«Я говорил, что ты нужна мне?»

Я говорил, что ты нужна мне? (fb2) - Я говорил, что ты нужна мне? (пер. Мария Николаевна Казанская) (Я говорил, что… - 2) 1143K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эстель Маскейм

Эстель Маскейм Я говорил, что ты нужна мне? Роман

Посвящается тем,

кто в меня верил,

и тем, кто не верил

* * *

Estelle Maskame

Did I Mention I Need You?

(Dimily Trilogy, Book 2)

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© 2016 by Estelle Maskame

© Казанская М., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Э“», 2018

Глава 1

Триста пятьдесят девять дней.

Столько времени я прождала.

Столько дней я пометила крестиком в календаре.

Ровно столько прошло с тех пор, как мы виделись с ним в последний раз.

Облокотившись о свой чемодан, я задумчиво посмотрела в окно. Мало-помалу меня одолевала нервозность от предстоящего путешествия. Подошла Гуччи и плюхнулась рядом. На часах было шесть утра. Минут двадцать я наблюдала за восходом солнца. Оно выплыло из-за горизонта, рассеивая ночную тьму, и проспект разом преобразился. На припаркованных вдоль улицы автомобилях заиграли блики. Вот-вот должен был подъехать Дин.

Я перевела взгляд на огромную немецкую овчарку, развалившуюся у моих ног, нагнулась и почесала ее за ухом. Довольная, та пошла на кухню. В сотый раз перебирая в уме список вещей, которые мне надо было упаковать в дорогу, я уставилась в окно. Пустое дело! Осталось лишь, выкатив чемодан, заново все перепроверить. Расстегнув на нем молнию, я принялась рыться в куче шортиков, конверсов и браслетов.

– Иден, уймись. Уверяю тебя, ты ничего не забыла, – сказала с кухни мама, взглянув на меня поверх разделочного столика.

Я перестала копаться в вещах и посмотрела на нее. Скрестив руки, мама устремила на меня тоскливый взгляд со смесью недоверчивости и недовольства. За последнюю неделю это выражение прочно закрепилось на ее лице.

Вздохнув, я принялась заталкивать вещи в туго набитый чемодан и, застегнув молнию, водрузила его на колесики.

– Просто немножко волнуюсь, – проговорила я, вставая с корточек.

Мне сложно было описать свои чувства. Ну да, вроде бы неспокойно, ведь впереди неизвестность. Триста пятьдесят девять дней – срок долгий, мало ли что поменялось. А вдруг у нас все осталось по-прежнему? От этой мысли мне стало еще страшнее, ведь тогда при встрече чувства нахлынут с новой силой. В том-то весь фокус, когда у вас любовь на расстоянии: ты либо окончательно отдаляешься от человека, либо понимаешь, что не можешь без него больше жить.

Я никак не могла понять, что во мне преобладает: тоска по брату или по любимому. Мне вообще сложно провести между ними границу. Особенно если учесть, что оба в одном флаконе.

– Да не волнуйся ты. Нет никакого повода для переживаний. – Мама зашла в гостиную, следом вприпрыжку влетела Гуччи. Мама прищурилась, бросив взгляд на окно, и уселась на подлокотник дивана. – А когда обещал подъехать Дин?

– Прямо сейчас, – тихо ответила я.

– Надеюсь, вы застрянете в пробке и ты опоздаешь на самолет.

Я стиснула зубы и отвернулась. Мама с самого начала была против моей поездки. Ей казалось, что я только зря потрачу время. У нее каждый день на счету, а тут целых полтора месяца. До моего отъезда в Чикаго оставалось всего ничего, и она с ужасом ждала этой минуты. Можно подумать, мы больше никогда не увидимся!.. Ерунда! Следующее лето я проведу дома, вот экзамены сдам – и приеду.

– Нельзя быть такой пессимисткой.

– Я не пессимистка, – улыбнулась мама. – Это, скорей всего, зависть и эгоизм.

На улице послышался рокот мотора, и даже не глядя в окно, я догадалась: Дин. С тихим урчаньем машина свернула на подъездную аллею. Джек, мамин новый приятель, привык парковать свой джип у самого дома, и мне пришлось тянуться всем корпусом, чтобы хоть что-нибудь рассмотреть позади его автомобиля.

Дверь открылась, Дин вышел из машины. Всем своим обликом он напоминал сомнамбулу, на его лице застыло безжизненное выражение. Ему мой отъезд сильно не по душе. Когда мы вчера разговаривали, он был сух и немногословен, без конца пялился в телефон, а когда я ушла, даже не проводил меня до авто. А ведь раньше всегда провожал. Видимо, как и мама, порядком испереживался.

У меня встал ком в горле. Я попыталась его сглотнуть и, вытащив ручку чемодана, направилась к парадной двери, по пути перехватив беспокойную мамину мину. Пора ехать в аэропорт.

Дин вошел в дом без стука. Так повелось, и он знал, что ему здесь всегда рады. Медленно приоткрыв дверь, он понуро застыл на пороге.

– Здрасьте.

– Здравствуй, Дин, – ответила мама. Ее робкая улыбка раздалась вширь. – Иден готова в дорогу.

Дин не улыбнулся мне как обычно при встрече, а просто посмотрел и вскинул брови, словно желая спросить: «Так и не передумала?»

– Привет, – выдавила я тоненьким нервным голосом. Посмотрела на свой чемодан, перевела взгляд на Дина. – Спасибо, что не пожалел выходного и решил меня проводить.

– Не напоминай, – пробормотал он и нечаянно улыбнулся. На душе сразу стало спокойнее. – Я бы сейчас дрых до полудня.

– Спасибо, ты настоящий друг. – Я подошла к нему и обхватила за шею, уткнулась лицом в его рубашку, а он засмеялся и крепко меня обнял. Задрав кверху лицо, я взглянула на него из-под полуопущенных век. – Нет, правда.

– Ах, – глядя на нас, заумилялась мамуля, и я вспомнила, что она все еще в комнате.

Я кинула на нее упреждающий взгляд и посмотрела на Дина.

– Занавес, дамы и господа. Пора в путь.

– Нет, сначала выслушай меня. – Миг светлой радости прошел, в лице мамы угадывалось неодобрение. Как бы к моему возвращению эта хмурая мина не превратилась в неизменный атрибут ее лица. – Не заходи в метро, не разговаривай с незнакомцами, не вздумай гулять по Бронксу и, пожалуйста, возвращайся домой.

Я закатила глаза. Подобную лекцию я уже слышала пару лет назад, когда уезжала в Калифорнию на воссоединение с отцом. Правда, тогда все предостережения касались главным образом папы.

– Знаю-знаю. Попросту говоря, без глупостей.

– Вот именно, – сказала мама, нахмурившись.

Отпустив руку Дина, я подошла к маме и обняла ее. Обнимашечки – лучший способ заткнуть этот фонтан красноречия. Безотказное средство! Она крепко прижала меня к груди и вздохнула.

– Я буду скучать, – пробормотала я.

– Я тоже, сама знаешь, – сказала мама и отстранилась. Бросив взгляд на настенные часы, мягко подтолкнула меня навстречу Дину. – Отправляйтесь. Не хочу, чтобы ты опоздала на самолет.

– Да, пора трогаться, – подхватил Дин. Распахнув дверь, он выкатил за порог чемодан и помедлил в дверях. Может, решил, что мама захочет кинуть вдогонку еще парочку бесполезных напутствий?.. По счастью, она смолчала.

Я подхватила с дивана рюкзак и вышла на улицу вслед за Дином. Обернулась и напоследок помахала рукой.

– Наверное, увидимся месяца через полтора.

– Не трави душу, – пробормотала мама и поспешно захлопнула дверь.

Я закатила глаза и пошла по газону. Ничего, успокоится. Рано или поздно.

– Ладно, хоть я не единственный, кого ты здесь бросила, – буркнул через плечо Дин, пока мы направлялись к машине.

Зажмурившись, я запустила в волосы ладонь. Дин подошел к багажнику уложить мой чемодан, а я осталась ждать возле двери.

– Не начинай, пожалуйста.

– Так нечестно, – пробормотал он. Мы одновременно залезли в машину. Захлопнув дверь, он в голос застонал. – Неужели тебе обязательно ехать?

– Обязательно, – ответила я, искренне не понимая, чего они так раскипятились. Дин с мамой с самого начала были против моей поездки в Нью-Йорк. Можно подумать, я больше не вернусь. – Обычная поездка.

– Обычная? – Дин насупился, однако покорно завел мотор и, сдав задом, вырулил на улицу. – Ты уезжаешь на шесть недель. Потом вернешься, месяц пробудешь дома, и поминай как звали. Переедешь в Чикаго. У меня останется всего пять недель. Мало.

– Да, но мы за эти пять недель все наверстаем. – Я понимала, что своими рассуждениями делаю только хуже. Этот момент приближался уже давно, и за несколько месяцев у Дина здорово накипело. Короче, мои опасения подтвердились.

– Иден, дело не в этом, – рявкнул он. Непривычно видеть Дина на взводе. Мы вообще редко ссорились, и до сих пор у нас не было серьезных противоречий.

– Ну а в чем тогда?

– А в том, что ты предпочла провести шесть недель не со мной. Ну что там, медом намазано, в Нью-Йорке? Кому он нужен? Полтора месяца!.. Неужели месяца было бы мало?

– Потому что меня пригласили на полтора, – призналась я. Может, шесть недель и долгий срок, но на тот момент, когда мы все обсуждали, мне идея понравилась.

– А нельзя было выбрать что-то среднее? – Дин принялся махать руками, акцентируя сказанное, машина стала вилять. – Ты же могла сказать: да, приеду, только на пару недель. Почему так не сделала?

Я скрестила руки на груди и, отвернувшись, уставилась в окно.

– Ладно, остынь. Вот Рейчел ни слова мне не сказала, отпустила спокойно. Почему тебе обязательно надо все усложнять?

– Потому что Рейчел – твоя подруга, а я – парень. К тому же вы все равно там увидитесь, – выпалил Дин и был совершенно прав. Рейчел и Меган давно собирались туда скататься. Меган подалась в Юту учиться, и с тех пор мы с ней почти не виделись. Девчонки тоже меня приглашали, однако Тайлер пригласил раньше. В общем, я по-любому оказалась бы летом в Нью-Йорке. Мне, конечно, понятно, почему Дин так обиделся. Он остался за бортом, в то время как мы всей компашкой, включая меня, Рейчел, Меган и Тайлера, встретимся в большом славном городе.

Вздохнув, Дин примолк. Так мы и ехали, не проронив ни слова, пока не уперлись в знак «Стоп».

– В общем, рановато ты дала мне понять, что отношения на расстоянии – это полный отстой.

– Ладно, тогда разворачивайся, я никуда не поеду! – рявкнула я, обозлившись. Повернувшись к нему, я вскинула руки в знаке капитуляции. – Ну, счастлив?

– Не счастлив, – ответил он. – Мы едем в аэропорт.

Еще на полчаса воцарилось молчание. Говорить было не о чем, все давным-давно сказано. Дин жутко дулся, а я не знала, чем его отвлечь. Вот так, в натянутой тишине мы добрались до седьмого терминала.

Подрулив к обочине у главного входа в терминал, Дин вырубил зажигание и повернулся ко мне. На часах было почти семь утра.

– Ты могла бы хотя бы звонить… э-э, каждый день?

– Я буду, буду, Дин. – Испустив протяжный вздох, я робко улыбнулась в надежде пронять его своим искренним видом. – Ты просто постарайся не слишком часто обо мне вспоминать.

– Ага, как будто это так просто, – ответил он и снова вздохнул. Вдруг он взглянул на меня, и мне показалось, что в его глазах забрезжил лучик надежды. – Иди сюда.

Обхватив ладонями мое лицо, Дин нежно привлек меня к себе и прильнул к моим губам. Снова воцарились мир и покой, словно мы с ним и не ссорились. Он целовал меня и целовал… Наконец, мне пришлось отстраниться.

– Хочешь, чтобы я пропустила свой рейс? – Я распахнула дверцу, свесив ноги на тротуар.

– Не исключено, – лукаво усмехнулся Дин.

Закатив глаза, я вылезла из машины и закинула рюкзак на плечо. Вытащила из багажника чемодан и подошла к водительской двери. Оконное стекло поползло вниз.

– Куда подбросить, милашка? – с наигранной развязностью проговорил Дин.

Я извлекла из кармана пятидолларовую купюру – ту самую, что ходила у нас по рукам с первого дня знакомства. Бумажка порядком поистрепалась. Удивительно, как она еще держится!

– Деньги за бензин.

Дин с постной физиономией принял из моих рук банкноту, хотя мне было ясно, что недовольство напускное. На его губах блуждала сдержанная улыбка.

– Ты обязана мне бóльшим.

– Я знаю, прости. – Наклонившись к окну, я чмокнула Дина в щеку и, развернувшись, пошла к терминалу. За спиной почти сразу завелся мотор.

В аэропорту Лос-Анджелеса я не была года два. Мне вроде бы и хотелось, чтобы Дин меня проводил, а с другой стороны, долгие проводы – лишние слезы. Ни к чему затягивать. Ему было бы чересчур больно видеть, как я исчезаю за турникетом. В общем, я решила, что как-нибудь справлюсь сама.

В терминале, как водится, была невероятная давка, даже в такой ранний час. Пробираясь в потоке людей, я застолбила свободное местечко и остановилась немного передохнуть. Сняла рюкзак, нашарила в нем телефон и открыла исходящие эсэмэски. Подхватила чемодан и, набирая на ходу сообщение, двинула к стойке регистрации.

«Кажется, лето настало. До скорой встречи».

В адресной строке я указала номер того человека, с которым мечтала увидеться последние триста пятьдесят девять дней.

Номер Тайлера.

Глава 2

Лишь приземлившись в Международном аэропорту Ньюарк, я вдруг поняла, что это даже еще не Нью-Йорк. Это Нью-Джерси, и народу тьма-тьмущая. Мы взлетели с опозданием в десять минут и приземлились на столько же раньше. Организм настойчиво подсказывал, что сейчас два пополудни и охота обедать, а на часах было уже пять семнадцать.

А значит, с минуты на минуту я встречу его.

С замиранием сердца я стала читать информационные табло над головой. Хорошо бы встать где-нибудь и собраться с мыслями, но меня уже понесло. Не было никаких сил терпеть, хотелось поскорее увидеться. Закинув на плечо рюкзак, я влилась в поток пассажиров, прилетевших моим рейсом, и поспешила к эскалатору. Начала накатывать тошнота, навалились сомнения, а стоило ли вообще приезжать? По-моему, я сваляла порядочного дурака!

Ну еще бы, конечно, сваляла!

Глупо было думать, что, оставшись с ним наедине, я его разлюблю. Напротив, все только усугубится. Ему-то проще. Он наверняка уже забыл про меня и подцепил какую-нибудь красотку с нью-йоркским акцентом. И тут заявляюсь я, идиотка, которая целый год о нем думала. Вот точно, как только его увижу, накатит и захлестнет с головой, как будто и не расставались. На меня уже стало накатывать. Уже начало подводить животик, как было всегда при виде его улыбки, и зачастил пульс, как всегда, когда мы с ним встречались взглядами.

Может, еще не поздно все переиграть?

Волна пассажиров, в которую я затесалась, хлынула на эскалатор. Я немного замешкалась и шагнула в сторону от подвижных ступеней. Может, образуется. В конце концов, я так долго ждала встречи, что теперь уже глупо давать задний ход.

Так или иначе, я прилетела. Настало время увидеться с ним впервые за долгий год.

Вцепившись в лямку рюкзака, я ступила на ленту эскалатора, и сердце в груди отчаянно заколотилось. Наверное, даже людям вокруг слышен этот грохот. Сердце скачет. Как бы не свалиться от эмоциональной перегрузки… Неуклюже ковыляя на негнущихся ногах, я сошла с эскалатора и направилась в зал прибытия.

И стала озираться в поисках транспортера с багажом, а заодно и знакомых зеленых глаз. Вокруг толклись люди, охваченные нерешительностью, искали в толпе своих близких. В вестибюле стояли встречающие с плакатами в руках, всматриваясь в череду сходящих с эскалатора пассажиров. Я пристально вглядывалась в их ряды, выискивая знакомое лицо. Вот, показалось, заметила! Высокий, темноволосый. Мое сердце уже почти екнуло в груди, как вдруг он вытянул из толпы незнакомую женщину и заключил ее в объятия. Обозналась.

Я начала опять сканировать взглядом вестибюль, постепенно продвигаясь в очереди на получение багажа, усилием воли переставляя ноги – они стали ватными. Проходя мимо очереди с плакатами, я то и дело бросала взгляд на толпу, вычитывая фамилии и поражаясь, сколько народу прилетает в Нью-Йорк. Мою недолгую задумчивость прервал особый плакат. Еще бы! Ведь на нем черным маркером было выведено мое имя. Строка запала, буквы вразлет.

А вот и он! Собственной персоной!

Мой Тайлер!

Он загородил плакатом лицо, и только глаза выглядывали над краем бумаги. Едва мы встретились взглядами, в уголках его глаз пролегли смешливые морщинки. Тайлер стоял и улыбался, глядя на меня. И тут на меня нашел неимоверный покой. Куда-то пропала тяжесть в груди, сердце перестало колотиться как бешеное и стучать в висках. Я замерла посреди зала прибытия, и меня накрыл удивительный пофигизм: плевать, что я мешаю людям пройти и они толкаются. Главное, Тайлер здесь. Все встало на места. Как будто и не было трехсот пятидесяти девяти дней с тех пор, как он улыбнулся мне в последний раз той же самой улыбкой.

Он медленно опустил плакат, и я увидела его лицо. Увидела улыбку и подбородок, глаза и приподнятую бровь – и сразу вспомнила все, что в нем обожала. Ноги сами собой понесли меня навстречу. Да так проворно! Я двинулась поперек толпы, не сводя с Тайлера глаз, плавно переходя на бег. Люди начали расступаться. Я подбежала и нырнула в его объятия.

Видимо, он такого не ожидал. Мы попятились, плакат выпал из рук и спланировал под ноги, а Тайлер обхватил меня за талию, и до нас, словно сквозь пелену, донеслось восхищенное «Вау!», как будто мы были парой, общавшейся лишь онлайн, и впервые встретились вживую. Причем кто так думал, отчасти были правы. Мы действительно поддерживали отношения на расстоянии. К тому же мы сводные брат и сестра. На волне эйфории я закрыла на все эти мелочи глаза.

– Боюсь, нас неправильно поймут, – пробормотал Тайлер, уткнувшись мне в щеку. Он посмеивался, пытаясь удержать равновесие. Каждую неделю я слышала его голос по телефону, но теперь все стало совершенно иначе. Приятно было чувствовать, что он рядом.

– Может, опустишь меня? – прошептала я, и он выполнил мое пожелание: крепко обняв меня напоследок, бережно опустил на пол. Только сейчас я подняла на него взгляд, и мы увидели друг друга вблизи. – Привет.

– Привет. – Передернув бровями, Тайлер словно передал мне позитивный заряд, и я моментально расслабилась. Рот сам собой расплылся в улыбке. – Добро пожаловать в Нью-Йорк.

– Точнее, в Нью-Джерси, – поправила я еле слышно, почти шепотом, не сводя с него глаз. Он словно повзрослел года на четыре – такую иллюзию создавала щетина на подбородке. Чтобы не зацикливаться на том, какой он красавчик, я перевела взгляд на его руки, и меня окончательно повело. Его бицепсы стали еще объемнее. Я сглотнула ком в горле и стала разглядывать его брови – от бровей не заводятся.

Иден, ну что за фигня?

– Ладно, в Нью-Джерси, подумаешь, – согласился Тайлер. – Тебе здесь понравится. Боже, как хорошо, что ты приехала.

– Не двигайся. – Отступив на шаг, я задрала голову и с любопытством уставилась на него. Мне показалось или он тянет гласные? – Нью-йоркский акцент?

В задумчивости потерев шею, он пожал плечами.

– Разве что самую малость. Знаешь, как-то само прилипает. Это еще что! Мой сосед, Змей, из Бостона. Радуйся, что я еще «эр» не растягиваю.

– Твой сосед по квартире? – Я попыталась припомнить, о чем мы болтали в течение года. Тайлер рассказывал мне про школу и что случилось крутого, например, как зимой он впервые увидел снег. – Напомни, как его зовут?

– Стивен. Пошли, надо выбираться из толпы.

С этими словами он развернулся к выходу, но я быстренько напомнила, что у меня еще чемодан, и он, рассеянно хлопнув себя по лбу, пошел к транспортеру с багажом. Пока мы миловались да обнимались, толпа успела рассеяться. Через минуту я засекла свой багаж, и мы сразу направились к выходу на парковку. Тайлер играючи катил чемодан, словно тот был совсем невесомый.

Мы вышли на улицу. Поразительно, какая жара! Здесь даже жарче, чем в Санта-Монике, и гораздо жарче, чем в Портленде. Пока я стягивала с себя толстовку да запихивала ее в рюкзак, мы подошли к «ауди» Тайлера. Как ни странно, машина до сих пор была в идеальном состоянии. Я ожидала увидеть тачку, расписанную граффити или хотя бы слегка побитую.

Тайлер распахнул багажник (он находился в передней части машины) и уложил туда чемодан.

– Как мать приняла твой отъезд? – спросил он с плутоватой усмешкой.

Закатив глаза, я уселась в машину. Подождала, пока Тайлер залезет в салон.

– Так себе. Думает, что я сгину тут на чужбине. – Я провела пальцами по кожаной обивке сиденья и принюхалась. В салоне витал запах дров, освежителя воздуха и одеколона Bentley. Как я соскучилась по этому аромату! – Дин тоже не в особом восторге.

Взгляд Тайлера задержался на мне, но только на миг.

– Ну и как у вас в целом, нормально?

– Ну да, – приврала я. Вообще-то после утренней перепалки я понятия не имею, как у нас. Наверное, более-менее. Насколько я знаю Дина, он пофыркает да успокоится. – Все путем. – Краем глаза я посмотрела на Тайлера, чтобы подметить его реакцию – хоть какую-то, любую. Может, он зубы сожмет или прищурится…

– Хорошо, – разворачивая машину, сказал он, порвав в клочья последний лучик надежды. Ну, естественно. А с чего его должны волновать наши отношения с Дином, если он ко мне совершенно остыл? – Как у него дела?

Сглотнув ком в горле, я напустила на себя безразличие. Глупо расстраиваться и переживать.

– Нормально.

Тайлер кивнул, сосредоточившись на дороге; мало-помалу мы продвигались к выезду из аэропорта.

– А как там моя мама? – спросил он с теплотой. – Знаешь, она меня уже достала. Ну сколько можно, одно и то же! Да, стираю. Нет, не спалил. Нет, не вляпался. Пока что…

– Если не считать того случая, когда копы остановили тебя за превышение скорости, – подсказала я, стараясь вести себя как ни в чем не бывало.

Съехав с извилистого серпантина, мы вырулили на трассу, и Тайлер с лукавой усмешкой спросил:

– Меньше знаешь – лучше спишь. А теперь скажи мне: у Джейми знатная телка?

Я уставилась на него, и Тайлер невинно пожал плечами.

– Удивляюсь я вам, парням, – вздохнула я. – Да ничего так. – «Телку» зовут Джен. Мы не часто с ней видимся. Типа я его опозорила перед ней в день знакомства, и больше он мне ее не показывает. Видимо, говорить подруге сводного брата, что он бормочет во сне «Неизбранный путь»[1]– это нарушение кодекса чести. – Кстати, угадай, что у нас недавно случилось под вечер.

– Ну? Колись скорей.

– Чейз спросил маму, можно ли ему привести домой одноклассницу помочь с уроками. Представляешь? Лето на дворе, каникулы! Какие уроки?

– Обыкновенные, – фыркнул Тайлер. – Неплохо загнул для восьмиклассника. Значит, братан переключился с видеоигр на девчонок…

Мои губы расплылись в дразнящую усмешку.

– Охочи до слабого пола, все в старшего.

– Прибью обоих, когда вернемся, – пробормотал Тайлер, не прекращая смеяться. – Присваивают себе мою школьную репутацию!

Мы застряли на трассе и еле тащились. Протянув руку, я опустила солнцезащитный козырек. Солнце палило немилосердно, а самую нужную вещь я, как водится, упаковала среди первых, и теперь мои очки – на дне чемодана.

– Тебе не показалось, что год как-то быстро промчался?

Мы немного проехали в общем потоке и вновь остановились. Тайлер воспользовался заминкой и взглянул на меня. Подумал о чем-то, пожал плечами, посерьезнел.

– Не показалось. Месяц тянулся за два, не жизнь, а трясина. Никак не мог лета дождаться.

– А я думала, у вас тут время летит совсем незаметно, – сказала я. – Ну, все эти турне, путешествия. Где уж тут скучать. – Каждый раз, когда мы созванивались, Тайлер сообщал мне о новых поездках. Они постоянно перемещались по школам и прочим организациям, выступая с лекциями о жестоком обращении с детьми. Он делился своей историей и рассказывал о рукоприкладстве со стороны отца. Сегодня он в Мэне, а завтра в Нью-Джерси. На Нью-Йорк особенно времени и не оставалось. Мне казалось, ему нравится разъездная жизнь.

Он покачал головой и устремил все внимание на дорогу. Поток ожил, мы двинулись.

– Ну да, когда у нас были мероприятия, дни пролетали незаметно, а вот по ночам было невмоготу. Бывало, приду домой, Стивен в компе сидит, домашки до фига. Ну знаешь, месяц позависаешь в Нью-Йорке, а дальше уже и заняться нечем, особенно когда у тебя нет знакомых.

Я впервые услышала от Тайлера, что ему было тоскливо. По телефону он всегда говорил со мной приподнятым голосом и рассказывал, что в Нью-Йорке кайфово, что кофе здесь самый лучший – в общем, полный отпад. Мне даже в голову не приходило, что он не до конца со мной откровенен.

– Если тебе было скучно, зачем ты решил здесь остаться еще на полтора месяца?

На его лице промелькнуло подобие улыбки.

– Потому что ты приехала.

– В каком смы…

– О, кайфовая песня! – воскликнул Тайлер, прервав меня на полуслове. Врубил громкость, выгнул бровь и принялся энергично кивать в такт музыке. – Канье Уэст забацал новый альбом.

– У-гу, – протянула я, не обращая внимания на эту муть.

Мы еще поговорили. По большей части Тайлер о чем-то вещал, я соглашалась. Типа сколько здесь транспорта, какая отличная выдалась погодка и что скоро мы выедем из Нью-Джерси и въедем в Нью-Йорк. Последнее известие, конечно, порадовало. Наконец-то! Жду не дождусь!

Поднявшись на спиральную эстакаду, мы подъехали к будкам оплаты. Тайлер встал в очередь, где принимали наличность, и подрулил к барьеру.

– Никак не пойму, в чем тут фишка с туннелем Линкольна. – Делясь размышлениями, он достал бумажник.

– А что с ним не так?

– В Нью-Джерси ты можешь проехать бесплатно, а за Нью-Йорк нужно платить. – Он покачал головой, зажал в руке деньги и подъехал к кассе. – Ну, типа, логично. Не больно-то хочется ехать в Нью-Джерси. – Я засмеялась, он опустил стекло. Посадка у автомобиля низкая, и Тайлеру пришлось чуть не наполовину высунуться из окна, чтобы дотянуться до будки.

Человек, который принимал деньги, уважительно протянул:

– Крутая тачка, – и поднял перед нами шлагбаум.

Тайлер хвастливо поддал газу, как будто в ответ на лестный комментарий.

– Ты в своем репертуаре, – заметила я.

Он ухмыльнулся безо всякой заносчивости.

– Привычка – вторая натура.

С палящего солнца мы въехали в один из трех тоннелей, залитых теплым оранжевым светом. Когда глаза чуть привыкли, я выглянула в окно. Смотреть особенно было не на что: слева и справа тянулись бетонные стены.

– А где мы находимся?

– Под рекой Гудзон, – ответил Тайлер.

– Ого, круто!.. – Я закусила губу и откинулась в кресле, вдруг полностью осознав тот факт, что в Нью-Йорке мне предстоит провести шесть недель. За последние полчаса я как-то об этом не думала, позабыв, куда мы направляемся. Теперь же при упоминании о знаменитой реке я словно пробудилась, вернувшись к реальности.

– Добро пожаловать в Нью-Йорк, – проговорил Тайлер спустя минуту. Поднял руку и указал куда-то за ветровое стекло.

Поперек стены проходила вертикальная линия. По одну ее сторону было написано «Нью-Джерси», а по другую – «Нью-Йорк». Мы миновали границу штата и оказались в Нью-Йорке.

– Через пару минут будем в Манхэттене, – проинформировал Тайлер. На меня нахлынул шквал эмоций, и я совсем растерялась, а он, догадавшись, с улыбкой добавил: – Если ты еще не валишься от усталости, то попозже можно сходить на Таймс-сквер. Отметим твой первый вечер в городе. Надо обязательно пробежаться по достопримечательностям.

– На Таймс-сквер – с удовольствием, – ответила я ровным тоном, хотя саму так и подмывало завизжать от радости. До сих пор все мои перемещения были связаны с Западным побережьем, а теперь меня мало того что занесло на восток страны, так еще и в Нью-Йорк! Да это прекраснейший город во всех Штатах, ну, может, не считая Лос-Анджелеса. Во всяком случае, все так говорят.

Ладно, скоро узнаем, насколько правдиво их мнение.

Глава 3

В туннеле забрезжил свет – мы приблизились к выходу. И вот в глаза ударило яркое солнце. Я прищурилась и начала осматриваться по сторонам, чтобы не упустить ни одной драгоценной минуты.

При виде высоток меня понемногу стала охватывать клаустрофобия. Да в сравнении с этим великолепием Санта-Моника – чистое поле посреди Арканзаса. Высокие здания отбрасывали на тротуары желанную тень, защищая машины и пешеходов от палящего солнца. Повсюду царили волнение и деловитость, люди вечно куда-то спешили, опаздывали, словно пытаясь прыгнуть на уходящий поезд. Именно так я себе и представляла Нью-Йорк. Разве что пар не сочился из люков – это, пожалуй, единственное, с чем пережал кинематограф.

– Ух!

– Я тоже так сказал, когда только приехал, – усмехнулся Тайлер, поглядывая на меня краешком глаза. Он аккуратно лавировал среди таксистов и пешеходов. Мы двигались по Сорок второй. – Сумасшедший дом, да?

– Ага, на то он и Нью-Йорк, – согласилась я.

– Швейный квартал, – проинформировал Тайлер. – Держим направление к центру.

Я его не расслышала – слишком поглощена была созерцанием окрестностей: высоченные здания, деревца, высаженные на тротуарах, и множество улиц с односторонним движением.

– У тебя квартира в Верхнем Ист-Сайде[2]?

Я внимательно посмотрела на Тайлера и заметила его довольную ухмылку. Мы замерли у светофора.

– А ты от моей мамули чего-то другого ожидала?

– Нет, – согласилась я. – Вряд ли она предпочла бы Гарлем.

Он цыкнул и шаловливо покачал головой.

– Да ну? Не думал, что ты у нас привержена к стереотипам. Восточный Гарлем – вполне себе годная вещь. Я бы легко там вписался. Хотя, наверное, исключительно благодаря испанскому. Ну и плюс гены.

– Тайлер, ты лишь на четверть испанец. Со стороны и не догадаешься. – Пока мы стояли у светофора, кое-кто из пешеходов, ждавших на углу, чтобы перейти улицу, стал исподтишка щелкать камерой, снимая машину Тайлера.

– Все равно, они есть, и это просто шикарно, – продолжил он. – А все благодаря бабушке Марии. И, пожалуй, отцу.

Я замолчала, слегка удивленная. Не ожидала, что Тайлер с такой легкостью ввинтит в разговор своего отца, словно и не было никакого табу. И зубы не стиснул, и настроение не испортилось. Он ненавязчиво улыбался, указывая куда-то через ветровое стекло.

– Если ты не заметила, прямо по курсу Таймс-сквер.

– Что?

Включился зеленый, Тайлер вдавил педаль газа, и машина пулей рванула за угол, пыхнув облаком выхлопных газов. Наверняка публика на тротуаре осталась под впечатлением.

– Сделаем небольшой круг, – пояснил он, с усмешкой взглянув на меня. – Не надо тебе сюда днем. Дождемся вечера.

– Реально? Ты хочешь сказать, вот он, Таймс-сквер, рукой подать, а ты сматываешься, чтобы я его не увидела? – Скрестив руки на груди, я сердито отвернулась для пущего эффекта, а сама исподтишка попыталась задавить улыбку.

– Таймс-сквер надо смотреть ночью, – заявил Тайлер.

Мы двинулись к северу по Восьмой авеню, мимо гостиниц и ресторанов, магазинов и сотен туристов. Туристов от местных отличить очень просто. Они восторженно пялятся по сторонам и без конца что-то фотографируют.

– Пересекаем Бродвей, – пробормотал Тайлер и тут же вырулил на Пятьдесят седьмую. – В двух кварталах налево – Центральный парк. А справа сейчас покажется «Карнеги-холл».

– Стой! Тормози! – Я отчаянно замахала руками, пытаясь охватить взглядом все сразу и по отдельности. Взглянула налево в надежде увидеть хоть краешек зелени, но парк загораживали два квартала высоток, так что я, обернувшись, кинула взгляд на Бродвей. Он шел не параллельно остальным улицам, а скорее по диагонали и в остальном мало чем отличался от других улиц, что мы проехали. Я попыталась высмотреть впереди «Карнеги-холл», не имея понятия, как он выглядит, и зная только, что он престижный и знаменитый.

– Вон там, – проронил Тайлер, кивнув на здание справа, мимо которого мы как раз проезжали. Я успела задержать на нем взгляд на пару секунд и сразу поняла, что оно отлично вписывается в общий пейзаж. Будь я поклонницей классической музыки, здание привело бы меня в сущий восторг.

– Это оно и есть?

– Ну да.

Мы поехали дальше, взяв курс на восток по Пятьдесят седьмой улице. Пришлось без конца задерживаться на светофорах. Вокруг сплошь магазины, о многих брендах я и не слышала.

Мы опять остановились на светофоре, и я бросила взгляд налево. Центральный парк! Море зелени! Я увидела самый краешек, но и этого было достаточно. Первые впечатления немного поистерлись за те полчаса, что мы катались по Манхэттену, и теперь меня вновь охватил сущий восторг. Больше всего я мечтала побывать в парке. Там, наверное, чудесно побегать.

– Пятая авеню. – Тайлер легонько пихнул меня в руку, видя, что я отвлеклась и не обращаю никакого внимания на роскошные магазины, проносящиеся за стеклом. Шопинг не по моей части.

Наконец, отведя взгляд от деревьев, я спросила:

– Это и есть Центральный парк?

– Ага. – Тайлер расплылся в улыбке.

Зажегся зеленый, и мы стремительно помчались вперед. Я даже не успела взглянуть напоследок на парк. Город такой огромный, в нем можно запросто заблудиться, но Тайлеру не составляло труда ориентироваться. Мы свернули, взяв направление к северу, на Третью авеню. Мне тут же вспомнилась Третья улица в Санта-Монике и наш Променад. Интересно, что Дин замутил на выходных?

– Кстати, почти приехали, – проговорил Тайлер. – Еще кварталов пятнадцать, и будем на месте. Ищи Семьдесят четвертую.

Я выглянула в окно. Шестьдесят первая улица. Впереди раскинулся величественный проспект. Здания, залитые солнечным светом, выглядели белесыми. Я не заметила, как мы подъехали к Семьдесят четвертой, пропустила указатель. Просто Тайлер вдруг вырулил вправо на узкую дорогу с односторонним движением и почти тут же притормозил, втиснувшись на свободный пятачок между «хондой» и джипом.

Я подалась вперед, посмотрела сквозь лобовое стекло и нахмурилась.

– А ты не боишься, что тебя помнут, когда попытаются выехать?

– Нет, они никогда не выезжают, – ответил Тайлер, заглушив мотор. Вынул ключ из замка зажигания, отстегнул ремень безопасности. Я следом. – Это джип одного старикана из соседнего дома, он больше не водит машину. А «сивик» здесь припаркован с начала времен. – У Тайлера было совершенно непроницаемое лицо, и я не поняла, шутит он или нет. Однако спросить не довелось, потому что он тут же скомандовал: – Идем, достанем твои пожитки.

Отворив дверцу, я вышла на улицу.

«Черт побери! – пронеслось в голове. – Я реально в Нью-Йорке!»

Под ногами было полным-полно выплюнутой жвачки, валялся мусор. Ну и пусть, главное – это Манхэттен.

– Ты что, заснула?

Я подняла взгляд. Тайлер выволок из багажника мой чемодан, стараясь не поцарапать им «хонду». Вскинул бровь, вопросительно на меня посмотрел. Я растерянно улыбнулась в ответ и полезла в машину за рюкзаком. Отойдя от машины, взвалила рюкзак на плечо.

– Да так, зазевалась. Это просто нереально.

Вокруг царило деловитое возбуждение: гул моторов, голоса, сигналы клаксонов. До нас все это доносилось как будто сквозь фильтр, превращаясь в шум заднего плана, к которому я надеялась в скором времени привыкнуть. Мне стало понятно, почему у ньюйоркцев такой громкий говор.

– Еще бы, – поддакнул Тайлер и, захлопнув багажник, запер машину на ключ. – Привыкнешь через недельку, даже замечать перестанешь. – Он обошел автомобиль и встал возле меня на тротуаре. Только сейчас я додумалась спросить, где находится его квартира. Он кивком указал на высокое здание через дорогу. Оно возвышалось над всеми домами квартала и стояло на самом углу. Кладка цвета топленого молока, огромные окна в коричневых рамах… Красиво!

– Ага, мамочка постаралась? – Еще бы! Только Элла могла выбрать самое эффектное здание в округе. Интересно, как там внутри? Запрокинув голову, я стала подсчитывать этажи. Их оказалось двадцать. – А ты на каком?

– На двенадцатом. Квартира 1203, – ответил Тайлер с неизменной улыбкой. С момента моего приезда улыбка ни разу не сошла с его губ. – Ну что, заходим?

Я кивнула, и мы направились к стеклянным дверям. Он набрал какие-то цифры на кодовом замке, и дверь с пиканьем отворилась. Подволакивая за ручку чемодан на колесиках, я шла рядом с Тайлером, между делом осматриваясь в подъезде. На стенах ряды почтовых ящиков, рядом – торговые автоматы. Подъехал лифт, и его габариты поразили мое воображение – запросто втиснулись бы человек двадцать. Тайлер встал у одной стены, я – у другой. Между нами зияло пространство, от которого становилось немножечко неуютно. Так и хотелось придвинуться к Тайлеру.

– Змей, наверное, вернулся, – проговорил Тайлер. Лифт тронулся с мягким толчком. – Он пошел гулять с приятелями из универа, но сейчас, скорей всего, уже дома.

– А мне обязательно так его называть? – Я ничего не имела против прозвищ, но «Змей» звучит диковато. Кому вообще хочется, чтобы к нему так обращались? – Может, просто Стивен?

– Хозяин барин. Только имей в виду, ты для него станешь врагом номер один, – отрезал Тайлер и добавил, расплывшись в улыбке: – Привыкнешь со временем. Особенно когда придется орать на всю улицу и на тебя начнут люди оглядываться.

В лифте звякнуло, двери разъехались, и взгляду предстало фойе, выкрашенное все той же подморенной белой краской – видимо, под цвет здания. Тайлер подкатил чемодан к квартире 1203 и остановился.

– Целое утро убил на уборку – хотел к твоему приезду лоск навести, но если Змей уже вернулся, то никаких гарантий, что там первозданная чистота. – С этими словами он запустил руку в задний карман джинсов и выудил оттуда связку ключей. Вид у него стал слегка нервозный.

– Да ладно, подумаешь, – проговорила я, едва сдерживая улыбку. Приятно сознавать, что Тайлер специально прибирался в квартире, чтобы меня впечатлить. Хотя, может, и не для этого.

Щелкнул замок, Тайлер толкнул дверь и отступил на шаг, пропуская меня вперед. Первое, что мне пришло в голову: узнаю руку Эллы!

Взгляду предстала квартира открытой планировки. Бежевый ковер, красные, обитые плюшем диваны, блестящая черная мебель и невероятных размеров телик на стене между двух больших окон с видом на город. Справа две двери, ведущие, видимо, в спальни. Слева кухня. Везде черное, красное, белое. Из обособленной кухни свободно обозревалась гостиная. Разделочные столики и дверцы шкафов были выполнены из белых блестящих панелей. На кухне виднелись две двери. Одна вела, видимо, в прачечную, а другая оказалась закрыта.

– Эй, чувак, это ты? – раздался голос по ту сторону запертой двери. – У нас опять что-то с душем. Вода ледяная, не нагревается.

Я выгнула бровь, услышав явный бостонский говор; в сравнении с этим у Тайлера речь практически не изменилась. Дверь открылась, и из ванной выплыл высокий блондинистый тип, явно не подозревавший, что в доме посторонние. Запустив руку в треники, он неторопливо поправил свои причиндалы. Прошел на кухню.

– Нам что теперь, яйца морозить? Что они там думают, эти бакла… – При виде меня парень осекся. Замер. Медленно вынул руку из штанов. – Ой. – Зловеще взглянул на Тайлера. – Мог бы предупредить.

Тайлер прыснул со смеху, виновато пожав плечами.

– Знакомься, Иден. Это Змей.

– Привет, – поздоровалась я. Вышло как-то неловко, как будто я без спроса сунулась в чужую берлогу. – Кхм… Приятно познакомиться.

– А-а, ну ладно, – сказал Змей, выходя к нам в прихожую. Первое, что я заметила, – у него очень тусклый цвет глаз. Они вроде бы голубые, но такие линялые, что больше тянули на серый. Змей протянул руку для рукопожатия, но я вежливо отстранилась. Он усмехнулся. – Не хочешь здороваться за руку?

– Ну, не особо, – призналась я.

Тайлер кашлянул, переводя взгляд с меня на Стивена и обратно.

– Ладно, народ. Теперь обсудим правила общежития.

– Общежития? – отозвался вдруг Стивен, или Змей, по фиг.

– Отныне с нами живет девушка. Так что в туалете запираемся, – напутствовал Тайлер. – По утрам Иден идет в ванну последняя, она дольше моется.

Я хотела было возразить, но затем поняла, что в этом есть свой резон. Если я буду мыться последней, парни не станут дубасить в дверь и без конца меня торопить.

– Ты не представляешь, как тебе повезло! Мало кому выпадает шанс жить со мной в одной квартире. – Змей горделиво взглянул на меня и вскинул брови. Тайлер уморительно закатил глаза. – В смысле я нереально крут.

Я скорчила рожу.

– А ты всегда такой… э-э…

– Очаровашка? Да. – Он ухмыльнулся и снисходительно потрепал меня по голове. Слава богу, другой рукой. Возвратившись к дивану, он решительно произнес: – Телик мой.

– Не грузись, – пробормотал мне на ухо Тайлер. – Он так прикалывается.

Я особо не обратила внимания на слова Змея. Меня больше тревожило близкое присутствие Тайлера. Он дышал мне в ухо, а я старалась по этому поводу не заводиться, хотя меня пробивала дрожь и подламывались колени. Закусив губу, я направилась на негнущихся ногах к чемодану.

– А куда мне убрать свои вещи?

– В мою комнату, – ответил Тайлер. Схватив чемодан, он поволок его по ковру к ближней комнате справа. Поддав коленом дверь, пропустил меня вперед и поставил чемодан возле огромной двуспальной кровати. Здесь было куда опрятнее, чем у него дома, перед отъездом. Такой же, что и в гостиной, ковер в бежевых тонах, на кровати красное одеяло, рядышком – небольшой черный комод; стены увешаны плакатами Национальной футбольной лиги и Главной лиги бейсбола.

– С каких пор ты заделался фанатом бейсбола? – спросила я.

– Как переехал в Нью-Йорк, так и заделался, – ответил он ухмыльнувшись. Кивнул на кровать: – Распоряжайся. Я буду спать на диване.

– А может, вдвоем? – Боже, само выскочило, я даже подумать не успела.

У Тайлера вдруг померкла улыбка. Он потер шею, пожал плечами. Видно, это было не самое разумное предложение.

– Наверное, я все-таки предпочту диван.

В комнате вдруг стало душно. Захотелось открыть окно и выбраться отсюда. Я предложила-то сдуру, зато Тайлер отказался всерьез, а значит, у нас все кончено.

Я попыталась изобразить, будто ничего не случилось, сделала вид, что спокойно дышу.

– Ну да, глупая мысль. Ты не против, если я вздремну? Очень устала. – Я взглянула на часы. Шесть тридцать вечера. Дома еще половина четвертого, но на меня вдруг навалилась небывалая усталость. Я здорово погорячилась, выбрав утренний рейс.

– Конечно, – произнес Тайлер, попятившись к двери. Готов был сию минуту линять от невменяемой сестры, которая зачем-то попыталась затащить его в постель. – Хочешь, на сегодня отменим Таймс-сквер?

– Нет-нет, ну что ты, – пробормотала я с излишней горячностью. – Я с радостью пойду на Таймс-сквер. Только посплю часок.

– Всего час? – Тайлер с подозрением воззрился на меня. За те два года, что мы были знакомы, одно он уяснил наверняка: я жуткая соня-засоня. Видимо, решил, что меня из пушки не добудишься.

– Час, – убежденно заявила я. – Разбуди меня, если потребуется.

Таймс-сквер подождет.

Глава 4

Перекатившись на бок, я размяла затекшие руки и стала обшаривать постель в поисках телефона. Кровать нагрелась, простыни липли к телу. Кряхтя, я откинула одеяло, села и попыталась понять, сколько времени. Комнату заливал свет, из гостиной доносился звук включенного телевизора. Я соскользнула с кровати и, приоткрыв дверь, увидела сквозь щелку Тайлера со Змеем. Развалившись на диване, парни смотрели футбол.

Я кашлянула, пытаясь привлечь внимание Тайлера. Он выгнул шею, посмотрел на меня и просветлел лицом. Змей и ухом не повел. Крепко выругался в телик, отхлебнул пива из банки.

– Сколько я провалялась? – спросила я тихим, слегка осипшим голосом.

Тайлер встал, подошел ко мне, и у меня зашлось сердце. Надеюсь, к завтрашнему дню я стану больше думать о деле, и меня не будет колбасить от его взгляда, от его слов, да и вообще от его присутствия.

– Двадцать минут, – проинформировал он.

Я прищурилась. Двадцать минут? Не может быть. Бросила взгляд на часы и поняла, что так и есть. Нет еще и семи вечера.

– А Таймс-сквер по-прежнему в планах?

– А то! Мы пойдем в ресторан – надеюсь, ты проголодалась? – Улыбка померкла на миг; он выгнул бровь, словно ждал каких-нибудь возражений.

– Да, есть хочется, – сказала я. Ранний рейс, разница в часовых поясах. В итоге так вышло, что к семи вечера у меня маковой росинки во рту не было. Ну, если не считать чашки кофе в аэропорту.

– Скажем, через полчасика?

– Без проблем. – Змей сидел, уставившись в телевизор и не обращая на нас никакого внимания. Я мельком взглянула на него, а потом на дверь ванной, кивнула в ту сторону: – Можно?

– Иди и не спрашивай, – улыбнулся Тайлер. – Будь как дома.

И как по команде мы устремились в спальню. У него одежда в шкафу, моя – в чемодане на полу.

– Раз уж это теперь твоя комната, ты потихонечку привыкай, что я временами буду забегать за своим барахлом. Без стука я не войду, разумеется. Так что можешь не волноваться.

Я закатила глаза и, подняв с пола чемодан, с кряхтеньем водрузила его на кровать. Не знаю, что мне надеть. Пришлось расстегивать молнию на чемодане, краем глаза посматривать на Тайлера, что тот выберет из одежды: прогулочное или парадное. Порывшись в шкафу и пошарив в комоде, он выложил на кровать бежевые брюки и темно-синюю джинсовую рубашку.

– Ты в ванну хотела?

– Хм. – Я мельком взглянула на свой чемодан и, почувствовав на себе выжидающий взгляд Тайлера, сглотнула. – Ну да. – Он застыл у окна в ожидании, когда я уйду из комнаты и дам ему спокойно переодеться. Так что, мельком взглянув на свою кипу одежды, я вытащила несколько вариантов и направилась к дверям. – Я ненадолго. Освежусь – и обратно.

– Полотенца в шкафу, на второй полке, – крикнул он вдогонку.

Закрыв за собой дверь, я вышла в гостиную. Змея на диване уже не было, на телеэкране мельтешили бегающие игроки. Я направилась в кухню, и вдруг из-за двери холодильника высунулась голова Змея.

– Хошь пифка?

– Пивка? – переспросила я. Никак не привыкну к его бостонскому произношению.

– Ага, пивка. Ну так да или нет?

– Конечно, – ответила я, протянув руку.

Он вытащил из упаковки бутылку «Короны» и сунул мне в раскрытую ладонь. Хлопнуть бутылочку за приезд еще никому не вредило.

– Стой, дай-ка я тебе открою. – Подцепив со столика открывалку, Змей ловко сковырнул крышку с бутылки. Взял свою, початую, и пригубил. – А я не думал, что ты из тех девушек, кто пьет пиво.

– А я не думала, что ты окажешься таким гостеприимным, – парировала я. Получился шуточный междусобойчик. – Спасибо за угощение.

Он чокнулся о мою бутылку, как бы желая сказать: «На здоровье», – и принялся цедить пиво, а я направилась в ванную с одеждой под мышкой и бутылкой в руке.

– Не хочешь оставить открытой дверь, чтобы был хороший обзор?

Я обернулась и пришпилила его взглядом. Видимо, у нас разные представления о юморе. Оставалось надеяться, что со временем я попривыкну.

– Это вряд ли. – Подтолкнув ногой дверь, я заперлась на замок.

Я довольно быстро разделалась с подготовкой. Голову мыть не стала, наскоро ополоснулась, сняла макияж. Осталось лишь натянуть шмотки. Я не стала заворачивать в полотенце волосы. Залезла в короткую расклешенную юбку, нацепила джинсовую куртку поверх белой майки. Пока собиралась, выцедила почти всю бутылку и с остатками направилась в комнату Тайлера, чтобы отнести пожитки. Когда я вошла, он как раз брызгался одеколоном. Тем самым, Bentley.

– Змей угостил? – спросил он, кивнув на бутылку. На его лице промелькнуло неодобрение, но в целом выражение оставалось бесстрастным.

– Ну да. – Я поставила пиво на прикроватный столик и сунула вещи в чемодан, не потрудившись их аккуратно сложить. Потом разберусь и рассортирую, а пока мне нужна косметичка. Она как раз оказалась под кипой сандалий. Я быстренько осмотрелась в поисках зеркала и заметила миниатюрное зеркальце над комодом, возле которого замер Тайлер. – А можно мне подойти на минутку?

– Конечно. – Посторонившись, он стал внимательно наблюдать, как я кручусь перед зеркалом. – Ты что-то сделала с волосами?

– С волосами? – Я подняла взгляд и уставилась на отражение. – Да, немножечко обесцветилась.

Я принялась шарить в косметичке. Неудобно заставлять Тайлера ждать – мазок туши, чтобы глаза приоткрылись, и все.

Между нами явно что-то не так. Мне вдруг стало неловко. В аэропорту этого не было, по дороге в Манхэттен тоже, а теперь что-то изменилось. Может, это из-за того, что я ляпнула про постель? А может, ему неловко передо мной, потому что он больше не испытывает ко мне ничего предосудительного?

– Готово, – проговорила я и, заставив себя улыбнуться, повернулась. Только сейчас я заметила, что на Тайлере мои любимые коричневые ботинки. Мне всегда нравилось, когда он их надевал. У меня вырвался грустный вздох. Интересно, специально надел?

– Что? – недоуменно спросил он.

– Да так, ничего. – Я прикусила губу, чтобы не покраснеть, и, быстренько нацепив конверсы, сказала: – Все, я готова. Идем.

Мы направились в гостиную: Тайлер впереди, я за ним. Змей по-прежнему стоял у холодильника с непочатой бутылкой. По-моему, уже третьей по счету.

Жара нисколько не спала, на улице царила настоящая душегубка. Издалека доносился транспортный гул, машины гудели на разные голоса. Как ни странно, это действовало успокаивающе. Тайлер молча перешел улицу, я следом. Приблизилась к его «ауди» и застыла в ожидании у пассажирской двери. Ни джип, ни «хонда» действительно не сдвинулись ни на дюйм.

– Мы не поедем, – сообщил Тайлер с улыбкой. В душе забрезжила надежда, что та неловкость в комнате была чем-то временным. – Поедем на метро.

– На метро? – Смутно припомнились мамины наставления: ни под каким предлогом не спускаться в метро. Надо же, я в Нью-Йорке всего три часа, а уже готова нарушить одно из базовых правил. На самом деле у меня всегда была тайная мечта проехаться на метро – чисто на пробу.

– Сядем на шестой маршрут на «Семьдесят седьмой улице». – По-моему, он не понимает, что для меня совершенно нет толку от его объяснений. – Доедем до центра. Сойдем на «Гранд-Централ». Ты же знаешь, что это вокзал, да?

– Тот самый? – Я подстроилась под его шаг, стараясь не отставать, и занялась разглядыванием окрестностей.

– Ну да, – подтвердил Тайлер. – Купим тебе метро-кард.

– Что-что?

Он взглянул на меня, сдержав смешок.

– Боже, ну ты настоящая туристка.

Мы свернули направо, на Лексингтон-авеню. Дома здесь в сравнении с нашим стояли какие-то блеклые, сплошь коричневые да красные. Транспорта не сказать чтобы много, зато на тротуарах было полно прохожих. До станции добрались за пять минут. Я совсем растерялась, куда идти – там восемь входов, по два с каждой стороны.

– А зачем здесь так много лестниц? – обратилась я к Тайлеру.

– Эти четыре – к поездам, идущим вверх по ветке, – объяснил он, указывая на четыре входа с восточной стороны. Затем кивком указал на двери с противоположной стороны. – А те четыре – для тех, что в центр. Нам как раз туда.

Улучив момент, когда в потоке транспорта появился просвет, мы бегом припустили через дорогу. Тайлер подтолкнул меня к ступенькам, ведущим в метро. Сверху помещение смахивало на наркоманский притон. Еще пару пролетов вниз, и уличное освещение пропадало, а электрическое было убавлено до минимума. Если верить ужастикам, пересмотренным мной за всю жизнь, именно здесь я и умру.

Со всех сторон напирали. Кто-то стремился на выход, другие – на вход. Как-то стремно.

– Ты часто туда спускаешься? – спросила я.

– Да практически каждый день, – ответил Тайлер. – Ничего с тобой не случится.

Я застыла на месте, не в силах шелохнуться. Уж лучше пешком дойду до Таймс-сквер, хоть целый день пришлось бы топать.

– А на автобусе никак нельзя? – спросила я, устремив взгляд на его мужественный подбородок.

Иронично подняв взгляд к потолку, Тайлер закатал рукава джинсовой рубашки, схватил меня за руку и поволок к лестнице. Я на автомате перебирала ногами, лишь бы не запнуться и не упасть.

– Здесь даже дети на метро не боятся ездить. И хватит спорить, – бросил он через плечо.

Я не ответила – обессилела от потрясения. Такое чувство у меня было давным-давно, классе в шестом-седьмом. Я тогда сохла по восьмикласснику, и он взял меня за руку. Это, может быть, чепуха, зато символично. У Тайлера теплая рука, наши пальцы переплелись, ладони прекрасно сходились по размеру. У меня сперло дыхание – то ли из-за Тайлера, то ли из-за метро. Уж лучше пусть будет последнее.

– Вот и все, а ты боялась. – Рука Тайлера выскользнула из моей. Органы чувств запустились в прежний режим, и я стала озираться, в недоумении прикидывая, сколько пролетов ступеней мы с ним преодолели, и отмечая про себя, что освещение здесь вполне сносное. Затем я встретилась с ним взглядом и вновь обо всем позабыла.

– Да вроде, – ответила я с замиранием сердца. Да что с тобой? Хватит тупить! Подумаешь, за руку взял – он просто помог спуститься. – А что такое метро-кард?

– Это штука, с помощью которой ты пройдешь через те автоматы. – Тайлер кивком указал на ряд турникетов, и только теперь до меня дошло, что все вокруг очень громко. До слуха донесся лязг прибывающего поезда, и земля словно бы затряслась – наверное, почудилось. Мне даже показалось, что где-то на платформе играет уличный музыкант. – Нам туда.

Вдоль стены рядком стояли автоматы самообслуживания. Мы с Тайлером направились к ним, стараясь не разделяться. Я держалась поближе к нему из чувства собственной безопасности, а еще мне хотелось, чтобы он снова взял меня за руку.

– Ну что, по-прежнему трусишь? – спросил он, взглянув на меня краем глаза. Ткнул пальцем в дисплей автомата, выбрал какие-то опции. Картинка так быстро менялась, что я не успевала читать надписи.

– По-моему, у меня клаустрофобия, – призналась я. Взгляд метнулся по станции. Не представляю, глубоко ли мы под землей, но чувство такое, что мы в ловушке посреди незнамо чего. Удивительно, что всем вокруг безразлично. Это явно не туристы.

– Ничего, пара дней – и притерпишься. А к Нью-Йорку привыкнешь к концу недели. – Тайлер вынул бумажник, достал кредитную карточку и сунул ее в машину. Набрал пин-код и извлек карту. Из щели чуть выше приемника для кредитки выскочила желтая с черным карточка. – Безлимитка на месяц, – сказал он, протягивая мне проездной. – Хоть объездись.

Я прищурилась, повертела карту в руках. Тайлер убрал в бумажник кредитку, вынул собственную метро-кард.

– Сколько ты за нее заплатил?

– Какая разница? – Он посмотрел на меня неприветливо, как будто его покоробила сама постановка вопроса.

– Хочу знать, сколько я тебе должна.

Тайлер засмеялся и иронично закатил глаза.

– Ладно, пошли отсюда. Ничего ты мне не должна. У меня четкое предписание присматривать за тобой. – Закинув руку мне на плечо, он крепко прижал меня к себе и сразу же отстранился. Это все было в порядке игры, но от прикосновения внутри что-то сладостно затрепетало.

Когда восторг понемногу развеялся, я стала вдумываться в его слова.

– И кто тебе дал это четкое предписание?

– Шевелись, сейчас поезд придет. – Проигнорировав мой вопрос, он мягко подтолкнул меня к турникетам. Я сунула в щель метро-кард и заставила себя пройти через устройство.

Тайлер прошел за мной следом. Вопреки ожиданиям, народу здесь оказалось немного. Кроме нас на платформе было еще человек пятнадцать. Вечер уже, без пятнадцати восемь – час пик давно миновал.

– Смотри, едет, – сказал Тайлер, ему пришлось повысить голос, чтобы перекричать поезд. Под ногами все завибрировало, пронзительный шум сверлил уши. К платформе подъехал обшарпанный поезд, и я непроизвольно зажала нос.

Двери разъехались в стороны, и Тайлер без промедления пропихнул меня в середину вагона. Кое-кто из пассажиров сидел, иные предпочли ехать стоя. Тайлер не стал садиться, и я озадаченно на него посмотрела.

– Нам выходить через три минуты, – пояснил он.

– А где? – тихонько спросила я, опасаясь нарушить гробовую тишину, царящую в вагоне. – На «Гранд-централ»?

– Да. А там пересядем на поезд до «Сорок второй». – Тайлер взялся за поручень, я схватилась с противоположной стороны, и мы уставились друг на друга. Он робко мне улыбнулся и спросил: – Ну так что, сперва перекусим?

Глава 5

У меня зарябило в глазах, едва мы ступили на Сорок вторую. Чего здесь только нет!.. Опустив ладони на мои плечи, Тайлер быстро вывел меня на Бродвей. Мы свернули за угол, и первое, на что я обратила внимание, – как все вокруг живо и лучисто. Поначалу я растерялась, не знала, что говорить и что делать. Вконец ошарашенная, я притихла и только вертела головой. Похоже, что фильмы про Нью-Йорк – вовсе не враки, передо мной открылась точная копия Таймс-сквер, знакомая по многочисленным эпизодам.

Повсюду мельтешила реклама на здоровенных подсвеченных щитах, эпизоды сменяли друг друга. Прямо скажем, для эпилептика гиблое место. Повсюду сновал народ. Это все завораживало, мне даже недосуг было волноваться о том, что я сущая туристка в толпе местных. До отъезда я так долго упивалась изображениями Таймс-сквер, что теперь, очутившись на месте, с трудом могла сдержать ликование. На миг я даже забыла про Тайлера, который стоял за моей спиной, опустив мне ладони на плечи. Я вытащила телефон – и давай снимать. Кадры вышли размытые, потому что руки дрожали от волнения, но все равно непременно отошлю их маме и Дину. Я щелкала все, что попадалось на глаза: неоновую рекламу, кусочки снующей толпы, небо. Даже здешнее небо – уже крутизна, потому что это Нью-Йорк.

Вот он, Таймс-сквер, каким я себе его и представляла, включая пресловутые желтые такси. Они гоняли наперегонки, грозя задеть друг друга на бреющем, и, взвизгивая покрышками, тормозили при виде потенциального пассажира. На светофоре сменились цвета, и лавина пешеходов выплеснулась на проезжую часть, чтобы перейти на другую сторону улицы. Весь воздух был насыщен необычным ароматом, состоящим из смеси арахиса и хот-догов.

Это Таймс-сквер.

Рот растянулся до ушей. Повернувшись к Тайлеру, я притянула его поближе, позируя на фоне неоновых огней. Прильнула к нему, впитывая его тепло, и навела камеру. Я чуть пониже, и глаза у меня на уровне его подбородка. Он чуть пригнулся, чтобы наши лица оказались на одинаковой высоте.

– Улыбнись, – восторженно выдохнула я и нажала на спуск. Оцепенев от слепящей вспышки, мы замерли, а когда мельтешение перед глазами прошло, я кинула взгляд на телефон: заценить кадр.

У нас похожие улыбки. Тайлер тоже растянул рот до ушей, а то и шире. Такая прелесть, расцеловала бы, если бы хватило дерзости на такой отчаянный шаг. Нью-Йорк и Тайлер! Похоже, у меня начисто снесло крышу, и это за какие-то три часа! Если раньше мне казалось, что меня к нему просто влечет, то теперь я на нем буквально помешана.

– Хорошая фотка, – тихо проговорил Тайлер. Он выглянул из-за моего плеча и посмотрел на фото, где мы оба такие счастливые.

– Ага, мне тоже нравится, – сказала я, сглотнув ком в горле. Когда Тайлер рядом, я сама не своя. Ужас! А ведь за год все должно было выветриться… Бросив взгляд на телефон – батарея была на последнем издыхании, – я быстро поставила эту фотку на заставку. Раньше там стоял Дин. Кольнуло чувство вины, я немножко почувствовала себя изменницей – и тут меня отвлек Тайлер.

– Я свожу тебя в «Пьетрасанту», итальянский ресторан на Девятой авеню.

– Итальянский? – Здесь тысячи ресторанов, а ему понадобилось выбрать именно тот, что будет напоминать мне о Дине!.. Я в задумчивости пожевала щеку.

– Ты вроде бы любишь итальянскую кухню или я ошибаюсь? – заволновался Тайлер, и я тоже внезапно заволновалась, только не из-за выбора забегаловки. – Ты как-то мне говорила, пару месяцев назад.

– Ну да. – По средам я обедала дома у Дина, его мама – тот еще спец по итальянским примочкам. Дин немного стыдился семейных традиций, а мне их еда была по душе. В одном из телефонных разговоров с Тайлером я как-то обо всем этом обмолвилась, а он, оказывается, принял к сведению. Приятно. – Ну да, итальянское – в самый раз.

– Я пару недель назад столик заказал. – Тайлер нервно почесал шею. Не припомню, чтобы он прежде отличался застенчивостью. Разволновался, будто пригласил меня на свидание, о чем я могла бы только мечтать. – На восемь вечера. Так что пора собираться. Нет желания прошвырнуться по магазинам?

– Кончай прикалываться. – Я помотала головой. Он же знает, я не фанатка шопинга, на лоск и блеск никогда не велась.

Как ни странно, он пожал плечами и неловко потупился.

– Прости. Я просто хотел, чтобы тебе здесь понравилось.

– Ты и так неплохо справляешься, – ласково проговорила я, отчего-то смутившись.

Он потер висок. Потом бровь. Вздохнул.

– До ресторана пять кварталов на север.

И мы устремились в северном направлении по Бродвею. Тайлер гордо шествовал в роли гида, представляя моему вниманию красоты Таймс-сквер. Жаль, нельзя было останавливаться на ходу, чтобы поглазеть по сторонам и пощелкать камерой, потому что в процессе мы стали бы раздражать местных, нелепо путаясь под ногами. Ну и хотелось запомнить дорогу на случай, если я вдруг без нужды окажусь на Таймс-сквер без Тайлера, чтобы не позориться и не заглядывать в карту. Хотя вряд ли я пойду куда-нибудь без него – незачем лишний раз провоцировать карманников своим недотепистым видом.

С Бродвея мы свернули налево и направились по Пятьдесят седьмой, миновав знаменитые красные ступеньки для сидения у театральных касс, которые я не преминула сфотографировать. Правда, Тайлер не разрешил мне надолго застрять, и мы тронулись дальше.

До «Пьетрасанты» добрались за пятнадцать минут. Она как раз находилась на углу Пятьдесят седьмой и Девятой. Деревянные двери ресторана были распахнуты, и взгляду представал уютный интерьер террасы. На губах Тайлера заиграла смущенная улыбка.

– Я, э-э… поспрашивал соседей, кто что посоветует, – признался он. – Все говорят, что из местных итальянских этот лучший. Надеюсь, здесь не обманут твоих ожиданий.

– Наверняка у них все очень здорово, – промямлила я, стараясь его приободрить. Никак не возьму в толк, почему он так парится. Ну пошли, ну поели, и незачем делать из этого событие. С чего вдруг так из кожи вон лезть, ублажая сестру, пусть и сводную?

Хотя мы слегка припозднились, официантка без нареканий провела нас к столику. Он располагался в дальнем конце зала, возле коллекции итальянских вин. Усевшись напротив Тайлера, я стала осматриваться. Небольшой камерный зал, в котором царил приятный полумрак, был уставлен деревянной мебелью, а из открытых дверей внутрь просачивался легкий ветерок. Хорошо, что мы устроились в глубине зала, подальше от взглядов снующих по улице пешеходов. Показалось, что откуда-то доносится музыка; потом я поняла: голоса посетителей и всплески смеха слились в легкий фон, напоминающий звуки оркестра. Атмосфера располагала к расслабленности.

Тайлер побарабанил пальцами по столу, желая привлечь мое внимание. Я подняла взгляд и увидела, что он так и светится от восторга.

– Ну что? Сойдет или валим отсюда?

– Остаемся, – сказала я, кивнув в знак одобрения. – Мне нравится.

– Надеюсь, еда не подкачает. – Он взял в руки меню, открыл и протянул мне. – Выбирай, что захочешь, ни в чем себе не отказывай, я плачу.

– И давно ты стал таким обходительным? – Я бросила на него недоверчивый взгляд поверх меню, но Тайлер пожал плечами, не переставая улыбаться. У него с лица вообще теперь не сойдет улыбка?

– Обходительность – моя вторая натура.

Плотно сжав губы, я приподняла меню, чтобы он не увидел моего лица.

– Н-да, самомнение – это заразно. Сдается, ты кое-что подцепил у соседа.

Тайлер рассмеялся и собрался было ответить, когда к столику подплыла официантка и спросила, что мы будем пить. Молоденькая – пожалуй, наша ровесница, очень приветливая и симпатичная. Она ушла за напитками и минут пять не показывалась, мы же тем временем изучали меню.

Тайлер, кусая губы и щурясь, пытался прочесть заковыристые итальянские словечки. Сказать ему, что на обороте перевод?.. Впрочем, он выглядел таким милым в растерянности, что я решила помалкивать.

– Черт ногу сломит, – наконец буркнул он, беспомощно уставившись на меня. – Ну почему ты не влюбилась в испанскую кухню?

Я отложила меню, уже решив, что взять, и уселась, подперев щеки ладонями.

– Скажи что-нибудь.

– Что сказать?

– По-испански, – уточнила я. – Скажи что-нибудь по-испански.

– Зачем? – Тайлер нахмурился.

– У тебя красиво получается.

Он углубился в раздумья, в голове ощутимо заработали шестеренки.

– Me estoy muriendo por besarte, – слетело с его губ. Подавшись вперед, Тайлер положил локти на стол; когда он заговорил, я почувствовала колыхание воздуха на своей коже. – Я просто сказал, что вернулась официантка.

Я повернула голову – и точно! К нам приблизилась официантка с напитками. К превеликой моей досаде, Тайлер выпрямился, и расстояние между нами вновь увеличилось.

Старательно проговаривая слова, он заказал пасту «примавера» (разумеется, не на курином бульоне, Тайлер – вегетарианец), а я со знанием дела попросила себе лазанью «алла нонна». Забрав наши меню, официантка удалилась, а я перевела взгляд на Тайлера. Тот недоуменно повел бровью.

– Нехило забацала, – восхищенно проговорил Тайлер.

– А ты нехило словечек поднабрался.

Его губы расползлись в кривоватой ухмылке.

– Прости. У тебя офигительное произношение.

– Спасибо. Я просто изобразила, как говорит мама Дина. – Я взяла со стола бокал воды, Тайлер поднял стакан кока-колы, и мы сделали по глотку, не отводя друг от друга глаз. Выпив воду, я с удовольствием выдохнула и поставила бокал на стол. – А можно, я тебя кое о чем спрошу?

На лице Тайлера промелькнула тень беспокойства.

– Валяй.

Я набрала полную грудь воздуха и, сплетя пальцы, спросила, не отводя от него внимательных глаз:

– Как у тебя с наркотой?

– Не, ты серьезно? – Вся озабоченность спала с его лица. Он покачал головой и рассмеялся. – Ты уже столько раз меня спрашивала…

– Ну да. – Улыбаться вдруг расхотелось. Я не на шутку встревожилась. Конечно, дурная привычка – без конца спрашивать и уточнять, однако по телефону ведь не поймешь, правду он говорит или лукавит. – Я хочу услышать сейчас, глядя тебе в глаза. Тогда мне будет понятно, врешь ты или нет.

Тайлер выпрямился на стуле и, подавшись вперед, устремил на меня пристальный взгляд.

– Все в порядке, Иден. Правда. Я тебя не обманываю.

Для убедительности он вытаращил глаза, и я придирчиво прищурилась, пытаясь распознать в его выражении хоть какой-то подвох.

– Не парься, – ласково проговорил он. Чуть запрокинув голову, взглянул из-под полуопущенных век. – Меня выкинули бы из программы после первого же косяка.

Поразмыслив, я поняла, что тут есть логика. Стоило ему попасть в передрягу – напиться, накачаться наркотой, угодить к копам, навлечь на себя любую другую беду, – его немедленно вычеркнули бы из программы. Его работа – делиться опытом и подавать людям пример, и то, что он продержался от первого выступления до последнего, лишний раз доказывало, что неприятностей не было. А значит, все путем. Просто мне нелегко было забыть, что творилось два года назад, и время от времени в голову закрадывались подозрения, не вернется ли все снова на круги своя. Какое счастье, что он держится молодцом!

С чего мне приспичило докапываться? Могла бы сама догадаться, что он не врет и что Нью-Йорк для него – настоящее спасение. С тех самых пор, как он встретил меня в аэропорту, от него струился сплошной позитив. Наверное, поэтому мне стало так радостно.

Тайлер все это время смотрел на меня в ожидании ответа, а мне ничего не приходило в голову. Я молча уставилась на него, а он – на меня. Из-за щетины он стал выглядеть старше, а в душе так и остался ребенком – вот-вот улыбнется лукаво и подмигнет. Вдруг до меня дошло, что именно привлекает меня в Тайлере: вовсе не внешность, а исходящий от него позитив. И то, как кардинально за эти два года ему удалось изменить образ мыслей и отношение к жизни. Могу лишь представить, каких трудов ему стоило перестать ненавидеть всех и вся, избавиться от жутких воспоминаний детства и начать радоваться.

Мое влечение к нему лишь усилилось, чего совершенно нельзя было допускать. После нашего первого лета пролетело два года. По идее я давным-давно должна была к нему охладеть, но, видимо, это вообще нереально. Дался мне Нью-Йорк! Зачем я сюда притащилась? Уж лучше бы оставалась сейчас в Санта-Монике, к радости Дина, и не сидела бы здесь и не пускала бы слюни по его лучшему другу.

У меня свело живот. Надеюсь, от голода, а не от чувства вины. Протянув руку к бокалу, я пригубила воды, чтобы потянуть время и собраться с мыслями. Вдруг мне вспомнилась брошенная невзначай фраза. Отставив бокал, я с любопытством воззрилась на Тайлера.

– Кстати, а кто поручил тебе присматривать за мной? Мама?

Скрестив на груди руки, он выпрямился и опустил взгляд, едва заметно передернув плечами.

– Ну да, наши мамы: твоя, моя… – Взглянув мне в глаза, он внезапно добавил: – И Дин.

– Ясно, – буркнула я. Ничего удивительного, это вполне в его духе. Я нахмурилась, уставилась на бокал, в задумчивости заскользила пальцем по его краю. – И как именно он выразился?

– Я пообещал ему сделать все, чтобы тебе здесь понравилось, ведь ты решила поехать, а не с ним остаться. – Между нами повисло ощутимое напряжение. А может, так мне лишь показалось из-за пресловутого чувства вины. Сидя в уютном ресторане, я жадно глазела на Тайлера, прекрасно сознавая, что мой парень остался в другой части страны и жутко переживает. – И если ты зря профукаешь время, ему будет очень обидно.

– Ну и что ты Дину сказал?

– Что он может на меня положиться, – ответил Тайлер и расплылся в широченной и совершенно искренней улыбке.

Повисло молчание. Меня немного напрягало, что Тайлер с таким равнодушием отнесся к сообщению о том, что мы с Дином все еще вместе. Стало ясно, что он ко мне охладел, разлюбил окончательно и бесповоротно.

Я упала духом и подумала, что раз отступать некуда, надо набраться мужества и спросить, наконец, о том, что меня больше всего занимает, иначе остаток поездки я буду ломать голову: «А что, если бы?» Пусть он выскажется начистоту. Это, конечно, причинит мне нестерпимую боль, зато будет легче расстаться. Эх, была не была!..

Я сглотнула подступивший к горлу ком и набрала полную грудь воздуха. Спокойствие, только спокойствие!

Неожиданно Тайлер заметил, что со мной творится что-то неладное. Улыбка медленно сползла с его лица, и он встревоженно пролепетал:

– Тебе плохо?

Я перехватила его взгляд и, приоткрыв рот, прошептала дрожащим голосом:

– Тебя это совсем не парит?

Тайлер нахмурился.

– Что не парит?

– Дин, – проговорила я. Компания по соседству взорвалась дружным смехом, и мы с Тайлером на секунду отвлеклись. Я приложила руку к виску и тихо добавила: – То, что мы с ним встречаемся.

– Иден… – Он взглянул на меня, плотно сжав губы, прищурился. – Чего ты пытаешься добиться?

– Просто спросила! – Меня стало знобить, не хватало сил поднять на Тайлера взгляд. Прикрыв ладонью глаза, я наклонилась к столу, едва не уткнувшись в него носом. – Год назад, перед тем как уехать, ты сильно переживал. Интересно, у тебя ко мне все по-прежнему или прошло?

– Иден, – повторил он сипло и замолчал. Мне было страшно убрать руку от глаз. Наконец послышался его протяжный вздох, и он заговорил слово за словом, медленно-медленно. – Ты хочешь узнать, по-прежнему ли я… как бы это?..

– Да, хорошо бы, – прошептала я.

– Здесь мы не будем ничего обсуждать! – рубанул Тайлер.

Я вскинула голову от неожиданности и машинально отвела руку от глаз. Он уставился на меня, стиснув зубы и поигрывая желваками.

– Нет, скажи, ты ко мне охладел? – Меня уже понесло.

– Иден!

– Ты встретил другую? У тебя кто-то есть? – Я распалилась. От страха, отчаяния и досады в кровь выделился адреналин, и я устремила на Тайлера дерзкий взгляд. – Когда ты ко мне охладел? Мне надо знать, лучше скажи.

– Иден, – проговорил он с нажимом, – замолчи!

– И все? – Я покачала головой, вне себя от возмущения. Все это чересчур затянулось, мне хотелось знать, впустую ли я трачу время. Может быть, все эти годы я тешила себя пустыми иллюзиями и у нас ничего с ним не выгорит?.. – Ты вообще отказываешься отвечать? То есть тебе плевать, что я сижу и накручиваю себя по полной программе?

– Нет, – проговорил Тайлер гораздо спокойнее, хотя было видно, что внешнее самообладание дается ему с величайшим трудом. Он повзрослел за эти два года и возмужал – в былые времена точно сорвался бы и наорал на меня. Проклинал бы меня, ругался и обзывал, бросая злобные взгляды. А теперь мы словно поменялись ролями: меня занесло, а он вытерпел. – Я отвечу тебе, но не здесь.

– Где же? И когда?

– Когда вернемся в квартиру, – ответил Тайлер, глядя на меня напряженно, как будто моля отступиться на время, свернуть со скользкой темы.

Спасла официантка: она принесла нам еду. Я дала этой девушке все основания считать меня грубиянкой – сидела, угрюмо уставившись на своего компаньона, и даже не удосужилась ее поблагодарить. Официантка ушла, а Тайлер с улыбкой принялся за еду.

– Мне надо кое-что тебе показать, – пробормотал он, ловко орудуя вилкой.

– И что же?

Лукавая усмешка тронула его губы.

– Пусть это будет сюрпризом. Для затравки скажу, что оттуда открывается изумительный вид на город.

Глава 6

Остаток вечера Тайлер вел себя совершенно непринужденно. Вид у него был самый безмятежный, словно между нами и не было никаких невыясненных отношений. Он разглагольствовал о пустяках и сыпал шуточками в продолжение всей прогулки по Таймс-сквер, а в метро даже пытался меня рассмешить, передергивая бровями. Я не вытерпела и улыбнулась. Впрочем, улыбка оказалась недолгой, и, отвернувшись, я вновь погрустнела.

– Ну и где это место с удивительным видом? Эмпайр-стейт-билдинг? Статуя Свободы? – Я недовольно скрестила руки на груди, устремив на него выжидающий взгляд.

Тайлер уцепился за поручень и безмолвно пожал плечами. На миг мне даже показалось, что он нагло рассмеется мне в лицо. Видимо, все сказанное в ресторане было просто насмешкой, и он выбрал самое мерзкое место в городе, чтобы там, на фоне гадостного ландшафта окончательно и бесповоротно разбить мое сердце.

– Пошли, нам на следующей.

Мы застыли у дверей. Пол ходил ходуном, уши закладывало от пронзительного визга. Теперь понятно, почему большинство пассажиров в наушниках. Благо, что ехать было недолго – можно и потерпеть пару минут. Поезд со скрежетом затормозил, показалась станция. Тайлер схватил меня за руку и ловко выудил на платформу.

Эту станцию я сразу узнала. «Семьдесят седьмая улица». Значит, прогулка подошла к концу и настала пора возвращаться. Я утвердилась в своих догадках, когда мы вышли из метро и направились в сторону дома. Я погрузилась в себя и всю дорогу молчала. Тайлер, видно, оттягивал неприятный момент, а меня все сильнее охватывала тоска. Раздражение вскоре сменилось нервозностью, и если недавно я готова была порвать его за то, что он не покончил со всем в ресторане, то теперь и вовсе недоумевала, как мне хватило мужества затеять этот разговор.

Мы миновали машину Тайлера (а вместе с ней джип и «сивик») и подошли к подъезду. Вдруг я встала как вкопанная, пронзенная внезапной догадкой. Задрав кверху голову, я прищурилась и взглянула на дом: он был выше всех окружающих зданий.

При входе в подъезд Тайлер обернулся и, привалившись к двери, в ожидании скрестил руки на груди.

– Ты что там застряла?

– Так это отсюда открывается твой «изумительный вид»?

– Ага. – Видимо, он понял, к чему я клоню и каким будет следующий вопрос. Его рот расплылся в ухмылке.

На улице стало прохладней, легкий ветер потихонечку набирал силу.

– С крыши?

Тайлер взглянул мне в глаза, и его ухмылка расползлась до ушей.

– Не исключено, – загадочно промурлыкал он.

Я и не сомневалась, что оттуда открывается отменный вид, но, если честно, больше всего на свете мне хотелось сейчас дать отбой. Сказать ему: «Забудь!» – и поставить на этом точку. Какой смысл тащить меня наверх и говорить то, что уже никакая не тайна?.. Разве что в нем пробудился изощренный садизм.

– Там почти пусто, – бросил Тайлер через плечо. Мы направились к лифту, вошли, Тайлер нажал на двадцатый. – Так, пара стульев да кое-какие растения, а в основном голый бетон; но по-любому туда стоит подняться.

Я сунула руки в карманы и уставилась в пол. Принялась кусать щеку, прикидывая, насколько болезненно пройдут для меня ближайшие несколько минут. Хорошо бы не расплакаться сразу, а дотерпеть до своей комнаты, а то он решит, будто я совсем уж расклеилась. Скорее всего, после предстоящего разговора нам будет очень неловко общаться.

Дверь дзынькнула, плавно отъехав в сторону. На этот раз Тайлер не стал джентльменствовать, вышел первым и с наигранной непринужденностью направился в фойе. Было ясно, что ему так и неймется скорее подняться наверх. Навстречу проскользнул какой-то тип. Наконец, Тайлер остановился у последней двери налево; от остальных она отличалась тем, что выходила на лестницу.

– Нам туда! – крикнул он через плечо и помчался наверх, махом одолевая по три ступени.

На лестнице горела тусклая лампочка. Когда я поднялась, Тайлер ждал у пожарного входа. Он растянул губы в улыбке и толкнул дверь плечом. Мы вышли на крышу. Смеркалось. Сослепу я различила лишь верхушки ближайших высоток. Как и предупреждал меня Тайлер, с обстановкой на крыше оказалось не густо – несколько деревянных шезлонгов со столиками и растения в горшках, порядком подсохшие на жаре.

Пока я осматривалась, Тайлер подошел ко мне почти вплотную, и неожиданно на моей талии материализовались его крепкие руки. У меня перехватило дух, я перевела взгляд на верхушку здания в паре кварталов отсюда и попыталась не думать о том, что он стоит сзади и дышит мне в шею. Поднеся губы к самому моему уху, он хрипло произнес:

– Осмотримся?.. – По спине побежали мурашки. Не убирая рук с моей талии, он подвел меня к парапету.

Едва я взглянула на раскинувшийся внизу городской пейзаж, как все мысли об изначальной цели нашего восхождения начисто стерлись из памяти. Я позабыла о том, что его руки лежат на моей талии, и о том, что между нами все кончено. Осталась одна мысль: боже, какая же красотища!

На небе сгущалась синева, исчерченная розоватыми полосами. Вокруг все было наполнено мерцанием огней. В сумерках город выглядел еще более впечатляющим, чем днем. Уличные фонари и фары автомобилей заливали дороги оранжевым светом, а окна офисных зданий складывались в беспорядочный ковер желтых пестринок. И чем ближе к линии горизонта, тем гуще казалось скопление домов, насквозь пронизанных огоньками. Мне стало понятно, почему Нью-Йорк считается городом, который не спит, ведь настоящая жизнь проснулась в нем только сейчас.

Я не заметила, когда Тайлер успел отстраниться и убрать руки. Просто вдруг увидела, что он стоит рядом.

– Люблю здесь бывать, – проговорил он, не повышая голоса. К вечеру городские улицы сильнее заполонялись шумом, но, долетая до крыши, он рассеивался, превращаясь в фоновый гул.

Я хотела сказать, что и мне все окружающее по душе, однако замерла в оцепенении, исполненная восторга от простирающегося до горизонта пейзажа. Какие же мы, люди, ничтожные в сравнении с этой громадой!.. И интересно, не стоят ли сейчас на других крышах другие люди, точно так же, как мы, ощущая себя властителями всей этой величественной красоты?

Подул легкий ветер и взъерошил мне волосы. Тайлер стоял, устремив взгляд куда-то за горизонт, хотя и знал, что мое внимание приковано только к нему – у него невольно напряглись мышцы на челюстях. Он выдохнул и опустил голову.

– Видимо, от этого разговора нам не уйти, – пробормотал он.

На крыше было так здорово, что не хотелось портить очарование момента. Впрочем, вопрос уже задан, мне целый год хотелось все прояснить, так к чему же затягивать мучения?

Я набрала полную грудь воздуха, сглотнула ком в горле. Ярость, одолевшая меня в ресторане, выветрилась без следа, а жаль – возможно, подобная вспышка адреналина могла бы чуть облегчить предстоящую боль.

– Нам давным-давно надо было все прояснить.

Последовала недолгая пауза, Тайлер переступил с ноги на ногу.

– С чего начнем?

– Ну, для начала ты скажешь, что у нас все кончено, – проговорила я скрепя сердце. Как ни старалась я сдерживаться, голос предательски дрогнул. Я зажмурилась и покачала головой, отошла подальше от края. – Просто согласись, что это так, и больше я ничего не прошу.

Удивительно, прошел всего год, а в нашей жизни все кардинально переменилось. Перед отъездом, прошлым летом, между нами вибрировал воздух, когда мы оказывались рядом. Мы все понимали, просто не заводили таких разговоров. Я сделала то, что считала нужным: сказала, что мы зря тратим время и у нас все равно ничего не получится. Однако прошли месяцы, и стало понятно: разлюбить друг друга не так-то просто. Каждый раз, когда я заезжала к отцу и видела Тайлера, возникало чувство, что мы разыгрываем невинность перед родителями. Мы ничего такого не сделали, но уже считали себя виноватыми. Даже когда мы гуляли с Дином, Рейчел и Меган, нам становилось невмоготу. Когда мы оказывались все вместе на пристани, Тайлер украдкой поглядывал на меня, и мне вспоминалось, как он привел меня туда в первый раз, на наше единственное свидание. Никто кроме меня не замечал его похотливых улыбок. Я перехватывала на себе его взгляд в школьном коридоре. Иногда отвечала ему; он улыбался и отворачивался, а я опять переключала внимание на Дина, который частенько отирался поблизости. Сначала меня здорово напрягала ситуация с Дином. Я думала, Тайлер меня возненавидит оттого, что я порвала с ним и стала встречаться с его лучшим другом, но он ни словом об этом не обмолвился.

Так было до его отъезда. Год назад.

Теперь у нас все по-другому. Уж мне ли не знать? Тайлер отдалился, перестал париться из-за Дина. Мне из-за этого очень больно – не пойму почему, ведь к тому все и шло. Целый год провести в Нью-Йорке? Ну да, а где еще, как не здесь, залечивать душевные раны? Сколько девушек он повстречал за прошедшие месяцы? Как сильно расширился его круг знакомств во время мероприятий? Может быть, он в кого-то влюблялся, а может быть, любит до сих пор.

И вот мы с ним рядом на крыше, и я по-прежнему от него без ума.

– Ничего такого я тебе не скажу, – наконец молвил Тайлер.

Он стоял, устремив взгляд на гудящую улицу. Его лицо было по-прежнему напряжено, но не от злости – он находился в глубокой задумчивости.

Тайлер отошел от стены и повернулся ко мне. И в ту секунду, когда я увидела его живые глаза, в моей душе вспыхнула надежда.

– Не скажу, – продолжил он, – потому что я к тебе не остыл.

Глава 7

На миг я даже оцепенела, до меня не сразу дошел смысл его слов. Подумалось, что я, наверное, принимаю желаемое за действительное. Или он попросту шутит. Но тут он улыбнулся, и вокруг его искренних глаз проступили морщинки. Лишь тогда я поняла, что он говорит серьезно.

– Что? – выпалила я.

– Чтобы тобой переболеть, одного года маловато.

Атмосфера накалилась, все вокруг наполнила оглушительная тишина. Я даже мыслить связно была не способна, не то что говорить. Просто уставилась на него как ошалелая и закачала головой. Нет-нет-нет, не может быть.

– А я думала, что…

– Что ты думала? – Сунув руки в карманы, он уставился себе под ноги. Сквозь трещины в бетоне проклевывалась трава. – Что я приеду в Нью-Йорк и сразу переключусь? Думаешь, это так просто?

Я и не мечтала, что когда-нибудь Тайлер будет стоять передо мной и произнесет эти слова. А оно раз – и случилось. Я замерла, ошарашенная, боясь поверить своему счастью. Закусила губу.

– Слушай, но ты же вел себя совсем по-другому. Ты обращался со мной как с сестрой.

– Верно, – усмехнулся он.

– Тайлер… – Я сжала губы и уставилась на него в упор.

Он вздохнул. Плутоватая улыбка потихоньку исчезла с лица. Он запустил в волосы пятерню, потер загривок.

– Если честно, я думал, что ты ко мне перегорела. Не хотел пудрить тебе мозги. Решил, что буду держаться на расстоянии.

Кажется, если б я могла сейчас хоть что-нибудь из себя исторгнуть, это были бы слезы. Я разинула рот и застыла как истукан в трех шагах от него. Прошла секунда, две, я начала потихонечку шевелить мозгами, подыскивая подходящий ответ.

– А как же Дин? Ты не переживаешь, что мы встречаемся?

– Нет, – ответил Тайлер.

– А почему?

Он молча уставился на меня. Где-то на дальнем плане жил своей жизнью Нью-Йорк. Мы словно отделились, остались одни на многие мили вокруг, застыли посреди этой крыши, посреди неизвестности. Я видела только его.

– Нам все равно не быть вместе, – сказал Тайлер, – так к чему стараться? Зато ты хотя бы не одинока. Я рад за тебя.

И вдруг меня разморозило. Навалилась усталость, не было сил вздохнуть. До меня дошло, что все это из-за чувства вины. Ужасного, нестерпимого. А еще я ужасно запуталась.

– Слушай, Иден, не стоило нам затевать этот разговор, – промолвил Тайлер, прервав паузу. Наверное, он понял, что ответа не дождется – у меня пропал голос. – Да и какая в общем-то разница? По-любому ты встречаешься с Дином.

Закрыв рот, я стиснула зубы, пытаясь хоть как-то унять накатившую тяжесть. Надо же было так подставиться! Из-за того только, что наши родители когда-то не поделили жалкий пятачок на парковке? Папаша въехал на место, которое присмотрела себе Элла. Она вылезла из машины и принялась спорить, он угостил ее кофе в знак примирения… Во всем виновата треклятая стоянка! Зачем им приспичило встретиться? За что мне обломился такой сводный брат? И главное, с какого перепугу я влюбилась? Иногда, особенно в такие мгновения, как сейчас, мне кажется, что мир устроен нереально дебильно.

– Большая разница. Потому что я к тебе совсем не остыла, Тайлер. И теперь даже не представляю, как быть.

– Лучше не говори мне такого, – хрипло пробормотал он. Была в этой хрипоте какая-то привлекательность, что-то манящее и очень знакомое.

– А почему? Значит, тебе можно говорить, что ты ко мне не остыл, а мне нельзя?

– Да потому что я, в отличие от некоторых, ни с кем не встречаюсь! – рявкнул он. Сощурился, весь напрягся, подался ко мне. Между нами осталась лишь пара шагов. – И не я два года назад отказался встречаться, а ты! А теперь ты вдруг намекаешь, что могла бы и передумать? Интересно. Просто охренеть, как интересно! Ты понимаешь, что дала мне надежду, которая может не осуществиться? Ты же сама так сказала. Ничего у нас не получится, тем более теперь. У нас был шанс, и мы его профукали. У тебя есть Дин, и надо понимать, что для меня игра окончена, – договорил Тайлер уже без вызова. Нахмурился и отвел глаза, уставившись в незримую точку возле пожарного входа.

– Прости, – взмолилась я в отчаянии. – Мне было шестнадцать, я не знала, что делать. Я испугалась. Разве можно винить человека за то, что он испугался? Мне тогда казалось, что у нас никогда ничего не получится. Я была уверена, это невозможно, понимаешь? А жизнь проходит мимо. Я не хотела сидеть и ждать того, с кем никогда не смогу быть вместе. А потом нарисовался Дин, и он мне нравился, так почему бы не попробовать с кем-то встречаться? Я подумала, что люблю его. – Тут я остановилась, чтобы перевести дух и проверить реакцию Тайлера. Он смотрел в сторону, в пустоту. Я шагнула к нему. – Мы уже не дети. И вдруг закралась мысль, что, может быть, есть способ все это осуществить. Только, боюсь, уже поздно. Я застряла между вами и не представляю, какую сторону мне избрать.

Повисло молчание. Прошла целая вечность. Наконец, Тайлер перевел на меня взгляд. Сначала он смотрел с недоверчивым прищуром, но постепенно его взгляд стал оттаивать. Он сделал шаг вперед, покрыв разделяющее нас пространство, и я затаила дыхание. Между нами лишь несколько дюймов. Он сунул руку в передний карман, а другую неуверенно положил мне на талию.

– Me estoy muriendo por besarte.

Я в недоумении нахмурилась.

– Вернулась официантка?

– Нет. – Тайлер еле заметно качнул головой, нежно мне улыбнулся и перевел взгляд на мою ключицу. – Это переводится иначе, – пробормотал он. – «Я умереть готов за твой поцелуй».

И тогда я забыла про Дина. В голове крутилась лишь одна мысль: мне тоже страсть как хочется поцеловать Тайлера. Два года назад мы целовались в последний раз, и это ощущение стало уже потихоньку стираться из памяти. Я помню мурашки, и как забилось сердце, и как подломились колени.

Я сглотнула и посмотрела на его руку, лежащую на моей талии, заглянула ему в глаза.

– И что же тебя останавливает? – прошептала я.

– Дин, – горько проговорил Тайлер и отстранился. Прикосновение улетучилось, дистанция стала расти. Он отвернулся и куда-то пошел. – Жди меня здесь!

У меня пересохло в горле, но голос, по счастью, не подвел.

– Что?

Тайлер открыл дверь и замер, вытянув шею.

– Подожди здесь. Я вернусь через пару минут.

Сбежав по ступенькам, он исчез из виду. За ним тихо прикрылась дверь, мягко щелкнул замок. В голове кружились мысли, пытаясь обрести законченную форму, и постепенно до меня начало доходить. Закутавшись в куртку, я отвернулась и стала рассматривать город.

От розовых бликов на меркнущем небе не осталось и следа. Стемнело, небо подернулось темно-синими полосами. В паре кварталов от нашего дома взвыла сирена. Стало заметно прохладнее, поднялся легкий ветер. Я прильнула к стене и схватилась пальцами за край.

А ведь в словах Тайлера был свой резон. Нельзя обижать Дина. Мы не планировали сближаться, но если нас вдруг затянет, то Дину будет больно вдвойне. Ведь он не просто потеряет любимую девушку, он лишится и лучшего друга. Как же все это сложно! И дико несправедливо. Он не должен быть с той, которая без ума от другого. Да, я ужасная гадина, и мне совершенно ясно, к чему все идет. Надо решать: или Дин, или Тайлер.

– Залезь на стену.

Я развернулась и увидела Тайлера, направлявшегося ко мне с какой-то коробкой в руках. Я выгнула бровь и глянула через плечо на бурлящую под нами улицу. Двадцатый этаж.

– Ты сдурел?

– Да ладно, отсюда не свалишься, – сказал он без особой уверенности в голосе. Тайлер снова улыбался, словно и не было напряженного разговора. Он встал возле меня и поставил перед собой коробку. Прямоугольная такая коробочка, в серебристой обертке. – Пока не сядешь на стену, ничего не получишь.

Я сначала нахмурилась, но любопытство все-таки возобладало.

– А что там?

– Подарок. – Указав кивком на стену, он упрямо сложил руки на груди и бросил наигранный взгляд на часы.

– Хорошо. – Я вздохнула и развернулась, упершись ладонями о парапет, ощутила пальцами шероховатость цемента, напряглась и подпрыгнула. Хоть стена и широкая, мне все равно было страшно. Взгромоздилась, стараясь не смотреть вниз, уставилась на Тайлера и свесила ноги. Теперь я в кои-то веки стала выше его. – Теперь доволен?

– Вот, держи, – сказал он и протянул коробку. Выставив руки по обе стороны от меня, Тайлер уперся ладонями в стену. Он явно не собирается отступать. Я вновь начала задыхаться от этой рискованной близости. – Открывай.

Я скептично на него посмотрела, а потом в два счета распаковала коробку. Нечаянно, в спешке я выронила бумагу из рук, и та, перепорхнув через стену, полетела на улицу. Тайлер вздохнул. Я даже не заметила своей неосторожности – все внимание было поглощено коробкой, уж слишком знакомая вещь. Стандартная упаковка от конверсов. Я перевела взгляд на Тайлера.

– А это еще зачем?

– Ну, мы же потеряли ту пару, помнишь?

Да разве такое забудешь? Мы провели вместе первую и единственную ночь, а наутро я не смогла отыскать любимые кеды.

– Я же говорил, что куплю тебе новые, – сказал Тайлер и, нервозно пожав плечами, закусил губу. – Прости, что тянул целых два года.

Удивительно: он ни о чем не забыл. Я просто поражена, нет слов. Я уставилась на коробку и бережно провела по ней пальцами. Открыла. Внутри лежала пара новеньких белых кед. Точная копия тех, которые я потеряла в ту ночь, разве что без стихов, накорябанных на резиновом боку.

– Это было вовсе не обязательно…

– Неправда. – Он улыбнулся и, забрав из моих рук коробку, поставил ее у стены. Кивнул мне на ноги: – Скидывай старые.

Запрокинув голову, я недоверчиво прищурилась. Что он задумал?.. Оставалось лишь выполнить его просьбу. На мне были белые кеды с высокой щиколоткой, довольно потрепанные. Я нагнулась и скинула их.

– Знаешь, нельзя побывать в Нью-Йорке и не оставить свой след, – проговорил Тайлер, связывая шнурками мои кеды. И тут же у меня на глазах перегнулся через стену и прицепил мои кедики к проводу, тянувшемуся от парапета. Довольно отступив назад, лукаво мне подмигнул. – Даже не пытайся их снять.

– Уму непостижимо… – Я покачала головой. Вот они, миленькие, покачиваются на ветру.

Тайлер засмеялся и взял коробку. От него так и веяло радостью, такой заразительной, что я тоже невольно заулыбалась, начисто позабыв о своих треволнениях.

– Ну а теперь надевай.

Запустив руку в коробку, я бережно вынула новую пару. Яркую, свеженькую. Они сели по ноге как влитые! Пока я довольно рассматривала обновку, Тайлер вдруг подал голос.

– И еще кое-что, – сказал он с внезапно нахлынувшим энтузиазмом. Сунув руку в задний карман, немного там повозился и извлек на свет божий черный несмываемый маркер. С тихим чмоканьем снял колпачок. – И не спорь.

Я закусила щеку – жутко хотелось раскричаться – и задрала ноги на стену. Сначала мне подумалось, что он решил написать там стихи, чтобы воссоздать мою прежнюю пару. Тайлер пристально рассмотрел мой кед, повертел-покрутил и остановился на пятачке вдоль резиновой подошвы. Принялся сосредоточенно что-то писать, а закончив, отступил на шаг и воззрился на меня, ожидая какой-то реакции.

Я посмотрела на ногу, но там были совсем не стихи. Всего три слова, накарябанные неаккуратным почерком. Три загадочных слова, и все на испанском: «No te rindas».

Я даже рта раскрыть не успела, Тайлер упредил мой вопрос.

– «Не сдавайся», – тихо пояснил он, поигрывая фломастером. – А тебе это надо понимать так: пока ты держишься, я тоже не сдамся.

– Ну что тут скажешь, – растерянно проговорила я. Я застыла, не смея поднять на него взгляд, и принялась рассматривать подошву. Не сдавайся. Что это – намек, что нам стоит еще раз попытаться? Он хочет, чтобы я предпочла его?

– Вовсе не обязательно что-то говорить, – сказал Тайлер убежденно. – Достаточно просто подумать.

Подумать? Он решил, что у меня есть какие-то варианты? Я и так всю голову себе сломала. Видимо, теперь лето пройдет в мучениях: Дин или Тайлер? И, в конце концов, придется сделать выбор.

– Уже темнеет, тебе пора возвращаться. А я еще немного побуду здесь, на крыше. Змей, наверное, уже вырубился, так что держи. – Тайлер сунул свой маркер в карман и, нашарив ключи от квартиры, без предупреждения швырнул их в мою сторону. Поймала на чистых инстинктах, иначе перелетели бы за парапет.

Я стала всматриваться в его лицо, пытаясь прочесть, что творится у него на душе. Он стоял там, беззаботно любуясь городом. Решил отстраниться, побыть в одиночестве?

Взволнованная и совершенно счастливая, я соскользнула со стены.

– Спасибо за кеды.

– Да пустяки.

Я немного помедлила, ожидая, не добавит ли он что-нибудь на прощание, но Тайлер даже не шелохнулся. Я направилась в дом, по пути рассматривая свои новые кеды. В здании было тихо. Я бесшумно зашла в лифт, нажала на кнопку двенадцатого этажа и осталась наедине со своими мыслями. Мысли навалились безрадостные. Уж лучше бы заснуть, потому что, когда спишь, не приходится думать.

Открылась дверь лифта, я пошла к квартире, поигрывая ключами на указательном пальце. Как стало ясно, Змей еще не заснул – дверь распахнулась в тот самый момент, когда я пыталась ее отпереть.

Он уставился на меня своими голубовато-серыми глазами и покачал головой.

– А где Тайлер?

– На крыше, – ответила я, не вдаваясь в подробности. И застыла на месте, ожидая, когда он посторонится.

– Похоже, тебе не помешает глотнуть пивка, – вдруг сказал Змей.

Только теперь я выдохнула, кажется, впервые за последние полчаса.

– Есть такое.

Глава 8

Не помню, когда я заснула. И даже не помню как. Проснулась, закутанная в одеяло Тайлера, от того, что кто-то меня окликнул. Не было сил открывать глаза. Я перевернулась на другой бок и, зарывшись лицом в подушку, жалобно закряхтела.

– Иден, – произнес тот же голос, но уже громче.

Башка как чугунная. Я лежала и прикидывала, сколько же пива вчера вечером уговорила в компании Змея. Не припомню, чтобы Тайлер возвращался с крыши, по крайней мере, пока я бодрствовала. Ах да, мы со Змеем уминали остывшую пиццу на кухне. Маргариту или с пепперони? Так или иначе, не впечатлила.

– Я принес кофе, – проинформировал голос. Похоже на Тайлера. – Ванильный латте. Твой любимый, с пылу с жару.

Зевнув, я перекатилась на спину, медленно разлепила веки и тут же прищурилась от солнечного света, льющегося из открытого окна. Наконец зрение пришло в норму, и моему взгляду предстал Тайлер собственной персоной. Приподняв брови, он нежно мне улыбался.

Меня одолела заторможенность. Кое-как выпростав руку, я размяла пальцы и потянулась к чашке.

– Не спеши, – одернул он меня, не дав прикоснуться к заветной емкости. Попятился к двери и сказал: – Попьешь, когда встанешь.

Я жалобно закряхтела, откинула одеяло и усилием воли поднялась с кровати. Распахнула глаза и воззрилась на Тайлера с подкупающей улыбкой. Он опять покачал головой. Мне не оставалось ничего другого, как спустить ноги с кровати и встать.

– Вот видишь, вовсе не трудно, – проговорил он с ехидной ухмылочкой и вручил мне чашку. Я с облегчением вздохнула. Кофе был такой горячий, что обжигал пальцы. – Симпотная у тебя пижамка.

Я опустила взгляд, и что же предстало моим глазам? Вчерашняя одежда: юбочка с белым топиком. Краем глаза я подметила посреди пола неряшливо скомканную куртку.

– Я просто устала вчера…

– Устала? А скопище пустых бутылок на кухне указывает на обратное.

Кровь хлынула к щекам, и я поднесла к губам чашку кофе, чтобы хотя бы частично прикрыть лицо. Тайлер, конечно, заметил мои ухищрения и усмехнулся. Я отметила про себя, что он отреагировал не так, как раньше, без тяжелого осуждающего взгляда.

– Да я выпила всего пару бутылочек, – стала оправдываться я. Только тут до меня дошло, что в руках у меня стаканчик из «Старбакса». Конечно, до «Refinery» ему далеко, но на худой конец сгодится. – А почему ты так долго не возвращался с крыши?

Тайлер пожал плечами и ничего не ответил. Он обошел кровать, стал возиться со шторами, хотя они и так уже были открыты. Потом обернулся и устремил на меня жгучий взгляд.

– Я знаю, тебе хочется в Центральный парк. Может, сегодня и прогуляемся? Что скажешь?

Я просияла. Больше всего в этой поездке я мечтала погулять по Центральному парку.

– О да! Это просто фантастика!

– Еще бы, – согласился Тайлер. – Часа на сборы хватит?

– Запросто!

Кивнув, он развернулся и собрался уйти, но у самого выхода внезапно остановился и заявил:

– Да, кстати, забыл сказать. В понедельник вечером мы идем смотреть «Янкиз».

Сама того не желая, я скорчила недовольную мину. Ему ведь было прекрасно известно, что я не фанатка спортивных игр.

– На футбол?

Он медленно вздохнул и покачал головой.

– На бейсбол, Иден. «Янкиз» – бейсбольная команда. У них матч с «Ред Сокс». После осенней травмы на поле выходит Дерек Джетер. Он сломал лодыжку.

– Кто-кто?

– Господи… – Тайлер ошеломленно уставился на меня, прижав пальцы к вискам. – Дерек Джетер… ну, это как бы легенда бейсбола.

– Кто? – вновь переспросила я.

У него челюсть отвисла.

– Невероятно.

– Я даже не представляю, как играть в этот твой бейсбол, – с негодованием сообщила я, пригубив кофе. Нет, определенно не «Refinery», и рядом не валялось. – Откуда мне знать игроков? И с каких пор ты заделался фанатом этого… Дерека Джетера? Я думала, ты фанатеешь от «Сорок девятых».

– От них тоже, – медленно проговорил Тайлер. – Только понимаешь, Иден, «Сорок девятые» – это футбольная команда.

– Какая разница?

– Ну ладно, все ясно. – Покачав головой, он устремил на меня лукавый взгляд. – В Центральном парке есть поля для бейсбола, вот мы с тобой и поиграем. Не отпущу тебя, пока не полюбишь нашу национальную игру. – И, не дожидаясь возражений, Тайлер развернулся и моментально исчез из виду. А напоследок крикнул вдогонку: – Час на сборы!

Закатив глаза, я поплотнее закрыла дверь. Спорт, наверное, не самое лучшее, что можно себе представить, но в нем могут быть и свои заманухи. Мне представился Тайлер, весь взмокший и крепенький, который носится по полю, и я растаяла.

Отставив кофе на тумбочку, я наскоро заправила постель и бросилась к лежащему на полу чемодану. Откинула крышку. Рано или поздно придется распаковывать, как только соображу, куда мне все это рассовать. Схватила одежду, залпом допила кофе и помчалась в ванную.

Тайлер занял позицию возле раковины, пытаясь нацедить себе стаканчик воды.

– А где Стивен? – спросила я. В квартире стояла тишина.

Тайлер кивнул на чулан возле своей комнаты.

– Отсыпается. Наверное, до полудня не вылезет. – Выключил кран и жадно прильнул к стакану.

– Он ведь где-то учится?

– Ну да. – Тайлер облизнул губы, облокотился о разделочный столик. – Изучает компьютеры, всякие сети… Последний год – следующим летом выпускается.

– Совсем не похож на студента, – пробормотала я, смутно припоминая вчерашний вечер. Одним махом Змей заталкивал в рот два куска пиццы, да еще не забывал пиво прихлебывать из горла. Хотя, если подумать, вполне себе студент. Так что у меня впереди много интересного. – Я в душ.

Кивнув, Тайлер посторонился, освобождая путь. Я как могла грациозно протиснулась в освободившийся просвет. Но и тут не обошлось без неурядиц – по дороге случайно задела его стакан с водой и забрызгала рубашку. Тайлер закатил глаза и ушел.

Я быстренько приняла душ, посушила голову полотенцем, нацепила джинсовые шорты и синий жилет. Было жутко лень выискивать фен в недрах бездонного чемодана, так что я наскоро замотала сырые волосы в пучок и решила на денек воздержаться от макияжа. Рейчел этого не одобрила бы, но, по счастью, ее рядом нет, и никто не станет хмуриться из-за того, что я не проявила надлежащего усердия.

Схватив одежду, я направилась в комнату Тайлера. Змей еще не проснулся. Тайлер устроился на диване перед теликом, самозабвенно слушая прогноз погоды. Он был так поглощен, что даже не заметил, как я прошмыгнула позади дивана и скрылась в его комнате, которая на время приезда перешла в мою собственность.

Затолкав вещи назад в чемодан, я похлопала по карманам шорт. Пусто. Не помню, где я в последний раз видела свой телефон. Так, вчера мы были на Таймс-сквер, и я много щелкала. Обведя взглядом комнату, я наткнулась на скомканную куртку в углу. Протянула руку, проверила карманы, и из груди вырвался вздох облегчения: нашелся! Правда, совершенно разряжен.

Вдруг до меня дошло, что я ни разу не удосужилась позвонить Дину. Мне следовало отметиться по прибытии, и когда приземлюсь, и когда буду ложиться спать, и когда проснусь на следующее утро. По сути, я должна была висеть на проводе дни напролет, так мы договорились, а сама даже вшивенькой эсэмэски не скинула.

– Ты готова?

Развернувшись, я увидела Тайлера, который стоял в дверях с мячом и бейсбольной битой в руках.

– Ага. – Я уложилась минут за двадцать из отведенного часа. В освободившийся промежуток можно было бы перемолвиться с Дином. Одолжить тайлеровский? Но с какими глазами я после вчерашнего буду просить телефон, мотивируя тем, что мне, видите ли, надо позвонить своему парню? Это все равно что влепить каждому по пощечине.

– Еще секундочку! – Схватив рюкзак, я стала выискивать зарядник среди прочего барахла, что запихнула в него перед отъездом. Выудив искомое, сунула в розетку – пусть телефон заряжается, пока мы гуляем. А как только вернусь, позвоню Дину.

– Ну что? – спросил Тайлер. Встал в дверях, привалившись к дверному косяку, и я, торопливо кивнув, с легкостью скользнула в новенькие конверсы. Те самые, подарочные, которые советуют не сдаваться.

– Все, я готова. – Выпрямившись, я подцепила указательным пальцем шлевку на шортах и с вызовом взглянула на бейсбольный мяч. Я, может, и не знаю, как в это играть, но перцу задам с удовольствием. – А ты точно хочешь со мной заниматься?

– Однозначно. – Тайлер взял меня за руку и бережно вложил в нее мяч, прикрыв своею ладонью. – Только не обнадеживайся. Поблажек не будет.

– А мне и не надо.

– Что ж, отлично. – Сжав мою руку, он отпустил ее и как ни в чем не бывало направился к двери, словно вовсе ко мне не прикасался и у меня не перехватило дух. Наверное, все это неспроста – то прикоснется «случайно», то придержит за талию. Не может же быть, чтобы он не догадывался, как все это на меня действует? – Ну, идешь?

Я заценила его со спины и обратила внимание, что он стал носить стрижку чуть-чуть подлиннее.

– Пошли.

Перед уходом Тайлер все обстоятельно перепроверил в квартире, а пока я собиралась, успел убрать с глаз пустые бутылки. Мы направились к лифту, оставив дома сопящего Стивена. С нами в лифт зашла женщина с орущей малявкой. Атмосфера не располагала к разговору. Все время, пока мы спускались с двенадцатого этажа, в кабине стоял адский рев. Опасаясь смотреть в глаза Тайлеру, я уставилась на его ботинки. Наверняка он точно так же смотрел на мои кеды. Наконец, мучительная поездка подошла к концу. Мы вывалились в фойе и бросились к входным дверям. Тайлер впереди, я – следом. Так и шла, любуясь сзади на его шею. Выставив перед собой бейсбольную биту, Тайлер придержал для меня дверь, чем привлек к себе несколько неприветливых взглядов с улицы.

– Отдай-ка мне мяч, чтобы люди не думали, будто я вознамерился совершить массовое смертоубийство, – с усмешкой попросил он. Подождал, пока я протиснусь на улицу, и отпустил двери. Они с шумом захлопнулись.

– Хм-м, – проронила я, замешкавшись на тротуаре, и посмотрела на него с наигранным недоверием. Тайлер покачивал в руке увесистую биту и представлял собой весьма грозное зрелище. – Да… не ровен час раскроишь парочку черепов. Вот так и ходи, ничего я тебе не отдам.

Однако не успела я договорить, как он подтолкнул меня плечом и выхватил мяч, умудрившись даже не коснуться моей руки.

– Острячка, – сухо проговорил он и устремился вперед по Семьдесят четвертой, а я двинула следом, пытаясь особенно не отставать. Город гудел и бурлил. Мчались машины, по тротуарам сновали пешеходы. Интересно, во что бы превратился Нью-Йорк, если бы однажды здесь вдруг стало тихо? Невозможно даже представить себе этих дорог без автомобилей, без шума, толпы, беспрестанного гула.

Я петляла среди прохожих, стараясь ни с кем не столкнуться, и каждый, словно нарочно, пытался задеть меня плечом.

– Короче, слушай внимательно, – начал Тайлер. – В бейсбол играть очень просто.

– Ударил по мячу и бежишь?

– Ну не настолько, – ответил он, со вздохом покачав головой.

Я уже приготовилась слушать бесконечные правила, но, как ни странно, мне даже не пришлось притворяться, будто все это интересно. Чем сильнее увлекался Тайлер, тем больше мне хотелось поиграть. Он разъяснил про девять подач; про то, что нет никаких ограничений по времени и что в каждой команде по девять игроков. Рассказал про линии фола и роли питчеров, филдеров и бэттеров. Упомянул про шорт-стопы, проходы, страйк-ауты. Он даже поведал мне, что перед «домом» есть три других базы, хотя я об этом и так прекрасно знала. И, наконец, разговор зашел о хоумранах. Он так рассказывал, будто забить хоумран – плевое дело.

Пока Тайлер болтал, на ходу подбрасывая мячик и покачивая битой в такт своим словам, мы невзначай добрались до Центрального парка. Я даже глазом моргнуть не успела.

– Боже мой… – Дух перехватило. Справа, во всю Пятую авеню уходил в бесконечность зеленый пейзаж. Я повернулась налево, но и там не увидела конца и края этой пышущей зелени. Мы перешли дорогу практически на автопилоте, и я пораженно замерла на тротуаре перед Центральным парком. – Я, конечно, догадывалась, что парк огромный, но не настолько же!

– Примерно две с половиной мили с севера на юг и с полмили с востока на запад, – сообщил Тайлер, и я поразилась его осведомленности. Надо же, вдруг превратился в ходячую энциклопедию. – Да так, слышал краем уха, – стеснительно добавил он, пожимая плечами.

– Ну а где же бейсбольная площадка?

– Тут их несколько… Наверное, стоит признаться, что сам я бывал в парке нечасто. Раз пять. Как бы не заблудиться.

– Пять раз? За целый год? Живя от него в двух шагах? – спросила я с искренним удивлением.

– Это не мое, – отмахнулся Тайлер и выудил из кармана свой телефон. Вызвав на экран карту, внимательно посмотрел на нее и изрек: – Нам сюда.

Мы двинулись в путь и скоро вышли к проему, откуда тянулась дорожка в парк. На тротуаре стояли фургоны с хот-догами и крендельками, но мы, решив не задерживаться, проскочили мимо. Деревья и кустарники защищали специальные легкие ограждения, чтобы к ним нельзя было подойти. Вокруг раскинулось такое зеленое буйство, что мне на миг показалось, будто я смотрю на мир через фильтр. Все располагало к тому, чтобы отдохнуть душой. Мимо проносились люди: кто на велосипеде, кто на коньках, кто трусцой. Я замедлила шаг и смотрела по сторонам. Тайлер неторопливо шел рядом, подстроившись под меня и мерно помахивая битой.

– Здесь есть дорожка для пробежек? – поинтересовалась я на ходу, не глядя на Тайлера. Красотища – глаз не отвести. Все было исполнено неги и тишины, даже не верилось, что мы в центре Манхэттена. Как будто это совсем другой город!

– Да, вокруг озера Резервуар, – со знанием дела ответил Тайлер, хотя сам недавно признался, что может здесь запросто заблудиться. Он без конца тайком заглядывал в телефон, временами растерянно морщась, и сообщал: – Нам сюда.

Мы прошли под мостом, затем через асфальтированную дорогу (удивительно, я не знала, что в парке можно ездить на автомобиле), а дальше все так же на север по извилистому пути, который избрал для нас Тайлер. Незаметно пролетели двадцать минут, и мы, неожиданно оказавшись у пруда, решили воспользоваться этой заминкой как передышкой. Помимо нас тут оказалось еще несколько человек, которым пришла в голову та же мысль. Они расположились неподалеку, задумчиво глядя на воду. Пруд, как выяснилось, назывался Черепашьим. Когда я спросила, живут ли тут черепахи, Тайлер засмеялся и фыркнул:

– Еще как!

Мы снова тронулись в путь. Через несколько минут деревья вдруг расступились, и открылась огромная поляна. Ее огибала беговая дорожка, тянувшаяся вдоль длинной ограды. Прищурившись, я различила на поле несколько бейсбольных площадок с полосками стоптанной земли среди зелени.

– Вон там не занято, – указал Тайлер куда-то вдаль. Я и площадку-то с трудом распознала на таком расстоянии, а уж понять, где есть люди, где нет… Он куда-то целеустремленно зашагал, держась вдоль забора. – Помнишь, что надо делать?

– Отбить мяч, – обобщила я, – и продвигаться по базам до самого «дома». Надеюсь, ты не будешь стоять у меня на пути как последний гад.

Тайлер засмеялся и вручил мне мяч, невзначай коснувшись моей руки. Это длилось лишь мгновение, но мне было достаточно.

– Я же предупредил: поблажек не будет.

– Но я так мечтаю забить свой хоумран!..

Он не ответил. Отведя взгляд, уставился на туристов, которые позировали на фоне бейсбольного поля. Внешне они напоминали европейцев. Перехватив биту свободной рукой, Тайлер неожиданно поинтересовался:

– А я думал, ты у нас больше по базам.

– В каком смысле?

– Ну, – сказал он с улыбкой, – это когда медленно, но верно. Занимать базу за базой, с толком и с расстановкой.

– А почему бы и нет?

Краем глаза я заметила, что он придвинулся ко мне еще ближе. Между нами оставалось от силы три дюйма.

– А тебе не кажется, что с базы на базу – это чересчур долго? Первая, вторая, третья. Нет, приятно, конечно, но муторно. Лично я предпочел бы хоумран.

И вдруг все в нем – и лихорадочный блеск глаз, и сиплый голос, и то, как он сдерживал распирающую его улыбку, – все вдруг сложилось в целостную картину, и в моей голове возникла совершенно определенная мысль.

Я замедлила шаг, он обернулся и взглянул на меня, обдав жарким взглядом. На уме крутилось такое, что язык не поворачивался спросить. Щеки порозовели, и я, набравшись духу, выпалила:

– Ты уверен, что мы говорим о бейсболе?

Тайлер ухмыльнулся, потупил взгляд и попытался сжать губы, которые упорно расползались в улыбку. В глазах плясал смешливый огонек. Когда он раскрыл, наконец, рот и заговорил, в его голосе послышались нотки лукавства:

– Ах, если бы!..

Глава 9

Задрав голову к небу, я уставилась в тусклую синеву. Небо было почти серое. Все вокруг утопало в зелени. За высокими кронами возвышались башни Манхэттена. Неподражаемо! Нью-Йорк во всей своей красе.

– Ну, готова?

Я опустила взгляд и уставилась на Тайлера. Он встал напротив меня в «круге питчера» и с дразнящей улыбкой принялся перекидывать мяч из руки в руку. Наклонившись чуть вбок, я занесла для удара биту. Хочется, чтобы он обалдел.

– Валяй, чувачок.

– Не спускай с меня глаз! – велел Тайлер.

Это проще простого. Я и так глаз с него не сводила, едва объявилась в Нью-Йорке.

– Как следует замахнись и бей, но только ни раньше, ни позже. – У него надсаженный голос, дико сексапильный. Пришлось напрячь волю, чтобы не отвлекаться. – Тут надо подгадать.

Кивнув, я замерла в исходной позиции, неотрывно глядя на мяч в руке Тайлера. «Только бы попасть, – взмолилась я. – Только бы не облажаться».

Тайлер ухмыльнулся, притопнул ногой, отвел руку назад и в ту же секунду швырнул в меня мяч. Тот полетел, со свистом рассекая воздух, и я от испуга саданула со всей силищи, чуть рука не оторвалась. Мяч пронесся мимо моей щеки, меня аж ветром обдуло.

Тайлер звонко расхохотался, а я нахмурилась, готовая испепелить всех вокруг.

– Давай, тащи его назад, – крикнул он.

Я насупилась, сунула биту под мышку и потопала по газону отыскивать мяч. Ладно, первый блин комом. Это не считается. Сейчас я ему покажу! Наклонилась, подхватила мяч и легкой трусцой припустила к «дому». Зашвырнула мяч в Тайлера через все поле – а то ишь, весело ему.

– Ладно, – сказал он отсмеявшись. – Ты просто рано ударила. Не паникуй раньше времени. Будь повнимательней.

Плотно сжав губы, я заняла исходную позицию, занеся над плечом биту, и опять замерла в ожидании броска.

Тайлер отвел руку, резко распрямил ее и выпустил мяч. Тот понесся на меня, но на этот раз я не испугалась. Я просто замерла, чтобы подловить нужный момент. Вложив в удар все силы, я махнула рукой. Раздался громоподобный треск.

До меня не сразу дошло, что случилось, пока я не увидела мяч. Он летел, описывая дугу, через все поле, паря над макушкой Тайлера – тот даже брови вскинул от удивления. Когда мяч приземлился, я потеряла его из виду, однако поняла, что я до сих пор в «доме». А стоять-то не надо, надо бежать!

На первой базе я очутилась в тот самый миг, когда Тайлер бросился за мячом. Сердце бешено колотилось, в глазах поплыло, но я ломанулась дальше, миновав первую базу за пару секунд. Тайлер уже развернулся и мчал обратно. Я поднажала, оскальзываясь на пути, и успела до второй базы. «Домчаться до „дома“, – пронеслась мысль. – Очень-очень хочется в „дом“».

– Не вздумай! – крикнула я, устремившись к третьей. А Тайлер все ближе и ближе. И ведь не лукавил, действительно не дает мне спуску… Меня разобрал жуткий мандраж, Тайлер стремительно приближался, но мне очень хотелось его опередить. Сердце буквально выскакивало из груди.

До третьей базы было всего ничего, рукой подать, как вдруг передо мной возник Тайлер, и, не сумев затормозить, я со всего размаху на него налетела. Он схватил меня за талию и увлек за собой, и мы вместе покатились по земле.

Тайлер зашелся радостным смехом, а я все никак не могла отдышаться. Мы оба запыхались.

– Так нечестно, – пробормотала я. Тайлер развалился на мне, прижав к земле; перекатившись на бок, я скинула его с себя и легла на спину, вытянув руку вдоль тела. Мы оба уставились в серое небо. Начинало смеркаться.

– Поздравляю, – проговорил Тайлер хихикая. – Бейсбол – суровая игра. – Он вздохнул и сел. – Очень хотелось забить хоумран?

– Больше всего на свете, – насупилась я, обиженно скрестив руки на груди. – Мне хотелось показать, что я крутая.

– Вставай, – без обиняков потребовал Тайлер и стал подниматься с земли, накрыв меня своей тенью. – Ну, давай.

Тяжко вздохнув, я встала и отряхнулась. Вопросительно выгнула бровь. Тайлер взглянул на меня и нежно улыбнулся.

– Я не коснулся базы и тебя не осалил, – произнес он. – Так что ты по-прежнему в игре. Иди, забивай свой хоумран. – На моем лице, видно, отразилось замешательство, и он покачал головой. – Ты что, не слушала, когда я тебе объяснял? Ты вообще меня не слышала?

– Выходит, я не оплошала?

Тайлер закатил глаза и даже не потрудился ответить. Просто взял меня за руку. Наверное, следовало бы уже привыкнуть к его прикосновениям, но я все равно каждый раз покрывалась румянцем. Просто мы очень долго не виделись. У Тайлера ладонь гладкая и теплая, у Дина – мозолистая и прохладная. В общем, эти двое очень разные. Я даже физически на Дина слабее реагировала. Может, из-за чувства вины, а может, просто влечение к Тайлеру на порядок сильнее. И все же встречаться нам по-любому нельзя. Во-первых, некрасиво крутить шуры-муры за спиной Дина, а во-вторых, мы сводные брат и сестра.

Тайлер взял меня за руку и куда-то потащил. Мы сошли с третьей базы и пошли через все поле – понятия не имею куда. Я погрузилась в размышления о Дине и обо всей нашей запутанной ситуации. Не лето, а настоящая подстава! Не знаю, как прожить эти несчастные шесть недель. Да, Дин не зря беспокоился. Я провожу свободное время в трех тысячах миль от своего парня с человеком, которого по-настоящему люблю. А есть ли разница между любовью и влюбленностью? Наверное, это то же самое, что разница между Тайлером и Дином.

Я влюблена в Дина, но люблю Тайлера.

А я еще считала, что расширенный курс биологии – самое путаное, что есть на свете.

Тайлер резко остановился, отпустил мою руку и повернулся ко мне лицом. Посмотрел на меня изумрудными глазами и, коснувшись моего бедра, кивнул под ноги.

Я опустила глаза, и только тут до меня дошло, где мы находимся. Это снова мой «дом», начало начал. Я пнула землю и встретилась взглядом с Тайлером.

Он сглотнул и отступил на шаг, а потом добавил тихо-тихо, с улыбкой:

– Вот и все, твой хоумран, крутяшка.

Мы играли и играли, пока не пошел дождь. Поначалу слегка моросило; постепенно тучи сгустились, небо потемнело, полило сильнее, и скоро на город обрушился ливень. Площадки для гольфа давно опустели, и только мы с Тайлером торчали там как ненормальные. Когда у меня вымокли волосы, а у Тайлера рубашка прилипла к груди, мы все же капитулировали.

Мы побежали и без конца смеялись на ходу. Не над своим нелепым видом или неуклюжестью, а потому что не получалось нормально перемещаться. Тайлер без конца отставал, а мне приходилось останавливаться и ждать его, потому что я не знала дороги домой. В лицо хлестал дождь, и я пару раз на ходу роняла мяч. В кедах хлюпала вода. Я без конца волновалась, что смоется надпись Тайлера, но она даже не размазалась.

– Боже, я совсем не привыкла к дождю! – крикнула я через плечо, перепрыгивая через лужу на тротуар. Убрала с лица мокрые волосы, выдохнула и стала осматриваться в полной уверенности, что нам надо направо.

Подбежал Тайлер, запыхавшийся, с налипшими на лицо волосами.

– Не подзабыла еще свои портлендские корни? – спросил он, перекрывая шум дождя.

Я закатила глаза и толкнула его в плечо. Хотя он в общем-то прав. Не знаю, как я мирилась с дождями, которые лили бóльшую часть года. Прожив пару лет в Санта-Монике, я уже свыклась с неизбывной жарой и вечным солнцем.

– Ну, я, собственно, даже не уверена, что у меня есть портлендские корни. – Он повел меня вправо, как я и предполагала. Похоже, я потихоньку стала ориентироваться в городе. – Ненавижу Портленд. Единственное, что там было хорошего, – это кофе.

– Даже вкусней, чем в «Refinery»?

– Гораздо.

Мы рванули через дорогу и вскоре оказались на Семьдесят четвертой. Всюду толклись недовольные туристы, вымокшие до ниточки. Еще бы, как тут не раскипятиться.

– А ты туда по-прежнему ходишь? В «Refinery»?

– Без конца. – По-моему, за все время в Санта-Монике я больше никуда не ходила. Это было бы, наверное, предательством. – Там лучший кофе во всем городе.

– Я тебе рассказывал, как мы его обнаружили?

– Потому что кафе на центральном бульваре?

– Ха! Вот и нет! – Мы перешли на шаг, хотя дождь по-прежнему лил как из ведра. Тайлер шел, помахивая на ходу бейсбольной битой. – Мы как раз перешли в десятый. Нам нравилось прошвырнуться по городу после обеда. Представь, народ в школе – а мы гуляем. Хотелось побыть на публике, чтобы все заценили подобную дерзость. Не спрашивай почему. Ребячество. – Он покачал головой и усмехнулся. – Рейчел захотела по-маленькому, а мы как раз проходили мимо «Refinery». Она зашла и попросилась в туалет. Ее не пустили – мол, туалет только для клиентов. Вот она и купила себе стаканчик мокко. – Его губы растянулись в теплой улыбке, как будто ему было приятно вспоминать тот двусмысленный инцидент с Рейчел. – Она тут же выскочила из дверей и сказала, что у них продается самый вкусный на свете кофе. В итоге мы проторчали там пять часов и с той поры стали все время туда захаживать.

Тайлер с теплотой вспоминал минувшие времена, и мне рисовалась в воображении их компания. Увы, жизнь разбросала ребят в разные стороны, они закончили школу и разлетелись. Тайлер подался в Нью-Йорк, Джейка занесло в Огайо, Тиффани осела в Санта-Барбаре, а Меган уехала в Юту. За этот год очень многое изменилось.

– Ты с ними общаешься?

Тайлер вдруг погрустнел.

– Разве что с Дином. Ну и с Рейчел иногда, – сказал он, покачав головой. – Меган вообще как сквозь землю провалилась, когда у нее появился этот парень, Джаред, а Джейк… Джейк как был козлом, так и остался. Ты знаешь, что у него сейчас сразу три девушки?

– Когда я слышала о нем в последний раз, было две, – пробормотала я. Джейк с нами почти не контачит. Бывает, скинет парочку эсэмэсок, да и то лишь Дину. Делится, сколько сердец он там покорил, в своем Огайо. Дин ему не отвечает. – Я только в курсе, что после его отъезда отношения с Тиффани быстро пошли под откос. Больше трех недель они не продержались.

– Тиффани обязательно надо, чтобы парень был в ближнем доступе, ну и Джейк без подружки никуда.

Я отвела взгляд, в задумчивости уставившись на поток машин.

– А ты с ней хоть иногда разговариваешь?

– С Тиффани? – Тайлер попытался перехватить мой взгляд, но я отводила глаза – то на тротуар посмотрю, то на обувь. – Глупый вопрос. А ты?

– Нет, – выпалила я без малейших раздумий.

Тайлер прерывисто выдохнул и крепче сжал пальцы на бите. Отвел взгляд, прищурился. Как видно, разбередила я ему рану. Он терпеть не мог, когда ему напоминали о Тиффани. Мало кому нравится обсуждать своих бывших, особенно таких. Она ему такое устраивала, что мало не покажется, а когда узнала, что у нас с ним что-то было, обоих возненавидела.

– Так когда Рейчел с Меган хотели приехать?

Сменил тему… Впрочем, и к лучшему. Не особо хотелось обсуждать эту Тиффани.

– Шестнадцатого. До тех пор Меган будет в Европе с Джаредом, поэтому поездка по поводу ее дня рождения немного откладывается.

– Наверное, тебе захочется с ними потусить, а я на время уйду на второй план?

Я попыталась перехватить взгляд Тайлера, но он уставился на тротуар. Промокшие до нитки, мы уже никуда не спешили.

– Слушай, они по-любому всего лишь на несколько дней. Если бы я не завалилась сюда раньше, то приехала бы с ними.

Тайлер искоса бросил на меня взгляд.

– Слава богу, я отхватил тебя первый.

Мы перешли Третью авеню. При мысли о том, что скоро я буду в квартире и окажусь в тепле, я прибавила шаг и последние метры преодолела почти бегом. В тихом и уютном фойе остановились и пришли в себя.

Тайлер вдруг рассмеялся, провел рукой по лицу, отер воду.

– Не самый подходящий денек для бейсбола.

– И не говори, – пробормотала я, расплываясь в улыбке.

Мы не стали долго топтаться в фойе и сунулись в лифт, оставив за собой цепочку мокрых следов. Голова шла кругом – может, от дождя, а может, вовсе не из-за погоды. Пока шли по коридору к квартире, я пыталась отжать воду с футболки.

Змей расположился на ковре, облокотившись спиной о диван. Уставился в телефон, с увлечением набирая сообщение. Поначалу он даже не посмотрел на нас, но под конец решил почтить своим вниманием: поднял взгляд и долго-долго нас обоих разглядывал.

– Где вас так угораздило? Вы что, в Гудзон прыгнули?

– А ты не заметил? Дождь за окном, – усмехнулся Тайлер и, отвернувшись, проскользнул в ванную. Через пару секунд он вышел оттуда с двумя полотенцами. – Льет как из ведра.

– Давно начался? – поинтересовался обескураженный Змей. Выгнув шею, выглянул в окно. – Черт, а ведь правда… – И вновь перевел взгляд на Тайлера. – Я тусил с девчонками из 1201-го и ничего не заметил.

– Откуда? – У меня вытянулось лицо.

– Из квартиры через две двери отсюда, – пробормотал Тайлер, не дожидаясь объяснений от Змея. Он подошел и выдал мне полотенце, которое я приняла с благодарной улыбкой. – Студенточки. Такие дурищи – любого достанут.

– Ха, – вклинился Змей, – а кто с ними из пупка водку пил?

– Я на спор! – вскинулся Тайлер. Он стоял передо мной такой милый, взъерошенный… Мне бы это даже понравилось, если бы я не напряглась после нечаянных откровений Змея. – И, кстати, ты сам предложил поспорить.

Змей самодовольно улыбнулся.

– Ты, между прочим, не очень-то сопротивлялся.

Тайлер лишь покачал головой, а мне как раз хотелось, чтобы он что-нибудь возразил, попробовал бы защищаться. Сказал бы, что Змей шутит. Что это за девчонки такие из квартиры 1201? Студентки? Наверняка нереальные красавицы. И умницы. Скорее всего, они много времени проводят вместе.

– Пойду позвоню Дину, – выпалила я. Не знаю, с чего я про него вспомнила, просто вдруг очень захотелось ему позвонить. Давно пора было это сделать. Прям услышала, как взывает ко мне телефон – соскучился, бедненький. Я развернулась и с полотенцем в руках направилась в комнату Тайлера. То есть в свою. Да по фиг.

Тайлер взглянул на меня, хмуря брови. Закрывая дверь, я хотела виновато ему улыбнуться, но потом вспомнила про водочку из пупка. Быстро отвела взгляд и захлопнула дверь с непроницаемым выражением лица. Впрочем, спокойствия мне хватило ненадолго. Закусив губу, я взяла телефон и набрала номер Дина.

Привычный монотонный гудок чуть не вызвал во мне приступ тошноты. Я предпочла бы увиливать от разговора все шесть недель своего пребывания в Нью-Йорке. Привела бы мысли в порядок, решила бы, чего больше хочу – остаться с ним или уйти. Пока что в голове у меня только Тайлер. Однако, похоже, момент приспел и разобраться придется уже сейчас. Я верчу двумя парнями, как жонглер булавами, стараясь не задеть ни того ни другого… и рано или поздно неминуемо задену. Невозможно себе представить, как теперь выпутываться.

– Ты все-таки жива, – пробормотал кто-то голосом Дина. Столь внезапное приветствие вернуло меня к реальности.

– Прости, – сказала я. Хотелось вздохнуть, но я сдержалась, чтобы не бередить его чувств. – Закрутилась, забегалась, потом батарея сдохла, и вообще…

– Что «вообще»? А наземных линий в Нью– Йорке не существует? Телефонных будок там тоже нет?

Я скривилась и отодвинула аппарат от уха. Черт! Да я прямо здесь и сейчас положила бы трубку, не вынеся его едкого тона; с другой стороны, здравый смысл мне подсказывал, что тогда ситуация лишь усложнится. Я опять поднесла телефон к уху.

– Слушай, еще суток не прошло, как я прилетела, не грузись. Ты ведешь себя так, будто я неделю не звонила. Все нормально, доехала, цела и невредима. – Стиснув зубы, я присела на угол кровати. Матрас оказался мягкий, манящий, но мне было совсем не уютно. – И да, город мне очень понравился, спасибо, что поинтересовался.

Дин не ответил. Какое-то время он угрюмо молчал, и единственным звуком на линии было его размеренное сопение.

– Прости, – пробормотал он через какое-то время. – Мы просто с тобой на противоположных берегах и не можем видеться. Мне надо с тобой хотя бы говорить. Ты все-таки обещала.

– Я помню. – Я принялась озираться, не зная, на чем бы остановить взгляд, и в итоге уперлась в полотенце, которое лежало у меня на коленях. Оказывается, я до сих пор сидела, вцепившись в мяч. – Я попытаюсь чаще тебе звонить.

– Попытайся, – резко ответил Дин, хотя тон его уже немного смягчился. – Ты хочешь, чтобы я здесь с ума сошел от волнения?

– Попробуй на мне не зацикливаться, – отшутилась я. Едва эти слова слетели с моих губ, как я поняла, что это не шутка. Не хочу, чтобы он обо мне думал. У меня Тайлер из головы не выходит, я не смогу уделять внимание еще и Дину. – Нет, правда, просто не вспоминай.

– Легко сказать.

Я отстранилась от трубки, чтобы он не услышал моего тягостного вздоха, швырнула мяч на пол и опрокинулась на кровать, укрыв голову полотенцем.

– Ты до сих пор сердишься, что я уехала?

– Я вообще ни на что не сержусь, – нежно проговорил Дин, желая утешить. Жаль только, что это все было неправдой. На заднем плане рокотали моторы, тихонько тренькало радио. Видимо, мой звонок застал его на работе. – Досадно, что ты предпочла провести наше последнее лето без меня. С осени мы будем редко видеться, а ты все равно загорелась Нью-Йорком.

– Ну это ж Нью-Йорк, Дин, – тихо проговорила я, изо всех сил зажмурившись. – Нью-Йорк… – И Тайлер, Тайлер, Тайлер. До бесконечности.

– Ну да, ты права. Нью-Йорк, – повторил за мной Дин. Он вновь погрустнел, голос стал ниже. – Мне, конечно, не сравниться с Таймс-сквер и Центральным парком. По сравнению с ними я просто какашка. Очень жаль.

– Я ничего такого не говорила.

– Пора работать. – Дин всегда в разговоре был очень мягок, но теперь он сказал, как отрезал. – Приятного пребывания в Нью-Йорке, раз уж он такой милый.

И дал отбой, прежде чем я смогла попрощаться.

Я уселась и с минуту пялилась на телефон. Бросил трубку, надо же!.. Я просто взбесилась. Стиснув зубы, встала с кровати и завернула волосы в полотенце. Теперь, после грубости Дина, мне остро захотелось побыть в компании Тайлера. Я распахнула дверь спальни и вышла в гостиную.

Змей передислоцировался на кухню и, привалившись к разделочному столику, строчил сообщения. Он взглянул на меня исподлобья, не поворачивая головы.

– А где Тайлер?

– Тоже мне, спохватилась, – буркнул Змей. – Смылся полторы минуты назад. Куда-то по срочному делу.

– Куда?

– К Эмили. Там что-то стряслось, – ответил он, пожимая плечами.

– К Эмили? – машинально переспросила я. Внутри что-то ухнуло, как будто желудок нырнул. К Эмили? Я сглотнула. – А кто это?

Теперь уже Змей уставился на меня.

– Тайлер что, ничего тебе не рассказывал?

Глава 10

Ровно сорок минут я металась по квартире, не находя себе места. Кусала губы, грызла кутикулы, беспокойно мерила шагами гостиную. То и дело накатывали рвотные позывы, и тогда я, задержав дыхание, пыталась чуть-чуть оклематься. Меня дико колбасило. Я была в ярости. Кто, черт возьми, эта Эмили и почему мне сказали о ней только сейчас?

– Ты чего разошлась-то? – крикнул Змей из гостиной, выгнув шею и уставившись на меня. Полчаса пялился в телик, смотрел какой-то фильм о крушении самолета, а теперь приглушил звук и обратил на меня внимание.

– Ничего я не разошлась, – соврала я. Остановившись на кухне, стиснула край столешницы и растянула губы в улыбке, чтобы он не заподозрил, что мне жутко хреново.

– Она хорошая, – сказал Змей, желая меня приободрить. Это не помогло, скорее напротив. – Она англичанка.

– Англичанка? – на автомате повторила я. Вообще атас! Какое приятное разнообразие! Куда уж мне с ней тягаться? Да никаких шансов.

– Ага, прямо из Лондона. – Змей со смехом вернулся к просмотру, врубив громкость. – Каждый раз, когда она разговаривает, мне хочется включить «Гарри Поттера».

Ему непонятно, с чего вдруг я так завелась. Подумаешь, сводный братец пошел гулять с девушкой, что кипятиться-то? И даже если она ему не просто подруга, кого это парит?.. То-то и оно. Все правильно, мне бы и в голову не пришло кипятиться, оставайся он мне сводным братом. И меня бы не колбасило, не будь я в него по уши влюблена.

А проблема вся в том, что я впервые о ней услышала, и мне очень хотелось бы знать, почему Тайлер промолчал. А если они встречаются? А если все то, что он наболтал мне вчера, не стоит выеденного яйца?

Меня вновь стало подташнивать, и я попыталась отогнать тяжкие мысли, чтобы в желудке чуть-чуть улеглось. Я уже хотела подойти к кухонному шкафчику и взять стакан воды, как вдруг входная дверь отворилась. В квартиру зашел Тайлер, волоча за собой чемодан – ярко-розовый чемодан. Тайлер остановился, раскрыл дверь пошире…

Позади него в коридоре жалась девчонка.

При виде ее мне захотелось кухонный стол разнести.

Она была выше меня, но чуть ниже Тайлера и отличалась приятным цветом лица. Ее прямые (и влажные) волосы спускались чуть ниже груди, постепенно светлея к кончикам. Она пугливо сцепила пальцы и принялась настороженно осматриваться своими ясными, слегка припухшими глазами. Симпатичная, даже очень. Счастливая обладательница естественной природной красоты.

На этот раз Змей не приглушил звук, а полностью выключил телевизор. Развернулся всем корпусом и, разложив руки на спинке дивана, с любопытством взглянул на вошедших.

– Тайлер, можно задать тебе нескромный вопрос? Ты теперь каждый день будешь приводить домой девушку с чемоданом? – изрек он, бросив на меня многозначительный взгляд.

– Привет, Змей, – пробормотала она с печальной улыбкой. В ее голосе слышались виноватые нотки. А акцент? Ну да, конечно же, у нее английский акцент. У меня не осталось ни малейших сомнений, что я нахожусь в радиусе двенадцати шагов от той самой Эмили.

Хотелось только спросить: «Зачем ты ее приволок?»

Тайлер захлопнул коленом дверь и прошел в центр комнаты. Эмили робко жалась в прихожей.

– Эмили немного у нас поживет, – сообщил он.

Здесь? Она прямо здесь поживет? Меня так и подмывало заорать во всю глотку, но я словно одеревенела, лишь вцепилась ногтями в столешницу.

– Никаких вопросов, – добавил Тайлер, бросив на Змея упреждающий взгляд.

– Честно говоря, – пробормотала Эмили, обратившись к Тайлеру, – если это слишком затруднительно…

– Нет, все прекрасно, – непреклонно ответил он.

– Ты уверен?

Как же мне хотелось, чтобы она замолчала. И чтобы исчез этот акцент, и чтобы она ушла. А поскольку все это пустые мечты, пришлось взять себя в руки и дышать ровно.

– Однозначно. Единственное, у нас с постелями туговато. Змей, ты не потеснишься?

– О-о, она может запросто лечь со мной, – с готовностью согласился Змей. На его губах заиграла плутоватая усмешка. Под пристальным взглядом Тайлера она исчезла с лица. – Ладно, ладно… Я тоже посплю на диване, как и ты. Пусть забирает мою комнату.

– Вот и отлично. – С подбадривающей улыбкой Тайлер взглянул на Эмили, а потом ненадолго повернулся ко мне. Похоже, до сих пор он не отдавал себе отчета в моем присутствии. Потому что вдруг, округлив глаза, подозвал меня жестом. Я даже не шелохнулась. – Эмили, – обратился он к ней, суетливо кивнув в моем направлении, – это Иден, моя сводная сестра.

Ее губы медленно расползлись в теплой улыбке. Она что-то хотела ответить, или спросить, или сказать, мол, рада со мной познакомиться, но силы меня оставили. Мне было нестерпимо думать, что она встречается с Тайлером. Поэтому, не дав ей договорить, я выскочила из гостиной и пронеслась мимо этих двоих, не глядя ни на того, ни на другую. Я очень боялась разреветься прилюдно и успокоилась, лишь оказавшись за дверью своей спальни.

Сердце громко колотилось в груди, гулко отдаваясь в ушах. Только теперь я заметила, что очень быстро дышу. Не знаю, почему я так завелась. Сначала я попросту рассердилась. Рассердилась на Тайлера за то, что не предупредил о своей подруге, за то, что наговорил мне вчера кучу врак и дал повод для ложных надежд. Я была дико разочарована и не в силах с собой совладать. Постепенно до меня стало доходить, что это вовсе не злость. Это ревность. Невероятная, жгучая ревность.

Дверь распахнулась, прервав пятнадцать секунд временного уединения, и в комнате появился Тайлер.

– Это что было? – спросил он.

Он закрыл за собой дверь, а я отвернулась и села, сложив руки на груди.

– Ты говоришь, что не охладел ко мне, – и тут же знакомишь со своей девушкой? – сказала я, закипая от злобы. Зачем ей вообще надо здесь находиться? Все лето загадили.

– С девушкой? – переспросил Тайлер. – А с чего ты взяла, что она – моя девушка?

Я оглянулась. Кажется, сердце пропустило удар.

– А разве нет?

– Господи, Иден, нет, конечно! – Он покачал головой и с облегчением рассмеялся. – Эмили – просто подруга. Мы вместе были в турне.

Я испытала неимоверное облегчение, постаравшись особенно этого не демонстрировать. Сохраняя внешнюю невозмутимость, взглянула на Тайлера.

– Как так случилось, что ты ни разу о ней не упомянул?

– Если честно, без понятия. – Пройдя мимо меня, Тайлер сел на кровать и зажал ладони между коленей. – Я вообще ни о ком из своих коллег не рассказывал. Ну, может, и говорил, но не называл имен.

По его честным глазам было видно, что он не лукавит. Я вздохнула и пододвинулась ближе. Не совсем вплотную, а так, чтобы между нами оставалось несколько дюймов.

– А почему ей надо пожить у нас?

– Потому что ей нужно где-нибудь пересидеть. У нее сейчас проблемы. Она из Англии.

– Я заметила, – пробормотала я с ноткой раздражительности. Мне не хотелось хамить, просто так вышло. Искоса поглядывая на Тайлера, я стала лихорадочно анализировать все, что он сказал. Они не встречаются. Они просто друзья. Вместе ездили в турне. В турне по Восточному побережью, повышая информированность граждан. Информированность о том, как изгаляются над детьми. И у каждого было по-своему. Приложив к губам палец, я в упор поглядела на Тайлера. Наконец он перевел взгляд на меня. – Раз она была в вашем турне, значит, с ней тоже что-то произошло?..

Тайлер сглотнул и отвел глаза, уставившись себе под ноги.

– Не в физическом смысле, – продолжил он после недолгой паузы. У него задрожал голос. – Над ней издевались психологически. Она чересчур восприимчива и впечатлительна, так что взвешивай хорошенько все, что ей скажешь.

Я застонала и закрыла лицо ладонями. Нагнувшись, опустила голову между колен, ругая себя на чем свет стоит. Ругая за поспешность, за резкость, за ложные выводы. За то, что так истерично сбежала и заперлась.

– Теперь она будет считать меня стервой.

– И поделом.

Я распрямилась и ткнула его в плечо. Тошнота схлынула.

– Я думала, вы встречаетесь. Неужели не понятно?

– То есть тебя вымораживала мысль, что я могу быть с кем-то другим? Ты вскипела, да? – Тайлер радостно заулыбался и вскочил с кровати. Ласково взял меня за руки и подтянул к себе. – Ты на меня подсела, Иден Манро?

– И не мечтай, – проговорила я, однозначно лукавя. По счастью, он не распознал ложь.

Я откинула назад голову, чтобы взглянуть на него, и чуть не ударилась лбом о его подбородок. Он улыбался, не сводя с меня сияющих глаз.

– Ну так вот, насчет Эмили… – Тайлер потянулся ко мне, как будто собираясь поцеловать, но не поцеловал. Прижал к себе крепко-крепко и поднес к уху губы. – Тебе не о чем волноваться, – медленно прошептал он, обдавая мне щеку горячим дыханием. – Я полностью твой.

Глава 11

До субботы шел дождь. Неизбывный и бесконечный. Лил три дня кряду. Бывало, прекращался на час или два, и мы думали, что вот-вот появится солнце, а потом начинался заново. Так и шло: то моросило, то ливень.

И все эти дни мы крутили «Гарри Поттера». Пересмотрели все фильмы, все восемь частей, по два раза. Это Змей предложил – голубушка Эмили и ее британский акцент мерной поступью вошли в нашу жизнь. Я, в конце концов, набралась храбрости и попросила у нее прощения за свой хамский поступок. Можно сказать, мы поладили. Расположились в гостиной, завернувшись в одеяла, в окружении коробок с пиццей и пивных бутылок. Это еще одно предложение Змея. У остальных просто сил не осталось что-то выдумывать, и, кажется, все были вполне довольны стилем жизни, невольно навязанным нам стихией. Ко второй ночи у нас закончилось пиво. На третий день мы начали заказывать еду из китайского ресторана вместо пиццы. Тайлер китайскую кухню не любил, а меня уже мучила совесть за поедание всякой гадости, так что китайскую еду мы оставили Змею и Эмили. К концу третьего дня мы повторно включили восьмую часть «Поттера», и у меня стали слипаться глаза. В итоге я так и заснула на диване, положив голову на плечо Тайлера и завернувшись вместе с ним в огромное одеяло. Из-под полуопущенных век я пыталась рассмотреть, что делают в темноте Змей и Эмили. На них падал отсвет от телевизора. Они расположились на противоположном диване и давным-давно заснули. Змей лежал, запрокинув голову и разинув рот, а Эмили растянулась поперек его коленей, уткнувшись лицом ему в грудь. С их стороны доносилось мерное похрапывание.

– Ты еще не спишь? – шепнул Тайлер с хрипотцой в голосе.

– Нет, – пробормотала я, закрыв глаза, и еще крепче закуталась в одеяло.

– Если хочешь, иди в постель, – проговорил он вполголоса.

Я сонно улыбнулась. Прильнула к нему поуютней, положив руку ему на грудь, и прошептала:

– Я хочу остаться здесь, с тобой.

Так я и заснула на мерно вздымающейся груди Тайлера. Его теплое дыхание овевало мне щеку. Он перебирал мои волосы, опустив подбородок на мой лоб. Я заснула в объятиях человека, которого люблю, под мягкую дробь стучащего в окна дождя. В ту ночь с моих губ не сходила улыбка.

Ранним субботним утром я, наконец, шелохнулась. Пробудилась я с чувством, что мне слишком жарко, что хочется пить и светло. В окна било яркое солнце. Переварив факт, что на небе, наконец, нет ни облачка, я вдруг поняла, что в квартире впервые за несколько дней наступила тишина, потому что ничто уже не хлестало и не барабанило в окна.

Жара стояла практически невыносимая, и я зашвырнула одеяло в дальний конец комнаты. Оно спланировало к дивану Змея и Эмили, но они спали и ничего не заметили. Телевизор сам отключился, в доме пахло остатками недоеденной китайской еды. Я осторожно приподняла голову, размяла затекшую шею и бросила взгляд налево. Хотелось надеяться, что Тайлер еще не проснулся, потому что в те редкостные минуты, когда мне доводилось видеть его спящим, он был настоящий очаровашка. Однако его в комнате не оказалось. Куда-то ушел, а рядом, на кожаном диване, виднелась лишь вмятина от моих собственных форм.

Окончательно пробудившись, я вскочила и принялась лихорадочно озираться. Взгляд наткнулся на часы, висевшие на кухне возле холодильника. День в самом разгаре: почти восемь утра.

Может, Тайлер перебрался ночью к себе в комнату? Может, ему было не слишком удобно на диване и захотелось прилечь на комфортный матрас?

Отворилась дверь ванной, и на кухню вышел полуголый Тайлер с полотенцем вокруг бедер. Проведя пальцами по сырым волосам, он вдруг перехватил мой взволнованный взгляд. Замер, и на его лице отразилась паника, которая вскоре исчезла.

– Я думал, ты еще не проснулась, – произнес он. Подошел к холодильнику.

– Я тоже думала, что ты спишь, – машинально пробормотала я, не слишком вдумываясь в смысл слов. Мое внимание было приковано к его обнаженному торсу. В горле пересохло.

Однозначно, он много времени проводил в тренажерке, потому что с тех пор как я видела его в прошлый раз, налицо существенный прогресс. Мышцы стали рельефнее, тело обрело резкие очертания. Он мускулистый, но не перекачанный, живот плоский, с явно заметными кубиками. Я даже поймала себя на том, что пыталась припомнить, а были ли у него такие мышцы в паху? Выпирающие, невероятно выпуклые, притягивающие взгляд к краешку полотенца. Мне вдруг стало совестно. Я сглотнула и постаралась отвести взгляд. Наверняка у меня теперь щеки горят.

– Слава богу, что закончился дождь, – пролепетала я.

– Ага, – согласился Тайлер. Открыл холодильник, достал оттуда протеиновый коктейль. – Если бы мне по третьему разу пришлось пересматривать «Гарри Поттера», я бы, наверное, спятил. Сегодня, наконец, можно прогуляться. Ты еще и половины Манхэттена не видела.

– Куда угодно, – согласилась я. – Устала сидеть взаперти. Хотя бы выберусь на пробежку в Центральном парке.

На лице Тайлера отразилось сомнение. Он потер шею, пожал плечами и проговорил:

– Твоя мама обещала три шкуры с меня содрать, если я отпущу тебя одну в город.

– Уймись, мне уже восемнадцать! – ответила я со вздохом. Ничего удивительного, мамочка всегда и во всем привыкла видеть угрозу. И чем дальше – тем больше. – Всего-то пара кварталов. Мы ей не скажем.

Тайлер засмеялся и игриво закатил глаза.

– Чтоб была до обеда как штык! – Проходя, он игриво толкнул меня голым торсом в плечо, и у меня все внутри затрепетало. Если так дело пойдет, то я скоро сорвусь. Вот возьму и поцелую.

Искушение стало еще сильней, когда мы оказались вдвоем в его комнате. Я заскочила туда захватить вещи для бега, а он – чтобы одеться. В отчаянной спешке – не ровен час нахлынут неподходящие мысли – прошла в ванную, за пять минут собралась, нацедила из крана бутылку воды и отправилась в путь, клятвенно заверив Тайлера, что непременно вернусь целой и невредимой.

Как же здорово было очутиться на улице после затхлой и душной квартиры! Свежий воздух, прохлада… Город чуть не трещал по швам. Тротуары бурлили, то и дело кто-нибудь врезался в меня или задевал плечом. Я перешла на трусцу, еще не добравшись до парка, и припустила, ловко лавируя в потоке людей. Купила карту в ларьке напротив Семьдесят шестой улицы и с легкостью добралась до спортивной дорожки, проложенной вокруг озера.

Народу оказалось полным-полно. Кто мчался, кто неспешно трусил, были и спецы по спортивной ходьбе. Ступив на тропу, я погнала. Изначально планировала отделаться кругом, но потом захотелось повторить. В общей сложности намотала четыре с половиной мили. С момента приезда я впервые выбралась на пробежку и теперь пришла к выводу, что Центральный парк – непревзойденное место для спортивных занятий. Санта-Моника мне порядком приелась: пляж да пристань, а тут сплошь деревья у кромки воды. Живописно, приятное разнообразие.

Наконец я собралась в обратный путь, целая и невредимая. Пот лил в три ручья, страсть как охота было нырнуть в холодный душ. В довершение ко всему я решила взбежать по лестнице. Пролетела двенадцать пролетов и вконец запыхалась. Постучалась в дверь.

Открыла мне Эмили, и я ощутила легкую досаду. Она окинула меня встревоженным взглядом и заметила, что я часто дышу.

– Тебе нехорошо?

– Все… путем… – выдавила я. Наверное, со стороны могло показаться, что я вот-вот испущу дух, но, по сути, все наоборот. Я отлично встряхнулась и была полностью довольна собой и своими свершениями. Правда, в груди все ломило, а ноги не гнулись – но это сущие мелочи.

– Выходим через час, – деловито проинформировала Эмили, когда я зашла в квартиру. Согнувшись в три погибели, я попыталась отдышаться. – Пойдем к югу до Юнион-сквер и обратно. Надеюсь, силы у тебя еще остались.

– А это далеко?

Она пожала плечами.

– Мили три примерно.

– Пятьдесят кварталов отсюда, – подал голос Тайлер откуда-то из-за моей спины. Я повернулась. Надев фланелевую рубашку, он на ходу засучил рукава чуть пониже локтей. – Пройдемся по Пятой авеню.

Помнится, когда мы накануне обсуждали прогулку, у меня не отложилось в голове, что Эмили со Змеем составят нам компанию. Думала, что мы погуляем вдвоем. Хотя, в общем-то, и вчетвером прошвырнуться неплохо, так что, натянув улыбку, я ответила:

– Ну отлично. Я – в душ.

В начале одиннадцатого все были в сборе. Змею не улыбалось переться пешком целых три мили, но он все равно согласился. Мы протопали четыре квартала к западу и вышли на Пятую авеню. Солнце жарило немилосердно. С тех пор как я приехала, таких знойных дней еще не выдавалось. На Пятой авеню было красиво и приятно пройтись, но местные магазины лично меня не притягивали – там слишком кусачие цены. Все это сильно смахивало на «Санта-Моника-плэйс», только в десять раз больше и гораздо роскошнее. «Гуччи», «Картье», «Ролекс», «Версаче», «Луи Виттон», «Прада»… Понятно, почему Пятая авеню всегда считалась одной из самых дорогих торговых улиц мира.

Нет, тут были не сплошь одни магазины. По дороге нам попались Публичная библиотека и экспозиция «Субботним вечером в прямом эфире», а еще Эмпайр-стейт-билдинг, который я наконец-то увидела воочию. Здание оказалось просто безразмерное. Оно возвышалось над всеми остальными небоскребами и поражало воображение своей красотой. Я остановилась и, задрав голову, долго любовалась этой культовой достопримечательностью, без конца щелкая камерой подобно куче других туристов. Дальше на нашем пути был Мэдисон-сквер-парк. Мы перешли дорогу, миновали Флэтайрон-билдинг. Удивительная постройка, необычная и непостижимая. Конечно, мои спутники видели все это уже не раз, но для меня эти красоты служили лишним напоминанием, что я в Нью-Йорке. Я и здесь вдоволь пофотографировала, а потом мы пустились в обратный путь. Побродили по Бродвею и, наконец, добрались до Юнион-сквер. С тех пор как мы вышли из дома, прошло полтора часа.

Парк оказался роскошный, полный и туристов, и местных. На рынке торговали свежими овощами и фруктами собственного производства, тут и там я заметила парочку уличных артистов. Повсюду царили мир и покой, и вся атмосфера – как глоток свежего воздуха по сравнению с тем, что творилось в остальной части города. Мы умудрились отыскать свободную лавочку у пешеходной дорожки, и я немедленно уселась. Ноги гудели. Когда доберемся до дома, на моем счету будет больше десяти миль, включая утреннюю пробежку.

– На углу есть «Старбакс», – сообщил Тайлер. – Мы сейчас мигом сгоняем. Тебе что, Иден, латте?

– Сделай со льдом, – пробормотала я, стерев со лба капельку пота.

– Без проблем, – сказал Тайлер и обратился к Эмили: – А тебе как обычно? Клубнику со сливками и ванилью?

– Сам все знаешь, – улыбнулась она. Тайлер со Змеем ушли, а Эмили присела ко мне на скамейку. Меня здорово напрягло, что Тайлер в таких подробностях осведомлен о ее предпочтениях. – Повезло нам с погодкой, верно?

– Ну да. – Задрав ноги на лавку, я положила их одну на другую и откинулась назад. Доски раскалились и нестерпимо жгли кожу. – Здесь точно жарче, чем в Санта-Монике.

– Что, правда?

– Там дует бриз с океана, – пояснила я, попутно разглядывая прохожих. В парках мне нравится наблюдать за людьми. Они проходят в великолепном разнообразии, и можно сидеть и просчитывать, по каким делам кто спешит и кем приходится им человек, идущий рядом. Из-за своего любопытства я не раз попадала в неловкие ситуации.

– А мне всегда хотелось увидеть Калифорнию, – разоткровенничалась Эмили, с печальным вздохом добавив: – Тайлер сказал, что там обязательно надо побывать.

Теперь все мое внимание было приковано к ней.

– Прям так и сказал? – Пригласил ее в Калифорнию? И с чего вдруг, хотелось бы знать.

– Да, он считает, что мне там понравится. Я никогда не была дальше Восточного побережья. Я подалась бы на Запад, но теперь, скорей всего, уже поздно. Мне надо быть в Лондоне.

Я плотно сжала губы. Если ей очень надо возвращаться к себе в Лондон, какого черта она тут застряла? И с какого перепугу ей надо жить именно у Тайлера?

– Как тебе кажется, ты еще вернешься сюда? В Штаты?

– Надеюсь, – с улыбкой проговорила Эмили. – Год – это совсем немного. Я буду искать варианты и при первой возможности выберусь. Может, попробую устроиться на работу в летнем лагере.

– Ну да, это круто. – Я перевела взгляд на парк. Увидела белку, которая прыгала с ветки на ветку, и стала за ней наблюдать.

– Тайлер советует вообще сюда переехать.

Я стиснула зубы. Если она еще раз упомянет его имя, я просто не выдержу. Взорвусь. Да с какой стати он ей что-то советует?

– А тебе хочется? В Англии разве не классно?

– Классно, наверное. – Она равнодушно пожала плечами. – Просто здесь больше возможностей, ну и у вас тут такая движуха. – Ее голос исполнился невыразимой грусти. Как будто ей совершенно не улыбалась перспектива вернуться домой. Может, и правда ей здесь лучше жилось? Как и Тайлеру, ей пришлось всякого натерпеться, и Нью-Йорк для нее – спасение от прошлого. – Я буду очень скучать, если все-таки не смогу приехать.

Белка пропала из виду, и мне вновь пришлось обратить взгляд на Эмили. Эх, была не была!

– А по Тайлеру будешь скучать?

– Конечно, – с жаром выпалила она, тихонько хихикнув. – Он такой замечательный. Мы столько ездили вместе, он без конца меня выручал. Мне бы такого брата!

– Ну, это вряд ли, – со вздохом пробормотала я.

По счастью, в поле зрения появились Тайлер со Змеем, и мы прервали столь деликатный разговор.

– Держи, резвая ты наша, – проговорил Змей, вручая мне латте со льдом. Я выгнула бровь, пытаясь понять, к чему он клонит. Потеряв ко мне интерес, он присел возле Эмили.

Тайлер протянул ей фраппучино и замер перед нами со своей фирменной ухмылочкой.

– Тайлер, можно тебя на минуточку? – сказала я, пока он не опустился на лавку.

– Ну да, – ответил он с легкой опасливостью. По моему тону было понятно, что он меня чем-то разозлил.

Оставив Змея наедине с Эмили, мы отошли подальше, чтобы нас никто не увидел.

– Я тут с Эмили разговаривала, – вкрадчиво начала я, повернувшись к нему лицом и стиснув в руках стакан. – Она говорит, ты ее уговариваешь переехать в Штаты и побывать в Калифорнии. Интересно, зачем?

– Затем, что в Калифорнии здорово и ей здесь очень нравится, – не задумываясь, ответил Тайлер, хотя в его голосе скользила легкая неуверенность. Видимо, он никак не мог взять в толк, к чему я клоню. – А что тут особенного?

Я нахмурилась.

– То есть не для того, чтобы она к тебе почаще наведывалась?

Наконец до него дошло. От изумления он вытаращил глаза, рот скривился в улыбке. Шагнул ко мне и покачал головой.

– Я думал, мы это уже проехали. Почему ты все не поймешь, что кроме тебя мне никто больше не нужен?

Не расставшись до конца со своими подозрениями, я неожиданно обратила внимание на его губы – те самые, к которым не прикасалась уже целый год.

– А как так вышло, что ты до сих пор меня ни разу не поцеловал?

Такая постановка вопроса застигла Тайлера врасплох. Улыбка померкла, глаза погрустнели.

– Потому что я не могу себе это позволить, – с тихой грустью проговорил он. – Ты – девушка Дина.

Глава 12

Наступил понедельник, стрелка часов перевалила за полдень. Змей беспокойно расхаживал по квартире и нервно похлопывал кулаком по ладони. На нем была белая с красным футболка со словами «Ред Сокс» поперек живота, на макушке – темно-синяя бейсболка в комплект.

– Мне казалось, мы идем на игру «Янкиз», – пробормотала я, озадаченно взглянув на Змея, и он, эффектно замерев посреди кухни, уставился на меня с разинутым ртом.

– Твои «Янкиз» – ссыкалы. Я иду на «Ред Сокс», дошло? «Ред Сокс»! – Я засмеялась и осеклась, когда он устремил на меня воинственный взгляд и, горделиво сложив руки на груди, добавил: – И мы победим.

– Игра будет за «Янкиз»! – донесся голос из комнаты. Через пару секунд дверь распахнулась, и в гостиную, выкатив грудь колесом и расправив плечи, вошел Тайлер. Он тоже вырядился в футболку, только белую в тонкую синюю полоску и с символикой «Янкиз» на уровне сердца. В руке он трепетно сжимал темно-синюю кепку с белым козырьком. – «Янкиз» выиграют! Мы вас в пух и прах разнесем.

Упрямо замотав головой, Змей решительно обогнул кухонный стол и с угрожающим видом попер вперед, держа курс на Тайлера.

– А кто выиграл матч на прошлой неделе? – спросил он, деловито прищурившись. – Ах да, точно, «Ред Сокс». И мы опять победим, так что сидел бы ты дома и не позорился.

– Двадцать седьмой чемпионат мировой серии, – безапелляционно возразил Тайлер, приблизившись к Змею на шаг и угрожающе вскинув бровь. – Где был твой «Ред Сокс»? Сколько игр они выиграли? Ах, подожди-ка… неужели всего лишь семь? – На его лице расплылась торжествующая улыбка, и, схватив кепку Змея, он надвинул ее козырьком на лицо.

– Удар ниже пояса, – пробормотал Змей и, поправив кепку, хмуро направился к двери.

Тайлер устремил все внимание на меня. Решив, что пора уходить, я встала и подошла к нему.

– Хм-м… – Он осмотрел меня с ног до головы и явно остался недоволен. Водрузил мне на голову кепку с эмблемой «Янкиз», натянул ее, чтобы плотно сидела, приподнял козырек и с улыбкой произнес: – Так-то лучше. Сегодня ты у нас фанат «Янкиз».

– Боже, ты и ее решил подставить? – донесся из прихожей голос Змея. – А если серьезно, народ, нам давно пора двигать. Через полчаса начнут запускать.

Тайлер подтолкнул меня вперед, подхватил ключи с кухонного столика и ловко зажал их в ладони. Прощаться нам было не с кем. Эмили давно уже смылась тусить с кем-то из тех, с кем обычно общается в свободное от Тайлера время. Мы вышли в общий коридор. Змей никак не мог уняться, парни без конца пикировались. В итоге из подъезда они вышли сильно на взводе. Меня же, напротив, так и распирало от радостного волнения. Впереди ждала неизвестность, и я с нетерпением предвкушала свой первый бейсбольный матч.

С самых выходных установилась чудесная погода. Видимо, дождливый период закончился. Небо раскинулось во всю необъятную синь, солнце палило. Я пожалела, что распустила волосы – моментально вспотею.

– В темпе! В темпе! – заорал Змей во всю глотку, переходя дорогу. Он был нереально взвинчен перед игрой и мчал вперед сломя голову. Мы с Тайлером с трудом за ним поспевали.

Едва впереди замаячила станция «Семьдесят седьмая улица», стало ясно, что народу здесь тьма-тьмущая. Куда больше, чем в нашу первую вылазку. Мало того, что стоял час пик, меня не удивило бы, если бы все двинули на стадион, как и мы. Змей устремился к лестнице, протискиваясь в плотном потоке и расталкивая людей направо-налево. Тайлер тащил меня следом за руку. Шум стоял несусветный. Все галдели. На станцию прибыл поезд. Змей запыхался и принялся что-то бормотать себе под нос. Тайлер мчался, не отставая от меня ни на шаг. Кажется, лестнице не было конца. Но вот мы приблизились к турникетам.

– Нам шестой и четвертый маршрут, – крикнул Тайлер, ныряя в соседний турникет. Пройдя на станцию, он тут же положил руку мне на плечо. Наверное, чтобы не потерять меня в толпе. – «Шестой» до остановки «Сто двадцать пятая улица», – напутствовал он, задавая мне верное направление, – а четвертый до «Стадиона „Янкиз“».

Змей ужом протиснулся к платформе и забил нам свободное местечко. Через пару секунд мы с Тайлером присоединились к нему и стали ждать. На станции было полным-полно народу, и я преспокойненько коротала время, рассматривая людей. Прошла какая-то женщина с детской коляской, с трудом прокладывая себе путь в толпе. Многие были одеты по-деловому, но в основном все были в футболках, главным образом с эмблемами «Янкиз».

– Охота увидеть игру? – спросил Тайлер. Его было еле слышно в царящей вокруг суматохе и давке.

– Еще бы, – с улыбкой ответила я, развернувшись к нему всем корпусом.

Он вскинул брови.

– Что, правда?

– Ну да. – Меня и вправду одолевал жуткий восторг от предстоящей игры. Наверное, Тайлеру не верилось. – Хочу посмотреть на Дерека Джетера, о котором ты мне все уши прожужжал.

К платформе стал подъезжать поезд, и толпа взволнованно зашевелилась. Народ ломанулся к дверям, все мчались, запинаясь о чужие ноги, и Змей не стал исключением. Вцепившись в мою ладонь, он потащил меня вперед. Попутно я успела схватить Тайлера за запястье, и мы всей троицей ввалились в двери, держась за руки как первоклашки. Не знаю, кому было стыдно, кому – нет, но мы кое-как умудрились протиснуться в задний вагон за миг до того, как двери захлопнулись. Схватились за поручни и поехали.

– Гадский Нью-Йорк, – пробормотал Змей себе под нос, но его все равно все услышали. Многие с недовольством обернулись – то ли из-за столь дерзкой реплики, то ли из-за того, что у парня хватило наглости разгуливать в нью-йоркском метро в футболке с символикой бостонской команды. Окружающие нас фанаты «Янкиз» были явно не в восторге.

Если не обращать внимания на тлеющее соперничество, доехали мы быстро и без проблем. Я всю дорогу вожделела по тайлеровской шее, пока он не повернулся ко мне лицом и не выпроводил из вагона. Змей рассекал рядом на своих длинных ножищах. На перроне «125-й улицы» оказалось гораздо просторнее, зато запашок стоял неприятный. Сморщив нос, я вслед за Тайлером и Змеем пересекла платформу, откуда шли поезда в верхнюю сторону ветки. Попутно уткнулись в парня, пытавшегося всучить нам сигареты по доллару за штуку. Змей купил сразу две, чтобы избавиться от его докучливых приставаний.

Четвертый подошел почти сразу же, и хотя он тоже был набит под завязку, мы умудрились найти пару свободных мест. В мгновение ока поезд домчал нас до «161-й», где и был расположен стадион «Янкиз». Станция оказалась на улице, и пару минут нам пришлось привыкать к яркому дневному свету. Змей успел настолько накрутить себя перед игрой, что выскочил на платформу, едва двери начали расползаться. Судя по тому, сколько пассажиров вывалилось на этой остановке, пол-поезда точно ехало на бейсбол.

Спустились с платформы на улицу. Змей бесстрашно прокладывал перед нами путь в толпе, а мы с Тайлером послушно трусили следом. Я то и дело закатывала глаза, и только окончательно оказавшись на улице, окончательно поняла, где мы находимся. Перед нами возвышался стадион «Янкиз».

Огромная, немыслимых габаритов конструкция. Вдоль стен вилась очередь из сотен фанатов. Они стояли с билетами в руках и исходили нетерпением перед матчем. Закругленные стены цвета светлого известняка простирались далеко в стороны, имея опрятный и современный вид. Поверху тянулись узкие неостекленные окна, внизу располагались турникеты с темно-синими надписями для входа по билетам. По самому краю шли вделанные в известковую стену золоченые буквы: «YANKEESTADIUM». Каждый раз, оказываясь под определенным углом к свету, они ярко отсвечивали золотом.

У меня дух захватило от этого зрелища. Наконец я опомнилась и, выдохнув, произнесла:

– Ух ты!

– Скажи, круто? – поддержал меня Тайлер, улыбаясь во все тридцать два. Опустив руки мне на плечи, он направил меня через дорогу, ведущую к шестому входу. Вернее, к тянущейся в ту сторону очереди.

Вездесущий Змей уже затесался в очередь и занял для нас места, нетерпеливо постукивая ногой.

– Расслабься, чувак, – выпустив мою руку, сказал ему Тайлер. На его губах заиграла лукавая полуулыбка. – Ты нереально крут. Это ж надо, идти на игру, наверняка зная, что вы все равно продуете.

– Ладно, тормоз, давай сюда билеты, – рявкнул Змей. Передвинув к себе Тайлера, он выхватил из его заднего кармана три бумажки. Тайлер угорал со смеху. Змей уткнулся в них глазами, что-то высматривая, и хмуро спросил: – А где это, секция 314?

– На террасах.

Солнце палило немилосердно. Очередь двигалась, и минут через десять мы были уже у ворот. Какое же облегчение оказаться в тенечке!.. Мы приложили билеты к глазкам сканера и прошли через турникеты.

И тут же попали в огромный вестибюль. На стенах висели баннеры с игроками домашней команды. Змей пробормотал что-то себе под нос – наверное, какие-то непристойности, а Тайлер закинул руку мне на плечо и повел меня вглубь, зарулив сразу влево.

– Вот это Главный холл, – просвещал он меня на ходу.

Мы прошли немного вперед и оказались у лифтов и лестниц, ведущих на трибуны. Змей направился к лифтам.

– Нет. – Перехватив руку Тайлера, я потянула его назад, указывая в сторону лестниц. Змей недовольно вскинулся. – У меня принцип: всегда подниматься по лестнице.

Я не знала, пойдут ли за мной парни, и не стала их ждать. Устремилась вперед и легко взбежала на первый пролет. Увидев, что эти двое пыхтят за мной следом, я чуть сбавила шаг.

– А почему в нашем доме твой принцип не действует? – спросил Тайлер, поравнявшись со мной. Змей, постанывая, плелся сзади.

– Всегда по лестнице, если тебе не на двенадцатый этаж, – усмехнулась я. Тайлер кивнул, и я уступила ему дорогу – исключительно потому, что не знала, где находятся наши места.

Мы одолели еще несколько пролетов среди снующих вверх-вниз людей и, наконец, вышли на третий уровень. Повсюду расположились лотки с пивом, хот-догами, начос и газировкой; проходя мимо, Змей с тоской отводил глаза. Громко звучал неразборчивый голос комментатора. В перерывах между рекламой зачитывали правила поведения на стадионе. Я особенно не прислушивалась, целиком и полностью поглощенная последним пролетом ступеней, к которому, по всей видимости, мы с Тайлером и направлялись.

Поднявшись по лестнице, мы вышли к рядам, расположенным под трибунами. Здесь царила полнейшая суматоха – люди искали свои места, перекрикивались, улюлюкали. Как ни удивительно, изнутри стадион казался еще более просторным, чем снаружи.

Вслед за парнями я пробралась к нашим местам: пятый ряд от стены, за три места от края. Тайлер со Змеем усадили меня между собой. Опустившись на пластиковое кресло, я с облегчением вздохнула и, обуреваемая волнением, принялась с интересом осматриваться.

Вокруг лотков царила суета, на нижних рядах гудел народ, шум сливался воедино, образуя особую энергичную атмосферу, исполненную предвкушения и азарта. Наши места находились не слишком близко от поля, зато отсюда открывался отличный обзор. Мы сидели справа от «дома», и я принялась обшаривать взглядом все поле. Насколько можно было судить с моего места, ситуация в открытом секторе сложилась довольно накаленная. Публика вовсю распалялась, но, учитывая, сколько на стадион понагнали охраны, вряд ли дело дошло бы до драк. За рядами под открытым небом был подвешен здоровый экран, где транслировали поочередно рекламу и нарезку кадров из последних игр. Вокруг нас расположились болельщики «Янкиз» и «Сокс»; если судить по одежке, «Янкиз» количественно преобладали.

– Как здесь здорово! – воскликнула я, не обращаясь ни к кому конкретно, и Тайлер довольно заулыбался.

– Так что? – подал голос Змей. Подавшись вперед, он завис надо мной и приподнял бровь. – Раз уж мы расселись, я за пивком? Иден, ты как?

Я покачала головой, отметая его предложение. Пока еще я не дозрела до пива. После прошлого раза, когда мы неделю пили под «Гарри Поттера», меня воротило при мысли о спиртном. А вот Змей, похоже, готов был питаться одним алкоголем. Со вздохом он перевел взгляд на Тайлера, но тот тоже решил отказаться от выпивки.

– Мне же больше достанется. – Змей пожал плечами и вскоре исчез, проворно сбежав по ступеням.

Оставшись наедине, мы с Тайлером решили воспользоваться случаем на полную катушку. Он слегка подался ко мне, сально на меня посматривая. Я подняла было взгляд, однако тут же отвела его – от одного вида Тайлера меня вгоняло в краску. Закусив губу, я потупилась и стала рассматривать свои кеды. Те самые, подаренные.

В заднем кармане затренькал телефон. С радостью воспользовавшись поводом отвлечься, я торопливо вынула его из кармана. Загорелся экран – Дин. Ну еще бы! Кто бы сомневался. Краем глаза я засекла, что Тайлер успел взглянуть на экран, и развернула его так, чтобы он не видел. Сбросила вызов и поспешно сунула телефон в карман. Не вовремя, очень не вовремя. Не говорить же с ним при Тайлере?..

– Почему ты не отвечаешь?

– Потому что я с тобой, – ответила я.

Тайлер кивнул, отвернулся, устремив взгляд на поле, потом неожиданно обхватил меня за плечи и притянул к себе. На какой-то момент мы замерли затаив дыхание, и я попыталась сообразить, к чему он клонит.

– Я хочу тебя сильнее, чем игрок на стадионе мечтает о «фол-боле», – прошептал он мне на ухо обольстительным голосом, обдав меня жарким дыханием. Тайлер ласково провел нижней губой по нежному месту под моим ухом, и по телу пробежала дрожь. Я примерзла к стулу и уставилась на поле, обратившись в слух. – Знаешь, чем прославился Дерек Джетер?.. Своими хоумранами. – Его свободная рука сместилась к моей ноге, и он нежно стиснул мне ляжку. – Я хочу тебя сильнее, чем он хочет забить свой хоумран.

Внутри все перевернулось, каждая клеточка запылала. В животе что-то стало подпрыгивать и крутиться, выписывая пируэты. Кожей я ощутила биение сердца: оно то сжималось от предвкушения, то готово было взорваться. В груди колотила тысяча барабанов. По рукам побежали мурашки, меня прошиб пот – хотелось бы верить, что из-за жары, а вовсе не потому, что мне дико хотелось поцеловать сводного брата.

– А давай заключим сделку? – пробормотал Тайлер неимоверно обольстительным голосом. Я схватилась за краешек сиденья, чтобы тут же не броситься ему на шею.

– Сделку? – Голос стал тоненький, как у мышки. Я обшаривала взглядом поле, «дом» и газон – что угодно, лишь бы не смотреть на Тайлера. Если я хоть мельком увижу его горящие от страсти глаза, то держите меня семеро.

– У нас будет что-то типа бейсбола, – проворковал он мне на ухо и еще крепче стиснул ногу.

У меня дыхание перехватило: я поняла, что речь идет не о спорте. Он имел в виду кое-что совершенно другое. То самое, страшное и волнующее. В голове промелькнули тысяча и одна мысль. Теряясь в догадках, я попыталась переварить услышанное. Меня чуть не мутило от восторга и эйфории, грудь вздымалась и опадала. «Дыши глубже, Иден».

Тайлер, по ходу, не ждал от меня ответа. Он принялся выписывать большим пальцем круги на моем бедре, подаваясь ко мне все ближе и ближе. И наконец, уткнувшись лицом в мои волосы, прильнул губами к моей щеке.

– Если Джетер сегодня забьет хоумран, – прошептал он, обдавая дыханием мою кожу, – то мы с тобой тоже забьем. Уговор?

Я задрожала. И это, как видно, не ускользнуло от его внимания, потому что Тайлер слегка отстранился и с ухмылочкой посмотрел на меня. Он тут же просек, что со мною творится неладное, и по этому поводу остался доволен собой. Мне нравилось, что он рядом. И мне по душе было его предложение. Я понимала, что ни в коем случае нельзя соглашаться, ведь дома меня дожидался свой собственный парень, однако слишком уж трудно оказалось бороться с таким искушением. Да и разве откажешь Тайлеру, человеку, в которого я влюблена?

Наконец я подняла взгляд. И прошептала:

– Уговор.

Глава 13

Змей обернулся в два счета. Рот до ушей, в каждой руке – по стакану пива. Пришел, довольный как кот, и даже не заметил, что мы с Тайлером на взводе. Тайлер быстренько отодвинулся на дальний край, а я, закусив губу, молила бога, чтобы никто из присутствующих не догадался о нашем родстве. Мне было понятно, что они совершенно не в курсе, но мало ли… Он ведь у всех на виду шептал мне на ушко и трогал за разные части тела. Ужас-ужас.

Я немного пришла в себя и только сейчас заметила, что стадион набит до отказа. Сектора почти заполнились, и уже началась перекличка. С каждым именем публика взрывалась гулом и криками, ликованием, свистом, болельщики приветствовали выбегавших на поле игроков. Каждый игрок залихватски смотрел на публику из-под бейсболки, в каждом взгляде сквозила неистребимая воля к победе. Я никого здесь не знала, их имена ни о чем мне не говорили, кроме единственного: Дерека Джетера.

Его объявили, и стадион взорвался аплодисментами. Все повскакивали с мест, мы с Тайлером тоже и вместе с многотысячной толпой принялись скандировать его имя: «Джетер! Джетер! Джетер!» На поле вальяжно выбежал улыбающийся чувак средних лет. Радуясь и ликуя, я хладнокровно отметила про себя, что на Джетера возложила большие надежды. Моя личная жизнь зависела от того, забьет этот чувак хоумран или нет.

Ровно в семь тридцать началась игра. Поначалу все было медленно, вяло и скучновато. Первые две подачи оказались пустой тратой времени, ни одна из команд очков не заработала. Самым живеньким моментом оказалась пробежка игрока из «Ред Сокс», который умудрился добраться до третьей базы. На подступах к «дому» его осалили. Ко второй части четвертой подачи на счету «Янкиз» было две успешных пробежки, а у «Ред Сокс» – три. И пока ни одного хоумрана.

Змей с завидной регулярностью мотался за пивом. К шестой подаче я пришла к выводу, что он капитально надрался. Непонятно, почему ему до сих пор не прекратили отпускать. И все же, пьяный или нет, он все равно умудрился без особой качки взгромоздиться на место.

– Не матч, а дерьмо, – буркнул себе под нос Тайлер.

– П-тамушта ваши лажают и лажают, – пробормотал Змей, едва ворочая языком. По его лицу растянулась кривобокая улыбка. – Лузеры, лузеры, на-на-на. О-ох, какие же лу-у-узеры, непуте-е-евые.

– Мы отстаем всего на одну пробежку, – огрызнулся Тайлер, упрямо сложив руки на груди. – Еще наверстаем, помяни мое слово.

Шестая подача затянулась надолго, я уже начала искренне недоумевать, с какого перепугу бейсбол называют увлекательной игрой. «Ред Сокс» одержали очередную победу, и Тайлер совсем приуныл. Фанаты «Янкиз», из тех, что сидели рядом, начали терять терпение, и лишь в перерыве между шестой и седьмой подачами народ понемножечку взбодрился.

Я не поняла, что случилось, но в нашем секторе вдруг поднялся гомон. Все орали, приветствовали, улюлюкали, тут и там слышался свист. Кто-то схватил меня сзади за плечи и принялся ошалело трясти, гукая прямо в ухо. Сидевший слева Змей зашелся истерическим смехом, едва пиво не расплескал. Прикрыв лицо ладонями, он махнул стаканом в направлении гигантской видеопанели.

Я проследила взглядом – и обомлела. Крупным планом на весь экран, на обозрение тысяч болельщиков красовалось мое лицо. А рядом – лицо Тайлера. Мы были обведены ореолом из розовеньких сердечек, а поверх наших мордашек то и дело мерцало слово «ПОЦЕЛУЙ».

Объятая ужасом, я посмотрела на Тайлера. Он таращился на меня, хмуря лоб. Змей угорал, окружающие радостно гикали, а я сидела, не в силах пошевелиться, словно прикованная к креслу. Было бы смешно, не окажись Тайлер моим сводным братом. Мне по-любому было не до смеха, потому что правда очень хотелось его поцеловать, но я понимала, что нельзя. Нельзя, потому что Змей рядом и вокруг пятьдесят тысяч людей и потому что матч шел в прямой трансляции.

Закрыв лицо ладонями, я отчаянно замотала головой. Чудовищное унижение! Всеобщее ликование постепенно переросло в разочарованный гул, как будто меня заклеймили позором за трусость, а мне было страшно поднять глаза и взглянуть на соседей. Я тихонечко посмотрела сквозь пальцы и, к нереальному облегчению, обнаружила, что нас больше нет на экране, а два других человека отчаянно лижутся на обозрение толпы.

Мы с Тайлером переглянулись. Он пожал плечами, и его губы расплылись в робкой улыбке.

– Ну почему именно мы? – простонала я, зачесывая назад волосы. – Неужели из этой толпы больше не к кому было придраться?

– Ха! Ну и умора! – взвизгнул Змей, подавшись вперед и устремив на нас взгляд. Саданул своей лапищей мне по спине. – Стыдоба-то, стыдоба!

– И не говори, – пробормотала я. Повела плечом, скинув с себя его руку, и он влил в горло остатки пива. Я вновь повернулась к Тайлеру и перехватила его долгий и пристальный взгляд.

Объявили седьмую подачу, и Тайлер, по-прежнему улыбаясь, перевел взгляд на поле. Меня так и подмывало спросить, неужели его не смутил тот миг неловкости, когда нас выставили на всеобщее обозрение, однако он весь сосредоточился на игре и вряд ли сумел бы ответить.

«Ред Сокс» провели пятую пробежку, тем самым опередив соперников на три очка. В краткий перерыв между подачами весь стадион в унисон затянул «Своди меня на бейсбол»[3] и «Боже, благослови Америку». Я была не в настроении подпевать, а вот Змей с Тайлером вскочили и принялись дружно драть глотки.

Выступление «Янкиз» в их половине седьмой подачи было жалкой пародией на бейсбол, однако к восьмой подаче словно что-то перещелкнуло. Они сделали три успешных перебежки, а «Ред Сокс» – ни одной, и когда Дерек Джетер встал в исходную позицию, сердце мое бешено заколотилось. Каждый раз, когда он взмахивал битой, мой желудок выделывал очередной кульбит. От нервного перевозбуждения я готова была грохнуться в обморок. Костяшки пальцев побелели – так сильно я вцепилась руками в край сиденья. А вот Тайлер, напротив, был воплощением спокойствия. Он лишь изредка кряхтел от досады и качал головой, когда Джетер в очередной раз лажал с хоумраном. Игра неуклонно близилась к завершению, и мое возбуждение стало плавно перерастать в панику. К девятой, и последней, подаче счет сравнялся: пять – пять. Дерек Джетер так и не забил свой хоумран.

«Ред Сокс» опять выпало выступать первыми, но они с треском провалили подачу. Не знаю, то ли царившее на стадионе напряжение передалось игрокам, то ли они действительно стали играть хуже – по-любому за три броска ни один не сумел даже сдвинуться с «дома». В завершающей части подачи «Янкиз» перешли в атаку, и фанаты «Ред Сокс» начали постепенно сникать. Змей сыпал проклятиями себе под нос, нещадно тормоша в руках форменную бейсболку.

Марк Тейшейра добрался до второй базы и замер в ожидании, Дерек Джетер направился на исходную позицию. И тут я вся обратилась во внимание. Судя по всему, это был последний заход, а значит, шансы разобраться с Тайлером стремительно приближались к нулю. У нас могло бы еще что-то выгореть, если бы Дерек Джетер забил свой хоумран, но пока его успехи ограничивались третьей базой.

Дерек вальяжно прошелся по полю, ступил на базу, встал в стойку. Сердце бешено заколотилось в груди. На лодыжке игрока красовался бандаж, но двигаться это ничуть ему не мешало. Поддав ногой резиновую плиту, он нацепил на голову шлем. Все тут же повскакивали с мест – разумеется, кроме фанатов «Ред Сокс». Тайлер взял меня за руку, подбадривая обнадеживающей улыбкой. Мы с замиранием сердца воззрились на поле. Не знаю, как Тайлер, а я затаила дыхание. Джетер пару раз замахнулся, кивнул и занес биту, удерживая ее над самым плечом. Он весь напрягся, прищурил глаза. Питчер швырнул мяч в его сторону, но Дерек не стал отбивать, лишь покачал головой. То же самое случилось и на второй подаче. В последней попытке не упасть духом стадион начал скандировать, и со всех сторон меня окутал шум. Зрители вновь и вновь выкрикивали имя Дерека Джетера, аплодируя в перерывах, и мой голос вливался в стройный хор голосов. Тайлер тоже кричал, и ничего не было слышно вокруг, лишь имя: «Дерек Джетер! Дерек Джетер!». Все внимание сосредоточилось на единственном человеке.

Питчер «Ред Сокс» вновь встал на позиции. Приподняв ногу, он занес над головой мяч и молниеносным рывком запустил его в Джетера. Я умолкла. Умолкла, потому что перестала дышать и сжала кулаки. Удивляюсь, как я все ногти не переломала.

И тут в какие-то доли секунды раздался громоподобный треск.

Крики смолкли, стадион замер. Даже фанаты «Ред Сокс» встали с мест. Вращаясь вокруг своей оси, мяч полетел на левую центровую. Все происходило как в замедленной съемке. Тайлер схватился за голову, я раскрыла рот, мяч пролетел над буквами «YANKEESTADIUM», над видеопанелью и пропал за границами поля.

И, что немаловажно, это был хоумран.

Стадион взорвался криками. Тейшера не торопясь побрел к «дому», Джетер потрусил следом. Ему больше некуда было спешить. Команда «Янкиз» только что выиграла два очка, завоевав себе безусловную победу. Воцарилось всеобщее ликование. Я тоже скакала на месте, радостно крича вместе с остальными. А рядом свистел Тайлер, расплывшись в ослепительной улыбке. Перехватив на себе мой взгляд, он закинул руку мне на плечо и притянул к себе. Атмосфера словно наэлектризовалась. Вряд ли я когда-то в своей жизни испытывала столь сильный эмоциональный накал. Самой не верилось, что я в Нью-Йорке, на стадионе «Янкиз», вместе с кучей народа, бок о бок с Тайлером, бешено радуюсь тому, что «Янкиз» одержали верх над «Ред Сокс». Дерек Джетер забил свой хоумран, и наш с Тайлером уговор вступил в силу. Не думала не гадала, что это лето обернется таким фурором.

Змей тоже поднялся с места, но ему было не до смеха. Едва ворочая языком, он принялся спорить с сидящим рядом фанатом «Янкиз». Тайлер без устали ликовал. Я перестала кричать и примолкла, бросив на Змея предостерегающий взгляд, но он не обратил на меня никакого внимания. Хуже того, принялся тыкать пальцем в грудь пресловутого фаната… И понеслось!

Фанат ответил, плеснув в Змея пивом, тот отвесил ему кулаком. Я не успела убраться с дороги, а фанат «Янкиз» прижал Змея к земле, попутно свалив и меня. Я упала на Тайлера, он ловко подхватил меня за талию. Я посмотрела на него снизу: он с замиранием сердца следил за разворачивающимся перед нами побоищем. Не отрывая рук от моей талии, перекатил меня вправо.

Змей с «Янкиз» грянулись на землю и принялись кататься – только кулаки сверкали. Возгласы ликования сменились кряхтеньем и стонами. Девчонки в переднем ряду принялись визжать, посыпали в стороны. Все остальные, похоже, вошли во вкус и даже подначивали дерущихся. Змей оседлал фаната и мутузил его что было мочи. Подскочил Тайлер и, схватив Змея за футболку, принялся оттаскивать, но тут подоспел безымянный болельщик «Сокс». Перескочив пару рядов, с ходу ударил Тайлера в лицо. Тот даже не успел понять, что случилось.

– Эй! – заорала я. Потянулась к Тайлеру, однако он увернулся и ударил фаната. Поначалу я не врубилась, с какого перепугу тот наскочил, но, взглянув на футболки, поняла, что к чему. Змей, болельщик «Соксов», дрался с фанатом «Янкиз». Тайлер тоже болел за «Янкиз», и вряд ли кому-то могло прийти в голову, что он кинулся на подмогу Змею. Неудивительно, что другой «Сокс» решил вмешаться. Он защищал Змея, своего собрата по предпочтениям, в полной уверенности, что Тайлер ринулся на подмогу «Янкиз». Они сплелись в единый клубок и принялись сыпать ударами.

Я схватила Тайлера за футболку и попыталась оттащить от злобного «Сокса», молотящего в бешенстве кулаками. Но кто-то швырнул свою выпивку прямо в центр свары. Стакан угодил мне в плечо, и у меня насквозь промокла футболка. Я охнула, выпустив Тайлера, и меня опрокинули на спину. Больно грохнувшись об пол, я саданулась башкой о сиденье. Меня словно контузило, я замерла, не в силах подняться, а в голове крутилась лишь одна мысль: ну и гондон этот Змей, когда нажрется!

Сквозь пелену донеслись шум и крики. Я подняла взгляд – подтянулась охрана и разгоняла народ. Всего я насчитала четырех охранников и двух полицейских. Лишь вчетвером они сумели растащить Змея с «Янкиз». Тайлер с болельщиком «Сокс» расцепились вполне добровольно, однако их все равно схватили и поволокли к лестнице. Какой-то охранник потянул ко мне руку, рывком подцепил за локоть и водрузил на ноги. Его, видимо, вообще не волновало, что мне больно. Он чуть не вывихнул мне плечо, заломив руку под диким углом, и потащил к проходу.

Нас впятером – меня, Тайлера, Змея и тех двоих – с разбитыми губами и опухшими глазами препроводили наружу. В секторе 314 принялись звучно скандировать: «Бостон говно!», и пока нас окончательно не увели, кричать не переставали. В общем, потасовка в общественном месте – занятное зрелище. Если ты в ней не участвуешь.

Нас проводили до нижнего уровня, и мы вновь оказались во внутренних помещениях. Видимо, я внушала доверие, потому что охранник вскоре меня отпустил. Мы пошли дальше. Змей всю дорогу орал и бормотал что-то себе под нос, и я мысленно приказывала ему заткнуться, пока он не навлек на наши задницы неприятности покрупнее. Внутри все сжалось при мысли, что нас теперь, скорее всего, арестуют за нарушение общественного порядка и хулиганство, и даже пришло в голову известить находящегося рядом охранника, что я тут вообще не при делах.

По какой-то неведомой причине на нас не надели наручники и не затащили в полицейский автомобиль. Сопровождающие, не проронив ни слова, спустили нас на первый этаж и вывели в холл. Выставив нас наружу, они развернулись и тут же ушли.

На улице стемнело. Пока мы приходили в себя и пытались понять, что же все-таки произошло, фанат «Янкиз» обозвал Змея ушибком, и мы уже думали, что они опять примутся колошматить друг друга, однако Змей лишь измученно покачал головой, а два блудных фаната отправились восвояси.

– Называется, сходили на матч, – пробормотал Тайлер, наградив Змея нелицеприятным эпитетом. Глаза у него распухли и покраснели, у Змея была рассечена щека.

– Ну да, бывает, – буркнул Змей. Пожал плечами, попытался дружески пихнуть Тайлера и вздохнул. – По-любому матч уже закончился. Вы победили. Так что замолкни. Самому тошно. Поехали лучше домой. Сейчас бы соснуть пару деньков, а лучше пару месячишек. – Он отвернулся и побрел в сторону метро.

Я искоса взглянула на Тайлера.

– Нас что, правда вышвырнули со стадиона «Янкиз»? – спросила я. – Меня прям реально выставили с первого в жизни матча?

– Ну, – проговорил он. – Зато ты этого никогда не забудешь.

Очень скоро у этой маленькой неурядицы обнаружились свои плюсы. Благодаря тому, что нас выгнали со стадиона незадолго до окончания матча, в метро было тихо, а в поезде четвертого маршрута в направлении центра оказалось полным-полно свободных мест. Змей впал в летаргию и упорно молчал. Весь путь до Манхэттена он проделал с недовольной гримасой на лице. Когда мы доехали до своей остановки и вышли из вагона, Змей не стал нас дожидаться и припустил в одиночестве домой. Он без оглядки прошел по Лексингтон-авеню, свернул за угол на Семьдесят четвертую, и мы потеряли его из виду. Ясно, что в квартире он окажется задолго до нас. Мы шли размеренной походкой и всю дорогу молчали. Нам было комфортно.

Перевалило за одиннадцать. На небе сгущалась непроглядная синь, тротуары были залиты теплым светом от фонарей. И вдруг Тайлер остановился возле своей машины. Замер как вкопанный. «Хонда-сивик», стоявшая рядом, исчезла. Перед «ауди» зиял пустой проем. Тайлер взял меня за запястье и притянул к себе, развернув задом к багажнику. С молчаливой улыбкой он бережно прислонил меня к автомобилю и оперся на него руками по обе стороны от меня.

– А ведь Дерек Джетер забил свой хоумран, да?

И было в его изумрудных глазах столько искренности, что я невольно зарделась. Ведь речь шла совсем не о Дереке и даже не о бейсболе. Он имел в виду наш уговор – тот самый, который, по всей видимости, теперь вступал в силу. Пришла наша очередь забивать хоумран.

– Наверное, – проронила я тихо, как мышка. Громче не получалось.

Тайлер кивнул и потупился с молчаливой улыбкой. Мне показалось, что ему тоже немножечко не по себе. Пока он думал, что сказать, я рассматривала вены на его шее и руках. Они надулись и стали выпирать сильней, чем обычно. Я отвела от них взгляд, лишь когда Тайлер, сдвинув брови, проговорил:

– А почему ты меня не поцеловала?

– Тайлер… – Я вздохнула, подбирая слова. Удивительно, что он спросил, ведь ответ лежал на поверхности. Я сглотнула и перевела взгляд на его руки. Затем, прикрыв их своими ладонями, промолвила, не поднимая глаз: – Потому что мы были у всех на виду.

Последовала тишина. Он выпростал правую руку из-под моей ладони, скользнул пальцами по моему бедру. Я вспыхнула от этих прикосновений. У него такая мягкая теплая кожа. Он тронул меня за плечо и нежно поднес к лицу руку, обхватив ладонью мой подбородок. И в этот миг я трепетно взглянула на него из-под ресниц. В глазах Тайлера закипала страсть. Он набрался решимости и выпалил:

– Зато сейчас нас никто не увидит.

Он схватил меня левой рукой за волосы, обдав жарким дыханием, и прижался к моим губам, жадно и нежно. Меня затянул поцелуй, я растворилась в нем. Все было как в первый раз, хотя прошло уже два года. Все как тогда, до последней мелочи. Движения его языка, дрожь моего тела под его пальцами, биение наших сердец… Обняв его за шею, я притянула Тайлера к себе, еще сильнее прижавшись к нему губами и запустив пальцы в его шевелюру. Он приподнял меня и, усадив на капот, откинул на спину; с головы слетела бейсболка «Янкиз»… Меня так и пронизывало от его касаний, от его губ, по венам струилась неумолимая сила, наполняя эйфорией. Прихватив зубами мою нижнюю губу, Тайлер прошептал:

– Надеюсь, Дин нас простит…

И прильнул ко мне в поцелуе.

Глава 14

Наступила суббота. Я сидела на кухне, взгромоздившись на разделочный столик, и недовольно кривила рот. Уже в третий, наверное, раз я провожала Тайлера недовольным взглядом. Тот, снуя из прихожей в гостиную, носил на кухню бесчисленные упаковки пива.

– А что, обязательно так затариваться? – спросила я, сопроводив реплику укоризненным взглядом. Разделочный столик, не считая пятачка, где прочно угнездился мой зад, был напрочь завален спиртным. Упаковки «Короны», бутылки «Казадорес», водка… Хоть упейся!

– Кому-то кажется, что есть лишнее? – немного наигранно спросил Змей. Он бочком протиснулся в кухню, ногой захлопнул за собой дверь и водрузил поверх остальных последний ящик пива. Затем обернулся ко мне и, покачав головой, как бы с жалостью произнес: – Ах, малютка Иден из портлендских лесов. Бедная деточка, оторванная от жизни.

– Я живу в Калифорнии, Стивен, – ответила я, нарочито растягивая его настоящее имя. – И вовсе не оторвана от жизни.

Ухмылка сползла с его лица, и он обратился за поддержкой к Тайлеру – тот стоял в сторонке, скрестив руки на груди, и с лукавой ухмылкой наблюдал за нашими препирательствами.

– Не зови меня так, – в конце концов попросил Змей.

– А ты не зови меня «деточкой из портлендских лесов»! И я тоже люблю оторваться, так что не заблуждайся. – С победной улыбкой я протянула ему руку дружбы, и он, чуть поколебавшись, принял ее. Затем я опустила руки на колени и снова взглянула на наше спиртное. – Я просто хотела спросить, не многовато ли на десятерых?

Змей деловито прищурился.

– Пошевели мозгами. Мало кто будет в восторге, если бухло через час закончится, – с мрачным видом проговорил он и, лукаво взглянув на меня, добавил: – Ну, разве какая-нибудь деточка из портлендских лесов…

Я погрозила ему кулаком, и Тайлер, смеясь, перехватил мою руку – на всякий пожарный.

– Ладно, хорош, – сказал он. Я высвободила руку из его крепких пальцев и опять погрозила Змею. – Давайте еще подеритесь! На все про все осталось три часа.

Змей вытащил из ящика бутылку пива, сковырнул крышку о край стола, прямо возле моей ноги, и недовольно покачал головой. Впрочем, вскоре взгляд его просветлел, и он улыбнулся, поднеся к губам вожделенный сосуд.

Заскрипела дверь в ванную – на кухню вышла Эмили с мокрыми волосами, вздернутыми на затылке как конский хвост.

– О боже, нашествие бриттов, – съехидничал Змей. Махнув рукой с зажатой в ней бутылкой, он хвастливо указал на стол: – Ну как? Впечатляет?

Эмили мельком взглянула на спиртное и тихонько засмеялась. У нее был такой легкий переливчатый голосок, что мне аж вздохнуть захотелось с досады. Нет, я очень старалась увидеть в ней что-нибудь положительное, но с каждым днем это получалось все сложней и сложней.

– Слушай, чувак, ты вроде бы говорил, что у нас есть лаймы? – Тайлер заглянул в холодильник и ничего там не обнаружил.

Змей вытаращил глаза.

– А что, уже нет?

Тайлер застонал, взял с разделочного столика ключи от авто и бросил на ходу:

– Скоро буду.

– Я с тобой, – мигом вызвалась Эмили.

Меня так и подбросило. Оттолкнувшись от столешницы, я вскочила и выпалила:

– Я тоже с вами. – «Вот уж дудки. Никаких вам междусобойчиков».

Взгляд Тайлера заметался, словно он не мог решить, кого выбрать. Наконец, взглянув на меня, виновато произнес:

– В машине только два места, Иден.

И поспешил с Эмили к выходу. Я так и оторопела. Уставилась им вслед, не в силах поверить в происходящее. Перед тем как захлопнуть дверь, Тайлер бросил через плечо:

– Только не сожрите тут друг друга.

После их ухода в доме воцарилась тишина, и лишь Змей смачно глотал, приложившись к пивной бутылке. Напившись, он удовлетворенно вздохнул и погрузился в равнодушное оцепенение.

– И что? Он прям так и уйдет? – спросила я, возмутившись. То есть он все-таки выбрал ее?

– Да чё ты паришься? Была охота по магазинам шататься, – пробормотал Змей и довольно заржал, как бы в насмешку над моим жалким видом. Врубил колонки, облокотился локтями о столешницу и начал возиться с настройками, пытаясь подключить к ним свой телефон. – Здесь же лучше, бери да накатывай, пока другие не подтянулись.

Я уже собиралась состроить скептическую мину, как вдруг в моей голове родилась блестящая идея. Пока другие не подтянулись! Именно! У меня имелось веское преимущество, правда, распорядиться им я решила немного иначе.

– Пойду готовиться. – Радостно улыбнувшись, я вышла из кухни в гостиную и проскользнула в комнату Тайлера.

– Уже? – крикнул мне вслед Змей, но я не ответила, а просто закрылась в комнате.

Я придумала, что надеть, и это было чертовски приятно; тот самый предмет гардероба, который есть у любой девчонки и который уж точно я не забыла упаковать. Маленькое черное платье. Пару месяцев назад Элла сама помогла его выбрать, еще сказала, что Дин будет в восторге. По иронии судьбы теперь я воспользуюсь им, чтобы очаровать ее собственного сына.

Повесив платье на руку и подхватив еще пару нужных вещиц, я вышла из комнаты, обогнув попутно Змея, и заняла душ, пока ему не пришло в голову меня опередить. За две проведенные здесь недели я твердо усвоила: если на четыре человека всего один душ, твоя очередь никогда не наступит.

– Ты точно не хочешь бухнуть? – спросил Змей, неверно истолковав мой взгляд.

– Точней не бывает.

Метнулась в ванную, заперлась, перепроверила замок для надежности и полезла в душ освежиться. Тут я себе ни в чем не отказывала: напенилась ароматнейшей пенкой, набрызгалась лучшими из своих духов, и все это в жалкой попытке утереть Эмили нос. Некрасиво, конечно, опускаться до таких ухищрений, но ничего другого мне просто в голову не пришло. У Эмили отпадный акцент. У нее волосы мягче. Она вся такая застенчивая милашка – не то что я. Она умненькая. А главное, без конца привлекала к себе внимание Тайлера. Поэтому мне оставалось прибегнуть к последнему средству – маленькому черному платью.

Проведя четверть часа в ванной и решив не мыть голову, я вернулась на кухню, вся чистая и гладкая, пахнущая ванилью и завернутая в полотенце. Впрочем, это меня нисколечко не смущало. Я молча проскочила мимо Змея с дражайшим платьем наперевес.

– Наши еще не вернулись? – спросила я на ходу, направляясь к своей комнате.

– Не-а, – ответил Змей, вальяжно растягивая гласные и пожимая плечами. Он отхлебнул пива, храня верность Bud Light.

Притворив за собой дверь спальни, я бережно разложила платье на кровати, стараясь его не помять. То, что Тайлер и Эмили еще не вернулись, сыграло мне даже на руку. Каждая минута была на счету. Если бы Тайлер увидел меня в таком виде, то всем надеждам конец: плакала моя ничтожная попытка привлечь его внимание. Разве что полотенце чуть пониже приспустить…

Боже, Иден! Какие мысли! Я аж головой покачала. Подошла к тумбочке, взяла косметичку и устроилась на полу, по-турецки скрестив ноги, как можно ближе к зеркальным дверцам шкафа. Змей прибавил на кухне громкости, и даже мне теперь было слышно, что там играет сквозь закрытую дверь. Музыка незнакомая, я ее прежде не слышала, но приятная. То ли джаз, то ли рок – больше все же последнее. Я принялась кивать в такт гитарному ритму, нанося макияж. Сделаем что-то эффектное, однако не чересчур. Очень долго раскрашивала глаза, вырисовывая смоки айс. Ну, вроде неплохо, хотя конечный результат немного не совпал с ожидаемым. Покрутившись перед зеркалом и решив, что выгляжу вполне сносно, я приступила к волосам.

А вот тут сущий мрак! С утра как сделала пучок, так и ходила с ним, все свалялось и перепуталось. Придется, наступив на дурацкую гордость, обратиться за помощью к Рейчел. По счастью, она тут же ответила на видеовызов. Меня не покидала уверенность, что когда она узреет безобразие на моей голове, то пожалеет, что взяла трубку. У нее перехватило дух, но в конце концов она рассказала мне пошагово, как превратить мои волосы в изысканную и сексапильную прическу.

– Ну и как там живется, в большом городе? – спросила она между делом.

– Здесь все иначе, – пробормотала я приглушенным голосом. У меня во рту были зажаты шпильки. Я сидела перед зеркалом, прислонив телефон к стеклу под таким углом, чтобы Рейчел могла наблюдать за процессом. – Так годится? – Я повернулась к отражению боком.

– Симпотно, только маленько ослабь, – напутствовала Рейчел. Она развалилась в постели, облокотившись на кучу подушек. В одной руке у нее был зажат бублик, в другой – телефон. В кои-то веки у Рейчел был растрепанный вид: волосы кое-как собраны в безобразный пучок на макушке, на лице – ни грамма косметики. Где-то на заднем плане бубнил телевизор. – Хотите устроить вписку?

– Ну да. – Я принялась ощупывать косичку, чтобы ослабить отдельные пряди и создать видимость творческого беспорядка. – А у тебя какие планы? Идешь куда-нибудь?

– О-о, это просто отпад. Как я завидую! – Рейчел впилась в бублик и, прожевав кусочек, бросила взгляд в телевизор. Вздохнула и возвратилась к прерванному разговору. – Ты знаешь Грега Стоуна? Он учился на год старше меня, так что, наверное, вряд ли. У него сегодня тоже тусняк. Туда Тиффани с Дином идут, а я, видимо, дома останусь. Месячные. – Откусила еще кусочек от бублика. И еще.

– Дин тоже собрался? – переспросила я, да так и застыла, перестав высвобождать тугие пряди. – А ведь и словом не обмолвился.

– Ну да, – продолжила Рейчел с набитым ртом. – Он не собирался, но Тиффани настояла: мол, ему не помешает напиться, тогда не так будет по тебе страдать. Ну, вот он и согласился.

– И чего ей не сиделось в своей Санта-Барбаре? – пробормотала я тихонько, однако Рейчел почему-то расслышала и бросила на меня строгий взгляд. Рейчел у нас миротворец. Миротворец до мозга костей. Больше всего на свете ее бесило, когда не ладили друзья. Смешно, ведь сама она до сих пор так и не поладила с Тайлером. Я повысила голос. – Нет, ну а зачем она говорит, чтобы он напивался? Откуда вообще такие мысли? Дин же не любит спиртное.

– Ну знаешь, – тихо проговорила Рейчел, положив недоеденный бублик на прикроватную тумбу и приняв сидячее положение. – Как ты уехала, он ходит будто в воду опущенный. Ему тоже не помешает взбодриться.

– Понятно… – Я сглотнула ком в горле, взяла флакончик с лаком для волос и быстренько побрызгала голову, закрепляя прическу. Накатило чувство вины. Пока я, рассевшись перед зеркалом, наводила марафет ради постороннего парня, моего Дина успели склонить к бурной пьянке. Да не кто-нибудь, а дражайшая Тиффани.

– А ты как? Справляешься?

От неожиданности я уставилась в телефон.

– Что?

– Ну, по Дину соскучилась? – нетерпеливо пояснила Рейчел.

Я задумалась. А правда, соскучилась ли я по нему? Не уверена. Мне хотелось бы верить, что я думаю про него днем и ночью, однако считать так, конечно, было бы лукавством. После долгой разлуки меня чересчур занимали мысли о Тайлере, и некогда было скучать и грустить о ком-то еще. А меж тем на линии Рейчел ждала от меня хоть какого-то ответа…

– Скучаю. Ты не представляешь, как сильно. – И едва эти слова слетели с моих губ, я почувствовала себя конченой мерзавкой. – Ну все, спасибо за помощь, – проговорила я с вымученной улыбкой. Прическа получилась просто шик. – У нас почти семь, надо поторапливаться. Присмотри там за Дином.

– Можешь на меня рассчитывать, – ответила Рейчел.

Мы попрощались, и я сбросила вызов. Мне еще предстояло готовиться к вечеринке, и некогда было волноваться о Дине: впереди чересчур много дел.

Потратив сорок минут на макияж и прическу, я была в полном восторге от результата. Мне не терпелось облачиться в свое отпадное платье.

Платье сидело на мне как и раньше: нигде не давило, хотя и было в обтяжку, сексапильно, но без особой вульгарности. Оно подчеркивало достоинства фигуры как раз в нужных местах. Я даже загляделась на себя. Давно мне не приходилось так наряжаться. Последний раз в марте, по случаю дня рождения Рейчел.

В квартире послышались голоса. В первый раз за прошедший час кто-то заговорил: из магазина пришли Тайлер с Эмили.

Я быстренько развернулась, чуть не сшибив по пути косметичку, и бросилась прочь из комнаты. Под ногами раскинулся предательский чемодан. В нем ничего уже не было кроме туфель. Они мне как раз и нужны. Торопливо расстегнув молнию, я схватила единственную пару туфель, которую догадалась упаковать в дорогу. Черные, под цвет платья. Тайлер мог сунуться в комнату в любую минуту, надо было быстренько их нацепить. Едва обретя равновесие, я без лишних колебаний бросилась к двери, забыв даже взглянуть в зеркало напоследок. Мне было немного неловко, что я решила соблазнить Тайлера своим черным платьем, и все же, отбросив самобичевание, я взялась за ручку двери и распахнула ее. В голове крутилась лишь одна мысль: «Ревность – это полный отстой!»

Я выскочила в гостиную, охваченная необъяснимым и неуместным мандражом, и замерла посреди комнаты. На меня воззрились три пары глаз. Первым делом я засекла Змея. Он устроился на столешнице, где недавно гнездилась я, а рядом с ним примостился Тайлер. У Тайлера аж глаза из орбит вылезли. Напротив Змея стояла Эмили. Что удивительно, она первая подала голос:

– Ух, Иден! Ты бесподобна!

Я так пристально на нее посмотрела, что ей, должно быть, стало не по себе. Я ведь никогда ей не отвечала, не улыбалась, порой вообще не здоровалась, словно ее здесь и не было. Обращалась как с пустым местом. Сколько ни всматривалась, не заметила никакого подвоха – как видно, она всерьез сделала мне комплимент. Всегда любила девушек, способных похвалить подругу или соперницу. Мне вдруг стало стыдно за то, что пыталась ее затмить и злопыхательски радовалась при этом. Потому что она, видите ли, в джинсах и нелепой толстовочке, а я в платье и вся такая на каблуках.

– Спасибо, – тихо пробормотала я. Мне было совестно на нее смотреть. Тайлер никоим образом не демонстрировал должного восторга, а вот Змей, глядя на меня, одобрительно кивал головой.

– А крошечка-хаврошечка из портлендских лесов, оказывается, весьма недурна, – прокомментировал он все с той же блудливой улыбочкой. Уселся и стал с вызовом ждать, что я ему отвечу. Только у меня не было никакого настроения для словесных баталий. Сегодня на повестке дня только Тайлер.

– Ничего так, красиво. – Все-таки похвалил.

Я перевела на него взгляд. Он уставился на меня и принялся раздевать глазами. Змей отвернулся, чтобы поменять музыку, Эмили пошла налить себе что-нибудь выпить, и в этот миг Тайлер мне улыбнулся. Легонечко так, незаметно.

Хотелось большего. Протяжно вздохнув, я направилась к дивану. Я вышагивала словно пава, втайне надеясь, что он с восхищением замер. Маловероятно, конечно, но надеяться еще никто не запрещал. Я села на диван – на тайлеровский диван, он на нем спал со дня моего приезда в Нью-Йорк. Я подготовилась слишком рано и не знала теперь, чем заняться. Оставалось одно: уставиться в окно. Вовсю сияло вечернее солнце, по улицам шел поток машин без конца и края – словом, ничего необычного. Прохожие на тротуаре с высоты казались совсем крохотными. Интересно, откуда они? Все местные, из Манхэттена? Или отдыхающие? Или, может, приехали по делам? Или в гости к родным? Или сбежали из дома?.. Я так погрузилась в свои размышления, что не заметила, как подошел Тайлер и присел рядышком на диван.

Я искоса на него посмотрела и сказала:

– Привет. – Едва это слово сорвалось с моих губ, я мысленно усмехнулась. Что это еще за «Привет»?

Он как будто меня не услышал. Ничего не ответив, просто придвинулся ближе. Так близко, что мы соприкоснулись. Не ожидала такого поворота. Особенно если учесть, что до Змея с Эмили рукой подать. Дальше – больше. Тайлер вконец осмелел: положив руку мне на колено, подался ко мне, едва не прильнув к плечу.

– Красиво – это еще мягко сказано, – прошептал он с хрипотцой. Я уставилась на его руку и стала рассматривать прожилки вен. – Ты же понимаешь, что я не мог сказать, что ты горячая, как тысяча чертей.

С нежной пылкостью он сжал мне колено и отстранился с самым беспечным видом, как будто и вовсе не флиртовал. Невинно вскинул брови. Ну все, теперь я довольна. И черное платье сработало, и Тайлер при деле.

Я не нашлась с ответом и, закусив губу, покрылась румянцем. Тут в мое поле зрения попала Эмили, и, вновь переключив внимание на Тайлера, я тихонечко спросила:

– Ну и чем вы там занимались так долго? Вас не было целый час.

Тайлер пожал плечами.

– Да так, заговорились немножко.

Заговорились? То есть они с Эмили мило беседовали… У них что, много тем для разговоров? Предполагалось, что они отправились за лаймами.

– Ладно, – сказала я, стряхнув с себя руку Тайлера и вставая с дивана. – Мне надо срочно выпить.

Тайлер вздохнул, и я ушла. Направляясь на кухню, засекла краем глаза, что Эмили тоже встала и отправилась приводить себя в порядок. Вот и хорошо. Потому что если она собиралась здесь со мной отираться, то вряд ли я удостоила бы ее взглядом. Она проскочила мимо, а я, облокотившись о разделочный столик, широко улыбнулась Змею. Это надо было понимать как намек, что неплохо бы выпить.

– Бостонский бармен к вашим услугам, – пророкотал он своим раскатистым говором и даже удостоил меня изящным кивком головы.

– Водку с колой, – заказала я.

Из гостиной послышался голос Эмили. Я оглянулась через плечо, и подозрения мои подтвердились: она вовсю щебетала с Тайлером. Потом они встали и дружненько разошлись по спальням, напоследок заговорщически прыснув со смеху.

Я перевела взгляд на Змея.

– Плесни двойную.

Народ подтянулся к девяти. Сначала заявились девчонки из квартиры 1201; между прочим, не такие уж и оторвы, как я предполагала. Поначалу все скромненько жались в прихожей. Наверное, их смущало наше с Эмили присутствие и никак не получалось раскрепоститься. Минут пять они топтались в дверях и лишь после этого решились представиться. Дылдочка Натали была обладательницей черных шелковистых волос длиной ниже попы. Девушку в больших круглых очках звали Зои; очки, кстати, ее красили. Эшли, ниже всех и самая заводная, сразу поинтересовалась у Змея, будут ли сегодня пить водку из пупка.

Еще пришли два парня из квартиры тремя этажами ниже. Целый час я пыталась понять, как кого зовут. Блондин оказался Брэндоном, а шатен – Алексом. Тайлер разговаривал с ними больше, чем с девчонками из 1201-й, так что в итоге я решила, что они оба мне по душе.

Эмили в последний момент пригласила какую-то подругу, тихоню по имени Скай. Когда та возникла в дверях, я подумала, что рада ее присутствию. Она будет без конца отвлекать Эмили, а значит, та станет меньше зависать с Тайлером.

И в последний момент прибыл бойфренд Зои – чувак с синими волосами, который успел уже где-то набраться.

Впрочем, не мне его осуждать, потому что я тоже перевалила за грань легкого «навеселе». По ходу дела Змей наливал мне напитки все крепче и крепче, но я все пила, потому что забавно было смотреть, как Тайлер ему выговаривает. Так или иначе, не прошло и часа с начала вечеринки, а я уже вовсю танцевала с девчонками из 1201-й. Танец сопровождался прыжками и взвизгиванием, и я даже не знаю, в какой стиль меня затянуло. Свет притушили, я расслабилась и настолько раскрепостилась, что продолжала пить, без конца возвращаясь к Змею за добавкой. Пустые стаканчики так и отлетали по столешнице. Последние пару лет Рейчел усиленно наставляла меня в искусстве потребления алкогольных напитков, но мой организм никак не хотел прогрессировать. В этом смысле мы с ней так и остались бойцами легкого веса.

После одиннадцати в голове начал бить молот. Я попыталась убедить себя, что это от музыки – мол, чересчур громкая, однако потом все же решила передохнуть. Рухнула на диван, облокотившись на спинку, и минут на десять прикрыла глаза. С оглядкой в прошлое я понимаю, что худшего в той ситуации и представить было нельзя. Короче, когда я встала, меня повело. Я завалилась на сторону, и только подруга Эмили, Скай, спасла меня от падения на телевизор – вернула в вертикальное положение.

– Тебе нехорошо? – спросила она.

– Нет-нет! Хорошо! – Мне-то было понятно, что это далеко от истины, просто не хотелось откровенничать. Зачем-то я притянула ее к себе, приобняла и, развернувшись на автопилоте, куда-то направилась.

На кухне тем временем обнаружился Тайлер. Змей временно сложил с себя полномочия бармена тире диджея, и Тайлер его подменял. Так что я решила немного побыть с ним. Похоже, Тайлер вообще не пил – сосредоточенно закусив губу и не сводя взгляда с бокала, он изготавливал какой-то напиток.

– Привет, – сказала я, еле ворочая языком. Наверное, получилось невнятно. Двинув рукой, я расчистила себе место на разделочном столике и, упершись ладонями, залезла на столешницу. Получилось неловко и не с первого раза – запястья меня не держали. Наконец, после непродолжительных боев все-таки взгромоздившись, я положила ногу на ногу и начала тихонько ими покачивать.

– По-моему, тебе хватит пить, – пробормотал Тайлер, не прерывая своего занятия. Протянул руку к бутылке – водки там оставалось на донышке – и сцедил остатки в бокал. Не знаю, для кого он все это готовил, ему явно было не до меня.

– Тайлер, – сказала я. И снова вышло невнятно. Я попыталась сосредоточить свой замутненный взгляд. Какой же он все же красавчик! Щетина плавно огибала овал лица, где надо, было подбрито, где надо, гладенько, белая рубашка восхитительно облегала атлетичную фигуру. Я кокетливо затрепетала ресницами, но он даже не взглянул в мою сторону. Оставалось лишь придвинуться и обхватить его ногами за талию. Тогда, наконец, он отвел глаза от напитка.

И, метнув взгляд на мои колени, судорожно сглотнул. Я потерлась ногой о его бедро и надула губки, уж слишком несчастный у него стал вид. Тайлер снова сглотнул и поднял на меня глаза.

– Что ты делаешь?

– А что я делаю? – Соблазнительно ему улыбнувшись, я невинно вскинула брови. Спиртное подарило блаженную свободу. Мне стало настолько на все наплевать, что я и забыла, что мы в квартире, где полно народу, в самый разгар вечеринки.

– Иден. – Мое имя Тайлер произнес с каким-то нажимом, как будто бы еле сдерживался, чтобы не спустить на меня всех собак. Сделал шаг в сторону, отодвинувшись, и суетливо оглянулся, проверяя, заметил нас кто-нибудь или нет. – Не здесь.

– Ну же, Тайлер, – прошептала я. Закинув руку ему на плечо, другой незаметно схватила коктейль. В трезвом виде я ни за что бы не стала пить, учитывая его странный вид и неизвестный состав, однако сейчас я запрокинула голову и сделала большой долгий глоток. Водка, а может быть, ром и… клюквенный сок? Да по фиг. По вкусу нормально. Тайлер вяло попытался выхватить бокал у меня из рук, но я вовремя выставила ладонь. – Нетушки.

– Иден, ты пьяна. – Не знаю, Тайлер рассердился или ему просто стало противно. Скорее первое, потому что он терпеливо прикрыл глаза и выдохнул.

Представилась прекрасная возможность его поцеловать, что я и сделала: обхватила за шею и приложилась губами к подбородку. Правда, продлилось это недолго. Тайлер мигом отстранился и кинул на меня колючий взгляд.

– Иден, – прошипел он. – На полном серьезе: кончай свои закидоны.

Я соскользнула со столешницы, неуклюже встала на обе ноги и пошла вперед. Тайлер пятился, пятился и, наконец, уперся спиной в дверь прачечной. В его глазах мелькнула паника, он стал лихорадочно озираться, пытаясь различить в полумраке, не смотрят ли на нас. А мне было плевать! Я так опьянела, что голова пошла кругом. К тому же я совершенно отчаялась добиться его внимания, и мне теперь было по барабану, увидит нас кто-нибудь или нет.

– Иден, – снова взмолился он. Голос у него обмяк, почти перешел в шепот. Мне пришлось напрягаться, чтобы что-нибудь расслышать на фоне грохочущей музыки. – Включи голову. Тебе что, хочется, чтобы нас здесь застукали? Если нет – кончай домогаться.

Может, я слегка бы насторожилась, если бы до меня доходил смысл его слов, однако в тот момент я ничего не воспринимала – мне просто хотелось быть с ним, добиться его, чтобы прояснить неясность. Он был дико мне нужен, отчаянно.

Сжав губы в плотную линию, Тайлер схватил меня за запястье, развернулся и толчком открыл дверь в прачечную. Втащил меня в закуток и захлопнул за нами дверь. Хлопок был почти не слышен на фоне бушующей вечеринки. Тайлер замер передо мной, а я смотрела на него, поедая глазами, и ждала, что будет дальше. Мне даже показалось, что он сейчас развернется и выйдет, но он просто стоял и тяжело дышал, поедая меня глазами.

– Почему надо обязательно довести меня до исступления? – прошептал Тайлер, прижал к автоматической сушке и жадно впился в мои губы.

Он целовал меня совсем не так, как в понедельник, на капоте машины. Тогда это было медленно, глубоко. А теперь лихорадочно, жадно. Его подстегивало возбуждение. Его руки ходили вверх и вниз, скользя по маленькому черному платью. Эйфория и алкоголь – и у меня подогнулись колени. Наверное, на моем языке чувствовался вкус выпитого, потому что я ощутила вкус пива на языке Тайлера. С жадностью осыпая его поцелуями, я слепо стала шарить в поисках ремня, как вдруг Тайлер остановился. Крепко схватил меня за руки и отвел их назад, к самой сушилке. Я встала, точно пришпиленная, с открытым ртом и пыталась отдышаться, а он удивленно уставился на меня, словно не веря своим глазам.

– Но ведь Дерек Джетер сделал свой хоумран, – жалобно возразила я. Может, я и пьяна, но про наш уговор пока не забыла.

Не отпуская моих рук, Тайлер прильнул к моей шее губами и стал перемещаться к ключице. Меня пробирала дрожь, хотелось запустить руку в его шевелюру, но при первой же попытке пошевелиться Тайлер сильнее сжал мои запястья. Припечатав последний поцелуй мне под ухом, он хрипло пробормотал:

– Запомни, Иден, никто не делает хоумран в начале игры.

Глава 15

Наутро я с трудом разлепила глаза, потянулась, разминая затекшие руки, и… нащупала ножку журнального столика. Только тогда получила некоторое представление о ситуации. Я лежала в гостиной на липком ковре. Постепенно передо мной стала вырисовываться окружающая обстановка. Комнату слабо освещал тонкий луч из окна – не яркий и не янтарный, как на восходе; непонятно, который час. Может, вообще за полдень. Кто знает… Совершенно не отложилось, когда и чем закончилась вечеринка. Помню, я целовала Тайлера в прачечной… И все, как отрубило.

Рядом валялись мои туфли на каблуках. Я заметила их краем глаза, но хоть убей не припоминала, когда успела их снять. Все было прокурено, воняло спиртным, и я чувствовала себя препогано. Кое-как удалось встать на ноги. Стыдобища! Видимо, свалилась спьяну где-то после полуночи. Только успела подняться – голову пронзило у виска, где-то слева. Сделала несколько глубоких вдохов, чтобы хоть как-то унять резь. Толку практически ноль. Скорей даже хуже стало. Боль перешла в тяжелую болезненную пульсацию. Растирая виски, я стала осматриваться: недопитые бутылки, смятые стаканчики, стопочки, стол завален хламом. К радости своей, я заметила, что кроме меня здесь еще двое тусовщиков.

На диване валялся Змей, весь взлохмаченный. Разлегся на животе, погрузившись лицом в черные подушки, и тихо похрапывал. Приподняв его руку, я уложила ее на диван.

Напротив Змея поперек дивана развалился чувак из квартиры тремя этажами ниже. Тот, с каштановыми волосами. Алекс, кажется. Разинул рот, словно у него челюсть с петель сорвалась.

Я потерла виски в безуспешной попытке разогнать боль и направилась на кухню, взяв курс на кофеварку, остальное меня не интересовало. Срочно надо принять чашечку или пять. По пути размышляла, не разбудить ли Змея и Алекса и не предложить ли им тоже кофе, и, взвешивая за и против, нечаянно прошла мимо зеркала в гостиной.

На миг задержалась, попятилась, встала перед ним и в ужасе разинула рот.

Что стало с моим безупречным платьем? Оно задралось выше всякого «не могу»; слава богу, никто еще не проснулся и не увидел этого кошмара. Торопливо одернув платье, я со вздохом погоревала о своей наружности. Макияж, над которым я так усердно трудилась, не пережил ночи. Глаза – сплошная размазня, лицо украшали черные потеки и серебристые пятна. Тушь скомкалась, глаза припухли и налились кровью, волосы выбились из прически и лохмами торчали в разные стороны. Я вздыхала, вздыхала и снова вздыхала. Что за черт дернул меня так налакаться?!

Ничего удивительного. Все из-за Тайлера. Тайлера и его подружки, Эмили. Приспичило им целый час вместе бродить в поисках банального лайма! Что, интересно, они там обсуждали? И куда на самом деле ходили? На ту пору мне не хотелось вникать, а Змей так ловко заправлял барной стойкой, что идея выпить показалась мне притягательной. И вот результат. Теперь мне, конечно же, ясно, что хуже идеи возникнуть не могло.

В животе поднялась качка. Стоило мне отвернуться от зеркала, как в голову закралась еще одна мысль, не относящаяся к кофе. Где Тайлер? Он всегда раньше спал на диване, а сейчас на нем развалился Алекс. Взгляд рефлекторно метнулся к двери в спальню Тайлера. Ну да, я вырубилась на полу, так что он, видимо, решил воспользоваться своей кроватью. Ладно, пусть. Интересно, он пытался меня поднять и отнести в спальню или просто решил все оставить как есть? Может, он заснул раньше? А может, вообще не заметил, что я на полу? По-любому у меня теперь все ломит после ночи на твердом.

Что ж, сегодня моя очередь его будить. Я заботливо принесу ему кофе в постель.

Протиснувшись меж диванов, мимо спящих Змея с Алексом, я протянула руку к двери и осторожно ее отворила. Тихо щелкнул замок. Спальня была погружена во мрак, и лишь свет, пробивавшийся из гостиной, позволял осмотреться. Внутри оказалось жарко и душно.

– Тайлер? – тихонечко позвала я. Прищурившись, взглянула на кровать, и опухшие глаза мало-помалу стали привыкать к темноте. Я увидела его неподвижный силуэт. – Тайлер, – вновь позвала я чуточку громче. – Проснись.

Он зашевелился, перевернулся на другой бок, лицом ко мне. Зарывшись в подушки, пробормотал:

– Сколько времени?

– Без понятия. Кофе будешь? – Я машинально щелкнула выключателем, и от яркого света Тайлер недовольно заворчал, натянув на голову простыню.

– Что ты делаешь?.. – пробормотал он.

– Случайно. Прости. – Я уже собиралась выключить свет, когда до меня вдруг донесся чей-то тихий тоненький всхлип. «М-м-м». Я застыла на месте. Наверное, показалось.

Простыни зашевелились, но Тайлер не двигался. У меня брови поползли вверх, и пока я сводила концы с концами – а изможденный похмельем мозг отказывался функционировать с обычной для него быстротой, – из-под простыней высвободилась Эмили. Мы встретились взглядами и ошеломленно замерли. Хотя с чего бы мне удивляться, что она там, в постели с Тайлером, почти голышом, только в черненьком кружевном лифчике?.. Всхлипнув, Эмили судорожно прикрылась одеяльцем и села. Тайлер так и подскочил на кровати.

У меня буквально отнялись ноги, а руки безвольно повисли. Наконец я покачала головой и машинально попятилась к двери. Я так и знала!..

– Иден! – Откинув простыни, Тайлер поднялся с кровати. Из-под спущенных джинсов на полное обозрение вышли черные «боксеры», соблазнительно обтягивая промежность. При любых других обстоятельствах у меня бы глаза заволокло от подобного зрелища, но теперь я даже полюбоваться не могла, так мне было больно.

– И не пытайся, – прошептала я. Он стал подходить ко мне, я отпихнула его ладонью и, развернувшись, пулей выскочила из спальни. Тайлер рванул следом, и это еще сильнее меня взбесило. Замерев посреди комнаты, я развернулась и в ярости уставилась на него. – Ага, просто друзья?

– Ты все неправильно поняла, – проговорил он, положив руку мне на плечо.

– Нет! – Я попыталась смахнуть с себя его руку, он вцепился еще крепче. – Господи, видно же было, что у вас что-то серьезное. А я, идиотка, поверила… – Голос сорвался от обуревающих эмоций. В душе кипели злость, ревность, разочарование и ненависть – за то, что мне солгал. – Ну и чем вы вчера на самом деле занимались, а? Тискались в машине?

– Иден, – начал Тайлер, крепко сжав зубы. – Мы. С ней. Просто. Друзья. – Выдохнув, убрал руку с моего плеча. – Мы заснули вдвоем, и ничего больше.

Мне прям захотелось рассмеяться. Он что, реально считал меня такой дурой? Лохушкой доверчивой? Я отступила еще на шаг.

– Ага, и как раз поэтому она спала полуголая. – Каждое слово сочилось презрением. Я бы с радостью разрыдалась, но сил не было. – Просто супер!..

– Да там духота несусветная, ты что, не заметила? – рявкнул Тайлер, и впервые с тех пор, как я появилась в Нью-Йорке, его глаза сверкнули злобой. Раньше он отлично справлялся и держал свой характер в узде.

– Не верю ни одному твоему слову, – прошептала я.

– Что за шум, а драки нету? – донесся недовольный бас Змея. Он лежал на диване, приподнявшись на локте, и сурово нас созерцал.

Тайлер повернулся и зашагал к двери. Как был без рубашки, так и пошел.

– Ну и куда ты собрался? – закричала я вслед. Вот так запросто взять и уйти?! Решение вопроса откладывалось, и мне стало еще тяжелей, чем секунду назад.

– На крышу! – рявкнул Тайлер, с остервенением хлопнув дверью.

– Боже, – пробормотал Змей. – Вы что тут, с ума посходили? – Поднялся с дивана и направился в кухню, с укоризной взглянув на меня. Его шатало – наверное, с похмелья. По-видимому, не протрезвел еще как следует. А вот Алекса из пушки было не добудиться. Он спал мертвецким сном и даже глазом не моргнул.

– Тайлер – лжец, – пробормотала я.

Не спуская с меня глаз, Змей завис у кофеварки. Прищурился – ждал, наверное, что я его просвещу. Только мне было не до объяснений.

– Змей, – сказала я ему, – пожалуйста, я тебя умоляю, свари кофе!

– Иден? – окликнула меня Эмили.

Я обернулась – та в нерешительности застыла в дверях. Хорошо хоть не голая. Нацепила рубашку Тайлера – ту самую, в которой он был вчера вечером. Меня это просто взбесило.

– Что? – откликнулась я, скрестив руки на груди поверх своего маленького черного платья.

Эмили поднесла руку к волосам и принялась нервно накручивать их на палец.

– Можно тебя на минутку? – Ее голос дрожал, она явно была уязвлена до глубины души. Впрочем, особых симпатий у меня это не вызвало. На самом деле, глядя на напускную «волнительность», я лишний раз убедилась в том, что эта притворщица виновата.

– Знаешь, вряд ли могут найтись какие-то аргументы в твое оправдание, – заявила я громко и без обиняков. Пусть хорошенько зарубит себе на носу: я недовольна. Краем уха я уловила звук работающей кофеварки и вспомнила про Змея. Лучше не втягивать его в наши распри, поэтому, плотно сжав губы, я проговорила: – Хотя ладно.

Я рассерженно прошествовала в комнату Тайлера и, проходя мимо Эмили, намеренно задела ее плечом. По счастью, ей хватило ума тут же закрыть за нами дверь, дабы мы могли поговорить без лишних свидетелей. Щелкнул выключатель – на сей раз никто не заворчал.

– Иден, – обратилась ко мне она. – Я представляю себе, как ты рассержена, и понимаю, что картина сложилась, скажем, двусмысленная. Понятно, он твой брат, поэтому ты задета. – Эмили вскинула руку и распахнула пошире глаза, дополняя свой лживый образ невинности. Меня такими уловками не пронять, так что я молча сверлила ее взглядом. – Мы с ним не спали, – тихо проговорила она. – Ничего не было, честно. Мы с ним как подружки.

Можно было бы стоять здесь и препираться весь день, но постепенно до меня стал доходить смысл ее слов, и через какое-то время я взглянула на ситуацию ее глазами. «Он твой брат, поэтому ты задета». Ага, так вот как ей все это представлялось? Она решила, что я – ревнивая сестренка, которая кинулась на защиту невинного братца?.. А ведь за последние десять минут у меня начисто выветрилось из головы, что они совершенно не в курсе дела. Диванный Алекс не при делах. Змей не при делах. Эмили не при делах. Никто не в курсе, что у нас с Тайлером любовь. Им такое в кошмарном сне не привиделось бы.

Представляю, как нелепо я выглядела в их глазах.

Следовало быстро остыть, иначе им просто будет непонятно, чем вызвана эта вспышка. Вздохнув, я махнула рукой.

– Да ладно, подумаешь. – Нелегко мне далось напускное равнодушие, но выбора не оставалось. Гораздо важнее сейчас было сохранить наш секрет. – В общем-то это меня не касается. Просто я уже привыкла, что здесь сплю я.

– Честно, Иден, я бы ни за что не пошла туда спать… – пробормотала Эмили.

Меня так подмывало вслух в этом усомниться, однако сестре негоже докапываться, и я предпочла держать рот на замке. День ото дня мне становилось все труднее притворяться. Приходилось постоянно напоминать себе, что для всех остальных мы сводные брат и сестра.

В дверь постучали, и, не дожидаясь приглашения, в комнату ввалился Змей, держа в руках три дымящиеся чашки кофе. Одну он протянул Эмили, другую мне, третью приберег для себя.

– По ходу, вам это показано, – кивнул он в сторону чашек. На нем была та же самая одежда, что и вчера; расстегнутая рубашка демонстрировала татуировку в виде солнышка. Мы с Эмили дружно уставились ему на грудь. – Я просто горячий как солнце, – пояснил Змей, перехватив наши взгляды. Я так и не поняла, шутил он или нет.

Голова была по-прежнему тяжелая, в ушах стучало будто молотом по наковальне. Обхватив ладонями горячую чашку, я пробралась в гостиную – дышать невозможно, квартира насквозь проспиртована. Взгромоздившись на диван, бросила взгляд на Алекса, дрыхнущего по ту сторону журнального столика. Он так и не шелохнулся.

Змей, запинаясь, пробрался к дивану и плюхнулся рядом со мной. Искоса взглянув на него, я кивнула в сторону парня, который провел здесь всю ночь.

– Как думаешь, реально его разбудить?

– Не-а. Позвоню Брэндону, пускай забирает. – Он отпил кофе, громко прихлебывая, и вздохнул. – Ну мне и погано… А ты как?

– Да так себе. У вас есть что-нибудь от головы?

– Второй шкафчик слева, на верхней полке, – проинформировал Змей, махнув чашкой в сторону кухни.

Я встала с дивана и, поставив чашку, направилась в кухню, еле переставляя ноги – спину ломило после ночи на твердом полу. Открыла шкафчик, поднялась на цыпочки, пошарила… Одни зажигалки!

– Ты что, заядлый курильщик? – окликнула я Змея, не оборачиваясь.

– В смысле? – недоуменно спросил он. Не прекращая поисков, я показала ему зажигалку. – А-а, ты про эти? Не, я не курю. Нашла таблетки? Там, в красном ящичке.

– Нашла. – Плеснув воды в стакан, я проглотила пару пилюль в надежде на то, что мне сейчас полегчает, и вернулась в гостиную. Садиться не стала, устремив на Змея измученный взгляд. – Мне бы привести себя в порядок, – сказала я, покосившись на Алекса. Меня уже начали одолевать сомнения, жив ли он. – Отправь его, наконец, домой.

Кивнув в знак согласия, Змей со смаком откинулся на спинку дивана. За спиной в спальню Змея прошмыгнула Эмили. Эту комнату ей выделили на время, так же как мне – комнату Тайлера. Эмили не переоделась и по-прежнему разгуливала в рубашке Тайлера. Правда, теперь она держала в руках платье и туфли. Вид у нее был довольно стыдливый. Ей повезло, что до комнаты всего пара шагов.

Кстати, хорошо, что она, наконец, выскочила из комнаты – можно спокойно переодеться. Подхватив кофе, я направилась к двери и вошла в спальню. Повсюду царила чистота! Шторы были отдернуты, окна открыты нараспашку, комната наполнилась свежестью и светом. Кровать была идеально заправлена, подушки взбиты. Даже мой собственный бардак вроде стал выглядеть поопрятнее.

Я схватила треники, толстовку и поспешила в ванную. Душ – лучшее средство от похмелья. Я встала под горячей струей и зажмурила глаза. Попыталась расслабиться, но как-то плохо выходило. Тайлер – предатель. Но и Эмили хороша! Правда, ее вину смягчал тот факт, что она ничего про нас не знала. Как минимум у нее хватило храбрости не сбежать, в отличие от Тайлера, который смылся при первом удобном случае.

Проведя полчаса в ванной, помыв волосы и облачившись в сухое, я накинула на голову капюшон и вышла в гостиную, маленькое черное платье зажав под мышкой. Вряд ли я когда-нибудь его снова надену. По пути наклонилась, чтобы подобрать с пола туфли, и краем глаза заметила, что Алекс исчез. Зато откуда ни возьмись появились Эмили со Змеем. Оба рванули в ванную, но Эмили финишировала первой и захлопнула дверь прямо перед носом соперника.

– Ну черт! – заорал он сквозь дверь. – Девчонки, вы там сидите по два часа, а мне всего-то на пять минут. Пропусти!

– Давай пока приберемся, – предложила я из дальнего угла. Изогнув шею, Змей кинул на меня угрюмый взгляд. – А что? Убираться все равно надо.

Заскочив в комнату Тайлера, я бросила платье с туфлями в чемодан – как было комом – и вышла к Змею. Как ни странно, он с легкостью поддался на уговоры. За те двадцать минут, что Эмили просидела в душе, мы вдвоем положили начало хорошей уборке. Сперва пошли на кухню, убрали в холодильник початые бутылки, а пустую тару сунули в мусорные мешки. Все поверхности были липкие от пролитой выпивки. Я взялась за протирку, а Змей тем временем прошелся по квартире и собрал пустые стопарики, чашечки и соломинки, брезгливо покряхтывая на ходу.

Стоило Эмили показаться из ванной, как Змей юркнул в раскрытую дверь, и они поменялись ролями. Настала ее очередь помогать мне с уборкой, хотя на этот раз мы все делали молча. Наконец, тишина стала невыносимой, и я включила телик, чтобы хоть что-то бубнило, пока мы работаем. Распахнула окна, побрызгала освежителем. Эмили выволокла пылесос из прачечной и принялась пылесосить квартиру, включая спальни. Пока она наводила блеск, я заперлась в комнате Тайлера и стала сушить волосы феном. Шло время, и я уже начала волноваться, куда этот дурень пропал.

Уже час прошел, как он смылся на крышу; раньше, помнится, ему требовалось гораздо меньше времени, чтобы прийти в себя. Когда Змей показался из душа, я отправила его проверить, чем там занимается Тайлер. Недовольно закатив глаза, Змей все же пошел наверх и минут через пять вернулся.

– Нет там вашего Тайлера, – сообщил он, пожимая плечами.

Оторвав взгляд от телеэкрана, я скептически взглянула на Змея, пытаясь понять, дурачит он меня или нет.

– В смысле?

– Что «в смысле»? Его нет на крыше.

– А где же он? – Непонятно, куда он мог провалиться – из подъезда по-любому не выходил. Ну не в тапках же?..

– Без понятия, – буркнул Змей, равнодушно пожав плечами, и облокотился о разделочный столик. Теперь настала его очередь созерцать меня со скептическим выражением. – И кстати, что вы все никак не поделите?

– Ничего, – на автомате вылетело у меня. Наверное, рано или поздно он сообразит, но пока я предпочла бы не распространяться.

Змей сделал недовольное лицо, видимо, решая, надавить или не надавить, а потом махнул на это дело рукой – видимо, неохота было связываться. Пошел к холодильнику, порылся в поисках съестного.

Я уставилась в телевизор, хотя толком и не смотрела. Все мои мысли были заняты Тайлером. Мне, конечно, не очень-то хотелось сейчас с ним разговаривать, но все же я решила попробовать и набрать его номер. Набрала – и телефон резво затренькал в соседней комнате. Дала отбой, перевела дух: получилось нечто среднее между стоном и вздохом. Куда же его понесло?

По телику крутили фильм «Леди и бродяга». Минут пятнадцать Змей поддразнивал меня из кухни, заталкивая в рот бутер за бутером, однако я, включив игнор, прибавила громкости и смотрела в свое удовольствие. И вовсе Дисней не ребячество и не глупость, как он пытался меня убедить; мало ли у кого какие предпочтения, на всех не угодишь. Наконец, поняв, что меня на нервишки не разведешь, Змей решил наведаться к девочкам из квартиры 1201, проверить, как они.

В доме воцарился блаженный покой. Эмили уже минут сорок не выходила из комнаты – как видно, заснула. Гостиная была в полном моем распоряжении, и никто не грузил меня по поводу моих киношных предпочтений. Я вольготно легла на диване и погрузилась в подушечный уют.

Змей еще не вернулся, Эмили не проснулась, а фильм вошел в фазу счастливого хеппи-энда. С той поры, когда Тайлер пулей выскочил из дома, прошло три часа. Куда же он пропал? Решил отсидеться в 1201-й или у Алекса с Брэндоном тремя этажами ниже? Заперся в машине, чтобы быть от меня подальше?.. Ладно, рано или поздно ему придется выползти и предстать передо мной.

Вдруг в замке кто-то завозился ключом. Наверное, Змей. Я поставила телик на паузу и повернулась ко входу. И тут же уткнулась на страждущий взгляд Тайлера.

– Самое время, – сказала я. Он захлопнул за собой дверь и встал на пороге, потупившись. Успел нацепить свои черные шорты и серую футболку. – Где одежду взял?

– У меня в машине сумка для тренажерки, – тихо ответил Тайлер. Пожевал губу, словно набираясь храбрости, и вошел в комнату. – Куда все подевались?

– Змей у девчонок из соседней квартиры, а Эмили, видимо, спит. Самое время поговорить начистоту. – Я выключила телевизор и в гробовой тишине возвратилась к дивану. Дошла до упора и встала напротив Тайлера. – Расскажи мне, пожалуйста, что происходит.

– Ничего, Иден, – ответил он мне тихим и искренним голосом, уже гораздо спокойнее, чем раньше. Нежные глаза с легким налетом грусти слегка покраснели. – Не понимаю, почему ты мне не веришь. Разве я давал тебе повод в себе усомниться? Сколько еще раз повторять, что мы с Эмили просто друзья? – Голос понемногу обрел былую жесткость. – Ничего у нас не было и не будет.

– Отлично вы устроились. Ты, значит, в обнимку с ней на кровати, а меня оставил лежать на полу? – пробормотала я, потому что это никак не выходило у меня из головы. Как будто Эмили для него на порядок важнее. То есть если ему пришлось выбирать, о ком из нас позаботиться, то он предпочел ее, и это как-то не вязалось с его предыдущим поведением.

– Ты спала на полу? Я не знал.

Я лишь молча на него уставилась. Прозвучало убедительно, но Тайлер – еще тот актер, с него станется. Несколько лет назад он всех обвел вокруг пальца. Так ловко играл в отвязного парня – никто и не подозревал, что он выжжен изнутри. Так что Тайлер у нас мастак хранить секреты. Не исключено, что и теперь наврал мне с три короба.

– Я даже не знаю, что думать, – наконец произнесла я.

– Ты хоть когда-нибудь видела, чтобы я на нее так смотрел? – спросил он. Подошел ближе и уставился на меня из-под полуопущенных век. В уголках глаз пролегли морщинки.

– Нет.

– То-то и оно. Мне просто выносит мозг, что ты во мне сомневаешься. Я все ломал голову, как бы тебе доказать… – На миг Тайлер замялся и покачал головой, испустив тяжкий вздох. – А знаешь что? На фиг. Я не хочу тебя, ты мне нужна.

– Нужна? – растерянно повторила я.

– Нужна, – подтвердил он, кивнув. – Ты мне нужна, потому что на тебя я могу положиться. Ты видела, каким я был раньше, и не отвернулась. Потому что я люблю тебя, Иден, и не представляю, как мне тебя разлюбить. – Я уставилась на него как завороженная, не в силах пошевелиться. Стояла и слушала, и постепенно мне становилось ясно, что ничего он не притворяется. – Смотри, я тебе докажу.

Тайлер неторопливо закатал левый рукав, и обнажился бицепс, огромный, как никогда, плотно обернутый пищевой пленкой. Под ней виднелись блестящие чернила. Закусив губу, он аккуратно развернул повязку и выставил мне руку для обозрения. На ней мелкими черными буквами было написано мое имя. И больше ничего. Четыре буквы. Так просто, но такая редчайшая тупизна!..

– Ты дурак, что ли? – Кем надо быть, чтобы такое придумать?.. Я уставилась на тату, прикидывая, временная она или постоянная. Хотелось надеяться, что это простая хна, но кожа вздулась, покраснела, и местами виднелись кровоподтеки.

– Это не подделка, – проговорил Тайлер, констатируя очевидное. – Перманент.

– Ну ты даешь… – пробормотала я, попятившись и не сводя взгляда со своего имени на его руке. Ему вообще приходило в голову, что люди не вечны? Или что в жизни возможно всякое? Вот сейчас, допустим, нам кажется, что это любовь навеки, но ведь мы не имеем ни малейшего представления, что случится в ближайшие месяцы или годы. Еще не придя в себя, я усилием воли отвела взгляд от татуировки. – А если, допустим, я выберу Дина, что тогда?

– Да не выберешь ты его, ежу понятно, – скривился Тайлер, легонько мотнув головой.

– С чего вдруг?

– Потому что если бы ты планировала с ним оставаться, то не заключила бы то пари, – ответил он, и это была сущая правда. – Ты бы не выпрыгивала из штанов, болея за Дерека Джетера.

– Я пока еще ничего не решила! – выпалила я. Хотя на самом деле мне давно все стало ясно. Наверное, в конечном итоге я все равно оказалась бы с Тайлером. Будь у Дина какие-то шансы, я не маялась бы этой дурью. С чего мне его избегать? – Глупейший поступок, – пробормотала я, кивнув на татуировку.

Тайлер ненадолго задумался.

– А мне нравится, – легкомысленно бросил он.

– Ну и как же ты объяснишь все это родителям? – спросила я, скрестив на груди руки. Мне стало страшно от одной этой мысли. А не остаться ли нам в Нью-Йорке? Как-нибудь затаиться и вообще не возвращаться в чертову Санта-Монику? – Как ты объяснишь им, зачем ты ее набил? И что будет дальше?

Тайлер поглядел на меня и пожал плечами.

– Ну, наверное, дальше мы скажем им правду.

И тут, к моему окончательному изумлению, он улыбнулся – как будто это никакой не конец света, если все вдруг прознают о нашем секрете.

Глава 16

– Хм-м-м, – протянула я, воззрившись на тарелку, которую протянул мне Тайлер. Наступила среда, дело близилось к полудню. Тайлер решил порадовать меня утренним тостом. Правда, тост вышел обугленным, а так ничего. – То есть… э-э, это съедобно? – спросила я, брезгливо подхватив пальцами ломтик горелого хлеба и постучав им о край. Твердый как камень. – Что ж, главное – забота.

Тайлер засмеялся и покачал головой.

– Да, мама бы не одобрила, – пробормотал он сквозь смех. Встал, забрал у меня тарелку и стряхнул несчастный тост в мусорницу. – Попробую заново… Вообще-то я бы не отказался от толковой помощницы.

Закатив глаза, я обогнула стол и пошла из гостиной на кухню. Шутливо поддев Тайлера локотком, потянулась к буханке хлеба. Сунув четыре ломтика в тостер, опустила рычаг и прислонилась к разделочному столику, сложив руки на груди.

– И ты, в свои девятнадцать, не в состоянии приготовить тосты?

– У меня есть смягчающее обстоятельство, – проговорил Тайлер, игриво подмигнув. – Я не мог отвести от тебя взгляда.

Я шлепнула его по руке, стараясь не задеть татуху, которая уже начала покрываться коростой.

– А скажи что-нибудь по-испански!

Тайлер недоверчиво вскинул брови и принял ту же позу, что и я, скрестив руки на груди.

– Ты теперь до скончания моих дней будешь ко мне приставать? Скажи да скажи…

– Ну, это так заводит…

Он вновь засмеялся, и я застыла на миг, наблюдая за ним. Два года назад он так не смеялся, искренне и по-настоящему. В те времена ему был свойственен смех ехидный и грубый, теперь же он звучал мягко и счастливо. Тайлер был окружен доброй аурой. Его неподдельная радость вызывала во мне невероятную симпатию и даже гордость.

– Me estoy muriendo por besarte, – произнес Тайлер с лукавой усмешкой.

Мне что-то напомнили эти слова, где-то я их уже слышала. И тут до меня дошло…

– Но ведь это значит…

– Я страсть как хочу тебя поцеловать? – подхватил он и подошел ко мне. – Да, правильно. – Не успела я моргнуть, как он поцеловал меня в губы. Один раз. Один миг. А потом еще один, нежно, опустив мне ладони на талию. – Скажи теперь что-нибудь ты, по-французски.

Я взглянула на него из-под полуопущенных век и, набравшись смелости, пробормотала:

– А как насчет «Je t’aime»?

Тайлер даже не вздрогнул, а вот в глазах его что-то переменилось.

– Только если тебя устроит «te amo», – нежно проговорил он. Мы с ним улыбались, хотя оба прекрасно понимали, что никто из нас не готов произнести вожделенную фразу на родном языке. Он снова припал к моим губам, и я решила перейти на глубокий французский поцелуй, как вдруг из тостера со щелчком выскочил тост.

Тайлер со смехом отстранился. Я обернулась – тост снова сгорел.

– А ну их, эти тосты, – сказала я, и мы засмеялись, не в силах остановиться.

– Согласен, – подхватил Тайлер. – Давай лучше куда-нибудь сгоняем. Выбирай, куда хочешь пойти.

Я собиралась активно поддержать эту идею, когда на столике в гостиной зазвонил телефон. Неловко коснувшись Тайлера плечом, я прошла к столу. Какая необычная мелодия! Вяла трубку, взглянула на экран – все понятно: это видеозвонок. Дин.

Машинально я хотела сбросить вызов, но в последний момент одумалась. Телефон названивал, из кухни на меня пристально смотрел Тайлер. Мы не общались с Дином уже несколько дней, как минимум с воскресенья. Надо ответить. Я взглянула на Тайлера и, виновато пожав плечами, ткнула в иконку приема.

– Привет! – радостно начала я, стараясь не пережать.

Через пару секунд на экране всплыло лицо Дина. Он в замешательстве уставился в телефон. Видимо, он меня не услышал, поэтому я помахала рукой, чтобы обозначить свое присутствие. Лицо у него просияло, он жутко обрадовался.

– Привет! Ты взяла трубку!

– Ну естественно. Как дела?

– Как раз собирался бежать на работу, – поведал он, хотя и так было ясно. Синий комбинезон в потеках масла, всклокоченная со сна шевелюра… – Просто решил узнать для начала, как там моя милая.

– Слушай, у вас ведь подходит к восьми? У нас уже одиннадцать. – Сев на диван, я скрестила ноги и вытянула перед собой телефон, стараясь не отвлекаться от разговора с собственным парнем. Очень сложно было игнорировать стоявшего напротив меня Тайлера. – О-о, все просто отлично. Гуляю по городу, развлекаюсь.

Дин вскинул брови.

– Не хочешь поделиться чем-нибудь интересным?

– Не-а. – Не в силах выдержать его взгляд, я уставилась на его плечо. Впрочем, ему все равно было не видно.

– Неужели с воскресенья ничего нового не случилось?

– Да просто мотались по городу. – Пожав плечами, я облокотилась о спинку дивана. Тайлер соскреб в мусорницу горелые тосты. – А у вас как дела?

Дин закатил глаза и вздохнул.

– Рейчел обкорнали в парикмахерской, и теперь она рвет и мечет. Отказывается выходить из дома. Меган на следующей неделе возвращается из Европы, а Тиффани днюет и ночует на пляже. Вбила себе в голову, что у нас песок лучше, чем в Санта-Барбаре. К отцу в гараж устроился паренек – дикий олух, не знает, как с отверткой управляться. Мама без конца о тебе вспоминает – говорит, давненько ты не захаживала на обед. Еще привет от отца. Ну, вроде все, – выпалил Дин как на духу и засмеялся. Я уже отвыкла от его смеха и от его темных глаз, ведь у Тайлера они изумрудные. – Слушай, что будешь делать на День независимости? Ведь это уже завтра!

Я перевела взгляд на Тайлера. На его губах играла понимающая усмешка. Четвертое июля для нас – день особый, с ним связана куча общих воспоминаний. Завтра исполнится два года, как я поняла, что испытываю к Тайлеру нечто большее, чем сестринские чувства – то, что не стоило бы испытывать. А еще два года с тех пор, как нас арестовали за нарушение границ чужих владений. В тот день мне мощно снесло крышу, пожалуй, впервые в жизни.

Нервно сглотнув, я перевела взгляд на Дина – он с улыбкой смотрел на меня в ожидании ответа.

– Пока не решили, – тихо проговорила я. Во рту пересохло. – Тайлер хочет остаться в Нью-Йорке, а наш сосед по квартире предлагает всем вместе отправиться в Бостон. И там, и там по-любому будут фейерверки над рекой. Наверное, придется подбросить монетку. А вы?

– Мы, наверное, будем смотреть салют на Марина-дель-Рей.

Я хотела ответить, но вдруг картинка на мониторе стала четче, без дерганых пикселей. Прищурившись, я стала пристально всматриваться в его подбородок.

– Это что там?.. Щетина?

– Наверное, – растерянно произнес Дин, потерев подбородок. – Решил летом отдохнуть от бритья. Ты, конечно, не любишь шершавость, но тебя все равно нет рядом. Что мне терять?..

Я взглянула на Тайлера. Вскинув брови, он тыкал пальцем в свой подбородок, словно желая поинтересоваться моим мнением о его щетине.

Я бросила на него гневный взгляд, чтобы прекратил меня отвлекать от разговора. Отключив на секундочку звук, быстро проговорила: «Тебе идет», – и вновь обратила внимание на собеседника.

– Ой, тебя сейчас не было слышно, – вклинился Дин и нахмурил брови в трех тысячах миль от меня. – Повтори, что ты сказала?

– Да ничего, это я Тайлеру, – выпалила я, не подумав. Не стоило приплетать сюда Тайлера. Тот распрямился как шомпол и вытаращил глаза.

– Он рядом? – спросил Дин, просияв от радости. – Иди сюда, чувачок! – Это он обратился к Тайлеру. Тот отчаянно замотал головой, не желая идти.

– Щас, секундочку, – сказала я и, отключив камеру вместе со звуком, повернулась к Тайлеру. – Да, я сглупила, но, пожалуйста, поболтай с ним.

– Нет, – рубанул Тайлер, сопроводив свое заявление жестом. – Нет-нет-нет, ни за что.

– Пожа-а-а-луйста, – взмолилась я, прищурившись и сложив губки уточкой. – Если не подойдешь, он что-нибудь заподозрит. Ты забыл, что он твой лучший друг? Веди себя естественно.

– Ага! Друг, который наставляет ему рога, – пробормотал Тайлер, потирая виски. Бросив на меня быстрый взгляд, он добавил: – Нет, я категорически против.

Я недовольно надулась и возобновила видеоразговор. Дин застыл в терпеливом ожидании.

– Он не может говорить, – соврала я. – Он не одет.

– Не одет? – Дин смерил меня подозрительным взглядом, и Тайлер всплеснул руками.

– В смысле, – затараторила я, – он переодевается. В соседней комнате, не у меня.

Тут, видимо, Тайлер не выдержал. Не в силах слушать мои ужасные оправдания, он в два шага пересек гостиную и выхватил у меня телефон. Придерживая его на вытянутых руках, с натянутой улыбкой воскликнул:

– Здорово, брателло! Я футболку натягивал… Как жизнь?

Оторопело созерцая Тайлера из своего убежища на диване, я прислушивалась к их разговору.

– Старина! Сто лет тебя не видел. Да все путем. Правда, по Иден скучаю.

– Представляю, – сухо констатировал Тайлер. – Ну, ты не горюй, она здесь неплохо развлекается.

Разозлился из-за того, что я заставила его взять трубку? Но я не специально… Пока мы с Дином находимся на разных побережьях, он ни о чем не догадается. Да и все равно такие серьезные темы принято обсуждать с глазу на глаз. Нам оставалось лишь притворяться, что все нормально, прибегнув ко лжи во спасение. Я не могла даже представить себе, что было бы с Дином, узнай он обо всем по телефону. Так что приходилось притворяться ради его же блага, надеясь, что за предстоящие три недели нас посетят какие-нибудь спасительные мысли. Потом мы собирались поговорить с ним начистоту, раскрыть карты и уповать на то, что Дин поймет.

Тайлер присел возле меня на диван и, подняв телефон, попробовал втиснуться в кадр. Десять минут мы рассказывали Дину про Нью-Йорк и здешнюю итальянскую кухню, а он делился с нами свежими трагедиями из Санта-Моники. Какая-то соседская девица обручилась с парнем на десять лет старше, какой-то парень, с которым Дин вместе ходил на историю, угодил за решетку за изнасилование… По счастью, Дину пора было на работу. Тайлер так выдохся, что обессиленно рухнул поперек дивана, едва мы дали отбой.

– Ну, дорожка в ад нам заказана, – застонал он. Я могла лишь вздыхать, укоряя себя за обман. Дин не заслуживал подобного отношения. Вдруг Тайлер привстал и подался вперед, искоса взглянув на меня. – Надо поскорее выложить все начистоту и признаться, что мы накосячили. Решай когда?

– Как только вернемся домой. – Я подперла руками голову и понуро ссутулилась. – Душа разрывается. Это так несправедливо по отношению к нему.

– Думаешь, он нас когда-нибудь простит?

– Наверное, рано или поздно, – пробормотала я. Надежда умирает последней. Это ведь наш Дин, он никогда ни на кого зла не держал.

– Никудышный из меня вышел друг, – вздохнул Тайлер.

– А из меня никудышная подруга, – добавила я, пожалев о нелегкой участи, что выпала на долю Дина. Это ж надо, одним махом лишиться и девушки, и лучшего друга!

Тайлер вывел меня из задумчивости, опустив руку на колено.

– Иден… то есть, надо понимать, что ты выбрала меня?

Столь неожиданная постановка вопроса застигла меня врасплох. Я подняла голову и увидела устремленные на меня ясные зеленые глаза. Во взгляде Тайлера угадывалось затаенное беспокойство, как будто он опасался, что я могу отказать.

– А сначала было непонятно? – прошептала я.

Ни один мускул не дрогнул на его лице, однако по взгляду стало ясно, что он успокоился. Посерьезнев, Тайлер задал новый вопрос:

– И что мы подразумеваем под «выбором»?

– Сам знаешь. – Я убрала его руку со своей коленки, и мы переплели пальцы, идеально совпав по размеру. Казалось, так было задумано самой природой: мы созданы друг для друга. – Я хочу быть с тобой, – уверенно проговорила я. Без дрожи в голосе, без тревоги и сомнений.

Глаза Тайлера засветились от счастья.

– Нам придется рассказать родителям, не забыла?

– Придется, – ответила я и вздохнула. Протяжно вздохнула. Этот вздох копился два года. Скорей бы уже все закончилось! – Я готова.

– Ты не спасуешь? – спросил вдогонку Тайлер, крепко сжав мою руку и изменившись в лице. – Не передумаешь в последний момент?

– Я через все пройду, если ты будешь рядом. – Мои губы сами собой растянулись в улыбке, и я добавила: – No te rindas.

То, что сказал Тайлер на крыше в мою первую нью-йоркскую ночь, и то, что написал потом на новеньких подаренных кедах. Простенько, но со смыслом: «Не сдавайся».

Он взглянул на меня обжигающим взглядом, растянув рот до ушей.

– Как же я счастлив, что ты не сдалась!

Глава 17

«…не говоря о La Breve Vita. Она их нереально обожает. Когда она слушает музыку, то прикрывает глаза – ну, такая у нее маленькая странность. Бывает, зайдешь к ней, а она сидит в наушниках и глаза прикрывает, даже не замечает, что рядом кто-то есть, такая очаровашка!.. Удивительная».

Не помню, на каком именно месте я проснулась. Просто в какой-то момент я начала понимать, что откуда-то в моей голове берутся слова. Я лежала, закутавшись в стеганое одеяло Тайлера, минуту-две, приспосабливаясь к обстановке. До меня даже не сразу дошло, где я и что, пока Тайлер не произнес тихо:

– Ой, ты проснулась.

Я приподняла трепещущие веки, и в глаза ударил яркий свет солнца. Совершенно бодрый Тайлер сидел возле меня и улыбался, сжимая в руках портативную камеру. Камера была наведена на меня.

– Что ты делаешь?

– Да так, балуюсь потихоньку, – ответил он, даже не подумав выключить свою игрушку. – С Днем независимости, малыш!

Я приподнялась на кровати и потерла глаза, понимая, что меня по-прежнему записывают. Уставившись в камеру, улыбнулась в объектив.

– С Днем независимости.

– День независимости – мой самый любимый праздник, – продолжил Тайлер, развернув объектив к себе. – Я думаю, Иден не надо объяснять почему. – Потянувшись, он поставил камеру на прикроватный столик.

Шторы были отдернуты, из окон струился теплый утренний свет. Я лежала в постели, окутанная негой. Не говоря ни слова, Тайлер провел по моей руке и обхватил мои ладони. Уткнувшись лицом мне в шею, он тихо сопел, и я от удовольствия блаженно улыбалась. Как же прекрасно пробуждаться в его объятиях! И так легко к этому привыкнуть. Протянув руки, я обхватила его за шею и притянула поближе. Нащупала губами его губы, и Тайлер для разнообразия передал мне инициативу. Я так удивилась, что зашлась смехом, дыша ему в рот. Он улыбнулся в ответ и, схватив меня за запястья, притянул к себе. Я села ему на колени, растрепанные волосы лезли в глаза. Заправив их за уши, я подалась вперед и поцеловала его в губы.

– М-м-м, – застонал он.

– Наверное, камеру лучше выключить, – прошептала я.

Тайлер зажмурился, словно довольный кот.

– А может, лучше оставим?

– Хм-м-м. – Я наигранно призадумалась и, подавшись назад, села прямо. – Тогда пора вставать.

– Все-все, выключаю, – заторопился Тайлер, протягивая руку к видеокамере.

– Опоздал, – поддразнила я, тихонько пожав плечами. Было так странно видеть его в его собственной постели, а не на диване в гостиной. Вдохновившись, я тут же решила: пусть спит со мной, прямо с этой же ночи. Отныне и навсегда хочу просыпаться рядом с ним. – Кофе?

– А как же!

Ближе к вечеру загремел гром, и на город обрушилась беспощадная гроза. Мы с Тайлером как раз размышляли, не смотаться ли на салют, и в этот миг как назло отключили свет. Квартира погрузилась во мрак, и единственным звуком, который нарушал наступившую вдруг тишину, были капли дождя, стекающие по стеклу. За окнами переливался огнями Нью-Йорк, и лишь дом Тайлера был полностью обесточен.

– Нет, вы что, издеваетесь? – пробормотала я, поражаясь такой несправедливости. Придвинувшись к Тайлеру, я протянула руку и попыталась нащупать его в тусклом свете.

– Невезуха! Четвертое июля, и на тебе, льет как из ведра, а у нас даже света нет. – Он направился в гостиную, используя окружающие предметы в качестве ориентиров. Схватившись за край его футболки, я тихо брела по пятам. – Там, в прачечной, где-то свечи завалялись. Не думал, что они пригодятся.

Через пару секунд Тайлер ударился о столешницу. Я вздрогнула – таким громким показался удар, когда его бедро врезалось в край стола. Он охнул и остановился, а затем пошел дальше, и мы стали пробираться в сторону прачечной. На мне ничего не было, кроме белья и безразмерной футболки. Сунув руку за пазуху, я извлекла из лифчика сотовый. Какая-никакая, а все же подсветка. Я подсвечивала, Тайлер искал. Наконец, на одной из полочек над сушилкой обнаружилась россыпь восковых свечек.

– Держи, – сказал он, протягивая мне пару свечей. – Поставишь в гостиной, ладно?

Я так и сделала. Кое-как пробравшись в кромешной тьме в гостиную, поставила свечи на журнальный столик. Постепенно глаза приспособились к отсутствию света. Потихоньку я стала различать во мраке очертания мебели и даже Тайлера, который неуверенно двигался в мою сторону.

– Я здесь. – Протянув к нему руки, я обняла его за талию.

Расставив по комнате еще несколько свечей, Тайлер сунул руки в карманы джинсов. Звякнули ключи, какая-то мелочишка, и наконец он вытащил зажигалку. Чиркнул пальцем по колесику, и в его руке вспыхнул крохотный огонек, осветив в комнате небольшой пятачок. Тайлер зажег расставленные свечи, убрал в карман зажигалку. В комнате мерцал мягкий оранжевый свет, и хотя за окном лило как из ведра, в доме было тепло и уютно.

– Давай никуда не пойдем? Ты ведь все равно еще не оделась. Только мокнуть зря. Мало ли, может, салют вообще отменили?..

Змей с Эмили вышли из дома чуть раньше, чтобы застолбить удобные точки для обозрения. Мы договаривались, что подтянемся через полчасика.

– У нас потихоньку вырисовывается традиция пропускать фейерверки? – поддразнивая, спросила я.

– Есть идея! – вдруг выпалил Тайлер, пропустив мой вопрос мимо ушей. Положил на стол свечи и двинулся ко мне. По пути взял еще две свечи и стрельнул взглядом в сторону своей комнаты. Подхватив свечу, я направилась следом за ним.

– И что же ты задумал? – спросила я, водрузив свечку на прикроватный столик. В спальне было темно, за окнами разбушевалась непогода, а мы сидели в романтичном мерцанье, едва видя друг друга.

Тайлер встал и пошел к своей кровати; на стенах заплясала его тень.

– Иди сюда, малыш, – пробормотал он, и у меня встал ком в горле. Я немедленно исполнила его просьбу. – Есть на примете одна игра.

– Игра? – Я, наверное, могла показаться ему воплощением спокойствия и хладнокровия, хотя на душе кошки скребли. Я присела с ним рядышком.

Обведя меня жадным взглядом, Тайлер облизнул губы, словно спрашивая себя, не слишком ли я хрупка для того, что он задумал предпринять.

– Отвернись, – тихо произнес он.

– Отвернуться? – переспросила я, нервно сглотнув.

– Иден, – повторил Тайлер.

Я успокоилась, сделала вдох в теплом свете свечей. Развернулась к нему спиной и уселась, скрестив по-турецки ноги. Замерла в терпеливом молчании.

– Сними футболку, – нежно попросил он, и даже в сравнении с бушующей за окном стихией его голос показался мне самой властной вещью на свете.

Удивленная, но не испуганная – ситуация вроде пока находилась в приемлемых рамках, – я закрыла глаза, неторопливо выдохнула и потянулась к краю футболки, невозмутимо стянула ее с себя и бросила на пол. Чем в это время занимался Тайлер, оставалось для меня полнейшей загадкой.

Вдруг по мне поползли мурашки. То ли потому, что я была голая и замерзла, то ли под его жарким взглядом. Ни то ни другое меня не смущало.

– Это тоже. – Матрас между нами заскрипел, потому что Тайлер придвинулся ближе. Он бережно откинул мои волосы на сторону и приложился прохладными губами к моему плечу. Тяжело дыша, провел рукой по застежке лифчика.

– Что? – прошептала я.

– Сними лифчик, – настойчиво повторил он, и его губы сместились на заднюю часть моей шеи.

Протянув руки за спину, я стала робко возиться с застежкой. Расцепила. Грудь перестало стягивать, дышать стало легче. Меня начала одолевать нешуточная нервозность. Как же долго! Целых два года. Я терялась в догадках относительно его планов, хотя точно знала, что ни в чем ему не откажу. Сексуальное напряжение между нами росло и копилось с того самого матча, после разговоров про Джетера и хоумран. Скорей всего, время настало. Наш хоумран. Я думала, Тайлер забыл о нашем шуточном уговоре. Ан нет! Мне стало страшно, как будто все это впервые, и даже начало немного подташнивать. Но как бы я ни волновалась, я жаждала этого как никогда.

Пальцы отказывались гнуться, стали совсем непослушные. Отшвырнув лифчик на пол, я прикрыла глаза и втайне порадовалась, что сижу к Тайлеру спиной – я бы просто не выдержала его взгляда. Воцарилась долгая тишина. И вдруг я почувствовала его прикосновение. Он принялся выводить узоры у меня на спине.

Я примолкла, не в силах сплести слова в связное предложение. Замерла и сидела, уставившись на горящую передо мной свечу. Тайлер открыл фломастер – тихо чпокнула крышка. Меня так и подмывало повернуться и посмотреть, что он там удумал, но я мужественно крепилась. Казалось, если повернусь – все испорчу.

Вдруг он приложил к моей спине прохладный кончик фломастера и принялся писать. Мне было щекотно от чернил и хотелось хихикать, однако я упорно не поддавалась. Застыла в неподвижности. Влажный кончик выводил на мне кренделя, крючочки и палочки складывались в неведомые слова, в целую цепочку слов.

– Готово, – произнес Тайлер, довольный собой. – Иден?..

– Тайлер?..

– Можешь поворачиваться, – скомандовал он сиплым голосом, и я почувствовала на себе его взгляд.

Меня затрясло. Я понимала, что все это очень нечестно, несправедливо по отношению к Дину. И самое страшное, что я все равно согласилась. Зажмурившись, я повернулась к Тайлеру. Замерла, сердце заколотилось. Медленно приоткрыла глаза.

– «Наготы сестры твоей, дочери отца твоего или дочери матери твоей, родившейся в доме или вне дома, не открывай наготы их», – пробормотал Тайлер, не отводя от меня подернутых поволокой глаз. – Левит, глава восемнадцатая, стих девятый.

Меня удивило, что я так спокойно сидела перед ним и не порывалась закрыться. Опустив на колени руки, я в задумчивости перебирала свои пальцы.

Его губы изогнулись в блудливой усмешке, обнажив кончики зубов, лицо засияло.

– Иными словами, гореть мне в аду.

– Ты что, в церковь наведался? – спросила я, пытаясь не рассмеяться. Никогда не думала, что в один прекрасный день Тайлер будет цитировать Библию. Пусть даже в порядке самоиронии.

– Нагуглил. Просто хотел узнать, не светит ли мне за это тюряга. Как ни странно, нет.

Я поймала себя на мысли, что мне совсем не жалко пропущенных фейерверков, как и два года назад. Оно того стоило. Побыть с Тайлером наедине – вообще редкая удача. По спине побежали мурашки. Наверное, я никогда не забуду ни этот миг, ни Тайлера. Я не смогу его разлюбить.

Пока я беспечно смеялась, взгляд ненароком упал на фломастер. Я протянула руку, взяла его с простыни и поднесла к свету. Перманентный!

– Тайлер! – воскликнула я, вскочив на ноги, и метнулась к двери. Ведь надо же было написать именно перманентным! Чтоб на века! Как теперь все это отмывать? Наверняка нацарапал там что-нибудь непристойное… – Скорее стирай! – Пробежав голой по квартире (Тайлер мчался за мной по пятам), я схватила на кухне свечу и бросилась в ванную. Прилепила свечу на пол, взяла полотенце для рук, насквозь пропитала его жидким мылом и принялась отчаянно тереть себе спину, где удалось дотянуться.

– Уймись, – нежно проговорил Тайлер. Да он надо мной неприкрыто смеется!.. Отобрал у меня полотенце. – Я сам ототру.

И принялся нежно тереть. Краем глаза я подсматривала за ним в зеркало. Слегка накренив набок голову, пыталась увидеть собственную спину и каракули Тайлера, пока он окончательно их не удалил. Слова, кажется, были даже не на английском. На испанском, что ли? Ах да, я же читала их в зеркальном отражении. Сосредоточилась на буквах – и тут до меня вдруг дошло. Всего одно слово, написанное многократно по всей спине, от плеч до самого копчика.

И это слово – «МОЁ».

Заглавными буквами. По-хозяйски, уверенно. Ни отнять, ни прибавить.

Я ахнула. Меня проняло от радости, потому что так оно и есть. Я – его. И всегда принадлежала лишь ему, и никакому не Дину. И Тайлер всегда принадлежал только мне.

Тайлер тем временем вздохнул и опустил руки.

– К сожалению, я вынужден капитулировать. Не оттирается. Может быть, лучше так?

Внезапно он затащил меня в душ и, не успела я опомниться, включил воду. Я мгновенно насквозь промокла. Тайлер расхохотался, забавляясь над моей растерянностью, а я сердито смотрела на него сквозь струи и трясла головой. Все! С меня хватит!

– Иди на фиг, – обиженно пробормотала я. Схватила его за рубашку и затащила к себе, под воду. На этот раз инициатива была в моих руках; с откуда-то взявшейся силой я привалила Тайлера к стене и, прижавшись к нему голой грудью, принялась ласкать его ртом под струящимися потоками воды.

Он стоял под душем в мокрой футболке, и ему было плевать. Ткань прилипла к телу. Он запустил руку мне в волосы, мы слились в поцелуе. Вода лилась на нас бесконечным потоком, хлестала мощной струей. Это все равно что целоваться под дождем. Под ливнем, быстрым, неугомонным. Повинуясь позыву, я схватила его за подол футболки и попыталась стащить ее через голову. Взялась рукой за ремень.

– Стой! – вдруг вскинулся Тайлер, с трудом разомкнув поцелуй. Он тяжко дышал мне в ухо. Я уставилась на него в потоках воды, и меня одолела досада: он специально задумал меня раз за разом обламывать? И тут до меня вдруг дошло.

Кто-то ходил по квартире, послышался голос Змея.

– Жди здесь, – прошептал Тайлер. Он выключил воду, пригладил мокрые волосы, распахнул дверь и выглянул в коридор. – Эй, народ! Мы здесь. Сегодня опять что-то с душем случилось. Пытаюсь починить. Иден зашла помыться, и хлынуло во все стороны.

– Да пошел ты со своим душем, – пробормотал раздраженный Змей. – Вы ни о чем не забыли? Ну, типа, о долбаных фейерверках?

Я вздохнула и, скользнув вдоль сырой плитки, уселась на пол. Эйфория выветрилась. В голове крутились строки из Библии, которые процитировал Тайлер, и губы сами собой расплылись в раздосадованной усмешке.

Да уж, те еще из нас грешники…

Глава 18

Подставив лицо солнцу, я зажмурилась. Мы целый день слонялись по жаре, и мне уже стало дурно. К горлу подкатывала тошнота. Кожа горела, пот лил в три ручья. Насчет Нью-Йорка я твердо уяснила одно: здешняя погода привыкла бросаться в любые крайности: сегодня немилосердно палит, а через час дождь льет в три ручья. Вцепившись в стаканчик чая со льдом, я протяжно вздохнула. В такие моменты меня одолевала тоска по Санта-Монике. Вот уж где райское место! Вышел из комнаты, и на тебе – прохладный бассейн. Нырнешь – сущее счастье. А ведь когда-то я не видела в этом ничего необычного. Здесь у людей такие тесные дворики, что не до изысков. Впрочем, у большинства никакого дворика вообще нет… Как бы мне охладиться? Кожа горела. Мы целый день гуляли по Квинсу и теперь направлялись домой. Я глянула на себя в зеркальце. Лоб обгорел, вокруг глаз белые ободки из-за очков.

– Ну и жарища, скажи? – подал голос Тайлер. Прищурившись, он взглянул на небо – ни единого облачка. Вдруг что-то нашло на него: приложил ладонь к капоту – и тут же отдернул руку поморщившись. – Черт.

С иронией закатив глаза, я села на тротуарный бордюр. Бетон так раскалился, что жгло кожу. Отставив недопитый стаканчик – противная теплая жижа, – я задумчиво уставилась на тайлеровский автомобиль. Блестящий белый кузов так и сверкал на солнце. Вдруг меня посетила неимоверно манящая мысль:

– Слушай, а можно мне покататься?

Тайлер начисто позабыл о руке. Замерев, он уставился на меня и перевел настороженный взгляд на свою «ауди».

– На чем? На моей машине? За рулем? – Закусив губу, он нерешительно почесал шею. – Ты только, пожалуйста, не подумай ничего такого, но знаешь, Иден…

Я опустила руки, коснувшись ладонями тротуара, запрокинула назад голову и, щурясь на солнечный свет, спросила:

– Не доверяешь?

– Ты ж к автомату привыкла, а у меня ручная коробка…

– На автомате, конечно, ездить легче. – Я встала, посмотрела на него с вызовом и, прищурившись, усмехнулась. – Зато с механикой интереснее. Дашь ключи?

Тайлер рассмеялся, закинул руку мне на плечи и притянул к себе.

– Ни за какие коврижки, – сказал он, чмокнув в щечку.

Я, конечно, и так догадывалась, что к драгоценной игрушке меня не подпустят. Ладно, попытка не пытка. Пожав плечами, я подняла с асфальта свой недопитый чай и направилась к дому. Тайлер пристроился рядом, подхватил меня за руку, мы переплели пальцы. Впервые, наверное, я не отдернула свою ладонь. И пусть. Как будто что-то наладилось, и нарочитая близость перестала казаться нам чем-то из ряда вон выходящим. Мы вместе зашли в подъезд и, держась за руки, направились к лифту.

Мы раньше так не ходили, за ручку. Это занятие для молодых пар. Для влюбленных, которым не нужно таиться. Просто день такой выпал, что можно было обойтись без предосторожностей. Змей отчалил в свой Бостон повидаться с родителями и обещал вернуться лишь завтра. Эмили где-то зависла с подружками – пока жила здесь, в Нью-Йорке, успела кое с кем сблизиться. Так что нам с Тайлером нечего было опасаться.

Мы поднялись в квартиру, и, едва переступив порог, я подумала, не наведаться ли мне в душ. Сказав об этом, я зарделась: вспомнила прошлый раз, когда мы с Тайлером заперлись в душе. Дождь, библейские строки, он что-то писал на спине… Представилось, что бы мы сделали, не появись так не вовремя наш сосед.

Тайлер глупо заулыбался, стараясь скрыть предательскую ухмылку. Наверное, мы с ним подумали об одном и том же.

– Отлично, – проговорил он.

Я улыбнулась самой невинной улыбкой и направилась в ванную, по пути закинув в мусор свой одноразовый стаканчик.

Все тело горело. Я стащила с себя одежду и бросила взгляд в зеркало. Кое-где виднелись линии от загара, лицо так вообще раскраснелось. Шагнув под душ, я включила холодную воду. Полилась ледяная, и я добавила немного тепла, удовольствовавшись бодрящей прохладой. Постояла немного. Волосы мыть было лень. Остудилась немного, вылезла из душа и, завернувшись в полотенце, пошла в гостиную.

Я не сразу поняла, что в квартире никого нет. Достала топик и шортики и только тогда обратила внимание на необычную тишину.

– Тайлер? – окликнула я. Встала посреди гостиной, уперла руки в боки, нахмурилась. Тишина. Никто не ответил. – Тайлер? – повторила я громче.

Неужели куда-то смотался, даже не предупредив? Не может быть. Наверное, забыл что-нибудь в машине. Или на крыше. Кстати, я бы не удивилась, он без конца туда лазил, по поводу и без повода.

Кожа горела, хотя я давно ушла с солнца. Лицо жгло до боли. Жаль, что я не послушалась маму и не взяла лосьон после загара. Как-то не думала, что в Нью-Йорке жарко. Зачем-то потащились в Квинс, что за блажь? Мы так и ходили там, нарезая круги на солнцепеке. Я и в тень-то попала единственный раз, когда зашла под козырек от палатки с напитками. Немудрено было обгореть.

На кухне, во втором шкафчике слева у ребят хранились всякие медикаменты. Может, найдется алоэ вера? Потянувшись к верхней полке, я принялась шарить среди пузырьков. Ничего не было видно, приходилось действовать на ощупь. Все не то… Я вздохнула, забралась на разделочный столик, привстала на колени и заглянула в глубь шкафчика. Плечи жгло адски. Я рылась и рылась, а потом протянула руку до упора и замерла, уткнувшись в какую-то банку.

Прищурилась – и увидела такое, от чего у меня дух перехватило. В обычной стеклянной банке с завинчивающейся крышкой лежали пакетики, тоже прозрачные, а в них трава.

Меня это так ошарашило, что исчезли все мысли. Не знала, что у них тут в квартире есть травка. Нельзя такое держать. Тайлер бросил покуривать два года назад, а Змей сказал, что вообще не курит. Хотя этот и соврет недорого возьмет.

С замиранием сердца я заглянула в глубь шкафа – и обомлела. Рядом с банкой покоилась целая россыпь зажигалок. Они мне уже попадались на глаза, когда в памятное воскресное утро я искала средство от головной боли. Для чего они здесь? Кто тут курит марихуану?

Я загребла в руку несколько зажигалок и тупо уставилась на них и на банку. Отложила зажигалки на стол, сосредоточив внимание на банке. Черт меня дернул открутить крышку! В нос так и жахнуло. Такой запашище, что я чуть со столешницы не упала. Гадостный, резкий – до тошноты. Когда травку курят, она пахнет совсем иначе. А эта не пахла – воняла. Я поспешно завинтила крышку, давясь рвотными позывами, и снова взглянула на зажигалки. Смотрела-смотрела, думала-думала, а в голове маячила какая-то неясная мысль, будто я что-то забыла. Пока решала, что лучше – убрать все на место и сделать вид, будто я не в курсе, или устроить разборки, – меня вдруг осенило.

Зажигалки! Мы же с Тайлером остались без света. Нашли свечи, у него под рукой как раз была зажигалка. Неудивительно, что у ребят в квартире имеются зажигалки, но у него-то лежала в кармане! А зачем человеку носить зажигалку, если он не курит?..

Теперь все встало на свои места. У меня челюсть отвисла от этой догадки. Я-то думала, что он давным-давно завязал. В первую ночь, когда я только приехала, он сказал, что все бросил и больше ему не надо ни пить, ни курить, ни ширяться. Значит, либо он врал, либо это добро Змея. Ну а зажигалка в кармане – простое недоразумение. После всего, что выпало на долю Тайлера, ну не мог он начать заново. Просто не мог!

Меня потихоньку начинало знобить. Накатила дикая злоба. Я открыла банку, выхватила пакет и, зажав нос, поскорее закрыла. Спрыгнула со стола, сунула пакетик в карман и выскочила из квартиры. Крепко сжав зубы – хотя тянуло кричать во все горло, – я помчалась на крышу. Наверняка он там. Зайдя в лифт, я вдруг поймала себя на мысли, что ни разу не задавалась вопросом: зачем он туда поднимался совершенно один и пропадал часами, для какой такой надобности? Теперь все было ясно как белый день. Неужели опять все по новой?..

Поднявшись на лифте до самого верха, я сжала кулаки и принялась взбираться по железным ступеням. Стараясь не шуметь, протиснулась в дверь и тихонько ее за собой притворила. Огляделась.

Он стоял, слегка перегнувшись за край парапета и устремив взгляд на улицу. Просто стоял и смотрел.

Я перевела дух и подошла к нему.

– Привет, – поздоровалась я, сохраняя внешнюю невозмутимость.

Тайлер вздрогнул от неожиданности и повернулся. Не ожидал услышать мой голос и то, что я вообще оказалась на крыше.

– Привет, – сказал он. – Прости, что не предупредил. Я думал, ты будешь долго зависать в душе, поэтому решил подняться. Знаешь, дома жарко, а здесь вроде как попрохладнее… Что-то у тебя лицо безрадо…

– Тайлер, – резко оборвала его я, и он вскинул брови, ожидая разъяснений. Меня стало мутить – так было противно. Сунув руку в карман, я извлекла пакетик травы. Зажав его между пальцев, демонстративно поднесла к лицу Тайлера. – Что это такое?

Он ошеломленно молчал, беззвучно шевеля губами.

– Ты скажешь, что это Змея, – тихо проговорила я с ноткой мольбы. Мне очень хотелось бы это услышать. Мой голос дрогнул, и я перешла на шепот. – Пожалуйста, пусть это будет Змея.

– Иден, – произнес Тайлер и взглянул на меня как побитый пес. Его поведение говорило само за себя. Он даже не пробовал скрыть замешательство и ничего не пытался отрицать.

И тут я взорвалась. Все, что накипело, хлынуло через край.

– Ты мне наврал! Откровенно врал в глаза, что ты в полном порядке! Что ты в норме! Лжец!

– Иден, у меня правда все в норме, – вяло запротестовал Тайлер. Видно было, что ему стыдно. – Просто…

– А с кокаином что, то же самое? – ядовито проговорила я.

– Нет, все.

– И когда же ты снова начал? – требовательно спросила я, махнув пакетиком. Так бы и кинула его через край. – Ну, когда?

Тайлер закусил губу. Лицо стало виноватым, возле глаз проступили морщинки.

– Через пару недель после приезда…

– Ты издеваешься? Прямо сразу? – Меня накрывало от ярости. Нет, вы подумайте! – Да ты запросто мог вылететь из программы!

– Ну, не такой я дурак, чтобы попасться.

– Ты уже попался, дебил! – рявкнула я. Швырнув в него вонючий пакет, я развернулась, чтобы уйти. Даже видеть его было тошно.

– Иден, успокойся, пожалуйста, – попросил Тайлер, не повышая голоса. Еще бы! Так глупо подставиться. Любой тут притих бы. – Это просто трава.

– Да какая разница! – С каждой минутой меня разбирало все сильнее. Я в отчаянии всплеснула руками. Он совершенно ничего не понял. – Так вот для чего ты приехал? Чтобы торчать?

– Я могу хоть сейчас все бросить, – сказал он, не ответив на мой вопрос. В его тоне сквозила легкая неуверенность. – Вот, смотри. – Тайлер поднял пакетик и, сжав его в кулаке, схватил меня за запястье.

– Отцепись! – раздраженно вскинулась я. Без толку. Он потащил меня к двери. Тащил и тащил, не говоря ни слова. Весь набычился и тяжело задышал. Мы молча спустились по лестнице и вошли в лифт.

Я буквально обезумела. Все нахлынуло разом: ярость, бешенство, гнев. Как же так? Неужели снова? Почему? Сложив руки на груди, я уставилась в сторону и отошла от Тайлера в другой конец лифта. Мне было противно находиться с ним рядом. Ну какой же мерзавец! Все просрал. Капитально.

Когда приехали на этаж, он железной хваткой вцепился мне в руку и, с силой выдернув из лифта, повел к квартире; пришлось чуть не вприпрыжку за ним бежать. На кухне Тайлер невольно остановился: посреди стола на всеобщем обозрении стояла банка с травой, а дух витал такой!..

Он отпустил мою руку, открутил крышку и вытащил из банки оставшиеся два пакетика. Сжимая все три пакета, толкнул дверь в ванную комнату и бросил взгляд через плечо.

– Смотри, – сказал он со злобной досадой. Без малейшего желания я поплелась к нему и, сложив руки на груди, остановилась у двери. – Нет, ты смотри!

Открыв первый пакет, Тайлер быстро высыпал его содержимое в унитаз, то же самое проделал с остальными двумя. Затем спустил воду и, тяжело дыша, повернулся ко мне. В его взгляде чувствовалась опустошенность.

– А хочешь, скажу, почему у меня непорядок? У меня непорядок, потому что нет тебя, ясно? Вот почему.

Я в замешательстве застыла, переваривая услышанное. Его слова не укладывались в голове.

– Что?

– Когда я сюда переехал, то думал, что смогу про тебя забыть. Я очень надеялся… Но у меня ничего не вышло. – Проведя рукой по волосам, Тайлер закрыл крышку унитаза и уселся, понуро склонив голову. – Не мог выкинуть тебя из головы, вот и пришлось себя как-то отвлечь.

Я моргнула. Просто невероятно! Опять двадцать пять. Почему мы постоянно упираемся в то, что ему как-то надо отвлечься?

– То есть выходит, это я во всем виновата?

– Да, ты, – возмущенно ответил Тайлер. – Я вправду поверил, что у нас с тобой нет никаких шансов.

– Ты всегда теперь будешь меня обвинять? Никогда не простишь мне того, что я сделала? – заорала я и, нагнувшись, со всей искренностью посмотрела ему в глаза. – Я же сказала тебе, что мне очень жаль. Я не говорила, что не хочу с тобой быть; я сказала, что нам нельзя. Это разные вещи!

Тайлер ничего не ответил, и это стало для меня последней каплей. Мы ведь поссорились не из-за травы, а из-за ситуации в целом. Все навалилось: и то, что мы безбожно обманывали Дина, и то, что последние три недели мы без конца шифровались и что скоро надо будет открыться и ему, и родителям. И при всем этом Тайлер меня обманывал! С самого первого дня, как я оказалась в Нью-Йорке, все это копилось-копилось, пока не накрыло меня с головой.

Из глаз хлынули слезы, я опустилась на пол и закрыла лицо руками, стараясь не всхлипывать. Впрочем, усилия мои были напрасны, и скоро я давилась слезами на полу возле ног дорогого мне человека.

Прошло какое-то время, и Тайлер ласково произнес мое имя. Я не подняла глаз, еще сильнее расплакавшись от звука его голоса, такого немощного и жалкого. Через пару мгновений он бережно меня обнял и притянул к себе, выпрямившись во весь рост. Я уткнулась лицом в его фланелевую рубашку. Так мы и стояли в обнимку, а большего мне было не надо.

– Прости, – прошептал Тайлер, прильнув щекой к моей макушке. – Я должен был сразу признаться.

Я не ответила. Мне было слишком больно, чтобы отвечать. Да и к чему разговоры? Хотелось верить, что извинения искренни и ему действительно все это не в радость. Ведь мы так надеялись, что он больше никогда не примется за старое.

Неожиданно Тайлер поднес руку к моему лицу и приподнял пальцами мой подбородок. Заглянул в мои опухшие раскрасневшиеся глаза и, разрываясь от тоски, прошептал:

– Мне правда жаль.

Его взгляд остановился на моих губах. Я замерла в ожидании. Он тоже застыл, очевидно, пытаясь понять, отстранюсь я от него или нет, но я не отстранилась. И тогда Тайлер закрыл глаза и легонько провел своими губами поверх моих. Это был недолгий и нежный поцелуй, напоминающий ласковое касание. Я обхватила ладонями его лицо, он стал целовать меня живей и отчаянней, и все то, что накопилось между нами, выплеснулось наружу. От нежных прикосновений мы перешли к насыщенным поцелуям, бурным, исполненным злости, тоски и печали. Я прильнула к нему, позабыв обо всем, что случилось.

Не отрывая от меня губ, Тайлер слегка наклонился, скользнул руками по моим бедрам и приподнял. Я обвила его ногами за талию и, сцепив руки, повисла на шее. Я осыпала его отчаянными, страстными поцелуями. Он побрел вперед и вынес меня из ванной, мимо кухни, через гостиную. Я схватила Тайлера за волосы и, чуть склонив его голову набок, прижалась к шее губами, оставляя на коже полосы нежных и в то же время глубоких поцелуев. Он застонал, произнес мое имя.

Наконец, мы оказались в спальне. Оторвавшись от моих губ, Тайлер захлопнул ногой дверь и опустил меня на мягкий матрас. Посмотрел на меня сверху вниз, и его глаза подернулись поволокой. В нетерпеливом волнении я потянулась к ремню на его джинсах, и он не стал мне мешать. Мы наконец-то созрели.

Я оттолкнула его на шаг и опустилась перед ним на колени. Стянула с себя майку, откинула ее в сторону. Тайлер нервно сглотнул, глаза заблестели, побуждая меня продолжать. И я продолжила. Дрожащими руками расстегнула пуговицу на джинсах и, подцепив пальцем шлевки на брюках, стянула их вместе с «боксерами», невольно залюбовавшись.

Я немногое помню с того случая два года назад, когда мы были вдвоем, а за окнами шумела пляжная вечеринка. Той ночью, когда он во всем мне признался. Знаю только, что получилось небезупречно, что вполне ожидаемо – на первый-то раз. Однако прошло два года, а за это время можно многому научиться.

И я приступила к работе, стараясь изо всех сил и демонстрируя свое мастерство. Он явно не ожидал подобного разнообразия, а я испытывала удовлетворение каждый раз, когда с его губ срывался стон. Тайлер стоял, опершись рукой о стену и закрыв глаза, свободная рука покоилась на моих волосах. Я была главной, направляющей. Затем, схватив меня за плечи, он приподнял меня с пола и впился в мои губы.

То, что происходило между нами, и отношениями-то назвать было нельзя. Так, сущая неразбериха. Вечно мы попадали в какую-нибудь переделку, а потом мучительно из нее выпутывались. И данный случай не стал исключением. Не прекращая меня целовать, Тайлер принялся возиться с застежкой лифчика, да так измучился, что пришлось оторваться от него ненадолго и самой все расстегивать. Тем временем он с застенчивой улыбкой стянул с себя джинсы. Я швырнула лифчик ему за плечо, он обхватил меня за талию и притянул к себе, легонько коснулся кожи под грудью и скользнул губами по шее, по плечу, по ключице. Я сдержала вздох удовольствия и скинула с себя шорты.

Тайлер вновь впился в мои губы, сжав рукой мою задницу, а я судорожно расстегивала его фланелевую рубашку, пуговица за пуговицей, исходя нетерпением и не переставая его целовать. Видимо, с пуговицами у меня была та же беда, что у него с застежками. В конце концов, он принялся мне помогать, и вскоре рубашка упала на пол. Я провела ладонями по его горячей груди, почувствовав под ладонями яростное биение сердца.

В ласковом нетерпении Тайлер подтолкнул меня на кровать, я упала и распласталась на мягком матрасе. Он отвернулся зачем-то, подобрал с пола джинсы, стал обшаривать карманы в поисках бумажника, с каждым мгновением становясь все испуганнее. Я догадывалась, что он там потерял, и, окликнув его с нервным смешком, сказала, что можно не волноваться. У меня все под контролем. По настоянию мамы.

На лице Тайлера отразилось неимоверное облегчение. Он отшвырнул в сторону джинсы с бумажником и, закусив губу, подобрался ко мне. Я вся горела – не знаю, от солнца или от ласк. Да и все равно. Схватив его за волосы, я потянула к себе, а он стал жадно ласкать мое тело, все до последнего дюйма. Губы сползли к моему подбородку, а рука скользнула под трусики. Я закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Невольно подергивая его за волосы, я лежала, запрокинув голову на подушку и выгибаясь дугой.

Он приостановился. Взглянул на меня большими глазами, словно спрашивая разрешения.

Я не помнила, как он прежде двигался и каким был на ощупь. Не помнила, как двигались наши бедра, подчинившись единому ритму. Не помнила, как мы дышали, синхронно, прерывисто, часто. Ничего такого не помнила, пока это заново не свершилось. В сравнении с прошлым разом Тайлер был уже не столь бережен, не боялся быть резким. То и дело меняя ритм, он сжал мою руку, другой вцепился в бедро, прижимаясь ко мне потным телом. У меня захватило дух, я постанывала от удовольствия, а с моего лица не сходила улыбка. Тайлер, мой Тайлер.

Я понимала, что это преступно, скандально… и тем сильнее была эйфория. Захлестывал адреналин. Самое страшное – я знала, что все это произойдет. Этого нельзя было допустить, ведь я еще не рассталась с Дином. Тайлеру было проще; он уже смирился с тем, что Дин по-любому пострадает, и с тем, что родителям все станет известно, едва мы вернемся домой. Меня же по-прежнему одолевало беспокойство. Как бы я ни уговаривала себя, что справлюсь, что все пройдет как по маслу, в глубине души в это не очень-то верилось. Я знала, что люблю Тайлера, и меня не покидал стыд. А ведь это несправедливо…

Видимо, нам на роду было написано вовеки ото всех скрываться.

Глава 19

Дину я всю неделю не звонила. Мне даже голос его было страшно услышать. Каждый раз, когда он мне набирал, я молча пялилась на экран и ждала, когда включится голосовая почта. Я нервно кусала губы и сгорала от стыда, считая себя последним ничтожеством. И дело не только в том, что случилось субботним вечером. Было что вспомнить и про воскресный день, и про утро вторника, и про прошлую ночь.

Нам с Тайлером пришлось многое наверстать – все то, что мы упустили за два года. Каждый раз, когда Змей с Эмили уходили, мы оказывались в интимной обстановке и ни в чем себе не отказывали. Настолько ни в чем, что Тайлер уже начал шутить, не намекнуть ли им, чтобы держались подальше от дивана, что стоит слева от журнального столика. Едва он заводил эту тему, я охлаждала его пыл строгим взглядом.

Нет, мы ничего такого не планировали, все как-то само получалось. Впрочем, нельзя сказать, что я была недовольна.

Тайлер разбудил меня посреди ночи. Я лежала голая, кутаясь в его стеганое одеяло, сонная и обессиленная – пару часов назад мы согнали с ним семь потов. Превозмогая негу теплой постели, я через силу разлепила глаза. Тайлер стоял у кровати, зачем-то вырядившись в джинсы и темно-синее «худи».

– Сколько времени? – спросила я, вновь смежив веки. С улицы доносился вой сирен, но для Нью-Йорка это было в порядке вещей. Нью-Йорк не спит по ночам.

– Три утра, – тихо ответил Тайлер, и мне в голову закралось подозрение, а не лунатик ли он. Затем он швырнул в меня одеждой, и я поняла, что нет. – Одевайся.

Перекатившись на другой бок, я привстала на локте и прищурилась, пытаясь разглядеть то, что он мне кинул. Джинсы, худи – все как у него. Следом он запустил в меня лифчик, и лямка задела мое лицо.

– Ох, прости, – сказал Тайлер, сдерживая смех. – Я приготовил для тебя сюрприз.

– Какой еще сюрприз? – Язык непослушно ворочался во рту. Меня встревожил тон Тайлера. Я вообще не люблю сюрпризы, а такие, которые делают в три утра… Я протерла глаза и уселась в постели, даже не потрудившись прикрыть наготу.

Тайлер подошел к лампе и щелкнул выключателем. Склонившись над кроватью, он с самодовольной улыбкой сунул руку в карман и извлек из него какой-то предмет.

Ключи от машины.

– Распоряжайся.

Я так и замерла от удивления. Меньше всего я ожидала, что посреди ночи мне предложат поездить на «ауди R8». Недоверчиво косясь на ключи и отблескивающий на свету брелок, я осторожно их приняла.

– Даже при том, что ты мне не доверяешь?

– Считай, что я свихнулся, – сказал Тайлер, загадочно подмигнув. Протянул мне руку и помог встать с постели. Когда я окончательно обрела равновесие, он оглядел меня с ног до головы и добавил: – На то и Нью-Йорк, чтобы ни в чем себе не отказывать.

Сон как рукой сняло, меня захватило радостное предвкушение. Мне всегда нравились автомобили, но машина Тайлера – это отдельная тема. Схватив вещи, я быстро оделась и стала бегать по комнате в поисках конверсов. Я носила их безвылазно целый месяц, не признавая никакой другой обуви, и они уже успели лишиться своей девственной белизны.

– Одна царапина на моей крошке, и получишь по полной, – предупредил Тайлер с улыбкой, и мы вышли в гостиную.

В темноте на диване угадывался силуэт Змея. Наш друг крепко спал, тихонько похрапывая. Мы беззвучно прокрались в коридор, и Тайлер запер за нами дверь. Во всем доме царила тишина, и мы шли крадучись, чтобы не перебудить жильцов из соседних квартир. Зашли в лифт. В моей руке позвякивали ключи от машины.

Стоило только выйти из дома, как стало ясно, что жизнь в городе не замирала ни на минуту. Нью-Йорк гудел точно улей. Конечно, здесь было не так много машин и народу, как в дневное время, но движение на дороге осталось порядочное.

На другой стороне улицы стояла «ауди» Тайлера. При виде машины меня охватила внезапная радость. Однако, к моему удивлению, Тайлер выхватил у меня ключи и метнулся через дорогу. Открыл водительскую дверь и злорадно сверкнул глазами.

– А ты думала, я дам тебе колесить по Манхэттену? – Его смех разнесся в ночном воздухе. Он сел за руль и, прежде чем захлопнуть дверь, добавил: – Ни за какие коврижки.

Скрестив руки на груди, я недовольно обошла машину и скользнула на пассажирское место.

– Ну а где тогда?

– В Джерси-Сити. – С мурлыканьем ожил двигатель.

– В Джерси-Сити?

– Ага, – кивнул Тайлер. – На парковке у «Таргета».

Включилась приборная панель, светясь мягким оранжевым светом в темном салоне. Зажглись цифры на спидометре, замерцал пульт управления мультимедийной системой и климат-контролем. Я подалась вперед, чтобы настроить подогрев, и вновь откинулась на мягкое сиденье. Тайлер вырулил из парковочного отсека, я накинула ремень безопасности, пристегнулась.

И вовремя. Едва мы свернули за угол и выехали на Вторую авеню, он вдавил в пол педаль газа и помчался вперед, остановившись на первом же светофоре. В ожидании Тайлер нетерпеливо газовал на холостых оборотах. Повернувшись, взглянул на меня, улыбнулся и, отведя взгляд, вновь уставился перед собой. На светофоре мы стояли первыми, впереди простиралась пустая дорога. Красный свет сменился янтарным, и Тайлер тут же вдавил педаль в пол. Взвизгнули шины, машина пулей рванулась с места. Меня буквально вдавило в сиденье. Сзади утробно рычал движок, плюясь выхлопом из трубы. Вообще-то я никогда не считала себя сторонницей выпендрежа на дороге, но лихая езда в три утра в самом центре Манхэттена привела меня в сущий восторг.

Врубив шестую передачу, Тайлер мельком взглянул на меня, и на губах его заиграла лукавая усмешка. Я словно приросла к креслу, вцепившись одной рукой в подлокотник, а другой – в ремень безопасности. Глянула на спидометр – мы летели, вдвое превысив допустимую скорость. Тайлер чуть замедлил ход, и мы приблизились к хвосту пробки. У светофора возникло скопление машин. Все ждали, когда загорится зеленый.

На этом этапе с лихачеством было покончено, потому что дальше шла забитая транспортом дорога. Мы долго тащились позади какого-то грузовика, и лишь свернув на Хьюстон-стрит, смогли от него оторваться. Дальше поехали через Манхэттен и оказались перед туннелем. Как поведал мне Тайлер, этот туннель назывался Голландским.

Через пару минут мы вновь оказались под открытым небом. Я и глазом моргнуть не успела, как мы въехали в Джерси-Сити. Тайлер вырулил на парковку у «Таргета». Магазин давным-давно закрылся, и огромная площадка была полностью в нашем распоряжении.

Заглушив мотор прямо в центре парковочной зоны, Тайлер выдохнул во внезапно повисшей тишине и внимательно осмотрел открывшееся пространство через лобовое стекло.

– Выметайся.

Распахнув двери, мы разом вылезли из машины. Нервно потупив взгляд, я уставилась себе под ноги и, пока обходила авто, задела плечом Тайлера – не видно же, когда не смотришь. Вот он, долгожданный миг! Наконец-то я покатаюсь на его сказочной «ауди». Я немного заволновалась от предвкушения. С одной стороны, было страшновато – мало ли, вдруг разобью, а с другой – я сгорала от нетерпения показать ему все, чему успела научиться.

Скользнув на водительское место, я нервно сглотнула и стала подгонять под себя кресло и придвинулась ближе к рулю, иначе ноги не доставали до педалей. Тайлер с улыбкой довольного кота следил за моими манипуляциями. Я завела мотор, напоследок еще раз обведя взглядом парковку, и, натянув на себя ремень безопасности, попыталась прикинуть, сколько места мне отведено для маневров.

Давненько я не водила машину с механической коробкой. Для начала мне предстояло кое-что вспомнить и чуть-чуть обвыкнуться. Поставив левую ногу на педаль сцепления, я начала осваиваться с передачами. При первой попытке поехать машина дернулась и встала.

– Да ты, я смотрю, просто ас, – проговорил Тайлер, посмеиваясь.

– Помалкивай, – отрезала я, даже не взглянув на него. Пропустив подначки мимо ушей, вновь попыталась тронуться с места. Пусть сколько угодно высмеивает мои навыки, я докажу, что он не прав.

Включила первую передачу, поставила ногу на сцепление и стала медленно разогревать движок. Когда он набрал достаточно оборотов, я с силой надавила на газ. Машина сорвалась с места и помчалась по парковке. Такая мощь!.. Я чуть не обделалась от страха, однако, крепко вцепившись в руль, поддала газу. За пару секунд малютка разогналась до шестидесяти миль в час. У Тайлера аж брови наверх поползли. Он искоса поглядывал на меня, не забывая ревностно следить за дорогой. Притормаживая и переключая передачи, я доехала до края парковки, крутанула руль, и машина вильнула, взвизгнув покрышками.

Развернувшись, я вновь помчалась через парковку. Шестая передача… Я улыбалась как одурманенная.

– До скольких она разгоняется? – крикнула я. В салоне было чудовищно шумно. Не отрывая глаз от дороги, я резко свернула за угол в объезд магазина, позабыв сменить передачу. Машину занесло, мы чуть не выскочили на тротуар, но удержались, по счастью. Тайлер схватился за ручку над дверью, а я стиснула руль так, что побелели костяшки.

– Не гони! – упреждающе крикнул Тайлер. – Максимум девяносто. Здесь слишком тесно.

– Как скажешь. – Резко затормозив у дальнего края парковки, я развернулась. Передо мной было все пространство парковки. Уложусь.

– Черт, – выругался Тайлер, заметив, что я сильно газую на холостых, разогревая мотор. Видимо, он просек. – Детка, не забудь хотя бы притормозить напоследок.

– Не доверяешь, – с ехидцей поддела я, – вали из машины. – И кивком указала на дверь, поддав газу на холостых. Мотор взревел, в ушах зазвенело.

Тайлер вскинул брови, но и не думал выходить из машины. Уцепившись за свой ремень, по-хозяйски стиснул мне ногу и скомандовал с хрипотцой:

– Жми!

Я жахнула по акселератору, машина сорвалась с места, нас прижало к сиденьям. Скорость росла. Тайлер истерично расхохотался. Он так сильно сжал мою ногу, что мешал сосредоточиться. Взгляд метался между дорогой и спидометром. Шестьдесят. Вдавила педаль – нога уперлась в пол. Семьдесят. Восемьдесят. Девяносто.

Тайлер, наверное, подумал, что пора останавливаться, а я все летела. Вот уж дудки, это даже неинтересно. Риск – наше призвание, и я вознамерилась порвать все шаблоны. Вдавила газ до предела. Сто!

– Иден, – предостерегающе произнес Тайлер, машинально сжав пальцы на ремне безопасности. Сто десять. – Иден!

Едва достигнув отметки в сто десять миль, я сдвинула ногу на педаль тормоза и вдавила ее со всей силищи. Завизжали покрышки. Меня швырнуло вперед. Пронзил дикий ужас от осознания того, что между мною и краем парковки – совсем узкий просвет… Кажется, прошла целая вечность, прежде чем машина, уйдя в легкий занос, все-таки остановилась. Я зажмурилась, тяжело дыша. Поняв, что мы встали, открыла глаза и посмотрела перед собой через лобовое стекло. Мы замерли в нескольких дюймах от тротуара.

Я повернулась и взглянула на Тайлера, ошарашенно вжавшегося в сиденье.

– Офигеть, – выпалил он.

– Это еще не все, – проронила я со скромной улыбкой, и он окончательно перепугался. Отпустил мою ногу и с облегчением вздохнул, видимо, радуясь, что еще жив.

Стянув резинку для волос, я забрала волосы в высокий пучок, чтобы не мешались. Распалившись в азарте, я вконец взопрела, поэтому стащила с себя футболку и худи и осталась в одном лифчике, а одежду кинула на колени Тайлеру. Он похотливо ухмыльнулся. Господи, можно подумать, ни разу не видел меня в неглиже!..

Я медленно выехала в центр парковки и остановила машину. Сделав глубокий вдох, сосредоточилась. Однажды мне это удалось, и я решила снова попробовать – адски хотелось впечатлить Тайлера. Это чертовски рискованно, и если у меня не получится, я выставлю себя полной дурой.

Тайлер уставился на меня, пытаясь вычислить, что я задумала. Я принялась разгонять движок на холостых оборотах. Вывернула руль до предела и зафиксировала его в таком положении.

– И не думай, – выпалил Тайлер, догадавшись. – Купишь мне новые покрышки, ясно?

Ладно, ладно. Куплю я ему покрышки, понятно же, что старые сотрутся в хлам.

Когда мотор достаточно разогнался, я вдавила акселератор и поддала газу. Машина принялась вращаться вокруг своей задницы. Шины дымились и взвизгивали от трения. Меня пробило на смех. Глянула в зеркало заднего вида – мы были окутаны облаком дыма. Все, пора заканчивать представление, хватит жечь резину. И я ударила по тормозам.

Мы замерли в оцепенении, оказавшись в пронзительной тишине. Сердце бешено колотилось, дым медленно рассеивался.

– Ох, отвела душу, – заявила я с довольной ухмылкой.

– Где ты этому научилась? – пробормотал Тайлер.

– Отец Дина показывал, – ответила я. Еще давно, в марте. Мы несколько часов разучивали этот трюк.

Тайлер недоверчиво нахмурился: ему казалось, что я несу сущий бред.

– Хью научил тебя нарезать пятаки?

– Да, – призналась я, пожимая плечами. В глубине души меня переполняло ликование: утерла ему нос, продемонстрировав свои неординарные навыки. Он этого явно не ожидал. – Хью все равно хотел менять шины на джипе, вот и разрешил нам с Дином убить старые.

– Ладно, – хмыкнул Тайлер. – Пересаживаемся.

Он вышел из машины, обогнул ее со стороны капота и подошел к водительской двери. Я перелезла через центральную консоль и устроилась на пассажирском сиденье. Как-то лень было заново одеваться: ничего страшного, поеду голая. Пристегнулась ремнем. Через полчаса будем дома.

Но у Тайлера, как выяснилось, были другие планы. Во всяком случае, шоу каскадеров еще не закончилось. Захлопнув за собой дверь, он нацепил ремень и глянул в зеркало заднего вида, пристально всматриваясь в парковочную площадку. Я что-то заподозрила, прищурилась, и тут, безо всякого предупреждения, он подал назад и вдавил педаль газа.

– Держись.

В тот же миг Тайлер жахнул по тормозам и повернул руль до упора. Машина развернулась на сто восемьдесят градусов, и тут он врубил первую передачу. Ускорение от разворота на такой скорости быстро преобразовалось, и мы помчались вперед, только уже не задом, а передом, как положено. У самого выезда с парковки Тайлер затормозил.

Я потянулась рукой к тумблеру верхнего света и взглянула на него.

– Когда это ты научился «бутлегеровскому развороту»?

– А с каких пор ты знаешь, что такое «бутлегеровский разворот»? – парировал Тайлер и, обхватив ладонями мое лицо, прильнул ко мне в порывистом поцелуе.

Было совсем непохоже, что на улице уже далеко за полночь и что всего пару часов назад мы нежились в постели. Я покрывала его лицо поцелуями и улыбалась – так хорошо мне было и спокойно. Схлынуло чувство стыда, все вошло в норму. Я схватилась за худи Тайлера, приподнялась на коленях и подтянула его к себе. В тесном салоне Тайлер схватил меня за бедра и прошептал с плутоватой усмешкой:

– Жаль, здесь нет заднего сиденья.

Я закатила глаза и, улыбнувшись, пробормотала:

– Ничего, что-нибудь придумаем.

Мы так и обнимались, забыв о моторе, который работал на холостых. Я потянулась к тумблеру и выключила верхний свет. Тайлер нащупал застежку моего лифчика – поднаторел немного… И вдруг у меня зазвонил телефон.

Он завибрировал в заднем кармане джинсов, и я застыла. Мы недоуменно переглянулись, я отстранилась от Тайлера и вынула сотовый. Взглянула на экран и прочла имя Рейчел. Неожиданный поворот!

Тайлер разочарованно сгорбился в кресле и запустил в волосы пятерню.

– Черт, как назло…

– Я тут ни при чем. – Вот приперло ей звонить среди ночи. – Что? – рявкнула я в трубку, не скрывая раздражения.

– Ой, Иден, ты прям у нас городской заделалась. Такая дерзкая, – прочирикала в ответ Рейчел. – Тебе подруга сто лет не звонила, и ты так отвечаешь?

– Рейчел, – отчетливо проговорила я, – у нас почти четыре часа. Типа поздняя ночь, понимаешь?

– Господи! Да неужели? – ахнула она. Хоть бы раз вспомнила про разницу в поясах. В первую неделю после моего приезда она регулярно названивала после двенадцати ночи. Сто раз напоминала ей, что у нас позже на три часа! – Дурья моя башка! А у нас только к часу доходит. Я тебя разбудила?

– Нет. Я не сплю. – Тайлер устремил на меня нетерпеливый взгляд, я пожала плечами. Нельзя же взять и бросить трубку.

– Ладно, я хотела обсудить с тобой вторник.

– Закругляйтесь, – проговорил Тайлер одними губами.

Я отмахнулась от него и уселась по-турецки, прижав телефон к уху.

– А что именно тебя интересует? – Во вторник Рейчел с Меган собирались приехать в Нью-Йорк. Мег давно мечтала об этой поездке и решила сделать себе подарок по случаю дня рождения. Они планировали пробыть здесь пять дней, и я с нетерпением ждала их приезда. Но сейчас мне было не до разговоров, потому что Тайлер поедал меня жарким взглядом. Это здорово отвлекало.

– У нас номер в отеле «Лоуэлл», – деловито сообщила Рейчел. – Я сейчас смотрю на карту… На перекрестке Шестьдесят третьей улицы и Мэдисон-авеню. Ты представляешь, где это вообще находится?

Я попыталась представить себе расположение. Мэдисон-авеню была в трех кварталах к западу от квартиры Тайлера. Шестьдесят третья улица – в одиннадцати к югу.

– Тайлер живет на Семьдесят четвертой, к северу от вашего отеля.

– Близко? – спросила она.

– Более или менее.

– Здорово!.. У меня к тебе одно дельце. – Замявшись, она вздохнула. Насколько я знала Рейчел, от нее можно было ожидать чего угодно. Впрочем, на этот раз просьба оказалась вполне реалистичной. – Приезжай к нам в отель во вторник вечером, хорошо? Вместе с Тайлером. Когда вселимся, я скину тебе эсэмэс, сообщу, в каком мы номере. Очень хотим с вами увидеться.

– Конечно, заедем. – Я искоса посмотрела на Тайлера. Он распрямился и вопросительно вскинул бровь, словно желая узнать, о ком я только что выразилась во множественном числе. Ладно, объяснюсь с ним позднее. –  Рейчел, у нас уже поздно.

– Ах да, боже, прости. – Она извинилась, и, похоже, вполне искренне. Обычно извинений из нее было клещами не вытянуть. – Сладких снов, зайка.

Я повесила трубку, вздохнула, а потом улыбнулась. С концами вырубила телефон, зашвырнула его на пол и, протянув руку через центральную консоль, погладила Тайлера по подбородку. Поначалу он не отреагировал, но стоило мне заглянуть ему в глаза с самым невинным видом, из-под ресниц, он тут же простил меня за прерванные минуты ласки, и мы продолжили с того момента, где остановились.

Он даже забыл поинтересоваться, какие у нас планы на вторник.

Глава 20

Наступил вторник, на часах было восемь вечера. Мы с Тайлером ехали на встречу в отель «Лоуэлл». Солнце клонилось к закату, медленно погружаясь за небоскребы Манхэттена. Тайлер в солнцезащитных очках вел машину по Парк-авеню, в задумчивости ероша себе волосы.

– Скорей всего, они решили нас разыграть, – наконец пробормотал он. – Отель «Лоуэлл»? Не смешите меня.

– А что тут такого?

– Да ладно! – фыркнул Тайлер. Наверняка под солнечными очками он иронично закатил глаза. – Рейчел и Меган – студентки. Разве им по карману твой «Лоуэлл»? Меган вообще только что из Европы вернулась. Дай бог у нее десять баксов в кармане.

– Слушай, ты эту машину купил в шестнадцать лет. Ты тогда вообще в школе учился. Тебе помог этот твой фонд, – напомнила я. – Или думаешь, что в шестнадцать лет все мальчишки гоняют на таких тачках?

– Я просто предположил, – отрезал Тайлер.

До Шестьдесят третьей домчались за десять минут. Лихо развернувшись, Тайлер сдал задом и ловко занял освободившийся пятачок перед оперным театром «Санта-Фе». Меня всегда поражало, как ему удавалось припарковаться меньше чем за шесть секунд – мне о таком не приходилось и мечтать.

Я вылезла из машины, Тайлер швырнул очки на приборную панель и с силой хлопнул дверцей. От неожиданности я вскинула брови и пошла вслед за ним по Шестьдесят третьей, пытаясь взять в толк, чего он завелся.

Мы прошли несколько зданий – и оказались перед отелем «Лоуэлл». Стены из красного кирпича, золоченые таблички на дверях, роскошный белый навес над подъездом… Я замерла, глядя на этакую красоту. Тайлер нетерпеливо фыркнул и, схватив меня за руку, потащил внутрь. Любезный швейцар придержал для нас дверь и пожелал приятного вечера. Тайлер лишь тягостно вздохнул. Одно из двух: либо он не поклонник лоска и роскоши, либо ему не по душе общество Рейчел и Меган.

В фойе все располагало к уюту и отдыху. Мы с Тайлером прошмыгнули мимо стойки портье и направились к лифту. Рейчел и Меган сняли номер на десятом этаже – туда нам и предстояло идти. Тайлер скрестил руки на груди и облокотился о перила в лифте.

– И чего мы так грузимся? – наконец поинтересовалась я.

– Что я вообще здесь забыл? – ответил он, словно только и ждал случая поворчать.

Я озадаченно свела брови. Если честно, мне была непонятна такая постановка вопроса.

– Мы вроде дружим.

– Иден, – проговорил он. – Да я с Рейчел дай бог шесть раз поговорил за весь этот год, а с Меган и того меньше. И ты тоже, согласись.

Я пожала плечами. В каком-то смысле Тайлер был прав. Меган не проявляла особенной инициативы. Она радовалась, что уехала из Лос-Анджелеса. Дома бывала наездами, и общались мы редко. Даже я перестала считать ее близкой подругой.

– Ну, да, пожалуй, с Меган стало сложнее поддерживать связь.

– Да при чем здесь «сложнее»? – с укоризной усмехнулся Тайлер. – Мы ей попросту не нужны. Она помешана на своей Юте и своем Джареде. Кстати, они еще не поженились? А то ведут себя как муж и жена.

– Господи, Тайлер…

– Слушай, – тихонько произнес он, – мне просто не по себе. Я с ними давно не дружу, и это все странно.

Лифт мягко остановился, дверь тихо отъехала в сторону; разговор затих. Я, наверное, все равно не нашлась бы, что тут сказать. Тайлер был сильно не в духе. Мы вышли на этаж, двинулись по коридору. Я вынула на ходу телефон и стала просматривать эсэмэски от Рейчел, чтобы убедиться, что мы все поняли правильно. Найдя нужную дверь, я притормозила Тайлера за рукав и тихонечко постучалась.

Пока мы ждали, взгляд сам собой переключился на Тайлера. Какой же красавчик! Он стоял и разглядывал дверь со скучающим видом, а я пристально всматривалась в его лицо. Ему не нравилось, что у него волосы непослушные и вечно торчали как им вздумается, и винил во всем свои испанские гены. Глаза обалденные – ясные и зеленые, настоящие изумруды. Бывало, они загорались, а иногда томно тускнели. Точеный подбородок, чуть поросший щетиной – не чересчур, в самый раз…

Не парень, а загляденье. И надо же – мой.

– Ты чего? – вдруг очнулся Тайлер, перехватив мой восторженный взгляд.

Я невольно улыбнулась и пожала плечами:

– Да так, ничего.

Дверь распахнулась – резко так, с ветерком. Я даже не успела увидеть, кто ее открыл, как меня тут же схватили чьи-то руки и втащили внутрь.

Накатил знакомый запах шампуня и духов. Ну да, точно, Рейчел не изменяла своим пристрастиям. Тонюсенько взвизгнув, она заключила меня в объятия и принялась щекотать мне лицо своими длиннющими волосами. Оставалось лишь рассмеяться, уткнувшись носом в ее плечо. Здорово было снова увидеться. Сразу повеяло Санта-Моникой, вспомнились былые деньки. За последние четыре недели я практически позабыла о доме.

– Господи, Рейчел, – пробормотала я сквозь смех. – Ты мне все кости переломаешь! – Кое-как выкрутившись из ее крепких объятий, я попятилась, чтобы как следует рассмотреть подружку.

Она чуть-чуть подкорнала волосы и на несколько полутонов затемнила. Мне понравилось, но я смолчала, чтобы не гневить небеса. Помню, Дин обмолвился, что у нее какая-то катастрофа со стрижкой и она в жутком раздрае. Впрочем, если не считать головы, она осталась такой же, с безмерной улыбкой на пол-лица.

– Боже, как я соскучилась!

– Мне тоже тебя не хватало, – сказала я, только сейчас это осознав. Меня затянул водоворот собственных проблем, и я начисто про нее позабыла. Кольнула совесть.

– Тайлер! – Рейчел увидела Тайлера и невольно задержала на нем взгляд. Еще бы! Повзрослевший, казалось, лет на пять, он неловко мялся на пороге. Рейчел рванула к нему, заключила в объятия и, схватив за руку, потащила в номер, захлопнув попутно дверь. – Уже год пролетел! Прямо не верится!

– Да, мчится время, – хмыкнул Тайлер. На его губах блуждала улыбка, и мне было неясно – то ли искренняя, то ли нет. По-любому уже не бросалось в глаза, что ему тягостно здесь находиться.

Я воспользовалась моментом и решила осмотреться в номере. Номер был просто шикарный! Буквально безразмерный! Судя по всему, здесь имелись отдельные спальни, ванная и собственная кухонька. Деревянный пол, восточные ковры, сплошь изыски и винтаж. На стенах висели впечатляющие полотна. Я, впрочем, особенно в них не всматривалась – поспешила вернуться к Тайлеру.

– А в метро безопасно? – спросила Рейчел, вытаращив глаза. – Нас не подстрелят?

– Не волнуйтесь насчет метро, – ответил Тайлер. Его так и подмывало закатить глаза, но он сдержался. – Просто не веди себя как туристка, и все будет в порядке.

Я вновь осмотрелась в номере, пытаясь понять, чего же здесь не хватает. Мгновение – и меня осенила догадка. Повернувшись к Рейчел, я вклинилась в разговор:

– А где Меган?

Рейчел повела глазами. Ее так и подмывало улыбнуться, но она сдержалась, с напускным равнодушием пожимая плечами.

– Подцепила в Европе какой-то вирус. Ее рвало на каждом шагу, вот она и не приехала.

– И ты проделала такой путь в одиночестве?

Едва я успела это произнести, как чьи-то руки легли на мои плечи – кто-то подошел к нам с Тайлером со спины и легонько приобнял. Я вздрогнула от неожиданности и, едва успев опомниться, услышала знакомый голос:

– Ну привет, ньюйоркцы.

У меня чуть сердце не оборвалось. Не из-за испуга, а из-за того, что голос этот был чересчур хорошо мне знаком.

Дин!

Я резко повернулась.

Передо мной стоял Дин собственной персоной. Растянув рот до самых ушей, он радостно улыбался, и его глаза светились от счастья. Он подошел, крепко обнял меня и прижал к своей груди. Я была так ошеломлена, что даже обнять его не сумела. Просто стояла, раскрыв рот и хлопая глазами, и тщетно пыталась поверить в происходящее. Из-за спины Дина на меня молча смотрел Тайлер. Он был бледен как смерть. Похоже, нас с ним посетила одна и та же мысль: «Господи, только не это!»

– Сюрприз, – прошептал Дин и зарылся лицом в мои волосы. Странное было ощущение – я совершенно отвыкла от его ласк.

В голове крутились тысячи вопросов. С какой стати Дин приехал? Какой черт дернул его притащиться? И что ему не сиделось в своей Санта-Монике? Где мои две недели на обдумывание ситуации? Чтоб вот так вот вдруг раз – и нести ответ? Я была совсем не готова к столь крутому повороту событий.

Наконец он шагнул назад и, придерживая на вытянутых руках, стал жадно меня разглядывать. В его взгляде сквозил неподдельный восторг. Дин покачал головой, словно не веря своему счастью, и снова широко улыбнулся. Да еще так искренне! Мне было невыносимо на это смотреть.

– Ох, как же я сильно соскучился, – прошептал он, прильнув ко мне губами.

Совершенно ошарашенная, я даже не додумалась отстраниться. Раньше я что-то испытывала, когда Дин меня целовал; теперь не было ничего, по нулям. Он осыпал меня нежными поцелуями, отчаянно, словно желая освежить в памяти все то, по чему так сильно истосковался, а я ему не отвечала. Не возникало желания, не просыпался позыв, не было встречной энергии. Его поцелуи казались безжизненными.

Я бросила на Тайлера виноватый взгляд. Он словно оцепенел. Стоял и смотрел на нас холодным немигающим взглядом. И вдруг в мгновение ока подскочил к нам и, схватив Дина за плечо, оттянул его в сторону, прервав затянувшийся поцелуй, за что ему от меня лично большое спасибо.

– Эй, брателло! Совсем друзей позабыл? – воскликнул Тайлер, успев нацепить улыбку до того, как Дин обернулся. Я заметила лихорадочный взгляд, полный злобы, напряженную челюсть. Чутье меня не подвело: улыбка была лишь прикрытием.

Дин ничего не заметил. Он видел лишь лицо друга, который был жутко рад встрече.

– Боже, что у тебя с голосом?

– Нью-Йорк, братец, да сосед из Бостона, – ответил Тайлер. – Тут и по-тарабарски заговоришь.

Дин рассмеялся, притянул его к себе за руку, и они обнялись, похлопав друг друга по спине. Наконец, когда Дин от него отстранился, Тайлер спросил:

– Ну, какими судьбами?

Спросил сухо, даже не пытаясь скрыть свою неприязнь. Скрестив на груди руки и вскинув брови, он уставился на Дина в ожидании ответа.

– А я вместо Меган, – пояснил Дин. На нем были темные джинсы и светленькая голубая футболка. Он стоял перед Тайлером, сунув руки в карманы. – Все решилось в последний момент. Я и не надеялся, что отец отпустит из гаража, а он, наоборот, сказал, что нельзя упускать такой шанс. Спасибо Рейчел, она придумала.

Мы с Тайлером воззрились на Рейчел. Подруга наблюдала за происходящим с лучистой улыбкой. Я была не в восторге от ее пресловутой благотворительности, и это еще мягко сказано. Притащить Дина в Нью-Йорк? Да такой подставы нарочно не придумаешь!

– Тебе, Тайлер, я привезла лучшего друга, а тебе, Иден, парня, – радостно прощебетала она, еще сильнее расплывшись в улыбке. – Ну скажите, не золотце ли я?

Я не знала, что ей ответить. Рейчел, конечно, действовала из благих побуждений, но ей и в голову не пришло, как сильно она мне подгадила. Теперь все настолько запуталось, что и всем миром не разгрести. Не знаю, как чувствовали себя Рейчел с Дином, а вот нам с Тайлером стало попросту невыносимо здесь находиться. В воздухе повисло незримое напряжение.

Я бросила на Тайлера панический взгляд, он прикрыл глаза и запустил в волосы пятерню. Я не знала, что думать, и вконец растерялась. Тем временем ко мне снова приблизился Дин и нежно прильнул губами к щеке.

Меня затрясло. Может, стоило с ходу признаться ему во всем, пока он в Нью-Йорке? Или чуть-чуть подождать, как планировали? Вот это самое сложное – решить, когда нанести Дину нестерпимый удар. Все равно это неизбежно случится, вопрос только в том, когда и при каких обстоятельствах. Точно не здесь. Точно не сейчас. Но, видимо, уже очень скоро.

И как раз в тот момент, когда показалось, что хуже не бывает, стало хуже!

Распахнулась дверь ванной, и мы услышали чье-то томное:

– Народ, ванная у вас просто трындец!..

Этот голос было не перепутать. Не думала, что когда-нибудь снова его услышу. Я начала стремительно бледнеть, и тут из ванны показалась она: волосы замотаны в растрепанный пучок, худенькое нагое тело завернуто в белое гостиничное полотенце. Увидев нас, она замерла на месте и с медлительной натугой раздвинула губы в улыбке.

– А почему никто не подумал меня известить, что прибудут мои любимые «родственнички»? – изрекла Тиффани.

Глава 21

Не может быть, так не бывает! Наверное, это все сон. Дин не приехал в Нью-Йорк, и Тиффани не возникла передо мной с милой улыбочкой… Впрочем, мне ли не знать, что под напускной невинностью скрывается дьяволица. Она всегда была такой, такой и останется до конца жизни. Манипулятором, желающим держать всех и вся в своей власти, который любого обведет вокруг пальца, чтобы заполучить желаемое. И вот она с нами в одной комнате, со мной и Тайлером. С людьми, на которых она могла как следует оторваться, потому что лишь ей одной ведом был наш строжайший секрет.

– Вы что, издеваетесь? – прошипел Тайлер. Его резкий голос рассек и без того накалившуюся атмосферу. Переводя взгляд с Дина на Тиффани, он возмущенно затряс головой.

Сложив руки на груди и облокотившись о подлокотник винтажного кресла, Рейчел испустила глубокий вздох. Пиная туфлей ковер, она с упреком взглянула на Тайлера.

– Слушайте, все уже в прошлом. Зачем цепляться за старые обиды? Вы расстались два года назад! Пора забыть и простить.

– Ты это серьезно, Рейчел? – спросил Тайлер, потрясенно на нее глядя. Он чуть не зашелся нервным смехом. Пожалуй, в такой ситуации нам действительно осталось одно: засмеяться. – Да пошли вы все! – Вскинув руки, он развернулся и с силой рванул дверную ручку. Петли взвизгнули. – Иден, я жду тебя в машине, – бросил он через плечо и вылетел из номера, хлопнув дверью. Раздался чудовищный грохот.

– Видимо, от переезда в Нью-Йорк не было никакого толку. Нервишки по-прежнему шалят, – подала голос Рейчел, нарушив недолгую тишину. Это задумывалось как шутка, но мне отчего-то было совсем не смешно. Даже напротив, ошеломленная грубостью, я сердито уставилась на подругу.

– Разве обязательно быть таким козлом? – добавила Тиффани с напускной нежностью. – Лечиться надо… Он чересчур агрессивен. Яблочко от яблоньки, весь в отца.

Я открыла рот, чтобы заставить ответить ее за свои слова, но тут, как ни странно, встрял Дин.

– Нет, люди, ну вы что? – спросил он, сняв руку с моего плеча и обхватив меня за талию. – Оставьте парня в покое.

– По-моему, он малость перегибает, – пробормотала Рейчел. – Разорался, выскочил… Тайлер в своем репертуаре.

– А вы чего-то другого ожидали? – встряла я, бросив многозначительный взгляд на Тиффани. Я и не пыталась скрывать свою неприязнь. Рейчел тоже меня порядком выбешивала. «В своем репертуаре», значит? Эти дуры не видели дальше своего носа. Тиффани зачем-то свалилась как снег на голову. Неужели ожидала здесь теплого приема? Да они понятия не имеют, что он за человек. Им не довелось слышать его заливистый смех, видеть улыбку, которая не сходит с лица. Тайлеру нелегко дался этот прогресс, он много трудился и стал гораздо оптимистичнее, чем раньше, и их оскорбления были явно не по адресу.

– Ой, только не надо, – насмешливо протянула Рейчел, запрокинув голову и прикрыв глаза.

– Боже мой, Иден, – подала голос Тиффани, – ты ведь вроде школу закончила, а нисколечко не поумнела.

– У тебя ко мне какие-то претензии? – требовательно спросила я и, скинув со своего плеча руку Дина, двинулась в ее сторону. – Почему ты вечно ко мне пристаешь?

Дин обхватил меня сзади и притянул к себе, не давая вцепиться в соперницу.

– Тиффани, кончай нарываться.

– Рот закрой! – визгливо крикнула она. Куда-то вдруг пропала ее нарочитая нежность. Смерив нас с Дином ненавидящим взглядом, Тиффани бросилась в спальню и захлопнула за собой дверь.

Мы с Дином переглянулись, и он невозмутимо пожал плечами – мол, бывает. Надо же, встрял за нас с Тайлером. Мне стало еще поганее. Наш Дин такой, придет на выручку по первому зову, на него всегда можно положиться. А я очень скоро вылью на этого золотого человека ведро помоев.

– По-моему, она малость перегибает, тебе не кажется? – обратилась я к Рейчел, один в один повторив ее собственный аргумент. Подавшись в сторону, я сложила руки на груди и выжидающе вскинула брови. – И что эта дурища тут забыла?

Рейчел поднялась с кресла, вздохнула и направилась в мою сторону. Вновь повеяло знакомым парфюмом.

– Она по-любому притащилась бы, Иден. Я просто не стала тебе говорить – ты бы мне всю плешь проела. Все никак не забудете старые дрязги?

– Забыть? Ты серьезно?

– Я все понимаю, – проговорила она. – Ты ее ненавидишь из-за того, что она сделала с Тайлером, а она тебя – за то, что ты за него бурно вступилась. Но слушай, прошло уже несколько лет. Сколько можно? Ведете себя словно дети. Неужели нельзя оставить все в прошлом? Вот Тиффани уже позабыла и снова готова дружить с вами обоими.

Меня так и подмывало расхохотаться от этого нелепого предположения. Боже мой! Ей и невдомек, что случилось у нас позапрошлым летом, какие страсти кипели.

– Забудь, Рейчел, мы с ней никогда не подружимся.

– Да ладно, забей, – проговорил Дин, и я вздрогнула от неожиданности – еще не привыкла, что он тоже в городе. Опустив ладонь на мое плечо, Дин ободряюще улыбнулся. – Тебе вовсе не обязательно с ней дружить.

– Слушай, – недовольно буркнула Рейчел, – согласись, что из-за этой их дури даже нам становится как-то не по себе.

– А я не понимаю, в чем здесь, собственно, дурь, – констатировал Дин с невозмутимым выражением лица, переведя на нее взгляд. Он, конечно же, врал, но это была ложь во спасение. Я затаилась за его широкой спиной. – Кстати, всем было вполне комфортно до тех пор, пока ты не развернула свою бурную деятельность.

Рейчел обиженно скуксилась.

– Я просто пытаюсь всех примирить, – промолвила она с грустью. Затем, исчерпав аргументацию, она развернулась и пошла в ту же комнату, куда удалилась Тиффани, оставив нас Дином наедине.

Он повернулся и взглянул на меня. Вид у него был слегка раздосадованный.

– Дурацкая была затея зазывать сюда вас с Тайлером. Мы хотели сделать приятный сюрприз, мне не терпелось с тобой увидеться.

– Ну вот, я пришла, – с хилым закосом на радость проговорила я. Засмеялась, но как-то искусственно. Тошно от всего этого!

– У меня не было выбора, – признался Дин. Он положил ладони мне на плечи и влюбленно заглянул в глаза. – За месяц, что тебя не было, я напридумывал массу чепухи, чтобы поразить тебя при встрече… – И тут он меня поцеловал, а поскольку в комнате мы остались одни, его руки жадно заскользили по моему телу, от талии до самых плеч. Он вцепился в меня трепетно, жадно, словно впервые.

Изобразить ответный энтузиазм не вышло. Да и как? Впрочем, мне пока не хотелось возбуждать его подозрений. Я пыталась вести себя как обычно, как будто я вовсе не влюблена в его лучшего друга и не имела намерений разбивать ему сердце в весьма скором времени.

Когда целоваться с ним стало невмоготу, я отстранилась. Пожала плечами и нахмурилась, переведя взгляд на дверь.

– Дин, мне пора, – тихо проговорила я. – Там Тайлер ждет в машине.

– Да, конечно, – согласился он. Разжал свою крепкую хватку и отстранился. – А мы пока смотаемся куда-нибудь перекусить. Ну а завтра погуляем, да?

Я сомневалась, что Тайлер пришел бы в восторг от такой перспективы, и что-то пробормотала про какие-то планы на завтра. Дин замер в полной растерянности. Он стоял и смотрел на меня, точно не понимая, что я такое несу. Я не понимала, что делать. То ли вести себя с ним как обычно, то ли отшить его, чтобы задумался. Исчерпав всю свою изобретательность, я решила попросту согласиться на завтрашнее свидание.

Голова трещала. Я попрощалась с Дином и крикнула Рейчел «Пока!» через дверь. У меня тряслись руки. Я вышла из номера, стараясь не демонстрировать особой спешки, и припустила вниз по лестнице – не было сил дожидаться лифта. Хотелось скорей оказаться подальше от Дина и Тиффани. Я пробежала все десять пролетов, широкими шагами пересекла фойе и выскочила через парадную дверь. Швейцар проводил меня недоуменным взглядом.

Машина Тайлера стояла у тротуара перед оперным театром «Санта-Фе», на холостых оборотах работал мотор. Как же я обрадовалась, что он не уехал! Распахнув пассажирскую дверь, я нырнула в салон и поспешно захлопнула дверцу.

Тайлер словно оцепенел, вцепившись в руль, мускулы на руках были напряжены. Не взглянув на меня, он молча уставился в лобовое стекло.

– И что теперь делать? – проговорил он сквозь зубы.

– Без понятия, – выпалила я, запустив в волосы пальцы. Крепко зажмурилась, пытаясь переварить случившееся – тщетно. – Может, рассказать все? В смысле, ведь это же справедливо?

– Придется, никуда не денешься. – Немного успокоившись, Тайлер, наконец, посмотрел на меня. – Мы, конечно, планировали подождать до возвращения, но Дин уже здесь. Хоть раз поведем себя как честные люди.

– Когда?

– Что «когда»?

Я судорожно сглотнула подступивший к горлу ком.

– Когда ему скажем?

Тайлер пожал плечами.

– Допустим, завтра. Черт, да можно сейчас же вернуться и обо всем рассказать, но тогда у него вся поездка полетит коту под хвост. Представь, в каком он будет настроении! Ну или можно обождать до последнего дня перед отъездом. Хотя бы спокойно посмотрит Нью-Йорк, не будет потом возле нас долго крутиться. Прыгнул на самолет и слинял. Правильно?

– То есть я пять дней должна делать вид, что у нас все по-прежнему? – Опустив руки на колени, я нервно сцепила пальцы. Я всегда хорошо относилась к Дину, он мне совсем не чужой. Но чтобы так, с легкостью… Дело не в том, что он мне разонравился, а в том, что я опять с Тайлером и просто нечестно пудрить ему мозги.

– Веди себя сдержанней, пусть он насторожится. – Тайлер завел двигатель и нахмурился. – Ох, как же он нас возненавидит! Ты заметила, он ведь глаз с тебя не спускал?

– С тебя тоже, – уточнила я. Потянув за ремень, пристегнулась и выдохнула. Оказывается, все это время я сидела затаив дыхание. – Так радовался встрече…

– Ладно, бог с ним, с Дином, – сказал Тайлер, выруливая с парковки и выезжая на Мэдисон-авеню, и добавил с досадой: – А зачем они Тиффани приволокли? «Любимые родственнички…» Это что за кривлянье? Она же терпеть нас не может.

– Ну, меня-то уж точно, – усмехнулась я. Откинувшись на спинку сиденья, я посмотрела на Тайлера. – Никак парня увела.

Лицо Тайлера на мгновенье смягчилось. Не отпуская руля, он потянулся и взял меня за руку. Мы переплели пальцы.

– И я нереально этому рад.

Глава 22

Наступило утро. Мы с Тайлером были на взводе: ситуация вышла из-под контроля. Невероятно нервировал тот факт, что Дин оказался буквально в пределах пешей досягаемости. Значит, придется вновь шифроваться, отслеживать каждое слово и жест – не дай бог засмотреться друг на друга чуть дольше положенного. Короче, предстояло опять делать вид, что кроме псевдородства нас ничто никогда не связывало.

Мы, конечно, следили за собой, вели себя совершенно невинно. Вот-вот должен был заехать Дин, и Тайлер с трудом сдерживал раздражение. Он отирался на кухне, решив сварить себе чашечку кофе, а я мерила шагами гостиную, ожидая, что в дверь постучат. Дошло до того, что наши напряги заметила Эмили.

Она поставила телик на паузу, рискуя вызвать бурное неодобрение Змея, вытянула шею и внимательно на нас посмотрела.

– Стряслось что-нибудь?

– Иден идет на свидание, – констатировал Тайлер. Он уставился на меня, продолжая помешивать кофе и даже не глядя на чашечку. – Вчера вечером в Нью-Йорк приехал ее парень. Решил сделать сюрприз, заявившись без предупреждения. Кстати, я говорил, что моя сбрендившая бывшая тоже здесь?

– Тиффани? – переспросила Эмили.

Замерев посреди комнаты и приподняв брови, я бросила на Тайлера заинтригованный взгляд. Видимо, он рассказал ей про Тиффани. Выходит, Эмили о многом осведомлена.

– Угу, – хмыкнул Тайлер. Отвернулся от нас и сосредоточился на кофе.

– Иден, а я не знала, что у тебя есть парень, – сказала Эмили, изучая меня точно какой-нибудь экспонат.

– Кому какое дело? – недовольно пробормотал Змей. Подавшись к Эмили, он попытался завладеть пультом, однако та выставила вперед руку и удерживала его на расстоянии, не сводя с меня пристального взгляда.

– Мы вместе уже полтора года, – вполголоса добавила я. Подумать только! Я украла у друга полтора года жизни. – Его зовут Дин.

И точно накликала: в дверь постучали. Присутствующие разом обернулись, а мы с Тайлером незаметно обменялись взглядами. Он прекратил мучить кофе, рука застыла над чашкой, а я закусила зубами щеку. Идти гулять с Дином не хотелось, но иначе он обязательно что-нибудь заподозрит, а я пока еще не готова к серьезному разговору.

Развернувшись, я направилась к двери, спиной чувствуя, что все взгляды в комнате устремлены на меня. Без особой прыти отперла замки и распахнула дверь. Ну и, само собой, с порога радостно улыбался Дин.

Окинув меня взволнованным взглядом, он испустил вздох облегчения.

– Ну слава богу, мы нашли нужную квартиру.

– Мы?

И тут из-за его спины показались Рейчел и Тиффани. Девушки слегка запыхались, как будто преодолели все двенадцать пролетов пешком. У меня рука судорожно сжалась на дверной ручке, когда Тиффани одарила меня притворной улыбкой.

– А вы что здесь делаете? – донесся из кухни голос Тайлера. Поставив кофе на столик, он направился к нам.

– Нам захотелось увидеть квартиру! – восторженно прочирикала Рейчел. Впрочем, вид Тайлера ее слегка осадил, и она пожала плечами. – Нехорошо как-то вчера получилось… Мы посоветовались и решили, что надо поговорить.

Тайлер смерил Рейчел и Тиффани пристальным взглядом. На Тиффани его взгляд задержался чуть дольше, чем на Рейчел, и мне уже показалось, что в душе он боролся с желанием захлопнуть перед их носом дверь.

– Ну хорошо, входите, – пробормотал он.

Рейчел торопливо устремилась вперед, Тиффани прошла следом. Тайлер взглянул на меня и пожал плечами, а я нахмурилась и потянулась к рубашке Дина. Втащила его внутрь и захлопнула ногой входную дверь. Змей и Эмили встали с дивана, растерянно изучая наших гостей с Западного побережья. Змей впился глазами в Рейчел, а Эмили – в Тиффани.

– Ладно. – Тайлер быстро всех перезнакомил, назвав по именам и вкратце каждого охарактеризовав. Это Змей, сосед из Бостона. Эмили – англичанка из турне. Рейчел – подруга. Тиффани – просто Тиффани. Дин – парень, с которым встречается Иден. Тайлер не обмолвился, что когда-то давно они были лучшими друзьями. Бессмысленно. Все равно этой дружбе остались считаные дни.

Когда с представлениями было покончено, Змей взял прямой курс на Рейчел. Я кидала на него предостерегающие взгляды, но то ли он не заметил, то ли откровенно проигнорировал. Устремив на нее свои серые глаза, он протянул ей руку и еще раз представился. На этот раз, как ни странно, наш Змей назвался Стивеном.

Тиффани пристально изучала Эмили, а та с полнейшим равнодушием на лице пересекла разделявшее их расстояние и первая завела разговор:

– Так, значит, ты у нас Тиффани?

– Ты о чем это, дорогая? – Тиффани недоверчиво прищурилась, застигнутая врасплох уверенным тоном Эмили.

Если бы Эмили посчастливилось жить в Санта-Монике, она знала бы наверняка, что не стоит связываться с Тиффани Паркинсон. Однако, поскольку она там не жила и не ведала главного правила выживания, бедняжка продолжала напирать.

– Да так, – проронила она, пожав плечиками. – Просто наслышана.

– Неужели? – Тиффани так и зарделась от удовольствия. Ей, видно, польстила мысль, что ее имя у всех на слуху и ее обсуждали в незнакомых компаниях.

Эмили довольно наигранно улыбнулась. Я впервые заметила, что она начеку. Обычно эта девушка была мягка и держалась застенчиво, но только не сегодня.

– Еще бы!

Я не успела расслышать ответ Тиффани, потому что мое внимание переключилось на Тайлера. Он подошел к нам с Дином вплотную и улыбнулся. Искренне? Сомневаюсь.

– Ну, как насчет грандиозной экскурсии по городу?

Дин отрицательно покачал головой.

– Наверное, нам пора. Не хочу терять драгоценное время.

– Да нет, брателло, какие разговоры? Давай я покажу тебе город! – Тайлер закинул руку ему на плечо и, крепко сжав пальцы, оттянул его от меня. Даже если бы Дин попытался, он вряд ли сумел бы вырваться из такой хватки. – Пойдем, полюбуешься здешним пейзажем. Перед нами Третья авеню. – Тайлер протащил Дина через всю комнату и подвел к окну, прочно застолбив его на одном месте. Пока Дин рассматривал улицу, Тайлер обернулся ко мне с плутоватой ухмылкой. Ну что делать? Я насмешливо закатила глаза.

Тиффани, протиснувшись между парнями, обняла их за плечи. Тайлер молниеносно скинул с себя ее руку.

– И что мы так увлеченно рассматриваем? – встряла она.

У дальней стены Змей оживленно болтал с Рейчел. Та, накручивая на палец прядь волос и слегка разомкнув губы, слушала весь тот бред, который Змей по обыкновению скармливал привлекательным девушкам.

Какая-то дикая сложилась ситуация. Мне вообще казалось, что Санта-Моника – это где-то там, а Нью-Йорк – это здесь и сейчас. Нельзя смешивать совсем разные вещи. Однако смешение все же произошло, и меня аж мутило от происходящего. За этот месяц я привыкла к покою, Нью-Йорк стал моей гаванью, моим спасением. Меня будто отрезали от прошлой жизни. Я обо всем позабыла: о друзьях, о родителях, о Дине. Но самое главное и радостное, я позабыла, что Тайлер – мой сводный брат, и не вспоминала об этом вплоть до вчерашнего дня. Суровая реальность ударила на полную мощь, влепив мне хорошую затрещину.

– Полная жесть, – пробормотала Эмили. Она подошла ко мне и, кивнув в сторону Тиффани, проговорила: – Именно так я ее себе и представляла. Едва заявилась и уже ведет себя по-хозяйски.

– А ты, я смотрю, быстро ее осадила. – Искоса взглянув на Эмили, я перехватила направленный на Тиффани недружелюбный взгляд и добавила вполголоса: – А кстати, что это был за наезд?

Немного смягчившись, Эмили перевела на меня взгляд и пожала плечами.

– Тайлер про нее рассказывал, – пояснила она. Тем временем Тайлер с упоением демонстрировал Дину какие-то магазины и кафе, что на Третьей авеню, упорно игнорируя настойчивый интерес Тиффани. Она жалась к нему изо всех сил. – Терпеть не могу таких дур. А за своих вообще готова порвать.

– Только будь осторожна, – промолвила я вполголоса, посматривая на Тиффани. Одну руку она положила Тайлеру на лопатку, другой властно уперлась в бок. – Не советую вызывать на себя ее гнев.

Эмили, усмехнувшись, спросила:

– Знакомо по собственному опыту?

– Еще бы. – После всего, что между нами случилось, мне было тягостно находиться с ней в одной комнате. Тиффани привыкла вести себя так, словно она – царица, а все остальные – дрожащая челядь.

Тем временем Тиффани, видимо, поняла, что влезть в разговор Дина с Тайлером не получится. Она развернулась и игривой походкой направилась к нам. Подойдя, вздохнула и улыбнулась, по обыкновению гадливо и с недоверием.

– Иден. За дверь. Немедленно.

Я даже ухом не повела.

– Не пойду, мне и здесь хорошо.

Слова «нет» для Тиффани никогда не существовало. Она мигом схватила меня за руку и потащила к двери. Я беспомощно оглянулась на Эмили – та лишь в растерянности пожала плечами, не сводя с нас ошарашенного взгляда. Вытащив меня в общий коридор между квартирами, Тиффани захлопнула дверь и разжала пальцы.

– Что тебе надо? – спросила я, упрямо сложив руки на груди.

Из квартиры чуть дальше по коридору вышел какой-то парень. Тиффани молча подождала, пока он минует нас в тесном коридорчике. Парень вошел в лифт и исчез. Наконец со зловещим прищуром и недоброй ухмылкой Тиффани заговорила:

– В двух словах? Я что-то скучаю по Тайлеру.

Меня пробило на смех. Бред какой-то. Нет, ну правда, редкостный идиотизм. Ладно бы у них и впрямь были честные, искренние отношения. Так ведь нет! Ну как можно скучать по тому, кого ты никогда не любила?

– А если чуть-чуть поподробнее?

– Я скучаю по Тайлеру, и ты поможешь мне его снова заполучить, – без запинки заявила Тиффани. Она стояла и нагло ухмылялась мне прямо в глаза, плотно сжав губы.

Я перестала смеяться.

– Ты ведь и сама понимаешь, что это утопия?

– С чего вдруг? Он возвращается в Калифорнию, мы оба свободны от отношений… И кстати, я не пойму, это гормоны или твой братец действительно превратился в такого жгучего перца? – Она театрально выдохнула и начала обмахиваться, как будто совсем сопрела.

– Пошла ты в задницу!

– Господи, ну зачем так? – Шумно выдохнув, Тиффани схватилась за сердце, как будто мои слова ее жутко ранили. Я скептически закатила глаза. Неужели обязательно так переигрывать? – Погоди-ка, – вдруг спохватилась она. На миг мне показалось, что она бросила притворяться и взглянула на меня озадаченно. Потом в ее глазах что-то переменилось, она словно призадумалась и, вздохнув, приоткрыла губы. – Неужели ты с ним до сих пор крутишь?..

Если сейчас я попробую все отрицать, она меня вмиг раскусит. Растерянно поморгав, я сглотнула ком в горле и опустила взгляд. Тиффани все чересчур упростила. При чем тут «крутишь»? У нас гораздо серьезнее…

– Боже мой, – слетело с ее губ. В кои-то веки Тиффани перестала подтрунивать. – Серьезно?

Я невольно подняла глаза, но тут же зажмурилась и прикрыла лицо ладонью. Щеки вспыхнули.

– Да так, ничего особенного. – Я лукавила перед собой. Он всегда был особенным и всегда им останется.

– Ничего особенного? – переспросила Тиффани. Очевидно, она довольно быстро оправилась от потрясения, и теперь в ее голосе слышался неприкрытый восторг, который она безуспешно пыталась замаскировать. – Иден, у тебя же есть парень, Дин.

Я повернулась и пошла к квартире. Закусила губу и постаралась дышать глубоко-глубоко, чтобы не расплакаться. Было до боли обидно, что о моей тайне, о самом дражайшем секрете узнала та, которой ничего не стоило раструбить всем вокруг – так, ради сенсации. Но она выжидала и уж точно делала это не из дружеских побуждений.

– Стой! – окликнула меня Тиффани. Я остановилась, однако оборачиваться не стала. Зажмурившись, ждала, что она скажет. – Приятного свидания с Дином. Ты не планировала упомянуть, что наставляешь ему рога?

Я стиснула зубы. Даже не обязательно было оборачиваться – наверняка эта бестия радостно улыбалась у меня за спиной, смакуя момент. Ну я не доставлю ей такого удовольствия, не покажу, что она задела меня своими словами. Закрыв рот, я направилась к двери.

– Иден, – вновь окликнула Тиффани, едва я дошла до квартиры. Я замерла, вцепившись в дверную ручку. Сейчас она скажет что-то такое, чего мне лучше не слышать, но я все равно остановилась и вопреки своей воле застыла в покорном ожидании. – Ты что, набрала лишний вес?..

И да, ее слова меня догнали. Давно мне такого не говорили. Раньше, в Портленде, меня это здорово доставало: каждый норовил высказаться о моем весе. В последние годы проблема лишнего веса меня особо не тревожила, однако едва эти слова слетели с губ Тиффани, моя самооценка, которую я строила долгие годы, вдруг стала сдуваться, словно воздушный шар. Пульс участился, на глаза навернулись слезы. Даже если бы мне и хотелось ей что-то ответить, я попросту не смогла бы.

Влетев в квартиру, я захлопнула за собой дверь и заперлась на все замки. Чтобы ноги ее больше здесь не было!..

Тяжело дыша, я не сразу заметила, что все вокруг стихло. Рейчел со Змеем умолкли. Эмили стояла на том же месте, где я ее оставила, вопросительно на меня глядя. Тайлер замер с кружкой кофе в руке, на лице Дина застыло мрачное выражение. Мой взгляд задержался на Рейчел. Тиффани ведь не наугад сказанула, и проболтаться ей могли только Дин, Тайлер и Рейчел. Так что мне сразу стало понятно, кого «благодарить».

Я не планировала устраивать бурных сцен и жутко боялась разрыдаться у всех на глазах. Позвав Рейчел, я бросилась в ванную. Проскочила мимо Дина с Тайлером и громко захлопнула за собой дверь. Открыла ее несколько секунд спустя, когда постучалась Рейчел. Схватив ее за грудки, втащила к себе и заперлась на замок.

– Что случилось? – озадаченно проговорила она.

– Это ты проболталась?

– О чем?

– О чем?! – Втянув носом полную грудь воздуха, я в бешенстве обошла Рейчел по кругу. – О том, почему я не вылезаю из тренажерки.

Рейчел нахмурилась, на ее лбу пролегли морщины.

– Слушай, это было сто лет назад. Она спросила, почему ты без конца бегаешь, ну и я ответила.

– Как ты могла! – всхлипнула я и, запрокинув голову, вцепилась в свою шевелюру. Зря я когда-то доверилась этой дурочке непутевой. Ни с кем нельзя откровенничать! – Теперь Тиффани знает, чем меня можно пронять, – пробормотала я, взглянув в лицо Рейчел. Она виновато потерла большим пальцем губу и умолкла, не зная, что тут возразить. – Правда, что я набрала лишний вес?

Я принялась осматривать себя со стороны, придирчиво изучая свою фигуру. В последнее время я немного расслабилась. Меня все устраивало, и казалось, что после долгих поисков я нашла золотую середину между едой и нагрузками. Мне больше не приходилось пропускать приемы пищи и терзаться чувством вины, если по какой-то причине не удавалось побегать. Я уже много месяцев не задумывалась о весе – и тут навалилось. Разом! Я невольно стала прикидывать, сколько ломтиков пиццы умяла за свое пребывание в Нью-Йорке, сколько порций двойной карамели заказала в латте за последний год. В мою душу закралось подозрение, что не стоило так себя распускать.

– Да ты здорово выглядишь, Иден! – воскликнула Рейчел, обхватив меня руками за подбородок и приподняв лицо. – Прекрати себя мучить! – Она отступила на шаг и, уронив руки, вздохнула. – Сейчас я пойду к Тиффани и сама обо всем с ней поговорю. Пусть усвоит, что критиковать других некрасиво. Только ты, пожалуйста, не расстраивайся и не бери в голову. Лучше с Дином иди погуляй, тебе надо развеяться.

У меня не было сил даже выйти из ванной, а предстояло выйти на публику с человеком, которого в скором времени я намеревалась бросить. Вряд ли в таком настроении легко притворяться.

В ванную постучали, и мы дружно обернулись. За дверью послышался приглушенный голос Дина:

– Девчонки, вы как там?

Опять послышался стук, уже мягче, и в разговор вступил Тайлер:

– Иден?

– Сейчас она выйдет! Минуточку! – отозвалась Рейчел. Обернувшись ко мне, провела быстрый осмотр, отерла пальцем слезу, скатившуюся по щеке. – Да ладно, не плачь, – сказала она и обняла меня крепко. – Прости. Ну, не дружи с ней, если не хочется, я не обижусь.

– Надеюсь, – пробормотала я в ответ. – Потому что мы с ней никогда не подружимся.

Дин повел меня в «Белла Блю», что в четырех кварталах к югу по Лексингтон-авеню. Неудивительно, он всегда гордился своим итальянским происхождением, как Тайлер – испанским, даже несмотря на то что унаследовал эти гены от отца.

Мы опоздали на двадцать минут. Отчасти потому, что Тайлер намеренно задерживал Дина, а отчасти потому, что мы с Рейчел заперлись в ванной. Прежде чем я вновь сумела явить себя публике, пришлось долго сушить глаза. Рейчел поправила мне макияж и сделала лучше прежнего. Никто меня не спросил, что стряслось, и никто не осмелился поинтересоваться, почему мы оставили Тиффани за дверью.

Рейчел вернулась к прерванному разговору со Змеем, а я ушла с Дином. Тайлер проводил нас косым взглядом. Эмили пристально на меня посмотрела – то ли от любопытства, то ли что-то заподозрила. Тиффани по-прежнему стояла в коридоре, прислонившись к стене и скрестив на груди руки, и с торжествующей улыбкой пожелала нам приятного вечера. Дин поблагодарил, видимо, не заметив ничего подозрительного в ее голосе, а я зверски посмотрела ей вслед, когда она устремилась в квартиру. Открыто с ней конфликтовать не было сил.

В «Белла Блю», как ни странно, неприятности продолжались. Меня снедало чувство вины. Свой первый вечер в Нью-Йорке я тоже провела за столиком с кавалером в уютном итальянском ресторане. Правда, назывался он по-другому и напротив меня сидел Тайлер.

– Клянусь тебе, – сказал Дин, дожевав очередной кусочек равиоли с лобстером, – следующей осенью непременно поеду в колледж. Я обещал пойти в этом году, но просто уж очень кайфово работать с отцом. Никакой зубрежки, никаких уроков. Только тачки. Крутизна!

Я ковыряла вилкой цезарь и не могла сосредоточиться на разговоре – без конца отвлекали посторонние мысли. Есть не хотелось.

– Угу.

– Я на Беркли глаз положил, но потом просмотрел бизнес-курсы для Иллинойса, и…

– Что? – Я оторвалась от салата. Дин устремил на меня теплый взгляд.

– Хочу поехать в Иллинойс, – повторил он, расплывшись в улыбке. – Ближе к тебе.

Мне стало дурно, словно пнули под дых. Я всеми силами пыталась скрыть, насколько ужаснула меня эта новость. Мы с Дином знали, что через два месяца мне предстояло уехать в другую часть страны, но до сих пор особенно это не обсуждали. Не хотелось касаться больной темы. Угнетала мысль, что придется расстаться на целых четыре года.

– Но ты так стремился попасть в Калифорнийский университет, – тихо проговорила я.

– Если я останусь в Калифорнии, ты будешь в двух тысячах миль от меня. – Дин подцепил вилкой кусочек равиоли, пожевал, проглотил, потянулся к бокалу, смачно глотнул. Неторопливо подался вперед. – Я ориентируюсь на Северо-западный университет, там сильная кафедра экономики. И знаешь, что самое клевое? – Он сделал паузу – не потому, что хотел услышать какой-то ответ, у него просто рот растянулся в улыбке. – Это же Эванстон. Оттуда двадцать миль до Чикагского универа.

Он все говорил, а я слушала, уставившись на цветок посередине стола, и, любуясь его яркими красками, пыталась переварить новую для себя информацию. Ради меня Дин хотел расстаться с мечтой об университете, в который так сильно стремился попасть! Бескорыстный, внимательный, он готов был жертвовать всем ради тех, кого любит. Ведь мог поступить еще в прошлом году, но не стал – отцу понадобились лишние руки в гараже. Дину нравились автомобили, однако в душе он всегда мечтал податься в бизнес. Ему пришлось отложить свои планы на целый год, поставив традиции Картеров во главу угла. Теперь он опять решил пренебречь своим выбором и метался в поисках альтернативы, чтобы не разлучаться со мной.

– Ты все же не скидывай со счетов Беркли, ладно? – сказала я, не поднимая глаз.

– Зачем? Какой смысл? – искренне удивился Дин.

– Отличный же колледж.

– Ну и Северо-западный тоже ништяк, – парировал он, – а главное, рядом.

Наконец я осмелилась поднять взгляд. Отодвинув тарелку с почти нетронутой едой, я положила руки на стол.

– Ты столько раз говорил, что не хочешь уезжать из Калифорнии… – Видимо, Дин не сомневался, что я приду в восторг, когда узнаю, что через год он намерен поехать в Иллинойс. Теперь улыбка начала понемногу сползать с его лица.

– Иден, – начал он твердо, впившись в меня взглядом. – Мне придется год коротать без тебя. Ты можешь себе представить? Это тридцать часов на машине. Да, я мог бы выбираться в Чикаго раз в месяц, ты будешь приезжать на каникулы, я найду себе еще одну работу, чтобы мы могли чаще видеться… Но представь, это год! А четыре? Боюсь, я не выдержу.

– Дин…

– Вот поэтому я и хочу поступить в колледж и быть рядом, – продолжил он, отметая малейшее сопротивление с моей стороны. – Нет, ты представь! Ты будешь уже второкурсницей, а я – совсем новичок. Забавная смена ролей.

Если бы я не собиралась уйти от Дина, то, наверное, была бы счастлива. А сейчас я просто не могла слышать о планах, которым не дано осуществиться, потому что я не собиралась строить с ним совместное будущее. Как найти нужную аргументацию по поводу колледжа? Вот если бы мы с Тайлером рассказали ему правду, он мигом передумал бы и настроился на прежние мысли о Беркли. Вряд ли ему захотелось бы после этого искать со мной встречи.

– Дин… – робко пробормотала я. Мне было больно на него смотреть. Больно видеть его радость и восторженный блеск в глазах. Он заслуживал большего, гораздо большего. Да, он по-прежнему мне очень нравился. С тех самых пор, как мы стали встречаться, я ни секунды не прекращала его любить, просто отныне сердце мое принадлежало лишь Тайлеру.

– Я люблю тебя, – проговорила я, не отводя от Дина грустных глаз. Кажется, я даже перестала моргать. – Ты ведь помнишь об этом?

Потянувшись через весь стол, он взял меня за руку и сказал:

– Ну конечно.

Надеюсь, он никогда этого не забудет.

Глава 23

Вернувшись с пробежки на следующий день, я узнала, что парни и девушки решили разделиться и погулять по городу порознь. Не знаю, кто выступил автором предложения, но мне идея не понравилась. Тайлер с Дином и Змеем умотали на выставку винтажных автомобилей на окраине города, а мы двинули на Таймс-сквер. Меня ни о чем не спросили, а когда я попыталась высказать свое «фи», то ничего не добилась. Даже Эмили, похоже, не слишком пугала перспектива провести весь день в обществе Рейчел и Тиффани.

Короче, пока девчонки нарезали круги по Таймс-сквер, мы с Эмили дрейфовали в хвосте. Мне эту Тиффани даже видеть было противно, не то что общаться с ней, поэтому я старалась держаться на расстоянии. Рейчел с Тиффани временами ныряли в какие-то магазинчики, а мы с Эмили зависали у входа. Стояли, рассуждали о чем-нибудь и надеялись, что наше отсутствие пройдет незамеченным. К тому же за последние пару недель я вдоволь находилась по Таймс-сквер, и эффект новизны успел себя исчерпать. То же самое касалось и Эмили, прожившей в Нью-Йорке целый год. Наши спутницы источали восторги – сплошные ахи и охи. Что ж, вполне объяснимо – я тоже была околдована этим местом, когда Тайлер впервые меня сюда сводил. Поэтому я с пониманием относилась к тому, что они останавливались на каждом шагу и без конца щелкали камерой.

– А Тиффани всегда так ходила? – спросила вполголоса Эмили. Мы тащились за подругами по Сорок третьей. Накренив набок голову, Эмили с упоением изучала походку Тиффани. Та вальяжно вышагивала.

– Выпендривается, – пробормотала я в ответ, стараясь особенно не палиться. Впрочем, на площади стоял такой гул и гомон, что вряд ли тут можно было хоть что-то подслушать, даже если бы очень хотелось. – Ты не поверишь, но при первом знакомстве она показалась мне милой. А потом понеслось…

– А что случилось?

– Долго рассказывать, – отмахнулась я. Не знаю, как это объяснить, не выдав себя с головой. Видишь ли, Эмили, Тайлер бросил ее ради меня! Ну да, ну да… – Только не говори, что ты никуда не спешишь, потому что я все равно не буду рассказывать.

– Да я и не собиралась, – возразила Эмили, и, искоса на нее взглянув, я вдруг поймала себя на мысли, что предпочла ее Рейчел, своей лучшей подруге. Мне стало даже неловко, что я поначалу отнеслась к ней с прохладцей и была с ней резка – я ведь не знала тогда, что у них с Тайлером ничего нет. Эмили потихоньку входила в разряд подруг, и этому немало способствовала наша общая неприязнь к Тиффани.

Пару минут спустя Тиффани нырнула в ресторанчик «Бруклин-дайнер», а Рейчел задержалась в дверях, поджидая нас. На часах было почти три, а мы еще не обедали, так что я тоже не отказалась бы куда-нибудь заглянуть. Заодно можно было бы передохнуть, сделав маленький перерыв от беготни по бутикам.

Нам выделили столик в дальнем углу, у окна. Тиффани разложила пакеты с покупками на скамье, так что у них там стало тесновато. Я села с Эмили, так, чтобы напротив меня была Рейчел. Тиффани расположилась по диагонали, и очень хорошо – желания обмениваться с ней взглядами не возникало. Я уставилась в столешницу, нервно заламывая под столом пальцы.

Мои спутницы с интересом уткнулись в меню, а я к нему и не притронулась. Через некоторое время Рейчел просекла, что я филоню, и легонько пнула меня под столом. Я невозмутимо повернулась к окну и принялась наблюдать за потоком прохожих на Таймс-сквер. Местные второпях огибали зазевавшихся туристов. До тех, видимо, даже не доходило, что они мешают пройти. Они резко останавливались, чтобы уткнуться в карту, пофоткать или поспрашивать друг у друга, в каком направлении идти дальше. Я ощутимо улавливала раздражение аборигенов.

– Так ты из Англии? – донесся до меня голос Тиффани. Она решила заговорить с Эмили. Подперев ладонью лицо и уставившись в окно, я прислушалась к разговору.

– Ну да, – ответила Эмили с легкой ноткой настороженности. – Из предместьев Лондона.

– Ты здесь и раньше жила или приехала, чтобы принять участие в этом вашем турне?

– Я специально приехала, – безропотно ответила Эмили, стараясь выражаться как можно короче. Мне показалось, что ей не хочется разговаривать с Тиффани, и это было вполне объяснимо.

– Над тобой надругались?

У меня отвисла челюсть. Не находя себя от потрясения, я невольно взглянула на Тиффани в упор. Та уселась, невинно хлопая глазками, и, плотно сжав губы, ждала ответа.

– Тиффани! – резко одернула ее Рейчел.

– А что, я просто спросила, – фыркнула Тиффани, искоса взглянув на подругу. Пожав плечами, она вновь выжидающе уставилась на Эмили. – Ну, так что? Да или нет?

– Она не обязана отвечать на такие вопросы, – пробормотала я сквозь зубы и с прищуром уставилась на Тиффани. Мне не хотелось заострять на себе ее внимание, но она сама напросилась.

Тиффани обдала меня неприязненным взглядом.

– А ты не лезь, куда не спрашивали, лучше поискала бы в меню что-нибудь некалорийное.

– Тиффани, – пробормотала Рейчел, закусив губу и бросив на меня виноватый взгляд. Тиффани равнодушно пожала плечами, словно бы ей невдомек, вокруг чего весь сыр-бор.

Я, конечно, хотела бы не обращать внимания, но попробуй тут справься, если это уже на инстинктах. В животе все скрутило. Я смекнула, что если ничего не буду заказывать, то Рейчел нахмурится, а Тиффани злорадно ухмыльнется, и чтобы не рассиживаться в ожидании официантки, я решила уйти.

– Простите, – пробормотала я, и Эмили тут же вскочила с места, чтобы выпустить меня из закутка. Рейчел сдвинула брови и окинула меня вопросительным взглядом, а я быстро добавила: – Мне в туалет, – и устремилась на поиски оного.

Туалет находился в дальней части зала. Торопливо проскользнув меж дверей, я увидела, как в нем тесно. Два унитаза да пара раковин. Хорошо, посетителей не было. Прислонившись к стене возле сушилок для рук, я перевела дух.

Зависнуть бы здесь подольше! Возвращаться не хотелось. Вот бы смыться отсюда, побыть с Тайлером, и тогда все стало бы прекрасно. Я попыталась представить себе схему расположения туалетов и зала и прикинуть, как незаметно пробраться к выходу. А потом вспомнила про Эмили. Она сидела одна с совершенно чужими девчонками, с одной из которых уже наметилась скрытая вражда. Тиффани, скорее всего, вознамерилась высмеять ее с тем же упорством, с каким пыталась высмеять и меня. Жаль, что я не додумалась пригласить с собой Эмили в туалет. Не стоило там ее оставлять. Видимо, исключительно ради нее мне придется покинуть убежище. Только чуть позже, я еще не созрела морально. А пока оставалось лишь уповать на заступничество Рейчел, если Тиффани вновь начнет доставать Эмили своими гаденькими замечаниями.

Впрочем, прохлаждаться в туалете мне была не судьба. Через пять минут дверь распахнулась, и вошел тот самый человек, от которого я искала спасения.

– Что ты так долго возишься? – спросила Тиффани, шагнув в мою сторону. Я рванулась к двери, старательно избегая ее взгляда. – Стой…

– Что тебе надо? – огрызнулась я, развернувшись на сто восемьдесят градусов.

– Что-то мне вчера не спалось. Я лежала и думала. – Уперев руки в боки, Тиффани начала вышагивать по уборной между мной и сушилками на дальней стене. Как водится, разыгрывала сцену. Ну я-то воробей стреляный, меня не проведешь. – Вчера вечером, пока ты гуляла с Дином, мне удалось побеседовать с Тайлером. Я извинилась за ошибки прошлого, и он с достоинством принял мои извинения. – Не знаю, правду она мне сказала или нет. По крайней мере, Тайлер не обмолвился ни словом ни о вчерашнем разговоре, ни о своем «достойном» поведении. – Полагаю, мы могли бы дать друг другу второй шанс, – добавила она, внезапно остановившись передо мной и поймав мой взгляд. – Естественно, если ты не будешь стоять на пути.

Я моментально просекла, на что она намекает, и мне стало смешно.

– Ты думаешь, что он готов порвать со мной ради того, чтобы вернуться к тебе? – Какая нелепость! Девица явно не в себе. Единственная черта Тиффани, которая не повергала в дрожь, – это ее «уникальные» стратегии. И с возрастом она лишь прогрессировала. – Ну, ты крепко оторвана от реальности.

– Да что ты. Конечно же, нет, – с садистской медлительностью произнесла она. Ее рот начал медленно растягиваться в улыбке. – Я прекрасно знаю, что он на это не пойдет. Вот поэтому мне нужна твоя помощь.

– Повтори-ка, – сказала я. Мне было уже не до смеха. – Чего ты хочешь?

– Чтобы ты прекратила всю эту возню и порвала с Тайлером, – рубанула Тиффани. Она уставилась на меня, нетерпеливо постукивая ножкой по кафельному полу.

– Обойдешься, – решительно заявила я.

– Видимо, тогда придется сделать один телефонный звоночек. – Порывшись в сумке, Тиффани выудила из нее телефон. Что-то там потыкала на экране и через пару секунд подняла на меня довольные глаза. Я застыла от ужаса. Тиффани поднесла ко мне телефон, и я увидела имя Дина на экране: пошел дозвон.

– Ладно! – взвизгнула я. Мне не оставили выбора. Руки тряслись, сердце сковала тяжесть.

Оттолкнув меня на шаг, Тиффани дала отбой, пока Дин не взял трубку. Я просто оцепенела, не зная, то ли радоваться, то ли горевать.

– Поняла теперь, как это будет? – Она улыбалась своей гаденькой ухмылочкой, а меня уже тошнило. – Причем сегодня же. Вешай ему, что хочешь, главное – чтобы Тайлер понял: на ваших отношениях стоит жирный крест. А потом переедешь жить в наш отель.

– Что? – Мой голос сорвался на убогий мышиный писк. О силе и строгости мне оставалось лишь мечтать. Разгром по всем фронтам.

– Да, для пущей убедительности. – Ее рот растянулся еще шире. Не знаю, как можно улыбаться при виде измученного человека, выжатого без остатка. Она, видно, садист. – И не считай меня глупой, – добавила Тиффани, беспечно пожав плечами. – Если ты расскажешь Тайлеру о нашем разговоре, то, поверь, я заставлю тебя локти кусать, что ты вовремя не убралась к своему Дину. У меня все продумано. Если ты решишь меня опередить и сама раскаешься перед Дином – наверное, до такого ты в состоянии додуматься, – то лучше не утруждайся. Я тогда просто позвоню твоим мамочке с папочкой и все им поведаю без утайки, а ты черта с два осмелишься говорить с ними об этом по телефону.

Внезапно до меня дошло, как сильно я ее недооценивала, и адский план перестал казаться мне смешным. Меня вынудили выбирать, кем из близких я решу поступиться: Дином, Тайлером или родителями. Бестия загнала меня в угол.

– Это что, шантаж?

– Нет. – Ухмылка сползла с ее лица. – Я лишь просто продемонстрировала, что случится, если ты не выполнишь пустяковую просьбу.

– Зря ты думаешь, что у тебя получится, – пробормотала я, сглотнув подступающий к горлу ком. – Тайлер к тебе все равно не вернется.

– Иден, я тебя умоляю! – с усмешкой проговорила Тиффани. Отступила на шаг и добавила, усмехнувшись: – Нам обеим прекрасно известно, как наш глупыш падок на отвлечения. Вот я и возникну в его поле зрения, чтобы он смог отвлечься и позабыть про тебя.

Я уже разинула было рот, чтобы ответить, но тут туалетная дверь распахнулась, и нашим взглядам предстала Эмили. Она с подозрением окинула взглядом нас с Тиффани и произнесла:

– Чем вы тут занимаетесь?

– Заключаем пакт, – ответила Тиффани. Она шагнула вперед, закинула руку мне на плечо и прильнула ко мне всем телом. Наши щеки соприкоснулись, и я почувствовала, что ее губы расплылись в широченной улыбке. А я словно остолбенела: не могла ни улыбнуться, чтобы Эмили не тревожилась, ни нахмуриться – мне просто не хватало воздуха. Я стояла, уставившись в раковину, и ничегошеньки не соображала.

Глава 24

С утра Тайлер блуждал по квартире. Собрал белье в стирку, отнес его в прачечную. Помог Змею перевесить петли на дверце кухонного шкафа. Без лишних слов помыл кофеварку, сосредоточенно облизывая губы и время от времени что-то напевая себе под нос. И все это время я наблюдала за ним с дивана, продумывая, как бы получше осуществить задуманное. От волнения уже подводило живот. Эмили сидела чуть поодаль и щелкала пультом, прыгая по каналам. То и дело она интересовалась, все ли в порядке, а я, как могла, ее успокаивала.

Наконец Змею приспичило прошвырнуться по магазинам, и я подумала, что пора что-то решать: лучшего момента могло не представиться. Под пристальным взглядом Эмили я поднялась с дивана и пошла на кухню. Тайлер поднял глаза.

– Ты чего?

– Идем на крышу, – тихо проговорила я, понимая, что мои слова прозвучат несколько странно. У него загорелись глаза, и у меня ком в горле встал, когда я увидела, как счастливо он заулыбался.

– Надо же, как я сам не додумался? – прошептал он, подавшись ко мне, чтобы Эмили не услышала.

– Я по делу.

Игривость на его лице тут же сменилась тревогой, и я, отвернувшись, поспешила к двери, чтобы он не заметил, что у меня глаза на мокром месте. Крепилась изо всех сил. Еще бы чуть-чуть, и я слетела бы с катушек и разревелась, поэтому я молча выскочила из квартиры и поднялась на крышу. Тайлер шел следом. Благо он не задавал мне вопросов и даже в лифте ехал молча, держась на почтительном расстоянии.

Солнце давно закатилось, и небо приобрело оттенок глубокой синевы. Толкнув дверь, я вышла на плоскую крышу. Прочесала местность на предмет посторонних и, убедившись, что никого, кроме нас, здесь нет, медленно побрела вперед по цементному полу.

Тайлер, шедший позади, вдруг положил мне руки на талию и нежно пробормотал на ушко:

– Малыш, у нас что-то не так?

Меня пронзила волна боли, по спине пробежал холодок. Развернувшись, я устремила на него взгляд, полный смятения и растерянности. В голове не укладывалось, как меня угораздило угодить в подобную ситуацию. Не зная, что сказать, я убрала его руку со своей талии, и взгляд Тайлера наполнился смятением.

– Пожалуйста, выслушай меня, только очень внимательно.

Кивнув, он резко перевел дух.

– Да.

Пришлось набраться мужества, чтобы вымолвить эти слова. В голову пришло лишь одно оправдание тому, что я собиралась произнести, которое смог бы принять и Тайлер. Мне предстояло убедить его в заведомой лжи. Я не вытерпела и опустила глаза. Уставилась на асфальт и наконец выпалила:

– Я решила остаться с Дином.

– Что?! – воскликнул Тайлер. Мучительно было слышать его надтреснутый голос, особенно учитывая, что именно мои слова причинили ему боль.

– Мне больше ничего этого не надо, – продолжила я. – Я люблю Дина.

В глазах Тайлера мелькнула паника. Шагнув ко мне, он нежно коснулся моего запястья. Взглянул на свой бицепс, на татуировку с моим именем, сглотнул и вновь посмотрел на меня.

– Но ты сказала, что ничего подобного не случится. Что ты больше не передумаешь.

Прикрыв на мгновенье глаза, я отдернула руку и попятилась. Собрав волю в кулак, вопреки собственному желанию я произнесла ненавистные слова:

– Я вновь увидела Дина и поняла… поняла, что не хочу его бросать. Я выбрала не тебя.

Дернув головой, Тайлер протяжно вздохнул и попятился. Запустив пятерню в волосы, потянул за них, словно желая сорвать с себя скальп, и, задрав голову к небу, обвел глазами площадку.

– Нет, только не это. Только не снова! – взорвался он, рубанув рукой воздух.

Сердце разрывалось на части. Меня трясло, грудь пронзало точно осколками. Оставалось надеяться, что, как только Тиффани свалит из Нью-Йорка, я смогу объясниться с ним и он поймет, что произошло, что мною двигало, почему я все это сделала.

– Прости, – сказала я.

Слезы выступили на глазах, грозя сорваться с ресниц, и я увидела, как померк его взгляд. Меня словно ударили под дых. Я развернулась и побежала к двери.

– Иден, стой! – взмолился Тайлер слабым, осипшим голосом. Бросился вслед. Не успела я зайти внутрь, как он догнал меня и торопливо заговорил: – Не надо, пожалуйста, так нечестно…

– Прости, – сорвалось с моих губ. Упорно не поворачиваясь, я бросилась прочь. Выйдя на лестницу, помчалась через две ступеньки – лишь бы не ехать с ним в лифте, не делить тягостное молчание в замкнутом пространстве.

Тайлер догнал меня на четвертом пролете ступеней, схватил за плечи и спросил надломленным голосом:

– Зачем? Я думал, у нас все наладилось. Что не так? Что я сделал? Скажи!

Что тут скажешь?.. У нас на самом деле все было прекрасно. А потом заявилась Тиффани – и понеслось. Тайлер ничего не сделал, и я не могла сейчас врать и выдумывать, валить вину на него, и оставалось лишь бегство. Оттолкнув его плечом, я побежала вперед. Понеслась по лестнице, согнувшись в три погибели и молотя в отчаянии кедами по ступеням – только бы не слышать его голос и несущийся вслед призыв: «Иден, Иде-ен!» Он кричал не от злости – от боли.

По щекам катились горькие слезы, горло сдавило так, что дыхание сперло. У квартиры я взмолилась, чтобы дверь оказалась не заперта. Я распахнула ее и с разгону влетела в прихожую – к полному недоумению Эмили. Она вскочила с дивана и вытаращила глаза, пытаясь понять, что случилось.

Нам с Тайлером было не до нее. Я прямиком направилась в его комнату и хотела захлопнуть за собой дверь, но не успела – Тайлер перехватил ее и, силой приоткрыв, протиснулся внутрь.

– Иден… – сказал он вполголоса. Я взглянула на него сквозь слезы и увидела покрасневшие глаза. – С чего ты вдруг передумала? Почему снова Дин, а не я? Просто ответь мне. Пожалуйста.

– Потому что он мне не брат! – Я отвернулась. Сердце ухало, в груди все сжималось от горя. Я шагнула к шкафу, раздвинула дверцы, стянула с верхней полки рюкзак. Стала снимать одежду с вешалок.

– Что ты делаешь?.. – прошептал Тайлер. Он опустил плечи, на лбу пролегли морщины. Впервые за последнее время у него был безжизненный вид, глаза погасли.

– Поеду в отель, буду жить у Дина, – всхлипнула я. Не знаю, дошел ли до него смысл моих слов, потому что язык у меня заплетался и голос стал писклявым, как у мыши. Меж тем я торопливо похватала какие-то вещи, запнувшись, бросилась к розетке, вытащила зарядник для телефона. Все пошвыряв в рюкзак, застегнула молнию и закинула его на плечо.

– Я могу как-то тебе помешать? – Тайлер сделал ко мне нерешительный шаг, тронул ладонью за подбородок и схватил за руку. От его горячей ладони обожгло кожу. – Можно ли что-нибудь сделать, чтобы ты передумала?

Дернувшись из последних сил, я высвободила руку.

– Нет, – отрезала я.

И ушла.

На мгновенье я задумалась, можно ли как-нибудь переиграть Тиффани, пойти ей наперекор. Нет, она совершенно права. Следовало опередить ее и самой сказать Дину, тогда ей нечем было бы меня шантажировать. Я по-любому хотела ему признаться, только чуточку позже. И это могло стать единственным нашим спасением. Правда, Тиффани и тут все предусмотрела, составила план «Б»: родители. Отношением близких я ни за что не решилась бы рисковать.

Тайлер даже не бросился следом. Я спокойно вышла из комнаты, из квартиры. Эмили посторонилась, не задавая вопросов. Мне было уже все равно: пусть видит, что я в слезах. В ответ на ее обеспокоенный взгляд я лишь грустно улыбнулась и закрыла за собой дверь. Меня не тревожило, как все это будет объяснять Тайлер – пусть наврет ей с три короба, пусть хоть правду рассказывает. Какая разница, главное – скорее сбежать.

В лифте я рыдала, кривя губы. Ничего не видя перед собой из-за слез, вышла из дома. Мне было глубоко наплевать, что подумают люди при виде одинокой девушки, плачущей посреди улицы поздним вечером. Однако глоток свежего воздуха приятно взбодрил, а освежающая прохлада подействовала успокаивающе. Я зажмурилась на мгновение, а потом, открыв глаза, медленно поплелась за угол Третьей авеню. Боль в груди немного притихла, и, кажется, унималась дрожь.

До «Лоуэлла» было пешком минут двадцать. Сначала прямо по Третьей авеню, а потом по Шестьдесят третьей. И хорошо, мне нужно было побыть на воздухе, наедине со своими мыслями. Пусть повсюду сновали прохожие и валом валил уличный транспорт – на какое-то время я почувствовала себя в одиночестве. Без Тайлера и Тиффани, без Дина и Рейчел, без Змея и Эмили. На меня с любопытством посматривали прохожие. Наверное, им казалось, что я какая-то непутевая девчонка, сбежавшая из дома. Ну и плевать. Сейчас меня совершенно не волновало мнение манхэттенской публики. Имелись проблемы и поважнее.

Я стала зябнуть. Добравшись до Шестьдесят третьей, я сунула руки в карман худи и с облегчением вздохнула, проходя мимо оперного театра «Санта-Фе». Слез уже не было – все выплакала, и даже щеки просохли, когда я подошла к отелю. Просто глаза опухли и наверняка покраснели. Я потерла их, надеясь, что не будет заметно, но стало лишь хуже. Теперь еще и щипало.

Сменившийся швейцар, седоватый, среднего возраста, услужливо придержал дверь и пожелал мне спокойной ночи. Я не стала говорить ему, что я гостья и что вряд ли сегодня засну. Поблагодарила – и все.

Прошмыгнув мимо стойки консьержа, я пошла через фойе к лифту, воспроизводя в уме дорогу до номера. Помнила только, что у них десятый этаж. Зашла в лифт, нажала на кнопку. Лифт плавно поехал вверх, а я воспользовалась зеркальной стеной. Глаза – просто ужас, сразу видно, что я рыдала пятнадцать минут напролет. Тиффани будет в восторге.

Я вышла из лифта, стараясь дышать ровно, и двинулась по коридору десятого этажа, отыскивая нужный номер. Дойдя до него, встала перед дверью и долго не решалась входить. Очень не хотелось идти на расправу. Хоть на аркане тащи. Опять Тиффани пустит в ход свою гадкую ухмылку, да и Дину я была не слишком-то рада. Тошно. Приятнее всех мне, наверное, было бы встретить Рейчел, но и ей пришлось бы как-то все объяснять. Почему я заплаканная? По какой причине я решила вдруг к ним попроситься? Вряд ли Тиффани просветила их насчет нашей договоренности.

Хорошенько продышавшись, я постучала в дверь. На стук быстро отозвались. Пока отпирали замки, я крепилась, прикидывая, кто из них мне откроет. Молила небеса, чтобы Рейчел… Нет, не повезло. Тиффани собственной персоной.

– Иден! – воскликнула она с наигранным удивлением, и по ее лицу расползлась торжествующая ухмылка. Тиффани закуталась в шелковый халат, придерживая его возле горла свободной рукой. – Как ты здесь оказалась?

Скрипя зубами, я вошла в номер – было не до ее клоунады. Дин, в черных трениках и белой футболке, вскочил с уродливого винтажного кресла и поспешил ко мне. Радость встречи на его лице сменилась тревогой.

– Почему ты пришла? – спросил он и, слегка пригнувшись, заглянул мне в глаза. – Иден, что случилось?

Я взяла его за руку. Дин умел успокаивать одним своим голосом, мне всегда становилось легче в его присутствии. Он заботливый и нежный. Я подошла к нему и уткнулась лицом ему в грудь. Рубашка прилипла к моим влажным глазам.

– Поссорилась с Тайлером, – прошептала я. Тиффани устроилась неподалеку и внимательно наблюдала за нами. Я зажмурилась, чтобы ее не видеть. – Может, пустите меня к себе пожить?.. – Это неправда. Все это наносное. Единственное настоящее – то, как я хваталась за Дина. Мне было необходимо его обнимать – не для Тиффани, а для себя. Он мне нужен. Он – мой парень.

Приобняв меня чуть крепче, Дин прижался лбом к моему виску.

– Здорово, что ты пришла. Мы тебе очень рады. Правда, Тиффани? – Он отступил на шажок, не размыкая объятий, и снова прижался ко мне.

– Ну конечно! – воскликнула Тиффани с ноткой сочувствия в голосе, хотя все это – дело ее рук. – Поверить не могу, что вы с ним поссорились. Вы всегда были та-ак близки.

Я бы послала ее куда подальше, но в своем нынешнем состоянии я была способна лишь прижиматься к Дину и молчать, обхватив его широкую спину и вдыхая его запах. Обычно от него веяло машинным маслом и выхлопом, но сейчас он был в трех тысячах миль от любимого гаража и пах обычным мылом.

– Только не расстраивайся, – проговорил он, скользя ладонью по моей руке. – Все пройдет, все забудется.

– Я хочу спать, – проронила я, почувствовав на себе внимательный взгляд Тиффани. Где-то на заднем плане бубнил телевизор, и, если честно, мне правда очень хотелось провалиться в сон. С утра стало бы легче.

Дин заботливо повел меня в комнату. Напоследок, прежде чем входить в его спальню, я бросила взгляд через плечо. Тиффани так и стояла в гостиной, скривив рот в торжествующей ухмылке. Она что-то проговорила, но я не расслышала. Да не больно-то и хотелось. Крепко взявшись за руку Дина, я повернулась и зашла в спальню, притворив за собой дверь.

Моему взгляду предстала просторная комната. Прямо по центру стояла здоровенная двуспальная кровать. По стенам висела мудреная живопись. На полу валялась дорожная сумка.

– Рейчел с Тиффани расположились в другой комнате, – проговорил Дин. – Я здесь один, как барин.

Я кивнула. Скинув рюкзак с плеча, положила его на кровать и принялась возиться с замками.

– А где Рейчел?

– Уже спит. – Дин пожал плечами и обошел кровать с другой стороны. Отбросил несколько подушек на другую часть кровати, откинул одеяло. Все было выполнено в бежевых тонах. Взялся за край футболки и быстренько стянул ее с себя. Небрежно скомкал и швырнул в стоящее в углу кресло, единственное в комнате. Обеспокоенно наморщив лоб, подошел ко мне. – Тебе действительно полегчало?

Приложив ладонь к его голой груди, я кое-как выдавила из себя улыбку.

– Ага. Мне бы поспать, а к утру все забудется.

Дин посмотрел на меня недоверчиво и нахмурился – видимо, не поверил. Впрочем, допытываться не стал, предпочел закрыть тему. И на том спасибо. Я все равно не стала бы распространяться. Не признаваться же в том, что Тиффани очень ловко обвела меня вокруг пальца и теперь шантажировала, а я никогда не умела гладко врать. Если он спросит, скажу, что поссорились с Тайлером из-за родителей – вполне правдоподобная ложь.

Раздевшись, я сунула одежду в рюкзак и поняла, что не упаковала и половины необходимых вещей. Вздохнув, застегнула рюкзак и отбросила его на пол. В одном нижнем белье направилась к кровати. Дин выключил свет, я залезла под одеяло и хорошенько в него закуталась. Комната погрузилась во мрак. Дин потоптался рядом и забрался в постель.

– Как я и сказал, постарайся не нервничать, – пробормотал он, прижавшись ко мне всем телом. Его прохладная грудь коснулась моей спины. Он обхватил меня рукой, опустив ладонь на живот, и я положила поверх нее свою руку.

Я так и лежала, неподвижно уставившись в потолок и пытаясь отделаться от образа Тайлера. Перед глазами стояло его лицо, в ушах звучали его отчаянные мольбы.

Прошел еще час, все оставалось по-прежнему. Никакого спасения.

Дин перекатился на другую сторону кровати. Я откинула одеяла и вылезла из постели. Он даже не шелохнулся. Глаза давно привыкли к темноте, и во мраке легко различались очертания мебели. Я пошарила на столе, нащупала свой телефон. Одним касанием набрала номер Тайлера.

В первый раз включилась голосовая почта – ничего удивительного, на дворе три утра. Он, скорее всего, спит мертвым сном. Однако мне очень хотелось с ним поговорить, и я набрала его номер еще раз.

Наконец, кто-то взял трубку. На линии послышался женский голос. Эмили.

– Иден, – пробормотала она.

– Эмили? – тихонько переспросила я, озираясь на неподвижный силуэт Дина в постели. – А где Тайлер?

– Иден, он сильно напился, – тут же выдала Эмили. Голос у нее был надсаженный и усталый, словно она находилась в полудремоте. – Надрался в стельку.

– Что?

Она испустила протяжный вздох.

– Короче, мы со Стивеном проснулись где-то полчаса назад. Тайлер бесился на кухне. Бил о стену бутылки. Едва держится на ногах. – Она замолчала; я прижала трубку поближе к уху, прислушиваясь к мужским голосам. Слова звучали невнятно, но среди говорящих угадывался тягучий акцент Змея. – Что у вас произошло? С тех пор как ты ушла, он сам не свой. Разбуянился. Теперь Стивен нянчится с ним в ванной, потому что его безудержно рвет. – Эмили отстранила от уха телефон Тайлера и пробормотала: – Черт, Змей, зачем вы вышли?.. На, поговори. Это Иден.

Послышалась какая-то возня, телефон передавали из рук в руки, донеслись невнятные стоны Тайлера. Эмили без конца вздыхала, а Змей без конца матерился.

– Я сейчас приеду, – сказала я в полный голос. Схватила свободной рукой рюкзак, начала забрасывать в него одежду.

– Лучше не надо, – остановил меня Змей. Я замерла, сунув ногу в штанину. – Он тебя, типа, возненавидел. Мы сами справимся. Не волнуйся. – И тут же Тайлер сблевал. Эмили снова вздохнула, а я была бессильна что-либо сделать. – Черт, чувак… – начал Змей и сразу же дал отбой.

Я чувствовала себя полным ничтожеством. Если бы кто-то включил свет, то увидел бы, что на мне лица нет. Стиснув зубы, я в припадке бешенства отшвырнула от себя телефон, и он гулко ударился об пол. Дин даже не шелохнулся. Я заползла под одеяло и прижалась к нему. Меня разбирали безбрежная тоска и отчаяние, а рядом с ним становилось немного спокойнее. Я прильнула к его спине, взяла за руку. Принялась играть с пальцами, стиснула ладонь и уткнулась лицом ему в плечо.

Через три дня я его отпущу. Я скажу ему правду и буду надеяться, что он, как и Тайлер, найдет в себе силы простить меня за все, что мне пришлось сделать.

Глава 25

Заснула я в шесть утра, проспала до полудня. Проснувшись, долго не могла понять, где нахожусь. Куда, к черту, меня занесло?.. Башка тяжелая – так бывает, когда долго и отчаянно плачешь; Дин куда-то запропастился. Приподнявшись на локтях и толком не разлепив еще век, я принялась осматриваться. На полу экраном вниз лежал мой телефон, одежда наполовину вывалилась из рюкзака. Я вздохнула. Ну и денек вчера выдался! Настоящий кошмар.

В номере было тихо. Дин, конечно, ушел. Он, в конце-то концов, приехал Нью-Йорк посмотреть, так с чего впустую просиживать в гостинице? Но я все же окликнула его, на всякий случай.

Как ни странно, он отозвался, и через пару секунд в дверь просунулась его голова. С теплой улыбкой он произнес:

– Ну наконец-то.

Я закатила глаза и уселась, вжавшись в подушки. Прижала к груди одеяло.

– А где Рейчел с Тиффани?

– Рейчел пошла в ресторан. С этим, который из серпентария.

– Со Змеем? – Я удивленно выгнула бровь.

– Ну да, с ним. – Дин зашел в спальню и закрыл за собой дверь. Спокойный, во вчерашних темно-синих трениках. Скорее всего, с утра он ничем особенным не занимался. – Сколько ему? Лет двадцать пять?

– Двадцать один. – Не будь я так сильно подавлена произошедшим, я бы, наверное, удивилась, с чего вдруг моя подруга пошла куда-то с парнем. С тех пор как во время весенних каникул ее бросил Тревор, она вроде как полюбила независимость. Что ж, недолго музыка играла. – А где Тиффани?

– Без понятия, – ответил Дин, забираясь ко мне в кровать. Он лег на бочок и подпер голову локтем. – И, если честно, мне наплевать.

Он коснулся моей талии и, положив на бедро прохладную ладонь, притянул к себе. Его губы немедленно оказались на моей шее.

– Я так соскучился, – проворковал Дин вполголоса. Он лег поперек матраса и прижался грудью к моей груди, нежно целуя меня в краешки губ.

Я не могла ему ответить. Меня выворачивало. Краем глаза я увидела на полу кеды и тут же вспомнила про Тайлера. Он мне их подарил, он сделал на них надпись. Он просил меня не сдаваться, а теперь решил, что я как раз так и сделала. Намекнуть бы ему, что я вовсе не бросила его, что у нас все впереди, что вся эта ситуация временная и как только Тиффани уедет, все наладится…

Я в задумчивости нахмурилась, игнорируя поцелуи, и, запустив пятерню в волосы Дина, мягко отодвинула его от себя.

– Давай не сегодня.

Он с удивлением взглянул на меня.

– Что?

Взгляд сам собой остановился на кедах. Линялый белый материал, надпись Тайлера вдоль подошвы. И вдруг меня посетила шальная мысль. Это то, что поймет только Тайлер.

– Мне надо смотаться по делам. – Не медля больше ни секунды, я скинула с себя одеяло, свесила ноги с кровати и схватила валявшийся на полу рюкзачок.

– Что? – обескураженно переспросил Дин, хлопая глазами, словно не в силах поверить, что я ему отказала.

Ну, для начала, я вообще только что проснулась. К тому же я давно спала с его лучшим другом. Ну и наконец, он по-любому все скоро узнает, так что не было никакого смысла теперь притворяться.

– А что это у тебя за срочные дела?

Я стала носиться по комнате неодетая, сгребая с пола свои пожитки. Подхватив сумочку, телефон и конверсы, направилась к двери.

– Не могу тебе сказать, – кинула я через плечо. Вышла в гостиную и прямиком рванула в ванную. Услышав позади шаги Дина, быстро заперлась на замок, чтобы он ко мне не сунулся.

– Иден, – донесся до меня его приглушенный голос, – что случилось? Это как-то связано со вчерашним?

Я не ответила. Быстро вытащила из рюкзака свои вещи – те, что похватала вчера в суматохе – и, разложив их на полу, пыталась состряпать приемлемый комплект. Даже не стала принимать душ – так, сполоснулась. На все про все ушло пять минут.

Когда я попыталась открыть дверь, Дин стоял, прислонившись к дверному косяку. Он тут же отпрянул, пропуская меня, и тихо спросил:

– Я что-нибудь натворил?

– Тебе не в чем себя упрекнуть. В том-то и беда! – Я была жутко собой недовольна, просто сгорала от злости. Вот и вышло, что я сорвалась на него как на крайнего. В глазах Дина застыла такая безудержная тревога, что мне стало еще хуже. Очень скоро я причиню ему невыносимую боль, а ведь именно его мне никогда не хотелось обижать.

Я молча выскользнула из номера. Прикрыла за собой дверь и пошла не оглядываясь. С каждым шагом я отдалялась от Дина и мысленно приближалась к цели. К тому, что я задумала во что бы то ни стало осуществить.

Проверила бумажник… На месте. Хорошо, что впопыхах я не забыла закинуть его в рюкзак! Выудила телефон, обошла группу туристов, сгрудившихся возле столика консьержа, и, поблагодарив швейцара, распахнувшего передо мной дверь, выбежала на улицу. Я буквально летела вперед, на ходу пролистывая в телефоне адреса многочисленных салонов. Нашла карту метро и, пытаясь сообразить, куда мне податься, замерла на углу. По улицам сновали толпы людей, уж тут не зевай.

Минут за десять я нашла нужный салон, продумала, каким маршрутом туда добираться, и на душе сразу стало спокойнее. Теперь я знала, куда идти и что делать, пусть даже для этого мне придется две мили петлять по Манхэттену.

Как заправская горожанка, я ловко сновала меж завороженных туристов. За целый месяц, что мы гуляли по улицам, я уже начала представлять по квадратам, где что находится, и помнила дорогу до Верхнего Ист-Сайда. Минут через пять я добралась до метро.

Еще месяц назад сама мысль о метро навевала мне жуткий ужас, Тайлеру пришлось силой затаскивать меня в вестибюль. А теперь без особых проблем я спокойно добралась до незнакомой мне станции, и меня ничего не смущало. Ну, скажем, не смущало, пока я не оказалась на платформе. Вонь стояла несусветная. В жаре и духоте все жались друг к другу как сельди в бочке. Я и не рассчитывала, что в метро будет суперроскошно или как минимум чисто, но в сравнении с другими станциями здесь потянуло блевать. Меня зажали с двух сторон. С одной – женщина с детской коляской, с другой – компания туристов-азиатов. Хорошо еще мама не знала, что я одна сюда сунулась.

Через пару минут прибыл поезд. На платформе было столько народу, что я даже близко не смогла подойти. Не хватило наглости проталкиваться. Поезд уехал, а я, подобравшись чуть ближе, стала ждать следующего. Не давала покоя мысль: интересно, надолго ли меня хватит в этой вонище и не загнусь ли я от токсических выхлопов до прибытия поезда. Меня пугал каждый вдох. Я прикрыла глаза и вцепилась в рюкзак.

Минут через пять пришел новый поезд. Уж тут-то я не стала деликатничать и всласть поработала локтями, решив, что больше ни на секунду не задержусь в этой черной дыре под названием «Пятьдесят девятая улица». Народу в вагоне было битком, я ехала стоя… Плевать. Мне предстояло проехать лишь пару минут до остановки «Гранд-Централ», а там уж я глотну свежего воздуха.

За это лето я много раз бывала на «Гранд-Централ», поэтому с легкостью сориентировалась и сделала переход на «Сорок седьмую». На самом деле меня жутко колбасило, нервы были на взводе, и я без конца говорила себе: не нервничай, все путем. Лишь бы только не передумать!

На «Таймс-сквер» я выскочила из метро и, сверяясь с картой на телефоне, двинулась по намеченному маршруту. На бульваре свернула налево, прошла два квартала на юг, мимо Сороковой улицы и «Нью-Йорк таймс», и нашла то, что искала.

Тату-салон пристроился над магазинчиком, где продавали сувениры, совсем рядом с метро. Я не стала топтаться в дверях и сразу зашла. Хотелось поскорее с этим разделаться. Поднявшись по лестнице, я замерла на секундочку и посмотрела на свои кеды.

Развернув ступню боком, я еще раз прочла надпись, которую сделал на них Тайлер. Четыре недели назад он пожелал мне никогда не сдаваться, и теперь мне надо одно: доказать ему, что я не сдалась. Способ я выбрала самый жесткий из того, на что мне хватило фантазии. И с улыбкой отворила дверь в тату-салон.

Я шла по Лексингтон-авеню, когда вдруг позвонила Эмили. Дело подходило к пяти, приближался час пик. На проезжей части толпились машины, тротуары гудели как улей. У меня не было в планах так долго отсутствовать, но что теперь сделаешь?.. Пока доехала, пока два часа прождала в очереди у татуировщика, потом заскочила выпить, что-нибудь перекусить, и там проваландалась час. Когда в заднем кармане джинсов завибрировал телефон, я приняла звонок на ходу, чтобы не терять лишнего времени.

– Привет, что случилось?

– Я не могу попасть в квартиру, – растерянно сообщила Эмили.

– То есть? – Я нечаянно натолкнулась плечом на идущего навстречу парня, и он смерил меня негодующим взглядом. – Как так? Почему?

– Ненадолго ушла в свою квартиру, упаковывала барахло, а ключи не взяла. Думала, Тайлер откроет. Я думала, что, раз он весь день провалялся в постели, его вряд ли потянет на подвиги. И вот я стою уже десять минут и стучусь, и никто мне не открывает, – объяснила Эмили. В трубке послышался протяжный вздох.

– А где Змей?

– Насколько я знаю, на свидании с твоей подругой. – Ну да, и Дин говорил. Хотя, конечно, все это очень странно. – По крайней мере, он так сказал, – добавила Эмили. – Я отсыпалась, когда он уходил. Мы из-за Тайлера всю ночь куковали.

– И как он? – Вчерашний вечер был настоящей катастрофой. Черт дернул Тиффани приехать в Нью-Йорк и размечтаться о Тайлере. Давным-давно пора было забить на него!.. Мне пришлось наговорить ему кучу лжи, и он снова переключился на старую модель поведения. Ему лишь бы забыться… – В смысле, Тайлер.

– Мучается похмельем. Но когда я уходила, ему было лучше, – усмехнулась Эмили и, наверное, закатила глаза в свойственной ей манере. – У тебя случайно нет с собой запасного ключа?

– Тебе повезло, – сказала я. – Как раз есть. Последние две недели всюду таскаю его с собой. Правда, ни разу пока не воспользовалась. – Тайлер проникся доверием ко мне и вручил ключ, чтобы я могла в любой момент попасть в квартиру. Он лежал у меня в бумажнике, в кармашке на молнии.

– Если тебе не трудно, – заговорила вновь Эмили, – не могла бы его принести?

– Запросто. – Разговаривая по телефону, я пыталась перекричать городской шум. – Я буквально в паре кварталов от дома.

– Отлично, – обрадовалась она. – Спасибо, Иден. До встречи.

Я дала отбой и по привычке сунула телефон в задний карман. Дом Тайлера стоял на углу, и мне осталось лишь перейти дорогу. Я взглянула на запястье и залюбовалась. Самой не верилось, что я через все это прошла. Всю дорогу рассматривала татуировку в метро, вертела так и сяк, подставляла под свет, чтобы увидеть под нужным углом. Поднимаясь по лестнице и петляя в потоке людей в переходе, я без конца любовалась татушкой и трогала прикрывающую ее пленку, в который раз убеждаясь, что спятила окончательно и бесповоротно. Отец меня просто убьет. Если прежде не придушит мать за то, что я шлялась одна по Нью-Йорку.

Зайдя в подъезд, я миновала почтовые ящики и сразу же устремилась к лифту. За десять секунд поднялась на двенадцатый, спешно вытащила из рюкзака худи и быстро его натянула, чтобы прикрыть запястье. Не хотелось лишних расспросов, пусть Эмили пока остается в неведении. Еще неизвестно, как отреагирует Тайлер. Надеюсь, он все поймет без лишних слов и долгих объяснений. Тиффани просила не говорить ему, а я и рассказывать ничего не стану – просто покажу.

На полу возле двери расселась Эмили. При моем приближении она встала и радостно заулыбалась.

– Привет, – поздоровалась я и поправила лямки на худи. Мне тут же вспомнился недавний разговор. Я как-то не обратила внимания на ее реплику, но теперь ясно припомнилось все, до последнего слова. – Я не знала, что у тебя есть свое жилье.

– Ага, в Квинсе, – проговорила Эмили и пожала плечами.

– А почему ты переехала к Тайлеру? Он мне так толком ничего и не рассказал.

– Мы жили там с парнем какое-то время, и поначалу все было отлично, но в последнее время что-то не задалось. Начались ссоры, и он меня выставил, – сказала она, отведя взгляд. – Козел!.. Мне некуда было податься, и я позвонила Тайлеру.

Скинув рюкзак, я расстегнула его и стала рыться в поисках бумажника.

– А зачем ты пакуешь вещи?

– Хочу все отправить домой, – ответила Эмили. – На следующей неделе возвращаюсь в Лондон.

Я прекратила рыться в рюкзаке и подняла голову.

– Что?

– Пора уезжать. Турне закончилось месяц назад. – Она грустно улыбнулась, и стало понятно, что ехать ей вовсе не хотелось и перспектива встречи с родной Англией ее совсем не прельщала. Я вполне разделяла ее беспокойство. Меня тоже не очень-то тянуло назад в Санта-Монику. – Так у тебя есть ключи или нет?

– Ага, вот они. – Я достала бумажник, расстегнула кармашек на молнии и вытащила одинокий ключик. Вручила его Эмили и принялась все запихивать назад в рюкзак. Закончив, встала с колен и направилась следом в квартиру.

Эмили замерла на пороге, и я едва на нее не натолкнулась. Посмотрела поверх ее плеча – и моему взгляду предстало такое, что и в страшном сне не привидится. Секунд десять я стояла, пытаясь поверить своим глазам. Секунд двенадцать ушло на то, чтобы Тайлер оторвался от Тиффани.

Он прижал ее к кухонной столешнице и целовал в плечико точно так же, как и меня. Одной рукой он держал ее за пятую точку, другая по-хозяйски расположилась на талии. И еще я сразу заметила, что у нее расстегнута блузочка с кружевами. Память услужливо вернула тот день, когда я впервые увидела Тиффани. Они обжимались в примерочной «Американ Аппарель». Мой разум отказывался воспринимать тот факт, картина повторилась. Он снова к ней вернулся. Невероятно! В голове не укладывалось, что вся эта схема, все эти манипуляции сработали! Я не могла поверить, что Тайлер оказался настолько доступным – приходи и бери с потрохами.

Наконец, краем глаза он засек нас с Эмили. Отцепился от Тиффани, отпрянул на шаг и уставился на меня, а потом невольно опустил взгляд на надутый пузырь впереди джинсов.

– Иден…

Тиффани театрально ахнула, шагнула к нему и крепко обхватила руками его бицепс – тот самый, где было вытатуировано мое имя.

– Ах, правда, какая неловкость!

– Иден… – Тайлер не оттолкнул от себя Тиффани. И даже не вздрогнул. Он просто стоял и бесстыдно глядел мне в глаза, – растрепанный, с покрасневшими глазами, словно изможденный.

Мне его было совершенно не жаль. Мной овладела ярость. Обойдя Эмили, которая от потрясения застыла на месте, пытаясь сообразить, что делать и как ко всему относиться, я смело шагнула в комнату.

– Даже не пытайся ничего объяснять, Тайлер, – прошипела я сквозь зубы. Руки сами собой сжались в кулаки. – Поверить не могу, что ты так…

– Иден, – грубо прервал он мои сетования, в третий раз назвав меня по имени. – Я и не собирался ни перед кем объясняться. Я хотел попросить, чтобы ты свалила на фиг из моей квартиры.

Я растерянно заморгала.

– Что?

– Что слышала, – поддакнула Тиффани, и на ее лице расплылась злорадная улыбка. – Освободили бы вы помещение, обе. Катитесь, куда вам там надо – в тренажерку или там к мозгоправу.

Не было сил даже злиться. Переглянувшись с Эмили, я увидела, что и она ошарашена и не в состоянии хоть что-то сказать. И вдруг мне стало очень жаль Тиффани. Это ж горе, если ты испытываешь какие-то чувства, лишь обижая и оскорбляя других. Мне было жаль ее потому, что она черпала радость, играя на чужих слабостях. Но того, что она сделала, я ей никогда не прощу!

Я взглянула на Тайлера. Он стоял, с отвращением воззрившись на Тиффани. Резко отцепил ее от себя, попятился, качая головой.

– Не могу поверить… – медленно проговорил он.

Тиффани закатила глаза, и во мне что-то вскипело – что-то еще кроме гнева. Я видела их с Тайлером вместе, и мне стало жутко. Нельзя было допустить, чтобы он в минуту отчаяния и слабости, обозлившись на меня, сблизился с ней. И то нестерпимое чувство, что росло во мне с каждой минутой, было ничем иным, как отчаянием. Непременно надо все исправить. Показать Тайлеру, что я с ним и что бесконечно его люблю.

Пошла ты на хрен, Тиффани! Плевала я на твои игры, не буду терпеть ни секунды!.. Тайлер смотрел на меня с таким упреком, как будто ему гадко находиться со мной в одной комнате.

И пусть здесь Эмили, и пусть Тиффани все рассказывает Дину! Мне все это не страшно. Гораздо сильнее меня пугало то, что Тайлер не простит меня за тот бред, что я ему наговорила.

Я прошла в центр комнаты, приблизилась к Тайлеру и, не успев даже подумать, выложила ему чистую правду, всю без утайки.

– То, что я сказала тебе вчера, – это чушь. Не нужен мне Дин. Мне всегда был нужен только ты, и никто больше. – Обдав Тиффани ненавидящим взглядом, я уставилась на нее злобно и дерзко. – Это она меня заставила с тобой распрощаться, потому что она – дрянь и стерва.

– Да с чего же мне так поступать? – спросила Тиффани с видом оскорбленной невинности.

– Ты мечтаешь заполучить назад Тайлера, – донесся из-за спины голос Эмили. Она подошла и встала со мной рядом. Я поразилась, что она не ахнула и совершенно спокойно восприняла все эти откровения, ведь я только что дала понять, что Тайлер для меня – больше, чем сводный брат. Воинственно скрестив руки на груди, Эмили не сводила глаз с Тиффани. – Ты ее запугала. Я слышала, о чем вы говорили в закусочной. – Смягчившись, она перевела взгляд на Тайлера. – Иден правду говорит.

– Ой, я вас умоляю! Если вы сговорились меня оболгать, так хотя бы прислушайтесь к логике, – фыркнула Тиффани, поправляя блузку. В ее глазах мелькнул страх. Успех оказался мимолетным, и добыча стремительно ускользала из рук. – Я никогда так не поступила бы.

Тайлер попятился и встал рядом с нами, со мной и Эмили, словно нас трое против одного.

– Пошла вон, – скомандовал он.

– Что?

– Выметайся, – повторил он и, резко вскинув руку, указал большим пальцем на дверь. Все в его позе и голосе говорило о том, что он жутко взбешен и отступать не намерен. – Быстро!

Тиффани горделиво рванула сквозь нас напролом. По пути она толкнула Тайлера в грудь, поддала плечом Эмили, не в силах сдержать распирающую неприязнь ко всем нам, а потом резко обернулась ко мне. Покачав головой, вдруг расплылась в ехидной усмешке. – Ну все, тебе конец, – прошипела она.

– Выход с той стороны, – тихо проговорила я, хотя мне очень хотелось заорать.

Тиффани выскочила из квартиры, в ярости хлопнув дверью.

В доме повисло безмолвие. Мы были в полной растерянности. Никому не хотелось нарушать тишину. Эмили просто глядела на меня, высоко вскинув брови, Тайлер стоял к нам спиной, уставившись в пол, словно что-то обдумывая. Кому-то из нас все же пришлось бы заговорить. Кому же еще, как не мне?..

Под впечатлением от случившегося я направилась к Тайлеру. Подошла к нему со спины и тихонько тронула его за руку.

– Тайлер…

Он покачал головой.

– Мне надо… мне надо проветриться, – пробормотал он и, отвернувшись от меня, пошел в свою комнату. Через пару секунд вернулся и стал натягивать ботинки. На указательном пальце болтались ключи от машины.

– Может, не стоит сейчас садиться за руль? – встревожилась Эмили. Я с любопытством взглянула на нее, недоумевая, почему она до сих пор ничего не сказала по поводу нас с Тайлером. Может, не расслышала или не поняла? Странно как-то. За последние два года я привыкла к мысли, что если люди узнают о нашем романе, то им станет как минимум противно. Эмили – первый человек, которому все прямым текстом рассказали, а она осталась невозмутима.

– Ничего, нормально, – буркнул Тайлер. Подцепив ключи от квартиры, лежавшие на кухонном столике, он прошел между нами, стараясь не задеть ни одну, ни другую, и вышел из квартиры. Он не стал хлопать дверью, как Тиффани, тихонько притворив ее за собой.

Больше всего на свете мне хотелось побежать за ним, объясниться, но я понимала, что сейчас ему необходимо побыть одному, а уж после имело смысл с ним поговорить.

– Эмили, – нерешительно начала я. То, что она не озвучивала вопросов, еще не значило, что их у нее нет. Нельзя молча закрыть тему, не прояснив все до конца. Пусть она знает, что у нас происходит на самом деле. Набравшись мужества перед лицом самого страшного из своих страхов, а именно необходимостью раскрываться перед людьми, я заговорила: – Насчет нас с Тайлером…

– Тебе не обязательно объяснять. – Эмили прошла мимо меня в кухню, достала из холодильника бутылку воды и, отвинтив крышку, облокотилась о кухонный столик. К моему величайшему удивлению, она спокойно улыбнулась. – Я давным-давно обо всем догадалась.

Глава 26

Поначалу ее слова показались мне дикостью. «Давным-давно»? Это вряд ли. Мы с Тайлером так шифровались… Страшно себе представить, что при всех этих предосторожностях Эмили нас раскусила. Меня посетила ужасная мысль: если это удалось ей, то одному Богу известно, кто еще сумел нас с Тайлером раскусить. Может, кто-то еще заподозрил, задался вопросом, не связывало ли нас что-то помимо родства? Как ни странно, Эмили этот факт нисколько не поразил – ну да, сводный брат, что поделать. Ни брезгливости, ни отвращения, ни осуждения. Теряясь в догадках, я спросила:

– А как ты поняла?

На ее губах играла улыбка. Я боялась, что после выходки Тиффани Эмили совершенно расклеится, но она пропустила намеки на психиатра мимо ушей, как и я – намеки на тренажерку. Нас такой ерундой не проймешь, сейчас были проблемы и поважнее. Неторопливо закрутив крышечку, Эмили пожала плечами.

– Да само как-то в глаза бросилось.

– Мы ведь скрывали… – пробормотала я. Надо же, в голове не укладывается! Я сижу и спокойно обсуждаю столь щекотливую тему с посторонним человеком.

– Да, я заметила, – по-дружески усмехнулась Эмили. – Ну, если честно, вы пару раз прокололись.

Я встала, направилась в кухню и, опершись о разделочный стол, кинула на подругу растерянный взгляд.

– В чем же?

– Для начала Тайлер без конца линял с дивана и уходил к тебе. Нет, бывает, конечно, сестры и братья спят вместе, но тут явно не тот случай. Вы накануне как-то ушли спать пораньше, а я вернулась и пошла вас искать. Заглянула к Тайлеру, вижу: лежите в обнимку, прям за уши не оттащишь. Мне тогда еще в голову пришло, да чтобы я так со своим братом? Ни за что на свете, хоть убейте.

Я вскинула брови.

– И тогда ты все поняла?

– Не сразу. Еще татушка. Как-то утром, когда ты была в душе, я заметила надпись у Тайлера на руке и прочла. Я спросила его, почему он решил набить себе твое имя, но он попросту отмахнулся и сказал – мол, потому что сестра. Странно, да? У него еще куча братьев, и, в отличие от тебя, родных. Без обид?..

– Нормально. Я так и знала, что мы на татушке спалимся, – усмехнулась я с долей иронии, если учесть, что у самой под закатанным рукавом таилась наколочка на запястье. Потом Тайлеру покажу, попозже, а пока я – вся внимание. Никогда не думала, что смогу запросто, без натянутости и напряга, обсуждать наши с Тайлером отношения. – Чем же еще мы себя выдали?

Эмили ненадолго притихла, постукивая пальцами по губам, отвела взгляд и в раздумье прищурилась.

– Тайлер когда-нибудь давал тебе читать речь, с которой он выступал во время турне? – спросила она, вдруг обратив на меня взгляд.

Вопрос меня слегка обескуражил. Я задумалась.

Целый год, пока он был в отъезде, мы созванивались и подолгу разговаривали, но я что-то не помню, чтобы он зачитывал свою речь. По крайней мере, готовую и целиком. Он взялся ее писать, как только приехал в Нью-Йорк, потом советовался со мной время от времени, спрашивал, доходчиво ли. Я всегда одобряла, мне нравилось, мы говорили друг с другом открыто, без обиняков. Однако что у него получилось в итоге – этого я не знаю.

– Нет, – неохотно призналась я. – А что?

Губы Эмили расплылись в улыбке.

– Ближе к концу выступления нам надо рассказывать о последствиях жестокого обращения. О том, как все это сказалось на психике, – продолжала она с полной невозмутимостью. Конечно, с чего вдруг ей волноваться? Они с Тайлером целый год выносили свою подноготную на всеобщее обозрение. – Тайлер обычно рассказывал о наркотиках и всем прочем, и каждый раз в его речи упоминалась девчонка. Он не называл ее имени, но обязательно говорил, что она – первый человек за долгие годы, кому стала небезразлична его судьба. Причем она помогала невольно, одним своим присутствием. Именно благодаря ей он взглянул на вещи иначе, и все пошло на поправку. И каждое его слово было пропитано упоением, как будто он в нее влюблен. Мы дружно недоумевали, почему он не раскрывает ее имени. – Эмили замолчала, взглянула на меня с улыбкой и медленно выдохнула. – В какой-то момент я поняла почему: речь шла о сводной сестре.

Смысл ее слов дошел до меня не сразу. Я молча уставилась на Эмили, переваривая услышанное. Тайлер ни разу не обмолвился, что упоминал обо мне в своей речи. А тем более в таком ракурсе. Нахлынули эмоции. Неловкость? Нет, что-то другое. Удивление? Да, пожалуй. Меня одолело чувство безмерной привязанности, хотелось протянуть руку, коснуться его, признаться в любви – теперь уже не по-французски.

Поняв, что я не в состоянии состряпать какой бы то ни было приличный ответ, Эмили продолжала, расхаживая по кухне.

– В общем, я догадалась, что между вами что-то есть, – сказала она, – но не хотела спрашивать. А потом объявился твой парень, и я решила, что ошиблась. Но вчера лишний раз утвердилась в своих подозрениях.

– Когда я наехала на него?

– Да нет, уже после. – Отойдя от меня, Эмили направилась в комнату Тайлера, по пути продолжая рассказывать. – Тайлер наснимал в турне кучу роликов. Я хотела перекинуть их себе на почту, – проговорила она, выплывая из спальни с ноутбуком в руках, – и случайно открыла то, что не предназначалось для моих глаз. Глянь. Хотя, может, ты уже видела.

Эмили водрузила ноут на журнальный столик, откинула крышку. Сгорая от любопытства, я уселась рядом. Мы в нетерпении замерли перед экраном. Эмили зашла в профиль Тайлера, открыла его файлы, пролистала последние видео и выбрала самое свежее. Картинки не было – темный экран. Эмили быстро поставила запись на паузу, не дожидаясь начала, и, обернувшись, бросила взгляд на меня.

– Поверь, я случайно наткнулась и сразу же выключила, не стала смотреть. Минут десять, пока не разобралась… – Она взяла в руки ноут и бережно водрузила его мне на колени. – В общем, давай. Не буду тебя тревожить, устраивайся поудобнее, это надолго.

С одной стороны, я сгорала от любопытства, с другой – меня терзали смутные подозрения. Эмили прошла в кухню за бутылкой воды, покачивая собранными в конский хвост волосами. А ведь она с самого начала относилась ко мне с симпатией и от своей позиции не отступила!

– Эмили? – Закусив губу, я подождала, когда она обернется на голос. – Прости…

– За что? – спросила она, озадаченно склонив набок голову.

– За недобрый прием, – ответила я и добавила, пожав плечами: – Я думала, у вас с Тайлером… – И закрыла руками лицо от стыда.

Настала ее очередь рассмеяться.

– Забей. Дело житейское.

Как же приятно было после всего, что случилось, чувствовать на сердце легкость. И плевать, что Тиффани на всех парах мчалась в отель, чтобы рассказать Дину правду, и плевать, что Тайлер убежал в неизвестном направлении, – с моих губ не сходила улыбка. Я улыбалась, потому что вдруг в одночасье наша тайна перестала казаться скандальной и страшной.

Я поднялась, удерживая ноутбук на ладони, и напоследок взглянула на Эмили.

– Кстати, спасибо, – промолвила я.

– А это за что?

– За то, что не осуждаешь.

Она ничего не сказала, лишь молча кивнула в ответ. Эмили – второй человек из тех, кто узнал, и первый из тех, кто не отвернулся, и за это я была ей безгранично признательна. Приятно, когда тебя принимают со всем твоим «багажом».

Улыбнувшись напоследок и подобрав с пола рюкзак, я направилась в комнату Тайлера, закрыла за собой дверь и положила ноутбук на кровать. Шторы были задернуты, как будто их с ночи не открывали, кровать толком не заправлена. Это как раз объяснимо – с утра его одолевало похмелье. Я вздохнула, аккуратно стянула с себя толстовку и отбросила ее в сторону, чтобы не мешалась, туда же рюкзак. И только тут вспомнила о новом «приобретении» на запястье.

Щелкнув выключателем, я поднесла к глазам руку и стала придирчиво рассматривать кожу. Под полиэтиленовым бандажом отчетливо проступили черные буквы. Я бережно сняла повязку. Надпись смотрелась как раз так, как я себе представляла.

Вдоль левого запястья красовались слова No te rindas. Они были сделаны почерком Тайлера и выглядели в точности так, как он написал на подаренных кедах. Его слова, его почерк, его просьба. Никому, кроме нас, не дано было понять ее смысл, и от того она приобретала особую ценность в моих глазах.

Выбросив полиэтиленовый бандаж в мусорную корзину, я выключила свет и, взяв с прикроватного столика наушники, устроилась поудобнее. Сложила подушки у изголовья и, забравшись с ногами на кровать, облокотилась на мягкую спинку. Закуталась в покрывало, взяла в руки комп. Не теряя ни секунды, воткнула наушники в разъем и устремила взгляд на экран. Нажала на «воспроизведение».

Поначалу мне показалось, что на записи ничегошеньки не происходит. Да, кадр немного сместился, но было слишком темно. Я прибавила громкость и вдруг, к своему удивлению, услышала голос Тайлера. Он что-то тихо и ласково шептал.

Я закрыла глаза и обратилась в слух, внутри все сжалось. Он сообщил незримому слушателю сведения обо мне: имя и дату рождения, любимый цвет и родной город, цвет глаз и волос. Речь лилась размеренно, неторопливо. Послушав что-то про свои глаза, я решила нажать на паузу. Поводив курсором по экрану, вызвала строчку, обозначавшую продолжительность записи, взглянула – да так и оторопела.

Четыре часа двадцать семь минут!

Это какой-нибудь глюк, не иначе!

Четыре с половиной часа я слушала голос Тайлера. Шепотом, порой хихикая себе под нос, он поведал в камеру, как мы с ним познакомились, перечислил то, что он во мне обожает, и даже то, чего я за собой никогда и не замечала. Он говорил, говорил, говорил неустанно, не делая пауз и не мешкая, рассказывая обо всем, что мы вместе пережили. О наших беседах и поцелуях, о том, как мы воровато пробрались на закрытую территорию, о вечеринках и буйстве.

Запись текла час за часом, и темнота в кадре начала понемногу рассеиваться. Мало-помалу очертания становились резче. Через два часа от начала уже было отчетливо видно его лицо. Он сидел в своей комнате – прямо здесь, на этом же самом месте. На третьем часу Тайлер отвел от себя камеру и направил ее на меня. На меня! Оказывается, все это время я была рядом и мирно спала.

Дневной свет заполнил экран. Тайлер нисколечко не устал. Он произнес фразу про La Breve Vita, а дальше я уже слышала.

Тут он вновь направил на меня видеокамеру и нежно проворковал: «Ой, ты проснулась».

«Что ты делаешь?» – Я предстала перед собой на экране.

«Да так, балуюсь потихоньку», – произнес его голос в наушниках, и я ошеломленно замотала головой. «Просто балуюсь»? Он говорил обо мне четыре часа напролет! Очевидно, он не собирался показывать мне эту запись и даже не думал, что я про нее когда-нибудь узнаю.

Мы перекинулись парой фраз про День независимости, в точности как я и помню, а потом Тайлер положил камеру на прикроватный столик. Я привлекла его к себе, и мы поцеловались. Мы немного поболтали и посмеялись, а потом я попросила его выключить запись. Через пару мгновений он протянул руку к объективу, и видео вырубилось.

Конец.

Слезы катились по щекам каскадами теплой воды, а я молча пялилась на монитор. В пустом экране мельтешило лишь мое отражение. Я плакала не от горя, а от избытка эмоций. Растроганная, я осознала масштабы его любви и привязанности ко мне.

Я снова включила видео и перемотала просмотр до отметки в два часа. Принялась шарить туда-сюда в пределах получаса – хотелось найти один момент, когда Тайлер напрямую обращался ко мне. Говорил со мной спящей. Отыскав нужный фрагмент, я со вздохом откинулась на подушки, включила просмотр и, закрыв глаза, стала слушать.

«Я не знаю, что значит „любить“, – откровенно признался Тайлер. – Но если любить человека – значит думать о нем без конца, дни и ночи напролет; если любить – это когда рядом с ним у тебя меняется настроение; если любить – это когда ты готов пойти на что угодно ради своей половинки, тогда я люблю тебя, Иден, без вариантов».

Глава 27

На часах было почти десять, когда я наконец-то закрыла ноутбук. Все это время лежала и думала. Думала о Тайлере, и об этой записи, и о наших с ним отношениях. Хотелось представить, что будет дальше. Что будет, когда обо всем узнают Дин с родителями? Останемся ли мы с Тайлером вместе? Может, стоило пару месяцев выждать, пока страсти улягутся?.. Лично мне уже претило ждать. Два года, целых два года мы находились в подвешенном состоянии и ни к чему до сих пор не пришли. Я даже не могла прилюдно назвать Тайлера своим парнем. Изменится ли это когда-нибудь?

Я сидела одна, в тишине, и мне было уютно во мраке. Вдруг дверь заскрипела, и кто-то вошел. Я думала, это Эмили, а оказалось – Тайлер. Понуро склонив голову, он застыл и стал мяться в дверях, не решаясь пройти дальше. Он был не растерян, не зол, не расслаблен, он был просто спокоен.

– Поговорим? – тихо спросил Тайлер с ноткой сомнения в голосе, как будто допускал, что я откажусь. Я не видела его лица, но было ясно: ему боязно встречаться со мной взглядом.

Я не ответила, только кивнула, надеясь, что он разглядит мой кивок в темноте. Упершись ладонями в матрас, я перевалилась на другую половину кровати, поближе к окну, освободив для него нагретое местечко. Тихо притворив за собой дверь, Тайлер подошел к кровати и лег рядом со мной. Устроившись поверх одеяла, он обнял меня, а я положила голову ему на плечо. Мы лежали, тихонько дыша, и хотя он пришел, чтобы поговорить, обсуждать нам было вроде бы и нечего. В изножье кровати стоял шкаф с зеркальными дверцами, и мы смотрели в него, пытаясь разобрать в темноте свои очертания.

Наконец, Тайлер тихонько спросил:

– А что это было вчера?

Я зажмурилась и стала осмысливать все, что было вчера и сегодня. Жизнь не задалась с самого вторника, с той минуты, как объявилась Тиффани. Пусть я напортачила и Дин, скорей всего, уже узнал правду, мне даже не взгрустнулось. Все козни Тиффани обернулись против нее самой, а мы с Тайлером опять вместе.

– Очередная блажь Тиффани. Ее вдруг осенило, что ты снова ей нужен, – проговорила я, не меняя позы. Под моей головой вздымалась и опускалась его грудь. – Вот она и пригрозила мне: если я с тобой не порву, она все расскажет Дину. А если мы ее опередим, тогда она расскажет родителям. – Я намеренно все упростила, не хотелось долго об этом распространяться.

– Черт, – пробормотал Тайлер, запустив в волосы пятерню. Протяжно вздохнув, он покачал головой и обнял меня покрепче. – Я повел себя как дурак, прости. Просто очень расстроился и потерял способность связно мыслить.

– Ты меня тоже прости, – сказала я.

Он тихонечко усмехнулся, как на видео. Не знаю, сказать ему или нет, что я посмотрела. Лучше промолчу – пусть это останется тайной.

– Я правда решил, что ты меня бросила, – признался Тайлер. – Больше никогда так меня не пугай.

Вряд ли я его когда-нибудь брошу, уж точно не в ближайшее время. Наверное, сейчас настал самый подходящий момент, чтобы похвастаться своей обновкой, тогда мне ничего не придется ему отвечать, увидит все собственными глазами. Приподнявшись, я протянула к нему руку.

– Не буду. Обещаю.

Он думал сплестись со мной пальцами, но вдруг обратил внимание на запястье. Мигом сел на кровати, схватил меня за руку и склонился над ней, пытаясь разобрать надпись.

– Что это?

– Включи свет, – подсказала я, закусив губу. Накатила легкая нервозность.

Тайлер вскинул брови и, потянувшись к прикроватному столику, включил лампу.

Комната залилась ярким светом, выхватив из темноты наши лица. Я даже не взглянула на свое запястье – неотрывно следила за Тайлером. У него загорелись глаза, рот от изумления приоткрылся. Какой он милашка!

– Невероятно, – проговорил он и часто-часто заморгал. В этот момент Тайлер словно скинул десяток лет, стал совсем как мальчишка.

Я засмеялась и, высвободив руку, с любопытством рассмотрела татуировку. Краснота еще не сошла, местами по-прежнему жгло, но все это сущие мелочи в сравнении с выражением его лица! Я ни на секунду не пожалела.

– Сегодня днем набила, – ответила я на немой вопрос. – Не знала, как еще до тебя донести, чтобы другие не догадались.

– Ты куда внимательнее меня. – Он взглянул на собственную татуировку, ту самую, длиной в четыре буквы. – Фантазия лучше работает. Ой, у тебя «te» завалилась, – сказал он, указывая на слова на моем запястье.

– Не у меня, а у тебя, – парировала я, закатив глаза. Только теперь он обратил внимание на то, что татуировка – это точная копия его надписи, вплоть до почерка. Щеки порозовели, и Тайлер застенчиво отвел взгляд. Перекатившись на бок, я слезла с кровати и опустилась на коврик. Уму непостижимо! Еще днем мне казалось, что все кончено, а теперь будто и не было никакой размолвки. – Кстати, Эмили в курсе дела.

– В каком смысле?

– Она знает, что мы встречаемся, – пожала я плечами и, оттолкнувшись ладонью от пола, поднялась на ноги. Тайлер смотрел на меня, не в силах отвести глаз. – Она знает, что нас с тобой связывает нечто большее, чем родство.

– Ты ей сказала? – Откинув одеяло, он выскользнул из кровати и с ужасом воззрился на меня.

– Она сама догадалась. – Когда он переварил услышанное, испуг сменился недоумением. – А еще, – добавила я, обойдя кровать и радостно улыбаясь, – ее это нисколько не шокирует.

– Правда?

– Ага. – Я ласково его поцеловала и, отстранившись, добавила: – Видишь, не так уж и плохо, когда другие знают.

Он с недоверием на меня уставился, словно подозревая розыгрыш. Но я не шутила и в знак своей искренности вновь прижалась к нему губами. Мне больше не страшно, что кто-нибудь пронюхает и осудит: ах, эта девушка встречается со сводным братом, какой стыд! Мы не кровные, наше родство – пустая формальность.

Тайлер вдруг оборвал поцелуй и, обняв меня за талию, отстранился на вытянутых руках.

– Змей тоже обо всем догадался?

– Вряд ли. – Вдруг, поддавшись импульсу, я схватила его за руку и расплылась в улыбке. – Кстати, он еще не вернулся? Давай сейчас же ему все расскажем!

Тайлер весело засмеялся, запрокинув голову, и притянул меня к себе.

– С таким бы энтузиазмом да к твоему отцу, сдаваться, – промурлыкал он, лукаво мне подмигнув.

Он вывел меня в гостиную, и я впервые за последние пять часов покинула его спальню.

Эмили сидела на диване в окружении блокнотов, журнальный столик был весь завален записочками и листками. Тихонько бубнил телевизор – похоже, для фона. Услышав шарканье и возню, Эмили вскинула взгляд, оторвавшись от записей, и расплылась в теплой улыбке.

– Похоже, у вас все утряслось?

Подведя меня ближе к дивану, Тайлер воздел к потолку наши сомкнутые ладони и, вскинув брови, поинтересовался:

– Ты все знаешь?

– Ну да.

– И тебя это не напрягает? – спросил он в замешательстве, ведь целых два года мы готовились к противоположной реакции.

– Нисколько, – ответила Эмили. Покачав головой, она с самым беспечным выражением на лице щелкнула ручкой. – Честно, ребята, живите, как вам больше нравится – жизнь слишком коротка, чтобы оглядываться на других.

Я улыбнулась и, схватив Тайлера за бицепс, крепко стиснула.

– La Breve Vita, – пробормотала я, подняв взгляд. – Жизнь коротка.

Он хотел что-то сказать и открыл было рот, но тут за дверью возник какой-то шум. Мне даже на миг показалось, что это Дин пришел, чтобы со мной поквитаться. Однако, услышав, как кто-то копошится в замке, я испустила вздох облегчения. Явился Змей. Ну наконец-то!

Дверь распахнулась, я выпустила руку Тайлера и по привычке отошла от него на пару шагов, ведь соседушка пока не в курсе.

– Что-то ваш ланч затянулся, – невзначай бросила Эмили и вытянула шею, чтобы получше его рассмотреть – мы нечаянно загородили обзор.

Змей выразительно закатил свои серые глаза и прошел на кухню. Кстати сказать, вид у него был на удивление опрятный. И даже рубашка отглажена.

– Ну да, мы еще на ужин сходили. И я показал ей Манхэттен.

– Змей, – сказала я, шутливо насупившись и скрестив руки на груди, – а кто разрешил тебе водить мою лучшую подругу на свидание?

Я-то в шутку сказала, но он решительно развернулся и сурово прищурил глаза.

– А ты здесь как оказалась? – требовательно спросил он. Конечно, подхватив нашу игру. – Вы что же, опять лучшие кореша?

– Вообще-то, – заговорила я, шагнув вперед, – мы хотим тебе кое в чем признаться.

Я мимолетно взглянула на Эмили – та покусывала ручку, сидя на диване, и, сгорая от нетерпения, ждала, что будет дальше. Я посмотрела на Тайлера через плечо – тот усмехнулся. Но не глумливо, а скорее с подначкой – мол, дерзай. Подошел ко мне и встал рядом. Змей был явно заинтригован.

Пока я подбирала слова и раздумывала, как бы лучше сформулировать, Тайлер вдруг притянул меня к себе, ни минуты не колеблясь, прижался ко мне губами и поцеловал – наверное, в стотысячный раз за сегодня.

Я такого не ожидала, однако погрузилась в приятные ощущения, совершенно не волнуясь о том, что кто-то видит.

С той же внезапностью Тайлер вдруг отстранился и, воззрившись на друга, серьезно произнес:

– А теперь скажи, что ты об этом думаешь. Только быстро.

Я взглянула на Змея. Он словно примерз к полу и ошеломленно моргал. Увиденное явно вывело его из равновесия. Ничего удивительного, я и не сомневалась, что поначалу люди будут шокированы.

Змей медленно сглотнул и перевел взгляд на Эмили.

– Что за цирк? – Состроив гримасу, он нервно и растерянно хохотнул.

– Я ее люблю, – сообщил ему Тайлер с такой нежной искренностью, что я невольно заулыбалась, поглядывая на него краем глаза. Наверное, эти слова можно слушать вечно, и никогда не надоест.

– Но, хм-м… – Змей повернулся в сторону Эмили и кинул на нее беспомощный взгляд. Похоже, никак не мог взять в толк, почему она спокойна. Покачав головой, он растерянно выдохнул: – Вы же вроде родственники?

– Ага, – кивнула я, вконец осмелев и решив высказаться начистоту. Почему-то мне больше не было стыдно, что я полюбила сводного брата. – Только не кровные. Мы вместе не жили и не воспитывались, мы вообще с ним чужие. Дошло?

– Э-э… Так вы что, типа встречаетесь? – решил уточнить Змей. Ухватившись за край разделочного столика, он озадаченно почесал затылок. – Вы решили меня разыграть?

– Мы не встречаемся, – без колебаний ответил Тайлер на его первый вопрос. – С этим есть определенные сложности. Но я просил тебя сказать, о чем ты сейчас подумал.

Змей пожал плечами.

– Ну, это как-то странно… У меня родичи религиозные. На их взгляд, я, наверное, должен типа донести на вас Иисусу. – Он насмешливо повел глазами и, сунув руку в шкафчик над кухонным столиком, принялся шарить в нем. Извлек на свет божий пакетик «Доритос», надорвал упаковку. Облокотившись о стол, забросил в рот пару чипсин, поглядывая на Эмили. – Ну а ты что обо всем этом думаешь?

– Для меня это не новость, – ответила она, пожимая плечами. Пошелестела листками, которые держала в руках. – И меня, если честно, не парит.

Змей погрузился в задумчивость, пожевывая чипсы, и, наконец, изрек, слегка склонив набок голову:

– Как ни странно, меня тоже. – Затем его лицо стало расплываться в улыбке, которая тут же перешла в пошловатую усмешку. Он перевел взгляд на Тайлера и, вскинув бровь, бросил шутливо: – А у вас в семье все извращенцы?

От облегчения мы с Тайлером прыснули, но радость длилась недолго. В дверь постучали. Причем не просто постучали, как все приличные люди, а принялись истово колошматить. Так стучать мог лишь человек, охваченный необузданным гневом. Мы с Тайлером нервно переглянулись, и меня объял дикий ужас. Ночь на дворе. Свои все дома. Следовательно, пришел Дин, больше некому. Очевидно, Тиффани все ему рассказала.

– Не открывайте! – панически воскликнул Змей, судорожно смяв в кулаке пачку «Доритос». – Это полиция!

Дин выкрикнул мое имя, и все сжалось внутри – такая боль сквозила в его голосе. Тиффани наверняка постаралась преподнести новость в самой неприглядной форме. Делать нечего, надо открывать. Настал час за все ответить.

Тайлер, Змей и Эмили молча уставились на меня. На непослушных ногах я направилась к двери… и открыла ее.

Передо мной стоял Дин с занесенным в воздухе кулаком. Он смерил меня злобным взглядом, и я обмерла. Я никогда раньше не видела его таким взбешенным. Глаза потемнели, в них читались и злоба, и боль.

– Это правда? – спросил он не своим голосом.

Я что есть мочи вцепилась в дверную ручку и словно примерзла к месту. Накатила дурнота. Зажмурилась и опустила голову, не в силах выдержать его взгляд. Он все понял по моему молчанию. Да, правда, все это время я любила лишь Тайлера.

Тяжело выдохнув, Дин стоял и осмысливал произошедшее.

– Ну и кто он?

Невольно подняв голову, я растерянно на него посмотрела. От трагичности неизбежного на глаза навернулись слезы. Я знала, что в конечном итоге ему будет больно. С тех пор как я приехала в Нью-Йорк, с той самой минуты, когда Тайлер ясно дал понять, что ко мне не остыл, все было предрешено. Куда ни плюнь – везде плохо. Патовая ситуация. Хоть признавайся, хоть не признавайся – по-любому Дин окажется крайним. Это мы понимали. Но его вопрос поставил меня в тупик.

– В смысле?

– С кем ты наставила мне рога? – рявкнул Дин, с отвращением уставившись на меня. Еще бы! После всего, что случилось, я бы тоже себя возненавидела. – Имей хотя бы совесть признаться!

Горло сдавило. Ну конечно! Тиффани ничего не сказала про Тайлера, чтобы я призналась сама. Это ранит Дина в самое сердце.

Можно было бы, конечно, соврать. Упорствовать, молчать или выпалить любое, что придет в голову, однако, взглянув ему в глаза – в глаза, где разверзлась адская бездна, я поняла: надо сказать правду.

Я набрала полную грудь воздуха и бросила взгляд через плечо. Змей, облокотившись о кухонный столик, машинально жевал чипсы, поедая глазами нас с Дином. Эмили обратилась в слух и нервно грызла кончик ручки. Она хотя бы пыталась делать вид, что ее не занимает происходящее – уставившись в свои записи, невзначай поглядывала на нас краем глаза. Дин, наверное, не заметил, что мы не одни, или ему сейчас вообще было не до этого. А вот Тайлер направился к нам.

Он встал позади меня и взялся за дверь, перехватив ее поверх моей руки. Теперь дверь не надо было держать, и я спокойно опустила руку. Дин полностью завладел моим вниманием. Он все еще ждал ответа, с каждой секундой заводясь все сильнее. Хорошо хотя бы, что Тайлер подошел. Я теперь не одна, а вместе уже не так страшно.

Набрав полную грудь воздуха, Тайлер выпалил на одном дыхании:

– Она наставляет тебе рога со мной.

Дин моргнул и попятился. На его лице проступило полнейшее недоумение.

– Что ты такое несешь?

– Дин, – прошептала я не своим голосом. Звук как будто замер у меня в горле. Я нервно сглотнула, стараясь не расплакаться. – Я люблю тебя, очень-очень. – Причем это правда. Самое страшное, что я действительно его любила. Будь я к нему холодна – было бы куда проще расстаться. – Просто Тайлера я тоже люблю.

– В каком смысле? – Дин даже забыл, что рассержен. Похоже, все это не укладывалось у него в голове. Он глядел на нас с Тайлером и шевелил губами, словно пытался что-то сказать, но не мог подобрать нужных слов.

– Слушай… – Тайлер шагнул вперед. Он хотел положить руку Дину на плечо, однако тот резко скинул ее, отступая в прихожую. – Я – тот другой, с которым она встречается. Мы не думали, что так выйдет. Правда, оно само получилось. Думаешь, мне адски хотелось запасть на сводную сестру? Да на кой это сдалось? Просто так вышло, и мы собирались тебе рассказать… Правда, поверь. Давно собирались, но не знали, как подступиться. Прости, друг. Она мне нужна, безумно нужна…

– Так вы двое… – заговорил Дин и умолк, не находя нужных слов. Он стиснул кулаки и с ненавистью уставился на меня. – И давно у вас все это продолжается?

– Два года, – прошептала я. К глазам подступили слезы, готовые хлынуть в три ручья. Усилием воли я поборола накатившую волну. – Я запала на него раньше, чем на тебя.

– Два года? – Дин потрясенно замолчал. До него медленно доходило, что все это время, пока мы с ним встречались, в глубине души я хотела быть с другим. Наконец, осознав все случившееся, он решительно шагнул к Тайлеру и впился в него лихорадочным взглядом. Плотно сжав губы, подошел вплотную. – Ты спал с ней? – Ему нелегко дался этот вопрос, и страшно было услышать ответ. – Я спрашиваю, ты спал с ней?

– Друг, послушай, – заговорил Тайлер, но сейчас любые объяснения были бессмысленны. Его лучшего друга уже прорвало.

– Какой же ты гад! – взорвался Дин. И засветил Тайлеру под левый глаз.

Тот пошатнулся, неловко толкнул меня, я потеряла равновесие и попятилась, Змей с Эмили вскрикнули от неожиданности. Я и забыла, что все это время они наблюдали за нами со стороны. Эмили вскочила и замерла, готовая вмешаться. Змей нервно пихал в себя чипсы, зачарованно глядя на нас.

Устояв на ногах, Тайлер выпрямился и, прищурив глаза, посмотрел на Дина.

– Ну давай, – твердо сказал Тайлер, кивнув. – Ударь меня снова. Я заслужил. Давай.

Дин не стал спорить и, недолго думая, вновь засветил Тайлеру по лицу. Тайлер медленно потер щеку, словно унимая боль, и, сверкнув глазами, отчетливо произнес:

– Еще раз ударишь – вмажу в два раза сильнее.

Кулак Дина просвистел в воздухе, я ахнула, но Тайлер выставил блок, и они бросились друг на друга. Сплелись и полетели на пол, сшибая все вокруг себя. Эмили вовремя отскочила, пока ее не затоптали. Дину удалось и третий раз вмазать, и Тайлеру очень нехило досталось по переносице.

Он рассвирепел, в глазах заплясали черти. В таком состоянии Тайлер всегда становился дико опасен и непредсказуем. Он засадил кулаком Дину в челюсть. Бицепсы вздулись, пошли буграми, придав ускорение кулаку. Он наносил удар за ударом, лупил безжалостно и молниеносно, точно машина: у Дина не было никаких шансов отбиться.

– Тайлер, прекрати! – крикнула я, однако среди всеобщей суматохи мой сдавленный крик прозвучал как мышиный писк. Я подбежала, попыталась оттащить Тайлера за футболку – безрезультатно. Он колошматил и колошматил, чуть локтем не вмазал мне по лицу. Я попятилась, прижав руки к щекам. Накатила паника, я совсем растерялась.

Дин сумел уклониться. Пригнулся и побежал на Тайлера, ударил головой в грудь. Они сцепились и рухнули на журнальный столик посреди комнаты – тот разлетелся вдребезги с оглушительным звоном. Кровь закипела в жилах, там было столько адреналина, что эти взбешенные «лоси» не чувствовали даже боли.

– Да сделай же что-нибудь! – закричала я, встряхнув Змея, который отстраненно наблюдал за дерущимися с безопасного расстояния. Из всех нас у него единственного достало бы сил, чтобы положить конец этому безобразию.

– Ладно, ладно, – примирительно кивнул Змей. Небрежно бросив на стол пакетик «Доритос», он подобрался к диванам и, обхватив Дина поперек живота, стал оттаскивать его от Тайлера. – Да расцепитесь уже наконец! – заорал он, отшвырнув Дина в сторону.

Эмили, протянув руку, помогла подняться Тайлеру. Адреналин понемногу спадал, взгляды противников немного смягчились. Тайлер, весь в осколках битого стекла, стянул через голову футболку. На спине красовались глубокие порезы, но меня больше тревожила его правая рука. Из-под плеча сочилась струйка крови и, стекая по локтю, капала на ковер. Эмили кинулась на кухню, где ребята держали аптечку.

Обливаясь слезами, я взглянула на Дина – убедиться, что он не ранен. Можно сказать, что в сравнении с Тайлером мой бывший парень легко отделался. Он смотрел на меня, наполовину прикрыв опухающий глаз, и тяжело дышал.

– Выйдем, поговорим! – грозно прозвучала команда; во всем его облике сквозила та же злость, с какой он ввалился в квартиру. Дин не стал меня ждать – пулей пронесся вперед, гулко топая, распахнул дверь и вышел в общий коридор.

Я в нерешительности обернулась, взглянула на Тайлера. Тупо глядя в одну точку, он стоял среди битого стекла – там, где раньше красовался журнальный столик, – и вид у него был как у лунатика. Вокруг сновала Эмили, Змей лез под руку, они старательно бинтовали порезы друга, да и я хотела помочь… но пока что мне предстоял безотлагательный разговор с Дином.

Содрогнувшись до глубины души, я мужественно шагнула за дверь и оказалась наедине с Дином в общем коридоре. Видимо, теперь ему хотелось разговора без свидетелей, ну а у меня просто уже не было сил сопротивляться. Я замерла перед ним, отирая с глаз предательские слезы.

– Ты мне изменяла. – Дину словно нужно было проговорить все это, чтобы наконец-то поверить. Он прищурился и боязливо заглянул мне в глаза. Мне стало больно – в его взгляде сквозили тоска и отчаяние. – Я так сильно тебя любил, а ты… Ты крутила хвостом перед Тайлером. Он ведь мне друг! А тебе – вообще брат!

– Прости! – хрипло воскликнула я. Поезд ушел, теперь извиняйся, не извиняйся – один черт. На прощение я даже не надеялась, все было видно по его лицу. В нем читалась такая безграничная ненависть, такое презрение, словно я – мерзкая жаба. Непривычное зрелище. Милый, любимый Дин с доброй улыбкой и ласковыми глазами, где ты теперь?.. – Не знаю, как перед тобой оправдаться.

– Даже не думай лезть ко мне со своими разговорами, – пригрозил он, как сплюнул. Попятился, словно желая увеличить между нами разрыв, и, сунув руку в задний карман, вынул бумажник. Ссадина на щеке начала кровоточить. Меня так и подмывало коснуться его, как прежде, приголубить. – Вот, получай, – процедил Дин и швырнул в меня пятидолларовой банкнотой. Я машинально ее подхватила, не дав спланировать на пол. Наша с ним символическая пятерка. У меня задрожали губы. – Пять долларов за то, чтобы вы навсегда исчезли из моей жизни! Оба!

Сунув бумажник в карман, он потер разбитую щеку и пошел к лифту, даже не посмотрев на меня напоследок. Я провожала его взглядом, а по щеке текли горькие слезы. Беспомощно привалившись к двери, я сползла вниз, закрыла руками лицо и от души разрыдалась. Дин уходил навсегда.

Глава 28

В квартире висело незримое напряжение. Я сразу его уловила, едва проснулась. Никто ни с кем особо не разговаривал, все молча слонялись по комнатам, и каждый был занят чем-то своим. Змей, наверное, пытался примириться с тем, что узнал про нас с Тайлером, – я то и дело ловила на себе его пристальный взгляд. Тайлер притих и вел себя сдержаннее обычного. Да и как можно блистать красноречием и сыпать шутками после всего, что произошло накануне?.. Мы были слишком подавлены и удручены. Обсуждать случившееся не хотелось – дай бог поскорее забыть. Дин превратился в запретную тему. После своего демонстративного ухода он не подал о себе ни весточки. Еще бы! Вряд ли он когда-нибудь даст о себе знать. Тиффани залегла на дно. Ни ликующих эсэмэс, ни подтрунивания, ни издевок – полная тишина. Мне написала лишь Рейчел. Она попросила объяснить ей, какого черта у нас здесь произошло, и по этой причине мы договорились встретиться с ней в кафе.

После ничтожных попыток затолкать в сушку груду белья я заглянула на кухню и бросила взгляд на настенные часы: близилось к половине двенадцатого. Тайлер со Змеем, сидя в гостиной, вяло обсуждали результаты футбольного матча. Без журнального столика в комнате стало пусто. Хотя мы весь вечер убирали осколки, в ковре наверняка еще что-то застряло, и мы не ходили босиком.

– Пора собираться, – проронила я. Вообще-то я давно уже подготовилась. Коротая ожидание, я занимала себя всяческими делами. Мне не хотелось приходить слишком рано, но и опаздывать не было в планах.

Тайлер тут же вскочил и обеспокоенно сморщил лоб. На правой руке красовалась повязка: он сильно порезался о стекло.

– Может, мне все-таки тоже пойти?

– Я сама попробую все объяснить, – сказала я с теплой улыбкой, растроганная такой заботой. Конечно, с ним было бы легче, спокойнее; и все же это разговор девичий. Так что держать ответ мне выпало в одиночестве.

– Иден, – Змей щелкнул пальцами, чтобы привлечь к себе мое внимание. Я посмотрела на него, и он расцвел. – Передай Рейчел, что в восемь я за ней заеду.

Я нахмурилась, скрестив руки на груди. Все это было чересчур подозрительно.

– Ты в курсе, что завтра она уезжает?

– Иден, – мрачно проговорил он и покачал головой. А потом, вдруг распрямившись, прижал руки к сердцу и со всей искренностью взглянул на меня. – Неужели ты не веришь в любовь? Настоящее чувство не знает границ. – Едва высокопарные слова сорвались с его губ, он прыснул со смеху.

– Ох, успокойся, – сказала я, закатив глаза, и протянула руку к ключам, лежавшим на столике. Направилась к двери, взглянула на Тайлера на прощанье. Он сидел с хмурым видом, как видно, переживал, чувствуя собственную беспомощность. Я пожала плечами и через силу улыбнулась – мол, сама справлюсь. Меня колотила нервная дрожь.

Без долгих прощаний я вышла за дверь, решив вместо лифта воспользоваться лестницей. Пока сбегала по ступеням, скинула эсэмэс Рейчел, пусть знает, что я уже в пути. Мы договорились встретиться в «Джо», совсем рядышком, за углом, – там отменный кофе. В гостиницу мне лучше было не приходить: Дину я как кость поперек горла, не стоило лишний раз мозолить человеку глаза.

Я вышла из подъезда, и тут у меня всерьез стали пошаливать нервишки. Я не знала, чего ждать от Рейчел – то ли поймет она, то ли нет. Объяснить предстояло многое: и почему я с Дином так поступила, и что у нас с Тайлером, а судя по тому, в каком тоне были сформулированы утренние эсэмэс, подружка была не в особом восторге.

Вдох – выдох, не надо так нервничать. Свернула на Лексингтон-авеню, до кофейни рукой подать. Неожиданно я остановилась и, опершись ладонью о витрину какого-то магазина, попыталась обрести внутреннее равновесие. Минуту я так постояла, подышала, подождала, пока отпустит живот. Господи, поскорей бы со всем этим разделаться! Пусть люди узнают и примут. Вот бы вообще ничего не пришлось объяснять!.. Вспомнилось, что на очереди разговор с родителями, и я окончательно сникла.

К кафе я подоспела чуть позже назначенного срока, заняла очередь и вынула из кармана джинсов пятидолларовую банкноту. Мне сразу взгрустнулось. Пусть это и не та самая пятерка, которой мы с Дином обменивались целых два года, а совершенно другая, но и она навеяла воспоминания. И куда теперь ее прикажете деть? Хранить до скончания веков? Потратить? Выкинуть в мусорный бак? Подать нищему?

Очередь двигалась, а я в ожидании рассматривала стоящие на прилавке банки с печеньем и думала о Дине, пытаясь угадать, чем он занимается в эту минуту и что у него на душе, жив ли, здоров. Ему и правда не позавидуешь: вчера он выглядел убитым от горя.

В горле пересохло. Когда подошла очередь, я сипло проговорила заказ, решив обойтись без двойной карамели – чересчур калорийно. Я сглотнула и нетерпеливо забарабанила пальцами по стойке. Как бы мне отделаться от всех этих мыслей? Надоело мне думать о Дине, о том, как жестоко я с ним поступила.

Вскоре подали латте. Дымящийся, как я и просила. Я направилась к пустому столику перед витриной, поставила чашку, села и, ссутулившись, стала высматривать на улице подругу. А ведь я могла бы сейчас сидеть в «Refinery» в Санта-Монике и смотреть на бульвар!.. Повеяло ностальгией, и я одернула себя, вспомнив, где нахожусь.

В кофейне царила приятная атмосфера, а мне все никак не удавалось абстрагироваться от проблем. Целых два года я двигалась в ложном направлении и теперь уже и не понимала, ради чего.

Я взялась за чашку и обожглась. Вздрогнула, отдернула руку и вышла из оцепенения. Принялась отрешенно разглядывать линии на ладонях.

– Иден. – Я подняла взгляд и увидела Рейчел. Она хмуро взглянула на меня, выдвинула стул и присела, водрузив свою сумку на столик. Повисло ощутимое напряжение. Мы обе молчали, не желая первыми начинать разговор; тишина накалялась. Следовало что-то сказать, а сил не было – в горле встал ком. Я взяла в руки чашку, отпила, опустила на стол и раскрыла рот, однако Рейчел меня опередила. Взглянув на меня, она процедила сквозь зубы голосом хриплым и приглушенным:

– Поверить не могу.

– Рейчел…

– Я поверить не могу, что ты изменила Дину. Да еще с Тайлером! – Подруга взглянула на меня с горькой усмешкой, чуть подалась назад, словно ей было неприятно рядом со мной находиться, и затрясла головой.

– Пожалуйста, выслушай меня…

– Ты вообще представляешь, как долго я вчера билась, чтобы привести Дина в чувства? Вообще представляешь себе, что это такое? – Рейчел сверкнула глазами. – Три часа он рыдал. Мой лучший друг рыдал у меня на глазах. Каково, а? И все потому, что тебе захотелось поразвлечься.

– Это не развлечение. – Отведя взгляд, я поставила локти на стол и уткнулась лицом в ладони. Выдохнула и зажмурилась. – Тайлер был мне небезразличен задолго до Дина, – призналась я, не отводя рук от лица. – Все началось два года назад, когда мы только познакомились. Я решила, что нам нельзя встречаться, и порвала с ним. Я думала, так будет правильно, хотя мне очень этого не хотелось. – Непривычно было говорить с посторонними о своих отношениях с Тайлером, откровенничать… Диковато. Я привыкла держать такие вещи при себе. – А потом я поняла, что Дин – тоже неплохой парень, но к Тайлеру я по-прежнему не остыла. Полтора года честно пыталась его забыть. – Сглотнув подступивший к горлу ком, я искоса взглянула на подругу. Она обратилась в слух. – Потом я приехала сюда и поняла, что люблю его. По-настоящему люблю и хочу быть только с ним. Мы собирались во всем признаться Дину, но Тиффани нас опередила.

Рейчел задумчиво уставилась в окно, временами переводя взгляд на меня.

– Мне непонятно, как ты это вообще можешь говорить.

– Что именно?

– Что ты любишь Тайлера. – Ее передернуло. – Черт, Иден, ты не в себе?

Подавив внутренний стон, я взяла в руки чашку и принялась тянуть время. Сделала долгий глоток, обдумывая, как бы ей попонятнее объяснить, ведь человеку трудно представить себя на месте другого, если он сам не попадал в похожую ситуацию.

– Ну, давай чисто гипотетически, – заговорила я, подавшись вперед и сместившись на краешек стула. Взглянув на нее в упор, отставила чашку. – Представь, что твои родители развелись. И вдруг твой отец, скажем, женится на матери Стивена.

Рейчел вспыхнула, однако попыталась не выдавать своего смущения; закусила губу и принялась слушать. Стивен – хороший ход, это единственное, что мне пришло в голову. Только так до нее можно было достучаться.

– Так вот, Стивен автоматически становится твоим сводным братом. Однако на самом деле ты не воспринимаешь его как родственника. Ну какой он тебе брат? Кровных уз нет, он для тебя посторонний человек, названная родня. Это недостаточно веское основание для разрыва, если ты вдруг на него запала, правда же? А если он – твоя судьба, вторая половинка, если его ты всю жизнь ждала и единственное препятствие между вами – это свидетельство о браке ваших родителей, что тогда?.. Примерно так у нас с Тайлером и обстоит. И знаешь, это такая подстава!.. – Я вздохнула и помотала головой. Сердце сдавила тоска. Если бы папа и Элла не сошлись, то в нашем увлечении не было бы ничего постыдного. Но они, видите ли, вместе, и поэтому нам с Тайлером не судьба встречаться. Я отвела взгляд и, сгорбившись в кресле, уставилась на тротуар.

– Все эти годы я воспринимала вас как родственников, – тихо промолвила Рейчел. – Конечно, будешь в шоке… Почему же ты ничего не рассказывала? Мы вроде бы лучшие подруги. Почему не доверилась?

– Боялась, наверное, – ответила я, пожимая плечами. Мне по-прежнему было страшно, но уже не так, как раньше. Меня больше страшило, что нам вечно придется от всех прятаться. На этом фоне померк даже предстоящий разговор с родителями. – Мне казалось, что я делаю что-то плохое. Правда, сейчас это уже прошло. В моих чувствах к нему нет ничего постыдного. – Я искоса взглянула на подругу, желая понять, что сейчас у нее на уме. По счастью, злость растаяла без следа. Теперь Рейчел была просто под впечатлением от моего рассказа.

– А папа и Элла знают? А твоя мать?

– Мы им расскажем, как только вернемся домой, – заверила я, стараясь не слишком на этом зацикливаться. Предстоящие разговоры уже не страшили меня так сильно, как прежде, однако все равно было боязно. Если снова начать себя накручивать…

– А дальше что? – напирала Рейчел, вскинув голову. Мы перешли с шепота на нормальный тон. В кафе работала большая кофемашина, шипел пар, звякала посуда. – Вы будете вместе?

– Я не знаю.

Рейчел нахмурилась и всплеснула руками.

– А какой тогда смысл рвать с Дином, если вы с Тайлером все равно не собираетесь встречаться? – Скрипнув стулом, она отодвинулась от стола и вскочила. – О чем ты только думала? Дин тебя обожает, он тебя на руках носил, а ты предпочла Тайлера? Да что в нем такого? Сама знаешь, что говорят о детях, которых в детстве лупили, – пробормотала она, направляясь к двери. Какие-то люди за столиком подняли головы, удивившись теме нашего разговора. Рейчел даже бровью не повела, просто пожала плечами и, толкнув дверь, добавила: – Они тоже начинают всеми помыкать, когда вырастают. И не вздумай лезть к Дину, когда Тайлер на тебя окрысится.

Я опустила руки на колени, чтобы Рейчел не видела, что у меня сжались кулаки. Стиснув зубы, изо всех сил терпела, чтобы не взорваться. Я чуть не ахнула от потрясения. Мне и раньше приходило в голову, что Рейчел особо не симпатизировала Тайлеру, но чтобы настолько?.. Она не имела никакого права плохо о нем отзываться. Она его толком и не знала, и ей было неведомо, как сильно он вкладывался, стараясь измениться к лучшему. Стараясь не раскипятиться, я обхватила руками кофейную чашку и посмотрела в окно.

– Удачно вам долететь, – сухо проговорила я, не в силах выслушивать этот бред. Катилась бы она со своим мнением куда подальше, и плевать мне на ее одобрение. – Ах да, чуть не забыла, – добавила я, положив ногу на ногу и потянувшись к кофе, – Стивен просил передать, чтобы ты была готова к восьми.

В этот момент меня обдуло ветерком – дверь в «Джо» захлопнулась. Рейчел не стала болтаться снаружи, а моментально исчезла из виду. Я выдохнула – не знала, что сидела затаив дыхание, – и посмотрела на стол, любуясь струйками пара, поднимающимися от моего латте.

Какое облегчение, что завтра эта троица уезжает! Дин, Рейчел и Тиффани. Скатертью дорога! Последние дни слились в большое размытое пятно, и меня радовало, что больше я их не увижу. Во всяком случае, до следующей недели. Нам с Тайлером предстояло лететь через четыре дня, в среду вечером. Может, к тому времени Рейчел чуть-чуть поостынет, и тогда мне удастся хоть что-нибудь до нее донести. Впрочем, я никогда не забуду тех вскользь брошенных слов. В один прекрасный день, будем надеяться, она поймет, что я никому не желала зла.

Я еще немного побыла в кафе. Приятно было вновь оказаться наедине со своими мыслями – насколько это, конечно, возможно в Нью-Йорке. Я немного посидела, выписывая пальцем круги на деревянной столешнице, затем подошла к прилавку и без малейших угрызений совести заказала себе еще латте – с карамелью. За окнами сновали люди. Я ответила на пару эсэмэс от мамы и Эллы, не упоминая о том, что мы с Дином расстались. Мама всегда его обожала, да и Элле он был по душе. Обе без устали повторяли, что такого милашки не сыскать во всей округе.

Взглянув на часы, я поняла, что сижу здесь два часа. Наверное, Тайлер уже ломал голову, куда я запропастилась. У нас хоть и путаные отношения, но два часа о них распинаться?..

Я направилась домой. Шла медленно, не вписываясь в сумбурный ритм города. Неспешно брела по Лексингтон-авеню, перешла на Семьдесят четвертую, и возникло такое чувство… Вообще никакое. Я просто жива. Не было ни опустошенности, ни тоски, ни печали; меня не переполняли ни радость, ни чувство восторга. Мне стало никак.

Преодолев пешком двенадцать пролетов, я падала от усталости. Дико хотелось спать – проспала бы сейчас целую вечность, – а еще хотелось расцеловать Тайлера.

Я отворила дверь, и моему взгляду предстал Тайлер собственной персоной. Видимо, с тех пор, как я ушла, его не покидали сомнения и тревоги.

– Ну, как все прошло? – спросил он.

– Скажем так, – пробормотала я и, сморщив лоб, поджала губы, – когда мы вернемся домой, то не досчитаемся кое-кого из друзей.

Тайлер слегка вскинул брови.

– Я понял, все прошло не фонтан.

На кухне бранились о чем-то Змей и Эмили. Они держали в руках тарелки и, возбужденно споря, размахивали приборами. В нашем доме приготовление обеда – задача коллективная, а в коллективе редко проходит без ссор. Я взглянула на Тайлера и вздохнула.

– Надеюсь, ты меня не подведешь и я не пожалею о том, что бросила Дина и поссорилась с Рейчел.

Уголки его губ поползли вверх, как в замедленной съемке, он ухмыльнулся и шагнул мне навстречу. В глазах заплясали ласковые огоньки.

– Не могу обещать, – проговорил Тайлер еле слышно, – но буду очень стараться.

Мы стояли как два идиота и светились от счастья. Тайлер потянулся ко мне…

– Эй! – гаркнул Змей. От неожиданности мы с Тайлером вздрогнули и отпрянули друг от друга, не успев соприкоснуться губами. Как по команде уставились на Змея – с кухни на нас воззрились две пары глаз. Эмили со Змеем стояли и улыбались, растянув рты до ушей. Качнув тарелкой, Змей шутливо пригрозил: – Чтоб никакой аморальщины в общей гостиной!

И мы в кои-то веки дружно захохотали.

Глава 29

Прошло четыре дня, и я упорно пыталась смириться с мыслью, что мое пребывание в Нью-Йорке подошло к концу. Целый год я отмечала дни в календаре, и вот долгожданная поездка себя исчерпала. Шесть недель пролетели как один день. Годовой контракт Тайлера истек. Впереди Санта-Моника, пляж и променад с пристанью. Пора домой.

Я выкатила в гостиную чемодан, и сердце исполнилось нестерпимой грусти. Ну да, правильно говорят про Нью-Йорк: этот город – мечта. Мне будет очень не хватать пробуждения под гул транспорта за окном, вечно спешащих куда-то пешеходов, метро, которым пугают детишек, Центрального парка, шума и суеты, бейсбола, раскатистого нью-йоркского говора – всего, чем он славен, всего до последней мелочи.

– Ну, готова? – раздался за спиной голос Тайлера.

Оглянувшись через плечо, я жалобно и грустно вздохнула.

– Идем?

Тайлер гладко выбрился и снова выглядел на девятнадцать. Он направился к моим вещам, швырнул на диван свою сумку и, обернувшись, устремил на меня внимательный взгляд. У меня чемодан раздулся – ну вылитый бегемот. Пожалуй, я самую малость не рассчитала, купила пару лишних вещей. Наверняка все это следовало как-то утрамбовать, как бы еще не пришлось доплачивать в аэропорту… Чемодан застегнулся с огромным трудом, я минут пять над ним билась.

– Надо было распределить вещи. – Тайлер положил на пол мой чемодан и, усевшись на четвереньки, принялся расстегивать молнию. Я наблюдала за ним со стороны. Подцепил охапку моих вещей, запихнул в свою сумку. – Давай, попробуй теперь, – проговорил он.

На этот раз чемодан застегнулся как по маслу. Опомнившись, я бросилась в спальню за кедами и рюкзаком. В последний раз обвела взглядом комнату. Стены казались голыми – исчезли плакаты, – шкаф опустел. Раньше здесь пахло костром и одеколоном, а теперь даже запахи выветрились. Тайлер еще три дня назад выслал свои пожитки вместе с любимой «ауди».

В последние дни нас в квартире толком и не было. Мы пытались наверстать упущенное, набраться впечатлений под завязку. Заново посмотрели главные достопримечательности, пробежались по незнакомым кафешкам, сыграли напоследок в бейсбол на лужайке в Центральном парке. Под вечер Тайлер снова вытащил меня в «Пьетрасанту» – закрыть сезон в том же месте, где мы его открывали. Вечер выдался превосходный!

Я нацепила кеды, схватила рюкзак и нахмурилась. Тайлер с недоумением на меня воззрился.

– Неохота домой возвращаться, – пожаловалась я.

Он ответил не сразу. Постоял, склонив набок голову.

– А разве ты не стремишься сообщить отцу о горячо любимом человеке, то бишь обо мне? – наконец изрек он, с трудом сохраняя серьезность.

– О, папа придет в жуткий восторг, – ответила я с ехидцей. – Ты ведь у нас обаяшка.

Тайлер захихикал, покачав головой. С моим отцом они никогда особо не ладили, так что вряд ли папуля обрадуется, когда узнает, кому я отдала свое сердце.

Из своей комнаты вышел Змей и застыл в дверном проеме.

– Народ, вы чё тут до сих пор отираетесь?

– С тобой забыли попрощаться, Стивен Ривьера!

– Господи, как же я рад, что ты сваливаешь, – пробормотал Змей и расплылся в улыбке. Они обнялись, по-приятельски похлопав друг друга по спине.

Все это напоминало вчерашнее утро, когда все дружно прощались с Эмили. На часах было пять утра, мы выползли полусонные, и Эмили совершенно расклеилась. Договорились созваниваться, у кого-то в порядке шутки возникла идея устраивать ежегодные встречи. Страшно вот так вот прощаться, ведь прекрасно знаешь, что шансы увидеться вновь ничтожно малы. В этот час Эмили уже в Лондоне, а мы с Тайлером к вечеру будем в Санта-Монике. Змей остается в Нью-Йорке – ему учиться еще целый год. О лучшей компании я и мечтать бы не могла. Мне будет их не хватать.

Парни немного повспоминали прошедший год, посмеялись и поприкалывались, а потом дружно вздохнули. Змей даже обнял меня на прощание – видно, расчувствовался. Пробормотал, что я неплохая девчонка, я тоже сказала, что он, в принципе, вполне ничего. Поулыбались – и мы с Тайлером, подхватив вещи, в последний раз двинули к выходу.

На Западном побережье подходило к восьми, когда мы прибыли в Лос-Анджелес. Вернее, в Международный аэропорт Лос-Анджелеса. Минут двадцать ждали багаж у транспортера; он выкатился последним, словно в расплату за то, что в Ньюарке мы были первыми в очереди на регистрацию. Тайлера здорово бесило, что приходилось так долго ждать, но когда мы подобрались к выходу из зоны прибытия в шестом терминале, плохое настроение потихоньку рассеялось.

Из толпы выскочил Джейми и направился к нам, активно махая рукой. Братец так и светился от счастья. Все-таки греет душу, когда видишь, с какой радостью к тебе мчатся навстречу; даже тоска по случаю возвращения отошла на второй план.

Джейми подошел, парни обнялись, а я держалась в сторонке, любуясь на братьев. За последние полтора месяца у меня совершенно выветрилось из головы, что с родными Тайлер не виделся больше года.

Наконец Тайлер отстранился от брата и, придерживая его на вытянутых руках, принялся с любопытством рассматривать.

– Боже, чувак, да тебя не узнать! – со смехом воскликнул он. – Когда ты так вырос? Что у тебя с волосами?

Джейми, стеснительно пожав плечами, неуклюже коснулся своей головы. На мой взгляд, в его внешности не произошло существенных перемен – я отсутствовала не так долго, как Тайлер, но Джейми действительно вытянулся на несколько дюймов и коротко остриг волосы. Оба были гораздо выше меня.

– Да ладно, – смущенно пробормотал младший и повернулся ко мне. – Ну, и как там, в Нью– Йорке?

– Чудесно, – ответила я. Как ни подмывало переглянуться с Тайлером, я сдержалась, не выдав нашей с ним тайны. Закусив губу, я упорно смотрела на Джейми. – А как ты доехал до аэропорта?

– Так, средненько, – ответил он. Сунув руку в задний карман джинсов, выудил связку ключей. – Сначала попал на первый уровень, долго петлял, потом выехал в зону парковки. Мама у нас мастак объяснять.

– Ого! – Тайлер подскочил к брату, выхватил из его руки ключи и рассмотрел. – Она дала тебе поводить свой «ренджровер»? Меня она и близко к нему не подпускала. А куда делась твоя бэха?

– Э-э, бампер помял… – Джейми опустил голову и залился краской. – Въехал в светофор. Отогнал ее в гараж к Хью Картеру. Замолвите там перед Дином словечко, пусть войдет в положение и сделает скидочку. – На его шутливый тон никто из нас не отреагировал.

Мы с Тайлером искоса посмотрели друг на друга, и улыбки сползли с наших лиц. Тайлер запустил в волосы пятерню и вздохнул. Как раз в этот момент в зале прозвучало какое-то объявление, дав возможность отмолчаться без лишних подозрений. Наверное, стоило вскользь обмолвиться, что в мастерской Дина нам вряд ли в ближайшее время обломятся скидки.

– Ну что, двинули? – предложил Тайлер, поправив на плече лямку, и подтолкнул Джейми. – Покажи нам, какой ты хреновый водитель.

– Да уж получше некоторых! – Улыбнувшись до самых ушей, Джейми выхватил у брата ключи. Покрутил их на пальце, и я заметила, что на кольце, среди прочих брелоков, собранных Эллой за долгие годы, висела крохотная фотография детей: Тайлер, Джейми и Чейз в нежном возрасте. Можно было не сомневаться, Элла ждет не дождется встречи со своим старшеньким. Наверняка она места себе не находила, сгорая от нетерпения.

Обхватив брата за плечи, Тайлер пошел вперед, а я одиноко потащилась следом со своим чемоданом. Мне даже немного взгрустнулось. В голове не укладывалось, что Тайлера не было целый год. Как он жил? Как справлялся? Грела мысль, что он снова со мной и всегда будет рядом.

– Ага! А кто из нас врезался в светофор? – подколол его Тайлер. – То-то и оно. Так что не спорь, я вожу лучше.

– Да ладно? – с ехидцей вскинулся Джейми. – А то я не видел, в каком состоянии привезли твою тачку. Шины – в хлам. Ты что вообще там вытворял?

– Все претензии к Иден, – пробормотал Тайлер и, оглянувшись, посмотрел на меня со злорадной усмешкой. Я сердито пихнула его в плечо.

Мы вышли из терминала и вслед за Джейми зашагали на парковку. Он уверенно двигался среди автомобилей и наконец отыскал машину Эллы, втиснутую на свободный парковочный пятачок. Тайлер неодобрительно пощелкал языком. Джейми откинул дверцу багажника.

– А что тебе не нравится? – сложив руки на груди, спросил он.

– Хреново паркуешься, – ответил Тайлер. Закинул в багажник дорожную сумку, потом принял мой чемодан. С его губ не сходила улыбка. Чемодан весил тонну, я даже не смогла снять его с ленты транспортера – хорошо, Тайлер подоспел. Поблагодарив его, я забралась на заднее сиденье.

Тайлер захлопнул багажник, и братья сели в машину, без конца подкалывая друг друга. Джейми завел мотор и стал сосредоточенно выруливать. Большущее ему спасибо за то, что решился нас встретить. Ехать сюда, скажу я вам, неблагодарнейший труд. Лично я бы отказалась. Сплошные развязки, сунешься не туда – потом попробуй еще развернись.

Джейми выехал на проспект Линкольна и взял направление строго на север, на Санта-Монику. Я откинулась в кресле, уютно прильнула к кожаной обивке и с упоением поглядывала по сторонам. За окном на многие мили простирался открытый ландшафт, никаких тебе небоскребов и зданий, что обрамляли дороги в Нью-Йорке. Солнце потихоньку садилось за горизонт, небо окрасилось в сочный оранжевый цвет. Тихо играло радио, о чем-то галдели Тайлер с Джейми; братья никак не могли наговориться. Я в их болтовню не встревала, направила на себя кондиционер и блаженствовала. Вокруг все было так тихо, так спокойно – типичная Калифорния…

Минут через двадцать мы въехали в Санта-Монику, и до меня случайно донесся обрывок разговора.

– Я должен кое-что тебе рассказать, – сказал Джейми. – Попозже.

– А почему не сейчас? – спросил Тайлер.

Я приоткрыла глаза и застыла.

– Ну-у… – Джейми замялся и бросил взгляд в зеркало заднего вида. Я крепко зажмурилась, делая вид, будто сплю. – Потому что мы с Иден.

– И что с того? – осадил его Тайлер, на мой взгляд, резковато. – Про перепих со своей девчонкой можешь помалкивать, а все остальное выкладывай прямо сейчас. Ну? Колись.

Я снова приоткрыла глаза и стала подглядывать из-под полуопущенных век. Джейми уставился на дорогу, судорожно вцепившись в руль. Замолчал, весь напрягся. Тайлер развернулся лицом к брату. Джейми вздохнул, понуро опустил плечи.

– Мама не хотела тебе говорить, но я считаю, что ты должен знать. – Парень ненадолго примолк. Затем, взглянув на брата, произнес слова, которые я не ожидала услышать: – Отца выпустили.

– Что? – ошалело переспросил Тайлер.

– Вышел пару недель назад, – еле слышно проговорил Джейми. Я увидела в зеркале, что он очень хмурый. Тайлер побледнел и откинулся в кресле, уставившись перед собой и пытаясь переварить эту жуткую новость.

Мне тоже было не по себе. Сколько я себя помнила, их отец сидел в тюрьме. Мне и в голову не приходило, что однажды его выпустят. Жила себе и в ус не дула. Я как-то скинула со счетов, что однажды он будет снова ходить по улицам и творить, что заблагорассудится, вновь вернется к обычной жизни.

– А разве прошло уже семь лет? – Судорожно потянув за ремень, Тайлер развернулся всем корпусом к Джейми. – Я думал, только шесть, – досадливо крякнул он. – Ведь шесть же, шесть!

– Семь лет пролетело, – глухо пробормотал Джейми. Мельком поглядывая на брата, он тщетно пытался сосредоточиться на дороге. Тайлер вконец рассвирепел и без конца отвлекал его. – Мать вообще ничего не рассказывает, – разоткровенничался Джейми. – Но вот что я понял. Был такой Весли Майер, помнишь? Он без конца у нас зависал, мы еще звали его «дядя Вес», ну? – Тайлер напрягся и сидел, стиснув зубы. – Короче, мать думает, что отец сейчас у него.

– То есть?! Эта гадина в городе?! – прошипел негодующий Тайлер и вырубил радио. Повисла гнетущая тишина. Урчал мотор, мы только что переехали проспект Пико. – Здесь, перед самым носом?!

Меня переполняло чувство беспомощности. Меж тем Тайлер все сильнее заводился. Я подалась вперед и, положив руку ему на плечо, тихонько пожала в знак моральной поддержки.

– Езжай туда, – рявкнул Тайлер, саданув по приборной панели.

– Куда?

– К Весли Майеру. Быстро!

– Тайлер, я… – Джейми осекся и покачал головой. – Я никуда тебя не повезу.

– Тогда высади меня. – Он схватился за ручку двери. Нетерпеливо оглянулся, взглянув на брата.

– Не высажу, – отрезал Джейми, упрямо вцепившись в руль.

– Стой, сказал! Я не шучу! – рявкнул Тайлер, саданув ладонью по приборной панели. Джейми опешил. Машина дернулась вправо, мы чуть не влетели в бордюр.

Уступив свирепому натиску брата, Джейми раздосадованно подрулил к тротуару. Распахнул дверь и, не заглушая мотора, вылез из машины.

– Бред какой-то, – пробормотал он. Взбивая ногами облачка пыли, обошел автомобиль.

Тайлер как раз хотел открыть дверь, но я ему помешала. Пока он не успел вылезти из машины, я схватила его за плечо и крепко прижала к сиденью. Отстегнулась свободной рукой и, подавшись вперед, заглянула ему в лицо.

– Что ты делаешь?

Его снедала безудержная ярость. Мне очень хотелось бы знать, что он задумал. Порой Тайлер становился совершенно непредсказуемым и в таком состоянии мог натворить что угодно.

Он уставился на меня, скинув с плеча мою руку, распахнул пинком дверь и выскочил на обочину.

– Тайлер! – вскрикнула я. Тщетно… Он направился к водительской двери, а Джейми пересел на место пассажира, угрюмо скрестив руки на груди. Я нахмурилась и нервно стиснула пальцы, ломая голову, как поступить.

Тайлер уселся за руль, понажимал кнопки, приноравливаясь к автомату, и машина с визгом рванула по Девятой улице. Я попыталась поймать его взгляд в зеркале заднего обзора, но он туда практически не смотрел.

– Вот поэтому тебе и не хотели говорить, – сказал Джейми, в отчаянии всплеснув руками – Тайлер без остановки промчался под знаком «стоп». – Мать так и знала, что ты слетишь с катушек.

Тайлер не ответил. Из него теперь слова не вытянешь. Обменявшись тревожными взглядами, мы с Джейми пожали плечами. Мы понимали, куда направляется Тайлер, но никак не могли ему помешать. Тайлер нетерпеливо постукивал по рулю, и было заметно, что он все сильнее распаляется.

Через десять минут автомобиль выскочил на Альта-авеню. Замедлив ход, Тайлер поехал по улице, выискивая нужное место. На перекрестке с Двадцать пятой он резко жахнул по тормозам и с ненавистью воззрился на угловой дом из белого кирпича с красной черепичной крышей. Очевидно, здесь жил пресловутый Весли Майер, а с ним и блудный папаша двух братьев.

Тайлер заглушил мотор и застыл в кресле, тяжело дыша, словно пытаясь решить, идти туда или нет.

– Что дальше? – спросил Джейми, прервав напряженную тишину. – Типа ты пойдешь и скажешь: я тебя ненавижу? Набьешь ему морду? Надерешь задницу?

Стиснув зубы, Тайлер прильнул к окну, пытаясь уйти от непреклонного взгляда брата.

– Ты ничего не понимаешь, – процедил он сквозь зубы, затуманив дыханьем стекло.

– Слушай, – торопливо заговорил Джейми, покачав головой, хотя Тайлер на него даже не смотрел. – А ты не думаешь, что мне тоже страсть как охота начистить ему рыло? За все, что он с тобой сделал. Но подумай, какой в этом смысл? Глупо же! Только маму расстроим, если вдруг ей доложат, что мы сюда приходили.

Тайлер не стал слушать доводов Джейми и, распахнув дверь, выскочил из машины. Я даже рта не успела раскрыть – сразу кинулась следом. Привыкла уже действовать на рефлексах, повинуясь потребности быть возле Тайлера. Я бросилась наперерез и, обогнав его на середине лужайки, преградила дорогу. Выставив вперед руки, подтолкнула назад.

– Джейми дело говорит. Тебе это не надо.

– Да ну? – рявкнул Тайлер, буквально сверкая глазами. Два года назад он был постоянно таким, готовым взорваться в любую минуту, но теперь он другой. Стал улыбчивым, оптимистичным, направил свой пагубный опыт на помощь людям… И тут на тебе! Передо мной снова возник тот мальчишка с жестоким лицом, зацикленный на мысли, какой негодяй его отец. – С чего вдруг?

И как и прежде, я попыталась ему объяснить, что для него хорошо, а что плохо, что надо убраться от этого дома, пока не натворил такого, о чем впоследствии придется сильно пожалеть.

– С того, что почти два года у тебя все было прекрасно, – промолвила я, прижав ладони к его груди. Под ними чувствовался уверенный торопливый ритм. – Если ты сдашься, тебя снова затянет в трясину. Вспомни, как тяжело из нее выбираться.

– Иден, – проговорил Тайлер сквозь зубы. Он положил ладони поверх моих и крепко прижал их к груди. Сердце забилось еще быстрее, а в глазах появились проблески доброты. – Я хочу, чтобы он увидел, каким я стал. Хочу впервые за семь лет посмотреть на него – и не испугаться. Пусть он поймет, чего лишился, и что мы прекрасно без него обходимся, и что он не нужен ни мне, ни Джейми, ни матери. – Запрокинув голову, Тайлер вздохнул и нежно стиснул мне пальцы, а потом добавил шутливо: – Ну и, наверное, не помешало бы ему навалять.

– Ясно. – Мне не хотелось будить округу и привлекать внимание их отца, если он, конечно, действительно там обосновался. – Я поняла, что ты хочешь встретиться с ним как мужчина с мужчиной. И это вполне закономерное желание. Но ты представь, что будет дальше. А вдруг ты сорвешься, когда его увидишь? Тебя уже сейчас трясет… Лучше забудь на сегодня. Еще успеешь с ним разобраться.

Переведя взгляд на дом, Тайлер задумался. На его лице отражались самые противоречивые чувства, беспрестанно сменяя друг друга. Наконец, он разжал зубы, сглотнул и опять посмотрел на меня.

– Ладно, – произнес он еле слышно. Нежно обхватив ладонями мое лицо, приподнял его и заглянул мне в глаза. – Хорошо. – Смежив веки, подался вперед и нежно прильнул к моим губам. Я опешила от такого прилива нежности. Не знаю, что им двигало – может, хотел вернуться в нормальное русло, вспомнить, что жить – это клево. Так или иначе, он начисто позабыл, что мы на улице не одни.

Я оттолкнула его и в ужасе перевела взгляд на «ренджровер». Сквозь лобовое стекло на нас ошалело таращился младший брат.

Глава 30

Джейми молча вел машину, плотно сжав губы и не отводя глаз от дороги. Наверное, ему не особенно хотелось видеть нас с Тайлером. Парня терзали нелегкие переживания, и было неясно, что с ним происходит: то ли он глубоко потрясен, то ли взбешен, а то ли и то и другое. По-любому новости он воспринял в штыки. Наверное, я плохо старалась. В общем, теперь на лице нашего общего брата читалось стойкое отвращение.

Я ехала на заднем сиденье, покусывая губы и теребя ремень безопасности. Мне было стыдно. Учитывая, как болезненно отреагировал Джейми, в отношении родителей у меня не осталось иллюзий. Если шестнадцатилетний подросток не смог такое переварить, то очень сомнительно, что папочке с Эллой это будет под силу. Для начала мы решили двинуть домой к моей маме и с пылу с жару ей все рассказать. Так предложил Тайлер, и я с радостью согласилась. Изначально мы планировали обождать до завтра, но теперь, раз Джейми был в курсе, не имело никакого смысла затягивать. Я сидела как на иголках, меня подташнивало. «Час икс», видимо, пробил.

До маминого дома мы домчались в два счета. Джейми подрулил к тротуару и настороженно замер, вцепившись в руль и не заглушая мотора. Прищурив глаза, он смотрел на улицу сквозь лобовое стекло. Тайлер долго глядел на него, пытаясь поймать взгляд, но все без толку. Наконец, обернувшись, он посмотрел на меня и пожал плечами. Дал понять, что тянуть дальше незачем, пора двигать.

Отстегнувшись, я на негнущихся ногах вылезла из машины. Джейми с Тайлером всегда были близки. Они толком и не ссорились никогда. А теперь Джейми жутко расстроен. Если бы меня не угораздило влюбиться в Тайлера, парни сейчас и в ус не дули бы. Оставалось надеяться, что со временем братья привыкнут и смирятся, а следом и Рейчел. Только в отношении Дина я не питала иллюзий: он нас никогда не простит.

Вытаскивая из багажника мой чемодан, Тайлер вымучил из себя ободряющую улыбку. Мне от этого нисколько не полегчало. Взвалив на плечо дорожную сумку, он захлопнул багажник и обошел автомобиль. Остановившись у окна с водительской стороны, дважды стукнул костяшками по стеклу. Джейми поначалу не отреагировал, затем понял, что Тайлер так просто не уйдет, и решил опустить стекло. Впервые с тех пор, как мы отъехали от дома Весли Майера, он посмотрел прямо на брата.

– Мы скоро поедем домой, – тихо произнес Тайлер, с теплотой глядя на Джейми и словно взывая к его светлым чувствам. – Ты, пожалуйста, ничего не рассказывай. Прошу тебя. Мы сами им все объясним. Уговор?

Джейми промолчал, не изменив выражения лица, так что не было никаких гарантий, что он не помчится домой и тут же все не разболтает. Стекло стало подниматься. Тайлер убрал руки и попятился. Мы одновременно нахмурились. «Ренджровер» рванул с места и скрылся за поворотом, мы молча посмотрели ему вслед. Лично мне стало жутко.

– Что ж, могло быть и лучше, – проговорил Тайлер с печальной улыбкой.

– Ага, – поддакнула я, поддернув рюкзак. – Ловко ты придумал целовать меня у него на глазах.

– Виноват, – со скорбной миной произнес Тайлер.

Мне оставалось лишь закатить глаза в ответ. Вытянув ручку, я покатила чемодан по дорожке. Тайлер шел следом, почти впритирку, я даже слышала его дыхание. Как раз в тот момент, когда он протянул руку, чтобы пощупать меня за попку, дверь распахнулась.

– Приехали! – воскликнула мама и устремилась навстречу, заключив меня в крепкие объятия. Она так меня сжала, что дыхание сперло, и я уже начала потихоньку извиваться, пытаясь отвоевать хоть капельку живительного пространства, как вдруг с порога послышался неистовый лай.

Выглянув из-за маминого плеча, я увидела Гуччи. Она неслась мне навстречу: уши торчком, хвост будто пропеллер, язык на плече. Я зажмурилась – сейчас как шмякнется об меня, только бы не опрокинула. Собака прыгнула и, приподнявшись на задних лапах, толкнула меня передними в грудь. Я тут же вывалилась из маминых объятий, попятилась под весом Гуччи, но не грохнулась – Тайлер вовремя подхватил. Я упала на него, и мы по инерции шагнули назад.

– Боже, – сказала я и принялась отряхиваться. Тайлер поддерживал меня за руку. Гуччи озорно носилась вокруг его ног, громко облаивая ботинки и энергично лупя меня по коленкам хвостом. Отстранившись от этой парочки, я подхватила за ручку чемодан и направилась к маме.

– Бедняжка неделю выла после твоего отъезда. – Мама засмеялась и опять кинулась обниматься. На этот раз объятия были скоротечны; она отстранилась и повторно на меня посмотрела. – Но я скучала еще больше. Как же я рада, что ты вернулась, деточка моя, живая и невредимая!

Я закатила глаза, покачав головой.

– Ага, я вернулась. Уцелевшая после метро, Манхэттена и Бронкса.

Мама в ужасе всплеснула руками.

– Тайлер! – воскликнула она.

Тайлер с упоением почесывал Гуччи за ухом. Он приподнял голову и взглянул на мою маму.

– Что?

– Ты водил мою доченьку в Бронкс? – спросила она, изображая допрос с пристрастием. Хмуро сдвинув брови и скрестив руки на груди, она нарочито притопывала ногой в ожидании ответа.

– Простите. – Погладив Гуччи по голове, Тайлер поднялся с корточек. Все в его голосе, глазах и улыбке свидетельствовало о том, что он полностью невиновен. – Просто поиграли в бейсбол. Во всех других смыслах я о ней очень хорошо заботился. – Он взглянул мне в глаза и расплылся в счастливой улыбке.

– Ты подначивал меня забраться на парапет многоэтажки, – напомнила я.

Он подскочил ко мне и прикрыл ладонью рот.

– Тс-с! – Потом нервно хохотнул и одарил маму своей фирменной улыбкой, после которой уже не хотелось злиться.

– Тайлер-Тайлер, – сказала мама и засмеялась. Качая головой, она выдохнула и посмотрела на него с теплотой. – С приездом! Небось все здесь стало таким непривычным?.. Ой, что это мы заболтались? Заходите в дом. Расскажете про Нью-Йорк. – Хлопнув в ладоши, она присвистнула, подзывая собаку. – Гуччи! Домой! – Наша гиперактивная собака с готовностью отозвалась на клич: в два прыжка подскочила к порогу и юркнула за дверь. Мама зашла следом.

Мы с Тайлером даже не тронулись с места. Когда мама исчезла в дверях, я повернулась к нему и вздохнула.

– И что, мы реально это сделаем?

– Реальнее не бывает, – без колебаний ответил он. Закинув руку мне на плечо, притянул меня к себе и смачно чмокнул в висок. – Надеюсь, твоя мама не смотрит на нас из окна.

Я засмеялась и, скинув с себя его руку, покатила чемодан к распахнутой двери. Благо Тайлер был в настроении шутить – мне очень хотелось развеяться среди всей этой круговерти. Хорошо, что он на время позабыл про отца. На данный момент все наладилось, ну а что будет дальше – посмотрим.

Тайлер следом за мной зашел в дом и прикрыл за собой дверь. Уловив запах корицы, я тревожно нахмурилась – не дай бог, мама задумала что-то печь. Ее кулинарные эксперименты – полный провал. Оставив чемодан у двери, я пошла в кухню, с ужасом подготавливая себя к встрече с каким-нибудь бесформенным убожеством на столе. Тут мама вышла из коридора на пару с Джеком, и я прекратила крутиться у шкафчиков.

– Привет, Иден! – воскликнул Джек, сверкнув белозубой улыбкой, и принялся ненавязчиво возиться с застежкой от наручных часов. Судя по его влажным всклокоченным волосам, он только что вышел из душа. – Как тебе Нью-Йорк?

– Прекрасно, – ответила я, невольно переведя взгляд на мамины руки. Я пристально посмотрела на пальцы в надежде, что за время моего отсутствия в их отношениях произошли какие-то существенные подвижки. Увы. Никакого кольца. Печалька.

– Детишки устали. Может, кофе? – Мама бросила взгляд на нас с Тайлером. – Вам точно не помешает принять порцию кофеина, – добавила она.

– Я приготовлю, – ответил Джек. Нежно погладив ее по плечу, он протиснулся мимо меня и направился к кофеварке.

– Я буду, – с готовностью подхватила я. Взглянув мельком на Тайлера, незаметно кивнула ему и перевела взгляд на маму. – Мы к тебе ненадолго. Мы еще с папой и Эллой не виделись… Знаешь, мам, ты, пожалуй, присядь на секунду. Ты тоже, Джек.

Предательская дрожь в голосе выдала меня с головой. Едва я произнесла эти слова, они переменились в лице, обменялись настороженными взглядами и пошли за мной в гостиную.

– О боже, – застонала мама, прижимая ладони к вискам. Даже Гуччи прискакала из другой части дома, как будто решила послушать новости. Она протиснулась мимо маминых ног и уселась. Джек встал рядом. – Что случилось в Нью-Йорке? Что ты там натворила?

Я посмотрела на Тайлера, он улыбнулся в ответ. На этот раз у него вышло искренне. Спустив с плеча сумку, он подошел ко мне. Приложив руку к моей пятой точке, подвел меня к дивану, и мы с ним уселись. Я взглянула на маму и Джека. Они настороженно всматривались в мое лицо, и мне стало ясно, что обратной дороги нет. Сейчас мы все им расскажем, как рассказали до этого Змею – вернее, показали. Элла с отцом – отдельная история, ставки чересчур высоки, однако открыться перед моей мамой – это уже большой шаг.

– Ну так что, Иден? – спросила мать, словно подбадривая. И тут же принялась беспокойно заталкивать за уши пряди из растрепавшегося пучка. – Выкладывай. Мне уже страшно.

Понятно, что если и дальше молчать, то мама сама себе что-нибудь напридумывает. Решит, что я кого-нибудь замочила в Нью-Йорке или ограбила банк, вдобавок нарушив все людские законы. В общем, следовало кончать с этим быстрее. Похоже, мои опасения передались и Тайлеру. Он легонько придвинулся, сжал мое колено, чтобы обратить на себя внимание, и приоткрыл рот, как будто собирался заговорить. Хорошо еще, что смолчал. Понятно, что с мамой говорить буду я. Надеюсь, что Элле с отцом он все расскажет сам.

Я взглянула на Гуччи. Собака растянулась на полу у ног Джека и лежала, по-собачьи громко дыша. Я сглотнула ком в горле и перевела дух.

– То, что мы вам сейчас скажем, очень важно, – начала я, устремив взгляд на собаку. Рука Тайлера покоилась на моем колене. – Так что не судите строго.

– Иден, что случилось? – спросила мама.

– Хорошо, – проговорила, пытаясь убедить себя, что мне все по силам. Я перехватила взгляд мамы, и внутри екнуло. Страшно было представить, что вот-вот ее глаза наполнятся отвращением. – Ну ладно. – Набрав полную грудь воздуха, я уставилась маме в плечо и на автопилоте произнесла три страшных слова: – Я люблю Тайлера.

Повисло тягостное молчание. Мама с Джеком не сводили с меня глаз. Почему они молчат? Я перевела взгляд на Тайлера, но тот лишь растерянно нахмурил брови. Взглянув на маму, я для убедительности придвинулась к Тайлеру и прикрыла рукою лежащую на колене ладонь. Опять ноль эмоций.

– В том смысле, что влюблена, – уточнила я. Мама даже не шелохнулась. – Вот в этого Тайлера, – добавила я, ткнув в него пальцем в последней попытке растолковать им смысл своих слов. – В сводного брата.

Наконец, мама с Джеком переглянулись. Я готова была к тому, что она взорвется, устроит истерику, потребует объяснений, как дочь докатилась до жизни такой, – а она вдруг хлопнула Джека по плечу и радостно воскликнула:

– Опа! С тебя семьдесят баксов!

Недовольно крякнув, Джек рассмеялся. Мамины губы расползлись в улыбке. Я вытаращилась на них. Теперь настала моя очередь требовать объяснений. Тайлер задумчиво потирал челюсть.

Может, мама подумала, что мы ее разыгрываем? Что это все шутка?

Отпустив руку Тайлера, я озадаченно покачала головой.

– Ты что, мам?

Мельком взглянув на Джека, мама перевела взгляд на меня и перестала смеяться.

– Мы с ним поспорили. Я поставила пятьдесят баксов на то, что у вас что-то есть, – объяснила она, кивнув на нас с Тайлером. – И еще двадцать на то, что вы нам сами расскажете.

– Что? – ошарашенно выдохнула я. Тайлер засмеялся, а до меня все еще не дошло. Я вообще не врубилась, все сидела и тормозила – на нас же вроде бы должны были наорать.

– Иден, я тебя умоляю! – заговорила мама, закатив глаза. – Я ведь твоя мать. Я все замечаю, и уж тем более сложно было не заметить, как ты на него смотришь, – пробормотала она, почесав собаку за ухом, и с улыбкой взглянула на Тайлера. – Примерно так же ты смотришь на Дина. – Она замолчала и вновь села на диван. Ее улыбка померкла, на лбу пролегли морщины. – Иден, а что теперь с Дином?

Мне больно было вновь услышать его имя. Глодало чувство вины. Я старалась о нем не думать, но вопреки всему невольно о нем вспоминала. Трудно было не принимать во внимание тот факт, что я его сильно обидела. В горле стало горько от желчи.

– Он все знает, – тихо пробормотала я, не в силах взглянуть маме в глаза. – Все кончено. Он нас возненавидел.

– Ах, Иден, – проговорила мама, с сочувствием надув губы. Она, наверное, заметила, что я переменилась в лице, а Тайлер погладил меня по ноге, словно пытаясь утешить. – Мне жаль, что так вышло с Дином. Он очень хороший мальчик. – Я чуть не расплакалась от этих слов, и мама это, видимо, поняла, потому что сразу попыталась сменить тему. – Так, что мне делать, когда я увижу Лиз в магазине? Сочувственно ей улыбнуться? Мол, моя дочурка разбила сердце твоему пареньку, дети есть дети? Или лучше уставиться себе под ноги и пройти мимо?

– Мам! – Я строго пресекла ее шутливый тон. – Ну, серьезно. Тебе что, вообще безразлично? – Для пущей ясности я кивнула на Тайлера, подразумевая наши с ним отношения.

– Это, конечно, не идеальный вариант, – подтвердила она. – Имей в виду, что если вы и дальше будете продолжать, то вам придется несладко. Очень многие будут вас осуждать. Но раз уж речь зашла обо мне, то я не против. Да и разве осудишь твой выбор? – Она ослепительно улыбнулась, взглянув на Тайлера, и с сияющим взглядом кивнула мне в знак одобрения. Это ужас какой-то, ей ведь сорокет!

– Мама! – возмущенно воскликнула я. Тайлер угорал рядышком, посмеиваясь про себя и даже легонечко покраснев. А потом нарочно взглянул на нее масляными глазками. Решил меня позлить. Тайлер – он такой…

Похлопав мать по коленке, Джек встал и с лукавым неодобрением покачал головой.

– Не знаю, как вы, а я бы не отказался сейчас от кофе. А ты, Карен, держись подальше от юных парней. – Подмигнув, он обошел диван и направился в кухню. Гуччи поднялась с пола и потопала следом.

Мама откинулась на спинку дивана и положила ногу на ногу.

– Я правильно понимаю, что папочка с Эллой не в курсе?

– Пока да. – Тайлер сместился на краешек дивана и слегка подался. Его голос осип от долгого молчания. – Мы как раз туда и собираемся.

– В смелости вам не откажешь, – усмехнулась мама. На кухне заработала кофеварка. – Ни пуха.

– К черту, – ответила я с улыбкой. Стряхнув с себя ладонь Тайлера, встала, взяла маму за руку, приподняла с дивана и обняла ее со всей пылкостью, на какую способна. Как же приятно, когда к тебе относятся по-человечески. Мне, наверное, никогда не забыть этого чувства. – Спасибо, мам. Честно, спасибо тебе огромное, – прошептала я и уткнулась в ее плечо.

– Да ладно, делай что хочешь, только будь счастлива. – Она отступила назад с улыбкой на губах – и вдруг что-то переменилось в ее лице. Она схватила меня за запястья и впилась взглядом в наколотые на коже слова. – А это еще что такое?!

Я с улыбкой отдернула руку, быстро развернулась и пошла к Тайлеру. Схватила его за руку и стащила с дивана.

– Прости, мам, нам пора! – крикнула я напоследок, волоча Тайлера к выходу. Отпустив его на минутку, помчалась на кухню, схватила ключи от машины с держателя на стене и чуть не запнулась о Гуччи. Джек вопросительно поднял бровь, я пожала плечами и устремилась к Тайлеру – тот уже схватил дорожную сумку и собрался идти.

– Иден! – окликнула мама, но меня уж и след простыл.

– У вас выросла беззаботная дочь! – откликнулся Тайлер и от всей души рассмеялся, закрывая за нами дверь. Мы не рассчитывали, что пять минут разговора пройдут так гладко. Неожиданный и приятный сюрприз!

– Мы завершаем репортаж из горячей точки! – провозгласила я с деловитой интонацией телеведущего. Открыла машину, забралась с водительской стороны, завела мотор. Как же было приятно сесть за руль собственного автомобиля!

Закинув сумку назад, Тайлер устроился на пассажирском месте.

– Ну все, – проговорил он, захлопнув за собой дверь, – осталось признаться в последний раз.

– Жду не дождусь, – ответила я, потому что он буквально прочел мои мысли. Расскажем родителям, а дальше – хоть трава не расти. Больше это на всем белом свете никого не касается. Больше нам не перед кем оправдываться. Выехав на дорогу, я улыбнулась своим мыслям. – А кстати, – опомнилась я, – теперь твоя очередь объясняться.

Тайлер вновь засмеялся и, откинувшись на спинку сиденья, положил ладонь мне на коленку. У него это происходило уже на автомате, а меня, между прочим, здорово отвлекало.

– Без проблем. Главное – твой отец. Он меня и так на дух не выносит, а когда узнает, что я сплю с его дочерью… – Тайлер фыркнул и вцепился в мое колено. Я чуть не врезалась в припаркованный автомобиль.

– Слушай, будь другом, не наводи его на такие мысли, – пробормотала я. Для нас не было секретом, что батяня сотрет его в порошок, если узнает, что у нас что-то было. Папе очень не нравилось, что я порой ночевала у Дина, а ведь они с ним отменные кореша.

– Какую предложишь формулировку? – спросил Тайлер, на ходу подавшись ко мне. Лицо у него стало глупое-глупое, он будто осоловел. Театрально откашлялся и с выражением начал, ритмично помахивая рукой в такт своих слов: – Мистер Манро, не соблаговолите ли уделить минуточку своего драгоценного времени? Я, видите ли, неровно дышу к вашей единственной и неповторимой дочурке, которая, кстати, уже совершеннолетняя и имеет полное право самостоятельно принимать решения. А знали бы вы, Дэвид Манро, какой у вашей роскошной и умной, прелестной строптивой деточки восхитительный зад!..

Я свернула на Дидре-авеню и бросила на Тайлера небрежный взгляд.

– Ну и как тебе? – поинтересовался он. – Сгодится?

– Не, не прокатит, – ответила я. Наконец, Тайлеру надоело прикалываться, он от всей души рассмеялся. Приятное чувство. Мы сидели в кои-то веки вдвоем и без зазрения совести просто смеялись. Даже в такой напряженной ситуации нам хватало запала на юмор, и, хотя до дома родителей оставалась какая-то пара минут, меня на время покинуло волнение.

Вскоре мы миновали дом Дина, и в машине мгновенно повисла тяжелая тишина. На подъездной дорожке стояли машина Дина и джип его отца. Тайлер убрал руку с моей ноги – наверное, ощутил укол совести.

– Думаешь, он сейчас дома?

– Не знаю.

Я сглотнула ком в горле и со всей силы вдавила педаль газа, лишь бы дом Дина поскорее скрылся из виду. Мне даже в зеркало заднего обзора было страшно взглянуть. Придется придумать какой-то другой маршрут от мамы к отцу, чтобы здесь не проезжать.

На часах было начало десятого, небо становилось все темнее. Я пристроилась позади «ауди» Тайлера, припаркованной на обочине. На подъездной дорожке стоял «лексус» отца и «ренджровер» мамы. Это их законное место; детям приходилось парковаться где-нибудь на дороге.

– Надо думать, семейство в сборе? – пошутила я, кивнув в сторону дома через лобовое стекло. Вся постройка напоминала огромную лампочку. Свет горел в каждой комнате, и даже в той, где я сплю, когда гощу у отца.

– Боже, как же я счастлив, что она приехала целая, а не по частям! – звонко воскликнул Тайлер, кивнув в сторону малышки «ауди». Выйдя из моего авто, он подхватил сумку с заднего сиденья и направился к своей машине. Затем обошел кругом, изучая на предмет царапин, – вдруг с машиной небрежно обращались в пути. Считай, ехала через всю страну.

Я вздохнула и заглушила движок. Моя тачка казалась хламом по сравнению с «ауди» Тайлера. Я взглянула на сводного брата, на наш общий дом… Подкрадывался запоздалый мандраж.

– Ну, ты идешь?

– Угу, – рассеянно пробормотал в ответ Тайлер. По-моему, его тоже не по-детски колбасило. Он закинул сумку через плечо уже в сотый раз за день, любовно похлопал по багажнику милой машины и направился ко мне через весь газон. На его губах заиграла улыбка, слабая, неуверенная. Дойдя до дверей, мы остановились.

Сейчас нам вдвоем предстояло столкнуться с тем, чего мы так сильно боялись два года. С самым ужасным из всех наших страхов. Наш путь был тернист, но скоро все это закончится. Два года мы боялись признаться себе и набирались мужества, чтобы сообщить самым близким. И вот мы застыли на пороге последнего испытания, и отступать было поздно.

Тайлер испустил протяжный вздох и взял меня за руку. Мы улыбнулись.

– Ну, была не была, – проговорил он.

Глава 31

В доме витал аромат лаванды – фирменный запах Эллы. Бочком протиснувшись в прихожую, мы потоптались у лестницы, не решаясь подняться. В пустой гостиной на полную мощь орал телевизор.

Опустив на пол сумку, Тайлер размял затекшие плечи и крикнул:

– Мы дома!

На какое-то время мы замерли в ожидании. Потом из кухни с шумом вывалилась Элла и вся в слезах бросилась к нам. Ее лицо расплылось в необъятной улыбке, она схватила Тайлера в объятия и притянула к себе. На фоне Тайлера Элла казалась малюткой, но все равно кое-как дотянулась и обхватила сына за голову. Он бережно обнял ее в ответ. Я так и залюбовалась на них, губы сами собой расплылись в улыбке, печальной и радостной одновременно. Они были очень сильно друг к другу привязаны, и я прекрасно знала, как мучительно Элла тосковала по сыну.

– Наконец-то ты здесь! – По ее щекам катились слезы радости.

– Мам, ну хватит, – пробормотал Тайлер, уворачиваясь от поцелуев.

Шмыгая носом и отирая слезы, Элла счастливо улыбалась. Она хотела было что-то сказать, уже приоткрыла рот, но тут из кухни выскочил Чейз. У Тайлера не было времени его поприветствовать, потому что следом со стороны лестницы послышались тяжелые шаги.

Отец весь побагровел от злости. Смерив нас свирепым взглядом, он пулей сбежал по ступеням и с ходу принялся орать:

– Это что, шутка? – На Эллу он и не посмотрел, Чейза тоже как будто не видел. Его взгляд был прикован к нам с Тайлером.

Было совершенно ясно, что папа имеет в виду. Иллюзий не осталось. У меня перехватило дыхание, сердце ушло в пятки. Мы с Тайлером оцепенели, лишившись дара речи. Отец застал меня врасплох, я даже не знала, как реагировать.

– Дейв, – пробормотала Элла, нерешительно шагнув к мужу. Она нахмурила брови, не понимая, с чего он взорвался. – Что происходит?

На верхних ступенях мелькнул силуэт – за отцовской спиной стоял Джейми. Плотно сжав губы и скрестив руки на груди, он наблюдал за разворачивающейся сценой. Теперь все встало на свои места. Видимо, Джейми сгоряча все выложил. А ведь мы просили, сказали, что сами расскажем родителям. Лучше бы они услышали это от нас, так было бы правильней. Поди докажи теперь, что мы не собирались тихушничать.

Тайлер тоже увидел брата – и метнулся наверх, что-то бормоча на ходу. Массивная фигура отца преградила ему дорогу. Схватив Тайлера за грудки, отец отпихнул его от лестницы и поволок в глубь холла. Прижал к стене и пригвоздил к месту. Элла судорожно всхлипнула.

– Отвечай, это правда?! – взревел отец, навалившись на Тайлера всей своей массой. Очевидно, он крепко выпил: от него разило спиртным.

Элла сделала осторожный шажок, приблизившись к отцу с Тайлером. Взглянув на них широко распахнутыми глазами, она растерянно проговорила:

– О чем вы?..

– Их спроси! – задыхаясь от ярости, крикнул отец. Хриплым голосом он продолжил, судорожно кивнув в мою сторону. – Сладкая парочка!.. Боже, как такое возможно!

Наконец, собравшись с силами, Тайлер решительно оттолкнул от себя моего отца и выпрямился. На его шее вздулись вены.

– Дай же вставить хоть слово!

Элла пребывала в полной прострации. Теряясь в догадках, она растерянно переводила взгляд с меня на отца, с отца на Тайлера, словно пытаясь прочесть подсказку в наших глазах. Тяжело переводя дух, отец тряс головой, словно пытаясь переварить эту новость. Говорить с ним было бесполезно, и Элла обратилась к Тайлеру. На ее лице читалась та же растерянность, с какой нас выслушивала моя мама. Оставалось лишь догадываться, какие мысли ее одолевали.

– Тайлер, что ты хотел сообщить?

Нервно огладив волосы, он взглянул на нее и на миг задумался, подбирая слова. Отец поднял пылающий взгляд – ему тоже жутко хотелось услышать, что подлец скажет в свое оправдание. В комнате повисла гнетущая тишина, слышались лишь приглушенный звук телевизора да шумное сопение отца. Тайлер растерянно смотрел то на Эллу, то на Чейза, – младшенький заинтересованно прислушивался к разговору. Наконец, опустив взгляд себе под ноги, он резко выдохнул.

– Мы ничего такого не планировали, все вышло случайно, – тихо начал Тайлер, не поднимая взгляда. – Я не стыжусь и не жалею. Просто так сложились обстоятельства, мы не виноваты. Скорее уж, надо винить вас. – Решительно вскинув голову, он перевел взгляд с Эллы на отца. – Вы сами виноваты, что свели нас.

Отец негодующе фыркнул и поставил руки в боки. Элла лишь молча моргнула. Она пребывала в явном замешательстве – ей никак не удавалось взять в толк, о чем, собственно, речь.

– О чем ты, сынок?

– Я о нас с Иден, – ответил Тайлер без промедления и, обернувшись через плечо, заглянул в мои глаза. Я шагнула вперед, заняв место возле него. Какое же облегчение, что он сам решил обо всем рассказать! Я не нашла в себе сил даже глаза поднять на родителей. – Я люблю ее, люблю давно, целых два года. Да, Дейв, это правда.

У Эллы медленно отвисла челюсть.

– Что такое? – сипло произнесла она и растерянно заморгала.

– Бесстыдство! – воскликнул отец. – Вы чего добиваетесь? Чтобы вся округа над нами потешалась? Представляете, что тут поднимется, едва это выплывет на свет божий?! – Отец презрительно сплюнул, обведя нас тяжелым взглядом. А затем, словно ему стало тошно от одного нашего вида, он бросил в мой адрес: – Ты мне отвратительна. – И решительно направился вон из комнаты.

И тут взвился Тайлер. Шагнув к отцу, он занес кулак и ударил его по щеке. Раздался тошнотворный хлопок. Отца занесло в сторону, он упал и растянулся на ступенях.

Элла вскрикнула, подскочив к мужу. Склонилась над ним, принялась растирать ему щеки, проверила пульс.

Я в тот же миг обернулась к Тайлеру и в отчаянии вскинула руки. Он не сводил глаз с моего отца. Его грудь резко вздымалась при каждом вдохе.

Джейми спустился на пару ступеней и настороженно приблизился к отцу, старательно отводя от нас с Тайлером взгляд. По всему было видно, что ему стыдно, однако вмешаться он не решался, а потому маячил на заднем плане, наблюдая со стороны. Чейзу тоже хватило здравомыслия не лезть на рожон. Он медленно пятился в сторону кухни.

– Смотри, Иден, – брезгливо поморщился отец, попытавшись подняться на ноги. – Неужто тебя не смущает такое паскудство? – Он притронулся к своей щеке и кивнул в сторону Тайлера. – Он же совсем за себя не отвечает. Как пить дать, окажется за решеткой. Яблочко от яблоньки…

– Дэвид! – воскликнула Элла. У нее дух перехватило от такой беспардонности.

Мне стало мерзко от жестоких слов отца. Ни гнев, ни горячка не служили ему оправданием. Я с силой стиснула зубы, рискуя сломать себе челюсть, и взглянула на Тайлера: он стоял совершенно потерянный. Его довели до ручки, и на слова моего отца он отреагировал единственным известным ему способом – так, как был с детства приучен: при помощи жестокости.

– Слушай, дочурка, – продолжил отец, – ну ты и мастерица! Что ни выбор, то фиаско. Сначала она выбирает говеный колледж в дальней части страны, теперь говнюка сводного брата!

Тайлер шагнул к нему в полной готовности отвесить еще удар.

– Да кто бы говорил!

Если честно, я бы тоже сейчас набросилась на отца. После того как он бросил маму, у нас были натянутые отношения. Наверное, потому что мы не виделись три года. Точнее, потому что за три года он ни разу не выразил желания со мной повидаться. Когда он ушел, нам пришлось тяжелее, зато в доме воцарились тишина и покой. Мы пытались тянуть свою лямку, и схема работала вплоть до нынешнего момента. При мне он впервые так сильно слетел с катушек. Я всегда старалась держать свой темперамент в узде, и мне стоило огромных усилий, чтобы самой не взорваться и не нагрубить. Мне тоже было что ему предъявить, претензий накопилась тьма-тьмущая. Но нарубить дров мы с Тайлером не успели – перед нами вдруг материализовалась Элла и стала методично оттеснять нас к двери.

– Детки, идите отсюда, – тихонько пробормотала она, всучив Тайлеру ключи от машины. – Я и сама не знаю пока, как к этому относиться, так что простите его, – добавила она, бросив взгляд через плечо. Отец хохотал, не в силах остановиться; вокруг него вился Джейми, пытаясь унять истерику. Элла хмуро обернулась и взглянула на нас. – У него выходные до конца недели, выпил немного… Мне очень жаль, простите. Мы с вами все еще поговорим, только не сейчас. Уходите.

– Не сердитесь на нас, – шепнула я, сглотнув ком в горле.

Протяжно вздохнув, Элла вновь обернулась, чтобы проверить мужа, и нахмурилась еще сильнее.

– Мне надо все это переварить. Уезжайте. – И добавила, нежно потрепав Тайлера по щеке: – Не забудь обработать руку.

Тайлер отвел взгляд и нагнулся за сумкой, которую уронил во время разборок. Элла вернулась к моему отцу, и они с Джейми принялись вместе его успокаивать. Напуганный Чейз затаился на кухне.

Не говоря ни слова, Тайлер обернулся к двери и, задев меня плечом, направился к выходу. Я развернулась и тут же последовала за ним, стараясь не отставать. Он шел быстро, и мне приходилось бежать вприпрыжку, пока он пересекал газон к машине.

– Тайлер! – окликнула его я, но он не удостоил меня ответом. – Тайлер! – Я повысила голос, тронув его за локоть. Ощутив мое прикосновение, он вдруг замер на месте и обернулся.

– Ну, довольна? И что дальше? – Бледнющий, лицо как у покойника, глазищи темные.

– Ты можешь пожить у моей мамы, – ответила я. Мама была бы не против. Тайлер ей по душе, и при таких обстоятельствах она запросто пустила бы его переночевать. – Давай, поехали вместе.

– Ладно. – Вот и весь ответ. Дальше он молча добрел до авто, и я беспокойно сверлила ему спину, прикидывая, сможет ли он вести машину. Он шел на негнущихся ногах, будто на автопилоте, и казалось, вот-вот вырубится на ходу, однако благополучно сел за руль и завел движок.

Мы поехали на двух машинах к моей маме: я впереди, Тайлер – следом. Я всю дорогу ломала голову, почему мне не больно, не страшно? Почему меня совершенно не тронуло произошедшее? А потому что я изначально не питала иллюзий. Мне было заранее ясно, как именно отреагирует отец, будь он трезвый или пьяный. Элла… Может быть, ее настолько потрясли новости, что она пока толком не сориентировалась. Папа… ну да, он всегда был козлом; никуда не денешься, я привыкла. Бывало нахлынет на него миролюбивое настроение, и тогда с ним более-менее можно общаться, но чаще он все же такой, как сейчас.

Я миновала дом Дина. Ехала в тишине, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю, без конца заглядывала в зеркало заднего вида, не отстал ли Тайлер. Он сидел на хвосте, и казалось, вот-вот долбанет меня сзади. Впрочем, до маминого дома мы добрались в целости и сохранности, без единой царапины.

Я выскочила из автомобиля и подошла к «ауди» Тайлера. Он вылез весь бледный, рука с ободранными костяшками опухла.

– Стоило бы перед тобой извиниться за то, что ударил твоего отца, – тихо сказал он, доставая из автомобиля дорожную сумку, – но я не раскаиваюсь. – Захлопнув дверцу, Тайлер направился по дорожке к парадной двери. Судя по тому, что он в который раз меня не подождал, он, похоже, обозлился.

– Я как-то не так поступила? – Встав перед дверью, я развернулась к нему лицом.

– Нет. – Тайлер отвел взгляд в сторону, вздохнул и схватился ладонью за лоб. Только теперь он решился взглянуть мне в глаза. – Прости. Суматошный вечерок. Я все думаю про своего отца и про Джейми, про маму и твоего отца, ну и само собой про тебя… – Медленно, словно неохотно, его губы расплылись в улыбке. – В основном про тебя. – Мельком взглянув на часы, Тайлер пожал плечами. – А в Нью-Йорке уже час. Не знаю, как ты, а я с ног валюсь.

До сих пор я не отдавала себе в этом отчета, но сейчас на меня навалилась неимоверная усталость. Нью-Йорк показался далекой сказкой, хотя фактически мы были там всего-навсего днем. С тех пор столько всего случилось… В общем, больше всего мне хотелось дойти до кровати и рухнуть.

– Отложим разборки на завтра? – предложила я.

Тайлер кивнул, и мы направились в дом.

Мама с Джеком смотрели киношку по телику по каналу «Лайф-тайм» – лежали в обнимочку, растянувшись на диване. Гуччи посапывала на полу. Заслышав нас, собака приоткрыла глаза, но поленилась вскочить и поприветствовать. А вот мама и Джек тут же поставили телик на паузу и приняли сидячее положение.

– Какие-то вы напряженные, малышня, – проговорила мама, нахмурив брови. Она запахнулась в халат и встала, придерживая полы рукой. – Тайлер, а ты почему вернулся?

– У нас немножко не задалось, – подтвердила я ее догадку и, взглянув искоса на Тайлера, пожала плечами. Он будто язык проглотил. – Папа выпил, ну и повел себя как последний псих, и Элла нас выставила.

Покачав головой, мама неодобрительно фыркнула – в основном, я так полагаю, в адрес отца.

– Я думаю, все наладится, – попыталась утешить нас она. – Со временем свыкнутся.

– А если нет? – спросила я, нахмурившись.

Мама задумалась ненадолго, взглянула на Джека, как бы ожидая подсказки, однако тот лишь пожал плечами. Так что мамуле не осталось ничего другого, как состроить гримасу и тоже пожать плечами.

– Ну, не знаю.

– Ты не обработаешь Тайлеру руку? – попросила я, меняя тему. Достали меня папочка с Эллой, хватит!..

– Господи, где ты так? – спросила мама, осмотрев ссадины.

Тайлер смутился.

– Отцу наподдал, – встряла я в разговор.

– Вижу, Дейву нехило досталось, – пробормотала мама себе под нос, пряча улыбку. – Иди сюда, к раковине.

Пару минут мама молча занималась его рукой. Джек тем временем умудрился предложить Тайлеру пива, а я – неловко спросить, можно ли Тайлеру остаться здесь на ночь. Мама была согласна: человек, отвесивший отцу знатную оплеуху, – желанный гость в ее доме. Тайлер поблагодарил ее, но от пива отказался.

– Тогда мы пошли спать, – обратилась я к маме, пока та прибиралась на кухне. Тайлер несколько раз сжал и разжал ладонь, словно надеясь, что от такого движения рука чудесным образом заживет. – В Нью-Йорке уже за полночь.

– Надеюсь, вы отоспитесь, и с утра все покажется в более радужном свете, – проговорила мама, подавшись ко мне и приобняв. Пожелав нам спокойной ночи, они с Джеком вернулись к просмотру кино.

Схватив Тайлера за руку, я повела его к выходу из зала. Моя комната находилась по соседству, но едва я успела коснуться двери, как услышала за спиной вежливое покашливание.

– Я, конечно, прогрессивная мамочка, но не настолько, – проговорила мать, устремив на Тайлера многозначительный взгляд. – В гостевую.

– Без проблем, – ответил ей Тайлер.

Закатив глаза, я развернулась и повела его по коридору. У двери в нерешительности остановилась. Свет в коридоре погас, и лицо Тайлера утонуло во мраке. Я немного помолчала, выжидая, когда привыкнут глаза, а потом вдруг поняла: Тайлер все это время глядел себе под ноги.

– Ты в норме? – спросила я, ощутив внезапный прилив тревоги.

Он открыл дверь и зашел в гостевую комнату, даже не взглянув на меня.

– После поговорим.

– Стой, – резко окликнула я, упрямо сложив руки на груди. Проследовала за ним в комнату, щелкнула выключателем и встала в дверях, плотно сжав губы. – Я спросила, ты в норме?

Тайлер тяжко вздохнул, кинул дорожную сумку на постель, запустил в волосы пятерню, легко потянул за них и, наконец, обернулся ко мне.

– Не стану тебя обманывать и притворяться, что все в порядке.

– Так давай поговорим. – Я подошла к нему и, коснувшись ладонью груди, почувствовала сильный спокойный ритм.

Только, как видно, разговаривать ему не хотелось. Он взял меня за руку и отстранил от себя, отступив на шаг.

– Я сказал, после поговорим. – Да. Он для себя все решил, и ему не хотелось, чтобы кто-то допытывался. – И закрой, пожалуйста, дверь.

Одному богу было известно, что творилось у Тайлера на душе. Главное, он дал ясно понять, что хочет побыть один. Так что, закусив губу и собрав волю в кулак, я вышла из комнаты. Уже в дверях я обернулась, чтобы взглянуть на него напоследок. Он замер как неживой и, не мигая, уставился перед собой.

– Если захочешь, загляни ко мне где-нибудь за полночь, – прошептала я.

Он не шелохнулся и не ответил. Закрыв за собой дверь, я оставила его в полном одиночестве.

Не знаю, сколько было времени, когда я внезапно проснулась. Я даже испугалась. Дернулась, чуть не скатилась с кровати – показалось, что кто-то пробрался в мою комнату. Аж сердце зашлось! Скинув покрывало, я вскочила и стала обшаривать прикроватную тумбочку в поисках лампы. Наконец нашла, и комната залилась мягким светом.

– Уф, это ты, Тайлер, – пробормотала я, с облегчением вздохнув. Запрокинув голову, схватилась за лоб. Я, конечно, сама его приглашала, но спросонья забыла. Я к своей комнате-то никак не привыкну, не говоря уже о присутствии Тайлера в доме. – Ты меня перепугал!

Тайлер замер возле кровати, однако приближаться ко мне не спешил, и я рассмотрела подсвеченное лампой лицо: черты напряжены, глаза неспокойные.

– Давай поговорим, – тихо произнес он.

– Правда? Посреди ночи? – Плотно закутавшись в покрывало, я взяла с тумбочки телефон, чтобы узнать, сколько времени. Четыре утра. Вдруг до меня дошло, что Тайлер оделся и даже натянул уличную куртку. То есть он пришел не для того, чтобы забраться ко мне под одеяло, а значит… – Что с тобой?

Закусив губу и нервно почесывая затылок, он попятился к двери. Его лицо вышло из светлого ореола, отбрасываемого лампой.

– Мне надо убраться из города.

Слова показались мне полной нелепицей и никак не укладывались в голове, а потому я не сразу нашлась с ответом.

– В каком смысле «убраться»? – наконец, выдавила я из себя.

– В том смысле, что мне надо на время уехать.

Меня будто под дых ударили. Теперь я окончательно проснулась. По спине побежали мурашки.

– Уехать? Зачем?

Тайлер медленно и протяжно вздохнул. Подошел к кровати, возвратившись в круг света.

– Слишком много всего произошло. Надо собраться с мыслями. – Привалившись к стене, он замер, подбирая слова. Крепко задумался, как выразиться. Медленно ползли минуты, я словно одеревенела. – Знаешь, я не хочу жить в одном городе с отцом. И вряд ли я смогу поладить с твоим стариком, не договориться нам. Рано или поздно мы просто измочалим друг друга. Кому это надо? – Он ненадолго умолк. Мне стало зябко, хотя я укуталась в покрывало. По лицу Тайлера пробежала тень беспокойства, и он, перейдя вдруг на шепот, спросил: – А что, если твой папаня был прав? Вдруг у нас с отцом одна дорога?

– Ты же совсем другой, Тайлер!

– Да такой же, – ответил он, стиснув зубы. – Такой же вспыльчивый, завожусь с полпинка. Вот это самое страшное. Мне надо уехать куда подальше, чтобы не видеться с ним, не пересекаться.

– Поехали тогда вместе в Чикаго, – не задумываясь, выпалила я. Это первое, что пришло мне на ум, и мысль оказалась совсем неплохая. Осенью мне все равно предстояло уехать. Соберу вещички и махну через полстраны в Город ветров. Я, кстати, до сих пор не задумывалась, что случится в сентябре, после моего отъезда. Я не задумывалась, что между нами опять будут пролегать километры, и нежданная мысль о том, что Тайлер тоже мог бы податься в Иллинойс, мне вполне приглянулась. Это было бы вроде совместного побега.

Впрочем, он быстро пресек мои радужные мечты.

– Нет.

– Почему? – в растерянности спросила я. В душу постепенно закрадывалось отчаяние. Прощай, Чикаго!

Прикрыв на мгновение глаза, Тайлер прислонился к стене и понуро опустил голову. Вид у него был усталый, похоже, он не сомкнул ночью глаз. Он подозрительно тянул с ответом. Видимо, у меня были все основания для волнений… Подняв глаза, Тайлер взглянул на меня с мученическим выражением и проговорил еле слышно:

– Потому что нам не надо быть вместе.

Наверное, мне показалось. Я не расслышала. Едва эти слова сорвались с его губ, у меня внутри все оборвалось. Живот подвело, дыхание сперло. Такого я совершенно не ожидала.

– В смысле?

– Может быть, ты права, – ответил он без колебаний и зачастил, энергично встряхнув головой: – Не судьба нам быть вместе.

– С чего вдруг? Что за бред? – Меня затрясло. Нет, я выбью из него правду!.. Я вылезла из кровати и вскочила на ноги, в душе молясь, чтобы все это оказалось лишь сном. Ну конечно же, сон, не иначе! Тайлер ни за что на свете такого бы не сказал.

Я направилась к нему, но он увернулся и, шагнув к двери, промолвил:

– Я не уверен, что хочу быть с тобой.

Во мне будто что-то оборвалось. Сердце остановилось. Я забыла, как дышать. Кровь загустела в жилах. Горло саднило. Голова вдруг отяжелела, а колени начали подгибаться. Пришлось привалиться к стене, чтобы не рухнуть на месте.

– Не может быть… – проклокотала я, не узнавая собственный голос.

– Прости. – Взгляд Тайлера опустел, в нем не осталось ни капли злобы. – Слушай, мне пора. – Он достал из кармана ключи от машины и повернулся.

Сбросив оцепенение, я бросилась вслед и преградила дорогу. Прижавшись к двери, перекрыла ему путь к отступлению.

– Нет, ты так не уйдешь! – заорала я. Все произошло слишком резко, внезапно, бессмысленно. Он ведь даже не объяснился, чем вызвана подобная перемена, и от этого меня плющило в стократ сильнее. Уж лучше бы честно сказал. – Где же теперь твои принципы? – Оттолкнув от себя Тайлера, я вскинула руку и сунула ему под нос запястье с татуировкой, причем так крепко стиснула кулак, что на руке вздулись вены. – Ты говорил, что, пока я не сдамся, ты тоже не сдашься! – Мне было даже не страшно перебудить весь дом. Плевать. – Я не сдалась, так почему ты сдаешься?

Тайлер потер пальцами переносицу и закрыл глаза, словно отказываясь видеть свои собственные слова на моей коже. Ясно, что они утратили для него всякий смысл, а я, как полная дура, считала, что они для него что-то значат… Я уронила руку, не в силах дышать, грудь вздымалась, накатывала тошнота. И Тайлер молниеносно ухватился за представившуюся ему возможность: взяв меня за плечи, быстро передвинул в сторону, распахнул дверь и позорно бежал.

Видимо, в пылу ссоры мы разбудили Гуччи. Пока мы разговаривали, она сидела под дверью. Тайлер случайно задел ее ногой, и Гуччи взвизгнула, отскочив в сторону.

– Черт, – пробормотал он. Застыл в темноте, потом устремился в гостиную. Я бросилась следом, на ходу подбирая слова, чтобы как-то остановить его.

– Стой, стой, стой, – взмолилась я. Во рту пересохло, говорить было больно. Я вновь преградила ему дорогу, прижала ладони к его груди, заглянула в глаза, но Тайлер их упрямо отвел. – Пожалуйста, не уходи! Ты слишком расстроился, не успел подумать, – жарко шептала я, а у самой слезы готовы были хлынуть из глаз, и голос предательски дрожал. – Зачем от меня сбегать? Если хочешь уехать из Санта-Моники, давай вместе махнем в Чикаго. И не надо твердить, что я тебе не нужна. Ведь только что все было классно, мы осмелились все рассказать. Самое трудное позади, и вдруг на тебе!

Тайлер снова прикрыл глаза. Наверное, так было проще избегать моего взгляда. По-моему, он вообще ни разу не посмотрел мне в глаза с тех пор, как разбудил среди ночи. Разомкнул губы, выдохнул. Медленно покачал головой. Вот и весь ответ. Ни объяснений, ни разговора, только слабое покачивание головы. А значит, что бы я ни говорила, он все равно сделает так, как решил.

Тайлер крепко сжал мои ладони и снял их со своей груди. Я так старалась не разреветься, что уже не было сил его удержать. А потому, когда он развернулся и пересек гостиную, направляясь к парадной двери, я даже не шелохнулась. Не пошла за ним. Просто стояла с дрожащими губами и плакала, уставившись в стену. Прикрыв рукой горло, я с силой сглотнула, подавив всхлип – не покажу ему, что я плачу.

И вдруг, когда он уже отпирал дверь, меня захлестнула ярость.

– Значит, мы разозлили родителей просто так? И Дина обидели ни за что? – заорала я и стиснула зубы, когда мои щеки оросились слезами. – Только потому, что ты струсил в последний момент?

– Я не струсил, – буркнул Тайлер, вновь решившись заговорить. Обернувшись через плечо, он взглянул на меня, и я перехватила его странный, болезненный взгляд. – Мне просто нужно чуть-чуть отдалиться. Я вернусь, как только почувствую, что готов.

– Я ведь тебя люблю, – прошептала я еле слышно. Нет, я не надеялась его переубедить, просто хотела, чтобы он услышал это напоследок, перед тем как уйдет из этого дома.

– И ты мне нужна, – выдохнул Тайлер. Странно, только что он заявил, что не желал иметь со мной ничего общего. – В том-то и беда, Иден. Я до сих пор не надрал зад отцу только потому, что ты мне нужна. Понимаешь, когда я пытался слезть с наркоты, я делал это лишь для тебя, а не для того, чтобы попасть в турне. Ты нужна мне, чтобы я был в норме, а нельзя жить, завися только от тебя. Мне надо самому захотеть!.. А потому нужно на время от тебя отдалиться. И я должен убедиться, что не стану таким, как отец. Когда я это пойму, сразу вернусь. – Его покинул голос, и он добавил шепотом: – Обещаю.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он привалился лбом к дверному косяку, набрал полную грудь воздуха и вышел. Вот и все. Открыл входную дверь, бросил напоследок мучительный взгляд в мою сторону и исчез. Следом захлопнулась дверь, раздался щелчок, и я поняла, что Тайлер просто сдался.

В доме стало темно и тихо. Я словно оцепенела, замерев посреди гостиной. Сквозь щели в жалюзи я видела, как вспыхнули фары автомобиля. Тайлер сел за руль и захлопнул дверь, взревел мотор. Мне захотелось рыдать в голос. Он ушел от меня всерьез, по-настоящему, и ничего уже не поделать.

Напоследок по стенам пробежал отсвет задних фонарей, и из груди вырвался судорожный всхлип. Меня охватила такая немыслимая слабость, что не было сил стоять – так, опираясь о мебель, я дошла до дивана и рухнула на него, свернувшись калачиком и обхватив руками колени. Меня била дрожь.

Сколько пройдет времени, прежде чем Тайлер отыщет в себе силу воли и жизненную мотивацию? Пара дней? Недели? Месяцы? И что делать мне? Поставить себя на паузу и ждать? К сожалению, это невозможно. Теперь мне предстоит самой разбираться с отцом и Эллой. Да еще и с Дином, с Рейчел и Тиффани. Тайлер смылся и оставил меня разгребать то, что мы с ним наворотили. Так нечестно! Я думала, мы вдвоем будем противостоять окружающим: я и Тайлер против всех остальных. А теперь я осталась одна?..

Как-то незаметно ко мне подобралась Гуччи, цокая коготками по дощатому полу. Еще поскуливая от боли, которую, сам того не желая, причинил ей убегающий Тайлер, она прыгнула на диван и ткнулась носом в мое колено, словно в знак сочувствия. От этой милой собачьей ласки по щекам хлынули слезы. Я обхватила ее, притянула поближе и зарылась лицом в густой мех. «Не огорчайся, малютка, – мысленно проговорила я. – Мне тоже нехило досталось».

Благодарности

Выражаю признательность всем моим читателям, которые преданно следили за тем, как рождается на свет эта книга. Благодаря вам процесс ее создания превратился для меня в настоящую радость. Спасибо вам за терпение и преданность. Благодарю коллектив издательства «Black amp; White Publishing» за то, что разделяли мои надежды в отношении этой книги. Неустанно возношу благодарность в адрес Дженни с ее мечтами о покорении мира, Карин за ее тонкую экспертную оценку и Лоры, которая окружила меня бесконечной заботой. Благодарю своих родных за их неустанную поддержку, за вдохновение, а особенно маму, Фенеллу, потому что это в детстве она без конца таскала меня в библиотеку и тем самым привила любовь к печатному слову. Благодарю отца, Стюарта, за то, что поддерживал во мне веру в мое писательское предназначение. И, конечно же, благодарю дедулю, Джорджа Уэста, за то, что он ни на минуту не прекращал в меня верить и поддерживал всей душой. Спасибо вам, Хизер Аллен и Шэннон Киннер, за то, что вы были небезразличны к моим задумкам и, как благодарные слушатели, внимали моей трескотне, от которой любому, наверное, сделалось бы дурно. Спасибо тебе, Нейл Дрисдейл, за то, что направил меня на путь истинный. Спасибо большое, огромное-преогромное. Ну и куда же без вас, моя милая Дэника Про, учительница, которая сказала, что я пишу как настоящий автор, а мне ведь в ту пору было одиннадцать лет. Именно благодаря вам я поняла, что литература – дело всей моей жизни.

Примечания

1

Стихотворение Роберта Фроста «The road not taken».

(обратно)

2

Респектабельный район Манхэттена. Расположен между Пятой авеню и берегом пролива Ист-ривер. Тянется с 59-й до 96-й улицы.

(обратно)

3

«Take Me Out to the Ball Game». Неофициальный гимн американского бейсбола.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg