«Темная страсть»

Темная страсть (fb2) - Темная страсть (пер. Елена Михайловна Клинова) (Наизнанку - 2) 1325K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Лиза Рене Джонс

Лиза Рене Джонс Темная страсть Роман

Диего – спасибо за нерушимую веру в меня и в успех этих книг

Тетрадь 8, запись 1.

Пятница, 27 апреля, 2012

«Темнота окутывает меня – сплошной мрак, от которого у меня внутри все дрожит мелкой дрожью. Нет. Это не мрак заставляет меня дрожать… а он. Я чувствую его присутствие, даже когда не могу видеть его. О да… я чувствую его! Каждой клеточкой своего тела, каждым нервным окончанием я чувствую его. Чувствую, как он подкрадывается ко мне. Как овладевает мною – даже не коснувшись меня. Я целиком в его власти – нагая, стою на коленях посреди ковра из мягкой шерсти. Туго стянутые ремнями лодыжки притянуты к бедрам, точно такие же ремни, крест-накрест обхватывающие грудь, стягивают руки за спиной. Из-за этого мое тело ноет от боли, острой и одновременно сладкой, невероятно возбуждающей. И хотя я чувствую себя беззащитной, но ловлю себя на том, что это невероятно возбуждает. Ничего подобного я никогда в жизни не испытывала и даже не представляла, что такое возможно. Это выглядит нелепо, знаю… мне страшно даже думать, что он сделает со мной, – но при одной мысли об этом меня охватывает возбуждение. А мне страшно… мне действительно страшно стоять тут – на коленях, в полной темноте. Страшно оттого, что мое собственное тело предало меня… что он имеет над ним куда большую власть, чем я сама. Оттого, до какой степени я сама этого хочу. Даже когда я пишу эти строки, я ловлю себя на том, что не узнаю себя… но когда я с ним, то становлюсь тем, кем он хочет меня видеть. Его покорной рабой – хотя и понимаю, что я не более чем марионетка в его руках. Он не обещал мне ничего – только обладать мною. Он никогда не будет моим – тогда как я принадлежу ему душой и телом. Я никогда не смогу подчинить его себе – как он подчинил себе меня. Я играю по его правилам – не зная, как они изменятся и что – или кто – станет частью новой игры, которой оборачивается каждая наша новая встреча. Прошлым вечером, когда луч карманного фонарика внезапно остановился на мне, выхватив из темноты мое тело, когда мрак расступился, и он шагнул ко мне, я увидела, что рядом с ним стоит еще какой-то человек, и это потрясло меня до такой степени, что я онемела. Их было двое – двое! Один из них – тот, кого я презирала, кого на дух не переносила, и он это знал… и все же именно его он позвал, чтобы вместе с ним обладать мной. Я хотела возмутиться. Я должна была возмутиться. Но там, в той комнате, я уже не была Ребеккой. Я была просто его собственностью. Может, когда наступит утро, когда он уже не сможет коснуться меня, когда его не будет рядом, я смогу снова быть собой… снова стать Ребеккой. Только теперь я уже не уверена, что знаю ее… знаю себя. Кто же ты на самом деле… какая ты, Ребекка Мэйсон?»

Глава 1

Я задыхаюсь… меня окутывает непроглядная тьма, поглотившая меня, когда на складе, где я брожу в лабиринте контейнеров в поисках хоть какой-то ниточки, способной навести меня на след Ребекки Мэйсон, внезапно погас свет. Я вдруг неожиданно стала персонажем фильма ужасов, одного из тех, что всегда ненавидела – девочкой, которая вечно делает именно то, что делать нельзя, и чье окровавленное безжизненное тело заполняет экран перед тем, как на нем появляются титры. Но я, Сара Макмиллан, всегда отличалась здравомыслием – поэтому прикрикнула на себя, пристыдив за неразумное поведение. Внезапное отключение электричества не редкость для Сан-Франциско, напомнила я себе, в последние пару месяцев такое случалось нередко – худшее из того, что мне грозит, это наступить в темноте на крысу.

Но разве не это твердит себе перепуганная насмерть девочка из фильма ужасов перед тем, как ее убьют? Ничего страшного, просто отключили электричество. Это всего лишь кино. Я поступила глупо, явившись сюда одна, да еще ночью – а ведь раньше я всегда старалась поступать разумно. Здравый смысл подсказывал, что тут может быть опасно, однако я велела ему заткнуться. Беда в том, что я была в отчаянии – мысль о том, что нужно найти Ребекку, сводила меня с ума, и не хотелось вспоминать, как утром я написала Крису, что скучаю по нему, а он ничего не ответил. Он уехал из города на пару дней, чтобы принять участие в какой-то благотворительной акции, но меня мучило подозрение, что эта поездка помогла ему понять, что сам он ничуть не скучает по мне. Убедить себя в этом оказалось несложно – в конце концов, накануне вечером он поступил со мной очень скверно, и я реагировала на это именно так, как, по его словам, я должна была, и чего я поклялась не делать – оттолкнула его. Проще говоря, сбежала, мысленно добавила я, вспомнив слово, которое частенько использовал Крис, когда в очередной раз брался предсказывать мое поведение.

Жуткую тишину прервал негромкий щелчок, и мне разом стало не до Криса с его упорным нежеланием отвечать на мои эсэмэски. Я лихорадочно пыталась понять, что это за звук – тщетно. О да, теперь я понимала, какого сваляла дурака, явившись сюда. Обычно я стараюсь не делать глупостей – и, как правило, мне это удается, – но уж если делаю, то с размахом.

Я застыла, не осмеливаясь не только шелохнуться, но даже дышать – потом до моего слуха долетело чье-то хриплое, с присвистом, дыхание, и в первый момент я даже не сообразила, что это дышу я сама. Я пыталась заставить себя стоять тихо – напрасная попытка. Словно чья-то безжалостная рука сжала мне горло – я задыхалась, воздух почему-то отказывался поступать в легкие. Я пыталась вздохнуть – и не могла. Я хватала воздух пересохшими губами, чувствуя, что вот-вот задохнусь. Это удушье, обреченно подумала я. Да… точно. Я еще не успела забыть это чувство, знакомое мне с того дня, когда пять лет назад врач, вышедший из палаты, где лежала моя мать, объявил, что она умерла. Даже понимая, что со мной происходит, я продолжала судорожно втягивать в себя воздух, зная, что тем самым только выдам свое присутствие. А вот чего я никак не могла взять в толк, так это почему, понимая, что со мной, я ничего не в силах с этим поделать.

Внезапно до меня дошло, что я стою – а я решительно не помнила, как поднималась на ноги. Руки у меня разжались, и бумаги разлетелись по полу – а я решительно не помнила, что держала что-то в руках. Крик застрял у меня в горле – страх толкал меня в спину, подсказывая бежать. Животный ужас оказался настолько силен, что я даже сделала крохотный шажок, однако еще один чуть слышный щелчок заставил меня прирасти к полу. Взгляд метнулся к двери – однако меня по-прежнему окружала темнота. Я не могла различить ничего – ничего, кроме бездонной черной дыры, готовой поглотить меня в любую минуту. Еще один чуть слышный щелчок. Что означает этот звук? Внезапно моего слуха коснулся едва различимый шорох – звук шагов, как показалось мне в тот момент, – явно приближающихся к двери. В крови моей кипел адреналин – думать я была не в состоянии, могла только действовать.

Вытянув перед собой руки, я двинулась в том направлении, где было меньше всего вероятности на что-то наткнуться. Дверь, дверь, дверь… где же эта чертова дверь, лихорадочно гадала я. Мои руки шарили в пустоте – внезапно я ощутила прикосновение чего-то холодного, металлического. Чуть не зарыдав от облегчения, я с треском захлопнула дверь. А что теперь, спохватилась я. Нужно ее запереть. Но как? Боже… я не могла этого сделать. Реальность произошедшего обрушилась на меня, придавив к земле. Замок был снаружи, стало быть, тот, кто стоял по другую сторону двери, мог – о Господи! – запереть меня внутри. Или… я похолодела. Что, если тот, чье присутствие я почувствовала, успел проскользнуть внутрь до того, как я захлопнула дверь?

Вздрогнув, я резко обернулась, прижалась спиной к двери и вдруг вспомнила, что в кармане куртки должен быть сотовый. Попыталась нащупать его и не смогла. Поглотившая меня темнота лишила не только возможности видеть, но и всякой способности соображать. Как же это я сразу не подумала о телефоне? Наконец удалось нащупать его, но мобильник, выскользнув из моих ослабевших пальцев, со стуком упал на пол. Окончательно потеряв голову, я рухнула на колени и принялась шарить в темноте. Наконец мои пальцы наткнулись на плоскую пластиковую коробочку, зато теперь я никак не могла нащупать кнопку и разблокировать телефон.

Спохватившись, что меня запросто могут прикончить, пока я тут ползаю в темноте, я вскочила на ноги – я была в таком ужасе, что бросилась бежать. Возможно, это было не слишком разумно, но оставаться на месте казалось еще глупее. Я рывком распахнула дверь – снаружи царил такой же мрак, но теперь меня это уже не волновало. Я бросилась бежать со всех ног, молясь про себя, чтобы не наткнуться на того, кто поджидал меня в темноте… или хотя бы не свернуть себе шею. Мне хотелось только одного – выбраться отсюда. Как можно скорее. Это было все, о чем я могла думать. Эта мысль гнала меня вперед, туда, где в моем представлении должен был находиться выход. Забыв о логике, о здравом смысле, потеряв всякую возможность рассуждать, я превратилась в какой-то сгусток ужаса, приправленного изрядной долей адреналина.

Я пыталась отыскать выход, но наружная дверь, которую я оставила открытой, почему-то оказалась запертой – я ударилась о нее с такой силой, что лязгнули зубы. Рот наполнился металлическим привкусом крови – похоже, я прикусила язык, – однако даже это не могло меня остановить. Нащупав в темноте ручку, я ухватилась за нее и едва не зарыдала от облегчения, когда дверь распахнулась.

Я пулей вылетела наружу – никогда еще мутные огни уличных фонарей и холодный воздух Сан-Франциско не доставляли мне большего счастья, чем в тот момент, когда я, спотыкаясь, бежала туда, где оставила свою машину. Легкие готовы были разорваться, мне казалось, я слышу за спиной шаги, однако даже не осмеливалась обернуться, чтобы это проверить. Я с такой силой сжимала в кулаке ключи, что ребристая поверхность больно врезалась в ладонь, пока я лихорадочно пыталась отключить сигнализацию. С трудом подавив в себе желание обернуться, я рывком распахнула дверцу машины.

Ни секунды не сомневаясь, что кто-то попытается вытащить меня оттуда, я ужом юркнула на сиденье, рванула на себя ручку и поспешно щелкнула кнопкой, заблокировав дверцы машины. Только после этого осмелилась посмотреть в окно – поблизости не было ни души, но я все равно какое-то время шарила взглядом по сторонам, подсознательно готовясь к тому, что в следующую секунду стекло скорее всего разлетится вдребезги. Руки у меня так тряслись, что мне пришлось держать ключ двумя руками, иначе бы я просто не смогла вставить его в замок. Урчание двигателя сладостной музыкой отозвалось в моих ушах. Включив заднюю передачу, я вдавила педаль в пол. Покрышки протестующе взвизгнули. Сердце едва не выпрыгивало у меня из груди. Включая скорость, я попыталась резко тронуться с места, но перепутала педали, вместо газа нажав на тормоз – машина резко остановилась, а меня с размаху швырнуло на руль. В итоге двигатель заглох – хватая воздух пересохшими губами, я застыла, тупо разглядывая дверь на склад, которую я оставила распахнутой. Ничего необычного или пугающего я не увидела. Если что и было, то оно осталось внутри. А я сидела в машине, и вокруг не было ни души.

Однако все это уже не имело никакого значения. Чем дольше я сидела, тем больше мне становилось не по себе. Меня захлестнуло омерзительное чувство – я вдруг почувствовала себя мишенью. Нога моя наконец-то нащупала педаль газа. Мне хотелось только одного – поскорее убраться отсюда.

В тот момент, когда я, вцепившись в руль, уже свернула на одну из боковых улочек, мне вдруг вспомнилась открытая дверь контейнера. Я оставила ее открытой, а сама уехала. Свернув на заправку, я припарковала машину позади нее и заглушила двигатель. Какое-то время просто сидела. Так прошла минута, может, две. Мысли беспорядочно мельтешили в голове, словно рыбки в садке. Потом я опустила голову на руль и постаралась сосредоточиться. Контейнер на складе. Тайны Ребекки… ее жизнь. Ее смерть. Я резко вскинула голову. Нет. Не может быть. Она жива. Она еще жива… но при этом я нутром чувствовала, что в этом контейнере скрывается тайна, и кто-то очень не хочет, чтобы я ее узнала.

– Нужно вернуться и запереть дверь, – беззвучно прошептала я. Можно было, конечно, позвонить в полицию и попросить, чтобы они встретили меня там. Не арестуют же меня просто за то, что я боюсь темноты. Возможно, копы подымут меня на смех, возможно, они разозлятся, но зато я буду в безопасности.

Мой мобильник затрясся и заверещал на сиденье… я даже не помнила, что бросила его туда. Я подпрыгнула от неожиданности и зябко обхватила себя руками.

– Господи, помилуй, – выдохнула я, стараясь успокоиться. – Возьми же себя в руки, Сара!

Я покосилась на номер. Крис! Меня бросило в жар. Между нами оставалось столько всего невыясненного… что мешало нам стать ближе друг другу. Несмотря на это – а может, именно поэтому, – мне никогда еще так отчаянно не хотелось услышать чей-то голос… его голос.

– Сара, – пробормотал он, когда я ответила. Мое имя, произнесенное этим низким с хрипотцой тоном, словно растопленный мед, проникло в мою душу, заполняя собой ту зияющую пустоту, заполнить которую было под силу только ему.

– Крис… – Мой голос сорвался, словно споткнувшись на его имени. Глаза защипало. Господи, как случилось, что, прожив последние несколько лет в полной гармонии с окружающим миром, я за каких-то пару недель скатилась до того, чтобы полностью утратить контроль над собой? – Я… я бы все отдала, лишь бы ты сейчас был здесь.

– А я и так здесь, детка, – бросил он. И мне вдруг показалось, я услышала в его голосе – Бог свидетель, как мне хотелось это услышать! – неясный намек на какое-то чувство. – Я у тебя под дверью. Открывай.

Я смущенно заморгала.

– Но мне казалось, ты улетел в Лос-Анджелес на какое-то благотворительное мероприятие.

– Так и есть. И собирался вернуться только завтра утром, но вдруг поймал себя на том, что соскучился. Может, хватит болтать и пустишь меня?

Я растерялась. Весь день я мучилась из-за его упорного молчания. Решила, что это своего рода месть за то, как я поступила с ним прошлым вечером.

– Ты вернулся просто потому, что соскучился по мне?

– Ну да. Вдруг захотелось увидеть тебя. – В голосе его появилась нерешительность. – Ты не собираешься меня впустить?

Внутри у меня все перевернулось. Глаза отчаянно щипало. Я с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться. Он вернулся, чтобы увидеть меня, прилетел из другого города – он не сердится на меня за то, как я отреагировала на его слова в ночном клубе.

– Я не дома, – дрожащим голосом прошелестела я в трубку. – И очень жалею, что не дома. Послушай, а ты не мог бы приехать сюда?

– Сюда – это куда? – поинтересовался он. В голосе его появилось нетерпение.

– Я в паре кварталов от дома. В двух шагах от магазина «Заходи и купи», который рядом со складом. Ну, тем самым, о котором я говорила. – Я так и не смогла заставить себя произнести имя Ребекки… сама не знаю почему.

– Сейчас приеду.

Я уже открыла было рот, чтобы объяснить, как доехать, но в трубке повисла тишина.

Глава 2

Я выскочила из машины сразу же, как увидела свернувший на автостоянку «порше-911» Криса. Меня била дрожь, но не из-за холода, которым тянуло с океана – я все еще не могла успокоиться после того, что мне пришлось пережить на складе. Зябко обхватив себя руками, я молча смотрела, как он приближается к моему серебристому «форду-фокусу». Сердце колотилось так, что едва не выпрыгивало из груди. Внезапно мне вдруг почему-то стало неуютно – Господи, как я ненавидела себя за то, что ничего не могла с этим поделать! Что, если я ошиблась, и Крис вернулся вовсе не потому, что соскучился? А для того, чтобы сообщить о разрыве? Что, если моя реакция на его признание, сделанное в клубе Марка, только укрепила его уверенность в том, что он был прав, когда говорил, что я, мол, не от мира сего. Его мира.

«Порше-911» бесшумно замер рядом с моим фордиком – я старалась не думать о том, что точно такую же машину когда-то водил отец. Казалось бы, странно в такой ситуации думать об отце – однако последние пару недель, сама не знаю почему, отец не выходил у меня из головы. Впрочем, мозги у меня вообще устроены своеобразно – а уж после пережитого страха и тревоги о том, как будут развиваться наши с Крисом отношения, они и вовсе отказали.

Я смотрела, как Крис выбрался из машины – одного взгляда на его высокую фигуру, возвышающуюся над крышей «порше-911», было достаточно, чтобы мое сердце забилось, как бешеное. Он появился из-за машины, и я увидела его – черные джинсы, заправленные в высокие байкерские ботинки, кожаная куртка, светлые волосы, в беспорядке спадающие на воротник, – но эта небрежность делала его невероятно сексуальным и… о да, это было так по-мужски. Он торопливо зашагал ко мне, и в каждом его движении ощущалось то же нетерпение, которое сжигало и меня. Забыв обо всем, я кинулась к нему.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я оказалась в его объятиях, почувствовала, как его руки крепко обнимают меня. Пережитый этой ночью ужас развеялся как дым. Я прижалась к нему, наслаждаясь теплом его сильного тела, я гладила его кожаную куртку, вдыхала знакомый аромат его туалетной воды и крепкий мускусный запах кожи.

Одним гибким движением он развернул меня, прижав спиной к машине, где нас никто не мог увидеть.

– Не молчи, детка, – проговорил он, пристально вглядываясь в мое лицо в тусклом свете габаритных огней «порше-911». – С тобой все в порядке?

Наши взгляды встретились – заглянув в его глаза, я прочла в них все, что хотела узнать. Почувствовала крепость связывающих нас уз. Глубину его чувств. В душе Криса были уголки, куда он избегал меня пускать, но он явно был неравнодушен ко мне. И мне безумно хотелось показать то, что я не позволила ему увидеть накануне вечером. Я стремилась понять его. И я хотела Криса – всего его, включая и те стороны его души, с которыми раньше отказывалась мириться.

– Да, со мной все нормально, – прошептала я. – Наконец-то ты здесь.

Не успела я это сказать, как губы Криса прижались к моим губам. Я чувствовала его нетерпение, его страх, как две капли воды похожий на мой собственный, страх, что после вчерашнего вечера мы уже никогда не сможем быть вместе. Я прильнула к нему, бездумно купаясь в его страсти, не позволяя себе думать ни о чем, кроме того, что он наконец здесь. Смутное воспоминание о том, что недавно произошло на складе и что, возможно, едва не произошло в клубе, словно темная волна, поднялось во мне, стремясь вырваться на поверхность, – но мое сознание отказывалось это принять. Стараясь загнать его поглубже, я сделала то, чего никогда не позволяла себе – я позволила себе потерять голову. Я чувствовала, как горю в огне, как меня охватывает желание. Мир как будто перестал существовать – не осталось ничего, кроме кончика языка Криса, который сплелся с моим, его вкуса и аромата его тела, ощущения его рук, обхвативших мои бедра. Он был нужен мне. Нужен сейчас же, немедленно.

Мои ладони скользнули под его рубашку, вбирая в себя его тепло, наслаждаясь упругой гладкостью кожи, под которой перекатывались мышцы. Глухое рычание сорвалось с его губ – я упивалась этими звуками, желанием, которое разгоралось в нем, ощущением того, как его руки, скользнув по моей спине, обхватили ягодицы. Крис рывком прижал меня к себе – я подставила ему губы, чувствуя, как что-то твердое уткнулось в живот, и внутри меня вдруг как будто что-то щелкнуло. Я забыла о том, что нас могут увидеть – сейчас меня это не волновало. Я просто хотела его – до всего остального мне не было дела. Я не могла оторваться от него. Нас с Крисом тянуло друг к другу – я чувствовала, что теряю голову. И все же подсознательно я понимала, что этого недостаточно… что мне хочется чего-то большего…

– Сара.

Я невольно ахнула – губы Криса оторвались от моих губ, и мне показалось, я лечу в пустоту. Я понятия не имела, сколько прошло времени, и мне было глубоко на это наплевать. Я снова потянулась к Крису. Запустив руку мне в волосы, он удержал меня – дышал он так же тяжело, как и я.

– Послушай… мы должны остановиться, иначе нас арестуют. Я и так уже на грани… еще немного, и возьму тебя прямо здесь.

Да… отлично. Возьми меня! Я вдруг представила, как это будет… как он войдет в меня, и задохнулась. Озадаченно моргая, я смотрела на него… перед глазами все плыло. Да, прямо здесь! Почему-то меня это нисколько не смущало. Звук ожившего двигателя и детский смех подействовали на меня, словно ушат холодной воды. Все, что произошло за последние пару часов, обрушилось на меня с неотвратимостью снежной лавины. Внутренности стянуло в тугой узел. Боже, как я могла до такой степени забыться, чтобы выкинуть из головы Ребекку, пристыженно думала я.

Я прижала ладони к груди Криса, наслаждаясь теплом его тела.

– Какая же я дура, забыла обо всем на свете, – пробормотала я. Господи… как заставить себя оторваться от него… не думать о том счастье, которое он мог бы мне подарить? Мне стоило неимоверного труда заставить себя вернуться к действительности. – Надо было запереть контейнер. Нужно вернуться – иначе склад запрут, и я уже не смогу это сделать. – Мне до смерти хотелось поведать Крису обо всем, что произошло на складе. Ведь Крис был единственным, кому я могла рассказать о своем страхе за Ребекку. Удержала меня только мысль, что он тут же пристанет с расспросами, а на это сейчас не было времени. Нужно было запереть этот чертов контейнер. – Пойдешь со мной? Нужно торопиться. – Не дожидаясь, что он скажет, я выскользнула из его рук и сделала попытку – правда, неудачную – прошмыгнуть мимо него.

Однако он успел перехватить меня.

– Что тебе понадобилось в контейнере Ребекки, да еще на ночь глядя? – Челюсть Криса упрямо выпятилась – хорошо знакомое мне выражение, и несмотря на раздражение, я вдруг порадовалась – выходит, я начинаю постепенно его узнавать.

Я погладила его по щеке, ощутив колючую щетину.

– Может, объясню на ходу? Прошу тебя, Крис! – взмолилась я. – Не хватало еще, чтобы нас заперли на складе!

Крис сверлил меня недоверчивым взглядом и… проклятие, я оказалась права – он даже не подумал сдвинуться с места. Стало понятно, что улизнуть без объяснений мне не удастся.

– О чем ты умолчала, Сара?

– На тот случай, если ты не в курсе… порой ты бываешь страшным занудой, Крис. Я же сказала – объясню тебе все по дороге.

– Нет. Сейчас.

– Послушай, Крис, склад скоро закроют.

Он не шелохнулся. Ну, конечно. Естественно. Крис ведь так гордится тем, что всегда сохраняет самообладание. Ну, положим, не всегда, шепнул ехидный голосок, напомнив, как он сунул мне свою рубашку, чтобы я могла прикрыть наготу – сам-то он в тот момент был полностью одет.

– Я заехала посмотреть, может, там найдется что-то, что подскажет мне, где искать Ребекку. – Я не собиралась вдаваться в дальнейшие объяснения, но Крис продолжал смотреть на меня недоверчиво, и я, заикаясь, принялась торопливо объяснять: – Видимо, я увлеклась и забыла о времени. А потом вдруг отключили электричество, и стало темно, хоть глаз коли. Я почувствовала, что мне не хватает воздуха – я ничего не видела и жутко запаниковала. Потом услышала какие-то странные щелчки, и мне показалось, что я не одна.

– Что значит – тебе показалось, что ты не одна?

– Ну, я просто это чувствовала и все. В здании кто-то был. Ощущение было такое, будто кто-то подкрадывается ко мне. Я не знала, что лучше, попытаться спрятаться или бежать. Самое ужасное, что я даже не могла позвонить, потому что не видела этот чертов мобильник. В конце концов кинулась прочь – прыгнула в машину и приехала сюда. И только тут вдруг вспомнила, что оставила контейнер незапертым. В этот момент ты позвонил.

Какое-то время Крис продолжал молча разглядывать меня. Потом отодвинулся, сунул руки в карманы и негромко выругался.

– Позволь спросить, какого дьявола тебя вообще понесло туда среди ночи?

Ответа у меня, естественно, не нашлось. Я и сама понимала, что это вряд ли был самый умный из моих поступков. Однако признаться, что всему виной упрямство, не хотелось.

– Не ругайся, Крис.

– Не суйся туда, где может быть опасно, тогда не буду.

– Я прекрасно могу позаботиться о себе, – ощетинилась я. – Между прочим, я годами именно так и поступала.

– А как насчет сегодня? – Крис раздул ноздри. Он был так зол, что на мгновение мне показалось, что из них вот-вот повалит дым. – Это так ты можешь позаботиться о себе? Ты хоть понимаешь, что напугала меня до полусмерти?! Кажется, я сказал, что поручу кому-нибудь поиски Ребекки – а это значит, я хочу, чтобы ты, черт возьми, держалась от всего этого подальше!

Сказать, что это меня возмутило, значит, ничего не сказать. Я просто взбесилась. Не хватало еще, чтобы кто-то указывал мне, что мне можно, а что нельзя.

– Мы уже обсуждали это, – взорвалась я. – Черта с два я позволю тебе совать нос в мою жизнь! Если ты трахнул меня, это вовсе не значит, что ты будешь указывать мне, что делать! Самодовольный самец!

На скулах Криса заходили желваки, и хотя было слишком темно, чтобы я могла увидеть его глаза, я была уверена, что они от злости налились кровью.

– Вот, значит, как, Сара? Я трахнул тебя? Это ты о том, что произошло между нами вчера? Поэтому ты вызвала меня сюда? Хотела, чтобы я снова тебя трахнул? Что ж, отлично, тогда я буду трахать тебя до тех пор, пока не забудешь, как тебя зовут! Зато навсегда запомнишь, как зовут меня!

Меня бросило в жар – уж мне ли не знать, что Крис вполне способен на это. Однако за этими словами я уловила неуверенность и страх – страх, что мыслями я не здесь, не с ним. Он хотел быть уверен, что я никогда не забуду его… и, больше того, даже не попытаюсь его забыть. Я уже открыла было рот, чтобы сказать ему, что это не так, но Крис не дал мне это сделать.

– Решай сама, Сара, – рявкнул он. – Если хочешь, чтобы мы были вместе, а не просто трахались, то имей в виду – я сделаю все, чтобы тебя защитить, и тебе лучше с этим смириться.

Его ультиматум разом все изменил. Я почувствовала, что вступаю на зыбкую почву, на территорию, где обитают уже знакомые мне демоны.

– Ты собираешься защитить меня, Крис? Или контролировать? Надеешься, что я буду есть у тебя из рук? – прошипела я. Слова эти оставили у меня во рту горький привкус прошлого.

Я зажмурилась, ожидая его реакции. Я не удивилась бы, ударь он меня. Не удивилась бы, даже если бы он попробовал потребовать то, что по праву считал своим. Какая-то часть меня даже подсознательно хотела этого. Другая боялась, что так и случится. Но тогда я хотя бы знала, как с этим справиться.

Как и следовало ожидать, я ошиблась – имея дело с Крисом, никогда нельзя было знать наперед, как он поступит. Он молча смотрел на меня с непроницаемым выражением лица – в эту минуту его застывшее лицо походило на каменную маску.

Время, казалось, остановилось. Мне представилось, что прошла уже целая вечность, когда Крис вытащил из кармана ключи.

– Пошли, запрем этот чертов контейнер.

Он отвернулся, и мое сердце ухнуло в пятки. Я не хотела ссориться с Крисом. Впрочем, я ссорилась не с ним, вдруг сообразила я. Я сражалась со своим прошлым – не хотела, чтобы демоны, обитавшие в нем, вдруг вырвались наружу и встали между нами.

Протиснувшись между ним и машиной, я положила руку ему на грудь. Крис не сделал попытки обнять меня – просто стоял и молча разглядывал меня с таким видом, будто видел в первый раз. Этого нового Криса мне уже случалось видеть – в винодельне, когда он вдруг на мгновение стал до ужаса похож на своего отца. Тогда он тоже замкнулся, словно окружил себя невидимой стеной, и я поклялась, что не позволю ему поступить так снова. Только не сейчас.

Острая боль пронизала меня. Я опустила глаза.

– Прости. – Глубоко вздохнув, я вскинула на Криса глаза. Больше всего на свете я боялась оказаться уязвимой перед мужчиной, который приобрел надо мной большую власть, чем кто-либо до него, и при этом вел себя так, словно по-другому и быть не могло. Пришлось напомнить себе, что его приезд сюда был своего рода оливковой ветвью, которую он предложил мне. Так что еще вопрос, кто из нас более уязвим.

– Я ужасно хотела, чтобы ты был рядом, и вот ты здесь – даже не представляешь, как много это значит для меня. Послушай, Крис… ей-богу, сама не понимаю, как меня угораздило сделать такую глупость. Прошу тебя, давай не будем все портить. По-моему, хватит с нас и вчерашнего.

Крис вдруг застыл – было слишком темно, чтобы я могла прочесть в его глазах, что он думает. Но внезапно его пальцы до боли знакомым жестом сжались вокруг моей шеи, и он притянул меня к себе – так близко, что я чувствовала на губах его дыхание.

– Не уверен, что понимаю разницу между «защищать» и «контролировать». Так что имей это в виду.

Типично мужская реакция – на первый взгляд. Но за этим явно крылось нечто большее. Крис был вовсе не такой твердокаменный, каким хотел казаться, – во всяком случае, со мной. И одно это уже говорило о многом.

– Я поставлю тебя в известность, когда замечу, что ты путаешь эти понятия.

В следующую минуту я почувствовала, как его губы нежно, но одновременно властно прижались к моим губам.

– Жду не дождусь, – буркнул он, словно давая понять, что понимает мое стремление к независимости. Крывшийся в его словах чувственный намек заставил мою кожу покрыться мурашками. Как это частенько бывало и раньше, я могла бы поклясться, что за его словами кроется что-то еще, и стремилась это понять, а заодно и лучше узнать его самого.

Нагнувшись, Крис какое-то время смотрел на меня – и внезапно я поняла, что что-то изменилось. Что-то, чему я не могла найти названия – но в чем отчаянно нуждалась и чего хотела больше всего на свете. Это «что-то» мне еще предстояло узнать, и помочь в этом мне мог только Крис. Но я уже знала, что с ним я готова отправиться туда, куда не осмелилась бы ни с кем другим. Нет. Я не просто была готова – я хотела этого.

Глава 3

Вместо того чтобы оставить «порше-911» на пустой парковке, Крис предпочел остановиться перед зданием склада, прямо у самой двери.

– Сам схожу и запру, – буркнул он, выдернув ключи из замка зажигания и выключив фары. – Скажи только номер контейнера. Кстати, мне понадобится ключ или можно просто захлопнуть?

– Сто двенадцать. Там комбинированный замок. Я просто оставила дверь нараспашку, – ответила я, не в силах оторвать взгляд от здания склада. Свет нигде не горел. Похоже, кроме нас двоих в помещении не было ни души. Крис нагнулся, собираясь вылезти из машины. Я схватила его за руку. – Дверь просто открыта.

– Да понял я, понял. Мы ведь для этого и приехали сюда – чтобы ее запереть.

– Да, – кивнула я, бросив взгляд на часы на приборной доске. – Но прошло уже полчаса после закрытия. Так что она не может быть открыта. – Я снова покосилась на дверь… на зияющую за ней черную дыру. Я еще не забыла, как задыхалась там, хватая воздух ртом, – содрогнувшись, я зябко обхватила себя руками, не в силах избавиться от ощущения, что кто-то прячется там, поджидая именно меня.

– Что-то не так? – Крис заглянул мне в глаза. – Уж ты скажи сразу.

Я вдруг снова почувствовала, как бегу к выходу, за которым меня ждет спасение, и сердце, подпрыгнув, застряло высоко в горле.

– Дверь была открыта, когда я вошла внутрь, а когда я хотела выбежать из здания, она оказалась заперта. Кто-то намеренно закрыл меня внутри. – Я бросила на него взгляд, ясно говоривший, что ему лучше сразу поверить мне на слово. – И не нужно читать мне нотаций. Я уже признала, что сглупила, явившись сюда одна среди ночи. Поверь, я понимаю это, Крис. И уже сполна за это заплатила – страхом, которого натерпелась на этом складе.

Глаза Криса на мгновение смягчились. Он провел рукой по моим волосам.

– Знаю, малыш. Можешь не сомневаться, я найду пару теплых слов для тех, кто ведает тут охраной. В конце концов, это их обязанность – следить, чтобы на территории склада люди чувствовали себя в безопасности.

– Парень, который тут работает… знаешь, Крис, у меня от него мурашки по коже. Сильно сомневаюсь, чтобы тут кто-то заботился о безопасности.

Брови Криса сошлись на переносице.

– Проклятие, Сара! Если так, какого черта ты отправилась сюда одна, да еще среди ночи?!

– Опять ругаешься! – скривилась я.

– О чем ты только думала?!

– Послушай, в «Макдоналдсе» возле моей школы в утреннюю смену работает тетка, при виде которой у меня тоже мурашки по коже, но это не мешает мне пить там кофе!

– Не пытайся увести разговор в сторону, Сара! Дай только вернуться домой, и я тебе всыплю!

Домой. Это слово гулом отдалось у меня в ушах, поскольку я уже успела убедиться, что Крис слов на ветер не бросает. Это прозвучало как-то на редкость интимно и вместе с тем… правильно. Сердце у меня заколотилось.

– Всыпешь? – протянула я. – Может, объяснишь, что ты имеешь в виду?

Крис слегка понизил голос, отчего по спине у меня пополз холодок:

– Включи воображение. А если свое не поможет, воспользуемся моим. Если это, конечно, тебя не пугает.

Еще одна проверка – Крис решил напомнить мне о том вечере в клубе, убедиться, что я не забыла женщину, которую связали и пороли у меня на глазах. Не забыла его признание, что и ему случалось терпеть и причинять боль. Я вызывающе вскинула голову.

– Не пугает. Я не боюсь тебя. И вообще ничего не боюсь, когда я с тобой.

Глаза Криса сузились. Он явно пытался понять, насколько серьезно сделанное мной заявление.

– Ты это уже говорила.

– И ничего не изменилось.

– Неужели?

– Вообще-то изменилось. Теперь мне известно, что темные тайны, которые ты хранишь в своей душе, способны обратить меня в бегство. И тем не менее я здесь. Чудеса!

– Однако накануне ты предпочла сбежать. И ты уверена, что тебе известны все мои темные тайны?

– Так поделись ими со мной, – беззвучно выдохнула я.

– Поделиться с тобой. – Это не был вопрос. Взгляд Криса остановился на моих губах, и мне тут же вспомнилось, каким утонченно жестоким он может быть, когда захочет. – Ты говорила, что можешь сама позаботиться о себе. Это неправда, и ты за это заплатишь. – В глубине его глаз вспыхнула искорка. – Мне придется тебя наказать.

Намек на то, что я не в состоянии сама о себе позаботиться, подействовал на меня, как красная тряпка на быка.

– Тоже мне, умник нашелся! Я вполне способна позаботиться о себе!

– Это ты так говоришь. – Губы Криса искривились, в глазах разгорелся огонек – темная сторона его души на миг явилась мне, как это уже бывало не раз. – Ладно, буду начеку за двоих. Ты нужна мне живой – ведь я собираюсь трахать тебя до тех пор, пока ты навсегда не запомнишь, как меня зовут.

Меня вновь обдало жаром. Но хотя бы представилась возможность озвучить то, что уже давно следовало сказать, и я не преминула ею воспользоваться.

– Ты это уже делал, Крис. Но если хочешь превзойти собственный рекорд, что ж, флаг тебе в руки.

– Твое желание для меня закон, – промурлыкал Крис.

– Что-то не верится.

– А ты поверь, детка. – Мы рассмеялись, но смех наш мгновенно стих – предвкушение темных, запретных наслаждений дурманило голову, сводило с ума. Это было уже не просто желание, а какая-то неистовая, всепоглощающая жажда.

– Я действительно рада, что ты здесь, – пробормотала я, коснувшись его щеки. Мне вдруг стало нечем дышать.

Губы Криса впились в мой рот. Я застонала, почувствовав его сексуальный голод, его нетерпение. Наконец Крис отодвинулся.

– Пойду запру эту чертову дверь, чтобы мы смогли наконец убраться отсюда.

Он повернулся, чтобы уйти, но я ухватила его за руку.

– Там темно. Ты даже не сможешь найти замок.

– У меня в багажнике есть фонарик.

– А что, если тот, кто напугал меня, все еще находится там, внутри?

– Пусть только дернется, врежу ему как следует. – Крис выразительно изогнул бровь. – У меня это неплохо получается, особенно если невтерпеж заняться чем-то более приятным. – По губам его скользнула усмешка. – Например, тобой. – Он выбрался из машины до того, как я успела ему помешать. При мысли о том, что ему предстоит бродить там в темноте одному, мне стало как-то не по себе. Я поспешно выскочила из машины и догнала его, когда он отпирал багажник.

– Женщина…

– Командовать будешь в другой раз. Послушай, Крис, я не останусь в машине. Ты смотрел «Пятница, 13»? Одну из девушек Майкл зарезал как раз в машине.

– Майкл – это убийца из «Хэллоуина». А в «Пятница, 13» убийцу звали Джейсон.

– Не важно, главное, одна из девушек была убита в машине. Так что я тут одна не останусь.

Крис захлопнул багажник. В руке у него был тяжелый фонарик из какого-то серебристого металла.

– Думаешь, отправиться в темный гараж с парнем, у которого в руке фонарик, безопаснее?

– Я пойду с тобой, Крис, – уперлась я.

– Сара…

За нашей спиной вспыхнули фары. Мы обернулись – на стоянку въехал грузовичок.

– Похоже, явились ремонтники.

Грузовик припарковался позади нас. Скрип гравия под чьими-то ногами заставил меня повернуть голову. От здания, где размещался офис соседнего с помещением склада, по дорожке шел человек в оранжевой спецовке.

– Это и есть тот тип, что тебя напугал? – шепнул Крис.

Я замотала головой.

– Нет. Это не он. – Тот был лет на двадцать старше. Правда, лицо у него было сердитое, но ничего зловещего в его облике не было. Я покосилась на Криса. – Наверное, сначала нужно было заглянуть в офис. – Меня начали терзать сомнения. Может, всему виной мое разгулявшееся воображение, и все это мне просто померещилось?

Крис притянул меня к себе. Я со вздохом прижалась к нему, обхватив его руками. К ночи похолодало, а он был теплый, как печка.

– Не делай этого, – предупредил он.

– Чего именно?

– Если тебе кажется, что ты в опасности, если твоя интуиция подсказывает, что тебе что-то угрожает, прислушайся к этому.

– А если речь идет всего лишь о случайном отключении электричества?

– А что ты имеешь в виду под «случайным»?

– Не знаю. Не во всем городе, а только здесь. Короче, не знаю.

– Ладно, потом разберемся. – Его ладонь легла на мое бедро. В этом жесте было что-то собственническое. Что-то, что подсказывало мне довериться ему.

– Эй, ребята, могу я вам помочь?

Мы одновременно обернулись – позади нас стоял давешний мужчина в спецовке. Я еще удивилась, как быстро он оказался рядом с нами. Впрочем, возможно, в объятиях Криса время течет незаметно. Крис неохотно разжал руки – не могу сказать, что меня это обрадовало.

Крис продемонстрировал мужчине фонарик.

– Свет погас до того, как мы успели запереть контейнер. Хотели убедиться, что все в порядке, прежде чем уехать.

Мужчина поскреб подбородок.

– Да? А я и не знал, что кто-то остался внутри, когда вырубился свет. Вообще-то я зашел глянуть – думал, может, кому-то нужна помощь.

– Внутри была я, – пришлось мне признаться. – Вообще-то мне было не до смеха. Кто-то захлопнул входную дверь – еле-еле выбралась оттуда.

Мужчина насупился.

– Входная дверь была открыта, мэм. Точно вам говорю. Я помню, что она оставалась открыта, когда я зашел внутрь.

– Потому что это я ее открыла, – не скрывая раздражения, отрезала я. Мог бы, кажется, и сам догадаться!

– У вас есть внутри камеры? – вмешался Крис.

– Есть, – кивнул мужчина. – Но нет электричества, нет и камер.

– Наверняка система безопасности работает от запасного генератора, – возразил Крис.

– У нас тут все попросту, мистер. Уж не взыщите.

Крис нахмурился.

– Возможно, пора это изменить. А что было бы, если бы она покалечилась в темноте?

– Что-то не припомню, чтобы такое раньше случалось, – проворчал мужчина.

Крис открыл было рот, собираясь что-то сказать, но потом захлопнул его, сердито поджав губы.

– Ладно. Мы только запрем контейнер и сразу уедем.

– Номер 112, – добавила я.

Мужчина снова поскреб подбородок.

– Ладно, идет. Кстати, это вы со мной говорили по телефону. Смотрю, этот контейнер у меня все еще в списке. Просрочили с оплатой, да?

– Но менеджер обещал подождать неделю.

– Да, только это было две недели назад, – отрезал он. – Кстати, это был я.

– Мы заплатим, – вмешался Крис. – За месяц вперед.

Я поморщилась.

Повернувшись к нему, я бросила на него выразительный взгляд – Крис притворился, что не заметил, хотя я знала, что это не так. Игнорируя меня, он обратился к мужчине: – Давайте, мы сходим запрем контейнер, а потом вернемся в офис и расплатимся. Идет?

– Вот это другой разговор! – обрадовался тот.

Крис взял меня за руку.

– Не спорь, – шепнул он.

– Мне не нравится, что ты платишь за меня, – проворчала я, пока мы шли к складу.

– Это можно пережить.

– И еще мне не нравится, когда ты начинаешь меня опекать.

Крис покосился на меня.

– Это после твоих-то сегодняшних приключений? – хмыкнул он.

– Притворюсь, что не слышала этого. Уверена, что тебе не хотелось бы, чтобы я постоянно казнилась из-за глупости, которую сделала. Это на тебя не похоже.

– Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

– И не случится. Я в порядке. И рассчитываю скоро получить из галереи чек, который поможет мне оплатить аренду склада. Сказать по правде, я надеялась уговорить их дать мне отсрочку.

– Ну, теперь в этом нет нужды, – пожал плечами Крис. – А что ты думаешь насчет своей работы в школе?

– Не пытайся переменить тему.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– У меня еще есть время, чтобы подумать. – Сказать по правде, я понятия не имела, насколько он знаком со школьной системой. Вряд ли Крис знал, как основательно нам урезали бюджет – ведь он полгода проводил в Париже. – Вот уже второй год в старших классах увеличили учебные часы, но при этом сократили школьный год. Занятия начнутся не раньше октября.

Мы остановились у входа на склад. Крис включил фонарик.

– В школу ты не вернешься. Поэтому просто предупреди, чтобы они успели подыскать тебе замену.

– Сейчас еще рано говорить, – уклончиво пробормотала я. Мы стояли на пороге, и темнота уже понемногу начинала обволакивать нас. Я невольно придвинулась поближе к Крису и уцепилась за его руку. – Давай побыстрее покончим с этим и уберемся отсюда. Хватит разговоров!

Крис поводил фонариком из стороны в сторону. Мы сделали пару шагов, и я снова услышала тот самый звук, что перепугал меня до полусмерти, когда я была тут одна. Щелк. Щелк. Сердце ухнуло в пятки.

– Что это?

Крис направил луч фонарика вбок – послышался слабый треск, а потом опять знакомый щелчок. Нахмурившись, Крис посветил на стену у самого пола, где находилась розетка, потом подтолкнул меня вперед. Кружок света выхватил из темноты розетку – проследив за его взглядом, я заметила канцелярскую скрепку, которую чья-то рука затолкала в отверстие.

У меня подкосились ноги.

– Вот тебе и ответ на вопрос, что я называю «случайным отключением». – Наши взгляды встретились. – Нужно убедиться, что из контейнера ничего не пропало.

Взяв за руку, Крис повел меня за собой. Дверь контейнера оказалась закрыта.

– Держу пари, тот парень, с которым мы только что разговаривали, запер ее, когда обходил здание.

Ну да. Конечно. Звучало логично.

– И все-таки я бы предпочла заглянуть внутрь.

Рывком подняв дверь, Крис водил фонариком, пока кружок света не наткнулся на кипу рассыпанных по полу бумаг.

– Это я уронила, – пробормотала я, уже не пытаясь скрывать охвативший меня страх.

– Они тебе нужны?

– Нет. – Сейчас я хотела только одного – поскорее убраться отсюда. – Это подождет.

– Все остальное на месте?

– Вроде да. Не похоже, чтобы тут кто-то рылся. – Если, конечно, этот «кто-то» не знал точно, где лежит то, за чем он явился сюда, подсказал ехидный голосок у меня в голове. Может, он явился, чтобы забрать тетрадки? Читая дневники в первый раз, я еще тогда удивлялась, что в жизнеописании Ребекки тут и там зияют прорехи – некоторые моменты, включая ее появление в галерее и внезапный уход из нее, почему-то были опущены. Не знаю, как я не заметила этого раньше. Ребекка многие годы вела дневник – она была слишком аккуратна, чтобы выбросить из жизни целые куски. И если я права, выходит, должна быть по крайней мере еще пара тетрадок – было бы логично, если бы они лежали тут вместе со всеми. А может, и лежали, мелькнуло у меня в голове. До сегодняшнего вечера.

Прошло полчаса. Я стояла, прислонившись к стене крохотного, размером со спичечный коробок, офиса склада, отрешенно наблюдая, как Крис разговаривает с менеджером. Пусть мой Темный Принц делает что хочет – только бы поскорее уйти отсюда, тупо твердила я. Я очнулась, как раз когда Крис умудрился договориться о бесплатной аренде на месяц. Впрочем, меня это не удивило – я слышала, как перед этим Крис припугнул менеджера, угрожая подать в суд из-за опасности, которой я подверглась на складе.

Опасность. Это слово, словно ватка с нашатырем, мигом вернуло меня к действительности. Я напомнила себе, что Крис печется о моей же собственной безопасности. И хотя знать, что есть человек, который о тебе заботится, было приятно, все же я предпочла бы, чтобы он лишний раз не упоминал о том, какого страха я натерпелась на складе – в конце концов, запугать себя окончательно я могла бы и без его помощи. Мое не в меру живое воображение тут же заработало, угодливо рисуя мне картины того, чем все могло закончиться. Если на складе меня подстерегала опасность, то где гарантия, что все уже позади и мне ничего не грозит? Во что, черт возьми, я вляпалась? Вернее, сначала Ребекка, а следом за ней и я. Я принялась машинально перебирать в памяти все, что случилось на складе, пытаясь представить себе то одну развязку этой истории, то другую – сказать по правде, ни одна меня не порадовала. Больше всего меня поражало, почему все решили, что Ребекка сбежала с каким-то красавчиком? Почему никому и в голову не пришло ее искать?

Внутренности тут же словно стянуло в тугой узел, и мысли мои обратились к Элле. Ее молчание я списала на счет медового месяца. Любовь, страсть и все такое – естественно, подруге было не до меня. Когда речь шла об Элле, подобный вывод напрашивался сам собой. Устав от одиночества, изголодавшись по любви, она искала мужчину, которому сможет принадлежать душой и телом. Все это делало ее легкой добычей. Раньше мне как-то не приходило в голову, что окажись на ее пути не тот человек, он мог бы легко этим воспользоваться.

Я вдруг поймала себя на том, что хочу немедленно услышать ее голос. Если выяснится, что она забыла обо мне в угаре медового месяца, что ж, я поворчу на нее и с легким сердцем повешу трубку. В сущности, я единственная, кто ее хватится. Элла тоже знает, что есть человек, который о ней беспокоится. Я знаю, что она это знает, и это очень важно для меня.

Я отлепилась от стены, вытащила из кармана куртки телефон и незаметно выскользнула на улицу. Однако не стала сворачивать за угол, а благоразумно осталась возле стеклянной двери, где меня мог видеть Крис и откуда я тоже могла видеть его. Я, конечно, могла совершить глупость, но только однажды. Два раза подряд – это уже перебор. Холод ударил мне в лицо, но мне было не до этого.

Лихорадочно набирая номер Эллы, я молилась про себя, чтобы она взяла трубку. Ответом мне были короткие гудки. Я приложила телефон ко лбу. Идиотка, почему не записала другой ее номер, ругала я себя. Ну и что теперь делать? Мне даже не было точно известно, когда она собиралась вернуться в город. Немного остыв, я решила, что завтра прямо с утра позвоню в клинику, где работал ее новоиспеченный супруг, и выясню, когда он возвращается.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Крис. Не знаю, как такое возможно, но всякий раз, увидев его, я чувствовала одно то же – как его появление заполняет пустоту в моей душе.

Подойдя, он встал так, чтобы загородить меня от ветра. А может, заодно и от всего остального мира. От этого человека исходило ощущение спокойной уверенности и силы – никто никогда не разговаривал со мной, как это делал он.

– Как дела? – поинтересовался Крис. Я чувствовала на своем лице испытующий взгляд его зеленых глаз, которые, как всегда, видели больше, чем мне хотелось бы. – С тобой все в порядке?

Я приложила руку к его щеке, снова почувствовав кончиками пальцев колкую светлую щетину.

– Будет в порядке – когда мы наконец уйдем. – Моя рука упала. – Ты спросил менеджера насчет той скрепки?

– Да. Он грешит на мальчишек, которые повадились шастать тут по ночам. Вандалы, черт бы их побрал.

– Вот, значит, как? – Меня захлестнула злость. – Значит, он уверен, что это сделали подростки?

– Сара, этот парень просто прикрывает свою задницу. – Рука Криса обхватила меня за талию, скользнула вниз и чуть заметно сжала ягодицы. – А я собираюсь отныне прикрывать твою. Ты будешь сидеть под арестом у меня дома, пока сыщик, которого я нанял, не скажет, что тебе нечего больше бояться. Что никто, кроме меня, не сможет до тебя добраться. – В голосе его появилась чувственная хрипотца. – А до этого момента ты целиком и полностью будешь в моей власти.

Этот собственнический жест, манера говорить… от него кружилась голова и по спине пробегала восхитительная дрожь. Я собиралась отдать себя Крису – человеку, который использует меня, который, возможно, уничтожит меня как личность. Мысль о том, чем это кончится, конечно, приходила мне в голову, но я решительно отмела ее. Сейчас по крайней мере он делал все, чтобы спасти меня. И я готова была принадлежать ему. И кто бросит в меня камень за это?

Глава 4

Заскочив ненадолго к себе, я поспешно пересела в свою машину и поехала за Крисом к нему домой. И вдруг поймала себя на том, что мне что-то мешает. Поразмыслив, я списала это на счет последних событий – оказавшись в тесном и темном контейнере, я запаниковала, и моя клаустрофобия, улучив удобный момент, моментально напомнила о себе. Возможно, из-за этого я никак не могла решить, что из вещей следует взять с собой. Вид Криса, нетерпеливо топтавшегося возле дверей, естественно, нисколько не облегчал задачу. Ощущение было такое, будто мы оба чувствовали, что делаем что-то не так.

Неподалеку от подъездной дорожки, ведущей к дому Криса, он остановился на светофоре. Пристроившись сразу за ним, я воспользовалась возможностью, чтобы в очередной раз попытаться дозвониться до Эллы. И опять ответом мне были частые короткие гудки. Вынужденная признать собственное бессилие, я окончательно пала духом.

Мое воображение услужливо подсовывало мне картины того, что могло случиться с ней, пока я благоденствовала в Штатах, – одну страшнее другой. Безусловно, вспомнилось мне и сегодняшнее происшествие на складе, где я задыхалась, оказавшись запертой в контейнере. Я зябко передернула плечами. Вероятно, пережитый ужас наложил свой отпечаток на мои мысли. Спохватившись, я вдруг сообразила, что сижу в машине возле дома Криса, и возле меня маячит недоумевающий швейцар, хотя как я доехала туда, одному Богу известно.

Прихватив сумочку, я выбралась из машины и затопталась перед зданием, больше напоминавшим роскошный отель, чем обычный жилой дом. Одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы напомнить мне, что Крис просто купается в деньгах. В очередной раз подивившись тому, насколько скромно он при этом держится, я поблагодарила швейцара и двинулась к Крису.

– Твоя сумка осталась в багажнике, – напомнил мне Крис. Появившийся словно из-под земли носильщик открыл багажник. Кожаная куртка Криса распахнулась – я увидела черную футболку, под которой бугрились мускулы, и все страхи разом вылетели у меня из головы. Я могла думать только о том, что скоро окажусь в его объятиях.

– Позвольте мне, – услужливо предложил швейцар.

– Не нужно, я сам. – Крис подхватил сумку. Я догадалась, что ему просто не хочется, чтобы нас беспокоили, и мысленно похвалила его. Тут я была с ним полностью солидарна.

Догнав Криса, я пристроилась сбоку, ничуть не удивившись тому, как мне уютно, когда он рядом. В его присутствии я ощущала себя такой живой, мне было так легко и свободно, как ни с кем и никогда до этого. Собственно, именно это в первую очередь и привлекало меня в нем. Ну и конечно, то, что с ним я могла побывать в таких местах, куда и мечтать не могла попасть.

Мы зашли в просторный холл – полированные мраморные плиты пола создавали ощущение, что ступаешь по тонкому льду, а глядя на роскошную мебель, можно было подумать, что оказался в гостиной какого-нибудь роскошного особняка. Сидевший за конторкой Джейкоб, тот же охранник, что дежурил и в прошлый мой визит, смахивал на одного из персонажей фильма «Люди в черном». Лицо его, как и всегда, напоминало высеченную из камня маску, однако в глазах при виде меня промелькнуло нечто вроде одобрения.

– Рад снова видеть вас, мисс Макмиллан, – кивнул он.

– Мисс Макмиллан останется тут на неделю, пока я буду в отъезде. Я хочу, чтобы вы присмотрели за ней.

Лицо Джейкоба снова обрело каменную невозмутимость, потом наши взгляды встретились, и он едва заметно кивнул.

– Я в вашем распоряжении, мисс.

– Спасибо, Джейкоб, – с искренней признательностью пробормотала я. Было что-то такое в этом парне, отчего вы сразу проникались к нему доверием. Может, потому, что я чувствовала, что Крис полностью ему доверяет – а я уже успела убедиться, что подобное для него редкость.

Мужчины обменялись несколькими ничего не значащими фразами, и мы с Крисом вошли в лифт. И тут я непонятно почему занервничала. Я и до этого бывала у Криса, но за последние дни столько всего случилось… Не знаю, чего я ожидала – ну, помимо очередного сюрприза со стороны Криса, – но меня вдруг затрясло.

Я прислонилась к стене – наши глаза встретились, и как я ни старалась взять себя в руки, все оказалось напрасно.

– Когда ты будешь в Париже, я смогу дозвониться до тебя, если мне вдруг захочется поговорить?

Глаза Криса сузились и потемнели.

– Я не планирую в ближайшее время никуда уезжать, Сара.

От его слов во мне будто что-то перевернулось. Наверное, потому, что это означало новый поворот в наших отношениях. На этом фоне мысль о грядущей ночи приобрела несколько другой оттенок. Мне не хотелось, чтобы он это заметил, поэтому я уставилась в пол, стараясь не думать о том, что он сказал, но фраза Криса не выходила у меня из головы. В ближайшее время… А потом он все-таки уедет. Но ведь сейчас мы нужны друг другу, твердила я себе, двое людей с надломленной психикой, которых до сих пор не связывало ничего, кроме общих радостей в постели. Я гадала, почему теперь вдруг мне стало этого недостаточно, если всего пару дней назад это полностью устраивало.

Лифт остановился перед дверями в квартиру, и мой взгляд метнулся к Крису. Он молча разглядывал меня с непроницаемым выражением лица. Поспешно отведя взгляд в сторону, я вышла из лифта и направилась к дверям квартиры. При виде огромного окна, занимавшего чуть ли не всю противоположную стену, за которым полыхало зарево огней ночного города, меня мгновенно бросило в жар – я вспомнила, как Крис прижал меня спиной к стеклу, вспомнился мой страх при мысли, что оно хрустнет под моей тяжестью, и я вылечу наружу. Но страх почти сразу же сменился уверенностью, что пока я с ним, ничего подобного не может случиться. А еще мне вспомнилось, как он не отпускал меня до тех пор, пока я не забыла обо всем. Я вдруг поймала себя на том, что мечтаю, чтобы это повторилось снова. Потому что сейчас мне нужно именно это.

– Сара, – мягко окликнул Крис.

Я обернулась.

– Моя подруга – ну, та, о которой я тебе рассказывала, – смущенно объяснила я. – Она собиралась провести медовый месяц в Париже. И я не могу до нее дозвониться. Все время занято.

Крис поднял брови. Я догадывалась, что он собирался навести меня на разговор о том, что случилось в лифте, но, по-видимому, передумал.

– Может, она забралась в какую-то глушь. Такое не редкость – турфирмы частенько возят туда туристов.

Мы так и стояли возле лифта – наверное, это выглядело глупо, но у меня было такое чувство, будто я не знаю, куда идти. В гостиную? В спальню?

– Да, возможно, – пробормотала я. Иногда простой ответ – самый верный. – У нее медовый месяц – было бы логично попутешествовать по стране, верно?

– А с чего это ты вдруг так забеспокоилась?

– Да нет, не вдруг, просто… О Ребекке ведь тоже никто не беспокоился, а Элла… За нее некому волноваться, кроме меня.

Повисло тягостное молчание. Я уже открыла было рот, чтобы вытянуть из него те слова, которые хотела услышать. Но Крис меня опередил:

– У тебя есть я. Ты ведь это знаешь, верно?

Я с трудом проглотила вставший в горле комок.

– Да. Знаю. – Мой внутренний детектор лжи тут же протестующе запищал. – Во всяком случае, очень надеюсь.

В глазах Криса блеснуло понимание – я догадывалась, что он читает в моей душе, как в открытой книге, – видит даже то, что я старательно скрываю от него. Потом он притянул меня к себе и нежно поцеловал.

– Ничего, я сделаю все, чтобы в следующий раз это было правдой. – Он ласково провел рукой по моим волосам. – И это случится еще до утра. А теперь марш в спальню. В конце концов, я всю ночь только и думал о том, чтобы затащить тебя туда. – Шлепнув по мягкому месту, Крис подтолкнул меня к спальне.

Вместо того чтобы возмутиться этим чисто мужским стремлением командовать, я была на седьмом небе от счастья. Понятия не имею почему – ведь я годами яростно отстаивала собственную независимость, а мужчины, обожающие распоряжаться всем и вся, бесили меня до белого каления.

Переступив порог спальни, я вдруг почувствовала, что земля уходит у меня из-под ног. Голова стала пустой и легкой – все мысли исчезли, остался только жар, от которого плавились кости. Еще одна странность – ведь далеко не в первый раз Крис приводил меня сюда. Я уставилась на стоявшую на возвышении огромную кровать, даже не кровать, а королевское ложе, сулящее мне неизведанные наслаждения. Только негромкое жужжание виброзвонка, раздавшееся из-за соседней двери, вернуло меня к действительности. Скорее всего служба доставки, сообразила я, зная, что за дверью находится кухня размером с небольшое летное поле.

– Вероятно, это оставленные для меня сообщения, – услышала я за плечом голос Криса. Бросив сумку у подножия кровати, он направился к двери. – Я сейчас. – Он кивнул на открытую дверь в ванную. – Туалет тоже там. Словом, квартира в твоем распоряжении. Будь как дома.

Хорошо сказано. Неужели Крис дает понять, что, оставив тут одну, он готов пустить меня в свою жизнь… посвятить в свои тайны? Да… это уже не просто оливковая ветвь. Это целое дерево.

Я плюхнулась на ступеньку рядом с дорогущей сумкой от Луи Вюиттон, которую Крис купил мне, когда мы ездили в Напа на выходные, расстегнула молнию, потом стащила с плеча сумочку и аккуратно поставила ее рядом с дорожной сумкой. Внутри, на самом верху, лежали дневники и коробка, которые я прихватила из контейнера, где хранились вещи Ребекки. Оставить их в своей квартире я не решилась – что-то подсказывало, что так они могут попасть не в те руки. Эти тетради хранили секреты Ребекки – а может, и не только ее. Я собиралась упаковать их в коробку и убрать в кладовку в комнате Криса. И тут мне вдруг неожиданно вспомнилось одно место из ее записей…

Схватив лежавшую на самом верху тетрадку, в которой торчала закладка, я пересела, устроившись так, чтобы меня не было видно от двери, подтянула колени к подбородку и углубилась в чтение – пробежала глазами запомнившийся мне абзац и зябко поежилась. Каждое слово было словно соль на рану. Это был мир Криса…

Я даже не сразу заметила, как он вошел – просто подняла глаза и увидела его, стоявшего в двух шагах. Я почувствовала его каждой клеточкой своего тела еще до того, как успела убедиться в его присутствии. Конечно, я догадывалась, что должна сделать, но… мне было страшно. Я твердила себе, что это не так. Уверяла Криса, что это не так. Но это была ложь. Мне было страшно.

Крис опустился передо мной на колени, и хотя он не смотрел на тетрадь, которую я держала в руках, этот дневник нужен был нам сейчас, как собаке пятая нога. Он уже избавился от куртки – взгляд мой невольно задержался на яркой татушке в виде дракона у него на правом предплечье. Я машинально потрогала ее. Ведь это неотъемлемая часть его – его прошлого, его боли. Мне вдруг остро захотелось тоже стать частью его – возможно, это помогло бы мне лучше понять Криса.

– Что бы ты ни прочитала в этом дневнике, это не имеет никакого отношения к нам обоим.

В горле застрял комок. Я старалась не смотреть Крису в глаза – вместо этого осторожно обводила кончиком пальца фигурку дракона. Крис сцепил руки на коленях, мышцы задвигались, и мне вдруг показалось, что дракон угрожающе расправил крылья.

– Но ведь имеет, – прошептала я.

– Нет.

Оставалось только прочитать ему это место из дневника, иначе он бы так ничего и не понял. С трудом оторвавшись от созерцания дракона, я отыскала глазами нужное место в дневнике Ребекки.

– «Словно шипы на стеблях роз, которые он так любил мне дарить, ремни флоггера [1] врезаются в мою спину. Я приветствую эту боль, избавляющую меня от мыслей о том, что я потеряла, о том, что видела и что делала, от раскаяний и сожалений. Он дарит ее мне. Он – мой наркотик. Боль – мой наркотик. Она пронизывает меня, и я не чувствую ничего, кроме жгучих укусов кожи и мягкого шелка тьмы, в которую погружаюсь с головой. А потом меня захлестывает наслаждение».

Отобрав у меня дневник, Крис бросил его на ночной столик. Мне показалось, что его лицо смягчилось.

– Если бы не эти дневники, которые привели тебя ко мне, я бы, наверное, проклял тот день, когда они попали в твои руки. – Обхватив мое лицо ладонями, он заставил меня поднять на него глаза. – Послушай, ты ведь не Ребекка. И между нами никогда не было и никогда не будет отношений вроде тех, что связывали ее и Марка.

– Марка?

– Да, Марка.

– Почему ты так уверен в этом?

– Потому что он не может быть счастлив, просто общаясь с теми, кто принимает и понимает подобный образ жизни. Ему непременно нужно втягивать в это тех, кто не является частью этого мира, дрессировать их, превращая в своих покорных рабов. Это дает ему ощущение собственной власти.

У меня к этому времени накопилось уже немало вопросов о Марке, но сейчас для этого не было времени. Я пыталась понять, куда это меня заведет, когда речь идет о Крисе.

– Ты тоже… кого-то дрессировал, чтобы превратить в раба? Мужчинам это свойственно.

Крис потер подбородок, потом смущенно провел рукой по обтянутой тугими джинсами ноге, слово смахивая невидимую пылинку.

– Прекрати. Зачем ты так поступаешь с собой… с нами?

– Стало быть, ответ – да, – с трудом шевеля губами, едва слышно прошептала я. Неужели именно так он и собирается поступить со мной? Смущает ли меня мысль о том, куда это нас заведет? Да и понимаю ли вообще, чем это может закончиться?

– Нет, Сара. Ответ – нет. Я – не Марк. Отношения «господин и раб» – это не для меня. Слишком большие обязательства это накладывает – а я не желаю брать на себя ответственность за чью-то судьбу. Даже если речь идет всего лишь об одном человеке. Я, так сказать, решил проблему и двинулся дальше.

Решил проблему. Удивительно удачный выбор слов, огорченно подумала я. Боже мой… я ведь едва знаю человека, который произносит эту фразу и который живет именно так, как говорит. Но этот человек – Крис, и это приводит меня в растерянность.

– И что это значит?

На скулах Криса заходили желваки.

– Послушай, Крис, я просто стараюсь понять.

Крис опустил глаза, черты лица его как будто заострились.

– Там есть и другие комнаты, где можно уединиться, – снизошел он до объяснений, чем немало меня удивил. – Если хочешь, можешь надеть маску – я лично надевал. Мне не нужны ни лица, ни имена.

При мысли о том, что там происходит, меня бросило в жар.

– Никогда?

– Это не в моих привычках, Сара. Другого ответа у меня нет.

Крис не сказал «никогда», и я попыталась нажать на него, пытаясь понять, как его прошлое может повлиять на наши отношения.

– И все-таки я здесь.

– Я ведь уже говорил тебе. Из-за тебя я и так уже нарушил немало собственных правил, которые считал незыблемыми.

– В чем же я виновата?

– Да вовсе ни в чем. Я стремлюсь к тебе. Разве этого мало?

Та часть меня, которая до сих пор терзалась сомнениями, которая не могла поверить, что такой одаренный и известный человек хочет именно меня, по-прежнему отказывалась это принять, но… я уже готова была сдаться. Крис стал для меня избавлением… стал моим убежищем. Думаю, он пытался мне сказать, что и сам чувствует в отношении меня нечто подобное, но я знала и другое – что мы обманываем друг друга и самих себя, если закрываем глаза на остальное.

– Ты не можешь просто сделать вид, что ничего не было, Крис. Не можешь встречаться со мной и быть тем, кем оставался до меня. Я стремлюсь понять… и стать частью этого.

– Нет. Не нужно.

– Но ведь вчера ты сам взял меня в тот клуб. Значит, ты хотел, чтобы я что-то поняла.

– Нет. Я хотел, чтобы ты поняла, куда бы тебя повез Марк и почему я намерен сделать все, чтобы этого не случилось. Ребекка не была частью этого мира – ты ведь сама прочла в ее дневнике, как это было для нее мучительно.

– Ты говорил, что я тоже не являюсь частью этого мира, – пробормотала я, с трудом проглотив это слово.

– Ты – нет. – Крис сжал зубы. – Именно поэтому я и пытался сначала предупредить тебя, а потом попытался сбежать.

Желудок будто стянуло тугим узлом.

– И сейчас можешь, еще не поздно. – Я попыталась встать. Меня вдруг захлестнуло острое желание бежать отсюда, искать спасения – потому что на этот раз Крис не мог мне его дать.

Сжав мои руки, Крис притянул меня к себе, охватил коленями.

– Вот ты о чем. Нет, не могу… и даже пытаться не стану. И ты не должна, слышишь. – Лицо его смягчилось. Кончиками пальцев он осторожно приподнял мне подбородок. – Ты теперь часть меня, малышка. Внутри меня. А я снаружи. Мы как сиамские близнецы. И будь я проклят, если позволю тебе разорвать эту связь.

От этих слов решимость моя разом ослабла. Я ласково коснулась его лица.

– Неизвестное всегда пугает, Крис. Тебе, наверное, это необходимо – наслаждение вместе с болью, – но я не могу этого понять, и это меня убивает. Если хочешь, чтобы я поняла, помоги мне.

– Ты все и так понимаешь, Сара. Понимаешь больше, чем знаешь. Больше, чем мне хотелось бы. – Его губы нашли мой рот. Я догадывалась, что Крис считает тему исчерпанной, что дразнящие прикосновения кончика его языка к моим губам, руки, скользящие по моему телу, говорят о его желании поставить точку в наших отношениях. Но я не могла. Мне претила сама мысль о том, чтобы покорно подчиниться, позволить заткнуть себе рот поцелуями, потому что именно страсть, сжигавшая меня, требовала, чтобы я постаралась наконец понять его.

– Нет, – выдохнула я, отбиваясь. Наши взгляды встретились, и мне стало нечем дышать. – Помоги мне понять тебя, Крис, – потребовала я, хорошо понимая, что это и есть та самая terra incognita, уголок души, которую он тщательно скрывает от меня и куда при этом он страстно желает меня впустить. Туда-то нам и нужно было попасть… туда мы и стремились все это время. Как все сложно в этом мире!

Глава 5

– Хочешь понять? – понизив голос, спросил Крис. В глазах его я прочла вызов.

– Не то чтобы хочу, Крис. Но мне это нужно… важно понять.

Какое-то время он молчал, видимо, обдумывая мои слова, потом его зеленые глаза вспыхнули.

– Что ж, тогда раздевайся.

После минутного колебания я решила, что его приказ, в сущности, имеет самое прямое отношение к сделке, которую я намеревалась с ним заключить. Что ж, ладно. Поднявшись на ноги, я направилась к возвышению, на котором стояла кровать – Крис остался сидеть, где сидел, только привалился к ней спиной. Несмотря на власть, которую он надо мной имел, а может, как раз из-за нее, в том, чтобы раздеваться у него на глазах, было что-то невероятно сексуальное. И это «что-то» одновременно делало меня еще более уязвимой. Это было своего рода актом доверия – при мысли о том, ради чего он приказал мне раздеться, внутри у меня все сжималось от страха. Я решила… решила, что Крис хочет быть уверенным, что я готова открыться ему, что теперь, когда он уже открыл мне темные стороны своей души, я по-прежнему готова ему принадлежать.

Да, я готова. Меня вдруг пронзило острое желание немедленно это доказать.

Подняв руки, я стащила с себя футболку и зашвырнула ее в угол. В рот при этом тут же попала прядь моих довольно длинных каштановых волос. Я отбросила их за спину, заметив при этом, что взгляд Криса остановился на моих губах. Внизу живота стало горячо – я догадывалась, что он пытается представить, как мои губы блуждают по его телу, а это было как раз то, о чем я сама мечтала. Но последнее слово всегда оставалось за ним – именно Крис всегда решал, что мне можно делать, а чего нет. Я мысленно поклялась, что сегодня все будет по-другому. Сначала, может быть, да, но потом нет… потом все будет по-моему. До того как он уедет в Лос-Анджелес, я непременно попробую его на вкус – именно там, где захочу. Я старалась не спешить. Ведь утром он уедет на неделю, а между нами оставалось еще много недосказанного. Слишком много.

Прежде чем я стянула с себя последнюю деталь одежды, я уже успела убедить себя, что стриптиз явно не входит в число моих талантов. Поэтому если я хочу, чтобы все было по-моему, а не наоборот, придется над этим поработать. А сейчас я просто хотела его, и все. Хотела, чтобы мы разделись вместе, чтобы между нами не осталось никаких барьеров. Важно было убедить его, что я собираюсь постигнуть его до конца, иначе нам трудно будет поддерживать отношения. Потому что жизнь уже дала мне понять, что такого чувства, которое вспыхнуло между нами, попросту не существует… хотя мне очень хотелось верить, что чудеса иногда случаются.

– Иди сюда, – велел Крис низким, чуть хрипловатым от нетерпения голосом, едва я стянула с себя трусики. Его нетерпение мгновенно передалось и мне, хотя до сих пор иной раз не верилось, что я возбуждаю в нем желание. В моих глазах Крис был эталоном всего, что я мечтала найти в мужчине – сильный, властный, уверенный в себе и в своем будущем. Наверное, именно поэтому я все время пыталась понять, почему я вызываю в нем такое жгучее желание. Одна мысль об этом делала меня сильнее.

Подойдя к нему, я позволила Крису усадить меня к себе на колени, почувствовав при этом его затвердевшую плоть. Мне не нравилось, что он по-прежнему оставался одетым, но я уже поняла, что это позволяет Крису держать себя в руках. Как поняла и то, что в моем присутствии он терял голову и таким нехитрым способом пытался исправить ситуацию.

– Сцепи пальцы за спиной, – велел он.

В моей крови забурлил адреналин, сердце гулко забилось. Да… это была очередная попытка Криса показать, кто здесь главный, но это стремление говорило о многом. О том, о чем он даже не догадывался. Что он обычно предпочитал скрывать. А то, что меня саму мучило острое желание заставить его это сделать, открывало новое во мне.

Заведя руки за спину, я вглядывалась в него, пытаясь отыскать хотя бы намек на какое-то чувство, но лицо его оставалось непроницаемым. Потом пальцы Криса сомкнулись на моих запястьях, взгляд остановился на моей обнаженной груди. Воздух вокруг нас буквально искрился, как бывает только перед грозой. Потом Крис поднял на меня глаза.

– Сцепи пальцы за спиной, детка, – хрипло пробормотал он.

Я послушалась. В ту же минуту его губы смяли мой рот поцелуем, которого я так долго ждала. Мне сразу стало нечем дышать – я сидела не шевелясь, задержав в легких воздух и слушая собственный обезумевший пульс, потом вскрикнула, когда он больно прикусил мою нижнюю губу. Я попыталась разжать руки, однако Крис крепко держал меня, пока кончиком языка раздвинул мне губы. Потом я почувствовала, как он слегка лизнул распухшее место – язык его скользнул в мой рот, и из груди моей вырвался стон.

– Боль, – объяснил он, когда я вновь обрела способность дышать. Руки Криса по-прежнему лежали у меня на плечах. – Та самая боль, что становится наслаждением. – Его взгляд прожег меня насквозь. – А теперь сцепи пальцы.

Вся дрожа, я молча кивнула – опасаясь сказать лишнее, опасаясь, что окно, которое он приоткрыл для меня, вдруг снова захлопнется. Его ладони гладили мои руки, поднялись к плечам, потом спустились вниз, скользнули к груди – обхватив пальцами мои соски, он сжал их, сначала слегка, потом все крепче, и я задрожала от возбуждения. Он тянул и скручивал нежные напрягшиеся бугорки, и ощущения были настолько острыми, что я невольно зажмурилась.

– Смотри на меня, – приказал Крис. – Хочу видеть, что ты чувствуешь.

С некоторым усилием мне удалось разомкнуть веки, словно налившиеся свинцовой тяжестью – янтарный огонек в его зеленых глазах был не менее порочным, чем его прикосновения. И дело было даже не в том, что Крис проделывал со мной – в его словах, в том, как он подчинял меня себе, было что-то невероятно сексуальное.

Он потирал и мял мои соски, нежно и в то же время грубо, посылая тысячи обжигающих сполохов боли и наслаждения, стекавших по моему телу прямо к низу живота. Я застонала. Сердце стучало высоко в горле, словно намереваясь выпрыгнуть изо рта. Изогнувшись, я потерлась о его бедра, чувствуя твердую выпуклость, распиравшую джинсы Криса.

Губы его прижались к моему уху, пощипывая нежную раковинку. Это бережное прикосновение являло разительный контраст с грубостью, с которой он продолжал терзать мои соски. У меня уже не оставалось сил это терпеть. Мне хотелось прикоснуться к нему, но я боялась, что он остановится, и думать об этом было невыносимо. Мне хотелось большего – я была уже вся мокрая, все у меня болело, и я думала… Ооо… все мое тело свело судорогой, и я подумала… о нет… что я сейчас кончу.

За секунду до того, как я содрогнулась, его руки соскользнули с моей груди, удерживая мои руки за спиной, и что-то подсказывало мне, что это не случайно. Крис нарочно подвел меня к пику наслаждения, а потом заставил остановиться. Я извивалась всем телом – мне хотелось кричать от разочарования и невозможности получить то, в чем мне отказывали.

Крис отодвинулся, и между нашими губами, между телами как будто разверзлась пропасть. Я чуть не заплакала.

– Боль, которая сродни наслаждению, – хрипло повторил Крис, – и когда-нибудь, детка, ты поймешь, что иногда боль становится настолько острой, что сама становится наслаждением.

Я понимала. Вернее, поняла только сейчас.

– И ты, вне всякого сомнения, знаешь, как заставить кого-то это испытать. – В голосе моем слышалось осуждение. Я не стремилась к этому – просто так получилось. Крис знал, что он сделал со мной. Знал, что подвел меня к краю, и при этом отказал мне в наслаждении.

В нем внезапно что-то изменилось – можно было не сомневаться, что игра закончена. Расцепив мои судорожно сведенные пальцы, он положил их к себе на плечи.

– Да, детка, знаю. Но я никогда никому не причинял вреда. И тебе тоже не причиню. Можешь мне верить.

Меня захлестнуло чувство вины.

– Знаю, Крис. Я хорошо это знаю.

– Но вчера ты этого еще не знала. – Теперь в голосе Криса уже не было нежности. Он звучал напряженно, и я знала, что всему виной боль, которую я невольно причинила ему. Лицо его как будто разом осунулось, стало жестким.

– Мне было страшно. Я растерялась.

– А если это повторится?

– Не повторится. – Я едва не крикнула, что люблю его. Но вовремя прикусила язык, опасаясь, что испугаю его, и он отвергнет меня. – Не повторится.

Крис долго вглядывался в мое лицо, но догадаться, о чем он думает, было невозможно. Я все еще пыталась это сделать, когда его губы вновь смяли мой рот, а мгновением позже он уже целовал меня, целовал так, будто пытался убедиться в искренности моих слов. Я прижалась к нему – я терлась об него, заставляя его рычать от нетерпения. Мне хотелось, чтобы он понял, что я тут, с ним, что я никуда не уйду.

Я инстинктивно почувствовала тот миг, когда в нем как будто что-то щелкнуло, когда у него вдруг пропала охота задавать вопросы и вспыхнуло чисто мужское желание обладать женщиной. Подхватив меня на руки, Крис понес меня к кровати – мужчина, который внезапно увидел перед собой цель, и целью этой – весьма охотно – стала я. Усадив меня на край постели, он сорвал с себя рубашку, после чего, даже не дав мне возможности полюбоваться собой, рывком подтащил меня к себе и резко раздвинул мне ноги. Я и ахнуть не успела, как его голова оказалась у меня между ног, и его язык раздвинул нежные складки. От неожиданности я опрокинулась на спину. Извиваясь, я попыталась отползти, но пальцы Криса были уже внутри, а его язык ласкал и мучил потаенные складочки и самые чувствительные места. Мое тело стало содрогаться, и из груди Криса вырвалось рычание. Я была его добычей. Я принадлежала ему. Признаться, от этой мысли мне стало страшно – сказать по правде, я очень сомневалась, что когда-нибудь буду иметь такую же власть над ним. Такую, чтобы проделывать с ним нечто подобное. Я попыталась было вырваться, но Крис, успевший к тому времени раздеться, повалил меня на постель и рухнул сверху. Я ничего не могла поделать. У меня не осталось ни сил, ни желания сопротивляться. Да и как я могла? Ведь я принадлежала ему. Проклятие… я принадлежала ему.

Мои руки обвились вокруг шеи Криса – он навалился на меня, всей тяжестью своего тела пригвоздив меня к кровати. Внезапно мне пришло в голову, что это первый раз, когда мы с ним оказались в постели. Мы занимались любовью бессчетное количество раз, в самых разных позах, но никогда в постели – в его постели. От этой мысли мне почему-то вдруг стало не по себе. Все это могло говорить только об одном – что наши отношения перешли в следующую стадию.

– А теперь я займусь с тобой любовью, Сара.

Это было то, чего я меньше всего ожидала услышать… то, чего я одновременно боялась и хотела. Я внезапно почувствовала, что теряю почву под ногами.

– Просто потрахаться тебя уже не устраивает?

– Детка, у меня не хватит пальцев, чтобы пересчитать, как именно я собираюсь когда-нибудь трахнуть тебя. Но сегодня… сегодня я буду любить тебя. – Губы Криса нашли мой рот, и я забыла обо всем. Этот человек рушил все преграды, которые я возводила между ним и собой, и я была бессильна ему помешать.

Он широко развел мне ноги и пристроился между ними – его напряженная, пульсирующая плоть коснулась меня, и я застонала в предвкушении. Потом я почувствовала, как он вонзился в меня – приподняв бедра, я устремилась навстречу, изнывая от желания ощутить его глубоко внутри себя, взять еще больше… и понимая при этом, что это он берет – берет то, за что я отчаянно цеплялась и в чем у меня не было сил ему отказать.

Одним мощным толчком он ворвался в меня – мы замерли, прижавшись друг к другу, часто и тяжело дыша. Еще ни разу в жизни я не ощущала себя в такой мере частью какого-то мужчины, как в эту минуту. Плотью от плоти другого существа. Захлестнувшие меня чувства были настолько новы и странны, что я растерялась. Я не понимала, как можно полностью раствориться в другом человеке – оставаясь при этом собой.

– Крис! – закричала я. Я боялась его, боялась того, что происходит со мной – ощущение было такое, будто меня засасывает в чудовищную воронку, откуда нет и не может быть возврата.

Вместо ответа он зашевелился – сдвинулся назад, словно намереваясь выйти из меня. Я запаниковала, я выгнулась дугой, пытаясь вернуть его, – словно почувствовав мой страх, он резким рывком продвинулся дальше. Закричав, я обвила его ногами, приподнялась и застонала, чувствуя, как его руки обхватили мои ягодицы. С каждым толчком он все глубже врезался в меня – мне казалось, я чувствую, как он дрожит… а может, это меня била неудержимая дрожь. Мне не хотелось, чтобы все кончилось слишком быстро – я могла бы поклясться, что и Крис этого не хочет. Казалось, нас обоих мучает страх перед тем, что будет потом. Но наслаждение было слишком острым, слишком всеобъемлющим, чтобы мы могли долго противиться ему. Мои мышцы судорожно сжались вокруг его плоти, и я испытала самый мощный оргазм за всю свою жизнь. Что-то заклокотало у Криса в горле, он дернулся, и я ощутила, как горячая струя обожгла меня изнутри, когда его семя вырвалось наружу. Мы так и остались лежать – тяжелое тело Криса распростерлось поверх моего, пригвождая меня к постели. Я молчала, не зная, что теперь будет, как справиться с водоворотом чувств, захлестнувшим меня с головой.

Крис очнулся первым – откатившись в сторону, вытянулся рядом со мной, после чего заботливо натянул на меня одеяло. Я чувствовала, как что-то горячее стекает по моим бедрам, но почему-то меня это нисколько не волновало. Куда важнее было то, что рядом со мной Крис, что мы вместе в его постели. Не знаю, сколько времени прошло. Сна не было ни в одном глазу. Мне хотелось только одного – чувствовать, что он здесь, совсем рядом.

– Поехали со мной в Лос-Анджелес.

Меня так и подмывало согласиться. На то у меня было много причин. Рядом с Крисом я уже не ощущала, как почва уходит у меня из-под ног.

– Я забронировал тебе билет на самолет.

– Крис! – Тут же появилось ощущение, что на меня давят. – Ты же знаешь, я не могу. Как же моя работа? А когда ты вообще успел забронировать для меня билет?

– Еще до того, как ты рассказала, что произошло на складе, если тебя волнует именно это. Я твердо настроился уговорить тебя лететь со мной еще вечером, когда только вернулся в город. Конечно, я догадывался, что ты кинешься спорить, но пойми, будет лучше, если я увезу тебя отсюда на несколько дней. У моего детектива будет время спокойно выяснить, что произошло сегодня ночью, а мы получим небольшую передышку.

У меня от ужаса свело живот.

– Думаешь, мне угрожает опасность?

– Просто не хочу рисковать.

– Ты уверен, что мне угрожает опасность… – обреченно повторила я.

– Сара, не хочу тебя пугать… но я уже говорил, что намерен защищать тебя. И это не шутка. А это значит, что я постараюсь принять все возможные меры предосторожности. А вообще… – Крис шутливо дернул меня за упавшую на лоб прядь, – …я просто хочу, чтобы ты была рядом. Я предложил бы тебе лететь со мной, даже если бы ничего не случилось.

Он хочет, чтобы я была рядом. Эти слова наполнили меня блаженством. Я уже открыла было рот, чтобы выпалить «да», и тут же захлопнула его. Удержал меня только страх потерять работу.

– Крис, я бы с удовольствием, но… Не могу. Со мной все будет в порядке. Я тут в безопасности.

Лицо Криса потемнело.

– Но ты же не сможешь круглые сутки сидеть запершись в квартире.

– Нет. Пойду на работу, в галерее безопасно.

– Смотря что иметь в виду, – сухо отрезал он. Я, естественно, догадалась, что Крис имеет в виду Марка, а не охранников, которые торчат в галерее. Он с недовольным видом потер шею, потом уставился на меня. – Боюсь, шансов на то, что мне удастся тебя переубедить, примерно столько же, сколько и на то, что я уговорю тебя посмотреть со мной «Пятница, 13». Что скажешь?

– Меньше. – Я чмокнула его в щеку. – Предлагаю сделку. Я смотрю с тобой фильм ужасов, а ты со мной – какую-нибудь мелодраму. Ну, и с тебя еще миска попкорна. – Я перекатилась на спину. Крис, протянув руку, выключил свет, потом привлек меня к себе, и мы удобно устроились, тесно прижавшись друг к другу. И черт возьми, это было совсем неплохо.

– Ты когда-нибудь сведешь меня с ума, женщина, – шепнул он мне на ухо.

– Вот и отлично, – хмыкнула я, улыбаясь и благодаря Бога за то, что в спальне темно. – Потому что ты тоже сводишь меня с ума.

– Это правда? – недоверчиво спросил он.

– Хм-м… – промычала я, чувствуя, как на меня наваливается усталость. – Да. Ты определенно сводишь меня с ума. – И это здорово, мысленно добавила я. Глаза у меня слипались. Я вздохнула и тут же провалилась в сон.

* * *

Я открыла глаза, как от толчка. И сразу поняла, что Криса рядом нет. Сначала я не на шутку перепугалась – на какое-то мгновение мне даже показалось, что уже утро, и Крис улетел в Лос-Анджелес, не дав мне возможности даже попрощаться. Но потом я заметила под дверью полоску света – значит, Крис еще тут. Негромкие звуки музыки заставили меня стряхнуть остатки сна. И меня захлестнуло неимоверное облегчение. Я поняла, что не одна, и преисполнилась решимости найти Криса.

Я села – одеяло соскользнуло до талии, холодный воздух неприятно обжег обнаженное тело. Но вместо того чтобы закутаться в одеяло, я отыскала валявшуюся на полу рубашку Криса. Потом, бросив взгляд на часы, убедилась, что уже почти пять утра. Интересно, во сколько у него самолет, зевнула я. Оставалось надеяться, что не очень рано. Нет, наверное, все-таки рано, раз он уже встал. Как-то странно было оказаться в его постели одной, без Криса… странно и вместе с тем приятно, ведь это означало, что он мне доверяет.

Натянув на себя рубашку Криса, я блаженно втянула ноздрями аромат туалетной воды мужчины, который уже успел стать частью моей жизни. И тут же решила, что буду спать в ней, пока он в отъезде.

Бесшумно переступая босыми ногами, я на цыпочках подкралась к двери и… увидела пустую гостиную. Лившаяся из-за дверей музыка заставила меня повернуть голову влево – ориентируясь на звук, я двинулась по длинному, узкому коридору, оставив за собой несколько закрытых дверей. Только одна из них, самая последняя, оказалась приоткрытой на пару дюймов. Я осторожно взялась за ручку. Что-то подсказывало мне, что за ней кабинет Криса, который мне давно хотелось увидеть. Дверь чуть слышно скрипнула – я расценила это как приглашение и повернула ручку. Мелодия изменилась, теперь это была композиция «Ты слаще сахара» в исполнении рок-группы «Мэтчбокс Твенти». В ней чувствовалось что-то невероятно эротичное. Почему-то вдруг вспомнилось, как Крис упоминал, что любит рисовать под музыку, и мне безумно захотелось узнать, какие образы она ему навевает.

Скрип двери выдал мое присутствие. Заглянув в дверь, я увидела Криса – на нем не было ничего, кроме приспущенных на бедра джинсов, и выглядел он так, словно и сам на вкус был слаще сахара. Мой взгляд блуждал по его телу, упиваясь сочными синими, желтыми, красными красками татуировки в виде дракона, литыми мышцами, которые перекатывались под гладкой, загорелой кожей, а в голове крутилась фраза, не так давно услышанная мною от Криса. «Знаешь, что произойдет, если попытаешься соблазнить дракона? Он сожжет тебя живьем, детка. Так что ты играешь с огнем». И вот сегодня это случилось – я играла с огнем, вознамерившись соблазнить Криса, я обратила его в дракона, и то, каким взглядом он сейчас смотрел на меня, как ему удалось разглядеть то, что я пыталась скрыть от него, – все это заставляло меня корчиться на медленном огне. Только сейчас до меня дошло, что нельзя приставать к Крису с просьбой открыть мне душу, не открыв при этом своей. При мысли о том, что за этим последует, все во мне разом перевернулось, ведь пришлось бы признаться, что я тоже не была до конца откровенна с ним, что есть нечто такое, о чем ему лучше не знать. Нечто, о чем я бы очень хотела забыть. К несчастью, это было невозможно – с таким же успехом можно было пытаться избавиться от выжженного клейма – чем больше трешь, тем ярче оно становится.

Крис взял меня за руку. Я украдкой покосилась на него – и изумилась. В глазах Криса прыгали озорные чертики.

– Добро пожаловать в «пещеру отшельника», детка.

Меня так и подмывало рассмеяться, и я уже в который раз удивилась, как ему удается уловить тот момент, когда у меня на душе кошки скребут, и за минуту-другую вернуть мне хорошее настроение. За это я и любила Криса.

– Пещеру отшельника?

– Именно. Ну, что, страшно?

– Зависит от того, что ты имеешь в виду. Кстати, комната в клубе, куда ты меня отвел, называлась «Логово льва», верно?

– Не пугайся. Я буду нежен с тобой, обещаю. – Выразительно изогнув бровь, он привлек меня к себе, и все мысли о Марке и его клубе разом вылетели из головы. Я огляделась. Моим глазам предстала просторная комната круглой формы, вся как будто состоящая из одних окон. У меня даже слегка закружилась голова – ощущение было такое, словно я оказалась на смотровой площадке Эйфелевой башни. Или на палубе океанского лайнера, готового отправиться в неведомые края.

– Потрясающе! – выдохнула я.

– Я же тебе говорил, – кивнул Крис. – Поэтому я и купил эту квартиру.

– Да. Теперь понимаю.

Он отпустил мою руку, давая возможность осмотреть огромную студию. Немногие стоявшие на мольбертах картины были закрыты холстами – я бы дорого дала, чтобы хоть одним глазком глянуть на них. На полу тут и там виднелись пятна краски, словно художник, торопясь закончить картину, не замечал, что брызги с кисти летят в разные стороны. Я с трудом спрятала улыбку.

– Да, знаю за собой этот грех. Когда работаю, забываю обо всем, – словно подслушав мои мысли, пробормотал Крис. Неслышно встав у меня за спиной, он обнял меня за талию, и мое тело разом откликнулось на его прикосновение. Последняя фраза из песни еще висела в воздухе: «Я хотел заставить тебя уйти, но ты слаще сахара», – и тут Крис вдруг нагнулся и что-то шепнул мне на ухо по-французски.

Я слегка поежилась от удовольствия, до такой степени эротично это прозвучало, и повернулась к нему, закинув руки ему на шею.

– Что ты сказал?

– Я сказал, – прошептал он, – что хочу почувствовать, как ты таешь от наслаждения, когда я ласкаю тебя языком. – Приподняв подол моей рубашки, он обхватил меня пониже спины и крепко прижал к себе. Его затвердевшая плоть вжалась мне в живот. – Если бы до моего рейса не оставалось всего два часа, я бы снова попробовал тебя на вкус. И не отпускал бы до тех пор, пока ты не взмолилась бы о пощаде.

– Взмолилась?! Не дождешься! – буркнула я, сама удивляясь, что способна ворочать языком, когда его пальцы, осторожно раздвинув нежные складки между ногами, двинулись дальше.

– Взмолилась бы, можешь мне поверить. И не вздумай дразнить меня – потому что иначе у меня появится искушение проверить, насколько быстро это произойдет. Собственно говоря, – прошептал он, подведя меня к стоявшему посреди комнаты стулу, – немного времени у меня есть.

«Да. Прошу тебя. Непременно проверь».

– Ты сказал, рейс через два часа, а тебе еще ехать в аэропорт? Вот именно, что немного.

– Нет. У меня еще полно времени. – Крис усадил меня на стул. – Ну как, готова умолять о пощаде?

– Ты наверняка опоздаешь на самолет, – усмехнулась я. – Надеюсь, ты к этому готов?

Вместо ответа он молча повернул меня лицом к мольберту и одним резким движением сорвал с меня рубашку. Я сдула упавшую на лицо прядь волос… и застыла. При виде стоявшей передо мной картины у меня перехватило дыхание. На ней была я – я сидела посреди «пещеры отшельника», поджав под себя ноги и опустив на колени связанные руки. У меня вдруг пересохло в горле.

– Чем ты связал мне руки? – хрипло спросила я. И тут вдруг мои руки оказались у меня за спиной, а в следующий миг я почувствовала, как на них затягивается тугая петля.

Крис, встав передо мной, продемонстрировал мне моток скотча.

– Вот. Очень эффективно.

– Крис, – с трудом шевеля пересохшими губами, прошептала я. – Ты опоздаешь на самолет.

По губам Криса скользнула улыбка – вероятно, такой же улыбкой змей-искуситель улыбался Еве.

– Ты явно меня недооцениваешь. – Он опустился на колени и одним быстрым движением развел мне ноги. – Ну вот… готова меня умолять? – Руки Криса, его ловкие, умелые руки ласкали мои бедра, поднялись вверх, коснулись клитора. – Так, включаю таймер. Время пошло. – Язык Криса двигался мучительно медленно, невероятно возбуждающе. – М-мм, какая ты сладкая, детка… просто как мед. И так же плавишься…

Мое тело содрогнулось.

– И я вот-вот свалюсь со стула.

– Нет, если обопрешься на меня, – промурлыкал Крис, запуская в меня пальцы. – Давай попробуй.

Я снова вздрогнула и выгнулась дугой.

– Сейчас упаду.

– Я держу тебя. – Пальцы Криса впились в мои бедра. – Доверься мне. Я тебя держу. – Наши взгляды встретились. В его глазах пылал огонь сродни тому, что сжигал и меня. – Расслабься. И впусти меня, – шепнул он.

Расслабься и впусти меня. Как будто мы с ним в постели. Я кивнула.

– Да.

Очень медленно Крис опустил голову, и я почувствовала, как его горячее дыхание обожгло мою кожу за миг до того, как его губы сомкнулись на моем клиторе. Я ахнула, когда он убрал руку с моей ноги, – меня качнуло вперед, но тут его пальцы оказались внутри меня, и с губ моих сорвался стон. Это было похоже на пытку – сладостную, невероятно изысканную пытку. Пик наслаждения стремительно приближался и… да, кстати, Крис ошибся. Жестоко ошибся. Я не молила о пощаде – просто на это уже не было времени. Теперь я окончательно поняла, что душой и телом принадлежу этому человеку, отныне и навсегда. Единственное, чего я никак не могла взять в толк, так это почему еще недавно меня это так расстраивало.

Спустя без малого час я, по-прежнему неодетая, в одной рубашке Криса на голое тело стояла посреди кухни, глядя, как он невозмутимо потягивает кофе, и удивляясь, как это у него получается не обжечься, ведь я только что сняла турку с плиты. Влажные после душа волосы Крис наспех пригладил руками – на нем была светло-голубая футболка с изображением Спайдермена, полученная в подарок от одного из ребят, которых он навещал в больнице, и его обычные черные джинсы. Мне всегда было до смерти интересно, почему Крис с таким пылом посвящает себя благотворительности. Оставалось только надеяться, что когда-нибудь у меня будет время, чтобы подробнее узнать и об этой стороне его жизни.

– Ты вообще сегодня спал? – небрежно бросила я, стараясь, чтобы Крис не заметил растерянности в моем голосе. В конце концов, недоумевала я, если ему так хотелось затащить меня в постель, почему он не остался там со мной?

– Ну, я вообще мало сплю. По ночам в основном рисую. – Крис забрал чашку с кофе, которую я держала в руках, и одним глотком прикончил ее содержимое. – Хотел написать картину для одного из мальчишек. Он страшный фанат кино, в этом мы с ним похожи, так что у нас много точек соприкосновения.

– Сколько ему лет?

– Тринадцать.

– У него рак?

Крис, помрачнев, кивнул:

– Лейкемия. В последней стадии. Родители держатся из последних сил. Они хорошие люди. Представляешь, каково это, когда твой ребенок умирает у тебя на глазах?

У меня защемило сердце.

– Все так плохо?

– Да. Он умирает. И поверь мне, если бы деньги и лекарства могли чем-то помочь, я бы сделал все, чтобы его спасти. – Крис провел рукой по волосам и отвернулся, ища глазами телефон, чтобы вызвать такси. Я заметила, как в его глазах мелькнула боль. Мне было страшно даже думать о том, что чувствует человек, видя, как умирает кто-то из его близких, зная при этом, что он бессилен помочь… но Крис-то хорошо это понимал. Разве он не был свидетелем того, как его собственный отец год за годом спивался у него на глазах? Внезапно я пожалела, что отказалась поехать с ним, и тут же дала себе слово, что постараюсь освободиться на выходные, даже если ради этого придется использовать благотворительное мероприятие в качестве рекламы нашей галереи. В три узла завяжусь, мстительно подумала я, но вытрясу из Марка кругленькую сумму в качестве пожертвования. Ничего, пусть раскошелится.

Сунув в карман телефон, Крис повернулся ко мне. Я уже открыла было рот, чтобы спросить, зачем ему брать такси, но он меня перебил.

– Поехали со мной, – бросил он. – Я не стал отменять бронь на второй билет.

– В другой раз, – отрезала я.

Мой ответ прозвучал резче, чем мне хотелось бы.

Похоже, он нисколько не удивился этому туманному обещанию когда-нибудь составить ему компанию.

– Это не тот ответ, на который я рассчитывал.

– Что ж поделаешь…

Крис поскреб подбородок. Потом, резко отвернувшись, оперся ладонями о шкафчик, возле которого я стояла, и замер, опустив голову и думая о чем-то своем. Все его тело было как натянутая струна, даже кончики пальцев побелели от напряжения.

Я нерешительно протянула руку и коснулась его взлохмаченных волос. Крис, вздрогнув, поднял голову – в солнечном свете его глаза казались двумя осколками светлого изумруда.

– Я с ума сойду от страха за тебя. Ты хоть представляешь, как мне не хочется оставлять тебя одну?

– Мне тоже не хочется, чтобы ты уезжал.

Крис задумался, словно взвешивая мои слова. Я видела, что ему приятно это слышать, однако радость, мелькнувшая было в его глазах, быстро угасла, лицо снова помрачнело.

– Сделай кое-что для меня, Сара. Пообещай, что сунешь эти чертовы дневники в сейф в моем чулане и пусть валяются там до моего возвращения. Я дам тебе шифр.

Мое сердце гулко забилось. Прислонившись к шкафчику, я какое-то время с удивлением таращилась на него.

– Ты боишься, что кто-то попытается их стащить? Мне казалось, ты говорил, что тут я в полной безопасности.

Крис вскинул на меня глаза.

– Да, говорил. Будь иначе, я бы не уговаривал тебя поехать со мной – я бы волоком потащил тебя в аэропорт. Я боюсь другого – что ты примешься читать и перечитывать эти проклятые дневники. Поэтому я и прошу тебя положить их в сейф до моего приезда. Утолишь свое любопытство, когда я вернусь – по крайней мере тогда я смогу объяснить тебе многое из того, о чем ты станешь читать, если тебе снова, как вчера, придет в голову блажь искать в них что-то, что связывает нас с тобой.

– Любопытство тут ни при чем, Крис. Я просто хочу найти Ребекку.

– Этим пусть занимается частный детектив, которого я нанял. Сегодня же утром свяжусь с ним – расскажу, что произошло этой ночью, и попрошу навести справки на складе. Возможно, ему удастся узнать об этом больше, чем нам. – Он ласково взъерошил мне волосы. – Сара, дай мне слово, что запрешь дневники в сейф.

Я с трудом проглотила решительный отказ, который уже вертелся у меня на языке. В конце концов, это важно для него, напомнила я себе. И к тому же в них нет ничего такого, чего бы я не прочитала как минимум раз.

– Ладно, – с некоторым сомнением в голосе проворчала я. – Хорошо, запру.

Лицо Криса просветлело.

– Спасибо.

Губы мои сами собой расползлись в улыбке.

– Чему ты улыбаешься?

– Потому что крутые мачо не привыкли говорить «спасибо». Но мне понравилось.

– Ты хотя бы согласна прилететь в Лос-Анджелес в субботу после работы? Вечером благотворительный прием, так что мне придется влезть в смокинг. Понадобится твоя помощь, слышишь?

– Я увижу тебя в смокинге? – Мои брови поползли вверх.

– И не только. Если приедешь, я позволю тебе снять его с меня.

– По рукам, – улыбнувшись, кивнула я. – Но пообещай подарить мне свою картину до того, как устроишь стриптиз.

– Я подарю тебе картину, если смогу уговорить тебя привезти ту, что я написал вчера с тебя. Я бы захватил ее, но краски еще не высохли.

– Конечно. Без проблем.

– Отлично. В задней части моей студии есть кладовка, в которой я устроил суперсовременную сушилку. Картина как раз там. Я позвоню тебе, как устроюсь в отеле и утрясу все детали поездки.

Телефон затрясся и завибрировал. Крис, чертыхнувшись, схватил его.

– Сейчас спущусь, – пробормотал он в трубку. – Такси ждет внизу, – неохотно объяснил он.

– Почему ты не захотел взять свою машину? – удивилась я.

– Решил оставить свой «порше-911» тебе.

– У меня есть своя машина.

– В «порше-911» первоклассная система безопасности. Я по крайней мере всегда буду знать, где ты находишься.

Тень прошлого, о котором я предпочла бы забыть, накрыла нас. И она же придала металлические нотки моему голосу.

– Другими словами, ты желаешь постоянно знать, где я? – ледяным тоном осведомилась я.

Моя злость не произвела на Криса ни малейшего впечатления.

– Если бы мне срочно понадобилось тебя отыскать, я бы и так это сделал. Но дело не в этом. Если бы ты оказалась в беде, поверь, тебя бы нашли – и нашли очень быстро. Просто если тебе вдруг потребуется помощь, сразу сообщи об этом компьютеру «порше-911», и он позаботится, чтобы ты ее получила. Так что все это исключительно ради нашего общего спокойствия.

Все это прозвучало логично… и не столь уж ужасно. Тень прошлого постепенно развеялась как дым, поскольку ее вытеснила забавная мысль, которую можно было расценить как еще один довод в пользу его предложения.

– А еще мое появление за рулем твоей машины послужит своего рода посланием для Марка – это, так сказать, дополнительный бонус.

Крис скрестил руки на груди.

– Дополнительный бонус? Что ж, можно сказать и так.

Я подбоченилась.

– Послушай, мне не улыбается оказаться в самом эпицентре войны между тобой и Марком! Я не фишка из казино, Крис!

Крис прижал меня спиной к шкафчику. Вывернуться я не могла – почти голая, если не считать его рубашки, я чувствовала себя очень уязвимой.

– Конечно, нет, но это недвусмысленно укажет ему, что ты – моя, – низким, напряженным голосом проговорил он. – А я хочу, чтобы он это знал.

Мне бы следовало возмутиться… но вместо этого я задрожала.

– А ты, Крис? – с вызовом бросила я. – Ты мой?

– Целиком и полностью, детка. Со всеми своими плюсами и минусами. Можешь не сомневаться.

Я была потрясена той легкостью, с какой это признание сорвалось с его губ. Мои собственные губы ссохлись, язык словно заржавел и не повиновался мне.

– Пообещай, что возьмешь «порше-911». – В его голосе прорезалась чувственная хрипотца.

Как-то раз он уже оказался прав, напомнила я себе. В руках Криса я плавилась, словно горячий воск, и он, разумеется, этого не забыл.

– Хорошо. Обещаю.

Крис взял в ладони мое лицо.

– Вот это правильно, детка, – пробормотал он, потом его губы нашли мой рот. Пряный привкус его одобрения, приправленный ароматом кофейных зерен, наполнил меня блаженством. В первый раз за все это время я была счастлива.

Глава 6

Крис исчез за дверями лифта, оставив в моей душе ощущение пустоты. В квартире, где кроме меня не было ни души, разом поселилось гулкое эхо, счастье, в котором я купалась, испарилось бесследно – я чувствовала себя одинокой и брошенной. Конечно, я понимала, что разделявшее нас расстояние на самом деле ничего не значит, но только что обретенная близость казалась настолько хрупкой, что мне вдруг стало страшно.

Пару минут я тупо таращилась на стальные двери лифта, словно надеясь, что они раздвинутся, и я увижу вернувшегося Криса. Естественно, этого не произошло – да и не могло произойти. Крис и без того опаздывал на самолет, а отменить поездку было нельзя. В отличие от него у меня времени было полно. На работу я не спешила – можно было поваляться в постели еще пару часов, поскольку этой ночью спать мне не пришлось, но я сознавала, что вряд ли усну. Слишком много всего произошло за этот день. Вдобавок было бы неплохо разобрать сумку и принять душ.

Я направилась в ванную, наткнулась на свой мобильник, обнаружила, что батарейка почти села, и, чертыхаясь, принялась копаться в сумке в поисках зарядки. Наконец поиски увенчались успехом – поставив телефон на зарядку, я решила разобрать сумку и повесить свою одежду в гардероб. До этого момента мне еще никогда не доводилось держать свои вещи в гардеробе, где уже висела мужская одежда, – и я чувствовала себя неловко. Выругавшись про себя, я попыталась избавиться от этого ощущения. В конце концов, я ведь без ума от Криса, напомнила я себе. Еще недавно я искренне радовалась тому, какой оборот приняли наши отношения. Тогда почему сейчас я чувствую себя так, словно угодивший в ловушку дикий зверь, недоумевала я. Откуда эта неуверенность, этот страх, очень похожий на тот, что охватил меня, когда я оказалась на складе?

«Это же глупо наконец, – одернула я себя, машинально открывая и закрывая молнию на сумке. – Ты ведь хочешь его. Хочешь, чтобы вы стали близки». Рассердившись, я пинком ноги подтолкнула сумку поближе к гардеробу, открыла дверцу, и при виде его содержимого у меня отвалилась челюсть. О таком гардеробе можно было только мечтать – размером с небольшую комнату и полками от пола до потолка, вытянувшимися вдоль стен, две трети которых были забиты одеждой Криса, остальные, видимо оставленные для меня, пустовали.

Плюхнув сумку на пол, я решительно расстегнула молнию, краем глаза заметив сейф, о котором говорил Крис. Он оказался открыт. Крис забыл сказать мне комбинацию замка – при желании я могла бы убрать дневники в сейф, а вот достать их оттуда, не зная шифра, было бы невозможно. Почему-то эта идея мне не понравилась.

Закусив губу, я разглядывала стоявшую на полу сумку с моими вещами – она была открыта, и взгляд мой остановился на лежавшей сверху стопке дневников. Рядом лежала шкатулка. Скрипнув зубами, я напомнила себе, как пообещала Крису запереть дневники в сейф. Вытащив их из сумки, я сунула три тонкие тетрадки и шкатулку в сейф, но дверцу оставила открытой. Четвертая тетрадь, вероятно, так и осталась лежать возле кровати, решила я. Я вернулась в спальню, чтобы ее отыскать. Дневник обнаружился там, где я и рассчитывала, возле кровати – я нагнулась за ним, но тетрадка выскользнула у меня из рук и шлепнулась на пол, открылась, да так и осталась лежать. Поколебавшись немного, я подобрала ее и машинально пробежала глазами первые строки. Эту запись я уже читала, но даже зная, о чем там говорилось, я вдруг захотела перечитать ее еще раз. Тяжело вздохнув, я поклялась, что это будет последний раз, когда я дотронулась до дневников в отсутствие Криса. Сейчас позвоню ему, узнаю комбинацию замка и запру их до его возвращения, решила я. Сразу почувствовав себя лучше, я шумно выдохнула и уткнулась в дневник.

«Этим утром я проснулась от тупой боли в моей ободранной спине и ягодицах – выходит, наказание, которому я подверглась вчера, мне не приснилось. Когда пришло время одеваться, стало ясно, что вопрос о нижнем белье отпал сам собой. Прикосновение даже самой тонкой ткани к коже было настоящей пыткой. Боль постепенно утихла, зато воспоминания о полученном вчера наказании оставались по-прежнему свежими.

Каким-то чудом мне все же удалось провернуть парочку достаточно крупных сделок, а вечер завершился частным показом коллекции картин, который устраивал у себя один известный художник. Мои клиенты были вне себя от счастья, что получат шанс познакомиться с настоящим художником, и я понимала почему. В этом человеке чувствовалась какая-то мягкая, но уверенная сила, которую он переносил на все, чего касалась его кисть. Он выглядел воплощением страсти, и мне не раз приходило в голову, каково это – быть любимой таким человеком… почувствовать, как в тебе вновь просыпается любовь к жизни, вместо того, чтобы пытаться всякий раз угадывать, какой окажется новая игра. Эти игры больше не приносили радости. Не становились, как когда-то, спасением. А он перестал быть Господином, которого я некогда видела в нем. У меня появилось ощущение, что меня затягивает в какой-то черный водоворот, я отчаянно мечтала вновь обрести ту же страсть к жизни во всех ее проявлениях, которая чувствовалась в этом художнике. Я жаждала большего… но разве это не было тем, что, собственно, и привело меня в галерею? Жаждой большего? Может, именно в “большем” и кроется опасность… потому что даже этого “большего” иногда недостаточно?»

Я захлопнула дневник. Из головы не шел художник, о котором писала Ребекка. Это не может быть Крис, твердила я себе. Крис никогда бы не пригласил незнакомых людей в студию, не стал бы показывать им свои картины. Скорее всего она имела в виду Рикко Альвареса, несколько раз приглашавшего меня, чтобы договориться о частной выставке; не исключено, что раньше он поручал это Ребекке. Тогда почему я с настойчивостью маньяка не перестаю думать о Крисе? Это же просто глупо. «Посторонним вход воспрещен» – вот его девиз, который я не раз слышала из его уст. Но даже если Ребекка и имела в виду Криса, в этих записях нет ничего, указывающего на то, что этот художник был ее любовником. От этой мысли у меня свело живот. Вскочив на ноги, я бегом вернулась в гардеробную и бросилась к сейфу, зашвырнула тетрадь внутрь, и вместо дневника достала оттуда бархатную шкатулочку. Подняв крышку, я какое-то время разглядывала лежавшую внутри кисть, которой пользуются художники. С лежавшего под ней снимка на меня смотрели глаза Ребекки. Половинка фотографии была оторвана – узнать, кто стоит возле нее, не было никакой возможности.

– Это не может быть Крис, – повторила я. – Это не он.

Звонок мобильника вернул меня к реальности. Захлопнув крышку шкатулки, я сунула ее обратно в сейф и с треском захлопнула дверцу, решительным жестом повернув ручку. Теперь сейф был заперт. Хватит, подумала я. Этому безумию пора положить конец.

Внезапно перепугавшись, что пропущу звонок, я пулей вылетела из гардеробной и помчалась в спальню, уверенная, что звонит Крис. К несчастью, едва оказавшись у меня в руках, мобильник умолк. Одного взгляда мне хватило, чтобы убедиться, что это действительно был Крис. Я уже собиралась перезвонить, когда мобильник вновь завибрировал.

– Крис, – поспешно откликнулась я, надеясь, что его голос в трубке сотрет из моей памяти запись в дневнике, а заодно и оставленное ею неприятное чувство.

– Будь это другая поездка, не такая важная, ни за что бы не уехал.

– Знаю. – В этот момент я, как никогда до этого, чувствовала, насколько прочна нить, связывающая меня с этим человеком. – Как знаю и то, сколько ты делаешь для этой больницы. Кстати, где ты сейчас?

– Только что въехали на мост. Вылет пришлось отложить на час, но я все равно успею сделать все, что у меня запланировано.

Меня вдруг захлестнуло острое чувство вины.

– Я не выдержала, Крис, – зажмурившись, выпалила я. – Уселась читать дневник сразу, как ты ушел. Но тут же бросила, честное слово. Сунула все четыре дневника в сейф и заперла. И не говори мне шифр, потому что он мне ни к чему.

На какое-то время в трубке повисла тишина, показавшаяся мне вечностью.

– Мне нужно знать, что ты там вычитала и что ты теперь думаешь обо мне? Или о нас обоих?

– Нет, – отрезала я, постаравшись, чтобы это прозвучало как можно убедительнее – не столько для Криса, сколько для меня самой. – Какая разница, если дневник уже заперт в сейфе? Я поклялась, что не притронусь к нему до твоего возвращения, и сдержу слово. Прости, что не выдержала. И не думай, что мое обещание для меня не важно.

– Ну, ты ведь призналась мне, хотя не обязана была это делать, – мягко сказал он. – А это как раз очень важно.

– Ты для меня важен, Крис. Важно то, что ты вернулся на день раньше, чтобы увидеть меня, что волнуешься обо мне… и еще многое другое. Не знаю, говорила ли я, как это для меня серьезно, поэтому говорю сейчас.

– Если ты сказала это, чтобы заставить меня попросить таксиста развернуть машину, то тебе это почти удалось, – понизив голос, шепнул он в трубку. – А ведь до субботы еще целая вечность…

– Да, очень долго.

– И не забывай, что я волнуюсь за тебя. Кстати, я уже позвонил Джейкобу. Он сказал, что свяжется с тобой, чтобы оставить свой номер телефона – в случае чего сразу же звони ему, поняла? Если хочешь, он может возить тебя на работу, а вечером домой… хотя, насколько я тебя знаю, ты вряд ли согласишься.

– Нет, конечно. Хотя после того, что я пережила на складе, на душе у меня будет спокойнее от мысли, что есть человек, которому можно позвонить. – Не возвратись Крис на день раньше, подумала я, мне бы не к кому было обратиться. От этой мысли мне стало неуютно. – Спасибо, Крис.

– Не благодари меня – лучше постарайся, чтобы с тобой ничего не случилось. Да, и позвони Джейкобу до того, как уйти. Если он не возьмет трубку, оставь сообщение на автоответчике.

– Ладно, так и сделаю. Обещаю.

– Позвоню, как только самолет сядет в Лос-Анджелесе – просто убедиться, что все в порядке. Пока, детка, – мягко добавил он.

– Пока, Крис, – прошептала я. Потом нажала кнопку отбоя, упала на кровать и уставилась в потолок. Меня захлестнул такой водоворот чувств, что я не понимала, что с этим делать. И с собой тоже. Спохватившись, я схватила телефон, поставила будильник, чтобы он поднял меня через полчаса, а потом уткнулась лицом в подушку и улыбнулась, почувствовав знакомый аромат любимой туалетной воды Криса и запах его тела. Запах мужчины, который сводил меня с ума.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептала я.

– Кофе готов.

Я с трудом заставила себя оторваться от бумаг, в которых рылась, пытаясь выяснить хоть что-нибудь о Дэвиде, новоиспеченном супруге Эллы, и в первую очередь номер его телефона. И увидела Ральфа, бухгалтера, который вел в галерее все счета, и по совместительству местного шута горохового – просунув голову в дверь, он с интересом разглядывал меня. Учитывая, что Ральф был выходцем из Азии, я часто гадала, обладали ли его родители тем же заразительным чувством юмора, которое меня так привлекало в Ральфе.

– Спасибо, – кивнула я, раздумывая, не попытаться ли выудить из Ральфа все, что ему известно о Ребекке и ее отношениях с Альваресом. Учитывая, что завтра мне предстояло встретиться с ним, это бы мне не помешало.

– Советую налить себе кружку, иначе Боссмен тебя опередит, и останешься без кофе, – заговорщическим шепотом предупредил Ральф, использовав одно из бесчисленных прозвищ, которые он все время давал Марку. – Похоже, ночка у него выдалась еще та. – Ральф, многозначительно щелкнув себя по горлу, скорчил рожу. – Боюсь, наш мистер Выпивоха слегка перебрал.

Я недоверчиво покрутила головой. Потом, бросив взгляд на часы, машинально отметила, что уже почти девять, значит, офис Дэвида откроется с минуты на минуту.

– Марк-то? Никогда не поверю.

– Ты просто его не видела. – Ральф выразительно покрутил носом.

И, сделав страшную рожу, исчез. Мои брови поползли вверх. Марк всегда выглядел безупречно. Представить, что он может выглядеть иначе, было попросту невозможно. Но поскольку от Марка, как-никак, зависело мое будущее, это разожгло мое любопытство.

Выскочив из-за стола, я ринулась догонять Ральфа, надеясь вытянуть из него побольше, пока он в настроении посплетничать. Когда я нагнала его, Ральф уже сидел за своим столом в соседней комнате.

– Завтра встречаюсь с Рикко Альваресом, – объявила я, плюхнувшись на стоявший возле стола стул. Я начала издалека, чтобы Ральф не понял, что меня интересует Марк.

– Правда? – Брови Ральфа поползли вверх. – А Боссмен в курсе?

– Еще нет.

– Что-то мне подсказывает, что он не сильно удивится. Альварес обожает окружать себя красивыми женщинами, которые не устают повторять, что он рисует, как мексиканский бог. А поскольку ты и раньше пускала слюнки насчет его картин, я был уверен, что он тебя не пропустит. Продолжай в том же духе, и вы с ним поладите.

– Как мексиканский бог? – Я расхохоталась.

Ральф пожал плечами.

– Своими ушами слышал. А тот тип, что подписывает нам чеки, только и делает, что тешит его самолюбие.

– Помню, Аманда говорила, что Альварес оказался гораздо лучше, чем она себе его представляла.

Ральф сдвинул очки на кончик носа.

– Ну, о вкусах не спорят. Но вообще говоря, Аманда права. Боссмен, конечно, правит железной рукой, но при этом заботится о тех, кто на него работает. И не устраивает разнос за ошибки, не важно, серьезные они или нет. И еще он может одним взглядом привести кого угодно в ужас, и частенько этим пользуется. А вот Альварес проклинал меня на чем свет стоит, когда я как-то ошибся на один паршивый доллар.

– Неужели? – ахнула я.

– Точно тебе говорю.

– Невероятно, – пробормотала я, невольно вспомнив, как Ребекка писала в дневнике, что от ее художника исходит ощущение мягкой силы. Как-то это было не похоже на Рикко Альвареса. Скорее уж на Криса. Я постаралась затолкать эту мысль подальше, сосредоточившись на том, что говорит Ральф.

– Единственный человек, которому Альварес нравился – как человек, а не только как художник, – тут уже не работает. Я про Ребекку. Она питала к нему слабость, а он – к ней. Кстати, сразу после ее ухода он забрал из галереи свои картины.

– Но разве он в свое время не предоставил их для благотворительной выставки?

– Незадолго до своего ухода Ребекка как раз устраивала нечто подобное.

– Точно. Помнится, Аманда тоже что-то такое говорила. – Я нахмурилась. – А почему Альварес забрал свои работы?

– Не мог простить мне того доллара, – хихикнул Ральф. – Брось, Сара, на это может быть сотня причин.

– А он уже сотрудничал с Марком до того, как тут появилась Ребекка? – Мне казалось, я начинаю понимать…

– Много лет.

Я гадала, неужели Альварес и есть тот человек, с которым она встречалась. Но что-то тут было не так… ведь она уехала, а он остался в городе. Может, они встречались раньше?

– Между ним и Ребеккой что-то было?

– Нет, не думаю. Она никогда не упоминала ни о ком, кого я знаю. И не думаю, что у нее было время ходить на свидания. У Ребекки ведь была и другая работа, когда она пришла в галерею.

– Другая?!

– Да. Она подрабатывала официанткой. В ночную смену.

У меня сжалось сердце.

– Чтобы было, чем оплачивать счета. – Ребекка делала то, на что у меня не хватало пороху, пока она не совершила оплошность, приведя меня сюда. Она клялась, что рано или поздно отыщет способ превратить мечту в источник дохода.

– Припоминаю, – подтвердил Ральф. – По-моему, она вообще не спала, сандвич приносила с собой из дома, а перекусывала на стуле в одном из пустых офисов. Боссмен не любил конфликтных ситуаций, но она неплохо справлялась и даже как-то умудрялась зарабатывать неплохие комиссионные.

– А что же здесь такого? Похоже, тебя это удивляет.

– А тебя нет? Она ведь была совсем зеленой, опыта с гулькин нос, всего год, как окончила колледж.

– Разве? Мне казалось, она старше.

– Нет. – Ральф покачал головой. – А ты знаешь, чего стоит добиться того, о чем мечтает большинство профессионалов, вернее, о чем они могут только мечтать? Снимаю перед ней шляпу. И при этом Ребекка не задирала нос и не воспринимала свои успехи, как нечто само собой разумеющееся. Работала, как проклятая, без обедов и выходных. Ей давно пора было взять отпуск, хотя для нее это и непривычно. Как-то не верится, что она вернется. Может, какой-нибудь богатый парень убедил Ребекку, что ей нужен папик?

– Ты его видел? – встрепенулась я.

– Нет. И даже не представлял, что такое возможно, пока она не исчезла. Говорю тебе, она никогда не говорила о мужчинах.

Зато Ава слышала о каком-то мужчине. И даже видела его как-то раз, слушок проходил. Возможно, Ребекка старалась держать своего приятеля подальше от галереи и Марка, однако они с Авой были намного ближе, чем я думала.

Мои мозги буквально закипали всякий раз, как я пыталась разгадать загадку, которая носила имя «Ребекка». То же самое можно было сказать о Марке. Я покосилась на часы – было уже больше девяти. Если бы мне удалось наконец дозвониться Дэвиду в офис, услышать, что с Эллой все в порядке, и она наслаждается медовым месяцем, может, это бы меня успокоило.

– Пойду за кофе, – объявила я и встала, решив, что приму свою дозу кофеина и сразу засяду за телефон.

– Налей и мне чашечку, – попросил Ральф, сунув мне в руки кружку.

– С удовольствием.

Я отправилась на кухню, помахав по дороге сидевшей за секретарским столом Аманде – вся в розовом с головы до ног, она смахивала на одну из своих обожаемых Барби. Почему-то вдруг вспомнилось, как Крис сказал, что Марка тянет к тем, кто не вписывается в его собственный мир. Идея Марка взять на работу Аманду, еще не окончившую колледж, совершенно не знавшую жизни и только и думающую, как бы всем услужить, прекрасно укладывалась в эту концепцию. Но тогда зачем ему я? Я-то ведь не Аманда. Может, причина крылась в том, что я пристаю ко всем с вопросами о Ребекке? Такое объяснение напрашивалось само собой. Возможно, Марк хотел, чтобы я была у него на глазах, ведь так он мог быть уверен, что будет не только знать, какие вопросы я задаю, но и кому я их задаю. Или, хмыкнула я про себя, ему просто понадобился сотрудник, а твое умение разбираться в искусстве произвело на него неизгладимое впечатление. А я в нем действительно разбираюсь – больше того, в мире искусства я чувствую себя как рыба в воде. Не в «Логове льва», не в клубе, который принадлежит Марку, а в галерее, в индустрии искусства – да, безусловно. Если я решусь поставить крест на карьере школьной учительницы, то на этом поприще меня скорее всего ждет блестящее будущее.

Так, споря сама с собой, я наконец добралась до кухни. И приросла к порогу при виде Марка. Он стоял ко мне спиной, широченные плечи распирали пиджак так, что тот едва не лопался по швам. С того дня, как я побывала в его клубе, мы виделись только раз, да и то мельком, и я внезапно запаниковала. Я уже повернулась было, чтобы незаметно удрать, но опоздала.

– Не так быстро, мисс Макмиллан.

Проклятие. Проклятие. Проклятие.

– Как вы догадались, что это я?

Марк обернулся, и при виде этих серо-стальных глаз на мужественном красивом лице у меня перехватило дыхание. Его окружала аура властности и силы – казалось, он заполняет собой комнату, так что всем остальным там просто не остается места. Кстати, я уже заметила, что точно такое же впечатление Марк производит и на других – как на мужчин, так и на женщин.

– Я почувствовал запах ваших духов, – бросил он. – Кстати, это другие – не те, которыми вы обычно душитесь.

Я чуть в обморок не хлопнулась от удивления. Марк знает запах моих духов?! Я слегка растерялась. Но куда сильнее меня напугало другое – какой-то странный блеск в его налитых кровью глазах. В душу немедленно закралось подозрение. Возможно, Марк почувствовал аромат незнакомой туалетной воды и догадался, что он явно мужской – из этого следовало, что от меня сейчас пахло, как от Криса. Единственным выходом было поступить так же, как я поступала до сих пор – точнее, почти всю свою жизнь, – сменить тему.

– Неважно выглядите, Боссмен. – У меня язык не поворачивался назвать его мистером Комптоном.

– Благодарю за комплимент, мисс Макмиллан, – сухо процедил он. – Продолжайте в том же духе, и вы далеко пойдете.

Узнав собственные слова, которые я когда-то сказала ему, я с трудом сдержала улыбку.

– Похоже, с вами это сработало. Что ж, я рада.

– В ваших устах это звучит так, будто на меня не угодишь.

Я поставила кружку Ральфа на стол.

– Просто вы… весьма сложный человек. Неоднозначный.

Уголки губ Марка дрогнули.

– Меня называли и похуже.

– Например, богатый и высокомерный? – усмехнулась я, вспомнив, как сама сказала ему это пару дней назад.

– Как я уже говорил, я…

– Богатый и высокомерный, – перебила я. – Я уже поняла. – Эта маленькая перепалка помогла мне взять себя в руки. Я даже осмелела настолько, что решилась задать ему вопрос: – Вы неважно выглядите… часом, не заболели?

– Просто иной раз утро и впрямь наступает слишком рано, – сухо бросил Марк и повернулся ко мне спиной, словно давая понять, что разговор окончен.

Я нахмурилась. Сказать по правде, я сильно подозревала, что это было проделано, чтобы я не заметила выражения его лица, но от моего внимания не укрылось, что сегодня Марку явно не по себе. Таким я его никогда еще не видела. Похоже было, что между нами внезапно выросла стена. Мной вдруг овладело ребяческое желание ее разрушить.

– Бывает, – насмешливо фыркнула я. – Со мной такое случается, когда ночью уделяешь слишком много внимания вину, опере или классической музыке. Надо ведь убедить босса, что тебе вполне по силам развлекать его клиентов, которых он приглашает домой на частный аукцион для избранных.

Снова повернувшись ко мне, Марк облокотился о барную стойку и принялся маленькими глотками потягивать кофе. Напряженность, которую я заметила в нем, исчезла, взгляд, как обычно, стал уверенным и властным.

– Просто пытаюсь дать вам то, что в ваших же собственных интересах.

Вот теперь уже неуютно стало мне. Что-то подсказывало мне, что это не обычная болтовня. Мы вступили на зыбкую почву – во всяком случае, я.

– И ваших, – выразительно бросила я.

– У нас с вами одни и те же интересы. – Марк склонил голову набок. – Помнится, мы уже говорили на эту тему.

Он явно намекал на тот наш разговор пару дней назад, когда он показал мне запись, на которой был заснят наш с Крисом поцелуй в галерее. Марк попытался убедить меня, что Крис устроил этот спектакль с одной-единственной целью – доказать всем, и мне в том числе, что я принадлежу ему. Тем же самым вечером Крис повез меня в клуб. В клуб, хозяином которого был Марк. Внезапно почувствовав приступ клаустрофобии, я схватила кружку и потянулась к кофейнику. Пол неожиданно ушел у меня из-под ног. Не знаю, как я удержалась на своих каблуках – помню только, как подскочивший Марк подхватил меня. Прикосновение его пальцев к моей руке заставило меня вскрикнуть – вдруг его серо-стальные, отливающие металлическим блеском глаза оказались прямо передо мной, и у меня возникло ощущение, что мне разом стало нечем дышать. Я попыталась было оттолкнуть его, но у меня были заняты руки.

– С вами все в порядке, мисс Макмиллан? – осведомился Марк. Самый обычный вопрос, но заданный глубоким низким голосом, он прозвучал настолько интимно, что это выглядело как предупреждение. В голове зазвенели колокольчики тревоги. Я вдруг поняла, что то, как я поведу себя, может не только отразиться на наших с ним отношениях, но и лишить меня работы, которую я надеялась получить.

– Если ходишь на каблуках, кофе нужно пить без кофеина, – буркнула я.

Губы Марка слегка дрогнули, потом вдруг по ним скользнула улыбка, что немало меня удивило.

– А у вас острый язычок, согласны?

Он неторопливо убрал руку, и мне вдруг вспомнилось, что писала Ребекка об играх, в которые обожает играть Марк. И я невольно подумала, не является ли та пугающая перемена настроения, которую я только что наблюдала у Марка, тоже своего рода игрой, испытанием, которому он любит подвергать людей. Поставив кружку на стол, я протянула руку к кофейнику.

– Нам нужно поговорить. Кофе нальете потом, – проговорил Марк. Моя рука замерла на полдороге, будто натолкнувшись на невидимую преграду.

Я зажмурилась, мысленно готовясь к тому, что меня ждет, и только потом решилась повернуться к Марку. Он тоже отставил кружку в сторону. Мы стояли у барной стойки, глядя друг другу в глаза.

– Поговорить? – тупо переспросила я. – По-моему, мы только этим и занимаемся.

– В мой мир попадают исключительно по приглашению, Сара.

Сара. Надо же! Он назвал меня по имени. Я догадывалась почему… Похоже, Марк рассчитывал меня напугать.

– Вы приняли меня на работу. Это обстоятельство похоже на приглашение.

– Показная скромность вам не идет.

Марк был прав. Мы оба знали, что он имеет в виду. Свой клуб.

– Меня пригласили, – ощетинилась я.

– Только не тот человек, который должен был бы.

– Нет. Тот самый.

– Какая перемена! Помнится, пару дней назад вы и слышать не хотели о нем.

Что толку спорить, отстаивая свое право быть рядом с Крисом, промелькнуло у меня в голове. В любом случае Марку это вряд ли понравится. Он даже не нашел в себе сил назвать Криса по имени.

– Я хорошо справляюсь с работой. Я смогу заработать вам кучу денег. Но моя личная жизнь вас не касается. Я не ваша собственность, Марк. – Его имя само сорвалось с моих губ. – Я принадлежу не вам.

– Тогда кому же, мисс Макмиллан?

Крису. Это был ответ, которого он ждал, ответ, который сделал бы Криса счастливым, но я промолчала. Призраки прошлого, обступившие меня, протестующе заворчали. Инстинкт самосохранения, пробудившись, напомнил мне, что глупо было бы пожертвовать тем, чего я добилась после двух лет каторжного труда.

– Себе. Только себе.

Глаза Марка удовлетворенно блеснули. Только сейчас до меня дошло, что я совершила непоправимую ошибку.

– Хороший ответ. Как раз тот, который я и хотел услышать. – Губы его дрогнули в улыбке. Повернувшись, он направился к двери. Уже взявшись за ручку, он вдруг остановился. – В таких делах не бывает, чтобы «ни два ни полтора». Не позволяйте ему убедить себя, что такое возможно.

Марк исчез прежде, чем я нашлась что ответить. Уставившись на дверь, я почувствовала, что у меня дрожат ноги. Крис сказал мне то же самое тем утром, когда мы с ним собирались в Напа-Вэлли. «Ни то ни се» такого не бывает, мысленно повторила я. Это и есть реальность, все утро смутно маячившая в моем подсознании. Та самая реальность, означавшая, что слово «все» определяет необходимость не просто принять все темные стороны натуры Криса. Не важно, чего мне это будет стоить, но ведь и я должна открыть ему свои секреты, а я сомневалась, что готова это сделать. И я не знаю, буду ли когда-нибудь готова… и сильно сомневаюсь, что и Крис готов. Только не к этому. И у Криса на это есть свои собственные причины.

Налив две кружки кофе, я с радостью обнаружила, что Ральф висит на телефоне, благодаря чему мне удалось беспрепятственно улизнуть к себе в офис – быстро, незаметно и без особого труда. Я уселась за стол, поставила кружку и принялась звонить Дэвиду на работу – но наткнулась на автоответчик. И имела удовольствие услышать, что офис закрыт «на неопределенное время». От этих слов по спине поползли мурашки. Отшвырнув телефон, я невидящим взглядом уставилась в угол.

Ощущение было такое, будто я начинаю сходить с ума. Нельзя же видеть опасность повсюду, прикрикнула я на себя. Элла в Париже, наслаждается медовым месяцем. Все эти тайны Ребекки доведут меня до психушки. Да что там, вся моя жизнь превратилась в какой-то филиал психушки – а ведь какие-то пару недель назад она текла до того скучно и размеренно, что хотелось выть от тоски. Я чувствовала себя так, словно, стоя на выступе небоскреба, на огромной высоте, приблизилась к самому краю, и хотя от страха у меня подкашивались ноги, в крови бурлил адреналин… и что самое ужасное, я ловила себя на том, что мне это начинает нравиться.

К действительности меня вернул звонок сотового. Я вытащила его из сумки и увидела, что звонит Крис.

– Благополучно долетел? – спросила я.

– Только что сели. Хочешь знать, чем я занимался во время полета?

Мне показалось, голос Криса звучит раздраженно. А может, я сама была раздражена. Или мы оба.

– Надеюсь, тебе удалось поспать.

– Думал о тебе, Сара. И не о том, что хочу снова трахнуть тебя. Просто вспоминал, как лежал и любовался тобой, пока ты спала в моих объятиях.

Это признание и польстило, и встревожило меня. Обрекла человека на бессонницу.

– Почему у меня такое чувство, что мне следует извиниться?

– Потому что ты отказалась лететь со мной и не сможешь этой ночью спать в моих объятиях.

– О… – пробормотала я. Тугая пружина, стянувшая мои внутренности, понемногу начала ослабевать. Выходит, Крис расстроен из-за того, что сегодня ночью мы не сможем быть вместе?

– Как-то непривычно ощущать, что кто-то имеет надо мной такую власть, – продолжал Крис, и при этом голос его был не просто недовольным, в нем чувствовалась растерянность. – Сам себя не узнаю.

Я уже успела понять, насколько для него важно постоянно чувствовать, что ситуация под контролем – неужели отныне я имею такую же власть над ним, как он надо мной, думала я. Лестно, конечно, однако я уже успела понять, что Крису от этого слегка не по себе.

– Знаешь, я возбуждаюсь от одного твоего голоса, – пробормотала я, пытаясь вернуть ему уверенность в себе. Если бы я решилась сказать ему то, что только что услышала от него, уж мне бы это точно не помешало. – Видишь, какую власть ты имеешь надо мной?

– Вот и хорошо. – Крис шумно выдохнул, словно у него гора свалилась с плеч. Даже на расстоянии я почувствовала, как его захлестнуло облегчение. – Хреново себя чувствуешь, когда в голову лезут такие мысли, а ты один.

– Да. – Я улыбнулась. – Действительно хреново. – До меня смутно донеслись чьи-то голоса, и я догадалась, что Крис, выйдя из аэропорта, ловит такси.

– А вот и мое такси, – подтвердил мою догадку Крис. – Ладно, позвоню позже. И дай слово, что закажешь еду домой, Сара. Не хочу, чтобы ты выходила. – Я снова услышала голоса – видимо, таксист спросил про чемодан. Потом в трубке снова возник голос Криса: – Я серьезно, Сара. Закажи ужин домой.

– Я буду очень осторожна, обещаю. Садись в такси и позвони мне, как только сможешь.

– Осторожна? Это не тот ответ, который я хочу услышать. – Снова послышалось какое-то смутное бормотание. Крис негромко выругался. – Я должен идти, но разговор еще не окончен. Ты звонила Джейкобу?

– Нет, он не берет трубку…

– Сара…

– Со мной все в порядке.

– Хорошо бы, чтобы так было и дальше. – До меня донеслось раздраженное фырканье. – Ладно, позвоню, как только появятся свободные пять минут, и мы с тобой обсудим разницу между тем, как мы с тобой понимаем выражение «быть осторожной». – Я не успела ответить – Крис отключился. Еще один способ продемонстрировать, кто здесь главный, хмыкнула я.

Я сунула мобильник в ящик стола и предалась размышлениям. Вспоминала признания, которые услышала от Криса, его настойчивые просьбы быть осторожной, и чувствовала, как горит мое лицо. Не знаю, почему мне так нравилось, когда Крис принимался руководить мной, но, каюсь, мне это было приятно. Словом, Крис Мерит действовал на меня, как хорошая доза адреналина.

К реальности меня вернул звонок по внутренней связи. Я услышала голос Аманды:

– Вас спрашивает какой-то мужчина. Говорит, его зовут Джейкоб.

Глава 7

Едва успев попрощаться с Джейкобом, я обнаружила в почтовом ящике письмо от Марка. В теме письма стояло «Риптайд». Я оцепенела. То, что оно пришло именно сейчас, явно было не случайно, а тема письма ненавязчиво напоминала, что семье Марка принадлежит один из известнейших аукционных домов. Марк не мог не знать, как я мечтаю работать на них. И он был слишком умен, чтобы не понимать, какую мучительную неловкость я испытываю из-за неопределенности своего положения в галерее. Нетерпеливо щелкнув мышкой, я открыла письмо.

«Мисс Макмиллан,

Через два месяца “Риптайд” устраивает аукцион. Прилагаю список лотов, которые будут на нем выставлены, с указанием предварительной цены. Теперь вы сами можете судить, насколько возрастает стоимость любого предмета искусства, если он выставляется на одном из наших аукционов. Отсюда следует, что вашей задачей будет убедить как клиентов, желающих продать уникальные предметы своей коллекции, так и художников воспользоваться услугами нашего аукционного дома. Более того, если название нашей галереи будет указано в качестве агента по продаже, это упрочит нашу репутацию одной из престижнейших художественных галерей, что, в свою очередь, привлечет к нам богатых клиентов, и, как следствие, заставит художников выставлять свои работы именно у нас.

Можете расценивать это как предложение заняться поисками предметов искусства, которые могут быть выставлены на предстоящем аукционе. Если эти поиски увенчаются успехом, вы будете приглашены принять участие в аукционе, а также получите солидные комиссионные от продаж.

Искренне ваш,

Боссмен».

То, что письмо пришло именно сейчас, внушало беспокойство, от которого меня не избавила даже шутливая подпись под письмом. Марк вызывал во мне противоречивые чувства. Успех, которого он добился, не мог не вызывать уважения. К тому же я не раз отмечала его неизменную лояльность к тем, кто на него работает, и поэтому как-то не верилось, что человек, о котором говорилось в дневнике, был именно Марк, на чем настаивал Крис. Мой взгляд остановился на картине, висевшей на противоположной стене – это был букет алых и белых роз кисти гениальной Джорджии О’Нил, из личного собрания Марка, которую он приказал повесить в офисе Ребекки.

Невольно вспомнились розы, которые посылал Ребекке тот, кого она называла своим Господином. Вспомнились ее слова при виде этих роз. «Я тоже расцветала, я чувствовала, что готова идти, куда он меня поведет». Внезапно я поймала себя на ощущении, что Марк подталкивает меня к чему-то, и по спине у меня пополз холодок. Конечно, я не была уверена, что он и есть тот таинственный мужчина, о котором Ребекка писала в дневнике, зато твердо знала, что я не его раба и не имею ни малейшего желания ею становиться. Но при этом я сильно подозревала, что в намерения Марка входит именно это. И хотя в письме Марка не упоминалось о Крисе, что-то подсказывало мне, что именно о нем думал Марк, когда писал его – потому что я отказалась признать, что теперь принадлежу Крису. Марк хотел сделать так, чтобы я принадлежала ему. И вот когда передо мной наконец забрезжила надежда сделать карьеру в этой области, Марк использовал это как наживку, чтобы подцепить меня на крючок. Он понимал – и знал, что я тоже это понимаю, – что я, конечно, могу найти другое место, однако вряд ли там мне будут платить столько, чтобы я смогла бросить работу в школе. Поэтому я не могла позволить себе роскошь забыть о том, как много может значить для меня эта возможность.

Мысли лихорадочно кружились у меня голове – не в силах усидеть на месте, я выскочила в коридор. Если страх потерять работу окажется сильнее, мне конец, потому что тогда я окажусь во власти Марка. А я не могла этого допустить – не для того я всю свою жизнь вкалывала как каторжная, чтобы стать покорной игрушкой в его руках. Проклятие, подумала я, хватит наконец тешить себя надеждой, что моя мечта вот-вот осуществится. Чем дольше я буду цепляться за нее, тем больнее будет смириться с мыслью, что мне придется вернуться в школу. На одну зарплату не проживешь, и вот тут мне очень пригодились бы комиссионные. Иначе я бы давным-давно заставила себя отказаться от этой надежды.

Раздираемая сомнениями, я даже не заметила, как оказалась перед кабинетом Марка. Дверь была закрыта – впрочем, меня это не удивило. Он был не из тех, кому нравится, когда в кабинете толпятся сотрудники. Уже подняв было руку, чтобы постучать, я постояла немного, пытаясь успокоиться. Нервы расшалились не на шутку, и это мне очень не нравилось. Это было проявлением слабости, которую я ненавидела и от которой до смерти устала. Стиснув зубы, я загнала подальше страх потерять работу своей мечты и, храбро расправив плечи, постучала. При этом я словно увидела себя со стороны и едва не рассмеялась, до того жалко это выглядело. В следующую минуту я услышала низкий голос Марка, позволяющий мне войти. Почему-то любая фраза из уст Марка звучала как приказ.

Сделав над собой усилие, я переступила порог и захлопнула за собой дверь еще до того, как он велел мне это сделать. Держи себя в руках, твердила я себе. Дай ему понять, что последнее слово останется за тобой. Я повернулась к нему, попутно отметив и овальную форму кабинета, и развешанные по стенам картины известных художников. С трудом оторвавшись от них, я повернулась к мужчине, сидевшему за массивным столом из толстого стекла, мужчине, которого я в первую же нашу встречу с ходу окрестила «Королем». Окружавшая его аура являла собой гремучую смесь властности, силы и сексуальной притягательности. Весьма представительный, даже импозантный, он одновременно пугал и притягивал меня. Однако было в нем нечто еще… нечто такое, что настойчиво привлекало мое внимание. С трудом заставив себя оторваться от созерцания Марка, я уставилась на огромную, занимающую всю противоположную стену фреску с видами Парижа, и ноги у меня подкосились. Закусив губу, я вглядывалась в роспись… теперь я была уверена, что мне знакома эта изысканная манера письма. Я узнала руку Криса.

– Да, – кивнул Марк, отвечая на мой безмолвный вопрос. – Вы угадали, это работа Криса.

Мой взгляд вновь остановился на его лице. Я пыталась понять, что скрывается за этой непроницаемой маской. Конечно, я не знала, какая кошка пробежала между этими двумя мужчинами, однако наверняка это было нечто серьезное, ведь в свое время они были друзьями.

– Я так и подумала, – обронила я, убедившись, что все мои попытки тщетны. Марк молчал. – И это меня удивляет, – продолжала я. – По-моему, в последнее время вы не часто общаетесь.

– За нас обоих говорят деньги, – сухо бросил Марк.

Я нахмурилась, с трудом подавив желание броситься на защиту Криса.

– Как-то не замечала, чтобы Крис был падок на деньги.

Марк бросил на меня взгляд, в котором ясно читалось раздражение.

– Чем могу служить, мисс Макмиллан? – процедил он, давая понять, что ему прискучил этот ничего не значащий разговор. По-моему, ему не понравилось, что я выступила в защиту Криса. Что, кстати, напомнило мне, что я оказалась между двух огней – как-никак, они с Крисом были соперниками, – а заодно и подстегнуло мое желание получить ответы на вопросы, не дававшие мне покоя.

Я не стала ждать, пока Марк предложит мне сесть. Вместо этого, мысленно порадовавшись, что у меня не дрожат ноги, я направилась к нему и уселась в одно из двух обитых дорогой кожей кресел.

– Я хотела поговорить о «Риптайд».

Откинувшись назад, Марк со скучающим видом поднял на меня глаза.

– О чем именно?

– Еще недавно вы говорили, что я еще не готова для этой работы. И вдруг неожиданно изменили свое мнение. Почему?

Выражение его лица так и осталось непроницаемым. Если Марк и почуял ловушку, то ничем себя не выдал.

– Мое решение не было внезапным.

– Вы сказали, что мне не хватает знаний об опере, вине и классической музыке.

– Да, я так сказал, – неторопливо проговорил он. – Я проверял, насколько вы одержимы этой работой. И я по-прежнему хотел бы, чтобы вы расширили свои знания в этой области. Я думал, вам это будет приятно. Ну, если, конечно… в ваши планы не входит уйти от нас в конце лета.

– Мне предложили временно поработать у вас… пока нет Ребекки. – И тут мои собственные слова навели меня на мысль, которая до этого даже не приходила мне в голову. – Ребекка что, уволилась? – Но разве Марк сообщил бы мне об этом? Неужели он думал, что я не стану лезть из кожи вон, чтобы заполучить это место, сознавая, что оно мне почти гарантировано?

– Ребекка не звонила мне уже несколько недель, – сказал он. – Если она решит вернуться, я прикажу приготовить для нее кабинет, но я не был бы бизнесменом, если бы стал вести дела в зависимости от того, когда моя сотрудница соизволит выйти на работу или хотя бы сообщить о своих намерениях.

Я впилась взглядом в его лицо, пытаясь отыскать в нем хоть какой-то намек на ложь, но не заметила ничего. И я поверила, что он скорее всего ничего не знает о Ребекке.

– Значит, вы надеетесь, что она вернется? Или хотя бы даст о себе знать?

– Конечно, – без колебаний ответил он.

– Вы беспокоитесь о ней?

– Скорее, я недоволен ею, – бросил Марк. Недоволен не то слово, решила я, судя по тону, которым это было произнесено. Он просто в бешенстве из-за того, что Ребекка осмелилась ослушаться его. Наверное, именно в эту минуту я окончательно поверила, что Марк и есть тот мужчина, о котором писала Ребекка, мужчина, чья покорная раба, взбунтовавшись, сбежала к другому. И я нисколько не сомневалась, что он примерно накажет ее за неповиновение. А попытка сбежать как раз и была актом открытого неповиновения.

– Вы упомянули, что не можете так вести свои дела, но ведь вы так и не предложили мне полную ставку, – бросила я. Это тоже была проверка – я пыталась понять, говорил ли он с ней, смог ли убедить ее вернуться.

– Как я мог предлагать вам это, зная, что вы обязательно откажетесь? Крис ведь наверняка предлагал подыскать вам работу, однако вы все еще здесь, верно? Держу пари, причина в том, что вы категорически не желаете никому подчиняться. Уверен, вам нужна независимость, а обеспечить ее вам могут лишь комиссионные от продаж аукциона. Что, в свою очередь, подтверждает мою догадку, что вы твердо намерены сами зарабатывать себе на хлеб и быть себе хозяйкой. Поэтому я просто постарался дать вам то, к чему вы стремитесь.

– А теперь объясните мне одну вещь, – перебила я. – То есть все дело в том, что можете дать мне вы по сравнению с тем, что мог дать мне Крис, так? – Это был сокрушительный удар – как по моему самолюбию, так и по будущему, о котором я мечтала – услышать, что дело тут не в моей работе, а в том, что не имело к ней никакого отношения. Как я могу бросить работу в школе ради карьеры, которая была лишь разменной картой в их борьбе за власть?! Я вдруг так разозлилась, что даже перестала бояться. – Выходит, все это из-за вашего дурацкого соперничества?!

Марк наклонился ко мне – лицо его потемнело, глаза стали свинцово-серыми.

– Нет. Все дело в том, что я хочу вас. Только и всего. А если я чего-то хочу, мисс Макмиллан, то я обычно это получаю.

Все верно. Он хочет меня трахнуть. Потому что знает, что Крису это уже удалось. А еще потому, что чувствует во мне ту слабость, которая обычно и привлекает мужчин вроде Марка. «И вроде Криса», – услужливо подсказал мой внутренний голос, но я велела ему заткнуться. Крис – не Марк. Между ними нет ничего общего.

– Прекратите, мисс Макмиллан.

Очередной приказ. На этот раз он прозвучал так резко, что я невольно вздрогнула.

– Прекратить что?

– Сомневаться в себе. Потому что это заставляет вас сомневаться во мне. С такими мыслями вы заранее обрекаете нас на неудачу – а я не привык проигрывать. Так что решайте, и если вы допускаете хотя бы крохотную возможность провала, тогда все разговоры о вашем участии в аукционах и работе на полную ставку теряют всякий смысл. Тогда давайте покончим с этим и не будем зря тратить ваше и мое время.

Я лишилась языка. Мысль о том, что этот человек, которого я привыкла уже сравнивать с остальными, как мне казалось, подобными ему, только что заставил меня поверить в себя – вместо того, чтобы попросту вышвырнуть меня за дверь, – казалась невероятной. Растерявшись, я молчала, переваривая услышанное. Как-то все это не вяжется с человеком, которого я уже привыкла называть про себя Господином, думала я, ведь он пускал в ход силу, чтобы заставить женщин склониться перед ним. Выходит, он их не заставлял? Они отдавали ему себя по доброй воле, как я себя – Крису?

– Выберите успех, – посоветовал Марк. Я вытаращила глаза – ощущение было такое, будто он подслушал мои мысли. – И уж тогда точно не ошибетесь.

– Да. Обещаю. Так и будет.

– Ну, раз так, тогда хватит гадать, почему вы здесь. Я нанял вас, поскольку имел возможность посмотреть видео с выставки Альвареса, где вы занимались двумя клиентами. Вы действительно разбираетесь в искусстве – вы смогли убедить их сделать покупку и это при том, что в то время вы еще не работали на меня. В вас есть коммерческая жилка. Вот и продолжайте в том же духе. Об успехе вашей работы здесь я буду судить по ее результатам. И ничто – повторяю, ничто – другое не будет иметь для меня значения. Вы меня поняли?

– Да. Спасибо.

– Лучшей благодарностью в моих глазах будет увеличение объема продаж, – хмыкнул Марк. – Кстати, можете попытать счастья с одним из моих друзей, он как раз обещал заглянуть к нам сегодня утром. Он застройщик. Денег у него куры не клюют – очень надеюсь, вы найдете способ облегчить его кошелек.

Губы мои сами собой расползлись в улыбке.

– Постараюсь, – кивнула я. – Сделаю все, что в моих силах.

– Ну, насколько я мог судить, когда вы стараетесь, это обычно у вас получается.

Похвала Марка сладчайшей музыкой прозвучала в моих ушах. Я даже струхнула немного, поймав себя на том, как много для меня значит его одобрение. Успокоило меня только то, что я всегда так реагирую на похвалу, так что дело тут скорее во мне, чем в нем – это я уже знала по прошлому опыту. Опыту общения с влиятельными мужчинами, о котором я рада была бы забыть, да не получается.

– Я договорилась о встрече с Альваресом завтра вечером.

– На завтрашний вечер у нас в галерее запланировано одно мероприятие, – перебил меня Марк. Я почувствовала нотку неудовольствия в его голосе – судя по всему, моя встреча с Альваресом почему-то не входила в его планы.

– Я надеюсь, что смогу уговорить его устроить частный показ для одного из клиентов, а также выставить у нас в галерее кое-какие свои работы.

Марк снова откинулся на спинку кресла и задумчиво уставился на меня.

– Вы помните, что я говорил об Альваресе?

– Что вы очень удивитесь, если мне удастся договориться с ним о встрече. Ведь насколько я слышала, после ухода Ребекки он забрал из галереи все свои картины. Не хотите сказать почему?

– Когда она ушла, он попросил у меня ее телефон. А я ответил, что у меня его нет, и что даже если бы и был, я бы все равно его не дал, потому как не имею на это права. Похоже, ему это не понравилось. Он привык добиваться всего, чего хочет. Что возвращает нас к нашему прошлому разговору. Итак, помните, что я вам говорил об Альваресе?

Я лихорадочно припомнила наш недавний разговор. «Мы никогда никого ни о чем не просим. Поэтому вы не должны позволять никому манипулировать вами. Всем этим художникам хорошо известно, что таково мое правило, и пока они будут знать, что ваш хозяин я, они будут считать, что это относится и к вам. Поэтому когда я говорю, что я ваш хозяин, Сара, это значит, что вы принадлежите мне».

Принадлежите. Марк обожал это слово. Однако, припомнив, чему я успела научиться у него, пока он был моим боссом, я, хоть и неохотно, была вынуждена признать, что в его своеобразном понимании это означало, что он несет за меня ответственность. Я принадлежу ему – а он обязан заботиться обо мне. Например, он всегда требовал, чтобы все его служащие брали такси за его счет, возвращаясь домой после дегустации вин, которые часто устраивались в галерее и которые обычно затягивались допоздна. Наверное, Марк и впрямь считал, что несет ответственность за всех, кто на него работает. Как благородно!

– Мы не станем умолять его выставить у нас свои работы. И он нам не хозяин.

Марк выразительно поднял одну бровь. Я уж покрылась холодным потом, вообразив, что он опять затеял какую-то игру, но тут, к счастью, раздался звонок. Марка вызывали по внутренней связи. Он не спешил взять трубку – тяжелый взгляд его серо-стальных глаз был прикован к моему лицу. Адреналин опять ударил мне в голову – я стиснула кулаки так, что ногти больно врезались в ладони. Я не знала, чего мне от него ожидать, и всегда терялась, когда он вот так смотрел на меня. Это уже вошло у меня в привычку, которой я начинала стыдиться, поскольку понимала, что веду себя неадекватно.

Все так же не отводя от меня взгляда, Марк нажал кнопку внутренней связи.

– Пришел Райан Килмер, – объявила Аманда. – Говорит, у него назначена встреча.

– Мы его ждем, – бросил Марк, давая понять, что наш разговор окончен. – Это мой близкий друг и ваш новый клиент, мисс Макмиллан. Ступайте займитесь им.

Видимо, это означало, что он больше меня не задерживает. Однако я не спешила уйти. Разговор с Марком о моей работе заставил меня вспомнить о решении, которое мне предстояло принять. И тут неожиданно для себя самой я вдруг выпалила:

– Я должна подать заявление об уходе из школы за две недели, чтобы дать им время до начала учебного года найти кого-то на мое место. Вопрос с новой работой как раз должен был к тому времени решиться – так же как и проблема постоянного стабильного заработка. Если это нереально, скажите мне об этом прямо сейчас.

– Если вам кажется, что это произошло слишком быстро, то лишь потому, что вы сами себя убедили в этом.

– Но это не ответ, – возразила я. С другой стороны, чего же я еще ожидала? Мужчины вроде Марка не терпят, когда их загоняют в угол или ставят им какие-то сроки – а именно это я сейчас и пыталась сделать.

– Ничего подобного. Просто это не тот ответ, который вы хотели услышать.

– Верно. А почему вы не хотите сказать мне то, что я хочу услышать?

– Потому что я уже все сказал. Вам остается только сделать правильные выводы.

Пришлось признать, что в этих словесных играх с намеками и полунамеками я ему в подметки не гожусь. Я поспешно встала.

– Пойду займусь клиентом. – Повернувшись, я направилась к двери, гадая, сколько раз я стану прокручивать в голове фразу «Если вам кажется, что это произошло слишком быстро, то лишь потому, что вы сами себя убедили в этом», прежде чем пойму, что он хотел этим сказать.

– Мисс Макмиллан.

Я остановилась, но не обернулась. Этот разговор закончился так, как и должен был закончиться – я была взвинчена, а Марк остался хозяином ситуации. И теперь мне было досадно.

– Я из тех, кто всегда получает то, что хочет. Но до определенных пределов. Вам достаточно только сказать, что вы теперь принадлежите ему, и я отступлюсь.

Третий лишний. Они оба сказали мне это, и Крис, и Марк… и все же у меня язык не поворачивался признаться, что я принадлежу Крису, как будто это означало, что отныне я его собственность. Зажмурившись, я снова и снова прокручивала в голове то, что сказал мне Крис. «Я хочу знать, что ты моя». Разве это не то же самое, что «принадлежать»? И все же когда Крис говорил, что отныне он мой, это звучало совсем по-другому. Тогда речь шла о нас двоих, о том, что происходит между нами. Не позволяй скелетам в своем шкафу разрушить вашу с Крисом жизнь. Только представь, какой обманутой ты будешь себя чувствовать, если Крис в подобной же ситуации скажет, что вас ничто не связывает.

Обернувшись, я посмотрела Марку в глаза, чтобы он знал, что каждое мое слово – правда.

– Да, я с Крисом. Мы близки. И если в вашем понимании это значит, что я принадлежу ему, что ж, значит, так и есть. – Страшно гордая собой, я захлопнула дверь, не дав ему возможности что-то сказать. Теперь я могу быть уверена: что бы ни случилось со мной, пока я работаю тут, это будет иметь отношение только к моей работе. И я не допустила, чтобы прошлое как-то повлияло на наши с Крисом отношения. Во всяком случае, на этот раз.

Глава 8

Райан Килмер оказался точно таким, как я и ожидала: высоким, темноволосым и смазливым плейбоем, безупречным до такой степени, что даже его дорогой светло-коричневый костюм был идеально подобран в цвет глаз.

– Стало быть, вы теперь вместо Ребекки, – вместо приветствия обронил он, слишком долго, на мой взгляд, задержав мою руку в своей.

– Ну, если я и замена, то временная, – пошутила я, когда он наконец выпустил мою руку. – Так что на сумму счета это не повлияет.

– Ну да, – протянул он с какой-то странной интонацией в голосе. Я уставилась на него, пытаясь понять, что это означает. – Временная замена. Что ж, будем надеяться, что вы не исчезнете, пока я не получу то, что мне нужно.

Я сделала вид, что не поняла намек. Но Марк сказал, что они с Килмером приятели, и мне вдруг пришло в голову, а не он ли тот мужчина, о котором говорилось в дневнике. Поэтому я постаралась как можно тщательнее выбирать слова.

– Речь идет о каком-то проекте, для которого нужны предметы искусства?

– Я инвестор, занимаюсь недвижимостью – как раз сейчас вложил деньги в строительство высотки в двух кварталах отсюда. В настоящий момент мы уже готовы показать, как выглядит холл и пара квартир, и нам хотелось бы, чтобы они произвели впечатление на состоятельных клиентов. Пару месяцев назад, тогда речь, правда, шла о другом объекте, всем этим занималась Ребекка. – Он продемонстрировал мне пухлую папку. – Я тут принес вам показать ее наброски, поэтажные планы, ну и снимки всего, с чем вам теперь придется работать. Но я бы хотел, чтобы вы приехали и увидели все своими глазами.

– Разумеется. С удовольствием посмотрю все, что вы принесли. Может, пройдем в мой офис?

– Охотно.

Следующий час я провела, просматривая то, что Ребекка в прошлом делала для Райана. А заодно выслушивая его пожелания на будущее. Естественно, я не могла не заметить, что мужчина достаточно привлекателен, но в одном он отличался от Марка – слушая его шутки и заразительный смех, я не смущалась и не чувствовала ни малейшей неловкости. Как-то странно было, что они с Марком близкие друзья, хотя… противоположности обычно сходятся. Может, Крис с Марком слишком похожи, поэтому из друзей превратились в соперников.

Я закрыла папку.

– Ну, буду ждать, когда увижу все своими глазами. – А заодно и внушительный чек, который позволит мне украсить его детище самыми изысканными предметами искусства, мысленно добавила я. И тут мысли мои опять вернулись к Крису с Марком, и я вновь задумалась о том, какая же кошка между ними пробежала.

– …и я очень рассчитываю, что мы сможем завезти мебель уже на следующей неделе.

Я растерянно заморгала – похоже, я пропустила добрую половину того, о чем тут говорил Райан.

– Ах да… Меблировка очень поможет. Сразу станет понятно, с чем мне придется работать.

– Уверен, что мой декоратор обязательно захочет с вами встретиться, – кивнул Райан. – Но вначале ей пришлось работать с Ребеккой, и она хорошо понимает, что в наши планы входит поразить будущих клиентов не только работой дизайнера, но и картинами.

Я слегка поежилась – прежде мне еще никогда не доводилось работать в паре с дизайнером, и это звучало немного пугающе. Интересно, а Ребекка делала это до того, как пришла в галерею? Я вдруг подумала, что ничего не знаю о ее жизни до того, как она начала работать здесь. Господи, как же я могла это упустить? А вдруг в ее прошлом найдется ниточка, которая поможет мне ее найти?

– А пока что, – продолжал Райан, – прикиньте, что мне может понадобиться. Вполне возможно, у вас не окажется под рукой всего необходимого, так что покупайте все, что потребуется. Понимаю, на это уйдет время… – Он поднялся на ноги, и я последовала его примеру, собираясь проводить гостя. Мы вышли в холл, и тут Райан, улыбнувшись Аманде, словно приклеился к ее столу.

Эти двое принялись болтать – с изумлением сообразив, что он флиртует с Амандой, я почувствовала себя так, словно меня отшлепали. Но ведь, будучи близким другом Марка, Райан скорее всего тоже член его клуба, а Аманда еще школьница, на добрых десять лет моложе. Я нерешительно топталась на месте. В конце концов, дождавшись, когда они распрощаются, я благополучно довела его до дверей.

На обратном пути я ненадолго задержалась возле стола Аманды.

– Он такой сексуальный, – сияя, прошептала она, явно польщенная его вниманием. – А раньше он меня просто не замечал.

– А он не слишком стар для тебя? – ехидно поинтересовалась я.

– Нет! – возмутилась она. – Мужчины постарше всегда сексуальнее.

Ну вот, опять.

– И еще они обожают командовать, – буркнула я.

– Если ты о нем, то пусть командует хоть все дни напролет, – ухмыльнулась она. Потом, понизив голос, добавила: – Знаешь, в отличие от нашего Боссмена, при виде которого у меня – кстати, и у тебя тоже – коленки дрожат, Райан меня не пугает. И Ребекка тоже его не боялась.

– Да, он симпатичный… – согласилась я, вспомнив при этом, как Ребекка считала, что тот, другой мужчина, о котором она упоминала в дневнике, бесцеремонно вмешивается в их с Марком отношения. Почему-то я никак не могла избавиться от мысли, что этим мужчиной мог оказаться Райан. Теперь я готова была поверить, что Марк ничего не имел против такого «любовного треугольника». Он вряд ли считал Райана соперником – ведь тот не мешал ему оставаться «Королем».

– Но? – Аманда нетерпеливо поерзала на стуле.

– Но нужно помнить, что иной раз именно симпатичные мужчины скрывают самые гнусные тайны. – Я осеклась, почувствовав, что вступаю на опасную территорию. – Мэри сегодня здесь?

– Нет, она все еще болеет, так что ты сегодня сама себе хозяйка.

Ну, Мэри я никогда особо не нравилась, так что плакать не стану. Пусть себе спокойно болеет. А я пока с удовольствием поработаю.

– Что ж, ладно. Я у себя в офисе.

Через пару минут, когда я уже сидела за столом, из ящика до меня донеслось негромкое жужжание – пришла эсэмэска. Я засмотрелась на фотографию Криса с мальчишкой на руках, одним из его пациентов, тем самым, у которого обнаружили лейкемию. Парнишка казался худым и бледным, но вид у него был довольный. Но хотя Крис улыбался, я заметила, что в глазах его прячется грусть. Играть с малышом, держать его на руках, зная, что тот обречен… вероятно, для него это было невыносимо. Ох уж эти сложные натуры, вздохнула я. Словно луковица – снимаешь один слой, а под ним другой.

«Выглядишь потрясающе», – написала я.

«Поверю, только когда мы встретимся и ты докажешь, что действительно так думаешь», – прочитала я ответное сообщение.

«Докажу? Как?» – с улыбкой написала я.

«Включи воображение», – тут же ответил Крис.

Еще совсем недавно он упрекал меня, что его собственное воображение нагоняет на меня страх. Теперь перестал. Потому что я больше уже не боялась.

«Может, тебе стоит подарить мне еще одну картину?»

«Да, – написал он. – Возможно, я так и сделаю».

Я с улыбкой сунула телефон в карман. Настроение было отличное. Проигнорировав ленч, я принялась листать проспекты. К моей досаде, мысли мои опять вернулись к тем отношениям, что связывали Криса с Марком. Оба члены одного и того же клуба. У обоих страсть командовать давно переросла в манию. Что, если эти двое не поделили одну женщину, и их дружбе пришел конец? По понятным причинам эта мысль не доставила мне особой радости, и я поспешила затолкать ее поглубже. Нет, все было иначе. Потому что если я права, то, значит, Крис солгал мне, когда рассказывал о своих сексуальных пристрастиях. Но к чему ему лгать? Он ведь охотно говорил, что ему нравится. Но признавался ли он, что его никогда не тянуло попробовать нечто новенькое? Нет, Крис не лгал мне – но, может, он просто кое о чем умолчал? Я с трудом проглотила вставший в горле комок. В конце концов, кто я такая, чтобы судить его? Я ведь тоже не была до конца откровенна с Крисом – и даже сейчас не уверена, что когда-нибудь мне хватит духу рассказать ему обо всем. Потому что это может все разрушить.

Мой рабочий день неуклонно катился к концу. Наконец, увидев, что уже больше семи, я поднялась, собираясь уходить.

– Что, хочешь улизнуть? – окликнул меня с порога Ральф. – Пошли, провожу вас с Амандой до машины.

Но как бы меня ни пугала перспектива идти до своей машины (вернее, машины Криса, на которой я приехала) в одиночестве, еще меньше мне хотелось отвечать на вопросы, которыми бы меня засыпали, обнаружив, что я разъезжаю на «порше-911». Я и так уже жалела, что взяла его, поскольку он сильно усложнил мою жизнь. На мое счастье, Марк, как обычно, задержался у себя в офисе, а стоянка была оборудована камерами.

– Нет, нет, не ждите меня. Мне еще нужно обсудить кое-что с Боссменом.

Ральф исчез, но зато в дверях появилась Аманда.

– Вообще-то по вторникам всегда спокойно, но сегодня здесь какое-то безумие, согласна? Как это ты умудрилась завлечь к нам столько клиентов? И все, как один, требуют тебя.

– Просто Марк дал мне список потенциальных покупателей, которых нужно было обзвонить, и, похоже, это сработало. К сожалению, никто из них ничего не купил, но я очень надеюсь, что кое-кто из них скоро вернется.

Мы поболтали еще пару минут, после чего она наконец ушла. Я тоже собралась уходить. От китайской еды, которую я уже холодной торопливо затолкала в себя в промежутке между двумя клиентами, осталось одно лишь воспоминание, да и бессонная ночь понемногу начинала сказываться.

– Так что вы хотели со мной обсудить?

Я обернулась. На пороге стоял Марк – галстук распущен и сбился в сторону, густые волосы взъерошены. У него на сегодня было назначено несколько встреч – неудивительно, что вид у него был затравленный.

– Список потенциальных клиентов, – сказала я. – Надеялась, что вы подскажете, кто из них, возможно, захочет расстаться с каким-то предметом из своей коллекции. Можно было бы предложить выставить их на аукционе.

– Я отправил вам список по электронной почте.

– О… правда? Хм-м… не успела проверить почту. Столько народу было сегодня, совсем закрутилась, – пожаловалась я.

– И тем не менее ни одной продажи.

Я напряглась. Недовольное брюзжание Марка на миг вернуло меня в прошлое, когда отец, а потом и Майкл вдвоем принимались меня пилить, чуть что-то было не так. Я поймала себя на том, что начинаю потихоньку закипать, и Марк тут был ни при чем. Мне-то казалось, что все это кануло в Лету – видимо, я поспешила. Как это Марк сегодня сказал? «Выберите успех»? Тогда какой смысл распекать меня за неудачу, которой в сущности-то и не было? Поднимавшийся во мне гнев рос, ширился, и вот он уже ворочается во мне, словно живое существо, готовое в любую минуту вырваться наружу. Будь что будет, но я не стану пресмыкаться перед Марком, как когда-то пресмыкалась перед другими, решила я, мысленно махнув на все рукой.

– Знаете, – начала я, гордая, что голос мой звучит твердо, а взгляд не бегает трусливо, как у пойманного за руку уличного воришки, – если вы пытаетесь убедить меня «выбрать успех», то не стоит пинать меня за неудачное начало, потому что это вряд ли поможет. Да, сегодня мы ничего не продали, но есть несколько клиентов, которые непременно вернутся. И поверьте, уйдут они не с пустыми руками.

Уголки губ Марка чуть заметно дрогнули.

– Что ж, рад видеть, что вы снова обрели уверенность в себе. Ловко вы поставили меня на место.

Я вытаращила глаза. Неужели я и впрямь поставила Марка на место, и он не только не взбесился, но даже счел это забавным? Вот уж никогда бы не подумала, что такое возможно. Однако меня грызли сомнения – я украдкой покосилась на него, убедившись еще раз, что Марк выглядит весьма довольным, но сомнения тем не менее остались. В конце концов, он ведь мой босс… человек, который поможет мне обрести материальную независимость. Так что теперь я старалась тщательно выбирать слова, чтобы не вызвать его недовольство.

– Я просто… хотела, чтобы вы поняли, что я тоже терпеть не могу неудачи.

– Полностью одобряю.

Заметив, как просияло его лицо, я едва не запрыгала от радости. Марк был доволен, а значит, довольна была и я – и это не имело никакого отношения к сексу. Абсолютно никакого. Крис настолько прочно обосновался в моей душе, что ни для кого другого там просто не оставалось места. А удостоиться одобрения Марка было непросто. Но ощущение счастья быстро растаяло – я вспомнила, что даже решившись в кои-то веки дать Марку отпор, я чувствовала, что вступаю на зыбкую почву, поскольку мое прошлое по-прежнему довлело надо мной, и тут уж я ничего не могла поделать.

– Вид у вас усталый, – продолжал Марк. – Впрочем, я тоже устал как собака. Пойдемте, провожу вас до машины.

– У меня усталый вид, – улыбнулась я. – Это комплимент? Что ж, продолжайте в том же духе, и вы добьетесь всего, чего захотите.

– Вот как? – низким, чуть хрипловатым голосом пророкотал он. – Ах, если бы все было так просто!

Я застыла, чувствуя на себе его обжигающий взгляд. Потом, смешавшись, поспешно потянулась за сумочкой. И вдруг брякнула, даже не успев ни о чем подумать:

– Очень сомневаюсь, что вас заинтересует то, что само идет в руки. – Проклятие! И почему я вовремя не схватила себя за язык, чертыхнулась я. Марк вполне мог подумать, что я решила бросить ему вызов. Но ведь я не хотела! Я искательно заглянула ему в глаза. – Только не подумайте, что я…

Уголки губ у него задергались, и вдруг Марк расхохотался низким рокочущим смехом.

– Успокойтесь, мисс Макмиллан. Все в порядке. Я знаю, что вам бы и в голову не пришло заигрывать со мной. Но если вы вдруг передумаете и проявите ко мне… хм… благосклонность, то я буду только счастлив принять вызов. – Сунув руку в карман, он позвенел ключами. – Ну что, пошли? Сдается мне, у нас обоих выдался долгий день, и мы заслужили долгий приятный вечер.

Нет уж, спасибо, буркнула я про себя, с тоской представляя пустую квартиру Криса. Учитывая, что Криса я не увижу еще два долгих дня, особой радости я не испытывала.

Я вслед за Марком вышла из галереи – тусклый свет уличных фонарей выхватывал из темноты заднюю часть здания и опустевшую парковку, где сиротливо притулились всего две машины. Действуя методом исключения, нетрудно было сообразить, что серебристый спортивный «ягуар» принадлежит Марку. Видимо, он прибег к тому же методу, потому что уставился на стоявший рядом «порше-911».

– Похоже, наш общий знакомый решил заявить на вас свои права, – с кислым видом обронил он.

– Или просто невзлюбил мой «форд-фокус».

Глаза Марка словно подернулись инеем.

– Не вздумайте привыкать к его подаркам, иначе в один прекрасный день поймете, что у вас пропало желание добиться чего-то своими силами. Потому что тогда, мисс Макмиллан, это станет проблемой для нас обоих. Увидимся завтра.

Он ясно дал понять, что больше меня не задерживает, но сам почему-то не спешил уходить – я даже не сразу сообразила, что он ждет, пока я сяду в машину. Своей отповедью Марк, к несчастью, попал в самое больное место. Какое-то время я колебалась, гадая, может, стоит оставить все как есть, но потом решила, что так не пойдет.

– Знаете, я ведь выросла в семье с большими деньгами, Марк. Я просто купалась в деньгах – и могу купаться сейчас, если захочу. Так что вряд ли Крис сможет приучить меня к чему-то, чего я не видела раньше и от чего не смогу с легким сердцем отказаться. Но я хочу сама зарабатывать себе на жизнь. И… – Марк вопросительно поднял бровь, явно гадая, что за этим последует, и я вдруг поняла, что больше мне нечего сказать. Да мне и не нужно было ничего говорить. В конце концов, это не его дело. – Доброй ночи. – Прежде чем он успел что-то сказать, я забралась в машину и захлопнула дверцу. И почти сразу же поймала себя на том, что больше уже не жалею, что взяла «порше-911». У меня и в мыслях не было скрывать наши с Крисом отношения или извиняться и уж тем более оправдываться за то, что я езжу на его машине. В конце концов, это моя жизнь, и я буду делать с ней, что захочу.

Я выехала на дорогу – адреналин в моей крови, наверное, зашкаливал, потому что я была как пьяная, но мне это даже нравилось. Постепенно мои мысли вновь вернулись к Ребекке – я размышляла о том, как она использовала человека, о котором писала в дневнике, чтобы добиться повышения, и с какой легкостью другой мужчина, который не был Крисом, мог бы пробудить во мне то же желание. И мое решение отыскать ее, убедиться, что она добилась всего, о чем мечтала, что с ней все в порядке и она счастлива, крепло с каждой минутой.

Удовольствие ездить на такой роскошной игрушке, как «порше-911», не было для меня внове, поскольку эту модель когда-то обожал мой отец. Но с тех пор, как я последний раз сидела в ней, прошло много лет, а уж за рулем подобной машины я оказалась впервые. То, что Крис с такой легкостью отдал мне ключи, говорило о многом. И дело вовсе не в том, что у меня никогда не было хорошей машины. Мой отец никогда бы не унизился до того, чтобы позволить дочери сесть за руль какого-то жалкого «форда-фокуса», вроде того, в котором я ездила сейчас. В школе, а потом в колледже, я чинно разъезжала повсюду в консервативном «ауди», который отец неизменно каждые два года менял на новый. Я обожала свою первую машину, что не мешало мне тихо ненавидеть те, что последовали за ней – случилось это, когда с моих глаз потихоньку сползла пелена, и я осознала, как мы живем, мама и я. Теперь все это в прошлом – я сама себе хозяйка и я сижу за рулем «порше-911».

Усмехнувшись, я вдавила в пол педаль газа и позволила себе стрелой промчаться через весь квартал. Потом отпустила педаль, наслаждаясь тем, как моя чудесная машина послушно замедлила ход. Это чем-то смахивало на катание на американских горках – я вспомнила, как удивлялась тому, как у Криса резко меняется настроение, и решила, что эта машина идеально ему подходит. Я до сих пор не была уверена, что разгадала причину этих перепадов настроения, и гадала, что подумает Крис, если когда-нибудь узнает, что за тайны скрываются в глубине моей души.

Сообразив, какое направление приняли мои мысли, я постаралась отогнать их и только тут заметила, что сворачиваю к фешенебельному зданию, где жил Крис. От галереи до него была всего пара минут езды. Узнав машину, швейцар услужливо распахнул передо мной дверцу.

– Добрый вечер, мисс Макмиллан.

Протянув ему ключи, я невольно вспомнила, как Крис постоянно дразнил этого швейцара – в отеле у него всегда был запасной комплект ключей, чтобы потихоньку брать «порше-911» всякий раз, как захочется погонять с «ветерком».

– Я не лихачила, – ухмыльнулась я. – Ну, разве что немножко.

– Я никому не скажу, – с такой же ухмылкой пообещал он.

– Спасибо. – Я повесила сумочку на плечо и вошла в холл, где за стойкой маячил неизменный Джейкоб.

– Мисс Макмиллан, – кивнул он, увидев меня. – Надеюсь, день прошел достаточно спокойно? После нашего утреннего разговора я вас не видел.

– Все в порядке, – подтвердила я. – Просто не хотела лишний раз беспокоить вас, ведь утром была не ваша смена.

– Я тут постоянно, – объяснил он. – Живу в этом здании и к тому же я ведь дал Крису слово, что буду присматривать за вами. Он не из тех, кто часто о чем-то просит – и все же он сделал это ради вас, мисс Макмиллан. И я его не подведу. Я глаз с вас не спущу, но если вы не станете мне помогать, то сильно усложните мне задачу. Поэтому, если соберетесь выйти, дайте мне знать.

Память услужливо перенесла меня в прошлое – вот мы с мамой бесцельно бродим по улицам, а за нами, едва не наступая на пятки, тащится абсолютно ненужный охранник. Конечно, в детстве я многого не понимала… вплоть до поступления в колледж, когда, сбросив розовые очки, я вдруг впервые поняла, что мы в глазах отца нечто вроде домашних питомцев, которых не защищают, но при этом контролируют каждый их шаг. Которых просто стараются оградить от того, чего им не положено знать – например, о жизни, которую вел мой отец, и его многочисленных связях с женщинами, о которых мама, конечно, догадывалась, но старательно притворялась слепой.

– Мисс Макмиллан? – забеспокоился Джейкоб. Вздрогнув, я поспешила вернуться к действительности.

– Да, – пробормотала я. – Спасибо, Джейкоб. – И я действительно была ему благодарна, даже несмотря на неприятный экскурс в прошлое, который совершила по его милости. Конечно, судя по моим вчерашним поступкам, в это трудно поверить, но я редко совершаю глупости, хотя мой отец вряд ли с этим согласится. Я и сейчас готова была поклясться, что на том складе, кроме меня, кто-то был. Может, компания подростков, может, кто-то еще, но теперь, когда я с ума сходила от тревоги за Ребекку, я боялась, что никогда не смогу переступить через тот страх, который испытала там, в темноте.

Джейкоб прищурился, в его глазах блеснуло понимание.

– Звоните, если понадобится, днем и ночью, в любое время. Даже если решите, что это не так уж важно. Лучше перестраховаться…

– …чем попасть в лужу, – закончила я. – Да, знаю. – Я послушно кивнула. – И если вы понадобитесь, я обязательно позвоню, обещаю.

Через пару минут, выйдя из лифта, я толкнула дверь в квартиру Криса и замерла на пороге, любуясь на раскинувшийся передо мной город с заревом огней. Только теперь я почувствовала, как безмерно устала. Швырнув сумку, я направилась в спальню и снова замерла на пороге, уставившись на огромную неприбранную постель.

Детка, у меня не хватит пальцев, чтобы пересчитать, как именно я собираюсь когда-нибудь трахнуть тебя. Но сегодня… сегодня я буду любить тебя, пронеслось у меня в голове.

И он сдержал слово. Не знаю, хотел ли он сказать, что влюбился в меня, но я точно влюбилась в него. В этом не было ни малейших сомнений.

Я облизнула внезапно пересохшие губы, сбросила туфли и направилась в ванную – первое, что я увидела, была рубашка Криса, в которой я собиралась спать. Раздевшись, я натянула ее и блаженно вздохнула. Почувствовать запах Криса было райским наслаждением. Потом я отправилась на кухню и принялась шарить в холодильнике и на полках – к счастью, мне удалось обнаружить коробку макарон и кусок сыра, из которых я соорудила ужин. Как только он был готов, я поддалась приступу любопытства и направилась в студию Криса, прихватив с собой тарелку, ноутбук и мобильный телефон.

Я включила свет, чтобы не видеть огромного города, окружавшего меня со всех сторон. Возле стула на полу лежал рулон скотча. Я зажмурилась – и мне показалось, что я снова сижу на этом стуле, а руки Криса, его губы блуждают по моему телу. Отложив тарелку с ноутбуком в уголок, я уже собралась усесться на пол, но потом вдруг передумала. Наконец-то я могла спокойно подумать о том, что весь этот день не давало мне покоя, словно назойливый комар, жужжало в мозгу и стремительно исчезало, стоило мне только встряхнуть головой. Картина.

Очень медленно, затаив дыхание, я нагнулась, чувствуя, как у меня колотится сердце – я смотрела на себя, связанную, стоявшую на коленях посреди студии. В горле у меня внезапно пересохло, в самом низу живота стала разливаться жаркая, тянущая боль. Картина была в черно-белых тонах, похожая на старое фото – манера, которую он предпочитал, – все детали были тщательно выписаны, слишком тщательно, чтобы ее можно было назвать наброском. Он давно работал над этой картиной – и он оставил ее специально для меня, чтобы я смотрела на нее, пока его не будет. Крис ничего не делал просто так. Это было послание… или вызов. Я не знала, что именно – возможно, и то и другое. Я была взволнована, я чувствовала себя неуютно… я уже сама не могла понять, что я чувствую. Это было святилище Криса. Он связал меня по рукам и ногам – на картине и в жизни, – оставалось только гадать, что это означало.

Глава 9

С трудом заставив себя оторвать взгляд от картины, я вернулась в угол, где оставила свои вещи. Колени у меня дрожали так, что я сползла по стене на пол и сидела так, пытаясь понять, что чувствую… и тут вдруг меня осенило. Я вдруг сообразила, как найти ответ. Включив ноутбук, я набрала в Гугле «боль ради наслаждения», и на меня обрушился шквал снимков – связанные обнаженные тела и «игровые» комнаты, больше смахивающие на камеры пыток в средневековом донжоне. И повсюду хлысты… хлысты и цепи. Идея заняться самообразованием не сработала. Все, чего я добилась, зайдя сюда, так только того, что оказалась на грани нервного срыва. В свое время я попробовала и БДСМ [2], и бондаж, и могу смело сказать, что результат был тот же самый.

В конце концов я набрела на сайт с рассказами, которые можно было озаглавить «Игры с партнером» – все они изобиловали советами попробовать нашлепки из бабочек на сосках и некий предмет, обозначенный почему-то как «розовая трость». Представив себе Криса с подобной штукой в руках и с нашлепками в виде бабочек на сосках, я истерически захихикала.

Мой мобильник, проснувшись, пронзительно заверещал. Естественно, это был Крис – на редкость вовремя, промелькнуло у меня в голове. Я схватила трубку.

– Привет.

– Привет.

Стоило мне услышать его голос, как охватившая меня паника разом исчезла – сдавившая горло тугая удавка исчезла, я снова смогла дышать. Я знала, что этим обязана Крису – другого объяснения у меня не было. Губы мои сами собой расползлись в улыбке, а по голосу в трубке я поняла, что Крис тоже улыбается. И этого было достаточно, чтобы все мои страхи растаяли, словно снег в лучах солнца.

– Чем занимаешься? – поинтересовался он.

Я замялась – всего на пару секунд, – что было странно, учитывая то состояние, в котором меня застал его звонок.

– Ем макароны с сыром и ползаю по инету в поисках сайта «Адам и Ева», – непринужденно бросила я.

Чуть хрипловатый, негромкий смех заполнил трубку, и меня бросило в жар.

– Адам и Ева под макароны с сыром. Жаль, что меня рядом нет. Отыскала что-нибудь интересное?

Голос Криса стал вкрадчивым – я могла бы поклясться, что он улыбается, и в его зеленых кошачьих глазах вспыхивают янтарные искорки.

– Выходит, ты заходил на этот сайт?

– Приходилось…

Признаться, это меня удивило – возможно, другая женщина до меня попыталась как-то смягчить темные стороны его души с помощью более мягкого варианта БДСМ. Может быть, одна из актрис, с которыми, если верить газетам, у Криса время от времени случались романы. Думать об этом было не слишком приятно – по многим причинам, – возможно, в первую очередь потому, что как-то все это не вязалось с Крисом…

– Лично меня заинтриговали нашлепки на соски в виде бабочек и штука под названием «розовая трость». Как-то не в твоем вкусе.

– Не стоит решать за меня, – повелительно бросил он, но это прозвучало настолько сексуально, что я с ног до головы покрылась мурашками. – Сначала нужно выяснить, что подходит нам обоим. А с чего это тебя вдруг стали интересовать сексуальные игрушки?

– Из-за картины.

– Там, где ты у меня в студии.

– Да. Картина, на которой я. Ты хотел, чтобы я увидела ее сегодня утром. И вечером тоже. – Это не был вопрос, и Крис это понял.

Какое-то время он молчал – я могла бы поклясться, что это один из тех моментов, когда у него вдруг резко менялось настроение.

– Да. Я рад, что ты ее увидела.

– Хотел меня напугать?

– Ну и как, напугал?

Я не знала, что ответить. Крис это почувствовал, но не дал мне увильнуть от ответа.

– Ты действительно напугана, Сара?

– Значит, вот чего ты добивался? Хотел напугать меня?

Теперь уже он замолчал надолго. Я уже открыла было рот, твердо решив вытянуть из него ответ, когда он вдруг с обезоруживающей прямотой выпалил:

– Этой картиной я хотел сказать, что связывание в моих глазах не принуждение, а доверие.

Я задохнулась. Моя собственная тайна, словно шершавый комок, застряла у меня в горле, не давая вздохнуть. И она же, точно яд, оставила привкус горечи у меня во рту.

– Доверие?

– Твое доверие, которого я добиваюсь и о котором не смею просить.

Но лучше бы он добивался его. Мне ведь тоже хотелось, чтобы он начал доверять мне.

– Того же самого я хочу и от тебя.

В трубке снова повисло молчание… оно длилось так долго, что я начала злиться – на то, что мы не вместе, что я не могу догадаться по его лицу, о чем он думает.

– Где ты сейчас? – наконец услышала я.

– В студии. – Чтобы пробиться к Крису сквозь те оборонительные укрепления, которыми он окружил себя, пришлось частично пожертвовать своими. – Хотелось побыть в том месте, где я чувствую себя ближе всего к тебе.

– Сара, – хрипло выдохнул он, как будто мое имя обжигало ему горло. Еще одно свидетельство тех чувств, что мне удалось пробудить в нем. Не знаю, догадывался ли Крис, что и его голос разжигает во мне такой же огонь.

– А где сейчас ты? – мягко спросила я.

На мгновение он замялся – но когда он снова заговорил, в его голосе прозвучало облегчение, как будто он обрадовался, что может отвлечься, не пытаться разобраться в том, что на самом деле чувствует.

– У себя в номере, в отеле – добрался наконец до цивилизации. Ты уже видела картину, которую я написал для Дилана, того мальчика, о котором я рассказывал?

– Еще нет. Хочешь, чтобы я посмотрела?

– Да, конечно. Иди посмотри.

Но все удовольствие, которое я заранее предвкушала от того, что увижу новую работу Криса Мерита, разом испарилось. И причиной этому были приказные нотки в его голосе. Не может он иначе.

– Ладно. Уже иду. – Поднявшись на ноги, я направилась в заднюю часть дома, включила свет и огляделась по сторонам – небольшая тесная комната выглядела бы пустой, если бы не несколько закрытых холстиной мольбертов по углам. Только одна картина не была занавешена холстом – увидев ее, я рассмеялась.

– У меня глюки или я действительно вижу перед собой портрет Фредди Крюгера и Джейсона из «Пятница, 13»?

Крис тоже засмеялся, но его смех прозвучал натянуто.

– Да. Парнишка просто помешан на фильмах ужасов. Узнала, кто есть кто?

– Не смеши. Конечно, узнала.

– Ну, тогда, на складе, ты же перепутала.

– Ладно, да, я иногда путаю Майкла и Джейсона, но Фредди узнаю сразу же, потому что при одном взгляде на него у меня мороз по коже. Должна сказать, картина тебе удалась – оба прямо как живые. – С содроганием покосившись на желто-оранжевые физиономии, я поспешила отвернуться. – Кто бы мог подумать, что парень, набивший руку на городских пейзажах, примется малевать каких-то монстров?!

– Думаю, Дилан. Я нарисовал для него уже целую коллекцию ужастиков, только на бумаге. А на холсте в первый раз. – Тот легкомысленный жизнерадостный Крис, который мне так нравился, исчез, уступив место озабоченному, отчаявшемуся человеку. – Знаешь, мне кажется, он предпочитает фильмы ужасов, потому что хочет казаться храбрым. Но я видел страх в его глазах. Он не хочет умирать.

От этих слов холодок пробежал у меня по спине, в лицо будто пахнуло ледяным ветром. Я все больше начинала понимать, что этот человек испытал в жизни гораздо больше, чем просто боль и наслаждение, и горевала вместе с ним.

– Ты рядом, и от этого ему легче. Помни об этом.

– Но я бессилен облегчить муку, которую испытывают его родители, наблюдая, как он медленно умирает.

Я вдруг почувствовала твердую почву под ногами. И хотя я по-прежнему могла только гадать, откуда у него такая страсть к благотворительности, что-то подсказывало мне, что таким способом Крис старается загладить какую-то прошлую вину, искупить старые грехи – подсознательно, а может, сознательно, учитывая перемену, которая произошла в нем благодаря мне. И хотя радостно было сознавать, что он меняется, однако становилось страшно при мысли, куда это могло его завести. Что, если эта боль вместе со всем, что накопилось в его душе, толкнет его к пропасти?

Через пару минут мы распрощались. А потом я лежала на полу и разглядывала разбросанные по потолку крохотные белые звездочки, но перед глазами по-прежнему стояла картина, на которой была я, связанная, а в ушах звучал голос Криса, когда он сказал, что эти путы – символ доверия. Он спросил, пугает ли это меня. Возможно ли, чтобы этот влиятельный, одаренный, уверенный в себе человек тоже боялся? Но если да, то чего?

Наступило утро. Девять часов, время, когда я должна была появиться в галерее, приближалось – слишком быстро, на мой взгляд. Нет, я любила свою работу, но две бессонные ночи – это уже перебор. К счастью, Марк по своему обыкновению опаздывал, так что навязчивое внимание, которое я в то утро оказывала кофеварке, осталось незамеченным.

К десяти, успев влить в себя третью по счету чашку кофе, я была уже на взводе, но свинцовая усталость во всем теле никуда не исчезла. «Господину» пора бы уже объявиться на работе. Готовясь к назначенной на вечер встрече, я как раз просматривала все, что у нас имелось на Альвареса, когда мой ноутбук, деликатно пискнув, дал знать, что пришло письмо. Оно было от Марка. Выходит, он не проспал. Письмо оказалось кратким, но все равно это было очень мило с его стороны. Я насмешливо фыркнула – уж кем-кем, а милым Марк не был никогда.

Как оказалось, он позаботился прислать мне краткий список тем, которые нужно обсудить, и даже ответы на вопросы, которые мне могли бы задать, – словом, все необходимое, чтобы я смогла не только благополучно продраться сквозь дебри беседы, посвященной вину, опере и классической музыке, но и произвести хорошее впечатление на наших клиентов. Этой информации цены не было – оставалось только удивляться, почему он сразу не сообщил мне все это, а настоял, чтобы я вызубрила материал в рекордно короткие сроки.

Словно в ответ на этот вопрос мне вспомнилось вступление к дневнику, которое я машинально пробежала глазами прежде, чем сунуть дневники в сейф. И я попыталась представить себе, каково это – просыпаться, чувствуя, как тебя вновь переполняет любовь к жизни, вместо того, чтобы гадать, какая новая игра тебя ждет. Но я не собиралась участвовать в играх Марка – оставалось надеяться, что это письмо является подтверждением, что и он это понял.

К половине одиннадцатого я успела ознакомиться с полученными от Марка материалами и три раза пыталась дозвониться Элле, но слышала только частые гудки. Не желая сдаваться, я снова позвонила в офис Дэвида – и снова безуспешно, отчего окончательно разозлилась. Вдобавок от Криса тоже не было ни слуху ни духу. Не знаю, почему это тревожило меня. У него не было привычки звонить мне каждое утро – может, он ждет, что я сама ему позвоню? А может, решил, что я занята по уши. Словом, когда ко мне заглянула Мэри, я была уже в невменяемом состоянии. Ее обычно бледное лицо по цвету почти сливалось с белым костюмом. Потом ее взгляд упал на меня, и лицо приняло враждебное выражение.

– Идешь вечером на прием?

– Нет, у меня внеплановая встреча.

– А у меня грипп! И я не в том состоянии, чтобы торчать тут до ночи.

До этого дня Мэри неизменно игнорировала меня, но подобная враждебность была для меня внове. Я нахмурилась.

– Вообще-то я договорилась встретиться с Рикко Альваресом, обсудить крупную сделку. Конечно, я попробую перенести встречу, но сомневаюсь, что он согласится. Но если ты паршиво себя чувствуешь, я попытаюсь.

– С Рикко Альваресом? – поджав губы, фыркнула она. – Ну, конечно! – И, фыркнув, вылетела за дверь.

Я сдвинула брови. Какого черта… что все это значит?

Появившийся вскоре Ральф плюхнул мне на стол стопку документов.

– Инвентарные описи и предварительный прайс-лист – все, над чем я корпел весь этот месяц. – Он заговорщически понизил голос. – Держись подальше от Мэри, когда она болеет. В такие дни она кому угодно глотку перегрызет и не поморщится.

– Спасибо, что предупредил. А пораньше не мог? – прошипела я.

– Лучше поздно, чем никогда.

– Не в этом случае. Кстати, а с чего она так взбеленилась из-за моей встречи с Альваресом?

– Ну, она ведь амбициозна и жутко самолюбива, а Альварес в упор ее не видит – что до прихода Ребекки, что после.

– Почему? – удивилась я.

– Из-за ее характера. Кое-кто просто на дух ее не переносит.

– Но про Альвареса тоже говорят, что он сложный человек.

– Ну, думаю, именно поэтому наш Боссмен и берет на работу обаяшек вроде тебя и Ребекки – чтобы окрутить таких людей, как Альварес. Думаешь, он не в курсе, что наша Мэри просто бомба замедленного действия?

– Тогда почему он ее держит?

Ральф воровато оглянулся через плечо.

– Строго между нами – после того скандала с Ребеккой она оказалась на грани вылета. Понимая, чем это пахнет, Мэри кинулась спасать ситуацию. Ей удалось отыскать пару-тройку бесценных вещиц, которые Боссмен потом продал на следующем аукционе. Ну а Мэри получила помилование.

– Погоди… выходит, Мэри работает на «Риптайд»?

– Конечно, нет. Говорю же, Мэри – это бомба замедленного действия. Ей просто велели передать все, что будет выставлено на аукционе, Ребекке.

В дверях возникла Аманда.

– Тебе звонит бухгалтер «Риптайд».

Ральф с извиняющимся видом вскочил на ноги. Я молча проводила его взглядом, чувствуя, как в душе закопошились неясные подозрения. Насколько сильно Мэри ненавидела Ребекку? Могла ли она рассчитывать, что, избавившись от Ребекки, добьется, что ее собственная карьера пойдет в гору? Не хотелось даже думать о том, что это может означать для меня.

Сморщившись, я помассировала виски. Я беспокоилась о Ребекке. Я беспокоилась об Элле. Но не могла отыскать ни ту ни другую. Пропади все пропадом, чертыхнулась я, если так пойдет и дальше, я скоро и себя не смогу отыскать, даже таращась на себя в зеркало.

Одно я знала точно – теперь, когда в мою жизнь вошел Крис, я смогу справиться с чем угодно. Но я не могла спокойно сидеть и ждать, когда мы оба сгорим в этом огне. Сделав глубокий вдох, я смирилась с тем, что придется поговорить с Крисом, продраться через его пресловутые системы обороны – но сделать это нужно было как можно скорее, пока я не утратила решимости.

Сняв висевшую на спинке стула куртку, я затолкала бумаги в портфель, схватила сумочку и мобильник и отправилась в приемную.

– Если меня будет спрашивать Боссмен, я в кофейне напротив – хочу просмотреть кое-какие бумаги, а заодно выпить кофе.

Еще не успев закрыть за собой дверь галереи, я уже принялась ломать себе голову, как бы половчее подобраться к Крису, но хлестнувший по лицу ледяной ветер разом выдул все разумные мысли у меня из головы. Глаза моментально заслезились – кое-как отдышавшись, я юркнула в кофейню. Мальчишка, стоявший за стойкой, по виду студент колледжа, принял у меня заказ – Авы, похоже, еще не было. До того как отправляться на встречу с Альваресом, я собиралась вытянуть из нее все, что она знает о нем, да и о Ребекке тоже – но сейчас мои мысли вертелись вокруг Криса.

Прихватив кружку с кофе, на который уже смотреть не могла, я стащила с себя куртку, уселась за дальний столик в углу и вытащила мобильник. Снова, глубоко вздохнув, принялась набирать номер Криса. По мере того как пальцы нажимали кнопки, сердце мое колотилось все чаще – к тому времени, когда включилась его голосовая почта, я даже испугалась, что оно разорвется. Я не оставила сообщение – сказать по правде, я была уже сыта всем этим по горло. К кофе я не притронулась.

Не успела я положить мобильник на стол, как он завибрировал – пришла эсэмэска от Криса.

«Привет, детка. Пришлось встать ни свет ни заря, не хотел тебя будить. Сейчас в больнице. У тебя все в порядке?»

Меня захлестнула такая волна облегчения, что я едва не расплакалась.

«Да, – поспешно напечатала я. – Просто хотела услышать твой голос. Позвонишь, когда немного освободишься?»

Ответ пришел почти сразу же.

«Позвоню через час».

«Спасибо», – машинально отстучала я.

«Спасибо?! С тобой точно все в порядке?»

«Да. Немного переборщила с кофеином. – Я заколебалась, потом приписала: – А вот тебя явно не хватает».

«Припомню тебе это, когда вернусь».

«Обязательно припомни», – ответила я и сунула мобильник в карман, уверенная, что ответа не будет.

Меня переполняло счастье. Казалось, надо бы успокоиться, но вместо этого я была на грани нервного срыва. Хватит ли у меня духу сказать ему?

Глава 10

Когда в кофейню вошла Ава, я сверлила глазами часы в ожидании, когда раздастся долгожданный звонок от Криса. Устав от того, что мои мысли ходят по кругу, я незаметно разглядывала ее, пока она снимала пальто. Сегодня на Аве были узкие черные слаксы с красной блузкой, длинные, растрепавшиеся от ветра темные волосы гривой спадали на спину. Возможно, мне так показалось издалека, но ее нежная кожа, несмотря на пронизывающий ветер, по-прежнему напоминала цветом молочный шоколад.

Заметив меня, Ава помахала рукой и направилась к моему столику. Я уже в который раз позавидовала ее спокойной уверенности в себе и изяществу, которыми веяло от всего ее облика и которые поразили меня еще при первой нашей встрече. Можно было не сомневаться, что уж Ава-то точно не опрокинула бы на себя кофе, как это сделала я, впервые увидев Криса.

Она скользнула за столик напротив меня. Мы поздоровались. Мой ноутбук занял почти весь стол, я поспешно закрыла крышку, и Ава тут же обратила внимание на лежавшую передо мной папку с бумагами.

– Новые поручения от Марка?

Меня поразило, что она запросто называет его по имени – до сих пор это не позволялось никому, кроме Криса. Но, с другой стороны, что тут странного, учитывая, что они знакомы много лет? Ведь между ними, насколько я знала, ничего не было.

– Да, – кивнула я, пытаясь сообразить, как бы поаккуратнее выяснить, насколько близко Ава знала Ребекку. – Все пытаюсь понять, успела ли Ребекка разобрать эту кипу, или Марк приберег это удовольствие для меня. Он как раз из тех, кто смог бы оценить иронию ситуации: школьная училка проверяет домашнюю работу.

Уголки губ Авы слегка дрогнули в улыбке.

– Ну, мужчины редко видят в грезах школьных училок, – пошутила она, словно не заметив, что я упомянула Ребекку.

Где-то я уже это слышала, скривилась я.

– Только плохие мальчики этим грешат.

– Думаю, если постараешься, то припомнишь по меньшей мере одного, к кому это не относится. Как насчет нашего общего знакомого, безумно сексуального художника, к которому мы обе вожделеем?

У меня все перевернулось внутри. Наверное, ревновать было глупо, ведь она просто болтала – как болтают девчонки, обсуждая симпатичных мальчиков, – но при одном намеке на Криса у меня от ревности перехватывало дыхание, а глаза застилала красная пелена. Опомнившись, я постаралась взять себя в руки.

– Вообще-то, – небрежно бросила я, намереваясь сменить тему, – я с утра только и думаю, что о художниках. Ты знакома с Рикко Альваресом?

– Конечно, знакома. Он часто забегает ко мне поболтать.

– Тогда ты наверняка знаешь, что он больше не выставляется в галерее.

– Правда? А я слышала, что у него только что прошла благотворительная выставка картин.

– Да, но это было до ухода Ребекки. Ушла она, ушел и Альварес.

– Вот как? Представляю, как это взбесило Марка. Но, знаешь, Ребекка вечно нянчилась с Альваресом, как с избалованным ребенком. Вот он и закатил истерику, когда она ушла.

– Нянчилась? – переспросила я, надеясь вытянуть из Авы побольше.

– Ну, насколько я слышала. Я ведь еще по совместительству что-то вроде барменши – народ постоянно бегает ко мне пить кофе, – пошутила она. – Что касается Ребекки… она то и дело заглядывала во время запарки перед очередной распродажей, вот мы пару раз и говорили о Рикко. Она взялась его опекать – мирилась с его «творческим темпераментом» еще в те времена, когда никому это и в голову не приходило. – Ава дернула плечиком. – Это довольно странно выглядело со стороны – как будто она видела в нем отца. Хотя с первого взгляда было понятно, что уж он-то, несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, явно относится к ней не как к дочери.

Аве не нужно было объяснять, что она имеет в виду. Мой отец, например, усмехнулась я про себя, ничего не имел против того, чтобы крутить романы с моими ровесницами.

– У меня с ним на сегодняшний вечер назначена встреча – хочу уговорить его устроить частный показ. Считаешь, мне нужно быть начеку?

Глаза у Авы стали круглые, как чайные блюдца.

– Альварес согласился встретиться с тобой?!

– Ну, да…

Тут у меня зазвонил мобильник, и я разом забыла обо всем. Вытащив его из кармана, я первым делом посмотрела, кто звонит. Крис.

– Извини, мне нужно поговорить, – торопливо бросила я Аве.

Ава моментально надулась. Похоже, она к этому не привыкла.

– Конечно.

– Спасибо. Извини. Это действительно важно. – Перед тем как нажать кнопку вызова, я покосилась на Аву. Ей ничего не стоило услышать наш разговор. – Подожди секунду, Крис. – Поспешно оглядевшись по сторонам, я вдруг поразилась, насколько тут людно. С чего мне взбрело в голову, что это самое подходящее для встречи место, разозлилась я. – Я должна выйти, иначе не смогу нормально говорить. То есть… можешь подождать пару минут?

– Да, конечно. – Глубокий, низкий голос Криса в трубке подействовал на меня обычным образом – схлынувшая было краска вновь вернулась и бросилась мне в лицо, сердце стукнуло прямо в ребра. Этот мужчина по-прежнему имел эту власть надо мной, мог заставить мое сердце разогнаться до галопа, расплавить кости, остановить дыхание. При мысли о том, что я могу потерять его, если разговор вдруг пойдет не так, у меня все переворачивалось внутри.

Я покосилась на дверь, но идея снова прыгать на ветру показалась верхом идиотизма. В итоге я предпочла укрыться в туалете.

– Ффух, все! Слышишь меня?

– Слышу. А почему ты пыхтишь так, как в ту ночь, когда только выбежала со склада? За тобой снова кто-то гонится?

– Что-то вроде этого, – не успев ни о чем подумать, брякнула я. – А ты где? Можешь говорить?

– Да. Сара, в чем дело?

– Ни в чем. – Я забегала из угла в угол. – Ничего особенного. Просто хочу, чтобы так было и дальше. И поэтому решила предупредить тебя, чтобы ты не пугался, потому что когда я волнуюсь, то начинаю молоть всякую чушь. Не обращай внимания.

– Обо мне не нужно волноваться. Ни сейчас, ни потом. Вообще никогда, слышишь? Лучше скажи в чем дело, а то я чувствую, что начинаю сходить с ума, пытаясь сообразить, что там с тобой происходит.

– Ладно, ладно. Просто… я тут все думаю о розовых бабочках… тьфу, бабочках на сосках и о розовой трости и…

– Мы не станем делать ничего такого, что тебе не понравится.

– Да, я знаю, но суть не только в этом. – Я вдруг с ужасом почувствовала, что опять запуталась в словах. – Дело в том, что ты привел меня в мир этих чертовых бабочек и розовых тростей, но ты – это не бабочки. И не чертовы трости, даже розовые. Ты – это кожа, и боль, и мрак.

– Вот, значит, каким ты меня видишь?

– Ты и есть такой – и мне это нравится. Но это значит, что я тоже должна быть такой.

– Сара…

– Крис, прошу, дай мне закончить, прежде чем я… – Ноги у меня подогнулись, и я привалилась к стене, чтобы не упасть. – Я так боялась потерпеть неудачу, что поддалась этому страху… на то есть много причин, но все они слишком сложные, чтобы сейчас это обсуждать, да я и не уверена, что сама их понимаю, хотя и пытаюсь. Но я не хочу, чтобы тот же самый страх мешал мне сейчас, поэтому собираюсь сказать все, что давно собиралась, пока не успела испугаться. Я помню, как говорила, что белые изгороди из штакетника не вызывают у меня особого энтузиазма, и это правда, и никогда не будут, но точно так же я не представляю своей жизни без тебя. Для меня это значит, что я должна идти за тобой туда, куда ты меня поведешь. Только не вздумай сказать, что тебе не нужен никто, кроме меня. То есть мне бы, конечно, хотелось, чтобы это была правда, и, видит Бог, это много значит для меня, но у тебя есть свой способ справляться с жизнью, есть куда укрыться, когда тебе это нужно. Об этом говорит все – твои картины, клуб, то, как ты ведешь себя, понимаешь? И я не хочу, чтобы кто-то еще был рядом, когда все это тебе понадобится. Хочу, чтобы это была я. И еще мне хочется, чтобы ты верил, что я не сбегу. – Задохнувшись, я замолчала. Тишина в трубке стала вдруг осязаемой. Дышать было совершенно нечем – казалось, эта тишина обрела реальный физический вес и тяжко давит на грудь. Это было до такой степени невыносимо – эта пауза, – что захотелось заполнить ее словами. – Проклятие, Крис, скажи же что-нибудь! Я тут чуть ли не при смерти, а ты молчишь!

– А что, если ты не сможешь этого вынести? – Он даже не попытался возразить… не отрицал ничего из того, что я только что сказала.

У меня сжалось сердце. Так вот чего он боится! Что когда он откроется мне, я не смогу принять его таким, какой он есть.

– Нам обоим нужно знать, смогу или нет. Вдруг у нас не сложится, и потом мы оба будем мучиться, что все могло бы быть иначе, если бы я попробовала.

– Ты не сможешь.

– Ладно, – хрипло прошептала я. Мне казалось, что я умираю. – Значит, я угадала… все так и есть.

– И что это значит?

– Это значит, ты уже понял, что я не та, которая тебе нужна. Я и сама это знаю. Ну что ж… Тогда не стоит тянуть. Я прямо сейчас пойду соберу вещи…

– Нет. Ты не пойдешь собирать никакие вещи. Даже не думай. Тем более после того случая на складе.

Рука моя метнулась к горлу. Что он хотел этим сказать? Что порвал бы со мной, если бы не то, что произошло на складе?

– Может, мне действительно нужно какое-то время где-то пожить, но это уже не твоя забота. Ты не обязан меня защищать, Крис. Я не нуждаюсь в твоих подачках.

– Я не это имел в виду. Проклятие, Сара! Я не хочу, чтобы ты уезжала.

Я сжалась, как от удара. Боль всегда была неизменной спутницей Криса… теперь она стала и моей.

– Я хочу, мне нужно. Правильно, неправильно. У меня от всего этого каша в голове, вся моя жизнь – одна большая путаница, и я безумно от этого устала. Если так пойдет и дальше, мне конец.

– Нет, это мне конец – если ты уйдешь от меня. Слышишь, Сара?

Меня снова захлестнула боль – только на этот раз это была его боль, не моя. Каждое слово Криса сочилось болью, проникало мне в душу, чтобы поселиться в ней – точно так же, как поселился в ней Крис.

– Я не хочу уходить, – прошептала я.

– Тогда не уходи. – Это была уже не просьба, а мольба. Один из редких моментов, когда я чувствовала, что он так же уязвим, как и я. – Я сегодня же вернусь домой, и мы обо всем поговорим.

– Нет, – поспешно перебила я. – Не делай этого. Мне довольно и того, что ты не хочешь, чтобы я ушла. Я буду ждать тебя, обещаю. Я тебя дождусь.

– Я могу прилететь сегодня, а завтра утром вернуться.

– Нет, прошу тебя. Не нужно. То, что ты делаешь, очень важно, а я в любом случае буду работать допоздна.

– Я возвращаюсь. – Кто-то окликнул его. – Нужно идти, – заторопился Крис. – Возможно, я уже не позвоню, но вечером мы увидимся.

– Значит, я тебя не отговорю?

– Даже не мечтай.

Его снова окликнули – мы торопливо распрощались. Услышав в трубке долгие гудки, я прижалась лбом к холодной стене. Перед глазами у меня все плыло – я была так счастлива услышать, что Крис готов послать все к черту, лишь бы увидеть меня, что меня не держали ноги. «Что происходит? – думала я. – Что мы делаем друг с другом? И почему мы не в состоянии остановиться?»

Немного придя в себя, я вышла из туалета… и меня вдруг охватило недоброе предчувствие. Я обежала взглядом кофейню, пытаясь понять, откуда оно. И вздрогнула, заметив Марка – стоя боком ко мне, он о чем-то разговаривал с Авой. Я видела его только в профиль, но Ава сидела с несчастным видом, а когда Марк придвинулся вплотную, словно собираясь шепнуть ей что-то на ухо, у нее сделалось такое лицо, будто она вот-вот расплачется. Видимо, они были знакомы куда ближе, чем я считала, и я вдруг спросила себя, насколько я хорошо знаю всех этих людей, которых вижу чуть ли не каждый день.

Ава подняла голову – наши взгляды встретились, и у меня появилось такое чувство, словно я мышь, за которой только что захлопнулась дверца мышеловки. Я торопливо отвела глаза в сторону и направилась к столику, чувствуя на себе тяжелый взгляд Марка. Оставалось только гадать, догадывается ли кто-то, кроме меня, что ощущение власти, исходившее от этого человека, от которого, казалось, потрескивал воздух в помещении, являлось неотъемлемой его частью, или же они решили, что это под моей ногой потрескивал пол, когда я шла к своему столику.

Я торопливо сгребла со стола вещи, на ходу придумывая, как объяснить, почему я тут, а не в галерее. Наверное, мне следовало удивиться, что Марк не сделал попытки подойти – но почему-то я совсем не удивилась. Вероятно, он намеренно нагнетал напряженность, чтобы иметь удовольствие понаблюдать, как я стану корчиться от смущения. Мне уже был знаком этот его психологический прием. Марк частенько пользовался им и весьма успешно. В отношении меня он всегда срабатывал безотказно – но больше этого не будет. Мне потребовалось немало времени, чтобы разглядеть – и понять – то хорошее, что есть в Марке. Однако понимать – не значит любить, а то, что делал Марк сейчас, не слишком мне нравилось.

Я уже взялась за ручку двери, собираясь выйти на улицу, когда он вдруг неожиданно возник у меня за спиной. Перегнувшись через мое плечо, Марк галантно распахнул передо мной дверь, в его темных глазах я снова увидела вызов.

– Вот вы где, мисс Макмиллан. А я уж было испугался, что вы последовали примеру Ребекки и тоже сбежали.

Я моргнула от неожиданности, но, похоже, за последние пару недель мое умение контролировать себя несколько поистощилось.

– Но я же предупредила Аманду, что иду сюда. И потом… знаете, от меня не так-то просто избавиться, – брякнула я. Выскочив на улицу, я подставила лицо ледяному ветру. Марк последовал за мной. Не успел он захлопнуть за собой дверь, как я осознала, насколько двусмысленно прозвучала моя последняя фраза. Если это Марк убил Ребекку, он мог истолковать ее в том смысле, что со мной у него этот номер не пройдет… но, сказать по правде, мне не верилось, что Марк на такое способен. Скорее всего он просто трахнул ее. Во всех смыслах этого слова. А я только что по собственной глупости разрушила то, чего мне удалось добиться, дав ему повод думать, что он может попробовать то же самое со мной, и чуть ли не пообещав, что даже не попытаюсь сбежать.

Споткнувшись, я повернулась к нему.

– Я не в том смысле…

Темные глаза Марка сузились.

– Знаю, мисс Макмиллан. Просто помните, что женщина всегда имеет право передумать. На то она и женщина.

– Что-то слабо верится, что вы оставляете нам право самостоятельно решать за себя.

– Вот как? Что ж, думаю, вы удивитесь, узнав, как много я позволяю… если, конечно, речь идет о подходящей женщине.

Мои щеки полыхнули огнем.

– Я не собиралась…

Марк рассмеялся – низким, рокочущим смехом, и я окончательно растерялась. До этого я ни разу не слышала, чтобы он смеялся.

– Готов поклясться, вы не собирались – как не собираетесь делать много из того, чего бы мне от вас хотелось.

Я уже открыла было рот, чтобы возмутиться, но Марк перебил меня:

– Нет, нет, я не собираюсь на вас давить. – Взяв меня за плечи, он подтолкнул меня в направлении галереи. – Давайте вернемся. Кстати, в кабинете вас ждет небольшой подарок.

Слава Богу, он не видел моего лица – и не мог догадаться, как меня потрясли его слова. Дело в том, что ему удалось то, что до него удавалось только Крису. Фраза насчет подарка вызвала у меня такой всплеск адреналина, что я едва удержалась, чтобы не броситься бежать, так мне хотелось поскорее узнать, что же это такое. Я понятия не имела, что это может быть. Редкое произведение искусства? Официальное повышение? Вариантов могло быть множество.

Я думала, что Марк последует за мной в кабинет – но ему в очередной раз удалось меня удивить. Что ж, оно и к лучшему, решила я, чем меньше он будет знать о том, как его присутствие действует на меня, тем лучше. Я вихрем влетела в кабинет… и ноги мои приросли к полу, едва я увидела, что лежит у меня на столе. Это была тетрадь… как две капли воды похожая на те, что я накануне положила в сейф Криса.

Глава 11

Положив на колени тетрадь, которую оставил на моем столе Марк, я ехала в викторианский особняк Альвареса, построенный им в одном из самых фешенебельных районов Сан-Франциско под названием Ноб-Хилл, который острословы окрестили Сноб-Хилл. Десять минут езды – и вы оказывались там, где кишмя кишели богатые, влиятельные и знаменитые; да что особняки, даже магазины и театры тут были особые, специально для элиты. Как-то волей-неволей в голову лезли всякие опасные мысли… тут все буквально кричало о деньгах, от которых я в свое время отказалась, чтобы не захлебнуться в них.

Я свернула на подъездную дорожку, отличительной чертой которой была ее полная заурядность, но если вспомнить, что рядом раскинулся город, занимающий территорию чуть менее 47 квадратных миль, чего-то другого трудно было ожидать. Но ничем не выдающийся снаружи, особняк поражал гламурной пышностью, стоило только оказаться внутри. Мои поиски в Гугле, когда я пыталась узнать, как сюда доехать, вызвали лавину ссылок, в каждой из которых фигурировало имя какого-нибудь известного архитектора, так что я не сомневалась, что особняк Альвареса не исключение.

Заглушив двигатель «порше-911» и покусывая губы, я разглядывала выкрашенную в красный цвет дверь. Ничего особенного, напомнила я себе. Я по-прежнему сама себе хозяйка. Я больше не прячусь. Я не отказываюсь признать реальность. Я приехала на встречу, которую назначил мне знаменитый, прославленный Рикко Альварес. Так какого черта я сижу здесь… почему не бегу к нему сломя голову, ведь до назначенной встречи всего пять минут, а пунктуальность всегда считалась признаком хорошего тона?

Мои пальцы вцепились в дневник – прочитав его, я испытала одновременно радость и разочарование. Увы, он тоже не помог рассеять мрак, окружавший жизнь Ребекки, как и все, что я уже читала. В эту тетрадь Ребекка скрупулезно заносила сведения о каждой вещи, которую она оценивала для аукционного дома «Риптайд». Наиболее интересным оказалось то, что она писала о служащих галереи, клиентах и художниках, с которыми имела дело, особенностях их характера, интересах и прочем.

Все записи, где упоминалось имя Криса, были тщательно зачеркнуты – сколько я ни старалась, ничего не смогла разобрать, хотя внушительный список предметов искусства, которые он продал через «Риптайд», меня не особо удивил – я уже знала, что все вырученные деньги пошли на детскую больницу. Но сейчас мне почему-то не хотелось об этом думать. У меня была назначена встреча, от которой многое зависело – я понимала, что должна добиться успеха… но меня мучили страх и неуверенность, для которых, казалось бы, не было никаких причин. А ведь Ребекка хорошо отзывалась об Альваресе. Его мало кто понимал, и хотя им часто двигали жажда славы и деньги, в великодушии и благородстве ему трудно было отказать. Так чего же я паникую?

До галереи рукой подать. Марк взял с меня слово, что я сразу позвоню, чтобы рассказать, как прошла встреча с Альваресом. О том, что я здесь, знали многие. Но… я боялась совершить роковую ошибку. Что, если Марк с Альваресом и есть те, о ком Ребекка писала в своем дневнике?

Вытащив из сумочки телефон, я нажала клавишу быстрого набора, куда заранее внесла телефон Джейкоба. Он ответил после первого же звонка.

– Мисс Макмиллан? У вас все в порядке?

– Да. Все отлично. Просто… хотела убедиться, что наша договоренность в силе. Может, я превращаюсь в параноика, но…

– Паранойя лучше, чем беспечность.

Я понятия не имела, много ли ему известно о Ребекке и о том, во что я вляпалась, но сейчас это уже не имело значения.

– Я еду на деловую встречу, и моему боссу известно, где я, но в свете недавних событий я решила, что будет неплохо, если еще кто-нибудь тоже будет знать.

– Назовите адрес.

– Что-то вроде частной галереи известного художника Рикко Альвареса, – объяснила я, продиктовав ему адрес. – Не знаю, сколько времени это займет. Может, пятнадцать минут, а может, и два часа. Если быстро управлюсь, вернусь в галерею – у нас сегодня корпоративное мероприятие.

– Можете перезвонить через час? Чтобы я знал, что с вами все в порядке?

– Боюсь показаться невежливой, но постараюсь.

– Если не сможете, просто пришлите эсэмэску. Так будет проще.

– Верно. Отличная мысль. Спасибо, Джейкоб. – Я представила, как Джейкоб докладывает Крису, где я, и меня передернуло. – Эээ… только не говорите Крису, где я, пока он не вернется в город. Иначе он будет беспокоиться. У него и так хлопот полон рот, и мне бы не хотелось добавлять ему новых.

– Если он спросит, мне придется ему сказать, но… Обещаю не проявлять инициативу.

– Спасибо, Джейкоб.

– Рад помочь, мисс Макмиллан. И это не просто слова. Крис стал другим человеком, когда в его жизни появились вы.

Почти то же самое сказала его крестная, когда мы заехали на ее винодельню.

– Это хорошо?

– Очень хорошо. И… берегите себя.

– Обязательно буду. – Во всяком случае, надеюсь. Торопливо распрощавшись, я отключила связь. Потом, чтобы не дать себе времени испугаться, схватила сумочку и понеслась к двери. Мобильник я по привычке сунула в карман.

Одолев несколько пролетов лестницы, я оказалась на самом верху крытой галереи. И облегченно вздохнула, обнаружив две двери, на одной из которых значилось «Студия». Выглядело вполне профессионально, и у меня сразу стало легче на душе. Я постучала – дверь почти сразу распахнулась. На пороге стоял сам Альварес. С первого взгляда было понятно, какая это яркая, неординарная личность – не красавец, но в нем чувствовалась та спокойная уверенность в себе, которая воспринимается не как враждебность, а как обычная учтивость. Кожа его была цвета густого шоколада, черты лица такие же четкие и резкие, как мазки его кисти. И как его характер – во всяком случае, насколько я слышала.

– Добро пожаловать, мисс Макмиллан.

– Сара, – пробормотала я. Кроме узких черных слаксов, на нем была сине-зеленая рубашка, прекрасно гармонировавшая с цветом глаз.

– Сара, – вежливо кивнув, повторил он. И мое напряжение чуть-чуть спало, как будто одно упоминание моего имени подействовало на меня успокаивающе.

Он посторонился, пропуская меня в дом. Мой взгляд замер, остановившись на потолке из толстого стекла.

– Впечатляет, не так ли? – хмыкнул Рикко.

– Это уж точно, – согласилась я, позволив Альваресу взять мою куртку и сумочку. – Впрочем, пол тоже. – Светлое дерево, отполированное до блеска, казалось, светилось своим собственным мягким светом. Как можно по нему ходить, мысленно ужаснулась я. – Умеете вы, художники, произвести впечатление!

– Кое-кто сказал бы, что я грешу этим больше других, – ухмыльнулся он, вешая мои вещи на вбитый в стену причудливый стальной крюк.

Это было неожиданно – учитывая ходившие о нем сплетни. Но мне было приятно, что он умеет шутить над собой.

– Да уж, наслышана, – робко улыбаясь, пробормотала я.

– Что ж, по крайней мере обо мне говорят, значит, я на коне. – Он подтолкнул меня вперед. – Добро пожаловать в мою студию, Белла.

Белла. По-испански красавица. Вероятно, я должна была смутиться, но вместо этого решила, что такая уж у него привычка – романтизировать все, что его окружает, от собственного дома до манеры говорить.

Высота арки, через которую мы вошли, составляла не менее семи футов, и однако у меня было ощущение, что Альварес едва не задел ее головой, настолько высок он был, во всяком случае, более шести футов. За нею открывался такой вид, что мне показалось, будто я вновь очутилась в галерее. Стены узкого, прямоугольного помещения были сплошь завешаны картинами, но так, что образовалось сразу несколько разных экспозиций. Я насчитала на каждой стене не меньше шести картин.

Подошедший сзади Альварес небрежно кивнул, указывая на выставку.

– Тут законченные полотна, которые я готов выставить для частного показа.

– То есть которые вы на данный момент готовы мне показать? – перефразировала я.

– Вы всегда такая прямолинейная?

– Просто горю желанием увидеть все те изумительные картины, что вы согласитесь мне показать. – Я кивнула в сторону полотен. – Вы позволите?

– Разумеется.

Я шагнула в студию – меня, словно магнитом, притягивала к себе картина в правом дальнем углу. Это был средиземноморский пейзаж, выполненный в манере Пикассо – те же резкие, четкие линии, то же буйство цветов. Я сделала стойку, словно охотничья собака.

– Похоже, вам понравилась Мередит? – хмыкнул Альварес.

– Не то слово. – Я покосилась на него. – А почему вы назвали ее Мередит?

– В честь женщины, которую я любил.

– Держу пари, она была польщена.

– О, она меня ненавидит. Но, как известно, любовь от ненависти отделяет столь тонкая грань…

– Ну, тогда вы с Марком буквально на волосок от того, чтобы влюбиться друг в друга, – бросила я, надеясь, что это побудит Альвареса рассказать, почему он забрал из галереи свои работы.

В глазах Альвареса вспыхнуло веселое удивление.

– А вы с характером, Белла. Мне это по душе. Теперь я понимаю, почему вы нравитесь Марку.

– С чего вы взяли, что я ему нравлюсь?

– Потому что он доверяет вам. В противном случае он вряд ли послал бы вас сюда, чтобы заполучить меня обратно.

– А почему вы ушли от него?

– А что он сам говорит по этому поводу?

– Сказал, что вы просили у него телефон Ребекки, а он отказался его дать.

В глазах Альвареса мелькнуло презрение.

– Ну, дело не только в этом, и Марку хорошо это известно.

– Была бы рада услышать вашу версию.

– Еще бы! – бросил он. И в этот момент я впервые почувствовала в его голосе резкие нотки, что подтверждало ходившие слухи о том, что Альварес бывает чудовищно груб. – Но из уважения к Ребекке я ничего вам не скажу.

– Извините, я не хотела быть невежливой.

Лицо его мало-помалу разгладилось, стальные нотки, которые я заметила в его голосе, постепенно исчезли.

– Простите, Белла. Ребекка – моя слабость. Ну а теперь давайте посмотрим картины. Я с удовольствием расскажу о каждой из них. Идет?

Удобный момент, чтобы вытянуть из него нужную мне информацию, был утерян, но я очень надеялась, что со временем мне представится другой. Мы переходили от картины к картине – я задавала вопросы и восторгалась его работами. А в промежутках отвечала и на вопросы самого Альвареса. Например, кто мой любимый художник эпохи Возрождения, как я отличаю подделку и какие пять картин в последние пять лет могли считаться топовыми? Минут через пять он, судя по всему, удовлетворился – видимо, я прошла проверку, – и наш разговор обратился к более повседневным темам.

Как вскоре выяснилось, три из его полотен носили женские имена. Естественно, я не удержалась от колкости.

– Похоже, вы дамский угодник, мистер Альварес.

– Ну, меня называли и хуже, – хмыкнул он. – Что ж, есть такой грех. Думаю, многое зависит от того, что именно вкладывать в понятие «дамский угодник».

Это было удивительно точно подмечено, хотя не думаю, чтобы Альварес сказал это, чтобы меня поразить. И впрямь, мы порой позволяем людям клеить нам ярлыки и сами не замечаем, как становимся теми, кем нас хотят видеть, а не теми, кем могли или хотели бы быть.

Мы продолжали болтать о живописи – я так увлеклась, что совсем забыла о времени и спохватилась только, когда показ подошел к концу.

– Вы на удивление разбираетесь в искусстве, Белла.

Я улыбнулась.

– Признаюсь, я польщена. Марк тоже это говорил. Если честно, даже не знаю, из чьих уст мне приятнее было это услышать.

– Он позволяет вам называть его просто Марк? – Альварес прищурился.

Я мысленно выругала себя за глупость.

– Ох, простите… конечно же, нет. Мистер Комптон.

– Разумеется, – едко заметил он. – Кстати, мои друзья обращаются ко мне просто по имени, Сара. Надеюсь, вы тоже будете звать меня Рикко.

– Означает ли это, что вы позволите мне показать ваши работы своему клиенту? – с надеждой спросила я.

– Вам – безусловно. А Марку – нет. Больше того, я даже обещаю вам двадцать пять процентов комиссионных. А Марк не получит ничего.

Побледнев, я застыла, словно мои ноги приросли к полу. Выходит, Альварес решил использовать меня, чтобы отомстить Марку.

– Нет, я так не могу. Я ведь работаю на Марка. Это было бы некорректно.

– Марк сам позаботится о себе. Вы очень скоро в этом убедитесь. В противном случае вас ждет печальная участь всех, кто на него работал. Не позволяйте, чтобы это произошло с вами, Белла.

Мне стало не по себе. Вдруг страшно захотелось сменить тему. А кстати, почему бы не попытаться восстановить их прежнюю дружбу с Марком?

– Помнится, прежде вы с Марком участвовали в благотворительных мероприятиях. И это неплохо у вас получалось. Может, попробуем снова?

– Этим когда-то занималась Ребекка. Я часто жертвую свои картины на благотворительность – раньше я передавал их галерее, поскольку об этом просила Ребекка. – И тут он вдруг сам неожиданно переменил тему: – Хотите, научу вас, как находить интересные работы и продавать их самостоятельно? Будете работать на себя.

– Спасибо. Это очень лестно, но…

– Не позволяйте ему втянуть вас в его мир. Это опасно. И он сам по себе опасный человек.

Да что такое с этими художниками? Сговорились они, что ли, предостерегать меня от козней Марка?

– Ну, пока он не носит с собой мачете, думаю, мне ничего не грозит, – отшутилась я.

– Люди вроде Марка не нуждаются в мачете, чтобы лишить вас самоуважения и заставить покорно подчиняться. Такие, как он, умеют пудрить людям мозги.

Несмотря на то, что звучало это весьма правдоподобно, ощущение было такое, словно мне влепили пощечину. Я даже попятилась.

– Что ж, мне пора. Мне очень понравились ваши работы. Правда, очень. И я считала бы честью представлять ваши интересы.

– Вам достаточно только сказать. И они в вашем полном распоряжении.

– Этого никогда не будет.

Какое-то время – мне оно показалось вечностью – он смотрел на меня в упор, потом неопределенно махнул рукой.

– Что ж, хорошо. Я вас провожу. Езжайте домой и подумайте над моим предложением.

Мы направились к двери. Уже у порога Альварес галантно подал мне куртку. Не успела я надеть ее, как почувствовала, что в кармане завибрировал телефон. О черт! Сколько же времени я тут торчу? Подхватив сумочку, я поспешно сунула руку в карман и судорожно сжала мобильник, вдруг вспомнив, что так и не отзвонилась Джейкобу.

Уже взявшись за ручку двери, Альварес внезапно помедлил.

– Был рад познакомиться с вами – даже при том, что наша встреча закончилась немного не так, как я надеялся.

– Ну, вы ведь догадывались, что я попытаюсь заполучить вас обратно…

– Да, конечно.

Он распахнул передо мной дверь – я вышла, и мы с ним торопливо распрощались. Я уже собиралась спуститься по ступенькам, и тут вдруг меня как будто обухом по голове ударило. Я разом приросла к крыльцу. Благотворительный показ, который Альварес устраивал в галерее, проводился для сбора средств в пользу той же детской больницы, которую курировал Крис. Но ведь о дружбе между ними уже и речи не было… тогда как такое возможно, гадала я. Я уже повернулась было, чтобы постучать в дверь, и тут мой мобильник вдруг снова затрясся и завибрировал.

Я вытащила его – и увидела эсэмэску и шесть пропущенных звонков. Эсэмэска была от Криса.

«Не вздумай снова постучать в эту дверь».

Мое сердце, совершив прыжок, застряло где-то в горле. Резко обернувшись, я завертела головой. Подъездная дорожка была пуста. Внезапно краем глаза я уловила какое-то движение – и увидела «харлей», припаркованный позади моего «порше-911», а позади него – силуэт Криса.

Глава 12

Я медленно спустилась с крыльца. Мне вдруг нечем стало дышать – ощущение было точь-в-точь, как когда Крис стягивал мне ребра этой чертовой лентой – лишая меня не только кислорода, но и возможности чувствовать себя хозяйкой своей судьбы. Я была безумно зла, что он явился сюда. И смущена – потому что тут наверняка на каждом шагу камеры, а значит, Альваресу станет об этом известно, пусть не сразу, но наверняка очень скоро. Тонкая грань, разделяющая мою работу и наши отношения, становилась все более размытой. Собственно говоря, я практически не сомневалась, что была единственной, кто считал, что она вообще существует.

Сознание того, что я лишь внушила себе, что Крис вовсе не стремится меня подавлять, лишила меня остатков сил – ощущение было такое, словно мои подошвы постоянно прилипают к дорожке. Я поплелась к «порше-911», проклиная себя за то, что не устояла перед соблазном сесть за руль этой машины, тем самым утратив частичку себя. Я даже не смотрела в сторону Криса, но… проклятие! я чувствовала его – чувствовала каждой клеточкой своего тела, снаружи и внутри, даже в самых интимных местах, где не должна и не хотела его чувствовать. Меня бесило, что даже безумная злость, которая душила меня, оказалась бессильна избавить меня от этого ощущения, неизменно возникавшего в его присутствии. Уже в который раз – далеко не в первый, черт возьми! – я вспомнила слова Ребекки, которые вычитала в первой тетради ее дневника и которые намертво врезались мне в память. «Он смертоносен, словно наркотик, внушавший мне страх». Нас с Ребеккой связывали невидимые узы, и я могла понять ту страсть, перед которой она оказалась бессильна. Но я не хотела пройти через то же, через что прошла она. Я – не она, черт возьми! Чуть ли не впервые за то время, что длились наши отношения, я поймала себя на мысли, что, возможно, меня тянет к нему просто потому, что я по натуре склонна к саморазрушению… да и его ко мне тоже.

Я подошла к машине – торопясь поскорее укрыться в «порше-911», я так спешила, что забыла вытащить ключ. Стараясь не смотреть на Криса, я шарила в сумочке. Да мне и не нужно было смотреть – я и так знала, что он стоит возле своего «харлея», с ног до головы затянутый в кожу и джинсовую ткань, живое олицетворение секса, греха и черт знает чего еще… удовлетворения, которое он мне дарил. Ключи со звоном упали на дорожку. Я присела на корточки, чтобы подобрать их – а заодно и свое достоинство.

Я и глазом не успела моргнуть, как Крис оказался рядом – его глаза оказались на уровне моих глаз, как в тот первый вечер, когда мы встретились – он тогда поднял мою упавшую сумочку. Наши взгляды пересеклись, и меня словно током ударило. Груди мои разом отяжелели, бедра заныли, кожа покрылась мурашками. Тонкая грань, что отделяет любовь от ненависти, как сказал Альварес… Только сейчас я поняла, что он имел в виду. Я смотрела ему в глаза и гадала, вспоминает ли он тот вечер, когда мы встретились… все те разнообразные способы, которые мы перепробовали, когда занимались любовью. И те, что не попробовали, а так хотелось, хоть я и понимала, что не должна даже помышлять об этом. Мне следовало думать о личном пространстве, о собственной независимости, о том, чтобы остаться собой и не позволить ему завладеть моей жизнью. Впрочем, какая разница, что я чувствовала в такие моменты? Я не понимала другого – как я могла до такой степени злиться на Криса и одновременно чувствовать, что полностью растворяюсь в нем? Где же логика?

– Нам с тобой многое нужно обсудить, верно? – спросил он, и чары мгновенно развеялись. Голос Криса дрожал от гнева – можно было не сомневаться, что он в такой же ярости, что и я. И это вмиг вернуло меня к реальности. Надо же, шляется возле дома моего клиента – и сам же злится?!

Злость помогла мне обрести хладнокровие. Я потянулась за ключами, но тут рука Криса накрыла мою, и меня бросило в жар.

– То, что ты сделала сегодня… больше так не делай, Сара.

Этот командный тон подействовал на меня, словно красная тряпка на быка – слишком часто мужчины пытались командовать, чтобы я это стерпела в очередной раз. Я попыталась выдернуть руку, но пальцы Криса сомкнулись на моем запястье, словно наручники. Единственным моим оружием оставались слова.

– Пошел ты, Крис! Ты прав, нам о многом нужно поговорить! Только не перед домом моего клиента!

Зеленые глаза Криса на миг вспыхнули. Потом он выпустил мою руку и помог мне подняться на ноги. Этот жест собственника подействовал на меня странно – вместо того, чтобы оттолкнуть его, я на миг позволила себе прижаться к нему. Он тоже это заметил; я поняла это по тому, как на миг сузились его глаза, по тому, как они удовлетворенно блеснули – это и взбесило и почему-то обрадовало меня.

– Встретимся у меня дома. Я поеду за тобой, – бросил он.

– Кто бы сомневался. – Я щелкнула брелоком, отпирая «порше-911», и уже собиралась открыть дверь, когда его рука накрыла мою, и он придвинулся ко мне вплотную, так близко, что я почувствовала его горячее дыхание на своей щеке. Аромат его тела окутал меня… аромат, в котором я могла нежиться часами, от которого колени у меня становились ватными, а тело горело, словно в огне.

Бедра Криса потерлись о мои ягодицы.

– Кстати, если ты рассчитываешь, что поднимешься ко мне, заберешь ключи от своей машины и тут же смоешься, то можешь выкинуть это из головы!

Я ничего не могла поделать, когда он вот так прикасался ко мне. Боясь растерять свою решимость, я старательно отводила глаза в сторону.

– Ну, если я решу уехать, вряд ли ты сможешь мне помешать.

– А ты попробуй, крошка. Ты едешь ко мне.

Я резко повернулась и посмотрела на него в упор.

– Я не хочу…

– Зато я хочу, – прорычал он. И прежде чем я успела сообразить, что происходит, он запустил пальцы в мои волосы, и я оказалась прижатой к его горячему, крепкому телу.

– Отпусти меня, – прошипела я, пытаясь его оттолкнуть. Да, я пыталась, но недолго – жар, исходящий от его тела, охватил и меня. Ноги у меня стали ватными, и я вдруг оказалась совсем близко к нему… и все-таки недостаточно близко.

– Даже не мечтай, – предупредил он. В следующий миг его губы, затвердевшие от желания, проникли в мой рот. Его язык мгновенно оказался внутри, и у меня пропало всякое желание сопротивляться. Я была слаба… у меня не было ни сил, ни желания противиться ему. Как это обычно бывало с Крисом, он нетерпеливо ждал ответной реакции – и я покорно ответила на его призыв. Я почувствовала влагу между ногами, мои соски затвердели и ныли от желания.

Я пыталась подавить растущее желание, но вкус его губ, хорошо мне знакомый и какой-то удивительно мужской, смешанный со злостью, его и моей, дал совершенно неожиданный эффект. Мне хотелось накричать на него, оттолкнуть от себя… и одновременно притянуть его к себе, сорвать с него одежду и наказать за то, что он делает со мной… что отбирает у меня. За то, что он будит во мне такое желание.

Когда его губы оторвались от меня – слишком быстро и одновременно недостаточно быстро, – я с трудом подавила желание снова притянуть его к себе.

– А как же камеры, Крис? – просипела я, презирая себя за слабость.

– Сама виновата – напугала меня до смерти, когда не брала трубку. Плевать мне на камеры. – Его губы снова впились в мой рот, рука его пробралась мне под куртку, тяжело легла на спину, и я вдруг почувствовала, как его закаменевшая плоть вжимается в мой живот.

Безумно возбудившись, я застонала – мои руки пробрались под толстую кожу его куртки, обхватили его за талию. Ладонь Криса гладила мою спину – жар, исходивший от его руки, передавался мне, угрожая лишить меня остатков здравого смысла. Ни одному мужчине до него не удавалось заставить меня забыться до такой степени, чтобы не думать больше ни о чем.

– Это тебе за те двенадцать часов, когда я обязан был заниматься бизнесом, – почти грубо заявил он, отстранившись. – А вместо этого я, как последний дурак, размышлял о нашлепках на соски в виде бабочек, мысленно перебирая в голове все места на твоем теле, которые стану целовать. Так что теперь тебя ждет примерное наказание!

От этих слов я едва не застонала. Не представляю, каким образом мне удалось собрать немногие остатки здравого смысла, но как-то удалось…

– Если ты надеешься с помощью секса заткнуть мне рот, можешь сразу выкинуть это из головы, – предупредила я.

– Знаю, но это неплохой способ начать и закончить приятную беседу. – Он слегка отодвинул меня в сторону и распахнул передо мной дверцу. – Так что поехали домой, чтобы я смог трахнуть тебя за то, что ты заставила меня пережить. Кстати, можешь сделать то же самое.

Я молча смотрела на него – и все возражения, которые я приготовила, при слове «домой» замерли у меня на губах. Крис повторял его раз за разом, и всякий раз при этом у меня почему-то возникало ощущение собственной уязвимости и беспомощности. Это он заставлял меня чувствовать себя уязвимой и беспомощной.

Заметив, что я не двинулась с места, он снова привлек меня к себе, погладил по голове и легко поцеловал в щеку.

– Садись в машину, Сара, – мягко велел он. И снова, как и всегда – хотя Крис наверняка бы с этим не согласился, – мне оставалось только молча повиноваться.

* * *

Когда десятью минутами позже я припарковалась перед домом Криса, меня все еще била дрожь, и все же я способна уже была мыслить связно. Я немного успокоилась, а мысль о том, что Крис, вне всякого сомнения, беспокоился обо мне, подействовала на меня почище любого афродизиака – чему немало способствовал вкус его губ, еще сохранявшийся у меня на губах. Глупо было бы отрицать, что я дала Джейкобу повод для беспокойства, когда не отвечала на звонки. А если добавить к этому инцидент на складе, неудивительно, что Крис волновался. Это я могла понять. Но его желание контролировать каждый мой шаг стало принимать размеры мании, и хотя я уже смирилась с тем, что в спальне меня это даже возбуждает, но за ее пределами по-прежнему жаждала свободы. Однако подозревала, что Крису вряд ли это понравится.

Подскочивший швейцар распахнул передо мной дверцу «порше-911», и остатки моей злости разом улетучились. Я по-прежнему отчаянно нуждалась в Крисе. Хотела оказаться в его объятиях. Чувствовать, что он рядом. Мне нужен был этот человек – отрицать это было просто нелепо.

Я выбралась из машины, взглядом ища Криса, – и заметила его в тот момент, когда он слез с мотоцикла. Проклятие, на этом «харлее» он выглядел еще сексуальнее! Если Марк олицетворял собой власть, то Крис был живым воплощением чисто мужского стремления подавлять – и, кстати, прекрасно это знал. Это было заметно по ленивой грации, которая сквозила в каждом его движении – сразу чувствовалось, что перед вами альфа-самец. Людям незачем было давать ему прозвище – точно так же, как ему незачем было заставлять их пить остывший кофе, что однажды проделал со мной Марк. Если ему нужна была власть, он знал, что она у него есть. Когда он что-то хотел, то мог быть уверен, что получит это. Когда он хотел меня, он незамедлительно заявлял на меня свои права, и при мысли о том, что наступит день, когда это желание пропадет, все переворачивалось у меня внутри.

Он сунул шлем и ключи от мотоцикла второму швейцару, после чего соизволил вспомнить обо мне. Острое, неутолимое желание, горевшее в глазах Криса, охватило и меня – я как будто плавилась на медленном огне. Крис не спеша направился ко мне – когда Рич услужливо подал мне сумочку, он сам забрал ее у него из рук и повесил мне на плечо. Его пальцы коснулись моей руки, и меня словно током ударило.

– Давай пойдем в дом и… поговорим, – пробормотал он.

– Да, – промямлила я, судорожно глотнув. – Поговорим.

На негнущихся ногах я сделала пару шагов и вдруг услышала, как меня окликнули. Обернувшись, я увидела швейцара, который протягивал мне тетрадь.

– Вы забыли, – почтительно пробормотал он.

Мне вдруг стало нечем дышать. Мой взгляд метнулся к Крису – он молча смотрел на тетрадку в переплете из красной кожи, которую я судорожно сжимала в руках. Казалось, прошла вечность прежде, чем до меня дошло, что объяснений не миновать. Должно быть, в глубине души я жаждала наказания, потому что покорно ждала, как он отреагирует. Наконец его взгляд обратился ко мне, и сомнение, которое я прочла в его глазах, было для меня, словно нож в сердце. Я сама призналась, что не устояла и заглянула в дневник, но вместо того, чтобы вернуть его доверие, добилась прямо противоположного результата. Мне стоило невероятного усилия не взорваться – да и удалось это только потому, что мы были не одни. Стиснув зубы, я заставила себя промолчать. Устраивать сцены вообще не в моих привычках, да и чего я могла бы этим добиться, кроме сиюминутного удовлетворения?

Вместо этого я догнала Рича.

– Мне понадобится моя машина, – бросила я ему.

– Нет, – схватив меня за руку, убийственно спокойным тоном отрезал Крис. – Не понадобится.

В ответ я бросила на него умоляющий взгляд, однако если я надеялась, что Крис смягчится, то просчиталась, потому что прочла в его глазах недвусмысленную угрозу.

– Даю тебе слово, – резко бросил он, – что если понадобится, то я перекину тебя через плечо и отнесу наверх!

От этой угрозы всякое желание спорить моментально пропало – меня моментально бросило в жар, и я уже ничего так не желала, как чтобы он именно так со мной и поступил. Оказаться в его квартире, беззащитной и нагой, полностью в его власти – что может быть лучше? Недоверие, которое я прочла в глаза Криса, больно задело меня, а охватившее меня возбуждение лучше всяких слов доказывало, что там, где речь шла о нем, я совершенно беззащитна. Ну что поделаешь?

Однако я выдержала его взгляд. И ясно дала понять, что нисколько не сомневаюсь в его решимости привести свою угрозу в исполнение.

– Хорошо, я поднимусь. Но потом уеду.

Он и бровью не повел. Просто молча сверлил меня взглядом, пока я гадала, уж не прочел ли он ответ на моем лице, словно моя душа была для него прозрачной, как то окно, к которому он меня прижал, когда мы занимались любовью.

Не сказав ни слова, Крис разжал пальцы. Я направилась к двери. Он тенью следовал за мной. Я прижала к груди блокнот, невольно вспомнив, как обманула его доверие – мне стало больно при мысли о том, что если бы не этот случай, я могла бы утверждать, что достойна того чувства, что он испытывает ко мне. Я гадала, что он подумает обо мне, если ему когда-нибудь станет известно об истинных размерах той лжи, которую я наговорила ему, и во рту появился привкус горечи. Невозможно описать, что я испытывала в этот момент – целая буря самых разнообразных чувств вдруг захлестнула меня, грозя вырваться наружу.

Мы вошли внутрь – за стойкой маячил Джейкоб. Смущенно кивнув, я невнятно поздоровалась. Все так же молча мы с Крисом вошли в лифт и встали, повернувшись лицом друг к другу. Нас разделяли всего несколько дюймов. В воздухе чувствовалось напряжение, настолько плотное, что, казалось, его можно было пощупать пальцами.

Это было настолько невыносимо, что я, едва дождавшись, пока двери лифта закроются, сунула Крису тетрадку.

– Это мне сегодня дал Марк. Деловой блокнот Ребекки с ее заметками. Я ведь пообещала, что спрячу ее дневники в сейф, и, черт возьми, я так и сделала!

Он рывком притянул меня к себе. Теперь нас разделял только блокнот.

– Ты хоть понимаешь, что я даже слышать о нем сейчас не могу? Как он посмел отправить тебя к Альваресу? Да еще одну?

В его низком голосе слышалась та же ярость, которая поразила меня еще когда мы стояли возле дома Альвареса. Только сейчас до меня дошло, какого труда Крису стоит сдерживаться. Я почувствовала это по тому, как напряглось его тело, по огню, который вспыхнул в его глазах. Все, что таилось в его душе, могло в любой момент вырваться наружу… а я была так глупа, что забыла об этом.

– Но он мой босс. – Нижняя губа у меня задрожала. – Я не его содержанка… кстати, и не твоя тоже!

Зеленые глаза Криса, вспыхнув от гнева, внезапно заледенели.

– Я уже говорил тебе – меня волнует только твоя безопасность, Сара.

Опять эти собственнические нотки, которые так бесили – и одновременно возбуждали меня! Меня поразило, насколько мало я, в сущности, знаю о себе, если меня так волнует эта сторона натуры Криса.

– Моя работа и есть та грань, что отделяет желание защитить меня от стремления контролировать каждый мой шаг.

– А ты спроси, есть ли мне сейчас дело до каких-то там граней! Спроси, хочется ли мне снова пережить тот ад, в котором я горел, когда ты не брала трубку!

Меня потрясли эти слова… вернее, даже не они, а звучавшая в них угроза, причины которой я не понимала.

– Что это значит?

Запустив пальцы мне в волосы, он запрокинул мне голову, так что его губы оказались настолько близко от моих, что я могла бы поклясться, что чувствую вкус его ярости.

– Это значит, – гаркнул он, – что сегодня вечером, Сара, мне будет не до нашлепок в виде бабочек и прочей ерунды! И тебе, кстати, тоже!

Глава 13

Двери лифта разъехались в стороны – Крис, схватив за руку, поволок меня в квартиру. Я и глазом не успела моргнуть, как ткнулась носом в стену прихожей, в одной руке у меня был зажат блокнот, другой я упиралась в стену. Крис навалился на меня сзади, всем телом пригвоздив к стене – твердостью оно не уступало камню. И под стать ему, наверное, было и его мрачное настроение.

Отобрав у меня портфель, он стащил с моего плеча сумочку и, не глядя, швырнул на пол. Потом я почувствовала, как он сбросил куртку и потянулся за моей. Рука его наткнулась на блокнот, и пальцы Криса сомкнулись на нем.

Воздух вокруг нас, казалось, потрескивал, как бывает перед грозой. Несколько секунд мы тянули блокнот в разные стороны. Эротические картины, описанные Ребеккой в дневнике, замелькали перед моими глазами – мне вдруг вспомнилось, как мы с Крисом вместе читали одну из глав. Я гадала, думает ли он сейчас о том же, о чем и я… или совсем о другом. Возможно, о Ребекке? Я уже открыла было рот, чтобы спросить, но в горле застрял комок.

Наверное, Крис отобрал у меня блокнот – понятия не имею, куда он вдруг подевался. Он просто исчез, а за ним и моя куртка. Я забыла обо всем на свете. Руки Криса собственническим жестом легли мне на бедра, а его рот, то нежный, то восхитительно грубый, коснулся моего уха.

– Ты хотела боли и темноты, детка. Что ж, получай.

От этого обещания я поежилась – я вдруг вспомнила, как мы оба ухватились за блокнот, и о тех темных тайнах, которые пугали и вместе с тем притягивали меня.

– Что будет со мной, Крис, если я не смогу справиться с твоей темной стороной? – дрожащим голосом спросила я.

– Случится то, что должно случиться, – бросил он. В его голосе уже не было неуверенности – только железная решимость и гнев. – И уж я постараюсь, чтобы ты дважды подумала, прежде чем это произойдет снова.

Самые разные чувства захлестнули меня. Этот собственнический инстинкт возбуждал и одновременно отталкивал меня. Но в этот момент Крис стянул с меня брюки, и я тут же забыла обо всем. Я услышала треск, когда он порвал на мне трусики, а в следующую минуту его руки уже ласкали мои ягодицы, и жар, исходивший от них, перекинулся на меня.

Губы Криса коснулись моего уха, горячее дыхание опалило кожу, обещая все те изысканные, запретные фантазии, подарить которые мог только он.

– Я собираюсь отшлепать тебя, Сара.

В этих словах было все: и чарующий соблазн, и недвусмысленная угроза – и от них у меня перехватило горло, так что я не то что возразить – я даже дышать в этот миг не могла. Крис резким движением повернул меня лицом к себе.

– Но вначале я постараюсь поднять тебя до высот наслаждения – раз за разом, до тех пор, пока тебе не покажется, что ты сходишь с ума – как сходил я сам, когда ты не отвечала на мои звонки. – С этими словами он расстегнул молнию у меня на блузке, потом лифчик и принялся ласкать мои соски. – Возражения есть?

– А это что-то меняет? – прошептала я, чувствуя, как меня волнами захлестывает наслаждение.

– Нет – если ты не попросишь меня прекратить то, что я делаю. – Нагнувшись, он слегка прикусил мою губу, как накануне ночью, после чего лизнул укушенное место. – Но если ты прикажешь мне остановиться, Сара, то сначала хорошенько подумай, действительно ли ты этого хочешь, потому что я, черт возьми, остановлюсь. Поняла?

– Крис…

– Ответь мне, Сара. – Пальцы Криса раздвинули мне бедра, коснулись трепещущей плоти. Соски, которые он отпустил, тут же заныли. Все стало ясно – он хотел дать мне понять, как я пожалею, если он остановится.

– Да, – прошелестела я. – Да… понимаю.

Он слегка сжал мой клитор – пальцы его скользнули внутрь, раздвигая нежные складки, и я застонала, заранее предвкушая наслаждение, которое меня ждет, когда он войдет в меня.

– Попробуй только кончить раньше, чем по моей команде, и я отшлепаю тебя прямо сейчас.

– Что? – ахнула я. – Я не могу…

– Можешь. И сделаешь, как я скажу.

Слова его имели надо мной ту же власть, что и его прикосновение. И в ту же самую минуту я почувствовала сладостную горечь приближающегося оргазма.

– Почему ты будешь радоваться, если мне это не удастся?

– Потому что мне хочется тебя отшлепать. – Губы Криса потерлись о мои губы, пальцы его продолжали ласкать меня с той изысканной медлительностью, которая всегда сводила меня с ума. – И ты тоже этого хочешь.

Да, я действительно хотела этого, сама не зная почему, и уверенность в том, что он это сделает, подействовала на меня возбуждающе. Моя плоть сжалась вокруг его пальцев. Я почувствовала приближение оргазма, и это было так же упоительно, как прикосновение его рук к моим бедрам.

Он внезапно убрал руку, словно решив в наказание лишить меня наслаждения.

– Будь ты проклят, Крис! – разочарованно застонала я.

– Будь я проклят, если позволю тебе кончить без моего разрешения. – Он принялся терзать мои соски. – А сейчас я отпущу твои руки, но ты дашь мне слово, что не шелохнешься. Поняла?

Нет, черт возьми, не поняла! Однако кивнула, нисколько не сомневаясь, что моя покорность – залог того, что он доставит мне удовлетворение.

Крис убрал руку, которой ласкал мою грудь, – он не сводил с меня глаз, словно оценивая мою выдержку… а может, ему просто хотелось подольше помучить меня. Это было так несправедливо, что мне захотелось кричать, – и тут он вдруг опустился передо мной на одно колено, и его руки сжали мои бедра.

Наши взгляды встретились, и я вдруг поймала себя на том, что готова уже умолять, чтобы его губы коснулись меня. Но тут они вдруг прижались… нет, не к тому месту, куда я хотела, а к моему животу. Кожа моя покрылась мурашками. Контраст между его нынешней нежностью и бесцеремонной требовательностью, даже грубостью, с которой он добивался своего, наполнил меня предвкушением, и это было настолько возбуждающе, что я застонала.

Крис томительно-медленно водил губами по моему животу, лаская, трогая, возбуждая меня, пока не спустился к темному треугольнику волос.

Я задыхалась – мне стоило таких усилий держать себя в руках, что сводило мышцы.

– Крис, – почувствовав, что больше не выдержу, взмолилась я.

Моя покорность была вознаграждена – я почувствовала, как его язык коснулся моего клитора. «Да, да, прошу тебя, еще!» – промелькнуло у меня в голове, но я не осмелилась сказать это вслух – наверное, из опасения, что он сделает нечто прямо противоположное. Я застонала, а в следующее мгновение губы Криса сомкнулись вокруг моей трепещущей плоти, и я едва не сошла с ума от наслаждения. Меня затрясло, как в лихорадке – колени у меня подгибались, я едва держалась на ногах. Ни собственной воли, ни желания сопротивляться не осталось и в помине. Оргазм обрушился на меня неожиданно, словно торнадо – закружил и унес с собой. Крис тут же отодвинулся, лишив меня возможности получить полноценное удовлетворение.

Колени у меня подогнулись, но Крис уже поднялся на ноги – если бы он не поддержал меня, я бы рухнула на пол. Подхватив меня на руки, он быстрыми шагами направился в спальню. «Попробуй только кончить раньше, чем по моей команде, и я отшлепаю тебя», – вдруг промелькнуло у меня в голове. Я уже успела узнать, что Крис никогда не бросает слов на ветер, и мое сердце гулко забилось при мысли о неотвратимости наказания.

Глава 14

Крис внес меня в спальню – я чувствовала, что возбуждена до такой степени, что даже мысль о наказании нисколько меня не пугала. Желание было слишком велико, чтобы меня волновали темные тайны Криса Мерита. Да, когда-то они не давали мне покоя, но мне казалось, что на то, чтобы понять, что кроется в его душе, уйдет гораздо больше времени. Теперь мне было ясно, что и его гнев, и настоятельное желание защитить меня неожиданно приоткрыли дверь, ведущую на его темную сторону, и сейчас я просто упивалась сознанием, что мне удалось это понять. Конечно, я не могла не замечать, насколько то, как мы реагируем друг на друга, путает и портит наши отношения, но сейчас мне было не до этого.

Крис поставил меня на ноги – я оказалась посреди комнаты, позади меня была кровать, а прямо перед глазами – дверь в ванную. Я даже заметила свое отражение в зеркале. Моя одежда, вернее, то, что от нее осталось, свисала клочьями – на мой взгляд, я выглядела не столько сексуально, сколько жалко и смешно.

Заметив мое смущение, Крис попытался мне помочь – избавил меня от остатков одежды, которые кучкой упали на пол к моим ногам. Теперь на мне оставались только чулки на резинке да туфли на шпильках.

Я переступила через то, что еще недавно было моей одеждой – Крис протянул ко мне руки, и я со вздохом облегчения припала к его груди. Он пинком отшвырнул тряпье в сторону и медленно, не выпуская меня из объятий, опустил на пол.

Наши взгляды встретились – в глазах Криса горел хищный огонек. Мы оба предвкушали, что последует дальше.

– Я ведь приказал тебе потерпеть, пока не получишь моего разрешения, – пробормотал он, в его низком голосе слышалась чувственная хрипотца.

– Мне не очень нравится следовать приказам. – Я нервно покусала губу.

В его глазах вспыхнули янтарные искорки.

– Это мне уже известно. Но, возможно, мне это нравится даже больше, чем ты думаешь.

Я вцепилась в его рубашку.

– Потому что тебе хотелось меня отшлепать? – спросила я, немного смущенная собственной смелостью.

Он одним пальцем приподнял мне подбородок, заглянул в глаза.

– Ты ведь тоже этого хотела?

– Я… я сама уже не знаю, чего хочу.

Крис развернул меня лицом к кровати, потерся о мои бедра, и я почувствовала, как его отвердевшая плоть тыкается в мои ягодицы.

– Ну, значит, настало время это узнать, – промурлыкал он, словно сытый лев, и его губы коснулись моего плеча. Моя спина тут же покрылась мурашками. – Не оборачивайся!

– Но… – Внезапно меня охватила паника.

– Ты узнаешь это еще до того, как все произойдет, – пообещал он. Его рука скользнула вниз, погладила мои ягодицы, и я ойкнула, когда он меня ущипнул.

Это было неожиданно. Я услышала, как из груди Криса рвется смех, как сотрясается все его тело. Он больше не сердился… и при этом явно не оставил намерения отшлепать меня. Это было за пределами моего понимания, и вдобавок я была слишком растеряна и слишком нервничала, чтобы пытаться его понять. Слабый шорох за спиной подсказал мне, что он раздевается. Я подобралась, надеясь, что ему не удастся застать меня врасплох. Да, он пообещал, что предупредит меня перед тем, как начнет меня шлепать, но, зная Криса, я догадывалась, что это случится секунды за три, не больше. Раздевался он целую вечность – во всяком случае, мне это время показалось вечностью. Наконец терпение у меня лопнуло. Я попыталась обернуться, но тут Крис схватил меня за талию, и его возбужденная плоть уперлась мне в ягодицы.

– Думаю, над твоим послушанием придется еще поработать, – пробормотал он, после чего, неожиданно приподняв меня, усадил на постамент кровати. – А теперь, Сара, живо на четвереньки и залезай на постель. Я шлепну тебя – всего шесть раз, зато больно, – а потом буду трахать, пока мы оба не кончим. Так что считай шлепки и тогда будешь знать заранее, когда все закончится. Поняла?

И тут до меня вдруг наконец дошло, почему я не возражаю, чтобы он отшлепал меня. С самого начала я подсознательно догадывалась, что Крис не только способен меня понять, но что он единственный – благодаря узам, связывающим нас, – поможет мне принять ту «меня», которую я тщательно прятала в самом дальнем уголке своей души. А Крис старался заставить меня взглянуть в лицо той, другой Саре…и он же обещал мне избавление, если это окажется для меня чересчур. И вот сегодня это избавление должно было перейти на другой уровень. Он возьмет меня туда, где боль, которую причиняло мне прошлое, должна была смениться болью настоящей, нынешней, чтобы потом каким-то неведомым мне образом обернуться наслаждением. Оставалось надеяться, что так и будет.

– Скажи «нет», и мы остановимся, – промурлыкал мне на ухо Крис.

– Да, – просипела я. И уже более решительно повторила: – Да, я понимаю, что произойдет.

– Повтори, чтобы я был уверен, что понимаешь.

– Я должна встать на четвереньки и забраться на постель. – Я облизнула пересохшие губы. – После чего ты меня отшлепаешь, а потом мы займемся любовью. Мне следует сосчитать до шести.

– Залезай на кровать, Сара. – В голосе Криса впервые прорезалась нежность.

Я медленно взобралась на постель. Крис последовал за мной – его руки лежали у меня на спине, гладя, лаская, готовя меня к тому, что за этим последует. В крови забурлил адреналин. Предвкушая, как он отшлепает меня, я оглянулась через плечо – и увидела позади стоявшего на коленях Криса.

– Смотреть перед собой! – прикрикнул он. Я послушалась, но поймала себя на том, что вот-вот ударюсь в панику. Руки Криса продолжали гладить и ласкать меня, но мне было страшно – я понимала, чем в любой момент может смениться эта нежность. Нужно это прекратить, подумала я. Нужно…

Ладонь Криса с размаху опустилась на мои ягодицы – резкая боль пронзила меня. Я уже собиралась заплакать, но за первым последовал второй шлепок, потом еще и еще. Странно, но я не забыла, что должна считать. Три. Четыре. Пять – пятый шлепок оказался сильнее, больнее предыдущих. Я выгнула спину, отдаваясь непривычным для себя ощущениям, и бестрепетно приняла шестой шлепок, самый болезненный из всех. Сказать по правде, я даже не сразу поняла, что наказание окончено, и Крис, навалившись сзади, уже вонзился в меня. Резкими, тяжелыми толчками он нетерпеливо проталкивался все глубже, словно не желая терять ни минуты. И оказавшись внутри, тут же задвигал бедрами, то вонзая в меня свое набухшее, затвердевшее копье, то отодвигаясь, и так раз за разом, снова и снова.

Я болезненно-остро, словно обнаженными нервами, ощущала каждый толчок. Меня захлестнуло наслаждение, и я задвигалась, прижимаясь к нему, застонала, и сладостный миг, который я так долго оттягивала, с каждой минутой становился все ближе.

Я услышала крик – но даже не сразу узнала собственный голос. До этого у меня не было привычки кричать, однако я кричала, и все тело мое ныло в предвкушении того, что должно было случиться. Каждая мышца горела, словно в огне, – и вот наконец этот миг настал. Я содрогнулась – по всему моему телу пробежала дрожь, и я забилась в приступе болезненного наслаждения. Одним мощным толчком Крис последний раз ворвался в меня – хриплое рычание вырвалось из его груди, и я почувствовала, как его семя вырвалось наружу, заполняя меня. Мышцы мои понемногу расслабились, напряжение стало спадать. И тут вдруг руки у меня подогнулись – я упала, но Крис, откатившись в сторону, потянул меня за собой, и мгновением позже мы уже лежали, тесно прижавшись друг к другу, и старались отдышаться.

Закинув на меня ногу, он обнял меня – в этом жесте было столько нежности и желания защитить, что я была потрясена. Целый водоворот чувств захлестнул меня. У меня вдруг защипало глаза – я попыталась справиться с собой, но не смогла. Слезы потекли у меня по щекам, из груди вырвалось рыдание. И вот я уже захлебываюсь от слез, содрогаясь всем телом, и не понимаю, что со мной происходит.

Смутившись, я попыталась было подняться, но Крис притянул меня к себе, обнял и лег, уткнувшись лицом в мое плечо.

– Ничего, малышка, поплачь.

И я сдалась – собственно, выбора у меня не было. Сколько это продолжалось, не знаю – наконец я закрыла лицо руками, почувствовав, что у меня уже не осталось слез. Мне было стыдно – я и представить не могла, что способна до такой степени утратить контроль над собой. Крис погладил меня по голове тем самым жестом, который я так любила, и молча протянул мне бумажный платок. Я промокнула глаза, от души надеясь, что мой нос цветом и размером не смахивает на баклажан.

– Не могу понять, что это было. – Я старалась не смотреть на Криса.

Напрасный труд – быстрым движением он повернул меня лицом к себе. Наши взгляды встретились.

– Ничего страшного, просто выброс адреналина, – объяснил он, подсунув нам под голову подушку. – Такое бывает со многими.

– Ну-у… я думала, фишка в том, чтобы я получила наслаждение через боль, а не утопала в слезах и соплях.

– Нет – мне было нужно, чтобы ты поняла, что может доставить тебе наслаждение, и до каких пределов ты способна дойти. – Он убрал прядь, упавшую мне на лицо. – Помнишь, ты завела разговор об этих дурацких нашлепках в виде бабочек? Я тогда понял, что в глубине души тебе хочется попробовать. Иначе я бы никогда не решился предложить тебе это.

Мне вдруг вспомнилось, как я по его голосу догадалась, что он больше не сердится. И тем не менее это не помешало ему отшлепать меня.

– Стало быть, ты передумал насчет того, чтобы попробовать пробудить во мне темные желания?

– Нет, не передумал. Но существуют границы, которые я установил для себя, и я никогда их не нарушу.

– И что это значит?

– Никаких клубов. Никаких ошейников, цепей или хлыстов. Никаких игр в Господина и Рабыню. – В глазах Криса блеснуло негодование. – И пока я устанавливаю законы игры, так и будет.

Я рассмеялась – конечно, я понимала, что он пытается обратить все в шутку, избегая прямого ответа на мой вопрос, но вот его стремление устанавливать правила меня совершенно не устраивало. С какой стати?

– Только в том, что касается секса.

– Посмотрим, – изогнув одну бровь, бросил Крис.

– Нет. Не посмотрим. Так и будет.

– Тогда, наверное, мне стоит привязать тебя к постели, – пригрозил он, притянув меня к себе. Мне показалось, он не шутил.

– Наверное, нужно порадоваться, что эта мысль не пришла тебе в голову, когда ты злился. Держу пари, мне бы не поздоровилось.

Настроение Криса резко переменилось – еще одна черта, к которой я уже успела привыкнуть. Лицо его разом помрачнело.

– Знаешь, я до сих пор зол как черт, но неужели ты все еще не поняла, что я бы и пальцем тебя не тронул, если бы у меня на уме было что-то помимо желания подарить тебе наслаждение? Но, вообще говоря, я был бы рад, если бы ты на собственной шкуре испытала то же, что вчера пережил я. Послушай, Сара, ты не должна была идти к Альваресу одна.

– Крис! – моментально ощетинилась я.

– Это твоя работа. Я понимаю. – Он поцеловал меня. – Но если ты думаешь, что это помешает мне тебя защищать, то сильно ошибаешься. И в следующий раз не оставляй телефон в куртке.

Я закусила губу.

– А ты в следующий раз не думай обо мне плохо.

– Ты про блокнот?

– Да, – кивнула я. – Ужасно обидно думать, что ты считаешь меня способной на обман.

– Прости, я не нарочно. Не хотел тебя обидеть.

Ни один из мужчин, которых я знала до него, не извинялся с такой готовностью, как Крис. В моих глазах это было отнюдь не признаком слабости, а, наоборот, уверенности в себе.

– Тут дело даже не в доверии, – продолжал Крис. – Просто меня бесит, что ты будешь судить обо мне по тому, как с тобой поступали другие. – К моему удивлению, в его глазах вдруг вспыхнула нежность. – Знаешь, мне ведь не нужно уезжать до завтрашнего вечера. Догадываюсь, как ты это воспримешь, но не спеши, сначала дослушай. Я был бы рад, если бы ты взяла выходной и мы бы полетели вместе.

Я уже открыла было рот, чтобы возразить, но Крис закрыл мне его поцелуем.

– Я же просил, чтобы ты выслушала до конца.

– Ты меня убедил.

– То есть ты согласна лететь со мной?

– Нет. Только выслушать тебя, – улыбнулась я.

– Будет много важных шишек, которых я знаю и которых Марк был бы рад заполучить в качестве новых клиентов. Пусть считает это деловой поездкой.

– Например? – Я навострила уши.

– Например, Мария Мендес. Она никогда не выставляла работы в галерее. Думаю, ее несложно будет убедить пожертвовать одну картину, которую вы могли бы выставить на аукционе. А еще там будет Николас Мэтьюз, нападающий, восходящая звезда «Нью-Йорк Джетс». Конечно, он не художник, но вы могли бы продать с аукциона футбольный мяч с его автографом.

От одной мысли, чтобы отправиться в поездку вместе с Крисом, у меня закружилась голова.

– Думаешь, Марк согласится меня отпустить?

– Не просто знаю. Уверен.

– Потому что хорошо знаешь Марка?

– Да. Намного лучше, чем хотелось бы. – Я открыла было рот, чтобы уточнить, что он имеет в виду, но Крис уже соскочил с постели и, не позаботившись завернуться в простыню, зашлепал в тот угол, где валялись его джинсы. Сунув руку в карман, он вытащил мобильник и протянул его мне.

– Я не знаю его номер. – Я озадаченно повертела в руках телефон.

– Четверка на быстром наборе.

– У тебя Марк на быстром наборе?!

– Возможность делать бизнес с Марком имеет свою цену – от него невозможно избавиться. Ничего не поделаешь, ведь он щедро жертвует на мои благотворительные мероприятия. – Он направился к постели – великолепный образец мужской грации и красоты – и лениво вытянулся рядом со мной. – А на тот случай, если тебе понадобится еще один довод в пользу того, чтобы прогулять работу, имей в виду – завтра у меня встреча с частным сыщиком. Если хочешь, можешь составить мне компанию.

Я принялась тыкать пальцем в кнопки.

– Мерит, – услышала я знакомый низкий голос, когда Марк взял трубку.

– Вообще-то это я.

– Мисс Макмиллан. Теперь я догадываюсь, почему вы не спешили ответить, когда я позвонил вам после вашей встречи с Альваресом. Видимо, были слишком заняты, чтобы взять трубку.

Чтоб ему провалиться!

– Я оставила телефон в кармане куртки. Короче, он отказался. Сказал, что вы знаете, почему он не хочет иметь с вами никаких дел.

– Тогда почему он согласился на встречу?

– Хотел переманить меня от вас.

Брови Криса поползли вверх – заметив это, я покивала, подтверждая, что все так и было на самом деле. Крис потер подбородок – и я догадалась, что он не в восторге от подобной перспективы.

Судя по воцарившемуся в трубке молчанию, Марк был с ним солидарен. Молчал он долго.

– И что вы ему ответили?

– Что останусь верна галерее. Кстати, о галерее… мне тут предложили еще кое-что. – Далее последовала вдохновенная речь о грядущем событии, на котором я смогу побывать, о новых выгодных клиентах и новых поступлениях для аукциона. – Как вы сами видите…

– Довольно, мисс Макмиллан. Передайте Крису мои поздравления – он неплохо поработал, во всяком случае, ваши доводы в пользу поездки весьма убедительны. Я согласен – но без новых клиентов не возвращайтесь. – Марк, не попрощавшись, бросил трубку. Я только хлопала глазами, глядя на телефон.

Крис, рассмеявшись, взял у меня из рук мобильник.

– Перестань таращиться на него – мобильник тебя не укусит. – Он притянул меня к себе. – Что ж, похоже, за мной должок. Один… нет, два оргазма тебя устроят?

– Шесть, – поправила я. – По одному за каждый шлепок.

– Пять. – В глазах Криса блеснул огонек. – Один ты уже получила.

Он нагнулся, собираясь меня поцеловать, но я увернулась.

– Если справишься, можешь отшлепать меня еще раз.

– Обожаю, когда мне бросают вызов! – Губы Криса смяли мой рот. Последнее, о чем я успела подумать, это то, что не важно, на каком числе мы сойдемся, потому что я никогда не прощу себе, если упущу такую возможность.

Спустя какое-то время – а точнее, через три оргазма – Крис подхватил меня на руки, отнес в ванную и усадил на край ванны. Пока он рылся в шкафу с полотенцами, я задумчиво разглядывала татуировку в виде дракона, невольно пытаясь представить себе того несчастного, одинокого подростка, которым он был, когда сделал ее. Интересно, сколько ему было лет, когда он впервые вступил в мир БДСМ… и что он еще от меня скрывает?

– А у тебя была когда-нибудь такая же реакция на всплеск адреналина, как сегодня у меня? – поинтересовалась я, пытаясь его разговорить.

Крис так и застыл, сжимая в руке полотенце. Судя по всему, я попала в больное место.

– Нет, – пробормотал он, сунул мне полотенце и потянулся включить душ. Я заметила, что он украдкой покосился на меня. – Я ведь уже говорил, что хорошо владею собой. Подарить это ощущение я могу – но это не значит, что я стараюсь испытать его сам. – Он включил воду.

– Но как тебе это удается? Я хочу сказать, убедить кого-то… причинить боль? Разве ты не говорил, что тебе нужно именно это?

– Было нужно. Но это не включало в себя секс.

– Выходит, тебе просто хочется, чтобы кто-то тебя бил?! – Я разинула рот.

– Это уже в прошлом. – Крис затолкал меня под душ и сам забрался следом. Я с наслаждением подставила лицо под струи теплой воды. Обняв меня, Крис заглянул мне в глаза. – Если бы мне нужно было потеряться в ком-то, то я предпочел бы, чтобы это была ты. – Его губы опять прижались к моим губам, но за его нежностью угадывались страдание и боль, которые прежде Крис никогда не позволял мне заметить. Похоже, душа его была изранена намного сильнее, чем мне казалось – оставалось гадать, что мне еще предстоит узнать о моем чудесном, талантливом художнике. Я спрашивала себя, удастся ли мне постигнуть его душу… хватит ли у меня сил залечить эти до сих пор не затянувшиеся раны? Если я позволю себе полюбить его из страха, что я не… Но, увы, слишком поздно спохватилась. Я уже любила его. Я изнывала от желания сказать об этом ему, заставить его почувствовать то же самое. Но было еще кое-что, в чем мне следовало сознаться – и это могло причинить мне гораздо более серьезную боль, чем хлыст, который, по его словам, он никогда не решился бы испробовать на мне.

Глава 15

«Ненавижу публичную порку, но тут решать не мне. Он – мой Господин, а я его покорная слуга. Я сделаю все, что он прикажет. Тем более что это все-таки лучше, чем когда он делится мною с кем-то – и мне все равно, что он, мол, делает это лишь ради моего же удовольствия. Это доставляет удовольствие ему – точно так же, как множество глаз, которые следят за нами, вот как сегодня. Публичной порке, казалось, не будет конца – меня привязали к шесту, а он кружил вокруг, не оставляя без внимания ни одну часть моего тела. Когда все закончилось, соски у меня болели, спина покрылась рубцами, исхлестанные ягодицы побагровели и опухли. Я была подавлена. Сегодня все было иначе, не так, как всегда. Не знаю почему, но так оно и было. И я тоже была другой. И он… он тоже был какой-то другой.

Я не жалею, что это произошло. Он был доволен, а потом, когда порка закончилась, он соблазнил меня – так же изощренно и умело, как до этого порол. Даже когда моя рука выводит эти строки, я чувствую, что люблю его более, чем когда-либо, но не перестаю спрашивать себя, какую же цену мне предстоит заплатить за это счастье. Он ясно дал мне понять, что в его душе нет места подобным эмоциям… и в моей тоже, к слову сказать. Он считает, что любовь и желание любви лишь усложняют жизнь, толкая людей на неразумные поступки. Говорит, что любви вообще нет – а есть лишь разные виды похоти».

Я очнулась – в голове все еще крутились строки из дневника Ребекки. В комнате горел неяркий свет. Вернувшись к реальности, я почувствовала, что лежу в объятиях Криса. Он крепко прижимал меня к себе, его рука, чьи таланты я уже успела оценить, лежала у меня на бедре – я имею в виду не столько его талант к живописи, сколько умение ублажать меня. Я усмехнулась. О чем еще может мечтать любая девушка, как не о том, чтобы уснуть мертвым сном после того, как ее ублажили по полной программе, а потом проснуться от ощущения, что рядом с нею горячее, сильное мужское тело?

– Знаешь, а мне нравится видеть тебя в своей постели. Наверное, стоит тебя тут оставить.

Губы у меня расползлись в улыбке – обернувшись, я с удовольствием разглядывала его сексуально взъерошенные волосы, над которыми накануне поработали мои пальцы.

– Тогда я вряд ли успею на самолет.

– Я имею в виду навсегда. Переезжай ко мне, Сара.

– Что?! – Я не верила собственным ушам.

Он погладил меня по щеке.

– Ты меня слышала. Я хочу, чтобы ты переехала сюда.

– Ты знаком со мной всего пару недель.

– Я достаточно тебя знаю.

Но это было не так.

– Послушай, я уверена, что до меня ты ни разу не приводил к себе ни одну женщину… а сейчас ты предлагаешь мне перебраться к тебе?

– Они не были похожи на тебя.

Я почувствовала себя польщенной. Меня так и подмывало согласиться, махнуть на все рукой и рискнуть. Я бы так и сделала – если бы не моя тайна.

– Крис…

– Не нужно сейчас ничего говорить. Просто подумай об этом. – Зазвонил его мобильник. Крис потянулся за ним. – Доброе утро, Кэти.

Это была его крестная. Подложив под спину подушку, я смотрела, как Крис взял пульт дистанционного управления и раздвинул жалюзи. Перед моими глазами во всем своем великолепии лежал Сан-Франциско, но сейчас мне было не до того, чтобы любоваться городом. Меня преследовало ощущение, что времени у меня в обрез. Мне следовало все рассказать Крису, но я чувствовала, что еще не готова к этому.

– Да, она здесь, – продолжал Крис, скосив глаза на меня.

Я удивленно повернула голову.

– Кэти передает тебе привет, – прикрыв ладонью трубку, сообщил Крис.

– Привет, Кэти, – крикнула я, растроганная тем, что она спрашивает обо мне. А попутно стараясь выглядеть веселой, хотя меня преследовало предчувствие, что будущее мое висит на волоске.

– Я должен узнать, какие планы у Сары, тогда и решим, когда мы сможем вырваться к тебе, – обращаясь к крестной, продолжал Крис. При мысли о поездке с Крисом меня охватило радостное возбуждение… но это длилось ровно до той минуты, когда он добавил: – Я не вернусь в Париж, не повидавшись с тобой.

Париж! Не думала, что меня в это утро можно было еще чем-то удивить, но при одном только упоминании о Париже меня словно обухом по голове ударило. Все мои мечты о том, что это приглашение может что-то означать, вмиг развеялись как дым. В голове моментально всплыли строки из дневника Ребекки. «Он говорит, что любви вообще нет – а есть лишь разные виды похоти». Я спрашивала себя, может, и Крис считает так же. Как он может предлагать переехать к нему, разом изменить всю мою жизнь, зная, что со дня на день вернется в Париж? И ради чего? Ради двух недель горячего секса? Одного этого было достаточно, чтобы разбить мне сердце.

Отбросив одеяло, я выбралась из постели, набросила на себя рубашку Криса, ту самую, что я отыскала во время своей ночной вылазки на кухню, и снова окунулась в знакомый мужской запах его тела. У меня закружилась голова. А у кого бы не закружилась? Как-никак, горячий секс – его ноу-хау.

Я вихрем пронеслась через комнату, чувствуя на себе взгляд Криса. Оставалось только надеяться, что он не заметит, в каком я состоянии. Я уже схватилась за ручку двери, когда его пальцы стальным кольцом сомкнулись на моем запястье. Я услышала: «Я тебе перезвоню, Кэти», – и закрыла глаза.

Крис развернул меня лицом к себе – в отличие от меня он был одет, и это давало ему преимущество, о чем я тут же пожалела.

– Мне нужно уехать на праздники, речь идет о нескольких благотворительных мероприятиях, – объяснил он, отвечая на мой безмолвный вопрос. – Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

Я потрясла головой, зная, что впереди меня не ждет ничего, кроме боли.

– У меня…

– …работа, – закончил за меня Крис. – Знаю. Свидетельство о рождении у тебя с собой?

– Дома, но…

– Отлично. Заедем к тебе на квартиру и возьмем, так что ты уже сегодня можешь подать заявление на получение паспорта.

– Но не могу же я просто взять и уехать!

– В Париже потрясающие возможности. С моей помощью перед тобой откроются многие двери.

– Вся моя жизнь до сих пор состояла из дверей, которые кто-то мог открыть для меня. Мне это осточертело! Хватит!

– Боишься положиться на меня?

– Нет. Я просто боюсь полагаться на кого-то, кроме себя самой.

Что-то промелькнуло в его глазах… какое-то чувство. Потом лицо у него вновь стало непроницаемым. Пальцы его разжались.

– Понимаю, – бесстрастным голосом пробормотал он.

Я почувствовала, что обидела его. Лицо мое загорелось, как от пощечины. Боже мой… я заставляла себя видеть в нем какого-то демона – просто для того, чтобы избавиться от настоящих демонов своего прошлого.

Я бросилась к нему на шею, потерлась щекой о его грудь.

– Ты даже не представляешь себе, как ты дорог мне… как легко ты можешь меня обидеть. – Я подняла к нему лицо, чтобы он мог прочесть на нем правду. – Именно поэтому… да, ты прав. Я боюсь полагаться на тебя.

Напряжение покинуло его, лицо немного смягчилось. Вздохнув, он провел рукой по моим волосам. Глаза его светились нежностью.

– Тогда давай бояться вместе.

– Ты тоже боишься?! – изумилась я.

– Ты – самый яркий всплеск адреналина, который только был в моей жизни, Сара. Ты даже лучше, чем боль, которую ты заменила.

В первый раз за все это время я подумала, что, может быть – может быть, – я и есть то, что нужно Крису.

Прошел час. Я стояла у кухонной раковины, маленькими глоточками потягивая кофе, пока Крис в другой комнате разговаривал по телефону с одним из организаторов благотворительной акции. Я до сих пор не могла прийти в себя от его предложения жить вместе – меня терзал страх, мысли перескакивали с одной на другую. Я не могу потерять работу. Я должна сохранить себя как личность… Но как это сделать? И так ли уж нужна мне будет моя работа, чтобы остаться самостоятельной личностью, если передо мной откроются новые возможности? Возможно, все это потеряет всякое значение, если Крис узнает, что я солгала ему. Поймет ли он, что толкнуло меня на это… почему я так стыжусь правды? Я была уверена только в одном – если кто-то и поймет, то только Крис.

– Готова идти?

Крис заглянул на кухню – при виде его губы у меня сами собой расползлись в улыбке. На нем были джинсы и коричневая футболка с логотипом галереи «Аллюр», которая удачно гармонировала с точно такой же розовой, что была на мне. И та и другая были доставлены курьером в подарок от Марка.

– До сих пор не верится, что ты ее надел.

Он подошел ко мне, и я задохнулась – глубокий мускусный запах его тела защекотал мне ноздри.

– Ну, у нас с Марком были разногласия, но он много делает для клиники.

Я уже открыла было рот, чтобы поинтересоваться, о каких разногласиях речь, но Крис, отобрав у меня чашку, одним глотком осушил ее содержимое. Случалось и раньше, что мы пили из одной чашки, но теперь в этом ощущалась какая-то особая интимность. Наши взгляды встретились, и я почувствовала, как между ног возникла предательская влага.

Поставив чашку в раковину, Крис обхватил ладонью мой затылок, и его губы прижались к моим губам. Я невольно задрожала, и его губы изогнулись в улыбке – я поняла, что мое смущение не осталось незамеченным.

– Ты – воплощенный соблазн, приправленный ароматом кофе, – шепнул он. – Если мы сейчас же не выйдем из дому, то безнадежно опоздаем. – Крис выпрямился, и я невольно залюбовалась, как новая футболка подчеркивает литые мышцы его груди.

Зайдя в гостиную, я застыла – на кофейном столике стопкой лежали дневники.

– Что они тут делают?

Крис, взяв кожаный портфель, засунул дневники туда.

– Сыщик, которого я нанял, хочет их просмотреть.

– Но мы не можем просто отдать их ему!

– Джейкоб снимет с них копию и снова положит в сейф.

– Ты доверяешь Джейкобу?

– Полностью. Я проверил его перед тем, как нанять для выполнения одного деликатного поручения, связанного с благотворительностью.

– А как насчет вторжения в частную жизнь Ребекки?

– Если нам все же придется обратиться в полицию, дневники придется передать им. Будет лучше, если сначала их просмотрит мой сыщик.

– Он считает, мы должны пойти в полицию?

– Ему нужна информация, чтобы с чего-то начать. Он надеется, что эти дневники и твоя способность жить жизнью Ребекки могут ему помочь.

У меня глаза полезли на лоб. Неужели я и вправду живу ее жизнью? От этой мысли к горлу подкатила тошнота. Я ведь только пыталась вновь обрести себя, жить той жизнью, о которой всегда мечтала… а вместо этого, выходит, полностью утратила себя, погрузившись в жизнь Ребекки?

Я вдруг подумала о человеке, уничтожившем ее как личность, и машинально покосилась на Криса – он ведь тоже в какой-то степени стремился подавить меня, – но сама мысль о том, чтобы сравнить его с Господином Ребекки, казалась дикой. В конце концов, Крис помог мне увидеть себя такой, какая я есть. Взглянуть в глаза своему прошлому.

Дождавшись, когда я подам заявление на паспорт, Крис припарковал «порше-911» перед одним из крупнейших универмагов в двух кварталах от галереи.

– И где же твой банк? – Я озадаченно нахмурилась, поскольку он заранее предупредил, куда мы едем.

– За углом. Но я тут подумал, что сначала стоит заглянуть в магазин.

– Зачем?

– Тебе нужно платье для воскресного приема.

– У меня дома есть платье. – Довольно убогое, но все-таки платье.

Запустив руку мне в волосы, он прижался губами к моим губам.

– А я хочу купить тебе новое. Можешь выбрать сама или я сделаю это за тебя.

– Но мне не нужно…

Но Крис уже целовал меня.

– Нужно. И мы оба это знаем. – Отпустив меня, он вышел из машины, а я осталась сидеть, не совсем уверенная в том, что он имел в виду платье.

К тому времени, как я открыла свою дверь, Крис уже обошел машину и протянул руку, помогая мне выйти. Стоило мне вложить свои пальцы в его ладонь, как меня охватила знакомая дрожь.

– Знаешь, – запинаясь, начала я, – мне не очень нравится…

– Тратить мои деньги? – подсказал он. – А вот мне это очень даже по душе.

– Ты не должен тратить на меня деньги. Я люблю… – Я запнулась, потрясенное тем, как легко это слетело с моего языка.

Крис впился в меня взглядом. Потом шагнул ко мне, и его рука обвилась вокруг моей талии.

– И что же ты любишь, Сара? – с мягким нажимом в голосе спросил он.

Не в моих привычках делать признания на улице.

– Я… – Я замялась, не зная, что сказать. – Наверное, просто быть с тобой.

Губы Криса слегка дрогнули. По глазам было ясно, что он мне не верит.

– А я люблю… – он тоже сделал паузу, – …быть с тобой.

Я широко раскрыла глаза. Что это было? Обоюдное признание в любви? Вряд ли.

– Ты любишь… быть со мной?

– Очень. – Наши пальцы переплелись. – Заранее предвкушаю, как в субботу вечером стащу с тебя платье, которое ты сейчас купишь. А еще представляю, как мы вдвоем намучаемся с моим дурацким смокингом.

– Жду не дождусь, когда увижу тебя в смокинге! – рассмеялась я.

С легким сердцем и в самом радужном настроении я вошла в бутик «Шанель» – чувство, которое я обожала и которое уже успела забыть, когда превратилась в скромную учительницу. Крис наконец выпустил мою руку, и я принялась бродить по магазину. Внезапно мой взгляд упал на длинное, в обтяжку, изумрудно-зеленое платье, и я направилась к нему; его цвет напомнил мне глаза Криса – такими они становились, когда он оказывался в том темном, опасном месте, куда я стремилась попасть.

Я замерла, с восторгом разглядывая шелковую ткань, потом осторожно скосила глаза на ценник. Крис, незаметно подойдя сзади, сжал мою руку.

– Даже не думай смотреть на эту бумажку. – Я глянула на него через плечо. – Примерь, – предложил он.

– Слушаюсь, мой Господин.

Крис рассмеялся.

– Эх, всегда бы так! – Я ехидно напомнила, что в этом мы с ним схожи. Крис заговорщически улыбнулся. – Я не собираюсь быть твоим Господином, Сара, – понизив голос, шепнул он. – Просто хочу, чтобы ты сделала так, как я сказал.

Фыркнув, я сняла платье с вешалки.

– Удачи! – Крис окинул взглядом сначала платье, потом меня, и я зарделась.

– Я примерю его – потому что оно мне нравится, а вовсе не потому, что ты так велел.

– Разумеется.

Направившись к примерочной кабинке, я попутно прихватила еще парочку платьев – и едва не сбила с ног только что вошедшую в магазин Аву. В бледно-голубом платье с поясом на талии она выглядела роскошно.

– Сара! – Всплеснув руками, Ава кинулась меня обнимать. – Как тесен мир! – Заметив Криса, она коротко кивнула ему. – Вижу, ты знаешь, как доставить удовольствие женщине.

Я вспыхнула. Рука Криса незаметно погладила меня по спине.

– Привет, Ава, – небрежно кивнул он.

Ава восхищенно потрогала зеленое платье.

– О Боже, оно как будто создано для тебя! Знаешь, у меня есть немного времени – с удовольствием посмотрю, как оно на тебе сидит.

Крис повернулся ко мне.

– Знаешь, схожу-ка я пока что в банк. Кредитку оставлю на кассе. Купи все, что тебе понравится. До встречи у нас в запасе добрый час, а ресторан, где нас ждут, всего в паре кварталов отсюда.

Я чувствовала на себе цепкий взгляд Авы. Ощущение было не слишком приятным.

– К твоему возвращению я буду готова.

– А я так всегда готов, – склонившись к моему уху, шепнул он.

– Да. Знаю. – Я закусила губу, чтобы не рассмеяться.

Погладив меня по голове, Крис повернулся попрощаться с Авой. Хотя лицо у него оставалось невозмутимое, я почему-то была уверена, что его не слишком обрадовала наша встреча.

Через пару минут я вышла из примерочной – Ава, дожидаясь меня, маленькими глоточками потягивала шампанское.

– Оно потрясающе на тебе смотрится! – ахнула она.

– Мне тоже нравится, – согласилась я, оглядывая себя перед зеркалом. – Такое со мной редко бывает, но в это я влюбилась с первого взгляда.

– Ну, такое событие следует отпраздновать. – Она кликнула продавщицу. – Бокал для Сары! Мы празднуем покупку идеального платья. – Ава похлопала по обитой синим бархатом банкетке. – Присоединяйся! Умираю – хочу послушать о вас с Крисом!

Стало понятно, что отвертеться мне не удастся. С тяжелым вздохом я уселась рядом с ней.

– Мы с ним едем на гала-прием, который он устраивает в Лос-Анджелесе. Поэтому мне понадобилось платье.

– Интересно… – протянула она, скривив губы в усмешке, которая не украсила бы любую женщину – и меня в том числе, – но только не Аву.

– Ты о чем?

– За все годы, что он заглядывал ко мне в кофейню, я ни разу не видела с ним ни одной женщины. Думала, у него есть горячая цыпочка в Париже.

Лицо у меня загорелось, как от пощечины – почему-то сразу вспомнилась девушка, которая сделала ему татушку.

– О, милочка! – промурлыкала Ава, положив руку мне на колено. – Я тебя расстроила. Но я вовсе не хотела сказать, что у него роман с другой женщиной. Просто перед таким мужчиной женщины обычно выстраиваются в очередь!

Я не ослышалась? Мне что же, очередь занимать?

– Сара! – окликнула Ава. – Я не имела в виду, что у него куча женщин. Ведь ты бы этого никогда ему не простила, верно?

– Я… – Я судорожно кивнула. – Да. Наверное.

– Да, тебе повезло, – улыбнулась Ава. – Так что радуйся, но не сходи с ума. Тем более что он смотрит на тебя такими глазами, будто ему посчастливилось сорвать банк в Монте-Карло!

– А помнится, ты говорила, что он смотрит на меня так, будто готов сожрать живьем, – вспомнила я тот день, когда мы с Крисом зашли в ее кофейню.

– Одно не исключает другого. – Зазвонил ее мобильник. Ава недовольно скривилась. – Мой бывший, чтоб ему! На дух его не переношу, но придется ответить, иначе так и будет звонить до посинения. – Она отошла в другой конец зала.

Передо мной появился бокал с шампанским.

– Это тоже для вас, – продавщица с улыбкой протянула мне записку.

Я развернула ее. И узнала почерк Криса. «Я положил пять тысяч на свой счет в этом магазине. Потрать их – или это сделаю я».

– Желаете что-нибудь примерить? Может, я подберу? – спросила она. По ее услужливому тону я догадалась, что девушка работает за комиссионные. Судя по записке, Крис не шутил. Ладно, об этом мы еще поговорим, решила я.

– Спасибо, – сдалась я, сунув продавщице список того, что мне было нужно. И мысленно поклялась, что это в последний раз. С вопроса о деньгах мои мысли перекинулись на Париж – я ломала голову, кто его там ждет. Но ведь он едет с тобой, напомнила я себе.

– Ты самый мерзкий тип, которого я когда-либо знала! – прошипела Ава перед тем, как швырнуть телефон в сумочку.

– Все в порядке? – вежливо спросила я.

– Пытается оттяпать у меня половину кофейни.

– Ооо… стало быть, ты разводишься? Ты сказала «бывший», и я решила, что вы уже в разводе.

– Разъехались два года назад. Этот скот отказывался подписать необходимые документы. А сам в прошлом году подцепил какую-то модельку – небось решил заставить меня ревновать. Но это не сработало. И не только потому, что он мерзавец – просто в постели от него толку столько же, сколько от Винни-Пуха.

– Винни-Пуха?! – Я поперхнулась шампанским.

– Я предпочитаю властных мужчин! – По губам Авы скользнула улыбка.

– Ну, тогда тебе прямая дорога к Марку.

Ава отставила бокал – глаза ее беспокойно забегали. Скорее всего, я попала в больное место.

– Да… эээ… видишь ли, Марк из тех, кто воспринимает женщин, как мы платья. Примерят и тут же хватаются за другое.

– Так ты и Марк…

– Трахались как кролики? Случалось, но я знала, каким будет конец. Марк – мужчина на одну ночь. Пока смерть не разлучит вас – это не для него.

– А… – Я запнулась. – А в его клубе ты когда-нибудь бывала?

Она презрительно скривила губы.

– Ты знаешь о клубе?

– Кое-что…

– И ты… тоже член клуба?

– Нет. Это не для меня.

– Нет?

– Даже близко нет, – решительно отрезала я.

– Думаю, это объясняет, почему Криса давненько там не видно.

Неужели она встречала Криса в клубе? Наверняка. Она практически подтвердила, что это так. Может, у них был роман? Я решительно отогнала эту мысль. Нет… невозможно! Крис бы мне сказал. А по тому, как Ава плотоядно провела языком по губам, было ясно, что и она тоже.

Продавщица примчалась с охапкой одежды – выхватив эту охапку у нее из рук, я юркнула в примерочную и поспешно заперла дверь. Ава окликнула меня – что-то насчет магазина дамского белья, в котором я обязана была побывать, – но я уже не слушала ее. В моем мозгу, словно рыболовный крючок, застряла как-то брошенная ею фраза насчет того, что она, мол, не отказалась бы «попробовать» Криса… или что-то в этом роде. Нет, я не ревновала, но эта фраза не давала мне покоя, словно висевший на ниточке зуб, одному Богу известно почему. Но это глупо, твердила я. Разве не Ава завидовала тому, какими глазами смотрит на меня Крис? Но я чувствовала, что она чего-то не договаривает.

К тому времени, как я натягивала на себя последние вещи, темно-синие джинсы с блузкой из ярко-оранжевого переливчатого шелка, я уже успокоилась и даже перекинулась парой слов с Авой – кстати, она похвалила мой вкус, – и под конец я уже спрашивала себя, с чего это вдруг я на нее взъелась?

Выйдя из примерочной, я убедилась, что Крис вернулся. Ава, поддернув юбку повыше и изящно закинув ногу на ногу, устроилась напротив. Куртку он снял, и татуировка, украшающая внушительный бицепс, была видна во всей красе. Он с удовольствием поглядывал на меня – а вот я, наоборот, не могла заставить себя взглянуть ему в лицо. Мне было неловко при мысли, что они оба члены клуба, который никогда не станет частью моей жизни. Клуба, который стал частью его жизни.

– О, мне нравится эта блузка! – вскакивая на ноги, воскликнула Ава и принялась разглядывать меня. С ее подвижного лица еще не сошло восторженное выражение, с которым она, вероятно, слушала Криса. – Ты обязательно должна ее купить!

Собрав волю в кулак, я невозмутимо кивнула.

– Да, мне тоже нравится. – Я украдкой скосила глаза на Криса. – Только переоденусь, и можем идти. – Вернувшись в примерочную, я плотно прикрыла за собой дверь, привалилась к ней, закрыла глаза и попыталась заставить мой бунтующий желудок успокоиться. В голову лезли самые разные предположения, но я гнала их прочь – я дала себе слово, что выйду отсюда, только убедившись, что полностью владею собой.

Я ойкнула – дверь позади меня вдруг толкнула меня в спину, и я едва не ткнулась носом в стену.

– Занято! – закричала я.

– Ну, еще бы! – Втолкнув меня в кабинку, Крис захлопнул дверь. – Нами.

– Ты чокнутый? Это женская примерочная!

– Да. Это примерочная моей женщины. – Он прижал меня к стене. Я почувствовала на себе пронзительный взгляд его глаз. Значит, я его женщина? Я сдалась. Перед этим невозможно было устоять… и кто бы меня осудил?

– Поговори со мной, – велел он. Судя по выражению его лица, возражения не принимались.

Короче говоря, меня загнали в угол.

Глава 16

Я стукнула его кулаком в грудь – и едва не отбила себе руку.

– Для чего ты это делаешь? – прошипела я.

– Что именно?

– Требуешь, чтобы мы поговорили, когда у меня нет никакого желания!

– Потому что мне не все равно.

– Неужели? – усмехнулась я, не успев вовремя схватить себя за язык.

– Я предложил тебе переехать ко мне, Сара. Надеюсь, я ответил на твой вопрос? – Он осторожно убрал прядь волос, упавшую мне на лицо, и мне с трудом удалось подавить дрожь. Я уже и сосчитать не могла, сколько раз я ругала себя за то, что позволила ему взять надо мной такую власть. В такие минуты, например, как сейчас, когда я чувствовала себя беззащитной, и…

– Что-то не так? – резко спросил Крис.

– Я не могу обсуждать это здесь. Кто-нибудь может услышать…

– Я всех отослал.

– Вот так просто взял и отослал?! – ахнула я. – Ничего себе!

– Да, – просто ответил он.

Итак, я в ловушке. И не выйду отсюда, пока мы не поговорим. Я опустила глаза, положив ладони ему на грудь и, черт!.. какая же это была замечательная грудь! И пахло от него хорошо. Интересно, Ава заметила, как от него пахнет?

– Сара.

Очнувшись, я вскинула на него глаза. И выпалила:

– Почему ты не сказал мне, что Ава тоже член клуба Марка? Представляешь, как по-дурацки я себя чувствовала, услышав об этом от нее?

– Сказал бы, если бы знал.

– Так ты не знал?!

– Ну, разумеется. И только что сообщил тебе об этом. Я всегда говорю все как есть.

Это уж точно. Именно это мне и нравилось в нем… особенно когда мне хотелось получить ответы на какие-то вопросы.

– А ей известно, что ты тоже член клуба.

Брови Криса взлетели вверх.

– Что? Но это бессмысленно. Членство в этом клубе не афишируется, а я вообще терпеть не могу светиться на публике.

Ничего не понимая, я потрясла головой. Услышанное от Криса, вместо того, чтобы все прояснить, запутало все окончательно.

– Тогда откуда она узнала?

– Хороший вопрос. Вот и мне это интересно. Те члены клуба, кто заинтересован в конфиденциальности, готовы хорошо за нее платить.

– Но она не была одной из тех женщин, которых ты…

– Ни в коем случае. У меня есть доступ к личным делам членов клуба, и я всегда был крайне осторожен.

Может, именно тут кроется причина уклончивости Авы. Что-то не давало мне покоя… но что?

– Вы ведь там носите маски, верно? А не могла она…

– Сара, я уже говорил. У нас с Авой ничего не было.

– Стало быть, ты знаешь имена женщин, на которых останавливал выбор? – На скулах Криса заходили желваки. Ответ я прочла у него на лице. Мои внутренности будто стянуло в болезненный узел. – Возможно…

– Нет, – отрезал он. – Я уже говорил и повторяю: у нас с Авой ничего не было.

Привстав на цыпочки, я обвела кончиком пальца яркую татушку.

– Такую татуировку трудно не заметить. Или забыть.

Сжав мои пальцы, Крис смерил меня суровым взглядом.

– Сара, я бы знал. Я бы почувствовал, если бы оказался с ней.

Мне вдруг стало трудно дышать… в памяти всплыла еще одна деталь нашего разговора с Авой.

– Знаешь, когда я сказала, что я не член клуба, и никогда им не стану, она намекнула, что ты, мол, перестал там бывать – и, вероятно, из-за меня.

– И ты переживаешь, что мне этого членства не хватает, так? Нет, Сара. Ты ошибаешься. Кстати, хотелось бы знать, для чего ей понадобилось, чтобы ты так думала. Что у нее на уме?

– Не думаю, что она это нарочно, – наверное, хотела просто сделать мне приятное, лишний раз подчеркнуть, как ты прекрасно относишься ко мне, раз даже решил пожертвовать членством в клубе ради меня. Откуда ей было знать, что для меня это больное место? Прости. Я, как всегда, делаю из мухи слона.

– Что ж, лучше делать из мухи слона, чем промолчать. – Подхватив меня под попку, Крис привлек меня к себе. – Знаешь, какое у меня больное место? Это ты. Да, ты это знаешь, верно? – Он пощекотал губами мое ухо.

– М-мм, – промурлыкала я. – Напоминай мне об этом почаще, хорошо?

– Может, прямо сейчас и начнем? – Он слегка прикусил мочку уха. – Кстати, у тебя когда-нибудь был оргазм в примерочной?

– Что?! – ахнула я. – Нет! – По губам Криса скользнула дьявольская усмешка. По его глазам было ясно, что он задумал. – Нет, Крис… мы не должны.

Я и глазом не успела моргнуть, как он сорвал с меня рубашку. Едва выпутавшись из нее, я попыталась его утихомирить.

– Крис…

Но тут его губы впились в мой рот жарким, требовательным поцелуем – я растерялась, а Крис воспользовался этим, чтобы расстегнуть на мне лифчик. Потом его руки сжали мою грудь, и я едва сдержалась, чтобы не застонать.

Но потом он потянулся к застежке джинсов.

– Прекрати, – слабо запротестовала я. – Ты же обещал, что остановишься, если я попрошу.

Услышав его низкий чувственный смех, я вся сжалась.

– Это было вчера, Сара. Новый день – новые правила!

– Но…

Но тут он снова поцеловал меня – вернее, закрыл мне рот поцелуем.

– Ты не выйдешь отсюда, пока я не увижу, как ты улыбаешься, – объявил он. После чего опустился на колено и прижался губами к моему обнаженному животу – точь-в-точь как вчера, даже эффект оказался тот же. Я догадалась, что последует дальше и где его губы окажутся в следующую минуту, и хотя умом я понимала, что так не годится, однако тело мое было другого мнения.

Его умелый язык проник в мой пупок, и я покрылась мурашками. Я кожей почувствовала, как его губы раздвинулись в улыбке.

– Я уже заметил, что тебе это нравится. – Он бросил на меня обжигающий взгляд.

– А я уже заметила, что ты бываешь чертовски надоедливым. – И чертовски сексуальным, и изобретательным… и все это вместе чертовски возбуждает.

Крис расстегнул молнию у меня на джинсах.

– Да… и ты убедишься в этом еще до того, как мы выйдем отсюда. – Он рывком стащил с меня джинсы.

Я дернулась, чтобы ему помешать, но было уже слишком поздно.

– Перестань… у нас нет времени! – прошипела я.

– Вот поэтому и поторопись. Ну-ка, подними ногу! – Он стянул с меня трусики. Я послушно сделала, как он велел, – наверное, просто потому, что глупо было стоять и смотреть, как они болтаются у меня на щиколотках.

– У нас нет времени…

Его рука оказалась у меня между ног.

– Крис, нет…

– Крис, да! – поправил он, закинув мою ногу себе на плечо.

– Крис…

Он вновь губами закрыл мне рот.

– О! – вырвалось у меня. Я обмякла, бессильно запрокинув голову, пока его язык исследовал мое тело. Крис был безжалостен – его руки были сильными, губы ненасытными. Его язык раз за разом проникал в мое тело, снова и снова, пока его умелые пальцы, раздвинув нежные складки, сжимали, теребили, ощупывали, продвигаясь все глубже. Дыхание со свистом вырывалось из моего пересохшего горла – мои руки сами собой запутались в его волосах, и на этот раз он не запретил мне коснуться его. Это оказалось так же приятно – и не менее возбуждающе, чем прикосновения его пальцев и языка, двигавшихся в унисон, сводивших меня с ума.

Кровь бешено стучала у меня в ушах – я забыла обо всем, не чувствовала ничего, кроме дрожи, которая пронизывала меня, когда он касался самых чувствительных точек на моем теле… сначала одной, потом другой. Впрочем, каждая точка оказывалась чувствительной, стоило ему коснуться ее. Время, казалось, остановилось. А потом я вдруг почувствовала, как где-то глубоко внутри у меня завязался тугой узел… я услышала слабые, сдавленные стоны и не сразу узнала свой собственный голос. О да… здесь… и еще здесь… не останавливайся! Все мое тело было охвачено пламенем. Я стиснула его кольцом горячих, влажных мышц, напряглась, выгнулась, как лук… я терлась о его руку, едва не рыдая от нетерпения. Потом перед глазами у меня все потемнело, по всему телу пробежала судорога. Захлестнувшее меня наслаждение было настолько острым, что я едва не закричала.

К тому времени, как Крис отпустил меня, я была вся мокрая и едва стояла на ногах. Он поцеловал меня, и я почувствовала солоноватый привкус его губ на своих губах.

– Это твой вкус, попробуй его. Это значит, ты моя. Не забывай об этом.

Через четверть часа мы вышли из магазина, обвешанные покупками – лично я считала, что их даже чересчур много. Ава, похоже, не стала нас ждать – за что я мысленно ее по-благодарила. И хотя сладостная боль между ногами напоминала, что Крис одинаково умело действует как языком, так и кистью, при мысли об Аве мне было не по себе.

Но к тому времени, как мы вошли в ресторан, я уже сама удивлялась, из-за чего так переживала. И дело было вовсе не в том, что я не доверяла Крису. Просто у меня в голове как будто образовалось плотное серое пятно тумана, через которое я не могла продраться, и это страшно злило меня.

Войдя в ресторан, один из тех, чьим лозунгом было «Здесь каждый найдет что-то по своему вкусу», я заставила себя выкинуть Аву из головы. Ребекка – вот что сейчас имеет значение. При одной мысли о том, что мы можем узнать от нанятых Крисом сыщиков, руки мои невольно сжались в кулаки.

Пока метрдотель вел нас к столику, Крис незаметно разжал мои судорожно сжатые пальцы.

– Расслабься, детка.

Поразительно, как он умеет чувствовать, что происходит со мной!

– Мне просто хочется узнать, что с ней все в порядке и что я просто дура, что беспокоилась о ней.

– Знаю, – кивнул он. – Мне тоже.

За столиком, к которому нас подвели, уже сидели двое мужчин, и меня захлестнула волна исходившего от них тестостерона. Высокие, симпатичные, оба в джинсах и одинаковых футболках с логотипом «Охранное агентство Уокера», они одновременно поднялись из-за стола, чтобы поздороваться.

– Блейк Уокер, – представился один из них, протянув мне руку. У него были черные волосы и умные карие глаза. Заглянув в них, я догадалась, что этот человек прошел огонь, воду и медные трубы.

– Келвин Джексон, – представился второй, с вьющимися рыжевато-каштановыми волосами, спадающими на лоб, и ярко-синими глазами. – Глава местного отделения.

Блейк коротко фыркнул:

– Ну да, отделения, как же! Он работает у себя дома, поскольку в нашем офисе ремонт, отсюда и идея встретиться в ресторане. Что до меня, то я был бы счастлив убраться из Сан-Франциско, оказаться у себя в Нью-Йорке, чтобы больше никогда в жизни не видеть его гостиной!

Я озадаченно нахмурилась. Меня раздирали сомнения – эти парни как-то не внушали особого доверия. Видимо, выражение моего лица оказалось достаточно красноречивым.

– «Охранное агентство Уокера» считается одним из лучших, – усмехнулся Крис. – Кстати, Кевин до этого работал в местном отделении ФБР.

– Я служил в Федеральном бюро по контролю за оборотом алкоголя, табачных изделий, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, – поправил Кевин. – Мой брат Люк – бывший «морской котик». Другой брат, Ройс – бывший агент ФБР. Список можно продолжить. – Он бросил на Криса быстрый взгляд. – Кстати, ваш человек переслал нам дневники.

Это было впечатляюще. У меня словно камень с души упал. Крис положил руку на спинку моего стула.

– Джейкоб хороший парень. Профессионал.

– Я уже заметил, – хмыкнул Келвин. – Я бы от такого тоже не отказался.

– Эй, руки прочь! – буркнул Крис. – Мне намного больше нравится мой дом, пока этот парень охраняет подходы к нему.

– Ну, раз ты так говоришь, мне еще больше хочется его заполучить! – с энтузиазмом объявил Келвин.

– О Ребекке получилось что-нибудь узнать? – перебила я, горя желанием выяснить, что им удалось. Общий треп стал мне надоедать.

Но тут к столику подскочила официантка, тем самым сведя к нулю мой шанс немедленно получить ответы на все вопросы. Крис открыл меню.

– Давайте пока сделаем заказ. У нас скоро самолет.

С некоторым трудом я заставила себя сосредоточиться на меню. И даже сделала заказ: пасту. Мужчины предпочли бургеры.

Едва официантка отошла, Блейк приступил к рассказу:

– Итак, насчет Ребекки. Нам удалось напасть на след этого ее таинственного дружка в Нью-Йорке. Он сказал, они слетали на Карибы, а потом собирались съездить в Грецию, но она вдруг передумала и захотела вернуться домой. Мы проверили его слова. Она улетела с ним, а назад вернулась одна.

– Так она вернулась? – По спине у меня пополз холодок.

Келвин бросил на меня задумчивый взгляд.

– Шесть недель назад.

К моему горлу подкатила тошнота.

– Она не забрала свои вещи со склада. Не вышла на работу. Так где же она?!

– Мы не знаем, – признался Келвин. – Но нет никаких свидетельств того, что она уехала из города – по крайней мере общественным транспортом.

– Мы проверили все агентства проката и выяснили, что машину она тоже не брала, – добавил Блейк. – Своей машины у нее нет, так что тут тупик.

Мне вдруг стало так стыдно, что впору было завыть. Я ведь чувствовала, что Ребекка попала в беду! Нужно было довериться внутреннему голосу, тогда бы и ответы нашлись раньше.

– И к чему мы пришли? – нетерпеливо спросила я. – Пойдем в полицию?

– Это будет непросто. – Блейк тяжело вздохнул. – У нас есть все основания, чтобы подать заявление о ее исчезновении. С другой стороны, она взрослый человек и имеет право уезжать и приезжать, когда ей хочется.

– А она сказала всем, что уезжает из города, – упавшим голосом сказала я.

– Именно, – кивнул Блейк. – Полиция не станет этим заниматься.

Келвин отложил вилку.

– И еще нам не нужно, чтобы полиция начала задавать вопросы. Потому что это заставит кое-кого скрыть улики, которые мы могли бы обнаружить.

Улики?! Я оцепенела. Стало быть, они уверены, что было совершено преступление?

– Так что сейчас заявить о ее исчезновении было бы ошибкой.

– Ты можешь верить этим парням, детка, – заверил меня Крис, незаметно погладив меня по плечу. – Они знают, что делают.

– Знаю, – в свою очередь, заверила я его. И остальных тоже. – Насчет заявления в полицию о пропаже я согласна. Просто мне не нравится, какие мысли при этом лезут мне в голову, потому что и вы, похоже, думаете о том же.

Блейк сжал губы так плотно, что ими можно было резать бумагу.

– Никому из нас это не нравится, уж вы поверьте нашему слову.

– Что возвращает нас к тому случаю с Сарой, – вмешался Крис. – Выяснили что-то о том происшествии на складе?

Келвин вытащил папку.

– Нам повезло – удалось достать записи с видеокамеры неподалеку от склада. Обнаружили кое-что интересное. – Он положил на стол снимок. – Вот этот тип вошел на склад сразу вслед за Сарой и вышел минут через десять после нее.

Я со свистом втянула в себя воздух.

– Это тот придурок менеджер, которого я видела.

– Никакой он не менеджер, – хмыкнул Келвин. – Это спившийся частный сыщик по имени Грег Гаррисон. Его наняли, чтобы найти дневники.

– Кто именно? – резко спросил Крис.

– Твердит, что не знает, – буркнул Блейк. – Деньги сунули в почтовый ящик, а инструкции пришли по электронной почте. Адресата не отследить.

Зябко обхватив себя за плечи, я старалась унять дрожь. Выходит, я оказалась права. Там, во мраке, я была не одна…

– Ты в порядке? – Крис накрыл мою руку своей и крепко сжал.

– Да, – тусклым голосом пробормотала я. – А вот насчет Ребекки не уверена. – Я подняла глаза на Блейка с Келвином. – Но я прочла ее дневники… там ни разу не упоминается чье-то имя!

– Тем не менее кто-то так горит желанием их заполучить, что даже нанял нашего друга Грега, – хмыкнул Блейк. – Значит, надо выяснить, где тут собака зарыта. И воспользоваться дневниками, чтобы понять, что мы упустили.

– Вот именно, – поддержал его Келвин. – Кстати, имейте в виду – могут быть и другие дневники. Хорошо бы еще раз обыскать склад.

– Мы дадим вам комбинацию замка, – кивнул Крис.

Мои страхи за судьбу Ребекки проснулись с новой силой. Оставалось только надеяться, что эти парни сделают все, чтобы ее отыскать.

– Мне известно, как работает Грег. – Келвин сунул снимок обратно в папку. – Если это он устроил короткое замыкание, то, думаю, для того, чтобы поменять замок в контейнере. Вы с тех пор были на складе?

Я покачала головой. Тут как раз принесли наш заказ. Едва дождавшись, когда отойдет официантка, я спросила:

– Что, если он уже это сделал?

– Если так, что ж, срежем его замок и поставим прежний, – успокоил меня Келвин, набив рот картошкой-фри.

Крис, в отличие от него, казался обеспокоенным не меньше меня.

– Стало быть, Саре по-прежнему угрожает опасность? – отодвинув тарелку, хмуро спросил он.

Тут уж и я потеряла аппетит. Мне не то чтобы не хотелось есть – мне было противно даже смотреть на еду.

Блейк тяжело вздохнул – уже по грустному выражению его лица было ясно, что то, что он скажет, вряд ли меня обрадует.

– Не хотелось бы наводить вас на мрачные мысли, но… с другой стороны, кто-то же ведь нанял Грега, чтобы отыскать дневники. А если добавить к этому исчезновение Ребекки… Я бы советовал вам быть очень осторожной.

– И хватит задавать вопросы о Ребекке, – добавил Келвин. – Предоставьте это нам.

– Слышала? – Крис покосился на меня. – Предоставь это им.

– Но мне могут рассказать то, что вряд ли расскажут им, – запротестовала я, вспомнив наш разговор с Ральфом. – Один из менеджеров по продажам явно ненавидел Ребекку.

В итоге мы взялись обсуждать персонал, перебирая одного за другим служащих галереи. К тому времени, как мы вышли из ресторана, мне уже не терпелось поскорее уехать из города и хотя бы на пару дней избавиться от ощущения, что за каждым углом меня подстерегает опасность.

Глава 17

Заехав к Крису, мы упаковали последние вещи, в том числе и то, что я накупила в магазине. Джейкоб уже снял копии с дневников, и я уговорила Криса захватить их с собой. Если он прочитает их, сказала я, то, возможно, обнаружит нечто такое, что ускользнуло от меня, и мы что-нибудь выясним.

Сунув чемоданы в «порше-911», мы обнаружили, что места для нас там уже не осталось, и вызвали такси. Теперь, после того, что нам удалось узнать о Ребекке, страх за Эллу проснулся с новой силой, и я вновь попробовала дозвониться ей. Но после нескольких безуспешных попыток сдалась.

– С ней все в порядке, – уверял меня Крис. – В конце концов, у нее же медовый месяц. Да еще в Париже.

– Да. Понимаю. – Я с трудом выдавила из себя улыбку.

– Нет. По лицу вижу, что не понимаешь. – Вытащив из кармана мобильник, он нажал кнопку. – Блейк, это я. Слушай, старик, у тебя найдется свободный человек, чтобы выяснить для меня кое-что?

Я была тронута – ведь Крис делал это ради меня. Почему-то вспомнилось, как на дегустации вин я в первый раз услышала от него, что он пытается меня защитить. Я тогда буркнула, что, мол, не нуждаюсь в защите. Я и сейчас так считала – и все-таки было чертовски приятно думать, что у меня теперь есть защитник. Даже слишком приятно – учитывая, что я до сих пор не была уверена, что нас связывает нечто серьезное.

– Подруга Сары улетела в свадебное путешествие и пропала. Ее телефон не отвечает, – продолжал Крис. – А из-за этой истории с Ребеккой сам понимаешь, какие мысли лезут в голову. Проверь авиакомпании – убедись, что она улетела, и выясни, каким рейсом должна вернуться. – Он прикрыл ладонью трубку. – Как ее фамилия и когда она должна была вылететь в Париж?

Просмотрев записи в телефоне, я сказала – сообщив все это Блейку, Крис отсоединился.

– Думаю, еще до посадки мы уже все будем знать.

Я слегка расслабилась.

– Спасибо, Крис.

Он поцеловал меня.

– Все, что угодно, детка, лишь бы ты не волновалась.

Я прижалась к нему – и на протяжении всего перелета он был со мной, мой Темный Принц. О том, что готовит нам будущее, я старалась не думать.

Спустя два часа после совещания в ресторане мы с Крисом уже сидели в самолете. Как и следовало ожидать, наши места оказались в салоне первого класса, и я невольно прикинула, сколько же денег он потратил на меня за один только сегодняшний день.

Крис жестом предложил мне сесть у окна.

– Ты ведь не так часто путешествуешь, верно? Так что наслаждайся.

Я устроилась у окна – Крис занял соседнее сиденье. Как только мы пристегнулись, я повернулась к нему.

– Спасибо. – Я убрала упавшую ему на лоб прядь.

Крис накрыл ладонью мою руку.

– За что?

– За платья. За то, что летим первым классом. За Ребекку с Эллой. Ведь все это стоит денег, и немалых.

– Деньги для меня мало что значат, – невозмутимо, даже чуть презрительно бросил Крис.

– А как же тот подросток, который некогда жаждал власти и денег?

– Он вырос и стал мужчиной.

– У которого теперь есть и деньги, и власть.

– Ладно, скажу по-другому. – По губам Криса скользнула ироничная усмешка. – Я легко трачу деньги, потому что у меня их много, и я хочу, чтобы так было всегда. Мне нравится ими распоряжаться. Деньги – это власть. А я люблю власть. Люблю чувствовать, что могу принимать решения.

– Шутишь? – насмешливо хмыкнула я.

Губы Криса на миг коснулись моих губ.

– Но тебе же нравится, когда я кое-что решаю, разве нет?

– Иногда, – вынуждена была признать я.

– При этом, заметь, я продолжаю упорно работать, занимаюсь творчеством.

– Только не переусердствуй, иначе мир лишится гениального художника.

– Я тебе это припомню, – пообещал он. Второй пилот по внутренней связи сделал обычное объявление.

Меня вдруг бросило в жар. Я понятия не имела, куда везет меня Крис, но заранее могла сказать, что меня ждет нечто незабываемое. Он нагнулся к моему уху.

– Я знаю один клуб, в который мы оба могли бы вступить.

На миг я оцепенела – из горла Криса вырвался гортанный смешок, горячее дыхание обожгло мне шею.

– Клуб любителей заниматься сексом на высоте 5000 миль и больше…

Я резко повернулась.

– Забудь об этом, слышишь? Это даже не обсуждается. Мы ведь не одни!

– А если на обратном пути я арендую частный самолет?

Нет, с этим человеком невозможно говорить серьезно!

– Ты готов арендовать самолет только ради членства в этом клубе?!

– И глазом не моргну! – По губам Криса скользнула дьявольская усмешка. – И поскольку я рассчитываю, что этот наш с тобой перелет станет всего лишь первым, а отнюдь не единственным, возможно, об этом стоит подумать. – Внезапно лицо Криса стало озадаченным. – Кстати, ты ведь говорила, что выросла в богатой семье. Как же так случилось, что ты никогда не летала?

Я на миг оцепенела, словно получив удар в солнечное сплетение.

– Наверное, не до того было. Детство, подростковые проблемы, ну и все такое. – Самолет вырулил на взлетную полосу. Испугавшись, что Крис заметит мою панику, я отвернулась к окну и сделала вид, что полностью поглощена происходящим. А заодно мысленно ругала себя за то, что упустила удобную возможность посвятить Криса в подробности своего прошлого. Просто у меня было нехорошее предчувствие, что стоит только приоткрыть этот ящик Пандоры, и парочка моих демонов вырвется наружу. И даже если это окажутся самые ничтожные из них, их примеру могут последовать и другие, гораздо более грозные.

Крис выпустил мою руку, и я вдруг почувствовала себя одинокой, словно внезапно оборвалась протянувшаяся между нами нить.

– Ощущение такое, словно приближается гроза, – пробормотала я, заметив, что небо понемногу затягивает облаками. У самого горизонта оно уже стало свинцово-серым – мне на ум невольно пришло сравнение с собственной душой, переполненной темными тайнами, готовыми вот-вот вырваться наружу.

– Надеюсь, ты не боишься?

Оставалось только гадать, что он имеет в виду, полет в грозу или нечто иное. Имея дело с Крисом и его привычкой к двусмысленным фразам, никогда нельзя было знать наверняка. Сделав невозмутимое лицо, я повернулась к нему – и наткнулась на его испытующий взгляд. Крис догадался, что я пытаюсь увильнуть от ответа – это было понятно по его лицу.

– Просто для меня все это внове. Я не знаю, чего ожидать.

– Потому что твой опыт в этом смысле невелик.

На этот раз это был не вопрос… и что-то подсказывало мне, что Крис имеет в виду не погоду. Лицо его было непроницаемым, однако он явно ждал, что я отвечу. Я растерялась. Ответ на вопрос, почему я никогда не путешествовала, уже висел на кончике моего языка, но почему-то мне стоило невероятных усилий затронуть эту тему.

– Да, ты прав. Все объясняется просто. Это потому, что я никогда и никуда не летала.

Самолет оторвался от земли, и нас почти сразу же стало трясти. Я машинально вцепилась в подлокотники кресла, да так, что даже костяшки пальцев побелели. Крис накрыл мою руку своей, и я снова обрела возможность дышать.

– Просто небольшая болтанка, – шепнул он. – Как только самолет наберет высоту и поднимется над облаками, все закончится.

Самолет, словно назло, ухнул в воздушную яму – мне даже на миг показалось, будто мы падаем. Мое сердце совершило прыжок и застряло где-то в горле.

– Ты уверен, что это нормально? – просипела я.

– Абсолютно.

– Ладно. – Я выдохнула. – На этот раз придется тебе поверить.

– Только на этот раз?

Глаза Криса как будто подернулись тонкой пленкой льда – я невольно спросила себя, сколько времени пройдет, прежде чем я ткнусь носом в стену, которой он окружил себя. Ощущение было такое, будто меня загнали в угол. Если я расскажу Крису все как есть, то наверняка потеряю его. А если промолчу, то он догадается, что я что-то скрываю, и вычеркнет меня из своей жизни. Похоже, пришло время сделать хотя бы первый шаг на том пути, что ведет в мой собственный, личный ад, устало подумала я.

Самолет снова тряхнуло, и сердце у меня ухнуло вниз.

Высвободив руку из его пальцев, я подняла подлокотник кресла, словно это могло уничтожить невидимую стену, разделявшую нас.

– Для моего отца мы были чем-то вроде домашних животных, – прошептала я, придвинувшись к Крису. – Он охотно оставлял нас дома, а сам преспокойно отправлялся к одной из своих многочисленных любовниц.

В глазах Криса мелькнуло понимание.

– Когда ты узнала, что в его жизни есть и другие женщины? – нагнувшись к моему уху, шепнул он.

– Как только уехала учиться в колледж. Это помогло мне избавиться от розовых очков, которые мне еще в детстве надела мама.

– Выходит, она знала… – Это не был вопрос.

– О, конечно, – кивнула я. – Еще бы ей не знать. – Невольная горечь, проскользнувшая в этих словах, заставила меня поморщиться. – И если уж продолжить сравнение с домашними питомцами, то мама, несомненно, была у отца любимой собачкой. Она так обожала его, что готова была смириться с чем угодно, и принять от него все… вернее, то немногое, что он готов был ей дать.

Лицо Криса стало задумчивым.

– Отец, наверное, играл заметную роль в твоей жизни?

– Он был моим кумиром – божеством, которого почти невозможно было застать дома. Я боготворила землю, по которой он ходил – в точности, как моя мать. И понятия не имела, что семья для него не более, чем фасад, необходимый для создания нужного имиджа… или для чего он там ее завел. Не знаю, почему он не развелся. Может, ему нравилось чувствовать свою власть. А может, просто не хотел, чтобы мать получила его деньги. Точно сказать не могу. Я перестала задавать себе этот вопрос много лет назад. Должно быть, какая-то причина у него все же была.

– Думаешь, твоя мать это знала?

– Нет. Мне кажется, она убедила себя, что отец ее любит. Ведь она сама без памяти любила его, а такая любовь обычно слепа.

– Только не обижайся, хорошо? – осторожно начал он. – Но кого она любила больше, твоего отца или его деньги?

Я ненавидела этот вопрос – возможно, потому, что сама задавала его себе много раз.

– Если честно, не знаю. Та мама, которую я себе вообразила, сильно отличалась от той, которую я увидела, когда избавилась от розовых очков. – Я покачала головой. – Но… нет. Мне кажется, деньги для нее не имели особого значения. – Я мысленно вернулась в прошлое. – Ради него мама отказалась от всего, кроме живописи. Даже прятала свои картины и кисти, когда отец бывал дома.

– Ты говорила, что любовь к искусству у тебя от нее.

– Да, определенно, – кивнула я. И сделала глубокий вдох, пытаясь избавиться от обруча, сдавившего мне грудь. – Знаешь, теперь, мысленно возвращаясь в прошлое, я все чаще ловлю себя на мысли, что это были какие-то ненормальные отношения – больше похожие на известный синдром, когда жертва со временем начинает боготворить насильника.

Самолет снова тряхнуло, я вцепилась в руку Криса и почувствовала, как его сила и уверенность передаются и мне. Теперь я была даже рада тому, что решилась ему рассказать.

– У тебя остались ее картины? – спросил он.

– Нет. К тому времени, как я окончила колледж, мама совсем забросила живопись. Отец пожелал, чтобы она полностью посвятила себя благотворительности, поскольку это содействовало его имиджу. Она и умерла-то, когда возвращалась домой с одного из благотворительных мероприятий. Кстати, его в это время вообще не было в стране.

– И поэтому ты до сих пор винишь его в смерти матери.

Мой взгляд упал на мою руку, которая каким-то образом оказалась на колене Криса. В памяти невольно всплыл тот день, когда я узнала о смерти матери. Крис осторожно коснулся моей щеки.

– С тобой все в порядке?

– Да, просто… просто вспомнила день, когда она умерла. – Я заставила себя встряхнуться. – Нет, я не виню отца в ее смерти – только в той жизни, на которую он ее обрек. Конечно, мама сама сделала свой выбор – но это ничего не меняет. В любом случае это было жестоко с его стороны. – При одной только мысли о том, что я сейчас скажу, в горле застрял комок. – Знаешь, Крис, он даже не плакал на ее похоронах. Ни слезинки не выдавил – ни одной!

Крис бережно привлек меня к себе. Я спрятала лицо у него на плече.

– Только не говори, что тебе жаль. Сам знаешь, это не поможет.

– Да. Тут ты полностью права.

Крис ничего больше не сказал, да это и не нужно было. Он снова оказался рядом, когда я нуждалась в нем, и думать об этом было радостно и в то же время горько. Наверное, потому, что мои демоны, выпущенные на волю, перестали быть только моими. Теперь они стали и его демонами тоже.

Когда мы, приземлившись в Лос-Анджелесе, оказались на заднем сиденье машины, которая везла нас в отель, Крис решил проверить сообщения.

– Блейк проверил аэропорты. Так вот, Элла не брала обратный билет. Может, она решила остаться в Париже и просто не стала тебе говорить?

– Она оставила все свои вещи, а мне сказала, что через месяц вернется. – Я покачала головой. – Нет. Не собиралась она там оставаться. Кстати, она как-то упомянула, что собирается заехать в Италию.

Крис сообщил эту информацию Блейку – ответ пришел почти мгновенно.

– Блейк сказала, что проверил все вылеты из Парижа – нет никаких свидетельств, что она покинула Париж и отправилась в Италию. Спрашивает, уверена ли ты, что она не подала заявление об увольнении?

Нахмурившись, я тоже схватилась за телефон.

– Знаешь, я как-то об этом не подумала… – Нужно было срочно отправить эсэмэску одному человеку. – Надеюсь, они сейчас перезвонят.

– Выясни это. Если она не уволилась, я сообщу Блейку, чтобы они продолжали копать.

Кивнув, я принялась ждать звонка из школы. И не только, чтобы услышать, что с Эллой все в порядке – просто пришло время самой подумать об увольнении. Несмотря на то, что меня ждала карьера, о которой я всегда мечтала, на душе почему-то было неспокойно.

Машина подвезла нас к отелю – поспешно поднявшись в номер, мы оставили там чемоданы и отправились в больницу. И едва успели к началу благотворительной акции, которую Крис проводил в пользу двадцати детей, страдающих раком, и их взволнованных родителей, которые кинулись к нам здороваться. Попозировав перед камерами – я не собиралась этого делать, но пришлось, – я наконец познакомилась с Диланом, мальчиком, у которого была лейкемия. С первого взгляда было ясно, что он успел привязаться к Крису, – впрочем, эта привязанность была взаимной. Дилан оказался чудесным мальчишкой – славным и на редкость сообразительным. При виде темных кругов у него под глазами и выбритой головы, последствия химиотерапии, у меня защемило сердце. Вдобавок он был щуплым, как воробышек, и поэтому казался младше своих тринадцати лет.

Крис уселся возле экрана, а мы с Диланом устроились возле него. И вместе смотрели, как Крис по просьбе маленьких зрителей одну за другой рисует картины. Потрясенная взаимопониманием, которое моментально установилось между ним и теми, кто сидел в зале, я с замиранием сердца смотрела, как на изможденных лицах детей расцветают улыбки.

Спустя час я спустилась в кафетерий, чтобы принести Крису банку с содовой и печенье – было уже около семи, а у него с самого обеда маковой росинки во рту не было. Бренди, мама Дилана, миловидная блондинка лет тридцати с небольшим, догнала меня в коридоре и пристроилась рядом.

– Не возражаете, если я составлю вам компанию?

– Конечно, – кивнула я. – Знаете, у вас замечательный сын. Теперь я понимаю, почему Крис так к нему привязался.

– Спасибо, я тоже заметила, что между ними действительно какая-то особая связь. Я часто думаю, что Криса нам просто Бог послал. – Двери лифта раздвинулись и мы вошли. – А вы знаете, что он звонит Дилану чуть ли не каждый день? И не только ему, но и нам с мужем – просто узнать, как у нас дела.

– Нет, но я нисколько не удивлена. Он часто о вас говорит.

Выйдя из лифта, мы направились в кафетерий.

– Крис оплатил все расходы, которые не покрывала медицинская страховка, а это немалые деньги. – Сквозь благодарность в ее голосе пробивалась печаль.

– Он бы заплатил любые деньги, лишь бы спасти Дилана.

Бренди внезапно остановилась, словно споткнувшись.

– Никакие деньги не спасут моего мальчика. – Губы у нее задрожали, голос упал. В глазах заблестели слезы. – Он умирает… – Внезапно она схватила меня за руку. – Вы ведь знаете, что Крис винит в этом себя, не можете не знать!

– Да. Знаю. – Я с трудом проглотила вставший в горле комок.

– Не позволяйте ему этого делать.

– Боюсь, это не в моих силах, но постараюсь, – мягко сказала я. – Если я чем-то смогу помочь, позвоните мне, Бренди, – в любое время, слышите?

Она отпустила мою руку. Мы обменялись телефонами, потом молча зашагали к кафетерию. Какое-то время мы обе молчали, не зная, о чем говорить. Однако потом все-таки разговорились. Обратно мы вернулись вместе и потом с удовольствием наблюдали, как Крис с Диланом оживленно что-то обсуждают, потягивая горячий шоколад.

– Доктора не советуют ему увлекаться сладким, – шепнула Бренди, – но у меня иногда просто не хватает духу ему отказать, ведь он так его любит.

– У меня бы тоже духу не хватило, – пробормотала я, переводя глаза на Криса. Он всегда хорошо ладил с детьми, и мне впервые пришло в голову, не подумывает ли он о том, чтобы завести своих. Сама я никогда не мечтала о детях, а уж после того, что мне довелось увидеть сегодня, сильно сомневалась, что мне когда-нибудь захочется иметь детей. Как вообще можно пережить смерть ребенка? – ужаснулась я про себя, вспомнив, каким ударом стала для меня смерть матери. А если я потеряю Криса…

– Вы его любите, – тихо проговорила Бренди. – Я заметила, какими глазами вы смотрите на него.

Я машинально взглянула на Криса.

– Да. Конечно.

– Это хорошо, – одобрительно кивнула Бренди. – Сэм, мой муж, и я тоже заметили боль, которую он носит в душе. Ему нужен кто-то, кто бы смог облегчить его ношу.

При этих словах у меня все перевернулось внутри. С самого детства Крис привык стойко переносить удары судьбы. И то, что Бренди удалось разглядеть за маской талантливого, успешного художника его душу, многое говорило о ней и о ее муже. Трудно было даже представить себе страдания этих людей – и при этом они еще беспокоились о Крисе. Мне вдруг вспомнился его расстроенный голос в трубке, когда мы разговаривали по телефону пару дней назад, и я вдруг со всей отчетливостью поняла, что он попросил меня поехать с ним, потому что у него уже не было сил в одиночку нести на своих плечах этот груз. Как поняла и то, что сейчас не время грузить его своими проблемами – и вовсе не потому, что я боюсь открыть ему свои тайны. Нет – просто настала моя очередь быть рядом, когда ему тяжело, показать, что я люблю его – даже если я так и не решусь сказать ему об этом до того, как буду уверена, что он понимает, какая я на самом деле.

Бренди, тронув меня за руку, чуть заметно улыбнулась.

– По-моему, мы увлеклись.

Подняв глаза, я увидела, что Крис с Диланом машут нам рукой, а еще через минуту произошло невозможное. Я и глазом не успела моргнуть, как эти двое уговорили меня посмотреть вместе с ними «Пятница, 13». Мы попрощались с Бренди и Сэмом, взяв с них слово, что они поедут домой немного отдохнуть, и вернулись в палату.

* * *

Часа через три мы с Крисом, прижавшись друг к другу, сидели на больничных стульях возле койки Дилана. Картины Криса, изображающие Фредди и Джейсона, лежали на прикроватной тумбочке. Слава Всевышнему, леденящий душу триллер подошел к концу. Дилан был в полном восторге – я ужасалась и ойкала, а он радостно хохотал над моими страхами, и его смех музыкой звучал в моих ушах. Какой замечательный мальчишка, с грустью думала я. Разве он заслуживает смерти?

Выключив телевизор, Крис покосился на часы.

– Уже почти одиннадцать. Пора спать, Дилан.

– Выспись за нас обоих, хорошо? Уж мне-то точно уснуть не удастся, – скривилась я.

Дилан, расхохотавшись, забрался под одеяло.

– А вы посидите со мной, пока я не усну?

Мы с Крисом переглянулись. Я кивнула.

– Конечно, приятель, – уверил его Крис, придвинув к кровати кушетку. Я свернулась на ней, привалившись к нему спиной.

Дилан, выключив свет, оставил гореть только ночник, и я закрыла глаза. Сказать по правде, я бы тоже с радостью отправилась в постель. Денек выдался еще тот – что ни разговор, то сплошные подводные камни и стремнины.

– Я рад, что ты здесь, – шепнул мне на ухо Крис, и от этих слов меня сразу бросило в дрожь.

– Я тоже, – моментально влез в разговор Дилан, который, судя по всему, слышал все до последнего слова.

– И я тоже, – ответила я им обоим. Да, это был сумасшедший день – полный неожиданностей и открытий, горьких и радостных одновременно.

Глава 18

«Он – все, что я есть, и все, чем мне не быть. Я уже не помню, где начинаюсь я и кончается он, и где начинается он и кончаюсь я. Я его рабыня. Он мой Господин. Я пытаюсь вспомнить, кем я была до того, как появился он. Ужасно понимать, что я целиком и полностью отдала ему себя, зная, что он никогда не сделает того же для меня. Чем я стану, когда он уйдет? Решусь ли остаться, заранее зная, что без него превращусь в ничто? И что он сделает, если я скажу, что собираюсь уйти?»

Я проснулась, как от толчка – в голове, прожигая мне мозг, упорно засела одна из последних записей в дневнике Ребекки. Солнце заливало светом больничную палату – пустую, если, конечно, не считать меня. Крис с Диланом куда-то исчезли.

Под рукой зашуршал клочок бумаги. Я узнала почерк Криса. «Сопровождаю Дилана в тайной вылазке на кухню за шоколадным печеньем. К десяти нам нужно вернуться в гостиницу, чтобы принять душ. Медсестра оставила для тебя в ванной туалетные принадлежности».

Я бросила взгляд на часы – Господи, восемь утра! Выходит, мы с Крисом вымотались до такой степени, что всю ночь проспали на больничной кушетке! С хрустом потянувшись, я направилась в ванную, прихватив с собой мобильник на случай, если позвонит Крис. На раковине, под пластиковым пакетом с зубной щеткой и прочим лежала свернутая газета, явно оставленная для меня. Я поднесла ее к глазам и заморгала, увидев на фото нас с Крисом и Дилана. Под снимком Крис криво нацарапал «Марк будет в восторге». Я озадаченно сдвинула брови… и тут до меня дошло, что имел в виду Крис. На нас обоих были фирменные футболки с логотипом галереи на самом видном месте. Да уж… Марк точно будет в восторге, можно не сомневаться. Сфотографировав статью, я отправила снимок Марку. Ответ пришел так быстро, что я еще даже не успела содрать с зубной щетки целлофан: «Майка на тебе сидит лучше, чем на Крисе». С моих губ сорвался смешок. Типичная для Марка дурацкая эсэмэска, хмыкнула я. Точно так же он отвечал мне и по электронной почте – в этих посланиях чувствовался обычный мужчина, а вовсе не Господин. Такая манера шла ему больше, чем его вечное «мисс Макмиллан то», «мисс Макмиллан сё», и мне снова подумалось, мог ли Марк быть тем, о ком Ребекка упоминала в дневнике. Как-то трудно было представить себе Господина из ее дневников, посылающего шутливые эсэмэски вроде этой, с цитатой из «Голодных игр» «Пусть шансы всегда будут в твою пользу», которую как-то раз отправил мне Марк. Я поспешно написала ответ, предварительно удалив два неудачных варианта, отослала его и потянулась за зубной щеткой. Интересно, почему я всегда так дергаюсь, когда пишу Марку?

Через пару минут, кое-как приведя в порядок взъерошенные волосы, я посмотрелась в зеркало. Из-за темных глаз мое и без того всегда бледное лицо казалось еще бледнее. Впрочем, сегодня меня это волновало куда меньше, чем накануне. Увидев, как эти несчастные дети сражаются со смертью, я впервые задумалась о том, насколько зыбка и ненадежна жизнь, как часто она висит на волоске. Я поняла, как важно порой жить настоящим, просто потому что будущего может и не быть, ведь каждый из нас смертен и никто не знает, когда наступит конец. Так случилось с моей матерью и с матерью Криса тоже. Я очень боялась, что приняла неверное решение, – и все же понимала, что, вернувшись в школу, не позже понедельника должна сразу же подать заявление об увольнении.

Решив, что стоит обсудить это с Крисом, я зашла в палату Дилана, но они еще не вернулись. Чьи-то голоса заставили меня подойти к двери. Я узнала Бренди – она разговаривала с мужчиной в белом халате, и вид у нее при этом был несчастный. Мужчина – вероятно, это был доктор, – похлопав ее по плечу, повернулся и ушел. Бренди закрыла лицо руками.

– Бренди! – Я бросилась к ней. Бренди отняла руки от лица, и я увидела, что по щекам ее струятся слезы. – Дорогая, что случилось? – Я обняла ее за плечи. Бренди, всхлипнув, прижалась ко мне.

– Опухоль растет быстрее, чем мы надеялись.

У меня подкосились ноги. Ощущение было такое, словно внутренности стянуло в болезненный узел… а ведь Дилан не был моим сыном. При мысли о том, что сейчас должна чувствовать Бренди, мне стало жутко.

Всхлипнув, она высвободилась из моих рук.

– Я должна пойти к сыну. И еще нужно позвонить Сэму. Он сейчас на работе.

– Я ему позвоню, – вызвалась я. – А вы пока умойтесь и побудьте с Диланом.

Она продиктовала мне номер Сэма. Когда она на мгновение прижалась ко мне, я почувствовала, что ее бьет дрожь. Бормоча какие-то неловкие слова, я подняла глаза – створки лифта раздвинулись, и появились Крис с Диланом. Я незаметно махнула ему, чтобы он ушел, – сообразив, что дело неладно, он поспешно вошел обратно в лифт и втащил Дилана за собой. Облегченный вздох вырвался у меня из груди – слава Богу, Дилан не заметил, в каком состоянии его мать. Теперь нужно было помочь Бренде взять себя в руки. Сейчас она должна быть сильной – ради сына, думала я. Но как? Мне было страшно даже думать о том, что она сейчас чувствует. А ведь еще нужно было как-то сообщить обо всем Крису. Я заранее знала, что это известие разбередит глубокие раны в его и так уже израненной душе – при мысли о том, какую боль я причиню ему, у меня сердце обливалось кровью.

Кое-как успокоив плачущую Бренди, я послала Крису эсэмэску, сообщив, что они могут возвращаться. Через пару минут в палату влетел ухмыляющийся Дилан, напевая себе под нос считалку из фильма «Кошмар на улице Вязов»:

– Раз, два, Фредди ждет тебя, три, четыре, затворяйте дверь в квартире, пять, шесть, крепче стисни крест…

Следом появился Крис – на щеках однодневная щетина, волосы слегка взъерошены. Выглядел он безумно сексуально, вернее, выглядел бы, если бы не точно такой же затравленный взгляд, как тот, что я только что заметила у Бренди. Конечно, он не мог знать, что сказал ей доктор, но был достаточно умен, чтобы сообразить, что случилось нечто ужасное.

Дилан забрался в постель, продолжая распевать во все горло.

– …семь, восемь, кто-то к вам придет без спросу.

– Хватит, – взмолилась я, тронутая его попыткой рассмешить меня.

– Да уж, хватит, – с улыбкой поддержала меня Бренди. – У меня мороз по коже от этой считалки.

– Кого же может напугать считалка? – фыркнул Дилан.

Вспомнив «Кошмар на улице Вязов», я почувствовала, как по спине пополз холодок.

– Знаешь, я могу назвать множество причин, по которым предпочитаю «Пятницу, 13» «Кошмару на улице Вязов», а возглавит список как раз эта считалка.

– Давай в следующий раз уговорим ее посмотреть его вместе, – подмигнул Дилану Крис.

– Давай! – Дилан подпрыгнул и радостно захохотал.

Я смотрела, как эти двое прощаются, и у меня защипало глаза – я понимала, что оба стараются заменить реальные страхи выдуманными. Дилан смотрит ужастики, чтобы не думать о смерти, а Крис использует одну боль, чтобы заглушить другую. Неудивительно, что они так привязались друг к другу.

– Ну? – напряженным голосом спросил Крис, едва мы зашли в лифт.

Нелегко сказать такое человеку, которого любишь, заранее зная, какую боль ты ему причинишь.

– Его рак распространяется быстрее, чем ожидалось.

Крис со стоном запрокинул голову. Глядя на его искаженное мукой лицо, я чуть не расплакалась. Сердце у меня разрывалось от жалости и сочувствия.

– Прости… – Обняв Криса, я прижалась щекой к его груди.

Он спрятал лицо в моих волосах и глубоко вдохнул, словно надеясь, что ему станет легче.

– Я уже проходил через это, но сейчас… Знаешь, Дилан… он особенный!

Я подняла голову, заглянула в его глаза.

– Знаю. Я уже поняла, как сильно вы привязаны друг к другу.

Двери лифта раздвинулись, Крис сжал мою руку, наши пальцы переплелись. Через минуту, окунувшись в обычную для Лос-Анджелеса жару, мы попытались поймать такси, что оказалось непросто. Ждать от Криса помощи, когда он был в таком состоянии, было бессмысленно. Наконец, когда мы уже сидели в машине и ехали в отель, я вдруг решилась:

– Я пообещала Бренди, что позвоню ее мужу. Мне кажется, она боялась, что после разговора с ним совсем расклеится. Кто ему сообщит, ты или я?

Крис молча вытащил из кармана мобильник.

– Лучше я сам.

Поглядывая на него, я молча слушала, как Крис объясняет Сэму, что произошло. Крис изо всех сил старался говорить спокойно, но я видела, как дрожит рука, которой он прижимает к уху телефон.

Они все еще говорили по телефону, когда машина остановилась у дверей отеля. Сунув таксисту стодолларовую купюру – бедняга вытаращил глаза, уставившись на счетчик, показывающий десять долларов, – он жестом дал понять, что сдачи не нужно. Крис попрощался с Сэмом, только когда лифт уже остановился на нашем этаже. Лицо его было мрачным, как туча. Он старался не смотреть на меня, а я ломала себе голову, не зная, что сказать, а пока что молча смотрела, как он сунул карточку в замок и распахнул дверь плечом.

Сказать по правде, я была удивлена, когда Крис молча протиснулся мимо меня в номер – обычно он пропускал меня вперед, – но промолчала. Я как раз закрывала дверь, когда он, швырнув сумку на пол, грохнул кулаком по стене. Голова его упала на грудь, и я вдруг с ужасом увидела, как по его спине прошла судорога.

Я подбежала к нему.

– Не надо, – хрипло предупредил он. Моя рука застыла в воздухе, словно наткнувшись на невидимую стену. – Я сейчас не в лучшем настроении.

– Не прогоняй меня, Крис. Позволь мне помочь тебе.

Глаза Криса на смертельно-бледном лице казались черными дырами – дырами, ведущими прямиком в ад.

– Я не желаю, чтобы ты видела эту часть меня. Ты мне сейчас не нужна.

– Это не сработало тогда и не сработает сейчас.

Схватив меня, Крис рывком притянул меня к себе, так что я оказалась зажатой между ним и стеной.

– Ты не понимаешь! Это происходит, когда…

– Я знаю, – перебила я. – В такие моменты ты прибегаешь к боли, чтобы избавиться от другой боли. После того, что я видела за последние сутки, мне это стало понятно. И понимаю, что тебе это нужно. Но, Крис, я хочу, чтобы ты позволил мне остаться с тобой.

– Когда я в таком состоянии, мне не до нежностей. Такой я тебе не нужен.

– Ты мне нужен любой!

Какое-то время он молча сверлил меня взглядом, а потом вдруг запустил пальцы мне в волосы и рывком привлек к себе. Губы Криса впились в мой рот. Я ощутила солоноватый привкус крови во рту, как будто бушевавшие в нем гнев и боль требовали выхода. Я положила ладони ему на грудь, но Крис отбросил их в сторону.

– Не прикасайся ко мне. Не сейчас. Не когда я в таком состоянии.

– Ладно. – Странно… хотя я видела, что он не в себе, голос мой звучал на удивление спокойно.

– Раздевайся, – приказал он. – Я не настолько доверяю себе, чтобы сделать это самому.

Я понятия не имела, о чем это он, но Крис отвернулся и рывком стащил с себя рубашку. Я последовала его примеру – сняла футболку, а за ней и лифчик, но когда я нагнулась, чтобы снять с себя трусики, то обратила внимание, что руки у меня дрожат.

В мгновение ока Крис оказался рядом.

– Проклятие, – прорычал он, схватив меня за руку. – Я с самого начала знал, что это была ошибка. Я пугаю тебя, да?

– Нет! Я не боюсь тебя! Просто тебе больно – а значит, больно и мне.

По лицу Криса было видно, какая буря эмоций бушует в его душе. Нагнувшись, он, как тогда в самолете, прижался лбом к моему лбу. Его хриплое дыхание со свистом вырывалось из груди – Крис изо всех сил пытался справиться с собой.

Меня мучительно тянуло прикоснуться к нему.

– Прекрати, Крис! Что бы это ни было, не держи это в себе. Я выдержу.

– Не могу.

Он отодвинулся. И что совсем уж странно, вдруг повернулся и направился в ванную. Я растерянно заморгала. Не может? Что, черт возьми, это значит?! Потом я услышала, как в ванной зашумела вода – я твердила себе, что не стоит туда заходить, что Крису нужно время успокоиться, но… не могла. Просто не могла. Меня не остановило даже то, что я была совершенно голой, а это не самое лучшее в такой ситуации – но, с другой стороны, он ведь тоже не совсем одет, так что…

Я ворвалась в ванную как раз в тот момент, когда Крис собирался зайти в душевую кабину. Не дав ему даже слова сказать, я влезла туда вслед за ним.

– Не можешь?! – рявкнула я. – Что это значит? Не можешь быть со мной? Хочешь, чтобы я ушла?

Крис, тяжело вздохнув, привлек меня к себе.

– Нет. Это означает только одно – я не могу и никогда не сделаю ничего такого, что бы заставило тебя уйти, бросить меня. Хотя… – Он погладил меня по щеке.

И тут его настроение вдруг резко изменилось – еще одна его черта, к которой я так и не смогла привыкнуть. Теперь передо мной стоял другой человек. Осмелев, я шагнула под душ и обняла его… к моему величайшему облегчению, он сделал то же самое. Я почувствовала, как твердеет его плоть, но когда я подняла на него глаза, сердце у меня екнуло. Достаточно было увидеть его лицо, чтобы понять, какая буря чувств бушует в нем сейчас. Я, конечно, поторопилась, решив, что с Крисом все в порядке. Какое там! Крис говорил, что он не использует секс, чтобы справиться с болью… но сейчас он был возбужден, а я… я не могла причинить ему боль. И никогда не сделаю этого. Все, что я хотела ему дать, это наслаждение.

Я потянула его в сторону, подальше от обжигающих струй воды – Крис и не подумал упираться. Решив, что это хороший знак, я медленно опустилась перед ним на колени. Легкий вздох, сорвавшийся с его губ, дал понять, что я все делаю правильно. Убрав с лица мокрые волосы, я обхватила рукой напряженно пульсирующую мужскую плоть. Я не пыталась дразнить его – сейчас это было не нужно. Он жаждал грубого, жесткого секса – и быстрого удовлетворения. Облегчения. Во всяком случае, я так думала. Я на это надеялась. Я обхватила ее губами и почувствовала во рту солоноватый привкус его возбуждения. Не колеблясь ни минуты, я втянула его в себя и почувствовала, как рука Криса опустилась мне на голову.

– Сильнее, – хрипло пробормотал он. Это прозвучало как приказ. Его бедра задвигались в унисон с моими губами, и я вдруг почувствовала, как он весь дрожит от нетерпения.

Подняв глаза, я заметила, что он наблюдает за мной. Лицо Криса в этот момент напоминало высеченную из камня маску – стиснутые зубы, вздувшиеся на скулах желваки, горящий вожделением и яростью взгляд. Это было так возбуждающе – чувствовать, что этот сильный, влиятельный и невероятно сексуальный мужчина до такой степени хочет меня. Так нуждается во мне. По правде сказать, до этой минуты я не была в этом уверена.

Мои пальцы сжались вокруг его плоти – покорная его приказу, я еще глубже вобрала его в себя. Крис мощно задвигался, тяжелыми, ритмичными толчками погружаясь в мой рот – охватившее его желание было настолько ощутимым, что передалось и мне. Теперь и я уже чувствовала, что не могу насытиться им. Мой язык пощекотал его напряженно пульсирующую плоть, и наградой мне был вырвавшийся из его груди хриплый стон. Голова Криса откинулась назад, и я поняла, что он целиком отдался бездумному наслаждению.

Мое тело горело – я упивалась его вкусом на моих губах, сознанием того, что только я способна сейчас избавить его от боли. Я вцепилась в его бедра, чтобы сохранить равновесие, – и по тому, как окаменели его мышцы, догадалась, что миг освобождения близок.

– Хорошо, детка, – низким, чуть хрипловатым голосом пробормотал он. – Боже… как хорошо! – Пальцы Криса сомкнулись на моем затылке, и его нетерпение передалось и мне. Он задвигался сильнее, с каждым рывком все глубже проникая в меня, а я покорно принимала его, торопясь поскорее услышать тот хриплый стон, который вот-вот должен был сорваться с его губ. Потом его напряженный член внезапно содрогнулся, и я почувствовала, как горячая, чуть солоноватая струя его семени выплеснулась мне в рот – как незадолго до этого туда выплеснулся его гнев. Я снова задвигала языком, но на этот раз стараясь успокоить его, дать ему возможность расслабиться.

Шумно выдохнув, Крис опустил голову и посмотрел на меня. Я поднялась на ноги, и он бережно привлек меня к себе.

– Скажи, что я помогла, – потребовала я. Мне очень нужно было знать, что я нужна ему. Что только вместе мы сможем пройти через этот мрак.

– Больше, чем просто помогла. Если бы не ты, я и дышать бы не смог, – выдохнул он, а в следующий миг его губы прижались к моим губам, сказав мне то, чего он не смог сказать словами.

Это был долгий поцелуй – казалось, мы растворились друг в друге, и это не имело никакого отношения к сексу, зато имело самое прямое отношение к тем узам, которые отныне связывали нас. Когда же он снова вошел в меня, мои глаза невольно опустились вниз, к тому месту, где наши тела слились воедино, и я внезапно почувствовала, что то, что сейчас происходит между нами, раз и навсегда изменило мою жизнь. Крис нуждался во мне – точно так же, как я – в нем. Впрочем, я с самого начала это знала. Знала, что мы с ним как два кусочка пазла, идеально совпадающие в том самом месте, где оба скрывали боль. Было время, когда я считала, что наши души изуродованы до такой степени, что мы просто не можем не уничтожить друг друга. Теперь я поняла, что именно поэтому мы сможем друг друга спасти.

Глава 19

Мои надежды, что дурное настроение Криса прошло, оказались тщетными – это стало ясно вскоре после того, как мы появились на благотворительном обеде. Усевшись за один из двадцати пяти столов, мы слушали, как какой-то мужчина со сцены рассказывает предполагаемым спонсорам об умирающем от рака сыне. Невольно вспомнив о Дилане, я украдкой скосила глаза на Криса. Он сидел в профиль ко мне – лицо его напоминало застывшую маску. Он чувствовал, что я смотрю на него, а я знала, что он это знает – однако ничто в его лице не дрогнуло, только на скулах заходили желваки. Я молча накрыла его руку своей – только тогда он молча обернулся, и я увидела боль, мелькнувшую в его потемневших глазах. Я украдкой погладила его по щеке, давая понять, что все понимаю, а он в ответ стиснул мою руку и снова повернулся к сцене.

И снова, как не раз до этого, меня осенило. Крис сам по себе был олицетворением мрака и боли, и сколько бы он ни уверял, что научился держать эту часть своей натуры в узде, на самом деле все обстояло иначе. Сказать по правде, я сильно сомневалась, что ему вообще хочется контролировать эту часть себя. Да, я хотела исцелить его, хотела всегда быть рядом, но не знала, смогу ли. Точнее, не была уверена, позволит ли это Крис.

Размышляя над этим, я пропустила мимо ушей все остальные речи и мысленно возликовала, когда благотворительный обед подошел к концу. К несчастью, как вскоре выяснилось, до конца было еще далеко. Мы с Крисом смешались с толпой гостей, и я в который уже раз подивилась, как ему удается, сделав веселое лицо, шутить, отпуская остроумные реплики, всякий раз удивительно к месту, и как на лицах тех, кто слушал его, расцветают улыбки.

Часом позже мы снова были в клинике – облепленный со всех сторон детворой, Крис рисовал забавных зверушек и персонажей мультиков. Удивительно, но никто, кроме меня, похоже, так и не заметил, насколько он подавлен. А я не сводила с него глаз – и за маской легкомысленного и остроумного мужчины видела человека, готового, несмотря на собственную боль, щедро дарить радость другим, и за это любила его еще сильнее.

Распрощавшись, мы с ним решили напоследок еще разок заглянуть к Дилану. Уже возле самых дверей его палаты Крис вытащил телефон, чтобы прочитать эсэмэску. У него вдруг так изменилось лицо, что я перепугалась.

– Что такое? – вцепилась я в него.

– Это от Блейка – говорит, замок на ячейке не меняли, зато внутри все выглядит, как будто там все перерыли. Спрашивает, так ли было, когда мы заходили туда в последний раз.

– Нет! Скажи ему, что нет!

– Уже. – Крис пробежал глазами еще одно сообщение. И тут же принялся писать ответ. – Блейк считает, что тот частный сыщик пытался поменять замок, пока не было электричества, и в итоге ячейка осталась открытой.

Я мгновенно сообразила, куда он клонит.

– Но ведь мы не запирали замок моим ключом. Просто набрали комбинацию, чтобы замок мог сам закрыться, когда дадут электричество.

– Верно. Держу пари, как раз этой возможности он и дожидался в ту ночь, когда наткнулся на тебя. Из этого следует вывод, что, забрав из ячейки то, что ему было нужно, он просто закрыл твой замок.

Я вдруг почувствовала, что голова у меня вот-вот взорвется.

– Спроси, там действительно все перерыли?

– Блейк говорит, все ее вещи вывалены на пол и разбросаны повсюду.

Я в отчаянии топнула ногой.

– Может, позвонить в полицию?

– Блейк уверен, что нам никогда не доказать, что внутри был кто-то еще, кроме нас. И он по-прежнему считает, что не стоит вмешивать полицию.

Я была вынуждена смириться, хоть и неохотно.

– Но если там были еще дневники, тогда, выходит, они потеряны для нас навсегда. – А вместе с ними, возможно, и ответ на главный вопрос: где сейчас Ребекка и кто виновен в ее исчезновении, мысленно добавила я.

– Послушай, Блейк и его ребята в своем деле собаку съели. Если кто-то и сможет найти Ребекку, то только они.

– Знаешь, если они и в самом деле лучшие, как ты говоришь, и тем не менее не могут напасть на ее след, то дело принимает скверный оборот.

– Тут ты права, – нахмурился Крис.

Уже взявшись за ручку двери в палату Дилана, я попыталась отогнать мрачные мысли прочь, однако стоило нам переступить порог, как на душе у меня стало еще тяжелее. Веселый, жизнерадостный малыш, которого я уже успела полюбить, исчез. Сейчас, зеленовато-бледный, он склонился над лотком – беднягу рвало, а мать, обхватив его за плечи, пыталась успокоить его. Единственное, что помешало мне сбежать, было ощущение, что никто из нас не имеет на это права. Руки у Бренди тряслись так, что страшно было смотреть. Крис, явно не зная, что делать, метался из угла в угол, словно зверь в клетке.

Потом, взяв себя в руки, он принялся расспрашивать Бренди – и выяснилось, что за это время ей так и не удалось ни поспать, ни поесть. Пообещав посидеть с Диланом, он уговорил ее немного отдохнуть. Когда она ушла, он уселся на край постели Дилана и мигом дал себя уговорить нарисовать Фредди Крюгера. Поразительно, но едва карандаш Криса коснулся бумаги, как малыш сразу приободрился, и на губах его появилась слабая улыбка.

В четыре у Криса была назначена встреча со спонсорами – я предложила посидеть с Диланом, и мы договорились встретиться в половине шестого в отеле. Но было уже без четверти пять, а я все еще металась перед клиникой, целых полчаса тщетно пытаясь поймать такси. Я написала Крису, предупреждая, что опаздываю, но он не ответил.

В конце концов он позвонил.

– Только что освободился. Поймала машину?

– Нет, – чуть не плача, сказала я. – В городе сейчас проходят две конференции и еще премьера какого-то фильма, так что это безнадежно.

– Вот как? Тогда скажи таксисту, что его ждет сто долларов на чай, которые от получит, когда я увижу тебя у дверей отеля. А если и это не сработает, я пришлю за тобой машину.

Через четверть часа я увидела поджидавшего меня Криса, одетого в джинсы и простую белую футболку, еще влажные после душа волосы вились на висках колечками. Выудив меня из машины, он сунул сто долларов таксисту, после чего положил руки мне на плечи и крепко поцеловал.

– Я по тебе соскучился, – шепнул он.

Хотя Крис был не из тех, кто демонстрирует свои чувства прилюдно, однако сейчас он, похоже, даже не замечал устремленные на нас любопытные взгляды. Я заглянула ему в глаза – и тут же заметила в них затравленное выражение, при виде которого у меня все перевернулось внутри. Я откинула упавшую ему на лоб прядь волос, надеясь, что Крис не заметит захлестнувшие меня чувства.

– Крис, я… – За спиной рявкнул клаксон. Крис втащил меня на тротуар за секунду до того, как мимо стрелой пронеслась машина. Оказавшись на тротуаре, я мысленно добавила: «…люблю тебя».

– Чертов лихач! – прорычал Крис, крепко ухватив меня за руку.

Мы направились ко входу в отель. Если бы не эта машина, я бы призналась Крису в любви. Впрочем, может, оно и к лучшему, вздохнула я. Что за черт дернул меня за язык? Сейчас не время и не место, убеждала я себя. Но что-то подсказывало мне, что очень скоро я пожалею, что упустила прекрасный момент.

Наспех приняв душ, я накинула махровый халат и занялась прической и макияжем. К тому времени, как на пороге появился облаченный в смокинг Крис, я только что закончила укладывать волосы в гладкую прическу. Отложив щетку, я повернулась к нему, потрясенная тем, как идеально сидит на нем смокинг. А тут было на что посмотреть. Безупречно отглаженный смокинг облегал его стройную, мускулистую фигуру, как перчатка. Я вспомнила, что Крис вечно ворчал, называя себя «обезьяной в смокинге», и невольно спрятала улыбку – он не побрился, и однодневная щетина придавала ему чуть диковатый, хоть и весьма сексуальный вид, а слегка растрепанные светлые волосы довершали облик бонвивана и светского бунтаря.

– Ты самый сексуальный из всех известных мне мужчин! – объявила я.

Крис улыбнулся, глаза его радостно вспыхнули – в первый раз за весь этот день.

– Докажешь мне это, когда вернемся. – С этими словами он вытащил из кармана черную бархатную коробочку и протянул ее мне. – Это тебе. – Губы его изогнулись в улыбке. – Ну, и мне тоже.

Мне бросилась в глаза надпись на коробке AdamandEve.com, и у меня перехватило дыхание. Я вдруг вспомнила, как пару дней назад сама рассказала Крису об этом интернет-магазине игрушек для взрослых.

– Надеюсь, это не розовые нашлепки на соски в виде бабочек?

– Видела бы ты свое вытянувшееся лицо, – хмыкнул Крис. – Нет, но закажу их первым делом, когда мы вернемся. – Он открыл крышку, и я со свистом втянула в себя воздух. Внутри, на черном бархате, покоилась пара серебряных колец для сосков с длинными подвесками из сверкающих рубинов, и третье, украшенное подвеской в виде рубиновой «капли».

– Чтобы ты носила их под платьем, – объявил он.

Неуправляемый, услышала я так ясно, словно Ребекка обращалась ко мне. Он заставил меня повернуться, стащил с меня платье вместе с лифчиком и сжал мои соски, словно хотел причинить мне боль. Скрестив руки на груди, я замотала головой.

– Нет. Не могу же я надеть это с вечерним платьем!

Поставив коробочку на столик, Крис подошел ко мне. Я отшатнулась, но он уже стоял почти вплотную.

– Это не клипсы, если ты об этом подумала, – заставив меня поднять к нему лицо, прошептал он. – Я бы никогда не стал просить тебя надеть клипсы на целый вечер. Это всего лишь серьги. Прелестная безделушка – легкое возбуждение для тебя и искушение для меня. А так же возможность слегка отвлечься – видит Бог, я в этом нуждаюсь.

– О!

– О! – передразнил меня Крис, насмешливо изогнув губы. И потянулся к поясу моего халата. – Позволь, я покажу.

Охватившая меня поначалу паника исчезла, сменившись жаром и болью в самом низу живота. Я молча подняла руки – халат распахнулся, и я почувствовала, как воздух холодит мое обнаженное тело. Явно довольный тем, что увидел, Крис осторожно потер мои соски. Я попробовала захныкать, но не смогла – Крис, повернув меня, прижал меня спиной к трюмо и потерся об меня бедрами. Я почувствовала, как его затвердевшая плоть вжимается мне в живот.

Ленивым движением он продолжал теребить мои соски, пока они тоже не затвердели. Мною овладела сладостная истома. Опомнившись, я схватила его за руки.

– Прекрати! Мы же собрались уходить, а мне еще нужно одеться!

– Просто хотел убедиться, что ты готова.

– Я готова! В том-то и проблема.

Обхватив мои груди, он свел их вместе, чтобы было удобнее ласкать сразу оба соска. Ресницы у меня затрепетали, пальцы запутались в его волосах. У меня не осталось сил просить, чтобы он остановился. Что ж, философски подумала я, придется одеться побыстрее. Я и не заметила, когда Крис взял в руки одно из парных колец. И даже ахнуть не успела, как он быстрым движением надел его на один из моих возбужденных, торчащих сосков.

Закусив губу, я разглядывала позвякивающее кольцо.

– Больно? – спросил Крис, слегка покрутив его из стороны в сторону, и я едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.

– Нет, – беззвучно выдохнула я. – Совсем не больно.

По красивому лицу Криса скользнуло удовлетворение – нагнувшись, он принялся ласкать и покусывать второй сосок. На этот раз, глядя, как он надевает на него второе кольцо, я почувствовала невероятное возбуждение, и даже не при виде сверкающей драгоценности на моем теле. Куда больше меня возбуждала мысль о том, что теперь Крис обречен весь вечер думать только об этом.

Усадив меня на трюмо, он широко развел мне ноги и осторожно раздвинул мягкие складки, уже влажные и слегка трепещущие.

– Мечтаешь о том, как бы заняться со мной любовью? Да, Сара?

– Нет. Мечтаю о том, как ты займешься со мной любовью.

Крис рассмеялся низким, чуть хрипловатым смехом, от которого я таяла, точно мед на солнце. Таяла в буквальном смысле слова, истекая влагой. Крис тоже это почувствовал – я видела, как потемнели его глаза, как в самой глубине их вспыхнули и стали разгораться янтарные искорки.

– Как бы я этого ни хотел, детка, с этим придется подождать. – Взяв третье кольцо, Крис нацепил его на набухший, чувствительный бугорок, после чего развел мне ноги еще шире. – Не двигайся. Хочу посмотреть на тебя.

Но я спрыгнула на пол и решительным жестом запахнула халат.

– Ты меня дразнишь! – заявила я, вызывающе вскинув подбородок. – Потом налюбуешься! А теперь брысь отсюда! Я должна одеться.

– Только никаких трусиков! И лифчика тоже! – Это уже был прямой приказ. Передо мной снова был прежний Крис – властный, не терпящий никаких возражений и… чертовски возбуждающий.

– Посмотрим.

Шагнув ко мне, Крис быстрым движением прижал меня к себе.

– Никакого лифчика! И никаких трусиков! Поняла?

Его сердце под моей ладонью стучало, как молот. Он вовсе не был так невозмутим, каким хотел казаться, обрадовалась я. Может, его власть надо мной и не была безграничной, однако именно этого он и жаждал. Жажда повелевать волнами исходила от него, буквально пропитывая воздух вокруг нас.

– Да. – Привстав на цыпочки, я поцеловала его. – Конечно, поняла.

На мгновение Крис застыл, словно оцепенев. А потом его рука скользнула под халат, обхватила мои ягодицы. Его губы скользнули по моим губам.

– Объясни, как получается, что ты всегда делаешь именно то, чего я жду от тебя меньше всего? – внезапно охрипшим голосом спросил он. Потом отодвинул меня в сторону и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Какое-то время я молча смотрела ему вслед, гадая про себя, плохо это или хорошо – то, что он сказал. С Крисом я всегда старалась быть собой – с другими мужчинами до него было иначе. С ним я словно заново открывала себя… или, возможно, обрела себя – впервые в жизни.

Опомнившись, я кинулась собираться – натянула тонкие черные чулки, черные туфли на высоких каблуках и, наконец, травянисто-зеленое платье. Никакого лифчика. Никаких трусиков. Прикосновение серебряных колечек к телу невероятно возбуждало – в точности, как до этого Крис губами и языком. Оглядев себя в зеркале, я удовлетворенно улыбнулась – платье сидело изумительно. Сейчас оно нравилось мне даже больше, чем тогда, в магазине. Струящийся зеленый шелк прекрасно гармонировал с моей матово-бледной кожей, а платье хоть и облегало меня, как перчатка, однако отнюдь не выглядело вызывающе. К счастью, вырез оказался достаточно скромным, чтобы не было заметно колечек на сосках.

Уже взявшись за ручку двери, я вдруг представила, что за ней меня дожидается Крис, и в висках у меня застучало. Я с замиранием сердца вышла из ванной – Крис, скрестив руки на груди, стоял у входной двери. Он выжидающе уставился на меня – его властный взгляд притягивал меня к себе, как магнит. И я покорно двинулась к нему, бессильная перед этим взглядом, перед этим ощущением власти, которой не могла противиться. Взгляд Криса ни на мгновение не отрывался от меня, сопровождая каждый мой шаг – в нем чувствовалось обещание тех наслаждений, что мог подарить только он.

Я уже стояла перед ним, а он так и не шелохнулся, не сделал даже попытки коснуться меня.

– Повернись.

Повиноваться, видимо, уже вошло у меня в привычку. Я ничего не имела против. Больше того – я жаждала этих мгновений, когда оказывалась в полной его власти. Сладостное предвкушение того, чего еще он потребует от меня в следующую минуту, томило меня – с ним я была способна на то, на что никогда бы не осмелилась с кем-то еще.

Что-то холодное коснулось моей кожи – я даже не сразу поняла, что он что-то надел мне на шею. Я машинально подняла руку, но меня остановил раздавшийся возле самого уха шепот Криса:

– А теперь посмотри на себя в зеркало.

Сгорая от любопытства, я помчалась в ванную. И потрясенно ахнула – V-образный вырез корсажа моего зеленого платья украшала подвеска с круглым изумрудом в оправе из сверкающих, словно звезды, бриллиантов. За моей спиной возник Крис. Наши взгляды в зеркале встретились, и меня опять захлестнуло хорошо знакомое и до сих пор не приевшееся чувство узнавания, которое он всегда пробуждал во мне. Глаза его горели голодным огнем – однако дело было вовсе не в том остром физическом влечении, которое мы испытывали друг к другу. Просто подарок, который сделал мне Крис, был очень важен для него. Не то что безделушки, которыми мой отец постоянно осыпал мать. А важнее всего для него было то, чтобы его подарок мне понравился.

– Потрясающе! – восторженно выдохнула я. – Настоящее совершенство! Спасибо.

Руки Криса властным жестом обвились вокруг моей талии.

– Нет, совершенство это ты! – зарывшись лицом в мои волосы, хрипло прошептал он.

Все, что делал Крис, так же задевало за живое и было таким же реальным, как боль, которую он пытался загнать в самый дальний и тайный уголок своей души. И я содрогнулась при мысли о том, что случится, когда Крис узнает, как он ошибся во мне, поймет, насколько же я далека от совершенства. Но это потом, не сейчас.

Глава 20

Закрыв за собой двери номера, мы с Крисом вошли в переполненный лифт. Крис, положив руку мне на плечо, привалился к стене. Я слегка поежилась – этот собственнический жест выглядел слишком интимно, особенно учитывая, что мы были не одни. Рубины, которыми было украшено серебряное колечко на моем клиторе, терлись о ноги – это было хоть и не больно, но весьма ощутимо – как и прикосновение его возбужденной плоти к моим ягодицам. Крис незаметно потерся носом о мою шею, и кожа у меня покрылась мурашками. Я могла бы поклясться, что он в восторге от того, что я так реагирую на его прикосновения – рука его незаметно погладила туго облегающий корсаж моего платья, как бы нечаянно задев при этом соски. Наклеив на лицо улыбку, я сжала его руку, давая понять, чтобы он завязывал с этим, – и услышала над ухом негромкий гортанный смешок.

Я спрятала улыбку – его мальчишество выглядело так забавно! Меня невольно поразило, как эта ситуация не похожа на ту, во время дегустации, хотя в тот день на мне тоже не было ни лифчика, ни трусиков. Тогда я ругала себя последними словами за то, что пытаюсь увидеть романтику там, где речь идет всего лишь о сексе. Даже знакомство с его крестными той жаркой августовской ночью не помешало мне ломать себе голову над тем, куда это нас заведет. Вот и сегодня – стоит мне только дать волю сомнениям, и я опять запутаюсь в этой паутине, ожидая, что все пойдет не так. А список страхов можно продлевать до бесконечности. Возвращение Криса в Париж. Мои метания по части выбора карьеры. Тайны моего прошлого. Сердце мое ухнуло в пятки, и тут двери лифта раздвинулись.

Я вышла из него, мысленно сказав себе, что все мои тревоги и сомнения на время будут забыты. Сегодня Крис хочет, чтобы я была беззаботной и радовалась. Мой Темный Принц сам балансировал на грани отчаяния, и я была той веревкой, которая удерживала его над бездной.

Наши пальцы переплелись, и у меня сжалось сердце. Этот мимолетный жест, такой интимный, согрел мою душу – его ласка была для меня куда дороже изумруда на шее. Я скосила на Криса глаза – он сделал то же самое, и это было словно ласковый весенний ветерок. Появление Криса заполнило пустоту в моей душе. Впервые я чувствовала настоящую близость – исчезло ощущение одиночества, неприятное ощущение, что меня просто используют. Странно, учитывая, что речь шла о мужчине, которого я едва ли не умоляла, чтобы он сделал меня своей. Крис был олицетворением темных страстей, а я… я не могла насытиться им.

Выйдя из отеля, мы окунулись в теплую ночь. На небе не было ни облачка, россыпь звезд казалась бриллиантовой пылью на темном бархате ночи. Я перекинула тонкий ремешок крохотной сумочки через плечо. Арендованная Крисом машина с водителем уже ждала нас. Мы направились к ней, но обернулись, услышав, как немолодые супруги, похоже, направлявшиеся туда же, куда и мы, мечутся в поисках такси.

Мы с Крисом обменялись понимающими взглядами.

– Не хотите составить нам компанию? – предложил Крис.

Узкий черный «порше-911» остановился прямо перед швейцаром, и у меня вновь возникло ощущение дежавю. Воспоминания перенесли меня в тот день, когда в галерее проводилась дегустация, и я, выйдя оттуда, увидела Криса, стоявшего рядом с «порше-911», любимой моделью моего отца. Я мысленно поставила рядом этих двух мужчин, между которыми не было ничего общего, – потом увидела, как просияли лица обоих супругов, и еще раз убедилась, как глупо сравнивать Криса с отцом.

Устроившись на заднем сиденье машины, я принялась болтать с сидевшей рядом женщиной. Крис положил руку мне на колено, и я почувствовала, как кожа моя под шелковым чулком загорелась огнем. Жаркая волна наслаждения поднялась по ноге прямо к набухшему, пульсирующему клитору.

Мне становилось все труднее поддерживать непринужденный разговор. Почувствовав, что с меня хватит, я решительным жестом сняла его руку, метнув на Криса испепеляющий взгляд.

– Что-то не так? – С невинным видом осведомился он.

– А то ты не знаешь! – сверля его взглядом, прошипела я.

– Да, – кротко подтвердил он. – Догадываюсь.

Машина подвезла нас к зданию Детского музея, где, собственно, и устраивался благотворительный обед. Тут же защелкали камеры. Пока мы шли по красной дорожке, раздражение Криса росло с каждой минутой, и я ничуть не удивилась, когда, войдя, он категорически отказался от общения с прессой. Его нежелание позировать перед камерами и стремление немедленно приступить к тому, ради чего он и приехал сюда, ясно говорили о том, какое место в его жизни занимает возможность безвозмездно помогать людям.

Войдя в музей, мы ненадолго задержались перед аркой, отделявшей вход от зала, где не менее сотни приглашенных оживленно беседовали, не обращая ни малейшего внимания на игравший в дальнем конце зала оркестр. Мелодия птицей взмывала вверх, кружила под огромным куполом потолка – я машинально подняла глаза и в немом благоговении залюбовалась великолепными фресками у нас над головой.

Почему-то роспись заставила вспомнить другую стену, поближе к дому.

– Напоминает офис Марка. Это ведь ты расписывал стены, да? И потолок тоже? – вырвалось у меня.

Губы Криса как будто затвердели.

– Да.

– Да? Просто да и все? Без комментариев?

Крис неохотно пожал плечами.

– Он поклялся, что продаст через аукцион одну из моих картин за какие-то нереальные деньги. А я за это пообещал расписать стену в его офисе.

– А деньги за картину пожертвовал на клинику, – закончила я.

Лицо Криса окаменело.

– Из этих денег я оплатил лечение Дилана, а на оставшиеся основал трастовый фонд на имя его родителей, о котором они еще не знают.

Его лицо исказилось от боли, и у меня сжалось сердце.

– Похоже, вы с Марком вместе делаете немало добра, но почему-то оба стараетесь это не афишировать. И у вас какие-то странные отношения.

– Обычные деловые отношения.

– Да, но ведь когда-то вы были друзьями.

– Люди слишком часто бросаются словом «друзья», – сухо отрезал он, ясно дав понять, что эта тема исчерпана. Потом кивнул на столы: – Проголодалась?

– Как волк, – улыбнулась я, хотя мне не понравилось, что Крис избегает говорить о Марке.

Крис, обняв меня за талию, привлек к себе.

– Между прочим, я тоже проголодался, но к еде это не имеет отношения, – многозначительно шепнул он мне на ухо, и я мгновенно забыла о Марке. А у Криса сделалось такое лицо, словно он готов был проглотить меня живьем. Мое тело отреагировало немедленно, а поскольку трусиков на мне не было, я тут же почувствовала, как между ног стало горячо и влажно.

Я вспыхнула – сама не понимая почему. Каких-то полчаса назад я позволила ему ласкать свою грудь, а сейчас смущалась, как девчонка. Просто иногда Крис вел себя так властно, по-мужски, что я просто таяла, как воск.

И он прекрасно это знал. Я поняла это по его лицу… достаточно было увидеть дьявольский огонек, вспыхнувший в его зеленых глазах, чтобы сообразить, что у него на уме. И хотя раньше я боялась, что он догадается о моих чувствах к нему, теперь мне было все равно. Пусть знает. А сейчас я просто радовалась, как разом просветлело его лицо.

– О, – низким, полным соблазна голосом пророкотал он, – узнаю свою маленькую скромницу! А я-то думал, что окончательно тебя развратил! Оказывается, нет. Придется над этим поработать.

– Помнится, ты говорил, что это я тебя развратила!

– Так и есть, детка, но самым добропорядочным образом.

– И как это понимать? – нахмурилась я.

– Не догадываешься? Ничего, скоро поймешь.

Крис увлек меня за собой. Мы смешались с толпой гостей, а я между тем продолжала гадать, на что он намекает. Эта таинственность не стала для меня сюрпризом – Крис всегда предпочитал изъясняться намеками. Кое-что я потом понимала, но далеко не все.

Миновав несколько накрытых столов, мы остановились у одного, где были сервированы закуски, и наполнили тарелки. Увы, поесть толком так и не удалось – да и неудивительно, учитывая, что половина гостей явилась сюда, похоже, исключительно чтобы поговорить с Крисом. Я как раз пыталась затолкать в себя сандвич, когда из толпы, словно чертик из коробочки, выскочила Джина Рэй, довольно известная актриса, и ринулась к Крису. Если верить Гуглу, у них с Крисом в свое время был роман.

Шелковистые каштановые волосы, красное платье с глубоким вырезом, явно рассчитанным на то, чтобы выгодно подчеркнуть пышную грудь, ее главное достоинство, – от моего внимания не укрылось, как она словно бы невзначай задела ею руку Криса, когда бурно кинулась его обнимать.

– Как я рада тебя видеть! – Голос, словно сотканный из расплавленного солнца пополам с медом, мог принадлежать как отъявленной стерве, так и голливудской кинозвезде, так что подходил ей идеально.

Что касается меня, то единственным моим достоинством в этот момент была неуверенность, которую – как мне казалось – я оставила в клинике, но, похоже, она увязалась за мной сюда. А скорее всего, появление в столь изысканном обществе реанимировало ее. На фоне Джины я выглядела неуклюжей провинциалкой, уж конечно, никакой не звездой и абсолютно не подходящей парой для звезды вроде Криса. Иначе говоря, типичной «училкой», которой тут не место. Отставив тарелку, я поймала себя на том, что с удовольствием бы провалилась сквозь землю.

Крис, словно почувствовав это, невозмутимо высвободился из объятий Джины и обнял меня за талию.

– Сара, это Джина Рэй. Джина уже несколько лет участвует в подобных благотворительных акциях, – он выразительно глянул на меня, – и что бы там ни писала желтая пресса, у нас с ней никогда не было романа. Джина, это Сара Макмиллан, и, поскольку у нас с ней роман, надеюсь, ты теперь часто будешь видеть нас вместе.

От этих слов на меня нахлынуло такое облегчение, что стало трудно дышать. И я опять почувствовала, что таю.

Джина игриво округлила глаза.

– Послушай, Крис, хватит шпынять меня этой историей! Я ведь уже извинилась за нее – кстати, выписав чек на немалую сумму! – Она повернулась ко мне. Бледно-голубые глаза Джины, так не похожие на мои темно-карие, сверкали, как бриллианты в лунном свете. – Рада познакомиться, Сара. – Она протянула мне руку. Меня ослепила фотовспышка, защелкали камеры. Все еще не выпуская мою руку, Джина повернулась к Крису: – Но не удивляйся, если в завтрашних газетах главной новостью будет, как Джина Рэй болтает с новой девушкой своего бывшего возлюбленного. И заруби себе на носу: это НЕ МОЯ ВИНА! – Кто-то окликнул ее, и Джина отпустила мою руку. – Я не прощаюсь.

– Ты начиталась сплетен о нашем романе! – огорченно произнес Крис, едва Джина скрылась в толпе.

– С чего ты взял? – виновато спросила я.

– С чего? Да ты едва не подавилась сандвичем, когда она кинулась меня обнимать!

– Ну, она же кинозвезда. – Я пожала плечами. – Может, я ее фанатка?

– Неужели? – ехидно прищурился Крис.

– Ладно, – сдалась я, – в свое время я поискала тебя в Гугле.

– И как, обнаружила еще кое-что, что мне нужно объяснить?

– Нет. Ничего. – Это была чистая правда. Конечно, у Криса были свои тайны, но не те, о которых пишут в Гугле. Эти тайны скрывались внутри того клубка боли, который, как я надеялась, он когда-нибудь позволит мне размотать. – Все, что мне нужно знать, я уже знаю, – немного мягче добавила я.

В глубине его зеленых глаз на миг мелькнула му2ка.

– Сара… – Он не договорил. Внезапно нас окружила группа людей, которым, казалось, позарез нужно было не только поговорить с Крисом, но и познакомиться со мной. Оставалось только гадать, что он им скажет. Завязался разговор, но наши глаза поминутно встречались, и наши взгляды, казалось, пытались сказать за нас то, что осталось недосказанным.

Весь следующий час мы с Крисом бродили, смешавшись с толпой разодетых гостей. Я радовалась, что Крис при каждом удобном случае старался незаметно коснуться меня, и каждое такое прикосновение согревало мою душу – душу, где он успел поселиться и где уже пустил глубокие корни. А когда наши взгляды встречались, меня вновь захлестывало чувство, не имеющее никакого отношения к трению между бедер, зато самое прямое – к тем узам, что отныне связывали нас. Я была счастлива, а такое в моей «взрослой» жизни случалось нечасто. Счастье никогда не длится долго, но на этот раз я твердо решила, что буду за него бороться. Изо всех сил.

Наконец мне удалось углядеть столик, где был сервирован кофе и пирожные со взбитыми сливками. Я принялась незаметно подталкивать Криса в этом направлении, но тут его взяла на абордаж весьма экзальтированная поклонница лет шестидесяти на вид. Вскоре выяснилось, что незадолго до этого ей удалось уговорить Криса подписать для нее одну из своих кистей, и теперь она горела желанием получить еще одну, для сына.

– Пойду за шоколадом, – объявила я. И, нагнувшись к уху Криса, шепотом добавила: – Самое большое для меня искушение – после тебя, конечно.

В ответ он шепнул что-то по-французски – очевидно, нечто непристойное, решила я. Мне пришлось закусить губу – до такой степени сексуально это прозвучало.

Через пару минут в руках у меня уже была чашка с ароматным мокко, увенчанным пышными взбитыми сливками. Все еще улыбаясь, я отошла к небольшому круглому столику и украдкой сунула в рот полную ложку. Это было божественно… почти так же восхитительно, как флиртовать с Крисом! Сказать по правде, я до сих пор не могла привыкнуть к тому, какой умиротворенной чувствую себя рядом с ним.

– Привет, Сара!

Я оцепенела, так и застыв с ложкой во рту. Мой взгляд упал на до боли знакомую руку, в ушах похоронным звоном отдавался ненавистный голос. Я почувствовала, как от первобытного страха пустеет в голове. Этого не может быть… его не должно быть здесь! Прошло уже целых два года с того дня, как мне удалось получить ограничительный ордер… два года, показавшиеся мне вечностью.

Словно во сне, я положила ложку на блюдечко, мысленно проклиная себя за дрожь в руках, которую он наверняка заметил… не мог не заметить. Еще бы – с его-то умением манипулировать людьми. Ублюдок, которого я больше не хотела видеть… Правда, и я была уже не та, что пять лет назад. И тем более два года назад. Я уже больше не боялась его.

Прикрикнув на себя, я подняла глаза… но увидела не того высокого, темноволосого, привлекательного мужчину, которого видели остальные. Точно так же, как не ощутила ни малейшего трепета, почувствовав на себе взгляд его холодных голубых глаз. Только я одна знала, что там внутри, за этой красивой скорлупкой. Тьма и черная злоба. Я видела не мужчину, а чудовище, которым он обернулся в нашу последнюю встречу.

– Майкл, – выплюнула я, словно это имя обжигало мне рот. У меня на миг перехватило горло, и я возненавидела себя за то, что он по-прежнему так действует на меня. Прошлое вновь властно напомнило о себе. Мне вдруг показалось, что пол уходит у меня из-под ног. Нет! Только не здесь… не сейчас! Крису сейчас и так тяжело, чтобы взвалить на его плечи и эту ношу. Именно поэтому я не имею права сдаваться. Я должна быть сильной – ради него.

Я до боли сжала кулаки.

– Что ты тут делаешь?

– Увидел твою фотографию в газете. Ну и потом, мне в любом случае нужно было заглянуть в Силиконовую долину по делам фирмы. Вот мы с твоим отцом и решили, что можно совместить приятное с полезным – внести свой вклад в доброе дело, а заодно и повидать тебя.

Мой отец – за все эти пять лет при всех своих возможностях не сделавший ни единой попытки связаться со мной. Не удосужившийся даже прийти на вечер памяти о моей матери – тот самый, где я и познакомилась с Майклом. Я ненавидела себя за то, что даже сейчас при одном упоминании о нем у меня от животного страха пустеет в голове. Ненавидела – поскольку много лет тосковала по нему, по отцу, почти не замечавшему меня, как он не замечал мою мать, любившую его до конца своих дней.

– Мы оба знаем, что моему отцу и в голову бы не пришло отправить тебя сюда, – казалось, мои губы замерзли и не повинуются мне.

– Ошибаешься. Видишь ли, все это время мы с ним приглядывали за тобой, Сара. А значит, и за теми, кто стал частью твоей жизни. Именно поэтому я и здесь. Должен сказать, интересного ты нашла себе приятеля!

Кровь бросилась мне в лицо, сердце совершило прыжок и застряло в горле.

– Что ты имеешь в виду?

– Что у Криса Мерита имеются весьма любопытные отклонения, разве нет?

В голове у меня стало слишком просторно, как будто все мысли съежились от страха. Крис! Он решил использовать против меня Криса! Ему известно о клубе. Вот что он имел в виду. О Боже… только не это!

– Мы с твоим отцом надеялись, что ты поймешь, что он собой представляет, и бросишь его, – продолжал Майкл, – но теперь ты появляешься с ним на публике, фотографируешься вместе с ним, так что мы больше не можем игнорировать то, что может разрушить нашу и твою жизнь.

– Вашу? – возмутилась я. – Ты-то здесь при чем? Речь идет о моей семье!

– Вот тут ты ошибаешься. Я новый вице-президент, назначенный твоим отцом, и что вредит ему, наносит вред и мне. И наоборот. А я абсолютно уверен, что забота о детях составляет всего лишь малую часть весьма своеобразных интересов, которыми отличается Крис. А ты как считаешь?

Нет, он точно чокнутый.

– Я была нужна тебе просто для того, чтобы унаследовать отцовские деньги – ты ведь мог заполучить их только вместе со мной!

Майкл придвинулся почти вплотную. Все, что я могла, это смотреть ему в глаза, стараясь не показывать слабости.

– Я просто хочу, чтобы женщина, которую я люблю, вернулась домой. – В голосе Майкла не было ни капли любви – только желание заполучить назад свою собственность. – Я остановился в отеле «Марриот». Надеюсь, скоро увидимся. – Он исчез в толпе, оставив меня размышлять над его словами.

Я так и осталась стоять, мысленно корчась от ужаса. Зал, оживленная толпа, все куда-то исчезло – осталось только то, что произошло два года назад, и черная дыра, где меня ждали муки ада. А еще уверенность, что я сама, своей собственной глупостью, своими неразумными поступками навлекла все это на нас с Крисом. Своей проклятой слабостью. Я была так одинока, а Майкл был той единственной ниточкой, которая связывала меня с матерью… и с отцом, который, похоже, не желал иметь со мной ничего общего. И к тому же Майкл тогда был другим. А может, я просто так хотела, чтобы он был другим, что убедила себя в этом. Наверное, в глубине души я просто отчаянно искала предлог вернуться домой. Мне ведь так хотелось иметь дом. А Майкл был такой милый… казалось, я знаю его всю жизнь. Но как же я ошибалась!

Я вдруг почувствовала, что меня стремительно затягивает в прошлое… в ту кошмарную ночь. Нужно было срочно выбираться оттуда – я знала, что мне необходимо отыскать какой-нибудь уголок и взять себя в руки, чтобы хорошенько все обдумать и решить, как вырваться из этой западни. Я обшарила взглядом зал в поисках спасительного убежища – и встретилась глазами с Крисом. Я прочла тревогу у него на лице, и тугая петля у меня на горле слегка ослабла, ведь это было еще одно доказательство прочности уз, которые связывают нас с Крисом. Господи, я ведь люблю его… и могу сломать ему жизнь. Отвернувшись, я принялась проталкиваться через толпу, чувствуя, что не смогу взглянуть ему в глаза, пока окончательно не возьму себя в руки.

Ожесточенно работая локтями, я пробиралась вперед, опасаясь, что Крис перехватит меня до того, как я найду выход из этой ловушки. Я понятия не имела, куда иду – просто слепо тыкалась во все углы в поисках выхода.

Опомнившись, я схватила за руку пробегавшего официанта.

– Простите, где дамская комната?

Он кивнул в сторону – я кинулась туда, куда он показал, свернула за угол и… нос к носу столкнулась с Джиной.

Она цепко ухватила меня за руку, повернула к себе и озабоченно оглядела с головы до ног.

– С вами все в порядке?

– Да, да. Просто съела что-то не то. Извините, мне срочно нужно в туалет. – Предлог, конечно, довольно сомнительный, но другого у меня не было.

– Ладно. – Она посторонилась. – Привести Криса? – крикнула она мне вслед.

– Нет! – крикнула я, резко обернувшись. – Прошу вас, не надо. Не хочу, чтобы он видел меня в таком виде. – Распахнув дверь, я вихрем промчалась мимо стоявшей возле раковины женщины, не осмеливаясь поднять на нее глаза. Потом увидела свободную кабинку, влетела туда, поспешно заперла дверь и привалилась к стенке, чувствуя, что меня уже не держат ноги. Вот во что превратилась моя жизнь, с горечью думала я. Торчу в сортире, пытаясь собрать мозги в кучку. Наверное, это закономерно. Что же еще остается?

Прошлое вновь запустило в меня свои когти. Оно, словно болото, затягивало меня, возвращая в тот день, два года назад, который я очень хотела бы забыть. В тот вечер, когда Майкл проводил меня до отеля, а потом и до номера. Когда я умилялась, какой он милый. Когда предложила зайти ко мне немного поболтать. Просто поболтать, именно так я сказала тогда.

Все разом изменилось, едва за нами захлопнулась дверь. Мгновенно разъярившись, Майкл набросился на меня – осыпал меня проклятиями, кричал, что я выставила его дураком, когда ушла от него. Меня замутило, когда я вспомнила, как он швырнул меня о стену и навалился сверху. Его руки шарили по моему телу. Меня затрясло… как тогда, в ту злосчастную минуту. Я тряслась так, что клацали зубы. Зажмурившись, я обхватила себя руками, пытаясь отогнать нахлынувшие воспоминания. Глаза защипало, и я заморгала, чтобы не расплакаться. Нет, такого удовольствия я Майклу не доставлю, поклялась я. Будь что будет, но я обязана взять себя в руки, вернуться к гостям – и при этом выглядеть на все сто. Да, я приведу себя в порядок, вернусь в зал и буду улыбаться. И переживу этот день, чего бы мне это ни стоило. Ради Криса.

– Сара!

Голос явно принадлежал Крису. Мне показалось, я сошла с ума… не мог же Крис вломиться в дамский туалет?! Впрочем, он всегда делал то, чего от него трудно было ожидать, не ломая себе голову над такими пустяками, как правила приличия. И всегда оказывался рядом в самые отчаянные моменты моей жизни. Всегда! Единственный из всех, кого я знала.

– Она в дальней кабинке, – подсказала стоявшая возле раковины женщина.

– Вы не оставите нас на минуту? – попросил он.

– Я посторожу у двери, – явно узнав Криса, услужливо пообещала она. Отлично, с горечью подумала я. Теперь о моем позоре уж точно будет знать каждая собака!

– Сара. – Он словно пытался напомнить, что находится рядом… может, в последний раз.

– Тебе нельзя тут быть. – Черт бы побрал эту дрожь в моем голосе!

– Открой дверь, Сара. Я хочу тебя увидеть.

– Не могу.

– Почему, черт возьми?

– Потому что тогда я расплачусь, и у меня потечет тушь.

– Впусти меня, – мягко, но настойчиво повторил он.

– Прошу тебя, Крис, уходи. Я в порядке. Вернусь через минуту. – Будь я на месте Криса, ни за что бы не поверила. Мой голос… я сама его не узнавала.

– Сара, я не уйду, пока ты не откроешь. Ты меня знаешь.

Ты меня знаешь. Да, я его знала – как знала и то, что Крис уважает право на частную жизнь. Я лгала ему – а он приблизил меня к себе. И вот теперь Майкл пригрозил сделать мои тайны достоянием публики.

– Сара. – Это прозвучало, как приказ… мягкий, но все-таки приказ.

Похоже, Крис не собирается уходить. Чертов упрямец! Тяжело вздохнув, я отперла дверь, лихорадочно пытаясь состряпать очередную ложь в надежде его защитить. Как только мы вернемся в отель, я сразу же все ему расскажу, поклялась я себе. Таков был мой план, но чувствовала я себя при этом ужасно. Достаточно было увидеть его, человека, который позволил мне стать частью его жизни и которого я так боялась потерять, как ноги у меня подкосились, и я сползла на пол. Слезы, копившиеся где-то внутри, так глубоко, что я даже понятия не имела о том, что они у меня еще остались, брызнули у меня из глаз и потекли по щекам.

Крис подскочил ко мне – его руки опустились мне на плечи, и я зарыдала. Крис притянул меня к себе.

– Этого не должно было случиться, – давясь слезами, пробормотала я.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Крис, заставив меня посмотреть ему в глаза. – Это как-то связано с тем человеком, с которым ты недавно разговаривала?

– Майкл. – При одном упоминании его имени рот наполнился горечью. – Это был Майкл. Я… – Сделав глубокий вдох, я принялась каяться: – Есть кое-что, о чем я тебе не рассказывала. Я собиралась… хотела рассказать. Я знала, что должна это сделать, но еще сильнее было желание обо всем забыть и… – Я закрыла лицо руками, не имея мужества взглянуть ему в глаза. Я просто не могла. Меня трясло. Я изо всех сил старалась справиться со слезами.

Крис осторожно отвел мои руки в сторону, заглянул в глаза. Взгляд его впился мне в лицо, и я готова была поклясться, что он прочел в нем все, что хотел, все, что я так тщательно скрывала от него. Теперь он знал всю мою подноготную, включая демонов, с которыми я так долго и так тщетно пыталась справиться.

– У каждого есть то, о чем он предпочел бы забыть. Никто не знает этого лучше меня. Но мне ты можешь рассказать все. Помни об этом.

– Ты меня возненавидишь.

– Никогда. – Его глаза потеплели. – Для этого я тебя слишком люблю.

Ощущение было такое, словно чья-то рука сжала в кулаке мое сердце. Он любит меня! Крис меня любит! И хотя это было именно то, что я мечтала услышать, в этот момент я не почувствовала ни малейшей радости. Он ведь не знает, какая я на самом деле.

– Нет. – Я затрясла головой. – Нет! Не говори этого, пока не будешь уверен.

– Я уверен.

– Я обманула тебя, – выпалила я. – Я не хотела, чтобы ты кое-что узнал обо мне и… и я солгала. Я сказала, что у меня не было секса целых пять лет, – так вот, это неправда. – Руки Криса опустились, он как будто приготовился к тому, что за этим последует. Я прижала пальцы к вискам, чувствуя, как они дрожат. – Два года назад… нет, это тоже неправда. Девятнадцать месяцев и четыре дня назад я вернулась в Вегас, чтобы принять участие в благотворительной акции в память о моей матери. Отец, как всегда, отсутствовал, и это… было больно. Крайне меня огорчило. А Майкл был там, а я… мне было так одиноко, так тоскливо, а он держался, как будто ему не все равно, и я…

– Погоди, – резко перебил Крис. Рывком повернув меня лицом к себе, он прижал меня к стене. – Ты что, точно знаешь, сколько дней прошло? Как такое возможно?

– Нет, – скривилась я. – То есть да. Но не из-за того, что ты думаешь, просто…

– Ты все еще любишь его? Ты это хочешь сказать?

– Нет… Господи, нет! Я люблю тебя! Я никогда не любила Майкла. Он… он зашел ко мне в номер, а я была настолько глупа, что впустила его. – На меня вновь нахлынули воспоминания. Я виновато понурилась. Мне казалось, я чувствую, как руки Майкла шарят по моему телу, и мне стало тошно. – Я пустила его… – Я заставила себя поднять на Криса глаза. – Я впустила его, Крис!

Крис впился взглядом в мое лицо.

– Хочешь сказать, он тебя изнасиловал?

– Нет, просто… просто я сделала, как он хотел.

– Ты хотела, чтобы он дотрагивался до тебя, Сара?

– Нет, – прошептала я. Слезы вдруг высохли. Холодок пополз по спине, сковывая тело, и камнем лег в желудок. Ощущение было такое, словно и душа моя превратилась в кусок льда, снова став такой, какой она была эти два года.

– Ты сказала ему, что не хочешь?

– Да. Не раз и не два, но он даже не слушал. – Голос мой звучал хоть и напряженно, но спокойно. Правда, звучал он, как чужой, но, с другой стороны, я уже и сама толком не знала, кто я такая. – А потом… не знаю, что произошло. В общем… я просто сдалась.

– И он тебя изнасиловал.

– Не совсем. Просто я сдалась. Он говорил мне, что делать, и я делала. Делала, понимаешь? Под его диктовку. У меня не осталось сил, и я сдалась. Даже не знаю, почему я не рассказала тебе, ведь это случилось два года назад. Просто… все так запуталось. Мы ведь только начали встречаться – откуда мне было знать, что ты… что мы…

– Знаю. – Крис погладил меня по щеке.

– Как ты можешь знать?! – негодующе закричала я, оттолкнув его.

Но Крис оказался проворнее – перехватив меня, он повторил ту же самую фразу, что сказал мне чуть раньше вечером.

– Сара, поверь, я знаю все, что мне нужно знать.

– Нет. – Я снова замотала головой. – Ты даже представить не можешь, насколько все плохо. Отвратительно. Я проснулась – он лежал в моей постели, и мне некого было винить, кроме самой себя. А потом я позволила ему снова надеть мне на палец кольцо и не пикнула, когда он приказал, чтобы я вернулась в Вегас.

– Но ты не вернулась.

– Нет. – При одном воспоминании, как Майкл трогал меня, как будто я была его собственностью, я вся покрылась гусиной кожей.

– Расскажи мне, – попросил Крис. – Что в конце концов произошло?

Опустив глаза, я попыталась вдохнуть, но горло меня не слушалось.

– Что было потом, Сара? – Крис приподнял мне подбородок.

– Я соврала, что возвращаюсь в Калифорнию за вещами. Когда самолет приземлился в Сан-Франциско, я позвонила и пригрозила, что подам в суд и добьюсь запретительного ордера.

– И?

– Подействовало. Меня репутация не особо волновала – в отличие от него.

– И он с тех пор старался обходить тебя стороной?

– До сегодняшнего дня.

Обхватив мое лицо ладонями, Крис прижался губами к моим губам. Это был не просто поцелуй – в нем было все – и огонь, и страсть, и любовь. Да, любовь – и я припала к нему, желая только одного, чтобы этот поцелуй длился вечно. На миг, казалось, весь мир перестал существовать: мое прошлое, Майкл, будущее, которое пугало меня своей неопределенностью, – все исчезло. Остались только мы – я и Крис.

– Сара, – гладя меня по голове, прошептал он, – то, что ты хоть на миг поверила, будто я смогу после всего этого возненавидеть тебя, как раз доказывает, до какой степени этот человек запудрил тебе мозги.

– Я сама возненавидела себя, Крис. За то, какой слабой оказалась. Какой…

Крис зажал мне рот поцелуем.

– Нет, ты не слабая. Ты умная и храбрая. И то, как ты действовала, лишний раз подтверждает это. А этот тип даже пальцем больше тебя не тронет. Даю слово.

– Крис, – прошептала я, вцепившись ему в руку. – Крис, это еще не все…

– Потом расскажешь. А пока побудь здесь. Никуда не уходи, дождись меня.

Он повернулся, чтобы уйти, и я ударилась в панику.

– Нет! Постой! – Я схватила его за руку. – Что ты собираешься делать?

– Хочу перекинуться парой слов с Майклом.

– Нет! – поспешно зашептала я. – Этого я и боялась. Думаю, Майкл знает о клубе – он пригрозил, что расскажет о нем, и это поставит крест на твоей благотворительной деятельности. Поверь, он это сделает!

Крис погладил меня по щеке.

– Плохо же ты меня знаешь, если опасаешься, что этот ублюдок сможет как-то напакостить мне. – Он крепко поцеловал меня в губы. – Не бойся, он даже близко к тебе больше не подойдет. – Крис выскочил за дверь прежде, чем я успела его остановить.

Я прижала руку к губам, на которых еще оставался привкус его поцелуя, думая о единственном мужчине, благодаря которому вновь почувствовала, что еще живу на этом свете. Но что же все-таки я натворила? Зачем я сказала ему о Майкле? Спохватившись, я кинулась к выходу. Нужно помешать Крису… пока он не сделал того, о чем потом будет жалеть.

Глава 21

Я была уже в двух шагах от выхода, когда вихрем ворвавшаяся в туалет Джина преградила мне дорогу.

– О нет! – Она схватила меня за руку. – Только не в таком виде! Тут полно журналюг – уж они не упустят случая тиснуть такое фото! Эти гиены распнут вас – а заодно и Криса!

– С дороги, – прошипела я. Впервые у меня возникло желание кого-то ударить. – Нужно помешать Крису сделать то, о чем он потом пожалеет.

Ничуть не испугавшись, Джина смерила меня суровым взглядом.

– Потом сами мне спасибо скажете. Крис вызвал службу безопасности и приказал, чтобы того, кто посмел к вам приставать, отвели в комнату охраны. А сейчас давайте приведем вас в порядок, и можете отправляться к нему.

– Джина, нет. Я…

– Сара, посмотрите на себя в зеркало! – прикрикнула она. – И подумайте о том, как ваше появление на публике в таком виде отразится на Крисе!

Сделав глубокий вздох, я послушно повернулась к зеркалу. Пришлось признать, что Джина права. Тушь потекла, и все мое лицо было в грязноватых разводах. Представив свою фотографию на первых страницах газет, я мысленно застонала.

Джина помахала у меня перед носом косметичкой.

– Моя волшебная шкатулка. Сейчас я немного поколдую над вами.

Я осторожно потрогала опухшие глаза.

– Этого никаким тональником не спрячешь.

– У меня есть просто волшебный гель, – хмыкнула Джина. – Идите сюда.

Я нерешительно замялась. У меня не было времени, чтобы краситься. И уж тем более не было желания, чтобы это делала Джина. Я вообще не хотела вмешивать ее во все это.

– Позвольте мне помочь. Мы успеем. – Джина подтолкнула меня к раковине. – Службе безопасности потребуется какое-то время, чтобы отыскать того, кого приказал найти Крис, и незаметно препроводить его в помещение охраны.

– Только быстро, – я со вздохом покорилась.

– Быстрота – мое второе имя, если речь идет о том, чтобы перехитрить журналюг. – Вытащив косметическую салфетку, Джина аккуратно промокнула мне щеки. – А насчет Криса не волнуйтесь. Он никогда не теряет голову.

– Похоже, вы неплохо его знаете, – от этого намека на их прежние близкие отношения рот у меня наполнился горечью.

Джина умелыми движениями нанесла мне на веки освежающий гель.

– Только не надо воображать себе того, чего на самом деле не происходило, хорошо? У нас никогда не было романа, и из нас вышла бы ужасная пара. Просто я обожаю появляться в свете софитов, а Крис охотно предоставил мне такую возможность. – В лице у нее вдруг что-то дрогнуло. – Я… моя сестра умерла от рака.

– Мне очень жаль, – с трудом выдавила я из себя, понимая, что это не облегчит ее боль. – Сколько ей было?

– Шестнадцать. – Джина принялась умело наносить на мое лицо тональный крем. – Сестра получала всю необходимую помощь, но знала, что другим это не по карману. – Голос Джины дрогнул. – Она работала волонтером, пока у нее еще оставались силы. Вот так я и познакомилась с Крисом.

Это ее признание доконало меня. Я почувствовала, как пол уходит у меня из-под ног. Если этот ублюдок Майкл выставит Криса каким-то извращенцем, тот потеряет все, что создавал много лет. Этого нельзя было допустить. Я должна помешать Майклу, чего бы мне это ни стоило.

– Мне нужно идти, – пробормотала я, вывернувшись из рук Джины.

– Сара!

Отмахнувшись, я ужом выскользнула из туалета и промчалась мимо женщины, караулившей дверь, – та только руками успела всплеснуть. Не обращая ни на кого внимания, я искала помещение охраны, о котором говорила Джина. Заметив официанта, я схватила его за рукав.

– Мне нужно помещение охраны, – пробормотала я. – Где это?

Он кивнул в сторону арки, за которой была лестница, – бросившись туда, я кубарем скатилась по ступенькам, каким-то чудом не сломав при этом каблук. Наконец мне удалось отыскать указатель. Но надежда поговорить с Крисом до того, как он отыщет Майкла, мгновенно испарилась, едва только я услышала доносившиеся из-за двери голоса.

– Ты дашь мне этот номер, – низкий голос принадлежал Крису.

– Черта с два, сукин ты сын! – рявкнул Майкл. – Забудь об этом!

– Как хочешь. Я и без тебя его узнаю.

– Удачи! – презрительно фыркнул Майкл. – Его даже Сара не знает.

Я услышала легкие щелчки, как будто кто-то набирал номер, а вслед за этим голос Криса:

– Блейк, это снова я. Мне нужен номер мобильного телефона Томаса Макмиллана… да, я имею в виду генерального директора кабельного канала. Кстати, это отец Сары.

Крис собрался звонить моему отцу?! Но зачем? Я уже бросилась к двери, чтобы остановить его, но неожиданно что-то мне помешало. Я хорошо знала, каким подонком может оказаться Майкл. Он попытается облить меня грязью на глазах Криса, а Крис, само собой, не станет этого терпеть. И плевать ему, чем это может кончиться. Закусив губу, я прислонилась к стене, зажмурилась и стала ждать, что же теперь произойдет.

– Дай мне… ммм… минуту. – Видимо, Крис включил громкую связь, потому что я ясно слышала теперь не только голос Блейка, но и щелканье клавиш. Ему никогда не узнать номер отца, в отчаянии думала я, зная, что он засекречен. Даже у меня его не было. Однако Блейку в очередной раз удалось меня удивить. Он не только узнал номер – он даже управился с этим меньше, чем за полминуты! – 702022201215, – услышала я его бодрый голос. – Что-то еще?

– Не сейчас, – ответил Крис. – Я перезвоню. – Я услышала, как он презрительно фыркнул, явно передразнивая Майкла. – Что ж, мне повезло.

– Ну, так позвони ему! – хохотнул Майкл. – Держу пари, он тебя закопает! Да так, что тебе вовеки не выбраться!

– Неужели? – хмыкнул Крис. – А мне кажется, что если он кого-то и закопает, то скорее всего тебя. – Я снова услышала щелканье клавиш. Догадавшись, что Крис звонит моему отцу, я затаила дыхание. – Томас Макмиллан? Это Крис Мерит. Да, тот самый художник, с которым встречается Сара. – На минуту в комнате воцарилось молчание, потом я услышала довольный смешок Криса: – Все верно, тот самый, богатый. И не просто богатый. Правильно. – Еще одна пауза. – Давайте не будем спорить, чей бумажник толще, просто добавьте словечко «непристойно» перед определением «богатый» и попадете в самую точку. Короче, ваши угрозы уничтожить меня нисколько меня не пугают. Ясно?

Мне казалось, я сплю. Но каким бы нереальным все это ни казалось, я вдруг поймала себя на том, что улыбаюсь – так мне понравилось выражение «непристойно богат». Однако улыбка моя мигом увяла, стоило мне только вспомнить, что Крис разговаривал с моим отцом. Видимо, мне до сих пор не верилось, что отец заодно с Майклом. Но, похоже, я ошибалась.

– Значит, все-таки решили поспорить, у кого бумажник толще? Ладно. Да, все верно. Мои картины приносят мне пару миллионов в год – судя по всему, для вас это так, пустяки. К счастью, благотворительные организации, которым я жертвую эти деньги, относятся к этому несколько по-другому. Вы бы посоветовали своему парню – как его, Майклу? – сначала поинтересоваться, как обстоят дела, а потом уже копать под меня – может, тогда бы у вас отпала охота мне угрожать. Позвоните в «Чейз-банк» в Сан-Франциско, спросите Роба Мура – он вас просветит насчет размеров моего состояния. А заодно и скажет, сколько я в состоянии потратить на свои капризы. Кстати, о капризах – я с огромным удовольствием потрачу деньги на то, чтобы уничтожить вас, а заодно и вашего Майкла, который, похоже, не понимает слова «нет», когда речь идет о Саре. – Наступило молчание – видимо, мой отец что-то сказал, потому что потом я снова услышала голос Криса: – Мне плевать, что, по-вашему, случилось или не случилось. Если Майкл рискнет еще раз подойти к Саре, я уничтожу его, а заодно и вас вместе с ним. Посылаю его к вам, встречайте. И мистер Макмиллан… знаете, до сегодняшнего дня я все никак не мог понять, почему Сара решила начать новую жизнь. А теперь понял. Ей не нужны ни вы, ни ваши деньги. У нее есть я, и я позабочусь о ней куда лучше, чем вы. Уж поверьте!

Чувствуя, что ноги уже не держат меня, я привалилась к стене и зябко обхватила себя руками. Мне казалось, я умерла… и снова вернулась к жизни. Крис… Отец… Я помнила, как в детстве ждала его возвращения домой. Но его никогда не оказывалось дома, когда он был нужен нам с мамой. Дома… Мне все еще было больно думать об этом.

– Вы закончили? – Опять голос Майкла.

– Нет, это ты закончил здесь свои дела, – отрезал Крис.

– Простите, сэр, но вы не можете уйти, пока мы не составили протокол, – вмешался незнакомый мне голос. Я удивилась – сказать по правде, не ожидала, что Крис допустит, чтобы при этом разговоре присутствовали посторонние.

– Это просто смешно! – прорычал Майкл. – Я ведь ничего противозаконного не сделал!

– Таковы правила, сэр. Действия службы охраны должны быть запротоколированы.

Мне достаточно было только услышать голос Майкла, чтобы желудок стянуло в болезненный узел. Стиснув зубы, я старалась отогнать неприятные воспоминания. Почему они не могут оставаться в том дальнем углу, куда я пыталась их загнать? Например, там, где события двухлетней давности уже не имеют ни малейшего значения?

Услышав за дверью приближающиеся шаги, я метнулась в сторону и едва не упала под ноги выходившему Крису. Русые волосы его стояли дыбом, как будто он сердито взъерошил их. Потом взгляд его упал на меня, и суровое выражение его лица мгновенно смягчилось. Прикрыв за собой дверь, он притянул меня к себе.

– Я понял, почему ты сбежала. Теперь я все понял, Сара.

Я припала к груди человека, который стал мне дороже всего на свете.

– Я должна была тебе рассказать…

– Должна была. – Он заглянул мне в глаза. – Когда почувствовала, что готова это сделать. Демоны есть у всех, и все мы сражаемся с ними по-своему, когда приходит время.

Я погладила его по щеке, слишком хорошо понимая, что он имеет в виду. Он ведь тоже не говорил мне всего, и мне до сих пор горько было сознавать, что у него тоже есть от меня секреты, которые могут встать между нами теперь, когда я уже не была уверена, что мы сможем справиться с тем, что уже стоит между нами.

– Ваша машина ждет у задней двери, сэр. – Мы с Крисом обернулись и увидели незаметно подошедшего охранника. – Все чисто, о журналистах мы позаботились. Они не помешают.

Крис благодарно пожал ему руку – похоже, это была не первая их встреча.

– Спасибо, Макс. Ты хороший человек.

Оказавшись на парковке, мы поспешно забрались в машину. Я прижалась к Крису – мне было необходимо чувствовать тепло его тела, ощущать себя под защитой, хотя мне не хватило бы пальцев на руках, чтобы сосчитать, сколько раз я утверждала, что не нуждаюсь в ней. Но сегодня мне это было необходимо. И мне нужен был именно он – нужен так, как никто и никогда до него. Было одновременно страшно и радостно думать, что произошло как раз то, чего я больше всего боялась. Теперь я уже не знала, что со мной будет, если Крис уйдет из моей жизни. Не понимала, где кончаюсь я и начинается он. Он сказал, что теперь он мой. Сказал, что я принадлежу ему. Но не важно, что он говорил – я по-прежнему не была уверена, что он действительно мой. Крис все еще был пленником своих собственных демонов. А теперь еще заодно и моих… Как же все сложно!

По дороге в отель мы почти не разговаривали – нам обоим было о чем подумать. Пугающая реальность того, что только что произошло, мало-помалу проникла в мой мозг, сковала холодом тело. Вечер выдался теплый, но меня била неудержимая дрожь – почувствовав это, Крис обнял меня за плечи. Я со вздохом прижалась щекой к его груди, слушая ровное биение его сердца. Я надеялась, что это меня успокоит, но мысли лихорадочно метались в голове, словно встревоженные летучие мыши. Перед глазами стояло лицо отца. Возможно, я сейчас вне пределов его досягаемости – казалось бы, можно забыть о нем навсегда, но… я не могла. Майкл стал для него сыном, о котором он столько лет мечтал, и отец наверняка одобрил бы все, что сделал Майкл, даже если бы речь шла обо мне.

К тому времени как мы переступили порог отеля, я уже превратилась в сплошной комок нервов. Я пыталась справиться с этим, но тщетно – казалось, обруч, сжимающий грудь, не дает мне дышать.

Мы вошли в лифт. Крис обнял меня, уткнулся лицом в мои волосы. Я провела рукой по его лицу – и почувствовала именно то, чего боялась. Крис беспокоился за меня, за нас, видимо, всерьез полагая, что мое прошлое, моя слабость, проявившаяся в истории с Майклом, означают, что я не смогу стать частью его жизни. Нет, он не возненавидел меня, чего я опасалась больше всего. Эта ненависть была лишь плодом моего воображения. Наверное, я гораздо больше боялась прочесть в его глазах жалость. Боялась, что он будет смотреть на меня, как на больное животное. Я машинально отодвинулась, но Крис вновь притянул меня к себе. На лице его появилось вопросительное выражение. Я уже открыла было рот, чтобы объясниться, но потом решила, что это подождет.

Двери лифта раздвинулись, и я выскочила наружу, торопясь остаться с Крисом наедине.

– Не смотри на меня, как на потерявшегося щенка, которого нужно почесать за ухом! – выпалила я, едва за нами захлопнулась дверь номера. – Мне не это нужно! Мне нужно то же, что и тебе. Мне нужен выход. Нужно… – Я захлебнулась словами. Слишком многое мне было нужно. – Мне нужно…

Заведя руку за спину, я дернула за застежку и быстрым движением расстегнула молнию. Потом стащила с себя платье, оставшись в одних чулках и туфлях на высоких каблуках… и позвякивающих колечках. Мне хотелось возбудить в Крисе желание, заставить его овладеть мною так, как он обычно это и делал – страстно, нетерпеливо.

Крис рывком притянул меня к себе. Он был твердым там, где я оставалась мягкой, и сильным там, где я была слаба. Да! Именно это мне и было нужно сейчас.

– Возьми меня, Крис! И ради всего святого, забудь об осторожности!

– Только не сегодня. – Он погладил меня по голове. – Не после того, как ты рассказала, что этот ублюдок сделал с тобой.

– Это было два года назад!

– Да, но сегодня тебе об этом напомнили.

– Прекрати! Не смей обращаться со мной, будто я стеклянная! Потому что тогда, выходит, Майкл добился своего. Я этого не хочу.

– Но ты вовсе не стеклянная. Что за фантазии?

– Пойми, если ты привыкнешь видеть меня именно такой, то так будет всегда. Мы станем другими.

– Нет, не станем. Одна ночь – это еще не вся жизнь.

– Но это не просто одна ночь! Это сегодняшняя ночь! – Боль в груди стала невыносимой, и я не выдержала. – Боль, которая становится наслаждением. Боль, которая становится выходом. Сегодня мне нужно то же, что и тебе!

– Нет, детка. Только не сегодня.

– Иначе говоря, никогда! – с вызовом бросила я. – Ты просто боишься. Боишься, что это не сработает. Выходит, Майкл добился, чего хотел. – Я покачала головой. – Хочу домой. – Я попыталась вырваться, но Крис меня не отпустил. – Черт возьми, пусти! Пусти меня!

– Сара…

Мои пальцы вцепились в отвороты его смокинга.

– Я знала, что так будет! Знала, что если все расскажу, то ты не захочешь быть со мной самим собой. – Я вдруг почувствовала, что мои щеки влажны от слез… и при этом понятия не имела, почему плачу. – Отпусти меня. Дай мне уйти, черт возьми! Чтобы я могла справиться с этим. Научиться жить без тебя. Ведь к этому все идет.

Вместо ответа Крис прижал меня спиной к столу. Лицо его было непроницаемым. Даже сейчас он полностью владел собой. Я стояла перед ним голая, а он даже не пытался уничтожить стену, которая выросла между нами.

– Отпусти меня, Крис, – усталым голосом взмолилась я, чувствуя себя совершенно разбитой. – Прошу тебя.

Лицо Криса внезапно смягчилось. Нагнувшись, он губами попытался осушить мои слезы.

– Сара, детка, ты не одна. И у меня даже в мыслях нет расстаться с тобой.

– Значит, будет. Ты уже попытался это сделать – сегодня, хотя даже сам этого не понял. Как ты хочешь убедить меня, что хочешь сделать это вместе со мной, если даже не веришь, что я смогу прямо сегодня? – Я не узнавала собственный голос – он стал скрежещущим, словно в горло набился гравий. – А если мне хочется прямо сейчас? Мне нужен выход, Крис. Я должна избавиться от того, что сейчас чувствую!

Крис посмотрел на меня – я видела, как потемнели его глаза, видела его волнение, целую бурю чувств, захлестнувших его. Я не понимала, что происходит… ощущение было такое, будто мы оба тонем.

– Крис, – прошептала я. Это была мольба – я умоляла помочь мне выпустить ту боль, что скопилась внутри меня. Сделать то, что мог совершить только он.

Я и ахнуть не успела, а Крис, подхватив меня на руки, уже нес меня к постели. Мы упали на нее, и Крис, стащив с себя смокинг, швырнул его в угол. А в следующую минуту он уже оказался на мне. Тяжесть его тела, эта сладостная тяжесть – единственное, что помогало мне не сойти с ума.

Крис приподнялся на локтях. Наши взгляды встретились, и меня захлестнула страсть, пробудить которую мог только он. «Сара», – услышала я, и воздух вокруг нас как будто сгустился. Крис был повсюду – я чувствовала его даже в тех местах, которых он не касался. Меня пронизала дрожь, и я притянула его к себе, изнывая от желания ощутить вкус его губ на своих губах.

А потом вдруг Крис отодвинулся, и я едва не закричала от разочарования. Да, он мог причинить мне боль – такую боль, от которой я, возможно, никогда не смогу оправиться. Я знала это, но было уже поздно.

Пока Крис раздевался, я села и молча смотрела, как он это делает. Я заметила, что он украдкой поглядывает на кольца, украшающие мои соски, и внизу моего живота стало разливаться тепло. Я почувствовала, как тает сковавший мои внутренности лед, и мне стало легче дышать. Я знала – что бы ни готовило нам будущее, эта ночь станет для нас началом новой жизни.

Глава 22

Опрокинув меня на спину, Крис всей своей тяжестью придавил меня к постели – накрыв ладонями мою грудь, он лениво теребил колечки на сосках. По всему телу – от сосков до того места внизу моего живота, к которому прижималась его напряженная плоть, – пробежала судорога наслаждения.

Я обхватила ладонями его лицо.

– Мне сейчас нужно то же, что сегодня было нужно тебе. – Мой голос, еще немного хриплый после всего, через что мне сегодня пришлось пройти, звучал нетерпеливо. Мне он показался чужим. – Возьми меня туда, Крис!

– Там, где я хотел оказаться, обычно все и заканчивается. Я старался оградить тебя, Сара, – так же, как ограждал других. Но ты помогла мне вернуться, заставила увидеть то, что действительно важно. Настоящее. Помогла по-настоящему разглядеть тебя. – Губы Криса скользнули по моим губам. – Теперь ты, в свою очередь, постарайся увидеть меня.

– Я вижу тебя.

– Нет. Не видишь. Ты видишь лишь то, что случилось сегодня, и то, что, по-твоему, это значит для нас. А ты должна увидеть меня – так же, как ты помогла мне увидеть тебя. – Он поцеловал меня в уголок рта. – Увидеть настоящего меня.

– Я пытаюсь. – Мои руки запутались в его волосах. – Но я…

Крис закрыл мне рот поцелуем.

– Никаких «но». Ты либо видишь меня, либо нет. Либо ты впускаешь меня, либо нет. – Его губы на миг прижались к моим губам. – Впусти меня, Сара.

Мной овладело смятение. Так он думает, что я не хочу его впустить? Но разве это не он отгораживается от меня? Нет. Да. Я уже и сама толком не знала. Губы Криса скользнули по моей щеке, спустились к шее, и все мысли разом вылетели у меня из головы. Его горячее дыхание обожгло мне ухо.

– Я тут, Сара.

Запустив пальцы ему в волосы, я притянула Криса к себе.

– Мне недостаточно какой-то части тебя. Ты не можешь отгораживаться от меня из-за того, что узнал обо мне сегодня. Не можешь.

Крис кончиком языка раздвинул мне губы.

– Попробуй это. Это я, Сара. Это мы. – Наши языки сплелись. – Мы, Сара. Забудь обо всем, кроме этого. – Его губы накрыли мой рот, и я вновь забыла обо всем, пытаясь справиться со страстью прежде, чем она окончательно овладеет мной. Я боролась с ней – потому что Крис так и не пообещал, что не станет отгораживаться от меня. Не сказал именно того, что мне так нужно было услышать, и я знала почему. Потому что он никогда не говорил ничего такого, в чем не был уверен. Увы, в этой борьбе меня ждало неизбежное поражение. Да и что я могла сделать, когда руки Криса ласкали мою грудь?

Последней связной мыслью, которую я помню, было кто мы и что нас ждет, но тут язык Криса завладел колечком у меня на соске, и я забыла обо всем. Он игриво потянул за кольцо и… о Боже!.. другая его рука раздвинула мне ноги. Вцепившись ему в волосы, я застонала. На этот раз Крис не пытался мне помешать. Краешком сознания я отметила эту странность, поскольку прежде он неизменно старался контролировать ситуацию, но тут губы Криса сомкнулись на моем соске, и эта мысль перестала меня занимать. Пальцы Криса сжали мой клитор – казалось, ему удалось нащупать самую чувствительную точку, потому что меня захлестнуло острое наслаждение. Я вскрикнула, почувствовав, что стремительно лечу в пропасть, но губы Криса, накрыв мой рот, поглотили этот вскрик.

– Иногда наслаждение – это просто наслаждение, – пробормотал он, не отрываясь от моих губ. – И не более того.

– Для тебя этого достаточно?

– Мы и близко еще не подошли к тому, когда для меня будет достаточно.

С этими словами он сдвинулся ниже, раздвинул мне ноги, и его губы сомкнулись на моем клиторе.

– Нет! – выдохнула я. – Я не могу. Это… это уже слишком. – Сегодня вечером все было немного «слишком».

– Я скажу тебе, когда будет слишком. – Я вдруг почувствовала, как Крис языком сдвинул в сторону кольцо, и губы его сжали мой клитор. Я вскрикнула от боли и наслаждения. Нет… скорее наслаждения. Оно было настолько острым, что я почти мгновенно вновь оказалась на грани… вернее, совсем близко, но все же не до конца. А мне так хотелось этого. А потом снова вспыхнула боль. Боль и снова наслаждение, и это Крис подталкивал меня к этому… вел меня туда, куда я хотела попасть, но не знала как.

Крис тоже уже был на грани, впрочем, как и я сама. Мое лоно судорожно сжималось, словно призывая заполнить его. Я застонала, и Крис, откликнувшись на мой зов, упал на меня сверху. Но он не вошел в меня – вместо этого я почувствовала, как его окаменевшая плоть снова уткнулась мне в живот, и жалобно заскулила, как обиженный щенок.

Руки Криса обхватили мое лицо.

– Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда я войду в тебя! – властно приказал он. – Хочу, чтобы ты увидела меня, Сара.

– Хорошо.

– Почувствуй меня! – Одним резким толчком он ворвался в меня.

– Да.

Его губы снова прижались к моим губам.

– Ты чувствуешь нас?

Охватив его руками, я прижалась к нему так тесно, как только могла.

– Да.

– Не уверен. – Он легонько коснулся моих губ. – Но это случится еще до завтра.

Пронзительный звонок телефона вырвал меня из блаженной полудремоты. Я открыла глаза и тут же увидела льющийся в комнату солнечный свет, ощутила блаженную тяжесть мужского тела.

Перегнувшись через меня, Крис схватил телефон.

– Да… машина нужна мне к половине десятого. Да, все верно.

Я перевернулась на спину, потом протянула руку, погладила его по щекам, где уже пробивалась щетина, пригладила взъерошенные волосы, придававшие ему невероятно сексуальный вид – еще более сексуальный оттого, что я знала, что сама приложила к этому руку. Воспоминания о прошлой ночи нахлынули на меня с такой силой, что меня бросило в жар, а потом вдруг затрясло. Нет, в том, как мы занимались любовью, не было ничего такого, чего бы я могла стыдиться. Просто и для Криса, и для меня это было чем-то неизмеримо большим, и я хотела убедиться, что мне это не приснилось.

– Доброе утро. – Крис, снова перегнувшись через меня, положил телефон на столик. Потом притянул меня к себе и ласково уткнулся носом в мою шею.

– Доброе утро, – прошептала я. – Который час?

– Восемь. А поскольку по дороге в аэропорт нам еще нужно заскочить в клинику, значит, на занятия любовью у нас осталось ровно полчаса. – Крис потерся об меня небритой щекой, и я блаженно зажмурилась.

– А я думала, ты считаешь меня слишком утонченной и слабой для подобных забав. – В груди возник неприятный холодок, который стал подбираться к сердцу.

Его руки обхватили мою грудь, и я довольно замурлыкала. Неужели я никогда не смогу насытиться им, удивилась я про себя.

– Может, попытаемся выяснить это? – спросил он, куснув меня за ухо и устраиваясь поудобнее. Его затвердевшая плоть уютно устроилась между моими бедрами.

– Конечно. – Просунув руку между нашими телами, я погладила его пульсирующую плоть, словно бросая ему вызов. – Если осмелишься.

Накрыв своей ладонью мою руку, он направил свое копье в мое горячее лоно.

– Если ты осмелишься. Потому что если я взялся тебя защищать, это вовсе не значит, что я упущу случай трахнуть тебя. Я – это я, и я намерен поиметь тебя всеми возможными способами. – Он снова принялся теребить мой сосок, а я накрыла его руку своей, мечтая только о том, чтобы он не останавливался. Голос Криса, его прикосновения напоминали старый коньяк, от которого внутри тебя разгорается пожар и все время хочется большего. – А сейчас я свяжу тебя – как на моей картине. Это тебя не пугает?

– Нет. То, что исходит от тебя, не может меня напугать.

– Неужели? – Руки Криса обхватили мои ягодицы.

Помню, как он приподнял меня, легкое чувство жжения… помню миг, когда его затвердевшее копье пронзило меня, и ослепительное наслаждение.

– Нет.

– А напрасно.

Палец Криса вонзился в меня сзади. Я охнула от неожиданности. Мое тело затрепетало.

– Мы снова вернулись к этому? Решил меня предостеречь?

Крис наполнил меня – не только спереди, но и сзади.

– Помнишь прошлую ночь? Это было последнее предупреждение. Последний шанс сбежать. – Он куснул меня за плечо. – А теперь слушай внимательно, Сара. – Его палец еще глубже вонзился в меня, другая рука умело ласкала мой клитор, то сжимая, то осторожно надавливая на него, и эта нежность до странности не соответствовала его властному тону. – Ты будешь принадлежать мне – душой и телом. Я свяжу тебя. Я трахну тебя – спереди или сзади. В рот. Буду делать с тобой все, что захочу. И все же это даже близко не сравнится с тем, как далеко мне случалось заходить, потому что я никогда не сделаю того же с тобой.

Мое тело охотно откликнулось на это грубоватое обещание – я вся горела, была влажной и возбудилась так, как никогда до этого. Я изо всех сил пыталась справиться с возбуждением, с тянущей болью в низу живота, грозившей в любой момент закончиться оргазмом. Это было испытание – Крис пытался напугать меня, и мысль о том, что он делает это потому, что события предыдущего вечера заставили его усомниться во мне и в нас, приводила меня в исступление.

– Теперь ты видишь, какой я, Сара. Я готов защищать тебя от кого и от чего угодно, но я не смогу защитить тебя от того, кто я есть, и от тех, кем мы станем, если ты останешься со мной.

– Я знаю, какой ты, Крис, – прошептала я, чувствуя, что способна мыслить так ясно, как никогда в жизни. Мне нужен был Крис. Он был мне необходим с первой же нашей встречи. Даже тогда, в самый первый вечер, я знала, что пойду с ним, стану самой собой, и это при том, что тогда я даже толком не понимала, кто я. – Но, Крис, ты должен это знать. Теперь мне тоже известно, кто я. Знаю, что должна остаться с тобой. И если мое тело теперь принадлежит тебе, то и твое – мне. – Или все, или ничего. Я уже прошла такой долгий путь, что ни за что не согласилась бы на меньшее.

Крис застыл, вздувшиеся мышцы окаменели под моими руками. Гнев и обида захлестнули меня – я попыталась повернуться к нему спиной, но Крис удержал меня.

– Я буду принадлежать тебе настолько, насколько вообще могу кому-то принадлежать, – хрипло прошептал он.

– Нет. И этого не будет, пока ты не возьмешь меня с собой туда, куда отказываешься взять. Скажи, что в один прекрасный день ты это сделаешь.

Вдруг Крис исчез – обернувшись, я увидела, что он сидит на краю постели, напряженно вздернув плечи.

– Крис… – Встав на колени, я потянулась к нему.

Едва я дотронулась до него, как он рывком усадил меня к себе на колени.

– Сара, я люблю тебя. – Он убрал упавшую мне на лоб прядь волос. – Но есть часть меня, которую я ненавижу. И я никогда, слышишь, никогда не покажу ее тебе.

Нет, не понимаю, хотела крикнуть я. Зато я хорошо понимала эту ненависть к самому себе.

– Я тоже люблю тебя, Крис. – Я погладила его по щеке, и Крис зарылся лицом в мою ладонь. Его ресницы слегка затрепетали. – И что бы ты ни сделал, это уже ничего не изменит.

Глаза Криса расширились.

– Да. Именно это я имел в виду. Что я ничего не сделаю. Потому что уйду до того, как это произойдет – ради нас обоих. – Нагнув голову, он прижался лбом к моему лбу. – Но я не могу…

Мои пальцы запутались в его волосах. Господи, в отчаянии думала я, что за ужасы преследуют его?

Крис на руках отнес меня в ванную. Душ мы приняли вместе – мы не пытались при этом заняться любовью, даже не трахались, если использовать его лексикон. Просто держались друг за друга. Однажды я утратила себя, но Крис помог мне обрести себя вновь. Но теперь я поняла, что только начинаю по-настоящему узнавать Криса. Он все еще не мог обрести себя.

Я стояла у раковины рядом с Крисом. Это было так непривычно, так волнующе и вместе с тем так удивительно интимно – причесываться, пока он чистит зубы. На мне были джинсы с зеленой футболкой, в вырезе поблескивала изумрудная подвеска, которую у меня не хватило решимости снять, и я откровенно таращилась на Криса, потому что даже торчащая изо рта зубная щетка была не способна придать ему домашний вид. Я уже заранее предчувствовала, что буду весь день представлять, как бугрятся под кожаной курткой его литые мышцы, как они перекатываются под линялыми джинсами, когда он идет, стуча каблуками тяжелых байкерских башмаков.

Отключив фен, я посмотрела на свое отражение в зеркале. За моей спиной Крис укладывал дорожную сумку. Я была на добрый фут ниже его ростом – мои темные волосы контрастировали с его короткими светлыми волосами, еще влажными и завивающимися на висках. От Криса даже на расстоянии исходило ощущение уверенности и властности, которую я находила весьма привлекательной. Он был мускулистым – как раз в меру, – и в его присутствии я чувствовала себя слабой и женственной. И одновременно сильной.

Словно услышав мои мысли, Крис поднял глаза – наши взгляды встретились в зеркале. И я опять ощутила жар в крови, покалывание в животе и мурашки, бегущие по коже.

– Если будешь смотреть на меня так, как сейчас, – пригрозил он, – то завтра ты опоздаешь на работу, потому что наш самолет улетит без нас.

– Звучит соблазнительно, – хмыкнула я.

В дверь постучали.

– Обслуживание номеров? Или предпочитаешь, чтобы тебя обслужил я?

Закусив губу в притворном ужасе, я сделала вид, что раздумываю, потом с сожалением вздохнула.

– Учитывая, что нас ждет Дилан, думаю, мне придется удовольствоваться обслуживанием номеров.

Притянув меня к себе, Крис смял губами мой рот. Потом вздохнул и направился к двери.

– Мм-м, – кокетливо облизнувшись, промурлыкала я. – Мята!

Опять зазвонил телефон.

– Ответь, Сара, – крикнул Крис.

Я поспешно бросилась в спальню.

– Раз, два, Фредди ждет тебя, – услышала я в трубке.

– Нет, Дилан, это мы едем к тебе, – рассмеялась я. – Будем через полчаса.

– Купишь мне шоколадный батончик? – заговорщически прошептал мальчишка.

– Непременно, – пообещала я. Крис дал чаевые посыльному, и мы уселись завтракать.

– Как он? – спросил Крис.

– Спел мне считалочку Фредди Крюгера.

Крис поднял брови – в глазах его снова вспыхнула надежда.

– Правда? Наверное, немного полегчало.

– Возможно, – осторожно ответила я. Когда дело касалось Дилана, реакцию Криса трудно было предугадать. – Будем надеяться. – Я принялась разглядывать лежавшие на тарелке яйца.

Мы как раз доедали омлет, когда мобильник Криса вдруг зазвонил.

– Блейк, – шепотом бросил он, взглянув на высветившийся номер.

Я с надеждой уставилась на него – покосившись на меня, Крис поднес к уху телефон и включил громкую связь.

– Господин, о котором упоминается в дневниках, это Марк. Знаю, что там нет имен, но я уверен. У них были отношения. Кто второй мужчина, выяснить не удалось.

– Райан Килмер, – подсказала я. Крис вопросительно поднял бровь, и я поспешно добавила: – Инвестор. Парень, который занимается недвижимостью…

Крис прикрыл ладонью трубку.

– Я знаю, кто он. А вот откуда ты его знаешь? – Судя по кривой усмешке, его это не обрадовало.

– Работала на него. Думаю, второй мужчина из дневников – это он.

– Почему?

– Нутром чувствую, – убежденно закивала я.

– Вот как? А как твое нутро это объясняет?

– Во-первых, они с Марком близкие приятели. И потом… – Я замялась. Что-то подсказывало мне, что мои соображения вряд ли придутся Крису по вкусу. – Он не стремится быть на первых ролях. Не думаю, что Марк стал бы делиться с кем-то вроде себя. – Как и ты сам, мысленно добавила я.

Крис молча смотрел на меня – он был похож на каменную глыбу, которую не так-то просто сдвинуть с места. На том конце трубки опять послышалось стрекотание.

– Да, слушаю, – ответил он. – Есть такой Райан Килмер. Застройщик. Член того же клуба, владельцем которого является Марк. Они приятели. Сара считает, это он. – Какое-то время он слушал, потом молча повесил трубку. После чего поставил меня на ноги, обхватив меня коленями и придерживая за ягодицы. – Мне не нравится, что ты так хорошо знаешь Марка Комптона.

Собственнический тон, которым это было сказано, и не менее собственнический жест вроде бы не должны были мне понравиться. Не должны были… но почему-то понравились.

– Все, что мне о нем известно, я вычитала из дневников.

– Ну, так хватит читать эти чертовы дневники!

– Собственно, я захватила их сюда, чтобы их прочел ты…

– Сара, мне не хочется их читать. Иначе я начну думать, что Марку хотелось сделать с тобой – а я и так стараюсь проявлять понимание, когда речь идет о твоей работе. Это непросто, а дневники Ребекки только подольют масла в огонь. Вернемся в Сан-Франциско, положу их в сейф. Если они не понадобятся Блейку, конечно.

– Да, Господин, – шутливо откозыряла я, пытаясь разрядить обстановку.

– Не смей меня так называть! – внезапно вспылил он. – Я не твой Господин, а ты не моя раба. И я уж постараюсь, чтобы ты никогда не стала рабой Марка!

Ладно, не буду, хотя в прошлый раз Крису сама мысль об этом показалась смешной. Привстав на цыпочки, я смиренно поцеловала его в губы.

– Хорошо, будь по-твоему. Ведь я люблю тебя, Крис.

Руки Криса сомкнулись на моей шее, губы прижались к моим губам. На этот раз в его поцелуе не было и намека на нежность – он властно заявлял свои права на меня, и я задрожала от возбуждения.

– Что ты со мной делаешь, женщина? – прорычал он. – Ты сводишь меня с ума! Ты хоть представляешь, как мне хочется увезти тебя в Париж – подальше от этого человека? Но разве ты согласишься? Ты ведь любишь эту работу, верно? Поэтому мне приходится проявлять понимание. – Отодвинув меня в сторону, Крис раздраженно взъерошил волосы. Потом опять повернулся ко мне. – Не нравится мне, что Райан вдруг ни с того ни с сего обратился в галерею. Сразу приходят на память дневники, тебе не кажется?

Меня охватила дрожь. Я поежилась, зябко обхватив себя руками, невольно подумав о том, что в моей собственной жизни многое тоже невольно заставляет вспомнить дневники. Ладно, с этим я как-нибудь разберусь.

– Ты говорил, что Марк не способен причинить Ребекке вред.

– Да, он никогда не сделал бы это намеренно, однако он ввел ее в собственный, чуждый ей мир, и уже поэтому несет ответственность за все, что могло с ней случиться. Мне ничего не известно об этом Райане или ком-то еще, с кем мог познакомить ее Марк. Но мне все это очень не нравится. Не нравится, что он пытался ввести в этот мир и тебя. А он пытался. Чертов ублюдок!

По искаженному мукой лицу Криса было ясно, что одна мысль об этом сводит его с ума. Я прижалась к нему, пристроив подбородок ему на грудь.

– Он не сможет. Пока ты со мной, пока мы вместе, есть только мы, Крис.

К тому времени как мы, покончив с завтраком, отправились в клинику, напряжение немного спало, тем более что Дилан с Бренди пребывали в прекрасном настроении. Их настроение передалось и нам, и когда мы сели в самолет, который должен был доставить нас в Сан-Франциско, то оба уже смеялись, и я вдруг поймала себя на том, что никогда еще мне не было так легко и свободно в обществе Криса.

Не успели мы пристегнуться, как Крис уже вытащил свой iPad.

– Самое лучшее лекарство, чтобы избавиться от страха перед полетом, – хороший фильм. Начнем здесь, а досмотрим дома, идет?

– Дома… – мечтательно выдохнула я.

– Да, у нас дома, – обхватив ладонями мое лицо, подтвердил Крис. – Ведь теперь ты моя.

Мне невольно припомнилась брошенная Марком фраза: «Никогда не позволяйте Крису убедить вас, что существует некий промежуточный вариант». Если я хочу, чтобы Крис целиком и полностью принадлежал мне, то должна твердо уяснить, что середины тут не бывает. Ладно, детали обдумаем потом, решила я.

– Да. Я понимаю.

Наградой мне стала одна из тех его улыбок, от которых у меня перехватывало дыхание, и поцелуй.

– Да. Вижу, что понимаешь.

К тому времени как самолет сел в Сан-Франциско и мы добрались до дома, было уже около семи. Подскочивший швейцар поздоровался и предложил отнести наверх чемоданы.

– Сегодня я тебя не отпущу, – покосившись на меня, бросил Крис. – Закажем пиццу, а заодно досмотрим фильм. Как тебе такой вариант?

– Идет, – легко согласилась я.

– Не закажете нам пиццу? – Крис сунул швейцару немного мелочи.

– Будет сделано, мистер Мерит.

Крис подхватил меня под руку. Мы как раз смеялись, вспоминая одну комическую сцену из «Девичника в Вегасе», фильм, который я выбрала в качестве компенсации за то, что мне пришлось смотреть «Хэллоуин», когда внезапно перед нами вырос Джейкоб.

– Добрый вечер, мистер Мерит. Мисс Макмиллан, – слегка кивнув, приветствовал он нас.

Крис положил мне руку на плечо.

– Блейк заходил?

Эта фраза, напомнившая мне, что Ребекка все еще числится среди пропавших, подействовала на меня, как ушат холодной воды. Мне все чаще приходило в голову, что за всем этим кроется преступление.

– Да, – кивнул Джейкоб. – Посоветовал усилить охрану в доме. Если вам что-то понадобится, мистер Мерит, я к вашим услугам.

Мои нервы уже были на пределе – едва мы зашли в лифт, как я мертвой хваткой вцепилась в Криса.

– Блейк чем-то встревожен? Иначе с чего бы ему настаивать, чтобы охрану в доме усилили?

– Это просто мера предосторожности, – успокоил меня Крис.

– Потому что ты считаешь, что Ребекку убили?

– Потому что хочу, чтобы ты была в безопасности. В ближайшие дни будь осторожна и говори, куда идешь, пока мы стараемся раскопать побольше.

– Ладно, – кивнула я. Хотя на душе у меня кошки скребли.

Двери лифта разъехались.

– Пошли, досмотрим фильм. Остальное подождет до завтра. А пока порадуемся, что мы снова дома. И вместе.

Вместе и дома. Мне нравилось, как это звучит.

– Идет, – послав Крису улыбку, кивнула я.

Уже перед дверью Крис вдруг порывисто обнял меня.

– Я уж постараюсь, чтобы у тебя не было времени передумать. Имей в виду, я уже послал грузчиков к тебе на квартиру.

На какой-то миг мной овладела неуверенность. Я могла назвать по крайней мере миллион причин, в силу которых все могло пойти не так, но попыталась загнать эту мысль поглубже. Вся моя жизнь была чем-то вроде зыбучих песков, а Крис – единственный, кто помог мне обрести почву под ногами. Я обняла его за шею.

– Правильно сделал.

Поцеловав меня, он провел меня в гостиную. Нашу гостиную.

Часом позже мы с Крисом, сбросив кроссовки, устроились на диване возле камина – смотрели кино и, давясь хохотом, пытались запихнуть в себя пиццу. Уже досмотрев фильм до конца, Крис снова поставил полюбившуюся нам обоим сцену, и мы опять хохотали до колик в животе. Утирая выступившие на глазах слезы, я привалилась к нему, и Крис прижал меня к себе.

Глядя на него, я почувствовала, как где-то внутри меня вновь поднимается волна знакомого возбуждения, которое он с такой легкостью пробуждал во мне. Но даже устав за выходные как собака, я смеялась. Я была счастлива. Это чувство было мне незнакомо… но сейчас именно оно определяло мое состояние.

И все это благодаря Крису.

Глава 23

Утром в понедельник я вошла в галерею – на мне был персикового цвета костюм, черные туфли на шпильках, на лице сияла улыбка. Да и как мне было не улыбаться? Я проснулась в одной постели с талантливым и невероятно сексуальным художником, а впереди меня ждала любимая работа. И что с того, что этот талантливый и невероятно сексуальный художник так опасается за мою безопасность, что даже подвез до галереи? Я старалась не думать об этом, иначе снова превратилась бы в комок нервов.

– Привет, Аманда, – бросила я. Аманда вытаращила на меня глаза.

– Доброе утро. Выглядишь сногсшибательно!

– Спасибо.

Я вошла в офис в задней части здания – и приросла к полу, нос к носу столкнувшись с Марком. Этот человек обладал завидной способностью производить ошеломляющее впечатление. При одном взгляде на него девушки моментально таяли, словно воск в жарких лучах солнца.

– Доброе утро, – с запинкой выдавила я, гадая про себя, случается ли ему появляться на работе иначе, чем идеально причесанным и безукоризненно одетым. Вот и сегодня светло-серый костюм сидел на нем превосходно – этот цвет идеально подходил к его глазам, делая Марка совершенно неотразимым.

Некоторое время Марк молча разглядывал меня.

– Аманда права. Вы сегодня выглядите потрясающе, мисс Макмиллан.

– Благодарю вас.

Он посторонился. Я зашагала к своему офису, чувствуя, как Марк провожает меня взглядом, и чувствуя себя беспомощной, как олень в свете автомобильных фар. Черт бы его подрал вместе с его приемчиками, злилась я. Меня это здорово бесило – скорее всего, потому, что все эти штучки невольно заставляли вспомнить Майкла с отцом, и я опять боялась, что они подложат Крису какую-нибудь свинью. И почему при виде Марка мне всегда вспоминается Майкл?

Глубоко вздохнув, я постаралась принять непринужденный вид, от души надеясь, что мне это удалось. И вовсе не потому, что жаждала заслужить одобрение Марка. Мне оно было ни к чему.

Не успела я дойти до стола, как с горечью поняла, что обманываю себя. Да, я нуждалась в его похвале. Но почему? Мне не нужен был Марк – мне не нравилось, когда на меня давят.

– Никаких промежуточных вариантов, – пробормотала я.

– Мисс Макмиллан, что-то не так?

Увидев стоявшего в дверях Марка, я напряглась. Мой взгляд метнулся к розам кисти О’Нэя, украшавшим стену офиса, – той самой картине, которую он сам приказал повесить тут для Ребекки. Странно, что о Ребекке по-прежнему ничего не слышно, подумала я. Если Марк и есть тот самый Господин, о котором говорилось в ее дневниках, тогда он единственный, кому известно, что с ней произошло.

Я уже открыла было рот, чтобы озвучить эту мысль, но тут же поспешно захлопнула его, вспомнив, как обещала Крису быть осторожной и почаще держать язык за зубами. Мне очень не хотелось, чтобы кто-то вознамерился уничтожить улики – точно так же, как не хотелось, чтобы опасность нависла и надо мной.

– Немного нервничаю, – бросила я. – Решила уволиться из школы.

– Неужели? – Марк выразительно поднял бровь.

– Представьте себе.

В глазах Марка появилось одобрение – приятно было думать, что он ценит мою скромную особу настолько, чтобы одобрить мое решение.

– Ну, что ж. Тогда не буду вам мешать.

Марк ушел, и я тяжело опустилась на стул. Пара минут в его обществе, и я чувствовала себя, словно выжатый лимон. Мой взгляд вернулся к картине, а мои мысли – к Ребекке. «Я не собираюсь отбирать у тебя работу. Возвращайся. Лишь бы с тобой все было в порядке. Это относится и к тебе, Элла». Достаточно было вспомнить об Элле, как я спохватилась, сообразив, что пора позвонить в школу. Автоответчик предложил мне оставить сообщение. Здорово, кисло хмыкнула я. Всю жизнь мечтала!

Не успела я повесить трубку, как позвонил Райан – сказал, что отправил по электронной почте фотографии дома, интерьером которого я обещала заняться. Спохватившись, я принялась просматривать каталоги в поисках картин, которые бы ему подошли. Около полудня, решив, что заслужила перерыв, я принялась листать рабочий блокнот Ребекки в надежде обнаружить в списке продаж какую-нибудь подсказку. И почти сразу же наткнулась на небрежно нацарапанную запись: «Экспонат аукционного дома «Риптайд». Подлинник? Найти эксперта». Я нахмурилась. Потом шумно выдохнула. Итак, получается, Ребекка заподозрила, что какая-то картина, указанная в каталоге «Риптайд», является подделкой, и попыталась в этом разобраться. Возможно, именно это и навлекло на нее беду? Наверняка Марку что-то об этом известно. Ведь он видел дневники. И наверняка их читал. А вдруг Марк сам в этом замешан? Нет. В этом случае он бы не отдал мне дневники. А может, именно поэтому и отдал? Может, просто хотел, чтобы я была в курсе дела? Я уже не знала, что и думать.

Я подняла глаза как раз вовремя, чтобы заметить мелькнувшего в коридоре Рикко. И моментально запаниковала. Какого черта его принесло? Неужто хочет пожаловаться на Криса, который слонялся возле его дома? Вскочив на ноги, я пулей вылетела в коридор – и успела заметить, как Рикко скрылся за дверью кабинета Марка. Не зная, что делать, я бросилась на поиски Ральфа, своего бесценного «информатора», в надежде получить от него объяснение – любое, лишь бы оно не затрагивало меня. Но Ральф как сквозь землю провалился.

Разыскивая Ральфа, я заглянула на кухню. И тут же поняла, что совершила ошибку, поскольку угодила прямиком в пасть ко льву. Мэри, держа в руке кружку, выжидательно уставилась на меня.

– Ну, как прошла встреча с Рикко? – поинтересовалась она.

С деланной небрежностью пожав плечами, я направилась к кофеварке.

– Вообще говоря, так себе. А если честно, он выставил меня за дверь.

– Неужели? А тогда что он тут делает?

– Понятия не имею. – Я добавила в кофе сливок.

Мэри окинула меня цепким взглядом.

– Похоже, ты здорово его разозлила.

По злобному огоньку в ее глазах я догадалась, что ей просто хочется испортить мне настроение. Надо отдать Мэри должное, ей это удалось.

– Наверное. Спасибо, что поддержала. – Я уже повернулась, чтобы уйти.

– Дорогая, неужели тебе мало того, что босс спит и видит, как бы забраться тебе под юбку?

Утреннее радужное настроение рассеялось, словно дым. Выходит, не мне одной приходило в голову, что я получила эту работу просто потому, что Марк «спит и видит, как бы забраться мне под юбку». А ведь я уже решила уволиться из школы. Вернувшись к себе, я набрала телефон Криса.

Едва дождавшись, когда он ответит, я торопливо пробормотала:

– Ты как-то сказал, что мое окружение – это, мол, не мой мир. Ты ведь не арт-бизнес имел в виду, верно?

– Конечно, нет. Ты знаешь, о чем я говорил.

– Я не могу уволиться из школы, если Марк взял меня только для того, чтобы превратить меня в Ребекку номер два. Как ты думаешь, он на это способен? Мог он нанять меня исключительно из шкурных соображений? – Крис молчал так долго, что я не выдержала: – Крис!

– Знаешь, я готов сказать все, что угодно, лишь бы вытащить тебя оттуда, но… нет. Марк не стал бы этого делать. Он угадал в тебе талант, Сара. Тут надо отдать ему должное.

Аманда крикнула из-за двери, что мне звонят из школы.

– Попроси их подождать, – буркнула я.

– До конца своих дней быть школьной учительницей? Нет, это не для тебя, – сказал Крис. – Никаких промежуточных вариантов, Сара.

– Правильно. Никаких промежуточных вариантов. Все, мне пора.

– Потом сама будешь радоваться, что так поступила. Позвони мне, ладно?

– Конечно.

Через десять минут моя карьера школьной учительницы закончилась. Однако Элла пока еще числилась в школе. Я уже не знала, что и думать. Если она все-таки решила уволиться, но ни словом не обмолвилась об этом мне, выходит, она вычеркнула меня из своей жизни. Однако если это не так, я это выясню. Я позвонила Крису, рассказала, как все прошло – он поздравил меня и пообещал непременно разузнать, где может находиться Элла.

Не успела я убрать мобильник в сумочку, как в дверь постучали, и появился Рикко – смуглый, темноволосый, весь в черном – словом, вылитый Антонио Бандерас.

– Как насчет того, чтобы выпить со мной кофе, Белла?

Прозвучало это как приказ.

– Охотно. – Поднявшись из-за стола, я одернула пиджак. – Надеюсь, ваш приход означает, что вы передумали и согласны снова сотрудничать с нами?

– Поговорим за кофе, – с непроницаемым выражением лица отрезал он.

Я с тяжелым вздохом потянулась за сумочкой. Похоже, каждый мужчина, оказавшись со мной в одной комнате, тут же испытывал непреодолимое желание командовать.

Рикко галантно открыл передо мной дверь кофейни. Едва переступив порог, я мгновенно почувствовала присутствие Криса – как будто внезапно проснулась та, другая часть меня. О нет, только не это! Учитывая его отношение к Рикко, быть беде. Рикко предложил мне снять жакет, но я отказалась, предпочитая остаться во всеоружии.

Сделав несколько неуверенных шагов, я поймала на себе взгляд устроившегося в дальнем углу кофейни Криса. Ава, окликнув меня через весь зал, лучезарно улыбнулась, словно возвещая о моем появлении – как будто без этого Крис бы меня не заметил. Я с трудом заставила себя улыбнуться ей.

– Вы садитесь, а я сделаю заказ, – предложил Рикко. – Что вам взять?

– Белый мокко, пожалуйста.

Рикко отошел к стойке, а я направилась к свободному столику. Чувствуя на себе пристальный взгляд Криса, я поспешно опустила глаза, не в силах заставить себя посмотреть на него… и все же радуясь, что он здесь.

Как бы там ни было, я уселась лицом к нему – при мысли о том, что я могу прочесть в его взгляде, мне стало страшновато, и тем не менее я не могла заставить себя не смотреть на него. Иными словами, я сама толком не знала, чего хочу.

Повесив на спинку стула сумочку, я поспешно стащила с себя жакет – просто потому, что не знала, чем заняться. Меня так и подмывало посмотреть на Криса, и наконец я не выдержала. Наши взгляды встретились – знакомая теплая волна захлестнула меня, и от моего плохого настроения не осталось и следа.

Рикко, усевшись напротив, поставил передо мной чашку. Потом обернулся, глянул на Криса и вновь повернулся ко мне. Уголки губ его чуть заметно дернулись, и я догадалась, что присутствие Криса возле его дома не осталось для него незамеченным. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, и я вся сжалась, заранее приготовившись к тому, что разговор примет острый характер.

– Вы подумали над моим предложением?

Обрадовавшись, что разговор начался с вопроса, ответ на который я приготовила заранее, я пожала плечами.

– Я работаю на галерею.

– Достойно восхищения, – сухо процедил Рикко. – Я говорил Марку, что он вас не заслуживает. Впрочем, так же, как и Ребекку.

– О… – Я вытаращила глаза. – Рикко, я…

– Не волнуйтесь, Белла. – Он хрипло хохотнул. – На вас это никак не отразится. К тому же я намерен вам кое-что поручить. Я рассчитывал выставить на аукцион одну картину и даже связался по этому поводу с «Кристал» – уверен, вы знаете, что их аукционный дом является основным конкурентом «Риптайд». Теперь я намерен отозвать свое предложение и передать картину в «Риптайд» при условии… – он сделал многозначительную паузу, – …что заниматься ею будете вы.

У меня волосы зашевелились на голове от нехорошего предчувствия.

– Но почему? И на каких условиях?

– Условие только одно – помогите мне связаться с Ребеккой.

Ошеломленная тем, какое направление принимает разговор, я заморгала.

– Но я ее даже не знаю! И понятия не имею, как с ней связаться!

– Это мне известно. Но вы можете сообщить мне, если она объявится в галерее. И потом, вы ведь можете получить доступ к личным файлам Марка.

Неужели Рикко и есть тот самый другой мужчина, о котором упоминалось в дневниках Ребекки? Тот, которого она использовала, чтобы заставить Марка ревновать?

– Нет, – решительно отрезала я. – Забудьте об этом. Копаться в личных файлах Марка я не стану!

Рикко поскреб подбородок, задумчиво разглядывая потолок. Оставалось гадать, что это значит.

– Ладно, принято, – буркнул он, снова уставившись на меня непроницаемым взглядом. – Если мое предложение для вас неприемлемо, сделайте что сможете. Это все, о чем я прошу.

Его настойчивость выглядела трогательной и одновременно пугающей. Если он любил Ребекку, страшно было даже представить себе, что он пережил, узнав, что она пропала. Но существовала другая, куда более зловещая вероятность – что он что-то сделал с Ребеккой и теперь хочет с моей помощью быть в курсе событий, если всплывет его участие в этом деле.

– Мне бы очень хотелось поработать на вас, Рикко. Но я предпочла бы думать, что вы решили обратиться ко мне просто потому, что уверены в моей компетентности.

Он придвинулся ближе – теперь, когда наши лица оказались почти вплотную, я прочла муку в его глазах. Да, его тревога за Ребекку была непритворной.

– Просто пообещайте, что попытаетесь, Белла. Это все, о чем я прошу.

Нисколько не сомневаясь, что Крис перевернет небо и землю, если меня постигнет участь Ребекки, я нерешительно кивнула.

– Хорошо. Я попробую.

Рикко заметно расслабился.

– Ну, вот, значит, договорились. – Он поднялся из-за стола, я последовала его примеру. Взяв мою руку, он поднес ее к губам, и я вся съежилась, чувствуя на себе испепеляющий взгляд Криса. – У меня есть пятнадцать дней, чтобы забрать картину у «Кристал» – потом я уже не смогу этого сделать. Надеюсь, к тому времени вы что-то выясните. – Кивнув, Рикко направился к двери.

Я проводила его растерянным взглядом. Что это было? Шантаж?

Ладно, посмотрим.

Глава 24

Я как раз собиралась уйти, когда услышала со стороны ресепшн голос Марка. Вскочив из-за стола, я подкралась к двери офиса и выглянула в коридор.

– Можно вас на два слова?

Марк кивнул на дверь моего офиса. Мы зашли внутрь, однако я заметила, что он оставил дверь открытой.

– Не могли бы вы прикрыть дверь? – попросила я. И тут же пожалела об этом, внезапно сообразив, что мы оказались наедине, и Марк понимает это не хуже меня. Мне тут же захотелось сбежать. – Я заметила, что вы встречались с Альваресом.

Прислонившись к двери, Марк скрестил руки на груди.

– Да. Нужно было завершить кое-какие дела.

Судя по всему, он был твердо намерен заставить меня признаться, что мне от него нужно.

– Он упоминал о нашей встрече?

– Сказал, чтобы я не пытался соблазнить вас, как Ребекку. – Губы Марка насмешливо дрогнули.

На мгновение я онемела.

– И что вы ему ответили?

– Что вы в состоянии сами решить, кто пытается вас соблазнить и как надо на это реагировать.

Что это, комплимент? Или нет? Имея дело с Марком, никогда нельзя было ничего утверждать наверняка.

– Он предложил мне выпить с ним кофе.

– Ну и как, удалось ему добиться от вас того, что он хотел?

– Не знаю, чего он хотел, – усталым голосом пробормотала я, чувствуя себя, как выжатый лимон. – Вы с ним оба привыкли говорить загадками.

– Ну что ж, мисс Макмиллан, я помогу вам разгадать эту загадку, поскольку уже устал играть в эти игры с Рикко. Ему нужна Ребекка. Но он не может ее заполучить. И обвиняет в этом меня. Я надеялся, что вам удастся убедить его отделить бизнес от личных проблем. Но после нашего сегодняшнего разговора я сомневаюсь, что такое вообще возможно.

Прямой ответ Марка обезоружил меня.

– Согласна. Я тоже так считаю.

– Значит, наше сотрудничество с Альваресом подошло к концу. Кое от чего лучше держаться подальше. – Мне на ум невольно пришла Ребекка, но Марк тут же перевел разговор на другую тему: – Вы уволились из школы?

– Да.

– Великолепно. Значит, теперь вы целиком и полностью принадлежите мне. – В глазах Марка блеснул огонек. Я могла бы поклясться, что он прекрасно понимает двусмысленность этой фразы. – Доброй ночи, мисс Макмиллан.

Он повернулся, чтобы уйти. Не знаю, что вдруг на меня нашло, но я вдруг выпалила:

– Так это правда?

Марк замер. Потом медленно повернулся, уставившись на меня немигающим взглядом холодных серых глаз.

– Что именно?

– Что вы пытались соблазнить Ребекку?

– Да.

– И? – спросила я. Просто потому, что больше ничего не пришло в голову.

– Видимо, это была ошибка. Потому что иначе она была бы здесь.

Я снова лишилась языка. Стояла и молча хлопала глазами, не зная, что сказать. Заметив мою растерянность, Марк воспользовался удобным моментом, чтобы огорошить меня очередным вопросом:

– Вам, разумеется, уже известно, что Крис на редкость испорченный тип?

Первым моим побуждением было защитить Криса.

– Ну, разве не все мы такие? – ощетинилась я.

– Не настолько. В отличие от Криса.

Я не стала спрашивать, откуда у него эти сведения. Из клуба, конечно. И потом, они ведь когда-то были друзьями. Впрочем, какая разница?

– Именно его недостатки и делают его совершенством, – с убежденностью в голосе заявила я. – Такое в жизни бывает.

Взгляд Марка стал пронизывающим.

– Я просто не хочу, чтобы он причинил вам боль. – Что-то дрогнуло в его голосе, и я почему-то ему поверила.

– Как вы – Ребекке? – с вызовом бросила я.

На этот раз что-то промелькнуло в его глазах – и тут же исчезло. Боль? Раскаяние?

– Да, – неожиданно мягко сказал он, без этих командных интонаций в голосе, к которым я уже привыкла.

Я уже не знала, что и думать, потому что окончательно перестала его понимать.

– Тогда почему вы так стараетесь уберечь меня от повторения ее судьбы?

– Потому что вы не Ребекка. Как и я – не Крис.

Марк вышел, а я растерянно смотрела ему вслед.

Первое, что я увидела, выйдя из галереи, был припаркованный у тротуара черный «порше-911». Радость от того, что Крис заехал за мной, слегка померкла – вряд ли мое появление в компании Рикко его обрадовало.

Дверца машины распахнулась – мысль, что я сейчас увижу его, заставила меня забыть обо всем. Поймав себя на этом, я нахмурилась – впервые мне стало неприятно, что я не в состоянии думать ни о чем, кроме Криса. Особенно после того, что произошло в выходные.

Я нагнулась, собираясь сунуть сумку на заднее сиденье, но Крис поспешил взять ее у меня из рук. Наши руки соприкоснулись. На мгновение он замер, и мне пришло в голову, что он правильно понял мое состояние. Потом я скользнула на пассажирское сиденье, поерзала, устраиваясь поудобнее, – и снова почувствовала, как изголодалась по его прикосновениям.

Какое-то время мы неловко молчали. Спохватившись, я попыталась пристегнуться, но руки у меня так дрожали, что я никак не могла это сделать. Крис потянулся помочь мне, его рука случайно коснулась моей груди, и меня бросило в жар. Потом прядь его волос защекотала мне щеку, и его лицо внезапно оказалось совсем близко. Мне стоило немалого усилия воли удержаться от искушения прижаться к нему губами. Но потом он вдруг отодвинулся, я услышала щелчок замка ремня безопасности. Крис, по-прежнему избегая моего взгляда, пристегнулся сам, потом повернул ключ в замке зажигания и выехал на дорогу.

Я сидела, судорожно сжав кулаки. К тому времени как Крис въехал на парковку, я уже готова была взорваться.

Какое-то время мы сидели, молча уставившись перед собой. Молчание Криса убивало меня. С трудом удерживаясь, чтобы не закричать, я упала головой на колени и со стоном запустила руку в волосы.

– Сара, по-моему, ты дала слово, что будешь осторожна и станешь предупреждать нас, куда идешь.

Я тупо уставилась на Криса – это было так неожиданно, что я даже толком не поняла, о чем это он.

– Я зашел в кофейню – я волновался, и мне захотелось быть рядом с тобой. И вдруг я вижу, как ты входишь туда с Альваресом. А ведь ты знала, что я ему не доверяю.

Я растерянно заморгала.

– Но ведь я встречалась с ним по делу. По работе! Ты должен верить мне – я ведь поверила, когда ты сказал, что между тобой и Авой ничего нет. Но ты прав, – смягчившись, добавила я. – Я должна была предупредить, что иду в кофейню. Прости, если заставила тебя волноваться. Это моя ошибка.

– Проклятие, Сара! – Запустив руку мне в волосы, Крис притянул меня к себе, так что я чувствовала его горячее дыхание у себя на губах. – Я без тебя уже даже дышать не могу! Неужели ты этого не чувствуешь?

Остатки моей злости мгновенно испарились. Я прижалась к нему, осторожно разгладила морщины на лбу.

– Поехали домой, детка. – Крис поцеловал меня в макушку. – Я собираюсь кое-что тебе показать.

Перед дверью Крис взял меня за руку – мы вместе переступили порог, миновали коридор, и он потянул меня к двери одной из комнат.

– Смотри, чем я занимался сегодня вечером. Я ведь говорил, что не позволю тебе передумать насчет переезда.

Я растерянно оглядела заваленную коробками комнату и мебель из собственной квартиры.

– Я стащил из связки твои ключи. И велел грузчикам привезти все, что тебе может понадобиться. И даже оплатил счет за аренду твоей квартиры. – Крис притянул меня к себе. Оказавшись в его объятиях, я вдруг почувствовала себя дома. – С этой минуты все, что принадлежит мне, твое, Сара.

Я крепко обняла Криса, благодарная за эти слова. Однако далеко не все, что принадлежало ему, теперь стало моим. Например, боль, корни которой уходили в прошлое, – как и моя собственная, она преследовала нас по пятам. И никуда от этого было не деться.

Глава 25

Следующим утром я стояла перед зеркалом и торопливо красилась, поскольку мы с Крисом уже опаздывали на завтрак с Келвином. Предполагалось, что разговор пойдет об Альваресе и о таинственном контрафакте, о котором упоминалось в рабочем блокноте Ребекки. Келвин пообещал устроить так, что ему сообщат, если Элла купит билет на самолет. Меня это не успокоило, но я подумала, что это все же лучше, чем ничего.

Закрыв косметичку, я уже собиралась выйти из спальни, но тут неожиданно появившийся Крис молча положил передо мной карточку «Америкэн экспресс». Я растерянно уставилась на нее, потом молча замотала головой.

– Нет. – Я повернулась к нему. – Мне не нужны твои деньги.

– Так я буду спокоен, что ты сможешь купить все, что тебе понадобится, пока мы не выберемся в банк, чтобы открыть на твое имя счет.

– Нет, Крис. Я ее не возьму. – Мне противно было сознавать, что я, как до этого моя мать, окажусь на содержании у какого-то мужчины, пусть даже Криса. – Я хочу сама зарабатывать себе на жизнь. Хочу иметь собственные деньги, понимаешь?

Крис взял мое лицо в ладони.

– Но я должен заботиться о тебе!

Я схватила его за руки.

– Просто люби меня, и все!

– Это и означает, что я люблю тебя. Просто возьми ее. Прошу тебя.

Облизнув губы, я пыталась справиться с демонами прошлого.

– Ладно, но только карточку. На всякий случай. И никаких счетов.

– Сара…

– Только карточку. Это компромисс. Ведь могут возникнуть непредвиденные обстоятельства.

– Ладно. – Крис наконец сдался. – Только карточку.

Только сейчас я поняла, как много для меня значит согласие Криса уважать мое личное пространство.

– Спасибо. – Привстав на цыпочки, я поцеловала его в губы.

Рука Криса легла на мой затылок.

– За что?

– За то, что ты такой. – За то, что позволил мне быть собой.

Наступила пятница, принеся с собой чертову пропасть поводов для улыбок. Я вошла в «Диего amp;Мария», где у нас с Крисом было первое свидание. К этому времени наши отношения уже приобрели отчетливый привкус почти семейной жизни, и мне казалось, что я ступаю по облакам. Каждое утро Крис отвозил меня на работу, каждый вечер забирал и отвозил домой. Мы обзавелись привычкой ужинать дома, тем более что ужин готовили в четыре руки, потом обычно звонили Дилану – если верить Бренди, он чувствовал себя неплохо. После этого Крис обычно запирался в студии и до поздней ночи писал, потом тихонько забирался в постель, обнимал меня, и мы засыпали. Вместе. В нашей постели.

Я захлопнула за собой дверь и помахала Марии, машинально отметив, что вместо ее сына Диего, бывшего совладельцем ресторана, ей сегодня помогает какой-то незнакомый парень. Крис сидел у окна – этот столик он выбрал специально, чтобы днем писать за ним этюды. Я подсела к нему.

– Привет, детка, – улыбнулся он, поднявшись, чтобы поздороваться. Контраст между его светлыми волосами и черными джинсами и черной футболкой с эмблемой AC/DC на груди вызвал во мне целую бурю чувств.

– Привет, – промурлыкала я, убрав упавшую ему на лоб прядь волос.

Обняв меня, Крис крепко прижал меня к себе, поцеловал в губы, после чего помог снять куртку и подвинул стул.

– Блейк с Келвином не звонили? Есть какие-нибудь новости о Ребекке? – первым делом поинтересовалась я, усевшись за столик. Портфель я поставила на пол, сумочку повесила на спинку стула.

– Нет, ничего нового – ни о Ребекке, ни об Элле. – Устроившись напротив, Крис недовольно поджал губы.

Очередная зацепка – и мы снова в тупике. Как я от этого устала!

– Мне тоже не удалось найти никаких записей относительно той поддельной картины, о которой упоминала Ребекка.

– Кстати, есть и хорошая новость, – перебил меня Крис. – Звонил твой отец.

– Что? – Вздрогнув, я приготовилась к очередной неприятности. – Он тебе звонил?!

– Успокойся, детка. – Крис накрыл мою руку своей. – Я же сказал – хорошая новость. Все чудесно. Он сказал, что побеседовал с Майклом. Естественно, после того, как позвонил моему банкиру.

– Побеседовал? И что это значит?

– Ему было порекомендовано – цитирую твоего отца – держать себя в руках. Не высовываться. О деталях я не спрашивал. Но на всякий случай попросил Блейка собрать все, что в полиции имеется на Майкла, – просто так, на всякий случай.

– Держать себя в руках, – с нажимом повторила я. – Да уж… убеждать папаша умеет, этого у него не отнимешь.

– Ты в порядке? – Крис поднес мою руку к губам.

– Да, – кивнула я, мимоходом отметив, что Диего все еще нет.

Догадавшись, о чем я думаю, Крис весело хмыкнул.

– Диего улетел в Париж – пытается отыскать ту девчонку – помнишь, студентку по обмену, – с которой перед этим крутил роман.

– Если она сбежала от него, это разобьет бедняге сердце, – грустно пробормотала я. – Мария не раз плакалась, что эта девушка отнюдь не испытывает к Диего пылких чувств, – добавила я.

Зазвонил мой мобильник. Взглянув на экран, я подняла глаза на Криса.

– Альварес, – объяснила я.

– Ах, Белла, поговорите со мной, – завел Альварес – в точности, как в прошлый раз. – Скажите, что у вас для меня есть хорошие новости.

– Сожалею, Рикко. Ребекка не звонила в галерею. Никто ничего о ней не знает.

Он тяжело вздохнул – даже по телефону было слышно, что он огорчен.

– И все же сделайте все возможное.

– Разумеется. – Не успела я закрыть рот, как Рикко бросил трубку.

– Быстро ты управилась, – выразительно подняв бровь, бросил Крис.

– Ему нужно только одно. Ребекка. Крис, он просто одержим ею.

– Блейк с Келвином приставили человека следить за ним.

– Не думаю, что он что-то сделал с ней. Мне кажется, он любит Ребекку. Он вроде Диего – гоняется за призраком того, чего никогда не было в реальной жизни.

– Или пытается исправить совершенную ошибку, – возразил Крис. – Будь осторожна, Сара. Смотри, чтобы твое доброе сердце не довело тебя до беды.

Мария принесла наш обычный заказ. Я спросила ее о Диего. Мы поболтали пару минут, и мне показалось, что она беспокоится о сыне.

Когда она отошла, я заметила, что Крис поглядывает на меня.

– Именно шрамы, которые жизнь оставляет в нашей душе, и отличают нас друг от друга. Диего должен жить своей жизнью.

– Согласна. – При мысли о шрамах в душе Криса у меня снова заныло сердце.

Пригубив пиво, Крис потянулся за вилкой.

– Ешь, детка, иначе все остынет.

Отогнав тревожные мысли, я набросилась на еду. Крис рассказывал мне о Париже – похоже, еще не оставил надежды уговорить меня поехать с ним.

Дождавшись, когда уберут тарелки, я положила на колени портфель.

– Хочу тебе кое-что показать. Это картины, которые я выбрала для того дома, который строит Райан.

Добрых четверть часа я безудержно хвасталась, демонстрируя Крису сокровища, которые мне посчастливилось отыскать. Пока не поймала себя на том, что купаюсь в его полном нежности взгляде.

– Тебе действительно нравится этим заниматься. – Он погладил меня по щеке.

– Да. Это была моя мечта. Но я… я знаю, что в галерее все не так просто. – Это был первый раз, когда я туманно намекнула, что, возможно, соглашусь поехать с ним в Париж.

Крис оцепенел.

– Что ты хочешь этим сказать?

Мне все чаще казалось, что только в Париже я смогу наконец понять, какой он на самом деле.

– Только то, что я принадлежу тебе.

Мы смотрели друг другу в глаза, и я могла поклясться, что чувствую, как узы, связавшие нас, с каждой минутой становятся все крепче.

– Да, – чуть слышно пробормотал он. – Так и есть.

Нам принесли счет.

– А разве прославленному художнику не полагается скидка? – хмыкнула я.

– Ну, если тебя называет прославленным чертовски сексуальная женщина, которую тебе посчастливилось затащить в постель, значит, чудеса в этой жизни случаются.

Мое лицо загорелось огнем – сразу почему-то вспомнились и эта постель, и кожаные ремешки, которые Крис приделал к изголовью, чтобы связывать меня, пока он доводит меня до неистовства своими ласками.

– Хм… кстати, у меня появилась возможность сегодня утром побывать в доме Райана – первой увидеть, как будут выглядеть все эти сокровища, которые я для него нашла. Может, составишь мне компанию? Видишь ли… – я вытащила фотографию стены и повернулась к Крису, – …мне хотелось бы украсить ее панорамой Сан-Франциско кисти Криса Мерита. Можешь пожертвовать гонорар на благотворительность, а я…

– Есть одно условие, – глядя не на снимок, а на меня, перебил Крис, – сначала ты будешь позировать мне. Хочу написать твой портрет.

Когда-то давно я уже мечтала об этом, но считала, что все дело в моем тщеславии, ведь Крис мог по праву считаться известным художником. Однако сейчас все было иначе. Оценив его талант, я с опаской гадала, какие еще из моих секретов он вытащит на свет Божий с помощью своей кисти. Вглядываясь в его лицо, я прочла на нем отражение собственных мыслей. Все дело было в доверии – в том, поверю ли я, что он, увидев во мне самое худшее, станет по-прежнему меня любить. И может быть – может быть! – если я смогу довериться ему, то когда-нибудь он тоже начнет мне доверять.

– Хорошо. Я буду тебе позировать.

* * *

После обеда, проводив очередного клиента, я вернулась в офис и обнаружила у себя на столе коробку, рядом с которой лежал конверт. Почерк Криса я узнала сразу же. Из конверта выпала записка. «Это для сегодняшнего вечера. Коробку открой без свидетелей, предварительно заперев дверь. Крис».

Я залюбовалась резким, размашистым почерком – ведь эти буквы выводила та же рука, что создавала шедевры стоимостью в миллионы долларов.

В дверь просунулась голова Аманды.

– Принесли пару минут назад, – кивнула она на коробку. – Можно посмотреть, что внутри?

– Извини, но боюсь, что нет.

– Что-то неприличное? – хихикнула она. – Я бы тоже не отказалась, чтобы какой-нибудь известный художник посылал мне такие подарки! – завистливо вздохнула она. – Ладно, наслаждайся. Я постерегу дверь.

Нетерпеливо сорвав крышку, я рассмеялась – внутри лежали розовый хлыст и розовые наклейки на соски в виде бабочек. Потом меня бросило в жар, стало нечем дышать. Но дело было не только в сексуальном желании… вернее, не только в нем. Крис явно давал понять, что не позволит, чтобы встреча с Майклом каким-то образом повлияла на наши отношения. Случись такое, не знаю, что бы я делала. В поисках спасения я отчаянно хваталась за соломинку – и такой соломинкой стал для меня Крис. С ним я могла оставаться собой, зная, что он никогда не причинит мне боли. Это и был настоящий подарок.

До закрытия галереи оставался час – всю вторую половину дня я летала, как на крыльях, заранее предвкушая предстоящую ночь. К реальности меня вернул звонок мобильника. Номер был мне незнаком. И однако меня почему-то сразу же захлестнуло нехорошее предчувствие.

– Дилан? – дрожащим голосом пролепетала я, отчаянно надеясь услышать в трубке знакомый веселый голос.

– Сара…

Хриплый, полный муки голос Бренди похоронным звоном отозвался в моих ушах. Из глаз брызнули слезы – я уже догадывалась, что она скажет.

– Нет… не может быть…

– Он умер. Мой мальчик умер.

– Я… – У меня язык не поворачивался произнести эти ужасные слова. – Мне очень жаль. Боже мой, Бренди… мне так жаль.

– Вы должны поехать к Крису. Он… он в ужасном состоянии. Я… я только что разговаривала с ним. Но ему нужны вы.

– Да. Да, конечно. – О Господи, Крис! – Уже еду.

В трубке послышалось сдавленное рыдание.

– Потом позвоните нам, хорошо? Надеюсь, с ним все будет в порядке.

– Обязательно.

Смахнув слезы, которые градом катились у меня по щекам, я позвонила Крису. Он не брал трубку. Я, как безумная, снова и снова набирала его номер.

– Аманда!

Она влетела в офис, и глаза у нее стали размером с блюдца.

– Что случилось?!

– Позвони в «Диего amp;Мария» – узнай, там ли Крис. – Сама я в этот момент уже лихорадочно набирала номер Джейкоба.

– Ладно. Сейчас.

Слава Богу, Джейкоб взял трубку.

– Крис дома? – даже не поздоровавшись, спросила я.

– Нет, мисс. С утра не было. С вами все в порядке?

– Кое-что произошло. Если Крис появится, сразу же позвоните мне.

– Что-то с вами?

– Нет, дело не во мне. Я беспокоюсь за Криса. Позвоните мне, если он появится. – На пороге появилась Аманда, и я повесила трубку.

– Его там нет.

– У тебя есть телефон кофейни?

– Да. Хотите, я им позвоню?

– Нет, я сама. Дай мне номер.

Аманда унеслась и через минуту вернулась с номером. Я услышала в трубке мужской голос.

– Извините, Крис Мерит у вас? – Нет, ответили мне. – А Ава? – Снова «нет». Словно чьи-то ледяные руки узлом завязали мне внутренности. Я со стоном уронила голову на стол.

На пороге возник Марк.

– Дилан, тот самый парнишка, у которого рак… к которому Крис так привязался… Он… он… – Я никак не могла выговорить это слово.

– Тогда это все объясняет.

– Что объясняет?

– Почему Крис поехал в клуб.

Мир вокруг меня словно взорвался, рассыпавшись мириадами осколков. Я затряслась, из глаз ручьем хлынули слезы.

– Мисс Макмиллан, – повысил голос Марк. Моргнув, я обнаружила, что он навис надо мной. Странно… я даже не заметила, как он подошел. – Возьмите себя в руки! Вот ваша сумочка, берите. И пошли.

Сама не зная почему, я послушалась – схватила сумку и, уцепившись за стол, кое-как поднялась. Ноги у меня подогнулись, и я беззвучно зарыдала.

Марк, подхватив меня, заставил посмотреть ему в глаза.

– Мисс Макмиллан, – Он осторожным движением вытер слезы, струившиеся у меня по щекам. – Я ведь предупреждал, что Крис испорчен до мозга костей. И вы, помнится, дали понять, что готовы это принять. Так?

– Да. Но…

– Никаких «но». Либо вы смиритесь с тем, как он пытается справиться с болью, либо нет. Вам решать.

– Я пытаюсь. Просто… Просто я думала…

– Не думайте. Вам же хуже будет. Вы ведь уже давно сделали свой выбор. А теперь либо примите то, чего вы не в силах изменить, либо живите своей жизнью.

Я облизнула пересохшие губы.

– Я… Да, я приму это.

– Тогда поехали. – Марк отодвинулся.

– Куда?

– В мой клуб.

Глава 26

За все двадцать минут, что мы ехали, ни один из нас не произнес ни слова. Возможно, Марк догадывался, что любая его попытка успокоить меня закончится потоком слез. Уронив голову на мягкую подушку его «ягуара», я молча смотрела на проносившиеся мимо огни фонарей. Меня снова засасывало в ту же черную дыру, где я скрывала свои чувства – до того, как нашла дневники, до того, как встретила Криса. Но теперь я уже не противилась этому. Я поймала себя на том, что хочу снова оказаться там, куда, как я надеялась, мне уже никогда не захочется вернуться, иначе я просто не вынесу того, что свалилось на меня. Оставалось только гадать, не суждено ли мне остаться там навсегда.

Только я немного пришла в себя, как вдалеке замаячили ворота громадного особняка, расположенного в самом центре фешенебельного района Коу-Холлоу, где у Марка был клуб. Сердце у меня упало. Что, если Крис сейчас с женщиной? Я была готова ко всему, но сомневалась, что вынесу еще и это.

Марк остановил машину напротив парадного входа. Одетый в форму охранник учтиво распахнул передо мной дверь. Я не шелохнулась. У меня не было сил сдвинуться с места.

– Мисс Макмиллан. Прошу вас.

Это прозвучало как приказ. Однако на этот раз замашки Господина не сработали. Я сидела, упрямо глядя перед собой. Я не обольщалась насчет причин, побудивших Марка привезти меня сюда, хотя и была ему благодарна за возможность увидеть все своими глазами – независимо от последствий. Возможно, Марком двигало желание вбить клин между Крисом и мною… а может, и тревога за бывшего друга, к которому он до сих пор был привязан. Впрочем, теперь это уже не имело значения. Чем все закончится, решать нам с Крисом. А не ему.

– Мне ведь наверняка не понравится то, что я там увижу? – выдохнула я.

– Думаю, вряд ли.

Безжалостная откровенность, с которой это было сказано, заставила меня вернуться к реальности. Что бы ни ждало меня внутри, я хочу это знать. Я выбралась из машины – куртка осталась в галерее, но я не замечала холода. Я была даже рада, что способна еще чувствовать хоть что-то помимо мучительной боли в груди. Повесив сумку через плечо, я машинально отметила, что у меня хватит денег, чтобы в случае необходимости уехать домой. И сама удивилась, что могу думать о таких прозаических вещах. Видимо, я уже успела забиться в свою нору – или по крайней мере была близка к тому, чтобы снова ощутить знакомую пустоту в душе.

Марк, подхватив меня под локоть, что-то вполголоса буркнул охраннику – я даже не пыталась разобрать, что он сказал, – после чего подвел меня к двустворчатым красным дверям, в которые мне довелось входить лишь однажды. При нашем появлении они распахнулись, и стоявший на пороге второй охранник почтительно поздоровался с Марком.

Я переступила порог – мои ноги утонули в дорогом восточном ковре, а во рту появилась странная сухость, как будто туда набился песок. Взгляд мой скользнул по высокому сводчатому потолку – я машинально отметила дорогую мебель и безделушки и едва не рассмеялась истерическим смехом, до того идеально и стильно все это выглядело.

К моему удивлению, Марк подвел меня к винтовой лестнице, наполовину скрытой тяжелыми складками красного ковра, а не ко входу в коридор, по которому в прошлый раз я шла с Крисом. За ней оказалась еще одна лестница, которую, спускаясь вниз, я даже не сразу заметила. Мы спускались все ниже и ниже – казалось, этому не будет конца. Сердце колотилось так, что болели ребра, его стук барабанным боем отдавался у меня в висках. Я цеплялась за перила. В какой-то момент я машинально ухватилась за руку Марка, чтобы не упасть. Даже не помню, как оказалась еще перед одной выкрашенной в красный цвет дверью – просто открыла глаза и увидела ее перед собой, высокую деревянную дверь в виде арки с массивной металлической ручкой. Внутренности моментально стянуло узлом. О Господи, подумала я. Это же самый настоящий донжон! Подземная тюрьма!

Марк повернул меня лицом к себе.

– Постарайтесь принять его таким, какой он есть. Или уходите.

– Почему вы это делаете?

– Потому что он балансирует на грани. И если кто-то может спасти его, то только вы.

Я впилась взглядом в его лицо, пытаясь прочесть на нем правду… и увидела ее. Мне было наплевать, почему ему не безразлично все, что происходит с Крисом. Главное, что ему не все равно. Я расправила плечи.

– Отведите меня к нему.

Какое-то время он вглядывался в мое лицо, пытаясь понять, чего от меня ждать. Судя по всему, увиденное его удовлетворило. Не сказав ни слова, Марк повернул тяжелую ручку и толкнул дверь. Мои ноздри защекотал густой аромат каких-то курений вроде ладана… теперь я знала, как пахнет страх. Затаив дыхание, я переступила порог и оказалась в небольшом, футов двадцать в длину и столько же в ширину, помещении, смахивающем на зал ожидания вылета. Под самым потолком тускло мерцали с полдюжины светильников.

Сделав глубокий вдох, я уставилась на огромный пустой экран монитора, занимающий почти всю противоположную стену, очень похожий на тот, с помощью которого Крис показывал мне, как в другой части здания женщину хлещут кнутом. Словно чья-то ледяная рука коснулась моей спины, и я задрожала. Мне вдруг стало страшно – я находилась глубоко под землей, откуда самостоятельно вряд ли найду дорогу. Ощущение было такое, словно я угодила в ловушку.

– Где он? – шепотом спросила я.

Марк кивнул на дверь слева от меня.

– В соседней комнате. Буду говорить откровенно: позволить вам войти посреди игры – означает нарушить все правила клуба. Я иду на это лишь потому, что считаю, что Крис подвергает себя опасности.

– Что вы хотите этим сказать?

– Просто иногда он заходит слишком далеко. Отчет, который я получил, когда мы приехали, от всех предыдущих отличается только тем, что на этот раз подтверждаются мои самые худшие опасения.

– Отведите меня к нему, – вонзив ногти в ладони, повторила я.

Марк, подойдя к монитору, взял в руки пульт дистанционного управления.

– Прежде чем я позволю вам войти, я должен быть уверен, что вы справитесь с тем, что вы там увидите.

– Ну, так покажите мне! – потребовала я, прижав кулаки к груди, чтобы помешать бешено бившемуся сердцу разорваться.

– Причины, по которым людям нравятся наши игры, самые разные. Кому-то просто не хватает адреналина, другие стремятся отыскать смысл жизни в наслаждении. Но Крису нужно другое. Он пытается наказать себя.

– Проклятие, Марк… покажите мне его! Ну сколько можно просить!

Поджав губы, Марк нажал кнопку на пульте. Экран ожил. Я услышала голос Криса еще до того, как увидела его, – уловила его хриплое, тяжелое дыхание. Сжав кулаки, я пыталась осмыслить увиденное. Крис стоял внутри бетонной клетки – из одежды на нем были одни джинсы. Раскинутые в стороны руки были привязаны к каким-то столбикам. Он был без маски – в отличие от стоявшей перед ним женщины в облегающем кожаном костюме, высоких ботинках и… о Боже! Я зажала ладонью рот, чтобы удержать крик, когда она взмахнула хлыстом. Удар пришелся Крису по спине, и я увидела, как судорожно дернулось его тело.

– Сильнее! – прорычал Крис. На лбу его выступили капли пота. – Черт возьми, стегай меня что есть мочи. Или позови того, у кого сил побольше!

Женщина, не ответив, молча замахнулась. Крис вздрогнул. Потом я услышала его полный горечи смех.

– Кто из нас девчонка, ты или я?

Женщина вновь взмахнула кнутом, и я не выдержала.

– Нет! – крикнула я. – Хватит! – Марк попытался мне помешать, но не успел. Я распахнула дверь, находившуюся позади Криса, и ворвалась в камеру. При виде его окровавленной, покрытой рубцами спины у меня все поплыло перед глазами.

– Ну, наконец-то, – прорычал Крис, услышав, как хлопнула дверь. Меня он не видел. – Надеюсь, силенок у тебя побольше, чем у твоей подружки.

– Развяжите его, – прошипела я, обращаясь к женщине в маске. Обогнув один из столбов, я встала перед Крисом, чтобы он мог наконец увидеть меня. Лицо его было мокро от слез, глаза налились кровью.

– Сара, – чуть слышно выдохнул он. А потом голова его запрокинулась, и из груди вырвался звериный вой, полный нестерпимой муки.

– Крис! – заплакала я. Вся дрожа, я ощупывала его лицо, пыталась заставить его взглянуть на меня. Но Крис молча вырывался, пряча от меня глаза. – Черт возьми, отвяжите его! – рявкнула я, поскольку женщина в маске так и стояла столбом.

– Выполняйте! – услышала я за спиной голос Марка.

Я обхватила тело Криса трясущимися руками.

– Почему… ну, почему ты не пришел ко мне?!

Грудь Криса судорожно вздымалась.

– Ты не должна была меня увидеть… такого… – прошептал он, с трудом шевеля потрескавшимися губами.

Одна его рука беспомощно свесилась вдоль тела. За нею тут же последовала другая. Крис упал на меня, и мы с ним рухнули на пол.

– Ты не должна была приходить, – уронив голову мне на плечо, выдохнул Крис.

– Я должна быть рядом с тобой. Всегда.

– Нет, Сара, не должна. Это была ошибка. Мы оба ошибались.

Ощущение было такое, словно Крис, вонзив нож мне в грудь, вырвал оттуда сердце. Именно этого я всегда и боялась. Что его тайны уничтожат то, что связывает нас, если я не смогу им противостоять. Я прижалась губами к его губам.

– Господи, Крис… я люблю тебя! И мы вместе справимся с этим.

– Нет. – Горячее дыхание Криса обожгло мне кожу. – Не получится. – Он рывком поднялся на ноги, потянув меня за собой. – Пошли. – Он подтолкнул меня к двери слева от меня, за которой, вероятно, находился отдельный кабинет, и тут же выпустил мою руку, стоило только нам оказаться внутри. Я огляделась – комната ничем не отличалась от стандартного номера отеля.

Вытащив откуда-то рубашку, Крис просунул в нее голову, и я услышала, как он невольно застонал от боли. Он старался не оборачиваться, просто молча стоял ко мне спиной, запустив руки в растрепанные волосы.

– Крис… – Я уже протянула было к нему руку, но тут же отдернула, испугавшись, что могу причинить ему боль.

Обернувшись, он уставился на меня налитыми кровью глазами.

– Я ведь предупреждал, чтобы ты держалась подальше, – прохрипел он. – И не раз.

– Но я все равно здесь.

– Но ты не должна была сюда приходить!

Это прозвучало с такой яростью, что я вся сжалась, как от пощечины. Но ведь это не Крис… это говорит его боль, а не он, напомнила я себе.

– Нет, должна. Я ведь люблю тебя! Значит, имею право.

На скулах у него заходили желваки.

– Я улетаю на похороны, – мучительно медленно проговорил он наконец. – Я должен быть рядом с семьей Дилана.

– Я полечу с тобой.

– Нет! – Это прозвучало, как удар хлыста. – Я хочу быть один.

– Не отгораживайся от меня. – Мой голос дрогнул и оборвался.

– Я пытаюсь тебя защитить.

– Как? Прогнав меня? Прибегая к чему угодно, кроме моей помощи?

– Иначе я разрушу твою жизнь, Сара. Этого я не вынесу.

Ощущение было такое, словно я все время бьюсь о запертую дверь.

– Ты разрушишь мою жизнь, только если прогонишь меня!

– Потом ты сама еще скажешь мне спасибо, вот увидишь. Я попрошу Блейка с Джейкобом приглядеть за тобой, пока не закончится эта история с Ребеккой.

Он говорил так, словно был обязан защищать меня.

– Мне не нужно, чтобы кто-то за мной приглядывал, слышишь, Крис? Если ты считаешь, что между нами все кончено, что ж, ничего не поделаешь, договорюсь с грузчиками, чтобы перевезли мои вещи.

– Нет. – Крис сжал мою руку. – Мне и так очень скверно из-за Дилана – не заставляй меня вдобавок еще беспокоиться о тебе. Ты останешься жить у меня и смиришься с тем, что Джейк будет за тобой приглядывать, иначе, клянусь, я просто посажу тебя под замок!

Зажмурившись, я пыталась найти хоть какое-то утешение в том, что Крис не хочет меня отпускать. Может быть, это его боль сейчас говорила за него?

– Делай, как считаешь нужным.

– Ты останешься жить у меня.

– Хорошо. Раз ты настаиваешь…

Он медленно разжал пальцы и отпустил мою руку.

– Я прикажу водителю отвезти тебя домой. А сам поеду прямо в аэропорт.

Мне захотелось повернуться и молча уйти, но я подавила это желание. Ему сейчас больно, подумала я. Он просто не в себе.

– Я полечу с тобой на похороны.

– Нет, это не обязательно. В любом случае похороны состоятся не в Лос-Анджелесе.

– Я поеду с тобой на похороны, – отрезала я. Потом привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам. – Я люблю тебя, Крис. То, что я увидела сегодня, ничего не меняет. – Я отодвинулась – Крис по-прежнему избегал смотреть на меня. Сделав над собой усилие, я, как слепая, направилась к двери. Уже взявшись за ручку, я помешкала, надеясь, что он остановит меня. Но Крис молчал.

Не сказав ни слова, он позволил мне уйти. Ну, что ж…

Не помню, как я вышла из клуба. Спотыкаясь, я спустилась по лестнице – охранник в форме молча уставился на меня. Я не остановилась – просто молча прошла мимо него, коротко бросив на ходу:

– Отоприте ворота.

Вытащив из кармана мобильник, я набрала номер, чтобы вызвать такси.

– Какой адрес? – осведомился женский голос на другом конце.

Только тут я сообразила, что понятия не имею, где нахожусь. Передо мной уже маячили ворота. Не знать, куда тебя занесло, – вот уж точно в моем духе!

– Я перезвоню, когда увижу указатель с названием улицы, – буркнула я.

Через пару минут я оказалась перед закрытыми воротами. Прошло еще несколько минут, а они и не думали открываться. Взявшись руками за столбики, я прижалась лбом к холодному металлу. Ладони мгновенно стали ледяными. Видимо, такой уж сегодня день, вяло подумала я, чувствуя, как леденящий холод пробирает меня до костей, подбираясь к самому сердцу.

Услышав за спиной шорох шин, я решила, что теперь уж ворота наверняка откроются. Я обернулась и обнаружила притормозивший в двух шагах от меня «ягуар». Стекло опустилось.

– Садитесь, – коротко приказал Марк.

Первым моим побуждением было отказаться. Но сейчас мне хотелось только одного – поскорее убраться отсюда. Я молча уселась в машину.

Глава 27

– Куда вас отвезти? – спросил Марк, едва машина тронулась с места.

Глядя прямо перед собой, я коротко назвала ему свой адрес. Меня не волновало, что в квартире нет даже мебели. В конце концов, у Криса свой способ справляться с болью, а у меня свой. Одна мысль о том, чтобы вернуться в квартиру Криса – в нашу общую с ним квартиру, как я считала еще утром, – была сейчас невыносима. Это может подождать до завтра, решила я.

– Сара, – осторожно начал Марк. Я повернулась к нему. – Вы в порядке?

– Пока нет. Но я выживу, – криво усмехнулась я. – Уж постараюсь.

– Вам не стоит сейчас оставаться одной. Моя квартира в двух кварталах отсюда. Там есть свободная комната, она в вашем распоряжении.

– Нет, Марк. Спасибо, но мне необходимо побыть одной.

Покачав головой, Марк прибавил газу. Я как будто отупела. То же самое было со мной, когда умерла мама. Такое ощущение, что я вообще утратила способность чувствовать, – может, оно и к лучшему, криво усмехнулась я. Наверное, это мой собственный способ не сойти с ума.

Минут через двадцать, нарушив молчание, я объяснила Марку, как подъехать к моему дому.

– Высадите меня здесь, пожалуйста.

– Я провожу вас до квартиры.

Я тяжело вздохнула, сообразив, что спорить бесполезно. Тем более что сил выяснять отношения у меня уже не осталось.

Выбравшись из машины, мы поднялись в дом.

– Спасибо, – взявшись за ручку двери, кивнула я.

– Дайте мне ваш сотовый.

Я не стала спрашивать, зачем он ему. Просто машинально протянула ему мобильник. Марк вбил в него несколько цифр и вернул мне.

– У вас в контактах мой адрес. Мое предложение остается в силе. Если я вам понадоблюсь, звоните. Или приходите.

– Спасибо. – Я не стала гадать, что за этим кроется. Не мне его судить.

Марк внимательно вглядывался в мое лицо.

– Я уйду, только убедившись, что вы благополучно вошли.

Я порылась в сумочке и со стоном прижалась лбом к двери.

– Господи… у меня нет ключа!

Марк мягко повернул меня к себе – незастегнутый пиджак распахнулся, и все равно он выглядел безупречно. Даже сейчас он умудрялся держать все под контролем – хотела бы я сказать то же самое о себе.

– Поехали ко мне, – предложил он. – Позвольте мне сегодня позаботиться о вас.

Вскинув голову, я уставилась в его серо-стальные глаза, завидуя его выдержке и жалея, что я так не могу. Но… нет. Если Крису станет известно, что я ночевала у Марка, пусть даже в отдельной комнате, это станет для него последней соломинкой. А может, и нет. Я предпочитала первый вариант.

– Нет. Я не поступлю так с Крисом.

Марк вглядывался в мое лицо. Его собственное, как обычно, хранило непроницаемое выражение.

– Тогда куда вас отвезти? – поинтересовался он.

– К Крису… – Тут на меня вдруг снизошло озарение. Я принялась лихорадочно копаться в сумочке. У меня ведь есть ключ от квартиры Эллы!

– Я переночую у подруги. Она уехала из страны. – Я подошла к двери в ее квартиру. К счастью, ключ подошел. Открыв дверь, я зажгла свет и обернулась к Марку: – Еще раз спасибо. Всего хорошего!

– Вы уверены, что с вами все в порядке?

– Безусловно.

Он помялся.

– Звоните, если что.

– Конечно.

Проводив Марка взглядом, я вошла в квартиру, заперла за собой дверь и привалилась к ней спиной. Молча разглядывая потертый голубой диван и такие же кресла, я с тоской вспоминала, как мы с Эллой валялись здесь, болтали, пили вино, закусывая пиццей. Если Элла собирается и дальше работать в школе, она, вероятно, вернется на следующей неделе. Никаких «вероятно», одернула я себя. Элла обязательно вернется! С ней все в порядке, успокаивала я себя.

И тут вдруг у меня в голове как будто что-то щелкнуло. Швырнув сумку в угол, я принялась лихорадочно шарить по комнате, пытаясь отыскать хоть что-нибудь, что бы подтвердило, что с ней действительно все в порядке. Я рылась в документах, вывалила на пол содержимое ящиков письменного стола, потом принялась копаться в шкафу. Все напрасно – я не нашла ничего. Не отыскала даже фотографий, где бы она была снята с Дэвидом. Ни единого упоминания о нем, об их предполагаемой поездке в Париж или о свадьбе. Вообще ничего! Как такое могло быть?

Закончив обыскивать спальню, я без сил рухнула на постель. Мамы давно уже нет. Отец – самый настоящий ублюдок, которому плевать, жива я или нет. Дилан тоже умер. Элла бесследно исчезла. Крис… Крис, похоже, потерян для меня навсегда. Я потеряла всех, кого любила.

Сунув под голову подушку, я свернулась калачиком. Итак, я снова одна. Одиночество – самое лучшее убежище. Потому что одному не так больно.

«Я сказала ему, что больше не стану этого делать. Не могу стать той, кого он хочет во мне видеть. В ответ он заявил, что думать будет он. Будет сам решать, какой я стану. А потом он задрал мне юбку до талии и вонзился в меня. Он был внутри меня – и я поняла, что пропала. Может, в этом все дело? Я пропала».

Я рывком села на кровати, вынырнув из кошмара, в котором меня преследовали записи из дневника Ребекки. Меня со всех сторон окружала темнота – видимо, уже наступила ночь. Глухой стук заставил меня похолодеть. Не помня себя, я сползла с кровати. Дверь. Кто-то стучится в дверь. При мысли о том, что это, возможно, Крис, в груди шевельнулась робкая надежда.

Я бегом бросилась к двери. Но в тот момент, когда я уже собиралась ее открыть, простой здравый смысл подсказал, что этого лучше не делать.

– Кто там?

– Блейк.

Я прижалась пылающим лбом к двери. Проклятие, проклятие, проклятие!

– Вы меня впустите? – наконец не выдержал он.

– Откуда вы узнали, что я тут?

– Марк подсказал, где вас искать.

Ну, конечно. Марк ему все объяснил. Я с тяжелым вздохом открыла дверь и увидела Блейка – он стоял, привалившись к стене и лениво закинув руки за голову, темные волосы в беспорядке разметались по плечам.

– Крис попросил меня присмотреть за вами. Он узнал, что вы не вернулись домой, и забеспокоился.

– Он у себя?

Поджав губы, Блейк покачал головой:

– Он в Лос-Анджелесе.

– Конечно, – вздохнула я. – Который час?

– Два часа ночи.

– Я не поеду к Крису.

– Там вы будете в безопасности.

– Ну, разумеется, – горько усмехнулась я. – Потому что тот, кто убил Ребекку, возможно, охотится сейчас за мной. Только мы не можем найти ни ее, ни Эллу – вообще ничего, чтобы хотя бы знать, живы они или нет.

Какое-то время Блейк недовольно разглядывал меня, потом его суровый взгляд заметно смягчился.

– Давайте я отвезу вас к Крису, Сара. Так нам обоим будет спокойнее.

Я уже открыла было рот, чтобы возразить, но потом сдалась. Что толку спорить? Остается радоваться, что Крис хотя бы поинтересовался, дома ли я. У него ли я, поспешно поправилась я. Крис ведь ясно дал понять, что я могу пожить у него только до тех пор, пока не выяснится, что произошло с Ребеккой. Иными словами, временно. Его дом никогда не станет моим.

– Ладно, – устало кивнула я. Отыскав сумку, я заперла за собой дверь. Когда мы отъехали от дома, я повернулась к нему: – Что удалось выяснить о Ребекке?

Блейк принялся рассказывать, как идет расследование, и к тому времени, как мы подъехали к дому Криса, я немного успокоилась. А заодно в очередной раз подивилась дотошности, с которой работал Блейк. Непонятно только, почему мы до сих пор ничего не знаем о Ребекке.

Швейцар предупредительно распахнул передо мной дверь.

– Сара, – окликнул Блейк, когда я уже собиралась выйти.

– Да?

– В выходные возвращается моя жена. Она тоже наш сотрудник. Можете располагать ею – сходите вместе туда, куда обычно ходят женщины, поговорите по душам. Может, вспомните что-то такое, что нам поможет.

Другими словами, ко мне приставят телохранителя. Вернее, телохранительницу.

– Я буду занята. Надеюсь, вы найдете чем занять жену на выходные. – Выбравшись из машины, я прошла мимо ночного охранника. Слава Богу, Джейкоб сегодня не работал. Меньше всего мне сейчас хотелось видеть его недовольное лицо.

Я зашла в лифт. Через минуту он остановился на том этаже, где находилась квартира Криса. Двери раздвинулись, но я не двинулась с места. Только когда двери снова стали закрываться, я вдруг очнулась и ринулась наружу. Мне показалось, в коридоре еще пахнет Крисом. Но Криса здесь уже не было.

Эту ночь я провела на диване. Проснувшись утром, я обратила внимание, что двигаюсь как зомби. Достав черный костюм с узкой юбкой, я подобрала к нему туфли – пока я копалась в гардеробной, мне на глаза вдруг попался сейф. Присев на корточки, я попыталась открыть его, но он оказался заперт, я вспомнила, что так и не удосужилась узнать комбинацию замка.

Потом я слонялась по кухне, не зная, чем заняться. И в конце концов решила позвонить Крису. Каждый гудок в трубке вонзался мне в сердце, словно клинок. Наконец включилась голосовая почта, но оставить ему сообщение я так и не решилась. Вместо этого я позвонила Бренди – и нарвалась на ее мужа. От него я узнала, что похороны состоятся не раньше, чем через неделю – оставалось сделать еще несколько тестов. Дилана похоронят в Северной Каролине. Крис сообщит мне детали, добавил он.

Спустившись к выходу, я нос к носу столкнулась с Джейкобом.

– Подгоните мою машину.

– Но, мисс Макмиллан…

– Мою машину, Джейкоб!

Глаза Джейкоба превратились в две узкие щелки.

– Мистер Мерит…

– Мистера Мерита здесь нет.

– Вы должны соблюдать осторожность.

– Знаю. Но сейчас мне нужна моя машина.

Джейкоб молча подогнал мою машину ко входу. Я села в нее, уже начиная тосковать по ощущению безопасности, которое впервые узнала здесь. Все кончено, подумала я. Со мной во всяком случае.

Я даже не помню, как добралась до дома.

Первое, что я обнаружила, придя на работу, был белый конверт с моим именем, нацарапанным, как я решила, почерком Марка. Опустившись на стул, я распечатала его – и на колени мне упал чек на пятьдесят тысяч за подписью Марка. Вслед за ним выпала записка.

«Мисс Макмиллан,

Учитывая обстоятельства, я выписал вам чек. Когда знаешь, что у тебя есть деньги, это дает ощущение свободы. И на душе становится спокойнее.

После вчерашнего вечера я подумал, что кое-какие средства вам понадобятся. Если вам нужен отпуск, чтобы поехать на похороны, считайте, что вы его получили.

Боссмен».

Конечно, чек пришелся как нельзя кстати, но, учитывая, по какому случаю мне перепали эти деньги, я не могла не ощущать горькой иронии, которой была пропитана каждая фраза этой записки. Сжав в руке чек, я опять вспомнила ту самую дегустацию, и как Крис сцепился с Марком, настаивая, что мне полагаются комиссионные. «Я здесь только ради Сары. И вправе ожидать, что она получит комиссионные за каждую проданную картину, на которой стоит моя подпись». Когда я спросила, зачем он это сделал, Крис объяснил, что не хочет, чтобы Марк слопал меня живьем со всеми потрохами. А потом он поцеловал меня в первый раз, и с этой минуты я знала, что принадлежу ему.

– Даже сейчас, – пробормотала я, спрятав чек и записку в бумажник. Беда в том, что Крис никогда не был моим. Я хочу сказать, по-настоящему.

Думать об этом было горько – так горько, что у меня все сжималось внутри. Сидя за столом, я тупо таращилась на стену, не зная, чем заняться. Это был стол Ребекки. Кого я пытаюсь обмануть? Это ее стол… ее жизнь, ее мир. А я – всего лишь незваная гостья, пытающаяся украсть у нее работу… и не только работу. От этой мысли мне сделалось тошно. Заперев дверь, я в очередной раз принялась обыскивать ее кабинет. Перетряхивала папки с документами, вываливала на пол содержимое ящиков – и сорвала-таки джекпот. На одной из полок за стопкой книг отыскался еще один дневник. Кое-как наведя порядок, я углубилась в чтение. С первых же страниц стало ясно, что в нем Ребекка описывает собственное расследование, касающееся той самой контрафактной картины, которую, как она считала, Мэри отправила в «Риптайд». Ребекка упоминала, что оценку картин часто поручали Альваресу. Обратившись к Гуглу, я очень скоро выяснила, что в некоторых видах живописи Рикко Альварес считается признанным экспертом. Однако не было никаких свидетельств, что Рикко занимался оценкой именно этой, спорной картины.

Я набрала номер Рикко и почти сразу же услышала в трубке его голос.

– Белла…

– Ждите меня в кофейне, – бросила я.

– Буду через двадцать минут.

В крови у меня бурлил адреналин – я лихорадочно проглядывала полученные от Марка списки того, что будет выставлено на аукционе «Риптайд», в надежде отыскать картины, о которых упоминала Ребекка. Все они были проданы сразу же после ее ухода, точнее, таинственного исчезновения. Проглядев списки, я бросилась к компьютеру – распечатала все, что смогла отыскать на эти картины и на те, что Мэри собиралась выставить на новом аукционе. Едва дождавшись, когда принтер закончит выплевывать листы, я запихала все в портфель, схватила сумочку и куртку и позвонила Марку. Его телефон не отвечал.

– У меня встреча с клиентом в кофейне напротив, – на бегу бросила я Аманде. – Не знаешь, Марк в галерее?

– Нет. Обещал вернуться к ленчу, но просил передать тебе, что отменил вашу встречу с Райаном. Мол, ее лучше перенести на другой день.

Я почувствовала такое неимоверное облегчение, что даже стало неловко. Господи, как я когда-то мечтала об этой работе! Как же вышло, что она стала для меня адской мукой?

Возле стола Аманды неслышно возникла Мэри. Щеки у меня загорелись – что-то подсказывало мне, что она так или иначе приложила руку к исчезновению Ребекки.

– Позвони мне, если Марк появится до моего возвращения, – бросила я Аманде и заторопилась к выходу. Мне позарез нужно было поговорить с Рикко.

Влетев в кофейню, я с наслаждением вдохнула ароматы свежемолотого кофе и свежей выпечки и бросилась к столику, на ходу махнув Аве. Рикко уже ждал меня. Я устроилась напротив него, изо всех сил стараясь не смотреть на столик, за которым обычно сидел Крис. И все же мой взгляд то и дело устремлялся в ту сторону, как будто я надеялась, что произойдет чудо, и я вдруг увижу его. Поймав себя на этой мысли, я с трудом проглотила комок в горле.

– Удалось узнать номер телефона Ребекки? – нетерпеливо спросил меня Рикко.

– Нет. Простите. Зато удалось узнать, над чем в последнее время она работала. Скажите, Ребекка не спрашивала вас о нескольких подозрительных полотнах? – Вытащив из портфеля папку, я протянула ее Рикко. – Вот об этих?

– О да, конечно. Помнится, Ребекка высказывала кое-какие сомнения в их подлинности, но ничего конкретного. Я так и не получил от нее всего, что необходимо для экспертной оценки.

– А что для этого нужно?

– Ну, можно начать с цифровых фотографий, но лично я предпочитаю работать с оригиналом картины.

– Сколько вы берете за оценку одной картины?

– О, нисколько. Я считаю, что это поставило бы под сомнение мою кредитоспособность.

– У меня тут все, что удалось выяснить о картинах – от малейших деталей до цифровых фото. – Я кивнула на папку. – Две из четырех картин в настоящее время выставлены в галере «Аллюр». Где еще две, я не знаю. Не посмотрите их для меня? Прошу вас.

– Это как-то связано с тем, что беспокоило Ребекку?

– Да.

– Думаете, это имеет отношение к ее исчезновению?

Исчезновение… Слово словно повисло в воздухе, и я мгновенно прикусила язык, вспомнив, что мне следует быть очень осторожной. Что, если я только что допустила фатальную ошибку? Что, если Рикко как-то связан с Мэри?

– Не думаю. Вряд ли ей удалось далеко продвинуться.

Какое-то время Рикко, прищурившись, разглядывал меня.

– Хорошо, Белла, – помолчав, кивнул он. – Я этим займусь. Проводить вас до галереи? – Сунув папку под мышку, Рикко поднялся из-за стола.

– Нет, спасибо. Я еще посижу.

Проводив Рикко взглядом, я подумала, не позвонить ли Марку, но так и не решилась. Уже не в первый раз мне приходило в голову, что Марк может быть замешан в этой истории. В конце концов, те две картины, что вызвали у Ребекки сомнения, ушли с аукциона за огромные деньги. В итоге я позвонила Блейку – рассказала, что мне удалось выяснить.

– Вы ведь в курсе, что я бывший сотрудник Бюро? – помолчав, спросил Блейк. – В основном мы занимаемся оружием и взрывчаткой, но кража произведений искусства и торговля контрафактными изделиями тоже является частью нашей деятельности.

– Я как-то раньше об этом не думала, – призналась я.

– Зато я подумал. Вы, разумеется, правы, полагая, что с этим стоит разобраться. Только не вздумайте сами лезть в это дело. Повторяю, мы уже этим занимаемся. Да, кстати, в связи с этим мы взяли на заметку Альвареса.

– Марк тоже как-то в этом замешан?

– Марк Комптон замешан во многом, но к краже картин он, похоже, не имеет отношения. В любом случае пока еще рано об этом говорить.

– Вы… вы думаете, Ребекка подобралась слишком близко, и ее…

– У нас пока нет улик, которые бы позволили связать ее исчезновение с аферами в галерее, однако вывод напрашивается сам собой. В любом случае постарайтесь держаться от этого подальше. Будь моя воля, с радостью отправил бы вас к Крису в Лос-Анджелес, – в сердцах добавил он.

Будь моя воля, я бы тоже сейчас летела к нему. Распрощавшись с Блейком, я снова попыталась дозвониться Крису. Он не ответил. Судорожно сжимая в руках телефон, я старалась вспомнить, есть ли в Лос-Анджелесе клубы, подобные тому, которым владел Марк. К кому обратится Крис, если терзающая его боль станет нестерпимой? Не выдержав, я позвонила Бренди, но в ответ услышала, что они с мужем приняли успокоительное и сейчас не в состоянии разговаривать. Поскольку Крис не захотел, чтобы я поехала с ним, ему вряд ли понравится, если я там неожиданно появлюсь, а Бренди расстроится, потому что расстроится он. Теперь я окончательно уверилась, что перестала быть хозяйкой своей жизни. Вернее, никогда ею не была. Мне даже не позволено проводить в последний путь мужественного мальчишку, не почувствовав себя при этом незваной гостьей.

Признав поражение, я собрала свои вещи и уже направилась было к выходу, но застыла, словно пригвожденная к месту, когда в дверях появились Марк с Райаном. Выглядели они неотразимо – оба в безукоризненно сшитых костюмах, только один блондин, а другой темноволосый. Такие совершенные образцы мужской красоты следовало бы изолировать от общества, с досадой подумала я, поскольку обычные серые мышки вроде меня на их фоне выглядели совсем уж убого.

– Привет, дорогая, – приветствовал меня Райан, окинув меня оценивающим взглядом. Странно, но почему-то меня это нисколько не задело. – Выглядишь потрясающе.

Я улыбнулась – обаянию Райана невозможно было противиться. Скорее всего из-за теплого взгляда карих глаз, так разительно отличавшихся от холодных серо-стальных глаз Марка.

– Спасибо, Райан, ты мне льстишь.

– Судя по черному костюму, вы, вероятно, летите в Лос-Анджелес? – сухо осведомился Марк.

– Нет. Пока не собираюсь. – Тут мне внезапно пришло в голову, что Ава непременно доложит Марку о нашей встрече с Рикко. – Я забежала сюда, чтобы еще раз попробовать уломать Рикко, но он не желает иметь с нами никаких дел. Наверное, я заслуживаю примерного наказания.

– Да уж, – криво усмехнулся Марк. – Думаю, что тут вы абсолютно правы.

Я мысленно присвистнула – намек на Криса напрашивался сам собой. И я с трудом удержалась, чтобы не ляпнуть: «Мое наказание – это он». Но тут в кофейню кто-то зашел. Чтобы не толкаться, Райан придвинулся вплотную ко мне – Марк тут же последовал его примеру. Кончилось тем, что я оказалась прижатой к Марку, чувствуя на себе пронизывающий взгляд его ледяных глаз. Сердце заколотилось, как бешеное, и я поспешила отодвинуться.

– Мне пора возвращаться в галерею.

– Мисс Макмиллан, я не кусаюсь, смею вам заметить. – Уголки губ Марка дрогнули.

– Как-то слабо верится, – вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить язык.

Марк надменно вскинул одну бровь. Райан добродушно расхохотался.

– Люблю женщин с острым язычком! Прежде чем вы сбежите, Сара… ту картину, что вы заказали для выставочного образца, уже доставили. Я сейчас возвращаюсь туда, так что если составите мне компанию, то сможете сами показать рабочим, куда ее повесить.

Я вопросительно взглянула на Марка.

– Ступайте. – Он слегка кивнул, давая понять, что не возражает. – Полюбуйтесь своим приобретением, которое должно принести нам кучу денег. Уверен, это поднимет вам настроение. А заодно и мне.

Единственное, что могло поднять мне сейчас настроение, это звонок от Криса. Но он молчал.

– Ну, значит, едем. Райан, не возражаете, если я поеду за вами?

– Ничуть. – Рука Райана словно бы случайно легла мне на плечо – довольно фамильярный жест, учитывая, что мы едва знакомы. Но Райан был такой славный, что на него невозможно было обижаться. – Только прихвачу кофе. Вам взять?

– Ну, кофеин никогда не бывает лишним, – пошутила я. Обернувшись к стойке, я обнаружила, что Ава куда-то исчезла. Это было странно, учитывая, что она должна была находиться там. Еще более странным оказалось то, что бившая меня дрожь вдруг куда-то подевалась, – правда, она тут же вернулась, едва мы добрались до места. Принадлежащее Райану здание, расположенное прямо над океаном, с его элегантными квартирами с окнами во всю стену, живо напомнило мне квартиру Криса. Подойдя к огромному беломраморному камину, особенно эффектно выделявшемуся на фоне полов красного дерева, я молча разглядывала пустой простенок над ним. Еще недавно я собиралась повесить тут картину кисти Криса Мерита. Теперь стена казалась такой же пустой, как и моя душа.

Глава 28

С отъезда Криса прошла почти неделя – до 1 октября, когда Элла должна была приступить к работе, оставалось всего пара дней. К этому времени я уже едва не лезла на стену, моля Бога о том, чтобы кто-то из них мне позвонил. А еще лучше оба. К полудню вторника я взялась всерьез убеждать себя, что разрыв с Крисом стал реальностью, с которой следует считаться. Я даже влезла в старую одежду – простенькую черную юбку и красную шелковую блузку. Наверное, пора было подумать о возвращении на прежнюю квартиру. И лучше заняться этим прямо сейчас, чем ждать, когда вернется Крис и сделает это сам.

Чувствуя себя настоящей содержанкой – еще больше, чем моя мать при постоянно отсутствующем муже, – я вдруг поймала себя на том, что мне хочется сбежать из галереи. Наконец, окончательно изведясь, я поняла, что больше не могу сидеть на месте. И машинально сделала то же самое, что привыкла делать все последние дни – позвонила Джейкобу и доложила, что направляюсь в закусочную в трех кварталах отсюда. Там я отыскала столик в дальнем углу, заказала сандвич с яичным салатом, но тут же с отвращением отодвинула его в сторону. Есть я не могла – не могла с того самого дня, когда уехал Крис. Просто в горло ничего не лезло.

Звякнул колокольчик у дверей. Вяло подняв глаза, я увидела, что в закусочную входят Марк и Ава. Даже из того угла, где сидела я, было видно, как она пожирает его взглядом. Я вдруг почувствовала жалость к ее мужу – вряд ли бы он выдержал сравнение с Марком. У бедняги не было ни единого шанса.

Марк слегка повернул голову, и наши взгляды встретились. Поспешно отодвинувшись, он шепнул что-то Аве на ухо, и я вдруг заметила, что по лицу Авы на миг скользнуло выражение дьявольской злобы. Ух ты, подумала я, это что-то новенькое! У меня всегда было подспудное ощущение, что она меня слегка недолюбливает, но теперь отпали последние сомнения. Ава меня ненавидит.

Марк подсел ко мне, даже не спрашивая моего разрешения, хотя столик, за которым я устроилась, был слишком мал для двоих.

– Какие у вас планы насчет этого сандвича – собираетесь съесть или так и будете таращиться на него? Это ведь не телевизор.

– Боже, а я думала, что чувство юмора вы приберегаете исключительно для писем и эсэмэсок, – хмыкнула я.

Однако Марк даже не улыбнулся.

– Ну и вид у вас, просто кожа и кости. – Марк подтолкнул ко мне сандвич. – Ешьте! – скомандовал он. – И без фокусов!

Ну и ну! Просто заботливый дядюшка! А как же Господин с хлыстом в руках? Куда он подевался? Впрочем, насчет меня Марк попал в точку – я и вправду сбросила фунтов пять, не меньше, которые для меня были совсем не лишними. Конечно, его забота выглядела трогательно, но я была не в том настроении, чтобы изображать из себя покорную овцу.

– Мне не хочется есть. И я не люблю, чтобы мной командовали. Я – не ваша рабыня. И никогда ею не буду.

– Мисс Макмиллан…

– Сара, – брякнула я, выведенная из себя. Меня бесило, что хотя за прошлую неделю между нами установилось даже нечто вроде дружбы, тем не менее Марк упорно отказывался перейти со мной на «ты».

Марк уставился на меня одним из своих бесстрастных и одновременно проницательных взглядов.

– Что ж, ладно, Сара. Я тревожился за тебя.

– Зря.

– Я чем-нибудь могу помочь? – Марк придвинулся ближе.

– Ничем. Вы и так уже помогли. Я знаю, вы уговорили Райана поручить мне обставить прихожую в его здании. Это большая помощь. У меня теперь нет ни одной свободной минутки, и, поверьте, я страшно вам благодарна.

– Райан без ума от вас. Думаю, стоит хорошенько его подоить.

– Точно. – Я рассмеялась. – Вам ведь не помешают лишние деньги, верно?

– Деньги – это власть.

То же самое, слово в слово, как-то сказал мне Крис.

– А мы оба знаем, как вы любите власть!

– Неужели знаем? – Марк выразительно поднял брови.

– Знаем, знаем, – кивнула я.

Марк откинулся на спинку стула. Уголки его губ чуть заметно дрогнули.

– Ну, что ж, договорились. – Взгляд Марка неожиданно стал тяжелым, и я сообразила, что сейчас разговор примет другое направление. – О нем что-нибудь слышно?

– Нет. – Я сделала попытку рассмеяться, но вместо смеха издала звук, похожий на хрип удавленника. – Наверное, вы зря надеялись, что я смогу чем-то помочь. – Я зябко повела плечами. И тут в голове у меня вспыхнула одна мысль… Я подумала, а почему бы не воспользоваться столь редким для Марка хорошим настроением и не задать ему вопрос, который давно мучил меня. – Я тут хотела спросить… почему, Марк?

– Почему – что?

– Почему вам обоим так нужен этот клуб?

К моему удивлению, Марк ничуть не обиделся.

– Я ведь уже объяснял тебе. Все люди разные, а мы с Крисом не похожи, как день и ночь. Он пытается наказать себя. Он – воплощенная боль. Она – его Господин.

– А вы? – вырвалось у меня.

В его глазах опять появился уже знакомый мне стальной блеск – прямо у меня на глазах Марк превратился в Господина, властного и невероятно привлекательного, способного, наверное, соблазнить даже труп – просто чтобы утвердиться в собственных глазах.

– Моим Господином могу быть только я сам. Я такой, какой есть, и я наслаждаюсь этим – как и те немногие, которых я пускаю в свою вотчину. Я уже не раз убеждался в этом. – Его взгляд притягивал меня. Я почувствовала, что растворяюсь в этом человеке, живом воплощении власти и мужской привлекательности. Вот и я оказалась завороженной этой самоуверенностью и умением подчинять все себе. Вот бы и мне так, пронеслось у меня в голове. Наверное, Марк почувствовал это, а может, просто это было написано у меня на лице, потому что он придвинулся почти вплотную, и его низкий, властный голос стал похожим на мурлыканье самодовольного кота: – Но я бы никогда не поставил собственное наслаждение или собственную боль превыше того, в чем нуждаешься ты, Сара.

Это прозвучало как клятва – уверена, что не случайно. Но вместо того, чтобы погрузить меня в романтический сон, эта фраза хлестнула меня по лицу как пощечина, разом заставив представить себе все вероятные сценарии дальнейших событий, о которых мне не хотелось даже думать, и я мгновенно ощетинилась.

– Это не так! Крис никогда не был эгоистом!

– Тогда как назвать то, что он сделал, Сара?

– Он старался защитить меня!

– Неужели? Хороша защита, если в результате ты не ешь и не спишь! Что ж, если он и пытался тебя защитить, то из этого ничего не вышло.

– Как и тебе, верно? Тебе ведь тоже не удалось защитить Ребекку! – выпалила я.

Марка передернуло – еще одно подтверждение, что он не так уж равнодушен к Ребекке, как хочет меня убедить.

– Ребекка хотела того, чего я не мог ей дать… чего никогда ей не обещал.

– Это чего же?

– Имитации любви. Той же самой отравы, из-за которой твой сандвич лежит на столе нетронутым. Подумай, во что ты превратилась благодаря этой сказочке о любви. И когда ты почувствуешь, что готова избавиться от этих достойных сожаления эмоций, я покажу, как это сделать. – Марк поднялся из-за стола. – Сегодня вечером здание Райана будет открыто для показа. Поедем туда без четверти семь. Я поведу.

Меня передернуло, когда Марк, не оборачиваясь, направился к выходу.

Я искренне порадовалась, что в галерее сегодня вечером намечена большая распродажа. Правда, из-за нее мы с Марком выехали позже, чем предполагалось, и в итоге добрались до места лишь за сорок пять минут до окончания намеченного мероприятия. Подъехав к парадному входу тридцатипятиэтажного здания, вздымающегося над океаном, словно исполинский парусник, Марк кое-как приткнул свой «ягуар», и тут же двое служителей подскочили открыть нам двери. Марк, обойдя машину, подошел ко мне, и я машинально отметила собственнический жест, с которым его рука легла мне на плечи.

В вестибюле яблоку негде было упасть – от камина, выложенного каменной плиткой, исходило приятное тепло, помимо кресел, обитых мягкой коричневой кожей, другой мебели не было, только на стенах висела парочка выбранных мною картин. Гости, все с бокалами в руках, были повсюду – болтали, оживленно обсуждали покупку картин, смеялись. В этой толпе нас и отыскал Райан – потрясающе элегантный костюм с ярко-красным галстуком, безукоризненно уложенные волосы цвета воронова крыла – иными словами, Райан был просто неотразим.

– Сара, вы прелестны. – Он поднес мою руку к губам. – Куда прелестнее, чем многие из шедевров, которые вы здесь видите, – шепнул он мне на ухо.

Мои щеки загорелись – комплимент был явно незаслуженный, учитывая, насколько скромно я выглядела на фоне разодетых гостей.

– Наверное, следовало переодеться, – сконфуженно пробормотала я.

– Чушь! – возразил он. – Может, поднимемся наверх, в квартиру, которая отделана для показа? Уверен, ваше умение разбираться в искусстве произведет на моих гостей впечатление.

Мы поднялись на двадцатый этаж. Следующие полчаса я непринужденно болтала с гостями, обсуждая картины, выбранные мною для нового проекта Райана. Правда, дело это оказалось нелегким. Полотно с видом на город кисти Криса Мерита, приобретенное мною у местного коллекционера для выставочного образца квартиры, постоянно напоминало о Крисе.

Потом толпа понемногу рассеялась, и я осталась наедине со своими мыслями – приглушенный свет и негромкая музыка усиливали чувство одиночества и тоски, охватившее меня. Думать о том, чтобы возвращаться в пустую квартиру, не хотелось.

– Все, порядок, – услышала я за спиной. Обернувшись, я увидела направляющегося ко мне Райана, следом за которым шел Марк. – В вестибюле ни души, а мы заперты тут втроем.

Прислонившись спиной к перилам красного дерева, ограждавшим огромное, во всю стену, окно, я вдруг почувствовала, что атмосфера в комнате разом изменилась. Ощущение было такое, будто я оказалась в клетке наедине даже не с одним, а сразу с двумя львами, которые кружат вокруг меня, постепенно сжимая кольцо.

– Вечер имел успех, мисс Макмиллан, – одобрительно улыбнулся Марк. – Вы для нас просто находка!

Несмотря на то, что я чувствовала себя загнанным в клетку зверем, я вдруг поймала себя на том, что по-прежнему готова лезть из кожи вон, чтобы заслужить его похвалу. Не скажу, что мне это понравилось… с другой стороны, он ведь мой босс, разве нет?

– Я старалась, – дрожащим голосом пробормотала я, машинально отметив, что разрыв с Крисом вернул все на свои места. Слабая и неуверенная в себе, я вновь стала игрушкой в руках мужчин, подобных Марку с Майклом, снова искала их одобрения, хоть и ненавидела себя за это.

Райан осторожно убрал упавшие мне на лицо волосы – в этом жесте было что-то настолько интимное, что я моментально напряглась, вскинув на него глаза.

– Бедная Сара, – пробормотал он. – В ваших глазах такая боль…

– Я… со мной все в порядке.

– Нет, – мягко сказал Райан. – Далеко не в порядке. Я всю неделю наблюдал за вами… ваша душа истекает кровью.

– Вы должны отпустить его.

Брошенная Марком фраза заставила меня стряхнуть с себя оцепенение. Я обернулась… и вздрогнула, заметив, что он подошел гораздо ближе, чем мне хотелось бы, настолько близко, что я чувствовала, как его бедро трется о мое.

– Нет, – выпалила я. – Не могу. – Я машинально попятилась – рука Райана обхватила меня за талию, и я вновь почувствовала себя беспомощным зверьком, оказавшимся в клетке рядом с двумя опасными хищниками.

Марк снова шагнул ко мне. Теперь он приблизился почти вплотную.

– Не можете или не хотите?

Райан, нагнувшись ко мне, зарылся лицом в мои волосы. Желание вырываться тут же пропало.

– Он ведь отпустил вас. Теперь и вы должны отпустить его. Будет справедливо.

Руки Марка опустились мне на плечи – он словно заявлял на меня свои права.

– Я больше не хочу смотреть, как вы терзаетесь, мисс Макмиллан. Отпустите его. И живите своей жизнью.

Марк потянулся ко мне – его лицо медленно приблизилось ко мне, его рот с хорошо знакомым мне чувственным изгибом губ оказался в опасной близости от моего.

– Подумайте об этом, – мягко попросил он. – Не чувствовать ничего, кроме наслаждения… ничего более не желать…

Пальцы Райана впились в мою талию.

– И больше не страдать, – вкрадчиво добавил он.

Горячее дыхание Марка коснулось моей щеки, знакомый пряный аромат его тела окутал меня, и на какой-то миг я, ослабев, вдруг поймала себя на искушении согласиться на все, что предлагают мне эти двое. Крису я больше не нужна. Он практически вышвырнул меня из дома, который я уже привыкла считать своим. «Оставайся там, пока не закончится эта история с Ребеккой». Достаточно было только вспомнить эту фразу, как мое сердце сжалось от боли.

– Отпустите его. И живите своей жизнью, – пробормотал Марк. Его пальцы коснулись моей щеки. И в тот же самый момент ладонь Райана легла на мой живот. Жаркая волна захлестнула меня, скручиваясь тугой спиралью, поползла вниз, к ногам, потом вдруг резко взметнулась вверх, затуманила голову, наполняя рот горечью, и я почувствовала, что лечу в темноту, чтобы оказаться там же, где уже не раз бывала прежде. Там, куда два года назад швырнул меня Майкл.

– Нет! – Отпихнув Марка, я попыталась вырваться. – Нет! Нет!

– Мисс…

– Нет, Марк. Пустите меня. – Руки Райана убрались с моей талии, и мне сразу стало легче дышать. Однако Марк по-прежнему держал меня за руки. – Отпустите же меня, черт возьми!

Они шарахнулись в разные стороны, словно обжегшись. Стряхнув с себя оцепенение, я прошмыгнула между ними, выскочила в коридор, бросилась к лестнице и, прыгая через две ступеньки, помчалась вниз. Оставив за собой десять этажей, я уже пожалела было, что не воспользовалась лифтом, однако упрямо продолжала бежать, словно наказывая себя за те низменные чувства, которые Марку с Райаном удалось на минуту пробудить во мне. Не знаю, кого я ненавидела больше, себя – за собственную слабость, за то, что едва не позволила убедить себя, что у меня нет иного выхода, кроме как подчиниться, – или их – за то, что попытались украсть у нас с Крисом последнюю надежду.

Кубарем скатившись на первый этаж, я немного отдышалась и на подгибающихся ногах двинулась к выходу. Мысленно я дала себе слово, что буду держать себя в руках, пока не доберусь до дома. Что будет потом, когда я останусь одна, мне было ясно и так…

Слово свое я сдержала – во всяком случае, до того момента, когда меня внезапно нагнал Марк.

– Сара…

– Оставьте меня в покое!

– Позволь я хотя бы подвезу тебя до того места, где ты оставила машину.

– Нет. Не нужно меня подвозить.

– Я ведь просто хочу помочь! – обиженно возразил он. – И я способен помочь!

Убедившись, что перед домом нет ни души, я резко обернулась.

– То, что сейчас произошло между нами, не должно было случиться, – сквозь зубы процедила я, с трудом сдерживая ярость, готовую выплеснуться наружу. – И это не повторится! Никогда! – Рассчитывая избавиться от него, я повернулась на каблуках… и окаменела, увидев стоявшего перед нами Криса.

– Крис… – ахнула я, пожирая его взглядом. Неожиданное появление Криса разом заполнило пустоту в моей душе, вернув мне способность дышать.

Не ответив, он смерил взглядом стоявшего позади меня Марка.

– Что не должно повториться?

– Ты ее убиваешь, – с нескрываемым презрением в голосе бросил тот.

Зеленые глаза Криса как будто подернулись тонкой корочкой льда. Отодвинув меня в сторону, он молча шагнул к Марку.

– Нет! – Я поспешно вклинилась между ними, уперлась руками ему в грудь. Боже… это простое прикосновение наполнило меня блаженством!

Взгляд Криса метнулся ко мне – ощущение было такое, словно он только сейчас заметил меня.

– Сара, что произошло?

Я уже открыла было рот, но Марк меня опередил:

– Что случилось? То, что она живет и дышит одним тобой, ублюдок!

Крис вскинул голову. Он смерил Марка взглядом, и я заметила, как в его потемневших глазах вспыхнул гнев.

– Мы оба знаем, о чем идет речь. Советую тебе уйти. Немедленно!

– Советуешь? – презрительно протянул Марк. – Ты вообще мастер советовать… когда сам ничего не можешь!

Крис угрожающе двинулся к нему.

– Нет! – Я повисла на нем, обхватив его руками. – Прошу тебя, не надо!

Двое мужчин, набычившись, сверлили друг друга взглядами. Я чувствовала, как тяжело вздымается грудь Криса.

– Уходи, Марк, – угрожающе пробормотал Крис. – Лучше уходи сейчас… пока не стало слишком поздно.

– Марк, пожалуйста! – умоляюще бросила я через плечо.

Марк заколебался.

– Если я вам понадоблюсь, Сара, вы знаете, где меня найти. – Потом я услышала его удаляющиеся шаги, однако мне стало ясно, что он ушел, только потому, что напрягшееся тело Криса немного расслабилось.

Словно только сейчас вспомнив о моем присутствии, Крис вдруг резким движением оторвал мои руки от себя. Потом его пальцы, будто клещи, сомкнулись на моей руке, и он волоком потащил меня за собой – туда, где стоял его «харлей».

– Крис…

– Молчи, Сара! Не сейчас. Я слишком зол, чтобы что-то обсуждать. – Остановившись возле мотоцикла, он сунул мне в руки кожаную куртку, которая ему самому была явно мала. Я тупо уставилась на нее. Крис купил мне куртку?! – Надевай! – рявкнул он.

– Но… на мне юбка. Я не смогу сесть на мотоцикл.

– Садись, не то я порву на тебе эту чертову юбку и сам тебя посажу!

Я торопливо натянула куртку. Крис нахлобучил мне на голову шлем.

– И это тоже, – буркнул он.

Не успела я застегнуть шлем, как он подтолкнул меня к мотоциклу. Подтянув юбку повыше, я перекинула ногу через седло. Усевшись передо мной, Крис велел мне ухватиться за него. И тут я ударилась в панику. Я ведь никогда еще не ездила на мотоцикле. А что, если упаду?

Мотор зарычал так, что у меня заложило уши. Мотоцикл слегка подался назад, а в следующий миг мы уже с ревом и грохотом неслись по шоссе, стремительно набирая скорость. Холодный воздух с океана обжигал мои голые ноги. Крис снова прибавил скорость, и я уткнулась ему в спину, чтобы не задохнуться. Потом дорога стала петлять, а Крис все жал и жал на газ, будто и не думал останавливаться. Он и не остановится, обреченно подумала я. Он хочет, чтобы мы оба погибли. Сумасшедший!

Глава 29

«Перепуганная до смерти и взбешенная» – вот примерно какими словами можно было бы описать мое состояние в тот момент, когда Крис резко ударил по тормозам. Мотоцикл едва не встал на дыбы. Перед нами, невидимый в темноте, вздыхал океан, а вокруг, сколько хватало глаз, смутно вырисовывались черные силуэты деревьев, в лунном свете казавшиеся какими-то уродливыми толстыми пальцами. Мое сердце от страха застряло где-то в горле, а голые ноги замерзли так, что я практически их не чувствовала.

Крис наконец отпустил мои руки – я кое-как сползла с мотоцикла, сделала на подгибающихся ногах пару шагов и стащила с себя шлем.

– Ты спятил?! – завопила я, отшвырнув его в сторону и с трудом убрав облепившие лицо волосы. – Что ты задумал? Решил прикончить нас обоих? Или захотел наказать меня? Неужели ты еще недостаточно меня наказал?

– Еще неизвестно, кто кого наказывает… – проворчал он. Потом стащил с себя шлем и повернулся ко мне.

Я вытянула перед собой руки. Они тряслись – как от адреналина, который еще бурлил у меня в крови, так и от самых разных чувств.

– Не подходи. Просто не подходи, слышишь? Я… сказать по правде, до сих пор поверить не могу, что ты так поступил со мной!

Схватив меня за руку, Крис рывком повернул меня лицом к дереву. А потом он всей тяжестью своего тела прижал меня к стволу, так что я почувствовала ладонями его шершавую кору. Злость, возбуждение и острое желание, чтобы он был рядом, вмиг захлестнули меня.

– Ты трахалась с Марком? Отвечай, Сара!

– Нет!

Руки Криса пробрались под куртку, тяжело легли мне на грудь. Я зажмурилась – его прикосновения, восхитительно грубые, несмотря на обиду, безумно возбуждали меня. Мое тело само отзывалось на них. Только не сейчас, когда он так зол, мысленно взмолилась я.

– Он трогал тебя здесь? – проскрежетал у меня над ухом Крис. Это прозвучало как обвинение, и я попыталась представить, что бы чувствовала я на его месте, если бы увидела его с Авой.

– Нет. Крис…

– Ты сказала ему «нет»? Да, Сара? – Задрав на мне юбку, он грубо обхватил меня пониже спины, притянул к себе, потерся об меня бедрами.

– Да! – пробормотала я, впервые за последние несколько дней снова почувствовав себя живой. Я выгнулась дугой, и его затвердевшая плоть уткнулась мне в ягодицы, невероятно возбуждая меня. Моему телу было решительно наплевать, зла я или нет.

– А так он делал? – Крис порвал на мне трусики.

– Нет, – выдохнула я.

Его рука, скользнув между ног, раздвинула мягкие складки.

– О да, детка, ты уже влажная! Для меня, да? Или это Марк постарался?

– Довольно! – выведенная из себя, возмутилась я. И попыталась вырваться. Правда, без особого успеха. – Отпусти меня, Крис.

– Не раньше, чем я тоже буду готов. – Он сжал мою грудь, потом я почувствовала, как его отвердевшая плоть оказалась у меня между ногами, и из груди у меня вырвался стон.

– Для него ты тоже стонала, да?

– Ах так? – Я что было сил ударила его локтем в живот. Крис зарычал, его руки разжались – не до конца, но достаточно, чтобы мне удалось повернуться к нему лицом и отпихнуть его от себя. – Неужели, по-твоему, мне еще не достаточно больно? – Я одернула задравшуюся юбку, мысленно проклиная его за те муки, что вытерпела по его милости за последние несколько дней.

– Когда ты сочтешь, что я уже достаточно наказана? Когда, Крис? Когда поймешь, что мое сердце разбито? Нет, я не трахалась с Марком, хотя могла. Ты сказал, что для нас уже все позади. Проклятие, ты почти заставил меня поверить, что с тобой я вновь обрела дом, – но чуть только что-то пошло не так, как ты мигом вышвырнул меня за дверь. Словно уличную девку. Ты хоть представляешь, каково это? Представляешь, как мне было больно?

Какое-то время мы молча стояли, сверля друг друг глазами, – в слабом свете луны я видела его искаженное яростью лицо, точную копию моего собственного. Внезапно в лице Криса что-то дрогнуло, злые зеленые глаза слегка оттаяли, словно треснула затянувшая их тонкая корочка льда, а потом они из зеленых вдруг сделались серыми и будто подернулись пленкой. Руки Криса обхватили мое лицо.

– Сара… – выдохнул он, уткнувшись лицом в мою шею, и знакомый запах его тела, по которому я так истосковалась, вновь окутал меня. – Знала бы ты, как я истомился по тебе! Я бы никогда намеренно не причинил тебе боли!

– Ты выгнал меня… – Горло у меня сжалось. – Я надеялась, что всегда буду рядом с тобой. Думала, что мы сможем вместе пройти через это…

– Смерть Дилана… – Крис умолк. Ощущение было такое, словно он пытается справиться с собой. – …Она словно разбудила во мне демонов прошлого, с которыми, мне казалось, уже навсегда было покончено. – Он снова уткнулся мне в шею, как будто избегая смотреть мне в глаза. – Ты хоть представляешь, каково мне было, когда ты в тот раз увидела меня?

Я чувствовала муку, от которой он корчился, словно на медленном огне, она передалась и мне. Взяв его голову в свои руки, я притянула его к себе.

– Я люблю тебя. Я справлюсь с чем угодно, только не прогоняй меня.

– Ты многого не знаешь.

У меня в душе зашевелись сомнения – я спрашивала себя, сможем ли мы это пережить. Не упрощаю ли я ситуацию?

– Нет, это ты не знаешь. Просто ты не доверяешь мне, вернее, нам.

Тут он поднял на меня глаза – и я прочла в них мучительный стыд, который он старательно скрывал от меня. Чувство, которое было слишком хорошо знакомо мне самой… я бы врагу такого не пожелала, не то что Крису.

– У тебя нет причин стыдиться… во всяком случае, когда ты со мной.

– Ты не понимаешь. Какая-то часть меня живет в аду. Тебе там не место. Я не могу взять тебя туда. – Крис прижался лбом к моему лбу. – И все же я не могу… не могу тебя отпустить.

– И не надо, – выдохнула я. И почувствовала, как он весь напрягся, когда мои ладони легли ему на грудь. Если бы прикосновение моих рук могло исцелить Криса, я бы с радостью взяла его боль на себя. – Не отпускай меня.

– Не отпущу. – Это прозвучало, как клятва. – Молю Бога только о том, чтобы когда-нибудь ты сама не пожалела об этом. – Губы Криса смяли мой рот, как будто он снова спешил заявить на меня свои права. А я… я была счастлива вновь принадлежать ему.

Кончиком языка он раздвинул мне губы – я вдруг почувствовала, что вся горю, несмотря на холодную ночь. Весь мир разом как будто перестал существовать – остались только мы, я и Крис. Я была пьяна от счастья, от облегчения, что он снова со мной. Время как будто остановилось. А потом моя блузка вдруг куда-то исчезла вместе с лифчиком, и я оказалось снова прижатой к дереву, а Крис ласкал губами мою грудь. Юбка тоже каким-то образом задралась выше бедер – его затвердевшая плоть терлась о мой живот, и я изнывала от желания почувствовать, как он вонзится в меня, вновь ощутить, как мы становимся единым целым.

– Крис… – Охнув, я поморщилась, когда острая щепка довольно чувствительно вонзилась мне пониже спины.

– Ах да… дерево. – Крис, притянув меня к себе, резким движением сорвал с себя куртку и расстелил ее на земле. Следом за нею туда же отправилась и моя куртка. Я зябко поежилась – но не успела я опомниться, как уже оказалась лежащей на земле, и его большое горячее тело накрыло меня сверху. Я уже не ощущала ледяного ветра – не чувствовала ничего, кроме него. Он как будто опять пытался защитить меня – теперь уже от самого себя.

Его жаркое дыхание обожгло мне губы. Я уже предвкушала, как он сейчас поцелует меня, но вместо этого Крис еще выше поднял мою юбку, и от прикосновения его рук моя кожа покрылась мурашками, не имевшими никакого отношения к ледяному ветру. Я вдруг поймала себя на том, что пытаюсь расстегнуть ремень его джинсов – желание почувствовать его внутри стало почти нестерпимым, – и Крис, словно в ответ на мою мольбу, резким движением дернул застежку. Я почувствовала, как его затвердевшая плоть вжимается в мои бедра, и едва не застонала от облегчения.

Приподнявшись на локтях, Крис заглянул мне в глаза. А потом одним мощным толчком вонзился в меня. Я блаженно вздохнула.

– Господи… я боялся, что так больше уже никогда не будет. Это убивало меня. – Голос Криса слегка дрожал, и это потрясло меня куда сильнее, чем его неожиданное признание.

Крис задвигался – мучительно медленно, словно в запасе у него были века. Его руки были сильными, губы ненасытными. Мы смотрели друг другу в глаза и занимались любовью – это напоминало танец, потому что теперь это было уже не просто желанием, а какой-то неистовой, всепоглощающей жаждой. Но дело было даже не в том, что наши тела стали единым целым – просто Крис внезапно стал неотъемлемой частью меня, как кожа или кости, и это пугало и одновременно радовало.

Нагнувшись, Крис коснулся губами моих губ, лаская их кончиком языка, потом скользнул вниз по моей шее, прижался к груди, вобрал в рот сосок. Каждое его прикосновение, полное ласки и нежности, особенно неожиданной на фоне моих недавних мучений, казалось сном – трудно было поверить, что это тот же самый человек, которого я видела распятым в клубе. И вдруг я поймала себя на том, что хочу сказать, что знаю обоих… и обоих люблю.

Мои пальцы запутались в его шелковистых волосах.

– Крис, – хрипло пробормотала я, чувствуя, как мои мышцы судорожно сжимаются, обхватывая его плоть. – Крис…

Его губы снова впились в мой рот – в этом поцелуе не было ни капли нежности, только голодная страсть, требующая выхода.

– Ты принадлежишь мне, – прорычал он. – Повтори!

– Да. Да, я принадлежу тебе. – Губы Криса снова отыскали мой рот, дразня, лаская, подчиняя меня себе.

– Еще раз! – потребовал Крис, покусывая мою нижнюю губу. Его пальцы сжали мой сосок, и у меня потемнело в глазах.

– Я принадлежу тебе, – покорно повторила я.

Жестом собственника сжав мои ягодицы, Крис поднял меня с земли, потерся бедрами о мои бедра.

– Еще, – приказал он, резкими толчками все глубже протискиваясь в меня, – я дрожала, все мое тело пронзали раскаленные иглы.

– Ооо… Да! Я… я принадлежу тебе!

Крис опустил голову – его волосы защекотали мне щеку, а в следующее мгновение он слегка куснул меня за плечо. А за этим последовал еще один толчок, и мир вокруг меня словно перестал существовать – остались только толчки крови, волны жара и сплетение наших тел, жаждавших большего.

У меня возникло странное ощущение – я вся горела, но лишь в тех местах, где он касался меня, и дрожала от холода во всех остальных, куда не доставали его руки. Подняв ногу, я закинула ее Крису на бедро, уже заранее предвкушая наивысший миг наслаждения… и достигла его, как ни пыталась оттянуть этот момент подольше. Крис был безжалостен, он словно обезумел – с каждым толчком он все глубже вонзался в меня, и я слышала стук его сердца, колотившего по ребрам, как кулак по клавишам рояля.

– Я люблю тебя, Сара, – хрипло признался он. А в следующий миг его губы впились в мой рот, лишив меня жалких остатков здравого смысла. Где-то в самом низу моего живота словно разгоралось пламя, спиралями поднималось вверх, горячей волной разливаясь по всему телу, мое тело сотрясали конвульсии, мышцы судорожно сжимались вокруг его плоти, требуя удовлетворения.

Из груди Криса вырвалось рычание, его плечи словно окаменели, покрывшись буграми мышц. Потом его член судорожно дернулся, и я почувствовала, как его семя выплеснулось наружу. Мы одновременно вскрикнули. Боль и обида последних дней, мучительное чувство одиночества – все вдруг перестало существовать, остались только шум океана, шорох ветра и призрачный свет луны, лившийся на нас, будто жидкое серебро.

Крис, откатившись в сторону, повернулся ко мне лицом. По-прежнему оставаясь во мне, он вытащил из-под себя полу куртки и заботливо прикрыл ею мою обнаженную спину.

– А я принадлежу тебе, – негромко сказал он.

Это неожиданное признание словно прорвало во мне плотину. Из глаз у меня брызнули слезы и потекли по щекам.

– Но я думала… я думала… Крис, я не смогу снова через все это пройти! У меня уже нет больше сил.

– Шш-ш. – Он губами собирал слезы с моих щек. – Теперь мы вместе.

Я потрясла головой, заранее ненавидя все, что он скажет, – все, что обещало мне всего лишь краткий миг счастья.

– Крис, я должна знать, что в следующий раз мы постараемся справиться с этим вместе – не важно как. Я должна быть уверена в этом.

– Постой, погоди…

Я попыталась вывернуться из его рук, но Крис удержал меня.

– Сара, ну не торопись ты с выводами.

– Ты снова окажешься там. Я не стану притворяться, что не понимаю этого. Все или ничего, Крис! В какие бы страшные, ненавистные для тебя места ты ни отправился, я последую за тобой. И ты должен доверять мне – настолько, чтобы любить даже эту часть себя, как я люблю все остальное.

– Ты не понимаешь, о чем просишь.

– Это не просьба. И даже не приказ. Просто так и должно быть. – Ресницы Криса опустились на глаза. Чувствовалось, что в нем происходит борьба, и я тут же смягчилась, ощущая его боль, как свою. Я ласково провела рукой по его волосам. – Позволь мне любить даже то, что ты ненавидишь. Позволь сделать это для тебя.

Крис потерся об меня щекой, его щетина царапнула мою кожу.

– Господи, женщина… я не могу тебя потерять!

Я закрыла глаза.

– Я никуда не уйду… никогда не покину тебя, – прошептала я.

Какое-то время мы лежали, обнявшись, не шевелясь, не желая вставать, словно боялись, что реальный мир разрушит ту хрупкую связь, которую мы только что обрели вновь. А потом мы вдруг начали говорить о Дилане, о кошмаре, в который превратилась для Криса прошлая неделя, – пока зябкое ощущение потери, к которой добавился зябкий ночной холод, не заставил нас вспомнить о времени.

Крис помог мне подняться на ноги – я кое-как привела в порядок помятую одежду, а заодно и собственные чувства. Как ни странно, туфли все еще оставались у меня на ногах, зато юбка, похоже, не пережила нашего воссоединения. На боку она треснула по шву, а когда я попыталась застегнуть блузку, тут же выяснилось, что на ней не хватает нескольких пуговиц.

– Кошмар! – Меня передернуло. – Я не могу в таком виде вернуться домой.

– Ничего страшного, я сам загоняю мотоцикл на парковку. Мы просто войдем через гараж. – Крис протянул мне шлем. – Поехали домой, детка. К нам домой, – ласково добавил он.

Мне хотелось верить, что так оно и есть. Что мы снова вместе.

Мы с Крисом, держась за руки, направлялись к лифту, когда оттуда вдруг вынырнул Джейкоб. Оглядев нас, он покрутил головой и потянул нас к лестнице.

– Похоже, незаметно войти не удастся, – пробормотала я, придерживая разорванную юбку и тихо радуясь тому, что под курткой не видно блузку.

– Что-то не так? – нахмурившись, спросил Джейкоба Крис.

– Как раз собирался задать вам тот же самый вопрос, – окинув меня выразительным взглядом, буркнул Джейкоб.

– Первая поездка на мотоцикле, – кивнув на меня, пояснил Крис. – Похоже, не слишком удачная.

На лице Джейкоба появилось такое выражение, словно он ожидал более исчерпывающих объяснений. Так и не дождавшись их, он немного смущенно покосился на меня и вновь повернулся к Крису.

– Блейк весь вечер пытался вам дозвониться.

Крис проверил пропущенные звонки.

– Точно. Не знаешь, о чем речь?

– Мэри и Рикко арестовали, когда они пытались сбежать из страны.

– Что?! – ахнула я.

– Мэри и Рикко? – эхом повторил Крис, ошеломленный не меньше меня. – Ты уверен?

– Абсолютно, – кивнул Джейкоб. – Но это все, что мне известно. Видимо, Сара начала задавать вопросы и тем самым спугнула Рикко. Блейк сказал, что сам все объяснит. Попросил, чтобы вы сами позвонили ему, раз уж не берете трубку.

Крис поспешно набрал номер Блейка.

– Уже звоню, – кивнул он. И мы вошли в лифт.

Я пыталась понять, о чем идет разговор, но Крис по большей части слушал, и это сводило меня с ума.

– А Ребекка? – наконец спросил он.

– Да, – поспешно закивала я. – Как насчет Ребекки?

– Понятно, – выслушав Блейка, бросил Крис. – Хорошо. Нет проблем.

– Ну? – вцепилась я в него, едва он распрощался с Блейком.

– Предлагаю поговорить под душем, лучше горячим. – Крис подтолкнул меня к ванной. – Похоже, Рикко не просто ревновал Ребекку к Марку, а был в бешенстве, подозревая, что Марк попросту использует ее. И в отместку решил подставить «Риптайд». А Мэри просто была зла на Марка и ввязалась в эту историю, считая себя несправедливо обиженной. Ну и из-за денег, конечно.

– Ребекка тоже была замешана в этом? – уже в ванной спросила я.

Крис сбросил ботинки и включил воду.

– По словам Рикко и Мэри, нет.

– Тогда где же она?

– Хороший вопрос. Рикко твердит, что она сбежала из-за Марка.

– Выходит, в полиции считают, что она просто скрывается?

– Ну, где она прячется, они не знают, но если Рикко, Мэри или тому же Марку что-то об этом известно, Блейк скоро это выяснит.

– То есть они до сих пор не уверены, что Марк тоже как-то замешан?

– Блейк, во всяком случае, так не думает. Он подозревает, что Рикко и Мэри известно, где Ребекка, и что на допросе они тут же расколются.

– Как-то с трудом верится, что Рикко знает, где она. Но, с другой стороны, мне до сих пор слабо верится, что он тоже в этом участвовал.

– Знаешь, мне тоже. – Крис поскреб подбородок. – Я не слишком высокого мнения о Рикко, но сомневаюсь, что он пал настолько низко. Ах да, Блейк хочет, чтобы ты завтра зашла в полицейский участок и рассказала им все, что знаешь.

– Хорошо. – Я вытащила из сумки мобильник. – Думаю, стоит послать Марку эсэмэску – предупредить, что я завтра не приду. – Лицо Криса мгновенно потемнело, как туча, на скулах заходили желваки. – А может, и вообще никогда.

Он замер, точно громом пораженный.

– Что ты сказала?

– Что хочу либо все, либо ничего, поскольку того же требую от себя.

Шагнув ко мне, Крис впился взглядом в мое лицо.

– Ради меня ты готова отказаться от работы в галерее?

– Да. – Видимо, решение зрело во мне постепенно, а после того, что произошло сегодня, с сомнениями было покончено. – Но я хочу сама делать карьеру. И еще мне нужна независимость. Она очень важна для меня!

– Буду рад тебя поддержать.

– Поддержать, может быть, но не делать что-то за меня. Это уже лишнее. Я постараюсь добиться чего-то – но сама. Мне это необходимо, понимаешь, Крис?

– Понимаю. – Он отбросил мои волосы назад, и рука его легла мне на шею тем знакомым жестом, которого мне так недоставало в последние дни. – На этот раз у нас все получится.

Уверенность в его голосе передалась и мне.

– Да, у нас все получится. – Я послала Марку эсэмэску и бросила телефон на тумбочку. Меня не слишком интересовало, что он ответит. Тем более что Крис уже расстегивал на мне блузку.

Он медленно стащил с меня одежду, осыпая поцелуями мои плечи, шею, губы. А потом мы встали под душ, и блаженное тепло окутало нас, прогоняя промозглый холод и сырость из наших промерзших тел, а заодно смывая и горечь всего, через что нам пришлось пройти. Уронив голову на плечо Крису, оказавшись в кольце его рук, я чувствовала себя так, словно потерялась и снова нашлась. А вот Ребекку еще не нашли… и я боялась, не найдут уже никогда.

Глава 30

В субботу мы с Крисом несколько часов проторчали в полицейском участке – исчезновение Ребекки по-прежнему оставалось тайной. Мы ни на шаг не приблизились к разгадке – я не могла избавиться от мысли, что сбываются мои худшие опасения, и от этого еще больше беспокоилась за Эллу. Решив, что не стану сидеть сложа руки, я написала заявление о ее исчезновении и даже позвонила в консульство Франции. После этого мы вернулись домой и все выходные носа не высовывали из квартиры – радовались, что снова вместе, занимались любовью и смотрели телевизор. Правда, один разок все-таки спустились в тренажерный зал, поскольку я хотела поскорее вернуть себе форму. Я, правда, едва не умерла, когда пыталась выполнить свою норму на беговой дорожке.

В понедельник утром мы оба вернулись в реальный мир. Крис вместе со мной поехал в школу. Подсознательно я уже готовилась к худшему, однако известие о том, что Элла так и не появилась, окончательно добило меня. Вскоре мы обнаружили, что за квартиру она тоже не заплатила. Мы сделали это за нее, а после этого отправились в полицейский участок – сообщить о том, что нам удалось выяснить.

Видимо, решив поднять настроение, Крис принялся уговаривать меня во вторник с утра поехать в Соному, где у его крестных было поместье, чтобы сходить на художественную выставку в тамошнюю галерею. Услышав об этом, Кэти пришла в восторг и, честно говоря, я тоже. Приятно было снова почувствовать, что у тебя есть семья. Часам к восьми тем же вечером, после обеда, Крис закрылся у себя в студии, а я принялась разбирать вещи. Вернувшись из Лос-Анджелеса, Крис так и не удосужился разобрать чемодан, поэтому я открыла его и просто вывалила оттуда все вещи.

Я вытаскивала из чемодана то, что нужно было отправить в стирку, и вдруг моя рука наткнулась на пустую коробку, где обычно лежали кисти с автографом Криса. Я похолодела. Одну из них я как-то видела в шкатулке Ребекки… но ведь Крис говорил, что едва знал ее! Тогда зачем она хранила ее? Вытащив кисть из коробки, я в растерянности уставилась на нее.

В дверях появился Крис.

– Не знаешь, куда я сунул… – Он увидел выражение моего лица и осекся на полуслове. – Что случилось?

Я ринулась к чулану.

– Один вопрос. – Включив свет, я встала на колени перед сейфом. – Какая у него комбинация?

– Сара, что происходит?

– Потерпи, сейчас объясню. Так какая у него комбинация?

Крис продиктовал мне цифры. Открыв замок, я вытащила коробку, которую обнаружила в ее ячейке на складе, сунула в нее найденную мною кисть и продемонстрировала ее Крису.

– Почему Ребекка держала кисть с твоим автографом у себя в шкатулке? – Я вытащила разорванный снимок и тоже сунула его Крису. – Тебе знаком кто-нибудь на этой фотографии?

Крис тяжело вздохнул.

– Тут я и Марк. Снимок сделан на одном благотворительном мероприятии – незадолго до нашей ссоры.

– Ссора возникла из-за Ребекки?

Крис угрюмо кивнул.

– Вечером после этого я поехал в клуб. И услышал ходившие там слухи о Марке и его новой «рабыне», о том, как она рыдала во время публичной порки. Мы поругались – я сказал Марку, что он переусердствовал. Он велел мне заткнуться, потому как, мол, в этом клубе он Господин, и все такое. После этого разговора я посоветовал Ребекке держаться от него подальше.

У меня вдруг появилось ощущение дежавю.

– Как потом мне, да?

– Не совсем. Я ведь едва знал Ребекку.

– Но ты хотел защитить ее – так же, как меня.

– Послушай, я знаю, что, читая ее дневники, ты привыкла отождествлять ее с собой, но у вас нет ничего общего. Ребекка была совсем еще ребенок – Марк считал, что это не важно, но на самом деле это не так. Тем вечером на гала-концерте она была счастлива с ним. Еще бы, влюбленная школьница, юная и невинная… вернее, такой она была до встречи с Марком. Когда я посоветовал ей держаться от него подальше, Ребекка пришла в ярость. Неудивительно, что она порвала снимок. Мне кажется, ее чувство к Марку было сродни тому, что твоя мать испытывала к твоему отцу.

– Но при этом она хранила твою кисть, – решительно перебила я.

Крис пожал плечами:

– Не знаю зачем. Возможно, как напоминание о том вечере с Марком.

Подумав немного, я молча кивнула. Ответ Криса меня устраивал… но тогда почему он раньше молчал? Что-то здесь не так.

– Почему ты никогда не рассказывал мне об этом? Я ведь прямо спросила тебя, знал ли ты Ребекку. Мы же вместе искали ее, Крис!

– Я ведь сказал, что мы были едва знакомы, и это чистая правда.

– Нет, ты знал ее намного лучше, чем пытался уверить меня, – бросила я, стараясь, чтобы это не прозвучало как обвинение. Это было не так-то просто. Почему он молчал? – Ты ни словом не обмолвился, что видел ее в клубе – а поводов рассказать было предостаточно.

– Ну, когда ты спрашивала о Ребекке, я просто не хотел, чтобы ты вообще знала о клубе… об этой части моей жизни.

Сердце у меня заныло – я еще не забыла, как Крис запретил мне поехать на похороны Дилана… как он пытался избавиться от меня. И тут до меня вдруг дошло… дело было совсем не в Ребекке! Меня мучило нежелание Криса быть откровенным со мной, как будто он по-прежнему не хотел впустить меня в свою жизнь. Мы снова были вместе – но это было не совсем то, чего я так добивалась.

Я попыталась протиснуться мимо него, но Крис преградил мне дорогу.

– Пусти, – прошипела я.

– Сара…

– Мне нужно подумать, Крис. Я хочу побыть одна. – И это была чистая правда. Я не совсем понимала, что со мной происходит… мне было просто обидно. И эта обида терзала меня уже давно. Думаю, я уже чертовски от этого устала.

Крис, поколебавшись, вернулся в спальню. Я поспешно схватила сумочку.

– Ты куда? – насторожился он.

– Я же сказала – мне нужно побыть одной.

– Нет, тебе нужно остаться дома. Хочешь, давай это обсудим.

– Если ты уже все рассказал, тогда что тут обсуждать? Или я чего-то не знаю?

– Нет. – Я заметила, что его передернуло. – Это все.

– Тогда и говорить не о чем. Мне нужно подумать.

– Сара, мне не хотелось, чтобы ты узнала о клубе! – взмолился Крис. – Может, я был не прав, но это чистая правда.

– Знаю. Проблема в другом – почему если ты мне что-то рассказываешь, то не потому, что ты хочешь этого, а потому, что ты вынужден это сделать? Ты говоришь, что доверяешь мне – но, получается, не до конца.

– Это не так. – Крис взъерошил волосы, в глазах его мелькнула мука.

– А мне кажется, что так и есть. – Я сразу поняла, что Крис многого не договаривает, просто старалась не думать о том, что его тайны могут оказаться опасными. Предпочитала ничего не замечать – потому что любила его. Я уже взялась за ручку двери, но Крис опять преградил мне дорогу.

– Останься!

– Это худшее, что ты можешь сейчас сделать, Крис, – спокойно сказала я. – Я не люблю, когда меня загоняют в ловушку. Потому что слишком часто оказывалась в такой ситуации. Поэтому не поступай так со мной, хорошо?

Крис молча посторонился.

Я направилась к двери – думаю, в глубине души мне хотелось, чтобы он попытался меня остановить, хотя я, конечно, жутко разозлилась бы, попробуй он это сделать. А то, что Крис даже не пытался, несколько настораживало. Он дал мне уйти, даже зная, что я слышала, как он просил стегать его хлыстом. Нет, не совсем так. Фактически он сделал все, чтобы я ушла. Обида была еще слишком свежа, к тому же я сильно подозревала, что Крис далеко не все мне рассказал. Мне очень не хотелось, чтобы очередное неприятное открытие вновь привело к нашему разрыву – как в прошлый раз, когда я, приехав в клуб, обнаружила там Криса. Я боялась, что это повторится. Но у меня были связаны руки. Теперь он должен был бороться за меня – и одному Богу известно, чем это для меня обернется.

Удержать меня, просто помешав мне уйти или отпустив меня? Это не выход. Возможно, нам действительно не суждено быть вместе. Возможно, мы встретились лишь для того, чтобы разбить друг другу сердце. И все закончится здесь и сейчас.

Спустившись вниз, я попросила подогнать мою машину. А потом долго сидела, так и не решив, куда ехать. Больше всего мне хотелось остаться с Крисом. Но все эти его тайны вкупе с недавней обидой меня просто доконали.

Он по-прежнему мне не доверял – до такой степени, что не позволил мне помочь ему пережить смерть Дилана, не был до конца откровенен, когда я спрашивала его о Ребекке, молчал о клубе – скрывал это до последней возможности. Что еще он утаивает от меня – просто потому, что считает, что я не должна об этом знать? Я отдала ему свое сердце – а теперь еще вдобавок пожертвовала ради него работой. Забыв все прежние страхи, я поставила все на нас… когда же он решится сделать то же самое? И решится ли вообще?

Зазвонил телефон. Это оказался Крис. Я отклонила звонок. Потом кто-то постучал в окно машины, и я от неожиданности вздрогнула. Это оказался швейцар.

– С вами все в порядке? – по губам прочитала я.

Помахав ему рукой, я выехала на дорогу. Не знаю, куда я ехала… просто куда глаза глядят. Не все ли равно?

Спустя час я припарковала машину перед белым зданием в Коу-Холлоу, где был принадлежавший Марку клуб. Одному Богу известно, зачем я сюда приехала. Наверное, просто потому, что мне некуда было ехать. А Марк по-прежнему оставался единственной ниточкой, связывающей Криса и Ребекку. Эти двое давно уже стали частью моей жизни. Но меня не оставляло чувство, что скоро я их потеряю.

И вдобавок Марк был в курсе всей этой истории. Если я услышу из его уст то же самое, что только что рассказал о Ребекке Крис, то, может быть, пойму, почему он скрывал это от меня, хотя и знал, как меня это беспокоит.

Схватив сумочку, я выбралась из машины. Детекторы движения моментально засекли меня – осветились двери, точная копия тех, что я уже видела внутри, и меня захлестнула тревога. Подавив страх, я нажала кнопку звонка. И тут же поймала себя на том, что дрожу – я уговаривала себя, что это из-за отсутствия куртки, а не потому, что пришлось вернуться в клуб, но объяснение звучало как-то неубедительно. Я нервничала, и сомнения готовы были в любой момент перейти в панику. Я уже готова была позорно бежать, когда дверь распахнулась, и на пороге появился Марк… только вот такого Марка я видела впервые. Начнем с того, что он был босым, всегда идеально причесанные волосы стояли дыбом. А безупречный костюм, в котором я привыкла его видеть, сменили белая футболка и потертые джинсы.

Какое-то время он молча таращился на мои джинсы и майку, видимо, удивленный ничуть не меньше меня. Потом его брови взлетели вверх.

– Мисс Макмиллан… какая неожиданность!

– Неужели? – неловко пробормотала я. – Надеюсь, я не помешала?

– Ничуть.

Он посторонился, приглашая меня войти. Я заколебалась, невольно вспомнив комнату, носившую название Логово Льва, а заодно и неприятное чувство, сходное с тем, что переживает угодивший в ловушку зверь, которое испытала накануне во время приема у Райана. Но мне нужны были ответы на мучившие меня вопросы. Набрав полную грудь воздуха, я переступила порог и оказалась в довольно тесном холле – слишком близко от Марка, чтобы чувствовать себя комфортно.

– Все в порядке? – поинтересовался он.

– Да. Нет. Просто хотела задать вам пару вопросов… о Крисе.

– О Крисе? – прищурился он.

– И о Ребекке.

– И о Ребекке, – эхом повторил он. Мне показалось, что в глубине его глаз мелькнул внезапный испуг, но тут же пропал. – Не понимаю, как они могут быть связаны, но, признаюсь, вы меня заинтриговали. – Кивком головы Марк предложил мне пройти в дом. Но я осталась стоять, словно пригвожденная к месту, чувствуя на себе пристальный взгляд его холодных глаз. Ощущение было такое, словно я и впрямь оказалась в логове льва. Единственное, чего мне сейчас хотелось, так это унести отсюда ноги. И поскорее. – Ну, так и будем стоять?

Ответы, Сара… тебе нужны ответы.

– Нет, нет, все в порядке. – Я наконец заставила себя сделать неуверенный шажок. Это уже прогресс, похвалила я себя. Один шаг в логово льва – все равно что один шаг к спасению.

Огромная гостиная в конце коридора оказалась в точности такой, какую я и ожидала увидеть. Богатство тут просто кричало о себе. По обе стороны от шикарного и, вероятно, безумно дорогого дивана, обитого кожей цвета молочного шоколада, стояли точно такие же кресла. Слева от них был камин, а стену над ним украшало полотно кисти Моутифа, которое я узнала с первого взгляда. С двух сторон от него красовались статуи – у меня не было ни малейших сомнений, что это творения знаменитых скульпторов, хотя кого именно, я не могла сразу вспомнить.

Марк внезапно оказался рядом – так близко, что мне стало не по себе.

– Присаживайтесь.

Ради собственного спокойствия я предпочла одно из кресел. Присев на самый краешек, я поставила рядом сумочку и подняла на Марка глаза. Он небрежно устроился на подлокотнике кресла напротив – видимо, подсознательное стремление доминировать заставило его сесть так, чтобы возвышаться надо мной.

При мысли о том, что я, возможно, пытаюсь открыть ящик Пандоры, язык у меня прилип к гортани, а сердце заколотилось так, что стало трудно дышать.

– Итак, мисс Макмиллан? – видя, что я молчу, осведомился Марк.

Я шумно вздохнула.

– Мне нужно знать, из-за чего расстроилась ваша с Крисом дружба.

Какое-то время Марк задумчиво разглядывал меня.

– А что он сам вам сказал?

– Я бы предпочла услышать это от вас.

– Почему это для вас так важно? – скрипучим голосом осведомился он.

– Важно – и все.

– Я рассчитывал услышать другой ответ.

Естественно, рассчитывал! Но это было бы слишком просто.

– Вы поссорились из-за Ребекки?

– Это как-то связано с полицейским расследованием?

– Нет, просто я… – Я уже открыла было рот, чтобы рассказать о том, что обнаружила на складе, но вовремя придержала язык. – Просто мне не все равно, что с ней случилось. Видите ли, ко мне попали кое-какие ее вещи, и среди них обнаружился снимок, сделанный во время одного благотворительного мероприятия, где они с Крисом…

– Между ними ничего не было. На самом деле она его терпеть не могла.

– Я ничего такого и не думала… А почему Ребекка его невзлюбила?

– Потому что он считал ее сопливой девчонкой, которой нужен папочка, а не Господин.

Теперь понятно, почему в дневниках Ребекки имя Криса густо замазано.

– А вы, естественно, были с этим несогласны?

– Разумеется. Я видел молодую, неглупую, красивую женщину, перед которой был открыт весь мир.

И вновь голос Марка предательски дрогнул – уже не в первый раз, когда он говорил о Ребекке. Все-таки он был неравнодушен к ней, решила я. Возможно, это и не любовь, но определенно привязанность. Вот уж никогда бы не подумала!

– Где она, Марк?

– Не знаю. Рикко мне не верит, но тем не менее это так.

– Какого дьявола… что ей тут понадобилось?!

Я подпрыгнула, как ужаленная – в дверях прихожей стояла Ава в одной футболке, слишком большой для нее, видимо, мужской. Глаза Авы пылали яростью. Позади нее топтался Райан. Из одежды на нем были только брюки.

– Я пытался остановить ее, Марк. – Словно в доказательство своих слов Райан потянулся, чтобы взять Аву за руку, но она, зашипев, словно разъяренная кошка, влепила ему оплеуху. Когда Райан отскочил, я заметила у него на щеке след от ее ногтей. – Мать твою, Ава… да ты, никак, рехнулась!

– Какого хрена она тут делает, Марк?! – взвизгнула Ава. На мгновение мне показалось, что она сошла с ума. Вид у нее был совершенно безумный.

– Ава, я велел тебе ждать в спальне, – рявкнул Марк. – Возвращайся в спальню и жди меня там, слышишь?

– Чтобы ты мог трахнуть ее, а потом меня – как ты проделывал с этой сукой Ребеккой? – Ава ринулась к нам. Райан попытался перехватить ее, но опоздал. При виде этой фурии сердце у меня ухнуло в пятки. Ава мчалась на нас, словно разъяренный носорог… нет, не на нас… на меня! Я испуганно попятилась.

Марк, шагнув ко мне, успел заслонить меня собой – на редкость своевременно, поскольку в следующую минуту Ава уже набросилась на него, как полоумная, молотя его кулаками и стараясь добраться до меня. Я юркнула Марку за спину, но поздно – Ава уже успела вцепиться мне в волосы и дернула, что было силы. От боли у меня слезы брызнули из глаз – ощущение было такое, что с меня содрали скальп.

– Довольно! – рявкнул Марк. Еще один болезненный рывок, а потом я вдруг почувствовала, что свободна. Я отлетела назад, с размаху врезалась в стол и опрокинулась на спину. Удар был такой силы, что у меня клацнули зубы.

– Будь ты проклят, Марк! – завизжала Ава. Приподнявшись, я увидела, как Райан, ухватив Аву за волосы, пытается оттащить ее назад. – Ты ведь уже проделал это со мной вместе с этой дрянью, Ребеккой! Больше этого не будет! Я тебе не позволю!

Я скатилась со стола, приземлившись на четвереньки.

– Я убью эту суку, – шипела Ава. – Убью ее!

– Уходите отсюда, – приказал Марк. Убьет меня? Она что, серьезно?! Марк, схватив меня за руку, рывком поставил меня на ноги. – Черт возьми, Сара, убирайтесь отсюда… живо!

Повторять ему не пришлось. Я пулей вылетела из дома, даже не позаботившись закрыть за собой дверь. Да что дверь – я неслась, не разбирая дороги, так что с размаху врезалась в собственную машину. Хватая воздух пересохшими губами, я потянулась за сумочкой и… о Боже! И сумка, и ключи от машины остались в доме. Потирая виски, я пыталась сообразить, что делать дальше, но в голове царила полная сумятица, а мысли крошились, как черствая булка. Я сделала несколько шагов, пытаясь успокоиться. Единственное, что мне оставалось, это постучаться к соседям, позвонить Крису и попросить его забрать меня из этого сумасшедшего дома. Впрочем, был и другой вариант. Я быстрым шагом двинулась по подъездной дорожке.

За спиной со скрежетом открылись ворота гаража. Я обернулась и заморгала, ослепленная светом фар. Прямо на меня мчалась машина. Я поспешно посторонилась – но лучи фар словно прилипли ко мне. Спотыкаясь, я бросилась бежать через лужайку. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что машина преследует меня – рев двигателя с каждым мгновением слышался все ближе. В полном отчаянии я юркнула за дерево, присела на корточки и обхватила себя руками, спрятав голову между колен. В следующее мгновение машина с таким грохотом врезалась в дерево, что я на миг оглохла и ослепла.

Первое, что я услышала, было мое собственное сиплое дыхание. Потом крики. Наверное, Марк с Райаном, тупо подумала я, хоть и не могла разобрать, что они кричат. Покачиваясь, я поднялась на ноги и побежала на голоса – когда перед глазами у меня немного прояснилось, я увидела, что они оба тоже бегут ко мне. Потом дверца автомобиля со скрежетом распахнулась и из машины с пистолетом в руке вывалилась Ава.

– Стой, где стоишь, сучка! – крикнула она. По виску ее струилась кровь.

Увидев ее лицо, я оцепенела – у Авы был настолько безумный вид, что она могла выстрелить в любой момент.

– Ава! – раздался у меня за плечом голос Марка. Должно быть, он двинулся к ней, потому что я услышала, как Ава прошипела:

– Стой, где стоишь, Марк, иначе я пристрелю ее на месте! Садись в машину, Сара!

Райана не было слышно. Не знаю, куда он подевался – может, побежал за помощью, с надеждой подумала я. Иначе нам конец.

– Садись в машину, Сара, – повторила Ава.

Я не могла заставить себя сесть в машину. Просто не могла и все. Я знала, что если послушаюсь, то живой оттуда не выйду.

– А ну, живо! – рявкнула Ава.

Я судорожно глотнула, стараясь справиться с захлестнувшей меня паникой, стараясь не потерять головы, потому что только так я могла надеяться остаться в живых. Она не застрелит меня, твердила я себе. Вокруг полно свидетелей. Марку будет известно, что я уехала с ней. Может, мне все это снится? Или она сошла с ума? Господи, да что тут происходит?!

Грохнул выстрел, и пуля ударилась в землю у самых моих ног. Я подпрыгнула, шарахнувшись в сторону. Марк вскрикнул. Я метнулась к Аве – вероятно, испугавшись, что в следующую секунду она выстрелит в меня. Но не успела я сделать и шагу, как за спиной послышался приближающийся рев мотоцикла. Ава машинально обернулась на звук. Даже не оборачиваясь, я уже догадалась, что это Крис. Ава вскинула пистолет, и я поняла, что сейчас она выстрелит. Даже не успев ни о чем подумать, я рванулась к ней, но выстрел прогремел раньше, чем я успела выхватить у нее пистолет. Мотоцикл взмыл в воздух, перевернулся и с грохотом врезался в мою машину. Прыгнув на Аву, я сшибла ее на землю, стараясь не думать о Крисе, который сейчас лежит на земле, раненый, весь в крови. Нужно было во что бы то ни стало отобрать у нее пистолет. Вцепившись Аве в волосы, я сделала то единственное, что было в моих силах – вывернула ей руку. Заорав от боли, Ава пнула меня ногой, мы обе покатились по земле, но удача оказалась на моей стороне – пистолет выпал у нее из рук и отлетел в сторону. А потом я услышала приближающийся вой полицейских сирен и на мгновение забыла об Аве. Воспользовавшись этим, она вырвалось из моих рук и бросилась за пистолетом.

Я вцепилась в подол ее майки – ничего другого на ней просто не было, – а она лягнула меня. Удар пришелся в лицо, и на мгновение я ослепла от боли. Пальцы мои разжались, я выпустила ее, и Ава поспешно поползла в сторону. Я на четвереньках кинулась за ней. В тот же самый момент я краем глаза увидела, как Крис, весь в крови, тоже бросился за Авой, чтобы помешать ей схватить пистолет. Ее пальцы уже коснулись пистолета, и страх за Криса заставил меня броситься вперед.

– Крис! – вскрикнула я и, не помня себя, ударила ее кулаком в висок. Ава, сдавленно ахнув, повалилась на бок.

Откуда-то, словно из-под земли, вдруг появился Райан – схватив меня за плечи, он оттащил меня в сторону. Марк, обхватив Аву руками, держал ее, а она выкрикивала чудовищные ругательства, молотила его кулаками, лягалась и вообще вела себя как ненормальная, не обращая внимания на кровь, заливавшую ей лицо.

Крис с трудом поднялся на колени – из ссадины на лбу тоже шла кровь. Однако рука его не дрожала, когда, подняв пистолет с земли, он наставил его на Аву.

– Убери отсюда эту суку, или я ее пристрелю! – велел он Марку.

Марк потащил Аву за собой. В этот момент на дорожке перед домом остановилась полицейская машина. Выскочивший из нее офицер взял Криса на прицел.

– Не двигаться! – крикнул он. – Бросайте оружие!

Мы с Крисом посмотрели друг другу в глаза. Все так же не отрывая от меня взгляда, он уронил пистолет – несколько шагов, разделявшие нас, вдруг показались мне пропастью. У него по-прежнему оставались тайны от меня. И в итоге я поехала к Марку, чтобы получить ответы. Полиция оцепила двор, отрезав меня от Криса. Мы были словно два мира… два тела с искалеченной, изуродованной душой… искалеченной до такой степени, что им суждено навсегда остаться такими.

Нас окружили полицейские и медики со «скорой помощи». Я не видела Криса, но мне сказали, что с ним все в порядке. Сказать по правде, мне трудно было в это поверить. Я вообще не верила, что когда-нибудь все в моей жизни наладится. Только после того, как Аву увезли, и я своими глазами увидела Криса, о чем-то разговаривающего с полицейскими, у меня немного отлегло от сердца. Только после этого я поддалась уговорам врачей и согласилась, чтобы меня осмотрели.

Там-то и отыскал меня Крис – я сидела в машине «скорой», а добродушный врач с седоватыми волосами ощупывал мои ноги, когда он заглянул внутрь. На нем живого места не было. При мысли о том, что он мог погибнуть, пытаясь спасти меня, мне стало плохо.

– Как твоя голова? – спросила я, заметив у него на голове повязку.

– Придется наложить пару стежков, но жить буду. – Крис покосился на врача. – Ну, как она?

– Вся в царапинах и ссадинах. Но жить будет, – ухмыльнулся он.

Мы с Крисом уставились друг на друга. Сердце у меня упало – мне по-прежнему казалось, что нас разделяет пропасть. Заметив наше неловкое молчание, врач откашлялся.

– Сейчас вернусь, – буркнул он и вылез из машины. Наверное, решил, что нам необходимо побыть наедине.

Крис, забравшись в машину, уселся рядом.

– Блейк звонил. Ава призналась, что убила Ребекку.

– Как?! – Я схватилась за сердце. В глазах потемнело. – Когда?

– Пока неизвестно – спасибо ее адвокату, который появился в самый неподходящий момент и велел ей заткнуться. Впрочем, думаю, через пару дней мы все узнаем. Помнишь бывшего частного детектива, который напугал тебя на складе? Так вот, он сам явился в полицию – принес парочку дневников Ребекки. А поскольку рыльце у него в пушку, он не хочет, чтобы его обвинили еще и в убийстве. По его словам, это может нам помочь.

– Другие дневники, – повторила я. – Чужие люди знают то, о чем она думала. Как и я сама.

– Благодаря тебе ее смогут достойно похоронить. А Аву упрячут за решетку, чтобы она не смогла причинить вред кому-то еще. Как сегодня – тебе.

Я повернулась к Крису, и разделявшая нас пропасть вдруг куда-то исчезла. Словно ее и не было.

– Ты спас мне жизнь.

Какое-то время Крис молчал. Ощущение было такое, словно он закрылся от меня… как делал это и раньше.

– Да… – смущенно протянул он, – на этот раз мне удалось тебя защитить. Не то что раньше…

– Это неправда! Я просто…

– …хотела узнать правду от Марка, поскольку мне ты не верила. Знаю. Я уже понял.

– Ты не говорил мне о Ребекке, пока я сама обо всем не узнала.

– Это я тоже понял. А вот чего я до сих пор не понимаю, так это почему ты веришь ему больше, чем мне. – Крис озадаченно поскреб подбородок. – Всякий раз, как мы ссоримся, ты говоришь, что я отгораживаюсь от тебя. И тут же бежишь в Марку.

– Нет, Крис, это не так. Совсем не так!

– Ты требовала от меня честности. Что ж… Я знал, что ты поедешь к нему. Думаешь, почему я так легко позволил тебе уйти? А потом я поклялся, что если ты поедешь к нему, то между нами все будет кончено.

Я оцепенела, боясь поверить тому, что только что услышала.

– Нет, Крис, – с трудом шевеля онемевшими губами, пробормотала я. – Марк тут ни при чем. Просто мне было обидно, что ты не рассказал мне о Ребекке. И к тому же я все еще была слегка не в себе.

– Знаю. Уже понял. Мы вообще здорово умеем делать друг другу больно. Два мазохиста.

– Ты о чем? – с трудом выдавила я из себя. Горло как будто заржавело.

– А ты как думаешь?! – заорал он. – Я сам чуть не умер, когда увидел, как Ава целится в тебя из пистолета. Да я бы предпочел сто раз умереть, только чтобы спасти себя. Потому что я люблю тебя, Сара.

– Иногда одной любви мало, – пробормотала я, повторяя фразу, которую услышала от него возле клуба. – Выходит, мы снова вернулись к этому.

– Не уверен, что на этот вопрос должен сейчас отвечать я. Теперь твоя очередь, Сара.

– И что это значит?

– Извините. – Я подняла голову – у задней двери стоял полицейский. Я сердито махнула ему, чтобы он уходил. Не тут-то было.

– Мисс Макмиллан, если вы немного успокоились, может, пройдем в дом? Нам необходимо задать вам несколько вопросов.

– Разумеется. Сейчас?

– Да, это было бы самое лучшее.

Крис, выбравшись из машины, подал мне руку. Я вложила свои пальцы в его ладонь и почувствовала знакомое тепло. Но пропасть, разделявшая нас, эта чертова пропасть никуда не исчезла – из нее по-прежнему тянуло холодом, – и вдобавок мне казалось, что она все разрастается с каждой минутой. А ведь я не собиралась уходить от него. Больше всего мне хотелось, чтобы все эти люди ушли и оставили нас вдвоем.

Вернувшийся врач со «скорой» тут же вцепился в Криса.

– Мы едем в клинику. Вы готовы?

– Да, готов, – кивнул Крис. Наши взгляды на мгновение встретились. – Мне нужно зашить голову.

– Я поеду с тобой, – вырвалось у меня.

– Тебе нужно ответить на вопросы полиции. И нам с тобой необходима передышка. Так что останься и делай то, что они скажут.

Я уцепилась за это «нам с тобой»… хотя и знала, что между нами не все ладно. Знала, как близко мы оказались к тому, чтобы потерять друг друга… как это не похоже на Криса – оставить меня одну в такую минуту.

– Хорошо, – с трудом выдавила я. И, обернувшись к полицейскому, добавила: – Я готова. – И даже не обернулась, чтобы попрощаться с ним взглядом. Я знала, что тогда у меня просто не хватит сил уйти. И в первый раз за все время, что мы были вместе, мне показалось, что Крис рад, что я этого не сделала.

Глава 31

Прошел час после того, как Криса увезли в больницу. Копы объявили, что у них больше нет ко мне вопросов, и я с немалым облегчением покинула дом Марка. И тут я заметила краем глаза какое-то движение во дворе и направилась к тому дереву, в которое врезалась машина Авы. Уже в двух шагах от него я увидела привалившегося к дереву Марка. Он согнулся чуть ли не вдвое, упершись руками в колени – сейчас он ничем не напоминал того невозмутимого, уверенного в себе Марка, которого я знала.

Поколебавшись немного, я подошла и уселась на землю возле его ног. Заметив меня, Марк поднял голову… увидев его лицо, я лишилась дара речи. Боль… мука… чувство вины… стыд – вот что я прочла на нем.

– Она вернулась, потому что я попросил ее вернуться, – пробормотал он.

– Что? – опешила я. И тут до меня внезапно дошло. Я вдруг вспомнила, как Блейк сказал, что Ребекка вернулась домой, а потом как будто растворилась в воздухе.

– Я позвонил Ребекке, когда она была в отпуске – она уехала с одним парнем, – и попросил вернуться. Пообещал, что все будет по-другому. Она отказалась. – Выругавшись, Марк рассеянно провел рукой во волосам. – Я подумал, что она решила порвать со мной. Я и понятия не имел, что она вернулась в город. Я привез ее сюда… и Ава… одному Богу известно, что она с ней сделала. Это я виноват в ее смерти.

– Не нужно! – Встав на колени, я заглянула ему в лицо. – Вы ведь не убивали ее. И вы не виноваты в том, что сделала Ава.

– Нет, это я виноват. – Марк затравленно смотрел на меня. – Виноват, черт возьми, да еще как! Это я познакомил Аву с Ребеккой. Это случилось в клубе, и я втянул Аву в эту игру. Я… – Голос Марка сорвался. Он отвел глаза в сторону. – Ребекка была… – Помолчав, он снова посмотрел мне в глаза. – Я сам заварил всю эту кашу… и чуть было не сделал то же самое с вами. И сделал бы, если бы не Крис. Мы с вами оба знаем, что это правда. Возвращайтесь домой, Сара. И держитесь от меня подальше.

Это прозвучало как приказ, однако я даже не шелохнулась. Мне хотелось помочь ему.

– Марк…

– Поезжайте домой.

И тут я наконец поняла, что Марку нужно время, чтобы справиться со своими собственными демонами – так же, как когда-то мне. Я поднялась на ноги и молча смотрела на него – но Марк избегал встречаться со мной глазами, и я догадывалась, что ему не хочется меня видеть. Вздохнув, я зашагала к машине, забралась в нее, завела двигатель – и тут поняла, что понятия не имею, что делать дальше. Крис сказал, что дал слово расстаться со мной, если я поеду к Марку. Неужели это правда? Он не звонил – но я любила его, и мне было не до гордости.

Собравшись с духом, я попыталась позвонить ему. Длинные гудки похоронным звоном отдавались у меня в голове. Наконец включилась голосовая почта, и я повесила трубку. В душе образовалась пустота… точь-в-точь как в тот день, когда он дал понять, что не хочет больше видеть меня. Крис был обижен и зол, а я нет. Уже нет. Я была растеряна и смущена. И не знала, что делать.

Я никак не могла взять в толк, как это могло случиться. Тронувшись с места, я поехала домой, попутно пытаясь разобраться, с чего все началось. Я вернулась в свою старую квартиру, потом зашла к Элле – туда, где началось мое знакомство с Ребеккой. Зайдя в спальню, я швырнула сумочку на постель, потом легла на спину и уставилась в потолок. Благодаря им обеим, Ребекке с Эллой, я снова отважилась быть собой – а не пустой оболочкой женщины, которой когда-то была. И благодаря им я встретила Криса.

Потом перевернулась на бок, чувствуя себя совершенно разбитой. Мне хотелось поехать домой… хотелось увидеть Криса. Хотелось поговорить с ним обо всем, что я сейчас чувствую… пришлось напомнить себе, что мы расстались. Это разрыв, вяло подумала я. Мы с ним как осколки разбитой чашки. Я не знала, захочет ли он попытаться все склеить. Может, мне тоже это не нужно… но я хотела! И мне все равно, если кто-то сочтет меня дурой. Я порылась в сумочке, выудила оттуда телефон и набрала номер.

– Сара. – Я проснулась, как от толчка, услышав голос Криса. Стоя возле кровати, он смотрел на меня.

Я рывком села на кровати и принялась тереть глаза, чтобы убедиться, что не сплю.

– Крис? – Я поползла к краю постели, радуясь, что это не сон. Возможно, это еще не конец, с надеждой подумала я.

Крис присел рядом со мной, однако не сделал ни малейшей попытки дотронуться до меня.

– Я так и подумал, что ты тут, когда не нашел тебя дома.

– Не могла же я вернуться туда, зная, что тебя там нет. Я звонила тебе.

– В больнице мне велели отключить телефон. А после того, как я его включил, ты не брала трубку. – Крис отвел глаза в сторону. Я видела, что в нем происходит борьба, и похолодела от страха, не зная, что это мне сулит. Наконец он повернулся ко мне. – Сара, послушай… – Он снова замялся. Я с замиранием сердца ждала, что он скажет. – Завтра утром в десять я улетаю в Париж.

У меня опустились плечи. Все, что я чувствовала, это нестерпимая боль.

– Ты улетаешь… – упавшим голосом повторила я.

– Да.

– Нет. Не уезжай.

Какое-то время он смотрел мне в глаза – оставалось только надеяться, что он увидит в них то, что хочет в них прочесть.

– Поехали со мной. Мы найдем Эллу, а потом попытаемся найти самих себя. Я много думал об этом. Будь я всегда откровенен с тобой, того, что случилось сегодня, удалось бы избежать. Поэтому если ты хочешь узнать, кто я на самом деле, то сделать это тебе удастся только в Париже. Сам я давно уже это понял, только до сегодняшнего дня не был готов к тому, что это значит. Не знаю, готова ли к этому ты. Так что до утра есть еще время подумать.

– Мой паспорт…

Крис полез в карман, вынул оттуда мой паспорт и бросил его на кровать.

– Его прислали как раз когда меня не было в городе. – Он поднялся на ноги, стараясь даже ненароком не коснуться меня. Почему он так поступает?

У меня голова шла кругом. Все это было так неожиданно…

– Крис, пожалуйста… давай спокойно обо всем поговорим.

– Нет. Никаких разговоров. Никаких половинчатых решений. Все или ничего. Вот такое предложение. Если это то, чего ты хочешь, решение за тобой. На твое имя в «Америкэн Эйрлайнс» зарезервирован билет. Встретимся в самолете… надеюсь. – Он захлопнул за собой дверь.

Итак, Крис ушел. То, что я услышала от него, стало лишь еще одним подтверждением тому, что я и так уже подозревала. В его душе скопилось куда больше боли и тайн, чем я могла представить себе. Он приготовил мне еще одно испытание – на то, чтобы принять единственно правильное решение, у меня оставалось всего несколько часов. Но хватит ли у меня мужества пойти на этот риск, не зная, что за тайны кроются в его душе?

«Четверг, 2 августа, 2012

Сегодня я попрощалась с ним навсегда – кажется, он не поверил, что это всерьез. На губах его появилась знакомая мне чувственная ухмылка. Нагнувшись, он принялся нашептывать мне на ухо непристойности, обещая всяческие наслаждения. Увы, время обещаний прошло. Он был явно потрясен, когда я сказала, что наслаждения – лишь фасад, за которым он прячется от любви. В глубине его глаз на миг мелькнула мука. Я не ошиблась – я оказалась права, подозревая, что есть много такого, о чем мне не положено знать. Я давно уже прозрела. Теперь я знаю, что я не та, кому суждено увидеть мужчину, скрывающегося под маской Господина. Я – всего лишь эпизод в его жизни, точно так же, как и он сам – в моей.

Ах… и все же в глубине души я надеюсь, что он станет скучать по мне. Что в один прекрасный день мы с ним снова найдем друг друга. Я боюсь увидеть его снова, боюсь снова коснуться его – мое малодушие может заставить меня передумать. Вместо этого я оставлю у него на столе записку, где напишу все, что мне осталось ему сказать:

Прощай. С любовью. Ребекка».

Примечания

1

Флоггер (многохвостка) – плеть, состоящая из нескольких (от 10 до 80) кожаных ремешков.

(обратно)

2

БДСМ (BDSM) – психосексуальная субкультура, основанная на эротическом обмене властью и иных формах сексуальных отношений, затрагивающих ролевые игры в господство и подчинение. В составной аббревиатуре-акрониме БДСМ заключены названия основных составляющих этого явления: BD (Bondage & Discipline – неволя и дисциплина, воспитание) – бондаж (связывание, ограничение подвижности), дисциплинарные и ролевые игры, игровое подчинение, унижение, наказания; DS (Domination & Submission – доминирование и подчинение) – господство и подчинение; отношения, в которых в результате предварительной договоренности присутствует неравноправие партнеров; SM (Sadism & Masochism – садизм и мазохизм) – садомазохизм; практики, связанные с получением удовольствия от причинения или переживания физической боли.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg