень сомневаюсь, что он вообще что-то читал в своей жизни, не говоря уж о романах.

– Тогда зачем ему говорить мне все это, ну, о том, что он любит читать романы? – Я задала вопрос, а сама почувствовала, как по моим щекам разливается жар. – И зачем ему понадобилось лгать о своей болезни? Или, подожди… Может быть, он вылечился, но забыл написать мне об этом?

Итан вдруг смущенно посмотрел на меня и взял из моей руки бокал с «Маргаритой».

– Послушай, Рэйчел. Насколько мне известно, он никогда серьезно не болел. Совершенно очевидно, что он просто хотел таким образом порвать с тобой. Не принимай это близко к сердцу и не психуй из-за этого куска дерьма, он того не стоит. Я так уж точно не собираюсь с ним больше иметь ничего общего.

– Я вообще больше не психую, Итан. – Я протянула руку за своей выпивкой, но этот поганец не отдал ее мне. – И вообще, повторяю, я выходила из себя только тогда, когда ты меня доставал.

В этот момент взгляд Джордана, танцующего на другом конце зала с брюнеткой, неожиданно встретился с моим. При этом у парня на лице появилось такое выражение, словно он вот-вот собирается дать деру, но я решительно поднялась на ноги, готовая свернуть горы, и рванула прямо к нему.

– О… Это ты, Рэйчел, привет. – Он натянуто улыбнулся. – А я думал, ты все четыре года проведешь на своей морской посудине.

– Я решила, что с меня хватит, и последний год буду учиться здесь. – Я скрестила руки на груди, буравя его взглядом.

– Что ж, очень рад за тебя, – сказал он. – Ты сегодня просто отлично выглядишь.

– Да неужели? Ты, кстати, тоже. Более того, ты выглядишь даже слишком хорошо для человека, который вроде бы уже умер.

– Что я могу на это сказать? – Он смущенно улыбнулся. – Произошло настоящее чудо.

– Я верю тебе, Джордан, – сказала я, повышая голос. – Зачем бы тебе лгать о своей скорой кончине?

– Ну ладно, Рэйчел, послушай, ты только не обижайся, просто… – Джордан вздохнул и провел рукой по волосам. – Ты отличная девчонка, вправду очень милая, но…

– Но что?

– Я просто хотел потрахаться, а ты этого не хотела, ясно? – Он положил ладони мне на плечи. – Вот, собственно, и все. Ты завела бодягу о долгосрочных отношениях, хотя мы встречались всего два месяца и при этом даже ни разу не переспали. Ты мне нравилась, но не настолько, чтобы писать тебе письма и вообще поддерживать всякие эти гребаные отношения на расстоянии.

– Ты написал мне письмо. Одно-единственное.

– Ну, если честно, то я сам был шокирован, что вообще его написал. – Он беззаботно рассмеялся.

– Это то самое, в котором ты наврал о своей смертельной болезни! – Я стряхнула его руки с моих плеч. – Спасибо, что хотя бы сейчас честно в этом признался, но просто, чтобы ты знал, я бы переспала с тобой в конце концов!

Как нарочно, в этот миг в баре вдруг все затихло, даже диджей выключил музыку, и мои слова прозвучали в полной тишине.

– Мне и вправду очень жаль, Рэйчел, – сказал он, понижая голос. – Я не должен был врать тебе.

– Не должен был. Тебе стоило просто сказать, что ты обычный говнюк и что единственная причина, по которой ты присоединился к этой морской программе, это то, что тебе приспичило потрахаться! – Я почувствовала, что кто-то сзади схватил меня за руку и теперь пытается оттащить от этого козла, но я отдернула руку. – Ты знаешь, сколько раз я молилась за тебя? Неужели ты настолько труслив, что не смог порвать со мной как нормальный парень?

– Я просто не хотел ранить твои чувства. – Он огляделся, заметив, что за нашей перепалкой наблюдают другие посетители бара. – Ты ведь из тех, кому нужны серьезные отношения, а мне они не нужны. В том смысле, что… давай по-честному, Рэйч. Ты ведь не думаешь, что мы могли бы по-настоящему общаться друг с другом через социальные сети, да и электронная почта работала там время от времени. Ты что, и правда рассчитывала на то, что наши отношения могут продолжиться после того, как закончится мой семестр на корабле?

– Ты сказал, что тебе нравятся любовные романы, – обвинительным тоном сказала я. – Это хотя бы правда, или ты и тут мне наврал?

Он виновато вздохнул и покачал головой, но прежде чем я успела произнести еще хоть слово, меня кто-то схватил и перекинул через плечо. Как оказалось, это был Итан.

Ничуть не смущенная этим обстоятельством, все еще раззадоренная перепалкой, я выкрикнула:

– Надеюсь, что ты получишь необходимую помощь, чтобы решить проблемы со своим членом, Джордан Хэмптон! Извини, что мы не смогли над этим поработать, но я буду о тебе молиться!

Джордан смотрел на меня все то время, пока меня уносили из бара, и в ту секунду, когда я была уже на улице, все внутри разразились диким хохотом. А вслед за этим диджей снова включил музыку.

– Дамы и господа, – смеясь, сказал диджей. – Думаю, это идеальное время, чтобы исполнить мой новый микс «Дни нашей жизни».

Тем временем Итан отнес меня к своей машине и, открыв пассажирскую дверь, усадил прямо на сиденье. Он пристегнул ремень безопасности, а затем поставил детский блокиратор на дверцу, прежде чем сесть за руль.

Выруливая на улицу, он продолжал качать головой, а когда мы подъехали к перекрестку и остановились у светофора, посмотрел на меня.

– Так что ты там говорила насчет того, что ты не психопатка?

– Я говорила, что ненавижу, когда люди мне врут. – Я посмотрела на Итана. – И он мне на самом деле очень нравился.

– Тебе нравится каждый парень, с которым ты в данный момент встречаешься, Рэйчел, – сказал он. – Ты настолько влюблена в саму идею быть влюбленной, что способна потерять голову почти от каждого встречного.

– Это неправда, – запальчиво сказала я. – И что ты вообще знаешь о настоящих близких отношениях? Каждая девушка, с которой ты когда-либо был близок, всего лишь результат пьяного секса на одну ночь или та, с кем ты переспал летом на каникулах.

– Мы говорим сейчас не обо мне.

– А стоило бы, – сказала я. – Кто ты вообще такой, чтобы давать советы по поводу моей личной жизни?

– Чтобы я мог давать тебе советы, у тебя должна быть хоть какая-то личная жизнь. – Он скосил глаза в мою сторону, притормаживая на перекрестке. – Я сейчас просто указываю тебе на то, что и так чертовски очевидно.

– Может, хватит болтать? – спросила я. – Мне кажется, лимит наших душевных разговоров на эту неделю полностью исчерпан, так что я просто хочу вернуться в свою комнату.

Он стиснул зубы, но не произнес больше ни слова.

Остаток дороги я глядела в окно, расстроенная скорее словами Итана, чем перепалкой с Джорданом Хэмптоном. Даже после всех этих лет, что мы не виделись, Итан по-прежнему был дьявольски высокомерен и при этом искренне полагал, что хорошо меня знает.

Чуть позже, тем же вечером…

НЕСМОТРЯ НА ТО что я была немного пьяна, я все же решила не проводить остаток вечера в четырех стенах. Я доехала на маршрутке кампуса до студенческого центра и села на один из полуночных автобусных туров для первокурсников Университета в Солт-Бич. По университетской традиции автобусы ходили каждый час, и, предполагалось, что это был лучший способ для первокурсников познакомиться и завести новых друзей в кампусе.

Я видела глянцевые фотографии этих пестро украшенных автобусов в университетских брошюрах, слышала невероятные истории о «первой поездке» от бывших приятелей по учебе, с которыми встречалась на борту нашего корабля, поэтому подумала, что мне тоже стоит попробовать, ведь это был мой первый и последний год в кампусе.

Когда синие и красные фейерверки осветили ночное небо, я откинулась на спинку сиденья и сразу же поняла, что сегодня вечером не буду ни с кем встречаться или заводить новых друзей. А еще я обнаружила, что на свете существует такая вещь, как «дурацкий вопрос», и что у первокурсниц их было предостаточно.

– Поскольку в кампусе разрешена продажа спиртных напитков, это означает, что мы можем выпивать, верно? – спросил кто-то.

– Только в том случае, если тебе уже исполнился двадцать один, – ответила, улыбаясь, рыжеволосая старшекурсница, видимо, наш гид, стоявшая перед группой пассажиров.

– Ну, почему бы тогда просто не ввести здесь сухой закон, чтобы уж никто не мог пить, и все было бы по справедливости? О, и еще: если уж говорить о справедливости, почему только студентам, которым исполнился двадцать один год, предоставляется возможность во время каникул ездить в путешествия, оплачиваемые университетом?

– Я вам отвечу через минуту, – сказала старшекурсница. – Дамы, если вы посмотрите налево, то увидите новейшее дополнение к нашему кампусу – комплекс «Бич-Уэйв» и учебный центр. В этом ультрасовременном здании находятся две соединенные библиотеки, четыре медиазала с театральными креслами, три кафе и широкий балкон, выходящий на пляж.

Все дружно охали и ахали, когда автобус медленно проезжал мимо огромного белого здания. Я вытащила телефон и сделала несколько снимков.

– А теперь мы развернемся и на обратном пути еще раз посмотрим и обсудим любое из тех мест, по поводу которых вам может потребоваться дополнительная информация, – сказала наш экскурсовод. – У кого-нибудь из вас есть ко мне вопросы?

– А в этом колледже есть горячие парни? – спросила девушка с первого сиденья автобуса. – Я тут еще мало кого видела, а у меня планы найти себе мужа к выпускному курсу.

– Здесь очень много горячих парней. Так как наша футбольная команда уже три года не выигрывала ни в каких соревнованиях, вы найдете большинство этих симпатичных ребят на вечеринках в кампусе. Наша баскетбольная команда играет так же плохо, и многие из этих игроков так же доступны, как и парни из братства, которых вы увидите в эти выходные. И, да! Еще же есть самый популярный парень нашего колледжа, в течение последних трех лет его неизменно избирали королем кампуса – это самый сексуальный парень, которого вы когда-либо видели в своей жизни. Уж можете мне поверить. Есть еще вопросы?

Я подняла руку.

– Не можете ли вы сказать, в какое время будет открыт комплекс «Бич-Уэйв» и учебный центр?

– Нет, подожди. – Девушка рядом со мной дернула меня за рукав. – У меня вопрос поважнее. Скажите, а этот король кампуса, о котором вы упомянули, он состоит в футбольной команде?

– Ха! Нет, но уверена, что мог бы, если бы захотел. Он довольно спортивный.

– А как его имя? – Это уже девушка, сидящая впереди меня, взмахнула рукой. – Я хочу найти его на Фэйсбуке прямо сейчас.

– Его имя Итан Уайат, – сказала старшекурсница и продиктовала фамилию по буквам: – У-А-Й-А-Т.

Что? Я не ослышалась? Как такое может быть?

Я откинулась на спину сиденья и закатила глаза. Потом еще и ущипнула себя, чтобы убедиться, что это происходит на самом деле.

Итан был самым хвастливым человеком, которого я когда-либо знала в своей жизни, и я никогда не поверила бы, что, во-первых, он не сказал бы мне, что его выбирали королем кампуса в нашем колледже, да еще три раза подряд. Во-вторых, что у него все еще была страница в Фэйсбуке, так как он часто жаловался на случайные предложения дружбы и странные сообщения, которые получал ежедневно. И в-третьих, что женщины постоянно пребывали от него в восторге, словно он был просто каким-то богом секса.

– О боже!.. Вау!.. Ничего себе! – Раздались восторженные возгласы, казалось, все без исключения девушки в автобусе таким образом прокомментировали его страницу в Фэйсбуке, появившуюся на экранах их мобильников. Я ждала, когда автобус снова тронется, но даже женщина-водитель подыграла своим пассажиркам и уставилась на экран смартфона в руках гида.

Она что, специально для этого пропустила зеленый свет?

Я тоже наклонилась и взглянула на фотографию, на которую таращилась моя соседка. Итан на ней стоял перед огромным бассейном в одних белых плавках и с белозубой улыбкой на лице. Великолепно вылепленные кубики торса блестели от воды, а несколько капелек все еще медлили покидать его загорелую кожу. Тонкая полоска волос вела вниз, к его отчетливо вылепленному «V», а на правой стороне груди виднелась черно-синяя татуировка, которая, насколько я помнила, вживую выглядела еще сексуальнее, чем здесь, на фотографии. Веселый взгляд его голубых глаз притягивал и соблазнял, а на лице играла одна из его знаменитых улыбок, говорящих: «Я знаю, что безумно привлекателен».

Увидев его таким – неотразимым и, самое главное, безмолвным, – я подумала, что, пожалуй, все же смогу понять, почему многие женщины от него в восторге. Правда, я была лишь в самом начале этого пути.

В этот момент мои размышления прервала девушка, сидящая рядом со мной. Она увеличила изображение, причем в области промежности, и сделала скриншот.

Ух ты! Я едва не сказала это вслух.

– Послушайте, о библиотечных часах… – Я даже привстала со своего места, чтобы привлечь внимание. – Можете ли вы назвать мне их, так как на веб-сайте все еще нет обновленных данных?

Мои слова были гласом вопиющего в пустыне.

– Этот Итан с выпускного курса?.. А на какие занятия он ходит?.. Где он обычно проводит время? – И все в таком же духе.

На этом познавательная часть нашего информационного тура закончилась, и до конца поездки мне пришлось сидеть и слушать, как все они говорили, говорили и говорили об Итане, и только о нем одном.

К тому времени как я приехала на маршрутке обратно к нашему пляжному дому, было уже два часа ночи, и синего кабриолета Итана нигде не было видно.

Улыбаясь от радости по этому поводу, я вошла в дом, собираясь провести в джакузи часок перед сном. Но вместо булькающей воды на веранде я увидела взмывающее к небу пламя.

Что за…

Я выбежала на улицу и увидела Грега, размахивающего над пламенем своей футболкой. На секунду мне показалось, что он пытался раздуть пламя еще больше. Только когда он закричал: «Вот дерьмо! Оно не гаснет!» – я поняла, что он таким образом пытался его потушить.

Покачав головой, я подошла к огнетушителю, который висел прямо за его спиной, вытащила чеку, нажала на рычаг – и направила струю на огонь, в считаные секунды сбивая пламя в пепел.

– Могу поклясться, что Итан сказал: «только никаких костров», Грег, – заметила я.

– Сказал. – Грег пнул ногой по металлическому контейнеру, в котором разжигал огонь. – Вот именно поэтому я и купил эту чашу для костра. Это же совсем другое дело и гораздо безопаснее. Я просто забыл прикрыть ее перед тем, как разжечь, поэтому пламя застало меня врасплох. – Он протянул мне мизинец, как пятилетний ребенок. – Мы ведь теперь друзья, так пусть это будет наш с тобой первый секрет. Ты ничего не скажешь Итану, а я больше не буду разжигать огонь, договорились?

– Обещаешь? – Я рассмеялась и протянула ему свой мизинец.

– Да провалиться мне на этом месте, если совру!

Трек 7. Машина для побега[9] (4:16) Итан

Неделю спустя…

– ЛЕДИ И ДЖЕНТЛЬМЕНЫ, – начал наш профессор экономики, стоя перед аудиторией. – Я хочу лично поприветствовать вас на специальном занятии под названием «Ад на Земле».

Студенты все еще смеялись, когда он включил в аудитории свет.

– Я не шучу, – сказал он сухо.

Смех растворился в тишине, и все открыли свои тетради, когда он начал что-то писать на доске.

– Эй! – Девушка слева от меня покашляла, стараясь привлечь мое внимание.

– Да? – прошептал я в ответ.

Она улыбалась и просто смотрела на меня. Затем она сфотографировала меня на свой телефон и вышла из комнаты.

Я хмыкнул. Определенно первокурсница…

– Меня зовут профессор Хьюз, – продолжал лектор. – В этом семестре вы должны быть готовы к тому, что вас будут гонять, как никогда раньше. Моя работа состоит в том, чтобы отсеять людей, которые не смогут учиться в бизнес-школе, от людей, которые могут выдержать в бизнес-школе хотя бы неделю или две.

Он начал раздавать свою программу, когда экран позади него загорелся, и на нем появились слова: «Вы должны пройти мой курс за неделю без штрафных баллов». Когда профессор подошел к моему столу, то приподнял бровь, но ничего не сказал.

– Если вы хотите пройти весь этот курс без потерь, вам придется есть, дышать и спать с экономикой. У вас будет тест каждый второй четверг, аналитическая работа – каждый вторник, и вам необходимо побеспокоиться о том, чтобы в результате представить пятнадцатистраничную дипломную работу по теме, которую я должен одобрить к пятому числу следующего месяца. Есть какие-нибудь вопросы?

Несколько человек подняли руки.

– Что, совсем нет?

Еще несколько рук поднялись в воздух.

– Ну, что ж, очень хорошо. – Профессор улыбнулся. – В таком случае можете быть свободны.

Несколько студентов попытались задать ему вопросы, но он только повторял: «все свободны», пока они не ушли.

Я закрыл тетрадь и поднялся на ноги.

– Мистер Уайат? – сказал он, глядя на меня. – Не могли бы вы спуститься сюда, к кафедре, на несколько минут?

– Конечно.

Я спустился вниз, но он молча ждал, пока все студенты выйдут из аудитории.

– Мистер Уайат, зачем вы посещаете мой курс в этом семестре?

– Потому что мне нужно его окончить.

– В прошлом году вы взяли более продвинутый курс экономики, и мне было больно ставить вам мою первую за шесть лет отличную оценку A, – сказал он, улыбаясь. – Вы, скорее всего, также успешно пройдете и четвертый курс, и я буду вынужден поставить вам еще одну отличную оценку. – Он в задумчивости потер подбородок. – Это может подпортить мою репутацию профессора «C-плюс/ B-минус», и я не знаю, как я отношусь к этому.

Я моргнул. Никогда не мог сказать, шутит он или говорит серьезно.

– Разве вы не специализируетесь больше на писательском мастерстве? Может, вам все же стоит в этом семестре взять один из этих курсов вместо моего?

– Но я уже взял все курсы, какие были по этой дисциплине, – сказал я, с искренним сожалением думая о том, что среди моих занятий в последний год обучения не будет больше ни одного, посвященного литературному творчеству.

– Вот что я вам скажу, мистер Уайат, – сказал он, хлопнув в ладоши. – Я могу поставить вам особую S-оценку для этого курса, что означает, что вам не нужно посещать занятия, но при этом необходимо выполнить два условия.

– Я бы предпочел получить А.

– Позвольте мне закончить. Условие первое: дело в том, что я традиционно отвечаю за организацию ежегодной поездки старшекурсников в отель в горах и раньше никогда не беспокоился по поводу студентов, которых выбирали мне в помощь путем голосования. И вот впервые в этом году я озадачен.

– Я не совсем понял, что вы имеете в виду?

– Дело в том, что президентом комитета по организации поездки в этом году был избран старший сын мэра, Грег Чарльстон III. Вчера он заявился ко мне в кабинет и спросил, имеются ли в бюджете дополнительные деньги на ТФ-фонд. Сказал, что хочет убедиться в том, что все студенты смогут хорошо провести время во время путешествия.

– А что такое ТФ-фонд?

– Вот и мне пришлось задать ему тот же вопрос. – Профессор развел руками. – Оказывается, это означает Трахательный фонд. Он хочет купить три упаковки презервативов премиум-класса для каждого участника.

Я с трудом сдержал улыбку.

– Он уже потратил десять процентов бюджета на алкоголь и подобные вещи, а вчера я увидел чек на оплату какого-то специального средства для разжигания огня. – Мистер Хьюз осуждающе покачал головой. – Видите ли, я слишком стар для подобных вещей, поэтому вы с сегодняшнего дня будете официально отвечать за надзор за этой поездкой.

– Договорились. Какое второе условие?

– Скорее это предложение, которое позволит вам использовать деловые навыки на практике, – сказал он. – Моя жена – владелица цветочного магазина на Главной улице, который приносит прибыль только в летний сезон. У меня возникла идея предложить кому-нибудь из моих студентов завершить семестр исследовательским проектом по этому магазину и предложить решения, которые позволили бы сделать его прибыльным круглогодично, но… – Он остановился. – Дело в том, что я не доверяю никому из них. Итак, предлагаю вам в обмен на рекомендательное письмо и S-балл…

– Рекомендация и высший балл А.

– Мне все равно придется очень внимательно проверять работу, которую вы сдадите, если вы хотите получить реальную оценку, мистер Уайат, – изрек он с таким видом, словно поставить мне еще раз отличную оценку для него равносильно самоубийству. – В любом случае я бы хотел, чтобы вы провели тщательный анализ работы этого магазина в течение семестра, вместо того чтобы появляться на моих занятиях и зря тратить свое время. Что вы на это скажете?

Я колебался с ответом, не решаясь сразу признаваться в том, что его предложение на самом деле было великолепным.

– Я принимаю ваше предложение, профессор Хьюз. – Я протянул руку, и он пожал ее. – Как называется магазин?

– О да, конечно. – Он открыл портфель и вручил мне визитку. – Магазин называется «Шелковый стебель», и он расположен прямо напротив «Разорванного корсажа». Это книжный магазин, где продаются исключительно любовные романы. – Профессор засмеялся. – Уверен, что вы понятия не имеете о его существовании.

На самом деле я прекрасно знал, где это…

* * *

ЧАС СПУСТЯ Я СТОЯЛ через дорогу от бело-розового здания и смотрел на сверкающие серебряные буквы вывески «Разорванный корсаж».

У меня вошло в привычку приходить сюда раз в несколько недель, вооружившись списком любимых авторов Рэйчел. Так как она давно уже повадилась выпрашивать у меня новинки этого жанра, когда на короткие промежутки у нас устанавливались хорошие отношения, я всегда проверял новые поступления, чтобы быть во всеоружии.

Конечно же, Рэйчел уже была в магазине и изучала полку с новинками. Она была одета в белоснежные шорты с ярко-желтой майкой, ее распущенные волосы были перекинуты через плечо вперед и свободно спускались волнами на грудь. Весь прошлый вечер, который я провел в баре, мне пришлось выслушивать, как мои друзья наперебой говорили о новой девушке из «Семестра в море»: «Это самая сексуальная девчонка в кампусе. Однозначно!», «Черт, да где ж она до сих пор была и с кем теперь встречается?», «Что значит, она твоя соседка по дому?»

Прежде чем я собрался направиться туда, в кармане зазвонил мобильник.

Звонок от моего отца.

Я застонал, обдумывая, стоит ли мне на него отвечать.

– Алло? – Я сдался, прежде чем он перешел на голосовую почту.

– Привет, сын. – Голос отца звучал менее высокомерно, чем обычно. – Как ты себя сегодня чувствуешь?

– Отлично. А в чем дело?

– Мне интересно, почему ты отменил все свои рабочие часы на строительной площадке на следующие несколько месяцев? Я зашел в систему, чтобы проверить твои показатели, и теперь просто не могу понять, почему ты считаешь, что все у тебя отлично?

Похоже, я поторопился, решив, что он сегодня менее высокомерен…

– У меня есть новое задание, которое займет много времени в этом семестре. Мне нужно непременно получить отличную оценку.

– Сынок, если ты забыл, напоминаю, что ты на пути к тому, чтобы возглавить весь этот бизнес, как только получишь степень магистра. Если ты хоть на секунду подумал, что кому-то здесь не наплевать, получишь ты С или А в своем колледже, то ты глубоко заблуждаешься.

– Оценка нужна мне самому.

– Да пожалуйста, но, по крайней мере, пятнадцать часов в неделю ты ведь можешь работать на нашу фирму, верно?

Я ничего ему не ответил. Мне не хотелось сегодня спорить об этом.

– Надеюсь, ты говорил мне правду о том, что скоро получишь степень по бизнесу? – спросил он. – Ты же не собираешься подложить мне свинью и посвятить себя тому дерьму, о котором ты говорил в прошлом году, верно? Как там это называется? Какая-то писанина?

– Писательское мастерство.

– Да, да, это самое. – Он засмеялся. – То, что не приносит деньги, и чем занимаются всякие изнеженные слюнтяи. Хорошо, я постараюсь найти кого-нибудь, кто заменит тебя на несколько недель, но в следующий раз буду тебе очень признателен, если ты предупредишь заранее о своих причудах. В любом случае позволь мне пробежаться по твоим показателям на этой неделе.

Я не слышал ни единого слова из того, что он мне говорил, и только бормотал: «Угу» «Ну да» каждые несколько секунд, чтобы он думал, что я внимательно его слушаю.

Хотя отец не признавал этого, но он видел во мне воплощение своих собственных желаний. Он хотел, чтобы у нас с ним были дружеские отношения, которых у него с собственным отцом никогда не было. И он хотел передать мне свою компанию, то есть сделать то, в чем его отец ему отказал.

Возможно, это была неплохая идея, и, пока я был ребенком, все шло отлично – я каждую неделю увязывался за ним на строительные площадки, таскал вместе с нами Рэйчел на самые захватывающие бейсбольные матчи. Но когда я подрос, то осознал, что, хотя все предметы в школе давались мне чертовски легко, единственное, что мне действительно нравилось, это писать сочинения.

Я рассказал об этом отцу на свой тринадцатый день рождения, показав эссе под названием «Я ненавижу свою соседку», но он не стал его читать. Он просто рассмеялся и сказал: «Если ты захочешь когда-нибудь встречаться с девочкой, я тебе очень советую никому никогда не говорить о том, о чем ты только что сказал мне, я имею в виду – о твоем желании стать писателем».

Что ж, я тогда похоронил эту идею и больше никогда не говорил с ним об этом. Но когда поступил в колледж, ничего не смог с собой поделать и выбрал писательское мастерство в качестве второй специальности. И хотя я, конечно, никогда в этом не признаюсь, мне все эти годы очень нравилось сочинять письма Рэйчел; это помогало мне держать на уровне литературные навыки.

– Я увижу тебя на торжественном открытии офисов «Perlman» на следующей неделе? – спросил отец, закончив наконец говорить о цифрах.

А вот это вряд ли…

– Я сообщу тебе позже, – сказал я, наблюдая за тем, как какой-то парень подходит в магазине к Рэйчел. Она улыбнулась ему, быстро дала номер телефона и покраснела, как только он отошел.

– Пока, пап. – Я видел, как Рэйчел взяла с полки книгу. – Мне нужно идти. Я перезвоню тебе позже.

– Надеюсь на это, сын.

Я нажал кнопку отбоя, пересек улицу и, войдя в магазин, остановился. Было заметно, что стены здесь совсем недавно покрасили в розовый цвет, и, за исключением кассирши и Рэйчел, в магазине больше не было ни души.

– Интересуетесь новыми поступлениями эротических романов, сэр? – Кассирша улыбнулась мне. – К каждой покупке прилагается набор пушистых розовых наручников.

– Я подумаю об этом, – широко улыбнулся я в ответ, и щеки продавщицы вспыхнули.

Я подошел к Рэйчел, она сразу же обернулась.

– И что ты делаешь в этом магазине? – спросила она, направляясь к кассе. – Не видел разве вывеску перед входом: «Ненавистникам любовных романов вход воспрещен».

– Этот магазин находится напротив того места, где мне предстоит заниматься исследовательской деятельностью. – Я заметил светло-розовый макияж на ее веках. – И я уже говорил тебе, что вовсе не ненавижу любовные романы. Кстати, ты вроде разбираешься в цветах, и мне может понадобиться твоя помощь. Конечно, если я не смогу найти какого-нибудь консультанта, которого смогу выносить дольше, чем тебя.

– Ну, в таком случае мне понадобится твоя помощь, чтобы каждый день ездить в кампус, и ты не будешь бросать меня, как сегодня утром.

– Я подумаю об этом. – Я вытащил бумажник и заплатил за ее книги. – Как привыкаешь к первой неделе жизни на суше, к занятиям? – Я придержал перед ней дверь, когда мы выходили из магазина.

– С занятиями все отлично. А вот общественная жизнь совсем не такая, какой я ее себе представляла.

– А что с ней не так?

– Понимаешь, думаю, что я потеряла шанс завести в колледже друзей на всю жизнь, так как меня здесь долго не было, – сказала она. – У всех уже сложилась своя компания, а меньше чем через девять месяцев мы все разойдемся кто куда.

– Ну, если ты не можешь завести друзей на всю жизнь, попробуй завести врагов на всю жизнь, – сказал я, улыбаясь. – У тебя это прекрасно получается.

– Спасибо за этот прекрасный совет. – Она фыркнула. – Всегда полезно вспомнить, почему мы никогда не станем друзьями.

– Всегда рад напомнить тебе об этом, – заметил я. – Просто сходи еще в несколько клубов на этой неделе. Это не так уж и сложно. Черт, тебе, наверное, стоит прямо сейчас пойти в один из тех баров, что вверх по улице, и завести там какие-нибудь знакомства. Это к тому же избавит нас от необходимости поддерживать этот нелепый разговор.

– Значит ли это, что ты не хочешь подвезти меня домой?

– Это значит, что я тебя подвезу, но только при условии, что ты согласишься молчать всю дорогу.

– Ух ты! Да пожалуйста!

Пока мы шли по улице, я не мог не заметить, что любой мужчина, который случайно бросал взгляд на Рэйчел, невольно замедлял шаг и непременно смотрел на нее еще раз, более пристально. Надо сказать, по какой-то непонятной причине меня это раздражало.

Когда мы добрались до моей машины, я сел за руль и пристально проследил за тем, как она забросила свои вещи на мое заднее сиденье, села рядом и с вызывающим видом повернулась ко мне.

– Что ты на меня пялишься? – спросила она.

– Даже и не думал пялиться. – Я закатил глаза. – Просто жду, когда ты наконец вспомнишь, как следует ездить на переднем сиденье автомобиля, и застегнешь этот чертов ремень безопасности.

– Тогда, может, ты предпочитаешь, чтобы я пересела на заднее сиденье?

– Если бы там не было барахла Грега, я бы сам тебе это предложил.

Я повернул ключ зажигания.

– Ну, если ты собираешься вести себя как…

– Ты согласилась молчать всю дорогу, – сказал я. – Если не хочешь ехать, выходи, не стесняйся. Если же хочешь, то имей в виду – я бы предпочел ехать в тишине.

Она возмущенно посмотрела на меня и щелкнула ремнем безопасности.

Черт, а ведь она сейчас действительно прекрасна…

В прошлом: нам по пятнадцать с половиной лет

(Ну, на самом деле это Рэйчел пока еще пятнадцать с половиной, а мне уже шестнадцать, поэтому я гораздо старше и умнее ее…)

Итан

ТЕМА: ТВОЙ АВТОМОБИЛЬ

Дорогой Итан!

Досадно, конечно, что у меня нет водительского удостоверения (кстати, никого ведь не волнует, что ты успел проскочить и прошел последний тест как раз перед тем, как в нашем округе подняли возрастные ограничения) и мои родители настаивают на том, чтобы ты каждый день подвозил меня в школу и обратно, но, по крайней мере, ты мог бы постараться не хамить мне при этом всю дорогу. Ты мог хотя бы давать мне время, чтобы я успела нормально забраться в твою машину, а потом дождаться, пока я выйду и захлопну переднюю дверцу, а не сразу рвать с места на бешеной скорости.

Но знаешь, что? Так как я, очевидно, взрослее тебя, я хочу сделать первый шаг. Считаю, что пришло время для того, чтобы сделать наши отношения более теплыми, только и всего. Так как мне придется ждать еще полтора года, чтобы получить права, сделай одолжение, в следующие несколько месяцев разговаривай со мной только тогда, когда будешь подвозить меня на своей машине. Впрочем, и в этом случае коротких «привет» и «пока» будет более чем достаточно.

Иди к черту, я хочу забыть тебя,

Рэйчел

ТЕМА: RE. ТВОЙ АВТОМОБИЛЬ

Дорогая Рэйчел!

Во-первых, сам факт нашего знакомства уже достаточно неприятен – подробности в данном случае уже не имеют значения. Если ты начнешь выходить из дома вовремя, мы не будем опаздывать и мне не придется экономить секунды.

И кстати, ты вовсе не взрослее. Я сказал тебе, что хочу, чтобы «наши отношения стали более теплыми» еще несколько недель назад, до того как ты настучала родителям, когда увидела сигареты в моей комнате. Причем это были даже не мои сигареты. (Неужели твоя жизнь настолько скучна, что ты только тем и занимаешься, что следишь за мной из окна своей спальни, и у тебя нет других развлечений?)

И эта твоя последняя гнусная выходка со стукачеством поставила окончательную точку на всем этом дерьме про «наши теплые отношения».

Так что сама катись ко всем чертям, я тоже хочу тебя забыть,

Итан

P. S. Мы оба знаем, что ты никогда не получишь водительское удостоверение, потому что постоянно проваливаешь письменный экзамен на водительских курсах. (Спешу сообщить: это совсем не так сложно.)

P. Р. S. Поздравляю – наконец-то в этом году ты научилась использовать функцию проверки орфографии в электронной почте.

ТЕМА: RE: RE: ТВОЙ АВТОМОБИЛЬ

Дорогие Итан и Рэйчел!

Пожалуйста, выйдите из почты на ваших компьютерах и немедленно явитесь в кабинет директора. Я неоднократно предупреждала вас обоих, чтобы вы прекратили использовать школьный сервер для отправки друг другу этих глупых писулек.

Вы хоть представляете, что это может быть истолковано как мошенничество? Между прочим, прямо сейчас вы сдаете экзамен!

Неужели не понимаете, насколько вы беспечны?

Хочу забыть вас обоих.

Мисс Уошингтон

* * *

Я СМОТРЕЛ НА ВЧЕРАШНЕЕ ПИСЬМО мисс Уошингтон, поражаясь тому, что она не прервала нашу переписку раньше, ведь мы отправили друг другу двадцать пять писем, до того как она решила вмешаться.

Из-за вредности Рэйчел мы в тот день были вынуждены покинуть школу, отстраненные от экзамена, а сегодня должны были начинать все заново.

И разумеется, она опять опоздала.

Я сигналил ей в 7.05, прекрасно зная, что она сейчас просто стоит в своей гостиной и смотрит на часы. Ждет, пока не настанет 7.15 – ее «желательное время подачи автомобиля».

Ровно в 7.15 она распахнула дверь и, раскрыв свой хлипкий зонтик, помчалась к моей машине через дворик перед домом.

– Ты развалишься, если подъедешь прямо к дому? – Рэйчел встряхнула волосами, разбрызгивая воду по всей моей приборной панели. – Особенно в такие дни, когда идет дождь? Так поступил бы любой настоящий джентльмен.

– А я никогда и не утверждал, что я настоящий джентльмен, особенно для тебя.

Рэйчел фыркнула, закатив глаза, и застегнула ремень безопасности. Включив музыку, она достала из рюкзачка пакет с пончиками и протянула его мне. Я кивком головы указал на стакан со свежим ванильным кофе, который всегда брал для нее в новом кафе на углу.

Несмотря на то что мы почти никогда не разговаривали друг с другом, у нас было неписаное правило, которое мы непременно соблюдали во время утренних поездок. Она готовила нам завтрак, а я покупал горячий шоколад (ну ладно, для нее, так и быть, кофе) перед тем, как принимался сигналить у ее дома.

Чтобы придерживаться этой договоренности, мы вовсе не должны были нравиться друг другу.

Я доехал до дома моей подруги Валери и подрулил по подъездной дорожке прямо к ее двери. (Для нее я всегда был настоящим джентльменом.) Я раскрыл над головой зонтик и пошел к ее крыльцу, улыбаясь при виде ее ярко-розового платья и серого плаща.

– Доброе утро, Итан. – Валери мило покраснела и поцеловала меня в губы.

– Доброе. – Я ответил на поцелуй, подхватывая ее рюкзачок.

– Подожди, прежде чем мы поедем, могу я тебе кое-что показать?

– Что, прямо сейчас? – Я бросил взгляд на часы. – Мы опоздаем, если не поедем сейчас же.

Она снова поцеловала меня, прикусив нижнюю губу, и прошептала:

– Это того стоит. Обещаю.

Я вздохнул и смирился, покорно следуя за ней в гостиную.

– Ну, что ты об этом думаешь? – Валери указала на две картины на холстах. На одной из них была изображена целующаяся парочка (по крайней мере, мне так показалось), на другой – новый отель, который был виден из окон нашей школы. – Здесь я изобразила нас с тобой – это подарок для тебя! – Валери жизнерадостно улыбнулась. – И поскольку вид этого отеля всегда отвлекает нас во время ланча, я решила нарисовать для тебя и его. Хочешь сейчас отнести их в свою машину или заберешь позже?

– Позже, конечно, – поспешно сказал я и тут же постарался смягчить свой ответ. – Я хотел сказать, что на улице идет дождь, и я не хочу, чтобы картины намокли.

– О да. – Она снова засияла улыбкой. – И правда.

Я с трудом сдержал вздох облегчения, когда она накрыла их тканью. Рэйчел не сдержалась бы и наговорила гадостей об этих картинах, если бы увидела их сейчас. Это потому, что Рэйчел великолепно рисовала, лучше, чем кто-либо в нашей школе, и никогда не давала мне забыть об этом.

Ох уж эта Рэйчел, она великолепна почти во всем. Кроме орфографии, конечно…

– Ну хорошо! – Валери снова поцеловала меня. – Я завезу их к тебе в эти выходные.

Мы неспешно пошли к машине, и я открыл перед ней заднюю дверцу.

– Хм! – недовольно фыркнула Валери, забираясь на заднее сиденье.

Я не стал обращать на это внимания и спрашивать, что случилось. Дождь полил еще сильнее, и мы уже сильно опаздывали.

Когда я выехал на улицу, она выразительно покашляла.

– Итан, – сказала она со вздохом. – Объясни мне, пожалуйста, почему Рэйчел всегда сидит на переднем сиденье твоей машины?

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, почему это Рэйчел, которая не является твоей девушкой, всегда сидит на переднем сиденье, когда ты заезжаешь за мной?

Я посмотрел на нее в зеркало заднего вида, заметив, что руки у нее скрещены на груди, а лицо покраснело от гнева.

– Может, потому, что Рэйчел живет рядом, по соседству со мной, и она всегда сидела на переднем сиденье, с тех пор как у меня появилась эта машина.

– Это не слишком внятная причина, Итан. – Валери сузила глаза. – Это я твоя девушка, а она, по твоим же словам, так называемый враг. Однако к ней ты относишься гораздо лучше, чем я к любому врагу, который у меня когда-либо был. На самом деле ты относишься к ней так, будто она твоя лучшая подруга – или даже больше, чем просто лучшая подруга.

Я закатил глаза. Это был уже третий раз, когда она начинала ссору из-за Рэйчел, и я просто не знал, что еще ей сказать, чтобы убедить, что Рэйчел – это всего лишь Рэйчел. Между нами нет и не было ничего, кроме вражды, и так будет всегда.

– Тебе не кажется, что это все неправильно, Рэйчел? – между тем продолжала свой монолог Валери. – Вот скажи, как бы ты себя чувствовала, если бы твой парень… ну, или девушка, ты ведь лесбиянка, правда?

– И вовсе я не лесбиянка. – Рэйчел с совершенно невозмутимым видом покачала головой.

– Ну, ходят такие слухи в школе. Из-за твоей манеры одеваться и вообще… ты ведь тусуешься только с парнями, у тебя даже нет ни одной подруги. Я уверена, ты прекрасно понимаешь, почему люди так думают. – Валери перекинула свои густые длинные волосы через плечо. – Короче, тебя ведь не слишком побеспокоит, если я все-таки сяду рядом со своим парнем? Пожалуйста.

– Да ради бога. – Рэйчел расстегнула ремень безопасности, когда мы остановились на красный свет, и перебралась на заднее сиденье.

Валери, не торопясь, вышла из машины, раскрыла свой зонтик, чтобы сделать целых два шага до передней дверцы, и изящно уселась рядом со мной. Она поцеловала меня в щеку, пристегнула ремень безопасности и торжествующе улыбнулась, когда я тронулся с места. Потом она взяла пакет с пончиками.

– Ах, как мило с твоей стороны, Итан! Ты приготовил для меня пончики и кофе?

– На самом деле это пончики для меня и Рэйчел, – сказал я. – Если хочешь, я могу остановиться где-нибудь, чтобы ты тоже купила себе что-нибудь поесть.

Она посмотрела на меня ничего не выражающим взглядом, а потом ее лицо пошло красными пятнами, и она прошипела:

– Ты что это, блин, серьезно?

Трек 8. Ты готов к этому?[10] (3:11) Рэйчел

В НАШЕМ ГОРОДЕ ЗВУЧИТ удивительный саундтрек, который я знала наизусть и любила всем сердцем. Это удивительное сочетание особых звуков реальной жизни, складывающихся в лирическую песню, которую я узнаю повсюду. Утренние мелодии – это всегда смесь из шелеста волн, набегающих на берег, и голосов туристов, бродящих по пляжу и спорящих за право пораньше занять лежаки. Во второй половине дня на звуковых дорожках города постепенно появляются громкий смех и звон трамвайных линий, сопровождающийся аккордами голосов местных жителей, которые заказывают в уличных кафе мороженое и кофе со льдом. А вечером звучат завершающие день композиции, когда мягко шуршит песок, заметая следы, и влюбленные пары сливаются в тайных поцелуях на пляже.

Сегодня я открыла звучание совершенно нового утреннего трека. Это было звучание тишины.

– Вы уверены, что он не позвонил и не отменил встречу? – спросила я у девушки-баристы в кафе «Кримери». – Он ведь должен был что-то сказать.

– Я уверена, что он не звонил, – сказала она, откидывая назад свои длинные рыжие волосы. – Точно так же, как уверена в том, что и в предыдущие несколько дней никто из парней тоже не звонил и ничего не говорил. Они бы уж скорее позвонили тебе, а не в кофейню.

– Верно… – Я резко выдохнула воздух, а бариста вышла из-за стойки и дала мне стакан с кофе.

– За счет заведения, – сказала она. – Как тебя зовут?

– Рэйчел.

– А меня Пенелопа. – Она протянула мне руку. – И что-то мне подсказывает, что ты на какое-то время выпала из игры, которая называется «свидания с парнями».

– Вроде того. Я встретилась с ними в баре, мы обменялись номерами, и после того как в течение нескольких дней перекидывались эсэмэсками, мы назначили дату встречи. А потом, просто потому, что я подумала, что им это будет приятно, я нашла их реальные адреса в кампусе и отправила им всем записки, в которых говорилось о том, как меня вдохновляет предстоящее свидание.

Ее глаза расширились от изумления.

– Что ты сделала?

– Отправила им всем записки. – Я пожала плечами. – Я всегда так делала, когда училась по программе «Семестр в море».

– А, тогда понятно. – Она кивнула, смеясь. – Значит, ты одна из тех самых морских девчонок. – Она взяла мой мобильный телефон и постучала пальцем по экрану. – А знаешь, что? Я, пожалуй, дам тебе свой номер телефона и буду помогать время от времени.

– Но почему?

– Потому что работаю здесь между занятиями и тоже не прочь завести новых друзей, – сказала она. – Ведь мы с тобой уже целую неделю разговариваем, и, поскольку ты не кажешься мне психически ненормальной, я думаю, мы с тобой поладим. Только не ищи мой реальный адрес и не отправляй мне писем.

Я рассмеялась.

– Договорились.

– Я здесь работаю каждое утро, это как раз время затишья перед очередным наплывом посетителей, – сказала она. – По вторникам и четвергам меня не бывает, но в другие дни я обычно зависаю здесь, если нет занятий. Не стесняйся, пиши мне, когда захочешь, если у тебя появятся вопросы по поводу свиданий на суше. Кстати, советую тебе зарегистрироваться на сайте знакомств «Тиндер» и завести аккаунт в Фэйсбуке, я ведь знаю, что большинство из вас, морских девчонок, тянут с этим до последней минуты.

– Обязательно это сделаю. – Я улыбнулась. – Я и сама этого очень хочу.

– О, доброе утро, Рэйчел. – Грег улыбнулся мне, войдя в кафе, но в следующую минуту уставился на Пенелопу. – Это твоя подруга?

– Ты не заинтересовал меня вчера, – сказала Пенелопа, скрестив руки на груди. – И ты все еще не интересуешь меня сегодня, как бы тебя ни звали.

– Но мы с тобой вчера даже не разговаривали. – Он подмигнул ей, изобразив одну из своих игривых усмешек. – Иначе я бы сказал тебе кое-что очень важное.

– И что же это?

– Что я не могу перестать смотреть на то, что находится у тебя на губах. – Он ухмыльнулся. – Хочешь, я помогу тебе стереть это своими губами?

– Ты что, серьезно? – Она закатила глаза. – Убирайся к чертовой матери из моей кофейни, Грег. Сейчас же!

– А я думал, ты даже не знаешь моего имени. – Он окинул ее напоследок выразительным взглядом и подмигнул, прежде чем покинуть магазинчик.

Я едва сдержала смех и поднялась, так как клиенты начали понемногу наполнять кофейню.

– Я напишу тебе.

– С нетерпением жду. Да, и вот еще что, Рэйчел!

– Да? – Я обернулась уже в дверях.

– Для сведения. Если еще какой-нибудь парень назначит тебе первое свидание в кофейне в семь тридцать утра, то это, скорее всего, означает, что он просто хочет дать тебе от ворот поворот. Это стандартный прием для того, чтобы кого-то отшить.

Она улыбнулась и вернулась к стойке, а я вышла на улицу.

Покончив с идеей «найти себе нового лучшего друга» и официально похоронив план A, а также все остальные – до Y включительно и решив, что лучше заняться поисками кого-то более или менее адекватного, с кем можно было бы просто поговорить, я решила, что настало время перейти к плану Z.

Я направилась к кафе под названием «Сливки и шоколад», о котором на днях упомянул Итан. Когда я зашла внутрь, то увидела, что он как раз сидит там в конце зала и что-то пишет.

– Ты что-то сегодня с утра на ногах, – сказал он, поднимая на меня взгляд. – У тебя занятия в восемь часов, или что?

– Нет. Я ничего не могу с этим поделать, каждое утро просыпаюсь очень рано. Это просто привычка.

– Как скучно и неинтересно. – Он закрыл свой блокнот, когда я присела рядом с ним. – Что ты хочешь?

– Я пришла сюда за горячим шоколадом, Итан, – сказала я. – А вовсе не ради тебя.

– Ты же не любишь горячий шоколад, Рэйчел. – Итан усмехнулся. – Хотя я вполне готов предположить, что ты его до сих пор ни разу не пробовала.

– А вот и пробовала, – солгала я.

Он безучастно посмотрел на меня.

– Так чего ты на самом деле хочешь?

– Ладно, хорошо, – сказала я. – Я пришла поговорить с тобой кое о чем, но ты должен пообещать, что не будешь надо мной смеяться.

Он скрестил руки на груди.

– Я весь внимание.

– Я бы хотела предложить тебе соглашение.

– Какого рода соглашение?

– Временное соглашение, которое принесет мне большую пользу.

– А как насчет меня?

– У тебя и так есть все девушки кампуса, которые по какой-то непонятной мне причине вьются вокруг тебя, как пчелы вокруг меда, – сказала я. – Какие еще преимущества тебе нужны?

– Так ты наконец признаешь, что все женщины в этом кампусе ко мне неравнодушны?

– Нет. Я признаю, что это мое последнее обращение к тебе за поддержкой, а всех женщин в этом кампусе просто зомбировали.

– Ревнующая женщина вовсе не сексуальна, Рэйчел.

– Как и ты.

Он лишь рассмеялся.

– Так что у тебя за предложение?

– Я хочу, чтобы мы на несколько недель притворились друзьями, пока я не найду себе настоящих друзей, – сказала я. – Я не хочу остаться на выпускном курсе совсем одна, понимаешь? Никто из тех, кому я писала, не перезвонил мне, и даже Мередит, которую я считала замечательной, когда она была у нас на корабле, похоже, с тех пор перенесла пересадку мозга. Я дважды пила с ней кофе, и все, о чем она хочет говорить, – это ее великолепные селфи и аккаунты в соцсетях.

Его губы изогнулись в медленной сексуальной улыбке, и он отпил глоток кофе.

Неужели он всегда так улыбается?

– И еще: мне хотелось бы иметь кого-то, с кем я могу время от времени поговорить о личных проблемах, – добавила я, чуть помедлив. – Но это, конечно, только на какое-то время, в тот момент, как я пойму, что у меня появился новый настоящий друг, мы сразу же сможем вернуться к нашим прежним отношениям. Что ты на это скажешь?

– Что подразумевается под этим твоим «притвориться друзьями»? Поясни, пожалуйста.

– Я только что объяснила тебе, что под этим подразумевается, Итан.

– Я не слишком внимательно тебя слушал.

– Ладно, хорошо. – Я поднялась. – Забудь. В прямом смысле этого слова.

– Я пошутил, Рэйчел. – Он жестом попросил меня сесть. – Если уж мы собираемся притворяться друзьями, тебе придется поумерить свою вспыльчивость. Прежде всего ты должна научиться видеть во мне своего друга, а не врага.

– Хорошо, – сказала я, опускаясь на стул. – Я могу это сделать.

– Кроме того, поскольку у тебя практически нет в этом никакого опыта, ты должна усвоить, что друзья обычно разговаривают, не споря друг с другом по любому поводу, и они, как правило, говорят друг другу правду. Неважно, о чем.

– Это все только временно, Итан.

– Я в курсе. – Он улыбнулся и прошептал, наклоняясь ко мне: – И в качестве твоего временного друга хотел бы сообщить тебе, что с того момента, как ты здесь появилась, я все время лицезрею твои соски, просвечивающие сквозь лифчик, а также краешек твоих красных кружевных трусиков, выглядывающий из шортиков.

– Что? – Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки.

– Ты меня услышала. – Он бросил взгляд на мою грудь. – В обмен на мои временные услуги мне в любое время может понадобиться твое мнение насчет ассортимента «Разорванного корсажа», так как это напрямую связано с моим проектом «Шелковый стебель». Идет?

– Договорились. – Я протянула руку, и он с серьезным видом потряс ее.

После этого мы некоторое время просто молча сидели и смотрели друг на друга.

– Итак, что нам полагается теперь делать? – первой нарушила молчание я. – Вот если бы я была твоим другом Робом или Майклом, что бы мы сейчас с тобой делали?

– Да они бы сейчас еще даже не проснулись. – Он засмеялся и достал свой телефон. – Но раз уж мы теперь «друзья», то полагаю, что могу рассказать тебе о двух вещах, которые должны заинтересовать тебя, если ты хочешь с кем-нибудь познакомиться. – Он показал мне экран своего мобильника. – Прежде всего тебе нужно зарегистрироваться на поездку старшекурсников в «Пик-Ридж-Лодж» – отель в горах.

Я открыла сумочку и достала блокнот с ручкой, но Итан тут же забрал его у меня.

– Не надо ничего записывать, просто зайди на наш аккаунт в Фэйсбуке.

– Ладно. – Я достала свой телефон. – Что дальше?

– Зависит от обстоятельств. Ты все еще хочешь когда-нибудь открыть собственную художественную школу?

– Я всегда этого хотела.

Он дотронулся до своего экрана, и на нем появилась группа под названием «Преданные любители искусства».

– Тебе, возможно, стоит заглянуть сюда, чтобы поискать друзей.

– Я сделаю это.

– Умничка, – сказал он. – Теперь дай мне свой телефон, я настрою тебе аккаунты в Фэйсбуке и Твиттере. Что-то мне подсказывает, что ты не сможешь выбрать для себя правильные фотографии…

* * *

Несколько дней спустя…

Я ПРОЛИСТНУЛА пятидесятое за этот вечер предложение от какого-то парня на сайте знакомств, одобрила десяток новых запросов на дружбу в Фэйсбуке и отложила в сторону свой телефон. Зависание в социальных сетях и общение с электронными друзьями уже начинали восприниматься как работа с полной занятостью.

Поскольку я только начала посещать факультативные курсы в этом семестре, я уже подумывала насчет того, чтобы поискать работу на неполный рабочий день или что-то еще, что помешало бы мне тратить половину своего времени на соцсети и бесцельную прокрутку ленты новостей.

Я послала сообщение Пенелопе: «Провела время на сайте знакомств, как ты советовала! Познакомилась с симпатичным парнем по имени Райан, который оказался в моем же художественном классе!», а затем включила музыкальную систему в гостиной и стала ждать, когда Итан или Грег, как обычно, присоединятся ко мне, но никто так и не пришел.

Порадовавшись, что в кои-то веки весь дом находится в моем распоряжении, я с облегчением открыла окна, которые выходили на пляж, позволяя соленому морскому воздуху ворваться внутрь. Я сделала себе чашечку горячего кофе и села на диван с одним из моих любимых любовных романов.

Я прочитала лишь половину первой главы, когда услышала оглушительный грохот, доносящийся из моей спальни.

Вспоминая, что сказал Итан насчет того, что надо запирать окна на ночь, я внезапно осознала, что забыла это сделать. Нервничая, я соскочила с дивана и выхватила из шкафа бейсбольную биту. Пройдя на цыпочках по коридору с высоко поднятой над головой битой, я приготовилась ударить незваного гостя по голове.

Но едва я собралась войти в свою комнату, как из нее вышел Итан – абсолютно голый.

– Какого черта ты тут делаешь? – огрызнулся он, глядя на биту.

– Хочу спросить у тебя то же самое! Какого черта ты стоишь тут совершенно голый?

– Представляешь, оказывается, я по-прежнему живу здесь. – Он не сделал ни единого движения, чтобы хоть как-нибудь прикрыться, и мой взгляд невольно скользнул вниз по его идеально выточенным кубикам пресса, к великолепно обозначенному «V», и далее вниз, вплоть до…

О боже!

Он у него был огромный. Нет, не так – ОГРОМНЫЙ.

Я почувствовала, как у меня округляются глаза при взгляде на ЭТО, и через несколько секунд мне пришлось заставить себя отвернуться.

– Ты не мог бы взять полотенце или надеть на себя что-нибудь? – Я ощутила, как загорелись мои щеки. – Пожалуйста!

– А зачем мне это делать? – Итан подошел ближе. – Похоже, тебе нравится то, что ты видишь.

– Что?!

Он засмеялся и проскользнул в ванную. Вернулся он уже с полотенцем на поясе.

– Что ты делал в моей комнате? – спросила я. – Зачем ты сюда пришел?

– По двум причинам. Во-первых, твоя пожарная сигнализация срабатывала каждые пять минут, потому что ты не поменяла батарейки, хотя я тебе говорил еще на прошлой неделе. Во-вторых, ты забыла закрыть ставни. Снова.

– Да, я знаю… Прошу прощения.

– Не стоит. – Итан окинул меня выразительным взглядом, своей улыбкой зажигая внутри меня огонь. – У тебя есть планы на сегодняшний вечер?

– Есть.

– И что же это?

– Для разнообразия хочу насладиться одиночеством в этом доме.

– У меня такие же планы.

– Ох… Могу я хоть на один вечер получить этот дом в свое полное распоряжение? – спросила я, недоумевая, откуда взялись порхающие бабочки в моем животе.

– Думаю, это было бы справедливо.

– Рада, что ты наконец-то научился быть таким милым.

Итан улыбнулся и еще раз на прощание оглядел меня всю, с головы до ног, прежде чем проскользнуть в свою спальню. Одевшись за пять минут и одарив меня одной из своих самых сексуальных улыбок – и заставив при этом моих бабочек вновь трепетать крылышками, – он молча вышел из дома.

Я с шумом выдохнула и покачала головой.

Такого просто не могло быть, чтобы я чувствовала к нему столь сильное влечение. У меня был тяжелый день. Скорее всего.

Он для меня просто мальчишка-сосед, которого я ненавижу… Ни больше ни меньше.

Трек 9. Не вини меня[11] (4:25) Итан

– «СОЦИОЛОГИЯ – ЭТО наука о развитии, структуре и функционировании человеческого общества», – в сотый раз прочитал Грег и повторил, закрыв глаза: «Социология – это наука о развитии, структуре и функционировании человеческого общества».

– Пожалуйста, скажи мне, что ты продвинулся дальше первого абзаца, Грег.

Я некоторое время наблюдал, как он вышагивал по нашей гостиной, и мне это надоело.

– Конечно, – ответил он. – Я уже заучил первые семь глав учебника. В эту пятницу тест будет по первым пяти, но на случай если этот гад попытается на мне отыграться, я сделал все возможное и заучил еще две следующие, понимаешь?

Мой друг Майкл, расположившийся на другом конце гостиной, только покачал головой.

– Кажется, ты нашел мне достойную замену, я уже больше не самый сумасшедший твой друг.

– Похоже на то. – Я засмеялся и жестом позвал его за собой на кухню.

– Приятно знать, что ты все еще жив и здоров.

– Могу сказать то же самое о тебе, дружище.

В последние несколько семестров мы с ним уже не могли пускаться в загулы, как раньше, так как его профилирующие дисциплины в медицинском колледже крепко взяли Майкла за задницу, но наши приключения в безрассудные времена первого и второго курсов были достойны внесения в Книгу рекордов. Так что нам с ним всегда будет что вспомнить.

– Ладно, – сказал он, доставая из холодильника пиво. – На самом деле я пришел попросить тебя об огромном одолжении.

– Мог бы просто позвонить.

– Я звонил. Ты не отвечал.

Я взглянул на свой телефон и убедился, что в списке был пропущенный звонок от него, но еще там было сорок пропущенных звонков с телефонов, которые принадлежали друзьям Лизы.

Черт, Лиза, все с тобой понятно.

– Так какое одолжение? – спросил я.

– Все очень просто. Мне нужно, чтобы ты убрал с моей дороги лучшую подругу девушки, которая меня интересует.

– И почему мне кажется, что все немного сложнее?

– Потому что у тебя отличная интуиция. – Майкл засмеялся. – Предполагается расширенная программа, так как я хочу эм-м-м… достичь определенного прогресса в наших с ней отношениях к моменту поездки старшекурсников в горы.

– А что с ее лучшей подругой? Что-то не так?

– Кроме того, что она ненавидит меня и думает, что я совершенно не подхожу для ее подружки? – Он пожал плечами и показал мне несколько фотографий на своем телефоне. – На самом деле все не так плохо. Можешь считать меня сумасшедшим, но, помимо всего прочего, я думаю, что вы двое отлично поладите.

– Она милашка, – заметил я, но потом покачал головой. – Итак, из всего, что ты тут мне наговорил, могу предположить, что твоя девушка охотно согласилась быть с тобой в этой поездке, но только при условии, если ты найдешь для ее подруги одного из своих горячих приятелей.

– Слово «горячий» не произносилось ни разу, Мистер Тщеславие. – Майкл засмеялся. – Но в остальном – да, твоя интуиция безупречна. Дать тебе номер телефона этой подруги? Ее зовут Тереза.

– Конечно, давай.

Когда я сохранял его в своем телефоне, в кухню вошла Рэйчел в спортивном топе и черных шортах. Она направилась прямо к холодильнику и принялась передвигать там весь алкоголь и пиво, пока не нашла свою бутылку с водой SAS, а я и Майкл, не отрывая взглядов, глазели на нее, пока я не начал представлять нас с ней вместе на заднем сиденье моей машины, причем Рэйчел была сверху…

Вот дерьмо…

– Привет, Итан, – сказала она, наконец захлопнув холодильник и повернувшись к нам. – Привет, друг Итана. – Она протянула руку Майклу.

– Майкл, – сказал он, с некоторой оторопью окидывая ее взглядом. – А ты кто такая?

– Рэйчел.

– А, понятно. – Он кивнул головой. – Подруга Итана, которая «ушла в море».

– Мы не друзья, – сказали мы в унисон. Вот что значит привычка.

– Какое-то время я даже был уверен, что он тебя выдумывает. – Майкл продолжал говорить, как будто не слышал нашего возражения. – И должен заметить, что его описание было абсолютно несправедливым.

– Кто бы сомневался. – Она засмеялась. – Но если ты тот самый Майкл Хан, о котором он писал мне время от времени, то о тебе он никогда не говорил ничего плохого.

– Приятно слышать.

В мои мысли начал вползать другой образ – ее ноги обхватывают мою талию, мои ладони на ее соблазнительной попке… – и я не стал от него избавляться.

– Угадай, что произошло! – сказала Рэйчел, глядя на меня сверкающими глазами.

– И что же?

– Меня только что пригласили на свидание! На настоящее свидание, которое пройдет не на круизном лайнере или на экскурсии по какому-нибудь зарубежному городу, набитому мировыми сокровищами архитектуры.

– Почему-то круизное судно и экскурсия звучат гораздо привлекательнее, чем просто свидание, – заметил Майкл.

– Только не для меня, – сказала она. – Я просто хотела, прежде чем соглашаться, на всякий случай уточнить у вас насчет этого парня. Вы знаете Бретта Галлагера?

– Бретт – отличный парень, – сказал Майкл, все еще не сводя с нее глаз.

– Он мой старый товарищ, – сказал я, мысленно отмечая, что надо будет навестить его в эти выходные. – Мы более близко общались до того, как он присоединился к братству, но он хороший парень.

– Отлично! Хорошо, что вы можете за него поручиться. – Она обняла меня, застав врасплох, и как только ее упругие груди прижались к моей груди, я почувствовал неслабое возбуждение. – Если это свидание пройдет хорошо, и мы еще несколько раз встретимся, я предложу ему поехать со мной в «Пик-Ридж-Лодж»!

Я отступил от нее на шаг.

– Когда свидание?

– В эти выходные. Я покажу тебе несколько своих прикидов, чтобы ты помог мне выбрать, ладно? Не хотелось бы произвести на него неверное впечатление.

– Конечно, с удовольствием помогу.

– Вот и замечательно, – весело сказала она. – А знаешь, ты довольно хороший временный друг, Итан.

Она стремительно выбежала из кухни, а потом и из дома, и все это время Майкл потрясенно смотрел на нее, пока она не скрылась из виду.

– Какого черта? – Он подошел и хлопнул меня по плечу. – Ты никогда не говорил мне, что девушка, которую ты как бы ненавидишь, выглядит так сногсшибательно!

Но она раньше так не выглядела…

– Дьявольщина, – продолжил он, смеясь. – Я, наверное, тоже писал бы ответы на все ее письма. Особенно если бы я знал, что она вернется и будет жить со мной в одном доме. – Он чуть понизил голос. – Вы с ней еще не перепихнулись?

– Нет, – сказал я, мысленно любуясь новыми образами Рэйчел, наклонившейся над диваном, эти образы в настоящее время настойчиво прокручивались в моей голове.

Я достал телефон и попытался сосредоточиться на своем задании.

Итак, девушка по имени Тереза.

Я набирал ее номер, чтобы отправить сообщение, и пытался убедить себя, что саднящее, неприятное чувство, возникшее в груди, когда Рэйчел сказала про Бретта Галлагера, не было ревностью. Этого просто не могло быть.

Она все еще девчонка-соседка, которую я ненавидел… Не больше и не меньше.

В прошлом: нам по шестнадцать лет

Итан

ТЕМА: СЕГОДНЯШНЯЯ ПОЕЗДКА.

Дорогой Итан!

Сегодня мне не надо ехать с тобой домой после школы. Меня подвезет мой новый парень.

Хочу забыть тебя,

Рэйчел

P.S. Я не голосовала за тебя на выборах Мистера Популярность.

ТЕМА: RE: СЕГОДНЯШНЯЯ ПОЕЗДКА.

Дорогая Рэйчел!

Поскольку сегодня 1 апреля – День дурака, я не вполне уверен, следует принимать твою записку как глупую шутку или нет. На всякий случай подожду тебя в машине пять минут.

Если за это время ты не выйдешь, я уезжаю.

Хочу забыть тебя,

Итан

P. S. Спасибо, что сообщила мне про голосование. Учителя задавались вопросом, кто бросил одинокий бюллетень в ящик другого претендента…

Рэйчел так и не появилась у моей машины, так что я решил, что она не соврала насчет парня. А еще я был уверен, что это не продлится слишком долго. Два первых парня, с которыми она пыталась встречаться, бросили ее, потому что она отказывалась «одеваться, как все другие девушки», где бы они ни тусовались, и, кроме того, упорно отказывалась расчесывать швабру, которую она называла своими волосами, чаще трех раз в неделю.

Добравшись до дома, я поднялся в свою комнату и отправил своей новой девушке Челси сообщение.

Я: Привет. Что делаешь?

Челси: Делаю маникюр вместе с Сарой. (Ее новая прическа просто ужасна!) А что?

Я: Не хочешь ли сегодня вечером приехать ко мне и посмотреть новый ужастик?

Челси: Очень смешно! Нет, разумеется. Лучше пригласи меня на ужин… Можешь заехать за мной через пару часов?

Я не стал ей отвечать. Мы встречались всего несколько недель, и все, что она когда-либо хотела сделать, это пойти на ужин (потратив мои карманные деньги) и посплетничать о своих друзьях. Она никогда не делала ничего из того, что бы хотелось мне, а ведь я уже говорил ей, что очень люблю смотреть сериалы и фильмы ужасов и что для меня это важно. И что она ответила? Видите ли, «ужастики – это отстой».

Я достал свой блокнот и начал составлять план, как отшить ее на следующей неделе. У меня был большой соблазн пойти к соседям и предложить Рэйчел посмотреть вместе со мной этот ужастик, но когда я поднял глаза и взглянул в окно, то увидел в ее комнате Глена Истона. Он сидел за ее столом и улыбался ей точно так же, как улыбался всем другим девчонкам в нашей школе.

Хоть Рэйчел и была полной лузершей, но она все же заслуживала кого-нибудь получше, чем Глен Истон.

На прошлой неделе он хвастался всем парням в спортзале, как он трахал Тейлор Реддинг и как собирается «трахнуть еще одну девственницу в этом месяце».

Я сильно сомневался, что Рэйчел когда-либо занималась сексом. Она все еще закатывала глаза, когда мне приходилось рассказывать ей о своих эскападах (только потому, что мои друзья в этот момент были недоступны, а меня распирало желание кому-нибудь выговориться), и, хотя я ее терпеть не мог, я все же не хотел, чтобы Глен был у нее первым.

Вторым? Возможно.

Первым? Ни в коем случае.

Я убедился, что мои жалюзи плотно закрыты и меня за ними не видно, и решил, что ничего не стану предпринимать, если только не пойму, что Рэйчел собирается пройти весь путь до конца.

Я видел, как Глен провел пальцами по ее волосам. Она засмеялась, когда он попытался прикоснуться к ней, и я совсем уже было уверился в том, что она так и останется навсегда жалкой неумехой, пока она не подалась вперед и не поцеловала его.

Глен засунул руки ей под рубашку, начал ласкать ей грудь, а Рэйчел при этом улыбалась ему, и ее губы почти касались его рта.

Я внезапно почувствовал ярость, но не совсем понял, почему. Рэйчел меня совершенно не привлекала, поэтому я решил, что чувство, сводящее меня сейчас с ума, – это злость из-за того, что на прошлой неделе Рэйчел показала моей маме, где в моей комнате Броуди спрятал сигареты.

Несомненно, я злился именно из-за этого…

В этот момент я заметил машину ее матери на подъездной дорожке и решил сделать то, что сделал бы на моем месте любой «заботливый друг».

Я: Здравствуйте, миссис Доусон. Я сейчас через улицу услышал громкий крик, доносящийся из комнаты Рэйчел. С ней все в порядке? Я знаю, что у нее ежемесячные сильные боли в животе…

Миссис Доусон: Ты такой хороший сосед, Итан! Я сейчас же обязательно пойду наверх и проверю, как там она. Спасибо тебе!

Последствия моего поступка не заставили себя ждать – я услышал их буквально через десять секунд. У мамы Рэйчел был самый громкий голос и самые обширные легкие в нашем квартале, поэтому мне даже не пришлось напрягать слух, чтобы услышать каждое слово:

– Как ты могла, Рэйчел Мэри Доусон? Проводить тайком мальчика в свою комнату? Ты что, совсем с ума сошла? Ты наказана! Бессрочно!

Я почти уже начал раскаиваться в своем стукачестве.

Пока не увидел в окно, как мама Рэйчел вытаскивает пачку презервативов из ящика ее стола.

Неужели она на самом деле собиралась заняться сексом с этим придурком?

Крики ее мамы не утихали в течение двух часов, и это было настолько ужасно и жестоко, что я решил больше никогда не проводить тайком ни одну девушку в свою комнату…

В тот вечер каждый раз, когда я случайно смотрел в окно на комнату Рэйчел, я видел, как она глазеет на меня из окна, подняв перед собой белую доску с написанным на ней проклятьем: «Иди к черту, Итан!»

Я собирался уже спросить ее, почему она не может просто включить телевизор, посмотреть очередную серию ужастика и оставить меня в покое, но заметил, что ее плоский экран исчез. Мать забрала телевизор в наказание сразу после скандала.

Тяжело вздохнув, я открыл окно и подтащил свой телевизор как можно ближе к краю.

Рэйчел оторвала глаза от стола, все еще сердито глядя на меня, но губы ее улыбались. Я увеличил громкость до максимума и увидел, как она взяла в руки бумажный стаканчик, который был на ее конце нашей импровизированной телефонной линии, установленной еще много лет назад.

– Итан? – позвала она.

– Да?

– Можешь еще немного повернуть экран в мою сторону?

Я послушался, чуть отклонив экран.

– Спасибо. – Она открыла пакет с чипсами. – Знаешь, Итан?

– Что?

– Я тебя ненавижу.

Трек 10. Стиль[12] (3:59) Рэйчел

У МЕНЯ БЫЛО НЕСКОЛЬКО УСЛОВИЙ, которые непременно должны были сопровождать мое первое долгожданное настоящее свидание в кампусе. Тот особый список «всякой ерунды, которая мне совершенно необходима», вдохновленный моими любимыми любовными романами. Весь список условий я знала наизусть, но в тот момент, когда меня действительно пригласили на первое свидание, я вытащила его и перечитала первые три пункта.

Вся эта чушь собачья, которая мне действительно необходима на Моем Первом Настоящем Свидании:

(И мне плевать, что Итан назвал все это «неосуществимым». Он в этом ничего не понимает.)

1. Захватывающе интересный разговор, который мне не захочется прерывать (желательно о книгах, но я согласна и на разговор об искусстве, о наших мечтах или о том, что мы оба очень любим делать).

2. Изумительное место свидания, которое навсегда останется в моей памяти. Особый бонус, если это место находится где-нибудь под звездным бархатным небом, например на частном пустынном пляже или на худой конец в пятизвездочном ресторане.

3. Обжигающий душу поцелуй, который завершит этот восхитительный вечер и заставит мой разум вскипать от восторга при мысли об открывающихся бесконечных возможностях. (И, конечно, бабочки в животе. Обязательно должны порхать эти чертовы бабочки.)

НАДО ПРИЗНАТЬСЯ, на данный момент мой список действительно оказался совершенно неосуществимым, и в этот вечер по всем пунктам я могла поставить жирный ноль.

Бретт Галлагер был чертовски привлекателен, каждый вечер на этой неделе мы с ним трепались по телефону, перебрасываясь шутками, поэтому я надеялась на бабочек или хотя бы на искры, когда он заехал за мной на своей машине.

Прошел уже час, а я все еще их ждала.

Я ничего не чувствовала, когда он улыбался и осыпал меня комплиментами, и я все еще пыталась понять, почему, черт возьми, он решил, что пиццерия – это идеальное место для свидания. Мало того – он был одет в мятые спортивные штаны и футболку, как будто вылез из кровати всего за несколько секунд до того, как заехать за мной.

Не могу поверить, что потратила полдня, готовясь к этому, так сказать, свиданию.

– Похоже, мне стоило получше принарядиться для встречи с тобой, – с улыбкой сказал Бретт. – Кстати, ты отлично выглядишь.

– Благодарю. – Я заставила себя улыбнуться. – Как я понимаю, мы здесь с тобой просто перекусим перед тем, как отправиться на романтическое свидание, ведь правда?

Он засмеялся, как будто услышал забавную шутку.

– Нет, это и есть наше свидание. Я лично думаю, что будет лучше, если мы познакомимся друг с другом именно в таком местечке, как это, оно для меня наиболее доступно с финансовой точки зрения. – Он улыбнулся и подмигнул мне. – Ты ведь не охотница за деньгами, верно?

Я подавила вздох разочарования и пригладила руками складки на своем сером платье.

– Ну что ты, нисколько.

– Что я могу вам предложить сегодня вечером? – спросил подошедший к нашему столику официант. – У нас есть четыре новых вида пиццы комбо и три особых напитка, если вас это интересует.

– Принесите нам образцы, – ответил Бретт, прежде чем я успела открыть рот. – И воду. Два больших стакана с водой.

Официант закатил глаза и очень быстро вернулся с водой и коробкой крошечных кусочков пиццы.

– Не понимаю, зачем люди приходят сюда и платят за пиццу, – заявил Бретт. – Ведь образцы бесплатные, и вполне можно наесться двумя наборами. Ну, нам, вероятно, понадобится три, нас ведь двое, но вообще-то они обычно количество образцов не ограничивают.

Он вытащил из коробки пять миниатюрных кусочков для себя и подвинул коробку мне. Там остался всего один кусочек.

– Слушай, там в машине ты говорила что-то про любовь к рисованию, – сказал Бретт. – Ты специализируешься по искусству?

– Да, я всегда хотела быть художником.

– Звучит круто.

Я ждала, что он попытается как-то развить тему об искусстве или хотя бы просто о чем-нибудь меня спросит, но, увы, он полностью утратил всякий интерес к этой теме. Вместо этого он молча пожирал свои пробные кусочки пиццы, громко при этом причмокивая, с шумом их проглатывая и запивая водой.

– Может, ты хочешь заказать пиццу, и мы съедим ее снаружи под звездами на веранде? – предложила я, все еще надеясь спасти этот вечер. – Я думаю, что там, на воздухе, наша беседа пойдет лучше.

– Пойдет лучше, когда мы вернемся ко мне и будем смотреть фильмы по каналу «Netflix», – сказал он, вытаскивая свой телефон. – Давай я найду что-нибудь для настроения. Мы даже можем вместе выбрать, что посмотреть.

– Хорошо… – Я очень старалась не закатить глаза. – Ты извини, я отойду на секунду? Мне нужно в туалет.

– Без проблем. Это там, сзади, слева.

Я поспешно встала и направилась по коридору. Обнаружив дамскую комнату, я закрылась в первой кабинке. Для этого так называемого «свидания» я сделала в салоне на Главной улице сложную прическу с локонами, потратилась на маникюр и педикюр и купила новые туфли на шпильках в дополнение к своему серому платью до середины бедра. Я раздумывала, может написать эсэмэс-сообщение Итану и спросить у него совета, стоит ли мне прямо сейчас уйти с этого «свидания». Но я не хотела слишком уж обольщаться, поверив в нашу временную дружбу. Поэтому вместо Итана я написала Пенелопе.

Я: Привет… Я сейчас на свидании, и мне нужен совет.

Пенелопа: Да, ты должна заставить его надеть презерватив.

Я: Это не то! Ха-ха! У нас должно было быть свидание… Но он привел меня в пиццерию.

Пенелопа: В какую пиццерию?

Я: О’Мэлли. Та, что с бесплатными образцами… это нормально?

Пенелопа: Зависит от ситуации. Может, он сейчас на мели и пригласит тебя на настоящее свидание в следующий раз. Если только он не жмот (о чем сразу скажут бесплатные образцы и то, что потом он позовет тебя к себе смотреть канал «Netflix»).

Я: Да, все именно так, он предложил поехать к нему смотреть «Netflix».

Пенелопа: Убирайся оттуда к черту. Прямо сейчас. (P. S. – Тот парень Райан, с которым ты пила кофе между своими занятиями по искусству, кажется, больше тебе подходит… Просто дай ему время.)

Я вышла из кабинки и осмотрела себя со всех сторон, прежде чем выйти в зал. Когда я открыла дверь, Бретт стоял в коридоре возле туалета с вытаращенными глазами и в состоянии близком к панике.

– Эй, Бретт? – спросила я его. – Что-то случилось?

– Да, да, прошу, не выходи! Оставайся пока там. – Он нервно оглянулся через плечо. – Сиди там, пока я не скажу тебе, что можно выйти.

– Прости, что ты сказал?!

– Оставайся в туалете, Рэйчел. – Он замахал на меня руками, умоляя зайти внутрь. – Мне нужно, чтобы ты сейчас же спряталась там. Я не хочу, чтобы моя бывшая подружка знала, что я встречаюсь с тобой здесь.

Я растерянно моргнула.

– Ты же сказал, что у тебя никого нет.

– У нас просто перерыв в отношениях, – пояснил он, тряся головой от нетерпения. – Мы с ней по-прежнему встречаемся время от времени, но пока официально не дали зеленый свет для других отношений.

– Тогда зачем ты пригласил меня на свидание?

– Ты серьезно? – Он выразительно окинул меня взглядом. – А ты как думаешь, зачем?

Официант протиснулся мимо нас, и Бретт высунулся из-за его плеча, чтобы оглядеть зал.

– Вот дерьмо… – Он положил мне руки на плечи и затолкал обратно в туалет. Затем просунул голову через дверь и проговорил трагическим шепотом: – Оставайся здесь!

Какого хрена?

Бретт ушел, а я через несколько мгновений открыла дверь, раздумывая, как мне со всем этим разобраться, черт возьми, и тут я увидела, что он впился поцелуем в губы блондинки, сидящей за нашим столом. Она засмеялась, не отнимая губ, и он одной рукой сжал ей задницу.

Когда он другой рукой ласково провел по ее волосам, я почувствовала, что меня бросает в жар. Мне страшно захотелось выйти прямо сейчас в зал и сказать Бретту, что он самый настоящий говнюк, потому что морочил мне голову целую неделю и разрушил все мои надежды. Я глубоко вдохнула и уже приготовилась накричать на него за то, что он все испортил, но вдруг в моей голове прозвучали слова Итана: «Ты настолько влюблена в саму идею быть влюбленной, что способна потерять голову почти от каждого встречного».

Я вздохнула и… еще несколько минут наблюдала, как целовались Бретт и его «бывшая». Наконец он отпустил ее, и она направилась к бару, а я, скрестив руки на груди, ожидала, что вот сейчас он подойдет ко мне и извинится, но он и не подумал этого сделать. Этот гад даже ни разу не посмотрел в мою сторону.

Пылая негодованием, я вышла из туалета и подошла к столу как раз в тот момент когда вернулась его подруга. Я взяла свой стакан с водой и сделала большой глоток.

– Большое тебе спасибо за сегодняшнее свидание, Бретт. Я отлично провела с тобой время, – сказала я и посмотрела на его девушку. – Между прочим, он сказал мне, что у него никого нет.

Не дожидаясь последствий своего демарша, я развернулась и быстро ушла.

Выйдя из пиццерии, я отправилась прямиком в бар по соседству, заказала четыре порции виски и выпила их сразу, одну за другой. Потом я выпила коктейль «Лонг-Айленд», огромную порцию «Маргариты» и полирнула все это двумя порциями амаретто с лимонным соком, прежде чем бармен сказал мне, что я должна подождать некоторое время, прежде чем заказывать что-нибудь еще.

Не желая ждать, я поднялась и выбралась наружу. В довершение всего начал моросить дождь. Как это всегда и бывает в самые дерьмовые дни.

Не обращая внимания на такие мелочи, я направилась к «Зонтикам».

– А я думал, сегодня вечером ты должна быть на свидании, Рэйчел, – раздался знакомый глубокий голос, заставивший меня посмотреть налево, я обернулась и увидела Итана, сидящего в машине. Его голубые глаза сверкали в свете тусклых огоньков салона, и на его губах появилась такая знакомая мне сексуальная улыбка, когда он внимательно оглядел меня с ног до головы.

– Кажется, ты тоже собирался на свидание, – наконец нашлась я с ответом, чувствуя внезапное и весьма интенсивное трепыхание бабочек.

– Да, я был на свидании, – небрежно сказал Итан. – И только что вернулся, подкинув ее до дома. Хочешь, подвезу тебя?

Я стояла неподвижно, а дождь лил все сильнее. Я не знала, что с этим делать. В прошлом, когда мы с Итаном встречались, никаких искр, а тем более бабочек не было и в помине. Обычная взаимная ненависть, которая иногда уступала место перемирию, длившемуся достаточно долго, чтобы мы могли спокойно прожить остаток дня. Но в последнее время между нами определенно не было ненависти. Возможно, именно это, а также то, что я слишком много вечеров проводила в мечтах о его поцелуях и не только, и сыграло свою коварную роль.

– Рэйчел! – Его глубокий голос вырвал меня из моих мыслей. – Садись же в машину, черт тебя возьми.

Я открыла дверцу и скользнула внутрь, на место рядом с ним.

– Вот, держи. – Он подхватил несколько пляжных полотенец с заднего сиденья и передал их мне, прежде чем выехать на улицу и влиться в поток машин.

По дороге мы не разговаривали, но, когда нам надо было съезжать на дорогу, которая вела в наш район, мы оказались в самой середине бесконечной пробки. Мы постояли несколько минут, слушая, как дождь стучит по крыше, а затем Итан вырулил на аварийную полосу.

– Строительные работы на этой дороге заканчиваются в восемь, – сказал он. – Нет никакого смысла выбираться отсюда прямо сейчас.

Я кивнула, чувствуя, что немного перебрала с выпивкой.

– Угу…

– Куда Бретт повел тебя на свидание? – спросил он, заезжая на стоянку.

– Я бы сказала тебе, но не хочу, чтобы ты меня ревновал.

– Чтобы ревновать, я должен для начала хотя бы заинтересоваться тобой, Рэйчел. – Он тихо рассмеялся. – Так все же скажи мне, куда он тебя отвел?

– Мы были в нескольких местах, – сказала я. – Сначала он повел меня на карнавал на Пирсе, и мы сыграли в несколько игр и съели много всего вкусного. Затем мы долго гуляли по пляжу, и там у нас с ним был самый удивительный поцелуй, а затем он пригласил меня в один частный ресторанчик попробовать кое-что новенькое. О да, забыла, в конце он подарил мне длинный страстный поцелуй, которым посрамил все слова и поцелуи других мужчин.

– И все это он успел сделать в течение одного часа? – Он ухмыльнулся.

– Именно так. Он действовал очень э-э… оперативно.

Итан бросил в мою сторону ничего не выражающий взгляд.

– Ладно, хорошо, – сдалась я. – Бретт пригласил меня на бесплатную пиццу и воду. И как будто этого еще было недостаточно, там появилась его девушка, и он, чтобы она меня не заметила, затолкал меня в туалет.

– Очень интересно. – Итан засмеялся. – Что ж, сочувствую.

– В самом деле?

– Если честно, то нисколько.

– А как прошло твое свидание с Терезой?

– Гораздо лучше, чем у тебя, – хмыкнул он. – Я пригласил ее на ужин в ресторанчик «У Рози».

– Это тот пятизвездочный ресторан рядом с Пирсом?

– Именно, – сказал он, улыбаясь. – Там не подают бесплатные образцы.

Я закатила глаза, почувствовав легкий укол ревности.

– И она верит, что ты действительно интересуешься ею?

– Это не имеет никакого значения. – Он пожал плечами. – Я порву с ней после нашей поездки в горы. А ты туда все еще собираешься?

Я кивнула головой.

– Я просто поеду с Райаном, парнем из моего художественного класса, мы с ним вроде ладим. Он довольно милый, идеально подходит для романтического свидания и вообще джентльмен. В отличие от кое-кого из моих знакомых.

– У нас с тобой никогда не было свиданий.

– И никогда не будет.

– После всех твоих ожиданий, которые ты возлагала на парней с корабля, я буду считать это благословением.

– Если хочешь знать, – я развернулась к нему лицом, чувствуя, как алкоголь бурлит в моих венах, – я выдумала больше половины всех этих историй, Итан.

– Что-что ты сделала?

– Не притворяйся, что удивлен, – сказала я, расстегнув ремень безопасности, когда убедилась, что вереница застрявших в пробке машин стала еще длиннее. – Просто я, пожалуй, несколько преувеличила. Или кое-что нафантазировала обо всех этих любовных историях.

Он заглушил мотор.

– Я более чем удивлен… И что из всего этого ты насочиняла?

– Не в той части, о которой ты думаешь, – сказала я. – Все хорошее было настоящим. Например, поцелуй на пирсе с парнем, который по части внешности мог бы дать тебе сто очков вперед. Ну, правда, не сейчас, потому что ты теперь стал жутко сексуальным, и, если бы я так тебя не ненавидела, я бы подумала о том, чтобы с тобой трахнуться. Кроме того, был еще секс на палубе, о котором можно только мечтать. Это было в миллион раз круче, чем твои лучшие ночи, которые ты провел здесь, я совершенно в этом уверена. И большинство свиданий у меня были настоящими.

Итан выразительно молчал.

– Ну что, нет возражений? – Я победно улыбнулась. – Ничего не можешь сказать умного?

– Я ничего не слышал после твоих слов о том, что ты хочешь со мной трахнуться.

– Я не совсем это имела в виду, – поспешно сказала я, радуясь, что он не видит цвета моих щек. – Я бы даже не стала рассматривать вопрос, стоит ли с тобой целоваться, так что про возможность трахнуться с тобой – это было небольшое преувеличение.

– Это то, что ты действительно чувствуешь?

– Это то, что я действительно сказала.

На несколько мгновений воцарилось молчание.

А затем, не говоря ни слова, он наклонился и прижался к моим губам поцелуем, а я обхватила руками его шею. Нежно покусывая мою нижнюю губу, он сжал руками мою талию и, приподняв, пересадил к себе на колени.

Его губы и язык стали настойчивее, я застонала и закрыла глаза, когда его руки прошлись по моей открытой спине вниз и пальцы зацепились за кружева моих трусиков.

– Итан… – шептала я прямо в его губы. – Итан…

Он не отвечал. Проведя пальцами по моим волосам, он ненадолго оторвался от моего рта и принялся покрывать жесткими и грубыми поцелуями мою шею.

Сидя на его коленях, я сразу почувствовала, как нарастает его возбуждение, и тихо ахнула. Я хотела ощущать его всего, я скользила ладонями по его плечам, груди, животу… но он снова с силой вжал меня в себя и впился жадным поцелуем в мой рот.

– Дьявольщина, Рэйчел… – выдохнул он, обдав жаром своего дыхания мои губы. Его руки скользнули вниз, на талию, затем опустились ниже, и он сжал на мгновение мою задницу.

Стянув ворот моего платья вниз, он ладонью обхватил грудь, взял губами сосок и втянул его в рот. Нежно покусывая и посасывая, он обводил его языком, пока тот не затвердел, а затем то же самое проделал с другим соском.

Я закрыла глаза, полностью отдаваясь ощущениям. В этот момент его ладони прошлись по моему животу, он медленным движением сорвал с меня трусики, и, когда я, дрожа от предвкушения, уже почувствовала, как его пальцы скользнули внутрь меня, раздался громкий звук, нарушивший тишину, прерывавшуюся до сих пор только нашим частым дыханием.

Не обращая внимания, он оторвался от моей груди и снова завладел моими губами для еще более жадного поцелуя, но стук стал громче и настойчивее, и только тут до меня дошло, что кто-то стучит по боковому стеклу со стороны водителя.

Сразу же отпрянув друг от друга, мы поспешно поправили на себе одежду, и я пересела на свое место.

Итан посмотрел на меня, убедился, что я выгляжу вполне прилично, и опустил окно.

– У вас все в порядке? Почему вы стоите под дождем? – Это был полицейский. – У вас проблемы с машиной?

– Нет, сэр, – сказал Итан. – Мы просто ждали, когда восстановится движение.

– Какое движение? – Полицейский поднял бровь.

Я протерла запотевшее лобовое стекло. Дорога впереди была совершенно пуста.

– Убирайтесь отсюда, – сказал офицер. – Это аварийная полоса, нечего здесь стоять просто так.

Итан тут же завел машину и рванул с места, молча глазея на меня каждый раз, когда мы останавливались на светофоре.

Я откинулась на сиденье и всю дорогу домой упорно смотрела прямо перед собой, сопротивляясь отчаянному желанию прикоснуться к губам, опухшим от его поцелуев.

Как только мы вошли в дом, я, избегая встречаться взглядом с Итаном, помчалась прямо к себе в комнату.

Что, черт возьми, это было?

Трек 11. Сыплются искры[13] (2:42) Рэйчел

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО я проснулась и поворочалась в постели, отчаянно надеясь, что вчерашний поцелуй с Итаном был просто очередным эротическим сном. Тем самым ярким и достойным повторения желанным сном, после которого мне всегда хотелось, чтобы он длился чуть дольше и забывался не так быстро.

Я встала, пошла в ванную и ахнула, увидев свое отражение в зеркале. На моей шее краснел огромный след от засоса, а губы были все еще припухшими от его поцелуев. Даже на бедре темнел синяк в том месте, которым он прижимал меня к рычагу переключения передач.

Так, значит, эта хрень произошла на самом деле?

Я вошла в душ, пустила воду и долго стояла там, закрыв глаза, под бегущими сверху струями. Я не знала, что именно скажу Итану в следующий раз, когда мы останемся одни, но твердо знала, что такого больше не повторится.

Пусть даже это был лучший поцелуй в моей жизни. Пусть даже я буду думать о нем весь день, в чем я почти не сомневалась.

Или даже весь год…

Я стояла так очень долго, пока моя кожа не сморщилась от горячей воды и не покраснела, а затем быстро оделась в бирюзовую рубашку и джинсы. Открыв ящичек с косметикой, я вытащила свой корректирующий карандаш и потерла им шею, скрыв все следы поцелуя.

Сложив в сумку свои карандаши и кисти, я прошла на кухню. Итан сидел около бара.

– Доброе утро, – сказал Итан, окинув меня взглядом.

– Привет… – Я посмотрела в его голубые глаза. – Разве у тебя сейчас нет занятий по экономике?

– Я же говорил тебе, что освобожден от занятий, так как пишу отчет о «Шелковом стебле». Кстати, ты начала разбираться с теми вопросами, которые я послал тебе о магазине любовных романов?

Я кивнула.

– Отдам тебе ответы сегодня вечером.

– Договорились.

– Ладно… – Я прошла мимо него и, схватив со стойки бублик, направилась к двери, но не смогла удержаться и обернулась: – Мы можем поговорить о том, что произошло вчера вечером?

– А что было не так?

– Ну, для начала, я думаю, что мы с тобой слишком далеко зашли.

– Это был всего лишь поцелуй, Рэйчел. – Итан снова окинул меня взглядом. – Очень хороший поцелуй… Но больше ничего не произошло.

– Ну, так вот, я хочу, чтобы ты знал, что больше ничего такого и не произойдет, – сказала я. – Ты же знаешь, что я бы никогда не поцеловала тебя по своей воле, как бы хорошо в последнее время ты ни притворялся моим другом.

– Я тоже так считал, но только до вчерашнего вечера. – Он широко улыбнулся.

– Ничего не изменилось, Итан. Просто вчера я была совершенно пьяной.

– Ну, уж не настолько ты была пьяной. – То, как он посмотрел на меня при этих словах… Боже, опять эти бабочки!

– Да, в общем… Я не хотела тебе этого говорить, но, пока мы с тобой целовались, я думала о Райане. Знаешь, это тот парень, с которым мы вместе едем в горы. Я просто представляла его вместо тебя.

– Ты произнесла мое имя.

– По ошибке.

– Ты назвала меня по имени дважды. – В первую минуту он показался мне огорченным, но затем выражение его лица постепенно смягчилось. – Между прочим, ты слишком уж много думаешь об этом поцелуе.

– Так выходит, это для тебя ничего не значит?

– Это значит, что я больше не могу считать, что целуешься ты ужасно.

Он побарабанил пальцами по стойке и сменил тему разговора.

– Так о чем еще ты солгала мне в своих письмах?

– Что? – Я почувствовала, как кровь отлила от моего лица. Я совершенно не помнила, что говорила ему о своих обманах, вернее, о фантазиях, более того, я давным-давно поклялась, что никогда не позволю ему узнать об этом.

– Вчера вечером ты мне призналась, что некоторые э-э… инциденты, которые ты так красочно описывала, были неправдой, – сказал Итан, поднимаясь на ноги. – Я бы хотел прояснить это все до конца. Так о чем еще ты мне наврала?

– Гм, видишь ли… – Я поспешно отступила на шаг. – Мне надо идти, я опаздываю на занятия.

– Первая лекция у тебя начнется только через тридцать минут.

– Через пятнадцать будет маршрутка.

– Я отвезу тебя до места через двадцать минут. – Он подошел к двери, преграждая мне путь. – Так о чем еще ты насочиняла?

– Так, кое о каких пустяках.

– Ладно. – Он пожал плечами. – Не стесняйся, рассказывай все в подробностях.

– Я уверена, что ты тоже кое о чем мне приврал. – Я помотала головой. – Впрочем, это не так уж важно.

– Я всю жизнь честно говорил, что ненавижу тебя, – сказал он, ухмыляясь. – У меня никогда не было причин лгать.

– И правда… А ты не можешь представить, что у меня была весьма веская причина, чтобы солгать.

– Очень в этом сомневаюсь. Но все же расскажи мне.

– Ну, хорошо. – Я помолчала. – В общем, я встречалась всего с несколькими парнями, пока была в море, так что, возможно, я и солгала о некоторых из них. Главным образом о тех, о которых я писала тебе в самом начале.

– Что-что? Поясни, пожалуйста.

– На корабле у меня было не так уж много парней, – сказала я. – Все те, о которых я рассказывала тебе на первом и втором курсе… я их выдумала. Я начала встречаться с парнями только на третьем курсе.

– Та-а-к… – Он склонил голову набок. – Марк Уильямс, твой первый поцелуй на борту под звездами, когда ты ощутила бабочек внутри и всякое прочее дерьмо… Это было неправдой?

– Ты что, помнишь такие подробности?

– Так это было правдой?

– Нет, – ответила я. – Марк Уильямс – герой одной из книг, которые я тогда читала.

– Ладно. Джон Клайн. Первый парень, которого ты пригласила в свою комнату и с которым у тебя был сумасшедший секс… Это правда?

– И да, и нет.

– Так не бывает.

– Ну, понимаешь, у меня случилась тогда морская болезнь, и он проводил меня в каюту… это было совсем не так романтично, как я рассказывала.

– А секс у тебя с ним был?

– Нет. – Я помотала головой. – У меня ни с кем не было секса до первого семестра на третьем курсе. Это был Холден Коннорс.

– Тот парень, который был слишком груб и агрессивен с тобой? – спросил он. – Он был у тебя первым?

– Да…

Он покачал головой.

– Рэйчел, зачем тебе понадобилось врать мне про свои любовные похождения?

– Потому что ты рассказывал мне обо всех девчонках, с которыми тусовался, и о том, как тебе было весело здесь, в кампусе, – выпалила я. – Я не хотела показаться тебе такой же неудачницей, какой была в старших классах. Я хотела, чтобы ты думал, что я живу гораздо веселее, потому что я все еще была очень обижена на тебя.

Он уставился на меня, все еще качая головой, словно никак не мог взять в толк, о чем я ему толкую.

– У нас с тобой давным-давно, еще когда нам было по семь с половиной лет, установилось твердое правило, Рэйчел. Мы должны были быть абсолютно честными друг с другом, несмотря ни на что.

– Я просто старалась, чтобы моя жизнь выглядела чуть интереснее, – оправдывалась я. – Это ведь не преступление.

– Так значит, у тебя был секс только с двумя парнями?

– Да. И перестань смотреть на меня так, будто я полное ничтожество.

– Я смотрю на тебя совсем не так, – сказал он, открывая дверь. – Я смотрю на тебя и просто не понимаю, как я не догадался раньше, что ты просто дуришь мне голову.

В прошлом: нам по шестнадцать с половиной лет

Итан

ДОРОГОЙ ИТАН!

Хотела бы поблагодарить тебя (снова) за то, что настучал на меня. Благодаря тебе моя мама теперь не выпускает меня из дома, даже чтобы проверить почтовый ящик. Она забрала мой телефон, и я не могу без ее разрешения использовать компьютер, чтобы отправлять письма. Ты встречаешься с огромным количеством девчонок в нашей школе, а я ни разу не сказала твоим родителям, что ты приводил их в свою комнату (тем более в то самое время, когда ты был там с ними). Ты ВСЕГДА приводишь девушек в свою комнату, и я никогда на тебя не стучу!

(Расплата будет чудовищно страшна, так и знай, и я все еще не собираюсь разговаривать с тобой по дороге в школу и обратно.)

Хочу забыть тебя,

Рэйчел

P. S. Мэнди Бэнкс говорит всем, что ты целуешься просто ужасно и у тебя маленький член. Так что, раз уж ты идешь на свидание с Шелби Ханной сегодня вечером, то советую не доставать его из штанов, так как он явно никого не впечатляет.

P. Р. S. Пожалуйста, брось ответное письмо через окно, так как ПО ТВОЕЙ ВИНЕ это единственный оставшийся у меня способ связи с внешним миром.) О… о…

ДОРОГАЯ РЭЙЧЕЛ!

Не стоит благодарности. Учитывая тот факт, что ты собиралась трахнуться с Гленом Истоном, твоя мама должна была, по-хорошему, отправить тебя в дурдом, так что считай, что тебе еще крупно повезло.

Между прочим, я, как Мистер Популярность, встречаюсь с большинством девочек в нашей школе, Рэйчел, потому что надо соответствовать почетному званию. Вот почему есть смысл быть мной. ☺ Единственная причина, по которой ты все пропустила и не наябедничала, это то, что ты слишком занята писаниной.

(Кстати, я по-прежнему предпочитаю поездки в тишине как в школу, так и обратно.)

Хочу забыть тебя,

Итан

P. S. Насчет того, кого что впечатляет, – без комментариев. (Такого рода разговор невозможен с тем, кто никогда не видел мужской член в реальной жизни.) Но я обязательно все объясню тебе завтра во всех подробностях, хотя, видимо, это самое большее, что ты когда-либо узнаешь о занятиях сексом.

P. Р. S. Всегда пожалуйста.

* * *

ВЫЙДЯ ИЗ МАШИНЫ под моросящий дождь, я скомкал письмо в руке и зашвырнул его в окно Рэйчел. Как обычно, у меня все получилось с первой попытки, и я немного подождал, чтобы увидеть, зажжется ли свет, но в ее комнате по-прежнему было темно.

Мое так называемое «свидание» с Шелби не было настоящим свиданием, и мне было досадно, что я только зря потратил свое время. Когда я водил ее в кинотеатр, она большую часть времени говорила о том, какая мы «милая» парочка, и спрашивала, не думаю ли я, что она красивее Рэйчел. По какой-то совершенно непонятной мне причине каждая девушка, с которой я встречался, обязательно задавала мне этот чертов вопрос. Я только что затратил уйму времени, убеждая девушку, с которой встречался за несколько дней до этого, как в сообщениях на телефон, так и в личном разговоре, что я на самом деле считаю, что любая девушка гораздо красивее Рэйчел.

Наш секс на заднем сиденье моей машины был совершенно ужасен, и почему-то мне очень захотелось поговорить об этом с Рэйчел.

Свет в ее комнате был выключен, и у меня руки чесались бросить несколько камешков в окно, чтобы разбудить ее, но я знал, что она все еще слишком зла на меня для подобных задушевных разговоров. К тому же она определенно не будет довольна, если я разбужу ее для этого в три часа ночи.

Я убедился, что моя машина заперта и что свет в комнате родителей все еще выключен, а потом осторожно забрался по наружной лестнице, приставленной к окну моей спальни. Осторожно передвинув книги, которые я подсунул под раму, чтобы окно не закрылось, я сбросил их на траву, стараясь не шуметь. Убедившись, что путь открыт и все тихо, я толкнул окно и забрался внутрь.

Как только я шмякнулся на пол, в моей комнате зажегся свет, и я оказался лицом к лицу с родителями.

Какого хрена?

– Где тебя черти носили, сын? – Лицо отца было красным, как свекла. – Ты хоть представляешь, который сейчас час?

Даже если бы я и хотел ответить, такой возможности у меня попросту не было.

Мать сделала глубокий вдох, как всегда, когда собиралась меня ругать, и начался настоящий ад.

– Мы же договорились, что ты должен быть дома в одиннадцать, Итан! – заорала она. – В одиннадцать часов! И это более чем великодушно, если учесть, во сколько должны приходить домой большинство твоих сверстников, ты так не думаешь?

Я поднялся на ноги, сдерживая тяжелый вздох.

– Каждый раз, когда мы хотим начать тебе доверять… – Мама осуждающе покачала головой. – Ты тут же пытаешься еще больше раздвинуть границы дозволенного и начинаешь вести себя возмутительно, как сегодня, например.

– Я сожалею…

– Ты сожалеешь? – прошипела мама. – Сожалеешь о своем проступке? Что ж, прекрасно! В таком случае ты под домашним арестом.

– И на сколько? – тут же спросил я.

– Об этом можешь вообще не беспокоиться, – взорвался мой отец. – Скажешь спасибо, если мы отпустим тебя на выпускной бал в конце будущего года. Это, возможно, единственное развлекательное мероприятие, которое будет тебе доступно в течение последующих полутора лет. Тебе все понятно?

Я кивнул, слишком разъяренный, чтобы ответить. Я не мог поверить, что они сумели поймать меня. Я проделывал это множество раз, причем с гораздо меньшими предосторожностями, и возвращался еще позже. Я тщательно замел все следы, убедился, что сигнализация не сработает, и даже соорудил на кровати фальшивое тело. Когда они закончили кричать на меня, было уже пять часов утра, и у меня осталось всего два часа до сборов в школу.

Я сидел за столом, злой и несчастный, и тупо смотрел на дождь за окном, как вдруг краешком глаз заметил Рэйчел, улыбающуюся мне через окно. Лампочка на ее столе светилась розовым, и было видно, что она и не собиралась спать. Она подняла доску, и я, прищурившись, прочитал то, что она там написала.

НУ И КАК ТЫ ТЕПЕРЬ СЕБЯ ЧУСТВУЕШЬ?

Господи Боже…

Я уже собрался написать на доске, чтобы поправить ее очередную ошибку в слове «чувствуешь», но сразу понял, что эта предательница того не стоит. Я толкнул окно, чтобы открыть его до упора, и жестом предложил ей сделать то же самое.

– Значит, это ты донесла на меня? – спросил я, все еще отказываясь верить в такое вероломство. – В самом деле, Рэйчел?

– Кто-то же должен был это сделать. – Она наигранно улыбнулась. – Я искренне беспокоилась о твоем благополучии. Ведь было уже три часа ночи, а ты все еще зависал с этой Шелби. Кто знает, что она заставляла тебя делать и почему ты так долго с ней тусовался.

– Она, по крайней мере, отвяла от меня, – прошипел я. – В отличие от кое-кого.

– Согласись, я очень крута!

– Ты-то? Да ты просто мерзкая паучиха, плетущая сети грязных интриг. – Я зло прищурился, глядя на нее. – И, клянусь богом, я отплачу тебе за эту ловушку.

– Это тебе расплата за историю с Гленом Истоном, Итан. – Она обожгла меня яростным взглядом. – Ты это заслужил. Ты заслуживаешь, чтобы я надрала тебе задницу за все, через что ты заставил меня пройти из-за своего стукачества, но я подумала, что будет намного проще отплатить той же монетой, чем просто набить тебе морду.

– Так ты хочешь подраться со мной, Рэйчел? – Я закатил глаза. – Серьезно?

– Хочу. – Она выглядела ужасно серьезной. – Я действительно этого очень хочу.

– Ладно, хорошо. – Я снял куртку. – Встретимся на моем заднем дворе через двадцать минут. – Я решил, что позволю ей нанести пару ударов, прежде чем прижму ее к земле и заставлю пообещать, что она прекратит стучать на меня раз и навсегда.

Когда я туда спустился, то обнаружил, что она одета в свою самую отвратительную розовую пижаму с кроликами, которая могла бы подойти только четырехлетнему ребенку. Рэйчел что-то бормотала себе под нос, расхаживала взад-вперед по траве и выглядела при этом совершенно безобидно. Дождь полил сильнее, и я знал, что в любую минуту ее волосы завьются мелкими колечками и будут смотреться еще ужаснее, чем сейчас.

– Ну хорошо. – Я вздохнул. – Ты можешь ударить меня куда угодно, только не в лицо. Кроме того, старайся не…

Она без разговоров ткнула меня в солнечное сплетение, выбивая из меня дух, прежде чем я успел закончить фразу.

Какого черта?

– Это за Глена Истона. – Она отступила на шаг, затем снова ударила меня, заставив вспомнить, насколько хорошим бойцом она была, когда мы были несколько младше. – А это за то, что заставил моих родителей думать, что мы с ним занимались сексом.

– Все знают, что уж ты-то сексом точно не занимаешься.

Она пнула меня по ногам, свалив на землю.

– А это за то, что всегда заставляешь меня идти к своей машине под дождем и никогда не подъезжаешь к дому.

– Могу тебе гарантировать, что после сегодняшнего вечера я уж точно буду продолжать это делать.

Она снова ударила меня ногой.

– Это за то, что ты был говнюком с того самого дня, как мы впервые встретились, – сказала она, поднимая ногу для последнего удара. – А это за то, что сжег мою коллекционную Чудо-Женщину. Ты хоть представляешь, сколько бы сейчас стоила эта игрушка? У тебя есть хоть малейшее…

Я успел схватить ее за ногу прежде, чем она еще раз меня ударила, и повалил на землю. Прижав ее руки к траве, я навис над ней.

– В сотый раз повторяю тебе, Рэйчел Мэри Доусон, ты заслужила, чтобы я сжег твою Чудо-Женщину. Потому что ты сожгла половину моих любимых игрушек еще до того, как я сжег твою Чудо-Женщину, и я думаю, тебе уже пора с этим смириться. И вообще. Пошла. Бы. Ты. На хрен. – Я крепче прижал ее руки. – Кстати, а почему ты всегда забываешь, кто первый начал все это дерьмо? Кто кого столкнул с лестницы в первый день нашей встречи?

– А кто кого оскорбил, указав на якобы грамматическую ошибку в первый же день нашей встречи?

– Что б ты знала – каждое слово, которое ты когда-либо написала, является вопиющим издевательством над грамматикой английского языка.

Она с силой оттолкнула меня, и мы покатились по мокрой траве, стараясь одержать верх друг над другом.

К тому времени, как мы докатились, мутузя друг друга, как первоклашки, до входа в наш бассейн, ее пальцы окончательно запутались в моих волосах, а я изо всех своих сил пытался остановить ее.

– Просто скажи, что тебе очень жаль, что ты вел себя как последний мерзавец, Итан. – Она вся кипела. – Скажи это прямо сейчас.

– А ты скажи, что просишь прощения за то, что испортила все мои последние полтора года в школе.

– Я ни о чем не жалею, так и знай!

– Тогда я тоже вообще ни о чем ни хрена не жалею.

Я в ярости посмотрел на нее, а она – на меня. Никто из нас не сказал ни слова, и не успел я опомниться, как мои губы неожиданно прижались к ее губам, и она зажмурилась.

– Пошел ты, Итан… – прошипела она прямо в мои губы. – Да я трахать тебя хотела…

– Я не трахаю девственниц.

Она попыталась ударить меня, но я схватил ее за запястье, и мы опять покатились по траве.

Под проливным дождем мы целовались и боролись – наши губы говорили одно, наши руки – другое.

Когда мы врезались в ограду вокруг нашего бассейна, на нашем заднем дворе вспыхнули огни.

– Итан? – раздался рев моего отца. – Ты опять пытаешься сбежать, негодник? Ты совсем совесть потерял?

– Нет, сэр. – Я встал с земли и потянул за собой Рэйчел. – Я как раз рассказывал Рэйчел о своем наказании.

Он вышел на веранду и включил там свет.

– О, это же просто Рэйчел, дорогая! – крикнул он, обернувшись к моей маме, и, уже обращаясь к нам, сказал: – Может, вам двоим наконец-то стоит обсудить, как до конца года вести себя достойно, чтобы избежать подобных неприятностей. А ты, сын, чтобы через десять минут был у себя в комнате, и готовься провести остаток этой недели за тщательной уборкой всех моих офисов после уроков.

Как только он скрылся в доме, я повернулся к Рэйчел.

– Я хочу, чтобы ты знала: я никогда не прощу тебя за это.

– Не припоминаю, чтобы я просила у тебя прощения. – Она гнусно фыркнула и отступила от меня.

– Это дерьмо еще не закончилось, Рэйчел, так и знай.

– И никогда не закончится.

Трек 12. Мой[14] (1:57) Итан

Я ДОЛЖЕН БЫЛ ДОГАДАТЬСЯ…

– С тобой что-то не так, Итан? – спросила Тереза, погладив мое плечо. Пару недель спустя мы с ней ехали на автобусную станцию.

– Все в полном порядке, – солгал я. – Просто думаю кое о чем.

– Вот как? – Тереза зарделась. – Это о том, как ты будешь замечательно проводить со мной эти выходные в отеле в горах?

Нет, о том, как замечательно я проведу там эти выходные с Рэйчел…

– Конечно.

Тереза еще больше покраснела и откинулась на спинку сиденья, а когда машина свернула на очередную заснеженную дорогу, у меня в голове закружились мысли о Рэйчел. Было достаточно плохо уже то, что с тех пор как она переехала в наш дом, мои фантазии о ней полностью вышли из-под контроля, а теперь, когда я попробовал на вкус ее губы, я хотел гораздо большего. И узнав совершенно точно, что она выдумала большинство своих любовных историй, я теперь горько сожалел о том, что не выяснил все еще тогда, хотя и был почти уверен в том, что дела обстоят именно так.

С того вечера, когда она рассказала мне о своих выдуманных любовных историях, я перечитал все ее письма за первые два года. Только на этот раз я уже читал между строк и лишь головой качал, отмечая очевидное совпадение ее так называемых парней с персонажами книг и даже именами авторов, а ведь мне тогда даже в голову не пришло подвергнуть ее выдумки сомнению.

Она использовала имена Дик Чарльз (Чарльз Диккенс), Крис Грей (Кристиан Грей), Джон Гриссом (Джон Гришем) и еще так много других, совершенно очевидных вариаций имен писателей и их героев, что я был просто потрясен своей тупостью, не позволившей мне с самого начала обо всем догадаться. Какая-то часть меня хотела от души посмеяться над этим, но другая часть жаждала признаться Рэйчел, что временами я зажигал на вечеринках и менял девчонок просто потому, что не хотел отставать от нее, ведь, судя по ее письмам, она очень весело проводила время на корабле.

– Я просто в восторге от того, что мы проведем все эти выходные вместе, – сказала Тереза, целуя меня в щеку, когда мы въехали на парковку автобусной станции.

– Я тоже. – Я заставил себя улыбнуться и уже собирался выдать ей одну из моих стандартных фраз для такого случая, но тут заметил Рэйчел, выходящую из чьей-то машины. Потом я увидел парня, целующего ее в щеку, а затем и в губы.

На этот раз я почувствовал не просто легкий укол ревности, как обычно. Это было всепоглощающее чувство зависти.

Трек 13. Мы танцевали со связанными руками[15] (4:49) Рэйчел

=«Поездка старшего курса в отель в горах», скорее всего, означала «секс с неограниченным количеством алкоголя». А то, что поездка была назначена на Хеллоуин, делала эту идею еще безумнее.

С того самого момента как мы погрузились в автобус, фляжки и красные стаканчики текли по проходу вверх и вниз, пары целовались так, как будто их никто не видел, а те, кто уже был пьян, организовали небольшой хор и фальшиво выводили песни девяностых. Безумия тоже хватало: Человек-Паук в маске раздавал жвачку с травкой, Золушка поедала взбитые сливки, а королева Эльза (вообще-то их было целых пять штук) каждый час открывала новую банку пива.

Поскольку для этого мероприятия не были оговорены жесткие рамки, в автобусе не было надзирателей из числа преподавателей нашего колледжа. Была только группа организаторов-студентов, которые требовали, чтобы мы соблюдали три простых правила.

Не устраивать драки.

Не пить.

Использовать презервативы.

Я смотрела вперед, когда автобус катил по горному серпантину, надеясь, что скоро мы доберемся до «потрясающего отеля». Мое сердце болезненно колотилось, чего никогда не случалось раньше, и моим единственным желанием было как можно скорее выбраться из этого чертова автобуса.

Я почувствовала это желание, как только увидела Терезу, которая сидела рядом с Итаном, положив голову ему на плечо, и что-то шептала ему на ухо.

О чем они там говорили, интересно?

– Ты в порядке, Рэйчел? – Райан похлопал меня по плечу, обращая мое внимание на себя.

– Да, со мной все в порядке.

– Ты уверена? – Он улыбнулся и протянул мне булочку. – Первые несколько часов ты была очень молчалива. Только не говори, что мне придется провести все выходные, разговаривая с самим собой.

– Конечно, нет, – ответила я, возвращая ему улыбку. – Сожалею об этом. Скажи, а ты захватил с собой какие-нибудь небольшие холсты, над которыми мы могли бы поработать, пока находимся здесь?

– Разумеется, нет.

– Что ты хочешь сказать этим «разумеется»? Разве ты не говорил мне, что хочешь порисовать здесь вместе со мной?

– Рэйчел, все время, которое мы проводим вместе в кампусе, мы рисуем. А всякий раз, когда мы этого не делаем, мы пьем кофе.

– И что?

– Вот что… – сказал он, наклоняясь ко мне и прижимаясь поцелуем к моим губам. – Просто я думаю, что мы можем найти и другие способы хорошо провести время в горах. – Он еще раз поцеловал меня, теперь немного настойчивее, нежно раздвинув мои губы языком, прежде чем отстраниться.

– Ладно. – Я улыбнулась, взглянула туда, где сидели Итан с Терезой, и заметила, что Итан пристально смотрит на меня.

Его губы были крепко сжаты, и я поняла, что он видел наш поцелуй. А еще я поняла, что ни черта не чувствовала до тех пор, пока его глаза не встретились с моими.

– Ладно, ребята, прошу меня выслушать, – произнес Итан в микрофон, когда автобус въезжал в ворота отеля.

Глаза Итана не отрывались от моих, и он прищурился, когда Райан обнял меня за плечи.

– Когда автобус остановится, вам нужно войти в отель и встать в очередь к одному из трех столов регистрации, – сказал он. – Некоторые из наших старшекурсников, которые помогали организовать эту поездку, уже там, и у них каждый из вас должен взять пакет с информацией о комнате и графиком мероприятий. – Он замолчал и схватился рукой за спинку сиденья, когда автобус тряхнуло на ухабистой дороге.

У каждого из вас своя комната, из которой открывается панорамный вид на горы. Возле всех пяти костровых чаш с открытым огнем можно брать неограниченное количество горячего шоколада, кофе, зефира, готовить сморы[16], а также вы можете сколько угодно пользоваться джакузи, которые расположены на первом этаже, и… – Итан запнулся, когда Райан начал гладить пальцами мои волосы. – А остальную информацию найдете в конвертах. – Он еще раз взглянул на меня и перебросил микрофон Грегу, прежде чем сесть на свое место.

– Спасибо, Итан. – Грег улыбнулся. – Однако надо отметить, что ты пропустил восемьдесят процентов из того, о чем должен был рассказать, но, возможно, это все потому, что ты уже опередил всех нас и успел устать от секса?

Засмеялись все, кроме меня.

– Каждый из вас отвечает за себя и свое имущество, – продолжил Грег. – Здесь нет камеры забытых вещей, но если вы вдруг обнаружите в одном из общих помещений нечто вам не принадлежащее, не стесняйтесь, приносите это мне или Итану, и мы разошлем текст с оповещением, чтобы растеряха смог найти свою вещь. – Он перевернул бумажный лист своего блокнота. – Времени отбоя здесь нет, но время завтрака и обеда соблюдается довольно строго, так как еду доставляет сторонняя организация. На ужин каждые вечер будут пицца и салат. Есть вопросы?

Кто-то с заднего сиденья поднял руку.

– Да?

– Ты собираешься рассказать о «правилах траха»?

– О да. – Грег широко ухмыльнулся. – Мы все здесь взрослые люди, и я уверен, что в эти выходные многие будут этим заниматься, поэтому, чтобы избавить ваших соседей по этажу, а также по всему отелю от любых нежелательных вторжений, повесьте носок на ручку своей двери. И не трахайтесь в местах общего пользования, потому что ни одна из таких дверей не запирается, зато у всех есть телефон с камерой. Что-нибудь еще?

Еще один парень поднял руку.

– Да?

– А теперь мы можем вернуться к нашему алкоголю и музыке?

– А я думал, вы никогда об этом не попросите. – Грег выключил микрофон, и снова любители девяностых затянули свои ужасные песнопения.

– Думаю, мы отлично проведем время в эти выходные, Рэйчел. – Райан поцеловал меня в щеку. – Правда?

Я кивнула, не в силах ничего произнести, и изобразила на лице улыбку. Всю оставшуюся дорогу я так и притворялась, что мне весело и что я, как и он, взволнована тем, что «мы наконец-то узнаем друг друга получше», и даже вполне убедительно поцеловала его, когда мы подъехали к отелю.

Итан видел каждую секунду этого поцелуя…

К тому времени когда мы зарегистрировались и разобрали свои пакеты, была уже середина дня, и большинство приехавших потянулись к ряду бурлящих джакузи внизу.

Разумеется, кроме Итана и Терезы, которые нежно обнимались на диване в общей зоне. Взгляд Итана не отрывался от меня с тех самых пор, как мы вышли из автобуса, хотя губы Терезы за это время не раз находили путь к его губам.

Я сразу же дала себе обещание, что сделаю все возможное, чтобы избегать его все дни, которые мы проведем здесь, в горах.

Кажется, я действительно его ревную…

– Хочешь, я провожу тебя до твоей комнаты? – спросил Райан, подкатывая ко мне мой чемодан.

– С удовольствием. – Я демонстративно отвернулась от Итана и позволила Райану взять меня за руку.

Когда мы шли по коридору, я не могла не восхититься красотой отеля. На всех пяти уровнях были расположены три кухни-столовые, большая игровая комната с бильярдом и столами для аэрохоккея, а также веранда с видом на горы, уставленная креслами-качалками. Это и в самом деле были изумительные условия для отдыха, но что-то подсказывало мне, что придется как-нибудь вернуться сюда одной, если я хочу наслаждаться отдыхом без разъедающей ревности в груди.

– Вот твоя комната, – сказал Райан, останавливаясь перед дверью. – Ты в 421-м, а я на другой стороне, в 513-м.

– Спасибо. – Я отперла дверь, и он закатил мой багаж внутрь.

– Я собираюсь принять душ, – сказал он, целуя меня в лоб. – Хочешь, встретимся у главного огня через час или около того?

– Конечно. – Я улыбнулась и подождала, пока Райан уйдет. Потом я вытащила телефон, сожалея, что у меня нет лучшего друга, которому я могла бы позвонить и рассказать обо всем. Я уже было собиралась позвонить Пенелопе, чтобы спросить, что она обо всем этом думает, но тут на моем экране появилось сообщение от Итана.

ТЕМА: РАЗГОВОР.

Рэйчел!

Нам нужно поговорить. Прямо сейчас.

Хочу забыть тебя,

Итан

ТЕМА: RE: РАЗГОВОР.

Итан!

Я провожу здесь время с Райаном, а ты – с Терезой. Думаю, будет лучше, если ты попросишь меня об этом разговоре, когда мы вернемся в кампус.

Хочу забыть тебя,

Рэйчел

ТЕМА: RE: RE: РАЗГОВОР.

Я не просил и не собираюсь просить.

Хочу забыть тебя,

Итан

* * *

Я ОТЛОЖИЛА ТЕЛЕФОН, и он снова зажужжал, но я не ответила. Я разделась и забралась под душ, очень надеясь на то, что этот отель достаточно велик, чтобы мы смогли избегать друг друга в течение следующих нескольких дней.

* * *

ОДНАКО ВЕЧЕРОМ все мои надежды на это рухнули.

Был сильный снегопад, электричество в большинстве мест общего пользования отключили, и все собрались вокруг массивной костровой чаши с открытым огнем, которая располагалась в центре главного зала. Там же, у стены вдоль окон, стоял длинный стол, уставленный красными чашками и бутылками со спиртным, возле дверей лежала груда спальных мешков и фонариков, были приготовлены чаши с зефиром маршмэллоу и приспособления для приготовления сморов на огне.

Я стояла в очереди за Терезой и слушала, прикусив язык, о чем она шепталась с одной из своих подруг.

– Ты уже трахалась с ним? – спросила подруга.

– Пока нет, – ответила Тереза. – Но думаю, что это определенно произойдет сегодня вечером, а что еще, черт возьми, делать, когда отключили электричество?

– Не могу поверить, что он до сих пор не переспал с тобой. – Ее подруга захихикала. – Может, он действительно на тебя запал?

– Думаю, да. – Казалось, еще немного, и Тереза впадет в экстаз. – Он был так нежен, когда целовался! Я чувствовала, что это были не поцелуи из серии, ну ты знаешь: «я хочу поиметь тебя прямо сейчас». Это были такие сладкие и легкие поцелуи, как будто слегка ленивые, но, мой бог… его член! Например, сегодня в автобусе он был тверд, как скала, и я совершенно уверена, что, когда он наконец меня трахнет…

Я вышла из очереди и направилась к другому столику, не желая слушать ее дальнейшие излияния. Прежде чем взять тарелку, я поправила юбку своего костюма феи Динь-Динь и положила на стол свою волшебную палочку.

– Рэйчел!

Итан схватил меня сзади за локоть и развернул лицом к себе. В наряде короля, со зло прищуренными глазами и вздувшимися на шее венами, он выглядел взбешенным, будто мы с ним только что крупно поругались.

– Нам нужно поговорить, – процедил он сквозь зубы.

– О том, как хорошо ты организовал эту поездку? – Мой голос был чуть хрипловатым. – Даже с временным отключением энергии я действительно впечатлена тем, как вы, ребята, все хорошо спланировали и продумали.

– Это не то, о чем я хочу поговорить. – Его голос был напряженным. – И ты это прекрасно знаешь.

– А, ты о том, что я могла оставить открытыми ставни в своей комнате? Так я клятвенно заверяю, что дважды проверила их перед отъездом, так что…

– Ты собираешься с ним трахаться? – резко прервал меня Итан.

– Что?

– Я, кажется, ясно сказал, Рэйчел. – В его глазах промелькнула боль. – Ты собираешься с ним переспать?

Я отступила на шаг.

– Ты не имеешь права спрашивать меня об этом.

– Имею. И только что это сделал. – Он не сводил с меня глаз. – Постарайся не врать мне, если сумеешь…

– А ты? Собираешься ее трахнуть? – Я скрестила руки на груди. – В любом случае я не предполагала, что тебя это так волнует.

– На самом деле нет.

– Вот ты где, Итан! – Подошедшая к нам Тереза взяла его под руку. – Пойдем, поможешь мне готовить наши сморы. Я просто не была уверена, захочешь ли ты маршмэллоу с дополнительной начинкой или нет. – И прежде чем оттащить его, она посмотрела на меня и скривилась, выразительно закатив глаза.

С колотящимся от волнения сердцем я набрала на тарелку все необходимое и вернулась к огню.

Найдя свое место рядом с Райаном, я взяла палочку, проткнула ею зефир и стала держать его над огнем.

Итан и Тереза сидели прямо напротив нас, и его глаза сразу же встретились с моими. В этот момент Райан обнял меня за плечи, а Тереза предложила Итану кусочек своей порции.

Сквозь пляшущие языки пламени, разделявшего нас, я наблюдала за каждым движением Итана, а он – за моим. Он позволил Терезе снять с него пиджак и накинуть себе на плечи. Я позволила Райану погладить мои бедра.

Когда Тереза наконец отошла от Итана, я уже совсем собралась подойти к нему и заверить, что не собираюсь спать с Райаном – ни сегодня, ни вообще когда-либо, но в этот момент Грег своим зычным голосом заставил нас всех замолчать.

– Слушайте, ребята! – закричал он, выйдя в центр зала. – Я только что говорил по телефону с владельцами отеля, и они сказали, что электричество скоро снова включат!

Зал наполнился громкими аплодисментами.

– До тех пор нам всем нужно будет оставаться здесь, в главном здании, на случай если это займет больше времени, чем они думают. – Грег поднял коробку и встряхнул ее. – А пока мы ждем, я хотел бы поделиться со всеми вами своим вкладом в эту поездку.

– Ты наконец-то внес свой вклад в угощение? – спросил кто-то.

– Нет, черт возьми. – Он усмехнулся. – Я накупил кучу презервативов для его и ее удовольствия. Причем премиум-класса.

Группа парней радостно поприветствовала его, а я с трудом подавила желание закатить глаза, когда он обходил всех присутствующих в комнате со своим «вкладом».

К моему удивлению, Райан выхватил из ведра несколько презервативов.

– На тот случай, если ты все-таки захочешь… позже, – прошептал он, прижимаясь поцелуем к моей щеке. – Не волнуйся, я не собираюсь давить на тебя.

Итан со стуком отставил свою тарелку и подошел ко мне, глядя прямо в глаза и протягивая руку.

– Мне нужно поговорить с тобой, Рэйчел. Прямо сейчас.

Взглянув на его лицо, я засомневалась, стоит ли мне устраивать очередную ссору прямо здесь, перед всеми.

– Ты меня извинишь, Райан? Видимо, мой сосед по дому хочет обсудить какие-то хозяйственные вопросы.

– Конечно. – Райан улыбнулся, и Итан за руку потащил меня за собой и завел в бильярдную.

Закрыв дверь, он скрестил руки на груди и, сверкая глазами, уставился на меня.

Тяжело сглотнув, я отступила на шаг, а он в то же время шагнул вперед. Я еще отступила, упершись в ледяное окно, он последовал за мной.

Он прижал ладони к стеклу по обе стороны моей головы, поймав меня в ловушку.

Я смотрела прямо в его голубые глаза, ожидая, что сейчас он выскажет мне все, что он там собирался сказать, но ни одного слова так и не было произнесено.

Совершенно неожиданно он прижался губами к моим губам и крепко поцеловал. Не соображая, что делаю, я запустила пальцы в его волосы и тихо застонала, когда поцелуй стал более страстным.

Не отрывая от меня взгляда, Итан просунул руку мне под юбку и одним плавным движением сорвал с меня трусики. Он засунул их в карман и прижал меня своим телом к стеклу.

Я почувствовала, как он возбужден, как твердеет его член, прижимающийся к моему бедру, и опустила руки, чтобы расстегнуть пояс на его джинсах.

Подавшись чуть назад, он приподнял бровь, когда я расстегнула «молнию», но так и не смогла освободить его член.

Схватив мою руку, он прижал ее к своему животу, направляя вниз, под пояс трусов.

Я ахнула, почувствовав, как от моих прикосновений его член увеличивается и твердеет еще больше, а он провел моей рукой вверх и вниз по всей его длине. Мои щеки вспыхнули под его пристальным взглядом, и я, продолжая двигать рукой вверх и вниз, сжала пальцы чуть сильнее, заставив Итана стонать.

– Освободи его, – хрипло прошептал он.

Я послушно вытащила его из штанов и снова покраснела, когда увидела, какой он огромный.

Он достал из кармана пакет с презервативом и вложил его мне в руку, показывая знаками, что пора надеть его.

Я потянула за обертку, пытаясь открыть, но у меня никак не получалось, поэтому Итан взял пакетик из моих рук и разорвал его.

Когда я наконец раскатала и натянула презерватив, Итан осторожно вытащил диадему из моих волос и положил ее на бильярдный стол. Расстегнув спереди «молнию» на моем костюме феи, он посмотрел мне в глаза и прижался лбом к моему лбу.

Я потянула за края его рубашки, пытаясь снять ее, но он, улыбаясь, оттолкнул мои руки и стянул ее через голову. Он отбросил рубашку на пол, позволив мне любоваться идеальным набором кубиков своего пресса.

Не сводя с меня глаз, Итан провел руками по моим бокам и, подняв, перенес и осторожно усадил на бильярдный стол. Его пальцы скользнули вниз, между моих бедер, и, почувствовав, что я там стала совсем мокрая, он снова застонал. Его поцелуй был долгим, дразняще медленным, жадным… он сразу затмил все прежние поцелуи, которые были в моей жизни. Продолжая поглаживать пальцами мою влажную киску где-то глубоко внутри, Итан медленно всасывал и отпускал мою нижнюю губу.

– Обхвати меня ногами за талию, – прошептал он.

Я не могла пошевелиться. Я продолжала отвечать на его поцелуи, пытаясь справиться с головокружением, когда он нежно прикусил мою нижнюю губу зубами, приведя меня в чувство.

– Рэйчел. – Он вынул из меня пальцы и чуть отстранился. – Обними меня ногами.

На этот раз я его поняла и послушалась, и он одним резким движением вошел в меня.

Прежде чем я успела издать хотя бы один вопль удовольствия, Итан предусмотрительно закрыл мне рот поцелуем. Почувствовав, как его горячие ладони обхватывают мою попу, я еще сильнее сжала ногами его талию и крепче обняла за шею.

Я закрыла глаза. Это было что-то невероятное. Никогда ничего подобного в моей жизни не было. Оказывается, я понятия не имела, что такое настоящий секс.

– Посмотри на меня, – требовательно прошептал Итан. – Рэйчел, посмотри на меня.

Но я просто не могла этого сделать, и его ритм стал еще быстрее. Итан застонал, когда мои ногти впились в кожу его спины, и когда я все же открыла глаза, то увидела, как открывается дверь в бильярдную.

Я попыталась что-то сказать, но Итан снова запечатал мне рот поцелуем.

Я видела, как в зал кто-то вошел, бросил что-то в мусорное ведро и быстро вышел, закрыв за собой дверь, как будто вообще ничего не заметил.

– А-а-а… – Моя голова бессильно ударилась об окно, когда Итан отпустил мои губы и сильно сжал ладонями талию.

Я почувствовала, как запульсировала моя киска, когда он изменил темп. Он двигался во мне так же быстро, но менее отчаянно. И властно.

– Ммм… – Он прижался ртом к моей выгнутой шее как раз там, где оставил последнюю отметину, которую я закрасила маскировочным карандашом. – Я не зря оставил эту метку… – прошептал он и прошелся языком по моей коже, дразня меня легкими укусами и еще раз напоминая об этой метке.

– Ох… – Я чувствовала, что теряю контроль над собой, невыносимо сладкая дрожь пробегала по моему позвоночнику вверх и вниз при каждом его толчке. – И-и-тан-н…

У него не было возможности ответить.

Я закричала, когда оргазм пронзил все мое тело ощущением невероятного блаженства, и Итан снова попытался заглушить эти звуки своими поцелуями.

Я все еще дрожала от наслаждения, когда он опустил меня на бильярдный стол и еще несколько раз вошел в меня, прежде чем достиг собственного освобождения.

Кончая, он обнял меня и несколько раз поцеловал в лоб и щеки.

Тяжело дыша, мы смотрели друг на друга, не размыкая объятий, не разъединяясь…

После того как мое дыхание более или менее выровнялось, Итан медленно провел пальцами по моей ключице и так улыбнулся, что мое бедное сердце забилось еще сильнее.

– Ты как, в порядке?

Я медленно кивнула.

– Отлично. – Он медленно вышел из меня, а я схватилась за край стола, чтобы удержать равновесие от неожиданного чувства освобождения.

Стянув презерватив и бросив его в мусорку, Итан снова посмотрел на меня так, что я с сожалением подумала о всех тех годах, которые мы могли бы провести с ним вместе.

Он поднял меня с бильярдного стола и поставил на пол, а затем снова поцеловал в губы и прошептал:

– Пойдем в мою комнату и продолжим…

– Давай… – сказала я, с трудом переводя дыхание. – А как же Райан и Тереза?

– А что тебе до них? – Итан провел пальцем по моим губам. – Они никогда не имели значения ни для кого из нас.

Трек 14. Платье[17] (2:14) Рэйчел

ИТАН ПРОВЕЛ МЕНЯ через запасной выход из бильярдной, а потом – через заснеженный двор, который вел к задней двери в отель. Всю дорогу он прижимал меня к себе, защищая от резких порывов ветра, бросающих в нас охапки снега. Когда мы наконец добрались до его комнаты, он подвел меня к камину и опустился передо мной на колени.

Он медленно, не сводя глаз, раздел меня и повесил мой костюм на спинку кресла, стоящего у камина.

– Сними туфли, – сказал Итан, разуваясь.

Я подчинилась, и он поставил мои туфли и свои ботинки ближе к огню.

Затем он снял рубашку и джинсы, положил их на кресло рядом с моим костюмом, чтобы высушить, и, сжав мою руку, подвел меня к кровати.

Не произнеся больше ни слова, Итан толкнул меня спиной на кровать и лег рядом, целуя мои бедра, живот, грудь… не торопясь, лаская языком и пальцами каждый дюйм моей кожи, заставляя трепетать каждый нерв моего тела, снова и снова повторяя огненный маршрут своих губ и рук.

– У меня есть к тебе вопрос, – прошептал он, как только добрался до моей шеи. – И мне нужно, чтобы ты дала правдивый ответ вместо одной из твоих вечных фантазий.

Прежде чем я успела ответить, он закрыл мне рот поцелуем. Не отпуская из плена губы, он медленными движениями гладил мои бедра, заставляя меня невольно раздвигать их.

– В одном из своих писем ты написала, что на первом курсе встречалась с парнем со старших курсов, он как и ты, изучал искусство, – сказал Итан, оторвавшись наконец от моих губ. – Ты говорила, что он так потрясающе нежно ласкал тебя, что ты потом долго не могла никого видеть рядом с собой… – Он прикусил мою нижнюю губу и посмотрел мне прямо в глаза. – Это правда?

– Частично…

Он приподнял бровь.

– И какая часть была правдой?

– Та часть, что он был старшекурсником и специализировался по искусству. – Я чуть помолчала. – Собственно, и все…

Он лишь тихо рассмеялся и покачал головой. А потом сдвинулся назад и начал целовать мои бедра, превратив меня в безвольную куклу. Я плохо соображала, что происходит, и, когда он, встав надо мной на колени, плавным движением закинул мои ноги себе на плечи, лишь покорно обхватила его шею бедрами.

Не давая мне возможности хоть как-то отреагировать, он зарылся головой в мою киску и обхватил губами мой набухший клитор.

– Черт, Итан… – Я приподнялась и схватила Итана за волосы. – Подожди, притормози немного…

Но он словно не слышал меня.

Он продолжал работать языком, сводя меня с ума при помощи своего особенного ритма, поглотившего меня целиком. Каждый раз, когда я умоляла его притормозить, он останавливался, но при этом скользил двумя пальцами глубоко внутри меня, одновременно целуя меня всюду, где ему хотелось.

– А-а-а… – не выдержав, закричала я, чувствуя пульсацию под его языком и сжимая дрожащими бедрами его голову. Я не могла сдержаться, даже если бы очень постаралась, и откинулась в изнеможении на кровати, когда потрясающий оргазм заставил меня прокричать его имя во всю силу моих легких.

Закрыв глаза, я все еще чувствовала, как Итан целует мои бедра. Когда он остановился, я несколько минут лежала неподвижно, лениво прислушиваясь к тому, что он делает.

Я услышала шум воды в ванной и перевернулась на живот.

Через несколько минут я ощутила между ног теплую ткань, почувствовала, как Итан покрывает легкими поцелуями мою спину.

– Мы еще не закончили, Рэйчел… – прошептал он.

– Что? – Я едва слышала собственный голос. – Что ты только что сказал?

– Ты слышала меня. – Он взялся руками за мои бока и поставил на четвереньки. – Мы с тобой только начали…

Сжимая мои бедра руками, он медленно, дюйм за дюймом, толчками вошел в меня, заставив стонать при каждом своем движении. Вынуждая меня вспомнить, как невероятно прекрасно было чувствовать его внутри в тот первый раз.

– Как же мне хорошо с тобой… – прошептал он, и от его горячего дыхания шевельнулись волосы у меня на затылке. Заполнив меня полностью, он тихо хлопнул меня по заднице. – А теперь, возьмись руками за изголовье…

Мы не выходили из его комнаты все выходные.

Трек 14 А. Репутация[18] (2:18) Рэйчел

В ВОСКРЕСЕНЬЕ УТРОМ я проснулась в постели Итана, чувствуя боль в каждой мышце. Я не могла поверить, что переспала с ним после стольких лет нашей дружбы-вражды. Но самое удивительное, что я отчаянно хотела сделать это снова.

Заставив себя сесть, я заметила на полу несколько пустых оберток от презервативов.

Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь… О боже…

Я взяла свой телефон, увидела, что сегодня воскресенье, и тут же с ужасом вспомнила, что менее чем через два часа мы должны уже сесть в автобус.

– Итан? – позвала я.

Нет ответа.

– Итан? – снова позвала я, уже встревоженно.

Тишина была мне ответом и в этот раз.

Черт возьми!

Я сползла с кровати, подошла к камину и надела свой костюм и туфли на каблуках. Потом схватила один из халатов в его ванной и, прежде чем поспешить в свою комнату, выглянула и осмотрела коридор, убедившись, что там никого нет.

В своей комнате я сразу же забралась под душ, едва сдерживая стоны, когда горячие струи воды потекли по моему измученному телу, заставляя ныть каждую перетруженную мышцу.

Мне оставалось чуть больше часа, чтобы собрать вещи и убедиться, что я ничего не забыла, а затем поспешить в автобус. И только спустя минуту после того как я заняла свое место рядом с Райаном и отдышалась, я поняла, что могу уже никуда не спешить.

Мои ноги подгибались и дрожали от слабости.

– Хорошо провел выходные? – спросила я у Райана, стараясь не дрожать слишком явно.

– Ты что, шутишь? – Он окинул меня возмущенным взглядом и пересел на другое место.

Мой телефон отсигналил, что от него пришло эсэмэс-сообщение:

Райан: Ты, дрянь, продинамила меня в первый же вечер, исчезла и не вернулась… Я видел, как сегодня утром ты на цыпочках возвращалась в свою комнату. Вот теперь иди и разговаривай с тем, с кем ты трахалась.

Я вздохнула и убрала телефон.

– Интересно, я в эти выходные практически не видела Итана, – прошептал кто-то позади меня.

– Может, он заболел? – предположил другой голос.

Тереза села в автобус несколько минут спустя. Она испепелила меня взглядом, убрала сумку в багажный отсек и направилась в заднюю часть автобуса. Прежде чем я успела понять, что это значит, в автобус вошел Итан, сногсшибательно сексуальный, как всегда. Его взгляд встретился с моим, он кинул свою сумку к общему багажу. Затем направился по проходу ко мне, но, прежде чем он успел сесть, я вскочила.

– Куда ты собралась? – спросил он, подходя ко мне.

– Я просто хочу пересесть туда, откуда будет лучше вид. – Я пожала плечами. – Только и всего.

– Х-м-м… – Он улыбнулся, заставив все внутри меня перевернуться. – Тебе все еще больно?

Я отчаянно покраснела.

– Мы можем потом поговорить о том, что произошло? Когда вернемся домой.

– Я не понимаю, о чем тут нужно говорить.

– О нас. – Я посмотрела на него и понизила голос. – К тому же люди могут подумать, что мы с тобой спим вместе.

– Вообще-то мы с тобой действительно спим вместе. – Итан опять широко улыбнулся. – Мы встали только час назад.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, Итан.

– Не понимаю. Разве тебе не понравилось?

Я промолчала, и он приподнял брови.

– Скажи мне, что тебе понравилось.

– Да, мне понравилось, Итан, – прошипела я. – Счастлив?

– Безусловно. Так в чем проблема?

– Мы не вместе, ты ведь не ищешь серьезных отношений, а у меня нет никакого желания, чтобы кто-то начинал строить догадки и предположения по поводу…

Он не дал мне договорить и впился в мои губы долгим, глубоким поцелуем на глазах у всех. Когда он наконец отстранился от меня, раздался хор женских вздохов и несколько одобрительных замечаний от парней.

– Вот, – сказал Итан, шепча мне прямо в рот. – Теперь вообще не будет никаких догадок и предположений.

Трек 15. Деликатная тема[19] (3:27) Итан

Через несколько дней после поездки в отель…

НЕИЗВЕСТНЫЙ НОМЕР: Про Рэйчел Доусон – это называется «моя старая соседка, которую я терпеть не могу», да?

Неизвестный номер: Я так и знала, что вы двое трахаетесь, а меня ты использовал самым наглым образом как замену на то время, пока она не вернулась.

Неизвестный номер: Я все еще скучаю по тебе… Дай мне знать, если захочешь помириться. (Я все брошу, если ты только позовешь.)

Я удалил последнюю строку отчаянных текстовых сообщений Лизы и подумал, что стоило бы ответить ей и послать ее на… но она не стоила даже таких усилий.

И потом, вроде бы я ее уже видел с новым парнем?

Чувствуя беспокойство, я выбрался из кровати и спустился к комнате Рэйчел. Я постучал в ее закрытую дверь, но, как и накануне, мне никто не ответил. С тех пор как мы вернулись из поездки, она изо всех сил старалась избегать меня, и мы с ней еще ни разу не пересекались.

Я постучал в ее дверь еще раз, прежде чем медленно открыть ее. Кровать была застелена, ни мобильника, ни ее сумочки не было.

Несколько смущенный, я отправила ей сообщение: «Привет. Ты где?»

Она мне не ответила.

Я направился в комнату Грега, но не дошел, обнаружив его на диване в гостиной.

– Ты Рэйчел видел?

– Возможно. – Он скрестил руки на груди. – Прежде чем говорить об этом, нам нужно обсудить кое-что важное. Нам необходимы новые правила совместного проживания.

Я приготовился выслушать очередную порцию греговой хренотени.

– Если вы собираетесь встречаться с Рэйчел под моей крышей… да, да, это моя крыша точно так же, как и ваша, – то на диване в гостиной сексом вы заниматься не будете.

– На прошлой неделе ты сам занимался сексом именно на диване в гостиной.

– О да… – Он рассмеялся. – Кстати говоря, если в этом семестре появится секс-видео в Интернете и там на заднем плане случайно мелькнет наша квартира, то имей в виду, что парень только похож на меня, на самом деле это не я. Это кто-то другой.

– Ты на самом деле такой тупой или просто притворяешься?

– Ну, я вообще-то занимаюсь театральным искусством, так что, может быть, и притворяюсь.

– Надеюсь. – Я покачал головой. – Так куда ушла Рэйчел?

– Последнее правило, – сказал он. – Вы должны надевать носок на ручку двери своей комнаты, когда захотите побыть вдвоем, чтобы мы с компанией не вломились к вам в самый неподходящий момент. И ты должен попросить Рэйчел познакомить меня с ее новой подругой. На этом покончим. – Он посмотрел на меня так торжествующе, словно только что заключил сделку всей своей жизни. – А что до Рэйчел, то она, скорее всего, там же, где была прошлым вечером.

– И где же?

Он пожал плечами.

– А мне откуда знать? Единственное, что она сказала, это то, что хотела бы избежать «всей этой мути по поводу Дня матери» в кампусе. А еще она стащила из шкафа твой кошелек с мелочью и велела мне не говорить тебе об этом.

Я бросил на него пустой взгляд.

– Что еще не так? Она не поделилась со мной ни центом, так что я не обязан хранить ее тайну.

Я рассмеялся, догадавшись, куда пошла Рэйчел, и взял со стола ключи от машины.

– Я еще вернусь, – крикнул я Грэгу с порога.

Я вышел на улицу и, сев за руль, поехал прямо к «Суперпене». Возле прачечной не было видно ни одной машины, и все окна были закрыты шторами. Я зашел внутрь и начал пробираться через лабиринт стиральных и сушильных машин, пока не заметил в одном из углов Рэйчел.

Одетая во фланелевую серую пижаму с несколькими розовыми бигуди в небрежно торчащих в разные стороны волосах, она сидела и чему-то улыбалась, делая наброски в блокноте.

– Так вот где ты собираешься сегодня спать? – спросил я, садясь на скамейку напротив нее.

– Вовсе нет. – Рэйчел подняла на меня глаза. – Здесь я собираюсь готовиться к занятиям, ну, и заодно белье постираю.

– И как ты сюда добралась?

– Вызвала такси. Ведь мой сосед заявил, что я не могу пользоваться его машиной.

– Так ты здесь была прошлой ночью?

– Может быть. – Она отложила карандаш. – А что, моя стирка по ночам создает кому-то проблемы?

– Разумеется, если ты меня избегаешь.

– Я не избегаю тебя. – Она покраснела. – Я просто готовлюсь к очередному тесту и стираю белье.

– Рэйчел, сейчас час ночи. И у тебя в ближайшем обозримом будущем нет никаких экзаменов.

– Я просто не хотела быть дома в эти ближайшие ночи, понимаешь? Для смены обстановки… и для сохранения целомудрия.

– Как ты думаешь, зачем я заглядывал к тебе в комнату посреди ночи? – Я зловеще улыбнулся. – Для секса?

– А зачем же еще?

– Я просто зашел и обнаружил, что тебя там нет, – сказал я.

– И ты хочешь сказать, что даже не надеялся на секс?

– Безусловно, надеялся. – Я стянул один из роликов бигуди с ее волос, заставив локоны распрямиться и упасть на плечи. – Обнаружив, что секс с тобой – это лучшее, что у меня когда-либо было в жизни, я полагаю, это неудивительно, что я хочу его снова.

Ее щеки снова вспыхнули.

– Это было всего лишь неплохо.

– Неплохо? Полагаю, твои пять оргазмов за ночь – это чуть-чуть больше, чем «неплохо». – Я провел большим пальцем по ее полураскрытым губам. – Итак, я хочу услышать правду. Почему ты меня избегаешь?

– Я не хочу, чтобы секс повлиял на наши отношения, притворно дружеские или враждебные, – призналась она наконец. – Не хочу ничего менять в них.

– Знаешь, я начинаю думать, что наша дружба никогда не была притворной. – Я посмотрел ей в глаза. – Более того, я начинаю думать, что мы никогда и не были с тобой врагами.

– Я подписалась на этот «семестр в море», потому что хотела убраться от тебя подальше, и живо помню, как мы сражались с тобой все время до моего отъезда. Мы продолжали ругаться даже в письмах, которые писали друг другу в первом семестре. Мы всегда были врагами, Итан. Всегда.

– Так ты хочешь сказать, что, когда ты ночью залезала в окно моей спальни и спала в моей кровати в периоды «временного перемирия», это ничего для тебя не значило?

– Конечно, нет, ведь по одному из условий нашего перемирия потом надо было вести себя так, как будто это никогда не происходило.

– Но мы оба знаем, что это было.

– И что с того? Каждый раз, когда я залезала в твое окно, чтобы поговорить о чем-то, я обращалась к тебе только потому, что мне не с кем было больше поговорить.

– У меня тоже никого не было рядом, Рэйчел.

– У тебя же было полно друзей.

– Нет. – Я покачал головой. – Мне так только казалось.

Мы молчали, не зная, что сказать друг другу.

Я вытащил еще один валик бигуди из ее волос, не сводя с нее глаз.

– Настоящие враги не заботятся друг о друге, и им уж точно абсолютно все равно, что происходит в личной жизни их врага.

– Вот именно. Абсолютно все равно. Тогда к чему ты клонишь?

– Я не могу вспомнить ни одного значимого события или важного момента в твоей жизни, когда меня не было рядом с тобой.

– Я знаю. Ты всегда был рядом в эти моменты, чтобы все разрушать и портить в моей жизни.

– Нет. – Я не мог удержаться от смеха, ведь она упорно не хотела признавать очевидное. – Я имею в виду, что всегда был рядом именно тогда, когда ты нуждалась во мне, а ты была со мной, когда я нуждался в тебе. И это никогда не было случайностью, Рэйчел. Это был наш с тобой выбор.

Она покачала головой.

– Что ты пытаешься сказать, Итан? Что мы должны снова перепихнуться только потому, что у нас есть некая история отношений?

– Мы должны снова заняться с тобой любовью, потому что секс с тобой – это нечто невероятное, – сказал я, с удовольствием наблюдая, как она краснеет. – Более того, я думаю, что мы должны снять ярлык «временная» с нашей дружбы и продлить ее на гораздо более длительный срок. И потому, что я хорошо тебя знаю… – Я сделал паузу, позволив ей произнести те самые шесть слов, которые она всегда говорила, когда я упоминал об этом.

– Ты меня совсем не знаешь, Итан.

– Точно. – Я улыбнулся. – И тем не менее могу тебя заверить, что секс ничего не разрушит и не испортит в наших отношениях. Поскольку все остальные парни оказались в этом вопросе несостоятельными, ты должна дать мне шанс стать тем, кого ты хотела встретить с тех пор, как я тебя знаю.

– Хочешь попробовать стать моим лучшим другом?

– Я уже твой лучший друг, – сказал я, глядя ей в глаза. – Я имею в виду – стать твоим парнем.

У нее буквально отвисла челюсть и вытаращились глаза. Все еще пунцовая, как мак, она смотрела на меня, не произнося ни слова.

– Это значит «да»? – спросил я.

Она покачала головой.

– Не думаю, что ты понимаешь, что значит – быть моим парнем.

– Уверен, у тебя на этот счет есть список, перечисляющий все необходимые качества твоего парня, – сказал я. – Хочешь, чтобы я на него взглянул?

– У меня нет этого списка, Итан. – Глаза тут же выдали ее. – Но если бы у меня и был такой список, в смысле – только предположим на минутку, что он мог бы у меня быть, – то под номером первым шел бы пункт, говорящий, что мой парень не должен быть обманщиком.

– Я никогда тебя не обманывал.

– Под номером два значилось бы, что мой настоящий бойфренд обязательно настаивал бы на романтических прогулках хотя бы раз в неделю.

– И к нему, разумеется, прилагается список мест и дат, так?

– Разумеется, нет. – Ее щеки снова вспыхнули. – Под номером три значилось бы, что он не должен настаивать на сексе, но при этом у нас с ним должно быть много моментов, говорящих об истинной близости.

– Меня бы это устроило, если бы я еще не пристрастился к сексу с тобой. А теперь я без него не смогу. – Я вытащил еще несколько бигуди из ее волос. – Но я с нетерпением жду этих особых моментов близости.

– Но я еще не сказала «да».

– Только потому, что ты хочешь потянуть время и сделать это дурацкое выяснение отношений более драматичным. – Я ехидно усмехнулся. – Так ведь поступают все твои любимые героини любовных романов, верно?

Она молча улыбнулась и покачала головой.

– Меня это не остановит. – Я отодвинул ее блокнот в сторону и встал. – Я просто дам тебе несколько часов на то, чтобы ты ответила «да».

– Я думаю, мне понадобится больше, чем несколько часов, чтобы принять какое-то решение.

– Очень в этом сомневаюсь.

– В любом случае ответ будет не раньше, чем через несколько недель.

Я рассмеялся и поцеловал ее, нежно покусывая нижнюю губу. Затем обхватил за талию, приподнял, посадил на сушилку. Расстегнув ее пижамную курточку, я прошептал ей прямо в губы:

– Думаю, у тебя будет ответ, который мне нужен, сразу, как только я закончу заниматься с тобой любовью.

В прошлом: нам по семнадцать лет

Итан

ДОРОГАЯ РЭЙЧЕЛ!

(Это письмо я пишу в знак временного перемирия.)

Твой учитель рисования спросил меня, почему ты в последние две недели не ходишь на занятия. Я не знаю, хочешь ли ты, чтобы он знал, что ты проводишь все время в больнице со своей мамой, поэтому я соврал. Я также попросил его дать тебе домашнее задание. (Других учителей я тоже об этом попросил.)

Я положил все в твой почтовый ящик.

Хочу забыть тебя,

Итан

ДОРОГАЯ РЭЙЧЕЛ!

(Это сообщение также в знак продолжения временного перемирия.)

Твоя картина «Я его ненавижу» заняла первое место на художественной выставке-ярмарке штата, проходившей в эти выходные. (Мне казалось, ты говорила, что закончила мой портрет с ножами в груди?) Я тоже был на выставке, так как победил в конкурсе эссе, поэтому сказал им, что живу по соседству с тобой, и они позволили мне забрать голубую ленту и денежный приз вместо тебя. Я не хочу класть его в твой почтовый ящик, так что пока оставлю его у себя на столе.

Дай мне знать, когда захочешь, чтобы я его принес.

Хочу забыть тебя,

Итан

ДОРОГАЯ РЭЙЧЕЛ!

Я сожалею о смерти твоей мамы.

Искренне,

Итан

* * *

Я СКОМКАЛ ПИСЬМО и зашвырнул его в окно Рэйчел. Комок приземлился на ее столе прямо поверх всех остальных писем, которые я бросал раньше.

Когда несколько месяцев назад ее маме диагностировали рак четвертой стадии, Рэйчел отказалась в это поверить. Она выбегала из дома и поднималась ко мне в комнату всякий раз, когда ее мать начинала говорить что-то вроде: «Когда я уйду, убедись в том, что…» или «когда вы останетесь вдвоем с отцом, не забывай…»

Рэйчел была полностью уверена, что ее мама победит болезнь, и не хотела ее слушать.

Несмотря на то что мои родители (и многие другие наши соседи) очень хотели надеяться на чудо, они все же готовились к худшему.

Рэйчел была единственной, кто не желал слышать об этом.

После похорон она сидела на полу в своей спальне и горько плакала.

Ее дальние родственники приносили еду и цветы к входной двери в течение первых двух недель, махали мне рукой, когда я смотрел в окно, но в конце концов они перестали приходить.

Я швырял ей в окно тонны писем, говорил, как мне жаль, спрашивал, не нужно ли ей что-нибудь, но она ни разу мне не ответила.

Ее приятели из школы (правильнее сказать – «одноклассники», так как у нее никогда не было настоящих друзей) ни разу не зашли к ней домой, чтобы узнать, все ли с ней в порядке, и, насколько я мог судить, никогда не звонили и не отправляли ей писем. Когда я встретился с одной из ее подруг по арт-клубу, чтобы узнать, не собирается ли она зайти к Рэйчел, та мне заявила: «А почему Рэйчел сама не может меня навестить? Я хочу сказать, она довольно сильная девушка, и я уверена, что она не станет бесконечно плакать по такому поводу, верно?»

Встав из-за своего письменного стола, я решил, что пора мне перестать ждать ответа от Рэйчел. Цветы, принесенные в знак сочувствия, так и завяли на крыльце, и Рэйчел с отцом не выходили из дома целую вечность.

Я сделал несколько деловых звонков и переоделся. Потом купил букет лилий в любимом цветочном магазине ее матери и припарковал машину у их дома.

На мой звонок в дверь никто не ответил.

Я еще раз позвонил.

Ответа не было.

Постучав изо всех сил, я пять минут подождал, а затем приподнял четвертый цветочный горшок из тех, что стояли по краю крыльца, и взял запасной ключ от их двери.

Войдя внутрь, я заметил мистера Доусона, сидящего в гостиной.

Он смотрел на экран, и по его лицу текли слезы.

«Вы, Ричард Доусон, берете Мэри Лондон в законные жены?» – раздался из динамиков звучный голос.

Мистер Доусон кивнул и всхлипнул, продолжая смотреть свое свадебное видео.

Я прошел через столовую и направился наверх, но Рэйчел там не было. Я проверил все остальные комнаты и спустился на кухню. Рэйчел стояла перед плитой, бледная, похудевшая на несколько фунтов. Когда я вошел, ее карие глаза встретились с моими, и она скрестила руки на груди.

– Итан Уайат, если ты здесь, чтобы сказать, что тебе жаль или что моя мама в лучшем мире, пожалуйста, не надо. – По ее лицу покатились слезы. – Я наслушалась этих слов на всю оставшуюся жизнь.

– Я здесь вовсе не для этого, – сказал я и протянул ей лилии.

– О… – Она провела рукой по цветку. – Мама покупала их каждое последнее воскресенье месяца. – На ее лице, залитом слезами, медленно появилась улыбка. – Они всегда были в это время в ее любимом магазине… – Рэйчел замолчала. – Она обычно…

– Сегодня как раз последнее воскресенье месяца, – сказал я, подходя ближе к ней. – И сейчас как раз то время, когда вы с ней обычно отправлялись на обед в кафе «Голубое озеро», верно? Даже когда ты сидела под домашним арестом?

Она кивнула.

– Да. Даже когда я была под домашним арестом.

– Ну вот, я позвонил в кафе сегодня утром. – Я вытащил из кармана ключи от своей новой машины. – Они собираются целый день держать для тебя на озере специальную лодку. – Рэйчел ничего не сказала, она просто смотрела на меня. – Если ты не хочешь идти, ничего страшного, – сказал я. – Но я подумал, а вдруг ты все же захочешь выйти из дома.

– Это кафе находится рядом с колледжем, за пределами зоны твоего водительского удостоверения.

– Уже нет. – Я протянул ей бумажник, и она открыла его.

– Так у тебя теперь есть полноценные водительские права? – Она подняла на меня глаза. – Это правда?

– Да. Получил две недели назад, одновременно с новым синим кабриолетом.

– Что я слышу? – Она подняла бровь. – А почему же ты сразу не бросился сюда, чтобы похвастаться передо мной?

Я не ответил.

– Ну, что ж. Прими мои поздравления с новой машиной, – сказала Рэйчел. – Что касается экзамена на права, я уверена, что ты каким-то образом смухлевал или же проходил его у какой-нибудь сорокалетней тетки, любительницы мальчиков, у которой нет вкуса, и она решила, что ты очень симпатичный.

– Определенно последнее. – Я улыбнулся. – А потом она угостила меня мороженым.

– Я так и подумала. – Она закатила глаза. – Буду готова через несколько минут.

Она вышла из кухни и помчалась наверх, вернувшись в голубенькой рубашке, которую они с мамой носили по очереди. Рубашку, которую она сама смоделировала и разрисовала вручную, с надписью «Мама – лучший друг дочери»… Взяв с собой лилии, она направилась к входной двери.

Ее отец все еще смотрел видео, поэтому перед уходом я поправил подушку у него за головой и поставил перед ним стакан воды.

Когда мы подошли к моей машине, я открыл для Рэйчел пассажирскую дверь, и она села рядом с водительским местом. Держа цветы на коленях, она откашлялась.

– Твоя новая подружка изменяет тебе с твоим «настоящим другом» Майком Харпером, который живет за несколько домов от нас вниз по улице, – сказала она. – Я видела, как они вместе всю эту неделю во время пятого урока ходили к нему домой. Они тусуются в его комнате, а потом возвращаются в школу.

Я завел мотор и внимательно посмотрел на нее.

– Я собиралась сказать тебе это, когда мы поссоримся в следующий раз, – объяснила она. – Но, поскольку я знаю, что она тебе действительно нравится, и у нас сейчас временное перемирие, я думаю, ты должен бросить ее как можно скорее.

– Непременно. – Я протянул ей коробку салфеток и выехал на улицу.

На этом наш разговор закончился, Рэйчел продолжала смотреть вперед ничего не видящим взглядом. Полчаса мы ехали молча, и на каждом светофоре я наклонялся и прижимал к ее щекам свежую салфетку.

Когда мы прибыли в кафе «Голубое озеро», официантка бросилась к моей машине и открыла дверь Рэйчел. Она обняла ее и крепко прижала к себе.

– Мне очень жаль, детка, – воскликнула официантка, обнимая ее еще крепче. – Мне так жаль!

Следующим вышел менеджер, а затем, один за другим, каждый сотрудник выходил и обнимал Рэйчел. Когда хозяйка кафе последней сказала свои слова, менеджер взял Рэйчел за руку и жестом пригласил меня следовать за ними к причалу.

Он проводил нас до самой лодки, предназначенной для пикника, – она уже была полностью оборудована, а стол уставлен лучшими блюдами, – и подождал, пока мы устроимся.

– Сегодня вы будете единственными на воде. Хорошо, Рэйч? – Он вручил ей букет белых роз. – Можешь остаться там на всю ночь, если хочешь.

– Спасибо вам. – Рэйчел слабо улыбнулась. – Я действительно ценю это.

Он кивнул и отвязал лодку от причала, шепча мне:

– Позаботься о ней сегодня, Итан.

– Обязательно.

Я направил лодку к середине озера, а затем туда, где Рэйчел и ее мать всегда останавливались, чтобы полюбоваться на городской пейзаж. После этого, так же, как и ее мама, я достал маленькую бутылочку газировки и налил два стакана.

– Теперь ты должен сказать: «Радуйся каждый день тому, что живешь и жизнь твоя прекрасна, Рэйчел». – Слезы катились по ее лицу. – Так всегда говорила моя мама.

– Хорошо. – Я протянул ей стакан. – За твою прекрасную жизнь, Рэйчел. – Я подождал, пока она начнет пить, а потом последовал ее примеру.

Она поставила стакан и посмотрела на меня.

– Знаешь, что дальше?

– Думаю, да, – сказал я. – Дальше она обычно говорила: «Я знаю, что у нас время от времени бывают разногласия, но я хочу, чтобы ты знала, что в конечном итоге я люблю тебя больше, чем ты даже можешь себе представить».

– Да, все так. – Она кивнула, слегка улыбнувшись. – После этого она всегда спрашивала меня, до сих пор ли я ненавижу Итана Уайата.

– Ладно. – Я вытер ей глаза салфеткой. – Ты все еще ненавидишь Итана Уайата?

– Да, ненавижу. – Она оперлась на мое плечо. – И с каждым днем все больше и больше.

Трек 16. Король моего сердца[20] (3:30) Рэйчел

Я СТОЯЛА ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ, в сотый раз примеряя одежду. Раньше, при встречах с Итаном, меня никогда не волновало, во что я одета, но, так как он настаивал, что хочет «наконец-то» пригласить меня на первое «настоящее свидание», теперь я подвергала сомнению все варианты и никак не могла ничего выбрать.

Это же просто Итан, Рэйчел… Всего лишь Итан.

Снова смывая и нанося заново макияж, я решила остановиться на белых джинсах и блестящем фиолетовом топе. Потом я надела серебряные босоножки и вышла в гостиную.

– Куда это ты намылилась? – Грег приподнялся на диване, окидывая меня взглядом с головы до ног. – Сейчас вечер вторника.

– У меня свидание.

– Со своим врагом? – Он ухмыльнулся. – Или со своим парнем? Как вы называете себя сегодня?

Я засмеялась и потрясла головой, избегая отвечать на этот каверзный вопрос.

– Я тут на днях рассказывал Итану о наших новых домашних правилах, которые я установил для вас двоих, – заявил Грег. – Можете как-нибудь купить мне выпивку на этой неделе, и я вам все объясню.

– Между прочим, ты все еще должен мне выпивку за первую неделю, Грег.

– Друзья не должны долго держать зло друг на друга, Рэйчел. – Он снова откинулся на подушки. – Давно пора было простить мне эту выпивку. И еще: передай Итану, что он должен мне пятьдесят баксов за наше пари.

– Передам. – Я подошла к входной двери. – А что было предметом спора?

– Что вы оба несли полную ахинею, – сказал он, рассмеявшись. – А теперь выметайся, чтобы я мог отдохнуть, пока не приехала моя компания.

Я засмеялась и, выйдя на улицу, сразу увидела Итана, прислонившегося к своей машине.

Он улыбнулся, его ямочки обозначились чуть сильнее, когда он тоже окинул меня всю оценивающим взглядом.

– На этот раз ты наконец готова, или тебе нужен еще час, чтобы в сотый раз переодеться?

– Мне нужен еще один час. – Я направилась к машине с другой стороны, но Итан преградил мне путь.

– Мы поедем не в моей машине, – сказал он, вытаскивая с переднего сиденья два шлема. Он указал на два горных велосипеда возле почтового ящика.

– По-моему, ты сказал, что приглашаешь меня на свидание.

– Совершенно верно.

Я уставилась на него, ожидая, что он скажет: «шутка», но так ничего и не услышала. Вместо этого он сказал, открывая багажник:

– Может, тебе стоит надеть другую обувь? Ты оставила тут пару кроссовок.

Смущенная, я достала кроссовки, а босоножки сняла и засунула в сумку. Затем надела кроссовки, застегнула шлем и подошла к велосипедам.

– Постарайся не отставать от меня, – сказал Итан. – А если вдруг упадешь, не обвиняй меня, как тогда, в девять лет.

– Я обвиняла тебя, потому что ты буквально схватил меня и сдернул с велосипеда, Итан. – Я показала ему свои локти. – У меня до сих пор остались шрамы, которые доказывают мою правоту.

Он улыбнулся и напоследок окинул меня взглядом, а затем сел на велосипед и закрутил педалями. Ветер ударил мне в лицо, когда я последовала за ним, стараясь обогнать, и до знака остановки мы шли голова к голове, как когда-то в детстве, когда были вынуждены ездить вместе.

Когда солнце впереди нас коснулось горизонта, мы уже ехали по задним улочкам кампуса, затем мимо магазинов и закусочных на Главной улице, а к тому времени когда угас последний луч солнца, Итан, заметно снизив скорость, привез меня к той части пляжа, которую я никогда раньше не видела.

Здесь не было шумных туристов и куда-то спешащих местных жителей, парковые скамейки пастельных тонов, вытянувшиеся в длинный ряд, были пусты, небольшая кофейня и одинокий торговый автомат, полный шоколадных батончиков, казались затерянными среди прибрежного песка на фоне бескрайнего океана и темнеющего неба.

– Вот оно, то самое место. – Итан остановил свой велосипед около автомата. – Ну и как? Нравится?

Я остановилась рядом, сняла шлем и огляделась. Итан как будто смог прочитать мое смятение, он подошел ко мне, жестом велел слезть с велосипеда, а затем установил его на велопарковке, прикрепив замком, как и свой.

Сжимая в своей ладони мою руку, Итан подвел меня к желтой скамейке. Он обнял меня за плечи, и мы несколько минут сидели, смотря на океанские волны.

– Ну и как, я пока соответствую первым пунктам твоего списка об идеальном свидании? – спросил он.

– Я же сказала, у меня больше нет никаких списков.

Он моргнул и скептически посмотрел на меня.

– Хорошо, хорошо. Если говорить честно, ты провалился.

– Не вижу, каким бы образом я мог провалиться, – сказал он, склонив голову набок. – Ты что, даже не собираешься давать мне поощрительные баллы?

– За что, интересно, ты собрался получать бонусы, Итан? За то, что заставил меня ехать на велосипеде через весь город, чтобы посидеть на этой скамейке на пляже?

На его красивом лице появилась медленная, невероятно сексуальная улыбка. Он протянул руку и пальцами приподнял мое лицо за подбородок, заставив посмотреть вверх, на невероятный в своей красоте звездный полог, накинутый на погружающееся в бархатную темноту ночное небо.

Я смотрела на эти звезды, не веря своим глазам, чувствуя, как все сильнее бьется мое сердце.

– Хорошо, – сказала я наконец, снова переведя на него взгляд. – Ты определенно получаешь за это бонусные очки, но я все еще не думаю, что эта скамейка стоит…

Он прижал свои губы к моим, и моя фраза увяла под натиском его поцелуя. Он целовал меня, пока я не задохнулась, заставляя тысячи бабочек трепетать в моей груди.

– В этой части пляжа запрещено ездить на машинах, – сказал он тихо, оторвавшись от моих губ и заправляя прядь волос мне за ухо. – И причина, по которой это не разрешается, заключается в том, что пятизвездочный ресторан, который расположен в конце этого ряда скамеек, принадлежит еще одному безнадежному романтику вроде тебя. Его хозяйка не хочет, чтобы ее гостей во время трапезы отвлекало что-нибудь, кроме разговоров и шума океана.

У меня отвисла челюсть, а он снова поцеловал меня так, что у меня перехватило дыхание.

– А теперь… – Он улыбнулся и встал на ноги, потянув меня за собой. – У тебя есть звезды, уединенный пляж и пятизвездочный ресторан, а еще поцелуй.

– Но он не обжигает душу…

– Позволю себе не согласиться. – Он прижал меня к себе, обхватив за талию. – Ведь бабочки были?

– Нет, кажется, не было, – сказала я и покраснела, понимая, что безбожно вру. – Но, думаю, тебе придется поцеловать меня еще раз, прежде чем я смогу составить окончательное мнение на этот счет.

– Ты уверена? – Он ухмыльнулся. – Или мы должны продолжить наш обязательный разговор о книгах, искусстве и всех тех вещах, которые мы так любим?

– Ты что, сохранил копию моего списка?

– Мне это и не понадобилось, – сказал он. – Я всегда его помнил.

– Но тогда почему ты сказал мне, что все то, чего я хочу, неосуществимо?

– Потому что так оно и есть. – Он засмеялся, снова накрывая мой рот поцелуем. – Неосуществимо с кем-то другим, но только не со мной.

Трек 17. Конец игры[21] (3:37) Итан

Я ПРОВЕЛ ПАЛЬЦАМИ по сверкающим в утренних лучах волосам лежащей у меня на груди Рэйчел. Как только мы вернулись со свидания, мы все побросали на пол и сразу же занялись сексом у окна гостиной. Увлекшись этим процессом и не в силах остановиться, мы двинулись на кухню, затем в коридор, а затем на веранду, где располагалось джакузи. Незадолго до восхода солнца мы наконец добрались до балкона ее спальни, а затем отключились посреди разговора в ее постели.

Поскольку я сомневался, что она проснется в ближайшее время, я взял телефон с тумбочки и проверил сообщения.

Папа: Привет, сынок. Позвони мне, когда будет возможность. У меня потрясающие новости, касающиеся твоего будущего… И еще некоторые новости, уже не такие удивительные, о кое-чем другом.

Я хмыкнул и удалил его сообщение, открыв следующие.

Грег: Чувак, я не хочу больше слышать, как ты жалуешься, что я и мои друзья слишком шумят. После того как прошлой ночью Рэйчел много раз выкрикивала твое имя, я уверен, что теперь все наши соседи знают, как тебя зовут…

Грег: Так вот, они точно знают твое имя. Бабуля, которая живет по соседству, спросила меня сегодня утром, не «Ита-а-ннн» ли я, и, блин, подмигнула мне!

– И что там у тебя смешного? – пробормотала проснувшаяся Рэйчел, завозившись в постели. – Расскажи, я тоже хочу посмеяться.

– Сообщения от Грега. Шутки для своих.

– А, тогда ладно. – Ее голос со сна звучал хрипло и невероятно сексуально. – Я, наверное, вчера вечером громко кричала?

– Что ты имеешь в виду?

– Я знаю, что немного перебрала за ужином, и ты должен был вызвать такси, но, если честно, я больше ничего не помню, кроме секса и моих криков. Так я очень громко кричала?

– Нет. – Я поцеловал ее в лоб, героически сдерживая смех. – Не хочешь куда-нибудь сходить сегодня?

– У меня занятия в десять.

– Которые ты давно пропустила. Сейчас уже четыре.

– Что? – Она постаралась сесть. – Почему ты позволил мне спать так долго? У меня готов проект, который я должна была представить для конкурса. Нет, даже два проекта. Интересно, примут ли они мою заявку, если я пошлю им ее по электронной почте, а все материалы принесу завтра?

Я поднял бровь и насмешливо посмотрел на Рэйчел.

– Мы говорили об этом, перед тем как заснуть, Рэйчел…

– Послушай, ты сможешь отвезти меня в кампус, чтобы я попыталась сдать свои доски до закрытия кафедры? А если это не сработает, сможешь отвезти меня в отделение на другом конце города, так как они закрываются немного позже?

– Нет. – Я убрал волосы с ее лица. – Но только потому, что ты велела поставить твои работы у двери, и Грег утром отвез их в кампус.

– Ты думаешь, он доставил их куда нужно?

– Ты заставила меня нарисовать ему карту. – Я рассмеялся. – А кроме того, когда я сказал ему, что он сможет встретить в художественной школе кучу девушек для новых знакомств, он еще и настоял на том, чтобы отправиться туда как можно раньше.

– Дай-ка я посмотрю. – Она перевернулась и, взяв телефон, стала проверять электронную почту. – Да, мне пришло подтверждение, что он пришел в восемь часов, – сказала она. – И профессор говорит, что мой «друг» провел два часа, стоя возле класса, где студенты трудились над изображением обнаженной женской натуры. При этом он просит меня сказать Грегу, чтобы он больше туда не приходил.

Мы оба рассмеялись, и я шлепнул ее по попке.

– У тебя есть час, чтобы собраться. Есть кое-что, что мне бы очень хотелось с тобой сделать.

– А мы можем сделать это после еще одного захода на секс?

– Без всякого сомнения…

* * *

ЧЕТЫРЕ ЧАСА СПУСТЯ, после нескольких таких заходов мы, по отдельности помывшись под душем, встретились около моей машины.

– Что? Сегодня никаких велосипедов? – спросила Рэйчел, прищурившись.

– После того как я увидел, каких сил тебе стоит сегодня просто держаться на ногах? Думаю, это был бы перебор. Так что, нет.

– Ну и чудесно. – Она покраснела. – Мы возвращаемся к скамейкам на пустом пляже под звездами?

– Вовсе нет. Я хочу показать тебе еще кое-что, что ты упустила за то время, которое провела в море. – Я бросил ей ключи от машины. – Мы начнем с восточного конца Главной улицы, и ты можешь вести мою машину.

– Нет, нет, я не могу. – Она протянула ключи назад.

– А я говорю, что можешь. – Я пожал плечами и открыл для нее дверцу со стороны водителя. – Ты ведь каждый день жаловалась на мое вождение, когда мы учились в школе, поэтому я наконец хочу увидеть, как водишь машину ты, просто для сравнения.

– Я хотела сказать, что вообще не могу водить, – сказала она, кладя ключи на капот. – Я так и не получила разрешения… То есть у меня нет прав.

– Что? Совсем нет? Но почему?

Она смущенно пожала плечами.

– Летом, после окончания школы, когда мы с тобой не разговаривали, я провалила экзамен… три раза. Мне сказали, что если я провалю его снова, то придется ждать целый год, чтобы попытаться еще раз.

– Значит, вместо того чтобы дойти до соседнего дома и попросить меня помочь, ты решила вообще не сдавать на права?

– Я тебя видеть не хотела после окончания школы. – Она улыбнулась. – И к тому же я выбрала «Семестр в море».

– Я и забыл, что ты тогда стала уже совсем взрослой. – Я покачал головой. – И какую часть экзамена ты провалила? Параллельная парковка, смена полосы движения с превышением скорости или переключение передач?

– Все вместе. – Она помолчала. – На последнем тесте я забыла выключить заднюю передачу и на полной скорости врезалась в группу картонных людей.

– А перед этим?

– Я даже не смогла выехать с парковки. Я так нервничала, садясь за руль, что вообще все забыла.

– Ладно, я понял. – Я взял ключи и открыл перед ней дверцу со стороны пассажирского места. – Но в эти выходные мы обязательно наверстаем упущенное. Тебе нужно научиться водить.

– Рано или поздно я все же получу права. – Рэйчел села рядом со мной. – В этом ведь нет ничего трудного, правда?

– Для меня – нет. – Я завел двигатель. – Я собираюсь провести остаток этой недели, обучая тебя вождению в свободное от занятий время, и на следующей неделе ты должна обязательно пройти экзамен.

Она откинулась на спинку сиденья и опустила стекло.

– Пристегни ремень безопасности. – Я взглянул на Рэйчел. – За это они сразу дают пять очков. Пожалуйста, скажи мне, что ты всегда так делала, еще до напоминания инструктора.

Она рассмеялась и покачала головой.

– Ну, ты даешь, Рэйчел.

Я свернул с подъездной дорожки и поехал на другой конец города, на длинный пустынный песчаный участок берега, где отец учил меня водить. Остановившись и выключив зажигание, я посмотрел на Рэйчел.

– Урок номер один, сядь ко мне на колени.

Она покраснела.

– Так ты шутил, что хочешь научить меня водить машину?

– Нет, я говорил совершенно серьезно. – Я расстегнул ремень безопасности и отодвинул кресло назад. – Но, если ты не смогла выучиться обычным, скучным способом, я не понимаю, зачем нам это повторять… – Я наклонился и провел пальцем по ее губам. – А кроме того, я думаю, что первое, что нам нужно сделать, это убедиться, что ты избавилась от стресса.

Она сидела, замерев и глядя на меня вытаращенными глазами, поэтому я расстегнул ее ремень безопасности и, просунув руки ей под бедра, поднял Рэйчел и посадил к себе на колени.

– Урок номер два. – Я запнулся, почувствовав, как твердеет мой член. – Чем дольше ты будешь изучать основы вождения, тем дольше мы будем заниматься сексом на моем переднем сиденье.

– Вижу, это нужно не только мне, – сказала она, оглядываясь через плечо. – Возможно, ты захочешь придумать что-нибудь еще?

Я сунул руку ей под платье, а затем в трусики, почувствовав, как она сразу стала влажной. А затем проскользнул пальцами в ее киску.

– Думаю, я придумал идеальный способ. – Я поцеловал ее в плечо. – А теперь расскажи-ка мне, что нужно делать, когда садишься в машину…

Трек 18. Не вини меня[22] (4:27) Рэйчел

ТЕМА: СРОЧНО. НУЖНА ВСТРЕЧА.

Привет, Рэйчел!

Надеюсь, Ваш первый семестр на суше проходит успешно. (Вы еще не скучаете по «Семестру в море»?)

До моего сведения дошли некоторые важные известия, поэтому не могли бы вы встретиться со мной в следующем месяце, когда я вернусь из отпуска?

P. S. Поздравляю Вас с тем, что обе Ваши работы завоевали высшую награду на конкурсе Rose Awards.

Арнольд Хинтон,куратор

ТЕМА: RE: СРОЧНО. НУЖНА ВСТРЕЧА.

Г-Н ХИНТОН!

Мой первый семестр на суше проходит отлично. (Совершенно не скучаю ☺)

Мы могли бы встретиться в первую пятницу следующего месяца в 15.00?

P. S. Большое Вам спасибо.

Я обновила свою электронную почту, ожидая его ответа, и на моем экране появилось текстовое сообщение от Итана.

Итан: Я думаю, что заслуживаю оплаты за свои услуги, так как ты наконец-то получила водительские права…

Я: У меня мало наличных… Ты примешь минет в качестве оплаты?

Итан: Зависит от того, буду я в этот момент вести машину или нет.

* * *

– ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ провести весь ужин, глядя в свой телефон, Рэйчел? – Голос отца заставил меня поднять глаза. – За последние двадцать минут ты не сказала ни слова.

– Прими мои извинения. – Я отложила телефон и вздохнула.

С начала семестра мне удавалось встречаться с отцом не больше, чем на несколько минут, но в этот раз он опередил меня, и прежде чем я, как обычно, успела ему позвонить и договориться о встрече на своих условиях, он появился в нашем доме и настоял на том, чтобы я поехала с ним на «семейный ужин». Единственная проблема заключалась в том, что женщина, сидящая сейчас между нами за столом, никогда не будет частью моей семьи.

Никогда.

– Мне нравится твой дом, Рэйчел, – сказала его жена. – И я думаю, это очень мило, что вы с Итаном теперь так тепло относитесь друг к другу, что даже можете жить под одной крышей. Никогда бы не подумала, что вы двое когда-нибудь будете в хороших отношениях.

– Папа, передай соль, пожалуйста.

Он передал мне солонку.

– Итак, ммм… – Его жена улыбалась. – Ты поддерживала с ним связь, пока была в море, или вы просто случайно встретились, когда ты вернулась?

Я посолила картофельное пюре и сунула ложку в рот.

– Рэйчел, – мягко, укоризненно сказал отец. – Стелла пытается с тобой поговорить.

– Да неужели? И о чем она спрашивает?

– Она спросила, поддерживали ли вы с Итаном Уайатом контакт, пока ты была в море, или вы случайно встретились с ним после твоего возвращения?

– Мы писали друг другу, пока я была в море. – Я отпила вина, избегая смотреть на Стеллу – просто не хотела видеть ее фальшивую улыбку.

– Значит, он следил за вашим расписанием и высылал тебе письма в те порты, куда вы заходили? – спросила Стелла.

Я взяла нож и намазала маслом булочку.

– Рэйчел Мэри Доусон… – Отец положил салфетку на стол. – Не знаю, почему ты так упорно продолжаешь неуважительно относиться к моей жене, но…

– Потому что она сама неуважительно относится ко мне! – огрызнулась я, все-таки сорвавшись. – Вы двое, заставившие меня прийти именно сюда, неуважительно относитесь ко мне. Зачем вам вообще это понадобилось?

Его лицо побледнело, когда он посмотрел на меню, лежащее перед ним, меню кафе «Голубое озеро». Затем отец сжал руку жены.

– Прости меня. Мне даже в голову не пришло, что… Но это все равно никак не меняет того, что ты так непримиримо и грубо относилась к моей жене все эти годы, и я был бы тебе очень признателен, если бы ты хотя бы признала это.

– А давайте сделаем еще один шаг и поговорим о том, почему этого никогда не произойдет? – Я почувствовала, как во мне закипает кровь. – Насколько я знаю, она приняла на себя звание «жены» всего через шестнадцать месяцев после смерти твоей первой жены, моей мамы, верно?

– Рэйчел… – В глазах отца застыла боль. – Дочка, пожалуйста, не надо сейчас…

– Что не надо? – Я пожала плечами. – Спрашивать, как, черт возьми, ты мог жениться на лучшей подруге моей матери всего через полтора года после ее смерти? Ты, наверное, думал, что твоя дочь не посмеет задать тебе этот вопрос? – Я посмотрела Стелле прямо в глаза. – Ты ведь была моей крестной матерью. Как ты можешь теперь спокойно спать по ночам?

Она смотрела на меня глазами полными слез.

– Если ты надеешься, что я когда-нибудь приму то, что вы теперь вместе, – выпалила я, – то зря сейчас тратишь свое гребаное время.

– Рэйчел, послушай. – Стелла нервно сглотнула. – Я знаю, тогда наше решение могло показаться тебе чересчур поспешным, но, если бы ты просто могла нас выслушать…

– Я не желаю ничего слушать. – Я поднялась из-за стола и посмотрела на отца. – В следующий раз, когда ты захочешь пригласить меня на «семейный ужин», не приводи меня в это кафе, и тем более – не приводи сюда эту особу!

Я вылетела оттуда прежде, чем он успел ответить, а затем, ничего не различая, промчалась мимо парковки вниз по улице. Дойдя до кафе на углу, я попыталась успокоиться, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов.

Не помогло. Я унаследовала вспыльчивый характер своей матери и знала, что пройдет много времени, прежде чем я снова почувствую себя нормально.

Направляясь к автобусной остановке, я ощутила, как в кармане вибрирует телефон. Пришло сообщение от Итана.

Итан: Как проходит ужин?

Я: Замечательно ☺

Итан: Ты ставишь смайлик только тогда, когда очень расстроена… Что там у вас на самом деле?

Я не стала отвечать.

Я продолжала идти к автобусной остановке, чувствуя, как с каждым шагом у меня все больше щиплет глаза от слез. Когда я добралась до места и посмотрела на расписание, то обнаружила, что следующий автобус придет только через тридцать минут.

Опустившись без сил на скамейку, я уже смирилась с долгим ожиданием, как тут, совершенно неожиданно, рядом с остановкой затормозил голубой кабриолет Итана.

– Что-то подсказало мне, что надо поужинать где-то здесь, поблизости, чтобы вовремя оказаться рядом, – сказал он, улыбаясь. – Ну что, хочешь прокатиться?

Я поднялась со скамейки и села в его машину.

Его губы встретились с моими прежде, чем я успела пристегнуть ремень безопасности. Он посмотрел мне в глаза.

– Как долго ты продержалась?

– Двадцать минут.

– Это на пять минут дольше, чем я думал, – сказал он. – Хочешь поговорить об этом?

– Совершенно не хочу.

– В таком случае не хочешь ли ты наклониться вот сюда и немного поработать своим прелестным ротиком, пока мы едем домой?

– Ты серьезно? – Я посмотрела на него и рассмеялась. – Так это и есть настоящая причина, по которой ты оказался рядом, да? Все дело в том, что ты хотел получить минет по дороге?

– Конечно, нет. – Он ухмыльнулся. – Я был рядом, потому что забочусь о твоем эмоциональном состоянии.

– Ну, разумеется. – Я хмыкнула и расстегнула «молнию» на его брюках. – Немного заботы, немного удовольствия.

– Не совсем так. – Он поцеловал меня прежде, чем я успела расстегнуть его ремень. – Я всегда прежде всего заботился о тебе.

В прошлом: нам по восемнадцать лет

Итан

ТЕМА: ВЫПУСКНОЙ. Умри от зависти!

Дорогой Итан!

Хочу, чтобы ты знал, я очень рада, что наш директор решил, что ты не можешь в этом году претендовать на звание Короля бала. (Тебя и так три раза подряд выбирали Мистером Популярность, что более чем достаточно для твоего непомерно раздутого эго. В любом случае я бы ни за что за тебя не проголосовала.)

А еще я хочу, чтобы ты знал, что все, что ты запланировал на эту ночь (с Шелби Ханной #тьфу), бледнеет по сравнению с моей ночью. Поскольку мой кавалер – Клайв Харрисон, идеальный джентльмен и лучший футболист прошлого года. Он заберет меня в шесть часов, мы пойдем в кино, после этого он отвезет меня на ужин в пятизвездочный ресторан в центре города, а потом на выпускном подарит лучший танец в моей жизни.

А еще я решила, что, если все пройдет хорошо, я вернусь с ним в его гостиничный номер в центре города. (Он снял нам номер в отеле «Мариотт»!)

Уверена, что вы с Шелби просто трахнетесь на переднем сиденье твоей машины…

Надеюсь, ты мне завидуешь.

Хочу забыть тебя,

Рэйчел

P. S. Как тебе мое новое платье? Думаешь, Клайву оно понравится?

P. Р. S. Не слишком ли я волнуюсь из-за всего этого, как ты думаешь?

ТЕМА: RE: ВЫПУСКНОЙ. Умри от зависти!

Дорогая Рэйчел,

Спасибо, что напомнила, почему ты всегда будешь моим ненавистником номер один. (В сотый раз указываю, что Мистером Популярность меня выбирали ЧЕТЫРЕ раза подряд – и все это без твоего никому не нужного, жалкого голоса.)

Неудивительно, что Клайв упорно молчал о том, с кем он идет на выпускной в это воскресенье. Что ни говори, а заявить во всеуслышание, что он идет на бал с самой непопулярной девчонкой в нашей школе, не лучшее начало любого разговора. Моя ночь, вероятно, будет бледной по сравнению с твоей, но только потому, что этим выпускным и ограничатся все удовольствия в жизни для некоторых особ, которых я терпеть не могу.

Я отказываюсь верить, что ты когда-нибудь займешься сексом, так что даже не собираюсь ничего комментировать насчет номера в «Мариотт». (За исключением того, что его двоюродный брат – главный управляющий в этом отеле, поэтому я очень сомневаюсь, что ему потребовалось много усилий, чтобы снять номер…) И да, мы с Шелби будем трахаться, но только на ЗАДНЕМ сиденье моей машины.

И вовсе я не завидую.

Хочу забыть тебя,

Итан

P. S. Если ты говоришь о красном платье, в котором ты вальсировала по своей комнате каждый день в течение последних двух недель… Да, ему оно понравится.

(Оно всем понравится.)

P. Р. S. Если бы на твоем месте был кто-то еще, я сказал бы да. Но так как у тебя все это в первый раз, то – нет.

* * *

В НОЧЬ ВЫПУСКНОГО ВЕЧЕРА я дважды проверил, что выбрал правильную фиолетовую бутоньерку для свидания и убедился, что на моем синем кабриолете нет ни пятнышка грязи.

Надевая смокинг, я выглянул в окно и заметил, что Рэйчел не вальсирует по комнате в своем выпускном платье, как обычно. Казалось, она еще и наполовину не готова к выходу, более того, она сидела за столом и плакала.

В полном замешательстве я открыл окно и швырнул в ее окно ручку.

Она подняла глаза и вытерла их ладонями, прежде чем открыть.

– Да? Что ты хочешь?

– Твое идеальное платье больше тебе не нравится? Почему ты плачешь?

– Я не иду на выпускной.

– Что? Почему?

Она шмыгнула носом и подняла свой телефон, повернув ко мне экран.

– Я не вижу отсюда, что там написано, Рэйчел.

– Его приглашение оказалось шуткой. – Она шмыгнула носом. – Он сказал, что не сомневался в том, что я прекрасно поняла, что он не мог пригласить меня всерьез, и что, без обид, но если он соберется пригласить кого-то на настоящее свидание, то никогда не выберет меня. На выпускной он идет с Терезой Клайн, выбранной Королевой бала. Как вообще я могла подумать, что он выберет меня, ведь я знала, что они все еще встречаются? Как я могла оказаться настолько слепой и глухой?

Я знал, что должен сказать что-то правильное, нужное ей прямо сейчас, что-то вроде: «Ты должна непременно пойти на этот бал. Покажи ему, что́ он потерял, так поступив с тобой», но я уже опаздывал, так что смог только пожать плечами.

– Ну, это печально, конечно, – ляпнул я. – Думаю, я расскажу тебе о бале, когда вернусь.

Она растерянно моргнула и сильно покраснела, когда я закрыл окно, а я еще вдобавок помахал ей, как полный придурок, прежде чем выйти из комнаты.

В прошлом: нам по восемнадцать лет

Рэйчел

Я БРОСИЛА ОЧЕРЕДНОЙ мокрый бумажный платочек в цветочный горшок и плюхнулась в кресло-качалку на нашем крыльце. У меня было большое искушение все-таки пойти на выпускной без Клайва и назло ему хорошо провести там время, но мой макияж был в катастрофическом состоянии, к тому же новая подружка отца (так называемая «лучшая подруга» моей мамы) объявилась очень вовремя, чтобы якобы «помочь» мне, так что я послала все к черту и никуда не пошла.

Жестокость Клайва глубоко ранила меня. Он был первым парнем в нашей школе, который пригласил меня на свидание, и я искренне поверила, что я ему нравлюсь.

Мне было очень тяжело на сердце, я никак не могла представить, что можно быть таким жестоким. Мы три недели подряд писали друг другу сообщения, обсуждая все те вещи, которые мы делали, чтобы подготовиться к нашему Важному Вечеру. Он сказал, что хочет пойти на выпускной с кем-то, в кого он уже давно тайно был влюблен…

Не могу поверить, что я так легко купилась на все это дерьмо…

Я взяла телефон и отправила ему еще серию «приятных» сообщений, чтобы доказать, что я уже взрослая и самостоятельная.

Я: Пошел ты на хрен, Клайв! Пусть твой член отвалится!

Я: Не могу поверить, что ты играл со мной все эти недели!

Я: Иди к черту!

Я старалась не представлять себе парад роскошных автомобилей, стоявших у бального зала, и безостановочный музыкальный марафон песен девяностых, который обещал наш директор.

У меня появилось большое искушение написать кому-нибудь из моих друзей (ну, вернее, одноклассников) и спросить их, как там все происходит, но я сдержалась. Никто из них не ответил на мое сообщение, когда я написала, что не смогу прийти на выпускной.

Никто даже не спросил меня о причине.

Пока я размышляла, как мне провести остаток этого гребаного вечера, синий кабриолет проехал по улице и въехал на подъездную дорожку дома по соседству.

Я увидела, как Итан вышел из машины, перекинув куртку через плечо, и стала ждать, что сейчас он подойдет к машине с другой, пассажирской стороны и сопроводит Шелби до своей комнаты, но он ничего такого не сделал.

Когда он опустил верх, я поняла, что на пассажирском сиденье никого нет.

Итан снял галстук и бросил его на заднее сиденье, а затем прямиком направился ко мне.

– Даже думать не смей о том, чтобы подняться на мое крыльцо, Итан Уайат, – сказала я. – Я закричу «убивают!».

– Ничего, я, пожалуй, рискну. – Он улыбнулся и сел в кресло-качалку рядом со мной. – Как прошел твой вечер?

– Ты серьезно? – огрызнулась я. – И у тебя еще хватает наглости сидеть здесь с невозмутимым видом и спрашивать меня об этом?

Он не ответил. Просто смотрел на меня.

– Я хочу, чтобы ты покончил с этим поскорее, – сказала я, вздыхая. – Так что давай, сыпь соль на мои раны. Расскажи о том, что я пропустила сегодня, только постарайся не описывать все эти чудеса слишком уж восторженно, если сможешь.

– Поверь, я бы очень хотел, но мне почти нечего рассказывать.

– Ну, по крайней мере, ты мог бы сказать, кого выбрали Королем и Королевой выпускного бала, – сказала я, приятно удивленная его сдержанностью. – Тот факт, что это наконец-то не ты, может несколько скрасить мой вечер.

– А не было никакого Короля Бала, хотя бы потому что до этого дело не дошло, – спокойно сказал он. – Выпускной отменили.

– Что?

– Ну, скорее отложили по причине того, что там произошло.

– О… И что же там произошло? Что-то ужасное? Потолок обвалился?

– Нет, не настолько. – Он пожал плечами. – Просто как раз в середине музыкального марафона девяностых включилась противопожарная система, и все промокли за считаные секунды.

– Прекрасно… Только не думай, что я в это поверю, Итан, – фыркнула я. – Ты просто все это выдумал, чтобы успокоить меня. Ну, так правда, как все-таки прошел выпускной?

– Ты на самом деле считаешь, что я стал бы придумывать что-то подобное, чтобы ты почувствовала себя лучше? После того, как ты испортила большую часть моего последнего учебного года?

– Нет, пожалуй, не думаю.

– Вот именно. – Он откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. – Этот вечер пошел наперекосяк с самого начала. Во-первых, диджей, которого мы все ждали, в последний момент заболел, поэтому пригласили парня из Boomer FM.

– Радиостанции для старперов?

– Вот именно. – Он кивнул. – Во-вторых, фирма, обслуживающая банкеты, доставила еду, которой хватило бы только для половины нашего класса, поэтому единственное, что через час осталось, – это крекеры и карамельный попкорн. О да, еще и фотограф сбежал после того, как понял, что у президента класса нет денег на оплату его услуг. Для меня, впрочем, это были даже не самые раздражающие детали. Там были вещи и похуже.

Я обернулась и внимательно посмотрела на его безмятежное лицо.

– И что тебе показалось самым неприятным?

– Ну, прежде всего этот засранец Клайв мотался по всему залу и всем, включая меня и других своих одноклассников, напропалую хвастался тем, как он несколько недель имел «эту кудрявую лохушку Рэйчел» и как ты посылала ему тонны корявых сообщений. Он сказал, что почти сожалеет об этом.

– Почти? – возмутилась я.

– Да, почти. – Он вздохнул. – Ну, так или иначе он ужасно надоел мне со своей трепотней, а еще меня достало то, что Шелби каждые несколько минут напрашивалась на комплименты, поэтому я на все плюнул и пошел прогуляться на улицу. А дальше – все что я знаю, это то, что все выбежали из зала на парковку мокрые с головы до ног, после того как сработала система пожаротушения.

Он немного помолчал, давая мне возможность переварить эту информацию.

– На следующие выходные назначен повторный выпускной бал, а все химчистки в городе предлагают бесплатно почистить и привести в порядок промокшие наряды выпускников.

– А как же насчет смокингов для парней? И вообще, что со всеми деньгами, которые люди потратили на машины и прочее?

– Мистер Уолш сказал, что постарается договориться со всеми прокатными компаниями о скидках. Так что, похоже, ты все-таки пойдешь на выпускной и наденешь свое красное платье, чтобы все увидели, какая ты в нем классная. Только на этот раз тебе, возможно, стоит пойти на бал одной.

– Я обязательно пойду. – Я взглянула вниз, на его мокрые штаны, и покачала головой.

– Ты же сказал, что был снаружи, когда сработала противопожарная система, так как же получилось, что ты тоже вымок?

– Снаружи тоже есть противопожарные разбрызгиватели, Рэйчел, – сказал он. – К моему сожалению.

– Правда? Никогда не замечала, – сказал я, пожимая плечами. – Кто же, черт возьми, включил пожарную сигнализацию и испортил всем выпускной? Я, конечно, понимаю, что диджей оказался совсем не тот, кого всем хотелось, и вообще вечер был далеко не идеальный, но почему кто-то… – Я запнулась и вытаращила на него глаза. Кажется, до меня начало доходить.

Снаружи этого здания вообще нет никаких противопожарных установок… И он не должен был намокнуть, если только…

– Как ты думаешь, они поймают этого злоумышленника?

– Очень в этом сомневаюсь. – Он сверкнул в темноте белоснежной улыбкой. – Я слышал, этот кто-то сначала отключил камеры, а только потом запустил систему пожаротушения. И что-то мне подсказывает, что у него большой опыт в таких делах, потому что ему не раз приходилось в ночи пробираться на свидания к школьному бассейну.

– Ты именно это и слышал?

– Слово в слово. – Он внимательно посмотрел на меня. – Забавно, как иногда все складывается в жизни, правда?

– Да, очень забавно…

Мы несколько мгновений смотрели друг на друга в темноте, не говоря ни слова.

Наконец я покашляла, нарушая тишину.

– Ну и как, вы с Шелби Ханной уже трахались на заднем сиденье, или ты еще вернешься туда сегодня вечером?

– Нет. – Он покачал головой и рассмеялся. – У нас не было ни одного шанса для этого. Она злилась и ныла весь вечер, сначала из-за того, что вечер испорчен, а затем, что я мало уделял ей внимания, поэтому она восприняла такой конец бала как знак от Вселенной, что ей больше не следует спать со мной.

– Может, тебе тоже стоит пойти на следующий выпускной одному?

– Безусловно.

Мы помолчали еще немного.

Неожиданно он встал и протянул мне белую розу для корсажа.

– Она из шелка, так что не завянет. Я купил ее в цветочном магазине по дороге домой. Подумал, что тебе это понадобится для бала, ведь в следующий раз у тебя не будет свидания.

– Спасибо тебе.

– Угу. – Он начал спускаться с моего крыльца.

– Послушай, Итан? – позвала я его.

– Что? – Он оглянулся через плечо.

– Я все еще тебя ненавижу.

– Хорошо. – Он снова сверкнул улыбкой. – Потому что я тебя тоже ненавижу. Это взаимно.

Трек 19. Называй это как хочешь[23] (3:22) Рэйчел

В ПРОШЛОМ ВСЯКИЙ РАЗ, когда мои преподаватели давали мне задание написать картину на тему любви, я вежливо отказывалась и просила дать мне другую тему. В ответ они намекали, что не поставят зачет, поэтому мне часто приходилось листать страницы местного журнала или художественного романа для вдохновения. И мне всегда было необходимо прослушать огромный список песен о любви, пока я не услышу нужную мелодию.

К сожалению, картины, которые получались в результате, никогда не были моими лучшими работами, и каждый раз преподаватели говорили нечто вроде: «Вы, несомненно, испытывали страсть к кому-то, мисс Доусон, вот и попробуйте выразить эту любовь в своей работе».

В течение многих лет эта тема была моим самым больным местом, но с тех пор как я начала встречаться с Итаном, я вдруг поняла, что у меня никогда больше не возникнет этой проблемы. И неважно, как долго это будет продолжаться, я теперь всегда смогу оглянуться назад и вспомнить наши ночные часы, проведенные в гидромассажной ванне, наши утренние громкие занятия любовью на кухне и наши бесконечные свидания в выходные, которые помогли мне почувствовать, что это, безусловно, мой первый настоящий роман. Моя первая настоящая любовь.

– Рэйчел? – Итан помахал рукой перед моим лицом, отвлекая меня от мыслей. – Рэйчел?

– Да? Что? – Я посмотрела в окно и поняла, что он остановился на стоянке у пирса.

– Когда ты собираешься выйти из машины? – Он улыбнулся и расстегнул на мне ремень безопасности. – Было бы неплохо, если бы это случилось сегодня, но я могу подождать и до завтра, если хочешь. Правда, если мы тут будем сидеть так долго, то я не успею отвести тебя в Блу-Фоллс.

Я засмеялась и вышла, захлопнув за собой дверцу.

– Вот уж не знала, что ты всерьез собираешься пойти со мной на карнавальный пирс. Мы постоянно приходили сюда, когда были детьми, помнишь?

– Я помню только, что уходил отсюда с синяками, потому что мы дрались все это время. – Он прижал руку к моей пояснице. – Здесь многое изменилось с тех пор, как ты уехала.

Он купил билеты у входа, и мы пошли по набережной, держась за руки. Здесь и вправду много изменилось. Неизменным остались лишь колесо обозрения и катамараны вдоль причала. Все старые снэк-автоматы теперь были заменены торговыми палатками с различной едой, в них продавались свежие пирожные, сладкая вата, сладости и жареный картофель.

Я до сих пор помню, как в детстве мы гонялись друг за другом по пирсу, и теперь оставалось лишь изумляться, почему я, черт возьми, не догадывалась, что моим первым настоящим парнем станет не кто иной, как мой злейший враг, живущий по соседству.

Мы направлялись к аттракционам, когда Итан вдруг остановился перед ярко-синим автофургоном, на котором было написано: «Новые фирменные сладости от Гейл. Вдохновители: Картер & Аризона Джеймс». В меню, написанном на боковой двери, значились всевозможные вафли и оригинальные десерты для завтраков. По какой-то причине на всех вафлях было оттиснуто слово «Crack»[24].

– Прежде чем мы пойдем кататься на колесе, мне нужно, чтобы ты наконец это попробовала, тогда я буду точно знать, что хотя бы раз в жизни ты испытала это удовольствие. – Итан протянул продавцу несколько купюр. – Можно мне два горячих шоколада?

Пока нам готовили шоколад, я изучала меню.

– А разве рядом с нашим кампусом нет кафе той же фирмы? – спросила я.

– Есть, но там придется прождать, по крайней мере, час, чтобы получить место. У них лучшие завтраки и десерты в стране.

– Лучше, чем в том кафе, где мы всегда останавливались перед школой?

– В миллион раз лучше.

Он улыбнулся и протянул мне чашку, жестом предлагая сделать глоток.

Я уже приготовилась возненавидеть этот напиток и получить подтверждение в том, что была абсолютно права, когда по дороге в школу закатывала глаза и фыркала в ответ на его настойчивые предложения заказать шоколад вместо кофе, но… потерпела фиаско. Это была любовь с первого глотка.

– Неплохо, – сказала я, делая еще один большой глоток. – Хотя и гораздо хуже, чем мой кофе.

– Хочешь еще одну чашечку, пока мы не встали в очередь на аттракционы?

– Да, пожалуйста. – Я допила шоколад, а Итан засмеялся и заказал мне еще. – Можно тебя кое о чем спросить, Итан?

– Конечно. Спрашивай все, что угодно.

– В своих письмах ты рассказывал, что много раз приглашал разных девушек на свидания, – неуверенно сказала я. – И ты писал, что часто привозил их сюда, особенно на первом курсе.

– И что? – Он приподнял бровь.

– Ну, сегодня утром, когда мы дурачились в бассейне и ты пригласил меня на пирс, ты сказал, что это будет твое первое свидание на пирсе. Ты сказал, что никогда не приводил сюда других девушек, потому что не хотел, чтобы у них сложилось неправильное впечатление… Так какое из этих утверждений верно?

Его губы изогнулись в ухмылке:

– Последнее.

– Так, значит, ты намеренно лгал мне в некоторых письмах?

– Я мог солгать о местоположении, но свидания были настоящими. – Он протянул мне еще одну чашку горячего шоколада и посмотрел прямо в глаза. – Я пытался соперничать со всеми теми местами, в которых ты, по твоим словам, встречалась с парнями во время плавания. Некоторым образом пирс был наиболее доступным для меня местом, о котором я мог тебе рассказать, чтобы хоть как-то сравниться с такими экзотическими местами, как Япония, Марокко, Португалия или Италия.

– Значит, ты ревновал меня?

Он медленно улыбнулся.

– Я даже не подозревал тогда, что ревную…

– Но теперь ты это знаешь?

– Я знаю, что теперь ты моя. – Он поцеловал меня так нежно, что я вся вспыхнула. – Остальное не имеет значения.

Его губы снова прижались к моим, на этот раз так надолго, что я почувствовала, как все вокруг смотрят на нас. К тому моменту, когда он наконец выпустил меня из своих объятий, на пирсе ярко вспыхнули ночные огни.

Мы подошли к колесу обозрения и полчаса простояли в очереди, ничего не говоря, отрешенно слушая голоса и смех, наполнявшие воздух вокруг нас. Когда подошла наша очередь садиться в кабинку, Итан жестом предложил сначала сесть мне, а затем, забравшись сам, обнял меня за плечи.

Кабинка медленно поднялась в воздух, и я почувствовала, как бешено колотится мое сердце. С вершины колеса я, затаив дыхание, смотрела на пирс внизу, на множество сверкающих огней и мягко и неслышно накатывающие на берег волны.

– Рэйчел? – Итан нежно провел пальцами по моим волосам. Я не ответила. – Рэйчел? – Он положил руку мне под подбородок и мягко, но требовательно повернул лицом к себе. – За последний час ты не произнесла ни одного слова. Почему?

– Потому что я все еще пытаюсь осознать, что, черт возьми, произошло за последние пару недель. И не могу поверить, что встречаюсь с парнем, который сжег мою коллекционную Чудо-Женщину.

Он ухмыльнулся.

– Тебе давно пора с этим смириться.

– А ты смирился с тем, что я сделала с твоим Капитаном Америкой?

– Я никогда не забуду того, что ты сделала с моим Капитаном Америкой.

– Ну, тогда мы квиты. – Я, улыбаясь, прислонилась к его груди. – И знаешь что, Итан?

– Да?

– Перестань играть с моими волосами.

Он улыбнулся и еще несколько секунд перебирал пальцами мои локоны, не сводя с меня глаз.

– Ты действительно хочешь, чтобы я перестал?

– Нисколько.

Он приподнял пальцами мой подбородок и поцеловал в губы.

– Я так и думал.

Трек 20. Я знаю места[25] (1:13) Итан

ТЕМА: ВАША РАБОТА + уникальное предложение

Г-н Уайат!

Я говорю такое не слишком часто (и буду все отрицать, если вы скажете, что я это вообще говорил), но Ваша работа, связанная с цветочным магазином моей жены, оказалась просто великолепной. Ваши предложения, как лучше оптимизировать обслуживание и сам ассортимент, превосходят все мои ожидания. И Вы еще раз подтвердили мое мнение, доказав, что последнее, что Вам сейчас нужно, – это терять время на моих занятиях.

Поговорив с несколькими другими профессорами кафедры и поняв, что все основные бизнес-курсы вы успешно закончите в этом семестре, мы договорились рекомендовать вас для ускоренной программы MBA. (Это одна из лучших программ в стране.) Пожалуйста, дайте мне знать, если Вас это интересует.

Надеюсь скоро услышать Ваш ответ,

профессор Хьюз

ТЕМА: RE: ВАША РАБОТА + уникальное предложение

Профессор Хьюз!

Спасибо за комплименты по поводу моей работы. На этой неделе я принесу вам заключительные части моего проекта.

Я определенно хотел бы узнать больше о программе MBA. У меня есть несколько предложений от других лучших бизнес-школ на следующую осень.

Итан Уайат

ТЕМА. RE: RE: ВАША РАБОТА + уникальное предложение

Ключевое слово здесь – «ускоренный», мистер Уайат.

Эта конкретная программа начинается этой зимой/весной. Она весьма интенсивная. Занятия проходят шесть дней в неделю, но мы уверены, что Вы для нее полностью подходите.

Мы поговорим об этом при встрече,

профессор Хьюз

Трек 21. Я сделала кое-что плохое[26] (4:09) Рэйчел

– Хотите еще чашечку кофе, мисс Доусон? – спросил мой куратор, мистер Хинтон, сидя напротив меня в пятницу утром.

– Нет, спасибо.

– А как насчет чая?

– Я уже выпила две чашки.

– Ах да. – Он уставился на меня. – Не хотите ли еще немного сливок?

Я подавила вздох. Я сидела в его офисе уже двадцать минут, и он заполнял время вопросами о напитках вместо того, чтобы объяснять, с чем было связано его «срочное» и «важное» письмо, которое я получила несколько недель назад.

– Мне нужно кое с кем встретиться через час, – сказала я. – Вы пригасили меня просто для очередной беседы?

– Не совсем. – Он покачал головой. – Видите ли, речь идет о необходимых курсах, которые вы должны закончить здесь, в университете.

– Тогда ладно. – Я улыбнулась, зная, к чему он клонит. – Я знаю, что мне все еще не хватает необходимых занятий по языку, но я планирую взять эти курсы в следующем семестре, так как правописание и письменный анализ все еще являются моим слабым местом.

– Уроки по языку – это не проблема… – Он вытащил таблицу и протянул ее мне. – Дело в том, что в данный момент вы официально считаетесь третьекурсницей в этом университете.

– Не может такого быть. Я уже три года отучилась и сейчас учусь на четвертом, выпускном курсе.

– Да, конечно… – Он кашлянул, явно несколько нервничая. – Но дело в том, что я забыл рассказать вам о том, как работает система обязательных курсов, которые вам необходимо пройти в университете, если до сих пор вы учились в рамках программы «Семестр на море». Эти изменения были внесены в планы во время вашей учебы на втором курсе, и, к сожалению, это совершенно вылетело у меня из головы, поскольку вы решили учиться по этой программе все три года. – У него еще хватило наглости улыбаться! – Но вам совершенно не о чем волноваться. Все это довольно легко исправить.

Он так радостно смотрел на меня при этих словах, словно ждал, что я прямо сейчас возрадуюсь и начну его благодарить.

– А я и не волнуюсь, – холодно сказала я.

– Вот и замечательно, – бодро продолжил он, словно и не ожидал другого ответа. – Итак, здесь, в кампусе, каждый курс занятий по определенной теме составляет в общей сложности три кредит-часа. На корабле то же самое относится и к основным курсам занятий по вашей специальности, но ваши факультативы стоят только полтора кредит-часа, поскольку эти занятия ведут партнеры SAS, которые официально не входят в штат университета… Тем не менее вам предоставляется дополнительная половина кредита за курс в летние месяцы, а курсы, которые вы прошли во время четырехнедельного пребывания в Таиланде и Австралии, в результате стоят два полных кредита, что очень хорошо для вас.

– Мистер Хинтон, я не понимаю, что вы хотите всем этим сказать?

– Я говорю, что, если вы хотите окончить этот университет, у вас есть два пути. Первый путь заключается в том, что вы можете отучиться здесь, в кампусе, еще три семестра. Это включает предстоящую весну, а также лето и осень. Или же вы можете провести весенний и частично летний семестр на борту нашего лайнера по программе «Семестр в море». Кстати, есть возможность начать еще зимой, если вы хотите ускорить свое обучение.

У меня упало сердце.

– Да вы что, блин, издеваетесь надо мной?

Глаза профессора вытаращились от негодования.

– Мисс Доусон, нет никакой необходимости употреблять бранные слова.

– Да вы знаете, что только что разрушили все мои жизненные планы? – Я сузила глаза, с гневом глядя на него. – Я намерена получить степень этой весной.

– И вы, безусловно, все еще можете ее получить… Вам просто нужно выбрать вариант, который позволит вам это сделать. – Он покачал головой и в первый раз за все время нашего разговора опустил глаза. – Мне и в самом деле очень жаль, что так получилось.

– Но почему никто не сказал мне об этом изменении раньше? – Я едва сдерживалась, чтобы не закричать. – Не сомневайтесь, если бы кто-нибудь на корабле дал мне об этом знать, я бы сразу убралась оттуда к чертовой матери и закончила свое обучение здесь.

Все еще отказываясь посмотреть мне в глаза, он откинулся на спинку стула.

Все то время, пока он говорил, я была в состоянии думать только о том, как чуть больше трех лет назад он продал мне это дерьмо (утверждая, что «такой шанс выпадает раз в жизни!») и заверил, что программа «Семестр в море» включает абсолютно те же курсы, что и в кампусе. Он сказал, что это «гораздо лучше, чем обычный колледж», и мне не придется отрабатывать никакие дополнительные кредит-часы, когда я вернусь. Каждую неделю он приглашал меня с отцом на ужин, чтобы обсудить это, рисовал радужные картины, показывая все новые яркие брошюры, и взял за правило постоянно поддерживать контакт со мной, когда я принимала решение.

Я вспомнила, как дословно цитировала его слова в письмах к Итану, настаивая на том, что я единственная, кто собирается учиться в колледже «наилучшим способом». У меня совершенно не было желания ни заканчивать еще один семестр в море, ни проводить следующие полтора года здесь, чтобы брать дополнительные бессмысленные курсы.

– А я не могу поговорить об этом с деканом, мистер Хинтон? – спросила я, чувствуя, как слезы начинают щипать глаза.

– Поговорить вы, конечно, можете, – сказал он. – Но вы должны знать, что именно он разработал эту программу. Он хотел быть уверен, что студенты не будут искать легких путей.

– Нет ничего легкого в том, чтобы жить на корабле без Wi-Fi и друзей в течение трех лет, – с возмущением выпалила я.

– Послушайте, я, конечно, понимаю, что вы расстроены, но…

– Ничего вы не понимаете, – оборвала я его и поднялась. – Вы только что заявили, что все эти три года я училась в море забавы ради.

– Ну, я не стал бы называть это «забавой» как таковой. Я уверен, что вы многому научились, пока были в плавании, и не сомневаюсь, что со временем вы, безусловно, сможете оценить полученные вами знания и жизненный опыт.

– Несомненно, я бы оценила, если бы вы честно сказали мне, что я буду единственной первокурсницей на борту в течение всего первого года и что абсолютное большинство студентов занимаются по этой программе всего один семестр. – Я с негодованием посмотрела на него и взяла сумочку. – Я должна была сама догадаться, что вы пургу гнали, когда уговаривали меня подписаться на эту программу прямо с первого курса.

– Неправда, мисс Доусон. Многие первокурсники учатся по программе «Семестр в море». – Он выглядел оскорбленным. – Эта программа меняется из года в год. И вы с радостью подписывали все окончательные документы, насколько я помню.

– Интересно, получаете ли вы свой процент или бонус за каждого студента, который подписывается на более длительный срок?

– Что? – Его лицо побледнело. – Что, черт возьми, вы хотите сказать?

– Уже ничего. – Я направилась к двери. – И так все понятно по вашему лицу.

* * *

ЭТОЙ НОЧЬЮ Я СИДЕЛА на коленях у Итана в джакузи, глядя на океан. Он пристально разглядывал меня, проводя пальцами по моим губам. Хотя я была страшно расстроена неожиданными осложнениями в моей учебе, я тем не менее думала в тот момент о том, насколько классные у нас с Итаном отношения. Может, они и не идеальные, но чертовски близки к идеальным.

– Ты не хочешь мне ничего рассказать? – спросил он. – Что-то ты весь вечер молчишь.

– Как ты отнесешься к тому, что я опять буду учиться в море?

– Зависит от обстоятельств. – Он убрал свою руку от моего лица. – А в чем причина такого внезапного решения?

– Да все дело в том, что мой тупой куратор меня подставил. – Мой голос сорвался. – Двадцать пять процентов кредит-часов, которые я получила на борту, оказывается, не в счет, так что фактически я не могу считаться выпускницей. Он сказал, что я могу либо провести весенний и неполный летний семестр на борту, либо проучиться полтора года здесь, в кампусе. Он даже сказал, что я могу отправиться в море уже в зимний семестр, что, конечно, полная чушь.

– И что ты ему на это ответила?

– Пока ничего. Мне нужно все обдумать.

Он погладил меня по спине.

– Ну, если ты туда вернешься, в этом не будет ничего нового, разве мы раньше не писали друг другу писем?

– Это было еще до того, как мы стали парой и начали заниматься сексом.

Он тихо рассмеялся.

– Ты и правда думаешь, что я буду изменять тебе, пока тебя не будет?

– Нет, конечно…

– Тогда ладно. Так в чем проблема?

– Мне нужно подумать об этом. – Я прислонилась спиной к его груди. – Мы можем поговорить о чем-нибудь другом?

– Разумеется, – сказал он, опустив подбородок мне на голову. – У меня есть хорошие новости.

– У Грега наконец-то появилась новая девушка?

– Появилась, но я не об этом хотел рассказать. – Он поцеловал меня в шею. – Меня приняли на ускоренную программу MBA Гудзонской бизнес-школы. Это в Нью-Йорке.

– О! – Я заставила себя улыбнуться, чувствуя, как сжимается сердце. – Это… Это же здорово. А что делает ее ускоренной?

– Тот факт, что я начинаю ее уже в следующем семестре. – Он перевернул меня и надолго припал к моим губам поцелуем. – Вот видишь? – сказал он, оторвавшись наконец от моих губ и крепче прижимая меня к себе. – Мы так и так должны расстаться, независимо от того, какой путь выберешь ты.

– А что будет с твоим намерением заниматься по программе литературного творчества, Итан? – спросила я. – Ты ведь ненавидишь бизнес.

– Значит, поэтому у меня там исключительно отличные оценки?

– У тебя по бизнесу все «отлично», потому что математика и все, что хотя бы отдаленно с ней связано, тебе всегда давались легко, – сказала я, глядя ему прямо в глаза. – Для человека, который всегда настойчиво уговаривал меня заниматься искусством, то, что ты собираешься в Гудзон, выглядит чертовски лицемерно.

Он приподнял бровь.

– Тебя это расстраивает?

Я отвернулась, не ответив.

Он чуть растерянно моргнул и, мягко обхватив меня за бедра, ссадил с колен. А затем встал и вышел из джакузи.

– А я-то надеялся, что ты порадуешься за меня и поздравишь, – сказал он. – Ведь именно это, как правило, первое, что говорят человеку, услышав о его успехах.

– Я поздравлю тебя, когда ты попадешь в программу, к которой действительно хочешь присоединиться. Если это будет что-нибудь, связанное с писательским мастерством, то, что поможет тебе закончить роман, над которым ты работал с первого курса. Ты все еще пишешь его, ведь так?

– Да, – сухо сказал он. – Я же говорил, что закончу его в следующем году.

– В своих письмах ты утверждал, что закончил его на восемьдесят процентов. Почему бы тебе просто не завершить его и не направить заявку на участие в нескольких писательских программах, вместо того чтобы делать то, что ждет от тебя твой отец? Вместо того чтобы бросать все силы на то, чтобы получить в управление компанию, которой ты даже не хочешь владеть?

Молчание.

– Я не хочу спорить с тобой об этом, Рэйчел, – наконец сказал он. – По крайней мере, не сейчас.

– Это ты устраиваешь сцену и демонстративно выходишь из джакузи. – Я скрестила руки на груди и вызывающе посмотрела на него. Он насмешливо улыбнулся. – И я сейчас вовсе не сгоряча это говорю. Я просто искренне поделилась с тобой своими мыслями как твоя так называемая девушка. Я не помню, чтобы читала в твоих письмах, что ты хотя бы раз спорил с кем-нибудь из других своих подружек.

– Честно говоря, я не помню никого из них. – Он перестал хмуриться, засмеялся и, подойдя ко мне, наклонился, чтобы вытащить меня из воды. – Как насчет того, чтобы остаток ночи поговорить о чем-нибудь другом, не связанном с нашим ближайшим будущим?

– Мне это нравится. А о чем ты хочешь поговорить?

– Думаю, мы должны обсудить тот факт, что Грег уехал на все выходные, и теперь весь этот дом в полном нашем распоряжении. – Он дернул за шнурок моего лифчика от бикини, позволяя ему упасть в воду. – И говоря «обсудить», я отнюдь не заинтересован в разговорах…

Трек 22. Встряхнись[27] (2:22) Итан

«То, что ты собираешься в Гудзон, выглядит чертовски лицемерно».

На следующее утро я встал, накрыл Рэйчел одеялом и поцеловал ее в лоб. Несмотря на то что всю эту ночь мы занимались сексом по всему дому, я не смог выбросить кое-какие ее слова из головы и все еще был немного огорчен и растерян.

Она даже не дала мне возможности объяснить, что эта ускоренная бизнес-программа была рассчитана всего на год (отсюда, собственно, и название «ускоренная»), и по ее завершении мне была гарантирована работа с шестизначным окладом. Я собирался сказать ей, что планирую после этого взять перерыв на год и продолжить писать. А впрочем, я ведь должен был знать, что она именно так и отреагирует.

Она все же слишком вспыльчива, что бы она там ни говорила…

– Ты куда сейчас собираешься? – сонно пробормотала она, переворачиваясь. – Итан?

– В офис моего отца. Хочешь что-нибудь?

– Да… – Она посмотрела на меня. – Может, ты покажешь мне хотя бы начало твоего романа? Ты никогда не давал мне прочитать из него ни странички.

– Я подумаю об этом, – сказал я, подходя и целуя ее в лоб. – Но под «что-нибудь» я имел в виду, что тебе надо что-нибудь купить в магазине или кафе.

– Да. Горячий шоколад от Гейл. Две чашки.

Я рассмеялся и включил свет.

– Вернусь минут через двадцать с твоим горячим шоколадом.

* * *

Я ВОШЕЛ В ОФИС строительной компании отца и положил на его стол письмо с уведомлением о моем поступлении в Гудзонскую бизнес-школу.

– Ого! – Он взял бумаги и улыбнулся. – Вот теперь, Итан, это, можно сказать, правильная писанина! Те самые замечательные слова, которые помогут тебе найти свое место в жизни.

– Я пришел сюда не для беседы с тобой, – холодно сказал я. – Я просто хотел сказать, что скоро уеду в Нью-Йорк.

– Что ж, спасибо, что выбрал верный путь. – Он улыбнулся и откинулся на спинку кресла. – Не могу дождаться, когда ты закончишь свою учебу, чтобы показать тебе все то, что, я уверен, ты полюбишь, когда начнешь управлять этим бизнесом. Ладно, ладно, пусть не любовь, но это, по крайней мере, позволит оплачивать твои счета, и ты сможешь заниматься тем, что любишь, хотя бы в выходные.

– Верно. – Я вздохнул и взял письмо. – Повторяю, я пришел не для разговоров и вовсе не уверен, захочу ли я работать в твоей компании, когда закончу учебу. Я же сказал, что подумаю об этом.

Его лицо несколько ожесточилось.

– Итан, пойми, это же миллионный бизнес, и я готов отдать его тебе без лишних вопросов. Ты хоть можешь представить, что бы я чувствовал, если бы мой отец пообещал мне то же самое, когда я был в твоем возрасте?

Могу предположить, причем довольно точно…

– Понятия не имею.

– Я бы чувствовал себя польщенным, и ты должен чувствовать то же самое, – сказал он, вытаскивая свой ноутбук. – Покажи мне, как войти на сайт твоей бизнес-школы, чтобы я смог посмотреть, по каким специальностям ты будешь работать в течение первых нескольких месяцев. Я сделаю все возможное, чтобы увязать мои задания с твоими планами обучения там.

– Ты ведь, несомненно, знаешь, что Гудзонская бизнес-школа находится в Нью-Йорке?

– Да. – Он пожал плечами. – Что может быть лучше, чем общение по скайпу, ведь именно так тебе придется в будущем работать с большинством твоих клиентов? Да, кстати, поскольку ты будешь заниматься по ускоренной программе вместо стандартной, это означает, что у меня остается не так много времени, чтобы все подготовить для передачи тебе руководства компанией. – Он повернул экран ноутбука ко мне, скороговоркой выливая на меня все то скучное дерьмо, которое меня совершенно не интересовало, и на какую-то долю секунды я подумал, что, может, Рэйчел все же была права?

Трек 23. Безумные мечты[28] (2:09) Рэйчел

В СУББОТУ ВЕЧЕРОМ я сидела напротив Итана, Пенелопы и Грега в нашем бассейне на крыше, а они, весело смеясь, вспоминали все свои самые безумные похождения и приключения за все время учебы в колледже. Я слушала их вполуха, испытывая глухую тоску от осознания того, что мне нечего добавить к их разговору и что мой первый семестр в кампусе должен был стать и последним, а мне так хотелось, чтобы он длился вечно.

Я не хочу возвращаться на этот чертов корабль…

Когда Грег и Итан поплыли к противоположному, глубокому концу, а за ними и Пенелопа, я схватила с бортика телефон и отправила своему куратору электронное письмо.

ТЕМА: МОИ ВАРИАНТЫ.

Г-н Хинтон!

Я хотела бы сообщить вам, что, хотя и очень расстроена состоянием моих кредит-часов (а также отсутствием своевременной информации о них от Вас), я решила все-таки выбрать первый вариант для завершения учебы и получения степени бакалавра.

Поскольку у меня средний общий балл 4.0 и имеются два письма о моем зачислении в магистерскую программу, которая должна начаться следующей осенью, я хотела бы запросить письменное подтверждение от Вашей кафедры, что это место в магистратуре останется за мной, когда я закончу свое обучение в бакалавриате.

Благодарю Вас,

Рэйчел

Трек 24. Ничтожество[29] (3:47) Рэйчел

Неделей позже

– Не могу поверить, что встречаюсь с Грегом Чарльстоном III, – сказала мне Пенелопа, сидя рядом со мной в кафе «У Гейл» в четверг вечером. Мы выдержали многочасовое ожидание в очереди под дождем и теперь пытались согреться горячим шоколадом, который подносила и подносила нам официантка. – Похоже, из всех парней в этом кампусе я решила выбрать одного из самых отчаянных раздолбаев. Парня, который подошел ко мне знакомиться с самой идиотской фразой, которую я когда-либо слышала.

– Он, между прочим, сын мэра. – Я улыбнулся, потягивая свой напиток. – Разве это не делает свидания с ним чуть-чуть лучше?

– Нисколько. – Она засмеялась. – Это делает секс.

– Неужели он так хорош в этом?

– Хорош – не то слово. – Она помахала Грегу и Итану, появившимся на пороге кафе. – Я не провела ни дня без оргазмов с тех пор, как мы начали встречаться.

Итан поцеловал меня в щеку, прежде чем сесть рядом, а Грег подал знак официантке.

– Извини, что опоздали, – прошептал Итан. – Грег непременно хотел зайти за поздравительной открыткой для Пенелопы.

Я подняла бровь.

– Но день рождения у нее только в следующем месяце.

– Он хотел купить ее, пока не забыл.

– Эй! – Грег погрозил нам пальцем. – Хватит шептаться, непримиримые враги. Сегодня первый вечер из трехнедельного празднования, и у вас еще будет куча времени, чтобы нашептаться.

Я лишь покачала головой. Грег в своем репертуаре.

– И что же мы празднуем? – спросила я, стараясь сохранить терпение.

– Скоро у нас появится новый сосед, – сказал он, жизнерадостно смеясь. – Но что еще важнее, Итан в следующем месяце переезжает в нью-йоркскую бизнес-школу.

ЧТО?

– Простите, что? – Я посмотрела на Итана. – Как в следующем месяце?

Он кивнул, тоже улыбаясь как ни в чем не бывало.

– На днях я принял решение. Я собирался выложить тебе все подробности сегодня вечером, так как знаю, что у тебя будет много вопросов. Ты можешь даже присоединиться ко мне в эти выходные, когда я поеду туда в кампус с предварительным визитом. Я пробуду там целую неделю, но мне бы очень хотелось, чтобы ты провела там со мной хотя бы несколько дней. – Он поцеловал меня в щеку, а у меня кровь застыла в жилах.

– Итак, за нью-йоркские мечты! – Грег поднял чашку с шоколадом, и Пенелопа с Итаном присоединились к нему. Они чокнулись чашками.

Я изобразила улыбку и откинулась на спинку стула.

– За нью-йоркские мечты! – хором произнесли они еще раз.

Я сидела неподвижно, с застывшей улыбкой на лице и слушала, как Итан рассказывал им обо всем, чего он ждал от Нью-Йорка, обо всех своих планах и приготовлениях, которые он предпринял сам, ничего мне не рассказав и не позволив ни в чем принять участие. Как будто меня не существовало вообще. Поскольку у него уже и так было много кредит-часов и все его профессора в один голос отказались от его последнего семестра факультативов, он получит этой зимой сразу обе свои степени.

Хотя нельзя сказать, чтобы он сильно заботился о получении степени.

На этой неделе у него назначен предварительный визит в университет, через две с половиной недели после этого – вводные лекции, после чего, на последней неделе, будет распределение учебной нагрузки и специальные тесты, а затем, начиная с января, он будет заниматься шесть дней в неделю.

Когда Грег настоял на том, чтобы показать Пенелопе знаменитую афишу «Картер & Ари» на другой стороне кафе, я откашлялась и тихо сказала:

– Послушай, Итан?

– Да? – Он улыбнулся своей неотразимой улыбкой, заставляя меня на миг забыть о том, что так меня расстроило.

– Давай выйдем на минутку, поговорим?

– Конечно. – Он поднялся и, взяв меня за руку, повел через весь зал на улицу, под дождь. Он раскрыл зонтик и держал его над моей головой, пока мы шли в более тихое место в переулке за углом.

– Так о чем ты хочешь поговорить?

– Я могу поклясться, что мы собирались обсудить наше с тобой будущее, прежде чем принимать какие-либо решения.

– Нет, мы просто собирались поговорить об этом позже, – сказал он.

– О чем теперь говорить, раз ты уже принял решение?

– Мое решение не обсуждается, так как оно верное.

Я скрестила руки на груди.

– Если ты собираешься в Нью-Йорк, то что будет с нами?

– Что ты имеешь в виду, говоря «что будет с нами?» – раздраженно спросил он и, отступив на шаг, сунул мне в руку зонтик. – Мы будем вместе, Рэйчел. Это всего лишь Нью-Йорк, я вполне могу прилетать к тебе оттуда по воскресеньям. Или могу обеспечить тебе поездку ко мне в любое время, когда захочешь.

– Давай-ка кое-что проясним… – Я замолчала, чувствуя, как закипает кровь. – Я собираюсь остаться здесь на полтора года, чтобы получить кучу бесполезных курсов, просто для того, чтобы быть рядом с тобой, а ты даже не мог сказать мне, что уже в следующем месяце переезжаешь в Нью-Йорк? Ты не просто хотел принять решение «на днях», Итан. Ты, блин, все уже заранее знал.

– А еще я знал, как именно ты отреагируешь, поэтому подумал, что будет лучше, если мы поговорим об этом чуть позже и наедине.

– Правда? Ну, и как тебе такое направление нашего разговора? Лучше, чем ты себе представлял?

– Просто офигеть, насколько хуже. – Он покачал головой. – Но я поступаю так, как лучше для меня, и ты, как моя девушка, должна уважать мое решение.

– Если бы ты действительно считал это наилучшим решением, ты бы сообщил мне об этом раньше, чем Грегу, – сказала я. – Если бы эта программа на самом деле могла сделать тебя счастливым, ты бы говорил о ней так же много и с таким же удовольствием, как о нас или о своем литературном творчестве.

– Если ты заметила, я не говорил о «нас» с тех самых пор, как ты, услышав о моих успехах, даже не попыталась сделать вид, что рада за меня. – Он сжал губы. – И пусть это, возможно, и не программа моей мечты, но зато работа, которую я потом получу, поможет мне оплачивать счета, пока я буду продолжать писать. Если бы ты выслушала меня до конца ради разнообразия, то, может, я смог бы тебе все это объяснить.

– Я слушала тебя, Итан, черт возьми! – Я, прищурившись, в упор смотрела на него. – Я просто не могу больше выносить все это дерьмо. Если бы я только знала, что ты собираешься в Нью-Йорк, я бы…

– Сделала бы то же самое, что и всегда, – фыркнул он. – Ты бы осталась здесь, потому что это самый романтичный вариант, потому что ты неспособна принимать логические решения, ты всегда основываешься на своих чувствах и на бреднях, которые вычитываешь в своих дурацких любовных романах. – Он подошел почти вплотную, сверля меня взглядом. – Как в тот раз, когда вместо того чтобы идти и учиться в колледже, как все нормальные люди, ты выбрала программу «Семестр в море», потому что разозлилась на какие-то мои слова, которые для тебя вообще не предназначались.

– Я разозлилась не на слова, а на то, что ты сделал.

– Какая разница. – Он раздраженно передернул плечами. – Посмотри лучше, к чему это тебя привело. Ты на полтора года отстаешь по кредитам со своими тремя годами на ненавистном тебе корабле, и все из-за того, что кто-то задел твои чертовы чувства. Ты и сейчас готова остаться и получать эти ненужные тебе курсы просто для того, чтобы быть рядом с кем-то, с кем ты встречаешься всего пару месяцев.

Молчание, как непроницаемая завеса, упало между нами.

Дождь усилился, а мы так и стояли, не произнося ни слова. У меня защемило и отчаянно забилось сердце, когда он начал так холодно и безразлично говорить о наших отношениях. Оно буквально умоляло меня закончить этот разговор, отложить его на потом, а сейчас просто уйти, прежде чем я скажу ему то, о чем потом горько пожалею, и все же я осталась.

– Поверь, мне бы тоже хотелось остаться здесь еще на один семестр и проводить с тобой больше времени, – сказал Итан, вздыхая, – но у меня появилась возможность получить степень по деловому администрированию за более короткий срок, так что…

– А ведь тебе эта степень даже не нужна, Итан! – перебила я его. – Именно это я и хочу до тебя донести, твою мать! Ты просто боишься рискнуть и сделать что-то другое только потому, что результат не гарантирован.

– Ну, наконец-то ты начала мыслить логично, – сухо сказал он. – Поздравляю. И двадцати лет не прошло.

– Да трахать я тебя хотела!

– Я сейчас слишком расстроен, чтобы даже думать об этом.

– Ты прекрасно знаешь, что я не это имела в виду.

– Именно это ты и имеешь в виду.

– Знаешь что? – Я тряхнула головой и развернулась, намереваясь уйти. – Передай Пенелопе и Грегу, что я плохо себя почувствовала и решила вернуться домой. Или можешь сказать им, что я ушла, потому что психанула из-за твоего отъезда. В общем, что хочешь, то и говори.

– Рэйчел… – Он вздохнул и потянул меня за руку. – Пожалуйста, остановись. Позволь мне отвезти тебя домой.

– Не прикасайся ко мне! – Я отдернул руку. – Иди, празднуй свою новую жизнь, ту жизнь, в которой я, очевидно, занимаю не такое уж большое место. Ведь я встречаюсь с тобой всего-то пару месяцев.

– Вот именно об этом я и говорю, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Ты сейчас решила сбежать только потому, что я делаю что-то, что тебе не нравится.

– Ты делал много вещей, которые мне не нравились, Итан, – сказала я, отдавая ему зонтик. Дождь, как нарочно, полил еще сильнее. – Некоторые из них стоили мне очень дорого, но, по крайней мере, те поступки всегда были искренними и всегда имели хоть какой-то смысл.

– Это решение тоже имеет смысл. – Итан вернул мне зонтик. – И единственный человек, который сомневается в наших отношениях, это ты. – Он запустил пальцы в свои волосы. – Позови, когда захочешь, чтобы мы поговорили об этом, как взрослые люди. Может, через несколько дней, когда мы оба успокоимся?

– Конечно, – ответила я. – Мы поговорим об этом, когда ты вернешься из Нью-Йорка после своего визита в кампус. – Я вышла из переулка на улицу и поймала такси. – Я не вернусь на твою праздничную вечеринку, – бросила я ему через плечо.

– Ты не была бы той Рэйчел, которую я знаю, если бы вернулась… – услышала я в ответ.

Трек 25. Посмотри, до чего ты меня довел[30] (0:20) Рэйчел

ТЕМА: RE: МОИ ВАРИАНТЫ.

Г-н Хинтон!

Прошу прощения за то, что заставила Вас потратить свое время на прошлой неделе, когда вы помогли мне выбрать следующие три семестра занятий в этом кампусе.

Я передумала.

Я хотела бы рассмотреть второй вариант и снова присоединиться к программе «Семестр в море» во время зимнего рейса, который отправляется через пару недель.

Спасибо Вам большое,

Рэйчел

В прошлом: нам по восемнадцать лет

Итан

ТЕМА: ЭТА ГРЕБАНАЯ надпись

Дорогой Итан!

Чтоб ты знал, единственная причина, по которой у меня только второе место по высшим показателям баллов, а у тебя первое, – это то, что у тебя оценка по английскому языку всего на один балл выше, чем у меня. Всего один балл. Вот и все. Так что, может, ты сотрешь эту надпись «А я все же офигенно круче тебя, Рэйчел» со своей доски? Я даю тебе еще один день, а потом брошу камень в твое окно.

Кроме того, мне, возможно, понадобится, чтобы ты привез меня с выпускного, если мой отец попытается заставить меня сесть в машину со Стеллой (этой сукой!). Не беспокойся, я заплачу тебе четырьмя дополнительными чашками этого отвратительного горячего шоколада, который ты так любишь. Да, и еще… (момент перемирия!) четыре парня пригласили меня на свидание на прошлой неделе, и все четверо бросили меня в последнюю минуту с дерьмовыми оправданиями. У меня сегодня свидание с Тейлором Джонсом в кафе «Уотерстоунс», и я очень надеюсь, что со мной все в порядке… (Или все же со мной что-то не так?)

Убери эту надпись.

Хочу забыть тебя,

Рэйчел

ТЕМА: ЭТА ГРЕБАНАЯ надпись

Дорогая Рэйчел!

Есть несколько причин, по которым я всегда был и буду первым, но если коротко: главная из них та, что я офигенно круче тебя. ☺ Судя по тому, что ты все время бросаешь камни в мое окно (правда, промахиваешься), тебя это бесит, и я готов рискнуть и оставить свою надпись на доске.

Похоже, тебе нужен билет на автобус после выпускного, впрочем, если до этого дойдет, так и быть, ты можешь сесть на мое заднее сиденье, так как один из моих настоящих друзей – Броуди – будет сидеть впереди. (Я все еще не могу поверить, что Стелла так быстро окрутила твоего отца.) Подвезу тебя за обещанный горячий шоколад.

Момент перемирия::: За исключением того, что ты самый ужасный человек из всех, кого я знаю, с тобой все в порядке. Сейчас сезон расставаний и подготовки к колледжу, поэтому я думаю, что все просто стараются как можно больше заниматься сексом. Эти парни, наверное, кинули тебя, чтобы трахнуть кого-то другого, кого не нужно долго обхаживать. (Буду откровенным до конца: я проделал то же самое с Эмилией несколько дней назад.)

Так что, надпись остается.

Хочу забыть тебя,

Итан

* * *

В ТОТ ЖЕ ВЕЧЕР, чуть позже, я подъехал к кафе «Уотерстоунс», чувствуя себя невероятно паршиво из-за чувства вины, от которого буквально перехватывало горло. И все равно я не собирался отказываться от своего намерения встретиться с парнем Рэйчел еще до того, как она придет к нему на свидание, и убедиться, что дело у них не дойдет даже до ужина.

Она не подозревала, что красное платье, которое она надевала на выпускной, вызвало шквал непристойных разговоров среди мужской части старшеклассников. Несмотря на то что я не мог не признать, что она великолепно выглядела тем вечером, у меня бы язык не повернулся сказать то, что говорил о ней чуть ли не каждый парень в нашей школе. (Тем более что она снова вернулась к своим безразмерным футболкам и штанам.)

«Кто бы мог подумать, что Рэйчел Доусон так офигенно сексуальна?» «Мне нужно сломать эту целку еще до выпуска…» «Я бы с удовольствием шлепал ее по заднице, пока она скачет на мне…».

В тот же вечер группа выпускников – по одному от каждой спортивной команды – поспорила, кто быстрее всех ее трахнет. Их план был в высшей степени примитивным и не менее отвратительным: каждый из парней флиртует с ней после школы в один из дней на этой неделе «до того, как она сядет в машину Итана Уайата» и обменивается с ней номерами телефонов. Затем каждый выбирает два дня в неделю, чтобы обмениваться с ней сообщениями и выражать ей все свое внимание и заинтересованность, прежде чем пригласить ее на свидание. Во время свидания он может делать все, что угодно, – льстить, обольщать, соблазнять и все прочее до тех пор, пока не уговорит ее перепихнуться. Никаких правил на этот счет. Первый, кто ее трахнет, выигрывает. Бонусные очки за фотки.

Предполагалось, что я вообще не должен был узнать об этом плане, но, едва Рэйчел заговорила о том, что ее подряд приглашали на свидания несколько парней (причем, как я знал, это были абсолютно неподходящие для нее типы), я сразу понял, что тут что-то не так.

Всю информацию я получил, избив первого из них до полусмерти. Я велел ему забыть о ней навсегда и прекратить всю эту хрень, но у него не было возможности поделиться моим наказом с другими, так как он еще долго не мог говорить.

Поэтому мне пришлось все взять в свои руки.

Я порезал шины автомобилей, которые принадлежали второму и третьему парням, и теперь они были гораздо больше заинтересованы в покупке новых шин, чем в свидании с Рэйчел. Четвертый парень отменил свое свидание несколько часов назад, и я был просто счастлив, что сегодня вечером мне придется разбираться с последним парнем из этой группы подонков.

Внезапно я заметил Тейлора, направляющегося в кафе, и вышел из машины. Я вошел в кафе, увидел, что он направляется в туалет, и последовал за ним. Когда он подошел к кабинкам, я настиг его и похлопал по плечу.

– Эм-м-м, да? – спросил он, обернувшись.

– Послушай, ты ведь пришел сюда на свидание с Рэйчел Доусон? – спросил я.

– Да. – Он беспечно улыбнулся. – А тебе-то что?

Я оценивающе посмотрел на этого бугая, понимая, что мне с ним не справиться, так что единственный выход – опять гнать все это дерьмо.

– Ну, ты должен знать, что… – я скорбно вздохнул, – секс с ней абсолютно не стоит твоего времени.

– А кто говорит о сексе?

Я бросил на него скучающий взгляд, и он рассмеялся.

– Ладно, ладно, Итан. – Он поднял руки вверх. – Сдаюсь. Давай колись, почему же она не стоит моего времени?

– Во-первых, ходят слухи, что она переспала с половиной футбольной команды в средней школе. Во-вторых, некоторые из этих парней обнаружили у себя лобковых вшей через несколько дней после того, как я забирал ее со свиданий с ними, – они написали мне об этом. В-третьих, она угрожала оговорить своего последнего парня, с которым переспала на днях, когда он отказался угостить ее ужином после секса, так что я просто не хочу, чтобы ты или кто-то из нашей школы был вовлечен в ее грязные игры.

– Ох, ничего себе… Похоже, я очень сильно ошибся в отношении нее. – Он вздохнул и покачал головой. – Спасибо, Итан. Уж ты-то знаешь ее как облупленную, ведь ты живешь с ней по соседству, так ведь? Спасибо, что предупредил. Знаешь, мне было интересно, почему никто из моих друзей не… – Он запнулся и кашлянул. – Ладно, проехали. Спасибо. Я ценю это.

Он вышел из туалета, а я прислонился к двери кабинки, с облегчением думая о том, что все это наконец закончилось.

В этот момент дверь соседней кабинки открылась, и из нее вышла Рэйчел, одетая, как обычно, в джинсы и огромную майку. Она встала прямо передо мной и тряхнула головой.

Она сделала попытку что-то сказать, но с трудом сглотнула, покраснела и заплакала.

– В женском туалете была очень длинная очередь, а я не могла ждать, поэтому решила зайти сюда, пока тут никого нет. Не знаю, радоваться или огорчаться тому, что сделала это.

Я судорожно вздохнул.

– Рэйчел, послушай…

– Так это из-за тебя сорвались все мои свидания? – Она посмотрела на меня. – Ты для этого выспрашивал у меня их имена и названия ресторанов и кафе, в которых мы должны были встречаться? И все это только для того, чтобы не дать нам поговорить?

– Ну, в общем, что-то вроде того…

– Зачем ты так со мной? – Она, уже не скрываясь, плакала, вытирая ладонями слезы. – Послушай, как ты вообще мог говорить обо мне такие вещи? Всю эту ложь?

– Это не то, что ты думаешь.

– Нет, это именно то, что я думаю. – Она толкнула меня. – Ты ведь на самом деле получаешь удовольствие от того, что делаешь меня несчастной. А я-то думала, у нас перемирие до конца этого года…

– Рэйчел… – Я понял, что, вероятно, мне следовало все рассказать ей об этом чертовом пари. – Послушай, есть очень веская причина для того, что я сделал, я просто не хотел, чтобы ты пострадала, поэтому…

– Да пошел ты, Итан. – Она снова толкнула меня обеими руками. – Знаешь что? Теперь ты можешь осуществить это свое гребаное «хочу забыть тебя», потому что могу тебе гарантировать, что сегодня последний день, когда я с тобой вообще разговариваю. Мне все равно, даже если мы будем учиться в одном колледже. Я больше ни слова тебе не скажу.

– Знаешь, я только что оказал тебе огромную услугу. – Я начал злиться. – На самом деле ты даже не представляешь, насколько ты должна быть мне благодарна.

– Единственное, что я знаю, это то, что ты мерзавец и никогда в жизни ничем не занимался, кроме того, чтобы причинять мне боль. По правде говоря…

– Если ты больше не собираешься разговаривать со мной, так почему бы не начать это прямо сейчас, черт побери? – оборвал я ее, сверля свирепым взглядом. – Не вижу смысла ждать.

– Сначала я должна все высказать.

Она вздохнула и медленно, четко выговаривая каждый слог, произнесла:

– Я ненавижу тебя, Итан Уайат. Я ненавижу тебя с тех самых пор, когда на свое несчастье встретила тебя. И клянусь своей жизнью, что это последний день, когда мы с тобой разговариваем.

– Очень на это рассчитываю, черт побери!

Трек 26. Добро пожаловать в Нью-Йорк[31] (3:04) Итан

Я: Мы можем поговорить? Хочу убедиться до начала учебного года, что мы с тобой в дружеских отношениях.

Я: Рэйчел, пожалуйста. Думаю, мы оба говорили совсем не то, что хотели.

Я: Можешь хотя бы ответить мне, чтобы я знал, что ты прочитала мои сообщения?

* * *

Я В КОТОРЫЙ РАЗ ОБНОВИЛ свой почтовый ящик, надеясь получить ответ от Рэйчел, но от нее ничего не было. С тех пор как она ушла тем вечером из кафе «У Гейл», дверь в ее комнату постоянно была закрыта, она игнорировала все мои сообщения. Несколько раз мы сталкивались на кухне, но она почти не смотрела в мою сторону, а когда я попытался присоединиться к ней в джакузи, она сразу же вышла из воды и снова заперлась в своей комнате.

– Мистер Уайат? – Голос гида заставил меня оторвать глаза от экрана телефона.

– Да?

– Мы подъезжаем к Таймс-сквер, так что вы можете сделать несколько снимков. – Он улыбнулся мне с переднего сиденья представительского автомобиля. – Это, вероятно, единственный раз, когда вы сможете как следует полюбоваться им. После начала учебной программы вы будете слишком заняты работой. Можете мне поверить.

Я вздохнул и поднял телефон, сделав несколько фотографий ярких, сверкающих рекламных щитов. Я отправил их Рэйчел, надеясь, что это привлечет ее внимание, но этого не случилось.

– Следующую остановку в нашей частной экскурсии по дороге в кампус мы сделаем на Уолл-стрит, – сказал гид. – Мы увидим еще много удивительных вещей, и вы поймете, почему люди, которые попадают сюда, уже никогда не хотят отсюда уезжать.

Лично я захотел уехать отсюда, как только мы приземлились.

Трек 27. Все, что ты должен был сделать, – остаться[32] (4:10) Итан

Спустя неделю

НЕ УСПЕВ ВЕРНУТЬСЯ ИЗ Нью-Йорка, я поехал в «Суперпену», посмотреть, не проводит ли Рэйчел ночь там. Не обнаружив ее в прачечной, я направился домой и, налив в два бокала ее любимое вино, постучал в ее дверь.

– Рэйчел, я вернулся из Нью-Йорка. Мы можем поговорить? Пожалуйста!

Она не ответила.

– Рэйчел, не могла бы ты открыть дверь, я хочу извиниться за свои слова?

Я подождал пять минут.

– Хорошо, тогда я вхожу…

Я повернул дверную ручку, толкнул дверь, вошел и… уронил на пол бокалы, когда понял, что комната совершенно пуста – все ее вещи исчезли.

В комнате все выглядело так, как было до ее переезда сюда, а на кровати лежал один розовый листок:

Хочу забыть тебя, Итан.

На этот раз по-настоящему и навсегда.

Рэйчел

В море: неделю спустя после отъезда

Рэйчел

ДОРОГАЯ ПЕНЕЛОПА!

Привет! Надеюсь, мы можем с тобой переписываться, пока я в отъезде. Послушай меня вместо Итана, так как мы с ним расстались… (Постараюсь писать короче, чем обычно, чтобы не напрягать тебя и Грега ☺) своим многословием.)

Корабль реконструировали, чтобы он выглядел гораздо современнее, наверное, они получили несколько жалоб на то, что на борту всего одна кафешка, потому что теперь у нас их целых три.

К моему удивлению, все вечера на прошлой неделе я тусовалась с одной и той же группой девушек, и мне нравится их компания. Тут ко мне приставали несколько парней, но не думаю, что готова к новым свиданиям. (И вряд ли скоро буду готова после Итана… Думаешь, я была права, что уехала и порвала с ним?)

Напиши мне, что происходит у вас в кампусе.

С любовью под парусами,

Рэйчел

В море: три недели спустя

Рэйчел

ДОРОГАЯ ПЕНЕЛОПА!

Еще раз привет! Я уверена, что ты все еще трудишься над своим первым ответным письмом, но решила тебе рассказать, что сегодня мы проплывали через воды, где было полно дельфинов. (Ты, кажется, говорила, что любишь дельфинов, верно?) Я распечатала несколько снимков со своей камеры и вкладываю их в это письмо.

Пусть даже это будет простая открытка – все равно, напиши мне и расскажи о том, как вы живете в кампусе.

С любовью под парусами,

Рэйчел

ДОРОГАЯ ПЕНЕЛОПА!

(Пришлось написать два письма на этой неделе – и я не против получить от тебя тоже сразу два письма в ответ ☺)

Это здорово! В первый раз за долгое время я могу честно сказать, что мне нравится этот семестр в море! Возможно, раньше я плавала не с теми людьми, но теперь я наконец-то завожу друзей и получаю удовольствие от жизни. (Или подожди… может, на самом деле это потому, что все здесь выпускники, и нам разрешают больше, чем пару напитков каждый вечер?) С любовью под парусами (и, пожалуйста, ответь мне),

Рэйчел

В море: шесть недель спустя

ДОРОГАЯ ПЕНЕЛОПА!

Пожалуйста, напиши мне…

Рэйчел

Трек 28. Я почти сделала это[33] (3:11) Рэйчел

Восемь недель на борту корабля

Я НАПИСАЛА И ЗАПЕЧАТАЛА еще одно письмо для Пенелопы, поклявшись не посылать ей следующее письмо, пока она наконец не ответит мне. Хотя я немного и приукрасила свое веселое житье здесь, это все же оказалось лучшее мое время, проведенное на корабле, и мне очень захотелось рассказать об этом кому-нибудь.

Только не Итану.

Я так отчаянно нуждалась в том, чтобы писать кому-нибудь письма, что вытащила старый список «заключенных, которым нужны друзья по переписке», и выбрала несколько из них, с которыми, как мне показалось, можно переписываться. Однако я не могла решиться на такой шаг. По крайней мере, пока.

Я взяла письмо для Пенелопы, пошла в почтовое отделение и сунула его в ящик для корреспонденции. Проверив свой личный почтовый ящик, я увидела новую открытку от отца и сорок четыре неоткрытых письма от Итана.

На пять писем больше, чем было во время последнего захода в порт.

Я все еще слишком остро чувствовала обиду, чтобы читать их, и поэтому достала из ящика только открытку отца.

– Мисс Доусон? – окликнула меня служащая почтового отделения, я обернулась.

– Да?

– С последней почтой вам прислали посылку от вашего отца, – сказала она, ставя на прилавок розовую коробку. – Хотите расписаться за нее и забрать в свою каюту или сохраните до следующего порта?

– Лучше сейчас. – Я улыбнулась и, расписавшись в получении, поспешила в свою комнату, чтобы открыть посылку. Мой отец совсем недавно прислал посылку со сладостями, пляжными фотографиями и так необходимыми мне туалетными принадлежностями, поэтому я несколько недоумевала, что еще он решил прислать мне так скоро.

Обычно я получала от него посылки раз в два месяца…

Вскрыв коробку, я улыбнулась, обнаружив адресованный мне розовый конверт, лежащий сверху и надписанный печатными буквами.

Однако моя улыбка быстро увяла, когда я увидела, что внутри лежит письмо, написанное четким красивым почерком, который был мне слишком хорошо знаком.

Несмотря на боль и обиду, бабочки тут же запорхали у меня в животе, и прежде чем я успела опомниться и выбросить это ненавистное мне письмо, я уже его читала.

ДОРОГАЯ РЭЙЧЕЛ!

Не могу поверить, что мне пришлось отправить посылку под именем твоего отца, чтобы ты ее открыла. (А я знаю, что ты ее открыла.) Я послал тебе множество писем, на которые ты не ответила, но не собираюсь сдаваться.

Как у тебя дела? Есть ли какие-нибудь изменения на корабле? Как насчет кафе на борту? У вас по-прежнему всего одно место, где можно выпить кофе, или они добавили хотя бы еще одну кафешку?

Что там с твоими занятиями? Есть на этот раз хоть что-нибудь повеселее?

Я вложил в эту коробку еще одно письмо – о том, как идут мои дела (это письмо, я уверен, ты пока отложишь, тем не менее оно там…), и я действительно очень хотел бы, чтобы ты написала мне в самое ближайшее время.

Я (не) хочу забыть тебя,

Итан

P. S. На тот случай, если тебе не терпится кому-то написать, не используй, пожалуйста, список заключенных, жаждущих переписки. На обратной стороне этого письма ты найдешь список художников в Нью-Йорке, которые будут буквально в восторге от возможности получать и писать письма.

P.Р.S. Я скучаю по тебе.

Я несколько раз перечитала его письмо, вытирая слезы. Отложив конверт, я вытащила из коробки всю белую папиросную бумагу и увидела другое письмо, которое он написал, а также короткую записку, которая гласила:

Потому что я уверен, что они тебе очень нужны…

Я подняла листок и увидела под ним три новых выпуска любовных романов моих любимых авторов. Уже не сдерживая слез, я выбрала тот, который больше всего хотела бы прочитать, и забралась с ним в постель.

Под обложкой я обнаружила еще одну записку, последнюю, от Итана:

Если ты выбрала эту книгу первой, думаю, будет справедливо сказать, что я знаю тебя очень хорошо, Рэйчел. А еще я думаю, что будет справедливо признать, что, хотя в прошлый раз мы оба наговорили друг другу много глупостей, которые вовсе не имели в виду, именно я на все 100 % виноват в сложившейся ситуации.

Я должен был сразу рассказать тебе о Нью-Йорке и не должен был смеяться над тобой за то, что ты безнадежный романтик… ведь это одна из причин, почему я так сильно тебя люблю. (Почему я не мог этого понять все годы нашей «вражды», я никогда не узнаю, но зато теперь я понимаю это очень хорошо…)

И еще: я бы очень хотел, чтобы ты мне написала ответное письмо, когда закончишь это читать…

С любовью, Итан

Трек 29. Дыхание[34] (2:39) Итан

МНЕ ПОТРЕБОВАЛОСЬ ВСЕГО ВОСЕМЬ НЕДЕЛЬ, чтобы понять, что я совершил самую большую ошибку в своей жизни. (Или скорее одна неделя, если честно признать, что семь остальных ушло на отрицание очевидного.)

Я ненавидел свои занятия в Нью-Йорке, презирал однокашников за то, что они создавали атмосферу беспощадной конкуренции друг с другом, а еще я просто невыносимо скучал по Рэйчел. Она была более чем права насчет этой программы, и, хотя я выполнял все необходимые задания, большую часть времени я проводил, работая над своим романом.

За все эти долгие недели ни один яркий фиолетовый конверт не появился в моем почтовом ящике, и впервые в жизни я понял, каково это – по-настоящему тосковать по кому-то.

В тот первый раз, когда мы долго были в разлуке, я никогда не принимал близко к сердцу, если она долго не отвечала на мои письма, никогда не волновался, если ждал ответа дольше, чем обычно. Но теперь, когда я наконец понял, как много она для меня значит, я сходил с ума, не получая от нее вестей.

Я в сотый раз проверил расписание заходов в порты их лайнера, уверенный, что она получила все мои письма и посылку. От отчаяния я отправил ей письмо на электронную почту в надежде, что она проверит ее, когда корабль снова зайдет в порт.

С зубовным скрежетом я пролистал еще несколько страниц своих лекционных конспектов, стараясь сосредоточиться на чем-то другом, кроме растущей боли в груди. Зная, как долго Рэйчел способна таить обиду, можно было ожидать, что лишь к следующему Рождеству она наконец сдастся и отправит мне праздничную открытку.

Вот дерьмо…

На экране высветилось имя моего отца, который пытался связаться со мной по скайпу, и, поскольку я проигнорировал десять его последних звонков, я все же решил выделить ему пять минут.

– Да? – ответил я, ожидая, когда его лицо появится на моем экране. – Если ты звонишь по поводу номеров Харрисона, то я отправил их по электронной почте на твой личный адрес, так как на рабочий адрес уже посылал…

– Я звоню не поэтому, – сказал он как-то непривычно тихо.

Я чуть увеличил яркость экрана, не зная, как воспринимать выражение его лица. Он был бледнее, чем обычно, и выглядел гораздо уязвимее, чем когда-либо.

– С мамой что-то случилось? – обеспокоенно спросил я.

– Нет. – Он улыбнулся. – Она просила, чтобы я дал тебе знать, что она жива и здорова. Она была бы тебе очень благодарна, если бы ты, хотя бы изредка, звонил ей лично, а не присылал пространные текстовые сообщения.

– Заметано.

Он словно в нерешительности покашлял. Да что не так с моим отцом?

– Я сегодня убирался на чердаке, – сказал он, поднимая лист бумаги. – И наткнулся вот на это.

Я вгляделся в слова на листе и разобрал: «Я ненавижу свою соседку».

– Ты нашел мое старое сочинение?

– Я нашел целую тонну твоих сочинений, – сказал отец. – А потом пошел к тебе в комнату и обнаружил твою э-э… коробку со всеми эссе, которые ты отсылал для публикации, и копии твоих э-э… работ, которые ты отправлял маме, чтобы она прочитала, и я э-э… – Он запнулся, а затем неожиданно сказал: – Прости меня.

– За то, что ты рылся в моем барахле?

– Нет. – Он улыбнулся и вытер глаза. – Все, что под моей крышей, – это мое барахло. Прости, что заставил тебя выбрать бизнес.

– Дело не только в тебе. У меня это просто хорошо получается.

– Но ты великолепно пишешь, – тоскливо сказал он. – Я уверен, что всегда буду задаваться вопросом, что могло бы быть, если бы в один прекрасный день ты взвалил на свои плечи мой бизнес, но знай – это больше не твоя ноша.

– Я не понял, папа. Что ты пытаешься сказать?

– Что ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни, обучаясь сейчас в бизнес-школе, – сказал он. – Тебе там вообще не место.

– То есть ты хочешь, чтобы я занялся этой, как ты выражаешься, дурацкой писаниной, которой занимаются только изнеженные слюнтяи? – Я улыбнулся.

– Вот именно. – Он рассмеялся. – Я думаю, что твое настоящее призвание именно в этой писанине, и я не хочу, чтобы ты сожалел, что у тебя в жизни не было шанса осуществить свои настоящие мечты, как и у меня…

Я решил не говорить ему, что уже принял решение поступить именно так и еще несколько недель назад написал письмо об отказе от этой тошнотворной программы.

– Что ж, приятно для разнообразия получить твое одобрение.

– Не слишком привыкай к этому. – Он покачал головой, все еще смеясь. – Да! Кстати, не могу поверить, что после всех этих лет и тем более после того, как ты сказал мне, что вы с Рэйчел Доусон наконец-то в хороших отношениях, что вы оба все еще посылаете друг другу эти глупые записочки. Я проспорил твоей маме пятьсот баксов из-за того, что вы двое – великовозрастные раздолбаи, до сих пор не научившиеся справляться со своими разногласиями.

– О чем ты говоришь? – Я насторожился. – Рэйчел послала мне письмо?

– Да. – Он переложил несколько бумажек. – Вообще-то это открытка. Хочешь, чтобы я тебе ее прочитал?

– Да, пожалуйста. – Я жестом попросил его показать мне открытку.

Дорогой Итан!

Я посылаю это письмо на твой домашний адрес, потому что не хочу посылать что-либо в Нью-Йорк (а также потому, что сомневаюсь, что Грег сподобится отправить тебе это в ближайшее время).

Тебе не место в бизнес-школе. Ты это знаешь, я это знаю, и любой, кто хоть немного с тобой знаком, тоже это знает.

Хотя я очень ценю добрые пожелания, которые получила от тебя, ты не дождешься от меня того же самого.

Я надеюсь, что ты абсолютно несчастен в своей бизнес-школе, и я не собираюсь писать тебе больше до следующего Рождества, даже если меня уже не будет на этом корабле.

Ну и как ты теперь себя чувствуешь?

Хочу забыть тебя, Рэйчел

P.S. Я поняла, что ошиблась в слове «чувствуешь» только через несколько часов после того, как написала все это, но мне жаль выбрасывать открытку. Вот теперь правильно?

Трек 29 А. Начнем снова[35] (1:39) Итан

В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ Я СИДЕЛ напротив своего научного руководителя и ждал, пока он закончит читать мое заявление об отказе от обучения.

Покачав головой, он снял очки и вздохнул.

– Мистер Уайат, пожалуйста, знайте, что Гудзонский университет не будет снисходителен к вам, если вы покинете программу в течение первой же четверти, – сказал он. – Наша команда очень много сделала, чтобы предоставить вам место в этой ускоренной программе, и если вы сейчас уедете, то в будущем нам будет весьма затруднительно снова включить вас туда.

– Сомневаюсь, что мне это когда-либо понадобится, – сказал я. – Так я могу подписать официальную бумагу об отказе?

– Ну что ж, если вы на этом настаиваете. – Он протянул мне бумагу, и я быстро и без сожалений поставил внизу свою подпись.

– Спасибо вам за все. – Я поднялся и направился к двери.

– Мистер Уайат, может быть, вас интересует какая-то другая программа? – спросил он. – Если так, то я могу поговорить с деканами, чтобы мы могли бы предложить что-нибудь еще.

– Меня интересует не что-то другое, – сказал я. – А кто-то другой.

В прошлом: нам восемнадцать с половиной лет

Итан

ДОРОГОЙ ИТАН!

Я хочу, чтобы ты знал, что мне очень понравилось то лето, что мы провели вместе. Секс был действительно необыкновенным и очень-очень горячим, особенно когда мы занимались им в твоей машине, но я думаю, что мы с тобой можем стать чем-то больше, чем просто партнерами по сексу. (Ты мне кажешься глубоким парнем, который точно может стать чем-то большим.) В любом случае поскольку я учусь в колледже в другом штате, то думаю, что это прекрасный для нас с тобой способ общаться. Я знаю, что ты любишь писать письма, поэтому надеюсь, что найдешь время, чтобы написать мне, и возможно, со временем мы сможем стать друзьями (и надеюсь, немного большим).

С любовью, Алисия

P. S. Я упоминала, что секс был действительно горячим? Мы можем повторить, если ты захочешь, на каникулах, когда я вернусь в город.

P. S. S. При условии, что ты мне напишешь…

* * *

Я ЗАКАТИЛ ГЛАЗА и скомкал ее письмо. Мне надоело иметь дело с кем-то из моего прошлого, и насколько я помню, наши «отношения» вообще таковыми не были. Мы почти не говорили ни о чем существенном, и она никогда не хотела ничего, кроме секса (впрочем, против этого я не возражал) и сплетен о других девушках. Единственная причина, по которой я смирился с ее обществом, – это то, что мне больше не с кем было поговорить.

Колледж официально стал моей гребаной кнопкой перезагрузки. У меня не было никакого желания строить с кем-либо серьезные отношения, и я не был заинтересован в том, чтобы поддерживать связь с кем-то, кого я встретил летом на каникулах. Единственными людьми в моей жизни тогда стали мой новый сосед по комнате (у него была безумная подруга, которая все время кричала) и мои родители.

Это был первый день начала занятий. Бросив остальную почту на стол, я помчался через весь кампус на факультет управления бизнесом.

– Очень мило с вашей стороны присоединиться к нам, мистер Уайат, – сказал декан. – Думаю, что, поскольку вы теперь являетесь студентом Университета Солт-Бич, мне нет необходимости обращать ваше внимание на то, что вы опоздали на тридцать минут.

Комната наполнилась смехом.

Я взглянул на часы и понял, что не перевел их на нужное время.

– Примите мои извинения.

– Не беспокойтесь, – сказал он, все еще улыбаясь. – У меня такое чувство, что этот год будет для вас весьма и весьма интересным. Вижу, вы уже чувствуете себя здесь как дома, словно уже сто лет живете в этом здании.

– Прошу прощения, сэр?

Он взял со стола фиолетовый конверт и протянул его мне.

– Не забудьте, пожалуйста, сообщить своим друзьям, чтобы они посылали свои письма по вашему месту проживания, а не по адресу факультета. – Декан отвернулся от меня. – А теперь, дамы и господа, вернемся к тому, что я говорил об интенсивности этой программы. Если вы думаете, что следующие четыре года будут легкими, у вас еще есть время передумать.

Я отключился от всего, когда прочитал на конверте обратный адрес.

Рэйчел Доусон

Семестр в море – Лайнер «Всемирная Одиссея».

Сторона В. Комната 221.

Я ничего не слышал о Рэйчел с того рокового дня, когда мы поссорились в туалете. Она постоянно держала окно закрытым и ни разу не открывала занавески. Я делал то же самое.

Несмотря на то что мы ежедневно на протяжении всей жизни где-нибудь сталкивались друг с другом, сразу после выпуска нам каким-то образом удавалось избегать встреч.

Я долго раздумывал о том, не сжечь ли ее письмо, но так и не решился это сделать. Целую неделю письмо лежало у меня на столе неоткрытое, пока любопытство не взяло верх над обидой.

ДОРОГОЙ ИТАН!

Я пишу тебе это письмо, потому что очень надеюсь, что ты несчастен, выбрав свою специальность. (Я все еще отказываюсь понимать, почему ты специализируешься на бизнесе, а не пишешь романы, но мне все равно.)

Я знаю, тебе интересно, как мне разрешили с первого курса обучаться по программе «Семестр в море», так вот: я смогла договориться с деканом об обучении за границей, и они согласились позволить мне это, пока я участвую в семинарах в художественных классах и держу общий балл на уровне 3.5. (Ну, и кто из нас сейчас умнее?)

::: Момент перемирия:::

Ладно, если серьезно, этот корабль не такой уж замечательный, каким я его себе представляла. Я пробыла на борту две недели, и за это время у меня разыгрались морская болезнь и тоска по дому. Я здесь оказалась единственной первокурсницей и даже не знала, что большинство студентов с выпускного курса, многие уже давно дружат между собой и отправились в эту поездку все вместе, чтобы, так сказать, оторваться напоследок перед выпуском.

Наша первая остановка будет на следующей неделе в Лондоне, и я понимаю, что должна чувствовать себя гораздо более взволнованной, но, возможно, это придет позже. (Если увижу ручки, похожие на те, которые я когда-то в детстве сожгла, я подумаю о том, чтобы купить их для тебя. Впрочем, это кое от чего зависит…) После Лондона мы поплывем вдоль побережья Европы, а потом долго будем в открытом море, пока не достигнем Австралии.

Я записалась на эту программу на три года, но собираюсь подать заявление и на последний год, если только они не скажут, что я не имею на это права. В любом случае… я надеюсь, что у тебя все хорошо (но не слишком хорошо), и еще я надеюсь, что записала твой адрес правильно, и что ты все же получишь мое письмо до начала семестра.

Я знаю, что ты ненавидишь меня (а я-то уж точно тебя ненавижу), но если ты вдруг найдешь время, то не мог бы ты мне ответить?

Хочу забыть тебя (как можно скорее),

Рэйчел

P. S. Не мог бы ты раз и навсегда признать, что ты вел себя как полный придурок по отношению ко мне с первого момента нашей встречи? Я чувствую, что буду ненавидеть тебя немного меньше, если ты наконец признаешь это…

P. Р. S. Если честно, не стану тебя меньше ненавидеть, просто было бы неплохо, если бы ты наконец сказал правду.

* * *

Я ПЕРЕЧИТАЛ ЕЕ ПИСЬМО пару раз и сел за стол, чтобы написать ответ. Утром я отправил его экспресс-почтой, а через неделю получил еще один фиолетовый конверт.

Я сам не понял, как это вышло, но не проходило и месяца, чтобы в моем почтовом ящике не обнаруживался хотя бы один яркий фиолетовый конверт, и через некоторое время я уже с нетерпением ожидал новых рассказов о ее путешествиях и проблемах. Сначала письма были короткими, от полстраницы до целой, но после первого семестра наши с ней письма уже едва помещались на пяти страницах.

Я рассказывал ей все о своей личной жизни, а она мне – о своей. Я перестал исправлять ее орфографию, а она перестала заканчивать свои письма оскорбительными вопросами.

Время от времени у меня появлялись новые знакомые, которые расспрашивали меня о фиолетовых конвертах, приходящих, как по расписанию, но я поклялся никогда ничего никому не объяснять до тех пор, пока отношения с этим человеком не продлятся дольше, чем наша с Рэйчел переписка.

Иногда ей требовалось чересчур много времени, чтобы ответить мне, поэтому она звонила мне в три часа утра в свой телефонный день – воскресенье, чтобы сообщить о новых событиях в жизни. (Мы договорились всегда вести себя так, как будто этих звонков никогда не было.) И иногда, вместо того чтобы сразу сказать: «Я знаю, что ты все еще корпишь над своим следующим письмом, Рэйчел» и повесить трубку, я разговаривал с ней до рассвета.

Иногда я тоже слишком долго не отвечал на письма, поэтому посылал ей небольшие посылки с открытками и шоколадками, сообщая, что готовлюсь к экзамену и что мое письмо уже на полпути к ней. (Иногда, правда, она отвечала: «Оставь следующее письмо себе, лучше пришли еще шоколада!») Но даже после всех этих писем я не мог заставить себя назвать ее своим другом. Она все еще оставалась моим врагом. Я просто старался сохранять с ней связь, но совершенно по другой, непонятной мне самому, причине.

Трек 30. Это любовь[36] (3:53) Рэйчел

НА РАССВЕТЕ Я СИДЕЛА НА ВЕРХНЕЙ ПАЛУБЕ, глядя на порт Ситка на Аляске – город, в котором я жила до того, как моя семья переехала в пригород Солт-Бич. Поскольку наша запланированная поездка в Москву была отменена, программа позволяла нам остаться здесь на две недели, но я еще ни разу не сходила на берег.

Отец написал мне, что он (и конечно, Стелла!) получил уведомление о моем пребывании в Ситке, и теперь остановился в отеле, как он выразился: «отчаянно надеясь, что сможем вместе наконец все обсудить», но я пока ему не ответила.

Я никогда не отвечала на подобные заходы с его стороны…

Но в этот раз… Я взяла в руки запечатанное письмо мамы. Возможно, пришло время открыть его, ведь сейчас, впервые с тех пор как она умерла, у меня на самом деле не было никого, с кем я могла бы поговорить.

ДОРОГАЯ РЭЙЧЕЛ!

Я пишу тебе это письмо прежде всего потому, что мне нужно очень многое тебе сказать, а я не хочу ничего упустить. (Я знаю, как ты тяжело переживаешь из-за моей болезни, но клянусь, я сделала все, что в моих силах, чтобы ты не оказалась в эмоциональном одиночестве, когда я уйду.)

Я написала тебе еще одно, более длинное письмо на десяти страницах, ты прочитаешь его после, а сейчас я хочу сказать тебе три самые главные вещи.

Во-первых, знай, ты очень красивая, и не обращай внимания на то, как эти заносчивые девчонки в твоем квартале относятся к тебе, гарантирую, что это в основном из зависти.

(Я это тебе не просто так говорю, чтобы тебя успокоить.)

Во-вторых, я попросила твоего отца не оплакивать мой уход больше года. Я знаю его до мозга костей, и, если он будет скорбеть дольше, он потеряет себя. Я дала ему список подходящих для него женщин (тех, кого хорошо знаю), с которыми он мог бы встречаться, и, если он решит последовать моим советам, я буду только приветствовать это и благословлять их с небес.

В-третьих, я очень хочу, чтобы ты путешествовала. МНОГО путешествовала. Я хочу, чтобы ты в самое ближайшее время увидела каждый уголок мира. Я знаю, что бесчисленное количество раз говорила тебе «сделай все возможное, чтобы учиться в колледже за границей», но я действительно хочу, чтобы ты сделала это. Это позволит тебе лучше узнать кое-что новое о себе и поможет расширить твой взгляд на мир.

И, если ты все еще одна, сделай мне большое одолжение: если Итан Уайат (да, да, тот самый Итан Уайат) тоже все еще одинок, сходи с ним несколько раз в кафе.

Ты сейчас, конечно, закатила глаза, но я уверена, что в один прекрасный день вы станете лучшими друзьями или даже отличной парой. С того самого момента, когда ты столкнула его вниз по лестнице (я всегда знала, что он вовсе не «наступил на свои шнурки», как ты тогда утверждала) и когда после этого вы начали отправлять друг другу самые первые записки, выражая взаимную «ненависть», я уже поняла, что между вами возникла какая-то связь.

Я смеюсь сейчас, потому что никогда не встречала двух людей, настолько зацикленных на том, что делает их «враг». Я никогда не говорила тебе об этом, но летом, каждый раз, когда ты уезжала на неделю или две в лагерь для художников, Итан всегда приходил и спрашивал, когда ты вернешься. Он (разумеется) уговаривал меня сделать ему горячий шоколад, так как тебя не было, и при этом признавался, что ему намного веселее со своим «врагом номер один», чем с любым из его друзей.

В любом случае сходи с ним как-нибудь выпить кофе, когда будешь в колледже, чтобы я посмотрела на вас и увидела, права я или нет.

Не забудь прочитать мое следующее, более длинное письмо с конкретными советами по жизни и не стесняйся держать его постоянно в своей сумочке. ☺

Я очень люблю тебя и всегда буду с тобой.

Люблю тебя,

мама

* * *

Я перечитала это короткое письмо, а затем и длинное еще десять раз и все время вытирала слезы, которые время от времени застилали мне глаза, мешая видеть буквы. После этого я пошла в один из учебных кабинетов и сделала копию с писем. Убрав письма и засунув копию в карман джинсов, я направилась на третью палубу. Я отсканировала свое удостоверение личности и арендовала велосипед, на котором и докатила до того места, где, по словам отца, он будет завтракать каждое утро, поджидая меня.

Оставив велосипед на краю тротуара напротив входа в ресторан, я зашла внутрь и увидела отца, сидящего за столом рядом со Стеллой. Я бросилась к ним, не давая ему произнести ничего не значащие слова извинения, а потом не удержалась и заплакала.

– Простите меня, – всхлипывая, сказала я. – Простите меня, папа, Стелла… Мне жаль… так жаль! – Отец встал, притянул меня к себе и обнял так нежно, как когда-то, когда я еще училась в школе и была жива мама. Только когда он выпустил меня из своих объятий, я обнаружила, что солнце уже показалось над горизонтом, знаменуя новый день и, возможно, мою новую жизнь. Стелла подозвала официанта и попросила его заново накрыть на стол.

– Ну что ж… – сказала она, поднимаясь и не глядя ни на кого из нас. – Я оставлю вас наедине. Рэйчел, очень приятно было видеть тебя…

– Пожалуйста, останься, – воскликнула я, обнимая ее. – Пожалуйста!

– Хорошо. – Она от души ответила на мои объятия и снова села напротив меня.

Несколько минут мы все сидели молча, а потом я решилась заговорить, чуть-чуть откашлявшись, пытаясь придать себе уверенности.

– Мама вам двоим тоже написала длинные письма?

Они молча кивнули.

– И она написала вам обоим, что вы должны встречаться?

– Да, – ответил отец. – Я сразу сказал ей, что она сошла с ума, как только прочитал его, но она, должно быть, знала, какой будет моя реакция. За несколько дней до ее смерти она прислала мне другое письмо на электронную почту, и оно было написано уже по-другому. Твоя мать была очень проницательна, Рэйчел. Я никогда никого не встречал в своей жизни, кто мог бы так же читать в душах людей, как она.

– А я отругала ее, когда она отдавала мне письмо. – Стелла горько рассмеялась. – Я так злилась на нее за то, что она строила наше будущее после своей смерти, но, как ты знаешь, это было вполне в ее духе. Она хотела, чтобы все шло определенным образом, даже если ее уже не будет. – Она помолчала. – Она не рассказала тебе о нас в своих письмах?

– Не напрямую. – Я покачала головой. – Но теперь я понимаю, что она имела в виду. В письме, адресованном мне, она написала про Итана.

– О! Вот как? – произнесли они в унисон.

– Да. Именно так! – Я не смотрела ни на кого из них.

– И что же она о нем написала? – спросил отец.

– Что она всегда знала, что он не споткнулся на наших ступеньках, когда мы впервые встретились.

– Конечно, знала. – Отец улыбнулся. – Я тоже знал. И это все?

– Нет, еще она написала, что всегда думала, что мы будем счастливы вместе.

– Да, мы с ней всегда так думали, – сказал папа. – Мы наблюдали за тем, как вы двое целый день ссоритесь, а на следующий день уже дружно где-нибудь проводите время, полные «ненависти» друг к другу, как вы двое всегда утверждали. Это было очень забавно. Так теперь вы наконец друзья, верно?

– Мы попробовали быть друзьями.

Стелла в удивлении подняла бровь.

– Что ты имеешь в виду?

– Это длинная история, – вздохнув, сказала я.

– Пойду принесу нам всем чаю. – Она поднялась, и на несколько мгновений мне показалось, что моя мать сейчас незримо присутствует здесь, рядом со мной. Как будто она жива и подсказывает мне, что сделать и сказать.

– Папа, – сказала я, – мне надо посекретничать со Стеллой, обсудить кое-что между нами, девочками. Не оставишь нас на некоторое время наедине?

– Только если ты пообещаешь, что присоединишься к нам сегодня за ужином.

– Обещаю.

Он поднялся и, поцеловав меня в щеку, вышел на улицу.

Когда Стелла вернулась и увидела, что отец ушел, она помахала мне рукой, приглашая последовать за ней в отдельный кабинет, и как только она закрыла за нами дверь, я больше не могла сдерживаться и заплакала.

– Я все еще ненавижу его, – прошептала я сквозь слезы. – Я ужасно его ненавижу.

– Рэйчел, милая…

– Я думала, наши отношения что-то значат для него, что, если я захочу остаться, он тоже захочет остаться в кампусе. – Слезы безостановочно катились по моему лицу. – Он – главная причина, по которой я снова записалась на этот проклятый корабль… Это он настоял на том, чтобы быть моим «первым настоящим парнем», поэтому я подумала… Я просто подумала, что он… я могла бы поклясться, что мы…

– Успокойся, Рэйчел. – Стелла поставила чашки с чаем на столик и обняла меня. – Не плачь.

– Он сказал, что любит меня. – Я не могла молчать, мне надо было выговориться. – Он говорил это по утрам и во сне, и я действительно верила во всю эту чушь.

Она крепче обняла меня.

– Он великолепно управляется со словами, а мне так хотелось им верить, но в конце концов его поступки показали, что с его стороны это была всего лишь обычная интрижка, и все, что между нами было, это просто секс. Правда, это был отличный секс, но если бы это было чем-то действительно важным для Итана, он бы так не стремился уехать в Нью-Йорк, чтобы учиться по программе, по которой, я знаю это совершенно точно, на самом деле он вовсе не хочет заниматься. Он просто захотел уехать от меня и моих «эмоций» и потрахаться с другими, новыми девчонками. У-у-у! Я такая глупая…

– Т-с-с, тише… – Она погладила меня по спине, терпеливо ожидая, пока иссякнет мой поток слов, а потом снова предложила мне сесть. – Ты и правда думаешь, что Итан тебя не любит, Рэйчел?

НЕТ!

– У меня нет причин верить в обратное, – уныло сказала я. – И я давно с ним не разговаривала.

– Ты открывала его письма?

– Нет, но… – Я запнулась. – Откуда ты знаешь о его письмах?

Она улыбнулась.

– Можешь мне поверить, что, когда он звонит нам, чтобы спросить, нет ли у нас каких-нибудь вестей от тебя, он делает это от безысходности, и, если можно хоть что-то определить по голосу человека, говорящего по телефону, я почти уверена, что он так же страдает от вашей размолвки, как и ты.

– Это хорошо. – Я в последний раз всхлипнула и вытерла глаза.

– Ты ведь не это имеешь в виду. – Она тихо рассмеялась. – И прекрасно это знаешь.

– Я знаю, что больше всего на свете хочу, чтобы мы с ним никогда не переходили черту. Жаль, что мы не остались врагами.

– Рэйчел Доусон, – сказала Стелла, все еще смеясь и протягивая мне салфетку. – Если бы вы были настоящими врагами, вы бы никогда не поддерживали связь, никогда не писали бы друг другу по сто писем в неделю, не говоря уже о том, чтобы жить вместе.

– Мы писали друг другу только потому, что никто больше мне ни разу не ответил на письмо.

– Ты в этом уверена? – Стелла понимающе улыбнулась. – Что-то мне подсказывает, что в конце концов он все равно нашел бы способ как-нибудь связаться с тобой.

– Очень в этом сомневаюсь. – Я презрительно фыркнула. – Он даже не знал, что я буду учиться в море, пока я ему не написала.

Она улыбнулась и покачала головой.

– Рэйчел, Рэйчел, да знаешь ли ты, что Итан приходил к нам за две недели до начала первого учебного года и спрашивал, почему он ни разу не видел тебя ни на одном мероприятии в кампусе. Когда мы сказали ему, что ты решила выбрать программу «Семестр в море», он потребовал, чтобы мы дали ему расписание портов и сказали, каким образом можно с тобой связаться. Ты просто написала ему первой…

Трек 31. Вот как завоевывают девушку[37] (2:46) Рэйчел

Несколько дней спустя я махала вслед такси, на котором отец и Стелла уезжали в аэропорт. Когда оно исчезло из вида, я зашла в сувенирный магазин, который был ближе всего к порту, чтобы купить последние сувениры перед посадкой.

Бросив в корзину еще один набор открыток, я подошла к стойке с ручками с монограммами и поискала ручку с именем Итан. Найдя ее, я еще подобрала подходящие по размеру толстовку и шапочку и тоже бросила их в корзину.

Так как здесь была телефонная связь, я планировала использовать последние полчаса, чтобы ответить на некоторые сообщения, которые он мне отправил.

Или, может быть, мне стоит позвонить… А может, лучше позвонить с корабля, чтобы мы могли поговорить дольше тридцати минут.

Раздумывая над этим, я направилась к кассе и поставила корзинку с покупками на прилавок.

– Так ты действительно не собиралась отвечать на мои письма? – раздался сзади знакомый низкий голос. – Ты вообще не собиралась больше со мной общаться?

Что? Я растерянно обернулась, решив, что мне этот голос просто почудился, и оказалась лицом к лицу с Итаном. Его голубые глаза ярко блестели, а губы изогнулись в сексуальной улыбке. Мое сердце чуть не выскочило из груди, когда он окинул меня тем особенным, так хорошо знакомым мне взглядом.

– Я очень рад, что ты сейчас здесь, а не в Москве, – сказал он, заправляя мне прядь волос за ухо. – Иначе мне пришлось бы до следующего месяца ждать встречи с тобой в Китае.

– И ты прилетел бы туда, чтобы меня увидеть?

– Без раздумий.

Мы смотрели друг на друга, и все слова, которые, как мне казалось, я обязательно должна ему сказать, вдруг вылетели у меня из головы.

– Мисс? – окликнула меня кассирша. – Мисс, вы собираетесь оплачивать эти вещи?

– Да, – сказал Итан, обойдя меня и подавая ей свою кредитную карту.

Мы ничего не говорили, пока кассирша, не торопясь, сканировала и упаковывала мои покупки, а когда она закончила, Итан вручил мне сумку и, обняв меня за талию, вывел наружу.

Он подвел меня к скамейке, но не стал садиться. Он просто смотрел на меня.

Не желая терять ни одной драгоценной минуты, я выдохнула и затараторила:

– Я собиралась тебе ответить, честное слово. Я только что закончила писать пять писем и собиралась сейчас позвонить тебе или, может, ответить на твое электронное письмо, но так пока и не решила, что сделать. Когда ты подошел, я все еще пыталась понять, какой из этих вариантов имеет больше смысла, так что ты не думай, что…

– Я люблю тебя, Рэйчел, – прервал он мои сбивчивые оправдания. – Я люблю тебя.

Мое сердце бешено забилось. Он прижал палец к моим губам.

– Ты услышала меня, – сказал он, улыбаясь. – Тебе нет необходимости спрашивать меня, что я только что сказал, но, поскольку я знаю, что тебе нужно услышать это снова… – Он притянул меня к себе и поцеловал в лоб. – Я люблю тебя, Рэйчел Доусон, я люблю тебя с семи с половиной лет.

Я широко раскрыла глаза и рот.

Он провел пальцами по моим волосам.

– Прости, что не подумал о тебе, когда подписывал контракт с Гудзонской бизнес-школой и решил уехать в Нью-Йорк, куда на самом деле даже не хотел ехать. Это был просто чудовищный эгоизм, признаю, и ты была права, я сделал это только для того, чтобы заслужить одобрение отца.

– Ты и правда только что сказал, что любишь меня с семи с половиной лет?

– Да. – Он обнял меня и поцеловал так глубоко, долго и нежно, что я едва не задохнулась.

– Позволь мне закончить… – Он подождал, пока я отдышусь, затем ласково погладил по спине. – Прости, что не рассказал тебе о Нью-Йорке сразу, что не захотел остаться с тобой в кампусе на последнем курсе. – Он немного помолчал. – И хотя я понимаю, что тебе скоро нужно возвращаться на корабль, я хочу, чтобы ты знала: я готов поехать куда угодно, чтобы показать тебе, как много ты значишь для меня и всегда значила. И как бы мне ни нравилось писать тебе письма, я бы все же предпочел видеть тебя лично каждый день.

– Моя учеба заканчивается через несколько месяцев, – сказала я, улыбаясь, а он поцеловал меня снова. – И я могу дать тебе обновленное расписание заходов в порты. – Я открыла сумочку и достала распечатанную копию нового расписания нашего корабля.

В тот момент, когда он взял листок из моих рук, раздался хорошо знакомый мне звук, оборвавший наше неожиданное свидание, – десять ударов судового колокола, – сигнал, говорящий о том, что ровно через десять минут наш корабль отдаст швартовы и покинет порт, этот колокол прозвучал для меня как первая труба апокалипсиса.

Итан как будто тоже сразу понял, что означает этот звук, он отчаянно обнял меня и поцеловал так, как в последний раз, словно мы с ним никогда больше не увидимся, он хотел запечатлеть этот момент в своей памяти на всю оставшуюся жизнь.

Чуть отодвинувшись от меня, он уже спокойнее поцеловал меня в лоб и тяжело вздохнул: – Я бы очень хотел, чтобы мы виделись каждый день.

– Я тоже. – Я обняла его на прощание. – Я позвоню тебе, как только откроется телефонный узел, а еще пришлю те самые пять писем.

Прозвенел седьмой удар колокола.

Он кивнул и отступил назад.

– Увидимся в следующем порту.

– Это правда? Ты не шутишь?

– Это правда.

Не в силах оторваться от него, я еще раз поцеловала его в губы, а затем побежала к трапу, оглядываясь через плечо каждые несколько секунд, пока еще могла видеть его сквозь толпу. Поднявшись на борт, я бросилась в каюту, чтобы найти телефонную карточку.

Пока я рылась в верхнем ящике стола, раздался последний удар колокола, и в дверь постучали.

– Я буду на перекличке через секунду! – крикнула я, открывая другой ящик.

В дверь постучали настойчивее, и я, ругаясь про себя, повернула ручку.

– Я же сказала, что буду через секунду, просто… – Я ахнула при виде Итана, появившегося в дверном проеме, и несколько раз моргнула, чтобы убедиться, что мне это не кажется.

– Я же говорил, – сказал он, ухмыляясь, – что предпочел бы, чтобы мы виделись каждый день, и с этого момента я буду видеть тебя не только в каждом порту.

– Ты что, тоже решил закончить последний семестр в море?

– Черт возьми, нет, конечно. – Он улыбнулся. – Я уже получил степень, помнишь? – Он протянул мне толстую папку. – Просто я последовал совету моей девушки и пересмотрел некоторые свои программы по литературному творчеству. Оказывается, есть одна программа, которая позволяет мне закончить писать роман в море, одновременно ведя два занятия в неделю для студентов. Я слышал, что жизнь на этом корабле безумно скучна, если ты одинок, но надеюсь, если на борту будет любовь всей моей жизни, то все будет не так уж страшно.

Я почувствовала, как по моему лицу катятся слезы.

– У тебя есть своя каюта?

– Нет. – Он поцеловал меня. – У меня здесь номер люкс. – Он огляделся. – И судя по размеру твоей каюты, именно там мы и будем проводить большую часть времени…

Я покраснела, не в силах ничего сказать, и просто смотрела на него во все глаза.

– Возможно, ты захочешь все-таки пойти на перекличку? – сказал он, шагнув вперед и подталкивая меня в спину. – Я слышал, что новый преподаватель, ответственный за нее, хочет как можно скорее покончить с этим, чтобы вновь познакомиться кое с кем в своем номере люкс.

– Ты говоришь о поцелуях?

– Я говорю о том, чтобы тебя трахнуть. – Он рассмеялся. – Ну, или «заняться любовью», как ты обычно предпочитаешь это называть, начитавшись своих любовных романов.

– Мне нравится читать и о том и о другом.

– Х-м-м… – Он поцеловал меня в лоб. – Ну, раз уж моя книга – это любовный роман, в котором есть и то и другое, я признателен тебе за откровенно высказанное мнение.

Он указал на папку, которую раньше дал мне и которую я все еще держала в руках. Я подняла бровь.

– Ты собираешься написать любовный роман? – Я перевернула папку и увидела слова: «Основано на реальных событиях». – Если это всего лишь фальшивая замануха, чтобы обмануть таких наивных дурочек, как я, которые поверят, что все основано на реальной истории, то клянусь…

– Это правда.

– Но, Итан, у тебя всего раз в жизни были отношения, когда ты говорил: «Я люблю тебя».

– Мне это очень хорошо известно, Рэйчел.

– Ладно… – Я постучала пальцем по губам, не зная, серьезно он собирается писать любовный роман или просто шутит. – И о чем этот роман, если кратко?

– О том, как враги стали любовникам. Или скорее о том, как друзья, которые думали, что они враги, полюбили друг друга. Думаю, эта история покажется тебе довольно интересной.

– Не могу дождаться, когда прочитаю ее. – Я улыбнулась. – А у тебя есть рабочее название?

– Конечно. – Его губы на мгновение встретились с моими, и он, взяв меня за руку, потащил в коридор, в комнату для переклички. – Думаю, тебе оно понравится больше всего.

– Не хочешь сказать мне, что это за название?

Но ему не было необходимости отвечать. Когда я открыла папку, то увидела, что название напечатано на первой странице рукописи огромным полужирным шрифтом.

«ХОЧУ ЗАБЫТЬ ТЕБЯ, РЭЙЧЕЛ»

Примечания

1

Тряпичная Энн – кукла с рыжими волосами, персонаж детских книг начала ХХ в. – Прим. перев.

(обратно)

2

«This Is Why We Can’t Have Nice Thing» – песня Тейлор Свифт, американской певицы и автора песен в стиле кантри. – Прим. перев.

(обратно)

3

Песня Тейлор Свифт «So It Goes».

(обратно)

4

Песня Тейлор Свифт «Should’ve Said No».

(обратно)

5

Крейгслист (англ. Craigslist, дословно – каталог Крейга по имени основателя Крейга Ньюмарка) – сайт электронных объявлений, популярный у американских пользователей Интернета. – Прим перев.

(обратно)

6

Песня Тейлор Свифт «Bad Blood».

(обратно)

7

Песня Тейлор Свифт «Gorgeous».

(обратно)

8

Песня Тейлор Свифт «Tell Me Why».

(обратно)

9

Песня Тейлор Свифт «Getaway Car».

(обратно)

10

Песня Тейлор Свифт «Ready for It».

(обратно)

11

Песня Тейлор Свифт «Don't Blame Me».

(обратно)

12

Песня Тейлор Свифт «Style».

(обратно)

13

Песня Тэйлор Свифт «Sparks Fly».

(обратно)

14

Песня Тейлор Свифт «Mine».

(обратно)

15

Песня Тейлор Свифт «Dancing With Our Hands Tied».

(обратно)

16

Смор (s’more) – американский десерт, состоящий из двух крекеров, между которыми кладут поджаренный на костре или просто на открытом огне зефир маршмэллоу и кусочек шоколада. Непременный атрибут посиделок у костра в летнем детском лагере. Название происходит от слов «some more». – Прим. перев.

(обратно)

17

Песня Тейлор Свифт «Dress».

(обратно)

18

Песня Тейлор Свифт «Reputation».

(обратно)

19

Песня Тейлор Свифт «Delicate».

(обратно)

20

Песня Тейлор Свифт «King of My Heart».

(обратно)

21

Песня Тейлор Свифт «End Game».

(обратно)

22

Песня Тейлор Свифт «Don’t Blame Me».

(обратно)

23

Песня Тейлор Свифт «Call It What You Want».

(обратно)

24

Crack – слово со многими значениями, в том числе – отличный, первоклассный, а также – наркота, «дурь». – Прим. перев.

(обратно)

25

Песня Тейлор Свтфт «I Know Places».

(обратно)

26

Песня Тейлор Свтфт «I Did Something Bad».

(обратно)

27

Песня Тейлор Свифт «Shake It Off».

(обратно)

28

Песня Тейлор Свифт «Wildest Dreams».

(обратно)

29

Песня Тейлор Свифт «Mean».

(обратно)

30

Песня Тейлор Свифт «Look What You Made Me Do».

(обратно)

31

Песня Тейлор Свифт «Welcome to New York».

(обратно)

32

Песня Тейлор Свифт «All You Had To Do Was Stay».

(обратно)

33

Песня Тейлор Свифт «I Almost Do».

(обратно)

34

Песня Тейлор Свифт «Breathe».

(обратно)

35

Песня Тейлор Свифт «Begin Again».

(обратно)

36

Песня Тейлор Свифт «This Love».

(обратно)

37

Песня Тейлор Свифт «How You Get The Girl».

(обратно)

Оглавление

Пролог

  Рэйчел

В прошлом: нам по семь с половиной лет

  Итан

  Трек 1. Поэтому у нас ничего хорошего не получается[2] (4:00) Итан

  Трек 2. Вот так[3] (4:23) Рэйчел

  Трек 3. Должен был сказать «нет»[4] (2:41) Рэйчел

  Трек 4. Вражда[6] (3:22) Итан

В прошлом: нам по девять с половиной лет

  Итан

  Трек 5. Прекрасен[7] (3:12) Рэйчел

  Трек 6. Скажи мне, почему[8] (5:01) Рэйчел

  Трек 7. Машина для побега[9] (4:16) Итан

В прошлом: нам по пятнадцать с половиной лет

  Итан

  Трек 8. Ты готов к этому?[10] (3:11) Рэйчел

  Трек 9. Не вини меня[11] (4:25) Итан

В прошлом: нам по шестнадцать лет

  Итан

  Трек 10. Стиль[12] (3:59) Рэйчел

  Трек 11. Сыплются искры[13] (2:42) Рэйчел

В прошлом: нам по шестнадцать с половиной лет

  Итан

  Трек 12. Мой[14] (1:57) Итан

  Трек 13. Мы танцевали со связанными руками[15] (4:49) Рэйчел

  Трек 14. Платье[17] (2:14) Рэйчел

  Трек 14 А. Репутация[18] (2:18) Рэйчел

  Трек 15. Деликатная тема[19] (3:27) Итан

В прошлом: нам по семнадцать лет

  Итан

  Трек 16. Король моего сердца[20] (3:30) Рэйчел

  Трек 17. Конец игры[21] (3:37) Итан

  Трек 18. Не вини меня[22] (4:27) Рэйчел

В прошлом: нам по восемнадцать лет

  Итан

В прошлом: нам по восемнадцать лет

  Рэйчел

  Трек 19. Называй это как хочешь[23] (3:22) Рэйчел

  Трек 20. Я знаю места[25] (1:13) Итан

  Трек 21. Я сделала кое-что плохое[26] (4:09) Рэйчел

  Трек 22. Встряхнись[27] (2:22) Итан

  Трек 23. Безумные мечты[28] (2:09) Рэйчел

  Трек 24. Ничтожество[29] (3:47) Рэйчел

  Трек 25. Посмотри, до чего ты меня довел[30] (0:20) Рэйчел

В прошлом: нам по восемнадцать лет

  Итан

  Трек 26. Добро пожаловать в Нью-Йорк[31] (3:04) Итан

  Трек 27. Все, что ты должен был сделать, – остаться[32] (4:10) Итан

В море: неделю спустя после отъезда

  Рэйчел

В море: три недели спустя

  Рэйчел

В море: шесть недель спустя

  Трек 28. Я почти сделала это[33] (3:11) Рэйчел

  Трек 29. Дыхание[34] (2:39) Итан

  Трек 29 А. Начнем снова[35] (1:39) Итан

В прошлом: нам восемнадцать с половиной лет

  Итан

  Трек 30. Это любовь[36] (3:53) Рэйчел

  Трек 31. Вот как завоевывают девушку[37] (2:46) Рэйчел Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg