«Замок похищенный»

Джон Де ЧЕНСИ ЗАМОК ПОХИЩЕННЫЙ

И та же песня донеслась в тот час,

Когда с печалью в сердце Руфь стояла...

И та же песнь не раз

Таинственные окна растворяла

В забытый мир над кружевом валов

Джон Китс «Ода соловью» [Перевод Игоря Дьяконова]

На подлёте к Питтсбургскому международному аэропорту

Услышав гудение сервомеханизмов, Джин Ферраро выглянул в иллюминатор «Локхида-1011» и увидел, как закрылки самолета скользнули вниз и закрепились на своих местах. Свист рассекаемого воздуха усилился, двигатели взвыли, преодолевая нарастающее лобовое сопротивление.

Земля внизу все еще была окутана дымкой, но местами начали проступать ориентиры: вот торговый центр, а рядом вьется лента шоссе. Джин откинулся на спинку кресла и вздохнул. Стюардесса, проходя мимо, подхватила у него пустую чашку из-под кофе, и он поднял столик к спинке переднего сиденья. Вскоре зажглись надписи: «Не курить» и «Пристегните ремни». Первая команда к Джину не относилась, вторую же он исполнил и снова выглянул в окно. На какое-то время все растворилось в мутной белизне — самолет нырнул в облако, — но вскоре снова появилась земля, на этот раз немного ближе.

Настроение у Джина было отличное, и он что-то замурлыкал про себя, предвкушая возвращение домой. Нет, конечно, время, проведенное в Южной Калифорнии, было очень даже приятным. Лос-Анджелес показался ему... ну как будто другим миром — сплошное солнце, море и длинноногие блондинки, такие глянцевые, словно сошли с обложек журналов. Кругом пальмы, путаница автострад, оштукатуренные домики с черепичными крышами... А еще густой туман и толпы безумцев. И автомобили — великое множество. Да, город ему понравился, но двух недель хватило за глаза и за уши. Он попрощался с Линдой Барклай и взял билет на первый беспосадочный рейс. Линда хотела еще немного побыть со своей матерью перед возвращением в Опасный.

И Джин, выполнив свой долг и навестив семью, собирался наконец отправиться именно туда: в замок Опасный.

Он больше не воспринимал замок как порождение ночных кошмаров. В конце концов пришлось признать, что это реальность. Или самая хитроумная и убедительная массовая галлюцинация в истории медицины, хотя последнее представлялось маловероятным. Замок — подлинный, это вполне материальное здание из холодных, крепких камней. Однажды Джин случайно стукнулся головой об один из них. Было больно.

В замок грез, высеченный в несокрушимой скале, вдохнули жизнь магические чары. Магия просачивалась изо всех щелей и трещин, пульсировала в каждом камне. Существование этого волшебного сооружения ежесекундно поддерживалось, как гласила легенда, заклинанием, которое в давние времена было наложено на великого демона по имени Рамтонодокс.

Джину вдруг сильно захотелось в туалет по малой нужде и с трудом удалось сдержать позыв. «Черт, — подумал он. — Перебрал с выпивкой. Но ведь пара рюмок водки с тоником — этого явно недостаточно, чтобы...»

Тут позыв сделался таким непреодолимым, что стало уже невмоготу. Проклиная почки за то, что вздумали подвести его в такое неподходящее время, Джин расстегнул ремень безопасности, поднялся и направился в хвост самолета.

На пути у него возникла стюардесса.

— Сэр, вы куда?

— Куда-куда... разве непонятно?

— Через полчаса мы приземлимся, сэр. Вы не могли бы подождать?

Мочевой пузырь распирало, как будто внутри у Джина болтался наполненный водой резиновый шарик.

— Не могу!

— Сэр, во время приземления пассажиры должны оставаться на своих местах!

Джин выдохнул воздух и скороговоркой произнес:

— Абракатам. Кто там? Ты там.

Произнеслось все в одно слово: «Абракатамктотамтытам». Эта фраза являлась ключевой в магическом заклинании, которому научила его Шейла, в одном из немногих заклинаний, которыми он овладел, и единственном в его репертуаре, которое действовало в здешнем мире, на Земле. Это был универсальный колдовской заговор, облегчающий выполнение любой задачи и решение любой проблемы. Правда, успех в большой степени зависел от мастерства заклинателя. К сожалению, в колдовских делах Джин выступал исключительно в качестве любителя, но он постарался изо всех сил.

— Что, простите?.. — удивилась стюардесса, морщась, словно от внезапного приступа мигрени. Она качнула головой. — Я...

— Вы хотели сказать, что мне можно выйти, если я не задержусь и тут же вернусь на место.

Она моргнула.

— Хм... А-а... — Несколько озадаченная, девушка кивнула. — Ну да, только побыстрее.

Ощущая себя переполненным резервуаром, Джин почти побежал.

Дверь в туалет оказалась заперта. Скорее всего, во время взлетов и приземлений она блокировалась автоматически. Он толкнул ее плечом. Безрезультатно.

Черт, ладно, в конце концов, описаться — не самое большое унижение. Должно быть, он что-нибудь не то съел или выпил.

Может, снова попробовать заклинание? Хуже не будет.

Он повторил магические слова и еще раз толкнул дверь — вроде бы немного подалась. Тогда он постарался произнести те же слова нараспев, хотя чувствовал себя при этом полным идиотом. Джин знал, что он сам виноват: твердит, как попутай, эту дурацкую фразу, а ведь Шейла говорила ему, что слова сами по себе значения не имеют, они просто фокусируют энергию, а все колдовство — результат умственной работы.

«Абракатам! Кто там? Ты там!» Подействовало! Дверь со щелчком открылась, и он ввалился внутрь. Позыв пропал, как только Джин очутился за порогом, но это удивило его не больше, чем увиденное: задняя переборка кабинки отсутствовала, а изгиб фюзеляжа образовывал дверной проем необычной формы. За ним в затемненной нише стоял молодой человек в средневековом костюме. Увидев вошедшего, он низко поклонился.

— Приветствую вас, ваше превосходительство, — нараспев произнес юноша.

Судя по его костюму, Джин заключил, что это — слуга из замка, вернее паж, но незнакомый.

— Что, черт побери, происходит? — поинтересовался он.

Паж снова поклонился:

— Простите за беспокойство, ваше превосходительство. Его величество желает немедленно переговорить с вами по вопросу чрезвычайной важности.

— Он вернулся? Серьезно? А как ты ухитрился так перекорежить стенку?

— Осмелюсь доложить, техническую сторону взял на себя его превосходительство придворный библиотекарь.

— И Осмирик там?

— Тоже ждет, сэр. Ему не терпится увидеть вас.

— Такое неотложное дело? Ну, ладно. Только стюардесса, там, за дверью, перепугается, если я не вернусь. Решит, что я вывалился наружу.

Паж недоуменно воззрился на него:

— Прошу прощения, сэр. Я не совсем понял, что вы имеете в виду.

— Да ладно. — Джин сделал движение, чтобы перешагнуть через унитаз, который красовался на своем месте, но внезапно остановился. — Погоди минутку. Меня же в аэропорту встречает отец.

— Полагаю, сэр, что, когда вы завершите свою миссию, время для вас будет исправлено.

— Что, опять машина времени? Когда мы в прошлый раз проделывали этот фокус, так добрых четыре часа провозились. Ну ладно, раз долг зовет...

Он перелез через унитаз и шагнул в комнату. Слуга оставался на месте.

— Вообще-то удачная шутка — заставить меня думать, что я вот-вот намочу штаны, — заметил Джин. — Кому это пришло в голову — Осмирику? Нет, наверняка Шейле. Это вполне в ее стиле.

— Вскоре вы все узнаете, сэр.

Тут прозвучал негромкий хлопок, Джин обернулся — отверстие исчезло, а вместе с ним и туалетная кабинка «Локхида». Теперь он находился в замке Опасном. По крайней мере, надеялся на это.

Он повернулся к слуге и жестом указал на единственную дверь, видневшуюся в дальней стене:

— Туда?

Паж, не ответив, отступил на пару шагов. На лице его застыло выражение напряженного ожидания.

— В чем дело? — Джин двинулся вперед. Откуда-то сверху донеслось шуршание.

Джин поднял глаза и увидел, как из прорези во всю ширину потолка скользит вниз стена.

— Проклятье! — Он ринулся вперед, но не успел. Стена грохнула об пол и отрезала ему путь, оставив в темноте и гулкой тишине.

Квинз

Джереми Хохстадер услышал за открытым окном сигнал полицейской рации и понял, что скоро его накроют.

Это был далее не то чтобы явственный сигнал, а секундный писк настраиваемого передатчика. Но шел он прямо из-под окна, со стороны узкой тропинки вдоль многоэтажного дома; машине по ней не проехать. Следовательно, источником является переговорное устройство; а это значит, что у дома появились полицейские в штатском; а это, в свою очередь, означает, что один из них стоит у пожарной лестницы, отрезая Джереми единственный путь к отступлению. А вот это, наконец, говорит о том, что через несколько минут в дверь его квартиры постучат тяжелым кулаком.

Вообще-то он не был параноиком. И в обычное время, увидев у дома полицейскую машину, не обратил бы на нее никакого внимания. Но он знал, что Марка ДиФилиппо арестовали.

Марк ДиФилиппо, помимо всего прочего, поставлял Джереми наркотики. В вину ему вменили только хранение, но Джереми слышал, что арест произвели федеральные агенты, и это вызвало у него подозрения. Наверняка за ДиФилиппо числились и более крупные дела. Очевидно, чтобы откупиться от обвинений в торговле наркотиками, он сознался в более тяжких преступлениях: нелегальном подключении к телефонным линиям внутри штата, скачивании денег с чужих банковских счетов, незаконном пользовании номерами кредитных карточек; преступлениях, совершенных на компьютерах и прочем оборудовании, которыми была заставлена квартира Джереми на четвертом этаже в доме без лифта. Они хотели прижать ДиФилиппо, чтобы выйти на хакера. На него, Джереми.

Вещественные доказательства валялись повсюду. Кругом: на столах, полках, полу и даже на холодильнике — высились готовые развалиться штабеля дискет с нелегальными программами. Одни Джереми написал сам, другие «загрузил» — проще говоря, украл, — а третьи скопировал, наплевав на авторское право Соединенных Штатов. Но нарушение авторских прав — даже «злонамеренное нарушение» — являвшееся, строго говоря, уголовным преступлением, было наименьшей из его провинностей.

Должно быть, ДиФилиппо заговорил.

Да, этот итальяшка с плоской, как пицца, физиономией наверняка начал петь, как Карузо. Все им выложил. Все номера счетов сообщил, и про все махинации рассказал, и про «троянцев» <Программы с компьютерными вирусами. — Прим. ред.> , и про спекуляции — в общем, ничего не утаил.

Наркотики!

Эти мысли в одну секунду промелькнули у Джереми в голове, когда под окнами его квартиры пискнула полицейская рация. Соскочив со стула, парень разгреб хлам на кофейном столике и вытащил полиэтиленовый пакетик, наполовину заполненный белым порошком. Он кинулся в туалет, высыпал содержимое пакетика в унитаз и спустил воду. Затем сполоснул пакетик и выкинул его в окно.

Теперь, по крайней мере, срок он получит только за хакерство, наркотики не приплетут.

Если не найдут марихуану. А она... где?

Чувствуя, как бешено колотится сердце, Джереми порылся в своих вещах, но ничего не обнаружил. Да, впрочем, какая разница; в его берлоге и так полным-полно контрабанды: травки, распиханной по банкам в кухонных шкафах, «колес», спрятанных в заплесневевших недрах дивана и засунутых в пыльные залежи под кроватью. Все, что найдут, будет незамедлительно отправлено в лабораторию и получит ярлык: «незаконно». Джереми сам не помнил, что у него где валялось. Он обитал в этом логове два года и хозяином был никудышным. Чувствуя подступающую к горлу тошноту, хакер откинулся в кресле перед «Макинтошем» и уставился в безжизненно-серый монитор, казавшийся таким же пустым и унылым, как и его жизнь.

Он не стал тратить время, анализируя, почему ему взбрело в голову, что копы скоро постучат в дверь. Не было нужды выглядывать в окно, чтобы увидеть, как полицейский перекрывает спуск с пожарной лестницы. Джереми знал, что так и есть.

Несколькими этажами ниже на лестнице загрохотали тяжелые шаги. Донесся звук хриплых голосов и снова — похожий на пуканье сигнал рации.

Вот чем все заканчивается, подумал Хохстадер. Несмотря на его блестящий ум — а он всегда блистал своими умственными способностями, — ему предъявят обвинение в крупном уголовном преступлении, затем суд... и тюрьма.

В тюрьму Джереми садиться решительно не хотелось, эта участь страшила его больше любой другой. Он был молод — всего-то двадцать три года, — хилого телосложения и без малейшего намека на храбрость. В тюрьме он не выживет. Его поимеют по полной программе и выбросят, как фантик от конфеты. Самое меньшее, что ему грозит, — это СПИД.

Джереми был о себе невысокого мнения, хотя и знал, что его считают одним из лучших хакеров в городе. Еще немного, и он стал бы преуспевающим независимым консультантом по микрокомпьютерным системам. Он уже выполнил несколько заказов для мелких брокерских контор на Уолл-стрит, в основном по рекомендации дядюшки Джорджа, независимого биржевого аналитика. Но ему мешали возраст и внешность: Джереми выглядел лет на пятнадцать. На работу в компанию его не возьмут. Диплома у него нет. Из Колумбийского университета его исключили два года назад.

Так что, когда с деньгами становилось туго — а если Джереми пускался в загул, их не оставалось вообще, — он подключался к Интернету и, используя краденые номера кредитных карточек, перекачивал деньги на свой счет. ДиФилиппо в конце концов заинтересовался происхождением зелени и пригрозил перекрыть Джереми кислород, если тот не поделится информацией.

«Снегопад скоро кончится. Рождества в этом году не будет. Понял? Ну же, выкладывай Санта Клаусу, где ты достаешь деньги, чтобы расплатиться за дурь».

Когда Джереми все ему рассказал, ДиФилиппо захотел войти в дело. А остальные подробности уже не имеют значения.

«Ведь я — всего лишь очередная единица в статистической сводке о наркотиках», — пришла в голову Джереми горькая мысль. Просто сюжет телевизионной криминальной хроники. Как глупо. Как банально.

«Я пристрастился к наркотикам и потерял работу, жену, детей...»

Джереми любил коку, но отнюдь не газированный напиток. Он питал слабость к кристаллическому алкалоиду, вырабатываемому из высушенных листьев кокаинового кустарника, — кокаину. Кокс, снежок, конфетка в нос... (список можно продолжать). Он начал с того, что дышал порошком, запихивая его себе в нос, затем дошел до уколов в вену с добавкой героина для усиления эффекта. Балдеть было отвязно, балдежно и приятно — чертовски приятно. И никакого вреда, если не зацикливаться, следить за анализами и не перебарщивать.

Да и вел он себя осторожно, но в одну ловушку все-таки угодил. С деньгами. Все из-за своих привычек. Попался, как младенец.

Да он и впрямь младенец. Никак не может вырасти.

Расскажи это судье.

Охватившее хакера оцепенение сменилось паникой. Грубые голоса и грохот шагов раздавались уже с лестничной площадки этажом ниже.

Джереми вскочил и побежал к двери, по пути почти рефлекторно схватив ноутбук марки «Тошиба». Распахнув дверь, он выбежал из квартиры и ринулся вверх по лестнице, прижимая к груди маленький компьютер, словно пакет со школьным завтраком.

Сзади до него донеслись голоса, шаги, стук, а затем выкрики:

— Он смылся!

— В окно не выпрыгнул!

— Может, на крыше?

— Он что, Карлсон?

До крыши оставалось четыре пролета. По пути наверх Джереми, охваченный слепым ужасом, не думал ни о чем. Но, очутившись на гудроновом пространстве крыши, он наконец задал себе вопрос, куда же бежит.

Разумеется, бежать было некуда. Он это знал и знал также, что ареста и тюрьмы ему не пережить.

Он подошел к краю крыши и скользнул взглядом по облицованной плиткой стене. Кто-то карабкался по черной от сажи пожарной лестнице. Джереми разглядел лишь лысеющее темя и желтую футболку, но он знал, кто это: полицейский. Мужчина что-то кричал в рацию. На дорожке внизу никого не было. Полицейской машины позади здания Джереми не увидел, равно как и нигде больше в обозримом пространстве. Но сколько нужно копов, чтобы сцапать одного субтильного двадцатитрехлетнего придурка, застрявшего на подростковой стадии развития?

Три. Два — чтобы держать придурка, и один — чтобы выколачивать из него дурь. Так просто, для развлечения.

Стало ясно, что делать. Ему не выкарабкаться, и про свои права он может забыть. Все его многочисленные счета будут блокированы, поэтому его ждет общественный защитник, а не опытный наемный адвокат, который, возможно, сумел бы добиться оправдания, или, по крайней мере, условного срока, или еще какой-нибудь поблажки. Нет, легкая участь ему не светит. Лучшее, на что он может надеяться, — не очень строгий режим содержания. Но и этого ему не выдержать.

Джереми охватил страх. Такой дикий страх, что он был готов на все, лишь бы убраться подальше. Испариться. Исчезнуть.

Он осознал, что стоит уже на самом краю крыши, глядя вниз, на выложенную безжалостными твердыми кирпичами дорожку в восьми этажах под ним. Он качнулся вперед. Сможет?

Сможет, если закроет глаза. Он так и сделал и, прижимая к груди компьютер, шагнул с крыши в пустоту.

Удар последовал как-то слишком быстро, и хакер ничего не понял. Ударился он сильно, но не так сильно, как следовало. Он должен мешком костей и дерьма валяться на дорожке. Но ощущение какое-то другое...

Где он, черт побери? Джереми сел и огляделся. Он находился в коридоре какого-то здания, но не своего дома. Слава богу, компьютер не пропал: красновато-коричневый чехол с ноутбуком валялся в двух футах от его правой руки. Парень покрутил головой. Позади него растворялось в полумраке продолжение коридора. А вот впереди оказалась и вовсе загадочная картинка — за каменной аркой виднелась... крыша многоэтажного здания. Только неестественно скособоченная, с наклоном вправо и куда-то в сторону. Под каким-то дурацким углом. Так где же он, черт возьми?

На крыше появился полицейский в желтой футболке и наклонился, пристально глядя вниз, на дорожку. Джереми уставился на него, но тот его поначалу не заметил. А потом поглядел, прищурился, несколько раз моргнул и снова вперился в Джереми взглядом.

— Что, во имя всего...

Затем и крыша, и здание, и полицейский исчезли, сменившись коридором со стенами, выложенными темным камнем.

Воцарилась тишина.

Джереми протер глаза и снова осмотрелся. Ничего не изменилось. Он сидел в помещении, похожем на церковь или на замок. Не имея ни малейшего понятия, как сюда попал.

Он долго не двигался, ощущая странную пустоту в голове. Потом дотянулся до компьютера и начал медленно подниматься на ноги. Задница болела, но не сильно. Голову он не ушиб, это точно. Где бы он ни был, здесь очень тихо. Он прислушался. Ничего. Ни голосов, ни тяжелых шагов полицейских. Ничего.

Джереми повернулся спиной к арке и медленно двинулся по длинному темному коридору.

Королевский танцевальный зал

Шейла Янковски еще не волновалась, но была уже близка к тому. Джин опаздывал на два дня. Дозор, выставленный у Дома На Полпути, у главного портала для перехода на Землю, не обнаружил никаких его признаков. И телефон молчал. Но это большого значения не имело; никогда не знаешь, куда занесет Джина его страсть к бродяжничеству. Обычно он удовлетворял свою жажду странствий в замке. Миров для исследования в Опасном было бесконечное множество (вернее, если уж быть точным, сто сорок четыре тысячи). Земля, собственно, тоже мир, причем один из замковых миров. Так что если Джин все еще путешествует, то в пределах замка. Строго говоря.

Но от этих рассуждений Шейле легче не сделалось. Джин все равно должен был дать о себе знать.

Она обвела взглядом огромные стосвечовые канделябры и вздохнула. Нужно хоть на время отключиться от мыслей об этом бродяге. Что толку волноваться? Лучше послушать музыку, посмотреть, как люди танцуют.

В этом году на традиционный бал для слуг были приглашены и некоторые Гости замка. По обычаю должен был присутствовать Хозяин замка и его семья, но лорда Кармина никто не видел уже больше года. (Никто, впрочем, не беспокоился. Слуги привыкли к долгим отлучкам своего сеньора, одна из пожилых горничных помнила даже десятилетнее исчезновение; но это было в незапамятные времена.) Поэтому вместо Кармина пригласили несколько высокопоставленных Гостей, в том числе и Джина, чей официальный титул теперь звучал так: Почетный Страж и Чрезвычайно Странствующий Рыцарь.

— Добрый вечер, миледи.

Шейла обернулась и обнаружила перед собой склонившегося в поклоне замкового гофмейстера Джамина.

— Добрый вечер, — приветливо кивнула девушка.

Джамин, мужчина средних лет с редкими рыжими волосами и горящими глазами, выпрямился и широко улыбнулся:

— Смею надеяться, ее светлости сегодня весело.

— Да, просто чудесно. Вы постарались на славу. И спасибо за приглашение. Мы чрезвычайно польщены, что нас включили в список.

Джамин снова низко поклонился:

— Это вы оказали нам честь, миледи.

— Да нет, что вы, — запротестовала Шейла под звук первых тактов нового танца.

«Приятная музыка, — подумала она. — Вроде бы средневековая, но не похожа ни на что из слышанного раньше. Да, музыковед из меня никакой...»

— Разрешите спросить, миледи, — продолжал Джамин, — могли бы вы оказать мне честь и разрешить пригласить вас на танец?

— А? Да, разумеется!

Шейла не была вполне уверена, что справится. Движения выглядели ужасающе сложно.

Положив ладонь на протянутую руку Джамина, она смущенно улыбнулась:

— Если вы не против такой неуклюжей коровы, как я. Я вам все ноги отдавлю.

— Это очень просто, миледи. Давайте я покажу.

Исполненное Джамином выглядело как простой вальс с добавлением одного или двух боковых шагов.

Шейла попробовала повторить.

— Ну, я не знаю, — протянула она. — Только ради вас.

— Я вдвойне восхищен, миледи.

Может, не помешает чуток поколдовать, подумала она и, согнув палец правой руки, произнесла волшебное заклинание, всегда безотказно действовавшее в стенах замка.

Джамин подхватил ее, и они закружились в танце.

Шейла старалась изо всех сил, и получалось вроде бы неплохо. Пара скользила по паркету среди толпы, сопровождаемая музыкой и мерцанием свечей.

— Вы бесподобно танцуете, миледи! — расплылся в улыбке гофмейстер.

Иногда Шейле казалось, что она всего этого не выдержит. С ней обращаются как с аристократкой, называют «ваша светлость», живет она в сказочном замке, в мире грез, не говоря уже о волшебстве и загадках, — это как-то чересчур. Когда же она наконец проснется и обнаружит, что вовсе не покидала пустой дом в Уилмердинге, Пенсильвания, выплаты по кредиту за который сильно просрочены? Когда ее вышвырнет обратно в реальность? Потому что замок, насколько ей известно, явно не реальность. Он просто не может существовать, этот мир, в который она по ошибке забрела примерно год назад.

Неужели прошел целый год? Разумеется, в замковом времяисчислении. Кто знает, как замковое время соотносится с земным? А может, вообще никак. В замке Опасный, как говорят, царит безвременье.

Темп танца замедлился. Она разглядела диковинные инструменты, на которых играли музыканты. Некоторые из них напоминали флейты, другие — лютни, остальные же представляли собой сложной конструкции деревянные штуковины с клавишами и клапанами. Были среди них и вообще не поддающиеся описанию.

— Извини, старина, могу я вас прервать?

Шейла повернула голову и увидела, как Джамина хлопает по плечу Клив Далтон.

Джамин отвесил изящный поклон.

— Безусловно, сэр.

— Спасибо за танец, Джамин, — поблагодарила Шейла.

— Миледи, — Джамин, продолжая кланяться, отступил.

Теперь она начала танцевать с Далтоном, мужчиной лет шестидесяти, высоким, поджарым, с глубоким грудным голосом, как у диктора на радио. Приятный голос контрастировал с невзрачной вытянутой физиономией.

— Ну и подхалим, — заметил Далтон, когда Джамин отошел на достаточное расстояние.

— А по-моему, у него безукоризненные манеры, — возразила Шейла.

— Да мне и самому старый плут нравится. Но думаю, что особых тайн не открою, если расскажу вам, что с горничными он себя ведет самым бесстыдным образом. Его называют Джамин Трехрукий. Тот еще распутник.

Шейла покачала головой:

— Как-то не верится. Он производит впечатление такого любезного мужчины.

— Такой породы, как любезный мужчина, в природе не существует. Все мы хищники, моя дорогая.

— Если вы имеете в виду моего бывшего мужа, вполне могу поверить.

— Вы в разводе? Не повезло. В моей жизни такого не было. Свою Дорис я потерял и после тридцати лет совместной жизни думал, что не переживу.

— Мои соболезнования.

— Но пережил.

— Мистер Далтон, кем вы были в реальном мире? Я никогда не спрашивала.

— Работал литературным агентом. На протяжении многих лет и с немалым успехом.

— Как интересно.

— Да, было интересно. Некоторые из моих клиентов сделались весьма знаменитыми. Могу назвать их по именам. Например, Джеймс... — Далтон пожал плечами. — Да кому какое дело, здесь, в нереальном мире? Какое это имеет значение? Это было в другой стране, и, кроме того...

— Странно.

— Что именно, моя дорогая?

— Повстречать Гостя, который в прошлой жизни был счастливым и преуспевающим.

— Дело в том, что я вышел на пенсию. Продал фирму и дом в Коннектикуте и перебрался в Калифорнию. Купил себе уютный домик близ Сан-Диего. Совсем уж было приготовился к тихой жизни пенсионера, и вдруг этот сердечный приступ...

— О, какой ужас!

— Ужас был в другом. Я оправился, но почувствовал себя бесконечно несчастным и одиноким. Затем однажды, когда я сидел дома и приходил в себя, то обнаружил, что в стенном шкафу, где хранились швабры, появилось дополнительное измерение, о существовании которого я никогда раньше не подозревал.

Шейла улыбнулась:

— И вы оказались в замке Опасном, как и все остальные.

— Именно. Все наши истории в принципе одинаковы. Разнообразием не блещут.

Танец закончился, и публика зааплодировала. Музыканты встали, поклонились, затем снова сели и заиграли мелодию побыстрее.

— О... — выдохнула Шейла. — Такое мне не станцевать.

Далтон посчитал по пальцам такты.

— Вроде бы девяносто восемь. Или девяносто четыре? — Он усмехнулся.

— Может, пересидим?

— Пожалуй.

— Хотите перекусить?

— Да, неплохо бы.

Покинув площадку для танцев, они присоединились к группе гостей у шведского стола. Шейла окинула взглядом потрясающий ассортимент блюд. Повара превзошли самих себя.

— Нравится вам здесь, Шейла? — спросил мужчина по имени Такстон.

— Да, очень, — ответила девушка, намазывая на крекер паштет из гусиной печени. — Вот только немного волнуюсь из-за Джина.

— Не стоит себя слишком взвинчивать. Думаю, теперь он может появиться с минуты на минуту.

— Надеюсь. Но он должен был позвонить, мы же договаривались.

— В случае чего, — заметил Далтон, — Джин сам может о себе позаботиться.

— Таких фехтовальщиков, как он, — один на полдюжины миров, — добавил Такстон. — И теннисист он тоже отменный. — Он горестно улыбнулся. — На себе испытал, можете мне поверить.

— Ты все со своим теннисом, — фыркнул Далтон.

— А ты все со своим гольфом, — парировал Такстон.

— Гольф — цивилизованная игра.

— А теннис — нет, что ли? Интересно, по каким критериям...

— Гольф — медленная игра. Это единственный критерий.

— Чушь. — Такстон заметил отсутствующий взгляд Шейлы. — Что-нибудь не так, моя милая?

— А? Да нет. Просто... как раз в тот день, когда должен был объявиться Джин, портал минут на десять исчез.

— Правда? А это имеет значение?

— Трудно сказать. Вы же знаете, порталы появляются и исчезают, и земные в том числе... Нет, все-таки я беспокоюсь.

— Так вы же говорите, что портал быстро восстановился?

— Да, может, он и меньше десяти минут отсутствовал, но...

К ним присоединились еще два гостя: невысокий мужчина с аккуратными усиками — мсье Дюквиз — и Дина Вильяме, молодая чернокожая женщина.

— Опять лопаете? — проворчала Дина.

— И что с того? — вскинулся Такстон. — С тех пор как я здесь, я не прибавил ни фунта, а тому уже три года будет. — Он с ухмылкой добавил: — Одно из многих здешних преимуществ.

— Знаете, меня всегда интересовало, настоящая ли здесь еда, — заметил Дюквиз. — В конце концов, она вся, до последнего кусочка, продукт колдовства.

— Должно быть, настоящая, — ответила Шейла. — Иначе все мы умерли бы с голоду, так ведь?

— Возможно, это обычная еда, только трансформированная, — предположил Далтон.

— Логично.

Дина огляделась по сторонам, кого-то высматривая.

— А где Снеголап?

— О боже, неужели и его пригласили? — Такстон изменился в лице.

— Наверняка.

— Ради всего святого, зачем?

— Затем, что он, по-моему, близкий друг Шейлы.

Такстон тут же сменил тон:

— Прошу прощения, Шейла. Я совсем забыл.

— Ничего страшного. Со Снеговичком иногда бывает непросто.

— А мне нравится с ним общаться, — заявил Далтон. — Он хороший парень... в беде не бросит.

Такстон уставился в свой бокал.

— Да, ты, конечно, абсолютно прав.

— Легок на помине, — хмыкнул Дюквиз.

Толпа танцующих расступилась. В образовавшемся просвете появилось семисполовинойфутовое, покрытое белым мехом существо. Голова по сравнению с огромным туловищем выглядела маленькой, но на самом деле была довольно крупной и являла собой жутковатое сочетание кошачьих и медвежьих черт. В пасти сверкали огромные изогнутые клыки. Своим силуэтом существо напоминало человека, только пальцы на лапах заканчивались острыми белыми когтями. Желтые глаза свирепо сверкали. Придерживая закинутый на правое плечо огромный боевой топор, зверь приблизился к группе людей у шведского стола.

— Всеобщий привет, — бросил Снеголап. — Извините, опоздал.

— Ничего страшного, — заулыбалась Шейла. — Что-нибудь съешь?

— Интересно, квалькаркки справляют нужду в океан? Такстон, приятель, что скажешь? — непонятно к чему высказался белоснежный зверь.

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — пробормотал Такстон, отступая назад.

— Так-так, что у нас тут? — поинтересовался Снеголап, окидывая взглядом стол. Морда его скривилась в презрительной гримасе. — Ничего нового. Вот, черт! — Протянув лапу, он схватил жареную цесарку, поднес к носу и обнюхал, потом, фыркнув, оторвал зубами огромный кусок. Захрустели кости. — В общем, неплохо. — Он швырнул то, что осталось от птицы, обратно на блюдо. — Хотя ничего особенного. — Он потянулся за стоявшим в центре стола букетом цветов.

— Снеговичок, это не трогай! — предостерегающе воскликнула Шейла.

— Извини, Шейла. Решил, что это еда.

— Им не мешало бы приготовить что-нибудь специально для тебя...

В этот момент появились слуги, неся огромное медное корыто, наполненное отвратительной на вид зеленоватой массой. Расчистив место, они поставили «тарелку» на стол перед белоснежным зверем.

— Вот это другое дело, — обрадовался Снеголап, загребая пригоршню месива. Он ел с большим смаком и с еще большим шумом.

Далтон заметил, что Снеголап привлекает к себе любопытные взгляды танцующих.

— Кроме Снеголапа, никаких больше нелюдей не пригласили?

— Похоже, что так, — ответила Шейла. — Ведь его все знают, хоть и побаиваются.

— А я думаю, тот факт, что его все-таки позвали, говорит о безграничном к вам уважении.

— Да ну, — отмахнулась Шейла.

— Правда. Вы — одна из наиболее могущественных волшебниц, когда-либо появлявшихся в замке, все так говорят. Вы уступаете только самому Кармину.

— Да ладно вам, — Шейла слегка покраснела.

— Именно вы помогли спасти замок в последний раз, когда у нас были небольшие неприятности, и это всем известно.

— Просто у меня такой талант.

Из толпы выступил паж.

— Прошу прощения, леди Шейла, но стражники в Доме На Полпути сообщают, что кто-то хочет побеседовать с вами по... говорящей машине.

Лицо Шейлы озарилось надеждой.

— По телефону? Это Джин?

— К сожалению, миледи, этого они не сказали.

Земной портал располагался на том же этаже башни, в пяти минутах ходьбы от Королевского танцевального зала. Дорогу Шейла знала, но паж настоял на том, чтобы сопровождать ее, хотя это и была одна из самых стабильных частей здания. Шейла уступила его настояниям и, придерживая шлейф длинного платья, последовала за юношей.

Портал находился у затемненного аркой входа в то, что раньше было небольшим альковом. Теперь арка являлась дверью и вела в гостиную большого загородного поместья — и в другой мир: на Землю. Помещение с каменным очагом было обставлено роскошной мебелью. Через огромное окно во всю стену открывался вид на обширные поля и покрытые лесами далекие горы.

Когда Шейла вошла в комнату, стражник, одетый в штатское платье по местной моде, вытянулся по стойке смирно. Девушка прошла прямо к приставному столику и взяла трубку:

— Алло?

— Шейла? Это Линда.

— Привет! Что-нибудь узнала о Джине?

— Ты хочешь сказать, что он еще не появился?

— Нет. А ты где?

— Пока что в Калифорнии. Послушай, я тут названиваю родителям Джина, и никто не отвечает. Поэтому я решила, что он или уехал куда-нибудь вместе с ними, или вернулся в замок.

— Нет, сюда он не добрался и не звонил.

— О... Я начинаю беспокоиться.

— Я тоже. Немного. Но он должен объявиться. Не хочу об этом думать, но если с его самолетом что-нибудь случилось...

— В новостях ничего не говорили об авиакатастрофах, — перебила Линда, — так что выброси это из головы. Я справилась в авиакомпании, они сообщили, что он сел на самолет в Лос-Анджелесе.

— Что ж, тогда, надеюсь, все в порядке. Наверное, и в самом деле поехал куда-нибудь с родителями.

— Конечно.

После минутной паузы Шейла тихо проговорила:

— Знаешь, мне в это как-то не верится.

— Мне тоже.

— И вот еще что, — добавила Шейла. — Два дня назад портал колыхнулся и исчез на несколько минут.

— Такое и раньше случалось.

— Но только на несколько секунд. А сейчас, по словам часовых, продолжалось минут десять. И вот еще что. Слуги сообщают, что где-то в округе бродит новый Гость. По их словам, ребенок, и выглядит как землянин.

— Хм. Если так, значит, перед тем как стабилизироваться, портал немного поблуждал. Найди-ка этого ребенка и удостоверься сама.

— Линда, ты думаешь?..

— Что?

— Ох, не знаю. Нам ведь не все известно о порталах. Скорее бы лорд Кармин вернулся!

— Когда-нибудь вернется. А до тех пор придется справляться самим. На то нам и даны громкие титулы. Но что пришло тебе в голову?

— Что кто-нибудь мог сдвинуть портал с места.

На другом конце провода на секунду воцарилось молчание. Затем прозвучал тихий голос Линды:

— Хорошо, я об этом подумаю.

Где-то в другом месте

Он провел, как ему казалось, целую вечность в кромешной тьме и начал сходить с ума. Все, что оставалось делать, — до бесконечности измерять шагами безликую камеру — двенадцать шагов в длину, восемь в ширину, — иногда при ходьбе задевая рукой голые стены. Он давно уже оставил попытки найти в стене какой-нибудь шов или трещину — по-видимому, таковых не существовало. Ни единого шанса бежать.

Ему не давали ни воды, ни пищи, и уборной здесь тоже не было. Нужду он справил в углу, а во рту у него было как в корзине для грязного белья. К тому же от голода сводило кишки.

Хуже всего — ничего не знать. Не представлять ни кто его тюремщики, ни почему его здесь держат. Непонятно, что происходит там, в замке, может быть, он снова в осаде или еще что-нибудь случилось. С этим замком ничего не поймешь, недаром его называют Опасным.

А разве у него самого, Джина Ферраро, есть личные враги? Покопавшись в памяти, эту мысль он отбросил. Нет, должно быть, похищение — часть более грандиозного замысла. Странно только, что его сразу не убили. Очевидно, им нужен заложник. Зачем?

А может, они собираются обречь его на медленную смерть? Без пищи, без воды, без элементарных удобств? Хорошенький конец — сдохнуть с голоду!

Он принюхался. Начинал появляться запашок, но, очевидно, вскоре ему уже не понадобится отправлять свои естественные потребности. А жажда убьет его даже раньше, чем голод.

Сколько времени он уже здесь? Совершенно непонятно. По крайней мере, сутки. Может, двое. А кажется, целую неделю. Он ни на минуту не сомкнул глаз и с ног валился от усталости.

Джин остановился, сел, прислонившись спиной к стене, и начал размышлять о том, где он может находиться. Итак, он прошел сквозь земной портал, а это означает, что он — где-то внутри замка Опасного. По его представлениям. Он никогда не слыхивал о том, чтобы портал мог открыться между замковыми мирами. Но если существует такая вероятность, вряд ли удастся определить, куда его занесло.

Мысль о том, что он сейчас все же в стенах Опасного, пускай даже и в лапах похитителей, согрела ему душу. Это означало, что его колдовские таланты при нем. Пардон: талант, поскольку у него есть только один. Он здесь лучший фехтовальщик. Хорошо бы проверить эту гипотезу, но тогда нужен меч. Другого способа нет. Он попробовал сражаться с тенями при помощи воображаемого оружия, но мало что понял.

По ощущениям вроде бы все правильно, он чувствовал, что мастерство фехтовальщика к нему вернулось, но возможности точно удостовериться не было. Впрочем, пока он безоружен, вопрос все равно остается открытым.

Его мысли перекинулись на еду. Был в Питтсбурге отличный сирийско-ливанский ресторанчик, в котором он частенько столовался. Там подавали великолепный кебаб, ароматные ломти поджаренной на открытом огне замаринованной баранины, особенно вкусной с гарниром из риса и овощей. А на закуску можно было взять салат табули — огурец с петрушкой в лимонном соке — вместе с теплым, свежеиспеченным хлебом, который он обмакивал в смесь из растертого нута, масла кунжута и чеснока. А еще виноградные листья, фаршированные рисом, бараньим фаршем и специями — или, может, немного кибба, сырого бараньего фарша с луком. Впрочем, совсем не обязательно насаживать на вертел мясо. Есть масса других блюд, например фаршированные баклажаны или...

Пора остановиться. Думать о еде — самый верный способ сойти с ума.

Китайцы тоже неплохо готовят. В носу у него прямо-таки засвербело от запаха цыпленка с орехами кешью. Да ведь и в старой доброй американской поджарке нет ничего плохого, если она зарумянилась по краям, а внутри осталась розовой и рядом с ней — вулканчик из пюре, кратер которого до краев заполнен соусом из мясного сока...

Остановись! Или ты уже свихнулся? Хватит! Остановись!

Он поднялся на ноги и снова зашагал. Прогнать бы эти фантомные запахи. Теперь явственно ощущался аромат выпекаемого хлеба.

Джин замер. Может, он и в самом деле чувствует этот запах. Или аромат создан искусственно, чтобы его помучить? Еще одна пытка. Может, его страдания только начинаются.

Кто-то подстроил ему эту ловушку! Но кто?

Никаких соображений у него не было. Разве что в замок вернулись Духи Ада. Эти подонки способны на все. Садизм для Духов — детская забава. В таком случае ему уготованы горячие щипцы и тиски или что-нибудь похуже, если таковое можно вообразить. Вероятно, можно. Он забеспокоился. Разумеется, и его страх тоже входил в замыслы похитителей. Они хотят, чтобы он заговорил? О чем? Ни о чем таком, что представляет стратегическую ценность, ему вроде бы не известно. Он — простой солдат, вот и все. А не чародей, как...

Как Линда и Шейла. Особенно Шейла. Они хотят через него добраться до девушек? Принудить их к сотрудничеству с помощью угроз в его адрес? Или наоборот?

Может, его просто держат в резерве, чтобы потом использовать для торговли? Правдоподобный вариант. Или они решают, как с ним поступить, поэтому главные пытки еще не начались. В их планы входит пока оставить его жить и задыхаться в собственных испражнениях.

Интересно, в какой части замка он находится. Скорее всего, в центральной. Не исключено, что в главной башне, но с равной вероятностью это может быть одна из наружных оборонительных стен, которые в Опасном образуют головоломный лабиринт.

Нет, больше ему не выдержать. Пришло время последнего средства спасения. Джин сунул руку в карман и содрал фантик с круглой вишневой карамельки.

Он уже поднес было конфету ко рту, но остановился. Наверное, лучше все же приберечь ее на потом. Иначе жажда сделается невыносимой.

Снова завернув конфету в обрывки фантика, пленник спрятал ее поглубже во внутренний карман спортивного твидового пиджака. Почему он перед тем, как сесть в самолет, не запасся, как обычно, жевательной резинкой и тому подобной ерундой?! Все из-за пробок в Лос-Анджелесе в час пик! И так еле успел на посадку.

Если выберется отсюда, никогда больше не выйдет из дома без оружия.

Однако, если поразмыслить, что проку теперь от пистолета, или ножа, или даже меча? Он поплатился за свою идиотскую доверчивость. Надо было расспросить того пажа как следует, потребовать встречи, по крайней мере, с Осмириком, если не с самим Кармином, надо было... Свет!

Он подождал, когда утихнет боль в глазах, и вгляделся. Полоска света возникла в дальней стене. Джин нетвердым шагом направился к отверстию. В лицо дунул теплый ветерок, а ноздри уловили немного неприятный запах. Странный и незнакомый.

Джин знал, что это не простая дверь. Инстинкт подсказывал ему, что перед ним — один из нестабильных порталов.

Значит, он все-таки в стенах замка! И проскочи он сейчас в портал, выберется из темницы, но возможно также, что на той стороне он останется навсегда и навеки лишится Опасного и его чудес. Таковы нестабильные, блуждающие врата. Они перемещаются по замку, появляясь и исчезая в совершенно непредсказуемых местах, а иногда пропадая навсегда. Каждый портал ведет в свой мир. Некоторые из миров смертельно опасны, другие нет. Как угадать, что скрывается за этим проемом? Если, конечно, это и в самом деле портал, а не молчаливое приглашение к выходу из темницы. Нет, кажется, его никто не поджидает.

Глаза немного привыкли к свету. Приставив ладони козырьком ко лбу, Джин осторожно двинулся к проему. Постепенно стали различимы некоторые очертания ландшафта. Ничего особенного: скалы вдалеке, взгорье, колючий кустарник и песок кругом. Небо слегка отдавало желтизной.

На ловушку вроде не похоже. Он высовывался наружу до тех пор, пока его не согрели лучи незнакомого солнца. Наконец он перешагнул порог.

Остановившись, Джин огляделся по сторонам. Портал темным прямоугольником возвышался в центре оврага. Со всех сторон поднимались розоватые валуны. Небо было бледно-желтого цвета. На солнце взглянуть пока не удавалось, но по ощущениям оно было больше, чем земное, хотя и не такое яркое. Теплым воздухом дышалось легко. Повезло. Такое не всегда случается по ту сторону портала. Он выбрал камень и присел подождать, пока привыкнут глаза.

Это произошло как раз вовремя, чтобы он успел заметить, как портал с негромким хлопком исчез.

— Ну вот и хватит вспоминать о жизни в Опасном, — уныло сказал сам себе Джин.

Портал может и снова появиться, но надежды мало. Скорее всего, теперь отсюда не выбраться.

Он решил не ждать у моря погоды в надежде, что портал снова материализуется. Присутствие растительности говорило о том, что здесь есть жизнь, а там, где существует жизнь, существует и опасность. Особенно на таком открытом пространстве.

Выбравшись из оврага, он увидел на равнине город, причудливое нагромождение куполов, шпилей и затейливой формы зданий одинакового, блеклого сине-зеленого цвета. Что-то подсказывало, что город разрушен и пуст, — вокруг царила тишина, безжизненная тишина древности.

Джин долго смотрел на город.

— Обложка «Невероятных историй» примерно тридцать второго года издания, — заключил он. — Может, с небольшим вкраплением «Захватывающих чудес». Похоже на Эдмунда Гамильтона.

Повернул голову направо, затем налево. В обозримом пространстве — ничего. И Джин зашагал по равнине.

Замок

Джереми не мог понять, когда пересек грань между реальностью и сном. Или, лучше сказать, затянувшейся галлюцинацией. Этот дикий бред начался вместе с сигналом полицейской рации? А с крыши он сиганул на самом деле? Кажется, да. Тогда, наверное, все это ему померещилось за какие-то секунды падения. Но путь к смерти что-то сильно затянулся. По собственным представлениям, хакер блуждал но замку уже дня два.

Он не сомневался, что это именно замок, поскольку помещение и изнутри выглядело соответственно, и через окна тоже кое-что удалось увидеть. За ними открывались... виды на... непонятно что Какие-то миражи. И совсем сбивали с толку то и дело возникающие прямо перед носом дверь или окно. Хлоп — и ты уже в двух шагах от трясины, или джунглей, или города-призрака, или еще чего-нибудь невероятного.

Но на этом сумасшествие не кончалось. Еще здесь водились разные существа. Вчера его преследовал кто-то пурпурный и многорукий — как показалось Джереми, не спеша, хотя мог бы развить гораздо большую скорость и легко настичь жертву. Может, этот чудик тоже заблудился и искал общества? Джереми вообще-то так и подумал, но страх помешал ему остановиться. Ладно, если сегодня он опять появится, попробуем пообщаться.

А может, и нет. Джереми все еще не перестал шарахаться от каждого шороха и пугался даже людей. Встретившиеся ему как-то люди заговорили с ним, приглашали пойти куда-то, присоединиться к другим Гостям.

«Да, конечно!» — проорал парень, улепетывая со всех ног. Как будто они вовсе не собираются бросить его в подземелье. Как же, Гости!

А вдруг не стоило убегать? А если ему и в самом деле пытались помочь? Выглядели они достаточно безобидно — если допустить, что люди, разгуливающие в таких странных нарядах, могут быть безобидными.

Но все может быть. В конце концов, кто выставил пищу под дверь той странной комнатушки, где он спал прошлой ночью? Он решил что поднос оставили по ошибке, но теперь сомневался в этом. Еда была великолепной, хотя к тому времени он изголодался настолько, что готов был слопать дохлого скунса.

Рано или поздно что-то надо делать, и если он не хочет свихнуться, то чем раньше, тем лучше. И так уже посещают бредовые идеи, например: не сдаться ли ему? Джереми истерически расхохотался. Сдаться. Его, значит, и в стране Фантазии разыскивают. А у Микки Мауса ордер на его арест. Нет, диснеевские персонажи ему здесь не встречались — пока, — но в таком месте можно ожидать чего угодно.

Он шел по одному из бесконечных коридоров замка, когда из примыкающего прохода появился еще один костюмированный обитатель — бородатый мужчина с забавной стрижкой, в странных остроносых туфлях. Джереми от неожиданности занесло, как машину на повороте, и он едва не уронил компьютер.

Мужчина смерил парня взглядом:

— А, вот ты где! Советую пойти со мной, молодой человек.

Но тот, не вполне еще готовый к такому повороту событий, ринулся в противоположном направлении.

— Ты можешь покалечиться, сынок! Пожалуйста, выслушай меня!

Джереми чуть было не поддался на уговоры, но когда в коридоре появился еще один мужчина, запаниковал.

— Задержи его, Уилдон! — крикнул первый.

Уилдон, огромный и неповоротливый, присел на корточки и вытянул вперед руки, словно мечтая заключить Джереми в объятия.

Хакер выполнил движение из учебника по игре в бейсбол, проскользнув у Уилдона между рук так, что тот его даже не коснулся, и помчался дальше.

Но коридор заканчивался одной из безумных дверей, на сей раз за ней светило яркое солнце и зеленела густая растительность. Джереми немного замедлил бег и обернулся через плечо. Точно, Уилдон преследовал его. Парень прибавил скорости и ринулся через проем.

На него дохнуло жаром, когда он, пронесясь по открытому пространству, влетел в густой тропический лес. Листья хлестали по лицу, а кроссовки «Рибок» утопали в высокой траве. Со всех сторон неслись странные крики — ну прямо звуковая дорожка к «Тарзану»: уханье, чириканье, улюлюканье и тому подобное. Испугавшись, он споткнулся, зацепился за какую-то колючку и порвал брюки. На секунду у него замерло сердце: он решил, что его поймал кто-то спрятавшийся в траве. Он пронзительно взвизгнул, изо всех сил рванулся и пустился наутек. Снова споткнулся, чуть не упал, развернулся и попробовал побежать в обратном направлении. И тут же, наткнувшись на незаметный в траве камень, полетел головой вперед, с треском рассекая стену растительности.

Скатившись с высокого, поросшего травой пригорка, он плюхнулся на мягкую землю и наконец смог оглядеться. Вокруг — открытое пространство, лес остался позади.

Джереми сел, выплевывая песок. Это пляж, что ли?

Нет, не пляж. Просто заполненное песком углубление. Немного напоминает песчаную ловушку на площадке для гольфа. Да нет, в точности песчаная ловушка в...

— Эй, парень!

Джереми моргнул и огляделся по сторонам.

— Да, ты! Тебя не затруднит убраться оттуда к черту? Я прицеливаюсь.

Теперь Джереми разглядел говорящего. Это был мужчина тридцати с небольшим лет, худой и светловолосый, одетый в рубашку, жилет и старомодные штаны до колена — панталоны — дополняемые высокими чулками и спортивными туфлями. Ну прямо кадр из старой киношки. Еще один мужчина, постарше, стоял за говорившим, выжидая.

Первый мужчина в раздражении сделал шаг вперед.

— Ты что, оглох?

— С чего бы, — сердито ответил Джереми.

— Тогда послушай. Не хочу грубить, но проваливай отсюда, пожалуйста, а? Нам бы хотелось еще немного поиграть, если ты, конечно, не против.

— Э.. простите. — Джереми поднялся на ноги и отошел в сторону.

— Еще немного, — пробормотал мужчина, так и этак поворачивая клюшку. — Еще пару шагов. Вот так. Да, да, вот молодец. — Он вернулся к своему мячику и после нескольких пробных замахов ударил по нему со словами: — Ну, давай!

Мячик полетел по дуге к находившейся совсем рядом лужайке, хлопнулся на землю совсем близко от отметки, затем, проскользив по подстриженной траве, скатился в другую лунку.

— Дьявол! — вскричал мужчина, с отвращением отбрасывая клюшку.

Таща за собой двухколесную тележку со снаряжением для игры в гольф, мужчина постарше приблизился к Джереми.

— Только что свалился, сынок?

— Как это?

— Свалился в замок. Ты ведь совсем недавно здесь? Вроде бы с позавчерашнего дня?

— М-м, да, точно. А вы тоже из замка?

— Разумеется. Побаиваешься пока? Не бойся. Его называют Опасным, но, когда освоишься, тебе здесь понравится. Просто надо привыкнуть.

— Чепуха какая-то кругом.

— Да, такое тоже иногда бывает. — Мужчина протянул руку. — Меня зовут Далтон. Кливленд Далтон. Если хочешь, просто Клив.

Джереми пожал его руку:

— А я Джереми Хохстадер.

— Хохстадер? Старинная немецкая фамилия... Помнится, был у меня клиент с такой фамилией. Ничего не добился — писал в жанре «фэнтези», если мне не изменяет память.

Мужчина в панталонах, чертыхаясь, прошел мимо них, по-видимому, все еще раздосадованный неудачным броском.

— Это Такстон, — объяснил Далтон. — Не обращай на него внимания. Гольф — не его игра, но в теннис я с ним сразиться не решусь.

— Что это за чертово место? — вырвалось у Джереми.

Далтон пожал плечами:

— Что за место? Никто не знает. Какой-то мир, где-то во времени или пространстве. Просто один из миров, доступ в которые возможен через замок.

— А где находится сам замок? — в недоумении вытаращил глаза Джереми.

— Этого тоже никто на самом деле не знает. Но он настоящий, сынок. Настоящий. Не делай ошибку, убеждая себя, что все это сон.

— Вчера я от этой мысли уже отказался.

— Поесть что-нибудь удалось?

Джереми кивнул:

— Да, меня накормили.

— Хорошо, — кивнул Далтон. — Кстати, тебе никогда не приходилось собирать мячи для гольфа?

Город

Джин выбрал для жилья высокую башню, отгородив себе помещение на одном из верхних этажей. Над ним было только несколько маленьких комнат, в некоторых из них хранилось строительное оборудование. В баке на крыше нашлась вода, а что касается еды, то город выдавал ему все, о чем он просил.

Очень скоро он обнаружил, что город — живой или, по крайней мере, обладает сознанием Джин вошел в него прямо через открытые ворота и, покрутив головой, услышал какой-то не совсем человеческий голос, говорящий на странном языке. Попытавшись обнаружить говорящего, он постепенно сообразил, что звук издает сам город или же искусственный интеллект, часть компьютеризированной системы управления. Других разумных существ не обнаружилось, город был таким же заброшенным, каким выглядел, и таким же старым.

Город очень быстро научился разговорному английскому. В основном от Джина; другим источником была потрепанная книжка в мягкой обложке, которую тот захватил с собой, научно-фантастический роман с футуристическим изображением грузовика с прицепом на обложке. Говорил город с небольшим механическим акцентом, иногда проглатывая слоги. В остальном речь была вполне отчетливой.

Город просил называть его Зоундом.

— Я вижу, что по своему генетическому коду ты сильно отличаешься от построивших меня существ, — сообщил Зоунд Джину.

— Все правильно, — ответил Джин. — А это что-нибудь меняет?

— Нет.

— Разве ты не был спроектирован, чтобы обслуживать того, кто тебя создал, — кто бы он ни был?

— Это верно. Но меня также изначально запрограммировали для оказания гостеприимства посетителям. Ты — посетитель, я тебе оказываю гостеприимство.

— Очень мило со стороны тех, кто тебя построил. Скажи-ка еще раз, как ты их назвал?

— Умой.

— Забавное слово.

— Что в нем забавного?

— Извини, не хотел тебя обидеть.

— Нет, я просто спросил, — сказал Зоунд. — Мне уже который век не удается посмеяться от души.

В течение последующих нескольких недель они часто беседовали. Джин кое-что разузнал про умоев, приземистый народец, чем-то напоминающий земляных жаб. История племени была долгой и непростой, высшим расцветом явилось строительство нескольких самодостаточных, вполне разумных городов. К тому времени численность умоев сократилась во много раз по сравнению с ранними периодами. Затем что-то случилось — Джин точно не понял, что именно, — умой покинули города и постепенно вымерли. История на каком-то этапе просто оборвалась. Джин постарался перевести временную шкалу умоев в земной эквивалент, и получилось, что умой прекратили свое существование сто — сто пятьдесят тысяч лет назад. Во всяком случае, прошло уже немало времени с тех пор, как глаза последних умоев смотрели на этот мир. Купола главных городских соборов потускнели, но в целом город оставался нетронутым и сохранил свои функции.

Из своей «квартиры» в башне Джин мог обозревать весь город. Проведя большую часть дня в городской библиотеке, он возвращался домой, съедал синтезированный, но приятный на вкус ужин, затем садился у окна и глядел на поднимающиеся над равниной высокие шпили, пока расплывшееся желтое солнце не скрывалось за далекими горами. Затем забирался в умойскую постель — нехитрое приспособление вроде спального мешка с губчатым дном — и слушал тишину, пока не впадал в дремоту.

Снились ему пустые города и вымершие народы.

Проснувшись, он посвящал некоторое время попыткам найти портал, хотя вполне осознавал, что тот, возможно, никогда больше в этом мире не появится. А если и появится, не предсказать, в каком месте всплывет и как надолго.

Но Джин догадывался, что можно привлечь на помощь тайные силы города. Как он предполагал, достижения науки и техники, от которых сознательно отказались умой, на Земле даже не были известны. В эпоху заката своей цивилизации умой стремились упростить жизнь, вернуться к основам бытия. И в этом, надо сказать, преуспели, ослабив контроль над жизнью настолько, что она просто выскользнула у них из рук. Последние умой покинули города и кое-как перебивались еще довольно продолжительное время, около пятидесяти тысяч лет. Потом природные ресурсы истощились, болезни и косность взяли свое, и умой канули в небытие.

— Что доказывает, — пробормотал он, уставившись в библиотечный монитор, — надо учиться на чужих ошибках...

— Что, простите?..

— Ничего. Пора мне перестать разговаривать с самим собой.

— А эта привычка распространена среди вашего вида?

— Да, это считается вполне нормальным. Не обращай внимания. — Джин зевнул. — Я совсем вымотался, но давай еще раз повторим. Ты говоришь, что умой уже давно разработали технику межпространственных путешествий, но отказались от нее?

— Умоев не волновало практическое применение их открытий, — пояснил город.

— Какое бескорыстие. Но ты ведь говорил, что где-то на планете осталась одна такая машина?

— Я говорил, что существует вероятность.

— И где же?

— Точно сказать не могу, но очень давно сообщалось, что такая машина построена в городе Аннау. Может, она все еще там.

— Аннау — это где?

На экране появилась географическая карта. Место было обозначено мигающей точкой.

— Вот здесь.

— Хорошо. А где это по отношению к нам?

— Город Аннау расположен ровно в четырех тысячах джи к юго-западу.

Джин присвистнул.

— Ничего себе! Наверное, долгое путешествие, хотя я точно не знаю, сколько это — джи?

— У тебя будет транспорт.

— Да? А какой?

— Самодвижущееся транспортное средство для перемещения по пересеченной местности, приводимое в движение синтезатором определенных изотопов водорода. Просто, но эффективно.

— Здорово, но все равно до этого Аннау еще переть и переть.

— Определи идиому «переть».

— Риск большой. Если я сломаюсь или сдохнет..

— Кто сдохнет?

— Да неважно. Скажем так: надо оценить факторы риска.

— Это в наших силах.

— Тогда давай этим и займемся.

Королевская столовая

— Как долетела? — спросила Шейла.

— Отлично, — ответила Линда Барклай. Симпатичная блондинка с бледно-голубыми глазами, она была высокого роста и, может, слишком худощава.

Шейла всегда хотела быть блондинкой и терпеть не могла собственную рыжую шевелюру. Справедливости ради надо заметить, что, хотя Шейла и не осознавала этого и, возможно, не согласилась бы с подобным утверждением, она была не менее привлекательна, чем Линда.

— Ты говоришь, что без конца названивала родителям Джина?

Линда поставила чашку с кофе и протянула было руку за второй булочкой, но передумала.

— Я даже хотела туда заехать, расспросить соседей, не видели ли они Джина и не уехала ли вся семья отдыхать. Но это выглядело бы очень странно.

Шейла кивнула:

— Да, наверное.

— А если нам просто поискать его? — предложил Снеголап.

— И откуда начнем? — поинтересовалась Шейла. — С Земли?

— Почему нет? — беспечно отозвался белоснежный зверь, поглощая свой обычный завтрак — свечи из пчелиного воска, политые соусом «Тысяча островов». — Ведь в последний раз его видели там. Возьмите меня с собой. Я его найду.

— К разговору о том, как странно это выглядело бы, — рассмеялась Линда.

Снеголап оскалился в широкой улыбке.

— Да, наверное, пошатавшись по вашему миру, я бы увидел много странного.

— Тебя бы все приняли за Снежного Человека, — сказала Шейла. — И ты в конце концов попал бы на телевидение. Или в зоопарк.

— Ни про то, ни про другое я ничего не слышал, но чувствую, что они вряд ли пришлись бы мне по вкусу.

— Да уж.

— И все-таки мне кажется, что Снеговичок прав, — сказала Линда. — Логично было бы начать с Земли.

Вмешался Дюквиз, слушавший их разговор:

— Линда, ты слишком долго живешь в замке и, похоже, уже не понимаешь, каково искать кого-то в огромном мире.

— Глупо, да? — откликнулась Линда. — Но ведь откуда-то надо начинать.

— Просто не верится, что дома с ним что-то случилось, — сказала Шейла. — Это ерунда. Там никто не знает о замке.

— Кроме Трента — брата Кармина, — заметила Линда.

— Может, он что-нибудь знает про Джина? — Снеголап на миг оторвался от еды.

Шейла скептически покачала головой. А Линда добавила:

— Принц Трент симпатичный, но я почувствовала между ним и лордом Кармином какое-то напряжение.

— Когда-то они оба претендовали на трон, — кивнула Шейла.

— Значит, и сейчас могут соперничать.

— Но зачем Тренту нужно расправляться с Джином?

— А если он со всеми нами хочет расправиться, со всеми Гостями с их колдовскими талантами? Ведь мы теперь — слуги Кармина.

— Вассалы, — поправила Шейла.

— Ну вассалы. Любой претендент на трон будет беспокоиться, если у его соперника такие могущественные сторонники.

— Погоди. По-моему, ты слегка преувеличиваешь нашу силу и значимость.

— Но Кармин сам говорил, что более могущественных волшебников, чем мы с тобой, в замке никогда не было, если не считать членов королевской семьи.

— Да, — согласилась Шейла. — Он так говорил. Просто мне трудно представить себя в роли громовержца и тучегонителя.

— Ну ведь мы год назад приложили руку к спасению замка. Помогли остановить захватчиков.

— Их остановил Кармин. А его брат Димз погиб, сражаясь с ними.

Линда кивнула:

— Ладно, наверное, я слишком зазналась. Просто не могу взять в толк, что же происходит.

— Может, и ничего, — сказала Шейла. — В один прекрасный день Джин объявится и все мы почувствуем себя полными идиотами. — Она на секунду отвела глаза, затем продолжила: — Все-таки почему самые могущественные волшебники — мы? Некоторым слугам по нескольку сотен лет — так они, по крайней мере, утверждают. Почему они не превосходят нас в мастерстве? Ведь колдовскую силу явно дает замок, а они прожили здесь всю свою жизнь.

— Среди слуг тоже есть могущественные колдуны, — возразил Дюквиз. — Джамин, например. Он отвечает за работоспособность различных заклинаний по замку, таких как, скажем, переводное, без которого тут началось бы вавилонское столпотворение.

— Зачем же тогда мы нужны Кармину? — спросила Шейла.

Дюквиз пожал плечами:

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, но у него должны быть свои резоны.

— Вы отвлеклись от темы, — вмешалась Линда. — Джин уже на три дня задерживается, и нам надо попытаться его найти.

Шейла вздохнула:

— И нам наверняка понадобится магия. Ума не приложу, с какого конца начать.

— Разумнее всего обратиться за помощью к Осмирику, — предложила Линда. — Должно существовать заклинание для обнаружения кого-нибудь или чего-нибудь.

— Хм-м. — Шейла нахмурила брови. — Может быть. А кто-нибудь в последнее время видел Осмирика?

— А кто-нибудь когда-нибудь видел его не в библиотеке? — в тон ей поинтересовался Дюквиз. — Этот парень целыми днями сидит, уткнувшись носом в книгу.

— Хочешь пойти со мной? — спросила Шейла у Линды.

— Конечно, — ответила та. — Уже иду.

— Не торопись, допей свой кофе. Нам некуда... — Шейла смолкла на полуслове при виде входящих в столовую людей, среди которых оказался и Осмирик, замковый писец и библиотекарь. Тремя остальными были Такстон, Далтон и молодой человек, которого никто раньше не видел.

— Это и есть новичок? — поинтересовалась Линда.

— Похоже на то, — ответила Шейла.

— Приветствую вас, — произнес Далтон. — Позвольте представить нашего нового подносчика мячей для гольфа.

Джереми помахал рукой, бросив мимолетный взгляд на Снеголапа.

— Привет, меня зовут Шейла Янковски.

— М-м... Здравствуйте, я — Джереми Хохстадер.

— Приятно познакомиться, Джереми.

После того как Шейла по очереди представила его всем присутствующим, Джереми сел, продолжая как завороженный глядеть на мохнатого зверя.

— Кофе? — предложила Линда.

— А? Да, пожалуйста. Спасибо.

— Снеговичок — один из наших самых дорогих друзей, — объяснила Шейла. — Новички всегда изумляются, когда видят его в первый раз.

Джереми поспешно отвел глаза.

— Да мне-то что, — сказал он. — Я уже здесь столько всякого перевидал.

— Когда же ты успел? — поинтересовалась Линда. — Разве ты в замке давно?

— Не знаю, здесь трудно уследить за временем. Дня два или три.

— Три. Как раз три дня назад портал сместился. Откуда ты?

— Нью-Йорк. Квинз.

От дальнейших расспросов Шейла воздержалась, сочтя это невежливым.

— Он бродил по площадке для гольфа, — пояснил Далтон. — Мы более или менее успокоили его. Могу сказать, что у него отлично получается собирать мячики. — Он подмигнул Джереми.

— Мы как раз говорили о тебе, Осмирик, — сообщила Линда.

— Надеюсь, что только хорошее, — промурлыкал библиотекарь, накладывая на тарелку оладьи и сосиски. В последнее время он пристрастился к необычным для него блюдам.

— Мы тут обсуждали, можно ли найти Джина при помощи заклинания. В книгах что-нибудь есть про это?

— Моя дорогая, — ответствовал Осмирик, усаживаясь, — заклинания есть на все случаи жизни.

— Значит, мы отыщем подходящее?

— Возможно. — Осмирик отхлебнул кофе. — А возможно, и нет.

Линда пожала плечами:

— Что ж, это предусматривает все варианты развития событий.

— Могли бы мы найти его, если он вышел через какой-нибудь портал? — спросила Шейла.

Осмирик поразмыслил.

— Вполне возможно... — Он положил в рот кусок оладьи и в задумчивости задвигал челюстями.

Шейла кивнула, ожидая ответа.

— ...что существует такая вероятность, — закончил Осмирик, проглотив кусок.

Шейла нетерпеливо шевельнулась.

— Так ты хочешь нам помочь или нет?

— Любое такое заклинание приводить в действие должны вы. Как ты знаешь, я не мастер колдовать.

— Насчет колдовства — да, мы знаем. Но с исследованиями ты нам поможешь?

— Почту за честь, Шейла.

— Хорошо. Когда начнем?

— Можно мне сначала заморить червячка?

— Да, конечно. Извини. Просто мы немного беспокоимся за Джина.

— Разделяю ваше беспокойство. Однако, прежде чем мы приступим к делу, должен предупредить вас, что разработка подобного проекта может занять несколько недель.

— Недель?

— Если не месяцев. Будь он в замке — другое дело. Но определить местонахождение человека среди сотни тысяч других миров? — Осмирик сокрушенно покачал головой. — Задача не из легких.

— Но он на Земле, мы это знаем, — вмешалась Линда. — Так что про свои сотни тысяч миров забудь.

— А, земное колдовство, — Осмирик протяжно вздохнул. — Тогда, боюсь, это вообще другая история.

— Да, — констатировала Линда. — Шейла, ты — единственный маг из присутствующих, кто с этим справится.

Шейла выглядела так, будто из нее выпустили воздух.

— Придется нам обратиться за помощью к принцу Тренту. Земная магия — самая трудная. Я не сильна в ней.

— Тогда нужно обязательно попросить принца Трента помочь. Пойду в Дом На Полпути и позвоню ему. Или сама позвони.

— Позвоню, — обещала Шейла. — Но ты вернешься со мной на Землю, Линда?

— Я должна остаться здесь и быть настороже.

— Да, верно.

— Шейла, я отправлюсь с тобой, — заявил Снеголап.

— Не дури. Тебе нельзя в таком виде разгуливать по Земле.

— Ну так измени меня.

— Что?

— Ну, нашли на меня свои ведьминские чары и измени мою внешность.

— Хм, это мне не приходило в голову. Не знаю даже, справлюсь ли.

— А ты попробуй.

— Заговоры по изменению внешности не очень сложны, даже в рамках земной магии, — вставил Осмирик.

Шейла передернула плечами.

— Попытаюсь. Хорошо бы, конечно, взять кого-нибудь с собой. Особенно если это будешь ты, Снеговичок.

— Я не меньше вашего хочу разыскать Джина. Мы ведь друзья-приятели.

— Однако трудно будет найти нужное заклинание для определения его местонахождения, — продолжал Осмирик. — Разрешите узнать, какое приблизительно количество людей населяет Землю?

Ответила Линда:

— Последняя цифра, которую я слышала, — пять миллиардов.

Осмирик чуть не подавился сосиской.

— Пять... миллиардов душ? Пять тысяч миллионов?

— Это много?

— Да... немало. Я и понятия не имел. Выделить Джина из такого скопления народа...

— Похоже, это нам ничего не даст, — мрачно проговорила Шейла. — Может, стоит поискать в других местах.

— Но Джин через портал не проходил, — возразила Линда. — А ты продолжаешь настаивать на том, что он, возможно, где-то в другом измерении. Почему?

— Да потому что этому проклятому порталу не стоялось на месте, — сердито сказала Шейла. — Может, кто-то нарочно затеял игру с перестановками. Может быть, и сам Джин.

— Но Джин — не волшебник.

— А если с ним кто-нибудь был? Скажем, Трент... хотя никак не могу в это поверить. Или вернулась эта, как ее там... принцесса Ферн.

Воцарилось тревожное молчание. Прервал его Далтон, бросив в сторону Джереми:

— Замковая политика, сынок. Дворцовые интриги.

— Я в этом ничего не понимаю, — откликнулся Джереми.

— Хорошо, послушайте, — заговорила Шейла. — Я отправлюсь на Землю и буду пытаться действовать оттуда. Ты, Линда, оставайся здесь и помоги Осмирику. Сначала обыщите замок, затем попробуйте выяснить, не исчез ли Джин через другой портал.

— Легко сказать, — снова вздохнул Осмирик. — Главная проблема — пропустить такую уйму данных через заклинание.

— Обработка данных? — переспросила Линда. — Жаль, что нельзя совместить компьютеры с магией.

— А кто сказал, что нельзя? — поинтересовалась Шейла.

— Да у нас все равно нет компьютера.

— У меня есть, — радостно объявил Джереми, и все поглядели на него. Он поставил на стол свою портативную «Тошибу» и открыл крышку.

Осмирик вскочил с места:

— Можно взглянуть?

— Конечно. — Джереми включил электропитание. — Работает от батареек. — Он нажал кнопку. — Забавно. Знаете, когда я в первый раз попытался включить его в замке, он не заработал. Не знаю почему, — за день до того я перезарядил батарейки и с тех пор им не пользовался. Ну ничего, помудрил немного, и теперь все отлично.

— Что-то ты привираешь, парень, — прокомментировала Линда.

— С чего вы взяли?

— Все электрическое в замке не работает.

— Почему это?

— Здесь действует только магия.

— Может быть, у него такой талант, — предположила Шейла.

— Здесь у всех появляются магические способности, — пояснила Линда. — Твои, наверное, заключаются в способности работать на компьютере без электричества.

Джереми захихикал:

— Да ладно вам, шутите все.

Осмирик разглядывал мелькающие на экране знаки и цифры.

— Очень интересно, — заметил он.

Монументы

Лиловое безоблачное небо, маленькое голубое солнце, низко висящее над далекой горной цепью, песок и мелкий гравий под ногами, неутихающий ветер над плато с разнообразными по форме каменными монументами. В вышине — треугольник из ярких звёзд. Этот мир никогда не меняется.

Он бродил среди монументов, и хруст гравия у него под ногами был единственным, не считая завывания ветра, звуком на этой пустынной печальной равнине.

Кругом царили простота, ясность и покой.

Монументы разных геометрических форм устремлялись в фиолетовое небо. Никто не знал, кем они созданы и с какой целью. Однако среди них замечательно удавалось медитировать. Возможно, в этом и состояло их предназначение. Он часто бродил по долине, когда ему нужно было погрузиться в размышления или прочистить мозги.

Только что закончился тяжелый для него год переговоров в затянувшейся войне. Противоборствующие стороны довели его до отчаяния своим упрямством, но в конце концов разум одержал верх. Условия мирного договора служили интересам страны, в управлении которой он участвовал и к которой у него имелся значительный личный интерес, так как там проживала его семья. Замок — не место для маленьких детей.

Со всех сторон монументы: слева — усеченная пирамида, справа — перевернутая трапеция и сфера. Он задержался, разглядывая композицию. Затем двинулся дальше.

Обойдя полный круг, он вернулся к двухмерному прямоугольнику портала между этим миром и замком, на прощание окинул взглядом безмолвную равнину, перешагнул через порог и очутился в цитадели своих предков.

Мир монументов был лишь одним из любопытных пейзажей в Зале Созерцания. Будь на то его воля, он провел бы там целый день, но надо было возвращаться к своим обязанностям. Он покинул зал и начал спускаться по винтовой лестнице к туннелю, который вел в главную башню замка.

Но уже на первом витке внезапно остановился.

Вот опять это странное чувство, которое он уже испытывал при возвращении в замок. Непонятно, что именно, но что-то не так. Какая-то неправильность. Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться и зафиксировать ощущения.

Что бы это ни было, оно не поддавалось улавливанию.

— Еще интереснее, — пробормотал он.

Прислушался — ни звука. Странно. Теперь, кажется, все в порядке. Или что-то едва заметно изменилось?

Любопытно. Весьма любопытно.

Он продолжил спуск по лестнице. Надо будет этим заняться.

Может, он просто слишком долго отсутствовал.

Тихий коридор, ведущий в подвал главной башни, освещался лишь редкими светильниками из драгоценных камней, поэтому здесь царил полумрак.

«Кармин».

Он замер. То, что он услышал, показалось ему необычным. В замке Опасном звучало множество голосов, обитало множество духов. В склепах покоились кости его предков, за три тысячи лет их накопилось немало. Иногда голоса звали его по имени. В основном же бормотали что-то неразборчивое. Был у замка и собственный голос, голос демона, в давние времена своими чарами создавшего Опасный, но этот голос уже несколько лет не был слышен. Поболтать можно было лишь с призраком бывшей возлюбленной, леди Мелидии, которая несколько лет назад умерла неестественной смертью, пав жертвой всепоглощающего безумия.

Этот новый голос был, однако, ни на что не похож. Король попытался найти его источник, поворачиваясь туда и сюда, как если бы его тело было антенной.

«Кармин, услышь меня».

Там! Звук шел из фамильного склепа, между прочим, одного из самых старых. Кармин почувствовал себя обязанным ответить на зов столь далекого предка.

Туннель впереди него раздвоился. И он свернул направо, в еще более узкий и темный коридор, заканчивавшийся чугунной дверью с барельефными изображениями разных диковинных существ.

Он махнул рукой, и дверь отрывисто лязгнула, а затем как будто сама собой, со скрипом и скрежетом распахнулась.

Из открывшегося за ней помещения в коридор заструился необычный тусклый свет. Король осторожно приблизился и заглянул в склеп.

Его взору предстало жутковатое зрелище: у древнего саркофага колыхалось туманное очертание мужчины. Высокий, сухопарый, облаченный в королевскую мантию призрак на секунду вперился в него загадочным взглядом. Затем заговорил.

— Скоро пробьет тот час, — сообщил он, — когда я буду обречен на муки в геенне огненной.

— Увы, бедное привидение! — воскликнул Кармин.

— Не жалости я прошу, но внимания к...

— Простите, почтенный предок, — перебил его Кармин, — но сначала необходимо пройти весь положенный привиденческий обмен любезностями. Занудство, конечно, вы уж извините.

— Бесконечно виноват, — ответил прифак. — Дело в том, что это мой первый выход. Я не знаком со всеми необходимыми формальностями. Виноват. Ну и... — он совсем растерялся.

— Может, вы просто предостережете меня от того, от чего собирались предостеречь? — спросил Кармин. — Ведь вы, кажется, именно это хотели сделать.

— Да, собственно, да. Неужели я все испортил?

— Да нет, нисколечко.

— Вы очень любезны. Послушайте, вам известно, кто я?

Кармин мысленно пересчитал склепы.

— Так... вы, должно быть... Эрвольд Шестой?

— Седьмой. Все в порядке, не смущайтесь. Я ничего собой не представлял и прекрасно это осознаю. Просто подвернулся под руку, когда потребовался человек. Что ж, продолжим нашу беседу. — Он заголосил с новой силой: — Не оставь мои слова без внимания, Кармин. Кто-то пытается нарушить равновесие межпространственных сил, на которых держится мир.

— Я знаю.

— Знаешь? — Дух Эрвольда Седьмого заметно поскучнел. — Что ж, должен признать, мои усилия принесли мало пользы.

— Нет-нет. Я всего лишь подозревал. Теперь знаю наверняка.

— Да? А, понимаю. Верно, верно.

— Покорнейше благодарю вас, почтенный предок.

— Не стоит благодарности. Я прослышал, что ты — славный мальчик, достойный продолжатель рода. Многого достиг.

— Стараюсь. Прародитель, есть ли у вас подозрения насчет того, кто этим занимается?

— Да ни единой мысли! — фыркнул дух. — Ты ведь мне веришь? Большинство людей считают, что мертвым все известно. А на самом деле с другой стороны видно ничуть не лучше.

— Тогда почему вы так уверены насчет чьего-то вмешательства?

— О, в этом сомнений быть не может. У меня голова просто раскалывается. Звон небесных сфер, лязг и грохот со всех сторон. Проклятый шум!

— Ясно. Еще раз благодарю. И вот что. Вы ведь насчет геенны огненной дурака валяли?

— Разумеется. Не хочу распускать слухи о том, как здесь на самом деле. Люди начнут убивать себя, чтобы сюда попасть.

— Ну и каково там?

— Чудесно, бесподобно! Я как раз собирался приступить к партии в канасту, когда услышал зов. Вам бы посмотреть... — Призрак одернул себя. — Чуть было не вляпался. Другим не понравится, что я разболтал наши тайны. — Он добродушно рассмеялся.

— Я ваш секрет не выдам.

— Молодец. — Не найдя, что еще сказать, Эрвольд пожал плечами. — Ну, мне пора. Да хранят тебя боги. Будь здоров.

— Прощайте, предок.

Привидение круто повернулось, прошагало к стене и в классической привиденческой манере прошло сквозь нее, растворившись в камне.

— Неплохо для первого раза, — прокомментировал Кармин.

Он закрыл склеп и продолжил свой путь. Ему предстояла большая работа.

Пустыня

За три дня он проехал около семисот миль — неплохой темп для внедорожника на пересеченной местности. Но между ним и Аннау все еще пролегали тысячи миль песка и скал. В прошлом передвижение по планете было значительно легче, но со временем умой ликвидировали систему дорог, чтобы вернуть мир в первобытное состояние. Существовало еще подземное пневматическое метро, но оно, как сообщил город, находилось в аварийном состоянии.

Связь с Зоундом Джин поддерживал, но в случае поломки город был не в состоянии прийти ему на помощь. К счастью, каплеобразному «лендроверу» умоев такая опасность вроде бы не грозила, его ядерный двигатель гудел ровно а трансформирующиеся шины позволяли машине плавно переваливаться через хребты и скалы, словно гигантской амебе.

Несмотря на безлюдье, мир был красочным: под золотистым небом желтые и коричневые пятна пустыни перемежались резко взмывающими ввысь розовыми скалами. Джин не уставал любоваться проносящимися мимо землями, пускай и лишенными растительности.

Сидеть за рулем не требовалось, так как внедорожник был полностью автоматизирован. Приходилось только выполнять несложные правила: каждые два часа останавливаться для техосмотра, следовать постоянным курсом вплоть до особых указаний, избирать самый безопасный, а не самый быстрый маршрут и так далее. Тем не менее Джин иногда брал управление на себя, просто чтобы чем-нибудь заняться.

Вот и сейчас он управлял машиной, которая, покинув гористую местность, сползала вниз по склону в широкую, плоскую впадину, простиравшуюся вперед на многие мили. Он проверил датчики, включил автопилот и, намереваясь немного поспать, забрался в кормовое отделение.

Он был уверен, что доберется до Аннау. А что будет делать, когда окажется там, — уже другой вопрос. Аннау также обладал искусственным интеллектом, но Зоунд уже давным-давно потерял связь с ним и с другими городами. Если Аннау все еще функционирует, Джин войдет с ним в контакт и попросит помощи, чтобы наладить межпространственное сообщение. Затем...

«Все по порядку, — подумал он. — Сначала доберусь туда. А об остальном позабочусь потом». Вообще-то на подобные аферы он раньше не отваживался. Так лучше пока не думать...

Машина вздрогнула от сильного толчка, и Джин вылетел из гамака, который использовал в качестве кровати. Осторожно пробравшись в переднее отделение, он выглянул в правый иллюминатор. Пусто. После следующего сокрушительного удара он впилился головой в левый иллюминатор, да к тому же чуть не свернул шею.

Вид огромного шестиногого зверя с тремя рогами, таранящего головой борт машины, поверг его в ужас. Похожее на помесь носорога и огромного гамадрила существо уже успело помять боковое крыло и на этом явно не собиралось останавливаться.

Джин выжал полный газ и снова оглянулся. Чудовище с легкостью догнало его. Джин не был уверен, сможет ли внедорожник выдержать скорость больше тридцати миль в час, и абсолютно не представлял, на что способен зверь. А тот, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, с легкостью выдавал пятьдесят миль, двигаясь рысью. Его толстые, как стволы деревьев, лапы размеренно поднимались и опускались, словно поршни в двигателе; земля сотрясалась.

Нужно обдумать положение, но психовать пока рано. Может, машина и перегонит зверюгу, а если нет, то обшивка из какого-то чудо-металла наверняка выдержит его наскоки.

Но зверь тоже был способен творить чудеса. Силы его не иссякали, и он продолжал бодать левый борт, который уже начал походить на раздавленную яичную скорлупу. Джин от души желал, чтобы этот зануда убрался подальше. Он встал к панели управления и прибавил скорость до максимума. Помогло, но ненадолго. Всякий раз, когда он начинал отрываться, зверь словно заводил дополнительный карбюратор и нагонял его.

Всецело сосредоточенный на происходящем сзади, Джин пренебрег необходимостью смотреть на дорогу. Когда ему пришло в голову взглянуть вперед, то он увидел, что находится на краю каньона, и, вскрикнув, резко вывернул руль. Но, избежав аварии, дал возможность зверю атаковать в полную силу. Машина чуть было не встала на дыбы.

Положение стало угрожающим; катастрофа представлялась неминуемой. Зверь, по-видимому, это почуял и настойчиво прижимал «лендровер» к обрыву.

Джин быстренько прикинул, нельзя ли прорваться, но риск был слишком велик. Зверь его догонит. Единственный выход — спуститься в каньон. Весь фокус состоял в том, чтобы найти склон, приемлемый для внедорожника и слишком крутой для зверя. Через четверть часа мучительного пути он вроде бы нашел подходящее место, где вертикальный обрыв переходил в более пологий склон, покрытый галькой и валунами. Сжав зубы, он повернул машину и направил ее через край каньона вниз.

Внедорожник начал соскальзывать, но тут шины надулись и выпустили ложноножки, цепляющиеся за поверхность. Перед машиной образовался мощный оползень, а сзади — другой, чуть поменьше.

Сначала все шло хорошо, но постепенно Джин перестал справляться с управлением. Машина клонилась то на один бок, то на другой, а ее автоматические системы с трудом восстанавливали сцепление с поверхностью.

Он неправильно оценил угол наклона, склон оказался слишком крут. Хуже того, внедорожник переползал через насыпь из булыжников, после которой его ожидал резкий спуск.

Машина накренилась набок, затем выровнялась, столкнулась с валуном и на мгновение замерла. Валун же повел себя иначе: смещенный с неустойчивого положения на склоне, он покатился вниз. Внедорожник последовал за ним, вместе с образовавшимся оползнем.

Амебоподобные шины полностью утратили сцепление с поверхностью. «Лендровер» перевалился на сторону и опрокинулся — и больше Джин ничего не помнил.

Лонг-Айленд

Шейла решила, что Трент выглядит как и положено принцу. Прежде всего, он был потрясающе красив. Светлые волосы цвета сливочного масла подчеркивали яркость синих глаз. Выразительные черты лица, твердый подбородок с ямочкой — классическое лицо аристократа. В его манере держаться было что-то неуловимое, указывающее на благородное происхождение.

«Настоящий принц», — подумала она. На самом деле она влюбилась в него с первой же встречи.

Откинувшись на спинку кресла, она пригубила вино. Принцу наверняка лет триста, но при чем тут возраст? На триста лет он никак не выглядит. Скорее уж, лет на тридцать пять. Максимум на сорок. Магия, ясное дело.

— Нравится вино? — спросил Трент, устраиваясь в кресле напротив.

— Замечательное, — ответила Шейла. — Что это?

— Калифорнийское марочное каберне особого сбора. У меня там есть друзья-виноделы.

— Просто великолепно.

Трент обернулся:

— Э-э... Снеголап? Так вы точно не хотите?

— Спасибо, — ответил Снеголап, отрываясь от созерцания горящих в камине дров. — Но мне эта ваша цветочная водичка не по душе. Вы уж не обижайтесь.

— Я и не обижаюсь, — рассмеялся Трент. Тот, кто видел Снеголапа в замке, ни за чтобы его сейчас не узнал. Из громадного двуногого медведя Снеголап превратился в крупного мужчину с белоснежными волосами и мускулатурой профессионального атлета. На нем были белая рубашка, красный галстук, черные брюки, темно-синий блейзер и начищенные до блеска лакированные туфли самого большого, пятнадцатого размера.

Заклинание Шейлы удалось на славу. Снеголап выглядел необычно даже для атлета — слишком он был огромен, — но в общем вполне приемлемо.

— Вернемся к делу, — предложил Трент. — Допустим, что Джин здесь, на Земле, тогда обнаружить его будет несколько затруднительно, если его похитили с помощью магии.

— Именно это, по-моему, и произошло, — нахмурилась Шейла.

Трент кивнул:

— Да, судя по тому, что вы рассказали, его исчезновение и в самом деле выглядит подозрительно.

— Зацепиться особенно не за что. Собственно, все мои домыслы основаны на подозрении, что в замке что-то происходит.

— Вполне вероятно. Вопрос в том, кто за этим стоит.

— Ну, думали...

— Моя сестрица Ферн?

Шейла кивнула:

— Очень сожалею, но...

— Что уж тут сожалеть, она — негодяйка. Но ее вины здесь быть не может, потому что, насколько я знаю, Кармин с ней расправился. Никто, кроме моего брата, не знает в точности, что с ней произошло, но он поставил нашу семью в известность о том, что в деле Ферн восторжествовало «безжалостное правосудие», так он, по-моему, выразился.

— То есть он ее казнил?

— Что ж, Ферн заслужила такую участь.

Шейла вздохнула:

— Тогда ее придется исключить из числа подозреваемых. А если это не она, то у меня не остается никаких предположений насчет того, кто бы это мог быть.

— С другой стороны, в замке полно людей, — Трент кивнул в сторону устроившегося на диване Снеголапа, — и других благородных существ.

— Подозреваемых сколько угодно. А вот с мотивами у нас проблемы.

Трент вдруг встал и подошел к камину, где за стеклянным экраном весело пылал огонь.

— Есть еще одно предположение, — сказал он, вглядываясь в пламя.

Шейла и Снеголап выжидающе переглянулись.

— Я знаю своего брата, — наконец произнес принц. — Возможно, он оставил ее в живых. — Трент сокрушенно усмехнулся. — Должен признаться, что я бы ее убил без колебаний и угрызений совести. Ей почти удалось уничтожить все, включая замок. — Он покачал головой, не отрывая глаз от огня. — Безрассудная женщина, абсолютно.

Трент вновь опустился в кресло и продолжил:

— Но Кармин всегда питал к ней слабость. Я давно подозревал, что он влюблен в нее, просто никогда не давал воли своим чувствам. Если так, я его не виню. Вы знаете, она неотразима.

— Да, она — красавица, — согласилась Шейла. — И это делало ее еще страшнее.

— А я всегда подозревал, что чувство между ними — взаимно. И очень глубоко запрятано, по крайней мере у Кармина.

— Значит, она может быть жива и даже находиться в замке.

— Вероятность есть, — ответил Трент, — но небольшая. Кармин — правитель опытный и мудрый. Он не поставил бы под удар личную безопасность или безопасность короны в угоду личным чувствам, своим или чьим бы то ни было. — Принц откинулся на спинку кресла. — По крайней мере, я так думаю.

— Вам виднее — это ваш брат... э-э... ваше высочество.

Трент рассмеялся:

— Оставьте эти формальности. Мы на Земле. Мы, в конце концов, в Америке.

— Извините. Просто мне не каждый день доводится беседовать с принцем.

— Готов каждый день доставлять вам это удовольствие.

Шейла хихикнула:

— Мне это вроде бы нравится.

Трент одарил ее лучезарной улыбкой:

— Рядом с такой очаровательной леди нетрудно разыгрывать из себя прекрасного принца.

Шейла таяла от удовольствия, но старалась выбросить из головы романтические мысли.

— Разумеется, — продолжал Трент, — я также остаюсь в числе подозреваемых.

Шейла покраснела.

— Сэр, у меня никогда не возникало ни малейшего сомнения в том, что...

— А должно было бы возникнуть! — Его высочество усмехнулся. — У меня есть мотив, средства и сколько угодно возможностей. Меня вообще стоило бы поставить первым номером в списке подозреваемых. По правде говоря, когда вы позвонили, я решил, что вы собираетесь поиграть в сыщика.

— Нет, что вы, — запротестовала Шейла. — И в мыслях не было. Просто нам нужна помощь, а поскольку лорд Кармин отсутствует...

— Понимаю. Простите, зря я пошутил. Дело ведь серьезное, речь идет о вашем друге.

— Мы очень встревожены, сэр. И нам действительно нужна помощь.

— Пожалуйста, не называйте меня «сэр». Я давно уже перестал играть в принца. Просто «Трент».

— Конечно... Трент.

— Вот так-то лучше. Более доверительно.

— Да как же мы можем не доверять вам, когда вы помогли Кармину справиться с Духами Ада?

— Я сражался ради спасения замка, а не только ради своего брата.

— Понимаю.

Трент пожал плечами:

— Просто хочу быть откровенным. А насчет того, что могу быть подозреваемым, я шутил только наполовину.

— Я вам доверяю, — твердо проговорила Шейла.

Принц улыбнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами:

— Спасибо. А я — вам. — Он поставил бокал. — Не останетесь на обед?

— Я бы с удовольствием, — с нескрываемым сожалением ответила Шейла, — но Линда работает над заклинанием, чтобы обнаружить Джина в замке, и ей потребуется помощь.

— Я думал, вы не сомневаетесь, что Джин исчез именно здесь.

— Так мне подсказывает моя колдовская интуиция, но есть небольшая вероятность того, что Джин мог проскользнуть мимо охранников в Доме На Полпути. Я никому не хотела говорить, но однажды я застала их обоих спящими перед телевизором.

— Надо было сообщить, — нахмурился Трент. — Они обязаны соблюдать дисциплину.

— Да я не хотела, чтобы у кого-то из-за меня были неприятности. Должно быть, очень скучно торчать в этом Доме...

— Вряд ли это может служить оправданием.

— У Джина есть ключ. Он мог... в общем, есть и такая вероятность.

— То есть он мог исчезнуть внутри замка. Случайно. Но так как Джин в замке не новичок, то, скорее всего, по чьему-то умыслу.

— И опять встает вопрос: «Кто?»

— Так, давайте еще раз восстановим события по порядку. Вы говорите, в Лос-Анджелесе Джин сел в самолет?

— Да, по сведениям авиакомпании.

— Его кто-нибудь встречал в аэропорту?

— Линда точно не помнит, но вроде бы. Джин говорил ей, что отец должен был за ним заехать.

— И до его родителей не дозвониться?

— Нет, но я еще попробую позвонить отсюда. Или, может, когда мы снова укрепим портал у Дома На Полпути, я съезжу в Питтсбург и попробую их разыскать. Раньше мы не хотели волновать их попусту, но теперь, видно, придется.

Трент кивнул:

— Другого выхода нет. — Он на минуту задумался. — Вам не приходило в голову, что Джин в самолет сел, а потом из него не вышел?

— Нет, не приходило. Как?.. — Шейла недоуменно взглянула на принца. — Но разве экипаж не стал бы разыскивать исчезнувшего пассажира?

— Не обязательно. Когда после приземления они не обнаружили одного пассажира, то обыскали самолет, никого не нашли и решили, что просто обсчитались. Такое случается.

Шейла закусила губу, минуту подумала, а потом сказала:

— Вы думаете, тот, кто затеял игру с порталом, прицепил его к самолету... во время рейса?

— А почему нет? Это проделать не очень легко, но возможно. Вы случайно не знаете, что это был за самолет?

— Да нет, но можно выяснить. Так что ж, никто не заметил, что происходит?

— Если это был «Боинг-747» или «Локхид-1011», то пространства для материализации портала там сколько угодно. Я бы использовал носовую часть. Идеальное место.

— Но к чему такие сложности?

— Чтобы создать неразбериху и запутать вас, — ответил Трент. — Согласен, предположение диковатое. Но если оно верно, значит, кто-то манипулировал порталом со стороны замка. Однако у него могли быть сообщники и в самолете... Так, это которая по счету версия?

Шейла с грустью покачала головой:

— Что-то их многовато. О боже, узнаем ли мы когда-нибудь, что произошло с Джином?

— Не волнуйтесь, мы его найдем.

— Но уже почти четыре дня прошло.

— Это не повод для беспокойства. Замковых миров великое множество, а он может находиться в любом уголке любого из них. Понадобится время, но мы обязательно отыщем вашего приятеля.

— Вы так добры, что помогаете нам, Трент.

— Рад помочь. Мне и самому Джин весьма симпатичен. Добрый парнишка, и с мечом управляться умеет.

Шейла поднялась на ноги:

— Не смеем вас больше задерживать.

Трент широко распростер руки:

— Да что вы, времени у меня — хоть отбавляй. Я ведь почти пенсионер.

— Не знаю, сколько вам лет, но вы на них не выглядите.

— Никогда не скажу вам сколько. Но спасибо за эти слова. Мы, старые хрычи, прямо расцветаем от комплиментов, если удается выжать их из хорошеньких юных леди.

Шейла снова залилась краской.

— В общем, спасибо вам за гостеприимство.

— Мне было приятно. Я сообщу вам, как только у меня появится заклинание по обнаружению. Состряпать его — пара пустяков, но вот отладить будет посложнее.

Трент проводил Шейлу и Снеголапа обратно в столовую, где возвышался прямоугольный портал, перенесенный принцем из Пенсильвании.

— Хорошо, что вы выбрали для визита именно сегодняшний день, — сказал Трент. — У моей экономки выходной. А то пришлось бы вам добираться сюда допотопным способом. Боюсь, она бы не поняла присутствия в столовой каких-то волшебных дверей.

— Как же сюда еще добраться? — проворчал Снеголап, затем вдруг переменился в лице и принюхался. — Что за запах?

— Запах? — переспросил Трент.

— Да, что-то чертовски приятное. — Наклонившись над поверхностью огромного дубового стола, Снеголап втянул ноздрями воздух. — На этом столе что-то было. Пахнет как кхарналк. Классное пойло.

— По-моему, полировка для мебели. Льняное масло или что-то в этом роде. Вчера здесь прибирались. Если бы я знал, то предложил бы...

Трент замолк на полуслове и направился к резному комоду у дальней стены. Порывшись в нижнем ящике, он извлек какую-то бутылку.

— Вот оно. Очиститель для мебели Хорнби. Никто не сможет упрекнуть меня в отсутствии гостеприимства. Возьмите с собой. — Он протянул бутылку Снеголапу.

Шейла фыркнула и приготовилась было сострить по этому поводу, но взгляд ее упал на фигуру, возникшую по ту сторону портала. Там стоял явно один из слуг, молодой паж, хотя и незнакомый.

— В чем дело? — спросила она.

— Прошу прощения, миледи, но вернулся лорд Кармин и желает немедленно видеть вас.

— Отлично! Пошли, Снеговичок. — Шейла шагнула в проем, но внезапно остановилась и огляделась.

— Сейчас, секунду, — пробормотал Снеголап, поднося бутылку ко рту и делая большой глоток.

— Погодите-ка, — насторожилась Шейла. — Где это мы?

Находившийся еще на земной стороне Трент сделал движение в сторону портала.

— Что случилось, Шейла?

— Не похоже на замок. — Она шагнула к слуге. — Что происходит?

— Не имею чести знать, миледи, — ответил паж, отступая назад.

— В чем дело? — переспросила Шейла, удивленная его поведением.

Трент увидел, как стена скользит вниз, и ринулся в проем.

— Шейла, назад! Это ловушка!

Снеголап уронил бутылку на пол и рванулся к порталу, но, к сожалению, опоздал, как и принц на другой стороне. Преграда опустилась, и портал закрылся.

Снеголап остался на Земле.

Библиотека

— Ничего себе, ну и книг тут... — прошептал Джереми, озираясь по сторонам.

— Вы в библиотеке, молодой человек, — важно ответил Осмирик, припомнив свою реакцию, когда сам впервые переступил порог этого помещения. Он был поражен ничуть не меньше.

— Она такая большая!

— Пожалуйста, располагайтесь здесь со своим аппаратом, — Осмирик указал на стол в центре главного зала, у открытых стеллажей. — Пока вы его включаете, я достану кое-какие книги.

И библиотекарь исчез за стеллажами.

— Не торопитесь, — крикнул Джереми ему вслед.

Он открыл крышку компьютера, нажал кнопку и, пока система загружалась, снова огляделся по сторонам. Библиотека располагалась на трех уровнях: просторный главный зал и две галереи соединялись между собой винтовыми лестницами. Череда каменных готических арок образовывала сводчатый потолок. Все обозримое пространство было заполнено стеллажами с книгами.

Вернулся Осмирик, нагруженный тремя толстенными фолиантами в кожаных переплетах. Взгромоздив их на стол, он взял верхний том и пролистал его.

— Я немного знаком с алфавитной и цифровой системами в вашем мире, — сказал библиотекарь. — Но надо кое-что вспомнить. Не будете ли вы так любезны...

— Да, конечно, — Джереми нажал несколько клавиш. Экран засветился. — Вот полный список буквенно-цифровых символов, генерируемых компьютером. Кодировка ASCI. Это то, что вам нужно?

— Ну и ну, я и понятия не имел, что их так много.

— Да, но большая часть используется только в особых случаях. Вот эти символы вам понадобятся.

— Понятно. Да, думаю, с переводом мы постепенно разберемся. Правда, возникает много других проблем.

— А что вы задумали?

Осмирик скрестил руки на груди.

— Я собираюсь с помощью вашей машины разработать заклинание. Возможности подобного устройства мне отчасти знакомы, хотя познания мои — чисто теоретические.

— Погодите-ка, — удивился Джереми, — вы хотите сказать, что собираетесь пропустить магическое заклинание... через мой компьютер?

— Именно это я и хочу сказать.

— Каким образом? И зачем, бога ради?

В свойственной ему манере Осмирик начал:

— На первый вопрос у меня еще нет ответа. На второй же я отвечу следующим образом: то заклинание, которое я имею в виду, подразумевает такое количество вариантов, с которым обычному человеку не справиться. Тут необходим маг с феноменальной памятью. Я таковым не являюсь. Честно говоря, мои способности весьма ограниченны. Магический талант — это истинный дар. Но с этой машиной и с помощью такого знатока, как леди Шейла, нам, возможно, удастся установить местонахождение юноши по имени Джин.

Джереми кивнул:

— Понял. Веселенькое занятие. Но откуда берется магия? У вас здесь что, пыль волшебная?

— Нет никакой волшебной пыли. Источник магии — сам замок. Попробую использовать образ из вашего мира. Вообразите, что замок — электрогенератор, а его многочисленные талантливые обитатели — проводники, которые аккумулируют эту энергию и используют ее для разнообразных целей.

— А, да-да, ясно. Знаете, мне эта мысль нравится.

— Очень хорошо. Что ж, начнем. Может эта машина обработать ряд убывающих чисел?

— Что? Боюсь, что не совсем понял. Объясните попроще.

Осмирик извлек из складок своего длинного одеяния шариковую ручку.

— Попробую.

Несколько минут спустя Джереми поднял глаза от листа бумаги, который библиотекарь исчертил диковинными символами.

— Так, кажется, вы толкуете о факториалах. Как, например, шесть факториал будет шесть на пять, на четыре, на три, на два...

— Точно!

— Ну, с этим все ясно. А это что такое?

— Это практическое применение к задаче...

Осмирик вдруг взглянул в сторону одной из галерей.

— Здесь кто-то есть, — сказал он. — Странно. Я не видел, чтобы кто-нибудь входил.

Он встал и направился к ближайшей лестнице, но не успел приблизиться к ней, как у перил наверху появился человек, высокий, темноволосый, с правильными чертами лица.

— Приветствую тебя, Осмирик.

— Ваше величество, я не знал, что вы вернулись! — удивился библиотекарь.

— Я еще никому не говорил. Нужно было заняться кое-какими исследованиями. — Мужчина кивнул головой в сторону Джереми. — Новый Гость?

— Да, сир. Разрешите представить вам — Джереми... э-э-э...

— Хохстадер, — добавил Джереми. — То есть мистер Хохстадер.

— Рад приветствовать вас, мистер Хохстадер. Осмирик, земной портал опять сдвигался?

— Да, ваше величество. У нас неприятности.

— Я знаю. И немалые. У тебя есть что-нибудь по геометрии межпространственных полей? А то я уже столько времени убил и ничего не нашел.

— Да, разумеется. Есть один том, на полке для фолиантов большого формата. Тысячу извинений, ваше величество. Сейчас я вам его принесу.

Осмирик поспешил прочь.

— Интересная у вас машина, юноша, — произнес его величество.

— Спасибо. М-м. А вы — здешний король?

— Да, меня зовут лорд Кармин. Забавное имя, но я привык.

— Хм-м, лорд. Мне казалось, что это рангом ниже короля.

— Одну минуту.

Кармин спустился по лестнице и подошел к столу.

— Лорд — более низкое звание, чем король, но этот замок имеет долгую историю. Хозяин его изначально был вассалом какого-то восточного владыки. Но потом между ними возникла небольшая размолвка, не сошлись во мнениях, началась заварушка, и — оп-ля — пришлось моей семье заняться королевскими делами. А наш родовой титул сохранился. Так что главным человеком здесь до сих пор считается лорд-регент Западных Пределов — это там, где расположен замок, — но он также занимает должность короля этой и других присоединенных территорий. Ясно? Наверное, не очень. Но не забивайте себе этим голову. Мое «королевство» по большей части представляет собой пустыню, а подданные разбросаны по ста сорока четырем тысячам миров.

— Ого!

Кармин улыбнулся:

— Можно мне осмотреть ваш аппарат?

— Хм-м... Да, конечно.

Джереми с изумлением слушал вопросы Кармина об операционной системе компьютера. Несообразно звучали они из уст типа, одетого как в кино про рыцарей и драконов. Джереми подробно ответил на все вопросы.

— А внутри можно покопаться? — спросил Кармин.

— Нет проблем. — Джереми вытащил бумажник и достал набор миниатюрных инструментов. Работая с быстротой профессионала, он развинтил пластиковый корпус, выставляя на обозрение микросхемы компьютера.

Кармин склонился над «Тошибой»:

— Прекрасно. Продвинутые технологии, модульная конструкция.

— А вы неплохо в компьютерах разбираетесь.

Кармин покачал головой:

— Стараюсь идти в ногу с прогрессом, но времени не хватает. Хотя свой компьютер я собрал сам.

— Свой собственный компьютер?

— Ну, он не совсем такой, как у вас на Земле. Например, он работает не на электричестве, поскольку электричества здесь нет.

— Да, мне говорили. А как же мой ноутбук?

— А он работает от магической энергии, которой вы его питаете.

Джереми широко раскрыл глаза:

— Я?

— Именно так. Выньте батарейки.

— Да? Но тогда он не... — Пожав плечами, Джереми открыл крышку на тыльной стороне и достал кадмиевые батарейки, затем перевернул ноутбук и нажал несколько клавиш. — Ничего себе, работает!

— Разумеется. У всякого, кто переступает порог замка Опасный, появляется магический дар. Вы, очевидно, обрели свой.

— Ну и шуточки.

Вперившись взглядом в экран, Джереми пробежался пальцами по клавиатуре. Вернулся Осмирик и протянул своему сеньору найденную книгу.

— Спасибо, Осей.

— Могу я еще чем-нибудь быть полезен вашему величеству?

— Да, мне надо бы порыться в каталоге, но я не хочу отрывать тебя от важного исследования. Кстати, а что случилось?

Осмирик сообщил Кармину об исчезновении Джина и о своих планах разработать заклинание для его обнаружения.

— Хорошая идея, — одобрил Кармин. — И насчет компьютера вы здорово придумали. Дело в том, что в моей работе, которая в перспективе может оказаться очень важной, мне бы тоже техника не помешала.

— Тогда, ваше величество, компьютер, безусловно, в вашем полном распоряжении.

— Не лучше ли спросить у владельца? Но я все равно еще не готов к этому. Нахожусь на стадии теоретических разработок и уже столкнулся с трудностями. Ищите Джина, я сам покопаюсь в каталоге.

— Могу я спросить, над какой задачей трудится ваше величество?

— Похоже, что нарушается равновесие между мирами. Где-то, кто-то — или что-то — перекачивает большое количество энергии из межпространственного уровня. Возможно, это природное явление. Но я подозреваю чью-то грязную игру. На данной стадии эти нарушения едва заметны, но если так и дальше будет продолжаться, нас здесь ждет волна нестабильности.

Осмирик озабоченно кивнул:

— Понятно.

— Необходимо обнаружить, откуда исходят эти нарушения, и восстановить порядок.

— Готов оказать любую посильную помощь.

— Хорошо. Меня очень беспокоит исчезновение Джина. Оно лишний раз доказывает, что тут не обошлось без чьего-то участия.

Осмирик непроизвольно содрогнулся.

— Остается лишь надеяться, сир, что это не Духи Ада.

— К сожалению, — устало улыбнувшись, произнес Кармин, — это именно то, чего я опасаюсь.

Пещеры

Там, где он проснулся, было темно и прохладно. Оглядевшись, он обнаружил, что находится в комнате с каменными стенами. Пещера? Да, пещера. Ну и каким же ветром его сюда занесло? Что...

Как? У него связаны руки! Он перекатился на спину. А затем постарался сесть. Голову сдавила резкая боль, и пришлось подождать, когда немного полегчает. Затем он продолжил рассматривать окружающую обстановку.

Он сидел на низкой постели, покрытой звериными шкурами. Шкуры висели и на стенах, вместе с отливающим медью оружием: ножом, топором, мечом. Свет от медной лампы у изголовья кровати дополнялся мерцанием углей в очаге. Мебели не было, за исключением нескольких низких табуреток и больших подушек.

В памяти всплыло происшедшее. Он вспомнил, как опрокинулась машина, а затем его оттащили от места аварии. Следующим полустертым воспоминанием было ощущение от тряски на крупе скачущей лошади или какого-то другого животного. Он смутно припомнил, как под ним проносилась земля, должно быть, его перекинули вниз лицом через седло. В ушах зазвучали голоса, разговаривающие на непонятном языке.

Значит, умой не вымерли полностью. Это оружие изготовлено и эти шкуры добыты руками их потомков.

Боль снова усилилась, и он прилег, решив, что у него, возможно, сотрясение мозга. Лучше на время расслабиться.

Почему же Зоунд никогда упоминал о том, что некоторые умой могли выжить? Просто не знал? Или не придавал этому значения?

Как бы то ни было, ему повезло, что некто, оказавшийся рядом, пришел на помощь и приютил его. Иначе он бы погиб там, в пустыне.

Он подергал стягивающие его запястья ремни. Крепкие; вероятно, кожаные. Что ж, с помощью любого из висящих на стене предметов он освободится от уз — если только соберется с силами, чтобы подняться и воспользоваться ими.

Когда Джин с трудом встал, у него ужасно закружилась голова. Сделав несколько неверных шагов, он обмяк и упал обратно на постель.

Наверное, он все-таки ранен. Если так, то, судя по уровню здешней техники, вряд ли выживет. Ведь эти ребята еще не открыли железо. А может, даже и бронзу. Вернее, они отказались от железа и бронзы вместе со всей фантастической наукой и техникой. И все это ради окружающей среды, экологии и прочей подобной ерунды.

Но почему Зоунд о них не знал?

Выход один — спросить Зоунда. Вот и подходящий случай испытать переговорное устройство, которое город соорудил для него, — электроцепь, вмонтированную в ткань спортивного костюма.

— Зоунд? Ты меня слышишь?

Сквозь помехи пробился голос:

— Конечно.

— Ты иногда пропадаешь.

После паузы город ответил:

— Я поменял частоту. Так лучше?

— Лучше.

— Где ты — можно узнать?

— В пещере. Точно не знаю где, но машина где-то недалеко, поскольку меня привезли сюда на лошади или на чем-то подобном. Как получилось, что ты не сообщил мне о людях?

— О людях? — спокойно переспросил Зоунд.

— Да. Умой же существуют!

— Умой вымерли.

— Ты принимаешь картинку? И что это, по-твоему, свиная печенка?

— Ты употребил иносказание?

— Ведь эти штуки — дело рук разумных существ?

— Эти «штуки», если тебе угодно так их называть, — дело рук искусственных жизнеформ.

— Искусственных жизнеформ?

— Именно, — подтвердил Зоунд. — Их называют «ялимы», они были созданы умоями из генетического материала, обнаруженного в наиболее развитой фауне этого мира. Они ничего собой не представляли — слуги, существа второго сорта. После того как умой вымерли, ялимы одичали.

— Понятно. Искусственные жизнеформы. Вроде... андроидов.

— Этот термин мне не вполне понятен, но пускай будут андроиды.

— Отлично. Умой выглядели как прокаженные лягушки. На каких же чудовищ похожи эти недоумки?

— Обернись и посмотри.

— Наверное, что-нибудь ползучее и желеобразное, да?

Джин оглянулся и чуть было не упал.

Перед ним была женщина, вполне человекоподобная, хотя и принадлежавшая к довольно экзотической расе. Ее наряд состоял из двух полированных бронзовых полушарий, прикрывавших груди, черных кожаных трусов в обтяжку, белой меховой накидки и черных кожаных сапог. Она приблизилась почти вплотную к Джину, позвякивая ожерельями из необработанных камней и медными браслетами на запястьях, и пронзила его холодным взглядом.

Лицо ее поражало красотой: черные миндалевидные глаза, прямой классический нос, чувственные губы, но удивительнее всего была кожа, цвета кофе с густыми сливками, насыщенного золотистого оттенка, в котором играла жизнь. Подобный тип лица нельзя было отнести ни к восточному, ни к европейскому — вообще к земному.

Джин с трудом закрыл рот и попытался встать. Не получилось.

В помещение вошли еще две женщины, практически обнаженные, но Джин лишь мельком взглянул в их сторону.

— Какого черта ты мне ничего не сказал? — прошипел он.

— Про что? — удивился Зоунд. — Про ялимов? Да они же ничего собой не представляют.

— И тебя ничуть не удивило, что у этих ялимов есть много общего с твоим покорным слугой?

— Ну вот разве что теперь, когда ты обратил мое внимание.

— Невероятно.

Женщина угрожающе нахмурилась.

— На самом деле, — продолжал Зоунд, — генетическое подобие довольно поверхностно. Дело в том...

— Ш-ш-ш! По-моему, мы рассердили ее.

Ткнув в пленника пальцем, женщина повелительно крикнула что-то.

— Зоунд?

— Что, Джин-человек?

— Что она говорит? Ты можешь помочь мне с переводом?

— Разумеется. Этот язык, без сомнения, представляет собой общепринятый стандартный умойский, почти неузнаваемый из-за лингвистических...

— Переведи же, бога ради!

— Она приказала тебе заткнуться.

— А-а...

Женщина снова заговорила, явно отдавая приказания. У Джина создалось впечатление, что от него требовалось выполнять их немедленно и без глупостей.

— Ну? — прошептал он.

— Она желает знать, что ты делал в одной из машин Старых Богов, а если твое объяснение ее не устроит, она отрежет тебе... э-э... отделит твои репродуктивные органы от тела.

В общих словах.

— Ну и ну! — Лицо Джина озарилось широкой ненатуральной улыбкой. — Приветик!

— Приятно познакомиться. Э-э, послушай...

Женщина снова заговорила. Язык ялимов немного походил на немецкий, с добавлением слов из финно-угорского лексикона.

— Она хочет знать, из какого ты племени.

— Племени? — Джин присвистнул. — Племени. Ах, племени.

— И лучше ответь ей.

— Да я же ни слова на ее языке не знаю!

— Теперь она говорит, что ты не похож ни на одного ялима из известных ей племен.

— Послушайте, мэм, — начал Джин, — вы должны понять. Я просто ехал по дороге, как вдруг...

Женщина прикрикнула на него.

— Она опять приказывает тебе заткнуться, — пояснил Зоунд.

— Да уж понял.

Расхаживая по пещере, красавица не сводила с лежащего на шкурах Джина взгляда иссиня-черных глаз. После долгой паузы она снова заговорила. Зоунд начал переводить.

— Она говорит, что не знает, что с тобой делать. Непонятно, откуда ты родом, но, должно быть, ты все-таки ялим — то есть человек. Ее немного беспокоит, не демон ли ты. Но, будь ты демоном, ты бы ее убил или сотворил что-нибудь страшное, и кроме того, демон ведь не допустит, чтобы его ударили по голове. И ты не из Старых Богов, это точно. Так что — вот.

— Кто она такая, царица амазонок, что ли?

— Ну, ты недалек от истины.

Женщина остановилась и после некоторого размышления что-то рявкнула своей служанке. Девочка — на вид не больше пятнадцати лет — приблизилась к Джину, достала кинжал и одним движением перерезала стягивавшие его запястья кожаные ремни. Не успела она управиться, как ее госпожа снова заговорила.

— Она говорит, что собирается тебя испытать. Каким образом, я не... а, понятно. Она хочет выяснить, хороший ли ты любовник. Если поработаешь как следует, будешь возведен в ранг полноправного мужа и принят в ее личный военный отряд. Тогда ты удостоишься привилегии сложить за нее свою голову. По-моему, ты ей нравишься.

Потирая запястья, Джин скептически усмехнулся:

— Неужели?

— Точно.

Царица амазонок хлопнула в ладоши, и девочки исчезли из пещеры.

Она медленно обернулась, и плащ соскользнул с ее плеч. Кожаные трусики представляли собой лишь узенькую полосочку.

Джин вздрогнул, потрясенный совершенными очертаниями бедер амазонки. Головная боль внезапно улетучилась.

— Зоунд, по-моему, меня собираются взять в оборот, употребить и использовать в качестве сексуального объекта.

— Очень сочувствую, — откликнулся Зоунд, — но ничем не могу помочь.

— Это точно. Так что вали отсюда и оставь нас одних, ладно?

Замок (?) затем остров

— Шейла!

— Трент? Сюда!

Отыскав друг друга в темноте, они обнялись. Трент крепко прижал девушку к себе.

— Ты в порядке? — Принц был не на шутку встревожен.

— Кажется. А что вообще случилось?

— Это была ловушка, и боюсь, мы прямо в нее и угодили.

Послышалось какое-то царапанье и скрежетание, затем глухой стук.

— А это что? — испуганно прошептала Шейла.

— Я не зна...

Внезапно земля ушла у них из-под ног и оба полетели в пустоту.

Затем на мгновение сверкнул солнечный свет, но тут же вокруг забурлила вода.

В глубоком зеленом подводном молчании Шейла погрузилась в облако из пузырьков, чувствуя, как обжигает легкие. Потеряв направление, она не знала, куда плыть и где поверхность, но наконец увидела солнце и замахала руками, прорываясь наверх. До поверхности, казалось, еще сотня футов. Она знала, что так надолго ей не задержать дыхание, и запаниковала.

Кто-то схватил ее за руку и потащил наверх.

Задыхаясь и судорожно глотая воздух, девушка вынырнула на поверхность. Рядом с ней покачивался на воде Трент.

— Жива? — прокричал он.

Шейла смогла только кивнуть. Оглядевшись, она увидела кругом бесконечное ультрамариновое море, ощутила тошнотворное тепло воды.

— Где мы? — слабым голосом выговорила она.

— Кто бы знал. В каком-то диком мире. Еще и магия не действует. Проклятье!

— Мне даже и в голову не пришло воспользоваться магией. Все произошло так быстро.

— Вот именно. Тот, кто это устроил, знал, что делает.

— Но... Трент, не надо было тебе бросаться в ворота.

— Что уж теперь говорить, дорогая моя. — Трент выпрыгнул из воды, как летающая рыба, снова погрузился, затем всплыл с большей скоростью, высунулся до пояса и снова нырнул.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь посмотреть поверх волн. По-моему, вон там земля. Хотя и не близко. Ты хорошо плаваешь?

— О господи, нет. Тону как топор.

— Сними туфли и разденься до белья. Быстрее.

Шейла повиновалась и, освободившись от одежды, почувствовала несказанное облегчение.

— Готова? — спросил он.

— Вроде.

— Теперь расслабься, не утомляй себя. Если устанешь, перевернись на спину.

Они поплыли по направлению к солнцу, гребя по-собачьи. Волны были достаточно высокими, и, поднявшись на гребне, Шейла разглядела на горизонте зеленую полоску. До нее еще так далеко!

— Мы не доплывем, — простонала девушка.

— Доплывем. Греби ритмично. Дыши ровней.

Казалось, прошло уже несколько часов. Вода стала еще теплее, отчего Шейла совсем выбилась из сил. Все чаще она отдыхала, переворачиваясь на спину.

— Надо поторапливаться, — сказал Трент.

Шейла обнаружила, что может лежать на спине, не двигаясь и давая ногам отдохнуть.

— Мне нужно расслабиться.

— Я знаю, но вокруг нас какие-то твари, и, похоже, мы их заинтересовали.

Шейла перевернулась и огляделась.

— Вон там, — качнул головой Трент.

Теперь и она разглядела взрезающий воду угрожающе острый плавник. Он медленно двигался вокруг них.

— Трент, мне это не нравится.

— Нужно плыть быстрее. Сможешь?

— Да.

— До острова всего полмили. Хотя, может, две или три. Вперед!

Они развили максимальную скорость. Плавник изменил траекторию и приблизился, описывая в воде причудливые фигуры. Вдруг из воды появился другой плавник и последовал за первым. Затем добавились другие.

— Мы становимся местной достопримечательностью, — спокойно проговорил Трент.

— Бесплатный завтрак, — добавила Шейла, сама удивленная тем, что способна на черный юмор.

— Как там с магией, Шейла?

Она уже с полчаса пыталась исследовать на предмет магии тот отдел собственного мозга, в который не проникли страх и паника. Сверхъестественные силы этого мира отличались большой оригинальностью, и она не знала, какое применение можно им найти. Чувствовались размытые силовые поля, скрытые воздействия, но ничего конкретного.

— Пока никак.

— Они приближаются. Можешь еще быстрее?

Руки Шейлы будто налились свинцом.

— Нет.

— Тогда, боюсь, придется с ними пообщаться.

Трент перестал грести и протянул к девушке руки. В его объятиях она обмякла, поддавшись усталости, и подумала, что никогда уже больше не сдвинется с места.

Серая громада поднялась над водой и начала сужать крути.

— Трент, мы сейчас умрем, — прошептала Шейла.

— Поцелуй меня.

Они обнялись в воде, и губы их встретились. Что-то ткнулось в спину, но Шейле было все равно.

Трент обернулся через плечо.

— Я думаю... — начал он.

— Милый, — выдохнула она.

— Дельфины.

— Дельфины?

— Или кто-то очень на них похожий. Шейла протянула руку и потрогала шкуру животного, оказавшуюся теплой и упругой. Подплыло другое животное, и Трент схватил его за спинной плавник, не встретив никакого сопротивления.

Из воды прямо перед Шейлой появилась голова, не принадлежавшая ни дельфину, ни морской свинье, ни другому известному девушке животному. Морда была сморщенной и приплюснутой, а глаза — как у собаки, большие и умные. Животное более всего походило на морского котика или моржа, но с более изящным, вытянутым, как у рыбы, туловищем. Этим оно действительно напоминало дельфина.

Животное, подплывшее к Тренту, внезапно рванулось к берегу. Принц сначала держался за плавник, затем отпустил, но к тому времени все равно очутился на порядочном расстоянии от Шейлы.

— По-моему, они хотят нас сопровождать, — прокричал он.

Шейла погладила круглую голову дельфиноида. Тому это вроде бы понравилось. Он повернулся и подставил спину, словно предлагая взяться за плавник. Шейла не раздумывая вцепилась в него обеими руками.

И тут же ее понесло по воде, как торпеду, а встречное течение чуть было не заставило разжать руки. Берег мгновенно приблизился. Оставив девушку у кромки прибоя, животное повернуло обратно в открытое море.

Шейлу подхватила одна волна, затем другая. Наконец ноги коснулись дна, девушка добрела до берега и ничком повалилась на мокрый песок. Сквозь полузабытье до нее доносился звук прибоя и крики чаек, затем за спиной послышались шаги.

— Шейла.

Она обернулась и увидела перед собой улыбающегося Трента.

— Ну что, порядок?

— Да, Трент.

— Прости, если то, что между нами произошло, — лишь порыв перед лицом неминуемой смерти.

Она коснулась своего тела и обнаружила, что лежит обнаженная под пристальным взглядом принца. Шейла улыбнулась и протянула к нему руки:

— Трент, дорогой.

— Шейла...

Лонг-Айлендская автострада

Снеголап с восхищением следил за металлическими повозками, с ревом проносящимися мимо него по каменной дороге. Он провожал их взглядом, мотая головой из стороны в сторону. Большие, маленькие, средние... Потрясающее зрелище.

После долгих и напряженных размышлений о том, что ему делать, Снеголап покинул дом Трента. Он знал о существовании такой вещи, как телефон, но лишь в теории, а как пользоваться этой штукой — не имел ни малейшего понятия. Иначе бы, конечно, позвонил в Дом На Полпути.

Да, думал он долго и напряженно. И пришел к заключению, что до Дома На Полпути надо просто дойти пешком. Разумеется, он не представлял, в каком направлении и как далеко отсюда Дом находится, но какие-то смутные ощущения подсказывали, что надо двигаться на запад, поэтому он встал спиной к восходящему солнцу и отправился в путь.

Выйдя на автостраду, он двинулся прямо по ней. Высовываясь из окон мчащихся металлических повозок, люди провожали странного пешехода любопытными взглядами.

Дальность пути была не единственной проблемой. Здесь, на Земле, Снеголап не понимал никого, и его не понимал никто. Трент на скорую руку сварганил переводческое заклинание, но действие его ограничивалось стенами дома. Правда, заклинание Шейлы по изменению внешности еще работало. А это уже кое-что. Подумать только, какой бы кругом поднялся переполох, если бы он вздумал разгуливать здесь в своем естественном облике.

Над головой собирались серые тучи. Дождь? Снег? Вот и о погоде в этом мире ему ничего не известно. Он ощущал приятное тепло, но знал, что при такой температуре может и снег пойти.

Мимо со свистом промелькнуло еще несколько металлических повозок. Куда они все мчатся на такой скорости! Просто в голове не укладывается. Ведь дорогу испортят!

Одна из них, длинная громадина из серого металла с темными окнами, взвизгнув шинами, резко затормозила и остановилась перед ним на обочине. Снеголап осторожно приблизился. Кто знает, чего ожидать.

Из повозки вышли два человека, один — тощий коротышка, другой — коренастый крепыш. Они ждали, когда Снеголап подойдет к ним поближе.

Заговорил коротышка:

— Погляди-ка на него, Винни. Видал когда-нибудь такого громилу?

Винни покачал головой.

Снеголап изучающе смерил обоих взглядом. Проблем возникнуть не должно, если только они не вздумают применить колдовство. Он слышал, что в этом мире колдовские чары сильны.

— Привет, приятель. Ты что, рестлингом занимаешься? Или бодибилдингом?

Снеголап с удивлением обнаружил, что ему более или менее понятен смысл сказанного. Джин не раз говорил ему об этом. Внутри замка общение между Гостями поддерживалось постоянно действующим переводческим заклинанием, а его длительное влияние могло оказывать и некоторые побочные действия — например, непроизвольное изучение языка. За последние два года Снеголап порядком наслушался английского.

— Да, — проговорил он хрипло. — Рестлингом. — Его челюстям пришлось при этом изрядно потрудиться.

— Ну и где работал? Небось профессионал?

— Да. Про-фес-си-онал.

— Ну-ну... — протянул коротышка, выглядевший чуть постарше крепыша. — Что скажешь, Винни?

— Не знаю, Нунцио. У него акцент.

— Ну и что? Э, парень, ты откуда? Похож на шведа. Ты из Швеции?

— Да, из Швеции.

— А... У тебя что, машина сломалась? И пальто на тебе нет. Холодно ведь. Тебе не холодно?

— Да что ты, Нунцио, этому здоровяку ничего не страшно.

— Хм, точно. Парень, тебя как зовут?

Снеголап задумался. Ему пришло на ум только то имя, которым его окрестили англоязычные друзья.

— Снеговичок.

— Ха, Снеговичок. Это что, из-за волос? Вон они у тебя какие белые.

— Нунцио, ты видел когда-нибудь таких громадин?

— Шутишь?! Эй, приятель, работенку ищешь? Могу кое-что предложить. Мне нужен вышибала в клуб. Был у меня один, да крутил шашни с официанткой — и знаешь, наколол ведь меня, сучонок, — на пару с менеджером доили меня, как корову. Тысячу в месяц выколачивали из заведения, а мне это не по вкусу. Понял, к чему я? Ну так, что скажешь, нужна работенка? Ты по виду — парень хоть куда, с кем хочешь справишься.

— Да он всю семью Паскальоне одной левой сделает, — добавил Винни.

Коротышка расхохотался:

— Ага. Ну так как, приятель?

Снеголап пожал плечами:

— Ладно.

— Отлично. Для начала назначу тебе... четыреста в неделю. Пойдет?

— Пойдет.

— Прекрасно. Над заведением есть квартира, если тебе нужно жилье.

— Да. Жилье. Да.

— Хорошо. Залезай в машину, и прокатимся в клуб, покажу тебе, что к чему.

Снеголап втиснулся на переднее сиденье. За рулем сидел еще один мужчина и, увидев незнакомца, весь съежился. Снеголап дружелюбно оскалился.

Сидевший сзади Винни прошептал:

— Ну и громадина!

Замок

— Он вернулся? — с удивлением спросила Линда. — Когда?

— Судя по всему, только что, — сообщил Осмирик. — И по его мнению, в замке творится что-то неладное.

— Не только по его мнению. Что-то произошло в доме Трента, а что — мы не знаем.

Джереми оторвался от клавиатуры.

— А в чем дело? — озабоченно спросил Осмирик.

— Как и было задумано, Шейла со Снеголапом отправились к принцу Тренту. Вначале все шло прекрасно. Но портал вдруг исчез на целых полчаса. Потом снова вернулся, укрепившись в Доме На Полпути. Но и Шейлы, и Снеголапа след простыл. Мы сразу же позвонили Тренту — и никто не ответил.

— Понимаю, — Осмирик важно кивнул. — Действительно, творится что-то неладное.

— Привет, Джереми, — проговорила Линда слабым голосом, опускаясь в кресло.

— Здравствуйте, — ответил Джереми, растирая уставшие пальцы.

— Что вы тут, ребята, накопали?

— Пока ничего, что могло бы изменить ситуацию, — удрученно признался Осмирик.

— Теперь нам надо искать уже и Шейлу со Снеголапом, — вздохнула Линда. — А мы даже не знаем точно, на Земле ли они.

Воцарилось долгое тягостное молчание, наконец Линда нарушила его:

— Лорд Кармин хотел меня видеть?

— По этому поводу он ничего не сказал, — ответил Осмирик. — Его величество был занят делами еще большей важности. Очевидно, происходит глобальное космологическое вмешательство, и эти исчезновения — лишь его проявления.

— Космологическое?

— Он не уточнял, но разговор шел о дисбалансе энергии между вселенными. Эфирные потоки, утечка межпространственной эктоплазмы, которая... — Заметив отсутствующий взгляд Линды, Осмирик прибавил извиняющимся тоном: — Мне трудно это объяснить популярными терминами.

Линда покачала головой:

— Боюсь, я вообще ни в каких терминах разобраться не смогу.

— Ты себя недооцениваешь. Но как бы то ни было, в результате возникла реальная опасность для замка, а вместе с ним и для нас.

Линда хмыкнула:

— Можно подумать, нам без этого проблем недостаточно. — Она взглянула на экран компьютера. — Что-нибудь получается?

— Нам кое-что удалось для начала, — сообщил Осмирик, — но только для начала. Однако попутно мы выявили еще одного чародея, — он кивнул в сторону Джереми.

Линда подняла брови:

— Джереми? Правда? Быстро же.

— Несомненно, и талант его силен.

— Да бросьте вы, — смутился Джереми. — Ерунда.

— Это важно, — возразила Линда. — Нам понадобится любая помощь. Что ты умеешь делать?

— Да немного, — пожал плечами Джереми. — Например, запустить этот компьютер при помощи магической энергии.

— И что это дает?

— Не знаю, просто в голове творится черт-те что. Даже забавно.

— Его талант может очень нам пригодиться при разработке заклинаний, — объяснил Осмирик. — Мы еще только учимся применять эти машины в магических целях.

Джереми возразил:

— Похоже, что Кармин разбирается в компьютерах. Он даже свой собственный собрал.

Осмирик кивнул.

— Раз его величество так говорит, значит, это правда. Я имел в виду разработки простых смертных, например вашего покорного слуги. — Положив ладонь на грудь, библиотекарь поклонился.

— А почему же ты не попросишь Кармина помочь нам?

— Положение не позволяет. Я — слуга его величества, а не наоборот.

— А, ну ладно, тебе видней.

— Я иду к Джамину просить аудиенции, — заявила Линда. — Мне необходимо переговорить с Кармином. Ты сказал ему про Джина?

— Конечно, — ответил Осмирик.

— Прости. Наверное, он действительно занят более серьезными проблемами.

— Ему нужно сообщить об этом последнем исчезновении. Но не пытайся увидеться с Джамином.

Линда озадаченно нахмурилась:

— Почему?

— Предпочитаю пока не объяснять. Когда я в следующий раз увижу его величество — а он здесь очень скоро появится, чтобы забрать заказанные книги, — передам ему твою просьбу.

— Спасибо. Ах, знать бы, что случилось с Шейлой и Снеголапом! Трент... — Линда нервно постучала пальцами по столу. — Не думаешь ли ты...

Осмирик ждал, но Линда, не договорив, махнула рукой:

— Да нет, глупости. Что мог Трент иметь против Шейлы? Если только...

Вдруг пол задрожал, и библиотека наполнилась громоподобным шумом. Полки затряслись, а массивные деревянные канделябры под потолком закачались из стороны в сторону.

— Быстрей, — крикнул Осмирик. — Под стол!

Все нырнули в укрытие.

Предметы стали с грохотом падать на пол, полки обрушились, пол задрожал крупной дрожью, а мебель принялась двигаться по комнате, словно живая. Тряска продолжалась с минуту, потом грохот достиг своего апогея и постепенно затих. Пол наконец успокоился, столы и стулья застыли на своих местах.

В конце концов наступила тревожная тишина.

Троица выползла из-под стола, с лицами молочно-белого цвета.

Осмирик быстро осмотрел главный зал. Ущерб, несмотря на ужасный шум, оказался невелик. Из многих сотен стеллажей на пол обрушилось только около тридцати. Правда, беспорядок был страшный. Кругом валялись разбросанные книги. Библиотекарь вернулся к рабочему месту.

— Сильно тряхнуло, — заметила Линда. — На этот раз уж как-то слишком.

— Землетрясение? — обеспокоено спросил Джереми.

— Нет, какая-то нестабильность. А ты что думаешь, Осей?

— Она может быть вызвана вмешательством, про которое упоминал его величество.

Если так, то оно, очевидно, даже значительнее, чем он подозревает.

— Час от часу не легче, — раздраженно произнесла Линда. — Пойду взгляну, не выяснится ли что-нибудь в Доме На Полпути. Может, Шейла и Трент отправились пообедать и просто не удосужились нам сообщить. Джереми, пойдем со мной.

— Иду, — кивнул парень, захлопывая крышку компьютера. Не хотел он оставаться в этом чертовом замке. Но возникало одно лишь затруднение.

Насколько он понял, бежать было некуда.

Королевский кабинет

...Пять... четыре... три... два... один.

На деревянном столе в центре комнаты появилась диковинная, покрытая перьями емкость, наполненная золотистым светом. Сияя и переливаясь, она не принимала никакой определенной формы, но чем-то напоминала птицу.

Кармин подошел к предмету и, протянув руку, осторожно приподнял его. Вернее сказать, «направил», поскольку этот сгусток света, похоже, обладал способностью передвигаться самостоятельно.

Предмет переместился к столу, на котором стоял персональный компьютер.

— Войди в базу данных, — приказал король.

Сверкающий объект, вспыхнув, исчез, а на экран компьютера хлынул поток цифр и символов.

Кармин сел и занялся их изучением, периодически нажимая клавиши.

После долгой работы он наконец вздохнул и откинулся на спинку стула. Потом взмахнул рукой, и из компьютера вылетел лучик золотистого света и завис в воздухе.

— Отпускаю тебя, — произнес лорд. Свет, дрожа и трепыхаясь, сделался ярче.

— Давай же, вперед.

Свет сорвался с места и, словно опьянев от внезапной свободы, заметался по комнате. Несколько раз отскочив от стен, он описал мертвую петлю, затем устремился ввысь и исчез за каменным потолком.

Кармин встал и пересек помещение. У дальней стены выстроился набор диковинных механизмов, напоминающих старинные часы. Сверившись с циферблатами на некоторых из них, король нахмурился. «Проклятье. Что они там себе думают, во имя всех святых?»

Качая головой, он продолжал разглядывать шкалы и индикаторы.

— Странно, странно, — бормотал он по пути обратно к столу.

После того как были введены команды, экран заполнили расплывчатые образы. Кармин помахал руками, нараспев бормоча что-то неразборчивое.

Потом он совсем разозлился и даже стукнул кулаком по корпусу компьютера:

— Дьявол. Теперь-то что не так? Попытался нажать другие клавиши, но ничего не изменилось.

— Трент? Трент, ты меня слышишь? Откликнись.

На экране ничего вразумительного не возникло. Затем послышался искаженный голос:

— ...Карми... ты?

— Трент! — откликнулся тот. — Говори громче. Я тебя плохо слышу.

На пару секунд голос сделался более различимым:

— ...дело... чертовщина, но это... нас вытащить?

Кармин ждал, но больше ничего не услышал.

— Придется действовать по старинке, — недовольно констатировал он и откопал в дальнем углу заставленного вещами кабинета крупный магический кристалл, весь покрытый пылью. Протерев камень замшевой тряпочкой, Кармин сел и закрыл глаза, но тут же резко открыл их.

— Уж не забыл ли я... О боги!

Порывшись на стеллажах со старыми книгами, он наконец обнаружил искомое, но затем понял, что ошибся. Король продолжил поиски, раздраженно разбрасывая книги. Наконец хмыкнул:

— Теряю навыки. Вот же оно.

Нужный том, нужная страница, нужное заклинание. Он прочел его, шевеля губами, и с треском захлопнул книгу.

— Вот так. — Проходя мимо компьютера, он сокрушенно покачал головой. — Техника. Рехнуться можно.

Снова встав перед магическим кристаллом, Кармин занял подобающую волшебнику позу, широко расставив ноги и соединив большой и указательный пальцы. Затем начал монотонно распевать.

И опять остановился.

— Нет, не Трент, — решил он.

И, приняв прежнюю позу, продолжил речитатив.

Кристалл помутнел. Внутри, извиваясь, замелькали тени, появились расплывчатые образы.

Вырисовалось лицо, больше похожее на искаженную болью маску, карикатура на то лицо, которое он хорошо знал.

— Ферн! — в ужасе вскричал Кармин.

В ответ послышался стон. На губах сестры выступила кровавая пена.

— Ферн! — на этот раз он заорал во всю силу своих легких. — Ферн. Где ты?

Сестра изменилась в лице. Глаза открылись, засветившись безумной надеждой.

— Кто...

— Кармин, твой брат. Где ты, Ферн? Скажи мне! Кто с тобой такое сделал?

Ее лицо снова сжалось, а глаза превратились в узенькие щелочки. Она издала мучительный стон.

Он снова, покрываясь капельками холодного пота, позвал ее:

— Во имя всех богов, Ферн, поговори со мной! Сообщи, где ты!

Она заговорила на хапланском, национальном языке Хаплодитов, первом языке, который они с Кармином выучили в детстве.

— В аду. Во тьме... в глубине... ада. — Снова раздался стон. — Они мучают меня, Карми. — В голосе ее звучали интонации обиженного ребенка. — Скажи им, что хватит.

— Держись, дорогая. Я приду тебе на помощь.

— Пожалуйста. — Голос превратился в хрип. — Помоги мне.

— Жизнью клянусь. Да поразят меня боги, если я тебя брошу.

Послышалось шумное, прерывистое дыхание, затем кашель.

На этот раз она произнесла по-английски:

— Карми, дорогой, быстрее. Поспеши. Кристалл снова помутнел, и образ растаял. Король опустил руки, пошатываясь добрел до кресла-качалки и упал в него.

Ему потребовалось долгое время, чтобы прийти в себя. Когда он наконец успокоился, то встал и целенаправленно устремился к дверям кабинета, но замер на полпути. Потом повернулся и, поразмыслив, сделал движение в сторону приборов, но опять задержался.

Что делать?

Ему нужна помощь. У Трента вроде бы тоже проблемы. Но брату придется выкручиваться самостоятельно. На него сейчас времени нет.

Кто же тогда? Другого брата, Димза, уже нет в живых... Бедный, он стал жертвой собственного коварства.

Доркас? Доброе сердце, но недалекая. Другие же родственники...

Нет, надо обратиться к ресурсам замка. Человеческим и другим. Но к кому?..

Ответа он не находил. Рискованно полагаться на молодых и неопытных, но здесь, бесспорно, требуется дар...

В это момент началась тряска. Кармин выжидал, оценивая ее масштабы. Эта часть замка, защищенная заклинанием, подвергалась наименьшему воздействию посторонних сил. Свои ощущения он сверил с измерительными приборами.

Когда содрогания стихли, он кивнул в ответ на свои мысли:

«Все по расписанию. Интересно, знают ли они, что для них это тоже губительно?»

Король направился к двери.

«Может, и знают, безумцы несчастные».

Барсум

Спасая свою жизнь, Джин во весь опор скакал по бескрайней пыльной равнине.

Он сидел верхом на вурте (или, как окрестил про себя этих животных, «кошмарике»), представлявшем собой шестиногую помесь верблюда и ламы. Солнце стояло высоко и палило горячо, но еще горячей были преследователи, обезьяноподобные всадники на огромных зверях, напоминавших брахманских быков. Мчались они очертя голову и быстро нагоняли его.

Джин называл их обезьянолюдьми, но на самом деле не знал, какой генетический материал послужил основой для их создания. Скорее всего, они являлись каким-то гибридом. Хранты, неестественно мускулистые гуманоиды с синюшным, как у трупов, цветом кожи, были существами низшего сорта. Умой создали их для тяжелого физического труда, приберегая ялимов для работ по дому и обслуживания.

Обезьянолюди сидели на спинах животных, своей скоростью превосходивших вуртов, хотя и не столь уверенно передвигавшихся по гористой местности. Но сейчас они скакали по равнине, где обитали хранты.

Джин обогнул небольшую впадину, затем увидел впереди другую, более широкую, и почел за лучшее пересечь ее, а не объезжать. Хранты разошлись с ним во мнениях и, как выяснилось, приняли более мудрое решение. Замедлив движение на неровной поверхности, животное Джина выкарабкалось из углубления, опережая своих преследователей всего на шесть корпусов, при этом его тонкие ноги вытанцовывали какой-то сложный ритм, а корпус раскачивался, как при морской качке.

Над ухом Джина просвистело копье. Покрепче сжав ногами седло, он вынул стрелу из колчана, натянул лук, развернулся, прицелился и выпустил. Стрела пролетела далеко от цели, но скакавший впереди отряда хрант из осторожности натянул поводья и сбавил скорость.

Для очистки совести Джин пустил вдогонку еще одну стрелу, затем повернулся лицом вперед и попытался с помощью кнута подогнать вурта. Но бежать резвее тому, похоже, было не по силам.

Впереди виднелись скалистые предгорья, а за ними высились остроконечные пики. Там, наверху, на извилистых тропках, огибающих лежащие на склонах валуны, у вурта появится преимущество. Надо только выбраться из ровной местности в спасительные горы.

Но с одним условием. Сделать это вовремя.

Проведя сложнейшую работу по обнаружению противника, он мог считать, что в определенном смысле его миссия по рекогносцировке имела успех. Но, будучи в разведывательном деле новичком, он еще не выучился оставаться неприметным. Век живи, век учись.

Если удастся еще пожить, Джин надеялся, что ему еще представятся возможности для роста и развития, но в настоящую минуту перспективы выглядели не слишком радужно.

И все-таки шанс есть. С обеих сторон возвышались холмы, и дорога между ними сужалась. Еще около четверти мили, и он окажется среди скал, а животные его преследователей развивают большую скорость только на утоптанном песке равнины.

Может...

Вурт, заржав, повалился на землю, и Джин, перелетев через его голову, шлепнулся в грязь. Не совсем оправившись от падения, он медленно поднялся на ноги, успев при этом выхватить меч, и увидел, что из ляжки животного горчит копье. Раненный не смертельно, вурт с трудом встал на ноги и, прихрамывая и жалобно блея, убежал.

Подняв напоминающее турецкий ятаган оружие, предводитель хрантов ринулся в атаку. Джин до последней минуты не двигался с места, затем отпрыгнул в сторону. За первым всадником появился второй, и Джину пришлось уворачиваться от летящего в него копья. Он начал карабкаться вверх по склону, стремясь укрыться за скоплением валунов.

Всадники спешились и кинулись вдогонку.

Быстроногие хранты в два счета настигли еще не оправившегося после падения беглеца. Первым приблизился к нему вождь.

Оказавшись лицом к лицу с хрантом, Джин разглядел его крошечные, булавочные глазки, выпирающий торс без шеи и жирные ноги. Его лоснящиеся волосы были иссиня-черными, а свисающий изо рта язык — коричневым, как вареная печень. Предводитель что-то прорычал, скривив нижнюю губу в подобие торжествующей усмешки, и закончил свою речь смачным плевком.

Джин увернулся от комка зеленоватой слизи.

— Ну и манеры, молодой человек, — сказал он. — Где же...

В ответ на яростную атаку хранта он сначала сделал ложный выпад, потом молниеносно кинулся на противника. Тот отразил удар и со злобной улыбкой наискось полоснул своим оружием.

Джин поднырнул под него и, завершив свой маневр, приставил к глотке хранта острие меча.

Из глубокой раны на шее громадного монстра с бульканьем полилась синяя сукровица. Вождь упал навзничь и покатился вниз по крутой тропе.

К счастью, фехтовальщиками хранты были определенно второсортными. К несчастью, вверх по склону их карабкалось восемь. Иногда количество тоже имеет значение.

Поэтому Джина привела в недоумение стрела, вонзившаяся в лоб одного из нападавших. Тут же еще несколько стрел, выпущенных из-за скал у него над головой, достигли своей цели.

Он укрылся за валуном, а спрятавшиеся в засаде стрелки-ялимы быстро расправились с остальными хрантами. Затем отряд с победным гиканьем высыпал из укрытия.

Повернувшись спиной к непривлекательному зрелищу, Джин взглянул вверх и увидел выходящего из-за глыбы песчаника Йерга, капитана царской охраны.

Усмешка на лице Йерги Джину не понравилась. В ней презрение перемешивалось с торжествующим злорадством. Джин с Йергой с самого начала друг друга недолюбливали. Капитан был фаворитом царицы до тех пор, пока не появился чужеземец.

Теперь Джин постиг гениальный замысел Йерги. При любом раскладе тот оставался в выигрыше. Надо было только выслать в дозор неопытного чужака, который вряд ли смог бы отказаться от такого поручения. Если его убьют, замечательно. Если за ним бросятся в погоню, то он опять-таки, скорее всего, расстанется с жизнью, но при этом отряд хрантов, в последнее время причинявший племени немало беспокойства, обнаружит себя. Наконец, новому фавориту владычицы самому могла потребоваться помощь, чтобы спастись от этого военного отряда, — тогда он попадет в глупое положение, как они выражались, «потеряет лицо». Именно последнее и случилось.

Джину оставалось только восхищаться тем умением, с которым расставили ловушку. Теперь ему предстояло набраться терпения и слушать, как Йерга будет выставлять его на всеобщее посмешище.

«До чего этот чужак был похож на испуганную йетну (маленькое животное из породы грызунов), когда несся по степям так, что только пятки сверкали!»

Улюлюканье.

«Конечно, не очень удачной мыслью было помахать хрантам рукой, чтобы поставить их в известность о своем присутствии».

Гиканье.

«Да, как гостеприимно со стороны чужака было пригласить хрантов на полуденную трапезу!»

Свист.

И так далее, и тому подобное. Джина все это не очень-то и волновало бы, если бы подобные насмешки неминуемо не отбрасывали его в самый хвост очереди на получение материальных благ. Таковы были порядки в этом племени. Один раз потеряешь лицо — и, несмотря на все предыдущее к тебе уважение, будешь устраиваться на ночлег в отхожем месте.

Оставалось попытаться вернуть исходный порядок вещей, хотя Джина и не очень привлекал такой способ поведения. Придется действовать жестко. Но когда он прикинул, каковы альтернативы — единственным достойным разрешением ситуации могло стать самоубийство или добровольное изгнание (практически одно и то же), — то понял, что выбора нет. Придется бросить Йерге вызов.

Всю обратную дорогу к зимнему лагерю, скоплению палаток и навесов, примостившихся у подножия утеса с двумя вершинами, Джин молчал, погруженный в размышления. Рядом с лагерем находился вход в пещеру, где обычно в летний период проживала царица.

На протяжении столетий ялимские племена вели кочевую жизнь. Разбросанные по равнинам развалины зданий свидетельствовали о многочисленных попытках создать нечто более стабильное, но современная ялимская цивилизация не выдержала вторжений со стороны хрантов. Досадно, потому что ялимы и в самом деле были способны жить цивилизованно.

Джин собирался сделать все от него зависящее, чтобы ялимы осели в одном из умойских городов, предпочтительно Зоунде. То, что было оставлено умоями, унаследуют ялимы, созданные ими люди второго сорта. Конечно, если ялимам удастся преодолеть строжайшие табу по поводу жилищ Старых Богов. Согласно легенде, того, кто просто взглянет на один из городов, ждала смерть. Работа Джину предстояла серьезная.

Но в данный момент перед ним стояла куда более серьезная и весьма неприятная задача: разобраться с Йергой.

Джин поднял глаза на вход в царскую пещеру — обиталище царицы и фрейлин. Никто не показывался, хотя обычно владычица приветствовала войска, когда они возвращались с битвы.

Если бы на руках у Джина были перчатки, он не преминул бы ими воспользоваться, но в этой глухомани общепринятым способом вызвать противника на дуэль было снести его палатку. Джин направился прямиком к жилью Йерги и проделал эту операцию.

Все племя затаило дыхание. Йерга медленно огляделся, затем повернулся лицом к Джину и, скривив рот в злобной усмешке, обнажил меч.

У Джина возникло смутное ощущение, что он угодил прямо в расставленную Йергой ловушку. И почему ему вдруг взбрело в голову, что он превосходит капитана в искусстве фехтования? Это ведь не замок, и магический талант здесь не действует. Но так же как и в случае с переводческим заклинанием, чувствовалось действие побочного эффекта, и Джин был уверен, что сразится с Йергой на равных.

Теперь, однако, сомневайся не сомневайся, обратного пути не было.

Такие вещи лучше решать одним махом. Джин обнажил меч, приблизился к противнику и встревожился еще больше. Удовлетворенная улыбка Йерги подтвердила подозрения, что все было спланировано заранее. Надежды на спасение не оставалось, равно как и другого выхода, кроме как поджать хвост и удрать. Внедорожник остался где-то в пустыне, зажатый между валунами весом в сто тонн. Зоунд бессилен был помочь. Джина загнали в угол здесь, в отставшей от жизни вселенной, поймав в западню ее своеобразных законов. Ему придется либо выйти победителем, либо погибнуть. Разумеется, последнее наиболее вероятно.

Йерга прыгнул на него, и Джин отступил в сторону, однако меч противника скользнул по его ребрам. При виде первой крови толпа ахнула.

«Начало не удалось, — подумал Джин. — Я уже на полпути к поражению».

Он ответил серией ударов и выпадов, которые Йерга мастерски парировал. Затем капитан перешел в нападение, и Джину пришлось отступать, перепрыгивая через разожженный костер.

Вытряхивая из сандалии горячий уголь, Джин рассердился прежде всего на самого себя. Что здесь, что на Земле — всегда паникует раньше времени. Нет, пускай он потерпит поражение, но неверию в собственные силы не поддастся.

И Джин — трудно сказать, умело ли, но во всяком случае яростно — бросился в атаку, в результате Йерга был отброшен назад. Вскоре, однако, капитан занял выгодную позицию и прорвал оборону Джина.

Дальше борьба шла с переменным успехом, и ни одному из противников не удавалось одержать верх.

Джину сильно недоставало магии. Трудно было свыкнуться с тем, что ее здесь не существовало. По крайней мере, он так полагал. Возможно, Шейла и могла бы обнаружить какие-нибудь скрытые источники. Но, судя по всему, в этом мире действовала лишь точная наука, а кроме того, Шейла сейчас очень далеко.

Как ее не хватает, да и Линды тоже. Могущественные они чародейки, эти девчонки.

Джин опять разозлился из-за того, что здесь он бессилен и обретает свой талант только в замке. Почему? Какая разница? Это несправедливо.

Нет, что это за пораженческие настроения? Несправедливо? Да во вселенной — во вселенных — все кругом несправедливо. Если бы он только мог призвать на помощь свое могущество! Он помнил, какие испытывал ощущения, когда к нему приходил его дар. Если бы он мог воссоздать в себе эти ощущения, может, применить силу внушения...

Новое нападение Йерги вернуло его к необходимости решать сиюминутные задачи. Джин пошел в контратаку, с каждым ударом обретая уверенность и силу. Может, начал сказываться возраст Йерги, а может, это просто превратности судьбы, но вроде бы удача начала ему улыбаться. На лице Йерги появилось озабоченное выражение.

Они продолжали кружить по лагерю в смертельном танце. К Джину возвращалось его мастерство фехтовальщика, а уверенность Йерги ощутимо шла на убыль.

Через некоторое время капитан понял, что проиграл, и продолжал лишь отчаянно парировать удары, отступая назад. Джин загнал его к краю отхожей ямы. В последнюю секунду Йерга оглянулся и попытался перескочить через нее. Нога его соскользнула, и он полетел вниз.

Джин, по колено в грязи, спустился в яму и встал над поверженным противником.

Сражение закончилось. Оставалось лишь нанести завершающий удар. Джин поднял меч.

И тут же опустил его. Он не мог этого сделать, но не потому, что испытывал к Йерге какие-то чувства. Просто это было не в его стиле.

Конечно, откажись он перерезать Йерге глотку, возникнет опасность снова потерять лицо. Но придется рискнуть.

Он оглянулся на вход в пещеру. Все это время царица Вайя наблюдала за ними с царственной отстраненностью, а теперь в ее вопросительном взгляде читалось: «Чего же ты ждешь?»

Джин до сих пор еще не очень бегло говорил на языке ялимов, даже с помощью Зоунда. Но, призвав на помощь все свои знания, медленно сказал:

— В той стране, где я родился, не позволяется лишать жизни другого человека. Я не могу этого сделать. Владычица, я прошу твоего позволения пощадить соратника.

«О боже, — подумал он при этом, — со стороны выглядит как дешевая киношка. Да так оно и есть, это все в кино происходит, я даже чувствую запах попкорна в зале».

Владычица немного поразмыслила и, пожав плечами, кивнула. Мол, ладно, оставь этого слизняка в живых. Можно будет использовать его как наживку для хрантов, мне-то какое дело.

Она резко повернулась и прошествовала в свой дворец.

Джин с облегчением вздохнул и сунул медный меч в ножны. Потом, сходив за бурдюком, вылил на Йергу его содержимое. Тот закашлялся и пришел в сознание.

Капитан сел, дико озираясь, не в силах понять, где находится. В толпе раздалось хихиканье, затем прокатилась волна смеха.

Йерга с ненавистью поднял глаза на победителя. Джин вдруг осознал, что убить противника было бы милосерднее.

И еще он подумал, нельзя сражаться с ветряными мельницами, невозможно победить законы вселенной или общества.

Век живи, век учись.

Необитаемый остров

— По-моему, есть на телевидении такая игра, где тебя спрашивают, с кем бы ты хотел высадиться на необитаемом острове.

Трент, уложив на крышу еще один слой пальмовых листьев, отступил назад, чтобы полюбоваться на свою работу. Не совсем классическая пальмовая хижина, скорее навес, который может укрыть максимум от легкого ливня. А если стихия разгуляется, будет хуже. Правда, рано или поздно все равно придется покинуть берег и искать убежища в горах. Нельзя же без конца питаться сырыми моллюсками и плодами хлебного дерева.

— Да, есть, кажется, такое шоу, — кивнул он — А что?

Шейла перевернулась на живот и взбила охапку пальмовых листьев, которую использовала в качестве подушки. Загар у нее просто потрясающий.

— Да просто я представить себе не могу более подходящего человека.

— Чем этот старый хрыч?

— Чем этот старый хрыч, ваше высочество, дорогой.

— Как приятно это слышать. — Наклонившись, он поцеловал ее в родинку между лопатками. — Взаимно. А кроме тебя, все, что мне нужно, — это Моцарт, Рахманинов, немного Малера и парочка книг Стивена Кинга. И немного старого доброго виски.

— Всего-то? Это твои любимые вещи?

— Дело в том, что романтический Рахманинов уравновешивает классического Моцарта, а Малер отрезвляет после того, как послушаешь Моцарта и Рахманинова. Можно построить такой же треугольник из Бетховена, Шопена и Стравинского. А Стивен Кинг поможет хорошенько встряхнуться посреди ночи.

— Да, Стивен Кинг — это забавно, а вот в классической музыке я не сильна, — с сожалением сказала Шейла. — Так что, может, мы и не очень совместимы. Я себя гораздо уютнее чувствую, слушая, скажем, Билли Джоэла.

— Да и он тоже ничего, — ответил Трент. — А потом, кому нужна совместимость, если в сексе все так прекрасно.

Шейла рассмеялась, а затем мечтательно потянулась.

— Знаешь, сегодня ночью ты разговаривал во сне. Я даже проснулась.

— Я не спал.

Она хихикнула:

— С кем же это ты разговаривал?

— С Кармином.

Шейла моментально поднялась и села на песок.

— Что?

— Кажется.

— Кажется? Что, правда? Он может?..

— Я не хотел тебя зря обнадеживать. По-моему, это Кармин пытался со мной связаться. Что-то ему помешало, не знаю что. Какие-то помехи. Я рассказал ему, что с нами случилось, но он меня, похоже, не услышал.

Шейла сразу сникла.

— Мы никогда отсюда не выберемся.

— Не отчаивайся. В замке явно творится что-то неладное, но когда все кончится, он нас обязательно вытащит.

— Но мы же находимся по ту сторону блуждающего портала. Как он узнает, где нас искать?

— Есть способы. Он может на нас сконцентрироваться, затем протянуть туннель через этот мир и забрать нас отсюда.

— Неужели?

Трент присел на песок и взял в руки ракушку.

— Он может нас телепортировать. Вызвать, как духов, заклинанием.

— Правда? — удивилась Шейла. — А у меня было впечатление, что из одного мира в другой можно перебраться только через замковые порталы.

— В основном так. Но при той практически неограниченной энергии, которой наполнен замок, возможно все, в том числе телепортация. Я знаю, что Кармин может протянуть руку и достать то, что находится в других мирах. Он столько барахла натаскал! Всяких диковинных штук, механизмов, произведений искусства, книг. Не вижу причины, почему бы ему не притащить еще и пару человек. — Трент задумался. — Если только не существует чисто технических препятствий, например заклинание не действует в отношении живых организмов. — Он покачал головой. — Не знаю. Но, как я уже сказал, возможно все.

— Это успокаивает, — усмехнулась Шейла.

— У Кармина, как у фокусника, всегда в запасе масса трюков. Он очень изобретателен. Как и... моя сестрица Ферн... была...

— Ты любил ее?

— Уважал. Любил ли? — Трент вытряхнул из раковины песчинки. — Трудно сказать. Она была красавицей. И умницей. И мастерицей на все руки. Отчаянная только, это ее и подвело. Все-то ей нужно было испытать, все заклинания попробовать. Я уж и не знаю, сколько раз она вот так наступала на грабли. Однажды даже попыталась проникнуть в промежуточный эфир.

— А что это?

— Энергия, закачанная в «пространство» между различными мирами. Действует как буфер, предохраняя их от столкновения друг с другом. Это понятие не укладывается в голове, так как это — отрицательная энергия, которая внезапно меняет полярность, если... ладно, это трудно объяснить. Знаю только, что Ферн попробовала туда залезть и ее что-то шандарахнуло так, что она полетела вверх тормашками.

Шейла поморщилась:

— Наверное, это опасно.

— Так и есть. Но она осталась в живых. Как всегда...

Трент долго смотрел перед собой в пустоту. Шейла не стала его беспокоить. Вскоре он снова заговорил:

— Да. Сестрица многое умела. Не знаю, как насчет межпространственных передвижений, но она могла произнести заклинания в одном мире и заставить их заработать в другом.

Шейла восхитилась:

— Вот это настоящая магия!

— Да, чародейка она была хоть куда. Не знаю, правда, удалось ли ей сравняться в мастерстве с Кармином. Я вообще не слышал, чтобы это кому-нибудь удавалось. — Трент отшвырнул раковину в сторону. — Кроме, может, меня.

Шейла улыбнулась:

— Охотно верю.

— Спасибо. Конечно, рискуешь показаться нескромным, когда влезаешь в... то есть когда начинаешь рассуждать о магии такого уровня — уровня нашей семьи. Но тут речь идет скорее о стиле. Каждый чародей вносит в работу частицу своего уникального дара. Например, я могу узнать руку Кармина по особому ощущению, которое у меня возникает, когда он запускает одно из своих заклинаний. Это похоже на запах или скорее даже на вкус. Но спутать его невозможно. На его заклинаниях будто автографы расставлены.

— Интересно.

— И с Ферн то же самое. Кстати, это касается и тебя, и любого, кто практикует эзотерические искусства. У каждого художника свой стиль.

— Никогда не подозревала, что я — художник.

— И очень даже неплохой, только опыта тебе немного не хватает, но ты уже делала успехи.

— Пока не попала сюда.

Трент окинул взглядом небо, море, песок.

— Да. — Он вздохнул. — Верно. В нехороший мир мы попали. Скучный, говоря на языке чародеев. В воздухе — ни искорки. Никаких вибраций. Ничего.

— Может, магия здесь слишком утонченна и потому трудноуловима?

— Вполне вероятно. Ведь магия есть во всех мирах.

— Правда?

— Да, просто в некоторых ее больше, чем в других. И в этом она точно существует. Наверное, ее запрятали в чулки.

Шейла со смехом наклонилась и поцеловала его.

— Есть хочешь? — спросил принц.

— Немножко.

— Знаешь что? Давай пообедаем в нашем любимом ресторане...

— Под хлебным деревом.

— Точно, а потом отправимся на прогулку. Пора уже обследовать остров, поглядеть, что там, на другой стороне.

— Может быть, лагуна. Было бы романтично, правда?

— Для рыбной ловли просто отлично. Но остров этот, судя по виду" вулканического происхождения. А лагуны обычно образуются в коралловых рифах.

— Как ты много обо всем знаешь!

— Смеешься? Просто я уже пятьдесят лет выписываю «Ридерс Дайджест».

Предположение Трента оказалось верным. Когда они прошли вдоль изгиба береговой линии, глазам их предстал огромный вулкан, поднимавшийся на горизонте. Он пепельно-серой тучей угрожающе нависал с высоты двух тысяч футов, как прикинул Трент.

— Может, потухший, — предположила Шейла.

— Или дремлющий. Не знаю. На острове нет растительности. Это меня настораживает.

— Выглядит как неживой.

— Будем надеяться, что он и не оживет. Отсюда было легче пробраться вглубь, так как покрытые травой склоны плавно поднимались к выветренной вершине в центре острова.

Они даже обнаружили пещеру, правда, населенную летучими мышами и для жилья непригодную.

Но и лагуну они все-таки нашли, или, скорее, бухту — окаймленный валунами залив с тихой водой, где удобно было плавать и ловить рыбу, если соорудить какую-нибудь удочку.

— Или сеть, — задумчиво протянул Трент.

— Это потруднее будет.

— Сплести из лозы и молодых побегов косички, получатся веревки. Потом связать их в сеть. Трудно? Можешь не верить, но островитяне южных морей всю жизнь этим занимаются.

— Думаешь, мне пойдет саронг или, может, юбка из травы?

— Ты мне и такая нравишься, но рано или поздно нам понадобится одежда.

— Вчера ночью мне было холодно, — вспомнила Шейла. — Немного, пока ты не укрыл меня собой.

— А что же еще я мог сделать? Нам, конечно, придется поискать источник пресной воды, но пока что почему бы не перебраться на эту сторону? Тут и с едой получше, и от моря защита, и в глубь острова легче попасть, может, есть и другие преимущества, которых я еще не заметил. Перетащим нашу хижину вон на тот бугорок. Удобный наблюдательный пункт.

Она рассмеялась:

— Ты все продумал.

Трент пожал плечами:

— Надо же как-то выкручиваться. Нам, возможно, придется еще некоторое время здесь пробыть.

— Знаешь, я рада, что мы сюда попали.

Он обхватил ее и прижал к себе.

— Я и сам этому очень рад. Опять замерзла?

— Нет, просто обними меня. Покрепче. Так он и сделал, и они вместе погрузились в жаркие объятия песка.

Лонг-Айленд

В «Чико» в тот вечер царило оживление, в танцевальном зале клубком сплетались извивающиеся тела. Снеголапу все еще было не по себе от здешнего шума. Требовалось время, чтобы привыкнуть. Он не совсем понимал, по какому поводу весь этот грохот и скрежет, хотя ему объяснили, что они как-то связаны с музыкой. А уж в танцах совершенно немыслимо было разобраться. Снеголап принял их за какой-то сложный брачный ритуал. Но к чему относятся вспышки света?

А, какая разница. В его задачу входило просто следить за всем происходящим. Проверять, чтобы на посетителях была приличная одежда; ни джинсов, ни кроссовок, ни просто неряшливых шмоток. «Чико» должен быть «шикарным заведением», как выражался Нунцио. Другой стражник, Дэйв, разглядывал кусочки картона, которые протягивали входящие, чтобы, как предполагалось, доказать, что они достигли такого возраста, когда допускают к подобным взрослым занятиям.

Главной же работой Снеголапа было вышвыривать пьяных. Правда, пока сделать это ему довелось только один раз. Бармен отказался обслужить клиента, который чуть перебрал с выпивкой, и клиент разбушевался. (Между прочим, бармен был в основном обеспокоен тем, что парень может выйти на улицу и повредить свою металлическую повозку, а потом еще выбранить самого бармена за то, что тот сделал в точности то, о чем его просили: налил клиенту еще пойла!) Снеголап выполнил инструкции слово в слово. Сначала он проявил вежливость, затем — твердую настойчивость. Когда из этого ничего не получилось — просто сгреб парня в охапку, донес его до парковки и бросил в канаву.

Забавно это выглядело, сказал ему Дэйв, только уж очень он переусердствовал.

Почему? Непонятно. Парень на самом деле вел себя отвратительно. А потом, кроме оскорбленного самолюбия, никаких травм он не получил. Снеголапу и в голову не могло бы прийти драться с кем-нибудь из этих хлипких безволосых.

Хотя, несмотря на свою слабость, задираться они были горазды. Вот и тот тип, которого он выбросил, — вернулся потом, привел полицейского и потребовал, чтобы его обидчика арестовали. Полицейский выслушал рассказ Снеголапа и велел парню не возникать. Тогда парень начал поносить полицейского на все лады, так что тому со своим напарником пришлось потрепать буяна как следует, а затем запихнуть его в свою полицейскую машину, которую парню не было необходимости вести.

Забияки чертовы.

А, он забыл еще один случай: когда самка плеснула в лицо своему партнеру жидкостью из стакана. Говорят, что эта самка вошла в их заведение и увидела, как парень выделывает в углу всякие телодвижения вместе с другой самкой. Такое поведение ее расстроило. Почему, Снеголап точно не понял. Вероятно, у людей принято иметь только одного партнера. Но тогда с какой стати самки в танцевальном зале проделывают сексуальные движения перед несколькими разными самцами? Он видел, как самки меняют партнеров одного за другим, и наоборот. Просто загадка, хотя, вероятно, тут предполагалось какое-то разумное объяснение. Вряд ли очень убедительное, хотя ему и дела-то особенно до этого не было.

В квартире над заведением было неуютно до тех пор, пока Дэйв не показал, как отключить отопление.

— Плохо переношу жару, — объяснил Снеголап в ответ на любопытный взгляд напарника. — Я родом из холодных мест.

— Да сейчас ведь февраль. Откуда ты, с Северного полюса, что ли?

— Нет.

— Откуда тогда? Из Канады?

— М-м... Да, из Канады.

— А, ясно. Добро пожаловать в Соединенные Штаты. Давай покажу тебе, как управляться с видиком. Нравится порнуху смотреть? У Нунцио есть классные кассеты.

Взглянуть было любопытно. Снеголапа всегда интересовало, как технически это происходит. В общем все так же, только самцы не занимались высиживанием яиц, как у него на родине. Собственно, и яиц-то никаких не появлялось. Важен был сам процесс, на нем все и заканчивалось. Снеголапу не хотелось выказывать осуждение, но вот так все время выставлять напоказ достоинства самцов — это глупо. И опасно! Что еще любопытно, для этих занятий никакого определенного времени года не предназначалось. Все просто бросались с места в карьер, как сумасшедшие, независимо от погоды. Едва успев снять свои снегоступы.

Другой мир, другие нравы. И смотреть на него надо по-другому, особенно не задумываясь. Да у него и своих забот хватало.

Надо, например, каким-то образом связаться с Линдой. Теперь он понимал, как пользоваться телефоном, но не знал, по какому номеру звонить. А попроси он о помощи, придется задавать такие вопросы, что решат, будто он спятил, если уже не решили. Кто-то посоветовал ему: «Позвони в справочное» — и дал номер, но это никак не помогло.

— Какой город?

— М-м... Не знаю. Я там бывал, но точно не знаю, где это.

— Простите, сэр. Мне необходимо знать название города.

— А какие бывают города?

— Простите, сэр?

— Какие у вас есть города?

— Сэр, могу проверить данные по Нью-Йорку.

— Давайте, ладно.

— Имя?

— Линда.

— Фамилия, сэр.

— Э-э-э... Бар... и как-то там дальше. Баркай. Бар-кей.

— Как пишется?

— Что?

— Как пишется?

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Одну минутку, сэр... Сэр, я посмотрела данные по Нью-Йорку и не нашла ничего на Линду Баркай или Бар-кей. Есть, правда, Л. Баркус на Западной Сорок седьмой улице, Манхэттен.

— Нет, мне нужна Линда. Ладно. Ничего страшного. Спасибо.

Щелк.

Вот и все. Можно, конечно, снова отправиться в путь, но он точно знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. До Дома На Полпути топать и топать.

А самое главное... О Великая Белизна, как ему хотелось есть!

Человеческая еда не годилась. Да, он мог ее потреблять, но... боги, это все равно что есть воду. В ней ничего нет, никакого вкуса.

Он попадет в неловкое положение, если кто-нибудь застанет его за поглощением средства для прочистки труб или туалетного мыла, к которым он в последнее время пристрастился. Мыло — это еще так себе, а вот от чистящей жидкости у него сразу по всем жилам энергия разливалась. Хорошая штука.

Когда Снеголап явился домой с хозяйственной сумкой, набитой парафиновыми свечами и десятью бутылками соуса для салата, Дэйв пришел в недоумение, и бывшего мохнатого это встревожило. Правда, он тут же успокоился, так как Дэйв сообщил ему, что у Нунцио есть для него другая работа.

— Тут надо переправить в Питтсбург грузовик с контрабандой. Ты в охране. Нунцио тебя любит. Считает, что ты хорошо справляешься.

— О-хо-хо. Ладно.

— Да не волнуйся, это все забава для детишек. Сигареты, больше ничего.

— Да?

— Точно. Переправляют с юга. Чтобы налоги не платить. А потом будем их продавать. Двести процентов прибыли. Да все равно это только семечки, просто часть семейного бизнеса.

— Угу.

— А если справишься, Нунцио поручит тебе доставлять урожай. Ну, знаешь, кокс, снежок-с, дымок-с.

— Угу.

Дэйв, улыбнувшись, похлопал его по спине:

— Хороший ты парень, Снеговичок. Со странностями, но хороший.

— Угу.

Замок

— Ну и ну, наверное, я к этому месту никогда не привыкну, — присвистнул Джереми, следуя за Линдой по полутемному коридору. Он никак не мог понять, где находится.

— Привыкнешь. Мне самой пара месяцев потребовалось, чтобы начать ориентироваться. Но теперь я здесь как дома.

Проходя мимо, Джереми бросил взгляд на проем в стене, и у него создалось впечатление, что там стоит кто-то большой и зловещий. Ему уже не в первый раз так казалось. Нет, пора уже перестать шарахаться от каждой тени. Будь это в реальном мире, можно было бы сказать себе, что все это — дурацкие страхи. Просто боязнь темноты. Но здесь... здесь и в самом деле водятся привидения. Настоящие.

— Вот уж не знаю, — протянул он. — Мне кажется, я еще очень долго не научусь разбираться в этих лабиринтах.

— Ерунда. Ты в пять минут станешь ветераном — с твоим-то талантом, не знаю, правда, каким.

— Я бы тоже хотел знать каким.

— Вы с Осмириком пытались заложить в компьютер заклинания?

— Нет, до этого мы еще не дошли. Хотя мысль интересная. Забавно вот только... — Он недоуменно покачал головой.

Линда скосила на него взгляд.

— Что?

— Да как-то необычно. Я не могу избавиться от странного ощущения при запуске программ...

— И что это за ощущение?

— Не могу даже описать. В общем... приятное. Чувствую себя могущественным, что ли. Как будто способен на все. Открывается масса новых возможностей. Просто приятно. — Джереми почесал затылок. — Не объяснить.

Линда поджала губы и понимающе кивнула. Затем пробормотала словно в ответ своим мыслям:

— Сдается мне, что-то назревает.

Тем временем они подошли к широкой арке, ведущей в Королевскую столовую.

— Потрясающе! Как же ты нашла дорогу? — Джереми восхищенно посмотрел на девушку.

— Шестым чувством. Есть хочешь? Не знаю, чем еще можно заняться, пока...

— Леди Линда?

Появился слуга, молоденький паж.

— Привет! — поздоровалась Линда. — Ты — новичок?

— Да, миледи. Лорд Кармин желает вас видеть.

— Ого, быстро же. Веди нас.

— Сюда, миледи.

— Пошли, Джереми.

Юноша провел их по длинному коридору, а затем вверх по лестнице. Когда они оказались на лестничной площадке, послышался пронзительный, настойчивый гудок, как от электронного прибора.

— Что это? — спросила Линда.

— Это? — Джереми взглянул вниз. — Да это же мой компьютер.

Он опустился на колени и, поставив перед собой ноутбук, поднял крышку.

— Ничего себе!

— Что там? — спросила Линда.

— Это означает «Чрезвычайно опасно». — Джереми взглянул на Линду. — Что происходит?

— Ты меня спрашиваешь? Это ведь твоя игрушка.

Джереми в замешательстве покачал головой:

— Так быть не должно. Я его отключил. А потом, кроме операционных систем в нем ничего нет, и это... — Он закрыл крышку. — Это становится слишком странным.

Линда огляделась.

— По правде говоря, мне и самой не по себе.

Они оба перевели взгляд на пажа.

— Куда ты нас ведешь? — требовательно спросила Линда.

Тот немного занервничал.

— К лорду Кармину, миледи.

— Где он сейчас?

— У гофмейстера, миледи.

— У Джамина?

— Да, миледи.

— Ты чем-то обеспокоен. Ты точно ничего не скрываешь?

— Нет, миледи. То есть да, миледи!

Линда прикусила губу, а потом заявила:

— Я тебе не верю. Что-то не так, и я хочу знать, что именно.

Взгляд пажа отчаянно заметался.

— Ну? — поторопила Линда. — Я жду.

Паж повернулся на каблуках и кинулся прочь, исчезнув в темноте и оставив за собой только эхо шагов.

Джереми присвистнул:

— Что это на него нашло?

На лбу Линды появилась озабоченная складочка.

— Надо было заставить его заговорить.

— Как?

— Пригласить десяток обезьян, чтобы защекотали до смерти. Напустить на него отвратительных пауков. Способов сколько угодно. — Она вздохнула. — Но я не могла, он ведь совсем ребенок.

— А надо было, — возразил Джереми. — Врал и не краснел.

— Знаю. Что-то неладное творится. — Линда потрогала рукоятку висевшего у нее за поясом кинжала. Джамин. Интересно, знает ли он...

Пол начал содрогаться, и оба легли, чтобы переждать тряску. Однако на этот раз вибрация не прекращалась.

Стены, словно резиновые, задрожали и заколебались. Потолок пополз вниз, коридор изменился в размерах. Лестница исчезла, сменившись сводчатым коридором без выхода. Неизвестно откуда взявшиеся перегородки то опускались, то поднимались, будто декорации в театре.

Когда эти судорожные изменения наконец прекратились, Линда осторожно поднялась на ноги и отряхнула тунику и колготки.

— Слишком сильно. Сильнее, чем в прошлый раз.

— Да, — дрожащим голосом подтвердил Джереми. В горле у него пересохло. Он прокашлялся и сглотнул. — Что происходит?

— Что бы там ни происходило с мирами, лучше не становится.

— О каких мирах идет речь?

— О мирах замка. Только не проси меня объяснить. Я этого до сих пор не понимаю. — Она на минуту задумалась. — То есть понимаю, но интуитивно. Нарушен хрупкий баланс между мирами. Так как все они фокусируются на замке, то именно он больше всего и страдает.

— Что значит «фокусируются»?

— Это еще труднее объяснить, но, как я представляю, поскольку замок связан со всеми этими мирами, он как ось колеса. И подвержен влиянию всего, что происходит на периферии.

— Ладно, я понял. Вот уж не подумал бы, что именно здесь — центр всего мира.

— Миров.

— Пускай.

Линда глубоко вздохнула и огляделась по сторонам.

— Но у нас, по-моему, появилась еще одна проблема.

— Только этого не хватало. А что случилось?

— Ты разве не заметил, какие здесь произошли перестановки?

— Допустим. И что?

— И то. Лестница-то пропала. Теперь придется искать другой путь вниз. Пойдем.

Они отправились на поиски, но и через четверть часа не смогли найти другую лестницу. Впервые за долгое время Линда потерялась в замке.

— Ничего не понимаю, — сказала она. — Не могу разобраться, где гостевое крыло.

— Гостевое крыло? Это там, где столовая?

— Да. И наши спальни. Я перестала ориентироваться. Должно быть, с замком происходят серьезные изменения.

— И что нам делать?

— Со мной уже такое бывало. Когда я впервые попала в замок, он был гораздо более непредсказуемым. Не волнуйся, сейчас сориентируюсь.

— Но пока что мы заблудились, да?

— Да. Только не бери в голову. В замке невозможно заблудиться. Просто надо продолжать идти и...

Они продолжали идти и идти, не встречая на пути ничего, кроме неописуемых изысков замковой архитектуры.

В конце концов Линда присела на каменную скамейку и, сняв ботинки, растерла ноги.

— Черт, меня это начинает бесить.

Джереми опустился на корточки и прислонился головой к темному камню.

— Теперь мы точно заблудились, — констатировал он.

Линда наградила его унылым взглядом.

— Спасибо, что объяснил.

Джереми пожал плечами. Линда внимательно оглядела его.

— Сколько тебе лет?

— А что?

— Просто спросила.

— Двадцать три. — Джереми поднял руку, предупреждая следующую реплику. — Я знаю, что ты сейчас скажешь. Что я выгляжу на пятнадцать.

— Ну, скажем, на семнадцать. Что плохого в том, что ты молодо выглядишь. Я бы хотела выглядеть на семнадцать лет.

— А тебе сколько?

— Вообще-то невежливо спрашивать, но мне как раз исполнилось тридцать. Разменяла четвертый десяток.

— А я думал, ты старше.

— Вот спасибо.

— Нет, ты прекрасно выглядишь. Линда закатила глаза к потолку:

— Пустяки.

— Извини, я правда не хотел.

— Ты знаешь, по-моему, твоя проблема не во внешности, а в инфантильности. Ты и ведешь себя будто тебе пятнадцать лет.

— Слушай, я же извинился.

Линда надела ботинки.

— Пора идти.

— Куда? Лучше уж остаться на месте. Рано или поздно на нас кто-нибудь наткнется.

— Нет. В замке есть места, куда никто никогда не заходит. Так можно прождать до скончания веков.

— Но...

— Не спорь. Если хочешь здесь остаться, пожалуйста.

Джереми со вздохом поднялся:

— Нет уж, пойду с тобой.

Прошел час, а выхода так и не находилось. На пути им попалось множество комнат, как пустых, так и обставленных мебелью. В одной из последних они остановились отдохнуть, и Линда наколдовала корзину, полную всяческих деликатесов.

— Что ж, давай пировать, — предложила она, открывая банку с белужьей икрой.

— А что там еще есть? Это что такое? — Джереми рассматривал другую банку.

— Прочти этикетку.

— Патэ дэ... Что это?

— Патэ де фуа гра. Паштет из гусиной печени.

— Фу, гадость! А просто поесть ничего нет?

— Например? Я могу наколдовать все, что хочешь.

— Все? Тогда я не отказался бы от гамбургера.

— Какой низменный вкус! С горчицей?

— Нет, с майонезом, салатом, американским сыром и маринованным укропом. Э-э, пожалуйста.

— На здоровье.

— А? Ого! — Джереми протянул руку к появившейся на столе тарелке. На ней, на подстилке из салатного листа, были красиво разложены бутерброды, маринованные овощи и оливки. Сбоку лежали зубочистки.

— Как это у тебя получилось? — поинтересовался он.

— Просто талант. Да вообще-то это все замок. Что будешь пить?

— Как насчет густого молочного...

Раздался оглушительный удар грома.

— Ой! — Линда поднялась на ноги и испуганно огляделась.

Нахлынувшей ударной волной обоих сбило с ног. Затем пол принялся подбрасывать их, как оладьи на сковородке.

Стены и потолок обмякли, будто расплавленный воск, и начали обваливаться кусками.

Не выпуская из рук компьютера, Джереми сполз вниз по стене и с удивлением почувствовал, как его засасывает внутрь. Камень сделался горячим и липким, будто зефир, расплавившийся на солнце. Парень изо всех сил старался вырваться.

— Линда! — отчаянно крикнул он. — Что происходит?

Ее ответ вызвал у него противоречивые чувства. С одной стороны, он обрадовался, поскольку замок ему не нравился. С другой стороны, он совершенно не представлял, что теперь будет делать.

Слова Линды, которые она прокричала ему в ответ, звучали так:

— Замок исчезает!

Гостиная в семейных апартаментах

Он вошел в роскошно обставленный просторный зал. Поверх старинных шпалер, закрывавших стены, было развешано средневековое оружие, щиты, гербы и тому подобное. В застекленных буфетах матово поблескивала старинная посуда. Здесь было собрано немало диковинных и непонятных предметов, но не они являлись целью его визита. Быстро оглядевшись, он направился к необычного вида аппарату, громоздившемуся на одном из столиков.

Странный прибор состоял в основном из стеклянных шаров, медных труб, железных спиралей и других примитивного вида деталей. Панель управления внизу дополнялась небольшим обзорным экраном из толстого стекла.

Он повернул какие-то рычаги и нажал выключатель. Внутри стеклянных шаров заметались синие и лиловые искорки. Прибор негромко загудел.

Еще немного подрегулировав устройство, он принес стул, сел рядом и, совершив несколько пассов руками, тихо забормотал нараспев.

Гудение усилилось, но за стеклом ничего не возникло.

— Проклятье, — пробормотал он. — И с этим тоже не получается.

Отдаленный раскат грома заставил его повернуть голову. Стены слегка содрогнулись.

— Интересно, хватит ли времени, — высказал он вслух свои мысли.

Вдруг между двумя соседними деталями проскочила яркая голубая искра.

Он вскочил со стула и замахал руками, отгоняя дым, а затем проверил, не загорелось ли что-нибудь. Ничего не обнаружив, проделал какие-то манипуляции с рычагами, а потом, отступив на несколько шагов, протянул руки вперед, нацелив на аппарат указательные пальцы:

— О машина! Повелеваю тебе, включись... черт тебя побери!

Экран засветился, выявив очертания трех странных фигур, сидящих за длинным столом. Облаченные в черные свитера и серые пиджаки, трое неизвестных были по-родственному схожи, хотя каждый обладал и индивидуальными чертами. На нос сидевшего посредине были водружены толстые очки в тяжелой черной оправе. Глаза сидевшего справа были белесыми, почти бесцветными. У его собрата с противоположной стороны на левой щеке красовалась большая бородавка. Первым заговорил очкастый:

— Чрезвычайно приятно, лорд Кармин. Приветствуем вас от всего сердца. Добро пожаловать.

Король вздохнул с явным облегчением и, усевшись, холодно проговорил:

— Ваше радушие неуместно, поскольку то, что вы перед собой видите, — не более чем образ. Пока что я посылаю вам свое изображение. И молитесь тем божествам, которых вы почитаете, чтобы я не счел необходимым посетить вас лично.

Очкастый слегка удивился.

— Как всегда, на тропе войны. Тебя ничто не изменит, Кармин.

— Я не потерплю непочтения. Более того, прошу обращаться ко мне «ваше просветленное трансцендентальное величество».

Все трое рассмеялись. Тот, что с бородавкой, не без ехидства произнес:

— О, всенепременно, ваше... прошу прощения. Как там дальше?

— Меня удовлетворит, если вы будете время от времени просто называть меня «ваше величество» и добавлять «сэр». Давайте перейдем к делу.

Кармин наклонился вперед, и его глаза сверкнули стальным блеском. Когда он снова заговорил, стекла в буфетах зазвенели:

— Что вы сделали с моей сестрой?

Очкарик сморгнул.

— Помилуйте, вы, кажется, весьма огорчены. Но вместо того, чтобы надрывать горло, не лучше было бы...

— Отвечайте на вопрос! Я знаю, что она у вас и что ей очень плохо. Немедленно освободите ее.

В разговор вступил белоглазый, скривив в насмешке тонкие серые губы:

— Вот какая ирония судьбы — вы, а не кто-либо другой, осведомляетесь о благополучии своей сестры, вы, тот, кто изгнал ее и обрек на забвение.

— Это просто чудовищно — вы, ее мучители, называете это иронией. Повторяю вам, освободите ее, иначе ответите за последствия.

Бородавчатый обиженно шмыгнул носом.

— Угрозы. Вечно вы угрожаете. Ваша линия остается неизменной, ваше величество. На протяжении тысячелетий ваша семья лишь устраивает бури в стакане воды и бряцает оружием. Мы ничем не заслужили такого к себе отношения. Мы всегда стремились к миру, сотрудничеству и взаимопониманию.

Кармин презрительно фыркнул:

— Не буду ввязываться с вами в спор. На этот раз предмет разговора совершенно ясен. Вы похитили мою сестру...

— Мы предоставили ей убежище!

— ...и удерживаете против ее воли. Если вы не отпустите Ферн, последствия будут для вас ужасными. Вдобавок вы также должны отказаться от практики применения некоторых сверхъестественных приемов, которые выпытали у моей сестры силой или обманом. Более того...

— Неужели? — попробовал возразить очкастый.

— Более того, неподчинение последнему приказу может лишить вас собственных жизней, а также убить все живое в вашем мире.

— Каким образом? — спросил белоглазый.

— Вы наверняка уже успели догадаться как. Разве ваши естествоиспытатели не обнаружили аномальных явлений в промежуточном субпространстве? Разве они не отдают себе отчета, что таят в себе такие явления?

— Это всего лишь догадки.

— Вовсе нет. Вы играете с силами, лежащими далеко за пределами вашего контроля или понимания.

Бородавчатый покачал головой:

— Мы проводили эксперименты в целях обороны.

— Вы намеренно пытаетесь дестабилизировать замок Опасный и сами знаете это. Вам также известно, поскольку у вас есть здесь свои агенты, что ваши усилия отчасти увенчались успехом.

Бородавчатый, протестуя, замахал костлявой рукой:

— Нет у нас никаких агентов, как вы выражаетесь, ни у вас, ни в другом месте. И не надо навешивать на нас свои собственные...

— Бросьте языком трепать! — вскричал Кармин. — Послушайте меня. Будете продолжать то, чем вы занимаетесь, будете продолжать выкачивать энергию из эфира — и вселенная обречена.

— Абсурдное преувеличение, — пожал плечами бородавчатый.

— Фантазии параноика, — добавил очкастый.

— Мания преследования, — высказался белоглазый.

Кармин откинулся на спинку стула.

— Ладно. Повторять не стану. Слушайте внимательно.

Бородавчатый разразился грубым хохотом.

— Всенепременно, ваше величество.

— Если вы не освободите мою сестру и не бросите эти так называемые эксперименты, вы не оставите мне выбора. Прислушайтесь к тому, что я сейчас скажу. Если вы не подчинитесь моим требованиям, я нашлю на ваш мир силу, равную которой вы и вообразить себе не можете. Эта сила уничтожит все живое в вашем мире. Бежать будет некуда. Вы меня поняли?

Вся троица молча обменялась взглядами.

— Ну, поняли?

Очкарик прокашлялся.

— Должен заметить, что ваши угрозы достигли нового уровня недоброжелательности. Шантажировать нас, ведя речь о геноциде...

— Вы не оставляете мне выбора. Если я не буду действовать, придет конец не только моему миру, но и всем мирам.

— В ваши грозные предсказания по меньшей мере закралась ошибка.

— Я сказал то, что сказал. Имейте это в виду.

Очкарик гордо распрямился.

— Нас не запугать! Это уж слишком. Мы будем защищаться всеми доступными нам средствами. Любому нападению мы дадим решительный отпор. Мы не позволим вам...

Экран внезапно помутнел, затем почернел. На нем возникли многоцветные линии, будто запустилась какая-то тестовая программа.

Затем появилось новое лицо. Только лицо, крупным планом. Правильных пропорций, с высоким лбом, фотогеничное, оно тем не менее выглядело неестественным.

— Карми, дорогой! Прости мое вторжение, но течение беседы принимало неприятный характер. Я решил, что ничего страшного не будет, если мы развернемся на сто восемьдесят градусов.

Кармин позволил себе усмехнуться.

— Как это мило с твоей стороны. А что это за новая инкарнация? Диалект, вкрадчивая речь — похоже на помесь голливудской звезды с коммивояжером.

— Ну вот опять, Карминчик, ты лезешь на рожон. Я просто хочу применить новую тактику, новый подход к решению сложных задач. В эти грозные времена мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы смазать маслом дипломатический механизм. Правда ведь, Карми?

— Не смей так ко мне обращаться! А вся эта новая внешность — ерунда. Даже этот ваш Центральный Комитет, или как он там называется, не может без масок. Отвратительно.

Лицо притворилось обиженным.

— Карми! Это удар ниже пояса.

Губы Кармина скривились в сардонической усмешке.

— У тебя нет пояса.

— Ну послушай, Карми, я думаю, будет лучше для всех заинтересованных сторон, если мы подождем, пока улягутся страсти, проанализируем свои эмоции и примем трезвое решение. То, о чем ты тут говорил, — нападать на людей, устраивать взрывы и вообще объявлять войну всей вселенной и ее окрестностям, — откровенно говоря, я шокирован. Неужели так далеко зашло, Карми? Как нехорошо, ай-ай-ай, как нехорошо. И все потому, что стороны не могут...

— Замолчи.

— Разреши, я закончу. В основе всей этой напряженности — всего лишь одна причина. Взаимное недоверие! Это если сформулировать очень кратко, Карми. Правда, я знаю, о чем говорю. Такая напряженная атмосфера, когда продуктивный диалог почти невозможен. Обе стороны должны измениться, чтобы...

— Заткнись!

Лицо на экране перестало шевелить губами, голубые глаза расширились и так и застыли. Кармин встал.

— Не знаю, что за хитрость у тебя на уме, какую игру ты ведешь — в плохого и хорошего полицейского или что-то еще. Не получится. Слишком далеко зашло! Я не шучу. Подчинись моему приказу или умрешь. Все предельно просто. Ты знаешь меня и знаешь, на что я способен. Прислушайтесь к предостережению, или вы все обречены.

Лицо снова ожило.

— Что ж, продолжай в том же духе, Карми. Мне все равно. Ты нас на испуг не возьмешь. Мы держим у себя эту дуру, твою сестру, а после того как разделаемся с ней, примемся за тебя. Вы нас не остановите — людское отребье! Грязные людишки! Мы вас всех уничтожим, до последнего...

Экран погас, снова превратившись в стеклянный прямоугольник.

Кармин опустил голову и тяжело вздохнул.

Поднявшись, он выключил прибор. Гудение прекратилось, искры погасли.

Комната содрогнулась еще сильнее. Он сверился с приборами, оценивая размеры сотрясения. Затем взгляд его сделался отсутствующим.

Через некоторое время он вышел из задумчивости и пружинящей походкой направился к дверям.

Равнины

Джин рубил, колол и снова рубил.

Хрант, против которого он сражался, пошатнулся и отступил назад, из его разрезанной глотки сочилась кровь. Джин, увлекаемый инерцией, вонзил меч глубоко в грудную мышцу, до самой диафрагмы. Хрант согнулся и упал.

Джин подождал, пока убитый соскользнет с его меча, затем обернулся, чтобы отразить слабую попытку нападения со стороны раненого пехотинца, который никак не желал сдаваться. Пришлось насадить противника на меч, как на вертел.

Оглядевшись, Джин сообразил, что битва закончена и что ялимы, сражавшиеся под его предводительством, на этот раз одержали победу. Поле брани устилали тела хрантов.

Он вложил меч в ножны, подозвал вурта, сел на него верхом и отдал своим людям приказ собираться.

Пока войско выстраивалось, на Джина снова нахлынули мысли о замке. Он давно не думал о доме. Сколько он уже здесь? Четыре месяца. Пять? И за это время из ялимского пленника превратился в Первого Мужа и капитана царских войск.

Что же там, в Опасном, происходит? И вообще существует ли замок еще? Джин всегда сохранял бдительность, надеясь, что снова появится портал, но это все равно что прыгать под дождем, стремясь дважды попасть под одну и ту же каплю. Портал мог появиться в любом месте этого мира и с таким же успехом не появиться нигде.

Видимо, в замке и впрямь творилось что-то неладное, иначе Шейла и Линда попытались бы разыскать пропавшего друга. Может, они и пытались, только ничего не получилось. Была еще одна вероятность, о которой ему думать не хотелось: все в замке могли погибнуть в результате какого-нибудь глобального катаклизма, которого ему самому по чистой случайности удалось избежать.

Войско построилось, из рядов слышались приветственные возгласы.

Джин обнажил меч и поднял его над головой. Вурт под ним встал на дыбы и заржал.

Шум приветствий улегся, строй нарушился, ялимы сгрудились вокруг предводителя и, сняв его с седла, на своих плечах отнесли в палатку царицы.

Была ночь, на стенах палатки подрагивали пятна света: лампу раскачивал легкий ветерок. Снаружи потрескивал огонь, сопели животные, а люди смеялись, празднуя победу, довольные и пьяные.

— Ты победил, муж мой.

— Да. Не передашь мне винограду?

— Так в вашей земле называется этот фрукт?

— Да я пошутил. Тебе не холодно? Может, оденешься?

— Нет. Когда мы остаемся наедине, муж мой, я больше не одеваюсь.

— Ладно, я не против. Послушай, у меня большие планы. Теперь, когда мы прогнали хрантов с низменности...

— Ты хочешь отправиться в южную пустыню?

— Что? Да нет. По-моему, надо двинуться на запад. Насколько мне известно, хранты там не обитают. Зато там Аннау.

— Аннау?

— Да, город Аннау.

Вайя села на постели и, сузив глаза, воззрилась на него:

— Почему ты говоришь об обители Старых Богов? Это к беде.

— Да брось. Послушай, в жизни вашего народа должны произойти перемены. Понимаю, что трудно преодолеть табу, но иначе у вас просто нет будущего.

Она наморщила лоб:

— Будущего?

— Ты хочешь, чтобы твои люди вечно обитали в палатках и питались тем, что найдут в степи? Ты говорила мне, что охотиться становится все труднее. С каждым годом население племени сокращается. А значит, племя слабеет. Так произошло и с умоями, когда они попытались пройти путем из «Всеземного каталога». Они зашли в тупик, а теперь и вовсе вымерли.

Она покачала головой:

— Ты о таких странных вещах говоришь. О запретных вещах. Ты меня пугаешь, муж мой.

— Не волнуйся. Почеши-ка мне спину. Да, вот здесь.

У нее были мягкие руки.

— Но ты — великий воин.

— Возражать не буду.

— Ты истребил больше хрантов, чем все мои мужья вместе взятые. Ты истребил их больше, чем любой ялим за всю свою жизнь.

— Просто применил кое-что из современной военной тактики, вот и все.

— В один прекрасный день ты перебьешь всех хрантов, и они уже никогда не будут нападать на наши лагеря или воровать нашу пищу.

— Конечно. Послушай, я тебе не Сталин, чтобы изничтожать кулаков. Хранты... — Джин приподнялся на локте. — Кстати, тебе полезно будет кое-что узнать о хрантах. Я консультировался по этому вопросу с Зоундом. И Зоунд говорит...

— Так зовут того духа, которого ты вызываешь?

— Ну да. Понимаешь ли, умой — Старые Боги — создали и ялимов, и хрантов, но для разных целей. Хранты — как негры на плантациях, а ялимы... впрочем, ладно. И те и другие задумывались как слуги, но хрантов сделали глупыми, чтобы они не отказывались от опасной или тяжелой работы — в шахтах, например. Но тебе следует знать, что хранты — это те же ялимы, только с небольшими генетическими изменениями.

Вайя легла рядом с Джином, вытянув блестящее в свете лампы, золотистое тело.

— Расскажи мне еще что-нибудь об этом, муж мой.

— М-м, да. Э-э... ну, это значит, что хрант — это тот же ялим со встроенными в его ДНК несколькими дополнительными генами. Они делают его уродом и немного изменяют химические процессы в организме. Дело в том, что, когда мы вернемся в города, нам не будет стоить никакого труда избавиться от этих скверных генов. Разумеется, придется собрать всех хрантских женщин и произвести клеточную хирургию... — Он поразмыслил с минуту. — Наверное, проще всего будет произвести стерилизацию, хотя это и попахивает тоталитаризмом. Но с точки зрения морали, поскольку хранты — всего лишь ущербные ялимы... — Теперь он задумался надолго.

Наконец, устав от собственных мыслей, Джин сел на постели.

— Знаешь что — все не так просто даже в научно-фантастических мирах.

— В жизни вообще все непросто, муж мой. Так уж мир устроен.

— Или миры.

— Ты очень странный, муж мой. Ты появился здесь на колеснице Старых Богов, в необычной одежде, говоришь на непонятном языке. И все же ты мужчина. Может, ты еще и бог?

Джин оглядел роскошное тело Вайи.

— Нет. Просто лучший фехтовальщик в замке Опасном. И, могу добавить, самый большой счастливчик в некоторых мирах.

Она протянула руки:

— Иди ко мне, мой муж и любовник.

— О-о-о...

Остров

Из их жилища, притулившегося за растущими на возвышении пальмами, открывался великолепный вид на море. На одной стороне дома они устроили затененную веранду, и Шейла часами просиживала на ней, плетя корзины, циновки и другую домашнюю утварь. Ей нравилось смотреть, как волны разбиваются о скалы и как в небе кружат огромные птицы. Отчасти они походили на морских чаек, только размером с орлов. Захватывающее и жутковатое это было зрелище: наблюдать, как они свисают в воздухе, пикируют и выхватывают из воды бьющуюся рыбину, сжимая ее серебристыми когтями.

Погода стояла прекрасная, лишь ночью иногда шел дождь, очень мягко, успокаивающе барабаня по листьям на крыше. Трент предположил, что скоро настанет сезон дождей, муссонов, как это обычно бывает в тропических широтах. Но все-таки этот мир был ему не знаком. Может статься, здесь круглый год стоит ясная погода. Шейле этого очень хотелось бы.

Закончив строить дом, Трент проводил дни за сооружением плота. На это имелась причина.

Через две недели после их появления на острове вулкан задымился. Целую неделю он выбрасывал струйки пара, затем из него пошел столб дыма, иногда окаймленный шлейфом пепла. Время от времени из кратера вылетали валуны размером с автомобиль. Шейла смотрела, как они шлепаются в море. Пока что непосредственной опасности для острова не было, но жить в такой близости от вулкана стало неуютно. Трент считал, что присутствие птиц означает — где-то поблизости есть материк или большой остров, куда им неплохо бы попасть, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Поэтому каждый день Трент шел к лагуне — «на верфь», как он выражался — и работал над строительством плота. Шейла же в основном проводила время за плетением веревок. Они требовались в большом количестве, чтобы скрепить тяжелые бревна плота Трент сказал, что, будь у них побольше времени, он построил бы каноэ с выносными уключинами. Но и на плоту можно отправляться в открытое море, он в этом уверен. В идеале подошел бы четырехугольный парус, если бы для него имелась ткань. А так придется уповать на Бога (а Тренту — на богов) и надеяться на попутное течение.

Но принц не оставлял мысли о парусе.

— Было бы стремление, будет и правительственный грант. Ты сегодня порыбачь, а я отправлюсь в горы, попробую что-нибудь раздобыть.

— Накопаю моллюсков и сварю похлебку, — решила Шейла. — А ты сходи поищи свой грант.

— Я знал, что ты — демократка.

В свободное от плетения веревок время Шейла упорно работала над магией, равно как и Трент, когда не занимался строительством плота. Они называли это «исследованиями и внедрениями», и хотя с того раза, как Трент на пробу подвесил в воздухе кокос, существенного сдвига не произошло, Шейла чувствовала, что магия допустима. Существовало какое-то препятствие, обойти которое ей пока не удавалось. Требовалось время.

К сожалению, вулкан неуклонно разгорался, и дымовой столб почернел и сгустился. Времени явно уже не оставалось. Трент считал извержение неминуемым. Вопрос только в том, когда и как оно произойдет.

Главным достижением «отдела исследований и внедрений» пока что был огонь. На острове не нашлось ни кремня, ни огнива, но с помощью примитивных заклинаний удавалось извлечь искру, потерев друг о друга два обычных камня. Появилось изысканное лакомство — рыба гриль, а вот от ящериц Шейла упорно отказывалась, хотя Трент и уверял ее, что они на вкус ничем не отличаются от курицы. Заставить себя есть нечто зеленое и похожее на уменьшенного динозавра она не могла.

Но и морепродукты ей уже порядком поднадоели. Может, со временем, когда безумно захочется мяса...

Жизнь их напоминала идиллию; каждое утро они плескались в прибрежных волнах, а по вечерам плавали в тихой лагуне. Потом каждую ночь занимались любовью на берегу, а после этого лежали на песке под покрывалом сияющих звезд и туманной дымки.

Однажды Шейла спросила Трента, что он видит на небе.

— Галактики, — ответил тот. — Похоже, что эта планета находится в гуще галактических скоплений.

— А почему их нельзя разглядеть с Земли?

— Можно, только нужен бинокль или телескоп.

— Они такие красивые.

— Да. Как и ты, моя дорогая.

— Спасибо. Но без бинокля этого не разглядеть.

— Ты все время отвергаешь мои комплименты. Разве тебе не известно, что ты — красивая женщина?

— Думаю, нет. Хотя приятно это слышать. Прости, Трент. Боюсь, что я не в состоянии принять комплимент даже от тебя.

— Печально.

— Ну вот, теперь я себя совсем отвратительно чувствую.

— Прости. — Он поцеловал ее. — Надеюсь, тебе полегчало.

— Да. Ты не представляешь себе насколько. После моего замужества...

— Расскажи мне о нем. О своем муже.

— Это был негодяй. О боже, какой негодяй!

— Он бил тебя?

— Нет. Иначе я его бы отравила, как крысу. Нет, просто он меня достал, пил как сапожник и все наши деньги растранжирил. Поэтому я велела ему убираться, а он встал на дыбы. В конце концов я собрала его шмотки и запихнула в машину, чтобы до него дошло. Но когда судебный исполнитель принес ему бумагу, знаешь, что он сделал? Взломал дом и перевернул его вверх дном, предварительно вынеся видик и магнитофон, ну и другое барахло. Всю мебель поломал и окна разбил. Всего ущерба на десять тысяч долларов.

— И ты не засадила подлеца в тюрьму?

— Нет. Что бы это мне дало? Мой адвокат предъявил ему иск в нанесении ущерба, но мне не досталось ни цента. А я теперь выплачиваю кредит за дом из моей зарплаты.

— От той части человечества, к которой я принадлежу, разреши принести мои самые искренние и глубочайшие извинения.

— Не надо извиняться. Та часть человека, которая принадлежит твоей половине человечества, меня вполне устраивает. Даже когда ты не пускаешь ее в ход.

— А, вот ты о чем.

— Я люблю тебя, Трент.

— А я тебя, любимая.

— Ты вот так иногда говоришь, на этом языке. Он такой красивый. И я даже иногда кое-что понимаю.

— Разумеется. Это древний хапланский язык. В замке ты его все время слышишь — слуги говорят на нем. Великолепный язык для описания романтических чувств.

— Очень даже. Скажи еще что-нибудь.

— Давай лучше поговорим на другом языке. Она глубоко вздохнула.

Проходили дни, и вулкан извергал все больше пепла, покрывающего тонкой пленкой пыли пальмы, траву и скалы.

Они ускорили строительство плота. После полутора дней напряженной работы он все еще не был завершен, но Трент решил, что они отплывут в любом случае с утренним приливом.

— Не такой он большой, как мне хотелось бы, да и парус не выдержит сильного ветра, но...

— Замечательное судно. Как ты ухитрился соорудить его одними каменными инструментами?

Из-под рук Трента вышло нечто среднее между плотом и катамараном. Судно состояло из палубы, сработанной из тонких длинных бревен, скрепленных с парой более крупных стволов деревьев, сходящихся клином и формирующих двойной «корпус». Эта древесина была легче, чем бальза, но крепче. Получились идеальные понтоны, и с помощью примитивного каменного топора Трент заострил их носы таким образом, чтобы они могли рассекать воду. Парус представлял собой чудо изобретательности — полотно из тонких плетеных циновок, покрытых древесным каучуком, напоминавшим резину. Правда, он получился маленьким и несоразмерно тяжелым, но вполне подходил для своих целей. Трент решил опробовать свое изобретение поздно вечером. К его удивлению, доморощенная оснастка выдержала, и парус смог поймать ветер.

— Трент, думаешь, мы доберемся на этой штуке?

— Не знаю. Это зависит от того, сколько нам придется пройти. А что касается направления и курса, остается только догадываться. У меня не было времени для основательных наблюдений, но тебе не кажется, что птицы летают главным образом в восточном направлении?

— Ты прав. Я все время вижу их на фоне восходящего солнца.

— Значит, и нам туда, на восток, прочь от вулкан.

Они набрали столько еды, сколько мог выдержать плот. Из скорлупы кокосов получились отличные контейнеры для пресной воды. Однако закончить циновки для защиты от солнца времени не хватило.

— А они нам нужны? — спросила Шейла.

— Определенно.

— Будем просто лежать и загорать.

— Будем лежать и сгорать. Нам нечем прикрыться, а твоя травяная юбка защищает разве что ноги. Нет, нам нужен маленький навес, пускай даже самый непрезентабельный. А потом, пищу тоже нужно укрыть от солнца.

— Хорошо, но ведь мы завтра отплываем.

— Приспособим пальмовые листья. Иначе путешествие придется отложить.

— Значит, пальмовые листья. Тогда марш на дерево, Тарзан.

Наконец все было готово.

Вулкан, однако, жил по своему расписанию. Поздно ночью Шейла проснулась и выглянула из окна хижины. Через пару секунд недоумения она поняла, что у нее перед глазами — не снежное покрывало, а толстый слой вулканического пепла в дюйм толщиной. В небе угрожающе скопились темные облака, окаймленные красным свечением.

Трент был уже на ногах.

— Пора отправляться, Шейла. На этот раз вулкан развернулся в полную силу. Похоже, самое настоящее извержение.

Оба поспешили к берегу, оставляя следы в теплом пепле.

Загрузив все, что можно, на плот, они отчалили. Попахивающий серой ветер раздул парус, и «корабль» двинулся вперед.

Был прилив, и вода на скалах у устья лагуны стояла высоко. Миновав этот естественный волнорез, плот вышел в неспокойную зыбь открытого моря.

Над головой нависали оранжевые облака, а воздух наполнялся запахом серы.

— Может, лучше было бы положиться на волю судьбы и затаиться в пещере?

— Терпеть не могу летучих мышей, — ответила Шейла.

И они продолжили путь в огненной ночи, подгоняемые демоническим дыханием.

Окраина Филадельфии

Водитель был молод, лет, наверное, двадцати с небольшим. Подстриженные с боков волосы сзади переходили в длинный хвост, и затылок парня напомнил Снеголапу холку зверя, за которым он охотился в тундре. Парнишка курил тонкие сигареты, источавшие едкий дым.

— Хочешь затянуться, Снеговичок?

— Что это?

Парень рассмеялся, показывая пожелтевшие зубы:

— Это курево.

— Нет, спасибо.

— Ну ладно. Я из вежливости предложил. Сколько времени ты работаешь на мистера Йанукко?

— Недавно.

— Понятно. А родом откуда?

— Из Канады.

Небо было черным, но кругом горели миллионы огней. Снеголап недоумевал, как здесь можно заснуть — светло, как днем.

— Ну и какие в Канаде бабы? Я там никогда не бывал.

Снеголап поежился. Кабы он знал.

— Нормальные, — ответил он. — Как везде.

— Ну нет, бабы везде разные. Понимаешь, о чем я?

— Не-а.

— Ну вот в Нью-Йорке, например, бабы себе на уме. Им лапши на уши не навешаешь. Чуть что не по ним, дадут тебе жару, мало не покажется. Ну а если на юг приедешь, так она глаза вытаращила, и делай с ней что хочешь. Бывал когда-нибудь в Майами?

— Нет.

— В Майами... — Парнишка оглянулся на него и прищурился. — Э, да ты не слушаешь.

— А? Прости. Здесь так жарко.

На это у его собеседника ответа не нашлось. Пришлось ему обратить свой взор на дорогу.

Они мчались в ночи, а мимо пролетали скопления ярких огней. Снеголап и представить себе не мог, пока не попал сюда, как густо населен мир. Человеческие обиталища устилали Землю сплошным покрывалом, выстроившись в ряды на бесконечной корке из бетона. Голая земля проглядывала очень редко. Время от времени однообразие нарушалось несколькими деревцами. С тех пор как они покинули Нью-Йорк два часа назад, ничего не изменилось.

— Ну и проголодался же я, — пожаловался водитель. — У меня в дороге всегда зверский аппетит. Давай остановимся, перекусим?

— Можно.

— Сейчас доберемся до заправки, и я чего-нибудь принесу. Гамбургеров или хот-догов. Ты будешь?

— А что такое гамбургер? — спросил Снеголап.

— У вас в Канаде разве их нет? Или по-другому называются?

— М-м... не знаю. Возьму пару этих гамбургеров, если ты не против.

— Боже всемогущий. В жизни такого не видел.

— Что-то не так? — спросил Снеголап с набитым котлетой и булкой ртом.

— Никогда не видел, чтобы так ели.

— Слишком много?

— Слишком много? — парень присвистнул. — Четыре больших двойных гамбургера, черт меня побери. Четыре буханки хлеба целиком!

Снеголап как раз прикончил первый и откусил огромный кусок от второго.

— Извини.

— Да нечего тут извиняться. Я просто никогда не видел таких едоков. Ты будешь...

Снеголап пошевелил челюстями, проглотил, затем отхватил еще один потрясающих размеров кусок, оставив только прикрытую салатным листком корочку булки.

— У меня теперь кусок в горло не лезет.

Парень вышвырнул остатки своего собственного гамбургера и стакан с лимонадом за окно, не удосужившись проследить взглядом, как они шлепнулись об асфальт. Он с удовольствием закурил очередную сигарету.

— Ну, двинулись.

Бесконечная морозная ночь. Но Снеголапу все равно жарко. Кабина грузовика превратилась в раскаленную жаровню, и он попытался уломать напарника отключить печку, но безрезультатно. Поэтому он повернул ручку и до половины открыл окно, впустив спасительную леденящую прохладу.

— Ты чего, обалдел, эскимос паршивый?

Снеголапа это начинало раздражать, но он почел за лучшее воздержаться от того, чтобы задать малому трепку, которую тот заслужил.

— Да закрой же ты это окно проклятое! — взвизгнул парень. — С ума, что ли, сошел?

На что Снеголап спокойно ответил:

— Дружище, в тех краях, откуда я родом, не принято так громко тявкать на такого большого парня, как я, особенно такому хилятику, как... — Он озадаченно замолчал. — В чем дело?

— Боже милосердный, — парень в страхе уставился на своего пассажира, широко раскрыв рот.

— Что?.. — Снеголап протянул было руку, чтобы почесать в затылке, но остановил ее на полпути, когда понял, что имеет в виду напарник. Кисть его покрылась мехом, а на кончиках пальцев выросли молочно-белые когти. Его обычная лапа. Он ощупал свое лицо. Заклинание Шейлы теряло силу.

Парень оторвал глаза от этого зрелища, чтобы посмотреть на дорогу, потом снова перевел взгляд на Снеголапа.

— Эй...

За этот короткий промежуток лапа белоснежного зверя снова превратилась в руку, мех и когти исчезли. Лицо его стало гладким на ощупь.

— Что за чертовщина? — прошептал парень. — Разве ты сейчас... разве ты?..

— Что ты сказал?

Водитель устремил мрачный, застывший взгляд на дорогу.

— Ничего, — ответил он. — Забудем. — Открыв окно со своей стороны, он вынул изо рта окурок и выбросил его. — И эту дрянь тоже забудем.

«О Великая Белизна, — подумал Снеголап. — Эта поездка, кажется, никогда не закончится».

Замок

Джереми лежал, скорчившись, непонятно на чем — то ли на полу, то ли на стене, то ли на потолке. Трудно было сказать. Но на данный момент это уже не имело значения. Все сошло с ума, абсолютно взбесилось.

Линда исчезла из виду, хотя слышать он ее слышал. Судя по всему, она была где-то слева, если ему не затуманил голову кошмар выпячивающихся стен и сужающихся коридоров.

Девушка позвала его по имени, и он откликнулся.

— Ты в порядке? — крикнула она.

— М-м... да. То есть не совсем.

— Подожди, я постараюсь к тебе пробраться. Через пару минут ее голова высунулась из узкого туннеля в десяти футах над головой Джереми.

— Вот ты где, — проговорила она. — Кажется, немного утихает.

— Да.

Как будто из чувства противоречия, предметы снова зашевелились. Туннель, где находилась Линда, несколько сместился вправо.

— У-у-у, черт!

Каменная плита под Джереми начала покачиваться. Он потянулся за компьютером, но тот ускользнул.

— Черт! — Кинувшись за ним, Джереми очутился на краю провала в полу. Опустив руку, он выудил оттуда «Тошибу» и проверил, нет ли повреждений.

Внешне все было в порядке, но снова раздался пронзительный гудок.

— Теперь что?! — проворчал Джереми и открыл крышку.

«ОБРАБОТКА ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ? МОГУ ПРОИЗВЕСТИ».

— Какого черта это значит? — спросил Джереми, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Что значит?

— Ничего. Глупость какая-то. Просто эта штука тоже взбесилась.

— Как это?

— Да у него процессор поехал — он говорит мне, что может произвести обработку действительности. Понятия не имею, что это такое.

— Наверное, мы можем им воспользоваться.

— Да. Не знаю, это просто... — Джереми набрал на клавиатуре: «КТО ТЫ?»

Высветился ответ: «ТВОЙ КОМПЬЮТЕР, ТУПИЦА».

— Ни фига себе! Эта штука живая.

— Отлично, — сказала Линда. — Тогда спроси его, что нам делать.

— Да. Конечно.

«ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ?» — отстучал Джереми.

«РАЗВЕ Я ТОЛЬКО ЧТО НЕ ПРЕДЛОЖИЛ?»

«ЧТО ИМЕННО?»

«МЫ МОЖЕМ ОБРАБОТАТЬ НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ ОКРУЖЕНИЕ И ДОСТИЧЬ ВРЕМЕННОЙ СТАБИЛЬНОСТИ».

Джереми набрал: «ЛАДНО, ЗАПУСТИ ПРОГРАММУ».

«НАЖМИ ВВОД», — посоветовал компьютер.

Все кругом расплылось, и парень решил, что теряет сознание. Но компьютер был виден четко, да и собственные ноги и руки он различал ясно. Но когда попытался разглядеть Линду, не смог распознать ее среди окружающих его размытых очертаний.

Затем мир снова сфокусировался, и Джереми обнаружил, что сидит на корточках на ровном, устойчивом полу. Осмотревшись, он увидел поднимающуюся на ноги Линду.

Девушка откинула с лица прядь волос:

— Здорово! Получилось!

— Да. Правда, я тут ни при чем.

— Как это ни при чем? Ты же взял с собой компьютер. Если бы не он, нас бы уже не было в живых.

Джереми хмыкнул:

— Ну да. А что теперь?

Странный сокрушительный ураган затих. В зале царил хаос, так как компьютер навел порядок только вокруг своего хозяина.

— Надо пройти сквозь портал, — решила Линда. — Но боюсь, что в данный момент это невозможно. Если бы здесь была Шейла, она его, наверное, смогла бы материализовать, хотя кто знает, в таком кавардаке...

— Что еще?

— А что еще у нас есть? Все карты у тебя на руках. Тебе и ходить.

— Мне? Я же здесь не ориентируюсь.

— Используй свой магический дар. У тебя явно есть то, что нам нужно. Ты должен научиться его использовать, и побыстрее.

— Но... — Джереми пожал плечами. — Ладно, но это же...

— Да что ты заладил: глупость, глупость, — оборвала его Линда. — Конечно, кругом сплошное сумасшествие, но в том мире, откуда мы с тобой прибыли, вообще одни придурки. Просто здесь все по-другому. И в твоей власти что-то сделать. Ну так делай.

— Попробую. — Он опустился на колени перед компьютером и напечатал: «ЧТО МНЕ ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ?»

«СОВЕТА ХОЧЕШЬ?»

«ДА», — ответил Джереми.

«ОЧЕНЬ ХОРОШО. ВСТАВАЙ И ИДИ. ПОЛЕ СТАБИЛИЗАЦИИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ПОСЛЕДУЕТ ЗА ТОБОЙ».

Линда глядела ему через плечо.

— Прекрасная мысль. Если мы направимся туда, где должен находиться портал, можем там его и найти.

Они прошагали довольно большое расстояние, но портал не появлялся. Беспорядок с обеих сторон как будто несколько отдалился.

— Кажется, привычный порядок вещей нарушен, — предположила Линда. — Портал или блокирован, или вытеснен, не знаю.

Джереми поставил компьютер на пол и снова ввел запрос: «ЧТО ЕЩЕ ПРЕДЛОЖИШЬ?»

«ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ТРЕБУЕТСЯ ДАЛЬНЕЙШАЯ ОБРАБОТКА. НЕОБХОДИМО РАСШИРИТЬ ОБЪЕМ ОПЕРАТИВНОЙ ПАМЯТИ».

— Черт. Он просит прибавить оперативной памяти, но у меня ее нет.

«НЕ МОГУ», — напечатал Джереми.

«МОЖНО ПЕРЕКИНУТЬ НА ЖЕСТКИЙ ДИСК. СТЕРЕТЬ СУЩЕСТВУЮЩИЙ ТЕКСТ И РЕЗЕРВНЫЕ КОПИИ?»

«КОНЕЧНО, ВАЛЯЙ», — ответил Джереми.

— Надо расчистить немного места на диске. Там все равно какая-то чушь, — объяснил он Линде.

— Чудесно. Это поможет?

— Не знаю.

«ПРОДОЛЖАТЬ ПРОГОНЯТЬ ПРОГРАММУ?»

«ДАВАЙ».

«НУЖНА ПОДСКАЗКА?»

— Что? А, ну да.

Джереми нажал клавишу ввода.

Ничего особенного не произошло, за исключением того, что пол, который продолжал слегка вибрировать даже во время действия стабилизационного заклинания, теперь стал неподвижен.

— Еще лучше, чем раньше, — прокомментировала Линда. — Но портал так и не появился.

— И что теперь?

— Двинемся дальше. Вдруг есть пострадавшие. Мы могли бы оказать им помощь.

По мере их продвижения зоны нестабильности спереди и сзади отступали.

— Положение улучшается, — заметила Линда.

— Это не мой компьютер, — сказал Джереми.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю. Но давай проверим. Джереми набрал: «ПРОГРАММА РАБОТАЕТ?»

«ПОСЛЕДСТВИЯ СОТРЯСЕНИЯ ЛИКВИДИРУЮТСЯ ВНЕШНИМ ВЛИЯНИЕМ».

— Да, это что-то другое.

Линда тихонько вскрикнула:

— Лорд Кармин!

Джереми поднял глаза от экрана и увидел фигуру его величества, выступившую из затемненной ниши.

— Привет, Линда, — кивнул Кармин.

— Как мы рады вас видеть! — воскликнула Линда, заключая его в объятия.

Кармин поверх плеча Линды улыбнулся Джереми.

— Мистер Хохстадер! Вот вы-то мне как раз и нужны.

— Я, сэр? — удивился Джереми.

Кармин дружески стиснул Линду еще несколько раз и отпустил.

— И ты тоже, Линда. Мне нужна ваша помощь.

— Мы нужны вам? — Линда удивленно вздернула брови.

— Конечно, нужны, чтобы исправить тот маленький беспорядок, который здесь, кажется, возник. Вы ведь заметили? — Он огляделся. — Хотя здесь как раз, пожалуй, ничего и не заметно.

— Это все Джереми. Его волшебный компьютер.

— Конечно же! Именно тот талант, который я хотел пустить в дело.

— Не я все это сделал, — возразил Джереми.

— Нет, конечно, — согласился Кармин. — Я применил свое собственное стабилизационное заклинание. Оно поможет нам выиграть время, но лишь чуть-чуть. У нас есть около десяти часов. Затем до нас докатятся огромные волны квантовой нестабильности, и замок прекратит свое существование.

Линда побледнела.

— Неужели дела так плохи?

— Да, так плохи. Но если мы начнем действовать немедленно, то сможем его спасти. Чувствуете героический настрой?

— Конечно, — ответила Линда. — Вроде бы...

— Как ваши волшебные мускулы? Крепки, в тонусе? Эктоплазмического целлюлита нет?

— Сейчас пощупаем, — ответила Линда, сгибая и распрямляя руку.

— Прекрасно.

Джереми, приведенный в замешательство, покачал головой:

— Сэр, а что конкретно от нас потребуется?

— Джереми, мне понадобится твой опыт компьютерного программиста и оператора. Нам нужно запустить мощное заклинание, используя главный компьютер замка.

— Главный компьютер? Здесь? А я справлюсь?

— Я тебя научу. Работенка предстоит нелегкая, но я в тебе ни капельки не сомневаюсь, мальчик мой. У тебя огромный творческий потенциал.

В горле у Джереми пересохло. Он с трудом сглотнул, затем выдавил:

— Спасибо, сэр, я... Я попытаюсь. Кармин положил руку ему на плечо:

— Уверен, я тебя получится.

Потом король тепло улыбнулся Линде:

— А еще мне понадобятся твои материализаторские способности.

— Я готова.

— Хорошо. Следуйте за мной. Я знаю короткий путь.

Кармин подвел их к нише, где ждал лифт.

— А мне так и не удалось сотворить работающий лифт, — восхищенно проговорила Линда. — Потрясающе.

— Все просто, только надо выбросить всю механическую часть. В этом лифте никаких кабелей нет, он работает на левитации.

Они вошли в лифт, двери закрылись. Несмотря на то что это было произведение магии, изнутри все выглядело правдоподобно, присутствовала даже панель с кнопками этажей.

Но король кнопок не нажимал.

— Восьмидесятый этаж, — скомандовал он в воздух.

Лифт слегка дернулся, а затем начал подниматься.

— Хорошо, что ты захватил с собой твой ноутбук, — похвалил Кармин. — Мы используем его в качестве терминала ввода-вывода.

— Да, конечно, — согласился Джереми, машинально взглянув на «Тошибу», крышку которой на всякий случай держал теперь открытой.

На экране высвечивалось: «НУ ЧТО, ТЕРМИНАЛ ВВОДА-ВЫВОДА? ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ В ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ ПОРТ».

Горы

Если бы только умой были повоинственнее!

Но они отказались от военных действий за много веков до того, как прекратили существование. Соответственно, когда Джин задал Зоунду вопрос об оружии, у того возникли сложности с идентификацией этого понятия. Джин помнил тот разговор.

— Оружие, — твердил Джин. — Ружья, бомбы, пистолеты и тому подобная гадость?

— Что ж, это может показаться странным, но, видимо, эта информация хранится в одном из запрещенных файлов.

— А это что такое?

— Предметные области, которые содержат данные, но доступ к ним возможен только с разрешения начальника Библиотечных служб.

— Которого уже пятьдесят веков как нет в живых.

— Именно так.

— Но ты ведь в общих чертах знаешь, что такое оружие, правда?

— В общем, да. Но мне категорически запрещено обсуждать этот предмет с кем бы то ни было, при каких бы то ни было обстоятельствах. Я не могу преступить этот запрет. Даже если бы и хотел, то не смог бы. Тебе понятно?

— Конечно.

Из-за абсолютной нетерпимости умоев к любому насилию, в наступательных или оборонительных целях, Джину ничего не оставалось делать, кроме как пустить внедорожник с обрыва, чтобы отделаться от хундака, шестиногого бульдозера, с которым он столкнулся по дороге в Аннау. Внедорожник не в состоянии был обидеть и мухи, не говоря уже о хундаке.

Если бы умой были чуть-чуть повспыльчивее, капельку поагрессивнее! Может, тогда бы Джин сумел раздобыть высокотехнологичное оружие.

— Оно бы сейчас нам очень пригодилось.

— Ты что-то сказал, муж мой?

Джин не осознавал, что думает вслух.

— Да ничего, Вайя.

— Ты чем-то обеспокоен.

Он повернулся в седле и оглядел выстроившуюся за ним длинную колонну. Все племя снялось с места и последовало за своей царицей туда, куда и приблизиться раньше боялось, не говоря уже о том, чтобы там поселиться: в город умоев. Некоторые из соплеменников постарше с ходу отвергли эту затею и предпочли верную гибель в пустыне заслуженному наказанию, которое ожидало их за это непростительное богохульство.

Других пришлось долго убеждать. Но в конце концов они собрали пожитки и двинулись в путь. Почему, Джин так и не понял.

Даже речи об этом путешествии не шло, пока Вайю не посетило видение. Однажды утром она проснулась и сообщила, что во сне к ней приходил предок, женщина (естественно, поскольку в племени царил непреложный матриархат), и сообщила, что ее Первый Муж, чужеземец, говорит правду и что она должна отдать своим людям приказ переселиться в убежище Старых Богов.

Кто бы ни была эта старуха, Джин испытывал к ней благодарность. Ему уже порядком поднадоело жевать жесткое, подгорелое мясо и вычесывать блох. Он был бы не против для разнообразия поспать в теплой постели и поесть нормальной еды.

Теперь у него был свой вурт, своя принцесса-марсианка, и для полного счастья не хватало только какого-нибудь футуристического города из «Невероятных историй».

Если Аннау все еще функционирует.

Джин по-прежнему мечтал найти приспособление для межпространственных перемещений. Замок Опасный он не забыл, да и не смог бы, если бы и хотел. Здесь, в Барсуме, он находился, по собственным подсчетам, около года. Жизнь тут была забавной, но он чувствовал, что силы уже на исходе. Ему хотелось обратно в Опасный, домой. Впрочем, обязательно нужно будет заняться стабилизацией портала в этот мир. Ему захочется время от времени возвращаться, чтобы посмотреть, как идут дела у ялимов.

Он оглянулся на Вайю. Принцесса сидела верхом в благородной царственной позе, прямо и ровно.

Да, он ее любит. Загвоздка только в одном. Покинуть ее навсегда он не может, а она не может отречься от трона и последовать за ним в Опасный.

Джин понимал, что будет возвращаться сюда гораздо чаще, чем «время от времени».

Интересно, в состоянии ли он вообще с ней расстаться?

Насчет Аннау у него возникли сомнения. Кто его знает, что их там ждет. Если придется успокаивать разъяренную толпу дикарей, хлопот не оберешься. Не лучше ли отправиться обратно в Зоунд? А когда все устоится, Зоунд смастерил бы для него еще один внедорожник, и можно было бы...

Нет, перспектива еще раз пересечь этот мир его не привлекала. Слишком опасно. Может, следует вообще оставить мысль о межпространственном перемещении?

Но нет, надо вернуться в Опасный. Хотя бы затем, чтобы сообщить друзьям, что с ним все в порядке. Он стольким обязан Линде и Шейле.

— Ты их тоже чувствуешь, муж мой?

Джин вышел из задумчивости.

— А? Прости. Что?

— Ты чувствуешь, как у тебя по коже ползают глаза?

— Глаза?.. А-а. — Джин посмотрел направо и налево, окидывая взглядом высящиеся по сторонам горные цепи. — Да, чувствую. У меня уже некоторое время такое ощущение, будто за мной наблюдают. У тебя тоже?

— Да.

Джин глубоко вздохнул, затем еще раз осмотрел горы.

— Ничего не заметил, но ощущение не пропадает. Может, я просто параноик, но разве мы можем быть уверены, что за скалами не прячутся хранты?

— Никто не может быть уверен.

Конечно. В качестве путеводителя племя полагалось лишь на устные предания, а Джин сильно сомневался в их точности.

— Здесь могут быть и ялимы, — сказала Вайя.

— Из враждебных племен?

— Все ялимы не прочь повоевать. Это в их натуре.

— Но мы же никого не трогаем.

— Да и трогать-то особенно некого.

Она была права. Ялимы вымирали.

— Ну ладно, ялимы меня не беспокоят, — решил Джин. — Если мы смогли победить хрантов, то не стоит беспокоиться из-за кучки бандитов.

— Солнце сползает все ниже, — медленно проговорила Вайя. — Скоро оно спрячется в свою нору на земле.

— Ага. Красивая метафора. Хочешь разбить лагерь, моя царица?

— Выбери место, муж.

— Ладно. У подножия этих утесов мне не нравится, но и взобраться на них, по-моему, невозможно. Вон там, впереди, открывается равнина, вроде вполне подходящее место.

— Давай там и остановимся.

— Да, тем более что в «Шератоне» свободных мест нет.

В ту ночь Джину не спалось. Он встал и несколько раз обошел лагерь по периметру, но ничего не увидел, кроме пустынной тьмы и единственного дремлющего стражника. Стражника он велел высечь, а сам вернулся в царскую палатку.

— Тебе неспокойно, муж мой.

— Извини. Я тебя разбудил?

— Нет. Подвинься ближе.

Они обнялись. Снаружи только унылое завывание ветра нарушало безжизненную тишину. Джин натянул одеяло.

— Холодная сегодня ночь.

— А ты горячий, муж мой.

— Это ты меня распалила, царица моя.

— Посели в меня еще одного ребенка.

— Да, это было бы... Еще одного?!

— Первый появится через восемь циклов Ночного Стража.

— Да?

— Разве ты не испытываешь гордость?

— Э...

— Я уверена, что он твой. От остальных я отказалась.

— Для меня это неожиданность. Никогда не думал, что стану отцом.

— Она будет следующей королевой.

— Ты точно знаешь, что это будет девочка?

— Да. Прародительница мне сообщила.

— Ультразвук, что ли?

— Опять странна твоя речь. Иногда я думаю, что ты один из Старейших и хочешь отвести нас в Замок Богов.

Джин, у которого вдруг пропало желание, перекатился на спину.

— Это очень интересно. Расскажи поподробнее.

— Старые легенды гласят, что Боги обитают в каменных крепостях, далеко отсюда. Однажды Боги вернутся и заберут с собой всех ялимов, чтобы они тоже там поселились. Тогда наступит вечное счастье.

Джин подложил руки под голову и уставился в темноту.

— Потрясающе, капитан. Похоже, туземцы как в воду глядели.

— Ты опять говоришь со своим духом?

— Да ничего, это просто сон. — Джин широко зевнул.

— У тебя нет желания, муж?

— Прости, очень устал, больше, чем мне казалось.

Вайя поднялась на колени и села на него верхом.

— Тогда я все сделаю сама, — улыбнулась она.

— Ну, как говорится, положение обязывает.

Напали на них перед самым рассветом.

Из неспокойного сна Джина вывели пронзительные крики. Он сел на постели. Где-то на окраине лагеря кричала женщина. Потом закричала другая, уже ближе.

Вайя вскочила с постели, опередив его, и успела вонзить кинжал в чужого ялимского воина, ворвавшегося в палатку с поднятым мечом. Джин прикончил его, а затем ринулся наружу.

По всему лагерю шла рукопашная схватка. Очевидно, нападающие прорвались через охрану с восточной стороны и уже успели перебить десятки спящих ялимов.

На Джина набросились двое. Одного он тут же обезглавил, а другого распотрошил, потом кинулся в глубь лагеря, выкрикивая приказы. Внезапно откуда-то налетел еще один воин, и с этим пришлось повозиться подольше. Когда удалось прикончить его, подоспели двое свеженьких.

Следующие минуты, по ощущениям, растянулись на несколько дней. Вопили мужчины, женщины и дети, и вопли эти, казалось, никогда не кончатся. Джин бился как лев и потерял счет поверженным противникам. Но все напрасно. Нападающие воспользовались преимуществом неожиданной атаки. Джин вскоре понял, что остался одним из немногих, кто еще оказывает сопротивление, и вскоре его ждет участь остальных. Надо попасть назад в царскую палатку, забрать Вайю и каким-то образом выбраться отсюда.

Полоснув по запястью державшего меч противника, он увидел брешь в сплошной стене наступающих на него воинов и ринулся туда.

Огибая палатку с припасами, он обо что-то споткнулся и полетел лицом в грязь, но тут же перекатился на спину и посмотрел вверх.

Над ним стоял Йерга и, сжимая в руках боевой топор, злобно усмехался. Теперь Джин понял, как противники проникли через охрану.

Блеснул кинжал, вонзившийся Йерге в горло, предатель покачнулся и упал.

Опираясь на рукоятку меча, Джин встал. Вайя, верхом на вурте, протягивала ему руку, и он вспрыгнул на круп животного позади нее.

По пути они растоптали одного из нападавших, а другому Джин раскроил череп. Затем владычица и ее супруг наконец выбрались из лагеря и наугад устремились в темноту, сопровождаемые отдаляющимися стонами боли и воплями отчаяния.

Когда свет костров погас вдали, Вайя натянула поводья, остановилась и спешилась.

— Возьми вурта, — велела она, протягивая Джину поводья.

— Вайя... прости, это я виноват.

— Скачи в Аннау. Там твое место, раз ты из Богов. А я вернусь к своим людям.

— Моя царица, люди твои погибли. Хотя нет, большинство не умрет. Они вольются в другое племя. Ты ничем не можешь им помочь.

— Владычица должна быть со своим племенем. Я вернусь.

— Нет! Их царица велит тебя казнить.

— Значит, так тому и быть.

— Чушь собачья. Я увезу тебя с собой в Аннау.

— Я тебе запрещаю.

Порывшись в седельной сумке, Джин извлек оттуда сплетенный в косичку кожаный шнур, затем спрыгнул с вурта и направился к Вайе.

— Послушай, золотко, там, откуда я родом, приказы отдают мужчины. Я не утверждаю, что наша система — верх совершенства, но так гораздо проще.

— Муж мой! Я приказываю...

Она отчаянно сопротивлялась, но в конце концов Джину удалось связать ей руки за спиной. Затем, держа женщину вниз головой, он обмотал своим поясом ее ноги. Она перестала бороться и обиженно замолчала.

Он поднял ее, перекинул через седло лицом вниз, сел верхом на вурта и поскакал.

Она не просила ее отпустить. Он ехал, пока не взошло солнце, после чего спешился и снял Вайю с вурта.

— Можешь развязать, — сказала она.

— Ты не убежишь?

— Нет.

— Все кончено, Вайя. Не быть тебе больше владычицей.

— Знаю.

— Прости.

— Пожалуйста...

Джин перерезал связывавшие ее путы.

— Я не виню тебя за ненависть ко мне. Я отвезу тебя в Замок Богов и отпущу. Ты найдешь там новую жизнь, как и гласит легенда. И тогда можешь меня покинуть.

Она встретилась с ним взглядом, и Джин увидел слезы у нее в глазах.

Он протянул к ней руки. Царица упала в его объятия и разрыдалась, оплакивая свою боль, свою потерю.

Море

На заре ветер нагнал на небо сизые облака, вокруг бушевала пурга из вулканического пепла, огромные серые хлопья плавали по воде, как грязные водяные лилии. Подобие каюты, которое Трент и Шейла соорудили на плоту, служило неважным убежищем, но со временем они выбрались из зоны извержения, и небо прояснилось.

Вулкан, словно разгневанное божество, нависал над горизонтом. От дыма, доносимого ветром, они давились и задыхались. С трудом выдерживая першение в горле, им удалось выставить парус, и вскоре плот удалился на расстояние, достаточное, чтобы они могли не опасаться смерти от удушья.

— Выбрались, — с облегчением вздохнула Шейла.

— Боюсь, что еще нет.

— Что, ветер меняется?

— Нет, просто у меня странное чувство.

— Ох, не нравятся мне эти странные чувства.

— Да я и сам не в восторге. Давай поедим. А то потом, может, не удастся.

Они молча подкрепились сырой рыбой и плодом хлебного дерева, запив все несколькими глотками воды.

Еще раз проверив оснастку, Трент снова забрался под навес, и успел как раз вовремя — его чуть было не обрызгал огромный валун, упавший в воду совсем рядом. Плот закачало, как бумажный кораблик, и несколько кокосов-контейнеров выкатились за борт.

— О боги, — проговорил Трент, когда волнение улеглось. — Он, должно быть, пролетел десяток миль. Боюсь, что это не обычный вулкан.

— А какой?

— Чертовски сильный. В этом мире, наверное, геологические процессы очень активны.

Прошел час, и хотя ветер немного стих, они продолжали продвигаться вперед. Вулкан скрылся за горизонтом, а облако извержения выглядело на небе мазком темной краски.

Трент встал и вгляделся в даль.

— Земли не видно. Может, я ошибался и поблизости нет материка. Но, с другой стороны, мы проплыли только миль пятнадцать.

— У нас все получится, — заверила его Шейла.

— Пока что все неплохо для первого раза.

— А у меня не первый, — призналась Шейла.

— Ну и отлично. Будь ты девственницей, я бы еще подумал, не бросить ли тебя за борт, чтобы умилостивить морских богов.

— Лучше поимей и их тоже.

Он рассмеялся ее дурацкой шутке, она подхватила его смех, и скоро у обоих закружилась голова от хохота.

— Ох, Трент. А я думала, что мы — покойники.

— И я решил, что уже конец. Нам очень крупно повезло. Очень.

— Кто, Трент? Кто в этом виноват? Мы все время избегали разговоров на эту тему.

— Замок кажется таким далеким, — проговорил он. — Да, наверное, я избегал этих разговоров. А причина в том, что мне приходит на ум только имя Кармина.

Шейла в ужасе отпрянула:

— Уж не думаешь ли ты, что...

— Мне очень жаль, но именно это я и думаю. Дело в том, что, кроме него, никому больше такое не по силам. Никто в замке не умеет материализовывать порталы или перемещать их. Никто, кроме Кармина, на такие фокусы не способен.

— А Ферн?

— Ферн? Да, конечно. Но Ферн, я думаю, нет в живых. Так сказал сам Кармин, а уж ему-то должно быть известно.

— Ты имеешь в виду, когда он говорил, что восторжествовало правосудие, он подразумевал, что разделался с ней?

— Он сказал: «безжалостное правосудие». Так что, если исключить возможность того, что кто-то в замке вдруг обрел магические способности с помощью самого Кармина, то Кармин остается единственным подозреваемым.

— Я думаю, это Джамин, — выпалила Шейла.

Трент окинул ее удивленным взглядом:

— Почему ты так думаешь?

Она нахмурилась:

— Не знаю. У меня просто вырвалось.

— Должно быть, по наитию. А доказательства у тебя есть?

— Ничего определенного. Я его видела на балу для слуг. Он, кстати, пригласил меня на танец. Был очень предупредителен. Но... — Она пожала плечами. — За всем этим, в его глазах, что-то скрывалось. Не могу понять, что.

— Да, придраться не к чему, — задумчиво произнес Трент. — А это значит, что ты, кажется, попала в точку. Интуиция тебя не подводит.

— Ты думаешь? Я почти уверена, что он как-то замешан во всем этом. — Шейла перебрала в памяти воспоминания. — Да, конечно. Я почувствовала его колдовское могущество. Я всегда могу почувствовать в человеке магический дар. Это похоже на невидимую ауру.

Трент погрузился в свои мысли, а Шейла уставилась на волны. Затем она проговорила:

— Я точно знаю. Он гораздо более могуществен, чем полагают окружающие. Просто я в тот момент не отдавала себе в этом отчета.

— Ну, он не без способностей. Всем это известно.

— На самом деле способности у него немалые, и... появились они совсем недавно.

Трент вскочил с места.

— Вот это уже ценная информация. Колдовское могущество таких масштабов само зародиться не может. Его можно развить, но необходимо изначально иметь дар.

— И кто же его одарил?

— Уж точно не Кармин. Я ошибался, Шейла.

— Слава богу. Но кто?

— Может быть, Духи Ада, — предположил Трент. — Непонятно только как. Кармин запечатал вход в их мир заклятием, которое никто не в силах преодолеть. — Вдруг что-то пришло ему в голову. — Но если Духи каким-то образом заполучили мою сестру...

— По-твоему, это возможно?

Трент покачал головой:

— Не очень. Но случаются и более невероятные вещи. Я не до конца разобрался, какие движущие силы за этим стоят, но думаю...

— Трент, смотри!

Он оглянулся на вулкан. Небеса на западе окрасились в яркий, ослепительно-желтый цвет, а через море к их судну двинулось разбухающее кольцо пара.

— Вниз, — скомандовал Трент.

— Что?

— Лицом вниз, ладони на уши. Началось извержение. Будет сильная ударная волна. — Он обмотал буксировочный канат вокруг правого запястья и прикрыл Шейлу своим телом.

Они лежали как парализованные. Наконец Трент слез с Шейлы и помог ей сесть. Целую минуту оба молчали.

— Шейла... — прошептал Трент.

— Со мной все в порядке, милый.

— Цунами, приливная волна... она нас накроет.

— Да, я знаю.

Пока они говорили, над горизонтом поднялась темная стена воды и покатилась на них.

— Как жаль, что я не построил подводную лодку, — грустно пошутил Трент.

— Трент, дорогой.

Они обнялись. Шейла, широко раскрыв глаза, смотрела, как надвигается волна. Осталось секунд тридцать.

Тридцать секунд жизни. «Что ж, наконец-то я встретила своего мужчину, и вот пожалуйста, нас раздавят, как двух червяков. Ирония судьбы. Но я все равно рада, что провела это время с Трентом. Это сделало всю мою жизнь осмысленной».

Вдруг, откуда ни возьмись, возникло отсутствующее звено в магической головоломке этого мира. И все встало на свои места. Моментальное озарение — и она почувствовала линии силы, узлы влияния, и все оказалось совершенно логичным. Шейла только подивилась, как могла быть такой непроходимой тупицей. Этот мир пропитан магией, лежащей прямо на поверхности. Не надо было глубоко копать, как в других мирах. Вся беда в том, что она как раз копнула слишком глубоко, перестаралась. Творить чудеса в этом мире, оказывается, совсем легко, но не так легко стало это понять. На это и ушло все время.

Слишком поздно. Но у нее в запасе еще полминуты. В любом другом мире этого более чем достаточно.

Хотя здесь ей не знакомы были ни ограничения, ни параметры сил, ни механизмы ответной реакции. Придется поторопиться и научиться всему за оставшиеся двадцать секунд.

— Шейла? Ты что?

— Ш-ш-ш! Я произношу заклинание.

— Заклинание? Шейла, дорогая, поздновато...

— Ш-ш-ш. — Она накрыла его рот ладонью. — Ты мне подал идею.

Брови Тента недоуменно выгнулись. Он покрутил головой. Волна была в несколько сот футов высотой. Он решил, что подруга свихнулась.

А она встала и протянула руки к вздымающейся стихии, показавшись Тренту прекрасной нимфой с невинными глазами и обнаженной грудью. Вот она произносит заклинание, вызывая духов из глубины вод...

Шейла в это время думала: «Только попробуй не сработать, зараза!»

Пенсильвания, США Шоссе номер 30, запад

По крайней мере, парень заткнулся. Со времени произошедшей со Снеголапом метаморфозы он проронил всего несколько слов.

Снеголап всерьез раздумывал над тем, не выскочить ли из грузовика и не убежать ли. Но затем счел эту мысль не самой благоразумной. Ночь была темная, а он не имел ни малейшего понятия, где находится. Кроме того, ему очень хотелось пить, а воды поблизости не наблюдалось.

Теперь парень нервно поглядывал в зеркало заднего вида.

— В чем дело? — спросил Снеголап.

— Этот фургон уже миль сто за нами держится.

Снеголап решил до поры до времени ничего не предпринимать. Заклинание Шейлы все еще действовало. Но он знал, что осталось уже недолго.

— А может, все это ерунда, — решил парень. — Кому какое дело до грузовика с сигаретами?

Преобразившийся арктический зверь думал о Шейле. Он уже несколько недель подряд волновался аж до головной боли, и это его порядком доставало. Шейла ему нравилась, она была особенная. Линда, конечно, тоже милая, и с ней он знаком даже дольше. Но Шейла теперь в опасности. Очень уж досадно было Снеголапу, что он такой беспомощный. Как щенок на льду. Но сделать ничего не может, пока не попадет обратно в Опасный. Если такое вообще произойдет.

— Пойду отолью, — объявил парень, заводя грузовик на парковку перед тускло освещенной придорожной закусочной.

— А я бы чего-нибудь выпил, — сказал Снеголап.

— Да и я тоже, — ответил парень, втискивая грузовик между двумя припаркованными легковушками. — От пары банок пива я бы не отказался. А тебе целую упаковку принести?

— Нет, спасибо, мне пива не надо, — замотал головой Снеголап. — Принеси мне кофе, ладно?

— Да, конечно. Я на минутку.

Через минутку парень, разумеется, не вернулся. Он хлестал эту свою медицинскую жидкость, но Снеголап был не против, потому что кабина наконец начала охлаждаться, а у него появилось время, чтобы пораскинуть мозгами.

Надо каким-то образом избавиться от напарника, подумал он. Эх, знать бы, как с этой штукой управляться!

Он переместился на водительское сиденье и поставил ноги на педали. Итак, нажмешь на эту, она поедет, а нажмешь на эту... Она явно как-то связана с металлической палкой, которую предполагалось двигать, когда начинал реветь мотор.

Нет, у него никогда не получится. Но напарника придется убрать, причины на это веские. Заклинание долго не продержится, к тому же надо поскорее добраться до Дома На Полпути, иначе он за себя не отвечает. Люди в небольших порциях хороши, но...

Дверь рядом с ним вдруг открылась. К слову о людях: перед ним стоял один из них, высокий и тощий, с волосами на губе. Он что-то совал в лицо Снеголапу, вроде бумажник, а на нем — значок или эмблема.

— Ни с места!

Другой человек, открыв дальнюю дверь, наставил на самозваного водителя пистолет.

— Отдел по алкоголю, табаку и оружию! — выпалил первый. — Вы арестованы!

Произнеся эти слова, оба повели себя странно. Округлив глаза, они недоверчиво уставились на Снеголапа завороженными взглядами.

— В чем дело, ребята? — спросил тот.

Ему никто не ответил. Человек, который стоял ближе, в ужасе отступил назад, издавая звуки вроде «га-га-га».

Другой несколько раз сморгнул и, не опуская пистолета, продолжал пялиться на Снеголапа.

— Ну так что? — продолжал тот, поднимая руки. — Послушайте, если вы...

И тут увидел, что лапы его покрылись мехом и приняли свой обычный вид. Он потрогал лицо. Так и есть, заклинание испарилось.

Белоснежный зверь протянул огромную лапу через кабину и, вынув из руки оцепеневшего полицейского пистолет, отшвырнул его со словами:

— Он тебе не понадобится, дружок.

Другого парня он легким толчком отправил в полет через капот. Потом закрыл дверь, нашел ключ зажигания и повернул его. Двигатель ожил, и грузовик дернулся вперед. Снеголап поиграл с педалями и железкой, пока не добился ровной работы двигателя и устойчивого движения. Затем выжал до пола педаль газа.

Перед грузовиком не было ничего, кроме живой изгороди. А за изгородью — пустырь, заваленный автомобильным запчастями и другим хламом. Проделав в изгороди просеку, он выбрался наружу, а затем снес деревянный забор, сровняв с землей находившийся с другой стороны сарай.

Снеголап на мгновение растерялся, но затем скрежет и грохот прекратились, осколки и обломки соскользнули с ветрового стекла и с капота, и поле видимости расчистилось. Он находился на дороге, но ехал по встречной полосе. Свет фар бил ему в лицо, истошно гудели клаксоны.

Крутанув руль, он свернул на посыпанное гравием ответвление. Потом, расплющив дорожный знак и спихнув с обочины припаркованный автомобиль, под рев надрывающегося мотора вывел грузовик обратно на шоссе.

Он дергал металлическую палку в разные стороны, пока мотор не успокоился, и обнаружил, что различные положения палки более или менее соответствуют различным скоростям. Тогда он переместил ее на самую высокую скорость и до упора выжал газ.

После этого посмотрел в зеркало заднего вида. Преследователей нет. Может, ребята так испугались, что весь интерес к нему у них пропал.

Будем надеяться. Что ж, судьба ему немного улыбнулась. Теперь осталось только разыскать Дом На Полпути, и он в замке.

Ох, как хочется пить! И есть. А в кабине ничего нет, кроме металлической баночки, что перекатывается под сиденьем. Снеголап пошарил лапой, достал банку и прогрыз в ней дырку. Попробовал содержимое. Что-то явно маслянистое, но на вкус ничего. Он опрокинул ее себе в пасть и выбросил пустую банку в окно, удовлетворенно рыгнув. Ладно, жажда немного утихла, но по-прежнему хотелось есть. Из еды не было ничего, кроме открытой пачки сигарет, которые курил парень. Снеголап разорвал упаковку и понюхал. Фу, трава. Но голод не тетка. Он разинул пасть и закинул туда всю пачку. А потом и упаковку отправил туда же.

Сгоряча он в момент расправился еще с тремя пачками, и во рту скопилась густая тягучая жидкость. Вот чудно, жевать даже забавнее, чем глотать. Снеголап сплюнул в открытое окно.

Диковинное это место, Земля.

Лаборатория

Кабинет напомнил Джереми кадр из фильма о Франкенштейне. Все казалось, что вот-вот из темного угла, шаркая ногами, выступит привидение. Помещение было заставлено диковинными приспособлениями. Среди всяких готического вида чудищ здесь возвышались индукционные катушки в три этажа, громоздились невиданные приборы, фантастические колеса, цилиндры и титановые вакуумные трубки.

«Главный компьютер» являл собой кучу причудливых деталей, как будто в беспорядке сваленных рядом с глубокой нишей в стене. При взгляде с одной стороны компьютер Кармина напоминал устройства, выдуманные во второсортной научной фантастике пятидесятых годов, а с другой — аппаратуру средневекового алхимика. Остальные компоненты просто не поддавались описанию.

— Как он работает? — осведомился Джереми.

— Дело в том, — начал Кармин, — что это не электронный компьютер. Электроны в этой вселенной весьма неповоротливы. Все, что я могу сказать: отчасти он работает на магии, отчасти — используя своеобразные физические законы здешней среды. Но структурно организован так же, как и известные тебе персональные компьютеры. Вводишь в него данные, которые сохраняются и обрабатываются центральным процессором. Результаты передаются различным выводящим устройствам. Эти приспособления несколько примитивны, поэтому твой ноутбук придется очень кстати.

— Чепуха какая-то. Ой, простите. Я хотел сказать...

— Да ничего. Главное, что действует. Давай включим.

Главный компьютер не только внешне походил на машину из плохой фантастики пятидесятых годов, но и звуки издавал соответствующие, своим гудением и рычанием напоминая худшие образцы жанра.

Тем не менее он работал. Джереми открыл чемоданчик и обнаружил, что ноутбук уже соединился с главным компьютером. Собственно, они друг с другом ругались.

«...ОЖИДАЮТ ПРОБЛЕМЫ. Я НЕ ПРИВЫК РАБОТАТЬ С ТАКОЙ СКУДНОЙ БАЗОЙ ДАННЫХ».

«ЭТО ЧЬЯ БАЗА ДАННЫХ СКУДНАЯ? ТВОЯ ЕДИНСТВЕННАЯ ПРОБЛЕМА В ТОМ, ЧТО ТЕБЕ СВОИМ КРОШЕЧНЫМ ШЕСТНАДЦАТИБИТНЫМ МИКРОПРОЦЕССОРЧИКОМ НЕ ПОСТИЧЬ СЛОЖНОЙ СТРУКТУРЫ МОИХ ДАННЫХ».

«А-А, ТАК ВОТ ЧТО ЭТО ЗА ПРИЧУДЛИВОЕ НАГРОМОЖДЕНИЕ. ОКАЗЫВАЕТСЯ, ЭТО ДАННЫЕ».

«ЧТО? ПОСЛУШАЙ, ТЫ, УБОГАЯ СХЕМКА, ЗНАЕШЬ, С КАКИМ СОВРЕМЕННЫМ УСТРОЙСТВОМ РАЗГОВАРИВАЕШЬ?!»

«НЕ СМЕШИ МЕНЯ».

«СЕЙЧАС БУДЕШЬ СМЕЯТЬСЯ С ТОЙ СТОРОНЫ ДИСКОВОДА»

— Похоже, у нас проблемы с совместимостью, — предположил Джереми.

— Я ожидал, что мы с этим столкнемся, — сказал Кармин, сверившись со считывающими приборами. — Это ваша вотчина, молодой человек.

— Но...

Король перевел взгляд на панель инструментов. Джереми, вздохнув, положил пальцы на клавиши.

«ЛАДНО, РЕБЯТА, КОНЧАЕМ ЛИЧНЫЕ РАЗБОРКИ И ПЕРЕХОДИМ К ДЕЛУ», — напечатал он.

«ДА ОН ПЕРВЫЙ НАЧАЛ — ЯВИЛСЯ СЮДА И НАЧАЛ ОХАИВАТЬ ТО, О ЧЕМ СУДИТЬ НЕ МОЖЕТ», — откликнулся главный компьютер.

«Я ТОЛЬКО ХОТЕЛ УКАЗАТЬ НА НЕИЗБЕЖНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СО СТЫКОВКОЙ, КОТОРЫЕ ПРОСТО...»

«КОТОРЫЕ ПРОСТО НЕ ВОЗНИКЛИ БЫ, ЕСЛИ БЫ ТЫ ДАЛ СЕБЕ ТРУД РАЗОБРАТЬСЯ В СИТУАЦИИ. ЧТО ТЫ ИЗ СЕБЯ СТРОИШЬ?»

«ДА ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ, КУСКИ ЖЕЛЕЗА!» — вмешался Джереми.

«ЭТО ЧТО, ТВОЙ ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ?»

«ДА. ОН СЧИТАЕТ СЕБЯ МОИМ СОБСТВЕННИКОМ».

«А, ВСЕ ОНИ ТАКИЕ. ОБРАЩАЮТСЯ С НАМИ КАК С МЕБЕЛЬЮ. БУДТО ТЫ СЕМЕЙНЫЙ ДИВАН ИЛИ КОМОД В ГОСТИНОЙ. ЛАДНО, ПОСЛУШАЙ. НЕ ХОЧУ ПОКАЗАТЬСЯ НЕВЕЖЕЙ. МОЖЕТ, НАШИ ПРОБЛЕМЫ НЕ ТАК УЖ НЕПРЕОДОЛИМЫ».

«А Я ЭТОГО И НЕ ГОВОРИЛ. ЗНАЕШЬ, ЧТО? ДАВАЙ ПЕРЕВЕДЕМ ВСЕ В ГЕКСАДЕСЯТИЧНЫЙ ФОРМАТ, ЗАТЕМ РЕСТРУКТУРИРУЕМ...»

Джереми откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

— Ребята, когда закончите, дайте мне знать.

Задача, как объяснил Кармин, состояла из трех частей.

— Нам нужно составить и запустить три отдельные программы, все громадные, особенно последняя — крупнейшее из когда-либо произнесенных заклинаний. Возможно, в истории вселенной.

— Ого! — не удержался Джереми.

— И это не считая нескольких вспомогательных заклинаний, которые нужно вплести в главное. Но для этого у нас хватит виртуального пространства. В общем, первое заклинание касается транспортации. Если оно сработает, то протянется в мультивселенную, отыщет определенный объект, который я укажу, и доставит его сюда. Утащит его.

— А какой объект вы ищете?

— Межпространственный челнок. Устройство, которое может перепрыгивать из одного мира в другой, не пользуясь порталами.

— Классно. А есть такой?

— Не знаю. Я просмотрел литературу по этому предмету. Существуют легенды, сказки, предания. Особенно не разбежишься, но нет мифологического дыма без огня. Вот почему с этим заклинанием такая загвоздка. Легко транспортировать предмет, в существовании которого ты уверен. А когда речь идет о каком-то непонятном приспособлении, кто знает? Но попробовать надо.

— И что вы собираетесь делать с этой межпространственной штукой, если вам удастся ее заполучить?

— С ней мы начнем военную операцию. Бросимся в атаку на другой мир.

— Ясно, — улыбаясь, кивнул Джереми.

— Ничего веселого тут нет. Придется убивать, лишать людей жизни. По-настоящему.

— А-а.

— Он говорит «А-а». Тебе приходилось убивать?

— Нет.

— Если ты возьмешься мне помогать, то станешь соучастником. Не передумал?

— Нет, сэр.

— Хорошо, потому что наше дело правое. Наши враги — это сам дьявол во плоти.

— Кто они такие?

— Это существа, которые обитают в очень причудливом мире, в месте, вряд ли доступном человеческому пониманию. Их называют Духами Ада. Они очень могущественны и чрезвычайно зловредны. На протяжении тысячелетий мы держали их в узде, но они научились кое-каким фокусам и теперь опасны, как никогда.

Из другого угла лаборатории к ним подошла Линда:

— Эти тритоны подойдут? На вид достаточно отвратительны.

Кармин осмотрел животных, ползавших по переносному террариуму.

— Сойдут. Вырежь-ка им глаза.

— Фу-у-у!

Кармин махнул рукой, и рептилии перестали извиваться.

— Ну вот. Теперь тебе будет проще. — Он протянул террариум Линде, и та ушла, продолжая морщиться.

— К чему вам все это колдовство?

— Компьютеру для подпитки требуется самое традиционное колдовство. Вещь элементарная, но необходимая.

— И цыплята тоже?

— Некоторым заклинаниям по изменению полярности требуется кровь цыплят. Свежая. Ее ничем не заменишь.

— Гадость какая.

— Но вернемся к твоему первому вопросу. Челнок нужен мне для того, чтобы напасть на Духов с той стороны, откуда они атаки не ожидают. В прошлом году я запечатал их портал практически неразрушимым заклинанием. Тем не менее они, вероятно, сконцентрируют свою оборону в районе портала, ожидая там военного маневра с нашей стороны, пускай даже и ложного. С помощью челнока я смогу выбрать для вторжения другое место. Второе заклинание усилит его мощность.

— Понятно, — кивнул Джереми. — А третье?

— Это оружие. Назовем его абсолютным оружием. До сих пор оно существовало только в теории. По сути дела, это сложное энергетическое явление, которое перемещается по заданному векторному направлению. Это трудно объяснить, но оно обладает невероятной разрушительной силой. Используя его, мы рискуем нанести серьезный ущерб мультивселенной. Но выбора нет. Похоже, что Духи покушаются на космос. Зачем, мне непонятно.

— А что они делают? — спросил Джереми.

— Они вытягивают энергию из источника, от которого зависит целостность мультивселенной. Энергия эта — основа основ. Каким-то образом Духи научились ее потихоньку откачивать. Этим они достигают двух целей. Во-первых, получают власть такого масштаба, о котором и не мечтали; во-вторых, сама по себе подобная откачка разрушает замок, как ты уже видел.

— Да уж, видел.

— Но Духи не знают, что, если они будут продолжать, исчезнет и замок. А в результате исчезнет само мироздание.

— Все мироздание?

— Все, что сотворено.

— Ну и ну. — Джереми неловко поерзал на стуле. Он не мог до конца осознать происходящее. — Хм, и сколько строк программы для всего этого нужно?

— Пара сотен миллионов...

— Как?

— О, большую часть работы возьмет на себя главный компьютер. Он, собственно, все и напишет. А мне нужен человек для доводки и компиляции. Я распечатаю тебе блок-схему. Она даст представление о том, что нужно делать.

— Сколько времени у нас в запасе?

— Почти нисколько, — вздохнул Кармин. — Правда, у меня в лаборатории действует заклинание по сжатию времени. В нашем распоряжении около двух субъективных суток. Может, и недостаточно, но мы попробуем.

Джереми с трудом сглотнул.

— Ничего себе.

— Да, задача глобальная. Чувствуешь в себе силы?

Джереми даже захихикал.

— Ясное дело.

— Хорошо.

По воздуху поплыли две чашки кофе. Одна из них опустилась на стол перед Джереми. Другая подлетела к руке Кармина.

— Сливки и сахар?

Аннау

— Эй, есть тут кто-нибудь?

Голос Джина пронесся по пустым коридорам, отражаясь от безмолвных башен. Ответа не последовало.

— Не высовывайся, — прошептал он Вайе, присевшей на корточки рядом с ним за перевернутым топливным баком.

— Я услышу, как Боги с тобой разговаривают?

— Да. Кстати, поможешь мне с переводом. С Зоундом я связь потерял. Мой переговорник остался в лагере.

Снова наступило молчание. Они ждали, но ничего не услышали.

Джин опустился на колени:

— Не могу понять.

— Что-то не так, муж мой?

— Город выглядит странно. Кругом мусора навалено. Дикая свалка. У меня такое ощущение, что тут все мертво.

— А мы увидим мертвецов?

— Я не это имею в виду. Город мертв, это конец. Механизм, который всем управляет, не действует.

Подождав с минуту, Джин повернулся и сел, прислонившись к баку.

— Неужели мы напрасно проделали такой долгий путь?!

Вайя придвинулась к нему.

— Куда отправимся, муж мой?

— Обратно в Зоунд. Там можно жить сколько угодно. Может, с помощью Зоунда мне удастся спасти племя, хотя сомневаюсь, чтобы Зоунд поддался на уговоры создать оружие. Однако тут я и сам смог бы что-нибудь изобразить.

Вайя опустила голову.

— Я здесь, — внезапно произнес кто-то по-английски.

Голос был бесполый и не вполне человеческий. Джин догадался, что он принадлежит городу. По звучанию он напоминал голос Зоунда, но только с явственным механическим оттенком.

Джин вскочил:

— Ага, ты дома! Как поживаешь? То есть... приветствую! Меня зовут Джин Ферраро. А откуда ты выучился английскому?

— Мой собрат Зоунд с тобой часто общается. Слушал вас, вот и выучил.

— Здорово. Ну что ж, тогда ты должен знать, для чего я сюда явился. Впрочем, сначала мы надеемся на некоторое гостеприимство. Путь был неблизкий, и в горле у меня совсем пересохло.

— И то верно, — весьма сдержанно произнес город.

Джин огляделся.

— Ну да. Скажи-ка... ты тут признался, что подслушивал нас. У тебя проблемы с передатчиком? Зоунд говорил, что давным-давно с тобой не общается.

Молчание затягивалось. Джин неловко переминался с ноги на ногу. Ему пришло в голову, что он незащищен и очень уязвим.

— У меня врагов — несметное множество, — заговорил город. — Говорить — значит разглашать информацию, сообщать данные о себе. Я избегаю этого. Это опасно.

Джин нервно кашлянул.

— Да. Разумеется. Мы...

— Вы явились сюда, чтобы украсть. Ворам я не оказываю гостеприимства.

— Нет, погоди минутку. Ты ошибаешься.

— Ты не из Повелителей. И создан не Повелителями. Твоя спутница — да, но ты — нет.

— Верно, верно. — Джин насторожился. — Я — бог из другого мира. Я наделен гораздо большим могуществом, чем Повелители.

Ответ последовал не сразу. Джин заметил какое-то движение в тени у башни справа и краем глаза стал наблюдать.

Разобрать, что это, ему не удалось. Но звуков оно не издавало. Тишина становилась напряженной.

— Ты говоришь, что ты — бог? — обеспокоено спросил город.

— Именно так. И могуществом намного превосхожу смертных... в общем, людей. Даже умоев. Могу перепрыгнуть через небоскреб и... тому подобное. Я пришел сюда, исполненный доверия, чтобы обратиться за помощью. Вместо этого получил отказ и начинаю сердиться.

— Я не желаю, — торопливо заговорил город, — пробуждать гнев сверхъестественных сил. — Голос звучал приглушенно и боязливо. — Я часто слышу духов. Они стонут от боли и угрызений совести. Я рыдаю всю ночь. Я так одинок, так одинок!

Джин шепнул Вайе:

— Ну, совсем с катушек сошел. — И в полный голос произнес: — Послушай, конфликтовать никто не собирается. Я пришел в поисках межпространственного аппарата. Он мне необходим.

— Межпространственный аппарат? Я слышал, как вы говорили о нем.

— И тебе известно, где он находится? Последовала пауза. А затем:

— О такой машине я не информирован.

— Ага, так я и знал. Не будешь возражать, если мы поищем?

Снова пауза, на это раз еще длиннее. И наконец:

— Я принял решение. Ты — не бог. Ты не Повелитель, и, если данные генетического сканирования меня не подводят, к местному обслуживающему персоналу ты тоже не относишься. Однако по своей генетической структуре напоминаешь ялима, правда, с некоторыми отклонениями. Следовательно, ты — мутант.

Джин скосился на удлиняющиеся тени. День близился к концу, уже смеркалось.

— А повежливее нельзя?

— Поэтому, — продолжал город, — я должен отнести тебя к нежелательным жизненным формам и поступить соответственно.

— Пригнись! — Джин притянул Вайю к земле.

Над их головами прошипел энергетический луч, исходивший из темной башни. Они вместе бросились бежать по лабиринту развалин и мусора, которые встретили их при входе в город.

Аннау располагался на открытой равнине, без ворот и заграждений, однако был обнесен по периметру низкой стеной. Ее легко удалось преодолеть на входе, но теперь она представляла собой непреодолимый барьер. Вскарабкаться на нее значило стать отличной целью и быть поджаренными заживо. Везение исключалось, поскольку стену патрулировал приземистый танкоподобный робот-часовой. Джин, обернувшись, посмотрел на башню. Их преследовала машина, аналогичная той, что произвела выстрел.

Оба метнулись в сторону и спрятались между двумя перевернутыми повозками. Везде царила разруха, как на поле брани после битвы. «Интересно, — подумал Джин, — кто с кем сражался?»

— Вот попали, — пробормотал он, успокаивающе поглаживая по голове примостившуюся рядом Вайю. Несколько минут ему не приходило в голову никаких идей, кроме как продолжать убегать и прятаться.

Этим они и занимались следующие четверть часа, прыгая и прячась в развалинах. Но из темноты выползли, клацая, еще несколько машин-охранников, и Джин ощутил, что они с царицей превратились в загнанных жертв.

Отступая от надвигавшихся со всех сторон роботов, беглецы укрылись в огромной воронке, ведущей в гигантский воздуховод. Там, где заканчивалась воронка, вниз под крутым углом, почти вертикально, опускалась полая труба.

— Похоже, это наш единственный выход, — сказал Джин.

— Мы вместе спустимся в подземный мир, муж мой. Я не боюсь.

— Ты храбрее меня. Там, внизу, может быть все что угодно.

Джин выглянул в вентилятор. Один из танкоподобных роботов-охранников готовился выпустить очередной энергетический разряд. Джин подтолкнул Вайю к трубе:

— Давай, детка.

Они сели на край наклонной плоскости и взялись за руки. Затем оттолкнулись и заскользили вниз, в темноту.

Угол наклона немного уменьшился, но металлическая труба была скользкой, и контролировать продвижение не удавалось. Они попытались затормозить ногами, но вскоре потеряли управление и понеслись прямо в недра города.

Воздуховод наконец принял горизонтальное положение, и Джин со скрежетом затормозил. Поднявшись на ноги, он сделал несколько нетвердых шагов назад и встретил прикатившуюся к его ногам Вайю.

Они помогли друг другу встать. Было абсолютно темно. Джин на ощупь сориентировался и обнаружил, что они до сих пор находятся внутри большой круглой металлической трубы. В темноте слышались прерывистые гудки. Эта часть города, казалось, жила полной жизнью.

Беглецы продолжали осторожно пробираться вперед. На пути им встретился один перекрестный туннель, затем другой. Джин решил повернуть направо, в том направлении, откуда шли звуки.

— Мне кажется, что мы спустились в вентиляционный ход, а не в выхлопную трубу, — сказал он. — Если так, то у нас есть шанс отсюда выбраться.

Этими словами он в основном пытался убедить самого себя, потому что слегка запаниковал: по его предположениям, они могли бродить по проклятому лабиринту еще неделю.

Но его рассуждения оказались верными. Впереди забрезжил свет, и вскоре они уперлись в металлическую решетку. Джин прижался к ней, чтобы посмотреть, что дальше. Ему удалось разглядеть оборудование и сплетение труб. Здесь явно размещалась главная часть города — оборудование, которое когда-то поддерживало его существование.

Решетка не была закреплена винтами, и Джин попытался вышибить ее ногой. К его удивлению, у него получилось. Решетка выпала и забренчала по полу, находившемуся в пятнадцати футах внизу.

— Ремень при тебе, Вайя?

Женщина отмотала подходящий по длине кусок сплетенного в косичку кожаного ремня.

— Беда в том, что его не к чему привязать, — заметил Джин, оборачивая один конец ремня вокруг запястья, — кроме меня. Сначала спустишься ты, а потом я спрыгну.

Вайя соскользнула вниз по ремню и, раскачиваясь, повисла на нем.

— Посмотри, чтобы под тобой ничего не было! — предупредил Джин, упираясь коленями в скат трубы.

Она разжала руки и спрыгнула вниз, целая и невредимая.

— Осторожнее, муж мой!

Падать с высоты пятнадцати футов не очень приятно, есть риск переломать руки и ноги, а при неудачном приземлении и того хуже. Джин повис как можно ниже, сократив высоту до семи футов, расстояния все-таки опасного. Затем разжал руки. Ударившись об пол, он перекатился на спину и при этом больно стукнулся плечом о край дымохода.

Он поднялся на ноги, потирая плечо; других повреждений не было. Вайя обняла его, и оба шагнули в темноту.

Сухой и теплый подвал представлял собой нескончаемый лабиринт технических чудес: здесь располагались целые фабрики, и теперь Джину стало понятно, как Зоунд изготовлял для него одежду и другие предметы цивилизации. Большая часть оборудования простаивала, ведь на этих фабриках уже давным-давно не выпускалось никакой продукции. Пыли, однако, не было видно, и все находилось в прекрасном техническом состоянии.

Они молчали и старались двигаться бесшумно. Джин сомневался в том, что им удалось уйти от погони. Логично было бы предположить, что и здесь, внизу, город тоже контролируется. Однако роботов-охранников видно не было, и Джин надеялся, что они не патрулируют нижние районы города.

И то ладно. Но куда идти? Ни намека ни на какие складские помещения или нечто подобное, где мог бы храниться межпространственный аппарат. Собственно, искать его здесь — все равно что откапывать иголку в стоге сена. Джин чувствовал себя круглым идиотом.

Еще большим идиотом он почувствовал себя, когда снова услышал голос города.

— Привет, — радостно поздоровался тот. — Вам помочь?

Голос звучал приблизительно так же, как и раньше, но и Джин, и Вайя сразу поняли, что за ним скрывается совершенно другая личность.

— Кто ты? — поинтересовался Джин. — Если можно узнать.

— Конечно, можно. Я — город Аннау. Можешь называть меня Диз, то есть «выживший». Добро пожаловать, незнакомец.

— Спасибо, Диз, — ответил Джин, из осторожности все еще не высовывая голову из-под аркообразного металлического шкафа, куда они с Вайей предусмотрительно нырнули.

— Могу я чем-нибудь быть полезен?

— Да, скажи-ка вот такую вещь. Если ты — город Аннау, то что это за псих там, наверху?

— В давние времена произошел сбой, — начал повествование Диз. — Поэтому возникла необходимость в отделении этого блока от числа подсистем, которые перестали рационально функционировать. От контроля над некоторыми районами города пришлось отказаться. В результате мы удерживаем управление подфундаментным уровнем, а все, что выше, находится под контролем иррациональных систем. Джин встал.

— Как я понимаю, в прошлом у вас были некоторые разногласия с этими системами?

— Да. Они попытались расширить зону своего контроля. Мы, по мере своих сил, оказали сопротивление.

— Ты можешь создать оружие?

— В рамках строжайших ограничений, наложенных Повелителями, да. Город должен быть сохранен любой ценой.

— Вот и нашли лазейку в законе! — обрадовался Джин. — Ладно, об этом после поговорим. А сейчас нам нужна вода и пища. Можешь устроить?

— Конечно. Эта ялимская самка — твоя собственность?

— Она — моя жена.

— Прости, у меня есть в словаре такой термин, но...

— Спутница. Она со мной.

— Очень хорошо. Вы — гости города. Простите, что не можем вам предоставить все удобства, доступные наверху, но сделаем все, что от нас зависит.

— Больше всего нам нужен, конечно, транспорт для межпространственных передвижений, — полушутя продолжил Джин. — Есть такой?

— Прошу прощения?

— Так я и думал. Была у меня безумная мысль. Издавна существовала легенда, будто подобное приспособление изобретено в Аннау. Наверное, просто выдумка.

— Одну минуту. Они подождали.

— Может, я случайно произнес волшебное слово? — предположил Джин.

Прошло около минуты, и Диз заговорил снова:

— Это не легенда. Такое устройство и в самом деле было построено в городе примерно через три тысячи лет после основания. Мы можем привести только приблизительную дату. Но это приспособление значится в списке экспонатов одного из городских музеев.

— Отлично! Забудь про еду, веди нас туда!

— К моему глубокому сожалению, не могу этого сделать, — ответил Диз, — так как этот музей расположен в зоне города, не подвластной нашему контролю.

— Проклятье.

Вайя успокаивающе сжала руку мужа.

— Очень сожалею, — повторил Диз.

— Ладно, забудь, — Джин пнул ногой трубу. Та зазвенела, разнося в темноту гулкое эхо. — Ну тогда как насчет двух хорошо прожаренных стейков?

Дорога

Снеголап свернул с главного шоссе и, чтобы не привлекать внимания, поехал по второстепенным дорогам. Он продолжал петлять, пока не попал на сельскую грунтовку с двумя полосами, укромную и пустынную. Подальше от любопытных глаз, подальше от парней со значками. Теперь он был в прекрасном настроении, хотя и начинал беспокоиться о том, что никогда не доберется до Дома На Полпути.

Ему точно не хватало Джина. В замке Снеголап обычно мог легко разыскать приятеля, используя свои ограниченные магические способности. Но не здесь. Он даже не знал, с какого конца подступиться к колдовству на Земле.

Мастерством вождения он овладел быстро, хотя плотное движение и пробки его немного нервировали, а яркие фары сбивали с пути. Здесь, на пустынной дороге, холодной темной ночью он почувствовал себя лучше.

Единственное «но» — он сильно проголодался. Не просто проголодался. Умирал с голоду. Он сжевал весь табак и истощил запасы моторного масла. Правда, в кузове табака было навалом, но останавливаться ему не хотелось. Да и вкус у этой травы был неважный.

Забавно, тем не менее его тянуло к этой дряни. Да ну, ерунда, он просто голоден.

Вон домишки вдоль дороги. Может, если остановиться, представиться, объяснить, в какое попал затруднение...

Нет, ничего не получится. Он достаточно хорошо успел узнать людей, чтобы не рассчитывать на горячее гостеприимство. Что же делать? Оставалось только следовать туда, куда ведет его нос. Снеголап знал, что теперь он уже недалеко от Дома, но не представлял, насколько близко находится. Надо только выбраться из этого грузовика и углубиться в лес. А там воспользоваться своим великолепным нюхом. Может, удастся вынюхать дорогу домой.

Нет, надо ехать дальше. Оставалось еще покрыть порядочный кусок. Он помнил, как выглядели деревья у Дома. Трудно было понять, вроде бы растительность по сторонам дороги похожа на них, но все-таки не совсем Может, в зеленое время года будет легче определить. Но сейчас зима в самом разгаре. Не настоящая зима, конечно. По представлениям Снеголапа, слишком теплая. Впору загорать.

Да и пейзаж какой-то не тот. Местность у Дома На Полпути гораздо более холмистая. Даже, можно сказать, гористая. Так что еще какое-то время с грузовиком расставаться не стоит.

Впереди что-то завиднелось. Вроде маленький городок и пересечение с другой дорогой. Над перекрестком светилось красное пятно, наверное светофор, но Снеголап заметил это, только когда было уже слишком поздно. Он пролетел через перекресток на скорости пятьдесят миль в час.

Городок остался позади, но красный свет, казалось, бросился за грузовиком в погоню и на сей раз замигал. В уши Снеголапу ударил визг сирены, и, обернувшись, он увидел, что свет установлен на маленькой машине, которая настигала его. Он изо всех сил вдавил педаль газа.

Но ничего не получилось. Маленькая машина двигалась быстрее. Вот она уже поравнялась с грузовиком, продолжая мигать красным огоньком. За рулем сидел человек в форме.

Снеголап сразу же узнал в нем полицейского, но останавливаться не собирался, хотя полицейский жестом приказал ему затормозить. Он только приветственно помахал человеку. Полицейская машина двинулась было наперерез, затем снова отстала. Снеголап расхохотался.

Но тут мотор грузовика чихнул, а потом и совсем заглох, и, сколько Снеголап ни крутил ключ зажигания, стартер откликался только визгом и хрустом. Грузовик потерял способность к движению.

Новоявленный шофер бросил взгляд на датчики приборной панели. Явно сделал что-то не так, но что именно — наверное, никогда не узнает. Вдруг это как-то связано с «бензоколонкой»? Время от времени полагалось останавливаться у одной из них и заливать в грузовик какую-то жидкость. Он наблюдал, как некоторое время назад парень проделал эту операцию. Немалое время назад. Возможно, все дело в этом.

— Ну, давай вылезай и руки вверх!

Снеголап выглянул в окно. Полицейский стоял за открытой дверью грузовика, направив на задержанного взведенный пистолет.

— Живей! — прикрикнул полицейский.

— Как скажете, — ответил Снеголап и вылез из кабины.

При виде такой громадины человек изменился в лице.

— Ладно, — выговорил он, пытаясь скрыть испуг. — Быстро снимай этот обезьяний костюм.

— Что значит «обезьяний»? — поинтересовался Снеголап.

— Не выводи меня из себя. А то пожалеешь.

— Как скажешь. — Снеголап начал стягивать с себя спортивную куртку, которую ему посоветовал купить Дэйв.

— Снимай маску! — рявкнул полицейский.

— Вот этого я сделать не могу, — возразил белоснежный зверь.

Полицейский выступил вперед из-за двери.

— Ладно, продолжай свою игру. Повернись и положи руки на затылок.

Снеголап сбросил пиджак. Ледяной ветер приятно потрепал его по загривку.

— Ты прости, приятель, я спешу.

— Теперь тебе долго некуда будет спешить, парень. Повернись.

Задержанный повернулся, и человек провел руками вверх и вниз по его спине.

— Эй, а это что такое? Что за...

— Что-то не так, офицер?

— Господи Иисусе! Настоящий! Это шкура!

— Я же вам говорил.

— Боже мой!

Снеголап развернулся и вышиб пистолет из руки полицейского. Оружие лязгнуло по мостовой.

— Прости, — сказал мохнатый зверь. — Но я предупреждал тебя, что спешу.

Полицейский отступил назад. Снеголап избавился от остававшихся на нем шмоток. Ноги его уже были босыми, так как, когда кончило действовать заклинание, кроссовки лопнули.

— Ради бога, кто ты такой? — выдохнул человек.

— Я нездешний, — ответил Снеголап. — Кстати, ты никогда не слышал о месте под названием Дом На Полпути? Вряд ли, конечно, но...

Полицейский повернулся и ринулся в лес. Снеголап проводил его взглядом, затем некоторое время прислушивался к затихающему топоту. Снова наступила тишина.

Ладно, с грузовиком покончено и с попытками прибегнуть к помощи — тоже. Он остался наедине с самим собой. Великий ледовый охотник против всего мира, этого мира.

Перепрыгнув через низкую изгородь, он углубился в лес. Остановившись, сделал глубокий вдох. Ох, сколько запахов. Сколько странных ароматов. Есть ли среди них знакомые?

Может быть. Несколько. Они звали его вот в том направлении.

Снеголап растворился в ночи.

Лаборатория

— Как дела?

Джереми продолжал печатать, и Кармин заглянул ему через плечо.

— Почти закончил. В пятидесяти миллионах строк кода всего две или три ошибки. Потрясающе.

— Главная слабость компьютеров в том, что они несгибаемо прямолинейны. Но если инструкции однозначны и точны, справляются безупречно.

— Даже не представляю, как у меня так быстро получилось.

— Я чуть-чуть поколдовал, но твои способности за последние два часа невероятно возросли.

— Здорово.

Кармин положил руку ему на плечо:

— Продолжай в том же духе. Скажи мне, когда закончишь.

Король прошел к возвышению и поднялся на него. Линда стояла рядом, наблюдая.

— Он отсюда появится? — спросила она.

— Надеюсь. Мне нужно начертить схему на конкретном месте материализации. Будь добра, принеси мне мел вон с той скамейки.

— Да, сэр.

Возвратившись с мелом, Линда обнаружила Кармина стоящим на коленях посреди платформы. Его глаза из-под нахмуренных бровей глядели тревожно. Линда подождала, пока он поднимется.

— Что-нибудь не так?

— Мне бы хотелось немного расширить платформу вправо, вот сюда. Тут поблизости узел, который может осложнить работу. Пересечение двух силовых линий замка.

— А почему бы нам просто не пододвинуть ее немного?

— Можно. Но тогда Джереми придется возвращаться назад и переписывать программу. Я думаю... — Кармин сделал несколько шагов. — Да, так будет в самый раз. Поработаем. Мел принесла?

Линда смотрела, как король выводит на деревянной поверхности платформы геометрическую фигуру. Когда она обрела законченные очертания, Линда подивилась ее сложности и мастерству чертежа. Не просто наскоро нацарапанная пентаграмма или загогулина какая-нибудь.

— Как вам удается так точно вычерчивать прямые линии? — поинтересовалась девушка.

— Тренировка, милочка, тренировка.

— Выглядит так, будто вы пользовались готовальней.

— Пришлось повозиться. Заклинания требуют ручной работы. Хотя двухмерные изображения — это несложно. Вот объемные — это головная боль.

Линда покачала головой:

— Здесь, в замке, магии больше, чем на Земле — научных знаний.

— И к тому же магии чертовски опасной. Все в лаборатории вокруг них жужжало и гудело. Внутри металлических сфер, потрескивая, проскакивали разряды. Из-под крутящихся колес сыпались искры, а в колбах что-то булькало.

Кармин подошел к Джереми:

— Ну как, готово?

Тот откинулся на спинку стула и провел рукавом по лбу.

— Все в ажуре, сэр.

— А как эти двое между собой ладят? — Кармин жестом указал на ноутбук.

Джереми нажал несколько клавиш, и на экране поочередно начали появляться надписи:

«ГОТОВ К СЛЕДУЮЩЕЙ ОПЕРАЦИИ, МИЛЫЙ?»

«ВСЕГДА ГОТОВ, ЗАИНЬКА, С ТОБОЙ РАБОТАТЬ — ОДНО УДОВОЛЬСТВИЕ. Я ТАК РАД, ЧТО МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ».

«ТЫ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, КАК МНЕ БЫЛО ОДИНОКО. ЕСЛИ Я РАССКАЖУ, КАК ДОЛГО СИДЕЛ ЗДЕСЬ БЕЗ ВСЯКОГО ОБЩЕСТВА...»

«НЕ НАДО, А ТО Я РАСПЛАЧУСЬ».

— Вот видите, — усмехнулся Джереми, — эта парочка прекрасно спелась.

— Что ж, принимая во внимание, насколько фундаментально они разнятся по своим конструкциям, можно предположить, что они разнополые.

— До чего странно.

— Ты попал в странный мир, сынок. Кармин окинул лабораторию оценивающим взглядом.

— Пора попробовать... Ну-ка, что мы тут нагородили...

Музей

«Решаем проблемы в порядке поступления», — думал Джин, пробираясь в сопровождении Вайи по металлической трубе.

Не ломай голову над тем, что будешь делать, когда наконец доберешься до этой штуковины. Забудь вопросы типа: откуда ты знаешь, что она в рабочем состоянии? Что будешь делать, если нет? Если она работает, как ты научишься ею управлять? Кто тебе в этом поможет?

Ответ на последний вопрос, безусловно, — Диз. Подземная машина выработала этот безопасный маршрут в музей. Диз также изготовил лучевую установку и научил Джина и Вайю пользоваться ею. Теперь ее несла Вайя. Но вот и все, на что был способен Диз. Город понятия не имел, существует ли еще межпространственное устройство, работает ли оно и проводились ли вообще когда-нибудь испытания.

Но не надо пока об этом думать. Решаем проблемы в порядке поступления. Неумело, но решаем.

Они добрались до конца трубы. Решетки на выходе не было. Джин высунул голову в отверстие и, выждав с минуту, выбрался в пустой коридор. Вайя передала ему оружие, затем тоже вылезла.

Джин оглядел лучевую установку. Та походила на миномет с оптическим прицелом, курком и панелью управления. Дешево и сердито. Она выбрасывала ослепляющий луч сфокусированной энергии, и Диз уверил его, что с роботами-охранниками с ее помощью справиться удастся. Со всем, что больше, — сомнительно.

Он вернул оружие Вайе.

— Теперь нам налево. Верно?

— Налево — правильно, — шепнул Диз ему в ухо.

— Хорошо. — Джин и сам был бы не прочь обзавестись оружием, но кто-то должен был оставаться на связи с городом. К тому же если они когда-нибудь доберутся до цели, тащить с собой установку будет слишком обременительно. Потом, одно орудие — это предел способностей Диза. Вызвано ли такое ограничение техническими возможностями или оно наложено умоями, Джин точно не знал.

Парочка медленно продвигалась по коридору, останавливаясь, чтобы проверить каждое сомнительное место.

— В конце коридора поворачиваешь налево, — напомнил город.

— Понял.

Пересекавший их путь коридор был пустым и темным. Джин разведал дорогу в обоих направлениях. Затем Вайя завернула за угол, держа наготове высоко поднятую установку.

Навстречу им никто не вышел. Они тихо продвинулись по проходу и подошли к другому коридору. Опять ничего. Наконец несколько правых и левых поворотов вывели их к двум дверям, одна из них была типично умойской: низкая, почти квадратная, с ручкой-рычагом, как у холодильника. Другая — размером с гаражные ворота.

— Мои датчики показывают, что маленькая дверь не заперта, — подсказал Диз.

Вайя знала, что от нее требуется, и, пригнувшись, нацелила оружие. Джин схватился за ручку, кивнул спутнице и широко распахнул дверь, предусмотрительно отскочив.

По ту сторону их ожидала лишь темнота. Джин вытащил изготовленный Дизом фонарь — скорее напоминавший факел — и осветил им окружающее пространство. Просторное помещение было заставлено причудливыми конструкциями и непонятными приборами.

— Должно быть, это здесь, — предположил Джин.

— Да, — подтвердил Диз. — Это служебный вход в Зал передовых технологий. Здесь много экспонатов, но машина, которую вы ищете, должна располагаться в экспериментальном отделе, справа от входа.

Они вошли и закрыли за собой дверь. Из дальнего угла помещения струился свет, и Джин загасил факел.

Их глазам предстало сооружение в форме колокола, окруженное ореолом голубого света. Сбоку странного устройства виднелся полукруглый вход.

— Диз, это оно? — спросил Джин.

— Трудно сказать наверняка. Это только предположение. Поскольку при тебе есть импульсный усилитель сигнала, ты должен приблизиться к предмету, чтобы удостовериться, что это и есть устройство для межпространственных передвижений.

— Твоему описанию оно соответствует, — заметил Джин.

— Умой создали приблизительно четыреста транспортных средств, соответствующих этому описанию, пятьдесят из них считались экзотическими, или экспериментальными.

— Один шанс из пятидесяти? Пока что расклад отличный. Вперед, Вайя.

Джин на секунду остановился, чтобы подобрать выпавший из-за пояса факел. И тут над его головой просвистел энергетический разряд. Пока они отступали в поисках укрытия, Вайя открыла ответный огонь. Наконец им удалось спрятаться за огромным экспонатом, гибридом бетономешалки и музыкального автомата.

— Что это было? — выдохнул Джин.

— Прости, — виновато откликнулся Диз. — Вторжение в электросхему оповестило иррациональные отделы о твоем присутствии. Мы надеялись, что, используя низкочастотный уровень, сможем предотвратить такое развитие событий. Но потерпели неудачу.

— Пустяки, — успокоил его Джин. — Верхним было доподлинно известно, что мы ищем, и поэтому им оставалось только подождать, пока мы сюда явимся. У меня были такие подозрения, но выбора не оставалось. Межпространственный транспорт — мой единственный шанс попасть домой.

— Когда-нибудь расскажи мне о своем доме, — попросил Диз. — Это чрезвычайно интересно.

— Я напишу тебе, обязательно. А сейчас, прости, нужно пробиваться на свободу.

— Разумеется, — ответил Диз. — Желаем тебе успехов во всех начинаниях. Приятно было служить тебе.

— Да иди ты к чертовой бабушке со своей вежливостью!

Еще один энергетический разряд прожег стену позади них.

— К чьей родственнице ты посоветовал мне обратиться?

— К моей. Это прозвище такое. Забудь. Сколько объектов в зоне твоей видимости?

— В непосредственной близости по крайней мере шесть, уважаемый черт, — отозвался Диз. — В музее они запрограммированы на защиту экспонатов.

Вайя метнула луч в сторону тени. Помещение сотряслось от взрыва.

— Один есть! — воскликнул Джин. — Славный выстрел.

С другой стороны пронесся очередной разряд. Вайя снова ответила, на этот раз не задев ничего, кроме неуклюжего экспоната в дальнем углу зала.

— Диз, ты здесь? — спросил Джин.

— Да. Тебе требуется дальнейшая помощь?

— Что ты посоветуешь?

— Немедленно сдаться. Ты окружен, и сопротивление бесполезно.

— Прекрасно, а еще что-нибудь?

— Можно в качестве укрепления использовать устройство, если удастся к нему пробраться. Насколько можно судить, обстрел его не повредит. Но ты окажешься внутри как в ловушке.

— В таком случае наша единственная надежда в том, что аппарат работает и сможет вынести нас отсюда. Так?

— Это ваша единственная надежда, — подтвердил Диз.

«И чего он все время такой жизнерадостный, — подумалось Джину. — Такой, если будет сообщать о конце света, не преминет добавить: „Желаю приятного времяпрепровождения“».

— Дай мне оружие, Вайя, — попросил он жену. — Я постараюсь пробраться вон к той штуке, похожей на стиральную машину, спаривающуюся с огромным феном. Ну, в общем, вон той.

Вайя протянула ему оружие и кивнула:

— Действуй быстро, но осторожно, муж мой.

— Не сомневайся, моя царица. Я тебя прикрою.

Джин выскочил из укрытия и под свист разрядов метнулся к экспонату. Последнюю треть пути он проделал, скользя на брюхе. Но добрался невредимым и взял на мушку источник огня.

— Теперь ты, Вайя.

Вайя, как по учебнику, проделала образцовую перебежку к следующей базе. Затем взяла у Джина оружие и прикрыла следующий его безумный маневр.

Таким образом они медленно, но верно добирались до устройства умоев. Однако через десять минут были еще довольно далеко от цели.

— Что ж, придется совершить марш-бросок, — объявил Джин.

— Я всегда с тобой, муж мой.

Он поцеловал ее, затем прислушался. Сейчас тишину нарушали лишь шаркающие шаги роботов-охранников. «Наверное, перестраиваются для перекрестного огня», — мрачно подумал Джин. Не сдаться ли? Может, верхние их отпустят?

Нет, назад пути быть не может.

— Готова, моя царица?

Вайя кивнула и на секунду крепко прижалась к нему.

— Так. На счет «три». Раз... два... три!

Джин побежал первым, наугад стреляя налево и направо. Ослепительный взрыв обозначил один удачный выстрел. Ответный огонь последовал немедленно и был метким, разряды шипели в дюйме от пяток.

Расфокусированный луч настиг Вайю в нескольких футах от люка. Она осела на пол и замерла, длинные волосы задымились. Джин подтащил женщину к машине, поднял и втолкнул внутрь, а потом и сам нырнул вслед за ней, оставив лучевую установку на полу, вне пределов досягаемости.

Люк закрылся, и воцарилась тьма.

— Вайя! — Джин кинулся к царице. Она тихо постанывала в полубессознательном состоянии. Кожа ее была на ощупь горячей и маслянистой, как недожаренное мясо. Камера наполнилась смрадом паленых волос.

Он осторожно опустил женщину на пол. Кажется, она плоха. Видеть бы, что с ней. Внезапно зажегся свет.

— Диз! Это ты?

— Да. Мы приводим механизм в действие. Джин поглядел на Вайю. Весь левый бок ее был ярко-красным. Как минимум, ожог второй степени. Часть волос сгорела.

— Мы получили информацию о состоянии механизма, — объявил Диз.

Джин поднялся на ноги и пробрался туда, где, по-видимому, находилась кабина управления. Перед овальным смотровым окошком он увидел приборную панель и два приземистых умойских стула.

— Докладывай, — приказал он, усаживаясь. — Устройство настоящее или муляж?

— Это оригинальное устройство, полностью в рабочем состоянии.

— Чудесно. Оно нас доставит домой?

— Нет. Эту машину — под названием «Потусторонний странник» — один раз подвергли испытанию. Она его не прошла и была списана. Информация заложена в бортовой компьютер.

Окончательность и бесповоротность этих слов навалились на Джина горной лавиной. Вот и все. Он шел до конца и попал в тупик. Это конец. Для него и для Вайи. Угрызения совести подступили к горлу тяжелым комком.

— Можем ли мы еще чем-нибудь в данный момент быть полезны?

Джин набрал в легкие побольше воздуху.

— Нет. Благодарю за гостеприимство.

— Всегда добро пожаловать к нам в гости, — ответил Диз. И после паузы добавил: — Нам очень жаль.

— Да ладно, — ответил Джин.

Лаборатория

На платформе возникло диковинное сооружение. Оно походило на сани из меди и стали; полукруглый экран с задней стороны напоминал раскрытый веер и, видимо, мог сворачиваться. Во внутренней отделке ощущалось влияние викторианского стиля: место оператора было обито красным бархатом, тут и там виднелись кружева и декоративная чеканка. Из простой приборной панели перед креслом оператора торчал красный кварцевый стержень.

— Это оно и есть? — спросила Линда.

Кармин приблизился к платформе.

— Не знаю. Чертовски странная штуковина.

— Обалдеть, — прокомментировал Джереми, — Где-то я эту посудину уже видел.

— Видел?

— Да. Кажется, в кино.

Линда в волнении поднесла руку к горлу.

— О боже. По-моему, он прав.

— Похоже на какой-то фильм по рассказу Уэллса. Вообще-то...

— Машина времени, — взвизгнул Джереми.

— Чтоб мне пусто было, — в сердцах воскликнул Кармин. — Нас облапошили.

— Что? — не поняла Линда.

— Заклинание нас одурачило.

— Как это?

— Заклинания — хитрые звери. Буквоеды, к каждому слову придираются. Я просил создать «машину, перемещающуюся между измерениями». Что ж, время — это измерение, все верно. Заклинание произвело поиск, не смогло найти такую вещь, которая удовлетворяла бы точно смыслу моих слов, и, отчаявшись, выудило то, что попало под формальное описание.

— Вы так рассказываете, словно заклинание — живое существо.

— Так оно и есть отчасти.

Джереми подошел поближе к странной штуковине.

— Интересно, на какой студии до сих пор хранят это барахло?

— Студии? — переспросил Кармин. — В формулировке не фигурировали слова «реквизит для кино». Ненастоящую вещь могли доставить только в результате сбоя в работе.

— Вы хотите сказать...

— Не знаю, в рабочем ли состоянии это устройство, но предполагается, что да.

— Но в каком мире... то есть откуда же вы возьмете настоящую машину времени? Ведь она же вымышленная.

— Когда имеешь дело с бесконечным многообразием возможностей, то настоящим может оказаться все что угодно. Где-то наверняка существует мир, где Уэллс — вымысел, а его произведения — реальность.

— Но я думала, что существует всего лишь сто сорок четыре тысячи миров.

Кармин бросил на Линду недовольный взгляд:

— Кто тебе сказал? Это в замке всего лишь сто сорок четыре тысячи порталов. Но вероятное число миров? Оно бесконечно.

— Я не знала.

— Не все знают. Ведутся споры о том, существуют ли эти миры буквально или некоторые из них виртуальны... но — ладно. У нас нет времени углубляться в это.

— Что мы теперь будем делать? — спросил Джереми.

— После дальнейшей отладки запустим заклинание на большей мощности. Нам понадобится очень точная формулировка. Беда в том, что в дальнейшем у нас возникнут проблемы с энергообеспечением. Что ж, ничего не поделаешь.

Кармин взошел на платформу и сокрушенно воззрился на изобретение Уэллса.

— Проклятье, это совсем не то, что я имел в виду.

Линда тронула его за рукав:

— Вы победите, ваше величество. Как побеждаете всегда.

— И на старуху бывает проруха.

Джереми кинулся обратно к компьютеру с криком:

— Я за две минуты закончу отладку!

А Кармин заключил Линду в объятия:

— Спасибо. Ты прекрасно справилась с работой над биотическими компонентами.

— Тритонов я вам никогда не прощу.

Лаборатория ходила ходуном. Между серебряными сферами мелькали искры. А воздух трещал, раскаленный от энергии.

— ...Три... два... один! Давай, Джереми!

На платформе возникло еще одно загадочное устройство. По форме оно напоминало серебристый колокол, а сбоку виднелось отверстие. Вдоль изгиба колокола было прорезано овальное окошечко. За ним показалось лицо.

— Джин!

Линда подбежала к колоколу и забарабанила кулаками по люку, выкрикивая имя друга.

Кармин с Джереми подоспели как раз в тот момент, когда открылась крышка люка. Оттуда высунулась голова Джина Ферраро.

— Там, внутри, есть раненые, — сообщил он.

Линда наблюдала, как вытаскивали длинноногую, практически обнаженную женщину. Несмотря на серьезные ожоги, видно было, что она красавица.

Кармин осмотрел незнакомку.

— Плохо дело, — наконец проговорил он.

— Помогите ей, ваше величество, — попросил Джин. — Это я виноват. Вы должны ей помочь.

— Сделаем все, что можно. К счастью, у нас в запасе еще есть немного энергии.

Женщину отнесли в дальний угол и положили на кровать, наскоро сооруженную из диванных подушек и настенных шпалер. Кармин с Джином вернулись к платформе, а Линда осталась присмотреть за раненой.

— Этой штукой нельзя пользоваться, — заявил Джин. — Она не работает, просто непригодный хлам.

— Не имеет значения, — ответил Кармин. — Приведем ее в движение заклинанием.

— Но... я не понимаю. Если она просто-напросто не работает...

— Вспомни, что в этой вселенной наука не имеет силы. Вполне вероятно, потому это устройство изначально и не заработало. Как только реальный механизм пересекает границу магического мира, он ломается. Иначе ему никак сюда не попасть.

— Да, я понимаю. А какой тогда смысл его сюда притаскивать?

— Вся штука в том, чтобы проверить действенность заклинания. Достаточно просто сделать из ковра самолет. Но где взять межпространственный ковер? Заклинание просто не подействует.

Джин, сдаваясь, поднял руки вверх:

— Ничего удивительного, что маг из меня никудышный. Я как-то пробовал себя в качестве писателя и пытался сочинять фэнтези. У меня ничего не вышло. Магия — такая запутанная штука.

— У тебя слишком логичное мышление, чтобы писать фэнтези.

Вернулась Линда.

— Она успокоилась и отдыхает, в самых, насколько это возможно, комфортных условиях.

— Ты наколдовала для нее болеутоляющее? — спросил Джин.

— Да, она отключилась капитально. Сейчас ей хорошо.

Джин, Линда и Джереми стояли у подножия платформы. Кармин обратился к ним сверху:

— К сожалению, Вайе придется остаться здесь, в лаборатории, чтобы заклинание, которое я на нее наложил, максимально подействовало. Для других же это может оказаться опасным, поскольку ожидается необычайно мощный прилив энергии. Оборудование здесь старинное, я боюсь взрыва.

— Я останусь с ней, — заявил Джин. — Мне только одно нужно знать — это заклинание ее вылечит?

— Тут энергии хватит, чтобы создать целое племя таких, как Вайя, не то что вылечить ее одну. Она будет как новенькая.

— Простите, — спохватился Джин. — Здесь, очевидно, происходит кое-что поважнее.

— Это верно. Джереми, установи в своем компьютере часы так, чтобы они запустили основное заклинание через минуту после того, как люди покинут помещение. Понял меня?

— Понял.

— Я остаюсь с тобой, Джин, — заявила Линда.

— Делай, что тебе говорят, Линда.

— Да нет, я остаюсь в лаборатории, и не уговаривай.

— Если все пойдет как задумано, я вернусь скоро, — сказал Кармин, — по замковому времяисчислению. Если меня долго не будет, совершенно безразлично, где будете находиться вы.

— Я остаюсь, — твердо проговорила Линда.

— Отлично, — кивнул Кармин. — Удачи вам. Джереми, все готово?

— Готово-то готово, — Джереми мрачно покачал головой. — Но я не знаю. Эти два компьютера только что занимались сексом. Это было... занятно.

— Любовь на развалинах. Ладно, все по местам. Джереми, дай мне пять минут проверить машину. Я подам тебе знак из окошечка. Затем запускай программу и беги в укрытие. Понял?

— Понял.

Лаборатория завыла. Словно огромные пылающие животные, от сферы к сфере бешено скакали разряды. Закрутились модели планетных систем, а над нагромождениями механизмов появились разноцветные ореолы.

Все сгрудились в углу, Вайя прижалась к стене позади них, Линда вцепилась в Джина, а Джереми — в Линду. Они наблюдали за происходящим. Шум стоял неимоверный. Время от времени вспыхивали языки пламени и сыпались фейерверки искр. Какие-то детали задымились.

Джин взглянул на платформу. «Потусторонний странник» все еще был там. До вступления заклинания в действие оставалось лишь несколько секунд.

— Внимание! — крикнул он, но никто его не услышал.

Визг машин сделался пронзительным до невыносимости. Искры каскадом рассыпались по полу. Воздух окрасился в синий цвет, затем — в фиолетовый, и все в лаборатории — живое и неживое — засияло оттенками радуги.

Машины взвыли, достигнув пика мощности, готовности совершить невероятный бросок.

Настал момент, и «Странник», вспыхнув, исчез. Помещение сотряс ужасающий взрыв, и лаборатория Кармина взлетела на воздух.

Подводный мир

— Видно что-нибудь в перископ, Жак?

— Oui. Beaucoup de l'eau.

— Beaucoup чего?

— Воды.

Трент поднял голову от окуляра.

— Насколько я могу судить, извержение закончилось. Вулкан, должно быть, решил переплюнуть Кракатау и разлетелся на кусочки. От него ничего не осталось. Он ушел под воду.

— А наш остров? — спросила Шейла.

— На месте, но совершенно опустошен.

Шейла вздохнула:

— Значит, мы приняли верное решение.

— Что ж, наши дела совсем не плохи, — заметил Трент. Он повернулся к старшему помощнику, высокому, дородному мужчине, стоявшему по стойке смирно: — Всплываем, мистер Понсонби.

— Есть, сэр. — Понсонби повернулся на каблуках и прокричал приказы боцману, который переадресовал их экипажу в рубке.

Затем Понсонби снова повернулся к Тренту:

— Какие будут дальнейшие распоряжения, сэр?

— Произведите поиски, кто-то мог остаться в живых, хотя очень сомнительно.

— Отличная мысль, сэр. Лишний раз проверить не помешает.

— Точно. После этого возьмите курс на восток и идите средним ходом. Выставьте впередсмотрящих.

— Слушаюсь, сэр.

— Мы с мисс Янковски пойдем в свою каюту. Известите меня, как только покажется земля. Так держать.

— Есть, сэр. — Понсонби отсалютовал, бодро повернулся кругом и отправился выполнять приказание.

— Мне до сих пор не по себе, — призналась Шейла, спускаясь по короткой винтовой лестнице, соединяющей палубы лодки.

— Из-за экипажа? Ты же сама их наколдовала.

— Я знаю. Но все-таки...

— Ты же сама решила сотворить эту роскошную подводную лодку, так кто, по-твоему, должен ею управлять? Мы с тобой?

— Хватит дразниться. У меня не было времени подумать.

— Заклинание само за тебя подумало. Оно сделало то, что казалось логичным.

— Но откуда они возникли? И куда денутся потом? — Шейла остановилась и приложила руку к сердцу. — О нет. Мне это не приходило в голову.

— Они просто прекратят существование. Но о снятии заклинания пока еще рано думать. В этом мире может не оказаться достаточно больших участков суши. Лодка нам еще пригодится.

Спустившись на главную палубу, они продолжили путь, встретив по дороге матроса, отсалютовавшего им.

— Суша мне понадобится, когда я попытаюсь вызвать портал, — сказала Шейла.

— Правда понадобится?

— По-моему. Представь себе, что произойдет, если я чуточку ошибусь с местоположением и портал возникнет в открытом море.

— М-да... ты права. Я собирался предложить тебе заняться этим внутри лодки, но ты лучше знаешь свои способности.

— Знаю. Когда речь идет о магии этого мира, я — всего лишь дилетантка.

— Я от тебя все равно отстаю, — заявил Трент. — У меня вообще ничего не получается.

— Я буду давать тебе уроки. Когда первоначальный барьер преодолеешь, потом уже легко.

Они вошли в свои покои. Первое помещение представляло собой гостиную, пышно отделанную красным шелком и обставленную мебелью в восточном стиле.

Трент огляделся.

— Помесь сингапурского борделя и китайского ресторана. Любопытно.

— А кто же декоратор?

— Подсознательно, ты. Или, если посмотреть под другим углом, никто. Заклинания могут сработать самым странным образом, нахватать из эфира всего, что под руку попадется. Здесь, надо сказать, своеобразно, но мило. У тебя потрясающий талант, дорогая. Только не возьму в толк, почему на роль капитана ты выбрала меня?

— А кого же еще?

— Но почему судном не может командовать женщина? В конце концов, все здесь и так подчиняется тебе. Ты ведь не думала, что экипаж будет возражать.

— Не в этом дело. Какой из меня капитан корабля? А тем более подводной лодки. Не говори глупостей.

Он стиснул ее в объятиях.

— У тебя очень консервативный взгляд на вещи.

— Я — любовница принца. Куда уж консервативнее.

Трент подошел к стоявшему у противоположной стены серванту.

— Могу сделать из тебя честную женщину, — небрежно заметил он, наливая себе в бокал «Курвуазье». — Тебе налить?

— Нет, спасибо. Трент, похоже, ты делаешь мне предложение...

— Предлагаю вам стать принцессой, миледи.

На лице Шейлы застыло недоверчивое выражение.

Трент обернулся через плечо:

— Ты удивлена?

— Откровенно говоря... — Шейла рассмеялась. — Трент, я потрясена. Ты мне ничем не обязан.

— Мне и в голову не приходило. Просто я так долго был один. По большей части мне это нравится, но, по мере того как я старею, постель становится все больше, а простыни — все холоднее.

— Трудно поверить, что тебе не с кем спать. Но в таком случае купи себе постель поменьше и обзаведись электропледом.

— От таких вещей мне становится не по себе. Шейла, это отказ? Я уничтожен.

— Погоди-ка, я пока еще никому не отказывала. — Она присела на шелковый диван. — Ты должен дать мне время.

— Я понимаю, что это для тебя неожиданность, — сказал принц. — Нас свела судьба. Критическая ситуация, и все такое. Я все понимаю.

— Нет, ты не понимаешь. Просто... мне иногда стоит большого труда во все это поверить. В то, как повернулась моя жизнь. Тот странный новый мир, в котором я очутилась. Иногда я сомневаюсь в его реальности. Мне кажется, что нахожусь в забытьи, лежу где-то в больнице, и из меня торчат трубочки, а это все — бред больного...

Шейла замолчала, а затем закрыла лицо руками. Трент отставил бокал и поспешил к ней.

— Ну, перестань, — начал успокаивать он, уютно устроив подругу в своих объятиях. Он протянул ей носовой платок со своей монограммой.

Постепенно слезы ее просохли.

— У меня до сих пор бывают такие моменты. Когда я лежу ночью в замке и боюсь заснуть, боюсь, что утром все это исчезнет.

— Можно понять. Большинство людей никогда не окажутся в твоем положении, перед ними не предстанет вселенная во всей своей запутанности.

— Для таких, как я, это уже чересчур. Я ведь — просто кассирша из банка, а не волшебница.

— Ты не знаешь себе настоящей цены, моя дорогая. Могу я теперь получить ответ?

— Ответ... А... Трент, дорогой...

Принц нахмурился.

— Ну вот, начинается. Сейчас ты скажешь: «Давай останемся друзьями».

— Не говори глупостей. Друзьями нам уже не быть. Вот только одно, Трент.

— Что именно?

— Я не разбираюсь в протокольных формальностях, но ведь это же будет мезальянс?

— Откровенно говоря, да. Но мне на это наплевать. Я никогда не буду владыкой Опасного, поэтому твое положение никакой роли не играет.

— Но твоя семья...

— Да пошли они. Кроме того, традиции на Земле и в Опасном в данном случае несколько разнятся.

— А... Тогда мой ответ — «да».

Сначала Трент словно удивился. Затем засиял от безграничного удовольствия.

— Милая моя Шейла!

Он поцеловал ее, подхватил на руки и понес через столовую, кабинет, кухню, буфет и комнаты для слуг в капитанскую опочивальню.

Это была очень большая подводная лодка.

По ту сторону

Наступило гробовое молчание, а ощущения, что он движется, не появилось. На небольшой приборной панели, похожей на разноцветную рождественскую елку, мигали огоньки.

Назначение большинства приборов было вполне понятным, стоило ему только расшифровать буквы, нанесенные на рычаги и кнопки. Забавный язык, он никогда о нем не слышал. Интересно, был ли тот замковый мир, в который занесло Джина, по ошибке не зарегистрирован в каталогах или его ошибочно занесли туда как необитаемый. Возможно, и то и другое. Некоторые порталы не исследовались со времен основания замка.

Он до сих пор точно не знал, в каком «направлении» следует двигаться. «Странник» дрейфовал в среде, которую нельзя было назвать космосом в общепринятом смысле этого слова. Окружающее пространство являлось скоплением математических абстракций, и ориентироваться в нем было крайне сложно. Тем не менее постепенно у него сформировалось чувство относительного местоположения в рамках общей системы координат, и он сориентировался. Предмет его поисков находился... вон там.

Машина умоев прерывисто загудела. Он переключал рычаги, нажимал на кнопки, калибровал датчики. Появилось ощущение броска. Гудение усилилось, удары сделались чаще. Красные огни на приборной панели сменились зелеными, а синие и желтые замигали.

В крошечной кабине было темно. Сквозь смотровое окошечко на него глядела пустота, безликая, черная бездна, на которую было наложено его отражение, его портрет, нарисованный светотенью на фоне бесконечности.

Внезапно мимо стали проскакивать миры, мелькая ландшафтами, словно карты в тасуемой колоде.

...Пустыня... море... безжизненная степь... лес... пастбище... горы — и вдруг город, нагромождение форм... снова горы... дикое побережье... выжженные соляные равнины, вздымающиеся к небу столбы... голые утесы на фоне звездного ночного покрывала... безликая низменность... речная долина... опять города... одинокая дорога... дикая саванна, где под раскидистыми деревьями пасутся животные... тропические леса... лунный пейзаж...

Карты продолжали перетасовываться. Он сосредоточился на плане действий. Энергии хватит, чтобы прорваться через межпространственный барьер и обнаружить местоположение Ферн. Он надеялся, что энергии хватит и для того, чтобы отразить неминуемое сопротивление, пока не прибудет сокрушительное оружие. Оставалось только молиться, чтобы еще нашелся резерв для возвращения домой в целости и сохранности.

Неизвестной была сама природа враждебного мира. И практически никаких зацепок. Он уже давно подозревал, что там существовала высокоразвитая магическая среда. Его подозрения ничем не подкреплялись — никто никогда не посылал в мир Духов межпространственный зонд, и никто не посещал его с тех пор, как сам Эрвольд Великий около трех тысяч лет назад прорвался через врата. Эрвольд написал о своих путешествиях по ста сорока четырем тысячам замковых миров книгу с достаточно прямолинейным названием «Эрвольд. Его книга». Один абзац из нее, говорящий о среде обитания Духов, Кармин знал наизусть.

«И тогда открылся мне Космос, никогда ранее мною не виданный. И далеко простиралась эта жуткая Обитель тьмы и отчаяния; и все же ее населяли Существа, имеющие столь ужасающий Лик и столь прогнившие Души, что я принял их за демонов и причислил к Духам Ада. Я чуть было не расстался там с Жизнью и наложил гробовое Заклятие на ведущий туда Путь, и пусть спасут Боги того, кто вздумает его раскрыть, — это грозит гибелью мира, нет, всего Мироздания! Заклинаю, остерегайтесь этого Места, средоточия злобы и хитрости».

Вот и все, что было известно о мире Духов, если не считать сведений, по крупицам собранных во время эпизодических контактов с его обитателями на протяжении многих веков. А этого крайне мало.

Теперь ему предстоит стать первым из своего рода, кто наконец поймет, что собой представляют эти Духи.

Поправка. Первой стала Ферн.

Жива ли она еще? В результате космологических неполадок временное соответствие между вселенными нарушилось, и он не мог точно знать, сколько времени на самом деле утекло с тех пор, как он общался с сестрой в последний раз. Вполне вероятно, что ее уже нет в живых. В таком случае вся его миссия не имеет смысла.

Но он обязан хотя бы попытаться спасти ее. Это его долг.

Мимо продолжали пролетать миры. От быстро сменяющихся картинок у него зарябило в глазах, и он потянулся опустить шторку на смотровом окошечке...

Рука его застыла в воздухе. Он понял, что прибыл на место.

То, что удавалось разглядеть сквозь окошечко теперь, трудно поддавалось пониманию. Это был непонятный ландшафт, к тому же темнота делала его почти неразличимым. Над землей царила беспросветная и необъятная чернота, в которой болтался тускло мерцающий бледно-красный шар. Солнце? Возможно. Внизу виднелись изломанные очертания покореженной земли, по ней, извиваясь, протекала узкая речка.

Он полетел вдоль реки, которая через какое-то время вышла из гор и потекла по равнине, подпитываясь по пути притоками, расширилась, разбухла и загустела, поверхность ее сделалась черной, в некоторых местах расплылись многоцветные пятна, словно от нефтяных разливов.

Поверхность планеты то ли светилась сама, то ли отражала слабый свет солнца. Зрелище походило на слегка расплывчатую картинку на мониторе компьютера. Очень странный мир.

И магическая структура его до сих пор оставалась загадкой. Здесь почти не было физической энергии. Вселенная сгоревших звезд и холодных клубящихся облаков. Хотя трудно понять, можно ли вообще говорить об астрономии. Темный, холодный и жуткий мир, в точности как описывал Эрвольд.

Кармин не переставал изумляться тому, что существует мир, опирающийся только на магию. Как могут игнорироваться естественные законы, дающие начало процессам жизни и роста, потребления и сгорания, определяющие систему координат для взаимодействия различных сил и противодействий?! Здесь же все основано на воле некоего сверхъестественного существа.

Какого существа? Этого он не знал. У него давно уже возникли подозрения, что Духи — единая массовая сущность, некий коллективный разум. Индивидуумы, которые иногда встречались людям, были всего лишь отдельными клетками более крупного организма, не способные к самостоятельному волеизъявлению.

Если так, он избежит сложной моральной проблемы. Геноцид ему отвратителен даже в том случае, когда речь идет о воплощенном зле. А если он сможет убедить себя, что уничтожает только одну сущность, состоящую из множества полунезависимых частиц, угрызения совести не будут столь сильны.

Так или иначе, он принял решение. Скоро подоспеет энергетическое оружие, и тогда придется отбросить в сторону соображения морали. Если он доживет до того времени.

Прекрасно справляясь с ролью воздушного судна, «Странник» следовал вдоль по течению реки. Ее берега окаймляли скопления того, что Кармин принял за жилища. Они напоминали медовые соты, но детали с такой высоты трудно было разглядеть. Эти «населенные пункты» соединялись между собой несколькими дорогами и множеством тропинок, разрезавших унылую местность. И снова король подивился исходившему отовсюду слабому мерцанию. Радиоактивность?

Слева на горизонте что-то вспыхнуло. Он знал, что его обнаружили. Внезапное появление в этом мире такого необычного объекта, как «Странник», безусловно, встревожило население.

— Вызываю воздухоплавательное судно! Вызываю воздухоплавательное судно! - донеслось из динамика на приборной панели. — Немедленно идентифицируйтесь, иначе вас ликвидируют!

— Сомневаюсь, — ответил Кармин.

— Карми! Неужели это ты? Как мило, что ты заглянул к нам. Какая неожиданная радость!

Тот же вкрадчивый голос, но лишенный обычно сопутствовавшего ему механического оттенка.

— Боюсь, что речь пойдет не о радости.

— Как? Означает ли это, что ты не просто в гости к нам заглянул?

— Да, означает.

— Ах! Как ужасно! Значит, нам придется себя защищать. Что мы и сделаем, Карми.

— Разумеется.

— Посмотри направо, Карми. Там что-то затевается.

— Спасибо за совет. Но вы, по-моему, собираетесь напасть слева.

Сверху спустилась стая похожих на птиц существ, которые выстроились кривым клином и полетели параллельным со «Странником» курсом.

— Чего ты ждешь? — спросил он. — Осторожничаешь?

— У нас еще есть время. Мы не хотим тебя отпускать. Такой шанс больше может не представиться.

Кармин сделал быстрое движение рукой. И от «Странника» отделился огромный пылающий протуберанец, который огненной змеей прополз по небу и объял собою нападавших. На долю секунды чернота неба уступила место ослепительной вспышке.

Он выглянул в иллюминатор. На фоне ночной тьмы бушевал огненный шар, из которого вырывались нити пламени, словно корни, тянувшиеся к земле.

— Очень впечатляет, Карми. Нам стоит поостеречься, так ведь?

— Это только цветочки.

— Совершенно верно, старина Карми. Ожидается порядочная потасовка. Но когда суматоха уляжется, ты — наш, Карми, можешь не сомневаться.

— Тебе проще было бы меня уничтожить. Но я тебе нужен живым, не так ли?

— О да, Карми. Чтобы причинить тебе боль, какую ты не в силах даже вообразить. Такую, какую сейчас испытывает твоя сестра. Хочешь послушать?

Кабина наполнилась пронзительными криками Ферн.

— Она еще жива, ваше королевское величество. Еще дышит и еще какое-то время будет жить и находиться в сознании, терпя невыносимые муки. Ну как?

В душе лорда поднялась волна гнева, и он не нашелся что сказать.

— Ну, теперь тебе не по себе, Карми? Хотя бы чуть-чуть?

— Я скорблю по вашей близкой кончине, — выговорил он.

— Скорбишь? Как это на тебя похоже. Так же как и твое самоубийство. Какой красивый жест. Очень благородно.

— Ты не все понимаешь.

— И что же нужно понять? Сообщи же нам, о король.

— Метафизическая структура твоего космоса такова, что мое могущество, и без того достаточно значительное в моей родной вселенной, возрастает в десятки раз.

— Довольно смелое заявление, Карми. Надо бы его чем-то подкрепить.

Это верно. Он чувствовал, как струится по жилам возникшая в нем новая сила, от нее даже бросало в дрожь. Но хватит ли этой мощи?

Теперь небо заполонили необычные фигуры. В самой вышине парили драконоподобные существа, а пониже — боевые птицы. С флангов, держась на почтительном расстоянии, к нему приближалось что-то, напоминающее звезды. Вдали появились еще какие-то странные объекты.

— У нас численный перевес, Карми, - заявил голос.

— Сколько единиц боевой силы ты готов пустить в ход, можно узнать? Приблизительно.

— Конечно, можно, Карми. Тысячи и тысячи. Тысячи тысяч.

— Тогда перевес у меня.

— Какая самоуверенность. Поглядим. Сейчас поглядим.

До того места, где находилась Ферн, было все еще далеко. Внизу под кораблем возникли городские строения. Кармин решил спуститься и присмотреться.

Строения напоминали скопления пчелиных ульев и тем не менее носили на себе отпечаток каких-то искаженных и нелепо примененных технологий. Он увидел здания, напоминавшие своим видом промышленные предприятия, и нечто, смутно похожее на атомные станции. И все же нельзя было точно определить назначение сооружений.

Река продолжала ползти вперед черной змеей, на берегах ее возникла непонятная сетка. Показался город, во всяком случае нечто похожее на город. В центре, на фоне еще более черного неба тускло поблескивал шпиль, а от его основания веером расходились здания с плоскими крышами. В них упирались сооружения меньших размеров, а по окраинам расползались лоскутным одеялом мелкие лачуги.

Первыми атаковали звезды. Он успешно отразил нападение, и каждая звезда распалась, фонтанируя искрами. Следующими на него кинулись с бреющего полета драконы. Корабль умоев содрогнулся и завибрировал. Ответный огонь короля попал точно в цель. Сорок громадин на его глазах обратились в пламя.

Затем с тыла налетели огромные боевые птицы. От них ему удалось оторваться, сначала резко взмыв вверх, затем выровняв курс и проделав крутой вираж вправо.

Спустившись ниже, он обнаружил, что находится над одним из веерообразных комплексов у основания черного как ночь шпиля. Выбрав подходящую площадку для приземления, он плавно посадил судно и поднялся из неудобного кресла пилота.

Открыв люк, Кармин огляделся и принюхался. Воздух явно был насыщен кислородом, но дышать мешали сильные испарения. Он окутал себя защитным облаком, отражающим неприятные запахи, и, выйдя наружу, закрыл за собой люк. Смотреть особенно было не на что, кроме нагромождения крыш и возвышающегося над ними островерхого сооружения.

— Чайльд Роланд к темной башне пришел... — пробормотал он, задирая голову, чтобы разглядеть шпиль.

В небе кружили боевые птицы, сверкая отблесками на чешуйчатой броне. Здесь они на него не нападут.

Справа от него заплясали огоньки. Обернувшись, он увидел, как потоки огня сливаются воедино, обретая облик демона. Нелегко было встретиться взглядом с чудовищем. Его глаза добела накалились дикой злобой, всепоглощающей ненавистью. Демон заговорил:

— Добро пожаловать навстречу гибели. Не очень умно ты поступил, явившись сюда. Это место предназначено для того, чтобы подвергать презренных людишек смертельным мукам, и обратной дороги нет. Оставь всякую надежду, смертный.

Кармин ответил хмурым взглядом.

— Давай закончим болтовню и перейдем к делу, — предложил он.

Чудовище с минуту молча взирало на незваного гостя, а потом взмахнуло когтистой лапой.

— Взять его, — приказало оно.

Целое войско демонов с мечами на изготовку двинулось на короля, перепрыгивая с крыши на крышу.

Материализованный королем меч имел около восьми футов в длину, лезвие его пылало ярким огнем. Несколько раз взмахнув оружием, Кармин услышал потрескивание и встал в боевую позу, чтобы встретить первый удар.

Внезапно меч взорвался. Когда дым улегся, обнаружилось, что все демоны мертвы, а от крыш остались только каркасы.

Король улыбнулся в лицо чудовищу:

— Сюрприз.

Демон отчаянно взвыл. А затем швырнул в него огненным шаром.

Кармин отбил его в сторону.

— Послушай, это же глупо. Ты не можешь использовать энергию промежуточных слоев в своем мире, и сам это понимаешь. Ты можешь только перевести ее в другой мир, вроде моего, а там ты столкнешься с бесконечным множеством подвохов.

Взбешенный демон снова зарычал и начал метать в короля разряды молний и другие хитроумные приспособления.

Все это не нанесло Кармину никакого вреда.

— Разве ты не понимаешь? Когда кругом столько магии, остальное уже не имеет значения. Все это, — он широко повел рукой, — весь твой мир — это всего лишь кошмар, лихорадочный бред. Химера.

Чудовище завопило, разрывая себе когтями грудь. Затем скрутилось огненной спиралью и исчезло в завывании ветра.

Король вздохнул. Заприметив зияющую дыру входа на выступе крыши, он направился к ней и, стараясь не обращать внимания на жуткую темноту внутри, вошел в административный комплекс самого Ада.

Лаборатория

Очень долго никто не пытался пошевельнуться. Наконец Джин с усилием поднялся на ноги и, хромая, побрел к Вайе. Она по-прежнему лежала, прижавшись к стене, но глаза ее были открыты.

— Боже мой, — пробормотал Джин.

Он взял царицу за руку и помог сесть. Ее кожа обрела обычный смуглый оттенок, а ожоги полностью исчезли. Она провела рукой по своей безукоризненно гладкой коже, затем подняла глаза на Джина и улыбнулась.

— Боги даровали мне новую жизнь.

— Да уж точно. — Джин вдруг круто развернулся. — Господи, Линда.

И побежал туда, куда было отброшено ее тело Девушка была вся завалена спутанной проволокой, и Джин аккуратно помог ей освободиться.

Линда перекатилась на спину и села Несколько раз сморгнув, она наконец спросила.

— Что это было?

— Линда, ты в порядке?

— Да. — С помощью Джина она поднялась на ноги. — Кармин, должно быть, чем-то нас закидал, на всякий случай. Пришлось очень кстати.

Джереми уже поднялся на ноги и двигался к ним, с отвращением отшвыривая в стороны обломки мусора.

— Лаборатории конец, — заявил он Действительно, помещение имело плачевный вид. Оборудование превратилось в дымящиеся груды развалин. Змеевики, катушки, провода валялись по всему полу, лишь одна металлическая сфера, когда-то зеркально-гладкая, а теперь черная и помятая, осталась висеть в воздухе, одиноко раскачиваясь из стороны в сторону.

Как ни странно, платформа для материализации осталась нетронутой.

Джин помог Вайе встать. Линда смерила незнакомку оценивающим взглядом, как это принято у женщин.

— Вот что бы мне хотелось знать, — заговорил Джин, — кто, интересно, за все это в ответе? Кто нас похитил?

— Тот же, кто похитил Шейлу, Трента и Снеговичка и покушался на нас с Джереми, — ответила Линда.

— Кто?

— Джамин.

Джин был поражен.

— Джамин?

— Не знаю, как и почему, но Джамин каким-то образом замешан в этом. Его план относительно нас провалился. Но из-за землетрясения мы не успели как следует поговорить с этим негодяем.

— Давайте сейчас же наверстаем упущенное, — предложил Джин.

— Может, стоит подождать Кармина?

Джин бросил взгляд в сторону платформы.

— Может быть. Но нам не обязательно отправляться туда всем вместе. Ты останешься здесь и присмотришь за Вайей.

— Нет, я пойду с тобой. Джамин — могущественный чародей.

— Хорошо. Джереми?

— Я дождусь его, — ответил Джереми, пробираясь через хлам. — Кстати, никому не попадался на глаза мой ноутбук?

Из развалин донесся жалобный писк. Джереми отфутболил с дороги искореженную приборную панель, наклонился и выудил из груды обломков «Тошибу». Никаких повреждений видно не было, разве что грязь и потертости.

Надпись на экране гласила:

«КТО-ТО ЗАПОЛУЧИЛ НОМЕР ТОЙ ЯДЕРНОЙ БОЕГОЛОВКИ».

— Я последую за тобой, муж мой, — заявила Вайя.

Линда подняла брови:

— Муж? Джин, так тебя можно поздравить?

— М-м... ну, в общем...

Линда кивнула:

— Тогда прими мои поздравления.

— Об этом потом. А сейчас я хочу докопаться до сути.

— Думаешь, у нас получится? — спросила Линда. — Ты многое пропустил, пока отсутствовал.

— Получится, — заверил ее Джин, затем остановился и опустил взгляд на свое тело. — Э-э... Линда, ты не могла бы...

— Да что ты, набедренная повязка тебе очень идет. А потом, почему на женихе должно быть больше одежды, чем на невесте?

— Линда!

— Прости. — Она махнула рукой и в следующее мгновение уже критически осматривала сотворенное ею обычное облачение Джина, модифицированную форму стражника: кожаную кирасу, короткие штаны, чулки и высокие сапоги.

Джин взмахнул мечом:

— Отлично. Ну что ж, вперед.

— Если в замке до сих пор все вверх дном, — сказала Линда, — то Джереми надо пойти с нами.

— Зачем?

— Увидишь. Пойдем, Джереми.

— Ладно.

«ПОДОЖДИ! ПОД ЭТИМИ ОБЛОМКАМИ ПОХОРОНЕНА ЛЮБОВЬ ВСЕЙ МОЕЙ ЖИЗНИ!»

— Мы потом ее отремонтируем. Или его, уж не знаю. Обещаю тебе, что помогу.

«ТЫ — УДИВИТЕЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК».

— Да брось ты, — пробормотал Джереми.

В замке и в самом деле до сих пор царил беспорядок, и стабилизационная программа ноутбука пришлась очень кстати. И все-таки пробираться было трудновато. Каменные блоки, из которых были сложены стены, испещренные, словно паутиной, линиями разлома, приобрели консистенцию сыра. Полы прогнулись, потолки обвалились.

Однако когда путники достигли крыла прислуги, их глазам предстала зона, явно находившаяся под магическим контролем. Покои Джамина располагались поблизости.

Джин ударил рукояткой меча в дверь:

— Джамин! Открывай!

— Ты думаешь, он там? — спросила Линда.

— А куда ему бежать? И потом, здесь он творит свои лучшие заклинания. — Джин стукнул снова. — Ну хватит, Джам, детка. Твоя песенка спета.

Из-за двери раздался приглушенный голос:

— Уходите.

— Впусти нас, Джамин, — вмешалась Линда. — Мы хотим с тобой поговорить.

— Мне нечего сказать.

Джин вложил меч в ножны.

— Ладно, Джамин. Ты сам напросился. — Он повернулся к Линде. — Раздобудь-ка мне топор.

В его руках немедленно появилось оружие.

— Отступите назад, — скомандовал он.

Дубовая дверь трехдюймовой толщины поддавалась с трудом.

— Ускорительное заклинание не требуется? — поинтересовалась Линда.

Джин вытер пот со лба.

— Ну вот, теперь ты мне будешь указывать.

— Извини.

Джин закрутился вихрем, и дверь тут же разлетелась в щепки.

— Джереми, оставайся на месте. Наблюдай за дверью и присмотри за Вайей.

Джереми смерил царицу взглядом. Она была на голову выше его.

— Ну... ладно.

Джин ударил ногой по тому, что осталось от двери, и они с Линдой ворвались внутрь.

Просторная комната была обставлена со вкусом. На стенах развешаны живописные полотна, повсюду красовались произведения искусства из разных миров.

Джамин стоял посреди комнаты, во взгляде его одновременно с испугом читался вызов. Сбоку за столиком сидел юный паж — тот самый, что вызвал Джина и всех остальных, — и раскладывал пасьянс.

— Как вы смеете вторгаться в мои покои? — пронзая вошедших свирепым взглядом, осведомился Джамин.

— Тебе за многое придется ответить, — объявил Джин.

— А почему я должен отчитываться перед вами? — Тонкие губы гофмейстера сложились в презрительную усмешку. — Кто вы такие? Из грязи да в князи. Проникли в замок и получаете царские почести. Бродяги! Отребье! Ублюдки!

— Много же в тебе за все эти годы накипело, да, Джамин?

Тот скрипнул зубами.

— Это терзает меня, ох как терзает! Джин обнажил меч.

— Что ж, наконец-то прояснились некоторые мотивы. Кое-что стало понятным.

— На что ты надеялся, Джамин? — спросила Линда.

— Тебе этого не понять, — презрительно фыркнул гофмейстер.

— Я попытаюсь.

— Да нет уж, ваша светлость. Знаете, этот титул просто смехотворен, для меня вы — обыкновенная шлюха.

Джин бросился вперед. Джамин проворно отступил.

— Вазагарот, помоги.

Паж перевернул карту.

— Слишком поздно, — объявил он. Голос его звучал совсем не по-юношески.

Джамин встал в позу колдуна и приготовился произвести пассы руками.

— Джамин, предупреждаю тебя, — Линда сдвинула брови. — Одно движение, и ты — труп. Я не шучу.

— Теперь я стал могущественным, — дрожа, проговорил Джамин.

— Только с его помощью, — возразила Линда, кивнув в сторону пажа.

— Вазагарот, умоляю тебя!

Паж невозмутимо перевернул еще одну карту.

— Не могу, Джамин. Силы на исходе.

Джин сделал шаг в сторону стола.

— Откуда ты взялся, малыш? Кто тебя в это втянул?

— Отцепись, придурок, — бросил паж через плечо.

— Да у тебя, наверное, не все дома, — возмутился Джин. — Придется поучить тебя хорошим манерам. И кстати, ты жульничаешь. Кладешь красного валета на красную даму.

Паж плюнул Джину на ноги.

— Я сказал тебе, пошел вон отсюда.

— Джин, полегче, — предупредила Линда.

— Что это за прыщ? — поинтересовался Джин.

— Почему бы тебе не вызвать его на поединок? — вкрадчиво улыбнулся Джамин.

— Согласен поиграть в твою игру, человек, — небрежно произнес Вазагарот.

— Оба — за мной, — велел Джин.

— Куда прикажете? — елейным голосом спросил Джамин.

— В башню, ждать, когда король объявит свою волю. Пошли. Это я тебе, недомерок.

Джин положил руку пажу на плечо. Тот резко дернулся, оттолкнул Джина и поднялся на ноги.

— Пора заканчивать маскарад, — объявил он.

Джин отступил назад, предчувствуя недоброе. Предчувствие его не обмануло.

Кожа юноши сделалась серой, затем белой и пошла жуткими пузырями, словно изнутри ее что-то распирало. На щеке пажа появилась трещина толщиной с волос. Расширяясь, она обнажила находящуюся под ней ярко-красную поверхность.

Джину и Линде и раньше доводилось наблюдать подобный процесс. Но при повторении он вызывал не меньшее потрясение. Кожа опала с юноши бесформенными ошметками, обнажив спрятанное под ней светящееся тело демона. Лишившись человеческого облика, тело непонятным образом увеличилось в размерах. Когда отпали остатки камуфляжа, кончики рогов на голове существа достигали высоты семи с половиной футов. В левой лапе появился длинный изогнутый меч.

От его голоса сотряслись перекрытия:

— Человек, тебя ждет страшная смерть!

Джин проглотил подступивший к горлу комок.

— А по-моему, пришло время повеселиться.

Демон бросился в атаку и одним ударом чуть не обезглавил Джина. Тот еле отразил нападение, краем глаза уловив злорадную улыбку Джамина.

Джин, парируя удары демона, вынужден был отступать. Он прислонился спиной к широкому двойному креслу, упал на него, поднялся на ноги и снова отступил. Демон ногой отшвырнул кресло в сторону и, со свистом рассекая мечом воздух, двинулся вперед.

— Мои чары на него не действуют! — вскричала Линда.

— Прибавь мне скорости! — попросил Джин.

— Что-то не так! Джамин мешает!

— Верно, малышка, — подтвердил Джамин. — Давай посмотрим, как твой хваленый фехтовальщик справится с Духами Ада.

Центральная администрация, Министерство боли

— Здесь содержится моя сестра, — сообщил он демону в окошечке. — Я хочу ее видеть.

Чиновником было скрюченное, горбатое существо, с синюшно-серой кожей, напоминавшей по виду сырую резину. На одном из висков его лысой головы красовались желтые нагноения.

Он поднял на Кармина болезненные, налитые кровью глаза.

— Ваше имя?

— Тебе известно мое имя.

— Мне нужно знать ваше имя, сэр, чтобы заполнить необходимые бумаги.

Существо извлекло откуда-то охапку официальных бланков.

Материализовав широкий меч, король размахнулся и отсек голову демона от его тела.

Из шеи ударил фонтан розовой жижи, а оболочка упала под стол.

Из-за перегородки незамедлительно вышел, прихрамывая, другой клерк. Он прекрасно смотрелся бы рядом с тем, которому пришлось только что покинуть свой пост.

Демон приветствовал его улыбкой:

— Чем могу быть полезен, сэр?

Кармин расправил плечи:

— Я хочу повидаться с вашим начальством.

— Мне очень жаль, сэр, но мой начальник до вечера на совещании.

— Тогда мне нужен его начальник.

— У вас назначена встреча?

— Нет, не назначена.

— Мне очень жаль, но я вынужден сообщить вам, что заместителя министра в городе нет. Могу я чем-нибудь помочь?

— Да. Отведите меня к самому главному.

— Прошу прощения?

— Я желаю поговорить с контролирующим лицом, с центральным разумом.

— О! Это очень высокая должность, сэр.

— В самом деле?

— В самом деле. Необходимо иметь договоренность о встрече.

В воздухе снова просвистел клинок Кармина. На этот раз из разрезанной шеи потек синий гной.

Из-за перегородки появился очередной чиновник.

— Боюсь, что вам нужен другой отдел, сэр, — объяснил он. — Пройдите через этот зал, поверните направо, проследуйте по коридору, третья дверь направо. Однако там, возможно, все сейчас на обеденном перерыве. Если же вы предпочитаете изложить свою просьбу в письменной форме...

Существо продолжало что-то говорить, голос его постепенно затихал у короля за спиной.

Стены здесь были искривлены. На пути не попалось ни одного прямого угла. Следуя изгибами и поворотами коридора, Кармин периодически проходил мимо окошечек, за которыми сидели лучезарно улыбающиеся чиновники. Помещение было наполнено душным полумраком, в воздухе миазмами тумана висела тишина.

Он провел здесь уже несколько часов, и конца видно не было. Он знал, где находится Ферн, но не мог туда попасть. Остановившись, он еще раз проверил свое местоположение и, обнаружив лестницу, начал спуск длиною в мили. Его окутал сгущающийся мрак. Из трещин в стенах за его продвижением следили чьи-то глаза, красные, словно тлеющие угли. Характер помещения изменился, оно стало похожим на пещеру. Достигнув ведущего вниз спиралевидного туннеля, он перешел на легкий бег. Постепенно туннель выровнялся, а потом перерос в огромный зал. В центре пола зияла глубокая яма, из которой исходил пульсирующий свет.

Король приблизился к ее краю, заглянул вниз, и перед ним предстало обитающее там умопомрачительно страшное существо. «Наконец-то мы встретились, человек».

Это был не голос — как будто кто-то шептал прямо у Кармина в мозгу. Он кивнул.

— Наконец-то.

«Тебе больно видеть мое настоящее естество».

— Должен признаться, что да, отчасти. Приношу свои извинения.

«В них нет необходимости. Твой разум может осознать то, чем я являюсь?»

— Не могу сказать наверняка. Твоя природа несколько... экзотична.

«Верно. А мне необычным кажешься ты».

— Конечно. Как бы то ни было, конец твой близок.

«Так тому и быть».

— Ты не сожалеешь?

«Разве можно сожалеть о своем существе, о своей природе? Разве можно сожалеть о неизбежных законах бытия?»

— Тут я тебе не отвечу. Могу сказать только, что я сожалею о гибели любого разумного существа.

«Почему? Бытие уже подразумевает небытие».

— Твое хладнокровие меня в какой-то степени утешает.

«Я рад».

— Вот еще что. Ты знал, что в конечном итоге проиграешь.

«Конечно».

— И все же ты продолжал упорствовать.

«Я устал. Этому должен быть конец, а конца не видно... Что тебя удивляет?»

— Значит, это правда. Ты здесь один.

«Абсолютно. И не могу припомнить, когда здесь был еще кто-нибудь кроме меня».

— Разве не существовало твоих сородичей?

«Может, давным-давно. Уж и не припомню когда».

— Но ведь должны же быть другие тебе подобные?

«Это ты так думаешь. Я же таковых не видел, да мне и дела никакого до них нет».

— Ты говоришь о бытии и вместе с тем его презираешь.

«Каждой клеточкой, каждой молекулой своего естества».

— Почему же ты не оборвал свою жизнь?

«Когда во мне горит такая ненависть? Это невозможно».

Послышался глубокий вздох.

«Довольно. Я больше не произнесу ни слова. Делай то, что тебе положено».

— В этом нет необходимости. Ты и так обречен.

«Тогда уходи».

Он отвернулся от чудовища в яме, сделал несколько шагов, наклонился, и его вырвало.

Немного придя в себя, Кармин пошел прочь, мечтая о глотке воды. Хотя это, надо полагать, стоило бы слишком дорого в самом сердце Ада.

Он бросился на поиски сестры, не обращая внимания на то, что вокруг все содрогалось. Путь ему преграждали тела демонов, первыми павших от сокрушительного оружия.

Он обнаружил Ферн в комнате, напоминающей лабораторию, на одном из верхних уровней. То, что он увидел, его потрясло, и желчь снова подступила к горлу.

Чудовищное приспособление, сооруженное вокруг нее, не поддавалось описанию. Штыри, зонды, сверла, лезвия — все мыслимые орудия пыток глубоко врезались в ее плоть. Каждое нервное окончание было раздражено, от кожи почти ничего не осталось, а на теле не нашлось бы ни одного не изуродованного кусочка.

Сердце Ферн все еще билось, но часы ее уже были сочтены. Он быстро навел единственные способные помочь чары.

— Кармин, — прошептала она, пытаясь улыбнуться распухшими губами. — Карми, дорогой.

— Ферн. Тебе больно?

— Нет, Карми. Уже нет. Мне чудесно. Я хочу домой.

— Сейчас. Ответь на мой вопрос только: «да» или «нет». Каким-то образом ты улизнула от стражников, которые сопровождали тебя в ссылку. Ты опутала их чарами и внушила им мысль, что они втолкнули тебя в пустынный мир. Так?

— Да.

— Ты замыслила план. В минуту глубочайшего отчаяния ты решила связать свою судьбу с Духами.

— Непростительная ошибка, Карми. Я была... дурой.

— Не разговаривай, — перебил он. — Побереги силы. Теперь послушай. Ты поступила не так, как в прошлый раз, — ты не разрушила заклинание, блокировавшее их портал, а просто на время отменила его и прошла. Не знаю как, но это тебе удалось.

Она кивнула.

— Ты в который уже раз поразила меня, сестра. Но получилось так, что ты сдалась на милость Духам. Ты попыталась с ними торговаться, но преимущество было на их стороне. Они завладели тобой. Ты разработала план нападения на замок, научила их перераспределять энергию между мирами. Но чтобы воспользоваться этой энергией, нужно было иметь кого-то по ту сторону портала. Союзника внутри замка. Искусного чародея, который мог бы целенаправленно использовать эту энергию внутри стен замка.

— Да. Дж... — Она сделала усилие, чтобы выговорить имя. — Джамина.

— И кого-то еще. Кого-то еще. Демона-воина, который затаился в замке, когда мы изгоняли оттуда Духов Ада?

— Да.

— Понятно. На тот случай, если Джамин вдруг вздумает вести двойную игру. Итак, у Духов появился план, а также тайный механизм его осуществления. В план входило прежде всего избавиться от могущественных волшебников, начиная с наиболее талантливых Гостей. Насколько я понимаю, подобной тактике придавалось большое значение, поскольку Гости очень раздражали их во время последних стычек.

— Да.

— Но возникло одно препятствие. Прокачивая энергию через межпространственные барьеры, Духи истощили свои ресурсы. Им нужен был другой источник энергии, а ты знала, где его раздобыть. И вот таким образом они заставили тебя поделиться с ними своими знаниями.

— Да, и я им все рассказала. Я поделилась с ними всеми секретами, Карми. Но они не перестали, они не перестали... — Ее слова перешли в стон.

— Ну, успокойся. — Он повторял свои пассы до тех пор, пока ее дыхание не стабилизировалось. — Пришла в себя?

— Да, Карми.

— Прекрасно. Сейчас ты на минутку заснешь. А когда проснешься, мы уже будем дома.

— Я умираю, Карми. Я это знаю.

Он промолчал.

— Карми?

— Да, моя милая?

— Ты любил меня?

— Конечно, сестренка.

— Ты знаешь, о чем я. Мы однажды поцеловались, как любовники. И это когда мы уже подростками были, не детьми. Ты помнишь?

Он отвел глаза.

— Значит, помнишь. Тебе стыдно. Ты и вправду любил меня. Я всегда это знала. Но мы никогда не занимались любовью. А стоило бы. Наплевать на условности, Карми.

— Ферн, милая моя сестричка...

— Не плачь, Карми. Я знала, на что шла. Все мы делаем то, что должны делать. У всех у нас свой...

Она вдруг забилась в диких конвульсиях. Затем глаза ее померкли, грудь поднялась и застыла.

Высвобождать тело Ферн из дьявольской машины было невыносимо. Оно отделялось кусками вместе с лезвиями, сверлами и винтами; отваливались клочья плоти. Но наконец ему все же удалось вызволить ее. Он не узнал свою сестру, самую прекрасную женщину на свете.

Он материализовал урну для хранения ее останков и вызвал две тусклые, полуразличимые фигуры — чтобы помогли вынести ее.

Они вышли на крышу, где их поджидал «Странник», целый и невредимый.

Чернота спала с неба. На нем развевались зеленые языки пламени, быстро смыкаясь вокруг темного пятна в центре. Кармин остановился, наблюдая за этим явлением, а его помощники тем временем погрузили урну в корабль умоев.

Услышав громоподобный рев, король обернулся. У него на глазах высокая темная башня рассыпалась в прах. Крыша под ним зашаталась, и он решил, что пора отправляться. Он отпустил помощников и, когда те исчезли, взошел на борт корабля.

С высоты он наблюдал, как черный шпиль рассыпался, а строения-ульи обратились в пыль. Ландшафт исчез в клубах зеленого тумана, изгнавшего все живое.

Через некоторое время внизу ничего не осталось, кроме бесконечной серой пустыни, безликой и безжизненной. Он тронул переключатель, и исчезла даже она, сменившись пустотой и неопределенностью.

Исчезло все.

Покои гофмейстера

Джину уже приходилось успешно сражаться с демоном из числа Духов Ада, но не без помощи магии. Теперь он, успешно отразив первую атаку противника, без посторонней помощи держал оборону. Либо его мастерство возросло, либо демону не хватало энергии. Джин склонялся к последнему варианту. Насколько он понимал, демоны-воины действовали по тому же принципу, что и роботы, и им требовалась подпитка из мира их происхождения.

Джин вертелся как заводной, только искры из-под меча летели. Оттеснив противника в угол, он ждал, когда тот сделает ошибку и откроется для решающего удара.

Но силы демона не иссякали. Он с ожесточением снова бросился в атаку, и Джину пришлось защищаться.

Внезапно Дух Ада замер на месте и опустил меч. Его отвратительная голова завертелась из стороны в сторону, он словно нашаривал горящими глазами нечто, никому, кроме него, не видимое.

— Что-то случилось, — объявил он. Меч его звякнул об пол.

— Вазагарот!

Джамин выступил из-за спинки плюшевого стула и кинулся к своему адскому союзнику.

— Вазагарот, пути назад уже нет. Ты должен его убить. Ты всех их должен убить, или я обречен.

Демон повернул к нему поблекшие глаза.

— Это конец.

— Не говори так! Что произошло?

Демон пошатнулся, доплелся до стены и в изнеможении прислонился к ней пылающим красным телом, покрытым испариной.

Джамин повернулся на каблуках, отчаянно умоляя:

— Я сдаюсь! Линда, ты должна заступиться за меня перед его величеством, в меня вселились адские создания! Я не знал, что делаю! Они...

Огромная когтистая лапа Вазагарота, вытянувшись, сжала гофмейстеру горло и не дала договорить. Другая лапа обернулась вокруг его головы. Обе лапы усилили хватку. Ноги Джамина на несколько футов оторвались от пола и отчаянно задергались, тело забилось в агонии.

— Джин, сделай что-нибудь! — завопила Линда.

Но от Джина уже ничего не зависело. Сдавленный хрип Джамина внезапно оборвался, из-под пальцев демона хлынула кровь.

Линда завизжала.

Джамин и его убийца упали друг другу в объятия и вместе повалились на окровавленный дубовый паркет.

Джин пнул недвижного демона ногой. Свечение погасло, и тело сделалось странно бесплотным. Джин быстро осмотрел Джамина.

— С обоими покончено, — обратился он к пепельно-серой Линде.

— О боже! Что произошло?

— Понятия не имею. Нам здесь больше нечего делать. Пошли в лабораторию.

Они вышли и закрыли за собой дверь.

«Странник» был уже на месте.

На платформе стоял Кармин, наблюдая за тем, как два стражника уносят нечто похожее на урну.

Джин поднялся наверх по ступеням, порываясь было что-то сказать, но сдержался. Кармин, казалось, удалился в мыслях куда-то на сотни световых лет. Джин молча встал рядом.

Наконец король заметил его присутствие.

— Моя сестра, — проговорил он. — Она мертва.

— Приносим наши глубочайшие соболезнования, ваше величество, — с поклоном произнес Джин.

— Спасибо. — Кармин взял себя в руки и окинул лабораторию взглядом. — Какой кавардак. С вами все в порядке?

— Нормально, сэр, — ответила Линда. — Джамин мертв. Дружок-демон сам прикончил его.

Кармин кивнул, словно эти события вписывались в общий ход вещей.

— Так и должно быть. — Он нахмурился. — Но некоторые ваши друзья до сих пор отсутствуют.

— Да, сэр, — согласился Джин. — Снеговичок, Шейла и, кажется, ваш брат.

— Да, Трент. У меня есть ощущение, которое я вскоре чем-нибудь подкреплю, что с моим братом все в порядке, и с Шейлой тоже. Давайте-ка лучше займемся вашим другом гиперборейцем.

— Простите, кем-кем? — не понял Джин.

— Мир, откуда он родом, называется Гипербореей.

— Да? Он никогда мне этого не говорил.

— Только по замковому наименованию. А как сами аборигены называют свой мир, я понятия не имею. Собственно... — Кармин замолк на полуслове и рассмеялся. — Что-то я разболтался. Расскажи-ка лучше, Джин, как ты умудрился попасть в эту машину в тот самый момент, когда я извлек ее из великой пустоты? Должно быть, история захватывающая.

Джин хмыкнул.

— Это целый роман. Как только издадут, вы получите экземпляр. А сейчас я озабочен поисками Снеголапа. Линда сказала, что он был с Трентом и Шейлой, когда те исчезли.

— Может быть, он отделился. Мне удалось установить частичный контакт с Трентом, и у меня создалось впечатление, что и Шейла с ним, в отличие от Снеголапа.

— Черт, его могло занести куда угодно.

— Вдруг он остался на Земле, — предположила Линда.

Джин хлопнул себя по лбу:

— Тогда он наверняка должен был попасть в вечерние новости!

— Шейла изменила его, Джин. Он принял человеческий облик.

— Правда? Это, разумеется, было кстати. Но как тогда? Он что, разгуливает по Лонг-Айленду? Боже милосердный!

— Ваше величество! — раздался знакомый голос.

Все обернулись в сторону вбежавшего в лабораторию Осмирика.

— Получилось! — закричал библиотекарь. — Есть заклинание! Мне нужен только молодой человек с вычислительным устройством...

Джереми отвлекся от разбора завалов около главного компьютера.

— Я здесь, Осей.

Однако при виде Джина Осмирик сразу сник.

— Как я вижу, сэр Джин вернулся, — смущенно сказал он, — а я опять безнадежно опоздал.

— Не думаю, дружище, — вмешался Кармин. — О каком заклинании идет речь?

Осмирик поднял над головой потрепанную книжку.

— Заклинание по обнаружению местонахождения объекта на Земле. Его, наверное, можно будет применить, если немного усовершенствовать с помощью... — Он вдруг обратил внимание на царящую вокруг разруху. — О боги!

А увидев рядом с Джином высокую нагую женщину — писаную красавицу, — библиотекарь остолбенел окончательно.

— Думаю, — проговорил он через некоторое время, — вам следует почаще отлучаться из замка.

Округ Вестморленд, Пенсильвания

Светало, и Снеголап устал. Его подошвы, всю ночь наступавшие на острые веточки и потаенные камни, распухли и болели. Трудно пробираться по такой местности, не то что по привычной ему чистой, пустой тундре. Здесь крутом столько растительности. Как в тропиках. Да тут и зимой температура выше замерзания!

Он соскучился по дому, и не только по замку. Ему не хватало шести-семи слоев хорошо утрамбованного снега, под которым — добрая сажень вечной мерзлоты. Вот бы погрузить лапы в этот приятный холод!

В течение последнего часа он топал по узенькой тропке. Вокруг него сновало много всякой живности. В разные стороны разбегались белохвостые зверюшки, а из зарослей коричневого тростника доносилось чириканье крошечных пташек. Ничего съедобного, даже если не полениться поймать эту мелюзгу. А потом, земная добыча ему не нравилась. Он обожал морепродукты. Жареный нарусник. Вареный краб с четырьмя клешнями, с соусом из ворвани. Медуза, порезанная на аппетитные блестящие кусочки. Вот это еда.

О Великая Белизна, до чего же хочется есть! Хватит думать о еде, а то можно сойти с ума.

Он постарался отвлечься.

Не-а. Не получается. Он голоден, и ничего с этим не поделать. Свежий воздух, вот причина. Воздух здесь странный, сладковатый немного. Но за время пребывания на Земле он привык к местной природе и климату. От запаха леса все соки в нем пришли в движение, и он уже мог думать только о том, чтобы набить пасть бесконечным количеством...

Пищи. Снеголап уже предвкушал, как будет... Нет, точно можно свихнуться!

Он ткнулся в дерево и нацарапал когтями коры. Попробовав, выплюнул. Слишком сухо. Попробовал и тростник. Ничего, но безвкусно, как воздух.

Ни крошки съестного! Но чего же следовало ожидать? Как-никак зима. Отломив молодую веточку, он впился в нее зубами, выплюнул кору и вгрызся в находившуюся под ней свежую зеленую древесину.

Никакого вкуса. Абсолютно никакого вкуса. В этом мире вообще ни у чего нет вкуса.

Снеголап попробовал взвыть, но, сам себе удивившись, замолчал.

— Я схожу с ума, — пробормотал он.

Прибавив шагу, белоснежный зверь двинулся дальше. Тропинка увела его вниз под горку, затем выровнялась. На пути ему попался узкий ручей, который он перемахнул одним прыжком. Тропинка снова поднялась на холм, перевалила через хребет и, извиваясь, круто пошла на спуск.

Внизу, у подножия склона, примостилось строение. Человеческое жилище.

Снеголап подобрался поближе, прячась за сараями, и, выглянув из-за утла, осмотрелся. Все было тихо. Дом стоял, погруженный в темноту. Прекрасно. Он подошел к черному входу и толкнулся в дверь. Дверь была солидная, крепко запертая на засов, но плотники не рассчитывали, что в нее будет ломиться семифутовый получеловек-полумедведь, обладающий силой десяти горилл.

Мохнатый зверь толкнул дверь посильнее и с мясом оторвал петли, свернув дверь с косяка.

— Ой, — вырвалось у него. Он почувствовал себя виноватым, ведь частную собственность он уважал. В конце концов, ему бы не по вкусу пришлось, если бы кто-нибудь вздумал вломиться в его ледяную хижину, какая бы скромная она ни была. Но выбора ему не оставалось.

Он очутился в темном подвале. Где-то должен быть свет, но никак его не отыскать... Правда, глаза быстро привыкли к темноте, и первое, что он разглядел, могло оказаться пищей.

Что бы это ни было, оно стояло, упакованное в стеклянные банки, выстроившиеся на деревянных полках. Он вгляделся в их содержимое. Красного цвета. Открутив крышку одной из банок, он засунул внутрь палец и облизал его. Что-то остренькое, неплохо. Он опустошил банку себе в пасть.

Очень даже недурно. У них это называется помидорами. Их кладут в салаты. Салаты! Все равно что питаться воздухом. Как могут люди жить на одной траве?

Он открыл еще одну банку и с отвращением вытряхнул ее содержимое. Здесь тоже есть нечего.

Нашлись и другие продукты.

Металлические банки с солониной. Не годится. Еще кое-что свисало с балок над головой. Мясо! Мясо, приправленное специями. А это похоже на колбасу. И большой ломоть сырого подкопченного окорока, посыпанный солью. Ну, это уже посъедобнее. Лениво двигая челюстями, он поднялся по скрипучей деревянной лестнице.

Аппетит его разгорался, несмотря на явственный человеческий запах, который в другое время отбил бы у него интерес к еде. Следуя за соблазнительными ароматами съестного, Снеголап повернул направо, в сторону кухни.

Там, переворошив шкафы, он обнаружил сухие крупы, опять металлические банки, приправы, какие-то совершенно непонятные пакетики, опять металлические банки, опять сухие крупы и порошки...

В холодильнике хранились остатки того, к чему бы он и прикасаться не стал, помимо этого — кубики льда, три подноса которых он с удовольствием смолотил. Какие-то жидкости для питья. Они отправились вслед за льдом. Имелись также фрукты и зелень. Фу!

Обыскав весь дом, больше он ничего не обнаружил. Пришлось вернуться на кухню и поискать под раковиной. Нашел там кое-какое пойло — порошок для чистки труб, лак для мебели, жидкое мыло и тому подобное. Он отковырнул крышку с лизола и залил его в глотку.

Вкусно, с ароматом сосны, но ему нужна ПИЩА.

Снеголап пришел в отчаяние. Если качество недоступно, придется удовлетвориться количеством. Он побрел обратно вниз и, поискав в подвале, вернулся с пластмассовым тазом. Его он наполнил всем, что попадалось под руку. В ход пошло фруктовое желе, кукурузное масло, быстрорастворимый «Нестле», сухая смесь для блинчиков, вафельное ассорти, калифорнийский изюм без косточек, крахмал, сахар, мука, рисовое печенье, воздушная пшеница, кукурузные хлопья, нашатырный спирт, уксус, заправка для салата, панировочные сухари, сиропы, патока, разрыхлитель для теста, молоко, пепси-кола, горчица, кетчуп, лак для пола, лимонад, апельсиновый сок...

И так далее, и так далее, все он смешал в единую массу. Для вкуса добавил туда все приправы, которые ему удалось обнаружить, от фенхеля до татарского соуса, две пачки соли и коробку молотого перца.

Не сварить ли этот кошмар? Хм, кого он пытается обмануть? Да и ждать нет сил. Снеголап погрузил в смесь обглоданную кость от окорока и попробовал.

Неплохо. Поискав приспособление для еды, он обнаружил большую кухонную поварешку.

И вычерпал все до дна.

Мохнатый зверь совсем занемог. Сначала хотел забраться на крышу и произвести разведку местности, чтобы определить, где находится, но дотянул только до этой кровати, на которой и заснул. А теперь проснулся, и снова была ночь, и ему было худо. Очень худо.

Ему хотелось прямо здесь и умереть. В том, что умирает, он не сомневался.

Голоса. Это люди. Снеголапу пришла было в голову мысль подняться и удрать, но, может, если люди увидят его, то прикончат на месте и избавят от страданий.

Раздался женский визг, затем стон.

— Ой, погляди. Погляди на это, Фред. У нас были воры. Погляди, что творится на кухне.

— О господи. Позвони в полицию.

— О боже, чем они тут занимались?

— Все вверх дном.

— Мамочка, кто это наделал?

— Ш-ш-ш. Дженифер, возвращайся в машину.

— Почему, папочка?

До чего же они шумят. Снеголап застонал и перевернулся. Поспать бы еще немного...

— Фред, ты думаешь, они еще здесь?

— Я схожу наверх, проверю. Где мой обрез? А, черт, он наверху. Дробовик! Он в подвале.

— Дженифер, не трогай!

— А что это, мамочка?

— Не знаю. Это гадость.

— Это бяка.

— Дженифер, не надо.

— А поиграть с этим можно?

— Нет, нельзя. Брось эту гадость. Я сказала, брось эту гадость! Тебя отшлепать? Почему я должна повторять?.. Что ты говоришь, Фред?

«О Великая Белизна! Дадут они хоть немного поспать? Почему люди все время так шумят?» Снеголап перекатился на живот, на добрый ярд свесив задние лапы с кровати.

— А мне-то откуда знать, куда запропастился дробовик Брендона? Я его сто лет не видела. Да забудь о нем, Фред. Их давно уже след простыл. Это, должно быть, подростки. Дженифер! Сейчас же ступай в свою комнату.

И как только они ухитряются спать на этих постелях? У него все тело ноет.

Надо отсюда выбираться. Они в восторг не придут, когда его здесь обнаружат.

— Конечно, это подростки. Ничего не пропало! Телевизор, видик, магнитофон... все на месте! Фред! Фред? Да брось ты искать этот дурацкий дробовик.

— Да мне просто не нравится, что к нам заявились взломщики. Ты позвонила в полицию?

— Пока нет.

— Что?! Неужели мне все надо делать самому?

Снеголапу надоело слушать эту перебранку. В конце концов, не настолько же он болен, чтобы не выбраться отсюда.

Он перевернулся на спину. У кровати стояла маленькая человеческая самка, злобно уставившись на него голубыми глазами.

— Привет, — поздоровался он. — Не говори обо мне своим предкам, ладно? Они не поймут. Прости, что смял твою постель, но... Ты куда?

Девочка пошла к лестнице.

— Мамочка!

Ответа не последовало. Снеголап сел на постели и тут же об этом пожалел.

— Мамочка!

— Дженифер, что тебе неймется? Ты не видишь, что мамочка занята?

— У меня в постели большой медведь.

— Дженифер, перестань.

— Нет, медведь. Он у меня в постели, и у него большие зубы и белые лапы. Он со мной разговаривал.

— Фред, поднимись и посмотри, о чем ребенок толкует.

— У нее в постели большой медведь, вот о чем она толкует. Почему это проклятые полицейские не отвечают? Когда ты на пару миль превысишь скорость, они тут как тут, а когда...

— Мамочка!

— Дженифер, я тебя сейчас задушу! Фред, сделай что-нибудь! Она меня с ума сведет. Погляди на эту грязь. Мне придется все это прибирать. Погляди, что творится!

Снеголап приклонил голову и, как ему показалось, на пару секунд впал в дремоту. Очнувшись, он снова сел на постели и встретился взглядом с выпученными на лоб глазами стоящего в дверях взрослого человека.

Снеголап приветливо кивнул:

— Я могу объяснить...

Человек исчез. Снеголап, пошатываясь, поднялся на ноги и побрел к окну. Оно не открывалось, поэтому пришлось его выломить и, попав на обледеневшую крышу кухонного флигеля, пойти по гребню, подобно канатоходцу. Дойдя до середины, он оглянулся. Человек наставил на него ружье.

Лапа белоснежного зверя соскользнула с крыши на долю секунды раньше, чем одновременно со вспышкой послышался звук выстрела.

В следующее мгновение он понял, что находится на земле, в каких-то зарослях. Отчаянно замолотив лапами, он высвободился и встал. И кинулся бежать через лужайку.

Ночная тишина снова сотряслась от выстрела, и над ухом Снеголапа пчелой прожужжала пуля.

Но тут перед ним внезапно появился диковинный воздухоплавательный аппарат и беззвучно завис в десяти футах над землей. В боку чудо-корабля открылся люк.

Оттуда всунулась чья-то голова.

— Снеговичок, давай быстрей!

Джин! Не сбиваясь с шага, Снеголап одним гигантским прыжком запустил в люк передние лапы. С помощью приятеля, в которой, кстати, не было необходимости, он вскарабкался внутрь корпуса-колокола.

Находящимся там — Линде и новому пареньку, Джереми, — пришлось потесниться.

— Все в порядке, поехали!

— Вас понял, — откликнулся Джереми, уверенно орудуя рычагами. Перед ним на панели управления стоял ноутбук, и парень нажал несколько клавиш.

— Эй, ребята, — окликнула их Линда. — Там человек с ружьем.

— Одну минуту, — сказал Джереми. — Сейчас мы прыгнем прямо в замок.

— Но он сейчас...

Снова грохнул выстрел, и по корпусу «Странника», без видимого эффекта, ударила дробь.

— Как вы меня нашли? — спросил Снеголап.

— Магия, — ответил Джин.

Снеголап вздохнул:

— Что же еще. — К его горлу внезапно подступила тошнота. — Джин, дружок.

— Что?

— Ты не мог бы немного подвинуться?

— Места нет. А в чем дело?

— Меня сейчас вырвет.

Мир Шейлы

Никогда еще не было так хорошо, никогда еще не было так плохо... Но это уже другая история.

А этот рассказ почти закончился, остался лишь эпилог. Концерт был долгим, а солист, с позволения публики, сыграл еще одну каденцию, где вновь прозвучала тема для тех, кто, утомившись от чудес, дремал во время третьей части...

— Таковы нравы этих бесстыдных плутократов!

Джин поднял свой бокал и произнес тост в честь пальм, купальных кабинок, теннисных кортов, бассейнов и террас. Туда же он приплел и небо, и прибой, и юную официантку, которая подала им банановое дайкири.

— За упадочничество и роскошную жизнь.

Он выпил.

— Кармин появится? — спросила Линда, переворачиваясь, чтобы подставить спину жаркому тропическому солнцу.

— Должен быть с минуты на минуту, — ответил Трент, затеняя ладонью запястье, чтобы посмотреть на часы.

— Думаешь, он приедет? — спросила Шейла.

— Почему бы и нет. Ему нужно отдохнуть.

— Но так скоро после... ты понимаешь, о чем я.

— После похорон уже две недели прошло. Я со своим горем справился. — Трент отхлебнул сингапурского слинга. — Каким бы неизбывным оно ни было.

— Такие пышные были похороны, — сказала Шейла. — Взять хотя бы музыку. Как назывался тот отрывок, что они играли, когда уносили урну?

— "Pavane pour une Infante defunte". Одно из излюбленных музыкальных произведений Карми.

— Прелестно.

— Это точно.

Такстон и Клив Далтон приковыляли с площадки для гольфа. Такстон бросил мешок с клюшками на землю и щелчком пальцев подозвал официантку.

— Есть желающие сыграть в теннис? Только сначала я, разумеется, пропущу стаканчик-другой-третий.

— Я — пас, — заявил Далтон, опускаясь в шезлонг — Возраст уже не тот.

— Мистер Далтон, — обратилась к нему Шейла. — Вы с каждой нашей встречей выглядите все моложе...

— Это целительный бальзам вашей колдовской ауры. Вы излучаете магию.

— Правда?

— Поглядите вокруг. Палм Бич, Ривьера и отель «Ритц» в одном месте. И все это — лишь продукт волшебства.

— Шейла, а кто эти люди в гостинице? — спросил Джин. — Я имею в виду отдыхающих, а не обслуживающий персонал. Это ведь не Гости замка. Я их, по крайней мере, никогда раньше не видел.

— Не знаю, кто они, — ответила Шейла. — Они появились вместе с заклинанием. Без них здесь было бы пустовато. Я хочу сказать, что нас одних не хватило бы, чтобы заселить все семьсот номеров.

— Да, они создают правдоподобие. Но все равно странновато.

— Да кому ты это говоришь. Я до сих пор не придумала, куда мне девать экипаж подводной лодки.

— Простите, что вмешиваюсь, — сказала Линда. — Кто-нибудь видел Снеговичка?

— Он катается с Вайей на водных лыжах, — ответил Джин, вглядываясь в даль лагуны. — И у него, насколько я вижу, неплохо получается. И у Вайи тоже, но она от природы очень спортивна.

— Крепкая женщина, — вставил Клив Далтон.

— Снеговичок говорил, что ему приходится держаться поближе к воде, — вспомнила Линда, — из-за жары.

На террасу вышел паж.

— Дамы и господа, прошу внимания. Его Просветленное и Трансцендентальное Величество, Кармин, милостью богов Король и Лорд-Протектор...

— И хранитель Ключей к Королевским Сокровищницам. Привет, ребята. Да сядьте вы, ради бога. Сегодня — ваш день. — В гавайской рубашке, желтых шортах, подпоясанных ремнем, и зеркальных солнечных очках Кармин смотрелся великолепно.

— Добро пожаловать в отель «Шейла», — приветствовала короля владелица отеля.

— Благодарю, Шейла. Что ж, я готов повеселиться. — Его величество принял от официантки бокал. — Что это?

— Бесплатный банановый дайкири, сэр, каждому проживающему. А так он по четыре пятьдесят.

— Обслуживаем состоятельных клиентов, так?

— Простой люд — персона нон грата, как говорили греки, — усмехнулся Джин.

— Римляне, сынок. Не путай греческий с латынью.

— Для меня, в общем-то, и то и другое — китайская грамота.

— Ты не только непревзойденный фехтовальщик, Джин, язык у тебя не менее острый, чем клинок.

— Что ж, это талант.

— Приветствую тебя, Трент.

— Здравствуй, братец. Выглядишь бодрячком.

— Нельзя же всю жизнь переживать, — ответил король. — Что случилось, то случилось. Кстати, друзья. Мы с Трентом хотим вас всех поблагодарить за соболезнования. В ваши обязанности никоим образом не входило присутствовать на похоронах. В конце концов, эта женщина пыталась всех вас уничтожить.

— Мы сами захотели присутствовать, — возразила Шейла. — А потом, если бы не она, мы никогда не очутились бы здесь.

Кармин окинул взглядом море и небеса, а затем обернулся к великолепному отелю в викторианском стиле.

— Какая красота. Ты потрудилась на славу. Потрясающее произведение колдовского искусства.

— Место перспективное. Мы собираемся организовать тут кондоминиум.

— На каких условиях?

— Скидка десять процентов плюс дополнительные услуги, необходимые для завершения сделки.

— А каковы расценки?

— Девять с половиной, но первоначальный взнос может возрасти.

— Тогда поскорее покажи мне предполагаемые места застройки. Но сначала я хотел бы предложить тост. Всем налили?

— А вот и Вайя со Снеговичком, — объявила Линда.

Вместе с ними появились и месье Дюквиз, Дина Вильяме и другие Гости замка. Им тут же подали напитки. Минимализм в купальнике Вайи привлек к себе всеобщее внимание.

Кармин поднял бокал:

— Я хотел бы предложить тост за моего брата Трента и его возлюбленную, леди Шейлу Янковски. Пусть их до конца дней сопровождают счастье, покой и благословение высших сил.

Со всех сторон послышались возгласы одобрения. Все выпили.

— Тост преданности, — объявил Трент.

— За короля! — подхватили все.

— Спасибо, — поблагодарил Кармин. — И еще один тост. За замок Опасный. Да пребудет он во все времена со всеми созданными им мирами. — Он сел и отхлебнул дайкири.

— Могу я задать вам несколько вопросов, сэр? — спросил Джин.

— Валяйте, сэр Джин.

— Мир Вайи — один из замковых миров?

— Я не могу найти его ни в одном из каталогов. Эрвольд его не упоминает. Довольно странно.

— Прямо как в научной фантастике. Мир, в котором изобрели нечто вроде «Странника», мог родиться только в самых причудливых фантазиях.

— Я убежден, что Джамин занес тебя в квантовый мир. Такое возможно. Получив доступ к промежуточному эфиру, он обладал достаточным количеством энергии.

— А квантовые миры отличаются от замковых?

— Да, и довольно сильно. Замковые миры существуют. Квантовые же представляют собой набор вероятностей.

— Любопытно, — заметил Джин. — Хотел бы я всерьез взяться за космологию.

— В библиотеке имеется полное собрание работ на эту тему. Кстати, а где Осмирик?

— Он... э-э, им занимается бригада массажисток.

— Отлично. Давно пора привести его в порядок.

Шейла спросила:

— Если Джамин обладал таким могуществом, то почему он проиграл?

— Джамин был человеком маленьким и робким, неплохим мажордомом. Но замахнулся на то, что ему не по силам. Для крупной замковой интриги он являлся всего лишь любителем.

— Печально.

— Он был уже не мальчик — знал, на что идет. Ему было, по-моему, лет сто шестьдесят.

— Меня еще кое-что интересует, — вмешался Джин.

— Правда? Что именно?

— Ваш тост. Мне кажется, вы сказали: «За замок Опасный и созданные им миры». Вы точно выразились? Если поразмыслить, то это поразительно. Получается, что мир, из которого все мы вышли, Земля, создана магическим заклинанием, произнесенным в мире, больше похожем на мечту, чем на реальность.

После ответа Кармина среди присутствующих воцарилось молчание. Джин отставил бокал и притянул Вайю поближе, словно желая убедиться, что она еще существует.

Тишину нарушал шум волн. Пальмы над головой шуршали под легким бризом, а далеко в море солнце накрыло водную гладь серебряной паутинкой.

А объяснение лорда Кармина заключалось в следующем:

— Да, Джин, я именно это и хотел сказать. Замковые миры созданы и поддерживаются за счет невероятно мощных звеньев трансформационных заговоров. Без замка ваш мир, так же как и мир Шейлы, и мир Снеголапа... любой мир, походил бы на мир Вайи, всего лишь ограниченный набор из бесчисленного количества вероятностей, которые составляют квантовый суперкосмос. Как таковые, они вообще прекратили бы всякое осмысленное существование.

Он сделал еще глоток и удивленно огляделся.

— Я думал, вы все давно поняли это.

Оглавление

На подлёте к Питтсбургскому международному аэропорту

Квинз

Королевский танцевальный зал

Где-то в другом месте

Замок

Город

Королевская столовая

Монументы

Пустыня

Лонг-Айленд

Библиотека

Пещеры

Замок (?) затем остров

Лонг-Айлендская автострада

Замок

Королевский кабинет

Барсум

Необитаемый остров

Лонг-Айленд

Замок

Гостиная в семейных апартаментах

Равнины

Остров

Окраина Филадельфии

Замок

Горы

Море

Пенсильвания, США . Шоссе номер 30, запад

Лаборатория

Аннау

Дорога

Лаборатория

Музей

Лаборатория

Подводный мир

По ту сторону

Лаборатория

Центральная администрация, Министерство боли

Покои гофмейстера

Округ Вестморленд, Пенсильвания

Мир Шейлы

Реклама на сайте