«В погоне за счастьем»

В погоне за счастьем (fb2) - В погоне за счастьем 1354K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Нора Робертс

Нора Робертс В погоне за счастьем

Моей маме, у которой хватило отваги вырастить нас пятерых.

Мужество — страж и опора всех остальных добродетелей.

Роберт Льюис Стивенсон

1

В шестнадцать лет Зоя Маккорт встретила парня, который изменил ее жизнь.

Она выросла в Западной Виргинии и была старшей из четырех детей в семье. Когда Зое исполнилось двенадцать, отец бросил их ради другой женщины.

Даже тогда Зоя не считала это большой потерей. Ее отец был вспыльчивым, неуравновешенным человеком и, вместо того чтобы заботиться о семье, предпочитал пить пиво с приятелями и ухлестывать за женой соседа.

Тем не менее зарплату в дом он все-таки приносил, и после того, как отец исчез, им пришлось нелегко.

Мать Зои — худая, нервная, много курившая женщина — компенсировала предательство мужа постоянно сменявшимися любовниками, сделанными из того же теста, что и Бобби Ли Маккорт. Короткий период счастья у нее обычно сменялся злостью и печалью, но обходиться без мужчины больше месяца она не могла.

Кристл Маккорт растила своих детей в трейлере — передвижном доме из двух секций, располагавшемся на пригородной стоянке. После бегства мужа Кристл сначала напилась в стельку, а когда протрезвела, оставила младших детей и хозяйство на Зою, прыгнула в свой древний «Шевроле» и бросилась в погоню за этим — по ее собственному выражению — сукиным сыном и его проклятой шлюхой.

Мать отсутствовала три дня. Бобби она, конечно, не нашла. Погоня стоила ей определенной доли самоуважения и работы в салоне красоты Дебби.

Сказать по правде, этот салон был больше похож на хибару, но давал регулярный заработок.

Беда закалила Кристл. Она усадила перед собой детей и объявила им, что наступают неспокойные, тяжелые времена, но все вместе они выстоят.

Мать повесила на кухне свою лицензию парикмахера и открыла салон красоты на дому.

Цены Кристл установила ниже, чем были у Дебби, и, кроме того, у нее был настоящий талант парикмахера.

Так они и перебивались. Трейлер пропитался запахами перекиси водорода и краски для волос, но семья выжила.

Зоя мыла клиенткам головы, подметала остриженные волосы и присматривала за младшими. Потом у нее обнаружились явные способности к парикмахерскому делу, и Кристл стала доверять дочери сначала укладку, а затем и стрижку.

Но Зоя мечтала о лучшем — о большом мире за пределами стоянки для передвижных домов.

В школе она училась хорошо, и особенно ей давалась математика. Умение обращаться с цифрами привело к тому, что Зоя стала вести бухгалтерию матери, платить налоги и следить за счетами.

В четырнадцать лет она уже была взрослой, но в душе оставалась ребенком и надеялась, что жизнь так или иначе сказочно преобразится.

Неудивительно, что Джеймс Маршалл поразил ее воображение.

Он выгодно отличался от других мальчиков. И не только потому, что был немного старше — девятнадцать по сравнению с ее шестнадцатью, — но и потому, что успел много где побывать и много что увидеть. А как он был красив! Словно прекрасный принц из сказки.

Возможно, прадед Джеймса и работал на шахте в этих горах, но на нем самом не осталось и следа от угольной пыли. Несколько поколений не спускавшихся под землю, и она полностью исчезла.

У Маршаллов водились деньги. Такие, которые обеспечивают положение в обществе, образование и поездки в Европу. У них был самый большой в городе дом, белый, как платье невесты, сам Джеймс учился в университете, а его младшая сестра в частной школе.

Маршаллы любили устраивать приемы — многолюдные, шумные, с живой музыкой и изысканным угощением. Миссис Маршалл всегда приглашала Кристл к себе домой, чтобы сделать прическу перед вечеринкой, а если требовался еще и маникюр, к матери присоединялась Зоя.

Она мечтала о таком доме — просторном, чистом, полном цветов и красивых вещей. Ей было приятно сознавать, что некоторые люди живут не так, как она. Не в тесном трейлере, пропахшем химикатами.

Зоя дала себе клятву, что когда-нибудь у нее будет настоящий дом. Не такой огромный и шикарный, как у Маршаллов, но тем не менее настоящий. Дом с небольшим двориком.

И когда-нибудь она поедет в те места, о которых рассказывала миссис Маршалл, — в Нью-Йорк, Париж, Рим.

Зоя откладывала немного денег из своих чаевых, а также случайные заработки на стороне. Все остальное отдавала матери, помогая ей сводить концы с концами.

Она умела копить деньги. К шестнадцати годам на тайном счету у нее скопилось сто четырнадцать долларов.

В апреле, когда Зое исполнилось шестнадцать, ей удалось заработать еще немного, помогая обслуживать одну из вечеринок миссис Маршалл. Девочку пригласили, зная, что она не только миловидна, но и трудолюбива.

Тогда у нее были длинные волосы, спускавшиеся до середины спины. Хрупкая и стройная, Зоя расцвела женственной красотой, и мальчишки буквально вились вокруг нее. Но у Зои Маккорт не оставалось времени на мальчиков — или почти не оставалось.

Пушистые ресницы обрамляли большие светло-карие глаза, всегда широко открытые, внимательные и любопытные, а полные губы редко раздвигались в улыбке. Немного угловатые черты добавляли ее внешности экзотики, а лицо словно озарял внутренний свет.

Зоя делала то, что ей говорили, причем делала хорошо, и по возможности держалась в стороне, избегая общения с гостями.

Неизвестно, что привлекло в ней Джеймса — то самое внутреннее сияние, мечтательные глаза или ловкость, с которой Зоя выполняла свою работу. Как бы то ни было, в тот весенний вечер он флиртовал с ней, покорив и очаровав. А потом Джеймс пригласил ее на свидание.

Они встречались тайком, что только усиливало волнение Зои. Романтика отношений с таким парнем, как Джеймс Маршалл, ошеломила ее. Он умел внимательно слушать, и она, забыв о робости, делилась с ним своими надеждами и мечтами.

Джеймс был очень мил, и при первой же возможности они бежали друг к другу — катались на машине или просто сидели, смотрели на звезды и разговаривали.

Конечно, очень скоро дело не ограничилось одними разговорами…

Джеймс говорил, что любит ее. Говорил, что она ему нужна.

Теплым июньским вечером на красном одеяле, расстеленном на поляне в лесу, Зоя подарила ему свою невинность — со страстным оптимизмом, свойственным юности.

Джеймс оставался все так же мил, внимателен и обещал, что они всегда будут вместе. Наверное, он сам в это верил. И она верила.

Но за глупость молодости приходится платить. Зоя заплатила. Джеймс тоже. И возможно, гораздо больше, чем она.

Она лишилась невинности, а Джеймс — настоящего сокровища.

Сейчас Зоя перевела взгляд на это сокровище — своего сына.

Если Джеймс разрушил ее жизнь, то Саймон восстановил ее. По-новому, на новом месте. Джеймс дал ей представление о том, что значит быть женщиной. Она стала женщиной, оказавшись с ребенком на руках.

Сейчас у нее есть дом — маленький домик с небольшим двориком. Конечно, Зоя не объехала все те дивные места, о которых когда-то мечтала, но в глазах сына она видела все чудеса этого мира.

Сейчас, почти через десять лет после того момента, когда Зоя впервые взяла его на руки и пообещала, что никогда не оставит, она снова идет вперед, теперь уже вместе с сыном. Она позаботится о том, чтобы жизнь Саймона была лучше, чем ее собственная.

Зоя Маккорт, робкая девочка из Западной Виргинии, собирается открыть собственный бизнес в уютном городке Плезант-Вэлли, штат Пенсильвания, вместе с двумя женщинами, которые всего за два месяца стали для нее не просто подругами, а почти сестрами.

«Каприз». Зое нравилось это название. Она хотела, чтобы клиенты и посетители салона воспринимали его именно так. Это будет тяжелая работа — для нее и для подруг. Но ведь работа может приносить наслаждение, поскольку именно о ней все они мечтали.

Художественная галерея Мэлори Прайс займет половину первого этажа их нового дома. На другой половине будет книжный магазин Даны Стил. А ее салон красоты расположится на втором этаже.

«Осталось несколько недель», — подумала Зоя. Еще несколько недель на ремонт, установку оборудования и мебели, заказ товаров. Потом они откроются.

При мысли об этом у нее замирало сердце, но не только от страха. От волнения и радостного ожидания.

Зоя точно знала, как все будет выглядеть. Насыщенные краски и яркий свет главного зала, приглушенные и спокойные тона кабинетов. Она расставит везде свечи, которые насытят помещение ароматами и создадут уютную атмосферу, на стенах повесит картины. Хорошо продуманное освещение должно льстить женщинам и успокаивать их.

«Каприз». Для разума, тела и души. Зоя собиралась предложить своим клиенткам все три составляющие.

Сейчас она ехала из Вэлли, который стал ее домом и станет местом ее собственного бизнеса, в горы. Навстречу судьбе. Саймон немного дулся и смотрел в окно. Зоя знала, что сын недоволен, что она заставила его надеть костюм, но если их пригласили на обед в такое место, как Ворриорз-Пик, одежда должна соответствовать!

Зоя рассеянно разгладила подол платья. Оно было куплено в магазине и стоило довольно дорого. Зоя надеялась, что темно-бордовое джерси будет уместно.

«Может быть, все-таки следовало надеть что-нибудь черное? — размышляла она. — Благородное и строгое?»

Нет! Ей всегда нравился этот цвет, а сегодня уверенность в себе нужна, как никогда. Сегодняшний вечер один из самых важных в ее жизни, и она надела то, в чем чувствует себя комфортно.

Зоя сжала губы. Теперь ее мысли вращались вокруг того, о чем она старалась не думать, но что все равно придется сделать.

Интересно, как объяснить все это девятилетнему мальчику?

— Саймон! Я думаю, нам лучше поговорить, почему мы едем туда на обед.

— Готов поспорить, больше ни на ком не будет костюма.

— А я готова поспорить, что ты ошибаешься.

Саймон повернул голову и искоса посмотрел на мать.

— Доллар.

— Доллар, — согласилась она.

Зоя знала, что сын очень похож на нее. Иногда это вызывало у нее безудержную радость собственницы. Разве не здорово, что в мальчике нет ничего от Джеймса? У Саймона ее рот, ее нос, ее глаза, ее подбородок, ее волосы — разумеется, с небольшой поправкой на то, что он будущий мужчина.

— Кстати, — Зоя откашлялась. — Ты помнишь, как я получила первое приглашение в этот дом пару месяцев назад? И что именно там я познакомилась с Мэлори и Даной?

— Конечно, помню. На следующее утро ты мне купила игровую приставку, хотя это был вовсе не день моего рождения.

— Но ведь неожиданные подарки приятнее!

Она позволила себе исполнить заветную мечту Саймона, потратив немного из двадцати пяти тысяч долларов, заплаченных за согласие на… нечто фантастическое.

— Ты знаком с Мэлори и Даной, а также с Флинном, Джорданом и Брэдли.

— Да. Мы теперь с ними часто тусуемся. Они крутые! Для стариканов, — с ухмылкой прибавил Саймон, полагая, что его реплика заставит мать рассмеяться, но Зоя осталась серьезной. — С ними что-то случилось? — сменил тон мальчик.

— Нет, нет. Абсолютно ничего не случилось. Все в порядке! — Зоя сдвинула брови, пытаясь найти нужные слова. — Понимаешь, иногда люди как бы связаны друг с другом, но даже не подозревают об этом. Я хочу сказать, что Дана и Флинн приходятся друг другу братом и сестрой, хотя они и не родные, потом Дана знакомится с Мэлори, Мэлори встречает Флинна, и никто глазом не успевает моргнуть, как Мэл с Флинном влюбляются друг в друга.

— Слезливая любовная история? Меня уже тошнит.

— Если это так, я могу остановить машину. Так вот, Джордан и Брэдли старинные друзья Флинна, а в юности Джордан и Дана… встречались, — это уместное слово не сразу пришло Зое в голову. — Потом Джордан и Брэдли уехали из Вэлли. Теперь они вернулись, отчасти из-за этой связи, о которой я говорю. Дана с Джорданом снова вместе и…

— Теперь они собираются пожениться — как Флинн с Мэлори. Это вроде эпидемии. — Саймон повернулся к матери, и на его лице появилось страдальческое выражение. — Если они пригласят нас на свои свадьбы, как это сделала тетя Джолин, ты опять заставишь меня надеть костюм, да?

— Да. Обожаю тебя мучить. Но сейчас я не об этом… Выяснилось, что каждый из нас так или иначе связан с остальными. И кое с чем еще. Я тебе почти не рассказывала о людях, которые живут в Ворриорз-Пик.

— Они волшебники.

Руки Зои, лежавшие на руле, дрогнули. Сбросив скорость, она остановилась на обочине извилистой дороги.

— Что ты имеешь в виду?

— Да ладно тебе, мама! Я слышал, как вы говорили о магии во время ваших собраний. Значит, хозяйка этого дома ведьма, да? Я не понял.

— Нет. Да. Точно не знаю, — Зоя не знала, как рассказать ребенку о древних богах. — Ты веришь в магию, Саймон? Я имею в виду не карточные фокусы, а магию, о которой ты читал в «Гарри Поттере» или «Хоббите»?

— Если бы ее не существовало, откуда бы взялось столько книг, фильмов и всякого другого?

— Логично, — помолчав, ответила Зоя. — Ровена и Питт — люди, которые живут в Ворриорз-Пик и к которым мы едем в гости, действительно волшебники. Они пришли из другого мира и находятся здесь потому, что им нужна наша помощь.

— Для чего?

Зоя поняла, что ей удалось завладеть вниманием сына, заинтересовать его. Подобный интерес вызывали у него книги, о которых она упомянула, комиксы о людях Х и любимые Саймоном ролевые видеоигры.

— Сейчас расскажу. Похоже на сказку, но это не сказка. Только мне нужно ехать, иначе мы опоздаем.

— Ну так поехали.

Зоя снова вырулила на дорогу.

— Давным-давно, очень давно, в мире, который находится позади завесы снов, или завесы силы, жил юный бог…

— Вроде Аполлона?

— Ну да. Только не грек, а кельт. Он был сыном короля, а когда вырос, то пришел в наш мир, встретил тут девушку и влюбился.

Губы Саймона скривились.

— Ну вот, опять. Почему так всегда бывает?

— Давай обсудим это чуть позже. У нас мало времени. Итак, они полюбили друг друга, и, несмотря на то что это было не принято, родители позволили юному богу взять девушку с собой, чтобы влюбленные могли пожениться. Одни боги не возражали, другие были против. Началась война…

— Круто!

— Потом, если можно так выразиться, королевство распалось на две части. Одной половиной правили юный бог и его жена, а другой… злой волшебник.

— Точно, круто!

— У молодого короля родились три дочери. Их называли полубогинями, потому что мать девочек была смертной женщиной. Каждая из принцесс обладала особым даром. У одной это была музыка, или искусство, у другой — книги, или знания, а у третьей — смелость. Отвага.

При мысли об этом у Зои пересохло во рту, однако она, сглотнув, продолжила рассказ:

— Девушки были очень привязаны друг к другу, как это часто бывает с сестрами, и родители их тоже любили. Чтобы защитить принцесс от опасности, мать с отцом приставили к ним наставницу и воина. Потом — держись крепче! — наставница и воин полюбили друг друга.

Саймон откинул голову на спинку сиденья и закатил глаза.

— Я так и знал!

— В отличие от противного девятилетнего мальчика, сестры радовались счастью влюбленных и покрывали их, когда тем хотелось побыть вдвоем. Получилось, что девушек охраняли не так надежно, как должны были. Злой волшебник воспользовался этим, подкрался поближе и произнес заклинание. Под действием его чар души трех принцесс оказались запертыми в хрустальной шкатулке с тремя замками. Каждый замок открывается своим ключом.

— Вот не повезло!

— Точно. Души заперты в шкатулке, и освободить их можно только после того, как замки будут открыты ключами, причем рукой смертного. Человека.

Почувствовав, что у нее немеют пальцы, Зоя одну за другой потерла ладони о подол платья.

— Так вот, поскольку девушки наполовину люди, злой волшебник сделал так, что освободить их может только кто-то из нашего мира. На самом деле он думал, что это невозможно. Наставнице вручили ключи — она тоже не могла воспользоваться ими — и вместе с воином отправили к нам. В каждом поколении людей им предстояло найти трех женщин — единственных, кто способен открыть шкатулку, — и предложить им найти ключи. Ключи спрятаны — таково условие заклинания. Три избранные должны по очереди искать ключи, и каждой отведено четыре недели, чтобы открыть замок.

— Ух ты! Значит, ты одна из тех, кто должен искать ключи? А как тебя выбрали?

Зоя вздохнула с облегчением. У ее сына ясный, логический ум.

— Точно не знаю. Мы — Мэлори, Дана и я — похожи на трех сестер. Их называют спящими принцессами. Ровена художница, и в доме у нее есть картина, на которой нарисованы девушки. Это связь, о которой я тебе говорила, Саймон. Нас что-то соединяет друг с другом, с ключами и с принцессами. Думаю, это можно назвать судьбой.

— А если вы не найдете ключи, принцессы так и останутся в шкатулке?

— Их души. Тела лежат в стеклянных гробах… ну, как Белоснежка. Ждут.

— А Ровена и Питт — это наставница и воин, — Саймон кивнул. — Ты, Мэлори и Дана должны найти ключи и всех спасти.

— Совершенно верно. Мэлори была первой, а Дана второй. Они уже нашли ключи. Теперь настала моя очередь.

— Ты справишься, мама! — воскликнул Саймон. — Ты всегда все находишь, когда я теряю.

«Если бы все было так просто, как найти твоего любимого солдатика…» — подумала Зоя.

— Буду стараться изо всех сил. Я должна тебя предупредить, Саймон, что злой волшебник, его зовут Кейн, пытается нас остановить. Он будет мне мешать. Я очень боюсь, но все равно попробую.

— Он не сможет тебя одолеть! Ни за что не сможет!

Зоя рассмеялась такой горячности.

— Очень на это надеюсь. Я не хотела все это тебе рассказывать, но потом подумала, что так будет правильнее.

— Потому что мы одна команда.

— Замечательная команда.

У открытых ворот Ворриорз-Пик Зоя сбросила скорость.

Ворота охраняли два каменных воина, ладони которых крепко сжимали рукояти мечей. Выглядели они очень грозными.

«Связь…» — подумала Зоя. Какая может быть связь между нею и стражами у ворот?

— Вот это да! — прошептал Саймон.

— То ли еще будет.

Зоя понимала, что почувствовал сын, увидев этот дом. Сама она, вероятно, выглядела точно так же, когда оказалась здесь впервые: широко распахнутые от удивления глаза, приоткрывшийся рот.

Наверное, слово «дом» вообще не очень подходит для описания Ворриорз-Пик. Наполовину замок, наполовину крепость, он возвышался над Вэлли, царил над ним, подобно величественным горам. Башни были из черного камня, а горгульи, притаившиеся на карнизах будто перед прыжком, явно не собирались шутить. Огромное здание окружал такой же огромный газон, плавно переходивший в опушку леса, на который уже ложились вечерние тени.

На самой высокой башне реял белый флаг с эмблемой в виде золотого ключа.

Солнце садилось за домом, и на темно-синем небе появились алые и золотые полосы, усиливавшие общее величественное впечатление.

«Скоро небо станет черным, — подумала Зоя, — и на нем останется лишь тонкий серп луны. Завтра новолуние, и я должна буду начать искать ключ».

— Внутри тоже здорово. Такое ты видел лишь в кино. Только ничего там не трогай.

— Мама!

— Я волнуюсь. Пожалей меня — веди себя хорошо… — Зоя медленно подъехала к входу. — Правда, ничего не нужно там трогать.

Она остановила машину, надеясь, что приехала не первой и не последней, и достала губную помаду, чтобы восстановить то, что в волнении слизнула по дороге из дома. Потом Зоя автоматически провела пальцами по кончикам ровных, как по линейке подстриженных волос. Теперь прическа у нее была короче, чем в юности.

— Навела красоту? Идем.

— Мне хочется, чтобы мы выглядели достойно. — Зоя обхватила пальцами подбородок Саймона, вытащила из сумки расческу и причесала его, пристально глядя в глаза. — Если тебе не понравятся блюда, которые нам подадут за обедом, притворись, что ешь, но не говори, что не хочешь, и не делай вид, что тебя тошнит. Когда вернемся домой, я тебя покормлю.

— Может, сходим в «Макдоналдс»?

— Посмотрим. Так, теперь порядок. Выглядим отлично. Пошли. — Она спрятала расческу в сумку и протянула руку, чтобы открыть дверцу машины.

Старик, встречавший гостей и отгонявший их автомобили в гараж, опередил ее. Заметив наконец помощника, Зоя вздрогнула от испуга.

— Ой! Спасибо.

— Не за что, мисс. Приятного вам вечера.

Саймон смерил старика долгим взглядом.

— Привет.

— Приветствую вас, юный господин.

Польщенный таким обращением, мальчик улыбнулся.

— Вы тоже волшебник?

Морщины на лице старика стали глубже и сложились в широкую улыбку.

— Вполне возможно. А как бы вы к этому отнеслись?

— Было бы классно! А почему вы такой старый?

— Саймон…

— Он задал хороший вопрос, мисс, — сказал старик в ответ на возмущенный шепот Зои. — Я такой старый потому, что имел удовольствие прожить долго. Желаю вам того же. — Он, кряхтя, наклонился, так что его лицо оказалось вровень с лицом мальчика. — Хотите знать правду?

— Хочу.

— Мы все волшебники, только одни это знают, а другие нет.

Старик выпрямился:

— Я позабочусь о вашей машине, мисс. Приятного вечера.

— Спасибо. — Зоя взяла Саймона за руку и пошла к парадным дверям, которые открылись прежде, чем она успела постучать.

На пороге стояла Ровена в изумрудно-зеленом платье. Ее рыжие волосы изящно падали на плечи. На груди поблескивала серебряная цепочка с прозрачным камнем, искрящимся и подмигивавшим в ярком свете, заливавшем холл.

Красота Ровены поражала, словно удар током.

Она протянула руку, приветствуя Зою, но смотрела на Саймона.

— Добро пожаловать в Ворриорз-Пик! — Мелодичные интонации голоса Ровены почему-то напомнили Зое о далеких странах, в которых она мечтала побывать. — Рада вас видеть снова. Наконец-то я получу удовольствие, познакомившись с тобой, Саймон.

— Саймон, это…

— Просто Ровена. Полагаю, мы подружимся. Ну что же вы? Входите! — Она взяла Зою за руку, а второй рукой коснулась плеча мальчика.

— Надеюсь, мы не опоздали.

— Нет. Вы приехали вовремя. — Ровена повела их в зал. — Большинство гостей уже здесь. Нет только Мэлори и Флинна. Скажи, Саймон, ты любишь телячью печень с брюссельской капустой?

Мальчик скривился, потом вспомнил о предупреждении матери, но было уже поздно. Зоя покраснела, а Ровена рассмеялась.

— Я с тобой полностью согласна, и, к счастью, этого блюда сегодня в меню нет. Наши гости, — объявила она, входя в гостиную. — Питт, познакомься с юным мистером Маккортом.

Саймон покосился на мать и ткнул ее локтем в бок.

— Мистером, — довольным шепотом повторил он.

Возлюбленный Ровены ничем не уступал ей. Могучее тело воина облегал темный элегантный костюм. Грива черных волос обрамляла мужественное лицо с резкими, словно высеченными из камня, чертами. Яркие голубые глаза пристально смотрели на Саймона. Вскинув бровь, Питт протянул руку:

— Добрый вечер, мистер Маккорт. Что будете пить?

— Можно колу?

— Разумеется.

— Будьте как дома, — улыбнулась Ровена.

Дана уже шла к ним из противоположного конца гостиной.

— Привет, Саймон! Как дела?

— Отлично. Если не считать того, что я проиграл доллар… Этот мистер и Брэд тоже в костюмах.

— Не повезло.

— Я пойду к Брэду, ладно, мам?

— Хорошо, только… — Зоя вздохнула. — Только… ничего не трогай, — тихо прибавила она.

— Ну как ты? — Дана внимательно смотрела на подругу. Глубокие карие глаза светились пониманием — насколько вообще один человек может понимать другого.

— Не знаю, — Зоя опять вздохнула. — Наверное, немного взвинчена. Давай пока не будем об этом. Ты потрясающе выглядишь.

Сие было абсолютной правдой. Густые каштановые волосы идеальным колоколом спускались на два дюйма ниже подбородка Даны. «Ей очень идет», — с удовлетворением подумала Зоя, сама выбиравшая стрижку.

Увидев, что на Дане жакет кирпичного, а не строгого черного цвета, она вздохнула в третий раз — теперь с облегчением.

— И что еще лучше, — сказала Зоя, — ты выглядишь счастливой. — Она взяла левую руку Даны, чтобы полюбоваться рубином. — Джордан хорошо разбирается в драгоценностях.

— Не стану спорить, — Дана оглянулась на диван, где Джордан беседовал с Питтом.

Эти двое были очень похожи на каменных воинов, охранявших ворота.

«Какая же Дана и Джордан прекрасная пара!» — подумала Зоя. Чему бы ни было суждено случиться дальше, сейчас она радовалась за подругу.

— Полагаю, вы не откажетесь выпить шампанского? — Ровена протянула Зое красивый хрустальный бокал, в котором искрилось вино.

— Спасибо.

— У вас замечательный сын.

Волнение уступило место гордости.

— Да. Саймон — самое лучшее, что у меня есть в жизни.

— Значит, вы богатая женщина, — Ровена с улыбкой коснулась ее руки. — Похоже, они с Брэдли быстро подружились.

— Мгновенно, — не могла не согласиться Зоя.

Она не знала, что и думать по поводу этой странной дружбы. Тем не менее ее сын и Брэд сидели рядом в противоположном конце гостиной, явно увлеченные разговором. Мужчина в элегантном сером костюме и мальчик в темно-коричневом, который — о боже! — ему уже маловат.

Странно, что Саймон чувствует себя абсолютно свободно с этим человеком, тогда как она в его присутствии теряется. Обычно они с сыном реагируют на людей одинаково.

Брэд поднял голову, и взгляд его серых — почти как костюм — глаз встретился с ее взглядом.

Да, на это есть веская причина. Брэдли Уэйн — единственный человек из ее с Саймоном знакомых, от одного взгляда которого у нее все внутри переворачивается.

Он слишком красив, слишком богат, слишком… и все остальное тоже слишком. Он ей совсем не пара. Однажды такое уже было.

Конечно, по сравнению с Брэдли Чарлзом Уэйном-четвертым Джейс Маршалл выглядит деревенщиной — во всех отношениях. Состояние Уэйнов, заработанное на пиломатериалах и умноженное при помощи разветвленной сети магазинов «Сделай сам», открывало перед Брэдом такие возможности, которые Джеймсу и во сне бы не приснились.

И внешность… Золотистые волосы, темно-серые глаза, прекрасная фигура… Это тело словно создано для сшитых на заказ костюмов. Длинные ноги с легкостью преодолеют любое расстояние, а сильные руки поднимут любую ношу. Безусловно, все это чрезвычайно привлекательно для женщин не чета ей — Зое Маккорт.

Кроме того, он такой непредсказуемый… То холодный и высокомерный, резкий и властный, а через минуту удивительно милый и даже заботливый.

Зоя не доверяла людям, поведение которых не могла предсказать.

Тем не менее она видела, что с Саймоном у него уже сложились прекрасные отношения, и это нельзя было не принять во внимание. Брэд не способен причинить вред ее сыну. Зоя была в этом абсолютно уверена. Кроме того, невозможно отрицать, что он сумел найти с Саймоном общий язык и был добр к нему, но сейчас, когда Брэд встал и подошел к ней, Зоя почувствовала, как напряглись все ее мышцы.

— Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, хорошо.

— Вы рассказали обо всем Саймону…

— Он имеет право знать. Я…

— Пока вы не остановили меня, вцепившись мне в горло, я поспешу сказать, что согласен с вами. Саймон не только имеет право знать о том, что происходит. У него острый, живой ум, и, может быть, он чем-нибудь сумеет помочь.

Зоя вздохнула и опустила взгляд в бокал.

— Простите. Я немного нервничаю.

— Вспомните, что вы не одна, и вам станет легче.

Не успел Брэд произнести эти слова, как из холла донесся шум. Через мгновение в гостиную влетел Мо, огромный пес Флинна. Радостно залаяв, он ринулся к подносу с канапе, стоявшему на низком столике.

За собакой вбежали Мэлори с Флинном, потом смеющаяся Ровена. К ее смеху присоединились крики, лай, грохот опрокидываемых стульев и летящей на пол посуды…

— Честно говоря, — прибавил немного оторопевший Брэд, — вам очень повезет, если с такой компанией хотя бы пять минут удастся остаться наедине с собой и, главное, в тишине.

2

Зоя оказалась единственной, кто не ел, а делал вид, что ест. И не потому, что ей не нравилось, — она просто не могла расслабиться. Очень трудно проглотить хотя бы кусочек, когда желудок сжался в комок.

Она уже была в этой столовой с подвесным потолком и роскошным камином, в котором сейчас разгоралось жаркое пламя. Знала, как красиво все это выглядит в свете люстр и колеблющемся пламени свечей.

Сейчас уже не могло быть никаких сомнений в том, что ее ждет в конце вечера. Лотерея закончилась. Ей не нужно запускать руку в шкатулку вместе с Даной и Мэлори и смотреть, кто вытащит диск с изображением ключа.

Подруги уже прошли каждая свой путь и добились успеха, несмотря на весьма призрачные шансы, — теперь-то Зоя это прекрасно понимала. Они нашли свои ключи. Одержали победу, открыли два замка из трех.

Она им помогала. Зоя понимала, что внесла свой вклад в общий успех — идеями, поддержкой, сочувствием, но решающий шаг все равно должны были сделать они. В конечном счете, чтобы взять в руку ключ, и Дане, и Мэлори пришлось заглянуть в свою душу.

Теперь это ее ответственность. Ее риск. Ее шанс.

Она должна быть смелой, сильной и умной — в противном случае все, что сделали Мэл и Дана, пойдет прахом.

Зоя все-таки положила в рот кусочек великолепной жареной свинины, но еле-еле проглотила его и больше экспериментировать не стала.

Непринужденная беседа была такой, словно этот обед являлся самым обычным. Напротив Зои сидели Мэлори и Флинн. Сегодня Мэл собрала волосы на затылке и выглядела просто потрясающе. Когда она стала рассказывать Ровене и Питту о том, как продвигаются дела в «Капризе», большие голубые глаза Мэлори засветились таким волнением и радостью, что улыбнулись не только хозяева.

Флинн то и дело касался ее руки или плеча, словно говорил: «Хорошо, что ты рядом», «Хорошо, что ты моя», и от этих жестов у Зои потеплело на душе.

Пытаясь отвлечься от серьезных мыслей, она решила, что должна уговорить Флинна постричься. У него были роскошные волосы: очень густые, темные, с каштановым отливом. Немного поработав над ними, стрижку можно будет улучшить, сохранив тем не менее небрежный, немного взъерошенный вид, который так здорово сочетался с его темно-зелеными глазами и худощавым лицом.

Зоя увлеклась — она уже мысленно стригла и причесывала Флинна.

Брэд слегка толкнул ее ногой под столом, и Зоя испуганно вздрогнула.

— Вы нужны здесь, на этой планете.

— Я просто немного задумалась.

— И ничего не едите, — отметил он.

Зоя, смутившись, поковыряла вилкой свинину.

— Почему не ем? Ем.

Голос у нее был напряженным, движения скованными. Причину такого состояния Брэд прекрасно понимал, но он знал один беспроигрышный способ изменить ситуацию.

— По-моему, Саймон очень доволен.

Зоя посмотрела на сына. Ровена посадила его за столом рядом с собой, и сейчас они вполголоса о чем-то увлеченно беседовали, причем Саймон успевал еще и есть с завидным аппетитом.

«Видимо, в «Макдоналдс» нам заезжать не придется», — с улыбкой подумала Зоя.

— Он легко сходится с людьми. И с волшебниками, как оказалось, тоже.

— С волшебниками?.. — переспросил Брэд.

— Так он их называет. Саймон все понял и считает, что это круто.

— Действительно круто. Что может быть увлекательнее для ребенка, чем битва добра со злом? Но для вас все не так просто.

Зоя наколола вилкой кусочек мяса и передвинула его на другой край тарелки.

— Мэлори и Дана справились. И я справлюсь.

— Не сомневаюсь в этом. — Брэд решил перевести разговор на тему, которая могла отвлечь Зою от тревожных мыслей. — Вы уже заказали новые окна для «Каприза»?

— Да, вчера.

Уэйн кивнул, словно это было для него новостью. Вряд ли ей понравится тот факт, что он предупредил сотрудников «Сделай сам», чтобы ему сообщили о заказе Зои.

— Батареи тоже следует заменить. Если хотите, я могу как-нибудь заехать, и мы это обсудим.

— Не стоит так беспокоиться. Я справлюсь сама.

— Мне нравятся масштабные ремонтные работы, и, когда выпадает случай, я стараюсь принимать в них участие. Больше всего я люблю работать с деревом. — Он непринужденно улыбнулся Зое, как улыбаются друзьям. — Это у меня в крови. А как будут обстоять дела в «Капризе» с освещением? Вы уже что-нибудь решили?

«Кажется, ее удалось отвлечь», — подумал Брэд. Возможно, Зоя не испытывает особой радости от беседы с ним, но уже не думает только о ключе. И начала есть.

Он с ума сходит по ней. Или просто сходит с ума. Причем Зоя никак его не поощряет. Она была колючей и холодной с самой первой их встречи, тому уже почти два месяца. За исключением одного-единственного случая, когда он застал ее врасплох и поцеловал.

Тогда от холодности и колючести не осталось и следа, вспоминал Брэд, надеясь, что Зоя была не меньше, чем он, удивлена и ошарашена своей реакцией. А сейчас, дав волю фантазии, Брэд нарисовал захватывающую дух картину, как он не ограничивается тем, что касается губами этой красивой, длинной шеи.

И еще ребенок. Саймон оказался очень приятным сюрпризом в этой его коробке воздушной кукурузы в карамели. Забавный, сообразительный, любопытный мальчик — общаться с ним было истинным наслаждением. Даже если бы Брэд не сходил с ума по матери этого ребенка, он с удовольствием бы виделся с самим Саймоном.

Беда в том, что мистер Маккорт намного охотнее проводит время в его обществе, чем мисс Маккорт. Пока. Но Брэдли Чарлз Уэйн-четвертый никогда не сдается без борьбы.

Он полагал, что в ближайшее время Зою ждут серьезные испытания, и не собирался стоять в стороне. Он здесь ради нее, и ей придется к этому привыкнуть. Он должен помочь ей. А еще он должен завоевать эту женщину.

Брови Зои сошлись на переносице, и она прервала свой рассказ о проводке и светильниках.

— Почему вы на меня так смотрите?

— Как?

Она слегка наклонилась — как не замедлил польстить себе Брэд, подальше от ушей сына.

— Будто собираетесь съесть меня, а не то, что у вас осталось от жареной картошки.

Брэд тоже наклонился к Зое, достаточно близко, и она недовольно поморщилась.

— Знаете, я действительно собираюсь вас съесть. Но не здесь и не сейчас.

— У меня немало поводов для волнений и без вас.

— Придется освободить место и для меня. — Он решил пойти ва-банк и накрыл ладонью руку Зои. — Подумайте вот о чем. Флинн был связан с той частью головоломки, что досталась Мэлори. Без Джордана Дана не нашла бы свой ключ. Простая логика, Зоя. И арифметика тоже простая Остались только мы с вами.

— У меня всегда было хорошо с арифметикой, — она выдернула руку, словно возмущенная такой фамильярностью, но на самом деле прикосновение Брэда волновало ее. — Мэлори и Дана решили свою задачу. Осталась одна я.

— Думаю, у нас скоро будет возможность убедиться, кто лучше складывает и вычитает — вы или я.

Брэд сделал глоток вина и доел жареный картофель.

Потом все вернулись в гостиную, где их ждали кофе и нарезанный узкими клиньями яблочный пирог, такой высокий и пышный, что Саймон от удивления вытаращил глаза.

Мэлори села рядом с Зоей и погладила ее по плечу, пытаясь успокоить.

— Ты готова?

— А что мне остается делать?

— Помни, мы с тобой. Дружная команда.

— Самая лучшая! Я думала, что готова, ведь у меня было больше времени, чем у вас, но не подозревала, что буду так напугана.

— Мне было легче всего.

— Как ты можешь такое говорить? — изумилась Зоя. — Ты ввязалась в эту драку, почти ничего не зная.

— Совершенно верно. А у тебя в голове крутится все то, что мы пережили и узнали за два последних месяца. — Мэлори сочувственно улыбнулась и сжала Зое руку. — Там оказалось много страшного… И еще одно обстоятельство. Когда все начиналось, мы не были так крепко связаны. Друг с другом, с Ровеной и Питтом, с принцессами… Сейчас все мы — люди, боги — стали ближе, чем два месяца назад.

Зоя судорожно сглотнула слюну.

— Не очень-то ты меня подбодрила.

— А я и не собиралась это делать. На тебе лежит огромная ответственность, Зоя, и иногда придется нести этот груз самой, как бы ни хотелось нам всем тебе помочь.

Мэлори улыбнулась, увидев приближающуюся к ним Дану.

— Что у вас тут?

— Небольшой сеанс психотерапии перед началом церемонии. — Мэлори взяла Зою за руку. — Кейн попытается причинить тебе боль. Попытается обмануть. Дело в том, что, когда наступит последний, решающий раунд, Кейн будет полон решимости тебя остановить. Он пойдет на все… Я много об этом думала.

Дана взяла другую руку Зои и слегка сжала ее. Зоя переводила взгляд с одной подруги на другую.

— Я тоже много об этом думала. Я его боюсь. Наверное, вы мне скажете, что так и должно быть. Чтобы Кейн не застал меня врасплох, мне нужно бояться его.

— Совершенно верно.

— Тогда я точно готова… Мне надо поговорить с Ровеной до того, как она пригласит нас в зал, где висит картина. У меня есть одно условие.

Зоя подняла голову и недовольно фыркнула, увидев, что Ровена о чем-то увлеченно беседует с Брэдом.

— Почему он все время путается у меня под ногами?

— Интересный вопрос, — Дана подняла брови. — Действительно, почему?

Когда Зоя отошла от них, Мэлори посмотрела Дане прямо в глаза и призналась:

— Мне тоже страшно.

— Значит, нас трое.

Зоя остановилась рядом с хозяйкой Ворриорз-Пик и смущенно покашляла.

— Прошу прощения, что прерываю вас. Ровена, мне нужно поговорить с вами до того, как мы приступим к следующему… этапу.

— Разумеется. Полагаю, именно это мы и обсуждали с Брэдом.

— Не думаю. Речь пойдет о Саймоне.

— Именно о нем мы и говорили. — Ровена похлопала по дивану рядом с собой, приглашая Зою сесть. — Брэдли настаивает на том, чтобы я предприняла некие конкретные меры для того, чтобы защитить Саймона.

— Нельзя подпускать Кейна к мальчику! — в голосе Брэда звучали металлические нотки. — Он не должен использовать парня! Саймона надо исключить из игры. Это наше условие.

— То есть вы ставите условие от имени Зои и ее сына? — спросила Ровена.

— Нет! — поспешно возразила Зоя. — Я сама буду говорить за себя и за Саймона. Но все равно спасибо вам, — она посмотрела на Брэда с признательностью. — Спасибо, что подумали о Саймоне.

— Я не просто подумал о нем, а прямо заявил о необходимости обеспечить его безопасность. Вам с Питтом нужен третий ключ, — Уэйн повернулся к Ровене. — Вы хотите, чтобы Зоя добилась успеха. Кейн жаждет, чтобы она потерпела поражение, — это его последний шанс. Ровена, вы упоминали о правилах, запрещающих проливать кровь смертных, отнимать у них жизнь. В последний раз Кейн нарушил правила и убил бы Дану с Джорданом, если бы смог. Нет никаких причин думать, что он вернется к честной игре. Наоборот, есть все основания предполагать, что Кейн позволит себе еще более грязные трюки.

Сердце Зои сжалось так, что ей стало трудно дышать.

— Он не посмеет тронуть моего мальчика! Вы должны пообещать мне это! Гарантировать, или все закончится прямо сейчас.

— Новые условия? — Ровена подняла брови. — И ультиматум?

— Давайте сформулируем это по-другому, — Брэд взглядом заставил Зою замолчать. — Если вы ничего не предпримете, чтобы исключить Саймона из игры, защитить его от Кейна, мальчик может быть использован как оружие против Зои, и тогда она проиграет. Цель близка, Ровена. Слишком близка, чтобы одно-единственное — и очень понятное! — условие расценивалось как ультиматум.

— Отличный ход, Брэдли, — Ровена дотронулась до его руки. — Саймону повезло, что у него есть такой ходатай. — Она обернулась к Зое: — Но все уже сделано.

— Что? — Зоя бросила взгляд на Саймона, который тайком скармливал Мо кусок пирога.

— Ваш сын под защитой, самой сильной, которую я только могу обеспечить. Я сделала это ночью, пока Саймон спал, после того, как Дана нашла второй ключ. Я бы никогда не попросила мать пожертвовать своим ребенком. — Ровена ласково коснулась щеки Зои. — Даже ради дочерей бога.

— Значит, Саймон в безопасности! — почувствовав, что глаза наполнились слезами, Зоя закрыла их. — Кейн не сможет ему навредить?

— Я сделала все, что в моих силах. Сначала Кейну придется иметь дело с нами — со мной и Питтом. Любая попытка ему дорого обойдется.

— Но если он сумеет…

— Тогда на его пути встанем мы, — сказал Брэд. — Все шестеро и Мо, конечно. Мы с Флинном это уже обсуждали. Вы должны взять к себе пса, чтобы он все время был рядом. Вроде системы раннего оповещения.

— Взять Мо? К себе? Эту большую, неуклюжую собаку в мой крошечный домик? Думаю, вам следовало посоветоваться со мной, прежде чем принимать такое решение.

— Это не решение, а предложение. — Брэд наклонил голову, и тон его смягчился, хотя лицо оставалось суровым. — Просто логичное и разумное предложение. Кроме того, у детей в таком возрасте должна быть собака.

— Когда я решу, что Саймон готов иметь собаку…

— Ну, ну! — Ровена, подавив смех, коснулась плеча Брэда, потом Зои. — Разве не глупо спорить, когда вы оба поглощены мыслями о безопасности Саймона?

Зоя вздохнула.

— Давайте перейдем к делу. Я уже вся измучилась….

— Хорошо. Может быть, Саймон прогуляется с Мо по парку? Он будет под присмотром, — заверила Ровена, заметив, что Зоя напряглась. — С ним ничего не случится.

— Тогда ладно.

— Я предложу им пойти на прогулку, а потом мы все переместимся в зал.

Зоя обнаружила, что сидит на диване с Брэдом, но уже без буфера в виде Ровены. Она сложила руки на коленях, а он взял чашку с кофе.

— Простите, если я показалась вам неблагодарной и грубой, — пробормотала Зоя. — Это не так. Я вам очень благодарна.

— Значит, это просто грубость?

— Возможно, — Зоя понимала, что краснеет, но ничего не могла с этим сделать. — Но я не специально… Просто не привыкла, что кто-то…

— Помогает вам? — подсказал Брэд. — Заботится о вас? О Саймоне?

В его тоне можно было уловить горечь, но в то же время голос звучал непринужденно и бесстрастно, и Зоя почему-то почувствовала обиду. Она повернулась и посмотрела прямо в глаза Брэду.

— Да, я к этому не привыкла. Мне никто не помогал его растить, кормить, воспитывать. Никто не помогал мне сделать так, чтобы у него была крыша над головой. Я всего добилась сама и неплохо справилась со своей задачей.

— Не просто неплохо, — поправил Зою Брэд. — Вы превосходно справились. И что с того? Это значит, что каждый раз нужно отталкивать руку помощи?

— Нет! Нет… Вы меня совсем запутали.

— Это только начало. — Он взял ее ладонь и поднес к губам. — Я желаю вам удачи.

— О! Спасибо. — Зоя увидела, что в гостиную вернулась Ровена, и поспешно встала.

— Если все готовы, давайте проведем традиционную церемонию начала поисков ключа.

Брэд внимательно следил за Зоей. Лицо ее побледнело, но она держала себя в руках. Тем не менее, когда все пошли по широкому коридору, Мэлори и Дана заняли места по обе стороны от подруги.

За два месяца они стали не просто командой, а почти семьей. Это очень хорошо.

Когда Брэд переступил порог зала и взглянул на занимающее почти всю стену полотно, сердце его замерло.

Спящие принцессы за несколько мгновений до того, как у них отнимут души. Вместе — как и три подруги, лица которых так похожи на лица дочерей бога и смертной женщины.

Венора с голубыми глазами Мэлори держит на коленях арфу и весело улыбается. Нинайн с густыми каштановыми волосами Даны сидит рядом с ней на мраморной скамье, в руках у нее свиток и перо.

Рядом стоит Кайна: на боку меч, в руках щенок. Иссиня-черный водопад ее волос не похож на короткую прическу Зои. Но глаза — огромные миндалевидные глаза цвета топаза — точно такие же.

Они притягивали Брэда, тысячью игл пронзая его сердце.

Принцессы казались воплощением красоты, счастья, невинности, а мир вокруг них был наполнен яркими красками и светом. Однако внимательный взгляд не мог не заметить подкрадывающуюся беду.

В густом зеленом лесу проступала размытая тень мужчины. По плиткам дорожки, извиваясь, ползла змея.

В самом углу неба клубились грозовые облака, но девушки еще ничего не замечали. На заднем плане застыли в объятии влюбленные наставница и воин, тоже не подозревая об опасности, которая все ближе подбиралась к их подопечным.

В изображение на картине были искусно вплетены три ключа. Один замаскировался под птицу, парящую в лазурном небе. Второй прятался среди густой зеленой листвы в лесу. Третий отражался в воде пруда за спинами сестер, которые наслаждались последними мгновениями покоя и счастья.

Брэд видел, как они выглядели после произнесенного заклинания. Бледные, неподвижные, словно неживые, в стеклянных гробах — так их запечатлела Ровена.

Он купил картину, названную «После заклятия», за много месяцев до того, как вернулся в Вэлли и узнал об этой истории и этих женщинах. Не мог не купить, потому что влюбился в лицо Зои. Был заворожен, околдован…

— Два ключа найдены, — сказала Ровена. — Два замка отперты. Остался один.

Она встала под картиной. За спиной Ровены потрескивало пламя, и это были единственные звуки, нарушавшие тишину. Хозяйка Ворриорз-Пик переводила взгляд с одной девушки на другую.

— Вы согласились искать ключи. Вами двигало любопытство, а также обстоятельство, что в тот момент вы все оказались в сложной жизненной ситуации, были недовольны собой и растеряны. Кроме того, — прибавила она, — мы вам заплатили, но главным стало не это. Вы продолжали искать ключи, потому что хотели освободить души спящих принцесс. За три тысячи лет никому не удавалось продвинуться так далеко.

— Вы узнали силу света — искусства, — к Ровене подошел Питт и встал рядом. — И силу знания — истины. Теперь вам предстоит узнать силу отваги.

— Вы трое связаны друг с другом, — продолжила Ровена, обращаясь к Мэлори, Дане и Зое. — И с вашими мужчинами. Вместе вы образуете прочную цепь. Не позволяйте Кейну разорвать ее! — Она шагнула вперед и теперь говорила с Зоей, как будто в зале больше никого не было. — Настала ваша очередь. Именно вам суждено было завершать… путешествие.

— Мне? — Зоя почувствовала панику. — Если так, зачем мы тянули жребий? С Мэл и Даной?

— Потому что всегда должен быть выбор. Судьба — это дверь, но вы сами решаете, откроете ее или пройдете мимо. Вы войдете?

Зоя подняла взгляд на картину и кивнула.

— Тогда я дам вам карту, подсказку, где найти ключ, и буду уповать на то, что все это направит вас на верный путь. — Ровена взяла со стола свиток.

— Свет и знания, красота и истина, — прочитала она, — пропадут без отваги, которая необходима, чтобы их удержать. Одна пара рук может держать слишком сильно, и тем не менее все выскользнет из пальцев. Утрата и боль, печаль и воля осветят трудную дорогу через лес.

В этом путешествии будут кровь и призраки того, что могло произойти.

На каждой развилке дороги вера поможет выбрать путь, а сомнение станет препятствием. Что ждет в конце путешествия: отчаяние или радость? Можно ли достигнуть цели без риска или потерь? Будет это началом или концом? Выведет дорога на свет или уведет назад, во тьму?

Некто стоит на той стороне, протянув руки. Примете вы эти руки или сожмете кулаки, чтобы удержать то, что у вас уже есть, пока оно не обратится в пыль?

Страх вышел на охоту, его стрелы пронзают сердце и разум. Незалеченные раны болят, а шрамы превращаются в шоры, не позволяющие увидеть то, что нужно увидеть.

Где стоит принцесса, сжимая в руке меч, готовая сражаться, когда придет время, но в то же время готовая отложить оружие, когда настанет время мира? Найдите ее, почувствуйте ее силу и веру, узнайте, какое отважное у нее сердце. Когда вы наконец увидите ее, получите ключ, который освободит ее душу. Вы найдете ключ там, где все двери будут перед вами открыты.

— Боже… — Зоя прижала обе ладони к сердцу. — Можно я возьму свиток с собой? Мне все это никогда не запомнить…

— Разумеется.

— Спасибо, — Зоя изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал спокойно. — Это немного…

— Жестоко, — подсказала Дана.

— Да, пожалуй. — Зоя почувствовала руку подруги на своем плече, и ей стало легче. — И мне кажется, что по сравнению с другими подсказками моя вызывает гораздо больше вопросов.

— Ответьте на них, — сказала Ровена и протянула ей свиток.

Когда они остались одни, Питт встал рядом со своей возлюбленной, разглядывавшей картину.

— Кейн не станет медлить с атакой на Зою, — сказала Ровена. — Так?

— Да. У него было больше времени, чтобы ее изучить, узнать ее слабости, понять страхи и желания. Он использует все эти знания против Зои.

— Мальчик в безопасности. Чего бы нам это ни стоило, мы должны сделать все, чтобы его защитить. Он такой милый, Питт.

Уловив в ее голосе нотки тоски и боли, Питт привлек Ровену к себе.

— Саймон будет в безопасности. Чего бы нам это ни стоило. — Питт поцеловал любимую в макушку. — Кейн не посмеет дотронуться до ребенка.

Ровена кивнула, отвернулась и стала смотреть на огонь.

— Интересно, поверит ли Зоя так же безоговорочно, как я верю тебе? Сможет ли сделать это, учитывая то, через что ей пришлось пройти, и то, чем она рискует?

— В конечном счете все сводится к отваге одной женщины. — Питт взял Ровену за подбородок, потом провел пальцем по ее щеке. — Если у нее есть хоть капля твоей отваги, мы победим.

— У нее нет тебя. Никого нет. Я их всех полюбила, Питт. Не думала, что такое возможно… — Ровена прижала руку к груди. — Привязанность. Но больше всех меня трогает именно она, отважная маленькая мать.

— Тогда ты должна верить в нее и в ее друзей. Они… изобретательны и умны. Для смертных.

Последние слова заставили Ровену рассмеяться, и она немного повеселела.

— Мы прожили среди смертных три тысячи лет, а ты все еще удивляешься.

— Возможно. Но в отличие от Кейна я научился уважать их и понял, что нельзя недооценивать женщин.

Уложив сына, Зоя долго занималась домашними делами. Саймон уже давно перестал что-то шептать собаке. Потом Зоя услышала, как пес прыгнул на кровать, затем послышался приглушенный смех, а она все слонялась по дому — искала, чем занять руки и мысли.

Отпущенное для поисков время начиналось завтра на рассвете, и Зоя боялась, что не сможет заснуть, пока не займется заря.

Она напомнила себе, что это не первая бессонная ночь в ее жизни. Их было столько, что не сосчитать. Ночи, когда Саймон болел. Ночи, когда она ворочалась в постели до утра, переживая из-за неоплаченных счетов. Ночи, когда нужно было переделать десяток дел по дому, потому что днем на это не хватило времени.

Иногда она не спала потому, что была слишком счастлива, и ей не хотелось закрывать глаза. В первую ночь, проведенную в этом доме, вспоминала Зоя, она ходила по комнатам, трогала стены, выглядывала из окон, строила планы, как переделать жилище, чтобы оно стало настоящим домом для Саймона.

Сейчас тоже очень важный момент, поэтому нечего жалеть о нескольких часах потерянного сна.

В полночь Зоя все еще не могла успокоиться и решила побаловать себя горячим душем.

Она положила на кровать любимую ночную рубашку, ярко-красную, и зажгла свечу, которая наполнит ее спальню ароматом.

Зоя Маккорт была убеждена в том, что такого рода ритуалы создают «настроение» для сна.

Она успокаивала себя струями воды и шелковистым гелем для душа с запахом персика. Нужно было еще раз обдумать подсказку, сначала попытаться увидеть ее как монолит, а потом как кусочки. Один фрагмент должен сам занять свое место, и тогда она будет искать дальше, пока… пока не найдется второй.

И так, фрагмент за фрагментом, сложится целое. У Мэлори это оказалась картина, у Даны — книга. Что будет у нее? Шампунь и крем для лица? Зоя усмехнулась. В этом она разбирается. А еще в том, что может быть важным для маленького мальчика. Она умеет создавать, умеет строить и перестраивать.

У нее умелые руки, напомнила себе Зоя и повернула ладони под струями воды, внимательно разглядывая их. Но какое отношение все это имеет к тропинкам в лесу или принцессе с мечом на боку?

Ровена говорила о том, что ей предстояло завершать путешествие. Наверное, это какой-то символ, потому что сама Зоя нигде не была. И похоже, еще долго никуда не поедет.

А может быть, речь идет о ее переезде в Вэлли или под путешествием подразумевается просто жизнь? Зоя выключила воду и стала вытираться полотенцем, но уже не могла отделаться от этой мысли.

Ее жизнь? Или жизни принцесс? Над этим следует подумать, решила она, втирая в кожу крем — снова с запахом персика. В ее жизни нет ничего интересного, но, с другой стороны, ничто не указывает на то, что речь идет именно о ней. Зоя вспомнила, что Дана взяла конкретные слова из подсказки и использовала их. Может быть, нужно последовать ее примеру?

Принцесса с мечом — это Кайна. Но вот как понять эту принцессу, чтобы найти ключ и освободить ее душу?

Зоя покачала головой, повернулась и посмотрела на покрытое паром зеркало над раковиной.

В зеркале у нее были длинные черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, отчего лицо выглядело очень бледным. Светло-карие, топазовые, глаза смотрели прямо, настойчиво. Теплый пар струился между Зоей и зеркалом и мерцал, словно занавес. Она протянула руку, пытаясь дрожащими пальцами дотронуться до отражения, которое вовсе не было ее отражением.

На мгновение Зое показалось, что рука пройдет сквозь занавес, сквозь стекло и коснется живой плоти.

Она стояла одна в наполненной паром ванной, прижав пальцы к зеркалу, по которому стекали струйки воды, и смотрела на лицо в нем.

«Уже фантазирую…» — подумала Зоя и опустила руку. Пыталась увидеть юную принцессу, причем так старалась, что разглядела даже длинные волосы, которых на самом деле не было. Еще один предмет для размышлений, решила она, но размышлять надо утром, когда голова работает лучше.

Зоя взяла с собой в постель документы и просмотрела список необходимых товаров. Для салона и для спа-кабинетов, которые она собиралась открыть. Для самого «Каприза».

Она обдумала несколько новых идей, сделала кое-какие пометки, попыталась сосредоточиться, но все равно не могла избавиться от мыслей о ключах и подсказке.

Лес… В Пенсильвании много лесов. Интересно, имеется в виду настоящий лес или это тоже метафора?

Она не сильна в метафорах.

А кровь? Что означает кровь? Может быть, это пролитая кровь Джордана? Или чья-то еще? Ее кровь?

Конечно, у нее были мелкие травмы. Однажды она сильно поранила палец. Кажется, лет в одиннадцать. Резала помидоры для сэндвичей. Брат и сестра дрались, и кто-то из них случайно толкнул ее.

Нож полоснул по большому пальцу, распоров его от кончика до сустава, и кровь брызнула фонтаном. Шрам виден до сих пор. Зоя повернула палец и стала разглядывать тонкую белую линию.

Но этот шрам не мешал ничего видеть. Нет, вероятно, речь не о нем.

Боль и утрата, кровь и отчаяние. Боже, почему ее подсказка такая мрачная?

И тем не менее из нее нужно извлечь все возможное, решила Зоя, пытаясь одновременно сосредоточиться на списке. Вскоре перед глазами у нее все поплыло, и она провалилась в сон, так и не дождавшись зари и не выключив свет.

Во сне она видела кровь, капающую на тусклый коричневый линолеум, и слышала детский крик.

3

Она проспала. Зоя Маккорт не могла вспомнить, когда с ней это случалось в последний раз. Уж точно не в последние десять лет. В результате она приехала в «Каприз» — с Саймоном и собакой — почти в десять часов.

Машину Зоя оставила на улице, потому что подъездная дорожка была уже занята автомобилями Флинна и Джордана. А также Брэда. У него две машины — по крайней мере, ей известно о двух, хотя их, возможно, больше.

Зое удалось схватить поводок Мо, прежде чем пес успел выскочить из машины. С ловкостью матери, привыкшей одновременно делать несколько дел, она подхватила сумку и вентилятор и стала разгружать багажник, одновременно удерживая собаку и не спуская глаз с сына.

— Держи Мо как следует, — сказала она Саймону, передавая поводок. — Заставь собаку себя слушаться. Нужно выяснить, какие у Флинна планы на сегодня.

— Я могу побыть с Мо. Мы поиграем на заднем дворе.

— Посмотрим. Иди, только так, чтобы я могла тебя видеть из дома, пока буду там разбираться.

Саймон и Мо побежали на задний двор, а Зоя направилась к крыльцу.

Ей нравилось это здание — большое, старинное, сулившее им столько разных возможностей. Они уже сделали дом своим, выкрасив крыльцо синей краской — яркой, праздничной — и поставив по обе стороны от ступеней горшки с хризантемами.

Как только у нее дойдут до этого руки, она найдет на блошином рынке несколько старых горшков. Отчистит их и покрасит. А можно поставить бочонок из-под виски и посадить в него летние цветы.

Зоя посмотрела на окно над парадной дверью. Мэлори наняла художника по стеклу, чтобы тот сделал витраж по образцу придуманной ею эмблемы.

Она поставила вентилятор на крыльцо, открыла дверь и услышала музыку. Сквозь ее звуки пробивались завывание дрели, визг пилы, голоса. Нормальный рабочий шум.

Зоя постояла немного, прислушиваясь и разглядывая лестницу, делившую первый этаж на две половины. С одной стороны будет книжный магазин Даны, с другой — художественная галерея Мэлори. А над ними, наверху, — ее салон красоты. Общая кухня в глубине дома и милый маленький дворик, где в скором времени — она очень на это надеялась — они поставят столики, за которыми в хорошую погоду смогут отдыхать клиенты.

До открытия «Каприза» оставалось еще несколько недель, но для Зои мечта уже воплотилась в реальность.

— Эй, а где сопровождающие тебя люди и звери?

Спустившись с небес на землю, Зоя увидела Дану.

— На заднем дворе. Извини, я опоздала.

— Мы уже удержали у тебя часть жалованья. Или удержим, когда начнем вести табель. Господи, Зоя, что за виноватый вид? Какие могут быть разговоры, особенно в субботу?

— Я собиралась приехать на полтора часа раньше, но проспала, — объяснила подруга и сняла куртку. — Проснулась почти в восемь.

— В восемь! — в ужасе воскликнула Дана. — Бесстыжая лентяйка!

— Не представляю, как Саймону удалось утихомирить собаку — или наоборот? — но, когда я встала, они играли и были абсолютно счастливы. Пока привела их в порядок, накормила завтраком и собралась сама, прошло много времени. Потом я заехала к Флинну, чтобы оставить Мо, но никого не было дома, чему Саймон очень обрадовался. — Зоя вздохнула. — Знаешь, Дана, все закончится тем, что я куплю ему собаку. Чувствую.

На щеках Даны появились ямочки.

— Дурочка, — с улыбкой сказала она.

— Истинная правда. Я не знала, что здесь соберутся все.

— Похоже, у нас сегодня действительно большой сбор.

— Вот и хорошо! — готовая приняться за дело, Зоя надела пояс для инструментов. — А ты куда шла?

— Хотела нанести второй слой лака на полы в своей половине, но Джордан утверждает, что у меня плохо получается. Полами он занялся сам, а мне остается красить стены на кухне — ходят слухи, что именно это у меня получается лучше всего.

— Ты замечательный маляр, — дипломатично ответила Зоя.

— Ага. Мэлори и Флинн покрывали лаком ее половину, но она сказала, что он делает все неправильно, и его отправили наверх к Брэду.

— Наверх? Ко мне? Что Брэдли делает у меня?

— Думаю… — Дана решила не тратить слова попусту, потому что Зоя уже бросилась вверх по лестнице, чтобы увидеть все самой.

Стены салона она покрасила собственноручно. Они были темно-розовыми, почти лиловыми. Зоя считала, что это насыщенный, благородный цвет.

Мебель, которую она уже начала устанавливать в салоне, была темно-зеленой, для контраста. Кабинеты будут оформлены в тех же тонах, только более спокойных, приглушенных.

Полы у нее отциклеваны и покрыты лаком — эту работу Зоя тоже сделала сама.

Она уже придумала, какими должны быть витрины, и выбрала ткань, чтобы заново обить диван и стулья, купленные на распродаже.

Светильники и кушетки для процедур заказаны. Цвет полотенец определен. Наверху все будет отражать ее вкус.

Брэдли Чарлз Уэйн-четвертый деловито пилил панель для одного из рабочих мест.

— Что вы делаете?

Разумеется, он ее не услышал. Из-за визга пилы Брэда, грохота дрели Флинна и еще этой проклятой музыки!

Словно ее тут и не было! Нужно прекратить это сию же минуту!

Зоя пересекла комнату и встала так, что ее тень упала на доску и на шаблон, которому следовал Брэд. Он поднял голову и дернул ею, показывая, что Зоя заслоняет свет.

Она не двинулась с места.

— Я хочу знать, что вы делаете.

— Погодите минуту! — крикнул Брэд и довел пилу до конца панели.

Потом он выключил пилу и сдернул защитные очки. Зоя ждала. И дождалась.

— Ваше покрытие для столов привезли.

— Я хочу… Покрытие для столов? — Она в волнении повернулась в ту сторону, куда указывал рукой Брэд.

Да, вот оно, чудесного зеленого цвета.

— Превосходно. В точности как я представляла. Но его должны были привезти на следующей неделе…

— Получилось раньше, — со значением сказал Брэд. — Сегодня мы можем кое-что соорудить.

— Я не рассчитываю, что вы…

— Привет, Зоя! — Флинн отложил дрель и улыбнулся. — Что скажешь?

— Скажу, что это очень мило с вашей стороны. Пожертвовать субботой и все такое. Но я могу сделать все сама, а вы… займетесь чем-нибудь другим.

— Мы уже занимаемся, — отмахнулся Флинн. — А где большая собака и маленький мальчик?

— На заднем дворе. Я не знаю, что с ними делать.

— Там есть где побегать. Пойду взгляну, — Флинн был уже около лестницы. — Принести вам кофе?

— Только если варить будешь не ты, — улыбнулся Брэд.

— Неблагодарный! — Флинн подмигнул Зое и удалился.

— Я не хочу, чтобы вы…

— Отличный дизайн рабочих мест, — перебил ее Уэйн. — Просто и в то же время стильно. С вашими чертежами легко работать — сразу видно, что вы хотите.

— Я не рассчитывала, что с ними будет работать кто-то другой.

— Вы отлично справились, — под ее взглядом Брэд на секунду замолчал. — Превосходная планировка, отличный выбор материалов, конструкция. А что, есть причина, почему вы хотите сделать все собственными руками?

— Нет. Просто вы не должны чувствовать себя обязанным, вот и все.

Брэд в притворном удивлении вскинул одну бровь.

— Неблагодарная!

Она рассмеялась, но тут же снова стала серьезной.

— Наверное, не только потому, что я хорошо знаю, что делаю, но и потому, что не представляю, как это получится у вас. — Зоя обошла вокруг основания стола, которое заканчивал Брэд. — Что ж, совсем неплохо.

— Мой дедушка был бы рад это услышать.

Отделенная от него надежной конструкцией, она ответила непринужденной улыбкой.

— Я хочу сама вырезать панели, чтобы иметь возможность…

— …посмотреть на свое произведение, когда оно будет готово, и сказать: «Это я сделала».

— Да. В точку. Не думала, что вы поймете.

Брэд шагнул в сторону и остановился, склонив голову.

— Знаете, почему я вернулся в Вэлли?

— Думаю, нет. Не знаю.

— Спросите меня как-нибудь. Возьмете дрель? Мне нужно немного помочь.

Зоя была вынуждена признать, что им хорошо работалось вместе, и Брэд — к ее удивлению — не вел себя так, словно она не умеет обращаться с инструментами. Наоборот, Уэйн воспринимал ее сноровку как должное.

Конечно, кое в чем Брэд пытался командовать. Если Зоя поднимала что-то слишком — на его взгляд — тяжелое, он ее останавливал. И настоял на том, что сам спустится вниз за вентилятором.

Но Зоя не обращала на это внимания, поглощенная тем, что наносила клей для настольного покрытия на первое рабочее место.

Несмотря на открытые окна, запах был очень сильным.

— Хорошо, что секции небольшие, — заметил Брэд. — Будь они длинными, мы бы отключились, не успев закончить.

— Пару лет назад я надышалась клеем, когда переделывала полки на кухне. У меня голова закружилась так, что пришлось выйти из дома и лечь прямо на траву.

Брэд пристально вглядывался в ее лицо: немного раскраснелась, но глаза ясные.

— Если что-то почувствуете, дайте знать. Сейчас я включу вентилятор.

— Я в порядке. — Зоя потрогала пальцем клей. — Почти высох.

— Очень плохо. Придется наносить еще раз.

— Нанесу. Здесь достаточно свежего воздуха.

— Тем не менее щеки у вас разрумянились. — Брэд не удержался и провел пальцем по ее щеке. — Потрясающая кожа.

— Что-то вроде рекламы, — Зоя почувствовала, что краснеет. — Я пользуюсь большинством средств, которые буду предлагать клиентам. Это чудесная сыворотка. Длительного действия.

— Неужели? — губы Брэда изогнулись в улыбке.

— Я не хочу применять средства, которым не доверяю.

— А что вы делаете с губами?

Вопрос застал Зою врасплох.

— Что? — растерянно спросила она.

— Каким средством вы пользуетесь? У вас такие нежные губы. — Брэд кончиком пальца коснулся ее губ. — Такие соблазнительные…

— Это бальзам, который… Не надо…

— Что не надо?

— Целовать меня. А то я совсем запутаюсь. Нам нужно работать.

— Вы правы. Но работа должна когда-нибудь закончиться. Готовы?

Зоя кивнула. Голова у нее все-таки кружилась, но причиной тому был вовсе не клей, а Брэд Уэйн. Уж он, конечно, знал о том, как действуют на женщин долгие пристальные взгляды и небрежные ласковые прикосновения.

Она обязана защититься от них, пока все это не довело ее до беды.

Брэд и Зоя подняли покрытие. Чтобы оно легло ровно, требовались точность, внимание и синхронность. После того, как подсохшие слои клея коснутся друг друга, ничего уже не исправишь.

Они опустили кусок и установили специальные зажимы, чтобы скрепить конструкцию до того, как клей окончательно высохнет. Потом Зоя отступила на шаг.

Да, она была права, закруглив края. Это придало форме плавность. Красиво и практично. Возможно, клиенты не обратят внимания на детали, но общий эффект заметят обязательно.

— Отлично выглядит, — сказал стоявший рядом Брэд. — Разумная мысль — предусмотреть отверстия под провода всех этих штуковин, которыми вы пользуетесь.

— Они называются фенами и плойками.

— Да как бы ни назывались. У вас провода не будут висеть повсюду и запутываться. И выглядит аккуратно.

— Я хотела, чтобы все так и было.

— А что вы планируете делать с клиентами в других комнатах?

— Проводить тайные обряды. — Зоя взмахнула рукой, и этот жест вызвал у Брэда улыбку. — А когда я заработаю достаточно денег и получу возможность вкладывать их в развитие бизнеса, установлю шведский душ и ванну для гидромассажа. Получится кабинет гидротерапии. Но это потом. В данный момент я намереваюсь соорудить второе рабочее место.

«Она неутомима», — подумал Брэд. Не просто знает, чего хочет и как этого добиться, но готова вкалывать с утра до вечера.

За всем этим стоит убеждение, что она обязана это делать.

Зоя прерывалась только для того, чтобы проверить, как там сын: все ли с ним в порядке, не голоден ли он, не скучает ли.

Когда они подготовили покрытие для второго рабочего места, все остальные уже закончили и собирали инструменты.

Мэлори поднялась наверх и замерла на пороге.

— Ух ты! Каждый раз, когда я сюда прихожу, появляется что-то новое! Отлично смотрится, Зоя. Цвета просто потрясающие! Это рабочее место, да? — Она подошла, чтобы взглянуть на уже законченную конструкцию. — Просто не верится, что ты сама его соорудила.

— Мне немного помогли, — Зоя повела затекшими плечами. — Правда, здорово, да? Конечно, можно было купить уже все готовое, но это намного дешевле. Как дела внизу?

— Полы закончены, кухня покрашена. — Мэлори, только что вспомнив о том, как выглядит, сдернула с головы ярко-синюю косынку, защищавшую ее волосы.

— Я тут так увлеклась! Нужно было помочь вам с Даной на кухне.

— У нас хватало рабочих рук, спасибо. — Мэлори пригладила золотистые волосы. — Мы все едем к нам домой есть жареную курицу. Вам еще много осталось?

— Я бы хотела закончить. Пришли наверх Саймона, пожалуйста. Мы с ним будем чуть позже.

— Мы можем захватить Саймона с собой. Он уже во дворе — дурачится с Флинном и Мо.

— Ну… Я не…

— С ним все в порядке, Зоя. А вы приедете, когда будет готова вторая такая штучка. Я попробую приберечь для тебя куриную ножку. И для тебя тоже, Брэд.

— Брэду вовсе не обязательно оставаться. Я могу все сделать сама.

Улучив момент, когда Зоя отвернулась, Мэлори подмигнула Уэйну и стала спускаться по лестнице.

— Вы хотели закончить рабочее место.

— Да, но не хотела вас затруднять.

— Когда вы будете меня затруднять, я скажу. Ну так что? Наносим клей?

Она кивнула, решив не тратить время на разговоры.

Доделав второе рабочее место, скрепив установленное покрытие зажимами, Зоя и Брэд стали собирать инструменты. Окна они оставили приоткрытыми.

Опередив Зою, Брэд взял вентилятор.

— На сегодня хватит.

— Я действительно очень благодарна вам за помощь. Оставьте вентилятор на крыльце и поезжайте. Я хочу взглянуть на полы и на кухню, проверить, все ли заперто.

— Я вас подожду. И потом, мне тоже хочется взглянуть.

Зоя стала спускаться по ступеням, но вдруг остановилась и оглянулась.

— Вы меня охраняете? Так это называется? Я сама могу себя защитить.

Брэд посмотрел ей прямо в глаза.

— Да, я вас охраняю, хотя нисколько не сомневаюсь в вашей способности защитить себя, своего сына, друзей и абсолютно незнакомых людей, если возникнет такая необходимость.

— В таком случае я не нуждаюсь в вашей охране. Зачем вы это делаете?

— Ради удовольствия. Кроме того, мне нравится на вас смотреть — вы красивая женщина. Меня влечет к вам, а поскольку я не вижу никаких признаков того, что вы медленно соображаете, то уверен, что вы прекрасно сие понимаете. Мне очень хочется продемонстрировать вам свои чувства.

— Не надо мне ничего демонстрировать! — всполошилась Зоя.

Она быстро спустилась по лестнице и едва успела свернуть на кухню, как услышала стук опущенного на пол вентилятора.

У нее не осталось времени среагировать — через секунду Зоя уже стояла лицом к лицу с Брэдом, прижатая к стене.

Она увидела в его горящих огнем желания глазах ярость. У Зои перехватило дыхание — от страха и злости, а также от волнения, которое заслонило все остальные чувства.

— Защитите себя, — с вызовом сказал Брэд. — А потом мы перейдем к демонстрации.

Зоя смотрела Уэйну прямо в глаза, ожидая, пока он немного успокоится, а потом нанесла молниеносный удар ему между ног, остановив свое колено в последнее мгновение.

Брэд поморщился, что доставило ей удовольствие.

— Ладно. Во-первых, позвольте отдать должное вашей исключительной выдержке. Во-вторых, хочу вас искренне поблагодарить, что в данном случае эта выдержка вам не изменила.

— Я не беспомощная дурочка.

— Никогда не считал вас ни беспомощной, ни дурочкой. — Внезапно сама ситуация показалась Брэду необыкновенно смешной. Его губы растянулись в улыбке, а затем он рассмеялся и просто прижался лбом ко лбу Зои. — Не знаю, как вам это удалось, но вы меня достали.

Пальцы, сжимавшие ее плечи, ослабли, потом Брэд вообще отпустил ее и уперся ладонями в стену по обе стороны от головы Зои.

— Может быть, опустите колено? Всего на пару дюймов. А то я немного нервничаю.

— Нужно подумать, — сказала Зоя, но колено убрала. — Не понимаю, что тут смешного.

— Я тоже. О господи! Зоя, вы меня заводите — во всех смыслах. Объясните мне, почему я не должен считать вас красивой? Почему меня не должно тянуть к вам?

— Что вы хотите услышать?

— Трудные вопросы, да? — Взгляд Брэда скользнул по лицу Зои, остановился на губах. — Попробуйте взглянуть на все это с моей стороны.

— Отодвиньтесь, — Зоя постучала пальцами по его груди. — Я не могу с вами так разговаривать.

— Хорошо. Одну секунду, — Брэд коснулся губами ее губ — обещание, от которого затрепетало ее сердце, и тут же отступил.

— Было бы легко уступить вам, — Зоя, не уверенная, что сможет сохранить равновесие, по-прежнему опиралась на стену. — И себе. Я обыкновенная женщина. И у меня не было мужчины больше года — почти два.

— Хоть со вчерашнего дня — мне все равно.

— Так вот, не было. И на это есть свои причины.

— Саймон.

Она кивнула.

— Да. Я не впущу в свою жизнь мужчину, которого не впустила бы в его жизнь.

— Вы знаете, что я никогда его не обижу! — гнев вернулся. — Вы оскорбляете меня, черт возьми, намекая, что я на такое способен!

— Я знаю, что вы на это не способны. И вообще, не стоит так кипятиться. Кроме Саймона, имеется и вторая причина — я сама. У меня есть право позаботиться о себе. Вы же не собираетесь просто взять меня за руку и подарить пару невинных поцелуев при луне, Брэдли.

— Для начала могу.

— Мы оба знаем, что этим не ограничимся. Не вижу смысла что-то начинать, не зная, чем все закончится. Я не уверена, пойдет ли мне на пользу, если я окажусь в вашей постели. И не знаю, чем вызвано ваше влечение — обычными человеческими чувствами или тем, что со всеми нами происходит?

— Думаете, меня влечет к вам из-за ключа?

— А что, если так? — Зоя пожала плечами. — Как бы вы себя чувствовали, если бы вас так использовали? Дело в том, Брэдли, что без ключа мы сейчас не стояли бы рядом. Мы из разных миров. Я имею в виду не Вэлли.

— Неправда.

— У нас нет ничего общего, если не считать ключа.

— Не только ключ, — не согласился он. — Друзья, которых мы оба любим, и город, в котором я родился и который стал вашим. Потребность создать что-то для себя. А еще маленький мальчик. Конечно, он ваш, но я к нему успел очень привязаться. С вами или без вас, но я к нему привязался. Это вы понимаете?

Тут возразить было нечего, и Зоя кивнула.

— Прибавьте сюда еще сексуальное влечение. Сложите все вместе, и получится, что у нас очень много общего.

— Рядом с вами я теряюсь… Не знаю, что сказать, как сказать…

— Может быть, просто не нужно об этом столько думать? — Брэд протянул руку. — Пойдемте посмотрим кухню. Если мы не уберемся отсюда как можно скорее, от жареной курицы останутся одни косточки.

Зоя была благодарна Брэду, что он больше не возвращался к этой теме. Она просто не в состоянии разобраться в своих мыслях и чувствах, желаниях и страхах. По крайней мере, сейчас.

И еще она радовалась, что у Флинна все просто ели жареную курицу и непринужденно болтали, не вспоминая о ключе.

Зое еще нечего было предложить — слишком мало информации, слишком много вопросов, чтобы она могла что-либо решить.

Наверное, скоро им придется собрать совет, но сначала нужно время, чтобы самой все обдумать.

И у Мэлори, и у Даны довольно быстро появились собственные теории. Эти теории совершенствовались, пересматривались и изменялись в течение четырех недель, но именно они становились основой для поиска.

«А у меня ничего нет…» — подумала Зоя.

Она решила, что вечер посвятит изучению подсказки, сделает записи и подробно, шаг за шагом, вспомнит, как проходили поиски двух предыдущих ключей. Где-то там должны скрываться ответы.

После того как Саймон и Мо улеглись спать и дом погрузился в тишину, Зоя устроилась за кухонным столом, разложив на нем блокноты, папки и книги. Решив, что дневная норма кофе уже выпита, она заварила себе чай.

Прихлебывая его, Зоя еще раз перечитала подсказку и на чистом листе бумаги записала слова, которые показались ей основополагающими.

...

Путешествие

Красота, или свет

Знание, или истина

Отвага

Утрата, печаль

Лес

Дорога

Кровь и смерть

Призраки

Вера

Страх

Принцесса

Наверное, она что-то пропустила, но для начала хватит и этого списка. Красота для Мэлори, истина для Даны, отвага для нее самой.

Утрата и печаль. Чьи: ее или принцессы? Если считать, что речь идет о личном, то какая ее утрата и какая печаль имеются в виду? Зоя подумала, что недавно потеряла работу, но тут же отбросила эту мысль. Потеря работы открыла перед ней новые возможности.

Лес? Лесов много, и одни значат для нее больше, чем другие. Лес есть в Ворриорз-Пик. Леса были в Западной Виргинии, где она выросла. Лес тянется вдоль реки у дома Брэда. Но если лес — символ, то она может не увидеть его за деревьями. Не увидит общую картину, рассредоточив внимание на отдельные детали.

Иногда именно так и происходило. Но бог свидетель, деталей так много, и кто ими будет заниматься, если не она?

Скоро у нее родительское собрание. Саймону нужны новые ботинки и новая куртка на зиму. Стиральная машина начала издавать какой-то скрежет. И еще никак не удается выбрать время, чтобы прочистить водосток.

Ей нужно купить полотенца и раскошелиться на новую стиральную машину с сушкой — для салона. А это значит, что придется какое-то время мириться со скрежетом той, что стоит дома.

Зоя подперла щеку рукой и на минуту закрыла глаза.

Все будет сделано, ведь это ее работа. Но один день она побалует себя. Ляжет в тени с книгой в руке и кувшином холодного лимонада рядом.

…Гамак плавно покачивался, словно колыбель, так и не раскрытая книга лежала у нее на животе. Во рту ощущался терпкий вкус лимонада.

Ее глаза под темными очками были закрыты. Лицо освежал легкий ветерок.

Она не помнила, когда в последний раз так отдыхала. Душой и телом. Никаких забот — только наслаждение тишиной и покоем.

…Зоя погрузилась в воспоминания.

Вот она стоит в трейлере, обливаясь потом от невыносимой жары. Как будто они живут в консервной банке!

А вот заметает на совок остриженные волосы.

На улице о чем-то спорят младшие брат с сестрой. Голоса у них пронзительные, злые.

У нее жутко разболелась голова.

Распахнув дверь, она кричит на малышей.

Тихо! Ради всего святого, помолчите хоть пять минут, дайте мне немного покоя!

Вот она идет по лесу, и снег хрустит у нее под ногами. Ветер воет среди сосен, вскидывая их ветви к серому, словно гранитному, небу.

Холодно, одиноко и страшно.

Она с трудом бредет сгорбившись навстречу буре, обхватив рукой большой живот, чтобы защитить ребенка.

Он такой тяжелый, а она очень устала.

Хочется остановиться, отдохнуть. Какой смысл идти дальше? Все равно ей никогда не найти выхода.

Боль пронзила живот, заставив согнуться. Она почувствовала, что ноги стали мокрыми, потом в ужасе увидела капающую на снег кровь.

Испуганная, она открыла рот, чтобы закричать, и снова оказалась в гамаке, в тени, со вкусом лимонада на губах.

Выбирай.

Зоя вздрогнула и очнулась. Она сидела за кухонным столом и дрожала. Рядом стоял Мо и рычал на что-то невидимое.

4

Уговорить Саймона провести день с одним из школьных приятелей, вместо того чтобы ехать вместе с ней в «Каприз», оказалось труднее, чем предполагала Зоя.

У сына оказалось много доводов. Ему нравится быть с мужчинами. Он хочет играть с Мо. Ему можно поручить какое-нибудь дело. И он не будет путаться под ногами.

В конечном счете пришлось прибегнуть к самому действенному из материнских приемов. Подкупу. По дороге они заедут в магазин видеоигр и возьмут напрокат две игры и фильм.

Когда выяснилось, что Мо позволено присоединиться к мальчикам и поиграть на заднем дворе с рыжим лабрадором Чакой, Саймон был не просто доволен, а пребывал на седьмом небе от счастья.

Это несколько смягчило чувство вины, заглушило тревогу за сына и позволило Зое сосредоточиться на своей первой теории.

Если путешествие, о котором упоминается в подсказке, — путь, который проделала она, речь может идти о ее жизни в Вэлли. Ей очень понравился маленький уютный городок в долине, и она сразу поняла, что хочет здесь жить, когда четыре года назад проезжала через Вэлли.

Ей приходилось работать, бороться, чем-то жертвовать, чтобы обрести покой и свои маленькие радости. Приходилось выбирать дорогу, направление, цель.

Зоя размышляла о том, что сейчас она снова стоит перед выбором, даже проезжая по хорошо знакомым улицам. Таким тихим в это раннее воскресное утро. Точно так же она объезжала городские кварталы четыре года назад, выбирая дом для себя и Саймона. Она хотела сначала почувствовать ритм города, посмотреть, какое впечатление на нее произведут дома. И конечно, люди на улицах и за рулем автомобилей.

Это было весной, в самом ее конце. Зоя восхищалась садами, двориками, тем, какой город ухоженный и аккуратный. Потом она увидела объявление «Продается» на маленьком коричневом домике посреди заросшего сорняками газона. Тогда у нее в мозгу что-то щелкнуло, и она почувствовала, что нашла то, что искала. Зоя остановилась у тротуара и стала рассматривать свой дом, пытаясь вспомнить, как он выглядел тогда.

Дома по обе стороны от него тоже были маленькими, но чистенькими. Красивые деревья отбрасывали густую тень. По тротуару на велосипеде ехала девочка, чуть дальше подросток под громкие звуки музыки мыл машину.

Зоя вспомнила волнение и радостное ожидание, охватившие ее, когда она переписывала с объявления имя и телефон агента по продаже недвижимости.

К нему она сразу и поехала. Может быть, нужно повторить весь путь сначала?

Запрашиваемая цена оказалась слишком велика, но это ее не обескуражило. Она понимала, какое впечатление производит в своих дешевых туфлях и поношенной одежде. Акцент уроженки Западной Виргинии, наверное, усиливал это нелестное впечатление.

Но ей удалось добиться своего!

Зоя оставила машину на стоянке, как тогда, и пошла пешком.

Договорившись посмотреть дом — совсем скоро она будет отчаянно торговаться за него, — она отправилась в центр города, в салон красоты, чтобы узнать, не найдется ли для нее работы.

Агентство недвижимости и салон по воскресеньям не работали, но сейчас Зоя подошла к обеим дверям, вспоминая все, что происходило в тот день. Какая она была? Взволнованная и напряженная, но внешне спокойная. Она получила работу — возможно, легче и быстрее, чем предполагала. Может быть, еще один судьбоносный знак? Или она просто оказалась в нужном месте в нужное время?

Остановившись у витрины, Зоя размышляла о том, что отдала этому салону больше трех лет. Она хорошо работала. Лучше, чем сама Карли — стервозная хозяйка. Именно это и стало причиной неприятностей.

Многие клиенты стали записываться именно к Зое. Она получала очень хорошие чаевые. Карли это не нравилось. Ее не устраивало, что кто-то из наемных работников становится звездой в ее заведении. Она начала притеснять Зою, произвольно изменяя график работы. Упрекала — то в том, что Зоя слишком много разговаривает с клиентами, то в том, что вообще не говорит ни слова. Не брезговала никакими средствами, чтобы обидеть и оскорбить ее.

Зоя терпела, не отвечала на придирки. Или следовало дать отпор? Ей была нужна работа — постоянная клиентура, зарплата, чаевые. Попытайся Зоя себя защитить, она тут же оказалась бы на улице.

Все равно больно сознавать, сколько ей пришлось вытерпеть ради того, чтобы вовремя оплачивать все счета.

Она терпела ради благополучия сына, ради собственного благополучия, ради своего дома. В той битве невозможно было победить. В конечном счете ее все равно уволили, но это произошло в то время, когда она должна была оказаться на перепутье жизненных дорог.

И потом, злость, стыд и отчаяние, которые она испытывала, покидая салон Карли, подтолкнули ее к тому, чтобы задумать собственный бизнес. Начала бы она свое дело, если бы по-прежнему получала жалованье, счета были оплачены, а их с Саймоном благополучию ничего не угрожало?

«Нет», — призналась сама себе Зоя. Она мечтала бы о собственном деле, но вряд ли бы решилась. Не хватило бы смелости. Потребовался увесистый пинок, чтобы она рискнула ступить на новую дорогу.

Она отвернулась от витрины и посмотрела на город, который теперь знала не хуже, чем собственную гостиную. Эта дорога ведет к супермаркету, потом поворот к почте, затем налево мимо маленького парка и направо к школе Саймона.

Дальше вверх по улице к закусочной на Мейн-стрит, где подают молочные коктейли, которые так любит ее сын. Дальше прямо, к выезду из города и горной дороге в Ворриорз-Пик.

Отсюда она с закрытыми глазами найдет дорогу к квартире Даны, к дому, где живут Мэлори с Флинном. К библиотеке, редакции газеты, аптеке и пиццерии.

Дорога вдоль реки приведет к дому Брэдли Уэйна.

«Разные дороги…» — думала Зоя, возвращаясь к машине. Разный выбор, разные направления. Но все они являются частью целого. Частью ее мира.

Если ключ находится здесь, в этом городе, который стал ей родным, она его обязательно найдет.

Зоя села в машину и поехала к «Капризу». Дорога была длинной и извилистой.

Утром Зоя не стала ничего рассказывать подругам. Ей нужно было с головой окунуться в работу, причем не только физическую, но и умственную. Еще раз осмыслить свою теорию и понять, что с ней случилось накануне вечером.

Зоя не могла начать этот разговор, пока сама не разберется. Кроме того, присутствие мужчин все меняло. То, что она могла сказать Дане и Мэлори, нельзя было рассказать мужчинам.

Даже тем мужчинам, которым она доверяла.

Брэду Зоя поручила столярные работы. Любит заниматься деревом? Пусть занимается. Сама она затирала швы между плитками в ванной. Это была механическая работа, не требовавшая умственного напряжения, и Зоя могла спокойно размышлять о вчерашнем происшествии и о том, что оно означает.

Все это казалось ей странным. То, что случилось с ней, было совсем не похоже на первое явление Кейна Мэлори и Дане. Не на это ли нужно обратить внимание?

«Выбирай!» — сказал он. Тут, по крайней мере, прослеживается логика. Каждой из них был предложен выбор. И с каждым следующим ключом риск, вероятно, увеличивается.

Кейн не причинил ей боли. За исключением того эпизода в снежной буре, но Зоя видела кое-что и похуже. Зачем он показал ей три сцены, причем не успевала она привыкнуть к одной иллюзии, как Кейн перемещал ее в другую?

Первая была безобидной фантазией, не имевшей особого смысла и не менявшей ее жизнь. Вторая оказалась обыденной, такой знакомой… А третья…

«А третья, — подумала Зоя, стараясь распределять затирку равномерно, — была страшной». Заблудившаяся, одинокая, беременная… Кейн хотел испугать ее.

Потом были боль и кровь. «Похоже на выкидыш», — поняла Зоя. Потеря ребенка. Но она не потеряла ребенка, и сейчас Саймон под защитой.

А что, если Кейн этого не знает? Пораженная догадкой, она окаменела. Что, если Кейн не знает, что Саймон защищен? Разве первая угроза не должна быть связана с тем, что ей дороже всего в жизни, с тем, ради чего она готова умереть?

— Зоя!

Губка, которой она затирала швы, выпала из рук.

— Простите. Не хотел вас пугать.

Брэд стоял в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку. Он наблюдал за ней уже несколько минут.

Зоя о чем-то размышляла. Уэйн понял это по ее лицу.

— Я и не испугалась. Все нормально. — Она подняла губку и снова принялась за работу. — Тут почти все закончено.

— Мы решили сделать перерыв на ланч.

— Хорошо. Я через пять минут спущусь. Затирка должна просохнуть.

Брэд подождал, пока Зоя передвинулась к самому порогу.

— Расскажете мне, что случилось?

Рука ее замерла, но тут же снова вошла в рабочий ритм.

— Что вы имеете в виду?

— Я вас уже немного знаю и вижу, когда вы чем-то бываете озадачены. Или озабочены. Расскажите, что случилось после того, как мы вчера расстались, Зоя.

— Расскажу. — Она опустила губку в ведро и выставила его в коридор. — Но не только вам.

— Он причинил вам боль? — Брэд одной рукой схватил Зою за плечо, а второй повернул ее голову к себе.

— Нет. Пустите. У меня руки в затирке.

— Значит, Кейн решил идти в атаку сразу, — в голосе Брэда слышался металл. — Так он поступает, когда одержим яростью. Почему вы ничего не сказали?

— Мне нужно было время, чтобы все обдумать, самой разобраться в том, что произошло. И потом, мне легче рассказать всем сразу. — Зоя сделала движение, пытаясь отстраниться. — А еще мне было бы легче, если бы вы сейчас не хватали меня так.

— Сейчас? — он провел пальцами по ее шее. — Или никогда?

Ей так захотелось потереться о его руку и замурлыкать…

— Начнем с «сейчас».

Она попыталась освободиться понастойчивее, но Брэд не отпустил.

— Скажите мне только одно. Саймона это никак не коснулось?

Зоя могла делать вид, что остается равнодушной к его внешности. Могла сопротивляться влечению к этому человеку. Но перед искренней заботой о ее сыне она была бессильна.

— Нет. С ним все в порядке. Саймон очень просил меня сегодня взять его с собой. Ему нравится быть с вами, со всеми вами, — поспешно прибавила Зоя, — но я не хочу рассказывать о том, что произошло, в его присутствии. По крайней мере, пока не хочу.

— Тогда давайте спустимся вниз, и вы все-таки поведаете нам о том, что это было. Я заеду повидаться с Саймоном.

— Вы не обязаны…

— Я делаю это вовсе не по обязанности. Мне нравится его общество. Как и ваше, — Брэд коснулся ее шеи, потом плеча. — Хорошо бы вы еще раз пригласили меня на обед…

— Ну, я…

— Завтра. Как насчет завтра?

— Завтра? У нас только спагетти.

— Отлично. Я принесу вино. — Посчитав, что вопрос решен, Брэд потянул Зою за собой. — Нас уже давно ждут внизу.

Зоя не понимала, когда именно она сдалась и почему позволила Уэйну самому себя пригласить на обед.

«Он просто не оставил мне выбора!» — думала она, моя руки перед ланчем.

Сомнений тут быть не могло. Брэд проделал это так ловко, что ловушка захлопнулась прежде, чем она поняла, откуда грозит опасность.

Впрочем, это будет завтра. А сегодня у нее и без того много поводов для волнений, чтобы еще переживать из-за того, хватит ли Уэйну тарелки спагетти.

Ремонт на кухне пока не закончился, поэтому столом служил лист фанеры, уложенный на козлы, а стульями стали стремянки и перевернутые ведра. Дана подвинула ей ведро.

— Это арахисовое масло с желе? — спросила она, разглядывая треугольный сэндвич, который разворачивала Зоя. — Густое арахисовое масло и виноградное желе?

— Да, — Зоя поднесла сэндвич ко рту и вдруг заметила выражение глаз Даны. — Хочешь?

— Сто лет не ела хорошее арахисовое масло с желе. Меняю половину твоего сэндвича на половину моего — ржаной хлеб, ветчина и швейцарский сыр.

Они поменялись, и Дана откусила от сэндвича Зои, предвкушая наслаждение.

— Превосходно! — сказала она с полным ртом. — Тут нашей мамочке нет равных. Ну и как? Расскажешь нам, что произошло вчера, или хочешь сначала поесть?

Зоя подняла голову и обвела всех взглядом. Пять пар глаз напряженно смотрели на нее.

— У меня на лице что-то написано?

— Возможно. — Мэлори погрузила ложку в коробочку с йогуртом. — Утром ты выглядела расстроенной или, вернее, изо всех сил старалась не выглядеть расстроенной и пошла прямо наверх. Кроме того, ты ни слова не сказала о том, как выглядит покрашенная кухня.

— Мы не стали сразу бросаться на тебя с расспросами, — Дана погладила колено подруги. — Ну, что случилось?

Зоя рассказала о ночном происшествии, стараясь не торопиться, излагать все последовательно, не упускать детали.

— Все было не так, как у остальных. У тех из вас, кто уже сталкивался с Кейном. И не похоже на то, что случилось с нами в этом доме в первый месяц.

— Ты поняла, что это Кейн? — спросил Джордан.

— В том-то все и дело. Я оставалась во всех трех… местах совсем недолго и не успевала ничего почувствовать. И я не освободилась сама, как это сделали вы. Было такое ощущение, что я закрываю глаза и переношусь в другое измерение.

— Давайте по порядку, — Флинн уже достал блокнот и открыл его на чистой странице. — Ты качалась в гамаке. У себя во дворе?

— Нет. У меня нет гамака. И я никогда не качалась с книгой в руках и кувшином лимонада около гамака. У меня не было на это времени. Хотя кто бы отказался? Я думала о том, что следующие несколько недель буду очень занята, а потом вдруг… Хоп — я качаюсь в гамаке и пью лимонад.

Зоя нахмурилась, и Брэд тоже сразу свел брови в одну линию.

— Я не знаю, где очутилась. Полагаю, это и неважно, потому что я сама все придумала. Какая разница, где именно висел тот дурацкий гамак? Это был всего лишь символ отдыха и безделья. Наверное, мне очень хотелось забросить все дела.

— Думаю, ты права, — кивнула Мэлори. — Кейн переносит нас в мечты, позволяет окунуться в них, почувствовать, как они сладостны. Я мечтала стать художницей и выйти замуж за Флинна. Идеальный дом, идеальная жизнь. — Она слегка усмехнулась. — Дана хотела уединиться на тропическом острове, подальше от остального мира. А твоя мечта — вечер, свободный от каких бы то ни было дел.

— Довольно жалкая по сравнению с вашими, — буркнула Зоя, но потом улыбнулась, довольная, что ее рассуждения нашли поддержку.

— Но Кейн выдернул тебя из мечты, не позволив насладиться ею, — продолжала Мэлори. — Может быть, он хотел, чтобы ты поняла, что мечта ложная. Просто решил дать тебе это почувствовать, а затем двигаться дальше. Новая стратегия.

— Наверное. Но есть еще и вторая часть. Это был трейлер, в котором я жила вместе с матерью, братом и сестрами. Они ссорились во дворе… Но я не поняла, сколько мне лет. Я была ребенком? А может быть, уже подростком? — Зоя растерянно покачала головой. — Я хочу сказать, что не чувствовала себя саму — только жару и раздражение. Все как обычно: убрать дом, присмотреть за младшими. И мне все это надоело. Казалось, что меня используют, и я очень злилась. Думаю, это тоже символично.

— Она вертелась как белка в колесе, — объяснил очевидное всем Брэд. — Куча обязанностей, и конца этому не видно.

— Да. Мама выбивалась из сил, и я была ей нужна. Но все равно чувствовала себя словно в ловушке. Такое ощущение, что ничего никогда не изменится к лучшему, как ни старайся.

— То есть у тебя есть выбор: бездельничать в гамаке или впрячься в работу с утра до вечера без выходных, — обобщила сказанное Дана. — Но выбор не ограничился этими двумя вариантами. Не все было предопределено заранее. Ты это доказала своей жизнью.

— На первый взгляд может показаться, что я и сейчас верчусь как белка в колесе, но я с этим не согласна. И еще была третья часть…

— Кейн хотел тебя напугать, — сказала Мэлори.

— Да, и ему это удалось, черт возьми! Мне было холодно и страшно. Снегопад совсем не напоминал сказочный. Злая, безжалостная буря, способная убить. Я ужасно устала, и живот казался таким тяжелым… Мне хотелось лечь, но я знала, что делать этого нельзя. Если я лягу, то умру, а вместе со мной умрет и ребенок. — Зоя прижала ладонь к животу, словно хотела защитить свое нерожденное дитя. — Потом начались схватки. Я это сразу поняла — такое быстро вспоминается. Только они были более слабые, непохожие на роды. Выкидыш… А потом кровь на снегу.

— Кейн решил напугать тебя, напомнив о Саймоне, — лицо Флинна напряглось.

— Наверное. Он хотел внушить мне страх и добился этого. Вот почему он сам вернул меня из третьего эпизода и сказал: «Выбирай!» Когда я очнулась, рядом стоял Мо и рычал. Я пулей понеслась в комнату Саймона.

Зоя и сейчас задрожала, как осиновый лист.

— Он раскинулся на кровати, как обычно — одна нога свесилась, вокруг другой обмоталась простыня. Этот мальчишка не успокаивается, даже когда спит.

— Кейн использовал Саймона как еще один символ. — Брэд налил кофе и протянул чашку Зое.

Они встретились взглядом.

— Я пришла к такому же выводу.

— Символ чего? — спросила Дана. — Ее жизни?

— Да, ее жизни, — подтвердил Уэйн. — И ее души. Выбор: покой, рутина или утрата всего, что у Зои есть. Кейн бросил вызов.

— Да. Но мне кажется… думаю, он не знает, что Саймон в безопасности. Наверное, Кейн не в курсе, что мой сын защищен и он ничего от меня не добьется подобными угрозами.

— Возможно, вы правы, — согласился Брэд. — Но я полагаю, что Кейн скоро это поймет и попытается использовать против вас другое оружие.

— Лишь бы не моего ребенка! В любом случае вчерашнее происшествие заставило меня еще раз вернуться к подсказке. Она какая-то несуразная, — Зоя несмело улыбнулась. — Я пыталась в ней разобраться. Мне пришла в голову мысль, что мой лес — это Вэлли. Тропинки в лесу символизируют поступки, которые я совершала, и выбор, который мне приходилось делать.

— Совсем неплохо, — кивнула Дана.

— Об этом стоило подумать. Я сегодня выехала из дома на час раньше и решила пройтись, если можно так выразиться, по дороге памяти. Попыталась вспомнить, как впервые приехала в Вэлли, и осмыслить, что изменилось с тех пор.

— Или что вы изменили, — подсказал Брэд.

Зоя одарила его улыбкой, что до сих пор случалось нечасто.

— Не знаю, на правильном ли я пути, но все равно полезно вспомнить места и события, которые, как мне кажется, сыграли важную роль в моей жизни. Если собрать их все в голове, возможно, обнаружится что-то необычное. Если я пойду по правильному пути, Кейну это не понравится. Вот и проверим.

Зоя с трудом представляла, что ведет с кем-то бой, тем более с волшебником, но отступать и сдаваться не собиралась. Она многое умеет хорошо делать, в том числе держать удар.

Возможно, она не найдет ключ, но вовсе не потому, что не искала.

Весь вечер воскресенья Зоя просматривала свои записи, листала книги по кельтской мифологии, собранные за последнее время, пробовала бродить в Интернете с помощью ноутбука, который одолжил ей Флинн.

Нового она ничего не узнала, но по крайней мере упорядочила уже известную информацию.

Ключ, где бы он ни находился, связан лично с ней. С ее жизнью или с тем, что она хочет от жизни. А в конечном счете все сведется к выбору. Этот выбор может касаться кого-то из ее друзей, но сделать его нужно будет самой.

Чего же она хочет? Зоя повторяла себе этот вопрос, даже разбирая постель. Пролежать весь день в гамаке? Иногда ее желания действительно совсем простые. Убедить себя или других в том, что она вырвалась из трейлера и кое-чего добилась? Либо в том, что она сумела выбраться из того страшного леса и не просто подарила жизнь своему ребенку — сделала ее хорошей?

Ей необходимо осознать все это, необходимо верить, что она и дальше будет продолжать строить достойную жизнь для себя и для Саймона. Ей нужно, чтобы «Каприз» стал успешным. Она должна гордиться собой.

Мать часто называла ее гордячкой. Возможно, она была права, и именно гордость зачастую осложняла Зое жизнь. Но она ведь не только осложняла, но и помогала пережить тяжелые времена!

Пусть добиться всего, о чем мечтала, пока не удалось — и того, что есть, более чем достаточно.

Зоя выключила свет. Мысль о том, что сейчас рядом с ней нет никого, к кому можно было бы прижаться, пожаловаться, рассчитывая на помощь, быстро сменилась удовлетворением от сознания, что она уверена в собственных силах.

Когда на следующий день Зоя работала на втором этаже «Каприза», устанавливая оборудование на уже готовых рабочих местах, снизу послышались крики. Радостные крики, отметила она, а не испуганные. Зоя закончила делать то, что начала, и только после этого спустилась на первый этаж, чтобы узнать причину суматохи.

Она пошла на звук голосов, оказалась на половине Даны и сама не смогла удержаться от удивленного возгласа, увидев у стены стеллажи для книг, а в центре помещения две огромные картонные коробки.

— Привезли твои стеллажи! Ой, как здорово! Ты не ошиблась с выбором. Очень подходят к цвету стен.

— Правда? У меня есть план размещения, который я переделывала раз сто. Вот опять сомневаюсь: может быть, стоит поменять местами детский раздел с разделом документальной литературы?

— Давай распакуем стеллаж, поставим там, где ты планировала, и посмотрим. — Мэлори уже вооружилась специальным ножом с выдвижным лезвием.

Грузчики втащили очередную коробку.

— Куда ее?

— Не знаю… — растерялась Дана.

— Ставьте там, — показала в угол Зоя. — Мы потом разберемся. Сколько их у тебя? — спросила она подругу.

— Много. Возможно, даже слишком много. Я надеялась, что смогу выставить все, что мне хочется. А сейчас… Боже, как у меня колотится сердце! Это от волнения? Или от страха? Вы должны знать!

— От волнения. — Мэлори с энтузиазмом вскрыла упаковку стеллажа. — Давайте соберем и поставим это! Закончим, и ты увидишь, как все чудесно.

— Это не сон, — пробормотала Дана, увидев следующую коробку с книгами. — Правда, не сон. Уже не пустые комнаты.

— Стеллажи, книги, столы, стулья, — Зоя аккуратно складывала куски картона друг на друга. — Через пару недель мы тут сядем и выпьем нашу первую чашку чая.

— Да! — Дана стала помогать подругам собирать стеллаж. — А потом мы прогуляемся по галерее Мэлори и будем восхищаться ее чудесными экспонатами.

— И закончим в салоне Зои, — улыбнулась Мэлори. — Смотри, сколько мы уже сделали! Просто не верится, да?

Зоя перевела взгляд на очередную коробку, которую внесли грузчики.

— В данный момент я думаю о том, сколько еще предстоит сделать. Работай, Мэлори! Нам некогда прохлаждаться.

Они еще не закончили расставлять стеллажи, как во двор въехала еще одна машина с грузом.

— От компании «Сделай сам», — подошедшая к окну Мэлори оглянулась на подруг. — Нам должны сегодня что-нибудь оттуда привезти?

— Мы кое-что заказывали, — ответила Зоя, — но я думала, что доставка будет через несколько дней. Пойду взгляну.

На крыльце она столкнулась с водителем.

— «Каприз»? — спросил мужчина в форменном комбинезоне.

Зое было приятно услышать это название из чужих уст.

— Скоро будет.

— Я привез вам новые окна, — шофер протянул ей накладную. — Здесь указания, какие менять первыми. Если все правильно, мы начнем. Сегодня все будет сделано.

— Менять? Мы не заказывали установку — только окна.

— Окна вместе с установкой. Тут вот записка, — он сунул руку в карман. — От мистера Уэйна для мисс Маккорт. Это кто?

— Я, — Зоя, нахмурившись, взяла конверт и вскрыла. Внутри лежал фирменный бланк с одной-единственной фразой:

Не спорьте.

Зоя открыла рот, снова закрыла и посмотрела на водителя. Теперь она заметила еще двух рабочих, которые вылезли из грузовика и стояли, прислонившись к борту.

— Мистер Уэйн сказал, чтобы вы ему позвонили, если возникнут проблемы. Можно начинать или вы хотите, чтобы мы подождали?

— Нет-нет. Начинайте. Спасибо.

Она вернулась в дом, потирая виски, и увидела, что Дана и Мэлори установили следующий стеллаж.

— Привезли новые окна.

— Отлично. Может быть, этот сюда? — предложила Дана.

— Там рабочие, которые будут их устанавливать, — продолжала Зоя. — Брэдли… фирма «Сделай сам»… включила в заказ установку.

— Брэд просто душка, — похвалила Уэйна Мэлори.

— Знакомство с хозяином такого магазина не может не приносить пользу, — Дана отошла, посмотрела на стеллажи и покачала головой: — Нет, неровно.

Зоя пнула ни в чем не виноватый кусок картона.

— Вам не кажется, что мы должны оплатить установку?

— Не кажется. — Дана, пыхтя, двигала стеллаж. — Лучше мы поцелуем Брэда. — Она словно на минуту задумалась. — Впрочем, готова держать пари, он предпочтет, чтобы это сделала ты.

— Сегодня Брэдли придет ко мне на обед.

— Вот и поцелуешь его заодно.

— Я боюсь.

Мэлори посмотрела на подругу с удивлением.

— Боишься? Брэда?

— Да. Его, себя, — Зоя поднесла руки к горлу, словно ей стало трудно дышать. — Того, что будет.

— А что будет?

— Не знаю… И как себя вести, тоже не знаю. Одно дело, если это ради удовольствия, развлечения. Но я не ищу удовольствий или развлечений. По крайней мере, такого рода.

— А он?

— Да не знаю я! То есть, я хотела сказать, да. Брэд ведь мужчина. Нет, я его не обвиняю. Возможно, его даже увлекла романтика нашего приключения. Как будто мы должны объединиться и убить дракона. Но понимаете, мне нужно думать о том, что будет после.

— Брэдли Уэйн не подлец, если ты об этом, — теперь Дана говорила совершенно серьезно. — Мы знакомы с детства. Брэд хороший человек, Зоя.

— Наверное. Да, я вижу. Только он не мой мужчина и вряд ли когда-нибудь им станет. Но если Брэдли будет продолжать в том же духе, то возьмет меня измором. Боюсь, если это случится, я начну мечтать о недостижимом.

— Не думаю, что для тебя есть что-либо недостижимое, — возразила Мэлори. — Без тебя этот дом никогда не стал бы нашим.

— Глупо так говорить. Из-за того, что я нашла дом…

— Не только дом, Зоя. Сама идея, предвидение, вера. — Мэлори положила руку ей на плечо и слегка встряхнула. — Ты все это затеяла. Не в последнюю очередь поэтому я уверена, что, когда ты поймешь, чего хочешь, непременно найдешь способ получить это.

Зое чем-то нужно было заняться. Она взяла нож и стала вскрывать коробку с книгами.

— Скажи, ты когда-нибудь была влюблена — по-настоящему — до Флинна?

— Нет… Нет. У меня были увлечения, желание, даже страсть, но я никогда никого не любила так, как люблю Флинна.

Зоя кивнула.

— А для тебя, Дана, никогда не существовало никого, кроме Джордана.

— Да, причем независимо от моих увлечений, желания и страсти.

— А я любила, — Зоя сказала это очень тихо, не прекращая работу. — Я любила отца Саймона. Всем своим существом. Кое-кто утверждает, что в шестнадцать лет это невозможно, но меня просто переполняла любовь. И я отдала ее всю. Не думала, не сомневалась — просто отдала.

Она положила картон на другие куски, немного помолчала и продолжила:

— Потом у меня были мужчины. И хорошие, и, как оказалось, не очень. Но ни один из них не волновал меня так, как тот мальчик, которого я любила в шестнадцать. Джеймс был для меня дороже жизни, но мы расстались. Он любил — я верю, — но недостаточно сильно, чтобы остаться. Недостаточно сильно, чтобы остаться со мной или хотя бы признать чувства, которые нас связали. Просто ушел, вернулся к привычной жизни, а от моей жизни остались осколки…

Старой обиде нужен был выход, и Зоя с силой воткнула нож в картон.

— Он обручился несколько месяцев назад. Сестра прислала мне вырезку из газеты. Следующей весной будет пышная свадьба. Я здорово разозлилась, узнав об этом. Устраивает шикарное торжество, но при этом ни разу не видел своего сына.

— Тем хуже для него, — пожала плечами Мэлори.

— Да, верно. Тем хуже для него. Но я любила Джеймса, хотела быть с ним. А он этого не хотел… Я тогда почти сломалась. — Зоя тяжело вздохнула и прижалась лбом к стеллажу. — Я не хочу возвращаться к несбыточным мечтам. Я боюсь Брэдли потому, что за прошедшие десять лет он единственный заставил меня вспомнить — хотя бы чуть-чуть, — как это было в шестнадцать лет.

5

Главное — помнить, что она взрослая женщина, а взрослые женщины часто приглашают мужчин на обед. Это не повод для того, чтобы влюбиться и потерять голову.

Всего лишь небольшой шаг в сторону от рутины наступившей недели. Кстати, нужно заставить Саймона сесть за уроки пораньше. То есть ей предстоит жаркий спор — возможно, с обещанием, что на обед придет его приятель Брэдли.

По дороге Зоя купила свежие овощи для салата. Придя домой, она первым делом приготовила побольше соуса.

Нужно было привести себя и дом в порядок. Она два раза переоделась и подправила макияж. Зажгла ароматические свечи, чтобы избавиться от запаха Мо.

Потом надо было сделать салат, накрыть на стол, проверить у Саймона арифметику и грамматику, покормить собаку, и все это до половины седьмого.

«Наверное, Брэд не привык обедать так рано», — в который уже раз подумала Зоя. Чем богаче люди, тем позже они обедают. Но в девять часов Саймон должен уже лежать в постели — ему завтра в школу. Таковы правила в этом доме, и Брэдли Уэйну придется с ними считаться. В противном случае он может есть спагетти в другом месте.

Зоя несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула. Наверное, она сама себе придумывает проблемы.

— Саймон, пора заканчивать.

— Ненавижу дроби, — он ударил пятками по ножкам стула и хмуро посмотрел на домашнее задание по математике. — Меня от них тошнит.

— Далеко не все вещи на свете целые. Ты должен знать, из каких частей они состоят.

— Зачем?

Зоя достала салфетки, которые сшила сама.

— Чтобы собирать и разбирать их, понимать, как они устроены.

— Зачем?

Она сложила салфетки треугольниками.

— Ты специально пытаешься меня разозлить или у тебя это врожденный дар?

— Не знаю. А зачем ты кладешь эти штуковины?

— Затем, что у нас гость.

— Это всего лишь Брэд.

— Мне прекрасно известно, кто он. Саймон, осталось всего три примера. Заканчивай, чтобы я могла накрыть на стол.

— А почему я не могу закончить после обеда? Почему я всегда должен делать домашнее задание так рано? Почему мне нельзя взять Мо и поиграть с ним на улице?

— Потому что я хочу, чтобы ты доделал уроки сейчас. Потому что это твоя работа. Потому что я так сказала.

Они обменялись раздраженными взглядами.

— Это нечестно.

— Сообщение для Саймона: жизнь не всегда честная. А теперь заканчивай, если не хочешь сегодня лишиться телевизора и видеоигр. И перестань пинать стул.

Зоя достала разделочную доску, чтобы резать овощи для салата.

— А если будешь строить рожи у меня за спиной, — сказала она уже поспокойнее, — то не подойдешь к телевизору до конца недели.

Саймон не понимал, откуда мама может знать, что он делает у нее за спиной, но она никогда не ошибалась. В знак протеста он потратил на следующий пример в три раза больше времени, чем требовалось.

Как он ненавидит домашние задания! Саймон покосился на мать, проверяя, не читает ли она его мысли.

В школе он себя чувствовал неплохо, но не понимал, почему каждый вечер школа приходит к нему домой. Саймон собрался еще раз пнуть стул, чтобы проверить реакцию матери, но в этот момент в комнату влетел Мо и отвлек его.

— Привет, Мо! Что это у тебя?

Зоя оглянулась, и нож впал из ее руки.

— О господи!

Мо стоял посреди кухни, виляя хвостом и извиваясь всем телом, и держал в зубах остатки рулона туалетной бумаги.

Зоя бросилась к нему, но пес воспринял это как сигнал к началу игры. Он прыгнул влево, обогнул стол и выбежал из кухни.

— Прекрати! Черт! Саймон, помоги мне поймать эту несносную собаку!

Мо уже сделал свое дело. На полу валялись клочки и длинные полосы туалетной бумаги. Зоя бросилась за Мо в гостиную, а пес игриво рычал, не выпуская из пасти изжеванный рулон. Заливаясь смехом, Саймон проскользнул в гостиную вслед за матерью и прыгнул.

Собака и мальчик покатились по ковру.

— Саймон, это не игра! — Зое удалось схватить мокрый рулон, но чем сильнее она тянула, тем ярче горели глаза Мо.

Пес упирался, радостно рыча.

— Мо думает, что ты с ним играешь. Он любит, когда у него что-нибудь отбирают.

Зоя раздраженно взглянула на сына. Он стоял на коленях рядом с Мо, одной рукой обнимая собаку. Обрывки бумаги прилипли к чистым брюкам Саймона и шерсти пса.

Оба ей улыбались.

— Я не играю! — она с трудом сдерживала смех. — Нет! Плохая собака! — Зоя постучала пальцем по носу пса. — Очень плохая собака!

Мо с размаху сел на пол, поднял лапу и выплюнул рулон к ногам Зои.

— Он хочет, чтобы ты бросала ему рулон, а он тебе будет его приносить.

— Да, конечно, только этого мне и не хватало, — Зоя схватила руины туалетной бумаги и спрятала за спину. — Саймон, неси пылесос. Нам с Мо нужно поговорить.

— На самом деле мама не сердится, — шепнул Саймон на ухо собаке. — Когда она правда злится, у нее глаза темные и страшные.

Мальчик вышел. Зоя молниеносным движением схватила Мо за ошейник, не позволив ему последовать за сыном.

— Нет, нет, ты остаешься! Посмотри, что ты наделал! Что скажешь в свое оправдание?

Пес повалился на пол и перевернулся на спину, подставляя брюхо.

— Это могло бы меня разжалобить только в одном случае. Если бы ты умел пылесосить.

Услышав стук в дверь, она вздохнула.

— Я открою! — крикнул Саймон.

— Отлично. Просто превосходно.

Зоя посмотрела вслед Мо, пулей выскочившему из комнаты, и услышала голос сына, рассказывавшего Брэду о последней проделке пса.

— Бегал по всему дому. Такого наворотил!

— Вижу, — Брэд вошел в гостиную, посреди которой стояла Зоя, окруженная клочками туалетной бумаги. — Скучать не приходится, да?

— Какая уж тут скука! Мне нужно все убрать.

— Лучше займитесь вот этим, — Брэд шагнул к ней и протянул бутылку вина и букет желтых роз. — Мы с Саймоном уберем.

— Нет, вы не можете…

— Почему не могу? Где пылесос? — Брэд повернулся к Саймону.

— Несу, — мальчик бросился к двери.

— Правда, не стоит. Я сама уберу… потом.

— Уберем мы. Сейчас. Вам не понравились розы?

— Понравились. Очень красивые. — Зоя протянула руку и, увидев прилипшие к коже обрывки мокрой туалетной бумаги, тяжело вздохнула. — Ну, вот…

— Я помогу, — Брэд отряхнул ее ладонь и вложил в нее цветы. — Это тоже возьмите, — во второй руке Зои оказалась бутылка кьянти. — И откройте, пожалуйста, чтобы вино подышало.

Потом он повернулся к Саймону, притащившему пылесос.

— Включай! Давай быстрее, а то я чувствую аппетитный запах.

— Это соус для спагетти. Мама делает его лучше всех. А еще будет салат.

— Отлично! — Брэд улыбнулся Зое и закатал рукава темно-синей рубашки. — Давай займемся уборкой.

— Хорошо. Ладно. Спасибо. — Зоя, совсем растерявшаяся, отнесла розы и вино на кухню.

До нее доносилась болтовня Саймона, потом послышались рев пылесоса и яростный лай Мо.

Зоя совсем забыла, что Мо считал пылесос своим смертельным врагом. Она решила, что нужно забрать пса, но тут послышался заливистый смех Саймона, которому вторили более низкий, но такой же веселый смех Брэда, и неистовый лай собаки. Мальчик и мужчина дразнили Мо.

У них все в порядке. Не нужно вмешиваться.

Немного успокоившись, Зоя зарылась лицом в цветы. Ей еще никто не дарил желтые розы… Такие солнечные и такие элегантные. После недолгих раздумий Зоя выбрала узкую медную вазу, спасенную ею от забвения на дворовой распродаже. Начищенная до блеска, ваза как нельзя лучше подходила для этих цветов.

Зоя открыла кьянти. Поставила на плиту воду для спагетти и вернулась к салату.

Ничего страшного. Все будет нормально. Нужно лишь помнить, что он просто мужчина. Приятель, пришедший на обед.

— Порядок, — отрапортовал Брэд, входя на кухню, и перевел взгляд на букет, которым Зоя собиралась украсить стол. — Прекрасная ваза!

— Чудесные цветы. Еще раз спасибо. Саймон, может быть, ты заберешь Мо? Возьми учебники в другую комнату и быстро реши оставшиеся два примера. Потом будем есть.

— Что за примеры? — Брэд подошел к столу и взял учебник Саймона.

— Дурацкие дроби! — Мальчик открыл дверь во двор, чтобы выпустить Мо, и бросил на мать страдальческий взгляд. — Ну можно потом?

— Хорошо, если пожертвуешь свободным временем после обеда.

Губы Саймона скривились, и Зоя поняла, что назревает серьезный конфликт.

— Глупости все эти дроби! Все глупости. У нас есть калькуляторы, компьютеры… Почему я должен все это учить?

— Потому что…

— Да, калькулятор облегчает дело, — небрежно сказал Брэд, останавливая Зою взглядом, и провел пальцем по тетради Саймона. — Сам ты, наверное, это не посчитаешь.

— Посчитаю.

— Не уверен. На мой взгляд, довольно сложно. Сложить три целых и три четверти и две целых и пять восьмых. Пример непростой.

— Просто нужно перевести четвертые части в восьмые. Вот так. — Саймон схватил карандаш и, высунув от усердия язык, выполнил преобразование. — Смотри, теперь складываем шесть восьмых и пять восьмых, и получается одна целая и три восьмых. Потом прибавляем все целые части. Всего получается шесть целых три восьмых. Ответ: шесть целых и три восьмых.

— Действительно… А следующий?

— Ты притворяешься? — подозрительно спросил Саймон.

— Не понимаю, о чем ты, — Брэд взъерошил мальчику волосы. — Решай последний пример, умник.

— Ладно.

Зоя глядела на Брэда, склонившегося над плечом ее сына. Потом он выпрямился и посмотрел на нее. Зоя почувствовала, что тает под этим взглядом.

Нет… Он не просто мужчина, не просто приятель, пришедший на обед.

— Готово! — Саймон захлопнул учебник. — Я свободен?

— Пока свободен. Убирай учебники и мой руки. — Саймон выскочил из кухни, и Зоя налила кьянти в два бокала. — Вы умеете обращаться с упрямыми маленькими мальчиками.

— Наверное, потому, что сам был таким, — Брэд взял бокал. — Саймон отлично соображает.

— Да. Он хорошо успевает в школе. Только не любит домашние задания.

— Так и должно быть. Что это?

— Я… — Зоя, растерявшись, окинула взглядом свой темно-синий свитер.

— Не одежда, а духи. От вас всегда потрясающе пахнет, причем каждый раз по-новому.

— Я испытываю разное мыло, кремы… — Заметив, как блеснули его глаза, она поспешно взяла бокал и поднесла к губам, словно закрываясь от Брэда. — … и духи.

— Забавно. У многих женщин есть любимый запах, что-то вроде подписи. И этот аромат может преследовать мужчину. А вы заставляете гадать, чем от вас будет пахнуть в следующий раз, и не думать о вас просто невозможно.

Зоя хотела немного отодвинуться, но на кухне было слишком мало места, чтобы сделать это незаметно.

— Я душусь не ради мужчин.

— Конечно. И это еще соблазнительнее.

Заметив панический взгляд, который Зоя бросила в коридор, откуда доносились шаги возвращавшегося Саймона, Брэд сам сделал шаг назад. Зоя отвернулась к плите.

— Есть будем? — поинтересовался вошедший на кухню мальчик.

— Да, спагетти готовы. Садись. Начнем с салата.

Брэд отметил, что стол накрыт красиво. Яркие тарелки, нарядная скатерть. Горели свечи, и, поскольку комментариев от Саймона не последовало, Брэд заключил, что это не новость в доме Маккортов.

Похоже, Зоя постепенно успокаивалась. Разумеется, во многом благодаря сыну. Он непрерывно болтал, сыпал бесчисленными вопросами и замечаниями, при этом поглощая спагетти с аппетитом проголодавшегося грузчика.

Брэд его понимал — мать Саймона приготовила потрясающий обед.

Он взял себе добавки.

— Мне понравились фотографии в гостиной, — сказал Брэд.

— Открытки? Их привозят из путешествий мои знакомые.

— Мы делаем рамки, — вставил свое слово Саймон. — У мамы есть специальное приспособление. Когда-нибудь мы тоже поедем путешествовать и будем посылать людям открытки. Правда, мама?

— Куда бы вы хотели поехать?

— Не знаю… — Зоя рассеянно накручивала спагетти на вилку. — Куда-нибудь.

— Мы поедем в Италию и будем там есть итальянскую пасту, — улыбаясь, Саймон набил полный рот.

— У твоей мамы все равно вкуснее.

— А ты там был?

— Да. Помнишь открытку с мостом во Флоренции? Я на нем стоял.

— Там правда круто? — поинтересовался Саймон.

— Правда круто.

— В каком-то городе у них по улицам течет вода.

— Это Венеция, Саймон, — напомнила сыну Зоя. — По улицам не течет вода, а проходят каналы. Вы были в Венеции? — она повернула голову к Брэду.

— Был. Там очень красиво. Передвигаться по Венеции можно только на лодках или пешком по тротуарам, — стал он объяснять Саймону. — У них водные такси и водные трамваи — вапоретто.

— Вот это да!

— В Венеции нет ни машин, ни дорог. Я там много фотографировал. Нужно найти снимки и показать тебе.

Саймон восторженно кивнул, и Брэд обратился к Зое:

— Как продвигаются дела в салоне?

— Сегодня Дане привезли часть книг и стеллажи. Мы все бросили и начали их устанавливать. Такое событие! И окна привезли, — она смущенно откашлялась. — Я хочу вас поблагодарить, что включили в заказ установку. Щедрый подарок.

— Записку вы прочитали?

Зоя накрутила на вилку остатки спагетти.

— Да. Но все равно это щедрый подарок.

Брэд не смог сдержать смех.

— Взгляните на это с другой стороны. За последние две недели «Каприз» принес фирме «Сделай сам» неплохую прибыль. Считайте сие бонусом постоянному клиенту. Они все окна поставили?

— Думаю, вы и сами знаете ответ, — Зоя не сомневалась, что такой человек, как Брэд Уэйн, проследит за тем, чтобы его указания были выполнены.

Он поднял бокал.

— Рабочие сказали, что получилось красиво и что их угостили кофе с пирожными.

Зоя с улыбкой взглянула на его тарелку.

— Похоже, в отместку вы положили себе две порции спагетти.

Брэд потянулся к бутылке, чтобы наполнить ее бокал.

— Я наелся, — объявил Саймон. — Можно теперь поиграть в видеоигры? Вместе с Брэдом?

— Конечно.

Саймон вскочил. Брэд заметил, что мальчик взял свою тарелку и поставил на столешницу рядом с раковиной.

— Мо впускать?

Зоя закатила глаза в притворном ужасе.

— Только не позволяй ему лазить в шкафы.

— Ладно.

— Сначала я помогу твоей маме вымыть посуду, — сказал Брэд.

— Это совсем не обязательно. Правда, — возразила Зоя, но Уэйн последовал примеру Саймона и убрал свою тарелку со стола. — Я привыкла… Кроме того, Саймон весь день с нетерпением ждал возможности сразиться с вами. У него остался всего час до сна.

— Пойдем, пойдем! — Саймон схватил Брэда за руку и потянул за собой. — Мама не против. Правда, мама?

— Правда. Все марш из кухни, включая собаку.

— Я скоро вернусь и помогу вытереть, как только разделаюсь с этим несерьезным для меня противником. Это недолго.

— Размечтался! — скривил губы Саймон.

Зое было приятно слышать, как сын развлекается, пока она привычно суетится на кухне. Никогда еще мужчины искренне не интересовались ее мальчиком, а теперь таких трое — Флинн, Джордан и Брэдли.

И — нельзя не признать — с Брэдли Саймону было лучше всего.

«Их тянет друг к другу, — подумала Зоя. — Загадочная мужская дружба. С этим нужно не просто смириться — это нужно поощрять».

Она все прибрала, сварила кофе, поставила на поднос чашки, сахарницу и тарелку шоколадного печенья.

Зоя вошла в гостиную и увидела, что Брэд сидит рядом с Саймоном на полу, скрестив ноги, а Мо спит, положив голову ему на колено.

Комната буквально вибрировала от звуков «Рестлинга».

— Готов! Ты спекся! — крикнул Саймон, лихорадочно нажимая на кнопки.

— Еще нет, приятель. Получай!

Зоя смотрела, как огромный светловолосый боец опрокидывает крепко сбитого противника на землю и наносит сокрушительный удар.

Потом послышались звуки борьбы — крики, пыхтение, причем не все из динамиков.

Наконец Саймон повалился на спину, раскинув руки и приоткрыв рот.

— Проиграл, — простонал он. — Я проиграл…

— Да, привыкай, — Брэд похлопал мальчика по животу. — Ты встретился с мастером и узнал его силу.

— В следующий раз победа будет за мной.

— Тебе никогда не обставить меня в «Рестлинг».

— Да? Смотри, что тебя ждет.

Саймон перевернулся и с криком прыгнул на спину Брэду.

Возня сопровождалась пыхтеньем и визгом, от которых у Зои потеплело на душе. Она даже не поморщилась, когда Брэд перебросил Саймона через голову и припечатал к ковру.

— Сдавайся, маленький хвастливый задира!

— Ни за что! — крикнул мальчик и залился смехом — его безжалостно щекотали, в то время как он отчаянно пытался увернуться от мокрого языка проснувшегося Мо. — Мой свирепый пес разорвет тебя на куски.

— Да? Я прямо дрожу от страха. Сдаешься?

Задыхающийся и плачущий от смеха Саймон визжал и сопротивлялся еще секунд десять.

— Ладно, ладно. Но больше не щекотать, а то меня уже тошнит.

— Ты сам все это начал, — сказала Зоя.

Брэд повернул голову на звук голоса своего адвоката, и в этот момент локоть Саймона врезался ему в губу.

— Ты за это дорого заплатишь, — прорычал он, дотрагиваясь до небольшой ссадины тыльной стороной ладони.

Руки Зои, держащие поднос, непроизвольно дернулись.

В мгновение ока Брэд вскочил на ноги. Охваченная ужасом, Зоя уже хотела с криком броситься на защиту сына, но Брэд схватил его, перевернул и оставил висеть вниз головой. Саймон снова зашелся от смеха.

Колени у нее подогнулись, руки задрожали, и Зоя поспешно поставила поднос на стол. Чашки на нем звякнули.

— Смотри, мама! Я вверх тормашками!

— Вижу. Тебе пора принимать нормальное положение и чистить зубы.

— А можно я… — мальчик вынужден был замолчать — подоспевший Мо принялся облизывать ему лицо.

— Завтра в школу, Саймон. Иди готовься ко сну. Потом вернешься и пожелаешь Брэдли спокойной ночи.

Не отрывая взгляда от Зои, Брэд перевернул мальчика и поставил на пол.

— Давай. У тебя будет возможность отыграться.

— Отлично. Когда?

— Как насчет вечера пятницы? Приедешь ко мне и привезешь с собой маму. Сначала пообедаем, а потом устроимся в игровой комнате.

— Ладно. Поедем, мама? — в ожидании ответа Саймон обхватил ее за талию. — Только не говори «посмотрим». Скажи «да». Пожалуйста!

Колени Зои все еще дрожали.

— Хорошо. Да.

— Спасибо! — Сын с жаром обнял ее, после чего свистнул собаке и танцующей походкой вышел из гостиной.

— Вы подумали, что я собираюсь его ударить. — В голосе Брэда звучало такое искреннее удивление, что Зоя почувствовала, как у нее внутри все сжимается.

— Я просто… У вас был такой голос… Простите. Я дура.

— Я бы не мог ударить ребенка.

— Простите. Это материнский инстинкт.

— Саймона кто-нибудь обижал? Кто-то из ваших знакомых его хоть раз ударил?

— Нет. Нет. — Зоя изо всех сил пыталась успокоиться. — На него вообще никто не обращал особого внимания. И хотела бы я посмотреть на того, кто осмелится поднять на него руку в моем присутствии.

Брэд, по-видимому, удовлетворившись таким ответом, кивнул.

— Можете быть уверены, что это буду не я.

— Я вас оскорбила. Я не хотела никого оскорблять… даже по ошибке. Просто все произошло так быстро, а голос у вас был такой злой… и губа разбита.

— Мы просто баловались. Помню, моя мама говорила, что, когда начинается возня, жди травмы. — Брэд потрогал пальцами губу. — Женщины всегда все знают, да?

— А теперь вы пытаетесь меня утешить. — Повинуясь все тому же материнскому инстинкту и не задумываясь о том, что делает, Зоя взяла с подноса салфетку, послюнила кончик и вытерла Брэду губу. — Когда я вошла и увидела вас вдвоем, то очень обрадовалась. Вы могли бы ему поддаться, но не стали этого делать. Я не хочу, чтобы Саймон думал, что он всегда будет побеждать. Нужно уметь проигрывать, и…

Зоя замолчала, с ужасом глядя на салфетку. Кажется, она ее послюнила…

— О господи! — она скомкала тонкую ткань. — Как глупо…

— Вовсе нет, — Брэд, тронутый, взял ее за руку. — Наоборот, очень мило. Вы такая милая.

— Нет. Не особенно. Хорошо, что кровь уже не течет. Поболит немного и заживет.

— Вы кое-что пропустили, — Брэд обнял ее за талию. — Разве не нужно поцеловать, чтобы скорее зажило?

— Да вообще-то нужно…

— Мне больно, — прошептал Брэд.

— Ну, если ты будешь послушным мальчиком.

Зоя, первый раз сказавшая ему «ты», наклонилась, собираясь лишь коснуться губами губ Брэдли. Просто материнский поцелуй. Ну не материнский, конечно. Дружеский. Она старалась не обращать внимания на жаркую волну, поднимавшуюся откуда-то изнутри.

Брэд не стал прижимать Зою к себе, не пытался продлить поцелуй — просто удерживал ее, пристально глядя в глаза.

— Все равно болит, — сказал он. — Можно еще раз?

— Наверное, — она игнорировала тревожные звонки, звучащие в мозгу.

Зоя опять коснулась губами его губ. Таких теплых, таких нежных.

Она застонала и сдалась под напором этой волны, провела языком по его губам, запустила пальцы в его волосы.

Брэд ждал. Она чувствовала, как напряглось его тело, как он задержал дыхание. Но он ждал.

Тогда она обняла его и прильнула к этим теплым и нежным губам…

Какое наслаждение — оказаться на гребне большой, мягкой волны ощущений и прикосновений… Чувствовать его губы, языком касаться его языка, прижиматься к его телу.

Многое из того, что Зоя безжалостно подавляла в себе, снова пробудилось к жизни.

— Боже! — еле смогла сказать она и еще теснее прижалась к Уэйну.

Брэд мог поклясться, что почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Мир наклонился и грозил опрокинуться совсем. В одно мгновение мягкие, нежные губы Зои стали страстными и требовательными.

Уступая желанию, он прикусил ее нижнюю губу, и Зоя тихо застонала.

Брэд провел ладонями по ее бокам, и она потянулась под его руками, словно проснувшись после долгого сна.

Потом Зоя резко отстранилась и испуганно посмотрела на дверь.

— Саймон, — прошептала она и провела ладонями по волосам. Едва она успела отступить на шаг, как в гостиную вбежали Саймон и Мо.

Брэд отметил, что на мальчике была пижама с изображением людей Х и от него пахло зубной пастой.

— Готов? — Зоя весело улыбнулась сыну. Кровь еще шумела у нее в голове. — Мы с мистером… с Брэдом собирались пить кофе.

— Фу! — Саймон подошел к Зое и подставил щеку для поцелуя.

— Я скоро приду. Чуть позже.

— Ладно. Спокойной ночи. — Саймон повернулся к Брэду: — У нас будет матч-реванш, да?

— Можешь не сомневаться. Подожди минутку. Я хочу узнать твое мнение кое о чем.

Прежде чем Зоя успела догадаться о ее намерениях, Брэд обнял ее и поцеловал. Поцелуй был относительно сдержанным, а она замерла неподвижно, словно статуя, но все-таки это был поцелуй.

Затем он отстранился и, одной рукой крепко обнимая ее за талию, вопросительно посмотрел на Саймона.

— Что скажешь?

В удлиненных, как у матери, глазах мальчика застыло задумчивое выражение. Прошло долгих пять секунд, и Саймон издал звук, будто его тошнит.

— Ну это понятно, — сказал Брэд. — Но если не считать рвотного рефлекса, других возражений у тебя нет?

— Нет, если вам нравится заниматься такой дребеденью. Чак говорит, что его брат любит целоваться с девчонками. Можешь себе представить?

Сделав над собой героическое усилие, Брэд сохранил серьезное выражение лица.

— Люди бывают всякие.

— Ну да. Я заберу Мо к себе — ему не обязательно смотреть, если вы опять вздумаете заниматься всякой ерундой.

— Пока, малыш! — Когда Саймон и Мо ушли, Брэд с улыбкой повернулся к Зое: — Хочешь заняться какой-нибудь ерундой?

— Думаю, мы просто выпьем кофе.

6

Переговоры, совещания, планы расширения бизнеса — все это на пару дней намертво привязало Брэдли Чарлза Уэйна-четвертого к компании «Сделай сам». Жаловаться было некому, потому что он сам решил вернуться в Вэлли и предложил сделать город штаб-квартирой северо-восточного отделения семейного бизнеса, а также модернизировать и расширить местный магазин, добавив пятнадцать тысяч футов торговых площадей.

Приходилось работать с документами, звонить, нанимать новых сотрудников, вносить изменения в политику компании, консультироваться с архитекторами, спорить с поставщиками. Брэд был здесь полностью в своей стихии. Его много лет готовили именно к такой деятельности, и последние годы он провел в нью-йоркском офисе, постигая тайны искусства управления одной из крупнейших розничных сетей страны.

Он же Уэйн — представитель четвертого поколения владельцев «Сделай сам». И он полон решимости принять эстафету. Более того, Брэд решил вырваться вперед, превратив первый магазин компании в самый крупный, престижный и прибыльный в стране.

Нельзя сказать, что отец пришел в восторг от этой идеи. Брэдли X. Уэйн-третий считал, что сыном движет сентиментальность. Возможно. Ну и что с того? Его прадед построил скромный склад пиломатериалов, а затем рискнул всем, чтобы расширить бизнес, превратив его в успешный и удобный для покупателей магазин, лучший на северо-западе Пенсильвании.

Проявив завидное упорство, хитрость и дальновидность, прадед построил второй магазин, потом третий, потом еще и еще, пока не стал одним из символов американского предпринимательства. Портрет Уэйна-первого появился на обложке журнала «Тайм», когда ему еще не исполнилось пятидесяти лет.

«Возможно, мой поступок сентиментален, — думал Брэд, — но в нем все равно есть характерные для Уэйнов упорство и дальновидность».

Сейчас, проезжая через центр родного города, он внимательно рассматривал Вэлли. Город развивается — неспешно, но в то же время незыблемо. Рынок недвижимости в Вэлли был самым оживленным во всем штате, и люди покупали здесь дома с намерением обосноваться надолго. Розничные продажи росли, и их показатели превышали общенациональные. Неплохой доход местной экономике приносил туристический бизнес.

Вэлли ценил утонченную атмосферу маленького города, но тот факт, что он был расположен всего в часе езды от Питсбурга, придавал этой атмосфере все необходимые реалии современности.

Туристам здесь предлагали пешеходные маршруты, горнолыжные трассы и сплав по рекам. Их ждали очаровательные гостиницы и превосходные рестораны. Нетронутая природа в непосредственной близости от крупного промышленного центра завораживала.

Превосходное место для жизни и бизнеса.

Брэд выбрал Вэлли и для того, и для другого.

Конечно, Уэйн не ожидал такой напряженной работы, а уж то, что, вернувшись, он окажется втянутым в поиски мистических ключей, ему и в голову не могло прийти. И никак Брэд не предполагал, что влюбится в неприступную мать-одиночку и будет очарован ее замечательным сыном.

Как бы то ни было, Брэд знал, что делать: определить цели, расставить приоритеты и продумать детали.

Он поставил машину на стоянке и вошел в редакцию «Курьера». К Флинну Брэд приехал именно затем, чтобы обговорить кое-какие детали.

Ему было приятно сознавать, что его друг руководит местной газетой. Возможно, Флинн не был похож на человека, способного управлять творческим коллективом, ежедневно выдерживать жесткий график выпуска, заниматься рекламой, определять концепцию и политику газеты, а также ее стоимость. Не поэтому ли, размышлял Брэд, поднимаясь в кабинет Флинна, его старый товарищ так хорошо справляется с делом?

Он умеет заставить людей работать, делать то, что нужно ему, но при этом не ущемляет их достоинство.

Брэд лавировал между письменными столами и корреспондентами, среди подлинной какофонии голосов, телефонных звонков и стука по клавишам. Пахло кофе и чьим-то лосьоном после бритья с ароматом сосны.

А вот и мистер Хеннесси — в стеклянном кабинете главного редактора. В полосатой рубашке, джинсах и далеко не новых кроссовках. Присел на угол стола.

Воспользовавшись привилегией четвертьвековой дружбы, Брэд прошел прямо в кабинет.

— Я лично буду освещать это собрание, господин мэр, — Флинн кивком указал на телефон и сделал страшные глаза.

Брэд улыбнулся, сунул руки в карманы и стал ждать, когда разговор закончится.

— Извини. Не понял, что ты говоришь по телефону.

— Что привело такую акулу бизнеса, как ты, в нашу скромную редакцию?

— Принес материалы для еженедельного приложения.

— Слишком шикарный прикид для посыльного. — Флинн потрогал рукав пиджака Брэда.

— Мне нужно в Питсбург, по делам. — Он положил папку на стол Хеннесси. — И я действительно хотел поговорить с тобой относительно десятистраничной цветной вкладки перед Днем благодарения.

— Я в твоем распоряжении. Хочешь, чтобы мои ребята побеседовали с твоими? Сама мысль мне, конечно, нравится, — прибавил Флинн.

— Идея такая. Это местная, а не корпоративная акция, она касается только магазина в Вэлли. Я хочу, чтобы все получилось качественно и практично. Нечто такое, что покупатели могут положить в сумку или даже в карман и принести с собой в магазин. Причем эксклюзивное. Мне нужно целое приложение к «Курьеру» — без рекламы других фирм и товаров.

— На неделе перед Днем благодарения мы завалены такими предложениями.

— Знаю. Вот я и не желаю, чтобы наше затерялось среди них. Отдельная вкладка.

Флинн потер руки.

— Это тебе недешево обойдется, приятель.

— Сколько?

— Я поговорю с отделом рекламы, и мы все посчитаем. Десять страниц, полноцветные? — Флинн записал. — Завтра утром скажу.

— Хорошо.

— Договорились. Кофе будешь?

Брэд посмотрел на часы, прикидывая, сколько у него времени.

— Да. Я хотел с тобой еще кое-что обсудить. Закрыть можно? — Брэд указал на дверь.

— Конечно. — Флинн налил кофе в две чашки и снова сел на край стола. — Теперь, полагаю, речь пойдет о некоем ключе?

— Сам знаешь, я пропустил пару дней. Когда я последний раз виделся с Зоей, у меня сложилось впечатление, что она не хочет об этом говорить. По крайней мере, со мной.

— Значит, ты предполагаешь, что Зоя могла поговорить со мной? Нет, скорее с Мэлори, а Мэлори рассказала мне, — усмехнулся Флинн. — Особых новостей нет. Мэл думает, что Зоя ждет, как станут развиваться события, когда Кейн сделает следующий ход.

— Вспомни подсказку. Насколько я понял, действовать должна Зоя. Мы увидимся с ней в пятницу вечером, но до этого можно устроить мозговой штурм.

— В пятницу вечером? — Флинн отхлебнул кофе. — Неофициальная встреча?

— Саймон приедет в гости и захватит с собой мать, — улыбнулся Брэд.

— Хитро.

— Делаю, что могу. Он потрясающий парень, и с ним гораздо проще, чем с ней.

— Мне кажется, у Зои была непростая жизнь. Ей пришлось пробиваться самой… И это, кстати, очень хорошо согласуется с подсказкой.

— Она удивительная женщина.

— Сильно на нее запал?

— Еще как, — Брэд потер лоб. — Беда в том, что Зоя мне не доверяет, хотя прогресс налицо. В последние дни она уже не каменеет от одного моего взгляда и не думает, что я могу ее обидеть. Но иногда смотрит как на инопланетянина, прилетевшего с недобрыми намерениями.

— У нее сын. А такие женщины, если они умны, как правило, бывают осторожными. Зоя умная.

— Я обожаю этого парня! Чем больше я общаюсь с Саймоном, тем больше меня к нему тянет. Интересно, кто его отец?

В ответ на вопросительный взгляд Брэда Флинн покачал головой:

— Извини, но мой источник информации скуп на сведения такого рода. Можешь попробовать прямой путь и спросить у нее сам.

Брэд кивнул.

— Еще один вопрос, и я пойду. Ты собираешься писать статью обо всем этом?

— Спящие принцессы, — громко сказал Флинн, глядя в пространство, словно читал невидимый заголовок. — Такое-то число, Плезант-Вэлли, Пенсильвания. Кельтские бог и богиня посетили наши живописные горы, чтобы предложить трем местным жительницам найти ключи от легендарной шкатулки с душами дочерей короля богов и смертной женщины.

Он рассмеялся и снова сделал глоток кофе.

— Потрясающая будет история. Приключения, интриги, любовь, деньги, риск, триумф, сила богов — и все здесь, в нашем тихом родном городе. Да. Я думал, что об этом стоит написать. Впервые узнав обо всем, я сказал сам себе: «О! Это может стать сенсацией века!» Конечно, существует вероятность, что меня поместят в обитую войлоком комнату, но такая перспектива меня не остановит.

— А какая остановит?

— Дело в том, что Мэл, Дана и Зоя станут центром всеобщего внимания, так? Одни люди поверят, другие нет, но все будут задавать вопросы, требовать ответов и комментариев. Им — и нам тоже — уже не удастся жить нормальной жизнью. Другое дело, если обо всем напишет Джордан, превратит это в книжный сюжет. Тогда вся история будет восприниматься как выдумка. Нет, Брэд, газетная статья в данном случае принесет больше вреда, чем пользы.

— Ты всегда был лучшим из нас.

Флинн замер, не донеся чашку до рта.

— Что?

— Ты всегда был самым дальновидным и самым проницательным. Ты остался в Вэлли, в своей газете, несмотря на желание уехать. Наверное, именно поэтому мы с Джорданом смогли покинуть родные широты. Знали, что ты будешь здесь, когда мы вернемся.

Это был один из тех редких случаев, когда Флинн Хеннесси не нашел, что ответить.

— М-м-м, — промычал он.

— Через час я должен быть в Питсбурге, — Брэд отставил чашку и встал. — Позвони мне по сотовому, если в мое отсутствие что-нибудь произойдет.

Флинн, все еще не обретший дар речи, кивнул.

Зоя смешивала краску для волос для миссис Хансон. Соседке нравились ярко-рыжие пряди в каштановых волосах. Как-то раз Зоя подобрала комбинацию, которая пришлась по душе им обеим, и с тех пор в течение трех лет раз в месяц стригла и красила соседку.

Миссис Хансон была единственной клиенткой, которую Зоя обслуживала дома. Детские воспоминания о волосах на полу и запахе химикатов заставили ее поклясться, что она никогда не превратит свой дом в парикмахерскую. Но миссис Хансон — это особый случай, и час, который она каждый месяц проводила на кухне, приводя в порядок прическу соседки, был больше похож на дружескую беседу, чем на работу.

Зоя прекрасно помнила, как в первый же день после переезда в этот дом миссис Хансон — волосы у нее тогда были угольно-черными, и это ей совсем не шло — пришла познакомиться с ней и Саймоном.

Она принесла шоколадное печенье и, окинув мальчика внимательным взглядом, одобрительно кивнула. Потом предложила свои услуги в качестве няни, сообщив, что ее собственные сыновья уже выросли и ей в доме не хватает мальчика.

Эта женщина стала ее первой подругой в Вэлли, а потом не только приемной бабушкой для Саймона, но и матерью для самой Зои.

— Я видела твоего молодого человека. — Миссис Хансон, сидевшая на табурете, хитро прищурилась.

— У меня никого нет — ни старого, ни молодого. — Зоя разделила волосы на пряди, нанесла краску на седые корни.

— Красивый, — невозмутимо продолжала миссис Хансон. — Похож на отца. Я его немного знала, когда он был в этом возрасте. Розы, которые он тебе принес, хорошо стоят. Смотри, как красиво раскрылись бутоны.

Зоя перевела взгляд на стол.

— Я подрезаю стебли и меняю воду, чтобы они не завяли.

— Как луч солнца на столе. Желтые розы тебе очень подходят, но понять это мог только умный мужчина. Саймон мне все уши прожужжал: Брэд то, Брэд се. Кажется, у него с мальчиком хорошие отношения.

— Да. Они сразу подружились. — Зоя сдвинула брови. — Похоже, Брэдли очень любит Саймона.

— Думаю, он очень любит и маму Саймона.

— Мы друзья… то есть я пытаюсь. Он заставляет меня нервничать.

Миссис Хансон рассмеялась.

— Было бы странно, если бы мужчина с такой внешностью не заставлял женщину нервничать.

— Но не так! Хотя нет, именно так… — Зоя тоже рассмеялась и обмакнула кисточку в краску для волос. — Как бы то ни было, я нервничаю.

— Вы уже целовались? — По долгому молчанию Зои миссис Хансон все поняла и удовлетворенно прищелкнула языком. — Хорошо. Мне он показался не только красивым, но и решительным молодым человеком. Ну и как?

— Пришлось проверять, на месте ли моя голова — было ощущение, что ее просто снесло.

— Вовремя, а то я уже стала немного за тебя волноваться. Работаешь день и ночь. О себе не думаешь. Увидев с тобой тех милых девушек и красавчика Брэда Уэйна, я вздохнула с облегчением. — Она дотронулась до Зоиного запястья. — Ты по-прежнему работаешь не покладая рук, особенно теперь, когда вы открываете совместный бизнес, но мне приятно это видеть.

— Мне было бы гораздо труднее, не присматривай вы за Саймоном после школы.

Миссис Хансон удивленно подняла брови:

— Ты прекрасно знаешь, как я его люблю. Саймон мне как внук. После того как Джек переехал в Балтимор, а Дик в Калифорнию, родных внуков я вижу редко. Не знаю, что бы я делала без Саймона. Он для меня просто свет в окошке.

— Саймон считает вас и мистера Хансона дедушкой и бабушкой. Вы мне так помогаете!

— Расскажи, как продвигаются дела с салоном. Не могу дождаться, когда ты откроешь свое дело и утрешь нос Карли, переманив у нее клиентов. Я слышала от Сары Беннет, что новая девушка, которую Карли взяла на твое место, не справляется.

— Это плохо, — сказала Зоя. — Я не желаю Карли зла, хотя она и заслуживает наказания за то, как меня уволила.

— Ой! Поосторожнее.

— Простите, пожалуйста, — Зоя сообразила, что дернула миссис Хансон за волосы. — Я прихожу в ярость, когда вспоминаю об этом. Я была хорошим мастером.

— Слишком хорошим. Многие клиентки хотели, чтобы ими занималась ты, а не она.

— Вы знаете Марси? Маникюршу? Она скоро будет работать у меня.

— Ты мне не говорила.

— Мы договорились держать язык за зубами, пока я не откроюсь. Не хочу, чтобы Карли ее уволила. Но Марси готова уйти ко мне, как только я скажу. А у нее есть подруга, которая работает парикмахером в торговом центре. После Нового года она выходит замуж и ищет работу поближе к городу. Я спросила: «А как насчет самого города?» Марси ее ко мне приведет. Говорит, ее подруга отличный мастер.

— Похоже, все налаживается.

— Да, наверное. Я пригласила Крис, которая будет делать массаж и другие процедуры. Кстати, Дана взяла себе помощницу, и у той есть знакомая, которая недавно вернулась в Вэлли, а до этого работала в спа-салоне в Колорадо. Я собираюсь с ней поговорить. Все это так увлекательно! Пока не думаешь о затратах…

— У тебя все будет отлично. Даже лучше.

— Сегодня приходил водопроводчик — устанавливал раковины для мытья головы. Мне привезли светильники, и теперь их нужно повесить на рабочие места. Иногда я оглядываюсь вокруг и просто не могу поверить, что это не сон.

— Тебе и не нужен сон, Зоя. Ты заслужила реальность.

«Да, я заслужила реальность, — думала Зоя, когда после ухода миссис Хансон мыла кисточку и чашку. — Или пытаюсь заслужить. Но все равно это в значительной степени подарок судьбы». Она пообещала себе, что никогда не станет воспринимать это как должное.

Она будет стараться. Будет хорошим партнером и хорошим работодателем. Зоя знала, что значит работать у хозяйки, которая забыла, что это такое — долгие часы на ногах, когда они начинают гудеть, а поясница нестерпимо ныть.

Она не забудет.

Маленькой девочкой Зоя мечтала о красивых вещах и спокойной жизни, которой обязательно добьется.

Она выбрала этот путь и сделает так, чтобы дорога привела к цели.

— Ты можешь вернуться назад и пойти по другому пути.

Зоя оглянулась и увидела Кейна. И тут показались густые клубы тумана. Он подбирался к ее ногам, потом стал подниматься выше.

Кейн был красив, но его красота казалась мрачной и суровой. Черные волосы, глубоко посаженные глаза, худощавое лицо с белой кожей. Не такого могучего сложения, как Питт, а с изящным, гибким телом, которое, как показалось Зое, способно двигаться стремительно, словно у змеи.

— Я ждала тебя. — Ее слова звучали глухо, как будто вылетали прямо из головы, не срываясь с губ.

— А я наблюдал за тобой. Приятное занятие. — Кейн шагнул к ней и дотронулся до щеки: — Ты очень красива. Слишком красива, чтобы столько работать. Слишком красива, чтобы посвящать свою жизнь заботам о внешности других. Ты всегда хотела большего, но никто этого не понимал.

— Да. Мама очень сердилась. Это ее раздражало.

— Она никогда тебя не жалела, эксплуатировала, как рабыню.

— Ей нужна была помощь. И она старалась изо всех сил.

— А когда помощь понадобилась тебе? — Голос Кейна звучал ласково, лицо выражало сочувствие. — Бедняжка… Тебя использовали, предали, бросили. Всю жизнь расплачиваться за один безрассудный поступок. А что, если бы этого не случилось? Твоя жизнь сложилась бы иначе. Ты не думала об этом?

— Нет, я…

— Смотри, — Кейн протянул ей хрустальный шар. — Смотри, как все могло быть.

…Она повернулась в глубоком кожаном кресле и бросила взгляд за окно на небоскребы большого города. К уху ее был прижат телефон, на лице сияла улыбка.

— Нет, не могу. Сегодня улетаю в Рим. Кое-какие дела и много удовольствий. — Она посмотрела на изящные золотые часики, обхватывающие ее запястье. — Удовольствия — это маленький бонус руководства за выгодный контракт. Разумеется, я пришлю тебе открытку.

Подошла помощница и протянула ей высокую фарфоровую чашку.

— Поговорим, когда вернусь. Чао.

— Ваш кофе, мисс Маккорт. Машина будет подана через пятнадцать минут.

— Спасибо. Материалы, о которых я говорила?

— У вас в портфеле.

— Благодарю. Вы знаете, как со мной связаться, но со вторника прошу по пустякам меня не беспокоить. Если не случится ничего такого, что потребует моего внимания, отвечайте, что я уехала в Европу и отключила телефон.

— Надеюсь, все будет в порядке. Вы заслужили отдых, как никто другой. Желаю вам приятно провести время в Риме.

— Спасибо.

Она пригубила кофе, повернулась к компьютеру и еще раз просмотрела документы, проверяя детали.

Она любила свою работу. Некоторые считали, что это всего лишь цифры — счета, прибыли и убытки. Но для нее сие было в чем-то вызов, а в чем-то приключение. Она руководила финансами одной из самых крупных компаний в мире и очень хорошо справлялась со своей работой.

Длинный путь от ведения счетов в парикмахерском бизнесе матери. Очень длинный путь.

Она очень старалась, чтобы получить стипендию в университете, упорно трудилась, чтобы завершить образование. Наградой ей стало предложение работать в престижной финансовой компании в Нью-Йорке.

Потом она начала продвигаться по служебной лестнице. Собственный кабинет, штат подчиненных, а ведь ей еще не исполнилось тридцати.

У нее отличная квартира, интересная жизнь и любимая работа. Она посетила все места, о которых мечтала, когда девчонкой убегала из дома, чтобы прогуляться по лесу.

У нее было все, что она всегда хотела. Ее уважали и ценили.

Удовлетворенная, она выключила компьютер и допила кофе. Потом встала из-за стола, взяла портфель и перебросила через руку пальто.

Ее ждет Рим.

Сначала работа, потом развлечения. Она собиралась посетить многие известные магазины. Надо купить что-нибудь из кожи, золотистого цвета. Армани или Версаче, а может быть, и то и другое. Разве она не заслужила?

Она шагнула к двери, но вдруг остановилась и оглянулась. Что-то не давало ей покоя. Она о чем-то забыла. О чем-то важном.

— Ваша машина, мисс Маккорт.

— Да, иду.

Она сделала еще шаг к порогу. Нет. Уйти, не вспомнив, нельзя.

— Саймон! — Голова закружилась так сильно, что пришлось опереться о стену. — Где Саймон?!

Она выскочила за дверь, стала звать Саймона. И перенеслась из хрустального шара к себе на кухню.

— Я нисколько не испугалась, — рассказывала Зоя Мэлори и Дане. — Даже когда шлепнулась на пол. Скорее это было любопытно.

— Кейн тебе больше ничего не говорил?

— Нет. Он был очень вежливым, — ответила Зоя, крепившая рабочие столы к стене. — Сочувствующим. И совсем не страшным.

— Потому что пытался соблазнить тебя этими картинками, — сделала свое заключение Мэлори.

— Я тоже так думаю. — Зоя тряхнула стол, проверяя прочность крепления, и кивнула. — Что ты предпочтешь: вот это или то, что у тебя есть? Кейн представил все так, словно мне нужно всего лишь выбрать тот или иной путь.

— Развилка на дороге, — Дана покачала головой.

— Да, развилка. — Зоя отметила место для последнего шурупа и просверлила отверстие. — Шанс на блестящую карьеру, шикарную жизнь, возможность ездить в Европу. А для этого требуется всего лишь одно. Не забеременеть в шестнадцать лет. Кейн понял, что не может угрожать мне Саймоном, и поэтому решил просто исключить его из уравнения.

— Он тебя недооценивает.

— Конечно, недооценивает, — Зоя с удивлением посмотрела на Мэлори. — Потому что все, увиденное в хрустальном шаре, не идет ни в какое сравнение с Саймоном. И, если хочешь знать, даже с тем, чем я теперь занимаюсь — вместе с вами.

Она улыбнулась и выпрямилась.

— Хотя у меня были потрясающие туфли. Думаю, «Маноло Бланик» [1] , такие, как носит… как там ее… Сара Паркер [2] .

— Ага. Шикарные туфли против девятилетнего мальчика, — Дана потерла пальцем подбородок. — Непростой выбор.

— Думаю, какое-то время мне еще придется походить в «Пейлесс» [3] . — Зоя отступила на шаг и окинула взглядом готовое рабочее место. — Кейн не вызывает у меня страха. — Засмеявшись, она опустила дрель. — Я была уверена, что испугаюсь, но ничего подобного не произошло.

— Не стоит расслабляться, — предупредила Мэлори. — Простой ответ: «Спасибо, не нужно» — его не удовлетворит.

— Но он услышит именно такой ответ. Кейн опять заставил меня задуматься о подсказке. Выбор. Как ты выразилась, Мэлори, момент истины. Думаю, мой момент истины наступил в ту ночь, когда был зачат Саймон. Или в тот день, когда я решила сохранить ребенка? А может быть, существует еще одно судьбоносное решение? Я его приняла или мне его предстоит принять?..

— Можно составить список, — сразу предложила Мэлори.

— Я так и знала! — рассмеялась Дана.

— Список, — продолжала Мэлори, укоризненно взглянув на подругу, — важных событий и принятых Зоей решений, а также всяких мелочей, которые тем не менее привели к серьезным изменениям в жизни. Вспомни, как Зоя представляла Вэлли в виде леса с тропинками. Теперь лес — это ее жизнь. Мы будем искать разветвления, перекрестки, смотреть, как одно решение ведет к другим, и думать, какое отношение все они могут иметь к ключу.

— Я уже размышляла об этом и пришла к выводу… — Зоя подошла к следующему рабочему столу и взяла рулетку. — Решения, которые вы обе принимали, и поступки, которые привели вас к ключу, были связаны с Флинном и Джорданом. Остались только мы с Брэдом, и, значит, мое решение должно быть связано с ним. То есть он оказывается на линии огня вместе со мной.

— Брэд сможет за себя постоять, — заверила подругу Дана.

— Не сомневаюсь. И я смогу постоять за себя. Просто я не уверена, что сумею справиться со своими чувствами. Мне нельзя делать ошибку — ни в том, что касается ключа, ни в том, что касается меня самой и Саймона.

— Ты боишься, что сближение с Брэдом, личные отношения между вами могут быть ошибкой? — спросила Мэлори.

— Скорее я боюсь, что совершу ошибку, не сблизившись с ним. Такая практичность мне не по вкусу.

— Сегодня вы едете к нему в гости, — сказала Мэлори. — Может быть, прислушаешься к совету Саймона и просто получишь удовольствие в обществе человека, которому явно хорошо с тобой?

— Попробую. — Зоя снова взяла дрель. — Хорошо, что у меня есть дуэнья. Не знаю, как это слово будет в мужском роде. Даже две дуэньи, если считать Мо.

— Рано или поздно Брэд — независимо от того, как он относится к Саймону, — захочет остаться с тобой наедине.

— Вот тогда я и буду волноваться.

«Скорее рано, чем поздно», — подумала Зоя, но вслух этого не сказала.

Она понимала, что сильное физическое влечение неизбежно толкнет их в объятия друг друга. Но время, место и атмосферу этого события определять ей. Правила, по которым оно пройдет, тоже. Правила обязательны. Как и понимание между ними, прежде чем она решится сделать последний шаг.

Если Брэдли Уэйн действительно развилка на дороге, очень важно убедиться, что в конце пути никого из них двоих не ждут страдания.

7

Конец ее сомнениям относительно сережек положил взволнованный голос Саймона.

Что выбрать: большие серебряные кольца или маленькие топазовые капельки, на которые она потратилась минувшим летом, более скромные и изящные?

Безусловно, настроение женщины и ее намерения определяют детали. Зоя, поднося сережки из разных пар к ушам, подумала, что мужчина может их не заметить, но женщина знает, почему надела те или иные украшения. А также туфли. И уж точно она знает, почему выбрала определенный бюстгальтер.

Зоя отложила обе сережки и прижала ладонь к сердцу. Боже, она собирается на свидание!

— Мама! Быстрее иди сюда! Ты только посмотри!

— Минутку.

— Скорее, скорее! Он уже сворачивает на дорожку. Ух ты! Вот это да! Да иди же сюда, мама!

— В чем дело? — Зоя босиком прибежала в гостиную. Она не могла выбрать туфли, пока не определится с сережками. — Ради всего святого, Саймон, нам уходить через несколько минут, и я не собираюсь… — Подойдя к сыну и выглянув в окно, она замолчала, удивленно приоткрыв рот. Рядом с ее старой машиной остановился сверкающий черный лимузин.

— Я никогда не видел такую большую машину.

— Я тоже, — ответила Зоя. — Наверное, кто-то заблудился.

— Можно мне посмотреть? — Саймон дернул ее за руку — он всегда так делал, когда очень волновался. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Я хочу ее потрогать.

— Не думаю, что ты должен к ней прикасаться.

— Смотри, из нее кто-то выходит, — благоговейно прошептал Саймон. — Похож на солдата.

— Это шофер, — Зоя положила руку на плечо сына и стала вместе с ним смотреть в окно. — Так называют людей, которые управляют лимузинами.

— Он подходит к двери.

— Наверное, хочет узнать дорогу.

— Можно, я открою и расскажу ему, куда ехать? Я ничего не буду трогать.

— Мы вместе откроем. — Зоя взяла Саймона за руку и пошла к двери.

«Саймон прав, — подумала она, распахнув дверь. — Действительно, похож на солдата — высокий, с военной выправкой, в черной униформе и фуражке».

— Вам подсказать дорогу? — спросила Зоя.

— Мисс Зоя Маккорт? Мистер Саймон Маккорт?

— Ой! — она крепче прижала к себе сына. — Да.

— Меня зовут Бигелоу. Я отвезу вас к мистеру Уэйну.

— Мы поедем в этом? — глаза Саймона широко раскрылись и засияли, как два солнца. — Внутри?

— Да, сэр, — Бигелоу подмигнул мальчику. — На любом сиденье.

— Круто! — Саймон вскинул вверх кулак, гикнул и хотел броситься к лимузину, но Зоя удержала его.

— Но мы собирались ехать на своей машине. У нас собака.

— Да, мэм. Мистер Уэйн прислал вот это.

Конечно, это был конверт.

— Стой на месте, Саймон, — приказала она и отпустила руку сына, чтобы вскрыть послание.

На листке, который Зоя достала из конверта, была написана одна фраза:

Сегодня тоже не спорь.

— Но я не понимаю, почему… — Она замолчала, не силах противиться умоляющему взгляду сына. — Мы будем готовы через минуту, мистер Бигелоу.

— Не торопитесь, мэм.

Не успела она закрыть дверь, как Саймон обхватил руками ее талию.

— Это потрясающе!

— Да. Потрясающе.

— Мы уже идем? Да?

— Да. Бери куртку и подарок, который мы приготовили для Брэдли. Мне нужно взять сумку.

«И надеть туфли, — подумала Зоя. — Похоже, сегодня подойдут топазовые сережки».

Как только они вышли за порог, Саймон бросился к машине, но потом остановился и стал махать мистеру и миссис Хансон, стоявшим на крыльце своего дома.

— Мы едем в лимузине!

— Здорово! — Мистер Хансон широко улыбнулся и помахал в ответ. — Как рок-звезды. Надеюсь завтра услышать подробный рассказ.

— Обязательно. Это мистер Бигелоу, — объяснил Саймон, когда шофер распахнул перед ним дверцу. — Он отвезет нас к Брэду домой. Это мистер и миссис Хансон. Наши соседи.

— Приятно познакомиться, — Бигелоу коснулся пальцами козырька фуражки и подал руку Зое. — Собака может ехать со мной, если вы не возражаете.

— Да, конечно, если он не будет мешать.

— Ты только посмотри, Джон! — миссис Хансон сжала руку мужа. — Как Золушка на бал. Будем надеяться, что наша девочка окажется достаточно умна и не сбежит, когда пробьют часы.

Внутри лимузина у затемненных стекол были расставлены маленькие вазы со свежими цветами. Вдоль крыши и пола располагались небольшие светильники, похожие на волшебные фонари.

Здесь имелись телевизор и стереосистема, а над головой обнаружились кнопки для управления всей этой роскошью.

Пахло кожей и лилиями.

Саймон уже вскарабкался на длинное боковое сиденье, просунул голову через окошко в кабину шофера и засыпал Бигелоу вопросами.

Зоя не решилась остановить его. Кроме того, ей самой требовалось время, чтобы осознать происходящее.

Потом она сдалась. Чтобы осознать это, потребуется год.

Саймон соскользнул на сиденье.

— Мо нравится впереди, а мистер Бигелоу разрешил ему высунуть голову из окна. И еще мистер Бигелоу сказал, что я могу все трогать, потому что я босс. Я могу взять колу из холодильника, если ты разрешишь, потому что ты мой босс. И я могу смотреть телевизор! В машине. Можно?

Зоя глянула на сияющее лицо сына. Потом, повинуясь внезапному порыву, сжала ладонями его щеки и звонко поцеловала в губы.

— Да, ты можешь взять колу. И можешь смотреть телевизор в машине. Вот, гляди, так включается свет. А здесь телефон.

— Давай кому-нибудь позвоним.

— Пожалуйста, — Зоя протянула ему трубку. — Позвони миссис Хансон. Она будет довольна.

— Ладно. Я выпью колу, включу телевизор, позвоню ей и обо всем расскажу.

Зоя хихикала вместе с сыном, играла кнопками управления и попробовала имбирное пиво — просто для того, чтобы потом было о чем рассказать.

Когда они подъехали к дому Брэда, Зоя перехватила руку Саймона, который хотел открыть дверцу.

— Мистер Бигелоу должен обойти вокруг и открыть, — шепнула она. — Это входит в его обязанности.

— Ладно, подожду. — Дверца открылась, Саймон выскочил и посмотрел на шофера. — Было здорово. Спасибо, что покатали нас.

— Не за что.

— Можешь признаться, что мы первый раз ехали в лимузине, — сказала Зоя, опираясь на руку шофера.

— Мне еще не встречались такие приятные пассажиры. С удовольствием отвезу вас домой.

— Спасибо.

— Ух, что будет, когда я расскажу ребятам! — Саймон схватил поводок и позволил Мо потащить себя к дому. — Они не поверят.

Зоя хотела напомнить, что нужно постучать, но сын уже распахнул дверь и позвал хозяина.

— Брэд! Мы смотрели телевизор в машине, пили колу и звонили миссис Хансон. А Мо ехал впереди.

— Подумать только!

— Саймон, ты должен был постучать. Мо!

Пес уже ринулся в гостиную — к дивану.

— Все нормально, — успокоил ее Брэд, глядя, как Мо прыгает на подушки и устраивается на них, словно лохматый султан. — Я уже привык к нему.

— Мы привезли тебе подарок! — Саймон, приплясывая на месте, сунул коробку Брэду. — Мы с мамой сами его сделали.

— Да? Пойдем на кухню и откроем. Только сначала возьму вашу одежду.

— Я могу повесить. Я знаю куда. — Саймон сорвал с себя куртку и, приподнявшись на цыпочки, взял пальто Зои. — Только не открывайте без меня.

— Не откроем.

— Я хочу поблагодарить тебя за машину, — сказала Зоя по дороге на кухню. — Для Саймона это незабываемое приключение. Он так обрадовался!

— А тебе понравилось?

— Шутишь? — в смехе Зои сквозило восхищение. — Я на двадцать минут превратилась в принцессу. Или скорее в ребенка… Но тебе не обязательно было присылать машину.

— Я хотел это сделать и сделал. Я знал, что Саймон будет в восторге, и не желал, чтобы ты сама вела машину, возвращаясь домой. Кроме того, — прибавил Брэд, доставая бутылку из серебряного ведерка, — я мечтал, чтобы ты насладилась хорошим шампанским.

— С этим трудно спорить — даже без твоей записки.

— Вот и хорошо.

Звонко хлопнув, вылетела пробка. Брэд налил шампанское Зое и стал наполнять второй бокал, и тут на кухню вбежал Саймон. За ним по пятам следовал Мо.

— Ты должен сразу открыть подарок, — сказал мальчик. — Это тебе на новоселье.

— Да, на новоселье, — подтвердила Зоя и обняла сына за плечи. — В честь твоего возвращения в Вэлли.

— Посмотрим, что тут у нас. — Уэйн развязал ленту на коробке, чувствуя себя немного глупо, потому что знал, что обязательно сохранит это белое кружево с крошечными красными цветочками. Такие же цветы Зоя нарисовала на простой коричневой коробке, внутри которой на белой вате, усыпанной блестками, лежал подарок.

— Ты умеешь красиво упаковывать.

— Если хочешь сделать кому-то подарок, нужно потрудиться, чтобы он прилично выглядел.

Брэд вытащил из коробки трехцветную свечу.

— Великолепно! — он потянул носом воздух. — А как пахнет! Вы сами это сделали?

— Мы любим делать такие штуки, правда, мам? Это несложно — нужно расплавить воск, добавить пахучие вещества и аккуратно вставить фитиль. Я сам выбирал запахи!

— Свеча для праздников, — объяснила Зоя. — Верхний слой — яблочный пирог, средний слой пахнет клюквой, а нижний елкой. Там еще есть специальная подставка.

Брэд достал белую керамическую подставку с ягодками клюквы в каждом углу.

— Мама рисовала клюкву, а я наносил глазурь.

— Потрясающе! — Брэд поставил эти рукотворные чудеса на стол, наклонился и обнял Саймона. Потом он выпрямился и с улыбкой посмотрел на мальчика. — Отвернись-ка, приятель.

— Зачем?

— Я собираюсь поцеловать твою маму.

— Фу… — Саймон закрыл лицо руками, но это междометие прозвучало скорее насмешливо, чем осуждающе.

— Спасибо. — Брэд поцеловал Зою в губы. — Готово! Можешь открываться.

— А ты будешь ее зажигать? — поинтересовался Саймон.

— Обязательно. Прямо сейчас. — Брэд достал из ящика стола длинную тонкую зажигалку и зажег свечу. — Отлично выглядит. Где ты научилась делать свечи?

— Случайно получилось. Экспериментировала. Хотела потренироваться, чтобы самой делать свечи и ароматическую смесь для салона.

— Хорошо бы иметь нечто подобное в «Сделай сам».

— Зачем? — Зоя пристально смотрела на свечу.

— После реконструкции мы расширим ассортимент, в том числе за счет декоративных изделий, в частности свечей. Потом покажешь мне остальные, и мы поговорим.

— Можно мне пойти в игровую комнату? — спросил Саймон. — Я принес «Рестлинг», и мы могли бы устроить матч-реванш.

— Конечно. Там загружена другая игра. Поставь свою.

— А ты придешь играть?

— Сначала мне нужно приготовить обед, а ты пока нагуливай аппетит. Тебе надо как следует проголодаться. У нас лягушачьи лапки в специальном соусе.

— Чьи лапки?..

— Гигантских лягушек. Из Африки.

— Ни за что!

— Ну ладно. Можно просто стейк.

— Тоже из лягушки?

— Естественно.

В притворном ужасе Саймон выбежал из кухни.

— Ты умеешь с ним общаться, — сказала Зоя.

— С твоим сыном легко. Может, присядешь и… — Брэд замолчал, услышав восторженный крик мальчика, который донесся из игровой комнаты. — Нашел новую игру.

— Брэдли…

— Да?

— Я хочу, чтобы ты кое-что пообещал мне. Только не соглашайся сразу, — предупредила Зоя, крепко сжимая бокал и пристально глядя Уэйну в глаза. — Это важно, и если ты сначала подумаешь, я поверю, что сдержишь слово.

— Что я должен пообещать, Зоя?

— Саймон… Он так привязался к тебе. Никто никогда… не уделял ему столько внимания. И похоже, он уже привыкает к этому вниманию. Мне нужно, чтобы ты пообещал: что бы ни случилось между нами, чем бы все ни закончилось, ты его не оставишь. Я не о поездках в лимузине. Я прошу сохранить вашу дружбу.

— Он не единственный, кто привязался, Зоя. Это я могу тебе обещать. — Брэд протянул руку. — Даю слово.

Она сжала его ладонь и почувствовала, как ослабло напряжение.

— Хорошо. Ну? — Зоя огляделась. — Чем мне заняться?

— Сиди и пей шампанское.

— Я могу помочь с лапками африканских лягушек.

Обхватив ладонью затылок Зои, Брэд поцеловал ее — уже не так небрежно и легко, как в присутствии Саймона.

— Сиди и пей шампанское, — повторил он и коснулся мочки ее уха. — Красивые сережки.

Зоя нервно рассмеялась.

— Спасибо. — Рассчитывая, что ее помощь все-таки понадобится, она устроилась на табурете у бара. — Ты действительно собираешься готовить?

— Я собираюсь воспользоваться грилем, что вовсе не означает готовить. Все мужчины в семье Уэйн умеют жарить мясо. В противном случае их изгоняют из семьи.

— Мясо на гриле? В ноябре?

— Мы, Уэйны, жарим мясо круглый год, даже если приходится скалывать лед и бороться со снежной бурей, рискуя обморозиться. К счастью, я могу делать это здесь, на кухне.

— Я видела такую штуку в журналах. — Зоя смотрела, как он зажигает встроенный гриль. — И по телевизору, в кулинарных передачах.

Брэд разложил завернутые в фольгу картофелины.

— Только не проболтайся моему отцу, что я пользовался этим приспособлением, вместо того чтобы стоять на улице, как настоящий мужчина.

— Буду нема, как рыба. — Пригубив шампанское, она смотрела, как Брэд достает из холодильника блюдо с закусками. — Ты сам это приготовил?

Брэд задумался на секунду, потом поставил блюдо перед ней.

— Я мог бы солгать, чтобы произвести на тебя впечатление, но лучше завоюю тебя правдой. Закуски из «Лучано». Омары и шоколадный торт на десерт оттуда же.

— Омары? Из «Лучано»?.. — Зоя взяла одно канапе, поднесла к губам и закатила глаза от удовольствия.

— Нравится?

— Потрясающе! Все просто потрясающе. Я пытаюсь понять, как это вышло, что Зоя Маккорт сидит здесь, пьет шампанское и ест канапе из «Лучано». Фантастика! Ты пытаешься ослепить меня, Брэдли. И у тебя это получается.

— Мне нравится твоя улыбка. Знаешь, когда ты первый раз по-настоящему улыбнулась мне? Когда я принес стремянку.

— Я и раньше тебе улыбалась.

— Нет. Бог свидетель, как мне этого хотелось, но ты неправильно интерпретировала все мои слова и все время обижалась.

— Наверное… — Зоя помолчала, а затем рассмеялась. — Все так и было.

— Но я завоевал тебя — или начал завоевывать — при помощи стремянки из стекловолокна.

— Не знала, что это хитрый план. Думала, просто знак внимания.

— Внимательный план. Выпей еще шампанского.

Пока Брэд наливал ей, Зоя мысленно спорила сама с собой.

— Я тебя боялась.

— Прошу прощения?

— Я тебя боялась. И сейчас немного боюсь. И дома твоего боюсь. В первый раз я попала сюда, когда приехала по просьбе Мэлори. Вошла в этот большой, красивый дом и увидела картину, которую ты купил.

— «После заклятия».

— Да. Я была так потрясена — и картиной, и домом. Помню, сказала, что мне нужно домой к Саймону, моему сыну, а ты посмотрел на мою руку — нет ли на пальце обручального кольца.

— Зоя…

Она покачала головой:

— И у тебя было такое лицо… Это меня оттолкнуло.

— Вероятно, ты с самого начала неправильно меня понимала. — Брэд взял свой бокал. — Я хочу кое-что рассказать о картине, и это даст тебе огромное преимущество в отношениях, которые между нами складываются.

Свидание. Отношения. Голова у нее снова пошла кругом.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Сейчас поймешь. Увидев эту картину, я был потрясен. На ней была изображена Дана, младшая сестра моего друга детства. Я был к ней очень привязан.

Он облокотился на стойку бара, непринужденный и элегантный в своем черном свитере. Между ними мерцал огонек самодельной свечи, Брэд сосредоточил на нем взгляд и продолжил:

— Вторая принцесса оказалась вылитая Мэлори. Разумеется, тогда я еще не был с ней знаком. Но не она заставила меня остановиться, задуматься и присмотреться повнимательнее.

Брэд взял Зою за подбородок.

— Вот это лицо. Потрясающее лицо. У меня перехватило дыхание. Я был просто сражен. Я должен был купить картину. За любую цену.

— Мы связаны… — Зоя почувствовала, что у нее пересохло в горле, но не могла заставить себя поднять бокал и поднести к губам. — Тебе суждено было купить это полотно.

— Да. Я пришел к такому же выводу. Но сейчас речь не об этом. Я должен был купить картину, чтобы иметь возможность видеть это лицо. Твое лицо. Я знаю каждую его черточку. Форму глаз, губ. Я провел много времени, изучая его. Когда в тот день ты вошла в комнату, я был не просто ошеломлен… Подумал: она ожила, вышла из картины и стоит здесь.

— Но на картине не я.

— Тогда я ничего не соображал. Целую минуту ничего не слышал, кроме ударов собственного сердца. Пока я пытался думать, едва сдерживаясь, чтобы не схватить тебя — просто для того, чтобы убедиться, что ты не исчезнешь, как дым, — все остальные мирно беседовали. Я был вынужден говорить с тобой, делать вид, что все нормально, а пол просто уходил из-под моих ног. Ты и представить не можешь, что происходило у меня внутри.

— Нет. Наверное… нет, — с трудом проговорила Зоя.

— Ты сказала, что тебе нужно домой к сыну, и твои слова потрясли меня. Неужели ты могла принадлежать кому-то другому — раньше, чем у меня появится шанс? Поэтому я посмотрел на твою руку, увидел, что кольца нет, и подумал: «Слава богу, она свободна».

— Но ты меня даже не знал.

— Теперь знаю, — Брэд наклонился и поцеловал ее в губы.

— Эй! Вы теперь все время будете этим заниматься?

Брэд отстранился, коснулся губами лба Зои, потом повернулся к Саймону.

— Конечно. А чтобы ты не чувствовал себя обделенным, я тебя тоже поцелую.

Саймон возмущенно фыркнул и спрятался за спину матери.

— Целуй ее, если тебе так хочется кого-то поцеловать. Мы скоро будем есть? Я проголодался.

— Стейки уже почти на огне. Ну, приятель, ты смирился с тем, что это будет лягушка?

После обеда и матча-реванша видеоигры, когда глаза Саймона уже стали слипаться и он растянулся на полу игровой комнаты, Зоя позволила себе скользнуть в объятия Брэда. Насладиться поцелуем.

«Все-таки волшебство есть», — подумала она. Это волшебный вечер.

— Мне нужно отвезти Саймона домой.

— Останься, — Брэд потерся щекой о ее щеку. — Останьтесь — оба.

— Для меня это серьезный шаг. — Зоя склонила голову ему на плечо. Она знала, что остаться очень легко. Просто нужно не размыкать объятия. Но серьезные шаги требуют серьезных размышлений. — Я не собираюсь водить тебя за нос, но мне нужно подумать. И сделать то, что будет правильным.

«Для всех нас», — мысленно прибавила Зоя. Вслух она сказала другое:

— Помнишь, я говорила, что удивляюсь, как здесь оказалась? Теперь я должна понять, что будет дальше.

— Я не хочу, чтобы ты страдала. Чтобы мы страдали.

— Этого я не боюсь. Нет, неправда! Боюсь. Но я боюсь тебе навредить. Я еще не рассказала о вчерашнем происшествии. Не хотела при Саймоне…

— Что случилось?

— Давай пойдем в другую комнату. Вдруг он проснется?

— Это был Кейн, — сказал Брэд. — Ладно, идем в гостиную. Рассказывай.

Зоя рассказала, ничего не утаив. Брэд потер подбородок.

— Ты этого хотела? Жить в Нью-Йорке, иметь престижную работу?

— Насчет Нью-Йорка не знаю. Это мог быть Чикаго, Лос-Анджелес или любой другой город. Место, где я никогда не была.

— Потому, что ты была несчастна, или потому, что там работа, о которой ты мечтала?

— И то, и другое, — она пожала плечами. — Не помню, чтобы я считала себя несчастной, но ведь именно так и было… Мир, в котором я жила, был маленьким и ограниченным. И моя жизнь тоже.

Она посмотрела в окно на лужайку и темную ленту реки.

— На самом деле мир велик и не все в нем предопределено. Я много об этом думала, много мечтала. О незнакомых людях и незнакомых местах.

Удивляясь самой себе, Зоя повернулась и увидела, что Брэд спокойно наблюдает за ней.

— Впрочем, все это не относится к делу.

— Не согласен. Что делает тебя счастливой?

— О, много чего! Не хочу, чтобы ты думал, что я все время грустила. Вовсе нет! Мне нравилось учиться в школе. Я хорошо успевала. Любила узнавать новое. Особенно хорошо мне давалась математика. Я вела мамину бухгалтерию, заполняла налоговые декларации. Следила за оплатой счетов. У меня все отлично получалось. Я думала, что могу стать бухгалтером и даже экономистом. Буду, например, работать в банке. Я хотела учиться в университете, получить хорошую работу, переехать в большой город. Иметь свою квартиру. Добиться чего-то в жизни. Чтобы люди меня уважали или даже восхищались мною, как хорошим специалистом.

Зоя вздохнула и подошла к камину.

— Мою маму всегда раздражало, когда я об этом говорила. И еще то, что я следила за своими вещами, старалась содержать их в порядке. Она говорила, что я считаю себя лучше других, но это неправда.

Сдвинув брови, она смотрела на огонь. Немного помолчала и продолжила:

— Вовсе нет. Я просто хотела сама стать лучше. Думала, что если буду умной, то получу хорошую работу, перееду в город и, глядя на меня, никто не скажет: «Девчонка из какой-то дыры… Выросла в трейлере».

— Зоя…

Она покачала головой.

— Именно так люди и думали, Брэдли. Это ведь правда. Мой отец слишком много пил и сбежал с другой женщиной, оставив матери четверых детей, пачку неоплаченных счетов и передвижной дом из двух секций. Одевалась я по большей части в то, что дарили люди. Ты не знаешь, что это такое.

— Нет, не знаю.

— Некоторые руководствуются в таких случаях добротой и состраданием, но большинство желают почувствовать свое превосходство. Может, они и не скажут: «Смотрите, что я сделал для этой бедной женщины и ее детей», но на лицах все будет написано.

Зоя оглянулась на Брэда. Щеки ее пылали от стыда.

— Это ужасно… Я не желала, чтобы кто-нибудь мне что-то давал. Хотела заработать сама. Я трудилась, откладывала деньги, строила грандиозные планы. А потом забеременела.

Зоя тяжело вздохнула и немного помолчала, вспоминая, как это было.

— Я поняла, в чем дело, только на третьем месяце. Думала, у меня переутомление или что-то в этом роде. Чувствовала себя плохо, поэтому пришлось пойти в больницу. Там они мне и сказали. Девять недель. Господи, девять недель, а я была такой дурой, что ни о чем не догадалась.

— Ты сама еще была ребенком, — у Брэда сердце разрывалось от жалости. — Не дурой, а просто ребенком.

— Я была достаточно взрослой, чтобы забеременеть. Достаточно взрослой, чтобы понять, что это значит. Я так испугалась!.. Не знала, что со мной будет. Я не сказала матери — по крайней мере, сразу. Пошла к своему парню. Он тоже испугался и, наверное, немного рассердился. Правда, потом заявил, что все устроит. Я почувствовала себя лучше. Успокоилась. Пришла домой и призналась маме.

Зоя тяжело вздохнула и прижала пальцы к вискам. Она не собиралась все это рассказывать, но, начав, уже не могла остановиться.

— Я до сих пор вижу эту картину… Вот мать сидит под вентилятором. Было жарко, ужасно жарко. Она посмотрела на меня, встала и ударила. Я ее не винила и не виню, — сказала Зоя, услышав, как Брэд скрипнул зубами. — Ни тогда, ни сейчас. Я убегала от нее, чтобы встречаться с Джеймсом, и должна была расплачиваться. Я не виню маму за то, что дала мне пощечину, Брэд. Я ее заслужила…. Но я виню ее за то, что произошло потом. Она злорадствовала, видя, что я попала в беду — точно так же, как она со мной. Давала понять, что я не лучше ее, несмотря на все мои фантазии и планы. Я виню ее за то, что она заставляла меня чувствовать себя ничтожеством, превращала ребенка, которого я носила, в наказание.

— Она была не права, — от этой спокойной констатации факта у Зои перехватило дыхание. — А что отец Саймона?

— Ничего он не устроил… Не хочу сейчас об этом вспоминать… В подсказке Ровены говорится о дорогах и развилках. Тогда я выбрала свой путь. Бросила учиться и пошла работать. Сдала экзамен по программе средней школы, получила аттестат, а потом лицензию парикмахера и уехала.

— Постой! — Брэд поднял руку. — Ты уехала одна, в шестнадцать лет? Беременная. А твоя мать…

— Я ее не спрашивала. — Зоя повернулась к нему. За ее спиной потрескивал огонь. — Я уехала на седьмом месяце, потому что не хотела растить ребенка в этом проклятом трейлере. Я выбрала свой путь, — повторила она. — Возможно, эта дорога привела меня к Вэлли, к Ворриорз-Пик и всему этому.

Наверное, ей нужно все рассказать. Наверное, ей нужно вернуться назад, шаг за шагом, чтобы увидеть все.

И чтобы он увидел.

— Меня бы здесь не было, если бы я сделала другой выбор, если бы не полюбила Джеймса и не забеременела от него. Меня бы здесь не было, если бы я поступила в университет, получила образование, потом хорошую работу и летала на неделю в Рим. Я должна выяснить, что все это значит и как связано с ключом, потому что пообещала, что попытаюсь его найти. И я должна выяснить, не поэтому ли я оказалась здесь, с тобой. Бог свидетель, иначе в моем присутствии здесь нет никакого смысла.

— Еще какой смысл — независимо от того, что тебя сюда привело.

— Ты меня слушал? — спросила Зоя. — Разве ты не понял, откуда я?

— Я слышал каждое твое слово, — Брэд улыбнулся. — Ты самая удивительная женщина из всех, что мне встречались в жизни.

Зоя посмотрела на него и в отчаянии всплеснула руками.

— Я тебя совсем не понимаю! А может быть, и не должна понимать. В любом случае нам с тобой есть о чем подумать, потому что мир велик и не все в нем предопределено. Мы несем ответственность не только за наш мир, Брэдли.

— Все идет по кругу, — кивнул он. — И все взаимосвязано.

— Вот поэтому я и спрашиваю себя, какой выбор мне следует сделать: отвергнуть тебя или принять?

Улыбка Брэд стала хулиганской.

— Только попробуй отвергнуть!

Зоя покачала головой:

— А если я приму тебя и между нами возникнет что-то настоящее, что произойдет, если мне снова придется выбирать?

Брэд положил руки ей на плечи, потом обхватил ладонями лицо.

— Зоя, между нами уже что-то возникло — настоящее.

Как ей хотелось в это верить!

По дороге домой, глядя на убывающую луну, Зоя подумала, что в ее серебристом свете все кажется ненастоящим.

8

— О боже! Лимузин, шампанское и омары! — воскликнула Дана.

Она вместе с подругами устанавливала этажерку из кованого железа на общей кухне.

— Шикарно, — согласилась Мэлори. — Думаю, Брэд должен научить Флинна, как устраивать шикарные свидания.

— В этом-то и дело, что шикарные… Я привыкла к мужчинам, которые предпочитают пиво, гамбургеры и автомобили класса «универсал». Это было чудесно, просто замечательно, но слишком похоже на сон.

— Что-то не так? — спросила Дана.

— Нет, — Зоя сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. — Но я начинаю испытывать к нему серьезные чувства.

— Повторяю: что-то не так?

— Давай посмотрим, как обстоят дела. Мы с Брэдли с разных планет. Я пытаюсь открыть собственное дело, которое будет отнимать у меня каждую свободную минуту. Это не считая того, что еще десять лет нужно воспитывать Саймона. У меня осталось три недели, чтобы найти последний ключ от шкатулки с душами принцесс, и если мы будем играть в «горячо — холодно», то я отморожу себе все части тела.

— Знаешь, я никогда не слышала, чтобы кто-то отморозил себе все части тела сразу, — заметила Дана. — Интересно, почему.

Она выбрала одну из красивых жестяных коробок чая, которые принесла с собой, и поставила на этажерку. Потом склонила голову, критически оценивая результат. Осталась довольна и пристроила рядом остальные.

— Давайте говорить серьезно, — сухо сказала Мэлори, ставя на полку повыше чашу ручной работы из своих запасов. — Ни бизнес, ни Саймон не могут быть причиной, чтобы отказать мужчине, который тебе нравится. Если, конечно, ты считаешь его хорошим человеком.

— Конечно, Брэдли Уэйн мне нравится. Ни одна женщина не устоит перед ним — даже если будет в коматозном состоянии. И он хороший человек. Я боялась в это верить, но Брэд действительно хороший человек.

Зоя поставила рядом с чашей ароматическую свечу.

— Все было бы гораздо проще, будь он другим. Тогда я, возможно, смогла бы выкроить время на страстное, безумное приключение, а потом мы бы расстались без сожалений.

— Не рановато ли думать о расставании и сожалениях? — спросила Мэлори.

— У меня в жизни была одна постоянная величина — Саймон. Теперь к ней добавились вы. И то и другое мне кажется чудом. На третье чудо я не рассчитываю.

— И меня еще считают пессимисткой, — пробормотала Дана. — Ладно, есть идея. — Она переставила жестянки по-другому. — Считай Брэда ответственным парнем. Так что, если вы решитесь на страстное, безумное приключение, за результат будете отвечать оба. Да, не забывай информировать нас о подробностях. И еще помни: хотя за последний ключ отвечаешь ты, мы одна команда, и не только ты рискуешь отморозить себе все части тела.

— Разумно, — согласилась Мэлори, добавляя к композиции поднос, расписанный вручную. — Наверное, пора устроить официальную встречу. Соберем вместе шесть умных голов и попробуем что-нибудь придумать.

— И возможно, разберем завалы в одной из этих голов — моей. — Зоя прибавила еще одну свечу и отступила в сторону, освобождая место для Мэлори, которая водрузила на верхнюю полку высокую вазу и две фарфоровые статуэтки.

— Какие там могут быть завалы, — возразила Дана. — Ты выдвигаешь идеи, думаешь, разбираешься. Задача обретает форму вроде этой этажерки. Немного здесь, немного там, потом отходишь назад, смотришь, что получилось, что нужно добавить или изменить.

— Надеюсь. Не хватает книги. — Зоя кивком указала на полки.

— Сейчас добавим. — Дана подошла к ней и облокотилась на плечо. — Здорово. Я, конечно, понимаю, что это всего лишь кухонная этажерка, но выглядит потрясающе.

— Похожа на нас, — довольная Мэлори обняла Зою за талию. — А знаешь, когда будет еще лучше? Когда в «Капризе» появятся люди.

Наверху Зоя взобралась на стремянку, чтобы повесить полочки над специальными раковинами для мытья волос. Работая, она еще раз мысленно перебирала намеченные на неделю дела.

Нужно выкроить время, чтобы посидеть за компьютером. Не только в поисках информации, но и для того, чтобы составить перечень услуг для салона.

Интересно, можно ли купить бумагу такого же цвета, как стены? Что-нибудь особенное.

И еще надо окончательно определиться с ценами. Стоит ли сбросить доллар по сравнению с конкурентами в городе или лучше, наоборот, прибавить два, чтобы получить прибыль?

Зоя собиралась использовать материалы и предлагать товары лучшего качества, чем другие салоны в Вэлли, но они обходятся дороже. Кроме того, в «Капризе» будет более изысканная атмосфера.

В других салонах посетителям — нет, клиентам, поправила она себя; правильнее называть их клиентами — не дают минеральную воду со льдом и травяной чай. И не кладут специальную подушку с ароматическими травами во время маникюра.

Зоя повесила полки, вытерла тыльной стороной ладони лоб и стала спускаться по своей чудесной стремянке.

— Какой красивый цвет.

Она вздрогнула от неожиданности, схватилась за лесенку и повернулась. Рядом стояла Ровена.

— Я не слышала, как вы…

Она материализовалась из воздуха?

— Прошу прощения, — глаза Ровены искрились смехом — богиня догадалась, о чем думает Зоя. — Мэлори и Дана сказали, что вы наверху. Я в восхищении от того, что вы втроем сделали. Не терпелось посмотреть, как тут у вас. Чудесный цвет.

— Мне хотелось создать радостную атмосферу.

— У вас получилось. Я не помешала?

— Нет, я уже закончила. Полочки для шампуня, кондиционера и других средств. Здесь будут мойки для волос.

— Понятно.

— И рабочие места парикмахеров. — Зоя взмахнула рукой. — Там стационарные фены, стойка администратора и место для ожидания. Я собираюсь поставить диван, пару кресел и мягкую скамейку. Там расположится мастер маникюра. Для педикюра я заказала специальное кресло с подогревом. Это будет наше ноу-хау. Ой! Вам, наверное, неинтересно меня слушать….

— Наоборот. — Ровена прошлась по залу, заглянула в соседнюю комнату. — А здесь?

— Одна из процедурных. Массаж лица. В комнате напротив — общий массаж и обертывание. Я собираюсь предложить очищающее обертывание и потрясающие парафиновые манипуляции. Для пилинга уже заказала специальный аппарат.

— У вас грандиозные планы.

— Я давно все придумала и уже поверила, что моя мечта осуществляется. Мы собираемся открыться первого декабря. Я мало внимания уделяла ключу, Ровена. Просто не понимаю, где его искать.

— Важное не бывает простым. Вы это знаете, — прибавила Ровена, рассеянно погладила Зою по плечу и вернулась в главный зал салона. — Тут вам тоже нелегко.

— Но здесь обычная работа… Шаг за шагом. — Она улыбнулась, заметив удивленно поднятую бровь Ровены. — Ладно, я поняла. И так шаг за шагом.

— Расскажите, как ваш сын.

— У Саймона все хорошо. Сегодня он в гостях у приятеля. Вчера мы обедали у Брэда.

— Правда? Уверена, что вам понравилось.

— Я понимаю, что вы не вправе мне рассказать все, но тем не менее спрошу. И не ради себя. Я умею держать удар.

— Нисколько не сомневаюсь в этом. Вам пришлось выдержать не один удар.

— Столько, сколько положено. Я согласилась искать ключ, как и Мэлори с Даной. Но Брэдли Уэйн не подписывал договор! Мне нужно знать, не заставили ли его влюбиться в меня, чтобы я использовала чувства Брэда при поисках ключа.

Ровена остановилась у зеркала и обычным женским жестом поправила волосы.

— Что вас натолкнуло на такую мысль?

— То, что он влюбился в принцессу на картине, Кайну, а я просто оказалась похожа на нее.

Ровена достала из коробки, стоящей на столешнице, флакон шампуня и внимательно прочитала надпись на этикетке.

— Почему вы себя так мало цените?

— Вовсе нет! Я не утверждаю, что Брэд не мог заинтересоваться и не заинтересовался мной. Такой, какая я есть. Но началось-то все с картины!

— Он купил картину. Сделал выбор. И эта дорога привела к вам. — Ровена поставила флакон на место. — Интересно, правда?

— Я хочу знать, был ли это его выбор.

— Об этом нужно спрашивать не только меня. А ответ заключается в том, что вы не готовы ему верить. — Ровена взяла другой флакон, открыла и понюхала. — Вы хотите от меня обещания, что Брэд не пострадает. Я не могу этого сделать и не сомневаюсь, что Брэдли был бы оскорблен, узнай он о вашей просьбе.

— Пусть обижается. Я должна была спросить. И вот еще что… — Зоя беспомощно развела руками. — Наверное, это не имеет значения. Мы думали, что Кейн опять выйдет на сцену, теперь во всеоружии, а он просто отмахнулся от меня, как от мухи. Похоже, он не очень беспокоится, что я могу найти ключ.

— Игнорируя вас, Кейн разрушает вашу уверенность в себе. И вы облегчаете ему задачу.

Зою удивил тон Ровены.

— Я не говорила, что сдаюсь… — начала она, но тут же замолчала и тяжело вздохнула. — Черт! Кейн знает меня лучше, чем я думала. Он играет со мной. Всю жизнь люди меня игнорировали или говорили, что я не могу делать то, что мне больше всего хочется.

— Вы доказали, что они не правы, так? Теперь докажите, что не прав Кейн.

В нескольких милях от «Каприза», в закусочной на Мэйт-стрит, Брэд подвинулся, освобождая место для Флинна. Напротив расположился Джордан, вытянув под столом длинные ноги и внимательно изучая меню.

— Ассортимент у них не меняется уже шестьдесят лет, приятель, — заметил Хеннесси. — Ты должен знать меню наизусть. Мне самому нужно взбодриться, — прибавил он и подвинул себе кофе Брэда.

— Почему ты всегда садишься рядом со мной и взбадриваешься моим кофе? Почему не сесть к нему и не отобрать чашку у него?

— Я приверженец традиций. — Флинн улыбнулся подошедшей к ним официантке. — Привет, Люси! Мне сэндвич с телятиной.

Девушка кивнула и записала заказ.

— Слышала, что вы были на заседании городского совета. Что там происходило?

— Да обычные разговоры ни о чем.

Официантка хихикнула и повернулась к Джордану.

— А вы что будете?

Когда она удалилась на кухню, Флинн откинулся на спинку стула и повернулся к Брэду.

— Я слышал, что мистер Уэйн вчера прислал лимузин длиной с милю, чтобы отвезти одну даму к себе на обед с шампанским и омарами.

— Длина у него всего полмили, и вообще, откуда ты все знаешь?

— У меня нюх на новости, — Флинн постучал кончиком пальца по носу. — Однако мои источники не рассказали, чем все это закончилось.

— Я побил Саймона в «Рестлинг», но он победил меня в «Большом автоугоне».

— Тебя отвлекала та самая дама, — вынес свой вердикт Джордан. — Готов поспорить, парнишка был в восторге от лимузина.

— Да. Зоя тоже. Вы помните ее слова? Она никогда не качалась в гамаке. — Помрачнев, Брэд забрал кофе у Флинна. — Как можно за всю жизнь ни разу не лежать в гамаке?

— Теперь ты решил купить Зое гамак, чтобы она могла лежать в нем сколько влезет, — предположил Флинн.

— Наверное.

— Значит, ты… — Джордан закатил глаза. — Послушайте, у меня есть тост. — Он стал серьезным. — Зоя потрясающая женщина. Она заслуживает отдыха — того, чтобы кто-то снял часть груза с ее плеч.

— Работаю над этим. Кстати, как бы ты отнесся к тому, если бы к твоей матери кто-то подкатил с серьезными намерениями?

— Не знаю. Никто не подкатывал… Вернее, она никому не позволяла этого сделать. Не могу сказать ничего определенного. Наверное, все бы зависело от того, кто он и как к ней относится. Ты серьезно?

— Похоже.

— Вот мы и вернулись к тому, с чего начинали. Их трое, нас трое. Очень символично.

— Действительно, но мне кажется, нам нужно кое-что обсудить. Интересно, какая у тебя роль в пьесе, в которой мы все участвуем? — Флинн почесал затылок.

Подошедшая к столику Люси поставила перед ними тарелки, и каждый принялся за выбранные сэндвичи.

— Я уже думал, — сказал Брэд. — Полагаю, в основном подсказка имеет отношение к тому, что происходило с Зоей, или к тому, что она делала до того, как на ее горизонте появился я. Однако все это привело ее в Вэлли. Значит, если предположить, что я тоже в этом участвую, подсказку можно связать с тем, что случилось со мной и что я делал до встречи с Зоей. Со всеми событиями, которые привели меня сюда.

— Дороги разные, судьба одна, — кивнул Джордан. — Такова гипотеза. Теперь ваши дороги пересеклись.

— Вопрос в том, что ты делаешь сейчас, — заметил Флинн. — И где принцесса с мечом на боку вступит в битву.

— Зоя не будет сражаться одна, — поднял ладонь Брэд. — И вообще меч все время в ножнах. На моем полотне он лежит рядом с гробом, на картине в Ворриорз-Пик висит на боку Кайны.

— А на полотне, изображающем короля Артура, он заключен в камень. На том, что купил я, — прибавил Джордан.

— У нее не было возможности обнажить меч, — сказал Брэд, вспоминая бледное, неподвижное лицо на своей картине. — Может быть, мы должны дать ей этот шанс?

— Наверное, Мэлори стоит еще раз внимательно проанализировать картины, — предположил Флинн. — Вдруг она что-то пропустила? Я не…

— Минутку, — перебил его Джордан, услышав звонок сотового телефона. Глянув на номер, он улыбнулся. — Привет, Дылда! — Хоук сделал глоток кофе. — Ага. Совершенно случайно мои друзья сейчас у меня в кабинете. Могу, — сказал он через минуту и посмотрел на приятелей. — Встреча в шесть часов, у Флинна. Вижу одобрительные кивки, — сказал Джордан Дане. — Мне тоже подходит. Зоя сделает острый соус, — он подмигнул Брэду и Флинну.

— Пусть Дана скажет Зое, что я за ней заеду.

— Брэд просит передать Зое, что он за ней заедет. Сегодня после ланча мы собирались заскочить к вам и немного помочь… Ладно, тогда увидимся дома. Эй, Дана! Что на тебе сейчас надето?

Джордан ухмыльнулся и убрал телефон в карман.

— Должно быть, связь прервалась…

Пока булькал соус, Зоя, разложившая свои записи на кухонном столе, просматривала их. В доме было непривычно тихо, и этим нужно было воспользоваться.

Может быть, она слишком старается быть организованной, подражая Мэлори? Или слишком зависит от книг, следуя примеру Даны? Почему бы не довериться инстинкту и чувствам, как она делала это всегда?

Как она поступает, когда собирается купить новую краску для стен или ткань для занавесок? Раскладывает перед собой образцы и перебирает их, пока что-то не привлечет ее внимания.

Она сразу понимает — вот оно.

У нее есть собственные записи, копии заметок подруг, подробное описание событий — рассказ, написанный Джорданом, и фотографии картин, сделанные Мэлори.

Зоя взяла блокнот, купленный на следующий день после первого визита в Ворриорз-Пик. Он уже не выглядел новеньким и блестящим. Совсем истрепался. Очевидно, это неплохо.

Столько труда, вспоминала Зоя, листая страницы. Столько часов работы, столько сил… И все это помогло Мэлори и Дане выполнить свою часть договора.

Наверняка в блокноте есть то, что поможет ей закончить дело.

Зоя раскрыла его наугад и стала читать собственные записи.

Кайна, воин. Почему мы с ней связаны? Я вижу Венору, художницу, в Мэлори и Нинайн, любительницу книг — в Дане. Но почему я воин?

Я парикмахер. Парикмахер и косметолог, специалист по уходу за кожей и волосами — так эффектнее. Мне нравится моя профессия. Я хорошо делаю свою работу, но это не имеет никакого отношения к битвам.

У Мэлори красота, у Даны знания. У меня отвага. Какая отвага?

Отвага строить свою жизнь по собственному разумению? Вряд ли этого достаточно.

Зоя, задумавшись, постучала карандашом по странице и решила сделать закладку, завернув уголок. Потом она стала листать блокнот дальше, пока не дошла до чистой страницы.

А может, и достаточно? Ведь Мэлори должна была выбрать реальный мир, пожертвовав изысканной красотой иллюзии, а Дане пришлось научиться видеть правду и примириться с ней. Это были важные этапы их поиска.

А что у меня?

Теперь она писала быстро, стараясь увидеть закономерность, сформулировать ее. Зоя перебирала разные идеи и варианты, пока карандаш не затупился. Она отбросила его и взяла другой.

Когда затупился и этот, Зоя решила поточить карандаши.

Потом она заложила по карандашу за каждое ухо и вернулась к плите, чтобы помешать соус и продолжить размышления.

Может быть, она на правильном пути, а может, и нет, но конца пути точно не видно. Тем не менее на месте она не стоит, и это важно.

Зоя поднесла к губам ложку, чтобы попробовать соус, затем посмотрела на свое туманное отражение в вытяжном шкафу над плитой.

Длинные волосы, разметавшиеся по плечам, охвачены золотым обручем с темным камнем в форме ромба в центре. Глаза скорее золотистые, чем карие. Взгляд прямой, смелый.

Зоя видела зеленое платье — цвета листьев на деревьях — и темную полоску кожаного ремня на плече. Серебристое мерцание рукоятки меча у бедра.

На траве и цветах в лучах восходящего солнца сверкали капли утренней росы. Между деревьями вились тропинки.

В то же время Зоя чувствовала, что держит в руке гладкую деревянную ложку, ощущала острый запах, поднимающийся от кастрюльки с кипящим соусом.

Нет, это не галлюцинация. Не видение.

— Что ты пытаешься мне сказать? Что я должна понять?

Изображение отодвинулось, и Зоя увидела всю фигуру Кайны — они замерли, глядя друг на друга. Затем принцесса повернулась и пошла по извилистой тропинке через лес, положив ладонь на рукоятку меча.

— Не понимаю, что все это значит… Проклятье! — Расстроившаяся Зоя ударила кулаком по вытяжке. — Что это значит, черт возьми?

Резким движением она выключила горелку. Когда речь заходит о богах, у нее кончается терпение.

Брэд подъехал к дому Зои чуть раньше, чем рассчитывал. Он подумал, что мужчина, подталкиваемый любовью, желанием или судьбой — как это ни назови, — обычно торопится увидеть женщину, по которой сходит с ума.

Его не удивило, что Зоя вышла из дома, едва он успел остановить машину. Брэд уже достаточно хорошо изучил ее и знал, как Зоя обязательна.

За спиной у нее был рюкзак, на плече огромная сумка, а в руках большая кастрюля.

— Давай помогу! — Он выскочил из машины.

— Мне не нужна помощь.

— Нет, нужна, если только в сумке у тебя не спрятаны лишние руки. — Брэд взял кастрюлю, слегка удивившись, что Зоя попыталась отобрать ее назад.

— Знаешь, для разнообразия не помешает, если ты будешь слушать, что я говорю. — Зоя рывком открыла заднюю дверцу большого сверкающего внедорожника и положила на сиденье рюкзак. — А еще лучше, если бы ты сначала спросил, прежде чем командовать или выступать с инициативами.

— Я просто хотел тебе помочь.

Зоя выхватила кастрюлю и, немного подумав, поставила на пол — под рюкзаком.

— Я не просила заезжать за мной. Не хочу, чтобы меня всюду возили. У меня есть своя машина.

Любовь, желание, судьба — все это можно расположить на заднем сиденье и под ним, когда место за рулем занимает раздражение.

— Мне все равно по пути. Не вижу смысла ехать на двух машинах. А где Саймон?

— Он пообедает и переночует у приятеля. Или мне нужно было сначала посоветоваться с тобой? — Зоя обогнула машину и в ярости стиснула кулаки, когда Брэд опередил ее, открыв дверцу. — Я выгляжу беспомощной? Черт побери, я похожа на женщину, неспособную открыть дверь шикарной машины?

— Нет, — Брэд захлопнул дверцу. — Открывай и садись. — Он пошел к дверце со стороны водителя.

Подождав, пока Зоя перебросит через плечо ремень безопасности, он защелкнул пряжку.

— Может быть, скажешь, какая муха тебя укусила?

Тон у Уэйна-четвертого был подчеркнуто вежливым, что не предвещало ничего хорошего. Брэд подумал, что именно так обычно разговаривал его отец перед тем, как разорвать собеседника на мелкие кусочки.

— Это мое личное дело — как и мое настроение. Я не в духе. Со мной это бывает. Если ты считаешь меня милой и покладистой, то ошибаешься. Ну? Мы куда-нибудь едем или так и будем стоять тут?

Брэд завел мотор и включил заднюю скорость.

— Если у тебя сложилось впечатление, что я считаю тебя милой и покладистой, то ошибаешься ты, а не я. Ты колючая, упрямая и раздражительная.

— Ты пришел к такому выводу потому, что я не люблю, когда мне указывают, что, когда и как я должна делать. Я не глупее и не беспомощнее тебя. Скорее наоборот, потому что не привыкла, чтобы любые мои капризы и желания всегда исполнялись.

— Эй! Погоди!

— Мне приходилось сражаться за все, что у меня есть. Чтобы получить это, — выпалила Зоя, — и сохранить. Я не желаю, чтобы кто-то приехал на белом коне, лимузине или «Мерседесе» и спас меня.

— И кто же это собирается тебя спасать?

— И я не желаю, чтобы какой-нибудь красавчик — прекрасный принц — все время ошивался поблизости, пытаясь меня возбудить. Если я захочу с тобой переспать, я это сделаю.

— Уж поверь мне, дорогая, что в данный момент я не думаю о сексе.

Задохнувшись от негодования на такое спокойствие, Зоя скрипнула зубами.

— И не называй меня «дорогая»! Мне это не нравится. И особенно мне не нравится твой отвратительный, высокомерный тон.

— «Дорогая» — самое вежливое обращение, которое я смог сейчас вспомнить.

— Я не нуждаюсь в твоей вежливости! Мне не нравится, когда ты вежливый.

— Неужели? Тогда тебе, полагаю, понравится вот это.

Брэд резко свернул на обочину, не обращая внимания на сигналы автомобилей, ехавших за ним. Одной рукой он отстегнул ее ремень безопасности, а другой схватил Зою за плечо. Брэд дернул ее на себя, а затем припал к губам поцелуем, в котором не было ни капли нежности — только бешенство.

Она отталкивала его, сопротивлялась. Несколько яростных мгновений Брэд и Зоя боролись, пока обоим не стало ясно, кто побежден.

Брэд отпустил ее, задыхающуюся, и защелкнул пряжку ремня.

— Такой вот прекрасный принц… — Он вырулил с обочины на трассу.

«Нет! Сейчас Брэдли Уэйн не похож на сказочного героя», — подумала Зоя. Скорее на какого-нибудь разбойника, который выходил из леса на большую дорогу и брал то, что ему нужно. Вскидывал женщину на круп своей лошади и несся вперед, не обращая внимания на ее крики.

— Кажется, ты не думал о сексе.

Брэд пронзил ее яростным взглядом.

— Я лгал.

— Я не собираюсь извиняться за свои слова. У меня есть право говорить то, что я чувствую. У меня есть право раздражаться и сердиться.

— Отлично. А я не собираюсь извиняться за свои действия. У меня есть те же самые права.

— Наверное. Я сердилась не на тебя. Сейчас на тебя, а тогда нет. Просто была раздражена.

— Если хочешь, скажи почему. — Он остановился у дома Флинна и ждал.

— Кое-что случилось. Лучше расскажу всем сразу. Я не собираюсь извиняться, — повторила Зоя. — И если ты будешь путаться у меня под ногами, то станешь самой удобной мишенью для моей злости.

— А ты для моей, — ответил Брэд и вышел из машины. — Я возьму твою проклятую кастрюлю. — Он рывком распахнул дверцу. — Не возражай!

Зоя смотрела на Уэйна, стоящего перед ней этим свежим осенним вечером в своем шикарном пальто. С большой кастрюлей в руках. Зоя подумала, что у Брэда такой вид, словно он готов вылить содержимое кастрюли ей на голову.

Зоя попыталась сдержать смех, но ничего не вышло. Она рассмеялась, вышла и взяла рюкзак.

— Когда изображаешь из себя упрямого осла, приятно видеть, что рядом кто-то лягается и ревет точно так же, как ты. Кастрюля полная. Не наклоняй ее, а то прольешь соус на свое красивое пальто.

Зоя пошла к двери.

— Такой вот прекрасный принц… — повторила она и снова рассмеялась. — Это было здорово!

— Иногда я бываю в ударе, — буркнул Брэд и вслед за ней вошел в дом.

Теперь соус булькал на новой плите в доме Флинна Хеннесси.

Зоя окинула взглядом гостиную. Она отметила, что везде чувствуется присутствие Мэлори. Столы, лампы, вазы, всякие мелочи… Картины на стенах, статуэтки.

Комната пропитана ароматом осенних цветов и женщины.

Зоя вспомнила, как первый раз пришла сюда. Всего два месяца назад, а кажется, прошла целая жизнь. Тут ничего не было, кроме большого уродливого дивана, ящика, игравшего роль стола, и нескольких нераспакованных коробок.

Диван оставался таким же уродливым, но на нем появились разноцветные подушки. Сие свидетельствовало о том, что Мэлори уже занялась им. Как и остальным домом — эта организованная и творческая натура не терпела беспорядка.

Зоя подумала, что Мэлори и Флинн — отличная пара, и жилище Хеннесси превращается в настоящий дом.

Напоминание о пройденном пути висело над камином. Зоя подошла ближе, вглядываясь в картину, написанную Мэлори, когда она пребывала в плену иллюзий — у Кейна. «Поющая принцесса». Венора стояла на краю леса, а сестры наблюдали за ней — сияющей, прекрасной, переполненной радостью — со стороны.

Ключ, лежавший на земле у ног Веноры, был извлечен из картины, материализован волей Мэлори, и именно этим ключом она открыла первый замок.

— Отлично смотрится, — сказала Зоя. — Здесь ей самое место.

Она повернулась. Все ждали. Зоя знала это и пыталась справиться с волнением. Мэлори и Дана уже сказали свое слово. Теперь ее черед.

— Думаю, пора начинать.

9

— Тут мои записи, — Зоя открыла блокнот. — На случай, если кто-то захочет посмотреть или я сама запутаюсь. Всю неделю я размышляла и ни с кем не делилась своими мыслями… почти не делилась. Думаю, это было ошибкой.

Она вздохнула и немного помолчала. Друзья ждали.

— Я не особенно сильна в таких вещах. Просто расскажу, что думаю, а вы потом дополните.

— Зоя! — Дана взяла со стола стакан с пивом и протянула подруге: — Расслабься.

— Пытаюсь, — она поспешно отхлебнула. — Думаю, до сих пор Кейн не давил на меня слишком сильно, поскольку видел только то, что на поверхности. Из прошлого опыта мы знаем, что он нас по-настоящему не понимает. Наверное, именно в этом причина его ненависти к нам. Кейн нас ненавидит. — Зоя сама удивилась такому выводу. — Он не может понять, кто мы, и это мешает ему подчинить нас своей воле.

— Хорошо сформулировано, — кивнул Джордан, и его похвала вселила в Зою уверенность.

— Мне кажется, Кейн видит меня так. Женщина из… малоимущей — кажется, так это называется — семьи. Если честно, моя семья была просто бедной, но людям не нравится слово «бедный». Хорошего образования не получила. Забеременела в шестнадцать лет и зарабатывает на жизнь стрижкой волос. В основном. И еще подрабатывает, чтобы свести концы с концами. Я не такая стильная и образованная, как Мэлори.

— Ну что за ерунда, Зоя!

— Подожди, — Зоя вскинула руку, останавливая протест подруги. — Просто слушайте. Во мне этого действительно нет, как нет знаний и уверенности Даны. Все, что у меня есть, — сила и выносливость, а также сын, которого я обязана вырастить. Все правильно. Но этим дело не ограничивается. Есть еще кое-что, чего Кейн не видит или не понимает.

Она сделала еще глотк пива, чтобы смочить горло.

— У меня есть решительность. Я не соглашалась быть бедной. Я хотела большего и нашла способ добиться своей цели. И еще мое слово. В тот вечер в Ворриорз-Пик я дала слово, а обещания для меня не пустой звук. И я не трусиха. Думаю, Кейн не дает себе труда беспокоиться из-за меня потому, что он этого не видит, а также потому, что еще не понаблюдал за мной, не изучил, или как там это называется. Однако Кейн достаточно умен и сообразил, что я могу недооценивать себя и свои шансы на успех, сделай он вид, что не считает меня достойным противником.

Зоя тяжело вздохнула, а потом вскинула голову.

— Это ошибка! Кейн не одержит победу, внушив мне мысль, что я недостойна битвы.

— Ты собираешься задать ему жару, — констатировала Дана.

Глаза Зои загорелись, на губах появилась воинственная, хотя она этого не сознавала, улыбка.

— Да, я собираюсь задать ему жару, а когда все закончится, подвесить его за… Не скажу, за что.

Желая рассмешить ее, Флинн скрестил ноги, словно защищаясь.

— Есть конкретные мысли?

— Парочка. Дане и Мэлори пришлось действовать, делать выбор, даже чем-то жертвовать. Они были как бы отражением подсказки и… — Зоя оглянулась на картину, — …принцесс, которых олицетворяли. Поэтому я должна подумать, как мои действия, прошлые и будущие, согласуются с подсказкой, данной мне. Щенок и меч. Такой Кайна предстает на полотне из Ворриорз-Пик. Она воспитывает и защищает. У меня есть сын, которого я воспитываю и защищаю уже девять лет.

— Не только его, — заметил Джордан. — Ты стремишься защитить всех, кого любишь и кто нуждается в защите. Это инстинкт — и одна из твоих сильных сторон. Есть еще кое-что, чего не понимает Кейн: тебе не безразлична судьба спящих принцесс, и ты готова ради них на жертву.

— Дружба, — Брэд указал на картину. — Семья. Сохранение всего этого. Для тебя это очень важно.

— Думаю, мы одинаково все понимаем. Я считала, что суть моих поступков до сих пор заключалась в том, чтобы жить той жизнью, которая мне действительно нравится, делать то, что нужно, идти на риск, на жертвы и работать, чтобы добиться цели.

«Звучит красиво, когда произносишь это вслух, — решила Зоя. — Веско и убедительно».

— Я в свое время не стала прерывать беременность. Многие убеждали меня, что это ошибка, но я твердо знала, что хочу ребенка и постараюсь, чтобы он рос счастливым. Я уехала из дома, поскольку понимала, что не смогу обеспечить ему достойную жизнь, если останусь. Мне было страшно, было тяжело… Но это оказалось правильным для меня и для Саймона.

— Ты выбрала свой путь, — тихо сказал Брэд.

— Выбрала. Пережила отчаяние и утрату, о которой говорится в подсказке Ровены. Невозможно вырастить ребенка, не испытав отчаяния и утраты. Вырастить в одиночку. Но к тебе приходят также радость, гордость, ощущение чуда. Я выбрала Вэлли потому, что именно этого хотела для себя и для Саймона. Потом мне пришлось еще выбирать, оставаться наемной работницей или попробовать создать что-то свое. Я не делала этот выбор одна, но к нему привели все мои предыдущие решения.

Зоя вытащила из рюкзака, лежавшего около дивана, несколько листов бумаги.

— Видите? Я нарисовала что-то вроде схемы или карты.

Зоя протянула листы Мэлори.

— Вот, здесь я выросла — на самом деле не так далеко отсюда. Всего шестьдесят миль от границы штата. Тут имена членов моей семьи и людей, которые так или иначе повлияли на то, какой я стала. Дальше я отметила другие места, где жила и работала, других людей. В конце концов я оказалась здесь, вместе с вами. Думаю, это просто жизнь. То, что ты делаешь, и то, что с тобой происходит.

Оторвав взгляд от схемы, Мэлори посмотрела на Дану, потом перевела взгляд на Зою.

— Ты работала в «Сделай сам».

— На полставки. Три вечера в неделю и в воскресенье после обеда — всего около трех месяцев до рождения Саймона. — Зоя повернулась к Брэду: — Я об этом даже не подумала. Не вспомнила.

— В каком магазине?

— Рядом с Моргантауном, шоссе шестьдесят восемь. Они хорошо ко мне отнеслись. Я была на шестом месяце и искала подработку. Роды начались, когда я сидела за четвертой кассой. Наверное, это символично. Я начала рожать, когда работала на тебя.

Брэд взял схему и посмотрел на числа.

— В марте того года я был в Моргантауне, улаживал какие-то проблемы, — он постучал пальцем по листу бумаги. — Помню, кто-то из персонала опоздал на совещание. Извинился и объяснил, что у одной из кассирш начались схватки и он хотел проследить, чтобы ее отправили в больницу.

Зоя почувствовала озноб. Но не от страха, а от волнения.

— Ты там был…

— Не только это. Когда на следующий день я вернулся, чтобы закончить дела, выяснилось, что я выиграл пари, которое заключали насчет ребенка. Мальчик, семь фунтов, роды продолжались двенадцать часов.

Зоя судорожно вздохнула.

— Почти так.

— Достаточно близко, чтобы я заработал пару сотен долларов.

— Ничего себе совпадения! — покачала головой Дана. — И что нам с этим делать?

— Думаю, тут мы с Зоей сами разберемся. — Брэд снова взглянул на схему. — Ты не вернулась в магазин в Моргантауне.

— Нет. Я взяла несколько дополнительных часов в салоне, где тогда работала, и они разрешили мне приносить с собой ребенка. В «Сделай сам» все были очень милы, но нельзя же работать кассиршей, положив рядом младенца.

«Он там был», — снова подумала Зоя. Их пути пересеклись в самый важный момент ее жизни.

— Я не хотела тратить деньги на няню, — продолжила она. — Или скорее не была готова расстаться с Саймоном.

Брэд пристально вглядывался в лицо Зои, пытаясь представить ее — их обоих — в тот день почти десять лет назад.

— Если бы я первым делом пошел в зал, то мог бы увидеть тебя и даже поговорить с тобой. Но я решил сначала заняться бумагами и провести совещание. Опять выбор, который меняет нашу жизнь.

— Значит, тогда вам не суждено было встретиться, — Мэлори пожала плечами. — Я понимаю, что это выглядит как рок или судьба, но сбрасывать со счетов такие вещи тоже не стоит. Даже несмотря на то, что выбор мы делаем сами. Вы должны были встретиться только здесь. Дороги, развилки, перекрестки… Зоя все нарисовала на схеме.

Мэлори подалась вперед и склонила голову, чтобы видеть лист в руках Брэда.

— Можешь добавить сюда свои дороги, Брэд. Из Вэлли в Колумбийский университет, назад в Вэлли, потом в Нью-Йорк, потом еще куда-то и опять сюда. И не забудь про Моргантаун. Ты увидишь другие развилки и перекрестки, которые привели вас обоих сюда. Это не просто география.

— Нет, — Брэд постучал пальцем по списку имен, которые Зоя написала рядом с названием родного города. — Джеймс Маршалл. Это отец Саймона?

— Да. А что?

— Мы знакомы. По бизнесу. Наша фирма купила участок земли у его отца, хотя сделку оформлял сын. Отличный кусок коммерческой недвижимости в районе Уилинга. Я завершил проект перед отъездом из Нью-Йорка. Это был один из моих козырей, чтобы перебраться сюда и взять на себя управление делами в регионе.

— Ты встречался с Джейсом, — прошептала Зоя.

— Встречался. Мы провели вместе достаточно много времени. Теперь я понимаю: он не заслуживает ни тебя, ни Саймона. Я хочу еще пива. Пойду принесу.

Зоя на секунду замерла.

— Мне надо проверить соус. Думаю, он давно разогрелся.

Она бросилась на кухню.

— Брэдли.

Не оглядываясь, Брэд рывком открыл холодильник и достал бутылку пива.

— Ты поэтому злилась, когда я за тобой заехал? — спросил он. — Нарисовала свою схему, начала осмысливать ее и обнаружила тесную связь со мной?

— Да, отчасти. — Зоя сцепила пальцы, но тут же расцепила. — Похоже на очередной кусочек головоломки, Брэдли. И я еще не поняла, что складывается: ровная, надежная дорога или стена, которая меня окружает.

Брэд смотрел на нее, пытаясь сдержать ярость и изумление.

— Кто тебя пытается окружить? Что ты мне приписываешь, черт возьми?

— Не ты! Речь не о тебе, а обо мне. Мои мысли, чувства, поступки… И я не виновата, что ты сходишь с ума из-за того, что я должна решить, стена это или дорога.

— Стена или дорога, — повторил Брэд и жадно глотнул пиво. — Черт! Кажется, понимаю. Но лучше бы не понимал…

— У меня такое ощущение, что меня вынуждают, а я этого терпеть не могу. Тут нет твоей вины — и моей тоже. Похоже, мне не нравится иметь дело с тем, в чем я не виновата и к чему не приложила руку.

— Только кретин мог позволить тебе уйти.

Зоя вздохнула.

— Джеймс не позволял мне уйти. Просто не держался за меня. И я уже давно о нем не думаю. — Зоя шагнула к плите и сняла крышку с кастрюли. — Случилось еще кое-что. Расскажу вам всем за столом.

— Зоя, — Брэд коснулся ее плеча, потом открыл шкафчик, чтобы достать тарелки. — Насчет тех частей головоломки. Ты всегда можешь разбить стену и вымостить замечательную дорогу.

Они обедали на кухне — столовая пока не отвечала требованиям Мэлори. За пивом и спагетти с соусом Зоя рассказала о том, что видела в покрытом паром зеркале у себя в ванной и в вытяжке над плитой.

— В первый раз я подумала, что мне показалось. Просто разыгралась фантазия. Тогда это длилось всего несколько секунд. Но сегодня… Я ее видела, — Зоя помотала головой, словно отгоняя видение. — Вместо своего отражения.

— Если Кейн придумал новую уловку, — сказала Дана, — то я ее не понимаю.

— Это не Кейн. — Зоя нахмурилась, не отрывая взгляда от тарелки. — Не знаю, как объяснить, но я уверена, что это не он. Просто чувствую, потому что его присутствие ни с чем не спутаешь.

Она посмотрела на Дану, потом на Мэлори, словно искала подтверждение своим словам.

— Может быть, не сразу, но ты все равно понимаешь. Это был не он. Ощущение тепла, — продолжала Зоя. — Оба раза я чувствовала тепло.

— Наверное, проделки Ровены и Питта, — Флинн зачерпнул еще соуса. — Они сказали, что в случае с Даной и Джорданом Кейн нарушил правила. Вот ему и платят той же монетой.

— Им это может дорого обойтись, — заметил Джордан.

— Не исключено. Поэтому они могли пойти дальше. Решили, что ответят за все сразу.

— Нелогично, — возразил Брэд. — Если Ровена с Питтом собирались еще раз нарушить правила, теперь ради Зои, почему бы не сделать что-то серьезное, ощутимое? И зачем столько загадок?

— Мне кажется, что это не они, — Зоя рассеянно ковыряла в тарелке. — Это она.

— Кайна! — воскликнув это, Мэлори сама удивилась. — Но как? Они же беспомощны?

— Наверное. Мы не знаем, как действует заклинание. Наверное, сама Кайна беспомощна. А ее родители? Я представила, что случилось бы, если бы кто-то похитил Саймона… Я бы сходила с ума. И если бы существовал способ вызволить его, я бы сделала все, что в моих силах.

— Прошло три тысячи лет, — напомнил Флинн. — Зачем столько ждать?

— Знаю. — Зоя взяла кусок хлеба и разломила его. — Но время для них течет по-другому, правда? Помните, об этом говорила Ровена? Кроме того, возможно, раньше нельзя было ничего сделать, а теперь Кейн сам нарушил договор, пролив кровь смертного.

— Продолжай, — попросил Джордан, когда она замолчала. — Не смущайся.

— Хорошо. Если Кейн изменил суть заклинания, нарушив правила, и это открыло возможность… что-то вроде щелочки в занавесе… разве любящие родители не попытаются послать луч света через эту щелочку? Они хотели, чтобы я увидела Кайну. Не на картине, а живую.

— Увидела ее в себе самой, — закончил мысль Зои Брэд. — Посмотрела в зеркало и увидела ее в себе.

— Да, — Зоя вздохнула с облегчением, радуясь, что ее поняли. — Да, именно так я думаю. Словно они хотели, чтобы Кайна мне что-то сообщила. Она могла просто сказать: «Зоя, ключ под горшком герани на крыльце», но мне кажется, она пыталась подсказать, что я должна сделать, или показать место, где его найти.

— Опиши ее одежду.

— Господи, Хоук! — Дана с силой ткнула Джордана локтем в бок.

— Нет, серьезно. Нужно проанализировать детали. Она была одета так же, как на картинах?

— Погоди, — Зоя поджала губы. — Нет. Платье было короткое, зеленое. — Она закрыла глаза, вызывая в памяти образ принцессы. — И сапожки. Коричневые сапожки до колена. На шее кулон, один из тех, что согласно легенде подарил каждой из принцесс отец. И обруч на голове… Золотой, похожий на тот, что носит Чудо-женщина [4] , с драгоценным камнем в форме ромба в центре. Тоже зеленого цвета, как платье. Меч на боку… Ой!

Глаза Зои широко раскрылись.

— У нее был один из этих… — Злясь на себя, она хлопнула ладонью по лбу. — Такая штука для стрел… Колчан! И лук на плече.

— Наверное, собралась на охоту, — сказал Джордан.

— В лес, — перебила его Зоя. — Она пошла по тропинке к лесу. Охота похожа на поиск.

— Возможно, лес, о котором говорится в подсказке, нужно понимать буквально, а не в переносном смысле слова, как мы полагали, — задумчиво промолвила Дана, не отрываясь от спагетти. — Я попробую что-нибудь выяснить о лесах — в книгах, на картинах и настоящих лесах вокруг Вэлли. Вдруг что-то всплывет.

— Если ты подробно опишешь мне сцену, я могу нарисовать, — предложила Мэлори. — Тогда все увидят Кайну так, как видела ты.

— Хорошо, — Зоя кивнула. — Времени у меня остается немного, и это разумно. У моей принцессы такие глубокие, печальные глаза, — тихо прибавила она. — Не знаю, как я смогу жить дальше, если не помогу ей.

Когда Брэд вез ее домой, Зоя не сводила взгляда с прибывающей луны. Казалось, ночное светило прямо на глазах становилось больше и ярче, неумолимо отсчитывая отведенное ей время.

— Раньше я никогда не обращала внимания на фазы луны. Просто поднимала голову и видела круг, его половинку или узкий серп. Меня не интересовало, убывает она или прибывает. Но теперь я навсегда это запомню. Буду определять фазу луны, даже не посмотрев на небо. У меня осталось меньше трех недель…

— У тебя есть карта, есть рисунок. И видение. Не имея фрагментов, невозможно сложить головоломку. Ты собираешь фрагменты.

— Надеюсь. Было полезно все обсудить, но я не перестаю об этом думать и не нахожу, за что зацепиться. Мне не дано извлекать ответы из слов, как Дане, или превращать их в образы, как Мэлори. Я должна — не знаю, как — ухватиться за них руками и поставить на место. Но пока мне не за что ухватиться. Это приводит меня в отчаяние.

— Иногда нужно отойти в сторону. Потом вернешься к фрагментам головоломки и взглянешь на них под другим углом.

Брэд свернул на дорожку к ее дому.

— Сегодня я переночую здесь.

— Что?..

— Я не оставлю тебя одну. Если что-то произойдет, рядом не будет даже Саймона. — Брэд вышел из машины и достал из багажника кастрюлю. — Буду спать на диване.

— У меня есть Мо, — возразила Зоя, глядя на пса, который выскочил из машины и помчался к двери.

— Насколько я знаю, Мо не умеет звонить по телефону и водить машину. Может возникнуть нужда и в том, и в другом. — Брэд остановился у двери и ждал, пока Зоя откроет. — Ты не останешься тут одна. Я буду спать на диване.

— Нет никакой…

— Не спорь, пожалуйста.

Тряхнув ключами, она пристально посмотрела на него.

— А если я люблю спорить?

— В этом нет никакого смысла, но, если тебе так хочется, лучше делать это в доме. Уже темно, холодает, а Мо очень хочет проверить, что осталось у него в миске.

Зоя открыла дверь и направилась прямо на кухню.

— Просто поставь. Я сама разберусь. — Она вытащила из шкафчика один из контейнеров, в которых обычно хранила остатки еды, сорвала с себя куртку и бросила на кухонный стул. — Тебе не пришло в голову, что я отправила Саймона ночевать к приятелю потому, что хотела побыть одна?

— Пришло. Я не буду тебе мешать. — Брэд снял пальто и взял куртку Зои со стула. — Пойду повешу.

Она молча перекладывала остатки соуса в контейнер.

Зоя понимала, что намерения у Брэда самые лучшие. И была вовсе не против того, чтобы в доме оказался сильный, уверенный в себе мужчина. Просто она не привыкла к тому, что в доме есть сильный, уверенный в себе мужчина… Особенно если он указывает, что ей делать.

«Отчасти именно в этом и состоит проблема», — подумала Зоя, закрывая контейнер. Она так долго сидела за штурвалом, что уступить его кому-то — даже тому, кто действует из самых лучших побуждений, — казалось немыслимым.

Если это ее недостаток, значит, она не идеальна.

Нет, это только часть проблемы… Зоя поставила кастрюлю в раковину, собираясь вымыть ее. Другая, причем большая часть заключается в том, что у нее в доме мужчина, к которому ее влечет, а между ними уже нет буфера — Саймона.

Она включила воду и стала тереть стенки кастрюли.

Когда Зоя вернулась в гостиную, Брэд сидел в кресле и листал какой-то журнал. Мо, распрощавшись с надеждой на угощение, лежал у его ног.

— Если хочешь почитать, я могу найти что-нибудь получше, чем журнал с моделями причесок.

— Сойдет и этот. Симпатичные девушки. Можно задать тебе пару вопросов? Первый касается одеяла и подушки.

— Совершенно случайно они у меня имеются.

— Хорошо. Второй вопрос пришел мне в голову, когда я увидел эту рыжую девицу с колечком в брови… Как бы это выразиться?

— Хочешь себе такое?

— Нет. Не хочу. Но как-то раз я заметил… Когда джинсы у тебя были слишком низкие, а блузка немного короткая, я просто не мог не заметить ту серебряную штучку. У тебя проколот пупок.

Зоя вскинула голову.

— Совершенно верно.

— Мне интересно: ты всегда ее носишь?

Она старалась сохранить серьезное выражение лица.

— Иногда заменяю маленьким серебряным колечком.

— Ага… — Брэд непроизвольно опустил взгляд на ее живот. — Интересно.

— Перед тем как переехать в Вэлли, я подрабатывала в салоне тату и пирсинга. Копила деньги на первый взнос за дом. Для сотрудников процедура была бесплатной, и, кроме того, легче иметь дело с клиентом, когда сам прошел через это. Нет, нет! — прибавила она, угадав его мысли. — Единственные части тела, которые я согласилась проколоть, — это пупок и мочки ушей. Хочешь что-нибудь перекусить? Или выпить?

— Нет, спасибо, — жажда Брэда была совсем иного свойства. — А татуировки? Сделала себе?

Она улыбнулась — дружелюбно, как учительница в воскресной школе.

— Да. Одну, маленькую.

Зоя понимала, что ему очень хочется знать, какую и где. Пусть помучается.

— Тебе не обязательно спать на диване, Брэдли. — Она увидела, как его глаза прищурились, и даже на расстоянии трех футов почувствовала, как напряглось все его тело. — Нас тут всего двое. — Она выдержала паузу. — Можешь лечь на кровать Саймона.

— Кровать Саймона, — повторил Брэд, словно произносил слова на незнакомом языке. — Да. Конечно. Хорошо.

— Пойдем наверх, я все тебе покажу.

— Пойдем.

Он отложил журнал, отодвинул ногой Мо и встал.

— В шкафчике в ванной есть чистые полотенца, — забавляясь, сказала Зоя и стала подниматься по лестнице. — И новая зубная щетка. Можешь взять.

Брэд поднимался за ней, опустив руки вдоль туловища и стараясь не мучить себя фантазиями о татуировках и проколотом пупке. Тщетно.

— В половине девятого утра у меня совещание с персоналом, так что я уеду рано.

— Я встаю около семи часов. Ты меня не побеспокоишь.

Зоя открыла дверь в комнату Саймона. Синие покрывала на двухъярусной кровати, темно-красные занавески на окне. Полки заставлены тем, что обычно собирают мальчишки. Солдатики, камни, модели автомобилей. Книги. У окна небольшой письменный стол, на нем лампа в виде Супермена, школьные учебники и всякая всячина.

В комнате было чисто, но не прилизано. К пробковой доске приколоты рисунки и фотографии, вырезанные из журналов. Брошенные как попало кроссовки, нахлобученные на столбики верхней кровати бейсболки, на полу рюкзак с вывалившимся содержимым. И едва уловимый мальчишеский запах.

— Отличная комната.

— Периодически у нас бывают сражения по поводу уборки. Последнее выиграла я, так что тут относительно чисто.

Зоя прислонилась к косяку.

— Не возражаешь, если я уложу тебя здесь?

— Нет. Все замечательно.

— Я ценю, что ты ведешь себя как джентльмен и не пытаешься воспользоваться ситуацией, не пристаешь ко мне.

— Я тут, чтобы не оставлять тебя одну, а не для того, чтобы приставать к тебе.

— Конечно. Просто захотелось в этом удостовериться. Теперь, успокоившись, я хочу тебе кое-что сказать. Я не леди, — Зоя подошла к Брэду и прижалась всем телом, — и собираюсь воспользоваться ситуацией. — Она сцепила руки у него на спине. — Буду приставать к тебе. Что станешь делать?

Сердце его было готово выскочить из груди.

— Наверное, разрыдаюсь от счастья.

Она рассмеялась и игриво прикусила его нижнюю губу.

— Рыдать будешь потом, а сейчас обними меня, — потребовала Зоя, целуя его. — Крепче…

За ее спиной Брэд сжал пальцы в кулаки, изо всех сил пытаясь не потерять самообладания. Жаркие, податливые губы, прижимающееся к нему соблазнительное тело сводили с ума.

Потом кулаки разжались, и его ладони скользнули под свитер — по стройной гладкой спине, тонкой талии, плавному изгибу бедер. В голове Брэда пульсировала одна мысль: еще, еще…

Его губы спустились к шее Зои, и она, выгнувшись, тихонько застонала.

Он вздрогнул, почувствовав, как ее пальцы дергают пряжку ремня.

— Я изнемогаю, — голос Зои был хриплым, пальцы двигались быстро. — Ты должен простить меня за спешку.

— Прощаю, — стремительным движением Брэд стянул с нее свитер и отбросил в сторону. — Прощаю…

Охнув, Зоя принялась расстегивать его рубашку, не отрываясь от губ.

Боже! Как ей хотелось почувствовать его тело… Кожа Брэда стала горячей от прилива крови, сердце бешено колотилось — Зоя уже забыла, что сердце мужчины способно биться так отчаянно и сильно.

Изнывая от желания, она дернула руку Брэда вниз, сжала ногами. Голова ее откинулась назад, открывая для поцелуев шею и губы, бедра двигались, прижимая к его ладони грубую ткань джинсов, за которой бушевало пламя.

Брэд словно касался обнаженных нервов. Острых, как зазубренные осколки стекла. Они царапали его собственные нервы, рвали на части. Ее запах — экзотический, пряный, нашептывавший о ночи, тенях, тайнах — впитывался в кровь, словно наркотик. До тех пор, пока все, к чему он прикасался, что чувствовал, знал, не превратилось в Зою.

Желание молнией пронзило его тело.

Брэд рывком расстегнул молнию на ее джинсах, потянул их вниз. Пока Зоя, извиваясь, освобождалась от одежды, его пальцы погрузились в горячую плоть. Брэд, не отрываясь, смотрел на ее искаженное желанием лицо.

— Еще… — Зоя жадно приникла к его губам, ее ногти впились ему в спину.

Ее подхватила волна ощущений, захлестнувшая разум и тело, бросавшая в дрожь, вызывавшая безумное желание. Эта волна жгла ее, возбуждала, пока Зоя не почувствовала, что сходит с ума.

Она жадно и страстно прижималась к нему, невольно вскрикнув, когда Брэд вошел в нее. Но этого было мало. Ее бедра задвигались в неистовом ритме, из горла вырвался стон, заглушавший звук столкновения тела с телом, потом со стеной, потом опять с телом.

Брэд присоединился к ней в этой стремительной гонке за наслаждением. Перед глазами у него все поплыло, кровь словно вскипела. Он повел их обоих к ослепительному финалу.

Наконец Зоя склонила голову ему на плечо. Сердце ее бешено колотилось. Она бурно дышала, жадно втягивая в себя воздух, который жаркой волной врывался в легкие.

Зоя с трудом сообразила, что стоит голая, взмокшая, прижавшись спиной к стене рядом с дверью в комнате сына. Это должно было вызвать у нее ужас, но не вызвало. Наоборот, ей было хорошо.

— Ты в порядке? — Голос Брэда звучал глухо, потому что губы касались ее волос.

— Думаю, гораздо лучше, чем в порядке. Думаю, я была великолепна.

— Да. И теперь тоже…

Он только что овладел ею. Или она им… У стены…

— Мысли еще путаются, — признал Брэд и уперся рукой в стену, чтобы не потерять равновесия. — Сегодня ты выбрала колечко. — Он провел рукой по животу Зои, коснулся пальцем колечка в пупке. — Как сексуально, черт возьми! Я и представить не мог.

Он отстранился, чтобы видеть улыбку на ее лице.

— Мы слишком спешили. Похоже, я пропустил твою татуировку.

Сияя от удовольствия, Зоя коснулась его волос.

— Ты классный парень, Брэдли Чарлз Уэйн-четвертый. Тебя возбуждают кольцо в пупке и татуировка.

— Только на тебе. Так где же она?

— Сейчас покажу. Но сначала должна сообщить, что я еще с тобой сегодня не закончила. — Зоя прижалась к нему, медленно провела языком по его шее, оставляя теплую, влажную полоску. — Если хочешь, можем прилечь для второго раунда.

— Разве я еще стою?

Зоя засмеялась, обогнула его, ткнула пальцем себе в левую лопатку и пошла по коридору.

— Постой! — Брэд бросился за ней, положил руку на плечо и нагнулся, чтобы лучше рассмотреть изображение. — Это фея.

— Точно. Иногда она добрая, — Зоя оглянулась, и на ее губах мелькнула улыбка. — А иногда злая. Пойдем со мной — проверим, какая она сегодня.

10

Зоя проснулась бодрая, полная новых идей. Пока варился кофе, она взбила яйца для омлета.

У нее в душе мужчина… Она потянулась и улыбнулась. Потрясающий мужчина, который не давал ей спать полночи. Даже трудно вспомнить, когда она в последний раз чувствовала себя такой… выспавшейся после четырех часов сна. Тело было сильным и гибким. Зоя ни секунды не сомневалась, что шутя справится с любым делом.

Она подумала, что люди, отрицающие значение секса, наверное, не знают, что это такое.

Зоя выложила омлет на тарелку, добавила ломтик поджаренного хлеба, и в это время на кухню вошел Брэд.

— Секунда в секунду, — сказала она и протянула ему тарелку.

— Ты не обязана готовить мне завтрак.

— Не хочешь есть? — Зоя взяла вилку и подцепила кусочек омлета.

— Я не говорил, что не хочу, — Брэд отобрал у нее тарелку, потом вилку. — А ты?

— Наверное, хочу, — она шагнула к нему и открыла рот.

Подхватив игру, он положил ей в рот кусочек.

— Садись, — сказала Зоя и налила кофе. — Ешь, пока омлет горячий. Ты говорил, что утром у тебя совещание.

— Его можно отменить, — Брэд наклонился и коснулся губами ее шеи. — И позавтракать в постели.

— В этом доме завтрак в постель подают только больным, — отстранившись, Зоя потрогала его лоб. — Температуры нет. Ешь, потом поезжай домой, переодевайся — и на работу.

— Ты ужасно строгая. Но омлет у тебя потрясающий. Какие планы на сегодня?

— Всякая всячина. — Зоя взяла тост, села напротив и стала мазать его маслом. — Если будет свободное время, заскочи в «Каприз». Мы перешли к деталям, и все начинает оживать.

— Ты первый раз просишь меня прийти.

— А еще я первый раз с тобой спала.

— Хотелось бы надеяться, что это станет традицией.

— Не исключено.

— Мне не нужен никто другой. Ни в постели, ни за завтраком.

— Я не сплю с кем попало, — Зоя стала серьезной.

— Я этого не говорил и не имел в виду, — напомнив себе о терпении, Брэд взял ее за руку. — Я хочу сказать, что ты единственная женщина, которая мне нужна. Поняла?

— Я, как ты выразился, колючая и раздражительная.

— Да, но готовишь превосходный омлет.

— Прошу прощения. Подобные вещи для меня не… Хотела сказать не на первом месте, но на самом деле это не так. Просто я привыкла к осторожности.

— Попробуй так. «Брэдли…» Кстати, ты единственный человек, кроме моей матери, кто называет меня Брэдли. Очень мило. Так вот: «Брэдли, мне тоже не нужен никто другой».

Зоя широко улыбнулась.

— Брэдли, мне тоже не нужен никто другой.

— А вот это мне нравится.

Ей тоже. Но немного пугает.

— Ты сказал, что однажды я спрошу тебя, почему ты вернулся в Вэлли. Спрашиваю.

— Ладно, — Брэд взял баночку клубничного джема, которую Зоя достала к завтраку, и намазал им тост. — «Сделай сам» не просто бизнес. Не просто традиция. Это семейное дело. Если ты Уэйн, значит, ты работаешь на компанию «Сделай сам».

— Ты об этом мечтал?

— Да, мне нравится. Нужно было многому научиться, многое понять, приобрести опыт. Я должен был вернуться в Вэлли, чтобы по-настоящему узнать компанию, увидеть ее как целое….

Зоя окинула его внимательным взглядом. Простая одежда, немного помятая рубашка — ее рук дело плюс вся ночь на полу. Тем не менее Брэд излучает силу и уверенность. Наверное, это врожденное…

— Ты гордишься этим. Семьей, историей компании.

— Очень горжусь. Фирма выросла и продолжает расти. Мы делаем много полезного — и не только в бизнесе. Разнообразные программы, проекты — все, что заложили отец, дед и прадед. Я хотел вернуться сюда, к истокам, создать что-нибудь сам. Оставить после себя след — именно в Вэлли.

Уэйн поставил на стол пустую чашку.

— Мне пора. Ты тоже уходишь?

— Чуть позже. У меня еще есть кое-какие дела. — Зоя взяла тарелку и поставила в раковину, опередив его, потом повернулась: — Ты оставишь свой след, Брэдли. Я не сомневаюсь. Вэлли повезло, что ты вернулся.

На мгновение Уэйн лишился дара речи.

— Это лучшее, что ты могла мне сказать. Спасибо.

— Не за что. А теперь иди на работу, — Зоя поцеловала его. — И оставь свой след.

«Семейные проводы», — подумал он. Неплохо бы превратить их в привычку.

Брэд обнял Зою, притянул к себе и поцеловал, нежно и страстно.

Отстраняясь, он заметил, что глаза любимой затуманились — и это неплохо бы превратить в привычку.

— Спасибо за завтрак. Пока.

Зоя подождала, когда он уйдет, потом тяжело вздохнула.

— Уф… Кажется, я влипла.

Бросив взгляд на часы на плите, она засуетилась, торопясь навести порядок на кухне. Пора приниматься за дела.

А если точнее, пора пойти по дороге, которую она выбрала.

Вооружившись своей схемой и заметками, Зоя села в машину и отправилась в путешествие по прошлому.

Возможно, это часть задачи, которую ей предстоит решить. Строя будущее, необходимо разобраться с прошлым. Или она просто обязана это сделать, чтобы нащупать путь к ключу?

В любом случае ее путь лежал туда, где когда-то был ее дом.

Зоя вспоминала, что уже проезжала по этим дорогам, но всегда с неохотой и чувством вины. Теперь есть надежда, что впереди ее ждет открытие.

Холмы стали неинтересными: серые пятна голых деревьев, тусклые коричневые опавшие листья, а над всем этим — унылое ноябрьское небо.

Зоя сворачивала на второстепенные дороги, придерживаясь маршрута на схеме. Узкая лента шоссе вилась среди убранных полей и домиков с крошечными лужайками.

Каждая миля уносила ее все дальше в прошлое.

По этой дороге она проходила много раз. Сначала по утрам, когда опаздывала на школьный автобус, потому что не успевала переделать все домашние дела. Бежала напрямую, через это поле, весной такое зеленое и благоухающее.

Потом она бежала через поле на тайные свидания с Джеймсом. Сердце буквально летело впереди нее к обочине дороги, где он поджидал ее в своей машине.

В темноте мерцали светлячки, высокая трава щекотала голые ноги. Тогда Зоя верила, что для нее нет ничего невозможного — стоит только захотеть.

Теперь она знала, что возможно лишь то, чего добьешься своим трудом. Впрочем, и это не гарантия, что удастся сохранить достигнутое.

Зоя остановилась на обочине неподалеку от того места, где много лет назад ее ждал возлюбленный. Поднырнув под проволочную ограду, она пошла через невспаханное поле к деревьям.

В детстве это были ее деревья. Ее лес, наполненный тишиной, тайнами и волшебством. Он оставался таким, даже когда она подросла. Местом, где можно было гулять, думать, строить планы.

Зоя отметила, что через лес по-прежнему проложены тропинки. Значит, здесь все так же играют дети, гуляют женщины, охотятся мужчины. Ничего не изменилось. Возможно, именно в этом смысл. Лес не меняется так стремительно и неотвратимо, как люди, входящие в него.

Она замерла на несколько секунд, вдыхая запахи осени — сырости и опавших листьев. Потом, стараясь ни о чем не думать, пошла наугад, в надежде, что инстинкт подскажет ей путь.

Утрата и отчаяние, радость и свет. Надежда на то, что одной любви будет достаточно. Боязнь последствий. Именно здесь она познала все это.

Зоя села на ствол упавшего дерева и попыталась представить дороги судьбы, которые расходились от этого места в разные стороны. В конце одной из них ее ждет ключ.

Она слышала стук дятла и вздохи ветра, шелестевшего среди голых ветвей, а потом увидела оленя, который стоял и смотрел на нее сапфировыми глазами.

— О боже!

Зоя замерла, боясь пошевелиться, боясь вздохнуть.

И Мэлори, и Дана видели оленя, которого Джордан как-то назвал традиционным элементом загадки. Но им олень являлся в Ворриорз-Пик, а не в лесу в Западной Виргинии.

— Это значит, что я все сделала правильно. Мне суждено было сюда приехать. Да, я права. Но что, по-твоему, мне надо делать? Я хочу помочь своей принцессе — Кайне. Пытаюсь помочь…

Олень повернул голову и пошел прочь по извилистой тропе. Зоя встала, собираясь последовать за ним. Колени у нее дрожали.

Разве она когда-то не мечтала об этом? Конечно, не о том, что будет идти по тропинке за красавцем-оленем, а о магии, чудесах и каком-то очень важном деле.

Мечтала, призналась себе Зоя, сделать что-нибудь такое, что уведет ее отсюда, от скуки и отчаяния из-за невозможности увидеть мир дальше этого леса.

Неужели Джеймс был ей нужен для этого? Любила ли она его или видела в нем того, кто изменит ее жизнь?

Зоя остановилась, словно громом пораженная, и прижала руку к сердцу.

— Не знаю, — прошептала она. — Правда, не знаю.

Олень оглянулся на нее, затем перепрыгнул через маленький ручей и скрылся из виду.

Надеясь, что правильно поняла его, Зоя на развилке свернула налево, вышла из леса и оказалась на засыпанной гравием площадке для передвижных домов.

Как и лес, эта площадка почти не изменилась. Возможно, появилось несколько новых трейлеров, а около них — неизвестные ей люди. Но все-таки это были те же самые ряды домов, которые никогда не станут настоящими, не пустят корни.

Она услышала льющиеся из окон громкие звуки работающих радиоприемников и телевизоров, отчаянный плач ребенка и рокот мотора — кто-то выезжал со стоянки.

Дом матери был выкрашен скучной темно-коричневой краской. Над боковой дверью тускло светился белый металлический навес. Рядом стояла машина с помятым крылом.

Зоя отметила, что ее мать еще не убрала с двери сетку от комаров. Открываясь, эта сетка издавала резкий скрежещущий звук, а закрываясь, громко хлопала. Зоя поднялась по шлакобетонным блокам, которые мать использовала в качестве ступенек, и постучала.

— Входи. Я почти готова.

Сетка скрипнула под рукой. Внутренняя дверь открывалась с трудом, и Зоя, повернув ручку, резко толкнула ее. Она вошла, и сетка с громким стуком захлопнулась за ее спиной.

Мать оказалась на кухне, где обычно работала. Короткая столешница у плиты была уставлена бутылочками и флаконами. В пластмассовой коробке свалены разноцветные бигуди, а рядом высилась стопка полотенец с разлохматившимися от бесчисленных стирок краями.

Кофеварка была включена, в пепельнице из зеленого стекла дымилась сигарета.

Первая мысль Зои была о том, что мать очень похудела, словно жизнь оставила в ней лишь самое необходимое. Узкие джинсы и обтягивающая водолазка лишь подчеркивали ее худобу. Волосы коротко подстрижены и покрашены в ярко-рыжий цвет.

Шаркая мягкими тапочками, она подошла к кофеварке и, не поворачиваясь к двери, стала наливать кофе. Тапочки были стоптанными — Зоя знала, что так удобнее.

Мать собиралась делать химическую завивку, поэтому ей придется довольно долго стоять.

Телевизор в гостиной — утреннее ток-шоу — что-то вещал про гнев и горе.

— Или ты пришла слишком рано, или я проспала, — сказала Кристл. — Еще не успела выпить вторую чашку кофе.

— Мама…

Кристл повернулась, не выпуская чашку из рук.

«Уже накрасилась», — отметила Зоя. Тональный крем, яркая помада на губах, толстый слой туши на ресницах. Но, несмотря на косметику, кожа матери выглядела увядшей и старой.

— Смотри-ка, кого к нам занесло! — Кристл отхлебнула из чашки, глядя за спину дочери. — Ты привезла парня?

— Нет. Саймон в школе.

— Как у него дела?

— У моего сына все хорошо.

— А у тебя?

— И у меня все хорошо, мама. — Зоя шагнула к ней и поцеловала в щеку. — Знаешь, были дела в этих краях, и я решила повидаться с тобой. У тебя клиентка?

— Через двадцать минут.

— Кофе угостишь?

— Наливай. — Кристл потерла щеку, наблюдая, как Зоя тянется к полке за чашкой. — Говоришь, у тебя тут дела? Я думала, ты открываешь большой шикарный салон где-то в Пенсильвании.

— Открываю, хотя вряд ли его можно назвать большим и шикарным, — она старалась говорить спокойно, не обращая внимания на недоверие и осуждение, сквозившие в тоне матери. — Приезжай как-нибудь, посмотришь. Салон откроется через пару недель.

Кристл молчала. Зоя ничего от нее и не ждала. Мать взяла сигарету и глубоко затянулась.

— Как все остальные?

— Нормально, — Кристл дернула плечом. — Джуниор все так же работает в телефонной компании, неплохо зарабатывает. Обрюхатил женщину, с которой живет.

Зоя поставила чашку на столешницу.

— Джуниор скоро будет отцом?

— Похоже. Говорит, что женится на ней. Думаю, она превратит его жизнь в ад.

— Донна хорошая женщина, мама. Они уже больше года вместе. И у них будет ребенок. — При мысли о том, что ее маленький братишка сам станет отцом, Зоя улыбнулась. — Он всегда любил детей. Умел с ними ладить.

— Можно подумать, после рождения ребенка жизнь превращается в сказку! Дейла правильно делает, что не торопится рожать.

Зоя усилием воли заставила себя улыбнуться.

— У них с Денни все в порядке?

— У обоих есть работа, есть крыша над головой — жаловаться не на что.

— Это хорошо. А Мейзи?

— Мы почти не видимся после того, как она устроилась на работу в «Каскейд». Считает себя важной персоной, потому что учится в школе бизнеса и работает в конторе.

«Откуда у нее столько желчи? — подумала Зоя. — Что ее так разозлило?»

— Ты должна гордиться, мама. Гордиться тем, что все четверо твоих детей уже самостоятельные. Ты нас вырастила.

— Что-то я не вижу от них благодарности за то, что вкалывала больше двадцати пяти лет, чтобы одеть их и накормить.

— Я пришла, чтобы поблагодарить тебя.

Кристл фыркнула.

— Что тебе нужно?

— Мне ничего не нужно, мама…

— Ты только и думала о том, чтобы сбежать отсюда! Принцессе Зое все было не так. Забеременела от этого Маршалла, думая, что купила себе билет в лучшую жизнь. Он быстро развеял твои иллюзии, правда? И тогда ты слиняла, надеясь найти другое сокровище.

— Кое-что из этого правда, — спокойно сказала Зоя, — а кое-что нет. Я действительно хотела уехать отсюда, хотела лучшей жизни. Я этого не стыжусь. Но я никогда не считала свою беременность счастливым билетом. Я много работала, мама, — сначала ради тебя, потом ради себя и Саймона. Кое-чего достигла и двигаюсь дальше.

— Это не делает тебя лучше других. Какой-то особенной.

— Думаю, делает. Я лучше тех, кто не хочет работать не покладая рук и заботиться о себе. Ты точно такая же. Ты делала все, что могла, и поэтому ты особенная. Я знаю, как тяжело растить ребенка, — продолжала Зоя под пристальным взглядом матери. — Как трудно и страшно растить ребенка, волноваться за него, думать о том, как заплатить по счетам, или просто жить, когда тебе некому помочь.

За окном, взревев, завелась еще одна машина.

— У меня был один Саймон, а временами я просто не знала, что делать, как дожить до следующего утра, не говоря уже о следующей неделе. Ты воспитывала нас четверых. Прости, если я заставила тебя думать, что не ценю это. Может быть, тогда я и не ценила, а сейчас хочу тебя поблагодарить.

Кристл погасила сигарету и скрестила руки на груди.

— Ты опять беременна?

— Нет, — Зоя рассмеялась. — Нет, мама.

— Ты ни с того ни с сего объявилась здесь просто, чтобы сказать мне спасибо?

— Не уверена, что проснулась сегодня именно с этой мыслью, но так уж получилось. Я действительно захотела тебя поблагодарить.

— Ты всегда была странной… Ну, ладно, поблагодарила. Ко мне сейчас должна прийти клиентка.

Зоя вздохнула, признавая свое поражение, и поставила чашку в раковину.

— Увидимся на Рождество, мама, — она повернулась к двери.

— Зоя! — окликнула ее Кристл. Немного поколебавшись, она шагнула к дочери и неловко обняла ее. — Ты всегда была странной, — повторила миссис Маккорт, потом вернулась к столешнице и стала раскладывать на ней бигуди.

Чувствуя, как слезы подступают к глазам, Зоя вышла, не придержав громко хлопнувшую сетку.

— Пока, мама, — прошептала она и направилась к лесу.

Возможно, это всего лишь путешествие в прошлое, но Зоя поняла, что все было правильно — как и неловкое объятие матери. Она еще на шаг приблизилась к тому, чтобы залечить свои раны. И найти волшебный ключ.

Ведь ей нужно разобраться в себе, так? Нужно осознать, почему она приняла то или иное решение и куда они ее привели. Только после этого она поймет, что нужно предпринять, чтобы найти ключ.

Подгоняемая желанием двигаться дальше, Зоя быстро шла по тропинке. Она поедет в Моргантаун, зайдет в квартиру, которую снимала, заедет в салон и в магазин, где работала, и в больницу, где родила Саймона. Возможно, там тоже остались неоконченные дела, и ей нужно что-то завершить, что-то увидеть.

Она прожила в Моргантауне пять лет, первые годы жизни сына, но близких друзей не завела. Интересно, почему? Она была доброжелательна с товарищами по работе, общалась с соседями и несколькими молодыми матерями.

За время, проведенное там, у нее было двое мужчин. Оба ей нравились, но отношения с ними представлялись временными.

Это произошло потому, поняла Зоя, что Моргантаун не стал ей родным. Город был не конечным пунктом, а только остановкой в пути.

Тогда она еще не знала, что направляется в Вэлли. К Мэлори и Дане. К Ворриорз-Пик, к ключу.

Неужели она направлялась и к Брэдли Уэйну? Неужели он займет в ее жизни свое место?

Или это очередной перекресток, от которого дороги поведут к другим людям?

«Иди вперед! — напомнила себе Зоя. — Иди вперед и смотри».

Она глянула на часы, прикидывая, сколько времени потребуется, чтобы доехать до Моргантауна, увидеть там все, что нужно, и вернуться домой.

Нужно все успеть до того, как Саймон придет домой из школы. Конечно, надо остановиться и позвонить — на всякий случай. А еще она предупредит Дану и Мэлори, что сегодня ее не будет в «Капризе».

Завтра она приедет пораньше, чтобы наверстать упущенное, вечером сошьет чехол для дивана и выберет время, чтобы заехать в «Сделай сам» и заказать полки, которые ей понравились. Если все сложится, как она рассчитывает, а следующий заказ придет вовремя, тогда…

Внезапно Зоя остановилась и огляделась. Мысли о работе мгновенно вылетели у нее из головы. Она не понимала, где находится.

Очевидно, задумавшись, она сошла с тропинки.

Подлесок здесь был гуще. Если не поберечься, острые шипы и колючки могли в клочья изорвать ее куртку и джинсы.

Зоя посмотрела наверх, пытаясь определить направление по солнцу, но небо стало свинцовым, и на нем появились темные тучи.

Зоя решила, что ей нужно вернуться. Она отошла совсем недалеко, лес тут вообще не шире футбольного поля — просто клин между пашней и стоянкой для трейлеров.

Злясь на себя, она сунула руки в карманы и пошла назад. Явно похолодало, и в воздухе пахло скорее снегом, чем дождем. Зоя шла быстро, торопясь вернуться на тропинку и согреться.

Теперь деревья почему-то казались толще и росли словно гуще, чем полчаса назад, а тени были слишком длинными для начала дня. Не слышалось ни стука дятла, ни суеты белок, торопившихся по своим делам. В лесу стало тихо, как на кладбище.

Зоя снова остановилась, удивляясь, что смогла заблудиться там, где бегала еще ребенком. Разумеется, лес изменился — все меняется. Но ведь, войдя сюда, она подумала, что тут все осталось прежним.

Разглядывая длинные тени, лежавшие у нее на пути, она почувствовала неприятную пустоту в желудке.

Откуда вообще взялись тени, если нет солнца?

В воздухе закружились снежинки, а из леса донесся низкий, хриплый рык.

Первая мысль Зои была о медведе. В здешних горах они еще водились. В детстве она видела их следы, а иногда звери ночью забредали на стоянку и рылись в неубранном мусоре.

Почувствовав, как замирает сердце, Зоя приказала себе успокоиться. У нее с собой нет ничего съестного, и она не представляет для медведя опасности.

Ей просто нужно выйти к стоянке или к полю и своей машине.

Какое-то время она шла назад, непроизвольно поглядывая в ту сторону, откуда донеслось рычание. И тут вокруг начал сгущаться туман, мерцавший голубоватым светом.

Зоя круто повернула и быстро зашагала в противоположную сторону. Внезапно повалил густой снег.

Она нащупала в кармане перочинный нож. Как оружие он не годился, но придавал уверенности.

Зоя снова услышала рычание, на этот раз ближе и с другой стороны. Ускорив шаг, она уже почти бежала, сжимая левой рукой сумку, раньше висевшую на плече. Тоже не оружие, но все-таки…

Зоя стиснула зубы, пытаясь унять их стук. Снегопад усилился, мгновенно заметая ее следы.

Тот, кто шел за ней, не отставал, повторяя ее путь. Она знала, что преследователь чует ее запах. Как почувствовала она его запах — резкий, дикий.

Колючий терновник словно выскакивал из стелющегося по земле тумана, преграждая путь. Ветви были толщиной с руку, шипы сверкали, будто лезвия.

— Это не настоящее, это не настоящее… — повторяла Зоя, но шипы рвали одежду и тело, когда она продиралась сквозь кусты.

Теперь Зоя чувствовала запах собственного страха, запах собственной крови.

Гибкая лиана змеей метнулась в воздухе, обвила лодыжку, и Зоя упала на землю.

Задыхаясь, она перевернулась на спину и увидела его.

Наверное, это был медведь, но совсем не такой, какие бродили в этих лесах и рылись в мусорных контейнерах в поисках пищи.

Зверь был черным, как посланец ада, с красными горящими глазами. Он зарычал, и Зоя увидела зубы, длинные и острые, как кинжалы. Она отчаянно полоснула перочинным ножом по лиане, и в это мгновение медведь встал на задние лапы, заслонив собой весть мир.

— О господи!.. — освободившись, Зоя вскочила и бросилась бежать.

Медведь убьет ее. Разорвет на куски.

Она набрала полную грудь воздуха, рванулась влево и закричала что было сил. За спиной Зоя услышала ответный крик, похожий на смех.

«Это все неправда! Ненастоящее!» — в отчаянии уговаривала она себя, но ничего не помогало. Зверь играет с ней, хочет сначала запугать, а потом…

Нет! Она не умрет здесь! Не лишит своего ребенка матери, на потеху какому-то одержимому.

Зоя наклонилась, на бегу подхватила лежавший на земле сук, резко повернулась, занесла его над головой, словно дубинку, и оскалилась.

— Иди сюда, ублюдок! Давай!

Зверь прыгнул, и она попятилась, задержав дыхание.

Вдруг в воздухе мелькнул олень, появившейся словно из ниоткуда. Рога вонзились в бок медведя, вспороли шкуру. Треск раздираемой плоти и яростный рев слились в один ужасный звук. На снег хлынула кровь. Медведь повернулся и ударил оленя лапой с выпущенными когтями.

Олень вскрикнул, почти как человек, и его белый бок тоже окрасился кровью, однако он снова бросился в атаку, выставив рога и слегка повернувшись, чтобы закрыть Зою.

Беги! Это слово будто взорвалось у нее в мозгу, заставив стряхнуть оцепенение, с которым она наблюдала за схваткой. Перехватив сук поудобнее, Зоя размахнулась и, собрав все силы, ударила медведя.

Она целила в морду и не промахнулась. Потом ударила еще раз, не обращая внимания на боль в руках.

— Как тебе это понравится?.. — бормотала она, нанося яростные удары, круша кости и плоть зверя. — Как тебе это понравится?..

Медведь заревел и попятился. Раненый олень нагнул голову, готовясь к решающему броску, но черное исчадие вдруг исчезло в клубах плотного тумана.

Зоя, пытаясь отдышаться, опустилась на колени, прямо в пропитанный кровью снег. Желудок сжимали спазмы. Когда приступ тошноты прошел, она подняла голову.

Белый олень стоял по колено в снегу. Из раны на его боку сочилась кровь, но глаза пристально, не мигая, смотрели на нее.

— Нам нужно выбираться отсюда. Он может вернуться. — Зоя встала и, с трудом обретя равновесие, стала рыться в сумке — искала упаковку салфеток. — Ты ранен, у тебя кровь. Сейчас я тебе помогу.

Увидев, что она шагнула к нему, олень сделал шаг назад. Затем согнул передние ноги и опустил величественную голову, словно поклонился ей.

Через мгновение он исчез в вспышке света.

И тут же стала видна тропинка, ведущая к полю. Зоя опустила взгляд на снег, залитый кровью, и увидела невозможное — из него поднималась желтая роза.

Она сорвала цветок и не смогла больше сдерживаться — заплакала.

— Это просто царапины, но некоторые довольно глубокие. — Мэлори, поджав губы, промывала порезы на коже Зои. — Хорошо, что ты приехала прямо сюда.

— Я думала… Нет, ничего я не думала… — Зоя почувствовала, что теперь, когда снова оказалась рядом с подругами, она словно пьяная — слегка кружится голова, и нарастает возбуждение. — Просто приехала сюда, даже домой не заскочила. Господи, я и не помню, как добралась. Все было как в тумане. Я хотела сразу увидеть тебя и Дану, рассказать обо всем, убедиться, что вы в порядке.

— Это не мы сражались в лесу с чудовищем.

— Угу… — Зоя старалась не обращать внимания на жжение.

Назад, в Вэлли, она вела машину словно в забытьи, ничего не чувствуя. Трясти ее начало только после того, как она переступила порог «Каприза».

Первым ее желанием стал душ. Ей просто необходимы были горячая вода и душистое мыло. Чистота. Желание вымыться оказалось таким сильным, что Зоя позвала подруг в ванную, чтобы не прерывать рассказ.

Теперь, когда она, закутанная в полотенце, сидела на табурете в ванной, а Мэлори обрабатывала порезы — Дана поехала к ней домой за чистой одеждой, — все случившееся казалось Зое сном.

— Он даже не решился преследовать меня в человеческом облике. Проклятый трус! Думаю, я ему задала жару.

— Пожалуй. — В порыве чувств Мэлори прижалась лбом к затылку Зои. — Господи, Зоя! Он мог тебя убить.

— Знаешь, мне тоже так показалось, и я здорово разозлилась. Я не пытаюсь обратить все в шутку. — Она сжала руку Мэлори. — Это было ужасно. Ужасно и как-то… первобытно . Я хотела его убить. Схватив тот сук, действительно была готова убить. Жаждала крови. Никогда в жизни такого не испытывала…

— Так, теперь переходим к спине. Чуть не зацепило фею.

— Сегодня это добрая фея. — Зоя поморщилась от боли. — Меня спас олень, Мэл. Если бы он не бросился на медведя, неизвестно, чем бы все закончилось. Он был ранен, у него текла кровь. Ранен гораздо серьезнее, чем я. Хорошо бы знать, что с ним все в порядке.

Она усмехнулась, и в глазах Мэлори появился вопрос.

— Я собиралась вытереть его одноразовыми салфетками. Правда, глупо?

— Готова поспорить, олень так не думал. — Мэлори отступила на шаг, чтобы оценить нанесенный подруге ущерб. — Ну, вот. Сделала все, что могла.

— Лицо не пострадало? — Зоя осторожно встала и повернулась к зеркалу над раковиной. — Нет, все в порядке. Кажется, я начинаю приходить в себя — уже беспокоюсь о своей мордочке.

— Ты отлично выглядишь.

— Но немного помады и румян не помешает. — Она еще раз глянула в зеркало и встретилась взглядом с Мэлори. — Кейн не смог меня победить.

— Не смог, но каков мерзавец!

— Я продвинулась вперед. Точно не знаю куда, но сегодня я сделала нечто правильное, преодолела какой-то барьер, и это разозлило Кейна.

Зоя повернулась и победно улыбнулась подруге.

— Я не проиграю! Чего бы мне это ни стоило, я не проиграю.

В одной из башен Ворриорз-Пик Ровена смешивала снадобье в серебряной чаше. Она была очень встревожена, но руки действовали ловко и быстро.

— Ты должен все это выпить.

— Я бы предпочел виски.

— После. — Ровена бросила взгляд на Питта, который хмуро смотрел в окно. Торс его был обнажен, на боку поблескивала запекшаяся кровь.

— После того как ты выпьешь лекарство, я смогу обработать раны и нейтрализовать яд. Но все равно несколько дней будет больно.

— Ему тоже. Еще как. Его крови пролилось больше, чем моей. Она не побежала, — задумчиво сказал Питт. — Осталась, чтобы сражаться.

— И я благодарю за это судьбу. — Ровена подошла к любимому и протянула ему чашу. — Не капризничай. Выпей, Питт, до дна, а потом получишь не только свой виски, но и яблочный пирог на десерт.

Против яблочного пирога он устоять не мог — как и против взгляда прекрасных глаз возлюбленной. Питт взял чашу и залпом выпил снадобье.

— Проклятье! Ровена, ты не могла сделать его не таким противным?

— Садись. — Ровена раскрыла ладонь, на которой оказался толстый стакан. — Вот твой виски.

Питт сделал большой глоток, но садиться не стал.

— Линия фронта снова изменилась. Теперь Кейн знает, что мы не останемся в стороне, связанные законами, которые он нарушил.

— Он тоже рискует. Кейн сделал ставку на власть, которую приобрел за это время, силу и могущество, которыми себя окружил. Если заклятье можно разрушить, если Кейна удастся победить, он не останется безнаказанным, Питт. Нужно верить, что в нашем мире еще есть место справедливости.

— Мы будем сражаться.

Ровена кивнула.

— Мы тоже сделали выбор. А что, если в результате этого выбора мы останемся здесь? Что нам делать, если путь домой для нас будет закрыт?

— Жить, — он посмотрел в окно. — Что же еще?

— Что же еще? — повторила Ровена и прижала ладонь к его ране, снимая боль.

11

Брэд заставил себя сохранять спокойствие, сдержался, не бросился к Зое и не начал раздавать указания, как обычно поступал отец.

Уэйн-четвертый любил Уэйна-третьего и восхищался им, но не хотел уподобляться ему.

В данный момент ему больше всего хотелось убедиться, что с Зоей все в порядке. Затем нужно будет позаботиться о том, чтобы ей впредь ничего не угрожало.

И еще надо подумать о Саймоне, твердил себе Брэд, пока ехал к дому Зои. Нельзя идти напролом и в присутствии мальчика рассуждать о том, как безрассудно поступила его мать, когда отправилась в Западную Виргинию одна, подвергнув себя опасности. Нельзя пугать парня, выплескивая перед ним собственные страх и раздражение.

Он просто подождет, пока Саймон пойдет спать, а потом даст волю чувствам. И словам тоже.

Брэд поднял руку, собираясь постучать, и в эту секунду из глубины дома донесся лай. Уж в чем Мо не откажешь, так это в бдительности — мимо него никто не мог проскользнуть незамеченным. Брэд услышал детский крик, смех, и дверь распахнулась.

— Нужно спрашивать, кто там, — сказал Брэд.

Саймон закатил глаза, а Мо прыгал вокруг гостя, приветствуя его.

— Я знаю, что нужно спрашивать… Я выглянул в окно и увидел твою машину. Сейчас играю в бейсбол, заканчиваю седьмой период. Можешь сыграть за команду противника. Ты отстаешь всего на два очка.

— Ну конечно! Не хватало еще давать тебе фору. Послушай, мне нужно поговорить с твоей мамой.

— Она наверху, у себя. Что-то шьет. Пойдем! У меня осталось несколько минут. Потом мама остановит игру и отправит меня в душ.

«Не ребенок, а чудо», — подумал Брэд. Перед взглядом этих глаз невозможно устоять.

— Мне правда нужно поговорить с твоей мамой, так что давай отложим игру на другой день. И пожалуйста, без всякой форы, приятель. У тебя нет шансов.

— Как бы не так! — Саймон собрался к этому кое-что добавить, но передумал. Если Брэд отвлечет маму, она может забыть, что отпущенное ему время истекло. — Все девять периодов? Обещаешь?

— Честное слово.

На лице мальчика появилась хитрая улыбка.

— Может быть, сыграем у тебя, на большом телевизоре?

— Посмотрим.

Под рев трибун на экране Брэд направился наверх, к Зое. Подходя к двери ее спальни, он услышал музыку. Зоя приглушила звук, и до него доносился ее голос, негромко подпевавший Саре Маклахлан [5] . Потом обеих заглушил стрекот швейной машинки.

Зоя шила, поставив машинку на стол у окна. Фотографии в рамках и расписная шкатулка перекочевали на туалетный столик, освободив место и для неимоверного количества ткани.

Типично женская комната, и очень подходит своей хозяйке. Не вычурная, не пышная, но очень женственная, до мельчайших деталей. Вазы с ароматической смесью лепестков, обшитые кружевом подушки и древняя железная кровать под ярким покрывалом.

На стене приколоты рекламные листки пудры, духов, средств для волос и модной одежды из старых журналов, образуя необычную, немного ностальгическую галерею.

Брэд отметил, что Зоя шьет уверенно, явно знает свое дело. Ее нога в толстом сером носке притопывала в такт музыке, льющейся из радиочасов в изголовье кровати.

Уэйн подождал, пока машинка смолкнет и Зоя начнет расправлять ткань.

— Зоя!

— А? — Она повернулась и рассеянно глянула на Брэда. У нее был вид человека, полностью погруженного в свои мысли. — Ой, Брэдли! Я не знала, что ты здесь. Не слышала, как ты… — Зоя бросила взгляд на часы. — Хотела закончить чехол до того, как надо будет укладывать Саймона. Похоже, не успеваю.

— Чехол? — Брэд немного растерялся. — Ты шьешь чехол?

— А что тут такого? — спросила она, потянув ткань. — Нужно накрыть диван в салоне. Мне хотелось чего-то радостного, веселого, и я подумала, что большие гортензии — то, что надо. И цвет тоже… В самодельных вещах нет ничего плохого.

— Ты меня неправильно поняла. Я просто удивился, что кто-то из моих знакомых умеет шить такие штуки.

Зоя выпрямилась. Она понимала, что это глупо, но ничего не могла с собой поделать.

— Полагаю, большинство женщин, которых ты знал, действительно не умели обращаться со швейной машинкой.

Брэд подошел, взял в руки ткань и испытующе посмотрел на Зою.

— Если ты твердо решила превратно понимать все мои слова, мы поссоримся совсем не из-за того, из-за чего я пришел ссориться.

— У меня нет времени ссориться с тобой ни по какому поводу. А то я никогда не закончу.

— Время тебе придется найти. Я… — Он замолчал и бросил недовольный взгляд на радиочасы, издавшие громкий сигнал.

— Я не могу найти то, чего у меня нет. — Зоя повернулась и выключила будильник. — Я его завела, чтобы не пропустить время, когда Саймону пора будет принимать душ. Эта процедура займет не меньше четверти часа, и то если он не будет сопротивляться. Сегодня понедельник, а по понедельникам мы полчаса читаем перед сном. После этого мне нужен еще час на шитье, а потом…

— Все ясно, — остановил ее Брэд и сунул руки в карманы. Он прекрасно понимал, когда Зоя не расположена с ним разговаривать. — Я прослежу, чтобы Саймон принял душ, а потом мы почитаем.

— Ты… Что?

— Шить я не умею, но с остальным справлюсь.

Зоя так растерялась, что буквально лишилась дара речи.

— Но это… Ты не… — Она смешалась, изо всех сил пытаясь собраться с мыслями. — Ты пришел сюда не для того, чтобы заниматься Саймоном.

— Да. Я пришел, чтобы наорать на тебя — ты это прекрасно знаешь и поэтому нервничаешь. Но наорать на тебя я могу и попозже. Думаю, Саймону пора идти в душ и ложиться. Мы справимся. Заканчивай свой чехол. — Брэд направился к двери. — Поругаемся, когда оба освободимся.

— Я не…

Но Брэдли Уэйн уже был за дверью и звал ее сына.

Очень трудно нападать на противника, который ее знает лучше, чем союзники. И тем не менее… Зоя собралась пойти за ним, но остановилась, услышав обычные причитания Саймона: «Еще пять минут… Пожалуйста… Ну пожалуйста…»

Губы Зои растянулись в счастливой материнской улыбке. И вообще пусть Брэд узнает, что такое ежедневные препирательства перед сном, когда нужно уговорить девятилетнего мальчика вымыться и лечь в постель. Скорее всего, это его измотает — закалки-то нет.

Значит, Брэд потеряет силы перед схваткой и не станет с ней спорить — или читать нотации, что сегодня утром она не должна была ехать одна.

Хотя она имеет полное право так поступать, напомнила себе Зоя. И даже была обязана это сделать. Но у нее нет ни времени, ни желания сейчас все это обсуждать.

Саймон выжмет Брэда, как лимон, и тот уедет домой, а она спокойно закончит работу и составит план на следующие несколько дней.

Кроме того, подумала Зоя, возвращаясь к швейной машинке, ей действительно необходимо доделать чехол.

Она прислушалась к голосам — непривычной симфонии мужского баритона и детского альта — и принялась строчить. Кто-нибудь ее позовет, когда положение станет безвыходным.

Услышав заливистый смех Саймона, Зоя тоже усмехнулась. Потом вспомнила, что времени у нее не так много, и сосредоточилась на шитье.

Зоя увлеклась и потеряла счет минутам. Опомнилась она только после того, как вдруг поняла, что в доме стало тихо. Ни громких голосов, ни собачьего лая.

Забеспокоившись, она встала и торопливо пошла к ванной в другом конце коридора. Похоже, здесь разыгралось настоящее морское сражение. На полу лежали полотенца, впитавшие в себя часть воды, а остатки пены вместе с пластмассовыми игрушками и солдатиками свидетельствовали о том, что Саймон решил принять не душ, а ванну.

Пиджак Брэдли висел на двери. Зоя рассеянно сняла его, разгладив на воротнике след от крючка.

«Армани», — прочитала она, бросив взгляд на этикетку. Обычно у нее в ванной не висят пиджаки от итальянских дизайнеров.

Захватив пиджак, Зоя пошла в комнату Саймона и услышала голос сына, читающего книгу. Сонный.

Стараясь не шуметь, она заглянула и замерла, прижав пиджак к груди.

Сын в пижаме с изображением Гарри Поттера и еще мокрыми после мытья волосами лежал на верхней койке двухъярусной кровати. На нижней койке растянулся Мо. Пес положил голову на подушку и уже заснул.

Владелец пиджака, который она держала в руках, сидел наверху вместе с мальчиком, прислонившись к стене и не отрывая взгляд от книги.

Саймон прильнул к Брэду и, склонив голову ему на плечо, читал вслух.

Сердце ее растаяло. Зоя не пыталась этому помешать, и у нее не было никакого желания сопротивляться нахлынувшим чувствам. Она поняла, как сильно любит их обоих, всем своим существом.

Что бы ни случилось завтра, эта картина останется с ней на всю жизнь. И с Саймоном тоже. За одно лишь это мгновение она в неоплатном долгу перед Брэдли Уэйном.

Боясь потревожить их, Зоя попятилась и неслышно спустилась на кухню.

Она сварила кофе и достала печенье. Если Брэд собирается ее ругать, пусть это будет цивилизованно. А когда все закончится и она останется одна, попробует во всем разобраться. Понять, что это значит — любить Брэдли Уэйна.

Услышав его шаги в коридоре, Зоя потянулась к кофеварке, чтобы чем-то занять руки. Когда Брэд вошел, она наливала кофе.

— Замучил тебя Саймон?

— Не особенно. Ты закончила шить?

— Почти, — Зоя повернулась, протягивая чашку, и сердце ее снова замерло. Он стоял перед ней босой, рукава шикарной синей рубашки были закатаны до локтей. Отвороты брюк влажные.

— Я знаю, что ты на меня сердишься и считаешь, что для этого есть основания. Я тоже собиралась разозлиться и ответить, что сама распоряжаюсь своей жизнью и делаю то, что считаю нужным.

Зоя погладила плечи пиджака, который повесила на спинку стула. Брэд молчал, и она продолжила:

— Я уже все обдумала и приготовила убедительную речь, но совсем не хочу ее произносить. Я хочу, чтобы ты не сердился.

— Я тоже. — Он посмотрел на стол. — Значит, мы присядем и будем ссориться за кофе с печеньем?

— После того, как ты уложил спать моего сына, я не могу с тобой ссориться, Брэдли, — ее переполняли чувства. — Но я послушаю, как ты будешь меня ругать.

— Ты умеешь не дать начаться большой драке. — Брэд сел и подождал, пока она сядет напротив. — Покажи руки.

Зоя молча потянула вверх рукава фуфайки, демонстрируя порезы и царапины. Молчание затянулось, и она опустила рукава.

— Это всего лишь терновник, — поспешно сказала Зоя. — Когда я привожу в порядок сад, бывает и хуже.

Она вздохнула, сраженная жестким блеском его глаз.

— Могло быть хуже. Гораздо хуже, черт возьми! Ты поехала одна. Что заставило тебя отправиться в Западную Виргинию и в одиночку бродить по лесу?

— Я там выросла, Брэдли. В детстве и юности часто гуляла в этом лесу. Когда пересекаешь границу Пенсильвании, дикие места заканчиваются. — Пытаясь себя чем-то занять, Зоя зажгла свечу с тремя фитилями, которую сделала специально для кухни. — Моя мать живет в трейлере рядом с этим лесом. И знаешь, скорее всего, именно в этом лесу был зачат Саймон.

— Ты хотела навестить мать и побывать там, где прошло твое детство. Прекрасно. Но сейчас у нас особые обстоятельства. Утром ты не сказала мне, что собираешься туда.

— Не сказала, иначе ты увязался бы за мной, а я этого не хотела. Прости, если это тебя обижает, но я должна была поехать одна. Так нужно…

Брэд подавил обиду.

— И Мэлори с Даной ты не сообщила о своих планах. Уехала, никому не сказав ни слова… И на тебя напали.

— Мне просто в голову не пришло всех предупреждать. И это тебя бесит. — Зоя кивнула. — Но тут уж ничего не поделаешь! Я подписала договор, дала слово и пытаюсь сдержать обещание. Только не говори мне, что ты поступил бы по-другому! Мне нужно было вернуться туда. Обязательно.

— Одной?

— Да. Мне есть чем гордиться и есть чего стыдиться. Я заслужила уважение к своим чувствам. Думаешь, мне хотелось привезти тебя — в костюме от Армани — в обшарпанный трейлер?

— Нечестно так говорить, Зоя.

— Конечно, нечестно, зато это правда. Моя мама и так думает, что я зазналась или что-то в этом роде. А если бы я приехала с тобой… Ты только посмотри на себя!

Зоя взмахнула рукой и с трудом удержалась от смеха при виде его растерянного лица.

— От тебя за милю несет богатством, Брэдли. И в итальянском пиджаке, и без него.

— Ради всего святого… — только и смог пробормотать Уэйн.

— Ты с этим ничего не можешь поделать — да и зачем? Мать бы тебя не приняла, а мне нужно было увидеться с ней, поговорить. В твоем присутствии я не смогла бы сказать ей то, что должна была сказать и сказала. При Мэлори и Дане я тоже не сделала бы этого. Мне нужно было вернуться туда — ради себя самой и ради того, чтобы отыскать ключ. Я обязана была это сделать.

— А если бы ты не смогла спастись?

— Но я ведь смогла! Не буду говорить, что не испугалась, когда начался этот кошмар. Мне в жизни не было так страшно… — Не отдавая себе отчета, Зоя потерла руки, словно замерзла. — Похоже на ловушку — как все постепенно менялось, как он меня преследовал. Будто в сказке, в страшной сказке.

Сейчас Зоя смотрела на него обращенным внутрь взглядом. Вспоминала.

— Заблудилась в лесу, преследуемая кем-то… не человеком. Но я сопротивлялась! Должна была сопротивляться и сопротивлялась. И в конце концов ему досталось больше, чем мне.

— Ты побила его палкой.

— Не просто палкой! — Зоя улыбнулась, заметив, как расслабляется лицо Брэда. — Это был вот такой здоровенный, крепкий сук! — Она продемонстрировала толщину своего оружия, разведя ладони. — Конечно, я испугалась, но здорово ему врезала! Правда, неизвестно, чем бы все это закончилось, не приди мне на помощь олень. Подумай только! Там был олень, и был медведь — Кейн, а это значит, что я поступила правильно, поехав туда, где выросла.

— Больше не езди одна, Зоя. Прошу тебя. Я пришел сюда с твердым намерением тебе это запретить. Но я прошу.

Зоя взяла печенье, разломила и протянула половину ему.

— Завтра я собираюсь в Моргантаун. Хочу побывать там, где жила, работала, где родился Саймон. Посмотрю, может быть, это следующий шаг на пути, по которому я иду. Если выехать рано утром, можно вернуться к двум, в крайнем случае к трем часам, и тогда останется еще немного времени, чтобы поработать в салоне. Если хочешь, поедем вдвоем.

Брэд молча достал сотовый телефон и набрал номер.

— Дайна, это Брэд. Извини, что звоню домой. Отмени, пожалуйста, все мои завтрашние встречи. — Он немного подождал. — Да, знаю. Перенеси, ладно? У меня личные дела, и это займет почти весь день. Заскочу после трех. Хорошо. Спасибо. Пока.

Он отключил телефон и убрал в карман.

— Когда ты думаешь выехать?

Да, Брэдли Уэйн не перестает ее удивлять.

— Без четверти восемь. Отправлю Саймона в школу, и можно будет ехать.

— Хорошо, — он вонзил зубы в печенье. — Наверное, тебе надо вернуться к машинке и закончить чехол?

— Погоди. Думаю, мне нужен перерыв. Может быть, пересядем на диван и сделаем вид, что смотрим телевизор?

Брэд погладил ее по щеке.

— С удовольствием.

Вечером следующего дня Зоя вошла в «Каприз» с огромной коробкой в руках. Опустила ее на пол и огляделась.

Мэлори с Даной отлично поработали в ее отсутствие. На стенах висели картины и, насколько она поняла, батик. Стол, который Зоя сама покрыла лаком, стоял у короткой стены слева от двери, и на нем красовались одна из ее свечей, высокое стеклянное пресс-папье в форме капли и три книги на специальных подставках.

Были установлены новые потолочные светильники. На полу лежал ковер с яркими маками.

В душе Зои боролись противоречивые чувства — радость и ощущение вины. Закатав рукава, готовая включиться в работу, она пошла искать подруг.

На половине Мэлори никого не оказалось, но, войдя туда, Зоя от удивления раскрыла рот. Она не заглядывала в художественную галерею всего два дня и даже не представляла, что за такое короткое время здесь все может измениться.

Стены украшали картины в рамах, карандашные наброски и афиши. В высокой узкой витрине расположилась коллекция изделий из стекла, а в длинной низкой — разноцветная керамика. В первом зале Мэлори поставила вместо прилавка старинный письменный стол. Во втором прилавок все-таки был — там предполагались услуги по оформлению подарков.

На полу стояли еще не распакованные ящики, но было ясно, что Мэлори уже все обдумала и ничего не забыла. Увидев новогоднюю елку с игрушками ручной работы на ветках, Зоя улыбнулась.

Она обошла первый этаж, заглянув на кухню и на половину Даны.

В магазине большая часть стеллажей уже была заполнена книгами. На кухне в старинном буфете стояли чашки с блюдцами, кружки, сахарницы и сухарницы.

Жаль, что она все пропустила — и работу, и удовольствие.

Услышав звук шагов над головой, Зоя бросилась к лестнице.

— Есть здесь кто-нибудь? Просто не верится, сколько вы успели, пока я…

Перешагнув порог своего салона, она лишилась дара речи.

— Мы не утерпели. — Дана вытерла рукой щеку и похлопала по креслу, которое они с Мэлори только что установили. — Думали, успеем закончить до твоего возвращения. Почти успели.

Зоя медленно пересекла помещение и провела ладонью по мягкой кожаной обивке одного из четырех парикмахерских кресел.

— Все работает. Гляди! — Мэлори нажала на хромированное кольцо у основания кресла, и оно поднялось. — Здорово!

— О да! — Дана опустилась в кресло и закружилась в нем. — Классно!

— Привезли… — только и смогла сказать Зоя.

— Это еще не все. Посмотри сюда! — Мэлори указала на три сверкающие раковины для мытья волос. — Установили сегодня утром. — Она подтащила Зою к раковине и включила воду. — Видишь? Тоже работает. Настоящий салон красоты.

— Просто не верится… — Зоя плюхнулась в кресло, в котором собиралась преображать своих клиенток, закрыла лицо руками и разрыдалась.

— У меня есть раковины… И парикмахерские кресла… — она всхлипывала, вытирая глаза белым платком. — А… у тебя картины, статуэтки и резные деревянные шкатулки. У Даны книги. Три месяца назад я работала за гроши на женщину, которая меня ненавидела. А теперь у меня кресла… И вы мне их устанавливаете…

— А ты привела в порядок стол, — восстановила справедливость Мэлори.

— И нашла этажерку для кухни. Столько всего сделала, даже швы сама затирала. — Дана наклонилась и погладила подругу по голове. — Мы вместе, Зоя.

— Знаю, знаю, конечно, — она вытерла щеки. — Как чудесно! Мне нравится. Все нравится. А вы у меня вообще самые лучшие! Я так вас люблю, девочки! Со мной все в порядке.

Зоя шмыгнула носом и тяжело вздохнула.

— Боже, как хочется вымыть кому-нибудь голову! — Она вскочила и рассмеялась. — Кто первый? — Снизу послышался крик, и Зоя покачала головой. — О черт! Совсем забыла! Это парень с блошиного рынка с моим диваном. Я заплатила двадцать долларов, чтобы он притащил диван сюда. Нужно помочь бедняге.

Зоя выбежала из комнаты. Мэлори повернулась к Дане.

— Нелегко ей приходится…

— Да. Наверное, никто из нас не задумывался об ответственности, которая ляжет на ту, кто окажется последней. И еще все это почти готово. — Мэлори развела руками, словно обнимая салон. — Зое действительно трудно.

— Мы должны быть с ней рядом.

Они спустились, чтобы помочь занести новое прибретение Зои. Когда диван занял свое место, Мэлори отступила на шаг и принялась разглядывать его, склонив голову набок.

— Ну… широкий и длинный. И… — она замялась, пытаясь отыскать у этого скучного коричневого предмета достоинства, — …высокая спинка.

— На самом деле ты хочешь сказать, что он страшен, как смертный грех, — помогла подруге Зоя. — Подожди. — Она хотела открыть коробку, которую принесла с собой, но остановилась. — Идите на кухню. Я закончу и позову вас.

— Что ты закончишь? — Дана легонько пнула диван. — Сожжешь его?

— Нет. Идите-идите! Мне нужно десять минут.

— Думаю, он будет гореть дольше, — изо всех сил стараясь оставаться серьезной, предупредила Мэлори.

Наконец Зоя осталась одна и тут же принялась за дело. Завершив преображение дивана, она сделала шаг назад и уперлась кулаками в бедра.

Отлично получилось, черт возьми! Зоя позвала подруг.

— Поднимайтесь. Скажите, что думаете, только честно.

— Ты согласилась, что сжечь его за десять минут не удастся? — спросила Дана еще на лестнице. — Мы с Мэл можем помочь, если ты торопишься. Разве тебе не нужно за Саймоном?

— Нет. Я потом вам все расскажу. — Она схватила за руку Дану, потом Мэлори и потянула за собой в салон.

— Боже мой, Зоя! Как красиво! — Потрясенная, Мэлори подошла ближе, чтобы как следует рассмотреть приговоренный к сожжению диван.

Унылый коричневый уродец стоял красавцем, сияющим ярко-розовыми гортензиями на нежном голубом фоне. Розовые и голубые подушки лежали в хорошо продуманном беспорядке, подлокотники были украшены яркими бантами.

— Это больше, чем чудо! — восхитилась Дана.

— Я хочу сделать пару пуфиков с обивкой из этой же ткани или другой, подходящей по цвету и фактуре. Потом куплю несколько складных стульев и сошью для них чехлы — такие, с ленточками на спинках.

— Может быть, свяжешь мне новую машину, раз уж ты занялась рукоделием? — спросила Дана и расхохоталась.

— Потрясающе, Зоя! А теперь садись на него и рассказывай, как вы съездили.

— Потом. Садитесь лучше вы. Я хочу посмотреть, как на моем диване… смотрятся люди.

Зоя расхаживала по салону, разглядывая диван под разными углами.

— Все как я мечтала… Иногда меня даже пугает, что все так удачно складывается. Я начинаю волноваться, что из-за салона не полностью сосредоточена на поисках ключа. Конечно, это глупо…

— Нисколько, — возразила Дана, подвигаясь, чтобы освободить место рядом с собой. — Когда все хорошо, я начинаю бояться, что впереди меня ждут неприятности.

— Так, теперь о том, как мы съездили. Я думала… надеялась… что смогу что-то почувствовать, вернувшись в Моргантаун. Я… то есть мы… были в доме, где я жила, и в салоне, где я работала. Салон татуировок. Даже съездили в магазин «Сделай сам». Но ничего похожего на вчерашние ощущения не было. Я не почувствовала, что меня тянет туда, и предчувствия чего-то важного не возникло.

Зоя вернулась к дивану и села на пол перед ним. Подруги ждали, и она закончила свою мысль:

— Мне было приятно увидеть все снова, вспомнить, но я ничего не почувствовала. Я прожила там шесть лет, но Моргантаун был для меня — я это поняла — временным пристанищем. Мне никогда не хотелось остаться в этом городе. Я работала, жила, но все время стремилась куда-то дальше. Наверное, сюда. — Она немного помолчала и вздохнула. — Я уехала, как только смогла. Там родился Саймон, и это самое важное событие в моей жизни, но все остальное, что там со мной происходило, не имеет значения. Моргантаун был просто… местом, где я собиралась с силами.

— Вот ты все и выяснила, — сказала Мэлори. — Ключа там нет. Если бы ты туда не поехала, не потратила время на поиски, ты бы этого не знала.

— Но я по-прежнему не понимаю, где искать ключ! — Зоя в отчаянии стукнула кулаком по колену. — У меня такое ощущение, что я должна была увидеть, но просто посмотрела не туда. Теперь вот боюсь, что, вернувшись к повседневным делам, уже не найду его. Просто потому, что отвернулась и глянула в другую сторону.

— У нас тоже были такие минуты, — пожала плечами Дана. — Мы тоже смотрели не туда.

— Ты права. Просто свои переживания воспринимаешь острее, чем все, что происходит с другими. Этот дом, мои чувства к нему — и к вам. Так здорово! Потом я думаю о том, что должна добыть ключ буквально из воздуха, и понимаю, что смогу это сделать. Смогу, если посмотрю туда, куда надо.

— Ты вернулась к началу своего пути, — напомнила Зое Мэлори. — Потом съездила туда, где, как ты сама сказала, собиралась с силами. Разве это не осознание прошлого?

— Думаю, да.

— Может быть, тебе стоит поискать там, где ты в конце концов оказалась. Где находишься сейчас.

— Ты говоришь о Вэлли. Полагаешь, ключ может быть здесь, в этом доме?

— Или в другом месте, которое играет важную роль в твоей жизни. Там, где ты пережила или переживешь момент истины. Где принимается решение.

— Хорошо, — Зоя задумчиво кивнула. — Попытаюсь сосредоточиться на этой мысли. Я тут поработаю, пока Саймон с Брэдом.

— Брэд присматривает за Саймоном?

— Это еще одна новость, — Зоя смущенно поглядела на подруг. — Когда мы возвращались, я сказала, что собираюсь забрать Саймона из школы и взять с собой сюда. Просто прикидывала, как все успеть… А Брэдли вдруг заявил, что сам заберет его. Мои возражения в расчет не принимались. Он сказал, что встретит Саймона, потом они заскочат в «Сделай сам» и поедут к Брэду домой, поскольку еще вчера договорились о бейсбольном поединке на видеоприставке. Я могу заняться своими делами, а к восьми он привезет мне сына. И насчет обеда можно не беспокоиться, — Зоя всплеснула руками. — Они закажут пиццу.

— Прекрасно. Для тебя это опять проблема? — Мэлори укоризненно покачала головой.

— Не то чтобы проблема… Саймон будет рад, а я смогу поработать тут. Но мне не хочется ни от кого зависеть! И меньше всего я хочу зависеть от Брэдли Уэйна! Не хочу в него влюбляться… Не хочу, но, похоже, ничего не могу с этим поделать.

Она вздохнула и уперлась лбом в колени Мэлори.

— Что мне делать?

Подруга погладила ее по голове.

— То, что ты должна делать.

12

Мэлори и Дана уехали, и Зоя осталась в «Капризе» одна. Она хотела почувствовать здание, как вчера чувствовала лес. Интересно, что в этом доме так ее притягивает?

Именно она его нашла. Именно она занималась расчетами, хотя сама не до конца верила, что все получится.

Несмотря на все сомнения и препятствия, она не отступала от намеченной цели, которая поначалу была лишь неопределенной мечтой. Надеждой, воплотившейся в жизнь.

Она первой вошла в дом, увидела, во что его можно будет превратить. Продумала, как они это сделают. Подала заявку на открытие собственного бизнеса и торопила подруг последовать своему примеру.

Зоя стояла в главном зале своего салона на втором этаже и водила пальцем по стене.

Разве она не знала, что это здание станет их общим рабочим местом, когда слушала здесь рассуждения агента по продаже недвижимости о возможностях коммерческого использования и о ставках по кредиту? Тогда она смотрела на скучные бежевые стены, серые потолки, пыльные окна и представляла, как тут все изменится, если только она отважится рискнуть.

Может быть, это и был момент истины?

«Каприз» стал их общим делом с Мэлори и Даной, еще крепче связал их. Каждая из них — ключ. Они помогали друг другу в поиске ответов на вопросы о прошлом и будущем.

Сюда приходил Кейн, искушая и пытаясь напугать обеих ее подруг. Придет ли он снова, чтобы искушать и пугать ее? Страх перед ним жил в ее душе.

Зоя стояла на верхней площадке лестницы и смотрела вниз. Нужно лишь спуститься по ступенькам и выйти из дома, чтобы оказаться в знакомом, понятном и — до определенной степени — контролируемом мире.

По мостовым едут машины, по тротуарам идут люди. Обычная жизнь.

Здесь же она осталась одна, как тогда, в лесу. Как остается одна каждую ночь, выключая лампу на тумбочке возле кровати.

Зоя отвернулась от лестницы, от двери и от мира за ней и вернулась в погруженное в тишину помещение своего салона.

Она подошла к двери, ведущей на чердак, и почувствовала, как по спине пробежали мурашки. После того как Мэлори написала там картину и достала из нее ключ, на чердак никто не заходил и даже не упоминал о нем. Эта часть дома перестала их интересовать, потому что ничего там произойти уже не могло.

Они так решили. А может быть, сие ошибка и на чердак пора вернуться? Если это целиком и полностью их дом, нельзя делать вид, что какая-то его часть попросту не существует. Нужно изменить такое положение дел.

Мэлори пережила там момент истины — и победила. Об этом следует помнить.

Зоя повернула ручку двери и открыла ее. Потом щелкнула выключателем — обычное, казалось бы, действие, но ей почему-то стало легче. Со светом лучше, чем во тьме. Она сделала несколько шагов, стараясь не вздрагивать от скрипа ступенек.

От пыли защекотало в носу, и в свете голой лампочки Зоя увидела, как в воздухе кружатся пылинки. Здесь нужно все как следует вымыть, а среди хлама, оставленного предыдущими владельцами, есть любопытные вещи, которые нетрудно будет превратить в настоящие сокровища.

Туалетный столик, нуждающийся в том, чтобы его почистили и покрасили, лампы без абажуров, кресло-качалка с треснувшим подлокотником, пыльные коробки, обтрепанные книги…

Кругом паутина. Да, тут надо все убрать, и будет превосходный склад, а то помещение пропадает зря.

Она вспомнила, как чердак был наполнен голубоватым туманом и холодом, пробирающим до костей.

Нет! Лучше думать об одержанной здесь победе!

Зоя распахнула окно и впустила прохладный осенний воздух, чтобы избавиться от запахов пыли и плесени.

Подняться сюда одной — важный шаг. Это не просто демонстрация. Она доказывает себе самой, что способна преодолеть страх. В следующий раз, напомнила себе Зоя, нужно будет захватить веник, совок и тряпку для пыли. Сейчас она переберет вещи и прикинет, что еще может пригодиться, а что следует выбросить.

Вот старая птичья клетка, которую можно вымыть и покрасить. Она найдет ей применение. И металлическому торшеру, и кривобокому столику! Книги, скорее всего, отсырели. Зоя решила, что должна сама перебрать их и выбросить испорченные, чтобы не расстраивать Дану.

Она нашла старинную тряпичную куклу с порванным плечом. «Была чья-то любимая игрушка», — подумала Зоя. Хорошая стирка и несколько стежков оживят бедняжку. Зажав куклу под мышкой, она стала пробираться между коробками, отодвигая ногой обломки мебели.

Следующая находка оказалась настоящим сокровищем. Овальное зеркало с виньеткой снизу. Конечно, его нужно заново покрыть амальгамой, но форма просто великолепная! Зеркало можно будет повесить в главном холле или в туалете на первом этаже, рядом со шкафчиком.

Не выпуская из рук куклу, Зоя прислонила зеркало к стене и отступила, чтобы представить, как это будет выглядеть.

Она увидела свое отражение в засиженном мухами стекле — вот она стоит в ярком свете голой лампочки. На волосах и на щеке пыль, под мышкой — тряпичная кукла.

Зоя подумала, что вид у нее неприглядный. Впрочем, как и у зеркала, и у куклы. Но главное — потенциал. Под глазами мешки от усталости, но получасовой отдых и кружочки огурца на веках все исправят. Она всегда умела подать себя, знала, как следить за внешностью. Ежедневный уход и несколько профессиональных хитростей.

Потом она научилась поддерживать внутренний тонус. Зоя считала себя чем-то вроде незавершенной картины. Она всегда будет наносить на нее новые мазки, будет учиться и совершенствоваться.

Она прекрасно знает, как позаботиться о себе и о тех, кому она нужна.

Она нужна Кайне. Кайне и ее сестрам нужно, чтобы Зоя нашла ключ и выпустила их души из хрустальной тюрьмы. И она не отступит, пока не сделает все, что в ее силах.

— Чего бы мне это ни стоило, — вслух сказала Зоя, — я не сверну с пути.

Зеркало затуманилось под ее взглядом, испещренная черными точками поверхность заискрилась. Сквозь туман Зоя видела свое отражение. Нет, не свое… Это была высокая стройная девушка в зеленом платье со щенком в руке и мечом на боку.

Удивленная, Зоя шагнула вперед и коснулась зеркала. Пальцы проникли за стекло… Испугавшись, она отдернула руку, сжала пальцы в кулак и прижала к бешено колотящемуся сердцу.

Изображение в зеркале не исчезло. Кайна смотрела на нее. Ждала.

Зое захотелось бежать, и она чувствовала, как напряглись мышцы ног, готовых нести ее к двери. Нет! Она же клялась. Чего бы это ей ни стоило. Зоя закрыла на секунду глаза и попыталась взять себя в руки. Слова Мэлори об отношениях с Брэдом применимы и ко всему остальному, правда? Просто делай то, что должна делать.

Собравшись с духом и крепко прижав к себе куклу — так ей было спокойнее, — Зоя шагнула в зеркало.

Кайна стояла рядом с сестрами под яркими лучами солнца, окруженная благоуханием сада. От радостного пения птиц замирало сердце.

Щенок у нее в руках извивался, стараясь лизнуть Кайну в щеку. Принцесса опустила его на землю, и ее смех присоединился к смеху сестер.

— Нужно научить его танцевать! — Венора перебирала пальцами струны арфы, наблюдая, как щенок неуклюже прыгает за пролетавшей мимо бабочкой.

— Он будет рыть землю в саду, — Нинайн наклонилась и погладила щенка по голове. — За ним придется приглядывать. А вообще-то мы так рады, что ты его нашла, Кайна!

— Он словно ждал меня. — В порыве чувств Кайна присела на корточки и пощекотала щенку мягкий живот. — Сидел на тропинке в лесу и как будто говорил: «Ты пришла как раз вовремя, чтобы забрать меня домой».

— Бедняжка. Интересно, как он потерялся?

Кайна посмотрела на Венору.

— Не думаю, что он потерялся. Он нашелся. — Кайна подняла щенка и закружилась вместе с ним. Он извивался и радостно повизгивал. — Мы будем заботиться о тебе и защищать! Ты вырастешь большим и сильным.

— И тогда сам будешь нас защищать. — Нинайн легонько дернула своего будущего защитника за хвост.

— У нас достаточно охранников. — Кайна, прижавшись щекой к голове щенка, оглянулась и посмотрела в сад, где под цветущим деревом застыла в объятии влюбленная пара. — Когда Ровена и Питт не смотрят за нами, они смотрят друг на друга…

— Отец волнуется, а напрасно. — Нинайн отложила перо и посмотрела на небо — чистое голубое небо. — Где мы можем чувствовать себя в безопасности, если не здесь, в самом сердце королевства?

— Кое-кто нанесет удар и в сердце, если осмелится. — Кайна инстинктивно сжала рукоятку меча. — Тот, кто желает зла нашим родителям, нашему народу и нашему миру. Впрочем, не только нашему.

— Я не знаю, откуда берется ненависть, когда в мире столько красоты и любви, — сказала Венора.

— Пока существуют такие, как Кейн и его приспешники, добро всегда будет бороться со злом. Так устроены все миры, — ответила сестре Кайна. — Воины нужны не меньше, чем художники и барды, короли и ученые.

— Сегодня нет нужды в мече, — Нинайн коснулась бедра Кайны.

— Кайна с ним не расстается, — рассмеялась Венора. — Но вы только посмотрите! Любовь может стать таким же сильным оружием, как сталь. — Она глянула на Ровену и Питта и коснулась струн арфы. — Смотрите! Когда они вместе, им больше никто не нужен. Придет время, и мы тоже узнаем, что такое любовь.

— Мужчина, которого я полюблю, должен быть таким же красивым, как Питт, — прошептала Нинайн. — И умным.

— У моего возлюбленного будут красота, ум и душа поэта. — Венора прижала руку к сердцу. — А что скажешь ты, Кайна?

— Ну… — Кайна снова взяла щенка под мышку. — Разумеется, он будет красивый, умный, с душой поэта и… сердцем воина. А еще он должен быть самым лучшим на свете любовником.

Девушки захихикали, как это часто бывает при интересных разговорах между сестрами и близкими подругами, и склонились друг к другу, не замечая, как западный край неба заволокло черными тучами.

Венора поежилась:

— Становится прохладно…

— И ветер усилился, — согласилась Кайна, и в это мгновение мир словно сошел с ума.

Она резко повернулась, выхватила меч из ножен и шагнула вперед, загораживая сестер от тени, которая надвигалась на них из леса.

Кайна слышала испуганные крики, злобное завывание ветра, голоса тех, кто спешил на помощь. Видела гибкое тело змеи на каменных плитах, стелющийся по земле голубой туман.

И мужчину, выступившего из тени. Кейн с горящими темными глазами на красивом лице поднял руки к кипящему небу. Голос его звучал громовыми раскатами.

Она бросилась на него, высоко подняв меч, и в это мгновение боль пронзила ее, безжалостными пальцами разрывая сердце. Кайна упала на колени. Прежде чем ее разлучили с собственным телом, она успела увидеть торжествующую улыбку Кейна.

…Зоя снова оказалась на чердаке, в резком свете электрической лампочки. Грудь ее словно пронзали ледяные иглы, по щекам текли слезы.

— Я переживала за них… — Зоя сцепила пальцы. — Чувствовала все, что чувствовала Кайна, — тепло, радость, ощущала шерсть щенка, но в то же время как бы смотрела со стороны.

— Что-то вроде отражения в зеркале? — предположил Брэд и подвинул ей бокал вина.

Зоя держалась, пока укладывала сына спать, но глаза ее выдавали.

Брэд все видел, и Саймон, наверное, тоже, потому что безропотно отправился в постель.

Сейчас, рассказывая все это, Зоя побледнела и изо всех сил пыталась унять дрожь в руках.

— Да! — Она обрадовалась, что Брэд нашел верное определение. — Похоже на отражение. Я вошла в зеркало, как Алиса, — в голосе Зои послышалось удивление. — Я знала их, Брэдли! Я полюбила их… Принцессы сидели в саду, играли со щенком, наслаждаясь солнечным светом, подшучивая и немного завидуя тому, как Ровена и Питт увлечены друг другом. Обсуждали, как все юные девушки, своих будущих возлюбленных. Потом — темнота, холод и ужас. Моя принцесса — Кайна — готова была сражаться.

Переполненная чувствами, Зоя смахнула со щек слезы.

— Она пыталась их защитить! Это была ее последняя мысль. Кейн наслаждался болью принцессы. Радовался ее поражению. Я видела это по его лицу. Кайна не могла ничего сделать. И я тоже.

Зоя взяла бокал и сделала маленький глоток.

— Тебе не следовало подниматься на чердак одной.

— Наоборот, я должна была быть там одна. Мне понятно, что ты хочешь сказать, но я думаю — убеждена! — что должна была сама это пережить. Брэдли… — Она отодвинула вино и взяла Уэйна за руку. — Он не знал, что я там была. Кейн не знал… Я в этом уверена. Меня перенесли туда втайне от него, и в этом есть какой-то смысл. Думаю, она все еще борется или, по крайней мере, пытается это делать.

Задумавшись, Брэд откинулся на спинку стула.

— Может быть, после того, как исчезли первые два замка, сестры могут посылать весточку из своей тюрьмы. Мысли, чувства, надежды… И этого достаточно, чтобы связаться с тобой — особенно если им помогают.

— Ровена и Питт.

— Да, это нужно выяснить. Если кто-нибудь присмотрит за Саймоном, мы прямо сейчас поедем к ним и спросим.

— Уже почти десять часов. Значит, вернемся мы не раньше полуночи. Я не хочу никого беспокоить так поздно.

— Ладно, тогда это сделаю я. — Он встал и взял телефонную трубку.

— Брэдли…

— Ты доверишь Саймона Флинну?

— Конечно. — Зоя смотрела, как Брэд набирает номер. — Только он не обязан срываться из дома, чтобы сидеть около моего сына.

В ответ Брэд поднял бровь, и Зое стало стыдно.

— Флинн, ты можешь приехать к Зое и посидеть с Саймоном? Нам нужно навестить Ровену и Питта. Потом все расскажу. Отлично. Ждем тебя и Мэлори. — Уэйн положил трубку. — Десять минут. Для этого и существуют друзья, Зоя.

— Знаю, — волнуясь, она теребила пряди волос. — Просто я не люблю беспокоить людей из-за своих страхов.

— Женщина, рискнувшая шагнуть в зеркало, не должна бояться поездки в Ворриорз-Пик.

— Наверное, ты прав.

Когда они въезжали в ворота Ворриорз-Пик, Зоя решила, что это, должно быть, не страх, а предчувствие чего-то важного. Теперь, побывав на месте принцессы с картины, она сгорала от нетерпения и желания действовать.

За несколько минут, проведенных по ту сторону зеркала, она узнала свою принцессу, узнала ее душу и сердце, и теперь ее собственное сердце разрывала боль.

Зоя вышла из машины и посмотрела на луну. Она подумала, что это ее часы, и песок в них неумолимо стекает вниз.

Как только они поднялись на крыльцо, дверь открылась. На этот раз их встречал Питт. Он был в темно-сером свитере и выглядел не таким официальным, как обычно.

— Мы просим прощения за поздний визит, — начала с порога извиняться Зоя.

— Здесь вам рады в любое время. — Питт поднес ее руку к губам, заставив покраснеть от смущения.

— О! — Зоя в замешательстве оглянулась на Брэда, пристальный взгляд которого не отрывался от Питта. — Вы очень любезны. В любом случае мы постараемся вас долго не задерживать.

— Мы в вашем распоряжении столько, сколько потребуется, — не выпуская руку Зои, Питт потянул ее в дом. — Ночи уже холодные. У нас в гостиной зажжен камин. С вашим сыном все в порядке?

— Да. — Зоя подумала, что это ее первый разговор с Питтом. — Саймон спит. С ним Мэлори и Флинн. Брэдли привез меня сюда, потому что… У меня есть несколько вопросов по поводу последних событий.

— На нее напали, — совершенно спокойно, словно о безделице, сказал Брэд, когда они вошли в гостиную.

Ровена, сидевшая на диване, встала.

— Вы не ранены?

— Нет, нет! Все в порядке. Брэдли, не стоит так пугать людей.

— На нее напали, — повторил Брэд. — Зоя отделалась синяками и ссадинами, но все могло закончиться гораздо хуже.

— Вы сердитесь, — заметил Питт. — На вашем месте я бы тоже сердился. Даже воин, — он повернулся к Зое, предупреждая ее протест, — должен ценить предложение о помощи.

— Присядьте, пожалуйста, — Ровена указала глазами на диван. — Чай, полагаю? Травяной… Что-нибудь успокаивающее. Я распоряжусь. — Но сначала она подошла к Зое и поцеловала ее в щеку. — Я перед вами в долгу, — шепнула она. — В неоплатном долгу.

Зоя, смущенная, молча смотрела в спину удаляющейся Ровены. Потом она перевела взгляд на Питта.

— Это были вы. В лесу. Олень в лесу. Это были вы.

Он коснулся пальцами ее щеки.

— Почему вы не побежали?

— Не могла вас оставить. Вы были ранены. — У Зои задрожали колени, и она опустилась на диван. — А еще я была слишком зла, чтобы бежать. Нужно было вам помочь.

— Бросилась на него, размахивая суком, как дубинкой, — Питт повернулся к Брэду. — Она была великолепна. Вам повезло.

— В отличие от меня, она в этом сомневается. Пока сомневается.

Зоя смутилась и сжала пальцами виски. Обратилась она снова к Питту:

— Вы были в лесу, охраняли меня. Олень… у него были ваши глаза.

Питт улыбнулся вернувшейся в гостиную Ровене.

— Моя любимая настояла на том, что за вами нужно присмотреть. Кейн уже проливал кровь людей. — Питт тяжело вздохнул и опустился в кресло. — Мог пролить и вашу.

— А он… мог бы убить вас?

Питт гордо вскинул голову.

— Пусть бы попробовал!

— Наверное, было бы разумнее выйти ему навстречу в собственном облике, с оружием, — заметил Брэд.

— Я не могу сражаться с ним как человек, когда он принимает облик зверя.

— Вы были серьезно ранены, — всполошилась Зоя. — Весь бок располосован.

— Все уже зажило. Благодарю за участие.

— А вот и чай! Он ворчал, когда я его лечила. — Ровена взяла чайник со столика с чайными принадлежностями, который вкатила служанка, и жестом отпустила ее. — Впрочем, это добрый знак. Если бы Питт был тяжело ранен, он не проронил бы ни слова.

— Я правильно поступила, что поехала туда, — сменила тему Зоя. — Мне почти все время кажется, что я недостаточно стараюсь. Но я верно сделала, что вернулась в места своей юности.

— Вы сами выбираете дорогу. — Ровена протянула Зое чашку. — Ваш мужчина волновался. Я понимаю, — обратилась она к Брэду, наливая вторую чашку. — Обещаю, что мы сделаем все возможное, чтобы уберечь Зою от беды.

— Вы защитили Саймона. Защитите и ее.

Ровена сочувственно посмотрела на Уэйна.

— Поиски ключа предполагают риск. Зое нужна ваша вера в нее. Это так же важно, как щит. Или меч…

— Я безгранично верю в Зою. И очень опасаюсь козней Кейна.

— Правильно делаете. В обоих случаях, — кивнул Питт. — Возможно, теперь Кейн зализывает раны, но он еще вернется. За вами обоими.

— Меня он пока не удостоил своим вниманием, — Брэд пожал плечами.

— Хитрый враг выбирает время и место боя. Чем больше Зоя за вас волнуется, тем сильнее будет удар. Как бы то ни было, к душе легче всего подобраться через сердце.

Брэд кивнул Питту и услышал, как звякнула чашка на блюдце Зои.

— Давайте будем решать насущные проблемы, а будущими займемся потом. Вы хранительница ключей, — он повернулся к Ровене. — Правила изменились — вы сами это сказали. Дайте Зое ключ, и делу конец.

— Он торгуется! — явно довольный, Питт выпрямился. — Но существует контракт.

— В нем ничего не сказано об угрозе жизни и здоровью, — гнул свое Брэд. — Условия этого контракта потеряли юридическую силу после того, как были совершены нападения на заинтересованную сторону.

— Они отказались от компенсации за ущерб, причиненный не по нашей вине.

— Тут не было полного раскрытия информации.

Ровена вздохнула.

— Зачем вы начали этот разговор? — упрекнула она Брэда. — Я уверена, что вам обоим доставляет удовольствие дискутировать о контрактах, условиях и тому подобном. Но вот что скажу я: если Зоя решит прекратить поиски, предусмотренного договором наказания — потери года жизни — не последует. Питт согласится со мной, хотя сначала, конечно, поспорит. Для порядка.

— И ради развлечения, — губы Питта тронула улыбка.

— Я не могу дать ей ключ, — продолжала Ровена. — После того как условия приняты и поиск начался, у меня его больше нет. Я не могу коснуться ключей, пока они не будут найдены или не истечет отведенное время. Такова природа заклинания.

— Тогда скажите, где ключ.

— Тоже не могу.

— Потому что ключа нет, пока я его не найду, — тихо сказала Зоя. Теперь все встало на свои места. — Его просто нет, — она посмотрела на Ровену, — пока я не пойму, где он.

— Вы можете это сделать. Нужно лишь понять, как.

— Я сама прошла через зеркало? Или вы помогли?

— Не понимаю.

— Зеркало на чердаке «Каприза». Там была Кайна. Мы смотрели друг на друга, а потом я прошла сквозь зеркало и оказалась там, в саду, как на картине. Я словно стала частью ее.

Пальцы Ровены сомкнулись на запястье Зои.

— Расскажите мне все. Подробно.

Пока она говорила, взгляд Ровены не отрывался от ее лица. Пальцы сжимали руку с такой силой, что Зоя подумала, что останутся синяки.

Закончив, Зоя почувствовала, что пальцы Ровены дрогнули и отпустили ее запястье.

— Секунду, — богиня встала и повернулась к камину.

—  Агра,  — Питт подошел к ней, прижался щекой к ее макушке.

— Это плохо… — Зоя, расстроенная, в растерянности смотрела на Брэда.

— Я боялась за наш мир. Боялась, что Кейн нарушит все законы и останется безнаказанным. Что он прольет кровь смертных и это сойдет ему с рук. О… — Ровена повернулась и уткнулась лицом в грудь Питта. — Мое сердце было полно страха и мрачных предчувствий.

— Идет жестокая битва, в этом нет сомнений. А я заперт здесь! — в последних словах Питта было слышно отчаяние.

— Ты нужен тут. — Ровена отступила на шаг. Ее щеки были мокрыми от слез. — И эта битва должна быть выиграна.

Она снова подошла к Зое.

— Вы принесли нам надежду.

Зоя открыла сумку, достала носовой платок и протянула Ровене.

— О чем вы говорите?

— Я не видела того, о чем вы сейчас рассказали. Кейн тоже. Не думала, что такое возможно… И Кейн не думает. Если Кайна сумела сделать так, чтобы вы ее увидели и поняли, значит, он смог установить с дочерью связь.

— С дочерью?

— Да. Я говорю о короле. К силе может прибегнуть не только Кейн. Если нам удастся победить здесь, наш король сумеет одержать верх там. Вам был преподнесен дар, Зоя. На несколько минут вы стали принцессой, дочерью короля, — лицо Ровены сияло. — Вам не только показали, какие они и чего лишились, — вы это почувствовали. Кейну уже не разрушить эту связь.

— Кайна хотела сражаться, но не успела. Она вытащила меч. — Зоя вспомнила ощущение рукоятки под пальцами, звук извлекаемого из ножен клинка. — Кейн нанес удар раньше.

— Битва не закончена, — Ровена ласково погладила руку Зои. — Ни в вашем мире, ни в нашем.

— Кайна его узнала. Она поняла… Когда это случилось, она все поняла и смотрела ему в лицо.

— Она прикоснулась к вам, жила в вас те несколько мгновений и, мне кажется, узнала все, что знаете вы. Это был ваш дар ей.

— Я ее там не брошу. Надеюсь, Кайна это поняла.

Когда они уходили, Брэд задержался, пропуская вперед Ровену и Зою, и повернулся к Питту:

— Если она пострадает, я приду, и вам придется держать ответ — какой бы облик вы ни приняли.

— На вашем месте я поступил бы так же.

Брэд бросил взгляд на Зою и шепотом спросил:

— Скажите, что я должен делать, чтобы Кейн взялся за меня?

— Этого не избежать, потому что вы связаны. Вы все связаны. А чтобы ускорить события, заставьте Зою полюбить себя.

13

Зоя решила, что сон теперь не самое главное. В списке нынешних приоритетов он даже не входил в первую пятерку.

Ей нужно было заниматься сыном — Зою не покидало ощущение, что она уделяет Саймону меньше внимания и времени, чем следует.

Неожиданно для себя она оказалась вовлеченной в серьезные отношения с мужчиной — первый раз в жизни. И у нее не было времени ни осознать, как это случилось, ни понять, как насладиться этим.

Но самое главное — ей нужно найти ключ. Если она не уложится в оставшиеся две недели, все будет безвозвратно потеряно. Все, что сейчас заперто в хрустальной шкатулке и на одно волшебное мгновение ожило в ее душе. Зоя была готова на все, чтобы спасти свою принцессу и ее сестер.

Сон подождет, пока ему не найдется места в ее расписании.

Весь день Зоя провела в «Капризе», беседуя с будущими сотрудниками — договаривалась о графике работы и зарплате. Вечером она помогла Саймону сделать из старого ковбойского сапога домик для птиц, постригла его и просто наслаждалась общением с сыном.

Ночь была поделена между работой, касающейся деятельности ее салона, и домашними делами, которые в последнее время она совсем забросила.

Зоя производила сложные подсчеты, жонглировала цифрами. Прикидывала и так и эдак, но результат получался одинаковый. Затраты на открытие бизнеса уничтожали ее капитал с пугающей скоростью. Пришлось признать, что главной причиной таких расходов стало ее желание открыться с шиком, но она не позволит чему-нибудь и уж тем более кому-нибудь испортить эту мечту.

Придется экономить, признала Зоя, изучая таблицу, распечатанную на компьютере. Ничего страшного, не впервой. Если они смогут открыться перед Днем благодарения и если им действительно удастся понравиться клиентам, расходы быстро окупятся. По капельке, но из капель образуется ручеек, у которого есть шанс превратиться в реку.

Несколько недель перед Рождеством — лучшее время для торговли, и они так нужны «Капризу» для успешного старта.

Что она действительно умеет делать, как никто другой, так это экономить. Она справится. Хорошо бы еще годика два поездить на старой машине, не особенно тратясь на ремонт.

Можно кое-где ужаться, но так, чтобы это не коснулось Саймона. Месяцев через шесть, в крайнем случае через год «Каприз» изменит их жизнь. Обеспечит стабильность, о которой она так мечтала ради сына. А также гордость и уважение — для нее самой.

Именно к этой цели она шла, в шестнадцать лет покинув трейлер, где выросла. Главный из многочисленных перекрестков в ее жизни. Еще одно направление. Задумавшись, Зоя снова села. А другие?

Если «Каприз» — один из перекрестков, то другой такой перекресток — дом, в котором она живет. Дом, на который она копила и за который каждый месяц платит из заработанных тяжелым трудом денег. Зоя подумала, что если возвращение к своим корням и исследование чердака в «Капризе» могут что-то изменить и вызвать к жизни какие-то силы, то мытье пола на собственной кухне способно произвести точно такой же эффект.

Она сложила бумаги, выключила ноутбук и достала ведро.

Зоя выбрала этот дом в первую очередь потому, что могла за него заплатить. С трудом. И еще она сразу же поняла, как и в случае с «Капризом», что это ее дом. Он станет родным для Саймона.

Тогда тут особенно не на что было смотреть, вспоминала Зоя, стоя на четвереньках и вытирая тряпкой пол. Тусклая коричневая краска и заросший сорняками двор производили не самое лучшее впечатление. Внутри ее ждали сомнительной сохранности трубы, жуткий линолеум на кухне и стены, испещренные дырками от гвоздей.

Но размеры и цена дома ее устроили.

Зоя скребла и красила, полола и сажала. Рылась в хламе на дворовых распродажах и блошиных рынках.

Тогда на сон тоже оставалось мало времени, но ее усилия не пропали зря. Она многое узнала о себе самой и своих возможностях.

Улыбаясь, Зоя провела пальцем по плитке под беленый дуб. Она собственноручно ее укладывала. Чтобы купить эту плитку, ждала распродажи в «Сделай сам».

Краска для стен тоже была куплена в «Сделай сам», вдруг поняла Зоя. А также вся сантехника и светильники для ванны на втором этаже.

Фактически каждая комната дома имела какое-то отношение к компании Брэдли Уэйна. Это должно что-то означать.

Это должно означать… Брэдли.

«Он везде, куда ни посмотришь», — размышляла Зоя. Даже когда она не думает о нем, Брэд все равно присутствует в ее мыслях. Такая тесная связь волновала и немного пугала. Но любить его… Это просто невероятно.

Более того, это опасно для него. Она слышала слова Питта. Чем сильнее она любит Брэдли, тем большая опасность ему угрожает. Нет никаких сомнений, что у него в этой истории своя роль и Брэд станет частью ее жизни. Но нельзя давать волю своим мечтам о том, что могло бы быть, сложись все чуть-чуть иначе, и толкать его к противостоянию с Кейном.

Вполне достаточно, что у нее есть мужчина, который заботится о ней, заботится о ее сыне. Нельзя быть жадной и желать большего.

Вымыв пол, Зоя посмотрела на часы. Почти половина четвертого. Результат: сверкающая чистотой кухня, порядок с чековой книжкой, готовый перечень услуг и прайс-лист салона. Но если она и продвинулась в поисках ключа, ей самой ничего об этом не известно.

Зоя решила немного поспать, чтобы днем с новыми силами взяться за дела.

Брэдли сидел у костра и пил теплое пиво. Температура напитка не имела значения. Когда тебе шестнадцать лет, главное — само пиво. Отец спустил бы с него шкуру, если бы узнал. Ему едва удалось ускользнуть. Но омрачить ощущение свободы этой летней ночи не могло ничего.

Он не собирается спать. Выкурит еще одну сигарету, допьет пиво, а там будет видно.

Это была идея Джордана — поставить палатку в горах, рядом с Ворриорз-Пик. Мрачный старинный замок всегда притягивал его приятеля, который вечно придумывал истории о людях, которые жили или умерли тут.

Брэд не мог не признать, что дом интересно разглядывать. И размышлять о нем тоже интересно. Просто удивительно, кому пришло в голову построить такую громаду на вершине горы в Пенсильвании. Жутковато, но круто.

Нет, пусть Ворриорз-Пик остается Джордану. Лично он предпочитает дом у реки. Даже мечтая о переезде в Нью-Йорк после окончания университета или о путешествиях, Брэд не мог представить, что поселится в каком-то другом месте, а не в доме у реки.

Но университет и Нью-Йорк еще очень далеко. До них миллионы лет. В данный момент ему, слегка захмелевшему от пива, хорошо здесь, у костра.

Потрясающее приключение — забраться сюда, высоко в горы, вместе с Джорданом и Флинном проехав по крутой извилистой дороге, и вскарабкаться на высокую стену, словно шайка разбойников, прорывающихся в тюрьму, вместо того чтобы бежать оттуда.

В понедельник ему на работу. Отец терпеть не может бездельников. Уэйны должны работать даже во время летних каникул, и это нормально. Зато все свои выходные он имеет право проводить с друзьями. Бродить по лесам и лугам, зная, что никто ему ничего не запретит.

Брэд понимал, что такое ответственность — перед семьей, перед бизнесом, перед фамилией Уэйн. Придет время, и он сделает что-нибудь выдающееся, как его прадед. Но сейчас ведь можно забыть обо всем этом, выпить пива, закусить парой обугленных сосисок и провести ночь у костра с лучшими друзьями?

Брэд не знал, куда они запропастились, но ему было лень выяснять. Он потягивал пиво, не обращая внимания не тихий голос в голове, напоминавший, что на самом деле ему не очень нравится вкус этого напитка. Курил сигарету, наблюдая за ночным шоу светлячков.

От крика совы спина покрывалась мурашками, но он слышался редко, а непрерывный стрекот цикад создавал благоприятный фон для размышлений о том, как скоро ему удастся уговорить Пэтси Хорбек посидеть с ним на заднем сиденье машины. Пока она оставалась неприступной и ограничивалась поцелуями, изредка позволяя ласкать свою грудь — поверх блузки.

Ему очень хотелось стянуть блузку с Пэтси Хорбек.

Проблема в том, что она хочет, чтобы сначала он признался ей в любви, но, по его мнению, это уж слишком. Пэтси ему нравится, очень нравится и вызывает желание. Но любовь? Боже упаси!

Это вообще нечто пугающее, дело отдаленного будущего. Брэд не был влюблен в Пэтси, и, похоже, это ему не грозило. Когда — не сейчас! — он подхватит эту болезнь, то сразу поймет, что болен. Это случится гораздо позже и с той, с которой он еще незнаком. С той, с которой еще даже не хочет знакомиться.

Сначала ему многое нужно сделать, многое повидать.

Но сейчас презерватив словно жег его бумажник, и ему очень хотелось использовать сей предмет по назначению. С Пэтси Хорбек.

Допив пиво, Брэд задумался, не взять ли вторую бутылку из своей доли упаковки. Нет. Пить в одиночку неинтересно.

Шорох в кустах заставил его ухмыльнуться.

— Давайте сюда, парни! Я слышал, что вы там. Иначе я сам допью все пиво.

Ответом ему стал новый шорох в кустах, уже с другой стороны. Брэд почувствовал, как спина покрылась мурашками, и в попытке сохранить мужество потянулся за второй бутылкой.

— Ну ладно вам! Боже, наверное, это Джейсон [6] в своей хоккейной маске! Помогите, помогите!

Уэйн усмехнулся, открыл пиво и сделал большой глоток.

Из темноты донеслось рычание — злобное, голодное.

— Перестань, Хоук! Придурок! — Горло вдруг перехватило от страха. Рука шарила по земле в поисках заостренной палки, на которой они жарили сосиски.

Тишину разорвал жуткий крик, пронизанный страхом и болью. Брэд вскочил, сжимая в руке неубедительный шампур, словно меч. Потом повернулся вокруг своей оси, вглядываясь в темноту. Внутри все сжалось от страха.

Несколько секунд он ничего не слышал, кроме стука своего сердца.

Крик повторился, и Брэд различил свое имя. Это был голос Флинна — отчаянный вопль ужаса и боли, который невозможно подделать. Потом послышался еще один крик, такой же отчаянный. Голос Джордана, доносившийся откуда-то сзади, казалось, расколол ночь.

Охваченный паникой, Брэд обернулся. Что-то неслось ему навстречу с нечеловеческой скоростью. Внезапно ночь наполнилась звуками. Ветер злобно взвыл, и на Брэда посыпались сломанные ветки деревьев. Крики теперь доносились отовсюду. Он побежал. Тепло летней ночи вдруг сменилось холодом, по земле стелился туман, похожий на реку, которая уже доходила ему до колен.

Сердце сжалось от страха — за друзей, за себя самого.

Он выскочил из леса на заросшую высокой травой поляну, которая тянулась до самых ворот Ворриорз-Пик.

Над головой сияла полная луна. В ее свете Брэд увидел распростертых на земле друзей. Растерзанных. Шепча молитву, он бросился к ним.

Он поскользнулся в луже крови и упал на четвереньки рядом с телом Флинна. Коснувшись друга, Брэд почувствовал на руках что-то влажное и теплое, и желудок его болезненно сжался.

С его пальцев капала кровь, поблескивая в серебристом лунном свете.

— Нет, — тихо, с дрожью в голосе сказал он. Потом закрыл глаза и попытался собраться с духом. — Нет! — Теперь голос звучал тверже. Брэд заставил себя открыть глаза и снова посмотреть на Флинна. — Чушь собачья!

Под взглядом Брэда, исполненным боли и страха, Флинн повернул голову на истерзанной шее и ухмыльнулся:

— Привет, придурок. Понял? Ты следующий.

Не обращая внимания на бешеный стук сердца, Брэд вскочил.

— Чушь собачья! — повторил он.

— Это очень больно, — не переставая ухмыляться, Флинн встал.

Послышался тихий смех, такой же жуткий. Джордан тоже поднялся с земли. Крадучись они стали приближаться к нему.

— Мы все мертвецы, — Джордан подмигнул ему единственным уцелевшим глазом. — Просто мертвецы.

Брэд чувствовал их запах, запах смерти.

— Ты промахнулся со своими фокусами, Кейн. Промахнулся, потому что все это чушь собачья!

Действительно, больно. Боль вспыхнула в груди, захватывая каждую клеточку его тела. Брэд преодолел ее и заставил себя улыбнуться, глядя на фигуры друзей, похожие на персонажи фильма ужасов.

— Вам, ребята, здорово досталось! — Он рассмеялся, стараясь не потерять сознания.

И проснулся в собственной постели, дрожа от холода.

Растирая ладонью ноющую грудь, Брэдли Уэйн сел и жадно втянул в себя воздух.

— Вовремя, черт возьми!

— Значит, вид у нас был еще тот?

Флинн широко улыбнулся. Друзья сидели за столом на кухне в доме у реки. Уэйн позвонил им только в восемь утра, хотя ему пришлось два долгих часа провести наедине с воспоминаниями о сне, не выходившем у него из головы.

Брэд ничего не стал рассказывать — просто попросил приехать. Разумеется, они тут же приехали.

Сейчас, при ярком свете солнца, в окружении запахов кофе и тостов, все случившееся выглядело преувеличенным и излишне театральным. Слишком много кошмаров было собрано вместе, что делало их неубедительными.

— Да. У тебя было разорвано горло, из груди вырван приличный кусок. А у тебя, — Брэд повернулся к Джордану, — левый глаз висел, вырванный из глазницы, пол-лица отсутствовало.

— Может, я от этого только выиграл, — заметил Флинн.

— Кажется, я поскользнулся на твоих мозгах, — сообщил ему Брэд. — Но их отсутствия никто и не заметит.

— Это вряд ли, — вступился за друга Джордан. — Ты сам-то в порядке? — Он пристально посмотрел на Брэда поверх чашки.

— Грудь жутко болела примерно час, а голова прямо раскалывалась на части. Сейчас прошло.

— Остается спросить, как тебе удалось вырваться.

— Во-первых, у меня было больше времени на подготовку, поскольку я знал, что происходило с каждым из вас, когда на сцене появлялся этот мерзавец Кейн. Больше возможностей понять, что меня ждет и как себя нужно вести. Я придумал одну маленькую хитрость — ее можно назвать ключевой фразой, которая должна была стать спасательным кругом. Сработало.

Флинн вонзил зубы в рогалик.

— И что за фраза?

— Чушь собачья! Грубовато, — Брэд пожал плечами, — но чисто по-человечески и в самую точку. Кроме того, в данном случае Кейн был неубедителен. Не могу сказать, что уж совсем, особенно сначала. Я снова стал шестнадцатилетним… Сидел у костра, пил теплое пиво и думал о Пэтси Хорбек.

— У нее была роскошная фигура, — кивнул Джордан.

— В любом случае в то лето я был буквально помешан на Пэтси. На самом деле я был помешан на сексе, но его воплощением стала Пэтси. Так что в начале своего приключения я вернулся в лес рядом с Ворриорз-Пик. Потом Флинн начал визжать, как девчонка…

— Откуда ты знаешь, что это не Джордан? — Хеннесси, обиженный, хмуро посмотрел на то, что оставалось от рогалика. — Почему это я визжал, как девчонка?

— Наверное, потому что встретился с Кейном, — предположил Брэд. — В первый момент я растерялся. Вы оба кричали и звали меня. Потом все немного изменилось. Ветер, холод, туман… Но тут Кейн переиграл, и я это понял. Увидев ваши тела, я опять слетел с катушек, но всего на минуту. Потом поскользнулся на мозгах Флинна… Или на кишках?..

— Вообще-то я завтракаю, — Хеннесси закатил глаза.

— Это уже было слишком, понимаешь? Не-у-бе-ди-тель-но. Я перестал быть шестнадцатилетним подростком. Если можно так выразиться, Кейн потерял контроль. Я понял, что это он. Что это чушь собачья!

Брэд встал и потянулся за кофейником.

— Я два часа размышлял обо всем этом и понял его намерения.

— Разделить нас? — предположил Джордан.

— Точно. Сначала я сидел один, без вас. Потом, бросившись на помощь, обнаружил ваши истерзанные тела.

— А потом мы бы, наверное, напали на тебя, — закончил Флинн. — Парочка зомби. Кейн хотел восстановить тебя против нас. Как можно верить — не говоря уже о сотрудничестве — парням, которые пытаются сожрать твои мозги? Я смотрел фильмы ужасов, — прибавил он в ответ на укоризненный взгляд Уэйна. — Так делают все зомби.

— Кейн хотел, чтобы я почувствовал одиночество, а потом угрозу.

— Не только это, — вставил свое слово Джордан. — Если бы тебе не удалось вырваться, возможно, мы бы имели дело и с физическим ущербом. В следующий раз он не ограничится запугиванием.

— Вот и ладно! — Брэд сделал глоток кофе. — Я тоже.

— Думаю, приятель, при встрече с магом тебе понадобится что-то посущественнее, чем шикарная улыбка, — заметил Флинн.

Брэд взял лежащий рядом с тарелкой нож и потрогал пальцем острый кончик.

— Даже у магов есть кровь.

— Ты расскажешь Зое, что произошло?

— Да. Мы с ней связаны — по крайней мере, пока все не закончится. Я собирался после встречи с вами заехать в «Каприз».

— До ланча ее там не будет, — сообщил Флинн. — Мэлори сказала, что у нее какие-то домашние дела.

— Тем лучше.

Брэд закончил разговаривать по сотовому телефону и записал информацию о предстоящей встрече в карманный компьютер. Размышляя о беседе с архитектором, планах реконструкции и об изменениях в проекте, он поднялся на крыльцо дома Зои и постучал.

При виде появившейся на пороге любимой мысли о работе вылетели у него из головы.

На Зое были джинсы с дырками на коленях и одна из тех коротких футболок, которые открывают живот. Брэд отметил, что сегодня у нее в пупке пластинка. Маленькая серебряная пластинка…

Босые ноги с ярко-розовыми, как пасхальные яйца, ногтями. В ушах серебряные сережки в виде колец. В руках тряпка, от которой сильно пахнет лимоном.

— У меня уборка, — поспешно объяснила Зоя. — Уже закончила спальню. — Сообразив, что держит в руках тряпку для пыли, она сунула ее в задний карман. — Сначала уберусь здесь, потом поеду в «Каприз».

— Понятно. — Брэд вошел в гостиную и, с трудом оторвав взгляд от Зои, огляделся. Мебель начищена до блеска, стекла сверкают. — Ты отлично поработала.

— С тряпкой в руках мне всегда хорошо думается. Я размышляла о своем доме. Может быть, у него есть определенная роль. Я потратила на него столько времени, столько сил, и поэтому… Что такое? — слегка покраснев под пристальным взглядом Брэда, Зоя вытерла щеку. — У меня лицо испачкано?

— Твое лицо совершенно. Красивее я в жизни не видел.

— Приятно слышать, особенно после того, как я гонялась за пылью по всему дому.

— Саймон в школе?

— Да. — Зоя уловила блеск во взгляде Брэда, и ее глаза широко раскрылись. — Послушай… уже почти десять утра. Разве тебе не нужно на работу?

— Нужно, — Брэд шагнул к ней, отрезая путь к отступлению. — Но я немного задержусь, потому что еще нужнее нам поговорить. Хотя и разговор, похоже, подождет.

— Но мы же не можем…

— Можем, можем. Давай попробуем вот так.

Брэд подхватил ее на руки и направился в спальню. Зоя чувствовала только одно — ее сердце сладко замирает.

— Боже! — она не удержалась и нервно хихикнула. — Как в любовном романе! Только на мне должно быть что-то более сексуальное, чем старые джинсы.

Брэд вдыхал запах средства для полирования мебели и аромат духов Зои.

— Нет ничего сексуальнее старых джинсов, когда они надеты на тебе.

— Тогда ладно, — Зоя, довольная, уткнулась носом ему в шею. — Правда, ладно. — Она прикусила Брэду мочку. — Я затеяла стирку. Уже несколько дней откладывала. Поэтому… под джинсами у меня ничего нет.

Брэд посмотрел в ее смеющиеся глаза.

— Тогда разговор точно подождет.

Когда он опустил ее на кровать, Зоя обвила руками его шею и притянула к себе.

— Должна же я получить награду за то, что переделала столько дел, — шепнула она.

— Я мечтал снова оказаться с тобой с тех самых пор… с первого раза.

Брэд поцеловал ее в губы, сначала нежно, потом настойчивее.

«Похоже на чудо из того же самого любовного романа», — подумала Зоя, отдаваясь во власть наслаждения, когда тебя берет на руки и несет мужчина и ты ощущаешь тебя драгоценной наградой.

Брэд целовал ее так, словно был готов всю оставшуюся жизнь не отрываться от ее губ. Словно мог удовлетвориться ровным, спокойным теплом любви, даже несмотря на то, что ее саму захватывал исходящий от него жар страсти. Радость оплетала сердце Зои шелковыми лентами.

Он прикасался к ней так, будто ее тело было хрупким артефактом, который ему никогда не надоест исследовать. Ласки этих восхитительных ладоней одновременно успокаивали, возбуждали и обещали. Сладостное удивление разливалось по ее телу, словно кровь стала вином.

Здесь, в утреннем свете, жило терпение, скользившее по ее телу медленными, почти ленивыми прикосновениями. Зоя раскачивалась на них, как на волнах, поднимаясь и опускаясь, а окружающий мир продолжал свое движение уже без нее.

Брэд ласкал ее колени, просвечивавшие через рваную ткань джинсов, полоску кожи между их поясом и короткой футболкой. Тихий стон сорвался с губ Зои, когда его пальцы дотронулись до серебряной пластинки. Потом губы Брэда скользнули по ее горлу, и Зоя вздохнула, подставляя шею для поцелуев.

Тревоги, усталость — все исчезло.

Брэд не торопился, чувствуя, как она открывается ему, открывается наслаждению, слышал, как учащается ее дыхание. Знает ли Зоя, что это значит для него — ласкать ее в свете солнечных лучей, льющихся из окна, в тихом пустом доме?

Понимает ли Зоя, как она нужна ему, если он сам только начал это понимать?

До этого момента он не знал, как много должен дать ей, как отчаянно хочет этого. Все, что имеет, что чувствует, о чем мечтает. Брэд снова нашел губами ее губы, готовый открыться ей.

Зое казалось, что сердце бьется где-то в горле. Ее пальцы судорожно сжимали рубашку Брэда. Эти чарующие прикосновения будили нечто большее, чем просто желание и жажда наслаждения. Трепеща, она подчинилась его рукам.

Именно этого он ждал — полного растворения друг в друге. Не было больше ничего и никого — только они двое.

— Я хочу видеть тебя, — Брэд осыпал поцелуями ее щеки и стянул через голову с нее футболку.

Потом, не отрывая взгляда от ее глубоких, сияющих глаз, потянул вниз джинсы и быстро сбросил свою одежду.

Гладкая кожа, изящные округлости, длинные, как у балерины, ноги. Завораживающие глаза и соблазнительные губы.

«Какое удивительное сочетание хрупкости и силы!» — подумал Брэд.

Он наклонился, и его губы коснулись бедра Зои, медленно скользнули по нежной коже, чувствуя трепет ее тела.

Зою уже с головой накрыло желание, и она поплыла на жаркой, чувственной волне. Потрясенная, она обхватила пальцами железную спинку кровати, подчиняясь его ласкам.

Торжество и ощущение чуда. Эти руки, такие великолепные в своем терпении. Нежные и требовательные губы, выпивавшие ее, глоток за глотком. Она изогнулась, словно пронзенная стрелой, но Брэд не останавливался.

Чувства и ощущения громоздились друг на друга, сталкивались в неистовом вихре, пока Зое не стало казаться, что вся ее кожа излучает свет. И каждый раз, когда сладкая боль приближалась снова, она ждала ее.

Брэд словно растворился в ней, ощущая только то, что она отдавала ему, что он должен был взять. Трепетавшее тело Зои многократно усиливало ее желание.

Брэд приподнялся над ней. Она обняла его. Приняла в себя.

Медленно, все еще медленно, чтобы вобрать каждую каплю наслаждения, пропитывавшего их. Подъем и падение тел, пульсирование крови, биение сердец…

Мир ограничивался этой наполненной солнцем комнатой.

Где-то за ее пределами текло время, по улицам мчались машины, на заднем дворе соседей лаяла собака, но для Зои ничего этого не существовало — только Брэдли Уэйн. Балансируя на грани реальности, она не слышала ничего, кроме своего имени, произносимого шепотом, как молитву.

Этот шепот заглушил ее собственный крик радости, когда она вместе с Брэдом преодолела эту грань.

Зоя подумала, что никому, никогда и нигде не было так хорошо, как ей сейчас. Никто и никогда не был так счастлив.

Еще не до конца вернувшись к реальности, она рассеянно перебирала волосы Брэда.

Его голова покоилась на ее груди, пальцы сжимали ее вытянутую вдоль тела руку. Это было самое приятное ощущение, которое Зоя когда-либо испытывала.

— Я так рада, что ты заглянул, — сказала наконец она и почувствовала, как дрогнули в улыбке губы, касавшиеся ее груди.

— А я рад, что ты оказалась дома.

— Все это так… удивительно. Лежу здесь, счастливая, в… — она повернулась и посмотрела на часы, — м-м-м, без десяти одиннадцать утра. Это даже лучше, чем выиграть в лотерею.

Брэд поднял голову и улыбнулся.

— Гораздо лучше.

— Ты такой красивый… Впрочем, мне кажется, что кое-кто из парней в моих журналах с прическами мог бы составить тебе конкуренцию.

— Не надо, — поморщился Брэд.

— Правда. Тебе действительно не мешает постричься, — Зоя запустила пальцы глубже. — Могу заняться.

— Ну… Как-нибудь. Попозже.

Зоя игриво дернула его за волосы.

— Знаешь, я очень хорошо умею делать то, чем зарабатываю на жизнь.

— Не сомневаюсь. Нисколько. — Чтобы отвлечь Зою, Брэд поцеловал ее в ключицу и откатился в сторону. — Кстати, я на самом деле пришел поговорить с тобой.

— Ты можешь говорить, пока я буду тебя стричь. Парикмахеры похожи на барменов. Мы привыкли разговаривать за работой.

— И в этом я не сомневаюсь. Но сейчас, наверное, не самое подходящее время.

— Трус, — Зоя села и обхватила руками колени.

— Пока оставлю это без комментариев, — Брэд приподнялся, оглядываясь в поисках брюк. — Зоя, сегодня ночью… а если точнее, рано утром, я кое-что пережил.

Зоя сразу напряглась. Игривого настроения как не бывало.

— Ты не пострадал? Он ничего тебе не сделал?

— Нет, — Брэд поднял с пола футболку и протянул ей. — Постарайся сохранять спокойствие, пока я буду говорить.

Слушая его, Зоя одевалась.

Первый страх прошел. Брэд цел и невредим — это она видит. И, Бог свидетель, он спокоен. Может быть, слишком спокоен.

— Ты думаешь, Кейн использовал Джордана и Флинна против тебя? Или хотел, чтобы ты так думал.

— Если в двух словах, именно так.

— Он не знает людей, не понимает, что такое любовь и дружба. И уж точно не понимает тебя, если думает, что способен напугать или сделать так, чтобы ты почувствовал себя преданным друзьями.

На его губах мелькнула улыбка.

— А ты, похоже, меня понимаешь.

Зоя задумчиво покачала головой:

— Не уверена. Но что я точно понимаю, так это суть твоих отношений с Джорданом и Флинном. Почему Кейн выбрал именно ту ночь? Потому что вы были молоды, потому что это было рядом с Ворриорз-Пик? Важна каждая мелочь. Теперь, когда мы так близко к цели, все имеет значение.

Брэд кивнул, довольный, что получил подтверждение собственным мыслям.

— Думаю, и то и другое. Мы были молоды и более впечатлительны. Мы еще не знали тебя и Мэлори, а Джордан смотрел на Дану только как на сестру Флинна. Кстати, именно в ту ночь Джордан видел Ровену на балконе Ворриорз-Пик.

Он замолчал и стал расправлять манжеты рубашки.

— Мне было шестнадцать, Зоя. Как и тебе, когда ты ушла из дома.

— О! — она обхватила себя руками, слово пыталась согреться. — Думаешь, это что-то означает?

— Думаю, что нельзя ничего отбрасывать, считая совпадением. Та ночь была очень важной — для меня, для Флинна и для Джордана. Хотя тогда мы этого, похоже, не поняли. Считали просто очередной летней ночью, полной приключений. Но мы стояли на пороге взрослой жизни. А ты именно в этом возрасте сделала решающий шаг.

— У меня все было иначе.

— Да. Но если бы Кейн смог исказить события той ночи, по крайней мере в моем воображении, ему удалось бы изменить мое отношение. И мои последующие действия. Отношения с Флинном и Джорданом не в последнюю очередь стали причиной моего возвращения в Вэлли. И здесь я встретил тебя.

— Значит, если бы Кейн вбил клин между вами и даже заставил их напасть на тебя — нет, не их, а тех, кого ты считал ими! — это ослабило бы нашу связь. Или даже разрушило ее…

— Похоже, именно на это мерзавец и рассчитывал.

Встревоженная, Зоя сжала губы.

— У него ничего не вышло, и он разозлится.

— Да, разозлится. Поэтому я считаю, что следующие несколько дней вам не стоит оставаться здесь одним. Я хочу, чтобы вы с Саймоном пожили у меня.

— Я не могу…

— Подожди, Зоя, — предупреждая возражения, Брэд шагнул к ней и положил руки ей на плечи. — То, что надлежит сделать, чтобы найти ключ, касается нас обоих. Мы должны держаться вместе, насколько это возможно. Кроме того, я просто хочу, чтобы ты была со мной. Вы оба.

— Все не так просто. Как я объясню Саймону, что мы будем жить у тебя?

— Он уже знает достаточно, чтобы понять. И неужели ты думаешь, что парень устоит перед искушением свободного доступа к игровой комнате?

— Нет. Не думаю, — Зоя выскользнула из-под его ладоней. — Брэдли, я не хочу, чтобы Саймон… Мне хорошо известно, как это воспринимают дети. После того как ушел отец, у нас в доме постоянно появлялись мужчины.

Лицо Уэйна окаменело.

— Нет, ты не понимаешь. Все намного серьезнее. Зоя, вы с Саймоном в моей жизни навсегда.

Ей стало трудно дышать.

— Тебе нужно притормозить.

— Или тебе ускориться, — голос Брэда зазвучал жестче. — Ты не хочешь, чтобы я говорил о своих чувствах к тебе, о том, что ты для меня значишь?

— Неужели ты думаешь, что мы оба сейчас способны трезво рассуждать об этом? — Зоя, не зная, что делать, шагнула к окну и зачем-то задернула занавески. — Ты не знаешь, что будешь чувствовать и что я буду для тебя значить, когда все закончится. Мы увлечены приключением, и это… усиливает наши чувства.

— Я был увлечен тобой с первой секунды, как увидел.

— Не надо, — сердце Зои сжалось, и ей стало трудно дышать. — Ты не знаешь, что я чувствую.

— Может быть, и не знаю. Расскажи.

— Сейчас не могу. Нет времени, — проклиная себя за трусость, Зоя повернулась к нему и покачала головой. — И у тебя тоже. Нам обоим пора идти.

Брэд взял ее за подбородок и поцеловал в губы.

— Мы еще это обсудим поподробнее, а пока нужно договориться, где мы будем жить. Если ты не хочешь переехать ко мне, я останусь здесь. Но лучше подумай о моем предложении. Я заеду после работы, и ты мне скажешь, что решила.

14

В половине первого Зоя уже вставляла лампочки в поворотные светильники в книжном магазине. Они решили сегодня заняться какой-то одной частью «Каприза» и закончить ее. Бросили жребий, и удача улыбнулась Дане.

— По-моему, разумно, — Дана заполняла маленькую вращающуюся витрину поздравительными открытками. — У Брэда больше места, и убираются в доме у реки вовсе не хозяева. Еду готовит тоже не сам Уэйн. Ты сосредоточишься на ключе и на своем салоне. Других забот до конца месяца у тебя вообще не будет.

Действительно, разумно, признала Зоя. И логично. Только…

— Все не так просто. Как я смогу проверить версию, что ключ как-то связан с моим домом, если сама не буду жить в нем?

— И куда тебя привела эта версия? — спросила Мэлори.

— Пока никуда, но с тех пор, как я стала размышлять над этим, прошло всего два дня.

Ее слова были встречены молчанием, и Зоя вздохнула, опустив руки.

— Ладно. Я понимаю, что уже должна была что-то почувствовать, если это так важно. Но у меня не получается быть оптимисткой.

— Похоже, ты просто ищещь причину, — пробормотала Дана.

Зоя пронзила подругу долгим, испытующим взглядом.

— Нет, я не ищу причину. Это… осторожность. Одно дело, что Джордан живет в твоей квартире, пока вы не перебрались в Ворриорз-Пик, или то, что Мэлори переехала к Флинну. Вы помолвлены. А я должна думать о Саймоне.

— Брэд очень любит Саймона.

— Знаю, — Зоя снова взялась за лампочки. — Но это не значит, что мы должны собрать вещи и переехать к Брэдли. Я не хочу, чтобы Саймона смущали наши отношения. Не хочу, чтобы он привыкал к большому дому, ко всем этим вещам, к вниманию и… ежедневному общению с Брэдом.

Мэлори, расставлявшая книги на полках, повернулась к ней:

— То есть ты просто не хочешь нарушать покой Саймона?

— Не только, — Зоя вздохнула. — Свой собственный покой я тоже не хочу нарушать… Я пытаюсь разобраться в своих чувствах, удержать их в разумных границах. На это есть много причин.

— Не очень ты похожа на женщину, которая себя ограничивает.

Зоя взяла еще одну протянутую Мэлори лампочку.

— Ты считаешь, я должна согласиться.

— Я считаю, что ты должна выбрать то, что сделает тебя счастливой. Иногда это труднее и страшнее, чем оставаться в покое.

Зоя совсем не была уверена, что именно сделает ее счастливой, а что напугает до полусмерти, но все-таки решила нарушить привычный распорядок и забрала Саймона из школы сама.

— Я думал, что мне нужно идти к миссис Хансон.

— Знаю, — уже привычным движением Зоя отодвинулась, освобождая место для Мо, который просунул голову между сиденьями, чтобы поздороваться с Саймоном. — Я ей позвонила. Мне нужно с тобой поговорить.

— Будешь ругать?

— Есть за что? — Зоя вопросительно вскинула брови.

— Нет. Честное слово. Я ничего такого не делал.

Припарковав машину, она помахала рукой мистеру Хансону, который граблями собирал листья на лужайке перед домом.

— Тогда не буду. Идем домой. Перекусим и поговорим.

— Мо! — развеселившись, Саймон вывалился из машины. — Печенье! — крикнул он и засмеялся, когда пес бросился к двери.

Зоя тоже улыбнулась.

— Мама!

— Что?

— Как ты думаешь, когда Мо вернется домой, Флинн разрешит нам иногда брать его?

— Не сомневаюсь, — она остановилась у двери, не обращая внимания на дрожащего от нетерпения Мо. — Саймон, я знаю, что ты хочешь собаку. Почему ты меня никогда не просил?

— Наверное, мы пока не можем себе этого позволить.

— О! — почувствовав, как сжалось ее сердце, Зоя отперла дверь и впустила Мо, который стрелой помчался на кухню — к печенью.

— Собака обходится дорого. Я думаю, что даже если брать ее из питомника для потерявшихся животных, все равно придется заплатить. И еще ей нужно покупать еду, игрушки и все такое. Делать прививки у ветеринара. Но я коплю деньги на собаку. Может быть, в следующем году купим…

Зоя кивнула, боясь, что голос выдаст ее. Она повесила свою куртку, потом куртку Саймона — тянула время, чтобы собраться с духом. Когда она пришла на кухню, Саймон уже бросил портфель на пол и вытащил печенье для сгоравшего от нетерпения Мо.

Зоя налила сыну стакан молока и принялась резать яблоко себе, чтобы чем-то занять руки во время объяснения.

— Ты знаешь, что у меня есть важное дело, что я пытаюсь найти ключ.

— Для волшебников.

— Да, для волшебников. Я очень стараюсь, и иногда мне кажется, что найду ключ прямо сегодня. А иногда боюсь, что я его вообще не найду… Словом, мне нужна помощь.

— Ты хочешь, чтобы я тебе помог?

— В каком-то смысле, — Зоя разложила на тарелке дольки яблока и добавила несколько веточек винограда. — Брэдли тоже хочет мне помочь. Волшебники сказали, что без него ничего не выйдет.

— Он неплохо соображает.

— Он тебе очень нравится, да?

— Ну… — Саймон отодвинул молоко в сторону и потянулся за яблоком. — Да. А тебе?

— Мне он тоже нравится. Брэдли считает, что скорее поможет мне, если мы немного поживем в его доме.

С непроницаемым — даже для Зои — лицом Саймон смотрел, как мать жует дольку яблока.

— Будем жить там, у него?

— Переедем ненадолго в его дом. Вроде как в гости.

— И Мо тоже?

Услышав свое имя, Мо схватил любимый теннисный мяч и просунул голову под руку Саймона.

— Да, вместе с Мо.

— Отлично, — Саймон пнул мяч, который пес положил у его ног, и взял виноград. Мо кинулся догонять игрушку. — Ему понравится. Там здорово.

— Мы будем в гостях, и поэтому вы… — на этот раз Зоя сама отбросила ногой мяч, — должны вести себя прилично.

Саймон кивнул, наблюдая за Мо, который заскользил по полу, со всего размаху ударился о дверь и подобрал мяч.

— Ладно. А вы с Брэдом будете спать в одной постели и заниматься сексом?

— Что? — Зоя оторопела.

— Чак говорит, что его родители занимаются этим в постели, в соседней комнате. Его мама кричит, как будто ей больно.

— О боже!

Не отрывая пристального взгляда от лица матери и не переставая жевать яблоко, Саймон еще раз отправил мяч в дальний угол кухни. Зоя все еще потрясенно молчала.

— Это больно?

— Нет, — еле слышно ответила Зоя и откашлялась. — Нет, не больно. Если мы переезжаем, тебе лучше собраться…

— Тогда почему она кричит, как будто ей больно?

Зоя почувствовала, как сначала кровь отхлынула от лица, а затем щеки запылали румянцем.

— Ну, понимаешь… Просто некоторые люди…

«Пресвятая Дева, помоги мне выпутаться!» — взмолилась она. Саймон между тем ждал ответа.

— Когда ты играешь в видеоигры или смотришь телевизор и очень взволнован, то… тоже кричишь.

— Да. Потому что это круто.

— Потому что это круто. Секс может вызывать такие же чувства… Только нужно быть достаточно взрослым, нужно любить друг друга и хотеть доставить друг другу удовольствие.

— Мужчины должны надевать презерватив, чтобы не заразиться… Забыл, чем… И чтобы не появились дети, когда ты этого не хочешь, — Саймон глубокомысленно кивнул и принялся за виноград. — Отец Чака держит презервативы в тумбочке у кровати.

— Саймон Маккорт, ты не имеешь права совать нос в тумбочку мистера Барристера.

— Я и не сую. Это Чак. Он взял одну штуку и показал мне. Смешные. Когда Брэд занимается с тобой сексом, он тоже должен надевать презерватив, чтобы тебя не заразить.

— Саймон… — Зоя на секунду закрыла глаза. — Саймон, — повторила она. — Чтобы заниматься сексом, не обязательно переезжать к Брэду. А когда у двух людей, взрослых людей, складываются отношения, включающие секс, это глубоко личное дело.

— Тогда мама Чака не должна так громко кричать.

Зоя открыла рот, потом снова закрыла, уперлась ладонями в стол и расхохоталась — до слез.

К приезду Брэда она собрала два чемодана с одеждой — по одному на каждого, — сумку с игрушками, без которых Саймон не мог обойтись, и вторую сумку с необходимыми ей вещами, книгами и бумагами. Кроме того, она загрузила специальный контейнер продуктами из холодильника, захватила любимые каши и лакомства Саймона. Рядом стояли почти полный двадцатипятифунтовый [7] пакет с собачьим кормом и коробка, доверху набитая игрушками Мо.

— Мы собираемся на сафари? — спросил Брэд, окидывая взглядом багаж.

— Это твоя идея, — напомнила ему Зоя.

Носком ботинка он постучал по контейнеру.

— Знаешь, у меня дома есть еда.

— Продукты испортятся, если их не съесть. Кстати, насчет испортятся… Не вздумай баловать меня или Саймона. Ребенок должен подчиняться определенным правилам и иметь обязанности — как и дома. Если он забудет об этом, скажешь мне, и я разберусь.

— Что-нибудь еще?

— Я с удовольствием буду готовить на всех, а расходы мы поделим.

— Если хочешь готовить, я не против, но насчет расходов прошу тебя не волноваться.

— Не спорь. Я плачу сама за себя, или мы никуда не едем, — с этими словами Зоя схватила куртку и просунула руки в рукава. — И убирать у себя и Саймона я буду сама. Если тебе захочется тишины и одиночества, не стесняйся об этом сказать.

— Наверное, мне нужно все записать, — Брэд похлопал себя по карманам, словно искал блокнот. — Боюсь запутаться.

— Возможно, тебе это кажется забавным, но ты никогда не жил вместе с девятилетним мальчиком и собакой. Не удивлюсь, что к концу месяца тебе понадобится психиатр. Поэтому лучше сразу скажи, когда тебе это надоест.

— Все?

— Нет, еще одно. Мы с Саймоном это обсудили, и мне кажется, я должна…

Саймон и Мо с грохотом сбежали по лестнице.

— Мама! Я чуть не забыл дракона!

— Саймон, мы уезжаем всего на несколько дней. Вовсе не обязательно брать все свои игрушки.

— Дай-ка взглянуть, — Брэд взял пластмассового дракона, нащупал кнопку, нажал, и в оскаленной пасти зверя вспыхнул огонь. — Круто.

— О господи! Саймон, неси свои вещи в машину.

Пришлось потратить много сил и слов, чтобы уложить Саймона спать. От радости и возбуждения он буквально места себе не находил, и Зоя не могла его в этом винить. Спальня у него здесь была в два раза больше, чем дома, с телевизором и музыкальным центром.

Объявив новые правила, Зоя тем не менее решила, что не стоит терять бдительность — время от времени нужно проверять, не доносятся ли из спальни сына звуки телевизора.

Она распаковала вещи, разложила одежду в ящики комода из красного дерева и расставила туалетные принадлежности на просторной зеленой столешнице в примыкающей к спальне ванной.

«Только не вздумай привыкать! — предупредила она себя, проведя пальцами по тонкому белому кружеву покрывала на своей кровати с пологом на четырех столбиках. — Это всего на несколько дней. Одна глава из волшебной сказки».

Она посмотрела на кессонный потолок [8] медового цвета, представляя, какие чувства испытает, когда проснется утром в такой комнате.

Не успела Зоя застегнуть молнию пустого чемодана, как по косяку открытой двери постучал Брэд.

— Ты нашла все, что нужно?

— Даже больше. Потрясающая спальня — будто находишься внутри пирожного, — присев на корточки, она задвинула пустой чемодан под кровать. — Так и хочется попрыгать на ней, как Саймон.

— Не стесняйся.

Зоя улыбалась, но глаза ее оставались тревожными. Она показала взглядом на желтые розы на комоде.

— Ты не сомневался, что все будет по-твоему?

— Я верил в твой здравый смысл и решимость продолжать поиски ключа.

— Ты умеешь добиваться своего, Брэдли, — Зоя снова погладила покрывало. — Не справа, так слева.

— Как бы то ни было, я хотел обеспечить вашу с Саймоном безопасность, насколько это возможно. Если бы для этого потребовалось применить силу, я бы недолго раздумывал. Хорошо, что ты избавила нас от этого.

— Тогда я бы стала сопротивляться и забыла о здравом смысле. В любом случае разумнее держаться вместе.

— Я рад, что ты поняла это. Позволишь мне иногда приходить сюда ночью?

Зоя попыталась ответить ему холодным взглядом, но ее губы непроизвольно растянулись в улыбке.

— Это твой дом.

— То, о чем спросил я, решаешь ты.

Она усмехнулась и покачала головой.

— Хитрый ход. Нам нужно поговорить. Может быть, пойдем вниз?

— Пойдем, — Брэд протянул руку и, заметив нерешительность Зои, так и стоял, пока она не шагнула к нему и не сжала пальцами его ладонь. — Как насчет бокала вина у камина?

— Было бы чудесно. Тут везде так красиво! Я очень боюсь, что Саймон что-нибудь разобьет.

— Перестань, пожалуйста. В тот день, когда я вернулся, ко мне заглянул Флинн. Вместе с Мо… Первое, что сделал этот пес, — бросился в дом и разбил лампу. Это не стало национальной трагедией.

— Наверное, я просто нервничаю.

— Садись к огню. Я принесу вина.

Поленья в камине жарко горели. Вероятно, Брэд разжег его, пока она разбирала вещи. Как и весь остальной дом, гостиная выглядела уютной и интересной . Интересными были безделушки и сувениры, которые, как она предполагала, Брэд привез из путешествий, произведения искусства — и даже то, как они были расставлены.

Все указывало на присутствие в доме человека, который знает, чего хочет, и привык иметь все самое лучшее.

Зоя прошлась по комнате и остановилась у стены, чтобы лучше рассмотреть картину с изображением парижской улицы: кафе на тротуаре, яркие зонтики, цветы и величественная Триумфальная арка вдали.

С ее почтовыми открытками в рамках это не сравнить…

Брэд тоже сидел в одном из этих оживленных кафе и пил крепкий кофе из крошечной чашечки, тогда как она о таком только мечтала.

Уэйн вернулся с бутылкой вина в одной руке и двумя бокалами в другой.

— Я купил картину пару лет назад, — сказал он, подойдя к Зое. — Мне понравилось, как художник передал движение, скопление машин на мостовой. Прямо слышишь, как гудят клаксоны.

Он налил немного вина в один из бокалов и протянул Зое.

— Похоже, мы, Уэйны, никогда не перестанем коллекционировать предметы искусства.

— Может быть, стоит подумать об открытии музея?

— На самом деле отец уже запланировал нечто подобное. Курорт, отель… Отдаст туда часть коллекции, и у него будет предлог покупать новые картины и статуэтки.

— Твой отец построит отель только для того, чтобы украсить его произведениями искусства?

— Не только. Проект принесет прибыль. «Дерево», «капитал», «искусство» — эти слова для Уэйнов неразделимы. Отец собирается найти подходящий участок земли здесь, в горах, где все начиналось, — Брэд пожал плечами, но этот жест означал уверенность. — Не найдет здесь, значит, найдет в другом месте. Когда Б.-Ч. Уэйн знает, чего хочет, он не принимает возражений.

— Ты такой же.

— Для меня это комплимент. Он хороший человек. Может быть, слишком властный, но хороший. Замечательный муж, отец и потрясающий бизнесмен. Ты ему понравишься.

— Даже представить себе не могу, — еле слышно пробормотала Зоя.

— Отец оценит, как ты изменила свою жизнь, чего ты добилась. И продолжаешь добиваться. Он скажет, что у тебя есть хватка, а это качество он уважает в людях больше всего.

Зоя подозревала, что такой человек, как Б.-Ч. Уэйн, будет испытывать совсем другие чувства, если узнает, что его сын связался с такой женщиной, как она.

— Ты их любишь? Родителей?

— Очень.

— А я не уверена, люблю ли свою мать… — Признание вырвалось у Зои непроизвольно, прежде чем она успела понять, что говорит. — Конечно, это звучит ужасно. Я бы хотела ее любить, но….

Потрясенная собственными словами, Зоя села на подлокотник кресла.

— И отца тоже. Я не видела его столько лет!.. Как можно его любить? Он нас бросил. Оставил жену с четырьмя детьми и уехал.

— Тебе пришлось туго. И твоей матери тоже.

— Всем нам, — согласилась Зоя. — Но маме особенно. Предательство отца не только разбило ей сердце, оно его полностью иссушило… Так, что в нем ничего не осталось для нас. Когда отец уехал, мама бросилась его искать. Я думала, она никогда не вернется…

— Она оставила вас одних?! — голос Брэда дрожал от возмущения. — Оставила четверых детей?!

— Ей очень хотелось вернуть отца. Мама отсутствовала лишь несколько дней, но… Боже, как я была напугана!.. Что мне делать, если она не вернется?

— А разве некому было позвонить, обратиться за помощью?

— У мамы есть сестра, но они все время ссорились, и я не хотела ей звонить. Сомневалась, можно ли в такой ситуации звонить родственникам отца… В общем, я не знала, что делать, — и ничего не делала, только присматривала за младшими и ждала, когда вернется мама.

Брэд не мог себе этого представить.

— Сколько тебе было лет?

— Двенадцать. Джуниор всего на год младше, и за него я не так волновалась. Дейле было восемь лет. Она плакала целыми днями. Ни до, ни после я не видела, чтобы кто-то так плакал, — Зоя вздохнула. — Малышке Мейзи исполнилось всего пять, и она не понимала, что происходит, но чувствовала: что-то не в порядке. Я не спускала с нее глаз. Не знаю, что бы я делала, если бы кончились еда или деньги.

Зоя пересела с подлокотника в кресло и сделала глоток вина.

— Мама вернулась. Помню, я подумала, какой усталой и суровой она выглядит… Она делала для нас все, что могла. Старалась изо всех сил, но я не уверена, что мама снова нас полюбила. Не знаю, могла ли она любить.

Зоя посмотрела ему прямо в глаза.

— Вот какая у меня семья. Я хочу, чтобы ты знал.

— Ты это говоришь потому, что думаешь, что от этого мои чувства к тебе изменятся? Если я узнаю, что твои родители безответственны и эгоистичны, то перестану тебя любить?

Рука Зои дрогнула, и она крепче сжала бокал.

— Не надо. Не говори ничего о любви. Ты меня совсем не знаешь.

— Я знаю тебя, Зоя. Хочешь, расскажу? О том, что вижу, что чувствую.

Она покачала головой:

— Боже! Я просто не знаю, что делать. Не знаю, как тебе объяснить, что со мной происходит. Как я боюсь, что если еще раз послушаюсь своего сердца, то оно тоже иссохнет.

— Так, как ты послушалась его с Джеймсом Маршаллом?

Зоя вздохнула:

— Я его любила, Брэдли. Сильно любила. Понимаешь, я словно находилась внутри хрустальной вазы, и все вокруг было яркое и сверкающее. Беззаботность и безрассудство.

Брэд сел рядом.

— Расскажи. Мне нужно знать, — сказал он, видя, что Зоя колеблется. — А если такой аргумент тебя не убеждает, подумай, что, еще раз переживая это вместе со мной, ты, возможно, на шаг приблизишься к ключу.

— Мне не стыдно, — тихо сказала Зоя. — Дело не в стыде. Просто кое-что… мои поступки, чувства… всегда были… только для меня. Но тебе я могу рассказать.

Брэд коснулся тыльной стороны ее ладони, затем опустил руку.

— Как вы с ним познакомились?

— Сначала познакомились наши матери. Моя мама стригла миссис Маршалл. Миссис Маршалл приглашала маму домой перед вечеринкой или важной встречей, чтобы сделать прическу. Иногда я тоже приходила — вымыть ей голову или сделать маникюр. Она была очень добра ко мне. Милая и не высокомерная. Не очень высокомерная, — поправила себя Зоя. — Разговаривала со мной, отвечала на вопросы, если я интересовалась картиной на стене или цветами на комоде. Расспрашивала о школе, о мальчиках. И всегда тайком от мамы совала мне лишние пять долларов.

Зоя немного помолчала и сделала еще один глоток. Брэд ждал.

— Джеймс учился сначала в частной школе, а потом в университете. Я его видела иногда, а он меня не замечал. Я смотрела на его фотографии на туалетном столике у миссис Маршалл. Он был такой красивый! Словно рыцарь или принц… Я, наверное, в него немножко влюбилась. С девочками так бывает.

— С мальчиками тоже, — кивнул Брэд.

— Возможно. Маршаллы часто устраивали приемы в своем большом доме. Миссис Маршалл это очень любила. Она приглашала меня, чтобы помочь, и даже купила мне красивую черную юбку и белую блузку, чтобы я выглядела прилично. Той весной Джеймс и увидел меня на вечеринке…

Зоя, собираясь с мыслями, пригубила вино.

— Он пошел за мной на кухню, заговорил, пытался флиртовать. Я очень смущалась, была такой неуклюжей! Но Джеймс оказался очень милым! Когда вечеринка закончилось и я все убрала, он отвез меня домой.

Зоя приподняла плечи и слегка повела ими.

— Мне не разрешалось кататься с парнями, и я не должна была позволять ему отвозить меня домой. Естественно, его маме не понравилось бы, узнай она об этом. А моей? Она бы шкуру с меня спустила… Но я ничего не могла с собой поделать. И мне очень хотелось увидеться с ним. Тайком, конечно… Моя мама и его родители никогда бы не позволили нам встречаться. Но от этого все становилось еще более волнующим и чудесным. Как у Ромео и Джульетты. Мы были так молоды и бросились навстречу любви.

Она посмотрела на Брэда и прочитала его мысли.

— Думаешь, Джеймс просто воспользовался мною, соблазнил? Нет, все не так. Может быть, он не любил меня — по крайней мере, так, как я его. Но думал, что любит. Ему было всего девятнадцать, и любовь вскружила ему голову точно так же, как мне.

— Зоя, в девятнадцать лет, с его происхождением и воспитанием, он гораздо лучше разбирался в… жизни, чем ты.

— Возможно. Возможно, так и было, особенно если учесть, что я вообще ни в чем не разбиралась. Но Джеймс не заставлял меня, Брэдли. Я не хочу, чтобы ты так думал. Не настаивал, не требовал. И винить его можно не больше, чем меня. Так уж случилось.

— А когда ты сказала ему, что беременна?

Зоя вздохнула:

— Я сама это поняла, когда было уже больше двух месяцев… Только в сентябре окончательно убедилась, что беременна, а он уже был в университете. Когда Джеймс приехал на выходные, я ему и сказала. Он разозлился и испугался. Теперь-то я понимаю, что его чувства уже остыли. Он учится, вокруг кипит интересная жизнь, а дома какая-то девчонка, интерес к которой стал пропадать, вдруг объявляет, что беременна.

— Да, не повезло парню.

Зоя невольно улыбнулась:

— Ты к нему ужасно строг.

— Будь у меня возможность, я бы с ним обошелся еще строже, — раздраженно сказал Брэд и налил себе еще полбокала вина. — Возможно, отчасти из-за ревности, но в основном из-за того, что он позволил тебе пройти через все одной.

— Джеймс сказал, что не оставит меня, обо всем позаботится. Я верила в его искренность, хотя видела, что он напуган и рассержен. Я не сомневалась: он верит в то, что говорит.

— Слова немногого стоят.

— Ты прав, — Зоя кивнула, наблюдая за Брэдом, который теперь взволнованно расхаживал по комнате. — Если речь идет о людях вроде тебя, они держат слово, но такие не все. А иногда правильным оказывается совсем не то, о чем думаешь. Я сижу здесь потому, что Джеймс не сдержал слово — и это оказалось правильным. Для меня и для Саймона.

— Хорошо. Что было дальше?

— Джеймс собирался рассказать родителям, а я должна была признаться маме, а потом мы бы поступили так, как полагается.

— Только он этого не сделал.

— Сделал. Рассказал все родителям, а я матери. Мама была в ярости, но к ярости примешивалось злорадство. Я видела это по ее лицу… Она думала, что я получила урок и расплачиваюсь за то, что считаю себя лучше, чем она, и теперь меня поставили на место. Но когда пришла миссис Маршалл, мама меня защищала.

Зоя немного помолчала, вспоминая тот день.

— Миссис Маршалл сказала, что я обманщица и распутница, тайно соблазнившая ее сына. Она не даст мне утащить Джеймса в сточную канаву. Если я и беременна, это вовсе не значит, что ребенок его, но даже если все правда, она не позволит сыну всю жизнь расплачиваться за то, что спутался со мной. Она много чего говорила — о том, что впустила меня в дом, доверяла мне, а я оказалась просто шлюхой. Бросила на стол чек на пять тысяч долларов и заявила, что больше я ничего от них не получу. Я могу потратить деньги на аборт или как угодно, но больше они не дадут мне ни цента, а если я буду вымогать деньги или попытаюсь увидеться с Джеймсом, моей семье не поздоровится.

— Ты же носила ее внука.

— Миссис Маршалл так не считала. Она вполне могла доставить нам неприятности. На ее стороне были деньги и связи, а мне нечего было ей противопоставить. Она куда-то отправила Джеймса — не знаю, куда. В сентябре я написала ему письмо в университет: спрашивала, что мне делать, как он посоветует поступить. Он не ответил, и это можно считать ответом. Тогда я взяла чек, все свои сбережения и уехала. Мой ребенок не должен был расти на стоянке для трейлеров. И рядом с Маршаллами он тоже не должен был расти. После рождения Саймона я отправила Джеймсу еще одно письмо — с фотографией сына. Оно вернулось нераспечатанное… Тогда я решила, что нужно забыть о Джеймсе и самой позаботиться о себе. Я не собиралась обращаться к кому-то за помощью, чтобы он исправил или изменил мою жизнь, сказал, что мне делать. Я не собиралась искать того, кто скажет, что любит меня и обо всем позаботится.

Брэд сел рядом с Зоей, взял из ее рук бокал, о котором она забыла, и поставил его на столик.

— Ты доказала, что можешь обеспечить достойную жизнь себе и Саймону. Сама, без чьей-либо помощи. Может быть, уже хватит доказывать?

— Если я позволю, чтобы нечто подобное произошло между нами, а потом ты уйдешь… У меня не хватает смелости рискнуть. Будь я одна… Но я не одна.

— Ты не веришь, что я тебя люблю.

— Я верю, что ты так думаешь, и знаю, что никто не помешает тебе сделать то, что ты считаешь правильным. Даже во вред себе. Поэтому я прошу тебя подождать, пока не истечет срок поисков ключа и не исчезнут романтика и волнение. Тогда мы посмотрим, как нам быть дальше.

Брэд подумал, что Зоя словно держит в руках зеркало, проецирующее на их отношения то, что было между нею и Джеймсом Маршаллом, и попытался понять ее, подавив обиду и возмущение.

— Я хочу задать тебе один вопрос. Всего один. Ты меня любишь?

— Люблю и ничего не могу с этим поделать. Но решать, как мне быть с этой любовью, я буду сама.

15

Она выбрала неверное направление. Теперь Зоя была в этом уверена. Вернувшись в «Каприз», она в одиночку обыскала оба этажа, вымыла чердак, посмотрела в старое зеркало, но не нашла никакой подсказки. Не было ни внезапной вспышки света, ни прозрения.

И ключа не было.

Потом Зоя поехала к себе домой и целый час просидела на диване в гостиной. Чувствуя себя глупо, она задернула занавески, зажгла свечи и попыталась отвлечься от повседневных забот, чтобы чувства обострились и мысли стали яснее.

Вместо этого она чуть не заснула.

Зоя чувствовала себя уставшей, расстроенной, раздраженной… Вероятно, в таком состоянии и речи не может быть об интуиции.

Значит, нужно вернуться к истокам.

Договорившись с Флинном, что он присмотрит за Саймоном, Зоя поехала к Брэдли. С тех пор как они с сыном поселились в комнатах для гостей, Брэд держался неизменно вежливо. Хотя, наверное, слишком отстраненно, подумала Зоя, уже стоя на пороге его домашнего кабинета. Но это не его вина.

Зоя постучала и, услышав приглашение войти, приоткрыла дверь.

— Извини, что беспокою тебя, но… Ой! — она увидела прикрепленные к пробковой доске чертежи и подошла ближе. — Это план расширения?

— Вроде того. Еще потребуется кое-что изменить, но в целом все готово. Приступим в марте, как только позволит погода.

— Ты добавишь это к отделу садоводства?

— Удвою его площадь. Домовладельцам нужны деревья, кусты и цветы, а также средства для ухода за ними, — Уйэн барабанил пальцами по бедру, пристально глядя на Зою, в то время как она с интересом изучала чертежи. — И еще садовые украшения. А в той секции будет несколько новых моделей садовой мебели.

— Так много всего…

— У меня все получится. Когда болеешь за дело, готов вкалывать, пока не добьешься успеха.

— Я знаю, что ты на меня сердишься.

— Немного. Скорее дуюсь. Ты в город?

— Нет, из города. Я только что разговаривала с Флинном. Он заберет Саймона из школы и оставит у себя до вечера. Флинн скучает по Мо, а Саймон не откажется провести почти всю субботу в возне с Флинном и собакой. А я… хочу еще раз съездить в Западную Виргинию, побывать в том лесу. Нужно проверить, не пропустила ли я что-нибудь. Предупреждаю тебя, чтобы ты не волновался и не расстраивался.

— Я поеду с тобой.

— Хорошо, — она почувствовала облегчение. — Думаю, это неплохая идея. На обратном пути мне нужно будет сделать остановку, но об этом мы еще поговорим. Хотелось бы выехать пораньше…

— Дай мне пять минут.

— Спасибо.

Когда она вышла, Брэд достал из запертого ящика охотничий нож, вытащил из ножен и провел по лезвию, проверяя его остроту.

Они выехали из Вэлли, и Зоя приказала себе расслабиться.

— Послушай! Я хотела поговорить с тобой насчет Дня благодарения. Мэлори сказала, что ты останешься на праздники здесь.

— Теперь не время уезжать.

— Пожалуй, да.

На следующий день после праздника истекает отведенный ей срок — песок в верхней части песочных часов закончится.

— Я подумала, что мы, все семеро, можем собраться на День благодарения у тебя в доме. Столовая Мэлори еще не готова, и потом, твоя все равно больше. Я возьму на себя стряпню, и…

— Хорошо, — Брэд погладил Зою по руке. — Мне нравится эта идея. Я куплю все необходимое. Составь список.

— Да, так будет лучше. Времени осталось мало.

Он посмотрел на Зою, прекрасно понимая, что она имеет в виду.

— Времени достаточно.

— Надеюсь. Есть еще одно дело, с которым ты мог бы мне помочь. Я хочу поехать в собачий питомник и выбрать щенка для Саймона. Этим можно заняться после Дня благодарения, когда… все закончится. Они обещали, что на неделю придержат одного для меня.

— А почему бы не взять его сейчас?

— Ну о чем ты говоришь, Брэдли! Девятилетний мальчик, большая собака и маленький щенок у тебя в доме! Щенок будет писать на ковры и грызть все, что не прибито гвоздями.

— Логично, — сказал Брэд и больше не возвращался к этой теме.

Зоя попросила его свернуть с шоссе, проехать по извилистой проселочной дороге и остановиться у поля — так, как она сделала в прошлый раз.

— Здесь красиво.

— Да, — Зоя вышла из машины, и от холодного воздуха ее щеки тут же покрылись румянцем. — Мне вообще нравятся горы. Никогда не хотела жить в таком месте, где их нет. И деревьев.

Зоя уже была на опушке.

— В детстве я играла в этом лесу, а когда стала старше, просто сидела и мечтала.

— О чем?

— О том, куда я поеду, что увижу, о людях, с которыми познакомлюсь.

— И о мальчиках?

— Да нет… Вернее, я стала мечтать о них позже, чем другие девочки. Мне так кажется. Я думала, что единственное, чего я не хочу, — привязать себя к мужу и куче ребятишек, лишив возможности сделать или увидеть что-то особенное. Может быть, мама правильно злорадствовала.

— Нет, неправильно.

— Просто я очень устала заботиться о сестрах и брате, помогать матери… Волноваться из-за неоплаченных счетов и думать, как растянуть запас продуктов. К двенадцати годам мальчики, свадьбы и дети были у меня на последнем месте. Я даже с куклами не играла.

Когда они вошли в лес, Брэд взял Зою за руку.

— А с чем ты играла?

— С инструментами и красками. Своих кукол я отдала Дейле и Мейзи. Нет никакого смысла изображать, что ты о ком-то заботишься, если у тебя имеются настоящие обязанности. Боже, как я мечтала вырваться оттуда, Брэдли! А потом, когда появился Джеймс… Нет, я не хотела забеременеть. Но… Точно не знаю, но где-то в глубине моего сознания все-таки должна была жить мысль о муже и детях, потому что это был единственный путь вырваться оттуда, а потом чего-то добиться.

— Что в этом плохого, Зоя? — Брэд остановился и повернул ее к себе. — Что в этом плохого? Тебе было всего шестнадцать лет.

— Теперь мне больше, и я хочу, чтобы ты знал: я не расцениваю отношения с тобой как возможность преуспеть в жизни, — она крепко сжала его руки. — Мне нужно было это сказать тебе прежде, чем мы углубимся в лес.

— Я так и не думаю. Черт возьми, мне вряд ли удастся уговорить тебя что-то принять, как бы я ни настаивал! — пытаясь успокоить и ее и себя, Брэд прижал руку Зои к губам. — Но я сам хочу брать от тебя.

— Если я и способна что-то дать, то лишь тебе, — Зоя обняла его и крепко прижалась всем телом. — Ты самый лучший из всех, кого я знаю, и то, что я могу навредить тебе, очень меня пугает.

— Может быть, позволишь мне самому о себе беспокоиться?

— Еще несколько дней, — шепнула она, отстранилась, снова взяла Брэда за руку и сделала несколько решительных шагов вперед.

— По пути я видела белого оленя, — сказала Зоя. — И больше ничего. Мне было так приятно опять вернуться сюда! Так спокойно! Здесь был зачат Саймон. Это хорошее место, очень важное для меня.

— Значит, для нас обоих.

Зоя шла той же дорогой, что в прошлый раз, но белого оленя не увидела и ничего не почувствовала.

Когда они снова вышли на дорогу, Зоя сказала:

— Мне нужно заглянуть к матери. Тебе не обязательно идти со мной.

— Ты не хочешь, чтобы я с ней познакомился?

Зоя посмотрела на трейлеры и тяжело вздохнула.

— Ну ладно, идем. В субботу у нее много работы. Наверное, у мамы клиенты, так что мы долго не задержимся.

Брэд посмотрел на детей, качавшихся на ржавых качелях, и собаку на цепи, которая, увидев их, залаяла, словно хотела разорвать на части. Из трейлера слева доносились громкие голоса спорящих о чем-то людей. Справа на расшатанных ступеньках сидела маленькая девочка и баюкала куклу.

Девочка подняла голову и одарила Брэда ослепительной улыбкой.

— Сисси пора спать, — шепотом сообщила она.

Уэйн присел на корточки, склонил голову набок и посмотрел на куклу.

— Красивая.

Дверь за девочкой открылась, и на пороге появилась молодая женщина. В руке у нее была губка для мытья посуды. Взгляд настороженный.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — Она положила руку на плечо девочки.

— Я Зоя, дочь Кристл Маккорт, — понимая беспокойство матери, Зоя тронула Брэда за руку. — Мы заехали повидаться.

— О! — женщина улыбнулась. — Приятно познакомиться. Просто вы меня испугали. Хлоя знает, что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми, но не может удержаться. Всем доверяет. Передавайте миссис Маккорт привет и мою благодарность — она так хорошо постригла Хлою.

— Обязательно! — Уже уходя, Зоя услышала, как женщина говорит дочке: — Идем домой, моя сладкая.

— Некоторые люди здесь счастливы, — тихо сказала она. — Выращивают цветы в горшках рядом с трейлером, летом устраивают пикники.

— А некоторые живут во дворцах и несчастны. Главное, не где, а как. И с кем.

«Возможно», — подумала Зоя. Ей следует это запомнить.

— Вот наш трейлер. Ее… Наш. — Она указала на передвижной дом из двух секций. — Мне стыдно, что я этого стыжусь. Я ненавижу себя за то, что не хочу, чтобы ты это видел. Мама всегда говорила, что я слишком гордая. Думаю, она была права.

— Значит, ты не идеальна. И я, наверное, не должен тебя любить.

Зоя попыталась рассмеяться, но смех застрял у нее в горле.

— Ты собираешься познакомить меня с матерью, Зоя, или мне набраться смелости и самому постучать в дверь?

— Ты ей не понравишься.

— Это вряд ли. Ты не учитываешь мое неотразимое обаяние.

Удивившись веселому и уверенному тону Брэда, Зоя подняла на него глаза.

— Именно это ей в тебе и не понравится…

Она пошла к трейлеру. Из-за закрытой двери доносились голоса. Молодые, как минимум двое.

За субботним утром последует субботний вечер. Время для свиданий. Парочка девчонок хочет подготовиться к охоте на мужчин. Зоя постучала в металлическую раму сетки, открыла ее, затем с силой нажала плечом на внутреннюю дверь.

В трейлере были три девушки. У одной волосы намазаны обесцвечивающим составом. Хочет стать блондинкой. У второй короткая стрижка уже покрыта лаком и сохнет, а третья ждет своей очереди и держит в руках журнал, выбирая прическу.

Они щебетали, как птицы, но, увидев выглядывавшего из-за спины Зои Брэда, замолчали, а затем захихикали.

В трейлере пахло краской для волос, дымом и вчерашним обедом.

Кристл повернулась. Брови ее от удивления поползли вверх.

— Тебя заносит ко мне второй раз за месяц, хотя до дня рождения еще далеко, — вопросительный взгляд переместился на Брэда.

— Мы проезжали мимо. Я хочу познакомить тебя с моим другом Брэдли.

— Брэдли. Шикарное имя.

— Рад познакомиться, миссис Маккорт.

— Здесь слишком много народа, — Кристл схватила сигареты и ядовито-розовую зажигалку. — Идемте на воздух.

— Всего доброго, дамы, — попрощался Брэд, и девушки вновь захихикали.

— Вижу, ты занята, — сказала Зоя.

— В субботу утром обычно много работы. — Захлопнув за собой дверь, Кристл щелкнула зажигалкой, прикурила и выпустила из ноздрей дым. — Девчонка Джекобсонов желает перекраситься в блондинку. Как Бритни Спирс. У нее красивые каштановые волосы, но мне плевать, если она хочет их испортить.

— Это Хейли Джекобсон? Когда я ее видела в последний раз, она была совсем крошкой.

— Крошке уже шестнадцать. В этом возрасте ты сбежала. Если она не перестанет вертеть задницей, то попадет в такую же беду, как и ты.

— Я давно уже перестала считать это бедой. — Зоя понимала, что девушки слышат каждое слово — мать не потрудилась понизить голос. — Саймон — лучшее, что есть в моей жизни.

— Ты говорила, что не беременна. — Кристл снова бросила взгляд на Брэда, и складка между ее бровей стала глубже. — Ошиблась?

— Нет. Брэдли… Он…

— Мне очень дороги Зоя и Саймон, — спокойно сказал Брэд. — Я хотел с вами познакомиться. Зоя сказала, что вы воспитывали четверых детей — по большей части одна. Наверное, именно от вас она унаследовала отвагу.

«Чудное имя, чудной вид, чудные разговоры», — подумала Кристл, снова выпуская дым.

— Для того чтобы растить детей, отвага не нужна. Скорее крепкая спина.

— Думаю, и то и другое. У вас красивая, удивительная дочь, миссис Маккорт. Вы должны гордиться ею.

— Брэдли. Шикарное имя и непонятные комплименты… Очевидно, ты знаешь, что делаешь, парень. — Кристл перевела взгляд на дочь. — Она работящая и хорошо переносит беременность. Особо не хнычет.

— Буду иметь в виду, — кивнул Брэд.

— Может, на этот раз она сделала лучший выбор. Ты не похож на козла.

— Спасибо.

— Ты никогда не отлынивала от работы. — Кристл повернулась к Зое, и в ее тоне послышались нотки уважения. — Этого у тебя не отнимешь. — Повинуясь внезапному порыву, она коснулась ладонью волос дочери. — Хорошая стрижка. Стильно. В любом случае глупой тебя никто не назвал бы. У тебя появился шанс забраться наверх — сдается мне, что этот парень как раз оттуда, — и было бы глупо им не воспользоваться. Женщина должна брать то, что может.

— Мама…

— Я говорю то, что думаю. Всегда говорила и буду говорить. — Кристл бросила окурок и придавила его каблуком. — Мне нужно возвращаться. На этот раз добудь себе кольцо на палец, — сказала она Зое, затем кивком указала на Брэда: — Не так плохо.

Кристл распахнула сетку, вошла в трейлер и захлопнула за собой дверь.

— Вечно все выходит наперекосяк… Каждый раз… — Глаза Зои наполнились слезами, но она безжалостно подавила их. — Нам нужно ехать.

Она почти бегом бросилась к лесу и не подняла головы, когда Брэд взял ее под руку.

— Мать тебя не понимает.

— Это для меня не новость.

— Не видит в тебе внутренний свет. Не понимает, что дело не в том, чтобы что-то взять, а в том, чтобы что-то создать. Она не понимает тебя и поэтому не знает, как тебя любить.

— Я не представляю, что с этим делать.

— Если продолжишь попытки, будешь страдать. Если прекратишь их, тоже, — Брэд погладил ее плечи, стараясь успокоить. — Но я-то тебя понимаю, Зоя, и поэтому знаю, какой выбор ты сделаешь.

Она оглянулась на трейлер.

— Вернусь на Рождество, и, быть может… Всего лишь быть может. — Зоя подумала, как им обоим это нужно, и заставила себя улыбнуться. — Я же тебе говорила, что ты ей не понравишься.

— Я понравился твоей матери. Она уже попалась в мои сети. — Брэд наклонился и поцеловал Зою в губы. — Как и ее дочь.

— Я-то в них совсем запуталась. — Зоя взяла его за руку, и они углубились в лес.

— Кстати, почему их называют сетями?

— Это вопрос для Даны. Поищет ответ — понятия не имею, где она их берет, — и прочтет тебе целую лекцию на эту тему. Никто не умеет так ловко обращаться со словами, как она. Мне всегда больше нравились цифры. Сейчас я не мыслю своей жизни без Даны, которая знает все о книгах, и без Мэлори, которая разбирается в искусстве. За два последних месяца я многому научилась у них. Иногда мне кажется, что все это сон, — Зоя огляделась по сторонам, — и однажды утром я проснусь, а все будет как прежде. Я снова работаю на Карли и незнакома с Даной и Мэл. Возьму «Курьер Вэлли», прочитаю колонку Флинна, но его имя мне ничего не скажет. Или увижу одну из книг Джордана и начну представлять, как он выглядит.

Зоя посмотрела на Брэда и дотронулась до его щеки.

— И мы с тобой незнакомы… Я пойду в «Сделай сам», куплю там что-нибудь, но не подумаю о тебе, потому что все это только сон.

— Это реальность. — Брэд сомкнул пальцы на запястье Зои, чтобы почувствовать ее пульс и самому убедиться в правдивости своих слов. — Все настоящее.

— А если нет, если я лежу в постели и вижу длинный запутанный сон, то, мне кажется, я проснусь с разбитым сердцем. — Она оглянулась на трейлер матери. — Или того хуже. Что бы ни случилось дальше, чем бы все ни закончилось, без тебя я бы это не выдержала. Поцелуй меня. — Зоя прильнула к Брэду и приподнялась на цыпочки. — Поцелуешь?

Он крепче прижал любимую к себе и нежно коснулся губами ее губ, наслаждаясь мгновением. Когда Зоя вздохнула и обвила руками его шею, это было волшебнее любого сна.

Зоя почувствовала, словно что-то шевельнулось у нее в душе, и от сладкой муки на глазах выступили слезы. Воздух был холодным, а губы Брэда горячими. Эта любовь оказалась сильнее той, о которой она осмеливалась мечтать.

Его рука скользнула по волосам Зои, спустилась на спину. Молодое горячее тело прижималось к ней, изнемогая от желания, которое палило и ее.

Отстранившись, она посмотрела в его яркие синие глаза. По ее щеке скатилась слеза.

— Джеймс, — прошептала она и обхватила его лицо ладонями.

— Я люблю тебя, Зоя. — Она слышала голос Джеймса, немного задыхающийся, страстный. — Мы созданы друг для друга. Ты никого не будешь любить так, как меня.

— Нет, не буду, — переполненная чувством, льющимся из ее шестнадцатилетней души и сердца, она прикрыла рот рукой. — Ничего уже не будет, как прежде. Для нас обоих.

— Мы убежим. Мы всегда будем вместе.

Зоя ласково улыбнулась.

— Нет, не будем, — она поцеловала его и отстранилась — без сожаления. — Прощай, Джеймс.

Увидев, что у Зои подогнулись колени, Брэд подхватил ее и встряхнул, повторяя имя любимой. И понял, что она не с ним.

Ее взгляд затуманился, щеки побледнели.

Она называла его Джеймсом.

— Посмотри на меня! Смотри на меня, черт возьми!

— Смотрю. — Зоя откинула голову назад и попыталась сфокусировать взгляд, но все вокруг заволокло серой пеленой. — Я на тебя смотрю, Брэдли.

— Уходим отсюда. — Он хотел подхватить ее на руки, но Зоя уперлась ладонью ему в грудь.

— Нет. Все в порядке. Подожди минуту. Мне нужно присесть.

Она соскользнула на землю и прижала лоб к поднятым коленям.

— Голова немного кружится. Сейчас я приду в себя.

Брэд вытащил нож из внутреннего кармана куртки, огляделся, пристально всматриваясь в заросли, и сел перед ней на корточки.

— Ты отключилась, как будто кто-то щелкнул выключателем в твоей голове. Называла меня Джеймсом.

— Знаю.

— Ты будто выскользнула из моих рук. Была не со мной, а с ним. Смотрела на него. С любовью. Потом сказала, что ничего уже не будет как прежде.

— Помню. Кейн перенес меня в прошлое. Он перенес меня в прошлое, но я знала… — Почувствовав себя увереннее, Зоя подняла голову. — Я все поняла, как только это началось. Я чувствовала… Нет, я не стыжусь своих чувств и не жалею о них. Это означало бы, что я стыжусь Саймона и жалею о том, что он появился на свет. Но мне жаль, что Кейн использовал тебя таким образом.

— Ты плакала по нему, — кончиком пальца Брэд смахнул слезу со щеки Зои.

— Да, я плакала по Джеймсу. И по тому, что могло произойти в моей жизни, окажись он сильнее. Нет, наверное, окажись сильнее мы оба. Потом я попрощалась с ним.

Зоя вложила руку в ладонь Брэда.

— Кейн хотел, чтобы я вспомнила свои чувства к Джеймсу, хотел использовать их, чтобы вбить между нами клин. Ему это удалось?

— Я разозлился. И мне больно. — Брэд посмотрел на их соединенные руки, переплел пальцы с пальцами Зои. — Нет, у Кейна ничего не вышло.

— Брэдли… — Зоя прислонилась к нему, потянувшись губами к его губам, и заметила нож. Ее глаза широко раскрылись. — О господи!

— Кейн способен чувствовать боль, — просто сказал Брэд. — И если мне выпадет шанс, я его не упущу. — Он встал, убрал свое оружие и протянул руку Зое.

Она облизнула пересохшие губы.

— Поосторожнее с этой штукой.

— Хорошо, мамочка.

— Все еще сердишься, да? Я знаю, кто ты, Брэдли. И кто я. Кейн пытался заставить меня забыть, но у него ничего не вышло. Это важно. У меня было ощущение, что мне шестнадцать лет и я с Джеймсом. Тело, сердце, разум. Он погладил меня по волосам. Тогда у меня были длинные волосы, и ему нравилось гладить их. Джеймс провел рукой по моим волосам, когда целовал меня. Все это хранится в моей памяти. Кейн смог добраться до этих воспоминаний.

Огромным усилием воли Брэд заставил себя отвлечься от собственных чувств и подумать о ключе.

— Что он тебе сказал? Джеймс… Что он тебе сказал?

— Что любит меня и что я никого не буду любить так, как его. И это правда. Не буду. Но я понимала , Брэдли.

Зоя резко повернулась, и лицо ее просветлело.

— Даже когда стояла здесь с волосами до лопаток, а он сжимал в ладонях мое лицо, я понимала, что это не настоящее. Обман. И использовала это.

Она потерла виски пальцами.

— Этот лес… Я должна была сюда вернуться. И не просто вернуться, а с тобой. Но ключа тут нет. — Зоя опустила руки. — Он в другом месте.

— Жаль.

— Нет. — Зоя покачала головой и снова просияла улыбкой. — Я знаю, что ключа здесь нет. Чувствую. И мне не нужно снова возвращаться сюда, искать, надеяться, потому что я сделала все, что нужно. Вернее, мы сделали.

Она прыгнула в объятия Брэда — так стремительно, что он попятился. Смеясь, Зоя обхватила ногами его бедра и звонко поцеловала.

— Пока не знаю, что все это значит, но обязательно выясню. В первый раз за все эти дни я уверена, что все получится. Я открою шкатулку, Брэдли.

Зоя прижалась щекой к его щеке.

— Я открою шкатулку, и они вернутся домой.

Они остановились у дома Флинна, и Зоя бросила на Брэда суровый взгляд.

— Сам будешь расхлебывать. Хочу, чтобы ты знал.

— Ты уже говорила. Раз шесть.

— И не жди от меня сочувствия — ни к себе самому, ни по поводу того, что твои вещи испорчены.

— Да, да. Слышал.

Зоя сдержала смех и, сохраняя серьезное выражение лица, пошла вслед за Брэдом к дому.

— Просто помни о том, кто из нас пытался быть практичным.

— Хорошо, — он улыбнулся и открыл дверь. — Ты сдалась сразу, как только заглянула в эти большие черные глаза.

— Я могла бы подождать еще неделю.

— Лгунья.

Зоя со смехом опустила щенка на пол, и он побежал по коридору.

— Ну посмотрим…

Мо выскочил из кухни и резко остановился. Он весь подобрался и стал вращать глазами. Маленький щенок — шарик из серо-коричневого меха — с радостным визгом подпрыгнул и ткнулся носом в нос Мо.

Зоя хотела броситься на помощь малышу, но Брэд схватил ее за руку.

— А что, если…

— Ты должна ему хоть немного доверять.

Мо задрожал, понюхал щенка, который снова подпрыгнул и теперь упал. Потом огромный пес повалился на бок и перевернулся на спину, всем своим видом выражая радость. Щенок вскарабкался на Мо и принялся жевать его ухо.

— Большой и добрый, — прошептала Зоя, чувствуя, как ее губы расползаются в глупой улыбке.

Из кухни вышел Саймон.

— Привет, мам! На ланч у нас сэндвичи «субмарина». Мы с Флинном их сделали, и… — Он осекся и округлившимися от удивления глазами смотрел на щенка, который оставил Мо и побежал к нему.

— Ух ты! Щенок… Откуда он взялся? — Саймон со смехом опустился на пол, и щенок лизнул его в лицо. Мо сразу попытался присоединиться к веселью. — Похож на медвежонка.

Придавленный собаками, большой и маленькой, Саймон все-таки сумел повернуться к Брэду.

— Где ты его взял? Как его зовут? Он твой?

— Не мой. Он родился совсем недавно, и у него нет имени.

— Тогда…

Саймон замер. Взгляд больших золотистых глаз остановился на матери. Мальчик боялся поверить.

— Он твой, малыш.

В это мгновение Зоя поняла, что, даже если щенок изгрызет весь ее дом, как колония термитов, она нисколько не расстроится. Потому что никогда не забудет радости, вспыхнувшей на лице сына.

— Мой?.. — дрожащим голосом переспросил Саймон и попытался встать — для начала на колени. — Я могу оставить его себе?

— Думаю, он на это рассчитывает. — Зоя опустилась на пол рядом с сыном и взъерошила мягкую шерстку щенка. — Но это большая ответственность: ты должен следить, чтобы он правильно питался, должен многому научить его и любить, конечно. Со щенками много забот. Он будет от тебя зависеть.

— Мама! — Саймона переполняли чувства. Он, не стесняясь Брэда, обнял мать и уткнулся ей в плечо. — Я буду заботиться о нем. Обещаю. Спасибо, мама! Я люблю тебя больше всех на свете.

— И я тебя люблю больше всех на свете. — Зоя тоже обняла сына. На глаза у нее навернулись слезы, но она не смогла удержаться от смеха, когда между ними попытались втиснуться обе собаки. — Думаю, Мо будет рад новому другу.

— Как большая семья, — Саймон высоко поднял щенка.

Новый член большой семьи выразил свою радость тем, что описал Саймону колено.

16

Зоя, втиравшая скраб в ногу Даны, услышала довольный вздох подруги и улыбнулась.

— Я очень благодарна, что вы обе пожертвовали воскресным вечером, чтобы выступить в роли подопытных кроликов.

Дана фыркнула. Мэлори сидела на стуле в кабинете для процедур и гладила свою чистую, гладкую кожу.

— Просто удивительно, как это здорово!

— За результат я не волновалась — эти средства действительно потрясающие, но должна была убедиться, насколько приятна сама процедура.

— На меня действует отлично, — лениво, приглушенно промурлыкала Дана.

Зоя оглянулась, окинув взглядом полки с косметическими средствами, горящие свечи, аккуратную стопку светло-зеленых полотенец на столе, хрустальный шар, свисающий с потолка над мягкой кушеткой.

«Все так, как должно быть», — подумала она.

— Конечно, во время настоящей процедуры здесь не будут сидеть три человека и болтать. Хочешь, чтобы мы помолчали, Дана?

— Вы для меня просто не существуете. Эта штука пахнет так же здорово, как и действует.

— Хорошо, что мы этим занялись. — Мэлори пригубила лимонад, который Зоя предварительно охладила. — Если мы собираемся открыться в пятницу, нужно по возможности все проверить — у всех троих. — Она вдруг схватилась за голову. — Боже, мы открываемся в пятницу! Конечно, это просто репетиция перед торжественным открытием первого декабря, но все равно верится с трудом.

— Да, — кивнула Зоя.

— Ты найдешь ключ, — Мэлори тронула ее за плечо. — Я знаю.

Ощущение неразрывной связи — рука Мэлори на ее плече, сама она касается Даны — приободрило Зою.

— Это еще одна причина, почему я позвала вас сюда. Мне нужно побыть с вами.

Зоя снова глянула на хрустальный шар. Последние несколько месяцев, похоже, настроили ее на мистический лад.

— Чтобы подзарядиться энергией. Женской силой.

— Давай, давай, — ободряющие слова Даны вызвали у нее улыбку.

— После вчерашнего происшествия я чувствую себя увереннее, но тихий голос в моей голове все время спрашивает, какого черта я совсем не сомневаюсь, что найду ключ.

— Чей это голос? Твой или Кейна? — спросила Дана.

— Мой, что раздражает еще больше. Вчера я ощутила прилив сил, радостное возбуждение, когда поняла, что происходит, и осознала, что могу этим управлять. Но мне нужно двигаться дальше.

— Ты вернулась к началу и снова пережила расставание. — Мэлори с любопытством разглядывала флаконы и тюбики, которые Зоя аккуратно расставила на полках. — Сегодня мы втроем возвращаемся к истокам. И у меня, и у Даны были периоды растерянности и отчаяния.

— Точно, — подтвердила Дана. — И мы выбирали путь, который вел в тупик. По крайней мере, так казалось.

— Вот именно, — задумчиво кивнула Мэлори. — Но нашли бы мы верную дорогу без этих тупиков? Вряд ли. Я об этом много думала, — прибавила она, облокачиваясь на стол. — Это не прямая дорога. Она кружит, поворачивает, делает петли. Но каждый шаг, каждый отрезок пути занимает положенное ему место. Так что давай двигаться.

— Дане нужно смыть скраб.

— Тогда подождите. — Накинув на плечи банное полотенце, Дана отправилась в душ.

— У тебя появились идеи. — Зоя подошла к раковине, чтобы сполоснуть руки. — Я вижу.

— Точно. Возможно, мне легче увидеть за деревьями лес, потому что я смотрю на все со стороны. Кроме того, мое приключение на чердаке очень похоже на то, что случилось с тобой вчера. Я понимала, что происходит, и могла управлять событиями. Хотя часть меня — совсем маленькая — хотела остаться в той иллюзии и забыть обо всем.

Оглянувшись, Зоя посмотрела на исполненное сочувствия лицо Мэлори и немного расслабилась.

— Мне надо было это услышать. Очень. Мне не нужен Джеймс, Мэл. Правда, не нужен, но чувства к нему хранятся в моей памяти.

— Понимаю. Очень хорошо понимаю.

Зоя подумала, что, наверное, только Мэлори с Даной и способны ее понять.

— Какая-то часть меня переживала те чувства, ту страсть, и было бы так легко вернуться назад и поверить, что все могло сложиться иначе.

— Но ты не вернулась.

— Нет. — Зоя постелила на кушетку простыню и поправила подушку. — За исключением той маленькой части, я прекрасно понимала, что не хочу, чтобы все повернулось иначе. Мне не нужен парень, неспособный защитить меня и собственного ребенка. Но я должна помнить его, помнить свои чувства к нему. Поэтому я смогла попрощаться с Джеймсом.

— Тебе нужен мужчина, который хочет защищать тебя и твоего ребенка?

— Да, — протянув руку за лосьоном для Даны, Зоя почувствовала, как затрепетало сердце. — Но я, похоже, не доверяю нам обоим, не верю, что у нас все получится. Ложись на спину, — приказала она вернувшейся из душа подруге. — Хотя дело не только в отсутствии веры.

Она ловко накрыла Дану полотенцем, согрела в ладонях лосьон. Дана замерла в ожидании новых волшебных ощущений.

— Если я решусь на последний шаг, то подвергну Брэда опасности. Неразрешимое противоречие. Если любишь человека, то хочешь его защитить. Но если я хочу его защитить, то не могу позволить себе любить его. Всем сердцем.

— Если ты его любишь, то должна уважать и понимать, что он в состоянии сам себя защитить.

Зоя не ожидала, что Дана включится в разговор, и немного растерялась.

— Я его уважаю…

— Сомневаюсь. Ты все время думаешь, не подведет ли он тебя, не обидит ли Саймона и когда все это может произойти. Спрашиваешь себя, скоро ли он тебя бросит. Думаешь, что не следует отдавать ему себя на все сто процентов, потому что у тебя должно что-то остаться, когда он уйдет. Я не говорю, что у тебя нет права так поступать. Ты многим рискуешь.

— Что для тебя самое важное, Зоя? — спросила Мэлори. — Единственное, чем ты не будешь рисковать?

— Саймон.

— Да, конечно.

— Я знаю, что Брэдли его не обидит. — Зоя стала втирать лосьон в руки Даны. — Но чем больше Саймон привязывается к Брэду, как дети привязываются к отцу, тем сильнее будет удар, если у нас ничего не получится. Саймону придется смириться с тем, что у него нет отца. И это не развод и даже не смерть… Просто его никогда не было. Как бы я ни старалась смягчить удар, несмотря на всю мою любовь и понимание того, что я всегда буду рядом, он будет знать, что есть человек, который не захотел быть с ним. Нельзя, чтобы Саймон почувствовал себя нежеланным.

— И чтобы этого не допустить, ты приносишь жертву. Ты будешь сражаться за сына, — прибавила Мэлори. — Чего бы это ни стоило, ты будешь сражаться. Самый главный выбор в твоей жизни — Саймон. Он твой ключ.

— Саймон, — повторила Зоя.

Дана села.

— Ой, прости! Теперь ложись на живот. Я отвлеклась.

— Мэл права, — Дана улеглась на живот и подперла щеку кулаком. — Ключи — это мы сами, все трое. Это не раз подчеркивалось. Но Зоя единственная из нас, которая, если так можно выразиться, воссоздала себя в ребенке. Саймон — часть Зои. Если ключ — сама Зоя, значит, Саймон тоже.

— Кейн не может тронуть его! — от страха, готового вырваться наружу, у Зои перехватило горло. — Ровена сказала, что защитила его!

— Будем надеяться, — Дана улыбнулась. — Если бы он мог добраться до Саймона, то уже попробовал бы.

— Мне кажется, что его защищает не только Ровена, — сказала Мэлори. — С той стороны завесы тоже не сидят сложа руки. Их дети уже пострадали, и беда не должна повториться. Никто не посмеет коснуться Саймона.

— Если бы я в это не верила, сразу же вышла бы из игры. — Зоя замолчала и посмотрела на Мэлори. — Кейн знает и поэтому в первую очередь попробовал бы достать меня через сына. Но он не может этого сделать. Ладно! — Она вздохнула. — Ладно! Давайте рассуждать дальше. Если Саймон — ключ или часть ключа как часть меня, не возвращаемся ли мы к выбору, связанному с ним? Я решила родить его, сохранить — и это самое правильное решение в моей жизни. Но ведь я уже возвращалась в прошлое. Это важно, но ключа там не было.

— Были и другие решения, — заметила Дана. — Другие развилки.

— Конечно. Наверное, это похоже на путешествие, — продолжала Зоя, закончив втирать лосьон в спину Даны. — Вспомнить, еще раз увидеть, обдумать. Очень полезно, потому что подтвердило мой выбор, позволило увидеть, что ошибки, которые я совершала, были не такими уж страшными. Хочешь встать? — спросила она подругу. — Я принесу тебе халат.

— Ты приехала в Вэлли, — продолжила Дана. — Нашла работу, купила дом. Что еще?

Зоя помогла ей надеть халат и погладила по плечу.

— Я не хочу сказать, что все это не имеет значения, — Мэлори, словно на уроке в школе, подняла руку. — Возможно, подробности помогут тебе найти верный путь. Но не взглянуть ли нам на все это под другим углом зрения? А что, если важен выбор самого Саймона?

— Он ребенок, — возразила Дана и погладила свою ногу, восхищаясь работой Зои. — Его самое серьезное решение — это выбор видеоигры.

— Нет, — задумавшись, Зоя покачала головой. — Детям все время приходится выбирать между хорошим и плохим. И этот выбор остается с ними, ведет их в том или ином направлении. Друзья, которых они выбирают. Книга о военном летчике, определяющая выбор профессии. Саймон выбирает — каждый день, много раз, каким человеком он станет.

— Тогда тебе, наверное, стоит повнимательнее присмотреться к выбору, который делает твой сын, — предположила Мэлори.

В данный момент Саймон Маккорт принял решение, которым остался очень доволен, — назвал щенка Гомером. Это было имя важных для него персон — любимого бейсболиста и героя мультфильма [9] . Наблюдая, как Мо во дворе носится за теннисным мячом, а Гомер гоняется за Мо, Саймон решил, что жизнь прекрасна.

Кроме того, скоро придут парни, чтобы посмотреть футбол, пока мама с подругами занимается своими женскими делами. И он может съесть столько чипсов, сколько захочет.

Саймон поднял мяч, который Мо принес к его ногам, сделал несколько ложных замахов, раздразнив собак, и бросил в сторону деревьев.

Завтра в школе он расскажет друзьям о Гомере. И — если это не слишком глупо — попросит Брэда сфотографировать щенка, чтобы можно было всем показать.

Саймон посмотрел на реку, не обращая внимания на резвящихся собак. Ему здесь очень нравится. Дома ему тоже нравится — сам дом, двор, миссис и мистер Хансон. Но здесь так здорово — рядом лес и река.

Если они тут задержатся, хорошо бы позвать сюда друзей. Они просто обалдеют от игровой комнаты. В лесу можно поставить палатку, а летом кататься на надувных кругах по реке. Если только мама не придет в ужас от этой идеи.

Даже если они вернутся домой, он попросит Брэда, а потом Брэд поможет уговорить маму. Круто, когда на твоей стороне еще один парень — получается превосходство над мамой.

Вроде как иметь отца. Нельзя сказать, что его это волнует. Хотя, похоже… Что-то вроде этого.

В любом случае будет здорово отметить тут День благодарения. В доме соберутся гости, парни будут разговаривать о футболе, а мама испечет пирог с яблоками.

Мама печет очень вкусный пирог с яблоками и всегда дает ему маленькие кусочки теста, чтобы он мог лепить человечков.

Интересно, одобрит ли это Брэд.

Саймон оглянулся и, заметив Брэда, побежал к дому.

— Эй! Хочешь побросать мяч? Мо учит Гомера приносить его.

— Конечно, — Уэйн надел на Саймона вязаную шапочку. — Холодает.

— Может быть, пойдет снег. Наметет сугробы до колена, и тогда отменят занятия в школе.

— Мечтать не вредно. — Брэд поднял мяч, размахнулся и далеко бросил, вызвав восхищение Саймона.

— Если снега будет до колена, ты не поедешь на работу?

— Если снега будет до колена, я точно останусь дома.

— Тогда мы сможем пить горячий шоколад и играть в десять миллионов видеоигр.

— Договорились.

— А ты надеваешь презерватив, когда занимаешься сексом с мамой?

Брэд оторопел. Кровь отхлынула от лица.

— Что?..

— Потому что, если ты не станешь его надевать, у мамы будет ребенок. Ты женишься на маме, если сделаешь ей ребенка?

— Боже милосердный…

У Саймона запершило в горле. Он почувствовал, что говорит что-то не то, но остановить поток слов уже не мог — ему нужно было высказаться.

— Парень, который сделал меня маме, не женился на ней, и, я думаю, это ее обижает. Теперь я должен заботиться о маме, поэтому, если ты не собираешься жениться на ней, когда сделаешь ребенка, вы не должны заниматься сексом. — Ощутив неприятную пустоту в животе, Саймон отвел взгляд и пнул мяч. — Вот что я хотел сказать.

— Ладно. Уф! Похоже, мне нужно присесть, пока ноги еще держат. Почему бы нам не пойти в дом и… не присесть?

— Я должен заботиться о маме, — тихо сказал мальчик, не отводя взгляд.

— Ты настоящий мужчина, Саймон. — Брэд положил руку ему на плечо, надеясь, что этот жест подбодрит их обоих. — Пойдем в дом, сядем и поговорим.

Пока они снимали куртки, Брэдли Уэйн молил Всевышнего о мудрости — или как там это называется, что поможет ему справиться с ситуацией. Он решил, что им лучше расположиться на кухне и занять себя едой или напитками, чтобы разговор не казался таким страшным.

Брэду очень хотелось пива, однако он налил им обоим колу.

— Итак, о сексе, — начал он.

— Я знаю о сексе. Мама сказала, что это не больно, но люди иногда кричат и все такое прочее, потому что это круто.

— Хорошо, — помолчав, продолжил Брэд. — Твоя мама и я… Понимаешь, одинокие взрослые люди часто вступают в отношения… Ладно, черт с ним! Посмотри на меня.

Брэд подождал, пока Саймон поднимет голову. Сомнения, вызов, решимость — все отражалось на лице мальчика. Точно так же, как у матери, подумал Брэд.

— Я люблю твою маму. Я занимаюсь с ней сексом, потому что она красивая и я хочу быть с ней. Потому что я ее люблю.

— А она тебя любит?

— Не знаю. Надеюсь.

— Ты возишься со мной, потому что хочешь, чтобы она тебя полюбила?

— Знаешь, это для меня огромная жертва — ты такой уродливый и так противно пахнешь. Кроме того, ты коротышка, и это здорово раздражает. Но приходится терпеть.

Губы Саймона разъехались в улыбке.

— А ты еще уродливее.

— Просто потому, что я старше. — Брэд накрыл ладонью руку мальчика. — Но, несмотря на твои многочисленные недостатки, я тебя тоже люблю.

Горло Саймона сдавило от нахлынувших чувств, готовых вырваться наружу.

— Это очень странно.

— Совсем не странно. Вы оба мне нужны больше всего на свете.

— Вроде семьи?

— Не вроде. Я хочу, чтобы мы были семьей.

Саймон опустил глаза. Ему нужно было столько всего сказать, столько спросить!..

— И ты женишься на ней, даже если не будет ребенка?

«И совсем не страшно», — подумал Брэд.

— Я не прочь иметь ребенка, раз уж ты об этом заговорил. Но… Погоди минутку, мне нужно тебе кое-что показать. Я быстро.

Оставшись один, Саймон энергично потер глаза. Он боялся расплакаться, захлюпать, как девчонка. Когда ведешь настоящий мужской разговор, как выражается отец Чака, плакать нельзя.

Он отхлебнул колы, но это не помогло. Внутри у него все бурлило. Услышав шаги Брэда, Саймон постарался взять себя в руки и вытер заодно с глазами щеки — на всякий случай.

Брэд снова сел.

— Только между нами. Никто больше не должен знать. Обещай.

— Секрет?

— Да. Это очень важно.

— Ладно, я никому не скажу, — Саймон с серьезным видом плюнул на ладонь и протянул руку.

На мгновение Брэд замер.

«Есть вещи, — подумал он, испытывая странное удовлетворение, — которые никогда не меняются».

Уэйн повторил жест мальчика, и они обменялись рукопожатием.

Потом Брэд молча положил на стол маленькую коробочку, раскрыл и показал Саймону лежащее внутри кольцо.

— Это кольцо моей бабушки. Она отдала его мне в тот день, когда они с дедом отмечали золотую свадьбу.

— Ух ты! Наверное, они были ужасно старыми.

Губы Брэда дрогнули, но голос оставался ровным:

— Да не сказать, чтобы молодыми. Это обручальное кольцо, а на пятидесятилетие свадьбы дедушка подарил ей новое. Бабушка хотела, чтобы первое кольцо осталось у меня, а я надел его на палец женщине, на которой хочу жениться. Бабушка сказала, что кольцо приносит удачу.

Поджав губы, Саймон подвинул коробочку и посмотрел на кольцо.

— Здорово сверкает.

Брэд повернул футляр, чтобы мальчик мог рассмотреть старинное кольцо в форме цветка с россыпью мелких бриллиантов.

— Думаю, Зое понравится. Изящное, необычное и уже проверенное. Я собираюсь преподнести его в субботу.

— Зачем ждать? Можешь отдать кольцо, когда мама вернется.

— Она не готова. Ей требуется больше времени. — Брэд посмотрел на мальчика. — До пятницы ей нужно найти ключ, Саймон. Я не хочу подталкивать ее или как-то отвлекать.

— А что, если она не найдет ключ?

— Не знаю… Мы должны верить, что у нее получится. В субботу я собираюсь подарить ей кольцо и попросить выйти за меня замуж. Я рассказываю это тебе не только потому, что ты должен знать о моих намерениях, но и потому, что ты и Зоя — одно целое. Твое слово много для нее значит. И для меня тоже.

— Ты будешь хорошо заботиться о ней?

«Чудный ребенок».

— Изо всех сил.

— Ты должен иногда преподносить ей подарки. Можешь делать их сам, как я, но только не забывай. Особенно на день рождения.

— Не забуду. Обещаю.

Саймон водил стаканом по столу, описывая круги.

— Если мама согласится и выйдет за тебя замуж, то возьмет твою фамилию?

— Надеюсь. Уэйны гордятся своей фамилией. Я буду очень рад, если твоя мама возьмет ее.

Саймон снова принялся двигать стакан, не отрывая от него взгляд.

— А у меня фамилия тоже будет как у тебя?

Брэд почувствовал, что внутри у него словно зажегся огромный факел любви.

— Надеюсь, что ты этого захочешь, потому что тогда все будут знать, что ты мой. Саймон, если мама согласится и мы поженимся, ты будешь называть меня папой?

Сердце Саймона билось так сильно, что его удары набатом отдавались в ушах. Он поднял голову и улыбнулся.

— Буду.

Когда Брэд протянул руки, Саймон сделал то, что подсказывал этот самый молот в груди, — бросился к нему в объятия.

Зоя ехала вдоль реки, пытаясь привести в порядок мысли, теснившиеся в голове. Дело к вечеру, и это значит, что осталось всего пять дней. Пять дней, чтобы найти ключ и отпереть последний замок. Пять дней, чтобы отыскать ответ в своем сердце, своем разуме, своей жизни.

Ничто уже не будет так, как прежде. А когда подойдет к концу эта неделя, все снова изменится.

«Столько новых дорог и перекрестков… — подумала она. — А ведь раньше мой путь был прямым и простым».

Зарабатывать на жизнь, чтобы иметь свой дом. Иметь свой дом, чтобы у сына была нормальная, счастливая жизнь. Иногда приходилось тяжело, но все равно относительно просто. Утром встаешь, делаешь первый шаг и не останавливаешься до самого вечера.

На следующий день все повторяется — с небольшими вариациями.

И это работало, причем неплохо.

И тем не менее… Зоя притормозила перед поворотом. Тем не менее ей хотелось чего-то большего. Все эти мелочи, которые она видела в журналах. Что-то можно иметь, научившись делать собственными руками. Красивые занавески, изящно накрытый стол и сад, цветущий с ранней весны до самых заморозков.

И важные вещи. Деньги на университет для Саймона, которые она понемногу откладывала каждый месяц уже сейчас.

Собственное дело.

Каким бы прямым ни казался ее путь, время от времени она сворачивала в сторону.

Ну что же, наверное, пришла пора сделать это еще раз.

Около дома Брэда Зоя увидела машины Флинна и Джордана. Это вызвало у нее улыбку. Неожиданный поворот судьбы привел в ее жизнь не только двух женщин, которых она полюбила всей душой, но и трех интересных мужчин. Меньше чем за три месяца они стали для нее ближе, чем собственная семья.

Зоя подождала, не вызовет ли эта мысль у нее ощущение вины. Ничего не почувствовав, она откинулась на спинку сиденья и задумалась. Нет, она вовсе не чувствует себя виноватой. Она сама создала себе семью. Благодаря чудесному капризу судьбы друзья понимают ее так, как никто никогда не понимал. И очевидно, не будет понимать.

Конечно, она любит мать, сестер, брата, и их связывает множество общих воспоминаний, хороших и плохих. Но она не чувствует, не может чувствовать такой же связи, такой же близости, как с той семьей, которую создала сама.

И никто уже не отберет у нее то, что они построили вместе за последние три месяца. Что бы ни произошло, все останется с ней.

Испытывая легкое головокружение от этой мысли, Зоя вышла из машины и зашагала по дорожке к дому. Как приятно идти по ней к парадной двери, точно зная, что сейчас ждет ее внутри!

Бегающие по дому собаки, трое мужчин и мальчик, увлеченные футболом, беспорядок на кухне. Но все это абсолютно неважно, потому что сие стало частью ее жизни.

Потрясенная, Зоя остановилась. Частью ее жизни… То, что происходит в доме. И человек, которому принадлежит дом. Зоя медленно пошла к берегу, потом оглянулась.

Она вспоминала, как впервые увидела этот дом, как остановила машину, чтобы полюбоваться им. Тогда она еще не знала Брэда, да и с остальными была знакома поверхностно. Но дом у реки сразу пленил ее.

Ей было любопытно, что может чувствовать человек, который живет в таком красивом доме рядом с лесом и рекой. Войдя внутрь, она буквально онемела от удивления и восхищения. Атмосфера этого большого дома поразила ее. Зоя вспомнила, как стояла у окна в гостиной и думала, что было бы здорово жить тут и смотреть в это окно, когда захочется.

Теперь она тут живет. И может смотреть в окно.

Поиски ключа привели ее сюда вместе с сыном, чтобы она жила в этом доме с мужчиной, которому он принадлежит. С мужчиной, который ее любит.

Брэдли Уэйн ее любит.

Затаив дыхание, Зоя прижала пальцы к губам. Что это: очередной перекресток или пункт назначения?

Теперь она в нетерпении бросилась к дому. Распахнула дверь, затем приказала себе успокоиться, пытаясь разобраться в своих чувствах.

Непринужденность и комфорт. Волнение, радостное ожидание. Удивительное сочетание покоя и радости.

«Здесь!» — поняла она.

Да, где-то здесь.

Мо подбежал к ней и в знак приветствия взгромоздил передние лапы на плечи.

— Ну что с тобой делать! — Зоя со смехом потрепала пса по голове, опустила на пол и взяла на руки щенка, прыгавшего около ее ног.

— Пойдем поищем мужчин! — Она прижала Гомера к плечу, как маленького ребенка, и, похлопывая его по спинке, направилась в игровую комнату, откуда доносился шум.

Как она и предполагала, перед ней открылась живописная картина мужского воскресного вечера. Футбол, вероятно, уже закончился, но на экране развернулось новое противоборство — Флинн сошелся с ее сыном в одном из раундов видеоигры, кажется, «Мортал комбат».

В кресле с бутылкой пива в руке лениво развалился Джордан, вытянув длинные ноги на ковер, покрытый крошками чипсов, собачьей шерстью и почему-то обрывками газеты.

Брэд оккупировал диван и, казалось, дремал с вазочкой фисташек на животе, не обращая внимания на звуки битвы, доносившиеся с экрана и пола.

Переполненная любовью ко всем им, Зоя направилась к Джордану. Он улыбнулся и удивленно вскинул бровь, когда она запустила пальцы ему в волосы и поцеловала в щеку.

— Привет, красавчик!

— Привет, красотка!

Глядя на удивленное лицо Хоука, она со смехом закружилась по комнате. Потом присела на корточки и, не обращая внимания на вытаращенные глаза Саймона, обняла Флинна за шею, наклонила его назад, словно в танце, и тоже поцеловала.

— Ну ты даешь, мама!

— Погоди, и до тебя доберусь. Привет, моя прелесть, — сказала она Флинну.

— И тебе привет. А Мэлори пила то же самое, что и ты?

Зоя схватила Саймона, обняла и, преодолевая шутливое сопротивление, покрыла поцелуями его лицо, завершив подчеркнуто звонким поцелуем в губы.

— Привет, сынок!

— Ты действительно выпила, мама?

— Нет, — она ткнула Саймона пальцем под ребра и встала.

Брэд не шевелился, но теперь, не отрываясь, смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Улыбаясь, она поддернула рукава и приблизилась к нему.

— Я гадал, подойдешь ты ко мне или нет.

— Оставляла тебя на десерт.

Зоя взяла вазочку и поставила на стол. Потом уселась верхом на Брэда, схватила за футболку и рывком притянула к себе.

— Иди-ка сюда!

За ее спиной Саймон покатился по полу, издавая звуки, словно его тошнит. Мо тут же взгромоздился на него.

Этот поцелуй был уже не таким сестринским.

— Закончим попозже, — шепнула Зоя. — Так! — Она встала и потерла руки, словно закончив какое-то дело. — Уберете здесь все, когда закончите. У меня есть дела наверху.

Она медленно вышла из комнаты, чувствуя себя повелительницей мира.

17

Брэд не понимал, что нашло на Зою, но ему это понравилось. Лицо его любимой сияло, в голосе появились мурлыкающие нотки — и это хорошо, какова бы ни оказалась причина.

Он задавал себе вопрос, что за странные женские ритуалы практиковала Зоя с подругами, пока они смотрели футбол.

«Интересно, — подумал Брэд, — станут ли эти ритуалы еженедельными?»

При первом же удобном случае он припрет Зою к стенке и посмотрит, как она выполнит обещание закончить то, что начала сегодняшним поцелуем, но, судя по всему, случится это не очень скоро.

Когда Флинн с Джорданом ушли, Саймон заявил, что умирает от голода. Тот факт, что весь день он что-нибудь жевал, не имеет к этому никакого отношения. Он проголодался — и собаки тоже. Если их немедленно не покормить, они все просто упадут и скончаются. Чтобы отсрочить это событие, Брэд сунул в руки Саймону еще один пакет с чипсами и отправил всех троих на улицу.

Зоя поднялась наверх и словно пропала там. Уже больше часа оттуда не доносилось ни звука. Появилась, взбудоражила и исчезла, оставив вкус желания на губах.

Не дожидаясь, пока она снова случайно попадется ему на пути, Брэд поднялся на второй этаж и постучал в закрытую дверь спальни.

— Входи.

Он открыл дверь и увидел, что Зоя сидит на кровати в окружении горы бумаг, блокнотов и библиотечных книг. Тут же стоял ноутбук. Вид у нее был очень сексуальный — Брэд вообще сомневался, что она может выглядеть иначе, — и весьма сосредоточенной.

— Что происходит? — спросил он.

— На столе не помещается… — Один карандаш был у Зои за ухом, второй она рассеянно покусывала. — Я хочу еще раз все просмотреть. С этим пора заканчивать! Я внезапно почувствовала прилив сил и идей. — Она встряхнулась, как будто мысли переполняли ее. — Пытаюсь привести их в порядок, но они наползают одна на другую.

Брэд подошел и присел на край кровати.

— Ты выглядишь взволнованной.

— Так и есть. Меня озарило по дороге домой, и я подумала, что, если еще раз прочитаю каждую подсказку, все, что было раньше, все… Где Саймон?

— На улице, вместе с собаками.

— Уже темнеет. Я как-то упустила это из виду. Думаю, мне пора заняться обедом и загнать Саймона в дом, чтобы он угомонился.

— Минутку. Скажи, к чему ты ведешь?

— Именно это я и пытаюсь выяснить. К чему я веду? Расскажу, пока буду готовить обед.

— Тебе вовсе не нужно готовить, — пожал плечами Брэд. — Там осталось достаточно еды, чтобы перекусить.

— Пожалуй, мне лучше чем-то себя занять, а насчет перекусить мы не договаривались. Кроме того, мне нравится возиться на твоей кухне, — прибавила Зоя уже на пороге спальни. — Кстати, об этом я тоже хотела с тобой поговорить.

— Ты хотела поговорить со мной о кухне?

— Все взаимосвязано. Как фрагменты целого. — Увидев страдальческое выражение его лица, она усмехнулась. — Не бойся, я не собираюсь идти по стопам Мэлори. У тебя отличная кухня. Дело в том, что такого чудесного дома я в жизни не видела.

Она спустилась вниз, вошла на кухню и тяжело вздохнула — достаточно громко, чтобы услышал шедший за ней Брэд.

— Да, мы тут уже перекусили.

— Вижу, — везде были расставлены тарелки, стаканы, бутылки из-под колы и пива, пакеты из-под чипсов и прочие свидетельства мужской трапезы. — Ладно. — Зоя закатала рукава.

— Минутку. Погоди. — Смущенный, что они устроили такой беспорядок, Брэд схватил ее за руку. — Если уж мы вспомнили об условиях твоего меморандума, ты не обязана за мной убирать.

— Я не убираю за тобой. — Зоя махнула рукой, взяла наполовину пустой пакет с кукурузными чипсами и завернула край. — Я убираю за всеми, компенсируя то, что Саймон весь день болтался у вас под ногами, пока я была занята. У тебя есть прищепки?

— Прищепки? — Он силился уловить связь. — А что ты собралась стирать?

— Ничего. Просто чипсы останутся свежими, если пакет закрыть прищепкой. Можно купить специальные пластмассовые зажимы, но пойдут и прищепки.

Удивленный, Брэд сунул руки в карманы.

— Сомневаюсь, чтобы у меня в доме было что-то подобное. Но если хочешь, могу заказать.

— У меня есть. Я принесу. — Быстрыми, уверенными движениями Зоя заворачивала края одних пакетов и откладывала их в сторону, а другие сминала и выбрасывала. Потом она принялась за тарелки. — Такой красивый дом нужно держать в чистоте! Представляю, как выглядит игровая комната — как будто там стояла лагерем целая армия нерях.

Брэд стал нервно позвякивать мелочью в кармане.

— Возможно. У меня убирают… — Суровый взгляд Зои заставил его умолкнуть. — Я должен пропылесосить?

— Нет, это сделает Саймон — в качестве благодарности за проведенный с ним день. Так вот: я говорила о домах. У Флинна потрясающий дом. Думаю, он купил его, почувствовав что-то родное. Флинн понял, что это его дом. Он почти ничего там не делал, пока не появилась Мэлори, но в доме было что-то такое, что заставляло его думать: да, мое место здесь.

— Понятно. Дальше.

Загрузив тарелки в посудомоечную машину, Зоя смочила тряпку и стала вытирать столы.

— Теперь Ворриорз-Пик. Фантастическое место. Волшебное. Но еще и дом. Для Джордана он всегда был чем-то особенным, с самого детства. Желанным. Они с Даной сделают Ворриорз-Пик своим домом.

Зоя вылила остатки теплого пива в раковину и поставила бутылки около мусорного ведра. Наблюдая за ней, Брэд удивлялся, как быстро кухня приобретает приличный вид.

— Я бы не смогла жить в таком доме, — продолжала Зоя. — Слишком большой, слишком величественный — все слишком. Но я понимаю, что им это место подходит.

Она налила в кастрюлю воду и поставила на плиту. Потом достала из холодильника овощи и миску с говядиной, которую замариновала утром.

— Переходим к «Капризу». Увидев дом, я сразу поняла, что это он. Место, где у меня все получится. Где мы с Мэл и Даной сможем добиться всего, чего захотим. Согласись, что на первый взгляд это была безумная затея.

По мнению Брэда, она резала перец и морковь с ловкостью заправского повара.

— Почему безумная?

— Собрать все под одной крышей с минимумом начальных вложений. И купить дом, а не просто арендовать. Но как только я его увидела, сразу же захотела, чтобы он стал моим. Нашим.

— Ты не упомянула о безумной идее начать совместный бизнес, не успев как следует познакомиться. Или о безумном объеме проделанной работы.

— Для меня все это не безумие. — Зоя нарезала лук полукольцами и выжала дольку чеснока. — Я ни минуты не сомневалась в Мэлори и Дане. А работа… Ее просто нужно делать. Суть в самом доме. Для меня в нем есть какая-то магия, как и в моем собственном жилище. Именно поэтому я какое-то время думала, что мой ключ находится там.

— Теперь ты так не думаешь.

— Не думаю.

В руках у Зои все буквально горело: она отмеряла рис, резала помидоры, перемешивала овощи. Брэду казалось, что он наблюдает за настоящим спектаклем.

— Ключ Мэлори был в «Капризе». В картине, конечно, но она должна была нарисовать картину именно в этом доме. А Дана нашла свой ключ в Ворриорз-Пик, то есть в книге «Призрачный страж», основой сюжета которой стали действия в Ворриорз-Пик. Если еще раз взглянуть на их подсказки, будет понятно, что Мэлори и Дана должны были прийти к этому. Через связь с домами, через отношения с Флинном и Джорданом.

Зоя сбрызнула сковороду оливковым маслом.

— У Мэлори картина. У Даны книга. Но еще им нужен был дом.

— А у тебя что?

— У меня все не так конкретно. Что-то вроде путешествия с множеством дорог. Одни я выбирала, другие нет. И причины моего выбора. Это борьба, битва. — Зоя высыпала овощи в шипящее масло. — Может быть, понимание, что люди, которых я потеряла, не менее важны для меня, чем те, кто остался со мной. Думаю, начинаешь яснее видеть, куда идешь, когда осознаешь, от чего отказался.

Брэду нужно было прикоснуться к ней, хотя бы на секунду, почувствовать ее. Он провел кончиками пальцев по волосам Зои, по длинной красивой шее. Ответом ему стала рассеянная улыбка занятой женщины.

— И куда ты идешь, Зоя?

— Точно не знаю. Но я знаю, где нахожусь сейчас. В доме у реки. В доме, который сразу запал мне в душу. Я здесь, готовлю обед на кухне, а Саймон играет во дворе с собаками. Я чувствую связь. С этим домом. С тобой.

— Достаточно сильную, чтобы остаться?

Ломтик говядины, который Зоя собиралась положить на сковороду, выскользнул из ее пальцев и плюхнулся в кипящее масло.

— Это верный способ сбить меня с мысли! — Она взяла следующий ломтик и замерла. — Брэдли. Я не могу… Я просто не могу так далеко отклоняться от своего пути. Когда родился Саймон, я дала себе слово. И ему.

— Я тоже хочу вам кое-что пообещать.

— У меня времени только до пятницы, — поспешно сказала Зоя и все-таки положила мясо на сковороду. — Осталось несколько дней. Мне кажется, что если я не справлюсь, то уже никогда ничего не смогу… — Она бросила на Брэда умоляющий взгляд. — Я видела ее лицо, Брэдли. Видела их всех — они ждут, чтобы я сделала последний шаг.

— Ты не одна в этой битве, Зоя. Я увяз так же глубоко, как и ты. И, черт возьми, не могу понять, любовь к тебе — это благословение или проклятие.

— А тебе не приходила в голову такая мысль: ты любишь меня потому, что мое лицо похоже на лицо принцессы на картине?

Брэд начал что-то объяснять, но потом оборвал себя и сказал правду:

— Да.

— Мне тоже. Но одно я знаю точно: я не хочу тебя терять. И я не стану рисковать тем, что у нас есть, давая или требуя от тебя обещания, которые ни ты, ни я не сможем выполнить.

— Ты все еще ждешь, Зоя, что я тебя разочарую. Тебе придется долго ждать.

Удивленная, она резко обернулась.

— Нет. Не жду. Просто…

Она замолчала, потому что на кухню через черный ход влетел Саймон.

— Я хочу есть!

— Обед будет готов через десять минут. — Она погладила сына по голове. — Иди мой руки. Я отвлеклась, — сказала она Брэду, когда Саймон выбежал из кухни. — Я хочу попросить у тебя разрешения побродить по дому.

На лице Брэда промелькнула тень раздражения.

— Ты испытываешь мое терпение, Зоя.

— Наверное, — спокойно сказала она и сосредоточилась на овощах и говядине. — Я не буду в претензии, если ты мне откажешь в этой просьбе, но ставка слишком высока….

Брэд вспомнил, как сияло ее лицо, когда она вернулась сюда два часа назад. Уэйн подумал, что нет никакого смысла гасить этот свет просто потому, что он разочарован и раздражен.

— Зачем спрашивать разрешения, если ты живешь… если ты уже здесь?

— Я хотела сказать, что обыщу твой дом, как свой собственный, как «Каприз». Сверху донизу, заглядывая во все уголки. — Она слила рис, переложила его в миску и добавила немного масла. — Думаю, ключ где-то в доме, Брэдли. Нет, не так. Я знаю, что он здесь. Чувствую.

Во вторую миску Зоя положила мясо и овощи.

— Я поняла это, когда сегодня возвращалась из города. Где ключ и как его найти, не знаю… Просто поняла, что он тут.

Брэд переводил взгляд с Зои на миски. Меньше чем за полчаса она рассказала ему о следующем этапе своих поисков, разозлила его, удивила и приготовила чрезвычайно аппетитный обед.

Неудивительно, что он очарован ею.

— Когда начнешь?

Уложив Саймона спать, они час подождали, затем начали поиски с первого этажа. Зоя проверила каждый дюйм большой гостиной, передвигая мебель, скатывая ковры, обыскивая ящики столов, заглядывая в шкафы. Вооружившись фонариком, она осмотрела камин, пробуя каждый камень, ощупала каминную доску.

Такому же обследованию подверглась столовая. Потом Зоя остановилась и бросила на Брэда виноватый взгляд.

— Ты не возражаешь, если я продолжу без тебя? Думаю, мне нужно делать это самой.

— А я думаю, что ты слишком многое хочешь делать сама. Ладно… Я буду наверху.

Зоя напомнила себе, что нужно сосредоточиться на главном. Просто не знала, что еще можно сделать. Или как.

Она рассчитывала — возможно, слишком — на терпение Брэда. Ее и его желания подождут до того момента, когда она выполнит свою миссию и тем, кого она любит, перестанет угрожать опасность.

Зоя подошла к комоду, погладила его.

«Вишня», — подумала она.

Плавные линии делали комод необыкновенно изящным. Брэд поставил на него разные мелочи: вазу из непрозрачного зеленого стекла, яркий поднос, вероятно французский или итальянский, пару массивных подсвечников и медную чашу с крышкой — на ней было выгравировано женское лицо. Милые, искусно сделанные вещи. Такие, как у Мэлори в галерее.

Зоя подняла крышку чаши и увидела внутри несколько монет. Иностранные, поняла она, с любопытством разглядывая металлические кружочки. Ирландские фунты, французские франки, итальянские лиры, японские иены. Здорово, когда у тебя дома есть всякие мелочи, напоминающие о чудесных местах, где довелось побывать.

Возможно, Брэд даже не помнит о монетах, и это еще более удивительно.

Она закрыла крышку и, стараясь не обращать внимания на чувство вины, выдвинула первый ящик.

Это было отделение для столового серебра, обитое бордовым бархатом. Зоя взяла ложку, повернула к свету. Ложка была старой, видно, ею пользовалось не одно поколение Уэйнов, но была начищена до блеска. Остальные приборы оказались ей под стать.

Прекрасно подойдет для Дня благодарения, решила Зоя и тут же забыла о ложках и вилках. Она выдвинула второй ящик.

Внизу обнаружился изящный фарфоровый сервиз, серый рисунок на белом. Не прерывая поисков, Зоя мысленно сервировала праздничный стол: блюда, салатницы, тарелки. Бокалы тоже нашлись — в третьем ящике.

Скатерти, салфетки и набор колец для них из слоновой кости вызвали у Зои вздох восхищения. Но ключа не было.

Она перебирала книги на каминной полке, когда часы пробили один раз.

«Остановись! — приказала себе Зоя. — На сегодня достаточно».

Она не хотела испытывать разочарования.

На самом деле, выключая свет, Зоя поняла, что никакого разочарования нет. Наоборот — это больше похоже на предвкушение. Словно она свернула с дороги или поднялась на вершину холма. Зоя подумала, что это, может быть, еще не последний отрезок пути, но сейчас нужно предельно сосредоточиться на цели.

Она заглянула к Саймону, автоматически поправила одеяло. Мо, спавший у него в ногах, поднял голову, вяло вильнул хвостом и снова захрапел.

Щенок спал, положив голову на подушку рядом с Саймоном. Наверное, такие вольности позволять не следует, но Зоя пока не могла понять, почему. Они так уютно устроились.

Если Саймон — часть головоломки, как считала Мэлори, то ключ может быть здесь, в комнате, где спит сын.

Зоя присела на кровать, ласково погладила Саймона по спине.

В окно заглядывал серп убывающей луны, освещая лицо мальчика. Пока не погас этот свет, надежда есть. Нужно верить.

Зоя встала и, стараясь не шуметь, выскользнула из спальни.

Выйдя в коридор, она посмотрела на дверь комнаты Брэда и улыбнулась пока ей.

Зоя прошла к себе, выбрала крем для тела и духи. Если она не в состоянии дать Брэдли все, что он хочет — или думает, что хочет, — такого рода удовольствия она ему даст.

Ей доставляло истинное наслаждение втирать ароматный крем в кожу. Так приятно снова ощущать себя женщиной! Не просто личностью или матерью, а женщиной, способной дарить счастье мужчине и получать его самой.

Раньше такого Зоя не испытывала — столь страстное желание и уверенность в себе она не чувствовала ни с кем другим.

Она надела халатик и взяла в руки белую свечу с запахом жасмина.

Стучать в дверь не стала — беззвучно проскользнула в спальню Брэда. Шторы на окнах были не задернуты, и пол перечеркивала серебристая полоска лунного света.

Босые ноги ступили на мягкий ковер. Она еще не была в этой комнате. Интересно, понимает ли Брэд, что это для нее еще один шаг?

Зоя сбросила с плеч халат, и он упал к ее ногам. Она осторожно поставила свечу на тумбочку около кровати с резной деревянной спинкой, приподняла край одеяла и легла рядом с Брэдом.

Зоя подумала, что никогда не видела его спящим, и стала ждать, чтобы глаза привыкли к темноте.

Она любовалась прядью волос, упавшей ему на лоб. Теперь пробудиться от сна предстоит прекрасному принцу.

Надо полагать, ее ждут удивительные ощущения и возможность — по крайней мере, в первые минуты — полного контроля. Зоя провела пальцем по его плечу.

Как все произойдет? Стремительно и страстно или медленно и романтично? Сладко или терпко? Ей решать, ей создавать. Это ее дар.

Отбросив одеяло, Зоя наклонилась над Брэдом и на секунду замерла, а затем в дело вступили ее губы. И руки.

«Медленно, — сказала она сама себе. — Медленно вытащить его из объятий сна и продлить эту пленительную прелюдию».

Брэду снилась Зоя, выходящая из леса, — стройное обнаженное тело. Он слышал во сне ее грудной смех. Потом она повернулась к нему и провела пальцами по щеке. Звала за собой в лес, где лунный свет на лужайке посеребрил ковер из цветов.

Зоя опустилась на этот ковер и протянула к нему руки, блестевшие в рассеянном свете ночного светила.

Ее губы коснулись его губ, затем снова отдалились, оставив дразнящий вкус.

Брэд просыпался, охваченный желанием. Рядом с ним была Зоя.

Их губы вновь соединились, и, когда Зоя выдохнула его имя, дыхание смешалось. Брэд застонал, погружаясь в исходящий от нее волшебный аромат.

— Ты проснулся, — прошептала Зоя и слегка прикусила его подбородок. — Я собираюсь этим воспользоваться…

— Не знаю, что и сказать… Наверное, нужно вызвать полицию…

Зоя игриво провела ногтями по его животу и едва не рассмеялась, услышав, как Брэд чертыхнулся.

— Тише. Нам нельзя шуметь. Я не хочу, чтобы Саймон нас услышал.

— Не думаю, что он удивится, — от Брэда не укрылось удивленное выражение ее лица. — Он задал мне кое-какие вопросы… Пришлось ответить.

— Боже! — Зоя крепко сжала губы и закрыла рот ладонью, чтобы приглушить смех. — Боже правый!

— А представь мою реакцию, — Брэд перекатился на нее, прижав к матрасу. — Итак, что я скажу полиции?

— Что я пробралась к тебе в постель посреди ночи и разбудила.

— Им об этом знать совершенно не обязательно, но мне такой поворот событий нравится, — на его губах появилась улыбка. — Обойдемся без полиции. — Он опустил голову и прижался губами к ее груди.

Внутри у Зои словно взорвался огненный шар.

— Действительно… Обойдемся….

Она изогнулась под его ласками, потом попыталась выскользнуть и оказаться сверху сама.

— Я еще не закончила…

Они боролись под одеялом, из-под которого доносились вздохи, приглушенный смех и всхлипы, притворно терзали друг друга, доставляя наслаждение, пока их взмокшие тела не затрепетали, а игра не превратилась в схватку.

Затем они одновременно встали на колени на смятой постели, крепко прижавшись друг к другу. Тяжело дыша, Зоя откинулась назад…

Их тела, освещенные бледным светом луны, вошедшей в последнюю четверть, слились. Потом, обессилев, Зоя прижалась к любимому — сердце к сердцу, губы к губам.

— Не отпускай меня, — она уткнулась лбом ему в плечо. — Не отпускай.

— Я никогда тебя не отпущу, — словно в бреду, Брэд коснулся губами ее волос, щеки. — Я тебя люблю, Зоя. Ты это знаешь. И ты меня любишь. Я вижу. Почему ты этого не говоришь?

— Брэдли…

Почему бы действительно не сказать эти слова — и к черту последствия? Почему она не может взять то, чего так страстно желает? Зоя повернула голову и потерлась щекой о его плечо.

В тусклом свете луны она увидела картину, висящую над камином.

«После заклятия». Так она называется, вспомнила Зоя. Спящие принцессы лежат в стеклянных гробах.

Не мертвые.

«Хуже, чем мертвые», — с содроганием подумала Зоя.

Почему она не призна́ется ему в любви? По одной причине.

Кейн не видит, что у нее в душе. Не видит и не понимает. Именно поэтому она не раскроет душу. Чтобы не подвергать Брэда опасности — по крайней мере, еще несколько дней.

— Ты повесил картину здесь….

— Проклятье, Зоя! — Брэд рывком оторвал ее от себя и снова чертыхнулся, увидев умоляющие глаза. — Да, я повесил ее здесь.

Брэд разомкнул объятия.

Она дотронулась до его плеча.

— Я понимаю, что прошу слишком много.

— Ты меня проверяешь.

— Возможно. Не знаю, — она провела пальцами по его волосам. — Все случилось так быстро. Будто огромная, мощная волна. Иногда мне кажется, что я не успеваю за своими чувствами, но я точно знаю, что не хочу причинить тебе боль. И не хочу с тобой бороться. Мне нужно двигаться в собственном темпе, и отчасти это связано с ними, — Зоя кивнула на полотно, потом встала и подняла халат. — Тут уж ничего не поделаешь.

— Думаешь, что я способен бросить тебя, как это сделал Джеймс Маршалл?

— Думала, — Зоя завязала пояс и посмотрела на Брэда. — Я действительно так думала. И еще мне казалось, что меня тянет к тебе именно потому, что вы чем-то похожи. Но я разобралась — и в том и в другом. Мне еще многое нужно выяснить, Брэдли. Прошу тебя подождать, пока я закончу.

Он немного помолчал, потом щелкнул выключателем. Теперь на картину можно было смотреть при свете лампы.

— Когда я впервые ее увидел, у меня было такое чувство, словно меня схватили за горло. Я влюбился в это лицо, был околдован им… Твое лицо, Зоя. Не знаю, как это назвать… Встреча с тобой вызвала у меня такие же чувства… Но я тебя не знал, не знал, какая ты. Я не знал, что у тебя в сердце и в душе, что тебя раздражает, а что заставляет смеяться. Я не знал, что ты любишь желтые розы и умеешь не хуже меня обращаться с молотком и другими инструментами. Не знал десятки мелочей о тебе, которые знаю сейчас. То, что я ощущал, глядя на лицо на картине, не идет ни в какое сравнение с моими чувствами к женщине, которой это лицо принадлежит.

Зоя с трудом смогла ответить на это признание — слова застревали у нее в горле, так его перехватило.

— Женщина, которой оно принадлежит, никогда не знала такого, как ты. И даже не надеялась узнать.

— Постарайся разобраться в том, что происходит, Зоя. В противном случае мне придется сделать это за тебя.

Она усмехнулась.

— Нет, ты действительно неповторим! Для меня эта неделя очень важна, а когда… — Зоя замолчала и снова посмотрела на картину.

Сердце ее учащенно забилось.

— О господи! Может, все очень просто? Может быть, ключ там?

Дрожа от нетерпения, она подошла к камину и принялась рассматривать полотно. Ее взгляд остановился на ключах, которые Ровена изобразила разбросанными по земле возле гробов.

Затаив дыхание, Зоя поднялась на приступку и протянула руку.

Пальцы натолкнулись на холст.

Зоя попробовала еще раз, крепко зажмурившись и пытаясь представить, что ее рука проникает в картину, а пальцы сжимают ключ. Как у Мэлори.

Холст был твердым, а ключи остались лишь мазками краски.

— Я думала… — разочарованная, Зоя отступила. — На минуту мне показалось… Как глупо!

— Нет, не глупо. Я и сам пытался это сделать. — Брэд завернулся в простыню, подошел к ней и обнял за талию. — Несколько раз.

— Правда? Но ведь ключ должен найти не ты.

— Кто знает? Может, на этот раз все иначе.

Зоя не отрывала взгляд от картины.

— Нет, это не они. Ровена нарисовала эти ключи много лет назад. И картина выражает отчаяние, правда? Утрату… Не надежду и не радость свершения. Настоящие ключи лежат там, где их не найдет ни один смертный, а боги не могут ими воспользоваться. К моему ключу ведет не отчаяние, а преодоление. Я это понимаю.

Тем не менее ночью Зое снилось, что она попадает внутрь картины и идет мимо неподвижных оболочек принцесс, лежащих в стеклянных гробах. Ей снилось, что она поднимает все три ключа и приносит к шкатулке с пульсирующими в ней голубыми огоньками. Вставляет в замки, но ни один ключ не поворачивается. В отчаянии она смотрит, как огоньки гаснут и их стеклянная тюрьма становится черной.

18

Следующим утром Мэлори вихрем влетела в «Каприз», размахивая несколькими экземплярами «Курьера».

— Статья! Статья о нас в утреннем выпуске!

Она посмотрела направо, налево, потом наверх и тяжело вздохнула — навстречу ей никто не бросился. Неужели известие о том, что статья Флинна о «Капризе» и изобретательных хозяйках салона — эта аттестация ей особенно понравилась — помещена на первой странице, среди главных новостей Вэлли, нисколько не волнует ее подруг?

На ходу расстегивая пальто, Мэлори поспешила на половину Даны. Стеллажи с книгами и два изящных столика с креслами вызвали желание закружиться в танце — так все было здорово. Улыбаясь, она вбежала в следующую комнату и увидела Дану, которая стояла за конторкой и прижимала к уху трубку телефона.

Мэлори взмахнула газетой, но Дана лишь кивнула в ответ, продолжая разговаривать.

— Совершенно верно. Да. У меня есть на складе. Буду очень рада. Я могу… да… хорошо, я не… ну… — Она изобразила понимание, признательность, а когда Мэлори бросила газеты на конторку перед ней, несколько раз повела бедрами, словно в танце. — Переключаю вас на салон.

Дана с сомнением посмотрела на новый телефон и возвела глаза к потолку:

— Господи, помоги мне все сделать правильно и не отключить ее. — Дана нажала кнопки, скрестила пальцы и повесила трубку.

Через секунду послышался тихий звонок наверху.

— Уф-ф-ф. Просто не верится, Мэл.

— Скоро будешь делать это автоматически. Посмотри лучше сюда! Смотри! — Она ткнула пальцем в газету.

— А, это… — Увидев, что Мэлори смотрит на нее с удивлением, Дана извлекла из-под конторки несколько газет. — Я купила пять экземпляров. Два раза прочитала. Хотела третий, но отвлеклась на телефонный звонок. Мэл… Боже, кажется, это твой.

— Мой?!

— Твой телефон! — Дана выскочила из-за стойки, схватила Мэлори за руку и потащила на другую половину «Каприза». — Я пришла десять минут назад, а телефоны уже звенели. Зоя сказала… впрочем, неважно. Ответь.

— Мне звонят, — пробормотала Мэлори и уставилась на аппарат, словно видела телефон впервые в жизни.

— Смотри, как это делается, — Дана откашлялась и взяла трубку. — Доброе утро. «Каприз», галерея. Да, одну секунду, пожалуйста, соединяю с мисс Прайс.

Дана нажала клавишу «удержание вызова».

— Мисс Прайс, это вас.

— Мне звонят… — Мэлори вытерла ладони о пальто. — Я смогу. Много лет я делала это для других, а для себя уж тем более сумею. — Она взяла трубку. — Доброе утро. Мэлори Прайс.

Три минуты спустя они с Даной весело кружились по комнате. Затем выскочили в коридор.

— Мы гвоздь программы! — крикнула Дана. — Еще не открылись, а уже гвоздь программы. Пойдем наверх, к Зое.

— И бросим телефоны?

— Перезвонят! — Хохоча как безумная, Дана потащила Мэлори наверх.

Зоя сидела в одном из парикмахерских кресел, откинувшись на спинку. Лицо ее было растерянным. Дана бросилась к подруге и крутанула кресло.

— У меня клиенты, — Зоя вытаращила глаза. — Расписано почти все воскресенье, а еще два маникюра, педикюр, стрижка с окраской и два массажа в пятницу. Мать с дочерью записались на массаж лица на следующую неделю. На следующую неделю…

— Обалдеть!

— Это нужно отпраздновать, — решила Зоя. — Может быть, выпьем шампанского? Есть ли у нас шампанское? — Не дожидаясь ответа, она тут же продолжила выкладывать новости: — Когда я пришла, телефон уже разрывался. Еще не было девяти, а он звонил! Все говорили, что прочитали статью в «Курьере». Я хочу выйти замуж за Флинна Хеннесси. Прости, Мэлори, но это мой долг.

— Мой тоже. — Мэлори схватила газету, лежавшую перед Зоей. — Посмотри на нас. Правда, мы великолепны?

Она показала на фотографию, на которой они, обнявшись, стояли в холле, объединявшем все три части «Каприза».

— «Прайс, Маккорт и Стил, — продекламировала, словно со сцены, она. — Красота и ум создали «Каприз».

— Должна сказать, что Флинн написал отличную статью. — Дана заглянула Мэлори через плечо и еще раз пробежала глазами текст. — Выглядим мы здорово, но тут удивляться не приходится. Он уловил суть. Три молодые женщины, местные жительницы, открывающие собственное дело, возрождают экономику Вэлли, и все такое прочее. Люди заинтересуются.

— Мы и правда классно выглядим, — согласилась Зоя. — Я прочитала статью Флинна до завтрака, потом приехала сюда и перечитала еще раз.

— Нужно сделать рамку, — предложила Мэлори. — Повешу ее на кухне. — Она достала из сумочки блокнот. — Кстати, раз уж я вытащила свои записи, нужно организовать угощение для пятничного открытия. Я возьму на себя сласти, Дана выберет напитки, а тебе, Зоя, достаются фрукты и сыр.

— У меня опять телефон звонит, — сказала Зоя и вдруг, к удивлению подруг и собственному, разрыдалась.

— Ну, вот! Займись ею, — Мэлори махнула Дане. — Я отвечу. — Она побежала к телефону, а Дана вытащила салфетки из ящика стола и вложила в руку Зои.

— Простите. Простите… Что это со мной?

— Все в порядке. Поплачь, если хочешь.

Зоя никак не могла успокоиться. Она сдавленно всхлипнула и махнула рукой вернувшейся Мэлори.

— Давайте спустимся на кухню и выпьем чаю. — Мэлори заставила Зою встать, обняла за талию и повела вниз.

— Ладно. Хорошо. Что за напасть… — Зоя высморкалась. — Не понимаю, что на меня нашло.

— Открытие «Каприза», поиски ключа, мужчина. Все это вместе — слишком большой стресс для тебя. Нам всем нужно немного отдохнуть, милая.

— Я такая дура! — все еще всхлипывая, Зоя позволила Мэлори усадить себя на стул. — Чего мне плакать? Все просто великолепно, потрясающе! — Слезы вновь потекли у нее из глаз, и она уронила голову на стол, не пытаясь больше сдерживать их. — Я до смерти напугана…

— Все в порядке! — Мэлори погладила ее плечи, а Дана поставила перед ней чашку чаю. — Бояться — это естественно.

— У меня свой салон… Я мечтала о нем десять лет, и теперь мечта стала реальностью. Телефон звонит. Я так счастлива! Почему же я схожу с ума?

— Мне тоже страшно.

Зоя подняла голову и недоверчиво посмотрела на Мэлори.

— Правда?

— Я в ужасе! Когда я первый раз прочитала статью Флинна, почувствовала звон в ушах и металлический привкус во рту. И чем больше я радовалась, тем сильнее становился звон и тем чаще мне приходилось сглатывать, чтобы избавиться от этого привкуса.

— А я не спала всю ночь. При мысли, что я открываю книжный магазин, у меня все переворачивалось внутри.

— Слава богу! — Зоя облегченно вздохнула и сжала пальцами виски. — Слава богу! Я держу себя в руках, когда чем-то занята или думаю о предстоящих делах. Но иногда я останавливаюсь, и все это наваливается на меня… Тогда мне хочется забиться в темный угол и плакать. И одновременно возникает желание пройтись колесом. Правда, я не умею этого делать… Я просто схожу с ума…

— Мы все в одной лодке, — сказала Дана. — И называется наше плавательное средство «Невроз».

Зоя выдавила из себя слабую улыбку и сделала глоток чаю.

— Я очень рада, что вы обе тоже волнуетесь. А то чувствовала себя полной идиоткой! Но это еще не все. Кажется, я знаю, где ключ. Не совсем, — поправила себя она, увидев, как взлетели вверх руки Мэлори. — Думаю, он в доме Брэдли. С домом что-то связано, и, когда вчера я размышляла над этим, до меня вдруг дошло. Мне там хорошо. А еще мне кажется, что я в шаге от ключа. Поэтому внутри у меня все клокочет.

— Из-за того, что ты близка к разгадке? — спросила Мэлори. — Или из-за того, что тебе хорошо в доме Брэда?

— И то и другое. — Зоя обхватила чашку ладонями. — Все дошло до критической точки. Поиски ключа, «Каприз». С сентября я не думала ни о чем другом, а сейчас, когда все подходит к концу, должна понять, что будет дальше. Но я ничего не вижу. Эти две цели толкали меня вперед. Теперь придется иметь дело с результатом.

— Ты не одна, — напомнила подруге Мэлори.

— Знаю. Тут еще одна проблема. Я привыкла решать все сама. За всю жизнь у меня был один близкий человек — Саймон. Теперь есть вы. Это как подарок: вот две чудесные женщины, которые будут твоими подругами. Твоей семьей.

— Перестань, Зоя, — Дана взяла салфетку. — Хочешь, чтобы и я заплакала?

— Я хочу сказать, что никак не привыкну, что вы у меня есть. К тому, что я могу снять трубку и позвонить или просто приехать к любой из вас. Или сюда. К тому, что могу поделиться своими страхами, радостями, печалями, попросить помощи — все, что угодно, и вы будете рядом.

Она допила чай и поставила чашку на стол.

— И еще мужчины… Я никогда не дружила с мужчинами. По-настоящему. Но Флинн и Джордан… с ними можно болтать, веселиться, даже флиртовать в шутку, зная, что между нами нет ничего, кроме дружбы. Доверить им Саймона, чтобы рядом с моим сыном были взрослые мужчины. Это еще один подарок судьбы.

— Ты не упомянула о Брэде, — заметила Мэлори.

— Как раз собиралась… Я волнуюсь и нервничаю из-за ключа. Из-за того, что уверена — я найду его, и он связан с Брэдли. В то же время уверенность в этой связи пугает меня больше всего на свете.

— Зоя, а может быть, именно страх мешает тебе найти ключ?

Она кивнула.

— Да, но я не могу втягивать в это Брэда. Он думает, что любит меня.

— Зачем ты осторожничаешь? — спросила Мэлори. — Почему нельзя просто сказать, что он тебя любит?

— Наверное, я очень этого хочу. И не только ради себя, но и ради Саймона. Я знаю: все связано. Брэд замечательно относится к Саймону, но их отношения… что-то из области женских романов. Правда же заключается в том, что мальчику почти десять лет и он сын другого мужчины.

Дана молча подошла к буфету, открыла дверцу, достала коробку шоколада из неприкосновенного запаса и поставила перед Зоей.

— Спасибо, — Зоя рассеянно взяла шоколадку и вздохнула. — Если Брэдли меня любит, он примет Саймона. Я знаю, он всегда будет к нему хорошо, по-доброму относиться, но боюсь, что чего-то в их отношениях будет недоставать, той неразрывной связи, которая есть у меня с сыном.

— Не знаю, — Мэлори провела рукой по волосам. — Но, думаю, они сами разберутся.

— Да, но Саймон привык, что нас с ним только двое, что все мое внимание отдано ему. Он делает то, что я говорю, или пытается увильнуть. Если мы с Брэдли будем вместе, Саймону придется воспринимать его не просто как приятеля, с которым можно весело проводить время в крутой игровой комнате. Ему придется привыкать, что кто-то еще имеет над ним власть, а Брэдли придется привыкать, что у него есть ребенок, хотя и довольно большой. Уступив своим желаниям, я потащу обоих за собой. А вдруг они еще не готовы?

— Разумно. — Не устояв перед соблазном, Мэлори тоже взяла шоколадку. — И логично. Только иногда разум и логика вовсе ни при чем.

Зоя вздохнула.

— Дело не только в этом. Ровена и Питт сказали, что чем сильнее мои чувства к Брэдли, тем большая опасность ему угрожает со стороны Кейна.

— Значит, ты защищаешь Брэда, не подпуская к себе. — Дана удивленно подняла бровь. — Думаю, он разозлится, если узнает. Но на твоем месте, если бы это был Джордан и если бы я его любила, я поступила бы точно так же.

— Все это не выходит у меня из головы. Я все пытаюсь понять, как мне поступить и какие будут последствия, — Зоя устало пожала плечами. — Слишком многое поставлено на карту, и я не могу просто так выбрать то, что красиво блестит. Не думая о том, что будет потом.

— Может быть, взглянуть на это с другой стороны? — Мэлори накрыла ладонью руку Зои. — Ты не решаешься взять то, что красиво блестит, потому что придется кое от чего отказаться.

— От чего отказаться?

— От своего дома, от жизни, которую ты сама построила. От семьи, состоящей только из тебя и Саймона. Все, что ты имеешь сейчас, навсегда изменится, если ты протянешь руку за чем-то большим. Это пугает, Зоя. Если ты не протянешь руку, то можешь его потерять. Протянешь — потеряешь другое. Ты должна решить, что для тебя важнее.

— Речь не только обо мне. Не только обо мне, о Саймоне и Брэдли! — Зоя встала, чтобы поставить чашку в раковину. — Мой ключ связан с отвагой. Но какой именно отвагой: принять что-то или отказаться? Мы читали о богах и знаем, что они не всегда добры. Не только добры. И требуют расплаты.

Она повернулась к подругам.

— Изначально, если мы не найдем ключи, наказание, пока его не отменили, заключалось в потере года жизни. Причем мы не знали, какого именно. Возможно, именно этого года. Какая-то изощренная жестокость. Мэлори, ты получила то, к чему стремилась всю жизнь. Тебе дали это попробовать, подержать в руках, почувствовать. Но ради ключа тебе пришлось отказаться от дара. И ты страдала.

— Да, страдала.

— А ты, Дана, едва не погибла, когда искала ключ. Они изменили правила, и ты могла умереть.

— Не умерла же.

— Но могла ведь! Думаешь, боги проронили бы хоть одну слезинку?

— Ровена и Питт… — начала Мэлори.

— Они не считаются. Они жили среди нас несколько тысяч лет и в каком-то смысле такие же пешки, как мы. Но те, по ту сторону завесы, которые наблюдают за нами, — разве им не все равно, будем ли мы счастливы?

Она снова села. Подруги молчали.

— Помните, как мы встретились? Откуда у нас появилось время на поиски ключей? Мы лишились работы. Той, которая мне была нужна, которую вы обе любили. Боги отняли у нас работу, чтобы мы могли принести больше пользы, потом соблазнили деньгами, уговорив подписать договор. Конечно, мотивы у них были благородные, но они нас использовали.

— Ты права, — согласилась Дана. — Абсолютно права.

— Но в результате мы получили салон, — продолжала Зоя. — Мы все здесь сделали сами. Если наш «Каприз» — чудо, то мы создали это чудо собственными руками.

— Продолжай, — Мэлори кивнула и откинулась на спинку стула.

— Хорошо. Давай о тебе с Флинном. Вы встретились, потому что он тоже в деле. Ты его полюбила, а он тебя. Но даже если бы этого не случилось, ты бы все равно не изменила свой выбор тогда, на чердаке. Ты не выбрала бы иллюзию, пожертвовав душами принцесс, как бы тебе ни хотелось. Я не сомневаюсь в этом, потому что знаю тебя. Если бы ты любила Флинна, как я, то есть как друга и брата, то поступила бы точно так же.

— Надеюсь, — ответила Мэлори. — Хотелось бы в это верить.

— Я знаю. Или ваши чувства через месяц могли ослабнуть, а не стать глубже. Богам безразлично твое счастье — им важен только результат. Победа или поражение.

— Возможно, ты права, но все события того месяца, все решения, которые я принимала, стали частью наших отношений с Флинном.

— Но эти отношения ты создала сама, — возразила Зоя. — Теперь ты, Дана. Джордан вернулся в Вэлли именно в это время, потому что тоже связан с ключами. Еще один необходимый фрагмент головоломки. Ты должна была разобраться в своих чувствах к нему, вот что главное. Но разобраться можно по-разному — с тем же результатом. Ты могла его простить. Могла понять, что не любишь, но ваши прошлые отношения важны для тебя. Дружба могла победить страсть. Ты могла отказаться от того, что было между вами, но все равно найти ключ. Ты же не думаешь, что флердоранж зацвел потому, что боги тебе улыбаются.

— Флердоранж — это уж слишком, но в целом я тебя поняла. — Дана тоже взяла шоколадку. — Оглядываясь назад, видишь, что все это нам говорили с самого начала. Каждая из нас — ключ, поэтому все, что мы получим или не получим, — это наших рук дело.

— И все-таки нами манипулируют, — не сдавалась Зоя. — Они свели нас вместе, создали предпосылки. Брэдли вполне мог вернуться в Вэлли — он тут родился, и у него грандиозные планы. Но без всего этого я бы с ним не встретилась. Мэлори могла в любое время познакомиться с Флинном, но моя встреча с Брэдли Чарлзом Уэйном-четвертым просто невероятна. Что его толкнуло ко мне? Картина. Его чувствами манипулировали.

От одной мысли об этом у Зои закружилась голова. Она потянулась за второй шоколадкой.

— Я знаю, что теперь дело не в картине. Но перемены в Брэде не имеют для богов никакого значения. Нас нужно было свести, чтобы подтолкнуть меня к ключу — или от ключа. В зависимости от того, на чьей ты стороне. Найду я ключ или нет, потом я им больше не буду нужна, и Брэдли тоже. Думаете, богам интересно, что, принося им пользу, мы испытываем боль, страдания, переживаем утраты?

Зоя разозлилась, и голос ее зазвучал громче.

— А если его — или мое — сердце будет разбито, боги останутся равнодушными. Может, именно разбитое сердце необходимо для последнего шага? Отчаяние, утрата — вот о чем говорилось в моей подсказке. И кровь, — прибавила она. — Только не его кровь! Я не могу рисковать им даже ради спасения трех душ.

— Зоя, — осторожно сказала Мэлори, — если вы любите друг друга, разве уже не ты сама создала финал этой истории?

— Неужели? А если это лишь иллюзия? Или жертва, которую я должна принести? Вспомните, что еще говорилось в подсказке! Я должна посмотреть на принцессу и понять, когда вытаскивать меч, а когда вложить его в ножны. Должна я сражаться за то, чего хочу, или нужно отступить ради успеха всего дела?

— Разумные и логичные предположения, разумные и логичные вопросы. — Дана подняла руку, предупреждая возражения Мэлори. — Мы не обязаны любить богов, но должны им доверять. Никто не обещал, что все закончится всеобщим счастьем. Нам обещали кучу денег.

— Да господь с ними, с деньгами, — вздохнула Мэлори.

— Хотела бы я сказать, чтобы ты помолчала, но у меня, к сожалению, точно такие же чувства. Тем не менее, — продолжила Дана, — когда Зоя излагала эти разумные и логичные гипотезы, она пропустила все, что связано с надеждой и достижением цели. А также с перекрещивающимися дорогами, которые связывают все воедино.

— Вот оно — радость, надежда, достижение цели! Наши общие чувства. — Зоя развела руки в стороны, словно хотела охватить всю комнату, все, что они создали вместе. — Я ничего не пропустила, просто стараюсь быть реалисткой. Должна быть реалисткой, потому что хочу верить, очень хочу, что, когда пройду весь путь до конца и возьму в руки этот самый ключ, у меня будет шанс на… нечто большее.

— Итак, что дальше? — спросила Дана.

— Для этого вы мне нужны, обе. Вы единственные, кто держал в руках ключи. Дана, вы с Джорданом и Флинном знаете дом Брэда почти так же хорошо, как он сам. Я приму любую помощь.

Зоя встала.

— А сейчас мне пора отвечать на звонки. И вам тоже.

От луны осталась лишь узкая полоска, тоненький серп на черном небе. Зое отчаянно хотелось, чтобы началась буря и закрыла небо тучами, но она никак не могла справиться с собой и все время смотрела на этот серпик.

Она обыскала все. Несколько раз ей казалось, что взгляд или пальцы натыкаются на маленький золотой стерженек. Но она не смогла ни увидеть ключ, ни коснуться его.

Если ей не удастся сделать это в ближайшие сорок восемь часов, значит, то, что пережили Мэлори с Даной, их страдания и победы, будет напрасным.

Спящие принцессы навеки останутся в своих стеклянных гробах.

Завернувшись в куртку, Зоя сидела на дальней веранде. Цеплялась за последнюю надежду.

— Он здесь. Я знаю. Что я пропустила? Что еще я должна была сделать?

— Смертные, — послышался за ее спиной голос Кейна, — обращаются к тому, что они называют небесами, и спрашивают, что им делать, что думать.

Замерев, Зоя почувствовала, как его палец коснулся ее шеи. Словно кусочек льда.

— Это меня забавляет.

Беззвучно ступая в мягких сапогах, Кейн обошел ее и остановился, небрежно облокотившись на перила веранды.

«Он потрясающе красив, — подумала Зоя. — Но эта красота словно создана для тьмы. Для безлунных ночей. Или для грозы».

— Ты не справилась, — бесстрастно заметил Кейн.

— Неправда! — Холод пробирал до костей, и Зоя с трудом сдерживала дрожь. — Время еще есть.

— Оно уходит, минута за минутой. Когда исчезнет последний проблеск луны, я получу все. А ты не получишь ничего.

— Не стоило приходить сюда и злорадствовать раньше срока. — Она хотела встать, бросить Кейну вызов, но колени подгибались. — Это плохая примета.

— Приметы — человеческие предрассудки, один из многочисленных костылей, которые придумали себе люди. Похоже, вы не можете без них обойтись. — Пальцы Кейна скользнули к серебряному амулету на груди и стали раскачивать его.

— Почему ты нас ненавидишь?

— Ненависть предполагает чувства. Какие могут быть чувства к случайно раздавленной букашке? Вы для меня значите еще меньше.

— Я не веду беседы с букашками. А ты ведешь.

Раздражение, мелькнувшее на лице Кейна, придало Зое сил.

— Как я сказал, вы меня забавляете. Особенно вы трое, которых Ровена и Питт отправили на поиски ключей. Первая… У нее есть стиль и ясный ум. У второй — страсть и знания.

— Они тебя победили.

— Разве? — Кейн презрительно рассмеялся, продолжая раскачивать амулет. — А ты не думаешь, что после стольких лет ожидания я мог позволить себе развлечься? Быстро разделавшись с вами, я лишил бы себя удовольствия. Наблюдать, как вы строите планы и надеетесь, поздравляете себя. А потом корчитесь — как ты сейчас. Ты интересуешь меня просто потому, что у тебя нет знаний и стиля, как у твоих подруг. Необразованная, из бедной семьи.

Движения Кейна стали резче.

— Скажи, где бы ты была сейчас, если бы не приглашение в Ворриорз-Пик? Уж точно не в этом доме и не с этим мужчиной. Не с этим мужчиной, который, когда искра общего интереса погаснет, увидит, кто ты на самом деле. Он вышвырнет тебя — как и все остальные. Ты уже это понимаешь.

От медленных, ритмичных движений амулета у нее начала кружиться голова.

— Ты ничего не знаешь обо мне. И о нем тоже.

— Я знаю, что ты неудачница. А когда ты не найдешь ключ, об этом узнают все остальные. Питт и Ровена сделали глупость, обратившись к тебе. Они слишком многого ждали от тебя. Ввели в круг этих людей. — Пока Кейн говорил, на полу веранды стал собираться туман, легкая голубая дымка. — Людей, которые знают и умеют гораздо больше, чем ты. Жестоко дать тебе вкусить этой жизни, чтобы потом остаток дней жаждать ее.

— Мои друзья…

— Дружба? Еще одно заблуждение смертных, такая же фальшь, как удача. Они бросят тебя, когда ты проиграешь, а другого и быть не может. Твоей руке не суждено повернуть ключ.

Кейн выпрямился и шагнул к Зое. Голос его вводил в транс, блестящий амулет продолжал раскачиваться.

— Я тебе даже немного сочувствую. Знаешь что? Предлагаю компенсацию. Что из того, что Ровена и Питт так безрассудно привнесли в твою жизнь, ты желаешь сохранить? Свой бизнес, этот дом и мужчину? Выбирай что-то одно, и я сделаю тебе подарок.

Кейн ее гипнотизирует. Зоя чувствовала, как сознание покидает ее, ощущала холодный туман, липнущий к коже. И холод, ужасный холод… Так легко поддаться этому вкрадчивому голосу, согласиться… Пальцы были холодными и непослушными, но Зоя стискивала кулаки, пока не почувствовала, как ногти впиваются в ладони.

Невероятным усилием воли она оторвала взгляд от амулета и посмотрела в лицо Кейну.

— Ты лжец! — тяжело дыша, Зоя с трудом встала. — Лжец и обманщик.

Кейн ударил ее. Она ничего не видела — просто как будто ледяные иглы вонзились в кожу. Не думая, движимая одной лишь яростью, Зоя прыгнула вперед и вонзила ногти ему в лицо.

Шок и изумление промелькнули на один короткий миг в его глазах. Зоя успела заметить кровь, проступавшую на расцарапанной щеке.

Затем ее отбросило к стене дома, прижало порывом ветра, такого холодного, что она видела кружащиеся в воздухе кристаллы льда — почему-то черные.

Кейн возвышался над ней, огромный, в развевающемся черном плаще, с окровавленным лицом.

— Я могу убить тебя силой мысли.

«Нет, не может, не может. Иначе уже убил бы. Он лжец, — лихорадочно повторяла Зоя. — И хвастун. Но он может причинить мне боль». И действительно, невыносимая боль разрывала ей грудь.

— Возвращайся в ад! — крикнула она. — Тебе здесь не место!

— Когда все закончится, у тебя ничего не останется. А я добавлю к своим трофеям твою душу.

Ветер вдруг стих — словно кто-то щелкнул выключателем. Зоя опустилась на четвереньки, жадно глотая воздух. Все тело сотрясала дрожь.

Какое-то время она растерянно смотрела на пол веранды, пытаясь собраться с мыслями. Потом подняла голову и увидела, что ночь сменилась туманным утром. В предрассветной дымке на опушке леса стоял олень со сверкающей, словно золото, шкурой. Глаза красавца горели зеленым огнем. Ошейник с драгоценными камнями ярко блестел.

Туман сгустился, превращаясь в непроницаемую завесу, а когда рассеялся, оленя уже не было.

— Я не сломалась, — громко сказала Зоя, обретая в звуках собственного голоса уверенность.

Кейн обманул ее, украл несколько часов драгоценного времени, но не сломал.

Зоя встала, посмотрела на свои руки и увидела под ногтями кровь.

Его кровь.

— Я его достала! Достала этого сукина сына!

По щекам потекли слезы. Всхлипывая, Зоя вошла в дом. Перед глазами все поплыло. Ей показалось, что она слышит чей-то крик, угрожающее рычание, звук удара. Потом краски и звуки провалились в черную пустоту.

Туман, окутавший веранду, накрыл и кровать, на которой спал Брэд. Стиснул его в холодных объятиях. Брэд повернулся в поисках тепла и комфорта, в поисках Зои.

Но он был один.

В темноте. В лесу, пропитанном запахами гнили и наполненном ветром. Брэд не видел тропинки — только уродливые силуэты деревьев, узловатые и скрученные, словно порождения кошмара. Шипы дикого терновника рвали одежду, впивались в кожу, словно зубы какого-то чудовища.

Он чувствовал запах собственной крови, собственного холодного пота. И еще чего-то.

За ним охотились.

Какое-то движение в кустах, тени.

«Это не просто охота, — подумал он, пытаясь обойти терновник. — Это попытка напугать. Преследователям нужен мой страх, а потом уже смерть».

Спасайся . Шепот поднимался откуда-то из глубины мозга, ласковый, успокаивающий. Спотыкаясь, Брэд вышел на поляну.

Это не твоя битва. Иди домой.

Конечно. Он так и сделает. Вернется домой. Ошеломленный и растерянный, он побрел на слабый свет. Потом побежал. Вой хищника словно подталкивал его в спину.

Свет лился из двери, и Брэд, облегченно выдохнув, устремился к ней. Тяжело дыша, он стоял на пороге своего нью-йоркского кабинета. Кровь с исцарапанных рук капала на блестящий дубовый паркет.

За широкими тройными стеклопакетами он видел панораму города — небоскребы, пронзавшие утреннее небо.

Блондинка в элегантном черном костюме подошла к нему, одарив ослепительной улыбкой.

— С возвращением, мистер Уэйн.

— Благодарю. Почему здесь так холодно?

Навстречу уже спешил его помощник Майкл. Неизменные красные подтяжки, в руках дневник деловых встреч.

— Вот расписание на сегодняшний день, мистер Уэйн. Кофе на столе. Думаю, нам пора начинать.

— Да, конечно…

Он чувствовал запах кофе и лосьона после бритья, которым пользовался Майкл. Слышал телефонные звонки. Растерявшись, Брэд поднял руку, рассматривая кровь, выступившую на проколотой ладони.

— У меня кровь.

— Ничего страшного, мы поможем. Входите. Вам нужно всего лишь войти.

— Нет, — он покачнулся. Тошнота подступала к горлу, пот заливал лицо. — Не войду. — Ухватившись за дверной косяк, чтобы не потерять равновесия, Брэд оглянулся в темноту. — Это не настоящее. Всего лишь еще…

Он прислушался. Кто-то кричит. Зоя…

Резко повернувшись, Брэд бросился прочь от двери.

— Вы там умрете! — завопил Майкл ему вслед, и через секунду дверь с грохотом захлопнулась. Звук был словно выстрел.

Брэд нырнул в темноту, окликая Зою. Он ничего не видел, отчаянно продираясь сквозь терновник, сквозь непроницаемую черную пелену.

Он не сможет ее найти — никогда. То, что прячется в темноте, убьет их обоих, потому что он не держался за нее.

Ей нужны только твои деньги. Богатый отец для ее незаконнорожденного сына.

— Чушь собачья!

Измученный, ослабевший, Брэд опустился на колени. Он позволяет собой манипулировать, позволяет себе поверить в ложь.

Хватит. Он вскинул голову и сжал кулаки.

— Это не настоящее. Ничего этого нет. Я в своем доме, черт возьми! И она тоже здесь.

Брэд проснулся, хватая ртом воздух. Остатки голубого тумана постепенно рассеивались. Рядом с кроватью стоял Мо и рычал, словно волк.

— Успокойся, приятель! — Брэд протянул руку, чтобы погладить собаку, и вздрогнул от боли, пронзившей ладонь.

Повернув руку, он увидел свежую кровь, сочившуюся из нескольких порезов. Кое-что было настоящим.

Вздохнув, он провел окровавленной рукой по волосам и тут же спрыгнул с кровати.

Зоя! Если кровь настоящая, значит, ее крики тоже могли быть настоящими.

Брэд бросился к спальне Зои, распахнул дверь. Мягкий утренний свет падал на неразобранную постель. Охваченный паникой, он ринулся в комнату Саймона и с облегчением вздохнул, увидев свернувшегося на кровати мальчика, а рядом щенка.

— Оставайся с ним! — приказал Брэд Мо. — Оставайся с ним! — повторил он и ринулся вниз, искать Зою.

Окликая ее, он выбежал в холл — одновременно с Зоей, которая вошла с веранды и тут же упала в обморок.

Зоя увидела перед собой бледное лицо Брэда. Волосы его были растрепаны.

— Тебе нужно постричься, — прошептала она.

— Господи Иисусе! Зоя! — Брэд крепко сжал ее руку. — Что, черт возьми, тебе понадобилось на улице? Что случилось? Нет, молчи! — Он отчаянно боролся с охватившим его ужасом. — Лежи, не вставай! Сейчас я принесу воды.

Брэд бросился на кухню, налил воду в стакан и оперся на стол, пытаясь унять дрожь в руках.

Через несколько мгновений, приказав себе дышать ровно и глубоко, он смыл кровь с рук, взял стакан и вернулся к Зое.

Она уже села. Щеки порозовели. Таких бледных лиц, как у Зои, когда она появилась в дверном проеме, Брэд не видел никогда в жизни.

— Не торопись, — приказал он. — Пей медленно.

Зоя кивнула, хотя ей хотелось залить водой горящее огнем горло.

— Я в порядке.

— Нет, не в порядке. — Брэд говорил тихо, но в его голосе звучали стальные нотки. — У тебя синяк на лице и кровь на руках. И это, по-твоему, называется в порядке?

«Просто удивительно, как ему это удается, — подумала Зоя. — Голос не повышает, но властный и жесткий тон просто стирает тебя в порошок».

— Это не моя кровь. Кейна, — вспомнив все, Зоя почувствовала прилив сил. Приятно было сознавать, что она сделала. — Я расцарапала его проклятое лицо. У меня хорошие, крепкие ногти, и я разодрала ими ублюдку щеки.

Зоя отдала пустой стакан и, подумав, что им обоим это пойдет на пользу, поцеловала Брэда в щеку.

— Прости, что напугала тебя. Я… Ой! — испуганно вскрикнув, она схватила его за руку. — Ты весь в царапинах и порезах.

— У меня было небольшое приключение в лесу…

— Кейн занялся нами обоими, — тихо сказала Зоя. — Но мы здесь, дома. Правда? — она поднесла к губам поцарапанную руку Брэда. — Пойдем обработаем твои раны, и ты расскажешь, что с тобой произошло. И я расскажу, что случилось со мной, но сначала мне нужно тебе кое-что сообщить.

Она обхватила ладонями его лицо, заглянула в глаза.

— Я хочу, чтобы ты знал: все будет хорошо. Все будет хорошо. Пойдем на кухню. Мне нужно вымыть свои руки, перевязать твои и сварить кофе.

Вздохнув полной грудью, Зоя встала. Колени не дрожали. Она отметила это с гордостью. И голова работала.

— Остальное обсудим, пока я буду заниматься делом.

— Делом?

— Мне нужно нафаршировать индейку.

19

— Не понимаю, как ты можешь сохранять спокойствие, — Мэлори мыла в дуршлаге клюкву.

— Мне уже приходилось жарить индейку, — оглянувшись, Зоя улыбнулась подруге.

— И откуда она все знает, — заметила Дана, хмуро разглядывая гору картофеля, который ей предстояло почистить. — Если вы думаете, что драка со злющим волшебником и необходимость готовить на целую роту испортят ей настроение, то вы глубоко ошибаетесь. Наша Зоя сегодня на коне.

— Это же День благодарения.

— И тем не менее у меня есть вопрос. — Дана взяла нож для чистки овощей. — Почему мы должны делать всю работу, а мужчины бездельничают, словно короли?

— Я хотела, чтобы мы немного побыли втроем, — ответила Зоя. — Это самый простой способ.

— Тебе так кажется.

— Брэдли стережет меня, кружит, словно ястреб, и это меня нервирует.

— А что еще должен делать мужчина, когда ты являешься на рассвете и падаешь на пороге в обморок? — заметила Мэлори.

— Я его не виню. Но интересно другое: он появился как раз вовремя, чтобы подхватить меня. Вам не кажется? Романтично, но крайне любопытно. Брэд спал наверху, а я была на улице… не знаю, сколько времени. Несколько часов. Мне они показались минутами, но на самом деле прошло несколько часов.

Зоя оглянулась на дверь, чтобы удостовериться, что никто их не слышит.

— И не просто спал — Кейн заставил его бежать в темноте в лесу, в кровь исцарапав руки. Пытался вернуть его в Нью-Йорк, где все упорядоченно и нормально.

— Но Брэд отказался, — Мэлори поставила дуршлаг с клюквой на стол. — На пороге — момент истины — он сделал выбор.

— Он сделал свой выбор, а я свой — расцарапала Кейну щеки. Поэтому сегодня у нас есть причина для веселья.

— Жалко только, — сказала Дана, принимаясь за картошку, — что я этого не видела.

— Было здорово, — заверила подругу Зоя. — Никогда в жизни я не чувствовала себя такой сильной. Хотя, когда все закончилось, Брэдли очень вовремя спустился вниз. Не подхвати он меня, я бы грохнулась лицом вниз.

— Кейн пытался отвлечь его, запереть в иллюзорном мире.

— Не хотел, чтобы мужчина, — мрачно сказала Мэлори, — помешал ему запугивать женщину.

— Нет. Думаю, он старался разлучить нас и внушить мне, что я неудачница.

— Что-то не похоже, что ты чувствуешь себя неудачницей.

— Кейн все правильно рассчитал — следует отдать ему должное. Но он не первый, кто дергал за эти ниточки. Я давно научилась защищаться. Им движет страх, потому что я близка к цели. Кейн знает, что я могу его победить. Пытаясь подкупить меня, он использовал мою неуверенность, мои чувства. И разозлился, когда это не сработало.

— Разозлился… — Мэлори дотронулась до синяка на скуле Зои. — Он тебя ударил!

— Не спорю, но можешь мне поверить, что он выглядит гораздо хуже, — Зоя гордо вскинула голову. — Если бы я соображала, то на этом не остановилась бы. Двинула бы коленом по яйцам. Если, конечно, они у этого придурка есть. Я причинила ему боль, и Брэд не поддался. Мы нагнали на него страху. И сие меня очень радует.

Уловив вопрос в глазах Мэлори, Зоя вздохнула.

— Знаю. Я знаю, что времени осталось мало. Мне очень хочется все бросить и, как безумной, снова обыскивать дом в надежде найти ключ. Но это неправильно. Не знаю, что я должна делать, но только не это. Поэтому я собираюсь готовить праздничный обед. Такой, как положено на День благодарения. У меня есть все вы, и я переполнена благодарностью.

Дана отложила нож.

— Все-таки он тебя зацепил…

— Возможно, — признала Зоя. — Нашел болевую точку. Бедная малышка Зоя Маккорт, забеременевшая от первого же парня, который ей улыбнулся. Ей пришлось бросить школу и вкалывать за копейки, чтобы заработать на подгузники для ребенка, которого она растила одна. Почему эта неудачница думает, что на что-то способна? — Она положила индейку на противень и улыбнулась: — Потому что я действительно на многое способна — вот и все. Давайте выпьем вина.

— Давно пора, — переглянувшись с Мэлори за спиной Зои, Дана достала бутылку пино гри.

— Сегодня мне нужно кое-что сделать. Помимо того, что я должна приготовить обед и разделить его с вами. Сделать и сказать. Но сначала нужно все обдумать.

Зоя достала бокалы и, глянув в окно, увидела Брэда и Саймона. Они шли по тропинке, которая вилась среди кустов, в сторону леса.

— Что, черт возьми, они делают?

Положив ладонь на плечо Зои, Дана разлила вино в бокалы.

— Я могу сказать тебе, чего они не делают. Не чистят картошку.

— Что у него в руках? — Зоя рассеянно взяла бокал и вытянула шею, чтобы получше рассмотреть. Ее сын приплясывал вокруг Брэда, собаки носились взад-вперед, надеясь, что с ними поиграют. — Похоже… Боже милосердный!

Она зачарованно глядела, как Брэд вешает на ветку кормушку для птиц, потом поднимает Саймона, чтобы тот мог насыпать в отверстие семечки.

— Боже милосердный! — повторила Зоя.

Словно во сне, она поставила бокал и пошла к двери.

— Что происходит? — удивилась Дана.

— Откуда мне знать? — Мэлори улыбнулась, прижав нос к оконному стеклу. — Что это за штука? Зачем они вешают на дерево сапог?

Зоя, выскочившая из дома без куртки, не обращала внимания на колючий ветер. Он нес к ней смех Саймона, который побежал играть с собаками. На сердце было так тепло, что до него не мог добраться никакой холод.

Брэд стоял на тропинке, руки в карманах, и с улыбкой смотрел на кормушку для птиц. Услышав шаги, он повернулся к Зое:

— Ну как тебе?

Она помогала Саймону, подсказывая, как превратить старый ковбойский сапог в кормушку для птиц: нужно прорезать отверстие в коже и прикрепить деревянные планки — из них получится маленькая островерхая крыша.

Зоя вспоминала, как Саймон гордился кормушкой, радовался, что никто из класса до такого не додумается. Сын сказал ей, что они повесят кормушку во дворе дома, когда работу оценят и вернут.

«Нашего дома», — подумала Зоя.

— Тебе ее дал Саймон? — осторожно спросила она.

— Да. Ему поставили за нее высший балл — ты же знаешь.

— Знаю.

— Мы подумали… А почему ты бегаешь тут раздетая? — быстрым движением Брэд сдернул с себя куртку из мягкой кожи. Зоя молча продела руки в рукава.

— Увидела из кухни, как вы вешаете эту штуку в твоем чудесном саду, за твоим чудесным домом.

— И что? — удивленный, Брэд дернул плечом.

— Саймон дал тебе эту кормушку, и ты ее повесил, — к горлу Зои подступили слезы. — Брэдли, это так глупо. Старый сапог с дыркой. Ты будешь видеть его каждый раз, когда выглянешь в окно, и другие тоже.

— Так и было задумано, — Брэд отступил на шаг и с радостной улыбкой посмотрел на кормушку. — Потрясающе!

— Брэдли, я хочу тебя кое о чем попросить. Утром, после всего, что случилось, я все время думала, пыталась найти способ, как тебе это сказать. Полагала, что сначала нужно поговорить с Саймоном, посмотреть, как он…

Зоя глянула на кормушку и улыбнулась.

— Теперь я вижу, что не надо ничего говорить и объяснять. Саймон уже сделал выбор.

— О чем попросить? — Брэд легонько толкнул кормушку и стал смотреть, как она раскачивается.

— Я хотела попросить тебя жениться на мне. — Зоя почувствовала, что вся ее смелость куда-то пропала. Рука Брэда опустилась, взгляд стал сосредоточенным. Она обеими руками сжала его ладонь. — Я думала, что нужно подождать, пока все закончится, потом поговорить с Саймоном и… все такое. Но теперь поняла, что ошибалась, что так долго не признавалась тебе в любви. Я так сильно тебя люблю, что боялась верить — себе и тебе. И даже Саймону. Ну скажи хоть что-нибудь, чтобы я замолчала.

— Да, довольно неожиданно. Погоди минуту.

Зоя ожидала чего угодно — самого лучшего и самого худшего, но только не того, что Брэд пойдет прочь, окликая Саймона. Щеки пылали, а в животе словно образовался холодный ком — она не понимала от чего: от унижения, боли или злости. Запахнув куртку, она смотрела, как Брэд наклонился к ее сыну.

Зоя не слышала, что он сказал, но мальчик поспешно кивнул, издал боевой клич и помчался к дому.

Зацепив пальцами карманы джинсов, Брэд вернулся к Зое. Лицо его оставалось вежливым и бесстрастным.

— Итак, что мы имеем? Ты хочешь, чтобы я женился на тебе, потому что я повесил в саду кормушку, которую мне дал Саймон.

— Да. Нет. Черт возьми, Брэдли, вовсе не обязательно делать из меня дуру! Единственные люди, кроме меня, кому Саймон дает свои вещи, это миссис и мистер Хансон, потому что он считает их бабушкой и дедушкой. Саймон дал тебе кормушку, потому что любит тебя и думает… Ты ее повесил.

— Она мне понравилась, — не в силах сдержать счастливую улыбку, Брэд постучал пальцем по рыжему кожаному сапогу. — Боюсь, ты не оценила художественные достоинства конструкции. Ну, что поделаешь…

— Не морочь мне голову художественными достоинствами. Послушай меня, Брэдли Чарлз Уэйн-четвертый. Если ты не готов отвечать за свои слова о любви ко мне, то еще не знаешь, с кем связался.

Не переставая улыбаться, Уэйн смотрел на Зою.

— Неужели?

— Брак для меня не шутка — я многого жду от человека, которого люблю и который говорит, что любит меня. Мой сын заслуживает отца, а не мужчину, просто решившего завести любовную интрижку с его матерью. Ни он, ни я на это не согласны.

Брэд кивнул.

— Понятно.

— Нашел! Нашел! — Саймон пулей выскочил из дома. — Оно было там… — Мальчик замолчал, заметив предостерегающий взгляд Брэда, и опустил голову, но плечи его тряслись от смеха.

— Хотелось бы знать, что тут смешного.

— Чисто мужское дело — между мной и Саймоном, — ответил Брэд, ловко забирая коробочку, которую мальчик сжимал в руке. — Понимаешь, недавно мы с Саймоном обсуждали одно дело и…

— Ты сказал, что должен подождать, пока… — съежившись под взглядом Брэда, Саймон стал ковырять землю носком ботинка. — Ладно, ладно, только поскорее.

— Пришли к пониманию, — продолжил Брэд. — Когда все вопросы обеих сторон были разрешены, я подумал, что должен показать ему вот это, чтобы он не сомневался в моих намерениях, — Уэйн открыл крышку.

— Это его бабушки, и… Ну почему я должен молчать? — жалобно спросил Саймон, когда Брэд шикнул на него.

— Сначала послушаем, что скажет мама.

Кольцо было похоже на цветок. Изящное, сверкающее, прекрасное. Зоя сейчас даже кивнуть не могла.

— Минуту назад ты хотела мне кое-что сказать. О моих словах, о своих ожиданиях. Но лучше я отвечу на первый вопрос. Да, — Брэд достал кольцо из коробочки. — Конечно, да. Я стану твоим мужем и буду любить тебя всю жизнь.

— Надень на палец, — подсказал Саймон. — Ты должен надеть ей кольцо на палец, а потом поцеловать.

— Я знаю правила.

— Вы… оба… уже об этом говорили? — выдавила из себя Зоя.

— Совершенно верно. Когда парень получает отца, ему нужно кое-что знать. — Брэд переглянулся с Саймоном, и от этого взгляда сердце Зои переполнилось счастьем. — А когда мужчина получает сына, он должен кое-что объяснить.

— Мужской разговор, — пояснил Саймон. — Тебе не понять, мама.

— А… — Зоя почувствовала, как сквозь душившие ее слезы прорывается смех. — Тогда ладно.

— Дай мне руку.

Она посмотрела Брэду в глаза.

— Саймон — самое дорогое, что у меня есть. — Зоя положила правую руку на плечо сына, а левую протянула Брэду. — Теперь мы оба твои.

— Мы все принадлежим друг другу.

Кольцо, обхватившее палец, показалось ей теплым.

— Впору. Как красиво! Никогда в жизни не видела ничего более чудесного.

— А я видел, — не отводя взгляда, Брэд поцеловал ее.

— Можно мне называть тебя папой? — Саймон дергал Брэда за рукав. — Уже можно или я должен подождать?

Брэд подхватил Саймона на руки, и сердце Зои замерло.

— Ничего не нужно ждать. И нам тоже, — свободной рукой он обнял Зою, привлек к себе. — Нам всем ничего не нужно ждать.

Со стороны дома донеслись приветственные крики. Все стояли на веранде и аплодировали.

— Я им сказал, — признался Саймон. — Когда бегал за кольцом.

— Идите сюда! — крикнула Дана, сложив ладони рупором. — Нужно немедленно выпить шампанского.

— Я хочу посмотреть, как оно хлопает! — соскользнув на землю, Саймон побежал к дому.

Зое казалось, что все вокруг сияет, словно позолоченное. Крепко держа Брэда за руку, она ступила на тропинку.

Саймон уже запрыгнул на веранду. Гомер промахнулся мимо ступеньки и снова шлепнулся на землю. Мо с лаем бегал вокруг него. Зоя видела, как Флинн хлопнул Джордана по плечу, а Мэлори обняла Дану за талию.

Ладонь Брэда была теплой. Их пальцы переплелись.

И Зоя поняла.

— Да! Да, конечно! Как просто! — Озарение заполнило ее, словно свет, словно этот чудесный золотистый свет, заставило с радостным смехом прильнуть к Брэду. — Как замечательно и как просто! Скорее!

Зоя побежала по тропинке, потянув его за собой. Она сделала выбор — она и ее ребенок. Этот выбор вел ее к дому.

— Ключ, — на ее ресницах блестели слезы, но Зоя смеялась, поднимаясь на веранду. С мужчиной, которого она любит. С ребенком. С семьей. — Я знаю, где он!

Не выпуская руки Брэда, Зоя направилась к двери.

«Дверь из кухни», — подумала она.

Дверь для семьи и друзей, для тех, кто живет в доме. Дверь, которой пользуются каждый день и которая всегда открыта для нее.

Зоя села на корточки и подняла коврик. Под ним лежал ключ — золото на дереве.

— Добро пожаловать домой, — прошептала Зоя и взяла ключ. — Теперь это мой дом, понимаешь? — с ключом на ладони она повернулась к Брэду: — Я должна была поверить, принять. Все вместе. Прошлой ночью я тут встретила Кейна — расстроенная, усталая, охваченная страхом. Но я дала ему отпор, и он не заставил меня отступить. Я нашла ключ потому, что боролась за него. А также за тебя и за себя.

Зоя сомкнула пальцы вокруг ключа.

— Мы победили.

И тут внезапно налетел ветер. С яростным воем он пронесся по веранде, отбросил Зою назад, повалил на пол. Сквозь рев бури она слышала крики, звон разбитого стекла.

Откатившись в сторону, Зоя увидела раскиданных по веранде друзей и Брэда, прикрывавшего своим телом Саймона от осколков стекла. И голубой туман, подбирающийся к ним.

Ключ пульсировал в ее руке, словно трепещущее сердце.

Кейн готов убить за него. Он уничтожит их всех, чтобы остановить это сердце. Зоя подползла к Брэду и Саймону.

— Он цел? Малыш, ты цел?

— Мама!

— С ним все в порядке! — крикнул Брэд. — В дом! Пробирайся в дом!

Ее дом, напомнила себе Зоя, стиснув зубы. Этот ублюдок больше никогда не войдет в ее дом, не прикоснется к тому, что принадлежит ей. Она вложила ключ в ладонь Брэда и сжала его пальцы.

— Защити их. Вызовите Ровену. Дана и Мэлори смогут вызывать Ровену.

«Нужно дать им шанс», — подумала Зоя и, собравшись с духом, скатилась с веранды. Она не разжимала кулак, прижатый к груди, будто держала в нем величайшую ценность. Потом, не обращая внимания на крики за спиной, Зоя встала и, преодолевая яростное сопротивление ветра, бросилась к деревьям.

Кейн будет преследовать ее, и это поможет выиграть время. Убежденный, что ключ у нее, он все свое внимание сосредоточит на ней. Все остальные ему неинтересны.

«Букашки… — вспомнила Зоя, обнимая ствол дерева, чтобы удержаться на ногах. — Кейн не будет тратить время на букашек».

Пока ключ не вставлен в замок, война не закончена, но она уведет битву подальше от тех, кто ей дорог.

Туман клубился у самой земли и, казалось, щипал, тянул за лодыжки. Зоя вскрикнула и пнула его ногой, но тут же упала на колени. Зловонная влага наполнила рот, проникла в легкие. Закашлявшись, она с трудом встала и снова бросилась бежать.

Порывы ветра стали послабее, но холод ледяными пальцами пробирался под куртку Брэда, под свитер, впивался в кожу. Повалил снег — большими хлопьями.

Кейн возвращал ее в первое видение. Зоя прижала руку к животу, ожидая почувствовать ребенка, но ощутила лишь дрожь напряженных мышц.

Она решила, что Кейн снова забавляется. Тешит свое самолюбие. Развлекается, нисколько не сомневаясь, что в любой момент может сбить ее с ног, забрать ключ и победить.

Потеряв ориентацию, Зоя продиралась сквозь снежную бурю, моля лишь об одном: чтобы не вернуться к дому, описав круг. Нужно выиграть время. Она нашла ключ. Если удастся доставить его к шкатулке с душами, замок откроет Саймон. Это будет правильно. Он часть ее. Кровь и плоть. Душа.

Когда шкатулка откроется, все окажутся в безопасности, а до тех пор она должна отвлекать Кейна.

Черная молния расколола небо и ударила в землю прямо у ее ног. Вскрикнув, Зоя отшатнулась, пытаясь увернуться от обжигающего пламени, и задохнулась от едкого дыма.

Придя в себя, она увидела Кейна, стоящего у нее на пути. Черная мантия парила в воздухе в нескольких дюймах от грязного снега.

— Все-таки струсила! — на щеках злодея еще видны были следы ее ногтей. — Бросила собственного ребенка, друзей, любовника и бежишь, словно кролик, чтобы спастись.

Зоя позволила себе расплакаться, чтобы он увидел ее слезы, принял их за мольбу о пощаде. Сжатый кулак она спрятала за спину, словно драгоценность.

— Не трогай меня.

— Несколько часов назад я предложил исполнить твое заветное желание. И чем ты мне отплатила?

— Ты меня напугал. — Нужно было найти оружие, но Зоя боялась оторвать взгляд от Кейна.

— Ты и должна бояться. Должна просить. Если попросишь, возможно, я тебя пощажу.

— Я сделаю все, что ты хочешь. Только не трогай меня.

— Отдай ключ. Сама. Подойди и вложи мне в руку.

Сама.

«Вот, значит, в чем дело, — подумала Зоя. — Кейн не может взять ключ, даже сейчас».

— Если я отдам его, ты меня убьешь.

— А если не отдашь… — Кейн не стал произносить угрозу. — Если отдашь мне ключ, вложишь в руку, я не трону твою душу. Ты знаешь, что значит жить без души? Лежать неподвижно тысячи лет, в то время как твоя… сущность жива, но заперта и беспомощна? Неужели ты рискнешь своей душой ради того, что не имеет к тебе отношения?

Зоя шагнула вперед, изображая покорность.

— Ровена и Питт говорили, что тебе позволено проливать кровь смертных, но ты нарушил запрет.

— Я сильнее их. Сильнее всех!

Зоя сделала еще один шаг, и в зрачках Кейна вспыхнуло пламя.

— Король слаб и глуп, в своей печали и в своем горе он похож на смертного. Война почти выиграна. Сегодня все закончится, и власть перейдет ко мне. Всех, кто сражался против меня, кто хотел меня остановить, ждет расплата. Мой мир снова будет единым.

— Значит, силу тебе дает страдание… И боль. Такова твоя душа?

— Ты умна для простой смертной, — он усмехнулся. — Тьма всегда победит свет. Я выбрал ее силу, и пока те, кто стремился сохранить свет, отвлекались на битвы, политику, дипломатию и правила , я использовал тьму. Поэтому я здесь и буду делать то, что хочу. Скоро все это закончится. Твои или их усилия остановить меня — всего лишь небольшая задержка. Давай ключ.

— Ни за что!

Лицо Кейна вспыхнуло яростью. Увидев поднятую руку, Зоя подобралась, намереваясь увернуться от удара.

Из снежной пелены выскочил Брэд. Зоя видела сверкнувшее лезвие ножа, но не поняла, достиг ли удар цели. Она рванулась вперед, но натолкнулась на Брэда, преградившего ей путь.

— Ты осмелился!..

Она увидела кровь Кейна, ярко-красную на черном. Брэд заслонил ее собой.

— А ты осмелишься? — Он усмехнулся. — Осмелишься сразиться с мужчиной или способен только напасть на женщину? — Брэд подбросил на ладони нож.

— Или на мужчину, но смертного. — Из снежной бури проступила фигура Питта. — Ты сразишься с равным себе, Кейн? Сила против силы, бог против бога?

— С удовольствием.

— Отойди, — спокойно сказал Питт Ровене, которая встала рядом с ним.

— Да, — Кейн поднял руку. — Назад!

Зою подбросило в воздух, словно взрывом. Приземлилась она на спину. Оглушенная, с трудом перевернулась. В нескольких футах от нее на снегу лежал Брэд. Губы его были в крови, но он пытался поднять нож, выпавший из руки.

Боль была нестерпимой, но Зоя собрала все силы и встала на колени. Рядом с ней на грязном снегу неподвижно лежала Ровена. Зоя поняла, что сила, которой воспользовался Кейн, была направлена именно на богиню.

Питт, весь в крови, сражался. Воздух наполнился искрами и дымом, шипящими молниями, устрашающими раскатами грома.

— Лежи, — приказал Брэд и, сплюнув кровь, схватил нож.

Он бросился на Кейна, но стена снега и тумана остановила его.

— Иди в дом! — крикнул он Зое. — Спасайтесь! Бегите в Ворриорз-Пик!

— Нет.

«Тьма побеждает свет», — вспомнила она, подползая к Ровене. Зоя чувствовала, как тьма склоняет чашу весов на свою сторону, действительно побеждает. Дрожащими пальцами она прикоснулась к руке Ровены. Рука была холодной, но пульс бился.

«Боги могут дышать, — подумала Зоя. — Боги могут умереть».

В отчаянии она крепче сжала руку Ровены и посмотрела на Питта, который опустился на одно колено и резко повернулся, едва успев уклониться от смертельного удара.

— Помогите мне! — взмолилась Зоя. — Помогите мне его остановить!

Она подняла голову Ровены со снега, встряхнула ее. Брэд силился преодолеть стену из тумана.

Если удастся привести Ровену в чувство, она соединит свою силу с силой Питта. Тогда они победят. Не желая использовать снег, созданный Кейном, Зоя подползла к реке и погрузила руки в воду.

На поверхности воды появилось отражение — юная принцесса-воительница с ее лицом.

— Помоги мне! — воззвала Зоя и к ней, глубже опуская руку.

И вытащила из воды меч.

В тусклом свете он отливал серебром и словно звенел на ветру. От него исходила сила, чистая и прозрачная, как вода.

Сжав рукоятку обеими руками, Зоя с трудом встала. Она подняла меч над головой и бросилась на врага. Воинственный клич помимо ее воли вырвался из горла, заставив Кейна повернуться к ней.

Преодолев стену из снега и тумана, Зоя почувствовала, что ее тряхнуло, как от удара током. Она увидела вспышку света и сноп искр. Голова наполнилась тысячью криков, кожу обожгло. Кейн угрожающе поднял руки, и тут она пронзила клинком сердце мага.

Земля задрожала под ногами, руки сковал холод. Зоя видела, как меняется лицо Кейна — ярость, шок и даже страх мелькнули в его глазах, налившихся кровью. Подбородок удлинился, щеки ввалились — иллюзия красоты исчезала.

Волосы стали седыми, губы почернели, а за ними блеснули острые зубы.

Покачиваясь от напряжения, Зоя сумела удержать в руках меч, когда Кейн рухнул на землю. Тяжело дыша, она стояла над ним и смотрела, как умирает бог.

Он исчез — или растворился — в тумане. От Кейна ничего не осталось, только тень на снегу. Затем пропала и тень, и острие меча в руках Зои уперлось в землю.

— Отличный удар, маленькая женщина, — голос Питта был преисполнен восхищения. Он опустился перед ней на одно колено, взял ее руку и поцеловал. — Я обязан вам не только жизнью.

— Ровена… ранена.

— Я о ней позабочусь, — Питт встал, явно преодолевая боль, и улыбнулся, когда Зоя протянула ему меч. — Теперь это оружие принадлежит вам, — сказал он и взял на руки свою любимую.

— Зоя… — Брэд, лицо которого было испачкано кровью и сажей, осторожно коснулся ее волос, щеки, потом обнял. — Зоя…

— Со мной все в порядке. Ты ранен. Ты ранен?! Саймон?!

Она попыталась оттолкнуть его, но Брэд лишь крепче обнял ее.

— Не волнуйся! Саймон в безопасности. Ты должна мне верить.

Зоя выронила меч и обвила руками его шею.

— Всем своим существом.

20

Отпраздновать День благодарения Зоя планировала совсем не так, но ей показалось, что уместнее будет провести этот вечер в Ворриорз-Пик.

Нужно было привезти все необходимое, приготовить еду, накрыть на стол. Все эти хлопоты успокоили ее. Зоя думала, что в первую очередь они займутся ключом, но у Ровены было другое мнение.

— Это такой важный ритуал для вас и ваших друзей! — Ровена сама расставляла тарелки на длинном столе в огромной столовой. — Не будем его нарушать.

— Праздник изобилия, — сказала Зоя и, не сдержавшись, погладила Ровену по плечу. — Вам вовсе не обязательно это делать. Вы все еще бледная. Тут достаточно рук. Может быть, приляжете ненадолго?

— Я хочу помочь, — Ровена задумчиво провела пальцем по краю тарелки. — Мне нужно время, чтобы прийти в себя, и я должна чем-то заняться, пока не успокоюсь. Вы понимаете.

— Да, понимаю, — удивленная и тронутая, Зоя подняла на Ровену глаза. — Я подумала — на какую-то долю секунды, — что все пропало. Сила Кейна была так велика! И его ненависть и гнев! Я оказалась не готова к этому. Наверное, и не могла быть готова. Все, что я знала, что… Я не могла его остановить. И даже Питт не мог.

— Он смог. Мы все смогли.

— Она дала мне меч, Ровена. Как ей это удалось?

— Я недооценила Кейна, а он точно так же недооценил нашего короля. Его силу, его терпение, его решимость. Меч Кайны вам вручил король — через ее образ.

Ровена улыбнулась. Зоя ждала, затаив дыхагние.

— Теперь мне позволено видеть. Я вижу, что война в моем мире, война за него ни на минуту не прекращалась. Пока мы здесь искали избранных, Кейн стал еще могущественнее. Он вступил в сговор с темными силами, обменял собственную душу на власть, а его сторонники отвлекали короля и его верных подданных, заставляя сосредоточиться на сохранении равновесия по ту сторону завесы.

Ровена обошла вокруг стола. Движения ее были еще не такими уверенными, как обычно.

— С тех пор как нас отправили сюда, многое было потеряно. Но мы не потерпели поражения! Я этого боялась… — богиня взглянула на нее, и, если бы это был взгляд смертной женщины, Зоя назвала бы его виноватым. — Наверное, страх сделал меня слабой, когда я наконец столкнулась с Кейном. Но король не слаб! Кейна ввели в заблуждение его способность любить, доброта, сострадание к слабым, и он забыл о мудрости короля и его необыкновенной силе.

— Я его видела, — тихо сказала Зоя. — Золотой олень в ошейнике, украшенном драгоценными камнями… Сегодня утром он стоял рядом с домом, наблюдал за мной.

— Король наблюдал за всеми нами, причем намного внимательнее, чем я думала. Ждал, скорбел, сражался — три тысячи лет ждал тех, кто освободит его дочерей. И вы смогли это сделать! Теперь я поняла. Все минувшие годы, неудачи, приготовления — все вело к вам.

Ровена аккуратно разгладила салфетку.

— Если бы вы… кто-то из вас троих… отказался, других бы уже не было. Если бы я знала… то… не уверена, смогла бы я это выдержать. Наверное, нет… Поэтому мне ничего и не сказали…

Почувствовав, что у нее вдруг задрожали колени, Зоя оперлась на спинку стула.

— Это большой риск — поставить на трех обычных женщин из Пенсильвании.

Губы Ровены тронула улыбка, но глаза остались серьезными.

— Боги выбрали достойных.

— Меч…. Я уже нашла ключ. Выполнила свою часть договора. Я понимаю, что Кейн хотел помешать нам открыть последний замок. Сила, которую он приобрел или которой решил воспользоваться, позволила ему попытаться остановить нас. Но после того как я нашла ключ, все остальное было делом богов, разве не так?

— Вы сделали то, для чего были избраны, — согласилась Ровена.

— Тогда зачем король вручил мне меч? Почему не вам и не Питту? Почему он не уничтожил Кейна сам?

— Он не стал бы сражаться с Кейном на этом поле брани. Для таких случаев выбирают воина.

— Тогда Питт или вы.

— Нет.

— Почему?

В глазах Ровены блеснули слезы, но голос ее не дрогнул.

— Потому что мы не прощены.

Она положила последнюю вилку и отступила на шаг, оглядывая стол.

— Сейчас не время для грусти. Еще много дел, — Зоя подумала, что Ровена действительно хочет помочь. — Вы когда-нибудь делали картофельное пюре?

— Нет.

— Пойдемте, я вас научу.

В камине трещали поленья. Они сидели за столом, украшенным цветами и свечами. В бокалах, которые сегодня не пустели, искрилось шампанское. Блюда передавались из рук в руки в нескончаемой карусели изобилия.

Ровена прятала печаль за разговорами и смехом.

— Положите побольше, — сказала Зоя Питту, предлагая картофельное пюре. — Ровена сама его делала.

Брови бога взлетели вверх.

— Как?

— Точно так же, как женщины делают его уже много лет.

Ровена, сидевшая на другом конце стола, улыбнулась.

— Питт размышляет, стоит ли рисковать. Мой храбрый воин боится, что его заставят есть то, что ему не понравится, и делать вид, что это амброзия.

Словно для того, чтобы продемонстрировать свою храбрость, Питт положил на тарелку целую гору пюре.

— Красивое кольцо, — сказал Питт Зое, глазами указывая на бриллиантовый цветок у нее на пальце.

— Да, — чтобы доставить себе удовольствие, Зоя пошевелила пальцами, любуясь кольцом, которое словно вспыхнуло пламенем.

— Вам повезло, — теперь Питт обращался к Брэду.

— Да. А вместе с ней мне достался уродливый карлик, — он подмигнул Саймону. — Но я решил, что Зоя заслуживает такой жертвы.

— Столько свадеб, — сказала Ровена. — Столько планов… Вы уже назначили дату?

— Мы были заняты, — пробормотал Флинн.

Мэлори посмотрела на него с удивлением.

— Уже не заняты.

— М-м-м… — Хеннесси немного побледнел. — Пожалуй, да. Ну… Не знаю.

Флинн с негодованием посмотрел на друзей.

— Почему должен решать я? В этой лодке нас трое.

— Похоже, у руля ты, — усмехнулся Джордан, не отрываясь от индейки.

— Ну ладно. Скоро Рождество. Это подходящее время.

— Слишком рано, — Мэлори покачала головой. — В «Капризе» придется иметь дело — надеюсь — с праздничным наплывом клиентов. Я еще не выбрала платье. А также цветы, место, тему…

— Если дать тебе волю, это займет три или четыре года. Превосходное пюре, — Флинн повернулся к Ровене.

— Ни о каких годах не может быть и речи. Я очень организованная и целеустремленная женщина. Если я хочу красивую свадьбу, это не значит, что я не смогу ее организовать в разумные сроки. И не надейся на отсрочку, Хеннесси.

— День святого Валентина.

— Что?

Флинн с удивлением смотрел, как затуманились ее голубые глаза.

— Четырнадцатого февраля, — он взял руку Мэлори и поцеловал. — Выходи за меня в этот день. Стань моей «валентинкой».

— Кажется, я сейчас расплачусь, — проворчал Джордан, за что получил от Даны удар локтем под ребра.

— День святого Валентина… — Все внутри Мэлори пело. — Как замечательно! Чудесно! Да! — Она повернулась и обняла Флинна. — И ты уже никогда не скажешь, что забыл день нашей свадьбы.

— Опять ловушка.

— Ну что, приятель? — Дана снова пустил в ход локоть. — Твоя очередь.

— По-моему, он прав. Если не считать всякой сентиментальной ерунды.

— Да! — повторила сияющая Мэлори. — Давайте вместе! Все. Тройная свадьба в День святого Валентина. Это будет чудесно! Это будет… правильно.

— Неплохо, — Брэд посмотрел на Зою. — Что скажешь?

— Скажу, что у нас будет отличная компания.

— А мне придется надеть костюм? — спросил Саймон.

— Да, — твердо сказала Зоя.

— Я так и знал… — простонал мальчик.

— Радуйся, что тебе придется сделать это один раз, а не три, — успокоил его Брэд.

После праздничного обеда все собрались в большом зале, где висела картина. В камине плясали красные и золотые языки пламени. Горели свечи.

— Я волнуюсь. — Зоя сжала руку Брэда. — Хотя теперь волноваться глупо.

Он поднес ее руку к губам.

— Обычное для тебя дело.

Зоя рассмеялась, но, когда Питт достал шкатулку с душами, сердце ее замерло.

— Художник, ученый, воин. — Он поставил шкатулку на пьедестал. За хрустальной стенкой пульсировали голубые огоньки. — Внутри и снаружи, как зеркало и эхо. Их души, разум и доблесть помогут открыть последний замок.

Питт отступил на шаг и замер, словно солдат в карауле. Ровена встала с другой стороны.

— Пожалуйста, — она обратилась к Зое. — Верните их домой.

Зоя почувствовала, что волнение вдруг исчезло. Сердце билось ровно. Ощущая тепло ключа на ладони, она посмотрела на последний замок и на огоньки, трепетавшие внутри хрустальной шкатулки, словно крылья бабочки.

Затаив дыхание, Зоя вставила ключ в замок и повернула.

По ее пальцам заструилось тепло. Потом вспыхнул свет — яркий, белый, чистый. Зоя с удивлением смотрела, как открывается крышка, шкатулка с громким хлопком лопается, и в воздухе разлетаются осколки.

Три голубых огонька вырвались на свободу и кружились, оставляя за собой светящийся след, похожий на хвост кометы. Воздух сверкал белыми и голубыми искорками.

Ошеломленная, она услышала возглас Саймона: «Круто!» — и протянула руку, чтобы коснуться танцующего огонька.

На мгновение огонек лег на ее ладонь. Ощущение радости, счастья, близости было настолько сильным, что Зоя покачнулась.

Замерев, она не отрывала взгляда от огонька. Мэлори и Дана стояли рядом, вытянув руки, и у каждой на ладони пульсировал синий свет.

«Мы прикоснулись к душам наших принцесс», — поняла Зоя.

Три огонька прыгали с ладони на ладонь в радостном танце, кружили возле мужчин и смеющегося Саймона, над головами собак, потом устремились к Ровене и Питту, которые почтительно опустились на колени.

— Как прекрасно! — Мэлори взяла за руку Зою, потом Дану. — Никогда в жизни не видела такой красоты!

Три огонька снова взмыли в воздух, образовав круг, потом разделились и полетели к картине. Через мгновение они растворились в ней.

Полотно замерцало, яркие краски стали еще ярче. Зоя была готова поклясться, что слышит, как снова забились сердца девушек.

Затем все смолкло.

— Они свободны! — Голос Ровены дрожал от слез. — Они дома.

Богиня подошла к смертным женщинам.

— Мы перед вами в неоплатном долгу. И то, что вы получили, — мелочь. — Ровена расцеловала всех троих. — Прошу вас сесть. Я понимаю, что у вас много дел, но нам еще нужно кое-что обсудить.

— Сомневаюсь, что сейчас вы услышите от меня что-то разумное, — Зоя прижала пальцы к губам. — И потом тоже.

— Шампанского! — вскинув голову, Ровена рассмеялась. — Мы выпьем шампанского, чтобы отпраздновать этот великий день. Нашу радость и ваше счастье.

Она повернулась, чтобы взять бокалы, уже наполненные Питтом.

— День благодарения! — Лицо ее сияло. — Самый подходящий день. Жизнь непобедима, правда? А вы нашли свое счастье.

— Давайте закончим с делами, — сказал Питт. — Деньги вам будут перечислены немедленно, как мы и договаривались.

— Нет, — Дана села, пригубила шампанское и подмигнула Зое.

— Прошу прощения? — Питт явно удивился.

— Мало? — Ровена подняла руку, предупреждая возражения любимого. — Не говори мне, что уговор есть уговор. Если они хотят больше условленной суммы, они ее получат.

— Нет, — повторила Дана. — Нам не нужно больше. Нам вообще ничего не нужно. — Она ткнула пальцем в Брэда. — Ваше слово, мистер Бизнес.

— Заинтересованная сторона отказывается от денег, — заявил Уэйн, испытывая гордость за женщин. — После выполнения условий контракта было принято единогласное решение отказаться от какого-либо материального вознаграждения.

Он поспешно достал бумагу, которую подписали Мэлори, Зоя и Дана, а засвидетельствовали он сам, Флинн и Джордан, а также Саймон.

— Документ неофициальный, но самоочевидный и имеющий силу.

Брэд протянул бумагу Питту. Тот не спешил ее брать.

— Оплата предусмотрена договором, — возразил Питт.

— То было раньше, — Мэлори посмотрела на картину. — Тогда мы не знали ни вас, ни их. Воспринимали все как увлекательную игру. Мы не можем взять деньги.

— Мы взяли аванс, — заметила Дана. — И не будем его возвращать, потому что уже потратили. — Она беспечно пожала плечами. — Но мы не собираемся наживаться на душах принцесс.

— Деньги для нас ничего не значат, — возразила Ровена.

— Мы понимаем, — кивнула Зоя. — Но для нас значат, и мы не можем их взять. Что бы ни случилось дальше, как бы ни сложилась наша жизнь, это общее решение, и мы… рассчитываем, что вы будете его уважать, — закончила она.

— Честь, — медленно произнес Питт, — не имеет цены. Я склоняюсь перед вами.

— Тогда давайте выпьем, — Дана улыбнулась и подняла бокал. — Первый и, уж конечно, последний раз в жизни я буду пить за то, что отказалась от миллиона.

Ровена подошла к Зое.

— Я хочу с вами поговорить наедине.

Она ждала, но Зоя не двинулась с места.

— Вы собираетесь предложить мне подарок, как Мэлори и Дане, когда они нашли свои ключи, так?

— Да. — Ровена кивнула. — Хотите выслушать меня здесь?

— Да, прошу вас.

— Очень хорошо. Вы знаете, как мы вам благодарны. Я готова дать вам все, что смогу.

— Мэлори и Дана ничего не просили.

— Это так, но…

— А я попрошу.

— О! — Ровена, довольная, взяла Зою за руку. — Что же?

— Мы открыли шкатулку, и поэтому, если я даже попрошу то, что не в вашей власти…

— Я многое могу, — со смехом перебила ее богиня. — Не сомневайтесь.

— Но если нет, есть другие, кому известно, что здесь произошло и что я сделала. Они могут исполнить мое желание.

— Вы меня заинтриговали, — Ровена с любопытством посмотрела на Зою. — Убеждена, вы получите все, что захотите. Король очень любит дочерей и щедро вознаградит вас. Что вы хотите, Зоя?

— Чтобы вам с Питтом позволили вернуться домой.

Пальцы Ровены разжались, рука безвольно опустилась.

— Я вас не понимаю.

— Это мое желание. Я так решила еще до того, как поняла, что принцессы тоже этого хотят, — Зоя указала на полотно. — Они прикоснулись к нам, и на мгновение мы шестеро стали как бы одним целым. Это наше общее желание.

Питт шагнул к Ровене и положил ей руку на плечо.

— Мы сами виноваты в своем изгнании.

— Нет! Виноват Кейн! — горячо возразила Дана. — Так хочется думать, что он сейчас корчится в аду! Вы искупили свою вину. Принцессы это понимают.

— Вы говорили, что не прощены, — продолжала Зоя. — Но те, кто пострадал сильнее всех, вас не винят. Три тысячи лет вы держали слово… Если вы и нарушили правила, то ради спасения наших жизней и только после того, как Кейн сам переступил черту. Я прошу, чтобы вас за это не наказывали.

— Но… — растерянно взглянув на Питта, Ровена покачала головой.

— Я бы не стал с ней спорить, — взъерошив волосы Саймона, Брэд с нежностью посмотрел на Зою. — Она непреклонная женщина.

— И благородная, — тронутая до глубины души, Ровена прижала руку к сердцу. — Но исполнить такую просьбу не в нашей власти.

— А король? Неужели он мне откажет? И своим дочерям? — Зоя решительно указала на картину. — Он, кончено, бог, но в таком случае понятия не имеет о справедливости.

— Осторожнее! — Питт предостерегающе поднял руку. — Даже такой испытанный воин, как вы, не должен оскорблять короля.

Время взять меч и время отложить его в сторону… Сейчас время сражаться. Зоя выпрямилась.

— Король вложил мне в руку меч, и я воспользовалась им. Сражалась за его дочерей, помогла освободить их.

Она повернулась, вглядываясь в лица друзей.

— Все, кто здесь присутствует, изо всех сил старались освободить принцесс, вернуть домой. Страдали, рисковали… Вот награда, которую я хочу. Это мой счет. Если он настоящий король, настоящий отец, то оплатит его.

Послышались раскаты грома — не только снаружи, но и в самом зале. Большой дом вздрогнул, пламя в камине взметнулось вверх.

— О господи! — с усилием сглотнув, Дана сжала руку Джордана. — Надеюсь, это согласие.

Вскрикнув, Ровена прижалась к Питту и стала что-то быстро и взволнованно говорить ему на незнакомом языке. Питт отвечал ей таким же взволнованным голосом.

Его лицо стало умиротворенным, и он прижался щекой к волосам любимой.

— Согласие, — улыбнулся Джордан. — Ты упорная женщина, Зоя.

— Да, — она взяла бокал и с удивлением увидела, что пальцы ее дрожат. — Я упорная.

— Все эти годы, проведенные здесь, — тихо сказал Питт, — все эти бесконечные дни и часы тоски по дому я и представить не мог, что буду скучать по вашему миру. Мне будет вас не хватать. — Крепко прижав к себе Ровену, он наклонился и поцеловал Зою. — Всех вас.

— Мы вас не забудем, — Ровена шагнула в сторону, склонилась в глубоком поклоне и рассмеялась, когда Мо подбежал к ней и лизнул в лицо. — Я тоже буду скучать. Береги их, мой храбрец! — Она поцеловала Мо в нос. — Берегите друг друга. Боги вам благодарны. — Ровена выпрямилась и одарила всех лучезарной улыбкой. — Примите нашу благодарность и благословение.

Ровена протянула руку Питту. Их пальцы переплелись, и боги исчезли.

На следующий день без пятнадцати семь вечера Дана захлопнула дверь «Каприза» и заперла замок. Она повернулась, с улыбкой посмотрела на подруг и опустилась на пол.

— Все? Вы уверены, что тут никого не осталось? — спросила Зоя.

— Только мы, — заверила ее Мэлори.

— Получилось, черт возьми! — Зоя высоко подпрыгнула. — Все получилось!

— Еще как! Мы им всем показали! — откликнулась с пола Дана. — Никогда в жизни я так не уставала. Кажется, засну прямо здесь и просплю до самого утра, до открытия.

— Вот это успех! Видели? Видели, как все сработало! — пропела Мэлори и закружилась на месте. — Как мы и рассчитывали. Одна из твоих клиенток после маникюра купила стеклянную вазу.

— А две посетительницы твоего художественного салона записались на полный курс спа-процедур.

— Мне кажется, я продала книги всем жителям Земли! — воскликнула Дана и положила голову на руки.

— Похоже, все клиенты Зои прошли через мой салон. Им понравилось. Сколько раз за сегодняшний день вы слышали, как люди говорили, что все очень мило и что такого в Вэлли еще не было?

— Я сбилась со счета, — Дана подняла голову. — Мне нужен еще один продавец. Мы с Джоанной не справляемся.

— А мне нужно заказать побольше товара, — Зоя бросила взгляд на лестницу. — Пойду составлять список.

— Нет! Это все потом, — Мэлори схватила ее за руку. — Будем праздновать! Шампанское на кухне.

— За последние три месяца я выпила шампанского больше, чем за всю жизнь, — Дана вздохнула. — Ну и ладно. Кто потащит меня туда?

Зоя подхватила ее под одну руку, Мэлори — под другую, и они подняли Дану с пола.

— Слава богу, нам дома не нужно готовить, — сказала Зоя. — Хватит вчерашнего. Мне не терпится все рассказать Брэдли и Саймону. То, что они видели утром, — это ерунда.

— Надеюсь, мне удастся уговорить Джордана, чтобы он целый час массировал мне ноги, — Дана вытащила из холодильника шампанское.

— Не забывайте, что в воскресенье мы собирались обсудить наши свадебные планы. Февраль ближе, чем вы думаете.

— Прямо надсмотрщик какой-то, — Дана в притворном ужасе закатила глаза. — А это что, Зоя?

— Лежало на столе, — Зоя взяла коробку, обернутую серебристой бумагой и перевязанную золотой ленточкой, с которой свисали три золотых ключа.

— Это ведь не твоя упаковочная бумага, Мэлори?

— Нет. Очень красивая… Нужно выяснить, кто ее производит.

— Может быть, кто-то из мужчин принес и оставил для нас, — предположила Дана. Она постучала по коробке и потянулась за бокалами.

— Есть только один способ выяснить, — Зоя осторожно нащупала шов. — Не хочу рвать — слишком уж хороша.

— Не торопись. Будем предвкушать, — Мэлори облокотилась на стол и стала смотреть, как Дана открывает шампанское. — Боже, я совсем без сил. Почти как после невообразимого секса.

Зоя открыла коробку.

— Что там? — спросила Мэлори.

— Три маленькие коробочки. И записка.

Сначала она достала коробочки.

— Для нас. На них наши имена. Господи, похоже, они из настоящего золота.

Дана взяла свою коробочку, но Мэлори хлопнула ее по руке.

— Не открывай. Сначала прочитаем записку.

— Ух, какая строгая! Что там написано, Зоя?

— Ой! Это от Ровены, — Зоя подняла листок, чтобы все могли прочитать.

...

Мои дорогие!

Я знаю, что у вас все хорошо и что вы счастливы. Мы с Питтом шлем вам свою любовь и благодарность. В нашем мире еще многое предстоит сделать, но равновесие понемногу восстанавливается. Торжества уже начались. Тьма никогда полностью не исчезнет, но ведь благодаря ей мы ценим ярко сияющий свет.

Я пишу вам это письмо в саду, и до меня доносятся голоса, молчавшие так долго. Венору, Нинайн и Кайну переполняет радость — и меня тоже.

Это три подарка от принцесс, которые просят вас принять их как знак любви и дань уважения к той связи, которая существует между вами.

Знайте, что в день ваших свадеб здесь, по эту сторону завесы, тоже будет праздник. Боги благословляют вас и ваших избранников.

С нежностью к вам и вашим близким,

Ровена

— Письмо кажется таким… умиротворенным, — Мэлори вздохнула. — Я так за нее рада!

Зоя отложила записку, провела по ней пальцами.

— Мы должны открыть коробочки одновременно.

Каждая взяла свой подарок, потом они кивнули и откинули крышки.

— Ой! — как и подруги, Зоя держала в руке кулон на золотой цепочке. — Камни, которые были на картине. Ровена сказала, это подарки принцессам от отца. — Она осторожно дотронулась до изумруда.

— Они великолепны! — потрясенная, Мэлори не могла оторвать взгляд от темно-синего сапфира. — Как красиво!

— И под стать каждой, — закончила Дана, показывая подругам рубин. — Что-то вроде приданого. Знаете, которое дают невесте, — старинные вещи и новые. Эти точно старинные. Думаю, мы должны надеть их на свадьбу.

— Отличная идея. Зоя?

— Превосходная, — Зоя сжала в ладони камень. — Мне кажется, нужен тост. У кого какие мысли?

— За красоту! — сказала Мэлори, поднимая бокал. — За истину! За отвагу!

— За принцесс! — прибавила Дана.

— За нас! — подытожила Зоя.

Под звон хрустальных бокалов серебристая пелена завесы снов беззвучно сомкнулась.

Примечания

1

Испанский дизайнер обуви, основатель одноименной фирмы.

2

Американская киноактриса, звезда сериала «Секс в большем городе».

3

Американская компания по продаже дешевой обуви.

4

Героиня комиксов, мультипликационных и игровых фильмов: амазонка с Бермудских островов, обладающая фантастическими способностями, неуязвимая для пуль и вооруженная волшебным лассо.

5

Канадская певица, исполнительница баллад.

6

Маньяк-убийца из фильмов серии «Пятница, 13».

7

Больше 10 килограммов.

8

Кессоны (фр. caisson — ящик) — квадратные или многоугольные декоративные углубления в потолочном своде или на внутренней поверхности арки.

9

Гомер Симпсон — главный герой мультсериала «Симпсоны», самого длинного в истории американского телевидения, состоящего из 508 серий в 23 сезонах.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg