«Еще темнее»

Еще темнее (fb2) - Еще темнее (пер. Ирина Николаевна Гилярова) (Пятьдесят оттенков - 5) 2451K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эрика Леонард Джеймс

Э. Л. Джеймс Еще темнее

E L James

DARKER

© Гилярова И., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

* * *

Моим читателям.

Спасибо за все, что вы делаете для меня.

Эта книга посвящается вам.

Благодарность

Я благодарна всем в издательстве Vintage за ваше внимание и профессионализм. Меня впечатляют ваши компетентность, доброта и любовь к печатному слову.

Энн Месит – за твою веру в меня. Я твоя вечная должница.

Тони Кирико, Расселу Перро и Полу Богардсу – за вашу бесценную поддержку.

Замечательной команде редакторов, верстальщиков и дизайнеров, которые совместными усилиями осуществили этот проект: Меган Уилсон, Лидиа Бюхлер, Кети Хуриган, Энди Хьюджесу, Крису Цукеру и Эми Брози.

Найлу Леонарду – за твою любовь, поддержку и советы, а также за то, что ты мало ворчал.

Валери Хоскинс, моему агенту: я бесконечно благодарна тебе за все.

Кэтлин Бландино – за вычитку и за все, связанное с Интернетом.

Брайену Брунетти, еще раз – за твои бесценные консультации об авариях с вертолетами.

Лоре Эдмонстон – за информацию о Тихоокеанском Северо-Западе.

Профессору Крису Коллинзу – за лекцию по садоводству.

Рут, Дебре, Элене и Лив – за моральную поддержку и уговоры написать эту книгу.

Дон и Дейзи – за вашу дружбу и советы.

Андреа, Б. Дж, Бек, Би, Бритт, Кэтрин, Джаде, Джил, Келли, Лис, Лиз, Норе, Рейзи, КТ, Суси – сколько прошло уже лет? А мы в хорошей форме. Спасибо за американизмы.

И друзьям автора и книги по всему миру – вы вдохновляете меня каждый день.

И, наконец, спасибо моим детям. Я люблю вас всем сердцем. Я всегда буду гордиться замечательными молодыми людьми, которыми вы стали. Вы приносите мне столько радости.

Оставайтесь такими же замечательными вы оба.

Четверг, 9 июня 2011 г.

Я сижу. Жду. Мое сердце громко стучит. Сейчас 5:36, и я смотрю сквозь тонированное стекло «Ауди» на дверь издательства SIP. Я знаю, что приехал рано, но я ждал этого целый день.

Сейчас я ее увижу.

Я беспокойно ерзаю на заднем сиденье. Мне душно, и хоть я стараюсь не терять спокойствия, ожидание и волнение сжимают мой желудок, сдавливают мне грудь. Тейлор сидит за рулем, молча глядит перед собой; как всегда, он собран. А вот я еле дышу. Мне это досадно.

Проклятье. Где же она?

Она в издательстве – в «Сиэтл индепендент паблишинг». Здание стоит за широким тротуаром, оно облезлое и нуждается в ремонте; название издательства как-то нелепо и неровно выгравировано на стекле, «морозный» узор на широком витринном окне помутнел и отслаивается. Издательство не выставляет в этой витрине свою продукцию, а ведь могло бы. Что сейчас в здании – мало кто понимает. Сокращение SIP вполне может быть страховой компанией или бухгалтерской фирмой. Что ж, я легко это исправлю, когда возьму дела под контроль. SIP принадлежит мне. Почти. Я уже подписал предварительный договор.

Тейлор кашляет и смотрит на меня в зеркало заднего вида.

– Сэр, я подожду снаружи, – к моему удивлению, говорит он и выходит из машины, прежде чем я успеваю его остановить.

Может, мое напряжение нервирует его больше, чем я думал? Неужели это так заметно? А может, это он напряжен? Но почему? Вероятно, из-за того, что на прошлой неделе ему пришлось испытывать на себе мои частые смены настроения. Да, я допускаю, что иногда меня тяжело выдерживать.

Но сегодня все изменилось. Надеюсь. Это первый плодотворный день с тех пор, как Анастейша ушла от меня. Во всяком случае, так мне кажется. Я бодро провел все совещания и переговоры, разве что постоянно поглядывал на часы. Через десять часов я ее увижу. Через девять. Восемь. Семь… Часы испытывали мое терпение, неторопливо тикая и приближая меня к примирению с мисс Стил.

И вот теперь я сижу здесь один и жду. Решительность и уверенность в себе, которыми я наслаждался весь день, постепенно тают и испаряются.

Возможно, она передумала.

Сможем ли мы помириться? Или для нее это просто шанс бесплатно прокатиться в Портленд?

Я снова смотрю на часы.

5:38.

Черт. Почему стрелки ползут так медленно?

Я уже прикидываю, не послать ли ей сообщение, чтобы она знала, что я жду возле издательства, но, когда лезу за телефоном, понимаю, что не хочу отрывать взгляд от двери. Откинувшись на спинку кресла, перебираю в мыслях ее недавние послания. Я знаю их наизусть; все они дружеские и лаконичные, но без всякого намека на то, что она скучает без меня.

Возможно, для нее это действительно лишь возможность прокатиться.

Я прогоняю эту мысль и гляжу на здание. Скорее бы она вышла.

Анастейша Стил. Я жду.

Дверь открывается, и мое сердце взлетает куда-то к горлу, но тут же разочарованно возвращается на место. Это не Ана.

Проклятье.

Она всегда заставляла меня ждать. Невеселая улыбка растягивает мои губы: я ждал ее в «Клейтонсе», в отеле «Хитман» после фотосессии, а еще в тот раз, когда я послал ей книги Томаса Харди.

Да-а…

Интересно, где сейчас эти книги? Она хотела вернуть их мне; хотела отдать в благотворительный фонд.

«Я не хочу оставлять ничего, что напоминало бы о тебе».

Перед моим мысленным взором появляется лицо Аны, печальное, пепельно-бледное; на нем написаны обида и удивление. Неприятное воспоминание. Болезненное.

Я сделал ее такой несчастной. Я зашел слишком далеко, слишком быстро. И теперь жалею об этом. После ее ухода в моей душе поселилось отчаяние. Закрыв глаза, я пытаюсь сосредоточиться, но вместо этого испытываю глубочайший, темнейший страх. Вдруг она встретила кого-то другого? Делит свою маленькую белую кровать и свое прекрасное тело с каким-нибудь чертовым незнакомцем?

Проклятье. Не теряй позитива, Грей.

Не думай об этом. Ничего еще не потеряно. Скоро ты ее увидишь. Твои планы никто не отменял. Ты намерен вернуть ее. Я открываю глаза и гляжу на дверь издательства сквозь темное стекло, которое теперь соответствует моему настроению. Из здания снова появляются люди, но Аны среди них нет.

Где же она?

Тейлор ходит взад-вперед по тротуару и часто поглядывает на дверь издательства. Господи, кажется, он нервничает не меньше моего. Но ему-то какое дело до этого, черт побери?

На моих часах – 5:43. Через минуту она выйдет. Набираю полную грудь воздуха и поправляю манжеты, потом пытаюсь поправить галстук, но тут же обнаруживаю, что на мне его нет. Черт. Запускаю пальцы в волосы, поправляю прическу и одновременно гоню от себя сомнения. Но те продолжают меня терзать. Неужели я для нее всего лишь возможность бесплатно прокатиться? Скучала ли она без меня? Захочет ли она вернуться ко мне? Или у нее есть кто-то другой? У меня нет ответа на эти вопросы. Это даже хуже, чем ждать ее в Мраморном баре, подумал я и решил, что это даже забавно. Это была самая большая сделка, какую я когда-либо совершал с ней. Я хмурюсь: все складывается не так, как я рассчитывал. С мисс Анастейшей Стил все получается не так, как я ожидаю. Паника снова скручивает мой желудок. Сегодня мне предстоит еще более важное дело.

Я хочу вернуть ее.

Она говорила, что любит меня.

При мысли об этом сердце бешено стучит, наполняя тело адреналином.

Нет. Нет. Даже не думай. Она не может меня любить. Успокойся. Грей. Сосредоточься.

Я снова направляю взгляд на дверь SIP. Из нее выходит Ана. Идет ко мне.

Черт побери.

Ана.

Шок перекрывает мне дыхание, словно от удара в солнечное сплетение. Под черной курткой на ней мое любимое платье сливового цвета и черные ботильоны на высоком каблуке. Ее волосы, рыжеватые в лучах вечернего солнца, развеваются от быстрой ходьбы. Но мое внимание привлекают не платье и не волосы. У нее бледное лицо, почти прозрачное. Под глазами темные круги. Она сильно похудела.

Похудела.

Меня пронзают боль и вина.

Господи.

Она страдала, тоже страдала, как и я.

Моя тревога за нее перерастает в гнев.

Нет. В ярость.

Она ничего не ела. За последние дни она похудела на пять или шесть фунтов! Она глядит на какого-то парня, вышедшего следом за ней, и он широко улыбается. Смазливый сукин сын, самодовольный. Говнюк. Их непринужденное общение лишь разжигает мою злость. Он глядит ей вслед откровенным мужским взглядом, когда она идет к машине, и моя злость возрастает с каждым ее шагом.

Тейлор открывает перед ней дверцу и подает руку, помогая сесть. И вот она уже рядом со мной.

– Когда ты ела в последний раз? – рявкаю я, стараясь сохранить хладнокровие. Ее голубые глаза глядят на меня, и вся моя шелуха мгновенно спадает, я остаюсь таким же незащищенным, как в тот первый раз, когда увидел ее.

– Привет, Кристиан. Да, я тоже рада тебя видеть, – говорит она.

Какого. Черта.

– Ты мне зубы не заговаривай, – рычу я. – Отвечай.

Она смотрит на свои руки, лежащие на коленях, и я не могу понять, что она думает. Потом лепечет какие-то слабые оправдания, что съела йогурт и банан.

Это не еда!

Я стараюсь, честно стараюсь, не злиться.

– Ну? Твоя последняя нормальная еда? – допытываюсь я, но она не отвечает и смотрит в окно.

Тейлор отъезжает от бордюра, и Ана машет рукой говнюку, который вышел с ней из здания.

– Кто это?

– Мой босс.

Значит, тот самый Джек Хайд. Я вспоминаю подробности его анкеты, которую пролистал утром: из Детройта, окончил Принстон и работал в одном нью-йоркском издательстве, но потом переехал в другой город, снова переехал и так менял города через каждые несколько лет. Помощники не задерживались у него больше трех месяцев. Он уже у меня в особом списке. Надо сказать моему секьюрити Уэлчу, чтобы нарыл на него побольше.

Не отвлекайся, Грей.

– Ну? Твоя последняя нормальная еда?

– Кристиан, это тебя не касается, честное слово, – бормочет она.

– Меня касается все, что ты делаешь. Отвечай. – Не списывай меня со счетов, Анастейша. Пожалуйста.

Значит, все-таки для нее это лишь возможность бесплатно прокатиться.

Она разочарованно вздыхает и закатывает глаза. И я вижу: в уголках ее губ заиграла улыбка. Она прячет ее, старается мне не улыбаться. После всех страданий это так приятно, что мой гнев испаряется. Это так похоже на Ану. Я ловлю себя на том, что мои губы тоже невольно растягиваются в улыбке.

– Ну? – настаиваю я, уже гораздо мягче.

– В прошлую пятницу, пасту с ракушками, – отвечает она вполголоса.

Господи боже мой, это была наша последняя совместная трапеза! И с тех пор она ничего не ела! Мне хочется посадить ее на колени, прямо сейчас, вот тут, в «Ауди SUV» – но я понимаю, что не могу даже дотронуться до нее так, как делал это раньше.

Что же мне с ней делать?

Она опускает глаза и разглядывает свои сцепленные пальцы; ее лицо стало бледнее и печальнее прежнего. А я жадно гляжу на нее и пытаюсь понять, что же мне делать. В груди расцветают непрошеные эмоции и грозят захватить меня всего. Я гоню их прочь. Я пристально вглядываюсь в нее, и мне становится до боли ясно, что худшие страхи были напрасными. Я знаю, что она не напивалась и ни с кем не встречалась. Я вижу, что она была одна, лежала на кровати и рыдала. Эта мысль меня одновременно утешает и расстраивает. Ведь это я – виновник ее горя.

Я.

Я чудовище. Я причинил ей боль. Как теперь вернуть ее доверие?

– Вот я и вижу, – бормочу я.

Мои слова внезапно кажутся мне пустыми, а мои на-дежды беспочвенными. Нет, она никогда не захочет вернуться ко мне.

Не сдавайся, Грей.

Я гоню от себя страх и с мольбой гляжу на Ану.

– Ты выглядишь похудевшей на несколько фунтов, а то и больше. Пожалуйста, ешь, Анастейша. – Я не знаю, что делать. Что еще могу я сказать?

Она тихо сидит, погруженная в свои мысли, и у меня есть время, чтобы рассмотреть ее профиль. Она все такая же милая, прелестная и красивая, какой я ее запомнил. Мне хочется протянуть руку, погладить по щеке. Почувствовать ее нежную кожу… убедиться, что это не сон, что она рядом. Я поворачиваюсь к ней. Ах, как я хочу прикоснуться к ней.

– Как дела? – спрашиваю я, чтобы услышать ее голос.

– Если я скажу, что все хорошо, то совру.

Проклятье. Я был прав. Она страдала – по моей вине. Но ее слова дарят мне капельку надежды. Возможно, она тосковала по мне. Возможно ли? Я отчаянно хватаюсь за эту мысль.

– Вот и у меня тоже. Я скучал без тебя, – признаюсь я и сжимаю ее руку, потому что не могу больше ждать ни минуты. Ее маленькая, холодная как лед рука прячется в тепле моей ладони.

– Кристиан, я… – Она замолкает, голос дрожит, но она не убирает руку.

– Ана, пожалуйста. Нам надо поговорить.

– Кристиан, я… не надо… я так много плакала, – шепчет она, и ее слова, ее борьба со слезами пронзают то, что осталось от моего сердца.

– Не надо, малышка… – Я тяну ее за руку и, прежде чем она успевает что-то сказать, сажаю на колени и обнимаю.

Ох, какое блаженство!

– Я так скучал без тебя, Анастейша!

Какая Ана легонькая, хрупкая! Мне хочется кричать от тоски, но вместо этого я утыкаюсь носом в ее волосы и пьянею от ее обворожительного запаха. В памяти сразу всплывают счастливые дни, осенний сад. Веселый смех. Блеск в глазах, полных веселья и озорства… а еще желание. Моя милая, милая Ана.

Моя.

Сначала она напряжена, но вскоре смягчается и кладет голову мне на плечо. Осмелев, иду на риск и, закрыв глаза, осыпаю поцелуями ее волосы. Она не сопротивляется, не вырывается, и это уже облегчение. Я так тосковал по этой маленькой женщине. Но я должен быть осторожным. Я не хочу, чтобы она снова убежала от меня. Я держу ее в своих объятьях, наслаждаясь нежным теплом ее тела и покоем в своей душе.

Но блаженство длится недолго – Тейлор в рекордный срок приезжает на вертолетную площадку Сиэтла.

– Пойдем. – Я с сожалением отпускаю ее. – Мы приехали.

На меня устремляются ее удивленные глаза.

– Там вертолетная площадка – на крыше здания, – объясняю я.

А что она думала? Как иначе мы могли добраться до Портленда? На машине ехать не меньше трех часов. Тейлор распахивает перед Аной дверцу, а я вылезаю из машины с другой стороны.

– Я должна вернуть вам носовой платок, – говорит она Тейлору с застенчивой улыбкой.

– Оставьте его у себя, мисс Стил, с моими лучшими пожеланиями.

Какого черта? У них какие-то особые отношения?

– В девять? – перебиваю его я. Не только для того чтобы напомнить ему, когда он должен забрать нас в Портленде. Я не хочу, чтобы он говорил с Аной.

– Да, сэр, – спокойно отвечает он.

Проклятье. Она моя девчонка. Носовые платки – моя забота. Не его.

В моей голове вспыхивают картинки – ее тошнит, я убираю назад ее волосы, чтобы не испачкались, даю ей носовой платок. Назад я его не получил. А позже, той ночью, я смотрел на нее, спящую, когда она лежала рядом со мной. Наверное, платок у нее. Наверное, она пользуется им.

Перестань. Грей. Немедленно перестань.

Взяв ее за руку – ладонь уже не ледяная, но и не теплая – я веду ее в здание. Мы подходим к лифту, и я вспоминаю нашу встречу в «Хитмане». Тот первый поцелуй.

Да. Тот первый поцелуй.

При мысли об этом моя плоть пробуждается.

Но тут раскрываются створки, я отвлекаюсь и с не-охотой отпускаю ее руку.

Лифт тесный, но мы больше не касаемся друг друга. Хотя я все равно ее чувствую.

Всю. Здесь. Сейчас.

Черт. Я сглатываю комок в горле.

Это все оттого, что она так близко? Ее темные зрачки смотрят на меня.

Ох, Ана.

Ее близость меня возбуждает. Она прерывисто вздыхает и опускает голову.

– Я тоже это чувствую, – шепчу я, беру ее за руку и ласкаю большим пальцем сгиб ее мизинца.

Она поднимает ко мне лицо; ее бездонные синие глаза затуманены желанием.

Черт. Я хочу ее.

Она кусает губы.

– Анастейша, не надо кусать губу.

Мой голос звучит хрипло, он полон желания. Неужели у меня с ней будет так всегда? Я хочу поцеловать ее, прижать к стенке лифта, как во время нашего первого поцелуя. Я хочу взять ее прямо здесь, снова сделать моей. Она моргает, ее губы слегка раскрыты, и я подавляю стон. Как она это делает? Как ухитряется сводить меня с ума одним лишь видом? Я привык контролировать ситуацию – а тут я буквально млею и пускаю слюни, когда ее зубки вонзаются в губу.

– Ты знаешь сама, что ты для меня значишь, – бормочу я и мысленно добавляю, что готов заняться с ней любовью прямо тут, вот только едва ли она позволит мне.

Створки лифта раздвигаются, холодный воздух устремляется в кабину и возвращает меня к реальности. Мы выходим на крышу. Хотя день сравнительно теплый, тут ветрено. Замечаю, что Анастейша дрожит от холода, и обнимаю ее за плечи. Она прижимается ко мне; ее нежная и хрупкая фигурка идеально умещается у меня под рукой.

Видишь, Ана, как мы подходим друг другу?

Мы идем через вертолетную площадку к «Чарли Танго». Его лопасти медленно вращаются – вертолет готов к полету. Стивен, мой пилот, бежит к нам. Мы обмениваемся рукопожатием; я по-прежнему обнимаю Анастейшу.

– Машина готова, сэр. В вашем распоряжении! – кричит он сквозь шум двигателя.

– Все проверил?

– Да, сэр.

– Заберешь ее примерно в восемь тридцать?

– Да, сэр.

– Тейлор ждет тебя у входа.

– Благодарю вас, мистер Грей. Счастливо долететь до Портленда. Мэм… – Он вежливо улыбается Анастейше и идет к ждущему его лифту.

Мы пригибаемся под винтом, я открываю дверцу и, взяв Ану за руку, помогаю ей залезть в кабину.

Когда я застегиваю на ней ремни безопасности, ее дыхание становится хриплым. Звук этот отдается у меня в паху. Я крепко затягиваю ремни, старательно игнорируя реакцию своего тела.

– Вот теперь ты никуда не убежишь. – Мысль мелькает в моей голове, и я понимаю, что сказал ее вслух. – Должен признаться, мне нравится на тебе этот бондаж. Да, ни к чему не прикасайся.

Она смущается и краснеет. Наконец-то на ее бледном лице появляется немного краски – и я не могу противиться искушению. Я провожу указательным пальцем по щеке, по границе ее румянца.

Боже, я хочу эту женщину.

Она хмурится, и я знаю почему – она не может пошевелиться. Я протягиваю ей наушники, сажусь в кресло пилота и пристегиваюсь.

Я выполняю предполетную проверку. Все огни на пульте зеленые, лампы подсвета не горят. Переключаю дроссели на режим полета, устанавливаю код приемоответчика и подтверждаю, что бортовой маяк включен. Все нормально. Я надеваю наушники, включаю радиосвязь и проверяю обороты винта.

Поворачиваюсь к Ане; она пристально смотрит на меня, широко раскрыв глаза.

– Готова, малышка?

– Угу.

Кажется, она в восторге. Я не могу сдержать волчьей ухмылки, когда выхожу на связь с вышкой, чтобы убедиться, что они там не спят и поддерживают со мной связь.

Получаю разрешение на полет, проверяю температуру масла и остальные приборы. Везде нормальный рабочий режим, и я отжимаю рычаг общего шага. «Чарли Танго», элегантная птица, плавно взлетает в вечернее небо.

Ох, как я люблю эти минуты!

Мы постепенно набираем высоту. Я чувствую себя немного увереннее и поворачиваю голову к мисс Стил, сидящей рядом.

Пора немного покрасоваться перед ней.

Начинай свое шоу, Грей.

– Когда-то мы гнались за зарей, а она убегала от нас, Анастейша. Теперь мы прогоняем тьму.

Я улыбаюсь, и меня вознаграждает застенчивая улыбка, озаряющая ее лицо. В груди пробуждается надежда. Ана здесь, со мной, а ведь я думал, что все потеряно. Ей вроде нравится полет, и она кажется веселее, чем когда вышла из издательства. Пусть для нее это лишь возможность прокатиться в Портленд, но я, черт побери, намерен наслаждаться каждой минутой полета, когда рядом сидит она.

Доктор Флинн может мной гордиться. Я следую его рекомендациям.

Я живу настоящим моментом. И я полон оптимизма.

Я могу это сделать. Я могу ее вернуть.

Осторожнее, Грей, не торопись. Действуй осмотрительно.

– На этот раз, при вечернем солнце, все будет выглядеть гораздо красивее, – говорю я, нарушая молчание. – Вон там моя «Эскала». «Боинг» там, а теперь приближается и «Спейс Нидл».

Она вытягивает свою красивую шею; в глазах любопытство.

– Еще ни разу не была там. – Она вздыхает.

– Я свожу тебя. Мы там поужинаем.

– Кристиан, мы расстались, – восклицает она и недовольно хмурится.

Мне хотелось бы услышать не это, но я стараюсь не нервничать.

– Знаю. Но я все-таки свожу тебя туда и накормлю. – Строго смотрю на нее, и на ее щеках снова появляется прелестный бледно-розовый румянец от смущения.

– Тут очень красиво, спасибо, – говорит она, стараясь сменить тему.

– Впечатляет, не правда ли? – Она права: сам я готов смотреть на эту картину сколько угодно.

– Впечатляет то, что ты можешь показать мне все это.

Ее комплимент меня удивляет.

– Грубая лесть, да, мисс Стил? Но я действительно наделен многими талантами, – шучу я.

– Я прекрасно знаю это, мистер Грей, – ехидно парирует она, и я догадываюсь, на что она намекает.

Прячу усмешку. Вот чего мне так не хватало – ее дерзости, всякий раз обезоруживающей меня.

Ты должен ее разговорить, Грей.

– Как тебе новая работа?

– Спасибо, хорошо. Интересная.

– А что представляет собой новый босс?

– Ну, нормальный.

Она говорит о Джеке Хайде без энтузиазма, и у меня шевелятся смутные опасения. Может, он к ней приставал?

– Что-то не так? – спрашиваю я.

Я хочу знать: неужели этот прохвост сделал что-то неподобающее? Да я тогда ему задницу поджарю.

– Нет, все нормально, не считая очевидного.

– Очевидного?

– Ох, Кристиан, честное слово, ты меня иногда просто достаешь. – Она глядит на меня с наигранным неодобрением.

– Достаю? Я? Мне что-то не нравится ваш тон, мисс Стил.

– Не нравится – и ладно, – огрызается она, довольная собой.

Я тихонько улыбаюсь. Мне нравится, когда она меня дразнит. Взглядом или улыбкой она способна заставить меня почувствовать себя выше на два, нет, на девять футов – и это так здорово; я не знал прежде ничего подобного.

– Я скучал без твоего милого дерзкого ротика, Анастейша. – Неожиданно вспоминаю, как она стояла передо мной на коленях, и ерзаю на сиденье.

Черт! Сосредоточься, Грей, ради бога!

Она отворачивается, пряча улыбку, и разглядывает проплывающие внизу предместья, а я сверяю курс – все нормально. Мы держим курс на Портленд.

Она притихла. Украдкой поглядываю на нее. Она глядит на опаловое небо, на приближающуюся гряду облаков, и на ее лице я вижу смесь любопытства и восторга. В вечернем свете нежная кожа сияет. Несмотря на бледность и темные круги под глазами – свидетельство причиненных мною страданий – Ана поразительно красива. Как я мог допустить, чтобы она выпала из моей жизни?

О чем я думал?

Пока мы мчимся в нашей стрекозе над облаками, высоко в небе, мой оптимизм растет, а смятение последней недели тает. Я постепенно успокаиваюсь и наслаждаюсь покоем, которого был лишен после того, как она ушла. А ведь я мог со временем забыть, как мне хорошо в ее обществе. И как это прекрасно – видеть мой мир ее глазами.

Но вот мы приближаемся к пункту назначения, и уверенность в себе сразу дает крен. Надеюсь на бога, что план удастся. Мне нужно пригласить ее куда-то, где нам никто не станет мешать. Скажем, на ужин в ресторан. Проклятье! Надо было сообразить и зарезервировать где-нибудь столик. Ей нужно поесть. Прежде всего я заставлю ее поужинать, а потом попробую найти правильные слова. Последние дни показали, что мне трудно остаться одному, что мне кто-то нужен – мне нужна она. Я хочу, чтобы она была рядом. Но хочет ли этого она? Удастся ли мне убедить ее, чтобы она дала мне второй шанс?

Время покажет, Грей, – не волнуйся. Только не отпугни ее и на этот раз.

Через пятнадцать минут мы садимся на вертолетную площадку в центре Портленда. Я глушу двигатель «Чарли Танго» и выключаю бортовой передатчик, подачу топлива и радиосвязь. Ко мне тут же возвращается неуверенность, которую я испытываю с тех пор, как решил вернуть себе Ану. Я должен рассказать ей о своих чувствах, и это будет трудно – потому что я сам не понимаю своих чувств к ней. Я знаю, что скучал без нее, что мне было очень плохо и что я готов общаться с ней на ее условиях. Но устроит ли это ее? И устроит ли меня?

Поговори с ней, Грей.

Расстегнув ремни, я поворачиваюсь, чтобы высвободить ее, и ловлю ее сладкий аромат. Ах, как она пахнет. У нее всегда такой приятный запах. Она украдкой бросает на меня быстрый взгляд, словно ей в голову пришла неприличная мысль. Интересно, какая? Как всегда, очень хочется узнать, о чем она думает.

– Понравился полет, мисс Стил?

– Да, благодарю вас, мистер Грей.

– Ну, теперь пойдем смотреть фотографии твоего приятеля.

Я открываю дверцу кабины, спрыгиваю вниз и подаю руку Ане.

Джой, менеджер вертолетной площадки, приветственно машет нам рукой. Он уникум: ветеран Корейской войны, но по-прежнему подвижный и быстрый, словно молодой. От его зоркого взгляда ничто не укроется. Его глаза загораются, и он одаривает меня скупой улыбкой.

– Джой, присмотри за машиной. Стивен заберет ее после восьми.

– Будет сделано, мистер Грей. Мэм, – он вежливо кивает Ане. – Ваш автомобиль ждет внизу, сэр. А, да, лифт не работает; вам придется идти пешком.

– Благодарю, Джой.

Мы идем к пожарной лестнице. Я гляжу на высокие каблуки Анастейши и вспоминаю, как она некрасиво шлепнулась в дверях моего кабинета.

– Хорошо еще, что тут всего три этажа. Ты на таких каблуках. – Я прячу улыбку.

– Тебе не нравятся эти ботильоны? – спрашивает она, глядя на свои ноги.

Услужливая память тут же подсовывает мне приятную картину – как они лежали на моих плечах.

– Очень нравятся, Анастейша, – бормочу я, надеясь, что по моему лицу она не догадается о сладострастных мыслях. – Ладно. Пойдем не спеша. Еще не хватало, чтобы ты споткнулась и сломала себе шею.

Обнимая ее за талию, радуюсь, что лифт сломался, – ведь я получил законный повод для того, чтобы прижимать ее к себе, пока мы спускаемся по ступенькам.

По пути в галерею мои опасения удваиваются. Нам предстоит посетить вернисаж ее так называемого друга. Парня, который, когда я видел его в последний раз, пытался засунуть язык ей в рот. Возможно, в последнюю неделю они общались, и сейчас им предстоит долгожданное свидание.

Черт. Я как-то не подумал об этом раньше. Хотя на-деюсь, это не так.

– Хосе – просто мой друг, – тихо говорит Ана.

Что? Она читает мои мысли? Неужели у меня все на лице написано? С каких это пор?

С тех пор как она содрала с меня всю мою броню. С тех пор как я понял, что она мне нужна.

Она глядит на меня, и у меня сжимается сердце.

– Твои красивые глаза теперь занимают половину лица, Анастейша. Пожалуйста, обещай мне, что ты будешь есть.

– Да, Кристиан, я буду есть, – отвечает она, и я слышу разочарование.

– Я говорю серьезно.

– Да ну? – В ее голосе звучит откровенный сарказм, и я с трудом сдерживаю злость.

Черт побери. Пора мне заявить о своих намерениях.

– Я не хочу воевать с тобой, Анастейша. Я хочу, чтоб ты вернулась, и хочу, чтоб ты была здоровой.

Она смотрит на меня, широко раскрыв глаза, почти с испугом.

– Но ведь ничего не изменилось, – возражает она и хмурится.

Ох, Ана, изменилось – во мне произошел тектонический сдвиг…

Тут мы подъезжаем к галерее, и у меня не остается времени на объяснения.

– Давай поговорим об этом на обратном пути. Уже приехали.

Чтобы она не успела сказать, что ей это неинтересно, я торопливо выскакиваю из машины, обхожу вокруг и открываю дверцу. Замечаю, что Ана страшно злится.

– Зачем ты так делаешь? – сердито шипит она.

– Что я делаю? – Черт возьми – что это такое?

– Говоришь такие вещи, а потом…

Так вот оно что, вот почему ты злишься?

– Анастейша, мы приехали туда, куда ты хотела. Давай пойдем в галерею. Потом поговорим. Я не хочу устраивать сцены на улице.

Она недовольно, даже обиженно поджимает губы, потом угрюмо бурчит:

– Ладно.

Сжав ее руку, быстро иду к галерее. Она семенит за мной.

Галерея просторная, ярко освещена. Прежде здесь был какой-то склад, а потом его переделали в стильное помещение с деревянными полами и кирпичными стенами. Портлендские интеллектуалы потягивают дешевое вино и вполголоса обмениваются впечатлениями, осматривая экспозицию.

Нас встречает молодая женщина.

– Добрый вечер! Милости просим на вернисаж Хосе Родригеса. – Внезапно она впивается в меня взглядом.

На мне узоров нет, милая. Не надо так таращиться.

Женщина заливается краской, но быстро берет себя в руки и обращается к Ане:

– А, это ты, Ана. Мы хотим, чтобы ты тоже поучаствовала во всем этом…

Она вручает ей брошюру и направляет нас к импровизированному бару. Ана хмурит брови, и над ее переносицей появляется маленькая галочка, похожая на букву «v». Мне хочется поцеловать ее, как я делал это прежде.

– Ты ее знаешь? – спрашиваю я. Ана мотает головой и хмурится еще сильнее. Я пожимаю плечами. Что ж, это Портленд. – Что ты будешь пить?

– Пожалуй, бокал белого вина.

Я направляюсь к бару и слышу за спиной радостный возглас:

– Ана!

Оборачиваюсь и вижу, как этот парень обхватил своими лапами мою девчонку.

Проклятье.

Я не слышу, о чем они говорят, но Ана закрывает глаза, и на один ужасный миг мне кажется, что она сейчас заплачет. Но нет, она сдерживается, а парень берет ее за плечи и окидывает взглядом с ног до головы.

Да-да, она так похудела из-за меня.

Меня снова захлестывает ощущение вины – впрочем, она вроде бы пытается заверить его, что все в порядке. А его, кажется, ужасно интересуют ее дела, черт побери. Слишком сильно интересуют. В моей груди закипает злость. Она ведь уверяла меня, что он просто один из ее друзей, но теперь мне совершенно очевидно, что он так не считает. Он рассчитывает на большее.

Отвали, приятель, она моя.

– Выставка классная, она впечатляет, вы согласны? – спрашивает меня лысеющий парень в толстовке с кричащим принтом.

– Я только пришел и еще ничего не видел, – отвечаю я и поворачиваюсь к бармену: – Это все, что вы можете предложить?

– Угу. Красное или белое? – равнодушно отвечает он.

– Два бокала белого, – цежу я сквозь зубы.

– Уверен, что выставка произведет на вас впечатление. У Родригеса уникальный глаз, – бубнит мне этот назойливый хмырь в отвратительной толстовке.

Игнорируя его, я отыскиваю среди толпы Ану. Она смотрит на меня; ее глаза сияют. Я тону в них. Тело цепенеет, не могу оторвать от нее взгляд. Она поразительно, невозможно прекрасна. Волосы обрамляют ее личико и падают густым блестящим каскадом на грудь. Платье, хотя и слегка болтается на ней, все же подчеркивает нежные изгибы фигуры. По-моему, она надела его специально для меня. Она знает, что оно мое любимое. Или я ошибаюсь? Классное платье, классные ботильоны…

Проклятье – держи себя в руках, Грей.

Родригес что-то спрашивает, и Ана вынуждена пре-рвать наш диалог взглядов. Чувствую, что она делает это с неохотой, и мне приятно. Но черт побери, у этого парня превосходные зубы, широкие плечи и отличный костюм. Должен признать, что сукин сын хорош собой, хоть и курит травку. Она слушает его, кивает; на ее лице появляется добрая, беззаботная улыбка.

Как бы мне хотелось, чтобы она так же улыбалась, разговаривая со мной. Он наклоняется и целует ее в щечку. Мерзавец!

Злобно гляжу на бармена.

Эй, приятель, поторопись. Он наливает вино целую вечность, неуклюжий кретин.

Наконец бармен ставит передо мной два бокала. Я с нетерпением хватаю их, поворачиваюсь спиной к парню в толстовке, который что-то бубнит про еще одного фотографа, и спешу к Ане.

Родригес оставил ее одну – уже хорошо. Ана задумчиво смотрит на одну из пейзажных работ, озеро, между прочим, неплохую. Протягиваю ей бокал, она с настороженным видом его берет. Я делаю глоток. Боже, какая гадость, это тепловатое, слишком терпкое шардоне.

– Что, кончается? – спрашивает она, кажется, с удивлением. Я не могу взять в толк, о чем она: о выставке, о чем-нибудь еще? – Я говорю про вино, – поясняет она.

– Нет. На таких тусовках такое случается редко. – Я меняю тему: – А этот парень и вправду талантлив.

– Конечно. Как ты думаешь, почему я попросила его сделать твой портрет?

Ее гордость за его работы очевидна. Она восхищается им, желает ему успехов, потому что хорошо к нему относится. Слишком хорошо. Безобразные эмоции, словно горькое вино, бурлят в моей груди. Это ревность, новое для меня чувство – и оно мне не нравится.

– Кристиан Грей? – Парень, одетый как бездомный, сует мне в лицо камеру и прерывает поток мрачных мыслей. – Можно вас сфотографировать, сэр?

Чертов папарацци! Хочу рявкнуть на него, чтобы он отвалил, но выбираю вежливость. Не буду доставлять лишних хлопот Сэму, моему пиарщику. Иначе ему придется отвечать на жалобы прессы.

– Конечно.

Я хватаю Ану за руку и тяну к себе. Хочу, чтобы все знали, что она моя. Если она мне позволит.

Не торопи события, Грей.

Фотограф щелкает несколько раз затвором.

– Благодарю вас, мистер Грей. – Что ж, по крайней мере я слышу признательность в его голосе. – Мисс?.. – спрашивает он, желая узнать ее имя.

– Ана Стил, – робко отвечает она.

– Благодарю вас, мисс Стил.

Он уносится прочь, и Ана выскальзывает из моей хватки. Я разочарованно позволяю ей это и сжимаю кулаки, борясь с желанием снова дотронуться до нее.

Она смотрит на меня с подозрением.

– В Интернете я искала твои снимки с подружками. Ни одного не нашла. Вот почему Кейт и подумала, что ты гей.

– Теперь мне понятен твой нелепый вопрос.

Я невольно усмехаюсь, вспомнив ее неловкость при нашей первой встрече, полное неумение делать интервью, вопросы. «Вы гей, мистер Грей?» И мое раздражение. Теперь мне кажется, что все это было давным-давно. Я качаю головой и продолжаю:

– Нет, я никому не назначаю свидания, Анастейша, только тебе. Но ты и сама это знаешь.

И мне хочется гораздо, гораздо большего.

– Так, значит, ты нигде не появлялся со своими… – Она понижает голос и оглядывается через плечо, чтобы убедиться, что ее никто не слышит: – …сабами? – Последнее слово она произносит еле слышно и смущается.

– Иногда появлялся. Но не назначал свидания. Ну, шопинг там… – Те поездки я устраивал для развлечения или в награду за послушное поведение и терпение. Единственная женщина, с которой мне хочется делить не только забавы, – это Ана. – Только с тобой, Анастейша, – шепчу я и хочу объясниться с ней, спросить, что она думает о моем предложении, увидеть ее реакцию. Примет ли она меня?

Однако в галерее слишком многолюдно. На ее щеках вспыхивает тот восхитительный розовый румянец, который так мне нравится, и она глядит на свои руки. Я надеюсь, что ей понравилось то, что я сказал, но точно определить не могу. Надо увести ее отсюда, одну, без Хосе. Тогда мы сможем серьезно поговорить и поесть. Чем раньше мы осмотрим экспозицию, тем скорее уйдем.

– Твой друг, похоже, больше любит снимать пейзажи, а не портреты. Давай поглядим его работы. – Я протягиваю ей руку, и, к моему восторгу, она берется за нее.

Мы ходим по галерее, ненадолго останавливаемся перед каждой фотографией. Хотя я ненавижу этого парня и чувства, которые испытывает к нему Ана, мне приходится признать, что он вполне талантлив. Мы поворачиваем за угол – и останавливаемся.

Там я вижу ее. Анастейшу Стил. Семь ее огромных портретов. Она обалденно красивая и абсолютно естественная – весело хохочет, лукаво улыбается, хмурится, надувает губы, задумчиво куда-то глядит. На одной фотографии она печальная. Пристально разглядывая каждый фотопортрет, я понимаю – без всяких сомнений, что ЕМУ нужна не только ее дружба, но что-то гораздо большее.

– Похоже, не только я один… – бормочу я с досадой.

Фотографии – это его послания к ней, любовные письма. Они висят на всех стенах галереи, на них таращат глаза случайные мудаки.

Ана молча их разглядывает. Кажется, она изумлена не меньше моего. Нет уж, я не допущу, чтобы их при-обрел еще кто-нибудь. Я куплю их. Надеюсь, они продаются.

– Извини. – Я ненадолго оставляю Ану и направляюсь к столику администратора.

– Чем я могу вам помочь? – спрашивает женщина, первой встретившая нас в галерее.

Игнорируя трепещущие ресницы и завлекающую ярко-красную улыбку, спрашиваю:

– Те семь портретов, которые вы повесили на задней стене, – их можно купить?

На лице администратора мелькает разочарование, которое тотчас же превращается в широкую улыбку.

– Ту коллекцию с Анастейшей? Потрясающие фотопортреты.

Потрясающая модель.

– Конечно, они продаются. Сейчас посмотрю их стоимость, – поет женщина.

– Я хочу купить все семь. – И лезу за бумажником.

– Все? – удивляется она.

– Да. – Как она меня раздражает.

– Эта серия фотопортретов стоит четырнадцать тысяч долларов.

– Мне нужно, чтобы их доставили как можно скорее.

– Но они должны висеть в галерее до конца выставки, – предупредила она.

Нет, это неприемлемо.

Я одариваю ее своей фирменной улыбкой на миллион киловатт, и администратор смущенно добавляет:

– Но уверена, что мы можем что-нибудь придумать. – Она возится с моей кредитной карточкой.

Потом я возвращаюсь к Ане и обнаруживаю рядом с ней парня с копной светлых волос. Тот что-то бубнит про фотографии Хосе.

Я властно кладу руку на локоть Аны и пронзаю парня ледяным взглядом.

– Ты счастливчик, – говорит он мне и отходит в сторону.

– Конечно, счастливчик, – отвечаю я и отвожу Ану к стене.

– Ты купил один из портретов? – Ана кивает на работы.

– Один? – фыркаю я. Один? Ты шутишь?

– Ты купил не один, а больше?

– Я приобрел все, Анастейша. – Понимаю, что говорю снисходительно, но не допущу, чтобы всякие там типы таращились на эти портреты. От удивления она раскрывает рот, и я изо всех сил стараюсь не глядеть на него. – Я не хочу, чтобы всякие там типы таращились на тебя, если купят эти снимки и повесят их у себя дома.

– Ты предпочитаешь делать это сам? – ехидно улыбается она.

Ее неожиданная дерзость меня забавляет.

– Честно говоря, да, – отвечаю я.

– Извращенец, – еле слышно произносит она и прикусывает губу. Вероятно, чтобы не рассмеяться.

Боже, какая она забавная и остроумная!

Ничего не могу возразить против такой оценки, Анастейша.

– Я бы поговорила с тобой на эту тему, но я подписала соглашение о конфиденциальности. – Она отворачивается с высокомерным видом и снова разглядывает фотографии.

К ней снова вернулась ее манера смеяться надо мной и подшучивать над моими привычками. Господи, как мне хочется поставить ее на место – желательно подо мной или на коленях. Наклоняюсь к ней ближе и шепчу на ушко:

– И о том, что я сделал бы с твоим милым, дерзким ротиком.

– Ты очень груб. – Она в ужасе, ее лицо сразу делается строгим, а кончики ушей розовеют.

Ой, детка, разве это для тебя новость?

Я оглядываюсь на фотопортреты.

– На этих фото ты держишься очень непринужденно. Я нечасто вижу тебя такой.

Она снова смотрит на свои пальцы и колеблется, словно обдумывает, что сказать. Я не могу отгадать ее мысли, поэтому беру ее за подбородок и заставляю поднять голову. Она взволнованно ахает и даже, кажется, учащенно дышит.

Опять этот звук отдается у меня в паху.

– Я хочу, чтобы ты со мной была такой же непринужденной, – шепчу я с надеждой.

Проклятье. Кажется, даже не с надеждой, а с мольбой.

– Если ты хочешь этого, тогда перестань меня пугать, – заявляет она, удивив меня взрывом эмоций.

– А ты научись общаться и говорить мне, что ты чувствуешь, – огрызаюсь я в ответ.

Черт возьми, зачем мы обсуждаем это здесь, сейчас? Лучше это делать где-то в другом месте, более приватном. Она выпрямляется в полный рост.

– Кристиан, ты хочешь видеть меня своей покорной рабыней, сабой, – говорит она, понизив голос. – Вот в чем проблема. Вот определение прилагательного «сабмиссивная» – ты как-то прислал мне его по почте. – Она замолчала, сверкнув на меня глазами. – Кажется, синонимами были, цитирую: «мягкая, покладистая, податливая, уступчивая, сговорчивая, смиренная, терпеливая, кроткая, безвольная, робкая…». Я не должна поднимать на тебя глаза. Не должна говорить без твоего разрешения. Чего же ты ожидал?

Нет, нам надо обсудить это в другом месте. Зачем она делает это здесь?

– Я вообще не понимаю, чего ты хочешь, – сердито продолжает она. – То тебе не нравится, что я спорю с тобой, то ты хвалишь мой «дерзкий ротик». Ты ждешь от меня повиновения, чтобы при непослушании меня можно было бы наказать. Я просто не знаю, куда тебя занесет, когда я буду с тобой.

Ладно, согласен. Я понимаю, что иногда понять меня нелегко. Однако я не хочу обсуждать это здесь. Нам пора.

– Что ж, мисс Стил, в логике вам, как всегда, не откажешь. – В моем голосе звучит арктический лед. – Пошли, сейчас мы поужинаем.

– Но ведь мы тут пробыли всего полчаса.

– Ты посмотрела фотографии; ты поговорила с парнем.

– Его зовут Хосе, – заявляет она на этот раз громче.

– Ты поговорила с Хосе. Между прочим, когда я видел его в прошлый раз, ты была пьяная и он пытался засунуть свой язык в твой рот. – Я скрипнул зубами от злости.

– Он ни разу не ударил меня, – парирует она, сердито сверкнув глазами.

Какого черта? Она все-таки хочет выяснять отношения сейчас.

Мне просто не верится. Черт побери! На что она намекает? В моей груди закипает гнев, бурный, словно калифорнийский стратовулкан Сент-Хеленс.

– Это запрещенный удар, Анастейша, – рычу я.

У нее бледнеет лицо то ли от смущения, то ли от злости – не понимаю. Я провожу ладонью по волосам, заставляя себя сдержаться, не вытащить ее сию же минуту из галереи, чтобы продолжить разговор без свидетелей. Вздыхаю.

– Ты срочно должна что-то съесть. Ты вянешь на глазах. Найди парня и попрощайся с ним. – Мой голос звучит отрывисто, я стараюсь держать гнев под контролем. Она не двигается с места.

– Пожалуйста, давай побудем здесь еще немного.

– Нет. Иди. Немедленно. Попрощайся.

С трудом сдерживаюсь, стараюсь не кричать. Ее губы плотно сжаты. Я узнаю эту упрямую складку. Не девчонка, а мул. Сейчас она злая как черт, но, несмотря на все свои муки последних дней, я не намерен ей уступать. Мы немедленно уходим, даже если мне придется тащить ее под мышкой. Она прожигает меня ненавидящим взглядом и резко поворачивается; ее волосы взлетают кверху и задевают мое плечо. Уходит искать его.

Я кое-как беру себя в руки. Ну и дела. Что же в ней такого, что нажимает на все мои кнопки? Мне хочется отругать ее, отшлепать и трахнуть. Прямо тут. Немедленно. Именно в такой последовательности.

Я обвожу взглядом помещение. Парень – нет, Родригес – стоит среди стайки поклонниц. Он замечает Ану и, забыв про всех, приветствует ее, словно она центр его вселенной. Проклятье. Внимательно выслушивает все, что она ему говорит, потом обнимает и кружится с ней.

Убери свои лапы от моей девчонки, мерзавец!

Краем глаза она смотрит на меня, запускает пальцы в его шевелюру, прижимается щекой к его щеке и что-то шепчет на ухо. Они снова о чем-то говорят. Обнявшись. И он купается в свете ее проклятой улыбки.

Даже не успев понять, что делаю, я направляюсь к ним, готовый вырвать ему ноги и руки. К счастью для него, Родригес в это время отпускает Ану.

– Не пропадай, Ана. О, мистер Грей, добрый вечер, – бормочет парень, кротко, даже с некоторой робостью.

– Мистер Родригес, я очень впечатлен. К сожалению, мы не можем остаться здесь, так как должны вернуться в Сиэтл. Анастейша? – Я беру ее за руку.

– Пока, Хосе. Еще раз поздравляю.

Вырвав руку, она нежно целует Родригеса в его покрасневшую щеку. Я уже на грани сердечного приступа. Призываю на помощь весь свой самоконтроль, чтобы не закинуть эту девчонку себе на плечо. Вместо этого просто тащу ее за собой к выходу.

Мы выскакиваем на улицу. Ана то и дело спотыкается на своих высоких каблуках, но мне плевать.

Прямо сейчас. Я просто хочу…

Я замечаю боковую улочку, мчусь туда и неожиданно для себя прижимаю Ану к стене. Беру в ладони ее лицо, заглядываю в глаза. Ярость и желание смешиваются внутри меня в головокружительный, взрывной коктейль. Я накрываю ее губы своими, наши зубы лязгают друг о друга, потом мой язык проникает в ее рот. Она пахнет дешевым вином и восхитительной, милой, милой Аной.

Ах, эти губы.

Я так скучал по ним.

В ней, словно взрыв, вспыхивает страсть. Вот она уже вцепилась мне в волосы, больно дергает за них. Она стонет, и ее стоны вибрируют на моих губах. Она жадно отвечает на мой поцелуй. Ее язык переплетается с моим, ласкает его, зовет проникнуть в горло. Наслаждается. Берет. Отдает.

Такой страсти я от нее не ожидал. Желание бушует во мне, словно лесной пожар, пожирающий сухие ветви деревьев. Я возбудился, я хочу ее тут, немедленно, в этом переулке. То, что я замыслил как наказание, мой поцелуй возмездия перерос в нечто иное.

Она тоже хочет этого.

Она тоже скучала без этого.

И это не просто плотское желание.

Мой стон звучит в ответ на стон Аны.

Одной рукой я придерживаю во время поцелуя ее затылок. Моя другая рука движется по ее телу, вспоминает его изгибы: груди, живот, попку, бедра. Она стонет, когда мои пальцы нащупывают подол ее платья и тянут его кверху. Моя цель – поднять его и трахнуть ее здесь. Снова сделать моей.

Я чувствую ее.

Это сладкий яд. Я хочу ее так, как не хотел никогда прежде.

Сквозь затуманенное страстью сознание пробивается далекое завывание полицейской сирены.

Нет! Нет! Грей!

Так не надо. Тормози.

Я выпрямляюсь, гляжу на нее, тяжело дышу.

– Ты. Моя. Ты. Моя, – рычу я, постепенно приходя в себя. – Клянусь богом, Ана.

Наклоняюсь, упираюсь руками в колени, пытаясь вернуть нормальное дыхание и успокоить разбушевавшееся тело. Я хочу ее до боли.

Вызывала ли во мне другая женщина такое же желание? Когда-нибудь?

Боже! Я чуть не трахнул ее в этом темном переулке.

Причиной всему ревность. Она просто сжигает меня изнутри, лишает самоконтроля. Мне это не нравится. Совершенно не нравится.

– Прости, – хрипло шепчет она.

– Ты должна быть моей. Я понимаю, что ты колеблешься. Ты хочешь быть с фотографом, Ана? Он явно неравнодушен к тебе.

– Нет. – Ее нежный голос звучит еле слышно. – Он просто друг. – Что ж, она хотя бы теперь воплощение кротости, и это меня немного успокаивает.

– Всю мою сознательную жизнь я старался избегать крайних эмоций. А ты… ты вытаскиваешь из меня чувства, совершенно мне чуждые. Это очень… – Я замолкаю, подыскивая нужное слово, чтобы описать свое состояние. Я растерян. – Тревожно. – Это самое точное из всего, что приходит мне в голову. – Я люблю все держать под контролем, Ана, а рядом с тобой это просто… – я замолкаю на миг и гляжу на нее, – невозможно.

Ее глаза широко раскрыты, в них я вижу страсть. Волосы растрепаны, словно после бурного секса. Я тру себе ладонью затылок, довольный, что вернул себе хотя бы частично способность владеть собой.

Видишь, Ана, как ты на меня действуешь? Видишь?

Я провожу рукой по волосам и вздыхаю полной грудью. Беру ее за руку.

– Ладно, пойдем. Нам нужно поговорить, а тебе – еще и поесть.

На углу улицы я вижу ресторан. Не такой, какой я выбрал бы для нашего серьезного разговора с последующим примирением, если оно состоится, но вполне приличный. Времени у меня немного, поскольку вскоре приедет Тейлор.

– Ладно, это нас устроит, – говорю я, распахивая перед Аной дверь. – У нас мало времени.

Похоже, ресторан рассчитан на посетителей галереи и, может, на студентов. Мне кажется забавным совпадением, что стены здесь того же цвета, что и в моей игровой комнате, но отбрасываю эту мысль.

Услужливый официант ведет нас к уединенному столику; он весь – сплошная улыбка, особенно когда глядит на Анастейшу. Вижу меню, написанное мелом на грифельной доске, и сразу делаю заказ, давая понять, что у нас мало времени.

– Пожалуйста, два стейка из вырезки средней прожаренности, под соусом беарнез, если есть, картофель фри и свежие овощи на выбор шефа. И принесите винную карту.

– Конечно, сэр. – Он уносится прочь.

Ана надувает губы, явно чем-то недовольная.

Что на этот раз?

– А если я не люблю стейк?

– Анастейша, опять ты за старое…

– Кристиан, я не ребенок.

– А ведешь себя как ребенок.

– Я ребенок, потому что не люблю стейк? – Она не скрывает своего недовольства.

Нет!

– Потому что нарочно заставляешь меня ревновать. Совершенно по-детски. Неужели тебе не жалко своего приятеля, когда ты так поступаешь?

У нее вспыхивают щеки. Она опускает глаза и разглядывает свои руки.

Да. Как тебе не стыдно? Ты морочишь ему голову. Даже я это вижу.

Может, она и со мной делает то же самое? Провоцирует?

За время нашей разлуки она, возможно, наконец поняла, что обладает властью. Властью надо мной.

Возвращается официант с винной картой; пользуюсь этой возможностью, чтобы вернуть свое хладнокровие. Выбор у них средненький: в меню я обнаруживаю только одно приличное вино. Я гляжу на Ану – она хмурится. Мне это знакомо. Вероятно, она сама хотела выбрать себе блюдо. Не удерживаюсь от искушения подразнить ее, зная, что она не разбирается в винах.

– Ты хочешь выбрать вино? – Я знаю, что от нее не укроется мой сарказм.

– Выбери ты. – Она сердито поджимает губы.

Вот так. Не играй со мной в игры, детка.

– Пожалуйста, два бокала «Баросса Вэлли Шираз», – говорю я официанту.

– Э-э, мы подаем это вино только бутылкой, сэр.

– Тогда бутылку. – Глупый болван.

– Хорошо, сэр. – Он убегает.

– Ты очень вздорный, – говорит она. Не сомневаюсь, ей жалко официанта.

– Интересно, с чего бы это? – Я сохраняю безразличие на лице, но даже на мой слух по-детски сейчас говорю именно я.

– Ладно, может, лучше найдем верный тон для честного и откровенного обсуждения нашего будущего? – Она заглядывает мне в глаза и сладко улыбается.

Да уж, зуб за зуб, мисс Стил. Она снова бросает мне вызов, и я невольно восхищаюсь ее стальными нервами. Я понимаю, что споры никуда нас не приведут.

И что веду себя как осел.

Грей, не испорти ваш хрупкий мир.

– Извини, – бормочу я, потому что она права.

– Извинения приняты. И с удовольствием сообщаю тебе, что за время, прошедшее с нашего последнего совместного ужина, я не перешла на вегетарианство.

– Тогда ты в последний раз ела что-то существенное, так что, по-моему, это умозрительный факт, далекий от практической реальности.

– Вот, опять это слово – «умозрительный».

– Да, умозрительный, не бесспорный, – повторяю я.

В самом деле это слово. Я вспоминаю, как использовал его, когда субботним утром мы обсуждали наш контракт. В тот день, когда мой мир разбился вдребезги.

Черт. Не думай об этом. Выше голову, Грей. Скажи ей, что тебе нужно.

– Ана, в последний раз, когда мы говорили с тобой о важных вещах, ты ушла от меня. Я немного нервничаю. Я уже сказал тебе, что хочу тебя вернуть, а ты… не ответила мне. – Она закусывает губу, а с ее лица исчезает вся краска.

Ох, не может быть.

– Я скучала по тебе… ужасно скучала, Кристиан. Последние дни были… очень тяжелыми.

Тяжелыми – это еще слабо сказано.

Она сглатывает и прерывисто вздыхает, чтобы успокоиться. Меня это пугает. Возможно, мое поведение в последний час окончательно ее оттолкнуло. Я напрягаюсь. К чему она клонит?

– Ничего не изменилось. Я не могу быть такой, как нужно тебе. – Сейчас ее лицо походит на маску.

Нет. Нет. Нет.

– Ты будешь такой, как нужно мне. – В тебе есть все, что я хочу, что мне нужно.

– Нет, Кристиан, не буду.

Ох, малышка, пожалуйста, поверь мне.

– Ты расстроена из-за того, что произошло в тот последний раз. Я вел себя глупо, а ты… Да и ты тоже. Почему ты не сказала стоп-слово, Анастейша?

Она удивлена, словно это даже не пришло ей в голову.

– Ответь мне, – настаиваю я.

Эта мысль постоянно терзала меня. Почему ты не сказала стоп-слово, Ана?

Она опускает голову. Сидит, поникшая. Печальная.

– Не знаю, – шепчет она.

Что?

ЧТО?

Я немею от возмущения. Я жил эти дни в аду, потому что она не сказала стоп-слово. Но прежде чем я пришел в себя, из ее рта посыпались слова. Негромкие, спокойные, словно она говорит их на исповеди, словно ей стыдно:

– Я была не в себе. Я старалась быть такой, какой тебе нужно, старалась перетерпеть боль. Поэтому я просто забыла, – пристыженно прошептала Ана и виновато пожала плечами. – Понимаешь… я забыла.

Какого черта?

– Ты забыла!

Я возмущен. Мы прошли через всю эту нервотрепку, потому что она забыла?

Просто не могу поверить. Я вцепился в край стола, чтобы хоть что-то связывало меня с реальностью, пока я обдумываю эту встревожившую меня информацию.

Напомнил ли я ей тогда стоп-слово? Господи. Не помню. Зато в памяти всплывает письмо, которое она прислала мне в тот первый раз, когда я ее отшлепал.

Тогда она не остановила меня.

Я идиот.

Надо было напомнить ей.

Постой-ка. Она знает, что у нее есть стоп-слова. Я совершенно точно не раз напоминал ей про них.

– Нам не обязательно подписывать контракт, Анастейша. Но мы обсудили границы. И я хочу убедиться, что у нас есть стоп-слова, хорошо?

Она несколько раз моргает, но молчит.

– Ну, назови их! – требую я.

Она колеблется.

– Анастейша, назови мне стоп-слова!

– Желтый.

– А еще?

– Красный.

– Запомни их.

Она поднимает брови с явной насмешкой и собирается что-то возразить.

– Не раскрывайте ваш язвительный ротик, мисс Стил. Или я сейчас поставлю вас на колени и оттрахаю. Понятно?

– Ну, как я могу доверять тебе? Как?

Если она не может быть честной со мной, на что тогда нам надеяться? Она не может сказать мне то, что думает, а я хочу это знать. О каких близких отношениях может тогда идти речь? У меня портится настроение. Когда имеешь дело с людьми, у которых другой стиль жизни, непременно сталкиваешься с такой проблемой. Она просто не понимает этого.

Не надо мне было вообще все начинать.

Официант принес вино, а мы мрачно глядим друг на друга.

Может, мне надо доходчивее объяснить ей мою позицию.

Черт побери, Грей. Избавляйся от негатива.

Да. Теперь это уже не имеет значения. Я попытаюсь наладить такие отношения, какие нравятся ей, если она мне позволит.

Этот назойливый болван слишком долго откупоривает бутылку. Господи. Неужели он пытается нас развлечь? Или просто хочет произвести впечатление на Ану? Наконец официант хлопает пробкой и наливает мне на пробу немного вина. Я делаю глоток. Вину нужно подышать, но в остальном оно сносное.

– Хорошо. – Теперь уходи. Пожалуйста.

Парень наполняет наши бокалы и уходит.

Мы с Аной смотрим друг другу в глаза. Каждый пытается отгадать, что думает визави. Она первая отводит взгляд в сторону и делает большой глоток вина, закрыв глаза, словно собираясь с силами. Когда снова открывает глаза, я вижу в них отчаяние.

– Извини, – шепчет она.

– За что? – Черт побери. Она ставит на мне крест? Нет никакой надежды?

– Что не сказала стоп-слово.

Ох, слава богу! Я думал, что у нас с ней все.

– Мы могли бы избежать всех этих страданий, – бормочу я в ответ и пытаюсь скрыть свое облегчение.

– Выглядишь ты тем не менее хорошо. – В ее голосе я слышу дрожь.

– Внешность обманчива. Мне было очень плохо, Ана. Пять дней я жил во мраке, без солнца. В вечной ночи.

Она еле слышно ахнула.

А что она думала? Как еще я мог себя чувствовать? Она меня бросила, хотя я буквально умолял ее остаться.

– Ты обещала, что никогда не уйдешь от меня, а сама из-за какого-то недоразумения – и сразу за дверь.

– Когда это я обещала тебе, что не уйду?

– Во сне. – Перед тем как мы парили в небе на планере. – Анастейша, это была самая приятная вещь, какую я в жизни слышал. Я так обрадовался.

Она прерывисто вздыхает и тянет руку к своему бокалу. На ее милом личике написано открытое и искреннее сочувствие. Это мой шанс.

Спроси у нее, Грей.

Задай ей всего один вопрос. Я даже не позволял себе думать о нем, потому что опасался ответа. Но мне любопытно. Мне нужно его узнать.

– Ты говорила, что любишь меня, – шепчу я, с трудом выговаривая слова. Ведь сейчас она не сможет сказать мне такие слова. Или сможет? – Что, теперь это в прошлом?

– Нет, Кристиан, нет. – Она опять говорит это, словно на исповеди.

Меня захлестывает волна облегчения, я даже не готов к ней. Но к облегчению примешивается страх. Сочетание сомнительное, потому что я-то знаю, что ей не следует любить монстра.

– Хорошо, – бормочу я в смятении. Сейчас мне совсем не хочется думать об этом, и тут, к моему облегчению, возвращается официант с нашим заказом.

– Ешь, – строго приказываю я. Эту женщину нужно заставлять есть.

Она недовольно смотрит на содержимое тарелки.

– Клянусь богом, Анастейша, если ты не будешь есть, я прямо тут, в ресторане, положу тебя к себе на колени и отшлепаю. И это никак не будет связано с моими сексуальными пристрастиями. Ешь!

– Ладно, я поем. Пожалуйста, уйми зуд в твоей доминантной ладони.

Она пытается шутить – но я не смеюсь. С неохотой берет в руки нож и вилку, но съедает всего один кусочек, закрывает глаза и удовлетворенно облизывает губы. При виде ее языка опять пробуждается реакция моего тела – и без того разогретого поцелуем в переулке.

Черт, только не сейчас! Усилием воли я останавливаю себя. Потом у нас будет время, если она скажет мне «да». Она съедает еще кусочек и еще. Вижу, что она продолжает есть. Я радуюсь, что благодаря еде мы отвлеклись от тяжелой темы. Тоже отрезаю себе кусочек стейка. Неплохой.

Мы молча ужинаем. Глядим друг на друга, но ничего не говорим.

Она не сказала мне, чтобы я отвалил. Это хорошо. Сейчас я смотрю на нее и понимаю, какое удовольствие просто быть с ней рядом. Ладно, я запутался во всевозможных конфликтующих эмоциях… но ведь она здесь. Она со мной, и она ест стейк с картофелем фри. Я полон надежды, что мы сможем реализовать мое предложение. Реакция ее тела на поцелуй в переулке меня обнадежила. Ана все еще хочет меня. Я знаю, что мог бы взять ее там, и она не стала бы меня останавливать.

Она нарушает мои раздумья.

– Ты знаешь, кто это поет?

В глубине ресторана звучит нежный женский голос. Я не знаю, кто это, но мы с Аной соглашаемся, что поет она хорошо.

Я слушаю эту певицу и вспоминаю, что у меня лежит айпад для Аны. Я надеюсь, что она позволит отдать его ей и что он ей понравится. В дополнение к музыке, которую я поставил вчера, сегодня утром я добавил еще и фотографии – планера на моем письменном столе, нас с ней на выпускной вечеринке – и несколько приложений. Это мое извинение, и я надеюсь, что простая надпись, которую я выгравировал на задней стенке, расскажет о моих чувствах. Только бы она не сочла надпись слишком попсовой. Мне просто нужно отдать ей айпад, но не знаю, дойдет ли до этого дело. Подавляю вздох, потому что ей всегда невозможно было делать подарки, она категорически отказывалась их брать.

– Что? – спрашивает Ана. Откуда-то она догадывается, что я что-то задумал, и я не в первый раз поражаюсь, как она умеет читать мои мысли.

Я качаю головой.

– Доедай.

На меня смотрят ее яркие голубые глаза.

– Все, я сыта. Сэр, как, на ваш взгляд, я съела достаточно?

Она что, нарочно пытается дразнить меня? Я впиваюсь взглядом в ее лицо. Но она вроде говорит искренне, да и съела больше половины того, что было на тарелке. Раз она почти ничего не ела в последние дни, сегодня с нее хватит.

– Я в самом деле наелась, – говорит она.

Как по заказу, в кармане завибрировал мобильный. Пришло сообщение. Наверняка от Тейлора. Сейчас он где-то рядом с галереей. Я гляжу на часы.

– Нам пора идти. Тейлор уже здесь, а тебе утром на работу.

Я совсем забыл об этом. Ведь она работает – ей нужно выспаться. Пожалуй, придется пересмотреть мои планы. Мое тело разочаровано. Мне не нравится мысль, что все отложится.

Ана напоминает, что завтра мне тоже предстоит работа.

– Мне требуется гораздо меньше сна, чем тебе, Анастейша. Что ж, по крайней мере ты поела.

– Мы снова полетим на «Чарли Танго»?

– Нет, я ведь пил вино. Нас отвезет Тейлор. К тому же так ты побудешь со мной в машине пару часов. Угадай, чем мы еще сможем заняться, помимо разговоров? – И я смогу сделать ей предложение.

Я беспокойно ерзаю на стуле. Третий этап моей кампании прошел не так гладко, как я ожидал.

Она заставила меня ревновать.

Я потерял над собой контроль.

Да. Как обычно, она выбила меня из колеи. Но в машине я все смогу исправить.

Держись, Грей, не сдавайся.

Подозвав официанта, прошу чек, потом звоню Тейлору. Он отвечает после второго гудка.

– Мистер Грей.

– Мы в ресторане «Ле Пикотен», Юго-Запад, Третья авеню.

– Ты очень резок с Тейлором, да и с другими людьми тоже.

– Просто я быстро излагаю суть, Анастейша, и быстро ее схватываю.

– Сегодня вечером ты не добрался до сути. Ничего не изменилось, Кристиан.

Туше, мисс Стил.

Скажи ей. Скажи ей сейчас, Грей.

– У меня к тебе предложение.

– Я уже слышала твои предложения.

– Это другое предложение, – поясняю я.

Она смотрит на меня с легким скепсисом, но, может, ей будет любопытно.

Возвращается официант, и я протягиваю ему кредитную карточку, но все мое внимание обращено на Ану. Что ж, по крайней мере я ее заинтриговал.

Это хорошо.

У меня учащается сердцебиение. Я надеюсь, что она пойдет на это… или я в самом деле потерплю фиаско. Официант протягивает мне чек для подписи. Даю ему щедрые чаевые и размашисто пишу свою фамилию. Официант невероятно рад. Но все равно он меня раздражает.

Мобильный жужжит, и я читаю эсэмэс. Прибыл Тейлор. Официант возвращает мне карточку и исчезает.

– Пошли. Тейлор приехал.

Мы встаем, и я беру ее за руку.

– Я не хочу терять тебя, Анастейша, – бормочу я, подношу к губам ее руку и слегка щекочу ими сгибы ее пальцев. Слышу ее участившееся дыхание.

Ох, этот звук.

Гляжу на ее лицо. Ее губы приоткрылись, щеки порозовели, глаза широко раскрыты. Меня переполняют надежды и желание. Подавляю порывы и веду ее через ресторан на улицу. Тейлор ждет нас в «Ауди Q7». Мне приходит в голову, что Ана, вероятно, не решится говорить со мной при нем.

Тут меня осеняет. Открыв заднюю дверцу, я сажаю Ану на сиденье и подхожу к дверце водителя. Тейлор выходит из машины.

– Добрый вечер, Тейлор. У тебя с собой айпод и наушники?

– Да, сэр. Я никогда не выхожу без них из дома.

– Отлично. И ты пользуешься ими, когда едешь домой.

– Конечно, сэр.

– Что ты слушаешь?

– Пуччини, сэр.

– «Тоску»?

– «Богему».

– Прекрасный вкус.

Улыбаюсь. Как всегда, он меня удивляет. Я всегда думал, что его музыкальные пристрастия ограничиваются роком и кантри. Набрав полную грудь воздуха, сажусь рядом с Аной. Сейчас мне предстоят деловые переговоры, возможно, самые важные в моей жизни.

Я хочу вернуть ее.

Тейлор нажимает на клавишу стереосистемы, и в салоне позади нас тихо звучат волнующие звуки Рахманинова. Секунду он смотрит на меня в зеркало заднего вида и выезжает на спокойную вечернюю магистраль.

Я поворачиваю лицо к Анастейше и встречаю ее взгляд. Она смотрела на меня.

– Как я уже сказал, Анастейша, у меня есть предложение.

Как я и думал, она нервно глядит на водителя.

– Тейлор нас не слышит.

– Как это? – Она удивлена.

– Тейлор, – зову я. Тейлор не реагирует. Я зову еще раз. Потом наклоняюсь вперед и хлопаю его по плечу. Тейлор вынимает из ушей маленький наушник.

– Да, сэр?

– Спасибо, Тейлор. Все в порядке, слушай дальше.

– Да, сэр.

– Теперь довольна? Он слушает музыку. Пуччини. Забудь о его присутствии. Я забыл.

– Ты нарочно попросил его это сделать?

– Да.

Она удивленно моргает.

– Ладно… Так твое предложение? – произносит она нерешительно и с опаской.

Я тоже нервничаю, детка. Ладно, была не была. Только смотри, Грей, не испорти.

С чего начать?

Я вздыхаю.

– Позволь мне сначала спросить: ты предпочитаешь правильный, «ванильный» секс? Без всякой эксцентрики?

– Эксцентрики? – недоверчиво пищит она.

– Эксцентрики, со всякой хренотенью.

– Не верю своим ушам, неужели это говоришь ты?

– Да, я. Ответь мне.

– Мне нравится твоя эксцентричная хренотень, – почти шепчет она.

Ох, малышка, мне тоже.

Какое облегчение. Первый шаг… О’кей. Спокойнее, Грей.

– Так я и думал. Тогда что же тебе не нравится?

Она молчит, и я знаю, что она разглядывает меня при свете и тени мелькающих за окном уличных фонарей.

– Мне не нравится угроза жестокого и необычного наказания, – отвечает она.

– Ты о чем?

– Ну… – Она замолкает, снова глядит на Тейлора и понижает голос. – Меня жутко пугают хлысты и плетки в твоей игровой комнате. Мне не хочется, чтобы ты опробовал их на мне.

Я и сам уже это понял.

– Ладно, договорились: никаких плеток и хлыстов, а также бондажа, – добавляю я, не в силах убрать иронию из своего голоса.

– Ты пытаешься заново определить жесткие рамки? – спрашивает она.

– Не совсем. Я просто пытаюсь понять, что тебе нравится, а что нет.

– Самое главное, Кристиан, мне трудно примириться с тем, что ты с удовольствием причиняешь мне боль. А еще мысль о том, что ты будешь это делать, если я выйду за какую-то условную случайную черту.

Проклятье. Она знает меня. Она уже видела монстра. Я не хочу говорить об этом, иначе все испорчу. Поэтому игнорирую ее первый довод и сразу отвечаю на второй.

– Но она не случайная; правила у нас записаны.

– Мне не нужен набор правил.

– Вообще? Никаких?

Черт побери, вдруг она захочет до меня дотронуться? Разве я смогу защититься от этого? А, допустим, если она сделает что-то глупое и подвергнет себя риску?

– Никаких, – заявляет она и, подчеркивая свои слова, решительно качает головой.

Ладно, вопрос на миллион долларов.

– А если я тебя отшлепаю? Не будешь возражать?

– Чем отшлепаешь?

– Вот чем. – Я показываю ей свою ладонь.

Она ерзает, пожимает плечами, а внутри меня разливается тихая, сладкая радость. Ах, малышка, как мне нравится, когда ты так молчишь!

– Пожалуй, не буду. Особенно если с теми серебряными шариками…

При мысли об этом мой орел мгновенно пробуждается. Черт. Кладу ногу на ногу.

– Что ж, тогда было забавно.

– Тогда было хорошо, – добавляет она.

– Так ты можешь вытерпеть чуточку боли? – Мне не удается убрать надежду из голоса.

– Да, пожалуй. – Она пожимает плечами.

Ладно. Тогда мы сможем построить вокруг этого наши отношения.

Дыши глубже, Грей. Поставь перед ней условия.

– Анастейша, я хочу начать все сначала. Остановимся пока на ванильных радостях. Может быть, потом, если ты начнешь больше мне доверять, мы научимся быть честными друг с другом. Тогда мы выйдем на более высокий уровень общения, шагнем вперед и станем делать кое-какие вещи, которые нравятся мне.

Вот так.

Черт. У меня бешено колотится сердце, кровь бурлит во всем теле и стучит в ушах, когда я жду ее реакции. Мне даже кажется, будто моя жизнь повисла на волоске. А она… молчит! Она глядит на меня, когда мы проезжаем под мачтой освещения, и я ясно вижу ее лицо. Она оценивает мои слова, меня самого. Глаза на ее прекрасном, похудевшем, грустном лице кажутся немыслимо огромными.

Ох, Ана.

– Как же наказания? – наконец спрашивает она.

Я закрываю глаза. Значит, она не говорит «нет».

– Никаких наказаний. Никаких.

– А правила?

– Никаких правил.

– Вообще никаких? Но тебе ведь нужны правила… – Ее голос обрывается.

– Ты нужна мне еще больше, чем они, Анастейша. Последние дни показались мне адом. Моя интуиция, мой здравый смысл убеждали меня, что я должен тебя отпустить, что я не заслуживаю твоего внимания. Те снимки, которые сделал парень… Мне стало ясно, какой он тебя видит. Ты выглядишь на них беззаботной и красивой. Ты и сейчас красивая, но я вижу твою боль. Мне грустно сознавать, что я стал виновником этой боли… – Это убивает меня, Ана. – Да, я эгоист. Я захотел тебя мгновенно, в тот момент, когда ты рухнула на пороге моего кабинета. Ты необыкновенная, честная, добрая, сильная, остроумная, соблазнительно невинная; твои достоинства можно перечислять бесконечно. Я обожаю тебя. Хочу тебя, и мысль о том, что ты будешь с кем-то другим, словно нож ранит мою темную душу.

Черт. Пафосно, Грей! Очень пафосно.

Я говорю как сумасшедший. Так я ее напугаю.

– Кристиан, почему ты считаешь, что у тебя темная душа? – горячо возражает она, не на шутку удивив этим меня. – Я никогда бы не сказала. Печальная, да, возможно… но ты хороший! Я вижу это… ты великодушный, щедрый, добрый, и ты никогда не лгал мне. А я и не очень сильно страдала в тот раз от боли. Просто минувшая суббота стала для меня шоком. Или пробуждением, моментом истины. Я поняла, что ты щадил меня, что я не смогла быть такой, какой ты хотел меня видеть. Потом я ушла и вскоре осознала, что физическая боль, которую ты мне причинил, не идет ни в какое сравнение с болью потери, если мы расстанемся. Я очень хочу тебе нравиться, но это трудно.

– Ты нравишься мне всегда. – Когда же она это поймет? – Сколько раз я должен повторять это?

– Я никогда не знаю, что ты думаешь.

Неужели не знаешь? Детка, ты читаешь меня как свои книжки; вот только я не герой. Я никогда не буду героем.

– Иногда ты такой замкнутый… как островное государство, – продолжает она. – Ты меня пугаешь. Вот почему я притихла. Потому что никогда не знаю, какое настроение будет у тебя в следующий момент. За наносекунду оно переносится с севера на юг и обратно. Это сбивает меня с толку. И еще ты не позволяешь до тебя дотрагиваться, а мне так хочется показать, как сильно я тебя люблю.

В моей груди взрывается тревога, сердце стучит как молот. Она опять сказала их, эти три слова, которые я не могу слышать. И хочет прикоснуться ко мне. Нет. Нет. Нет. Нельзя ко мне прикасаться. Но прежде чем я успеваю отреагировать, прежде чем на меня нахлынула тьма, она расстегивает ремень безопасности и перебирается ко мне на колени. Она берет в ладони мое лицо, заглядывает мне в глаза. У меня перехватывает дыхание.

– Я люблю тебя, Кристиан Грей, – шепчет она. – Ты готов пойти на это ради меня. Я не заслуживаю такой жертвы, и мне очень жаль, что я не могу делать все эти штуки. Ну, может, со временем, я не знаю… однако я принимаю твое предложение, да, принимаю. Где я должна поставить свою подпись?

Она обнимает меня за шею и прижимается своей теплой щекой к моей щеке.

Я не верю своим ушам.

Тревога перерастает в радость. Она растет в моей груди, наполняет меня светом с головы до ног, согревает душу. Ана готова попробовать. Я вернул ее. Я не заслуживаю этого, но вернул ее. Я тоже обхватываю ее руками, крепко прижимаю к себе и утыкаюсь носом в ее душистые волосы. Пустоту, которую я носил внутри после ее ухода, наполняют облегчение и калейдоскоп разноцветных эмоций.

– Ох, Ана! – шепчу я и держу ее в своих объятиях, слишком обалдевший и слишком… счастливый, чтобы что-то говорить. Она уютно устроилась у меня и положила голову мне на плечо, и мы слушаем Рахманинова. Я снова вспоминаю ее слова.

Она любит меня.

Я оцениваю эти три слова в голове и в том болезненном узелке, который остался от моего сердца. Сглатываю комок страха, выросший в горле после этих слов.

Я могу это сделать.

Я могу с этим жить.

Я должен. Я обязан защищать Ану и ее нежное, беззащитное сердечко.

Я набираю полную грудь воздуха.

Я могу это сделать.

Кроме прикосновений. Вот этого я не могу. Мне надо, чтобы она поняла – и не требовала от меня этого. Ласково глажу ее по спине.

– Я не переношу, когда ко мне прикасаются, Анастейша.

– Знаю. Только не понимаю почему. – Ее дыхание щекочет мне щеку.

Рассказать ей? Захочет ли она слушать про этот кошмар? Мой кошмар? Может, просто намекнуть ей? Дать подсказку?

– У меня было ужасное детство. Один из сутенеров матери…

– Вот ты где, маленький засранец.

Нет. Нет. Нет. Не надо. Только не ожог.

– Мама! Мама!

– Она не слышит тебя, чертов ублюдок. – Он хватает меня за волосы и выволакивает из-под кухонного стола.

– Оу. Оу. Оу.

Он курит. Вонь. Сигаретная. Грязная. Страшная. Он тоже грязный. Как мусорный бак. Как помойка. Он пьет коричневое пойло. Из бутылки.

– Да если бы и слышала, насрать ей на тебя, – орет он. Он всегда орет.

Он бьет меня по лицу. И еще. И еще. Нет. Нет.

Я бросаюсь на него с кулаками. Но он хохочет. И затягивается сигаретой. Ее конец разгорается, становится ярко-красным и оранжевым.

– Ожог, – говорит он.

Нет. Нет.

Боль. Боль. Боль. Запах.

Ожог. Ожог. Ожог.

Боль. Нет. Нет. Нет.

Я вою.

Вою.

– Мама! Мама!

Он хохочет, хохочет. У него нет двух зубов.

Я содрогаюсь. Мои воспоминания и кошмары наплывают на меня, словно дым от его выброшенной сигареты, затуманивают мое сознание, тащат назад, во времена страха и бессилия.

Говорю Ане, что помню все, и она еще крепче меня обнимает. Ее щека касается моей. Я чувствую ее нежную, теплую кожу, и это возвращает меня в сегодняшний день.

– Она обижала тебя? Твоя мать? – Голос Аны дрожит.

– Нет, насколько я помню. Но она меня почти не замечала. Не защищала от своего дружка.

Она была слабая и бесхарактерная, а он сумасшедший урод.

– По-моему, это я заботился о ней, а не наоборот. Когда она в конце концов свела счеты с жизнью, прошло четыре дня, прежде чем кто-то забил тревогу и нашел нас… Я это помню. – Я закрываю глаза и вижу, словно в тумане, мать, безвольно лежащую на полу. Я укрываю ее своим одеялом и сворачиваюсь в клубочек рядом с ней.

– Хреново тебе пришлось! – ужасается Анастейша.

– На мою долю выпали все пятьдесят оттенков мрака.

Она прижимается губами к моей шее, они нежно давят на кожу. И я знаю, что это не только жалость. Это утешение, может быть, даже понимание. Моя милая, добрая Ана.

Я держу ее в объятиях и целую ее волосы. Она уютно устроилась у меня и, кажется, засыпает.

Малышка, это было очень давно.

Меня настигает усталость. Сказываются несколько бессонных ночей, полных кошмаров. Я устал. Хочу прогнать от себя все мрачные мысли. Она моя спасительница. Меня никогда не посещали кошмары, когда она спала рядом. Откинувшись назад, я закрываю глаза и молчу, потому что мне больше нечего сказать. Я слушаю музыку, а когда та заканчивается – нежное, ровное дыхание Аны. Она спит. Она устала. Как и я. Я понимаю, что не могу провести с ней ночь. Тогда она не выспится. Я держу ее, наслаждаясь ее теплом, польщенный тем, что она могла заснуть у меня на коленях. Я не могу удержаться от довольной усмешки. У меня все получилось. Я вернул ее. Теперь мне остается только удержать ее, и это будет довольно трудно.

Мои первые ванильные отношения – кто мог бы по-думать? Закрыв глаза, я представляю себе, каким будет выражение лица Элены, когда я расскажу ей об этом. Ей много чего найдется мне сказать, как всегда…

– По глазам вижу, ты хочешь мне что-то сообщить.

Я набираюсь смелости и быстро чмокаю Элену. Ее ярко-красные губы кривятся в улыбке, и она скрещивает руки. В одной из них она держит плетку.

– Да, мэм.

– Можешь говорить.

– Я поступил в Гарвард.

Ее глаза вспыхивают.

– Мэм, – поспешно добавляю я, глядя себе под ноги.

– Понятно.

Она обходит вокруг меня. Я стою голый в ее подвале. Прохладный весенний воздух ласкает мне кожу, но все волоски на моем теле встают дыбом от ожидания того, что сейчас последует. Это и запах ее дорогих духов. Мое тело начинает отзываться.

Она смеется.

– Контроль! – рявкает она, и плетка обжигает мои бедра. Я стараюсь, честно стараюсь справиться со своей реакцией. – Хотя, впрочем, тебя следует наградить за хорошее поведение, – мурлычет она. И бьет меня еще раз, теперь по грудной клетке, но бьет мягко, даже игриво. – Ведь это достижение – попасть в Гарвард, мой дорогой, дорогой питомец. – Плетка взлетает опять и обжигает мне задницу. У меня дрожат коленки.

– Стой спокойно, – предупреждает она. Я выпрямляюсь, жду следующего удара. – Так ты бросаешь меня, – шепчет она, и плетка бьет меня по спине.

Я вскидываю голову и в испуге гляжу на нее.

Нет. Никогда.

– Глаза вниз, – командует она.

И я гляжу на свои ноги, а в это время меня охватывает паника.

– Ты бросишь меня и найдешь какую-нибудь девчонку из колледжа.

Нет. Нет.

Она хватает меня за лицо, ее ногти впиваются мне в кожу.

– Бросишь. – Ее голубые льдинки глаз впиваются в меня, красные губы кривятся в оскале.

– Никогда, мэм.

Она хохочет, отталкивает меня прочь и заносит для удара руку с плеткой.

Но удара нет.

Я открываю глаза. Передо мной – Ана. Она гладит меня по щеке и улыбается. «Я люблю тебя», – говорит она.

Я просыпаюсь и не сразу понимаю, где я нахожусь. Мое сердце стучит, как барабан, и я не знаю, от страха или восторга. Я сижу на заднем сиденье «Q7», Ана спит у меня на коленях.

Ана.

Она снова моя. На мгновение меня захлестывает радость. Глупая усмешка расползается по моему лицу, и я трясу головой. Чувствовал ли я когда-нибудь такое? Я с восторгом гляжу в будущее. Я с восторгом жду, как будут развиваться наши отношения. Что нового мы придумаем. У нас так много возможностей.

Целую ее волосы и кладу подбородок на ее голову. Выглядываю в окно и вижу, что мы уже приехали в Сиэтл. Тейлор глядит на меня из зеркала заднего вида.

– Мы едем в «Эскалу», сэр?

– Нет. К мисс Стил.

В уголках его глаз появляются морщинки.

– Мы будем там через пять минут, – сообщает он.

Ого. Мы почти дома.

– Спасибо, Тейлор.

Я спал на заднем сиденье машины неожиданно долго. Интересно, который час? Я не хочу смотреть на часы, потому что этой рукой держу Ану. Я смотрю на свою спящую красавицу. Ее губы приоткрыты, темные ресницы веером лежат на щеках. Я вспоминаю, как смотрел на нее спящую в «Хитмане», в тот первый раз. Тогда она выглядела такой мирной и кроткой, да и сейчас тоже. Не хочется ее будить, но уже пора.

– Проснись, малышка. – Я целую ее волосы. Ресницы трепещут, и она открывает глаза. – Эй, – ласково воркую я.

– Прости, – бормочет она.

– Ана, я могу целую вечность смотреть, как ты спишь. – Зачем она извиняется?

– Я что-нибудь говорила? – У нее встревоженный вид.

– Нет, – успокаиваю я. – Мы уже подъезжаем к твоему дому.

– Мы не поедем к тебе? – Кажется, она удивилась.

– Нет.

Она выпрямляется и смотрит на меня.

– Почему нет?

– Потому что тебе завтра на работу.

– А-а-а. – Ее недовольно выпяченные губки говорят о ее разочаровании все, что мне требуется. Хочется громко рассмеяться.

– Ты что-то задумала? – дразню я.

Она ерзает у меня на коленях.

Оу. Я ласково останавливаю ее.

– Ну, может, – робко отвечает она, глядя куда-то в сторону.

Не могу удержаться от веселой усмешки. Она такая смелая в одном и очень робкая и стеснительная в другом. Наблюдая за ней, понимаю, что мне надо научить ее не бояться секса. Раз мы хотим быть честными друг с другом, она должна рассказывать мне, что чувствует, что ей нужно. Я хочу, чтобы у нее хватало уверенности в себе на то, чтобы выражать свои желания. Все желания.

– Анастейша, я не собираюсь прикасаться к тебе, пока ты не попросишь меня об этом.

– Как? Не понимаю. – Кажется, она немного огорчилась.

– Мне нужно, чтобы ты шла на контакт со мной. В следующий раз, когда мы займемся любовью, ты должна точно сказать мне, что ты хочешь. Точно и подробно.

Вам будет над чем подумать, мисс Стил.

Я пересаживаю ее со своих коленей на сиденье, когда Тейлор останавливает «Ауди» возле ее дома. Выхожу из машины и открываю перед ней дверцу.

– Я кое-что для тебя приготовил.

Захочет ли она принять мой подарок? Это финальный этап моей кампании по ее возвращению. Я открываю багажник и беру красиво упакованную коробку, в которой лежат ее «мак», телефон и айпад. Она подозрительно глядит на меня.

– Откроешь у себя дома.

– А ты не пойдешь со мной?

– Нет, Анастейша.

– Когда же я тебя увижу?

– Завтра.

– Мой босс хочет, чтобы я пошла с ним завтра в ресторан.

Какого черта хочет этот говнюк? Надо срочно дать задание Уэлчу, чтобы он занялся Хайдом. Наверняка есть что-то, что не отражено в личном деле. Я не доверяю ему ни на грош.

– В самом деле? Зачем? – Пытаюсь говорить спокойно.

– Чтобы отпраздновать окончание моей первой рабочей недели, – быстро говорит она.

– И куда же?

– Не знаю.

– Я могу забрать тебя оттуда.

– Хорошо, я сообщу тебе по почте или эсэмэской.

– Договорились.

Мы вместе доходим до входной двери, и я смотрю, как она выуживает из сумочки ключи и открывает дверь. Потом поворачивается ко мне, чтобы попрощаться – и тут я не выдерживаю, наклоняюсь и беру ее за подбородок. Мне хочется впиться в нее губами до боли, но останавливаю себя и лишь провожу дорожку из поцелуев от ее виска до уголка губ. Она стонет, и этот сладкий звук проникает прямо в мой пах.

– До завтра, – шепчу я, не в силах убрать страсть из голоса.

– Доброй ночи, Кристиан, – шепчет она, и ее страсть эхом повторяет мою.

Ох, малышка. Завтра. Не сейчас.

– Иди, – говорю я, и это одна из самых трудных вещей, какие я когда-либо делал: заставить ее уйти, зная, что она не хочет расставаться со мной.

Мое тело игнорирует этот благородный жест и застывает в предвкушении. Я встряхиваю головой, снова удивляясь, как сильно я хочу Ану.

– Пока, малышка, – кричу я вслед ей, поворачиваюсь и шагаю к машине, решив не оглядываться.

Позволяю себе обернуться только в машине. Она все еще там, стоит в дверях и смотрит.

Хорошо.

Иди спать, Ана, мысленно приказываю я. Словно услышав меня, она закрывает дверь, и Тейлор трогается с места. Мы мчимся домой в «Эскалу».

Я откидываюсь на спинку кресла.

Какие перемены за один день.

Я довольно усмехаюсь. Она моя, снова моя.

Я представляю, как она входит в квартирку, открывает коробку… Что дальше? Разочарование, недовольство? Или восторг?

Недовольство.

Она всегда отказывалась от моих подарков.

Черт побери. Неужели я поторопился?

Тейлор направляет машину в подземный гараж «Эскалы», и мы въезжаем на свободное место рядом с «А3» Анастейши.

– Тейлор, ты подгонишь завтра «Ауди» мисс Стил к ее дому? – Я надеюсь, что она не откажется и от машины.

– Да, мистер Грей.

Оставляю его в гараже и иду к лифту. В кабине смотрю на свой мобильный – нет ли чего-нибудь от Аны. Как только открываются створки лифта и я вхожу к себе, приходит письмо.

От кого: Анастейша Стил

Тема: iPad

Дата: 9 июня 2011 г. 23:56

Кому: Кристиан Грей

Ты опять заставил меня плакать.

Я люблю планшетник.

Я люблю песни.

Я люблю приложение «Британская библиотека».

Я люблю тебя.

Спасибо.

Доброй ночи.

Ана хх

Я гляжу на экран и усмехаюсь. Слезы счастья, отлично!

Она любит все, что я ей подарил.

Она любит меня.

Пятница, 10 июня 2011 г.

Она любит меня.

Мне потребовалась трехчасовая поездка в машине, чтобы больше не вздрагивать при этой мысли. Но все равно она просто не знает меня по-настоящему. Не знает, на что я способен и почему я делаю то, что делаю. Никто, при всем своем великодушии и даре сочувствия, не может любить монстра.

Я отгоняю эту мысль подальше, потому что сейчас мне не хочется думать о плохом.

Флинн был бы мной доволен.

Быстро пишу ответ.

От кого: Кристиан Грей

Тема: iPad

Дата: 10 июня 2011 г. 00:03

Кому: Анастейша Стил

Дорогая Анастейша.

Я рад, что он тебе понравился. Я купил и себе такой же.

Если бы я был рядом, я осушил бы твои слезы поцелуями.

Но я не рядом – так что ложись спать.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Я хочу, чтобы она нормально выспалась этой ночью. Я потягиваюсь, ощущая незнакомую радость, и иду в спальню. Уже полусонный, готовый рухнуть на постель и уснуть, кладу телефон на столик и вижу новое письмо.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Мистер Ворчун

Дата: 10 июня 2011 г. 00:07

Кому: Кристиан Грей

Ты верен себе – как всегда властный и, возможно, возбужденный, возможно, сердитый.

Я знаю способ, как облегчить такое состояние. Но ты не рядом – ты не позволил мне остаться у тебя и ждешь, что я стану тебя умолять…

Мечтать не вредно, сэр.

Ана хх

P.S. Я обратила внимание, что ты включил в плей-лист и группу «Сталкер», ее антем «Каждое твое дыхание». Мне нравится твое чувство юмора, но знает ли о нем доктор Флинн?

Вот он. Юмор Анастейши Стил. Сажусь на край кровати и сочиняю ответ.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Спокойствие Будды

Дата: 10 июня 2011 г. 00:10

Кому: Анастейша Стил

Дражайшая мисс Стил.

Порка встречается и при «ванильных» отношениях, как тебе известно. Как правило, при обоюдном согласии и в сексуальном контексте… но я более чем счастлив сделать исключение.

Тебе будет приятно узнать, что доктору Флинну тоже нравится мое чувство юмора.

Теперь, прошу тебя, ложись спать, ведь тебе предстоит напряженный день.

Между прочим – ты будешь умолять меня, поверь. И я жду этого.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Я гляжу на телефон и жду ответа. Я знаю, что она так это не оставит. И точно – вскоре появляется письмо.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Доброй ночи, сладких снов

Дата: 10 июня 2011 г. 00:12

Кому: Кристиан Грей

Ну, раз ты так просишь и раз мне нравится твой восхитительный подарок, я свернусь клубочком, обнимая планшет, и засну, шаря по «Британской библиотеке» и слушая музыку, которая тебе нравится.

А. ххх

Ей нравится мой подарок? Боже, ее не поймешь. На этом месте вспоминаю, как она ерзала в машине, когда мы говорили о том, что я отшлепаю ее.

Ах, малышка, это не подарок. Это обещание.

Встаю, иду в гардеробную и раздеваюсь, а сам в это время размышляю, что ей написать.

Ей хочется чего-то нежного; надо что-то придумать.

И тут мне приходит в голову вот что.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Еще одна просьба

Дата: 10 июня 2011 г. 00:15

Кому: Анастейша Стил

Думай обо мне. Я хочу тебе присниться.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Да, думай обо мне. Я хочу быть единственным в твоей голове. Я, а не тот фотограф. Не твой босс. Только я один. Быстро надеваю пижаму и чищу зубы.

Ложась в постель, я еще раз проверяю телефон, но от мисс Стил ничего нет. Она уже спит. Я закрываю глаза, и мне приходит в голову, что я за весь вечер ни разу не вспомнил о Лейле. Анастейша была такой яркой, красивой, забавной…

Радиобудильник в радиоприемнике будит меня впервые с тех пор, как Ана ушла от меня. Я крепко спал, не видел снов и проснулся свежим и бодрым. Первая моя мысль – об Ане. Как она там? Не передумала?

Нет. Не теряй позитивного настроя.

Ну ладно.

Интересно, как проходит ее утро?

Уже лучше.

Вечером я должен ее увидеть. Встаю с постели и натягиваю спортивный костюм. Пробежка пройдет по обычному маршруту, мимо ее дома. Но на этот раз я не буду там задерживаться. Мне это уже не нужно.

Ноги стучат по тротуару. Солнце выглядывает из-за домов. Я бегу к улице, по которой ходит Ана. Вокруг еще тихо, но я включил в наушниках на полную громкость «Фу Файтерс». Интересно, слушает ли она что-нибудь, что больше соответствует моему сегодняшнему оптимизму? Может, «Хорошее настроение», версию Нины Симоне?

Слишком слащаво, Грей. Беги, не сбавляй темпа.

Стремглав пробегаю мимо дома Аны; мне не надо останавливаться. Я увижу ее сегодня. Всю целиком. Невероятно довольный собой, надеюсь, что мы завершим этот день здесь.

Что бы мы ни делали, все будет так, как захочет Ана. Мы сделаем все по ее желанию.

Я бегу домой вверх по Уолл-стрит, чтобы начать рабочий день.

– Доброе утро, Гейл.

Даже мне самому кажется, что приветствие звучит неожиданно добродушно. Гейл останавливается перед плитой и таращит на меня глаза, словно у меня на плечах выросли еще две головы.

– Сегодня я бы съел яичницу и тост, – добавляю я, подмигиваю и иду в кабинет.

У Гейл отвисает челюсть, но она ничего не говорит.

Ага, онемевшая миссис Джонс! Это что-то новое.

В кабинете просматриваю электронную почту. Там нет ничего срочного, чего нельзя отложить до моего появления в офисе. Мои мысли возвращаются к Ане – интересно, позавтракала ли она.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Так помоги мне…

Дата: 10 июня 2011 г. 08:05

Кому: Анастейша Стил

Я очень надеюсь, что ты позавтракала.

Я скучал без тебя этой ночью.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

В машине, по дороге в офис, получаю ответ.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Старые книги

Дата: 10 июня 2011 г. 08:33

Кому: Кристиан Грей

Я работаю на компе и жую банан. Я не завтракала несколько дней, так что это шаг вперед. Я в восторге от приложения «Британская библиотека» – уже перечитываю «Робинзона Крузо»… и, конечно, я люблю тебя.

А теперь не мешай: я пытаюсь работать.

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Робинзон Крузо? Одинокий, выброшенный волнами на необитаемый остров. Она что, пытается мне что-то сказать?

И она любит меня.

Любит. Меня. И я удивлен, что мне все проще слышать эти слова… но не совсем просто.

Тогда я переключаю внимание на то, что меня сердит в ее письмах.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Это все, что ты ела?

Дата: 10 июня 2011 г. 08:36

Кому: Анастейша Стил

Исправляй ситуацию. Ведь тебе потребуется вся твоя энергия, чтобы умолять меня кое о чем.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Тейлор останавливает машину у тротуара перед Грей-Хаусом.

– Сэр, сегодня я отгоню «Ауди» к дому мисс Стил.

– Отлично. Пока, Тейлор. Спасибо.

– Успешного вам дня, сэр.

В лифте я читаю ответ от нее.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Зараза

Дата: 10 июня 2011 г. 08:39

Кому: Кристиан Грей

Мистер Грей – я пытаюсь зарабатывать себе на жизнь. А умолять меня придется вам.

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Ха-ха! Я так не считаю.

– Доброе утро, Андреа. – Я дружески киваю секретарше, когда прохожу мимо ее стола.

– Хм. – Она удивляется, но быстро приходит в себя, потому что всегда считалась адептом офисного порядка. – Доброе утро, мистер Грей. Кофе?

– Пожалуйста. Черный. – Я закрываю за собой дверь, сажусь за стол и отвечаю Ане.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Накликаешь!

Дата: 10 июня 2011 г. 08:42

Кому: Анастейша Стил

Что ж, мисс Стил, я люблю справляться с трудными ситуациями…

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Мне нравится, что в письмах она такая дерзкая. С Аной не соскучишься. Я сижу в кресле руководителя, заложив руки за голову, и пытаюсь осознать свое неумеренно оптимистическое настроение. Когда до этого я испытывал такую радость? Меня это даже пугает. Она имеет надо мной власть. Она может дарить мне на-дежду и может доводить до отчаяния. Ясно, что из этого мне нравится больше. На стене кабинета есть свободное место. Пожалуй, повешу один из ее фотопортретов. Вот только какой? Но только я задумался над этим вопросом, как в дверь постучали. Андреа принесла кофе.

– Мистер Грей, можно поговорить с вами?

– Конечно.

Она пристраивается на стуле напротив меня. Кажется, нервничает.

– Вы помните, что я не работаю сегодня во второй половине дня и в понедельник?

Я гляжу на нее пустыми глазами. Какого дьявола? Я не помню. И не люблю, когда ее нет на месте.

– Я так и думала, что надо вам напомнить, – добавляет она.

– Вы позаботились о замене?

– Да. Менеджер по персоналу пришлет сотрудницу из другого отдела. Ее зовут Монтана Брукс.

– Хорошо.

– Это всего на полтора дня, сэр.

– Неужели у меня на лице написана такая тревога? – смеюсь я.

Андреа дарит мне свою скупую улыбку.

– Да, мистер Грей.

– Что ж, желаю вам хорошо провести это время.

– Спасибо, сэр. – Она встает.

– У меня что-нибудь намечено на эти выходные?

– Завтра вы играете в гольф с мистером Бастиллом.

– Отмените. – Лучше я побуду с Аной.

– Хорошо. Еще у вас запланирован благотворительный бал-маскарад в доме ваших родителей в пользу фонда «Справимся вместе», – напоминает мне Андреа.

– О. Проклятье.

– Это мероприятие стоит в программе несколько месяцев.

– Да. Знаю. Оставьте.

Поедет ли туда Ана в качестве моей подружки?

– Хорошо, сэр.

– Вы нашли кого-то взамен дочери сенатора Бландино?

– Да, сэр. Ее имя Сара Хантер. Она начнет работать со вторника, после моего возвращения.

– Хорошо.

– В девять часов у вас встреча с мисс Бейли.

– Спасибо, Андреа. Соедините меня с Уэлчем.

– Хорошо, мистер Грей.

Рос заканчивает свой отчет о полете в Дарфур.

– Все прошло так, как было намечено, и первые сообщения от неправительственных организаций свидетельствуют, что все прибыло в нужное время и в нужное место, – говорит Рос. – Честное слово, это был большой успех. Мы так поможем многим.

– Отлично. Пожалуй, нам надо делать так каждый год и там, где это необходимо.

– Слишком дорого, Кристиан.

– Знаю. Но это правильная вещь. А деньги что – чепуха!

На ее лице я вижу легкую досаду.

– Мы закончили? – спрашиваю я.

– На сегодня да.

– Хорошо.

Она продолжает с любопытством смотреть на меня.

Что еще?

– Я рада, что ты снова вернулся к нам, – говорит она.

– Ты о чем?

– Ты и сам знаешь. – Она встает и собирает свои бумаги. – Ты был где-то далеко, Кристиан. – Она щурит глаза.

– Я был здесь.

– Нет, не был. Но я рада, что ты вернулся, что ты в форме и вроде более счастлив. – Она дарит мне широкую улыбку и направляется к двери.

Неужели это так заметно?

– Сегодня утром я видела фото в газете.

– Фото?

– Да, с фотовыставки. Там ты и какая-то девушка.

– А, да. – Я не могу скрыть улыбку.

Рос кивает.

– Мы с тобой еще увидимся сегодня днем на встрече с Марко.

– Конечно.

Она уходит, а я остаюсь и гадаю, какой будет реакция остальных сотрудников.

Барни, старший инженер и технический гений, изготовил три опытных образца планшета на солнечной батарее. Я рассчитываю, что это изделие мы будем выгодно продавать по всему миру и поставлять с большой скидкой в развивающиеся страны. Демократизация технологий – моя страсть. Недорогие функциональные изделия, доступные в самых бедных странах, помогут вытащить людей из нищеты.

Чуть позже собираемся в лаборатории для обсуждения. Фред, вице-президент нашего отдела телекоммуникаций, предлагает встраивать солнечные фотоэлементы в заднюю стенку гаджетов.

– Почему бы нам не вставить их в корпус планшета или даже в экран? – спрашиваю я.

Семь голов дружно поворачиваются в мою сторону.

– Не в экран, а в крышку… может быть? – говорит Фред.

– Стоимость? – спрашивает одновременно с ним Барни.

– Это прожектерство, ребята. Не заморачивайтесь с экономией, – отвечаю я. – Мы продадим его здесь как премиальный бренд и отдадим практически за гроши в странах третьего мира. Вот и все.

Все сыплют идеями, и через два часа у нас созревают три варианта размещения солнечных фотоэлементов на девайсе.

– …Конечно, для домашнего рынка мы сделаем его по протоколу WiMAX, с широкополосным беспроводным доступом, – заявляет Фред.

– И добавим возможность доступа к спутниковому Интернету для Африки и Индии, – добавляет Барни. – Если получим туда доступ. – Он вопросительно глядит на меня.

– Это немного позже. Надеюсь, что мы сможем использовать европейскую «Галилео». – Я знаю, что переговоры займут какое-то время, но оно у нас есть. – Этим занимается команда Марко.

– Завтрашние технологии сегодня, – с гордостью заявляет Барни.

– Замечательно. – Я киваю. Обращаюсь к вице-президенту по поставкам: – Ванесса, что у нас с минеральным сырьем из зон вооруженных конфликтов? Как там у тебя дела?

Потом мы сидим за столом в конференц-зале, и Марко делает сообщение по модифицированному бизнес-плану SIP и по их контрактным соглашениям, следующим за подписанием пересмотренного договора о намерениях.

– Они хотят ввести на месяц эмбарго на приобретение новостей, – говорит он. – Что-то такое, чтобы не нервировать их авторов.

– В самом деле? Неужели их авторам не все равно? – удивляюсь я.

– Это ведь творческая сфера, – мягко говорит Рос.

– Ну, не знаю, – раздраженно ворчу я, и мне хочется закатить глаза.

– У нас с тобой сегодня в четыре тридцать – телефонный разговор с Джереми Роучем, владельцем фирмы.

– Хорошо. Тогда и утрясем оставшиеся вопросы.

Мысленно возвращаюсь к Анастейше. Как там она? Раздражал ли ее кто-нибудь сегодня? Какие у нее коллеги? Как там ее босс? Я уже попросил Уэлча заняться Джеком Хайдом. Даже при беглом просмотре личного дела Хайда мне бросились в глаза странности в его служебной карьере. Он начинал в Нью-Йорке, а теперь очутился здесь. Что-то не складывается. Мне надо знать о нем больше, тем более что Ана у него работает.

К тому же я жду известий о Лейле. Уэлч не смог сообщить ничего нового. Похоже, что она куда-то пропала. Остается лишь надеяться, что на новом месте ей лучше.

– Мониторинг их электронной почты почти такой же строгий, как у нас, – говорит Рос, прерывая мои размышления.

– Да? – спрашиваю я. – Любой компании нужен строгий контроль почты.

– Меня удивил маленький объем операций. Все электронные письма мониторятся.

Я пожимаю плечами:

– Меня это не интересует. – Впрочем, надо предупредить Ану. – Лучше посмотрим их обязательства.

Обсудив SIP, переходим к следующей теме.

– Мы собираемся сделать предварительную оценку верфи в Тайване, – говорит Марко.

– Не понимаю, что мы теряем, – соглашается Рос.

– Мою рубашку и престиж наших сотрудников?

– Кристиан, нам необязательно это делать, – вздыхает Рос.

– Тут есть финансовый резон. Сама знаешь. Я тоже. Давайте поглядим, как далеко мы можем там зайти.

Телефон мигает – сообщение от Аны.

Наконец-то!

Я был так занят, что не мог связаться с ней с самого утра, но весь день она присутствовала на краю моего сознания, словно ангел-хранитель. Мой ангел-хранитель. Всегда рядом, но незаметен.

Мой.

Грей, держи себя в руках.

Пока Рос перечисляет очередные этапы тайваньского проекта, я читаю сообщение от Аны.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Скучно

Дата: 10 июня 2011 г. 16:05

Кому: Кристиан Грей

Бью баклуши.

Как дела?

Чем занимаешься?

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Бьет баклуши? Мысль об этом вызывает у меня улыбку. Почему-то вспоминаю, как она возилась с магнитофоном, когда пришла брать у меня интервью.

Вы гей, мистер Грей?

Ах, милая, невинная Ана.

Нет. Не гей.

Мне нравится, что она думает обо мне и нашла время, чтобы мне написать. Это… греет душу. Незнакомое тепло наполняет меня всего, просачивается мне в кости. Мне делается жутковато. Действительно жутковато. Игнорируя это состояние, быстро набираю ответ.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Твои баклуши

Дата: 10 июня 2011 г. 16:15

Кому: Анастейша Стил

Переходи на работу ко мне.

Тут тебе не придется бить баклуши.

Уверен, что найду для твоих пальчиков лучшее применение.

В самом деле у меня уже есть несколько вариантов на выбор…

Черт возьми, сейчас нельзя, Грей.

Я встречаюсь взглядом с Рос и чувствую ее неодобрение.

– Мне надо срочно ответить, – говорю я. Она переглядывается с Марко.

Я занят обычными делами – слиянием и поглощением.

Все это тебе малоинтересно.

Твоя офисная почта мониторится.

Кристиан Грей.

Отвлекшийся генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

С нетерпением жду вечера, хочу поскорее увидеть ее, а она должна еще написать, где мы встретимся. Мне досадно. Но мы ведь договорились, что попробуем строить наши отношения так, как хочет она. Поэтому убираю мобильный и снова внимательно слушаю коллег.

Терпение, Грей. Терпение.

Мы переходим к обсуждению предстоящего визита мэра Сиэтла в Грей-Хаус; я виделся с ним в этом месяце, и мы условились, что он посетит нас на следующей неделе.

– Этим занимается Сэм? – спрашивает Рос.

– Как же он упустит такую возможность, – отвечаю я. Сэм всегда любит попиариться.

– О’кей. Если ты готов, я соединю тебя с Джереми Роучем из SIP, чтобы вы обсудили последние детали.

– Давай.

Возвращаюсь в офис. Девица, заменяющая мою Андреа, ярко накрасила губы. Мне это не нравится. К тому же цвет помады напомнил мне Элену. Среди прочих вещей в Ане мне нравится, что она не злоупотребляет ни помадой, ни прочей косметикой. Скрывая недовольство и игнорируя новенькую, иду к себе. Я даже не могу вспомнить ее имени.

На компе открыт пересмотренный вариант предложения Фреда по «Кавана медиа», но мне никак не удается вникнуть в его суть. Мысли заняты другим. Рабочий день подходит к концу, но я так и не получил больше никаких вестей от Анастейши. Как обычно, жду мисс Стил и залезаю в почту.

Ничего.

Проверяю эсэмэски.

Ничего.

– Что ее держит? Надеюсь, не босс.

Стук в дверь.

Это еще что?

– Войдите.

Заменяющая секретарша заглядывает в дверь, и – пиннн – мне приходит письмо, но оно не от Аны.

– Что? – рявкаю я, пытаясь вспомнить имя девицы.

Она безмятежно улыбается.

– Я ухожу, мистер Грей. Мистер Тейлор оставил это для вас. – Она показывает мне конверт.

– Оставьте его там на столике.

– Я вам сейчас нужна?

– Нет. Идите. Спасибо. – Я сухо улыбаюсь.

– Хороших вам выходных, сэр, – добавляет она с глуповатой улыбкой.

О, я серьезно на это рассчитываю.

Я отпустил секретаршу, но она никак не уходит, все стоит, и я понимаю, что она чего-то ждет от меня.

Чего?

– До понедельника, – говорит она и нервно хихи-кает.

– Да. До понедельника. Закройте за собой дверь.

У нее вытягивается лицо, и она выполняет просьбу.

Что же это такое?

Беру конверт с консольного столика. Там ключ от «Ауди», моего подарка Ане. Аккуратным почерком Тейлора написано: «Машина стоит на выделенной парковке позади дома».

Вернувшись к столу, снова смотрю почту. Наконец вижу письмо от Аны. Я ухмыляюсь, как Чеширский Кот.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Как раз для тебя

Дата: 10 июня 2011 г. 17:36

Кому: Кристиан Грей

Мы идем в бар под названием «У Пятидесяти».

Можешь себе представить, какой толстый пласт юмора я в этом обнаружила.

Жду вас там, мистер Грей.

А. х

Это намек на пятьдесят оттенков?

Странно. Она смеется надо мной?

О’кей. Тогда я тоже посмеюсь.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Опасность

Дата: 10 июня 2011 г. 17:38

Кому: Анастейша Стил

Горные разработки всяких пластов – очень и очень опасное занятие.

Кристиан Грей.

Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Посмотрим, что она на это ответит.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Опасность?

Дата: 10 июня 2011 г. 17:40

Кому: Кристиан Грей

Почему ты так считаешь?

Глуповатый вопрос, Анастейша. Совсем не в твоем духе. Но я не хочу спорить.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Просто…

Дата: 10 июня 2011 г. 17:42

Кому: Анастейша Стил

Высказываю свои наблюдения, мисс Стил.

Скоро увидимся.

Скорее раньше, чем позже, детка.

Кристиан Грей.

Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Теперь, зная, что мы с Аной в контакте, я расслабляюсь и могу сосредоточиться на предложениях Фреда по Каване. Все толково. Я возвращаю их Фреду и советую переслать по назначению Каване. Лениво размышляю, созрела ли «Кавана медиа» для поглощения. Неплохая мысль. Интересно, что скажут Рос и Марко. Временно откладываю эту идею и спускаюсь вниз, в холл, послав эсэмэску Тейлору, чтобы он был в курсе, где я встречаюсь с Аной.

Значит, это спорт-бар. Он смутно мне знаком, и я вспоминаю, что когда-то был тут с Элиотом. Но ведь Элиот – спортсмен, настоящий мужик, качок, душа компании. Здесь такое место, цитадель командного спорта. Во всех моих школах я был слишком нетерпеливым для игры в команде. Я предпочитал добиваться успехов в одиночку в той же гребле или в таком весьма контактном виде спорта, как кикбоксинг, где я мог кого-нибудь отделать по полной… или сам получить по полной.

Бар полон – ясное дело, впереди уик-энд. Молодой офисный планктон начинает расслабляться – кто стаканчиком, кто пятью.

Не проходит и двух секунд, как я вижу ее у бара.

Ана.

Он тоже там. Хайд. Все норовит прижаться к ней.

Козел.

Ее плечи напряжены. Ей явно некомфортно.

Сволочь.

С неимоверными усилиями я держу себя в руках, стараюсь идти небрежно. Поравнявшись с Аной, я обнимаю ее за плечи и привлекаю к себе, освобождая от его назойливых прикосновений.

Целую ее в макушку.

– Привет, малышка, – шепчу я и чувствую, как она тает в моих объятиях.

Хайд выпрямляет спину, оценивая меня злым взглядом, и недобро ухмыляется. Мне хочется сбить ухмылку с его самодовольной рожи, но я намеренно игнорирую его и смотрю на мою девчонку.

Эй, малышка. Достает тебя этот козел?

Она мне рада. Глаза сияют, губы полураскрыты, волосы каскадом падают на плечи. Голубая блузка, купленная Тейлором, очень ей к лицу и подчеркивает цвет ее глаз. Я наклоняюсь и целую ее. Ее щеки розовеют, но она поворачивается к этому козлу. Тот понял намек и чуточку отодвинулся.

– Джек, это Кристиан. Кристиан, это Джек, – говорит она, жестикулируя.

– Я бойфренд, – сообщаю я во избежание недоразумений и протягиваю Хайду руку.

Видите, я могу быть вежливым.

– Я босс, – говорит он во время рукопожатия.

У него крепкая хватка, поэтому я отвечаю тем же.

Убери лапы от моей девчонки.

– Ана и в самом деле упоминала о каком-то бывшем приятеле, – снисходительно роняет он, растягивая слова.

– Ну, я больше не бывший, – поясняю я с легкой, но недоброй улыбкой. – Пойдем, малышка, нам пора.

– Оставайся с нами. Выпьем вместе. – Хайд подчеркнуто произносит «с нами».

– У нас свои планы. Может быть, в другой раз.

Точнее, никогда.

Я не доверяю ему и хочу, чтобы Ана держалась от него как можно дальше.

– Пошли, – тороплю я и беру ее за руку.

– До понедельника, – прощается она, и ее пальцы сжимают мои.

Она обращается к Хайду и привлекательной девушке, вероятно, одной из коллег. Что ж, Ана была хотя бы не наедине с ним. Девушка тепло улыбается Ане, а Хайд хмуро смотрит на нас обоих. Когда мы уходим, я чувствую, как его взгляд сверлит мне спину. Но мне плевать.

Тейлор ждет нас в «Ауди». Я распахиваю перед Аной заднюю дверцу.

– Почему вы были похожи на мальчишек, которые состязаются, кто дальше пустит струю? – спрашивает она, садясь в машину.

Как всегда, ехидная мисс Стил.

– Потому что так оно и было, – подтверждаю я, захлопывая дверцу.

В машине я беру ее за руку и подношу к губам.

– Привет, – шепчу.

Она выспалась, нормально поела и прекрасно выглядит. Пропали темные круги под глазами, на кожу вернулось сияние. По веселой улыбке я вижу, что Ану до краев переполняет радость. Мне тоже достается часть ее радости.

– Привет, – отвечает она одними губами, многозначительно.

Черт возьми, как мне хочется прямо сейчас наброситься на нее – хотя я уверен, что Тейлор этого не одобрит. Я гляжу на него, и его глаза остро впиваются в мои в зеркале заднего вида. Тейлор ждет инструкций.

Что ж, поступим так, как скажет Ана.

– Чем мы займемся сегодня вечером?

– По-моему, ты сказал про какие-то планы.

– О-о, Анастейша, я-то знаю, чего мне хочется. Я спрашиваю тебя, что ты хочешь.

Ее улыбка делается шире и переходит в похотливую усмешку, которая бьет прямиком мне в пах.

Круто, черт возьми.

– Понятно… Тогда я жду, когда ты попросишь меня. Где это произойдет, у меня или у тебя? – дразню ее я.

Ее лицо сияет от смеха.

– Вы очень самонадеянны, мистер Грей. Но для разнообразия мы можем поехать ко мне. – Она прикусывает пухлую нижнюю губку и глядит на меня из-под темных ресниц.

Черт.

– Тейлор, пожалуйста, к мисс Стил. – И поскорее!

– Да, сэр, – отвечает Тейлор и встраивается в поток машин.

– Как прошел твой день? – интересуюсь я и провожу большим пальцем по ее руке.

У нее учащается дыхание.

– Хорошо. А у тебя?

– Спасибо, хорошо. – Да, действительно хорошо. Я сделал сегодня больше дел, чем за всю предыдущую неделю. Я целую ее пальцы, потому что этим обязан ей. – Ты отлично выглядишь.

– Ты тоже.

Ох, малышка, у меня просто смазливая рожа.

Кстати, о смазливых рожах:

– Твой босс, Джек Хайд… он хороший работник?

Она хмурится, и мне хочется поцеловать маленькую букву «v» между ее бровей.

– А что? Это имеет какое-то значение? Влияет на дальность струи?

– Парень хочет залезть тебе в трусики, Анастейша, – предупреждаю я, стараясь говорить как можно безразличнее. На ее лице шок. Господи, она такая невинная. А ведь это было очевидно мне, да и любому, кто был в баре.

– Ну, мало ли что он хочет… зачем вообще говорить об этом? – интересуется она строгим тоном. – Ты ведь знаешь, что он мне неинтересен. Он просто мой босс.

– В этом все дело. Он посягает на то, что принадлежит мне. Мне нужно знать, хороший ли он профессионал. – Если нет, я уволю этого мерзавца.

Она пожимает плечами и опускает глаза.

Что? Неужели он уже пытался к ней приставать?

Она говорит мне, что считает его хорошим работником, но мне кажется, что она пытается убедить прежде всего себя.

– Ну, пускай он оставит тебя в покое, иначе в два счета вылетит на улицу.

– Ой, Кристиан, что ты говоришь? Он не сделал ничего дурного…

Почему она хмурится? Или ей не по себе рядом с ним? Скажи мне, Ана. Пожалуйста.

– Если хоть раз попробует, скажи мне. Это называется грубое попрание общественной морали или сексуальное домогательство.

– Мы просто пили пиво после работы.

– Я не шучу. Одна попытка, и он вылетит.

– У тебя нет такой власти, – хмурится она. Но ее улыбка исчезает, и она удивленно смотрит на меня. – Или есть, Кристиан?

Вообще-то есть. Я улыбаюсь.

– Ты покупаешь фирму, – с удивлением шепчет она.

– Не совсем. – Я ожидал от нее не такой реакции, да и наш разговор зашел куда-то не туда.

– Ты уже купил ее. Уже. – Ее лицо бледнеет.

Господи. Она сердится.

– Возможно, – уклончиво отвечаю я.

– Купил или нет? – допытывается она.

Не молчи, Грей. Скажи ей.

– Да.

– Зачем? – спрашивает она пронзительным голосом.

– Потому что я могу себе это позволить, Анастейша. Ради твоей безопасности.

– Но ведь ты сказал, что не будешь вмешиваться в мою карьеру!

– Я и не буду.

Она вырывает руку из моих ладоней.

– Кристиан…

Черт.

– Ты злишься на меня?

– Да. Конечно. Злюсь! – кричит она. – Разве в серьезном бизнесе так делают? Разве так принимают решения? Под влиянием траханья? – Она нервно косится на Тейлора, потом сердито сверкает глазами. На ее лице – застывший упрек.

Мне так и хочется предупредить ее, чтобы она не лезла не в свои дела, и я уже раскрываю рот, но потом решаю, что пока не время. Ее губы сложились упрямой трубочкой, так хорошо мне знакомой… Но я скучал и по ней.

Ана скрестила руки на груди.

Черт.

Она в самом деле разозлилась.

Я тоже тихо злюсь. Сейчас мне больше всего хочется положить ее к себе на колени и отшлепать – но, увы, пока у меня нет такого права.

Проклятье, ведь я делал то, что казалось мне разумным.

Тейлор останавливает «Ауди» возле ее дома. Она выскакивает на тротуар, кажется, еще до полной остановки.

Черт!

– Пожалуй, подожди меня здесь, – говорю я Тейлору и тороплюсь за ней.

Возможно, мой вечер сложится совсем не так, как я планировал. Возможно, я уже все испортил.

Догоняю ее возле двери. Она шарит в сумочке, отыскивая ключи. Я беспомощно стою у нее за спиной.

Что мне делать?

– Анастейша, – говорю я, стараясь не злиться.

Она преувеличенно громко вздыхает и поворачивается лицом ко мне. Ее губы плотно сжаты.

Продолжая разговор, я пытаюсь шутить.

– Во-первых, я давно тебя не трахал – уже целую вечность. Во-вторых, я давно собирался войти в издательский бизнес. В Сиэтле есть четыре компании этого профиля, из них SIP – самая прибыльная, но сейчас оказалась на пороге стагнации. Ей нужно расширяться.

Я продолжаю говорить о компании, но на самом деле хочу ей сказать одно… Пожалуйста, не ссорься со мной.

– Так, значит, ты теперь мой босс? – рычит она.

– Технически я босс босса твоего босса.

– И технически это грубое попрание общественной морали – факт, что я трахаюсь с боссом босса моего босса.

– В данный момент ты с ним пререкаешься. – Мой голос звучит громче, чем следует.

– Потому что он такой осел.

Осел. Осел!

Она меня обзывает! Единственные, кто так делал, – Миа и Элиот.

– Осел? – Да. Пожалуй.

Внезапно меня разбирает смех. Анастейша назвала меня ослом – Элиот бы одобрил.

– Да. – Она хочет злиться на меня и дальше, но уголки ее губ ползут кверху.

– Осел? – повторяю я, не в силах сдержать улыбку.

– Не весели меня, когда я на тебя злюсь! – кричит она, пытаясь оставаться серьезной.

Я одариваю ее своей фирменной улыбкой в тысячу ватт. На ее лице расцветает улыбка и тут же переходит в веселый смех. Я чувствую себя выше на десять дюймов.

Успех!

– Не придавай значения моей дурацкой улыбке – я все равно зла как черт, – заявляет она и тут же хихикает.

Я наклоняюсь к ней, утыкаюсь носом в ее волосы. Их запах и ее близость будят мое либидо. Я хочу ее.

– Вы неожиданны, как всегда, мисс Стил. – Гляжу на нее, любуясь ее порозовевшим лицом и сияющими глазами. Она прелестна. – Так ты приглашаешь меня к себе? Или я поеду, чтобы реализовать демократическое право американского гражданина, предпринимателя и потребителя на покупку всего, что взбредет мне в голову?

– Ты говорил об этом с доктором Флинном?

Я смеюсь. Еще нет. Он офигеет, когда я скажу.

– Так ты пустишь меня к себе или нет?

Она нерешительно глядит на меня, и у меня замирает сердце. Она прикусывает губу, потом улыбается и открывает для меня дверь. Я машу рукой Тейлору и иду следом за Аной наверх, наслаждаясь фантастическим видом ее попки. Нежное покачивание ее бедер, когда она поднимается по ступенькам, запредельно соблазнительно – более того, думаю, она даже не догадывается об этом. Ее врожденная чувственность выгодно сочетается с ее невинностью, готовностью экспериментировать и умением доверять.

Проклятье. Я надеюсь, что не утратил ее доверия. В конце концов, я увез ее. Мне придется работать изо всех сил, чтобы его восстановить. Я не хочу терять ее снова.

В квартирке опрятно и чисто, как я и ожидал, но вид какой-то нежилой. Напоминает галерею: старые кирпичи и дерево. Бетонный кухонный островок – эффектный и новаторский шаг в дизайне. Мне нравится.

– Приятная квартира, – одобрительно замечаю я.

– Ее купили для Кейт родители.

Имон Кавана побаловал свою дочку. Стильное место – выбрано с толком. Надеюсь, Кэтрин это ценит. Я поворачиваюсь и гляжу на Ану, стоящую возле островка. Интересно, каково ей жить рядом с такой богатой подружкой. Уверен, они нормально ладят… но, пожалуй, трудно играть вторую скрипку рядом с Кэтрин Каваной. Может, это ей нравится, или, может, тяжело. Она определенно не тратит деньги на одежду. Но я уже это исправил; в «Эскале» я приготовил для нее полный шкаф. Интересно, что она скажет? Вероятно, устроит мне разнос.

Не думай сейчас об этом, Грей.

Ана пристально смотрит на меня; у нее потемнели глаза. Она облизывает нижнюю губу, и в моем теле взрывается фейерверк.

– Э-э… хочешь чего-нибудь выпить? – спрашивает она.

– Нет, спасибо, Анастейша. – Я хочу тебя.

Она сжимает руки, вероятно, в растерянности и кажется чуть испуганной. Неужели я все же заставляю ее нервничать? Эта девушка способна заставить меня ползать перед ней на коленях, и она еще нервничает?

– Чем ты хочешь заняться, Анастейша? – спрашиваю я, глядя ей в глаза и направляясь к ней. – Я-то знаю, чего хочу.

Мы можем делать это здесь, или в твоей спальне, или в ванной, мне без разницы – просто я хочу тебя. Немедленно.

Она приоткрывает рот, у нее учащается дыхание.

О, этот умопомрачительный звук.

Ты тоже меня хочешь, малышка.

Я это знаю.

Я чувствую.

Она пятится и пятится, пока не упирается в кухонный островок.

– Все-таки я сердита на тебя, – заявляет она, но ее голос звучит нежно и даже дрожит. Совсем не от злости. Скорее от страсти. Но не от злости.

– Знаю, – соглашаюсь я и сопровождаю свое признание кривой, виноватой улыбкой. Ее глаза раскрываются еще шире.

Ох, малышка.

– Хочешь есть? – шепчет она.

Я медленно киваю.

– Да. Тебя.

Стоя над ней, глядя в ее глаза, потемневшие от желания, я ощущаю жар, исходящий от ее тела. Он обжигает меня. Я хочу купаться в нем. Хочу, чтобы она стонала, кричала, повторяла мое имя. Хочу снова завоевать ее и стереть из ее памяти нашу размолвку.

Хочу сделать ее моей. Снова.

Но все по порядку.

– Ты ела сегодня что-нибудь? – Мне нужно знать.

– Сэндвич во время ланча.

Что ж, неплохо.

– Надо есть.

– Я, честное слово, не хочу сейчас… есть.

– Чего же вы хотите, мисс Стил? – Я наклоняю голову, и наши губы почти соприкасаются.

– Вероятно, вы догадываетесь, мистер Грей.

Она не ошиблась. Я подавляю стон и изо всех сил держу себя в руках. Мне хочется бросить ее на этот кухонный островок. Но я не шутил, когда сказал, что ей придется меня умолять. Она должна сказать мне, что ей хочется. Она должна облечь в слова свои чувства, потребности и желания. Я хочу узнать, что ей требуется для счастья. Я наклоняюсь, словно хочу поцеловать ее, но вместо этого шепчу ей на ушко:

– Хочешь, чтобы я поцеловал тебя, Анастейша?

– Да. – Прерывистый вздох.

– Куда?

– Везде.

– Говори конкретнее. Я уже сказал, что не дотронусь до тебя, пока ты не попросишь меня об этом и не скажешь, что я должен делать.

– Пожалуйста, – просит она.

Ну нет, детка. Я не намерен облегчать тебе задачу.

– Пожалуйста – что?

– Трогай меня.

– Где, малышка?

Она протягивает ко мне руки.

Нет.

Внутри меня взрывается тьма и хватает когтями за горло. Я инстинктивно отступаю на шаг назад, мое сердце бешено колотится, страх наполняет все тело.

Не дотрагивайся до меня. Не дотрагивайся до меня.

Черт.

– Нет, нет, – бормочу я.

Вот почему я устанавливаю правила.

– Что? – Она ничего не понимает.

– Нет. – Я качаю головой. Ведь она знает. Я вчера говорил ей. Как заставить ее понять, что она не должна дотрагиваться до меня.

– Совсем?

Она приближается ко мне на шаг, и я не знаю, что она собирается сделать. Мрак гложет меня изнутри, я снова отступаю, выставив перед собой руки, как бы для защиты.

Но улыбаюсь и умоляю ее.

– Смотри, Ана… – Но я не могу найти нужные слова.

Пожалуйста. Не касайся меня. Я не могу с этим справиться.

Проклятье. Как это мешает.

– Иногда ведь ты не против, – протестует она. – Может, я найду маркер, и мы отметим те места, которые не надо трогать?

Что ж, почему-то это никогда не приходило мне в голову.

– Идея интересная. Где твоя спальня? – Мне нужно срочно переменить тему.

Я киваю влево.

– Ты приняла таблетку?

У нее вытягивается лицо.

– Нет, – лепечет она Что!

После всех страданий, через которые мы прошли, не буду злиться на нее из-за этих чертовых таблеток! Но мне просто не верится, что она просто перестала их принимать.

– Понятно.

Это катастрофа. Что же мне теперь с ней делать, черт побери? Проклятье. Мне нужны презервативы.

– Ладно, давай что-нибудь поедим, – говорю я, решив, что мы пойдем куда-нибудь, и я пополню свой запас.

– Я думала, что мы ляжем в постель! Я хочу. – В ее голосе слышится обида.

– Знаю, малышка.

Но у нас два шага вперед и один назад.

Этот вечер пройдет не так, как я планировал. Возможно, я хотел слишком многого. Что ей делать с этим чертовым идиотом, который не выносит прикосновений? И что мне делать с растрепой, которая забывает принимать свои чертовы таблетки? Я не терплю презервативы.

Господи. Может, мы просто несовместимы.

Хватит негатива, Грей. Хватит!

Она кажется ужасно подавленной. Вдруг ловлю себя на том, что в глубине души доволен тем, что она сделала. По крайней мере она хочет меня. Я хватаю ее за запястья, завожу руки за спину и прижимаюсь к ней. Мне приятно ощущать всем телом ее стройную фигурку. Но она худая. Слишком худая.

– Тебе надо поесть, да и мне тоже. – К тому же ты совершенно выбила меня из колеи, когда пыталась прикоснуться ко мне. Мне надо прийти в себя, малышка. – К тому же предвкушение – ключ к соблазнению, и сейчас я наслаждаюсь отложенным удовлетворением. – Тем более без контрацептивов.

Она смотрит на меня несколько скептически.

Да, я знаю. Я все придумал.

– Я уже соблазнилась и хочу получить удовлетворение немедленно. Ну, пожалуйста, – хнычет она.

Она настоящая Ева: воплощение соблазна. Я крепче обнимаю ее, чувствую, что ее стало меньше. Меня это огорчает, тем более что винить в этом надо меня.

– Поешь. Ты слишком худая. – Я целую ее в лоб и разжимаю руки, размышляя, где бы нам поужинать.

– Я уже и так злюсь на тебя за приобретение издательства, а теперь к этому добавляется то, что ты заставляешь меня ждать, – бурчит она, надув губы.

– Маленькая злая мадам, – говорю я, зная, что она не понимает моего комплимента. – Ты почувствуешь себя лучше, когда хорошенько поешь.

– Я знаю, после чего я подобрею.

– Анастейша Стил, я шокирован. – Я изображаю возмущение и прикладываю руку к сердцу.

– Перестань меня дразнить. Это нечестно. – Неожиданно Ана меняет позу. – Я могу что-нибудь приготовить, – сказала она, – только нам придется купить…

– Купить?

– Да, что-нибудь.

– У тебя тут вообще нет ничего? – Боже мой, неудивительно, что она ничего не ела! – Тогда пошли в супермаркет.

Я резко поворачиваюсь, иду к двери и распахиваю ее перед Аной. Для меня такая ситуация кстати. Надо только найти аптеку.

– О’кей. О’кей, – бормочет она и выскакивает из квартиры.

Мы идем по улице, держась за руки. Сам себе удивляюсь. Рядом с ней я испытал целый спектр эмоций: от злости до страсти, страха и веселья. До появления Аны я был спокойным и уравновешенным, но жизнь моя текла монотонно. Все изменилось в ту минуту, когда она споткнулась и упала на пороге моего кабинета. Быть рядом с ней – все равно что оказаться в бурном море; мои чувства сталкивались, рассыпались, прибывали, убывали. Я едва различал право и лево, верх и низ. С Аной никогда не соскучишься. Мне лишь оставалось надеяться, что мое очерствевшее сердце справится с этим.

Мы проходим два квартала до супермаркета «У Эрни». Магазин маленький, набит покупателями. Судя по содержимому корзинок, это в основном одинокие мужики. И рядом с ними я, больше не одинок.

Эта мысль мне нравится.

Плетусь за Аной, тащу металлическую корзинку и наслаждаюсь видом попки в джинсах, такой крепкой и округлой. Особенно мне нравится, когда Ана наклоняется над прилавком с овощами и выбирает лук. Джинсовая ткань натягивается, из-за пояса выбивается блузка, обнажая кусочек безупречной бледной кожи.

Ох, что бы я сейчас сделал с этой попкой.

Ана озадаченно глядит на меня и интересуется, когда я в последний раз был в супермаркете. Она хочет приготовить жаренные с перемешиванием овощи, потому что это быстро. Ага, быстро? Я с усмешкой хожу за ней, с удовольствием глядя, как умело она выбирает все необходимое: сдавливает пальцами помидоры, нюхает перец. Когда мы идем на контроль, она спрашивает меня про моих сотрудников, давно ли они работают у меня. Зачем ей это надо?

– Тейлор – года четыре вроде бы. Миссис Джонс – тоже около того.

И спрашиваю:

– Почему у тебя дома шаром покати?

– Ты знаешь почему, – мрачнеет она.

– Это ведь ты ушла от меня, – напоминаю я. – Если бы ты осталась, мы бы скорее всего выяснили все спорные вещи и избежали нервотрепки.

– Знаю, – неохотно отзывается она.

Стою в очереди рядом с ней. Впереди нас женщина с двумя малышами, один из них непрестанно хнычет.

Боже. Как люди с этим справляются?

Мы могли бы просто поужинать где-нибудь. Вокруг достаточно ресторанов.

– Что мы будем пить? У тебя найдется что-нибудь? – спрашиваю я, потому что после погружения в реальную жизнь мне требуется алкоголь.

– Пиво… вроде…

– Я куплю вина.

Стараюсь держаться как можно дальше от орущего мальца, обвожу взглядом магазинчик и понимаю, здесь не продаются ни алкоголь, ни презервативы.

Проклятье.

– Хорошее вино продается тут рядом, – говорит Анастейша, когда я возвращаюсь с пустыми руками в очередь, которая даже не продвинулась. По-прежнему доминирует ноющий ребенок.

– Посмотрим, что у них есть.

Испытывая облегчение, что выбрался из адской дыры под названием «У Эрни», замечаю рядом с винной лавкой маленький магазинчик, торгующий мелочами. Захожу и покупаю две оставшиеся упаковки.

Слава богу. Две упаковки по две штуки.

Четыре раза, если мне повезет.

Не могу сдержать усмешки. Этого будет достаточно даже для ненасытной мисс Стил.

Я хватаю презервативы, плачу старику за прилавком и ухожу. В винном мне тоже везет. Там отличный выбор вин, и я обнаруживаю в холодильнике приличное пино гриджио.

Когда я возвращаюсь, Анастейша выходит из супермаркета.

– Дай-ка понесу. – Я беру обе сумки, и мы возвращаемся к Ане.

Она немного рассказывает мне, чем занималась на этой неделе. Ей, очевидно, нравится новая работа. К моему облегчению, она больше не заговаривает о моем приобретении SIP. В свою очередь, я не вспоминаю про ее козлоногого босса.

– Ты выглядишь совсем… одомашненным, – говорит она с плохо скрытым удивлением, когда мы входим на кухню.

Она смеется надо мной. Опять.

– В этом меня до сих пор никто не обвинял.

Ставлю сумки на кухонный островок, и Ана выкладывает продукты. Я хватаю вино. Хочу поскорее запить тоскливый привкус, который остался у меня от этого супермаркета. Ну-ка, где тут штопор?

– Я здесь недавно и не все знаю. Возможно, штопор лежит вон в том ящике. – У нее заняты руки, и она показывает на ящик подбородком.

Я смеюсь и нахожу штопор, довольный тем, что в мое отсутствие она не топила свое горе в спиртном. Ведь я видел, что бывает, когда она напивается.

Оборачиваюсь к ней, и она краснеет.

– О чем задумалась? – спрашиваю я, снимаю пиджак и бросаю его на диван.

– О том, как мало я тебя знаю.

– Ты знаешь меня лучше кого бы то ни было. – Она точно умеет читать меня так, как никто другой. Мне даже делается жутковато. Открываю бутылку, подражая лихому официанту из Портленда.

– Не думаю, что это так, – возражает она, продолжая разбирать сумки.

– Так, именно так, Анастейша. Я очень и очень замкнутый. – Мое прошлое виновато в том, что я так делаю. Что я так делал.

Наливаю вино в два бокала и один протягиваю ей.

– За нас… – Я поднимаю свой бокал.

– За нас. – Она отпивает глоток и продолжает хлопотать на кухне. Она в своей стихии. Я вспомнил, как она говорила, что готовила своему отцу.

– Тебе помочь?

Она косится на меня взглядом женщины, привыкшей все делать самостоятельно.

– Нет, все нормально… посиди.

– Я с удовольствием помогу.

Она не скрывает удивления.

– Тогда нарежь овощи.

Сказано так, словно она делает огромное одолжение. Пожалуй, она права, не доверяя мне. Я совершенно беспомощен на кухне. Моя мать, миссис Джонс, мои сабы – с тем или иным успехом – выполняли эту миссию.

– Я не умею готовить, – признаюсь я, разглядывая острый, словно бритва, нож, который Ана мне вручила.

– Тебе это и не нужно. – Она кладет передо мной доску и пару стручков красного сладкого перца.

Что мне делать со всем этим, черт побери? Какая у них странная форма.

– Ты никогда не нарезал овощи?

– Никогда.

Неожиданно ее это веселит.

– Тебе смешно?

– Оказывается, есть что-то, что я могу делать, а ты нет. Согласись, Кристиан, это забавно. Вот, я покажу тебе, как надо резать.

Она прижимается ко мне плечом, ее рука касается моей, и мое тело оживает.

Господи.

Я отодвигаюсь.

– Вот так. – Она разрезает стручок пополам и одним плавным поворотом ножа очищает от семян и перепонок.

– Хм, оказывается, все довольно просто.

– У тебя не должно возникнуть сложностей. – В ее тоне звучит шутливая насмешка.

Неужели она думает, что я не сумею нарезать овощи? Старательно берусь за дело.

Черт побери, эти семена не так-то просто вычистить. Труднее, чем я думал. А казалось, что так просто. Она протискивается мимо меня, чтобы взять вок, и трется ляжкой о мою ногу. Нарочно, не сомневаюсь, но изо всех сил игнорирую действие этого прикосновения на мое либидо и продолжаю аккуратно нарезать перец. Лезвие такое непослушное. Она идет обратно и на этот раз задевает меня бедром, потом снова, еще раз. Мой орел ликует и одобряет.

– Я знаю, что ты делаешь, Анастейша.

– Кажется, это называется приготовлением ужина, – отвечает она с невинным видом.

А-а. Игривая Анастейша. Неужели она наконец осознала свою власть надо мной?

Схватив другой нож, она присоединяется ко мне – чистит и режет чеснок, лук-шалот и зеленую фасоль. При этом использует любую возможность, чтобы прижаться ко мне.

– Ловко ты орудуешь, – бормочу я, принимаясь за второй стручок.

– Нарезаю? – Невинный взмах ресниц. – У меня многолетняя практика. – И она опять трется о меня, на этот раз попкой.

Вот так. Хватит.

Она берет овощи и кладет их рядом со слегка дымящейся сковородой.

– Анастейша, если ты проделаешь этот трюк еще раз, я овладею тобой прямо здесь, на полу кухни.

– Сначала ты должен попросить меня об этом.

– Это вызов мне?

– Возможно.

Ну-ну, мисс Стил. Продолжайте в том же духе.

Я кладу нож на доску и медленно иду к ней, пригвоздив ее своим взглядом. Ее губы раскрываются, а я останавливаюсь рядом с ней, буквально в дюйме, но не касаясь ее тела. Протягиваю руку и выключаю газ под сковородкой.

– Пожалуй, мы поедим позже. – Потому что прямо сейчас я собираюсь затрахать тебя до потери чувств. – Положи курятину в холодильник.

С трудом сглотнув, она берет миску с нарезанной курятиной, кое-как накрывает тарелкой и убирает. Я тихо встаю позади нее, чтобы оказаться прямо перед ней, когда она обернется.

– Так ты будешь просить меня? – шепчет она.

– Нет, Анастейша. – Я качаю головой. – Не буду. – Я гляжу на нее с высоты своего роста и сгораю от страсти.

Черт возьми, я хочу зарыться в нее.

Я вижу, как у нее расширяются зрачки и пылают от желания щеки. Она хочет меня. Я хочу ее. Она кусает губу, и я больше не выдерживаю. Схватив ее за бедра, я прижимаю ее к моей растущей эрекции. Она запускает руки мне в волосы и тянет к себе, к своему рту. Я толкаю ее к холодильнику и властно целую.

На вкус она такая сладкая, такая милая.

Она стонет прямо мне в рот, ее стон звучит для меня как призыв к пробуждению. Моя плоть твердеет еще сильнее. Я хватаю Ану за волосы, откидываю назад ее голову и еще глубже всовываю язык ей в рот. Ее язык сплетается с моим.

Блин – это так эротично, пронзительно, горячо. Я отстраняюсь от нее.

– Чего ты хочешь, Анастейша?

– Тебя.

– Где?

– В постели.

Меня не надо подталкивать. Я подхватываю ее на руки и несу в ее спальню. Я хочу видеть ее голой и пылающей страстью. Там осторожно ставлю ее возле кровати, включаю лампу и задергиваю бледно-кремовые шторы. Потом гляжу в окно на улицу и сознаю, что это та самая комната, на которую я смотрел во время моих безмолвных бдений из своего укрытия.

Она была здесь, одинокая, свернувшаяся в клубочек.

Я поворачиваюсь, и она глядит на меня. Глаза широко раскрыты. Она ждет. Пылает страстью.

– Что теперь? – спрашиваю я.

Она вспыхивает.

Я стою абсолютно тихо.

– Занимайся любовью, – говорит она после крошечной паузы.

– Как? Ты должна мне сказать, малышка.

Она нервно облизывает губы, и меня захлестывает новая волна желания.

Черт возьми – сосредоточься, Грей!

– Раздень меня, – говорит она.

Да! Запустив загнутый крючком указательный палец в вырез на ее блузке, стараясь не прикасаться к ее нежной коже, осторожно тяну на себя, вынуждая ее сделать шаг ко мне.

– Молодец.

Ее дыхание учащается, груди шевелятся под тканью. Ее потемневшие глаза полны страсти, как и мои. Я принимаюсь медленно расстегивать блузку. Она хватается за мои руки – вероятно, чтобы не упасть, – и смотрит на меня.

Да, так нормально, малышка. Только не дотрагивайся до моей груди.

Закончив возиться с пуговицами, я стягиваю блузку с ее плеч, и та падает на пол. Заставляя себя сдерживаться и не приласкать ее прекрасную грудь, я берусь за пояс ее джинсов, расстегиваю пуговицу и тяну вниз «молнию».

Я перебарываю желание швырнуть ее на кровать. Поиграю в ожидание. Она должна говорить со мной.

– Скажи мне, Анастейша, чего ты хочешь.

– Поцелуй меня отсюда досюда. – Она проводит пальцем от уха до ямки на горле.

С огромным удовольствием, мисс Стил.

Хватаю в горсть ее локоны, ласково тяну набок ее голову, наклоняюсь к шейке и ласкаю губами мочку уха. Она извивается от неги, а я уже оставляю сладкие и нежные поцелуи вдоль проведенной ею дорожки, а потом двигаюсь обратно. Она издает тихие горловые стоны.

Это страшно возбуждает.

Боже, я хочу раствориться в ней. Снова открыть ее для меня.

– Джинсы и трусики, – смущенно лепечет она, и я усмехаюсь возле ее горла. Удачная мысль.

Говори со мной, Ана.

Я в последний раз целую ее горло и встаю перед ней на колени, удивив ее. Запустив в джинсы большие пальцы, аккуратно стягиваю их, а потом и трусы. Любуюсь ее длинными ногами и восхитительной попкой, пока она сбрасывает с ног туфли и перешагивает через одежду. Ее глаза встречаются с моими. Я жду новой команды.

– Что теперь, Анастейша?

– Поцелуй меня, – отвечает она еле слышно.

– Куда?

– Ты знаешь.

Я прячу улыбку. Она в самом деле не может произнести это слово.

– Куда? – настаиваю я.

Она смущается еще сильнее, но с решительным и все же застывшим лицом показывает пальцем на свое сокровенное местечко.

– С огромным удовольствием, – смеюсь я, наслаждаясь ее смущением.

Медленно провожу пальцами вверх по ее ногам, потом хватаю ее за бедра и тяну их кверху, к моему рту.

Черт, я ощущаю запах ее возбуждения.

Мне уже и так было некомфортно в джинсах, но тут они вдруг стали малы на несколько размеров. Я веду языком по волосам на ее лобке (сумею ли я когда-нибудь убедить ее избавиться от них?), нахожу цель и начинаю лакомиться ею.

Господи, какая она милая. Офигенно милая.

Она стонет и вцепляется мне в волосы. Я не останавливаюсь. Мой язык гуляет вокруг ее клитора, дразнит, пробует.

– Кристиан, пожалуйста, – молит она.

Я замираю.

– Что «пожалуйста», Анастейша?

– Займись со мной любовью.

– Я и занимаюсь, – отвечаю я и тихонько дую на ее клитор.

– Нет, я хочу, чтобы ты вошел в меня.

– Точно?

– Пожалуйста.

Нет. Мне слишком нравится. Я продолжаю медленную, сладкую, похотливую пытку моей драгоценной, изысканной девочки.

– Кристиан… пожалуйста, – стонет она.

Я отпускаю ее и встаю; на моих губах осталась ее смазка, я гляжу на Ану затуманенным взором.

– Ну? – спрашиваю я.

– Что «ну»? – Она тяжело дышит.

– Я все еще одет.

Она в смущении открывает рот, не очень понимая, что я хочу от нее. Я поднимаю руки кверху: мол, сдаюсь.

Бери меня – я твой.

Она тянет руки к моей рубашке.

Черт побери. Нет. Я пячусь назад.

Я и сам забыл.

– Нет, нет, – протестую я.

Я имел в виду джинсы, детка. Она моргает, когда понимает, чего я прошу, и внезапно опускается на колени.

Ой! Ана. Что ты делаешь?

Неумело, неловкими пальцами она расстегивает ремень и ширинку и спускает джинсы.

А-а! Теперь у моего орла достаточно места.

Перешагиваю через джинсы и снимаю носки, а она стоит на коленях в позе повиновения. Что она придумала? Я стягиваю с себя трусы. Она протягивает руку, берет мое орудие и крепко сжимает, как я ей показывал.

Блин!

Она двигает рукой. Оу! Слишком резко. Почти болезненно. У меня вырывается стон, я напрягаюсь и закрываю глаза. Она стоит передо мной на коленях, я чувствую, как она держит меня… Это запредельно… Внезапно я чувствую на нем ее теплый, влажный рот. Она сосет. Слишком старательно.

– Ах… Ана… Ой, мягче. – Я ласково держу ее за затылок, и она глубже берет меня в рот, обхватывает губами, сильно сосет.

– Хватит, – шиплю я, у меня вырывается ругательство. Я выгибаю бедра, чтобы еще глубже войти в ее рот. Как хорошо.

Она делает это снова и снова, и это божественно. Она лижет язычком головку, дразня меня. Сегодня она все делает превосходно. Я нежусь под ласками ее умелого ротика и языка.

Боже. Как она хороша. Она снова берет меня глубоко в свой рот.

– Ана, хватит. Больше не надо, – говорю я сквозь стиснутые зубы.

Она лишает меня самоконтроля. Я не хочу сейчас кончать. Я хочу взорваться внутри ее, но она игнорирует меня и продолжает свои ласки.

Дразнит меня, блин!

– Ана, ты увлеклась. Так ты всего меня проглотишь, – рычу я.

Но она все-таки меня не слушается.

Хватит, женщина.

Схватив ее за плечи, я ставлю ее на ноги, быстро подхватываю и швыряю на кровать. Лезу в джинсы, вытаскиваю из заднего кармана презерватив, стягиваю через голову рубашку и бросаю рядом с джинсами. Ана распростерлась на кровати. Соблазнительно.

– Сними лифчик. – Она сразу садится и торопливо выполняет мою просьбу.

– Ляг. Я хочу посмотреть на тебя.

Она снова ложится на простыни, устремив на меня взгляд. Ее волосы растрепались и лежат на подушке, окружив голову восхитительным каштановым ореолом. От возбуждения ее тело окрасилось нежно-розовым. Соски затвердели и зовут меня; длинные ноги раздвинуты.

Она восхитительна.

Я рву фольгу и натягиваю резинку. Учащенно дыша, она наблюдает за моими действиями. Ждет меня.

– Красиво смотришься, Анастейша Стил.

И ты моя. Снова.

Забравшись на кровать, я целую ее лодыжки, коленки, ляжки, бедра, нежный животик, щекочу языком ее пупок. Она вознаграждает меня громкими стонами. Я лижу языком одну ее грудь, потом другую. Беру в рот сосок, ласкаю его, тяну, и он твердеет в моих губах. Я тяну еще сильнее; Ана, обезумев, извивается подо мной, кричит.

Потерпи, малышка.

Отпустив этот сосок, дарю свое внимание его близнецу.

– Кристиан, пожалуйста.

– Что «пожалуйста»? – бормочу я, уткнувшись в ее груди и наслаждаясь ее жаждой.

– Я хочу, чтобы ты был внутри меня.

– Прямо сейчас?

– Да-да, пожалуйста.

Она задыхается и отчаянно молит меня, как мне и хотелось. Я раздвигаю коленом ее ноги. Ах, я тоже хочу тебя, малышка. Я замираю над ней, готовый к действиям. Я хочу подольше насладиться этим моментом, когда я снова возвращаю себе мою прекрасную девочку, ее волшебное тело. Ее потемневшие, затуманенные глаза встречаются с моими, и я медленно, медленно вхожу в нее.

Блин. Какая она чудесная. Такая тугая. Такая сладкая.

Она приподнимает навстречу мне свои бедра, запрокидывает голову, выпячивает подбородок и беззвучно раскрывает рот. Она хватает меня за плечи и стонет, стонет без умолку. Какие прекрасные звуки. Я обхватываю руками ее виски, выхожу из нее и снова скольжу внутрь. Ее пальцы находят мои волосы, погружаются в них, а я медленно двигаюсь, наслаждаясь ее тесным теплом, наслаждаясь каждым ее дюймом.

Взгляд затуманен, рот раскрыт, дыхание неровное. Она великолепна.

– Быстрее, Кристиан, быстрее… пожалуйста, – умоляет она.

Твое желание для меня закон, малышка.

Мои губы находят ее, властно, по-хозяйски, и я ускоряю ритм – беспощадно, мстительно. Черт побери, как она прекрасна. Как я скучал по ней. Как я скучал по всему. Теперь я снова дома. Она – мой дом. Она для меня все. И я таю, входя в нее вновь и вновь.

Она разгорается, трепещет, достигая вершины.

Ох, малышка, да, да. У нее напрягаются ноги. Она близка к…

– Давай, малышка. Помоги мне, – шепчу я сквозь стиснутые зубы.

Она кричит, взрываясь вокруг меня, вонзает в меня ногти и еще крепче прижимается ко мне. Я тоже выливаю в нее свою жизнь и душу.

– Ана! Ох, Ана!

Мое тело расслабляется, придавливает ее своей тяжестью, я утыкаюсь носом в ее шею, вдыхаю восхитительный, умопомрачительный аромат Аны.

Она опять моя.

Моя.

Никто не заберет ее у меня, а я сделаю все, что в моей власти, чтобы ее удержать.

Отдышавшись, опираюсь на локти и беру Ану за руки. Ее глаза распахиваются навстречу мне. Сейчас они синее синего, ясные и сытые. Она дарит мне робкую улыбку, а я трусь кончиком носа об ее нос и пытаюсь найти слова, способные выразить мою благодарность. Не найдя ничего, я ласково целую ее в губы и с неохотой выхожу из нее.

– Я скучал по нашей близости.

– Я тоже, – признается она.

Я беру ее за подбородок и целую еще раз.

Спасибо тебе, спасибо, спасибо за то, что ты даешь мне второй шанс.

– Не бросай меня, – шепчу я. Никогда. И я переношусь в исповедальню и раскрываю свою темную тайну: мою потребность в ней.

– Хорошо, – отвечает она с нежной улыбкой, заставляющей сердце трепетать. Одним простым словом она исцеляет мою израненную душу. Я окрылен.

Моя судьба в твоих руках, Ана. Я весь в твоих руках с тех пор, как встретил тебя.

– Спасибо за айпад, – добавляет она, прерывая мои непростые размышления.

Это мой первый подарок, который она приняла с благодарностью.

– Я очень рад, что он тебе нравится, Анастейша.

– Какая у тебя самая любимая песня в подборке?

– Ну, это мой секрет, – дразню я. Пожалуй, песни «Колдплей», они самые классные.

Урчит в животе. Я жутко голоден, а я этого не терплю.

– Пойдем, девочка! Приготовь мне пожрать. Я умираю от голода. – Я сажусь и тяну ее к себе на колени.

– Девочка? – повторяет она, хихикая.

– Девочка. Еды мне. Скорее. Пожалуйста, – приказываю я грубым голосом, как пещерный человек, а сам вдыхаю запах ее волос.

– Ну, раз вы так просите, сэр, я немедленно примусь за готовку.

Она, извиваясь, слезает с моих коленей.

Оу!

Слезая, она задевает за подушку и сдвигает ее. Из-под нее появляется сдувшийся воздушный шарик с надписью «Чарли Танго». Я беру его и озадаченно смотрю на Ану. Откуда он у нее?

– Это мой шарик, – заявляет она.

Ах да, Андреа прислала шарик вместе с цветами, когда Ана и Кэтрин переехали в эту квартиру. Что он тут делает?

– В твоей постели?

– Да. Он составлял мне компанию.

– Счастливый «Чарли Танго», – улыбаюсь я.

Она отвечает на мою улыбку, запахивая халат на своем красивом теле.

– Это мой шарик, – предупреждает она, выходя из спальни.

Ишь какая собственница, эта мисс Стил!

Когда она уходит, я стаскиваю резинку и бросаю в мусорную корзину. Откидываюсь на подушки и рассматриваю шарик. Она хранила его и даже держала возле себя, когда спала. Каждый раз, когда я стоял возле ее дома, тоскуя по ней, она лежала на этой кровати, свернувшись калачиком, тосковала по мне и держала этот шарик.

Она любит меня.

Внезапно меня захлестывают противоречивые эмоции, а к горлу подступает паника.

Разве такое возможно?

Ведь она тебя не знает, Грей.

Черт побери.

Не зацикливайся на негативе. – В моем сознании возникают слова Флинна. – Фокусируй свое внимание на позитиве.

Что ж, она снова моя. Мне надо только удержать ее. Надеюсь, что мы проведем вместе все выходные и снова сблизимся.

Блин. Завтра я должен быть на отцовском мероприятии «Справимся вместе».

Я мог бы его пропустить – но тогда мать никогда мне этого не простит.

Интересно, захочет ли Ана со мной поехать?

Если она согласится, ей понадобится маска.

Поднимаю с пола телефон и пишу Тейлору. Я знаю, что в это утро он навещает свою дочку, но надеюсь, что он сможет достать для нас маску.

«Мне нужна маска для Анастейши к завтрашнему мероприятию.

Как ты думаешь, ты сможешь достать что-нибудь?»

Тейлор

«Да, сэр.

Я как раз знаю такое место».

«Превосходно».

Тейлор

«Какого цвета?»

«Серебристого или темно-синего».

Пока я пишу эти сообщения, меня посещает идея, которая может сработать – или не может.

«Ты мог бы достать мне еще и губную помаду?»

Тейлор

«Какого-то конкретного цвета?»

«Нет. На твой выбор».

Ана умеет готовить. Жареные овощи восхитительно вкусные. Поев, немного успокаиваюсь. Не помню, когда я был с ней таким спокойным и непринужденным. Мы с ней сидим на полу, слушаем музыку, льющуюся из моего айпода, едим и пьем охлажденное пино гриджио. Более того, мне радостно видеть, с каким аппетитом она ест. Она проголодалась не меньше моего.

– Как вкусно. – С удовольствием ем каждую вилку.

В ответ на комплимент она краснеет и убирает за ухо выбившуюся прядь.

– Обычно готовлю я. Кейт не любит с этим возиться.

Она сидит рядом со мной, поджав по-турецки ноги. На ней линялый халатик приятного кремового цвета. Когда Ана наклоняется вперед, он распахивается, и я любуюсь нежными шариками ее грудей.

Грей, веди себя хорошо.

– Тебя научила мать? – спрашиваю я.

– Не совсем, – смеется она. – Когда у меня проснулся интерес к кулинарии, моя мама жила с Супругом-номер-три в Техасе. А Рэй, если бы не я, питался бы тостами и фастфудом.

– Почему ты не осталась с матерью в Техасе?

– Ее муж Стив и я… – Она замолкает, ее лицо омрачается, по-видимому, неприятными воспоминаниями. Я жалею, что задал такой вопрос, и хочу переменить тему, но она продолжает: – Мы не ладили. И я скучала без Рэя. Ее брак со Стивом длился недолго. Вероятно, опомнилась. Она не любит говорить о нем, – спокойно добавляет Ана.

– Так что ты осталась у отчима.

– Я очень недолго жила в Техасе. Потом вернулась к Рэю.

– Похоже, ты заботилась о нем.

– Пожалуй.

– Ты привыкла заботиться о других.

Но ведь надо все наоборот.

Она поворачивается и смотрит на меня.

– В чем дело? – Она озабочена.

– Я хочу заботиться о тебе. – Во всех отношениях. Простые слова, но за ними стоит все, что мне дорого. Кажется, она растерялась.

– Я уже заметила, – шепчет она. – Только ты делаешь это странным образом.

– По-другому я не умею. – Я только учусь. Такие отношения – новая для меня сфера. Я не знаю правила. А прямо сейчас я хочу заботиться об Анастейше и подарить ей весь мир.

– Я все-таки злюсь на тебя за покупку SIP.

– Знаю, малышка, но твоя злость меня не остановит.

– Что я скажу моим коллегам, Джеку? – Она серьезно обеспокоена. Но тут в моей памяти всплывает та картинка: Хайд сидит в баре, прижимается к ней, скалит зубы, обхаживает.

– Этот хрен еще у меня дождется.

– Кристиан! Он мой босс.

Скоро он перестанет им быть.

Она хмурится на меня, а я не хочу ее сердить. Нам так классно вместе. «Как вы расслабляетесь?» – спросила она у меня во время интервью. Ну, Ана, вот так я и расслабляюсь, сижу с тобой на полу, ем жареную курятину. Она все еще хмурится, размышляет над ситуацией, сложившейся на работе, несомненно, обдумывает, что сказать об этом коллегам.

Я решил предложить ей простое решение.

– Не говори им.

– Чего не говорить?

– Что я их купил. Договор о намерениях был подписан вчера. О сделке будет объявлено через четыре недели, когда руководство SIP выполнит кое-какие условия и внесет изменения в издательскую политику.

– О-о… я могу оказаться без работы? – встревожилась она.

– Искренне сомневаюсь в этом. – Не окажешься, если этого не хочешь.

Она щурит глаза.

– Если я найду другую работу, ты купишь и ту компанию?

– Но ведь ты не собираешься уходить, верно? – Господи, я потратил целое состояние на приобретение этой фирмы, а она говорит, что уйдет!

– Возможно. Я не уверена, что ты позволишь мне выбирать.

– Да, я куплю и ту компанию.

Это может дорого мне обойтись.

– Тебе не кажется, что ты переходишь все пределы разумного? – В ее голосе звучит легкий сарказм.

Может быть…

Она права.

– Да. Я полностью отдаю себе отчет в том, как это выглядит, – признаюсь я.

– Спасибо доктору Флинну, – бормочет она, закатывая глаза от досады. Я хочу отругать ее за это, но она встает и протягивает руку за моей пустой чашкой.

– Десерт хочешь? – говорит она с натянутой улыбкой.

– Конечно! Ты можешь мне что-то предложить? – усмехаюсь я, игнорируя ее недовольство.

Ты лучший десерт, малышка.

– Не меня, – поспешно говорит она, словно прочитав мои мысли. – У меня есть мороженое. Между прочим, ванильное, – добавляет она и смеется, словно вспомнила старую шутку.

Ого, Ана. Ситуация исправляется.

– В самом деле? Думаю, мы можем придумать что-нибудь интересное.

Будет прикольно. Я вскакиваю с ковра, предвкушая новую забаву. Действующие лица:

Она.

Я.

Мы с ней.

– Я могу остаться? – спрашиваю я.

– Что ты имеешь в виду?

– У тебя, на ночь?

– По-моему, это предполагалось с самого начала.

– Хорошо. Где мороженое?

– В духовке. – К ней вернулась ее ехидная усмешка.

Ну, Анастейша Стил, у меня зудит и чешется ладонь.

– Сарказм – низшая форма остроумия, мисс Стил. Я ведь могу и отшлепать тебя.

Она вскидывает брови.

– Ты захватил с собой серебряные шарики?

Меня разбирает смех. Вот это хорошая новость. Значит, она нормально относится к справедливым наказаниям. Но мы отложим это на другой раз. Я хлопаю себя по карманам рубашки и джинсов, словно ищу шарики.

– Знаешь, как это ни смешно, но я не ношу с собой запасной комплект. В офисе он мне без надобности.

Она ахает и изображает удивление.

– Очень рада это слышать, мистер Грей. А еще, кажется, вы сказали, что сарказм – низшая форма остроумия.

– Анастейша, мой новый девиз таков: «Если ты не можешь одолеть кого-то, присоединись к нему».

Она раскрывает рот. И молчит, онемев.

Да!

Почему мне с ней так весело?

Я направляюсь к холодильнику, ухмыляясь как дурак, открываю морозилку и достаю коробку ванильного мороженого «Бен & Джерри».

– Это нам подойдет. – Я показываю коробку. – «Бен & Джерри & Ана». – Достаю из ящика стола ложку.

Поднимаю глаза на Ану. Читаю жадность в ее глазах и не знаю, к чему эта жадность относится – ко мне или к мороженому. Надеюсь, к нам обоим.

Пора поиграть, детка.

– По-моему, тебе сейчас слишком жарко. Ты перегрелась. Я буду охлаждать тебя. Пойдем.

Протягиваю ей руку и с восторгом вижу, как она берет ее. Она тоже хочет играть.

В спальне полумрак, ночник на столике совсем тусклый. Возможно, раньше Ану это устраивало, но, судя по ее недавнему поведению, теперь она меньше робеет и не стесняется своей наготы. Ставлю мороженое на ночной столик, снимаю с кровати пуховое одеяло и обе подушки, кладу их горкой на пол.

– У тебя ведь найдется смена простыней, верно?

Она кивает, наблюдая за мной из дверей. На кровати лежит съежившийся «Чарли Танго».

– Не испачкай мой шарик! – предупреждает она, когда я беру его в руки.

Я бросаю шарик и смотрю, как тот плавно падает на одеяло.

– И не собираюсь, малышка. Я испачкаю тебя и эти простыни. – Мы все будем липкими, простыни тоже.

Теперь важный вопрос: захочет ли она?

– Я привяжу тебя, согласна? – шепчу я.

В наступившей тишине я слышу, как она тихонько охает.

О, этот звук.

– Ладно, – разрешает она.

– Только руки. К кровати. Мне так нужно.

– Ладно, – повторяет она.

Я иду к ней, глядя ей в глаза.

– Мы возьмем вот это.

Я хватаюсь за пояс ее халата и медленно тяну. Халат распахивается, обнажая тело Аны, я снова тяну и вытаскиваю пояс из петель. Легким движением сталкиваю халат с ее плеч, и тот ложится у ног. Ана не прячет глаза и не делает попытку прикрыть тело.

Молодец, Ана.

Провожу костяшками пальцев по ее щеке. У нее такая гладкая кожа, словно атласная. Я быстро целую ее в губы.

– Ложись на спину.

Пора начинать, малышка.

Я чувствую волнение Аны, когда она выполняет то, что я говорю, и ложится на кровать. Стоя над ней, я пользуюсь моментом и любуюсь ею.

Моя девочка.

Моя изумительная девочка. Длинные ноги, тонкая талия, превосходная грудь. Безупречная кожа сияет даже в полумраке, а в глазах горит страсть. Ана ждет продолжения.

Как мне повезло. Какой я счастливый.

Мое тело наливается мужской силой.

– Я могу смотреть на тебя весь день, Анастейша.

Ползу по матрасу, который проминается под моими коленями, и сажусь верхом на Ану.

– Руки над головой, – командую я.

Она немедленно подчиняется, и я обвязываю концом пояса ее левое запястье и продеваю ткань через металлические прутья в изголовье кровати. Резко дергаю, ее рука вытягивается. Так же крепко привязываю и правое запястье.

Вот так.

Какое прекрасное зрелище…

Полный благодарности, я быстро чмокаю ее в губы и слезаю с кровати. Выпрямляюсь и стаскиваю через голову рубашку. Расстегиваю джинсы и сбрасываю их на пол. Кладу на столик презерватив.

Ладно. Что дальше?

Снова встав в изножье кровати, я хватаю ее за лодыжки и тяну на себя. Теперь ее руки окончательно вытянулись. Чем меньше она сможет двигаться, тем острее будут ее ощущения.

– Так-то лучше, – бормочу я.

Взяв мороженое и ложку, возвращаюсь на кровать и опять сажусь на Ану верхом. Она закусывает нижнюю губу, когда я поднимаю крышку и пытаюсь воткнуть ложку в ванильную массу.

– Хм-м… оно еще твердовато. – Я прикидываю, не намазать ли мне мороженым мое орудие, а потом вставить ей в рот. Но оно холодное, и эффект может получиться нежелательный – от холода я просто съежусь.

Получится неинтересно.

– Великолепно. – Я облизываю губы, мороженое тает у меня во рту. – Поразительно, каким вкусным может быть простое ванильное мороженое. – Я гляжу на Ану. Она улыбается мне, ее лицо светится от радости. – Хочешь попробовать?

Она кивает – по-моему, как-то неуверенно.

Зачерпываю еще одну ложку и протягиваю ей. Она открывает рот, и тогда я быстро проглатываю его. Это все равно что отобрать у малыша конфетку.

– Слишком вкусно, чтобы делиться, – дразню я.

– Эй! – протестует она.

– Как, мисс Стил, вы любите ванильное мороженое?

– Да, – отвечает она и удивляет меня, пытаясь сбросить с себя. Но у нас слишком разные весовые категории.

Я смеюсь.

– Ах, мы сердимся! Я бы поостерегся на твоем месте.

Она затихает.

– Хочу мороженого! – хнычет она и обиженно на-дувает губки.

– Ладно уж, мисс Стил, ведь вы так порадовали меня сегодня. – Я зачерпываю мороженое и подношу ложку к ее губам. Она с удивлением смотрит на меня, но раскрывает губы, и я кладу мороженое в ее рот. Моя эрекция усиливается, когда я воображаю, как эти губки смыкаются вокруг меня.

Всему свое время, Грей.

Ласково вынимаю ложку из ее рта и зачерпываю еще мороженого. Ана с жадностью съедает вторую ложку. Оно уже не такое твердое и начинает подтаивать от тепла моей руки, которая держит коробку. Я медленно кормлю ее еще одной ложкой мороженого.

– Эге, вот как можно заставить тебя есть – путем принудительного кормления. Надо иметь это в виду.

Она плотно сжимает губы, когда я предлагаю ей еще. В глазах сверкает вызов, она мотает головой. Наелась. Я наклоняю ложку над Аной. Растаявшее мороженое капает ей на горло, на ключицы. У нее раскрывается рот.

О да, малышка.

Наклонившись, слизываю мороженое языком.

– Хм-м. Мисс Стил, оказывается, так мороженое еще вкуснее.

Она пытается освободить руки, дергает за пояс, но путы крепко ее держат. Следующую ложку я выливаю на ее груди и соски и с удовольствием наблюдаю, как каждый сосок напрягается от холода. Обратной стороной ложки я размазываю мороженое по ее коже. Ана извивается подо мной.

– Холодно? – спрашиваю я и, не дожидаясь ответа, слизываю сладкие струйки, сосу ее груди, тяну губами за соски. Она закрывает глаза и стонет.

– Поделиться с тобой? – Я беру в рот полную ложку мороженого, немного проглатываю, потом целую Ану и всовываю свой язык и мороженое в ее ждущий рот.

Бен & Джерри &. Ана.

Изощренно.

Я выпрямляюсь и отодвигаюсь назад. Теперь я сижу на ее ляжках и лью из ложки растаявшее мороженое так, чтобы образовалась дорожка от горла до середины живота. Большой комок я кладу на пупок Аны. Ее глаза широко раскрываются, я вижу в них удивление и страсть.

– Ну вот, – предупреждаю я. – Лежи спокойно, иначе все мороженое окажется на постели.

Я опять кладу в рот полную ложку и возвращаюсь к ее грудям, сосу своими холодными губами и языком поочередно каждый сосок. Вылизываю ее тело там, где остались капли мороженого. Она извивается подо мной, ее бедра пульсируют в знакомом ритме.

Ох, малышка, если ты будешь лежать тихо, ты почувствуешь все еще сильнее.

Я съедаю остатки мороженого с ее пупка и вылизываю его языком.

Она липкая. Но не всюду.

Пока еще.

Я стою на коленях между ее ляжками и делаю новую дорожку из мороженого от пупка через лобок к конечной цели. Капаю остатками мороженого на ее набухший клитор. Ана громко кричит и напрягает ноги.

– Тише, тише. – Наклонившись, я медленно дочиста вылизываю ее тело.

– Ох… пожалуйста… Кристиан…

– Я знаю, малышка, знаю, – шепчу я, а язык делает свое дело.

Ее ноги снова напрягаются. Она вот-вот кончит.

Отставив коробку с мороженым (та тут же падает на пол), я вставляю в нее один палец, потом другой, наслаждаясь теплом, сочностью и готовностью принять меня, и ласкаю ее, щупаю, зная, что она близка к оргазму, что он неминуем.

– Вот так, – бормочу я, а мои пальцы медленно входят и выходят из нее.

Она издает сдавленный крик, ее тело бьется в конвульсиях вокруг моих пальцев.

Да.

Я убираю руку и беру пакетик из фольги. И хотя не терплю эти резинки, натягиваю ее на себя за секунду. Стою над ней, жду, когда она опомнится от оргазма, потом резко вхожу в нее.

– О да! – У меня вырывается стон блаженства.

Она божественная.

Моя богиня.

Но она вся липкая. Вся. Я прилипаю к ней при каждом касании, и это немного мешает. Я выхожу из нее и ставлю ее на локти и колени.

– Вот так, – бормочу я и развязываю пояс.

Теперь ее руки свободны. И тогда я сажаю ее спиной вперед на себя. Обхватываю ладонями ее груди, мягко тереблю соски. Она со стонами запрокидывает голову, на мое плечо. Я ласкаю ее, покусываю ей шею и одновременно двигаю бедрами, медленно входя в нее все глубже и глубже. Она пахнет яблоками, ванилью и Аной.

Мой любимый запах.

– Знаешь ли ты, как много для меня значишь? – шепчу я ей на ухо, когда она в экстазе запрокидывает голову.

– Нет, – шепчет она.

Я смеюсь и шутливо сжимаю пальцами ее горло.

– Знаешь, знаешь. Я никуда тебя не отпущу.

Никогда.

Я люблю тебя.

– Ты моя, Анастейша.

– Да, твоя.

– Я забочусь обо всем, что принадлежит мне, – шепчу я и кусаю ее за мочку уха.

Она вскрикивает.

– Правильно, малышка, я хочу слышать твой голос.

Я хочу заботиться о тебе.

Одной рукой обнимаю ее за талию, прижимая к себе, другой хватаю за бедро. И продолжаю входить в нее. Вместе со мной она поднимается и падает, кричит, стонет. Пот течет по моей спине, со лба, по груди, наши руки скользят по телу, когда она садится верхом на меня. Она сжимает кулаки и замирает, ее ноги сжимают меня, глаза закрыты, она беззвучно кричит.

– Давай, малышка, – рычу я сквозь стиснутые зубы, и после этого она взрывается, выкрикнув искаженную версию моего имени. Я следую за ней, и мы вместе погружаемся в блаженную агонию.

Мы лежим без сил на кровати, я обнимаю ее. Мы тяжело дышим, липкие, сладкие. Ее волосы щекочут мне губы. Я вздыхаю.

Неужели так будет всегда?

С ума сойти.

Я закрываю глаза и наслаждаюсь этими мирными, спокойными минутами.

Через некоторое время она шевелится.

– Я боюсь моей любви к тебе, – бормочет Ана. Она чуть хрипит.

– Я тоже. – Больше, чем ты думаешь.

– Вдруг ты меня бросишь?

Что? Почему это я брошу ее? Я пропаду без нее.

– Я никуда не денусь, Анастейша. По-моему, я даже не смогу никогда насытиться тобой.

Она поворачивается в моих объятиях и глядит на меня. О чем она думает в это мгновение? Понятия не имею. Она тянется ко мне и целует. Нежно целует.

Что она думает, черт побери?

Заправляю ей за ухо прядь волос. Как мне убедить ее, что я с ней надолго, что я не брошу ее и буду с ней столько, сколько она захочет.

– Мне никогда еще не было так плохо, как после нашей ссоры, Анастейша, когда ты ушла. Я сделаю все, что угодно, горы сдвину, лишь бы не страдать вновь, как в тот раз.

Кошмары. Сознание своей вины. Отчаяние, затягивавшее меня в бездонную пропасть.

Блин. Возьми себя в руки, Грей.

Нет. Я больше никогда не хочу, чтобы это повторилось.

Она опять касается меня губами, и поцелуй успокаивает меня.

Не думай об этом, Грей. Думай о чем-нибудь другом.

Тут я вспоминаю о бале-маскараде, который устраивают родители.

– Ты поедешь со мной завтра к моему отцу на торжественный летний прием? Это ежегодная благотворительная акция. Я уже обещал, что приду. – Затаив дыхание, жду ее ответа.

Это свидание.

Настоящее свидание.

– Конечно, пойду. – Лицо Аны озаряется радостью, но тут же тускнеет.

– Что ты помрачнела?

– Так, ничего.

– Скажи мне, – настаиваю я.

– Мне нечего надеть.

Да. Верно.

– Ты не обижайся и не сердись, но у меня дома остались все вещи, купленные для тебя. Я уверен, что там найдется парочка платьев.

– Да ладно? – Она недовольно надувает губы.

– Да, у меня не поднимались руки избавиться от них.

– Почему?

Ты знаешь почему, Ана. Я глажу ее волосы, надеясь, что она поймет. Я хотел, чтобы ты вернулась, вот и берег их для тебя.

Она сокрушенно качает головой.

– Вы, как всегда, непредсказуемы, мистер Грей.

Я хохочу, потому что это верно. Кроме того, я мог бы сказать ей то же самое.

– Я вся в мороженом. Приму душ.

– Я тоже.

– Жалко, что мы не поместимся там вдвоем. Ты ступай, а я постелю чистое белье.

Ее ванная по размеру почти такая же, как моя душевая кабина. А таких крошечных душевых кабин, как здесь, я вообще не видел. Я практически упираюсь лицом в головку душа. Зато обнаруживаю источник благоухания ее волос. Шампунь «Зеленое яблоко». Стоя под струями душа, открываю крышку флакона, закрываю глаза и с наслаждением вдыхаю аромат.

Ана.

Пожалуй, надо добавить этот шампунь в список миссис Джонс. Я открываю глаза. Ана глядит на меня, уперев руки в бока. К моему разочарованию, она надела халатик.

– Какая маленькая кабина, – сетую я.

– Я ведь тебе говорила. Ты нюхал мой шампунь?

– Возможно, – усмехаюсь я.

Она смеется и протягивает мне полотенце; на нем рисунок – корешки классических книг. Ана прежде всего библиофил. Я быстро чмокаю ее и обертываю полотенце вокруг талии.

– Возвращайся быстрее. Очень прошу.

Лежа в ее постели, я разглядываю комнату. Вид нежилой. Три стены кирпичные, четвертая бетонная – и все голые. Ане было некогда наводить уют, распаковывать вещи. У нее была депрессия. И виноват в этом я.

Я закрываю глаза.

Я хочу, чтобы она была счастлива.

Счастливая Ана.

Я улыбаюсь.

Суббота, 11 июня 2011 г.

Ана сидит рядом со мной. Сияющая. Милая. Моя. В белом атласном платье. Мы летим в «Чарли Танго», догоняем зарю. Догоняем тьму. Догоняем зарю. Тьму. Летим высоко над облаками. Над нами высится звездный купол. У Аны рыжеватые волосы, как на картинах Тициана, в лучах заходящего солнца они кажутся еще красивее. Весь мир у наших ног, и я хочу подарить ей этот мир. В ее глазах – восторг. Я выполняю переворот через крыло, и мы оказываемся в моем планере, летим вниз головой. Смотри на мир, Ана. Я хочу показать тебе мир. Она смеется. Хихикает. Довольная. Ее волосы свисают с головы рыжеватым водопадом. Еще, просит она. И я повинуюсь. Мы крутимся, крутимся, крутимся. Но тут она кричит. Она с ужасом глядит на меня. Ее лицо искажено. На нем страх. Недовольство. Мной.

Мной?

Нет.

Нет.

Она кричит.

Я просыпаюсь. Бешено колотится сердце. Ана ворочается, мечется рядом со мной, из ее рта вырывается жуткий, нечеловеческий крик, от которого встают дыбом все волоски на теле. При неверном свете городских огней я вижу, что она все еще спит. Я сажусь и осторожно трясу ее.

– Что с тобой, Ана?

Она внезапно просыпается. Хватает ртом воздух. В ее глазах дикий испуг.

– Ну, пришла в себя? Тебе приснился плохой сон.

– А-а, – шепчет она, когда ее взгляд фокусируется на мне. Ресницы трепещут, будто крылья колибри. Я протягиваю руку за ее спину и включаю лампу. Она щурится от неяркого света.

– Та девушка, – хрипло говорит она, заглядывая мне в глаза.

– Что-что? Какая девушка? – Мне хочется обнять ее и прогнать поцелуями ее кошмары, но я сдерживаюсь.

Она снова моргает, а ее голос звучит уже звонче и без испуга.

– Сегодня вечером, когда я уходила с работы, возле SIP стояла девушка. Она выглядела почти как я, правда, не совсем.

У меня бегут мурашки по спине.

Лейла.

– Когда это было? – спрашиваю я, выпрямляясь.

– Сегодня вечером, когда я уходила с работы. – Она встревожена. – Ты ее знаешь?

– Да. – Какого черта? Что еще там Лейла задумала? Зачем она разыскала Ану?

– Кто она? – спрашивает Ана.

Надо позвонить Уэлчу. Во время нашего утреннего разговора он ничего не знал про Лейлу, где она и что с ней. Его люди безуспешно ее ищут.

– Кто она? – настаивает Ана.

Проклятье. Она точно не отстанет, пока не получит ответ. Почему Анастейша не рассказала мне об этом раньше?

– Лейла.

Морщинка между бровей делается глубже.

– Та девушка, которая записала «Токсик» на твой плеер?

– Да. Она что-нибудь тебе говорила?

– Она сказала «Что в тебе есть такого, чего нет у меня?», а когда я спросила, кто она, ответила «Никто».

Господи, Лейла, что ты вытворяешь? Я должен позвонить Уэлчу.

Я слезаю с кровати и натягиваю джинсы.

В гостиной достаю из кармана пиджака телефон. Уэлч отвечает со второго гудка, и я уже не беспокоюсь, что позвонил ему в пять утра. Вероятно, он не спал.

– Мистер Грей, – говорит он; его голос хриплый, как всегда.

– Извини, что я звоню тебе так рано. – Я начинаю мерить шагами маленькую квартирку.

– Сон – не моя сильная сторона, мистер Грей.

– Я понял. Дело в Лейле. Она подстерегла мою подругу, Анастейшу Стил.

– Где это было? Возле ее офиса? Или возле ее дома? Когда это случилось?

– Да. Возле SIP вчера… ранним вечером.

Оглядываюсь. Ана, одетая только в мою рубашку, стоит возле кухонного островка и глядит на меня. Я не отрываю от нее глаз, продолжая свой разговор. На ее лице вижу смесь любопытства и страдания. Она выглядит волшебно.

– Назовите точное время? – спрашивает Уэлч.

Я повторяю Ане этот вопрос.

– Примерно без десяти шесть, – бормочет она.

– Ты слышишь? – спрашиваю я Уэлча.

– Нет.

– Без десяти шесть, – повторяю я.

– Значит, она разузнала, где работает мисс Стил.

– Выясни как…

– В газете были фото, где вы вдвоем.

– Да.

Ана наклоняет голову набок и откидывает назад волосы, слушая мои ответы.

– Как вы думаете, нам нужно позаботиться о безопасности мисс Стил? – спрашивает Уэлч.

– Я бы этого не сказал, но ведь и тогда я не мог по-думать, что она способна на такое.

– Сэр, я считаю, что вам нужно подумать о дополнительной охране для нее.

– Я не слишком представляю себе, что она согласится на это. – Я гляжу на Ану. Она скрестила руки на груди; ее груди четко вырисовываются под тонкой хлопковой рубашкой.

– Я бы усилил и вашу охрану, сэр. Вы поговорите с Анастейшей? Расскажете ей об опасности, которая может ей грозить?

– Да, я поговорю.

Ана прикусывает губу. Лучше бы она этого не делала. Меня это отвлекает.

– Я свяжусь с мистером Тейлором и миссис Джонс в более разумное время.

– Да.

– Между тем мне потребуются новые сотрудники.

– Знаю. – Я вздыхаю.

– Мы начнем с магазинов и кафе возле SIP. Поспрашиваем. Может, кто-нибудь обратил на нее внимание. Это станет для нас ниточкой, которую мы так долго искали.

– Выясни и сообщи мне. Обязательно найди ее, Уэлч, она в беде. Найди ее.

Я заканчиваю разговор и гляжу на Ану. Спутанные волосы падают на ее плечи, длинные ноги кажутся бледными в тусклом свете, падающем из коридора. Я вспоминаю, как эти ноги обхватывали меня.

– Хочешь чаю? – спрашивает она.

– Вообще-то я хочу вернуться в постель. – И забыть всю эту дребедень вокруг Лейлы.

– Знаешь, мне нужно выпить чашечку чая. Присоединишься? – Она идет к плите, берет чайник и наливает в него воду.

Не хочу я твоего чертова чая. Я хочу чувствовать твое тепло и забыть про Лейлу.

Ана устремляет на меня колючий взгляд, и я понимаю, что она ждет от меня ответа насчет чая.

– Да, пожалуй, выпью. – Даже я сам слышу раздражение в голосе.

Что Лейле надо от Аны?

И почему Уэлч не смог ее найти?

– В чем дело? – спрашивает Ана через пару минут. В руке она держит знакомую мне чашку.

Ана. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты волновалась из-за этого.

– Ты не хочешь говорить? – не унимается она.

– Нет.

– Почему?

– Потому что это не должно тебя касаться. Я не хочу впутывать тебя в эту историю.

– Хоть и не должно, все равно уже коснулось. Ведь она разыскала именно меня и поджидала возле моей работы. Как она про меня узнала? Откуда знает, где я работаю? Поэтому я имею право требовать от тебя объяснения, что происходит.

У нее на все находятся аргументы.

– Пожалуйста, – просит она.

Ох, Ана. Ана. Ана. Зачем ты это делаешь?

Ее яркие голубые глаза прожигают меня.

Черт. Я не могу отказать этим глазам.

– Ладно. – Твоя взяла. – Вообще-то я представления не имею, как она тебя нашла. Может, видела наше фото в Портленде, не знаю. – После минутного колебания продолжаю: – Когда я был с тобой в Джорджии, Лейла без предупреждения явилась ко мне домой и устроила сцену Гейл.

– Гейл?

– Миссис Джонс.

– Как это «устроила сцену»?

Я досадливо морщусь.

– Скажи. Ты что-то скрываешь. – В ее голосе слышится настойчивость.

– Ана, я…

Почему она так злится? Я вообще не хочу вмешивать ее в это. Она не понимает, что проблемы Лейлы ее не касаются, что это мои проблемы. Лейла решила устроить суицид в моей квартире, и в тот момент я был в отъезде и не мог ей помочь; она зачем-то звала меня.

– Ну, пожалуйста! – Ана возобновила свой напор.

Я вздохнул от отчаяния и сказал, что Лейла пыталась покончить с собой.

– Не может быть!

– Гейл отвезла ее в госпиталь. Но Лейла ушла оттуда еще до моего возвращения. Врач, лечивший ее, назвал этот поступок типичным криком о помощи. Он не верит, что она и вправду шла на риск, и считает, что она лишь стоит на пороге суицидального мышления. Но я не уверен. Я пытаюсь отыскать ее и как-то помочь.

– Она что-нибудь сказала миссис Джонс?

– Так, пару слов.

– Ты не можешь ее найти? А если через ее семью?

– Они не знают, где она. Не знает и ее муж.

– Муж? – восклицает она.

– Да. – Лживая задница. – Она года два как замужем.

– Так она, замужняя женщина, была с тобой?

– Нет! Господи, нет. Она была со мной года три назад. Потом мы расстались, и она вскоре вышла замуж за этого парня. – Я говорил тебе, малышка, что ни с кем не делюсь. У меня только один раз была связь с замужней женщиной, и все кончилось плохо.

– Так почему же она теперь пыталась привлечь твое внимание?

– Не знаю. Нам лишь удалось узнать, что четыре месяца назад она сбежала от мужа.

Ана берет в руку чайную ложку и взмахивает ею, обращаясь ко мне:

– Подожди, значит, она не была твоей сабой уже три года?

– Два с половиной.

– Но ей захотелось стать твоей законной женой.

– Да.

– А ты ни в какую.

– Ну, сама знаешь.

– И тогда она ушла от тебя.

– Да.

– Так почему же она снова к тебе вернулась?

– Не знаю. – Она хотела большего, но я не мог дать ей это. Может, она увидела меня с тобой?

– Но ты подозреваешь…

– Я подозреваю, что это как-то связано с тобой. – Но я могу ошибаться.

Теперь мы можем вернуться в постель?

Ана рассматривает меня, обводит взглядом мою грудь. Но я игнорирую ее взгляды и задаю вопрос, который не давал мне покоя с тех пор, как она мне сообщила, что видела Лейлу:

– Почему ты не сказала мне вчера?

Ана проявляет милосердие и виновато пожимает плечами.

– Забыла. Понимаешь, тот междусобойчик после работы, в конце моей первой рабочей недели. Потом ты появился в баре. Твой… тестостеронный клинч с Джеком; потом мы приехали сюда. Та встреча совсем выскользнула из моей памяти. Ты заставляешь меня забыть обо всем.

Я бы тоже хотел забыть сейчас обо всем. Давай вернемся в постель.

– Тестостеронный клинч? – удивленно повторяю я.

– Да. Кто дальше пустит струю.

– Я тебе покажу тестостеронный клинч, – обещаю я, понизив голос.

– Разве ты не будешь пить чай? – Она протягивает мне чашку.

– Нет, Анастейша, не буду. – Я хочу тебя. Немедленно. – Забудь о ней. Пойдем.

Я протягиваю руку. Она ставит чашку на стол и вкладывает свою руку в мою.

В спальне я стягиваю с нее свою рубашку.

– Мне нравится, когда ты носишь мою одежду, – шепчу я.

– Мне нравится ходить в ней. Она пахнет тобой.

Я беру ее голову в ладони и целую ее в губы.

Я хочу заставить ее забыть про Лейлу.

Я хочу забыть про Лейлу.

Я подхватываю ее на руки и иду к бетонной стене.

– Обхвати меня ногами, малышка, – приказываю я.

Я открываю глаза. Комната залита утренним светом. Ана уже проснулась. Она лежит рядом со мной, в моих объятиях.

– Привет, – говорит она с виноватой усмешкой.

– Привет, – настороженно отвечаю я. – Что ты делаешь?

– Смотрю на тебя.

Она проводит рукой по моему животу – от пупка вниз. И мое тело оживает.

Ого!

Я хватаю ее за руку.

Наверняка у нее все болит после вчерашнего.

Она облизывает губы, и ее виноватая усмешка сменяется сладострастной улыбкой.

Может, и не болит.

Кстати, просыпаться рядом с Анастейшей Стил весьма удобно. Я ложусь на нее и хватаю за запястья. Она извивается подо мной.

– Кажется, мисс Стил, вы задумали что-то нехорошее.

– Я люблю думать о нехорошем, когда лежу рядом с тобой.

Каждое ее слово сладко отзывается в моем паху. Словно она адресует их ему.

– Правда? – спрашиваю я и легонько целую ее в губы. Она кивает. О, моя прекрасная девочка. – Секс или завтрак?

Она выгибается навстречу мне, и я призываю весь свой самоконтроль, чтобы не взять то, что она так настойчиво мне предлагает.

Нет-нет. Заставлю ее ждать.

– Правильно, молодец. Хороший выбор. – Я целую ее горло, ключицы, груди.

– Ах, – стонет она.

Мы лежим в сладкой истоме.

Я не припомню таких минут до Аны. Я не лежал вот так в постели с самого… да никогда не лежал. Я утыкаюсь носом в ее волосы. Для меня переменилось все.

Она открывает глаза.

– Привет.

– Привет.

– У тебя что-то болит? – спрашиваю я.

– Нет. Устала. – У нее порозовели щеки. Я глажу ее по щеке.

– Прошлой ночью ты мало спала.

– Ты тоже. – В ее улыбке я вижу ту самую ужасно застенчивую мисс Стил. Вот только глаза затуманены страстью. – Я вообще плохо спала в последнее время.

Сожаление, молниеносное и острое, прожигает меня изнутри.

– Прости, малышка.

– Не извиняйся. Я сама во всем…

– Тсс. – Прижимаю палец к ее губам.

Она тянет губы и целует палец.

– Если тебя это утешит, признаюсь тебе, что я тоже плохо спал всю неделю.

– Ох, Кристиан, – говорит она и, взяв мою руку, целует поочередно каждый палец.

Она делает это с нежностью и смирением. У меня перехватывает горло, а сердце разрывается от любви. Я словно стою на краю чего-то нового, на краю огромной, неизведанной равнины с далеким горизонтом.

Меня это пугает.

Меня это смущает.

Меня это приводит в восторг.

Что ты делаешь со мной, Ана?

Куда ты ведешь меня?

Я вздыхаю и фокусирую взгляд на лежащей рядом со мной женщине. Она одаривает меня сексуальной улыбкой, и я понимаю, что могу провести в постели целый день. Но внезапно ощущаю голод.

– Позавтракаем?

– Вы хотите приготовить завтрак или требуете, чтобы вас покормили, мистер Грей? – усмехается она.

– Не то и не другое. Я закажу завтрак. На кухне я не герой, вчера ты сама в этом убедилась.

– Зато у тебя много других достоинств. – Она игриво подмигивает.

– Каких же? Что вы имеете в виду, мисс Стил?

Она прищуривает глаза.

– По-моему, вы сами знаете. – Она неторопливо садится и свешивает ноги с кровати. – Ты можешь принять душ в ванной Кейт. Она просторнее моей.

Кто бы сомневался.

– Нет уж, я помоюсь у тебя. Мне нравится быть на твоей территории.

– Мне тоже нравится, когда ты на моей территории. – Она улыбается, встает и выпархивает из спальни.

Ана-сорванец.

Когда я возвращаюсь из ванной, Ана уже стоит перед зеркалом и колдует со своими волосами. На ней джинсы и облегающая майка, мало что оставляющая моему воображению.

Я тоже хватаю джинсы и нащупываю в кармане ключ от «Ауди». У меня сразу мелькает мысль: какой будет ее реакция, когда я отдам ей ключ. Хотя к айпаду она отнеслась вполне благосклонно.

– Ты часто ходишь на тренировки? – спрашивает она, и я вижу, что она глядит на меня в зеркало.

– Каждый день в будни.

– Чем ты занимаешься?

– Бегаю, делаю силовые упражнения, занимаюсь кикбоксингом. – Да еще всю последнюю неделю пробегал спринт до твоего дома и обратно.

– Кикбоксингом? – удивляется она.

– Да, у меня есть персональный тренер, бывший олимпийский чемпион. Его зовут Клод. Он очень хороший. – Я говорю Ане, что тренер ей понравится.

– Зачем мне нужен персональный тренер? Для хорошей формы мне достаточно и тебя.

Я подхожу к ней – она все еще возится с прической – и обнимаю за плечи. Наши глаза встречаются в зеркале.

– Но я хочу, чтобы ты, малышка, была в форме и справлялась с нагрузками. Это нужно для моих планов. – Это на случай, если мы когда-нибудь вернемся в игровую комнату.

Она поднимает брови.

– Ты хочешь этого, не отрицай, – шепчу я еле слышно, глядя на ее отражение в зеркале. Она собирается что-то сказать, но потом поджимает губы и опускает глаза.

– Что такое? – озабоченно спрашиваю я.

– Ничего. – Она трясет головой. – Ладно, я познакомлюсь с Клодом.

– Правда?

Как все оказалось просто!

– Да, господи – если это так тебя радует, – усмехается она.

Я еще крепче обнимаю ее, целую в щеку.

– Ты даже не представляешь как. – Я целую ее за ухом. – Ну, чем мы займемся сегодня?

– Я хотела сегодня подстричься, а еще, хм-м, мне надо обналичить чек и купить машину.

– А, совсем забыл.

Я спохватываюсь, лезу в карман джинсов и достаю ключ от «Ауди».

– Машина здесь.

Она удивленно смотрит на меня, но потом ее щеки розовеют. Я вижу, что она раздосадована.

– Что значит здесь?

– Тейлор пригнал ее вчера.

Она выскальзывает из моих объятий и хмурит брови.

Черт! Она раздражена. Почему?

Она лезет рукой в задний карман джинсов и извлекает конверт.

– Вот, это твой чек.

Я узнаю конверт, в который я положил чек за ее старенького «Жука». Поднимаю кверху обе руки и делаю шаг назад.

– Нет-нет. Это твои деньги.

– Нет, не мои. Я хочу купить у тебя машину.

Что. За. Хрень.

Она хочет отдать мне деньги!

– Нет, Анастейша. Это твои деньги, твоя машина.

– Нет, Кристиан. Мои деньги, твоя машина. Я покупаю ее у тебя.

О! Нет. Так. Не. Пойдет!

– Я подарил тебе эту машину по случаю окончания учебы. И ты сказала, что примешь ее.

– Если бы ты подарил мне ручку – это был бы нормальный подарок. А не «Ауди».

– Тебе в самом деле хочется спорить со мной?

– Нет.

– Ладно, вот ключи, держи! – Я кладу ключи на комод.

– Я не это имела в виду!

– Прекратим дискуссию, Анастейша. Не испытывай мое терпение.

Взгляд, которым она пронзает меня, говорит все. Будь я сухой стружкой, я бы мгновенно вспыхнул ярким пламенем. Она в ярости. В настоящей ярости. Внезапно она щурит глаза и коварно улыбается. Поднимает кверху конверт и довольно театральным жестом рвет его пополам, потом еще раз пополам. Бросает клочки в корзину и победоносно смотрит на меня: мол, съел?

О как. Игра продолжается, Ана?

– Вы, как всегда, нарываетесь на неприятности, мисс Стил. – Я повторяю слова, сказанные ею вчера, резко поворачиваюсь и иду на кухню.

Теперь раздражен я. Дьявольски раздражен.

Да как она посмела?

Я отыскиваю свой телефон и звоню.

– Доброе утро, мистер Грей, – говорит Андреа. В ее голосе я слышу легкое отчаяние.

– Привет, Андреа.

В трубке я различаю на заднем фоне голос еще одной женщины.

– Неужели он не понимает, что ты сегодня выходишь замуж? – кричит она.

– Извините, мистер Грей, – лепечет Андреа. – Минуточку.

Выходит замуж!

Я слышу в трубке ее шепот:

– Мам, тише. Это мой босс. – Потом снова нормальный голос: – Чем могу быть полезна, мистер Грей?

– Ты выходишь замуж?

– Да, сэр.

– Сегодня?

– Да. Что вы хотели, сэр?

– Чтобы ты перевела двадцать четыре тысячи долларов на банковский счет Анастейши Стил.

– Двадцать четыре тысячи?

– Да, двадцать четыре тысячи долларов. Срочно.

– Я позабочусь об этом. Они будут на ее счете в понедельник.

– В понедельник?

– Да, сэр.

– Прекрасно.

– Что-нибудь еще, сэр?

– Нет, это все, Андреа.

Я прекращаю разговор, раздосадованный тем, что потревожил ее в день свадьбы, а еще больше тем, что она ничего не сказала мне о том, что собралась замуж.

Почему она не сообщила мне? Может, она беременна?

И тогда мне придется искать нового личного помощника?

Я поворачиваюсь к мисс Стил – она стоит в дверях и кипит от злости.

– Деньги поступят на твой банковский счет в понедельник. Мне не нужны такие фокусы.

– Двадцать четыре тысячи долларов! – кричит она. – Кстати, откуда ты знаешь мой банковский счет?

– Я знаю о тебе все, Анастейша, – заявляю я, стараясь сохранять спокойствие.

– Моя машина никак не стоила двадцать четыре тысячи, – возражает она.

– В целом я с тобой согласен, но у рынка свои законы. Цена зависит от того, покупатель ты или продавец. Некий сумасшедший захотел купить этот гроб на колесах и был готов раскошелиться на эту сумму. Очевидно, коллекционер. Если не веришь мне, спроси у Тейлора.

Мы сердито смотрим друг на друга.

Невозможная женщина.

Невозможная. Просто невозможная.

Ее губки раскрываются. Она затаила дыхание, у нее расширены зрачки. Она поедает меня взглядом, пьет меня.

Ана.

Ее язык облизывает нижнюю губу.

Между нами возникает электричество.

Оно толкает нас друг к другу все сильнее и сильнее. Противостоять ему нет сил.

Блин.

Я хватаю ее и толкаю к дверному косяку. Мои губы ищут и находят ее. Я жадно, неистово целую ее, запрокидываю ей голову, поддерживая ладонью ее затылок. Она тоже запускает пальцы в мою шевелюру. Дергает за волосы, направляет меня, отвечает на мои поцелуи. Ее язык уже хозяйничает у меня во рту, требует продолжения. Я хватаю ее за попку и прижимаю к себе, трусь об нее, чтобы она почувствовала мою эрекцию. Я хочу ее. Опять хочу.

– Почему, почему ты споришь со мной? – бормочу я, целуя ее в шею.

Она запрокидывает голову, открывая мне полный доступ к шее.

– Потому что могу, – шепчет она.

Ах. Она похитила все мое самообладание.

Тяжело дыша, я прижимаюсь лбом к ее лбу.

– Господи, я хочу тебя, но у меня закончились резинки. Я никогда не могу насытиться тобой. Ты умопомрачительная, потрясающая женщина.

– А ты доводишь меня до безумия, – шепчет она. – Во всех отношениях.

Я вздыхаю и гляжу в темные, голодные глаза, которые обещают мне целый мир. Качаю головой.

Остановись, Грей.

– Пошли. Позавтракаем. И я знаю место, где ты можешь постричься.

– Хорошо, – соглашается она.

Наш конфликт исчерпан.

Мы идем, взявшись за руки, по Вайн-стрит и сворачиваем направо на Первую авеню. Удивляюсь нам: ведь только что мы кипели от злости, а теперь шагаем по улице, и на душе у меня покой. Возможно, так бывает у многих любящих пар. Я перевожу взгляд на Ану рядом.

– Все это кажется мне таким нормальным, – говорю я. – Мне нравится.

– Кристиан, по-моему, доктор Флинн согласился бы со мной, что тебя нельзя назвать нормальным. Скорее ты необыкновенный. – Она сжимает мне руку.

Необыкновенный!

– Какой прекрасный день, – добавляет она.

– Да.

Она закрывает глаза и подставляет лицо утреннему солнцу.

– Пойдем, я знаю замечательное место для завтрака.

Одно из моих любимых кафе – совсем неподалеку, в паре кварталов, на Первой. Когда мы приходим туда, я открываю дверь перед Аной и вдыхаю аромат свежего хлеба.

– Какое приятное место, – говорит она, когда мы садимся за столик. – Мне нравятся картины на стенах.

– Каждый месяц они показывают работы нового художника. Я нашел здесь картины Троутона.

– Возвышать обычное до экстраординарного, – сказала Ана.

– Ты запомнила.

– Я не могу забыть ничего из ваших слов, мистер Грей.

А я вас, мисс Стил. Вы экстраординарная.

Смеюсь и протягиваю ей меню.

– Я плачу. – Ана хватает чек за завтрак, опередив меня. – Ты не успел, Грей. Надо шевелиться быстрее.

– Верно, надо, – бурчу я.

Особе, чья задолженность по студенческому кредиту превышает пятьдесят тысяч долларов, не стоит платить за мой завтрак.

– Не сердись. Ведь я теперь на двадцать четыре тысячи долларов богаче, чем была сегодня утром. Могу себе позволить, – она посмотрела на чек, – заплатить за завтрак двадцать два доллара шестьдесят семь центов.

Не стану же я вырывать у нее чек.

– Благодарю, – бормочу я.

– Теперь мы куда? – спрашивает она.

– Ты в самом деле хочешь подстричься?

– Да ты посмотри на меня.

Темные пряди выбились из конского хвоста и обрамляют прекрасное лицо.

– По-моему, очень милая прическа. Как все в тебе.

– А как же прием, который устраивает вечером твой отец?

– Да-да, в доме родителей установлен большой шатер. Я должен явиться в смокинге.

– Что за благотворительная программа?

– Называется «Справимся вместе». Реабилитация для наркозависимых родителей с маленькими детьми. – Затаив дыхание, надеюсь, что она не станет расспрашивать меня, какое отношение к этой программе имеет моя семья. Тема слишком личная, и я не нуждаюсь в жалости. Я рассказал Ане все, что хотел, о том времени в моей жизни.

– По-моему, хорошее дело, – сочувственно говорит она и, к моему облегчению, больше ничего не спрашивает.

– Ладно, пошли. – Я встаю и протягиваю ей руку, заканчивая разговор.

– Куда мы идем? – интересуется она, когда мы снова идем по Первой авеню.

– Сюрприз.

Не могу же я сказать ей, что Элена – хозяйка этого салона. Ана наверняка испугается. Из нашего разговора в «Саванне» я понял, что ей неприятно даже одно упоминание этого имени. Сегодня суббота, в выходные Элена не работает, а если и работает, то не здесь, а в салоне в Браверн-центре.

– Вот мы и пришли. – Я открываю перед Аной дверь «Эсклавы». В последний раз я был здесь пару месяцев назад с Сюзанной.

– Доброе утро, мистер Грей, – радостно здоровается Грета.

– Привет, Грета.

– Как обычно, сэр? – вежливо спрашивает она.

Блин.

– Нет. – Я бросаю нервный взгляд на Ану. – Мисс Стил скажет вам, что она хочет.

Ана буквально прожигает меня своим взглядом.

– Почему здесь? – злобно шипит она.

– Салон принадлежит мне, как и еще три таких же.

– Ты его владелец?

– Да. Попутный бизнес. Кстати – ты можешь получить здесь все, что хочешь. – Я перечисляю всевозможные спа-процедуры. – Все, что нравится женщинам, – тут делают все.

– И воск?

В какую-то долю секунды я готов порекомендовать ей шоколадный воск для интимной депиляции, но тут же спохватываюсь и придерживаю предложение.

– Да, воск тоже. Во всех местах.

Ана вспыхивает.

Как мне убедить ее, что без волос она получит больше удовольствия от пенетративного секса?

Не торопись, Грей. Двигайся к цели маленькими шагами.

– Будьте добры, мне нужно подстричься, – говорит она Грете.

– Хорошо, мисс Стил.

Грета с немецкой четкостью находит в компьютере необходимую информацию.

– Франко освободится через пять минут.

– Франко хорошо стрижет, – подтверждаю я, но замечаю, что у Аны внезапно меняется настроение.

Хочу спросить, в чем дело, но поднимаю глаза и вижу, как из подсобки выходит Элена.

Блин. Что она тут делает?

Элена перекидывается с сотрудниками парой слов, потом замечает меня, и ее лицо озаряется, словно рождественская елка огнями. На нем появляется выражение коварного восторга.

Дьявол.

– Извини, – говорю я Ане и спешу навстречу Элене, чтобы опередить ее.

– Ну и ну, какое неожиданное удовольствие, – мурлычет Элена и целует меня в обе щеки.

– Доброе утро, мэм. Не ожидал увидеть вас здесь.

– Заболела моя стилистка. Так, значит, ты в самом деле избегал меня.

– Я был очень занят.

– Уж вижу. У тебя новенькая?

– Это Анастейша Стил.

Элена лучезарно улыбается Ане, которая пристально наблюдает за нами. Ана понимает, что мы говорим о ней, и отвечает слабой улыбкой.

Проклятье.

– Твоя маленькая южанка?

– Она не южанка.

– По-моему, ты ездил за ней в Джорджию.

– Там живет ее мать.

– Понятно. Она определенно твоего типа.

– Угу. – Отойдем от темы.

– Познакомишь меня с ней?

Ана говорит с Гретой – кажется, спрашивает ее о чем-то. Интересно, о чем?

– Я не думаю, что это удачная мысль.

– Почему же? – Элена явно разочарована.

– Она называет тебя миссис Робинсон.

– Правда? Смешно. Впрочем, я удивлена, что такая юная особа умеет быть вежливой. – В голосе Элены звучала насмешка. – Еще меня удивило, что ты рассказал ей про нас. А как же конфиденциальность? – Она постукивает по губам своим ярко-красным ногтем.

– Она не захочет разговаривать.

– Пожалуй, да. Ладно, не беспокойся. Я исчезаю. – Она поднимает кверху руки – мол, сдаюсь.

– Спасибо.

– Но ты уверен, что это хорошая затея, Кристиан? Ведь однажды она уже причинила тебе боль. – На лице Элены мелькает тень озабоченности.

– Не знаю. Я скучал по ней. Она скучала по мне. Я решил, что попробую подстроиться под нее. Она согласилась.

– Под нее? Ты уверен, что сможешь? Ты уверен, что этого хочешь?

Ана все еще глядит на нас. Она встревожена.

– Время покажет.

– Что ж. Я всегда готова тебе помочь. Удачи! – Она одаривает меня ласковой, но при этом расчетливой улыбкой. – Не пропадай, заглядывай ко мне!

– Спасибо. Ты собираешься сегодня вечером к моим родителям?

– Вряд ли.

– Тоже неплохая мысль.

На ее холеном лице мелькает удивление, но Элена тут же предлагает:

– Давай-ка повидаемся на этой неделе, когда можно будет говорить свободнее.

– Конечно.

Элена сжимает мне руку выше локтя, и я возвращаюсь к Ане. Она все еще ждет меня, нахмурив брови и скрестив на груди руки, возле администраторши.

Сердится. И это плохо.

– Все в порядке? – спрашиваю я, хотя прекрасно вижу ее недовольство.

– Не совсем. Ты не хотел меня знакомить? – говорит она в ответ. В ее голосе звучат одновременно сарказм и негодование.

Господи. Она поняла, что это Элена. Каким образом?

– Но я думал…

Ана перебивает меня:

– Что ж, и умные люди иногда… – Она замолкает, не договорив фразу, потому что слишком злится. – Мне хочется уйти отсюда. – Она топает ногой о мраморный пол.

– Почему?

– Ты знаешь почему, – рычит она и смотрит на меня так, словно я самый большой идиот, какого она встречала в жизни.

Грей, ты самый большой идиот, какого она встречала в жизни.

Ты ведь знаешь, как она относится к Элене.

А ведь все складывалось так хорошо.

Грей, попробуй исправить ситуацию.

– Прости, Ана. Я не ожидал ее здесь увидеть. Она никогда сюда не приезжает. Она открыла новый салон в Браверн-центре и сидит обычно там. Сегодня кто-то заболел, вот она здесь и появилась.

Ана резко поворачивается и выскакивает на улицу.

– Грета, Франко нам не понадобится, – говорю я и торопливо иду следом за Аной. Мне досадно, что она слышала наш разговор.

Ана шагает по тротуару, наклонив голову и обхватив себя руками за плечи. Я вынужден ускорить шаг, чтобы ее догнать.

Ана. Стой. Ты погорячилась.

Она просто не понимает природу наших с Эленой отношений.

Догнав Ану, я иду рядом с ней. Меня одолевают сомнения. Что я делаю? Что я говорю? Пожалуй, Элена права.

Мне это надо?

Я никогда не терпел такого поведения от рабынь. Более того, ни одна из них не позволяла себе таких капризов.

Но мне плохо, когда она на меня злится.

– Ты приводил сюда своих саб? – интересуется она.

Вопрос явно риторический, она уже и так знает.

– Некоторых приводил, – спокойно отвечаю я.

– И Лейлу?

– Да.

– Но ведь салон, похоже, новый.

– Я недавно закончил ремонт.

– Понятно. Так что, миссис Робинсон встречала всех твоих рабынь?

– Да.

– Они знали про нее?

Все не так, как ты думаешь. Они не знали про наши отношения доминант – сабмиссив. Они думали, что мы просто друзья.

– Нет. Никто из них. Только ты.

– Но я не саба.

– Нет, конечно. Об этом не может быть и речи. – Потому что я точно не потерплю таких фортелей ни от кого, кроме тебя.

Внезапно она останавливается и резко поворачивается ко мне. Ее лицо – мрачнее тучи.

– Неужели ты не понимаешь, как все это мерзко? – спрашивает она.

– Да. Прости. – Но ведь я в самом деле не знал, что Элена окажется в салоне.

– Я хочу постричься, желательно там, где не будет твоих сотрудников или клиенток. – По голосу я понимаю, что она готова расплакаться.

Ана.

– Ну, я пошла. Пока.

– Ты ведь не сбегаешь от меня? Нет?

Поднимается паника. Вот так. Сейчас она уйдет, и у нас не будет ни единого шанса.

Грей, ты все испортил.

– Нет, – воскликнула она с отчаянием в голосе. – Я просто хочу подстричься, черт побери. Где-нибудь. Я хочу сесть в парикмахерское кресло, закрыть глаза и забыть про всю фигню, которая тебя сопровождает.

Она не бросает меня. Я с облегчением перевожу дух.

– Я могу прислать Франко к тебе домой, – предлагаю я.

– Она очень привлекательная.

Боже. Только не это.

– Да, верно. – Ну и что? Перестань, Ана.

– Она сейчас замужем?

– Нет. Уже пять лет как в разводе.

– Почему вы не вместе?

Ана! Перестань.

– Потому что у нас все в прошлом. Я уже говорил тебе. – Сколько раз тебе надо говорить? В моем кармане вибрирует «блэкберри». Поднимаю палец, останавливая ее тираду, и достаю телефон. Высвечивается Уэлч. Интересно, что там у него.

– Мистер Грей.

– Да, Уэлч.

– Три сообщения. Мы проследили за миссис Лейлой Рид до Спокана, где она жила с парнем по имени Джеффри Барри. Он погиб в ДТП на I-90.

– Погиб в ДТП? Когда?

– Четыре недели назад. Ее муж Рассел Рид знал про Барри, но не сказал нам, куда ушла от него миссис Рид.

– Значит, этот говнюк рассказал не все. Он что-то знает. Неужели у него нет никакой жалости к ней? Разве можно быть таким бесчувственным?

– Чувства к ней у него остались, но совсем не матримониальные.

– Теперь все начинает проясняться.

– Психиатр сообщил вам что-нибудь новое, за что можно зацепиться? – спрашивает Уэлч.

– Нет.

– Она могла страдать от какого-нибудь психоза?

Я соглашаюсь с Уэлчем, что скорее всего он прав. Но это вовсе не ответ на главный вопрос – где она находится сейчас, а именно это для меня важнее всего. Я обвожу взглядом улицу. Где ты, Лейла?

– Она здесь. Она следит за нами, – недовольно бормочу я.

– Мистер Грей, мы близки к разгадке. Мы найдем ее, – заверяет меня Уэлч и спрашивает, где я нахожусь, в «Эскале» или нет.

– Нет. – Я ругаю себя за беспечность. Зря мы с Аной стоим вот так, у всех на виду, на улице.

– Я вот думаю, сколько человек вам требуется для охраны.

– Два или четыре, двадцать четыре, семь.

– О’кей, мистер Грей. Вы уже сообщили об этом Анастейше?

– Пока еще нет. – Ана пристально глядит на меня, прислушивается к разговору. Ее лицо по-прежнему непроницаемо.

– Сообщите. И вот еще что. Миссис Рид получила лицензию на ношение оружия.

– Что? – Страх сжимает мне сердце.

– Мы узнали об этом сегодня утром в ходе нашего расследования.

– Понятно. Когда?

– Вчера.

– Значит, только что? Но каким образом?

– Она подделала документы.

– И никто не проверил ее данные?

– Она использовала вымышленное имя. Там все подделано с начала и до конца.

– Понятно. Пришли по имейлу имя, адрес и фото, если есть.

– Будет сделано. И я организую дополнительную охрану.

– Круглосуточно, с сегодняшнего дня. Поддерживай связь с Тейлором.

Я заканчиваю разговор и хмурюсь. Ситуация серьезная.

– Ну? – спрашивает Ана.

– Это был Уэлч.

– Кто он?

– Мой секьюрити.

– Понятно. Что же случилось?

– Три месяца назад Лейла сбежала от мужа с каким-то парнем, а четыре недели назад он погиб в ДТП.

– Ой…

– Этот говнюк, врач, должен был все это выяснить. Горе – вот в чем причина ее странного поведения.

Проклятье. Они там мышей не ловят в этой лечебнице.

– Пойдем. – Я протягиваю руку, и Ана машинально берется за нее. Но тут же спохватывается и отдергивает ее.

– Постой. Мы не договорили. О «нас» и о ней, твоей миссис Робинсон.

– Она не «моя миссис Робинсон». Мы можем поговорить об этом у меня дома.

– Я не хочу идти к тебе. Я хочу подстричься! – кричит она.

Я беру телефон и звоню в салон. Грета тут же отвечает.

– Грета, это Кристиан Грей. Мне нужно, чтобы через час Франко был у меня. Передай миссис Линкольн…

– Да, мистер Грей. – Она замолкает на наносекунду. – Все в порядке. Он будет у вас в час.

– Хорошо. – Я убираю телефон. – Ты слышала? Парикмахер приедет в час.

– Кристиан!.. – Ана сверкает глазами.

– Анастейша, у Лейлы явно нервный срыв. Я не знаю, за кем она охотится, за тобой или за мной, и что задумала. Сейчас мы поедем к тебе, соберем твои шмотки, и ты поживешь у меня, пока мы не разыщем Лейлу.

– Зачем мне это надо?

– Ради твоей безопасности.

– Но ведь…

Боже, дай мне сил и терпения!

– Никаких «но». Ты поедешь ко мне, даже если тебя придется тащить за волосы.

– По-моему, ты преувеличиваешь опасность.

– Нет. Пошли. Продолжим разговор у меня дома.

Она сердито глядит на меня. Лицо упрямое.

– Нет, – повторяет она.

– Ты либо пойдешь сама, либо я тебя понесу. Меня устраивают оба варианта.

– Не посмеешь.

– Ну, малышка, мы оба знаем, что если ты бросаешь мне перчатку, то я с радостью принимаю вызов.

Она хмурит брови.

Ана. Ты не оставляешь мне выбора.

Подхватываю ее и взваливаю на плечо, не обращая внимания на удивленные взгляды проходящей мимо нас супружеской пары.

– Оставь меня в покое! – кричит она и колотит меня кулачками по спине.

Я еще крепче обхватываю ее одной рукой, а другой шлепаю по заду.

– Кристиан! – визжит она в ярости. Но мне плевать.

Испуганный парень – вероятно, папаша – спешно уводит с нашей дороги своих маленьких детей.

– Я сама пойду! Я пойду! – кричит она, и я немедленно ставлю ее на ноги.

Она поворачивается так быстро, что ее волосы хлещут меня по плечу. Она шагает в сторону своего дома. Я иду следом, но зорко смотрю по сторонам. Очень зорко.

Лейла, где ты?

За припаркованным автомобилем? За деревом?

Чего же ты хочешь?

Неожиданно Ана останавливается.

– Что произошло? – грозно спрашивает она.

– Ты о чем? – Что на этот раз?

– С Лейлой.

– Я уже сказал тебе.

– Нет, не сказал. Тут что-то еще. Вчера ты не настаивал на том, чтобы я перебралась к тебе. Так что же случилось?

Какая ты проницательная, мисс Стил.

– Кристиан! Отвечай!

– Вчера она ухитрилась получить разрешение на ношение оружия.

Ее поведение тут же меняется. Гнев превращается в страх.

– Значит, она может купить себе пушку, – шепчет она.

– Ана. – Я беру ее за плечи. – Я не думаю, что она наделает глупостей, но не хочу, чтобы ты подвергалась какому бы то ни было риску.

– Я-то ладно… а вот как быть с тобой? – говорит она, и в ее голосе слышится тревога. Она обнимает меня и крепко прижимает к себе. Она боится за меня.

За меня!

Еще минуту назад я думал, что она уходит.

Просто невероятно.

– Пойдем назад.

Я целую ее в макушку. Мы идем дальше. Я обнимаю ее за плечи, чтобы надежнее защитить. Она просунула руку в ременную петлю моих джинсов и прижимается ко мне.

Такая… близость мне непривычна. Я постепенно привыкаю.

Мы возвращаемся к ней. Я снова гляжу по сторонам, не прячется ли где-то рядом Лейла.

Глядя, как Ана собирает чемоданчик, обдумываю диапазон эмоций, которые я испытал за этот день после пробуждения. Накануне в переулке я пытался определить словами то, что чувствовал. Самым точным было слово «беспокойство». Оно определяет мое состояние и теперь. Ана не робкого десятка, я понял это еще до нашей ссоры – она дерзкая и переменчивая.

Изменилась ли она с тех пор, как ушла от меня? Или я изменился?

Мне не помогает и то, что из-за Лейлы возник совершенно новый уровень тревоги. Впервые за долгое время меня переполняет страх. Что, если из-за моих отношений с Лейлой с Аной что-то случится? Ситуация в целом вышла из-под контроля. Мне это не нравится.

У Аны тоже мрачное настроение, и она необычайно молчалива. Смотрю, как она кладет в свой рюкзак знакомый воздушный шарик.

– Ты и «Чарли Танго» берешь с собой? – улыбаюсь я.

Она кивает и отвечает мне прохладной улыбкой. Она либо испугана, либо все еще злится на меня из-за Элены. Либо из-за двадцати четырех тысяч долларов. Либо раздражена на меня за то, что я тащил ее на плече по улице.

Проклятье, есть из чего выбирать. Интересно, о чем она сейчас думает.

– Во вторник вернется Итан, – сообщает она.

– Итан?

– Брат Кейт. Он остановится тут, пока не подыщет себе квартиру в Сиэтле.

А, да, еще один представитель семейства Кавана. Пляжный бездельник. Я его помню, на вечеринке в честь завершения учебы он все время тянул свои руки к Ане.

– Ну вот и хорошо, что ты переедешь ко мне. Ему будет просторнее.

– Я не знаю, есть ли у него ключи. Во вторник мне надо будет сюда приехать. Все, я собралась.

Подхватив ее чемодан, я выхожу с Аной на улицу и быстро оглядываюсь по сторонам, прежде чем запереть дверь. Я недовольно отмечаю, что здесь даже нет охранной сигнализации.

«Ауди» стоит за домом, как Тейлор и сказал. Распахиваю перед Аной переднюю пассажирскую дверцу, но она стоит возле машины и смотрит на меня.

– Почему ты не садишься? – удивленно спрашиваю я.

– Я думала, что сяду за руль.

– Нет, машину поведу я.

– Разве я плохо вожу? – спрашивает она – к ней вернулся привычный тон. – Только не говори, что тебе известно, сколько баллов я получила за вождение… Меня уже не удивляют твои шпионские наклонности.

– Садись в машину, Анастейша. – Мое терпение уже на пределе.

Хватит. Ты уже злишь меня. Я хочу скорее привезти тебя домой, где ты будешь в безопасности.

– Ладно уж, – вздыхает она и садится в «Ауди».

Она живет недалеко от меня, и наша поездка будет недолгой. Обычно я люблю ездить на маленьком «Ауди». Автомобиль прекрасно подходит для трафика Сиэтла. Но сейчас я отвлекаюсь на каждого пешехода. Один из них может оказаться Лейлой.

– У тебя все сабы были брюнетками? – неожиданно спрашивает Ана.

– Да. – Я не слишком расположен обсуждать эту тему. Наши хрупкие отношения рискуют встать на опасную тропу.

– Мне просто интересно. – Она теребит кисточку на рюкзаке; значит, нервничает, я уже знаю этот ее жест.

Помоги ей расслабиться, Грей.

– Я уже говорил, что предпочитаю брюнеток.

– Миссис Робинсон не брюнетка.

– Вот именно. Она-то и отвратила меня от блондинок навсегда.

– Ты шутишь. – Ана явно мне не верит.

– Да, я шучу. – Зачем вообще нам говорить на эту тему?

Мое беспокойство усиливается. Если она начнет копать глубже, я признаюсь ей в своем самом темном секрете.

Нет. Я никогда не смогу рассказать ей о нем. Она от меня уйдет.

Даже не оглянется.

Я вспоминаю, как она шла по улице к гаражу после нашего первого кофе в «Хитмане».

Тогда она даже не оглянулась.

Ни разу.

Если бы я не вызвался отвезти ее на выставку того фотографа… то не был бы с ней сейчас.

Ана сильная. Если она говорит «прощай», она не шутит.

– Расскажи мне о ней. – В мои раздумья вторгается голос Аны.

Что на этот раз? Она спрашивает про Элену? Опять?

– Что ты хочешь знать? – Дополнительная информация о миссис Линкольн лишь ухудшит ее настроение.

– Расскажи мне о вашем деловом соглашении.

Что ж, это довольно просто.

– Я скорее теневой партнер. Бизнес, связанный с салонами красоты, меня мало интересует, но она встроила его в успешную сеть других фирм. Я просто помог ей инвестициями на старте.

– Почему?

– Я был у нее в долгу.

– Да?

– Когда меня вышибли из Гарварда, она дала мне взаймы сто тысяч баксов, чтобы я мог начать свой бизнес.

– Тебя вышибли?

– Это было не мое, Анастейша. Я промучился два года. К сожалению, мои родители этого не понимали.

– Что-что? – Грейс хмурится, а ее лицо покраснело так, словно ее сейчас хватит апоплексический удар.

– Я хочу бросить учебу. И собираюсь основать свою компанию.

– Чем ты будешь заниматься?

– Инвестициями.

– Кристиан, что ты знаешь об инвестициях? Ты должен окончить колледж.

– Мам, у меня есть план. Я думаю, что могу это сделать.

– Слушай, сынок, это очень серьезный шаг. Он может повлиять на твое будущее.

– Я знаю, папа, но я больше не могу. Не хочу жить в Гарварде еще два года.

– Переводись. Возвращайся в Сиэтл.

– Мама, дело не в городе.

– Ты просто не нашел свою нишу.

– Моя ниша в реальном мире. Не в академической среде. Там мне душно.

– Ты кого-то встретил? – спрашивает Грейс.

– Нет, – лгу я, не моргнув глазом. Я знал Элену еще до того, как отправился в Гарвард.

Грейс прищурилась, и у меня запылали кончики ушей.

– Мы не можем одобрить такой безрассудный шаг, сынок.

Каррик сделал важное «отцовское» лицо, и я испугался, что сейчас он прочтет мне свою стандартную лекцию – что «надо упорно учиться, упорно работать, и семья важнее всего».

Грейс поддержала его.

– Кристиан, ты рискуешь сломать себе всю жизнь.

– Мама. Папа. Все уже сделано. Простите, что я опять вас разочаровал. Решение уже принято. Я лишь ставлю вас в известность.

– А что с деньгами, потраченными на твою учебу? – Мама нервно потирала руки.

Блин.

– Я выплачу вам все.

– Как? И как ты собираешься начать свой бизнес? Тебе нужен капитал.

– Мама, об этом не беспокойся. Уже все есть. И я все вам выплачу.

– Кристиан, милый, дело не в деньгах…

Единственное, чему я научился в колледже, – это составлению балансового отчета. И я был уверен в себе.

– По-моему, ты не прогадал, вылетев из Гарварда. На чем ты специализировался? – интересуется Ана, возвращая меня к нашему разговору.

– Политика и экономика.

– Так она богатая? – Ана прицепилась к деньгам, которыми меня ссудила Элена.

– Ей было скучно. Она была дорогой куклой очень богатого торговца лесом. – Меня всегда это смешит. Я ухмыляюсь, взглянув на Ану. Линкольн. Лес. Он оказался отвратительным скотом. – Не позволял ей работать. Понимаешь, он любил все держать под контролем. Некоторые мужчины любят это делать.

– Неужели? Разве бывают такие диктаторы? – В голосе Аны звучит явный сарказм. – По-моему, это из области мифов. – Каждое ее слово буквально сочится ехидством. У нее испортилось настроение, но я невольно ухмыляюсь, видя ее реакцию.

– Она ссудила тебя деньгами мужа?

Разумеется.

– Какой ужас.

– Свое он вернул себе.

Редкостная скотина.

В памяти всплывает та давняя история. Он чуть не убил Элену за то, что она меня трахала. Страшно даже подумать, что он мог с ней сделать, если бы не мое появление. Во мне бушует ярость; в ожидании, когда поднимется шлагбаум и я смогу заехать в гараж «Эскалы», сжимаю руль так, что побелели костяшки пальцев. Элена пролежала в больнице три месяца, но отказалась подавать на мужа в суд.

Держи себя под контролем, Грей.

Я ослабляю хватку.

– Каким образом? – спрашивает Ана, как всегда, любопытная. Ей хочется знать, какой была месть Лайна.

Я не хочу рассказывать эту историю. Я качаю головой, въезжаю на парковочное место и глушу мотор.

– Пойдем, скоро приедет Франко.

В лифте я гляжу на нее. Маленькая буковка «v» опять на своем месте – между бровями. Ана задумчива, возможно, размышляет над тем, что я ей сказал, – или над чем-нибудь еще?

– Ты все еще злишься на меня? – спрашиваю я.

– Ужасно.

– Ну-ну. – По крайней мере теперь я это знаю.

Тейлор вернулся от Софи, своей дочки. Он ждет нас возле лифта.

– Добрый день, сэр, – здоровается он со мной.

– Уэлч звонил?

– Да, сэр.

– И?

– Все улажено.

– Замечательно. Как ваша дочь?

– Все в порядке, благодарю вас, сэр.

– Хорошо. В час приедет парикмахер – Франко де Лука.

– Мисс Стил. – Тейлор почтительно кивает Ане.

– Привет, Тейлор. У вас есть дочь?

– Да, мэм.

– Сколько ей лет?

– Семь.

Ана удивлена.

– Она живет у матери, – поясняет Тейлор.

– О-о, понятно, – отвечает она, и Тейлор улыбается, что с ним бывает крайне редко.

Я поворачиваюсь и иду к себе. Я не уверен, что мне нравится смотреть, как Тейлор любезничает с мисс Стил, и наоборот. Слышу за своей спиной легкие шаги.

– Ты голодна? – спрашиваю я.

Она качает головой и обводит комнату взглядом. Она не была здесь с того ужасного дня, когда она ушла от меня. Мне хочется сказать ей, что я рад ее возвращению, но сейчас она на меня злится.

– Мне надо сделать несколько звонков. Располагайся как дома.

– Ладно.

В кабинете обнаруживаю на столе большую матерчатую сумку. В сумке лежит роскошная серебряная маска с бирюзовыми перьями. Для Аны. Рядом – маленький мешочек от «Шанель» с красной губной помадой. Тейлор выполнил мою просьбу. Впрочем, не думаю, что Ана одобрит мою идею с помадой – во всяком случае сейчас. Я кладу маску на полку, помаду в карман и сажусь за компьютер.

Утро с Анастейшей стало поучительным и необычным. С ней было непросто с самого пробуждения, все наши ссоры из-за чека за ее разбитый «Фольксваген», моих взаимоотношений с Эленой или платы за завтрак.

Ана категорически независима, ее по-прежнему, кажется, не интересуют мои деньги. Она не берет, она дает; но ведь она всегда была такой. Это необычно. Все мои сабмиссив любили подарки. Грей, кого ты обманываешь? Они говорили, что любят, хотя, возможно, из-за той роли, которую они играли.

Хватаюсь за голову. Как все сложно. С Аной я очутился на неизведанной территории.

Как неудачно, что она злится на Элену. Элена – мой друг.

Или Ана ревнует?

Я не могу изменить прошлое, а после всего, что сделала для меня Элена, враждебность Аны сильно затруднит мне жизнь.

Неужели теперь моя жизнь будет такой? Омраченной неопределенностью? Что ж, это интересная тема для дискуссии с Флинном во время очередного визита. Возможно, он поможет мне пройти через это.

Я удрученно качаю головой, активирую «мак» и смотрю почту. Уэлч прислал копию лицензии Лейлы на скрытое ношение оружия. Она использовала имя Жанны Барри и адрес в Беллтауне. Фотография ее, но выглядит она старше, худее и печальнее, чем тогда, когда мы с ней были вместе. Меня это угнетает. Эта женщина нуждается в помощи.

Распечатываю две таблицы из SIP – отчет о прибылях и убытках за последние три года. Посмотрю потом. Еще знакомлюсь с резюме группы дополнительной охраны. Тейлор уже одобрил их. Двое из них – бывшие правительственные агенты, а двое – бывшие морские котики. Но я должен обсудить дополнительные меры безопасности с Аной.

Не форсируй события, Грей. Иди к цели шаг за шагом.

Ответив на несколько рабочих писем, я отправляюсь на поиски Аны.

Ее нет ни в гостиной, ни в моей спальне. Достаю из ночного столика пару квадратиков из фольги и продолжаю поиски. Я хочу подняться наверх и посмотреть, нет ли ее там, но слышу, как открывается лифт и Тейлор с кем-то здоровается. Часы показывают 12:55. Значит, прибыл Франко. Двери холла распахнулись, и прежде чем Тейлор раскрывает рот, сообщаю, что приведу мисс Стил.

– Очень хорошо, сэр.

– Сразу дай мне знать, когда придут секьюрити.

– Слушаюсь, мистер Грей.

– И спасибо за маску и помаду.

– Не стоит благодарности, сэр. – Тейлор закрывает дверь.

Наверху я не вижу ее, но слышу ее голос.

Ана разговаривает сама с собой в гардеробной.

Какого черта она там делает?

Тяжело вздохнув, я открываю дверцу. Она сидит на полу, скрестив ноги.

– Вот ты где. Я уж решил, что ты сбежала.

Она выставляет ладонь, и я понимаю, что она говорит по телефону, а вовсе не сама с собой. Опираясь на дверную стойку, я наблюдаю, как она заправляет волосы за уши и начинает наматывать прядь на указательный палец.

– Извини, мам, мне надо идти. Я перезвоню тебе попозже… – Она говорит нервно. Неужели она чувствует себя так по моей вине? Возможно, она прячется от меня. Ей нужно личное пространство? Эта мысль меня огорчает.

– Я тоже тебя целую, мам.

Она заканчивает разговор и поворачивается ко мне. На ее лице написано ожидание.

– Почему ты здесь прячешься? – спрашиваю я.

– Я не прячусь. Я пропадаю от отчаяния.

– Ты в отчаянии? Почему? – Меня охватывает тревога. Она думает о том, чтобы сбежать от меня.

– Из-за всего этого, Кристиан. – Она машет рукой в сторону нарядов, висящих в шкафу.

Платья? Они ей не нравятся?

– Можно войти? – спрашиваю я.

– Это твой шкаф.

Мой шкаф. Твои наряды, Ана.

Я медленно сажусь на пол напротив нее, стараясь оценить ее настроение.

– Это всего лишь тряпки. Если они тебе не нравятся, я отправлю их назад, в бутик. – Я говорю самым смиренным тоном, на какой способен.

– Ты слишком много на себя берешь, понятно?

Она не ошиблась. Я чешу свой заросший щетиной подбородок и думаю, как мне ответить.

Трезво смотри на вещи. Будь искренним. В сознании звучат слова Флинна.

– Знаю. Со мной тяжело, – бормочу я.

– Очень тяжело.

– С вами тоже, мисс Стил.

– Тогда зачем ты все это делаешь? – Она показывает жестом на нас.

На нее и на меня.

Она и я.

Ана и Кристиан.

– Ты знаешь зачем. – Ты мне нужна.

– Нет, не знаю, – настаивает она.

Я провожу ладонью по шевелюре, подыскивая нужные слова. Что она хочет, чтобы я сказал? Что она хочет от меня услышать?

– Да, с тобой сплошные проблемы.

– Заведи себе хорошенькую брюнетку-сабочку. Такую, чтобы спрашивала «Как высоко?» всякий раз, когда ты велишь ей подпрыгнуть. Разумеется, при условии, что ей будет позволено разговаривать. Так зачем я тебе, Кристиан? Просто не понимаю.

Что мне сказать? Что я пробудился, после того как встретил ее? Потому что изменился весь мой мир? Теперь он вращается на другой оси.

– Анастейша, ты заставила меня по-иному взглянуть на мир. Тебя не интересуют мои деньги. Ты дала мне… – подыскиваю нужное слово, – надежду.

– Надежду на что?

На все.

– На большее, – отвечаю я.

Это то, чего хотела Ана. И теперь хочу я тоже.

Говори, говори, Грей.

Я говорю ей, что она права.

– Я привык, что женщины делают точно то, что я приказываю, когда я им это приказываю. И это быстро надоедает. А в тебе, Анастейша, есть нечто такое, что затрагивает во мне какие-то глубинные струны, глубокий, непонятный мне уровень. Это как пение сирены. Я не могу противиться тебе и не хочу тебя терять.

Ой-ой. Слишком красиво, Грей.

Я беру ее за руку.

– Не убегай, пожалуйста, наберись терпения и немного поверь в меня. Прошу тебя.

Наконец вижу ее милую улыбку. Ее сострадание. Ее любовь. Я готов наслаждаться этими минутами целый день. Каждый день. Она кладет руки мне на колени, удивив меня, тянется ко мне и целует в губы.

– Ладно. Вера и терпение. Я буду руководствоваться ими, – говорит она.

– Вот и хорошо. Потому что Франко уже здесь.

Она закидывает волосы за плечи.

– Самое время! – Ее девичий смех заразителен. Мы встаем с пола.

Взявшись за руки, мы спускаемся вниз. Надеюсь, что мы преодолели все причины ее раздражения.

Франко устраивает в ванной комнате настоящее шоу. Меня это слегка раздражает. К тому же я не уверен, что Ане понравится мое вмешательство в процедуру стрижки. Поэтому я ухожу.

Возвращаясь в кабинет, чувствую, что спина напряжена. Нынешнее утро оказалось неподвластно моему конт-ролю, и хотя Ана обещает проявить веру и терпение, еще посмотрю, сдержит ли она слово.

Хотя Ана ни разу не давала мне повода в ней усомниться.

Кроме того дня, когда она ушла от меня.

И причинила мне боль…

Я отбрасываю эту неприятную мысль и быстро проверяю почту. Вижу письмо от Флинна.

От: Д-р Джон Флинн

Тема: Сегодняшний вечер

Дата: 11 июня 2011 г. 13.00

Кому: Кристиан Грей

Кристиан,

Ты приедешь сегодня вечером к твоим родителям на благотворительный вечер?

Дж. Ф.

Я немедленно отвечаю.

От: Кристиан Грей

Тема: Сегодняшний вечер

Дата: 11 июня 2011 г. 13.15

Кому: Д-р Джон Флинн

Добрый день, Джон.

Да, приеду, и в сопровождении мисс Анастейши Стил.

Кристиан Грей.

Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Интересно, что он подумает. Кажется, я впервые последовал его совету всерьез – и пытаюсь наладить отношения с Аной на ее лад.

Пока все так непонятно.

Сокрушенно качаю головой и достаю распечатанные таблицы и несколько деловых писем о морских перевозках на Тайване.

Углубленно изучаю информацию по SIP. Они выкачивают деньги. Их накладные расходы слишком велики, списания астрономические, производственные издержки растут, а сотрудники…

Меня отвлекает движение, которое я замечаю краешком глаза.

Ана.

Она стоит у входа в гостиную и как-то робко, с тревогой глядит на меня. Я понимаю, что она ждет моего одобрения.

Она изумительна. Ее волосы падают на плечи сияющей гривой.

– Гляди! Говорю же тебе, что он одобрит твою прическу. – Франко пришел следом за ней в гостиную.

– Ты выглядишь прелестно, Ана, – говорю я, и от моего комплимента на ее щеках вспыхивает румянец.

– Моя работа сделана, – объявляет Франко, хлопнув в ладоши.

Пора бы ему уматывать.

– Спасибо, Франко, – говорю я и пытаюсь выпроводить его из комнаты.

Франко изворачивается, обнимает по-медвежьи Ану и с театральным драматизмом целует ее в обе щеки. – Никому, кроме меня, не позволяй себя стричь, bellissima Ана!

Я злобно гляжу на него. Наконец он отпускает Ану.

– Мистер Грей, она настоящая жемчужина.

Без тебя знаю.

– Вот. – Я вручаю ему триста долларов. – Спасибо за то, что вы пришли по первому зову.

– Это было удовольствие. Истинное удовольствие.

Он трясет мне руку. Тут появляется Тейлор и уводит его в холл.

Слава богу.

Ана стоит там, где я ее оставил.

– Как хорошо, что ты оставила длинные волосы. – Я трогаю пальцами прядь и шепчу: – Такие мягкие волосы.

Она смотрит на меня настороженно.

– Ты все еще злишься на меня? – спрашиваю я.

Она кивает.

Ох, Ана.

– Что же именно тебя рассердило?

Она закатывает глаза… а мне приходит на ум тот миг в ее спальне в Ванкувере, когда она сделала ту же самую ошибку. Но это было давным-давно, вскоре после нашего знакомства. Я уверен, что теперь она не позволит мне отшлепать ее прямо тут. Хотя мне и хочется. Да. Мне очень хочется.

– Тебе перечислить весь список? – спрашивает она.

– Что, даже список? – Я удивлен.

– Да, длинный список.

– Может, обсудим его в постели? – Мысль о том, что мне хочется отшлепать Ану, проникла мне прямо в чресла.

– Нет.

– Тогда за ланчем. Я хочу есть и еще кое-чего.

– Я не позволю сбить себя с толку. Хоть ты и не эксперт, а настоящий сексперт в постели.

Сексперт!

Анастейша, ты мне льстишь.

И мне это нравится.

– Что сердит вас особенно сильно, мисс Стил? Выкладывайте начистоту. – Я уже потерял нить разговора.

– Что меня сердит? – шипит она. – Ну, во-первых, твое грубое вторжение в мои личные дела, то, что ты привез меня в салон, где работает твоя бывшая любовница и где наводили блеск все твои брюнетки; на улице ты обращался со мной словно с шестилетней девочкой. – Она выпалила залпом список моих прегрешений. Я снова почувствовал себя непослушным первоклассником. – И что хуже всего, ты позволяешь твоей миссис Робинсон прикасаться к тебе!

Она не прикасалась ко мне! Господи.

– Правда, целый список. Но только я еще раз объясняю: она не моя миссис Робинсон.

– Она может прикасаться к тебе, – подчеркивает она, и ее голос дрожит от обиды.

– Она знает, где можно.

– Как это понять?

– У нас с тобой нет никаких правил. Я никогда еще не занимался сексом без правил, и я никогда не знаю, где ты прикоснешься ко мне. От этого я нервничаю. – Она непредсказуемая. Еще она должна понять, что ее прикосновения обезоруживают меня. – Твое прикосновение совершенно… Ну… просто оно означает больше… намного больше.

Ты не должна прикасаться ко мне, Ана. Пожалуйста, прими это и смирись.

Она делает шаг ко мне и протягивает руку.

Нет. Тьма сжимает мои ребра.

– Жесткий предел, – шепчу я и пячусь назад.

Она не может скрыть разочарования.

– Вот если бы ты не мог дотронуться до меня, что бы ты испытывал?

– Пустоту и обездоленность.

У нее опускаются плечи, она качает головой, но все же покорно улыбается.

– Когда-нибудь ты непременно должен мне объяснить, почему у тебя существует такой жесткий предел.

– Когда-нибудь, – отвечаю я и выбрасываю из головы воспоминание о горящей сигарете.

– Итак, вернемся к твоему перечню обвинений. Что я вторгаюсь в твою частную жизнь. Это из-за того, что я знаю номер твоего банковского счета?

– Да, это возмутительно.

– Я проверяю всех своих сабмиссив. Я покажу тебе. – Я иду в мой кабинет, она за мной. Я не уверен, правильно ли поступаю. Но все же достаю из картотечного шкафа пластиковую папку и протягиваю ей. Ана видит свое имя и сердито глядит на меня.

– Вот, можешь забрать себе, – говорю я.

– Ну спасибо, – фыркает она и начинает просматривать содержимое папки.

– Так ты знал, что я работала в «Клэйтоне»?

– Да.

– Значит, это не было случайным совпадением. Ты не проезжал случайно мимо?

Признавайся, Грей.

– Нет.

– Как все это мерзко. Ты хоть понимаешь?

– Не вижу ничего плохого. Я должен соблюдать осторожность.

– Но ведь это вторжение в частную жизнь.

– Я не злоупотребляю такой информацией. Анастейша, ее может добыть любой человек. Она нужна мне для контроля. Я всегда так поступаю и поступал.

– Нет, злоупотребляешь. Ты положил на мой счет двадцать четыре тысячи долларов против моей воли.

– Я уже объяснял тебе. Эти деньги Тейлор выручил за твой автомобиль. Да, согласен, трудно в это поверить, но факт остается фактом.

– Но ведь «Ауди»…

– Анастейша, ты хоть приблизительно представляешь, сколько я зарабатываю?

– Зачем это мне? Кристиан, меня не интересует состояние твоего банковского счета.

– Я знаю. Это одна из твоих черт, которые я люблю. Анастейша, я зарабатываю в час приблизительно сто тысяч долларов.

Ее губы складываются в букву «о».

Она внезапно умолкает.

– Двадцать четыре тысячи долларов для меня – так, тьфу… Машина, книги, наряды – все это мелочи.

– Вот ты на моем месте, как бы ты себя чувствовал… если бы на тебя обрушились такие щедроты? – спрашивает она.

Это не имеет значения. Мы говорим о ней, не обо мне.

– Не знаю. – Я пожимаю плечами, потому что вопрос просто нелепый.

Она вздыхает, словно ей приходится объяснять простаку сложное математическое уравнение.

– Не очень приятное чувство. Да, ты великодушный и щедрый, но мне от этого некомфортно. Я часто говорила тебе об этом.

– Анастейша, я готов подарить тебе весь мир.

– Мне нужен только ты сам, Кристиан. Без всяких доплат и добавок.

– Они входят в сделку как часть меня самого?

Она качает головой, кажется, с огорчением.

– Мы будем когда-нибудь есть? – спрашивает она, меняя тему.

– Да, конечно.

– Я что-нибудь приготовлю, ладно?

– Валяй. В холодильнике много продуктов.

– Миссис Джонс уходит на выходные?

Я киваю.

– И ты питаешься в эти дни нарезкой?

– Нет.

– А как?

Я вздыхаю, не зная, как Ана воспримет информацию, которую я сейчас ей сообщу.

– Мне готовят мои сабы, Анастейша. – Некоторые хорошо, другие хуже.

– Ах, конечно. – Она выдавливает из себя улыбку. – Что сэр желает?

– Все, что мадам сумеет найти, – отвечаю я, зная, что она не поймет моего намека.

Она кивает и выходит из кабинета, оставив папку. Я снова убираю досье в шкаф, и мне на глаза попадается папка Сьюзен. Она была бездарной поварихой, еще хуже меня. Но она старалась… и нас это забавляло.

– У тебя все подгорело?

– Да. Простите, сэр.

– Ну и что мы сделаем с тобой?

– Что вам угодно, хозяин.

– Ты нарочно так сделала?

Ее смущение и подергивающиеся уголки губ, когда она скрывает улыбку, говорят сами за себя.

Это были приятные и простые времена. Мои предыдущие отношения с подружками диктовались набором правил, которые нужно было выполнять. Если правила были нарушены, следовало наказание. Я жил спокойно. И я знал, чего от меня ждут. У нас было все в порядке, но ни одна из моих прежних сабмиссив не волновала меня так, как Ана, хотя у меня с ней все так непросто.

Может, как раз оттого, что у нас все непросто.

Я вспомнил наш разговор про контракт. Мне тогда было тяжело с ней.

Да. Гляди, как все обернулось, Грей.

Она не дает мне расслабиться с нашей первой встречи. Поэтому она так мне нравится? Долго ли я буду испытывать к ней такие чувства? Возможно, все время, пока она будет со мной. Ведь в глубине души я знаю, что рано или поздно она от меня уйдет.

Они все уходят.

В гостиной внезапно и громко звучит музыка. «Crazy in Love» Бейонсе. Что, Ана посылает мне какой-то намек?

Я стою в коридоре, который ведет в мой кабинет и телевизионную, и наблюдаю за Аной, как она готовит. Она взбивает венчиком яйца, но вдруг останавливается, и я вижу, что она усмехается как дурочка.

Я тихонько подкрадываюсь к ней и обхватываю ее руками. Она вздрагивает от неожиданности.

– Интересный выбор музыки, – мурлычу я и целую ее в шею. – Как приятно пахнут твои волосы. – Она вырывается из моих рук.

– Я сержусь на тебя, – говорит она.

– Долго еще будешь злиться? – спрашиваю я и огорченно запускаю пятерню в свою шевелюру.

– По крайней мере пока не поем. – В ее голосе звучат одновременно высокомерие и игривость.

Это хорошо.

Я беру пульт и выключаю музыку.

– Эта запись есть на твоем айподе? – спрашивает Ана.

Я качаю головой. Я не хочу говорить, что песню записала Лейла, потому что Ана может снова разозлиться.

– Тебе не кажется, что она пыталась тебе что-то сказать? – спрашивает она, угадав, что это была Лейла.

– Что ж, возможно, если подумать, – соглашаюсь я. Почему я не предвидел этого?

Ана спрашивает, почему эта песня до сих пор есть на моем айподе, и я предлагаю ее удалить.

– Что еще тебе поставить?

– Сделай мне сюрприз, – отвечает она, и для меня это новая проблема.

Прекрасно, мисс Стил. Ваше желание для меня закон. Перебираю треки и в конце концов останавливаюсь на «Прости меня» Дэвида Грэя. Но нет, это слишком прямолинейно, и, честно говоря, слишком уж там много апологии.

Нет, вот что. Как она сегодня меня назвала? Секспертом? Да.

Воспользуйся этим. Соблазни ее, Грей.

Хватит с меня ее капризов. Я выбираю песню, которая мне нравится, и решительно включаю звук. Превосходно. Оркестр наполняет мой дом крутым страстным ритмом, и нежный и задушевный голос Нины Симоне поет «I put a Spell on You».

Ана поворачивается ко мне, вооруженная венчиком, ловлю ее взгляд и иду к ней.

– Ты мой, – поет Нина.

– Ты моя.

– Кристиан, пожалуйста, – шепчет Ана, когда я подхожу к ней.

– Что пожалуйста?

– Не делай этого.

– Чего?

– Этого. – Она затаила дыхание.

– Ты уверена? – Я отбираю у нее венчик, пока она не решила воспользоваться им как оружием.

Ана. Ана. Ана.

Я стою так близко, что чувствую ее запах. Закрываю глаза и вдыхаю его. А когда открываю, то вижу на ее щеках знакомый мне румянец желания.

И вот оно снова между нами.

Знакомое притяжение.

Нас неодолимо тянет друг к другу.

– Я хочу тебя, Анастейша, – бормочу я. – Я люблю и ненавижу, и я люблю спорить с тобой. Все это совсем ново. Мне надо знать, что у нас все в порядке. Убедиться в этом я могу лишь одним способом.

Она закрывает глаза.

– Мои чувства к тебе не изменились, – чуть слышно говорит она.

Докажи.

Ее ресницы трепещут, ее глаза устремлены на распахнутый ворот моей рубашки, и она прикусывает губу. Жар, исходящий от ее тела, согревает нас обоих. Я с трудом удерживаюсь от стона.

– Я не дотронусь до тебя, пока ты не скажешь «да». – У меня перехватывает горло от страсти. – Но сейчас, после дрянного утра, мне хочется соединиться с тобой и забыть обо всем, кроме нас.

Ее глаза встречаются с моими.

– Я хочу дотронуться до твоего лица, – говорит она, удивив меня.

О’кей, я превозмогаю дрожь, пробежавшую по спине. Ее рука ласкает мне щеку, и я закрываю глаза, наслаждаясь прикосновениями ее пальчиков, трогающих щетину.

Ох, малышка.

Не надо бояться, Грей.

Инстинктивно наклоняю голову навстречу ее прикосновениям, внимаю им, радуюсь. Теперь мои губы почти приблизились к ее губам, и она тянется к ним.

– Да или нет, Анастейша? – бормочет он.

– Да. – Короткое слово походит на вздох.

Я нежно касаюсь ее губ своими и тут же яростно впиваюсь в них. Я снова пробую их вкус, дразню Анастейшу, заставляя открыться мне. Я обнимаю ее, обхватываю ладонью попку, прижимаю ее бедра к моим, чтобы она почувствовала, как я хочу ее. Другая моя рука погрузилась в ее мягкие волосы. Ана стонет, ее язык встречается с моим…

– Мистер Грей. – Нас прервали.

Господи.

Я отпускаю Ану.

– Тейлор, – говорю я сквозь зубы. Он стоит на пороге гостиной, смущенный, но решительный.

Что. За. Черт.

У нас действует договоренность, что он не беспокоит меня, когда я не один. Значит, что-то действительно важное.

– В кабинет, – говорю я, и Тейлор быстро идет через комнату.

– Сеанс откладывается, но билеты действительны, – шепчу я Ане и направляюсь следом за Тейлором.

– Простите, что помешал вам, сэр, – говорит он, когда мы закрываем дверь.

– Надеюсь, что у тебя веская причина для этого.

– Ну, звонила ваша мать.

– Пожалуйста, не говори мне, что это и есть веская причина.

– Нет, сэр. Но вам надо бы позвонить ей как можно скорее. Насчет вечера.

– О’кей. Что еще?

– Группа охраны уже здесь, и, зная, как вы относитесь к оружию, я решил предупредить вас, что они во-оружены.

– Что?

– Мистер Уэлч и я считаем эту меру предосторожности нелишней.

– Я ненавижу оружие. Будем надеяться, что оно не пригодится. – Я говорю раздраженно – и я в самом деле раздражен, потому что мне помешали целоваться с Анастейшей Стил.

Мне когда-нибудь мешали целоваться?

Никогда.

Эта мысль внезапно меня веселит.

Сейчас я переживаю отрочество, которого у меня никогда не было.

Тейлор успокаивается, заметив, что у меня изменилось настроение.

– Ты знал, что сегодня Андреа выходит замуж? – спрашиваю я, потому что эта новость с самого утра сидит у меня в памяти, как заноза.

– Да, – отвечает он с удивленным лицом.

– Она не сообщила мне.

– Вероятно, просто забыла, сэр.

В его словах мне чудится покровительственная нотка. Я поднимаю бровь.

– Свадьба у нее в отеле «Эджуотер», – торопливо говорит он.

– Она там и останется?

– Полагаю, что да.

– Ты можешь потихоньку выяснить, забронирован ли номер у счастливой пары, и перебронировать на самый дорогой люкс? И оплати его.

– Конечно, сэр. – Тейлор улыбается.

– Кто же тот счастливец?

– Этого я не знаю, мистер Грей.

Я все же удивляюсь, почему Андреа устроила из своей свадьбы такую тайну. Но забрасываю эту мысль, потому что в кабинет просачиваются восхитительные ароматы. В животе урчит от голода.

– Пожалуй, я вернусь к Анастейше.

– Да, сэр.

– Это все?

– Да.

– Прекрасно. – Мы оба выходим из кабинета. – В десять я дам им инструкции, – говорю я Тейлору, когда мы возвращаемся в гостиную.

Ана склонилась над плитой и что-то делает.

– Мы будем готовы, – отвечает Тейлор и выходит.

Ана достает две подогретые тарелки и ставит на кухонный островок.

– Будешь?

– Да, пожалуйста. – Я сажусь на барный стул.

– Проблема? – спрашивает она. Любопытная, как всегда. Все-таки мне придется сказать ей про дополнительную охрану.

– Нет.

Она больше ничего не спрашивает и молча раскладывает испанский омлет с салатом. Меня поражает, как ловко и непринужденно она действует у меня на кухне.

Она садится рядом со мной. Я пробую кусочек: омлет тает во рту.

Хм-м. Восхитительно.

– Вкусно. Хочешь вина?

– Нет, благодарю, – отвечает она и нерешительно приступает к еде.

Что ж, она хотя бы ест.

Я тоже обхожусь без вина, зная, что буду пить его вечером. При этом вспоминаю, что должен позвонить матери. Интересно, что ей нужно? Мать не знает, что я расстался с Аной – и что теперь мы снова вместе. Надо сообщить, что сегодня вечером Ана приедет к ним со мной.

Я беру пульт и нахожу спокойную музыку.

– Что это? – спрашивает Ана.

– Жозеф Кантелуб, «Песни Оверни». Эта называется «Байлеро».

– Красивая вещица. На каком языке?

– Это старофранцузский, вернее окситанский.

– Ты ведь говоришь по-французски; ты понимаешь, что он поет?

– Только отдельные слова. У моей матери была мантра: «музыкальный инструмент, иностранный язык, боевое искусство». Элиот говорит по-испански, мы с Миа – по-французски. Элиот играет на гитаре, я – на фортепиано, а Миа – на виолончели.

– Ого! А боевые искусства?

– Элиот владеет дзюдо. Миа в двенадцать лет взбунтовалась и не стала ходить на занятия. – Ана уже знает, что я занимаюсь кикбоксингом.

– Жаль, что моя мать не занималась мной.

– Доктор Грейс превращается в беспощадное чудовище, когда речь идет о воспитании и обучении ее детей.

– Вероятно, она гордится тобой. Я бы гордилась на ее месте, – тепло говорит Ана.

Ох, малышка, ты страшно ошибаешься. Тут все непросто.

Я всю жизнь разочаровывал своих родителей: меня выгоняли из школы, я бросил колледж, у меня не было постоянной девушки, про которую они бы знали… Если бы только Грейс знала правду о моем образе жизни.

Если бы только ты знала правду, Ана.

Не заходи так далеко, Грей.

– Ты уже решила, что наденешь сегодня вечером? Или мне поехать и выбрать что-нибудь для тебя?

– Хм-м… еще нет. Ты выбирал все эти платья?

– Нет, Анастейша, не я. Просто я дал список нужных вещей и твой размер продавцу из «Нейман Маркус». Платья должны тебе подойти. И вот еще что: на этот вечер и на несколько следующих дней я нанял дополнительных секьюрити. По-моему, это разумная предосторожность, ведь где-то рядом бродит непредсказуемая Лейла. Я не хочу, чтобы ты выходила из дома без охраны. Договорились?

Она глядит на меня с легким удивлением, но соглашается, удивив меня своей покладистостью.

– Договорились. – Что произошло с напористой Аной?

– Хорошо. Я дам им инструкции. Это недолго.

– Они здесь?

– Да.

Она озадачена. Но она не стала возражать против дополнительной охраны, так что пока инициатива за мной. Я ставлю свою пустую тарелку в раковину и ухожу, оставив Ану спокойно доедать омлет.

Группа охраны сидит за круглым столом в офисе Тейлора. Я знакомлюсь с новичками, сажусь к столу и рассказываю о вечернем мероприятии.

Инструктаж закончен. Я возвращаюсь в кабинет и звоню матери. Она рада звонку.

– Как дела, сынок?

– Все хорошо, Грейс.

– Ты приедешь вечером?

– Конечно. И Анастейша тоже приедет.

– Правда? – Кажется, она удивлена, но быстро приходит в себя. – Это чудесно, милый. Я приготовлю для нее место за нашим столом. – В ее голосе слишком много энтузиазма. Представляю себе ее восторг.

– Увидимся вечером, мама.

– Я буду ждать, Кристиан. Пока.

Еще я вижу письмо от Флинна.

От: Д-р Джон Флинн

Тема: Сегодняшний вечер

Дата: 11 июня 2011 г. 14.25

Кому: Кристиан Грей

С нетерпением жду встречи с Анастейшей.

Дж. Ф.

Еще бы, Джон. Кто б сомневался.

По-моему, все заинтригованы тем, что я приеду со своей девушкой.

Все, включая меня.

Ана лежит поперек кровати в комнате саб, уставившись в «мак». Она что-то увлеченно читает в Сети.

– Чем занимаешься? – спрашиваю я.

Она вздрагивает и поворачивает ко мне лицо. Почему-то у нее виноватый вид. Я ложусь рядом с ней и вижу, что она читает страницу «Диссоциативное расстройство идентичности: симптомы».

Как я понимаю, за мной числится много отклонений от нормы, но шизофрении, к счастью, среди них нет. Не могу скрыть своего удивления при виде ее любительских изысканий в области психологии.

– Чего ты сюда залезла?

– Интересуюсь. Сложной личностью.

– Сложной личностью?

– Это мой собственный излюбленный проект.

– А теперь твой проект распространяется на меня? В качестве побочной линии. Что-то вроде научного эксперимента. А я-то считал, что нахожусь в центре внимания. Мисс Стил, вы меня обижаете.

– Почему ты решил, что это касается тебя?

– Случайная догадка, – дразню ее я.

– Верно то, что ты единственный чокнутый тип, постоянно меняющийся и помешанный на диктаторстве, с которым я знакома очень близко.

– Я-то думал, что я вообще единственный, с кем ты знакома очень близко.

– Да. Верно, – отвечает она, и румянец смущения на ее щеках очень ей идет.

– Ты уже пришла к каким-то выводам?

Она поворачивается и глядит на меня. Глядит тепло и ласково.

– По-моему, тебе нужна интенсивная терапия.

Я заправляю ей за ухо прядь волос, довольный тем, что она позволяет мне это сделать.

– А по-моему, мне нужна ты, – возражаю я. – Вот, бери. – Я вручаю ей тюбик губной помады.

– Ты хочешь, чтобы я так ярко красила губы?

Я смеюсь.

– Нет, Анастейша, не хочу, раз тебе не нравится. Я вовсе не уверен, что это твой цвет.

Ярко-красный – это любимый цвет Элены. Впрочем, этого я Ане не сообщаю. Она взорвется, и мне не поздоровится.

Я сажусь по-турецки и стягиваю через голову рубашку. Эта затея либо блестящая – либо безнадежно тупая. Сейчас увидим.

– Мне нравится твоя идея дорожной карты.

Она ничего не понимает.

– Запретные зоны, – поясняю я.

– Ой, я шутила.

– А я не шучу.

– Ты хочешь, чтобы я нарисовала их на тебе? Помадой? – удивляется Ана.

– Она смывается. Со временем.

Она обдумывает мое предложение, и уголки ее губ ползут кверху – она улыбается.

– А если взять что-нибудь более стойкое, например, маркер?

– Могу сделать татуировку.

– Только не тату! – Она смеется, но в ее глазах я читаю ужас.

– Тогда помада, – усмехаюсь я.

У нее заразительный смех, и я присоединяюсь.

Она закрывает «мак», и я протягиваю к ней руки.

– Иди сюда. Садись на меня.

Она сбрасывает шлепанцы и садится на меня верхом. Я лежу на спине, согнув ноги в коленях.

– Обопрись спиной о мои ноги.

Она сидит на мне, радуясь новой забаве.

– По-моему, ты с энтузиазмом отнеслась к моему предложению, – ехидничаю я.

– Я всегда отношусь положительно к новой информации, мистер Грей, а еще вы успокоитесь, потому что я буду точно знать, где проходят четкие границы допустимого.

Я качаю головой. Надеюсь, что это удачная идея.

– Открой помаду, – велю я.

Наконец-то она делает то, что ей велено.

– Дай мне руку.

Она протягивает свободную руку.

– Нет, руку с помадой. – Я закатываю глаза.

– Ты от досады закатил глаза? – упрекает она меня.

– Угу.

– Очень грубо, мистер Грей. Я знаю людей, которые впадают в ярость, когда кто-то закатывает глаза.

– И ты тоже? – спрашиваю я с иронией.

Она протягивает ко мне руку с помадой. Я внезапно сажусь, и мы оказываемся нос к носу.

– Готова? – шепчу я, перебарывая свою тревогу, но внутри меня расползается паника.

– Да, – отзывается она, нежно, словно майский ветерок.

Я сознаю, что сейчас вторгнусь на запретную территорию. Тьма кружится надо мной хищной птицей, ждет момента, когда сможет напасть на меня и поглотить целиком. Взяв руку Аны, я направляю ее к верху своего плеча. Страх стискивает мне ребра и выбрасывает воздух из легких.

– Нажимай, – с трудом говорю я и веду ее руку вниз, от плеча, вокруг подмышки и вниз по стороне грудной клетки.

Тьма подступает к горлу, грозит перекрыть мне воздух. Удивление сменяется у Аны торжественной и решительной концентрацией. Я гляжу ей в глаза и замечаю в их глубине каждый нюанс мысли и эмоций; все они для меня словно спасательный круг, не дающий утонуть в зловещей тьме.

В Ане мое спасение.

Я останавливаю ее руку внизу моей грудной клетки и направляю ее через живот. Помада оставляет широкую и яркую полосу. Я задыхаюсь и отчаянно скрываю страх. Красная помада ползет по коже, и у меня напряжена каждая мышца. Я откидываюсь назад, опираясь на локти, отгоняю своих демонов и покоряюсь ее нежным манипуляциям. На середине живота я отпускаю ее руку.

– И кверху по другой стороне, – шепчу я и полагаюсь на ее осторожность.

С таким же неистовым старанием Ана проводит линию вверх по моему правому боку. Широко раскрыв глаза. Со страхом. Добравшись до моего плеча, она останавливается.

– Вот, готово, – шепчет она хриплым от сдерживаемых эмоций голосом и убирает руку с моего тела, давая мне краткую передышку.

– Нет, еще здесь.

Я провожу пальцем у основания шеи над ключицами. Ана вздыхает и рисует там красную черту. Когда заканчивает, ее голубые глаза встречаются с моими серыми.

– Теперь спину. – Я шевелюсь, и она слезает с меня. Я поворачиваюсь к ней спиной и поджимаю ноги. – Продолжи линию и проведи ее на спине так же, как на груди.

Я не узнаю свой голос: он кажется мне чужим, словно я покинул собственное тело и наблюдаю со стороны, как прекрасная юная женщина укрощает монстра.

Нет. Нет.

Цени эти минуты, Грей.

Живи ими.

Прочувствуй их.

Перебарывай страх.

Я отдаю себя на милость Аны.

Моей любимой женщины.

Кончик помады ползет по моей спине. Я горблюсь и, закрыв глаза, терплю боль. Она пропадает.

– Вокруг шеи тоже? – У нее грустный голос.

Она меня подбадривает. Мой спасательный круг. Я киваю, и боль возвращается, пронзает кожу ниже линии волос.

Потом, точно так же внезапно, опять исчезает.

– Готово, – сообщает Ана.

Мне хочется кричать от облегчения с вертолетной площадки на «Эскале». Я поворачиваюсь к Ане лицом. Она разглядывает меня. И я знаю, что рассыплюсь на мелкие осколки, если увижу на ее лице жалость. Но ее нет. Ана ждет. Терпеливо. Сдержанно. С сочувствием.

Моя Ана.

– Таковы границы, – шепчу я.

– Они меня устраивают. Но прямо сейчас я хочу наброситься на тебя, – говорит она. Ее глаза сияют.

Наконец-то!

Свое облегчение я выражаю ухмылкой и протягиваю к Ане руки.

– Ну, мисс Стил, я весь в вашем распоряжении.

Она визжит в детском восторге и бросается в мои объятия.

Ого!

Она опрокидывает меня, но я уворачиваюсь, так что она оказывается подо мной и хватает меня за бицепсы.

– Итак, билеты на отложенный сеанс действительны, – шепчу я и жадно впиваюсь в ее губы.

Ее пальцы крепко вцепились в мои волосы, а я не могу оторваться от губ Аны. Она стонет, ее язычок сплетается с моим, в нашем поцелуе есть что-то безоглядное, неукротимое. Ана прогоняет от меня тьму, и я пью ее свет. Адреналин подхлестывает мою страсть, Ана не отстает от меня. Я хочу, чтобы она разделась. Я сажаю ее, стягиваю с нее через голову футболку и бросаю на пол.

– Я хочу чувствовать тебя.

Мои слова звучат возле ее губ, а сам я в это время расстегиваю на ней бюстгальтер и отбрасываю в сторону. Снова толкаю ее на кровать и целую грудь. Мои губы играют с одним ее соском, а пальцы теребят другой. Она кричит, когда я сильно сосу его.

– Да, малышка, я хочу слышать твой голос, – говорю я, касаясь губами ее разгоряченной кожи.

Она извивается подо мной, а я продолжаю ласкать. Соски отзываются на мои прикосновения, вытягиваются, твердеют. Ана шевелится, изгибается в ритме, продиктованном ее страстью.

Она богиня.

Моя богиня.

Она тянет меня за волосы. Я расстегиваю пуговицу на ее джинсах, потом «молнию» и залезаю ей в трусики. Мои пальцы без труда добираются до своей цели.

Черт возьми.

Она поднимает бедра, трется о мою ладонь, а я нажимаю на клитор, и она мяукает подо мной. Моя рука стала скользкой от смазки.

– Ох, малышка, – шепчу я и приподнимаюсь, чтобы взглянуть на ее искаженное желанием личико. – Ты так промокла.

– Потому что я хочу тебя, – хнычет она.

Я снова целую ее губы, и мои пальцы входят внутрь ее. Я жадный. Я хочу всю ее. Мне нужна она вся.

Она моя.

Моя.

Я сажусь, хватаюсь за пояс ее джинсов и стаскиваю их быстрым движением. Запускаю пальцы в ее трусики и снимаю.

Встаю, вынимаю из кармана блестящий конвертик и бросаю его Ане, затем быстро сбрасываю джинсы и трусы.

Ана разрывает упаковку и глядит на меня голодными глазами. Медленно надевает на меня резинку. Я хватаю ее за руки и перекатываюсь на спину.

– Ты. Сверху, – приказываю я и сажаю ее верхом на меня. – Я хочу тебя видеть.

Медленно вхожу в нее.

Блин. Она. Такая. Сладкая.

Я закрываю глаза и выгибаю бедра, когда она принимает меня. Из меня вырывается воздух вместе с долгим, громким стоном.

– С тобой так хорошо. – Я еще крепче держу ее. Я не хочу ее отпускать.

А она поднимается и падает, ее тело обхватывает меня. Ее груди колышатся. Я больше не держу ее за руки, зная, что она будет уважать «дорожную карту», и хватаюсь за ее бедра. Она кладет руки мне на предплечья, и я движусь ей навстречу, подлаживаясь под ее ритм. Потом резко вхожу в нее.

Она кричит.

– Вот так, малышка, почувствуй меня, – шепчу я.

Она запрокидывает голову и отвечает на мои движения.

Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. Вверх. Вниз.

Я растворяюсь от удовольствия в нашем совместном ритме, наслаждаюсь драгоценными минутами. Она стонет и тяжело дышит. А я смотрю, как она принимает меня, вновь и вновь. Глаза закрыты. Лицо в экстазе обращено кверху. Она великолепна.

Ана открывает глаза.

– Моя Ана. – Губы сами собой произносят эти короткие слова.

– Да. Навсегда, – кричит она.

Ее слова отзываются в моей душе и переполняют меня через край. Я закрываю глаза и снова отдаюсь на ее милость.

Она со стоном приходит к финишу и без сил падает мне на грудь.

– Ох, малышка, – рычу я и расслабляю мышцы.

Ее голова лежит у меня на груди, но меня это не беспокоит. Она отодвинула от меня тьму. Я ласкаю ее волосы, усталыми пальцами глажу по спине, и мы оба тяжело дышим.

– Ты очень красивая, – мурлычу я, и только когда Ана поднимает голову, понимаю, что произнес это вслух.

Она глядит на меня с недоверием.

Когда она научится принимать комплименты?

Быстро сажусь, и Ана от неожиданности чуть не падает, лишившись опоры. Я поддерживаю ее, и мы снова оказываемся нос к носу.

– Ты. Очень. Красивая. – Я подчеркиваю каждое слово.

– А ты иногда бываешь удивительно милым. – Она тянется ко мне и дарит мне целомудренный поцелуй.

Я приподнимаю ее. Она недовольно морщится, когда я выхожу из нее. Я нежно целую ее.

– Ты ведь даже не сознаешь своей привлекательности, верно?

Она выглядит смущенной и краснеет.

– Все те парни, которые ухаживают за тобой, разве не убеждают тебя в этом?

– Парни? Какие парни?

– Тебе перечислить список? Фотограф, к примеру. Он без ума от тебя. Еще тот парень с твоей прежней работы в магазине. Еще старший брат твоей подруги. Да и твой босс. – Этот подлец с сомнительной репутацией.

– Ой, Кристиан, это не так.

– Поверь мне. Они хотят тебя. Они хотят получить то, что принадлежит мне. – Я крепче сжимаю пальцы, а она кладет руки мне на плечи и запускает пальцы мне в волосы. При этом удивленно заглядывает мне в глаза.

– Ты моя, – повторяю я.

– Да. Твоя, – с улыбкой заверяет она меня. – Но граница все-таки на замке, – продолжает она и проводит указательным пальцем по красной линии, нарисованной на моем плече.

Я напрягаюсь в тревоге.

– Я хочу заняться исследованием, – шепчет она.

– Квартиры?

– Нет. – Она качает головой. – Я имею в виду карту спрятанных сокровищ, которую мы нарисовали на тебе.

Что?

Она трется носом о мое плечо, отвлекая меня.

– Что конкретно это означает, мисс Стил?

Она поднимает руку и щекочет кончиками пальцев щетину на моем лице.

– Просто я хочу касаться тебя всюду, где мне дозволено.

Ее указательный палец касается моих губ. Я хватаю его зубами и легонько кусаю.

– Ой, – протестует она, а я усмехаюсь и рычу.

Значит, ей хочется трогать меня. Но ведь я указал ей мои границы.

Попробуй сделать так, как она хочет, Грей.

– Ладно, – соглашаюсь я, но слышу неуверенность в своем голосе. – Подожди. – Я снимаю резинку и бросаю возле кровати. – Я ненавижу эти штуки. У меня есть все основания вызвать доктора Грин, чтобы она сделала тебе укол.

– Ты думаешь, что главный гинеколог Сиэтла сразу примчится сюда?

– Я умею убеждать. – Я заправляю ее прядь за ухо. У нее прелестные маленькие уши. – Франко замечательно потрудился над твоими волосами. Мне нравится твоя прическа.

– Перестань мне зубы заговаривать, – сердится она.

Я опять сажаю Ану верхом на себя. Не сводя с нее глаз, я откидываюсь на подушки, а она опирается спиной на мои поднятые колени.

– Валяй, трогай, – бормочу я.

Не отрывая глаз от меня, она кладет ладонь на мой живот чуть ниже красной линии. Я напрягаюсь, когда ее палец исследует долины между моими мышцами. Я морщусь, и она останавливается.

– Что, не надо? – шепчет она.

– Нет, все нормально. Просто здесь мне требуется… определенная перенастройка. Давным-давно никто не прикасался ко мне.

– А миссис Робинсон?

Блин. Зачем я заговорил на эту тему?

Я с опаской киваю.

– Не хочу говорить о ней. Иначе у тебя испортится настроение.

– Ничего, я справлюсь.

– Нет, Ана. Ты вся багровеешь при одном лишь упоминании о ней. Мое прошлое – это мое прошлое. Это факт. Я не могу ничего переменить. Я счастлив, что у тебя его нет, иначе оно довело бы меня до безумия.

– До безумия? Больше, чем сейчас?

– Я без ума от тебя, – шепчу я.

Она усмехается, весело, во весь рот.

– Позвонить доктору Флинну?

– Я не вижу в этом необходимости.

Она ерзает на мне, и я выпрямляю ноги. Не отрывая от меня глаз, она дотрагивается пальцами до моего живота.

Я напрягаюсь.

– Мне нравится тебя трогать. – Ее пальцы скользят вниз к моему пупку, потом еще ниже и ниже, теребят мои волосы.

Оу.

Мой член шевелится и одобрительно кивает.

– Опять? – бормочет она со сладкой улыбкой.

Ох, Анастейша, ненасытная ты особа.

– Да, мисс Стил, опять.

Я сажусь, беру ее лицо в ладони и целую, долго и страстно.

– У тебя еще там не болит? – шепчу я возле ее губ.

– Нет.

– Мне нравится твоя неутомимость, Ана.

Она дремлет рядом со мной. Надеюсь, насытившись мной. После всех сегодняшних споров и взаимных обвинений я чувствую покой.

Пожалуй, ванильная любовь не так уж и плоха.

Гляжу на Ану. Ее губы полураскрыты, а ресницы бросают маленькую тень на бледные щеки. Она выглядит безмятежной и красивой, и я могу целую вечность любоваться ею.

И все-таки мне с ней иногда бывает чертовски трудно.

Кто бы мог подумать?

Но вся ирония в том – что, кажется, мне это нравится.

Она заставляет меня сомневаться в самом себе.

Она заставляет меня сомневаться во всем.

Она заставляет меня почувствовать себя живым.

Вернувшись в гостиную, забираю с дивана бумаги и иду в кабинет. Я оставил Анастейшу спать. Вероятно, она устала после нашей ночи, а впереди у нас длинный-длинный вечер.

Я сажусь за стол и включаю компьютер. Все-таки Андреа – молодец. Одно из ее многочисленных достоинств состоит в том, что она синхронизирует контакты на всех моих телефонах и компьютерах. Я ищу доктора Грин и, конечно, нахожу адрес ее электронной почты. Я уже устал от резинок – и хочу, чтобы она как можно скорее встретилась с Аной. Я отправляю ей письмо, но не рассчитываю получить ответ раньше понедельника – в конце концов, ведь сейчас выходные.

Пишу пару писем Рос и делаю кое-какие замечания по сообщениям, которые недавно прочел. Выдвигаю ящик стола, чтобы убрать ручку, и вижу красную коробочку с серьгами, которые купил Ане для гала, где мы так и не были.

Она сбежала от меня.

Достав коробку, я снова рассматриваю серьги. Они идеально ей подходят. Элегантные. Простые. Изумительные. Интересно, возьмет ли она их сегодня. После нашего конфликта из-за «Ауди» и двадцати четырех тысяч долларов это маловероятно. Но мне хочется отдать их ей. Кладу коробочку в карман и гляжу на часы. Пора будить Ану. Я уверен, что ей потребуется время, чтобы подготовиться к благотворительному балу.

Она свернулась клубочком посреди кровати и кажется маленькой и одинокой. Сейчас она в комнате саб. Интересно, почему. Ведь она не моя рабыня. Она должна спать внизу, в моей постели.

– Эй, соня. – Я целую ее в висок.

– Мммм, – мычит она и поднимает веки.

– Пора вставать, – шепчу я и быстро целую ее в губы.

– Мистер Грей. – Ее пальцы ласкают мою щетину. – Я скучала без вас.

– Ты ведь спала. – Как она могла скучать по мне?

– Я скучала по тебе во сне.

Ее простодушное, полусонное признание меня обезоруживает. Она такая очаровательная и непредсказуемая. Я ухмыляюсь, и неожиданно по моему телу растекается тепло. Это чувство уже становится знакомым, но я не хочу его называть. Оно слишком новое. Слишком пугает.

– Вставай, – приказываю я и ухожу, пока у меня не появилось искушение присоединиться к ней.

Быстро принимаю душ, бреюсь. Обычно я стараюсь не смотреть в глаза придурку в зеркале, но сегодня он выглядит счастливее обычного, хоть и чуточку смешно – из-за линии вокруг шеи, нарисованной красной помадой.

Мыслями обращаюсь к предстоящему вечеру. Обычно я терпеть не могу такие мероприятия, они кажутся мне ужасно скучными, но на этот раз у меня свидание. Опять впервые в жизни. С Аной. Надеюсь, ее присутствие рядом со мной отгонит стаи подружек моей сестры Мии, которые отчаянно добиваются, чтобы я обратил на них внимание. Эти дурочки не понимают, что они мне просто неинтересны.

Интересно, как Ана оценит этот бал-маскарад? Возможно, ей тоже будет скучно. Надеюсь, что нет. Пожалуй, надо как-то оживить вечер.

Когда я заканчиваю бриться, мне в голову приходит неплохая идея.

Через несколько минут, надев костюмные брюки и рубашку, я поднимаюсь наверх и останавливаюсь возле игровой комнаты.

Может, не надо?

Но Ана всегда может отказаться.

Отпираю дверь и захожу внутрь.

Я не был тут с того дня, когда она сбежала от меня. Здесь тихо, призрачный свет горит на красных стенах, придавая комнате иллюзию тепла. Но сегодня эта комната не служит святилищем. Впрочем, она не была им с тех пор, как Ана оставила меня одного в темноте. Тут сохранилась память о залитом слезами лице Аны, ее гневе и горьких словах. Я закрываю глаза.

Тебе надо разобраться со своим дерьмом, Грей.

Я стараюсь, Ана. Я стараюсь.

Ты настоящий сукин сын, Грей.

Блин.

Если бы она только знала. Она бы ушла. Опять.

Я отбрасываю эту неприятную мысль и достаю из комода то, что мне нужно.

Согласится ли она?

Мне нравится твоя эксцентричная фигня. Меня немного утешают ее робкие слова, сказанные в ночь нашего примирения. Вспомнив признание Аны, я ухожу. Впервые за все время я не хочу тут задерживаться.

Запирая дверь, гадаю, придем ли мы с Аной когда-нибудь в эту комнату вновь. Я знаю, что не готов к этому. Что думает Ана насчет – как там она ее называет? – Красной комнаты боли, нам еще предстоит узнать. Мысль, что я больше никогда не буду пользоваться игровой комнатой, меня огорчает. В таких раздумьях иду к Ане. Возможно, мне придется кое-чем пожертвовать, например, ремнями и тростями. Но поможет ли это?

Я подхожу к комнате саб, открываю дверь и останавливаюсь.

Застигнутая врасплох, Ана резко поворачивается ко мне. На ней черный корсет, крошечные кружевные трусики и чулки до бедра.

Все мои тоскливые размышления словно ветром сдуло.

У меня мгновенно пересохло во рту.

Она хороша, словно эротический сон холостяка.

Настоящая Афродита.

Спасибо тебе, Кэролайн Эктон.

– Вам нужна моя помощь, мистер Грей? Вероятно, вы явились сюда с какой-то целью, а не для того, чтобы бессмысленно стоять, разинув рот. – В ее голосе звучит легкое высокомерие.

– Мисс Стил, мне нравится стоять, бессмысленно разинув рот. – Я вхожу в комнату. – Напомните мне, чтобы я послал персональную благодарственную карточку Кэролайн Эктон.

Ана хмурится. Она не понимает, о ком я говорю.

– Персональный продавец в «Нейман», – поясняю я.

– А-а.

– Я рассеянный.

– Понятно. Что ты хочешь, Кристиан? – нетерпеливо говорит она, но я подозреваю, что она просто меня дразнит. Я вынимаю из кармана серебряные шарики. У нее меняется выражение лица – с игривого на встревоженное.

Она решила, что я хочу ее отшлепать.

Я бы, конечно…

Но…

– Это не то, что ты думаешь, – быстро предупреждаю я.

– Тогда объясни.

– Я подумал, что ты могла бы носить их сегодня вечером.

Она смотрит на меня и моргает, ничего не понимая.

– На приеме?

Я киваю.

– И после этого ты меня отшлепаешь?

– Нет.

На ее лице я вижу разочарование и не могу удержаться от смеха.

– А ты что, хочешь моих шлепков?

Она судорожно сглатывает, явно не зная, что и ответить.

– Уверяю тебя, что я больше не собираюсь прикасаться к тебе таким образом, даже если ты станешь умолять меня об этом. – Я делаю паузу, позволяя ей осмыслить эту информацию, и продолжаю, держа на ладони шарики. – Хочешь поиграть в эту игру? Ты всегда сможешь их вытащить, если тебе надоест.

Ее глаза темнеют, а на губах появляется легкая усмешка.

Я гляжу на него. Он выглядит таким коварным искусителем – взъерошенные волосы, в темных глазах – эротические мысли, губы раздвинуты в сексуальной усмешке.

– Давай, – соглашается она.

Я снова убеждаюсь в том, что Анастейша Стил не из тех, кто отступает перед новым вызовом.

На полу я вижу туфли от Кристиана Лубутена.

– Молодец, хорошая девочка. Пойдем, я их вставлю, когда ты наденешь туфли.

Ана в дорогом белье и лубутенах – все мои мечты сбываются.

Я подаю ей руку и поддерживаю, пока она влезает в туфли. Надев лубутены, она превращается из девчонки-сорванца и эльфа в высокую и стройную красавицу.

Она великолепна.

Боже, что они делают со своими ногами.

Я веду ее к кровати, беру стул и ставлю перед Аной.

– Когда я кивну, ты наклоняешься и держишься за стул. Поняла?

– Да.

– Хорошо. Теперь открой рот.

Она открывает, и я всовываю ей между губ указательный палец.

– Соси, – приказываю я.

Она хватает мою руку и, бросив на меня страстный взгляд, делает так, как я прошу.

Господи.

Ее взгляд обжигает меня. Бесстыжий. Упорный. А ее язык дразнит и ласкает мой палец.

Я мог бы вместо пальца вставить ей в ротик что-нибудь поинтереснее.

У меня эрекция.

Мгновенно.

Ах, малышка.

Совсем немногие женщины оказывали на меня такой быстрый эффект, но с Аной он просто мгновенный… учитывая ее наивность, я поражен. Но так уж она действует на меня с нашей первой встречи.

Не медли, Грей, доведи дело до конца.

Чтобы смазать шарики, я беру их в рот. Ана продолжает ублажать мой палец. Когда я пытаюсь его вытащить, она сжимает его зубами и победно улыбается.

Нет, так нельзя – я качаю головой, и она отпускает палец.

Я киваю и показываю ей, чтобы она нагнулась над стулом. Она подчиняется.

Встав позади нее на колени, я сдвигаю в сторону ее трусики, вставляю внутрь обласканный палец и медленно кручу им, ощущая тугие, влажные стенки вагины. Ана стонет. Мне хочется велеть ей замолчать и не шевелиться, но теперь у нас другие отношения, и я не вправе ей приказывать.

Ведь мы делаем все, как хочет она.

Я вынимаю палец и осторожно вставляю шарики, один за другим, заталкивая как можно глубже. Потом поправляю трусики и целую ее прелестную попку. Сажусь на корточки и, проведя ладонью по ее ногам от щиколотки до бедер, ласково целую верх каждого бедра, там, где заканчиваются чулки.

– У вас классные ноги, мисс Стил. – Я встаю, хватаю ее за бедра и прижимаю к себе, чтобы она почувствовала мою эрекцию. – Пожалуй, я возьму тебя в такой позе, когда мы вернемся домой, Анастейша. Теперь можешь выпрямиться.

Выпрямившись, она учащенно дышит и трется об меня попкой. Я целую ее в плечо и, все еще стоя у нее за спиной, протягиваю вперед руку с коробочкой от Картье.

– Я купил вот это, чтобы ты надела в прошлую субботу. Но ты сбежала, и у меня не было возможности передать тебе. – Я тяжело вздыхаю. – Это мой второй шанс.

Возьмет ли она?

Ситуация кажется мне почти символической. Если у нее серьезные планы относительно наших отношений, то возьмет. Я жду, затаив дыхание. Она нерешительно берет коробочку, открывает ее и очень-очень долго смотрит на серьги.

Возьми их, Ана. Пожалуйста.

– Очень красивые, – шепчет она. – Спасибо.

Все-таки она может быть хорошей и доброй. Я расслабляюсь, сознавая, что мне не придется спорить и настаивать, чтобы она взяла серьги. Я снова целую ее в плечо и замечаю на кровати серебристое платье.

– Ты выбрала это платье?

– Да. Правильно?

– Конечно. Что ж, не буду тебе мешать.

Я потерял счет благотворительным мероприятиям, на которых я присутствовал, но впервые меня переполняет восторг. Сегодня я покажу Ану моей семье и их успешным друзьям.

Привычно завязываю галстук-бабочку и хватаю пиджак. Надевая его, гляжусь напоследок в зеркало. Зазеркальный придурок кажется счастливым, но ему нужно поправить галстук.

– Стой спокойно, – рявкает Элена.

– Да, мэм.

Я стою перед ней, готовясь к вечеринке. Родителям я сказал, что не пойду с ними, а поеду к другу. Это будет наша закрытая вечеринка. Только Элена и я.

Она делает шаг, и я слышу шорох дорогого шелка, вдыхаю соблазнительный аромат духов.

– Открой глаза.

Я покорно выполняю ее приказ. Она стоит за моей спиной, мы глядимся в зеркало. Я гляжу на нее, а не на этого маленького идиота, стоящего перед ней.

Она берется за кончики моего галстука-бабочки.

– Вот как это делается.

Она медленно движет пальцами. У нее ярко-красные ногти. Я смотрю. Я заворожен ею.

Она связывает концы, и теперь на мне невероятно респектабельный галстук-бабочка.

– Теперь посмотрим, сможешь ли ты сделать это сам. Если сумеешь, тебя ждет награда.

Она улыбается своей загадочной и властной улыбкой, и я понимаю, что награда мне понравится.

Инструктирую секьюрити, что им предстоит делать вечером, когда слышу за спиной стук каблучков. Внезапно все четверо переключают внимание с меня на что-то другое. Тейлор улыбается. Когда я оборачиваюсь, Ана стоит возле лестницы.

Прелестное видение. Вау!

В серебристом платье Ана изумительна, напоминает соблазнительную сирену эпохи немого кино.

Лопаясь от гордости, вальяжно подхожу к ней и целую волосы.

– Анастейша, ты выглядишь умопомрачительно. – Я счастлив, что она надела серьги.

Она краснеет от смущения.

– Хочешь бокал шампанского перед отъездом? – предлагаю я.

– Да, пожалуйста.

Я киваю Тейлору, и он выводит своих коллег в холл. А я, обняв за талию свою девушку, веду ее в гостиную, достаю из холодильника бутылку «Кристалл розе» и открываю ее.

– Это охрана? – спрашивает Ана, когда я наливаю в узкие бокалы шипучую жидкость.

– Да, для персональной защиты. Они под контролем у Тейлора. Он тоже понимает в таких вещах. – Протягиваю ей бокал.

– Он прямо универсал.

– Да, так и есть. Ты очень хорошо выглядишь, Анастейша. Ну, за нас. – Я поднимаю бокал и чокаюсь с ней.

Она делает глоток и зажмуривается, наслаждаясь вкусом вина.

– Как ты себя чувствуешь? – интересуюсь я при виде розового румянца на ее щеках, одинакового цвета с шампанским. Мне интересно, долго ли она вытерпит эти шарики.

– Спасибо, нормально. – Она застенчиво улыбается.

Сегодняшний вечер обещает получиться забавным.

– Возьми, тебе это понадобится. – Я протягиваю ей бархатный мешочек с маской. – Открой его.

Ана запускает руку в мешочек, вытаскивает серебряную маску и проводит пальцами по перьям.

– Это ведь бал-маскарад.

– Понятно. – Она с изумлением рассматривает маску.

– Маска не скроет твои красивые глаза, Анастейша.

– А ты наденешь маску?

– Конечно. В маске чувствуешь себя свободнее.

Она усмехается. А у меня есть для нее еще один сюрприз.

– Пошли. Я хочу тебе кое-что показать.

Беру ее за руку и веду по коридору в библиотеку. Мне даже не верится, что я не показывал ей эту комнату.

– У тебя библиотека! – восторженно пищит она.

– Да, Элиот называет ее «комнатой шариков». Как видишь сама, апартаменты у меня вместительные. Сегодня, когда ты сказала про исследование, я сообразил, что еще не показал тебе всю квартиру. Сейчас некогда, но я решил привести тебя в эту комнату. Может, в недалеком будущем мы сыграем с тобой в бильярд, если ты умеешь.

Горящими глазами она смотрит на собрание книг, на бильярдный стол.

– Сыграем, – подтверждает она с самодовольной усмешкой.

– Что? – Она что-то скрывает? Она умеет играть?

– Нет, ничего, – торопливо отвечает она, и я понимаю, что она хитрит. Вообще-то лгунья из нее никакая.

– Что ж, может, доктор Флинн раскроет твои секреты. Ты встретишься с ним сегодня вечером.

– С этим дорогостоящим шарлатаном?

– С ним самым. Он умирает от желания побеседовать с тобой. Ну что, поехали?

Она кивает. В ее глазах светится восторг.

Мы едем в непринужденном молчании, сидя на задних сиденьях. Я вожу большим пальцем по ее ладони и ощущаю возрастающее ожидание. Она все время ерзает, кладет ногу на ногу и снова их выпрямляет, и я понимаю, что шарики делают свое дело.

– Где ты взял помаду? – неожиданно спрашивает она.

Я тычу пальцем в кресло водителя и одними губами произношу его имя.

Она смеется. Но внезапно замолкает.

И я знаю, что это опять шарики.

– Расслабься, – чуть слышно шепчу я. – А если тебе невмоготу…

Целую поочередно ее пальцы и тихонько сосу ее нежный мизинец, ласкаю его языком, как она недавно делала с моим указательным пальцем. Ана закрывает глаза, запрокидывает голову и вздыхает. Когда она открывает их снова, они затуманены желанием. Она награждает меня коварной усмешкой, а я лишь кротко улыбаюсь.

– Так что же нас ждет сегодня вечером?

– Ох, обычная чепуха, – беззаботно отвечаю я.

– Для меня не совсем обычная.

Конечно. Когда она могла попасть на такой благотворительный бал-маскарад?

Опять целую ей пальцы и объясняю:

– Куча народу будет хвастаться своим богатством. Аукцион, лотерея, обед, танцы – моя мать умеет устраивать приемы.

Наш «Ауди» присоединяется к цепочке дорогих авто, направляющихся к дому моих родителей. Ана жадно смотрит по сторонам. Я гляжу в заднее окно и вижу, что Рейнолдс из группы охраны следует за нами на другом «Ауди Q7».

– Надеваем маски. – Я вынимаю свою из черного шелкового мешка, лежащего рядом со мной.

К дому мы подъезжаем уже в масках. Ана импозантна. Она ослепительна, и я хочу похвастаться ею перед всем миром. Тейлор останавливает машину, и кто-то из слуг открывает мою дверцу.

– Готова? – спрашиваю я.

– Как всегда.

– Ты выглядишь замечательно, Анастейша. – Я целую ей руку, и мы выходим из машины.

Обнимаю Ану за талию, и мы идем вдоль дома по темно-зеленой дорожке, которую мать взяла напрокат ради этого события. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что четверо наших секьюрити идут за нами, зорко глядя по сторонам. Это успокаивает.

– Мистер Грей! – зовет один из фотографов. Я крепче прижимаю к себе Ану, и мы позируем для снимка.

– Почему два фотографа? – спрашивает Ана.

– Один из «Сиэтл таймс», другой для снимков на память. Потом мы купим фото.

Мы проходим мимо цепочки слуг, которые держат бокалы с шампанским. Я протягиваю бокал Ане.

Мои родители выложились по полной, как делают это каждый год. Павильон, перголы, фонарики, черно-белые клетки танцпола, ледяные лебеди и струнный квартет. Я наблюдаю за Аной – она с благоговением глядит по сторонам. Мне приятно оценивать ее глазами щедрый размах моих родителей. Нечасто я получаю возможность на миг задуматься и понять, как мне повезло, что я оказался рядом с ними.

– Сколько гостей приезжает на прием? – спрашивает Ана, глядя на изысканный шатер, установленный ближе к берегу моря.

– По-моему, около трехсот. Это знает моя мать.

– Кристиан!

Я слышу пронзительный голос сестры. Она бросается мне на шею и мелодраматично демонстрирует свою радость. Она вся из себя воздушная и бледно-розовая.

– Миа! – Я обнимаю ее с аналогичным энтузиазмом.

Тут она замечает Ану – и я уже забыт.

– Ана! Ах, дорогая, ты выглядишь великолепно! Ты непременно должна познакомиться с моими подружками. Никто из них не верит, что Кристиан наконец-то нашел себе избранницу. – Она обнимает Ану и хватает ее за руку.

Ана бросает на меня быстрый и панический взгляд, но Миа уже тащит ее к группе молодых женщин, и те воркуют с ней. Все, кроме одной.

Блин. Я узнаю Лили, подругу сестры с самого детского сада. Избалованная, богатая, высокомерная, но злобная, она воплощает собой все худшие черты привилегированной публики. А ведь было время, когда она считала, что должна стать моей избранницей. При мысли об этом я содрогаюсь.

Я наблюдаю, как Ана мило общается с подругами сестры, но потом внезапно пятится назад и мрачнеет. Видно, Лили сказала что-то неприятное. Так дело не пойдет. Я подхожу и обнимаю Ану за талию.

– Леди, можно мне увести от вас мою избранницу?

– Я была рада нашей встрече, – говорит Ана девицам, когда я утаскиваю ее прочь. – Спасибо, – шепчет она еле слышно.

– Я видел, что рядом с Мией стоит Лили. Неприятная особа.

– Она влюблена в тебя, – сухо замечает Ана.

– Без взаимности. Пошли, я кое с кем тебя познакомлю.

Ана держится великолепно – идеальная партнерша. Элегантная, тактичная и милая, она внимательно выслушивает истории, задает уместные вопросы. Еще мне нравится, как она меня слушается.

Да, это мне особенно нравится. Для меня это ново и неожиданно.

Впрочем, она всегда неожиданная.

Более того, она, кажется, не замечает восхищенных взглядов, которые бросают на нее как мужчины, так и женщины, и все время держится рядом со мной. Ее розовый румянец я объясняю шампанским и, возможно, шариками, но если те и причиняют ей неудобство, она умело это скрывает.

Церемониймейстер объявляет, что обед подан, и мы идем по зеленому ковру к большому шатру. Ана смотрит на эллинг.

– Тебя интересует лодочный ангар? – спрашиваю я.

– Может, мы зайдем туда потом?

– Только если я смогу отнести тебя туда на своем плече.

Она смеется, но резко умолкает.

– Как ты себя чувствуешь? – усмехаюсь я.

– Хорошо, – отвечает она с гордым видом, и я снова усмехаюсь.

Игра продолжается, мисс Стил.

Следом за нами идут Тейлор и его люди. Когда мы заходим в шатер, они встают так, чтобы хорошо видеть толпу.

Моя мать и Миа уже сидят за нашим столом вместе с приятелем Мии.

Грейс тепло здоровается с Аной:

– Ана, как я рада вас видеть! Вы чудесно выглядите.

– Здравствуй, мама. – Я целую Грейс в обе щеки.

– Ох, Кристиан, ты так формально здороваешься! – шутливо упрекает она.

К нам присоединяются мамины родители, и после неизбежных объятий я знакомлю их с Аной.

– Ах, наконец-то он нашел себе девушку, как чудесно, и такую хорошенькую! Что ж, надеюсь, что вы сделаете из него порядочного человека, – тараторит бабушка.

Неуместная реплика, бабушка.

Черт побери… Я гляжу на маму. Помоги. Ма. Останови ее.

– Мама, не смущай Ану, – строго говорит Грейс матери.

– Милая, не обращай внимания на глупую старушку. Она считает, что раз она такая старая, то имеет право говорить любую глупость, какая придет ей в голову. – Дед подмигивает мне.

Теодор Тревельян – мой герой. У нас с ним особые отношения. Когда-то он учил меня сажать, выращивать и прививать яблони и за этим занятием навсегда завоевал мою привязанность. Спокойный. Сильный. Добрый. Терпеливый. Всегда.

– Привет, детка, – говорит дедушка Тревь-ян. – Ты ведь пока мало что говоришь, верно?

Я качаю головой. Нет. Я вообще не говорю.

– Это не проблема. Люди вокруг нас говорят слишком много. Ты хочешь помочь мне в саду?

Я киваю. Мне нравится дедушка Тревь-ян. У него добрые глаза и громкий смех. Он протягивает мне ладонь, но я прячу свои руки под мышками.

– Как хочешь, Кристиан. Давай сделаем так, чтобы на яблонях с зелеными яблоками росли красные яблоки.

Я люблю красные яблоки.

Сад большой. Там много деревьев. Очень много. Но все они маленькие. Больших нет. И на них нет листьев. И нет яблок. Потому что зима. На мне большие башмаки и шапка. Шапка мне нравится. Мне в ней тепло.

Дедушка Тревь-ян глядит на деревце.

– Видишь эту яблоньку, Кристиан? На ней растут горькие зеленые яблоки. Но мы можем ее обмануть, чтобы она приносила нам сладкие красные яблоки. Вот эти веточки я взял у яблони с красными яблоками. А это мои садовые ножницы.

Ноники. Какие острые.

– Хочешь срезать эту веточку?

Я с готовностью киваю.

– Мы привьем веточку, которую ты срезал. Она называется привой.

Пи-вой. Пи-вой. Я повторяю про себя это слово. Он берет ножик и срезает кончик ветки, так, чтобы он получился острым. Потом надрезает большую ветку на дереве и вставляет в надрез этот пи-вой.

– Теперь мы перевяжем это место.

Он берет зеленую ленту и привязывает веточку к большой ветке.

– А еще мы положим на рану расплавленный пчелиный воск. Возьми эту кисточку. Вот так, не торопись, аккуратно. Вот, хорошо.

Мы прививаем много яблонь.

– Знаешь, Кристиан, яблоки уступают только апельсинам. Это самые полезные фрукты, которые растут в Соединенных Штатах Америки. Но тут, в штате Вашингтон, солнца для апельсинов маловато.

У меня слипаются глаза.

– Устал? Хочешь вернуться в дом?

Я молча киваю.

– Мы с тобой славно поработали. Эта яблоня даст большой урожай сладких красных яблок, когда наступит осень. Ты поможешь мне собирать их.

Он улыбается и протягивает мне свою большую ручищу. Я берусь за нее. Она огромная, но теплая и добрая.

– Пойдем домой и выпьем горячего шоколада.

Дедушка улыбается мне, я отвечаю ему и переключаю внимание на приятеля сестры, который, кажется, не сводит глаз с моей девушки. Его зовут Шон; вероятно, он из прежнего колледжа Мии. Мы пожимаем друг другу руки.

Лучше гляди на свою подружку, Шон. Между прочим, это моя сестра. Не обижай ее, иначе я тебя урою. Думаю, я сумел передать всю эту информацию в моем остром взгляде и крепком рукопожатии.

– Мистер Грей, – кивает он и сглатывает.

Я выдвигаю стул для Аны, и мы садимся.

Мой отец стоит на сцене. Держит микрофон, и из колонок гремит его голос. Он приветствует собравшихся:

– Леди и джентльмены, добро пожаловать на наш ежегодный благотворительный бал. Я надеюсь, что вам понравится программа, приготовленная для вас, и вы пошарите в своих карманах и поддержите ту фантастическую работу, которую делает наша команда по программе «Справимся вместе». Как вам известно, мы с женой вкладываем в нее всю душу.

Перья на маске Аны вздрагивают. Она поворачивается ко мне, и я подозреваю, что она думает о моем прошлом. Надо ли мне ответить на ее невысказанный вопрос?

Да. Эта благотворительная программа существует из-за меня.

Мои родители создали ее из-за моего несчастного раннего детства. И теперь они помогают сотням родителей-наркоманов и их детям, предоставляя им жилье и реабилитацию.

Но она ничего не спрашивает, и я сохраняю бесстрастный вид, поскольку не знаю, как относиться к ее любопытству.

– А сейчас я передаю вас в руки нашего церемониймейстера. Прошу вас, садитесь и наслаждайтесь вечером. – Отец отдает микрофон и направляется к нашему столу. Первым делом он подходит к Ане и целует ее в обе щеки. Она краснеет от смущения.

– Рад снова вас видеть, Ана, – бормочет он.

– Леди и джентльмены, пожалуйста, выберите главу вашего стола, – кричит церемониймейстер.

– О-о-о! Меня, меня! – тут же кричит Миа и неистово прыгает на своем стуле.

– В центре стола вы найдете конверт, – продолжает мастер церемоний. – Пускай каждый из вас найдет, попросит, возьмет взаймы или украдет чек с самой большой суммой, какую вы можете себе позволить. Напишите на нем свое имя и положите внутрь конверта. Главы столов, пожалуйста, тщательно охраняйте эти конверты. Они понадобятся нам позже.

– Вот, держи. – Я даю Ане чек на сто долларов.

– Я потом тебе отдам, – шепчет она.

Лапушка.

Не хочу снова начинать спор. Просто ничего не говорю, потому что наши препирательства не останутся незамеченными. Протягиваю ей мою ручку «монблан», чтобы она написала на чеке свое имя.

Грейс подает знак двум слугам, стоящим возле передней стенки шатра. Они раздвигают полог, и взорам гостей предстает закат солнца над Сиэтлом и заливом Мейденбауэр. Вид великолепный, особенно в этот вечерний час. Я рад, что погода не подвела родителей.

Ана с восторгом смотрит на эту красоту.

Я тоже вижу все заново глазами Аны. На темнеющем небе ярко горит закат, вдали мерцают огни Сиэтла. Да. Изумительно.

Мне делается стыдно, что я увидел это глазами Аны. Много лет я принимал все как должное. Перевожу взгляд на родителей. Отец держит Грейс за руку, а она улыбается, слушая свою подругу. Как он смотрит на нее… как она смотрит на него.

Они любят друг друга.

До сих пор.

Я качаю головой. Не странно ли, что теперь я по-новому смотрю на своих приемных родителей? Я благодарен им за то, что они растили меня.

Мне повезло. Очень повезло.

К нашему столу подходят десять официантов с подносами. По безмолвному знаку они абсолютно синхронно подают нам закуски и исчезают. Ана смотрит на меня сквозь маску.

– Изголодалась?

– Ужасно, – отвечает она, и я вижу ее серьезные намерения.

Черт побери. Все прочие мысли улетучиваются, когда мое тело отзывается на ее откровенное утверждение. Я знаю, что она говорит не о закусках. Тут ей что-то говорит дед, и я ерзаю на стуле, пытаясь усмирить свое тело.

Все вкусно.

Но в родительском доме так всегда.

Здесь я никогда не оставался голодным.

Мои мысли удивляют меня, и я испытываю облегчение, когда Ланс, друг матери со времен колледжа, заводит со мной разговор о том, как в моей фирме идет разработка концепции Глобального экологического здоровья.

Я остро чувствую на себе взгляд Аны, когда мы с Лансом обсуждаем экономический аспект развития технологий в странах третьего мира.

– Вы не должны просто так предоставлять эти технологии! – хмурится Ланс.

– Почему же? В конечном итоге кто от этого выигрывает? Мы, человеческие существа, вынуждены делить ограниченное пространство и ресурсы на этой планете. Чем умнее мы станем, тем эффективнее будем их использовать.

– Вот уж не ожидал услышать от такого человека, как ты, слова про демократизацию технологий, – смеется Ланс.

Приятель. Ты не знаешь меня.

Беседовать с Лансом интересно, но меня отвлекает красивая мисс Стил. Она ерзает рядом со мной, прислушиваясь к нашей дискуссии, и я понимаю, что шарики произвели желаемое действие.

Пожалуй, нам пора в лодочный ангар.

Мой разговор с Лансом несколько раз прерывают разные деловые партнеры, желающие обменяться со мной рукопожатием или рассказать анекдот. Я не знаю, то ли им любопытно посмотреть на Ану, то ли они хотят добиться моего расположения.

Когда официанты приносят десерт, я уже готов уйти.

– Прошу меня извинить, – внезапно бормочет Ана в отчаянии.

И я понимаю, что она больше не может терпеть.

– Тебе нужно выйти? – спрашиваю я.

Она кивает, и в ее глазах я вижу отчаянную мольбу.

– Сейчас я провожу тебя, – предлагаю я.

Она встает, и я встаю следом за ней, но тут вскакивает Миа.

– Нет, Кристиан, не уходи с Аной – я пойду с ней.

Она хватает Ану за руку, прежде чем я успеваю что-то сказать.

Ана виновато пожимает плечами и выходит следом за моей сестрой из павильона. Тейлор дает мне знать, что берет их под охрану, и следует за ними. Я уверен, что этого Ана и не замечает.

Блин. Я хотел пойти с ней.

Бабушка наклоняется ко мне.

– Она восхитительная.

– Я знаю.

– Ты, похоже, счастлив, милый.

В самом деле. А мне показалось, что я нахмурился из-за упущенной возможности.

– По-моему, я никогда еще не видела тебя таким спокойным. – Она похлопывает меня по руке; это жест нежности, и я наконец-то не отдергиваю руку.

Счастлив?

Я?

Я мысленно оцениваю это слово, чтобы убедиться, подходит ли оно, и внутри меня неожиданно разливается тепло.

Да. Я с ней счастлив.

Это новое для меня чувство. Я никогда еще не применял к себе таких понятий.

Я улыбаюсь бабушке и в ответ ласково стискиваю ее руку.

– Пожалуй, ты права, бабушка.

У нее сияют глаза.

– Привези ее на нашу ферму.

– Обязательно. Думаю, ей у вас понравится.

Миа и Ана, хихикая, возвращаются к столу. Мне приятно видеть их вместе; я рад, что вся моя семья радостно приняла мою девочку. Даже бабушка пришла к выводу, что я счастлив с Аной.

Она не ошиблась.

Ана садится на свое место и посылает мне быстрый взгляд, полный страсти.

Ах. Я прячу улыбку. Мне хочется спросить, вынула ли она шарики, но догадываюсь, что вынула. Она и так ходила с ними очень долго. Я беру Ану за руку и передаю ей список аукционных цен.

Думаю, что Ане понравится эта часть вечера – когда элита Сиэтла раскроет свои кошельки.

– У тебя есть собственность в Аспене? – спрашивает она, и все сидящие за столом поворачиваются и глядят на нее.

Я киваю и прикладываю палец к губам.

– У тебя всюду есть собственность? – шепчет она.

Я киваю. Но не хочу мешать остальным нашими разговорами. Это важная часть вечера, когда мы собираем на благотворительность ощутимые суммы.

Все аплодируют, когда бейсбольную биту с подписями от клуба «Маринерс» продают за двенадцать тысяч долларов. Наклоняюсь к Ане и говорю, что потом расскажу ей обо всем.

Она облизывает губы, и я снова испытываю прежнее разочарование.

– Я хотел пойти с тобой.

Она отвечает мне сердитым взглядом. Вероятно, он означает, что она тоже так думала. Но тут она затихает и слушает ведущего.

Я наблюдаю, как Ану захватывает азарт аукциона. Она поворачивается и смотрит на тех, кто называет новую цену, аплодирует решениям по каждому лоту.

– А теперь путевка на неделю в Аспен, Колорадо. Называйте цену, леди и джентльмены, за этот щедрый лот мистера Кристиана Грея. – Бурные аплодисменты. Церемониймейстер продолжает: – Я слышу предложение в пять тысяч долларов?

Торги начинаются.

Я обдумываю, как мне съездить с Аной в Аспен. Я даже не знаю, умеет ли она кататься на лыжах. Мысль о том, что она встанет на лыжи, меня беспокоит. Во время танцев я обратил внимание, что у нее плоховато с координацией, и на горном склоне может случиться катастрофа. Я не хочу, чтобы она ушиблась.

– Двадцать тысяч долларов, кто больше? Двадцать тысяч раз, двадцать тысяч два, – выкрикивает церемониймейстер.

Ана поднимает руку.

– Двадцать четыре тысячи долларов!

Для меня это словно удар под дых.

Что. За. Черт.

– Двадцать четыре тысячи долларов, прелестная леди в серебряной маске. Раз… два… Продано! – объявляет церемониймейстер под оглушительные аплодисменты.

За нашим столом все глядят на нее, разинув рот, а мой гнев мчится по спирали и вырывается из-под контроля. Эти деньги предназначались ей. Тяжело вздохнув, наклоняюсь и целую ее в щеку.

– Не знаю, то ли мне благоговейно поклоняться, то ли хорошенько отшлепать и выбить из тебя дурь, – шепчу я ей на ухо.

– Я бы выбрала второй вариант, – тут же шепчет она в ответ. Задыхаясь от желания.

Что?

На мгновение смущаюсь, но потом понимаю, что серебряные шарики сделали свое дело. Она хочет меня, хочет страстно, и мой гнев улетучивается.

– Ты выбираешь страдание? Что ж, поглядим, как нам это организовать… – Провожу пальцами по ее щеке.

Пускай еще немного подождет, Грей.

Это станет достаточным наказанием.

Или, пожалуй, надо продолжить ее мучения, приходит мне в голову коварная мысль.

Она ерзает и с трудом сидит на месте, пока мои родные поздравляют ее с победой. Я кладу руку на спинку стула и глажу большим пальцем ее голую спину. Другой рукой я подношу к губам ее ладонь и целую, потом кладу руку Аны на мое бедро. Потом медленно передвигаю выше – и вот уже ее пальчики могут чувствовать мою эрекцию.

Слышу резкий вздох; на меня глядят из маски ее обезумевшие глаза.

Моя милая Ана, мне никогда не надоест тебя шокировать.

Аукцион продолжается, внимание моей семьи уже переключилось на следующий лот. Ана, осмелев от страсти, удивляет – начинает ласкать меня сквозь ткань брюк.

Дьявол.

Я прикрываю ее руку своей, чтобы никто не увидел, как она это делает, а другой рукой продолжаю гладить ее спину.

Брюки становятся тесны.

Она поменялась с тобой ролями, Грей. Снова.

– Продано! За сто десять тысяч долларов! – объявляет церемониймейстер, возвращая меня к реальности. Это стоимость недели в Монтане, в доме моих родителей. Колоссальная сумма.

Весь шатер взрывается аплодисментами и ликованием. Ана убирает руку и тоже аплодирует.

Проклятье.

Я тоже нехотя аплодирую. Аукцион закончился, и я планирую устроить для Аны экскурсию по дому.

– Ты готова? – спрашиваю я тихонько.

– Да, – отвечает она. Ее глаза под маской сияют.

– Ана! – говорит Миа. – Пора!

Ана с недоумением смотрит на нее.

– Пора что?

– Сейчас объявят аукцион первого танца. Пойдем! – Миа встает и берет ее за руку.

Черт побери! Ох уж эта ее неукротимая энергия!

Я сердито гляжу на младшую сестру. Сегодня она постоянно вторгается в мои амурные планы.

Ана глядит на меня и принимается хихикать.

Смех заразителен.

Стою и радуюсь, что на мне длинный пиджак.

– Первый танец со мной, да? И не на танцполе, – страстно шепчу я, чувствуя губами нежное биение пульса за ухом Аны.

– Я буду ждать. – Она целует меня у всех на виду.

Я улыбаюсь и только теперь замечаю, что на нас глядит весь стол.

Да, друзья. У меня есть девушка. Привыкайте к этому.

Все как один отворачиваются, смущенные тем, что их поймали на подглядывании.

– Пойдем, Ана, – торопит Миа и ведет Ану к маленькой сцене, где стоят несколько девушек.

– Джентльмены, начинается самое интересное! – провозглашает в микрофон церемониймейстер, перекрывая гул толпы. – Этой минуты вы все давно ждете! Двенадцать прелестных леди согласились выставить на аукцион свой первый танец с тем, кто предложит самую большую ставку!

Ане некомфортно. Она глядит под ноги, потом переводит взгляд на свои сцепленные пальцы. Лишь бы не смотреть на группу молодых мужчин, приближающуюся к сцене.

– Итак, джентльмены, призы вас ждут. Выбирайте, кого вы хотите пригласить на первый танец. Перед вами двенадцать милых и послушных дев.

Когда это Миа уговорила Ану участвовать в этой нелепой затее?

Они словно рабыни, которых продают на рынке.

Понимаю, что все затеяно с благими целями, но все равно.

Церемониймейстер объявляет первую девушку и расписывает ее вымышленные достоинства. Ее зовут Джейда. Танец быстро продается за пять тысяч долларов. Миа разговаривает с Аной. Ана внимательно ее слушает.

Черт.

Что говорит ей Миа?

За Джейдой следует Мария. Кажется, ее смущают хвалебные слова ведущего, и я не осуждаю ее за это. Миа с Аной продолжают разговаривать – и я знаю, что речь идет обо мне.

Черт побери, Миа, заткнись.

Первый танец Марии продан за четыре тысячи.

Ана глядит на меня, потом опять на мою сестру. Миа страшно увлечена происходящим.

Далее следует Джил – танец с ней купили за четыре тысячи.

Ана глядит на меня. Я вижу, как у нее блестят глаза, но не представляю, о чем она думает.

Блин. Интересно, что ей наплела Миа?

– А теперь позвольте представить красавицу Ану.

Миа выталкивает Ану на середину сцены, и я пробираюсь сквозь толпу. Ане не нравится быть в центре внимания.

Черт побери, Миа, зачем ты втянула ее в это?

Но Анастейша прекрасна и здесь.

Ведущий произносит очередное напыщенное и нелепое представление.

– Красавица Ана играет на шести музыкальных инструментах, бегло говорит по-мандарински, любит йогу… ну, джентльмены…

Хватит.

– Десять тысяч долларов, – кричу я.

– Пятнадцать. – Это вмешался какой-то неизвестный парень.

Что за черт?

Я поворачиваю голову и смотрю, кто это посягает на мою девушку. Это Флинн, дорогостоящий шарлатан, как называет его Ана. Я узнаю его где угодно. Он приветствует меня вежливым кивком.

– Ну, джентльмены! Сегодня у нас высокие ставки. – Ведущий бурлит от восторга.

Какую игру ведет Флинн? Как далеко он намерен зайти?

В шатре затихают все разговоры. Толпа глядит на нас и ждет моего ответа.

– Двадцать, – негромко говорю я.

– Двадцать пять, – объявляет Флинн.

Ана с беспокойством смотрит то на меня, то на Флинна. Она в ужасе. Честно говоря, я тоже. Какую игру затеял Флинн?

– Сто тысяч долларов! – выкрикиваю я так, чтобы все меня услышали.

– Ни фига себе… – ахает кто-то из девиц за спиной Аны. В окружающей меня толпе тоже раздаются удивленные возгласы.

Ну, Флинн, продолжай.

Я гляжу на Флинна. Он поднимает руки в знак поражения и смеется. Он сдался.

– Сто тысяч долларов за прелестную Ану! Сто тысяч раз… сто тысяч два… – Ведущий замирает и смотрит на Флинна, но тот качает головой и галантно кланяется.

– Продано! – торжествует церемониймейстер под оглушительные аплодисменты и ликование. Я выхожу вперед и подаю руку Ане.

Я победил и выиграл мою девушку.

Она радостно улыбается мне с явным облегчением. Я помогаю ей сойти со сцены, целую ей руку и обнимаю за плечи. Мы направляемся к выходу из шатра, игнорируя поздравления и вопли восторга.

– Кто это был? – спрашивает Ана.

– Ты познакомишься с ним позже. А сейчас я хочу тебе кое-что показать. До первого танца у нас еще приблизительно двадцать минут. Потом нам нужно вернуться на танцпол, чтобы я смог насладиться танцем, за который заплатил.

– Очень дорогой танец, – неодобрительно бормочет она.

– Я не сомневаюсь, что он будет стоить того.

Наконец-то. Она со мной. Миа осталась на сцене и не может меня остановить. Я веду Ану через лужайку к танцполу, зная, что за нами следуют двое моих секьюрити. Мы входим во французские двери, которые ведут в гостиную. Гул аукциона затихает. Двери я оставляю открытыми, чтобы парни тоже могли зайти в дом. Из гостиной мы попадаем в холл и поднимаемся по двум лестничным пролетам в мою детскую спальню.

Для меня это тоже в первый раз.

Зайдя в спальню, я запираю дверь изнутри. Охрана пускай ждет снаружи.

– Это моя комната.

Ана останавливается в середине комнаты и с любопытством разглядывает мои постеры, доску с фотографиями. Все. Ее глаза фиксируют все это, потом останавливаются на мне.

– Я никогда еще не приводил сюда девушек.

– Никогда?

Я качаю головой. В моей душе бурлит восторг подростка. Девушка. В моей комнате. Что скажет мама?

Губы Аны приоткрываются. Глаза под маской кажутся совсем темными и неотрывно смотрят на меня. Я шагаю к ней.

– У нас немного времени, Анастейша. Но, судя по нашему голоду, нам много и не нужно. Повернись. Дай-ка я извлеку тебя из этого платья.

Она немедленно поворачивается.

– Не снимай маску, – шепчу я ей на ухо.

Она стонет, а ведь я даже не прикасался к ней. Я знаю, что она жаждет облегчения, ведь она так долго носила в себе шарики. Расстегиваю на ней платье и помогаю снять. Вешаю его на спинку стула и снимаю пиджак.

Она остается в корсете.

И в длинных чулках.

И на каблуках.

И в маске.

За ужином она довела меня до исступления.

– Знаешь, Анастейша. – Я приближаюсь к ней, развязывая на ходу бабочку и расстегивая верхние пуговицы рубашки. – Я так разозлился, когда ты купила мой аукционный лот. Всякие мысли пронеслись в голове. Мне пришлось напомнить себе, что наказание вычеркнуто из нашего меню. Но потом ты сама попросила… – Я стою совсем близко к ней и смотрю на нее. – Зачем ты это сделала?

Мне нужно знать.

– Зачем попросила сама? – От страсти ее голос звучит хрипло. – Не знаю. Разочарование… слишком много алкоголя… веская причина.

Она пожимает плечами, а ее глаза устремлены на мои губы.

– Я дал себе слово, что больше никогда не стану тебя шлепать, даже если ты попросишь.

– Пожалуйста.

– Но потом я понял, что тебе, вероятно, в этот момент очень некомфортно, ты не привыкла к этому.

– Да, – радостно соглашается она. По-моему, я знаю, что она чувствует.

– Итак, тут можно ввести некоторое… послабление. Если я это сделаю, ты должна пообещать мне одну вещь.

– Что угодно.

– При необходимости ты воспользуешься стоп-словом. При таком условии я сейчас займусь с тобой любовью. О’кей?

Она с готовностью соглашается.

– Да. – Я учащенно дышу и хочу как можно скорее почувствовать на своем теле ее руки.

Я веду ее к кровати. Откинув одеяло, сажусь. Она стоит передо мной в маске и корсете.

Она хороша до безумия.

Я хватаю подушку и кладу рядом с собой. Взяв Ану за руку, тяну ее к себе. Она падает ко мне на колени, грудью на подушку. Я убираю волосы с ее лица и маски.

Вот так.

Она выглядит потрясающе.

Теперь добавим чуточку перца.

– Положи руки за спину.

Она поспешно выполняет мой приказ и ерзает на моих коленях.

От нетерпения. Мне это нравится.

Я связываю галстуком ее запястья. Теперь она беспомощна. Вся в моей власти.

Это возбуждает.

– Анастейша, ты в самом деле хочешь этого?

– Да, – уверенно отвечает она.

Но я все-таки не понимаю. Я думал, что все это в прошлом.

– Почему? – спрашиваю я, лаская ладонью ее попку.

– Я должна придумать причину?

– Нет, малышка, не нужно. – Просто я пытаюсь тебя понять.

Наслаждайся моментом, Грей.

Она хочет этого. Ты тоже.

Я глажу ее по попке. Готовлю себя. Готовлю ее.

Наклонившись вперед, я поддерживаю ее за талию левой рукой и бью правой по ягодицам туда, где ее прелестная попка переходит в ляжки.

Она со стоном бормочет какое-то слово.

Но не стоп-слово.

Я бью ее еще раз.

– Два. Мы дойдем до двенадцати. – Я начинаю считать.

Я ласкаю ее попку и шлепаю дважды, по каждой ягодице. Стягиваю кружевные трусики с ляжек, коленей, лодыжек, через ее лубутены и бросаю на пол.

Это возбуждает еще сильнее.

Во всех отношениях.

Убедившись, что она уже вытащила шарики, я шлепаю ее снова, считая каждый удар. Она стонет и извивается у меня на коленях, закрыв глаза. Ее попка слегка порозовела.

– Двенадцать, – шепчу и я заканчиваю наказание.

Я ласкаю ее разгоряченные ягодицы и вставляю в ее влагалище два пальца.

Она промокла.

Чертовски сладко промокла.

Готова.

Она стонет, а я вожу пальцами по кругу, и она кончает, громко, неистово. Сжимается в конвульсиях вокруг моих пальцев.

Вау. Как быстро. Она очень чувственная особа.

– Вот и хорошо, малышка, – мурлычу я и одной рукой развязываю ей запястья. Она тяжело дышит. – Мы с тобой еще не закончили, Анастейша.

Теперь некомфортно мне. Я хочу ее.

Ужасно.

Я ставлю ее на колени. Сам тоже встаю на коленях позади нее. Расстегиваю ширинку и спускаю трусы, высвобождая свой жаждущий орган. Достаю из брюк презерватив и вынимаю пальцы из моей девочки.

Она недовольно хнычет.

Я натягиваю на себя резинку.

– Раздвинь ноги. – Она повинуется, и я вхожу в нее. – Все будет быстро, малышка. – Я держусь за ее бедра, выхожу из нее и резко вхожу.

– Ай! – кричит она. От радости. В экстазе, самозабвенно.

Вот что ей надо, и я рад ей угодить. Я ударяю, ударяю, а она ловит мои удары. Отвечает на них.

Черт.

Все закончится даже быстрее, чем я намереваюсь.

– Ана, не надо, – останавливаю я ее.

Я хочу продлить ее удовольствие. Но она жадная девочка и берет все, что может. Ненасытная.

– Ана, черт возьми! – Я сдавленно кричу и кончаю, и это действует на нее.

Ее сотрясает оргазм, он затягивает и меня, и я без сил склоняюсь над ней.

Ох, как это было хорошо.

Я словно выжатый лимон.

Такое было неизбежно после ласк Аны и предвкушения во время ужина. Я целую Ану в плечо, выхожу из нее и, стащив резинку, бросаю ее в корзину. У экономки моей матери будет пища для размышлений.

Ана, все еще в маске, тяжело дышит и улыбается. Теперь у нее сытый вид. Я обхватываю ее руками и кладу голову ей на спину. Так мы и стоим, медленно приходя в себя. Долго ли? Секунды? Даже минуты, пока не успокоится дыхание. У меня прошла боль в животе, и теперь я наслаждаюсь безмятежным покоем.

– Хм-м, – бормочу я и целую ее безупречную спину. – По-моему, вы должны мне танец, мисс Стил.

Она что-то довольно мычит. Я сажусь на корточки и сажаю ее к себе на колени.

– Это недолго. Пошли. – Я целую ее в макушку. Она сползает с моих коленей, садится на кровать и начинает одеваться. Я застегиваю рубашку и завязываю галстук.

Ана встает и идет к стулу, на который я повесил ее платье. Сейчас на ней только маска, корсет и туфли. Она воплощенная сексуальность. Я и так знал, что она богиня, но теперь… Она выше всех моих ожиданий.

Я люблю ее.

Внезапно я чувствую себя беззащитным, отворачиваюсь и поправляю на кровати одеяло.

Неприятное чувство захлестывает меня, когда я гляжу на Ану и вижу, как она рассматривает фотографии на моей доске. Их там много – со всего мира. Мои родители любили отдыхать за границей.

– Кто это? – спрашивает Ана, ткнув пальцем в старую черно-белую фотографию изможденной молодой проститутки.

– Да так… не важно. – Я натягиваю пиджак и поправляю маску. Я совсем забыл про эту фотку. Каррик отдал мне ее, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Я несколько раз пытался ее выбросить, но так и не смог себя заставить.

– Сынок, у меня кое-что тут есть для тебя.

– Что?

Я стою в кабинете Каррика и жду выволочки. Вот только не знаю за что. Лишь надеюсь, что он не узнал про миссис Линкольн.

– В последнее время ты выглядишь спокойнее и собраннее.

Я киваю, надеясь, что меня не выдаст мое лицо.

– Я перебирал старые папки и обнаружил вот это.

Он протягивает мне черно-белый снимок печальной молодой женщины. Меня словно ударили под дых.

Наркоманка и проститутка.

Он наблюдает за моей реакцией.

– Нам отдали ее, когда мы оформляли документы о твоем усыновлении.

– А-а. – Я только это и мог сказать – у меня перехватило горло.

– Я подумал, что ты, может, захочешь взглянуть на нее. Ты узнаешь?

– Да. – Я с трудом выдавливаю из себя это слово.

Он кивает, и я знаю, что он хочет сказать что-то еще.

Что там еще у него есть?

– У меня нет никакой информации о твоем биологическом отце. По всей видимости, он больше не присутствовал в жизни твоей матери.

Он пытается что-то мне сказать… Значит, это не ее проклятый дружок?

Пожалуйста, скажи мне, что это не он.

– Если ты хочешь знать что-то еще… я готов ответить.

– А тот мужик? – шепотом спрашиваю я.

– Нет. К тебе он не имеет никакого отношения, – говорит отец, успокаивая меня.

Я закрываю глаза.

Какое облегчение.

– Папа, это все? Я могу идти?

– Конечно. – Отец огорченно хмурится, но кивает мне.

Сжав в пальцах фотку, я выхожу из кабинета. И бегу. Бегу. Бегу. Бегу…

Женщина со старого черно-белого снимка кажется печальной и жалкой. Настоящая жертва. Скорее всего ее сфотографировали в полиции, только номера срезаны. Я думаю о том, что ее жизнь сложилась бы иначе, если бы тогда существовала такая благотворительная организация, какую создали мои родители. Я качаю головой. Мне не хочется говорить о ней с Аной.

– Застегнуть тебя? – спрашиваю я, чтобы сменить тему.

– Да, пожалуйста, – говорит Ана и поворачивается спиной ко мне, чтобы я застегнул «молнию». – Тогда почему она тут, на твоей доске?

Анастейша Стил, у тебя на все есть вопросы и ответы.

– По недосмотру. Как тебе мой галстук?

Она смотрит на галстук, и ее глаза теплеют. Она протягивает руки и поправляет его.

– Теперь все идеально.

– Как и ты. – Я обнимаю и целую ее. – Ну что, лучше стало?

– Намного лучше, благодарю вас, мистер Грей.

– Всегда рад услужить, мисс Стил.

Я и сам чувствую благодарность к ней. И удовлетворение.

Протягиваю ей руку. Она берет ее с робкой, но довольной усмешкой. Я отпираю дверь, мы спускаемся вниз по лестнице и выходим в сад. Я не знаю, в какой момент к нам присоединяется наша охрана, но они выходят за нами на террасу через французские двери гостиной. В саду толпится группа курильщиков; они дымят и с интересом смотрят на нас. Я игнорирую их и веду Ану на клетчатый танцпол.

– Леди и джентльмены, – объявляет церемониймейстер. – Пришло время для первого танца. Мистер и доктор Грей, вы готовы? – Каррик кивает, обнимая Грейс. – Леди и джентльмены с аукциона первого танца, вы готовы? – Я держу Ану за талию и гляжу на нее. Она усмехается.

– Тогда начинаем, – торжественно объявляет церемониймейстер. – Давай, Сэм!

Молодой парень взбегает на сцену, поворачивается к оркестру и щелкает пальцами. Музыканты играют сентиментальную версию «I’ve Got You Under My Skin». Я прижимаю Ану к себе, и мы начинаем танец. Она восхитительна. Я веду ее по танцполу, и мы ухмыляемся, как влюбленные идиоты…

Я когда-нибудь испытывал такое?

Окрыленность?

Счастье?

Черт побери, я хозяин вселенной.

– Я люблю эту песню, – говорю я ей. – По-моему, она очень подходит.

– Ты тоже залез мне под кожу. Или залезал в твоей спальне.

Ана! Я шокирован.

– Мисс Стил, я и не знал, что вы бываете такой грубой.

– Мистер Грей, я тоже не знала. Думаю, виной всему мой недавний опыт, – говорит она с озорной улыбкой. – Он многому меня научил.

– Научил нас обоих. – Я снова кружу ее по танцполу.

Песня заканчивается, и я с неохотой отпускаю ее. Мы аплодируем музыкантам.

– Могу я пригласить леди? – спрашивает возникший из ниоткуда Флинн.

Он еще объяснит мне свое странное поведение на аукционе, но сейчас я ему уступаю.

– Да, пожалуйста. Анастейша, это Джон Флинн. Джон, это Анастейша.

Я отхожу на край танцпола. Ана нервно глядит на меня. Флинн протягивает к ней руки. Оркестр играет «They Can’t Take That Away from Me».

Ана оживленно разговаривает с Джоном. Интересно, о чем.

Обо мне?

Черт.

Беспокойство вновь охватывает меня с полной силой.

Я должен признать реальность того, что когда-нибудь Ана узнает все мои секреты и уйдет от меня и что я, пытаясь подлаживаться под нее, только отодвигаю неизбежное.

Но Джон точно не окажется таким болтливым.

– Привет, милый, – говорит Грейс, прервав мои мрачные размышления.

– Да, мама.

– Тебе хорошо сегодня? – Она тоже смотрит на Ану с Джоном.

– Да, очень.

Грейс уже сняла маску.

– Какое щедрое пожертвование сделала твоя юная подружка, – говорит она, но в ее голосе слышится легкое осуждение.

– Да, – сухо отзываюсь я.

– Я думала, что она студентка.

– Мам, это долгая история.

– Я так и поняла.

Что-то не так.

– В чем дело, Грейс? Выкладывай.

Она нерешительно дотрагивается до моей руки.

– Ты кажешься счастливым, милый.

– Да, я счастлив.

– По-моему, тебе хорошо с ней.

– По-моему, тоже.

– Надеюсь, она не обижает тебя.

– Почему ты так говоришь?

– Она такая молоденькая.

– Мама, что ты…

К Грейс подходит гостья в самом ярком наряде, какой я видел в жизни.

– Кристиан, это моя подруга Памела из книжного клуба.

Мы обмениваемся любезностями, но мне хочется поговорить с матерью серьезно. Какого черта? На что она намекает? Музыка заканчивается, и я понимаю, что должен спасти Ану от психиатра.

– Наш разговор не закончен, – предупреждаю я Грейс и направляюсь туда, где остановились Ана и Флинн.

Что мать пытается мне сказать?

– Рад был с вами познакомиться, Анастейша, – говорит Флинн.

– Джон. – Я киваю ему.

– Кристиан, – отвечает Флинн и откланивается. Наверняка идет разыскивать свою жену.

Я озадачен недавним разговором с мамой. Подхватываю Ану, и мы готовимся к следующему танцу.

– Он гораздо моложе, чем я думала, – говорит Ана. – И ужасно несдержанный.

– Несдержанный? – Блин.

– Да, он мне все рассказал.

Черт побери. Неужели он действительно это сделал? Я решил испытать Ану, чтобы понять, большой ли для меня ущерб.

– Ну, в таком случае можешь собирать чемодан. Я уверен, что ты больше не захочешь иметь со мной дело.

Ана замирает на месте посреди танца.

– Да ничего он мне не сказал! – В ее голосе звучит паника, и мне кажется, что она хочет вцепиться в меня и встряхнуть.

Ох, слава богу!

Я кладу руку на ее талию. Оркестр играет «The Very Thought of You».

– Тогда будем наслаждаться танцем.

Я идиот. Конечно, Флинн никогда не нарушит профессиональную этику. Ана послушно следует за мной в танце, и мое настроение улучшается, а тревоги рассеиваются. Я даже не подозревал, что могу так наслаждаться танцем.

Меня поражает, как уверенно Ана держится сегодня на танцполе. Вспоминаю, как она танцевала в наушниках в своей квартирке после нашей первой ночи. Тогда ее движения показались мне неуклюжими. И такой контраст сегодня. Ана превосходно слушается партнера и наслаждается танцем.

Оркестр переходит к мелодии «You Don’t Know Me».

Она медленная. Меланхоличная. Горько-сладкая.

В ней звучит предостережение.

Ана. Ты меня не знаешь.

И когда я держу ее в своих объятиях и мы танцуем, я мысленно прошу у нее прощения за грех, про который она ничего не знает. За то, о чем она никогда не должна узнать.

Она меня не знает.

Прости меня, малышка. Я вдыхаю ее чудесный запах, и это меня немного успокаивает. Закрыв глаза, я пытаюсь сохранить в памяти эти минуты, чтобы всегда вспоминать их, когда она уйдет.

Ана.

Музыка умолкает, и Ана виновато улыбается.

– Мне нужно в туалет, – сообщает она. – Я быстро.

Я смотрю ей вслед. За ней направляется Тейлор. Потом замечаю на краях танцпола и остальных трех секьюрити. Один из них поворачивается и следует за Тейлором.

Неподалеку от меня доктор Флинн разговаривает со своей женой.

– Джон.

– А, Кристиан, приветствую еще раз. Ты ведь знаком с Рианой.

– Конечно. Здравствуйте, Риана, – говорю я, и мы пожимаем друг другу руки.

– Ваши родители умеют устраивать грандиозные приемы, – говорит она.

– Это точно, – соглашаюсь я.

– Извините, но мне надо попудрить носик. Джон. Веди себя прилично, – строго говорит она, и я невольно улыбаюсь.

– Она хорошо меня знает, – сухо комментирует Флинн.

– Что за фигню ты устроил? – спрашиваю я. – Ты что, решил развлечься за мой счет?

– Определенно за твой счет. Мне нравится смотреть, как ты расстаешься с деньгами.

– Тебе повезло, что Ана стоит каждого пенни из этой суммы.

– Мне надо было что-то сделать, чтобы заставить тебя понять, что ты не боишься своего чувства, – поясняет Флинн.

– Так вот почему ты делал ставки против меня, ради проверки? Но меня сейчас пугают не мои чувства, – мрачно признаюсь я своему психиатру.

– По-моему, она вполне в состоянии иметь дело с тобой, – говорит он.

Я в этом не уверен.

– Кристиан, просто скажи ей все начистоту. Она знает, что у тебя есть проблемы. А ведь я ничего ей не говорил. – Он поднимает руки кверху. – Впрочем, сейчас не время и не место для дискуссий.

– Ты прав.

– Где же она? – Флинн шарит глазами по сторонам.

– В туалете.

– Очень милая девушка.

Я согласно киваю.

– Верь в нее, – говорит он.

– Мистер Грей. – Нас перебивает Рейнолдс, мой новый секьюрити.

– Что такое? – спрашиваю я.

– Позвольте вас на минутку?

– Можешь говорить свободно, – отвечаю я. – Это мой врач.

– Тейлор хотел вам передать, что мисс Стил говорит с Эленой Линкольн.

Блин.

– Иди, – говорит Флинн, и по его взгляду я понимаю, что сейчас ему хочется стать мухой и подслушать их разговор.

– Пока, – бормочу я и тороплюсь следом за Рейнолдсом к шатру.

Тейлор стоит у входа. За ним, внутри огромного шатра, напряженно беседуют Ана и Элена. Внезапно Ана поворачивается и выскакивает на улицу, прямо на меня.

– Вот ты где, – бормочу я, пытаясь понять ее настроение.

Она абсолютно игнорирует нас с Тейлором и проходит мимо.

Это плохо.

Я бросаю быстрый взгляд на Тейлора, но он, как всегда, стоит с бесстрастным лицом.

– Ана, – зову я и догоняю ее. – В чем дело?

– Почему бы тебе не спросить об этом у своей бывшей?! – кипит она. В ярости.

Я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что в пределах слышимости нет никого.

– Я спрашиваю тебя.

Ана сердито сверкает на меня глазами.

Что еще такого я сделал?

Ана расправляет плечи.

– Она пригрозила, что придет ко мне, если я снова тебя обижу, – вероятно, с плеткой.

Я не знаю, нарочно ли она доводит все до абсурда, но в моем воображении возникает забавная картина: Элена грозит Ане плеткой.

– Конечно, от тебя не ускользнул комизм этой ситуации? – шучу я, пытаясь улучшить настроение Аны.

– Тут нет ничего смешного, Кристиан! – рычит она.

– Ты права, нет. Я поговорю с ней.

– Ты этого не сделаешь. – Она стоит, скрестив руки на груди.

Что же мне тогда делать, черт побери?

– Слушай, – продолжает она. – Я знаю, что ты связан с ней финансовыми делами, но… – Она замолкает и сердито пыхтит, потому что явно не знает, что сказать. – Мне нужно в туалет, – рычит она.

Ана злится. Опять.

Я вздыхаю. Что тут я могу поделать?

– Пожалуйста, Анастейша, не злись, – уговариваю я. – Я не знал, что она здесь. Она говорила, что не придет. – Я протягиваю к ней руку, и Ана позволяет мне провести пальцем по ее надутой нижней губке. – Не позволяй Элене испортить наш вечер. Ведь она – старая новость, клянусь тебе. – Я беру ее за подбородок и ласково целую ее в губы.

Она вздыхает и, кажется, успокаивается, и я надеюсь, что конфликт исчерпан. Я беру ее под локоть.

– Я провожу тебя до туалета, чтобы тебя опять никто не отвлек.

Я достаю телефон и жду ее возле шикарных временных туалетов, которые мать арендовала для мероприятия. В почте вижу письмо от доктора Грин: та пишет, что может принять Ану завтра.

Вот и хорошо. Займусь этим позже.

Я набираю номер Элены и отхожу на несколько шагов в спокойный уголок. Она немедленно отвечает.

– Кристиан.

– Элена, какого черта, что ты творишь?

– Эта девочка неприятная и грубая.

– Знаешь что, лучше оставь ее в покое.

– Я хотела с ней познакомиться.

– Для чего? Кажется, ты говорила, что не приедешь сюда. Почему ты переменила решение? Ведь мы с тобой договорились.

– Твоя мать позвонила и уговорила меня приехать, к тому же мне было любопытно взглянуть на Анастейшу. Я должна убедиться, что она снова не причинит тебе боль.

– Знаешь, оставь ее в покое. У меня это первые стабильные отношения в жизни, и я не хочу, чтобы ты их разрушила своей неуместной заботой обо мне. Оставь. Ее. В покое.

– Крис…

– Я не шучу, Элена.

– Ты отказываешься от всего, что тебе нравилось прежде? – спрашивает она.

– Нет, конечно, нет. – Я поднимаю глаза и вижу, что Ана наблюдает за мной. – Мне пора. Пока. – И я сам прекращаю разговор с Эленой, пожалуй, впервые в жизни.

– Как там старая новость? – интересуется Ана, подняв бровь.

– Злится. – Я решил сменить тему на более приятную. – Ты хочешь еще танцевать? Или пойдем? – Я смотрю на часы. – Скоро начнется фейерверк.

– Я люблю фейерверки, – говорит она, и я понимаю, что она помирилась со мной.

– Тогда мы останемся и посмотрим. – Я обнимаю ее и прижимаю к себе. – Прошу тебя, не позволяй ей встать между нами.

– Она беспокоится за тебя, – говорит Ана.

– Да, я ее… ну… друг.

– По-моему, для нее это больше, чем дружба.

– Анастейша, у нас с Эленой… все… сложно. – Я замолкаю. Что мне сказать Ане? Как убедить ее? – У нас общее прошлое. Но это всего лишь прошлое. Я уже несколько раз говорил тебе, что она хороший друг. И не более того. Пожалуйста, забудь о ней. – Я целую ее в макушку, и она больше ничего не говорит.

Держась за руки, мы возвращаемся на танцпол. Оркестр по-прежнему играет на всех парах.

– Анастейша, – говорит мой отец. Он стоит позади нас. – Позвольте пригласить вас на следующий танец. Окажите мне такую честь. – Каррик протягивает ей руку.

Я улыбаюсь ему и смотрю, как он ведет мою девушку на танцпол. Оркестр играет «Come fly with Me».

Они оживленно беседуют. Интересно, не обо мне ли?

– Привет, милый. – Ко мне подходит мама с бокалом шампанского.

– Мама, на что ты мне намекала? – спрашиваю я без предисловий.

– Кристиан, я… – Она умолкает и с беспокойством глядит на меня. Я понимаю, что она уклоняется от прямого ответа. Она никогда не любит сообщать плохие новости.

Мое беспокойство нарастает.

– Грейс, скажи мне.

– Я говорила с Эленой. Она сообщила мне, что вы с Аной уже расставались и что ты был буквально убит этим.

Что?

– Почему ты мне не рассказал? – продолжала она. – Я понимаю, у нас общий бизнес, но меня огорчило, что я услышала это от нее.

– Элена все преувеличила. Я вовсе не был убит. Мы с Аной просто ненадолго поссорились. Вот и все. Я не сказал тебе, потому что это было временное недоразумение. Теперь все нормально.

– Милый мой, мне даже страшно подумать, что тебя кто-то обидит. Я надеюсь, что она встречается с тобой с хорошими намерениями.

– Кто? Ана? Ты на что намекаешь, мама?

– Ты богатый человек, Кристиан.

– Ты думаешь, что у нее корыстные планы? – Я словно получил удар под дых.

Блин.

– Нет, я не это имела в виду…

– Мам. Она совсем не такая. – Я изо всех сил стараюсь не злиться.

– Надеюсь, ты прав, милый. Я просто беспокоюсь за тебя. Будь осторожен. Большинство молодых людей переживают сердечные драмы. – Она многозначительно смотрит на меня.

Ой, ладно тебе. Мое сердце было разбито задолго, задолго до этого, еще в детстве.

– Милый, ты ведь знаешь, что мы хотим только одного – чтобы ты был счастлив. И должна сказать, что я еще никогда не видела тебя таким счастливым, как сегодня вечером.

– Да, мама. Я понимаю и ценю твою заботу, но у меня все хорошо. – Мне хочется спрятать руку за спиной и скрестить пальцы – от сглаза. – Я сейчас хочу спасти мою корыстную подружку из папиных когтей. – В моем голосе слышится арктическая стужа.

– Кристиан… – окликает меня мама, но, честное слово, пускай она отвалит от меня. Как она смеет думать так об Ане? И какого черта Элена сплетничает с Грейс о нас с Аной?

– Хватит танцевать со стариками, – заявляю я Ане и отцу.

Каррик весело смеется.

– Ты потише насчет «стариков», сын. У меня тоже бывали незабываемые моменты. – Он шутливо подмигивает Ане и идет к своей расстроенной жене.

– Кажется, ты понравилась отцу, – бормочу я, а у самого ужасно тяжело на душе.

– Почему я могла ему не понравиться? – спрашивает Ана с кокетливой улыбкой.

– Правильный вопрос, мисс Стил. – Я обнимаю ее, и в это время оркестр играет «I Had to Be You».

– Потанцуй со мной, – страстно шепчу я.

– С удовольствием, мистер Грей, – отвечает она.

Мы танцуем, и мои мысли об Ане-хищнице, обеспокоенных родителях и назойливой «бывшей» улетают прочь.

Воскресенье, 12 июня 2011 г.

В полночь церемониймейстер объявляет, что мы можем снять маски. Все гости выходят на берег залива, чтобы полюбоваться роскошным фейерверком. Ана стоит передо мной, я обнимаю ее за плечи. Ее лицо озаряется калейдоскопом огней, когда в небе над нами взрываются огненные шары. С восторженной улыбкой смотрит она на ослепительно красивое действо. Все это происходит под величественный антем Генделя «Садок-священник».

Волнующее зрелище. Даже меня проняло.

Родители расстарались ради гостей, и поэтому теперь я злюсь на них чуть меньше. Последние две ракеты лопаются в небе и осыпают залив золотыми звездочками. Искры дождем падают с неба, освещая темную воду. Зрители бурно аплодируют.

Да-а, импозантно.

– Леди и джентльмены, – кричит церемониймейстер, когда затихают ликующие крики и свист. – В конце этого замечательного вечера хочу вам сообщить следующее: сегодня ваша щедрость принесла в программу «Справимся вместе» в общей сложности один миллион восемьсот пятьдесят три тысячи долларов!

Эту новость толпа встречает с новым ликованием. Сумма внушительная. Представляю себе, как мать весь вечер занималась тем, что вытягивала деньги у своих богатых друзей и гостей. Помог и мой вклад в шестьсот тысяч долларов. Аплодисменты не смолкают, а на понтоне, откуда только что запускали фейерверк, из серебряных струй складывается фраза: «Спасибо вам от «“Справимся вместе„». Буквы долго искрятся и мерцают над темным зеркалом залива.

– Ах, Кристиан… это было чудесно, – шепчет Ана.

Я наклоняюсь к ней, целую и говорю, что нам пора уходить. Мне не терпится вернуться домой и лечь с ней спать. День получился длинный. Надеюсь, мне не придется уговаривать Анастейшу, чтобы она осталась у меня на ночь. Во-первых, опасность со стороны Лейлы еще не миновала. Кроме того, несмотря ни на что, я наслаждался сегодняшним днем и хочу продолжения. Я хочу, чтобы она была со мной в воскресенье, а может, и на следующей неделе.

Завтра Ана покажется доктору Грин, и, в зависимости от погоды, мы можем либо полетать в небе, либо выйти под парусом в море. Я покажу ей «Грейс».

Мне нравится проводить время с Аной.

Очень нравится.

К нам подходит Тейлор и качает головой; я знаю, что он хочет, чтобы мы оставались на месте, пока не разойдется толпа. Весь вечер он бдительно следил за нашей безопасностью и, должно быть, очень устал. Я выполняю его инструкции и прошу Ану постоять тут со мной и немного подождать.

– Так что там насчет Аспена? – спрашиваю я, чтобы развлечь ее.

– Ой, я не заплатила за лот, – спохватывается она.

– Ты можешь выслать чек. У меня есть адрес.

– Ты ведь очень разозлился.

– Да, верно.

– Виноват в этом ты и твои игрушки.

– Вы, мисс Стил, были уже на пределе. Потом, насколько я припоминаю, все завершилось наилучшим образом. Кстати, где они?

– Серебряные шарики? Они в моей сумочке.

– Я хочу забрать их у тебя. Это слишком мощные игрушки, чтобы оставлять их в твоих невинных руках.

– Беспокоишься, что я снова буду охвачена страстью и, может, с кем-то еще? – говорит она с ехидной улыбкой.

Ана, не дразни меня так.

– Надеюсь, что такого не случится. Нет, Ана. Я хочу сам управлять твоей страстью.

Всегда.

– Ты не доверяешь мне? – спрашивает она.

– Доверяю полностью. Итак, я могу получить их назад?

– Я рассмотрю твою просьбу.

Мисс Стил играет по-взрослому.

Вдали диджей развлекает гостей басовыми ритмами.

– Ты хочешь танцевать?

– Я очень устала, Кристиан. Если можно, я бы хотела уйти отсюда.

Я смотрю на Тейлора. Он кивает и что-то говорит в микрофон, закрепленный в рукаве, другим секьюрити. Мы направляемся к дому. К нам подбегает Миа с туфлями в руках.

– Вы ведь еще не уходите, а? Настоящая музыка только начинается. Пошли, Ана. – Она хватает Ану за руку.

– Миа, Анастейша устала. Мы поедем домой. К тому же у нас завтра трудный день.

Ана с удивлением смотрит на меня.

Миа недовольно выпячивает губы, потому что не смогла добиться своего, но не спорит.

– Тогда обязательно приезжай к нам на следующей неделе. Может, мы прогуляемся тогда по моллу?

– Конечно, Миа, – отвечает Ана, и я слышу усталость в ее голосе. Надо скорее отвезти ее домой.

Миа чмокает ее, потом вцепляется в меня и с сияющей улыбкой бурно обнимает.

– Как приятно видеть тебя таким счастливым. – Она целует меня в щеку. – Пока, ребята, всего хорошего. – Убегает к своим подругам, которые ждут ее, и они всей компанией идут на танцпол.

Неподалеку от нас я вижу моих родителей и чувствую себя теперь виноватым, что был резок с матерью.

– Надо попрощаться с родителями. Пойдем.

При виде нас лицо Грейс светлеет. Она ласково гладит меня по щеке, и я стараюсь не хмуриться. Она улыбается.

– Спасибо, что ты приехал и привез Анастейшу. Чудесно видеть вас вместе.

– Благодарю за чудесный вечер, ма, – бормочу я. Мне не хочется продолжать при Ане наш недавний разговор.

– Доброй ночи, сынок и Ана, – говорит Каррик.

– Пожалуйста, приезжайте еще, Анастейша. Мы так рады вам, – приветливо говорит Грейс.

Кажется, вполне искренне, и неприятный укол от ее слов о хищнице начинает забываться. Возможно, она просто за меня беспокоится. Но они совсем не знают Ану. Это самая бескорыстная особа из всех, кого я встречал в жизни.

Мы идем к площадке перед домом. Ана обхватила плечи и водит по ним ладонями.

– Тебе не холодно? – спрашиваю я.

– Нет, все хорошо, спасибо.

– Я наслаждался этим вечером, Анастейша. Спасибо тебе.

– Я тоже, хотя некоторыми его частями больше, чем другими. – Ясное дело, она вспомнила про наше свидание в моей детской спальне.

– Не кусай губу! – предупреждаю я.

– Почему ты сказал, что завтра у нас будет трудный день? – спрашивает она.

– Приедет доктор Грин. А еще я приготовил для тебя сюрприз.

– Доктор Грин?

– Да.

– Зачем?

– Потому что я не выношу презервативы.

– Это мое тело, – ворчит она.

– Оно и мое тоже, – шепчу я.

Ана. Пожалуйста. Я. Ненавижу. Их.

Ее глаза сияют при мягком свете бумажных фонариков, развешанных перед домом. Интересно, станет ли она спорить дальше? Она протягивает ко мне руку, и я застываю. Она тянет за кончик моего галстука, и тот развязывается. Затем бережно расстегивает на моей рубашке верхнюю пуговицу. Я стою как вкопанный и завороженно гляжу на нее.

– Так ты выглядишь сексуально, – тихонько говорит она, удивив меня.

– Мне надо отвезти тебя домой. Пойдем.

Подозреваю, что она жалеет, что спорила из-за доктора Грин.

– Я должен доставить тебя домой. Поехали.

Подъезжает наш «Q7», из него выходит парень и отдает ключи Тейлору. Один из наших секьюрити, Сойер, протягивает мне конверт. Он адресован Ане.

– Откуда он? – спрашиваю я.

– Мне передал его один из официантов, сэр.

Почерк мне знаком. Тейлор помогает Ане сесть в машину, я сажусь рядом с ней и отдаю ей конверт.

– Это тебе. Кто-то из персонала передал его Сойеру. Наверняка еще от какого-то твоего поклонника.

Тейлор отъезжает от дома следом за другими машинами. Ана вскрывает конверт и пробегает глазами лежащий в нем листок.

– Ты сказал ей? – возмущенно спрашивает она.

– Что сказал? Кому?

– Что я называю ее миссис Робинсон.

– Письмо от Элены? Это уже смешно. – Ведь я велел Элене оставить Ану в покое. Почему она меня игнорирует? И что она наговорила Ане? Какого черта она суется в чужие дела? – Завтра я поговорю с ней. Или в понедельник. – Мне хочется прочесть письмо, но Ана не дает мне такой возможности и сует его в сумочку, но выуживает из нее серебряные шарики.

– До следующего раза, – говорит она, возвращая их мне.

Следующего раза?

Что ж, хорошая новость. Я сжимаю ее руку, она отвечает мне тем же и глядит из окна в темноту.

Где-то на середине понтонного моста Ана засыпает. Я пользуюсь этим, чтобы расслабиться. Сегодня столько всего было. Я устал, поэтому откидываю голову на спинку сиденья и закрываю глаза.

Да. Вот это был день.

Ана и чек. Ее гнев. Ее упрямство. Помада. Секс.

Да. Секс.

И, конечно, мне надо подумать над опасениями матери и ее неприятными подозрениями, что Ана – авантюристка, которая охотится за моими деньгами.

А тут еще Элена вмешивается в мои дела и ужасно ведет себя. Что мне делать с ней, черт возьми?

Вижу свое отражение в стекле дверцы. На меня глядит желтоватая, как у призрака, рожа и пропадает только тогда, когда мы переходим с I-5 на ярко освещенную Стюарт-стрит. Ехать остается совсем немного.

Мы останавливаемся возле «Эскалы». Ана все еще спит. Сойер выскакивает из машины и открывает передо мной дверцу.

– Отнести тебя на руках? – спрашиваю я.

Ана просыпается и сонно мотает головой. Мы вместе с Сойером, зорко глядящим по сторонам, входим в здание, а Тейлор загоняет машину в гараж.

В лифте Ана прислоняется ко мне и закрывает глаза.

– Длинный день получился, да, Анастейша?

Она кивает.

– Устала?

Она кивает.

– Ты не слишком разговорчивая.

Она снова кивает, вызывая у меня улыбку.

– Пойдем. Я уложу тебя в постель. – Наши пальцы переплетаются, и мы следом за Сойером выходим из лифта в холл. Сойер внезапно останавливается и поднимает руку. Я крепко сжимаю пальцы Аны.

Что за хрень?

– Ладно, – говорит Сойер и поворачивается к нам. – Мистер Грей, на «Ауди» мисс Стил проколоты шины, а машина залита краской.

Ана вскрикивает.

Что?

Первая моя мысль – что в гараж проник какой-то безмозглый вандал… но тут же я вспоминаю про Лейлу.

Черт побери! Что она творит?

Сойер продолжает:

– Тейлор беспокоится, что преступник мог войти в квартиру и теперь находится там. Он хочет сначала все проверить.

Как может кто-то находиться в квартире?

– Понятно. Каков план Тейлора?

– Он поднимается на грузовом лифте с Райаном и Рейнолдсом. Они проведут осмотр и тогда дадут добро. Я остаюсь с вами, сэр.

– Благодарю вас, Сойер. – Я еще крепче обнимаю Ану. – Да, час от часу не легче. Но Лейла никак не могла попасть в квартиру. Или могла?

Вспоминаю моменты, когда мне казалось, будто я замечал какое-то движение периферийным зрением… и как я проснулся, потому что мне почудилось, что кто-то взъерошил мне волосы, и увидел рядом с собой спящую Ану. У меня по спине пробежал холодок сомнений.

Блин.

Если Лейла здесь, я должен это знать. Не думаю, что она нападет на меня. Я целую Ану в макушку.

– Слушайте, я не могу стоять тут и ждать. Сойер, позаботьтесь о мисс Стил. Не оставляйте ее одну, пока не получите от Тейлора подтверждение, что все чисто. Впрочем, я уверен, что Тейлор преувеличивает опасность. Она не могла попасть ко мне домой.

– Нет, Кристиан, останься со мной. – Ана пытается остановить меня, ее пальцы вцепились в мой рукав.

– Делай, как тебе говорят, Анастейша. Жди здесь. – Я говорю это резче, чем хотел, и она отпускает меня. – Сойер!

Он нерешительно преграждает мне дорогу. Я недовольно поднимаю брови, и после недолгих колебаний охранник открывает двойные двери и впускает меня в квартиру. Потом закрывает их за мной.

В коридоре за гостиной темно и тихо. Я стою и внимательно слушаю, нет ли необычных звуков. Но ловлю лишь вздохи ветра, огибающего здание, и жужжание электрических устройств на кухне. Далеко внизу на улице воет полицейская сирена, но кроме всего этого, в «Эскале» тихо и спокойно, как и должно быть.

Если Лейла тут, куда она могла пойти?

Моя первая мысль – в игровую комнату, и я уже готов побежать наверх, но слышу урчание и писк грузового лифта. Из него выскакивают Тейлор и двое других парней с оружием наготове, словно они снимаются в каком-нибудь боевике для крутых мачо.

– Без этого нельзя обойтись? – спрашиваю я Тейлора, который руководит группой.

– Мы принимаем необходимые меры предосторожности, сэр.

– Не думаю, что она здесь.

– Мы быстро все осмотрим.

– Ладно, – отвечаю я, смирившись. – Я проверю наверху.

– Я пойду с вами, мистер Грей. – По-моему, Тейлор чрезмерно печется о моей безопасности.

Он дает быстрые инструкции своим подчиненным, и они приступают к осмотру квартиры. Я включаю все освещение, так что в гостиной и коридоре теперь светло, и отправляюсь вместе с Тейлором наверх.

Он добросовестно проверяет все, заглядывает под кровать с балдахином, под стол и даже под диван в игровой комнате. Проделывает то же самое в комнате саб и во всех остальных помещениях. Нигде никаких признаков постороннего вторжения. Он продолжает поиски в своей квартире и в квартире миссис Джонс, а я спускаюсь вниз. Осматриваю мою ванную, гардеробную и спальню. Останавливаюсь посреди комнаты и, чувствуя себя идиотом, все-таки встаю на четвереньки и заглядываю под кровать.

Никого.

Нет даже ни пылинки. Миссис Джонс прекрасно ведет хозяйство.

Балконная дверь заперта, но я открываю ее. Там дует прохладный ветер, а у моих ног лежит город, темный и мрачный. Слышны дальний шум магистрали и слабые стоны ветра – и все. Снова захожу внутрь и запираю дверь.

Возвращается Тейлор.

– Ее здесь нет, – говорит он.

– Ты думаешь, это Лейла?

– Да, сэр. – Его губы складываются в тонкую, жесткую линию. – Вы не возражаете, если я осмотрю вашу комнату?

Хотя я уже это делал, я не возражаю – у меня просто нет на это сил.

– Конечно.

– Я хочу проверить все шкафы и полки, сэр, – говорит он.

– Давай.

Я качаю головой – в какой нелепой ситуации мы оказались – и открываю дверь холла, где остается Ана. Сойер выхватывает пистолет из кобуры, но тут же опускает его, когда видит меня.

– Все чисто, – сообщаю я.

Он немедленно убирает оружие и отходит в сторону.

– Тейлор перестарался, – говорю я Ане. Бледная от усталости, она не двигается с места – лишь глядит на меня; я понимаю, что ей страшно. – Все в порядке, малышка. – Я подхожу к ней, обнимаю и целую ее волосы. – Пойдем, ты устала. Ляжешь.

– Я так волновалась, – лепечет она.

– Знаю. Мы все тревожились.

Сойер исчез, вероятно, прошел в квартиру.

– Честно говоря, мистер Грей, ваши бывшие подружки очень утомительны, – сердито заявляет она.

– Да. Верно. – Они и в самом деле меня уже достали. Веду Ану в гостиную. – Тейлор и его помощники проверяют сейчас все шкафы и буфеты. Только я не думаю, что Лейла здесь.

– Почему она может оказаться здесь? – недоумевает Ана, и я заверяю ее, что Тейлор профессионал и что мы уже обыскали всю квартиру, включая игровую комнату.

Чтобы успокоить ее, предлагаю выпить, но она отказывается. Она устала.

– Пойдем, я уложу тебя в постель. На тебе лица нет.

В спальне она высыпает на комод содержимое своей сумочки.

– Вот. – Она протягивает мне письмо Элены. – Если хочешь, прочти. Я не буду на него отвечать.

Я пробегаю глазами листок.

«Анастейша,

возможно, я заблуждалась на ваш счет. А вы явно заблуждаетесь насчет меня. Позвоните мне, если у вас найдется свободная минута – мы можем вместе пообедать. Кристиан не хочет, чтобы я говорила с вами, но я буду крайне счастлива вам помочь. Поймите меня правильно. Я одобряю ваш союз, поверьте – но если вы его обидите… Он и так видел много обид. Позвоните мне: (206) 279–6261.

Миссис Робинсон».

Элена испытывает мое терпение.

Это одна из ее новых игр?

– Не уверен, что она способна тебе чем-то помочь. – Я убираю записку в карман брюк. – Мне надо поговорить с Тейлором. Давай я расстегну тебе «молнию» на платье.

– Ты сообщишь в полицию насчет автомобиля? – спрашивает она, повернувшись ко мне спиной. Я убираю в сторону ее волосы и тяну вниз бегунок «молнии».

– Нет, я хочу обойтись без таких мер. Лейле требуется помощь, а не карающая рука полиции, и я не хочу видеть копов в своей квартире. Мы просто должны удвоить наши усилия и найти ее. – Я ласково целую Ану в плечо. – Ложись.

На кухне я беру стакан и наливаю себе воды.

Что происходит, черт побери? Ощущение, будто мой мир взрывается. Только-только у меня начинает все налаживаться с Аной, как всплывает прошлое и преследует меня. Лейла и Элена. На миг у меня даже возникает подозрение, что они могли сговориться, но я тут же понимаю, что это невозможно. Элена не такая сумасшедшая, а у меня начинается паранойя.

Тру лицо ладонью.

Зачем Лейла набросилась на меня?

Из ревности?

Она хотела большего. Я – нет.

Но ведь я бы с радостью продолжал тогда те отношения, какие у нас были… Это она их оборвала.

– Хозяин, можно мне говорить откровенно? – спрашивает Лейла.

Она сидит справа от меня за обеденным столом. На ней эффектный кружевной купальник от «La Perla».

– Конечно.

– Я привязалась к вам. Я надеялась, что вы возьмете меня под свое крыло и я навсегда останусь рядом с вами.

Взять под крыло? Навсегда? Я удивлен. Что за архаичная хрень?

– Но я догадываюсь, что мне бесполезно и мечтать об этом, – продолжает она.

Лейла. Ты знаешь, что все эти семейные радости не для меня. Мы уже говорили с тобой на эту тему.

– Но вы одиноки. Я это вижу.

– Одинок? Я? Вот уж неправда, я совсем не чувствую себя одиноким. У меня есть моя работа. Моя семья. У меня есть ты.

– Но я хочу большего, хозяин.

– Я не могу тебе дать большего. И ты это знаешь.

– Понятно. – Она поднимает лицо и глядит на меня; в ее янтарных глазах недовольство и вызов. Она нарушила наше правило – никогда не смотреть на меня без разрешения. Но я ее не ругаю.

– Я не могу. Я не способен на это. – Я всегда был с ней честен. Для нее это вовсе не новость.

– Вы способны на это, сэр. Но может, я не та, кто заставит вас это понять. – В ее голосе слышится грусть. Она опускает глаза на свою пустую тарелку. – Я хотела бы закончить наши отношения.

Она застигла меня врасплох.

– Ты уверена в этом? Лейла, это серьезный шаг. Мне бы хотелось продолжить наш контракт.

– Я больше не могу, хозяин. – Ее голос дрогнул на последнем слове, и я не знаю, что сказать. – Я не могу, – шепчет она.

– Лейла… – Я замолкаю, неприятно удивленный эмоциями, прозвучавшими в ее голосе. Она всегда была безупречной сабой. Я думал, что у нас с ней неплохая совместимость. – Мне будет жалко, если ты уйдешь, – говорю я, и это чистая правда. – Я действительно наслаждался временем, которое мы проводили вместе с тобой. Надеюсь, что и ты тоже.

– Мне тоже будет жалко, сэр. Я более чем наслаждалась всем. Я надеялась… – Ее голос обрывается, и она смотрит на меня с печальной улыбкой.

– Жаль, что я не чувствую ничего другого. – Но я не чувствую. Я не испытываю потребности в длительных отношениях.

– Вы никогда не давали мне ни единого намека на большее, – спокойно говорит она.

– Прости. Ты права. Если хочешь, давай все закончим. Так будет лучше, раз у тебя появились какие-то чувства ко мне.

Тейлор и его помощники возвращаются на кухню.

– В квартире нет никаких следов Лейлы, сэр, – докладывает Тейлор.

– Я и не думал, что они могут быть, но я благодарен вам за проверку. Спасибо.

– Мы будем поочередно вести мониторинг. Сначала Райан. Сойер и Рейнолдс пойдут спать.

– Хорошо. Как знаете.

– Да. Мистер Грей. Джентльмены. – Тейлор отпускает всех троих.

– Доброй ночи.

Когда они уходят, Тейлор поворачивается ко мне:

– Автомобиль весь всмятку, сэр.

– Под списание?

– Думаю, что так. Она действительно на нем отыгралась.

– Если это сделала Лейла.

– Утром я поговорю с охранником, дежурившим в эти часы, и посмотрю их видеозапись. Вы хотите подключить полицию?

– Пока нет.

– О’кей. – Тейлор кивает.

– Мне надо купить Ане другую машину. Ты можешь поговорить завтра с «Ауди»?

– Да, сэр. Эту заберут утром.

– Спасибо.

– Что-нибудь еще, мистер Грей?

– Нет. Спасибо. Отдыхай.

– Доброй ночи, сэр.

– Доброй ночи.

Тейлор уходит, а я перехожу в свой кабинет. Я взбудоражен и не смогу уснуть. Я прикидываю, не позвонить ли Уэлчу, чтобы тот был в курсе, но уже слишком поздно. Сняв пиджак, я вешаю его на спинку стула, сажусь за компьютер и пишу ему сообщение.

Когда я кликаю на «отправить», жужжит мой телефон. На нем вспыхивает «Элена Линкольн».

Что там на этот раз? Я отвечаю.

– Слушай, что ты вытворяешь?

– Кристиан! – Она удивлена.

– Я не понимаю, почему ты звонишь мне в такой поздний час. Мне нечего сказать тебе.

Она вздыхает.

– Я просто хотела сообщить тебе… – Она замолкает на секунду. – Я надеялась оставить тебе сообщение.

– Что ж, теперь ты можешь сказать мне это лично. И не придется отправлять сообщение. – Я с трудом сохраняю спокойствие.

– Ты злишься. Я слышу это. Если из-за записки, послушай…

– Нет уж, ты послушай. Я просил тебя, а теперь приказываю. Оставь ее в покое. У вас с ней нет ничего общего. Понятно?

– Кристиан, я переживаю за тебя.

– Я знаю. Но я серьезно говорю, Элена. Оставь ее в покое, мать твою этак. Или мне нужно повторять это несколько раз? Слышишь меня?

– Да. Да. Прости. – Я никогда еще не слышал ее такой покорной. И это немного охлаждает мой гнев.

– Ладно. Спокойной ночи.

Я швыряю мобильник на стол и хватаюсь за голову. Ну и женщина! Всюду сует свой нос.

Как я жутко устал!

Слышу робкий стук в дверь.

– Что? – рычу я и поднимаю глаза. Там стоит Ана – большие, полные страха глаза и длинные ноги. На ней моя майка. Она вошла в львиное логово.

Ох, Ана.

– Тебе больше подходят атлас или шелк, Анастейша, – шучу я. – Но даже в моей майке ты прелестна.

– Я соскучилась без тебя. Пойдем спать. – В ее голосе слышатся страсть и мольба.

Как я могу спать, когда творится вся эта хрень? Выхожу из-за стола и смотрю на Ану. Что, если Лейла хочет причинить ей зло? Что, если ей удастся это сделать? Смогу ли я жить после этого?

– Знаешь ли ты, что ты значишь для меня? Если по моей вине с тобой что-нибудь случится… – Меня захлестывает знакомое неприятное чувство, оно растекается в моей груди, превращается в комок в моем горле, и я с трудом глотаю его.

– Ничего со мной не случится, – заверяет она меня ласковым голосом, гладит меня по щеке, проводит пальцами по моей щетине. – Как быстро у тебя растет борода, – удивленно шепчет она.

Я люблю ее нежные прикосновения, чувственные и одновременно успокаивающие. Они укрощают тьму, постоянно грозящую мне. Она ласкает большим пальцем мою нижнюю губу, следуя за ним глазами. У нее расширились зрачки, а между бровями появилась маленькая «v». Потом она ведет пальчиком от моей нижней губы по подбородку и горлу к ямке на шее, к распахнутому вороту моей рубашки.

Что она делает?

Я лишь догадываюсь, что она ведет пальцем по линии, прочерченной помадой. Я закрываю глаза, ожидая, что тьма вот-вот стиснет мою грудную клетку. Она берется за пуговицу на моей рубашке.

– Я не буду дотрагиваться до тебя. Только сниму с тебя рубашку, – шепчет она.

Открыв глаза, я удерживаю панику и смотрю на лицо Аны. Я не останавливаю ее. Она расстегивает вторую пуговицу на рубашке, на всякий случай держа ткань подальше от моей кожи, расстегивает третью, четвертую… Я не шевелюсь. Не решаюсь. Лишь учащенно дышу и подавляю страх, а мое тело напряженно ждет окончания пытки.

Не дотрагивайся до меня.

Пожалуйста, Ана.

Расстегнув четвертую пуговицу, она робко мне улыбается.

– Вот и разрешенная территория, – сообщает она и проводит пальцами по линии, которую провела утром. Я напрягаю диафрагму: пальцы касаются моей кожи.

Она расстегивает последнюю пуговицу, распахивает полы рубашки, и я перевожу дыхание. Я выдержал. Потом она хватает меня за одну руку, за другую и вынимает из манжет запонки.

– Можно я сниму с тебя рубашку? – спрашивает она.

Я киваю, совершенно обезоруженный, и она снимает рубашку с моих плеч и стягивает ее с моего тела. Готово. Она довольна собой, а я стою перед ней голый до пояса.

Я медленно прихожу в себя.

Все было не так уж и плохо.

– Теперь займемся брюками, мисс Стил? – спрашиваю я с похотливой усмешкой.

– В спальне. Я хочу, чтобы ты лег в постель.

– Неужели? Мисс Стил, вы ненасытная особа.

– Интересно, почему? – Она хватает меня за руку и ведет через гостиную и коридор в мою спальню. Там прохладно.

– Ты открывала балконную дверь? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает Ана, удивленно глядя на дверь. Потом поворачивает ко мне побледневшее лицо. Она испугалась.

– Что? – спрашиваю я, и все волоски на моем теле встают дыбом – не от холода, а от страха.

– Когда я проснулась, – шепчет она, – здесь кто-то был. Только тогда я решила, что мне почудилось.

– Что?

Я быстро окидываю взглядом комнату, потом бросаюсь к балкону и выглядываю наружу. Там нет никого – но я точно помню, что я закрыл и запер дверь во время осмотра квартиры. И я знаю, что Ана никогда не выходила на балкон. Я снова запираю дверь.

– Точно?.. – спрашиваю я. – Кто?..

– Женщина, кажется… Было темно. И я только что проснулась.

Блин!

– Одевайся, – приказываю я. – Немедленно! – Какого черта она ничего мне не сказала, когда пришла ко мне в кабинет? Я должен увести ее отсюда.

– Моя одежда вся наверху, – жалобно сообщает она.

Я достаю из ящика комода какие-то тренировочные штаны.

– Вот, надевай. – Я бросаю ей штаны, достаю майку и торопливо натягиваю на себя.

Хватаю с ночного столика телефон.

– Мистер Грей? – отвечает Тейлор.

– Она все-таки здесь, мать ее так, – рычу я в трубку.

– Блин, – говорит Тейлор.

Через три секунды Тейлор и Райан вбегают в спальню.

– Ана говорит, что видела в комнате женщину. Потом пришла ко мне в кабинет и забыла сказать мне об этом. – Я бросаю на нее укоризненный взгляд. – Когда мы вернулись сюда, балконная дверь была открыта. Я помню, что закрыл и запер ее во время осмотра. Это Лейла. Я точно знаю.

– Давно это было? – спрашивает Тейлор у Аны.

– Минут десять назад, – отвечает она.

– Она знает квартиру как свои пять пальцев. Сейчас я увезу Анастейшу. Найдите ее. Она прячется где-то здесь. Когда вернется Гейл?

– Завтра вечером, сэр.

– Пусть не возвращается, пока здесь не станет безопасно. Ясно?

– Да, сэр. Вы поедете в Бельвью?

– Я не хочу привозить проблему своим родителям. Забронируй мне где-нибудь номер.

– Да. Я вам позвоню.

– Мы не преувеличиваем опасность? – спрашивает Ана.

– Возможно, у нее пистолет, – рявкаю я.

– Кристиан, она стояла возле кровати и могла меня застрелить, если бы хотела.

Я тяжело вздыхаю. Сейчас не время для споров.

– Я не готов рисковать. Тейлор, Анастейше нужна обувь.

Тейлор уходит, а Райен остается с Аной.

Я торопливо захожу в гардеробную, снимаю брюки и натягиваю на себя джинсы и блейзер. Вынимаю из кармана брюк презервативы, которые положил туда перед поездкой, и перекладываю в джинсы. Кладу в сумку кое-какую одежду и в последний момент хватаю джинсовую куртку.

Ана стоит там же, где я ее оставил, испуганная и растерянная. Мои штаны слишком велики ей, но переодеваться некогда. Набрасываю ей на плечи джинсовую куртку и хватаю за руку.

– Пойдем.

Я веду ее через гостиную. Сейчас мы подождем Тейлора.

– Мне не верится, что она может прятаться где-то здесь, – говорит Ана.

– Квартира большая. Ты не все еще здесь видела.

– Почему бы тебе просто не позвать ее?.. Скажи ей, что хочешь с ней поговорить.

– Анастейша, она не в себе и скорее всего вооружена, – раздраженно отвечаю я.

– Так мы просто сбегаем?

– Пока что – да.

– А если она попытается застрелить Тейлора?

Господи. Надеюсь, что этого не случится.

– Тейлор знает толк в таких делах. Он опередит ее. – Я надеюсь.

– Рэй был в армии. Он научил меня стрелять.

– Ты и с оружием? – неодобрительно переспрашиваю я.

Какой ужас. Ненавижу оружие.

– Да, – с вызовом заявляет она. – Берегитесь, я умею стрелять, мистер Грей. Так что вам нужно опасаться не только ваших свихнувшихся саб.

– Приму это к сведению, мисс Стил.

Тейлор спускается по лестнице, и мы встречаемся с ним в холле. Он вручает Ане ее маленький чемодан и черные кеды. Она обнимает его, удивив нас обоих.

– Будьте осторожны, – говорит она.

– Да, мисс Стил, – отвечает Тейлор, смущенный, но довольный ее заботой и спонтанным проявлением нежности. Я вопросительно смотрю на него, и он поправляет галстук.

– Дай знать, куда мне ехать.

Тейлор достает бумажник и протягивает мне свою кредитную карточку.

– Возможно, она вам пригодится, когда вы приедете на место.

Ого. Он все серьезно продумал.

– Да, верно.

К нам подходит Райан.

– Сойер и Рейнолдс никого не обнаружили, – докладывает он Тейлору.

– Проводи мистера Грея и мисс Стил до гаража, – приказывает Тейлор.

Втроем мы заходим в лифт. Ана натягивает на ноги свои кеды. В моей куртке и трениках она выглядит немного комично. Но ситуация совсем не смешная. По моей вине она подвергается опасности.

Ана видит в гараже свою машину и бледнеет. Зрелище не для слабонервных: ветровое стекло разбито вдребезги, по всему корпусу вмятины, вдобавок автомобиль облит дешевой белой краской. При виде этого у меня все клокочет внутри, но ради Аны я сдерживаю свой гнев. Я торопливо запихиваю ее в «R8». Она смотрит прямо перед собой, когда я сажусь рядом с ней, и я понимаю, что ей невыносимо видеть свою машину.

– Замена прибудет в понедельник, – сообщаю я, надеясь, что это ее успокоит. Завожу мотор и застегиваю ремень безопасности.

– Как она узнала, что это моя машина?

Я вздыхаю. Сейчас мой ответ ее разозлит.

– У нее был «Ауди А3». Я покупаю такую тачку всем моим сабмиссив – это наиболее безопасная машина в своем классе.

– Так, значит, ее нельзя считать подарком в честь окончания учебы, – спокойно говорит она.

– Анастейша, вопреки моим надеждам ты никогда не была моей сабой, так что технически это подарок к окончанию колледжа.

Трогаюсь с парковки и еду к выходу из гаража. Останавливаюсь там и жду, когда поднимется шлагбаум.

– Ты все еще надеешься? – шепчет она.

Что?

В салоне звонит телефон.

– Грей, – говорю я.

– «Фермонт Олимпик». На мое имя, – сообщает Тейлор.

– Спасибо, Тейлор. И, Тейлор, будьте осторожны.

– Да, сэр, – говорит он и кладет трубку.

Центр Сиэтла абсолютно пустой. В этом – одно из преимуществ езды по нему в три часа утра. Я делаю петлю по I-5 на случай, если Лейла следует за нами. Через каждые пять минут я поглядываю в зеркало заднего вида. Меня терзает тревога.

Все вышло из-под контроля. Лейла может быть опасной. Но все же у нее была возможность отыграться на Ане, а она этого не сделала. Когда я ее знал, у нее была нежная душа. Лейла была умная, артистичная, озорная. Когда она прекратила наши отношения, следуя инстинкту самосохранения, я ее понимал. Она никогда не была деструктивной, ни по отношению к другим, ни к себе самой. Вот только недавно объявилась в «Эскале» и порезала себе вены при миссис Джонс да нынешней ночью изувечила машину Аны.

Она явно не в себе.

И я не уверен, что она не хочет причинить зло Ане.

Разве я смогу с этим жить, если такое случится?

Ана тонет в моей одежде, выглядит маленькой и жалкой, смотрит в окно. Она задала мне вопрос, а наш разговор был прерван. Она хотела знать, надеюсь ли я по-прежнему, что она будет у меня сабой.

Зачем она спрашивает об этом?

Заверь ее, Грей.

– Нет, не надеюсь. Больше не надеюсь. Я думал, что это и так очевидно.

Она поворачивается и смотрит на меня, кутаясь в мою куртку.

– Меня беспокоит, что… ну… понимаешь… что меня тебе недостаточно.

Почему она говорит сейчас об этом?

– Тебя мне более чем достаточно. Бога ради, Анастейша, что я должен сделать?

Она крутит пуговицу на моей джинсовой куртке.

– Почему ты подумал, что я уйду от тебя, когда я сказала тебе, что доктор Флинн рассказал мне все про тебя?

Так вот над чем она размышляла?

Не давай прямого ответа, Грей.

– Ты не можешь понять глубину моей порочности, Анастейша. А я не хочу делиться этим с тобой.

– Ты действительно уверен, что я уйду от тебя, если это узнаю? Неужели ты так плохо думаешь обо мне?

– Я знаю, что ты уйдешь, – отвечаю я, и эта мысль мне невыносима.

– Кристиан… Я думаю, что это невозможно. Я не могу представить себе жизнь без тебя.

– Однажды ты уже от меня уходила – я не хочу повторения.

Она бледнеет и теребит шнурок моих штанов.

Да. Ты причинила мне боль.

А я причинил боль тебе…

– Элена сказала, что виделась с тобой в прошлую субботу, – шепчет она.

Нет. Какая чушь.

– Нет, не виделась. – Какого хрена Элене понадобилось врать?

– Ты не ездил к ней, когда я ушла?

– Нет. Я уже сказал тебе, что не ездил, и я не люблю, когда кто-то не верит моим словам. – Тут я понимаю, что вымещаю свой гнев на Ане. Поэтому добавляю уже более мягким тоном: – Я никуда не ездил и не ходил в минувшие выходные. Я сидел и мастерил планер, который ты мне дала. Так и провел время.

Ана глядит на свои пальцы и по-прежнему теребит шнурок.

– Что бы там Элена ни думала, – продолжаю я, – не бегаю я к ней со всеми своими проблемами, Анастейша. Я вообще не бегаю ни к кому. Возможно, ты заметила, я не слишком разговорчив.

– Каррик сказал мне, что ты не говорил почти два года.

– Правда? Неужели он это сказал? – Почему они никогда не могут помолчать?

– Я… ну… вытянула из него эту информацию, – признается Ана.

– Что еще сказал тебе папочка?

– Он сказал, что твоя приемная мать была доктором, осматривавшим тебя после того, как тебя обнаружили в твоем доме и привезли в больницу. Он сказал, что тебе помогла игра на пианино. И Миа.

Мне вспоминается Миа в младенчестве, ее черный хохолок и радостное гуление. Я мог тогда заботиться о ней, мог защищать ее.

– Когда она появилась у нас, ей было полгода. Я был в восторге, Элиот – не очень. Ведь ему пришлось до этого привыкать ко мне. Тогда она была прелестной. Теперь, конечно, меньше.

Ана смеется. Причем так неожиданно. Я немного успокаиваюсь.

– Вам это кажется смешным, мисс Стил?

– Мне показалось, что она была полна решимости разлучить нас.

– Да, она такая. Активная. И надоедливая. Она… Миа. Моя маленькая сестренка. – Я кладу руку на колено Аны и сжимаю его. – Но мы не поддались, – с улыбкой добавляю я и снова смотрю в зеркало заднего вида. – По-моему, за нами никто не гонится.

Я сворачиваю с I-5 и возвращаюсь в центр Сиэтла.

– Могу я спросить у тебя кое-что про Элену? – спрашивает Ана, когда мы стоим перед светофором.

– Попробуй. – Лучше бы она не спрашивала.

– Когда-то давно ты сказал мне, что она любила тебя так, как ты считал приемлемым. Как это понимать?

– Разве это не очевидно?

– Мне нет.

– Я был неуправляемым. Я не выносил, когда ко мне прикасаются. И сейчас не переношу. Для четырнадцатилетнего подростка с бушующими гормонами это было трудное время. Она научила меня выпускать пар.

– Миа сказала, что ты был драчуном.

– Господи, что за болтливая у меня семья? Впрочем, виновата ты. – Мы снова стоим перед очередным светофором, и я смотрю на нее с шутливым осуждением. – Ты умеешь выуживать информацию из людей.

– Миа сама рассказала мне об этом. Вообще она была очень откровенной. Она беспокоилась, что ты затеешь драку, если не выиграешь на аукционе мой первый танец.

– Ой, детка, тут не было никакой опасности. Я ни при каких условиях не позволил бы никому танцевать с тобой.

– Ты позволил доктору Флинну.

– Он всегда исключение из правила.

Я подъезжаю к отелю «Фермонт Олимпик». Из дверей выскакивает парень, и я торможу возле него.

– Пойдем, – говорю я Ане, вылезаю из машины и достаю наш багаж. Бросаю парню ключи от машины.

– На имя Тейлора, – говорю я.

В вестибюле никого нет, кроме какой-то женщины и ее собаки. В такой час? Странно.

Мы регистрируемся у стойки.

– Вам нужен носильщик для багажа, мистер Тейлор? – спрашивает администраторша.

– Нет, мы с миссис Тейлор сами справимся.

– Вы будете жить на одиннадцатом этаже в люксе «каскад», мистер Тейлор. Наш посыльный поможет вам донести вещи.

– Все нормально, – отрезаю я. – Где лифты?

Она объясняет. Пока мы ждем, я спрашиваю у Аны, как она держится. У нее жутко усталый вид.

– Вечер получился интересный, – отвечает она со своей обычной иронией.

Тейлор забронировал для нас самый большой люкс этого отеля. С удивлением обнаруживаю, что в нем две спальни. Вероятно, Тейлор думал, что мы будем спать врозь, как я это делаю со своими сабами. Может, придется сказать ему, что к Ане это не относится.

– Ну, миссис Тейлор, не знаю, как вы, а я бы выпил чего-нибудь, – заявляю я. Ана идет за мной в спальню, где я ставлю наши сумки на оттоманку.

Мы возвращаемся в гостиную, где в камине ярко горит огонь. Ана греет возле него руки, а я готовлю возле бара выпивку. Ана такая уютная и прелестная. Ее темные волосы сияют медью в отблесках огня.

– Арманьяк?

– Да, пожалуйста, – говорит она.

Подхожу к огню и протягиваю ей коньячный бокал.

– Ну и денек был, а? – Я смотрю на ее реакцию. Учитывая все драмы нынешнего вечера, я поражен, что она не раскисла и держится бодро.

– У меня все нормально, – говорит она. – Как ты сам?

Я взвинчен.

Встревожен.

Сердит.

Я знаю одну вещь, которая принесет мне облегчение.

Вы, мисс Стил.

Моя панацея.

– Ну, прямо сейчас я хочу выпить, а потом, если ты не слишком устала, лечь с тобой в постель и раствориться в тебе. – Я просто рискую, искушаю судьбу. Она наверняка ужасно устала.

– Все в нашей власти, мистер Тейлор, – отвечает она и дарит мне робкую улыбку.

Ох, Ана, ты моя героиня.

Я разуваюсь и снимаю носки.

– Миссис Тейлор, перестаньте прикусывать губу, – шепчу я.

Она делает глоток арманьяка и закрывает глаза. Мычит от удовольствия, нежно и очень сексуально.

Я ощущаю это в своем паху.

Она поистине уникальная.

– Анастейша, ты не перестаешь меня удивлять. После такого дня, как сегодняшний – вернее, уже вчерашний, – ты не ноешь и не убегаешь прочь от меня. Я восхищен. Ты очень сильная.

– Между прочим, ты – очень веская причина для того, чтобы я осталась, – шепчет она.

В моей груди зреет странное чувство. Оно пугает меня еще больше, чем тьма. Оно более сильное, более мощное. Оно способно нанести страшную рану.

– Кристиан, я уже говорила тебе, что никуда не уйду, что бы ты ни делал. Ты ведь знаешь мои чувства к тебе.

Ох, малышка, ты убежишь, если узнаешь всю правду.

– Где ты собираешься повесить мои портреты, сделанные Хосе? – неожиданно спрашивает она, удивив меня.

– Это зависит от многого, – отвечаю я.

Как ловко она умеет менять тему разговора.

– От чего?

– От обстоятельств. – Это зависит от того, останется ли она. Не думаю, что смогу смотреть на них, когда она больше не будет моей.

Если. Если она больше не будет моей.

– Вернисаж еще не закончился, поэтому мне не нужно решать это прямо сейчас. – К тому же я не знаю, когда галерея доставит их, несмотря на мой запрос.

Прищурившись, она изучает меня, словно я что-то скрываю.

Да. Страх. Вот что я скрываю.

– Миссис Тейлор, вы можете смотреть на меня строго, сколько вам угодно. Я ничего не скажу, – усмехаюсь я.

– Я могу пытками добиться от вас правды.

– Анастейша, знаешь, не надо обещать то, чего ты не сможешь выполнить.

Она снова прищуривается, но на этот раз шутливо. Ставит бокал на каминную полку, берет мой бокал и помещает рядом со своим.

– Вот мы сейчас и проверим, – заявляет она с холодной решимостью. Хватает меня за руку и тащит в спальню.

Ана рулит.

Такого не было с того раза, когда она прыгнула на меня в моем кабинете.

Подчинись ей, Грей.

Возле кровати она останавливается.

– Ну, ты привела меня сюда, Анастейша. Что ты будешь делать со мной дальше?

Она глядит на меня, ее глаза сияют любовью, и я сглатываю комок в горле.

– Прежде всего я тебя раздену. Завершу начатое.

У меня перехватывает дух от страха.

Она берется за лацканы и осторожно снимает блейзер с моих плеч. Поворачивается и кладет на оттоманку, а я ловлю ее сладкий и милый аромат.

Ана.

– Теперь снимем майку, – шепчет она.

Чувствую себя смелее. Я знаю, что она не дотронется до меня. Идея дорожной карты оказалась удачной, у меня до сих пор сохранились на груди и на спине смазанные следы помады. Я поднимаю руки и делаю шаг назад, когда она стягивает через голову мою майку.

Ее губы приоткрываются, когда она смотрит на мой торс. Мне ужасно хочется дотронуться до нее, но мне нравится ее медленное, сладкое соблазнение.

Ты делаешь это на ее лад.

– Что теперь? – шепчу я.

– Хочу поцеловать тебя вот тут. – Она проводит пальцем поперек моего живота.

Блин.

У меня напрягается и холодеет от страха все тело.

– Я не останавливаю тебя, – шепчу я.

Схватив меня за руку, она велит мне лечь.

Что? В штанах?

Ну ладно.

Откинув покрывало, сажусь на край кровати и гляжу на Ану, ожидая, что она сделает дальше. Она сбрасывает сначала джинсовую куртку, и та падает на пол, за ней следуют штаны. Я удерживаюсь изо всех сил, чтобы не схватить Ану и не швырнуть на кровать.

Расправив плечи и глядя мне в глаза, она берется за низ майки и, извиваясь, стаскивает через голову. Она стоит передо мной голая. Она прекрасна.

– Анастейша, ты настоящая Афродита.

Она берет в ладони мое лицо и наклоняется, чтобы поцеловать меня, и я уже не выдерживаю. Когда ее губы касаются моих, я хватаю ее за бедра и тащу на кровать. Не успев опомниться, она уже лежит подо мной. Мы целуемся, я раздвигаю коленями ее ноги и устраиваюсь между ними, в моем любимом месте. Она целует меня в ответ так страстно, что у меня бурлит кровь. Ее рот терзает мои губы; наши языки трутся друг о друга. Она пахнет арманьяком и Аной. Мои руки наконец-то всласть трогают ее. Одной я держу ее за затылок, другой ласкаю тело. Моя рука ползет от ее бедер к груди, сжимает, мнет, тянет за сосок, теребит его, с наслаждением ощущая, как он твердеет под пальцами.

Мне это нужно. Я жаждал этого.

Она издает протяжный стон, выгибается, прижимаясь бедрами ко мне, трется о мой затвердевший под джинсовой тканью член.

Блин.

Я судорожно втягиваю воздух. И прерываю поцелуй.

Что ты делаешь?

Она тяжело дышит и глядит на меня с мольбой и жаркой страстью.

Она хочет большего.

Я выдвигаю вперед бедра и ударяюсь своим твердым членом о ее лоно, а сам гляжу на ее реакцию. Она закрывает глаза, стонет от удовольствия и тянет меня за волосы. Я ударяюсь снова, и на этот раз она прижимается ко мне.

Ого.

Изумительное ощущение.

Ее зубки покусывают мой подбородок, она страстно целует меня, дает волю своему жадному языку, мы тремся друг о друга, ритмично движемся, создавая сладкую, сладкую фрикцию, которая кажется нам восхитительной пыткой. Наша страсть разгорается все сильнее, мы пылаем, от нас летят искры. У Аны учащается дыхание, она впивается пальцами в мои руки, потом засовывает руки мне в джинсы, обхватывает мой зад ладонями и заставляет меня прижиматься и прижиматься к ней.

Так я скоро кончу.

Нет уж.

– Ана, ты так кастрируешь меня. – Я стягиваю джинсы, высвобождая свою эрекцию, и хватаю из кармана пакетик из фольги. Протягиваю его Ане, лежащей в истоме на кровати.

– Ты хочешь меня, малышка, и я ужасно тебя хочу. Ты знаешь, что делать.

Жадными пальцами она разрывает фольгу и надевает презерватив на мой напрягшийся член.

Какая она ловкая. Я усмехаюсь ей, когда она ложится на спину.

Ненасытная Ана.

Я трусь носом о ее нос и медленно-медленно вхожу в нее, овладеваю ей.

Она моя.

Она хватает меня за руки и запрокидывает голову, ее губы приоткрылись от удовольствия. Я ласково скольжу в нее, держа в ладонях ее лицо.

– Ты заставляешь меня забыть обо всем. Ты лучшее мое лекарство. – Я снова выхожу из нее и неторопливо вхожу.

– Пожалуйста, Кристиан, быстрее. – Она двигает бедрами навстречу мне.

– О нет, малышка. Мне так нужно.

Пожалуйста. Давай не будем торопиться.

Я целую ее, нежно кусаю за нижнюю губу. Она снова запускает пальцы мне в волосы, держит меня и позволяет мне продолжать мой медленный, нежный ритм. Раз и раз и раз. Ее страсть нарастает, ноги напрягаются, она запрокидывает голову и кончает, унося меня с собой.

– Ох, Ана, – кричу я, и ее имя звучит как молитва в моих устах.

Ко мне возвращается то незнакомое чувство, набухает у меня в груди, рвется наружу. И я знаю, что это такое. Знал всегда. Я хочу сказать ей, что я люблю ее.

Но я не могу.

Слова сгорают до пепла в моей глотке.

Я кладу голову на ее живот, обхватываю ее руками. Ее пальцы теребят мои волосы.

– Мне никогда не насытиться тобой. Не бросай меня. – Я целую ее в живот.

– Я никуда и не собираюсь, Кристиан. Ой, вспомнила, я ведь тоже хотела поцеловать твой живот, – сонно бормочет она.

– Тебя теперь ничто не останавливает, малышка.

– Я слишком устала… Не в силах пошевелиться.

Вытягиваюсь рядом с ней и накрываю нас одеялом. Она выглядит радостной, но усталой.

Дай ей поспать, Грей.

– Спи, моя милая Ана. – Я целую ее волосы и обнимаю.

Хочу никогда с ней не расставаться.

Яркий солнечный свет просачивается сквозь жалюзи. Ана спит рядом со мной крепким сном. Несмотря на короткий сон, я чувствую себя отдохнувшим. Мне хорошо спится, когда я рядом с ней.

Встаю, хватаю джинсы и майку, натягиваю их на себя. Если я останусь в постели, то непременно разбужу ее, не удержусь. Слишком уж она соблазнительная. А я понимаю, что ей нужно выспаться.

В гостиной сажусь за бюро и достаю из сумки ноутбук. Первым делом надо написать доктору Грин. Я спрашиваю у нее, согласна ли она приехать в этот отель. Она отвечает, что может быть здесь только в десять пятнадцать.

Прекрасно.

Я подтверждаю это время и звоню Маку, моему помощнику.

– Мистер Грей.

– Мак. Мне хочется прокатиться сегодня на «Грейс».

– Погода в самый раз.

– Да. В сторону острова Бейнбридж.

– Я подготовлю ее, сэр.

– Замечательно. Мы появимся около полудня.

– Мы?

– Да. Я привезу мою подружку, Анастейшу Стил.

– Я буду ждать. – В голосе Мака мне послышалась легкая неуверенность.

– Хорошо.

Я в восторге, что смогу показать Ане «Грейс». Ей непременно понравится прогулка под парусом. Ведь она с удовольствием летала на дельтаплане и на «Чарли Танго».

Я звоню Тейлору, чтобы узнать последние новости, но у него включена голосовая почта. Надеюсь, что он отсыпается. А может, как мы договорились, убирает из гаража искореженную машину. Я вспоминаю, что нужно заказать Ане новую. Интересно, говорил ли Тейлор с дилерами «Ауди». Сегодня воскресенье, так что вряд ли.

Мой телефон жужжит. Там сообщение от матери.

«ГРЕЙС

Дорогой, так приятно было увидеть вчера тебя и Анастейшу.

Как всегда, благодарю тебя и Ану за вашу щедрость.

Мама»

Я все еще сержусь на нее за слова о корыстных мотивах. Мне ясно, что она просто не знает Ану. Ведь она виделась с ней только три раза. Это Элиот всегда приводит домой девочек… не я. Грейс даже не успевала их запомнить.

– Элиот, милый, мы только-только привыкаем к одним, а у тебя уже другие подружки. Меня это огорчает.

– А вы не привыкайте. – Он пожимает плечами и жует, открыв рот. – Вот я не привыкаю, – бормочет он еле слышно, чтобы понял только я.

– Какая-нибудь однажды разобьет твое сердце, – говорит Грейс, протягивая Мии тарелку с макаронами и сыром.

– Вряд ли, ма. Во всяком случае, я хотя бы привожу девчонок домой. – Элиот неодобрительно глядит на меня.

– Все мои подружки хотят выйти замуж за Кристиана. Можете у них спросить, – пищит Миа в мою защиту.

Ух. Что за неприятная мысль – ее противные подружки-восьмиклассницы.

– Разве тебе не надо готовиться к экзаменам, придурок? – Я показываю Элиоту палец.

– Учеба? Это не для меня, слабак. Сегодня вечером у меня свидание, – бахвалится он.

– Мальчики! Перестаньте! Ведь вы только что приехали домой и не виделись целую вечность. Ешьте. Хватит грызться.

Я кладу в рот макароны с сыром. Сегодня вечером я встречусь с миссис Линкольн…

Сейчас 9:40, и я заказываю завтрак для нас с Аной, понимая, что это займет не меньше двадцати минут. На письмо от матери я решил пока не отвечать.

Завтрак привозят в десять с небольшим. Я прошу парня убрать все в коробки для подогрева и, когда он накрывает на стол, отпускаю его.

Пора будить Ану.

Она все еще спит. Волосы разметались по подушке, кожа сияет под светом дня, лицо милое и невинное. Я ложусь рядом с ней и гляжу на ее лицо, упиваясь каждой черточкой. Она моргает и открывает глаза.

– Привет.

– Привет. – Она натягивает одеяло до подбородка, а ее щеки розовеют от смущения. – Давно ты смотришь на меня?

– Я могу часами смотреть на тебя спящую, Анастейша. Но сейчас у меня было всего пять минут. – Я целую ее в висок. – Скоро сюда приедет доктор Грин.

– Ой.

– Ты выспалась? – спрашиваю я. – По-моему, должна была выспаться. Ты задавала такого храпака.

– Я не храплю!

Я усмехаюсь.

– Нет, не храпишь, верно.

– Ты принимал душ? – спрашивает она.

– Нет. Жду тебя.

– О-о… о’кей… Сколько времени?

– Начало одиннадцатого. Мне было жалко будить тебя раньше.

– А ты мне говорил, что вообще не знаешь жалости.

Это верно. Но я игнорирую сказанное.

– Тебя ждет завтрак – оладьи и бекон. Все, вставай, мне скучно тут одному. – Я шлепаю ее по попке и встаю с кровати.

В столовой я вынимаю судки из коробок и выкладываю еду на тарелки. Через несколько минут от тостов и яичницы не остается и следа. Наливаю себе кофе и прикидываю, не поторопить ли Ану, но решаю не вмешиваться и раскрываю «Сиэтл таймс».

Она входит в столовую в огромном халате и садится рядом со мной.

– Ешь. Сегодня тебе пригодятся все твои силы, – говорю я.

– Почему? Ты намерен запереть меня в ванной? – шутит она.

– Мысль хорошая. Но я думал, что мы с тобой отправимся на прогулку – подышать свежим воздухом. – Я с восторгом думаю о плавании на «Грейс».

– А это безопасно? – интересуется она с иронией.

– Там, куда мы отправимся, да, – бормочу я с досадой. – Но вообще шутки тут неуместны, – добавляю я.

Я хочу, чтобы ты была в безопасности, малышка.

Ее губы складываются в упрямую линию, и она опускает глаза на свой завтрак.

Ешь, Ана.

Словно прочитав мои мысли, она хватает вилку и тычет ею в оладьи, позволяя мне немного расслабиться.

Через несколько минут раздается стук в дверь. Смотрю на часы.

– Вероятно, это добрый доктор, – говорю я и иду к двери.

– Доброе утро, доктор Грин, заходите. Спасибо, что откликнулись так быстро на мою просьбу и приехали.

– А вам, мистер Грей, спасибо за вашу щедрость. Где пациентка? – Доктор Грин вся в делах.

– Она завтракает и выйдет через минуту. Хотите подождать ее в спальне?

– Да, неплохо.

Я веду ее в спальню. Вскоре там появляется Ана и бросает на меня неодобрительный взгляд. Я игнорирую его и закрываю дверь, оставив ее с доктором Грин. Ана может злиться сколько угодно, но ведь она перестала принимать таблетки. И она знает, как я ненавижу презервативы.

Мой телефон жужжит.

Наконец-то.

– Доброе утро, Тейлор.

– Доброе утро, мистер Грей. Вы звонили?

– Какие новости?

– Сойер просмотрел видео из гаража, и я могу подтвердить, что вандалом была Лейла.

– Блин.

– Совершенно верно, сэр. Я сообщил Уэлчу об этой ситуации. «Ауди» уже увезли.

– Хорошо. Вы проверяли видео с камер, установленных в квартире?

– Мы делаем это сейчас, но пока ничего не нашли.

– Нам необходимо понять, как она проникла внутрь.

– Да, сэр. Сейчас ее тут нет. Мы все тщательно обыскали, но мне кажется, что вам не следует возвращаться, пока мы не будем уверены, что она больше не появится. Я поменял все замки, даже на пожарном выходе.

– Пожарный выход? Я всегда забываю про него.

– Это нетрудно, сэр.

– Я везу Ану на «Грейс». Если надо, мы останемся на борту.

– Я бы хотел проверить «Грейс» до вашего приезда, – сказал Тейлор.

– О’кей. Не думаю, что мы появимся там раньше часа.

– После этого мы можем забрать ваш багаж из отеля.

– Замечательно.

– И я отправил в «Ауди» запрос насчет новой машины.

– О’кей. Тогда сообщи мне результат.

– Слушаюсь, сэр.

– Да, вот что еще, Тейлор. В будущем нам понадобится люкс с одной спальней.

– Очень хорошо, сэр, – отвечает Тейлор после секундной заминки. – Это все?

– Нет, еще одно пожелание. Когда Грейс вернется, попроси ее перенести всю одежду мисс Стил в мою комнату.

– Конечно, сэр.

– Спасибо.

Поговорив с Тейлором, сажусь за обеденный стол и снова берусь за газету. Недовольно замечаю, что Ана почти не притронулась к своему завтраку.

Ничего не меняется, Грей. Ничего не меняется.

Через полчаса Ана и доктор Грин выходят из спальни. Ана выглядит подавленной. Мы прощаемся с доктором, и я закрываю за ней дверь.

– Все в порядке? – спрашиваю я. Ана кивает, но смотрит куда-то в сторону. – Анастейша, в чем дело? Что сказала доктор Грин?

Она качает головой.

– Через семь дней ты сможешь ни о чем не беспокоиться.

– Через семь?

– Да.

– Ана, в чем дело?

– Так, ничего особенного. Пожалуйста, Кристиан, не приставай.

Обычно я не представляю, о чем она думает, но тут вижу, что ее что-то огорчает, а раз это огорчает ее, то огорчает и меня. Может, доктор Грин посоветовала ей держаться от меня подальше. Я беру Ану за подбородок и смотрю ей в глаза.

– Скажи мне.

– Мне нечего говорить. Я хочу одеться. – Она резко дергает головой и высвобождает свой подбородок.

Блин. Что с ней такое?

Я провожу ладонью по волосам, пытаясь успокоиться.

Может, она боится Лейлы?

Или, может, доктор сообщила ей плохие новости?

Она молчит.

– Пойдем под душ, – предлагаю я наконец. Она соглашается, но без энтузиазма. – Пошли.

Решительно беру ее за руку и иду к ванной. Ана тащится за мной. Я включаю душ и стаскиваю с себя одежду, а она угрюмо стоит посреди ванной.

Ана, какого черта? Что случилось?

– Я не знаю, что тебя расстроило, или ты просто не выспалась, – спокойно говорю я, развязывая на ней халат. – Но я хочу, чтобы ты сказала мне причину. Мое воображение подсовывает мне всякую всячину, и мне это не нравится.

Она закатывает глаза от досады, но все-таки говорит, не дожидаясь, когда я окончательно выйду из себя.

– Доктор Грин отругала меня за то, что я пропустила прием таблеток. Она сказала, что я могла забеременеть.

– Что?

Беременна!

У меня все обрывается внутри. Блин!

– Но я не беременна. Она сделала тест. Это был шок, вот и все. Я не могу простить себе такую глупость.

Ох, слава богу.

– Ты точно не беременна?

– Точно.

Я перевожу дух.

– Хорошо. Да, понятно. Такая новость способна огорчить.

– Меня больше беспокоила твоя реакция.

– Моя реакция? Ну, естественно, я испытываю облегчение. Ведь это был бы верх беспечности и плохих манер, если бы ты залетела по моей вине.

– Тогда, может, нам лучше вообще воздерживаться от секса? – шипит она.

Что за черт?

– У тебя сегодня утром плохое настроение.

– Просто я испытала шок, вот и все, – хмурится она.

Я тяну ее в свои объятия. Она вся напряжена, злится. Я целую ее волосы, прижимаю к себе.

– Ана, я не привык к таким капризам, – шепчу я. – Мои природные наклонности советуют мне выбить из тебя капризы, но я серьезно сомневаюсь, что ты этого хочешь.

Если бы я так поступил, она бы поплакала. А мой опыт показывает, что после хороших рыданий женщины чувствуют себя лучше.

– Нет, не хочу, – отвечает она. – Мне помогает вот что. – Она обнимает меня и крепче прижимается своей теплой щекой к моей груди. Мы стоим так целую вечность, и она медленно расслабляется в моих объятиях.

– Давай примем душ.

Я снимаю с нее халат, и она идет за мной под горячую воду. Как приятно. Все утро я был не в настроении. Я мою голову и передаю флакон Ане. Она тоже повеселела, и я рад, что под гигантской душевой головкой нашлось место для нас двоих. Ана наслаждается теплыми струями, подставляет под них свое милое личико и начинает мыть волосы.

Я беру гель для тела, намыливаю руки и начинаю мыть Ану. Ее недавнее плохое настроение встряхнуло меня. Я чувствую себя виноватым. Она устала, у нее был трудный вечер. Когда она ополаскивает волосы, я массирую и мою ей плечи, руки, подмышки, спину и прелестную грудь. Поворачиваю ее и намыливаю живот, бедра, между ног и попку. Она мурлычет от удовольствия.

Я радостно улыбаюсь.

Вот так-то лучше.

Я снова поворачиваю ее лицом к себе.

– Вот. – Я вручаю ей шампунь. – Смой с меня остатки помады.

Она широко раскрывает глаза и смотрит на меня с серьезным лицом.

– Только, пожалуйста, не отходи далеко от линии, – добавляю я.

– О’кей.

Она выдавливает на ладонь немного мыла и трет руки, чтобы образовалась пышная пена. Кладет ладони мне на плечи и осторожными круговыми движениями смывает пятна красной помады. Я закрываю глаза и вздыхаю.

Смогу ли я выдержать?

У меня учащается дыхание, к горлу подступает паника. Осторожные пальчики движутся вниз по моей грудной клетке. Это невыносимо. Словно крошечные бритвенные лезвия режут мне кожу. Напрягаются все мышцы тела. Я стою как бронзовый истукан и считаю секунды. Долго мне еще терпеть?

Это длится вечность.

Я стискиваю зубы.

Внезапно я больше не чувствую ее рук на своем теле, и это тревожит меня еще сильнее. Я открываю глаза и вижу, что она снова намыливает ладони. Она глядит на меня, и я вижу свою боль, отраженную в ее глазах и на ее милом, обеспокоенном лице. И понимаю, что это не жалость, а сочувствие. Мои муки – это ее муки.

Ох, Ана.

– Нормально? – спрашивает она хриплым голосом.

– Да, – шепчу я, решив не поддаваться страху, и закрываю глаза.

Она дотрагивается до моей грудной клетки, и я застываю. Страх наполняет мне живот, грудь, горло, не оставляя ничего, кроме тьмы. Зияющая, болезненная пустота поглощает меня, всего меня.

Ана шмыгает носом, и я открываю глаза.

Она плачет. У нее покраснел нос. Слезы текут по лицу и смешиваются с водой душа. По ее лицу льется сочувствие – сочувствие и гнев. Она смывает мои грехи.

Нет. Не плачь, Ана.

Я всего лишь жалкое ничтожество.

Ее губы дрожат.

– Пожалуйста, не плачь. – Я ласково обнимаю ее. – Пожалуйста, не плачь из-за меня.

Она разражается бурными рыданиями. Настоящими рыданиями. Я беру ее лицо в свои руки и наклоняюсь к ее губам.

– Не плачь, Ана, пожалуйста, – шепчу я. – Это было давно. Мне ужасно хочется, чтобы ты прикасалась ко мне, но я все-таки не могу это выдержать. Это выше моих сил. Пожалуйста, пожалуйста, не плачь.

– Я… тоже хочу прикасаться к тебе… – бормочет она между рыданиями. – Ты даже не представляешь себе, как хочу. Я страдаю, когда вижу тебя таким… Таким испуганным и обиженным. Кристиан, меня это ужасно ранит. Я очень люблю тебя.

Я провожу большим пальцем по ее нижней губе.

– Я знаю. Я знаю.

Она недовольно щурится, потому что понимает, что я не верю ее словам.

– Тебя очень легко любить. Неужели ты этого не понимаешь? – спрашивает она.

– Нет, малышка, не понимаю.

– Легко, и это правда, – убежденно заявляет она. – И я люблю тебя, и твоя семья тебя любит. И Елена, и Лейла – они странно проявляют свою любовь, но они любят тебя. Ты достоин любви.

– Стоп.

Я не могу вынести этого. Я прижимаю палец к ее губам и качаю головой.

– Я не могу слышать это. Я ничтожество, Анастейша. – Перед тобой стоит испорченный мальчишка. Нелюбимый. Покинутый одной особой, которая обещала защищать меня. Потому что я монстр.

Это я, Ана.

Это все я.

– Я лишь оболочка человека. У меня нет сердца.

– У тебя есть сердце, – с жаром убеждает она. – И я хочу владеть им, всем твоим сердцем. Ты хороший человек, Кристиан, очень хороший. Ты даже не сомневайся в этом. Смотри, сколько ты всего сделал… чего ты достиг, – рыдает она. – Посмотри, что ты сделал для меня. От чего ты отказался ради меня. Я знаю. Я знаю, что ты испытываешь ко мне.

Ее синие-синие глаза полны любви, полны сочувствия, и я перед ними такой же беззащитный, как в тот первый раз, когда встретил ее.

Она смотрит на меня. Она думает, что знает меня.

– Ты любишь меня, – говорит она.

Весь кислород до последней унции вырывается из моих легких.

Время останавливается, и я слышу лишь, как кровь стучит в моих ушах и как вода смывает с меня тьму.

Ответь ей, Грей. Скажи ей правду.

– Да, – шепчу я. – Я люблю.

Глубинное, сумрачное признание вырывается из моей души. И все же, когда я произношу эти слова вслух, все становится ясно. Конечно, я люблю ее. Конечно, она это знает. Я люблю ее с первой минуты нашей встречи. С тех пор как увидел ее спящей. С тех пор как она отдала себя мне, и только мне одному. Я завишу от нее. Я не могу насытиться ею. Вот почему я терплю ее капризы.

Я люблю. Вот как это бывает.

Она мгновенно реагирует на мое признание. Лучезарная улыбка озаряет ее лицо. Она восхитительно хороша. Она тянется ко мне и нежно целует в губы, даря мне всю свою любовь и доброту.

Это оглушительно.

Это потрясающе.

Это сексуально.

И мое тело отзывается на ее поцелуй. Единственным образом, который знает.

Я со стоном обнимаю ее.

– Ох, Ана, я хочу тебя, но не здесь.

– Да, – страстно отвечает она возле моих губ.

Я выключаю воду и вывожу Ану из-под душа. Я закутываю ее в пушистый халат, а сам опоясываю бедра полотенцем. Беру полотенце поменьше и берусь за ее волосы.

Вот что я люблю. Заботиться о ней.

Более того, на этот раз она позволяет мне это делать.

Она терпеливо стоит, пока я отжимаю воду из ее волос и вытираю ей голову. Подняв глаза, я вижу, что она глядит на меня из большого зеркала над раковиной. Наши глаза встречаются, и я млею от ее любящего взгляда.

– Можно я тоже поухаживаю за тобой? – спрашивает она.

Что она задумала?

Я киваю, и Ана берет еще одно полотенце. Встав на цыпочки, она обертывает мне голову и начинает тереть. Я наклоняюсь, облегчая ей задачу.

Мммм. Как приятно.

Трет она сильно, впиваясь в кожу головы пальцами.

Ох, блаженство.

Я улыбаюсь как дурак и чувствую себя… баловнем. Когда я поднимаю голову и гляжу на нее, она лукаво поглядывает на меня и тоже усмехается.

– Давно мне не вытирали голову. Очень давно, – говорю я. – Вообще-то, кажется, никогда мне никто ее не вытирал.

– Но уж Грейс-то наверняка ухаживала за тобой, когда ты был маленьким?

Я качаю головой:

– Нет. Она с самого первого дня уважала мои границы, как ни трудно ей это было. Я был очень самостоятельным ребенком.

Ана затихает на миг, и мне любопытно, о чем она думает.

– Что ж, мне оказана честь, – шутит она.

– Не сомневаюсь, мисс Стил. Или, может, это мне оказана честь.

– Разумеется, мистер Грей, тут и сомневаться не приходится.

Она бросает влажное полотенце в раковину и берет еще одно. Встает у меня за спиной, и наши глаза снова встречаются в большом зеркале.

– Можно я попробую одну вещь? – спрашивает она.

Мы все делаем так, как ты хочешь, малышка.

Я киваю. Она проводит полотенцем по моей левой руке, вытирая капли воды с кожи. Поднимает глаза, внимательно смотрит на меня, наклоняется и целует мое предплечье.

У меня перехватывает дыхание.

Она вытирает другую мою руку и тоже покрывает ее цепочкой легких поцелуев. Прячется за мной, и я больше не вижу, что она делает. Она вытирает мне спину, соблюдая оговоренные границы.

– Всю спину, – предлагаю я, осмелев, – полотенцем. – Я делаю резкий вдох и закрываю глаза.

Ана быстро обтирает меня. Закончив, она быстро чмокает меня в плечо.

Я выдыхаю. Все было не так плохо.

Она обхватывает меня руками и обтирает мне живот.

– Держи. – Она вручает мне полотенце для лица. – Помнишь Джорджию? Ты заставил меня прикасаться ко мне твоими руками, – объясняет она.

Она обнимает меня и смотрит в зеркало. С тюрбаном на голове она напоминает библейскую красавицу.

Пресвятую Деву.

Впрочем, она милая и добрая, но уже больше не дева.

Схватив мою руку, которая держит полотенце, она ведет ею по моей груди, вытирая капли воды. Как только полотенце касается меня, я застываю. Сознание пустеет, и я хочу, чтобы мое тело выдержало это прикосновение. Неподвижно стою перед ней и не шевелюсь. Мы делаем это так, как хочет она. Я учащенно дышу от странной смеси страха, любви и завороженности. Мои глаза следуют за ее пальцами, когда она бережно направляет мою руку и насухо вытирает мне грудь.

– По-моему, ты уже сухой, – шепчет она и опускает руку.

Наши потемневшие от страсти глаза говорят друг с другом через зеркальное стекло.

Я хочу ее. Она нужна мне. Я говорю ей об этом.

– Я тоже не могу без тебя, – говорит она.

– Разреши мне любить тебя.

– Да, – отвечает она. Я подхватываю ее на руки, приникаю губами к ее губам и несу в спальню. Кладу на кровать и с безграничной заботой и нежностью показываю ей, как я боготворю ее, ценю и лелею.

И люблю.

Теперь я новый человек. Новый Кристиан Грей. Я люблю Анастейшу Стил, и, более того, она любит меня. Конечно, девочке надо проверить голову, но в данный момент я благодарен судьбе, сыт и счастлив.

Я лежу рядом с ней, предаваясь сладким фантазиям, вожу пальцами по нежной теплой коже Аны и не могу остановиться. Мы глядим друг на друга, испытывая покой после бури.

– Ты умеешь быть нежным. – В ее глазах светится удивление.

Только с тобой.

– Хм-м… вероятно, мисс Стил.

Она усмехается, сверкнув своими превосходными белыми зубами.

– Ты не был таким, когда мы… хм-м… делали это в первый раз.

– Не был? – Я беру прядь ее волос и наматываю на палец. – Когда я похитил твою девственность?

– Ты ничего не похищал у меня. По-моему, моя девственность была отдана тебе добровольно и без принуждения. Я тоже хотела тебя и, если правильно помню, получила удовольствие. – В ее улыбке соединяются робость и доброта.

– Мисс Стил, я тоже получил удовольствие, помнится. Мы стремимся радовать друг друга. Это значит, что ты моя, целиком и полностью.

– Да, твоя. Мне хотелось спросить тебя вот о чем.

– Валяй.

– Твой биологический отец… тебе известно, кто он?

Совершенно неожиданный вопрос. Я качаю головой. Она снова удивляет меня. Я никогда не знаю, что творится в ее умной головке.

– Нет, я понятия не имею. Только это не тот мерзавец, сутенер матери, и это уже хорошо.

– Откуда ты знаешь?

– Мне что-то такое говорил отец… говорил Каррик.

Она выжидающе глядит на меня и ждет.

– Ты так жаждешь информации, Анастейша?

Я вздыхаю и качаю головой. Не люблю рассказывать о том периоде моей жизни. Слишком трудно отделить воспоминания от кошмаров. Но она настаивает.

– Сутенер обнаружил труп проститутки и сообщил в полицию. Это открытие он сделал на четвертый день после ее смерти. Уходя, он закрыл дверь… оставил меня с ней… с ее телом.

Мамочка спит на полу.

Она уснула очень давно.

Она не просыпается.

Я зову ее. Я трясу ее.

Она не просыпается.

Я содрогаюсь от этого воспоминания и продолжаю:

– Потом его допрашивала полиция. Он всячески отрицал свое отцовство, да и Каррик сказал, что мы с ним совершенно разные.

Слава богу.

– Ты помнишь, как он выглядел?

– Анастейша, в эту часть моей жизни я стараюсь не заглядывать. Да, я помню его внешность. Я никогда его не забуду. – К горлу подступила желчь. – Знаешь, давай поговорим о чем-нибудь другом.

– Прости. Я не хотела тебя огорчить.

– Ана, это старая новость. И я не хочу об этом думать.

Она виновато улыбается и, понимая, что зашла с расспросами слишком далеко, меняет тему.

– А какой сюрприз ты приготовил для меня?

А-а. Она вспомнила. Ладно, пора этим заняться.

– Ты можешь прогуляться со мной? Я хочу тебе кое-что показать.

– Конечно.

Замечательно! Я шлепаю ее по попке.

– Одевайся. Можешь надеть джинсы. Надеюсь, Тейлор положил их тебе в чемодан.

Я вскакиваю с постели, радуясь, что прокачу Ану под парусом. Она смотрит, как я натягиваю на себя одежду.

– Ну? – тороплю я, и она усмехается.

– Я просто любуюсь этим зрелищем.

– Досуши волосы, – приказываю я.

– Доминируешь, как всегда, – усмехается она, а я наклоняюсь и целую ее.

– По-другому никогда и не будет, малышка. Еще не хватает, чтобы ты заболела.

Она закатывает глаза.

– Между прочим, мисс Стил, мои ладони все еще зудят.

– Рада это слышать, мистер Грей. А то я уже подумала, что вы утратили свою суровость.

О-о. Мисс Стил посылает мне сигналы.

Не искушай меня, Ана.

– Я могу легко продемонстрировать, что это не так, если вы настаиваете.

Я вытаскиваю из сумки свитер, беру телефон и складываю назад остальные вещи. Сделав все, я иду к Ане. Она уже оделась и теперь сушит волосы феном.

– Собери свой чемодан. Если опасность миновала, мы сегодня вернемся домой, если нет, мы можем снова переночевать здесь.

Мы с Аной входим в лифт. Немолодая пара сторонится, освобождая нам место. Ана смотрит на меня и ухмыляется. Я стискиваю ей руку и усмехаюсь, вспомнив тот поцелуй.

Ох, черт побери.

– Я никогда не позволю тебе забыть об этом, – говорит она одними губами, чтобы слышал только я. – Наш первый поцелуй.

У меня возникает искушение повторить его и шокировать пожилую пару, но я лишь украдкой целую в щечку, и Ана хихикает.

Мы сдаем ключи портье и, взявшись за руки, идем через вестибюль к парню с парковки.

– Куда же мы направляемся? – спрашивает Ана, когда мы ждем машину.

Я тру нос и подмигиваю, стараясь скрыть ликование. Ее лицо озаряется радостной улыбкой. Я наклоняюсь и целую ее.

– Ты хоть представляешь, как я счастлив благодаря тебе?

– Да… я хорошо представляю. Потому что я счастлива благодаря тебе.

Парень пригоняет «R8».

– Крутая тачка, сэр, – бормочет он, протягивая мне ключи.

Я даю ему чаевые, и он распахивает перед Аной дверь.

Сворачиваю на Четвертую авеню, сияет солнце, моя девочка сидит рядом со мной, а из стереосистемы звучит хорошая музыка.

Я обгоняю «Ауди А3» и внезапно вспоминаю про искореженную машину Аны. Тут ловлю себя на том, что за последние несколько часов совсем не думал про Лейлу и ее безумные выходки. Ана – хорошее развлечение.

Она не только развлечение, Грей.

Пожалуй, мне надо купить ей что-нибудь еще.

Да. Что-то другое. Не «Ауди».

«Вольво».

Нет. У отца такая машина.

«БМВ».

Нет. Она есть у мамы.

– Мне нужно сделать крюк. Небольшой, – сообщаю я.

– Конечно.

Мы въезжаем на стоянку автосалона «Сааб». Ана удивляется.

– Мы должны купить тебе новый автомобиль, – сообщаю я.

– Не «Ауди»?

Нет. Я не куплю тебе машину, какую дарил всем моим сабам.

– Я подумал, что ты захочешь что-то другое.

– «Сааб»? – насмешливо спрашивает она.

– Да. «А 9–3». Пойдем.

– Какая у тебя тяга к заграничным машинам…

– Немцы и шведы делают самые безопасные в мире машины, Анастейша.

– Мне казалось, что ты уже заказал для меня «Ауди А3».

– Я могу отменить заказ. Пойдем. – Я выхожу из машины и открываю перед Аной дверцу. – За мной ведь подарок по случаю окончания учебы.

– Кристиан, ты зря это делаешь, не надо.

Даю ей понять, что я так хочу, и мы идем в демонстрационный зал, где нас с дежурной улыбкой встречает консультант.

– Я Трой Турнянски. Вы хотите купить «Сааб», сэр? С пробегом? – Он потирает руки, предчувствуя сделку.

– Новый, – заявляю я.

– Вы уже выбрали модель, сэр?

– «9–3 2.0Т Спорт Седан».

Ана устремляет на меня вопросительный взгляд.

Да. Я как раз собирался испробовать одну из этих моделей.

– Превосходный выбор, сэр.

– Какого цвета, Анастейша? – спрашиваю я.

– Э-э… черный? – Она пожимает плечами. – Но только не надо мне ничего, честное слово…

– Черный цвет плохо виден в темноте.

– У тебя ведь черная машина.

Сейчас речь не обо мне. Я строго смотрю на нее.

– Тогда желтый, канареечно-желтый, – говорит она и откидывает волосы за плечо – похоже, раздраженно.

Я хмурю брови.

– А ты сам как хочешь? Чтобы я какой выбрала цвет? – Она скрещивает руки на груди.

– Серебристый или белый.

– Тогда серебристый, – говорит она, но добавляет, что ее устроила бы «Ауди».

Турнянски чувствует, что сделка уплывает из рук.

– Может, вы хотите конвертибль? С откидным верхом, мэм? – предлагает он.

У Аны загораются глаза, и Турнянски потирает руки.

– Конвертибль? – спрашиваю я, подняв брови. А ее щеки розовеют от смущения Мисс Стил желает конвертибль, я вижу это по ее глазам, и я счастлив, что нашел то, что она хочет.

– Какова статистика безопасности по «Сааб конвертибль»? – спрашиваю я у продавца, и он с готовностью предъявляет брошюру со статистикой и прочей информацией.

Гляжу на Ану, она улыбается. Турнянски бросается к своему компьютеру и проверяет наличие нового конвертибля «9–3».

– Что вас привело в такой кайф, мисс Стил? Может, поделитесь таблеткой? – шучу я и обнимаю ее.

– У меня кайф от вас, мистер Грей.

– Правда? Ну, вы действительно выглядите так, словно опьянели. – Я целую ее. – И спасибо за то, что согласились на автомобиль. Сейчас это было проще, чем в прошлый раз.

– Что ж, ведь это не «Ауди А3».

– Та машина была не для тебя.

– Она мне нравилась.

– Сэр, «9–3»? Я нашел одну машину в нашем автосалоне в Беверли-Хиллз. Она прибудет к нам через пару дней. – Турнянски лопается по швам, так он доволен.

– Топовая в своем классе? – спрашиваю я.

– Да, сэр.

– Превосходно. – Протягиваю ему кредитку.

– Пройдите, пожалуйста, сюда, мистер… – Турнянски смотрит имя на карточке, – Грей. – Я иду за ним к его столу.

– Вы можете доставить машину сюда завтра?

– Я попробую, мистер Грей. – Он кивает, и мы начинаем заполнять бумаги.

– Спасибо, – говорит Ана, когда мы садимся в машину.

– Я рад от всей души, Анастейша.

Как только я включаю мотор, звучит задушевный, печальный голос Евы Кэссиди.

– Кто это? – спрашивает Ана, и я объясняю.

– Какой у нее приятный голос. Она хорошо поет.

– Да, точнее, пела.

– О-о.

– Она умерла молодой. Слишком молодой.

– О-о. – Ана грустно качает головой.

Я вспоминаю, что она не доела свой завтрак, и спрашиваю, хочет ли она есть.

Я слежу за тобой, Ана.

– Да.

– Тогда прежде всего будет ланч.

Я мчусь по Элиот-авеню в сторону марины в заливе Элиот. Флинн был прав. Мне нравится делать все так, как нравится ей. Я поглядываю на Ану. Она вся поглощена музыкой и глядит в окно на пролетающие мимо пейзажи. Я доволен собой и радуюсь тому, что нам предстоит увидеть в скором времени.

Автостоянка марины забита машинами, но я все же нахожу свободное место.

– Мы поедим тут. Сейчас я открою тебе дверцу, – говорю я, когда Ана тянется к ручке, чтобы самой выйти из машины.

Рука об руку идем к воде.

– Как много судов, – удивляется она.

И среди них моя «Грейс».

Мы стоим на променаде и смотрим на яхты, плывущие по заливу. Ана запахивает куртку.

– Холодно? – Я обнимаю Ану за плечи и прижимаю к себе.

– Нет. Как тут красиво.

– Я готов целый день смотреть на залив. Ладно, пошли, нам сюда.

Мы заходим на ланч в «SP’s», ресторан с баром у кромки воды. Там я ищу Данте, брата Клода Бастиля.

– Мистер Грей! – Он видит меня первым. – Чем порадовать вас сегодня?

– Добрый день, Данте. – Я сажаю Ану на барный табурет. – Эту милую леди зовут Анастейша Стил.

– Добро пожаловать к нам в «SP’s». – Данте улыбается Ане, его черные глаза оценивают ее. – Что желаете выпить, Анастейша?

– Пожалуйста, зовите меня Ана, – говорит она, потом, взглянув на меня, добавляет: – Я выпью все, что и Кристиан.

Ана слушается меня, как вчера во время бала. Мне это нравится.

– Я буду пиво. Это единственный бар в Сиэтле, где можно купить «Аднемс эксплорер».

– Пиво?

– Да. – Он улыбается. – Данте, пожалуйста, два «Эксплорера».

Данте кивает и ставит на стойку два пива. Я говорю Ане, что у них тут восхитительная похлебка из морепродуктов. Данте записывает наш заказ и подмигивает мне.

Да, я здесь с моей девушкой, в первый раз.

Все свое внимание я направляю на Ану.

– Как ты начал свой бизнес? – спрашивает она и отпивает пива.

Подробно рассказываю. С помощью денег Элены и нескольких удачных, но рискованных инвестиций я сумел накопить первоначальный капитал. Первая компания, которую я приобрел, шла ко дну; там разрабатывали блоки питания для сотовых телефонов с помощью графитовых технологий, но расходы на исследования подточили компанию. У них были стоящие патенты, и я получил двух талантливых парней, Фреда и Барни; теперь они у меня главные инженеры.

Рассказываю Ане про нашу работу над технологиями использования энергии солнца и ветра для внутреннего рынка и развивающихся стран, про наши инновационные исследования по совершенствованию аккумуляторов. Все это чрезвычайно важные инновации на фоне истощения ресурсов природного топлива.

– Тебе это интересно? – спрашиваю я, когда нам приносят похлебку.

Мне нравится, что она интересуется моими делами. Даже мои родители скучали, когда я рассказывал им о своей работе.

– Я восхищена, – говорит она. – Кристиан, меня восхищает в тебе все.

Ее слова подбадривают меня, и я продолжаю мою историю о том, как я покупал и продавал множество других компаний, оставляя у себя те, которые разделяли мои взгляды, а остальные банкротил и продавал.

– Слияние и поглощение, – говорит она.

– Оно самое. Я вошел в судостроение и морские перевозки два года назад, а оттуда в улучшение производства продуктов питания. На наших опытных площадках в Африке мы разрабатываем новые сельскохозяйственные технологии повышения урожая зерновых.

– Хотите накормить весь мир, – усмехается Ана.

– Да, что-то вроде того.

– Ты большой филантроп.

– Я могу себе это позволить.

– Восхитительная похлебка, – говорит Ана, попробовав.

– Одна из моих любимых, – соглашаюсь я.

– Ты говорил мне, что любишь ходить под парусом. – Ана кивает на залив.

– Да. Я приходил сюда с детства. Мы с Элиотом учились управлять яхтой в здешней школе парусного спорта. Ты сама-то умеешь?

– Нет.

– Чем же занимается в свободное время девушка из Монтесано? – Я делаю глоток пива.

– Читаю.

– С тобой разговор всегда рано или поздно заходит о книгах, не так ли?

– Да.

– Что случилось между Рэем и твоей мамой?

– По-моему, у них просто разошлись интересы. Мама такая романтичная, а Рэй… ну… Он более приземленный. Она всю жизнь жила в Вашингтоне. Ей хотелось приключений.

– Ну и как, нашла?

– Она нашла Стива. – Ее лицо мрачнеет, словно упоминание этого имени оставляет у нее во рту неприятный привкус. – Но теперь она о нем не говорит.

– О-о.

– Да. Не думаю, что для нее это было счастливое время. Мне интересно, жалеет ли она теперь, что бросила Рэя.

– И ты осталась с ним.

– Да. Он нуждался во мне больше, чем мама.

Мы разговариваем легко и свободно. Ана умеет слушать и на этот раз более открыто рассказывает о себе. Возможно, потому что теперь знает, что я ее люблю.

Я люблю Ану.

Вот. Это не так больно, не так ли, Грей?

Она объясняет, как ей не нравилось жить из-за жары в Техасе и Вегасе. Она предпочитает более прохладный климат в штате Вашингтон.

Я надеюсь, что она останется в штате Вашингтон.

Да. Со мной.

Переедет ко мне?

Грей, ты слишком забегаешь вперед.

Веди ее на катамаран.

Я гляжу на часы и допиваю пиво.

– Пойдем?

Мы расплачиваемся за ланч и выходим на променад, залитый мягким солнечным светом.

– Я хотел показать тебе кое-что.

Держась за руки, мы идем мимо маленьких суденышек, стоящих на якоре в марине. Я уже вижу мачту «Грейс», которая возвышается над ними, и слышу рокот ее двигателя. Мое нетерпение нарастает. Я давно не ходил по заливу, а теперь хочу устроить морскую прогулку для моей милой девочки. Сойдя с главного променада, спускаемся в док и проходим на узкий понтон. Возле «Грейс» я останавливаюсь.

– Вот это моя игрушка. Я решил сегодня прогуляться с тобой под парусом.

Мой катамаран. Моя радость и гордость.

Ана поражена.

– Катамаран построен в моей компании. Проект с начала и до конца разработан лучшими в мире специалистами по морским судам, корабль построен здесь же, в Сиэтле, в моем доке. Гибридный электропривод, асимметричные шверты, квадратный парус…

– О’кей, Кристиан, – говорит Ана, подняв руки, – я уже ничего не понимаю…

Не увлекайся, Грей.

– В общем, крутая посудина. – Я не скрываю своего восхищения.

– Она выглядит впечатляюще, мистер Грей.

– Это точно, мисс Стил.

– Как называется?

Я беру ее за руку и показываю ей название: «Грейс». Оно написано изысканной вязью на борту. Ана удивлена.

– Ты назвал ее в честь мамы?

– Да. Почему это кажется тебе странным?

Она пожимает плечами, не находя аргументов.

– Я обожаю маму, Анастейша. Так почему бы мне не назвать ее именем судно?

– Нет, я не то чтобы… просто…

– Анастейша, Грейс Тревельян-Грей спасла мне жизнь. Я обязан ей всем.

На ее губах появляется неопределенная улыбка. Мне интересно, что происходит сейчас в ее голове и что я такого сделал, если дал ей основания думать, что я не люблю свою мать.

О’кей, однажды я сказал Ане, что у меня нет сердца, – но в тех его остатках всегда было место для моей семьи. Даже для Элиота.

Я не знал, что в нем было место еще для кого-то.

Но вот для Аны нашлось.

И она наполнила мое сердце до краев.

Сглатываю комок в горле и пытаюсь постичь глубину чувства, которое я испытываю к ней. Она возвращает к жизни мое сердце, возвращает к жизни меня самого.

– Хочешь подняться на катамаран? – спрашиваю я, опасаясь, что наговорю сентиментальностей.

– Да, с радостью.

Держа меня за руку, она идет за мной по трапу на борт. Появляется Мак; когда он раздвигает двери главного салона, Ана вздрагивает от неожиданности.

– Мистер Грей, приветствую. – Мы обмениваемся рукопожатием.

– Анастейша, это Лайем Мак-Коннел. Лайем, это моя подруга, Анастейша Стил.

– Здравствуйте, – говорит она Лайему.

– Зовите меня Мак. Добро пожаловать на борт «Грейс», мисс Стил.

– А я Ана.

– Как она адаптируется, Мак? – спрашиваю я.

– Она готова плясать рок-н-ролл, сэр, – радостно сообщает Мак.

– Тогда посмотрим ее в деле.

– Вы хотите выйти на ней в море? – спрашивает он.

– Угу, – отвечаю я. Ни за что на свете не откажусь от такого приключения. – Быстрый тур, правда, Анастейша?

Мы проходим через раздвижные двери. Ана обводит глазами салон, и я вижу, что она впечатлена. Интерьер разработал шведский дизайнер, работающий в Сиэтле. Чистые линии и отделка из светлого дуба делают салон воздушным и просторным. Я выбрал такой же стиль для всей «Грейс».

– Это главный салон. Рядом камбуз, – я машу рукой. – Ванные с обеих сторон. – Я показываю на них, потом веду Ану через небольшую дверь в свою каюту. Ана ахает при виде огромной койки. – Это каюта хозяина. Ты здесь первая девушка, не считая членов моей семьи. – Я обнимаю и целую ее. – Они не в счет. Может, обновим эту койку? – шепчу я возле ее губ. – Но не сию минуту. Пойдем, Мак сейчас будет убирать швартовы. – Я возвращаюсь с Аной в салон. – Там офис, а вон там – еще две каюты.

– Так сколько же человек могут спать на борту?

– Катамаран рассчитан на шесть человек. Но моя семья была тут только один раз. Я люблю плавать один и не беру с собой родственников. Вот ты – другое дело. Я ведь должен за тобой присматривать.

Из полки возле раздвижной двери я достаю ярко-красный спасательный жилет.

– Вот. – Надев на нее через голову жилет, подгоняю все ремни.

– Тебе нравится стягивать меня ремнями, верно?

– Не только стягивать, но и… – Я подмигиваю ей.

– Ты извращенец.

– Знаю.

– Мой извращенец, – шепчет она.

– Да, твой.

Застегнув пряжки, я хватаюсь за края жилета и быстро целую Ану.

– Навсегда, – шепчу я и отпускаю ее, прежде чем она успевает ответить.

Мы выходим из салона наружу и поднимаемся по трапу на верхнюю палубу в маленький кокпит.

Внизу, на причале, Мак возится с носовым концом. Потом снова прыгает на катамаран.

– Ты здесь научился своим трюкам с веревками? – спрашивает Ана невинным тоном.

– Выбленочные узлы мне очень пригодились. Мисс Стил, вас все интересует. Мне нравится ваше любопытство. Я буду рад продемонстрировать вам свое умение обращаться с веревками.

Ана бесстрастно смотрит на меня, и я спохватываюсь, что обидел ее.

Проклятье.

– Вас поняла, – усмехается она, довольная собой.

Так нечестно. Я прищуриваюсь.

– Тобой я займусь позже, а сейчас мне нужно управлять судном.

Я сажусь в капитанское кресло и включаю два двигателя мощностью пятьдесят пять лошадиных сил. Выключаю компрессор. Мак бежит по верхней палубе, держась за поручни, затем спрыгивает на корму и снимает кормовой конец. Он машет мне, и я связываюсь по радио с береговой охраной, чтобы получить «добро».

Я вывожу «Грейс» из сна, отжимаю шифтер и открываю дроссель. И моя красавица скользит из своего эллинга.

Ана машет рукой небольшой толпе, которая собралась на берегу – посмотреть на нас. Я сажаю ее на колени.

– Смотри, – я показываю пальцем на УКВ-радиостанцию. – Это наше радио. Вот наши GPS, AIS и радар.

– Что такое AIS?

– Автоматическая система распознавания. Чтобы нас видели другие суда. А вот наш глубиномер. Держи штурвал.

– Есть, капитан. – Она отдает честь.

Неторопливо вывожу катамаран из марины, накрыв на штурвале руки Аны своими. Выйдя на открытую воду, мы идем большой дугой по Пьюджет-Саунду на северо-запад к полуострову Олимпик и острову Бейнбридж. Ветер умеренный в пятнадцать узлов, но я знаю: как только мы поднимем паруса, «Грейс» буквально полетит. Я люблю это. Люблю бросать вызов стихии на судне, которое сам помогал создавать, используя навыки, которые совершенствую всю жизнь. Это классно.

– Пора поднять паруса, – говорю я Ане и не могу сдержать своего восторга. – Вот, веди катамаран. Придерживайся курса.

Ана испуганно глядит на меня.

– Малышка, это совсем просто. Держись за штурвал и гляди на горизонт над носом судна. Ты великолепно справишься с этим. У тебя всегда все получается. Когда паруса поднимутся, ты почувствуешь тягу. Просто держи постоянный курс. Я подам тебе вот такой знак, – я провел себе рукой по горлу, – и ты заглушишь двигатели. Вот этой кнопкой. – Я показал на кнопку выключения. – Поняла?

– Да, – кивает она, но без особой уверенности. Она наверняка справится, не сомневаюсь.

Быстро поцеловав ее, я иду на верхнюю палубу – приготовить и поднять грот. Мы с Маком слаженно крутим лебедки, и нам легко. Когда грот наполняется ветром, судно рывком увеличивает скорость. Я гляжу на Ану, но она твердо держится за штурвал. Мы с Маком принимаемся за стаксель, и он взлетает на мачту, приветствуя ветер и ловя его силу.

– Держи «Грейс» ровно и глуши двигатель! – кричу я сквозь рев ветра и волн и иду к Ане. Она нажимает на кнопку, рев двигателей замолкает. Мы летим по волнам на северо-запад.

Волосы Аны развеваются на ветру, хлещут ее по щекам, она воодушевлена, раскраснелась от радости.

– Как тебе это? Нравится? – кричу я, перекрывая свист ветра и грохот волн.

– Кристиан! Это фантастика.

– Вот подожди, сейчас добавится спинни. – Я киваю в сторону Мака, который поднимает темно-красный спинакер.

– Интересный цвет, – кричит Ана.

Я усмехаюсь и подмигиваю. Угу, это цвет моей игровой комнаты.

Ветер наполняет спинни, и «Грейс» мчится еще быстрее, демонстрируя свою резвость и устраивая нам восхитительную гонку. Ана переводит взгляд со спинакера на меня.

– Асимметричный парус. Для скорости, – кричу я.

«Грейс» может разогнаться до двадцати узлов, и ветер сейчас – наш помощник.

– Потрясающе! – кричит она. – Какая у нас скорость?

– Сейчас пятнадцать узлов.

– Я понятия не имею, сколько это.

– Около семнадцати миль в час.

– И все? Мне кажется, что гораздо быстрее.

Ана сияет. Ее радость заразительна. Я сжимаю ее руки, лежащие на штурвале.

– Ты прелестна, Анастейша. Мне приятно видеть твои порозовевшие щеки… не от смущения. Сейчас ты выглядишь так же, как на тех снимках, сделанных Хосе.

Она оборачивается и целует меня.

– Мистер Грей, вы умеете показать девушке красивую жизнь.

– Мы стараемся, мисс Стил. – Она снова поворачивается к штурвалу, а я откидываю ее волосы в сторону и целую ей шею. – Мне нравится видеть тебя счастливой, – шепчу я ей на ухо, и мы мчимся по Пьюджет-Саунду.

Встаем на якорь в бухте возле Хедли-Спит на острове Бейнбридж. Мы с Маком спускаем на воду шлюпку, чтобы он отправился на берег и навестил приятеля в Пойнт-Монро.

– Я вернусь примерно через час, мистер Грей. – Он садится в маленькую лодку, машет Ане и запускает подвесной мотор.

Я мчусь на корму, где стоит Ана, и хватаю ее за руку. Мне неинтересно смотреть, как Мак мчится к лагуне. У меня есть дела поважнее.

– Чем мы сейчас займемся? – спрашивает Ана, когда я веду ее в салон.

– У меня есть на вас планы, мисс Стил.

С неприличной поспешностью тащу ее в каюту. Она улыбается, а я быстро расстегиваю на ней спасательный жилет и бросаю его на пол. Оставшись без жилета, Ана молча глядит на меня, а ее зубки кусают нижнюю губу, и я не знаю, нарочно или неосознанно они так делают.

Я хочу любить ее.

На моей лодке.

Это тоже будет в первый раз.

Я ласкаю ее лицо кончиками пальцев. Пальцы медленно скользят по подбородку, шее, горлу до первой пуговки на ее блузке. Она неотрывно глядит мне в глаза.

– Я хочу смотреть на тебя. – Большим и указательным пальцами я расстегиваю пуговицу. Ана стоит неподвижно, но ее дыхание участилось.

Я знаю, она моя и будет делать то, что хочется мне. Моя девочка.

Я отступаю на шаг назад, освобождая место.

– Разденься для меня, – шепчу я.

Ее губы приоткрыты, в глазах горит желание. Она медленно берется за следующую пуговку и неторопливо расстегивает, потом в таком же темпе расстегивает следующую.

Блин.

Она дразнит меня. Негодница.

Расстегнув последнюю пуговицу, она распахивает блузку и бросает ее на пол.

Она остается в белом кружевном лифчике, сквозь узор видны ее затвердевшие соски, и это очень красиво. Ее пальцы бегут мимо пупка и теребят верхнюю пуговицу джинсов.

Милая, тебе надо сначала разуться.

– Стоп. Сядь. – Я показываю на край койки, и она слушается меня.

Я встаю на колени и развязываю шнурки на ее кедах, а потом снимаю их. За ними – носки.

Я беру ее ногу, целую мягкую подушечку большого пальца, а потом вонзаю в него зубы.

– Ах! – тихонько вскрикивает она, и ее крик звучит как музыка для моего орла.

Пусть она делает так, как ей хочется, Грей.

Встав с коленей, протягиваю ей руку и стаскиваю с койки.

– Продолжай. – Я отхожу назад, чтобы насладиться зрелищем.

Кокетливо глядя на меня, она расстегивает пуговицу и так же неторопливо тянет вниз бегунок «молнии». Она засовывает за пояс большие пальцы и медленно спускает вниз по ногам джинсы.

Она надела сегодня трусы-танга.

Танга.

Вау.

Она расстегивает бюстгальтер и спускает с плеч бретельки. Он падает на пол.

Я хочу дотронуться до Аны.

И я сжимаю кулаки, останавливая себя.

Она стягивает с бедер трусики, они соскальзывают до щиколоток. Она перешагивает через них и встает передо мной.

Она воплощение женственности.

И я хочу ее.

Всю целиком.

Ее тело, ее сердце, ее душу.

Ты владеешь ее сердцем. Она любит тебя.

Я берусь за низ моего свитера и стягиваю его через голову, следом – майку. Затем – носки и ботинки. Ее глаза ни на секунду не отрываются от меня.

Они прожигают меня насквозь.

Я собираюсь расстегнуть джинсы. Она берет меня за руки.

– Дай я, – шепчет она.

Мне не терпится их снять, но я улыбаюсь.

– Валяй…

Она шагает ко мне, запускает свои руки за пояс джинсов и тянет на себя, так что я вынужден шагнуть к ней. Она расстегивает пуговицу, но не торопится дернуть за «молнию». Вместо этого ее смелые пальчики щупают через мягкую ткань мою эрекцию. Я инстинктивно выдвигаю бедра вперед, и мой орел тычется в ее ладонь.

– Ана, ты становишься такой смелой, такой опытной, – шепчу я и, обхватив ее лицо ладонями, страстно целую ее, засунув язык ей в ротик.

А она кладет руки мне на бедра и большими пальцами гладит кругами мне кожу на животе.

– Ты тоже, – шепчет она возле моих губ.

– Не останавливайся.

Она расстегивает ширинку, сует руку мне в штаны и сжимает в кулаке член. Я рычу от наслаждения, мои губы находят ее, я обхватываю ее руками, чувствуя своим телом ее нежную кожу.

Тьма прошла.

Ана знает, где меня можно трогать.

Ее рука крепко сдавливает меня, движется вверх и вниз, наполняя меня сладкой негой. Я терплю несколько таких движений, потом не выдерживаю.

– О-о, я так хочу тебя, малышка. – Я сбрасываю с себя джинсы и трусы и стою перед ней, голый, готовый наброситься на нее.

Она обводит взглядом мое тело, но у нее между бровями внезапно появляется маленькая «v».

– Что такое, Ана? – спрашиваю я и ласково глажу ей щеку. Ее пугают мои шрамы?

– Ничего. Люби меня, – отвечает она.

Я прижимаю ее к себе, с трепетом целую, запускаю пальцы в ее волосы. Я никогда не устану наслаждаться ее губами. Ее языком. Я беру ее на руки и осторожно кладу на койку. Сам ложусь рядом, вожу кончиком носа по ее щеке, вдыхаю ее замечательный запах.

Она пахнет фруктовым садом. Яблоками. Летом и ранней осенью.

Она и сама как спелое яблочко.

– Ана, ты хоть представляешь, какой изысканный запах исходит от тебя? Перед ним невозможно устоять. – Я веду губами дорожку вниз по ее горлу к груди, покрывая тело ласковыми поцелуями.

– Ты так прекрасна. – Хватаю губами ее сосок и нежно щекочу его языком.

Она стонет, выгибается дугой.

От ее стона мой орел еще больше твердеет.

– Дай мне послушать тебя, малышка.

Я накрываю ладонями ее грудки, потом мои пальцы скользят к ее животу, наслаждаясь ее гладкой, атласной кожей, движутся мимо ее бедер, попки, к коленям, а в это время рот целует и покусывает ее соски. Схватив ее за колено, я внезапно поднимаю кверху ногу и закидываю ее мне на бедро.

Она ахает, и я наслаждаюсь реакцией.

Потом перекатываюсь на спину, и она оказывается на мне. Я беру со столика пакетик из фольги и протягиваю ей.

Ее лицо сияет от восторга. Она слегка сдвигается назад и теперь сидит на моих ляжках. Она берет мой член в руки, наклоняется и целует его головку. Ее волосы свисают, образуют завесу вокруг моего орла, и она берет его в рот.

Черт побери. Эротично до предела.

Она ласкает его языком, сильно сосет, легонько покусывает зубами.

Я кричу, выгибаю бедра, чтобы еще глубже войти в ее глотку.

Она отпускает меня, торопливо разрывает фольгу и надевает презерватив на тугой член. Я протягиваю к ней руки, помогая удерживать равновесие. Она опирается одной рукой, а другой направляет меня и медленно, очень медленно вставляет внутрь себя.

Боже мой!

Как это хорошо.

Я закрываю глаза, запрокидываю голову, и она берет меня. А я целиком отдаюсь ей.

Она стонет, и я крепко держусь за ее бедра и помогаю ей двигаться вверх-вниз, вверх-вниз, временами резко вхожу в нее.

– Ох, детка, – шепчу я, и мне хочется большего. Гораздо большего.

Я сажусь, и мы оказываемся нос к носу. Я обхватываю ляжками ее попку и оказываюсь еще глубже. Она ахает, хватает меня за плечи, я держу в ладонях ее голову и гляжу в прекрасные глаза, в которых светятся любовь и желание.

– Ох, Ана… Какие новые чувства ты пробуждаешь во мне, – бормочу я и целую ее страстно и трепетно.

– Ах, я люблю тебя, – говорит она, и я закрываю глаза.

Ана любит меня.

Я перекатываю ее на спину, теперь она обнимает меня ногами за талию. А я смотрю на нее с обожанием.

Я тоже люблю тебя. Больше всего на свете.

Медленно, нежно, ласково я начинаю двигаться, наслаждаясь каждым драгоценным дюймом ее тела.

Это я, Ана.

Я весь.

И я люблю тебя.

Я кладу одну руку ей под голову, запустив пальцы в волосы, а Ана гладит мои руки, спину, зад. Я покрываю поцелуями ее подбородок, нежную шею. Я вхожу в нее все настойчивее, толкая ее все выше и выше к пику наслаждения. Ее тело сотрясает дрожь. Она тяжело дышит, она близка…

– Хорошо, малышка… отдайся мне вся… Пожалуйста… Ана.

– Кристиан! – кричит она и пульсирует вокруг меня, и я тоже изливаю в нее свою страсть.

Солнечный свет льется в иллюминаторы, отражается от воды и пляшет на потолке каюты. Здесь, на воде, все так мирно и тихо. Пожалуй, нам нужно совершить кругосветное плавание. Вдвоем, только Ана и я.

Она дремлет рядом со мной.

Моя прекрасная, страстная девочка.

Ана.

Вспоминаю, как я думал, что эти три буквы ее имени обладают силой больно ранить, но теперь я знаю, что они также умеют исцелять.

Она не знает тебя настоящего.

Я хмуро гляжу на потолок. Мысль эта меня терзает. Почему?

Потому что мне хочется быть честным с ней. Флинн считает, что я должен доверять ей и рассказать обо всем, но у меня не хватает духа.

Она меня бросит.

Нет. Я гоню от себя эту мысль и наслаждаюсь тем, что лежу рядом с ней еще несколько минут.

– Скоро вернется Мак, – бормочу я и жалею, что нарушил наше мирное непринужденное молчание.

– Хм-м, – мычит она, но ее глаза открыты, и она улыбается.

– Я бы с удовольствием валялся здесь с тобой весь день, но ему нужно помочь с лодкой. – Я целую ее в губы. – Ана, ты сейчас так прекрасна, ты такая сексуальная. Я снова тебя хочу.

Она гладит мое лицо.

Она смотрит на меня.

Нет, Ана, ты меня не знаешь.

Я с неохотой встаю с постели, а она переворачивается и ложится на живот.

– Ты и сам неплох, капитан, – говорит она с восхищением, когда я одеваюсь.

Я сажусь рядом с ней и обуваюсь.

– Капитан? Какой же я капитан, – возражаю я. – Скорее я хозяин этой посудины.

– Вы хозяин моего сердца, мистер Грей.

Я хотел бы стать твоим хозяином, повелителем в другом смысле, но и так хорошо. Пожалуй, так я тоже могу. Я целую ее.

– Я буду на палубе. В ванной есть душ, если тебе требуется. Тебе нужно еще что-нибудь? Выпить, например?

Она усмехается, и я знаю, что дело во мне.

– Что? – спрашиваю я.

– Ты.

– Что я?

– Кто ты такой и что ты сделал с Кристианом?

– Малышка, он не очень далеко отсюда, – отвечаю я, и тревога сжимает мне сердце. – Скоро ты увидишь его, особенно если немедленно не встанешь. – С этими словами я смачно шлепаю ее по попке. Она вскрикивает и хохочет одновременно.

– Ты меня напугал. – Она притворно хмурится.

– Правда? Ты подаешь такие смешанные сигналы, Анастейша. Как мужику удержаться? – Я опять быстро целую ее. – Пока, малышка.

Я ухожу, а она одевается.

Мак возвращается через пять минут. Мы вместе поднимаем шлюпку и закрепляем ее на корме.

– Как твой друг? – спрашиваю я.

– Обрадовался.

– Ты мог бы задержаться подольше, – говорю я.

– И вы уплывете без меня?

– Да.

– Нет, я не могу надолго расставаться с этой леди, – говорит Мак и стучит ладонью по корпусу «Грейс».

– Понятно. – Я усмехаюсь.

Звонит мой телефон. Это Тейлор.

Ана раздвигает двери салона. У нее в руках спасательный жилет.

– Добрый день, мистер Грей, – говорит Тейлор. – В квартире все чисто.

Я прижимаю Ану к себе и целую ее в макушку.

– Это прекрасная новость.

– Мы проверили все комнаты.

– Хорошо.

– Мы также просмотрели все записи видеокамер за последние три дня.

– Так.

– Они все прояснили.

– Правда?

– Мисс Уильямс поднималась по лестнице.

– По пожарной лестнице?

– Да. У нее был ключ, и она поднималась на такую большую высоту, чтобы попасть туда.

– Понятно. – Ого, высоковато.

– Я поменял все замки, и теперь вы можете возвращаться. Все безопасно. Ваши вещи мы привезли. Вы вернетесь сегодня?

– Да.

– Когда вас ждать?

– Вечером.

– Очень хорошо, сэр.

Я заканчиваю разговор, а Мак заводит двигатель.

– Пора возвращаться. – Я быстро целую Ану и застегиваю на ней спасательный жилет.

Ана старательная и сообразительная подручная. Мы с ней убираем грот, стаксель и спинни. Мак в это время стоит за штурвалом. Я показываю, как завязывать три узла. Тут она оказалась не такой ловкой, и мне с трудом удавалось сохранять бесстрастное лицо.

– Может, я когда-нибудь свяжу тебя, – обещает она.

– Вы сначала догоните меня, мисс Стил.

Меня давным-давно никто не связывал, и я не уверен, что теперь мне это понравится. Я содрогаюсь, когда думаю, каким беззащитным я окажусь перед ее прикосновениями.

– Хочешь, я устрою тебе подробную экскурсию по «Грейс»?

– Да, пожалуйста. Она такая красивая.

Ана стоит в кольце моих рук, и мы скоро свернем в марину. Она выглядит такой счастливой.

И она сделала меня счастливым.

Ана в восторге от «Грейс» и от всего, что я ей показал. Даже от машинного отделения.

Мне приятно. Я дышу полной грудью, соленый морской воздух очищает мою душу. В памяти всплывает цитата из моей любимой книги «Планета людей» о том, что в плавании под парусом есть древняя, как мир, поэзия. Я шепчу это Ане на ухо.

– Походит на цитату.

– Да, так и есть. Антуан де Сент-Экзюпери.

– О. Я обожаю его. «Маленький принц».

– Я тоже.

Я веду катамаран в марину, медленно разворачиваюсь и задним ходом вхожу в эллинг. На берегу сейчас малолюдно. Мак прыгает на причал и крепит концы на двух швартовочных планках.

– Вот мы и вернулись, – говорю я Ане. Как всегда, мне чуточку жаль расставаться с «Грейс».

– Спасибо. День получился роскошный.

– Я тоже так думаю. Пожалуй, надо записать тебя в школу парусного спорта. Тогда мы сможем выходить в море на несколько дней. Вдвоем.

Или мы совершим кругосветное путешествие, Ана.

Ты и я.

– С удовольствием. И мы будем часто пользоваться твоей спальней.

Я целую ее за ушком. Она щурится от удовольствия.

– Хм-м, Анастейша, я буду ждать этого с нетерпением. Поехали. В квартире все чисто. Можно возвращаться.

– А как же наши вещи в отеле?

– Тейлор уже их забрал. – Сегодня днем, после того как он со своей группой проверил «Грейс».

– Этот бедняга спит когда-нибудь?

– Спит. Он просто делает свою работу, Анастейша, и делает очень хорошо. Джейсон – настоящая находка.

– Джейсон?

– Джейсон Тейлор.

Ана нежно улыбается.

– Ты неравнодушна к Тейлору, – ворчу я.

– Допустим. Тейлор очень хорошо тебе служит. Поэтому он мне симпатичен. Он надежный, добрый и верный. У меня к нему платоническая симпатия.

– Платоническая?

– Да.

– О’кей, платоническая.

Ана смеется.

– Ах, Кристиан, ради бога, пора тебе повзрослеть.

Что?

Она упрекает меня.

Почему?

Потому что я ни с кем не хочу делиться ею? Как ребенок?

Возможно.

– Я стараюсь, – отвечаю я.

– Да, стараешься. Очень, – говорит она, закатывая глаза.

– Анастейша, знаешь, какие воспоминания ты пробуждаешь у меня, когда закатываешь глаза?

– Что ж, если ты будешь хорошо себя вести, то, может, мы и освежим те воспоминания.

– Хорошо себя вести? Честное слово, мисс Стил, почему вы решили, что я хочу их освежить?

– Вероятно, потому что ваши глаза зажглись, как рождественская елка, когда я сказала об этом.

– Вы уже так хорошо меня знаете, – бурчу я.

– Мне хотелось бы знать вас еще лучше.

– И мне тебя, Анастейша. Пойдем. – Мак уже спустил трап. – Спасибо, Мак. – Жму ему руку.

– Всегда к вашим услугам, мистер Грей. До свидания. Ана, рад был познакомиться.

– Всего хорошего, Мак. Спасибо, – отвечает Ана. Она выглядит немного смущенной.

Мы с Аной выходим на променад, оставив Мака на «Грейс».

– Откуда Мак родом? – интересуется Ана.

– Из Ирландии… Северной Ирландии.

– Он твой друг?

– Мак? Он работает на меня. Помогал строить «Грейс».

– У тебя много друзей?

Зачем мне друзья?

– Да нет… При моих занятиях… Я не культивирую дружбу. Разве что… – Блин. Я осекаюсь. Не хочу упоминать Элену.

– Проголодалась? – спрашиваю я, выбрав безопасную тему.

Ана кивает. Вообще-то я умираю с голоду.

– Мы поедим там, где я оставил машину.

Мы с Аной сидим за столиком в «Би’c», итальянском бистро возле порта. Она изучает меню, а я потягиваю охлажденное фраскати, весьма недурное. Я люблю наблюдать за ней, когда она читает.

– Что? – спрашивает Ана, поднимая глаза.

– Ты отлично выглядишь, Анастейша. Свежий воздух тебе на пользу.

– Честно говоря, у меня немного обветрилась кожа. Но день прошел чудесно. Просто замечательно. Спасибо тебе.

– Я очень рад.

– Можно я задам тебе вопрос?

– Сколько угодно, Анастейша. Ты сама знаешь.

– Кажется, у тебя мало друзей. Почему?

– Я ведь сказал тебе, что у меня нет времени. У меня есть деловые партнеры – хотя эти отношения очень далеки от дружбы. У меня есть семья. Вот и все. – Я пожимаю плечами. – Разве что Элена.

Слава богу, она игнорирует упоминание о Элене.

– У тебя совсем нет друзей твоего возраста, чтобы ты мог встречаться с ними и выпускать пар?

Нет. Разве что Элиот.

– Анастейша, ты сама знаешь, каким способом я люблю выпускать пар, – говорю я, понизив голос. – Еще я работаю, строю свой бизнес. Вот и все, что я делаю – за исключением парусного спорта и редких полетов. – И, конечно, секса.

– Даже в колледже их не было?

– В общем, нет.

– Значит, только Элена?

Я киваю. Куда она клонит?

– Вероятно, тебе одиноко.

Мне вспоминаются слова Лейлы: «Но ведь ты одинок. Я вижу». Я хмурюсь. Я страдал от одиночества лишь однажды, когда Ана ушла от меня.

Это было мучительно.

Я ни за что не хочу, чтобы это повторилось.

– Что ты будешь есть? – спрашиваю я, надеясь отвлечь ее от этой темы.

– Мне хочется ризотто.

– Хороший выбор. – Я подзываю официанта.

Ужин заказан. Ризотто для Аны, пенне для меня.

Официант убегает, а я замечаю, что Ана опустила глаза и перебирает пальцы. Что там у нее на уме?

– Анастейша, в чем дело? Скажи мне.

Она глядит на меня, продолжая ломать пальцы, и я понимаю, что она чем-то озабочена.

– Говори, – приказываю я. Не люблю, когда тебя что-то беспокоит.

Она поднимает голову и выпрямляет спину. На ее лице написана решимость.

Блин. Что там на этот раз?

– Я просто беспокоюсь, что тебе этого недостаточно. Ну, понимаешь… чтобы выпускать пар.

Что? Опять она за свое.

– Разве я давал тебе повод думать, что этого недостаточно?

– Нет.

– Тогда с чего ты взяла?

– Я знаю, какой ты. Что тебе… хм… требуется, – запинаясь, лепечет она. Потом сутулится и скрещивает на груди руки.

Я закрываю глаза и тру лоб, не зная, что и ответить. Я-то думал, что у нас все замечательно.

– И что я должен сделать? – шепчу я.

Я стараюсь, Ана. Честное слово, стараюсь.

– Нет, ты меня не понял, – говорит она, внезапно оживившись. – Ты был замечательный. Конечно, это было всего несколько дней, но я надеюсь, что не вынуждаю тебя идти против своей природы, притворяться.

Аргумент убедительный, но я думаю, что она не поняла главного.

– Я – это я, Анастейша, во всех пятидесяти оттенках моей порочности, – говорю я, подыскивая слова. – Да, мне приходится перебарывать в себе диктаторские замашки… но такова моя натура, так я строю свою жизнь. Да, я рассчитываю, что ты будешь вести себя определенным образом. Когда ты отказываешься, это одновременно тяжело и интересно. Мы все-таки делаем то, что мне нравится. Вчера, после твоей возмутительной выходки на аукционе, ты позволила мне отшлепать тебя.

На мгновение с удовольствием вспоминаю о вчерашней пикантной экзекуции.

Грей!

Понизив голос, я пытаюсь объяснить Ане, что я чувствую.

– Мне нравится тебя наказывать. Не думаю, что это желание когда-нибудь пройдет… но я стараюсь, работаю над собой, и это не так трудно, как я думал.

– Я ведь не возражала, – спокойно говорит Ана. Она тоже вспомнила наш тайный визит в мою детскую спальню в родительском доме.

– Знаю. Я тоже. – Я тяжело вздыхаю и говорю ей правду. – Но позволь тебя заверить, Анастейша, что все это для меня в новинку и эти последние несколько дней стали лучшими в моей жизни. Я не хочу ничего менять.

Ее лицо светлеет.

– В моей жизни они тоже были лучшими, это точно, без всяких исключений.

Я испытываю облегчение, и это наверняка отразилось в моей улыбке.

– Так ты не хочешь водить меня в свою игровую комнату? – не унимается она.

Блин. Я сглатываю комок в горле.

– Нет, не хочу.

– Почему? – спрашивает она.

Теперь я действительно вынужден сказать ей все.

– Ты ушла от меня как раз оттуда, когда мы там были в последний раз. Я боюсь всего, что могло бы побудить тебя снова меня бросить. Я был раздавлен, когда ты ушла. Я уже говорил тебе об этом. Я не хочу повторения той ситуации. Ты мне нужна.

– По-моему, это несправедливо. Твоя постоянная забота о том, как я себя ощущаю – ведь это очень утомительно. Ты столько всего переменил ради меня… я считаю, что тоже должна как-то пойти навстречу тебе. Не знаю – может… попробуем… какие-нибудь ролевые игры. – Она зарделась от смущения.

– Ана, ты идешь мне навстречу даже больше, чем ты думаешь. Пожалуйста, прошу тебя, не думай об этом. Малышка, это были всего лишь одни выходные. Подожди немного. Когда ты ушла, я много думал о нас. Нам требуется время. Ты должна доверять мне, а я тебе. Может, со временем мы сумеем вернуться к прежним вещам, но сейчас ты мне нравишься такая, какая ты есть. Мне приятно видеть тебя счастливой, беззаботной и спокойной, зная, что я причастен к этому. Я никогда еще… – Я замолкаю.

Поверь мне, Ана. Дай мне шанс.

В голове звучит ворчливое замечание доктора Флинна: «Прежде чем бегать, надо научиться ходить». – Я говорю это вслух.

– Что тебя так развеселило? – спрашивает она.

– Флинн. Он постоянно говорит эту фразу. Вот уж не думал, что стану его цитировать.

– Получается «флиннизм»?

– Верно, – смеюсь я.

Появляется официант с закусками, и наш нелегкий разговор сходит на нет, сменяется более приятной темой. Теперь мы беседуем о странах, в которые Ане хотелось бы поехать, и о тех местах, где я был. Рассказывая, вспоминаю, как мне повезло. Родители возили нас по всему миру: в Европу, Азию и Южную Америку. Отец видел в таких поездках важную составляющую нашего образования. Конечно, они могли себе это позволить. Ана никогда не покидала пределы Соединенных Штатов и всегда мечтала побывать в Европе. Я с удовольствием показал бы ей все эти места. Интересно, захочет ли она проплыть со мной под парусами кругосветку.

Не забегай вперед, Грей.

После ужина мы возвращаемся в «Эскалу». Машин на дороге немного. Ана любуется мелькающими за окном пейзажами и притопывает ногой в такт музыке, наполняющей салон.

Я невольно возвращаюсь мыслями к недавнему нервному разговору о наших отношениях. На самом деле я не знаю, сумею ли долго выдержать ванильный секс, но хочу попробовать. Я не хочу принуждать ее к тому, чего она не хочет.

Но она хочет, Грей.

Она сама сказала.

Она хочет вернуться в Красную комнату, как она ее называет.

Качаю головой. Пожалуй, я все-таки последую совету доктора Флинна.

Прежде чем бегать, нам надо научиться ходить, Ана.

Я смотрю в окно и вижу девушку с длинными каштановыми волосами, похожую на Лейлу. Это не она, но когда мы подъезжаем к «Эскале», я беспокойно сканирую взглядом улицы.

Где же она, черт побери?

К тому времени, когда я въезжаю в гараж «Эскалы», мои руки судорожно сжимают руль, а тело напряжено до последнего мускула. Я уже сомневаюсь, разумно ли нам возвращаться в квартиру, раз Лейла бродит где-то рядом.

Сойер встречает нас в гараже: он ходит вокруг моих парковочных мест, словно лев в клетке. Пожалуй, это уже перебор. С облегчением вижу, что «Ауди А3» уже увезли. Сойер открывает дверцу для Аны, а я глушу мотор.

– Привет, Сойер, – говорит она.

– Мисс Стил. Мистер Грей, – здоровается он.

– Ничего нового? – спрашиваю я.

– Нет, сэр, – отвечает он, и хотя я уже знал, каким будет ответ, мне досадно.

Я хватаю за руку Ану, и мы идем к лифту.

– Ты не должна выходить отсюда одна. Ты поняла? – предупреждаю я Ану.

– Ладно, – соглашается она, когда закрываются створки лифта, но ее губы растягиваются в улыбке.

– Что тут смешного? – Я обезоружен тем, что она так легко согласилась.

– Не что, а кто. Ты.

– Я? – Мое напряжение немного проходит. Она смеется надо мной? – Мисс Стил, что во мне забавного? – Я выпячиваю губы, пытаясь удержаться от улыбки.

– Не надувай губы, – говорит она.

Я надуваю губы?

– Почему?

– Потому что на меня это действует так же, как на тебя вот это. – Я прикусываю нижнюю губу.

– Правда?

Я снова выпячиваю губы и, наклонившись, целую ее, быстро и невинно. Когда наши губы соприкасаются, во мне вспыхивает желание. Я слышу, как у нее перехватывает дыхание. Она запускает пальцы мне в волосы. Я впиваюсь в ее губы, хватаю ее, прижимаю к стенке кабины. Наши языки переплетаются, она берет то, что ей хочется, а я отдаю ей все, что у меня есть.

Это будто взрыв.

Я хочу трахнуть ее. Немедленно.

Я вливаю в нее всю свою тревогу, и она берет ее всю.

Ана.

Дверцы лифта открываются со знакомым писком. Я отрываюсь от губ Аны, но все еще прижимаю ее к стенке бедрами и набухшей эрекцией.

– Уф, – шепчу я и набираю в легкие воздух.

– Уф! – повторяет она, тяжело дыша.

– Вот что ты со мной делаешь, Ана. – Я провожу большим пальцем по ее нижней губке.

Ана косится на холл, и я скорее догадываюсь, чем вижу, что там Тейлор.

Она встает на цыпочки и целует меня в уголок рта.

– Вот что ты со мной делаешь, Кристиан, – говорит она.

Я отступаю на шаг и беру ее за руку. Я не набрасывался на нее в кабине лифта с того дня в «Хитмане».

Возьми себя в руки, Грей.

– Пошли, – говорю я.

Когда мы выходим из лифта, Тейлор деликатно стоит в стороне.

– Добрый вечер, Тейлор.

– Мистер Грей, мисс Стил.

– Вчера я была миссис Тейлор, – говорит Ана мистеру Тейлору, вся сплошная улыбка.

– Это было приятно, мисс Стил, – отвечает он.

– Я тоже так считаю.

Какого черта? Что она устроила?

Я хмуро смотрю на Ану и Тейлора.

– Если вы закончили беседовать, я бы хотел обсудить обстановку. – Ана и Тейлор переглядываются. – Я сейчас вернусь. Мне нужно поговорить с мисс Стил, – говорю я Тейлору.

Он кивает.

Я веду Ану в свою спальню и закрываю дверь.

– Никакого флирта с персоналом, Анастейша.

– Я не флиртовала. Я просто дружески разговаривала – в этом разница.

– Не разговаривай дружески с персоналом и не флиртуй. Я этого не люблю.

Она вздыхает.

– Извини. – Она закидывает волосы за плечи и глядит на свои ногти. Я беру ее за подбородок и приподнимаю, чтобы видеть глаза. – Ты ведь знаешь, какой я ревнивый.

– Кристиан, у тебя нет причин для ревности. Я телом и душой принадлежу тебе. – Она смотрит на меня как на сумасшедшего, и внезапно я чувствую себя идиотом.

Она права.

Я слишком мнительный.

Бесстрастно целую ее.

– Я ненадолго. Устраивайся здесь как дома.

Иду в кабинет Тейлора, когда я появляюсь в дверях, секьюрити встает.

– Мистер Грей, я…

Я поднимаю руку.

– Не нужно. Это мне надо извиниться.

Тейлор удивленно поднимает брови.

– Как дела? – спрашиваю я.

– Гейл вернется сегодня вечером.

– Хорошо.

– Я информировал службу эксплуатации «Эскалы», что у мисс Уильямс был ключ. Я решил, что им нужно это знать.

– И что они?

– Хотели вызвать полицию, но я их остановил.

– Хорошо.

– Все замки теперь новые; скоро явится представитель фирмы и посмотрит на дверь, ведущую на пожарную лестницу. Мисс Уильямс не должна была проникнуть туда с улицы, даже с ключом.

– И вы ничего не обнаружили?

– Ничего, сэр. Я не могу сказать вам, где она пряталась. Но сейчас ее здесь нет.

– Ты говорил с Уэлчем?

– Я поставил его в известность.

– Спасибо. Ана останется сегодня здесь. Я считаю, что так безопаснее.

– Согласен, сэр.

– Отмени заказ на «Ауди». Я решил купить Ане «Сааб». Скоро машина прибудет. Я просил их ускорить доставку.

– Понятно, сэр.

Я возвращаюсь в спальню. Ана стоит возле моей гардеробной, на ее лице – легкое недоумение. Заглядываю внутрь. Там висит ее одежда.

– Ой, они все перенесли! – Я думал, что одеждой Аны займется Гейл. Ну, ладно.

– Что-то случилось? – спрашивает она.

Я быстро пересказываю ей то, что сообщил мне Тейлор насчет квартиры и Лейлы.

– Хотелось бы знать, где она сейчас находится. Она ускользает от всех, при всех наших попытках найти ее, а ведь ей нужна помощь.

Ана обнимает меня, прижимает к себе, успокаивает. Я тоже обнимаю ее и целую в макушку.

– Что ты сделаешь, когда отыщешь ее? – спрашивает она.

– У доктора Флинна есть место.

– А что там с ее мужем?

– Он отказался от нее. – Сволочь. – Ее семья живет в Коннектикуте. Кажется, она тут совсем одна.

– Печально.

Доброта и сочувствие Аны не знают границ.

– Ничего, что все твои вещи перенесены сюда? Я хочу, чтобы мы с тобой жили в одной комнате.

– Я согласна.

– Мне хочется, чтобы ты спала со мной. Тогда мне не снятся кошмары.

– У тебя бывают кошмары?

– Да.

Она еще крепче сжимает меня в объятиях, и мы стоим в моей гардеробной, радуясь нашей близости.

Через пару минут она сообщает, что готовит одежду, в которой завтра пойдет на работу.

– На работу? – Я разжимаю объятия.

– Да, на работу, – говорит она и с удивлением смотрит на меня.

– Но ведь где-то там бродит Лейла. – Неужели Ана не понимает, как это рискованно? – Я не хочу, чтобы ты ходила на работу.

– Но это смешно, Кристиан. Я должна работать.

– Нет, не надо.

– У меня новая работа, она мне нравится. Конечно же, я должна пойти на работу.

– Нет, не должна. – Я могу о тебе позаботиться.

– Ты думаешь, что я останусь здесь и буду болтаться без дела, пока ты будешь повелевать вселенной?

– Честно говоря, да, – отвечаю я.

Ана закрывает глаза и трет лоб, словно собирает все свои силы. Она не осознает опасности.

– Кристиан, мне нужно работать, – говорит она.

– Нет, не нужно.

– Да. Мне. Нужно. – У нее решительный тон.

– Это небезопасно. – Вдруг с тобой что-то случится?

– Кристиан, мне нужно зарабатывать себе на жизнь, со мной все будет нормально.

– Нет, тебе не нужно зарабатывать на жизнь. И откуда ты знаешь, что с тобой все будет нормально?

Проклятье. Вот почему мне нравится держать сабмиссив. Саба подписывает контракт, и никаких споров и возражений.

– Ради бога, Кристиан, пойми: Лейла стояла возле твоей кровати и не причинила мне вреда. И мне надо работать, да, надо. Я не хочу зависеть от тебя. Мне нужно выплачивать ссуду на учебу. – Она кладет руки на бедра.

– Я не хочу, чтобы ты шла на работу.

– Это не твое дело, Кристиан. Тебя это не касается.

Блин.

Она уже приняла решение.

И, конечно, она права.

Провожу ладонью по волосам, пытаясь сдержать гнев, и тут мне в голову приходит неплохая мысль.

– С тобой пойдет Сойер.

– Кристиан, в этом нет необходимости. Ты поступаешь неразумно.

– Неразумно? – рычу я. – Либо он пойдет с тобой, либо я в самом деле поступлю неразумно и оставлю тебя тут.

– Каким образом?

– О, я найду способ, Анастейша. Не испытывай мое терпение. – Я уже готов взорваться.

– О’кей! – кричит она, вскинув кверху руки. – Ладно, Сойер может поехать со мной, если тебе от этого спокойнее.

Мне хочется поцеловать ее, или отшлепать, или трахнуть. Я делаю шаг к ней, но она тут же пятится, глядя на меня.

Грей! Ты напугал бедную девочку.

Несколько раз глубоко выдыхаю, чтобы успокоиться, и предлагаю Ане экскурсию по квартире. Если она захочет остаться, ей нужно знать, что тут и где.

Она неуверенно глядит на меня, словно я застиг ее врасплох. Но все же соглашается и берется за протянутую руку. Я ласково сжимаю ее пальцы.

– Я не собирался тебя пугать, – оправдываюсь я.

– Ты и не напугал. Я просто была готова убежать, – говорит она.

– Убежать?

Грей, ты опять зашел слишком далеко.

– Я пошутила! – поясняет она.

Это не шутки, Ана!

Я вздыхаю и веду ее по квартире. Показываю ей соседнюю с моей комнату, веду ее наверх. Там находятся другие комнаты, спортзал и квартиры для слуг.

– Ты точно не хочешь зайти туда? – лукаво интересуется она, когда мы проходим мимо игровой комнаты.

– У меня нет ключа. – Я все еще огорчен после нашего спора. Не люблю с ней спорить. Как всегда, она доводит меня до белого каления.

Но вдруг с Аной что-нибудь случится?

Я буду виноват.

Остается лишь надеяться, что Сойер сумеет ее защитить.

Внизу показываю ей телевизионную комнату.

– Значит, у тебя все-таки есть Xbox, – смеется она.

Я люблю ее смех. Я сразу чувствую себя лучше.

– Да, но я в этом абсолютный болван. Элиот всегда меня обыгрывает. Было забавно, когда ты подумала, что это и есть моя игровая комната.

– Я рада, что вы находите меня забавной, мистер Грей, – говорит она.

– Такая вы и есть, мисс Стил. Конечно, когда вы не приводите меня в отчаяние.

– Обычно я сама прихожу в отчаяние, когда вы ведете себя неразумно.

– Я? Неразумно?

– Да, мистер Грей. «Неразумный» можно даже добавить вам, как ваше второе имя.

– У меня нет второго имени.

– Тогда «Неразумный» вам весьма подойдет.

– По-моему, тут возможны разные мнения, мисс Стил.

– Мне интересно было бы узнать профессиональное мнение доктора Флинна.

Боже, как я люблю наш словесный спарринг.

– Я думала, что твое второе имя – Тревельян, – говорит она.

– Нет. Фамилия. Тревельян-Грей.

– Но ты им не пользуешься.

– Так слишком длинно. Пойдем.

Теперь я веду ее в офис Тейлора. При виде нас он встает.

– Привет, Тейлор. Я тут устроил экскурсию для Анастейши. – Он кивает нам. Ана удивленно оглядывается по сторонам. Наверное, ее удивляют размеры офиса и множество мониторов видеонаблюдения. Мы идем дальше.

– Здесь ты уже была.

Открываю дверь библиотеки. Ана видит бильярдный стол.

– Сыграем? – предлагает она.

Мисс Стил хочет сыграть.

– О’кей. Ты уже играла когда-нибудь?

– Несколько раз, – отвечает она, глядя куда-то в сторону.

Она меня обманывает.

– Ты безнадежная лгунья, Анастейша. Ты либо не играла никогда, либо…

– Боишься проиграть? – перебивает она меня.

– Такой маленькой девочке? – фыркаю я.

– Пари, мистер Грей.

– Вы так уверены в себе, мисс Стил? – Это новая сторона Аны, которую я прежде не видел.

Игра продолжается. Ана.

– Какое предлагаете пари?

– Если я выиграю, ты снова отведешь меня в игровую комнату.

Черт побери. Она не шутит.

– А если выиграю я? – спрашиваю я.

– Тогда тебе выбирать. – Она пожимает плечами, демонстрируя свое безразличие, но в ее глазах светится озорство.

– Ладно, давай. – Посмотрим, что у нее получится. – Во что ты хочешь играть – в пул, английский снукер или карамболь?

– В пул. В другие я не умею.

Из шкафчика, висящего под одной из книжных полок, я достаю шары и выкладываю их на зеленое сукно. Выбираю кий, который подходит для роста Аны.

– Разобьешь? – спрашиваю я, протягивая ей мел.

Она быстро проиграет.

Хм-м. Может, моим призом будет вот что…

Представляю себе, как она стоит передо мной на коленях со связанными руками и ублажает моего орла. Да. Так будет хорошо.

– О’кей, – тихо говорит она, натирая мелом кончик кия. Потом выпячивает губы и, глядя из-под ресниц на меня, неторопливо сдувает лишнее.

Я чувствую это своим членом.

Проклятье.

Она наводит кий на белый шар и быстрым, четким движением бьет с такой силой, что разбивает треугольник. Угловой шар под номером девять в желтую полоску крутится и плюхается в правую верхнюю лузу.

Ох, Анастейша Стил, вы полны сюрпризов.

– Я выбираю полосатые, – сообщает она и при этом еще лукаво улыбается.

– Пожалуйста. – Что ж, будет забавно.

Она крадучись обходит вокруг стола, выискивая следующую жертву. Мне нравится эта новая Ана. Хищная. Готовая к борьбе. Уверенная в себе. Сексуальная до предела. Она наклоняется над столом, протягивает руку. Ее блузка задирается кверху, обнажая маленькую полоску кожи между поясом джинсов и блузкой.

Она забивает в лузу шар в коричневую полоску. Снова обходит вокруг стола, бросает на меня взгляд, наклоняется, вытянувшись над столом и оттопырив попку, и отправляет в лузу лиловый шар.

Хм-м, возможно, мне придется пересмотреть мои планы.

Она хорошо играет.

Она легко забивает полосатый синий шар, но терпит неудачу с зеленым.

– Знаешь, Анастейша, я готов весь день стоять тут и смотреть, как ты наклоняешься над бильярдным столом, – говорю я.

Она смущается.

Да!

Это Ана, которую я знаю.

Я стягиваю через голову свитер и смотрю, что осталось на столе.

Покажи класс, Грей.

Берусь за дело и начинаю забивать. Я должен ее догнать. Я забиваю три, а оранжевый шар замирает возле лузы. Я бью по нему белым, и оранжевый ныряет в нижнюю левую лузу, а за ним и белый.

Блин.

– Весьма элементарная ошибка, мистер Грей.

– Ах, мисс Стил, я всего лишь простой смертный. Кажется, ваша очередь.

Машу рукой в сторону стола.

– Надеюсь, вы не подыгрываете мне? – Она наклоняет набок голову.

– О нет. Я задумал такой приз, что непременно хочу выиграть, Анастейша. К тому же я всегда хочу выигрывать.

Она встанет на колени или…

Я могу заставить ее не ходить на работу. Хм-м… Пари, которое будет стоить ей работы. Не думаю, что она будет рада.

Она щурит глаза, и я готов заплатить большие деньги, чтобы узнать, о чем она сейчас думает. Наклоняется над столом и внимательно смотрит, как расположились шары. Ее блузка с низким вырезом позволяет мне любоваться ее грудью.

Она стоит и улыбается. Подходит ко мне, наклоняется над столом и шевелит попкой влево, потом вправо. Отходит к торцу стола и снова наклоняется, показывая мне все, что только может. При этом поглядывает на меня.

– Я знаю, что ты делаешь, – шепчу я.

И мой орел одобряет тебя, Ана.

Звездный час.

Я меняю позу, приспосабливаясь к своей увеличивающейся эрекции.

Она выпрямляется, кокетливо наклоняет голову набок и медленно водит ладонью по кию вверх и вниз.

– Ну, я просто выбираю, по какому шару ударить.

Черт побери. Какая она искусительница.

Наклонившись, она бьет белым шаром по полосатому оранжевому и направляет его на более удобную позицию возле лузы. Потом целится в него белым с нижнего положения. В вырезе блузки я вижу ее круглые грудки и резко вздыхаю.

Она промахивается.

Хорошо.

Обхожу вокруг стола, останавливаюсь позади нее, когда она еще не успевает выпрямиться, и кладу руку на ее попку.

– Мисс Стил, вы нарочно крутите вот этим, чтобы меня подразнить? – И больно шлепаю ее.

Потому что она это заслужила.

Она ахает.

– Да.

Ох, Ана.

– Будь осторожнее со своими желаниями, малышка.

Я целюсь белым шаром в красный, и он падает в левую верхнюю лузу. Потом пытаюсь забить желтый в правую верхнюю. Несильно бью по белому шару. Он целует желтый, но тот останавливается прямо возле места назначения.

Блин. Неудача.

Ана усмехается.

– Красная комната, мы уже идем к тебе, – негромко кричит она.

Мне нравится твоя эксцентричность.

Ей в самом деле нравится.

Меня это смущает. Я велю ей продолжать, зная, что не хочу вести ее в игровую комнату. Когда мы там были в прошлый раз, она ушла от меня.

Она забивает зеленый полосатый. Торжествующе улыбается и забивает оранжевый.

– Назови свою лузу, – бормочу я.

– Верхняя левая, – говорит она и крутит передо мной попкой.

Целится в черный, но мажет.

О, какая радость.

Я быстро решаю судьбу двух оставшихся одноцветных и теперь остаюсь с черным. Натираю мелом кий и гляжу на Ану.

– Если я выиграю, то отшлепаю тебя, а потом трахну на этом бильярдном столе.

У нее раскрываются губки.

Да. Она в восторге от такой идеи. Вот о чем она просила меня весь день. Она думает, что я стал слишком мягким.

Что ж, посмотрим.

– Верхняя правая, – объявляю я и наклоняюсь для удара.

Кий бьет по белому шару, шар катится по столу и бьется о черный, и тот катится к правой верхней лузе. Секунду балансирует на краю. Я смотрю, затаив дыхание. Наконец он с желанным стуком падает в лузу.

Ага!

Анастейша Стил, вы моя.

Я небрежно шагаю к Ане. Она стоит, раскрыв рот, и кажется слегка поникшей.

– Ты ведь умеешь достойно проигрывать, верно? – спрашиваю я.

– Зависит от того, как больно ты меня отшлепаешь, – шепчет она.

Забираю у нее кий, кладу его на стол, цепляю указательным пальцем ворот ее блузки и тяну к себе.

– Что ж, теперь посчитаем ваши проступки, мисс Стил. – Загибая пальцы, я перечисляю: – Раз – вызвала у меня ревность к моим сотрудникам. – Она делает большие глаза. – Два – спорила со мной по поводу работы. И три – виляла передо мной своей соблазнительной попкой в течение последних двадцати минут.

Наклонившись, трусь носом о ее нос.

– Я хочу, чтобы ты сняла джинсы и эту очень симпатичную блузку. Прямо сейчас. – Я нежно целую ее в губы, подхожу к двери и запираю ее.

Когда я поворачиваюсь, она стоит, застыв на месте.

– Одежда, Анастейша. Она все еще на тебе. Снимай ее – или я сделаю это сам.

– Вот и сделай, – еле слышно отвечает она тихим, словно летний ветерок, голосом.

– Ох, мисс Стил. Неблагодарная это работа, но так и быть, попробую справиться.

– Мистер Грей, вы нормально справляетесь почти со всеми своими проблемами. – Она прикусывает губку.

Намек.

– Что вы имеете в виду, мисс Стил? – На библиотечном столике я вижу линейку из оргстекла.

Превосходно.

Весь день она отпускала неприкрытые замечания по поводу отсутствия у меня этого качества – жесткости. Теперь посмотрим, как она заплатит за это. Я поднимаю линейку кверху, чтобы Ана ее увидела, сгибаю руками, кладу в задний карман.

Направляюсь к Ане. Пожалуй, надо ее разуть.

Я опускаюсь на колени, развязываю шнурки и стаскиваю с ее ног кеды и носки. Расстегиваю пуговицу на джинсах и раскрываю «молнию». Медленно стягиваю. Мы неотрывно смотрим друг другу в глаза. Ана перешагивает через джинсы и остается в белых танга.

Все-таки мне нравятся девушки в танга.

Очень даже.

И моему орлу тоже.

Я хватаю ее под ягодицы и вожу носом по кружевному переду трусиков.

– Я хочу быть с тобой жестким, Ана. Ты должна мне сказать «стоп», если станет невыносимо, – шепчу я и целую сквозь кружева ее клитор.

Она стонет.

– Стоп-слово? – спрашивает она.

– Нет, не стоп-слово, просто скажи мне «стоп», и я остановлюсь. Поняла? – Я опять целую ее, вожу носом по сладкому бутончику между ее ляжками. Потом торопливо встаю, чтобы не зайти слишком далеко. – Поняла? Отвечай.

– Да, да, поняла.

– Анастейша, ты роняла намеки и посылала мне смешанные сигналы весь день. Ты сказала, что тебя беспокоит, не утратил ли я свою жесткость. Я не очень понимаю, что ты имела в виду, и не знаю, насколько серьезно это было сказано, но мы сейчас это выясним. Пока еще я не хочу возвращаться в игровую комнату; попробуем выяснить это здесь. Но если это тебе не понравится, дай слово, что скажешь мне об этом.

– Я скажу тебе. Не стоп-слово, а просто «стоп», – говорит она – думаю, чтобы подбодрить меня.

– Мы влюбленные, Анастейша. Влюбленным не нужны стоп-слова. – Я хмурюсь. – Или нужны? – Это та область, о которой я ничего не знаю.

– Пожалуй, не нужны, – бормочет она. – Я обе-щаю.

Я должен убедиться, что она останется в контакте со мной, если я зайду слишком далеко. Ее лицо посерьезнело, но в то же время полно страсти. Расстегиваю ее блузку и сбрасываю на пол. При виде прекрасной груди возбуждаюсь еще сильнее. Даже очень сильно. Она смотрит на меня с восхищенным удивлением. Я беру за ее спиной кий.

– Вы хорошо играете, мисс Стил. Признаться, я удивлен. Почему вы не попали по черному шару?

Она надувает губы, потом с вызовом хватает белый шар и, наклонившись над столом, прицеливается. Обхожу вокруг стола, встаю сзади и кладу ладонь на ее правое бедро. Она напрягается, а я все вожу пальцами по бедру до ягодиц и обратно, слегка дразня.

– Я промажу, если ты будешь меня отвлекать, – жалуется она хриплым голосом.

– Мне плевать, попадешь ты или промажешь, малышка. Мне просто хотелось посмотреть, как ты, полуодетая, наклоняешься над моим бильярдным столом. Ты хоть представляешь, как сексуально ты выглядишь в этот момент?

Она краснеет и пытается ударить по шару. Я ласкаю ее попку, ее прелестную попку, просвечивающую сквозь кружевную ткань.

– Верхняя левая, – говорит она и бьет кием по белому шару.

Я сильно бью по ягодице. Ана вскрикивает. Белый ударяет по черному, а тот отскакивает от борта и катится мимо лузы.

Опять глажу ее попку.

– Ох, по-моему, тебе надо попробовать еще раз, Анастейша. Постарайся сосредоточиться.

Она крутит попкой под моей ладонью, словно просит добавки.

Она возбуждена этой игрой, она ей нравится. Я направляюсь к концу стола, опять кладу черный шар, а белый пускаю по зеленому сукну к ней.

Она хватает шар и снова готовится по нему ударить.

– Эй-эй, – окликаю я. – Подожди.

Не торопитесь, мисс Стил.

Я возвращаюсь и опять встаю позади нее, но на этот раз глажу ее левое бедро и попку.

Ах, какая восхитительная попка.

– Целься, – шепчу я.

Она стонет и кладет голову на стол.

Не сдавайся, Ана.

Она вздыхает и, подняв голову, сдвигается вправо. Я за ней. Она наклоняется над столом, тянется и ударяет по шару. Когда шар летит по сукну, я шлепаю ее снова. Сильно. Черный шар не попадает в лузу.

– О нет! – с досадой восклицает она.

– Еще раз, малышка. Если ты промажешь и на этот раз, я действительно задам тебе жару. – Опять ставлю черный шар, иду назад, встаю позади нее, ласкаю ее чудесную попку, уговариваю: – Ты можешь это сделать.

Она толкает попкой мою руку, и я легонько шлепаю.

– Жаждете, мисс Стил? – спрашиваю я.

Она лишь стонет в ответ.

– Что ж, давай избавимся вот от этого. – Я спускаю вниз ее трусики, снимаю их совсем и бросаю на джинсы. Встаю возле нее на колени и нежно целую каждую ягодицу.

– Бей, детка.

Она возбуждена, у нее дрожат руки, она берет белый шар, нацеливается, бьет, но из-за нетерпения мажет. Тогда она щурится, ждет моего шлепка, но вместо этого я наклоняюсь над ней и прижимаю к зеленому покрытию. Забираю из ее руки кий и откладываю в сторону.

Он больше не нужен.

– Ты промазала, – шепчу я ей на ушко. – Положи ладони на стол.

Моя эрекция уже рвется из ширинки.

– Хорошо. Сейчас я отшлепаю тебя, и в следующий раз ты, может, не будешь так делать.

Для удобства встаю сбоку от нее. Она стонет и закрывает глаза; она шумно дышит. Одной ладонью я ласкаю ее попку, другой рукой держу за волосы.

– Раздвинь ноги, – говорю я и вынимаю из заднего кармана линейку.

Ана не слушается. Тогда я сильно бью ее линейкой! Звук удара получается громким, она ахает, но ничего не говорит, и я бью ее опять.

– Ноги, – приказываю я.

Она раздвигает ноги. Линейка бьет опять. Она закрывает глаза и терпит боль, но не просит меня остановиться.

Ох, малышка.

Я бью ее еще и еще, и она стонет. Ее кожа розовеет от ударов линейки, а джинсы становятся невозможно тесными. Я бью ее, бью. И растворяюсь. Растворяюсь в ней. Ана владеет мной. Она делает это ради меня. И я люблю ее. Я люблю ее.

– Стоп, – говорит она.

Я немедленно роняю линейку и отпускаю Ану.

– Хватит? – спрашиваю я.

– Да.

– Теперь я хочу трахнуть тебя, – шепчу я хриплым голосом.

– Да, – молит она.

Ана тоже хочет этого.

Ее попка стала ярко-розовой, воздух с шумом вырывается из легких.

Я расстегиваю ширинку, давая простор моему орлу, вкладываю внутрь Аны два пальца и вожу ими по кругу, наслаждаясь ее готовностью принять меня.

Быстро надеваю резинку, встаю позади Аны и медленно вхожу в нее. О да. Вне всяких сомнений, это мое самое любимое место на свете.

Я крепко держу ее за бедра, выхожу из нее и врываюсь резко, словно нанося удар. Она вскрикивает.

– Еще? – спрашиваю я.

– Да… – задыхаясь, говорит она. – Все хорошо. Освобождайся… возьми меня с собой.

Ох, Ана, с удовольствием.

Я еще раз резко врываюсь в нее, потом перехожу на медленный, но брутальный, карающий ритм, входя в нее еще, и еще, и еще. Она стонет и кричит, а я наслаждаюсь ею. Каждым дюймом моей Аны.

Внутри ее все начинает пульсировать, она уже на грани, и я ускоряю ритм, слушаю ее крики. И она взрывается вокруг меня, крича и унося меня с собой. Я тоже кричу ее имя и изливаю в нее свою душу.

Тяжело дыша, наваливаюсь на нее. Меня переполняет благодарность. Я люблю ее. Я хочу ее. Всегда.

Я обнимаю ее, и мы сползаем на пол. Прижимаю ее к своей груди. Я ни за что не отпущу ее от меня. Никогда.

– Спасибо, малышка, – шепчу я, покрывая ее лицо нежными, как пух, поцелуями.

Она открывает глаза и улыбается сонной, сытой улыбкой.

– Твоя щека покраснела от сукна, – бормочу я и нежно тру ее лицо.

Как и твоя попка, малышка.

Она улыбается еще шире.

– Как тебе такое? – спрашиваю я.

– Потрясающе, – отвечает она. – Я люблю, когда грубо, Кристиан; люблю, когда нежно, тоже. Я люблю все, что связано с тобой.

Я закрываю глаза и восхищаюсь этой прекрасной девушкой, которую держу в объятиях.

– Ты никогда не разочаровываешь, Ана. Ты красивая, яркая, умная, забавная, сексуальная, и я каждый день благодарю божественное провидение, что брать интервью пришла ко мне ты, а не Кэтрин Кавана. – Я целую ее волосы. Она зевает, вызвав мою улыбку. – Я замучил тебя. – Пойдем. Тебя ждут ванна и постель.

Я встаю на ноги сам и ставлю ее.

– Хочешь, я понесу тебя на руках?

Она качает головой.

– Прости, но тебе надо одеться – неизвестно, на кого мы наткнемся в коридоре.

В ванной открываю кран и щедро лью в воду ароматическое масло.

Помогаю Ане раздеться и поддерживаю ее за руку, когда она шагает в ванну. Быстро залезаю следом, и мы садимся напротив друг друга, а ванна наполняется горячей водой и ароматной пеной.

Я наливаю на ладонь немного шампуня и принимаюсь массировать левую ногу Аны, растирая большими пальцами ее ступню.

– Ой, как приятно. – Она закрывает глаза и запрокидывает голову.

– Хорошо. – Я радуюсь этому. Она завязала волосы в конский хвост и убрала их в пучок на макушке, но из него выбились несколько прядей. После прогулки на «Грейс» ее безупречная кожа слегка загорела.

Она сияет.

Последние дни были удивительными. Ненормальные выходки Лейлы, вмешательство Элены – и Ана, стойко выдержавшая эти стрессы. Она усмирила меня. Больше всего мне нравилось делить с ней минуты ее счастья. Я радовался, глядя, как она счастлива. Если счастлива она, счастлив и я.

– Можно попросить тебя о чем-то? – шепчет она, открыв один глаз.

– Конечно, Ана. Проси что угодно, ты сама знаешь.

Она садится выше и расправляет плечи.

Ох, не к добру.

– Завтра – когда я пойду на работу – пускай Сойер проводит меня только до входной двери офиса, а в конце дня заберет. Хорошо? Пожалуйста, Кристиан. Пожалуйста, – торопливо говорит она.

Мои руки замирают.

– А я думал, что мы договорились.

– Пожалуйста, – просит она.

Почему это так ее беспокоит?

– Как же ланч? Ведь тебе придется выйти на улицу, – напоминаю я, беспокоясь о ее безопасности.

– Я приготовлю что-нибудь здесь и возьму с собой, так что мне не придется выходить. Ну, пожалуйста.

– Мне очень трудно отказать тебе, – признаюсь я и целую ее пальчики на ноге.

Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось, а пока неподалеку бродит Лейла, опасность сохраняется.

Ана умоляюще глядит на меня своими голубыми глазами.

– Ты не будешь выходить?

– Нет.

– О’кей.

Она радостно улыбается.

– Спасибо. – Она встает на колени, расплескав воду через край ванны, берет меня за плечи и целует.

– Всегда рад вам услужить, мисс Стил. Как ваша попка?

– Болит. Но не очень. Вода успокаивает.

– Я рад, что ты попросила меня остановиться.

– Моя задница тоже рада.

Я усмехаюсь.

– Пойдем спать.

Чищу зубы и возвращаюсь в спальню. Ана уже лежит в постели.

– Что, разве мисс Джонс не положила ночные рубашки? – спрашиваю я, зная, что у нее есть шелковые и атласные сорочки.

– Не знаю. Мне нравится спать в твоих майках, – бормочет она, и у нее снова сами собой закрываются глаза.

Ох, она устала. Я наклоняюсь и целую ее в лоб.

Мне нужно работать, но я хочу остаться с Аной. Я провел весь день в ее обществе, и это было прекрасно.

Я не хочу, чтобы этот день кончался.

– Я должен поработать, но не хочу оставлять тебя одну. Можно я возьму твой «макбук», чтобы связаться с офисом? Я буду тебе мешать, если поработаю здесь?

– Нет… бери мой… – Она уплывает в сон.

– Ладно, – шепчу я, сажусь рядом с ней и открываю ее «макбук-про». Захожу в Сафари, логинюсь в почте и смотрю сообщения.

Покончив с этим, я пишу Тейлору, что хочу, чтобы Сойер сопровождал завтра Ану, когда она отправится на работу. Единственный вопрос – где ему находиться, пока Ана будет работать.

Но это мы решим утром.

Изучаю завтрашний график. В 8:30 – совещание с Рос и Ванессой по поводу закупок минерального сырья из зон конфликтов.

Я устал.

Ана крепко спит. Ложусь рядом. Я смотрю, как она ровно дышит, как размеренно вздымается ее грудь. За короткое время она стала мне очень дорога.

– Ана, я люблю тебя, – шепчу я. – Спасибо тебе за сегодняшний день. Пожалуйста, останься со мной. – И я закрываю глаза.

Понедельник, 13 июня 2011 г.

Программа утренних новостей Сиэтла будит меня сообщением о предстоящем матче между «Эйнджелс» и «Маринерс». Я поворачиваю голову и вижу, что Ана проснулась и смотрит на меня.

– Доброе утро, – говорит она с веселой улыбкой, ласково гладит пальцами мою щетинистую щеку и целует меня.

– Доброе утро, малышка. – Удивительно, я так долго спал. – Обычно я просыпаюсь раньше будильника.

– Ты поставил его на такую рань, – жалобно говорит Ана.

– Все правильно, мисс Стил. Мне пора вставать. – Целую ее в лоб и соскакиваю с кровати.

В гардеробной натягиваю на себя спортивный костюм и хватаю айпад. Перед уходом заглядываю к Ане: она опять заснула.

Хорошо. У нее была насыщенная неделя. Как и у меня.

Да. Ну и неделька.

Перебарываю желание поцеловать ее, пускай выспится. Гляжу в окно и вижу, что небо затянуто тучами, но дождя вроде нет. Можно пробежаться на воздухе, а не идти в спортзал на тренажеры.

– Мистер Грей? – окликает меня в холле Райан.

– Доброе утро, Райан.

– Сэр, вы выходите? – Вероятно, он решил, что должен сопровождать меня.

– Все в порядке, Райан. Спасибо.

– Мистер Тейлор…

– Все в порядке.

Я вхожу в лифт. Растерянный секьюрити остается в холле. Лейла никогда в жизни не вставала рано… как и Ана. Думаю, я в безопасности.

На улице моросит дождик. Но мне плевать. Под «Bittersweet Symphony», льющуюся мне в уши, бегу по Четвертой авеню.

В моем сознании мелькают хаотичные картины всего, что произошло за последние несколько дней.

Ана. Ана. Ана.

Моя жизнь полностью перевернулась. Я сам себя не узнаю.

Мне вспоминаются слова Элены: «Неужели ты отказываешься от самого себя?»

А я отказываюсь?

– «Я не могу измениться». – Слова из песни эхом звучат у меня в голове.

Правда в том, что я люблю быть рядом с Аной. Мне нравится видеть ее в своем доме. Мне хочется, чтобы она осталась. Надолго. Она внесла в мою однообразную жизнь юмор, спокойный сон, жизненную энергию и любовь. Я не чувствовал своего одиночества, пока не встретил ее.

Но ведь она не захочет переехать ко мне, правда? Пока сохраняется угроза со стороны Лейлы, для нее есть смысл у меня остаться, но когда-нибудь мы разыщем ее, и Ана уйдет. Я не смогу заставить ее остаться, хотя часть моей души хочет этого. Но в то же время, если она узнает обо мне всю правду, она уйдет и больше никогда не захочет меня видеть.

Никто не может любить монстра.

А если она уйдет…

Черт побери.

Прибавляю темп, стараясь выбросить из головы такие мысли, и вскоре сознание воспринимает лишь стук «найков» по плиткам и мое шумное дыхание.

Возвращаюсь с пробежки. Миссис Джонс уже хлопочет на кухне.

– Доброе утро, Гейл!

– Мистер Грей, доброе утро.

– Тейлор сообщил вам про Лейлу?

– Да, сэр. Надеюсь, вы ее найдете. Она нуждается в помощи. – На лице Гейл – озабоченность.

– Да, очень нуждается.

– Как я понимаю, мисс Стил еще тут. – Всякий раз, когда мы говорим про Ану, Гейл обращается ко мне со странной улыбкой.

– Думаю, она поживет здесь, пока Лейла представляет угрозу. Сегодня ей нужно приготовить с собой ланч.

– О’кей. Что вы хотите на завтрак?

– Тост и яичницу.

Приняв душ и одевшись, я решаю разбудить Ану. Она все еще спит. Целую ее в висок.

– Эй, соня, вставай.

Она открывает глаза, закрывает снова и вздыхает.

– Что? – спрашиваю я.

– Мне хочется, чтобы ты снова лег в постель.

Не искушай меня, малышка.

– Вы ненасытная, мисс Стил. Ваша идея мне очень нравится, но у меня в восемь тридцать совещание, поэтому мне пора уходить.

Ана смотрит на часы, отпихивает меня, вскакивает с постели и бросается в ванную. Я качаю головой, удивляясь такому взрыву энергии, кладу в карман брюк несколько презервативов и ухожу завтракать.

Никогда не предугадаешь ее реакцию, Грей. Я уже понял, что рядом с мисс Анастейшей Стил всегда надо быть готовым к чему-то неожиданному.

Миссис Джонс варит кофе.

– Мистер Грей, ваша яичница будет готова через минуту.

– Замечательно. Сейчас придет Ана.

– Она тоже будет яичницу?

– По-моему, она любит оладьи и бекон.

Гейл ставит кофе и мой завтрак на кухонный бар.

Минут через десять появляется Ана. На ней одежда, которую я для нее купил.

Шелковая блузка и серая юбка. Она выглядит по-другому.

Рафинированно.

Элегантно.

Теперь это не простенькая студентка, а уверенная в себе молодая женщина, у которой есть хорошая работа.

Мне это нравится. Я обнимаю ее за талию.

– Ты выглядишь прелестно.

Целую ее в шею. Мне не нравится только одно: что ей, такой красавице, придется провести целый день с боссом.

Не думай об этом, Грей. Таково ее решение. Она хочет работать.

Гейл ставит на кухонный островок ее завтрак, и я отпускаю Ану.

– Доброе утро, мисс Стил, – говорит она.

– Ой, спасибо. Доброе утро, – отвечает Ана.

– Мистер Грей сказал, что вы хотите взять ланч с собой на работу. Что вам приготовить?

Ана глядит на меня.

Да, малышка. Я не шучу. Не отвертишься.

– Сэндвич… салат. Мне все равно. – Она робко улыбается Гейл.

– Я упакую для вас ланч, мэм.

– Пожалуйста, миссис Джонс, зовите меня Ана.

– Ана, – повторяет Гейл.

– Мне пора, малышка. Тейлор вернется и отвезет тебя на работу вместе с Сойером.

– Только до двери, – заявляет она.

– Да. Только до двери. – Мы уже договорились. – Но будь осторожна, – добавляю я, понизив голос. Встаю, беру ее за подбородок и быстро целую. – Пока, детка.

– Пока, дорогой, приятной тебе работы! – кричит она мне вслед, и, хотя слова самые банальные, меня переполняет восторг.

Они кажутся мне такими нормальными.

Мы входим с Тейлором в лифт.

– Сэр, напротив SIP есть кофейня. Думаю, Сойер может ждать там.

– Ему наверняка понадобится сменщик. Ну там в туалет отойти или поесть.

– Я вышлю Рейнолдса или Райана.

– Хорошо.

Я совсем забыл, что Андреа сегодня отсутствует из-за свадьбы. Медовый месяц получается у нее совсем короткий. Завтра она выйдет на работу. Когда я вхожу в офис, сменная сотрудница (так и не помню ее имени) изучает в «Фейсбуке» страничку «Вог».

– Никаких социальных сетей в рабочее время, – рычу я.

Это ошибка Роки. Но она должна знать. Ведь она на работе.

Сотрудница испуганно вздрагивает.

– Простите, мистер Грей. Я не видела, как вы прибыли. Вам приготовить кофе?

– Да. Можете приготовить. Макиато.

Закрываю дверь кабинета, сажусь за стол и включаю компьютер. Пришло сообщение от дилера «Сааб». Автомобиль для Аны прибудет сегодня. Я пересылаю письмо Тейлору, чтобы тот организовал доставку. Вечером это будет приятным сюрпризом для Аны.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Босс

Дата: 13 июня 2011 г. 08:24

Кому: Анастейша Стил

Доброе утро, мисс Стил.

Я хотел поблагодарить вас за замечательные выходные, несмотря на все драматические коллизии.

Надеюсь, что ты никогда от меня не уйдешь, никогда.

Еще напоминаю, что новости о SIP четыре недели под секретом.

Удали это письмо сразу, как только прочтешь.

Твой Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес» & босс босса твоего босса

Заглядываю в записи, которые оставила Андреа. Ее сменщицу зовут Монтана Брукс. Секретарша стучится в дверь и приносит мне кофе.

– Рос Бейли немного опаздывает, но Ванесса Конвей здесь.

– Пусть она дождется Рос.

– Да, мистер Грей.

– Мне нужны идеи насчет свадебного подарка.

Мисс Брукс застигнута врасплох.

– Ну, это зависит от того, насколько вы знаете новобрачных, сколько готовы потратить и…

Выставляю перед собой ладонь. В лекциях я не нуждаюсь.

– Напишите их. Это для моей помощницы.

– У нее есть свадебный реестр?

– Что?

– Свадебный реестр в магазине?

– Не знаю. Выясните.

– Хорошо, мистер Грей.

– Тогда все.

Она уходит. Слава богу, завтра вернется Андреа.

Во входящих вижу доклад Уэлча о Джеке Хайде. В ожидании Рос у меня есть минута на ознакомление.

Совещание с участием Рос и Ванессы длится недолго. Ванесса и ее сотрудники проводят тщательный аудит всех наших цепочек поставки. Они предлагают мне поставлять касситерит и вольфрамит из Боливии, а тантал из Австралии, чтобы избежать проблем. Это обойдется дороже, но мы не будем ссориться с комиссией по ценным бумагам и биржам США. Нам это важно.

Когда они уходят, проверяю почту и вижу письмо от Аны.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Боссовитый

Дата: 13 июня 2011 г. 09:03

Кому: Кристиан Грей

Дорогой мистер Грей.

Вы просите меня поселиться у вас? И, конечно, я запомнила, что свидетельство ваших баснословных способностей будет под секретом четыре недели. Могу ли я выписать чек для «Справимся вместе» и послать его вашему отцу? Прошу, не стирайте это письмо. Ответьте на него.

ILY ххх

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Разве я прошу ее поселиться у меня?

Черт побери.

Грей, это неожиданный, смелый ход.

Я смогу приглядывать за ней. Постоянно.

Она будет моей. По-настоящему моей.

И в глубине души я знаю, что это единственный ответ.

Громкое «да».

Игнорирую все другие вопросы Аны и отвечаю.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Я? Боссовитый?

Дата: 13 июня 2011 г. 09:07

Кому: Анастейша Стил

Да, пожалуйста.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

В ожидании ответа изучаю до конца доклад о Джеке Хайде. На первый взгляд все вроде бы нормально. Он успешный, у него приличное жалованье. Он из простой семьи и, кажется, неглупый и амбициозный. Но развитие карьеры Хайда настораживает. Кто в издательском деле, начав в Нью-Йорке, потом работает в издательствах разных других штатов и в результате оказывается в Сиэтле?

Тут что-то вызывает сомнение.

У него никогда не было длительных отношений с партнершами, и он никогда не держал помощниц больше трех месяцев.

Значит, время работы у него Аны тоже ограниченно.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Флиннизм

Дата: 13 июня 2011 г. 09:20

Кому: Кристиан Грей

Кристиан.

Как насчет того, что сначала надо научиться ходить, прежде чем бегать?

Давай поговорим об этом вечером, хорошо?

Меня просят поехать в четверг на конференцию в Нью-Йорк.

Это означает отъезд в среду и ночевку.

Я думаю, что должна тебе сообщить об этом.

А х

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Она не хочет переезжать ко мне. Не это я хотел бы от нее услышать.

На что ты рассчитывал, Грей?

По крайней мере она хочет обсудить это вечером, так что есть надежда. Но еще она хочет умотать в Нью-Йорк.

Это плохо.

Интересно, одна?

Или с Хайдом?

От кого: Кристиан Грей

Тема: ЧТО?

Дата: 13 июня 2011 г. 09:21

Кому: Анастейша Стил

Да, давай обсудим это вечером.

Ты поедешь одна?

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Скорее всего Джек Хайд – еще тот фрукт, если не держит секретарш больше трех месяцев. Понимаю, что я тоже не майский цветочек, но Андреа работает у меня уже полтора года.

Я не знал, что она собралась замуж.

Да. Это досадно, но до нее два года работала Хелина. Теперь она занимается кадрами и нанимает для нас инженеров.

Я жду ответа Анастейши и читаю последнюю страницу доклада Уэлча.

Вот оно что. В предыдущих издательствах – три обвинения в сексуальных домогательствах, впрочем, улаженных, и в SIP – два официальных предупреждения.

Три?

Вот сволочь. Так я и знал. Почему об этом ничего нет в его личном деле?

Тогда, в баре, он буквально лез на Ану. Вторгался в ее личное пространство. Как и фотограф.

От кого: Анастейша Стил

Тема: В понедельник утром никаких громких слов

Дата: 13 июня 2011 г. 09:30

Кому: Кристиан Грей

Давай поговорим об этом вечером, хорошо?

А х

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Мисс Стил увиливает от ответа.

Значит, летит с ним.

Я понял это.

Сегодня утром она выглядела потрясающе.

Не сомневаюсь, что он спланировал все заранее.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Ты еще не слышала громких слов

Дата: 13 июня 2011 г. 09:35

Кому: Анастейша Стил

Скажи мне.

Если с тем слизняком, с которым ты работаешь, тогда ответ будет нет, через мой труп.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Я бью по клавише, отправляя письмо, и тут же звоню Рос. Она немедленно отвечает.

– Кристиан.

– В SIP много ненужных трат. Они выкачивают средства, и нам надо это прекратить. Я хочу ввести мораторий на все периферийные траты. Отели. Трансфер. Представительские. Особенно для младшего состава. Ну, ты понимаешь.

– Правда? Не думаю, что мы много сэкономим.

– Позвони Рочу. Сделай это. Немедленно.

– С чего это ты вдруг?

– Ты просто сделай это, Рос.

– Ну, раз ты настаиваешь… – Она вздыхает. – Хочешь, чтобы я добавила это условие в наш контракт?

– Да.

– Ладно.

– Спасибо. – Я заканчиваю разговор.

Вот. Теперь Ана не поедет в Нью-Йорк. Вообще-то я сам хочу ее свозить. Вчера она сказала, что еще ни разу там не была.

Пищит сигнал. Ана прислала ответ.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Нет, это ТЫ еще не слышал громких слов

Дата: 13 июня 2011 г. 09:46

Кому: Кристиан Грей

Да. С Джеком.

Я хочу поехать. Для меня это прекрасная возможность.

И я никогда не была в Нью-Йорке.

Не перегибай палку.

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Я собираюсь ответить ей, но слышу стук.

– Что? – рявкаю я.

В дверях показывается голова Монтаны. Секретарша в нерешительности медлит, и это особенно меня раздражает – ты либо заходи, либо нет.

– Мистер Грей, реестр для Андреа.

В первый момент не понимаю, о чем речь.

– Это в «Крейт&Баррел», – продолжает она, жеманно улыбаясь.

– О’кей. – На черта мне эта информация? Что мне с ней делать?

– Я составила список вещей, которые еще есть в наличии, с их ценой.

– Пришлите мне по почте, – говорю я сквозь зубы. – И приготовьте еще кофе.

– Да, мистер Грей. – Она улыбается так, словно мы говорили о погоде, и закрывает дверь.

Теперь я могу ответить мисс Стил.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Нет, это ТЫ еще не слышала громких слов

Дата: 13 июня 2011 г. 09:50

Кому: Анастейша Стил

Анастейша

Я беспокоюсь не из-за чертовой палки.

Ответ – НЕТ.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Монтана ставит мне на стол новую порцию макиато.

– В десять у вас встреча с Барни и Фредом в лаборатории, – сообщает она.

– Спасибо. Я захвачу кофе с собой.

Я знаю, что нелюбезен. Но в этот момент меня достала одна голубоглазая особа. Монтана исчезает, а я отпиваю кофе.

Блин. Проклятье.

Кипяток.

Я роняю чашку.

Черт побери.

К счастью, на клавиатуру ничего не попало, но весь ковер залит.

– Мисс Брукс! – ору я. Господи. Скорее бы вернулась Андреа.

Монтана сует голову в дверь. Ни туда ни сюда. На губах – жирный слой свежей помады.

– Я уронил кофе, потому что он был слишком горячий, и залил пол. Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы тут убрали.

– Ой, мистер Грей. Простите.

Она вваливается в кабинет, чтобы оценить размеры бедствия, и я оставляю ее разбираться с этим. На миг у меня закрадывается подозрение, что она сделала это нарочно.

Грей, ты параноик.

Хватаю телефон и решаю спуститься в лабораторию по лестнице.

Барни и Фред сидят за столом.

– Доброе утро, джентльмены.

– Мистер Грей, – говорит Фред. – Барни решил проблему.

– Да ну?!

– Да. С крышкой.

– Мы закладываем это в 3D-принтер – и вуаля.

Он протягивает мне компактную пластиковую крышку на петлях, которая прикрепляется к планшету.

– Замечательно, – говорю я. – Должно быть, ты потратил на это все выходные. – Я гляжу на Барни.

– Чем же еще заниматься? – Он пожимает плечами.

– Барни, тебе надо чаще бывать на воздухе. Но ты молодец. Это все, что вы хотели мне показать?

– Мы можем легко адаптировать это к мобильному телефону.

– Хочу на это посмотреть.

– Я пока работаю.

– Отлично. Что-нибудь еще?

– Пока все, мистер Грей.

– Пожалуй, стоит показать 3D-принтер мэру, когда он к нам приедет.

– Мы планируем устроить для него целое шоу, – говорит Фред.

– Не раскрывая наших секретов, – добавляет Барни.

– Отлично. Спасибо за информацию. Я поднимусь к себе.

Дожидаясь лифта, я смотрю почту. Там ответ от Аны.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Пятьдесят оттенков

Дата: 13 июня 2011 г. 09:55

Кому: Кристиан Грей

Кристиан.

Ты должен понять.

Я НЕ собираюсь спать с Джеком – ни за что.

Я ЛЮБЛЮ тебя. Когда люди любят друг друга –

Они ДОВЕРЯЮТ друг другу.

Я не думаю, что ты собираешься СПАТЬ, ТРАХАТЬСЯ с кем-то еще, ШЛЕПАТЬ и ПОРОТЬ кого-то.

Я тебе ВЕРЮ и ДОВЕРЯЮ.

Пожалуйста, ответь мне ТЕМ ЖЕ.

Ана

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Какого черта? Я говорил ей, что в SIP просматривается вся почта.

Мы останавливаемся на нескольких этажах, и я стараюсь, очень стараюсь сдержать свой гнев. Меня раздражает все, особенно молчание сотрудников, потому что в лифте еду я.

– Доброе утро, мистер Грей.

– Доброе утро, мистер Грей.

Киваю в ответ.

Но у меня отвратительное настроение.

Я вежливо улыбаюсь, но у меня внутри все клокочет.

Как только я возвращаюсь в кабинет, я набираю ее рабочий телефон и звоню.

– Офис Джека Хайда. У телефона Ана Стил, – отвечает она.

– Будь любезна, сотри последнее письмо, которое ты прислала, и постарайся более осмотрительно выбирать слова, которые ты используешь в электронной почте. Я уже говорил тебе, что у вас вся почта мониторится. Я намерен ввести с этого момента ряд ограничений для минимизации негативных последствий.

Я звоню Барни.

– Мистер Грей.

– Ты можешь удалить с сервера SIP письмо мисс Анастейши Стил, отправленное в девять пятьдесят пять, и все мои письма к ней?

Молчание в трубке.

– Барни?

– Хм-м. Конечно, мистер Грей. Я просто думаю, как мне это сделать. У меня есть идея.

– Замечательно. Дай мне знать, когда сделаешь это.

– Да, сэр.

Светится дисплей моего телефона. Анастейша.

– Что? – спрашиваю я и, думаю, она слышит, что я зол.

– Я поеду в Нью-Йорк, нравится тебе это или нет.

– И не мечтай.

Тишина.

– Ана?

Она нажимает на отбой.

Блин. Опять.

Кто так делает?

Ну, пожалуй, я только что нарычал на нее, но не в этом дело.

Я помню, как она звонила мне пьяная.

Я хватаюсь за голову.

Ана. Ана. Ана.

Звонит мой рабочий телефон.

– Грей слушает.

– Мистер Грей, это Барни. Все оказалось куда проще, чем я думал. На сервере SIP больше нет писем.

– Спасибо, Барни.

– Пустяки, мистер Грей.

Хотя бы это исправлено.

Стук в дверь.

Что еще?

Монтана появляется с флаконом средства для чистки ковров и тряпкой.

– Не сейчас, – рычу я, и она тут же исчезает.

Она уже меня достала. Тяжело вздыхаю. Сегодняшний день стал для меня сплошным кошмаром, а ведь только утро. Новое письмо от Аны.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Что ты наделал?

Дата: 13 июня 2011 г. 10:43

Кому: Кристиан Грей

Пожалуйста, обещай мне, что не будешь вмешиваться в мою работу.

Я очень хочу поехать на эту конференцию.

Зря я написала тебе об этом.

Я удалила то письмо.

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Немедленно отвечаю.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Что ты наделала?

Дата: 13 июня 2011 г. 10:46

Кому: Анастейша Стил

Я только защищаю то, что принадлежит мне.

Письмо, которое ты сгоряча отправила, стерто с сервера SIP, как и все мои письма к тебе.

Между прочим, тебе я полностью доверяю. Я не доверяю ему.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Ее ответ приходит почти сразу.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Взрослая

Дата: 13 июня 2011 г. 10:48

Кому: Кристиан Грей

Кристиан.

Я не нуждаюсь в защите от моего собственного босса.

Если он будет заигрывать со мной, я скажу «нет».

Не вмешивайся. Не будь диктатором. Это нехорошо во многих отношениях.

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Диктатор – мое второе имя, Ана. Кажется, я уже говорил тебе об этом. Вместе с «Неразумный» и «Жутковатый».

От кого: Кристиан Грей

Тема: Ответ – НЕТ

Дата: 13 июня 2011 г. 10:50

Кому: Анастейша Стил

Ана.

Я видел, как «эффективно» ты сопротивляешься нежелательному вниманию. Я помню, как мне посчастливилось провести с тобой первую ночь. Фотограф хотя бы неравнодушен к тебе. А вот слизняк – нет. Он серийный бабник и попытается тебя соблазнить. Спроси у него, что случилось с его предыдущей секретаршей, и с той, что была до этого.

Я не хочу больше спорить об этом.

Если хочешь посмотреть Нью-Йорк, я съезжу с тобой. Хоть в следующие выходные. У меня там квартира.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Ана не отвечает, и я делаю другие звонки.

Уэлч не сообщает ничего нового о Лейле. Мы обсуждаем, надо или нет привлекать на этом этапе полицию. Я все еще этого не хочу.

– Она где-то близко, мистер Грей, – говорит Уэлч.

– Она не глупа, и пока что ей удается скрываться от нас.

– Мы ведем наблюдение за вашим домом, SIP, Грей-Хаусом. Она больше не проскользнет мимо нас.

– Надеюсь, это так. И спасибо за сообщение о Хайде.

– Рад служить. Если хотите, я могу копнуть глубже.

– Пока достаточно. Но я могу еще вернуться к этому.

– О’кей, сэр.

– Пока. – Я нажимаю отбой.

Я не успеваю разжать пальцы, как мой телефон жужжит снова.

– Звонит ваша мать, – чирикает Монтана.

Блин. Этого мне еще не хватало. Я все еще чуть раздражен на маму и ее предположение, что Ана охотится за моими деньгами.

– Соедините нас, – бормочу я.

– Кристиан, милый, – говорит Грейс.

– Привет, мама.

– Милый, я просто хотела извиниться за сказанное в субботу. Ты ведь знаешь, что я хорошо отношусь к Ане, просто… это так неожиданно.

– Все нормально. – Но это не так.

Она немного помолчала. Думаю, усомнилась в искренности моего ответа.

Однако я уже поссорился с одной близкой мне женщиной и не хотел ссориться с другой.

– Грейс?

– Извини, милый. Просто в субботу – твой день рождения, и мы хотим его отпраздновать.

На экране компьютера я вижу письмо от Аны.

– Мама, я не могу сейчас говорить. Мне надо идти.

– Хорошо, позвони мне. – Она явно огорчена, но сейчас у меня нет времени на разговоры.

– Да. Конечно.

– Пока, Кристиан.

– Пока. – Я заканчиваю разговор.

От кого: Анастейша Стил

Тема: FW Приглашение на ланч, или Назойливая нахалка

Дата: 13 июня 2011 г. 11:15

Кому: Кристиан Грей

Кристиан.

Пока ты вмешивался в мою карьеру и страховался от моих неосторожных посланий, я получила от миссис Линкольн такое вот письмо. Я не хочу с ней встречаться – но если бы и захотела, мне не дозволяется выходить из этого здания. Не знаю, как она разузнала адрес моей электронной почты. Что ты предлагаешь мне сделать? Ниже привожу ее письмо:

Дорогая Анастейша, мне бы очень хотелось встретиться с вами за ланчем. По-моему, у нас сложились неправильные отношения, и мне хочется их исправить. У вас найдется время на этой неделе?

Элена Линкольн

Анастейша Стил,

секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Ох, час от часу не легче. Что такое вытворяет Элена? Да и Ана, как всегда, выводит меня из терпения.

Спорить с ней утомительно. И грустно. И тревожно. Она на меня злится.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Назойливая нахалка

Дата: 13 июня 2011 г. 11:23

Кому: Анастейша Стил

Не злись на меня. Я хочу самого для тебя лучшего.

Если с тобой что-то случится, я никогда себе не прощу.

С миссис Линкольн я разберусь.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Назойливая нахалка? Впервые за утро улыбаюсь. Ана умеет припечатать словом.

Я звоню Элене.

– Кристиан. – Она отвечает с пятого гудка.

– Мне что, взять баннер, прикрепить его к самолету и пролететь над твоим офисом?

Она смеется.

– Ты о моем письме?

– Да. Ана переслала его мне. Прошу тебя. Оставь ее в покое. Она не хочет тебя видеть. Я понимаю это и уважаю ее желание. Ты действительно осложняешь мне жизнь.

– Ты ее понимаешь?

– Да.

– По-моему, она должна узнать, как ты к себе суров.

– Нет. Ей не нужно ничего знать.

– Ты говоришь как-то устало.

– Мне просто надоело, что ты цепляешься за мое прошлое и хочешь прогнать мою девушку.

– Девушку?

– Да. Девушку. Привыкай к этому.

Я слышу ее тяжелый вздох.

– Элена. Пожалуйста.

– О’кей, Кристиан. Ты сам себя хоронишь.

Какого черта?

– Мне надо идти, – говорю я.

– Пока, – говорит она с досадой.

– Пока.

Мои близкие женщины меня достали. Я поворачиваюсь в кресле и гляжу в окно. Дождь все еще моросит. Небо мрачное, под стать моему настроению. Жизнь усложнилась. Раньше было проще, все оставалось там, где я это положил, в надписанных отделениях. Теперь, с появлением Аны, все переменилось. Это для меня в новинку, и пока что все, включая мою мать, по-моему, на меня злятся или меня злят.

Когда я снова поворачиваюсь к компьютеру, там уже – еще одно письмо от Аны.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Потом

Дата: 13 июня 2011 г. 11:32

Кому: Кристиан Грей

Пожалуйста, давай обсудим это сегодня вечером.

Я пытаюсь работать, и твои письма меня очень отвлекают.

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

О’кей. Я оставлю тебя в покое.

Больше всего сейчас мне хочется отправиться к ней в офис и свозить ее на ланч в какое-нибудь шикарное место. Но сомневаюсь, что ей это понравится.

С тяжелым вздохом я открываю письмо со свадебным реестром для Андреа. Кастрюли, сковородки, тарелки – мне ничего не нравится. И я опять удивляюсь, почему она ничего не сказала о своей свадьбе.

В мрачном настроении я звоню в офис Флинна и договариваюсь, что сегодня днем приеду к нему. Чувствую, мне это необходимо. Потом вызываю Монтану и прошу ее пойти и купить мне свадебную карту и что-нибудь на ланч. Уж тут-то она не сможет ничего напортить.

Когда я ем, звонит Тейлор.

– Да, Тейлор, слушаю.

– Мистер Грей, все нормально.

У меня бешено колотится сердце, в кровь выбрасывается адреналин.

Ана.

– Что такое? С Аной все в порядке?

– Нормально, сэр.

– Есть какие-то новости о Лейле?

– Нет, сэр.

– Тогда что такое?

– Я просто докладываю, что Ана ходила в лавку на Юнион-сквер. Теперь вернулась в офис. Все нормально.

– Спасибо, что сообщил. Что-нибудь еще?

– «Сааб» будет здесь к вечеру.

– Прекрасно. – Я кладу телефон и стараюсь, честно стараюсь не злиться. Не получается. Ведь она обещала никуда не выходить.

Лейла могла всадить в нее пулю.

Неужели она этого не понимает?

Я звоню ей.

– Офис Джека Хайда…

– Ты уверяла меня, что не будешь выходить.

– Джек послал меня за ланчем. Я не могла отказаться. Ты что, устроил за мной слежку? – В ее голосе звучит удивление.

Игнорирую вопрос.

– Вот почему я не хотел, чтобы ты вышла на работу.

– Кристиан, пожалуйста. Ты сейчас просто давишь на меня.

– Давлю?

– Да. Перестань так себя вести. Я поговорю с тобой сегодня вечером. К сожалению, я вынуждена задержаться на работе, потому что не могу поехать в Нью-Йорк.

– Анастейша, я вовсе не собираюсь давить на тебя.

– И все-таки давишь. Мне надо работать. Поговорим потом. – По ее голосу я слышу, что она огорчена не меньше меня.

Разве я давлю на нее?

Пожалуй, да.

Я просто хочу ее защитить. Я видел, что Лейла сделала с машиной.

Не заходи слишком далеко, Грей.

Она уйдет от тебя.

В кабинете Флинна в камине горит настоящий живой огонь. Полено потрескивает и выбрасывает искры.

– Ты купил компанию, где она работает? – спрашивает Флинн, удивленно поднимая брови.

– Да.

– Пожалуй, Ану можно понять. Я не удивлен, что она чувствует давление.

Я ерзаю на стуле. Мне хотелось услышать не это.

– Я намеревался войти в издательское дело.

Флинн сидит с бесстрастным лицом и ждет моих объяснений.

– Это было лишним, правда? – признаюсь я.

– Да.

– На нее это не произвело впечатления.

– Ты хотел ее поразить?

– Нет. В мои намерения это не входило. Но вообще SIP теперь принадлежит мне.

– Я понимаю, что ты хочешь защитить ее, и понимаю, почему ты пытаешься это сделать. Но это необычная реакция. У тебя есть банковский счет, позволяющий тебе так поступить. Но ты оттолкнешь ее, если будешь действовать так и дальше.

– Именно это меня и беспокоит.

– Кристиан, сейчас у тебя и так куча проблем, с которыми надо разбираться. Лейла Уильямс. Да, я помогу тебе, когда ты ее найдешь. Враждебность Анастейши к Элене… Думаю, ты можешь понять, почему она возникла у Аны. – Он многозначительно смотрит на меня.

Я пожимаю плечами. Мне не хочется с ним соглашаться.

– Но ты не говоришь мне про гораздо более важную вещь, а я жду этого с той минуты, как ты приехал ко мне. Я видел это в субботу.

Я недоуменно таращу на него глаза. О чем он говорит? Он терпеливо глядит на меня. Ждет.

Он видел это в субботу?

На аукционе?

Во время танцев?

Блин.

– Я влюбился в Ану.

– Спасибо. Я понял.

– О.

– Я мог сообщить тебе это, когда ты явился ко мне после ее бегства. Я рад, что ты сам это понял.

– Не думал, что способен на такое чувство.

– Конечно, способен, – говорит он с досадой. – Вот почему мне было так интересно узнать, какой была твоя реакция, когда она призналась тебе в любви.

– Мне становится легче это слышать.

– Хорошо. Я рад. – Он улыбается.

– Я всегда умел отделять разные аспекты своей жизни. Работу. Семью. Интимную жизнь. Я понимал, что значит для меня каждый из них. Но с тех пор как я встретил Ану, все смешалось, все уже непросто. Я оказался на новой для себя территории и утратил контроль над происходящим. Я на мели.

– Добро пожаловать на территорию любви, – улыбается Флинн. – И не будь к себе слишком суров. Неподалеку от тебя бегает с пушкой твоя бывшая. Она уже хотела привлечь твое внимание, пытаясь совершить суицид на глазах экономки. Она искорежила машину Аны. Ты принял меры, чтобы обезопасить Ану и себя. Ты сделал все, что можешь. Ты не можешь быть всюду и не можешь держать Ану взаперти.

– Мне хочется.

– Знаю, что хочется. Но не можешь. Все просто.

Я качаю головой, но в глубине души знаю, что Джон прав.

– Кристиан, я давно уверен, что ты никогда не был подростком – в эмоциональном плане. По-моему, ты переживаешь это сейчас. Я вижу, как ты взволнован, – продолжает Флинн, – и поскольку ты не хочешь, чтобы я назначал тебе лекарства от тревожности, я хочу, чтобы ты попробовал применять технику релаксации, о которой мы говорили.

Ой, только не эту чушь. Я закатываю глаза, но понимаю, что веду себя как угрюмый подросток. Он как раз об этом и говорил.

– Кристиан, это у тебя начнутся проблемы с давлением. Не у меня.

– Ладно. – Я поднимаю руки и сдаюсь. – Я попробую свое счастливое место. – Я говорю это с сарказмом, но это успокоит Джона, который смотрит на часы.

Где же у меня счастливое место?

Мое детство в яблоневом саду.

Плавание под парусами или полеты. Всегда.

Раньше было время с Эленой.

Но теперь мое счастливое место рядом с Аной.

В Ане.

Финн прячет улыбку.

– Время истекло, – говорит он.

С заднего сиденья «Ауди» звоню Ане.

– Привет, – говорит она. Ее голос звучит спокойно и тихо.

– Привет, когда ты закончишь?

– Думаю, в половине восьмого.

– Я буду ждать тебя на улице.

– О’кей.

Слава богу, я думал, она захочет вернуться к себе домой.

– Я все еще злюсь на тебя, – шепчет она. – Нам нужно о многом поговорить.

– Знаю. Жду тебя в семь тридцать.

– Ладно. Пока. – Она заканчивает разговор.

– Давай посидим тут и подождем ее, – говорю я Тейлору и гляжу на дверь издательства.

– О’кей, сэр.

Сижу и слушаю, как дождь барабанит по крыше автомобиля и уносит куда-то мои мысли. Уносит мое счастливое место.

Через час дверь распахивается, и выходит она. Тейлор открывает заднюю дверцу. Ана, наклонив голову, торопится к нам под струями дождя.

Не представляю себе, что она будет делать или говорить, когда она садится рядом со мной, но она трясет головой и брызгает на меня и на сиденье.

Мне хочется ее обнять.

– Привет, – бормочет она, и ее обеспокоенные глаза встречаются с моими.

– Привет, – отвечаю я, беру ее за руку и крепко сжимаю. – Ты все еще злишься?

– Не знаю, – бурчит она.

Я подношу ее руку к губам и целую поочередно каждый пальчик.

– День был хреновый, – говорю я.

– Да, верно. – Она вздыхает, откидывается на спинку кресла и вроде бы позволяет себе немного расслабиться.

– Теперь, раз ты здесь, жизнь налаживается.

Вожу большим пальцем по тыльной стороне ее ладони, наслаждаясь контактом. Тейлор умело лавирует в вечернем потоке транспорта. Дневные напряги постепенно отходят на задний план, я успокаиваюсь.

Она здесь. В безопасности.

Она со мной.

Тейлор останавливает машину у входа в «Эскалу», не знаю почему. Но Ана уже открывает дверцу, я выскакиваю следом за ней, и мы бежим под дождем к дому. В вестибюле ждем лифт. Я держу Ану за руку, а сам непрестанно сканирую улицу сквозь стеклянную стену. На всякий случай.

– Как я понимаю, вы еще не нашли Лейлу, – говорит Ана.

– Нет. Уэлч все еще ищет.

Мы входим в лифт, створки закрываются. Ана смотрит на меня, широко раскрыв глаза, и я не могу отвести глаз от ее ангельского лица. В наших взглядах соединяются моя тоска и ее страсть. Она облизывает губы.

И тут начинается. Внезапно, ниоткуда – страсть, взаимное притяжение, будто статическое электричество.

– Ты чувствуешь? – шепчу я.

– Да.

– Ох, Ана. – Я больше не могу терпеть даже крошечное расстояние между нами. Я протягиваю к ней руки, обнимаю и запрокидываю ее голову. Мои губы ищут и находят ее рот, ощущают вибрацию от ее стонов. Ана запускает пальцы в мои волосы, а я прижимаю ее к стенке кабины. – Я очень не люблю спорить с тобой. – Я хочу всю ее, каждый дюйм. Прямо сейчас. Прямо тут. Хочу убедиться, что у нас все в порядке.

Реакция Аны следует немедленно. Ее голод и страсть взрываются в нашем поцелуе. Ее язык нетерпеливо и жадно сплетается с моим. Тело прижимается ко мне в жажде облегчения. Я задираю на ней юбку, глажу пальцами ее бедра, ощущая под кружевом теплое и упругое тело.

– Господи Иисусе, ты надела чулки, – бормочу я и веду пальцем вдоль края чулок. – Я хочу посмотреть… – И я задираю юбку еще выше, до верха бедер.

Сделав шаг назад, я любуюсь Аной и нажимаю кнопку «стоп». Лифт останавливается между двадцать вторым и двадцать третьим этажами. Я тяжело дышу, я хочу ее, а она стоит передо мной словно богиня, глядит на меня потемневшим страстным взглядом. Ее грудь вздымается, когда она набирает воздух в легкие.

– Распусти волосы.

Ана срывает заколку, волосы густым облаком падают на плечи, на грудь.

– Расстегни две верхние пуговки на блузке, – шепчу я, чувствуя, как твердеет, наливается силой мой орел.

Ана приоткрывает рот и медленно, очень медленно расстегивает первую пуговицу. Сделав крошечную паузу, дотрагивается пальцами до второй и тоже расстегивает. Неторопливо. Дразня меня. Наконец из распахнутой блузки выглядывают ее груди.

– Ты не представляешь, насколько ты меня возбуждаешь! – Я слышу страсть в своем голосе.

Она вонзает зубы в нижнюю губу и качает головой.

Мне кажется, что я вот-вот взорвусь. Закрываю глаза и пытаюсь взять тело под контроль. Шагаю к Ане и опираюсь ладонями на стенку лифта, по обе стороны от ее лица. Она поднимает лицо навстречу, и наши глаза встречаются.

Я наклоняюсь к ней.

– Уверен, что вы знаете это, мисс Стил. Уверен, что вам нравится доводить меня до исступления.

– Разве я довожу тебя до исступления? – шепчет она.

– Во всем, Анастейша. Ты сирена, богиня.

Я подхватываю ее ногу выше колена и кладу себе на талию. Медленно наклоняюсь и прижимаюсь к ней. Моя эрекция касается священного местечка между ее ляжками. Я провожу губами по ее горлу. Мой язык пробует, наслаждается ею. Она обхватывает меня за шею и, прижимаясь, выгибает бедра.

– Сейчас я тебя возьму, – сообщаю я со стоном, подхватываю ее, поднимаю выше. Выхватываю из кармана презерватив. Расстегиваю ширинку.

– Держись крепче, малышка.

Она еще крепче обхватывает меня за шею. Я показываю ей пакетик из фольги. Она прикусывает уголок зубами, я тяну, и мы вскрываем его.

– Молодец.

Я чуть отхожу назад и надеваю чертов презерватив.

– Господи, не могу дождаться, когда пройдут шесть дней.

Тогда больше никаких презервативов.

Веду большим пальцем по ее бедру.

Кружево. Это хорошо.

– Надеюсь, ты не очень дорожишь этими трусиками.

В ответ слышу лишь учащенное дыхание. Я засовываю большие пальцы за нижний шов и рву его, открывая себе доступ.

Не отрывая от нее глаз, медленно беру ее.

Какая она сладкая, черт возьми.

Она выгибает спину, закрывает глаза и стонет.

Я выхожу и снова медленно вхожу в нее.

Это то, чего мне хочется.

Это то, что мне было нужно.

После такого дрянного дня.

Она никуда не убегает.

Она здесь.

Со мной.

Для меня.

– Ты моя, Анастейша. – Мои слова обдают жаром ее горло.

– Да. Твоя. Когда ты привыкнешь к этому?

Ее слова – словно вздох. Именно это я и хочу слышать. Мне надо их слышать. Теперь я беру ее быстро, яростно. Она нужна мне. С каждым вскриком, вздохом я понимаю, что я тоже ей нужен. Я растворяюсь в ней, чувствую, как она по спирали теряет контроль.

– Ох, детка, – со стоном восклицаю я, и она бурно пульсирует вокруг меня, кричит от страсти.

Я сливаюсь с ней, шепчу ее имя. Целую ее, прижимаю к себе, постепенно приходя в себя. Мы стоим, касаясь друг друга лбами, она закрыла глаза.

– Ох, Ана, ты так мне нужна. – Я закрываю глаза и целую ее в лоб, благодарный судьбе, что нашел ее.

– И ты мне, Кристиан, – шепчет она.

Я отпускаю ее, одергиваю на ней юбку и застегиваю пуговицы на блузке. После этого набираю на панели код, и лифт оживает.

– Тейлор наверняка удивляется, где мы пропали. – Я лукаво улыбаюсь, а она безуспешно пытается привести в порядок волосы. После нескольких попыток сдается и просто завязывает «конский хвост».

– Нормально, – заверяю я, застегиваю ширинку и засовываю в карман презерватив и порванные тру-сики.

Дверцы лифта раздвигаются, Тейлор уже ждет нас.

– Проблемы с лифтом, – бормочу я, когда мы выходим, но не смотрю ему в глаза.

Ана торопится в спальню, несомненно, чтобы привести себя в порядок, а я иду на кухню, где миссис Джонс готовит ужин.

– «Сааб» тут, мистер Грей, – сообщает Тейлор, идя следом за мной.

– Замечательно. Я скажу Ане.

– Сэр.

Он улыбается. Они с Гейл переглядываются, потом он поворачивается и уходит.

– Добрый вечер, Гейл, – здороваюсь я, игнорируя их взгляды, и снимаю пиджак. Вешаю его на спинку стула и сажусь к бару.

– Добрый вечер, мистер Грей. Ужин скоро будет готов.

– Пахнет вкусно.

Черт побери, я проголодался.

– Кок-о-вэн, петух в вине, на двоих. – Она бросает на меня добрый взгляд и вынимает из ящика подогрева две тарелки. – Я хочу спросить, будет ли завтра у нас мисс Стил.

– Да.

– Тогда я снова приготовлю для нее ланч.

– Замечательно.

Входит Ана и садится рядом со мной. Миссис Джонс подает нам ужин.

– Кушайте на здоровье, мистер Грей, Ана, – говорит она и оставляет нас вдвоем.

Я достаю из холодильника бутылку шабли и наливаю нам по бокалу. Ана с удовольствием уплетает курятину. Она проголодалась.

– Мне нравится смотреть, как ты ешь.

– Я знаю. – Она кладет в рот кусок цыпленка. Я усмехаюсь и пью вино. – Расскажи мне что-нибудь хорошее про твой день, – просит она, дожевав кусок.

– Сегодня мы совершили прорыв в дизайне нашего планшета на солнечной батарее. У него много различных возможностей применения. Мы сможем выпускать и телефоны на солнечной батарее.

– Ты рад этому?

– Очень. Они получатся недорогие, и их можно будет продавать в развивающихся странах.

– Осторожнее проявляй филантропию, – шутит она, с нежностью глядя на меня. – Значит, у тебя есть недвижимость в Нью-Йорке и Аспене?

– Да.

– А где в Нью-Йорке?

– В «ТриБеКа».

– Расскажи подробнее.

– Это квартира. Я редко пользуюсь ею. Мои родные живут там чаще, чем я. Я свожу тебя туда, если хочешь.

Ана встает, берет наши тарелки и несет к раковине. Сейчас она станет все мыть.

– Оставь. Гейл вымоет, – говорю я.

По-моему, она счастлива, что не надо возиться с посудой.

– Ну, мисс Стил, теперь у вас более-менее кроткий вид. Поговорим о сегодняшних событиях?

– По-моему, это ты выглядишь более кротким. Мне кажется, я делаю полезное дело, укрощая тебя.

– Меня? Укрощая? – фыркаю я, удивляясь, что меня, оказывается, нужно укрощать.

Она кивает. Она не шутит.

Укрощать меня.

Что ж, я определенно стал более кротким после нашей поездки на лифте. И она была более чем счастлива внести свой вклад. Она это имела в виду?

– Да. Пожалуй, ты права, Анастейша.

– Ты был прав насчет Джека, – говорит она уже серьезно и наклоняется над кухонным баром, чтобы посмотреть на мою реакцию.

У меня холодеет все внутри.

– Он приставал к тебе?

Она мотает головой для убедительности.

– Нет, и не будет, Кристиан. Сегодня я сказала ему, что я твоя подружка, и он дал задний ход.

– Точно? А то я уволю этого мудака.

Хватит о нем говорить. Надо гнать, и все.

Ана вздыхает.

– Ты должен позволить мне выигрывать собственные сражения. Ты ведь не можешь постоянно опекать меня. Это душит, Кристиан. Я никогда не добьюсь ничего в жизни, если ты будешь все время вмешиваться. Мне нужна некоторая свобода. Ведь я не вмешиваюсь в твои дела.

– Я хочу лишь твоей безопасности, Анастейша. Если с тобой что-нибудь случится, то я…

– Знаю, и понимаю, почему ты так стремишься защитить меня. И мне отчасти это нравится. Я знаю, что если ты мне понадобишься, то ты будешь рядом со мной, как и я рядом с тобой. Но если мы хотим надеяться на совместное будущее, то ты должен доверять мне и доверять моим оценкам. Да, я иногда ошибаюсь – делаю что-то неправильно, но я должна учиться. – У нее получается не монолог, а страстная мольба, и я понимаю, что она права.

Только вот… только вот…

В моем сознании всплывают слова Флинна: «Ты оттолкнешь ее, если будешь действовать так и дальше».

Она подходит ко мне со спокойной решимостью и, взяв мои руки, кладет их вокруг своей талии. Потом с нежностью берет меня за плечи.

– Ты не должен вмешиваться в мою работу. Это неправильно. Я не хочу, чтобы ты появлялся как благородный рыцарь и спасал ситуацию. Понятно, что ты хочешь держать все под контролем, но не надо этого делать. Все равно это невозможно. Научись терпению. – Она гладит меня по щеке. – Если ты научишься терпению – дашь мне свободу действий – я перееду к тебе.

– Правда?

– Да.

– Но ты не знаешь меня, – выпаливаю я, внезапно охваченный паникой. Мне придется рассказать ей все.

– Я уже неплохо знаю тебя, Кристиан. Теперь я ничего не испугаюсь, что бы ты там ни рассказал о себе.

Сомневаюсь. Она не знает, почему я делаю то, что делаю.

Она не знает про монстра, сидящего у меня внутри.

Она снова ласково проводит согнутыми пальцами по моей щеке.

– Вот только если бы ты смог ослабить свой контроль надо мной.

– Я стараюсь, Анастейша. Вот только я не мог позволить тебе поехать в Нью-Йорк с этим… слизняком. У него нехорошая репутация. Ни одна из его секретарш не задерживается у него дольше трех месяцев, и они уходят из фирмы. Я не хочу, чтобы такое случилось с тобой. Я не хочу, чтобы с тобой вообще что-нибудь случилось. Меня приводит в ужас мысль, что тебя могут обидеть. Я не могу обещать тебе, что не буду вмешиваться, особенно если увижу, что тебе что-то угрожает. – Я тяжело вздыхаю. – Я люблю тебя. Анастейша. Я буду делать все, что в моих силах, чтобы защитить тебя. Я не представляю себе жизни без тебя.

Ты сказал целую речь, Грей.

– Я тоже люблю тебя, Кристиан. – Она обнимает меня за шею и целует, лаская языком мои губы.

Незаметно вошедший Тейлор деликатно кашляет. Я встаю, держа Ану за талию.

– Что? – спрашиваю я чуточку резче, чем хотел.

– Сюда поднимается миссис Линкольн, сэр.

– Что?

Тейлор пожимает плечами, словно извиняется.

Я качаю головой.

– Что ж, будет интересно, – бормочу я и лукаво усмехаюсь, глядя на Ану.

Она смотрит то на меня, то на Тейлора и, кажется, не очень ему верит. Он кивает ей и уходит.

– Ты говорил с ней сегодня? – спрашивает она.

– Да.

– Что ты сказал?

– Что ты не хочешь ее видеть и что я понимаю причины твоего нежелания. Еще сказал, что не одобряю ее активность за моей спиной.

– А она что?

– Она отмахнулась от моих слов так, как может только Элена.

– Зачем она явилась сюда, как ты думаешь?

– Понятия не имею.

В гостиную возвращается Тейлор.

– Миссис Линкольн, – объявляет он.

Появляется Элена и смотрит на нас. Я прижимаю Ану к себе.

– Элена! – удивленно говорю я.

Она переводит взгляд с меня на Ану.

– Извини. Я не знала, Кристиан, что ты не один, а в компании. Ведь сегодня понедельник, – говорит она.

– С подругой, – уточняю я.

Сабмиссив у меня только по выходным, миссис Линкольн. И вам это известно.

– Конечно. Привет, Анастейша. Я не подозревала, что ты здесь. Знаю, что ты не хочешь говорить со мной. Что ж, ладно, я принимаю это.

– В самом деле? – В голосе Аны слышится ледяной холод.

Блин.

Элена проходит в гостиную.

– Да, я получила ответ. Я здесь не для того, чтобы встретиться с тобой. Я уже сказала, что у Кристиана редко бывают гости в течение недели. – Она ненадолго замолкает, потом обращается прямо к Ане: – У меня проблема, и мне нужно обсудить ее с Кристианом.

– Да? Выпьешь что-нибудь? – спрашиваю я.

– Да, пожалуйста, – благодарит она.

Я иду за бокалом. Когда возвращаюсь, они обе сидят в неловком молчании у кухонного островка.

Блин.

Ну и денек. Ну и денек. Ну и денек. Час от часу не легче.

Я наливаю вино в их бокалы и сажусь между ними.

– Что случилось? – спрашиваю я у Элены.

Она нервно смотрит на Ану.

– Анастейша со мной. – Я протягиваю руку к Ане и нежно сжимаю ей пальцы, надеясь, что она не будет сердиться. Чем раньше Элена сообщит мне о своей проблеме, тем лучше. Уедет скорее.

Элена нервничает, и это на нее не похоже. Она крутит кольцо на пальце – верный признак, что ее что-то беспокоит.

– Меня шантажируют.

– Как? – удивляюсь я. Она вытаскивает из сумочки записку. Я не хочу к ней прикасаться. – Положи и разверни. – Я киваю на мраморную столешницу и крепче сжимаю руку Аны.

– Ты не хочешь к ней прикасаться? – спрашивает Элена.

– Нет. Отпечатки пальцев.

– Кристиан, ты же знаешь, я не могу обратиться с этим в полицию. – Она кладет записку передо мной. Записка написана печатными буквами.

МИССИС ЛИНКОЛЬН ПЯТЬ ТЫСЯЧ ИЛИ Я РАССКАЖУ ВСЕ

– Они требуют всего-то пять тысяч долларов? – Это как-то странно. – Ты догадываешься, кто бы это мог быть? Кто-нибудь из знакомых?

– Нет, – говорит она своим нежным, ласковым голосом.

– Линк?

– Что – через столько лет? Не думаю, – бурчит она.

– Айзек знает?

– Я не говорила ему.

– По-моему, его надо поставить в известность.

Ана выдергивает руку. Она хочет уйти.

– Что? – спрашиваю я у нее.

– Я устала. Пожалуй, я лягу, – говорит она.

Я всматриваюсь в ее лицо, стараясь понять, что она думает, и, как всегда, ничего не понимаю.

– О’кей, – говорю я. – Я скоро приду. – Я отпускаю ее руку, и она встает.

– Доброй ночи, Анастейша, – говорит Элена.

Ана отвечает ей ледяным тоном и выходит из кухни. Я снова поворачиваюсь к Элене.

– Я не уверен, что могу что-либо сделать. Если дело в деньгах… – Я замолкаю. Она знает, что деньги я дам. – Могу попросить Уэлча заняться этим.

– Нет, Кристиан, я просто хотела поделиться с тобой. Ты весь светишься от счастья, – добавляет она, меняя тему.

– Да, это так. Ана только что согласилась переехать ко мне.

– Ты заслуживаешь его.

– Хотелось бы надеяться.

– Кристиан, – строго урезонивает она меня. – Ана знает, как ты негативно относишься к себе? О всех твоих проблемах?

– Она знает меня лучше кого бы то ни было.

– Да? Обидно слышать.

– Это правда, Элена. Мне не приходится играть с ней в игры. И я серьезно говорю тебе – оставь ее в покое.

– Почему она так настроена против меня?

– Что ты… Что мы были… Что мы делали… Она не понимает этого.

– Помоги ей понять.

– Дело прошлое, Элена. Зачем мне портить ей настроение нашими отношениями, черт возьми? Она милая, невинная, хорошая девочка и каким-то чудом любит меня.

– Это не чудо, Кристиан. Ты должен хоть чуточку верить в себя. Ты яркий мужчина, я часто говорила это тебе. А она вроде симпатичная. Сильная. Она сможет тебя поддержать в трудную минуту.

– Она сильнее нас с тобой.

Элена холодно и задумчиво глядит на меня.

– Тебе не хватает этого?

– Ты о чем?

– О твоей игровой комнате.

– Блин, вообще-то это не твое дело.

– Ну, извини. – Ее сарказм меня раздражает. Она вовсе не жалеет, что задала такой вопрос.

– Думаю, тебе лучше уйти. И пожалуйста, в следующий раз звони и предупреждай о своем появлении.

– Кристиан, я прошу прощения, – говорит она, и по ее тону заметно, что на этот раз она говорит искренне. – С каких это пор ты стал таким чувствительным?

– Элена, у нас деловые отношения. Они приносят нам обоим огромную выгоду. Пускай так будет и впредь. А то, что было между нами, – дело прошлое. Анастейша – мое будущее, и я не намерен им рисковать, так что хватит мной манипулировать.

– Понятно. – Элена пронзает меня острым взглядом, словно пытаясь залезть мне под кожу. Я чувствую себя некомфортно.

– Слушай, мне жаль, что у тебя возникли неприятности. Я надеюсь, что тебе удастся все выяснить и что это окажется блефом.

– Я не хочу тебя терять, Кристиан.

– Элена, я не твой, чтобы ты могла меня потерять.

– Я не это имела в виду.

– А что же? – огрызаюсь я.

– Знаешь, я не хочу с тобой спорить. Твоя дружба для меня очень много значит. Сейчас я не стану раздражать Анастейшу. Но если я тебе понадоблюсь, ты только скажи. Я всегда буду рядом с тобой.

– Анастейша уверена, что ты была у меня в прошлую субботу. Ты ведь позвонила, и все. Зачем ты сказала ей другое?

– Мне хотелось, чтобы она поняла, как ты был раздавлен после ее ухода. Я не хотела, чтобы она ранила тебя.

– Она и так знает. Я сказал ей об этом. Так что перестань вмешиваться. Честное слово, ты как мама-наседка.

Элена смеется, но как-то фальшиво, и я действительно хочу, чтобы она ушла.

– Понятно. Прости. Ты же знаешь, что я переживаю за тебя. Кристиан, я никогда не предполагала, что ты способен влюбиться. Мне очень приятно это видеть. Но я не перенесу, если она тебя обидит.

– Я попробую воспользоваться своим шансом, – сухо заявляю я. – Ну, так ты точно не хочешь, чтобы Уэлч вмешался в историю с шантажом?

– Пожалуй, вреда от этого не будет.

– Хорошо, завтра я позвоню ему.

– Спасибо, Кристиан. И еще раз прости. Я не хотела вторгаться. Ладно, ухожу. В следующий раз позвоню.

– Хорошо.

Я встаю. Она понимает намек и тоже встает. Мы идем в холл, и она чмокает меня в щеку.

– Просто я переживаю за тебя, – говорит она.

– Я знаю. Да, и вот еще что. Ты можешь не сплетничать моей матери про наши отношения с Аной?

– О’кей. – Элена поджимает губы. Теперь она раздражена.

Створки раздвигаются, она заходит в лифт.

– Доброй ночи.

– Доброй ночи, Кристиан.

Створки смыкаются. Мне на память приходят слова Аны из ее электронного письма.

– Назойливая нахалка.

Я невольно смеюсь. Да, Ана. Ты так права.

Ана сидит на моей кровати с непроницаемым лицом.

– Она ушла, – сообщаю я, тревожась за ее реакцию. Я не знаю, что она думает.

– Ты расскажешь мне все про нее? Я пытаюсь понять, почему ты считаешь, что она помогала тебе. – Она смотрит на свои ногти, потом на меня, серьезно и твердо. – Я ненавижу ее, Кристиан. Мне кажется, именно она толкнула тебя на дурной путь. Вот у тебя нет друзей. Это она не позволяла тебе подружиться с кем-нибудь?

Господи. Достали они меня! Этого еще не хватало.

– Какого хрена тебе нужно знать что-то о ней? У нас очень долгие отношения, часто она выбивала из меня дурь, а я трахал ее по-всякому, так, что ты даже не можешь вообразить. Конец истории.

Она застигнута врасплох. Сверкнув глазами, она закидывает волосы за плечи.

– Почему ты так сердишься?

– Потому что все это позади! – ору я.

Ана отводит глаза, ее губы сжались в узкую полосу.

Проклятье.

Почему, когда я рядом с ней, у меня такое неровное настроение?

Успокойся, Грей.

Я сажусь рядом.

– Что ты хочешь знать?

– Можешь не отвечать. Я не хочу вмешиваться.

– Анастейша, дело вовсе не в этом. Я не люблю говорить об этом дерьме. Годами я жил словно в батискафе; меня ничто не задевало, и я не должен был ни перед кем оправдываться. Элена всегда находилась рядом, как напарница. А теперь мое прошлое и будущее столкнулись так, как я и не предполагал. Я никогда не думал, что у меня возможно будущее с кем-то. Ты даришь мне на-дежду и заставляешь представить возможные варианты.

Вот ты сказала, что будешь жить у меня.

– Я подслушивала, – еле слышно шепчет она, и мне кажется, что она смущена.

– Что? Наш разговор? – Господи. Что я там говорил?

– Да.

– Ну и что?

– Она привязана к тебе.

– Да, верно. Да и я к ней тоже, по-своему. Но это и близко нельзя сравнить с тем, что я испытываю к тебе. Если все дело в этом.

– Я не ревную, – поспешно заявляет она и опять закидывает волосы через плечо.

Мне что-то не верится.

– Ты ее не любишь?

Я вздыхаю.

– Когда-то давно я думал, что люблю ее.

– Когда мы были в Джорджии, ты сказал, что не любил ее.

– Правильно.

Она с недоумением глядит на меня.

Ох, малышка, неужели я должен все тебе объяснять?

– Тогда я уже любил тебя, Анастейша. Ты единственная женщина, ради которой я готов пролететь три тысячи миль. Чувства к тебе совсем не такие, как те, какие я когда-либо испытывал к Элене.

– Когда ты это понял?

– По иронии судьбы именно Элена подсказала мне это. Она и посоветовала мне лететь в Джорджию.

У Аны меняется выражение лица. Она с опаской смотрит на меня.

– Ты желал ее? Когда был подростком?

– Да. Она очень многому меня научила. Например, научила верить в себя.

– Но ведь она избивала тебя.

– Да, верно.

– И тебе нравилось?

– В то время – да.

– Настолько нравилось, что тебе захотелось делать то же самое с другими?

– Да.

– Она помогала тебе в этом?

– Да.

– Была твоей сабой?

– Да.

Ана шокирована. Не спрашивай меня, если не хочешь знать ответ.

– И ты рассчитываешь, что я стану хорошо относиться к ней?

– Нет. Хотя тогда моя жизнь была бы намного проще. Я понимаю твою неготовность к общению.

– Неготовность? Господи, Кристиан, – будь это твой сын, что бы ты чувствовал?

Что за смешной вопрос?

У меня? Сын?

Никогда.

– Анастейша, это был и мой выбор. Меня никто не заставлял.

– Кто такой Линк?

– Ее бывший муж.

– Линкольн Тимбер?

– Он самый.

– А Айзек?

– Ее нынешний сабмиссив. Ему лет двадцать пять. Знаешь – такой послушный барашек.

– Твой ровесник, – говорит она.

Хватит. Хватит.

– Слушай, Анастейша, как я уже сказал, она – часть моего прошлого. Ты – мое будущее. Пожалуйста, не позволяй ей встать между нами. И я честно тебе признаюсь – мне уже надоело говорить на эту тему. Мне надо поработать. – Я встаю и смотрю на нее. – Выбрось это из головы. Прошу тебя.

Она упрямо вскидывает голову, как это с ней бывает. Я предпочитаю этого не замечать.

– Ох, чуть не забыл, – добавляю я. – Твоя машина прибыла на день раньше. Она в гараже. Ключ у Тейлора.

У нее загораются глаза.

– Завтра можно я поеду на ней?

– Нет.

– Почему?

– Сама знаешь.

Из-за Лейлы. Неужели тебе нужно объяснять и это?

– И вот что еще, – продолжаю я. – Если ты соберешься выйти из офиса, дай мне знать. Вчера там был Сойер, наблюдал за тобой. Похоже, я вообще не могу тебе доверять.

– Кажется, я тоже не могу тебе доверять, – говорит она. – Мог бы предупредить, что за мной наблюдал Сойер.

– Ты и тут лезешь в драку? – спрашиваю я.

– Я и не знала, что мы деремся. Думала, что мы разговариваем, – сердито отвечает она.

Я закрываю глаза, пытаясь сдержать гнев. Иначе это ни к чему хорошему не приведет.

– Мне надо работать, – спокойно сообщаю я.

С этими словами выхожу из спальни. Иначе скажу что-нибудь такое, о чем потом пожалею. Она остается сидеть на кровати.

Эх, столько проблем.

Если ей не нравятся ответы, зачем тогда она спрашивает меня?

Элена тоже раздражена.

Я сажусь за стол и вижу, что от нее пришло письмо.

От кого: Элена Линкольн

Тема: Сегодняшний вечер

Дата: 13 июня 2011 г. 21:16

Кому: Кристиан Грей

Кристиан.

Извини. Я не знаю, что в меня вселилось и зачем я приехала.

Я чувствую, что теряю тебя как друга. Вот и все.

Я очень ценю твою дружбу и советы.

Без тебя я не была бы такой, какая я сейчас.

Ты просто знай это.

Экс

Элена Линкольн

ЭСКЛАВА

Салон красоты

Думаю, она намекает мне, что без нее я не был бы нынешним Кристианом Греем. И это правда.

Она хватает меня за волосы и запрокидывает мою голову назад.

– Что ты хочешь мне сказать? – мурлычет она, впиваясь в меня голубыми глазами.

Я сломлен. У меня болят колени. Спина покрыта рубцами. Ляжки болят. Я больше не выдержу. А она смотрит мне в глаза. Ждет.

– Я хочу бросить Гарвард, мэм, – говорю я.

И это тяжелое признание. Гарвард всегда был целью. Для меня. Для моих родителей. Чтобы показать им, что я могу это сделать. Чтобы доказать, что я не такой никчемный болван, как им кажется.

– Бросить? Гарвард?

– Да. Мэм.

Она отпускает мои волосы и взмахивает бичом.

– Чем ты хочешь заняться?

– Я хочу начать собственный бизнес.

Она проводит ярко-красным ногтем по моей щеке до рта.

– Я знала, что тебя что-то беспокоило. Мне всегда приходилось выбивать это из тебя, не так ли?

– Да, мэм.

– Одевайся. Давай поговорим об этом.

Я качаю головой. Сейчас не время думать об Элене. Перехожу к другим письмам.

Когда я отрываюсь от компьютера, уже половина одиннадцатого.

Ана.

Я ломаю голову над окончательным контрактом с SIP. Нужно ли выставить условием его продажи увольнение Хайда? Но тогда это может стать поводом для встречного иска.

Встаю, потягиваюсь и иду в спальню.

Аны там нет.

Нет ее и в гостиной. Я мчусь наверх в комнату саб, но там пусто. Блин.

Где она может быть? В библиотеке?

Я бегу вниз по лестнице.

Она спит, свернувшись в клубочек, в одном из библиотечных кресел. Она одета в бледно-розовый атлас, волосы упали на грудь. На коленях раскрытая книга. «Ребекка» Дафны Дюморье.

Я улыбаюсь. Семья моего деда Теодора приехала из Корнуолла, значит, они земляки Дафны Дюморье.

Я беру Ану на руки.

– Эй, я тебя обыскался, а ты тут спишь.

Прижимаюсь губами к ее волосам, она обнимает меня за шею и бормочет что-то невнятное. Я несу ее в спальню и укладываю в постель.

– Спи, малышка. – Я нежно целую ее в лоб и иду в ванную.

Я хочу смыть с себя весь этот день.

Вторник, 14 июня 2011 г.

Внезапно просыпаюсь; сердце учащенно колотится, тревожное чувство сдавливает грудь. Я лежу голый возле Аны, и она крепко спит. Как же я завидую ее способности спать. На столике все еще горит ночник, на часах – 1:45. Мне никак не удается стряхнуть с себя беспокойство.

Лейла?

Я бегу к шкафу и натягиваю штаны и майку. Вернувшись в спальню, заглядываю под кровать. Балконная дверь заперта. Я торопливо иду по коридору в кабинет Тейлора. Дверь открыта; стучу и заглядываю внутрь. Райан встает и с удивлением смотрит на меня.

– Добрый вечер, сэр.

– Привет, Райан. Все в порядке?

– Да, сэр. Все спокойно.

– Там ничего?.. – Я показываю на мониторы видео-наблюдения.

– Ничего, сэр. Опасности нет. Рейнолдс только что все обошел.

– Хорошо. Спасибо.

– Всегда к вашим услугам, сэр.

Я закрываю дверь и иду на кухню выпить воды. Гляжу через гостиную на окна, на темноту за ними. Делаю глоток.

Где же ты, Лейла?

Я вижу ее мысленным взором. Вот она склонила голову. Хочет меня. Ждет. Стоит на коленях в игровой комнате, спит в своей комнате, стоит на коленях возле стола, когда я работаю в кабинете. А теперь, вероятно, бродит по улицам Сиэтла, замерзшая, одинокая, сумасшедшая.

Может, мне тревожно оттого, что Ана согласилась у меня жить.

Я не могу защитить ее. Но она и не хочет этого.

Я качаю головой. Да, с Анастейшей мне нелегко.

Очень нелегко.

Добро пожаловать на территорию любви. Слова Флинна не выходят у меня из головы. Так вот как тут все. Непонятно, восхитительно, утомительно.

Иду к своему великолепному роялю и тихонько опускаю верхнюю крышку, чтобы прикрыть струны. Не хочу будить Ану. Сажусь и гляжу на клавиатуру. Я не музицировал целую вечность. Кладу пальцы на клавиши и начинаю играть. Комнату наполняет ноктюрн Шопена си-бемоль минор. Я погружаюсь в эту полную меланхолии музыку, и она утешает мою душу.

Боковым зрением замечаю какое-то движение. Оно отвлекает меня. Ана стоит в тени, на ней бледно-розовый атласный халат. В глазах отражаются огоньки от светильника в коридоре. Я продолжаю играть. Она идет ко мне, изумительная дива, сошедшая с серебристого экрана.

Когда она подходит ко мне, я убираю руки с клавиш. Мне хочется до нее дотронуться.

– Почему ты остановился? Было так красиво, – говорит она.

– Ты хоть представляешь, как ты желанна мне сейчас?

– Пойдем в постель, – зовет она.

Я протягиваю ей руку, а когда она берет ее, тяну ее к себе на колени и обнимаю, целую ее шею, провожу губами по нежному горлу. Она дрожит в моих объятиях.

– Почему мы воюем? – шепчу я, покусывая зубами ее мочку уха.

– Потому что в спорах мы познаем друг друга. А ты упрямый, капризный, тяжелый и вздорный. – Она поднимает кверху подбородок, чтобы мне было легче добираться до ее шеи. Я тихонько улыбаюсь и вожу носом по ее горлу.

Непростая она.

– Да, я такой, мисс Стил. Удивляюсь, как вы меня терпите? – Я прикусываю ее мочку зубами.

– М-м-м-м… – Она блаженно стонет.

– Это всегда так? – шепчу я, чувствуя губами ее нежную кожу.

Нет, я никогда не смогу насытиться ею.

– Понятия не имею, – отвечает она, чуть дыша.

– Я тоже. – Я дергаю за пояс, халат распахивается, под ним – тончайшая ночная рубашка. Она липнет к ее телу, подчеркивая каждый его изгиб, каждую ямку. Моя рука скользит по ее груди, соски набухают, твердеют, торчат из-под ткани, когда я вожу вокруг них пальцем. А рука движется вниз, к ее животу, бедрам.

– Ты такая красивая под этой тканью, я вижу всю тебя – даже вот это. – Я осторожно дергаю за растительность на лобке, похожую сквозь ткань на лесистый холмик.

Она судорожно всхлипывает, а я беру в горсть ее волосы и запрокидываю голову. Целую ее, заставляю открыть рот и ласкаю своим языком ее язычок.

Она стонет, ее пальцы гладят мое лицо, щетину на нем, а тело изгибается под моими прикосновениями.

Я осторожно задираю кверху ночную рубашку из нежного атласа, и та дюйм за дюймом открывает длинные ноги и прекрасное тело Аны. Я ласкаю ее голую попку, провожу ногтем большого пальца по нежной коже на внутренней поверхности ляжек.

Я хочу ее. Тут. На рояле.

Резко встаю, удивив Ану, и сажаю ее на рояль. Ее пятки ударяют по клавишам, те отвечают дикой какофонией. Ана испуганно смотрит на меня. Встав перед ней, я беру ее за руки.

– Ложись на спину. – Я помогаю ей лечь на крышку рояля. Тонкая атласная ткань льется сверху по черному лаку на клавиши.

Положив, отпускаю ее руки и стаскиваю с себя майку. Пятки Аны играют стаккато на басах и верхах. Я раздвигаю ей ноги, целую внутреннюю сторону ее правого колена и провожу вверх по ляжке цепочку из поцелуев и нежного покусывания. Ночная рубашка задирается все выше, обнажая тело моей девочки. Ана стонет. Она знает, что я задумал. Она сгибает ноги, и диссонансные звуки клавиш служат диким аккомпанементом для ее прерывистого дыхания.

Я добираюсь до цели: ее клитора. Целую его, наслаждаясь судорогой, которая пронзает тело Аны. Потом тихонько дую на волоски, освобождая пространство для языка. Еще шире раздвигаю ей колени и крепко зажимаю их под мышками. Она моя. Беззащитная. Вся в моей власти. И мне это нравится. Я вожу языком вокруг ее сладкого, чувствительного местечка. Она кричит, а я продолжаю снова, снова, снова, не давая пощады, передышки… не давая облегчения. Приподняв бедра, она корчится подо мной, просит большего.

Я не останавливаюсь.

Я лакомлюсь.

Наконец мое лицо делается мокрым.

От нее. От меня.

Ее ноги дрожат.

– Ох, Кристиан, пожалуйста.

– Нет-нет, детка, еще рано.

Остановившись, перевожу дух. Освещенная лишь слабой подсветкой для нот, Ана распростерлась передо мной в нежной атласной ткани, ее волосы разметались по черной полированной крышке рояля. Она великолепна.

– Нет, не надо, – стонет она. Не хочет, чтобы я останавливался.

– Это моя месть, Ана. Раз ты споришь со мной, я буду отыгрываться на твоем теле. – Я целую ей живот и чувствую, как под губами напрягаются мышцы.

Мои руки ползут вверх по ее бедрам, гладят, мнут, дразнят.

Я вожу языком вокруг ее пупка, а большие пальцы добираются до верха ее ляжек.

– А-а! – вскрикивает она, когда я вставляю в нее большой палец. Другой мой палец терзает ее клитор, медленно, мучительно медленно его поглаживая.

Она выгибает спину, отрывает ее от рояля, извивается.

– Кристиан! – кричит она.

Достаточно, Грей.

Подняв ее ступни с клавиш, я толкаю Ану, и она легко скользит по роялю. Я расстегиваю ширинку, беру презерватив и сбрасываю штаны на пол. Забираюсь на крышку, встаю на колени между ее ног и натягиваю презерватив. Она смотрит на меня жадным, нетерпеливым взглядом. Я ложусь на нее, и мы оказываемся лицом к лицу. Моя любовь и желание отражаются в ее темных, очень темных глазах.

– Я жутко хочу тебя, – говорю я и очень медленно вхожу в нее.

И выхожу.

И вхожу.

Она крепко держится за мои плечи и запрокидывает голову, широко раскрыв рот.

Она близка к кульминации.

Я наращиваю темп, ее ноги сгибаются, изо рта вырывается сдавленный крик, и она пульсирует. Я тоже. Растворяюсь в женщине, которую люблю.

Я глажу ее волосы. Она положила голову мне на грудь.

– Ты пьешь вечером чай или кофе? – спрашивает Ана.

– Что за странный вопрос?

– Я хотела принести тебе чай в кабинет, но потом поняла, что не знаю, понравится ли это тебе.

– А-а, понятно. Ана, вечером я обычно пью воду или вино. Впрочем, могу попробовать и чай.

Моя рука нежно гладит ее по волосам и по спине, гладит, мнет, ласкает.

– Мы в самом деле так мало знаем друг о друге, – говорит она.

– Да. – Она не знает меня. А если узнает…

Она приподнимается на локте и хмурит брови.

– Ты что?

Мне хотелось бы рассказать тебе все. Но если я это сделаю, ты уйдешь.

Я беру в ладони ее милое, красивое лицо.

– Я люблю тебя, Ана Стил, – говорю я.

– Я тоже люблю тебя, Кристиан Грей. Что бы ты ни рассказал, ничто не испугает меня.

Посмотрим, Ана. Посмотрим.

Я сажусь, соскакиваю с крышки рояля и снимаю Ану.

– В постель, – шепчу я.

Мы собираем яблоки, дедушка Тревьян и я.

– Видишь красные яблоки на дереве с зелеными?

Я киваю.

– Мы сделали так, что они там растут. Мы с тобой. Помнишь?

Мы обманули это старое дерево.

Оно думало, что будет приносить горькие зеленые яблоки.

Но приносит эти сладкие красные.

Помнишь?

Я киваю.

Он подносит яблоко к носу и нюхает.

– Понюхай.

Оно пахнет хорошо. Вкусно.

Он вытирает яблоко о рубашку и дает мне.

– Попробуй. – Я откусываю.

Оно хрустящее и сочное.

Я улыбаюсь. Мой живот радуется.

Эти яблоки называются фуджи.

– А хочешь попробовать зеленое?

– Я не знаю.

Дедушка кусает и содрогается.

Он морщит лицо.

– Гадость какая.

Он протягивает его мне. Улыбается. Я улыбаюсь и кусаю.

Меня передергивает с головы до ног.

ГАДОСТЬ.

Я тоже морщусь. Он смеется. Я смеюсь.

Мы срываем красные яблоки и кладем их в корзину.

Мы обманули яблоню.

Яблоки не гадость. Они сладкие.

Не гадость. Сладкие.

Запах будит воспоминания. Сад моего дедушки. Я открываю глаза. Я обвился вокруг Аны будто пеленка. Ее пальцы погрузились в мои волосы. Она робко улыбается мне.

– Доброе утро, красавица, – бормочу я.

– Доброе утро, ты сам красавец.

Мое тело уже готово поздороваться с ней на свой лад. Я быстро целую ее и убираю ноги, которые сплелись с ее ногами. Гляжу на нее, опираясь на локоть.

– Выспалась?

– Да, несмотря на ночной перерыв.

– Хм-м. Ты тоже можешь будить меня в любое время. – И я снова ее целую.

– А как ты? Хорошо спал?

– Я всегда хорошо сплю с тобой, Анастейша.

– Больше никаких кошмаров?

– Никаких.

Только сны. Приятные сны.

– Что тебе снится в твоих кошмарах?

Ее вопрос застигает меня врасплох, и внезапно я думаю о том, каким я был в четыре года – беззащитный, страдающий, одинокий, обиженный и полный злости.

– Эпизоды из моего раннего детства. Доктор Флинн так считает. Одни яркие, другие не очень.

Я был заброшенным, страдавшим от насилия ребенком.

Моя мать меня не любила.

Она не защищала меня.

Она убила себя и оставила меня одного.

Наркоманка умерла на полу.

Ожог.

Не надо, не надо.

Нет. Не ходи туда, Грей.

– Ты просыпаешься с криками и в слезах? – Вопрос Аны возвращает меня к реальности, и я провожу пальцем по ее ключице, чтобы чувствовать контакт. Ана, мой талисман «ловец снов».

– Нет, Анастейша. Я никогда не плакал. Насколько себя помню.

Даже тот хренов ублюдок не мог заставить меня плакать.

– У тебя сохранились какие-то радостные воспоминания о детстве?

– Я помню, как моя родная мать что-то пекла. Помню запах. Наверное, именинный пирог. Для меня.

Мама на кухне.

Как пахнет шоколадом.

Приятно и тепло.

Она поет.

Мамина веселая песня.

Она улыбается. «Это тебе, Клопик».

Мне!

– А еще помню, как в доме появилась Миа. Мама Грейс беспокоилась, какой будет моя реакция, но я сразу полюбил малышку. Мое первое слово было «Миа». Я помню первый урок игры на фортепиано. Мисс Кейти, преподавательница, была просто чудо. Еще она держала лошадей. – Он с грустью улыбается.

– Ты говорил, что мама тебя спасла. Как?

Грейс? Разве не ясно?

– Она усыновила меня. Когда я впервые увидел ее, мне показалось, что она ангел. Она была одета в белое и такая ласковая и спокойная. Она осматривала меня. Я никогда этого не забуду. Если бы она отказалась от меня или если бы отказался Каррик…

Блин, меня бы уже не было в живых.

Я смотрю на будильник. 6:15.

– Впрочем, это слишком длинная история для утра.

– Я поклялась себе, что узнаю тебя лучше, – говорит Ана и глядит на меня озорно и серьезно.

– Ну и как, узнали, мисс Стил? Кажется, вас интересовало, что я предпочитаю, кофе или чай. Вообще-то я знаю хороший способ, с помощью которого вы узнаете меня еще лучше. – Я прижимаюсь к ней бедрами.

– По-моему, с этой стороны я знаю вас достаточно полно.

Я усмехаюсь.

– А я не уверен, что когда-нибудь узнаю тебя достаточно хорошо. Но я люблю просыпаться возле тебя, в этом есть свои плюсы. – Я прикусываю губами ее ухо.

– Разве тебе не пора вставать?

– Сегодня утром – нет. Мисс Стил, я хочу, чтобы сейчас у меня встало только одно место.

– Кристиан!

Я ложусь на нее, хватаю ее за руки, вытягиваю их над головой и покрываю поцелуями ее шею.

– Ох, мисс Стил. – Держа обе ее руки в своей, другой рукой я медленно задираю кверху ее атласную ночную рубашку, пока мой возбужденный член не оказывается возле ее заветного местечка. – А, вот что я хочу с тобой сделать, – мурлычу я.

Она улыбается и выгибает навстречу мне бедра.

Какая озорница.

Прежде всего нам нужен презерватив.

Я протягиваю руку к ночному столику.

Ана садится рядом со мной за кухонный островок. На ней нежно-голубое платье и туфли на высоком каблуке. Она великолепно выглядит. Смотрю, как она уплетает завтрак. Я спокоен. Даже счастлив. Она сказала, что переберется ко мне, а я начал день с секса. Я ухмыляюсь и гадаю, находит ли Ана это забавным. Она поворачивается ко мне.

– Когда я увижусь с твоим тренером Клодом и посмотрю, на что он способен?

– Это зависит от того, хочешь ты поехать в выходные в Нью-Йорк. Впрочем, можешь поехать к нему утром на этой неделе. Я попрошу Андреа посмотреть его график и сообщу тебе.

– Андреа?

– Мою секретаршу.

Сегодня она возвращается. Какое облегчение.

– Одну из твоих бесчисленных блондинок?

– Она не моя. Она работает на меня. Вот ты – моя.

– Я тоже работаю на тебя.

А, ну да.

– Верно.

– Может, Клод научит меня кикбоксингу, – говорит Ана, но тоже весело ухмыляется.

Ясно, что она хочет повысить свои шансы в противоборстве со мной. Что ж, это будет интересно.

– Давайте, мисс Стил.

Ана кладет в рот кусочек оладьи и оглядывается.

– Ты снова поднял крышку рояля.

– Вчера ночью я закрыл рояль, чтобы не разбудить тебя. Оказывается, не помогло, но я и рад.

Ана смущенно розовеет.

Да. Много можно рассказывать про секс на рояле. И про утренний секс. Он полезен для моего настроения.

Миссис Джонс прерывает наши тайные намеки. Она подходит к нам и ставит перед Аной бумажный пакет с ланчем.

– Это вам с собой, Ана. Тунец, нормально?

– О да. Спасибо, миссис Джонс. – Ана благодарит ее с широкой улыбкой.

Гейл улыбается в ответ и уходит, оставив нас вдвоем. У Гейл это тоже новая привычка. Обычно я завтракаю один всю неделю. Исключением стала только Ана.

– Могу я тебя попросить? – Ана прерывает мои размышления.

– Конечно.

– И ты не рассердишься?

– Что-нибудь насчет Элены?

– Нет.

– Тогда не рассержусь.

– Но теперь у меня возник еще один вопрос.

– Да?

– Он про нее.

У меня мгновенно портится настроение.

– Ну что?

– Почему ты так злишься, когда я спрашиваю про нее?

– Тебе честно ответить? – спрашиваю я.

– Я думала, что ты всегда отвечаешь мне честно.

– Я пытаюсь.

– Какой-то уклончивый ответ.

– Ана, я всегда честен с тобой. Я не хочу играть в разные игры. Вернее, в такие игры, – уточняю я.

– В какие игры ты готов играть? – Ана моргает и делает вид, что не понимает моего намека.

– Мисс Стил, вас очень легко отвлечь.

Она смеется, и ее улыбка и звонкий смех возвращают мне хорошее настроение.

– Мистер Грей, вы отвлекаете меня сразу на многих уровнях.

– Мой самый любимый звук в целом мире – твое хихиканье, Анастейша. Ну, вернемся к твоему первому вопросу.

– А, да. Ты встречался с сабами только по выходным?

– Да, верно. – К чему она клонит?

– Значит, никакого секса на неделе. – Она смотрит на дверь гостиной, чтобы убедиться, что нас никто не слышит.

Я смеюсь.

– Вот куда ты клонишь. Но почему ты решила, что я расслабляюсь каждые выходные?

Сегодня все по-другому. Секс в рабочий день. Перед завтраком. В последний раз это было на письменном столе в моем кабинете, с тобой, Анастейша.

– Мисс Стил, кажется, вы собой довольны.

– Да, довольна, мистер Грей.

– И правильно. А теперь доедай завтрак.

Мы спускаемся на лифте с Тейлором и Сойером. Наше коллективное веселье продолжается в машине. Тейлор и Сойер сидят впереди. Мы едем в SIP.

Да. Мне придется к этому привыкать.

Ана сияет и часто на меня поглядывает. Или это я поглядываю на нее?

– Кажется, ты говорила, что сегодня приезжает брат твоей подруги? – спрашиваю я.

– Ой, верно, – спохватывается она. – Итан. Как это я забыла. Кристиан, спасибо, что напомнил. Я должна вернуться в квартиру Кейт.

– Во сколько?

– Я не знаю точно, когда он приезжает.

– Мне не хочется, чтобы ты ездила куда-нибудь одна.

Она пожимает плечами.

– Знаю, – бормочет она. – А Сойер будет сегодня шпионить – хм… сопровождать меня?

– Да, – рявкаю я.

Лейла все еще бродит поблизости.

– Если я поеду на «Саабе», все будет проще, – упрямо бормочет она.

– Сойер приедет на машине; он отвезет тебя на квартиру. Ты только скажи, в какое время. – Гляжу в зеркало заднего вида на Тейлора. Он кивает.

Ана вздыхает.

– Ладно. Думаю, что Итан позвонит мне в течение дня. Тогда я сообщу тебе о своих дальнейших планах.

Такие планы оставляют много места для разных не-ожиданностей.

Но я не хочу спорить.

У меня слишком хорошо начался день.

– Ладно. Никаких самостоятельных действий. Понятно? – Я грожу ей пальцем.

– Да, дорогой, – отвечает она с сарказмом.

Эх, я бы дорого дал за то, чтобы немедленно ее отшлепать.

– И еще, пожалуйста, пользуйся своим «блэкберри» – я буду посылать письма на него. И тогда у моего парня, отвечающего за ИТ, это утро будет менее интересным, чем предыдущие. О’кей?

– Да, Кристиан. – Она закатывает глаза от досады.

– Ну, мисс Стил, кажется, у меня уже зудит ладонь.

– Ах, мистер Грей, она вечно у вас зудит. Что с этим поделаешь?

Я смеюсь. Она забавная.

Мой телефон вибрирует.

Блин. Это Элена.

– В чем дело?

– Кристиан. Привет. Это я. Извини, что беспокою. Я хотела сообщить тебе, что не надо звонить твоему парню. Ту записку написал Айзек.

– Ты шутишь?

– Это так неприятно. Он сделал это ради скандала.

– Ради скандала?

– Да. И ему не нужны пять тысяч наличными.

Я смеюсь.

– Когда он сказал тебе об этом?

– Сегодня утром. Я первым делом позвонила ему. Сказала, что была у тебя. Ох, Кристиан, извини.

– Не беспокойся. Не надо извиняться. Я рад, что нашлось логическое объяснение. Сумма была смехотворная.

– Я просто убита.

– Не сомневаюсь, что ты уже планируешь какую-нибудь злую и хитроумную месть. Бедный Айзек.

– Он действительно на меня злится. Так что я могу с ним поквитаться.

– Вот и хорошо.

– Спасибо, что выслушал меня вчера. Созвонимся.

– Пока. – Я поворачиваюсь к Ане и вижу в ее глазах вопрос.

– Кто это был? – спрашивает она.

– Тебе действительно хочется знать?

Она качает головой и глядит в окно; уголки ее губ ползут вниз.

– Эй. – Я беру ее за руку и целую поочередно каждый пальчик, потом беру в рот мизинец и сосу. Сильно. Потом тихонько кусаю.

Она ерзает и извивается на сиденье, нервно косится на сидящих впереди Тейлора и Сойера. Потом все ее внимание переходит на меня.

– Не дергайся, Анастейша. Она вся в прошлом. – Я целую ее ладонь и отпускаю ее руку.

Ана открывает дверцу, и я гляжу ей вслед, когда она идет к SIP.

– Мистер Грей, я бы хотел осмотреть квартиру мисс Стил, раз она сегодня вернется туда, – говорит Тейлор. Я соглашаюсь, что это правильная идея.

Выхожу из лифта в Грей-Хаусе. Андреа встречает меня широкой улыбкой. Рядом с ней стоит молодая женщина, похожая на серую мышку.

– Доброе утро, мистер Грей. Это Сара Хантер. Она проходит у нас стажировку.

Сара твердо глядит мне в глаза и протягивает руку.

– Доброе утро, мистер Грей. Рада познакомиться с вами.

– Здравствуйте, Сара. Добро пожаловать. – Мы обмениваемся крепким рукопожатием.

Меня удивляет ее хватка.

Не такая уж она и мышка.

Я высвобождаю руку.

– Могу я попросить вас зайти ко мне, Андреа?

– Конечно. Если хотите, Сара приготовит вам кофе.

– Да. Черный. Пожалуйста.

Сара мчится в сторону кухни с энтузиазмом, который, надеюсь, не будет меня раздражать, а я открываю перед Андреа дверь своего кабинета. Она заходит.

– Андреа…

– Мистер Грей…

Мы оба замолкаем.

– Говорите.

– Мистер Грей, я просто хотела поблагодарить вас за люкс. Это было шикарно. Честное слово, зря вы…

– Почему вы не сообщили мне, что выходите замуж? – Я сажусь за свой стол.

Андреа краснеет. Такое я вижу нечасто. Кажется, она не знает, что сказать.

– Андреа.

– Ну… Хм-м… В моем контракте имеется пункт о запрете на неформальные отношения.

– Вы вышли замуж за нашего сотрудника!

Какого черта она об этом умолчала?

– Да, сэр.

– Кто же этот счастливчик?

– Дэймон Паркер; он работает в инженерном отделе.

– Австралиец.

– Ему требуется грин-карта. Сейчас у него виза H-1B на временную работу и журналистская.

– Понятно.

Брак по расчету. По странной причине я слегка огорчен за Андреа и даже разочарован. Она что-то прочла на моем лице и поспешно добавляет:

– Но я вышла за него не из-за этого. Я люблю его, – говорит она самым нехарактерным для нее тоном и смущается. Пятна на ее щеках восстанавливают мою веру в нее.

– Что ж, поздравляю. Вот это для вас. – Я вручаю ей карточку «для счастливой семейной жизни», которую подписал вчера, и надеюсь, что она не станет открывать ее при мне. – И как семейная жизнь? – спрашиваю я, чтобы удержать ее от этого.

– Рекомендую, сэр.

Она сияет. Я узнаю эту радость. Я и сам чувствую то же самое. И теперь не знаю, что и сказать.

Андреа возвращается к рабочему настрою.

– Давайте обсудим ваш график? – спрашивает она.

– Да, пожалуйста.

Брак. Когда Андреа уходит, обдумываю этот шаг. Ей это явно нравится. Этого хочет большинство женщин. Не так ли? Интересно, как повела бы себя Ана, если бы я попросил ее за меня выйти. Качаю головой. Мысль эта застигла меня врасплох.

Не будь смешным, Грей.

Мысленно я вновь прокручиваю сегодняшнее утро. А ведь я мог бы просыпаться каждое утро рядом с Анастейшей Стил и закрывать рядом с ней глаза каждый вечер.

Ты влип, Грей.

Ты плохо кончишь.

Наслаждайся тем, что имеешь. Пока это не закончилось.

Пишу ей.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Восход солнца

Дата: 14 июня 2011 г. 09:23

Кому: Анастейша Стил

Я люблю просыпаться вместе с тобой утром.

Кристиан Грей, Целиком & Полностью Влюбленный Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Усмехаюсь и нажимаю «Отправить».

Я надеюсь, что она прочтет это на своем «блэкберри».

Сара приносит мне кофе. Я открываю последний проект договора с SIP и принимаюсь читать.

Жужжит телефон. Сообщение от Элены.

ЭЛЕНА

СПАСИБО ТЕБЕ ЗА ПОНИМАНИЕ

Игнорирую ее текст и возвращаюсь к документу. Когда отрываюсь от него, вижу письмо от Аны. Я отпиваю кофе.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Закат

Дата: 14 июня 2011 г. 09:35

Кому: Кристиан Грей

Дорогой Целиком & Полностью Влюбленный.

Я тоже люблю просыпаться вместе с тобой. Но еще я люблю быть вместе с тобой в постели, и в лифтах, и на роялях, и на бильярдных столах, и на лодках, и на столах, и под душем, и в ваннах, и на деревянных крестах с наручниками, и в кроватях с балдахином и красными атласными простынями, и в лодочных сараях, и в детских спальнях.

Твоя

Сексуальная Маньячка и Ненасытная Тварь хх

Блин. Я засмеялся, поперхнулся и плеснул кофе на клавиатуру. «Сексуальная маньячка и ненасытная тварь». Мне просто не верится, что она пишет такое в электронной почте. К счастью, после вчерашней катастрофы с кофе у меня остались салфетки.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Промокшая клавиатура

Дата: 14 июня 2011 г. 09:37

Кому: Анастейша Стил

Дорогая Сексуальная Маньячка и Ненасытная Тварь.

Я только что облил кофе всю клавиатуру.

Кажется, со мной такого еще не бывало.

Я восхищаюсь женщиной, которая знает географию.

Как я понял, ты хочешь меня только ради моего тела?

Кристиан Грей, Целиком & Полностью Шокированный Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Я продолжаю читать проект договора с SIP, но недолго, потому что от нее приходит новое письмо.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Смех – и тоже промокшее состояние

Дата: 14 июня 2011 г. 09:42

Кому: Кристиан Грей

Дорогой Целиком & Полностью Шокированный.

Всегда.

Мне надо работать.

Хватит меня отвлекать.

СМ & НТ хх

От кого: Кристиан Грей

Тема: А мне надо?

Дата: 14 июня 2011 г. 09:50

Кому: Анастейша Стил

Дорогая СМ & НТ.

Как всегда, твое желание для меня закон.

Я люблю, когда ты смеешься и промокаешь.

Пока, малышка.

х

Кристиан Грей, Целиком & Полностью Влюбленный, Шокированный и Очарованный Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Потом я сижу на ежемесячном совещании с Рос и Марко – моим экспертом по слиянию и поглощению – и его группой. Мы просматриваем список компаний, которые были выявлены сотрудниками Марко как потенциальные цели для поглощения.

Он рассказывает про последнюю компанию из этого списка.

– Они барахтаются, но у них висят четыре патента, и это может быть полезным для отдела оптико-волоконных систем.

– Фред их видел? – спрашиваю я.

– Он пришел в восторг, – отвечает Марко с алчной ухмылкой.

– Тогда действуйте.

Мой телефон жужжит, на дисплее вспыхивает имя Аны.

– Извините, – говорю я и нажимаю на кнопку. – Анастейша.

– Кристиан, Джек попросил купить ему ланч.

– Ленивая скотина.

– Так что я сейчас иду в магазин. Может, ты мне дашь телефон Сойера, чтобы я не отрывала тебя лишний раз от дел?

– Ты не отрываешь, малышка.

– Ты сейчас один?

Я гляжу на своих сотрудников.

– Нет. Сейчас со мной сидят шесть человек. Они глядят на меня и удивляются, с кем это я беседую. – Все поспешно отводят взгляды.

– Правда? – пищит она.

– Да. Правда. – Я делаю паузу. – Это моя подружка, – объявляю я всем.

Рос качает головой.

– Знаешь, они, наверное, думали, что ты гей.

Я смеюсь. Рос и Марко переглядываются.

– Да, возможно.

– Э-э, я, пожалуй, пойду.

– Я сообщу Сойеру. – Я смеюсь, видя реакцию сидящих за столом. – У тебя есть известия от твоего приятеля?

– Пока нет. Мистер Грей, вы будете первым, кто об этом узнает.

– Хорошо. Пока, малышка.

– Пока, Кристиан.

Я встаю.

– Мне нужно быстро позвонить.

За дверью я звоню Сойеру.

– Мистер Грей.

– Ана выходит, чтобы купить ланч. Пожалуйста, проследи за ней.

– Слушаюсь, сэр.

Я возвращаюсь, и мы заканчиваем совещание. Ко мне подходит Рос.

– Твое приватное слияние? – спрашивает она с любопытством.

– Оно самое.

– Неудивительно, что ты ходишь с таким бодрым видом. Одобряю, – говорит она.

Я лукаво ухмыляюсь.

Клод Бастиль в ударе. Он сбивает меня с ног три раза.

– Данте сказал, что ты заходил в бар с красивой девочкой. Вот почему ты сегодня такой нежный, Грей?

– Возможно, – усмехаюсь я. – И ей нужен тренер.

– Сегодня утром твоя секретарша со мной говорила. Мне не терпится на нее взглянуть.

– Она хочет научиться приемам кикбоксинга.

– Чтобы твоя задница не скучала?

– Да. Типа того. – Я бросаюсь на него, но Клод виляет влево, его дреды взлетают в воздух, и он сбивает меня с ног быстрым ударом с разворота.

Блин. Я снова на полу.

Бастиль усмехается.

– Она без труда надерет тебе задницу, если ты будешь так драться, Грей.

Ладно, на сегодня хватит.

После тренировки с Бастилем возвращаюсь в офис. Меня ждет Андреа.

– Мистер Грей. Спасибо. Но вы слишком щедры.

В ответ лишь машу рукой.

– Я делаю это с радостью, Андреа. Если вы захотите потратить их на полноценный медовый месяц, предупредите меня, и я тоже уеду куда-нибудь на это время. – Она дарит мне свою редкую улыбку, и я закрываю дверь кабинета.

Сажусь за стол и вижу новое письмо от Аны.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Гость из солнечного края

Дата: 14 июня 2011 г. 14:55

Кому: Кристиан Грей

Дражайший Целиком & Полностью SS&S.

Итан вернулся, и он приедет сюда, чтобы забрать ключи от квартиры.

Я очень хочу убедиться, что он нормально устроился.

Ты не хочешь заехать за мной после работы? Мы бы съездили на квартиру, а потом ВМЕСТЕ где-нибудь поужинали.

Я угощаю?

Твоя

Ана х

Все еще СМ & НТ

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Она все-таки пишет мне со своего рабочего компьютера.

Черт побери. Ана.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Ужин в ресторане

Дата: 14 июня 2011 г. 15:05

Кому: Анастейша Стил

Я одобряю твой план. За исключением строчки про платеж!

Угощаю я.

Я заеду за тобой в 6:00.

х

P. S. Почему ты не пишешь мне со своего «блэкберри»?

Кристиан Грей, Целиком & Полностью Раздосадованный Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

От кого: Анастейша Стил

Тема: Боссовость

Дата: 14 июня 2011 г. 15:11

Кому: Кристиан Грей

Ой, не будь таким грубым и жестоким.

Все закодировано.

Увидимся в 6:00.

Ана х

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

От кого: Кристиан Грей

Тема: Доводящая до бешенства особа

Дата: 14 июня 2011 г. 15:18

Кому: Анастейша Стил

Грубый и жестокий!

Я покажу тебе, какой я грубый и жестокий.

И я жду этого часа.

Кристиан Грей, Целиком & Полностью Раздосадованный, но Улыбающийся по Какой-то Неизвестной Причине Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

От кого: Анастейша Стил

Тема: Обещания. Обещания

Дата: 14 июня 2011 г. 15:23

Кому: Кристиан Грей

Давайте, мистер Грей

Я тоже жду этого.:)

Ана х

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Звонит Андреа.

– На проводе профессор Чоудури из Вашингтонского университета в Ванкувере.

Профессор возглавляет отделение энвироники. Звонит он редко.

– Соедините нас, пожалуйста.

– Мистер Грей, хочу сообщить вам хорошие новости.

– Пожалуйста, я слушаю.

– Профессор Граветт и ее лаборатория совершили прорыв в своей области. Они обнаружили микроорганизмы, отвечающие за связывание азота. Я хотел сообщить эту информацию, потому что в пятницу она представит открытие вам.

– Я впечатлен.

– Как вы знаете, наши исследования направлены на повышение плодородности почвы. Это открытие станет переворотом в науке.

– Рад слышать.

– Все это благодаря вам, мистер Грей, и вашему холдингу.

– Жду с нетерпением пятницы, чтобы услышать более подробный доклад.

– До свидания, сэр.

Без пяти шесть сижу на заднем сиденье «Ауди» и жду Ану.

Звоню ей.

– Грубый и Жестокий прибыл.

– На связи Сексуальная Маньячка и Ненасытная Тварь. Как я понимаю, ты возле SIP? – отвечает она.

– Конечно, мисс Стил. С нетерпением жду вашего выхода.

– Аналогично, мистер Грей. Сейчас выйду.

В ожидании Аны я читаю доклад об оптоволоконных патентах, про которые сегодня говорил Марко.

Через несколько минут появляется Ана. Ее волосы сияют в лучах вечернего солнца, падают густыми волнами на плечи. У меня улучшается настроение, я очарован.

Она для меня все.

Я вылезаю из машины и распахиваю перед Аной дверцу.

– Мисс Стил, вы выглядите так же соблазнительно, как и утром. – Обнимаю ее и целую в губы.

– Мистер Грей, вы тоже.

– Что ж, поехали к твоему приятелю.

Ана садится в машину. Подаю знак Сойеру, стоящему возле SIP. Тот кивает и идет к парковке.

Тейлор останавливается возле дома Аны. Я берусь за дверную ручку, но тут звонит мой телефон.

– Грей слушает, – отвечаю я.

Ана открывает дверцу.

– Кристиан.

– Рос, в чем дело?

– Неприятности.

– Сейчас я зайду к Итану. Вернусь через пару минут, – говорит одними губами Ана и выходит.

– Рос, подожди минутку.

Наблюдаю, как Ана нажимает на кнопку домофона и разговаривает с Итаном. Домофон пищит, и Ана заходит в дом.

– Так что там, Рос?

– Это Вудс.

– Вудс?

– Лукас Вудс.

– А, да. Идиот, который довел до ручки свою оптоволоконную компанию и теперь всех обвиняет.

– Он самый. Он позаботился о негативных отзывах в прессе.

– И что?

– Сэм озабочен выпадами пиарщиков. Вудс раструбил, что у него отбирают его детище. Что мы явились и не даем ему руководить компанией так, как он хочет.

Я презрительно фыркаю.

– У нас есть для этого основания. Если бы продолжал вести дела, как раньше, он уже стал бы банкротом.

– Точно.

– Передай Сэму, что слова Вудса кажутся убедительными тем, кто не знает его истории. Но те, кто знает, понимают, что для решения задач, стоящих перед компанией, у Вудса не хватало мозгов и он делал очень неудачные ходы. Так что ему надо обвинять только самого себя.

– Значит, тебя это не беспокоит.

– Его вопли? Нет. Он идиот с претензиями. Это всем известно.

– Мы можем обвинить его в клевете, к тому же он нарушает соглашение о конфиденциальности.

– С какой стати? Он из тех, кто подпитывается от публичности. Ему уже выдали веревку, чтобы он повесился. Хотя ему надо для этого еще яйца отрастить.

– Я так и думала, что ты это скажешь. Сэм переживает.

– Сэму просто нужна перспектива. Он всегда слишком расстраивается из-за плохой прессы.

Выглядываю в окно. К двери дома шагает парень с матерчатым рюкзаком.

Рос что-то говорит, но я не слушаю. Лицо парня мне знакомо. У него вид пляжного бездельника: длинные светлые волосы, загар. Я узнаю его и пугаюсь одновременно.

Это Итан Кавана.

Блин. Кто же тогда впустил Ану в квартиру?

– Рос, мне надо идти, – рычу я в трубку. Страх сдавливает мне грудь.

Ана.

Я выскакиваю из машины.

– Тейлор, за мной, – кричу я, и мы бежим к Итану, который собирается вставить ключ в замок.

Тот оглядывается и с тревогой смотрит, как мы мчимся к нему.

– Кавана, я Кристиан Грей. Ана наверху с кем-то, кто может быть вооружен. Жди здесь. – На его лице мелькает искра узнавания, и он без слов – думаю, от неожиданности, – отдает мне ключ. Я врываюсь в дверь и бегу наверх, перескакивая через ступеньки.

Врываюсь в квартиру. Они там.

Лицом к лицу.

Ана и Лейла.

И Лейла держит оружие.

Нет-нет-нет. Чертов револьвер.

И Ана. Одинокая. Беззащитная. Внутри меня взрывается паника и гнев.

Я хочу броситься к Лейле. Забрать револьвер. Скрутить ее. Но застываю и смотрю на Ану. В ее широко раскрытых глазах я вижу страх и что-то еще, что мне трудно определить. Может, сострадание? Но к моему облегчению, она цела.

Вид Лейлы шокирует. Не только потому, что она держит в пальцах револьвер. Она страшно похудела. Она грязная. Одета в лохмотья. Карие глаза лишены всякого выражения, тусклые, безжизненные. Я гляжу на нее с комком в горле и не понимаю, то ли это у меня страх, то ли жалость.

Но больше всего меня беспокоит, что она держит оружие и что тут, в комнате, находится Ана.

Неужели она хочет причинить ей вред?

Неужели она хочет причинить вред мне?

Лейла глядит на меня. Ее взгляд уже не безжизненный, в нем я вижу тоску. Ей словно не верится, что я на самом деле здесь, близко от нее. Меня это нервирует, но я держу себя в руках и тоже гляжу на нее.

У нее трепещут ресницы, но ее рука еще крепче сжимает револьвер.

Блин.

Я жду. Готовлюсь к прыжку. Сердце колотится, во рту металлический привкус страха.

Что ты хочешь делать, Лейла?

Что ты хочешь делать с этим оружием?

Она съеживается и слегка опускает голову, но по-прежнему глядит на меня из-под темных ресниц.

Чувствую движение за спиной.

Тейлор.

Я поднимаю руку, останавливая его.

Он взволнован. В ярости. Я это чувствую. Но он замирает.

Я не отрываю глаз от Лейлы.

Она похожа на призрак, под глазами – темные круги, кожа словно пергамент, губы потрескались.

Господи, Лейла, что ты сделала с собой?

Время идет. Секунды. Минуты. А мы смотрим друг на друга.

Ее глаза постепенно меняются, делаются ярче, разумнее. Они уже не тусклые. И я вижу в них прежнюю Лейлу, ту, которую знал. В них – искра связи со мной. Близкий мне дух, который наслаждался всем, что мы делали. Наша прежняя привязанность друг к другу вернулась. Я ощущаю ее.

Она отдаст мне оружие.

Ее дыхание учащается, она облизывает потрескавшиеся губы, но язык их не увлажняет.

Впрочем, этого достаточно.

Достаточно, чтобы я понял, что ей нужно. Чего она хочет.

Она хочет меня.

Меня и то, что я делаю лучше всего.

Она раскрывает губы, у нее вздымается грудь, а на щеках появляется легкая краска.

Ее глаза яснеют, зрачки расширяются.

Да. Это то, чего она хочет.

Подчиниться контролю.

Она хочет выбраться.

Она устала.

Она боится. Она моя.

– На колени, – шепчу я ей на ухо.

Она падает на колени, как настоящая саба. Немедленно. Без вопросов. Склоняет голову. Револьвер падает из ее пальцев на деревянный пол со стуком, нарушающим тишину в комнате.

За моей спиной Тейлор шумно переводит дух.

Его вздох передается эхом мне.

Ну слава богу.

Я медленно иду к ней, поднимаю оружие и кладу его в карман пиджака.

Теперь она уже не представляет непосредственной опасности. Надо увести Ану из квартиры, подальше от Лейлы. В глубине души я знаю, что никогда не прощу Лейлу за это. Я понимаю, что она нездорова – даже раздавлена. Но зачем угрожать Ане?

Это непростительно.

Я встаю над Лейлой, загораживая от нее Ану. По-прежнему не отрываю от нее глаз. Лейла со спокойной грацией стоит на коленях.

– Анастейша, ступай с Тейлором, – говорю я.

– А Итан? – шепчет она с дрожью в голосе.

– Внизу, – сообщаю я.

Тейлор ждет Ану, но она не двигается с места.

Пожалуйста. Ана. Иди.

– Анастейша, – тороплю я.

Ступай.

Она словно приросла к полу.

Я встаю возле Лейлы – Ана все не шевелится.

– Ради бога, Анастейша, хоть раз в жизни сделай то, что тебе говорят, и ступай!

Наши глаза встречаются, я прошу ее уйти. Я не могу делать это при ней. Я не знаю, каково состояние Лейлы, она нуждается в помощи. Она может наброситься на Ану.

Я пытаюсь сообщить это Ане в своем умоляющем взгляде.

Но она побледнела. Она в шоке.

Черт. Она испугалась, Грей. Она не может двигаться.

– Тейлор. Отведи мисс Стил вниз. Немедленно.

Тейлор кивает и идет к Ане.

– Зачем? – шепчет Ана.

– Ступай. Возвращайся в мою квартиру. Я должен остаться наедине с Лейлой.

Пожалуйста. Мне надо убрать тебя подальше от опасности.

Она смотрит то на меня, то на Лейлу.

Ана. Ступай. Пожалуйста. Я должен решить эту проблему.

– Мисс Стил. Ана. – Тейлор протягивает руку Анастейше.

– Тейлор, – тороплю я.

Без колебаний он подхватывает Ану и выходит из квартиры.

Наконец-то.

С тяжелым вздохом я глажу грязные, спутанные волосы Лейлы. Дверь квартиры закрывается.

Мы остаемся вдвоем.

Я отступаю на шаг назад.

– Вставай.

Лейла неловко поднимается на ноги, но ее глаза по-прежнему опущены.

– Гляди на меня, – шепчу я.

Она медленно поднимает голову. На ее лице боль. Из глаз текут слезы.

– Ох, Лейла, – шепчу я и обнимаю ее.

Блин.

Запах.

От нее воняет нищетой. Так пахнут бездомные, опустившиеся люди.

И я переношусь назад во времени – в Детройт, в маленькую, полутемную квартирку над дешевой лавкой, торгующей спиртным.

Она воняет им.

Его ботинками.

Его немытым телом.

Его убожеством.

К горлу подкатывает тошнота. С ней трудно справиться.

Блин.

Но она этого не замечает. Я держу ее в руках, а она рыдает, рыдает, рыдает. Мой пиджак намокает от ее слез и соплей.

Я держу ее.

Стараюсь не блевануть.

Стараюсь не замечать эту вонь.

Вонь до жути знакомая. Мне ни за что не хочется ее вспоминать.

– Тише, – шепчу я. – Тише.

Она хватает ртом воздух, ее тело содрогается от сухих всхлипываний. Я отпускаю ее.

– Тебе надо помыться.

Взяв Лейлу за руку, я веду ее в спальню Кейт. Там все почти так же, как у Аны: душ, ванна и набор дорогих шампуней и кремов. Закрываю дверь, и мне хочется запереть ее на замок, чтобы не сбежала. Но она стоит, покорная и тихая, и всхлипывает.

– Все нормально, я тут, с тобой, – приговариваю я.

Поворачиваю кран, горячая вода льется в просторную ванну. Выдавливаю под струю немного масла для ванны, и вскоре отвратительная вонь заглушается ароматом лилий.

Лейла дрожит.

– Ты хочешь принять ванну? – спрашиваю я.

Она смотрит на пенистую воду, потом на меня. Кивает.

– Можно снять с тебя плащ?

Она снова кивает. Тогда я двумя пальцами его снимаю. Восстановлению плащ не подлежит. Его надо сразу сжечь.

Вся одежда висит на ней как на вешалке – грязная розовая блузка и обвисшие брюки неопределенного цвета. Они тоже безнадежны. На запястье Лейлы я вижу грязный, разлохматившийся бинт.

– Всю одежду нужно снять. О’кей?

Она кивает.

– Подними руки.

Она послушно выполняет мою команду. Я стаскиваю с нее блузку и стараюсь не показать шок при виде ее тела. Она исхудала, кожа как пергамент да острые кости. Разительный контраст с той, прежней Лейлой. И это ужасно.

Во всем виноват я. Надо было найти ее раньше.

Я снимаю с нее штаны.

– Перешагни через них. – Я подаю ей руку.

Она подчиняется, и я добавляю штаны к куче тряпья.

Ее трясет.

– Эй. Все в порядке. Мы тебе поможем. О’кей?

Она кивает, но остается безучастной.

Я беру ее за руку и развязываю бинт. Его надо было менять, от него воняет гнилью. К горлу снова подкатывает блевотина. Шрам на ее запястье еще не зажил, но выглядит на удивление чистым. Я выбрасываю бинт.

– Тебе надо снять это. – Показываю пальцем на ее грязное нижнее белье. Она смотрит на меня. – Нет. Сама, – говорю я и отворачиваюсь, чтобы дать ей чуточку приватности.

Слышу ее движения, слышу шорох ног на полу ванной. Когда все затихает, я поворачиваюсь к ней. Она стоит голая.

Куда делись ее соблазнительные округлости?

Должно быть, она ничего не ела несколько недель.

Это ужасно.

– Вот. – Я протягиваю ей одну руку, а другой проверяю температуру воды в ванне. Горячая, но не слишком.

– Залезай.

Она медленно опускается в пенную, душистую воду. Снимаю пиджак, закатываю рукава рубашки и сажусь на пол рядом с ванной. Она поворачивает ко мне маленькое, печальное лицо и молчит.

Я беру гель и нейлоновую мочалку, которой, вероятно, пользуется Кавана. Что ж, она обойдется – на полке я замечаю еще одну.

– Руку, – говорю я.

Лейла подает мне руку, и я принимаюсь ее мыть, методично и ласково.

В ее тело въелась грязь. Повсюду. Вероятно, Лейла не мылась много недель.

И как только можно так себя запустить?

– Подними подбородок.

Я скребу ее шею, потом другую руку. Теперь ее кожа чистая и чуть порозовела. Я мою ее живот и спину.

– Ложись.

Она ложится в воду, и я мою ее ноги и ступни.

– Помыть тебе голову?

Она кивает. Я беру шампунь.

Я мыл Лейлу и раньше. Несколько раз. Обычно в награду за послушание в игровой комнате. Это было всегда удовольствием.

Теперь уже нет.

Быстро намыливаю ей волосы и промываю их ручным душем.

Когда я заканчиваю процедуру, Лейла выглядит немного лучше.

Я сажусь на корточки.

– Давно ты не делал этого, – говорит она.

Ее голос тихий и тусклый, без всяких эмоций.

– Я знаю. – Я вытаскиваю затычку, чтобы спустить грязную воду. Встаю и беру большое полотенце. – Поднимайся на ноги.

Лейла встает, я подаю ей руку, чтобы она перешагнула через край ванны. Я закутываю ее в полотенце, беру другое, поменьше, и вытираю голову.

Она пахнет лучше, но, несмотря на душистое масло, в ванной по-прежнему воняет грязная одежда.

– Пойдем. – Я вывожу ее и сажаю на диван в гостиной. – Побудь здесь.

Вернувшись в ванну, я хватаю пиджак и достаю из кармана телефон. Звоню Флинну. Тот немедленно отвечает.

– Кристиан.

– У меня Лейла Уильямс.

– С тобой?

– Да. Она в плохом состоянии.

– Ты в Сиэтле?

– Да. В квартире Аны.

– Выезжаю прямо сейчас.

Диктую адрес Аны и заканчиваю разговор. Забираю одежду и возвращаюсь в гостиную. Лейла сидит там же, где я оставил ее, и глядит в стену.

Я отыскиваю в кухонных ящиках мешок для мусора. Проверяю карманы плаща и брюк. Там ничего нет, кроме использованных одноразовых салфеток. Я засовываю одежду в мешок, завязываю и оставляю возле двери.

– Я найду тебе чистую одежду.

– Ее одежду? – бормочет Лейла.

– Чистую одежду.

В спальне Аны я нахожу спортивные штаны и простую майку. Надеюсь, Ана не станет возражать, Лейле они сейчас нужнее.

Возвращаюсь. Лейла по-прежнему сидит на диване.

– Вот. Надень. – Я кладу одежду рядом с ней и иду к раковине. Наливаю воды в стакан и предлагаю Лейле, уже одетой.

Она качает головой.

– Лейла, выпей.

Она берет стакан и делает маленький глоток.

– Еще. Пей, – говорю я.

Она делает еще глоточек.

– Его нет, – говорит она, и ее лицо искажается болью и страданием.

– Знаю. Сочувствую.

– Он был как ты.

– Правда?

– Да.

– Понятно.

Что ж, вот и объяснение, почему она явилась ко мне.

– Почему ты не позвонила? – Я сажусь рядом с ней.

Она качает головой, и на ее глазах я снова вижу слезы. Но Лейла не отвечает на мой вопрос.

– Я позвонил другу. Он тебе поможет. Он доктор.

Она безучастно глядит в стену. Видно, устала. Но по щекам текут и текут слезы. Я растерян.

– Я искал тебя.

Она ничего не отвечает, но вдруг начинает дрожать.

Блин.

Я беру с кресла плед и накидываю ей на плечи.

– Холодно?

Она кивает.

– Очень холодно.

Она кутается в плед, а я снова иду к Ане и нахожу фен.

Включаю в розетку возле дивана и сажусь. Беру по-душку и кладу ее на пол перед собой.

– Садись. Сюда.

Лейла медленно встает, придерживает плед и садится на подушку между моих коленей, спиной ко мне.

Наше молчание нарушает только жужжание фена. Я осторожно сушу ее волосы.

Она сидит спокойно. Не касаясь меня.

Знает, что не должна этого делать. Знает, что это ей не дозволено.

Сколько раз я сушил ей волосы? Десять? Двенадцать?

Точно не помню. Я сосредоточиваюсь на своем занятии.

Высушив ее волосы, выключаю фен. В квартире снова тишина. Лейла кладет голову мне на колено, и я не останавливаю ее.

– Твои родители знают, что ты здесь? – спрашиваю я.

Она качает головой.

– Ты звонила им? Общалась с ними?

– Нет, – шепчет она.

Она была всегда привязана к своим родителям.

– Они наверняка беспокоятся.

Она пожимает плечами.

– Они не хотят разговаривать.

– С тобой? Почему?

Она не отвечает.

– Жалко, что у тебя не заладилась семейная жизнь.

Она ничего не отвечает. Стук в дверь.

– Вероятно, это доктор. – Я встаю и иду открывать. Входит Флинн, за ним женщина в голубой медицинской одежде.

– Джон, спасибо, что приехал, – с облегчением говорю я.

– Лора Флэнаган. Кристиан Грей. Лора – наша старшая сиделка.

Я оборачиваюсь, Лейла сидит на диване, все еще закутанная в плед.

– Это Лейла Уильямс, – говорю я.

Флинн садится перед ней на корточки. Она глядит на него с бесстрастным лицом.

– Привет, Лейла, – говорит он. – Я приехал, чтобы вам помочь.

Сиделка стоит рядом с ними.

– Вот ее одежда. – Я показываю на мешок возле двери. – Ее надо сжечь.

Сиделка кивает и забирает мешок.

– Вы хотите поехать со мной в такое место, где мы сможем вам помочь? – спрашивает Флинн.

Лейла не отвечает, но ее карие глаза устремляются на меня.

– Я думаю, что тебе надо поехать с доктором. Я поеду с тобой.

Флинн хмурится, но помалкивает.

Лейла снова смотрит на него и кивает.

Хорошо.

– Я отнесу ее, – говорю я Флинну, наклоняюсь и беру ее на руки.

Лейла ничего не весит. Она закрывает глаза и кладет голову мне на плечо. Я несу ее вниз по лестнице. Тейлор ждет нас.

– Мистер Грей, Ана ушла домой… – сообщает он.

– Поговорим об этом потом. Я оставил наверху свой пиджак.

– Я принесу его.

– Ты можешь запереть квартиру? Ключи у меня в кармане.

– Да, сэр.

Возле дома я сажаю Лейлу в машину Флинна и сажусь рядом с ней. Застегиваю на ней ремень безопасности. Флинн и его коллега садятся впереди. Флинн трогается с места и встраивается в густой поток машин.

Смотрю в окно и надеюсь, что Ана уже вернулась в «Эскалу». Миссис Джонс накормит ее, а когда я приеду домой, Ана будет меня ждать. Эта мысль мне приятна.

Кабинет Флинна в частной психиатрической лечебнице на окраине Фримонта по сравнению с его кабинетом в центре города кажется спартанским: два дивана, одно кресло. И все. Никакого камина. Я хожу вдоль маленькой комнаты и жду его. Мне не терпится вернуться к Ане. Вероятно, она в ужасе. У меня сдох мобильный, и я не мог позвонить ей или миссис Джонс и проверить, как там Ана. На часах почти восемь. Я гляжу в окно. Тейлор ждет меня на внедорожнике. Мне хочется поскорее домой.

К Ане.

Дверь открывается, входит Флинн.

– Я думал, что ты уже уехал, – говорит он.

– Мне надо знать, как там Лейла.

– Она больна, но ведет себя спокойно и не замыкается в себе. Она ждет помощи, и это хороший знак. Пожалуйста, сядь. Я должен узнать у тебя некоторые детали.

Я сажусь в кресло, он – на диван.

– Что сегодня случилось?

Я рассказываю все, что происходило в квартире Аны до его приезда.

– Ты ее мыл? – удивляется он.

– Она была грязная. А уж вонь такая… – Я содрогаюсь.

– О’кей. Об этом мы поговорим в другой раз.

– Она поправится?

– Думаю, что да, хотя от горя нет лекарства. Это естественный процесс. Но я копну поглубже и выясню, с чем мы имеем дело в данном случае.

– Я сделаю все, что нужно, – обещаю я.

– Это весьма великодушно с твоей стороны, учитывая, что она вообще-то не твоя проблема.

– Она пришла ко мне.

– Это верно, – соглашается он.

– Я чувствую ответственность за нее.

– Не стоит. Я сообщу тебе, когда узнаю больше.

– Замечательно. И еще раз спасибо.

– Я просто делаю свою работу, Кристиан.

Когда мы едем домой, Тейлор хмурится. Наверняка злится, что Лейла снова ускользнула сквозь щелку, несмотря на все принятые нами меры. Ведь утром квартиру Аны уже проверяли наши секьюрити. Я молчу. Я устал и стремлюсь вернуться в «Эскалу». Сумочка и телефон Аны остались в машине, а Тейлор сообщил мне, что она отправилась домой с Итаном. Мысль неприятная. И я вспоминаю, как она устроилась в кресле с книжкой и уснула. Одна.

Меня гложет нетерпение. Я хочу поскорее вернуться домой к моей девочке.

Мы въезжаем в гараж. Тейлор напоминает, что, раз мы нашли Лейлу, нужно будет пересмотреть меры безопасности.

– Да, не думаю, что нам еще понадобятся ребята.

– Я поговорю с Уэлчем.

– Спасибо. – Тейлор паркуется, а я выскакиваю из машины и мчусь к лифту.

Я вхожу в квартиру и сразу чувствую, что Аны нет дома. В моих комнатах звенит пустота.

Где же Ана, черт возьми?

Райан сидит перед мониторами видеонаблюдения. Когда я вхожу в кабинет Тейлора, он поднимает голову.

– Мистер Грей?

– Мисс Стил приходила домой?

– Нет, сэр.

– Блин.

Я-то думал, что она зашла сюда и ушла снова. Поворачиваюсь и иду к себе в кабинет. У нее нет ни сумочки, ни телефона. Почему она не пришла домой? Меня так и подмывает послать всех моих секьюрити, чтобы они прочесывали город и искали ее. Но с чего начать?

Могу позвонить Итану. Тейлор сказал, что она ушла с ним.

Блин. Кавана и Ана.

Это мне не нравится.

У меня нет его номера. Я прикидываю, не позвонить ли Элиоту, чтобы он спросил у Кейт телефон ее брата, но на Барбадосе уже глубокая ночь. Разочарованно вздохнув, я смотрю в окно на силуэт города. За полуостровом Олимпик садится солнце, последние его лучи отражаются от воды и освещают мою квартиру. Смешно: я всю неделю смотрел на этот пейзаж и думал, где же прячется Лейла. Теперь думаю, где же Ана. Уже темнеет. Где же она?

Она бросила тебя, Грей.

Нет, я не хочу в это верить.

Миссис Джонс стучится в дверь.

– Мистер Грей?

– Гейл.

– Вы нашли ее?

Я хмурюсь. Ану?

– Мисс Уильямс, – поясняет она.

– В некотором смысле. Она в лечебнице, где ей и следует быть.

– Вот хорошо. Вы хотите что-нибудь поесть?

– Нет. Спасибо. Дождусь Ану.

Какое-то мгновение она смотрит на меня.

– Я приготовила макароны с сыром. Поставлю их в холодильник.

Макароны с сыром. Мои любимые.

– О’кей. Спасибо.

– Тогда я пойду к себе.

– Доброй ночи, Гейл.

Она улыбается мне и уходит.

Я смотрю на часы: 9:15.

Проклятье. Ана. Возвращайся.

Где же она?

Ушла.

Нет.

Я отбрасываю эту мысль, сажусь за стол и активирую компьютер. Там несколько писем, но не могу сосредоточиться, как ни стараюсь. Моя тревога нарастает. Где же Ана?

Она скоро вернется.

Обязательно.

Она должна вернуться.

Я звоню Уэлчу и оставляю сообщение, что Лейла нашлась и теперь получает необходимую помощь. Потом встаю из-за стола, потому что мне не сидится. Не вечер, а настоящий ад.

Пожалуй, почитаю.

В спальне я беру книгу, которую читал, и возвращаюсь в гостиную. И жду. И жду.

Через десять минут швыряю книгу на диван.

Я нервничаю, и моя тревога из-за Аны становится невыносимой.

Иду в офис Тейлора. Он там с Райаном.

– Мистер Грей.

– Ты можешь отправить кого-нибудь к дому Аны? Я хочу знать, вернулась ли она туда.

– Конечно.

– Спасибо.

Возвращаюсь на диван и снова берусь за книгу. Поглядываю на лифт. Но он молчит.

Пустой.

Как я сам.

Пустой, не считая нарастающей тревоги.

Она ушла.

Она бросила тебя.

Лейла ее напугала.

Нет. Я не верю. Это не в ее привычках.

Дело во мне. Она устала от меня.

Сказала, что переберется ко мне, а теперь раздумала.

Черт.

Я встаю и начинаю ходить по комнате. Жужжит мой телефон. Это Тейлор. Не Ана. Я подавляю разочарование и отвечаю.

– Тейлор, что у тебя?

– Квартира пустая, сэр. Там нет никого.

Писк. Это лифт. Я оборачиваюсь. Ана, чуточку пошатываясь, входит в гостиную.

– Она здесь, – рявкаю я Тейлору. Облегчение. Гнев. Обида. Все это смешивается в приливе эмоций и захлестывает меня. – Где ты была, мать твою? – рычу я на нее.

Она моргает и пятится назад. Она краснеет.

– Ты выпила? – спрашиваю я.

– Чуть-чуть.

– Я велел тебе вернуться сюда. Уже четверть одиннадцатого. Я волновался.

– Я пошла выпить с Итаном, пока ты возился со своей бывшей. – Последние слова она шипит, как змея.

Дьявол. Она злится.

– Я не знала, сколько ты собирался пробыть… с ней. – Она вскидывает подбородок с видом справедливого возмущения.

Что?

– Почему ты говоришь это таким тоном? – спрашиваю я, смущенный ее реакцией. Неужели она думает, что мне хотелось быть с Лейлой?

Она опускает глаза и смотрит на пол.

Она все еще стоит в дверях.

Что происходит?

Гнев проходит, а в груди шевелится беспокойство.

– Ана, в чем дело?

– Где Лейла? – Она холодным взором обводит гостиную.

– В психиатрической лечебнице во Фримонте. – Где же еще ей быть, черт побери? – Ана, что такое? – Я делаю пару осторожных шагов к ней, но она так и стоит, отчужденная, настороженная и недоступная.

– В чем дело? – допытываюсь я.

Она качает головой.

– Я тебе не гожусь.

У меня шевелятся волосы на голове от страха.

– Что? Почему ты так считаешь? Как ты можешь так думать?

– Я не могу дать тебе все, что тебе нужно.

– Ты – все, что мне нужно.

– Просто я увидела тебя с ней…

– Почему ты мучаешь меня? – Господи. – Дело не в тебе, Ана. Дело в ней. В настоящий момент она очень больная.

– Но я почувствовала… то, что вас соединяло прежде.

– Что? Нет. – Я тяну к ней руку, а она делает шаг назад, прочь от меня. Ее холодный взгляд оценивает меня, и я не уверен, что ей нравится то, что она видит.

– Ты уходишь?

Моя тревога нарастает, сдавливает мне горло.

Она смотрит в сторону, хмурит лоб, но ничего не говорит.

– Не надо, – шепчу я.

– Кристиан… я…

Она замолкает, и я думаю, что она собирается с духом, чтобы попрощаться со мной. Она уходит. Я знал, что это случится. Но так быстро?

– Нет. Нет! – Я снова стою на краю пропасти.

У меня перехватывает дыхание.

Вот оно, я предсказывал с самого начала, что так случится.

– Я… – лепечет Ана.

Как мне ее остановить? Я обвожу комнату глазами, словно рассчитываю найти какую-то подсказку. Что мне делать?

– Ты не можешь уйти, Ана. Я люблю тебя! – Это моя последняя попытка спасти положение, спасти нас.

– Я тоже люблю тебя, Кристиан, просто…

Меня засасывает водоворот.

Она устала от меня.

Я оттолкнул ее.

Опять.

Мне плохо. Я хватаюсь руками за голову, пытаясь унять пронзающую меня боль. Отчаяние проедает дыру в моей груди и растет, и растет, и растет. Скоро оно меня одолеет.

– Нет… нет!

Найди твое счастливое место.

Мое счастливое место.

Когда это было проще?

Проще носить боль снаружи.

Элена стоит надо мной. В руках держит тонкую трость. На спине горят рубцы. Каждый рубец пульсирует от боли, когда моя кровь бурлит в венах.

Я на коленях. У ее ног.

– Еще, госпожа.

Надо успокоить монстра.

Еще. Госпожа.

Еще.

Найди твое счастливое место, Грей.

Найди себе покой.

Покой. Да.

Нет.

Мощная волна поднимается в моем теле, сокрушая все внутри меня, но потом отступает и уносит с собой страх.

Ты можешь это сделать.

Я падаю на колени.

Я набираю в грудь воздух и кладу ладони на бедра.

Да. Покой.

Я в стране покоя.

Я отдаю себя тебе. Всего. Я твой, делай со мной все, что хочешь.

Что она сделает?

Я гляжу прямо перед собой и понимаю, что она смотрит на меня. Из дальней дали слышу ее голос:

– Кристиан, что ты делаешь?

Я делаю медленный вдох, наполняя легкие. Ты все видишь сама, Ана.

– Кристиан! Что ты делаешь? – Голос уже ближе, громче, пронзительнее.

– Кристиан, посмотри на меня!

Я поднимаю глаза. И жду.

Она красивая. Бледная. Встревоженная.

– Кристиан, пожалуйста, не делай так. Я не хочу.

Ты должна сказать мне, что ты хочешь. Я жду.

– Почему ты так делаешь? Скажи мне, – молит она.

– Что ты хочешь от меня услышать?

Она ахает. Нежный звук пробуждает воспоминания о наших счастливых минутах. Я закрываю в памяти окошко. Прошлого нет, есть лишь настоящее. У нее мокрые щеки. От слез. Она ломает руки.

И внезапно она встает на колени. Передо мной.

Она смотрит мне в глаза. У наружных краев ее радужной оболочки цвет индиго, в середине радужка светлее, цвета летнего неба. Ее зрачки расширены, они очень черные.

– Кристиан, не надо так делать. Никуда я не собираюсь убегать. Сколько раз я говорила тебе, говорила, говорила, что никуда не убегу. Все, что произошло… сильно подействовало на меня. Мне требуется время, чтобы это осмыслить… побыть наедине с собой. Почему ты всегда предполагаешь худшее?

Потому что худшее случается.

Всегда.

– Я хотела сегодня вечером вернуться к себе в квартиру. Ты не давал мне времени… времени просто подумать обо всех переменах, случившихся в моей жизни.

Она хочет быть одна.

Подальше от меня.

– Просто время подумать, – продолжает она. – Мы почти не знаем друг друга, и весь багаж, который ты несешь с собой… мне нужно… мне нужно время на его осмысление. А теперь, когда Лейла… ну… когда она уже не бродит по улицам и угрозы больше нет… я подумала… я подумала…

Что ты подумала, Ана?

– Увидев тебя с Лейлой… – Она закрывает глаза, словно от боли. – Я пережила такой шок. Я как бы заглянула в твою прежнюю жизнь… и… – Она отрывает от меня глаза и глядит на свои колени. – Я поняла, что недостаточно хороша для тебя. Я испугалась, что надоем тебе, и тогда ты уйдешь… а я окажусь в положении Лейлы… стану тенью. Потому что я люблю тебя, Кристиан, и если ты бросишь меня, то словно солнце погаснет. Я останусь во мраке. Я никуда не хочу убегать. Просто я очень боюсь, что это ты бросишь меня…

Она тоже боится тьмы, мрака.

Она не собирается убегать.

Она любит меня.

– Я не понимаю, почему ты находишь меня привлекательной, – шепчет Ана. – Ты… ну… ты это ты… а я… – Она с беспокойством глядит на меня. – Мне просто непонятно. Ты красивый, сексуальный, успешный, добрый, хороший, заботливый, и все такое – а я нет. И я не могу делать те вещи, которые тебе нравятся. Я не могу дать тебе то, что тебе нужно. Разве ты будешь счастлив со мной? Как я смогу тебя удержать? Я никогда не понимала, что ты находишь во мне. А когда увидела тебя с ней, мне все это стало ясно окончательно.

Она вытирает рукой пятнистый и красный от слез нос.

– Ты собираешься стоять на коленях всю ночь? Тогда я тоже буду стоять.

Она сердится на меня?

Она всегда сердится на меня.

– Кристиан, пожалуйста, пожалуйста… говори со мной.

Сейчас у нее мягкие губы. Они всегда мягкие после слез. Темные волосы обрамляют лицо, и у меня перехватывает дыхание от любви.

Можно ли любить ее еще сильнее?

У нее есть все те качества, которые она отрицает у себя. Но больше всего я люблю ее дар сочувствия, сострадания.

Она меня жалеет.

Ана.

– Пожалуйста, – говорит она.

– Я так испугался, – шепчу я. Я и сейчас боюсь. – Когда я увидел, что к дому подошел Итан, я понял, что кто-то пустил тебя в квартиру. Мы с Тейлором выскочили из машины. Мы все поняли. Потом я увидел ее там, с тобой – вооруженную. Наверно, я был еле жив от страха. Тебе кто-то грозил… сбылись мои самые худшие опасения. Я был так зол – на нее, на тебя, на Тейлора, на себя. – У меня до сих пор стоит перед глазами Лейла с оружием. – Я не знал, насколько она переменилась. Не знал, что делать. Не знал, как она будет реагировать на меня. – Я замолкаю, вспомнив, как сдалась Лейла. – А потом она сама дала мне подсказку; она стала такой покорной. Тут я понял, как мне действовать.

– Дальше, – шепчет Ана.

– Я увидел ее в таком состоянии и понял, что я, возможно, тоже виноват в ее надломе…

В моей памяти всплывают воспоминания из прошлого – Лейла шалит, нарочно поворачиваясь ко мне спиной и зная, чем ей это грозит.

– Она всегда была живой и озорной. Она могла причинить тебе вред. И я был бы виноват в этом.

Если бы с Аной что-нибудь случилось…

– Но ведь не причинила же, – говорит Ана. – И ты не виноват в ее безумии, Кристиан.

– Я лишь хотел, чтобы ты ушла. Я хотел, чтобы ты была подальше от опасности, а… Ты. Просто. Не хотела. Уходить. – Мое отчаяние возвращается, и я сердито гляжу на Ану. – Анастейша Стил, вы самая упрямая женщина на свете. – Я закрываю глаза и снова качаю головой. Что мне с ней делать?

Если она останется.

Она все еще стоит передо мной на коленях, когда я открываю глаза.

– Ты не собиралась сбежать? – спрашиваю я.

– Нет! – Теперь она говорит с легким отчаянием.

Она не бросает меня. Я вздыхаю.

– Я подумал… – Я замолкаю. – Ана. Вот, я весь перед тобой… и я весь твой. Что мне сделать, чтобы ты это поняла? Чтобы ты увидела, что я хочу тебя всю, всю целиком, какая ты есть. Что я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, Кристиан, и видеть тебя вот таким, это… – Она замолкает и глотает слезы. – Я думала, что сломала тебя.

– Сломала? Меня? О нет, Ана. Как раз наоборот.

Ты делаешь меня цельным.

Я беру ее за руку.

– Ты мое спасение, – шепчу я. – Спасительная соломинка.

Ты нужна мне.

Я целую поочередно ее пальцы, потом прижимаю мою ладонь к ее ладони.

Как заставить ее понять, как много она значит для меня?

Дай ей дотронуться до тебя.

Дотронься до меня, Ана.

Да. И прежде чем я передумал, я беру ее руку и кладу ее себе на грудь, чуть выше сердца.

Я твой, Ана.

Тьма расползается внутри грудной клетки, учащается дыхание. Но я держу под контролем свой страх. Еще, еще, Грей. Я опускаю свою руку и оставляю ее руку на своей груди, смотрю на ее милое личико. В ее глазах я вижу сострадание.

Я вижу.

Она слегка сгибает пальцы, и я чувствую сквозь ткань рубашки ее коготки. Потом убирает руку.

– Нет, – говорю я и снова прижимаю ее руку к моей груди. – Не надо.

Она удивленно смотрит на меня, но потом придвигается ближе, чтобы наши колени касались друг друга, и поднимает другую руку.

Черт побери. Она собирается меня раздеть.

Меня наполняет ужас. Не могу дышать. Одной рукой она неловко пытается расстегнуть верхнюю пуговицу. Она шевелит пальцами другой руки, и я отпускаю ее. Обеими руками она легко справляется с пуговицами, а когда распахивает рубашку, я раскрываю губы, и мое дыхание учащается.

Ее рука приближается к моей груди. Она хочет дотронуться до меня. Кожа к коже, тело к телу. Собравшись с духом, используя опыт многолетнего контроля, готовлюсь к ее прикосновению.

Ана колеблется.

– Да, – шепчу я, подбадривая ее, и наклоняю голову набок.

Кончики ее пальцев легче перышка касаются моей груди и гладят там волосы. Страх подбирается к моему горлу, стягивается тугим узлом; не могу сглотнуть. Ана убирает руку, но я хватаю ее и прижимаю к своей коже.

– Нет. Мне так надо, – шепчу я через силу.

Я должен это сделать.

Я делаю это для нее.

Она прижимает ко мне ладонь, потом ведет пальцем линию к моему сердцу. Пальчики нежные и теплые, но они все равно обжигают мне кожу. Оставляют на мне следы. Я весь ее. Я хочу дать ей свою любовь, свое доверие.

Я твой, Ана.

Весь твой.

С трудом втягиваю воздух в легкие.

Ана ерзает, у нее потемнели глаза. Она еще раз проводит пальцами по моей груди, потом кладет руки мне на колени и наклоняется вперед.

Черт побери. Я закрываю глаза. Мне трудно все это выдержать. Я запрокидываю голову. Жду. И чувствую, как ее губы с огромной нежностью целуют то место, где стучит мое сердце.

Из меня вырывается стон.

Это сокрушительно. Это ад. Но это Ана, она здесь, любит меня.

– Еще, – шепчу я.

Она наклоняется и целует меня повыше сердца. Я понимаю, что она делает. Понимаю, где она меня целует. Она делает это снова и снова. Ее губы нежно касаются каждого шрама. Я знаю, где они у меня. Знаю с того самого дня, когда они появились на моем теле. И вот она делает то, чего не делал никто и никогда. Целует меня. Принимает меня. Принимает и эту мою темную сторону.

Она убивает моих демонов.

Моя храбрая девочка.

Моя красивая, храбрая девочка.

У меня мокрое лицо. Слезы затуманили мне глаза. Но я нахожу дорогу к Ане, обнимаю ее, запускаю пальцы в ее волосы. Поворачиваю к себе ее лицо и впиваюсь в губы. Чувствую ее. Наслаждаюсь ею. Жажду ее.

– Ох, Ана, – шепчу я с обожанием, лаская ее рот.

Я кладу ее на пол. Она берет в ладони мое лицо, и я не знаю, отчего оно мокрое, от ее слез или моих.

– Кристиан, пожалуйста, не плачь. Я серьезно говорю, что никогда тебя не оставлю. Мне очень жаль, если у тебя сложилось другое впечатление… пожалуйста, прости меня. Я люблю тебя. Я буду всегда тебя любить.

Я смотрю на нее и пытаюсь поверить в то, что она сказала.

Она говорит, что любит меня, что всегда будет меня любить.

Но она не знает меня.

Она не знает монстра.

Монстр недостоин ее любви.

– В чем дело? – спрашивает она. – Что это за тайна, которая заставляет тебя думать, что я убегу от тебя? Почему ты так уверен, что я уйду? Расскажи мне, Кристиан, пожалуйста!

Она имеет право знать. Иначе, пока мы будем вместе, тайна, секрет всегда будет преградой между нами. Она заслуживает правды. Что бы я ни думал, я должен сказать ей все.

Сажусь по-турецки, и она тоже садится, глядя на меня. Ее глаза округлились и полны страха, в точности отражая и мои чувства.

Она смотрит на меня с отчаянием. Ох, черт – это плохо…

– Ана… – Я замолкаю и тяжело вздыхаю.

Скажи ей, Грей.

Выкладывай все начистоту.

– Ана, я садист. Я люблю хлестать маленьких девушек с каштановыми волосами, вот как ты, потому что вы все выглядите как та проститутка – моя родная мать. Конечно, ты можешь догадаться почему.

Слова одно за другим срываются с моих губ с такой поспешностью, словно были давно к этому готовы и ждали много дней.

Ана остается непроницаемой. Тихой. Спокойной.

Пожалуйста, Ана.

Наконец она нарушает молчание и говорит тихим шепотом:

– Ты ведь говорил, что не садист.

– Нет, я сказал, что был доминантом. Если я и лгал, то это была ложь по умолчанию. Прости. – Я не могу смотреть на нее. Мне стыдно. Я гляжу на свои ногти. Как это делает она. Но она молчит, и я вынужден поднять на нее глаза. – Когда ты задала мне этот вопрос, я рассчитывал, что между нами будут совсем другие отношения, – поясняю я.

Это правда.

Глаза Аны широко раскрываются, и внезапно она закрывает лицо руками. Она не может смотреть на меня.

– Значит, это правда, – шепчет она, а когда убирает руки, лицо ее белее мела. – Я не могу дать то, что тебе нужно.

Что? Нет. Нет. Нет. Нет. Ана. Нет. Ты можешь. Ты даешь мне то, в чем я нуждаюсь. Пожалуйста, поверь мне.

– Кристиан, я не знаю, чему верить. Все так неприятно, – говорит она сдавленным от эмоций голосом.

– Ана, поверь мне. После того как я наказал тебя и ты ушла от меня, мой мир переменился. Я не шутил, когда сказал, что буду избегать тех ощущений. Когда ты сказала, что любишь меня, это было словно откровение. Никто и никогда прежде не говорил мне этого, и мне показалось, будто я что-то сбросил с себя – или, может, ты сбросила это с меня, не знаю. Мы с доктором Флинном до сих пор спорим об этом.

– Что это значит?

– Это значит, что я не нуждаюсь в этом. Уже не нуждаюсь.

– Откуда ты знаешь? Как ты можешь говорить с такой уверенностью?

– Я просто знаю. Мысль о том, чтобы причинить тебе боль… любую настоящую боль… мне отвратительна.

– Я не понимаю. А как же линейка, и шлепанье, и та эксцентричная фигня?

– Я говорю про тяжелый секс, Анастейша. Ты бы видела, что я могу делать палкой или плеткой.

– Что-то мне не хочется.

– Знаю. Если бы ты хотела, то хорошо… но ты не хочешь, и я это принимаю. Я не могу заниматься этим с тобой, если ты не хочешь. Я уже не раз говорил тебе, что все в твоей власти. А теперь, когда ты вернулась, я вообще не чувствую в этом потребности.

– Значит, когда мы встретились, ты этого хотел?

– Да, несомненно.

– Кристиан, каким образом твоя потребность могла просто так взять и пройти? Типа того, что я что-то вроде панацеи, и ты излечился? Я не понимаю.

– Я бы не назвал это «излечился»… Ты мне не веришь?

– Я просто считаю, что это невероятно. Это разные вещи.

– Если бы ты не ушла от меня, я бы, возможно, не почувствовал этого. Твой уход от меня был самой лучшей вещью, которую ты сделала… для нас. Он заставил меня понять, как я хочу тебя, именно тебя, и я с полной ответственностью говорю, что принимаю тебя всякую.

Она глядит на меня. Бесстрастно? Озадаченно?

– Ты все еще здесь. Я думал, что ты сразу выскочишь в дверь после моих слов.

– Почему? Потому что я могла подумать, что ты свихнулся и тебя тянет пороть и трахать женщин, которые похожи на твою мать? С чего ты взял? – шипит она.

Блин.

У Аны есть когти, и сейчас она вонзает их в меня.

Так мне и надо.

– Ну, в целом все не совсем так, но похоже.

Может, она сердится? Обиделась? Она знает мою тайну. Мою мрачную темную тайну. И теперь я жду ее вердикта.

Люби меня.

Или брось меня.

Она закрывает глаза.

– Кристиан, я страшно устала. Давай обсудим все завтра. Я хочу спать.

– Ты не уходишь? – Мне даже не верится.

– А ты что, хочешь, чтобы я ушла?

– Нет! Я думал, что ты уйдешь, как только узнаешь.

Ее взгляд теплеет, но она все еще кажется озадаченной.

Пожалуйста, не уходи, Ана.

Моя жизнь станет невыносимой, если ты уйдешь.

– Не бросай меня, – шепчу я.

– Ох, сейчас я крикну громко – нет! – орет она, поразив меня. – Я не собираюсь уходить!

– Правда? – Невероятно. Она удивляет меня, даже сейчас.

– Что мне сделать, чтобы заставить тебя понять, что я не сбегу? Что мне сказать? – спрашивает она в отчаянии.

И, к моему удивлению, мне в голову приходит одна мысль. Такая дикая и настолько выходящая за пределы моей зоны комфорта, что я удивляюсь, откуда она взялась. Я сглатываю волнение.

– Ты можешь сделать одну вещь.

– Какую? – резко спрашивает она.

– Выйти за меня замуж, – шепчет он.

У нее отвисает челюсть, и она так и смотрит на меня с открытым ртом.

Ты хочешь жениться, Грей? Ты сошел с ума?

С какой стати она захочет выйти за меня за-муж?

Она приходит в себя, и тут ее губы раскрываются, она недоверчиво хихикает. Потом прикусывает губу – вероятно, чтобы остановиться. Но не справляется с собой. Она падает на пол, и ее хихиканье перерастает в хохот, эхом проносящийся по гостиной.

Я ожидал не такой реакции.

Ее хохот становится истерическим. Она загораживает лицо рукой, и мне кажется, что она рыдает.

Я не знаю, что делать.

Осторожно убираю ее руку от лица и согнутыми пальцами вытираю ей слезы. Пытаюсь говорить веселым голосом:

– Вы находите мое предложение смешным, мисс Стил?

Она шмыгает носом и, протянув руку, нежно гладит меня по щеке.

Опять не то, что я ожидал.

– Мистер Грей, – шепчет она. – Кристиан. Более подходящего момента ты…

Она замолкает, озабоченно глядит мне в глаза, словно я сумасшедший идиот. Может, я такой и есть, но мне нужно знать ее ответ.

– Ана, ты вынуждаешь меня торопиться. Ты выйдешь за меня замуж?

Она медленно садится и кладет руки мне на колени.

– Кристиан, я повстречалась с твоей психанутой экс-сабой, вооруженной и опасной; я была выброшена из собственного жилища; пережила твой термоядерный наскок…

Наскок?

Я раскрываю рот, хочу ей возразить, но она выставляет перед собой ладонь, и я молчу.

– Ты только что поведал мне шокирующую информацию о себе, а теперь просишь выйти за тебя замуж.

– Да, пожалуй, это честное и точное резюме ситуации.

– А как насчет отложенного удовлетворения? – интересуется она, снова меня смутив.

– Я передумал, и теперь я твердый сторонник мгновенного удовлетворения. Carpe diem, лови момент, Ана.

– Кристиан, посуди сам, я знаю тебя всего ничего, и мне еще предстоит узнать так много. Сегодня я слишком много выпила, я голодна, устала и хочу спать. Я должна обдумать твое предложение точно так же, как обдумывала тот контракт, который ты мне дал. А тогда… – Тут она делает паузу и выпячивает губы. – Тогда это было далеко не самое романтичное предложение.

В моей груди шевелится надежда.

– Как всегда, справедливое возражение, мисс Стил. Значит, «нет» не прозвучало?

Она вздыхает.

– Нет, мистер Грей, это не «нет», но и не «да». Вы делаете это только потому, что испуганы и не доверяете мне.

– Нет, я делаю это, потому что наконец-то встретил ту, с которой хотел бы провести всю свою жизнь. Я никогда не думал, что со мной случится такое.

И это правда, Ана.

Я люблю тебя.

– Можно я подумаю над этим… пожалуйста? И обдумаю все остальное, что происходило сегодня? Что ты мне недавно сказал? Ты просил терпения и веры. Теперь я возвращаю твою просьбу, Грей. Сейчас они мне нужны.

Вера и терпение.

Я наклоняюсь и поправляю ее прядь волос. Я готов ждать ее ответа целую вечность, если это будет означать, что она не уйдет от меня.

– Что ж, ладно. С этим можно жить. – Наклонившись, быстро целую ее в губы.

Она не отстраняется от меня. Я ненадолго испытываю облегчение.

– Не очень романтично, да?

Она качает головой, у нее мрачный вид.

– Сердечки и цветочки? – спрашиваю я.

Она кивает, и я улыбаюсь.

– Голодная?

– Да.

– Ты ничего не ела?

– Нет, не ела, – беззлобно говорит она и садится на корточки. – Меня выбросили из собственной квартиры, а до этого я стала свидетельницей того, как мой бойфренд интимно общается со своей экс-сабой. Все это отбило у меня аппетит. – Она глядит на меня, упершись кулаками в бока.

Я встаю на ноги, все еще радуясь, что она здесь.

– Давай-ка я приготовлю тебе что-нибудь поесть.

– Может, я сразу лягу в постель? – Она протягивает мне руку, и я помогаю ей встать.

– Нет, ты должна поесть. Пойдем.

Веду ее к барному табурету, сажаю, а сам заглядываю в холодильник.

– Кристиан, я правда не голодна.

Я игнорирую ее и смотрю на содержимое холодильника.

– Сыр? – предлагаю я.

– Не в такой поздний час.

– Крендели?

– Из холодильника? Нет, – бурчит она.

– Ты не любишь крендели?

– Не в двенадцатом часу ночи, Кристиан. Я пойду в постель. А ты ройся хоть до утра в своем холодильнике. Я устала, день был слишком интересный. Такой, что хотелось бы его поскорее забыть.

Она слезает с табурета, а я нахожу блюдо, приготовленное недавно миссис Джонс.

– Макароны с сыром? – Я держу в руке белый контейнер.

Ана косится на меня.

– Тебе нравятся макароны с сыром? – спрашивает она.

Нравятся? Да я обожаю макароны с сыром.

– Хочешь? – спрашиваю я.

Ее улыбка говорит все, что мне нужно.

Я ставлю контейнер в микроволновку.

– Так ты умеешь пользоваться микроволновкой? – ласково дразнит меня Ана. Она снова вернулась на барный табурет.

– Если еда упакована, я обычно с ней справляюсь. У меня проблемы с настоящими продуктами.

Я стелю на стойку салфетки, ставлю тарелки, кладу столовые приборы.

– Очень поздно, – говорит Ана.

– Не ходи завтра на работу.

– Мне надо там быть. Завтра мой босс отправляется в Нью-Йорк.

– Ты хочешь поехать туда в эти выходные?

– Я смотрела прогноз погоды; похоже, там будут дожди, – говорит она.

– Так что ты хочешь делать?

Микроволновка писком извещает, что наш ужин разогрелся.

– Сейчас я просто хочу прожить спокойно завтрашний день. Вся эта суета… утомительна.

Взяв прихватку, я вынимаю горячий контейнер из микроволновки и ставлю на столешницу. Пахнет восхитительно, и я доволен, что ко мне вернулся аппетит. Ана раскладывает макароны по тарелкам. Сажусь рядом с ней.

Это замечательно, что она все еще со мной, несмотря на все, что я ей сказал. Она такая… сильная. Она никогда не разочаровывает меня. Даже столкнувшись с Лейлой, она ее успокаивала.

Она ужинает, я тоже. Все точно так, как мне нра-вится.

– Прости, что так получилось с Лейлой.

– Почему ты извиняешься?

– Представляю, какой это был для тебя шок, когда ты увидела ее в своей квартире. А ведь Тейлор проверял ее перед этим. Он очень огорчен.

– Я не виню Тейлора.

– Я тоже. Он искал тебя весь вечер.

– Правда? Почему?

– Я не знал, где ты. Ведь ты оставила сумочку и телефон в машине. Я не мог тебя отыскать. Где ты была?

– Мы с Итаном пошли в бар на другой стороне улицы. Оттуда я наблюдала за происходящим.

– Понятно.

– Так что же ты делал с Лейлой в квартире?

– Ты действительно хочешь это знать? – спраши-ваю я.

– Да, – отвечает она, но по ее тону мне кажется, что она в этом не уверена. Я колеблюсь, но она снова глядит на меня, и я должен быть с ней честным. – Мы поговорили, и я искупал ее. И я одел ее в твою одежду. Наде-юсь, ты не возражаешь. Но она была такая грязная.

Ана молчит и отворачивается от меня. У меня пропадает аппетит.

Черт. Не надо было ей говорить.

– Это было все, что я мог сделать, Ана, – объясняю я.

– Ты все-таки испытываешь к ней что-то?

– Нет! – Я закрываю глаза и вижу Лейлу, печальную и изможденную. – Тяжело видеть ее такую – раздавленную, не похожую на себя. Я забочусь о ней, как один человек о другом. – Я прогоняю неприятные воспоминания и обращаюсь к Ане: – Ана, посмотри на меня.

Она глядит на свою нетронутую тарелку.

– Ана.

– Что? – шепчет она.

– Не надо. Это ничего не значит. Я как будто ухаживал за ребенком, за бедным, больным ребенком.

Она закрывает глаза, и в какой-то ужасный момент мне кажется, что она готова расплакаться.

– Ана?

Она встает, несет тарелку к раковине и счищает ее содержимое в ведро.

– Ана, пожалуйста.

– Перестань, Кристиан! Что ты заладил «Ана, пожалуйста»? – кричит она в отчаянии и плачет. – Сегодня я наглоталась достаточно всего этого дерьма. Я иду спать. Я устала, телом и душой. Оставь меня в покое.

Она почти бежит в спальню, оставив меня с остывающими, слипшимися макаронами и сыром.

Блин.

Среда, 15 июня 2011 г.

Я роняю голову на руки и тру лицо. Мне не верится, что я просил Ану стать моей женой. И она не сказала «нет». Но и «да» тоже. Может, она никогда не скажет «да».

Утром она проснется и опомнится.

А ведь день начинался так хорошо. Но вечер обернулся сплошным кошмаром. Из-за Лейлы.

Что ж, теперь она хотя бы в безопасности и получает так нужную ей помощь.

Но какой ценой? Ана?

Теперь она знает все.

Знает, что я монстр.

Но она все-таки здесь.

Сосредоточься на позитиве, Грей.

У меня тоже пропал аппетит, как и у Аны. Я устал. Вечер прошел на повышенных тонах. Я встаю с табурета. За последние полчаса я столько всего пережил. Вот уж не думал, что такое возможно.

Вот что она с тобой делает, Грей. Она заставляет тебя чувствовать.

Когда ты с ней, ты понимаешь, что ты живой.

Мне нельзя ее терять. Ведь я только что ее нашел.

Взволнованный и растерянный, ставлю свою тарелку в раковину и иду в спальню.

Если она скажет «да», это будет наша спальня.

Возле ванной слышу приглушенные рыдания. Это Ана. Я открываю дверь. Ана, в моей майке, сидит на полу, скорчившись в позе эмбриона, и рыдает. Я вижу ее в таком отчаянии и словно получаю удар под дых – у меня перехватывает дыхание. Это невыносимо.

Опускаюсь на пол и сажаю ее к себе на колени.

– Эй, – бормочу я, обнимая ее. – Пожалуйста, не плачь, Ана, пожалуйста. – Она обхватывает меня руками и прижимается ко мне, но ее рыдания не затихают.

Ох, малышка.

Я ласково глажу ее по спине и думаю о том, что ее слезы действуют на меня гораздо сильнее, чем слезы Лейлы.

Потому что я люблю ее.

Она сильная и добрая. А я вот так отплатил ей за все – заставил ее плакать.

– Прости, малышка, – шепчу я, держа ее на коленях, и начинаю ее покачивать.

Она рыдает еще сильнее. Я целую ее волосы. Потом, когда слез не осталось, она просто содрогается от сухих рыданий. Я встаю, беру ее на руки, несу в спальню и укладываю в постель. Она зевает и закрывает глаза, а я снимаю брюки и рубашку. Оставшись в нижнем белье, я натягиваю майку и гашу свет. Я обнимаю Ану, прижимаю к себе. Через считаные секунды ее дыхание выравнивается; я вижу, что она уснула. Ведь она тоже устала. Я не смею пошевелиться, боюсь ее разбудить. Ей надо выспаться.

Лежа в темноте, пытаюсь обдумать все, что произошло за этот вечер. А ведь было так много всего. Слишком много, слишком много.

Лейла стоит передо мной. Она бродяжка, от ее запаха я невольно отшатываюсь.

Вонь. Нет.

Вонь.

Его запах. Он пахнет ужасом. И грязью. Хочется блевать.

Он злой. Я прячусь под столом. Вот ты где, гаденыш.

У него сигареты.

Нет! Не надо! Я зову маму. Но она не слышит меня. Она лежит на полу.

Из его рта выходит дым.

Он смеется.

И он держит меня за волосы.

Ожог. Я кричу.

Мне не нравится ожог.

Мама лежит на полу. Я сплю рядом с ней. Она холодная. Я накрываю ее своим одеялом.

Он вернулся. Он злой.

– Чокнутая. Тупая. Сука.

– Не путайся под ногами, заморыш, мать твою. – Он бьет меня. Я падаю.

Он уходит. Он запирает дверь. Мы с мамой остаемся.

Потом она уходит. Где мама? Где мама?

Он держит передо мной сигарету.

Нет.

Он затягивается.

Нет.

Он прижимает сигарету к моей коже.

Нет.

Боль. Запах.

Нет.

– Кристиан!

Я открываю глаза. Горит свет. Где я? Моя спальня.

Ана стоит надо мной, держит меня за плечи, трясет.

– Ты ушла, ты ушла, ты должна была уйти, – бессвязно бормочу я.

Она садится рядом со мной.

– Я здесь, с тобой, – говорит она и прижимает ладонь к моей щеке.

– Ты уходила.

Мне снятся кошмары только тогда, когда тебя нет рядом.

– Мне хотелось пить, я пошла на кухню.

Закрыв глаза, я тру ладонью лицо, стараясь отделить реальность от сна. Она не ушла. Она смотрит на меня: добрая, добрая Ана. Моя девочка.

– Ты здесь. Ох, слава богу. – Я тяну ее к себе и заставляю лечь рядом с собой.

– Я просто ушла попить, – повторяет она, когда я обвиваю ее руками.

Она гладит меня по голове, по щеке.

– Кристиан, пожалуйста, не бойся. Я здесь. Я никуда не ухожу.

– Ох, Ана. – Мои губы находят ее рот. Она пахнет апельсиновым соком… и домом.

Мое тело пробуждается, я целую ей ухо, горло, нежно прикусываю нижнюю губу, ласкаю ее тело. Моя рука сдвигает кверху майку, которую она надела. Ана дрожит от возбуждения, когда я накрываю ладонью ее грудь, и стонет возле моих губ, потому что мои пальцы находят ее сосок.

– Я хочу тебя, – шепчу я.

Ты мне нужна.

– Я вся твоя. Только твоя, Кристиан.

Ее слова зажигают во мне огонь. Я снова целую ее.

Пожалуйста, никогда не бросай меня.

Схватившись за низ моей майки, она с моей помощью стягивает ее. Я сажаю ее, снимаю с нее майку, стоя на коленях между ее раздвинутых ног. Она глядит на меня, ее темные глаза полны желания. Держа в ладонях лицо, я целую ее, и мы падаем на постель. Она запускает пальцы в мою шевелюру, целует меня в ответ с такой же страстью, как и я. Ее язык входит в мой рот, ласкает меня, угождает мне.

Ох, Ана.

Внезапно она отшатывается и упирается руками в мои плечи.

– Кристиан… Стоп. Я не могу.

– Что? Что такое? – бормочу я, покрывая поцелуями ее шею.

– Нет, пожалуйста. Сейчас я не могу, не могу. Мне нужно время, пожалуйста.

– Ох, Ана, не накручивай лишнего, – шепчу я, и ко мне возвращаются мои опасения.

С меня слетают остатки сна. Она отталкивает меня. Нет. Я в отчаянии. Я нежно прикусываю ее мочку уха, и тело Аны выгибается под моими ласками.

– Ах!.. – стонет она.

– Ана, я тот же, что и прежде. Я люблю тебя, ты мне нужна. Дотронься до меня, пожалуйста. – Я трусь кончиком носа об ее носик, гляжу на нее, опираясь на локти, и жду ее ответа.

Наши отношения зависят от этого момента.

Если она не сможет этого сделать.

Если она не сможет дотронуться до меня.

Если я не смогу взять ее.

Я жду.

Пожалуйста, Ана.

Она нерешительно кладет мне на грудь свою ладошку.

Жар и боль закручиваются спиралью в моей грудной клетке, тьма выпускает когти. Я охаю и закрываю глаза.

Я могу это сделать.

Я могу это сделать ради нее.

Моя девочка.

Ана.

Ее ладонь ползет вверх к моему плечу, кончики пальцев обжигают мне кожу. Я не в силах сдержать стон. Я ужасно хочу этого и ужасно не хочу.

Бояться прикосновений твоей любимой! Какой же я мудак!

Ана прижимает меня к себе, гладит мне спину. Ее ладони жгут. Из меня снова вырывается сдавленный стон, готовый перейти в рыдание. Я прячу лицо, уткнувшись в ее шею, ищу там спасение от боли, целую, покусываю, ласкаю языком упругую кожу, а в это время пальцы Аны гладят два шрама на моей спине.

Это невыносимо.

Я лихорадочно целую Ану, наслаждаюсь ее губами и языком и одновременно прогоняю демонов. Мои руки гладят ее тело, а ее руки ласкают меня.

Тьма кружится надо мной, пытаясь оторвать от меня Ану, унести прочь, но пальцы моей любимой меня не покидают. Ласкают меня. Трогают меня. Нежно. С любовью. И я креплюсь и гоню прочь страх и боль.

Веду дорожку поцелуев к ее груди, хватаю губами ее сосок, тяну за него, и он набухает и твердеет. Ее тело выгибается, прижимается ко мне, она стонет и проводит ногтями по моей спине. Это уже чересчур. Страх вырывается у меня из груди, сердце бешено стучит.

– Ох, блин! Ана! – кричу я и гляжу на нее сверху вниз.

Она тяжело дышит, ее глаза полны до краев желанием.

Ее это заводит.

Черт побери.

Не придавай значения, Грей.

Смелее. Приспосабливайся.

Набрав полную грудь воздуха, чтобы замедлить бешеное сердцебиение, веду рукой вниз по ее животу к лобку. Пальцы намокают от ее смазки. И вот они уже движутся кругами внутри моей девочки, а она поднимает бедра, приветствуя мою ласку.

– Ана, – шепчу я.

Ее имя звучит для меня как заклинание, как мольба. Я отпускаю ее, сажусь, и ее руки падают с моей спины. Она больше не прикасается ко мне, и это одновременно облегчение и утрата. Я снимаю трусы, освободив свое орудие, и тянусь к ночному столику за пакетиком из фольги. Протягиваю его Ане.

– Ты хочешь этого? Можешь отказаться. Ты всегда можешь отказаться.

– Кристиан, не позволяй мне думать. – Она задыхается от страсти. – Я хочу тебя.

Она рвет пакетик зубами и дрожащими пальцами медленно надевает на меня презерватив. Мне немножко больно.

– Помягче, Ана, – говорю я. – Иначе ты лишишь меня мужского достоинства.

Она улыбается, а когда заканчивает возиться с резинкой, я ложусь на нее. Но мне нужно убедиться, что она тоже хочет этого, и я быстро меняюсь с ней местами. Теперь она сидит на мне.

– Ты возьми меня, – шепчу я, глядя на нее.

Она облизывает губы и насаживается на меня, берет дюйм за дюймом.

– Ах! – Я запрокидываю голову и закрываю глаза.

Я весь твой, Ана.

Она хватает меня за руки и начинает двигаться, вверх-вниз.

Ох, малышка.

Она наклоняется, целует мой подбородок, проводит зубами по моей щетине.

Сейчас я кончу.

Блин.

Я сжимаю руками ее бедра.

Медленнее, малышка. Пожалуйста, давай медленно.

Ее глаза полны страсти.

И я снова набираюсь храбрости:

– Ана, трогай меня… пожалуйста.

Ее глаза сияют от восторга. Она кладет руки мне на грудь. Они обжигают меня кипятком. Я вскрикиваю и рывком бедер вхожу глубоко в нее.

– Ах-х, – кричит она и проводит коготками по волосам на моей груди.

Терзает меня. Дразнит. Но тьма кружит надо мной, грозит прорвать мне кожу. Все так болезненно, так пронзительно, что из моих глаз брызжут слезы, и лицо Аны расплывается в дымке.

Я быстро переворачиваюсь, и она опять оказывается подо мной.

– Хватит. Пожалуйста, больше не надо.

Она берет в ладони мое лицо, вытирает слезы и тянет меня к себе, чтобы наши губы слились в поцелуе. Вхожу в нее. Стараюсь обрести равновесие. Но я проиграл. Проиграл этой женщине. Я чувствую ее дыхание возле своего уха. Частое. Страстное. Она на финише. Она близко. Но вдруг замедляет ритм.

– Давай, Ана, – шепчу я.

– Нет.

– Да, – молю я и работаю бедрами, наполняя ее.

Она громко стонет, напрягает ноги.

– Давай, детка, мне это нужно. Помоги мне.

Нам это нужно.

Она взрывается, бьется в конвульсиях вокруг меня, кричит, обвивается руками и ногами вокруг моего тела, и я тоже выплескиваю в нее свою страсть.

Ана ласково перебирает мои волосы, моя голова лежит на ее груди. Ана здесь. Она не ушла, но я не могу избавиться от ощущения, что едва не потерял ее снова.

– Никогда не бросай меня, – шепчу я и чувствую, как она упрямо вскидывает подбородок.

– Я знаю, что ты закатываешь глаза от досады, – добавляю я, довольный, что она так делает.

– Ты хорошо меня знаешь. – В ее голосе слышится смешинка.

Слава богу.

– Я хотел бы узнать тебя еще лучше.

– И я тоже, Грей, – отвечает она и спрашивает, что мучило меня сегодня в моем кошмаре?

– То же, что и всегда.

Она настаивает, чтобы я рассказал подробнее.

Ох, Ана, зачем тебе все это знать?

Она молчит. Ждет.

Я вздыхаю.

– Мне около трех лет, и сутенер моей матери опять зол как черт. Он курит сигарету за сигаретой и не может найти пепельницу.

Зачем ей нужно забивать себе голову этой дрянью?

– Ожог. Запах. Крик.

Ана напрягается подо мной.

– Мне больно, – бормочу я. – Я помню эту боль. Эта боль до сих пор преследует меня в кошмарах. А еще то, что мать никогда не пыталась его остановить.

Ана крепко сжимает меня в объятиях.

Поднимаю голову и встречаюсь с ней взглядом.

– Ты не похожа на нее. Никогда и не думай об этом, Пожалуйста.

Она моргает, и я опять кладу голову ей на грудь.

Проститутка была слабой. Нет, клопик. Не сейчас.

Она убила себя. Бросила меня.

– Иногда в моих снах она лежит на полу. И я думаю, что она спит. Но она не шевелится. Она больше не шевелится. А я голоден. Очень голоден. Раздается громкий шум, он возвращается, бьет меня и ругает мать. Он всегда первым делом пускал в ход кулаки или ремень.

– Вот почему ты не терпишь прикосновений?

Я закрываю глаза и крепче прижимаю Ану к себе.

– Это сложный вопрос. – Я утыкаюсь носом между ее грудями, окружаю себя ее телом.

– Расскажи, – настаивает она.

– Она меня не любила. – Она наверняка не любила меня. Не защищала. Оставила меня. Одного. – И я не любил себя. Единственные прикосновения, которые я знал, были… болезненные. Оттуда все и идет.

Ана, я никогда не знал материнской ласки, ласковых прикосновений.

Никогда.

Грейс уважала мои границы.

Я так и не понимаю почему.

– Флинн может объяснить это лучше, чем я.

– Я могу встретиться с Флинном? – спрашивает она.

– Пятьдесят оттенков переходят и на тебя? – шучу я, стараясь уйти от тяжелого разговора.

– Да, некоторые. – Ана щурит глаза и трется об меня всем телом. – Мне нравится с тебя их стирать.

Я обожаю ее легкомыслие. Раз она умеет шутить даже над этим, есть надежда.

– Да, мисс Стил, мне тоже это нравится. – Я целую ее и гляжу в теплую глубину ее глаз. – Ана, ты мое сокровище. Я серьезно говорю о браке. Мы лучше узнаем друг друга. Я буду о тебе заботиться. Ты будешь заботиться обо мне. Если хочешь, у нас будут дети. Я положу весь мой мир к твоим ногам, Анастейша. Я хочу тебя всю и навсегда, и тело, и душу. Пожалуйста, подумай над моим предложением.

– Я подумаю, Кристиан. Я подумаю. Обязательно. Мне в самом деле хочется поговорить с доктором Флинном, если ты не против.

– Все, что ты хочешь, малышка. Что угодно. Когда ты хотела бы с ним встретиться?

– Чем раньше, тем лучше.

– О’кей. Я договорюсь на утро. – Я смотрю на часы. 3:44. – Ладно, надо еще поспать. – Я выключаю ночник, прижимаюсь к спине Аны и утыкаюсь носом в ее шею. Я сплю так только с ней.

– Я люблю тебя, Ана Стил, и хочу, чтобы ты всегда была рядом. Всегда. Давай спать.

Я просыпаюсь. Ана перелезает через меня, соскакивает на пол и бежит в ванную.

Она уходит?

Нет.

Я смотрю на часы.

Блин. Как поздно. По-моему, я никогда так долго не спал. Ана собирается на работу. Я качаю головой и звоню Тейлору по внутреннему телефону.

– Доброе утро, мистер Грей.

– Тейлор, доброе утро. Ты можешь отвезти сегодня мисс Стил на работу?

– С удовольствием, сэр.

– Она опаздывает.

– Я буду ждать ее у входа.

– Прекрасно. Потом возвращайся за мной.

– Будет исполнено, сэр.

Я сажусь на постель. Ана выскакивает из ванной, вытирается и одновременно достает одежду из шкафа. Настоящее шоу, особенно когда она надевает черные кружевные трусики и такой же кружевной бюстгальтер.

Да, я мог бы любоваться этим зрелищем весь день.

– Выглядишь чудесно. Может, позвонишь на работу и скажешь, что заболела? – предлагаю я.

– Нет, Кристиан, не могу. Я не большой-пребольшой босс с красивой улыбкой, который может являться на работу и кончать ее, когда ему хочется.

– С красивой улыбкой? Мегаломаньяк? – Я усмехаюсь. – Я люблю кончать, когда хочу.

– Кристиан! – Она шипит и бросает в меня поло-тенце.

Я смеюсь. Она здесь, и я не замечаю ненависти ко мне.

– Красивая улыбка, да?

– Да. Ты сам знаешь, как она на меня действует. – Она надевает на запястье часы и останавливается, чтобы застегнуть ремешок.

– Правда?

– Да, правда. Такое же действие ты оказываешь на всех женщин. Мне досадно смотреть, как все они впадают в экстаз.

– В самом деле? – Я не могу скрыть свое изумление.

– Не изображайте из себя невинность, мистер Грей, вам это не идет. – Она завязывает на затылке хвост и надевает черные туфли на высоких каблуках.

Малышка в черном. Она выглядит потрясающе.

Она наклоняется, чтобы поцеловать меня на прощание, и я не могу сдержаться. Я швыряю ее на кровать.

Спасибо за то, что ты все еще со мной, Ана.

– Чем мне соблазнить тебя, чтобы ты осталась? – шепчу я.

– Ничем, – ворчит она и делает слабую попытку встать. – Пусти.

Я надуваю губы, и она усмехается. Проводит пальчиком по моим губам, улыбается, наклоняется и целует меня. Я закрываю глаза и наслаждаюсь, чувствуя ее губы своими губами.

Я отпускаю ее. Ей надо идти.

– Тейлор тебя отвезет. Это будет быстрее, чем искать место для парковки. Он ждет у подъезда.

– О’кей. Спасибо, – говорит она. – Ленитесь, мистер Грей, и наслаждайтесь утром. Жаль, что я не могу остаться, но человек, владеющий компанией, где я работаю, не одобрит то, что его служащие прогуливают работу ради крутого секса. – Она хватает сумочку.

– Мисс Стил, лично я не сомневаюсь, что он это одобрит. Более того, он скорее всего будет настаивать на этом.

– Почему ты валяешься в постели? Это на тебя не похоже.

Заложив руки за голову, я откидываюсь на подушку и широко улыбаюсь.

– Потому что я могу себе это позволить, мисс Стил.

С шутливым неодобрением она качает головой.

– Пока, детка. – Она посылает мне воздушный поцелуй и торопится к лифту. Я слышу, как ее каблучки стучат в холле.

Ана уезжает на целый день.

Я уже скучаю без нее.

Я хватаю телефон и хочу отправить ей письмо. Но что я напишу? Ночью я наговорил ей столько всего – я больше не хочу отпугивать ее новыми… откровениями.

Не усложняй себе жизнь, Грей.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Скучаю без тебя

Дата: 15 июня 2011 г. 09:05

Кому: Анастейша Стил

Пользуйся своим «блэкберри», пожалуйста.

х

Кристиан Грей, Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Я окидываю взглядом свою спальню и думаю, какой пустой она кажется без Аны. Посылаю письмо на ее личную почту. Мне нужно точно знать, что она пользуется своим телефоном. Не хочу, чтобы кто-нибудь в SIP читал нашу переписку.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Скучаю без тебя

Дата: 15 июня 2011 г. 09:06

Кому: Анастейша Стил

Моя кровать слишком широкая без тебя.

Похоже, мне все-таки придется пойти на работу.

Даже мегаломаньяку генеральному директору приходится что-то делать.

х

Кристиан Грей, Бьющий Баклуши Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Надеюсь, что это вызовет у нее улыбку. Нажимаю «Отправить», потом звоню в офис Флинна. Оставляю сообщение. Раз Ана хочет увидеться с Флинном, пусть съездит к нему. После этого встаю с постели и иду в ванную. В конце концов, сегодня у меня встреча с мэром.

После вчерашнего у меня разыгрался аппетит. Вообще я никогда не обедаю. Миссис Джонс приготовила мне полный завтрак – яйца, бекон, окорок, картофельные оладьи и тост. Гейл ушла в город. Пока я ем, приходит ответ от Аны. Опять с рабочего компьютера!

От кого: Анастейша Стил

Тема: Некоторым-то хорошо

Дата: 15 июня 2011 г. 09:27

Кому: Кристиан Грей

Мой босс в бешенстве.

Во всем виноват ты, задержал меня своими… шуточками.

Стыдись.

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Ох, Ана. Я стыжусь больше, чем ты думаешь.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Шуточечками?

Дата: 15 июня 2011 г. 09:32

Кому: Анастейша Стил

А ты и не работай, Анастейша.

Ты не представляешь, как мне стыдно за мои шуточки.

Но мне нравится тебя задерживать, чтобы ты опоздала;)

Пожалуйста, пиши со своего «блэкберри».

Да, и выходи за меня замуж, пожалуйста.

Кристиан Грей, Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Когда я доедаю завтрак, появляется миссис Джонс.

– Еще кофе, мистер Грей?

– Да, пожалуйста.

На мой телефон приходит ответ Аны.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Жить, чтобы что-то делать

Дата: 15 июня 2011 г. 09:35

Кому: Кристиан Грей

Я знаю твою природную склонность к ворчанию, но остановись.

Я должна поговорить с твоим психиатром.

Только тогда я дам ответ.

Я не против жить во грехе.

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Что за дела, Ана!

От кого: Кристиан Грей

Тема: БЛЭКБЕРРИ

Дата: 15 июня 2011 г. 09:40

Кому: Анастейша Стил

Анастейша, если ты хочешь начать дискуссию о докторе Флинне, ПОЛЬЗУЙСЯ СВОИМ «БЛЭКБЕРРИ».

Это не просьба.

Кристиан Грей,

Уже Раздраженный Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Звонит мой телефон, это секретарша Флинна. Он может принять меня завтра вечером в 7:00. Я прошу ее передать Флинну, чтобы он позвонил мне. Я должен поговорить с ним насчет приезда к нему Аны.

– Я постараюсь найти в его графике время для звонка.

– Спасибо, Джанет.

Еще я хочу спросить, как сегодня дела у Лейлы.

Посылаю на почту Аны еще одно письмо. На этот раз тон чуть спокойнее.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Осмотрительность

Дата: 15 июня 2011 г. 09:50

Кому: Анастейша Стил

Это лучшая часть доблести.

Пожалуйста, будь осмотрительной… твои письма, отправленные с рабочего компьютера, мониторятся.

СКОЛЬКО РАЗ ПОВТОРЯТЬ ТЕБЕ ЭТО?

Да. Кричащими заглавными буквами, как ты говоришь. ПИШИ СО СВОЕГО «БЛЭКБЕРРИ».

Доктор Флинн готов встретиться с нами завтра вечером.

х

Кристиан Грей,

Все еще Раздраженный Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Надеюсь, это ей понравится.

– Ужин готовить на двоих? – спрашивает Гейл.

– Да, миссис Джонс. Спасибо.

Допиваю кофе и ставлю кружку. Я люблю болтать с Аной за завтраком. Если она выйдет за меня замуж, она будет здесь каждое утро.

Женитьба. Жена.

Грей, что ты выдумал?

Какие перемены мне нужно будет сделать, если она согласится стать моей женой? Я встаю и иду в ванную. Останавливаюсь возле лестницы, ведущей наверх. Следуя мимолетному импульсу, поднимаюсь по ступенькам в игровую комнату. Отпираю дверь. Захожу внутрь.

Мои последние воспоминания об этой комнате не самые приятные.

Ты чертов сукин сын, Грей.

В памяти звучат слова Аны. Я вспоминаю ее гневное лицо, залитое слезами. Закрываю глаза и внезапно чувствую опустошенность, душевную боль и такое глубокое сожаление, что меня пробирает до костей. Я больше никогда не хочу видеть ее такой несчастной. Вчера вечером она отчаянно рыдала, но позволила мне утешить себя. В этом огромная разница с тем разом.

Так ли это?

Обвожу глазами комнату. Интересно, что с ней станет?

Тут я иногда проводил потрясающие минуты.

Ана на кресте. Ана, прикованная наручниками в кровати. Ана на коленях.

Мне нравится твоя эксцентричная фигня.

Я вздыхаю, и тут жужжит телефон. Сообщение от Тейлора. Он ждет меня возле подъезда. Бросив последний взгляд на то, что когда-то было моим любимым местом, закрываю дверь.

Рабочее утро проходит без событий, но в «Грей энтерпрайзес» ощущается легкое возбуждение. Наша компания нечасто принимает делегации, и визит мэра стал сенсацией. Я провел с утра несколько совещаний. Кажется, все на месте.

В 11:30, когда я возвращаюсь к себе, Андреа соединяет меня с Флинном.

– Джон, спасибо, что позвонил.

– Я думал, что ты хочешь поговорить про Лейлу Уильямс, но увидел, что ты и так завтра вечером приедешь ко мне.

– Я просил Ану стать моей женой.

Джон молчит.

– Ты удивлен? – спрашиваю я.

– Если честно, нет.

Я не ожидал от него такого ответа. Но нет так нет.

– Кристиан, ты импульсивный, – продолжает он. – И ты влюбился. Что она сказала?

– Она хочет поговорить с тобой.

– Она не моя пациентка, Кристиан.

– Но я твой, и я прошу тебя.

Он ненадолго замолкает. Потом соглашается.

– О’кей.

– Пожалуйста, скажи ей то, что она хочет знать.

– Ну, раз ты этого хочешь.

– Да, хочу. Как там Лейла?

– Ночь провела спокойно, утром тоже все нормально. Думаю, я смогу ей помочь.

– Хорошо.

– Кристиан… Семейная жизнь – дело серьезное.

– Знаю.

– Ты уверен, что этого хочешь?

Теперь молчу я. Прожить всю жизнь с Аной…

– Да.

– В ней не только радуга да цветочки, – говорит Джон. – Это трудная работа.

Радуга? Цветочки? Что за бред? Какого черта?

– Я никогда не прятался от трудной работы, Джон.

– Это верно, – смеется Флинн. – Завтра жду вас обоих.

– Спасибо.

Жужжит телефон. Еще одно сообщение от Элены.

ЭЛЕНА

Мы можем вместе пообедать?

Не сейчас, Элена. Пока я не могу общаться с ней. Нажимаю «Удалить». Полдень уже позади, и я спохватываюсь, что больше ничего не получал от Аны. Я быстро пишу ей.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Беспокойство

Дата: 15 июня 2011 г. 12:15

Кому: Анастейша Стил

Я ничего не слышал от тебя.

Пожалуйста, сообщи мне, что у тебя все в порядке.

Ты знаешь, как я волнуюсь.

Я пошлю Тейлора проверить!

х

Кристиан Грей,

Ужасно Встревоженный Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Сегодня у меня ланч с мэром и его делегацией. Они хотят осмотреть здание, пиар-менеджер лезет вон из кожи. Сэм все старается повысить рейтинг компании, хотя временами я думаю, что он больше всего хочет повысить собственный рейтинг.

Стучит Андреа и заглядывает в дверь.

– Сэм здесь, мистер Грей, – сообщает она.

– Пускай войдет. Да, вы можете пока отвечать на звонки?

– Конечно.

Отдаю свой телефон, и она отходит в сторону, пропуская Сэма. Он надменно улыбается и начинает перечислять различные варианты совместных фотографий, которые он запланировал делать во время экскурсии. У Сэма непомерные претензии, работает он у меня недавно, и я уже начинаю жалеть, что его нанял.

Стук в дверь, в кабинет снова заглядывает Андреа.

– На ваш телефон звонит Анастейша Стил. Но я не могу соединить ее с вами – там загружаются ваши контакты, и у меня не хватает смелости остановить все на середине.

Я вскакиваю, игнорируя Сэма, и иду за секретаршей к ее столу. Она протягивает мне телефон на таком коротком проводе, что я наклоняюсь над компьютером.

– Ты о’кей? – спрашиваю я.

– Да, все нормально, – отвечает Ана. Слава богу. – Кристиан, что со мной может случиться?

– Ты обычно быстро отвечаешь на мои письма. После того, что я сказал тебе вчера, мне тревожно. – Я говорю вполголоса. Не хочу, чтобы меня слышали Андреа или эта новая девочка.

– Мистер Грей. – Андреа держит трубку возле шеи и пытается привлечь мое внимание. – Мэр и делегация уже внизу. Мне попросить, чтобы они поднимались сюда?

– Нет, Андреа. Скажите им, чтобы подождали.

Она испуганно раскрывает глаза.

– Кажется, уже поздно, они уже едут.

– Нет. Я сказал – ждать.

Блин.

– Кристиан, ты занят. Я звоню, только чтобы сказать тебе, что я о’кей, точно, только сегодня очень много дел. Джек щелкает плеткой. Э-э… то есть… – Она замолкает.

Какой интересный выбор выражений.

– Щелкает плеткой, да? Ну, еще недавно я назвал бы его счастливчиком. – В его голосе слышится сдержанный юмор. – Не позволяй ему садиться на тебя, детка.

– Кристиан! – одергивает она меня.

Я усмехаюсь. Люблю ее шокировать.

– Просто будь с ним осторожной, и все. Слушай, я рад, что у тебя все в порядке. Во сколько тебя забрать?

– Я напишу тебе.

– С твоего «блэкберри», – строго напоминаю я.

– Да, сэр.

– Покеда, малышка.

– Пока…

Я поднимаю глаза и вижу, что лифт приближается к представительскому этажу. Мэр едет сюда.

– Клади трубку, – говорит Ана, и я слышу улыбку в ее голосе.

– Жалко, что ты пошла сегодня утром на работу.

– Мне тоже. Но сейчас я занята. Клади трубку.

– Нет, ты, – усмехаюсь я.

– Мы стояли тут первые, – говорит она своим шутливым тоном.

– Ты кусаешь губу.

Она вздыхает.

– Анастейша, ты думаешь, что я не знаю тебя. А я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

– Кристиан, мы потом поговорим. Но прямо сейчас я на самом деле жалею, что пошла утром на работу.

– Я жду вашего письма, мисс Стил.

– До свидания, мистер Грей.

Она нажимает на отбой. Створки лифта раздвигаются.

В 3:45 возвращаюсь в свой кабинет. Визит мэра прошел успешно, на нашу компанию обрушилось внимание прессы. Мне звонит Андреа.

– Да?

– С вами хочет поговорить Миа Грей.

– Соедините.

– Кристиан.

– Привет.

– В субботу мы устраиваем вечеринку в честь твоего дня рождения, и я хочу пригласить Анастейшу.

– Почему я не услышал от тебя «привет» и «как дела»?

Миа небрежно хмыкает.

– Избавь меня от нотаций, старший брат.

– В субботу я занят.

– Отмени и приезжай.

– Миа!

– Возражения не принимаются. Какой номер у Аны?

Я вздыхаю и молчу.

– Кристиан! – кричит она в трубку.

Господи.

– Я тебе пришлю.

– Только не обмани. Ты разочаруешь маму, папу, меня и Элиота!

– Ладно, Миа. – Я вздыхаю.

– Отлично. Тогда увидимся. Пока.

С досадой смотрю на телефон. Моя сестрица – настоящая заноза в заднице. Я ненавижу дни рождения. Точнее, свой день рождения. С большой неохотой я посылаю ей телефон Аны, понимая, что я выпускаю смерч в виде моей младшей сестры на ничего не подозревающую жертву.

Я снова читаю отклики.

Закончив чтение, проверяю почту. Там письмо от Аны.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Допотопный экземпляр

Дата: 15 июня 2011 г. 16:11

Кому: Кристиан Грей

Дорогой мистер Грей!

Когда конкретно вы мне скажете следующее?

Что мне подарить на день рождения моему старичку?

Может, новые батарейки для его слухового аппарата?

А х

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Миа слов на ветер не бросает. Не тратит зря время. Сочиняю шутливый ответ.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Доисторическое событие

Дата: 15 июня 2011 г. 16:20

Кому: Анастейша Стил

Нехорошо смеяться над стариком.

Рад, что ты жива и бьешь копытами.

И что тебе позвонила Миа.

Батарейки всегда пригодятся в хозяйстве.

Я не люблю праздновать свой день рождения.

х

Кристиан Грей, Глухой как Пень Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

От кого: Анастейша Стил

Тема: Хм-м-м

Дата: 15 июня 2011 г. 16:24

Кому: Кристиан Грей

Дорогой мистер Грей

Представляю, как вы надували губы, когда писали последнее предложение.

Это мне важно.

А хох

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Я громко смеюсь, прочитав ответ, но как мне заставить ее пользоваться собственным телефоном?

От кого: Кристиан Грей

Тема: Закатываю глаза

Дата: 15 июня 2011 г. 16:29

Кому: Анастейша Стил

Мисс Стил

ПОЛЬЗУЙТЕСЬ ВАШИМ «БЛЭКБЕРРИ»!

х

Кристиан Грей, Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес» с Зудящими Ладонями

Я жду ее ответа. Он не разочаровывает меня.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Вдохновение

Дата: 15 июня 2011 г. 16:33

Кому: Кристиан Грей

Дорогой мистер Грей!

Ах… ваши зудящие ладони не могут долго оставаться без работы, правда?

Интересно, что скажет об этом доктор Флинн.

Но теперь я знаю, что подарить тебе ко дню рождения – и на-деюсь, что мне будет больно…

;)

А х

Наконец-то она прислала это с телефона. И она хочет порцию боли. Моя фантазия разыгралась не на шутку, перебирая возможности такого подарка.

Ерзая на стуле, печатаю ответ.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Грудная жаба

Дата: 15 июня 2011 г. 16:38

Кому: Анастейша Стил

Не уверен, что мое сердце выдержит еще одно такое письмо… или мои штаны.

Веди себя хорошо.

х

Кристиан Грей, Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

От кого: Анастейша Стил

Тема: Попытка

Дата: 15 июня 2011 г. 16:42

Кому: Кристиан Грей

Кристиан!

Я пытаюсь работать на очень требовательного босса.

Пожалуйста, перестань дергать меня и себя.

От твоего последнего письма я чуть не взорвалась.

Х

PS: Ты можешь заехать за мной в 6:30?

От кого: Кристиан Грей

Тема: Я буду

Дата: 15 июня 2011 г. 16:47

Кому: Анастейша Стил

С огромным удовольствием.

Вообще-то я знаю ряд вещей, которые приносят мне еще большее удовольствие, и всюду присутствуешь ты.

х

Кристиан Грей, Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Мы с Тейлором подъезжаем к SIP в 6:27. Мне остается ждать лишь несколько минут.

Интересно, подумала ли она над моим предложением. Конечно, ей прежде всего надо поговорить с Флинном. Возможно, он посоветует ей не совершать глупости. Эта мысль повергает меня в уныние. Тогда наши дни сочтены. Но ведь она уже знает самое плохое, но все еще здесь. Значит, у меня есть основания надеяться. Смотрю на часы – 6:38 – и гляжу на дверь.

Где же она?

Неожиданно Ана выходит на улицу. Но идет не к машине.

Что такое?

Она останавливается, смотрит по сторонам и медленно опускается на тротуар.

Мать твою.

Я открываю дверцу и краем глаза вижу, что Тейлор тоже выскакивает из машины.

Мы оба бежим к Ане. Она сидит на тротуаре, белее мела. Я сажусь на корточки рядом с ней.

– Ана, Ана! Что случилось? – Я приподнимаю ее, проверяю, нет ли травм, беру в ладони ее голову, заглядываю ей в глаза. Она опускает веки и обессиленно прислоняется ко мне, словно чувствуя облегчение. – Ана. – Я осторожно трясу ее. – Что случилось? Ты заболела?

– Джек, – шепчет она.

– Дьявол! – Адреналин проносится по телу, оставляя после себя смертельную ярость. Я гляжу на Тейлора. Он кивает и скрывается в здании. – Что этот слизняк с тобой сделал?

Внезапно Ана начинает хохотать.

– Что я с ним сделала!

Она хохочет и не может остановиться. Это истерика. Я убью его.

– Ана! – Я трясу ее опять. – Он прикоснулся к тебе?

– Только один раз, – шепчет она, и приступ смеха затихает.

Мои мышцы напрягаются от ярости, когда я стою, держа ее на руках.

– Где этот мудак?

Из здания доносятся сдавленные крики. Я ставлю Ану на ноги.

– Ты можешь стоять?

Она кивает.

– Не ходи туда. Не надо, Кристиан.

– Садись в машину.

– Кристиан, нет. – Она хватает меня за руку.

– Ана, черт побери, садись в машину.

Сейчас я его убью.

– Нет! Пожалуйста! – молит она. – Останься. Не оставляй меня одну.

Я провожу рукой по волосам и безуспешно пытаюсь взять под контроль свой гнев. Между тем крики в здании усиливаются, потом внезапно стихают.

Я вынимаю телефон.

– Кристиан, он смотрел мои письма, – шепчет Ана.

– Что?

– Мои письма к тебе. Он хотел знать, где твои письма ко мне. Пытался меня шантажировать.

У меня чуть не случился инфаркт.

Ну, жопа! Ну, мудак!

– Мать его! – рычу я и звоню Барни.

– Алло…

– Барни, это Грей. Мне надо, чтобы ты вошел в главный сервер SIP и стер все письма Анастейши Стил ко мне. Потом зайди в личную почту Джека Хайда и посмотри, не хранятся ли они там. Если да, то удали.

– Хайд? Х.А.Й.Д.

– Да.

– Все?

– Все. Срочно. И сообщи мне, когда все сделаешь.

– Будет исполнено.

После этого я набираю номер Роча.

– Джерри Роч слушает.

– Роч, это Грей.

– Добрый вечер…

– Хайд. Вон его, чтобы его духу не было. Немедленно.

– Но ведь… – бормочет Роч.

– Сию же минуту. Вызови охранника. Пусть немедленно очистит его стол, или я завтра утром ликвидирую эту компанию.

– Но на каком основании… – снова бормочет Роч.

– У тебя уже есть все необходимые основания, чтобы его уволить.

– Ты читал его конфиденциальный файл?

Игнорирую вопрос.

– Ты меня понял?

– Мистер Грей, я все понял. Наша менеджер по кадрам всегда его защищает. Я разберусь с этим. До свидания.

Я нажимаю на отбой с некоторым удовлетворением и поворачиваю лицо к Ане.

– «Блэкберри».

– Пожалуйста, не злись на меня.

– Я очень зол на тебя, – рычу я. – Ступай в ма-шину.

– Кристиан, пожалуйста…

– Анастейша, садись в машину, черт побери, или я сам запихну тебя в нее.

– Только не наделай никаких глупостей, пожалуйста, – говорит она.

– ГЛУПОСТЕЙ! – возмущаюсь я. – Сколько раз я говорил тебе – пользуйся смартфоном! Так что не говори мне про глупости. Блин! Садись в эту чертову машину, Анастейша, ЖИВО!

– О’кей. – Она послушно кивает. – Но пожалуйста, будь осторожен.

Прекрати на нее орать, Грей.

Я молча тычу пальцем в «Ауди».

– Пожалуйста, осторожнее, – снова шепчет она. – Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я тогда умру.

Вот как. Она переживает за меня. Я ясно вижу это по ее словам и по ее доброму, озабоченному лицу.

Успокойся, Грей. Я тяжело вздыхаю.

– Я буду осторожным, – обещаю я и смотрю, как она идет к «Ауди» и садится в него.

Убедившись, что она в машине, поворачиваюсь и иду в здание.

Куда идти, я не знаю, но иду на голос Хайда.

Как он противно завывает.

Тейлор стоит возле кабинета редактора. А вот и стол, за которым, вероятно, сидела Ана. В кабинете Хайд говорит по телефону. Над ним, скрестив руки на груди, стоит охранник.

– Мне насрать на нее, Джерри, – протестует Хайд в трубку. – Из-за какой-то шлюхи…

Мое терпение лопается.

Я врываюсь в кабинет.

– Какого хрена… – говорит Хайд и осекается при виде меня.

У него рассечена левая бровь, на щеке лиловая гематома. Тейлор уже преподал ему урок дисциплины. Я нажимаю на рычаг телефонного аппарата и обрываю разговор.

– Вы поглядите, кого эта сучка трепаная сюда притащила, – ухмыляется Хайд. – Гиганта секса, блин!

– Собирай свое барахло и уматывай отсюда. Тогда она, может, не подаст на тебя в суд.

– Пошел ты, Грей. Это я обращусь в полицию. Твоя сучка без всякого повода с моей стороны двинула меня по яйцам – я посажу твою уродину за решетку. Пока, красавчик, – кричит он Тейлору и посылает ему воздушный поцелуй.

Тейлор стоит с непроницаемым лицом.

– Я два раза не повторяю, – грозно говорю я этому слизняку.

– Пошел ты на… Я уже тебе сказал. Ты не имеешь права врываться сюда и хозяйничать.

– Я владелец этой компании. Ты не подходишь под мои стандарты. Убирайся, пока еще можешь идти, – негромко говорю я.

С лица Хайда отхлынула вся краска.

Да, Хайд. Я владелец. Сам пошел ты на…

– Так я и знал. Я подозревал, что творится что-то нехорошее. Эта маленькая сучка шпионила на тебя?

– Если ты еще раз скажешь что-то про Анастейшу или даже подумаешь так о ней, если даже только подумаешь, я тебя прикончу.

Он щурит глаза.

– А тебе понравится, если она двинет тебя по яй-цам?

Я бью его прямо в нос. Он падает навзничь, ударяется головой о полки и сползает на пол.

– Ты сказал и получил. Вставай. Очищай свой стол. И убирайся отсюда. Ты уволен.

У него льется кровь из носа.

Тейлор заходит в кабинет с коробкой салфеток и кладет ее на стол перед Хайдом.

– Ты все видел, – скулит Хайд, обращаясь к охраннику.

– Я видел, как ты споткнулся и упал, – отвечает охранник.

На бейдже написано: М. Мэтур. Молодец.

Хайд поднимается на ноги, хватает горсть салфеток и прикладывает к носу.

– Я обращусь в полицию. Она на меня напала. – Хайд по-прежнему ноет, но начинает складывать в коробку свои вещи.

– Три замятых случая сексуального домогательства в Нью-Йорке и Чикаго и еще два предупреждения уже здесь. Не думаю, что ты чего-нибудь добьешься.

Он смотрит на меня угрюмо, с неприкрытой, звериной ненавистью.

– Забирай барахло и вали отсюда, – повторяю я.

Поворачиваюсь и выхожу из кабинета, понимая, что надо сохранять дистанцию, а то у меня чешутся руки. Мы с Тейлором ждем, когда Хайд соберется.

Я готов его убить.

Он долго копается. Молча. Он в бешенстве. Действительно в бешенстве. Я буквально чувствую по запаху, как бурлит его кровь. Время от времени он бросает на меня злобные взгляды, но я не реагирую. Лишь испытываю некоторое удовлетворение, глядя на его расквашенную рожу.

Наконец он берет в руки коробку. Мэтур выходит следом за ним из здания.

– Мы тут закончили, мистер Грей? – спрашивает Тейлор.

– Пока да.

– Сэр, когда я вошел, он валялся на полу и корчился.

– Правда?

– Мисс Стил, кажется, умеет защитить себя.

– Она всегда полна неожиданностей. Пойдем.

Мы выходим на улицу следом за Хайдом и идем к «Ауди». Ана сидит на переднем сиденье, поэтому Тейлор протягивает мне ключ, и я сажусь на место водителя. Тейлор устраивается сзади.

Ана притихла. Я встраиваюсь в трафик.

Не знаю, что ей сказать.

Звонит автомобильный телефон.

– Грей слушает, – отвечаю я.

– Мистер Грей, это Барни.

– Барни, я на громкой связи. В машине есть посторонние.

– Сэр, все сделано. Но мне надо поговорить с вами о том, что я еще обнаружил в компьютере мистера Хайда.

– Я позвоню тебе, когда приеду на место. Спасибо, Барни.

– Нет проблем, мистер Грей. – Он заканчивает разговор, а я останавливаюсь на светофоре.

– Ты говоришь со мной? – спрашивает Ана.

Я гляжу на нее.

– Нет.

Я все еще слишком зол. Ведь я говорил ей, что он мутный тип. И говорил, чтобы она посылала сообщения со своего телефона. Я был прав во всем. Я взвинчен.

Грей, будь взрослым, ты ведешь себя как ребенок.

В голове крутятся слова Флинна: «Я давно считаю, что ты никогда не был подростком – в эмоциональном плане. По-моему, ты переживаешь это сейчас».

Я искоса поглядываю на Ану, надеясь, что смогу сказать что-нибудь забавное, но она смотрит в окно. Что ж, подожду, когда мы приедем домой.

Возле «Эскалы» я открываю дверцу для Аны, а Тейлор садится за руль.

– Пойдем, – говорю я, и она берет меня за руку.

– Кристиан, почему ты так сердишься на меня? – шепчет Ана, пока мы ждем лифт.

– Ты знаешь почему.

Когда мы входим в лифт, я набираю код.

– Господи, если бы с тобой что-нибудь случилось, я был бы уже мертв. В общем, я намерен поставить крест на карьере этого ничтожества, чтобы он больше не обижал девушек, пользуясь своим положением.

Если бы с ней что-нибудь случилось… Вчера Лейла. Сегодня Хайд. Сплошная хрень.

Она медленно прикусывает зубками нижнюю губу и смотрит на меня.

– Господи Иисусе, Ана!

Я обнимаю ее за плечи и поворачиваю так, что она оказывается прижатой в углу лифта. Погружаю пальцы в ее волосы, запрокидываю ей голову, накрываю губы своими и вкладываю в поцелуй весь мой страх и отчаяние. Она хватает меня за локти и отвечает на мой поцелуй. Ее язык находит мой, сливается с ним. У нас перехватывает дыхание, мы жадно хватаем воздух.

– Если бы с тобой что-нибудь случилось… Если бы он причинил тебе вред… – Я содрогаюсь. – «Блэкберри», отныне только так. Поняла?

Она с серьезным лицом кивает, и я выпрямляюсь и разжимаю свои объятия.

– Он сказал, что ты ударила его по яйцам.

– Да.

– Молодец.

– Рэй служил в армии. Он меня и научил.

– Правильно сделал, я очень рад. Придется мне помнить об этом.

Я вывожу ее из лифта, взяв за руку. Мы входим в гостиную. Миссис Джонс хлопочет на кухне. Пахнет вкусно.

– Мне надо позвонить Барни. Я быстро.

Я сажусь за свой письменный стол. Беру телефон.

– Мистер Грей.

– Барни, что ты нашел в компьютере у Хайда?

– В общем, сэр, это было довольно неприятно. Там были материалы и снимки. О вас, ваших родителях, о брате и сестре, все хранилось в папке под названием «Грей».

– Странно.

– Вот я тоже так подумал.

– Ты можешь переслать мне все это?

– Да, сэр.

– Пусть все останется между нами.

– Будет исполнено, мистер Грей.

– Спасибо, Барни. И отправляйся домой.

– Да, сэр.

Почта от Барни приходит почти сразу, и я открываю папку «Грей». И точно, вижу статьи, рассказывающие о моих родителях и их благотворительности, материалы обо мне, моей компании, «Чарли Танго» и «Гольфстриме», фотографии Элиота, моих родителей и меня. Все, как я догадываюсь, взяты из «Фейсбука» сестры. Наконец, два снимка нас с Аной – на ее выпускном и на фотовыставке.

Зачем все это Хайду, черт побери? Ничего не понимаю. Понятно, что он положил глаз на Ану, это в его привычках. Но моя семья? Я сам? Он словно одержим нами. Или, может, это все из-за Аны? Странно. И, честно говоря, тревожно. Надо завтра утром обсудить это с Уэлчем. Он займется этим глубже и даст мне хотя бы частично какие-то ответы.

Закрываю сообщение Барни и вижу во входящих несколько окончательных договоров о слиянии, присланных Марко. Я должен прочесть их сегодня – но сначала ужин.

– Добрый вечер, Гейл! – кричу я, возвращаясь в гостиную.

– Добрый вечер, мистер Грей. Ужин будет минут через десять, сэр, хорошо?

Ана сидит за кухонным островком с бокалом вина. Она заслужила это, дав отпор мерзавцу. Беру открытую бутылку сансера и наливаю себе.

– Замечательно, – отвечаю я Гейл и, повернувшись к Ане, поднимаю бокал: – Ну, за экс-военных, которые хорошо тренируют своих дочерей.

– За них, – поддерживает она, но кажется слегка поникшей.

– Что с тобой? – спрашиваю я.

– Я не знаю, есть ли у меня теперь работа.

– А ты все-таки хочешь работать?

– Конечно.

– Тогда ты ее получишь.

Она закатывает глаза. Я улыбаюсь и делаю еще глоток вина.

– Ты поговорил с Барни? – спрашивает она, когда я сажусь рядом с ней.

– Да.

– И что?

– Что «и что»?

– Что было у Джека в компьютере?

– Ничего важного.

Миссис Джонс ставит перед нами тарелки. Пот-пай, пирог с курицей. Одно из моих любимых блюд.

– Спасибо, Гейл.

– Приятного аппетита, мистер Грей, Ана, – вежливо говорит она и уходит.

– Ты не хочешь мне говорить, да? – не унимается Ана.

– Что говорить?

Она вздыхает и выпячивает губы, потом берет еще кусочек с тарелки.

Я не хочу тревожить ее новостью о специальной папке «Грей» у Джека.

– Хосе звонил, – говорит она, меняя тему.

– Да?

– Он хочет привезти в пятницу твои фотографии.

– О, даже с доставкой. Как любезно с его стороны. – Почему он сам хочет привезти их, а не галерея?

– Он хочет посидеть в ресторане. Выпить. Со мной.

– Понятно.

– Тогда уже вернутся Кейт и Элиот.

Кристиан кладет вилку на тарелку.

– В чем конкретно состоит твоя просьба?

– Я ничего не прошу. Я информирую тебя о своих планах на пятницу. Слушай, я хочу повидаться с Хосе, а ему нужно где-то переночевать. Либо он переночует здесь, либо в моей квартире, но в последнем случае я тоже должна быть там.

– Он приставал к тебе.

– Кристиан, это было много недель назад. Он был пьяный, я тоже, ты спас положение – и этого больше не случится. Ведь он не Джек, слава богу.

– Там Итан. Он может составить ему компанию.

– Хосе хочет повидаться со мной, а не с Итаном.

Я хмуро смотрю на нее.

– Он просто мой друг, – настаивает она.

Она уже получила Хайда – а что, если Родригес надерется и тоже попытает счастья с Аной?

– Мне это не нравится.

Ана набирает полную грудь воздуха, словно пытается сохранить хладнокровие.

– Он мой друг, Кристиан. Я не виделась с ним с тех пор, как была на его вернисаже. Да и то совсем мельком. Я знаю, у тебя нет друзей, если не считать ту ужасную особу. Но ведь я не возмущаюсь, когда ты видишься с ней.

При чем тут Элена? Я вспоминаю, что так и не ответил на ее сообщения.

– Я хочу с ним встретиться, – продолжает она. – Я была ему плохим другом.

– Вот ты как думаешь? – спрашиваю я.

– Что думаю?

– Насчет Элены. Тебе хочется, чтобы я не виделся с ней?

– Совершенно верно. Мне очень хочется, чтобы ты не виделся с ней.

– Почему ты не сказала мне об этом?

– Потому что я не считаю себя вправе так говорить. Ты считаешь ее своим единственным другом. – Она явно расстроена. – И ты не вправе решать, могу я видеться с Хосе или нет. Неужели ты не понимаешь?

Она права. Если он здесь переночует, то не сможет к ней приставать. Верно?

– Пожалуй, он может переночевать здесь. Тут он хотя бы будет на глазах у меня.

– Спасибо. Знаешь, если я буду тут жить… – Она замолкает на полуслове.

Да. Ей придется приглашать сюда друзей… Господи… Я как-то об этом не подумал.

– Кажется, тут у тебя много места. – Она обводит рукой мою квартиру.

– Вы смеетесь надо мной, мисс Стил?

– Самым определенным образом, мистер Грей. – Она встает и очищает наши тарелки.

– Гейл все сделает, – говорю я, когда она ставит их в посудомоечную машину.

– Я уже сделала.

– Мне надо немного поработать.

– Отлично. Я найду чем заняться.

– Иди сюда.

Она останавливается между моими коленями и обнимает меня за шею. Я прижимаю ее к себе.

– Все в порядке? – шепчу я, прижавшись губами к ее волосам.

– В порядке?

– После того, что произошло с этим мудаком? После того, что было вчера? – Я отодвигаюсь от нее и изучаю ее лицо.

– Да, – отвечает она серьезно и веско.

Она пытается меня заверить?

Я еще крепче обнимаю ее. Какие жуткие дни! Слишком много всего, слишком быстро. Моя прежняя жизнь вторгается в новую. Ана еще не дала ответ на предложение. Пожалуй, пока не буду ее торопить.

Она прижимается ко мне, и я впервые с самого утра чувствую себя спокойным и уравновешенным.

– Давай не будем воевать.

Я целую ее волосы.

– Ана, ты пахнешь божественно, как всегда.

– Ты тоже. – Она целует меня в шею.

Я с неохотой отпускаю Ану и встаю. Я должен обязательно просмотреть документы.

– Мне нужно поработать всего пару часов.

У меня устали глаза. Я тру лицо, сжимаю переносицу и гляжу в окно. Темнеет. Я уже прочел оба договора, написал свои замечания и отправил их Марко.

Пора искать Ану.

Может, она сидит перед телевизором или делает что-нибудь еще. Терпеть не могу телевидение, но готов посидеть рядом с ней и посмотреть какой-нибудь фильм.

Я думал найти ее в библиотеке, но ее там нет.

Может, она в ванной? Нет.

Аны нет ни в спальне, ни в соседней комнате.

Я направляюсь в комнату сабы, но по пути замечаю, что открыта дверь игровой комнаты. Ана одета в майку и спортивные штаны. У нее чуть влажные волосы.

Она без лифчика.

Это хорошо.

Она сидит на кровати и мрачно смотрит на трости. Потом, состроив гримасу неодобрения, отворачивается.

Надо их убрать.

Молча опираюсь о дверной косяк и смотрю на нее. Она пересаживается с кровати на диван, гладит ладонями мягкую кожу. Замечает комод, встает, идет к нему и выдвигает верхний ящик.

Ну, я этого не ожидал.

Ана достает из ящика анальную пробку, с любопытством разглядывает ее, проверяет ее вес на ладони. Она чуточку великовата для не искушенного в анальных удовольствиях. Меня завораживает любопытство на ее лице.

Подняв глаза, она замечает меня.

– Привет, – нервно улыбается Ана.

– Что ты делаешь?

Она краснеет.

– Э-э… мне было скучно, и еще меня разбирало любопытство.

– Очень опасное сочетание. – Захожу в комнату и подхожу к Ане. Опираюсь на комод и заглядываю в открытый ящик. – Что вас конкретно заинтересовало, мисс Стил? Возможно, я смогу вас просветить.

– Дверь была открыта, – торопливо оправдывается она. – И я… – Она с виноватым видом замолкает.

Вызволи ее из неловкого положения, Грей.

– Сегодня я заходил сюда и размышлял, что мне делать со всем этим. Вероятно, забыл запереть.

– Да?

– И вот ты здесь, сунула сюда свой любопытный носик.

– Ты не сердишься?

– С чего мне сердиться?

– Ну, я как бы… без разрешения… ты всегда злишься на меня за это.

Я? Правда?

– Да, ты зашла сюда без разрешения, но я не сержусь. Я надеюсь, что когда-нибудь ты будешь жить в моем доме, и все это, – я обвожу рукой комнату, – станет и твоим тоже. Вот почему я был здесь сегодня. Пытался решить, что с ней делать. – Я смотрю на лицо Аны и думаю о том, что она только что сказала. Чаще всего я злюсь на себя, а не на нее. – И потом, разве я все время на тебя злюсь? Вот, например, разве сегодня утром я злился?

Она улыбается.

– Ты был такой веселый. Я люблю веселого Кристиана.

– Правда? – спрашиваю я, выгибаю бровь и улыбаюсь в ответ. Я люблю ее комплименты.

– Что это? – Она берет в руки игрушку, которую только что разглядывала.

– Мисс Стил, меня восхищает ваша неизменная жажда информации. Это затычка для попы.

– О-о… – Она удивляется.

– Куплена для тебя.

– Для меня?

Я киваю.

– Ты покупаешь новые… э-э… игрушки… для каждой сабы?

– Некоторые – да.

– Затычки для попы?

– Да. – Обязательно.

Она бросает на меня опасливый взгляд и возвращает пробку в ящик.

– А это?

– Анальные бусы.

Она проводит по ним пальцами – вроде с любопытством.

– От них получается впечатляющий эффект, если их вытаскивать в середине оргазма, – добавляю я.

– Это для меня? – шепчет она, кивая на бусы. Чуть слышно, словно не хочет, чтобы ее подслушали.

– Для тебя.

– Значит, это попочный ящик?

Я подавляю смех.

– Можешь назвать его так.

Она заливается прелестной розовой краской и задвигает ящик.

– Не нравится тебе попочный ящик? – усмехаюсь я.

– Это явно не весь ассортимент, предназначенный для меня, – говорит она.

Вот он, ее язвительный ротик. Она выдвигает второй ящик.

– Здесь хранится коллекция вибраторов.

Она тут же его задвигает.

– А что в следующем?

– Тут кое-что более интересное.

После недолгих колебаний она выдвигает ящик, берет игрушку и показывает мне.

– Генитальный зажим, – объясняю я.

Она поспешно кладет зажим на место и выбирает нечто более деликатное – два маленьких зажима на цепочке.

– Некоторые из них вызывают боль, но большинство предназначены для удовольствия, – заверяю я.

– А это что?

– Зажимы для сосков – для обоих.

– Обоих? Сосков?

– Да, ведь тут два зажима, малышка. Да, для обоих сосков, но это не то, что я имел в виду. Именно эти вызывают одновременно и удовольствие, и боль. – Я беру их у нее. – Дай твой мизинец.

Она подчиняется, и я цепляю зажим на кончик ее мизинца.

– Ощущение очень интенсивное, но больше всего удовольствия ты получаешь, когда их снимаешь.

Она стаскивает зажим с пальца.

– Хм-м-м, я бы испробовала их. – Ее голос стал чуточку хриплым, и я улыбаюсь.

– Неужели, мисс Стил? Сейчас?

Она робко кивает и кладет зажимы в ящик. Я наклоняюсь и вытаскиваю еще парочку.

– Вот эти регулируются.

– Регулируются?

– Ты можешь закрутить их крепче… или нет. В зависимости от настроения.

Ее взгляд перескакивает с зажимов на мое лицо, и она облизывает нижнюю губу. Потом вынимает еще одну игрушку.

– А это что? – Она заинтригована.

– Это игольчатое колесо Вартенберга. – Убираю регулируемые зажимы в ящик.

– Для чего?

Я беру у нее колесо.

– Дай мне твою руку. Ладонью кверху. – Она протягивает левую руку, и я провожу колесом по ее ладони.

– Ах!

– Теперь представь, что это колесо прикладывают к твоей груди.

Она отдергивает руку, но учащенное дыхание говорит мне, что она возбуждена.

Это ее заводит.

– Анастейша, существует незримая черта между удовольствием и болью. – Я убираю колесо в ящик.

Она смотрит на другие предметы.

– А бельевые прищепки?

– С ними можно сделать очень много.

Но я не думаю, что это будет твоя любимая игрушка, Ана.

Она нажимает бедром на ящик, и тот задвигается.

– Все? – Меня это тоже заводит – пора спускаться.

– Нет… – Она качает головой и, выдвинув четвертый ящик, вынимает из него одну из моих любимых игрушек.

– Круглый кляп. Чтобы ты не кричала, – говорю я.

– Мягкий предел?

– Я помню. Но ведь ты можешь дышать. Твои зубы сжимают мячик. – Я сжимаю мячик пальцами, показывая, как во рту его сжимают зубы.

– А ты сам испробовал что-то на себе? – спрашивает она, как всегда, с любопытством.

– Да, испробовал.

– Чтобы приглушить крики?

– Нет, его назначение не в этом.

Она удивленно наклоняет голову набок.

– Анастейша, тут дело в контроле. Насколько беспомощной ты себя почувствуешь, если ты связана и не можешь говорить? Насколько ты можешь мне доверять, зная, что ты полностью в моей власти? Это я должен видеть по твоему телу и твоим реакциям, а не слышать из твоих слов. Это делает тебя более зависимой от меня, а мне дает полнейший контроль.

– Ты говоришь так, словно тебе этого не хватает. – Ее голос еле слышен.

– Это то, что я знаю.

– Ты обладаешь властью надо мной. Ты ведь знаешь.

– Правда? Ты заставляешь меня чувствовать… мою беспомощность.

– Нет! – возражает она, кажется, с ужасом. – Почему?

– Потому что ты единственная из круга моих знакомых, кто может действительно меня ранить.

Ты ранила меня, когда ушла.

Я заправляю ей за ухо прядь волос.

– Ох, Кристиан… это обоюдно. Если бы ты не хотел… – Она опускает глаза на свои дрожащие пальцы. – Меньше всего на свете я хочу тебя обидеть. Я люблю тебя.

Она нежно проводит пальцами по моим щекам, и я наслаждаюсь ее прикосновениями. Я бросаю мячик в ящик и обнимаю Ану.

– Мы закончили показ?

– А что? Что ты хочешь сделать? – В ее тоне звучит намек.

Я нежно целую ее, а она прижимается ко мне всем телом, ясно показывая свои намерения. Она хочет меня.

– Ана, ты сегодня едва не пострадала.

– Ну и что? – спрашивает она.

– Как это – «ну и что»? – Чувствую прилив досады.

– Кристиан, со мной все в порядке.

Правда, Ана?

Я сжимаю ее в своих объятиях.

– Когда я думаю, что могло случиться… – Я утыкаюсь лицом в ее волосы.

– Пойми, наконец, что я сильнее, чем кажусь!

– Я знаю, что ты сильная. – Ты справляешься со мной.

Я целую Ану и отпускаю.

Она надувает губы и, к моему удивлению, наклоняется и выуживает из нижнего ящика еще одну игрушку. А я думал, что мы уже с этим покончили?

– Это, – говорит он, – распорка с ограничителями для щиколоток и запястий.

– Как этим пользоваться? – Она смотрит на меня из-под длинных ресниц.

Ох, малышка, я знаю этот взгляд.

– Тебе показать?

Я закрываю глаза, на миг представив себе Ану в наручниках и в моей власти. Это меня возбуждает. Очень сильно возбуждает.

– Да, я хочу, чтобы ты устроил демонстрацию. Я люблю, когда ты меня связываешь.

– Ох, Ана, – шепчу я.

Я хочу этого. Но я не могу делать это здесь.

– Что?

– Только не здесь.

– Почему?

– Я хочу любить тебя в моей постели, а не здесь. Пойдем. – Я хватаю распорку, беру Ану за руку и стремительно выхожу из комнаты.

– Почему не здесь?

Я останавливаюсь возле лестницы.

– Ана, может, ты и готова вернуться сюда, а я нет. В последний раз, когда мы были с тобой здесь, ты ушла от меня. Сколько мне раз повторять – когда ты это поймешь? В результате изменилось все мое поведение. Радикально сдвинулся мой взгляд на жизнь. Я уже говорил тебе об этом. Вот только я не сказал тебе, что… – Я замолкаю, провожу рукой по волосам, подыскивая точные слова. – Я сейчас похож на выздоровевшего алкоголика, понятно? Это единственное сравнение, которое я могу привести. Зависимость снята, но я не хочу, чтобы на моем пути возникали соблазны. Я не хочу причинять тебе боль.

И я не могу быть уверен, что ты скажешь мне правду, хочешь ли ты этого.

Она хмурится.

– Мне невыносима даже мысль о том, что я причиню тебе боль, потому что я люблю тебя, – добавляю я.

Ее взгляд смягчается, и, прежде чем я успеваю ее остановить, Ана стремительно бросается ко мне. Я еле успеваю подхватить ее, чтобы мы вдвоем не упали с лестницы. Она толкает меня к стене, и, поскольку стоит на ступеньку выше, наши губы оказываются рядом. Обхватив мое лицо обеими ладонями, она целует меня и всовывает язык мне в рот. Ее пальцы погружаются в мои волосы; она прижимается ко мне всем телом. Ее поцелуй страстный, самозабвенный, длится бесконечно долго.

Со стоном мягко ее отталкиваю.

– Ты хочешь, чтобы я трахал тебя на лестнице? – рычу я. – Смотри, я могу.

– Да, – говорит она.

Я смотрю в ее страстное лицо. Она хочет этого, и у меня появляется искушение, потому что я еще ни разу не трахал ее на лестнице. Впрочем, это не слишком удобно.

– Нет, я хочу тебя в моей постели.

Кладу ее на плечо и в награду получаю восхищенный писк. Я смачно шлепаю ее по попке, и она снова вскрикивает и хохочет. Спускаясь по лестнице, нагибаюсь, подбираю упавшую распорку и несу ее и Ану через квартиру в спальню. Там я ставлю Ану на ноги и швыряю распорку на кровать.

– Я думаю, что ты не причинишь мне боль, – говорит она.

– Я тоже так думаю. – Я беру ее лицо в ладони и целую, долго и крепко, засовывая ей в горло язык. – Я очень хочу тебя. Ты точно хочешь этого – после сегодняшнего?

– Да. Я хочу тебя. Я хочу тебя раздеть.

Черт. Она хочет дотрагиваться до тебя, Грей.

Позволь ей.

– О’кей. – Вчера я смог это выдержать.

Она протягивает руки к пуговице на моей рубашке. Затаив дыхание, я пытаюсь одолеть страх.

– Если ты не хочешь, я не буду тебя трогать.

– Нет. Делай, как тебе хочется. Все нормально. Все хорошо.

Я собираюсь с духом, готовясь к панике и страху, которые нахлынут на меня вместе с тьмой. Ана расстегивает одну пуговицу, и ее пальцы скользят по рубашке к следующей. Я смотрю на ее сосредоточенное лицо, на ее прекрасное лицо.

– Мне хочется поцеловать тебя сюда, – шепчет она.

– Поцеловать меня?

– Да.

Я делаю резкий вдох, а она расстегивает следующую пуговицу. Она смотрит на меня и очень медленно, медленно, медленно наклоняется вперед.

Она собирается меня поцеловать.

Я задерживаю дыхание и гляжу на нее, завороженный и испуганный одновременно, пока она ласково целует волосы на моей груди.

Тьма не решилась на меня напасть.

Ана расстегивает последнюю пуговицу и распахивает на мне рубашку.

– Тебе уже легче, да?

Я киваю. Да. Намного легче. Она стаскивает рубашку с моих плеч, та падает на пол.

– Что ты сделала со мной, Ана? Не останавливайся, ладно?

Обвиваю ее руками, глажу ее волосы, запрокидываю ей голову, открывая доступ к горлу.

Она стонет, а ее пальцы возятся с моими брюками, расстегивают пуговицу и тянут вниз «молнию».

– Ох, детка, – шепчу я и целую ее за ухом, там, где учащенно бьется пульс.

Ее пальцы ласкают мой член. Неожиданно она падает на колени.

– О-ох!

Я не успеваю перевести дыхание, как она спускает мои брюки и боксеры и обхватывает губами мое нетерпеливое орудие.

Черт побери.

Она сосет его что было сил.

Не могу оторвать глаз от ее рта.

Он обхватил меня с такой жадностью.

Втягивает меня.

Выталкивает.

Она легонько сдавливает его зубами.

Блин.

Я закрываю глаза, держу ее за голову и выдвигаю бедра, чтобы входить в ее глотку глубже и глубже.

Она дразнит меня своим языком.

И водит ртом вверх и вниз.

Еще и еще.

Я крепче сжимаю в ладонях ее виски.

– Ана, – предупреждаю и пытаюсь отойти назад.

Она не отпускает меня, держит меня за бедра.

Не хочет меня отпускать.

– Пожалуйста, Ана. – Я и сам не знаю, чего хочу – то ли чтобы она остановилась, то ли чтобы продолжала. – Я сейчас кончу.

Она безжалостна. У нее умелые ротик и язычок. Она и не думает останавливаться.

Ох, блин.

Я кончаю ей в рот и держусь за ее голову, чтобы не пошатнуться.

Когда я открываю глаза, она торжествующе глядит на меня и облизывает губы.

– Ого, так вот в какую игру мы играем, мисс Стил?

Я наклоняюсь, ставлю ее на ноги и нахожу ее губы. Мой язык хозяйничает в ее рту, чувствует ее сладость и мою солоноватость. С ума сойти!

– Я чувствую вкус самого себя. Но ты вкуснее.

Я поднимаю Ану и бросаю на кровать, стягиваю с нее майку, потом хватаю за пояс спортивные штаны и резко дергаю, стаскивая их одним движением. Она лежит голая на кровати. Неотрывно глядя ей в глаза, снимаю с себя оставшуюся одежду. Ее глаза темнеют и становятся все больше. Наконец я стою перед ней, тоже голый. Она распростерлась на кровати будто нимфа, волосы каштановым ореолом обрамляют нежное лицо, глаза ласковые и зовущие.

Мой орел приходит в себя, растет и растет, пока я любуюсь каждым дюймом моей девочки.

Да. Она великолепна.

– Анастейша, ты красивая женщина.

– Кристиан, ты красивый мужчина и очень неплохой на вкус. – Она кокетливо улыбается.

Я отвечаю ей коварной ухмылкой.

– Сейчас я вам отомщу, мисс Стил.

Схватив ее левую лодыжку, я быстро надеваю на нее фиксатор и защелкиваю застежку. При этом я не отрываю глаз от Аны.

– Сейчас мы посмотрим, какова вы на вкус, мисс Стил. Насколько мне помнится, вы редкий, изысканный деликатес.

Я хватаю ее правую лодыжку и тоже сковываю. Держа распорку, я отодвигаюсь и оцениваю работу. Я доволен, что Ана прикована и что фиксаторы не слишком тесные.

– В этой распорке хорошо то, что ее можно регулировать, – сообщаю я.

Нажимаю на защелку, тяну, и перекладина вытягивается, раздвигая ноги Аны еще сильнее.

Ана ахает и судорожно хватает ртом воздух.

– Ах, малышка, сейчас мы развлечемся. – Наклонившись, берусь за распорку и поворачиваю ее. Ана шлепается на живот. – Видишь, что я могу с тобой делать? – Я опять резко переворачиваю Ану на спину.

Ее груди колышутся от учащенного дыхания.

– Другие фиксаторы предназначены для твоих запястий. Я еще подумаю. Все зависит от того, как ты будешь себя вести.

– Когда я вела себя плохо? – Ее голос охрип от страсти.

– Я могу назвать несколько нарушений. – Я провожу пальцами по ее ступням, и она извивается. – Во-первых, твой «блэкберри».

– Что ты собираешься делать?

– О, я никогда не раскрываю своих планов.

Она даже не представляет, как соблазнительно сейчас выглядит. Я медленно ползу по кровати и теперь стою на коленях между ее ног.

– Хм-м. Вы так беззащитны, мисс Стил, – шепчу я, гляжу ей в глаза и медленными круговыми движениями веду пальцами вверх по ее ногам. – Вот интересно, Ана, обладаешь ли ты даром предчувствия. Что я сейчас с тобой сделаю?

Она извивается, но все напрасно. Она в ловушке.

Мои пальцы движутся все выше и уже ласкают ее ляжки.

– Запомни, если тебе что-то не понравится, просто скажи мне «стоп».

Наклоняюсь и целую ей живот, вожу носом вокруг пупка.

– Ох, пожалуйста, Кристиан.

– Ох, мисс Стил. Я обнаружил, что вы бываете беспощадной в своих амурных атаках на меня. И сейчас мне пора вернуть должок.

Целую ей живот, и мои губы движутся на юг, а пальцы на север. Я медленно ввожу пальцы внутрь ее, и она выгибает бедра навстречу. У меня вырывается стон.

– Ты не перестаешь удивлять меня, Ана. Ты так промокла. – Ее волосы на лобке щекочут мне губы, но я пробираюсь сквозь заросли и нахожу языком ее клитор, ласкаю его.

– А-а! – кричит она и пытается выдернуть ноги из фиксаторов.

Ох, малышка, ты моя.

Я вожу, вожу языком по клитору, ввожу и вынимаю пальцы, медленно вращая ими внутри ее. Она выгибает спину, и я вижу краем глаза, как она судорожно вцепилась в простыни.

Получай удовольствие, Ана.

– Ох, Кристиан! – кричит она.

– Я знаю, детка. – Я нежно дую на нее.

– Ах-х! Пожалуйста! – молит она.

– Скажи мое имя.

– Кристиан! – кричит она.

– Еще.

– Кристиан, Кристиан, Кристиан Грей! – кричит она.

Она близка к финалу.

– Ты моя, – шепчу я и щекочу, лижу ее языком.

Она кричит и пульсирует вокруг моих пальцев. Пока она бьется в оргазме, я отползаю, переворачиваю ее на живот и втаскиваю к себе на колени.

– Мы сейчас попробуем еще одну вещь, малышка. Если тебе не понравится или будет слишком неудобно, скажи мне, и мы остановимся.

Она слишком ошеломлена оргазмом, чтобы связно мыслить.

– Наклонись, малышка. Прижми голову и грудь к постели.

Она немедленно подчиняется. Я завожу ее руки назад и приковываю их к планке рядом с лодыжками.

Ох… Ее попка торчит кверху, дыхание учащенное, неровное. Ана ждет. Меня.

– Ана, ты такая красивая.

Хватаю презерватив, торопливо рву фольгу и натягиваю.

Я провожу пальцами вниз по ее позвоночнику и задерживаюсь над анусом.

– Когда ты будешь готова, я хочу и так. – Я тихонько прижимаю палец к заднему проходу. Ана громко охает и вся напрягается. – Нет, не сегодня, моя сладкая Ана, но когда-нибудь… – заверяю я. – Я хочу тебя всю. Я хочу владеть каждым дюймом твоего тела. Ты вся моя.

Мои пальцы продолжают путь, и вот уже я вставляю в нее палец. Она все еще промокшая. Я встаю позади нее на колени и вхожу в нее.

– Ах! Осторожнее, – кричит она.

Я останавливаюсь. Блин. Работаю бедрами медленнее.

– Так нормально?

– Понежнее… дай мне привыкнуть.

Нежнее. Могу и нежнее.

Я выхожу из нее и так же медленно вхожу, наполняя ее. Она стонет, и я повторяю это медленное движение. Еще.

И еще.

И еще.

Беру ее медленно.

– Так, хорошо, я уже привыкла, – бормочет она.

Со стоном я начинаю двигаться чуть быстрее. Она попискивает с каждым ударом. А я еще ускоряю темп. Она заводит глаза и раскрывает рот, глотая воздух, когда я вонзаюсь в нее.

Это фантастика, черт возьми.

Я закрываю глаза, впиваюсь пальцами в ее бедра и растворяюсь в ней.

Еще и еще.

Наконец я чувствую, как она затягивает меня внутрь.

Она кричит и кончает, унося меня с собой, так что я тоже достигаю своего пика внутри ее, выкрикнув ее имя.

– Ана, малышка.

Я выпит весь до конца, весь целиком. Я падаю без сил рядом с ней и лежу, наслаждаясь моим освобождением. Но не могу же я оставить Ану в такой неудобной позе, и я сажусь. Снимаю ее с распорки. Ана сворачивается возле меня в клубочек, а я растираю ей лодыжки и запястья. Когда она начинает шевелить пальцами на руках и ногах, я ложусь снова и прижимаю ее к себе. Она бормочет что-то невнятное, и я понимаю, что она спит.

Я целую ее в лоб, накрываю одеялом, сажусь и гляжу на нее. Беру прядь ее волос, тру в пальцах.

Такие мягкие.

Я наматываю ее прядь на указательный палец.

Смотри, как я привязан к тебе, Ана.

Целую ее волосы, сажусь и смотрю на темнеющее небо. Я знаю, что внизу, на улицах, уже темно, но здесь, наверху, последние краски дня еще окрашивают небо в розовый, оранжевый и опаловый цвет. Нам еще светло.

Вот что она сделала.

Принесла свет в мою жизнь.

Свет и любовь.

Но она еще так и не дала мне ответ.

Скажи да, Ана.

Будь моей женой.

Пожалуйста.

Она шевелится и открывает глаза.

– Ана, я могу смотреть бесконечно долго, как ты спишь, – говорю я и целую ее в лоб.

Она сонно улыбается и закрывает глаза.

– Я никогда не отпущу тебя.

– Я никогда не захочу никуда уходить, – сонно бормочет она. – Никогда не отпускай меня.

– Ты нужна мне, – шепчу я.

Ее губы раскрываются в нежной улыбке, а дыхание становится ровным.

Она заснула.

Четверг, 16 июня 2011 г.

Дедушка смеется. Миа упала на попку. Она маленькая.

Миа, мама и папа сидят на одеяле. Мы в саду.

Мое любимое место.

Элиот бегает между деревьями.

Я поднимаю сестренку. Миа снова топает по траве неуверенными шагами.

Я иду за ней. Присматриваю. Иду вместе с ней.

Я забочусь о ней.

У нас пикник.

Я люблю пикники.

Мама делает яблочный пирог.

Миа идет к одеялу. И все улыбаются.

– Спасибо, Кристиан.

– Ты так хорошо заботишься о ней, – говорит мама.

– Миа малышка. Нужно, чтобы кто-то смотрел за ней, – говорю я маме.

Дедушка смотрит на меня.

– Он стал говорить?

– Да.

– Ну, это прекрасно. – Дедушка смотрит на маму.

У него на глазах слезы. Но он счастлив. Слезы счастья.

Элиот бежит мимо нас. У него футбольный мяч.

– Давай поиграем.

– Не топчите яблоки.

Я поднимаю глаза. Из-за яблони на нас смотрит Джек Хайд.

Я просыпаюсь. Мгновенно. У меня бешено колотится сердце. Не от страха, а потому что во сне меня что-то поразило.

Что это было?

Не могу вспомнить. За окном светло. Рядом со мной крепко спит Ана. Я смотрю на часы. Почти 6:30. Я проснулся до будильника. Такого не было уже несколько дней – благодаря моему «ловцу снов», который лежит рядом со мной. Включается радио, но я выключаю его и прижимаюсь к Ане, щекочу губами ее шею.

Она шевелится.

– Доброе утро, детка, – шепчу я и легонько прикусываю ее мочку.

Глажу ее груди, нежно ласкаю их, чувствуя, как твердеет сосок под моей ладонью. Она потягивается. Я кладу руку на ее бедро, прижимаю к себе. Мой возбужденный член утыкается в щель между ее ягодицами.

– Ты рад меня видеть, – бормочет она и виляет попкой, сжимая половинками мой член.

– Я очень рад тебя видеть.

Мои пальцы пробегают вниз по ее животу до лобка, и я ласкаю ее, там и повсюду, напоминая Ане, что есть определенные преимущества в том, чтобы просыпаться вместе. Она теплая, покладистая и готова меня принять. Я протягиваю руку к ночному столику, хватаю презерватив и ложусь на Ану, перенося свой вес на локти. Раздвигаю ее ноги, встаю на колени и разрываю фольгу.

– Не могу дождаться субботы.

Она с любопытством смотрит на меня.

– Твоего дня рождения?

– Нет, когда я перестану надевать эти «факеры». – Я натягиваю на себя резинку.

– Подходящее название. – Она хихикает.

– Вам смешно, мисс Стил?

– Нет. – Она пытается сделать серьезное лицо и не может.

– Сейчас не время хихикать. – Я строго смотрю на нее сверху вниз, и это вызывает у нее новый приступ веселья.

– Мне казалось, что тебе нравится, когда я смеюсь.

– Не сейчас. Для смеха есть другое время и место. Мне нужно тебя остановить, и я знаю, как это сделать.

Я медленно вхожу в нее.

– Ах, – стонет она мне в ухо.

И мы неторопливо и сладко любим друг друга.

Без хихиканья.

Одетый, с кофе и большим мешком для мусора, который я взял у миссис Джонс, поднимаюсь в игровую комнату. Пока Ана принимает душ, мне надо сделать одно дело.

Я отпираю дверь, захожу внутрь и ставлю кофе на столик. Месяцами я оборудовал эту комнату, продумывал все мелочи, отыскивал и покупал игрушки. И теперь не знаю, буду ли когда-нибудь пользоваться всем этим.

Не думай, Грей.

Я смотрю в угол на причину моего сегодняшнего прихода – на трости. Их несколько, со всего мира. Я провожу пальцами по моей любимой, из розового дерева и дорогой кожи. Куплена мной в Лондоне. Вот другие – бамбуковые, пластиковые, карбоновые, деревянные и замшевые. Бережно складываю их в мешок.

Мне жаль с ними расставаться.

Да, я признаюсь себе в этом.

Ане они никогда не будут нравиться, это просто не ее игрушки.

А что могло бы понравиться тебе, Анастейша?

Книги.

Но уж точно не трости.

Заперев комнату, иду в свой кабинет. Там убираю трости в шкаф. Как-нибудь потом я разберусь с ними, но теперь Ана не должна их видеть.

Сажусь за стол, допиваю кофе. Скоро Ана выйдет к завтраку. Но прежде чем идти на кухню, звоню Уэлчу.

– Мистер Грей?

– Доброе утро. Я хотел поговорить с тобой насчет Джека Хайда.

В сером Ана красива и элегантна. Надо ей чаще надевать юбки, у нее точеные ножки. Мое сердце переполнено. Любовью. Гордостью. И желанием. Надеюсь, это новое и восхитительное чувство никогда не станет для меня привычным и обыденным.

– Ана, что вы хотите на завтрак? – спрашивает Гейл.

– Я бы съела немножко гранолы. Благодарю вас, миссис Джонс. – Она садится рядом со мной за кухонный островок. У нее розовые от смущения щеки.

– Ты смотришься мило, – говорю я.

– Ты тоже. – Она робко улыбается. Умеет прятать свою внутреннюю твердость.

– Нам надо купить тебе еще юбок. И вообще мне хочется поехать с тобой за покупками, устроить шопинг.

Кажется, мое предложение не слишком ее впечатляет.

– Интересно, что сегодня творится на работе? – Я понимаю, что она говорит про SIP, чтобы сменить тему.

– Им придется заменить этого слизняка, – бормочу я.

Но когда это случится, не знаю. Я наложил запрет на наем новых сотрудников до тех пор, пока мы не проведем аудит персонала.

– Хорошо бы моим новым боссом сделали женщину.

– Почему?

– Ну, тогда ты, пожалуй, будешь охотнее отпускать меня с ней, – говорит она.

Ох, малышка, между женщинами тоже бывают романы.

Миссис Джонс ставит передо мной омлет и отвлекает от мимолетной и весьма забавной фантазии про Ану и другую женщину.

– Что тебе так смешно? – спрашивает она.

– Ты смешная. Ешь свою гранолу, всю до донышка, если это весь твой завтрак.

Она надувает губы, но берет ложку и принимается за еду.

– Можно мне сегодня взять «Сааб»? – спрашивает она, доев последнюю ложку гранолы.

– Мы с Тейлором быстрее довезем тебя.

– Кристиан, а «Сааб» стоит в гараже просто для декора?

– Нет. – Разумеется, нет.

– Тогда позволь мне поехать на нем на работу. Ведь Лейла перестала быть угрозой.

Почему мы всегда спорим?

Грей, это ведь ее машина.

– Ну, раз ты хочешь, – уступаю я.

– Конечно, хочу.

– Я поеду с тобой.

– Что? Я и сама справлюсь.

Я меняю тактику.

– Мне бы хотелось поехать с тобой.

– Что ж, ладно, раз тебе так хочется. – Ана соглашается и благосклонно кивает.

Ана сияет. Она в восторге от новой машины. Я даже не уверен, что она слушает, что я говорю. Я показываю ей замок зажигания на средней консоли.

– Странное место, – бормочет она, но тут же прыгает на кожаное кресло и хватается за руль.

– Ты просто без ума от машины, точно?

– Ах, этот запах нового автомобиля. Тут он даже лучше, чем в «Сабмиссив Спешал»… хм… в «А3», – быстро добавляет она.

– «Сабмиссив Спешал», да? – Стараюсь не смеяться. – Мисс Стил, вы так ловко обращаетесь со словами. – Я откидываюсь на спинку кресла. – Ну, поехали. – Я машу рукой в сторону ворот гаража.

Ана хлопает в ладоши, поворачивает ключ зажигания и трогает машину с места. Если бы я знал, с каким восторгом она сядет за руль, я бы, пожалуй, уступил и позволил ей ездить на «Саабе» раньше.

Я радуюсь, когда вижу ее счастливое лицо.

Автомобиль плавно выезжает на Вирджиния-стрит. За нами на «Q7» следует Тейлор.

Ана везет нас куда-то в первый раз, и в первый раз она везет меня. За рулем она держится уверенно и кажется мне умелым водителем, вот только я не самый простой пассажир. Сам это за собой знаю. Я не люблю, когда меня кто-нибудь везет. Кроме Тейлора. Я предпочитаю сам сидеть за рулем.

– Может, мы включим радио? – предлагает она, когда мы ждем у первого светофора.

– Я не хочу, чтобы ты отвлекалась.

– Кристиан, пожалуйста! Я могу водить машину и под музыку. – Она злится на меня.

Я игнорирую ее недовольство, но включаю радио.

– Ты можешь слушать здесь свои диски с айпода и МР3, а также сиди, – сообщаю я.

Звуки группы «Police» внезапно наполняют машину: старый добрый «Король боли». Я убавляю звук – слишком громко.

– Твой гимн, – с ехидной усмешкой замечает Ана.

Она насмехается надо мной. Опять.

– У меня где-то есть этот альбом, – говорит она.

А я вспоминаю, как она упоминала «Каждый твой вздох» в одном из своих писем; «гимн преследователя», как она назвала эту песню. Я качаю головой, потому что Ана была права. Когда она меня бросила, я в самом деле слонялся возле ее дома во время утренней пробежки.

Она кусает нижнюю губу. Ее беспокоит моя реакция? Думает о Флинне? Что он ей скажет?

– Эй, мисс Дерзкий Ротик. Очнись. – Она резко тормозит перед светофором. – Ты очень рассеянная, Ана. Сосредоточься. Как правило, дорожные происшествия – результат невнимания, плохой концентрации.

– Просто я думаю о работе.

– Детка, все будет хорошо. Доверься мне.

– Прошу тебя, не вмешивайся – я хочу добиться всего сама. Кристиан, пожалуйста. Для меня это важно, – говорит она.

Я? Вмешиваюсь? Только тогда, когда тебя нужно защитить, Ана.

– Давай не спорить, Кристиан. У нас было такое чудесное утро. А последняя ночь была… – У нее розовеют щеки. – Божественная.

Последняя ночь. Я закрываю глаза и вижу ее попку, торчащую кверху. Мое тело немедленно реагирует, и я меняю позу.

– Да. Божественная. – Я понимаю, что проговорил это вслух. – И я серьезно тебе сказал.

– Что?

– Я не хочу отпускать тебя.

– Я не хочу уходить, – парирует она.

– Хорошо.

Напряжение чуть ослабевает. Все-таки она здесь, Грей.

Ана въезжает на парковку SIP и ставит машину.

Мучения закончились.

Она неплохо ведет себя за рулем.

– Я провожу тебя до работы. Тейлор заберет меня там, – предлагаю я, когда мы вылезаем из машины. – Не забудь, сегодня в семь вечера мы встречаемся с Флинном.

Я подаю ей руку. Ана нажимает на кнопку дистанционного запирания дверей и, прежде чем взяться за мою руку, окидывает «Сааб» нежным взором.

– Не забуду. Я составлю список вопросов к нему.

– Вопросов? Обо мне? Я могу ответить на любой твой вопрос обо мне.

Она улыбается.

– Да, но я хочу услышать непредвзятое мнение дорогостоящего шарлатана.

Я обнимаю ее и завожу ее руки за спину.

– Это хорошая идея?

Гляжу в ее удивленные глаза. Они смягчаются, и она предлагает забыть про Флинна, высвобождает руку из хватки и нежно касается моей щеки.

– О чем ты беспокоишься?

– Что ты уйдешь.

– Кристиан, сколько раз тебе говорить: я никуда не собираюсь. Ты уже сказал мне самое страшное. Я не ухожу от тебя.

– Тогда почему ты мне не ответила?

– Не ответила? Тебе?

– Ана, ты знаешь, о чем я говорю.

Она вздыхает и хмурит брови.

– Кристиан, я хочу убедиться, что меня будет тебе достаточно. Вот и все.

– И ты не хочешь верить моим словам? – Я разжимаю объятия.

Когда она поймет, что она – это все, чего я когда-либо желал.

– Кристиан, все произошло так быстро, – говорит она. – А ты мне сам признался, что в тебе можно найти пятьдесят оттенков порочности. Я не могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься. Это просто не по мне. Но из-за этого я ощущаю свою неадекватность, особенно после того, как увидела тебя рядом с Лейлой. Кто даст гарантию, что однажды ты не встретишь женщину, которой нравится делать то же, что и тебе? И кто даст гарантию, что ты не… ну… не польстишься на нее? На ту, которая больше удовлетворит твои потребности. – Она отворачивается и смотрит в сторону.

– У меня было несколько женщин, которым нравилось делать то же, что и я. Ни одна из них не нравилась мне так, как ты. У меня никогда не возникало эмоциональной связи ни с одной из них. Только с тобой, Ана.

– Потому что ты никогда не давал им шансов на это. Ты проводил слишком много времени, запертый в своей крепости. Ладно, давай поговорим об этом потом. Мне надо идти на работу. Может, доктор Флинн поможет нам что-то понять.

Она права. Зачем говорить об этом на автомобильной стоянке.

– Пойдем. – Я протягиваю ей руку, и мы вместе идем к зданию SIP.

Тейлор заезжает за мной на «Ауди», и мы едем в Грей-Хаус.

Я был заперт в своей крепости?

Пожалуй.

Смотрю в окно. Жители пригородов торопятся на работу, озабоченные будничными хлопотами. Здесь, на заднем сиденье автомобиля, я далек от всего. Всегда был далек. И в детстве, и потом, когда стал взрослым, я возвел вокруг себя стены собственной крепости.

Я боялся этого чувства.

Боялся чувствовать что-либо, кроме гнева.

Моего постоянного спутника.

Это она имеет в виду? Если да, то именно она дала мне ключ, чтобы я мог совершить побег. И все, что ее удерживает, – это мнение Флинна.

Может, выслушав то, что он скажет ей, она даст согласие.

Парень может надеяться.

На краткий момент я позволяю себе почувствовать, что такое настоящий оптимизм.

Это пугает.

Это может плохо кончиться. Опять.

Жужжит мой телефон. Это Ана.

– Анастейша. Все в порядке?

– Они только что предложили мне должность Джека – ну, временно, – выпаливает она без всякого вступления.

– Ты шутишь?

– Ты и на этот раз вмешался? – В ее голосе звучат грозные нотки.

– Нет. Нет, абсолютно не вмешивался. При всем моем уважении к тебе, Анастейша, ты проработала в редакции чуть больше недели. Пойми меня правильно.

– Понятно, – говорит она, уже с легким унынием. – Вероятно, Джек в самом деле меня хвалил.

– Неужели? – Я страшно рад, что этот слизняк убрался из ее жизни. – Ну, малышка, раз они считают, что ты справишься, тогда я не сомневаюсь, что это так и будет. Поздравляю. Надо отпраздновать такое событие после встречи с Флинном.

– Хм-м. Ты точно не имеешь к этому никакого отношения?

Неужели она думает, что я ее обманываю? Может, из-за моего вчерашнего признания?

Или, может, они дали ей работу, потому что я не позволил им нанимать новых сотрудников?

– Ты ставишь под сомнение мои слова? Мне это не нравится.

– Извини, – поспешно говорит она.

– Если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать. Я приеду. И, Анастейша…

– Что?

– Пользуйся «блэкберри».

– Да, Кристиан.

Я игнорирую сарказм в ее голосе и, покачав головой, вздыхаю.

– Я серьезно тебе говорю. Если я буду тебе нужен, я мгновенно приеду.

– О’кей, – говорит она. – Мне пора. Сейчас возьмусь за работу.

– Если я понадоблюсь… Я серьезно… – повторяю я.

– Я знаю. Спасибо, Кристиан. Я люблю тебя.

Эти три коротких слова.

Раньше они меня пугали, а теперь я не дождусь, когда она скажет их снова.

– Я тоже люблю тебя, малышка.

– Поговорим с тобой позже.

– Пока, детка.

Тейлор подъезжает к Грей-Хаусу.

– Хосе Родригес привезет завтра в «Эскалу» несколько портретов, – говорю я ему.

– Я скажу Гейл.

– Он останется ночевать.

Тейлор с удивлением смотрит на меня в зеркало заднего вида.

– Скажи Гейл и это, – добавляю я.

– Да, сэр.

Пока лифт поднимает меня на нужный этаж, позволяю себе кратко пофантазировать насчет семейной жизни. Какая странная эта надежда. Что-то, к чему я совсем не привык. Я мечтаю, как я поеду с Аной в Европу, в Азию. Я могу показать ей мир. Мы можем поехать куда угодно. Я могу показать ей Англию, ей там по-нравится.

И мы вернемся домой в «Эскалу».

«Эскала»? Пожалуй, моя квартира хранит слишком много воспоминаний о других женщинах. Надо купить дом, который будет только нашим, и мы создадим там наши воспоминания.

Но сохраним «Эскалу». Все-таки центр города. Тут удобно.

Створки лифта раздвигаются.

– Доброе утро, мистер Грей, – говорит новая де-вушка.

– Доброе утро… – Я не помню ее имени.

– Кофе?

– Пожалуйста. Черный. А где Андреа?

– Она здесь. – Новенькая улыбается и бежит готовить кофе.

Сажусь за стол и принимаюсь смотреть в Сети дома. Стучит Андреа и входит с моим кофе.

– Доброе утро, мистер Грей!

– Андреа, доброе утро. Мне надо, чтобы вы послали цветы Анастейше Стил.

– Какие цветы вы хотите послать?

– Ее повысили в должности. Пожалуй, розы. Белые и розовые.

– О’кей.

– И можете соединить меня с Уэлчем?

– Да, сэр. Вы помните, что сегодня вы встречаетесь с мистером Бастилем в «Эскале», а не здесь?

– А, да. Спасибо. А кто сегодня занимает здесь зал?

– Клуб йоги, сэр.

Я морщусь.

Она прячет улыбку.

– Рос тоже хотела бы поговорить с вами.

– Спасибо.

Поговорив по телефону, я возвращаюсь к домам. Помнится, когда я покупал квартиру в «Эскале», за меня все сделал брокер – и купил недвижимость на стадии строительства. Тогда мне это казалось крупной инвестицией, так что я и не заглядывал дальше.

Теперь я влип в сайты недвижимости и смотрел дом за домом. Затягивающее занятие.

Все годы, когда я ходил под парусами, я с завистью поглядывал на большие дома на берегах Саунда. Пожалуй, выберу дом с видом на воду. Я вырос в таком доме, мои родители жили на берегу озера Вашингтон.

Семейный дом.

Семья.

Дети.

Трясу головой. Не так скоро. Ана молодая. Ей только двадцать один. У нас впереди годы. Можем пока не думать о детях.

Какой из меня получится отец?

Грей, не думай об этом.

Я хочу подыскать участок и построить дом. Экологический, разумеется. Его построит для меня Элиот. Несколько предложений подходят под мои критерии, один из домов стоит над Саундом. Старый, построен в 1924 году, на продажу выставлен совсем недавно, в последние дни. Фотографии впечатляют. Особенно вот эта, на закате. Для меня красивый вид важнее всего. Можно снести этот дом и построить новый.

Я смотрю, когда сегодня садится солнце: в 9:09.

Пожалуй, на этой неделе я договорюсь с продавцом, что приеду смотреть дом на закате.

Андреа стучит и входит.

– Мистер Грей, вот такой выбор цветов. – Она кладет передо мной распечатки.

– Вот. – Огромный букет из белых и кремовых роз. Ане понравится. – И договоритесь, пожалуйста, насчет этого дома. Я пришлю вам линк. Я хочу посмотреть его. Лучше на закате и как можно скорее.

– Хорошо. Что бы вы хотели написать на карточке?

– Соедините со мной флористку, когда закажете цветы, и я продиктую прямо ей.

– Очень хорошо, мистер Грей. – Андреа выходит.

Через три минуты она соединяет меня с флористкой, и та просит продиктовать ей слова поздравления. Я диктую. «Поздравляю, мисс Стил. Все это ваше личное достижение! Без всякой помощи от вашего дружественного соседа-мегаломаньяка и генерального директора холдинга. С любовью, Кристиан».

– Записала. Спасибо, сэр.

– Благодарю.

Продолжаю изучать дома в Сети и понимаю, что так спасаюсь от беспокойства, которое гложет меня из-за неожиданного назначения Аны и нашего визита к Флинну. Отвлечение. Вот как это бы назвал Флинн. Но мое счастье висит на волоске.

А дома меня отвлекают.

Что бы сказал на это Флинн?

Так я просидел полчаса с домами и не брался за работу. Потом сдался и позвонил Флинну.

– Ты поймал меня между пациентами. Что-то срочное?

– Я хочу узнать, как там Лейла.

– У нее была еще одна хорошая ночь. Надеюсь зайти к ней сегодня днем. И я увижусь вечером с тобой, да?

– Да. И с Аной.

Мы оба недолго молчим; я знаю, что это один из трюков Джона. Он не говорит, рассчитывая, что я заполню паузу.

– Кристиан, что это?

– Сегодня вечером. Ана.

– Да.

– Что ты скажешь?

– Ане? Я не знаю, о чем она собирается меня спросить. Но что бы она ни спросила, я скажу ей правду.

– Как раз это меня и беспокоит.

Он вздыхает.

– У меня другое восприятие тебя, Кристиан, чем у тебя самого.

– Я не знаю, успокоился я или нет.

– Вечером увидимся, – отвечает он.

К вечеру я, вернувшись от Фреда и Барни, собираюсь снова зайти на сайт очередного агентства недвижимости, но замечаю сообщение от Аны. Я не получал от нее ничего весь день. Должно быть, она была занята.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Мегаломаньяк…

Дата: 16 июня 2011 г. 15:43

Кому: Кристиан Грей

…это мой любимый тип маньяков. Благодарю за прекрасные цветы. Они доставлены в огромной плетеной корзине, навевающей мысли о пикниках и одеялах.

х

Она пишет с телефона. Наконец-то!

От кого: Кристиан Грей

Тема: Свежий воздух

Дата: 16 июня 2011 г. 15:55

Кому: Анастейша Стил

Маньяк, да? Пожалуй, кое-что об этом может сказать доктор Флинн.

Ты хочешь поехать на пикник?

Мы можем славно провести время где-нибудь вдалеке от цивилизации…

Как прошел твой день, малышка?

Кристиан Грей, Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

От кого: Анастейша Стил

Тема: Лихорадочная активность

Дата: 16 июня 2011 г. 16:00

Кому: Кристиан Грей

День пролетел. У меня не было ни минуты, чтобы подумать о чем-то еще, кроме работы. Мне кажется, я сумею справиться с новой работой! Подробнее я расскажу тебе дома.

Поездка на пикник… интересная мысль.

Люблю тебя.

А х

PS: Не беспокойся начет доктора Флинна.

Откуда она знает, что я беспокоюсь из-за этого?

От кого: Кристиан Грей

Тема: Я пытаюсь…

Дата: 16 июня 2011 г. 16:09

Кому: Анастейша Стил

…не беспокоиться.

Пока, малышка. х

Кристиан Грей, Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

В спортзале «Эскалы» получаю пару пинков от Бастиля, но и сам разок сбиваю его с ног и сажаю на задницу.

– Тебя что-то гложет, Грей. Та самая девочка? – усмехается он, подпрыгивая на ковре.

– Не твое собачье дело, Бастиль.

Мы ходим по кругу, высматривая слабые стороны друг друга.

– Ах, как мне нравится, что в твоей жизни есть женщина, которая заставляет тебя переживать. Когда я с ней познакомлюсь?

– Я не уверен, что это случится.

– Следи за своей левой стороной, Грей. Ты уязвим.

Он наносит мне прямой удар, но я ловко уворачиваюсь влево.

– Молодец, Грей.

После душа получаю сообщение от Андреа.

АНДРЕА ПАРКЕР

Риелтор может встретиться с вами сегодня вечером.

В 8:30

Это нормально?

Ее имя Олга Келли

Отлично!

Спасибо.

Пожалуйста, пришлите мне адрес.

Мне интересно, что скажет Ана по поводу дома. Андреа присылает мне адрес и код доступа к воротам. Сохраняю код в телефоне и нахожу дом на гугл-карте. Пока я обдумываю маршрут до него от приемной Флинна, звонит телефон. Это Рос. Она сообщает мне хорошие новости, а я смотрю в балконное окно на Сиэтл и залив.

– Фред вернулся ко мне. С активами Каваны все движется, – говорит она.

– Рос, это замечательно.

– У него несколько технических проблем. Он хочет, чтобы его люди обсудили их с нашими. Он предлагает встретиться завтра утром. Вместе позавтракать. Я уже сказала Андреа.

– Сообщи Барни, и мы уйдем оттуда, – отвечаю я, отворачиваюсь от окна и обнаруживаю, что на меня смотрит Ана.

– Хорошо. До завтра.

– Пока. – Завершаю разговор и спешу к моей девочке, которая стоит на пороге гостиной и кажется милой и застенчивой. – Добрый вечер, мисс Стил. – Я целую ее, прижимаю к себе. – Поздравляю с повышением.

– Ты принимал душ.

– Я только что закончил тренировку с Клодом.

– О-о.

– Я сумел два раза посадить его на задницу, – с гордостью сообщаю я.

– Такое бывает нечасто?

– Редко. Поэтому я и горжусь. Ты голодна?

Она качает головой. Я замечаю, что она нервничает.

– Что такое? – спрашиваю я.

– Я нервничаю. Насчет доктора Флинна.

– Я тоже. Как прошел день? – Отпускаю ее.

– Классно. Много дел. Я даже не поверила, когда Элизабет, наша менеджер по персоналу, попросила меня поработать на этом месте. Мне пришлось отправиться на деловой обед старших редакторов, и я сумела добиться рассмотрения двух рукописей, которые вела.

Она выпаливает все это без остановки. Она в восторге. У нее сияют глаза, она страстно переживает за свою работу. Это приятно.

– А, вот еще что я тебе не сказала. Сегодня мы с Мией должны были вместе пойти на ланч.

– Ты не говорила мне об этом.

– Знаю, я забыла. А сегодня я не смогла из-за совещания, и Итан пошел с ней вместо меня.

Этот пляжный бездельник, с моей сестрой. Я не знаю даже, как к этому отнестись.

– Понятно. Перестань кусать губу, – бурчу я.

– Я хочу принять душ, – быстро говорит она, прежде чем я успеваю задать ей другие вопросы про Кавану и мою младшую сестру.

Я как-то никогда не думал о том, что Миа когда-нибудь пойдет на свидание. Она притащила какого-то парня на бал-маскарад, но, кажется, он не очень-то ею интересовался.

– Обычно я хожу сюда из дома пешком, – говорю я, останавливая «Сааб». – Хорошая тачка.

– Я тоже так считаю. Кристиан… я…

У меня сжимается все внутри от страха.

– Что, Ана?

– Вот. – Она вытаскивает из сумочки маленькую черную коробку, перевязанную лентой. – Это тебе ко дню рождения. Мне хотелось отдать это тебе прямо сейчас – но только если ты пообещаешь мне не открывать подарок до субботы, о’кей?

Я сглатываю, испытывая облегчение.

– О’кей.

Она вздыхает и явно нервничает. Почему? Я трясу коробочку. Там лежит что-то маленькое и пластиковое. Что же такое она мне подарила, черт побери?

Я гляжу на нее.

Как бы то ни было, я уверен, что подарок мне понравится. Я улыбаюсь Ане.

Мой день рождения будет в субботу. Ее подарок означает, что в этот день она на нем будет.

– Не открывай до субботы, – еще раз предупреждает она, погрозив мне пальцем.

– Понятно. Тогда почему ты даришь его мне сейчас? – Убираю подарок во внутренний карман.

– Потому что я так хочу, мистер Грей.

– Эге, мисс Стил, вы присвоили себе мою линию поведения.

– Да. Давай покончим с этим, ладно?

Когда мы входим, Флинн встает и идет навстречу.

– Кристиан.

– Джон. – Мы жмем друг другу руки. – Ты помнишь Анастейшу?

– Разве ее забудешь? Анастейша, добро пожаловать.

– Пожалуйста, зовите меня Ана, – бормочет она в ответ на рукопожатие.

Флинн приглашает нас присесть.

Жду, когда сядет Ана, любуясь тем, как ей идет синее платье, в которое она переоделась. Сам сажусь на другой диван, но поближе к ней. Флинн располагается в своем кресле. Я накрываю руку Аны своей рукой и слегка сжимаю.

– Кристиан попросил, чтобы ты присутствовала на одном из наших сеансов, – говорит Флинн. – На всякий случай я предупреждаю, что мы проводим эти сеансы с абсолютной конфиденциальностью…

Ана перебивает его.

– Ах… хм… я подписывала соглашение о конфиденциальности, – бормочет она.

Блин.

Я отпускаю ее руку.

– Соглашение о конфиденциальности? – Флинн удивленно смотрит на меня.

Я пожимаю плечами, но молчу.

– Ты начинаешь с соглашения о конфиденциальности все отношения с женщинами? – спрашивает он меня.

– Контрактные отношения – да.

Доктор Флинн прячет усмешку.

– У тебя были и другие типы отношений с женщи-нами?

Блин.

– Нет, – отвечаю я, удивляясь его реакции. Ведь он это знает.

– Я так и думал. – Флинн снова обращается к Ане: – Итак, я полагаю, что мы можем не беспокоиться насчет конфиденциальности. Но я бы предложил это обсудить. Как я понимаю, вы больше не поддерживаете подобные договорные отношения.

– Я надеюсь, что у нас контракт иного рода.

Она зарделась.

– Ана. Ты должна меня извинить, но я, вероятно, знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь. Кристиан был очень откровенным.

Она смотрит на меня.

– Взять, к примеру, соглашение о конфиденциальности, – продолжает Флинн. – Должно быть, оно вызвало у тебя шок.

– Ох, я думаю, тот шок померк по сравнению с недавними признаниями Кристиана, – отвечает она тихо и хрипло.

Я ерзаю на диване.

– Не сомневаюсь. Итак, Кристиан, что ты хочешь обсудить?

Я пожимаю плечами:

– Анастейша хотела с тобой поговорить. Спроси у нее сам.

Но Ана уставилась на коробку с салфетками, лежащую перед ней на кофейном столике.

– Тебе будет спокойнее, если Кристиан оставит нас ненадолго? – спрашивает Флинн.

Что?

Ана с испугом смотрит на меня.

– Да, – говорит она.

Блин.

Как это?

Черт.

Я встаю.

– Я буду в приемной.

– Спасибо, Кристиан, – говорит Флинн. Я долго и испытующе гляжу на Ану, пытаясь сказать ей, что я готов на такую жертву. Потом выхожу из комнаты и закрываю за собой дверь.

Джанет, секретарша Флинна, поднимает на меня глаза, но я игнорирую ее, выхожу в приемную и сажусь в одно из кожаных кресел.

Что они собираются обсуждать?

Тебя. Грей. Тебя.

Закрыв глаза, я откидываюсь на спинку кресла и пытаюсь расслабиться.

В ушах шумит кровь – тум, тум, тум, и от этого мне никуда не деться.

Найди свое счастливое место, Грей.

Я в саду с Элиотом. Мы еще маленькие. Мы бегаем под деревьями. Смеемся. Собираем яблоки. Грызем их. Дедушка смотрит на нас. Тоже смеется.

Мы в каяке с мамой. Папа и Миа нас опередили. Мы хотим догнать папу.

Мы с Элиотом с азартом гребем, нам по двенадцать лет. Мама смеется. Миа брызгает на нас водой, ударяя веслом.

Блин! Элиот! Мы на катамаране фирмы «Hobie Cat». Он держит румпель, и мы летим по озеру Вашингтон. Элиот завывает от восторга, когда мы свешиваемся за борт. Мы мокрые до нитки. Мы боремся с ветром. Мы счастливы.

Я занимаюсь любовью с Аной. Дышу ее ароматом. Целую ее шею, грудь.

Мое тело реагирует.

Блин. Нет. Я открываю глаза, смотрю на практичную бронзовую люстру под белым потолком и ерзаю в кресле.

О чем они там говорят?

Я встаю и начинаю ходить. Сажусь снова и листаю «National Geographic», единственный журнал, который Флинн допускает в своей приемной.

Не могу сосредоточиться на статье.

Впрочем, фотографии хорошие.

Нет, это невыносимо. Я снова хожу. Потом сажусь и изучаю адрес дома, в который мы поедем. Но если Ане не понравится то, что она услышит от Флинна… Если тогда она больше не захочет со мной видеться?.. Тогда я просто скажу, чтобы Андреа все отменила.

Встаю и, прежде чем понимаю, что делаю, выхожу на улицу и иду прочь от этого разговора. Разговора обо мне.

Трижды обхожу квартал и возвращаюсь к офису Флинна. Джанет ничего не говорит, когда я прохожу мимо нее, стучусь в дверь и вхожу.

Флинн встречает меня благосклонной улыбкой.

– Заходи, Кристиан, заходи.

– Джон, кажется, наше время истекло.

– Не совсем, Кристиан. Присоединяйся к нам.

Сажусь рядом с Аной и кладу руку ей на колено. По ее лицу я ничего не могу определить, и это настораживает. Впрочем, она не отстранилась от моей руки.

– Ана, у тебя есть еще вопросы?

Она качает головой.

– Кристиан?

– Не сегодня, Джон.

– Возможно, вам будет полезно прийти ко мне снова. Я уверен, что у Аны появятся новые вопросы.

Если она захочет. Если это будет нужно. Я сжимаю ее руку, и мы смотрим в глаза друг другу.

– О’кей? – ласково спрашиваю я.

Она кивает и улыбается мне. Кажется, она хочет меня ободрить. Я надеюсь, что дал ей понять, сжав ее руку, какое испытываю облегчение. Я поворачиваюсь к Флинну.

– Как она? – спрашиваю я, и он понимает, что я имею в виду Лейлу.

– Более-менее.

– Хорошо. Держи меня в курсе.

– Непременно.

Я смотрю на Ану.

– Давай отпразднуем твое повышение?

Ее робкий кивок меня успокаивает.

Я обнимаю Ану за талию и веду на улицу. Я беспокоюсь. Что они там обсуждали? Может, Флинн ее отговорил? Мне нужно это знать.

– Ну, как все прошло? – не выдерживаю я, когда мы выходим из офиса Флинна.

– Все было хорошо.

И что? Я умираю от беспокойства, Ана.

Она смотрит на меня, и я не представляю, о чем она думает. Это нервирует и раздражает. Я хмурюсь.

– Мистер Грей, пожалуйста, не глядите на меня так. По рекомендации доктора я должна показать вам пользу сомнения.

– Что это значит?

– Увидишь.

Выйдет она за меня замуж или нет? Уклончивая улыбка ничего мне не говорит.

Блин. Она не собирается ничего мне говорить. Оставляет меня в подвешенном состоянии.

– Садись в машину, – рычу я и открываю перед ней дверцу.

Звонит ее «блэкберри». Прежде чем ответить, она бросает на меня опасливый взгляд.

– Привет! – говорит она с энтузиазмом.

Кто это?

– Хосе, – произносит она одними губами, отвечая на мой невысказанный вопрос. – Извини, что я не позвонила тебе. Ты насчет завтрашнего дня? – спрашивает она, но не отрывает от меня взгляда. – Ну, вообще-то я сейчас живу у Кристиана, и если ты хочешь, он говорит, что ты можешь переночевать у него.

О да. Он привезет изумительные фотографии Аны, его любовные послания к ней.

Встречай ее друзей, Грей.

Она хмурится и отворачивается, пересекает тротуар и прислоняется к стене дома.

У нее все в порядке? Я пристально наблюдаю за ней. Жду.

– Да, серьезно, – отвечает она со строгим лицом.

Что серьезно?

– Да, – отвечает она, потом хмурится и негодует. – Конечно… Ты можешь встретить меня после работы… Я пришлю тебе адрес… В шесть? – Она усмехается. – Ладно, пока. – Она возвращается к машине.

– Как твой приятель? – спрашиваю я.

– Нормально. Он заберет меня после работы, и я думаю, что мы с ним пойдем куда-нибудь выпить. Ты не хочешь присоединиться к нам?

– Он не будет приставать к тебе, как ты думаешь?

– Нет!

– О’кей. – Я поднимаю обе руки в знак своего поражения. – Развлекайся со своим приятелем, а я присоединюсь к вам вечером. Видишь? Я могу быть разумным.

Она выпячивает губы – вероятно, от удивления.

– Можно я сяду за руль?

– Я бы этого не хотел.

– Почему?

– Я не люблю, когда меня везут.

– Сегодня утром ты вытерпел это, да и Тейлора за рулем ты всегда терпишь.

– Я доверяю квалификации Тейлора.

– А моей не доверяешь? – Она упирается руками в бока. – Честное слово – твои диктаторские замашки не знают границ. Я вожу машину с пятнадцати лет.

Я лишь пожимаю плечами. За руль сяду я.

– Это моя машина?

– Конечно, твоя.

– Тогда отдай мне, пожалуйста, ключи. Я два раза водила ее, да и то лишь до работы и обратно. Ты лишаешь меня этого удовольствия. – Она скрещивает руки на груди и стоит на своем, упрямая, как всегда.

– Но ведь ты не знаешь, куда мы собираемся ехать.

– Я уверена, что вы просветите меня на этот счет, мистер Грей. До сих пор вам это прекрасно удавалось.

Вот так она обезоруживает меня. Она самая удивительная персона, каких я встречал. Она мне не отвечает. Она оставила меня в подвешенном состоянии, а я хочу прожить с ней вместе всю жизнь.

– Прекрасно удавалось, да? – спрашиваю я с улыбкой.

Она краснеет.

– Чаще всего – да. – В ее глазах зажигается удивление.

– Что ж, в таком случае… – Я протягиваю ей ключи и открываю перед ней водительскую дверцу.

Набрав в грудь воздуха, я наблюдаю, как она встраивается в транспортный поток.

– Куда мы едем? – спрашивает она, и мне приходится напомнить себе, что она недавно живет в Сиэтле и не все здесь знает.

– Езжай по этой улице.

– Ты не можешь сказать точнее?

Я улыбаюсь.

Сама напросилась, малышка.

Она прищуривает глаза.

– У светофора поверни направо, – говорю я.

Она тормозит слишком резко, швырнув нас вперед, потом включает поворотник и трогается с места.

– Осторожнее, Ана!

Она сердито поджимает губы.

– Здесь налево! – Ана жмет на газ. – Блин! Осторожнее, Ана. – Я хватаюсь за приборную доску. – Сбавь скорость! – Она гонит со скоростью тридцать восемь миль по узкой улице!

– Я сбавляю! – кричит она и жмет на тормоз.

Я перевожу дух и перехожу к сути того, о чем хочу поговорить. При этом стараюсь говорить непринужденно, но у меня не слишком получается.

– Что сказал тебе Флинн?

– Я уже говорила: что я должна дать тебе почувствовать пользу сомнения. – Ана сигналит об остановке.

– Что ты делаешь?

– Уступаю тебе руль.

– Почему?

– Чтобы я могла смотреть на тебя.

Я смеюсь.

– Нет уж, ты хотела вести машину. Вот и веди, а я буду смотреть на тебя.

Она поворачивает голову и хочет что-то сказать.

– Не отрывай глаз от дороги! – кричу я.

Она со скрежетом останавливается прямо у светофора, отстегивает ремень безопасности и выскакивает из машины, хлопнув дверцей.

Что за черт?

Она стоит на тротуаре, скрестив руки, в защитной и агрессивной позе и сердито сверкает глазами. Я выхожу следом за ней.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, совершенно озадаченный ее выходкой.

– Нет, что ты делаешь?

– Здесь нельзя останавливаться. – Я показываю на брошенный «Сааб».

– Знаю.

– Тогда почему ты остановилась?

– Потому что я сыта по горло твоим гавканьем. Либо садись за руль, либо заткнись и не командуй, когда я веду машину.

– Анастейша, возвращайся в машину, пока мы не получили квитанцию о штрафе.

– Нет.

Я провожу рукой по волосам. Что в нее вселилось?

Я смотрю на нее. Я в растерянности. Ее лицо смягчается. Черт побери, она смеется надо мной?

– Что? – спрашиваю я.

– Ты.

– Ох, Анастейша! Ты самая несносная женщина на планете! – Я развожу руками. – Ладно, я поведу машину.

Она хватает меня за лацканы пиджака и тянет к себе.

– Нет, это вы самый несносный мужчина на планете, мистер Грей.

Она глядит на меня своими невинными синими глазами, и я тону в них, теряюсь. Я обнимаю ее за талию и прижимаю к себе.

– Может, мы и предназначены друг для друга. – Я уткнулся носом в ее волосы, вдыхаю их запах. Он удивительный. Если бы было можно, я бы закупорил его в бутылке.

Утешающая. Сексуальная. Ана.

Она крепко обнимает меня и прижимается щекой к моей груди.

– Ох… Ана, Ана, Ана, – шепчу я, приникнув губами к ее волосам.

Как странно обниматься на улице.

И это тоже в первый раз. Нет. Во второй. Я обнимал ее на улице возле «Эсклавы».

Она передергивает плечами. Я отпускаю ее и молча открываю пассажирскую дверцу. Она садится в машину.

Трогаю «Сааб» с места и встраиваюсь в поток машин. Из стереосистемы поет Ван Моррисон, и я подпеваю ему, когда мы по эстакаде выезжаем на I-5.

– Знаешь, если мы получим штрафную квитанцию, то на твое имя. Ведь машина зарегистрирована на тебя.

– Что ж, хорошо, что меня повысили – теперь я могу позволить себе заплатить штраф.

Звучит еще одна песня Моррисона, мы мчимся на север.

– Куда мы едем? – спрашивает она.

– Сюрприз. Что еще сказал Флинн?

– Он говорил о ФФФСТБ или типа того.

– СФБТ. Последнее слово в терапии.

– Ты пробовал и другие?

– Детка, я перепробовал все. Когнитивизм, фрейдизм, функционализм, гештальт-терапию, бихевиоризм и все прочее… Чего только не было за эти годы.

– Как ты думаешь, этот новый метод поможет?

– Так что сказал Флинн?

– Сказал, что не надо цепляться за прошлое. Надо сосредоточиться на будущем – на том, где ты хочешь быть.

Я киваю и одновременно не понимаю, почему она не принимает мое предложение.

Вот какое мне нужно будущее.

Женитьба. Семья.

Вероятно, он сказал что-то такое, что ее обеспокоило.

– Что еще? – допытываюсь я, пытаясь хоть намеком это понять.

– Он говорил о твоей боязни прикосновений, хотя назвал ее как-то мудрено. И о твоих ночных кошмарах, и об отвращении к себе. – Я поворачиваюсь и встречаю ее взгляд.

– Глаза на дорогу, мистер Грей, – строго напоминает она.

– Анастейша, вы разговаривали целую вечность. Что он еще сказал?

Я сглатываю комок в горле.

– Он не считает тебя садистом.

– Правда? – У нас с Флинном разные точки зрения на предмет. Он не способен влезть в мою шкуру. Он действительно не понимает этого.

– По его словам, психиатрия не признает такой термин. С девяностых годов, – продолжает Ана.

– Мы с Флинном расходимся во мнении.

– Он сказал, что ты всегда думаешь о себе самое плохое. И я с ним согласна. Он также упомянул про сексуальный садизм – но сказал, что это выбор стиля жизни, а не сфера для работы психиатра. Может, об этом стоит подумать.

Ана, ты не имеешь ни малейшего представления.

Ты никогда не узнаешь глубину моей порочности.

– Так-так: всего один разговор с добрым доктором, и ты уже эксперт.

Она вздыхает.

– Знаешь, если не хочешь слушать, что он мне сказал, то и не спрашивай.

Резонно, мисс Стил.

Грей, хватит рычать на девочку.

Она переключает свое внимание на проезжающие машины.

Проклятье.

– Мне хочется знать, что вы обсуждали.

Я говорю это примирительным тоном; во всяком случае, мне так кажется. Сворачиваю с I-5 и еду прямо на закат, на 85-ю улицу Северо-Запада.

– Он назвал меня твоей любовницей.

– Правда? Что ж, в этом нет ничего предосудительного. Пожалуй, это точное обозначение. Согласна?

– Ты считал своих саб любовницами?

Любовницы? Лейла? Сюзанна? Мэдисон? Я перебираю своих бывших сексуальных рабынь.

– Нет. Они были сексуальными партнершами, – бормочу я с опаской в голосе. – Ты моя единственная любовница. И я хочу, чтобы ты заняла еще более важное место.

– Я знаю. Мне просто надо немного времени, Кристиан. А то у меня голова идет кругом в последние дни.

Я гляжу на нее.

Почему она не сказала этого раньше?

С этим можно жить.

Конечно, я могу дать ей какое-то время.

Я буду ждать столько, сколько ей надо.

Я успокаиваюсь и наслаждаюсь дорогой. Мы едем по пригороду Сиэтла на запад, в сторону залива. По-моему, я выбрал удачное время, и мы увидим закат солнца над Пьюджет-Саундом.

– Куда мы едем? – спрашивает она.

– Сюрприз.

Она удивленно улыбается и отворачивается к окну. Мы проезжаем мимо ухоженных одноэтажных деревянных домов, где дети играют в баскетбол, катаются на велосипедах или бегают по улице. Идиллическую картину дополняют пышные деревья.

Через несколько минут вижу поржавевшие, когда-то белые металлические ворота. Я узнаю их по фотографии, выставленной в Интернете. Подъезжаю и набираю на панели код доступа. Тяжелые ворота со скрежетом распахиваются.

Я смотрю на Ану.

Понравится ли ей это место?

– Что такое? – спрашивает она.

– Некая идея. – Я направляю «Сааб» в ворота.

Подъезд к дому длиннее, чем я думал. По одну сторону дороги тянется цветущий луг. Довольно обширный. Тут можно сделать теннисный корт или баскетбольную площадку – либо то и другое.

– Эй, бро, давай покидаем мяч в корзину.

– Элиот, я читаю.

– Чтением мышцы не накачаешь.

– Отвали.

– Ну, давай, пойдем, покидаем, – хнычет он.

Я неохотно откладываю потрепанного «Оливера Твиста» и выхожу за ним во двор.

Ана с изумлением смотрит на дом в средиземноморском стиле. Я останавливаюсь возле седана «BMW». Дом большой и снаружи действительно импозантный.

Я глушу мотор. Ана ошеломлена.

– Ты постараешься держать сознание открытым? – спрашиваю я.

Она поднимает брови.

– Кристиан, с первого дня нашей встречи мне постоянно требуется открытое сознание.

И мне нечего возразить. Она права. Как всегда.

В просторном вестибюле нас ждет риелтор.

– Мистер Грей. – Она тепло улыбается, и мы обмениваемся рукопожатием.

– Мисс Келли, – отвечаю я.

– Олга Келли, – представляется она Ане.

– Ана Стил, – бормочет Ана в ответ.

Риелтор отходит в сторону. Воздух в доме чуть затхлый, видно, что здесь давно никто не живет. Но я приехал не для того, чтобы любоваться интерьерами. Я уже изучил план этажей и знаю, куда мне идти.

– Пошли.

Беру Ану за руку и веду через арку в еще более просторный холл, а там – мимо величественной лестницы в большой зал, вероятно, когда-то служивший главной гостиной.

На дальней стороне гостиной я вижу несколько раскрытых французских окон, и это хорошо, потому что дом нуждается в свежем воздухе. Еще крепче стиснув руку Аны, вывожу ее через ближайшую дверь на большую каменную террасу.

Вид отсюда ничуть не менее захватывающий и впечатляющий, чем на фото. Залив на закате во всей своей красе! На далеком берегу острова Бейнбридж, там, куда мы ходили в воскресенье, уже мерцают огни, а еще дальше виднеется полуостров Олимпик.

Столько неба и потрясающий закат.

Мы с Аной стоим рука об руку, наслаждаясь восхитительным видом. Лицо Аны сияет. Ей все нравится.

Она поворачивается ко мне:

– Ты привез меня сюда полюбоваться закатом?

Я киваю.

– Кристиан, это умопомрачительно. Спасибо, – говорит она и снова устремляет взгляд на опаловое небо.

– Тебе хотелось бы смотреть на эту картину до конца своих дней? – У меня тревожно колотится сердце.

Это чертовски здорово, Грей.

Она стремительно поворачивает ко мне лицо. На меня смотрят ее удивленные синие глаза.

– Мне всегда хотелось жить на берегу, – объясняю я. – Я хожу под парусом по заливу и с завистью поглядываю на эти дома. Тут давно ничего не выставлялось на продажу. Я хочу купить участок, снести этот дом и построить новый – для нас.

Ее глаза раскрываются еще шире.

– Но это просто моя очередная фантазия, – торопливо шепчу я.

Она оглядывается через плечо на старинную гости-ную.

– Почему ты хочешь его снести?

– Мне хочется жить в более практичном доме, где используются современные экологические технологии. Элиот строит такие дома.

– Можно мы посмотрим дом?

– Конечно. – Я пожимаю плечами. Зачем ей это нужно?

Я иду за Аной и риелтором, когда та устраивает для нас экскурсию. Олга Келли в своей стихии. Она водит нас по многочисленным комнатам, описывая каждую. Мне непонятно, зачем Ана захотела увидеть весь дом.

Когда мы поднимаемся по величественной лестнице на второй этаж, Ана поворачивается ко мне.

– А этот дом разве нельзя сделать более экологичным и современным?

Этот дом?

– Я спрошу у Элиота. Он прекрасно разбирается в таких вещах.

Ане нравится этот дом.

Но это не то, что я планирую.

Мисс Келли ведет нас в главную спальню. Огромные окна открываются на балкон, и вид отсюда не менее великолепный. На мгновение мы останавливаемся и смотрим на темнеющее небо и последние лучи солнца. Здесь можно сидеть и смотреть на залив целый день в любую погоду.

Проходим по остальным спальням, их много, и некоторые выходят на сторону фасада. Риелтор уже рассказывает, как устроить на участке конюшню и загон.

– Место для загона там, где сейчас луг? – недоверчиво спрашивает Ана.

– Да, – отвечает риелтор.

Спустившись вниз, мы снова выходим на террасу, и я меняю свои планы. Дом оказался не таким, как я думал, но он прочный, с хорошей планировкой, и после полной модернизации может служить нашим нуждам. Я гляжу на Ану.

Кого я обманываю?

Где Ана, там и мой дом.

Если это то, чего она хочет.

Я обнимаю ее за плечи.

– Есть на что посмотреть? – спрашиваю я.

Она кивает.

– Прежде чем покупать дом, я хотел убедиться, что тебе здесь понравится.

– Вид?

Я киваю.

– Мне нравится вид и нравится сам дом.

– Неужели?

– Кристиан, как хорошо нам будет заниматься любовью на лугу, – говорит она с робкой улыбкой.

Значит, она меня не бросит.

Точно.

Я беру в ладони ее лицо, запустив пальцы в ее волосы, и вкладываю в поцелуй всю мою благодарность.

– Спасибо за экскурсию, – говорю я мисс Келли. – Я буду на связи.

– Спасибо вам, мистер Грей, Ана, – говорит она, пожимая нам руки.

Ане нравится дом!

Я испытываю облегчение, когда мы садимся в «Сааб». Олга зажгла фонари, и подъездную дорогу теперь обрамляют мигающие огни. Дом нравится мне все больше. В нем есть что-то величественное. Я уверен, что Элиот сможет приложить свои таланты и сделает дом более приемлемым в плане экологии.

– Так ты собираешься его купить? – спрашивает Ана, когда мы возвращаемся в Сиэтл.

– Да.

– А «Эскалу» ты продашь?

– С какой стати?

– Чтобы заплатить за… – Она замолкает.

– Поверь, я могу это себе позволить.

– Тебе нравится быть богатым?

Мне хочется фыркнуть.

– Да. Покажи мне такого человека, которому бы это не нравилось.

Она грызет ноготь.

– Анастейша, ты тоже научишься быть богатой, если скажешь «да».

– Богатство – не то, о чем я всегда мечтала, Кристиан.

– Знаю. Это мне в тебе нравится. Но ведь ты никогда и не голодала.

Краем глаза я замечаю, что она смотрит на меня. Но только не могу разглядеть в темноте выражение ее лица.

– Куда мы едем? – весело спрашивает она, и я понимаю, что она хочет сменить тему.

– Праздновать.

– Что праздновать, покупку дома?

– Ты что, уже забыла? Твое повышение по службе, ведь теперь ты и. о. редактора.

– Ах да.

– Где?

– Наверху, в моем клубе. – Сейчас там уже должны накрыть на стол, а я проголодался.

– В твоем клубе?

– Да. В одном из них.

– Сколько же их у тебя?

– Три.

Пожалуйста, не спрашивай меня о них.

– Клубы только для джентльменов? Никаких женщин? – шутливо спрашивает она, и я понимаю, что она снова прикалывается.

– Женщинам можно. Всем. – Особенно одной. Владения Доминанта. Впрочем, какое-то время я им уже не был.

Она пристально смотрит на меня.

– Что такое? – спрашиваю я.

– Ничего, – отвечает она.

Оставляю машину сотруднику гаража, и мы поднимаемся на лифте в клуб «Высотная миля» на семьдесят шестой этаж башни «Коламбия». Столик еще не накрыт, и мы сидим возле бара.

– «Кристаль», мэм? – Я протягиваю Ане бокал охлажденного шампанского.

– О да, благодарю вас, сэр. – Она кокетливо подчеркивает последнее слово и хлопает ресницами. Она закидывает ногу на ногу, привлекая к ним мое внимание. Ее платье слегка задралось, открыв ее бедро чуть выше дозволенного.

– Вы флиртуете со мной, мисс Стил?

– Да, мистер Грей, именно так. Что вы с этим поделаете?

Ах, Ана, как мне нравится, когда ты бросаешь мне перчатку.

– Что-нибудь придумаю, не сомневайтесь, – говорю я, понизив голос. Кармин, метрдотель, машет мне рукой. – Пойдем, наш столик готов.

Я подаю Ане руку, и она грациозно соскакивает с барного табурета. Я следую за ней. В этом платье ее попка выглядит особенно соблазнительно.

Ага. Мне в голову приходит коварная идея.

Когда мы подходим к столику, я трогаю ее за локоть.

– Ступай и сними трусики, – шепчу я ей на ушко. – Иди.

Она делает резкий вдох, а мне вспоминается тот последний раз, когда она была без трусов и как все было прикольно. Может, так получится и теперь. Ана бросает на меня недовольный взгляд, но без слов протягивает мне бокал с шампанским и направляется в туалет.

Я просматриваю меню и вспоминаю наш обед в отдельном кабинете в «Хитмане». Подзываю официанта и надеюсь, что Ана не устроит мне скандал за то, что я сам заказал еду вместо нее.

– Чем могу служить, мистер Грей?

– Пожалуйста. Дюжину устриц кумамото. А потом две порции сибаса под соусом холландез, с жареным картофелем. И порцию спаржи.

– Очень хорошо, сэр. Что-нибудь из вин?

– Не сейчас. У нас есть шампанское.

Официант уносится прочь. Появляется Ана. На ее губах играет потаенная улыбка.

Ох, Ана… У нее игривое настроение… но я не буду прикасаться к ней. Пока что.

Хочу довести ее до исступления.

Встав, я отодвигаю для нее стул.

– Садись рядом со мной, – говорю я. Она садится, я тоже, стараясь сидеть не слишком близко. – Я уже заказал для тебя блюда. Надеюсь, ты не будешь возражать. – Отдаю ей недопитый бокал шампанского, стараясь, чтобы наши пальцы не коснулись друг друга.

Она устраивается поудобнее и делает глоток «Кристаль».

Появляется официант с блюдом устриц на колотом льду.

– Кажется, в прошлый раз тебе понравились устрицы.

– Только обстановка, в которой я их пробовала. – У нее уже участилось дыхание. Она… жаждет.

– Ох, мисс Стил, – когда вы научитесь? – усмехаюсь я и беру с блюда устрицу одной рукой.

Подношу к ее колену другую руку. Ана тянется навстречу моему прикосновению, но я беру этой рукой ломтик лимона.

– Что научусь? – шепчет она, пока я выжимаю на устрицу лимонный сок.

– Ешь. – Я подношу устрицу к ее губам. Она раскрывает рот, и я осторожно кладу раковину на ее нижнюю губу. – Медленно запрокинь голову.

Хмуро взглянув на меня, она делает, как велено, и я отправляю устрицу из раковины ей в рот. Ана закрывает глаза от удовольствия, а я берусь за следующую раковину.

– Еще? – спрашиваю я.

Она кивает, и на этот раз я добавляю чуточку соуса, но по-прежнему не дотрагиваюсь до Аны. Она глотает устрицу и облизывает губы.

– Хорошо?

Она кивает.

Я ем сам, потом даю ей еще одну.

– Хм-м… – говорит Ана, и ее голос резонирует в моем паху.

– Все-таки тебе нравятся устрицы? – спрашиваю я, когда она проглатывает последнюю.

Она снова кивает.

– Хорошо.

Я кладу руки на колени, сгибаю пальцы и с удовлетворением отмечаю, что она ерзает рядом со мной. Но как бы мне ни хотелось, я держу себя под контролем. Официант подливает нам шампанского и уносит тарелки. Ана сдвигает коленки и трет их ладонями. Мне кажется, что я слышу ее разочарованный вздох.

Ох, малышка. Скучаешь по моим рукам?

Официант возвращается с нашим сибасом. Ставит тарелки на стол.

Ана смотрит на меня с подозрением.

– Ваше любимое блюдо, мистер Грей?

– Совершенно верно, мисс Стил. Впрочем, кажется, у «Хитмана» это была треска.

– Я вспоминаю, как мы сидели тогда в отдельном кабинете и обсуждали контракт.

– Счастливые деньки. На этот раз я надеюсь добраться до тебя. – Я протягиваю руку за ножом, а она ерзает рядом. Я беру в рот кусочек сибаса.

– И не надейся, – бормочет она, и я знаю, даже не глядя на нее, что она надула губы.

О-о, изображаете из себя недотрогу, мисс Стил?

– Кстати, о контрактах, – продолжает она. – Как быть с соглашением о конфиденциальности?

– Порви его.

– Что? Правда?

– Да.

– Ты не боишься, что я побегу в «Сиэтл таймс» с разоблачениями?

Я смеюсь, зная ее робость.

– Нет. Я доверяю тебе. Я хочу показать тебе пользу сомнения.

– Ditto, – говорит она.

– Я очень рад, что ты надела платье.

– Почему ты тогда ни разу не дотронулся до меня?

– Соскучилась по моим прикосновениям? – усмехаюсь я.

– Да, – восклицает она.

– Ешь.

– Ты вообще не думаешь ко мне прикасаться?

– Нет. – Я прячу усмешку.

Она с возмущением смотрит на меня.

– Теперь вообрази, что ты будешь чувствовать, когда мы вернемся домой, – добавляю я. – Я с нетерпением жду этого момента.

– Ты будешь виноват, если я взорвусь здесь, на семьдесят шестом этаже. – У нее недовольный голос.

– Ох, Анастейша. Мы найдем способ погасить огонь.

Она щурит глаза и кладет в рот кусочек рыбы. Сибас восхитителен, и она наслаждается его вкусом. Ана ерзает, и ее платье задирается все выше, открывая ее загорелые ноги. Она съедает еще кусочек, кладет нож и проводит ладонью по внутренней стороне ляжки, похлопывая по ней пальчиками.

Она играет со мной.

– Я знаю, что ты делаешь.

– Я знаю, что вы знаете, мистер Грей. В этом и суть. – Она берет пальцами росток спаржи и, покосившись на меня, макает его в соус и крутит, крутит его там.

– Смотрите, мисс Стил, не опрокиньте на меня стол. – Я забираю у нее спаржу. – Открой рот.

Приоткрыв рот, она проводит языком по нижней губе.

– Соблазнительно, мисс Стил. Очень соблазнительно.

– Шире, – приказываю я.

Она прикусывает нижнюю губу, но потом слушается меня. Не отрывая глаз от меня, она берет в рот росток спаржи и тихонько сосет кончик.

Черт побери.

Это может быть мой толстяк.

Она тихонько стонет, откусывает кусочек и тянет ко мне руку.

Я останавливаю ее другой рукой.

– Ох, нет, не надо, мисс Стил. – Я щекочу губами ее пальцы и строго говорю: – Не дотрагивайся до меня.

Я возвращаю руку на ее колени.

– Так нечестно, – сердится она.

– Знаю. – Я поднимаю бокал шампанского, чтобы сказать тост. – Поздравляю с новым назначением, мисс Стил. – Мы чокаемся.

– Да, это так неожиданно, – говорит она с легким беспокойством.

Неужели она сомневается в своих силах? Надеюсь, что нет.

– Ешь. – Я меняю тему. – Я не повезу тебя домой, пока ты не доешь рыбу. А уж тогда мы отпразднуем по-настоящему.

– Я не голодна. Я хочу не этого.

Ана. Ана. Как легко тебя отвлечь.

– Ешь, или я положу тебя на колено и отшлепаю, прямо здесь. Мы развлечем других гостей.

Она ерзает на стуле, и я подозреваю, что она не против такого наказания, но ее надутые губки говорят об обратном. Я беру стебель спаржи, макаю в соус.

– Съешь это.

Она подчиняется, не отрывая от меня глаз.

– Ты действительно мало ешь. Ты похудела после нашего знакомства.

– Я просто хочу поехать домой и заниматься любовью.

Я усмехаюсь.

– Я тоже. Мы и поедем. Ешь.

Она вздыхает и с неохотой берет вилку и начинает есть. Я следую ее примеру.

– Есть новости от твоего приятеля? – спрашиваю я.

– От какого?

– Того, который остановился в твоей квартире.

– А, Итана. Нет, он не звонил мне с тех пор, как пошел вместо меня на ланч с твоей сестрой.

– У меня сейчас совместные дела с его отцом.

– Да?

– Да. Кажется, Кавана-старший – крепкий мужик.

– Он всегда был добр ко мне, – отвечает она, и я отказываюсь от своих прежних планов недружественного поглощения его бизнеса.

Ана доедает ужин и кладет на тарелку нож с вилкой.

– Молодец, хорошая девочка.

– Что теперь? – спрашивает она, жалобно глядя на меня.

– Что? Мы уезжаем. Кажется, у вас имеются определенные ожидания, мисс Стил. Я намерен их выполнить, приложив все свои силы.

– Приложив… ВСЕ свои… силы? – бормочет она.

Я усмехаюсь и встаю.

– Мы не будем платить?

– Я член этого клуба. Эту сумму спишут с моего счета. Пойдем, Анастейша.

Делаю шаг в сторону, пропуская ее вперед. Ана встает из-за стола и задерживается возле меня, одергивая платье.

– Никак не дождусь мгновения, когда привезу тебя домой. – Я иду за ней и останавливаюсь на выходе, чтобы поговорить с метрдотелем.

– Спасибо, Кармин. Как всегда, превосходно.

– Мы всегда вам рады, мистер Грей.

– Позвоните в гараж, чтобы мне подогнали машину.

– Нет проблем. Доброй ночи.

Мы входим в лифт вместе с какой-то парой. Я беру Ану под локоть и веду в дальний угол кабины. Встаю позади Аны. В кабину заходит еще одна пара.

Блин.

Линк, бывший муж Элены, в непрезентабельном коричневом костюме.

Этот мудак.

– Грей. – Он кивает мне.

Я киваю в ответ и с облегчением перевожу дух, когда он отворачивается. То, что он здесь, в считаных дюймах от меня, делает задуманное мной еще более пикантным. Обе пары стоят лицом к дверям и переговариваются.

Створки закрываются, и я быстро опускаюсь на одно колено, делая вид, что завязываю шнурок на ботинке. Я кладу руку на лодыжку Аны и, когда выпрямляюсь, веду ею до колена, потом вверх по ляжке до самой попки. Ее голой попки.

Ана напрягается, я обнимаю ее рукой за талию и прижимаю к себе, а мои пальцы ползут по ее ягодицам. Лифт останавливается на каком-то этаже, нас оттесняют еще дальше в угол, чтобы вместить новых людей. Но я их не замечаю. Я медленно вожу по ее клитору, раз, два, три, потом мои пальцы возвращаются к ее влагалищу.

– Всегда готова, мисс Стил, – шепчу я и вставляю внутрь ее свой средний палец. Слышу слабый всхлип. – Спокойно, – предупреждаю я одними губами.

Мой палец скользит в нее и выходит, входит и выходит. Мое возбуждение нарастает. Она вцепилась в мою руку, обнимающую ее за талию. У нее учащается дыхание, и я понимаю, что она пытается не шуметь, когда я молча мучаю ее своими пальцами.

Покачивание лифта, когда он останавливается и впускает новых пассажиров, добавляется к моему ритму. Ана наваливается на меня, насаживается на мою руку, хочет еще и еще.

Ох, моя жадная, жадная девочка.

– Тише, – шепчу я и утыкаюсь ей в волосы.

Вставляю в нее второй палец и продолжаю двигать ими внутрь – наружу, внутрь – наружу. Она запрокидывает голову мне на грудь. Мне хочется поцеловать ее, но это привлечет внимание к тому, чем мы занимаемся. Ее пальцы еще крепче сжимают мою руку.

Проклятье. Сейчас я лопну. Мои джинсы становятся ужасно тесными. Я хочу ее, но здесь в самом деле неподходящее место.

Ее пальцы вонзились в меня.

– Не кончай, потом кончишь, – шепчу я, кладу пятерню ей на живот и надавливаю, зная, что это усилит все, что она чувствует.

Ана кусает нижнюю губу, ее голова перекатывается по моей груди.

Лифт останавливается на первом этаже. С громким «пинг» раздвигаются створки. Пассажиры выходят.

Я не спеша вытаскиваю пальцы и целую Ану в ма-кушку.

Молодец, Ана.

Она нас не выдала.

Я обнимаю ее.

Линк оборачивается и кивает, затем выходит следом за женщиной. Вероятно, это его нынешняя жена. Я убеждаюсь, что Ана может держаться на ногах, и отпускаю ее. Она глядит на меня темными, затуманенными страстью глазами.

– Готова? – спрашиваю я, сую оба пальца в рот и причмокиваю. – Обалденно приятно, мисс Стил.

– Мне не верится, что ты это делал, – шепчет она, порозовев от возбуждения.

– Я еще не то могу сделать, мисс Стил. – Протянув руку, я заправляю ее выбившуюся прядь за ухо. – Я хочу привезти тебя домой, но, может, мы не утерпим и займемся любовью в машине. – Я улыбаюсь, беру Ану за руку, прикрываю полами пиджака свою эрекцию, и мы выходим из лифта.

– Пойдем.

– Да, я хочу.

– Мисс Стил!

– Я никогда не занималась сексом в машине, – говорит она.

Ее каблучки стучат по мраморному полу. Я останавливаюсь, беру ее за подбородок и заглядываю ей в глаза.

– Очень рад это слышать. Должен признаться, что я был бы крайне удивлен, даже взбешен, если бы ты этим занималась.

– Я не это имела в виду.

– Тогда что же?

– Кристиан, это всего лишь фигура речи, такое выражение.

– Популярное выражение – «Я никогда не занималась сексом в машине». Так прямо и срывается с языка. – Я дразню ее, так легко ее спровоцировать.

– Кристиан, я не подумала. Бога ради, ты ведь только что… хм-м… делал со мной это в переполненном лифте. У меня расплавились мозги.

– Что я делал с тобой?

Она надувает губки.

– Ты завел меня по полной программе. Теперь отвези меня домой и отдери.

Я хохочу, застигнутый врасплох. Даже не представлял, что она может быть такой грубой.

– Вы прирожденный романтик, мисс Стил. – Я беру ее за руку, и мы выходим из здания, туда, где возле моего «Сааба» стоит служащий клуба. Даю ему щедрые чаевые и открываю перед Аной пассажирскую дверцу.

– Так ты мечтаешь о сексе в машине? – спрашиваю я, включая зажигание.

– Честно говоря, меня бы устроил и пол вестибюля.

– Поверь мне, Ана, меня тоже. Но мне не улыбается перспектива быть арестованным в такой поздний час, и я не хочу трахать тебя в «обезьяннике». Во всяком случае, не сегодня.

– Ты хочешь сказать, что не исключаешь такую возможность?

– О да.

– Давай вернемся.

Я поворачиваюсь к ней и вижу ее серьезное лицо. Иногда она бывает такой неожиданной. Я смеюсь, и вскоре мы смеемся вместе. Это катарсис после накопившегося сексуального напряжения. Я беру ее за колено, ласкаю ее, и она смотрит на меня своими большими, темными глазами.

Я могу утонуть в них и никогда не выплыву. Она такая красивая.

– Потерпи, Анастейша, – шепчу я, и мы едем на Пятую авеню.

Она молчит, но время от времени бросает на меня из-под длинных ресниц призывные взгляды.

Я знаю, что они означают.

Да, Ана, я тоже хочу тебя.

Во всех смыслах… Пожалуйста, скажи «да».

«Сааб» плавно въезжает на парковочное место в гараже «Эскалы». Я глушу двигатель и думаю о том, что ей хочется секса в машине. Должен признаться, что я тоже не занимался этим. Она прикусывает губу, на ее лице я вижу… похоть.

Бесстыдную, отзывающуюся у меня в паху.

Я ласково высвобождаю пальцами ее губу. Мне нравится, что она хочет меня с такой же страстью, как я ее.

– Мы трахнемся с тобой в машине когда-нибудь и в таком месте, которое я выберу, – шепчу я. – А сейчас я хочу, чтобы ты испробовала все поверхности в моей квартире.

– Да, – соглашается она, хотя с моей стороны это не был вопрос.

Я наклоняюсь к ней. Она закрывает глаза и выпячивает губы для поцелуя. Ее щеки слегка разгорелись.

Я быстро окидываю взглядом салон «Сааба».

Мы могли бы.

Нет.

Она открывает глаза и с нетерпением ждет.

– Если я сейчас тебя поцелую, мы уже не доберемся до квартиры. Пойдем.

Перебарывая желание наброситься на нее, я вылезаю из машины, и мы идем к лифту.

Я держу ее за руку, вожу большим пальцем по ее костяшкам. Задаю ритм, который через несколько минут, надеюсь, повторит мой толстяк.

– Ну а как насчет немедленного удовлетворения? – спрашивает она.

– Оно неприемлемо в любой ситуации, Анастейша.

– С каких это пор?

– С этого вечера.

– Тогда зачем же ты так мучаешь меня?

– В отместку, мисс Стил.

– Разве я тебя мучаю? Как?

– Ты сама знаешь.

Я вижу, как на ее лице озадаченность сменяется догадкой.

Да, малышка.

Я люблю тебя. И хочу, чтобы ты стала моей женой.

Но ты не даешь мне ответ.

– Тогда я тоже за отложенное удовлетворение, – шепчет она с робкой улыбкой.

Она мучает меня.

Я тяну ее за руку и заключаю в свои объятия. Я хватаю в горсть волосы на ее затылке, тихонько тяну за них, и Ана запрокидывает голову. Теперь я могу заглянуть ей в глаза.

– Что мне сделать, чтобы ты дала согласие? – умоляю я.

– Дай мне чуточку времени… пожалуйста, – говорит она.

Я со стоном целую ее, долго и страстно, мой язык прижимается к ее. Раздвигаются створки лифта, мы входим в него, не прерывая объятий. Ана вся горит. Ее руки ласкают меня. Повсюду. Мои волосы. Мое лицо. Мой зад. Она страстно целует меня.

Я тоже весь горю.

Я толкаю ее к стенке кабины, наслаждаясь ее жарким поцелуем. Я прижимаю ее бедрами и своей эрекцией. Одной рукой я держу ее за волосы, другой за подбородок.

– Ты владеешь мной, – шепчу я возле ее губ. – Ана, моя судьба в твоих руках.

Она стаскивает с меня пиджак, но в это время лифт останавливается на этаже, и мы выкатываемся в холл. Я замечаю, что на столике нет привычного букета.

Ага.

Столик в холле, поверхность номер один.

Прижимаю Ану к стене, она завершает дело и сбрасывает на пол мой пиджак. Моя рука движется вверх по ее бедру, задирая подол, а наши губы слились в поцелуе.

– Вот первая поверхность, – говорю я и поднимаю Ану. – Обхвати меня ногами.

Она покорно выполняет мой приказ, и я кладу ее на столик. Из кармана джинсов я достаю пакетик фольги и отдаю Ане, а сам расстегиваю «молнию».

Ее пальцы нетерпеливо рвут фольгу.

Ее энтузиазм возбуждает меня еще сильнее.

– Ты хоть представляешь, как сильно ты меня заводишь?

– Что? Нет… я… – Она задыхается от страсти.

– Вот, ты возбуждаешь меня. Постоянно. – Я выхватываю пакетик из ее рук и, не отрывая от нее глаз, надеваю презерватив. Ее волосы каскадом падают через край столика. Ана глядит на меня, и ее глаза полны желания.

Я раздвигаю ее ноги, берусь под ляжки, приподняв ее ягодицы, и медленно вхожу в нее.

– Не закрывай глаза, я хочу смотреть в них.

Черт побери, она восхитительна. Каждый дюйм ее прекрасного тела.

Она закрывает глаза, и я с резким напором вхожу в нее.

– Открой глаза! – приказываю я.

Она вскрикивает, но открывает глаза. Они ошалелые, синие и прекрасные. Я медленно выхожу из нее и снова вхожу. Она смотрит на меня.

Она не отрывает от меня глаз.

Господи, я люблю ее.

Я убыстряю ритм. Люблю ее. Единственным способом, какой я знаю.

Она открывает рот, безвольно, широко, красиво. А ее ноги напрягаются на моей талии.

Теперь все будет быстро.

Она пульсирует вокруг меня, утаскивая меня с собой.

Она кричит от радости.

– Да, Ана! – кричу и я. И кончаю, и кончаю, и кончаю.

Обессилев, я наклоняюсь над ней, отпускаю ее руки и кладу голову ей на грудь. Я закрываю глаза. Она ласково держит в ладонях мою голову, проводит пальцами по волосам, а я пытаюсь отдышаться. Я поднимаю голову и смотрю на нее.

– Я еще не насытился тобой, – шепчу я, целую ее и выпрямляюсь.

Торопливо застегиваю «молнию» и поднимаю ее со стола.

Мы стоим в холле и держим друг друга за руки. На нас смотрят женщины из моей коллекции изображений Мадонны с Младенцем, которая развешана на стенах.

Я думаю, что они не сердятся на мою девочку и даже одобряют ее.

– В постель, – шепчу я.

– Пожалуйста, я хочу, – говорит она.

Я несу ее в постель и снова занимаюсь с ней любовью.

Она кончает, неистово скача на мне. Я поддерживаю ее и смотрю, как она утрачивает над собой контроль.

Черт побери, какая крутая эротика.

Она голая, ее груди прыгают, и я не выдерживаю, изливаюсь в нее, запрокидываю голову, впиваюсь пальцами в ее бедра. Тяжело дыша, она падает мне на грудь.

Когда у меня восстанавливается дыхание, я провожу пальцами по ее спине, влажной от пота.

– Удовлетворены, мисс Стил?

Она довольно мурлычет. Потом поднимает голову и направляет на меня затуманенный взор.

Блин. Она собирается поцеловать мою грудь.

Я набираю воздух в легкие, а она покрывает мою грудь нежными, теплыми поцелуями.

Все нормально. Тьма не надвигается. Или куда-то исчезла. Я не знаю.

Я расслабляюсь и перекатываюсь на бок.

– Интересно, у всех такой секс? Тогда я удивляюсь, как люди вообще вылезают из постели, – говорит она с сытой улыбкой.

Благодаря ей я чувствую себя на десять футов выше.

– За всех не скажу, но ты, Анастейша, чертовски приятная, особенная. – Я наклоняюсь к ней и касаюсь ее губами.

– Потому что вы, мистер Грей, чертовски особенный. – Она ласкает мне щеку.

– Уже поздно. Пора спать. – Целую ее, поворачиваю спиной и прижимаю к себе. После этого натягиваю на нас одеяло.

– Ты не любишь комплименты, – бормочет она сонным голосом. Устала.

Нет. Я к ним не привык.

– Спи, Анастейша.

– Мне очень понравился дом, – бормочет она.

Это означает, что она, возможно, говорит мне «да». Усмехаюсь, уткнувшись в ее волосы, и целую ее.

– Я люблю тебя. Спи.

Ее запах наполняет мои ноздри, и я закрываю глаза.

Дом. Жена. Что мне еще нужно? Пожалуйста, скажи «да», Ана.

Пятница, 17 июня 2011 г.

Крик Аны выдергивает меня из сна. Я открываю глаза. Она лежит рядом со мной и вроде бы спит. Свет раннего утра проникает сквозь жалюзи и падает розовыми пятнами на ее волосы.

– Ты летишь слишком близко, – стонет она. – Осторожнее, Икар.

Я приподнимаюсь на локте и с удивлением гляжу на нее. Точно, спит. До сих пор я еще ни разу не слышал, чтобы она разговаривала во сне. Ана переворачивается на другой бок и теперь лежит лицом ко мне.

– Польза сомнения, – бормочет она. И на ее губах играет улыбка.

Польза сомнения?

Это обо мне?

Она сказала это вчера. Она сказала, что собирается продемонстрировать мне пользу сомнения.

Это больше, чем я того заслуживаю.

Гораздо больше, чем ты заслуживаешь, Грей.

Я целомудренно целую ее в лоб, выключаю будильник, чтобы она еще поспала, и встаю с постели. Сегодня у меня раннее совещание, мы обсудим требования компании «Кавана».

Стоя под душем, перебираю в уме программу на предстоящий день. Сначала завтрак с Каваной. Потом мы летим с Рос в Портленд, в тамошний университет. Вечером выпью пива в баре с Аной и ее дружком-фотографом.

Да, еще отправлю сегодня предложение на покупку дома. Ана говорит, что он ей нравится. Я усмехаюсь, смывая с волос шампунь.

Ты просто дай ей время, Грей.

В гардеробной надеваю брюки и замечаю на спинке стула свой вчерашний пиджак. Просматриваю карманы и вытаскиваю подарок Аны. В коробочке что-то соблазнительно гремит.

Я кладу ее во внутренний карман, довольный, что подарок будет лежать у меня возле сердца.

Грей, на старости лет ты становишься сентиментальным.

Ана все еще спит, свернувшись в клубочек, когда я заглядываю к ней перед уходом.

– Я пошел, детка.

Целую ее в шею. Она открывает глаза и переворачивается на другой бок. Еще не проснувшись окончательно, улыбается мне, но ее выражение лица мгновенно меняется.

– Который час?

– Без паники. Просто у меня сегодня деловая встреча за завтраком.

– Ты хорошо пахнешь, – бормочет она, потягиваясь, и обнимает меня за шею. – Не уходи.

– Мисс Стил, вы пытаетесь помешать человеку честно зарабатывать свой хлеб?

Она сонно кивает, ее глаза слегка затуманены, она выглядит чертовски сексуально. В моем теле расцветает желание. Она улыбается своей обворожительной улыбкой, и я собираю всю свою волю, чтобы не сбросить с себя одежду и не улечься опять в постель.

– Какой бы соблазнительной ты ни была, я должен идти. – Я целую Ану и встаю. – Пока, малышка. – Я поспешно ухожу, опасаясь, что через минуту передумаю и отменю встречу.

Спускаюсь в гараж. У Тейлора встревоженный вид.

– Мистер Грей. У меня проблема.

– Что такое?

– Позвонила бывшая жена. У дочки подозрение на аппендицит.

– Она в больнице?

– В приемном покое.

– Тебе надо ехать.

– Спасибо. Сначала я подвезу вас на работу.

– Да, я буду признателен.

Тейлор подъезжает к Грей-Хаусу, погруженный в свои мысли.

– Сообщи, как дела у дочки.

– Возможно, я не смогу вернуться до завтрашнего утра.

– Ничего. Поезжай. Надеюсь, у Софи все будет хорошо.

– Спасибо, сэр.

Я посмотрел вслед его машине. Он редко бывает таким озабоченным… но ведь речь идет о семье. Да. Семья самое главное. Всегда.

Выхожу из лифта, Андреа уже меня ждет.

– Доброе утро, мистер Грей. Звонил Тейлор. Я найду вам водителя для переездов здесь и в Портленде.

– Хорошо. Все в сборе?

– Да. В вашем конференц-зале.

– Хорошо. Спасибо, Андреа.

Совещание проходит хорошо. Кавана кажется посвежевшим после отдыха на Барбадосе. Там он познакомился с моим братом. Говорит, Элиот ему понравился. Если учесть, что мой братец трахает его дочку, это неплохо.

Кавана и его сотрудники уходят, мне кажется, они удовлетворены беседой. Теперь остается только сторговаться о цене контракта. Рос займется этим, когда отдел Фреда представит прогнозы расходов.

Андреа накрыла для меня обычный завтрак. Хватаю круассан и возвращаюсь вместе с Рос в мой кабинет.

– Когда ты хочешь поехать? – спрашивает Рос.

– Водитель заберет нас в десять.

– Я буду ждать тебя внизу в холле, – говорит она. – Я в восторге. Никогда еще не летала на вертолете.

Ее улыбка заражает меня оптимизмом.

– Вчера я подыскал дом и хочу его купить. Ты займешься деталями сделки?

– Я твой юрист, так что, конечно, займусь.

– Спасибо, я твой должник.

– Еще какой, – смеется она. – Увидимся внизу.

Остаюсь в кабинете один. Я воодушевлен. Я покупаю дом. Контракт с компанией Каваны станет для нас хорошим подспорьем. А еще у меня был вчера чудесный вечер с моей девочкой. Сажусь за стол и отправляю ей письмо.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Поверхности

Дата: 17 июня 2011 г. 08:59

Кому: Анастейша Стил

Я прикинул, что у меня найдется как минимум 30 поверхностей. Мне не терпится освоить каждую. Потом еще есть полы, стены – не будем забывать и о балконе.

После этого еще есть мой кабинет…

Скучаю по тебе. х

Кристиан Грей, Приапический Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Обвожу взглядом кабинет. Да, здесь тоже большой потенциал: диван, стол… Андреа стучит в дверь и входит с кофе. Я прогоняю неуместные мысли.

Она ставит кофе на стол.

– Вот. Еще кофе.

– Спасибо. Ты можешь соединить меня с риелтором того дома, который я вчера осматривал?

– Конечно, сэр.

Наш разговор длится кратко. Мы договариваемся о цене, Олга Келли сообщит ее продавцу. Посылаю контакты Рос, чтобы мы могли быстро провести сделку, если предложение будет принято.

Проверяю почту и с радостью вижу ответ Аны на мое недавнее послание.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Романтик?

Дата: 17 июня 2011 г. 09:03

Кому: Кристиан Грей

Мистер Грей.

У вас одно на уме.

Я скучала без вас за завтраком.

Но миссис Джонс была очень любезна и услужлива.

А х

Услужлива?

От кого: Кристиан Грей

Тема: Заинтригован

Дата: 17 июня 2011 г. 09:07

Кому: Анастейша Стил

В чем проявилась услужливость миссис Джонс?

Что вы затеваете, мисс Стил?

Кристиан Грей, Любопытный Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

От кого: Анастейша Стил

Тема: Любопытный нос

Дата: 17 июня 2011 г. 09:10

Кому: Кристиан Грей

Подожди, и увидишь – это сюрприз.

Мне надо работать…

Люблю тебя.

А х

От кого: Кристиан Грей

Тема: Разочарование

Дата: 17 июня 2011 г. 09:12

Кому: Анастейша Стил

Я ненавижу, когда ты что-то утаиваешь от меня.

Кристиан Грей, Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

От кого: Анастейша Стил

Тема: Иду тебе навстречу

Дата: 17 июня 2011 г. 09:14

Кому: Кристиан Грей

Это к твоему дню рождения.

Еще один сюрприз.

Не злись.

А х

Еще один сюрприз? Дотрагиваюсь до внутреннего кармана пиджака, и меня успокаивает коробочка, которую подарила мне Ана.

Ана меня балует.

Мы с Рос едем на машине в аэропорт «Боинг-Филд». Вспыхивает экран телефона. Сообщение от Элиота.

ЭЛИОТ

Эй, жопа. Бар. Сегодня вечером.

Кейт встречается с Аной.

Тебе не мешает там быть.

Ты где?

ЭЛИОТ

Задержался в Атланте.

Скучаешь по мне?

Нет.

ЭЛИОТ

Нет-нет, скучаешь. Ничего, я вернусь, и ты получишь сегодня свое пиво, бро.

Давно я не пил с братом. Как хорошо, что я буду не один – с Анастейшей и ее дружком-фотографом.

Ну, раз уж ты настаиваешь.

Желаю безопасного полета.

ЭЛИОТ

Пока, дружище.

Полет в Портленд проходит как обычно. Впрочем, меня удивляет легкомысленность Рос. Во время полета она ведет себя как ребенок в кондитерской лавке. Крутится. Показывает пальцем. Безостановочно комментирует все, что видит. Я даже не догадывался о такой стороне моей сотрудницы. Куда делся хладнокровный, сдержанный юрист, которого я знаю? Мне вспомнилось спокойное поведение Аны, когда она впервые летела на «Чарли Танго».

После посадки я получаю голосовое сообщение от риелторши. Продавец принял предложение. Он хотел бы поскорее закрыть сделку.

– Что? – спрашивает Рос.

– Я только что купил дом.

– Поздравляю.

После затянувшейся встречи с президентом и вице-президентом школы экономического развития при Вашингтонском университете в Ванкувере мы с Рос беседуем с профессором Граветт и ее аспирантами.

– Нам удалось определить ДНК микроорганизмов, ответственных за связывание азота.

– Что это означает? – спрашиваю я.

– Говоря простым языком, мистер Грей, связывание азота важно для эффективного растениеводства. Почва, богатая азотом, быстрее восстанавливается после воздействия таких неблагоприятных факторов, как засуха. Теперь мы сможем научиться активировать ДНК микробов, которые обитают в регионе к югу от Сахары. Одним словом, мы можем добиться, чтобы почва гораздо дольше сохраняла плодородие, и тогда вырастет ее урожайность.

– Наши результаты будут опубликованы через пару месяцев в журнале Американского общества почвоведов. После выхода в свет статьи наше спонсирование наверняка удвоится, – говорит профессор Чоудури. – И нам нужно с вашей помощью повлиять на потенциальных спонсоров. Но ведь это не идет вразрез с вашими филантропическими задачами.

– Конечно, – замечаю я и предлагаю свою поддержку. – Как вы знаете, я считаю, что о ваших результатах должны знать в разных странах, чтобы как можно больше людей извлекли из них пользу.

– Такая цель всегда стоит перед нами. Мы ориентируемся на нее во всех наших исследованиях.

– Рад слышать.

Президент и его сотрудники кивают.

– Мы очень гордимся этим открытием.

– Это впечатляющее достижение. Поздравляю вас, профессор Граветт, и сотрудников вашей лаборатории.

– Благодарю вас. – Ее лицо озаряется радостью.

Гляжу на Рос. Словно прочитав мои мысли, она говорит, что нам пора возвращаться, и мы отодвигаем стулья.

Президент трясет мне руку.

– Спасибо за вашу постоянную поддержку, мистер Грей. Как вы видели, ваша финансовая помощь отделению энвироники имеет для нас огромное значение.

– Рад поддержать плодотворную работу, – говорю я.

Мне не терпится вернуться в Сиэтл. Фотограф привезет фотографии в «Эскалу» и встретится с Аной. Я борюсь с приступами ревности и пока успешно держу их под контролем. Но все-таки на душе полегчает, когда мы совершим посадку в «Боинг-Филд» и я доберусь до бара. Между тем у меня приготовлен сюрприз для Рос.

Взлетаем успешно. Я меняю коллективный шаг лопастей, и «Чарли Танго», словно грациозная птица, взмывает в воздух над Портлендом. Рос сияет от восторга словно девочка. Качаю головой. Я даже не подозревал, что она способна так восторгаться, хотя и сам всегда испытываю при взлете огромный кайф. Когда я заканчиваю переговоры с вышкой, в моих наушниках звучит голос Рос:

– Как идет твое личное слияние?

– Хорошо, спасибо.

– Поэтому и покупка дома?

– Да, примерно так.

Она кивает, и мы молча летим над Ванкувером и Вашингтонским университетом в сторону Сиэтла.

– Ты знала, что Андреа вышла замуж? – спрашиваю я. Этот вопрос давно меня беспокоил.

– Нет. Когда?

– На прошлых выходных.

– И молчала, – удивляется Рос.

– Она сказала, что скрыла это от меня из-за запрета на неформальные отношения внутри холдинга. Я и не знал о его существовании.

– Это стандартный пункт в наших контрактах.

– По-моему, слишком суровый.

– Она вышла за кого-то из наших сотрудников?

– За Деймона Паркера.

– Из инженерного?

– Да. Мы можем помочь ему с грин-картой? Кажется, сейчас у него виза H-1B.

– Я погляжу. Хотя не уверена, что это удастся быстро сделать.

– Буду признателен. Кстати, я приготовил для тебя сюрприз. – Я меняю курс на несколько градусов, и мы летим на северо-восток минут десять. – Вот, гляди! – Я показываю на бугорок на горизонте, который, когда мы подлетим ближе, станет вулканом Сент-Хеленс.

Рос буквально визжит от восторга.

– Ты изменил полетный план?

– Ради тебя.

По мере нашего приближения гора разрастается и занимает все больше места в поле зрения. Теперь она похожа на детский рисунок вулкана – зубчатая вершина с белыми пятнами снега, сочная зелень деревьев в Гилфордском национальном парке.

– Ого! Она гораздо больше, чем я думала, – удивляется Рос.

Зрелище впечатляющее.

Медленно снижаюсь, и мы облетаем кратер. Он утратил свою классическую круглую форму. Во время извержения 1980 года обрушилась северная стенка. Отсюда, с воздуха, вулкан выглядит пустынным, инопланетным. На склонах еще заметны шрамы от последнего извержения, они тянутся вниз по склонам и еще не успели зарасти лесом.

– Потрясающе! Мы с Гвен хотим приехать сюда с детьми. Интересно, когда будет новое извержение? – размышляет Рос, непрерывно щелкая фотоаппаратом.

– Понятия не имею. Ну, полюбовались вулканом, теперь пора домой.

– Прекрасная идея. Спасибо тебе за такой подарок. – Рос радостно улыбается, ее глаза сияют.

Беру курс на запад и лечу вдоль южного притока реки Тоутл. На «Боинг-Филд» мы должны вернуться через сорок пять минут, и у меня останется еще достаточно времени, чтобы доехать до бара и выпить с Аной, фотографом и Элиотом.

Краем глаза я замечаю настойчивое мигание. Что такое? Главная сигнальная лампа.

Блин! Что за хрень?

«Чарли Танго» ныряет вниз.

Блин. Огонь в первом двигателе. Я принюхиваюсь, но ничего не улавливаю. Быстро сворачиваю в сторону, чтобы узнать, есть ли дым. За вертолетом тянется полоска серого тумана.

– Что-то случилось? Что такое? – спрашивает Рос.

– Не хочу тебя пугать, но у нас горит один двигатель.

– Что? – Она судорожно хватается за сумочку и за сиденье.

Я глушу первый двигатель и впрыскиваю первую порцию огнетушителя из баллона, а сам в это время решаю, то ли пойти на посадку, то ли продолжать полет на оставшемся двигателе. «Чарли Танго» может лететь и на одном.

Я хочу добраться до дома.

Быстро окидываю взглядом местность, высматривая безопасную площадку для приземления, если понадобится. Сейчас мы летим низковато, но я вижу вдалеке озеро – вероятно, Сильвер-Лейк. На его юго-восточном берегу нет деревьев.

Я уже собираюсь послать по радио сигнал бедствия, когда прибор сообщает, что загорелся и второй двигатель.

Блин! Мать его так и растак!

Меня охватывает тревога, я крепко сжимаю ручку управления.

Блин. Сосредоточься, Грей.

Дым просачивается в кабину. Я открываю окна и быстро проверяю все показания приборов. Блин! Приборная панель мигает, как рождественская елка. Вероятно, отказала электроника. У меня не остается выбора. Надо сажать машину. И у меня есть лишь доля секунды на то, чтобы принять решение – то ли глушить двигатель, то ли совершить посадку на работающем.

Господи, помоги! У меня вспотел лоб, я смахиваю его тыльной стороной руки.

– Держись, Рос. Сейчас нас тряхнет.

Рос завывает от страха, но я не обращаю на это внимания.

Мы летим низко. Слишком низко.

Но может, у нас хватит времени. Это все, что мне надо. Чуточку времени. Прежде чем машина взорвется.

Я уменьшаю угол наклона лопастей и убавляю дроссель до минимума. Мы крутимся сами собой, ныряя вниз. Я пытаюсь сохранять скорость, чтобы лопасти вращались. Мы несемся к земле.

Ана. Ана? Увижу ли я тебя?

Блин. Блин. Блин.

Мы приближаемся к озеру. Там поляна. У меня до боли напрягаются мышцы, когда я стараюсь удержать рукоятку управления.

Блин.

Я вижу Ану в калейдоскопе картинок, наподобие тех портретов фотографа: она смеется, надула губки, задумалась… Красивую, поразительную. Мою.

Я не могу ее потерять.

Ну. Давай. Грей.

Я мгновенно ставлю «Чарли Танго» носом кверху и хвостом вниз, чтобы сбавить скорость. Хвост задевает за верхушки деревьев. Каким-то чудом «Чарли Танго» еще летит; прибавляю газа. Мы падаем на край поляны и сначала ударяемся хвостом. «ECI35» отскакивает несколько раз от поверхности земли и окончательно останавливается на середине поляны. Лопасти сбивают ветви с ближайших деревьев. Я опорожняю второй баллон огнетушителя, глушу двигатель, отключаю клапаны подачи топлива и поворачиваю тормоз воздушного винта. Выключаю всю электрику, наклоняюсь и расстегиваю пряжку на ремнях безопасности Рос, а следом открываю дверцу.

– Быстрее из кабины! Ложись! – ору я и толкаю Рос так, что она сваливается с сиденья и падает на землю.

Хватаю большой огнетушитель и бегу к задней части кабины, чтобы вылить углекислоту на дымящиеся двигатели. Огонь быстро гаснет, и я делаю шаг назад.

Растрепанная и глубоко потрясенная Рос ковыляет ко мне, а я стою и с ужасом гляжу на «Чарли Танго», мою гордость и радость. С нетипичным для нее проявлением эмоций Рос обнимает меня за шею, и я застываю. Только теперь я вижу, что она рыдает.

– Эй. Эй. Успокойся. Мы на земле. Мы в безопасности. Извини. Извини. – Я недолго держу ее в объятиях и успокаиваю.

– Да, у тебя получилось, – всхлипывает она. – Получилось. Блин. Кристиан. Ты посадил нас.

– Да, точно.

Мне даже не верится, что мы с ней целы и невредимы. Я отхожу на шаг, вынимаю из кармана носовой платок и протягиваю ей.

– Что случилось, черт побери? – спрашивает она, вытирая слезы.

– Сам не понимаю.

Я просто в тупике. Блин, что такое? Оба двигателя? Но у меня нет времени на размышления. Еще остается угроза взрыва.

– Давай отойдем. Я выполнил аварийное отключение всех систем, но на борту еще столько горючего, что в случае взрыва от вулкана Сент-Хеленс останется только холмик.

– Но мои вещи…

– Забудь.

Мы стоим на небольшой поляне. Лопасти еврокоптера срубили верхушки на нескольких елках. В воздухе пахнет свежей хвоей, вертолетным топливом и едким дымом. Мы укрываемся за деревьями на безопасном, по моим оценкам, расстоянии от «Чарли Танго». Чешу в затылке.

Оба двигателя?

Такое бывает редко. Я посадил «Чарли Танго» и залил пожар огнетушителем. Значит, двигатели сохранены, и мы сможем выяснить, что же случилось.

Но анализом причин потом займется Федеральное авиационное агентство. Прямо сейчас нам с Рос надо решить, что делать дальше.

Я вытираю лоб рукавом пиджака и обнаруживаю, что я потный, как свинья.

– Хорошо, что со мной остались сумочка и телефон, – бормочет Рос. – Черт. Нет сигнала. – Она поднимает телефон кверху на вытянутой руке. – А у тебя? К нам кто-нибудь придет на помощь?

– Я не успел отправить сигнал бедствия.

– Значит, нет. – У нее мрачнеет лицо.

Я выхватываю телефон из внутреннего кармана и на мгновение радуюсь, почувствовав под пальцами коробочку – подарок Аны, но сейчас мне некогда думать об этом. Я просто знаю, что должен вернуться к ней.

– Если от нас не будет сообщений, в агентстве поймут, что у нас ЧП. У них есть наш полетный план. – На моем телефоне тоже нет сигнала. Но на всякий случай проверяю GPS. Он работает и показывает наше теперешнее местонахождение.

– Рос, ты хочешь остаться здесь или идти?

Она нервно оглядывается по сторонам.

– Я городская девочка, Кристиан. Тут водятся всякие дикие звери. Давай пойдем.

– Сейчас мы на южном берегу озера. Отсюда до дороги несколько часов ходьбы. Может, там мы найдем помощь.

Рос сначала идет на каблуках, но потом разувается. К счастью, земля мягкая. Потом мы набредаем на дорогу, и там ей идти тяжелее. Все это сказывается на темпе.

– Впереди туристический центр, – сообщаю я. – Может, мы получим там помощь.

– Они могли уже закрыться. Шестой час, – говорит Рос дрожащим голосом.

Мы вспотели, нам хочется пить. Рос уже еле ковыляет, и я начинаю жалеть, что мы не остались возле «Чарли Танго». Но кто знает, сколько у спасателей уйдет времени на поиски?

На моих часах 5:25.

– Может, ты останешься здесь и подождешь? – спрашиваю я Рос.

– Ни за что. – Она протягивает мне свои туфли. – Ты сможешь? – Она изображает руками, будто ломает ветки.

– Ты хочешь, чтобы я сломал на них каблуки? Ведь это «Маноло Бланик». Жутко дорогие.

– Пожалуйста, сделай это.

– Ладно. – Чувствуя, что под угрозой моя мужская честь, я напрягаю все силы и обламываю первый каблук. За ним и второй. – Ничего, вернемся домой, куплю тебе новые.

– Ловлю тебя на слове.

Она надевает туфли, и мы продолжаем путь.

– Сколько у тебя сейчас денег? – спрашиваю я.

– При себе? Около двухсот долларов.

– И у меня четыреста. Может, нам удастся поймать машину.

Мы делаем частые остановки, чтобы у Рос отдохнули ноги. Один раз я даже вызываюсь нести ее на руках, но она отказывается. Она спокойная и упорная. Я рад, что она держит себя в руках и не поддается панике, но не знаю, сколько все это еще продлится.

Мы отдыхаем в очередной раз, когда слышим рокот дизеля. Я поднимаю руку в надежде, что нас подберут. И точно, слышится скрежет передачи, и сверкающая махина останавливается в нескольких футах от нас. Движок работает. Водитель ждет нас.

– Похоже, нам повезло. – Я улыбаюсь Рос, чтобы подбодрить ее.

Она еле растягивает губы, но все-таки пытается улыбнуться в ответ. Помогаю ей встать и почти несу к машине. Бородатый молодой парень в бейсболке с эмблемой «Seahawks» открывает изнутри пассажирскую дверцу.

– Эй, друзья, вы в порядке? – спрашивает он.

– Могло бы быть лучше. Ты куда едешь?

– Перегоняю эту пустую коробку в Сиэтл.

– Нам тоже туда. Подвезешь?

– Конечно. Залезайте.

Рос хмурится и шепчет мне:

– Сама я никогда бы не решилась на это.

Помогаю ей забраться в кабину и лезу за ней следом. Там чисто и пахнет новой машиной и хвоей, вероятно, благодаря освежителю воздуха, который висит на приборном щитке.

– Что вы тут делаете? – интересуется парень, когда Рос устраивается на удобном диванчике в глубине кабины, тоже совершенно новом.

Я гляжу на Рос. Она чуть качает головой.

– Понимаешь, мы заблудились, – уклончиво отвечаю я.

– О’кей, – говорит он, и я вижу, что он мне не верит.

Он трогает с места своего мастодонта, и мы с рокотом едем в Сиэтл.

– Меня звать Себ, – говорит он.

– Рос.

– Кристиан.

Он наклоняется и поочередно пожимает нам руки.

– Пить хотите, друзья? – спрашивает он.

– Да, – говорим мы в один голос.

– Там сзади маленький холодильник. Там есть «Сан Пеллегрино».

«Сан Пеллегрино»?

Рос вытаскивает две бутылки, и мы с удовольствием пьем. Никогда не думал, что газированная вода может быть такой вкусной.

Замечаю висящий спереди микрофон.

– Рация? – спрашиваю я.

– Угу. Но не работает. Новая. Чертова коробка. – Он с досадой стучит по рации костяшками пальцев. – Весь агрегат новый. Еще обкатываю.

Вот почему он едет так медленно.

Я смотрю на часы. 7:35. Мой телефон молчит. У Рос тоже. Проклятье.

– У тебя есть мобильный? – спрашиваю я у Себа.

– Нет. Я хочу, чтобы моя бывшая жена оставила меня в покое. Когда я еду в машине, тут только я и дорога.

Я киваю.

Блин. Ана, вероятно, волнуется. Но я еще сильнее напугаю ее, если расскажу, что случилось, прежде чем она меня увидит. И она скорее всего сидит в баре. С Хосе Родригесом. Надеюсь, Элиот и Кэтрин присмотрят за ним.

Мрачный и немного растерянный, я смотрю в окно. Скоро мы свернем на I-5, и это уже близко.

– Вы голодные, ребята? У меня осталось от ланча немного роллов с капустой и киноа.

– Вот это гостеприимство. Спасибо, Себ.

– Вы не возражаете, если я включу музыку? – спрашивает он, когда мы расправляемся с его ланчем.

Ох, блин.

– Конечно, – без особой уверенности говорит Рос.

Радио у Себа, вероятно, работает через «Сириус». Он включает джазовую станцию. Кабину наполняют томные звуки саксофона: Чарли Паркер, «All the Things You Are».

«Когда все, что ты есть, будет моим».

Ана. Скучает ли она по мне?

Еду на трейлере с любителем роллов с капустой и киноа, который слушает хороший джаз. Я совсем не ожидал, что окажусь здесь. Смотрю на Рос. Она устроилась на диване и спит. Я с облегчением вздыхаю и закрываю глаза.

А если бы я не смог посадить «Чарли Танго»?

Господи. Тогда осиротела бы семья Рос.

Оба двигателя?

Какова вероятность этого?

Но «Чарли Танго» совсем недавно прошел полный техосмотр.

Что-то не складывается.

Трейлер рокочет, рокочет, рокочет. Поет Билли Холидей. Ее голос убаюкивает, словно колыбельная. «You’re My Thrill».

«Чарли Танго» ныряет к земле.

Я тяну за рукоятку.

Нет. Нет. Нет.

Кричит какая-то женщина.

Кричит.

Ана. Кричит.

Нет.

Кругом дым. Удушливый дым.

И мы падаем вниз.

Я не могу остановить падение.

Ана кричит.

Нет. Нет. Нет.

И «Чарли Танго» ударяется о землю.

Ничего.

Тьма.

Тишина.

Ничего.

Я просыпаюсь внезапно, задыхаясь. Темно, лишь иногда на автостраде мелькают огни. Я в машине.

– Эй! – Это Себ.

– Извини. Видно, я задремал.

– Нет проблем. Вы, должно быть, вымотались. Твоя подружка еще спит. – Рос тихонько посапывает у меня за спиной.

– Где мы?

– Аллентаун.

– Что? Отлично. – Я выглядываю в окно. Мы все еще на I-5, но вдали уже видны огни Сиэтла. Мимо нас пролетают автомобили. Это самый медленный транспорт, на каком я когда-либо ездил. – Куда ты направляешься в Сиэтле?

– В доки. 46-й пирс.

– Так. Ты можешь высадить нас в центре? Мы возьмем такси.

– Нет проблем.

– Ты всегда этим занимался?

– Нет, я много чего перепробовал. Но этот трейлер мой. Я работаю на себя.

– А-а, частный предприниматель.

– Точно.

– Я и сам тоже немножко этим занимаюсь.

– Я мечтаю, чтобы когда-нибудь у меня была флотилия таких коробок. – Он ударяет ладонями по баранке.

– Надеюсь, что ты этого добьешься.

Себ высаживает нас возле «Юнион стейшн».

– Спасибо. Спасибо. Спасибо, – говорит Рос, когда мы вылезаем из кабины.

Я протягиваю ему четыреста долларов.

– Я не могу взять у тебя деньги, Кристиан, – говорит Себ, выставляя ладонь.

– В таком случае вот моя визитная карточка. Позвони мне. И мы поговорим насчет флотилии, о которой ты мечтаешь.

– Конечно, – отвечает Себ, не глядя на карточку. – Рад был познакомиться, ребята.

– Спасибо. Ты спас нам жизнь. – С этими словами я захлопываю дверцу, и мы машем ему рукой.

– Невероятный парень, – говорит Рос.

– Слава богу, что он повстречался нам. Давай ловить такси.

Через двадцать минут мы подъезжаем к дому Рос, который, к счастью, находится близко от «Эскалы».

– В следующий раз давай мы поедем в Портленд на поезде.

– Конечно.

– Ты молодец, Кристиан.

– Ты тоже.

– Я позвоню Андреа и сообщу, что мы живы.

– Андреа?

– Она позвонит твоей семье. Они наверняка беспокоятся. Увидимся завтра на твоем дне рождения.

Моя семья? Они не беспокоятся обо мне.

– Тогда до завтра.

Она наклоняется и целует меня в щеку.

– Доброй ночи.

Я тронут. Она впервые так делает.

Я гляжу ей вслед. Она идет через двор к своему многоквартирному дому.

– Рос! – визжит Гвен, выскакивая из двери, и обхватывает ее руками.

Я машу им и говорю таксисту, чтобы он отвез меня на соседнюю улицу.

Возле моего дома собралась небольшая толпа фоторепортеров. Вероятно, что-то происходит. Расплачиваюсь с таксистом, вылезаю из машины и, пригнув голову, иду к двери.

– Вот он!

– Кристиан Грей!

– Он здесь!

Вспышки меня ослепляют, но я ухитряюсь благополучно нырнуть в дверь. Наверняка они собрались там не из-за меня. Вероятно, в доме сегодня находится еще какой-то человек, достойный их внимания. К счастью, лифт свободен. Я захожу в него, разуваюсь и снимаю носки. У меня горят ноги, какое облегчение стоять босым. Я гляжу на свои туфли. Вряд ли я надену их снова.

Бедная Рос. Завтра у нее будут водяные мозоли.

Едва ли Ана дома. Она, скорее всего, еще в баре. Я разыщу ее, когда заряжу телефон, переоденусь и, может, приму душ. Створки лифта раздвигаются. Я снимаю пиджак и выхожу в холл.

Еще отсюда я вижу светящийся экран телевизора.

Странно.

Я вхожу в гостиную.

Там собралась вся моя семья.

– Кристиан! – пронзительно кричит Грейс и бежит ко мне со скоростью тропического урагана.

Мне приходится бросить пиджак и ботинки, чтобы подхватить ее. Она обхватывает меня руками за шею и целует в щеку, снова обнимает. Крепко.

Что за черт?

– Мама?

– Я думала, что больше никогда тебя не увижу, – шепчет Грейс.

– Ма, я здесь, – удивленно бормочу я. Разве она не видит, что со мной все нормально?

– Сегодня я умирала тысячу раз. – Ее голос срывается на последнем слове, и она рыдает. Я держу ее в своих объятиях. Я еще никогда не видел ее такой. Мою маму. Она обнимает меня. Как хорошо. – Ох, Кристиан, – всхлипывает она и прижимается щекой к моей шее. Я нежно покачиваю ее и глажу по спине.

– Живой! Черт побери, ты здесь! – Из офиса Тейлора появляется отец, за ним Тейлор. Каррик бросается к нам с мамой и обхватывает руками нас обоих.

– Папа?

Тут к нам присоединяется Миа. Обнимает нас всех.

Господи!

Семейные объятия.

Когда такое случалось?

Никогда!

Каррик отходит в сторону первым и вытирает глаза.

Он плачет?

Миа и Грейс тоже отходят.

– Извини, – говорит Грейс.

– Ма, все в порядке, – бормочу я, удивляясь такому неожиданному вниманию.

– Где ты был? Что случилось? – восклицает Грейс и, все еще рыдая, берет в ладони мое лицо.

– Мам. – Я снова обнимаю ее и целую в лоб. – Я здесь. Все хорошо. Просто чертовски долго добирался из Портленда. Что это за торжественная встреча?

Я поднимаю голову и вижу мою девочку. По ее лицу текут слезы, глаза широко раскрылись. Она прекрасна. Моя Ана.

– Мама, у меня все в порядке, – говорю я Грейс. – Что случилось?

Она говорит со мной так, словно я маленький мальчик.

– Кристиан, от тебя так долго не было вестей. Твой полетный план… ты не долетел до Сиэтла. Почему ты не связался с нами?

– Я не предполагал, что это займет так много времени.

– Почему ты не позвонил?

– У меня разрядился аккумулятор.

– Почему ты не позвонил с другого телефона?

– Ма, это длинная история.

– Ох, Кристиан! Больше никогда не поступай так со мной? Понятно?

– Да, мама. – Я вытираю большими пальцами ее слезы и снова прижимаю к себе. Как хорошо держать в объятиях женщину, которая тебя спасла.

Грейс успокаивается и отходит, а меня обнимает Миа. Крепко. А потом колотит кулачками по моей груди.

Ой.

– Ты так нас напугал! – кричит она, вся в слезах.

Я утешаю ее, бормочу, что ведь я вернулся.

Элиот, омерзительно загорелый и свежий после отдыха на море, тоже меня обнимает.

Господи. И ты, Брут? Он с размаху шлепает меня по спине.

– Рад тебя видеть, – говорит он громко, немножко грубовато, но его голос переполнен эмоциями.

В горле встает комок.

Это моя семья.

Они заботятся обо мне. Они чертовски заботятся.

Они все переживали за меня.

Семья – самое главное.

Я делаю шаг назад и смотрю на Ану. За ее спиной стоит Кэтрин, гладит ее по голове. Я не слышу, что она говорит.

– Я хочу поздороваться со своей Аной, – говорю я родителям.

Мама улыбается мне сквозь слезы, и они с Карриком отходят в сторону. Я иду к Ане, и она встает. Мне кажется, она все еще не верит, что я вернулся. Она стоит и плачет, но потом внезапно бросается в мои раскрытые объятия.

– Кристиан! – рыдает она.

– Тише-тише, – бормочу я и с облегчением прижимаю к себе ее хрупкую фигурку. Я благодарен ей за все, чем она стала для меня.

Ана, любовь моя.

Утыкаюсь носом в ее волосы и вдыхаю их сладкий, сладкий запах. Она поднимает ко мне свое прекрасное, залитое слезами лицо, и я быстро целую ее в нежные губы.

– Привет, – шепчу я.

– Привет, – отвечает она охрипшим голосом.

– Скучала?

– Немножко. – Она шмыгает носом.

– Понятно. – Я вытираю ей слезы пальцами.

– Я думала… я думала… – рыдает она.

– Понятно. Тише… Я здесь. Я здесь… – бормочу я и опять целую ее. У нее всегда мягкие губы, когда она плачет.

– У тебя все в порядке? – спрашивает она и протягивает ко мне руки. Она трогает мои плечи, грудь, руки. Но я не против. Я радуюсь ее прикосновениям. Тьма давно исчезла.

– Все нормально. Я никуда не денусь.

– Ах, слава богу. – Она обхватывает меня руками за талию и прижимает к себе.

Блин. Я весь пропотел. Мне надо принять душ. Но она, кажется, этого не замечает.

– Ты голоден? Тебе надо что-нибудь выпить? – спрашивает она.

– Да.

Она собирается принести мне что-нибудь, но я не хочу ее отпускать. Я обнимаю ее за плечи и протягиваю руку фотографу.

– Мистер Грей, – говорит Хосе.

– Пожалуйста, просто Кристиан.

– Кристиан, с возвращением. Я рад, что все в порядке… и… хм-м… спасибо, что позволили мне переночевать.

– Нет проблем. – Только держи руки подальше от моей девочки.

Нас прерывает Гейл. У нее распухли глаза. Она тоже плакала.

Блин. Чопорная миссис Джонс? Я растроган.

– Вам что-нибудь принести, мистер Грей? – Она вытирает глаза одноразовым платочком.

– Гейл, пожалуйста, пива – «Бад» – и что-нибудь поесть.

– Я принесу, – говорит Ана.

– Нет. Не уходи. – Я обнимаю Ану еще крепче.

К нам подходят Кэтрин и Итан Кавана. Я жму руку Итану и чмокаю Кэтрин в щеку. Она неплохо выглядит. Барбадос и Элиот явно пошли ей на пользу. Миссис Джонс возвращается и протягивает мне пиво. Я отказываюсь от стакана и делаю большой глоток прямо из бутылки.

Уфф, как славно.

Все эти люди собрались здесь ради меня. Я чувствую себя вернувшимся блудным сыном.

Впрочем, я такой и есть.

– Я удивлен: почему ты не хочешь ничего покрепче? – бурчит Элиот. – Так что же было с тобой, черт подери? Мне позвонил отец и сообщил, что твоя вертушка пропала.

– Элиот! – одергивает его Грейс.

– Вертолет! – рычу я. Слово «вертушка» я терпеть не могу, и он это знает.

Элиот ухмыляется, и я ловлю себя на том, что ухмыляюсь в ответ.

– Давайте присядем, и я вам все расскажу.

Я сажусь на диван вместе с Аной, и весь клан присоединяется к нам. Я делаю большой глоток и замечаю Тейлора. Киваю ему, он кивает в ответ.

Слава богу, что хотя бы он не плачет. А то этого я бы не пережил.

– Как дочка? – спрашиваю я.

– Уже все нормально. Ложная тревога, сэр.

– Хорошо.

– Рад вашему возвращению, сэр. На сегодня все?

– Нам надо будет забрать вертолет.

– Сейчас? Или можно утром?

– Я думаю, что утром, Тейлор.

– Очень хорошо, мистер Грей. Что-нибудь еще, сэр?

Качаю головой и поднимаю кверху бутылку. Утром я все ему объясню. Он тепло улыбается мне и уходит.

– Кристиан, так что же произошло? – торопит Каррик.

Сидя на диване, я начинаю кратко рассказывать им про мою жесткую посадку.

– Загорелись? Оба двигателя? – ужасается Каррик.

– Угу.

– Черт! Но я думал… – продолжает папа.

– Я знаю, – перебиваю я. – Просто удача, что мы летели так низко.

Ана содрогается, и я обнимаю ее за плечи.

– Замерзла? – спрашиваю я. Она сжимает мне руку и мотает головой.

– Как же ты погасил пожар? – говорит Кейт.

– Огнетушителем. Он обязан быть на борту – по закону, – отвечаю я.

Но Кейт такая бесцеремонная. Я не сказал ей, что использовал баллоны. А то надолго прицепится.

– Почему ты не позвонил и не воспользовался рацией? – спрашивает мама.

Я объясняю, что мне пришлось все отключить из-за пожара. С выключенной электроникой я не мог пользоваться рацией, а мобильные оказались вне зоны покрытия. Ана вся напряглась, и я сажаю ее на колени.

– Как же вы добрались до Сиэтла? – спрашивает мама, и я рассказываю им про Себа.

– Мы ехали бесконечно долго. У него не было с собой сотового – странно, но факт. Вообще-то я и не подозревал… – Я обвожу взглядом озабоченные лица близких и останавливаю взгляд на маме.

– Что мы будем волноваться? Ох, Кристиан! Мы тут чуть с ума не сошли!

Она сердится, и я впервые чувствую себя виноватым. Мне приходят на ум слова Флинна о крепких семейных узах с приемными детьми.

– Ты стал главной новостью вечера, бро, – говорит Элиот.

– Да, я заподозрил что-то такое, когда приехал сюда и увидел возле входа толпу фоторепортеров. Прости, мама, мне надо было попросить водителя, чтобы он сделал остановку, и позвонить. Но мне не терпелось поскорее вернуться домой.

Грейс покачала головой.

– Милый мой, я рада, что ты вернулся целый и невредимый.

Ана навалилась мне на плечо. Вероятно, она устала.

– Оба двигателя! – снова повторяет Каррик и недоверчиво качает головой.

– Я собираюсь все выяснить.

Я пожимаю плечами и глажу Ану по спине. Она опять всхлипывает.

– Эй, – ласково бормочу я и беру ее за подбородок. – Хватит плакать.

Она вытирает нос рукой.

– А ты перестань исчезать, – говорит она.

– Отказ электрики. Странно, правда? – Каррик все никак не может уняться.

– Да, я тоже так считаю, папа. Но сейчас я хочу лечь в постель. Буду думать обо всем этом завтра.

– Значит, СМИ знают, что Кристиан Грей найден живым и невредимым? – комментирует Кейт, поднимая глаза от телефона.

Что ж, они сфоткали, как я возвращаюсь домой.

– Да. Андреа и мои пиарщики разберутся с ними. Рос позвонила ей сразу, как только мы доехали до ее дома.

Сэм, черт его подери, окажется в своей стихии. Столько внимания…

– Андреа позвонила мне и сообщила, что ты жив. – Каррик усмехнулся.

– Да, надо повысить этой женщине жалованье, – бормочу я. – Но сегодня уже поздно.

– Леди и джентльмены, по-моему, это намек, что мой дорогой брат срочно нуждается во сне. – Элиот шутливо мне подмигивает.

Отвали, бро.

– Каррик, мой сын в безопасности, – говорит мама. – Теперь ты можешь отвезти меня домой.

– Да. Думаю, сон нам не помешает, – с улыбкой отвечает ей Каррик.

– Останьтесь, – предлагаю им я. – Места много.

– Нет, милый, я хочу домой. Теперь я знаю, что все у тебя в порядке.

Все начинают собираться. Я пересаживаю Ану на диван и встаю. Мама опять обнимает меня, и я тоже ласково беру ее за плечи.

– Я так волновалась, сынок, – шепчет она.

– Мама, все нормально.

– Да, по-моему, так и есть, – говорит она, бросает взгляд на Ану и улыбается.

После долгого прощания провожаем мою семью, Кейт и Итана к лифту. Створки закрываются, и в холле остаемся только мы с Аной.

Блин. И Хосе. Он торчит в коридоре.

– Слушайте. Я пойду спать… покину вас, – говорит он.

– Ты знаешь, куда идти? – спрашиваю я.

Он кивает.

– Да, экономка…

– Миссис Джонс, – поправляет Ана.

– Да, миссис Джонс уже мне показала. Ну и квартира у тебя, Кристиан.

– Спасибо, – отвечаю я, обнимаю Ану за плечи и целую ее волосы. – Я пойду поем, миссис Джонс что-то мне приготовила. Спокойной ночи, Хосе.

Я поворачиваюсь и оставляю его с моей девочкой.

Он будет идиотом, если попытается сейчас к ней приставать.

Я голоден.

Миссис Джонс протягивает мне сэндвич с окороком, сыром, латуком и майонезом.

– Спасибо, – благодарю я. – Идите спать.

– Да, сэр, – говорит она с доброй улыбкой. – Я рада, что вы вернулись.

Она уходит, а я выхожу в гостиную и смотрю на Родригеса и Ану.

Я доедаю сэндвич, когда он обнимает ее.

Он ее обожает.

Неужели она не видит?

Она отмахивается от него, поворачивается и видит, что я смотрю на нее. Она идет ко мне, но останавливается и стоит.

Я поедаю ее глазами. Она поникшая и заплаканная, но никогда еще не казалась мне такой красивой. При виде ее у меня душа радуется.

Она дома.

У меня дома.

У меня перехватывает горло.

– Знаешь, ему сейчас тяжко, – бормочу я, чтобы отвлечься от своих сильных эмоций.

– Откуда вы знаете, мистер Грей?

– Я узнаю симптомы, мисс Стил. По-моему, у меня такой же недуг.

Я люблю тебя.

Ее глаза раскрываются еще шире, становятся серьезными.

– Я думала, что больше никогда тебя не увижу, – шепчет она.

Ох, малышка. У меня растет комок в горле.

– Все было не так страшно, как кажется, – успокаиваю я.

Она подбирает с пола мои пиджак и ботинки.

– Я захвачу, – говорю я и протягиваю руку за пиджаком.

Мы стоим и смотрим друг на друга.

Она действительно здесь.

Она ждала меня.

Тебя, Грей. Когда я думал, что меня вообще никто не ждет.

Я заключаю ее в объятия.

– Кристиан, – всхлипывает она, и у нее снова льются ручьем слезы.

– Тише. – Я целую ее волосы. – Знаешь… за те несколько секунд настоящего ужаса, перед тем как я посадил вертолет, все мои мысли были о тебе. Ты мой талисман, Ана.

– Я думала, что потеряла тебя, – вздыхает она.

Мы стоим. Молча. Обняв друг друга. Я вспоминаю, как мы с ней танцевали в этой самой комнате.

Колдовство.

Это были запоминающиеся минуты. Вот как сейчас. И я никогда не хочу ее отпускать.

Она роняет мои ботинки, и я вздрагиваю, когда они со стуком падают на пол.

– Пойдем, примем вместе душ. – Я весь грязный после моего марафона.

– Ладно. – Она глядит на меня и не хочет отпускать.

Я беру ее за подбородок.

– Знаешь, Ана Стил, ты прекрасна даже в слезах. – Я наклоняюсь и нежно целую ее. – И у тебя такие мягкие губы. – Я снова целую ее, отвечаю страстью на ее страсть.

Она проводит пальцами по моим волосам.

– Мне надо повесить пиджак, – шепчу я.

– Брось его, – шепчет она возле моих губ.

– Не могу.

Она отстраняется и с удивлением наклоняет голову набок.

Я разжимаю свои руки.

– Вот почему. – И я достаю из внутреннего кармана коробочку с ее подарком.

Суббота, 18 июня 2011 г.

Я бросаю пиджак на диван, а сверху кладу коробочку. Ана смотрит на часы и на шаг отступает от меня.

Что она задумала?

– Открой ее, – шепчет она.

– Я как раз надеялся, что ты скажешь это. Мне безумно любопытно.

Она улыбается и прикусывает губу. Если я не ошибаюсь, она чуточку волнуется.

Почему?

Я подбадриваю ее кивком, развязываю ленточку и открываю коробочку. Внутри лежит брелок с панорамой Сиэтла, картинка вспыхивает и гаснет, словно светодиодный экран. Я вынимаю брелок из коробочки и пытаюсь понять, что он означает. Но мне ничего не приходит в голову.

Я вопросительно гляжу на Ану.

– Переверни на другую сторону, – шепчет она.

Я так и делаю. На брелоке вспыхивает и гаснет слово ДА.

Да.

Да.

ДА.

Короткое и простое слово. Глубокий смысл.

Способный изменить жизнь.

Прямо здесь. Сейчас.

У меня замирает сердце, и я устремляю взгляд на Ану, надеясь, что это слово означает ровно то, что я думаю.

– Поздравляю с днем рождения, – шепчет она.

– Ты согласна стать моей женой?

Не могу в это поверить.

Она кивает.

Я все-таки не верю.

– Скажи мне. – Я хочу услышать это из ее уст.

– Да, я согласна стать твоей женой.

Радость взрывается в моем сердце – в голове, теле, душе. Это восхитительно. Это потрясающе. Полный восторга, я бросаюсь к Ане, подхватываю ее на руки и кружусь с ней по комнате, заливаясь счастливым смехом. Она впивается пальцами в мои плечи и смеется, глядя на меня сияющими глазами.

Я останавливаюсь, ставлю ее на ноги, беру в ладони ее лицо и целую. Мои губы ласкают ее, и моя сладкая Анастейша открывается мне, словно весенний цветок.

– Ох, Ана, – счастливо вздыхаю я, щекоча губами уголок ее рта.

– Я думала, что потеряла тебя, – шепчет она, приходя в себя после моего долгого поцелуя.

– Детка, оторвать меня от тебя не сможет все зло этого мира, не то что какой-то забарахливший сто тридцать пятый.

– Сто тридцать пятый?

– «Чарли Танго». Это еврокоптер «ЕС135», самый безопасный в своем классе.

Оказалось, что нет.

– Подожди-ка. – Я поднимаю кверху руку с брелоком. – Ты дала мне вот это перед тем, как мы встретились с Флинном.

Она кивает и лукаво смотрит на меня.

Что?

Анастейша Стил?

– Мне хотелось, чтобы ты знал: что бы там ни сказал Флинн, мне это не важно.

Я недоверчиво морщусь.

– Значит, весь вчерашний вечер, когда я умолял тебя дать мне ответ, он уже был мною получен? – Я потрясен – до глубины души – и чуть раздражен.

Какого черта?

Не знаю, злиться мне или радоваться. Она перехитрила меня даже в этом.

Ну, Грей, что ты намерен с этим делать?

– А я-то переживал… – мрачно бормочу я. Она кротко улыбается и пожимает плечами. – Ох, мисс Стил, я это так вам не оставлю. Сейчас я хочу…

Ответ на это я знаю давно.

Я хочу ее.

Здесь.

Немедленно.

Нет. Постой.

– Не могу поверить, что ты морочила мне голову.

Она смотрит мне в лицо, а я придумываю план. Что-нибудь равноценное ее дерзости.

– По-моему, я должен отомстить вам за это, мисс Стил. – Мой голос звучит тихо. Зловеще.

Ана пятится назад. Неужели она хочет убежать?

– Ты решила поиграть со мной? – шепчу я. – Я все равно тебя поймаю. А еще ты кусаешь губу, – добавляю я.

Она отступает еще на шаг, поворачивается и бежит, но я тут же настигаю и хватаю ее. Она визжит. Я закидываю ее на плечо и иду в мою – нет, нашу – ванную.

– Кристиан! – Она шлепает меня по заду.

Я тут же шлепаю ее в ответ.

– Ай! – вскрикивает она.

– Время принять душ, – объявляю я и несу ее по коридору.

– Пусти меня! – Она извивается на моем плече, а моя рука крепко держит ее за бедра. Но ее возгласы и хихиканье вызывают у меня улыбку. Ей нравится эта игра.

Как и мне.

Я распахиваю дверь ванной. Ухмылка на моем лице сейчас шире, чем Пьюджет-Саунд в районе марины.

– Ты дорожишь этими туфлями? – спрашиваю я.

– Я предпочитаю стоять в них на полу, – отвечает она сдавленно. Кажется, Ана изображает возмущение и одновременно старается не смеяться.

– Ваше желание для меня закон, мисс Стил.

Стаскиваю с ее ног туфли, и те со стуком падают на кафельный пол. Возле туалетного столика выгребаю все из своих карманов – телефон, ключи, бумажник и самое драгоценное – мой новый брелок. Я не хочу, чтобы он намок. Очистив карманы, я с Аной на плече шагаю под душ.

– Кристиан! – кричит она.

Не обращая внимания на крики, включаю воду, и струи обрушиваются на нас обоих, но в основном на спину Аны. Вода холодная. Ана извивается на моем плече, визжит и смеется одновременно.

– Хватит! Поставь меня! – просит она между хихиканьем.

Опять бьет меня, и я проявляю милосердие.

Я опускаю ее на пол. Ее тело в мокрой одежде скользит по мне.

У нее горит лицо. Ее прекрасные глаза сияют от восторга. Она невероятно прекрасна.

Ох, малышка.

Ты сказала «да».

Я беру ее лицо в ладони, мои губы нежно и трепетно касаются ее губ, ласкают их. Она закрывает глаза и под струями душа отвечает мне со сладкой жаждой.

Вода постепенно теплеет. Ее руки тянутся к моей мокрой рубашке. Она выдергивает полы рубашки из брюк. У меня вырывается стон, но я не могу оторваться от ее губ.

Я не могу оторваться от твоих губ.

Я не могу перестать любить тебя.

Я не смогу перестать любить тебя.

Никогда.

Она принимается расстегивать на мне рубашку, а я нащупываю «молнию» на ее платье. Медленно опускаю вниз бегунок, чувствуя кончиками пальцев ее теплую спину.

Ох. Какое блаженство. Но мне этого мало. Я страстно целую ее, мой язык вторгается в ее рот.

Она стонет и внезапно дергает за полы моей рубашки, пуговицы разлетаются, пропадают в напольной решетке.

Оу!

Ана!

Она стаскивает рубашку с моих плеч и толкает меня к кафельной стене. Но рукава не снялись до конца.

– Запонки.

Я протягиваю руки. Пальцы Аны легко справляются с задачей, и запонки падают на пол, за ними и рубашка. А ловкие пальцы уже тянутся к моему брючному поясу.

О нет.

Еще рано.

Схватив ее за плечи, я поворачиваю ее спиной к себе, чтобы видеть длинную застежку. Расстегиваю «молнию» донизу и медленно спускаю платье с плеч Аны. Ее локти все еще скованы платьем, его рукавами.

Это мне нравится.

Убрав с шеи Аны мокрые волосы, наклоняюсь и слизываю языком воду, бегущую по нежной и упругой коже.

Какой приятный вкус.

Провожу губами по ее плечу, целуя его и покусывая, а мой орел уже просится на свободу, ему тесно под «молнией». Она стонет, упирается руками в кафель, а я целую ее любимое место ниже уха. Я осторожно расстегиваю на ней лифчик, спускаю его и накрываю ладонями ее груди. Из меня вырывается восхищенный стон. У Аны роскошные сиськи.

И очень отзывчивые.

– Как красиво, – шепчу я ей на ухо.

Она наклоняет голову, открывая доступ к своей шее и горлу, и кладет груди в мои ладони. Заводит назад руки, все еще скованные рукавами платья, и нащупывает мой возбужденный член.

Затаив дыхание, выдвигаю бедра навстречу ее жадным рукам. Наслаждаюсь сквозь ткань прикосновениями ее пальцев. Как эротично!

Я тихонько дергаю за ее соски, сначала большим и указательным пальцами, потом сжимаю щепотью. Она громко вскрикивает, а соски в моих руках твердеют и вытягиваются.

– Да, – шепчу я.

Позволь мне слышать тебя, малышка.

Я поворачиваю ее лицом к себе и приникаю к губам, стаскивая с нее платье и белье. И вот она стоит передо мной голая, а одежда валяется мокрой грудой у наших ног.

Ана хватает гель для душа и выдавливает порцию на ладонь. Смотрит на меня, спрашивая разрешения, ждет.

Ладно. Мы это делаем.

Набираю в грудь воздуха и киваю.

С мучительной нежностью она кладет руку мне на грудь. Я застываю, а она медленно наносит гель, кругами водит по моей коже. Тьма не шевелится, она притихла.

Но я напрягаюсь.

Повсюду.

Черт побери.

Расслабься, Грей.

Она не хочет причинить тебе вреда.

Через мгновение я хватаю Ану за бедра и гляжу ей в лицо. Вижу ее сосредоточенность. Ее сострадание. Вижу все. У меня учащается дыхание. Но нет. Я могу справиться.

– Ничего, терпишь? – спрашивает она.

– Да, – выдавливаю я из себя.

Ее руки порхают по моему телу, моют меня под мышками, мои ребра, спускаются по животу до брючного пояса.

Я перевожу дыхание.

– Теперь моя очередь, – заявляю я и вывожу нас из-под водяных струй, беру шампунь, наношу на ее голову и принимаюсь втирать в волосы.

Она закрывает глаза и мычит от блаженства.

Я смеюсь. Это катарсис. После всех стрессов прошедшего вечера.

– Нравится?

– Хм-м…

– Мне тоже. – Я целую ее в лоб и продолжаю свой массаж. – Повернись.

Она немедленно подчиняется, и я продолжаю мыть ей голову. Закончив, еще раз тащу ее под душ.

– Запрокинь голову.

Ана слушается меня, и я смываю мыло с ее волос.

Ничего я так не люблю, как ухаживать за моей девочкой.

Во всех смыслах.

Она поворачивается ко мне лицом и хватается за мой брючный пояс.

– Я хочу помыть тебя всего, – говорит она.

Усмехаюсь и поднимаю кверху руки, как бы сдаваясь на ее милость.

Я весь твой, Ана. Бери меня.

Она раздевает меня, высвобождая моего нетерпеливого орла – и вот уже мои брюки и трусы присоединяются к груде остальной одежды.

– Теперь я верю, что ты рад меня видеть, – улыбается она.

– Я всегда рад вас видеть, мисс Стил.

Мы радостно смотрим друг на друга, а она намыливает губку и несколько удивляет меня, начав маршрут с моей груди. Потом ее рука с губкой движется вниз и, наконец, добирается до моего возбужденного члена.

О да.

Она роняет губку и трогает меня руками.

Блин.

Я закрываю глаза, когда она крепко сжимает меня в кулаке. Из меня вырывается стон, я выдвигаю бедра. Вот как я провожу первые часы субботнего утра после опасного происшествия, едва не стоившего мне жизни.

Постой-ка.

Я открываю глаза и пронзаю взглядом Ану.

– Ведь уже суббота. – Я хватаю ее за талию, прижимаю к себе и покрываю поцелуями.

Больше никаких презервативов.

Моя рука, мокрая и скользкая от мыла, движется по ее телу, по грудкам, животу вниз, к ее лобку. Я ласкаю, дразню пальцами ее клитор и одновременно, поддерживая другой рукой ее затылок, наслаждаюсь ее губками, язычком.

Я ввожу внутрь ее пальцы, и она стонет мне в рот.

– Да, – шепчу я. Она готова. Я поднимаю ее, поддерживая под попку. – Обхвати меня ногами, малышка.

Она слушается меня и обвивается вокруг меня словно теплый, мокрый шелк. Я прижимаю ее к стене.

Мы стоим, кожа к коже.

– Открой глаза. Я хочу смотреть в них. – Она глядит на меня расширенными, полными страсти зрачками. Я медленно вхожу в нее, не отрывая от нее глаз. Замираю. Держу ее, насаженную. Снимаю с меня. Чувствую ее.

– Ты моя, Анастейша.

– Навсегда.

После такого ответа я становлюсь выше на десять футов.

– Теперь мы можем объявить об этом всем, потому что ты сказала «да».

Наклонившись, я целую Ану и не спеша выхожу из нее. Наслаждаюсь. Она закрывает глаза и запрокидывает голову. Мы движемся вместе.

Мы.

Вместе.

Как один.

Я ускоряю темп. Мне хочется большего. Она нужна мне. Я хочу наслаждаться ею. Любить ее. Ее тихие стоны подгоняют меня, говорят о том, что она приближается к вершине. Со мной вместе.

Она с криком кончает, прислоняясь затылком к стене, я догоняю ее, изливаю свою страсть и утыкаюсь лицом в ее шею.

Крепко держа ее, я сползаю на пол, под теплые струи душа. Беру в ладони ее лицо и вижу, что она плачет.

Малышка.

Я осушаю поцелуями каждую ее слезинку.

Она поворачивается и садится, прижавшись спиной к моей груди. Оба не говорим ни слова. Наше молчание – золото. Мирное. После всех тревог этого дня и вечера, аварийной посадки, марафона, бесконечно долгой дороги я обретаю покой. Я кладу подбородок ей на голову, обхватываю ее ногами и обнимаю руками. Я люблю эту женщину – красивую, храбрую юную женщину, которая скоро станет моей женой.

Миссис Грей.

Я усмехаюсь и целую ее мокрые волосы, а на нас льются сверху каскады воды.

– Мои пальцы сморщились от воды, – мурлычет она, рассматривая свои руки.

Я подношу их к губам и целую каждый по очереди.

– Вообще-то нам пора выйти из-под душа.

– Мне тут комфортно, – говорит она.

Мне тоже, малышка. Мне тоже.

Она приваливается ко мне, глядит, вероятно, на мои пальцы на ногах, потом смеется.

– Вас что-то забавляет, мисс Стил?

– Насыщенная получилась неделя.

– Верно.

– Я благодарю бога, что вы вернулись целым и невредимым, мистер Грей. – шепчет она, неожиданно посерьезнев.

Я мог бы и не сидеть сейчас здесь.

Блин.

Если…

У меня перехватывает дыхание. Я вспоминаю, как земля неслась навстречу нам с Рос, когда мы сидели в кокпите «Чарли Танго». Я передергиваю плечами.

– Я страшно перепугался, – шепчу я.

– Тогда?

Я киваю.

– Так ты все приуменьшил, чтобы не расстраивать твоих близких?

– Да. Я летел слишком низко, чтобы благополучно посадить вертолет. Но как-то все же исхитрился.

Она глядит на меня с ужасом.

– Что, опасность была близко?

– Близко. Несколько жутких мгновений я думал, что больше никогда тебя не увижу. – Это мрачное, мрачное признание.

Она поворачивается и обхватывает меня руками.

– Кристиан, я не представляю своей жизни без тебя. Я люблю тебя так сильно, что меня это даже пугает.

Ого. Но я чувствую то же самое.

– Меня тоже. Без тебя моя жизнь опустеет. Я очень люблю тебя. – Я еще крепче обнимаю ее и целую ее волосы. – Я никуда тебя не отпущу, никогда.

– А я и не хочу уходить от тебя. – Она целует меня в шею, а я наклоняюсь и тоже нежно целую ее.

От долгой неподвижности у меня немеют ноги. Хватит сидеть.

– Пойдем, высушим твою голову – и в постель. Я уже без сил, да и на тебе словно воду возили.

Она вскидывает брови от такого сравнения.

– Вы хотите что-то возразить, мисс Стил?

Она качает головой и встает.

Мы убираем одежду, я нахожу свои запонки. Ана складывает в раковину все мокрые вещи.

– Завтра я с ними разберусь, – говорит она.

– Правильно. – Я закутываю ее в полотенце и обертываю другое вокруг своих бедер. Потом мы чистим зубы над раковиной, Ана дарит мне пенную улыбку, мы изо всех сил сдерживаем смех и давимся зубной пастой, когда я делаю то же самое.

Мне снова четырнадцать лет.

В хорошем смысле.

Я сушу ее волосы, и Ана ложится в постель. У нее такой же усталый вид, как у меня. Я еще раз бросаю взгляд на брелок и на мое любимое слово, такое короткое и такое важное для меня.

Слово, полное надежд и возможностей.

Она сказала «да».

Я усмехаюсь и ложусь к ней в постель.

– Ты так ловко придумала. Самый лучший подарок ко дню рождения, какой я когда-либо получал. Лучше, чем постер, подписанный Джузеппе Ди Натале.

– Я бы сказала тебе раньше, но поскольку впереди был твой день рождения… – Ана пожимает плечами. – Что я могла подарить человеку, у которого все есть? Я и подумала, что подарю тебе… себя.

Я кладу брелок на ночной столик и пристраиваюсь возле Аны, обнимаю и прижимаю ее к своей груди.

– Все на высшем уровне. Как ты сама.

– Я далека от совершенства, Кристиан.

– Вы усмехаетесь, мисс Стил?

– Возможно. – Она хихикает.

Я все вижу, Ана. Тебя выдает язык тела.

– Можно задать тебе вопрос? – говорит она.

– Конечно.

– Ты не позвонил, когда возвращался из Портленда. Это было на самом деле из-за Хосе? Ты беспокоился из-за того, что я буду здесь наедине с ним?

Может быть.

Я чувствую себя идиотом. Я думал, что она весело проводит время в баре. Даже понятия не имел…

– Ты хоть понимаешь, что это смешно? – Она поворачивается ко мне, ее глаза полны упрека. – Какой стресс ты устроил своей семье, да и мне тоже? Мы все тебя очень любим.

– Я и не думал, что вы будете так беспокоиться.

– Когда наконец сквозь толстую черепную коробку до тебя дойдет, что тебя все любят?

– Толстая черепная коробка?

– Да. Именно. Крепкая и непробиваемая.

– Я не думаю, что крепость моего черепа превышает крепость других частей моего тела.

– Я серьезно! Хватит меня смешить. Я все-таки немножко сержусь на тебя, хотя и радуюсь, что ты вернулся целым и невредимым, когда я уже думала… – Она замолкает, всхлипывает и продолжает уже более спокойным тоном: – Ну, ты понимаешь, что я думала.

Я нежно провожу пальцами по ее щеке.

– Прости меня. Хорошо?

– А твоя бедная мама? Так трогательно было видеть вас вдвоем.

– Я еще никогда не видел ее плачущей.

Грейс рыдает.

Мама.

Мама рыдает.

– Да, меня это поразило. Ведь она всегда такая собранная, спокойная. Это был для меня шок.

– Вот видишь? Все тебя любят. Может, теперь ты поверишь. – Она целует меня. – С днем рождения, Кристиан. Я рада, что ты рядом со мной в этот день. И ты еще не видел, что я приготовила тебе на завтра… хм… на сегодня.

– Что-то еще? – Я удивлен. Что еще я могу желать?

– О да, мистер Грей, но вам придется подождать, когда наступит удобный момент.

Она прижимается ко мне и закрывает глаза. Через пару минут она уже спит. Я поражаюсь, как ей всегда удается так быстро засыпать.

– Моя драгоценная девочка. Прости. Мне жаль, что я заставил тебя волноваться, – шепчу я и целую ее в лоб.

Чувствуя небывалый покой, какого еще не было в моей жизни, я закрываю глаза.

Ана, загорелая, улыбающаяся, летит со мной на «Чарли Танго».

– Давай гнаться за зарей.

Она смеется. Беззаботно. Радостно. Моя девочка.

Вокруг нас золотистый свет.

Она золотая.

Я золотой.

Я кашляю. Появился дым. Он повсюду.

Я не вижу Ану. Она скрылась в дыму.

И мы падаем вниз. Вниз.

Мы быстро несемся. В «Чарли Танго».

Земля надвигается на меня.

Я закрываю глаза и жду удара.

Ничего нет.

Мы в саду.

На деревьях полно яблок.

Ана улыбается, ветер треплет ее распущенные волосы.

Она протягивает два яблока. Красное яблоко. Зеленое яблоко.

– Выбирай.

Выбираю.

Красное. Зеленое.

Я улыбаюсь. И беру красное яблоко.

Сладкое яблоко.

Ана берет меня за руку, и мы идем.

Рука об руку.

Мимо алкоголиков и наркоманов, мимо винной лавки в Детройте.

Они машут рукой и поднимают кверху сумки из оберточной бумаги.

Мимо «Эсклавы». Элена улыбается и машет рукой.

Мимо Лейлы. Лейла улыбается и машет рукой.

Ана берет у меня яблоко. Она кусает его.

Мммм… вкусно. Она облизывает губы.

– Восхитительно. Мне нравится.

– Я сделал это. С дедушкой.

– Ого. Ты такой талантливый.

Она улыбается и поворачивается так резко, что взлетают ее волосы.

– Я люблю тебя, – кричит она. – Я люблю тебя, Кристиан Грей!

Я просыпаюсь, пораженный сном. Впрочем, после него у меня остается приятное ощущение, вовсе не ужас, как это бывало прежде.

Благодаря тебе, Анастейша Стил.

Я улыбаюсь и обвожу взглядом спальню. Аны рядом нет. Прежде чем встать с постели, я просматриваю свой заряженный телефон. В нем слишком много сообщений, в основном от Сэма, но он подождет. Я выключаю телефон, беру брелок и снова любуюсь им.

Она сказала «да».

Это было не самое романтичное предложение.

Она права. Она заслуживает лучшего. Если ей хочется всей этой фигни с сердечками и цветочками, я обязан уступить. У меня возникает идея, и я гуглю лавку флориста возле дома моих родителей. У них еще не начался рабочий день, и я оставляю голосовое сообщение.

Блин. Мне нужно кольцо. Сегодня.

Ладно, займусь этим позже.

А пока я иду искать Ану. Ее нет в ванной. Я прохожу в гостиную и слышу ее голос. Она разговаривает со своим приятелем. Я останавливаюсь. И слушаю.

– Тебе он правда нравится, да? – говорит Хосе.

– Я люблю его, Хосе.

Ах ты, моя девочка.

– Еще бы тебе его не любить, – говорит Хосе, и я думаю, что он намекает на мою квартиру.

– Ну, спасибо, дружище! – с обидой восклицает Ана.

Ну и жопа!

– Эй, Ана, это всего лишь шутка. – Хосе пытается ее успокоить. – Серьезно, я шучу. Ты не такая девушка.

Нет. Она не такая. А ты мудак.

– Будешь омлет? – спрашивает она.

– Конечно.

– И я тоже буду, – сообщаю я, заходя на кухню и удивив их обоих. – Хосе. – Я здороваюсь с ним кивком.

– Кристиан, – сумрачно отвечает Хосе на мое приветствие.

Да, я слышал тебя, мудак, как ты не уважаешь мою Ану.

Она бесстрастно смотрит на меня. Понимает, что я делаю это нарочно.

– Я собиралась подать тебе завтрак в постель, – говорит она.

Я подхожу к ней, обнимаю, беру за подбородок и долго, сильно и смачно целую.

– Доброе утро, Анастейша! – шепчу я.

– Доброе утро, Кристиан. С днем рождения. – Она робко улыбается мне.

– Я с нетерпением жду второго подарка, – заявляю я.

Она краснеет и нервно косится на Хосе.

О! Интересно, что это она приготовила?

У Родригеса такое лицо, словно он проглотил лимон.

Хорошо.

– Какие у тебя планы на сегодня, Хосе? – вежливо спрашиваю я.

– Я хочу навестить своего отца и Рэя, отца Аны.

– Они знакомы друг с другом?

Я хмурюсь – это новая крупица информации.

– Да, они вместе служили в армии. Потом потеряли друг друга, а мы с Аной учились вместе в колледже и случайно выяснили, что они знакомы. Вот они обрадовались и сейчас лучшие друзья. Мы собираемся вместе на рыбалку.

– На рыбалку? – Вот уж Хосе никак не походит на рыбака.

– Да, тут в прибрежных водах хорошо ловится лосось. У-ух какие попадаются поросята!

– Верно. Мы с братом Элиотом однажды поймали лосося на тридцать четыре фунта.

– Тридцать четыре фунта? – удивляется Хосе, кажется, он искренне поражен. – Неплохо. Правда, рекорд поставил отец Аны. Его лосось весил сорок три фунта.

– Ты шутишь! Не может быть. – Впрочем, Рэй не станет хвастаться попусту. Это не в его привычках, как и у его дочери.

– Да, кстати, с днем рождения!

– Спасибо. Так где вы любите рыбачить?

– Возле Северо-Запада. Отец больше всего любит реку Скагит.

– Точно, у моего отца это тоже любимое место. – Я снова удивлен.

– Отец предпочитает канадскую сторону. А Рэй, наоборот, американскую.

– У них и споры бывают?

– Точно, после пары кружек пива. – Хосе усмехается, и я сажусь рядом с ним за кухонный островок. Пожалуй, парень не такой и мудак.

– Значит, твой отец любит Скагит. А ты сам?

– Я предпочитаю прибрежные воды.

– Правда?

– В море ловить круче. Больше азарта. Сложнее. Я люблю море.

– Я помню морские пейзажи на твоей выставке. Мне понравилось. Кстати, спасибо тебе, что ты привез портреты.

Мой комплимент его смущает.

– Нет проблем. А ты где любишь рыбачить?

Мы долго обсуждаем преимущества рыбалки в реках, озерах и в море. Оказывается, он страстный рыбак.

Ана готовит завтрак и смотрит на нас – по-моему, она рада, что мы с Хосе поладили.

Она ставит перед каждым из нас дымящийся омлет и кофе и садится рядом со мной со своей гранолой. Наша беседа переходит от рыбалки к бейсболу, и я надеюсь, что Ане с нами не скучно. Мы говорим о предстоящей игре «Маринерс» – он их фанат – и я понимаю, что у нас с Хосе много общего.

В том числе мы любим одну женщину.

Женщину, которая согласилась стать моей женой.

Мне до смерти хочется сообщить ему об этом, но я сдерживаю себя.

Доев завтрак, я быстро переодеваюсь в джинсы и майку, а когда возвращаюсь на кухню, Хосе подчищает свою тарелку.

– Ана, это было объедение.

– Спасибо. – Она розовеет в ответ на его похвалу.

– Мне пора идти. Мне надо ехать к моему старику, он сейчас живет возле Бандеры.

– Бандеры? – спрашиваю я.

– Да, мы ловим форель в национальном парке Маунт Бейкер. В одном из тамошних озер.

– В каком?

– В Нижнем Тускохатчи.

– Кажется, я не слышал про такое. Удачи.

– Спасибо.

– Передай Рэю от меня привет, – добавляет Ана.

– Обязательно.

Держась за руки, мы с Аной провожаем Хосе в холл до лифта.

– Спасибо, что позволил мне переночевать. – Он жмет мне руку.

– Приезжай в любое время, – говорю я.

И удивляюсь сам себе, потому что говорю это действительно искренне. Он показался мне безобидным, как щенок. Он обнимает Ану, и мне даже не хочется оторвать ему руки.

– Береги себя, Ана.

– Конечно. Рада была тебя видеть. В следующий раз сходим куда-нибудь в ресторан, – говорит она, когда он заходит в лифт.

– Ловлю тебя на слове. – Он машет нам из лифта, и створки закрываются.

– Видишь, он не такой и плохой, – говорит Ана.

Возможно.

– Он все-таки хочет залезть в твои трусики, Ана. Но не мне осуждать его за это.

– Кристиан, неправда!

– А то ты сама не видишь! Он хочет тебя. Ужасно.

– Кристиан, он просто мой друг, хороший друг.

Выставляю вперед ладони в знак мирных намерений.

– Я не хочу войны.

– Я тоже.

– Ты не сказала ему, что мы поженимся?

– Нет. Я подумала, что сначала должна сказать маме и Рэю.

– Да, ты права. А я… хм-м… я должен спросить позволения у твоего отца.

– Ой, Кристиан, – сейчас не восемнадцатое столетие, – смеется она.

– Такова традиция.

Вот уж никогда не думал, что мне придется просить у какого бы то ни было отца позволения на брак с его дочерью. Как все неожиданно.

– Давай поговорим об этом позже, – говорит она. – Я хочу вручить тебе второй подарок.

Еще один подарок?

Ничто не может превзойти твой брелок.

На ее лице играет озорная улыбка, а зубы прикусывают нижнюю губу.

– Ты опять кусаешь губу. – Я беру ее за подбородок.

Она лукаво смотрит на меня, берет за руку и снова тащит в спальню.

Из-под кровати она вытаскивает две подарочных коробки.

– Два подарка?

– Я купила это еще до… хм-м… вчерашнего инцидента. И сейчас не слишком уверена, понравится ли тебе. – Она отдает мне одну коробку и смотрит на меня с беспокойством.

– Конечно, ты хочешь, чтобы я открыл ее?

Она кивает.

Я разрываю упаковочную бумагу.

– «Чарли Танго», – шепчет Ана.

В коробке лежат детали маленького деревянного вертолета с большими лопастями. Он работает на солнечной батарее. Меня поражает его двигатель.

– На солнечной батарее. Ого. – Какой многозначительный подарок.

В памяти сразу всплывает воспоминание. Мое первое Рождество. Первое Рождество с мамой и папой.

Мой вертолет может летать.

Мой вертолет синий.

Он летает вокруг елки.

Он пролетает над пианино и садится на кресло.

Он пролетает над мамочкой и пролетает над папочкой.

Он пролетает над Леллиотом, когда он играет в «Лего».

Под взглядом Аны я сажусь на кровать и начинаю его собирать. Детали соединяются без труда. И вот уже я держу на ладони маленький голубой вертолет.

Мне он нравится.

Я радостно улыбаюсь Ане, иду к окну и наблюдаю, как под яркими солнечными лучами начинает вращаться винт.

– Ты только погляди. Что мы уже умеем делать с помощью такой технологии. – Я поднимаю вертолет на уровень глаз, смотрю, как легко солнечная энергия преобразуется в механическую. Винт крутится и крутится, все быстрее и быстрее.

Ого. И это всего лишь детская игрушка.

Мы можем сделать много всего с помощью этой простой технологии. Вся проблема в том, как сохранить эту энергию. С помощью графена… но сможем ли мы изготовить достаточно эффективные батареи? Такие, которые быстро заряжаются и долго держат заряд…

– Тебе нравится? – Ана прерывает мои размышления.

– Ана, очень нравится. Спасибо. – Я хватаю ее в охапку, целую, и мы смотрим на вращающийся винт. – Я поставлю его в своем кабинете рядом с планером.

Я переношу руку в тень, и лопасти замедляют вращение и останавливаются.

Мы движемся при свете.

Мы замедляем ход в тени.

Мы останавливаемся в темноте.

Хм-м. Философия, Грей.

Именно это сделала для меня Ана. Она вытащила меня на свет, и мне это нравится.

Я ставлю «Чарли Танго-два» на комод.

– Он составит мне компанию, пока мы будем оживлять «Чарли Танго».

– Его еще можно оживить?

– Не знаю. Надеюсь. Мне будет скучно без нее, моей стрекозы.

Ана задумчиво смотрит на меня.

– Что во второй коробке? – спрашиваю я.

– Я не знаю, для кого скорее этот подарок, для тебя или для меня.

– Неужели?

Она протягивает мне вторую коробку. Она тяжелее, и в ней что-то гремит. Ана закидывает волосы за плечи и переминается с ноги на ногу.

– Почему ты так нервничаешь?

Кажется, она в восторге, но чуточку смущена.

– Вы меня заинтриговали, мисс Стил. Должен признаться, мне очень нравится твоя реакция. Она мне что-то обещает. Что ты затеяла?

Я открываю крышку коробки. Там что-то завернуто в упаковочную бумагу, а сверху лежит маленькая карточка.

«В твой день рождения делай со мной грубые вещи.

Пожалуйста.

Твоя Ана х»

Я впиваюсь в нее глазами.

Что это значит?

– Итак, ты хочешь грубого секса? – спрашиваю я.

Она кивает и сглатывает комок в горле. Она нервничает, и я понимаю, к чему это идет. Она говорит про игровую комнату.

Ты готов к этому, Грей?

Я разрываю упаковочную бумагу и достаю маску для глаз. Ладно, она хочет играть вслепую. Далее я вижу несколько зажимов для сосков. Ой, только не эти. Они слишком серьезные. Не для начального уровня. Под зажимами лежит анальная пробка, но она слишком большая. Еще она положила в коробку мой айпод, это хорошо. Видно, ей нравится моя музыкальная подборка. Там я вижу и мой серебристо-серый галстук от Бриони – значит, она хочет, чтобы я связал ее.

Наконец, как я и подозревал, она положила в коробку ключ от игровой комнаты.

Она смотрит на меня своими большими синими глазами.

– Ты хочешь поиграть? – тихо спрашиваю я.

– Да.

– В честь моего дня рождения?

– Да. – Это слово звучит совсем тихо.

Неужели она делает это, потому что думает, что мне не хватает грубого секса? Или то, что мы делаем, недостаточно ее впечатляет? И готов ли я к этому?

– Ты уверена? – спрашиваю я.

– Только без плеток и подобных штучек.

– Я уже понял.

– Тогда да. Я уверена.

Она все время ставит меня в тупик. Каждый день. Я смотрю на содержимое коробки. Иногда она просто меня поражает.

– Ненасытная сексуальная маньячка, – бормочу я. – Что ж, я полагаю, мы можем что-нибудь сделать с этим ассортиментом.

Раз она хочет этого – и тут мне вспоминаются ее слова. Она просила меня, и просила, и просила.

Мне нравится твоя эксцентричная фигня.

Если я выиграю, Кристиан, ты снова отведешь меня в игровую комнату.

Красная комната, вот мы идем.

Я хочу на экскурсию. Мне нравится, когда ты меня связываешь.

Я убираю все в коробку.

Мы можем немного позабавиться.

У меня внутри вспыхивает искра ожидания. Я не чувствовал ее с того последнего раза, когда мы с Аной были в игровой комнате. Прищуриваюсь и протягиваю ей руку.

– Ну, – говорю я.

Сейчас посмотрим, насколько она хочет это.

Она вкладывает свою руку в мою.

Ладно, тогда мы этим займемся.

– Пойдем.

Мне надо сделать миллион дел после вчерашней аварийной посадки, но сейчас мне плевать на все. Сегодня мой день рождения, и я хочу немного позабавиться с моей невестой.

У двери игровой комнаты я останавливаюсь.

– Так ты уверена в своем решении?

– Да, – говорит она.

– Назови то, что ты не хочешь делать.

На мгновение она задумывается.

– Я не хочу, чтобы ты меня фотографировал.

Почему она об этом говорит? Что за черт? Зачем мне ее фотографировать?

Грей, конечно, ты стал бы ее фоткать, если бы она разрешила.

– Ладно, – соглашаюсь я, озадаченный тем, почему она так сказала.

Или она знает? Но это невозможно.

Я отпираю дверь, испытывая одновременно опасения и восторг – как в тот первый раз, когда привел ее сюда. Я пропускаю ее в комнату и запираю дверь.

Впервые после ее ухода я рад, что пришел сюда.

Я могу это делать.

Положив коробку с подарком на комод, достаю айпод, ставлю его в док-станцию и включаю аудиосистему Bose. Из колонок звучит музыка. Эвритмическая. Да. Эта мелодия появилась за год до моего рождения. У нее размеренный, успокаивающий ритм. Мне нравится. Да, думаю, что Ане тоже понравится. Я ставлю трек на повтор. Композиция начинается. Громковато, убавляю звук.

Когда я поворачиваюсь к Ане, она стоит в середине комнаты, глядит на меня голодным, откровенным взглядом. Ее зубы покусывают нижнюю губу, бедра покачиваются в ритме музыки.

Ох, Ана, ты чувственное создание.

Я подхожу к ней и ласково беру ее за подбородок, чтобы она не кусала губу.

– Что ты хочешь, Анастейша? – шепчу я и целомудренно целую ее в уголок рта, а мои пальцы все еще держат ее за подбородок.

– Сегодня твой день рождения. Все, что ты хочешь, – шепчет она.

Ее потемневшие глаза, полные обещания, глядят на меня.

Блин.

Она адресовала свои слова прямиком моему орлу.

Я провожу большим пальцем по ее нижней губе.

– Так мы здесь, потому что ты думаешь, что мне хочется быть здесь?

– Нет. Мне тоже хочется здесь быть.

Она настоящая сирена.

Моя сирена.

В таком случае начнем с азов.

– О, мисс Стил, здесь такой огромный выбор. Но давай начнем с того, что тебя разденем. – Я тяну за пояс халата, развязываю его, и полы распахиваются, под ними видна ее шелковая ночная рубашка.

Я отхожу назад и сажусь на подлокотник моего честерфилдского дивана.

– Сними одежду. Медленно.

Мисс Стил любит трудные вещи.

Не отрывая от меня глаз, она сбрасывает халат, и тот легким облачком падает на пол. Я мгновенно наливаюсь мужской силой, желание проносится по моему телу. Я провожу указательным пальцем по губам, чтобы занять руки и не дать им дотронуться до Аны.

Она берется за лямки ночной рубашки, глядит на меня, встречается со мной взглядом, спускает их с плеч, и рубашка мягко соскальзывает по ее гибкому телу, по длинным ногам и растекается шелковой лужицей на халате. Ана стоит передо мной обнаженная, во всей красе.

Ее глаза устремлены на меня. Они полны откровенной страсти.

Это тем более восхитительно, что я никуда не могу спрятаться от этого взгляда.

У меня возникает идея. Я иду к комоду и беру из подарочной коробки свой серебристо-серый галстук. Небрежно поигрывая им, возвращаюсь. Ана терпеливо ждет.

– По-моему, вам не мешает одеться, мисс Стил. – Я надеваю галстук ей на шею, быстро завязываю полувиндзорский узел, но оставляю широкий конец таким длинным, что он достает до ее волос на лобке. Мои пальцы задевают ее шею, и Ана ахает. – Сейчас вы выглядите превосходно, мисс Стил. – Я быстро целую ее. – Что мы будем делать с тобой дальше? – бормочу я и резко дергаю за галстук, так что она падает в мои объятия.

Ее обнаженное тело бьет искрами словно пьезозажигалка. Мои пальцы погружаются в ее волосы, мой рот накрывает ее губы, язык вторгается в рот.

Я целую ее. Страстно. Требовательно. Я пленных не беру.

Она такая сладкая. Анастейша Стил. Мой самый любимый вкус.

Другой рукой я глажу ее попку, ее прекрасную попку.

Когда я разжимаю руки, мы оба тяжело дышим. Ее грудь колышется с каждым дыханием.

Ах, малышка, что ты делаешь со мной.

Что я хочу сделать с тобой.

– Повернись, – приказываю я.

Она немедленно подчиняется. Я распускаю ее волосы, скрепленные на затылке пряжкой, и быстро заплетаю их в косу. В игровой комнате – никаких распущенных волос.

Ласково тяну ее за косу и запрокидываю голову.

– Какие у тебя роскошные волосы, Анастейша. – Я целую ее горло, и она извивается в моих руках. – Слушай, ты ведь помнишь – тебе достаточно сказать «стоп». Договорились? – шепчу я, нежно щекоча ее губами.

Она кивает, закрыв глаза.

Черт побери, она светится счастьем.

Я снова поворачиваю ее лицом к себе и берусь за конец галстука.

– Пойдем. – Я веду ее к комоду, где лежит ее подарочная коробка, и беру затычку. – Анастейша, эта пробка слишком велика. Ты ведь анальная девственница, и сейчас она едва ли тебе понравится. Лучше мы начнем вот с этого. – Я показываю ей свой мизинец.

Она широко раскрывает глаза. Слишком широко.

Должен признаться, что мне нравится шокировать Ану. Это мое любимое занятие.

– Просто мизинец – один-единственный, – говорю я. – Да и эти зажимы чересчур суровые. – Я показываю ей зажимы для сосков. – Мы заменим их. – Я достаю из ящика другую пару. – Они регулируются.

Она рассматривает их. С любопытством. Мне нравится ее увлеченность.

– Понятно? – спрашиваю я.

– Да. Может, ты мне скажешь, что намереваешься делать?

– Нет, Ана. Я решаю это по ходу действия. У меня нет готового сценария.

– А мне как себя вести?

Странный вопрос.

– Как хочешь. – И интересуюсь у нее, ожидает ли она увидеть сейчас мое alter ego.

– Ну… да… Мне оно нравится, – отвечает она.

– Правда? – Я провожу большим пальцем по ее нижней губе, перебарывая желание снова поцеловать ее. – Ты уже его видишь. Я твой любовник, Ана, а не господин. Я люблю, когда ты смеешься, люблю слушать твое девчоночье хихиканье. Мне нравится, когда ты такая, как на снимках Хосе – веселая и раскованная.

Такая девочка ворвалась в мой офис. В такую девочку я влюбился. Но при всем этом мне также нравится заниматься с вами грубым сексом, мисс Стил, и мое alter ego знает парочку трюков. Итак, слушай меня. Отвернись.

Она подчиняется мне. С восторгом.

Я люблю тебя. Ана.

Просто люблю.

Я достаю из ящиков все, что мне нужно, и раскладываю все игрушки на комоде.

– Пойдем. – Я дергаю за галстук и веду ее к столу. – Я хочу, чтобы ты встала на колени вот тут. – Я осторожно сажаю ее на стол. Она подгибает ноги и встает передо мной на колени.

Теперь мы стоим нос к носу. Она смотрит на меня сияющими глазами.

Я глажу ладонью ее бедра, берусь за колени и раздвигаю ее ноги так, что теперь вижу свою цель.

– Руки за спину. Я надену на тебя наручники.

Показываю кожаные ограничители для локтей и, близко склонившись, надеваю их на нее. Она тянет шею и проводит губами по моей щеке, ее язык щекочет мою щетину. Закрываю глаза и на миг наслаждаюсь таким контактом, сдерживая стон.

Но потом отстраняюсь и предупреждаю ее:

– Стоп. Или мы закончим всю игру быстрее, чем нам хочется.

– Ты неотразим.

– Даже сейчас?

Она упрямо кивает.

– Не отвлекай меня, или я заткну тебе рот кляпом.

– Мне нравится тебя отвлекать.

– Сейчас я тебя отшлепаю, – предупреждаю я. Она усмехается. – Не балуйся, – рычу я, отхожу на шаг и бью ее кожаными наручниками по ладони.

Это может быть и твоя попка, Ана.

Она скромно опускает взгляд на колени.

– Вот так-то лучше.

Делаю еще одну попытку и на этот раз надеваю наручники и застегиваю их выше локтя. Она проводит носом по моему плечу, и я радуюсь, что успел рано утром принять душ.

Теперь у Аны слегка выгнута спина, грудь выпячивается вперед и так и просится, чтобы я ее погладил.

– Как ты себя чувствуешь? Нормально? – спрашиваю я, любуясь.

Она кивает.

– Хорошо. – Я достаю маску. – По-моему, ты уже достаточно насмотрелась. – Я надеваю маску ей на глаза.

У нее учащается дыхание.

Я отхожу от нее на шаг и любуюсь ею.

Она выглядит круто, горячо, раскаленно.

Я выдвигаю ящики комода, беру все необходимое и стаскиваю с себя майку. Джинсы пока не снимаю, хотя они уже мне тесны, чтобы не отвлекать Ану своим нетерпеливым членом.

Снова встав перед ней, я открываю маленький стеклянный флакон с моим любимым массажным маслом и вожу им у нее под носом. Масло настояно на кедре, аргании и мяте, безопасно для кожи, а его запах напоминает мне прохладный осенний день после дождя.

– Мне не хочется портить любимый галстук, – бормочу я, развязываю его и медленно провожу его кончиком по телу Аны, дразня ее. Она ежится, ей щекотно.

Сворачиваю галстук и кладу рядом с ней. Ее ожидание осязаемо, хоть пальцами трогай. Оно меня возбуждает.

Лью немного на ладони и тру их, нагревая масло. Ана прислушивается к тому, что я делаю. Мне нравится повышать ее восприятие. Я ласково провожу согнутыми пальцами по ее щеке.

Она вздрагивает от моего прикосновения, но тянется к моей руке. Я начинаю втирать масло в ее кожу – на шее, ключицах, плечах, разминаю пальцами ее мышцы. Мои руки скользят маленькими кругами по грудной клетке, вокруг грудей. Ана наклоняется, стараясь прижать их к моей руке.

О нет, Ана. Не сейчас.

Мои пальцы скользят по ее бокам, втирая масло медленными, размеренными движениями в такт музыке. Она стонет, и я не пойму, то ли от удовольствия, то ли от разочарования. Может, понемножку от того и другого.

– Ты так прекрасна, Ана, – шепчу я, прижавшись губами к ее уху.

Вожу губами по ее щеке, а руки делают свое дело. Они спускаются по груди и животу все ниже и ниже, к цели. Я быстро целую шею и горло Аны, вдыхаю ее запах, смешанный теперь с маслом.

– Скоро ты станешь моей женой, и я буду владеть тобой, – шепчу я.

Она прерывисто вздыхает.

– Любить и беречь. – Руки продолжают свое дело. – Я боготворю тебя.

Она запрокидывает голову и издает сладкий стон, когда мои пальцы пробегают по ее лобку до клитора. Я неторопливо прижимаю к клитору ладонь, щекочу его и наношу масло на лоно, и так уже влажное.

Это восхитительно.

Я наклоняюсь и беру вибратор.

– Миссис Грей.

Она стонет.

– Да, – шепчу я, продолжая работать рукой. – Открой рот. – Она уже учащенно дышит, приоткрыв рот, а теперь раскрывает его еще шире, и я кладу в него маленький вибратор. Он на цепочке, и его можно при необходимости носить как ювелирное украшение. – Соси, сейчас я вставлю это внутрь тебя.

Она испуганно застывает.

– Соси, – повторяю я и убираю руки с ее тела.

Она сгибает колени и разочарованно урчит. Улыбнувшись, я лью на ладони еще немного масла и наконец берусь за ее грудь.

– Соси, не останавливайся, – предупреждаю я, а сам осторожно кручу ее напрягшиеся соски большим и указательным пальцами. Они еще больше твердеют от моих прикосновений. – У тебя такие красивые груди, Ана.

Она стонет, а я беру один из зажимов. Провожу губами от ее шеи до груди, останавливаюсь и осторожно прикрепляю зажим.

Ее сдавленный стон служит мне наградой, когда я ласкаю губами зажатый сосок. Она извивается под моими прикосновениями, ерзает, а я зажимаю второй сосок. Ее стоны делаются громче, переходят в крик.

– Ты чувствуй, чувствуй! – настаиваю я и отстраняюсь, чтобы полюбоваться прекрасным зрелищем.

– Дай мне это. – Я выдергиваю из ее рта вибратор, и моя рука движется вниз по ее спине к щели между ягодицами. Ана напрягает колени и приподнимается.

– Тише, расслабься, – шепчу я и целую ее шею, а мои пальцы продолжают гладить между ее прелестными ягодицами.

Моя другая рука скользит по ее животу к лобку и принимается снова ласкать клитор. Потом я вставляю пальцы во влагалище.

– Сейчас я вставлю это в тебя, – шепчу я. – Только не сюда. – Мои пальцы движутся вокруг ее ануса, смазывая кожу маслом. – А вот сюда.

Я плавно ввожу пальцы в вагину и плавно вытаски-ваю их.

– Ах-х, – сладко стонет Ана.

– Теперь тише. – Я вставляю в нее вибратор. Беру в ладони ее лицо и страстно целую. Потом нажимаю на маленький пульт.

Вибратор начинает работать. Ана хватает ртом воздух и дергается, стоя на коленях.

– Ах-х!

– Тише, – успокаиваю я и накрываю ее рот губами, приглушая стоны. При этом тихонько дергаю за зажимы. Она громко кричит.

– Кристиан, пожалуйста!

– Тише, детка. Тише.

Ты можешь это вытерпеть, Ана.

Она задыхается и прислушивается к стимуляции. Я уверен, что все очень интенсивно.

– Молодец, хорошая девочка, – успокаиваю я.

– Кристиан! – В ее голосе звучит легкое отчаяние.

– Тише, Ана, прочувствуй все это. Не бойся.

Беру ее за талию и держу. Я здесь, малышка. Я с тобой. Ты со мной.

Я опускаю мизинец в открытое горлышко флакона и медленно веду руками по ее спине к ягодицам, наблюдая за реакцией Аны, проверяя, все ли в порядке. Я массирую ее кожу, разминаю ее ягодицы, ее изумительную попочку и всовываю ладонь между половинками.

– Какая красавица, – приговариваю я и осторожно вставляю палец в ее попу.

Чувствую, как в ее теле жужжит вибратор. Она напрягается, и я начинаю медленно двигать пальцем вверх и вниз, а зубами в это время ласково покусываю ее шею.

– Ты такая красивая, Ана.

Она ахает, стонет и приподнимается на коленях, и я понимаю, что она уже близка к финишу. У нее шевелятся губы, но беззвучно. Внезапно ее настигает оргазм, и она кричит. Свободной рукой я стаскиваю с ее сосков сначала один зажим, потом другой, и она сопровождает это пронзительным криком.

Прижимаю ее к себе, тело пульсирует и пульсирует. Но я продолжаю двигать внутри ее мизинцем.

– Нет! – кричит она, и я понимаю, что с нее хватит.

Держа ее в объятиях, я вытаскиваю из нее палец и вибратор. Она поникает, обессилев, но конвульсии все не стихают. Я расстегиваю один наручник, и ее руки бессильно падают. Голова Аны катается по моему плечу, ее тело постепенно затихает.

Вероятно, у нее болят ноги. Она стонет, когда я поднимаю ее, несу на кровать и кладу лицом кверху на атласные простыни. Взяв пульт, выключаю музыку, потом снимаю джинсы, освобождая моего бушующего орла. Я начинаю растирать ее икры, колени, бедра, растираю плечи и снимаю наручники и с другой руки. Ложусь рядом с ней, снимаю с нее маску и вижу, что глаза плотно закрыты. Ласково расплетаю косу. Пышные волосы падают ей на грудь. Наклоняюсь и целую Ану в губы.

– Как красиво, – говорю я.

Она открывает один затуманенный глаз.

– Привет. – Я улыбаюсь ей.

Она что-то бормочет в ответ.

– Ну, как, достаточно было грубо для тебя?

Она кивает мне и сонно улыбается.

Ана, ты всегда на высоте.

– Я подумала, что ты хочешь меня убить.

– Смерть посредством оргазма. Есть более неприятные способы умереть.

Например, разбиться на «Чарли Танго».

Она протягивает руку и гладит мое лицо, и моя мрачная мысль исчезает.

– Ты можешь приканчивать меня таким способом в любое время, – говорит она, Я беру ее за руку и целую пальцы. Я так горжусь ею. Она никогда меня не подводит.

Ана берет в ладони мое лицо и целует меня в губы.

Я отстраняюсь от нее.

– Подожди… сейчас, – бормочу я.

Достаю из-под подушки пульт от музыкального центра и меняю мелодию. Нажимаю на кнопку, зная, что будет повтор, и кладу Ану на спину. Комнату наполняет классика Роберты Флэк «The First Time Ever I Saw Your Face» («В первый раз, когда я увидел твое лицо»).

– Я хочу любить тебя, – шепчу я.

Мои губы ищут и находят ее, пальцы погружаются в ее волосы.

– Пожалуйста, – шепчет Ана, и ее возбужденное тело выгибается навстречу мне, открывается мне, когда я нежно вхожу в нее, и мы медленно и сладко любим друг друга.

Я смотрю, как она тает в моих руках и уносит меня с собой. Я изливаюсь в нее, запрокидываю голову и удивленно кричу ее имя.

Я люблю тебя, Ана Стил.

Я прижимаю ее к себе. Я никогда ее не отпущу.

Моя радость не знает границ. Бывал ли я когда-нибудь так счастлив?

Вернувшись на планету Земля, я откидываю с ее лица волосы и гляжу сверху вниз на свою любимую женщину.

Она плачет.

– Эй. – Я беру в ладони ее голову и озабоченно гляжу ей в глаза. – Почему ты плачешь?

– Потому что я очень люблю тебя, – шепчет она.

Я закрываю глаза, наслаждаясь ее словами.

– И я тебя, Ана. Ты делаешь меня таким… цельным. – Я снова целую ее.

Музыка замолкает, я беру атласную простыню и заворачиваю в нее нас обоих. Ана выглядит потрясающе, ее волосы в пышном беспорядке обрамляют лицо, глаза сияют, несмотря на слезы. Она полна жизни и счастья.

– Чем ты хочешь заняться сегодня? – спрашивает она.

– Мой день уже состоялся благодаря тебе. – Я це-лую ее.

– Мой тоже.

Мне нравится внутренняя независимость Аны, она всегда при ней. И я думаю про свои сегодняшние планы и надеюсь, что они понравятся и ей.

– Сейчас мне надо позвонить моему главному пиарщику. Но, честно признаться, я бы охотнее остался в этом коконе вместе с тобой.

– По поводу аварии?

– Я прогуливаю.

– Сегодня ваш день рождения, мистер Грей. Сегодня можно. И мне нравится владеть вами единолично. – Она вытягивает шею и покусывает зубками мою мочку уха. Сейчас она счастлива и беззаботна, хоть и слегка устала. – Мне нравится твоя музыкальная подборка. Где ты нашел все это?

– Я рад, что тебе нравится. Иногда, когда мне не спится, я играю на рояле или шарю в Гугле.

– Мне грустно думать, что ты не спишь по ночам, такой одинокий, – говорит Ана.

– Честно говоря, я никогда не страдал от одиночества, пока ты от меня не ушла. Я не понимал, какой я несчастный.

Она гладит меня по щеке.

– Прости.

– Не надо извиняться, Ана. То, что я делал, было неправильно.

Она прикасается пальчиками к моим губам.

– Тише. Я люблю тебя такого, какой ты есть.

– Это как название песни.

Она смеется и меняет тему, спросив меня про работу.

– Мы прошли путь, – говорит Ана, ласково гладя мое лицо.

– Да, точно.

Внезапно она грустнеет.

– Ты о чем думаешь? – спрашиваю я.

– О фотосессии, которую снимал Хосе. О Кейт. Как она командовала. И как классно ты выглядел.

– Классно? Я?

– Да. Классно. А Кейт всем диктовала. Сядь сюда. Сделай это. Сделай то. – Она изображает Кавану поразительно точно.

Я смеюсь.

– Подумать только! Ведь она могла прийти ко мне и взять интервью. Слава богу, что в мире существуют простудные заболевания. – Я целую ее в нос.

– Да, кажется, у нее был грипп. – Она машинально ведет пальцами по волосам на моей груди. Странное дело, но мне кажется, что она прогнала тьму. Я даже не морщусь. – Гляди-ка, все трости пропали, – говорит она и оглядывает игровую комнату.

Я убираю ей за ухо прядь волос.

– Я не думаю, что ты когда-нибудь перейдешь за жесткую черту.

– Верно, едва ли. – Она поворачивается и глядит на плетки и кнуты, выложенные у стены.

– Ты хочешь, чтобы я их тоже выбросил? – спрашиваю я.

– Нет… оставь вон тот кнут… коричневый. Или ту замшевую плетку. – Она робко улыбается мне.

– Ладно, кнут и плетку. Ну, мисс Стил, вы полны сюрпризов.

– Вы тоже, мистер Грей. И я люблю в вас эту черту. – Она чмокает меня в уголок губ.

– Что еще ты любишь во мне? – спрашиваю я.

Внезапно мне необходимо услышать это от нее, потому что я до сих пор не верю до конца в свое счастье.

Ее глаза наполняются нежностью.

– Вот их. – Она проводит пальцем по моим губам. – Я люблю их и все, что из них выходит, и то, что ты делаешь мне ими. И вот то, что там. – Она гладит меня по голове. – Ты такой умный, остроумный, компетентный во многих вещах, так много знаешь. Но больше всего я люблю то, что здесь. – Она осторожно прижимает ладонь к моей груди. – Ты самый отзывчивый человек, каких я встречала. Я люблю все, что ты делаешь, как ты работаешь. Это потрясающе.

– Потрясающе? – Я озадаченно повторяю это последнее слово, не совсем веря.

Мои губы раздвигаются в улыбке, но прежде чем я успеваю что-то сказать, она бросается ко мне.

На несколько минут Ана задремала в моих объятиях. Я лежу, глядя в потолок и наслаждаясь ее теплой тяжестью. Вот что такое счастье. Такое неожиданное. Она просыпается, когда я целую ее в лоб.

– Ты голодная? – спрашиваю я.

– Хм-м, умираю от голода.

– Я тоже.

Она кладет руку мне на грудь и смотрит на меня.

– Сегодня ваш день рождения, мистер Грей. Я приготовлю вам что-нибудь. Что пожелаете?

– Устрой мне какой-нибудь сюрприз. – Я глажу ее по спине. – Мне надо проверить «блэкберри», все письма, которые были присланы мне вчера.

С тяжелым вздохом я сажусь. Я мог бы провести вот так целый день тут вместе с ней.

– Пойдем под душ, – говорю я.

Она усмехается, и мы вместе, завернувшись в простыню, спускаемся по лестнице и идем в ванную.

Одевшись, Ана берет всю мокрую одежду, которую сложила ночью в раковину, и идет к двери. На ней короткое голубое платье, открывающее длинные ноги.

Слишком открывающее.

Ладно, сейчас здесь только мы с ней вдвоем.

И Тейлор.

На секунду моя рука замирает. Я перестаю бриться.

– Оставь все миссис Джонс, – кричу я.

Она оглядывается через плечо и улыбается.

В прекрасном настроении сажусь за стол. Ана хлопочет на кухне, а мне надо просмотреть тонну писем и сообщений. Большинство от Сэма, раздосадованного тем, что я ему не позвонил. Но есть и другие… трогательные послания от мамы, Мии, отца и Элиота, во всех просьба позвонить. Мне стыдно, что я заставил их волноваться.

И Элена.

Блин.

А вот нерешительный голос Аны.

«Привет… хм… это я, Ана. У тебя все нормально? Позвони мне».

Она явно переживала. У меня сжимается сердце, когда я наконец осознаю, что заставил пройти ее и мою семью через ад.

Грей, ты идиот.

Надо было позвонить.

Сохраняю все сообщения, кроме одного, от Элены, и возвращаюсь к самому сейчас важному голосовому сообщению от флориста в Бельвью. Звоню, конкретизирую, что мне нужно, и с облегчением слышу, что они могут мне помочь в такой короткий срок.

Потом звоню в мой любимый ювелирный салон. Ну ладно, в единственный ювелирный салон, который знаю. Я покупал там серьги для Аны и надеюсь, что они помогут мне с кольцом.

Будь я суеверным, я бы сказал, что это благоприятные знаки перед тем, что нас ждет.

Потом звоню Сэму.

– Мистер Грей, где вы были? – Он раздражен.

– Был занят.

– Все СМИ кричат об истории с вертолетом. Несколько телеканалов, газеты – все хотят интервью…

– Сэм… напиши заявление. Сообщи всем, что у нас с Рос все нормально. И пришли мне на утверждение. Меня не интересуют никакие интервью. Ни в прессе, ни по телевидению, нигде.

– Но, Кристиан, это прекрасная воз…

– Еще раз повторяю: нет. Набросай заявление.

Он упрямо молчит несколько мгновений, публичная шлюха.

– Да, мистер Грей, – отвечает он, поджав губы.

Я слышу это, игнорирую его недовольство, но сам начинаю думать, что мне нужен новый пиарщик. Его таланты оказались серьезно переоцененными.

– Спасибо, Сэм. – Обрываю разговор.

И звоню Тейлору по внутреннему телефону.

– Добрый день, мистер Грей.

– Что нового?

– Я спущусь, сэр.

Тейлор сообщает мне, что «Чарли Танго» найден и что туда отправилась группа спасателей, в которую вошли представители от FAA и «Airbus», изготовителя «Чарли Танго».

– Надеюсь, что они смогут дать какие-то ответы.

– Я уверен, что смогут, – говорит Тейлор. – Я прислал вам по почте список людей, которым вам надо позвонить.

– Спасибо. Тут еще одна вещь. Мне нужно, чтобы ты заглянул в этот салон.

Я объясняю ему, о чем я договорился с ювелиром. Тейлор широко улыбается.

– С удовольствием, сэр. Это все?

– Пока да. И спасибо.

– Рад выполнить ваше поручение, и с днем рождения. – Он кивает мне и уходит.

Я беру телефон и начинаю звонить по списку Тейлора.

Пока я говорю по телефону с FAA, появляется письмо от Аны.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Ланч

Дата: 18 июня 2011 г. 13:12

Кому: Кристиан Грей

Дорогой мистер Грей.

Сообщаю вам в письменной форме, что ваш ланч почти готов.

А еще, что у меня был сегодня умопомрачительно сладкий секс в сексуально эксцентричной форме.

По-моему, это можно рекомендовать всем ко дню рождения.

И вот еще что – я люблю тебя.

А х (Твоя невеста)

Я уверен, что миссис Уилсон из FAA поняла, что я улыбаюсь. Я печатаю ответ одним пальцем.

От кого: Кристиан Грей

Тема: Эксцентричная фигня

Дата: 18 июня 2011 г. 13:15

Кому: Анастейша Стил

Какой аспект был самым умопомрачительным?

Я веду дневник наблюдения.

Кристиан Грей, Голодный и Обессилевший после Утренних Нагрузок Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

PS: Мне нравится твоя подпись

PPS: Что случилось с искусством беседы?

Заканчиваю разговор с миссис Уилсон и иду искать Ану. Она сосредоточенно тычет пальцем в свой телефон. На цыпочках подхожу к кухонному островку. Она отправляет сообщение, поднимает глаза и вскакивает, когда видит мою усмешку. Я обхожу вокруг островка, обнимаю ее и целую.

– Это все, мисс Стил, – говорю я, удивив ее, возвращаюсь в свой кабинет, до смешного довольный собой.

Меня ждет ее письмо.

От кого: Анастейша Стил

Тема: Голодный?

Дата: 18 июня 2011 г. 13:18

Кому: Кристиан Грей

Дорогой мистер Грей.

Позвольте обратить ваше внимание на первую строчку моего предыдущего письма, информирующего вас, что ваш ланч в самом деле почти готов… так что не будем говорить про голод и трату сил. А что касается умопомрачительных аспектов сексуально-извращенного траханья, то… честно говоря – все. Мне было бы интересно прочитать ваши записи. Подпись мне нравится тоже.

А х (Твоя невеста)

PS: С каких пор ты стал таким болтливым? До сих пор висишь на телефоне!

Звоню маме и сообщаю ей про цветы.

– Дорогой, как ты? Пришел в себя? Все СМИ кричат об аварии.

– Я знаю, ма. У меня все нормально. Я хочу сказать тебе одну вещь.

– Что?

– Я попросил Ану выйти за меня замуж. Она сказала «да».

Мама изумленно молчит.

– Мама?

– Кристиан, извини. Это замечательная новость, – говорит она, но в ее голосе слышится легкая неуверенность.

– Я понимаю, что все неожиданно.

– Ты уверен, милый? Пойми меня правильно, я обожаю Ану. Но все так быстро, а она первая девушка…

– Мама. Она не первая девушка. Она первая, которую ты видишь.

– О-о.

– Точно.

– Что ж, я счастлива за тебя. Поздравляю.

– Тут еще одна вещь.

– Что такое, милый?

– Я заказал цветы. Для лодочного сарая. Их доставят.

– Зачем?

– Понимаешь, мое первое предложение, сделанное Ане, было ужасно скучным.

– О, я понимаю.

– И, мама, больше не говори никому. Я хочу, чтобы получился сюрприз. Сегодня вечером я хочу сделать объявление.

– Как хочешь, милый. Миа занимается подготовкой к празднику. Сейчас я найду ее.

Я жду, как мне кажется, целую вечность.

Давай, Миа, скорее.

– Эй, старший брат. Слава богу, что ты с нами. Что такое?

– Мама говорит, что ты координируешь поставки к вечеринке. Ты там размахнулась?

– После твоего почти смертельного приключения мы отпразднуем все как положено.

Ох, блин.

– Знаешь, там я заказал поставку для лодочного сарая.

– Да? Что?

– От флориста.

– Зачем? Для чего?

Господи, она бывает невыносимой. Я поднимаю взгляд. Ана стоит в своем коротком-прекоротком платье и смотрит на меня.

– Ты просто пусти их туда и оставь в покое. Поняла, Миа?

Ана наклонила голову набок и слушает.

– Ладно. Не переживай по пустякам. Я направлю их в лодочный сарай.

– Хорошо.

Ана изображает, что она ест.

Ланч? Замечательно.

– До встречи, – говорю я сестре и кладу трубку. Потом спрашиваю: – Можно еще один звонок?

– Конечно.

– Это платье слишком короткое.

– Тебе оно нравится? – Ана делает пируэт в дверях, ее юбочка взлетает кверху, открывая соблазнительный вид на кружевные трусики.

– Ана, ты выглядишь в нем фантастически. Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь еще видел тебя такой.

– Ох! – Она слегка огорчается. – Ведь мы дома, Кристиан. Тут никого нет, кроме слуг.

Не хочу ее огорчать. Я киваю, как могу, благосклонно. Она поворачивается и уходит на кухню.

Грей, держись.

Следующий звонок я хочу сделать отцу Аны. Не представляю себе, что он скажет, когда я попрошу у него руки дочери. Я отыскиваю у Аны номер его мобильного. Хосе сказал, что он уехал на рыбалку. Надеюсь, он находится в таком месте, где есть сигнал.

Нет. Не получается. Я попадаю на голосовую почту. «Рэй Стил. Оставьте сообщение».

Коротко и ясно.

«Приветствую, мистер Стил, это Кристиан Грей. Я бы хотел поговорить с вами о вашей дочери. Пожалуйста, позвоните мне».

Я сообщаю ему мой номер и нажимаю на отбой.

На что ты рассчитываешь, Грей?

Он находится в дебрях Маунт-Бейкер-Парка.

Пока у меня открыт файл Аны, я принимаю решение положить какую-нибудь сумму на ее банковский счет. Ей надо привыкать к тому, что у нее есть деньги.

«Двадцать четыре тысячи долларов!

Двадцать четыре тысячи долларов от прелестной леди в серебристом платье – раз, два, продано!»

Я смеюсь, вспомнив ее храбрость на аукционе. Интересно, что она сама думает об этом. Уверен, что нам будет интересно это обсудить. Перевожу пятьдесят тысяч долларов на ее счет онлайн. Деньги поступят в течение часа.

Урчит желудок. Я голоден. Но тут звонит мой телефон. Это Рэй.

– Мистер Стил. Спасибо, что позвонили…

– У Энни все в порядке?

– Нормально. Более чем нормально. Все отлично.

– Слава богу. Чем могу быть полезен, Кристиан?

– Я знаю, что вы на рыбалке.

– Пытаюсь. Сегодня неважный клев.

– Очень жаль. – Оказывается, я нервничаю сильнее, чем ожидал. У меня вспотели ладони, а ведь мистер Стил не говорит ничего такого, что дало бы мне повод для беспокойства.

Допустим, он скажет «нет»? Это не то, на что я рассчитываю.

– Мистер Стил?

– Я на связи, Кристиан, жду, когда вы перейдете к делу.

– Да. Конечно. Хм-м. Я позвонил, потому что… хм-м, мне бы хотелось получить ваше позволение. Я хочу жениться на вашей дочери. – Слова неуклюже вырываются из меня, словно я никогда в жизни не вел переговоры и не совершал сделки. Более того, их встречает угрюмое молчание.

– Мистер Стил?

– Соедините меня с моей дочерью, – говорит он.

Блин.

– Минутку. – Я выскакиваю из кабинета, мчусь на кухню и протягиваю Ане трубку.

– С тобой хочет поговорить Рэй.

В ее глазах мелькает ужас. Она берет телефон и накрывает микрофон ладонью.

– Ты сказал ему! – шипит она.

Я киваю.

Она набирает в грудь воздуха и убирает ладонь с микрофона.

– Привет, па!

Она слушает.

Она спокойна.

– И что же ты ответил? – спрашивает она и снова слушает, глядя на меня. – Да. Неожиданно. Подожди. – Она направляет на меня еще один непонятный взгляд, идет в другой конец комнаты и выходит на балкон, где продолжает разговор.

Она начинает ходить взад-вперед, но останавливается возле окна.

Я беспомощен. Я могу только смотреть на нее.

Язык ее тела ничего мне не говорит. Внезапно она останавливается. На ее лице появляется улыбка, способная осветить половину Сиэтла. Он либо сказал «да»… либо «нет».

Черт.

Проклятье, Грей. Хватит думать о плохом.

Она говорит что-то еще. Похоже, она вот-вот заплачет.

Блин. Это не к добру.

Она топает назад и сует телефон мне. У нее раздраженный вид.

Нервничая, я подношу трубку к уху.

– Мистер Стил? – Чувствуя спиной взгляд Аны, я ухожу в свой кабинет – на случай плохих новостей.

– Кристиан, я думаю, что ты можешь называть меня Рэй. Похоже, моя маленькая девочка без ума от тебя, а я не из тех, кто готов с ней спорить.

Без ума от тебя. Мое сердце готово вырваться из груди.

– Спасибо, сэр.

– Но если ты ее как-нибудь обидишь, я тебя убью.

– Меньшего я и не ожидал.

– Сумасшедшие дети, – бормочет он. – Ты должен хорошенько заботиться о ней. Энни – мое солнышко.

– Мое тоже… Рэй.

– И удачи вам, когда будете звонить ее матери. – Он смеется. – Ну, я пошел рыбачить дальше.

– Желаю превысить ваш рекорд в сорок три фунта.

– Ты знаешь об этом?

– Мне сказал Хосе.

– Какой разговорчивый парень. Доброго тебе дня, Кристиан.

– Он уже добрый, – усмехаюсь я.

– Я получил благословение твоего приемного отца, правда, он дал его скрепя сердце, – объявляю я на кухне Ане.

Она смеется и качает головой.

– Думаю, Рэй ошарашен, – говорит она. – Мне надо сообщить маме. Но мне хотелось бы это сделать на полный желудок.

Она машет рукой в сторону кухонного островка, где нас ждет ланч. Семга, картофель, салат и интересный соус. Еще она выбрала вино. Шабли.

– Все шикарно. – Я открываю бутылку и наливаю нам по маленькому бокалу. – Черт побери, женщина, ты хорошо готовишь.

Поднимаю бокал в честь Аны. Неожиданно она мрачнеет. Я вспоминаю выражение ее лица возле игровой комнаты утром.

– Ана? Почему ты попросила меня не фотографировать тебя?

Она молчит, глядит на пустую тарелку, и это беспокоит меня.

– Ана, в чем дело? – Мой голос звучит резче, чем я хотел, и она от неожиданности подпрыгивает.

– Я нашла твои фото, – шепчет она, словно признается в каком-то ужасном грехе.

– Какие фото? – Но когда я говорю эти слова, я уже понимаю, о чем она говорит. И чувствую себя так, словно снова стою в отцовском кабинете и жду строгого наказания за какой-то проступок.

– Ты залезла в сейф? – Какого черта она это сделала?

– Сейф? Нет. Я не знала, что у тебя есть сейф.

– Тогда я ничего не понимаю.

– В твоем шкафу. В коробке. Я искала твой галстук, а коробка лежала под джинсами… которые ты обычно носишь в игровой комнате. Кроме сегодняшнего раза.

Блин.

Никто не должен был видеть те фотографии. Особенно Ана. Как они попали туда?

Лейла.

– Это не то, что ты думаешь. Я и забыл про них. Та коробка оказалась там случайно. Фотографии должны храниться в сейфе.

– Кто положил их туда? – спрашивает Ана.

– Это могла сделать только одна особа.

– Да? Кто? И почему ты сказал, что это не то, что я думаю?

Признавайся, Грей.

Ты уже упоминал о глубине твоей порочности.

Вот это, малышка. Пятьдесят оттенков.

– Возможно, это прозвучит некрасиво, но это моя подстраховка, – шепчу я, готовый увидеть ее возмущение.

– Подстраховка?

– Мера против огласки.

Смотрю на ее лицо; до нее доходит, что я имею в виду.

– О-о. – Она закрывает глаза, словно пытается стереть из памяти то, что я сказал ей. – Да. Правильно, – спокойно говорит она. – Звучит действительно некрасиво. – Она встает и начинает убирать посуду, чтобы не смотреть на меня.

– Ана.

– Они-то знают? Девушки… сабы?

– Конечно.

Прежде чем она успевает сбежать от меня к раковине, я хватаю ее и прижимаю к себе.

– Эти фотографии должны храниться в сейфе. Они не для развлечения.

Они сделаны в прошлой жизни, Грей.

– Может, когда-то и были такими. Но… теперь они ничего не значат.

– Кто же положил их в твой шкаф?

– Это могла сделать только Лейла.

– Она знает код твоего сейфа?

Возможно.

– Меня это не удивит. Там очень длинная комбинация цифр, и я редко ею пользуюсь. Поэтому я записал ее однажды и никогда не менял. Интересно, что еще она знает и вынимала ли оттуда что-либо еще. – Я проверю. – Слушай. Если хочешь, я уничтожу эти снимки. Прямо сейчас.

– Кристиан, это твои снимки. Делай с ними, что хочешь. – Я понимаю, что она обижена.

Господи.

Ана, все это было до тебя.

Сжав ладонями мои виски, она смотрит мне в глаза.

– Не надо так говорить. Мне не нужна та жизнь. Я хочу жить другой жизнью, вместе с тобой.

Я знаю, она боится, что ее будет недостаточно для меня. Может, она думает, что я хочу заниматься с ней этими вещами и фотографировать ее.

Грей, будь честным, конечно, тебе хотелось бы…

Но я никогда не буду это делать без ее согласия. Все мои сабмиссив соглашались на фотосессию.

Обиженное лицо Аны говорит о ее ранимости. Я думал, все уже позади. Я хочу ее такую, как она есть. Мне ее более чем достаточно.

– Ана, по-моему, сегодня утром мы изгнали всех призраков. Я чувствую это. А ты?

Ее взгляд смягчается.

– Да. Да, мне тоже так кажется.

– Хорошо. – Я целую ее, обнимаю за плечи и чувствую, как ее тело расслабляется. – Я положу их в уничтожитель бумаг. Теперь мне надо поработать. Извини, малышка, но сегодня днем мне необходимо сделать кучу дел.

– Ладно. А мне надо позвонить маме, – говорит она и морщится. – Еще я хочу кое-что купить и испечь для тебя торт.

– Торт?

Она кивает.

– Шоколадный торт?

– Ты хочешь шоколадный?

Я улыбаюсь.

– Я попробую, мистер Грей.

Я опять целую ее. Я ее не заслуживаю. Надеюсь, что когда-нибудь я докажу обратное.

Ана права: фотографии лежат в моем шкафу. Надо попросить доктора Флинна выяснить, действительно ли Лейла их переложила. Когда я возвращаюсь в гостиную, Аны там нет. Догадываюсь, что она звонит матери.

Забавно: я сижу за столом и уничтожаю фотографии, реликты из моей прежней жизни. На первом снимке Сюзанна, связанная и с кляпом, стоит на коленях на деревянном полу. Снимок неплохой, и на секунду я подумал, как бы его сделал Хосе. Мысль меня позабавила, но я кладу первые несколько фоток в шредер. Остальную пачку я перевернул, чтобы не видеть картинки, и через двенадцать минут ничего от них не остается.

У тебя еще остались негативы.

Грей. Остановись.

С облегчением обнаруживаю, что из сейфа больше ничего не пропало. Я возвращаюсь к компьютеру и берусь за письма. Прежде всего переписываю претенциозное заявление Сэма о моей аварийной посадке – в нем не хватает четких деталей – и отсылаю ему.

Потом просматриваю эсэмэски.

ЭЛЕНА

Кристиан. Пожалуйста, позвони мне.

Мне надо услышать из твоих уст, что у тебя все в порядке.

Сообщение Элены пришло, должно быть, пока мы ели ланч. Другие эсэмэски поступили ночью или вчера.

РОС

У меня болят ноги.

Но все хорошо.

Надеюсь, у тебя тоже.

СЭМ PR-МЕНЕДЖЕР

Мне действительно надо поговорить с вами.

СЭМ PR-МЕНЕДЖЕР

Мистер Грей. Позвоните мне. Срочно.

СЭМ PR-МЕНЕДЖЕР

Мистер Грей. Рад, что с вами все хорошо.

Пожалуйста, позвоните мне скорее.

ЭЛЕНА

Слава богу, все нормально.

Я только что видела новости.

Пожалуйста, позвони мне.

ЭЛИОТ

Ответь на звонок, бро.

Мы тут беспокоимся.

ГРЕЙС

Ты где?

Позвони мне. Я беспокоюсь.

Отец тоже.

МИА

КРИСТИАН WTF

Позвони нам А.

АНА

Мы в «Бункер-Клаб».

Пожалуйста, приезжай.

Вы молчите, мистер Грей.

Скучаю.

ЭЛЕНА

Ты игнорируешь меня?

Блин. Оставь меня в покое, Элена.

ТЕЙЛОР

Сэр, ложная тревога. С моей дочкой все хорошо.

Возвращаюсь в Сиэтл.

Буду к 3:00.

Я стираю все сообщения. Мне надо будет поговорить с Эленой, но это потом, сейчас нет настроения. Открываю сводную таблицу с расчетами стоимости контракта с компанией «Кавана».

Мои ноздри улавливают соблазнительный запах выпечки. Он пробуждает немногие счастливые воспоминания из раннего детства. Горько-сладкие. О моей беспутной матери. Как она пекла мне тортик.

Легкое движение отвлекает меня от мыслей и от таблицы, которую я просматриваю. Это Ана. Она стоит в дверях.

– Я сейчас сбегаю в магазин и куплю кое-что нужное для торта, – говорит она.

– Ладно. Но не в таком же виде?

– Что?

– Ты наденешь джинсы или еще что-нибудь?

– Кристиан, зачем? Я и так нормально одета, – отмахивается она, и я скриплю зубами. – Вот если бы мы были на пляже?

– Но мы не на пляже.

– Ты бы возражал, если бы мы были на пляже?

Мы были бы на частном пляже.

– Нет, – отвечаю я.

Она лукаво улыбается.

– Ну, вот и представь себе, что мы там. Пока. – Она поворачивается и мчится в холл.

Что? Она убегает?

Неожиданно для себя я вскакиваю с места и бегу за ней. Вижу бирюзовую вспышку, мелькнувшую в дверях, и выскакиваю следом за ней в холл. Но она уже в лифте, и створки закрываются как раз в тот момент, когда я подбегаю. Она машет мне рукой из кабины и уезжает. Ее спешка так неуместна. Даже смешно.

Что подумала бы она, если бы я так сделал?

Качая головой, я иду на кухню. В последний раз мы играли в догонялки, когда она ушла от меня. Эта мысль меня отрезвляет. Я останавливаюсь у холодильника и наливаю себе воды. Вижу торт, остывающий на проволочной решетке. Нагибаюсь, нюхаю, и у меня текут слюнки. Закрываю глаза, и в памяти всплывает воспоминание о матери.

Мама дома. Мама тут.

Она в больших туфлях и короткой-прекороткой юбке. Красной. Блестящей.

У мамы лиловые полосы на ногах. Под попкой.

Она хорошо пахнет. Как конфетка.

– Заходи, великан, будь как дома.

С ней дядька. Огромный, с большой бородой. Я его не знаю.

– Подожди, клопик. У мамочки дела. Иди к себе, поиграй в машинки. Я испеку тебе тортик, когда освобожусь.

Она закрывает дверь спальни.

Я слышу писк лифта и оглядываюсь, ожидая, что уже вернулась Ана. Но это Тейлор с двумя мужчинами; один, помоложе, с деловым видом несет портфель, другой, широкоплечий и рослый, похож на ходячий бицепс.

– Мистер Грей. – Тейлор представляет мне парня с портфелем. – Это Луис Астория из ювелирного салона «Астория».

– А-а. Спасибо, что приехали.

– С большим удовольствием, мистер Грей. – Луис Астория оживлен, его черные глаза по-дружески смотрят на меня. – Могу предложить вам великолепные изделия.

– Замечательно. Давайте посмотрим все в моем кабинете. Извольте пройти со мной.

Я сразу вижу, какое мне нужно платиновое кольцо. Не самое большое, но и не маленькое. Оно самое красивое и элегантное из всех, с бриллиантом в четыре карата высочайшего качества: цвета D и безупречной чистоты. Камень красивый, овальной формы, в простой оправе. Другие слишком вычурные или аляповатые – не годятся для моей девочки.

– Прекрасный выбор, мистер Грей, – говорит он, убирая в карман мой чек. – Я не сомневаюсь, что кольцо понравится вашей невесте. А мы можем подогнать его по размеру, если понадобится.

– Еще раз спасибо за то, что приехали. Тейлор вас проводит.

– Спасибо вам, мистер Грей.

Он вручает мне коробочку с кольцом и выходит из кабинета вместе с Тейлором. Я еще раз смотрю на покупку. Я в самом деле очень надеюсь, что кольцо ей понравится. Убираю его в ящик стола и сажусь в кресло. Прикидываю, не позвонить ли Ане, просто так, но отбрасываю эту мысль. Вместо этого слушаю еще раз ее сообщение: «Привет… хм… это я, Ана. У тебя все нормально? Позвони мне».

Мне достаточно просто услышать ее голос. Я возвращаюсь к работе.

Во время телефонного разговора с инженером из Airbus гляжу в окно на небо. Оно такое же синее, как глаза Аны.

– А специалист по еврокоптеру прибудет днем в понедельник?..

– Он вылетает в Париж из аэропорта «Марсель-Прованс», это рядом с нашей главной конторой в Мариньяне, а оттуда в Сиэтл. Это самое раннее, когда мы можем его ждать. Хорошо еще, что на Тихоокеанском Северо-Западе мы базируемся на «Боинг-Филд».

– Хорошо. Держи меня в курсе.

– Мы соберем всех наших специалистов, как только вертолет привезут сюда.

– Скажи им, что мне нужны их первые выводы вечером в понедельник либо утром во вторник.

– Будет исполнено, мистер Грей.

Я нажимаю на отбой и поворачиваюсь в кресле к столу.

Ана стоит в дверях и смотрит на меня. Задумчиво и с легким беспокойством.

– Привет, – говорит она, входит в кабинет, огибает письменный стол и останавливается возле меня.

Мне хочется спросить у нее, почему она убежала, но она опережает меня:

– Я вернулась. Ты злишься на меня?

Я вздыхаю и сажаю ее к себе на колени.

– Да, злюсь, – шепчу я.

Ты убегала от меня, а в последний раз, когда ты так сделала, ты бросила меня.

– Прости. Не знаю, что на меня нашло.

Она устраивается у меня на коленях и кладет голову и руку мне на грудь. Как приятно чувствовать ее небольшую тяжесть.

– На меня тоже. Ладно, носи то, что тебе нравится. – Я провожу ладонью от ее колена чуточку вверх, но как только это делаю, понимаю, что мне хочется большего. По моему телу проносится желание, словно электрический ток. Встряхивает и заставляет почувствовать себя живым. И я направляю свою руку дальше, вверх по ее бедру. – К тому же у этого платья есть явное достоинство.

Она глядит на меня затуманенным взором, и я наклоняюсь и целую ее.

Наши губы соприкасаются, мой язык ласкает ее, мое либидо вспыхивает, словно порох. Я чувствую это и у нее. Она сжимает в ладонях мою голову, а ее язык борется со мной.

Из меня вырывается стон, мое тело отзывается на ее страсть. Я хочу ее. Я не могу без нее. Я нежно покусываю ее нижнюю губу, горло, ухо. Она стонет, обдавая меня теплым дыханием, тянет меня за волосы.

Ана.

Я расстегиваю «молнию» на джинсах, вынимаю член и сажаю Ану верхом на себя. Отодвигаю в сторону низ ее кружевных трусиков и вхожу в нее. Она хватается руками за спинку моего кресла, я слышу это по скрипу кожи. Она смотрит на меня и начинает двигаться. Вверх – вниз. Слишком резво и неистово.

В ее ритме мне чудится отчаяние, словно она просит прощения.

Медленнее, малышка, медленнее.

Я кладу руки на ее бедра и торможу ее.

Не торопись, Ана. Я хочу насладиться тобой.

Целую ее в губы, и она переходит на более медленный ритм. Но выражает свою страсть в поцелуе и ласковых прикосновениях.

Ох, малышка.

Она ускоряет ритм.

И еще ускоряет.

Вот чего она хочет. Она приближается к финишу. Я чувствую. Она взлетает все выше и выше, двигается быстрее и быстрее.

Ах.

Она падает в мои объятия и уносит меня с собой.

– Мне нравится твой способ извиняться, – улыба-юсь я.

– А мне твой. – Она уткнулась носом мне в грудь. – Ты уже кончил?

– Боже мой, Ана, ты хочешь еще?

– Нет-нет! Я спрашиваю про твою работу.

– Я освобожусь примерно через полчаса. – Я целую ее волосы. – Я слышал твое сообщение в голосовой почте.

– Вчерашнее.

– У тебя был встревоженный голос.

Она обнимает меня.

– Еще бы. Ты не отвечал мне, а это на тебя не похоже.

Снова ее целую, и мы сидим в спокойном, мирном согласии. Я надеюсь, что она всегда будет сидеть со мной вот так. Она идеально подходит мне по размеру.

Наконец она соскакивает с моих коленей.

– Торт будет готов через полчаса.

– Жду с нетерпением. Пахло восхитительно, даже вызывало в моей памяти какие-то воспоминания, когда ты его пекла. – Она наклоняется и нежно целует меня в уголок губ.

Я гляжу ей вслед, когда она выходит из моего кабинета, застегиваю «молнию» на джинсах и чувствую себя… выше ростом. Кручусь в кресле и смотрю в окно. Сейчас начало вечера, солнце светит, но уже клонится в сторону Саунда. Внизу, на улицах, легли тени, там уже сумерки, а здесь, наверху, все еще залито золотистым светом. Может, поэтому я и живу здесь. Чтобы у меня было больше света. Еще маленьким мальчиком я стремился к свету. Но только одна удивительная девушка помогла мне это понять. Ана – мой путеводный огонек.

Я ее потерянный мальчик, который теперь нашелся.

Ана стоит, держа в руках шоколадный торт, украшенный одной мерцающей свечой.

Она поет «С днем рожденья тебя» своим милым, мелодичным голосом, и я понимаю, что никогда не слышал ее пения.

Оно прекрасно.

Я задуваю свечу, закрываю глаза и загадываю желание.

Я хочу, чтобы Ана всегда любила меня. И никогда не бросила.

– Я загадал желание, – сообщаю я.

– Глазурь еще не совсем застыла. Я надеюсь, что торт тебе понравится.

– Анастейша, дай мне скорее попробовать его.

Она отрезает нам по ломтику и подает мне на тарелочке вместе с вилкой.

Вот, пожалуйста.

Вкус божественный. Глазурь сладкая, бисквит влажный, а начинка… Мммм…

– Вот почему я хочу на тебе жениться.

Она хихикает – кажется, с облегчением – и смотрит, как я поглощаю мою порцию.

Ана тихо сидит рядом со мной. Мы едем в Бельвью к моим родителям. Она смотрит в окно, но иногда поглядывает на меня. Она выглядит изумительно, ей к лицу изумрудно-зеленый цвет.

Дорога сегодня вечером свободна, и «R8» быстро мчится по «Мосту 520». Приблизительно на половине пути Ана поворачивается ко мне:

– Сегодня днем я обнаружила на банковской карточке лишние пятьдесят тысяч долларов.

– И что?

– Ты не…

– Ана, ты согласилась стать моей женой. Пожалуйста. Давай не будем спорить из-за этого.

Она тяжело вздыхает и какое-то время молчит, когда мы едем над розовыми и темными водами озера Вашингтон.

– Ладно, – говорит она. – Спасибо.

– Я от всего сердца. – Я с облегчением вздыхаю.

Вот видишь, Ана, это было не так трудно, пра-вда?

В понедельник я разберусь с твоими студенческими кредитами.

– Ты готова предстать перед моей семьей?

Я выключаю зажигание «Ауди». Мы стоим возле дома родителей.

– Да. Ты собираешься сказать им?

– Конечно. Мне не терпится увидеть их реакцию.

Меня переполняет восторг. Я вылезаю и открываю перед Аной дверцу. С залива дует прохладный ветерок, и она кутается в шаль. Беру ее за руку, и мы идем к парадной двери. Подъездная дорога полна машин, включая пикап Элиота. Вечеринка будет грандиознее, чем я думал.

Каррик открывает перед нами дверь, прежде чем я успеваю постучать.

– Кристиан, привет! С днем рождения, сын. – Он берет меня за руку и, к моему удивлению, крепко обнимает.

Такого еще не бывало.

– Э-э… спасибо, папа.

– Ана, как приятно видеть тебя снова!

Он нежно и быстро обнимает Ану, и мы входим следом за ним в дом. Слышится громкий стук каблуков, и я ожидаю увидеть бегущую по коридору сестрицу, но это Кэтрин Кавана. Кажется, она в бешенстве.

– Эй, вы! Я хочу поговорить с вами, – рычит она.

Ана вопросительно глядит на меня, и я пожимаю плечами. Я не представляю, что так рассердило Кавану, но мы идем следом за ней в пустую столовую. Она закрывает дверь и поворачивается к Ане.

– Что это за хрень? – шипит она и машет перед ее носом листком бумаги.

Ана берет у нее листок и читает. Но почти сразу белеет и смотрит на меня испуганными глазами.

В чем дело?

Ана встает между мной и Кэтрин.

– Что такое? – спрашиваю я, начиная беспокоиться.

Ана игнорирует меня и обращается к Каване:

– Кейт! Тебя это никак не касается. Это не твое дело.

Кэтрин удивлена ее реакцией.

Блин, о чем они говорят?

– Ана, что это?

– Кристиан, пожалуйста, выйди, – просит Ана.

– Нет. Покажи мне. – Я протягиваю руку, и она неохотно отдает мне бумажку.

Это ее ответ на контракт. По электронной почте.

Блин.

– Что он сделал с тобой? – спрашивает Кэтрин, игнорируя меня.

– Кейт, это тебя не касается. – В голосе Аны слышится отчаяние.

– Где ты это взяла? – спрашиваю я.

Кавана краснеет.

– Не имеет значения. – Но я смотрю на нее, и она торопливо объясняет: – Листок лежал в кармане пиджака – как я догадываюсь, твоего – который я обнаружила на двери спальни Аны. – Она грозно смотрит на меня, готовая к сражению.

– Ты говорила кому-нибудь об этом? – спрашиваю я.

– Нет. Конечно, нет, – рычит Кейт.

У нее еще хватает наглости изображать из себя обиженную.

Хорошо. Я иду к камину, беру зажигалку из маленькой фарфоровой чаши, стоящей на каминной полке, поджигаю угол распечатки, и она плавно летит на решетку и там сгорает. Обе подружки смотрят на меня.

Когда от листка остается пепел, я снова поворачиваюсь к ним.

– Даже Элиоту? – спрашивает Ана.

– Никому, – категорически заявляет Кейт. Теперь она выглядит чуточку озадаченной. – Ана, я просто хотела узнать, все ли у тебя в порядке.

Я возмущенно закатываю глаза, благо они меня не видят.

– У меня все хорошо, Кейт. Более чем. У нас с Кристианом все замечательно – а это дело прошлое. Пожалуйста, забудь, – умоляющим голосом говорит Ана.

– Забыть? – удивляется она. – Разве можно это забыть? Что он сделал с тобой?

– Кейт, он ничего мне не сделал. Честное слово – все в порядке.

– Правда? – спрашивает она.

Блин, да что же ты привязалась?

Я обнимаю Ану за плечи и гляжу на Кэтрин, пытаясь, возможно, безуспешно убрать с моего лица враждебность.

– Кэтрин, Ана дала согласие стать моей женой.

– Женой! – пищит Кейт и недоверчиво таращит глаза.

– Мы поженимся. А сегодня вечером намерены объявить о нашей помолвке, – говорю я.

– Ой! – Кейт раскрывает рот от удивления. – Ана, я оставила тебя одну на шестнадцать дней, и что получилось? Все так неожиданно. Вчера, когда я сказала… – Осекшись, она глядит на Ану. – Как же во все это вписывается то электронное письмо?

– Никак, Кейт. Забудь о нем, пожалуйста. Я люблю его, и он любит меня. Не надо. Не порти его день рождения и наш вечер, – молит Ана.

Глаза Кэтрин наполняются слезами.

Блин. Сейчас она начнет рыдать.

– Нет, что ты, конечно, я не буду. У тебя все в порядке?

– Я никогда еще не была такой счастливой, – шепчет Ана, и мое сердце радостно колотится в груди.

Кэтрин берет Ану за руку, хотя я все еще обнимаю ее за плечи.

– У тебя правда все нормально? – спрашивает она с надеждой.

– Да. – К ней возвращается радостное настроение. Она выскальзывает из-под моей руки и обнимает подругу.

– Ах, Ана, я так встревожилась, когда прочла это. Не знала, что и думать. Ты объяснишь мне это? – шепчет она.

– Когда-нибудь, не сейчас.

– Хорошо. Я никому не скажу. Ана, я так тебя люблю, как сестру. Просто я подумала… – Она качает головой. – Я не знала, что и думать. Извини. Если ты счастлива, то и я тоже. – Она смотрит на меня. – Извини, я не собиралась вторгаться в ваши отношения.

Я холодно киваю. Может, она в самом деле беспокоится за Ану, но как ее терпит Элиот, для меня загадка.

– Мне правда жаль, что так получилось. Ты права, не мое это дело, – шепчет она Ане.

При стуке в дверь вздрагиваем мы все. В комнату заглядывает моя мама.

– Все в порядке, милый? – спрашивает мама, глядя на меня.

– Все в порядке, миссис Грей, – немедленно отвечает Кэтрин.

– Нормально, ма, – говорю я.

Она с облегчением вздыхает и входит в комнату.

– Тогда, если вы не возражаете, я обниму своего сына и поздравлю с днем рождения. – Она радостно улыбается нам всем и приходит в мои благодарные объятия. Я прижимаю ее к себе. – С днем рождения, милый, – говорит мама. – Я так рада, что ты все-таки с нами.

– Ма, у меня все хорошо. – Я гляжу в ее добрые глаза; в них светится материнская любовь.

– Я так счастлива за тебя, – говорит она и гладит меня по щеке.

Мама. Я люблю тебя.

Она отходит от меня и обращается ко всем:

– Ну, детки, если вы закончили ваш тет-а-тет, пойдемте. Там собралось много народу. Они хотят убедиться, Кристиан, что ты в самом деле цел и невредим, и поздравить тебя с днем рождения.

– Я сейчас приду.

Мама переводит взгляд с Кэтрин на Ану и, кажется, видит, что все хорошо. Она кивает Ане и держит для нас дверь. Ана берет меня за руку.

– Кристиан, я искренне прошу прощения, – говорит Кэтрин.

Я отвечаю ей наикратчайшим из кивков, и мы выходим в коридор.

– Твоя мама знает про нас? – спрашивает Ана.

– Да.

Ана поднимает брови.

– О-о. Что ж, начало вечера получилось интересным.

– Как всегда, мисс Стил, вы обладаете даром сглаживать ситуацию. – Я целую ее пальцы, и мы входим в гостиную.

Раздается внезапный, спонтанный и оглушительный взрыв аплодисментов.

Ни хрена себе!.. Сколько же там народу? Почему так много? Моя семья, брат Кавана, Флинн с женой, Мак, Бастиль, подружка сестры Лили и ее мать, Рос и Гвен, Элена.

Во время аплодисментов Элена пытается привлечь мое внимание, делая какие-то знаки. Я смотрю на мамину экономку. Она несет поднос с шампанским. Я сжимаю руку Аны и отпускаю, когда стихают аплодисменты.

– Спасибо всем. Похоже, мне сейчас пора взять вот это. – Я беру с подноса два бокала и протягиваю один Ане.

Я поднимаю бокал и обращаюсь к собравшимся. Все кидаются ко мне, стремясь пообщаться после вчерашнего инцидента. Первой подлетает Элена, и я беру Ану за свободную руку.

– Кристиан, я так беспокоилась. – Элена целует меня в обе щеки, и я даже не успеваю этому помешать.

Ана хочет выдернуть свою руку, но я стискиваю ее еще крепче.

– У меня все хорошо, Элена, – отвечаю я.

– Почему ты не позвонил мне? – Она говорит взвинченно, впившись в меня взглядом.

– Мне было некогда.

– Ты не получил мои сообщения?

Я отпускаю руку Аны и обнимаю ее за плечи.

Элена улыбается Ане.

– Ана, – мурлычет она. – Дорогая, ты прекрасно выглядишь.

– Элена, спасибо, – отвечает она сладким и неискренним голосом.

Большей неловкости я не испытывал.

Я ловлю на себе мамин взгляд. Она хмурится, глядя на нас троих.

– Элена, мне нужно сделать объявление, – говорю я.

– Да, конечно. – Она фальшиво улыбается.

Игнорирую ее.

– Прошу внимания! – кричу я и жду, когда в гостиной уляжется шум. Когда все взгляды направляются на меня, я набираю полную грудь воздуха: – Спасибо вам, что пришли сегодня сюда. Признаться, я ожидал, что будет спокойный семейный ужин. Для меня это приятная неожиданность. – Я укоризненно смотрю на Мию, а та усмехается и тихонько машет мне рукой. – Вчера мы с Рос… – я киваю Рос и Гвен, – оказались на краю гибели. – Рос кивает мне и поднимает выше свой бокал. – Поэтому я особенно рад, что стою сейчас перед вами и могу поделиться своей радостной новостью. Эта прекрасная девушка, – я смотрю на свою девочку, стоящую рядом со мной, – мисс Анастейша Роуз Стил, согласилась стать моей женой, и я хочу, чтобы все вы первыми узнали об этом.

Мое объявление встречают отдельные удивленные возгласы, ликование и взрыв аплодисментов. Я поворачиваюсь к Ане, смущенной и красивой, беру ее за подбородок и целую нежно и целомудренно.

– Скоро ты будешь моей.

– Я уже твоя.

– Будешь моей законной, – одними губами говорю я и лукаво подмигиваю.

Она смеется.

Мама и папа поздравляют нас первыми.

– Дорогой мальчик, я еще никогда не видела тебя таким счастливым. – Мама целует меня в щеку, утирает слезинку и обнимает Ану.

– Сын, я так горжусь тобой, – говорит Каррик.

– Спасибо, папа.

– Она милая девушка.

– Я знаю.

– А кольцо? Где же кольцо? – восклицает Миа, обнимая Ану.

Ана удивленно оглядывается на меня.

– Мы хотим выбрать вместе… – Я сердито гляжу на младшую сестру. Иногда она как заноза в заднице.

– Ах, не гляди на меня так, Грей! – с упреком восклицает она и бросается ему на шею. – Я так счастлива за тебя, Кристиан. Когда свадьба? Вы уже определились с датой?

– Не знаю, нет, не определились. Нам с Аной еще нужно все обсудить.

– Надеюсь, вы закатите грандиозную свадьбу! – Вот неугомонная.

– Пожалуй, мы улетим завтра в Вегас.

Миа недовольно выпячивает губы, но тут меня спасает Элиот и по-медвежьи обнимает.

– Давай, бро. – Он смачно хлопает меня по спине.

Элиот поворачивается к Ане, а Бастиль тоже бьет меня по спине. Еще сильнее.

– Ну, Грей, не ожидал от тебя! Поздравляю, друг. – Он трясет мне руку.

– Спасибо, Клод.

– Когда же я начну тренировать твою невесту? Мысль о том, что она надает тебе пинков по заднице, наполняет меня надеждой и радостью.

Я смеюсь.

– Я дал ей твое расписание. Не сомневаюсь, что она выберется к тебе.

Эшли, мать Лили, поздравляет меня, хоть и немного холодно. Надеюсь, что она и ее дочка не станут приставать к моей невесте.

Я спасаю Ану от своей сестрицы, и в это время к нам подходят доктор Флинн с супругой.

– Кристиан. – Флинн протягивает мне руку.

Мы обмениваемся рукопожатием.

– Джон. Риана. – Я целую в щеку его жену.

– Рад, что ты по-прежнему с нами, Кристиан, – говорит Флинн. – Без тебя моя жена увяла бы и превратилась в скупую каргу.

– Джон! – с упреком восклицает Риана, и я знакомлю ее с Анастейшей.

– Рада познакомиться с женщиной, которая наконец-то пленила сердце Кристиана. – Риана любезно улыбается.

– Спасибо, – отвечает Ана.

– Кристиан, какую ты глазастую ухватил. – Доктор Флинн качает головой с шутливым удивлением.

Что?

– Джон, оставь свои простонародные словечки, – снова ругает его Риана, поздравляет меня с днем рождения и с нашей помолвкой, и вскоре они с Аной оживленно беседуют.

– Твое объявление кое на кого произвело впечатление, – говорит Джон, и я понимаю, что он намекает на Элену.

– Да. Уверен, что она этого не ожидала, – отвечаю я.

– Мы можем поговорить об этом потом.

– Как там Лейла?

– У нее все неплохо, Кристиан. Она нормально проходит курс. Еще пара недель, и мы перейдем на амбулаторное лечение.

– Приятно слышать.

– Она с удовольствием участвует в наших занятиях арт-терапии.

– Правда? Когда-то она рисовала.

– Она говорила. Думаю, что эти занятия ей реально помогают.

– Отлично. А она ест нормально?

– Да. С аппетитом у нее все в порядке.

– Хорошо. Спроси у нее одну вещь, которая меня интересует.

– Конечно.

– Мне надо узнать, брала ли она фотографии, которые лежали в моем сейфе.

– А-а. Да. Она рассказала мне об этом.

– Правда?

– Ты знаешь, какая она озорница. Ей хотелось напугать Ану.

– Что ж, ей это удалось.

– Мы можем обсудить потом и это.

К нам подходят Рос и Гвен. Я знакомлю их с Аной.

– Я рада наконец-то познакомиться с тобой, Ана, – говорит Рос.

– Спасибо. Ты уже пришла в себя после вашего приключения?

Рос кивает, и Гвен обнимает ее.

– Это было нечто, – продолжает Рос. – Как Кристиан сумел посадить вертолет, просто чудо. Он превосходный пилот.

– Это было везение, а еще я очень хотел вернуться домой к моей девочке, – смеюсь я.

– Конечно, хотел. И кто тебя осудит за это? – говорит Гвен.

Грейс объявляет, что фуршет накрыт на кухне.

Беру Ану за руку, быстро пожимаю, чтобы убедиться, что у нее все в порядке, и мы идем вместе с гостями в заднюю часть дома. В коридоре на нее налетает Миа, в руках у нее два бокала с коктейлем, и я подозреваю, что сестрица что-то задумала.

Ана бросает на меня панический взгляд, но я отпускаю ее. Они заходят в столовую, и Миа закрывает за ними дверь.

В кухне ко мне подходит с поздравлениями Мак.

– Пожалуйста, Мак, называй меня Кристиан. Ведь ты на моей помолвке.

– Я слышал про аварию. – Он внимательно выслушивает мой подробный рассказ.

Мама устроила ужин в марокканском стиле. Накладываю себе закуски на тарелку, и мы с Маком говорим про «Грейс».

Подложив себе вторую порцию таджина из мяса ягненка, я удивляюсь, что Ана и Миа еще не пришли. Что они там делают? Я отправляюсь спасать Ану, но у дверей столовой слышу ее крик:

– Не смей меня учить!

Мать твою!.. Что там творится?

– Когда ты поймешь: это не твое собачье дело! – бушует Ана.

Я пытаюсь открыть дверь, но там кто-то стоит. Наваливаюсь и распахиваю ее. Ана бурлит от гнева, у нее даже покраснело лицо. Перед ней стоит Элена с мокрым лицом. Видно, Ана чем-то ее облила. Я закрываю дверь и встаю между ними.

– Элена, мать твою, что ты тут вытворяешь? – рычу я.

Ведь я велел тебе оставить ее в покое.

Она вытирает лицо тыльной стороной руки.

– Она не пара тебе, Кристиан.

– Что? – ору я так громко, что наверняка напугал Ану, потому что Элена буквально подпрыгнула. Но мне плевать.

Я предупреждал ее. И не один раз.

– Откуда ты знаешь, мать твою, что мне хорошо, а что нет?

– У тебя есть особенные потребности, Кристиан, – ласково говорит она, и я знаю, на что она намекает.

– Я уже говорил тебе: не твое это собачье дело. – Сам удивляюсь своей злости. – Ах вот оно что? – усмехаюсь я. – Ты считаешь, что ты мне подходишь? Ты? Что ты мне пара?

У Элены меняется лицо, суровеет; глаза смотрят словно два кремня. Она расправляет плечи и делает шаг ко мне.

– Я была лучшим, что когда-либо случалось с тобой, – надменно шипит она. – Ты погляди на себя, какой ты теперь. Один из самых богатых и успешных предпринимателей в Штатах – ты хозяин своего мира, ты самодостаточный.

Вот к чему она клонит.

Мать ее.

Я отступаю от нее на шаг. С отвращением.

– Тебе это нравилось, Кристиан, не обманывай себя. Ты шел по пути саморазрушения, а я спасла тебя от этого, спасла тебя от жизни за решеткой. Поверь мне, мой мальчик, именно там бы ты и оказался. Это я научила тебя всему, что ты знаешь, всему, что тебе нужно.

Я не помню, чтобы меня когда-либо разрушала внутренняя злость.

– Ты научила меня трахаться, Элена. Но это все пустое, как и ты сама. Неудивительно, что Линк тебя бросил.

Она задыхается от возмущения.

– Ты никогда не удерживала меня. Ты никогда не говорила мне, что любишь меня.

Она щурит свои голубые льдинки глаз.

– Любовь – это для дураков, Кристиан.

– Вон из моего дома, – раздается холодный и яростный голос Грейс.

Три головы поворачиваются к дверям, где стоит моя мать, ангел возмездия. Она смотрит на Элену так, словно готова ее убить. Еще немного, и Элена станет кучкой пепла.

Я гляжу то на Грейс, то на Элену, а у той отхлынула с лица вся краска. Грейс направляется к ней, а Элена, кажется, не в силах ни пошевелиться, ни что-то произнести под презрительным взглядом моей матери. Грейс с силой ударяет ее по лицу, удивив всех нас, и звук удара эхом отражается от стен столовой.

– Убери свои грязные лапы от моего сына, ты, шлюха, и убирайся из моего дома – немедленно! – шипит Грейс сквозь стиснутые зубы.

Черт возьми! Мама!

Элена с ужасом держится за щеку. Она часто моргает, глядя на Грейс. Потом выскакивает из комнаты, не потрудившись закрыть за собой дверь.

Грейс поворачивается ко мне, и я не смею прятать от нее глаза.

Я вижу на ее лице обиду и тревогу.

Она ничего не говорит, мы смотрим друг на друга. Комнату наполняет давящее, невыносимое молчание.

Наконец она нарушает его:

– Ана, прежде чем я передам тебе моего сына, ты не возражаешь, если я поговорю с ним наедине пару минут? – И это не просьба.

– Конечно, – шепчет Ана.

Я смотрю, как она выходит и закрывает за собой дверь.

Мама сверкает глазами, ничего не говорит и смотрит на меня так, словно видит в первый раз.

Она видит монстра, которого растила, но не создавала.

Блин.

Я капитально влип. У меня шевелятся на голове волосы, а губы побелели от страха.

– Как долго это было, Кристиан? – говорит она совсем тихо. Мне знаком этот тон – словно затишье перед бурей.

Что она успела услышать из нашего разговора?

– Несколько лет, – бормочу я.

Мне не хочется, чтобы она знала. Я не хочу ей говорить. Не хочу обижать ее, а я знаю, что ей будет больно. Знал это еще с пятнадцати лет.

– Сколько тебе было лет?

Я сглатываю, и мое сердце стучит, словно мотор на «Формуле-1». Я должен быть осторожным. Я не хочу неприятностей для Элены. Изучаю мамино лицо, пытаясь понять, как она будет реагировать. Надо ли мне солгать ей? Смогу ли я ей солгать? Конечно, я знаю, что лгал ей каждый раз, когда встречался с Эленой, говорил, что делаю уроки с приятелем.

Мамины глаза пронзают меня насквозь.

– Скажи мне, сколько тебе было лет, когда все это началось? – говорит она сквозь стиснутые зубы. Такой голос я слышал в редчайших случаях, и я понимаю, что обречен. Она не остановится, пока не добьется ответа.

– Шестнадцать, – шепчу я.

Она щурит глаза и наклоняет голову набок.

– Вторая попытка. – Ее голос звучит до ужаса спокойно.

Блин. Откуда она знает?

– Кристиан, – строго говорит она.

– Пятнадцать.

Она закрывает глаза, словно я ударил ее кинжалом, ее рука взлетает к губам, и она подавляет рыдание. Когда она открывает глаза, я вижу в них боль и слезы.

– Мама… – Я подыскиваю, что мне сказать, чтобы убрать эту боль.

Делаю шаг, но она останавливает меня, выставив руку.

– Кристиан, сейчас я на тебя ужасно сердита. Лучше не подходи ко мне.

– Как ты догадалась? Что я лгал? – спрашиваю я.

– Ради бога, Кристиан! Я твоя мать! – Она смахивает с щеки слезинку.

Я краснею, чувствую себя глупо и одновременно слегка досадую. Только мама способна вызвать во мне такие чувства. Моя мама. И еще Ана.

А я думал, что ловко умею врать.

– Да, тебе должно быть стыдно. Сколько все это продолжалось? Сколько ты нам лгал, Кристиан?

Я пожимаю плечами. Не хочу, чтобы она знала.

– Скажи мне! – настаивает она.

– Несколько лет.

– Лет! Лет! – кричит она так, что я ежусь. Она кричит так редко.

– Мне просто не верится. Эта трепаная сука.

Я раскрываю рот. Никогда не слышал, чтобы Грейс ругалась. Никогда. Я в ужасе.

Она поворачивается и подходит к окну. Я стою как стоял. Парализованный. Онемевший.

Мама выругалась.

– Подумать только, она постоянно бывала у нас все это время… – стонет Грейс и хватается за голову.

Я больше не выдерживаю. Делаю шаг и обнимаю ее. Для меня это так ново. Держу маму в своих объятиях, прижимаю ее к своей груди. Она начинает беззвучно рыдать.

– Вчера я думала, что тебя нет в живых, теперь вот это, – приговаривает она.

– Мама, это не то, что ты думаешь.

– Не уговаривай меня, Кристиан. Я слышала твои слова. Я слышала, что ты сказал. Что она научила тебя трахаться.

Она опять сказала грубое слово.

Я морщусь – это на нее не похоже. Она никогда не ругается. Меня убивает мысль, что я в этом виноват. Что я обидел Грейс. Я ни за что и никогда не хотел бы ее обидеть. Она спасла меня. Меня внезапно захлестывают стыд и раскаяние.

– Когда тебе было пятнадцать, я чувствовала: творится что-то неладное. Значит, дело было в ней, да? Тогда ты как-то ушел в себя, стал спокойным. Ох, Кристиан. Это из-за нее ты стал таким?

Мама! Зачем она все преувеличивает? Сказать ей, что Элена взяла меня под свой контроль? Нет, не надо ей это сейчас говорить.

– Да, – бормочу я.

Она снова стонет.

– Ох, Кристиан, я так дружила с этой женщиной, изливала ей душу, делилась с ней самым сокровенным. Подумать только…

– Моя связь с ней не имеет никакого отношения к вашей дружбе.

– Не говори мне такую чушь, Кристиан! Она обманула мое доверие. Она совратила моего сына! – Ее голос дрогнул, и она снова схватилась за голову.

– Мама, все не так ужасно.

Она выпрямляется и дает мне затрещину. Я сгибаюсь перед ней.

– У меня просто нет слов, Кристиан. Нет слов. Где и что я делала неправильно?

– Мама, тут нет твоей вины.

– Как? Как все это началось? – Она выставляет перед собой ладонь и торопливо продолжает: – Я не хочу это знать. Что скажет твой отец?

Блин.

Каррик пойдет вразнос.

Внезапно я снова чувствую себя пятнадцатилетним мальчишкой, который с ужасом ждет очередную из его бесконечных лекций о личной ответственности и приемлемом поведении. Господи, мне только этого не хватало!

– Да, он разозлится как черт, – говорит мама, правильно истолковав мое тоскливое лицо. – Мы замечали, что творилось что-то странное. Ты резко переменился – подумать только, из-за того, что тебя затащила в постель моя лучшая подруга.

Мне тут же захотелось немедленно провалиться сквозь пол.

– Мама, это было и прошло, прошло. Она не причинила мне никакого вреда.

– Кристиан, я слышала, что ты сказал. Я слышала ее холодный ответ. Подумать только…

Она прижимает пальцы к губам. Внезапно ее глаза впиваются в меня, и я вижу в них ужас.

Блин. Что еще?

– Нет! – шепчет она.

– Что?

– Нет, нет. Скажи мне, что это неправда! Потому что иначе я найду старый пистолет твоего отца и застрелю эту сучку.

Мама!

Что?

– Я знаю, что Элена любит экзотику, Кристиан.

Во второй раз за этот вечер у меня все холодеет внутри. Блин. Скорее всего она ничего не знает.

– Это был просто секс, мама, – торопливо бормочу я, стремясь закрыть эту тему. Нет уж, я ни за что не раскрою перед ней эту сторону своей жизни.

Она смотрит на меня, прищурив глаза.

– Мне не нужны мерзкие подробности, Кристиан. Потому что это все мерзко и постыдно. Какая женщина может делать такое с пятнадцатилетним мальчишкой? Это отвратительно. Подумать только, а ведь я делилась с ней всеми своими тайнами. Ну, теперь ты можешь быть уверен, что ее ноги не будет в этом доме. – Она сурово поджимает губы. – И тебе надо прекратить все контакты с нею.

– Мама, хм-м… У нас с Эленой успешный совместный бизнес.

– Нет, Кристиан. Прекрати все отношения с ней.

Я гляжу на нее, онемев. Зачем она говорит, что мне делать? Мне двадцать восемь лет, мамочка.

– Мама…

– Нет, Кристиан, я серьезно. Если ты не послушаешь меня, я пойду в полицию.

Я бледнею.

– Ты не сделаешь этого.

– Сделаю. Тогда я не могла ее остановить, а теперь могу.

– Ты просто сильно рассердилась, мама, и я тебя понимаю, но ты все преувеличиваешь.

– Ничего я не преувеличиваю. Нельзя иметь никаких дел с людьми, которые способны причинить зло несчастному, незрелому ребенку.

Она сердито смотрит на меня.

– Ладно, ладно. – Я поднимаю руки в знак примирения и согласия, и она вроде смягчается.

– Ана знает?

– Да, знает.

– Вот и хорошо. Не стоит начинать семейную жизнь с секретов.

Она хмурится, словно вспоминает какой-то свой личный опыт. Я молча гадаю, что бы это могло быть, но она вскидывает голову.

– Мне интересно знать, что она думает об Элене.

– Она на твоей стороне.

– Разумная девочка. Наконец-то ты встанешь на ноги с ее помощью. Она милая и по возрасту тебе подходит. С ней ты можешь найти свое счастье.

Я улыбаюсь.

Да, я никогда не думал, что могу быть таким счастливым.

– А с Эленой прекрати все отношения. Все. Ты понял?

– Да, мама. Сделаю Анастейше такой подарок к свадьбе.

– Что? Ты с ума сошел? Придумай что-нибудь еще в качестве подарка. Этот нельзя назвать романтическим, Кристиан, – ворчит она.

– Я подумал, ей понравится.

– Честное слово, сын! Просто иногда ты бываешь слишком недогадливым.

– Как ты думаешь, что ей подарить?

– Ох, Кристиан. – Она вздыхает, потом на ее губах появляется слабая улыбка. – Ты действительно не понимаешь шуток. Знаешь, что меня так огорчило?

– Да, конечно.

– Тогда скажи мне.

Я гляжу на нее и вздыхаю.

– Не знаю, мама. Из-за того, что ты не знала? Из-за того, что она твоя подруга?

Она протягивает руку и нежно гладит меня по голове, как делала, когда я был маленький. Это было единственное место, до которого я позволял ей дотрагиваться.

– По этим причинам и потому что она совратила тебя, милый. А ведь тебе так не хватало любви. Тебя было так просто любить. Ты всегда был таким.

У меня защипало в глазах.

– Мама, – прошептал я.

Она обняла меня, уже успокаиваясь, и я тоже прижал ее к себе.

– Ступай и разыщи свою невесту. Я расскажу обо всем отцу потом, когда разойдутся гости. Наверняка он тоже захочет поговорить с тобой.

– Мама. Пожалуйста. Разве обязательно ему говорить?

– Да, Кристиан, обязательно. И я надеюсь, что он задаст тебе взбучку.

Блин.

– Я все еще сержусь на тебя. Но еще больше на нее. – С лица матери исчезают все намеки на улыбку. Никогда не думал, что Грейс может быть такой пугающе суровой.

– Я знаю, – бормочу я.

– Ладно, ступай. Отыщи свою девочку.

Она отпускает меня, отходит к окну и трет пальцами под глазами, убирая смазавшуюся тушь для ресниц. Она выглядит чудесно. Потрясающая женщина, которая любит меня всем сердцем, как и я ее.

Я тяжело вздыхаю.

– Мама, я не хотел тебя огорчать.

– Знаю. Иди.

Я наклоняюсь и нежно целую ее в лоб, чем немало ее удивляю.

Потом отправляюсь на поиски Аны.

Блин. Нелегкая задача.

На кухне Аны нет.

– Эй, бро, хочешь пива? – спрашивает Элиот.

– Попозже. Я ищу Ану.

– Она образумилась и сбежала?

– Заткни пасть, Леллиот.

Ее нет в гостиной.

Она не могла сбежать, правда?

В моей детской спальне? Я стремительно взбегаю по первому лестничному пролету, поднимаюсь на второй. Ана стоит на площадке. Я останавливаюсь на верхней ступеньке, и наши глаза оказываются на одном уровне.

– Привет.

– Привет, – отвечает она.

– Я волновался.

– Знаю. – Она перебивает меня: – Извини – я не могла смотреть на праздничное веселье. Мне надо было уйти куда-нибудь. Подумать.

Протянув руку, она гладит меня по щеке. Я закрываю глаза и утыкаюсь носом в ее ладонь.

– И ты решила, что лучше всего это сделать в моей комнате?

– Да.

Встав рядом с ней, я беру ее за руку и тяну в свои объятия. От нее пахнет удивительно приятно – это самый успокаивающий запах на свете.

– Прости, что тебе пришлось выдержать все это.

– Ты не виноват, Кристиан. Почему она оказалась здесь?

– Она друг семьи.

– Больше не друг семьи. А как твоя мама?

– Мама чертовски зла на меня сейчас. Я ужасно рад, что ты здесь и что это произошло в середине вечеринки. Иначе я, может, и не пережил бы этого.

– Так все плохо, да?

Она сделала из мухи слона.

– Разве ты можешь осуждать ее? – спрашивает Ана.

Я ненадолго задумываюсь. Ее лучшая подруга трахала ее сына.

– Нет.

– Давай посидим?

– Конечно. Прямо здесь?

Ана кивает, и мы садимся наверху лестницы.

– Так что ты чувствуешь? – спрашивает она.

Я тяжело вздыхаю.

– Я чувствую себя освободившимся, – говорю я, пожимая плечами, и это правда.

С моих плеч словно упал тяжкий груз. Я могу больше не беспокоиться о том, что подумает об этом Элена.

– Правда?

– Наши деловые контакты закончены. Все.

– Ты собираешься ликвидировать салоны?

– Я не такой мстительный, Анастейша. Нет, я подарю их ей. Ведь я многим ей обязан. В понедельник я поговорю со своим юристом.

Она вопросительно поднимает брови:

– И больше никакой миссис Робинсон?

– Все позади.

– Мне жаль, что ты потерял друга, – усмехается Ана.

– Неужели? Тебе в самом деле жалко?

– Нет, – с сарказмом признается она.

– Пошли. – Я встаю и протягиваю ей руку. – Присоединимся к вечеринке, устроенной в нашу честь. Может, я даже напьюсь.

– Ты напиваешься?

– Нет. Я пьянствовал только в юности, когда был буйным подростком. – Мы спускаемся по лестнице. – Ты что-нибудь ела?

Ана виновато глядит на меня.

– Нет.

– Ну, тебе надо поесть. Судя по виду Элены и по исходившему от нее запаху, ты плеснула в нее одним из убойных коктейлей моего отца.

– Кристиан, я…

Я поднимаю кверху ладонь.

– Не спорь, Анастейша. Если ты собираешься выпить – и плескать спиртным в моих бывших, – тебе необходимо поесть. Это правило номер один. Кажется, мы уже это обсуждали после нашей первой ночи, проведенной вместе.

Я вспоминаю, как она валялась в коматозном состоянии в «Хитмане» на моей кровати.

Когда мы идем по коридору, я останавливаюсь и ласково провожу пальцами по ее щеке.

– Я долго лежал без сна и смотрел на тебя спящую, – говорю я. – Наверное, я уже любил тебя даже тогда. – Я наклоняюсь и ласково целую ее, и она тает.

– Поешь. – Я веду ее на кухню.

– Ладно, – соглашается она.

Закрываю дверь, попрощавшись с доктором Флинном и его женой.

Наконец я снова наедине с Аной. В доме осталась только наша семья. Кажется, Грейс слишком много выпила и теперь поет в своем кабинете караоке – убийственную «I Will Survive». Миа и Кэтрин составляют ей компанию.

– Ты осуждаешь ее? – спрашивает Ана.

Я гляжу на нее, прищурив глаза.

– Вы смеетесь надо мной, мисс Стил?

– Да.

– День получился напряженным.

– Кристиан, еще недавно каждый день, проведенный с тобой, был напряженным.

– Справедливое и уместное замечание, мисс Стил. Пойдемте, я хочу показать вам кое-что.

Я веду ее через холл на кухню. Каррик, Итан и Элиот обсуждают «Маринерс», допивают коктейли и доедают остатки угощений.

– Прогуляться решили? – с намеком интересуется Элиот, когда мы идем к французским дверям.

Я показываю ему средний палец и не удостаиваю ответом.

На улице теплая ночь. Я веду Ану вверх по ступенькам на лужайку, где она снимает туфли и останавливается, любуясь открывшимся видом. Над заливом ярко светит полумесяц, отбрасывая на воду яркую серебристую дорожку. Вдали мерцают огни Сиэтла.

Держась за руки, мы идем к лодочному сараю. Он освещен изнутри и снаружи, этот приветливый свет зовет нас к себе.

– Кристиан, я хочу пойти завтра в церковь, – говорит Ана.

– Да?

Когда я в последний раз был в церкви? Я вспоминаю все, что я узнал про Ану, но не помню, чтобы она была такой уж верующей.

– Я молилась, чтобы ты вернулся живым, и ты вернулся. Единственное, что я могла тогда сделать.

– Ладно. – Пожалуй, я пойду с ней.

– Куда ты денешь мои фотографии, которые снял Хосе?

– Я подумал, что мы повесим их в новом доме.

– Ты его купил?

Я останавливаюсь и с беспокойством говорю:

– Да. Мне показалось, что там тебе понравилось.

– Угу. Когда ты купил его?

– Вчера утром. Теперь нам надо решить, что с ним делать.

– Только не сноси его. Пожалуйста. Такой милый дом. Ему требуется лишь заботливый уход.

– Ладно. – Я не смог сдержать улыбку. – Я поговорю с Элиотом. Он знает хорошего архитектора; он кое-что делал в моем доме в Аспене. Возможно, он выполнит реконструкцию.

Ана улыбается, потом весело смеется.

– Что? – спрашиваю я.

– Я вспомнила, как ты в прошлый раз водил меня в лодочный сарай.

Да, я сгорал от нетерпения.

– Угу, это было забавно. Вообще-то… – Внезапно я останавливаюсь, подхватываю ее и закидываю на плечо. Она визжит.

– Насколько мне помнится, ты очень злился, – замечает Ана с моего плеча.

– Анастейша, я всегда очень злюсь.

– Нет, не всегда.

Я шлепаю ее по попке и ставлю на землю перед дверью лодочного сарая. Беру в ладони ее прелестное лицо.

– Верно, я больше не злюсь.

Мои губы и язык находят ее, и я изливаю в свой страстный поцелуй всю тревогу, которая меня терзает. Когда поцелуй заканчивается, Ана еле дышит.

Ну ладно, надеюсь, ей понравится то, что я запланировал. Надеюсь, это то, чего она хочет. Она заслуживает всех сокровищ мира. Ана с ожиданием смотрит на меня и ласкает мое лицо, водит пальцами по моей щеке, по подбородку. Ее указательный палец замирает над моими губами.

Пора начинать шоу, Грей.

– Я хочу кое-что показать тебе там внутри. Пойдем.

Беру ее за руку и веду вверх по ступенькам. Открыв дверь, я заглядываю внутрь, и мне все нравится. Я отхожу в сторону, пропуская Ану первой, потом иду за ней.

Она восхищенно ахает при виде интерьера.

Флористы уже уехали. Повсюду видны дикорастущие полевые цветы – красные, розовые, голубые, белые. Их освещают миниатюрные китайские фонарики и нежный розовый свет больших фонарей.

Да, так нормально.

Ана поражена. Она поворачивается ко мне, разинув рот.

– Ты ведь хотела сердечек и цветочков.

Она недоверчиво глядит на меня.

– Сердце – у меня в груди, ну а… – Тут я плавно обвожу рукой лодочный сарай.

– …А цветы вот тут, – договаривает она за меня фразу. – Кристиан, это замечательно.

Ее голос звучит хрипло, и я понимаю, что она вот-вот готова расплакаться.

Собравшись с духом, тащу ее внутрь. В середине павильона я встаю перед ней на одно колено. Я вижу, что у Аны захватывает дыхание, и она в волнении прижимает пальцы к губам. Из внутреннего кармана пиджака я достаю кольцо и протягиваю ей.

– Анастейша Стил. Я люблю тебя. Я обещаю любить и защищать тебя до конца своих дней. Будь моей. Навсегда. До конца моих дней. Выходи за меня замуж.

Я люблю ее больше жизни.

И так будет всегда, Ана.

У нее льются из глаз слезы, но ее улыбка затмевает луну, звезды, солнце и все цветы в лодочном сарае.

– Да, – говорит она.

Я беру ее за руку и медленно надеваю ей на палец кольцо. Оно идеально сидит на ее пальце.

Ана с восхищением глядит на него.

– Ох, Кристиан!

Она рыдает, у нее подгибаются колени, и она падает в мои объятия. Она целует меня, отдавая мне все – свои губы, язык, сострадание, любовь. Она прижимается ко мне всем телом. Отдает всю себя, как делает это всегда.

Сладкая, сладкая Ана.

Я целую ее в ответ. Беру все, что она дарит мне, и дарю ей себя в ответ. Она научила меня это делать.

Эта женщина, которая вытащила меня из тьмы на свет. Эта женщина, которая любит меня, несмотря на мое прошлое, несмотря на мои ошибки в жизни. Эта женщина, которая согласилась быть рядом со мной всю жизнь.

Моя девочка. Моя Ана. Моя любовь.

Оглавление

Благодарность

Четверг, 9 июня 2011 г.

Пятница, 10 июня 2011 г.

Суббота, 11 июня 2011 г.

Воскресенье, 12 июня 2011 г.

Понедельник, 13 июня 2011 г.

Вторник, 14 июня 2011 г.

Среда, 15 июня 2011 г.

Четверг, 16 июня 2011 г.

Пятница, 17 июня 2011 г.

Суббота, 18 июня 2011 г. Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg