«Шустрый»

Шустрый (fb2) - Шустрый 1002K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Алексей Михайлович Трефилов

Трефилов Алексей Михайлович Шустрый

Глава 1

Я бежал через лес, ловко уворачиваясь от веток и проламываясь через подлесок. Легкие работали ровно и ритмично. Босые ноги кололи сучки, но я не обращал на них никакого внимания — не до того было. Крики преследователей раздавались позади. Споткнулся о корень, на автомате сгруппировался и сделав кувырок рванул дальше.

— Ффрр… — стрела пролетела рядом с головой и воткнулась в ствол дерева.

Я подпрыгнул прямо на бегу и выдернул ее, мне очень было нужно хоть какое-нибудь оружие. Многие думают, что стрела без лука бесполезна, но это не так — из нее выходит отличное «пырялово». Бросив на нее быстрый взгляд я мысленно ругнулся, наконечник был не закреплен и остался в древесине. Отшвырнул древко в сторону и побежал дальше. Крики приблизились — еще бы, аборигены были здесь у себя дома, а я местности не знал и стремился оторваться от них наугад.

Неожиданно земля ушла у меня из под ног, с криком пролетев метров семь, я упал с обрыва в воду. Мне крупно повезло, на острый сук я не наткнулся, об камни не разбился, в месте падения было достаточно глубоко. Оттолкнулся ногами от дна и всплыл на поверхность. Хватанул воздух ртом и попытался сориентироваться, оказывается я свалился с очень крутого, сильно заросшего берега широкой реки. Течение у нее было быстрым и стремительным, кое-где были видны водовороты и торчали камни. Плыть назад к берегу не имело смысла, там меня мгновенно утыкают стрелами, то же самое произойдет если я попытаюсь уплыть по течению. Терять времени было нельзя, поэтому я добрался до небольшого валуна торчащего из воды и спрятался за ним. Хоть какая-то защита от стрел, погрузился в воду почти полностью и стал наблюдать за берегом.

Была надежда, что аборигены меня просто не заметят или подумают, что я утонул. Как бы не так, меня сразу обнаружили и вокруг меня в воду начали плюхаться стрелы. Дикари размалеванные красной краской, плевать хотели на мои потуги замаскироваться. Я огляделся, ясно было, что когда эти товарищи, которые мне совсем не товарищи, успокоят дыхание и уймут дрожь в руках после длительной пробежки, сразу же превратят меня в подушечку для иголок. Или в дохлого ежика, поменявшего сушу на водный образ жизни. Я нырнул и поплыл к другому валуну, так потихоньку и добрался до середины реки, рискуя в любой момент получить оперенную занозу в задницу.

Дальше плыть было некуда, камни закончились, но и это дело, расстояние между мной и аборигенами увеличилось. С их маленькими луками, предназначенными для стрельбы на близкую дистанцию, достать меня стало затруднительно. Сами дикари в воду лезть не стремились, но активно меня обстреливали. Надеюсь в реке не живут крокодилы. Подобрал одну стрелу и обнаружил, что у нее каменный наконечник, что в общем-то было ожидаемо. В этот момент я увидел роскошную корягу проплывавшую мимо. Кому как, а мне она показалась прямо матерью родной. Я зажал стрелу в зубах, поднырнул и вцепился в нее, вознося хвалу небесам и прочей вселенной.

Дикари взвыли от ярости, стрелы так и замелькали в воздухе, какой-то придурок даже копьем в меня кинул. Я на всякий случай спрятался совсем, оставив на поверхности воды только лицо. Потихоньку подгребал ногами, стараясь что бы коряга плыла посередине реки. Во-первых: тут стремнина, во-вторых: другой, пологий берег реки представлял из себя степь и там паслись какие-то животные. Может быть они и не паслись вовсе, а прикидывали как мной пообедать. Вот уплыву подальше, там уже о суше мечтать буду.

Кровожадные дяденьки от меня отставать категорически не хотели и следовали за мной по берегу, осыпая меня ругательствами. Кое-какие слова я понимал, разговаривали они на «унике» — универсальном языке, правда с таким акцентом, что у меня уши вяли. Но и это плюс — надеюсь, здесь и нормальные люди где-нибудь живут, проще будет с ними договорится. Река начала сужаться, течение стало еще сильнее, по обоим берегам появились обрывистые скалы. Аборигены остановились и напоследок пожелали мне вступить с самим собой в противоестественный половой контакт. Отвечать я не стал, впереди раздавался шум очень похожий на рев водопада. Углядев примыкающую к скале, полого уходящую в воду каменную плиту, отцепился от коряги и поплыл к ней. Выбрался на согретую солнышком поверхность и обессилено упал на спину. Слишком много приключений выпало на мою долю, за этот день. Я провалился в беспокойную дрему.

Сектор Веги, станция дальней разведки. 5038 стандартный год от Объединения.

— Встать! Смирно! — скомандовал судебный пристав.

Я с трудом поднялся на ноги. Мешали кандалы, да и две последних бессонных ночи, хорошему самочувствию не способствовали. Посмотрел на трех судей Трибунала, их взгляды были абсолютно бесстрастны. Средний зачитал приговор:

— Заключенный? 2427-13/бис. Курсант военного училища, четвертого курса обучения, признается виновным в тройном предумышленном убийстве и нарушении воинской присяги. Приговаривается к стиранию личности и передается в распоряжение специального корпуса. Осужденный, вам есть что сказать Трибуналу?

— Да пошел ты урод. Где ты вместе со своими холуями был, когда надо мной четыре года измывались? С моими рапортами на «толчок» ходил? Теперь когда вы считая меня, четверых потеряли из-за своего дебилизма — ты который во всем виноват, что чувствуешь?… Ничего? Оно и видно, только ты не льсти себе, просто так не отделаешься. Прежде чем вы меня повязали, я станционный искин взломал. И информацию в СМИ скинул, кто-нибудь наверняка захочет пощипать военным перышки. Ты всего лишь тупой майоришка из захолустного училища. Догадайся кого назначат козлом отпущения? Помниться на той неделе Генеральный штаб обещал журналистам все факты неуставных взаимоотношений в армии прекратить. А тут такой подарок!

Майор невозмутимо кивнул приставу и я затрясся от удара шокера, свалился на пол и потерял сознание.

Сектор Веги, окрестности черной дыры, исследовательская станция. 5038 стандартный год от Объединения.

Я стоял и тупо смотрел в стену. Я в последнее время все делал тупо, со стороны напоминал скорее серва, чем человека. Весь наш отряд смертников вел себя так же, может быть кому-нибудь из них тоже повезло, но они маскировались не хуже меня. Все дело в стирании личности, как-то приходилось мне читать, что примерно пять процентов осужденных частично сохраняли память, после первой процедуры. Таких отслеживали и направляли на повторную экзекуцию, превращая их в никому ненужных, слюнявых идиотов. За примером далеко ходить было не надо. Я сам видел как это происходило. Тогда же и состоялся примечательный разговор определивший мою дальнейшую судьбу. После того как меня и толпу преступников передали спец. корпусу, с нами долго не церемонились: обрили головы и засунули в мнемокодер. Дергаться не имело смысла, охрана не дремала. Дальше всю нашу разномастную банду согнали в большой зал, построили и медик начал задавать каждому несколько обычных вопросов: Как зовут? Профессия? Где родился?

Все покорно ему отвечали, трудно противится со сваренными вкрутую мозгами. Я сам пребывал в каком-то тумане. Стирание, было гениальным изобретением человечества, по крайней мере меня так учили в интернате. Избавило человечество от тюрем и неблагонадежных элементов. Как сделать из преступника достойного члена общества, вдобавок и полезного? Такого, который больше никогда не оступится? Конечно же уничтожить ему личность, но не всю — профессиональные навыки и положительные стороны характера следовало оставить. Добавляем небольшое психокодирование и получаем добродушнейшее существо, которое всегда ставило общественные интересы выше своих. Они просто не способны были навредить другим и трудились как пчелки.

К тому же они пользовались популярностью среди женского населения, таких подкаблучников было еще поискать, а дети у них были абсолютно нормальные. Многие бизнес-леди, мужчин что помоложе и покрасивее себе сразу после процедуры покупали, причем на абсолютно законных основаниях. Государство возмещало себе таким образом затраты. Все были счастливы, включая самих новоявленных верных семьянинов. Остальных сортировали по профессиям и отправляли работать на любое предприятие или фирму приславшее заявку и гарантировавшее работникам прожиточный минимум. С женщинами было намного строже, захотел такую, будь любезен доказать свою благонадежность. Вдовцы и холостяки с неприятными чертами характера за ними в очередь стояли, кто другой их причуды терпеть будет? Детей стиранию не подвергали вообще.

Ну да ладно. Медик не просто так вдоль строя прогуливался, тем кто что-то помнил о своей прошлой жизни, он лепил наклейку на грудь. После того, как набралось несколько человек их увели охранники, понятно куда и зачем. Когда он дошел до меня, я сумел собраться и соврать ему, правда не очень-то сильно отклонился от правды. У меня в голове была сплошная мешанина: какие-то отдельные клочки воспоминаний и событий, свое имя я действительно не помнил, как и имена и лица других людей. За то немногое что осталось, я цеплялся с отчаяньем утопающего. Пусть мне казалось что это все происходило давно и не со мной, я-то знал что это последние частички прежнего меня. Я не хотел умирать! Какая мне разница, что произойдет в дальнейшем с моим телом, если меня больше не будет? Поэтому я притворялся абсолютно послушной куклой и врал, врал неумело и отчаянно.

Медицинская скотина мне не поверила. Сверилась с показаниями прибора и подозвала к себе начальника охраны.

— Этот помнит. — сказал медик. — Похоже у нас появится еще один подметальщик улиц низшей категории.

— Зачем меня звать? — хмуро спросил начальник. — Делай что нужно.

— Ты премию получить хочешь? Ты его профессию посмотри. — он протянул планшет.

— Дурь какая-то. Агент-пограничник. Что это за специальность такая? И причем здесь премия. Мы ее так и так получим.

— Обычную — да. А вот та, что исследовательский отдел предлагает, мимо нас пролетит. У нас одного пилота в запрошенной группе не хватает. У него дополнительные специальности: пилот и техник, пусть и невысокого ранга. Согласно данным в сети, его к разведке на диких планетах готовили: внедрение, ассимиляция и прочий маразм. Наши шефы очередной фокус выкинули — зачем им пограничники, когда любой эскадре такая планета на один зубок?

— Предлагаешь отдать его в нынешнем состоянии? Сам знаешь, если он память хотя бы частично сохранил, это опасно. И нарушение нехилое. За такие шуточки нас самих в строй поставят.

— Не бойся, я справки навел. Набирают отряд пилотов-смертников, из пяти сотен только один вернулся. Помнишь как яйцеголовые треть нашей галактики отхватили, да и в остальных частях, куда не ткни везде дикие человеческие планеты?

— Смутно, кто же эту древность изучать и помнить будет? Черные дыры, прокол пространства-времени. Клонирование. Корабли поколений.

— Именно! Но один факт мало известен — они и в галактику Андромеды корабли-сеятели посылали. Немного — пару сотен, но все же. Такого натворили, что мы до сегодняшнего дня объединение завершить не можем и со всеми ксеносами на ножах. Когда технологии Древних нашли, тогдашние бонзы, чуть ли не богами себя вообразили. Как же — Великое Бремя Человечества! Только вот других забыть спросили, вот потому-то на границах до сих пор не спокойно, что не год, то война. Диким все равно кого грабить, ксеносов или нас, вот обе стороны их и вооружают.

— Нам-то что с этого? Над нами не каплет.

— Это пока. Ходят смутные слухи о диких человеческих королевствах, в рукаве Персея. Они там всех геноцидят и в жертву своим богам приносят. Хорошо хоть что особо мощное оружие им не дали, мать их за ногу! Дикари захватывают ученых, те им корабли сотнями штампуют. Прикинь, что будет когда орда до наших границ доберется?

— Отобьемся, не в первый раз. Ты лучше про премию расскажи.

— Решили проверить, как дела в Андромеде обстоят. Закрепились там наши или нет? Это ж, какую поддержку на халяву получить можно! Но технологию прыжка, потеряли во время Великой войны. Восстанавливают понемногу. Пуляют смертничками почем зря. Предполагают, что искины во время прокола из строя выходят, без пилота никак не обойтись. Один же сумел вернуться.

— Почему нормальных военных не пошлют?

— Да кто ж им даст? Ладно бы военная операция, без которой все пойдет насмарку, тут уж хочешь — не хочешь солдатиков на смерть посылать нужно. А тут люди погибнут, и положительный результат возможно никто не увидит. За такое с мнемокодером на раз-два познакомится можно. Если добровольцы и были, то ни один назад не прилетел, как и корабли-автоматы.

— Чего ты при нем разболтался?

— Он ведь тоже молчать будет и на все согласится. Правда? — медик поглядел на меня.

— Да. — прошептал я. — Буду молчать.

— Вот видишь? Мы с премией, а парень надежду получит. Мы же с тобой гуманисты! — медик довольно мерзко хихикнул. — Иди-ка ты милок, вон к той группе, через два часа отправка.

Вот так, я и стал расходным материалом, стоял и ждал своей очереди. Торчал на этой станции уже месяц, обращались с нами неплохо — да и чего нас пустоголовых бояться? Кроме меня конечно, была бы возможность я зубами бы себе свободу выгрыз, но удачного случая как-то все не подворачивалось. Воспоминания в голове частично восстановились и пришли в относительный порядок. Странно было припоминать например: какой-нибудь разговор в подробностях, но вместо лиц собеседников видеть только смутные пятна и напрасно терзать память в безуспешной попытке отыскать их имена. Вот такие пироги с котятами. Пробелы буквально поселились в моей голове. Но и тому что было, я радовался как ребенок. С каждым прошедшим днем чувствовал себя все лучше и лучше, надеялся на скорую отправку хоть к черту на кулички, боялся себя выдать.

Охраны было немного, впрочем как и нас, они категорически не хотели запоминать наши номера, длинно и неудобно произносить. Всем дали клички. Меня называли — Шустрый, потому что я при объявлении очередного прыжка, буквально на коленях ползал, умоляя послать меня послужить человечеству. Остальные поступали так же, но я всех опережал. Что есть — то есть.

Я этому человечеству за все хотел благодарность с занесением в репу и грудную клетку выписать. Желательно ногами и тупым ножиком. За то, что я жил на свалке, оставшись сиротой в пять лет. За то, что когда меня поймали во время облавы и определили в спец. интернат, я с шайкой таких же отморозков каждый день за кусок хлеба дрался. За мое насильное определение в воинское училище, где моей верной шайки уже не было и я жил как волк-одиночка, каждый момент ожидая удара в спину. За бесчисленные переломы и порезы, за отгрызенную мной же самому себе правую ладонь, которую в расщелине ствола защемило, когда меня голого в джунглях на две недели кинули. И за дикую боль, когда мне ее в регенераторе, в ускоренном режиме десять дней отращивали. Я честно признаюсь — люблю человечество до зубовного скрежета!

«Ах, какой воин растет!» — восклицало мое начальство, придумывая как меня получше прикончить. «Ты нарвался, урод!» — слышал я каждый день в казарме, во время очередной «темной», я быстро отучил недоумков нападать на меня по одиночке. Если бы не недремлющее око камер, меня бы прикончили в первую неделю. Я для этих чистеньких мальчиков и девочек оставался отбросом со свалки. Я бы сам себя убил, но у меня был единственный друг, имя которого я так и не смог вспомнить. Мой наставник по боевой подготовке, мастер-выживальщик. Не знаю по какой причине он обратил внимание на забитого мальчишку, но он взял меня под свое крылышко. Немногословный мужик неопределенного возраста, самой что ни на есть непримечательной внешности. Он за меня не заступался — нет, он учил меня убивать и выживать. Наверное более благодарного ученика у него за всю жизнь не было. Он же посоветовал мне повысить успеваемость, я послушался и серьезно взялся за учебу. За что и был соответственно вознагражден. Через полгода учитель пристроил меня помощником техника и я переселился из казармы в маленькую кладовку при центральном искине станции. Это тоже помогло мне выжить, я старался не задерживаться в училище ни одной лишней минуты.

Вся моя жизнь совместно с человечеством как-то не складывалась. Я тысячу раз себя спрашивал — почему мне так не везет? Другие нормально и без проблем живут, но ответа не находил. Военная машина вцепилась в меня мертвой хваткой и не желала отпускать. Однажды я спросил об этом учителя, он спросил:

— Что ты знаешь о человечестве и военных в частности?

Я немного подумал и сказал:

— Наверное ничего, кроме свалки, интерната и училища я больше ничего не видел, тому что показывают в сети я не верю.

— И правильно делаешь. Оставим человечество в покое и поговорим об военных. Настоящих, а не тех которых ты видишь каждый день, они просто мясо, которое само об этом не знает. Военные — давно уже отдельная каста, половина из нас киборги.

Учитель сжал кулак и из костяшек выскочили лезвия.

— Это так, просто игрушка. Настоящие изменения в моем организме запросто не покажешь. Если я захочу, уничтожу население этой станции за час голыми руками. Взорву ее и удеру. Веришь?

— Да. — твердо ответил я.

— Кроме нас, человечеством правит каста умников, те еще уроды, как морально, так и внешне. Детские тела и головы в метр диаметром. Наши дети наследуют своим отцам. Но нужна свежая кровь, тогда присматривают таких как ты. Сумеешь выжить — станешь одним из нас.

— А если я не хочу?

— Тебе не оставят выбора, как не давали его раньше. Сбежать ты не сможешь. — учитель щелкнул ногтем по моему следящему браслету.

— Ты присматриваешь за мной?

— Нет. Я давно отошел от дел. Сумел отпроситься на вольные хлеба — мне разрешили за прошлые заслуги. Твою жизнь делает невыносимой куратор этого сектора, кто-то из умников. Решил, что в тебе есть потенциал воина. Они знаешь ли очень редко ошибаются. В каждой казарме стоят ментоизлучатели, они поддерживают в мясе боевой дух, заодно и ненависть к тебе внушается. Понятно?

— Да. Разве неопасно для тебя мне такое рассказывать?

— Что мне эта скотина сделать сможет? Он прекрасно знает, что я и его прикончу, если захочу. И другие воины мне мешать не станут. Мы с ними сотрудничаем, но периодически, когда они нюх теряют, бошки им откручиваем. Такой вот у нас взаимовыгодный симбиоз на крови получается.

— Странно как-то.

— Нормально: они думают, мы защищаем. Яйцеголовые ученые предки нас для этого и вывели. Тебе твоя жизнь адом кажется, но настоящий ад там — за границами нашего государства. Для тех мягоньких людишек которыми мы управляем, все кажется простым и понятным, но это не так. Мы уже со счета сбились, сколько раз были на грани уничтожения.

— Мне-то что делать?

— Тоже что и раньше — учись и выживай. Умник от тебя не отстанет, пока из тебя зверя из нержавеющей стали не отольет или пока сам не помрешь. И переиграть его не сможешь, потому что он умник, а ты даже не воин. Возможно лет через тридцать ты им станешь, потерпеть придется. Даже то, что ты теперь в общих чертах знаешь как дела обстоят, тебе не поможет. Продолжай бороться — это твой единственный шанс. Иди, у меня скоро урок.

В первый раз вспомнив этот разговор, я чуть было на охрану не бросился, с трудом сумел взять себя в руки. Получается, что и здесь я по воле умника оказался? Вот же гадство! Надеюсь, что в другой галактике им меня не достать, а там ищи свищи с попутным ветром. Лишь бы только на молекулы при прыжке не раскидало. Репродуктор объявил:

— Шустрый, живо зашел в кабинет!

Я молчком и быстро исполнил команду, оправдывая свое прозвище.

Глава 2

Бочком протиснувшись за двери, я обнаружил собрание ученых светил станции. Председательствовал академик «как его там». Он первым делом поинтересовался у меня:

— Готов пожертвовать жизнью для человечества?

Я выразил полный восторг, начал повизгивать от верноподданнических чувств, жалел что у меня нет хвоста, я бы им тоже повертел.

— Итак коллеги, нашу программу закрывают, слишком дорого мы казне обходимся, а результата в обозримом будущем не предвидится.

Раздались возмущенные выкрики. Академик продолжил:

— Я тут с нашими инженерами подумал, как можно эту ситуацию переломить в нашу пользу. Времени у нас было мало, но все же мы воплотили свою идею в металле. — он указал на экран.

Там был изображен корабль необычного вида — крестообразный, с капелькой пилотской кабины на одном из концов.

— Вот! — с гордостью произнес садист от науки. — Одноразовый, дешевый как духи подружки моего внука модуль. Закидываем его в определенную точку, кабина отделяется и приземляется на планету. Двигатели только для торможения. Экономим на всем что только можно. Самое дорогое устройство: нуль-передатчик.

— А как мы узнаем где пригодная для жизни планета есть? Мы же только примерно сектор знаем, куда предки корабли направляли.

— Правильный вопрос коллега, но для этого существуют архивы. Я напряг кое-кого из старых знакомцев и получил результаты разведки около ста систем и неизвестно сколько они еще там нароют. Корабли-сеятели обнаружив планету пригодную для колонизации, ее координаты автоматически скидывали. Некоторые пакеты ретрансляторы сумели уловить. Искать старые записи дело нудное и неблагодарное, но для нас крайне полезное. Предлагаю вынести на рассмотрение совета новую программу. Что бы продвинуть ее дальше в правительство, нам нужен хотя бы единичный положительный результат. Наш молодой герой. — профессор кивнул на меня. — Десантируется и оценит уровень цивилизации. Передатчик тоже одноразовый, но очень мощный, фактически после того как он его включит, произойдет ядерный взрыв, вся энергия пойдет на усиление сигнала.

— Но как же так уважаемый академик? — спросил кто-то из задних рядов. — Взрыв на обитаемой планете?

— Если там будет развитая цивилизация, они и без взрыва обойдутся, энерговоды на этот случай предусмотрены. Дикарей не жалко, умрет парочка сотен тысяч от лучевой болезни — ну и что? Все равно для нашей цели они непригодны и в предстоящей войне помочь не смогут! Согласны?

— Да! Поддерживаем!

— Для первого запуска мы выбрали этого юношу, как самого приспособленного. У него больше всего шансов передать нам информацию, все же бывший военный. Остальные гражданские пилоты.

— А если он не захочет себя взрывать?

— Кто не захочет? Стертый-то? — возмутился академик, и спросил меня:

— Взорвешь ради блага человечества?

— Ага! — радостно ощерился я, пустив для пущего эффекта слюнку на подбородок.

— Вот видите коллеги, побольше бы нам такой молодежи и мы о проблеме ксеносов давно забыли бы!

Меня выпнули из кабинета и я тупо застыл посередине коридора, стоял до тех пор, пока меня один из охранников в мою коморку не отправил. Он же выдал мне планшет и велел изучить инструкцию по самоподрыву. Там не только это было написано, но и куча рекомендаций по оценке уровня цивилизации. Те кто хотя бы в ближний космос не вышли, ученых не интересовали. Да и устаревшие на десяток тысячелетий данные о климате и животном мире тоже лишними не будут. Сначала я не понял, что не так с оценкой развития, но потом догадался: на диких планетах обычно существует множество государств аборигенов. Одни в космос летают, другие коз пасут и это еще в лучшем случае. Многие мечтают о бифштексе из соседа.

Проблем с восприятием знаний у меня совсем не было, мозг после чистки был как у младенца, впитывал все как губка. Я запоминал все с первого раза. Так как времени до старта оставалось порядочно, я взломал станционный искин. Не совсем так конечно, просто они были одного производителя и пароли сервисного обслуживания никто поменять не догадался. Зашел в базу научников и хорошенько там покопался, читал все что можно и что нельзя тоже. Напирал в основном на знания о неразвитых цивилизациях и их технологиях. Пригодится.

Если попаду к более развитым разумным, они скорее всего сигнал посылать не будут и меня разберут на части. Как же — инопланетный монстр! И пофигу, что его ДНК полностью совпадает с твоим. Люди они все такие, на какой бы ступени развития не стояли. Под тонким налетом цивилизованности сидит обыкновенная обезьяна, которая в любой момент готова вырваться на свободу и показать себя во всей красе. Мой жизненный опыт просто кричал об этом. Обычно самые умные оказываются внизу социальной пирамиды. В стае ум не нужен, а вот крепкие зубы и кулаки не помешают или на крайний случай толстый кошелек и хитрость. Да и черт с ними, мне бы только на свободу вырваться, устроюсь как-нибудь. На дикой планете прожить можно и в незаселенной местности, было бы что пожрать, остальное приложится. Строить планы пока рановато. Поэтому я тупо листал страницы, запоминая и не пытаясь вникнуть в смысл. Метод быстрого сохранения в кратковременной памяти: читаем и повторяем про себя три раза. Обычный человек таким образом информацию на короткое время запоминает, я же просто впечатывал знания в свой мозг-промокашку.

К утру за мной пришли и отвели на летную палубу. Сохраняя тупое выражение лица я наблюдал как пьяные техники, зачищают кабину от всего полезного. Раз мне все равно помирать, то зачем мне: скафандр, оружие и аварийный набор выживания, еда мне тоже не к чему, а им закусывать нечем. Так сказал мне один из предприимчивых алкоголиков, обдавая меня запахом ядреного перегара. В другой ситуации ему бы не до этого было, он бы был очень занят — собирая свои зубы с пола. Но как не печально, приходилось молчать.

В итоге гордый покоритель соседней галактики, отправился в путь во славу человеческой расы в одних драный шортах, которыми его снабдила добрая душа. Комбинезон мне оказывается тоже был не нужен. Любовь к людям во мне достигла наивысшей точки. Я даже был рад, что сел в кабину, еще бы немного и у меня точно бы крышу сорвало. Манипулятор выкинул мой кораблик наружу и меня взял на буксир «Разгонщик».

Этот скоростной корабль, должен был запулить меня в сторону черной дыры. Зацепив по краешку горизонт событий, где законы физики теряли свое значение, мой модуль прорывал ткань мироздания и вновь мгновенно появлялся в заданной точке, в другой галактике. Удачливый пилот смог вернуться потому, что проделал подобный трюк и там. Повезло — после того как сдох искин, он до момента истощения энергии наткнулся на черную дыру местного разлива. Мне такое в любом случае не грозило, так как прыжкового движка и тем более искина у меня не было. Тормозные не в счет.

На бумаге все выглядело гладко, но горизонт событий дал мне прикурить. Да еще как! Меня растянуло вместе с модулем метра этак на три-четыре. Не так, как растягиваешься повиснув на турнике, расстояние между атомами увеличилось, гигантское притяжение черной дыры сыграло со мной злую шутку. Хуже всего было то, что я все прекрасно понимал и чувствовал себя как муха в янтаре, прошу заметить — очень, очень длинная муха. Ослепительный синий свет, лупивший мне в глаза сквозь стиснутые веки, тоже радости не добавлял. Спешу заметить — очень, очень короткий свет. Отсутствие законов пространства и времени замечательная штука, для тех кто не попробовал это удовольствие на себе.

Дальше началось веселье: меня растянуло до бесконечности, потом сжало в маленькую точку. Чему я безмерно обрадовался, так как мое тело и было этой самой точкой. Попытался сориентироваться по рисункам созвездий намертво вбитых в мою память, но ничего знакомого не увидел. До сих пор не знаю, толи ученые намудрили, толи «Разгонщик» перестарался, но попал я неизвестно куда. Затем я свел близкое знакомство с хвостом планеты. Обычно планеты где живут люди имеют сильное магнитное поле, которое не только защищает поверхность от радиации светила, но и удерживает атмосферу. Планеты теряют очень мало молекул газа, но все же это происходит. С пышным хвостом кометы такое явление даже рядом не стояло, так редкое облачко газа. Если конечно не врезаться в него на космической скорости. В этом случае эффект такой же, как будто въезжаешь на автомобиле в кирпичную стену. Ремни вырвало из креплений и я поцеловал пластик блистера. Мой модуль слепили из того что было, поэтому данный факт меня не удивил. Обычно шея в таких случаях ломается, прежде чем ремни порвет. Я врубил тормозные движки, с облегчением вздохнул когда они заработали.

Поживу еще немного! Кое-как стабилизировав модуль, я рассмотрел планету. Три материка и две маленьких луны. К тому же она если можно так выразится лежала на боку. Угла наклона оси у нее не было — от слова совсем. О чем это мне говорит? Да о том, что на ней времен года нет. В каждом климатическом поясе одна и та же погода: либо круглый год лето на экваторе, либо вечная зима на полюсах. Пораскинув извилинами, я решил приземлится на самый большой материк поближе к океану. Во-первых: там прокормится проще, во-вторых люди любят воду. Выбрал пояс субтропиков, дождей побольше, ползучих гадов поменьше, к тому же я всегда весну любил. Вечная весна это здорово! Все цветет и пахнет! Наметил круг диаметром в пару сотен километров и направил модуль туда. Без искина точнее было не прицелится. Хорошо, что в космосе летаешь не так как в атмосфере, тут и тормозных движков для смены курса хватает, если конечно у тебя приличный запас скорости есть. Хвост мне скорость поубивал, но не настолько.

Гордым соколом я совершил пару витков вокруг планеты, высматривая свет городов на ночной стороне, но ничего не увидел. Да и шут с ними, не до того мне. Отстыковался от модуля примерно там где хотел и ринулся вниз. На всякий случай закрыл глаза, может быть и трусливо, но от меня больше ничего не зависело. Смотреть в глаза смерти когда ты совсем бессилен, последнее занятие. Смысл? Одно сплошное расстройство! К тому же я и без глаз получал полный набор ощущений, пришлось заткнуть уши. Помогло мало, кости продолжали вибрировать вместе с кабиной пилота.

Так я и кувыркался энное количество минут, показавшееся мне вечностью. Надеюсь ученые помрут в муках, в таком же дерьме. Тут меня долбануло перегрузкой и я отключился. Пришел в себя от тишины. Благодать! Так тихо, что слышно как кровь пульсирует в жилах. Осторожно открыл глаза и огляделся. Судя по всему кабина утонула в каком-то водоеме, веселенькие солнечные лучики пробивались сквозь толщу воды. Было неглубоко, метров пять не больше.

«Водичка-то прохладная!» — констатировал я.

Вот черт! На дне кабины уже натекла маленькая лужица, она дала течь. Мама роди меня обратно! Только этого мне не хватало! Вздохнув поглубже, я рванул рычаг отстрела блистера. Сработали пиропатроны и я вылетел на поверхность как пробка. Небольшое озеро, до берега метров пятнадцать, плевое расстояние. Выбрался на берег в густом лесу. Что интересно, половина растений были с прародины — Земли, зелененькие такие, а вот вторая половина, вообще ни на что ранее мной видимое не походила. Сине-зеленого цвета, колючая и противная. И попахивает подозрительно. Похоже на то, что я вижу весьма редкий случай ассимиляции, корабли-сеятели, всегда перед пробуждением пассажиров терраформирование проводили, местную живность и растения, включая разумных полностью зачищали. Если конечно население, ответную плюху не запускало. Тогда Сеятели отступали на заранее выбранные позиции, спрямляли линию фронта и драпали в соседнюю систему. Там все повторялось по новой. До тех пор пока маленьких и слабых не находили, которые сдачи дать не могли. Человечество рулит!

Стянув шорты, я выжал воду и снова одел — быстрее высохнут. Здесь-то я и познакомился с аборигенами. Из кустов выскочил голый мужик, натертый красной краской и попытался проткнуть меня копьем. Я перехватил древко и потянул его на себя. Мужик конечно же его не выпустил и дернул его всем телом назад. Этого-то я и добивался. В нужный миг просто отпустил древко, дикарь не ожидавший от меня такой подлянки, шлепнулся на задницу. Чудила наверное думал что я за оружие сражаться буду, обычное заблуждение вооруженного человека. Зачем мне эта палка, если удар пяткой в лоб работает не хуже? Как только я вознамерился подобрать копье, мимо меня пролетели две стрелы. Мне стало не до размышлений, я кинулся бежать.

Черт знает где. Хрен знает когда. Судя по всему утро.

Проснулся от холода и голода, привычное для меня состояние. Вокруг стоял густой туман, поверхность каменной плиты покрылась росой. Похлебал водички из реки, умылся и сделал короткую разминку. Погонял кровь в мышцах, тело нужно держать в тонусе. Надеюсь, что от микробов не заболею, куча прививок, которые вогнали в меня в течении месяца должна теоретически помочь. Без воды мне все равно не обойтись, так что выбор небольшой. Походил туда-сюда и нашел дыру в скале, вход в небольшой грот. В темноту лезть не стал, кто знает — что там? Расщелина или зверюга какая? Дождался рассвета, подобрал стрелу и по-тихому пробрался внутрь.

Нормально! Могила, чтоб ее! Везет мне на покойников! На валуне густо обмазанная смолой сидела мумия, она смотрела на реку и соответственно на меня пустыми глазницами. У ее ног лежала кучка того, что некогда было небольшой корзиной. И что там? Грабить покойников мне раньше не приходилось — но надо же с чего-то начинать. Почему не с расхищения могил? Кто сказал что нельзя? Почему-то во всех интересных приключенческих фильмах в галонете могилы на раз-два грабят все кому не лень, и плевать они хотели на уголовную ответственность! Зрители воздвигают их на пьедестал и фанатеют от одного вида главных героев. Я тоже хочу стать идолом сценического искусства! С решительным видом я раскидал кучку ногой. М-дя… идолом мне не бывать. Пять каменных лезвий и ничего больше. Где изумруды, алмазы и золото наконец? Нищий труп мне попался!

Грот осветило лучом света, солнышко полностью вышло из-за горизонта. Я осмотрел стены, если аборигены сюда на лодках приплывали то дело плохо, на скалы без риска получить травму мне не взобраться. Нашел выход — вторая дыра куда-то вела. Отлично! С интересом рассмотрел стены испещренные рисунками охоты, бытовой жизнью и гм… порнографией. Если вы никогда не видели мужское достоинство больше самого мужика, на котором сидят пять, без всякого сомнения почтенных женщин, то вы ничего не видели. Я как без пяти минут кандидат археологических наук вам говорю! Раскопки провел? Значит кандидат!

Ладно, не будем смеяться. Настроение немного себе поднял и хватит. Дело прежде всего! Присмотревшись к мумии повнимательней, я увидел у нее на поясе небольшой кошель. Срезал его лезвием и нашел огниво: кусок кремня и что-то похожее на железный колчедан. Не геолог я ни разу. Искру получил стабильную и то хорошо. Трут сгнил и превратился в пыль. Немного поколебавшись отрезал у трупа просмоленную метровую косу. Возможно это была женщина. Решил что больше мне здесь делать нечего, прихватил все что нашел и полез по узкому проходу наружу.

Первым делом пошел в подлесок, нужно было изготовить оружие. Нарезал прутьев разной толщины, как сухих, так и зеленых. Срезал подходящее полузасохшее деревце — будет копьем. Надрал коры и сухой травы. Собрал валежник на дрова. Нашел какую-то пушистую хрень, похожую на тополиный пух. Устроился на маленькой полянке. Сложил из дров шалашик. Потер кору между ладонями добывая сухие волокна, смешал их с былинками травы и пуха, свернул в жгут. Полчаса мучений и две ссадины — костер горит! Похвалил себя за небывалый успех в деле возвращения к первобытному состоянию и взялся за изготовление копья. В этом деле главное не торопится, лезвия хрупкие. Потихоньку, полегоньку ободрал кору и сделал на толстом конце дрына прорезь под самое большое лезвие. Аккуратно разогрел косу над огнем, когда смола размягчилась, полностью расплел ее. Перепачкался, ну да это ерунда.

Вставил будущий наконечник в прорезь, крепко примотал его волосами. Не забыл добавить в смолу немного пепла, полное соответствие с древней технологией. Застынет, без огня не отдерешь. Также сделал нож, рукоять вырезал из палочки. Приступил к самому трудному — изготовлению лука. Без хорошо выдержанного в течении нескольких лет дерева, его казалось бы сделать невозможно, но я знал один способ. Главное правильно подобрать прутья. Прутья стягиваем в тонкий пучок волосами, не всю поверхность, а так примерно через пять сантиметров. Обмотку делаем как можно туже. Очень тщательно выбираем центральный прут, на нем все держится, он должен быть в меру упругим и гибким. На его концах прорезаем выемки под тетиву. Для такого случая я пожертвовал резинки от шорт, пояс был широким и их там было вшито две штуки. Заменил завязками из волос, не спадывают — да и ладно. Связал резинки между собой, на концах сделал петли. Натянул тетиву и дернул за нее пальцами, она загудела. Попробовал натяжение — норма. Долго это косорукое изделие не протянет, но на безрыбье и рак рыба. Итак: нож, копье и лук с одной стрелой. Пора идти на охоту. Берегитесь неразумные тварюшки — Шустрый вышел на тропу войны!

Приободрившись, я пошлепал вдоль скал, рано или поздно они кончатся и я найду водопой. Первое дело для устройства засады. С моего лука дальше десяти метров стрелять бесполезно, но на таком расстоянии он косулю на вылет пробьет. Лишь бы там хищников покрупнее меня не было.

Глава 3

С водопоем мне не повезло. Скалы и лес неожиданно закончились и я вышел к дороге, которая вела к броду через маленькую речушку, впадавшую в большую реку. Отличный проселок, разбитый колесами, наверное тележными, так как уж очень узкий след они оставляли. Жалко конечно что я водопада так и не увидел, через скалы к нему было не подобраться, но нужно искать людей. Дорога есть, значит где-то тут земледельцы живут. Кочевники в прокладке дорог замечены не были, да и местность вокруг перешедшая в лесостепь, к крестьянскому труду располагала. С одной стороны это хорошо, но с другой не очень. Там где крестьяне водятся, обязательно появятся «лучшие» представители человечества, которые за девяноста процентов прибыли их «защищают».

Дорога идет вдоль речки, значит деревня выше по течению. Пойду погляжу как люди живут. Как с охотой выйдет неизвестно, может быть помогу кому за тарелочку супа. Помощники в нелегком крестьянском труде всегда нужны. Я направился по дороге. Прошел километра два и наткнулся на поле огороженное плетнем. На нем росло что-то инопланетное, похожее на огромный полуметровой высоты салат. С одной стороны забор был повален, а растения сильно вытоптаны. Вот там-то я и заметил стайку обычных земных кроликов, которые паслись и хрумкали листочки.

Я спрятался за плетень, наложил стрелу на лук и стал к ним подкрадываться. Пока выбирался из леса, немного наловчился в стрельбе. Метров с пяти я вообще не промахивался. Поэтому на такое расстояние и нужно подобраться, ветер дул мне в лицо и они учуять меня не должны. Главное, что бы не услышали. Я встал на четвереньки и неторопливо двинулся вперед. Осторожно выглянул из-за последнего целого пролета. Запомнил кто где, выбрал мишенью самого большого ушастика. Успокоил дыхание, резко поднялся и спустил стрелу. Попал, подхватил копье и наугад метнул его как бумеранг. Побежал к закувыркавшемуся по земле кролику, которому древко ударило по задней лапе. Упал на него, придавил, вытащил из кармана нож и воткнул ему в бок. Вот такой я кровожадный, с голодухи не только за двумя зайцами погонишься, но и зубами добычу грызть будешь.

Рот у меня наполнился слюной, но я сдержался и сырьем жрать кроликов не стал, хотя очень хотелось. Отошел в ближайшую рощицу, развел костер, благо самодельный трут таскал в кармане. Пока костер прогорал в угли, ободрал кроликов. Опыт в этом деле у меня имелся, все же учили меня хоть и изуверскими методами, но на славу.

Отплясывал вокруг костра, дожидаясь пока мясо поджариться на прутиках. Не выдержал и первую партию, съел наполовину готовой. Горячее — сырым не бывает! Потом ел не торопясь, наслаждаясь каждым кусочком. Второго зверька жарить не стал, насадил мясо на гибкий прутик и свернул его в кольцо — будет чем за ночлег расплатиться. Может быть и на миску каши хватит. Дело у нас идет к вечеру, очень хотелось под крышей переночевать.

Пошел дальше. Ветер донес до меня запах чего-то горелого. Пожар у них что ли случился? Я не ошибся, от деревни остались одни головешки, сгорела она около недели назад. По крайней мере пепелище выглядело так, явно не вчерашнее, но и не старое. Неужели сарая какого, даже самого завалящего не осталось? Я походил по деревне туда-сюда и на отшибе нашел маленькую землянку, но пахло в ней так, я передумал в ней ночевать. Рядом с ней стоял маленький «дровник», с деревянной щепой на растопку. В нем я и заночевал, накидал туда веток, сухой травы и устроился с удобством. Ночью пошел дождь, но мне было все равно. Крыша у сарайчика была сделана на совесть и не протекала.

Утром неторопливо поглощая зажаренного кролика, я решил задержаться в деревне. Причин этому было несколько: первая — щепки, второе — еда с огородов. Наличие щепок предполагало, что здесь есть металлические изделия. Трудно полено рубить каменным топором, проще хвороста из леса принести. Враги которые жителей и скотину угнали, наверняка что-то найти не смогли. Мне торопиться некуда, я ни я буду, если ухоронку не обнаружу. В самой деревне домов тридцать было, причем рубленных. Куча дворовых строений, некоторые из которых уцелели. Немного упорства и что-нибудь мне попадется. Для меня это не сложно, я с детства сильно упертым был.

Наверное это во мне русские корни говорили. Когда я в интернат попал, то о своем младенчестве, как и о родителях ничего не помнил. Воспитательница как-то проговорилась: «Что русские ублюдки от передоза подохли». Я ее слова запомнил. Когда нас начали учить и я получил доступ к галонету, первым делом по интересовался: «Кто это такие?» Так вот, русские — это люди, которые на Земле-прародительнице жили. Про них почти ничего не помнили. Хотя утверждали, что в земном секторе осталось несколько планет, где только они и живут. Человечество давно перестало делится на расы и языки. Во всем виноват универсальный язык. В один прекрасный момент земные правительства договорились между собой и повсеместно его ввели. Сделали хитрый финт: старые языки не запрещали, но законодательно закрепили, что все новые фильмы, новости и прочее, теперь выходили только на нем. С субтитрами — как же без них.

Люди в возрасте на это внимание не обратили, все старики несколько консервативны, а молодежи деваться некуда было: хочешь, не хочешь — выучишь. К тому же все быстро его простоту и удобство оценили. Слова очень незамысловатые и легко произносились. «Уник»- вобрал в себя самые ходовые словечки из основных диалектов и широко распространился. Клоны которыми заселяли новые планеты других языков и не знали. Однако некоторые народы и среди них русские, новый язык учили, но и свой не забывали. Они были очень странным народом: по слухам любили голые в обнимку с хищниками в снегу валятся, пили национальный напиток под названием — водка. Наверное он был очень вкусный — из воды и чего-то там. Играли музыку на однострунных, треугольных инструментах с загадочным именем: «Автомат Калашникова». Много ли пацану было надо, что бы причислить себя к такому замечательному народу? Поэтому когда на меня наезжала очередная шайка малолеток, на вопрос:

— Ты кто такой?

Я гордо выпятив впалую грудь и сжав кулаки, отвечал:

— Я — русский! — после чего обязательно добавлял священное заклинание предков. — Вашу мать! — и кидался в драку.

По тем же слухам, заклинания прибавляли русским сил во время схваток с врагом, они употребляли их к месту и не к месту, но история сохранила лишь несколько из них. Я выучил слова наизусть и очень гордился чистейшим произношением. Мне помогало, после того как я их произносил, страх у меня абсолютно пропадал. Предки умные были, зря упоминать мать и прочие вещи не стали бы.

Выплюнув последнюю косточку, я запалил лучину и дыша исключительно ртом полез в землянку. Причина вони нашлась быстро, на печи стоял горшок с каким-то скисшим варевом, я вытащил его наружу. Вылил жижу в сторонке и оставил посудину у дровника — пригодится, после того как отмою. В землянке оставил открытой дверь и отверстие в крыше для дыма, там всего-то нужно было дощечку отодвинуть. К вечеру должно проветриться.

Прошелся по деревне, заглядывая во все углы, на первый раз особо не старался, прикидывал что и как, пытался догадаться — где бы я на месте хозяев тайник сделал? Но и так нашел ржавое, полусточенное лезвие от ножа, оно было заткнуто в сарае за стропила. Видно рачительный хозяин хотел отдать его на перековку, но забыл или не успел. Я порадовался находке, подточил ее об камушек, обвязал один из концов клочком ткани, найденным там же — маленький ножик готов! Каменные лезвия тут же выбросил — зачем они мне теперь?

Начал обходить поселение по спирали. На опушке рощи наткнулся на два раздутых трупа. Они были полностью раздеты. Мне стало интересно — куда они бежали? Походил по лесу и нашел маленький схрон, но я не один такой умный был, его тоже разграбили. Единственно, подобрал пробитую флягу из маленькой тыквы — замажу дырку смолой и все дела! Навестил огороды, надергал немного каких-то корнеплодов. Тоже похоже из местной флоры. Отрезал ножом кусочек и попробовал — сладковатые и вкусные. Здесь много чего посажено было, но в основном все неспелое. Правда за часок объел какой-то куст, уж очень ягодки мне понравились. Жить можно!

Взялся за дело всерьез. Поочередно и методично стал обшаривать подворья, все места которые ранее мне показались подходящими для устройства захоронок, раскапывал палкой. Лазил в подполья, не обращая внимания на то, что весь перемазался в золе. Проверил три колодца: два были отравлены, в них плавали трупы, а один был не тронут.

Вечером, сидя у костра с удовольствие рассматривал свою добычу: деревянное ведро, веревку с металлическим крюком, шесть здоровенных гвоздей, небольшой сверток узорчатой ткани. Молоток с каменным бойком, прочные шнурки, непонятно из чего свитые, годные на тетиву. Нитки, большую иглу. Глиняные кружки и ложки, походный медный котелок. Выделанную шкуру. Пять медных же треугольников с закругленными концами, испещренных растительным орнаментом. И самая ценная находка: полностью металлический боевой молот или секира, больно он на крохотную алебарду смахивал. Витая рукоять длиной около сорока сантиметров, место хвата руки обтянуто шершавой кожей. Навершие в виде обоюдоострого лезвия, с одной стороны полукруглое лезвие секиры, с хитрыми прорезями для ломки клинков, с другой молот из которого торчит четырехсантиметровый шип — доспехи пробивать. Очень удобно, обычно клевец в пластинах застревает, а тут боек молота, украшенный трехгранными пирамидками не дает. На лезвии была надпись на «унике» — «Кусака».

Наверное в деревне ветеран какой-нибудь жил, он им так дорожил, что от всех прятал. В расплавленный жир обмакнул, завернул в промасленную кожу, положил в ящик и в углу сарая на полметра закопал. Сам не знаю чем этот угол мое внимание привлек. Скорее всего чистотой, пол сарая до нельзя загажен, а там ровное, гладкое место, да еще и свежими опилками посыпано. Перестарался старый воин с заботой о верном оружии. Надо было сверху ведро помоев вылить, тогда никто не догадался бы.

В том же ящике смазанный маслом лежал широкий, без всяких прикрас пояс, к нему намертво было пришито: что-то вроде чехла для топора, полностью его скрывавшего и поясная сумочка. Чехол имел секрет в виде вытяжного ремешка с колечком, тянешь за него и «Кусака» наполовину высовывался. По-моему не очень продуманная система с кучей недостатков. Топор лучше носить на плече или за поясом, иначе можешь не успеть его выхватить. Единственное, что может оправдать такое: необходимость постоянных разъездов и отвратительные погодные условия. Как оружие от влаги не береги, оно рано или поздно все равно в грязь упадет. А может он моряк был? Тогда это имеет хоть какой-то смысл. Или я чего-то не понимаю? Я взялся за чехол всерьез. Это что у нас за уплотнение? И крючочек здесь за чем? Я трудом оттянул его по прорези вниз, он лязгнул вернувшись на место. Значит тянем за ремешок, по ходу руки зацепляем крючок, внутри что-то щелкнуло и чехол дернулся. Прыгающий топор? Я надел пояс и зарядил его. Вставил в чехол «Кусаку» и повторил процедуру. Щелк! Топор вылетел из чехла и чуть было навершием не проткнул мне плечо. Пока освою, калекой запросто останусь!

Что-то я не неправильно делаю. Я задумался — а если так? Я немного сместил положение чехла и пристроил руку поудобней. Щелк! Топорище скользнуло по ладони и она уткнулась в упор. Я выдал «Кусакой» серию ударов. Все равно хрень получается! С этой штукой жить с детства нужно. Есть с ней и спать! Смысл-то не в почти мгновенном извлечении топора, а в последующем ударе. Не хочется мне тратить годы жизни на отработку единственного приема. Ладно, потаскаю пока так, как прежним хозяином задумано. Найду людей, попробую узнать для чего это извращение нужно.

Неделю я провел нежась на солнышке и ночуя в землянке. Добыл еще двух кроликов, прежде чем пушистики просекли, что их здесь жрут и перестали появляться. Питался тем, что находил в огородах, кстати салат оказался питательной штукой, я его на дорогу насушил. Похлебку из него в горшке сварил, во всех видах он был очень даже ничего. Местные им не зря все поле засадили. Постоянно учился выхватывать топор из всех положений, вроде что-то стало получатся.

В общем, по примеру кроликов пасся я на огороде, как вижу, что к ограде подъезжает чудо в перьях. Причем в перьях в буквальном смысле слова. На огромной птице, сидел парень примерно моего возраста, то есть лет шестнадцати. Он был одет в легкий кожаный доспех и держал в руках длинную пику. Надменный отрок поманил меня пальчиком. Я выеживаться не стал, и перелез через плетень на дорогу, правда постарался сделать это на некотором расстоянии от наездника. Парень разразился короткой речью, которую я понял с пятое на десятое. Перевел ее примерно так: «Я благородный рыцарь с кудыкиной горки, сверх-человек с голубой кровью, а тут мне какое-то быдло не кланяется. Целуй сапог!»

Про сапог я понял дословно, поэтому огляделся и больше никого не увидев, тут же всадил в птичку стрелу. Старый трюк, мне его еще учитель показывал. Держишь лук и одну стрелу в левой руке, чуть что не так, делаешь одно слитное движение, правой рукой берешь стрелу за хвостовик и накладываешь его на тетиву: растяжение, прицел, выстрел. На все про все уходит примерно секунда, с боевыми луками и на большой дистанции такие фокусы не прокатывают. Птичка поймала стрелу грудью, растопырила огрызки крыльев и грохнулась на землю, сбросив седока. Пока он не очухался, я обежал бьющееся в агонии пернатое чудо и зарядил парню ногой по лицу.

Сам от себя не ожидал что так поступлю, скорее всего мне даже недельный отдых не помог, как его морду увидел, так всех уродов из своей жизни вспомнил. И слова по поцелуи обуви я раньше неоднократно слышал. В общем конкретно меня переклинило. Достал нож и примерился перерезать ему горло, остановила одна мысль — почему бы этому подонку со мной содержимым своей головы не поделится? Например, где его дружки находятся? И стоит ли кого ждать в гости? Связал ему руки за спиной и полил из фляги воды на лицо. Парень очнулся и начал угрожать мне карами небесными. Нож воткнутый в плечо, быстро убедил его в необходимости послушания. Я нагрузил на него лук и седельную сумку, подобрал его пику, свое копье с каменным наконечником бросил рядом с птицей. Надеюсь дружки подумают на дикарей. Стрела-то тоже оттуда. Скомандовал:

— Пошел! — и кивнул в сторону леса.

Гнал парня часа три, на любые жалобы, немедленно наносил порез ножом. Не трогал только ноги, а то бежать не сможет. Решил, что достаточно оторвался и устроил получасовой привал. Когда пленник отдышался, заставил его бежать дальше. Еще через час, наткнулся на небольшую полянку и приступил к вдумчивому допросу. Для начала стянул с него штаны и сапоги, что бы он их в процессе не испачкал. К тому же, в голую задницу удобно ножом тыкать. Потрошил его до вечера и все утро, ночь провел дремля вполглаза. Когда понял, что больше мне ничего от него не добиться, свернул ему шею. Жалости к нему я не испытывал, он оказывается меня прихолопить хотел и в городе продать. Свел полученную информацию воедино.

Примерно восемь тысяч лет назад, к этой планете прибыл корабль-сеятель, где она находится парень не знал. Был он сильно поврежден и терраформирование провел вкривь и вкось. Клоны изначально оказались в невыгодном положении, были высажены на этом материке буквально без штанов. Знаний было много, а возможностей ноль. Голь она на выдумки хитра и примерно за тысячу лет они сумели возродить цивилизацию до паровых двигателей. И тут с орбиты грохнулся Сеятель, аккурат в центр материка, учитывая, что он был километров так десять в диаметре и у него рванули двигатели, планете настал полный трындец. Вдобавок проснулись вулканы. Те кто выжил, сбежали на другие материки, но это помогло мало, от человечества осталась буквально горстка в несколько тысяч человек.

Жили они в какой-то системе пещер, разводили грибы и ловили рыбу в подземных озерах. Жрали всякую гадость: мох и насекомых. На суше кроме растений и небольших животных никто не выжил. В море дела обстояли получше. Люди иногда делали вылазки наружу и охотились, но это была как лотерея: налетит радиоактивный ветерок и помрешь в муках. Лет этак через пятьсот, катаклизмы прекратились и атмосфера очистилась. Народ воспрянул духом и попер во все стороны плодится и размножатся. Этот вывод я на основании сказок и мифов сделал, там все звучало совсем по-другому. Кара небес и все такое. Сеятеля вообще Небесным отцом звали, он видите ли сильно разгневался и присел в наказание прямо на неразумных чад.

Дальше было интересней, объявился родной сын Небесного отца, по прозванию — Кудесник. По всем признакам он был последним выжившим членом экипажа Сеятеля, очнулся от гибернации и начал всех благостью наделять. Почему так думаю? Да очень просто, он в железном замке по миру летал и чудеса творил. Первым делом сжег из бластера неугодных, в местной транскрипции — неугасимый огонь, нахватал себе красивых девушек и стал властвовать. Его династию правившую пять тысяч лет хорошо помнили и называли это время Золотым веком.

Что там было такого хорошего я так и не понял. Было только одно, за что Кудесника можно было похвалить — генная инженерия. Он всяких полезных зверей и растений вывел великое множество, например ту птичку на которой парень ехал. Но и монстров создавать не чурался. Любил смотреть как они людишек кушают, поголовье снижал. Само человечество застыло в эпохе средневековья, насильно ясное дело. Где-то лет семьсот назад, железный замок упал в море, толи сломалось что-то, толи последний наследник наркоты пережрал.

В его гибель никто не поверил, все продолжали сидеть тихо, как мышь под веником. Вдруг вернется? Но аристократы, которые поумней были, на религиозные запреты внимания мало обращали и кое-где старые книги почитывали, их в развалинах иногда выкапывали. То тут, то там начало появляться примитивное огнестрельное оружие: пушки, бомбарды и пищали всякие. В общем демон войны вырвался на свободу. Образовалась куча новых королевств и одна большая империя, которую все так и звали с большой буквы. На ее территории я как раз и находился. Все было намного сложнее, но пленник мне попался туповатый, что неудивительно учитывая его образ жизни.

Мелкий аристократ, его титул я перевел для себя как — виконт. Когда ему было примерно семь лет, он потерял во время морового поветрия всю семью. Остался в ветхом замке вдвоем со старым слугой, ну и крестьян где-то человек восемьдесят выжило. Старик служил еще его родителям и из сил выбивался, что бы молодого господина на ноги поставить, но не в коня корм. Подросший подонок поехал в город учится в университет и там быстренько связался с плохой компанией. Наделал долгов и его благополучно выгнали. Вернулся в деревню и начал продавать людей кредиторам. Слугу сказавшего слово против — зарезал. В итоге остался гол как сокол. Ни земли, ни замка. Нашел выход и завербовался в армию империи, туда-то он и ехал, когда на меня наткнулся. Сам он был родом из соседнего горного королевства.

Едет значит себе, видит сгоревшую деревню и выжившего крестьянина, который травку на огороде кушает. Видок-то у меня еще тот. Моего лука он не испугался, такого убожества никогда раньше не видел. Да и копьецо серьезного впечатления не производило. Чем не добыча? Про дикарей он много чего порассказал, оказывается тут огромнейший лес был, там эти людоеды и жили. Железо у них было, но очень мало. Только то, что в набегах сумели взять, деревню скорее всего они и сожгли, часто так делали. Выковырять их никто не мог, хотя частенько пытались. Лес-то треть материка занимал, то-то я с орбиты видел, что земля как будто зеленой краской замазана.

Ободрал я труп до нитки и ушел. Нашел другую полянку, построил шалаш, развел костер и задумался: «Что дальше?» Очень заманчиво было себя за этого парня выдать: рост одинаковый, цвет волос и глаз тоже. В разных государствах все на «унике» говорили, но бешенному акценту никто не удивлялся. Некоторых чужестранцев вообще мало понимали. Язык на месте не стоит, он постоянно изменяется. Снова в армию? Кто угодно, но только не я! Сбежать из одной, что бы в другую попасть? Ищите дураков! К тому же я на птичках ездить не умею. Огромный минус для дворянина. Выучусь со временем, но это когда будет?

Порылся в сумке и нашел конверт с бумагами. Начал читать: полностью парня звали — Текс Скинт, виконт Излучины. Так его бывшее поместье называлось. Род захудалый и не очень древний, всего-то пять поколений предков. Запомнил их имена на всякий случай. Второй бумагой оказался контракт на три года, пограничная крепость Заречье, прибыть следовало в течении месяца, Текс мне рассказал, что срок через две десятины. Они тут вместо недели декаду использовали. Год — триста пятьдесят дней, сутки двадцать шесть часов. Месяцев не было. Считали декады, просто называли какая по счету. Крестьянам на это наплевать, они от посева до урожая жили. Только аристократы такими вещами заморачивались и то не все, Тексу тоже было все равно и точную дату я не узнал.

Я решил в деревню вернуться — вещички забрать, а потом в ближайший город двинуть, денег у Текса почти не было, всего несколько серебрушек. Те самые непонятные треугольники с орнаментом, монетами оказались.

Переночевал в шалаше, напялил на себя одежду и доспехи Текса, пошел назад. В землянке провел еще сутки, стирался и готовился. Хлам выкинул, взял только необходимое: котелок, ложку, кружку, флягу, иголку с ниткой и отрез ткани. Корешков и сушеного салата в сумку накидал. Пику укоротил, кроме нее, кинжала и столового ножика у Текса ничего не было. Из меня вышел легкий пехотинец. Щита правда не хватает. Закинул переметную суму на плечо и отправился в путь.

Глава 4

До города добирался шесть суток, ночевал в поле, деньги берег. Периодически меня подвозили крестьяне, коротко спрашивали:

— Наемник?

И когда я кивал, приглашали на облучок. В основном мне попадались немногословные мужики, звероватого вида, одетые в обноски. Жизнь их судя по всему не баловала. Отчаявшись их разговорить, так как на все вопросы я получал короткие односложные ответы, применил к ним изуверский метод допроса. Поинтересовался видом на урожай и налогами. Правда сам об этом пожалел, меня буквально затопило информацией, оставалось только поддакивать в нужных местах. Яйценоскость домашней скотины снилась мне по ночам. Я кряхтел, но терпел. Сам виноват, хочешь узнать о мире вокруг, будь любезен стиснуть зубы. Мужиков тоже можно было понять, они говорили о наболевшем, о таком с родней не поговоришь, те и сами все знают, старосте что ли на судьбину нелегкую жаловаться будешь? А я так — случайный попутчик, которого в жизни больше никогда не увидишь.

Приноровившись, я иногда умудрялся вставлять вопросы. Много узнал про ездовых птичек, назывались они — Перки. Звук такой издавали, когда перед самочками красовались. Узнал все об их повадках, глупые они были до невозможности, но абсолютно бесстрашные. Под седлом ходили одни петухи, для них радостью было с кем-нибудь подраться. На ногах у них были шпоры и один здоровенный коготь, еще они клевались. Человека могли за минуту на ломтики покромсать, но никогда этого не делали. Даже на вражеских воинов не нападали. Думается мне тут без Кудесника не обошлось. Своих петушков с которыми они вместе жили, как-то терпели, к другим их было лучше не подпускать и не оставлять без присмотра. Когда птичья кавалерия сходилась на поле боя, получался огромный клубок из перьев, людей и Перков.

Крестьяне их почти не держали, кроме как на продажу, жрут много, в телегу не запряжешь. Верхом на них по ровной местности ездить было одно удовольствие, ход у них был ровный, до тех пор пока они через препятствия прыгать не начинали, на этот случай даже самые опытные наездники себя к седлам привязывали.

Сами земледельцы и прочее невоинственное население предпочитали шестиногих Бемсов, которые кстати сказать и везли телеги, на которых меня подбрасывали. Невеликих габаритов, очень сильные, выносливые и неприхотливые, к тому же всеядные. Мечта фермера, одним словом. Разнообразие домашней скотины просто зашкаливало, не пород, а именно видов. Вплоть до того, что если тебе была нужна меховая шапка, ты покупал детеныша и выращивал его, шкурка была практически готовым головным убором. В империи этим занимались государственные питомники, сами крестьяне больше трех-четырех видов живности не держали — мороки много.

Ходили упорные слухи, что Кудесник кое-какими технологиями поделился и за большие деньги можно было заказать себе любое животное с заданными параметрами. Один из крестьян клялся Небесным отцом, что сам как-то дракона под седлом видел, он куда-то неторопливо летел. Отягощенный знаниями и чувствуя себя как минимум агрономом и сборщиком налогов в одном лице, я с облегчением распрощался с последним возницей и направился к городским воротам.

Стражников прошел без проблем, уплатил медяшку, представился наемником Шустрым, который ищет ночлег. Меня оглядели, заглянули в суму и милостиво разрешили заходить. Иронические взгляды направленные на чехол с топором мне не понравились, но я промолчал. Нашел трактир, пока снимал комнату на ночь и договаривался насчет ужина и завтрака, послужил предметом тихих смешков со стороны посетителей, опять же из-за топора. Окинув посетителей грозным взглядом и не дождавшись явных насмешек, гордо удалился в комнату. Оставил в сумке ткань, документы и деньги, бросил остальные вещички вместе с копьем. Спросил у трактирщика дорогу и направился на базар.

Город мне понравился, улицы конечно были кривые и узкие, но ожидаемой вони не было, как и нечистот выливаемых на головы прохожим. Для вывоза нечистот ездила большая бочка на телеге, я ее в одном переулке увидел. Крытая сточная канава, посередине улицы тоже наличествовала. Наткнулся на небольшое заведение с рисунком книги на вывеске. От попутчиков я знал, что это лавка мудрых советов, как бы глупо такое название не звучало. Смысл был такой, народ-то в основном неграмотный был и безденежный, книги дорого стоили. Сидел в ней, всеми уважаемый старик, с одним или двумя учениками. Начитанный до невозможности, поистине академических знаний. Вот за монетку он тебе письмо прочитает и слухами поделится, к мудрости предков обратится и как больного ребенка выходить подскажет. Что бы таким стать, он полжизни учился. Государство строго за ними следило и факты мошенничества пресекало. К таким старичкам незазорно было купчине и последнему крестьянину зайти. Такой вот штатный мудрец на государственной дотации. Потому как на советах сильно не наживешься. Говорят к этому обычаю лично Кудесник руку приложил.

Я смело зашел в лавку и осмотрелся. Полки с книгами, посередине стоит круглый стол со стульями. Мальчишка сметавший пыль, пригласил меня присесть и привел под локоток пожилого мужчину. После взаимных приветствий, он на практически правильном «унике» спросил:

— Что привело тебя сюда?

— Хотел узнать про свой топор, а то народ на меня косится, может быть спрятать его от греха подальше? — я выложил на стол «Кусаку».

Старик, прикинул топор на вес, рассмотрел надпись, хмыкнул и вытащил увеличительное стекло.

— Откуда он у тебя?

— В сгоревшей деревне, на окраине Великого леса нашел. — не стал врать я.

— Да уж, — старичок вернул мне «Кусаку». — Не думал что на старости лет один из прыгающих топоров увижу. Что знаешь о легионе «Мертвая голова?»

— Сказки какие-то, но ничего конкретного.

— Не сказки это, он действительно существовал. Служил лично Кудеснику. Топорами которые после броска всегда к хозяину возвращаются, он их снабдил. Некоторые по слухам с хозяевами разговаривали. Только вот в руках случайного человека они работать отказываются, обычное очень хорошее оружие. Как они людей различают неизвестно. Хочешь попробовать узнать, будет он тебе служить или нет?

— Да.

— Прошу не расстраиваться если ничего не выйдет, редко у кого получается. Последний случай лет сто пятьдесят тому назад был зафиксирован. У нашего благословенного императора штук сто таких топоров имеется. Он через них все войско прогнал, но результата не добился. Смотри сюда.

Старичок подковырнул завиток узора.

— Видишь вот эту выемку? Капни в нее каплю своей крови и жди несколько дней, носи его не снимая.

— И что потом?

— Он либо проснется, либо нет. У тебя в любом случае отличное оружие останется.

— А почему горожане смеются? Крестьяне на топор внимания не обращали, они что сказок не знают?

— Десятину назад приехал в город один молодой человек. Загулял. На рынке начал к людям цепляться, кого-то там ограбил, девок опозорил, юбки им задирал. Стража его окружила и народ с дубьем собрался. Он как закричит: «У меня прыгающий топор, сейчас я вас на куски порублю!» — дерг за колечко и ничего, пружина ослабла. — старичок захихикал. — Он за него дергал, пока народ от смеха животы не надорвал.

— И что с ним дальше стало?

— Ничего, весит на солнышке — сушится. Топор обыкновенной подделкой оказался, металл отвратительного качества. Город у нас патриархальный, тихий, новостей мало — а тут такое событие! Кумушки до сих пор обсуждают.

— Ясно. Не могли бы вы мне небольшую лекцию по законам империи рассказать? Я человек новый, из соседнего королевства. Не хотелось бы в затруднительную ситуацию попасть.

Старичок разродился получасовой нотацией: сюда ходи, туда не надо, а вот об этом даже и думать не смей. Оплатив серебрушку, я продолжил свой путь. Шел и думал. Прыгающий топор не такая уж и волшебная вещь как местные думают. Встроенный антигравитатор. Раз заряжать не нужно, но снимать нельзя, наверняка он от движений владельца энергию получает. И искин небольшой наверняка есть, отсюда и разговоры с хозяином. ДНК-анализатор, поэтому он не всякому подчиняется. Кудесник судя по всему не только животных создавал, но и евгеникой занимался, женщины-то почти все красотки. Сбил генетический код в нужную сторону, а топоры на изначальный настроены, вот тебе и результат. Вариантов множество, но чувствуется мне, я с его поделками еще не раз столкнусь. Нагадил он местным знатно, без этого урода они давно бы в космос летали, а не крепостных умучивали.

На базаре нашел ряд со тканями и стал прицениваться к похожим на мою, боялся с ценой прогадать. Третий по счету торговец, окинул меня взглядом и без обидняков спросил:

— Ты все равно не покупаешь, сам продать хочешь?

— Есть такое дело. — ответил я.

— Показывай! — он ощупал мою ткань. — Хорошая, не гнилая, для женских платков в самый раз. Штуки три выйдет. Дам десять серебрушек. По рукам?

— Давай. Не обманываешь?

— Есть немного, но ты же наемник, а не купец. Тебя кинуть чуть-чуть можно или ты ее за свои деньги купил? — он заржал.

— Гони монету и пойду я.

Получив расчет, я купил горячий пирог и направился в трактир.

— Стоять! — кто-то скомандовал позади меня.

Я обернулся, увидел пятерку стражников и того самого торговца.

— Вот он господа стражники. Держите разбойника! Это точно он!

Я поднял в примирительном жесте руки и спросил:

— В чем дело?

— В том, что сейчас ты сдашь оружие и пойдешь с нами к судье. Иначе! — стража угрожающе склонила копья.

Мысли заскакали у меня в голове: «Вот влип! Что делать? К судье — как же! В каталажку и я его через год увижу — не раньше! Что там мне старик про законы рассказывал?»

— К судье я пойду, но оружие сдавать отказываюсь! С каких это пор верных воинов нашего обожаемого императора, стража по любому обвинению в тюрьму тащит? Я пограничник и судить меня только военный трибунал может, у меня и бумаги есть!

— Ты хорошо подумал? Наш судья на первый раз, за разбой тебя на каторгу отправит, в трибунале тебе просто голову отрубят, они там считают, что воины должны народ защищать, а не преступления совершать.

— Хватит меня пугать! Я не разбойник и никого не грабил! Уж точно не этого уважаемого торговца! Пусть судья разбирается, в каталажку не пойду, буду драться!

— Прыгающим топором? — стражники засмеялись.

— Да хоть бы и им! — я дернул за кольцо и «Кусака» выпрыгнул мне в руку. — Ведите к судье!

Стражники переглянулись:

— Хорошо служивый, спрячь железку, пошли к судье, но если ты нас обманул, мы тебе все ребра пересчитаем!

— Обманывать я не собираюсь! Скажите — в чем меня обвиняют?

— Что бы ты отмазку успел придумать? Просил судью? Там все и узнаешь!

Я спрятал топор и по указаниям стражников пошел в центр города. Они меня окружили и копья не убирали, так и держали их всю дорогу нацеленными на меня. Тертые калачи, от таких не убежишь! Пришли мы на городскую площадь, там как раз суд шел. Судья разбирался с должниками и всякими бродягами. Стражники пошептались с распорядителем. Меня выпихнули вперед без очереди. Торговец начал ябедничать:

— Ваша справедливость! Сегодня я как всегда торговал на базаре, когда вот этот молодой человек продал мне ткань. Я внимательно осмотрел ее и обнаружил на ней свою метку: вышитый красной ниткой крестик. Я так все отрезы ткани пометил, которые в соседний город на продажу в караване везли. Он как вам известно, пропал на краю Великого леса, три десятины назад. Я утверждаю, что даже если парень и не грабил сам, то у разбойников ткань купил! На дыбу его и все узнать!

— Ах, ты мразь! — заорал я. — Я тебя сейчас самого подвешу! Быстрый какой! Ничего, что меня там не было?!

Вмешался судья:

— Я смотрю, у нас тут еще один любитель топоров появился. Еще один выкрик и я прикажу тебе плетей всыпать за неуважение к Высокому суду. Что скажешь в свое оправдание?

— Простите Ваша справедливость! Я только сейчас понял как я смогу обелить свое имя. Если вы посмотрите на дату поставленную на моем воинском контракте, то увидите, что три десятины назад я был в другом королевстве! Я не сын Небесного творца и по воздуху летать не умею! Ткань я нашел в тайнике в сгоревшем поселении. Если этот человек меня обвиняет, то пусть сначала мою вину докажет! Любой из людей мог купить эту ткань, не зная что она украдена. Это что предполагает повешенье на дыбе? Раз я никого не грабил, — я протянул документы судье, — то и вины моей здесь нет. Даже, если бы я действительно сделал покупку, зная что вещь краденая, меня принудительно рекрутировали бы в армию, где я и так буду пребывать три года, защищая границы империи! Или подвергли бы, большому штрафу. Говорю сразу, денег у меня нет! Но я рассчитываю на торжество закона! Я хоть сейчас по памяти могу указать на плане поселения каждое место, где я раскапывал землю в поисках ухоронок, это подтвердит мои слова.

— Ты что серьезно думаешь, что страже больше нечего делать, как искать подтверждения бредням нищего бродяги? — нахмурился судья.

— Насчет бродяг я согласен Ваша справедливость, но с дворянином на службе Его Императорского Величества придется постараться!

— То есть ты предлагаешь, послать запрос императорскому вербовщику? Направить отряд стражи проверить дырки в земле? И все это на деньги жителей нашего славного города, которые честно платят налоги?

— Не обязательно Ваша справедливость. Задайтесь вопросом — зачем купцу метить свой товар, который увозят в другой город? Он ведь больше никогда его не увидит. Зачем преступнику, который знает караван какого города он ограбил, сбывать товар в том же городе с риском быть пойманным? Крестик красной ниткой, можно вышить за несколько движений руки. Торговец при мне тщательно осмотрел ткань, но почему-то стражу звать не стал. В конце концов, почему всегда верят тому кто громче всех кричит — держи вора? Я уверен, что ваша проницательность позволит вам получить правильный ответ на эти вопросы. Давайте спросим наших доблестных стражников, не было ли подобных случаев раньше? Закон позволяет им проводить мелкие разбирательства на месте, если стороны придут к соглашению. Сдается мне Ваша справедливость, что вам кто-то нагло врет в глаза, не испытывая ни капли уважения.

Судья побагровел, хлопнул ладонью по столу и уставился на стражу, те замялись под его взглядом.

— И не вздумайте мне врать! Было такое?

— Один раз, кинжал с меткой.

— И что?

— Приезжий откупился.

— Вы двое, возьмите торгаша и к палачу его! — прорычал судья. — К вечеру я хочу знать все! Вы трое, возьмете пограничника под арест!

— Меня-то за что? — возмутился я.

— Судя по документам ты сирота. Мне не нравятся те, кто строит из себя умников, особо я ненавижу сироток с наглыми мордами. Утверждаешь, что Империи служишь? Утром прибудет отряд рекрутов, они аккурат в пограничную крепость Заречье направляются. Вот тебя им конвой и передаст! Переночуешь в тюрьме. Уведите воина империи! Обеспечьте ему апартаменты!

Мне врезали древком копья по спине и я побрел в тюрьму: «Вот дерьмо, вляпался по самое не могу!»

Глава 5

Увидев свою камеру, я начал вслух выражать свое неудовольствие. Какая-то маленькая, заплеванная комнатушка в подвале, даже топчана завалящего нет. Тюремщик немного меня послушал и спросил у стражников:

— Кто такой?

— Вояка залетный, вздумал судье указывать как ему дела вести. До утра у тебя посидит.

— Зачем? Всыпать ему плетей и пинка под зад. Мне работы меньше.

— Судья сильно огорчился, ты ж его знаешь. Сказал — ночь в тюрьме. У тебя камеры еще похуже не найдется? Достал уже этот воин своими воплями! Пограничник — мля! Барышня кисейная!

Я заволновался:

— А кормить будут? И дайте хоть каких-нибудь тряпок на пол кинуть!

— Видал? — спросил стражник тюремщика. — И так всю дорогу! Если бы не в Заречье отправляли, я бы этому благородному все потроха отбил. Но там сопляка и так быстро прикончат, мне его даже немного жаль. Пошли ребята!

— Да подождите вы! — сказал я. — У меня в трактире ужин и завтрак оплачены. Сходите, заберите, вино вам, а еду мы с охранником поделим. Если трактирщик заартачится, вы ему скажите, что вещи мои забрать нужно и обыск в номере важного государственного преступника сейчас проведете. Обыск такое дело — при нем всегда мебель ломается и тюфяки вспарываются.

— Как говоришь тебя кличут? — спросил тюремщик.

— Шустрый.

— Соображаешь! Может быть и не убьют тебя сразу. Идите ребята, по кружке вина и паре монет на нос, вам не помешают. Шустрый пошли со мной, охапку сена выдам.

Часа через четыре тюремщик позвал меня к себе, в комнату охраны на ужин. Стол был буквально завален немудреной едой. Я спросил:

— Откуда столько?

— В городе прошли повальные обыски! — хохотнул тюремщик. — Поймали трех воров, ну и себя не забыли. Те у кого воров не оказалось, очень за свою мебель переживали.

— Нельзя так делать! Вот если бы трактирщик оплаченную еду отдавать не захотел, тогда другое дело.

— Да что ты понимаешь сопляк! Садись жри или голодным в камеру возвращайся!

Я вздохнул, присел к столу и начал метать в себя все, до чего смог дотянуться.

— Торгашей давно пора потрясти было, жалованье уже полгода не получаем.

— Они-то здесь причем? — прочавкал я.

— Мы вольный город, деньги нам магистрат платит. Догадайся, кто в нем заседает? У нас вместо звезд, золотые в небе сияют. И вместо закона, мешок с монетами стоит! Ты вообще, какого хрена здесь делаешь, если ни в чем не виноват?

— Ну… Судья сказал.

— Вот именно — сказал! Торгаша он тоже на дыбу подвесить сказал, только тот уже спокойно на рынке торгует! При таком раскладе мы уже давно об каком-нибудь барончике-самодуре мечтаем. Одного прокормить проще. А давай к нам парень? Бароном тебя сделаем. Будешь как сыр в масле кататься!

Я подавился куском и закашлялся. Тюремщик заботливо похлопал меня по спине и плеснул в кружку вина.

— Шутишь что ли?

— Какие могут быть шутки! Поговорим с народом и пойдем всем городом к тебе в вассалы. Содержание назначим хорошее — не сомневайся.

— Точно шутишь! — усмехнулся я.

— Вот ты вроде умный, но совсем дурак. Раз предлагаю, то и причины этому есть, и не мечтай что город тебе легко достанется. Думать об этом пока рано, ты сначала полгода отслужи. Мудрец наш, для тебя документы приготовил: выписки из законов, прецеденты и прочую заумь. Конверт я тебе в сумку сунул. Придешь в крепость, почитай на досуге. В дороге тебе некогда будет.

— Почему?

— Ты что про Заречье знаешь?

— Пограничная крепость.

Тюремщик заржал:

— А заграничную не хочешь? Она единственная за рекой стоит, по которой граница проходит. Где-то лет тому пятьдесят, столичные стратеги форпост решили поставить. Все Великий лес захватить мечтали, там ценной древесины не меряно. На любой вкус и цвет, только рубить успевай. Вот и рубят с тех пор, но не деревья, а головы неудачников, что туда служить попали. Каждые три десятины, свежий отряд гонят, назад немного калек возвращается, того кто целым весь срок отбыл — ни разу не видел.

— Почему гарнизон не уберут, если толку от нее нет.

— Легионеров в узде держать нужно, отчаянных ребят каторгой не запугать. Когда кто-то проштрафился, его для начала из столицы и крупных городов поближе к границе гонят. Попался второй раз, получается что дальше ссылать уже некуда. Остается: Заречье, Пригорье и Поморье. Три крепости от названий которых, волосы на голове дыбом встают. Это я тебе как бывший пехотинец из девятого легиона говорю.

— А смысл? Не проще повесить?

— Не буду говорить, что в остальных крепостях добывают, но в Заречье регулярно рейды за лаурином устраивают.

— Что это?

— Лекарство, целебная древесина.

— От чего помогает? От старости или от глупости?

— Нет, от геморроя.

— Вот теперь-то я точно понял, что ты дуркуешь. Нашел свободные уши и присел на них. Вранье получше придумать не мог? — разговор мне перестал нравиться.

— Слушай молодой, ты никогда не думал, что не всегда таким будешь? Почему по-твоему люди эту болячку в разговорах часто поминают? «Геморройно это» или «сплошной геморрой». Ты эти слова на улице часто слышал?

— Приходилось.

— Молодежь эти слова употребляет, даже не задумываясь как старшее поколение от него страдает. Не дай бог им заболеть, от боли выть будешь. Ствол лаурина в столице, по своему весу в серебре идет. Процедуру лечения рассказать?

— Не надо. — я содрогнулся представив, что с этим самым лаурином делают и куда пихают.

— Еще там благовонное дерево добывают. Поставил шкатулочку на стол и у тебя год в комнате цветами пахнуть будет. Поэтому штрафников и иностранных недоумков для такого дела не жалко. Ты хоть представляешь на что подписался?

— Нет, хотя если ты правду говоришь, то бежать мне нужно.

— Ты судью за дурака держишь? Думаешь, чего это он тебя от кражи отмазал, но на свободу не отпустил? Завтра в общий ряд кандальников и вперед! Тем более ты контракт засветил, когда нужно судья закон на первое место ставит. Обычно такие как ты иностранные наемники, едут пока про Заречье правду не услышат. Разворачиваются и бежать. Если не успевают до срока покинуть империю, их ловят и все равно за дезертирство туда отправляют, но уже простыми легионерами. И вообще пора в камеру, скоро начальство придет на вечернюю поверку и не вздумай дурить, под стол сначала загляни.

Я нагнулся и увидел, что в живот мне смотрит маленький арбалет.

— Если выживешь в течении полугода, приходи ко мне или к старшему той пятерки стражников, на счет баронства я не шутил. Почитаешь бумаги, поймешь. Двигай к камере, я за тобой. Повторяю, даже и не думай!

Я молчком поднялся и направился по коридору, тюремщик захлопнул за мной дверь. Лязгнул засов. Я без сил свалился на сено: «Интересно, во вселенной есть место, где люди живут нормально? Одно уродство кругом!»

С утречка, меня выпихнули в тюремный двор и вернули вещички, даже монетки не забрали. Как же можно своего будущего барона грабить? Бить древком копья в порядке вещей, в камеру сажать тоже, а красть у меня нельзя! Сплошное благородство кругом! Я прямо-таки умилился. Мое восхищение достигло апогея, когда меня к общей цепи приковали. Таким, каким был: с оружием и прочим добром. Еще и пожрать на дорожку завернули и флягу вином наполнили. Я уронил скупую слезу: «Милосердные вы мои!»

Переполнившись высокими чувствами, я двинул соседа по кандалам древком копья по голове. Пусть спасибо скажет, что насквозь не проткнул, когда он в мою сумку без спроса полез. Перед нами выступил красномордый начальник конвоя. Объяснил, что до пограничной реки нам добираться пять суток. Ласково добавил, что тех кто идти не сможет — зарежут, что бы темп марша не сбивать. Воодушевившись его речью сверх всякой меры, я в составе колонны, человек из ста отправился в путь.

В первую же ночь, сосед где-то раздобыл острую щепку и попытался воткнуть мне ее в горло. Думал, что я сплю. Наивный! Я ждал чего-то подобного, так как из всей колонны, только у меня поклажа была. Остальное имущество везли на телегах. Пришлось его вырубить и по-тихому придушить. Начальник все понял, но на удивление ничего не сказал. На следующую ночь, попытку повторили уже четверо, одному я «Кусакой» пробил башку, остальные подняли вой. Конвоиры наваляли всей колонне, не разбирая кто прав, кто виноват. Меня почему-то бить не стали. Причина этого выяснилась утром, когда начальник приказал меня расковать, сказал что ошибочка вышла:

— Ты у нас офицер, вот и займись своими подчиненными! Разрешаю падеж до двадцати голов! — и хитро мне подмигнул.

Я сразу догадался, что ему тюремщик в руку пихнул, когда мы за ворота выходили. Вот уроды! Не знаю, в чем тут дело, но когда узнаю — мало никому не покажется! Казалось бы чего проще, прочитай бумаги и все дела. Ага! Кандалы сняли, но охрана с меня глаз не спускала. Рядом постоянно парочка всадников ошивалась. Обратился за разъяснением невиданной «удачи» к начальнику конвоя.

— С чего такая милость? — напрямую спросил я.

— Это как посмотреть. Ты ж у нас благородный, второй по счету в крепости, первый — комендант. Значит как минимум сотником станешь. Может быть до его заместителя дорастешь, мне дела придется с тобой вести.

— Какие?

— Разные! От коменданта узнаешь. Насчет снижения поголовья я не шутил. Самых наглых убей! Быстро и что бы все видели. Они одного твоего взгляда должны бояться! Что бы ты понял, я поясню: на границе, вас речники до другого берега переправят. Но до крепости ты пойдешь с ними один. Что они с тобой сделают — объяснять нужно?

— Ну ты и подлец!

— Какой есть. Вали их наглухо, прямо сейчас и начинай. За все: косой взгляд, ухмылку, найдешь за что — если жить хочешь. Второй вариант: высадим тебя первым и дадим оторваться. Но в крепости ты с ними снова столкнешься, правда там ты не один будешь. Верхушка за тобой присмотрит, только вот они могут тебя и не поддержать, слюнтяи никому не нужны, особенно там. Худшей клоаки, чем Заречье я не видел, всего два раза пришлось побывать, но мне хватило. Убийцы воров охраняют и их же гнобят. Наведи порядок среди подопечных и я тебе рекомендацию черкану. Мое слово в крепости кое-что значит. Иди — думай.

Я отошел в сторону и посмотрел на колонну, такой неприкрытой ненависти я давненько не видел. Убивай их или не убивай, но живым до крепости я вряд ли дойду. Такие добра не ценят, почуют слабость и сразу разорвут. Такое чувство, что рядом где-то Умник с ментоизлучателем сидит. Что бы каждый из них сделал, оказавшись на моем месте? Я бы дня не прожил! Может быть среди них и есть хорошие ребята, но уж очень умело они это скрывают. Нет уж гады, я первый вас порву! Чем вас меньше останется, тем выше мои шансы. Здесь невиновных, включая меня нет! Начальник убийств хочет — вот пусть сам и марается! Отличный способ для этого существует. Один до крепости пойдешь! Напугал ежа голым задом! В лес уйду — мне не привыкать!

Я отправился к обозникам и потребовал выдать мне лук и стрелы. Получил требуемое без проблем. Потом они начались, за ночь штрафники сговорились и отказались подниматься до обеда. Без отдыха, мол не дойдем. Пока охрана их безуспешно лупила, я отправился к начальнику. Тот встретил меня ухмылкой:

— Что, кишка тонка? Мои никого убивать не будут, я запретил. Делай, что сказано!

— А если не стану?

— Добро пожаловать в строй! Кандалы на тебя надеть не сложно.

— Ладно, дай мне пяток конвойных, буду порядок наводить.

— Самому слабо?

— Нет, просто помощь нужна. Эти дебилы, все равно не встанут, сколько их не лупи. Им уже все равно: жить или умереть. Ты их сколько десятин уже гонишь? А те кто до тебя? Их запугать до смерти надо. Казню пару-тройку, остальные послушными станут. Другого выхода не вижу. Как у вас в империи дела с сажанием на кол обстоят?

— Что это? Новый вид казни?

— Старый. Обещаю, тебе понравится. Конвойных небрезгливых дай, поработать придется.

Объяснил охранникам какие колья нужны и отправил их в рощу. Сам пошел к штрафникам, скомандовал:

— Встать!

Ноль реакции. Я не расстроился и произнес маленькую речь:

— Вижу вы устали. Я с вами согласен, отдых нужен и поэтому я не против. Только вот за все платить нужно — в нашем случае это будет жизнь ваших товарищей. Там откуда я родом, существует казнь — сажание на кол. Делают это так: втыкают в зад преступнику деревянный дрын и ставят его вертикально в яму. Если кол ошкурить, то человек постепенно нанизывается на него в течении суток. Кричит, маму зовет. В итоге острие выходит через рот или глаз. Если кору не обдирать, то счастливчики будут умирать двое-трое суток. Время отдыха мы будем отмерять так, пока трое из вас корчатся и орут, остальные под эту веселую музыку могут расслабляться. На следующий день все тоже самое, но сидят уже пятеро человек. Мне разрешили двадцать человек из вас казнить, как раз за время пути уложимся. Поэтому предлагаю подняться и продолжить путь! Встать!

Никто не шевельнулся.

— Вы сами выбрали.

Приказал расковать троицу, что напала на меня ночью. Зачем виноватых выискивать — раз они уже есть. Жестоко? Но они ко мне ночью не в гости приходили. Стиснув зубы, наблюдал за казнью. Кончилась моя невинная жизнь! Я убивал и раньше, но специально никого не мучил без необходимости, старался сделать все быстро. Даже над Тэксом особо не издевался, просто выхода другого не было, к тому же эта сволочь первая начала. Как себя не оправдывай, но я никогда уже прежним не буду. Просто не смогу сказать — я не такой как вы! Такой же — себя-то зачем обманывать? Что бы выжить, любого на ноль помножу. Может быть я и встречу людей, за которых мне жизнь отдать не жалко будет, но как-то они меня стороной обходят. А скорее всего их в природе не существует. Примерно час слушал крики и мольбы подвергнутых казни. Потом обратился к штрафникам:

— Хотите, что бы они умерли быстро и с вами того же не произошло? Встать!

Колонна поднялась. Я сказал охране:

— Потяните их за ноги вниз, кол завершит начатое. Прогоним колонну мимо, пускай полюбуются! Больше непослушных не будет.

Стоял рядом с кольями и смотрел в глаза проходящим мимо. Ни один моего взгляда не выдержал, все их прятали. Я этого и добивался, но спиной никогда к ним больше не повернусь. Не простят, но и я их тоже! Могли бы и подчиниться с самого начала. Они не своих дружков пожалели, просто за свою шкуру трясутся. Боятся, что я с ними тоже самое сделаю. Правильно трусят, с этого момента никакой жалости! Они мне не друзья и никогда ими не станут!

Пока топали, я достал иголку, уколол палец и капнул кровью в выемку топора. Были основания полагать, что он активируется. Насколько я знаю, геном у меня не изменен. Посмотрим, что получится.

Глава 6

В первый раз увидев пограничную реку, я мягко сказать охренел. Ширина у нее была километра три. Противоположный берег скромно таился в туманной дымке. Вот тебе: «Речка, реченька, речушка — речка тонкий ручеек!»

Как мне спрашивается через нее в бега уходить? И какие-то подозрительные животинки с большими зубами в воде плескаются. Схомячат меня болезного и не задумаются! Лодка нужна или баркас, на худой конец плот, только большой. А еще лучше — огромный, так как одна из зверушек только что на два метра из воды выпрыгнула. Да уж — не было печали! И охрана за мной как привязанная ходит, причем как к реке подошли, в двойном количестве.

Ехидный начальник подъехал ко мне на перке и спросил:

— Готов к переправе? Скоро на сигнальный дым речники приплывут.

— Я-то готов. Думаю, что мне нужно в отрыв уходить. Первым отвезешь?

— Ладно, за твои старания, бумагу тебе черкану, коменданту отдашь. Есть вариант.

— Да что еще?! — возмутился я.

— Кандалы видишь? По неписанным правилам, их речники на том берегу себе забирают. Тебе безопасность нужна? Не отдавай. Сумеешь, в крепости на окраине найдешь кузнеца, кличут — Простаком. Его там все знают, любого спроси. Он тебе штрафников раскует и железо продаст. Четверть выручки твоя.

— Почему не половина?

— Я, ты, Простак и комендант. Зато без обмана. Деньги он сам всем разнесет.

— А неприятности будут?

— Не сомневайся — обязательно. До тебя только один сумел такое провернуть. Тебе репутация нужна? Хочешь сразу уважение получить? Постарайся!

— Твоя какая выгода, там того железа — всего ничего.

— Об заклад на тебя биться буду. Не подведи. Он развернул перка и умчался.

Ни хрена себе подстава! Он что смерти моей хочет?! С другой стороны, чего мне терять? Не те, так другие прибьют! Я всю дорогу будущим пограничникам, руки отбивал, что бы их поднять и ударить меня не смогли. Последний день и ноги тоже, что бы догнать не сумели. Дело нехитрое, выломал в кустах палку потолще и лупил их по плечам и бедрам. Травма сама по себе не опасная, я ее неоднократно получал, но подвижность снижается у человека наполовину, если не больше. Пока вдоль строя пройдешь, хоть самого выжимай, никогда не думал что побить, при том аккуратно, сотню человек так утомительно. Зато теперь кандальники радовали меня походкой в раскоряку. Морды перекошены и от боли шипят. Если их в цепях оставить, то бегать в одиночку мне не придется. Дойдут, а точнее доползут до крепости как миленькие. Там всего-то час идти.

Речники приплыли на большом, плоскодонном, парусном барке, команда человек пятнадцать. Я подошел к капитану и попросил его немного задержаться, объяснил так:

— Мне нужно подопечных попугать немного, что бы вели себя хорошо. И вам развлечение будет. Надолго не опоздаем, всего-то на полчасика.

Капитан согласился. Интересно водоплавающему стало, чего я удумал. Разочаровывать его не стал и устроил шоу. Прислонил одного из штрафников к большому дереву и утыкал ствол по его контуру стрелами. Бедолага обмочил штанишки, когда я начал выпускать стрелы с большой скоростью, только тетива успевала по браслету щелкать. Расстояние я выбрал плевое, поэтому никакого риска не было. Но другие-то об этом не знали. Обратился к народу и объяснил, что пока их в гарнизон не сдам, пристрелю любого кто дернется. Затем демонстративно прицепил к себе три колчана. Типа на всех хватит.

Охрана и речники были в восторге, о кандальниках такого сказать было нельзя. Сама переправа прошла буднично. На каждого из штрафников прицепили по тюку с оружием и вещами, потом загнали на борт. Речники свое дело знали и процедура была отработана. Я поднялся на борт последним. Посмотрел на берег. Начальник приветственно сделал мне ручкой. Я сплюнул в воду: «До встречи, мразь!»

Одного из конвоиров он послал наблюдателем, не терпелось ему узнать как я с матросами разберусь. Мне тоже было интересно, до дрожи в коленках. Высадка прошла по той же схеме. Причалили и по мосткам согнали всех на берег. Появился кузнец, штифты выбивать. Я приказал ему валить на все четыре стороны. Он спорить не стал, поднялся на борт и пожаловался капитану. Тот не сходя на берег, заорал:

— Ты что творишь?! Железо наше, так всегда было! Хочешь по морде получить?!

— А ты что, меня с ними один на один оставляешь?! — заорал я в ответ. — Давай конвой до крепости и забирай!

Капитан разразился бранью и дал отмашку матросам. Не успели они выбежать на мостки, как я воткнул перед ними в доски пять стрел. Матросы, которые тоже видели мое представление замерли на месте. Закричал:

— Слышишь меня капитан? Шестую тебе в глаз всажу! — и недвусмысленно прицелился в него. — Только дернись! Ты что себя императором возомнил?! Офицера бить приказываешь! Бунтуешь! Что бы ты не делал, я в любом случае удрать успею. Быстро поднял мостки и убрался от берега, иначе я за себя не отвечаю!

Капитан загнул так, что у меня уши завяли и приказал отчаливать. Напоследок он прокричал:

— Посмотрим, что скажет комендант!

— Жду не дождусь! — ответил я. — Только я первым буду!

«Или вторым!» — подумал я, провожая взглядом почтовую птичку улетевшую в сторону крепости.

Построил пограничников в колонну и погнал их вперед, сам шел сзади, держа лук наготове. Спрятаться в кустах и устроить засаду им цепь не даст. Увижу заминку, значит они оружие из тюков достают. Если не успею пристрелить зачинщиков, просто убегу. На удивление народ вел себя смирно, их можно было понять, мы на диком берегу, наверное их просветили, что кроме как в крепости тут безопасных мест нет. Так и шли, пока кто-то в голове колонны не заорал:

— Заречье!

Я обогнул колонну по большой дуге и посмотрел. Как-то не похоже на пограничную крепость в моем представлении, скорее это небольшой город, стоящий на холме. В середине огромный каменный донжон, потом идут дома и стена с башнями метров семь высотой. За ней бараки, халупы и простенькие, глинобитные домики, высокий земляной вал с частоколом и сторожевыми вышками. И ров, заполненный водой имеется. К гадалке не ходи, в центре верхушка живет, потом холуи, а затем все остальные. Народу тысяч пять — десять. Я-то думал, что тут что-то вроде укрепленного лагеря будет — а здесь целая цитадель! И поля вокруг засеяны. Что тюремщик предупредить меня не мог? От кого они все эти укрепления понастроили? От дикарей? Как-то не верится! Поживем — увидим, что-то я в последнее время часто так думать стал. Терпеть не могу полную неизвестность!

— Вперед! Двинулись! — заорал я.

Подошли к подъемному мосту, там уже собралась толпа состоящая из солдат, приветственные крики звучали тут и там:

— Свежее мясо! Добро пожаловать, сочные попки!

Ход колонны замедлился и она сбилась в кучу, мои головорезы растеряли уверенность. Психология, что б ее! Трудно с голым задом на пулемет переть. Я в свое время кучу «прописок» прошел. Везде и всегда одно и тоже, новичка нужно смутить и запугать. А потом вдоволь над ним покуражится. Если новичков группа, ищут самого слабого и забитого. Шутки ниже пояса приветствуются. Те кто это делают, утверждают, что хотят понять новичка и определить его место в иерархии обезьяньей стаи. На самом деле это обыкновенная жестокость, даже самого крепкого и психологически устойчивого человека, можно смутить, подловив со спущенными штанами. Мне в эти игры играть было некогда. Поэтому я пинками восстановил строй и подошел к воину стоявшему перед ними.

— Я могу увидеть старшего караула?

Тот лениво оглядел меня, сплюнул и спросил:

— Кто интересуется?

— Тебе не все равно? Старшего позови, как по уставу положено.

— Кем положено? — ощерился наглец, под одобрительный шум толпы. — Никого с именем «устав» я не знаю!

— Знаешь! Если бы не знал, ты бы сейчас не в карауле стоял, а свои розовые ягодицы перед первым встречным в кабаке раздвигал! Булками шевели боец!

— Нет его, завтра придет.

— Ты похоже не понял, мне все равно где он, метнулся и привел его сюда! Живо!

— А то что?

— Да вот это! — я врезал ему в висок, этот дебил шлем на пояс повесил, что строго настрого в карауле запрещено делать.

Караульный упал на землю, а лук с наложенной стрелой уже был нацелен в сторону толпы, которая колыхнулась в мою сторону.

— Стоять! — заорал я. — Не говорите потом, что не знали о том, что я офицер! Я до каждого урода, лично этот момент стрелой в глаз доведу! Есть желающие попробовать? Плевал я на ваши обычаи, по которым вы новичков встречаете! У меня только один обычай принимается во внимание — устав! Первая мразь, которая сделает шаг вперед, получит стрелу и петлю за бунт! Слушай мою команду: Разойтись!

Толпа не шелохнулась.

— Я вижу соплежуи, что каждый из вас думает, что может отсидеться за чужими спинами! Так вот — вы ошибаетесь! И начнем мы с тебя лично! — я направил прицел на одного из пограничников, который стоял впереди. Скомандовал:

— Ко мне! И не вздумай дурить: либо ты исполняешь приказ, либо я прострелю тебе ляжку. Бегом!

Воин не двинулся с места. Тетива щелкнула и он с криком упал на землю, пытаясь вытащить стрелу из своего бедра. Следующая вновь смотрела на толпу.

— Теперь ты! Ко мне! — я прицелился в другого пограничника. — Не выполнишь приказ, ты покойник!

Тот подошел как сомнамбула, заворожено уставившись на наконечник стрелы. Судя по всему парня проняло. Легко быть смелым в шайке шакалов, но когда рядом с тобой верещит от боли дружок, который только что был таким отважным, дело совсем другое. Армия вообще замечательное место — если ты генерал, а еще лучше: адмирал или маршал. Простому солдатику приходится несладко, все вокруг командиры и попробуй не подчинится: штрафная рота еще не плохой вариант, приклеят бунт или измену и добро пожаловать на плаху. Даже офицер невысокого звания, может доставить столько неприятностей, что небо с овчинку покажется. Вот и выбирай. Этот свой выбор сделал.

— Быстро сюда начальника караула! — скомандовал я. — Нет на месте, давай того, кто замещает.

Пограничник кивнул и убежал. Я обратился к остальным:

— Разойтись!

Толпа таяла на глазах, у всех нашлись срочные, неотложные дела. Это всегда так, стоит одному дать слабину, остальные сдаются. Точнее в основном так, те кто покрепче духом, продолжают проявлять характер. Но очень трудно стоять одному, когда другие разошлись и ты один на один с угрозой. Раненого утащили сослуживцы. Не бросили, уже молодцы. Прождал где-то с полчаса, подопечных усадил на землю, пусть отдыхают и контроль за ними осуществлять проще. Появился офицер в начищенном доспехе и сразу на меня наехал:

— Как ты смеешь отрывать меня от обеда?!

— Куда сдать вновь прибывших? Мне нужно доложиться коменданту. И караульный у вас спит на посту! — я указал на лежащего без сознания бойца. — Въездные ворота без охраны, это не дело. Где я могу найти Простака?

— Я что тебе нянька? Сам разбирайся! Пришлют зелень всякую, которая мнит о себе неизвестно чего!

— То есть ты разрешаешь, вооруженному отряду зайти в крепость просто так?

— Делай что хочешь! Тут тебе не империя! — офицер развернулся и ушел.

Ничего себе! Что же тогда у нас здесь? Я-то грешным делом думал, что там где воинский контингент и укрепления империи, то и земля тоже принадлежит империи! Они тут что с дерева упали и головкой ударились? Один караульный на посту, сейчас и того нет, по крепости гуляет неизвестно кто — а начальник караула изволит принимать пищу по распорядку! Куда я попал? И откуда у них здесь дети? Я увидел, что из переулка вывалилась ватага мальчишек, они тут же стали играть в ножички. Вот те раз!

Я свистнул и поманил к себе рукой одного мальчика. Когда он подбежал ко мне сияя улыбкой, мне даже как-то на душе стало легче, такой он был веселый.

— Привет! Я — Шустрый. Медяшку заработать хочешь?

— Две! — заявил мальчуган. — Тогда и отведу куда скажешь.

— Договорились. Мне к Простаку нужно, а потом к тому, кто новичками заведует.

— Деньги вперед! Новичками заведует тот, кто привел, занимайте пустой барак и живите. Все так делают.

— Откуда ты это знаешь?

— У меня папаня офицер!

— Ну тогда ладно, веди.

Получив монеты, пацан отвел нас на соседнюю улицу. Кузнец оказался здоровенным бородатым мужиком, увидев нас он обрадовался:

— Железо пришло! Вы вовремя ребята, у меня запасы заканчиваются.

— Я от начальника конвоя, он сказал, что ты знаешь что с кандалами делать. Сам продашь и долю принесешь. Это так?

— Конечно. Сейчас я твоих голубков раскую, монеты увидишь где-то через десятину. Может быть чуть позже. В общем как продать сумею. Свою долю я железом возьму.

— Мне без разницы. Слушай Простак, мальчонка говорит, что любой барак занять можно — это правда?

— Да, советую крайний во втором ряду, он недавно пустует. Отряд не вернулся — вещички растащили, но сильно загадить не успели. Работы меньше. Я за походной наковальней пошел, построй их, быстрее управимся.

Обернувшись, я увидел, что строй снова сбился в кучу. Похоже, придется мне ими и дальше командовать. Кнут они уже увидели, пора раздавать пряники. Глядишь и не прирежут меня ночью. По крайней мере до тех пор, пока не освоятся.

— Бойцы! Сейчас с вас снимут кандалы. Потом я отведу вас в казарму, где вы будете жить. Вам понравилась встреча у ворот? Мне кажется, что это еще не конец. Скорее всего к вам придут вечером, избавлять вас от лишнего груза. Если будете продолжать себя вести как стадо бессловесной, домашней скотины и не возьметесь за ум, то разденут до порток. Возможно, кого-нибудь зарежут для острастки. Не знаю, что скажет мне комендант, но существует вероятность того, что меня назначат вашим командиром. Предлагаю вам договор: я не стану вас гнобить без причины и защищу от произвола. Взамен вы станете тащить службу как положено. Поймите одно, на новом месте поодиночке вы все добыча! Хотите портянки стирать всей крепости и пайку свою отдавать — ваше дело. Поэтому поступим так: те кто со мной согласился, после кузнеца отходят вот в эту сторону, остальные в другую. За них я отвечать не стану. Выделю закуток в казарме и на этом все. Пусть живут как хотят — сами по себе, значит сами по себе. Предоставлю возможность передумать, но не долго, всего пару дней. Единственно буду требовать, ходить в наряды и караулы. Ну и на войсковые операции, как без этого. Круг обязанностей определю позднее. Все слышали? Вопросы? Первые в цепи к кузнецу!

Мрачно наблюдал как отряд делится на две части, заодно и посчитал личный состав — семьдесят два человека. Пятнадцать из них, решили жить самостоятельно. Я надеялся, что их будет меньше. Стадный инстинкт и все такое. Постарался получше запомнить лица отказников. Подлянка может прилететь с любой стороны, но скорее всего зачинщиками будут они. Мне такие дестабилизирующие элементы в подразделении не нужны. Плохой пример для подражания, который всегда рядом. Значит: убью или обменяю, третьего не дано. Это каким дураком надо быть, что бы послушным в такой ситуации не притворится? Думают, что самые крутые или действительно такие? Вот и посмотрим кто кого!

Построил погранцов и назначил временных десятников. Отказников не трогал. Мальчишка повел нас в указанную кузнецом казарму. Я с любопытством смотрел по сторонам. Как-то не похоже Заречье на крепость в осаде, откуда вернуться невозможно. Грязь тут развели знатную, группы солдат слоняющихся без дела вводили меня в параноидальное состояние. Когда же я увидел распутных девок, кокетничающих с ними, у меня произошел срыв шаблона. Я конечно всего лишь курсант, и в боевых действиях в составе групп не участвовал, так — душил врагов поодиночке, когда меня натаскивали на живую цель. Но на пограничных базах я бывал и видел как там все устроено. И в мирное время так службу не несут. Цирк какой-то, а не армия. Солдат, неважно какого он рода войск, должен быть постоянно чем-то занят, пусть даже и бесполезным делом — первое правило командира. Тогда у него времени на всякие глупости не остается. Углядев военнослужащего шатающегося без дела, каждый офицер обязан его припахать — это закон! Труд, особенно бессмысленный, благотворно влияет на неокрепший разум солдата. Иначе в него проникают крамольные мысли: «Как бы выпить и закусить? А не пойти ли мне по бабам? Давай над молодыми поиздеваемся? А если дернуть за эту штучку, взорвется или нет?» Лентяйничающий солдат — это страшный сон офицера!

Наконец, мы пришли к бараку. Я отпустил мальчишку и зашел внутрь. Ну и бардак. Слева от входа каморка для караульных и вестовых, оружейка, дальше комната для офицера и собственно сама казарма. Мебель вся переломана. Направо ведет дверь в маленькую кухню. Какое-то особо умное подобие человека, произвело акт дефекации организма прямо посередине стола. Наверное, поэтому он был единственным предметом обстановки оставшимся целым.

Вышел на улицу и подозвал к себе десятников.

— Я к коменданту. Выделите мне одного солдатика помоложе и умеющего быстро бегать — будет моим ординарцем и вестовым. Людей загоняйте внутрь, весь хлам на улицу, то что можно починить откладывайте. Поспрашивайте — кто умеет готовить? Обещайте должность кашевара. Первый десяток должен быть готов выдвинуться ко мне, возможно что-то дадут интенданты. Ах да! Сначала спросите про повара — почему, поймете, когда он зайдет на кухню. Исполнять!

Хихикнув про себя, я отправился в донжон. Через минуту меня догнал вестовой.

Глава 7

Охрана на крепостных воротах, была посущественней чем на валу — целых три бойца. Они вообще меня ни о чем не спросили. Похоже, что бы добиться внимания караула, нужно было самому к ним пристать с просьбой проверить пароли-отзывы. Зато в донжоне, старик-привратник, стоил всего гарнизона вместе взятого, от него только и слышалось:

— Не велено!

— Ах, ты старая кочерыжка! Как мне к коменданту попасть, если ты меня не пускаешь!

— Не велено!

— Можешь записку передать?

— Не велено!

— Ты почему из своей задницы ручку от метлы не вынимаешь?

— Не велено! — тут до цербера дошло о чем его спросили, в глазах появились проблески мысли.

— Ты кто такой?

— Я Шустрый. Новый отряд привел, доложиться коменданту надо.

— Так чего сразу не сказал? — старик загремел засовами и открыл дверь. — Заходи!

— И документов не спросишь?

— Не ве… Тьфу! Я неграмотный. У тебя на лице написано, что ты прохвост, который любит жить поближе к кухне и подальше от начальства. Ты ж клянчить пришел! У милорда в это время — час размышлений! — старик хмыкнул. — На перине, в спальне. Если каждый его от тяжких дум отрывать будет, это плохо скажется на пищеварении. Забота о самочувствии начальства, первейшее дело для подчиненного. Или ты хочешь с утра до вечера на плацу строиться? Пошли, у меня как раз вода закипела.

Я оставил вестового у входа и пошел за ним. Старик завел меня в большую, светлую комнату на втором этаже. Поколдовал над чайником и налил мне горячего напитка из пахучих травок.

— Старый, а как коменданта зовут? Как к нему обращаться?

— Милорд — он это любит. А имени его я не помню, меньше знаешь — крепче спишь! И тебе узнавать не советую!

— Это почему? — поразился я.

— Так они часто сменяются, почитай каждые полгода-год. Предыдущие всегда замышляли чего-то и против кого-то, в основном против императора. Злыдни! Вот спросит тебя к примеру следующий — ты кому подчиняешься? А ты ему — вам милорд! Сразу обласкан будешь! А если ты, имя невзначай брякнешь, догадайся сам — что тебя ждет? При мне уже человек тридцать сменилось и все они именем первого коменданта подписываются.

— Как тебя такого умного, еще не выгнали?

— Нельзя! Я — символ. Без меня вся, эта как ее там — вертикаль власти рухнет! — в глазах старичка мелькнуло что-то змеиное.

Я моргнул, миг и на меня снова смотрят, добрые старческие глаза.

— Понятно! — бодро сказал я. — Действительно, все дома на старых слугах держаться. Без них никуда, здесь я согласен. Не самому же владетелю, хозяйством заниматься? Может совет добрый дашь?

— Ты военный, вот и служи потихоньку, не лезь куда не просят и вопросов поменьше задавай.

— Это невозможно. Я человек новый, как мне без вопросов обойтись?

— Сам поймешь, если умный. Милорд тебя к интенданту отправит, указания от него получать будешь. Он непосредственно подразделениями занимается. Его имя тебе тоже ни к чему — понял? Так и обращайся — господин интендант! Он это любит.

— Что ты все заладил: любит, не любит!

— Ты сам совета просил, так слушай: от того, что они любят или не любят, с этого момента твоя жизнь зависит. Не выделяйся и не встревай. Пожалеешь!

— Ну… Спасибо, я понял.

На стене задергался и зазвонил колокольчик, кто-то дергал за шнур в другой комнате. Старик поднялся.

— Проснулся. Сиди здесь, колокольчик звякнет, слева по коридору кабинет. Я о тебе сообщу.

Слуга-то явно не прост! Всех пережил! Или сам их на пост поставил? И этот его взгляд, меня до печенок пробрало, встречался я уже с подобным. Неприметный, серенький, добрейшей души человечек, кажется таким до тех пор, пока его получше не узнаешь. Нужно срочно обрастать связями. Где у них тут, народ культурно отдыхает? Выяснить и навестить, иначе так и буду вслепую тыкаться.

Зазвенело, я встал, поправил портупею, пригладил уже порядком отросшие волосы и пошел на аудиенцию. Комендант оказался, полным и высоким человеком. Этакая туша, килограмм сто пятьдесят весом. Его смело можно назвать великаном, рыхловат немного, но смотрелся он очень внушительно. Его лицо восторга от нашей встречи никак не показывало, мое же, наоборот сияло как начищенная медяшка.

— Милорд! Текс Скинт, виконт Излучины, прибыл для дальнейшего прохождения службы! Доставил личный состав, в количестве семидесяти двух человек! — отрапортовал я, щелкнув каблуками.

— Странно! Слуга доложил мне о каком-то Шустром.

— Предпочитаю использовать кличку, дабы не трепать славное имя предков! К вашим услугам, милорд!

— Хорошо, твое желание оставаться инкогнито мне понятно. Итак, возьмешь под свою команду вновь прибывших. Назначаешься на должность командира роты. Звание — лейтенант. Имущество, вооружение, графики дежурств по гарнизону получишь у интенданта. Вопросы?

— Личного состава лишком мало, для того что бы сформировать роту.

— Мы все тут в таком положении. Согласно штатному расписанию, у нас пять полков, а в наличии только три. Большие боевые потери. По старому уложению, мы даже до полноценного легиона не дотягиваем. Давай сюда письмо начальника конвоя. Иди, интендант введет тебя в курс дела.

Я отдал записку, откланялся, спросил слугу, стоявшего за дверью:

— Где находится интендант?

— В подвале сидит, затворник. Тебе вот по этой лестнице. Он тебя ждет.

Вежливо поблагодарив, я спустился вниз. Интендант, остановил мой доклад взмахом руки. Внешность его я почти не разглядел, в комнате царил полумрак, понял, что он маленького роста, так как из-за стола его почти не было видно.

— Бери бумаги, все там. — он указал на стопку листов и несколько свитков. — Верхний документ, распоряжение на склад о выдаче постелей и пайка на сегодня. Остальное получишь завтра. Внимательно все прочитай. Неделя на отдых и работу с личным составом.

— Простите господин интендант, могу я задать несколько вопросов?

— Да.

— С кем мне решать текущие проблемы?

— Не болтай языком попусту. Прочитаешь, узнаешь имя куратора, к нему и обращайся. Ступай!

Вот те раз! Выпнули и все дела! Никаких вопросов, даже про конфликт с речниками ничего не спросили. Такое чувство, что я здесь никому не нужен или что намного страшнее, меня списали в расход. Странно как-то.

Узнал где находится склад, вестового отправил за личным составом, отказников приказал не трогать. Идти было недалеко, угрюмый кладовщик спросил сколько человек и без лишней волокиты выдал: тюфяки, подушки, одеяла и сухой паек, состоящий из сухарей и вяленного мяса. Меня как офицера, снабдил периной и флягой вина. На этом мои привилегии закончились — не густо! Когда мы притащили все это в казарму, пайки отдали кашевару, а вот располагаться пришлось на полу, мебели-то нет. Хорошо, что хоть мусор вымели и пыль протерли. Я собрал у себя в комнате десятников.

— Есть такие, кого должность не устраивает?… Нет? Вот и хорошо, с этого момента я командир нашей роты. Можете обращаться ко мне господин лейтенант или ротный. На что жалуется личный состав?

— На все! — мрачно ответил один из десятников.

— Раз силы есть для нытья, то службу нести могут. Что с вооружением?

— Кинжалы, копья и кожаный доспех в отвратительном состоянии, положили в оружейку. Больше ничего нет.

— Будем чинить! Кстати, отказникам тюфяки выдали?

— Да.

— Пошли забирать. Несправедливо, что наши парни все таскали, а им без труда постель досталась. К драке готовы? Заодно и проверю, чего вы стоите. Можете отказаться, но и с чином распрощаетесь, других желающих найду. Вперед!

— Так! Так! — сказал я, подойдя к отказникам, устроившихся отдельным кагалом в углу помещения. — Лежать не жестко? Тюфяки придется вернуть. Не для вас тащили!

— Да ты кто такой?! Привел нас в Заречье, можешь валить!

— Я командир этой роты. Еще один звук и я вас на мелкие кусочки порву. У меня закон один: «Кто не работает, тот не ест». Поэтому спать вы станете на полу, еду добудете сами. Я же вас предупреждал, что заботится о вас не буду. Но приказы мои вам придется исполнять, иначе разговор с вами очень короткий будет. Крепость официально на военном положении. Что это значит, объяснять надо? Вы все где-то служили, думаю, что лишних заблуждений о моей бесхребетности вы не испытываете. Встать!

Один из отказников, вскочил с постели. Сверкнул нож и он замахнувшись правой рукой нанес им удар сверху. Я выставил блок предплечьем левой руки. Ладонь правой положил поверх его кулака сжимавшего оружие и провел рычаг руки наружу. Зафиксировал его руку и он упал на колени, чуток довернул его ладонь и нож упал на пол. Не доводя прием до конца, левой рукой нажал на локоть. Раздался хруст сломанного сустава, мужик заорал от боли. Я подобрал нож и всадил ему в шею. Стоя над трупом, скомандовал:

— Встать уроды!

Щелк! «Кусака» выпрыгнул мне в руку. Удар! Отрубленная рука, другого недоумка взлетела в воздух. Добил его навершием в грудь, небрежно взмахнул топором, стряхивая капли крови и двинулся вперед. Отказники сбились в кучу, кто-то заорал:

— Ты же обещал нас не трогать!

— Так и было, до тех пор пока вы сами меня тронуть не захотели. Десятники, связать их, выставить караул, завтра решу что с ними делать. Падаль вынести на улицу и приберитесь здесь!

Проконтролировал исполнение приказа и пошел к себе в комнату. Первым делом, проверил дверь и окно. Ставни и створка двери из массивного дерева, никаких крючков, металлические засовы, их просто так не вышибешь. На потолке и в полу имелись небольшие люки, тоже с запорами. Видимо офицер, живший здесь до меня, был еще большим параноиком, чем я. На чердак я заглянуть не сумел, не было лестницы. А вот в подпол поглядел. По периметру фундамента было несколько вентиляционных окон, сквозь которые я мог спокойно пролезть. Неплохо!

Улегся на перину и стал читать бумаги: приказ о назначении на должность, устав гарнизонной службы, графики караулов и дозоров. Журнал боевых действий и учета личного состава. Обычная бюрократия. И как мне с тройной нехваткой людей прикажете все это исполнять? По штату у меня должно быть сто пятьдесят человек. Ладно, другие как-то справляются и я смогу. Куратором у меня оказался капитан аркебузиров, звали его — Вест Дронт. Завтра найду и пообщаюсь. Заглянул вестовой:

— На улице толпа собирается! Грабить пришли!

— Тебя как зовут?

— Пинт, господин лейтенант!

— Передай десятникам, что бы вооружили людей, дверь в казарму и ставни пусть пока запрут. Я осмотрюсь и скажу что делать дальше.

Идиотизм какой-то! Куда офицеры смотрят? Или они по вечерам носа из-за стены не кажут? Солдаты творят, что хотят? Скорее всего так и есть, видел я на станциях кубрики, куда командиры после отбоя зайти боялись. Днем там тишина и покой, служба идет, а вот стоило только им по домам разойтись, такое начиналось!

Взял лук, вышел в коридор, открыл бойницу в двери и посмотрел наружу. Пьяненькие солдаты кучковались у входа. Похоже ждали подкрепление, народ продолжал подходить. Копий и щитов не видать, брони тоже нет. Обычное дело, если новички сразу отпор не дадут — сгнобят. В другом случае будет драка и поножовщина, что тоже неплохо, с развлечениями в крепости напряженка. Закрыл бойницу и скомандовал десятникам:

— Постройте людей в два ряда. Я выбегаю первым, стреляю из лука по самым наглым. Наши выбегают следом, левый ряд налево, правый соответственно направо. Построились в цепь, по моей команде идем вперед. Лупите всех, кто под руку попадется! Старайтесь не убивать, бейте тупыми концами копий. Запомните! — обратился я к пограничникам. — Сегодня решается ваша судьба! Или вы шишку здесь держать будете или об вас ноги вытирать будут! Трусости не потерплю! Сам таких перестреляю! Держите строй, плечом к плечу! Десятники чуть позади, оказывайте поддержку тем, кому приходится туго. Командовать не забывайте и меня слушайте! Внимание! По моей команде — вперед!

Я вылетел за дверь. Лук защелкал тетивой, посылая стрелы. Я старался подстрелить в каждой группе по человеку, стрелял по конечностям, но пару раз промахнулся и кого-то завалил наглухо. Позади меня застучали сапоги бойцов. Я не оборачивался. Прицел — выстрел! Нужно было действовать, пока толпа не очухалась. Темнота все скроет — это так они думают. Дождался того, что мои орлы выстроятся в два крыла, бросил лук на землю и заорал:

— Сомкнуть ряды! Копья наконечниками назад! Медленным шагом вперед! Бей!

Достал топор и тоже двинулся в сторону толпы, в середине мне было сподручнее. «Кусаке» простор нужен для размаха, в тесном строю им так не помашешь. Сшиб двоих обухом, на этом хорошие моменты закончились. Мои орлы оказались вовсе не орлами, а так — воробушками. Сломали строй и кинулись в драку. Хорошо хоть не разбежались. Только вот нас было меньше раза в три-четыре. В свалке количество выходит на первое место. Я разозлился не на шутку. Сбил еще кого-то и вырвался из схватки.

Начал выбивать противника по одному, прошелся по краю драки и лупил их по головам, ловил момент и вытягивал своих к себе за спину. Пару раз принял за своих, пограничников из других рот и мне весь нагрудник ножами исцарапали. Ну держитесь гады! Кое-как собрал бойцов, предупредил, что порву каждого кто покинет строй и мы вклинились в центр побоища. Как-то само собой получилось, что я оказался на острие клина. Больше миндальничать не стал и развернулся во всю ширь. Бил наглухо, врагов было слишком много. Стоит упасть и пиши пропало — затопчут. Вышел на другом краю драки, со мной осталось только трое, остальные пропали. Свалка прекратилась неожиданно, кто лежал и стонал, кто-то бежал. По времени, вряд ли она заняла больше десяти минут. О таком обычно долго рассказывать, но происходит все быстро.

Начал собирать пограничников, тех кто еще стоял на ногах отправлял подбирать раненых. Считал потери, пять трупов с нашей стороны, трое тяжелораненых, все остальные порезаны. Лично у меня было две резанных раны на левой руке и одна колотая на ноге. И когда успели? Сам я момента их получения не помнил. Зато и гостей мы потрепали неплохо, навскидку человек тридцать завалили, раненых я не считал. Как бы утром мне ответить по полной не пришлось.

Ну уж хренушки! Отбрехаюсь, они сами пришли, а мы белые и пушистые. Как не крути, после отбоя передвижения по территории запрещены. Куда офицеры смотрели? Если волноваться, то о том, что со мной разбираться никто не станет. Повесят вину и сделают крайним. Ладно, будет день — будет пища!

Помог перетащить раненых в барак. Из десятников на ногах остался только один, по имени — Гронфорт, двоих убили, еще двое были ранены и ходить не могли. Перевязки делать было нечем, рвали нательное белье. Тут мой взгляд упал на отказников и я взбеленился — лежат себе отдыхают. Выхватил «Кусаку» и начал орать:

— Что суки, в сторонке решили отсидеться?! Не выйдет! Либо вы сейчас в строй встанете, либо я вас тут же порешу! На чужом горбу запазуху к Небесному отцу хотите въехать? Несогласные могут подать голос!

Ответа я не услышал. Решил считать это знаком согласия. Достал нож и перерезал путы. Пинками погнал их к раненым, двоих направил к дверям в караул.

— Только попробуйте товарищей подвести! О смерти меня молить будете! Второго шанса я вам не дам!

Зашел к себе в комнату и сел на пол. Шипя отодрал от ран одежду, порвал рубашку и кое-как перевязался. Проклятая жизнь! Ну нет у меня навыков командования. Меня этому не учили, мой максимум — отделение из семи человек. Какого… я на улицу поперся? Стрелял бы себе из бойницы! С другой стороны, чего бы я этим добился? Просто отложил бы разборки на потом. Зато теперь к нам ни одна сволочь пристать не посмеет! Ребят-то как жалко, среди своих же войск жизни за бесценок лишились. Что тут за система управления такая? Ничего понять не могу. Во всем должен быть какой-то смысл, значит надо его искать и чем раньше я этим займусь, тем лучше. Как был, завалился на постель и провалился в сон.

Противный писк начал вкручиваться мне в голову. Тонкий, пронзительный и очень неприятный. Он пищал и пищал, до тех пор пока я не проснулся. Я зашарил глазами по сторонам. Писк не прекращался, стал еще сильнее. Я взял копье, открыл засов и осторожно выглянул за дверь. Караульные застыли у дверей истуканами.

— Эй, парни! — позвал я.

Они мне не ответили. Я потихоньку подошел к ним. Они стояли и улыбались, глаза были широко открыты. Я поднял руку и помахал ладонью перед их лицами — ноль реакции. Потряс одного за плечо — ничего. Стоят и лыбятся, как будто так и надо. Я похлопал их по лицу. Что за дурость! Выставив копье прокрался в спальное помещение. Та же картина, даже тяжелораненые стояли и улыбались, не обращая внимания на кровь, что капала из под повязок. Мысли вихрем закрутились у меня в голове — что это, вашу мать?!

Подошел к входным дверям и приоткрыл бойницу. Писк перешел в тонкий, на грани слышимости визг. На площадке появились тени, напрягая зрение до предела, я пытался понять что там происходит. Половина силуэтов, вроде как люди, остальные ни на что ранее виденное мной похожи не были. Разве только на огромных насекомых. Самая большая тень была величиной с бемса.

«Да они же трупы собирают!» — догадался я.

Тени практически бесшумно исчезли в темноте, писк прекратился.

— Господин лейтенант, что случилось? Как сумели подойти так незаметно? — спросил меня один из караульных.

— Хотел бы я знать. Дежурьте дальше!

Я вернулся в комнату и мрачно уставился в стену. Голова была абсолютно пустая. Никаких догадок и предположений я строить не стал. Понятно, что ничего не понятно. Улегся на кровать, расслабился и снова уснул.

Глава 8

Сектор Веги. Окрестности белого карлика. Станция № 9554 — 122/омега.

Двое человек, стояли на коленях перед большим, прозрачным баком, в котором плавало странное существо. Тельце младенца и огромная, метрового диаметра голова. Его лицо, практически полностью скрывала маска, к телу подходили многочисленные провода и трубки.

— Где кандидат в воины? — прошипели динамики. — Разрешаю вам вспомнить!

В людях можно было узнать медика из специального корпуса и академика.

— Я не знаю! — одновременно заголосили они.

— Я прочитал ваши воспоминания. Ты бесполезен!

Медик упал на пол и захрипел, из его рта, глаз и ушей пошла кровь.

— Ты будешь искать! — сказал Умник. — Найди мне его, вычисли свою ошибку. Я не очень люблю встречаться с такими как вы. Я сам мог бы заняться этим вопросом, но мое время слишком дорого стоит. Ты хоть понимаешь, как ценен каждый из кандидатов и как сложно его найти среди биллионов бесполезных людишек?

— Я все сделаю! — закричал академик.

— Да. Так и будет. Теперь ты ответственен за пропажу. Работай упорно и наградой тебе послужит твоя жизнь, как и жизнь твоей семьи. Я позволяю тебе помнить меня — дополнительный стимул не помешает. Неудачи я не приму. Иди и трудись, задействуй свой институт на полную мощность, остальные задачи можешь отложить.

Академик пошатываясь поднялся с колен и вышел из зала. Появился человек с суровым лицом, он был в ярости.

— Умник — ты охренел? Они работают над нашим заказом! Опять ресурс на всякую ерунду тратишь. — возмутился воин.

— Если бы ты мог видеть как я, ты бы так не говорил. Линии вероятностей сплелись в клубок. Мы обязаны найти его. Уничтожение все ближе. Вычислитель предполагает, что конец наступит в течении трехсот лет. Потом тысяча лет агонии, но мы уже ничего не сможем исправить. Цивилизация будет отброшена в дикость.

— Один кандидат ничего не решит!

— Я этого и не утверждаю. Только вероятность! Но она нам нужна — в нас осталось слишком много от людей. Надежда умирает последней, ты сам это прекрасно знаешь. Мои братья ищут ее везде, где только возможно. Я решил что моей надеждой будет этот кандидат. Он — переменная константа. Либо — либо. Скорее всего все это бесполезно, но попытаться мы обязаны! Смотри как сложились обстоятельства: проверка мной кандидата, жадный медик, бесчеловечный ученый. Скорее всего, кандидат здесь ни при чем, нам помогут его поиски. Кто-то или что-то указывает нам путь. Ты видишь смысл?

— Его там просто нет.

— Ты ошибаешься. Впервые за тысячи лет, кто-то попал в другую галактику — что он там найдет? Или кого? И что получим мы в результате поисков? Оружие? Путь к спасению? Я не знаю ответа.

— Да пошел ты! Сам хотя бы себя понимаешь? — воин смачно харкнул на пол и вышел за двери.

— Тупая мясорубка! — ругнулся Умник и закрыл глаза.

Неизвестная звездная система. Планета — Мир. Серединный материк. Империя. Крепость Заречье.

Проснулся от боли в ноге. Что-то ее нехорошо дергать стало. Как бы заражение не подхватить. Я встал и размотал ткань. Так и есть, края раны припухли и покраснели, нужно ее чистить, пока до гангрены не дошло. В этой крепости лекари водятся? Или опять самому придется по живому резать? Как вспомню — так вздрогну. Проковылял к двери и выглянул наружу, трупы исчезли, там вообще никаких следов не было. Значит мне это не приснилось. Позвал Пинта. Рука у него была на перевязи, но двигался он в отличии от меня ловко.

— Слушай сюда боец. Я немного не в форме — чем ребят кормить будем? Сгоняй на склад, я тебе записку для кладовщика напишу. Пусть хотя бы еды выдаст и насчет лекаря его потряси. Если такового нет, лекарства требуй. Как там наши раненые?

— Им лучше.

— Ну, хоть что-то хорошее. Зови Гронфорта и стрелой исполнять указания.

Десятник был мрачен.

— Что делать будем ротный? Как заставим людей нас уважать?

— Я думаю, что все в порядке. После вчерашнего, в крепости к нам вряд ли кто-нибудь посмеет сунутся.

— С чего бы это? Какое отношение вчерашняя драка между десятками, заставит гарнизон нас боятся?

Я с подозрением уставился на Гронфорта.

— Мы дрались с другими ротами!

— Это какой-то хитрый план? Свалим вину на другие подразделения? Нам не поверят! У нас все поголовно ранены, а у них народ целый! Ротный, если чего удумал, так разъясни — врать надо одинаково. И людей нужно подготовить, а то брякнут чего не подумав.

Я открыл было рот, что бы обматерить десятника, но тут же его закрыл.

«Им что память заодно почистили? — подумал я. — И ложные воспоминания вложили? Ничего себе!»

— Ладно, врать не станем. Оставим все как есть. Я сам потом займусь, главное отказников гоняй, обязанности между ними распредели, загрузи по полной. Иди, мне подумать нужно.

Поразмышлять мне не дали, зашел караульный и доложил что пришел капитан Вест Дронт.

— Зови! — махнул я рукой.

Куратор зашел в мою комнату и огляделся, в руках у него были: кувшин и корзина, накрытая вышитой салфеткой.

— Вижу мебелью ты пока не обзавелся.

Он не чинясь присел на краешек перины, вывалил на нее продукты. Перевернул корзину вверх дном и использовал ее в качестве импровизированного столика. Разлил вино по кружкам и протянул одну мне.

— За знакомство!

Он выпил вино залпом, а я немного пригубил, не любитель я выпивать с утра, если конечно с похмелья не болею. Что кстати сказать было редко. В училище возможностей погулять от души не было.

— Что не весел Шустрый?

— Даже не знаю, что ответить.

— Не волнуйся так сильно. Тебе же десятину на боевое слаживание подразделения дали? Вот и свалишь все на тренировку в условиях приближенных к боевым. Начальство уже в курсе как все на самом деле было, но тебя все равно похвалят. Комендант лично из башни наблюдал, как твои бойцы друг другу в глотки вцепились. Очень довольный: «Выучки ноль, но зато какой боевой дух!» Так прямо и сказал.

— А как он в темноте, драку с такого расстояния рассмотрел? — закинул я пробный шар.

Капитан на секунду завис, глаза стали бессмысленными, неожиданно он улыбнулся.

— Действительно, с чего я взял, что он с башни смотрел? Наверное, ночной обход совершал и все увидел! Хватит уже про драку. Тебе довели, что пятеро твоих людей вместе со сводным отрядом из леса не вернулись? Дикари засаду устроили и всех убили.

Пришла моя очередь зависать, я осторожно ответил:

— Нет.

— Такое здесь постоянно происходит, у меня тоже трое не вернулось, всего говорят человек тридцать пять погибло. Хорошо хоть офицеров с ними не было, только десятники. Своего брата-командира всегда хоронить тяжело. Но пару десятин можно новых рейдов не ждать, срубленный лаурин дикари как всегда трогать не стали и он уже в крепости. Получается, что разнарядку из столицы мы выполнили. Штрафников нам новых пришлют, беспокоится не о чем!

— Скажи, а почему служба в крепости из рук вон плохо несется?

— Ты про маленькие караулы и толпы бездельников?

— Да.

— Во-первых: нападений на крепость не бывает, дикари соблюдают в отношении нее нейтралитет. Во-вторых: распоряжение коменданта — пограничникам после рейдов дают отдохнуть на полную катушку. Учитывая, что они постоянно туда ходят, вечно половина личного состава в увольнении. Вино и девок им выдают бесплатно, буянят конечно, но не так часто как кажется.

— Какие девки? — вытаращился я.

— Обычные, туземные. Или по-твоему дети в крепости из воздуха волей Небесного отца зародились? Наверное, я тебе неправильно объяснил. Дикари не нападают, потому что мы все на их дочерях женаты, из солдат примерно треть. К остальным подружки приходят, многие состоят на жаловании, у нас живут и бойцов обслуживают за деньги.

— Ты шутишь? Я вчера всю крепость прошел и ни одну не видел!

— Вечером увидишь, они знакомятся придут и заодно твоих мальчиков заштопают. Таких лекарок еще поискать! И вообще готовься свадьбы справлять. Жреца у нас нет, поэтому ты как командир роты браки и заключишь. Старайся женить их скопом, по нескольку человек за раз, иначе каждый день гулять придется. И не вздумай препятствовать. Родственники из леса придут, пусть делают что хотят. Видишь в крепости дикаря, за оружие не хватайся, дочку и внуков навестить пришел. И до роты этот момент обязательно доведи. Они если захотят, крепость на раз захватят, просто родню не трогают. Понял?

— Ага! — ошарашено ответил я. — В лесу значит родню убивать можно?

— И там не трогают, пока мы священный лес рубить не начинаем. Тогда держись! Съедят! Причем в прямом смысле слова — дикари все людоеды. Охотится, хвороста там набрать или построить чего не возбраняется — на продажу деревья рубить нельзя! На день пути, вокруг крепости наши охотничьи угодья. Дикари население крепости за одно из своих племен считают, только убогое. Заветы предков не чтим и жадные очень, священные деревья рубим и продаем. Вот они и воспитывают нас как могут — то есть едят. Туземцы оказывают врагу большую честь кушая его без соли. Пропуская через свой желудок, очищают его душу. А наши по их мнению, очень грязные и потому мы вкусные, по крайней мере так мне жена объяснила.

— Совсем ты меня запутал! Какой в этом смысл?

— Откуда мне знать? Это же дикари! У них мысли наизнанку вывернуты! Поклоняются Великому лесу и его сыну Кудеснику, Небесного отца не признают. Цивилизованному человеку их не понять. Я тоже сначала думал, почему они срубивших деревья только до крепости преследуют, а внутрь никогда не заходят? Жена мне сказала, что в чужой дом с цель убийства заходить нельзя — табу! Не ломай голову над причинами, знаешь чего от них ждать и этого достаточно. Мне идти пора, пей вино — поправляйся. По всем вопросам ко мне, к коменданту и интенданту лишний раз не ходи. Если что, они вестового пришлют. Бывай!

Посмотрев вслед капитану, я схватился за голову: «Они здесь все оболваненные!»

Какие походы в лес за древесиной! Их же прямо в крепости на мясо режут! Как еще объяснить то, что я видел и что мне капитан рассказал? Получается, кто-то очень умный заключил договор с туземцами, поставляет им в обмен на древесину приговоренных к смерти за преступления. И не только, иностранцы без роду и племени тоже годятся, то-то меня удивило высокое жалованье в контракте — пять золотых в десятину. Платить мне его никто и не собирался! Поначалу я на это внимание обращать не стал, но потом-то я в немного в ценах разобрался. Осталось понять — причем здесь чудовища! Или все же что-то ускользнуло от моего внимания? Наверняка, где-то я ошибся в своих выводах. И писк этот! Ментоизлучатель, который работает на других принципах? На станции я его не слышал, хотя наставник утверждал, что он там есть и постоянно включен. Почему на меня не действует? Неужто все дело в измененном геноме? Очень похоже!

Нужно быть очень осторожным, сделать все для того, что бы ни словом, ни делом себя не выдать. Кто-то же здесь всем руководит. Он-то точно не оболваненный! Доверять никому нельзя. Никому! Ночью, пограничники просто стояли и улыбались, а если им прикажут убить? В дупу их всех! Они уже ходячие трупы, только сами об этом не знают. И спасти я никого не смогу, да и кого спасать — тех, кто в любой момент на тебя набросится? И вообще зачем такие сложности? Крепость строить, людей в нее ссылать, не проще было просто кандальников напрямую продавать? Выгода в чем? Наверняка, не в деньгах. А раз не в деньгах, то значит в политике. Одно дело крепость, где постоянно боевые действия идут, другое имперцев людоедам продавать. Еще раз — причем здесь чудовища?! Да кто его знает! Биосервы? Местная цивилизация состоит из насекомых, а люди деликатес? Человечество на мясо разводят? Сплошные нестыковки, информации почти ноль. От оболваненных ее не получишь, вон как капитан завис, когда логика захромала. Нужно вычислить того, кто в нормальном психическом состоянии и вдумчиво с ним побеседовать с ножиком в руках.

С горя выхлебав весь кувшин, я опять уснул, только на этот раз от опьянения, лучшего способа успокоится я как-то не придумал. Проснулся от того, что Пинт тряс меня за плечо, он сказал:

— Там женщины туземные пришли, сказали что лечить могут. К вам привести кого-нибудь из них?

— Нет, другим нужнее, но травок против воспаления попроси и перевязочного материала тоже возьми.

— Может быть все же позвать?

— Я же сказал — не нужно. Иди присмотри за ними.

Пинт вернулся через несколько минут, положил на постель туесок с травками и рулончик ткани.

— Сказали жевать и прикладывать.

— Хорошо. Свободен, я сам справлюсь.

Вкус у травы оказался мерзкий, вкус горечи казалось навсегда поселился у меня во рту. Даже полоскание не помогло. Завершив перевязку, я почувствовал себя намного лучше, трава похоже обезболивающим действием обладала. По крайней мере боль стала меньше. Опираясь на копье я вышел на улицу и сел на край фундамента у входа. Кто-то бросил поверх него доску и получилась импровизированная лавочка. Так и сидел, щурился на солнце и разглядывал что происходит в гарнизоне. Вечером жизнь кипела. Солдатики соображали по углам в поисках выпивки. Женщины работали и гоняли ребятишек, которые вечно путались под ногами.

Я попробовал подсчитать на пальцах. Три полка по две тысячи человек, уже шесть тысяч военнослужащих, добавляем трети по женщине, считаем, что у каждой по одному ребенку. Получаем население в восемь тысяч. Нехило! Тут я увидел, что наши караульные испарились от входа. Заглянул в коридор и прислушался, донесшиеся до меня «ахи» и «охи» не оставили сомнений, чем там моя рота занимается. Препятствовать я не стал, вернулся на лавочку. Примерно через час из казармы вывалилось человек двадцать дикарок. Ничего так девочки, фигуристые. Одна из них, увидела меня, подошла и села рядом. Прижалась ко мне бедром.

— Хочешь? — спросила она.

— Нет.

— Почему?

Я задумчиво посмотрел на нее: рыжие волосы, зеленые глаза. Просто очаровашка, лет так пятнадцати. Спросил:

— Ты врагов ела?

— Да. Это-то здесь причем?

— У тебя на губах жир от человечины остался.

Она вытерла рот рукой и посмотрела на нее.

— Нет там ничего.

— Знаешь, а мне почему-то кажется что есть. Ототрешь с песочком, приходи.

— Брезгуешь?

— Ага.

— Смотри, пожалеешь. Нас нельзя обижать! Я на тебя пожалуюсь!

— Кому, назови имя и я сам к этому человеку схожу. К тому же я тебя не трогаю. — я посмотрел ей в глаза. — Во всех смыслах не трогаю. Грозится будешь, сама пожалеешь и никакой договор тебя не спасет, бабы которые тявкают на воинов долго не живут. Твое место у очага и у люльки с детьми. Так как имя того человека? — я продолжал давить ее взглядом.

Она не выдержала и опустила глаза, неожиданно коротко взвизгнула и убежала к подружкам, которые встретили ее заливистым хохотом.

Конспиратор недоделанный! На прелести ее повелся и имя начал выпытывать! Хотя… Чего я такого сказал? Да ничего особенного, девка разболталась не по делу, я ее осадил. Хотел с отцом на тему воспитания поговорить, вот и спросил имя. И целовать я ее брезгую, еще вчера она моих товарищей жрала — а я ее целуй?! Короче ничего серьезного! Но на будущее нужно тщательно следить за своим «помелом». Потихоньку и сам все узнаю.

Появился Пинт.

— Кладовщик людей просит на погрузку провианта, бемса с телегой дает.

— Пусть Гронфорт распорядится, отказников пошлем.

Посидел еще часок и отправился в казарму, пришло время почитать бумаги тюремщика. Не то что бы я в его слова насчет барона поверил, но вдруг информацией какой-нибудь разживусь?

Глава 9

Я достал пухлый конверт и открыл его, в нем оказалось один документ и куча листов исписанных мелким, убористым почерком. Прочитал вассальную присягу города Никет, конечно же не подписанную. Мои обязанности: поддерживать имперский закон и порядок, осуществление суда над лицами совершившими особо тяжкие преступления, наподобие убийств и измены. Законы издавать не смогу, эту привилегию скромно взял на себя городской совет. Казнить с целью проверки остроты клинка тоже не полагалось, этот момент почему-то был оговорен особо. Мне был положен скромный трехэтажный особняк и содержание: пять тысяч золотых в год, что всего в двадцать шесть раз перекрывало мой нынешний офицерский оклад. Откуда столько? Ладно, не моя забота.

Дальше у нас шли условия получения мной баронства. С трудом продравшись через малопонятные юридические термины и прецеденты, уяснил одно — с аристократами в империи был полный швах, примерно полпроцента от населения. Почему сложилось такое положение? Дело в том, что настоящий аристократ был один — император, всех остальных он по примеру предков жутко не любил. Заговоры достали еще его пращуров. Все поколения императорского рода, методично и с упорством прореживали их ряды. Быть аристократом в настоящее время, значило только приятную приставку к имени, больше практически никаких привилегий не было. По факту в империи, слово императора было законом, но вот на местах была принята республиканская форма правления. Такой вот хитро-мудрый выверт.

Почему же все города мечтали заиметь себе личного барона? Ответ прост: что бы иметь возможность подставить его под удар. В соответствии с присягой, составленной крайне расплывчато, он отвечал за все, но власти не имел. Здесь мы приходим к закону о местном самоуправлении. Двадцать пять процентов законов могли издаваться местными властями, если они не противоречили имперскому закону. На осмысливание этой юридической загвоздки у меня ушел час — не меньше! Вроде бы ничего сложного, берем имперский кодекс и делим его на четыре, остается у нас например: статей эдак пятьсот. То бишь городской совет мог издать пятьсот новых законов, которые, если их хорошенько сформулировать, вроде как и не противоречат имперским, но… Вот именно — две огромных буковки с многочисленными восклицательными знаками после или плаха с топором палача для барона.

В свете нового знания я еще раз перечитал текст присяги. Так и есть: дом, деньги, многочисленные заверения в почтении и уважении, но больше ничего. Право судить тоже выглядело подозрительно. Кто у нас обычно изменники? Конечно же, лица облеченные властью! С деньгами и многочисленными родственниками. Я задумался: «Неужели у меня вид такой глупый, что мне с ходу такое предложение сделали?»

На этом мытарства на пути к баронской короне не заканчивались. В случае, если кто-то другой претендовал на мое место, мне нужно было сразить его на поединке до смерти. Всякие там: «до первой крови» не рассматривались. Соискателем мог стать не каждый, только тот, кто не менее полгода отслужил на границе.

Выгода для силовых служб, была на лицо. Торговцы отметались в сторонку и начинался новый порядок. А где моя? Жить при таком раскладе я буду хорошо, но недолго! В империи имелись вассальные города, но только у аристократов приближенных к императору, по какой-то странной закономерности, все они были членами его семьи. Чисто случайно его братишки и сестренки по десятку городов подмяли. Думается мне, что присяга у них совсем в другом ключе составлена. И скорее всего в тех городах о власти торговцев мечтают. Пояснительную записку составлял городской мудрец, а он лицо незаинтересованное, его выкладкам я поверил. Единственным плюсом в данной ситуации было то, что через полгода, я мог на законных основаниях покинуть Заречье. Для этого всего-то было необходимо предъявить текст присяги коменданту. Меня призвали — я поехал! То-то тюремщик не сомневался в моем приезде! Тут и думать не станешь, когда каждый день под смертью ходишь. Очевидно того, что здесь в реальности происходит он не знал. Как впрочем и я всех тонкостей не знаю.

В общем держаться мне от баронства как можно дальше надо. А вот документик сохраню, возможно в крайнем случае его придется использовать. В том что он сработает у меня уверенности нет, несмотря на то, что этот факт мудрец подробно обосновал. Якобы служить императору можно по-разному и не зазорно поменять одну службу на другую. Раз на границе служу, то автоматом получаю гражданство. В случае если стану бароном, то тут же становлюсь вассалом императора, тем самым, по которому плаха плачет горючими слезами. Великолепная карьера: пограничник — гражданин — барон — вассал — топор палача!

Проболел четыре дня, впрочем как и большинство раненых, травки на удивление хорошо помогали. Стал задумываться о выходе в свет, точнее в кабак, в высшее общество Заречья меня приглашать никто не спешил. Тут-то и прибежал вестовой от коменданта. Мне с ротой, предписывалось прочесать местность в южном направлении в поисках выживших. Пропала группа охотников: офицеры и прислуга, всего двенадцать человек. Интересно с чего они взяли, что было нападение? На ногах у меня было двадцать семь человек, вот их я и взял.

За полями начинался лес, был он довольно редкий, везде были видны следы вырубки. Через полчаса пути, он постепенно превратился в чащобу, испещренную многочисленными звериными тропками. Я неудобств от этого не испытывал, а вот пограничники непривычные к такому передвижению явно страдали. После того как один из них упал, поранив щеку, я плюнул на прочесывание и построил их в колонну по одному. Приказал идти за мной след в след. В записке никаких подсказок о том, где искать охотников не было. Я решил идти вперед до полудня, а потом повернуть назад. До ночи следовало вернуться в крепость. Довольно часто замечал следы присутствия живых существ, сломанные веточки, ободранную кору и тому подобное. Останавливал людей и шел проверять, каждый раз это были животные, примерно половина отпечатков лап и копыт были от земных видов, остальные ни на что ранее мной виденное не походили. Особо крупных следов среди них не было, но когти на некоторых впечатляли.

Тишина этому лесу была незнакома, постоянно орали птицы и какие-то животные живущие на деревья. При нашем приближении они замолкали и прятались, потом начинали галдеть еще сильнее, предупреждали округу. О нашем присутствии узнали все заинтересованные лица на час пути. Так дело не пойдет! Как бы и нам в неприятности не попасть, наткнувшись на очередную, маленькую полянку, скомандовал привал. Подозвал Гронфорта и сказал:

— Сидите здесь, по возможности не шумите. Дальше я пойду один, так будет намного быстрее и тише, вы меня только задерживаете. Что-то я сомневаюсь, что кто-нибудь из охотников выжил. Но и бросать их не следует, всякое бывает. Поброжу часа три-четыре по округе, посмотрю. Если к вечеру не вернусь, идите назад по своим следам, до ночи сможете добраться до обжитых мест.

— Так нельзя!

— Можно. Ждите, я пошел.

Легкой рысцой побежал дальше, рыскал по сторонам, искал следы. Повезло, примерно через час наткнулся на отпечатки сапог. Похоже это наши охотнички и есть, дикари ветки на пути ломать не стали бы. Чего их так далеко от крепости занесло? Добычу и поближе найти можно. Неужто заблудились? Вполне вероятно, самое простое объяснение. Раз так, то возможно они еще живы, надо их просто вывести. След был вчерашний, стоит поторопится.

Далеко мне бежать не пришлось, через минут двадцать наткнулся на первый труп. Присел и прислушался, обычные звуки, ничего необычного. Офицера убили стрелой в спину, на охоту по понятным причинам, никто броню не надевал. Пошел вперед и обследовал местность. Нашел одиннадцать мертвецов в самом неприглядном состоянии, из них были вырезаны самые лакомые куски. Пошарился по кустам, нападавших было всего пятеро. Они сидели себе тихо и поджидали охотников, затем утыкали их стрелами, собрали оружие, затарились человечинкой и ушли. Где двенадцатый? Попал в плен? Я начал искать еще раз, налево уходили ранее незамеченные мной следы, кто-то бежал и за ним гнались. Догнали? Двинулся по следам, они утыкались в овраг, этакий разлом метров семь в ширину и пять в глубину. Преследуемый упал в нее, дикари судя по всему за ним не полезли. Прислушался, внизу раздавались тихие стоны. Позвал, но мне никто не ответил. Без сознания? Веревки у меня не было, зато я заметил множество лиан, нарезал их и сплел что-то вроде каната.

Привязал его к дереву и спустился вниз. Не повезло офицеру, он был нанизан на острый сук, который пробил ему плечо. Не жилец, сразу видно. Слишком много крови потерял, задето легкое. Стоит снять его с кола, сразу помрет, даже странно, что он протянул столько времени. Решил, что что бы я не делал, все равно хуже не будет. Пропустил канат у него подмышками, достал топор и с двух ударов перерубил сук. Как можно аккуратней положил офицера на бок, на губах у него появился и лопнул кровавый пузырь, он застонал. Я поплескал ему воды на лицо.

— Воды. — прошептал раненый.

Я дал ему глотнуть из фляжки.

— Что произошло? — спросил я.

— Жадность… Говорил я им — не трогайте… Они не послушались.

— Что не трогать?

— Кинту… Она в сумке.

Я порылся у него в сумочке и достал небольшой плод синего цвета.

— Она?

— Да… Съешь, когда будешь один… Ты их тоже слышишь?

Я встревожился и прислушался.

— Кого?

— Визгунов… Они приходят ночью и забирают людей.

— Успокойся парень, у тебя бред.

— Никто кроме меня не слышит и не помнит… Медальон на шее, забери, он поможет. — неожиданно он требовательно посмотрел мне в глаза. — Окажи милосердие брат!

Я кивнул, вытащил кинжал, приставил к его груди и сказал:

— Я отправляю тебя домой, в лоно матери нашей, Земли-прародительницы. Прощай брат и до встречи!

Ударил его прямо в сердце, он дернулся и затих. Похоронить не было никакой возможности, поэтому я снял у него с шеи тонкую цепочку с подвеской в виде капельки, сунул ее в сумочку и полез наверх. Обошел трупы, раньше я заметил такие же плоды лежащие на земле, но не обратил на них внимания. Нашел три штуки и подобрал. Туземцы даже мелочевку забрали, но кинту, очевидно представляющую немалую ценность не тронули. Бросили там, где увидели. Опять табу? Нужно навести справки, есть что попало я не собирался. Оставлю одну, остальное отдам. Или тоже оставить? Нет, не пойдет. Вдруг узнают?

Побежал назад, поднял пограничников и мы двинулись в сторону крепости. Шли быстро, все же тропку мы уже протоптали. Десятнику сказал, что нашел всех мертвыми, на остальные вопросы отмахивался. Я опасался, что дикари вернуться за оставшимся мясом. Мои следы они обязательно найдут. Кто знает что им взбредет в голову, вдруг погонятся? Поэтому я безжалостно подгонял отстающих. В крепости отдохнут! Путь прошел спокойно, на опушке устроил бойцам небольшой привал. Пришли в казарму, я сразу же припрятал один плод в подпол. Завернул в бумагу и зарыл в углу. Так спокойнее будет. Сел составлять рапорт, описал события и пошел искать куратора. Он сам сказал, что со всеми вопросами обращаться следует к нему. Вот пусть и расхлебывает.

Веста в казарме не было, караульный сказал, что он обедает в трактире. Направился туда, мне тоже поесть не помешает. Капитан нашелся, он сидел в гордом одиночестве и чего-то там жевал. Я плюхнулся рядом с ним на лавку и подозвал слугу:

— Мне того же! — я указал на блюда стоящие перед Вестом.

Слуга ушел за заказом. Я молчком выложил перед капитаном рапорт. Он на меня покосился, но стал читать.

— Все мертвы? Это точно? Кинту нашел?

— Да. — я полез в сумочку.

— Стой, придурок! — капитан вцепился в меня как клещ. — Не показывай! На выход!

Когда мы вышли, Вест огляделся по сторонам.

— Ты зачем про нее в рапорте написал? Ты знаешь сколько она стоит?

— Не дороже жизни. Не думал, что меня за ней и послали?

— Думал. — капитан поморщился. — Сам знаю, но мечтать не вредно.

— А что она делает? Ну… Если съесть?

— Здоровья прибавляет. Быстрее станешь и сильнее. Некоторые говорят, что умнеешь. По-моему последнее просто байки, но до конца жизни болеть точно не будешь. Очень редкая штука, кусты попадаются часто, но вот с плодами — один на десять тысяч.

— Так просто? — недоверчиво спросил я. — Съел и все?

— А как ты хотел? Громы и молнии? Сын Небесного отца, много чудес создал. Кинту одно из них. Сам видел, как один старик его за сумку золота купил и на следующий день помолодел лет на десять, девок валял одну за одной. Только недолго, голову отрубили за контрабанду. С точки зрения нашего обожаемого императора, есть много более достойных людей.

— Награду дадут?

— Тебе-то? Ты же на жаловании! Хотя… Если наглеть не будешь, может чего и отломится. Надеюсь, ты плодов не утаил?

— Нет. — я посмотрел на Веста честными глазами.

— Пошли к интенданту. Немедленно! Пока он за нами кого-нибудь сам не прислал!

— А еда?

Капитан открыл дверь в кабак и крикнул:

— Трактирщик, заказ господина лейтенанта в казарму ему отнесете. Крайняя во втором ряду — понял?

Получив невразумительный ответ, он потащил меня в донжон. Слуга, увидев меня обрадовался:

— Принес?

— Что? — ответил я.

— Ты дурня-то из себя не строй! Кинту где?

— А ты откуда про нее знаешь?

— Сам послал, потому и знаю. Ты Вест, иди погуляй и можешь не возвращаться, без тебя разберемся. Шустрый, за мной!

Старик подпрыгивая от нетерпения, подхватил меня под руку и увлек к себе в комнату.

— Выкладывай! — он указал на стол.

— Не стану. Еще чего? Интенданту сдам, как положено! — возмутился я.

— Шустрый, не испытывай мое терпение. Ты новичок и слишком мало знаешь о том, кто из себя что представляет. Выкладывай!

Я положил на стол три плода. Старик в них прямо вцепился, поднял на меня глаза и сказал:

— Молодец! Даже не один принес. Считай, что маленькую награду ты заслужил. Что хочешь?

— Ты мне объясни сначала — что скажут командиры?

— Ничего, свою долю они так и так получат. Чего желаешь? Только скромнее будь.

— Мне бы роту нормально вооружить.

Слуга черканул записку.

«Вот тебе и неграмотный!» — подумал я.

— Сходи в арсенал, бери что захочешь. Надеюсь, ты ничего для себя не оставил? — глаза у него нехорошо блеснули.

— Нет.

— Смотри, и я посмотрю тоже. Иди, рапорт оставь мне.

Я выложил документ на стол и направился в барак. Там меня ждал большой сюрприз: синяки на лице у караула и бардак в моей комнате. Все было усеяно перьями из вспоротой перины. Добавилось имущества, лестница на чердак. Я посмотрел на горе-охранников, но ничего не сказал. Итак понятно, что люди старика приходили. Хорошо, что ничего не нашли. В другом случае, они бы меня ждали.

Прочитал записку, арсенал отдавали мне на поток и разграбление. Там было написано: «Выдать все, что попросит». И непонятная закорючка вместо подписи. Позвал Гронфорта.

— Ты как там? Списки составили? Воинские специальности и прочее? Оружие нам дают, нужно знать: чего и сколько просить.

— Вот. — он дал мне клочок бумаги. — Тут по минимуму.

— Ясно. Те кто в лес ходил, пусть отдыхают. Скорее всего за остальными я вестового пришлю. Может быть, смогу перенести на завтра, но сам понимаешь, нужно брать пока дают. Где находится арсенал?

— За стеной, направо по улице, там врытый в землю склад есть. Сам не видел, но десятники из других рот сказали.

— Связи заводишь? Это хорошо.

Захватил с собой Пинта и отправился искать арсенал.

Глава 10

Склад нашел быстро, правда он оказался не одной, а рядом землянок за невысоким забором, который как бы не половину улицы занимал. Оставил Пинта на улице и зашел в единственный, небольшой домик, решил, что это контора. Начальник арсенала оказался подвижным как ртуть толстячком, представился мне Растом. Характер у него был живой и веселый, встретил он меня вполне радушно.

— Значит говоришь Шустрым кличут? Давай-ка горячего попьем, я только что под землю лазил, там знаешь ли прохладно.

— Неплохо бы. Возьми. — я протянул ему записку.

— Вот те раз! Тебе сам Старый отмашку дал! — он вручил мне кружку, над которой вился парок. — Как насчет немного поживиться?

— Не знаю, побаиваюсь я.

— Ерунда. Тут отродясь инспекторов не было, мнится мне что и не будет. Скорее мы к Небесному отцу вперед ногами отправимся. Единственная проблема, куда все девать? У тебя случайно выхода на речников нет?

— Чего нет, того нет. Заварушка небольшая у меня с ними вышла. Ты хочешь сказать, что здесь живешь и никого не знаешь?

— Да как тебе сказать. Если честно, прячусь я от людей. Четыре года сижу безвылазно, наверное потому и живой.

— Я тебе никто, с чего ты вдруг разоткровенничался?

— Мне три месяца до конца контракта осталось. Денег я подкопил, на малюсенький домик в деревне хватит, но это все. Пенсиона мне не положено. Выход один — продлевать контракт, а я боюсь. — он доверительно наклонился ко мне. — Странные дела здесь творятся Шустрый, но учти, я тебе ничего не говорил.

— Начал, так продолжай.

— Понимаешь, ко мне кто только не ходит, ну и болтают иногда. Вечером например, я стрелы и болты всякие, на отряд идущий в лес выдал. А утром от других слышу, что они все погибли. Когда успели? Всякое бывает, но не десять раз кряду! А потом мне их же вещички назад приносят. Каждые несколько десятин, в крепость новую партию пригоняют, а людей не прибавляется. Кажется мне, что и меня живым не выпустят. Жить так дальше я не могу, еще пять лет под землей сидеть? Да я с ума сойду! Деньги нужны Шустрый, что бы меня на тот берег переправили, есть у меня знакомец один из дикарей. Вроде как — человек хороший.

— Дурень ты Раст. Они людоеды, сам к ним в котел залезть хочешь?

— А что делать? Ко мне человек от интенданта приходил, интересовался продлением контракта. Я ответил, что подумаю. Я с тобой от отчаянья заговорил, ты человек новый, еще ни с кем не повязан. Помоги, я в долгу не останусь!

— Мне бы кто помог! Что предлагаешь?

— Речники на баркасе, патрулем раз в день вдоль берега ходят. Простые матросы, не командиры. Что тебе стоит на охоту пойти? Благо не запрещено, все так делают. Подзови их и дело предложи: добро со склада продавать. Деньги всем нужны. Как увязнут и привыкнут к халяве, у меня контракт закончится, пусть вывозят. Мне главное на тот берег попасть, там я сам справлюсь.

— Не опасаешься, что поймают?

— Арсенал закладывали вместе с крепостью, строили на совесть. Хотели от Великого леса кусок оттяпать, только кишка оказалась тонка. Сюда столько всего завезли, что у непривычного человека глаза разбегаются. У добра срок хранения двадцать-тридцать лет, прошло уже пятьдесят. Смекаешь?

— Конкретнее?

— Я предлагаю цветной металл сбывать, он достаточно дорог, те же деньги можно сказать. Упрем чушку меди, и все с прибылью.

— Не пойдет, тяжело. Да и как ее из крепости вытащить? Заметят!

— Пошли!

Раст захватил связку ключей и повел меня к дальней землянке. Открыл замок, зажег светильник и мы спустились вниз. Откинул кусок дерюги и показал мне крышку люка.

— Подземный ход, на берег реки выходит.

— Ты сдурел? До нее час ходьбы.

— Я неправильно сказал. Не большой реки, а притока, он вполне себе судоходный, по крайней мере баркас точно не застрянет. Я проверял.

— Заманчиво, название притока знаешь?

— Нет, но в этой стороне, он один на день пути. Люди многое рассказывают, надо просто уметь слушать. Ты где живешь?

— В казарме.

— Скажешь своему куратору, что с рядовыми жить не хочешь. Все офицеры в домах живут, а ты чем хуже? Я тебе хоромы выделю.

— Так уж и хоромы?

— Да. У меня там раньше помощники жили, до тех пор пока их в роты не забрали. Сказали, что людей не хватает. Снаружи землянка, а внутри ого-го. Тебе понравится, я и сам бы там жил, но не люблю под землей находится.

— Показывай.

Раст отвел меня к самой маленькой землянке. Ничего себе! Большая комната, мебель, ковры — высший класс! Даже небольшое окно есть в световой шахте. Кроватей восемь штук, но лишнее всегда можно выкинуть.

— Ну как?

— Отлично, считай договорились. Я неожиданно охоту полюбил, просто до безумия! Давай об оружии поговорим. Проблем выдачей не будет?

— Получишь все что нужно, раз Старый одобрил.

— Как у вас дела с огнестрелом?

— Навалом, никому не нужные игрушки. Бомбарды и аркебузы при обороне хороши. Капитан Вест все назад сдал и арбалеты у коменданта выпросил. Напирал на то, что пока фитиль запалит, туземцы его тридцать раз убить успеют. Так и валяются без дела. Вот если на крепость нападут, тогда другое дело. Показать?

— Да! — мне стало крайне интересно.

Перешли в другое помещение. Я рассматривал, здоровенные, клепанные из полос бомбарды. Прикинул к себе аркебузу. Неподъемная фиговина, да еще с фитильным замком, стрелять из нее предлагалось с подставки. Порох в бочонках. Может быть гранат наделать? А толку-то? Они тоже только в обороне годны. Как-то я слабо себя представляю идущим с гранатой в атаку. Ага! В одной руке литой шар, а в другой горшок с углями! Шаром по голове противника луплю, а угли ему за шиворот сыплю. Вот умора!

— А это что? — я углядел странные, каменные ступки.

— Бомбы. Внутрь порох засыпают, поджигают всепогодный фитиль и катают со стены по канавкам. Дешевле чем металлические.

— Что за фитиль такой?

— Смотри. — Раст показал мне пропитанную порохом и обмазанную смолой веревку. — Видишь медную блямбу на конце? Это изобретение нашего оружейника, кладешь на что-то твердое и к примеру оголовьем рукояти по ней бьешь, она взрывается и поджигает фитиль.

«Да это ж, капсюль! — догадался я. — Конец планете, сколько от этой штуки до унитарного патрона?»

— А сам оружейник где?

— Не вернулся из леса.

— Можно мне его мастерской попользоваться?

— Ты договорись с речниками и что хочешь делай. Я тебе копии ключей дам. Мы теперь с тобой повязаны.

— Я завтра перееду, подготовь мне образцы, в чем металл кстати? Если чушки большие, мы вдвоем не справимся.

— Есть прутки, полосы и бруски. Я тебе кусочки отрублю: медь, свинец, бронза, олово. Пойдет?

— Да. Ладно, я пошел. Пришлю к тебе народ, завтра не до этого будет.

Пока шел к бараку, прокручивал мысли в голове. Весьма заманчивое предложение мне Раст сделал. Можно ведь и с ним вместе сбежать. Деньги мне в любом случае не помешают. Раньше времени загадывать не хочу. Даже если Раст один уедет, все шито-крыто будет. Ко мне какие претензии? Воровал он, а я-то здесь причем? Нужно постараться, дельце по-тихому провернуть. Речники, в них вся загвоздка. Не сдали бы. Тут без риска не обойтись.

И вот еще — как про кинту Старый узнал? Птичка вести из леса принесла? Зайдем с другой стороны. Кто-то рассказал ему про кинту и указал точное место где растет куст. Реально? Да! Он вызывает доверенного офицера и дает задание. Тот убалтывает других и они углубляются в лес. Как бы случайно натыкаются на куст. Что было дальше я знаю. Когда охотники к назначенному времени не вернулись, он посылает того, кого не жалко — меня. Думаю, что при следующем посещение донжона, я увижу резко помолодевшего Старого. Не прост старик, очень даже не прост!

С этим вопросом разобрался, перейду к следующему — не сделать ли мне пистолетик? Маленький такой и многозарядненький! Что бы я мог смело фигу в кармане держать! Если меня будут брать, то пришлют человек пять. А я такой, раз и шестиствольный миномет вынимаю! В огнестреле главное патрон, а в нем капсюль! Все остальное можно напильником выточить. Кроме ствола конечно, на крайний случай отпилю куски от аркебуз. Ага! А пружины? В общем, нужно хорошенько в памяти и в мастерской покопаться. Неужто я самопал какой не склепаю? Да запросто! Дело-то о моей жизни идет, тут хочешь — не хочешь, извернуться придется.

Выгнал всех из казармы на улицу и поделил поровну. Одну половину отправил в арсенал, а вторую, по пустующим баракам. Части мебели и доски искать. Хватит пограничникам на полу спать. Выпрошу у Раста гвоздей, хотя бы топчаны собьем, десятникам лишние кровати из землянки отдам. Сказал, что бы до следующего утра меня не будили, все же набегался я знатно. Поел кашки и завалился на перину.

Сон как назло ко мне не шел, мысли всякие в голову лезли. К примеру, как мне кинту съесть? Вдруг помолодею? Как я понял, старика о котором Вест рассказывал, поэтому признаку и вычислили. А если ее не употребить — она же пропадет. Дилемма! Есть, однозначно есть! Но не здесь, а на охоте, посмотрю на свое отражение, если возраст явно изменится, сбежать никогда не поздно. Какой-то я нерешительный стал, раньше и минуты не думал бы. Там же огромный бонус! Кому здоровее, сильнее и быстрее стать не хочется? Мне очень, я точно знаю. К тому же молодеть мне некуда, ну не в младенца же я превращусь? Так, переливая из пустого в порожнее я и уснул.

Проснулся глубокой ночью, от какого-то не понятного звука. Это были не визгуны, нет это был «Кусака», он висел в воздухе. Вращался вокруг своей оси в облаке светящихся искр. Я уже на него рукой махнул, думал что геном не совпал, а тут смотри-ка! Заработало! По лезвию пробежал «светлячок», искр добавилось. Да он же затачивается! Топор повисел еще секунд тридцать, сияние погасло и он упал на пол, лезвие вошло в пол наполовину. Пришлось хорошенько попыхтеть, никак не хотел выковыриваться.

Значит, ты у нас сам в руку возвращаешься? Я открыл ставни, прикинул расстояние до невысокого деревца, ствол у него был толщиной с голень взрослого мужчины. Прицелился и плашмя метнул «Кусаку». Приготовился его ловить, когда он вернется. Дерево топор как бритвой срезал, но работать бумерангом не захотел, улетел в темноту. Там, что-то с шумом упало. Разглядеть, что именно грохнулось было невозможно. Тихонько выругавшись, я полез в окно. Ну и где тебя искать? Пошел по траектории полета топора. Далеко все равно не улетит. Примерно, через тридцать метров нашел его — наступил на рукоять ногой. Нагнулся и увидел, что рядом с ним лежит странная палка с шипами. Ее тоже захватил. Забрался к себе в комнату, взял светильник и вышел в коридор, зажег фитиль от другой лампы. Махнул караульным и вернулся назад. Твою мать! Это не палка — это лапа! Отличный эксклюзив от насекомого, отрубленный по первый сустав. Вот теперь — пора паниковать! А может быть — не заметят? Ногой больше — ногой меньше, какая разница — если у тебя их восемь? Или шесть? Тьфу ты! Что делать-то?

Я размахнулся со всей силы и выкинул лапу в окно. Оделся и пошел будить бойцов. Сказал им, что меня предупредили о возможности поджога. Велел одеть броню, сидеть тихо, дремать и быть наготове. До утра метался от окна к окну, высматривал неприятеля. Никто не пришел. После того как рассвело, пошел искать ногу. Она как сквозь землю провалилась. Приходили и унесли? Почему нас не тронули? Покалеченный визгун не понял в чем дело? Ага! Идет себе, никого не трогает. Вжик — лапы нет! Он перепугался и удрал. Позвал подкрепление, лапу нашли, но по следам ходить не умеют? Чувствую я, прилетит мне нехилая обратка! Так, что костей не соберу. Поступлю как задумал, перееду, возможно роту без меня не тронут. Вот зачем я их будил? Врубят свои долбанные излучатели — чем мне пограничники помогут?

После того как рожок сыграл подъем, выкопал кинту, оставил Гронфорта за главного, собрал вещички и пошел в арсенал. Взял у Раста образцы и направился искать Веста. Тот несмотря на ранний час, уже попивал вино в трактире.

— Привет! Я тут роскошное жилье себе присмотрел в арсенале. Ты не против?

— С чего бы? Десятников предупреди, что бы знали где искать и живи себе спокойно. Но днем в роте обязательно показывайся. Порядок должен быть! Спрос с тебя будет.

— Ясно. Как мне на охоту отпроситься и у кого?

— У меня. Свеженинки захотелось?

— И это тоже. С деньгами у меня совсем плохо, жалованье когда еще будет. Надоело солдат объедать и каша уже поперек горла стоит. Что посоветуешь?

— Поброди по опушке, в лес один не ходи. Туземцы может и не тронут, но представь, что ты ногу сломал, а рядом никого нет. Да и зверье со счетов скидывать нельзя. Когда пойдешь?

— Сейчас и пойду.

— Вернись к вечеру, мне обязательно доложись или вестового пришли. Мясом поделишься?

— Так его еще добыть надо. Будет, обязательно кусочек подарю.

— Косулю или небольшого оленя стреляй, больше не унесешь. Добыча будет, тут зверей навалом.

В крепости я решил не задерживаться, оружие с собой — что еще надо? Купил у трактирщика флягу вина и отправился на охоту. Пошел сначала в южном направлении, туда где уже был. Не хотел что бы видели, что я ушел к реке. Углубился в лес и свернул к тому притоку про который говорил Раст. Нашел его без труда. Пошел вниз по течению, через час добрался до большой реки, засел в кустах и стал высматривать речников.

Как бы мне предлог какой-нибудь найти, что бы с ними познакомится? Обычный, не вызывающий подозрений? Что может быть более понятным, чем лень-матушка? В голове у меня родился план. Я пошел вдоль реки высматривая звериные тропки. Обнаружил кабаньи следы. То, что нужно! Забрался на дерево и устроился в развилке. Просидел до обеда, у меня все тело затекло — это не на табурете посидеть. Неудобно и шуметь нельзя. Хотел уже отправится восвояси, как показалось кабанье семейство: матерый секач, три свиньи и штук двадцать поросят. Сосчитать их не смог, они так и мельтешили по кустам. Выстрелил в свинью, она завизжала и упала. Семейство бросилось врассыпную, но только не секач, он прямо-таки взревел. Никогда не думал, что кабаны так умеют. Он заметался на месте в поиске врага и унюхал меня сволочь такая! Долбанул по стволу так, что я чуть было не свалился с дерева. Вот как прикажете целится, когда опора шатается, не хуже чем при землетрясении? Извел три стрелы прежде чем попал в него, и еще пять пока он не упал. Упорный гад! Я в него стрелы втыкаю, а он дерево выворачивает, да так что ствол слегка перекосило.

Спустился вниз и мне немного поплохело. Сверху не так было видно, этот кабанище раза в два больше был, чем порядочной свинье положено. Полтонны! Может быть я преувеличиваю размер, но я же теперь охотник на крупную дичь! Рыбакам и охотникам врать положено, у них установка такая запрограммирована! В крепости скажу, что он тонну весил — не меньше! Вытащил кинжал и стал снимать шкуру, задача непростая, перевернуть-то я его в одиночку не смогу. Плюнул и стал пластать секача как мог. Выпустил кишки, отрубил ноги и голову. Устроил сплошное недоразумение, а не правильную разделку туши. Интересно, а как люди слонов потрошат? Или к примеру китов? Там дела обстоят намного хуже, чем у меня. Работая, не забывал посматривать в сторону реки.

Показался баркас. Я выскочил на берег, стал орать и размахивать руками. Матросы долго ко мне присматривались, видимо подозревали что-то. Потом спустили парус и подошли к берегу метров на десять.

— Ты кто? Что надо?

— Я Шустрый, командир роты из Заречья! Помощь нужна!

— Ты один?

— Да! Плывите сюда!

— Подожди, сначала скажи — зачем?

— Добыча у меня! Много! Вам мясо нужно? Поделюсь! — прокричал я.

Баркас осторожно приблизился к берегу, матросы приготовили арбалеты. Я стоял спокойно и не дергался.

— Ты что ли у ребят кандалы увел?

— Выхода другого не было. Меня, за то, что троих казнил, на куски порвали бы.

— Ну-ну, какое мясо предлагаешь?

— Надоели вы уже! Спустись и посмотри!

Старший спрыгнул на берег и держа меня на прицеле осмотрелся.

— Ого! Вот это зверюга!

— Тебя как зовут?

— Фонт, десятник я.

— Мое имя ты уже слышал. Договоримся? Самому мне эту груду не утащить. До крепости можно по притоку доплыть. Вы меня подвезете и половина ваша. Или еще проще, свинья вам, сами разделаете, а кабан мой. Ну как? Здесь дел, всего-то на полчаса. Согласен?

Десятник подумал и махнул рукой:

— Договорились. Парни, тащите мясо на борт.

Пока плыли, я стал расспрашивать Фонта:

— А где у вас база? Я новенький, мало что знаю.

— Три часа пути по течению. Там у нас военный городок. Погранцы и мы. Я с ребятами почти каждый день реку патрулирую, контрабандистов ловим и просто дураков. Думают, только зашли в лес, нашли древесину и сразу разбогатели! По берегам давно уже ничего нет. Вглубь идти, себя не уважать, скорее стрелу словишь, чем кошелек наполнится.

— Чем же контрабандисты промышляют? Я слышал, что дикари всех жрут и с имперцами не торгуют.

— Всех, да не всех. Племен в лесу много, есть и приличные, человечину не едят и железо им очень нужно. У нас с давних времен целые династии контрабандистов образовались. Кто-то, когда-то с кем-то познакомился, связи сыну передал, так и пошло.

— Значит и просто торговцы у вас в городке есть?

— Море разливанное, в иные дни и не протолкнуться. Делают вид, что товар на продажу привезли. Так и рыщут! Вот представь, что ты смог поделку какую купить, она тебе столько навара принесет, что в другом месте за месяц не наторгуешь. Купцы посолиднее, сюда сынков на учебу присылают. Как проверку устраивают — сможешь всех обдурить, значит купец!

— Что же начальство их не прогонит?

— Это им ни к чему. — десятник хитро подмигнул.

— Что скажешь? — я протянул ему кусочки металла.

— Ну металл, ну и что?

— А если много принесу, сможешь продать без риска? Прибыль пополам.

— Не пойдет, мне делится с ребятами придется.

— Мне тоже. Соглашайся, что теряешь?

— Не боишься, что сдам?

— Нет. Дальше Заречья не отправят. Тебе волноваться нужно, что бы не поймали.

— Как я понимаю, ты нам постоянный заработок предлагаешь?

— Именно! Пока весь товар не сбагрю, не успокоюсь. Не захочешь ты, найду другого. У нас в крепости: лучшие девки, жратва и выпивка только за деньги идут. А зачем они мне, если я сам не знаю, сколько еще проживу?

— Разумно. Повеселится захотелось? Я тебя понимаю. Сколько времени тебе нужно, что бы товар подготовить? Может быть еще что-то кроме металла есть?

— Есть и немало. Военное имущество. За два-три дня управлюсь. Ты поспрашивай скупщиков — что им нужно? Когда встречу назначим?

— Пять дней, в это же время. Не придешь, я еще парочку дней захаживать буду. Потом через десятину. Сам понимаешь — служба. Ветку приметную сломай и записку оставь, новый срок назначим. Я сообщать ничего не буду, у меня риски выше. От того, что в приток зашел отбрехаюсь. Не запрещено, от записки отбиться не сумею. Так как?

— Согласен. Держи образцы. Принесу пробную партию, посмотрим как дело пойдет. Вдруг заниматься не стоит?

Баркас высадил меня недалеко от крепости в лесу. Помахал матросам, достал веревку и подвесил мясо на дерево. Пошел за помощью. Взял пятерых пограничников и мы не торопясь отнесли мясо в казарму. Выделил Весту кусок мякоти, и отправил ее с Пинтом, заодно и доложит о моем прибытии. Сам прихватил ребрышек и отправился к Расту, нужно поговорить и посмотреть куда выходит подземный ход. Лежку присмотреть. Фонт может на меня свое начальство навести и взять с поличным. Может быть, он не такой алчный как кажется? Стоит на всякий случай поостеречься.

Глава 11

Раст куда-то потерялся, по крайней мере с конторе его не было, наверное, опять под землю спустился. Я осмотрел камин в своей землянке. Непонятно зачем он здесь, что-то в других помещениях, чего-либо использующегося для обогрева я не видел. Покопался в шкафчиках и понял, что бывшие помощники готовили в нем пищу. Закопченные: котелки и кастрюльки, прямо свидетельствовали об этом. Мне только на руку, таскаться через половину города в казарму, что бы поесть мне не хотелось. Развел огонь, натер мясо солью и положил его на решетку. Если у Раста зелень найдется, будет совсем отлично.

Вообще ребята здесь неплохо устроились, создали свой уголок вдали от начальства, уютный и с удобствами. Воду из бочки, я пить опасался, неизвестно сколько она простояла, но для уборки сойдет. Я «упал» на порядок, так у нас продвинутые сержанты уборку называли. Провозился где-то час, до тех пор, пока не появился Раст. По моей просьбе он принес посуду и каких-то острых на вкус корешков. Мы сидели, ели и разговаривали:

— Я нашел контакт, десятник речников, зовут Фонт, встреча через пять дней. Интересуется и другим товаром, кроме металла.

— Он надежный?

— Не знаю, я его первый раз в жизни видел. Глаза у него жадные, целую свинью забрал и не поморщился. Аккуратней нам надо быть, как бы не продал. Можешь меня по подземному ходу на берег сводить? Огляжусь там. Думаю, поступим следующим образом: принесем килограмм двести, спрячем в кустах. Я буду его ждать. Увижу баркас, позову их, сам спрячусь. Посмотрю — нет ли лишних людей и как они себя вести будут. Покажется что-то в их действиях подозрительным, сбегу. Найдем других, время патрулирования я теперь знаю. Не один же он там плавает?

— Согласен. Металл я один стаскаю, небольшими партиями. Даже если кто-то и увидит, то ничего не заподозрит, я постоянно что-то ношу. Заверну в дерюжку и никто не догадается.

— Ты не расслабляйся, если он сдаст, ты первый на прицеле окажешься. В крепости много мест, где металлом разжиться можно? Хороший ты мужик Раст, но больно беспечный. Делай все с оглядкой, три раза подумай прежде чем сказать. У тебя свобода почти рядом, глупо будет на какой-нибудь случайности сгореть.

— Пошли лаз смотреть?

Подземный ход оказался дыра дырой — сырая, темная, земляная нора. Стены обшиты в некоторых местах деревом, уже изрядно подгнившим. Раст кое-где установил опорные столбики. Радовало одно, ходить можно было в полный рост. Выбрались на берег реки в овраге. Дверь была надежна укрыта свисающими корнями, в двух шагах пройдешь и не заметишь. Меня все устраивало, сам вид подземелья говорил о том, что про него все давно забыли. Наверняка в крепости он не один, но про другие Раст ничего не знал, да и этот обнаружил случайно. Побродил вдоль реки, место где меня высадили речники было недалеко. Присмотрел лежки и пути отхода. Договорились — где Раст спрячет металл. Когда возвращались назад, я обнаружил, что в одном месте за деревянную обшивку тянет сквозняк, язычок огня так и заплясал на фитиле. Я промолчал: возможно там тайник Раста, а может быть другой ход — зачем нервировать человека? Потом проверю.

— Раст, ты мне мастерскую покажешь?

— Без проблем, сейчас почистимся и пойдем. Воды себе натаскай из колодца или каждый раз с ведром бегать будешь?

— Потом, время будет — займусь.

Мастерская выглядела убого: три станка с ножным приводом, ящик с инструментом, непонятные заготовки, хлам и пыль, но это в первой комнате. Во второй все выглядело иначе: верстак с тисками, полочки, ящички, никаких тебе кувалд и наковален. Вытяжной шкаф с химической посудой, кучка медных и бронзовых отливок, миниатюрные литейные формы и штампы. Я потер руки: «То, что надо!»

Реквизировал у Раста ключи. Слесарничать решил на следующий день, займусь пока бытовыми вопросами: водой и прочим. Подходить к делу следует обстоятельно, если каждые пять минут будешь отвлекаться на поесть и попить, ничего не выйдет. Поэтому я сходил в роту, напряг кашевара и выдал ему последнюю серебрушку.

Вышел на улицу нищим, хорошо хоть не убогим. Вспомнил про кузнеца и пошел его навестить, десятина еще не вышла, но проверить как дела идут стоит. Простак мне не удивился, видимо много нас таких здесь ходит и выложил три серебряных и горсть медяков.

— В расчете?

— Не знаю. — ответил я. — Одни кандалы килограмм десять весят, сам носил, было их семьдесят два комплекта.

— Бери что дают, на четверых делим — не забыл?

— А ты? Не забыл, что я за них жизнью рисковал? Наглость конечно второе счастье, но ты нюх не потерял? Железо ты дикарям продал, больше некому. Значит и цена была соответствующей. Маловато будет!

— Бери и вали!

Простак недвусмысленно потянул с наковальни молот, стоило ему на секунду отвести глаза, как он тут же свалился от удара ногой в пах. Я выглянул наружу и осмотрелся, прикрыл дверь в кузницу. Качнул несколько раз мехи и бросил на разгоревшиеся угли заготовку для ножа. Кузнец немного оклемался и я сказал:

— Мне всегда почему-то казалось, что кузницы на пыточные похожи. Все атрибуты на лицо: огонь, раскаленное железо, а вот из того блока отличная дыба выйдет. Неужели ты, работая в таком месте не задумывался о вечном? Например о том, что обман с применением угрозы насилия, сильно смахивает на грабеж. Да еще человека, который в одиночку под сотню штрафников в Заречье пригнал? Средь белого дня меня разводишь, что вообще просто наглость с твоей стороны. Не мог что ли, как положено порядочному грабителю темноты дождаться? Как насчет мясной поджарки?

— Какой? — просипел кузнец.

— Этой!

Я подхватил щипцами заготовку, которая уже раскалилась докрасна, рукой оттянул ворот его рубахи и сунул ее туда. Кузнец повеселил меня дикарскими плясками и снова упал на пол, когда я ударил его щипцами по голове. Полил ему водички на лицо. Благо бадья и черпак в углу стояли.

— Где мои деньги? — ласково поинтересовался я.

— Я все отдал!

— Верю, но не в твою честность, а в силу раскаленного железа. Смотри! — я снова сунул заготовку в огонь.

— Ладно! Твоя взяла! Кошелек за стропилами.

Я достал мешочек и заглянул внутрь: две золотые и несколько серебряных монет.

— Другое дело! — довольно сказал я. — Но этого мало!

— Это все! Честно!

— Неужели ты со мной не поделишься? Мы ведь с тобой подружились? Мне не деньги нужны, а пружины и части от спускового механизма арбалетов. Стальная тетива и проволока тоже не помешают.

— Забирай что нужно, из того ящика и уходи!

— Спасибо! — вежливо поблагодарил я и вырубил его ударом ноги.

Содрал с Простака кожаный фартук, накидал в него деталей и всякой мелочи, прошелся по ящикам и взял парочку самых маленьких сверлышек и напильников. Направился домой. Сел за стол, начал мучить память, вспоминая простейшее, огнестрельное оружие. Трудно без трехмерной компьютерной модели, безошибочно представить как работает ударно-спусковой механизм и сделать лекала, по которым буду изготавливать детали. Самый незатейливый способ, не требующий особых навыков — вырезать их из толстой кожи, приколоть к листу иголками или гвоздиками. Попробовать пошевелить, посмотреть что за что цепляется, уголок будущего спила легко исправить при помощи ножниц или острого ножа. Испортить не страшно, просто вырежу деталь по новой, но уже правильно. Извел почти половину фартук кузнеца, но получил хороший результат. Три детали и две плоские пружины — больше не нужно. Утрирую немного: ствол, рукоять и штифты я считать не стал.

Свет в окошке совсем ослаб, поэтому я решил съесть кинту и завалится спать пораньше. На охоте не получилось, вот если бы речники на мясо не повелись бы, тогда да, нашел бы тихое местечко и исполнил план. На отражение я и в бочке посмотреть смогу, бежать придется через подземный ход, что не очень-то усложняло способ действий. Кинту оказалась той еще гадостью, кислая до невозможности. Темно-синяя мякоть без единого намека на косточки. Недоспелая? Ерунда! Старый, «некондиции» так радоваться не стал бы. Морщился, пыхтел, но жрал эту кислотную синюшность, обильно запивая водичкой.

Утром проснулся совсем разбитым. Осторожно встал с постели. Вдруг сверхсилу не рассчитаю, подпрыгну и крышу навылет пробью? Сверхловкость тоже себя проявила, споткнулся об коврик и упал бы, если бы в последний момент за стол не ухватился. Посмотрел в бочку, вода отразила мое помятое лицо, им смело можно было детей пугать. Признаков того, что помолодел не наблюдалось, скорее лет пять сверху добавить и в самый раз будет. Где суперспособности? Может, не там ищу? Решил проверить меткость. Взял лук и одну стрелу, с намереньем выйти на улицу и стрельнуть в какую-нибудь цель, в которую в обычной жизни я ни за что бы не попал. Обмотался простыней и пошел, сверхинтелект у меня явно прорезался, но понял я это немного позже.

Повернулся что бы закрыть за собой дверь, в этот момент за заборчиком что-то сначала хрустнуло, потом хлопнуло, не раздумывая я упал на землю. Я узнал в чем сила — в подозрительности! Я просто гений паранойи! Где-то секунду, я рассматривал хвостовик арбалетного болта, почти насквозь пробившего толстенную доску двери, в том месте где была моя голова. Увидел, что за забором шевельнулась ветка куста, теперь хлопнула уже моя тетива. Там кто-то заорал, но почти сразу же замолчал. Видимо ему резко поплохело. Я прошмыгнул обратно в землянку. Оделся и увешался оружием, выходить не торопился. Время еще раннее, пускай люди на улицах появятся.

Через забор не полез, обошел со стороны улицы. Под кустом, мирно обхватив руками древко стрелы торчавшее из груди, лежал мертвый Простак. Рядом валялся арбалет. Очевидно, кузнец решил последовать моей рекомендации и довести грабеж до конца по правилам. Вот и давай после этого добрые советы людям! И куда его девать? Решил попросить совета у Раста. Стучался к нему в двери минут двадцать, пока его сонное величество не соизволило открыть. Выслушав мой рассказ, он сказал:

— Плохо, что это кузнец, их у нас всего три человека. Прохожие могут увидеть?

— Нет. Вроде бы, куст густой.

— Тогда пойду, позову своего дружка-дикаря. Он у дочки остановился, тут рядом.

— Сожрут?

— А-то! Они ловкие, сделают все тихо. Ты труп обирал?

— Не стал, к тебе торопился.

— Так даже лучше будет, добыча богаче.

— Чего это ты спокойный такой, как будто каждый день им человечину поставляешь? А если откажется?

— Не сможет, за ним должок. Прикормил я его знатно, почитай год уже на крючке держу.

— Или он тебя к сковородке примеривает. — проворчал я. — Иди уже!

Раст вернулся примерно через час. На мой вопросительный взгляд, только кивнул. По обоюдному согласию, на эту тему мы разговаривать не стали. О чем там общаться? И так все понятно: расчленили и утащили по частям. Для опытных охотников, никаких сложностей. Я встал и направился к себе, а потом в мастерскую, тем более что прибежал Пинт и передал мне сумку с едой. Сказал ему, что в роту сегодня не приду и отправил его назад. Завтракать не стал, при мысли о еде, меня слегка затошнило. Вот такой я чувствительный убийца. Одно дело кого-нибудь прикончить, совсем другое людоедам скормить.

Зашел во вторую комнату и приступил к работе. Она как известно лучшее лекарство, правда от чего, мудрецы как всегда не уточнили. Порылся по ящикам, выложил на верстак, все что нужно для дела: инструмент, металл, лекала. Начал с капсюлей, нужно было проверить при какой силе удара они срабатывают. Поставил один на стол, приставил к донцу гвоздик и тюкнул молотком. Капсюль послушно хлопнул. Нормально! Что послужило инициирующим веществом я разбираться не стал. Дело в том, что я решил себе сделать парочку четырехствольных, небольших пистолетов с ладонь величиной. В одном из файлов, украденных из памяти искина, была подобная модель, только одноствольная. Я ее немного усовершенствовал. Изготавливать детали, мне придется из меди и бронзы. Пистолеты смело можно было назвать одноразовыми. Выстрелов пятьдесят выдержат и на свалку, для моих целей этого было вполне достаточно.

Тонкость была в том, что если делать классический пистолет, где кремневый замок заменен на бранд-трубку, получалось слишком громоздко. Меня сильно ограничивало отсутствие необходимых материалов и инструментов. Поэтому я взял брусок меди и на станке просверлил четыре канала ствола, через равные промежутки. Линейки у меня тоже не было и я использовал пластинку с насечками, нанесенными на расстоянии примерно миллиметра. Потом по лекалам выточил напильником, восемь комплектов деталей ударно-спускового механизма. Муть еще та, шоркаешь до посинения. Главное случайно лишнего не снять. К рукояткам приступил в последнюю очередь. Очень важная деталь, не смысле ухватистости, а в том, что она совмещает несовместимое. Я так решил, пытаясь впихнуть невпихуемое. Намучился изрядно, но в итоге с гордостью осмотрел порождение моей гениальности. Уродского вида самопал на заклепках, причем с откидным стволом. Правда дульнозарядным, но и то дело!

Процесс зарядки и стрельбы выглядел так: выкручиваем сбоку болтик фиксирующий ствол в рукояти, откидываем его вверх и надеваем на банд-трубки четыре капсюля. Опускаем вниз и закручиваем болтик. Насыпаем в каналы стволов пороха, вставляем пыж, трамбуем, закатываем пули, снова пыж, трамбуем. Вместо шомпола я приспособил подходящую палочку. Ребром ладони взводим одновременно все курки до щелчка или большим пальцем по одному, в зависимости от того сколько раз хотим выстрелить. Спусковые крючки были изогнуты в разной степени. Получалось следующее — чем больше сгибаем палец, тем больше выстрелов происходит. При некотором навыке, можно было стрелять одиночными или давать залп из четырех стволов практически одновременно, с разницей в долю секунды.

Калибр у стволов был небольшой, поэтому я остановился на пулях «дум-дум» со стальным сердечником. Звучит красиво, но уровень технологии, а точнее ее полное отсутствие как таковой! Просверлил в деревяшке отверстия и сунул в каждое кусочек стальной проволоки. Залил расплавленным свинцом. Ножичком довел калибр до ума и сделал на конце каждой пули крестообразный надрез. По идее, при попадании пулю должно было разорвать на четыре части, либо она развернется на четыре лепестка. Кусочек проволоки должен был пробить броню. Совершил набег на оружейный склад, взял порох, войлока на пыжи. Прихватил аркебузу и старый нагрудник не забыл. Пора приступить к испытаниям.

Пистолеты несмотря на свой ужасающий вид, сработали на отлично. С семи шагов пули оставляли в броне вмятины с орех величиной, проволочка пробивала броню не всегда, бывало она шла боком и ничего не получалось — застревала в металле. Контрольный выстрел из аркебузы показал, что и она броню не пробивает, но вмятина получалась ужасная, с два кулака величиной. Еще бы, у нее пуля как небольшое ядро. Ребра поломает и легкие порвет. Меткость у пистолетов оставляла желать лучшего, пуля летела из-за смещенного центра тяжести кувыркаясь. Точно попадал только с четырех-пяти шагов. Даже в одну цель стрелять нужно залпом. Перезарядка тоже оставляла желать лучшего, очень долго. Я с откидным стволом вообще заморачиваться не стал бы, но другого способа надежно удержать капсюли на бранд-трубках не придумал. Вызывал опасение и тот факт, что никакого предохранителя в помине не было. Зацепил курок и получи выстрел, за поясом мое изделие без крайней необходимости носить не рекомендовалось, только в сумочке. Но одно достоинство искупало все недостатки, восемь выстрелов за раз! Пусть почти в упор, пусть неточно, но я мог спокойно положить человек пять — огромное преимущество в мире однозарядного огнестрела и холодного оружия. Убивать каждый раз вовсе не обязательно, достаточно сшибить с ног и серьезно травмировать, мои пистолеты это позволяли.

Почесал бестолковку и решил дополнительно сделать дробовик, еще один козырь мне не помешает. Казалось бы чего проще? Укороти аркебузу и поставь капсюльный замок. Только вот ножовки по металлу не существовало в природе — чем пилить прикажете? Пришлось воспользоваться наждаком, хотя бы такой станок для заточки клинков у мастера был. Приклад с пистолетной рукоятью пришлось вытачивать самому. Получил этакий обрез-переросток, рассчитанный на стрельбу картечью. Он в отличии от остального оружия был более эффективен, нагрудник пришел в полную негодность. Я не поленился и каждую картечину снабдил проволочкой. Выстрел состоял из двенадцати штук. Пропахший дымом, оглохший, но очень довольный я отправился к себе. Закончил день, сшивая сумочки и чехол, на это дело пустил остатки фартука.

Результата от поедания кинту я так и не заметил. Скорее всего что-то сделал не так или она действительно была неспелая. Ладно, не загнулся от нее и на горшок поминутно не бегал — уже хорошо. С этой мыслью завалился спать.

Глава 12

Поеживаясь от прохладной водички, я плескался в ведре у колодца. Заменитель душа получился неважным. Эх, где ты мой ионный очиститель тела и паровая стенка? А лучший друг человека — всасывающий унитаз? Сильнейший наркотик изобретенный человечеством, все на нем сидят! Комфорта мне — комфорта! Обтерся грубым полотном и пошел одеваться, пора роту навестить и так один день пропустил.

Еще на подходе, я заметил что-то странное — у входа никого не было. Утром, там обычно всегда народ толпится. А тут как шаром покати, даже караульных нет. Я встревожился и пошел быстрее. В дверях столкнулся с пограничником из другой роты, раньше я эту рожу не видел. Он тащил мое мясо. Точнее не мое, а кабанье, сути дела это не меняло, я тотчас же пробил ему в репу.

— Ты куда мое добро попер?! Воруем?

— Ничего я воровал! — взвыл солдатик. — Все сдохли, чего добру пропадать? Не я, так другие возьмут!

— Как? — в груди у меня похолодело.

— Не знаю я! Командир утром сказал, что еще один отряд не вернулся с патруля. Я стал искать кто, здесь единственная из вновь заселенных казарм пустует. Значит они тут жили. Вещи их брать на память не возбраняется, все так делают! Просто я первый пришел, скоро остальные подтянуться.

— На память говоришь? — я нехорошо уставился на пограничника. — Бежать, сволочь!

Проводил взглядом улепетывающего во все лопатки бойца, зашел в казарму и уставился на пустое помещение. Мать вашу! Визгуны, суки! Не знаю, кто вы такие, но даром вам это не пройдет! Они конечно, дрянь были людишки, но они мои люди. Мой первый отряд, который на комбикорм пошел. Я вас вычислю и сделаю вам больно. Меня этому учили. Проникнуть, узнать и уничтожить — это другое название моей специальности. Нужно взяться за дело всерьез, неизвестно через какое время за мной придут, дорога каждая минута.

Направился к Весту. Он по своему обычаю сидел в трактире и накачивался вином. Присел рядом.

— Шустрый, привет! Ты почему живой?

— Сам не знаю.

— Я думал, ты уже хладным трупом в лесу валяешься. Раз такое дело, иди к интенданту. От командования тебя на время расследования отстранят.

— Какое расследование?

— Ну как же, рота мертва, а ее лейтенант нет. Тебе ничего подозрительным не кажется? Подумай, что в рапорте писать будешь.

— Спасибо за совет.

Я встал и направился в донжон. Старый увидев меня, только хмыкнул, но ничего не сказал. Хотя, какой он теперь старый? Мужик лет пятидесяти на вид, морда довольная донельзя. В отличии от меня, на него кинту подействовала как надо. Он запустил меня в дверь и кивнул в сторону кабинете интенданта.

Я спустился в подвал.

— Лейтенант Шустрый, прибыл для разбирательства. — доложил я.

— Вижу, что прибыл. Как так получилось? В роте вчера не был, в рейд не пошел. Струсил?

— Никак нет! — бодро доложил я. — Приболел немного, видимо простудился на охоте. Вестовой приходил утром, о рейде мне не сообщал. Больше никого из роты не видел. Начальник складов может подтвердить. Куратор тоже знал где меня искать. Я с территории складов не уходил, найти меня было легко.

— Как вовремя ты заболел. От службы отстраняю, поступишь в распоряжение архивариуса, донжон покидать запрещаю. Любая попытка его покинуть, будет рассматриваться как доказательство вины. Понятно?

— Да.

— Слуга покажет тебе твою комнату. Ступай.

Новое жилье мне не понравилось. В подвале, окон нет, как и запоров на хлипкой двери. Инстинкт самосохранения взвыл, предупреждая о ловушке. Я к нему прислушался и вечером решил податься в бега. Сто пудов, визгуны явятся ночью. Старый отвел меня к архивариусу, молодому парню по имени Вегент, по крайней мере что-то похожее он процедил через губу. Вручил мне каталог с карточками и отвел в дальнюю комнатушку.

— Свитки и рукописи видишь? Разложишь на стеллажи в соответствии с каталогом. — он указал на кучу бумажного и пергаментного хлама лежавшего на полу.

— Сделаю. Как мне свои вещички со склада забрать? Судя по всему я здесь застрял надолго. Можно кого-нибудь послать с запиской к Расту? Мне всего-то одна сумка нужна, имущества у меня немного, не нажил еще.

— Мне твои проблемы по барабану.

— Это по тому, который ты вместо головы на шее носишь? Слушай сюда тля бумажная, я тебе сейчас в него настучу, если ты слова цедить не перестанешь и ухмылочку твою сотру. Ты что, в отличии от меня из золотой дырки вылез? — я схватил его за воротник и подтянул его к себе. — Ты теперь мой начальник, так что прояви заботу о личном составе! Что бы через час мои шмотки здесь были! Меня может быть завтра на плаху отправят, но перед этим знаменательным событием, я тебе все кости переломаю. Будешь на костылях скакать. Понял?! — я врезал ему под дых.

— Да. — заикаясь, выдавил парень.

— Метнулся за сумкой и не дай тебе Небесный отец в нее заглянуть. Попробуешь начальству стукнуть, прирежу! Если что не так — ты покойник, и никто тебя не спасет! Прекрати ухмыляться! — я врезал ему ладонью по губам.

— Это нервный тик.

— Мне, все равно! Убежал, пока я добрый!

Проводил архивариуса взглядом и пробежался по библиотеке. Коридор и несколько комнат. Входная дверь одна, надежная и засов есть. Задвинул его, принес табурет и приготовился ждать. Архивариус мог выкинуть что угодно, первое что может взбрести в его голову — доложить начальству. А я только один пистолет захватил, маловато против полноценного караула. Другого выхода нет, просто так мимо Старого не пройду, замков на двери три штуки, не считая засовов. Ночью поковыряться в них можно, днем вряд ли — заметят. Что я вообще про этот долбанный донжон знаю? Ничего! Слуги и охрана где? Не может быть, что бы их не было. Аристократы вообще любят в своих домах извращаться по всякому. Сами ходят по одним коридорам, а прислуга по другим, параллельным проходам. Полное впечатление, что в доме кроме хозяев никого нет, несмотря на то, что за стенкой кипит жизнь. Отдельные двери, туалетные комнаты и прочее, даже часовни отдельно.

Как тут кстати насчет потайных ходов? В любом порядочном замке их должно быть множество, по умолчанию, положено так. Вот зачем спрашивается они нужны, если по ним нельзя наружу выбраться? От врагов тоже не спрячешься, при должном старании все равно найдут. Ответ простой — что бы за слугами подсматривать! Вдруг сопрут что-нибудь или жену конюх пользует, думая что хозяин в отъезде? Здоровая подозрительность не одному дворянину жизнь спасла.

Парнишка меня не подвел, постучался в дверь примерно через час. Трусливый оказался без меры. Впрочем я на это и рассчитывал, сержанты хорошо в меня науку подавления вбили. Приходит в часть призывник или там контрактник, вскормленный мамиными пирожками и привыкший жить как хочет. Считающий себя независимым, крутым и далее по списку. В армии такие не нужны, серв — вот идеал солдата, желательно без искина, с простым калькулятором. Как в короткие сроки сделать из него солдата, не калеча? Мой сержант говорил примерно так: «Сначала я втопчу вас в грязь, а потом из этой грязи вылеплю воина!» И ведь работало! Весь смысл, не давать человеку думать, каждую минуту он должен быть занят исполнением приказов, быстро — еще быстрее! Тупые запреты и распоряжения, плюс угроза физической расправы. Не драка — нет, с вами никто не дрался, вас били. Ставили в такое положение, которое исключало возможность сопротивления и тупо лупили. Не то что бы больно, не то что бы сильно, но постоянно. Военная машина отрабатывала дрессуру людей веками, осечек почти не было, для тех кто не поддавался, существовали дисциплинарные батальоны и гауптвахты.

На этом ломка не заканчивалась, существовал нехилый такой пряник. Вы точно знали, что это не навсегда. Курс молодого бойца — перевод в часть — свобода! Почему не потерпеть? Только вот, вы и сами не замечали, как начинали ходить строем в туалет и надевать скафандр за сорок пять секунд. И тупо лупить новичков, делая из них такие же как вы, не рассуждающие механизмы живущие по приказу. Кто бы там что не говорил, люди стремятся иметь поменьше неприятностей. Избежать их очень просто — подчиняйся! Не думай, просто исполняй приказ! Что может быть легче? Вперед и не останавливайся! Может быть, где-то и существуют армии основанные на других принципах, но я про такие не знаю. Это не армия получается, а банда. Вот как заставить человека убить другого, который ничего тебе не сделал, всего лишь за то, что он одет в комбинезон другого цвета? Я теперь знаю ответ. Все зависит от того, кого ты больше боишься — своего командира или противника? И даже это не всегда помогало, если Умники в казармах ментоизлучатели устанавливали.

Проверил сумку: оружие, боеприпас, вещички на месте. Задвинул засов и ласково улыбнулся Вегенту:

— Вот скажи мне — ты читать любишь?

— Да.

— А про чудовищ у вас тут книги есть?

— Одна книга, называется: «Гнев Небесного отца». Там кары описаны, которые он на людей насылал.

— Это замечательно! Дашь почитать? Я ужас как чудовищами интересуюсь, тайными ходами в донжоне тоже.

— Зачем тебе ходы?

— А как ты к служаночкам бегаешь? И на кухню за вином?

— Никак. Не положено! — парень покраснел.

— Эх, ты! Службы не знаешь! Мне в казарме все уши прожужжали, какие здесь девочки сладкие. Вечером мы с тобой к ним и сходим. Сначала за выпивкой, а потом к девкам. Буду из тебя настоящего пограничника делать! Ищи план ходов.

— Я не пойду!

— Да куда ты денешься? Ты на себя посмотри: ни украсть, ни покараулить! И сдачи мне побоялся дать. То, что ты меня не сдал: молодец — хвалю. Значит ты еще не потерян для общества. Не будь сачком, дальше Заречья не отправят! Девок-то видел? Красивые?

— Ну…

— Вот именно! Чем мы хуже начальства, с таким бравым бойцом любая пойдет! Ты ищи давай.

Пока архивариус рыскал по комнатам, я читал. Что тут можно сказать? Кудесник оказался в своем репертуаре, искусные гравюры такое изображали! Присниться, в холодном поту как минимум проснешься. Он больной был, в обратном никто убедить меня не сможет. Пролистав две трети книги, я наткнулся на описание того, что мне было нужно. Скромненький такой кустик, с названием: «Конструктор», незатейливо прозванный в народе: «Мозгожор».

Отличное название для зеленых насаждений. Правда и зеленым он не был, голые ветки без листьев. Согласно книге, он символизировал неотвратимость жестокой кары за грехи человеческие. Конкретно любил жрать мозги, в которых эти самые распутные мысли зарождались. Если откинуть религиозный бред и применить прочитанное к Заречью, то получалась следующая картина.

Кто-то в крепости бизнес построил на торговле человечиной. Очень похоже, что сам император или его приближенные. Сами они были далеко и «Мозгожор» их не чуял. Зато подельников очень даже воспринимал, их было больше и мысли не сводились к абстрактному «Сто человек — сто стволов лаурина», они в этом деятельно участвовали. В один прекрасный момент в крепость прибежало семечко на лапках, рисунок имелся в книге. Укоренилось в подземелье, проросло и начало конструировать. Ловило ментоизлучением кого угодно, хоть таракана и преображало в монстра. Способ которым оно это делало, оставался не известным. Получались те самые «Визгуны», они в свою очередь, тоже были менталистами, но намного слабее. Визгуны начинали таскать к семечку удобрения в виде людей. А самое главное — мозги! Семечко ими питалось, одновременно впитывая в себя их знания и память. Вырастал куст, сила которого была тем больше, чем больше он съел. Жрал он не всех, руководителей тоже преображал, не физически — ментально.

В общем этот паразит мог жить в городе столетиями, если бы не один момент. Кудеснику скучно! Где превозмогание? Где героическая битва бобра с ослом? И появлялся Избранный! Обычно это был парень, который просто погулять вышел, споткнулся, упал и совершенно случайно нашел медальон в виде капельки, на цепочке. Я залез в сумку, достал кулон и сравнил рисунок с подарком офицера. Вот те раз!

Избранному полагалось уничтожить зло. Куст прекрасно горел и одного кувшина масла было достаточно. Если ты конечно сумеешь до него добраться. Каков подлец, этот Кудесник! Медальон защищал от ментального воздействия, но на этом все. Ситуация: ты один в городе, где все против тебя. Визгуны, люди и прочее дерьмо. На закуску, убьешь «Конструктора», все до кого он сможет дотянуться в момент смерти умрут тоже. Далее следовало что-то под названием: «Великая печаль». Если куст был старый и сильный, полный город трупов тебе обеспечен. Ага! И в середине всего этого ты — «Избавитель!» Вот уж действительно неотвратимое возмездие! И как люди на этой планете вымереть не сумели с таким-то Небесным отцом? И какой сволочью надо было быть, что бы такое придумать? Сильнее всего меня беспокоит тот факт, что у куста все под контролем. Больше никаких рейдов, людей отдают дикарям по конвееру. О чем мне это говорит? Первое: семечко не само прибежало, его посадили имперцы. Второе: оно договорилось с дикарями. Третье: наоборот, его посадили дикари и оно договорилось с имперцами. Четвертое: откуда взялся медальон? Еще раз прочитал главу. Так! Так! Его сам куст и производит, уничтожишь один, он сделает другой. Ну и Кудесник! По другому и не скажешь! Я людей понимаю, которые его так прозвали. Полный отстой и распрямление извилин! Последний вопрос — а зачем это? Имперцы хотят возможности, которые дают растения Великого леса, людоеды хотят свежининки. Куст по другому не может, его таким создали. Где смысл? А может быть его здесь и нет? С чего это я Кудесника по нормам обычного человека меряю? Он сумасшедший и этим все сказано. Кто сказал что он умер? Не с его возможностями! Развлекается гад! Плавает себе в каком-нибудь регенерационном баке и хихикает! Надо мной в том числе.

Ладно, примем этот вариант за рабочую версию. В таком случае, какие шансы у меня сбежать? Очень маленькие, я бы сказал ничтожные. Если бы все Избранные от миссий бегали, то где здесь веселье? Вечера ждать нельзя, нужно действовать. Всех убью — один останусь! Нужно это прекращать, хватит бездельничать, все равно их всех съедят рано или поздно. Даже если я куст убью и дикари крепость захватят, то это ничего не изменит. Торговлю людьми все равно возобновят. Но один нюанс все меняет, я-то буду далеко отсюда! Я на вашу планетку не просился и артефакт не выпрашивал. Пошли все далеко — я жить хочу! Поиграю пока по вашим правилам, раз других возможностей не вижу. Но и запомню все накрепко. Грозить никому не стану, представится возможность, кто-то пожалеет. Очень пожалеет!

Вегент припер старинный пергамент. Нарисовано было от руки, но более менее понятно, обозначены «глазки», потайные рычаги. Чертеж делился по этажам, что очень удобно. Два потайных хода вели за пределы донжона, рядом с одним было написано: «В арсенал». Скорее всего тот сквозняк и есть этот ход. Значит путь для бегства уже найден. Вот где может притаится «Мозгожор?» Наверное вот в этом большом зале, по крайней мере он единственный находится глубже всех. Чем не ухоронка для растения-мутанта? К нему вели четыре коридора и один непонятный пунктир, с обозначением: «Разрушен». Ну это мы еще посмотрим, нормальные проходы охраняются, нужно раздобыть совочек или лопату какую. Вдруг пророюсь? Тем более одна из дверей вела в подсобное помещение. Не факт, что назначение комнат не изменилось. Проверим. Что мне делать с архивариусом? Взять с собой? До тех пор пока его под контроль не возьмут? Ну уж нет!

— Пошли! — скомандовал я Вегенту.

— Так рано еще.

— Ну… Тогда прости.

Я ударил его кинжалом в грудь. Придержал тело и аккуратно опустил его на пол. Кинжал вытаскивать не стал, он не давал вытекать крови. Оттащил труп в дальнюю комнату и зарыл его в кучу свитков. Открыл дверь в архив и вышел в коридор. Надеюсь архивариуса, как можно больше времени не найдут. Следов нет и вообще время обеда. Могли мы на кухню отойти? Нашел держатель для факела, указанный как потайной рычаг и скользнул в открывшийся проем.

Глава 13

Интересно оказались устроены потайные ходы, большинство из них было просто проходами за фальшивыми деревянными стенками, покрытыми снаружи штукатуркой. Многочисленные карнизы скрывали осветительные щели, лепнина прикрывала «глазки». Я все представлял себе по другому, примерно так, как показывали в галонете, узкие проходы, стены из камня. Похоже строители были практичными людьми — зачем таким образом снижать прочность здания? Так что несмотря на толстый слой пыли путешествовал я с комфортом. Правда на всякий случай запасся в одной из многочисленных ниш маленькими факелами. Без проблем добрался до кухни, хотел увести кувшин с маслом. Не получилось, она была забита поварами и слугами.

Пришлось идти в подсобку, чем-то же светильники заправляют? Там никого не было, но бочку с маслом мне никак было не утащить. Пришлось пожертвовать вином из фляги, я вылил его в угол. Порылся в куче инвентаря, нашел небольшие грабли-мотыгу. В общем что-то садовое, удобно ковырять и откидывать, вещь идеально подходила для моих целей. Идти вниз, мне было откровенно страшно. Я даже посидел в одном переходе минут пять, собираясь с духом. Как-то окружающая обстановка мне на нервы действовала. Легко строить планы находясь в безопасности, смотреть в глаза смерти не каждый сможет. Бежать мне было нельзя, я не знаю откуда у меня взялась эта уверенность, но она была.

Если принять всерьез заключения моего ума, то меня ничего хорошего не ждало. Гребаный ублюдок или ублюдки возомнившие себя богами, наверняка что-то придумали на такой случай. Сколько уже медальонов гуляло по рукам с момента основания крепости? И где те люди, которых назначили Избранными? Словечко-то какое противное: «Избранный». Чувствуешь себя жертвенным барашком, которого волокут на алтарь. Кстати, чего это я так беспокоюсь и что забыл? Я хлопнул себя по лбу и надел кулон на шею.

Жизнь мгновенно стала легкой и понятной, типа — иди и убей! Снял цепочку — мандраж и стены давят. Что за ерунда? Поднес кулон к глазку и внимательно рассмотрел, он изменился, внутри подвески — то загоралась, то гасла маленькая искорка. Вашу мать! Прямая трансляция и поддержка включена? Будет вам фильмец, выродки!

Решительно надел цепочку и двинулся вниз. Достал дробовик, как-то он мне самым надежным показался. Шумный, но выстрел из «траншейной метлы» не оставит противнику ни единого шанса. Не может быть их слишком много, иначе они всех людей в крепости давно бы сожрали. На полу стали появляться странные следы: босые человеческие ноги, лапы насекомых и как будто аллигатор прополз. Немного подумал и тоже разулся, выделятся мне ни к чему. Сунул сапоги в сумку и ускорился. Не хочу я с крокодилами знакомится, вот хоть убейте меня.

Красться конечно можно, но быстрота важнее, здесь и спрятаться-то негде. Нашел закуток откуда и вел разрушенный ход. Он оказался наполовину засыпанной щелью. Сильно напоминал лаз по которому меня водил Раст. Доски с одной стороны совсем прогнили и земля прорвалась в проход. Обулся и пополз вперед, всадить занозу в ступню мне совсем не хотелось. Продвинулся на десяток метров и зажег факел, теперь можно, вряд ли меня заметят. Пару мест пришлось немного расширять, инструмент сработал на отлично. По своим ощущениям, я полз уже где-то полчаса, когда впереди послышался шум и мелькнул свет.

Факел тушить не стал, просто воткнул его в стену, на обратном пути, если конечно я до него доживу, возится с кресалом времени не будет. Аккуратненько, потихонечку стал протискиваться вперед. Щель заканчивалась в стене зала. Отличное помещение с каменными стенами диаметром метров десять. Множество факелов, светильников, подсвечников заливали его неярким светом. Прямо вечеринка в стиле нуар. Почему я так подумал? Да очень просто, вся эта осветительная начинка торчала из многочисленных человеческих черепов, которыми были заняты ниши в стенах. Но это еще что! В середине находился каменный бассейн, наполненный почвой из которой торчали трупы: где руки, где ноги понять можно было с трудом, но один факт был непреложным, ни у одного мертвеца не было головы. Они были сложены в центре горкой, на ней-то и укоренился «Мозгожор». И он цвел! Аленький цветочек с зубками, на безжизненных, сухих ветвях. Сюрприз! Похоже на то, что он скоро родит новое семечко.

Вонь стояла такая, что у меня заслезились глаза. Чем же занималось растение на сносях? Оно мило беседовало с гостями. У него прямо под соцветием было что-то вроде мембраны, им оно благожелательно булькало. Посетители: комендант, гигантский жук-мутант с пришитыми человеческими конечностями и зомби-аллигатор, столь же благосклонно отвечали. И проклятый, тоненький визг! Он буквально грыз мне мозг, несмотря на защиту медальона.

Ну и кто тут у нас самый опасный? От куста меня защитит кулон, комендант всего лишь человек со свернутыми набок мозгами. Жук или крокодил? Второй без пасти не очень опасен, кентавр из человека и аллигатора, это неудачная идея. Значит валим жука! Ага! Или они меня завалят. Идите уже погуляйте — сколько болтать можно? Я попытался внушить им эту простую мысль. Как не странно, они меня услышали. Все дружно посмотрели в мою сторону, включая цветок и началось!

Моей покойной роте такую бы четкость действий! Комендант удрал в один из проходов, явно за помощью. Аллигатор растолстевшим на стероидах гекконом пробежал вверх по стене и пропал среди потолочных украшений. Бронированный, ударный «кулак» в виде жука, пошел в атаку. Я чего-то заорал и рванул ему на встречу. А что делать? Стрелять нужно в упор!

— Ба-бах! — рявкнул дробовик и у меня зазвенело в ушах.

Жук получил заряд картечи прямо в жвала и ощутимо замедлился, но подыхать не захотел. Я кинул в него дробовик и выхватил «Кусаку». Туловище жука бронированное, к ганглиям или чем он там думает, мне не пробиться. А руки-ноги у него человеческие. Их и буду отрубать, посмотрим как он без них побегает! Я завертелся юлой вокруг насекомого. Большой-то он большой, но уж больно неповоротливый. Забежал к нему с тыла и отсек заднюю пару конечностей. Топор у меня после ночного происшествия стал острее бритвы. Жук постоянно пытался навязать мне ближний бой, я на его уловки не поддавался и действовал издалека. Ментальный визг все время усиливался.

Через несколько минут жук остался с одной ногой и рукой, хитрость в том, что его подвижность с каждой травмой снижалась. Топор увеличивал мою зону поражения, а у него оружия не было. Так что я его расчленял по кусочкам. «Вжик»- нет кисти, «вжик»- нет ноги по колено. В этот момент на меня спрыгнул аллигатор. Я еле-еле успел среагировать, заметил его в последний момент. Кувыркнулся в сторону, потерял «Кусаку» и заработал четыре глубокие царапины на правой руке. Выхватил пистолет. Ну держись гад! Жуткий выкидыш, которого не узнала бы родная мать попытался меня схватить, но не тут-то было. Шустрый здесь я!

Пистолет выплюнул залп, в отличии от жука, у мерзкого ползуна была голова, так что с выбором мишени никаких затруднений не было. Пуля попала всего одна, но этого хватило. Затылок вырвало, отвратительная слизь забрызгала пол. Жук упорно полз в мою сторону. Нет, что бы топором завладеть или просто лечь на него. Что бы я потом делал? Пули на него действуют, но больно его много, по весу я имею ввиду. Подхватил «Кусаку» и продолжил расчлененку. Минута и все кончено, жук жив, но двигаться не может.

На всякий случай я перезарядил дробовик, пистолетом заниматься не стал, времени все меньше. Скоро прибудет подмога. Подошел к цветочку и стал поливать его из фляги. Визг перешел в запредельные величины.

— Зачем? — пробулькал «Конструктор». — Я слышу твои мысли, ты чужой здесь. Какое тебе дело до моей еды? Они заслужили. Ты же знаешь, что я не могу по другому, меня для этого создали. Тигр не виноват, что питается оленями.

— Причина есть и я скажу тебе его имя — Вегент. Оно тебе ничего не скажет, но я зарезал его просто так. В тот момент когда принял окончательное решение до тебя добраться. Мог оглушить, но побоялся, что он очнется и выдаст меня. И ты не тигр — ты ошибка. Злая шутка злобного человека. Прощай!

Я сорвал со стены факел и кинул его в куст. Он ярко заполыхал, что-то маленькое выбежало из соцветия и попыталось удрать, я раздавил эту штуку ногой. Посмотрел, так и есть — семечко. Носком сапога закинул его в огонь для надежности. Визг перешел в оглушительный крик, я тщетно зажимал уши ладонями, вопль раздавался прямо у меня в голове. Наконец он прекратился. Ждать что будет дальше я не стал и полез назад в земляную щель. От первого факела остался огарок, пришлось запалить от него другой. На выходе перезарядил пистолет. Не знаю, что значит «Великая печаль», которая должна наступить после смерти куста, но хотелось бы встретить ее во все оружии. Сверился с планом и пошел к арсеналу. Как ни подозрительно, но на встречу мне никто не попался. Где эти уроды? Явно, что-то замышляют!

Проломил стенку и забрался в подземный ход ведущий к реке. Задумчиво посмотрел в ту сторону и решительно направился к складам. Может быть, Раста удастся вытащить? Не верится мне что все умерли, фанатики обычно божьи кары преувеличивают. Вылез из люка, открыл замок на двери и вышел наружу. К конторе решил сразу не ходить, иногда полезно осмотреться. Забрался на земляную крышу оружейного склада, так как она была самой высокой и с нее было видно три улицы. Тут-то я и понял, что никто ничего не придумывал. Люди выходили из домов и присоединялись к торжественному и печальному шествию мертвецов. Кое-где среди них были видны Визгуны.

Внизу что-то хрустнуло и я перевел взгляд. Под насыпью стоял мертвый Раст и еще штук тридцать трупов. Лица у них были совсем не печальные, скорее предвкушающие. Я сразу и безоговорочно догадался чего они хотят! Конечно же меня, ведь я такой сочный и нежный внутри! И какие-то они для трупов слишком быстрые! Не раздумывая ни секунды, я выстрелил в толпу и спрыгнул к дверям склада. Сделал перекат, выхватил связку ключей и стал судорожно открывать замок. На удачу нужный ключ попался мне сразу. Забежал внутрь и задвинул засов. Дверь содрогнулась под ударами тел. Кто-то хрипел и сипел. Я обессилено сполз по стенке. Прощай спокойная жизнь и здравствуй ночь живых мертвецов!

Выйдя из состояния грогги, я забаррикадировал дверь, всем что попалось под руку. Благо всякого хлама было навалом. Присел к верстаку, достал из сумки кусочек кабанятины и стал жевать, запивал водой из ведра, которое принес раньше, еще во время оружейной эпопеи. Продуктов дня на три хватит, если не роскошествовать, воды тоже. И чего это меня творить добро потянуло? Знал же, чем все закончится! Крепость полная трупов. Так в чем же дело? Пограничников мне не жаль, по крайней мере теперь не их туземцы, а они меня жрать будут. И сколько других будет спасено! Торговля на время прекратится, когда еще они вновь связи с дикарями наладят. По мне, оно того стоило. Эй-эй! Опять о вселенском счастье задумался? Что за чушь? Я схватил цепочку и сорвал ее с шеи. Вот в чем дело — и как я сразу не догадался?! Я кинул кулон на наковальню и расплющил его молотом. Еще бы немного и я пошел бы устанавливать в крепости торжество добра и справедливости. Осчастливил бы каждого мертвеца живой плотью — они же не виноваты, что стали такими? Расцеловал бы людоедов, у них культура этого требует! Воспитание такое! Визгунам бы дал человеческие права и свободы, они вообще жертвы геноцида. Не дождетесь! Я злой и жестокий! Дайте мне эту, как ее там — этику!

С этой самой этикой у меня сплошные проблемы. Возьмем к примеру человеческие законы. Ведь они правильные, с этим не поспоришь. Не убивай, не воруй, не прелюбодействуй. Для того что бы их понимать, не нужно быть крутым юристом. Казалось бы чего проще? Соблюдай и вокруг наступит полное благоденствие. Я конечно всего два государства видел, зато в разных галактиках. Люди, там и там, принимают разумное законодательство. Закон гарантирует равноправие и свободы. Но как доходит до исполнения — держись! Полное впечатление, что людей держит в узде только одно — страх! И он кстати не очень помогает, иначе откуда берутся преступники? А кое-кто, например властная верхушка вообще никого не боится! Самих себя что ли пугать?

Я между прочим, продукт своего общества. Они меня воспитывали, на родителей вину не свалишь, я их не помню. Вот и получается как в анекдоте: «Душа просит коньяка и шоколада, а организм спирта и огурца!» На уроке психологии нам приводили один интересный опыт к чему приводит разное воспитание. Берем трех щенков. Одного гладим и ласкаем, кормим вкусняшками. Он вырастает в добрую и веселую собаку. Второго садим на цепь и лупим каждый день. Он превращается в злобного монстра, готового порвать каждого. Третьего: один день бьем, второй ласкаем. Бедолага теряет поведенческую мотивацию, он не знает как себя вести. Просто забивается в угол и дрожит.

О чем мне это говорит? Да о том, что ученого который этот опыт придумал, самого на цепь посадить нужно. Вот такой я вывод сделал из того урока. И получил кол за контрольную работу. Где логика? Чем им мой вывод не понравился? Тем, что людей сажать на цепь оказывается неэтично! Я меня в карцер сажать можно? Память стирать и в пулять мной в белый свет как в монетку этично? И это только там, а здесь что лучше? Какие такие законы регламентируют мое самосознание? Писанные или неписанные? Себе-то нечего врать — да вообще никакие! Я смотрю вокруг и вижу что миром правит страх. Чего угодно: наказания, греха, голода, смерти, этот список можно продолжать очень долго. Я и все остальное человечество не руководствуется законом, оно живет как и наши далекие предки инстинктами.

Редкие вспышки того, что мы называем человечностью и гуманизмом подвергаются осмеянию и остракизму. Они есть и будут, но тут же погаснут во тьме подсознания. Прохожий поскользнулся и упал? Мы тут же засмеемся — это же так весело! Ну и что, что он сломал ногу? Снимем на коммуникатор и выложим в галонет! Кого-то грабят? Ну и что? Не меня же! Сто тысяч лайков! Вот и весь ваш закон. Отправьте в ту же корзину бесполезные слова: доброта, сочувствие и прочее из того же мусора. Возникает вопрос — какого хрена общество требует от меня быть добрым? С чего бы? Сильно подозреваю, что в таком случае им меня пинать удобней будет. Других целей во всеобщем маразме я не усматриваю. Я понимаю, если бы я один такой выродок из рода человеческого был, так нет же! В кого пальцем не ткни, все такие! Возможно, они просто еще не проявили себя во всей красе. Отбери у ребенка конфету — что получится? А у взрослого флаер? А как же например такое светлое чувство, как любовь к детям? Почему тогда чужих не любите? И своих «воспитываете» при помощи побоев? Ах! Это же для их пользы! Ну-ну.

Те кто трындят о своей добропорядочности, на самом деле никогда не попадали в ситуации когда выбора просто нет. От слова — совсем. Или ты, или тебя. Такие люди каким-то образом, поселились в своей маленькой, уютной нише человеческого общества. И не важно, выгрызли они ее сами или получили в наследство. Сидят в ней и носа не кажут, плевать они хотели на остальных. А вдруг придется делится? Даже если внешний мир в нее вторгается, они это переживут. Быстренько зализывают раны и снова закрываются в свою раковину. При этом почему-то считают себя выше других. Хотя…

Основания для этого у них есть. Они же не голодают, хорошо одеты, детей поднимают, делают из них копии себя. И вообще они очень положительные. По другому нельзя, так состояние пробухать можно и высокооплачиваемую работу потерять. Так что это? Благоразумие? Нет! Тот же самый страх! Только под другим соусом. Остальные, которые еще не заимели такую роскошь, стремятся к ней всеми силами. Готовы пойти на любое преступление ради этого. Но не идут же! Может быть, я нашел прослойку хороших людей? Ага! Три раза! Причина? Опять страх! Богатства на всех не хватает, всегда найдется что-то, что не будет тебе доступно, придется отнимать. А это чревато — прибьют! Вот тебе и страх. Где тут законопослушностью пахнет? Обидно и досадно понимать, что разум полученный тобой, всего лишь средство понимания того, что все бесполезно. Политики врут и думают только о своем кармане. Императоры, пытаясь подогнать мир под свои стандарты, закапывают людей в землю миллиардами. Любое новое веянье, якобы предназначенное для счастья человечества, почему-то начинается с насилия. Похороним половину населения, а уж потом… Кто-то хочет мне возразить?

Тьфу ты! Прямо речь толкнул! Во мне погиб великий ритор! Чем не способ зарабатывать на жизнь? Но думается мне, секретная служба императора со мной не согласится — повесят! У меня тут армия не упокоенных под дверью стоит, а я о ерунде думаю. Получается, что куст им просто разум выжег. Жрать-то они не разучились. Их тупость мне на руку, надо придумать хитрость и сбежать из Заречья. До подземного хода всего-то метров пятьдесят. Двери на замок я не закрывал, просто прикрыл. Нужен отвлекающий маневр. Может быть порох взорвать? Положу бочку под дверь и рвану. Тех кто стоит близко разорвет, остальных как минимум уронит. Я выбегаю и спускаюсь под землю, пока не очухались.

Что-то не то получается. Я не знаю, сколько их там, может быть совсем никого нет? Или со всей крепости сбежались и меня караулят? Умнее надо быть! Здесь я в безопасности, куда на берегу реки деваться? Где там можно спрятаться? Побег должен произойти аккурат к прибытию речников. Время еще есть и надо провести его с пользой, например не рисковать с фугасом, а соорудить вон из того прохудившегося котла, осколочную мину направленного действия. Взрыв бочонка будет идти во все стороны и мне тоже может неплохо прилететь. Открываю дверь и дергаю за веревочку, кстати надо взрыватель ударного действия сделать. Лучше два, вдруг осечка? Использую в этом качестве спусковой механизм пистолета. Или нет? Трубка и подпружиненный гвоздик, тяну и отпускаю, он бьет по капсюлю, происходит взрыв. Да, так будет лучше.

Самый прикол, если за дверью никого не будет. Но, на громкий звук мертвяки мигом сбегутся. Что тоже неплохо, при одном условии — нужно прорыть лаз, запасной выход. Они заходят внутрь, а у меня уже фитиль от пирамиды бочек с порохом запален. Я вылезу через дырку наружу и бежать, ходячим придется не сладко, вместо склада получится большая яма. Вот как бы узнать — где они? Я пошел во вторую комнату и взял буравчик. Частично разобрал баррикаду и просверлил отверстие. Приник глазом.

Стоят! Стоят родные! Лица постные и печальные, еще бы — обед удрал! А как у нас с реакцией на пули, дело обстоит? Я взвел один курок у пистолета, приложил ствол к дырке и выстрелил. Посмотрел. Никак, пуля попала в грудь и мертвяк даже не почесался. Просверлил еще одно отверстие на уровне их голов. Выстрел! Вот теперь он точно труп! Толпа оживилась, стала жрать товарища и стучать в двери. Может быть, не стоит заморачиваться? Пристрелить парочку, остальные подтянутся. Вижу, что уже идут со всех сторон. Ничего подобного, мне все перед дверью нужны! Вдруг я снаружи на группу наткнусь? Отбиться не успею, они меня задержат, а потом склад с понятным результатом взорвется. Восстановил баррикаду и направился отдыхать, устал я чего-то.

Глава 14

Проснулся от того, что у меня ломило все кости, трясло и знобило. Рот пересох. Жадно попил из кружки и обратил внимание, что моя правая кисть разительно изменилась: кожа посерела, вены вздулись и стали черными, царапины, которые мне нанес аллигатор воспалились. Тварь явно руки не мыла и занесла заразу. Я тоже хорош, вместо санитарной обработки, завалился спать.

Повело в сторону, я упал и скрючился на полу. Подняться не смог, в глазах мельтешили точки, в ушах шумело. Мысли ворочались вяло и безразлично. Обратил внимание, что стук в дверь усилился, твари как будто чувствовали мою слабость. Рано или поздно они ворвутся, а я даже до стола с оружием доползти не смогу. Кое-как вытащил из чехла «Кусаку», его я по привычке не снимал. Обхватил руками и прижал к груди, лезвие секиры приятно холодило лоб. Я провалился в беспамятство.

Очнулся через какое-то время. Долго не мог сообразить, что происходит. Самочувствие немного улучшилось, но дурнота не пропала. Задрал рукав и посмотрел на руку, чернота распространилась почти до локтя. Ясно же, что когда она доберется до моей тупой головы, я умру. Превращусь в одного из мертвяков и буду бродить по этому складу вечно, мозгов выбраться наружу не хватит. Отрубить и истечь кровью? А что это изменит? Получится однорукий зомби, только и всего. Жгут мне не поможет, поменяю быструю смерть на долгую. Гангрену-то никто не отменял! А она у меня, без медицинской помощи точно начнется. Имею печальный опыт. Глупцы те, кто думает, что можно оттяпать себе конечность и выжить. Выздоравливают вовремя получившие: помощь, лекарства и уход. С серьезной травмой ты можешь сделать только одно, как можно быстрее добраться до других людей и надеяться, что еще не стало слишком поздно.

Не хочу так! Не желаю, неделю помирать один и в темноте! Я пошатываясь, поднялся на ноги, правая рука не работала и болталась плетью. Нашел кожаный ремешок, зубами и левой рукой затянул его выше локтя. Положил руку на верстак и примерился топором. Сосредоточился и…

Не смог! Выронил топор и скорчился на полу, шипя и тихо матерясь. Не пойдет! Так нельзя! Нужно добраться до речников, неужели какого-нибудь лекарства не найдется? Тут же половина растений генетически измененные! Пожую травки и все пройдет! Если нет, то в любом случае лучше умереть сражаясь, чем тихо загнуться в темноте скуля от бессилия. Я распустил ремешок и кое-как привязал руку к поясу, что бы не мешалась. Надо действовать, пока меня новый приступ не накрыл!

С одной рукой мне лаз не вырыть и силенок у меня почти не осталось. Смастерить мину как задумал не смогу, нужно сделать чего попроще и на прорыв. Снова раскидал баррикаду, при этом не очень старался, лишь бы пройти и дверь открыть было можно. Подтащил котел, кружкой насыпал в него порох из бочки, накрыл тряпкой и немного утрамбовал. Накидал сверху любую металлическую мелочь, какую только смог найти: обрезки, осколки, куски свинца нарубленные мной из прутков. Острота топора позволяла сделать их не напрягаясь. Воткнул в дырку прохудившегося днища пистолет и закрепил его проволокой за скобу. Предварительно пропустил веревку через спусковые крючки. Установил котел напротив двери и подпер его с трех сторон хламом так, что бы начинка смотрела на входной проем. Взвел курки. Осталось открыть доступ мертвякам, спрятаться и дернуть за веревочку.

Примитив полнейший: пистолет выстрелит и воспламенит порох. Стенки котла направят взрывную волну вперед. Туда же полетит металлолом. Дым, шум, под это дело и я смогу проскочить — наверное. Навесил на себя оружие и вещи. Поглядел в отверстие, ближайший ходячий стоял от меня в метрах четырех, всего их было штук семь, остальные разбрелись. Отодвинул засов и чуть-чуть приоткрыл дверь. Двигаясь как можно тише, отошел во вторую комнату, взял веревку, матюгнулся на удачу и громко крикнул:

— Идите сюда нелюдь бродячая!

Дверь распахнулась почти мгновенно, мертвяки в очередной раз поразили меня своей скоростью. Не раздумывая, я рванул конец веревки со всей силы и присел.

— Ба-бах! — самодельная мина меня не подвела, грохнула так, что пыль с потолка посыпалась. Отдачей котел отшвырнуло в другой конец комнаты. Все заволокло дымом. Что там произошло с ходячими, я разбираться не стал. Достал пистолет и побежал. Перепрыгнул через несколько трупов, теперь уже настоящих. Двинул кому-то стволом в лицо, сбил его с ног и вырвался наружу. Бежал по прямой, не смотря по сторонам. Стрелял в упор тех, кто стоял на пути. В голову не целился, бесполезно — промахнусь. Но кинетический удар от пули откидывал нападающих в сторону, эффект примерно как от удара кувалды в грудь получался. Разрядив стволы, кинул пистолетом кому-то в мерзкую харю. Проскочил! Заорав чего-то нечленораздельное, я ускорился — хотя куда уже больше? Влетел на склад и развернулся, одновременно вытаскивая дробовик из чехла. Выстрел чуть не вывихнул мне кисть, но двое бродячих бежавших впереди упали, остальные запнулись о них и образовался импровизированный завал. Не теряя ни секунды, я откинул ружье в сторону и закрыл дверь на засов.

На всякий случай с трудом вытащил топор, чехол был справа и доставать его левой рукой было крайне неудобно. Мало ли кто сюда забрел? Смотрел на трясущуюся под ударами дверь и переводил дух. Не тут-то было, опасения меня не обманули. За моей спиной раздался хрип и что-то упало. Я повернулся, поднимая топор. На меня бежали двое мертвяков. Случилось неожиданное, когда я поднял «Кусаку» где-то на уровень плеча, он сам вырвался из ладони, бешено завращался и превратившись в сверкающий диск, ринулся вперед. Раздалось два смачных, хлюпающих звука и ходячие, разрезанные надвое не хуже чем циркулярной пилой, упали на пол. Топор крутанул короткую «восьмерку» и вернулся ко мне в руку, ощутимо хлопнув меня по пальцам.

— Наконец-то! — заорал я. — Да здравствует легион «Мертвая голова!»

Нырнул в люк, задвинул за собой крышку. Прошел по подземному ходу метров двадцать и тут силы совсем меня оставили. Находясь в каком-то бредовом состоянии, я опустился на землю и закрыл глаза. Меня трясло и корежило, я истратил всю энергию организма на последний, отчаянный рывок. И теперь наслаждался прелестями отката в полной мере. Правда, ни о чем таком я не думал, было очень-очень плохо. Меня вырвало, а потом я потерял сознание.

Приходил в себя очень тяжело. Упорно цеплялся за последние остатки сознания, несколько раз поднимался, шел и падал. Вот так потихоньку, полегоньку и продвигался вперед. Практически ничего не соображая, выбрался на берег реки и свалился в воду. Упал весьма удачно, голова осталась на берегу. Наверное, только поэтому я не захлебнулся. Хотелось бы сказать, что любовался птичками и небом, но фактически я видел одну серую муть. Она то темнела, то светлела, очевидно сменялись: ночь и день. Мне было по барабану, я умирал.

Кто-то поднял меня, вытащил из воды и понес, потом положил на землю. Что-то говорили и спрашивали. Я понимал с пятого на десятое, ответить не мог.

— Что с ним? — спросил Фонт.

— Не знаю, видно что заразу подцепил, рука как бревно. Заберем его с собой?

— Нахрен он нам нужен без металла? Привезем в городок, с нас же и спросят. Почему в Заречье не доставили? Что вы там делали? Я приток имею в виду. Ситуация складывается подозрительная. Что он здесь вообще делает? Место не то, хорошо что его впередсмотрящий углядел.

— Давай ему настойки дадим, придет в себя — расскажет.

— А платить кто будет?

— Он и заплатит. Поройся у него в сумочке. Офицер без денег? Что-нибудь точно завалялось.

Меня перевернули на спину.

— Смотри-ка и золотые есть! Давай его грохнем? Никто не узнает.

— Ты дурень! Что мы об обстоятельствах ранения знаем? Если что всплывет, нас заподозрят.

— Ничего не будет, отпустим его поплавать в реку.

— Ты это десятнику из второй роты расскажи. Его свои же сдали. Ты можешь гарантировать, что наши солдаты языки по пьянке не развяжут? Или агент из тайной службы не заметит, что они лишнее в кабаках тратят? Мы потому еще не попались, что они деньги не видят, все согласились их в рост барыге давать. Что наши недоумки сделают, когда у тебя в руках золото будет? Я тебе скажу — тут же потребуют дележа. И ни ты, ни я, их не остановим. Поступим так, бери у Шустрого один золотой в оплату. Дадим ему лекарство и выслушаем. Потом решим, что делать.

О мои зубы ударилось горлышко фляги. В рот хлынула какая-то отвратительная жижа. Мерзость была еще та, дрянь — дрянью. Пришлось глотать, так как добрая душа зажала мне нос. По жилам будто пробежался жидкий огонь, я закашлялся, перевернулся на бок, стал сипя и задыхаясь ругаться.

— Успокойся Шустрый, это я — Фонт. Ты что здесь делаешь? Где металл? Кто тебя так?

— Воды! — прохрипел я.

Ее мне дали много, просто окунули лицом в реку и я нахлебался вдоволь. Настроения мне это не улучшило, но вроде полегчало. Термоядерное лекарство буквально вдохнуло в меня жизнь, но этим ребятам я не доверял. Даже то, что я понял из их разговора, оставляло мне мало шансов.

— Сколько вопросов. — сказал я. — А как же насчет помощи военнослужащему попавшему в беду? Мне к лекарю нужно, а не ваше любопытство удовлетворять.

— Он тебе не нужен, мы в тебя столько «миула» влили, что ты должен уже на два метра в воздух подпрыгивать. Чего валяешься как дохлая рыба?

— Вот поэтому я предпочитаю специалистов. Не говори «должен», говори «предполагаю». Ты что врач?

— Не играй словами. Так что с металлом?

— С ним все в порядке, под тем деревом с раздвоенной верхушкой лежит все, что мы успели принести.

— Фонт скомандовал:

— Слышал? Проверь! Что найдете — на баркас!

Его собеседник, который предлагал меня убить, убежал. Захватил несколько вооруженных матросов и они направились в указанное место.

— Рассказывай дальше! — потребовал Фонт.

— Заречья больше нет. Может быть, кто-то и успел сбежать. Я не знаю.

— Дикари?

— Нет. Все превратились в живых мертвецов. Они меня и приложили. Нужно доложить начальству и побыстрее.

Фонт отвечать не стал. Стоял и задумчиво смотрел на матросов, таскавших груз на судно. Я прямо-таки видел его мысли, которые ничего хорошего мне не предвещали.

— Не дури десятник! — требовательно сказал я. — Рано или поздно, тебя туда на разведку отправят. Вам же будет лучше — если поздно. Ты даже не представляешь как там плохо. Я могу все рассказать точнее. И пока я болтаю, вы спокойно общее дело сделаете. Как говорится — без шума и пыли.

— Почему я должен тебе верить? Может быть ты дезертировать решил?

— Так сходи и проверь! Только, вряд ли ты вернешься назад. Прийти-то придешь, но совсем мертвый.

— Чем можешь доказать?

— Что ты пристал, как репей? Ничем! Тебе моего состояния мало? Я от нескольких царапин чуть не сдох! В крепости сейчас таких когтистых много и они не только царапаться умеют. Хочешь, что бы вас живьем сожрали?

— Подумать нужно.

— Бежать надо! И держаться подальше от этого берега! Пока ты тут думки думаешь, возможно к нам уже кто-то подбирается!

— Ладно, поплыли. Но если что не так… — он положил руку на оголовье тесака.

— Все так! Поверь мне Фонт, нас ждут веселые времена.

При помощи Фонта я забрался на баркас. Этот дурень приказал возвращаться к дороге, ведущей в Заречье. Еле-еле убедил его не приставать и на мелководье не заходить. Простояли на якоре часа три, но никто не появился. Фонт начал терять терпение.

— Ну и где твои ходячие?

— Мне почем знать? Поплыли к вам в гости, предупреди ребят, что якобы вы, на берегу у притока меня подобрали, я тоже самое буду говорить, лишние вопросы нам ни к чему. Вы как вообще с Заречьем общались?

— Птичья почта. Прилетит пташка, мы груз здесь забираем и свой передаем, так же со штрафниками. Один или два раза в три десятины.

— Я понимаю, что до следующего раза далеко?

— Не знаю.

— Давай уже, поплыли. Провериться у лекаря мне не помешает. К нему в первую очередь, потом все остальное. И не вздумай спорить, от меня дохлого толка не будет. Умру и вас все равно в Заречье на следующий день погонят. А так, глядишь пронесет.

Бухтящий Фонт перебрался на нос, я откинулся на борт баркаса. Удачно я ему в голову зерно сомнения заронил. Говорил с ним буквально наугад, но попал в точку. Судя по всему, ему еще два дня в патруль ходить. Значит доставка отряда разведки будет на нем, но в крепость не пошлют. Будет на берегу ждать, в тылу как известно, больше шансов уцелеть. Чего у него не отнять, так это смекалки. Сразу догадался к чему я клоню. Я нагнетаю ужаса на командиров, и никакого смысла посылать десяток на смерть уже не будет.

Не доплывая до военного городка, Фонт приказал править к берегу, где они и разгрузились. Методика у них была отработана, было видно по слаженности действий. Продумано — указывают покупателю место и он сам забирает товар. Так меньше риска. Поселение было небольшое, укреплений как в Заречье не было, река неплохо защищала сама по себе. Земляные валы, частокол и то не везде. Вокруг казарм и только-то, остальное население жило привольно, дома стояли как Небесный отец на душу положил. Причалов, мостков и плавсредств было великое множество. Сразу видно, что люди щедротами реки живут.

Фонт на сопровождающих скупится не стал, отправил со мной пятерых моряков. До конца он мне не поверил, боялся что сбегу. Правильно делал, но вслух я говорить этого не стал по понятным причинам. Поддерживаемый бойцами с обеих сторон, я был доставлен к врачу. Время было к вечеру, поэтому красноносый мужик занимался любимым делом лекарей, попросту говоря он бухал, может быть и с самого утра. Мое прибытие его не обрадовало, но за дело он взялся без лишних разговоров. Осмотрел руку, к этому времени изрядно уменьшившуюся в размерах и больше не напоминавшую бревно. На мои слова о обстоятельствах получения ранения, только хмыкнул. Щедро намазал руку вонючей мазью, наложил повязку и указал мне на дверь. Тут я не выдержал:

— Ты что, скотиной только занимаешься? Хвосты бемсам крутишь или перья перкам щипаешь?

— Ты не гундось раненный! Тебе и так самое лучшее лекарство дали. Два дня и будешь как новенький! Могу руку ампутировать — хочешь? Или ногу? А может быть — сразу голову? Я почему больных баб люблю — они не ноют! Лежат себе тихонько и помирают. Ни забот, ни хлопот.

Быть бы лекарю битым, но тут приперся караул и меня арестовали за дезертирство, что меня не удивило. Привык я уже по любому поводу в тюрьме сидеть. Чиновники везде одинаковые: что военные, что гражданские. Первая мысль: держать и не пущать. Вторая: что я с этого иметь буду? И думают они отнюдь не о деньгах, точнее о них самых, но не сразу. Сначала убеждаются, что им лично ничто не грозит. Полаявшись для приличия с солдатами, я сдал оружие и приземлился в камеру-одиночку. В «общую» не засунули, наверное побоялись, что я заразный. Вот всегда меня поражал прихотливый изгиб мысли власть предержащих. Куда не заберись, хоть в самую глухую дыру, где-нибудь поблизости будет тюрьма. На худой конец глубокая яма с решеткой. Читал я как-то одного ученого, так он с полной серьезностью утверждал, что города возникают не в удобных для жизни и торговли местах, а вокруг тюрем.

Выглядит это так. Пришел значится куда-либо властитель, калибр не важен, к тому же он мог на месте самозародится. Сначала он строит себе жилье, потом тюрьму. Охране где-то жить нужно? Вокруг строятся дома. А кормить их? Пригоняют крестьян и появляются поля. К узникам подтягивается родня, иначе без поддержки помрут болезные. Заключенным в большинстве случаев, тоже после освобождения идти некуда и они селятся рядом. Сотня лет и шумит славный город. Особо, ученый муж напирал на тот факт, что так происходит не всегда и везде, но исключение подтверждает правило.

Умные люди, с ним обычно соглашаются с некоторыми оговорками. Почему? Очень просто! Государство у людей создаются обычно вокруг столицы, которая всех остальных под себя подмяла. А как это сделать без тюрем? Казнить мало, нужна тюрьма! Живой пример перед глазами, что будет за непокорность. Выходит, что сам процесс образования державы, содержит в своем начале клонирование тюрем на подвластной территории. Тюрьма — это основа государственности! Тюрьма — это модель идеальной страны в миниатюре! В ней все одинаково одеты и имеют нашивку с номером на груди. Зона, карцер, блок, камера, барак, «вольное» поселение — эти слова знает каждый человек с детства! Причем узнает их раньше, чем научится читать и писать, многие в них и выросли. И каким словом ты ее не назови, к примеру: интернат или работный дом, копни и увидишь тюрьму.

Притулившись в уголке на куче гнилой соломы, я стал ждать вызова на допрос. О социальной значимости последнего, в деле общения между людьми, я решил подумать в следующий раз.

Глава 15

Лежу, никого не трогаю, мечтаю о хорошо прожаренном куске мяса. За дверью началась какая-то нездоровая суета, в щели под дверью замелькал свет от факелов и ламп. Охрана столпилась под моей дверью и стала совещаться:

— Что предлагаешь? Нельзя их там оставлять, подвал немного затопило, но к утру там только рыбы жить смогут. Оторвать бы руки тем уродом, кто тюрьму строил!

— Они-то в чем виноваты? Сказали копать подвал, вот и вырыли, камнем вдобавок выложили. Столько лет постояло и ничего. Место выбрано неудачно, здесь рядом жила водяная проходит. Поэтому у нас, вода в колодце и не переводится.

— Все равно! Куда узников девать будем?

— Расселим.

— Бородатого тоже? Ему строго настрого контакт с другими заключенными запрещен!

— К дезертиру посадим. Ты хоть одного видел, которого бы утром не повесили? Ничего он другим рассказать не успеет. К тому же я думаю, что Бородатый давно с ума сошел, пятый год в одиночке. Он когда с тобой последний раз говорил? Вот то-то! Тащи его сюда, пока еще в сапогах пройти можно.

Тюремщик загремел засовами на моей двери. Замкам в этом узилище до конца не доверяли. Я бы им объяснил, что они не правы, но аргументов не нашел. Был бы нож с тонким лезвием и сильный магнит, а так только воздух сотрясать. В камеру втолкнули низкорослого мужичка неопределенного возраста. Причину появления его прозвища, я увидел сразу: роскошная, хоть и грязная, борода до пояса. Волосы он тоже давно не подрезал, видок у него получился весьма своеобразный. Я молчком похлопал ладонью по сену, рядом с собой. Бородатый мигом оказался рядом и стал меня ощупывать за плечи.

— Ты живой? Настоящий?

От такого вопроса, я несколько растерялся. Поэтому в лоб ему двинул не сразу, да и бил не сильно. Жалко убогого! Бородатый не обиделся и затараторил:

— Ой, как хорошо! Настоящий человек! Я устал быть один, ты даже не представляешь как! Приходят гомункулы, каждый день появляются и издеваются надо мной. А я не дурак, я умный! Ты точно не мертвый? Дразниться будешь?

— Не буду. Сиди спокойно.

— Ай-ай-ай! Ты еще и разговаривать умеешь! Ой-ой-ой! — Бородатый «подорвался» и стал крутиться посередине камеры.

— А ну садись! — я схватил его за руку и толкнул на сено. — Итак тошно, а тут еще ты мельтешишь перед глазами.

— Ты заболел? Что случилось?

— Ходячие мертвецы поцарапали. Миула выпил, теперь выздоравливаю.

— Не поможет! — категорически заявил мне Бородатый. — Временное облегчение, а потом помрешь! Кинту надо съесть. Лучше заранее, года этак за два до укуса или ранения. Полный иммунитет получается, время нужно. Придурки думают, что они сразу молодеют, но это быстро не работает. Морщины и седина пропали, это не показатель. Не сумеешь несколько лет протянуть, все бесполезно. Среди людей столько легенд о ней гуляет, а правду знаю только я!

— А если за несколько дней, до того как поцарапают, ее употребить?

— Не уверен, может быть и выживешь. Как повезет.

— Откуда ты столько знаешь? Как звать?

— Как зовут не помню. Все меня Бородатым или Бородой кличут.

— За что ты здесь? Тебе память отшибло?

— Выбили, так точнее! — он задрал рубище и я увидел, что у него на теле живого места нет, один сплошной шрам. — Думали, что я вру, но после такого лгать не станешь. Я все им рассказал. Лучше бы убили, чем я здесь заживо сгнию.

— Что рассказал-то?

— Ты тоже хочешь знать Великую тайну?! — мужичок посмотрел на меня с подозрением.

— Не надо мне никаких секретов! Свои не знаю куда девать! — открестился я.

— А давай я с тобой поделюсь?

— Отвали!

— Пожалуйста!

— Нет!

Мне было сильно скучно, и поэтому я перепирался с сумасшедшим еще несколько минут. «Великую» тайну я знать совершенно не хотел. Ну… Почти! Попроси его и он будет молчать как рыба. Пошлешь куда подальше, глядишь Бородатый расколется. Надеюсь, что он не откроет мне абсолютную истину, типа: «Две ноздри, десять пальцев — что еще нужно для того, что бы научится правильно размышлять? Ковыряй — и будет тебе счастье!» Я такое сам по десять раз на дню выдавать могу. Неожиданно мужик спросил:

— А солнце еще светит? Какое оно?

— Круглое. — растерянно ответил я. — Яркое и желтое.

— Точно! — он блаженно вздохнул. — Я его таким и помню. Греет?

— Ага.

— Здорово! Повидать бы его еще разок и помирать можно. Наверное, завтра и увижу.

— С чего ты взял?

— Про меня забыли, но сейчас гомункулы докладывать пошли. Потом — смерть. Я знаю, сам с любовниками своей жены так поступал. Помучаю всласть, потом в каземат и забуду. Другого отловлю и про предыдущего вспомню.

— И много их было?

— Да. Она у меня красивая была — стерва! Не их надо было солнца лишать — а ее, но я не мог.

— Почему? Так сильно любил?

— С чего бы? Если только сначала, пока ее получше не узнал. Она родственницей императора была, дальней, но все же. По головке меня бы не погладили. Она случайно с Перка упала и так три раза… или пять, я уже не помню — было весело! Смешно так визжала, не хотела на него садится и веревкой за шею обвязываться.

— Ты из-за этого здесь?

— Нет. Я — посол! Бывший конечно. Личный посланник императора к дикарям! Высочайше облеченный… Обидно, все умерли: воины, разведчики, даже тот хитролицый мудрец, который все наперед знал. Я теперь думаю, что это зря было, незачем им было так стараться и меня из леса вытаскивать. Какая от меня польза отряду была? Только и умел, что щеки надувать. А они тащили, последний на опушке от яда умер. Я с перепугу, случайно в нужную сторону побежал и вот я здесь. Лучше бы с ними остался.

— Зачем нужен посол к туземцам? С кем там можно договариваться? Они же поголовно людоеды!

— На опушке так и есть, но дальше! Там государство Интаксоль. Размерами побольше чем империя будет, очень-очень побольше! Слышал, что железный замок в море упал?

— Да.

— Не совсем так получается. Упал-то он упал, но на побережье. Места там дикие и скалистые, аккурат на границе территорий туземцев и Интаксоля. Я его видел!

— И как там?

— Плохо. После Интаксоля, мы к нему тайно пошли. Он совсем целый, лежит на боку, скалы в порошок, а ему хоть бы что! Подойти нельзя, он неугасимым огнем швыряется. Пятерых потеряли, но ничего не добились.

— Чего морем не поплыли?

— По той же причине, что и другие там не ходят — чудовище Кудесника. До белых скал, можно дойти свободно, те кто плывут дальше не возвращаются. Кто там засел никто не знает, может быть и монстра никакого нет. Какая разница, если результат всегда один и тот же?

— Император захотел стать новым Кудесником?

— Он и не знает ничего. Мы просто посольство, с его точки зрения. Официальные шпионы империи, так всегда было. Пришли, надарили подарков, связи наладили и назад. Интаксоль слишком далеко, что бы представлять угрозу для нас. Дипломатия, она такая!

— Кто отдал приказ?

— Безликий человек в темной комнате. Легче стало? Кто же мне такое расскажет? Тайная служба, по повадкам видно. Они же меня и повязали, когда я к Заречью выбрался. Могли бы и не пытать, я и так молчать бы не стал. Все им выдал, даже тайник, где карту и отчет спрятал. Сумка тяжелая была, бегать с ней неудобно. На опушке валун с южной стороны приметный есть, выглядит как будто лежащий бемс. Очень сильно похож. Под кривым деревом зарыл.

— Мне-то зачем знать? Его давно выкопали.

— Вряд ли. Агенты работали неофициально, трудились для своего покровителя. К тому же туда ехать, себя не уважать. Конструктор добычу не выпускает.

— Ты и про него знаешь?

— Так сам семечко и привез лет двенадцать назад. Я его папа и мама, иначе почему он меня выпустил, как думаешь?

— Ничего я не думаю, одно интересно — с какого перепуга ты еще жив?

— Люди не механизмы, подозреваю, что исполнителей убили раньше, чем они меня грохнули. Накладка вышла. Но это ничего не меняет, куратор все равно здесь и он про меня знает. Утром ему напомнят и я последний раз под лучами погреюсь. Об одном Небесного отца молю — лишь бы не ночью! Только не в темноте! Я не хочу! Солнца — дайте мне солнца!

Бородатый забился в истерике. Я навалился на него, зажал ему рот и нос рукой. От долгого заключения он совсем ослаб и сопротивления почти не оказывал.

— Потерпи. — сказал я ему. — Скоро оно всегда будет с тобой, ты снова увидишь свою жену и друзей. Они прощают тебя и я тоже прощаю. Засыпай!

Я подождал, пока он затихнет, осторожно положил его на солому и закрыл ему веки. Человеком Бородатый был явно нехорошим, но свои грехи точно искупил. Пять лет в темноте? У меня-то хоть масляный светильник есть! Подгадил он мне со своей тайной знатно. Я все понял, как только он про куратора из тайной службы сказал. Кого эта свинья первым делом к праотцам отправит? Действовать нужно немедленно! Прошло всего полчаса, тюремщики не должны успеть о нем доложить! Я поднялся и заколотил в дверь ногами.

— Эй! Есть там кто? Узник умер!

Орал минут десять, прежде чем появился охранник.

— Чего кричишь?

— Вы зачем ко мне дохлятину приволокли? Полежал, постонал и умер! Совсем сдурели?! От него уже воняет!

— Рот заткни, если не хочешь до утра постель с мертвецом делить! Сиди тихо, сейчас заберем.

Через минут сорок заявилась целая делегация. Меня оттенили в угол. Один из тюремщиков, в котором я по голосу узнал того, кто участвовал в разговоре о затоплении подвала, сказал:

— Отмучился бедолага. — он внимательно, при свете факела осмотрел тело. — Следов насильственной смерти нет.

Он поднялся с колен, отряхнул руки и обратился ко мне:

— Эй ты! Как он умер?

— Я тебе что лекарь? Сидел, мычал что-то, потом раз и упал набок, подергался немного. Я смотрю — не дышит.

— Что он тебе рассказывал?

— Ничего! Говорю же, мычал что-то бессвязное. Я к нему не подходил — вдруг покусает? Он же сумасшедшим был! У него это на роже написано! Я на вас жаловаться буду! А если бы он ночью мне горло перегрыз?

— Пасть закрой дезертир! Утром трибунал тебе веревку пропишет, лучшее лекарство от всех болезней, можешь плакаться им сколько захочешь. — он многозначительно покачал дубинкой.

— Да я ничего! Молчу — молчу! — я забился в угол, присел и прикрыл голову руками.

Охранник скомандовал:

— Взяли ребята!

Загремели засовы. Я перевел дух. Вроде бы получилось, скорее всего они лишнюю работу делать не станут. О затоплении доложат, а о том, что Бородатый у меня в камере помер промолчат. Я тоже всегда так делал. Имею в виду общую человеческую неосознанную черту. Каждый знает, что инициатива наказуема. Поэтому лучше молчать и лишнего не говорить, даже без особой причины, на всякий случай. В большинстве случаев, люди так себя и ведут. Толи инстинкт подсказывает, толи еще что. За нечаянно — бьют отчаянно. Тюремщики об этом прекрасно знают, к тому же у них рыло в пуху. Меня надо было в «общую» камеру перевести, в эту посадить Бородатого. Лень-матушка еще никого до добра не доводила. Кто же захочет добровольно признаться, что инструкции нарушил? Начальству про подвал они только утром рассказывать станут, не тот случай, что бы его ночью будить.

Как мне отнестись к истории посла? Если он им был, а не просто: очередной, двинутый узник? С умом он явно не дружил. Кто после такого испытания, разумом немного не повредится? Или даже совсем не сбрендит? Немногие и им потребуется как минимум долгая реабилитация. Что впрочем не избавит до конца жизни от кошмаров. Бред не возникает на пустом месте, значит какие-то предпосылки к нему существовали. Про «Мозгожора» он тоже знал, я ему ничего не говорил. Спасибо мужику за рассказ про кинту, значит не помру! Не факт, но весомая надежда существует. От этих мыслей избавляться надо! О чем я вообще думаю? Трибунал — вот о чем голову ломать нужно! Сил набраться, усталость еще никому ясности мысли не добавляла. Пора подремать.

Утром я был бесцеремонно поднят пинками и препровожден в соседнее здание. Несмотря на то, что позвенеть кандалами мне не удалось, вязали веревками, ситуация мне что-то сильно напоминала. Правда вместо троицы, сидел один мужик в смешной шапочке. Ржать над ней мне почему-то не захотелось, взгляд у него был рыбий, пустой и безжалостный. Кроме него в комнате на стульях сидела парочка офицеров, скромно у окошка пристроились.

— Дезертир из Заречья? Казнить путем повешенья за шею, до тех пор пока душа не выйдет из тела!

— Ваша справедливость! — подскочил офицер. — Зачем сразу вешать-то?! Надо сначала пытать! Если мне будет позволено, предлагаю четвертование!

— И потрошение! — поднялся второй офицер. — Солдаты должны видеть, что ждет предателей долга перед Его Императорским Величеством!

— Позвольте. — возразил первый офицер. — После потрошения, четвертование становится бессмысленным, он ничего не почувствует! И кричать не сможет! Где в таком случае воспитательный эффект оказываемый на военнослужащих?

— Не позволю! Можно будет все сделать одновременно! Палач меня заверил, что делал такое не раз! Пари? На твоего перка с черными перьями в хвосте?

— Еще чего! Сам-то что в залог поставишь? Давай Маурику! Не на время, а навсегда!

— Кого? Маурику?!

Офицеры стали орать друг на друга, брызгая слюной. В акульих глазах судьи появился намек на оживление. Происходящее ему явно нравилось. Думаю, что если бы не должность, он с удовольствием присоединился бы к обсуждению статей перка и неведомой Маурики, а точнее к способу моей казни.

Я откашлялся и сказал:

— Господа! Ваш спор бессмыслен, по одной очень важной причине — я офицер, мне просто отрубят голову. В измене я не замешан, так что не спорьте.

Все трое уставились на меня с изумлением. Ну… примерно как, если бы придорожный столб заговорил. Судья вопросил сам себя:

— Оно говорит?!

Потом целенаправленно поинтересовался у конвоя:

— Опять?! Я сколько раз пояснял, что не терплю возражений в моем трибунале! Почему настой не дали? Снова сами выжрали подонки?! Я знаю кого буду судить следующим! Кто старший? Отвечать!

— Не положен ему настой. После того случая с командиром полка, строжайше запрещено.

— Ясно. — судья заметно поскучнел. — Так ты офицер? Звание? Должность?

— Командир роты, лейтенант Текс Скинт! К вашим услугам!

— Да? А кто такой Шустрый?

— Я! Это мое прозвище.

— Расскажи мне лейтенант, про обстоятельства твоего дезертирства. Почему из крепости сбежал? Струсил?

— Нет. Привезен насильно! Пребывал в беспамятстве! Был ранен!

— И кем же?

— Привезен или ранен?

— И то и то! Не нервируй меня лейтенант! Вы армейцы умом не отличаетесь, но не до такой же степени!

— Прошу прощения, Ваша справедливость! Я немного растерян, не ожидал такого приема. Спешу сообщить безрадостное известие — Заречье пало!

— Да ну! Самая сильная крепость пограничья, взяла и пала? Вот так просто?! Я склоняюсь к мыслям о четвертовании!

— Это правда. Давно ли она выходила на связь? Когда прилетала последняя птица? Получали ответ на запросы? Десятник, который привез меня сюда, должен был передать новости командованию. Да тут изменой попахивает! Офицера сажают в тюрьму, вместо того что бы предпринять меры! Возможно верные сыны отечества еще продолжают сражаться! Думается мне, нас вместе четвертовать будут! Сначала вы меня, а потом вас за предательство империи! Добро пожаловать на плаху! Ваше дерьмо про судебные ошибки, здесь не прокатит. Повторяю — Заречья больше нет!

Взгляд судьи не просто стал рыбьим, он просто заледенел:

— Что скажете господа офицеры? Каков доклад десятника?

— Нес какую-то ахинею, я его в «холодную» посадил, вином от него несло так, что глаза слезились. — доложил один из офицеров. — Одно понял, он какого-то Шустрого привез. Пограничникам из крепости, на нашем берегу показываться запрещено, значит — дезертир! Да будь он хоть три раза офицер — дезертир, однозначно! Я солдат отправил с целью ареста, нашли его там, где и говорил десятник — у лекаря. Сам я не ходил, делать мне нечего по ночам бродить.

— Бумаги? — потребовал у меня судья.

— В тюрьме. Так будете слушать или нет? Какая разница кто проштрафился? Надо что-то делать!

— Действительно — Шустрый! Попридержи перка, шею свернешь! Я здесь решаю — это понятно?

Я кивнул.

— Рассказывай!

— Дня три-четыре назад, точнее сказать не могу, без сознания был, я находился в арсенале. Жил там с разрешения куратора и начальника складов. Произошло что-то ужасное, начался мор, люди умирали и перерождались в ходячих мертвецов. Немногих, на кого напасть не подействовала, сожрали заживо. Мне повезло, я отбился и спрятался на пороховом складе. Взорвал фугас и проскочил к подземному ходу. При этом один из нападавших оцарапал мне руку и занес инфекцию. Я серьезно заболел, но сумел выбраться к реке. Там-то при смерти, меня и нашел патруль. Остальное вы знаете.

— Что-то не похож ты на умирающего.

— Влили огромную дозу миула, на целый золотой, и лекарь постарался. Причем здесь это? Выживших нужно спасать! Пограничники своих не бросают!

— Смотри-ка, патриот империи нашелся! Ты давно гражданин?

— Меньше месяца.

— Оно и видно. Не тебе решать! В камеру его! Увести!

По дороге в тюрьму мне полегчало. Сразу не казнили — это хорошо. Посидим, нам не привыкать. Скорее всего в течении десятины все решится. Пока птичек пошлют, потом разведку, то на то и выходит. А десятник какой молодец! Нажрался скотина, теперь точно в крепость не поплывет, отсидится в «холодной». Нет, вы посмотрите каков хитрец! Продуманный мужчина — уважаю!

— Вот что, ребята. — обратился я к охране. — Вещички, деньги и прочее верните. Кормить не забывайте. Сами все слышали, когда подтверждение моим словам придет, а оно будет не сомневайтесь. Я вам один факт напомню — когда я из узилища выйду, я с вас десять шкур спущу. Чином не вышли так со мной обращаться. И пинки ваши и дубинки припомню. Будете сами как заключенные жить. Наружу выйти бояться станете, потому что я вас там ждать каждый день буду. Как у вас обычно нижних чинов наказывают — розги или батоги? Что скажете?

— Шагай. Вернем твое добро, но не все, кое-что уже потратили. И учти, до свободы можно не дожить, всякое случается.

— Так я про что и говорю! Мир, дружба, винишко?

— Договорились.

Я довольно осклабился, даже связанные руки перестали меня беспокоить. Вот так-то! Я же говорил, что всех убью — один останусь! Получите и распишитесь!

Глава 16

Жизнь у меня наладилась, насколько это вообще возможно в тюремных условиях. На следующий день половину узников спешно казнили, места освобождали. Я получил перевод шестиместную камеру, по крайней мере в ней столько топчанов было. Кормили хорошо, добром нажитое мной непосильным трудом вернули, если бы не прохлада и мерзкие кусачие жучки, считай курорт. Так я провалялся три дня, отоспался на год вперед, рука пришла в норму. Охрана от лекаря ту самую мазь принесла и я четыре раза в день ее наносил, следовал рецепту. Она конечно, как мертвому припарки, но рисковать я не хотел. Что я без руки делать буду?

Потом меня вежливо пригласили к шефу полка и мой отдых накрылся медным тазом. Шеф речников, грузный мужчина лет сорока, сразу перешел к делу.

— Возглавишь отряд разведки, пойдете в Заречье.

— Со всем уважением — зачем? Я и так расскажу в подробностях, что там происходит. Потеряете людей!

— Уже! Посланный десяток не вернулся, ответа на послания мы тоже не получили.

— Повторюсь — зачем? Разведка малыми силами бесполезна, нужна войсковая операция. Пять тысяч живых мертвецов не шутки. Сожрут любого, кто зайдет на их территорию. Там минимум три полка нужно!

— Тебя что комендант спорить не отучил? Собирайся и точка!

— Не пойду! Мне и в тюрьме неплохо! Я речникам не подчиняюсь, у меня свое командование есть. Быть главным блюдом отказываюсь. Можете жратву тварям поставлять сколько вашей душе угодно, но только без меня! Как до вас не доходит, что там ничего нет кроме смерти? Смысл был сразу пойти и выживших вытащить, но если они вовремя не вырвались, то теперь мертвы. Патрули надо вдоль берега поставить в большом количестве, возможно кто-то и выйдет из леса. Других путей нет или я их не вижу.

— Держи! — шеф протянул свиток. — Приказ о присвоении тебе звания капитана. Поздравляю!

Я посмотрел на свиток с подозрением, чем-то он мне ядовитую тварь напоминал. Поэтому брать его в руки я не стал. Ассоциации у меня возникли отвратительные. Шеф ехидно улыбнулся.

— Не подчиняешься говоришь? Тут ты прав! Я тебе не начальник… был! Нельзя просто так, чужими офицерами распоряжаться.

— Но какая-то светлая голова подсказала как это исправить?

— Да. Интендант, он свинью на юридических казусах съел. Перевод разрешен в случае повышения. Наш наимудрейший император, одно время испытывал сильную нужду с пополнением сил пограничников. Дармоедов в столице много развелось. Лет десять назад, как мне рассказал интендант, у него весь хозяйственный взвод из одних полковников состоял. Вопросы?

— Пока нет, но я ни я буду, если при первой возможности в лавку мудрых советов не загляну. На каждый закон найдется другой, не менее хитрый.

— Я не возражаю, но сначала ты в крепость сплаваешь.

— Да что там делать-то! — взвыл я. — Нет там ничего! Одни трупы, которые очень злые и живых не любят!

— Вот одного мне и приволочешь! Ты что думаешь — тебе на слово кто-то поверит? Не себя имею в виду, я всякого повидал! И в отличии от некоторых — я глубоко верующий и что такое кара Небесного отца хорошо представляю! Но пока я им в клетке мертвяка не предоставлю, никто и не почешется! А потом придут дикари и мы Заречье потеряем навсегда! Такого позора Империя с момента основания не испытывала! Никогда — слышишь! Никогда мы не теряли территорию! Никогда! И если будет нужно, я не только тебя с дерьмом смешаю, но весь свой полк в землю положу, но не будет этого! Поэтому, ты сейчас оторвешь свой тощий зад и отправишься исполнять приказ!

— Есть! — я подскочил со стула, спорить с этим упертым человеком, мне как-то расхотелось.

— На смерть, я тебя и своих людей отправлять не хочу. По крайней мере у вас должен быть шанс вернуться. Сутки на подготовку, любое оружие и снаряжение. Отбор нужного количества разведчиков, разрешаю проводить в любом подразделении. Вот приказ. Добудь мне урода и я лично позабочусь о твоей судьбе! Пошел!

Я схватил бумаги и вылетел из кабинета. Вот идиотизм! Армейская тупость в действии! Ручками не пощупаем — не поверим! Они думают, что я бессмертный?! И кому шеф собрался образец демонстрировать? Чего тут непонятного — почтовые птахи не прилетели, разведка не вернулась, на берегу из крепости никто не появился. Мутное дело шеф затеял, нечистое и грязное. Кого бы спросить? Первый кто приходит на ум, это Фонт. С него и начнем!

Отловил первого попавшегося речника и неназойливо поинтересовался — где у них «холодная». Место было известное, мне на пальцах объяснили как искать и кого спросить. Гауптвахта оказалась вросшим в землю сараем. Сунул караульному приказ под нос и распорядился отвести меня к Фонту.

— Привет десятник — загораешь?

— Вижу ты выздоровел. За расчетом пришел? Подождать придется, деньги скоро будут.

— И за этим тоже. Но вообще-то меня шеф с отрядом в Заречье отправляет. Мертвяк ему в клетке нужен позарез. Не знаешь зачем?

— Нет.

— А если подумать? Настроение у меня с утра плохое. Из-за тебя я в тюрьму попал, мы так не договаривались.

— Своя рубашка ближе к телу. Если бы ни я, ты рыб бы кормил.

— Ага! Я так тебе благодарен, что слеза на глаза наворачивается. За шкуру свою ты боялся, а не меня спасал. Я конечно в отключке был, но кое-что слышал. Будешь говорить?

— Нет. Сам думай, я в дела шефа не лезу — себе дороже.

— Это ты зря. Самый опасный человек для тебя сейчас я.

— Бить будете, господин офицер?

— Зачем? Видишь бумагу? — я помахал в воздухе свитком. — Могу любого с собой в разведку взять. Пошли, твое заключение окончено.

— Подожди — чего ты хочешь?

— Ты слышал.

— Я мало знаю, могу догадками поделиться, но в замен ты меня здесь оставишь. Устраивает?

— Я послушаю. Постарайся меня убедить, иначе…

— Так вот, шефа на границе где-то с год назад прислали. Ранее он в столице обретался, в немалых чинах хаживал. С собой он таких же как он притащил, нормальных офицеров выжили и стали купоны стричь. Доля в каждой сделке. Я между прочим тоже ему плачу. Теперь тут никто ничего не боится, заплатил и спи спокойно. Единственный из тех, кто не только о своем кармане думает, это как ни странно — судья трибунала. Народ его «Рыбьим глазом» кличет.

— Видел его. Продолжай.

— Они сюда за деньгами приехали, но одного не учли. Скучно здесь после столицы. Как у них монета в мошне забренчала, начались дуэли и пари. В общем понесло их, шеф этому не препятствует. Меньше народу, доля больше. Местные не такие жадные или как я например, меня всегда в кутузку засунуть можно. Легкие деньги, девки, вино и главное никакого надзора. Кто куратор от тайной службы я не знаю, но он точно есть и скорее всего тоже в доле. Солдатиков, по доносам периодически хватают. Борьбу с контрабандой показывают. Ну… и мелочь всякую из купцов и контрабандистов. Остальных, тех кто покрупнее не трогают. Ты спрашиваешь — зачем ему ходячий? Я не уверен, но выбор небольшой: либо пари, либо продать в столицу. Не доверяй здесь никому, такая игрушка дорого стоит. Врагов ему скармливать или на арену выпускать — самое то! Сходишь за одним, не удивляйся, если и за вторым придется. Заречье рано или поздно вернут и тогда такого добра будет навалом. Кто первый, тот и сливки с молока снимет. Понимаешь?

— Примерно.

— Ты не сомневайся. Скорее всего, так дела и обстоят, на словах они все честные, но как до дела доходит, истинная суть наружу вылезает. Разврат у них в почете, о своих удовольствиях думают и больше ни о чем. Хочешь мои слова проверить?

— Неплохо было бы.

— Перед отправкой, забеги к Тросту на улицу Жестянщиков, он букмекер, поинтересуйся — почем ставки на тебя? Можешь и сам поставить, если примет. Еще что спросить хочешь?

— Кто такая Маурика?

— Ооо… брат! Там такая цаца, что Небесный отец форму в которой ее отливали сломал! Другой нет и не будет! Дикарка она, что-то вроде переходящего знамени у офицеров. Шеф попытался было ей единолично завладеть, так что тут началось! В него два раза стреляли! Увидишь ее — закачаешься! Идет, как перетекает.

— В смысле?

— Встретишь — поймешь! И не вздумай к ней подкатывать, только пари, иначе пристрелят. У офицеров негласный договор насчет нее. Нам простым смертным, ее ни в жизнь не получить.

— Где мне людей набрать? Своих дашь?

— Нет. Ты деньги получить хочешь? Они сейчас нашу общую проблему решают. Иди в третью роту, она бесхозная, командира недавно на дуэли зарезали. Народ там бесхитростный, зеленый. Новобранцы, недавно пригнали, не пообтерлись пока. Их не жалко.

— Ну-ну… Себя пожалей если обманешь. Бывай.

Я развернулся и пошел искать указанную роту. Кто ее так назвал не знаю, так как народу в ней было ровно пятнадцать человек, включая десятника. Предъявив ему бумагу, приказал построить личный состав.

— Солдаты, требуется шесть человек на очень опасное задание! Добровольцы, шаг вперед!

Строй шагнул как один человек. Глядя в эти молодые лица и горящие глаза, я неожиданно почувствовал себя древним стариком: противным и циничным. Это ж надо такими придурками быть! Сунем голову и остальные части тела в петлю, а там разберемся! Точно дебилы! Может быть, им батогов всыпать для вразумления? Или просто отметелить? Энтузиазм в нашем случае, тем более таком, последнее дело.

— Раз все желают, я сам выберу. Сейчас идем в арсенал и вооружаемся. Десятник командуйте!

Так мы и пошли на склады. Строй печатал шаг, а я все больше мрачнел. Хуже дурака, только старательный дурак. Этих ребят заставь Небесному отцу молится, они себе лоб расшибут. Мне бы десяток прожженных ветеранов. Да кто мне их даст? Приказ приказом, но инерцию мышления и кумовство мне не преодолеть. Побегут к шефу, а тот вернет бойцов на место службы. Если верить Фонту, дело-то совсем не в государственных интересах, а в личной заинтересованности. Которая кстати и у меня есть, загорелось мне тайник проверить. До такой степени, что прям не могу, зуд одолевает. Кстати о зуде — где у них тут помывка происходит? И как от кусачей мелочи избавится? Десятник меня просветил:

— В реке. От блох травка есть специальная, на складах попросим. Мешочек такой маленький, вешаешь на шею, паразиты сами уходят.

— К соседу? — поинтересовался я.

— Получим сразу на всех. Пусть в соседний барак убегают.

Начальник арсенала ничем не напоминал добродушного Раста. Хитрая сволочь ознакомившись с документом, начал вставлять палки в колеса. При этом недвусмысленно потирал большой и указательный пальцы. Я взбеленился:

— Ты чего там фиги крутишь? Собирайся, ты мобилизован в разведывательный отряд!

— Пошел ты! — ответствовал заведующий кормушкой. — Рылом не вышел!

— Взять его! — заорал я. — Держи дезертира! Вяжи! Хватай!

Вообще-то я думал попугать урода, но не тут-то было. Моя зелень пучеглазая, раздумывать не стала, раз капитан кричит: «Хватай», значит так надо. Интенданту набили морду и связали таким количеством веревок, которые взяли тут же, что он стал похож на кулек с глазами. Я и чихнуть не успел. Делать было нечего, я в свою очередь позаимствовал письменные принадлежности и накатал сопроводительное письмо в тюрьму. Так мол и так, саботаж прямого приказа шефа, задержанного направить в трибунал. Пускай он с «Рыбьим глазом» разбирается, что и почему. Отправил его под конвоем. Повернулся к ребятам и сделал широкий жест рукой.

— Все ваше. Можете не стеснятся, берите самое лучшее, еду не забудьте.

Себе подобрал: хороший кинжал, лук по руке, два колчана стрел, новую форму с капитанскими аксельбантами и обувь. Поглядел на сгибающихся под тяжестью амуниции бойцов и распорядился найти телегу. Тащить так все! Семь бед — один ответ! Переоделся в уголке и повесил на шею мешочек с травками. По идее надо бы отмыться сначала хорошенько, но никакого терпения у меня больше не было. Надеюсь основное количество блох останется на старой одежде. Подумал немного и кинжалом отрезал цветные шнуры, оставил от аксельбанта только маленький погончик. Он меня не так сильно раздражал.

Тронулись не торопясь в казарму. Я с десятником впереди, за мной бемс, потом остальной отряд. На перекрестке наткнулись на толпу, перегородившую дорогу. Я тут же поинтересовался у ближайшего зеваки:

— Что случилось? Кого ждем?

— Маурика в купальню сейчас проследует. А вот и она! — мужик ткнул рукой в паланкин.

Я вытянул шею пытаясь разглядеть чудо природы, о котором мне так красочно рассказал Фонт. Ну… что тут можно сказать. Красотка, она есть красотка. Но очень уж ее много во всех пропорциях. Необъятная грудь и бедра, тонкими оставались два места: талия и шея. Из-за этого создавалось впечатление, что голова слишком маленькая. Наверное, таким типажам женщин рожать очень легко, они прямо-таки созданы для материнства. Но я-то молодой парень, все что не вмещается в мою ладонь, кажется мне излишним. Или это мне галонет мозг промыл? У нас там существовал институт красоты, отличный от местного. Красивыми считались худышки, возможно из-за того, что на кораблях мало места. Маурика застряла бы в первом же проходе. Если только корабль не линкор.

Следующая за паланкином стайка девушек, заинтересовала меня куда больше. Как раз в моем вкусе: миленькие и… Шустрые, да именно шустрые, по сравнению с величественной хозяйкой. Шустрые для Шустрого, то что надо! Приказал десятнику неприкрыто пялившемуся на Маурику, захлопнуть рот и двигать в казарму. Сам ввинтился в толпу. Как тут не познакомится? Во-первых: они точно не людоедки, а имперки. Во-вторых: все приблизительно моего возраста. Здесь сам Небесный отец повелел приблизится к телу или к телам так сказать.

Девушки при моем приближении задрали носики. Бросили понимаешь парочку взглядов, оценили, взвесили и решили что я не достоин. Они что, в женихах как в сору копаются? Я конечно не жених, но им-то откуда знать? Подхватил двух ближайших под руки и спросил:

— Чего такие невеселые? Давайте знакомится!

— Отвали! — сказала правая.

— И как можно быстрее! — прошипела левая.

— А если не отстану?

— Охрану позовем. Много вас таких тут ходит, через нас к хозяйке пытаются подобраться. На твоей роже все написано.

— Нет на ней никаких надписей. Я к вам, хозяйка старовата на мой вкус.

— Точно?

— Ага! — радостно оскалился я. — Без всякого сомнения, вы все такие красивые, что я даже растерялся немного.

— Чего теряться-то? Я десять золотых за ночь, она восемь. Подумай до завтра и приходи к черному входу для слуг. Скажем что бы тебя впустили. Как тебя зовут?

— Шустрый. — я выпустил локотки девушек и застыл посреди улицы.

Зашибись! Очешуеть, вашу мать! Они что — проститутки? Тьфу на вас! Я развернулся и решительно зашагал в расположение роты. Не везет мне в смерти, повезет в любви? Держите карман шире! Скорее я бемса в слюнявую морду поцелую! Я привередливый! У меня эти как их там — моральные устои, вот! Только даром, то бишь за бесплатно! К тому же у меня денег нет! И это срочно нужно исправить! Не ограбить ли мне крепостную казну под шумок? Гениально! Так и поступлю!

Глава 17

Когда я пришел в казарму, груз уже был выгружен. Немного пораскинув мозгами, я погнал личный состав на опушку. Приказал надеть легкую броню, оружия у мертвяков нет и подвижность намного важнее. Открытые части тела можно обмотать тряпками, сила укуса у них такая же как и у обычного человека. Ее не хватит что бы прокусить несколько слоев ткани, тем более поцарапать. Вооружиться следует дробящим оружием: палицы, булавы и боевые молоты. Обязательно длинные копья. К примеру двое воинов удерживают ходячего на расстоянии, третий разбивает ему голову. Дешево и сердито. Мечом и топором голову не всегда можно отрубить, стрелой в глаз тоже попасть вряд ли сумеешь. Если их будет слишком много, остается только бежать или прятаться за щитами. Надеюсь до этого не дойдет, я собирался быть очень аккуратным и методичным. Никакого лишнего риска.

Начал гонять речников по полю, смотрел кто быстрее всех бегает, потом парни дружно лазили на деревья на скорость. В итоге отобрал шестерку самых ловких. В бараке вплотную занялся их амуницией, потом подгонять будет некогда. Жарковато конечно в обмотках, но придется потерпеть. Вдалбливал им в головы необходимость беречься от малейшей царапины. Рассказывал к чему это приведет и делился печальным опытом. Решил действовать так: отобранные бойцы идут со мной, остальные ждут нас на берегу в баркасе. Прикрывают отступление, арбалетный болт весит грамм двести-триста, с ног сшибет не хуже чем выстрел из дробовика в упор.

Оставил отряд под командой десятника и пошел искать букмекера. Интересно, сколько моя смерть стоит? Саму улицу Жестянщиков искал дольше чем контору, она оказалась на другом конце города. Мужик с именем Трост уведомил меня:

— Ставки против тебя один к шестнадцати.

— Чего так много-то?

— Кара Небесного отца. — Трост философски посмотрел на потолок. — Сам-то что думаешь по этому поводу? Говорят ты один выжил и чуть не подох при этом?

— На себя поставить смогу?

— Один к пяти.

— Почему?

— Морда у тебя хитрая, может и придумаешь как шефа обмануть. Выигрыш получишь только в том случае, если мертвеца приволочешь. Не нравится, не ставь.

— Слушай, а вдруг я больше привезу? Ставки на это есть?

Трост оживился:

— Нет! Ты явно что-то замыслил! Неужели так уверен в успехе? Как насчет остальных букмекеров кинуть?

— Я помирать точно не собираюсь, но денег у меня маловато, что бы крупный куш снять.

— Да я сам все сделаю, притащи не меньше трех особей или даже разговор затевать не стоит. Твоя доля по сложным ставкам пять процентов.

— Это как?

— Три мертвеца, количество выживших бойцов, раненых и ты сам конечно. Вдобавок время исполнения, чем раньше тем лучше.

— Два дня минимум.

— Много!

— Ты сдурел? Я рисковать ради денег не стану! Два дня и ни минутой раньше. Отсчет с завтрашнего утра.

— Тогда монеты давай, сколько есть.

Я выложил два золотых, остатки былой роскоши. Оставил немного на всякий случай. Получил расписку, сходил в таверну неподалеку, поужинал. Устроил всеобщий отбой, даже караульных сказал не выставлять, засов имеется, этого хватит.

На рассвете мы отправились в путь. Взял баркас Фонта, мне его охрана причалов показала. На нем я уже плавал, вроде надежный и не течет. Сам я в хитростях управления лодкой не разбирался, поэтому с легким сердцем уселся на носу. Завел разговор с десятником:

— Тебя как звать?

— Лиандр.

— Слушай, где в империи люди деньги хранят?

— Ростовщики или банк. Можно под полом зарыть, так надежнее. — Лиандр усмехнулся. — Банк дорого обходится, три процента в год дерут за хранение. Менялы платят как договоришься, но ненадежные. Разорился или сбежал, ты соответственно в пролете. Вот и думай. Деньги такая вещь, что с ними хорошо, но как их сохранить? Это проблема не из последних.

— А как у банков с анонимностью вкладов, с получением своего капитала в других городах и заграницей?

— Императору плевать на твою анонимность, хотя банку он благоволит. Еще бы! Они ему такой доход приносят, что с ремесленниками можно сравнить и в долг ему дают без процентов. Ты личный враг Его Величества?… Нет? Тогда можешь не беспокоится. Получить деньги просто, там у них такой цветочек есть. Разок твоей кровушки попробует и всем дружкам в других отделениях расскажет. Клиенты бывают впечатлительные или каплю крови им жалко, тем кредитную книжку дают, но ее можно отобрать.

— Ты откуда столько знаешь? Тайный миллионер?

— Ага! — Лиандр заржал. — Настолько секретный, что сам об этом не знаю! Если без шуток, я раньше в охране рынка работал. Купцы с банком постоянно дело имеют, на дорогах небезопасно.

— А если я тебе кое-что предложу? Не совсем законное, но очень выгодное?

— Нет. — отрезал Лиандр. — Не стоит, я на этих уродов, которые на контрабанду глаза закрывают насмотрелся. Если ты из таких, лучше проваливай! Зарежу нахрен! Только попробуй ребят под плаху подвести!

— Спасибо за честность. Я не из таких, слишком мелко для меня. Давай договоримся? Скорее всего я вашим командиром и останусь. Я о вас заботится стану, а вы в мои дела не лезете.

— Что конкретно нужно?

— В упор меня и мои занятия не замечать. Тем более с доносами по поводу и без — не бегать. Глупых вопросов не задавать. Вы не пожалеете, обещаю. Видел, что другие офицеры с солдатами творят? Вы так жить не станете, служите честно, лишнего я от вас требовать не буду. Ну как?

— Я поговорю, надеюсь ты не шпион?

— Упаси меня Небесный отец! Я человек, который хочет устроить свою жизнь. Шпионы не живут, они существуют. Сегодня этим подмахивай, завтра другим, а потом за тобой придут? Я тебя на берегу оставлю, договаривайся, вернемся расскажешь. Команда у вас, как я посмотрю дружная подобралась. Надеюсь, что так останется и дальше. Прекращайте детством маяться, больше о себе и друзьях думайте, тогда точно до отставки дотяните.

Прибыли на место, я «прожигал» взглядом подлесок пытаясь обнаружить следы присутствия ходячих, но все было спокойно. Проинструктировал десятника, взял свою шестерку добровольцев и мы спустились в подземный ход. Запалили лампы и я сказал парням:

— Вы двое идете вперед, прикрываетесь щитами. Мы за вашими спинами, если нападение, держитесь плечом к плечу. Ни в коем случае не бежать! Встали на колено, уперлись и стоите. Мы через ваши головы любого истыкаем. Команды слушать не забывайте, ушами не хлопайте и все будет в порядке. Из этого хода только один отнорок, мертвяки оттуда могли прийти. Входной люк я закрыл, дойдем до него, значит все чисто. Идущие с тыла оглядывайтесь почаще, сюрпризы нам не нужны. Соблюдать тишину. Пошли!

До выхода в склад добрались нормально. Следов пребывания кого-либо я не заметил. Осторожно приподнял крышку люка и огляделся. Засов по прежнему закрыт, дверь целая. Вонь стояла ужасная, трупы несмотря на прохладу начали разлагаться, хотя тряпки на лице немного от нее помогали. Подождал пока парни проблюются, смелые они, но зеленые. Ну труп? Ну пахнет? Ну и что? Он же не кусается! Пошел к выходу и прислушался, движения вроде нет.

— Сейчас я приоткрою дверь, будьте готовы разом навалиться и ее закрыть. Возможно там кто-то затаился.

Выглянул наружу — никого! Вышел и ползком забрался на земляную крышу. Огляделся. Кто у нас здесь? У оружейного склада стояли пятеро ходячих, в дальнем углу территории еще штук десять, остальная толпа куда-то разбрелась. Отлично! То, что нужно! Вернулся назад. Уже не опасаясь что меня услышат, сказал:

— Дела у нас идут весьма неплохо. На территории арсенала всего-то пятнадцать бродячих. Троих ловим, остальных убиваем. Потом закрываем въездные ворота. И у нас что выходит? — я многозначительно замолчал.

— Что? — поинтересовался один из речников.

— Золотое дно! Вы себе представляете — весь арсенал в нашем распоряжении! Наглеть не будем, иначе заметят и отберут, но улучшить свое проживание в казарме мы сможем. Как вам нравится идея спать на перинах, а не на тюфяках с соломой? Тут у них и продовольствие есть, кто против нежного копченого окорока? Несогласные шаг вперед!.. Нет? Действуем так: мертвяки реагируют на звук и движение, очень быстрые, но тупые. Я показываюсь пятерке, которая стоит близко. Они гонятся за мной, я забегаю в дверь. Вы оставляете щель в которую может протиснуться только один. Он заходит, дверь на засов и вяжем ублюдка. Впускаем следующего, тоже самое. Упаковываем троих, дальше можно не церемониться. Не кричим, не привлекаем внимания — это самое главное! Потренируемся на первых, посмотрим как пойдет дело. С оставшимся десятком будет проще, их пеленать не нужно, дал по башке и порядок. Начали!

Вышел на улицу, выбрал место с которого с которого меня могла видеть первая группа. Походил туда-сюда, попрыгал, помахал руками. Наконец меня заметили. Да еще как! Не знаю, может мне показалась, но они стали еще быстрее! Или просто отвык? В общем я не бежал, летел можно сказать. Развернулся сразу за входом, нанес удар плашмя «Кусакой» мертвяку в лоб. Двое парней захлопнули дверь, остальные поддержали меня ударами булав. Били по корпусу, я явственно услышал как у ходячего хрустнули ребра. Да и шут с ним! Шевелится и ладно! Уговора с шефом о том, что он полностью целый будет — не было. Связали, оттащили в сторонку. Следующий!

Мне в общем-то даже понравилось, ребята действовали четко и слажено. Последнюю двойку запустили вместе. Я хотел понять на что они способны, ничего сверхъестественного, кроме скорости мертвецы не показали. В обычных условиях этого достаточно, любая царапина и ты покойник. Против подготовленных и правильно вооруженных воинов, они ничего поделать не могли. Только количество страшно. И в чем же заключается кара, которую все так боятся? В визгунах? Или я опять чего-то не знаю? Хорош отвлекаться — за работу! Я опять изобразил из себя попрыгунчика и побегунчика. Рутина, если бы это не было так опасно.

Потом мы прогулялись до ворот, закрыли их и прочесали территорию. Никого и ничего. Точнее «чего», мы затем из складов натаскали, предварительно выкинув тухлятину на улицу. Пришлось напомнить парням, что баркас не безразмерный. В ответ получил предложение устроить захоронку на берегу. Металлу к примеру ничего не будет. Согласился, почему бы и нет? В патруль все равно ходить придется. В разграблении не участвовал, единственно присмотрел себе кожаный доспех со стеганкой. Как увидел, так влюбился: легкий, прочный, гибкий. На сочленениях защиту он давал недостаточную, но все искупала возможность стрелять из лука, он совсем не стеснял движений. Только идиоты думают, что от кожи нет толка, металлические пластины им подавай. В тесном строю так и есть. А как насчет беганья по лесу или плаванья в лодке по реке? Утонуть как беременная черепаха не желаете? Хотя она-то как раз и не утонет, а вот броня на дно утянет. К тому же, даже неподготовленный человек инстинктивно уворачивается от ударов, в основном ему прилетает по касательной. Вот от таких-то ударов кожа и спасает. Вечное противостояние защиты и нападения, щита и меча, сплошной компромисс. Это слишком слабое, это слишком тяжелое. Потом рождается очередной арбалет или огнестрельное оружие и всему конец, опять народ с голым пузом бегает. Ну… Пока бронежилет не изобретут или скафандр высшей защиты.

Кстати сказать, дробовичек и пистолет я потихоньку разыскал и спрятал, запасся капсюлями. Дельце у меня намечается. Вечером мы отошли от берега на ночевку. Я проспал всю ночь, воспользовался своим положением, сил мне нужно будет много. Утром растолкал десятника.

— Ты за старшего, стоите на якоре и ждете меня два дня. Вернусь раньше, это я на всякий случай говорю, искать меня даже и не думайте.

— Но, как же?

— Есть у меня подозрение что кое-кто выжил. О причинах не спрашивай, но я почти уверен. Отряд против большого количества ходячих не поможет, сомнут числом. Я тихо пойду, меня этому учили.

Высадился на берег и ушел в лес, зарядил оружие. Город обошел по большой дуге. Искал приметный камушек на южной стороне. За пять лет тут все изменилось, если конечно посол не врал. Наткнулся на валун случайно, его почти не было видно в высокой траве и кустах. Кривого дерева не было. Начал ходить кругами, нашел пенек, а точнее его остатки. Потыкал кинжалом в землю. Есть! Содержимое сумки меня разочаровало, мало того, что она сама сгнила, так и бумаги превратились от дождей в месиво. Уцелел маленький медный тубус, вскрывать его не стал, от патины крышка схватилась намертво. Положил его к себе в сумку и вернулся к подземному ходу.

Десятнику я не солгал, действительно, а почему бы Старому не выжить? Кинту он съел, входы и выходы знает, забился себе в уголок и сидит, помощи ждет. Я с удовольствием ему помогу — ножичком под ребро. Он же у нас долгожитель, с Конструктором наверняка на ты разговаривал. Вот и пообщаемся. Шел проходами по памяти, карта безвинно почила в реке. Заплутать я не боялся, отпечатки моей обуви было прекрасно видно. Периодически заглядывал в «глазки», мертвецов было очень много: слуги, охрана, чиновники. Добрался до кабинета коменданта, я еще в прошлый раз обратил внимание на его удачное расположение. Коридор перекрывали большие двухстворчатые двери, получался этакий «карман». Один из потайных выходов вел прямо в него. Я прикрыл двери, увидел что на них есть скобы. За портьерой нашел здоровенный брус и вставил его в них. Вздохнул с облегчением, бродячие до меня теперь не доберутся. Остается тот или те, кто в кабинете. С ними придется бодаться, другого выхода нет, если я хочу запустить свои ручонки в казну. Хочу ли я этого? Да! И еще как! Не желаю быть нищебродом, буду олигархом! Где она хранится я не знал, но предполагал, что в комнате и без этого есть чем поживиться.

Дверь была немного приоткрыта и я услышал за ней голоса.

— Уходить нужно в белые скалы. — сказал Старый. — Нам там будут рады.

— Тебе возможно, мне нет! — прорычал комендант. — Гомункулы мне больше не подчиняются, визгуны тоже! Ты посмотри на меня! Мне больше нигде нет места! И ты мой старый слуга, останешься со мной до конца, каким бы он не был! Попробуешь удрать, я вырву тебе сердце!

— Хорошо, хорошо. — залебезил Старый. — Не волнуйся так хозяин! Вот попей лучше винца, оно тебя успокоит. Все равно идти надо, железный замок нам поможет! Он тебя вылечит! Вот смотри, я наконец-то нашел амулет Кудесника, его дом не посмеет нам отказать.

— Да я тебя! Хыхррр… — за дверью раздался звук падения и кто-то страшно захрипел.

— Попей винца хозяин. — захихикал Старый. — Не хочешь больше? Тогда я выпью, только из другой бутыли.

— И мне налей! — сказал я, распахивая дверь.

Щелкнула тетива загоняя стрелу Старому в плечо. Бросил быстрый взгляд на коменданта, желание разговаривать с слугой у меня мгновенно пропало. Я увидел во что превратился мой бывший командир, на полу лежало двух с половиной метровое, шипасто-клыкастое чудовище с рогами. Такие же рожки проклюнулись и на лбу Старого. Не раздумывая ни секунды, я нашпиговал его стрелами. Ненавижу сюрпризы! В принципе ему и одной бы в переносице хватило, но я же решил — никакого риска! Достал топор и отрубил обоим головы. Вот теперь точно все!

Подобрал вещичку выпавшую из руки Старого и плюхнулся в кресло. Перевел дух и посмотрел, чего это там было. Так вот, в руках у меня оказалась самая обыкновенная, пластиковая ключ-карта! С логотипом Земли-прародительницы! Ее-то я ни с чем не перепутаю, такие картинки у нас на каждом углу понатыканы. Выдавлено: Фрегат поддержки «Неустрашимый». Приписка: Сеятель? 65789039/ омикрон. Антарес. Новый Росс.

— Вашу мать! — с чувством выругался я, немного подумал и добавил второе священное заклинание предков. — Кузлы!

Что эти самые «Кузлы» значат, я до сих пор не сумел выяснить, наверное что-то хорошее. Но! Не так — НО!!! Теперь это неважно! Фрегат меня не только про предков просветит, он мою задницу с этой гребанной планеты увезет! И ни куда-нибудь, а в этот самый Новый Росс. Иначе с чего бы ему так называться, если там русских нет? В любом случае собственный корабль мне не помешает. Лишь бы он не сильно поврежден был. Техник из меня конечно аховый, но все же. Решено, при первой возможности, тщательно подготовившись, я из империи удеру. Информацию раздобуду и растворюсь в воздухе. Дело уже не в деньгах, тут такой приз, что смело можно головой об стенку убиться!

Похлебал водички из фляжки и немного успокоился. Дело нужно довести до конца. Вывернул стол, простучал стены, нашел в шкафу шкатулку с золотом и серебром. Высыпал в сумку не считая, очевидно, что это не казна. Где-то тут еще тайники есть, искать их не стану, я и так судьбу за усы подергал. Сваливаю и побыстрее!

Глава 18

Я сидел на полу кабинета и мычал, при этом пытался сжевать наруч на левой руке. Неожиданно я осознал, что значит кара и Великая печаль. Ее-то я сейчас и чувствовал. Во всем виновата моя жадность, олигархом стать захотелось! Получилось так, что нарочно не придумаешь. Открываю я двери и смотрю. А они тоже на меня своими бельмами глядят. В коридоре живого места не было, все было забито ходячими. Вот как они зашли?! Я же сам брус наложил! Вот этими самыми руками! Дверь я конечно захлопнул, запоров на ней не было, я воткнул топор в косяк вместо клина. Выждал немного, убедился что она надежно держится, не смотря на град ударов.

Надрывая пупок, подтащил к выходу неподъемный стол. Помогло то, что пол был натерт воском до блеска. Выдернул «Кусаку», добавил к баррикаде кресла, сверху обрушил шкаф. Подошел к окну, была у меня мысль, портьеры связать и вниз спустится, всего-то второй этаж, детская высота. Потом можно в донжон зайти через центральный вход, спуститься в архив, а там и до подземелья недалеко. Человек предполагает, а Небесный отец располагает. Этот момент я ощутил со всей ясностью и опечалился, точь-в-точь в соответствии с прочитанной книгой.

Двор от коридора отличался, но не в лучшую сторону. Мертвяков там было еще больше и они смотрели на меня! Как будто точно знали где я и что делаю! На грани слышимости начал раздаваться тонкий писк. Визгуны! Мать вашу! Из-за угла что-то выползло — человек, не человек; таракан, не таракан. В общем кто-то крайне противный. Первую стрелу я всадил ему в голову. Ну… я думаю, что это голова, ведь он полз ею вперед. Я не успокоился пока не опустошил колчан. Его метнул следом, лук тоже. Опустился на пол и устроил сеанс доспехаедства, радовало одно — писк пропал. Толи визгун один выжил, во что я совершенно не верил, толи остальные подойдут позже.

Постой-ка, кто-то ведь выжил и рассказал автору про Великую печаль! Я чем хуже? Раз нельзя вниз, полезем наверх! Перекрытия в отличии от стен деревянные. Достал «Кусаку» и сказал ему:

— Твои предки, приличными топорами были. По головам никого не били, руки ноги не отсекали, деревья рубили и дома строили. Согласен заветы пращуров вспомнить?

«Кусака» завибрировал, по лезвию пробежала искорка. Я с перепугу его чуть было в окно не выкинул, еле еле удержался. Не перестает он меня удивлять! Глядишь и искин очухается от спячки. Скинул одно из кресел и забрался на столешницу. Рубить потолок не пришлось, топор разрезал доски как масло. За ними оказался слой глины, потом крупный шлак и здравствуй чердак! Сразу на него я не полез, оборвал гардину и срезал портьеры. Моей веревки могло не хватить до земли, как-то я не планировал лазаньем по стенам заниматься.

Пыльное помещение было забито разным хламом. Разглядывать его я не стал, увидел лестницу и выбрался на крышу. Там-то я и обнаружил птичью почту. Огромный решетчатый ящик на столбиках. Пташки были еще живы, вялые правда. Я плеснул им водички из ведра в поилку, зерна насыпал. Можно было бы их выпустить, но появилась у меня одна мысль насчет букмекера. Времени много для этого не надо, а толку может быть огромное количество, причем в серебряном эквиваленте. Порылся в сундуке стоящем рядом. Там были кожаные колечки с карманчиками и полоски тончайшей бумаги. Надеваем птичке на лапку и отпускаем. Только писать было нечем, чернил не было. Это не беда, отрезал от столбика тонкую щепку, запалил трут и обуглил кончик. Попробовал как работает, потом помял листочек. Сажа осыпалась, но прочитать было можно. Наваял следующий текст: «Окружен мертвецами в донжоне. Спасения нет. Прощайте. Шустрый».

Птички ловится не захотели. Испуганно косились на меня бусинками глаз и шныряли по клетке. Вот и делай им добро! Я толкнул возмущенную речь:

— Работать не желаем? Домой лететь, в безопасность нам не нужно? Так я отсюда не уйду! Скоро у меня еда и вода закончится, я вас есть стану и кровь вашу пить!

Пташки конечно ничего не поняли, но присмирели. Наверное человек, который за ними присматривал тоже на них ругался. Удалось поймать одну, она не сильно-то и сопротивлялась. Нацепил на нее колечко и подкинул в воздух. Та чего-то прокурлыкала и умчалась в сторону реки. Для надежности повторил процедуру, а потом выпустил всех. Толпой точно долетят. Пора заняться собой, прошелся по коньку крыши и нашел подходящее место. Если кинуть веревку с крюком, то можно было зацепится за бойницу соседней башни. Крепостная стена с обратной стороны подходила близко к донжону. Проблем было две: башня была намного ниже и крюка у меня не было. Зарылся в залежи на чердаке. Нашел ящик с металлическим хламом, судя по всему лежал он здесь очень давно, железо порядком заржавело. Набрал кривулин и загогулин, использовал в качестве основы для зацепа свой кинжал, больше ничего прямого не было. Связал все веревкой и запасной тетивой, получился этакий колючий шар, от одного вида которого возникали сомнения в моей разумности. Деваться-то некуда!

Разрезал топором портьеры на полосы и связал их в канат. Долго примеривался и кидал. Примерно с десятой попытки удалось достичь успеха. Самодельная «кошка» за что-то зацепилась. Подергал, натянул канат потуже и привязал его к дымовой трубе. Ругнулся для храбрости и начал потихоньку скользить по канату. Уголок был градусов тридцать пять, спуск не представлял сложности, перебирай руками и все. Неприятности начались на середине, что-то звякнуло, треснуло и конец каната отцепился с башни. Я заорал и полетел к стене донжона, вцепившись в веревку изо всех сил. Оттолкнулся ногами и пошел на второй заход, врезался в ставни окна на втором этаже и в окружении обломков приземлился на пол. Кувыркнулся, вскочил на ноги и выбежал в коридор, по счастью не тот, что у кабинета коменданта. Рванул к лестнице. Пошли все к такой-то матери, я жить хочу! Дробовик рявкнул снося троицу мертвяков, я перепрыгнул тела, оступился и покатился по ступенькам. Подъем! Вперед! Не останавливаться! Быстрее! Еще быстрее!

«Кусака» прочертил сверкающую дугу снося кому-то голову. Дробовик полетел в морду другому. Архив! Дверь! Пистолет застучал отбрасывая врагов. Рычаг! Проем! Вперед!

Я бежал по проходу сжимая в левой руке топор, а в правой руке пистолет с одним зарядом. Кто-то топал сзади, я не оборачивался. Некогда! Взгляд уцепился за мои следы и я побежал по ним, неважно куда они меня приведут, лишь бы подальше отсюда. Интуиция меня не подвела, я выбрался к коридору ведущему в арсенал. Бежал вслепую, бороздя навершием топора по стене. Пробрался сквозь пролом, на удивление шаги позади меня стихли еще минуту назад. Прислонился к стене и попытался отдышаться. Назойливый писк ввинтился в уши. Я повернул голову и окаменел. На меня смотрело такое! Светильник оставленный солдатами на подставке еле тлел, масло почти закончилось, но его свет был не нужен. Оно светилось мертвенно зеленым сиянием. Клубок смерти: когти, зубы, щупальца, шипастые лапы и еще что-то, чему нет описания. Взвизг! Я упал на карачки и на полусогнутых проскочил под ударившим в мою сторону хвостом, заканчивающимся чем-то вроде булавы. Пальнул в сторону визгуна и рванулся к выходу на берег.

Я не герой. Сражаться в темных переходах это не по мне. Чудовище двигалось медленнее меня, слишком оно большое было, стены мешали. Шустрить в темноте, то еще удовольствие, но я не сдавался. Спасение рядом. Немного осталось, только бы не споткнуться! Впереди замерцал свет, никогда раньше я так не радовался солнцу. Ненавижу тьму! С этого дня я адепт света, к Кудеснику все сомнения, пусть подавится ублюдок! Одним махом вылетел на берег и бросился в воду. Солдаты на баркасе засуетились и потащили меня на борт. Захлопали тетивой арбалеты.

— Гребите! — заорал я. — Быстрее отсюда! Ему ваши болты что мертвому припарки! Оно вам сейчас мозги наизнанку вывернет! Не обращайте внимания на писк! Живее!

Меня послушались, под дикий рев мы направились к середине реки. Я валялся на дне лодки, мокрым тюком. Так и лежал трясясь крупной дрожью, не в силах разжать кулаки и выпустить оружие. И как я с ним плыл? Да кто его знает? Адреналин он и не такие чудеса творит. Люди вообще очень сильные и ловкие, только сами об этом не знают, пока им вожжа под хвост не попадет. Учитель так мне и говорил: «Перестань бояться, не думай — делай! Невозможное станет возможным. Ненадолго, но ты сможешь совершить то, на что в спокойном состоянии не способен. Сам удивишься!»

Вот я и удивлялся, второе сильное чувство за сегодня, оно мне нравилось куда больше чем Великая печаль. Нет, ну придумали же название! Чем слово «безнадега» не устраивает? Я провалился в сон. Меня ворочали и таскали, пытались напоить вином, но я только отбрыкивался и пихался. Проснулся перед прибытием в гарнизон. Тело болело, ныла каждая мышца, такие нагрузки очень трудно выдержать. Самое главное: меня не покусали и не поцарапали! Рассвет едва начинался, в сроки договора с Тростом я укладывался. Личность моя здесь мало известна, доберусь до него и меня никто не узнает. Отправил солдат искать телеги, вручил им серебрушку. Десятнику поручил заняться разгрузкой, сам пошел к букмекеру.

Контора несмотря на ранний час была открыта, причина — пьяный в дупель Трост валялся на пороге. Затащил его за ногу в контору и щедро оросил водой из кувшина. Когда он очухался, вручил ему флягу с вином. Мужик присосался к ней, потом забормотал:

— Все пропало! Я разорен! Иди отсюда, нет у меня денег!

— Ты хлебни еще, вдруг появятся?

Трост уставился на меня мутными глазками.

— Как? Ты живой? Вчера объявили о твоей смерти! Все забрали. Все!

— Ну ты и плут! Рисковый парнишка — на черный день ничего не оставил? Хорош тут комедию разыгрывать! Это я, твой лучший друг Шустрый! Ломаться перед кредиторами будешь! До конца пари еще несколько часов. Ноги в руки и вперед, как забрали, так и отдадут. Если кто упрямится будет, мне скажешь. Навещу придурков вместе со своей ротой. Можешь смело на меня ссылаться. Сам живой, личный состав не ранен. Три мертвяка упакованы, все как обещал. Пора и тебе насчет моей доли побеспокоиться или тебя к колодцу отвести? Холодная водичка хорошо с бодуна помогает. Пошли?

— Не надо! — Трост оживал на глазах. — В бездну воду! Золото в кошеле, вот лучшее лекарство!

Он еще хлебанул вина и исчез в переулке с поразительной скоростью. Между прочим с моей флягой! Куда там до него ходячим! Я прикрыл двери и поковылял в казарму. Присел за стол и написал рапорт шефу, приказ выполнен в тройном объеме, потерь нет. Крепость захвачена, выживших не обнаружено. Сам прийти не могу, нутро при прорыве из донжона отбито напрочь. Вовремя притворится больным, нужная вещь. Я ведь еще за интенданта не отчитался. Кинжалом приподнял половицу и спрятал добычу.

Когда ко мне прибежал посыльный, я лежал на перине с мокрой тряпкой на лбу и старательно стонал. Морда лица у меня и так грязная была, так что грим не понадобился. Послал курьера далеко и надолго. Пришел адъютант шефа с офицерами. Здесь я был более вежливым, но смысл моих слов не изменился. Они потоптались на пороге и ушли. Потом приперся Трост с кредиторами, проверить исполнение условий ставки. Радость от моего ранения у них живо пропала, так как я не выдержал, встал и выгнал их пинками. Кое-кому и в нос зарядил. Сколько можно больного беспокоить? Мне покой нужен! На этом поток визитеров прекратился.

Сердобольные солдатики привели мне служанку, она покормила меня кашкой с ложечки. К тому же она очень мягкая и приятная на ощупь оказалась. Я больной, имею право! В таком режиме я провел три дня: сон, супчик, обтирание губкой, служанка. Иногда менял производные местами. Разнообразие тоже нужно. Здоровье и самочувствие у меня резко повысилось, при таком уходе это не удивительно. Выдал девочке золотой за мое чудесное исцеление, чем безмерно ее обрадовал. Сказала, что в деревню вернется, дом купит и замуж выйдет. Она теперь оказывается завидная невеста стала. Порадовался за нее и попрощался. Вот все бы такими добрыми были и умелыми. Отважные воины пачками бы в строй возвращались или сбегали с милашками в деревню.

Затаился еще на десятину, носа из барака не показывал. Бойцов предупредил, что слухи о моем выздоровлении сильно преувеличены. Вскрыл тубус и прочитал бумаги. На космических кораблях есть так называемый «черный ящик», это оказалось его древнее подобие. Предусмотрительные у них здесь дипломаты, краткие путевые заметки, итоговый отчет и карта, своеобразная конечно, но все же. Что-то вроде описания пути: крепость Заречье — юг — два дня — водораздел — один день — большая река и так далее. Тут и ребенок поймет, что нужно делать, если по солнцу умеет ориентироваться. Двигаясь по направлениям и приметам, путешественник попадал сначала в Интаксоль, потом по дуге к железному замку. Меня заинтересовал тот факт, если не высаживаться на берег и плыть дальше, то попадаешь прямиком к белым скалам. Там следовало идти по записям в обратном порядке и ты оказываешься у корабля. Насчет этого пути приписка имелась. Зачем мне еще одна империя, ясное дело я пойду короткой дорогой.

Путевые заметки в основном описывали встреченные племена. Кто из них дружественен, а кто опасен. Удивился тому, что людоеды жили в основном вокруг крепости, дальше в лес их не было. Причина этого не указывалась. Племена сами по себе были разрозненными, но до определенного предела. Существовали люди вне родов, жрецы или ведуны, называй как хочешь. По их команде племена объединялись и совместно нападали на общего врага. Не то, что бы все и не то, что бы сразу, но воинов выделяли. Итоговая цифра впечатляла, десять полков мирного времени. Я присвистнул. Откуда у посла такие сведенья отчет ответа не давал. Явно подкупил кого-то. Так или иначе племена ходили под Интаксолем, а вот империю ненавидели, слишком сильна была разница в культуре. К тому же Интаксоль никогда не пытался оттяпать кусок территории Великого леса, они ему тоже поклонялись. Был краткий список агентов в столице туземной империи, пароли и явки.

Мой путь должен был составить примерно три десятины, это если не отклоняться и плыть по реке. Пешком, я даже не представляю сколько времени такая дорога займет. Месяц пути в неизвестность — месяц! Сильный отряд погиб, а я один! Людоеды, хищные растения, монстры. Наугад туда лучше не соваться, стоит немного сбиться с направления и пиши пропало. Остается морской путь, но опять приходим к рассказу посла про белые скалы. Кто там живет? Студентка с большой грудью и кровавыми наклонностями? Дети-каннибалы? Старушка с вставными челюстями и отрастающими ногтями полуметровой длины? Это я еще не все сюжеты галонета вспомнил. Да уж! И где взять большой корабль? Команду и прочее? Зафрахтовать? Да кто же туда поплывет? Карта настоящая нужна и сведенья. Потом можно напрячь свою фотографическую память и вытащить из нее вид материка из космоса, хотя я смотрел-то меньше минуты, может пригодится.

Запомнив содержание тубуса до последнего слова, бумаги я сжег, футляр утопил в реке. Такие улики держать при себе чревато неприятностями. И от золота нужно избавляться, монеты еще куда не шло, а вот драгоценности? Колечки и камушки? Вдруг опознают? Пора посетить банк!

Чем я и занялся, не откладывая дело в долгий ящик. Получил свою долю у стенающего о своей бедности Троста и отправился в это непримечательное заведение. Обычная контора, единственной стоящей вещью оказался цветочек, подозрительно похожий на «Мозгожора». Маленький правда, он в горшочке рос. Суешь палец в бутон, напоминающий колокольчик, укол, капелька крови и на этом все. Клерк меня заверил, что теперь меня узнают цветы в любом городе империи и о состоянии моего счета уведомят. На вопрос — как это возможно? Я услышал привычное — Кудесник сделал. Темнят банкиры — ой, темнят. Где тот принтер, на котором цветок распечатку им выдает? Да мне в общем все равно, главное я от драгоценностей избавился, сдал их по весу и каратам, не отходя от кассы. Мне гарантировали анонимность сделки. Операцию по моему обогащению можно было считать успешно завершенной, четыреста с лишним золотых, неплохой результат за три дня риска.

Дела у меня пошли как никогда гладко, проделка с интендантом сошла мне с рук. Посланный на разведку Лиандр рассказал мне, что он преспокойно служит на старом месте. К шефу меня не вызывали. Вестовой принес мне график выхода в патруль, три дня плаваем — пять отдыхаем. Чего не послужить, в таком случае? Рота была мною довольна, мы со всеми предосторожностями вывезли свою захоронку. На долю я претендовать не стал, денег полученных от Фонта мне хватало на повседневные расходы. Куда мне тратиться? Я не бухал, по гулящим девкам не шлялся, питался за счет государства, обстирывали меня тоже на халяву. Ходил на охоту и дрался в трактире с караванщиками, вот и все развлечения. Правда в последнее время, они со мной драться отказывались, меньше чем пятеро на одного. По этой причине я бывал частенько бит, но не отлынивал, как иначе форму поддерживать?

Заработал себе славу как лучший боец города в боях без правил, она конечно сомнительная и в высших слоях общества не котировалась, но свой бонус я получил. На меня запала молодая купеческая вдова. Девушка, а скорее женщина благоразумная во всех отношениях. Женится от меня она не требовала, хотела сама рулить свалившимся на нее богатством после смерти престарелого мужа. Местных отшивала, говорила, что они за ее деньгами гоняются. А я кто? Человек перекати-поле, от меня неприятностей ждать не приходилось. Вот такие у нас плотские отношения получились, без обязательств, что меня полностью устраивало. Если честно, тошнило меня от людоедок, проституток и служанок, а тут чистоплотная, да еще и умная. Я завтра исчезну, она плакать не станет и другого найдет.

Обзавелся перком и выучился на нем ездить. За породой не гнался, напирал на выносливость, были и такие: седока и косулю спокойно могли увезти. Выводили их для тяжело вооруженных всадников. Купил абонемент в местной лавке мудрых советов и три раза в десятину ходил просвещаться. С моей памятью мне дважды повторять было не нужно, старик меня в ученики зазывал, говорил, что талант пропадает. Сам не заметил как полгода пролетело. А потом началась война!

Глава 19

Эпохальное событие произошло неожиданно. Вечером я потренировался с длинной пикой на перке. Так как пешком возвращаться через весь город с питомника мне было лениво, привязал его у казармы. Выдал птице вяленого мяса вместо зерна и напоил. В этом плане проблем с перками не было, они тоже как и бемсы были всеядными. Если по какой-то причине перки оставались без надзора, то быстро дичали и переходили на мясную диету. Охотится они любили, причина этому была весьма тривиальная, высококалорийное зерно им больше никто не давал. Само по себе оно на природе в достаточном количестве не произрастало, альтернатива была одна — мясо.

Ночью меня разбудил караульный:

— Беда, господин капитан! Пригород горит! Наверное большой пожар!

— Поднимай людей, полное вооружение! — скомандовал я. — Разбираться будем потом!

Оделся, надел броню и оружие. Оставил личный состав в казарме, захватил десятника и караульного, вышел на улицу. Небо со сторону реки было светлым, как во время восхода солнца. Ветер доносил явственный запах горелого. Забрался на перка, уже с него перебрался на крышу барака. Никакой это не пожар! Точнее он, но это не обычное возгорание! Причалы, сторожевой корабль и лодки тоже горели. И стена на валу занялась в нескольких местах. Последние сомнения пропали, когда я увидел как небо прочертил залп огненных стрел, перелетевших через стену. Война! И кто у нас такой наглый?! Туземцы? Они что со своих обожаемых деревьев рухнули? Нападать на империю на ее территории? Спустился на землю.

— Десятник, возьми двоих, сбегай до ворот. Осторожнее там, это дикари. Разведай обстановку, не рискуй, если что сразу назад!

Лиандр забежал в дверь.

— Караульный, живо в штаб! Доложись и скажи, что мы ждем приказа! Станут тебя солить, мол подожди немного, никого не слушай, потихоньку, бочком и в роту! Один пропадешь ни за грош! Исполнять!

Со стороны въездных ворот донесся рев трубы и тут же подозрительно резко замолк. Проспали гады! Сами сдохли и других подставили! Привыкли, что река защищает! Я сам бы вас прибил — зачем такой караул нужен? Послал своих ребят будить солдат в казармах, похоже никто сигнала тревоги не услышал. Ждал и одновременно надевал на перка сбрую. Пригодится! Бойцы вернулись, из казарм начали выползать полуодетые люди. Все смотрели на зарево. Кто-то заорал:

— Нам конец! Спасайся кто может!

Что тут началось: визг, писк, драки на входах в бараки. Одни хотели выйти, другие забрать свои вещички. Немногочисленных десятников попытавшихся навести порядок, тупо запинали. Паникеры недоделанные! Я стоял стиснув зубы и смотрел на происходящий бардак. Ни одного офицера! Народ расползался во все стороны как тараканы. Основная масса бессмысленно носилась туда-сюда. Вернулся Леандр, коротко сказал:

— Ворота захвачены. Дикари.

Что же делать? Они накопят силы, а потом ворвутся в гарнизон и город. Не думаю, что это произойдет быстро, наверняка сейчас грабят пригород и режут жителей. Но рано или поздно они соберутся. Прибежал вестовой и привел с собой комендантское отделение. Мне захотелось зарядить ему в лоб. Эти-то захребетники здесь зачем? Вместо оружия они барабан и трубу притащили!

— Докладывай!

— Все сбежали. Никого нет!

— Как нет? Совсем?

— Не знаю, может быть, кто и спрятался. Дежурный офицер убежал, как только сыграли тревогу. Мы к шефу домой сходили, он часа два назад уехал. Семьи тоже нет. Нам слуги сказали, что добро догрузят и тоже уйдут.

Я застыл в изумлении. Он все знал! Заранее знал! Другой причины его поступкам я не вижу. Хитрый гад, город сожгут однозначно, солдат и жителей вырежут. Получится, что доказательств не будет. Зная имперское правосудие, можно не сомневаться, что выживших речников повесят как дезертиров. Думать буду потом, пора действовать! Я вывел роту на середину плаца, построил. Скомандовал стучать в барабан и играть сигнал сбора на трубе. Ко мне подошел солдатик из отделения.

— Господин капитан, знамя разворачивать?

— Оно откуда? — вытаращился я на него. — Разве шеф его не забрал?

— Прибегал слуга, требовал отдать. Я ему в морду дал. Еще чего не хватало, письменного приказа не было!

— Действуй!

Так мы и стояли, двадцать придурков посреди всеобщего бардака. Барабан выдавал дробь, дудка пиликала. Флаг развевался на легком ветерке. Ну и конечно же впереди я на лихом перке, главный дебил во всей империи. Можно же мне разок в жизни по-дурковать не по детски? В глазах речников пробегавших мимо в одних подштанниках, появлялось осмысленное выражение при виде наших суровых лиц. Ну… я надеюсь, что суровых, лично мне они такими не казались. Народ начал просится в строй. Я гнал их вооружаться.

— Зачем вы мне такие нужны? Врага в гарнизоне еще нет, берите оружие и приходите!

Кто-то возвращался, но таких было меньшинство. Примерно через час, собралось в общей сложности человек двести и это из всего полка! Я наконец-то стал командиром полностью укомплектованной роты. Задумчиво разглядывая вышитого на знамени речного дельфина, я пытался привести мысли в порядок. Куда дальше? Брать штурмом свои же ворота? Не годится! Пока стоим на месте — мы сила, тронемся и строй превратится в сброд. Люди из разных подразделений, да и вместе действовать не приучены. Что пограничники, что речники заточены совсем для другого, действовать рассыпным строем в составе малых групп на суше. Маневры и стрельба с лодок на воде. Засада? Захват контрабандиста? Пожалуйста! Противостояние сколько-нибудь организованной, превосходящей военной силе — нет! Уходить нужно! Но куда?

Додумать мысль мне не дали. Подтянулись гражданские и стали требовать защиты. Идите и всех убейте! Ага! Сейчас, только шнурки поглажу! Глупые люди! Они серьезно думают, что армии создаются для защиты населения? Она конечно защищает, но не их — а территорию! Мне этот факт еще в училище довели. Сумел сохранить жизненное пространство, люди появятся, враг всех убить физически не сможет. Да ему это и не надо, им тоже народ нужен, даже ксеносам — люди очень вкусные! Армия в таких случаях поступает очень эгоистично, спасает свою шкуру, потом собирается в кулак и отбивает захваченное назад. Редко когда на внезапное нападение можно отреагировать контратакой. Отдельные очаги сопротивления ничего не решают, их просто обходят. Чего-то меня в стратегию потянуло, тактику бы обдумать!

С ней я тоже разобраться не смог, потому что меня атаковала Маурика собственной персоной. Напирая буферами, которым мог позавидовать крупный рогатый скот, она начала меня обхаживать.

— Ты должен…

— Запомни накрепко! — я прервал ее излияния. — Я никому ничего не должен, кроме империи конечно! Особенно высокооплачиваемым гетерам. Ты не пропадешь, не волнуйся, потрясешь своими прелестями перед дикарями, глядишь тебя не съедят! Пошла отсюда! И вы тоже бегите из города. — добавил я, обращаясь к гражданским. — Это война и пощады не будет никому! Бросайте хлам, хватайте семьи. Кости сохраните, мясо нарастет! Первому кто еще задаст мне хотя бы один вопрос, я врежу древком пики по его глупой голове!

Позади меня раздались редкие, демонстративные аплодисменты. Я развернулся в седле и увидел судью, под охраной троих мордоворотов, вооруженных тяжелыми арбалетами. Он поглядел на людей и Маурику, своим фирменным «рыбьим» взглядом и те мгновенно растворились в воздухе.

— Интересно. — протянул судья. — Тринадцать офицеров во главе с шефом сбежали, кроме главного интенданта, которого под шумок дезертиры зарезали с семьей и слугами. Судьба остальных неизвестна. Остался один бывший иностранец, который о верности и долге перед империей рассуждает. Что собираешься предпринять?

— Не знаю. — честно ответил я. — Нужно найти укрепленное место, сил для удержания города у меня нет.

— Ну что ж! Место такое есть, это загородная усадьба бывшего командира полка. Колодец и запас продуктов, правда не очень большой. Но этого мало, легион подойдет через три дня — сумеешь продержаться? Оттяни на себя их силы, иначе они расползутся по округе как насекомые. Такое было раньше, империя восстанавливала провинцию несколько лет.

— Вы мне не начальник! — отрезал я. — В ловушку добровольно не полезу!

— Именем императора! — сказал судья.

Он протянул вперед правую руку, в ней засверкал и начал переливаться всеми цветами радуги герб империи, украшенный драгоценными камнями. Строй как один человек, опустился на одно колено.

— Поздравляю тебя сынок, теперь ты шеф полка. Слазь с перка и целуй знамя!

— Да пошел ты! — ответствовал я.

— Исполнять! Иначе…

Он не сделал ни одного знака или жеста, но в лицо мне смотрели тяжелые арбалеты. Знаю я это оружие, на самом деле их называют аркобаллисты, стреляют свинцовыми ядрышками и здоровенными болтами. Последние насквозь перка и всадника в броне прошибают. Я выругался, спрыгнул на землю и поцеловал пыльную тряпку. Сплюнул и полез назад.

— Речники! Присмотрите за ним. Попробует удрать — убейте!

Судья развернулся и ушел вместе с охраной. Да что бы ты сдох! Я мрачно уставился на строй. Эти тоже хороши, увидели цацку и неожиданно стали на все согласные. Мне про нее между прочим мудрец не рассказывал. Что за штучка? Хочу такую же! Приду в порт, махну ладошкой и меня к белым скалам отвезут! Догнать, убить и отобрать? Я развернул перка. Лучники прицелились в меня. Глазки у них стали стеклянные и очень нехорошие. Тьфу ты! Вот гадство! Я заорал:

— Отставить стрельбу! Лиандр, бери ребят и мухой в питомник! Без двадцати запряженных телег что бы не возвращался! Остальные, слушай мою команду — направо! В арсенал шагом марш!

Оружейный склад мы разграбили знатно, особо я напирал брать все метательное: стрелы, дротики, болты. Самый расходный материал. Захватил и порох, отвел под это дело целую телегу. Капсюли у меня имелись, попробую сделать фугасы и гранаты. Только вот, вряд ли нам это поможет. Три дня удерживать орду? Настроение у меня было ниже плинтуса, лучники и арбалетчики не спускали с меня глаз. Ходили за мной как привязанные.

Отправились к северным воротам, Лиандр сказал, что усадьба находится прямо за ними, почти у дороги. Я поторапливал, скорее всего туземцы уже в городе. Из темноты прилетела стрела и звякнув об шлем одного из солдат рикошетом ушла в сторону.

— Вперед! Бей! — заорал я и направил перка в ту сторону.

Передовое охранение побежало за мной. Перк завернул за угол. Раз — я опускаю пику и пронзаю насквозь лучника. Два — туземец перерезает горло какой-то девчушки. Три — «Кусака» сносит ему голову. Залп! Мимо пролетели болты выпущенные солдатами. Четыре: я врезался в группу дикарей, прикрылся щитом и удар огромной дубины выбил меня из седла. Пять: мой топор описал полукруг, отрубая ноги, тем кто стоял рядом. Крик! Ор! Вой раненных! Я поднялся и налитыми кровью глазами посмотрел поверх кромки щита. Он принял на себя стрелу.

— Бей! — закричал я.

— Дави! — поддержали солдаты.

Шаг вперед, росчерк топора. Уклонение, толчок щитом, удар! Получи гад! Навершие вошло туземцу в глаз. «Кусака» обратным движение перерубил древко копья и раздробил другому воину грудную клетку. Перешагнуть тело! Вперед! Отбить наконечник щитом. Отскок! Натиск! Удар! Еще удар! Сдохните суки!

— Залп! — заорал сзади Лиандр и все закончилось.

Стрелы и болты прикончили последних нападавших. Я опустил щит и глубоко вздохнул. Рядом со мной солдат добил раненого дикаря ударом копья в горло. Я ему кивнул. Все правильно: пришел за шерстью — уйдешь стриженным.

— Внучка! Внученька! — рядом кто-то рыдал.

Я посмотрел, это оказался мудрец, он прижимал девчушку к груди и раскачивался из стороны в сторону.

— Заберите старика! — скомандовал я. — Мстить здесь больше некому. Уходим!

Усадьба оказалась недостроенным каменным зданием, крыши не было, но первый этаж был частично жилым. Место для ее постройки, мой бывший начальник выбрал довольно странное с моей точки зрения. Невысокий холм, с крутыми склонами, вокруг которого петлей шла главная дорога, ведущая от границы к другим городам провинции. Справа и слева густой лес, изрезанный многочисленными оврагами. Зачем здесь загородный дом строить? Самое место для сторожевой башни или форта. Дорога отлично простреливалась, всадники и телеги по лесу не пройдут. Вот кому на отдыхе может понадобится любоваться чередой телег, путников и караванов? Или он построился что бы мзду с купцов драть? Другой-то дороги нет! Наверное, так и есть. От дикарей это не поможет, лес их родной дом. Тогда почему судья, который по-моему является куратором от тайной службы, направил меня именно сюда? Не дурак же он? Где разгадка? Тут меня осенило! Да плевать он хотел на людей провинции! Главное, что бы туземцы с большой добычей уйти не сумели! Много на себе по лесу не утащишь. Вот тебе и забота о ближнем своем.

Дикари тоже это поймут и будут выковыривать меня всеми силами. Зря что ли у них ведуны водятся? Быстро им подскажут, кто заноза в заднице! Ну это мы еще посмотрим! Много что-то желающих на мне покататься появилось. Один в Заречье послал, другой место для могилки приготовил. Рота с меня глаз не сводит, поэтому варианта у меня всего два. Первый: держаться до прихода легиона. Второй: потерпеть пока моих надзирателей не проредят и удрать.

Осмотрел колодец на заднем дворе, к зданию близко, можно ведро на веревке бросать и воду без опасения получить стрелу, на второй этаж таскать. Приказал наполнить все емкости, какие найдут, голод можно перетерпеть, жажду никак. Походил по округе и осмотрел помещения. Подземного хода к сожалению не нашел. Приказал наполнить мешки землей и заложить ими окна на первом этаже. Конечно больше бы подошли камни, благо здесь их имелось много, но нужно все занести наверх. На головы врагу кидать будем. План такой: обстреливаем идущих по дороге, можно по склону пару бочонков с порохом спустить, уклон позволяет. Штурм отбиваем при помощи камней и болтов. Никаких схваток лицом к лицу, нас слишком мало для этого. Только в крайнем случае. Что еще? Сбить толстые щиты из досок и закрыть ими оконные проемы.

Чем сбивать-то? Гвоздей нет! Веревками свяжем, чего думать-то! А может не надо? Быстрее моих бойцов поубивают. Я после приказа судьи, резко их всех ненавидеть стал, даже Лиандра, единственного человека с которым приятельствовал. Не пойдет — сначала их, потом меня! Случая нужно ждать! Что с ними не так? Так и ходят за мной, так и ходят! Не понимаю. Ладно, разберемся!

Отдал распоряжения и занялся оборонительными гранатами. Забился в уголок, сжевал кусочек безвкусного мяса и стал насиловать свой мозг. Предположим на корпуса кружки пойдут, наполним их порохом, смешанный с камешками и кусочками металла. Отверстия закроем деревянными пробками. Из тонких стволов деревьев, я их «Кусакой» махом нарежу и пила не понадобится. Щель замажем смолой смешанной с пеплом, она быстро застывает. Как прикажете мне без пружин и взрывчатки взрыватель или трубку замедлителя сделать? Никак, фитиль нужен. А это опасно! Рассчитать время горения я не смогу, сталкивался я уже с местными фитилями, горят как Небесный отец на душу положит. Сделаешь длинный, поднимут и назад забросят, короткий — сам подорвешься. Испытывать каждый кусок? У нас того фитиля всего ничего, а еще бочки на дорогу катать. К тому же один и тот же фитиль, в разных местах своей длины горит по-разному. То быстрее, то медленнее — и тухнет самопроизвольно. Я хочу что бы гранаты все могли кинуть, а не только я. Что вообще у меня есть? Капсюлей много, стальная проволока в виде тетивы на арбалеты. Из нее легко ударники нарезать. Здесь стройка: камней, дерева и веревок хоть завались. Как это все собрать в гранату? А если так?

Я подобрал кусок свежей ветки, разрезал его повдоль, ножом выковырял сердцевину, сложил — получилась трубочка. Потом начал извращаться, вырезал внутри выемку, вложил в нее капсюль, сделал длинные, сквозные, боковые прорези. Отрубил кусочек тетивы, на одном конце выгнул маленькое колечко. Сталь была недостаточно пластичная, намучался с ней изрядно, то ломалась, то разгибалась. Вставил получившийся ударник в трубку. Расплел кончик веревки, отрезал волоконца и обмотал ими трубку, скрепляя части. Можно потом заменить смолой, для опытного образца сойдет. Оставшиеся волоконца сплел в тоненький шнурок и пропустил его сквозь прорези и колечко. Взрыватель готов! Личное изобретение Шустрого! Доберусь до цивилизованных мест запатентую! Привязал к трубке камень для утяжеления. Зажал свободный конец веревки в ладони и кинул взрыватель в воздух. Ничего не произошло. Почему? Все просто, игла ударника сдвинулась с места во время броска и уперлась в капсюль, удара не последовало.

Нашел свечку и закрепил его кусочком воска. Кинул со всей дури, веревка натянулась, дернулась, ударник проскочил по прорези — капсюль послушно хлопнул. Так не пойдет! Слишком граната легкая получатся, возможны осечки. Придется кувшины от воды освобождать, они тяжелее. И кидать не будем. Промеряю высоту до земли, сделаю веревку чуть короче, что бы кувшин об землю не ударился. Метода простая, высунул руку, отпустил горлышко, сосуд на полдороге останавливает веревка, взрыв! И под стрелы не подставишься. Представил картину как дикари подбегают в упор к стенам зданиям, а мы выкидываем десять кувшинов одновременно. Куда там всяким неподъемным бомбардам!

Кто-то скажет, что я дурак и ерундой занимаюсь, но это не так. Даже одна граната закинутая назад, при нашей скученности таких дел натворит, что нас голыми руками можно брать. А если их будет несколько? Так что пойду я извращаться дальше. Скоро разведка туземцев пожалует, приступ будет скорее всего вечером или утром на следующий день. Городок у нас не бедный и пограбить там вдоволь можно. А если совсем не придут и ограничатся одним городом? Эх! Мои бы слова, да Небесному отцу в уши!

Глава 20

Разведка туземцев заявилась после обеда, небольшая группа в пять человек. Я как раз расхаживал пред строем будущих бомбометателей на втором этаже и выносил им мозг. А что делать? С порохом до этого никто дела не имел. Все полковые аркебузиры и артиллеристы куда-то подевались. Довел всех и себя в том числе до белого каления. Зато любо дорого было посмотреть, как они одновременно, по команде выпускают обрубки бревен, которые я использовал как учебные пособия. Заставлял их контролировать кольца веревки, запутается и мы все пожалеем об этом. Кувшины набивали и запечатывали другие люди, взрыватели делала особая команда, те ребята, что со мной в подземелье лазили. Выдал им образец и в избытке снабдил материалами и капсюлями. Кувшинов было сорок семь. Вот такое у нас количество шансов на спокойную жизнь выходило. Приступа три, а потом сушите весла.

Заорал наблюдатель, он сидел на недостроенной лестнице, которая по идее должна была вести на чердак. Тревогу я объявлять не стал и спокойно поднялся к нему. Рявкнул на речников, отвлекшихся от своих дел:

— Что встали? Заняться нечем?

Рассматривал дикарей, они занимались тем же самым. Спокойно стояли посередине дороги за пределами дальности стрельбы и разглядывали наше укрепление. Ну и уроды! Абсолютно голые мужики, вымазались черной краской с головы до пят. Поверх нарисовали белым кости скелета, на лицах изображены черепа. Волосы на голове у них стояли дыбом от нанесенной красной глины. Рыжих костяков я до этого дня не видел. Ой, какие мы страшные! Детей идите пугать! Больше всего меня заинтересовало оружие. У каждого в правой руке было зажато: копье, несколько тонких дротиков и стрел, в левой маленький лук. Щитов не было, разведке они ни к чему, бегать мешают. Значится издалека стреляем, подходим ближе, метаем дротики и в рукопашную с копьем? Смелые очень? Никого не боимся? Ну, держитесь рыжики!

Я скатился по лестнице, выбежал во двор и вскочил на перка. Мрачно посмотрел на арбалетчиков прицелившихся в меня и сказал:

— Если вы сейчас же оружие не опустите, я вам морды набью! Чего непонятного? Я разведку гонять поехал!

Речники переглянулись. Я сплюнул и врезал перку пятками по бокам, погнал его в обход по еле заметной тропинке, которую увидел сверху. Меня душило холодное бешенство. Гребанные дикари, гребанные солдаты и жизнь тоже проклята! На мне что клеймо стоит?! Почему я должен всегда среди чужаков, на чужбине мучиться? Своим я здесь никогда не стану! В первую очередь, потому что сам не хочу! Не желаю кормить ваших блох, драться за тех кого не уважаю, исполнять дурные приказы. Где мои пищевые таблетки и концентраты, в конце-то концов? Почему я должен давится кашей и жрать куски трупов рыбы и животных? Ненавижу! Ничего, я всех вас переживу, дайте мне только до корабля добраться!

Я приготовил лук, перк вылетел из кустов на дорогу. Прицел. Выстрел! Один из туземцев осел на землю и заорал. Ответную стрелу я принял на щит, остальные пролетели мимо. Они все были на излете, луки дикарей не могли сравниться с имперскими. Я развернулся и отъехал еще дальше. Сделал рукой оскорбительный жест. Ну и что мы будем делать дальше? Мне ваши выстрелы, что бемсу дробина! Демонстративно наложил стрелу и сделал вид, что сейчас выстрелю. Рыжики метнулись в кусты, бросив товарища на дороге. Вот вам и смельчаки! Я обернулся к усадьбе и закричал:

— Десяток сюда! Пленного подберите!

Ага! Забрали, как же! Из кустов прилетела стрела и добила раненого. Радикальное решение проблемы! Не дожидаясь когда ко мне подберутся поближе, я развернул птичку и поскакал назад. Своей цели я достиг. Во-первых: подбодрил соратников, показал что не так враг и страшен. Во-вторых: размалеванные свиньи, теперь наглеть не будут, по крайней мере малыми силами. Поднялся на холм, выдал в качестве награды своему боевому петуху кусочек мяса. Жалко-то его как, отпустить бы, в дом не затащишь, здесь его махом пристрелят. Почесал ему хохолок, он зажмурил глазки. Спрячу пока за домом, прижмет, прогоню в лес. Глядишь и выживет.

Покосился на появившихся рядом арбалетчиков, но ничего не сказал. Да и что говорить? Ненавижу и все тут! Присел на камень и выслушал доклад Лиандра: бомбы готовы, веревки разложены, к бою готовы. Только махнул рукой. Так и сидел, смотря вдаль, вид с холма открывался неплохой.

— Не вини их. — сказал кто-то позади меня.

Я обернулся и увидел своего наставника-мудреца, он присел рядом прямо на землю и тоже уставился на лес.

— С чего бы? Я о них заботился как мог, а теперь они по слову постороннего человека меня убить готовы. Отличная работа и хорошие друзья. Это бодрит!

— Что ты знаешь о нашей стране и мире чужестранец? Я отвечу за тебя — ничего! Ты ищешь виноватых там, где их нет.

— С твоей точки зрения, во всем виноват я? Ну конечно! Это же так просто! Как я сразу не догадался!

Старик покачал головой.

— Я скоро умру, мое время пришло. Ты и я, мы не такие как остальные, поэтому я передам тебе одну тайну, которая поможет тебе понять и простить их. Они действительно не виноваты.

— Тогда кто? Я хочу знать имя этого ублюдка!

— Небесный отец и он не ублюдок, как ты изволишь выражаться.

— Что? — я вытаращился на старика. — Этого не может быть! И с чего ты взял, что мы отличаемся от других людей?

— Ты не преклонил колено перед знаком власти императора. Когда я был молодой и глупый, вот прямо как ты, я тоже не сделал этого. Я был очень любопытный и стал искать разгадку. Почему все подчиняются, а я нет? Потратил уйму времени на учебу, стал мудрецом и достиг своей цели. Теперь я знаю, но поверь — это не сделало меня счастливее. Так вот, Небесный отец не бог и не живое существо, он слуга людей.

— Не может быть! — делано удивился я. — Это ересь, сам меня так учил.

— Хочешь верь, хочешь не верь, но это истина. Выслушай меня, ты умеешь думать и поймешь что я прав.

— Хорошо, я послушаю.

— Давным давно, в этом мире не было людей, он был населен чудовищами. Потом с небес прилетел дом людей, мы называем его Небесным отцом. Он желал нам только добра и заботился о нас, убил монстров и расселил человечество по миру. Люди были непослушными детьми и могли себе навредить. Тогда дом предпринял определенные шаги, что бы этого не допустить. Он подправил нас, совсем чуть-чуть, изменил нашу кровь и поместил в головы какое-то устройство. Текст из которого я это узнал, называл его центром управления. Люди стали довольными и счастливыми, не было ни войн, ни зла в наших душах.

— О как! — воскликнул я. — Так кто же все испортил? Кто этот негодяй, порождение тьмы и бездны?

Старик довольно улыбнулся.

— Ты начинаешь понимать. Это Кудесник! Злобная тварь поработившая людей и убившая наш общий дом!

— Не верю! Он же святой. Сын Небесного отца!

— Он ему не сын и никогда им не был. Он просто нехороший человек! Обманом уничтожил последних людей с чистой кровью, таких как ты и я. Убил нашего верного слугу и захватил власть над миром. Напрямую разговаривать с нами как Небесный отец он не умел и начал придумывать чудовищ и амулеты. Один из таких ты уже видел в руках судьи. Знак абсолютной власти над разумом. Мало кто может ему противится. Мы с тобой из их числа, потомки изначальных людей. Императоры, короли, жрецы и ведуны — все они служили ему и получали в награду монстров и амулеты. Результат ты видишь сам. Воины готовы умереть, но исполнить приказ. Они не смогут ему сопротивляться. Центр управления не даст его игнорировать. Они не виноваты.

— Кудесник и его дети мертвы, железный замок разбился, разве это не конец?

— Нет. Теперь слуги династии Кудесника сами за себя, творят что взбредет в голову. Раньше у человечества был один враг, теперь их сотни, если не тысячи. Птица смерти уже прилетела к нашему окну. Возьмем например порох, я думаю что он станет основой всеобщей войны. Его скоро доведут до ума и огромная, разрушительная мощь уничтожит всех людей.

— Не такой он и страшный, есть вещи и похуже.

— Возможно ты прав, но я устал и не хочу больше ничего знать. Прощай, я ухожу. Хочу помереть под крышей, в соседнем городе живет моя дочь. Предупрежу ее об опасности.

— Прощай старик, ты хороший человек. Надеюсь, что Небесный отец примет тебя к себе.

Мудрец встал и ушел к дороге. Его рассказ для меня лично ничего не менял, я давно уже о чем-то подобном догадывался. Некая неправильность в окружающем мире просто мозолила глаза. Живые мертвецы, люди ведущие себя абсолютно нелогично, монстры которые вообще не нужны. Существует много способов убийства людей без подобных изысков. Людоеды опять же, ну зачем жрать себе подобных? Дичи вокруг не просто много, ее даже искать не надо, сама приходит. Разнообразие кормовой базы просто гигантское.

Загадка просто объяснялась, яйцеголовые предки Умников планету рабов получить захотели. Зачем тратится на ментоизлучатели, когда нужно всего лишь вмешаться в генетику? Целесообразно и экономно? Еще как! Один корабль на орбите создающий поле подчинения, полевые агенты на планете, оказывающие локальное воздействие в контрольных точках и все! Миллиарды рабов — миллиарды! Послушных, на все согласных, умных слуг. Почему умных — да они же выросли на воле! От тупых животных, рожденных в вольерах, сообразительности не дождешься. А что бы жирком наши «вольняшки» не заплывали, мы им трудностей подкинем! Организуем огромную песочницу в планетарном масштабе. Правда небольшая промашка вышла, один из яйцеголовых захотел стать богом! Как приятно лежать на диване, давить кнопочки на пульте управляя рабами. И скучно не будет, стратегическая игра он-лайн! Народ на народ, государство на государство! А что бы было еще интереснее, мы будем управлять исключительно ключевыми фигурами, даже не управлять, а подталкивать их в нужном направлении.

Возникает вопрос — что будет, когда король умрет? Куда пойдут все пешки, ладьи и прочие фигуры? Ясное дело, рванутся к опустевшему трону! И кто здесь ферзь? Или его еще нет? Непохоже, что кукловод существует. Скорее действует автоматическая программа, в работу которой вмешиваются второстепенные персонажи, неожиданно вырвавшиеся из под опеки. Что и порождает все нестыковки, проще говоря — все тянут одеяло на себя. А тупой искин продолжает действовать в рамках заданных параметров.

Ключ ко всему фрегат «Неустрашимый», тот кто заполучит его первым, станет властелином песочницы. Возьмет совочек, ведерко и вылепит огромный куличик. А потом все остальное население будет его есть, плакать, давиться и жрать сырой песок. Почему не сухой? Да потому что, его обильно кровью зальют и на слезах замешают. Я люблю тебя человечество! Ты идеально! И я твой верный сын: плоть от плоти, кровь от крови, мы друг друга достойны.

Я встал, отряхнул штаны и пошел проверять посты. У нас тут войнушка намечается, про это забывать нельзя, не хватало еще из-за собственной безалаберности умереть. Доверяй, но проверяй. Пробежался по периметру, попинал мешки. Сидят вроде как надежно, сходу не вытащить. Проверил пирамиды камней — удобно ли подавать и кидать? Напоследок пошел к бомбардирам, те меня удивили. Вместо кувшинов, я увидел свертки из ткани и веревок.

— Это что еще такое?

— Запасные портянки, так прочнее выходит и кувшины случайно об стену не разобьются. Если взрыватель не сработает, можно будет затянуть фугасы наверх и использовать повторно.

— Ладно, об этом я не подумал. Молодцы — хвалю! Надеюсь внутри ничего не напутали?

— Немного изменили заряд, голыши и обрезки расположили вдоль стенок. Ты сам говорил шеф, что при взрыве порох толкает воздух в стороны и предметы тоже. Получается, осколки расположенные в середине кувшина, никуда не полетят или полетят недостаточно быстро.

Я кивнул, хлопнул докладчика по плечу и пошел вниз. Вот оно подтверждение всем моим мыслям о сути человечества. Когда дело доходит до способа убийства, все сразу становятся очень изобретательными, находчивыми и умными. Вот почему бы этому парню лекарство новое не придумать? Плодовое дерево не посадить? Дом не построить? Он такой же как я! Убийца до мозга костей! Конечно странно было ожидать, что среди военных найдутся люди с другим складом ума. По-моему их вообще не существует, даже старый мудрец узнав правду, не стал ничего делать. Вот и выходит — что мы умные, но такие глупые! Единство противоположностей — Небесный отец и Кудесник в одном лице, такова душа каждого человека. Свет и тьма. Земля и небо. Нюх и слух. Что там еще? Слизь и брысь! Эй-эй! Брысь здесь не причем! Я заржал под недоуменными взглядами солдат и полез по лестнице, нужно было осмотреться.

До вечера никто на нас не напал, я задал перку корм, напоил и выгулял его вокруг усадьбы. Стоять целый день на привязи удовольствия мало. Загнал личный состав внутрь строения, не обращая внимания на жалобы, что там тесно. Накрутил караульных и мы зажгли по периметру большие костры. Сам расположился у стенки, на куче веток. Удобно получилось, усадьба защищает от ветра, а с другой стороны теплый бок перка. Он вообще когда спал, подгибал под себя лапы, засовывал голову под короткое крылышко и топорщил пух. Получался этакий пушистый комок, размером с копну сена. Пахло от него почему-то свежескошенной травой. Вдыхая этот аромат я и уснул.

Проснулся от того, что перк неестественно дернулся и толкнул меня крылом.

— Ты чего парень? — пробормотал я. — Спи давай.

Из многочисленных глоток раздался безумный крик. Я подскочил как ошпаренный, на автомате закрываясь щитом и выхватывая топор. Бросил взгляд на птицу, весь бок у нее был испещрен стрелами. Перк был мертв. Внутри меня все похолодело.

— Прощай, друг. — прошептали мои губы.

Я что-то нечленораздельно заорал и ринулся на встречу размалеванным врагам, выбегающим на свет костров из темноты.

Глава 21

Стоя на песчаной площадке перед домом, я тяжело дышал, сердце колотилось и выпрыгивало из груди. Левая рука дрожала под неподъемным весом. Еще бы, щит так густо был утыкан обломками копий, дротиков и стрел, что потяжелел по-моему вдвое. К тому же один из наконечников, пробил тонкую доску, наруч и поддоспешник, при каждом движении он раздирал мне руку. Вокруг меня лежали трупы, в основном дикари, но было и несколько дозорных. Остальных зарезали спящими. Большинство убитых не были моей работой, их застрелили со второго этажа. Из кустов прилетел дротик, я поймал его на щит и привычно махнул «Кусакой» перерубая древко. Все, что летело в меня последнее время, было из городского арсенала, деревянные части были наполовину окованы, наконечники зазубрены. Кроме стрел конечно, те были самыми обычными. Надо было его сжечь!

Схватка закончилась и я сам не понимал, что делаю здесь и почему не ухожу в дом. Что-то мне мешало, возможно неправильность происходящего. Налетели ночью, при том что в темноте местные не воюют, это ладно. Допустимый нюанс, всякое бывает — но почему они не уходят? Несмотря на кучу мертвецов, они победили, без всякого сомнения. Размен один к трем меня не устраивал, противников было слишком много в отличии от нас. Поэтому я стоял и ждал. Из-за штабеля бревен высунулась рука и помахала зеленой веточкой, я закричал:

— Не стрелять! Пусть подходит! Переговоры!

Появилась голова дикаря, он смотрелся и сделав для себя какие-то выводы, спокойно направился ко мне, оружия у него не было. Колоритнейшая личность: выше меня на две головы как минимум, мощная мускулатура, повышенная волосатость по всему телу, лицо дегенерата и умные глаза. Наверное среди своих низкорослых соплеменников, он возвышался как башня. Наверняка вождь. Мы смерили друг друга взглядами, лицо туземца расплылось в улыбке, ему явно было весело.

— Привет тебе, человек упавший с неба! — на невнятном унике поздоровался вождь. — Ты хорошо сражаешься, погибшие братья тебе благодарны.

Если он хотел меня поразить, то у него не получилось. Я кроме усталости ничего не чувствовал.

— Тогда пусть подходят остальные. Я сделаю их счастливыми.

— Смелые слова и быстрые поступки, ты отличаешься от тех, что упали раньше тебя.

— И что с ними стало?

— Съели! — он погладил живот. — Не очень вкусные, наверное плохо питались в последнее время. Ты сумел сбежать и мы почти потеряли твой след. Но ведь такие как ты не могут жить спокойно — правда? Сам пришел! — его улыбка стала еще шире.

— Не понимаю, ты что-то путаешь.

— Я ничего и никогда не путаю. Я могу выследить мышь в лесу, добычу которая перехитрила меня, я всегда узнаю по запаху. Это ты! — он шумно втянул носом воздух.

— Катись отсюда! Встретимся в бою, я не настроен выслушивать твой бред и гастрономические пристрастия.

— Так я и пришел предложить тебе схватку один на один. Проиграешь, твои люди уйдут. Выиграешь, мы уйдем. Тебе интересны условия?

— Нет. Мы в любом случае останемся здесь.

— Понимаю, ваши ведуны приказали и вы не можете ослушаться? А если я отменю приказ?

— Кто тебе это позволит? Уж точно не я!

Вождь уселся на песок, набрал его в ладонь и пропустил его сквозь пальцы.

— Странные вещи происходят в Великом лесу. Раньше мы почти никогда не нападали такими силами. Набеги не в счет. Нам нечего делать в месте, голом как коленка моей жены. Здесь мало деревьев и плохо дышать. Грокун Всевидящий ведет нас. Ты случайно не знаешь, что он ищет?

— Даже не догадываюсь.

— Ты врешь. Твои люди слабы, но ты не такой — верно? Не слушаешься моего амулета. Как ты думаешь, почему люди реки до сих пор не вышли из дома, а только стреляли?

— Наверное потому, что ты беспомощный ребенок и не можешь их заставить.

Вождь не обиделся, только ухмыльнулся.

— Я сильный, а мой амулет слабый. Пока я приказывал одному, другие стреляли. Все изменится, когда Грокун придет сюда. Он прикажет, они убьют тебя и сами залезут к нам в котел. Всевидящие не покидали лес раньше, Грокун первый. Так что он ищет?

— Даже если бы я знал, ничего не сказал врагу.

— Не обижай меня! Я твой друг! Мы бьемся, значит мы друзья!

— Прости меня, мой мохнозадый друг. Я не знал! Вы едите нас поэтому?

— Конечно! Отдавать друзей червям нельзя! Это недопустимый позор и неуважение! Предки и Великий лес не одобряют подобного. Люди должны продолжать жить в друг друге! Особенно такие хорошие друзья как мы!

— Чего ты хочешь? Надоело тебя слушать, говори или уходи!

— Основные силы сегодня не придут, меня послал Грокун, что бы вы не расслаблялись. Попугать вас, с надеждой что вы сами уйдете. Он старый и ленивый, ни к чему не способен. Ест кинту корзинами, но никто не может жить вечно! Пора дать дорогу молодым и сильным.

— Тебе? Так убей его и стань Всевидящим.

— Не могу, кровь предков во мне слишком слаба. А вот ты можешь! Тот старик, что ушел от тебя вчера, много про тебя рассказал. У тебя самая чистая кровь из всех кого я знаю. Добудь мне амулет!

— Ты его убил? — я поднял топор.

— Я знал что ты спросишь и отпустил его. Старых воинов нужно уважать — иначе кто расскажет детям предание на ночь и даст мудрый совет?

— Почему я должен тебе верить?

— А почему нет? Вы пишете знаки на листах, а у нас есть только наше слово. И то и то можно нарушить, но такие люди долго не живут.

— Или живут еще лучше, долго и счастливо. — перебил я.

— Возможно, но мы с тобой обманывать друг друга не станем. Невыгодно — понимаешь? Достань амулет силы и убей Грокуна, я уведу людей леса за реку и только тогда ты отдашь его мне. Грокун хочет стать властелином, а я хочу что бы все было как раньше. Твой старик назвал меня смешным словом: кон-сер-ва-тор. Мы взяли много добычи и наши желудки наполнились, этого достаточно. Не стоит злить сердце Великого леса, оно сказало об этом, тем кто может слышать. Я услышал и народ пойдет за мной. Грокун думает, что его можно обмануть — наивный! Как только он зайдет под сень древа, ему конец! Но в этом случае Всевидящим станет кто-то другой, а не я! Это неправильно, я самый достойный! К тому же у нас появиться много новых друзей, люди реки придут мстить и мы славно повеселимся. Народ леса будет доволен и принесет древу много голов. Так было раньше, так будет и сейчас, если ты согласишься конечно.

— Нет! Убирайся! — я попятился к дверям.

— Подумай! Днем будет битва, а вечером я приду снова. Постарайся не умереть раньше времени. К сожалению запретить своим людям убивать тебя, я не смогу. Меня просто не поймут.

Вождь встал и ушел, я заскочил в приоткрывшуюся створку. С облегчением бросил щит и сполз по стенке, кто-то протянул мне флягу и я вдоволь напился. Замечательную историю мне рассказал вождь, я был готов ему поверить. Уйти с ним я не мог по одной причине, я физически ощущал, как стрелы солдат смотрят мне в спину. Да я даже до кустов не успел бы добежать! Если бы исхитрился, они бы бросили усадьбу и побежали следом. Власть дикаря над соплеменниками небезгранична, он сам это сказал. В итоге вышло бы побоище на открытом месте, чего я всеми силами хотел избежать. Подошли десятники, Лиандр спросил:

— Чего он хотел?

— Предложил поединок между нами, кто проиграет уходит.

— Каков был ответ?

— Я отказался, уйти мы не можем.

— Это правильно, шеф! У нас приказ!

Я решил проверить реакцию людей.

— А как вы относитесь к заключению временного союза? Этот туземец хочет занять место главного ведуна. По каким-то причинам он не может убить его сам. Я иду с ним, выполняю договор и они уходят за реку. Получим то что хотели с меньшим риском.

— Ты хочешь пойти один?

— Да. Таковы его требования.

Все качнулись вперед, лица выражали огромное желание порвать меня на куски, я примирительно поднял руки.

— Нет, так нет! Успокойтесь, мы всего лишь обсуждали проблему. Я никуда не собираюсь уходить в одиночку. Скоро он нападет, но основные силы подтянуться только завтра, по крайней мере он так сказал. По местам!

Народ нехотя послушался. Да уж! Ситуация! И ничего не поделаешь, не эти так другие убьют, как-нибудь выкручусь. Снова полез наверх, ни одной размалеванной рожи в пределах видимости, умеют прятаться гады. Гранаты нужно экономить, неизвестно чем день закончиться. На опушке начал собираться отряд дикарей, правда на организованную силу они не были похожи, толпа вооруженных мужчин. Я считал и прикидывал на пальцах — выходило около четыреста человек. Это нормально, должны отбиться, если неприятностей и сюрпризов не будет. Но как же без них? Вождь только прикидывался недалеким людоедом, его глаза говорили об обратном, тот еще продуманный ублюдок. Дикари заорали и кинулись через дорогу к склону. Я закричал:

— Внимание! Как только они перевалят через кромку стреляем! Не суетится, увидел — выстрелил. Цельтесь тщательнее, берегите болты и стрелы! Приготовились!.. Бей!

Туземцы потеряли убитыми около десятка, раненых было много больше. Напора у них не хватило, здесь не лес, у этих идиотов даже веревок и лестниц не было. Как они на стену собирались взбираться? Ответ на этот вопрос я получил немедленно. Кто-то из солдат закричал:

— Они зашли с тыла!

Я обернулся и увидел, как об край стены ударилась лестница и практически мгновенно появилась рожа дикаря. Я всадил в нее стрелу и скомандовал:

— Гранатометчики: второй и четвертый — бросай!

Под стеной ухнуло, раздались крики ужаса и боли.

— Не спать! Стреляйте!

Раздался еще один взрыв, у кого-то не выдержали нервы. На стену больше никто не лез. Еще через пять минут я орал так, что меня наверное в городе было слышно.

— Олухи Отца небесного! Вы куда смотрели? Кто вашу мать, кинул бомбу без приказа! Настоящий боец смотрит куда было указано, а не отвлекается на шайку разукрашенных придурков. Я бы вас понял, если бы на опушке появилась обнаженная женщина, но это ни в какие ворота не лезет!

На первом этаже кто-то заржал. Я взбеленился:

— Это кто там такой веселый, а ну вылазь сюда! Яви нам свою морду и я отправлю тебя в лес прогуляться! Вы что не поняли — нас проверяли. И что же они увидели? Я отвечу — беспечных дураков! Еще одного нарушения я не потерплю! Первый этаж, раз вы такие затейники, вышли и добили раненых. И что бы все до единого болты и камни собрали. Хоть зубами их из трупов выгрызайте! Не умеете думать головой, я найду вам грязную работенку по душе! Вперед! У вас полчаса!

Когда солдаты вышли из здания, я вспомнил про свою рану. Снял наруч и с удивлением обнаружил, что глубокие царапины на руке почти затянулись. Бородатый не соврал, со временем кинту оказывала все более сильное воздействие. То-то я боли не чувствую. Повышенная регенерация приятная штука, но от серьезной раны она быстро не поможет. Тем более новую голову не отрастит.

Что задумал вождь? Скорее всего серьезного штурма не будет, побегаем, покричим, кто-то умрет от стрел и на этом все. А вот потом, когда количество противника увеличится, нас просто и незатейливо похоронят под грудой тел. Дом не крепость, никакой осады не будет. До вечера никто не появился, вождь тоже не пришел. Чем ниже садилось солнце, тем больше я мрачнел. Предводитель дикарей передумал со мной говорить и это ничего хорошего нам не сулило. В этот раз никого снаружи я оставлять не стал, разожгли несколько костров, и приготовили к поджогу еще больше. Я предполагал кинуть в них со стен горящие факелы. Я не спал, внимательно всматривался в темноту. Примерно часа в три ночи, мне показалось что я что-то увидел. Немного посомневался — было движение или нет? Такое бывает, когда очень пристально и долго следишь за местностью, глаз замыливается и мерещится всякое. Ничего подобного! Там что-то звякнуло!

— Кидайте огонь! — заорал я. — Быстрее!

Небо прочертили огненные следы от факелов. Вспыхнули костры, смолы и масла мы на них не жалели. Я увидел бомбарду лежащую поперек телеги, колеса были обмотаны большим количеством тряпок. Даже со второго этажа было видно, что оси буквально блестят от смазки. Больше не было неорганизованной толпы, с четырех сторон мы были окружены воинами в тяжелом имперском вооружении. Правильный порядок и тяжелые передвижные щиты на колесах. Стояла такая тишина, что казалось пролети бабочка и я услышу шелест ее крылышек. К бомбарде подошел вождь, мне показалось, что на секунду наши глаза встретились. Он единственный не надел брони, вспыхнул запальный фитиль.

— Все лечь! — заорал я.

Сам наоборот, забрался повыше на ступеньки, ствол был направлен прямо на дверь и мне хотелось быть подальше от места куда попадет ядро. Эти штуки стреляли каменными шарами из мягкого камня, он давал кучу осколков, вес доходил до тридцати килограмм. Бежать было поздно, да и некуда. Я скрипнул зубами от бессилия. Мы снова облажались!

— Ба-бах! — пушка рявкнула так, что зазвенело в ушах.

Туча обломков непонятно чего взлетела в воздух. Каменные ступени на которых я стоял перекосило. Камешки пробарабанили по моему щиту. Бывает и такое, всего один выстрел и нам больше ничего не поможет! Можно смело считать оборону законченной! Двери больше нет, половина людей на первом этаже убита или ранена, по крайней мере оглушена и небоеспособна. Тяжелые шиты двинулись вперед. Я знал что будут дальше делать туземцы. Разрежут мешки и высыплют из них землю, а потом ворвутся со всех сторон. Я закричал, не обращая внимания на стоны раненых:

— Внимание! Отстреливайте неосторожных. Подойдут к стенам, кидайте все гранаты без счета. Потом камни, ничего не жалейте. Все кто не занят стрельбой, за мной на первый этаж! Я сбежал вниз по лестнице, обернулся у пролома, который остался на месте двери.

— Живее ребята! — я подгонял отстающих. — Щиты подняли! После того как сработают гранатометчики, выбегаем наружу, давим тех кто остался на ногах. Не преследуем, собираемся вокруг меня и держим строй! Спокойнее и все у нас получится! Заухали взрывы бомб.

— Вперед!

Я выскочил на улицу и сразу же сбил кого-то щитом. Увернулся от удара копья и побежал направо. Одна из гранат не сработала и группа воинов за передвижным щитом осталась невредимой. Не раздумывая я ударил им в спины. Прежде чем они поняли откуда исходит опасность, я положил троих. Я потом мне пришлось туго, передо мной вырос частокол мечей, топоров и копий. Жрите гады! Я расстрелял заряды пистолета, правда для этого пришлось бросить щит. Крутанув «Кусаку» я оскалился и врезался в толпу.

Топор зазвенел, лезвие не встречало сопротивления, с одинаковой легкостью отсекая конечности и перерубая оружие. Слева мелькнул наконечник копья и ужалил меня в руку. Перехват, шаг вперед, блеск топора. Удар ногой в щит, уход. Отбив! Вашу мать! Стрела разорвала мне щеку. Вперед! Куда ты? Навершие воткнулось в спину дикаря. Стоять! Слева! Выпад! Готов! Шаг назад, разворот. Удар! Кто-то зарядил мне в спину и я в обнимку с туземцем покатился по земле. Встать! Где «Кусака?» Я поднял чей-то щит с земли и начал отбиваться им, щит тоже оружие. Отвел меч в сторону и нижней кромкой зарядил воину в зубы. Шлем нужно носить!

Здоровенная рогатина пробила щит насквозь и пришлось его бросить. Чьи-то руки прошли подмышками и обхватили меня за пояс, я нагнулся вперед, схватил ногу врага и рванул ее вверх. Его затылок встретился с землей, фиксация ступни и поворот все телом. Кости дикаря хрустнули и крик боли стал музыкой для моих ушей. Присел, моя рука мелькнула под юбку доспеха другого дикаря, кое-кто больше никогда не станет отцом! Отдавай меч! Разворот! Блок! Звон лезвий! Получи! Кинжал зажатый в моей левой руке, ударил врага в бок. Звякнул и отскочил от доспеха. Отскок, бросок кинжала. Что на глазу брони нет?

Неожиданно вокруг меня образовалось пустое пространство. Где мои ребята? Почему никого нет? Я посмотрел вокруг. Туземцы стояли кольцом, направив на меня оружие и чего-то ждали. Только сейчас я заметил, что шум схватки везде прекратился.

— Ты хороший боец. — сказал вождь, выходя в круг, его акцент волшебным образом испарился. — Но недостаточно умел для того, что бы победить меня. Твои люди мертвы и даже твой топор не поможет тебе.

Он бросил на землю «Кусаку» и я мгновенно поднял его.

— Это мы еще посмотрим! Как насчет совместной прогулки к предкам? — казалась рукоять топора вдохнула в меня новую жизнь.

— Ты молод и глуп, но нужен мне и наш договор остается в силе. Сначала я выбью из тебя излишнюю спесь, а потом уговор будет исполнен. Возможно, я подарю тебе несколько пленных, посмотрю на твое поведение. Начали!

Я критически оглядел вождя, его уверенность в победе обескураживала. Одежды нет, только боевая раскраска, в руках он сжимал огромную, двуручную палицу, древнего вида. Отполированная резная рукоять и набалдашник в виде просверленного черного камня овальной формы. Она выглядела неподъемным и очень тяжелым оружием. Да «Кусака» ее перерубит как соломинку! Я прыгнул вперед, выписывая топором хитрую фигуру. Лезвие столкнулось с камнем и жалобно зазвенело, не оставив на нем даже царапины. Вождь сделал неуловимое движение и свет померк. Аут!

Глава 22

На меня обрушился ледяной душ и я перевернулся на бок — отплевываясь и отфыркиваясь. Лежал на лесной поляне в окружении туземцев. Пока я был без сознания, кто-то меня раздел, на раны были наложены повязки. Подошел вождь.

— Вставай, мы рядом с лагерем Грокуна, пора приниматься за дело.

Я поднялся с земли.

— Знаешь, как-то мне не хочется на тебя работать. Ты сильнее меня — признаю. Зачем мне делать тебя еще сильнее, а потом умирать от твоих рук?

— Твоя тупость меня поражает! Ты думаешь, что весь мир крутится вокруг тебя? Спешу тебя разочаровать, это не так! Кому есть дело — жив ты или мертв? Даже сейчас я вожу в бой тысячи воинов, а ты не сумел уберечь жалкие две сотни. Я прожил сто пятьдесят три года и возможно проживу еще столько же, а сколько лет тебе — ребенок? Если хочешь стать предводителем, запомни — нужно уметь не только брать, но и давать. Всегда платить по долгам крови и благодарности. Где твои друзья?

— Катись!

— Вот про это я и говорю. Ты умеешь только скалиться на весь белый свет, мелкий хищный зверек, но ничего более. С кем ты разделил последний кусок мяса? Кому протянул руку помощи? Дело не в людях, дело в тебе! Я предлагаю если не дружбу, до которой ты еще не дорос, то нейтралитет. Эту вещь ищет Грокун? — он показал мне ключ-карту.

— Да!

— Я знаю что это, отдам ее тебе назад в обмен на амулет. Забирай железный замок и улетай. Сердце леса защищало нас от Кудесника, защитит и от тебя. Мне тебя жаль, даже среди небесных высей ты останешься все таким же глупым. Пришла пора взрослеть и делать выбор, а ты все носишься со своими железками, золотом и играешь в войнушку.

— А во что играешь ты?

— В жизнь! В судьбу своего народа! Я снова сделаю их счастливыми и свободными, не зависящими от сошедшего с ума старика. Все думают про нас только плохое, но никто не видит истину. Мы последние вольные люди в этом мире, за исключение отщепенцев вроде тебя и того старика. Наши предки жили так тысячи лет и мы будем жить так опять, под сенью Великого древа. Умение добывать железо и строить каменные дома еще никого не сделало счастливым, только у основ бытия в единение с природой, человек чувствует себя на своем месте. Не в небесах, не в городах и не на сундуке с золотом. Железный замок даст тебе огромную власть, как ты ей распорядишься? Что первое приходит тебе в голову?

— Ну…

— Девки? Монеты? Кровавая месть без разбора? — вождь заржал. — Иди и забирай его! Еще один бог, у которого хватает ума только на это, нам не страшен! Что ты будешь делать, когда перепробуешь все удовольствия? Захочешь испытать что-нибудь посильнее? Могу подарить тебе мешок пыльцы звездчатого цветка, хватит на всю оставшуюся жизнь. Рано или поздно, все владельцы замка приходили за ней. Всевидящие никогда им не отказывали.

— Странный ты человек, то людоед людоедом, то мудреца и философа из себя строишь.

— Я уже давно никого не ем, быть умным мне нравится больше. Люди знаешь ли, не только в пещерах выжили, наши предки были именно из них, оставили нам много знаний. Я из тех, кто к ним приобщился. Нас мало, другим это просто не нужно. Мы не возражаем, каждый человек должен идти своим путем. Не получится с тобой, я найду другого, терпение — вот еще одна черта, которой тебе стоит научится. Ну так что — ты согласен?

— Ладно, будем считать — ты меня убедил. Надеюсь я об этом не пожалею.

— План прост: ты ранен, мы наложили тебе на раны одну травку, от нее они выглядят ужасно, но на самом деле ничего страшного. Отправим тебя в лагерь к лекарю, твое оружие вернем. Вечером как стемнеет, иди к центру лагеря, Грокун в самом большом шатре. Дождись когда уйдут слуги, смело заходи и убей его, забери с пальца кольцо в виде жука. На опушке тебя встретят. Постарайся не стрелять, тишина — вот твой главный помощник.

— В чем подвох? Где будет охрана?

— Ее нет, артефакт охраняет лучше любых людей. На тебя он не подействует, успей за секунду и других на помощь он направить не сумеет. Разума в нем нет, труп не может ему приказывать. Очень сложная вещичка, использует мощность мозга носителя. Можешь попробовать его надеть, рядом с Грокуном ляжет второе мертвое тело. Этот вариант меня тоже устроит, утром заберу его сам. Я самый уважаемый вождь во всем войске, никто не будет возражать.

— Твоя циничность меня поражает, ничего что я при этом умру?

— Не глупи и все будет в порядке. Лицо замотай получше, на вопросы не отвечай — мычи и кивай. Щека у тебя сильно болит — понял? Боевую раскраску тебе сейчас нанесут.

Дикари принесли горшочки, старательно разрисовали меня, на волосы нанесли глину и я стал «рыжиком». Зарядил пистолет, подвесил кинжал, «Кусаку» и пошел за пятеркой туземцев к лагерю. Странная ситуация получается. Что все это значит? Вот так просто отпустят меня одного? Я спокойно пройду через лагерь и уйду в лес. И тут я понял, что не смогу убежать просто так. Мне нужен корабль! Плевать на словесную паутину, которой оплел меня вождь, я хочу улететь отсюда! Если сейчас отступлю, ключ-карту я больше никогда не увижу, без нее идти к фрегату бесполезно. Охранные системы не дремлют, поджарят меня лазером на дальних подступах.

Какие еще варианты? Только один — одеть артефакт, взять под контроль воинов на опушке и убить вождя. Опасность такого шага недооценивать не стоит. Кольцо судя по всему, главная цацка в Великом лесу, сильнее ее просто нет. Разве создатели оставят ее без защиты, индефикатор и все такое? Даже примитивный код из четырех цифр, мне не отгадать с первого раза и с сотого тоже. Вот и думай что делать. Насколько я могу доверять вождю? Ничего внятного он не сказал, все сводится к одному факту — как он захочет, так и будет.

С другой стороны — зачем ему лгать? Если ему действительно плевать на меня? Сделаю свою работу и он меня отпустит? Такие люди без всякого сомнения существуют, своего слова не нарушают и обещания исполняют. Он один из них? Не знаю, слишком мало мне известно. Без подстраховки не обойтись, нужен план!

— Иди. — один из воинов подтолкнул меня в спину. — Мы будем ждать тебя здесь, лекарь в синей палатке.

Я молча пошел вперед, разговаривать бесполезно и расспрашивать тоже. Все-таки вождь умный мужик, просчитал меня, а вот я его не смог. Отстоял в небольшой очереди, получил перевязку и настой. Лекарь ругался и грозился оторвать голову тому, кто перепутал траву наложенную на мои раны. Выпытывал у меня — кто это сделал, я только кивал и мычал, разводя руками. В итоге он разозлился и выгнал тупицу на улицу. Я принялся слоняться по лагерю, внимания на меня никто не обращал, здесь таких зевак бродило много. По запаху нашел костер с огромным котлом и мне выдали миску супа. Ложки не было, пришлось хлебать через край, надеюсь сегодня в меню человечины нет. А если есть, то я об этом никогда не узнаю. Последний раз я ел вчера, с таким раскладом откуда силы возьмутся?

Сходил в отхожее место и продолжил наблюдение. Обычный полевой военный стан, разве что присутствует некоторая безалаберность. Дисциплины туземцам явно не хватало: пили, пользовали горожанок, кое-где дрались. С чего бы им этим не заниматься? Они победители, все так делают. Пленников не резали, уже хорошо! Кстати, так себя вело меньшинство, остальные сортировали добычу и грузили ее на телеги. Потом куда-то увозили, наверное к переправе через реку.

Горы разнообразного хлама просто поражали, мебель к примеру безжалостно разламывали, что бы достать медную ручку или железный гвоздь. Очевидно в городе, они чувствовали себя неуютно, поэтому занимались этим на лоне природы. Веретеницы бемсов беспрерывно сновали во все стороны. Количество войск, я оценил примерно в десять тысяч человек, очевидно это были еще не все люди. Получалось, что по имперским меркам, здесь был целый легион. Я рисовал в уме схемы и пути отхода, получалось плохо в том плане, что не сумею убежать после объявления общей тревоги. Прав был вождь, маскировка и скрытность, вот моя единственная защита.

Так продолжалось до позднего вечера, я подсаживался к воинам и подслушивал разговоры. Весть о взятии усадьбы была на слуху. Разведка уже знала о прибытии имперских войск, как раз на этом месте их и собирались встретить. У туземцев несомненно богатый военный опыт, птичью кавалерию зажмут на дороге, а потом ударят из леса с двух сторон, он как известно для них дом родной. С пешими поступят так же. Просто, незатейливо и крайне эффективно. Имперцы привыкли воевать в чистом поле и брать штурмом крепости. В лесу, дикарям они почти всегда проигрывали.

Я немного прибарахлился. Обратил внимание, что некоторые из воинов, которым видимо места в шатрах не хватило, подходили к караульному стоящему у кучи одежды. Они что-то ему говорили, брали несколько вещей и использовали их вместо постели. Поступил также, помычал и заработал благосклонный кивок. Делая вид, что ищу вещи помягче и почище, зашел с другой стороны и порылся всласть. Разжился офицерской формой, сапогами и портянками, сунул обувь в холщовую сумку. Одежду закинул на плечо и спокойно ушел. Мне и слова никто не сказал. Решил, что гулять так гулять. На другом конце лагеря нашел кучу брони и оружия. Позакатывал глаза, потыкал рукой, погундел показывая на горло и получил от ворот поворот.

Обиделся и показал пантомиму. Мол они такие, а тут я, а потом опять они, короче бить врага нечем. Охранник почесал тыковку и видимо сжалившись над ушибленным во всю голову героем, махнул рукой. К делу я подошел крайне ответственно, выбрал себе кожаную броньку, лук со стрелами, щит и копье. Пристал к мимо проходящим воинам и через десять минут размахивания руками, получил горшочек с красной краской. Привлеченный зрелищем, подтянулся народ. Под заинтересованными взглядами, я нарисовал обрывком тряпки на щите и доспехе, соответственно череп и скелет. Получилось не так что бы очень, но присутствующим понравилось. Надел на себя форму, якобы в качестве поддоспешника, с помощью караульного затянул ремешки, размахивая щитом и копьем, выдал мастер-класс танца мумба-юмба. Туземцы пришли в восторг, меня похлопали по плечу, налили кружку вина и добавили в мой прикид разноцветных перьев в волоса. Провожаемый одобрительными возгласами и хохотом, я отправился убивать местного предводителя дворянства.

Своим поступком я добивался одной цели, меня должны были запомнить и считать за своего. Конечно людей меня видело немного, но вдруг пригодится? Никогда не знаешь, какая мелочь поможет. Один расскажет другому, тот третьему. Возможно в критический момент, кто-то вспомнит про дурака в броском и совершенно идиотском наряде. Вряд ли другого такого как я, во всем лагере найдешь. Демонстративно шарахался по лагерю, вызывая насмешливые взгляды. На приставания, реагировал мычанием и выражал свои чувства танцем. Говорят, так некоторые танцовщицы поступают, а мне что нельзя? Люди везде одинаковы, если дурак безобидный, его никто не обижает, мне лично в сумку всяких вкусностей напихали. Мясо я потихоньку выбросил, остальное оставил.

Устроил привал напротив входа в шатер Всевидящего, остальные походные жилища стояли от него на некотором расстоянии. Скоро я понял почему. Из шатра вышла группа туземцев, скорее всего слуги. Когда они разошлись по сторонам, в уши мне ввинтился до боли знакомый писк, даже скорее визг. Он был сильнее, чем у Конструктора и намного противнее. Люди шедшие мимо, практически мнгновенно испарились. Я поступил так же, но в другую сторону, затаился в тени шатра и лег на землю. Сумерки быстро густели, ночь из-за туч была темная и безлунная. То, что надо! Кроме как у входа, факелов больше не было, я решил туда не соваться.

Ткань у шатра была роскошная и красивая, даже жалко было ее «Кусакой» дырявить. Аккуратно сделал разрез, оттянул край и заглянул внутрь. Хорошо у них жрецы живут! Обстановка не хуже чем в кабинете коменданта, самое лучшее, что я здесь видел. В профиль ко мне, за столом сидел величественный старик с длинной, седой бородой. Он писал при свете свечей. Дикари, как же! Похоже к их верхушке, это утверждение не относится. Спать мы будем или нет? Словно услышав меня, мерзкая тварь отложила перо и взялась за книгу. С чего я его так назвал? Да очень просто, человека можно убить, ограбить, но не отбирайте у бедных ублюдков, последнее что у них осталось — разум! Те кто так поступают — хуже всех! Хуже самого кровавого маньяка, завтракающего детьми и обедающего девственницами. Мне ли не знать? Что Умники, что местные «осчасливливатели» друг дружки стоят. Я уже спрашивал себя — откуда появились людоеды? Одна из причин этого, сидит прямо передо мной.

Как не противно осознавать, я собирался использовать ситуацию к своей пользе — отобрать у одного подонка артефакт, что бы отдать другому. Какие бы «благородные» цели вождь не преследовал, по сути он точно такой же. Цель не оправдывает средства! И он сказал правду, я о себе слишком высокого мнения. Берусь судить других, когда сам ничего из себя не представляю. Поэтому я не буду спасать мир, а тупо сбегу. Но сначала…

Я обошел шатер так, что бы оказаться у старика за спиной, сделал разрез во весь свой рост, размахнулся и метнул «Кусаку». Тот послушно превратился в сверкающий диск и ринулся вперед. Развалил спинку кресла и старика надвое, кровь фонтаном брызнула во все стороны, заляпав собой все и вся. Писк пропал. Одним гадом меньше! Рукоять топора хлопнула меня по ладони. Я зашел в шатер, стараясь не наступать в кровь, нашел кувшин вина и помыл «Кусаку», попадет в чехол потом не отстираешь. Кинул поверх лужи один из ковров, подошел к трупу и попытался стащить кольцо с пальца. Не тут-то было, оно сидело намертво. Времени терять было нельзя, поэтому я оттяпал кисть руки. Завернул ее в кусок ткани шатра, заодно вытерев лезвие. Задул свечи, проскользнул в разрез и растворился в темноте.

Дошел до лежки, подобрал щит и копье, направился в сторону опушки. Воины меня ждали, не доходя до них остановился, переложил копье в левую руку и направил на них пистолет.

— Вот что ребята, вы конечно смелые и все такое, но к вождю я с вами не пойду. Малыш у меня в руке, навертит в вас дырок быстрее, чем вы чихнуть успеете. Передайте ему, что я буду ждать его у города. На берегу реки, слева от причалов, есть приметная черная скала. Пусть приходит один, приведет с собой хоть кого-нибудь и сделка отменяется.

— Бей его! — заорал один из воинов.

Они ринулись вперед. Пистолет выдал залп, ранив и убив троих. Осталось двое, они растерялись, видимо не ожидали от меня такой прыти. Бросив пистолет, я метнул копье, пробив одному грудь. Прыгнул вперед. Последний оказался левшой и мы сошлись щит в щит, я перехватил рукой его копье и сложилась патовая ситуация. Наши силы были равны, никто не мог отобрать оружие и оттолкнуть другого. Воин схитрил, сместил щиты в сторону и нанес удар коленом в пах. Я ждал чего-то подобного, повернулся влево, отводя щиты еще дальше и блокировал удар бедром. Зря он так, устойчивость терять нельзя! Я ударил его лбом в переносицу. Он упал назад и затряс головой, копье осталось у меня в руках. В лагере затрубили рога и началась суматоха. Нужно было торопится, скоро сюда нагрянут. Приставил туземцу наконечник к горлу и сказал:

— Благодари Великий лес, что ты нужен мне живым. Сейчас ты побежишь к вождю и передашь мои слова. Думать некогда, я и другой способ найти смогу. Бегом!

Дикарь вскочил и исчез в кустах. Я добил двух раненых, подобрал пистолет и побежал вдоль опушки. Нашел место, где кусты подходили вплотную к лагерю, вышел из-за шалашей и спокойно присоединился к проснувшимся воинам. Наконечник воткнул в землю, очищая от крови. Имею право, может быть оно тяжелое и все руки мне оттянуло? Побегал с каким-то отрядом, по границе лагеря в другой стороне. Мозолил всем глаза и тыкал копьем в каждый куст. Суетился, пока не приперся какой-то начальник, он разжаловал меня в обозники и выгнал из отряда. Я сделал вид, что крайне обижен и показал ему неприличный жест. Потом убегал от него, петляя между палатками и уворачиваясь от пинков. Чем изрядно всех повеселил. В оконцовке удрал в лес, под ругань и смех. Быть местным юродивым крайне выгодно! Все тебя видят, но всерьез не принимают. Нашел полянку, развел костер и принялся ждать утра, периодически проваливаясь в дрему.

Глава 23

Солнце еще не взошло, небо едва посветлело, когда я двинулся в путь. Из леса выбрался быстро и идти стало легче, по крайней мере перестал все кочки собирать. Обойдя город по полям, я направился к реке. Дело в том, что мне нужна была лодка, самый легкий способ добраться до места встречи. У причалов было опасно, да и все целые плавсредства наверняка используются туземцами. Поэтому я направился к захоронке местных подростков, детей горожан. Познакомился с ними во время одной из своих охот, они помогли мне добычу довезти.

Их затончик, где они прятали свою лодку никто не нашел. Да и в противоположном случае ничего бы не было. Плавали они на таком убожестве, что лодкой это могли назвать только такие оптимисты как я. В общем, плетеный каркас из толстых прутьев, обтянутый кожаным чехлом, который сшили из маленьких кусочков. Швов была масса и поэтому она была обмазана толстым слоем смолы. Это приспособление было выполнено в виде половинки скорлупы ореха, ну или тазика, кому как нравится. Оно было крайне неустойчиво, и выписывало при движении по воде кренделя. Весло было ему под стать, рогулька с лопастью из той же кожи. Ребятишки своим изделием очень гордились, и регулярно поставляли на стол своих родителей рыбу. Сетей у них тоже не было, они подбирали выкинутые взрослыми рыбаками, использовали более или менее целые куски.

В лодку я забирался и усаживался минуты две, наученный горьким опытом, я не хотел свалиться в воду, как произошло со мной в прошлый раз. Плыл не торопясь вдоль берега, отклонятся от него и спешить, было крайне противопоказано по той же причине. Прибыл на место и осмотрелся, ничего подозрительного не увидел. Спрятал лодку в чуть стороне, кусок сети утыкал веточками и листвой, получилось что-то вроде маскировочного халата. Проверил оружие и затаился в кустах. Провалялся до обеда, даже вздремнуть немного успел.

Появился вождь, он был один, боевая раскраска, палица, в общем выглядел как всегда. Покрутил головой и не обнаружив меня, поднял руку в которой была зажата ключ-карта. Продемонстрировал ее во все стороны, но звать меня не стал. Повернулся лицом в сторону рощи и стал ждать. Получилось так, что он стоял ко мне спиной, я-то лежал в редком ивняке, прямо на берегу. Решил, что меня станут искать там в последнюю очередь, так как он просматривался насквозь. Чем больше я на него смотрел, тем сильнее чувствовал, как внутри меня поднимается темная, всепоглощающая волна ненависти. И эти люди правят человечеством? Умники там, а местные божки, которые ничем от них не отличаются, только масштабом — здесь? Придется тебе подождать, я еще не утвердил твою кандидатуру!

Такой удобный случай упускать было нельзя, я осторожно поднялся на одно колено и выстрелил ему в спину из лука. Только вот вождя на том месте уже не было, он стоял в двух шагах в стороне и крутил между пальцев мою стрелу. Как?… Ну как такое возможно?! Подумал, что он воздействует на меня своим артефактом. Начал метать стрелы со всех возможной скоростью, он даже не стал отпрыгивать. Менял положение тела и они пролетали мимо. Ах, так! А от пули сможешь увернуться? Я выхватил пистолет и дал залп. Оказалось, что может, упал на землю и через долю секунды снова был на ногах.

«Где-то я уже это видел».- какая-то мысль вяло шевельнулась у меня в голове.

Додумывать ее я не стал, выхватил «Кусаку» и ринулся в бой. Непрерывный звон лезвия о камень, слился практически в один звук. Я вертелся юлой и заходил со всех сторон, выписывал хитрые финты и рубил с размаха. Все бесполезно! Ага! Мне удалось захватить древко палицы между секирой и навершием. Сейчас!

Я сидел на земле и считал звезды, в ушах шумело, топора в руках не было. Как это случилось? Я ничего не понял, но вскочил на ноги и выхватил кинжал. Вождь спокойно посмотрел на меня, отбросил в сторону палицу и поманил меня к себе. Держись! Лезвие змеей метнулось вперед, обходя блок. Кувырк! Бац! Я пропахал носом землю, правда уже без оружия. Да что это такое?! Я ринулся в рукопашную. Удар! Блок! Отскок! Еще удар! Подсечка! Ладонь вождя хлопнула меня по лбу и я снова присел на пятую точку. Оплеуха прочистила мне мозги и я понял, при каких обстоятельствах встречался с подобным.

— Ты ВОИН!!! — заорал я. — Кто тебя послал? Умник?!

— Не знаю про что ты там говоришь. — спокойно ответствовал вождь. — Воин всегда узнает ученика другого воина, даже такого неумеху как ты. Обсудим это потом, времени мало, забирай свою игрушку и давай сюда артефакт. Мои люди в ярости, только кольцо сможет их остановить. Ты в курсе дурачок, что они уже перебили всех пленных? Спорить собираешься?

— Нет.

Я сходил в кусты и отдал ему сверток с кистью Грокуна. На лице вождя не дрогнул ни один мускул, кольцо не снималось, так что он преспокойно оторвал палец, на который оно было надето. Обтер артефакт той же тряпкой и надел его.

— Помолчи минутку. — он закрыл глаза и застыл.

Я пошел собирать оружие, заодно подобрал с земли ключ-карту. Сидел и заряжал пистолет, когда вождь наконец очнулся.

— Теперь все в порядке, люди леса начали переправляться через реку.

— Значит ты местный?

— Без всякого сомнения. Я родился здесь и очень надеюсь, что тут и умру.

— А как же человечество? Защищать его кто будет?

— От кого? От самих себя? Пускай другие этим занимаются. Ты упомянул Умников — это яйцеголовые? Они прилетели?

— Нет.

Я вкратце рассказал ему историю своего появления в этом мире.

— Значит ты сам не знаешь где находится наша звездная система? Это хорошо! Я тебе мешать не буду, говорил раньше и говорю сейчас — делай что хочешь, мне до тебя нет дела.

— Как? — поразился я. — Разве ты не возьмешь меня с собой? Ничего не объяснишь? Мне нужно продолжить обучение!

— С чего бы это? Не убил, и то для тебя хорошо. Ученики у меня уже есть, ты мне не нужен. Хочешь учится, так вернись к своему учителю. Кстати от той системы боя которой он тебя обучал, я не в восторге. Либо ты должного прилежания не прилагал, либо учитель у тебя косорукий.

— Да кто бы говорил! — обиделся я за своего наставника. — Кому твои дубинки и ножики в космосе нужны? Упор на энергетическое оружие, остальное так — увлечение. От выстрела из рельсотрона не увернешься!

— Вот поэтому я и останусь в своем лесу. Звезды еще взрывать не начали? Или пока только пытаетесь? Мы спокойно живем и я постараюсь, что бы так было и дальше. Мелкие войнушки не в счет. Людоедов изведу, налажу торговлю, имперцам надаю по сопатке. Все как предки завещали, они четко знали что делать.

— «Осчасливливать» станешь?

— Не без этого, по другому не получится, лишняя кровь не нужна. Задавай последний вопрос и я пойду, время на тебя тратить не желаю. Ты свое дело сделал.

— Много вас тут? Я Умников и Воинов имею в виду.

— Умников нет. На сеятеле был один яйцеголовый и один воин — мой предок, он его убил. За что не знаю, многое утеряно. Воины где-то есть, но в Великом лесу только я и мой сын. Учеников я до нашего уровня поднимать никогда не стану. Двоих Воинов на лес достаточно, конфликты нам ни к чему. Прощай, больше не попадайся мне на пути. — он развернулся и ушел.

Я ухмыльнулся ему вслед. Лопух самодовольный! Ах, какие мы крутые! Историю знает, но выводов не делает — никому еще в кустах отсидеться не удавалось. Будь ты хоть трижды Воином, сам спасешься, остальные умрут. Что потом? Как я поведешь в бой новую роту и ее тоже угробишь? Нужна мощь, сопоставимая с силой врага! Я забрался в лодку и поплыл назад в затон.

Интересно — как они с таким отношением в лесу выжили? Думается мне, все дело в этом самом древе. Биологический объект, который контролирует и защищает территорию. Карает ослушников, таких как покойный всевидящий, остальным мысли направляет в нужную сторону. Люди стремятся к комфорту и при прочих равных позициях, всегда выберут мягкий диван в уютной квартире, а не рощу с комарами. Возникает вопрос — насколько сильно древо? Очевидно, что очень, настолько, что ему фрегат не страшен. Не оно ли его на землю приземлило? Весьма вероятно! Кто-то из потомков Кудесника, подлетел слишком близко с известным результатом. Мою стройную теорию планеты рабов, данный факт никак не нарушал.

Предок местных Воинов выжил, сумел построить второй центр цивилизации, своеобразной, но все же. Наверное сказок в детстве начитался про прекрасных лесных жителей с длинными ушами. Нам такие в интернате тоже читали. В качестве яркого примера биологической, нежизнеспособной цивилизации, с ограниченными возможностями. Уж на что там наверчено было: сильные, могучие, непобедимые, но конец был всегда одним и тем же. Либо лесные королевства гибли, либо население куда-то уплывало. В этот самый, как его — Валинор! Мы мол такие мирные, так устали от бесконечной жизни, что воевать больше не хотим. Ага, как же! Силенок не было, вот и драпали.

Меня всегда поражало одно обстоятельство — почему их сторонники, а фактически слуги, которые постоянно за них жизнью рисковали, еще и стенали: «Красота из мира ушла!» Вождь ушел, но я же не ною! От тех сказочных, название которых я вспомнить из-за стирания не могу, он только длиной ушей и отличается. Ретроград чистой воды! Предки на деревьях жили и я буду! И отношение у него под стать: сделал дело, вали в свою нору и не отсвечивай! Помнится каждому слуге награду дали: одному ящик с пылью, второму банку со светляком внутри, а мне ключ-карту! Возможно она такая же бесполезная, как и те дары: банка слуге оправиться от тяжелой раны не помогла, из плодородной пыли в итоге получился один большой урожай. Благодарные жители тут же из него бухла нагнали. Кто там еще был? Не помню, кажется у них головы так выросли, что на ним ни одна шляпа по размеру не подходила. Пришлось беднягам весь гардероб менять, одни сплошные расходы!

Пора возвращаться к имперцам. От куратора как-нибудь отобьюсь, в Великий лес я больше не ногой! Рано мне с Воином тягаться, раздавит и не заметит. Вернул лодку на место и пошел на опушку. Вождь не обманул, все дороги были забиты отступающими дикарями. Я немного понаблюдал и ушел в лес, подожду легион рядом с усадьбой.

Выживших я не нашел, впрочем трупов и оружия тоже, туземцы вычистили дом и округу. Обратил внимание, что из под завала, торчит кончик какой-то тряпки, вытащил, оттряхнул — знамя. Сюрприз, так сюрприз. Откинул еще парочку камней и увидел человеческую кисть. Скорее всего знаменосца приложило выстрелом из бомбарды, а потом засыпало камнями. Хоронить его не было сил, поэтому я вернул булыжники на место. Отмыл броню от рисунков, наломал кучу веток, в ней и заночевал. Утром прискакала имперская разведка. Очевидно про бутылочное горлышко, которое представляла дорога в этом месте они знали. Гарцевали вдалеке, но близко не подъезжали, опасались засады. Пришлось идти к ним самому.

— Кто такой? — спросил меня один из всадников.

— Шеф речного полка, капитан Текс Скинт. Доставьте меня к командованию, у меня важные известия.

— И какие же?

— Туземцы уходят, переправляются на свой берег.

— Чем можешь доказать свои слова?

— Задолбал! Это ты на перке сидишь или я! Съезди и найдешь свои доказательства! — разорался я. — Если у тебя кишка тонка, провести разведку как положено, я здесь причем?! Не хочешь помогать, так и скажи. Я сам дойду. Перед начальством будешь оправдываться — почему ты шефа речников бросил, я по рангу командиру легиона равен. Выслушивать бредни рядовых не желаю!

— Может быть — упаковать болезного? — рассудительно вмешался другой всадник. — Явно не дикарь, но и на шефа не похож. Тебя случайно по голове не били? — спросил он у меня. — Вид у тебя нездоровый.

Я сплюнул и пошел по дороге. Тратить время на пустые разговоры мне не хотелось. Наоборот, хотелось жрать и спать, желательно в удобной постели. Имперцы посовещались немного, «рассудительный» поехал за мной, остальные поскакали в сторону города.

— Ты не нервничай так. — сказал всадник. — Нам твое имя назвали, поэтому мы с тобой и нежничаем. Отведу в лучшем виде.

— Кто назвал?

— Не знаю, высокопоставленный господин. Взгляд у него еще рыбий, неприятный. Он нам инструкции перед выездом давал. Как там город?

— Нет его больше. Дымы в половину неба, неужто не догадался?

— Мало ли. — солдатик помрачнел и отъехал в сторону.

Меня промурыжили по инстанциям, в итоге я оказался в штабной палатке. В ней находилась группа офицеров и судья. Вот он-то и начал расспросы:

— Как выполнен мой приказ?

— Частично, сумел продержаться сутки. Кто же знал, что у них артиллерия будет? — я рассказал про оборону.

— Сам как выжил?

— Отпустили из плена.

— Это за какие заслуги? — вмешался кто-то из офицеров.

— Послание передать. У них власть сменилась, новый Всевидящий легион в лес приглашает, говорит у них какое-то Великое древо не кормлено.

— Ты предатель!

— А ну замолчи! — прервал крикуна судья. — Цель обороны достигнута. Дикари не прошли вглубь провинции. Наше дело не виноватых искать, а подумать о возмездии. Судьбу погибшего полка решит император, в частности и его шефа.

Он обратился ко мне:

— Караульный проводит тебя в мою палатку. Вечером поговорим.

Я пожал плечами и вышел из шатра. Уроды! Опять станут разговоры разговаривать, нет что бы ударить туземцам в спину. Они сейчас «растянуты и размазаны» по дорогам и городу. Один удачный налет, мог таких дел натворить, что дикарям мало бы не показалось. Представляю победные реляции направленные в столицу: «Мы победили! Враг бежит!» Небось непричастные уже дырки под ордена сверлят.

По прибытии в жилище судьи, отдал форму слуге, с наказом постирать. Вымылся в бочке, отъелся и завалился на гамак. Судья заявился вместо вечера к обеду. Растолкал меня и дотошно расспросил про вождя, больше его ничего не интересовало. Его можно было понять. Если представить, что к примеру в империи сменился император, неужели тайную службу соседних держав такой «незначительный» факт не обеспокоит? Что от него ждать? И куча других вопросов. Судья был недоволен, оказывается я знал очень мало.

— Я в плену был! — возмутился я. — Практически все время без сознания! Кто со мной секретами поделился бы? Я и за те слова, что подслушать сумел не поручусь!

— Еще что-нибудь у тебя есть?

— Вот. — я выложил знамя на столик. — Передайте куда следует, возможно император и воссоздаст полк.

— Для себя что просишь?

— Мне длительный отдых не помешает. Поспособствуете моей демобилизации по ранению?

— Ну зачем же сразу по ранению? А как же баронство? Отправлю почтовую птичку, из Никета пришлют подтверждение контракта и езжайте править Ваша милость! — судья ехидно ухмыльнулся. — Или ты считаешь, что тебе предложение поступило просто так? Ты же подписал контракт о сотрудничестве с нашей службой. Думал смыться? Так вот сынок, от нас не убежишь! За свои деньги мы из тебя все выжмем, до последней капли!

Я открыл рот и тут же его захлопнул с такой силой, что лязгнул зубами. Вот же Текс сволочь! Продался за монету!

— Иди отдыхай и не хмурься так, в городе тебя найдет куратор. Его Императорское Величество желает взять контроль над приграничьем в свои руки, последние события не оставляют другого выбора.

Глава 24

Несколько дней я ходил, как из-за угла пыльным мешком по голове ударенный. Легион перебазировался к городу, от зрелища горелых зданий и полнейшей разрухи меня тошнило. Поэтому я практически не выходил из палатки. Лежал на гамаке и тупо пялился вверх. На все вопросы о самочувствии, отвечал — что голова после многочисленных ударов болит. Судья видя такое дело, неожиданно проявил участие и вызвал лучшего лекаря. Тот влил в меня какую-то настойку, обрил наголо и намазал мне лысину пахучей мазью. На следующий день я продолжал лежать. Врач скептически посмотрел на меня и объявил:

— Симулянт и дезертир. У нас что — настоящих раненных нет? Редчайшие ингредиенты на воздух пустили! Видывал я таких, здоровые как бемсы, просто воевать трусят. Ваша справедливость, надо вылечить его кардинально, вжик топориком по шее и пусть Небесному отцу на несуществующие боли жалуется.

— Что скажешь? — спросил меня судья.

— Сейчас встану и ветеринару в глаз дам. Последние полгода, я по краешку ходил, столько людей потерял, что иной командир за всю службу не теряет. Душа у меня болит — понятно?

— Если он душевнобольной, это многое объясняет. — заявил лекарь. — Согласно распоряжению о военном положении, таковых надлежит вешать без промедления. С преломлением шеи, дабы не мучились, все же на императорской службе пострадали.

Я начал вставать, судья положил мне руку на плечо.

— Ступай, мы тебе очень благодарны. Тело ты излечил, душой я займусь, рецепт от такой хандры веками отработан. Зря что ли у нас жрец паек кушает? Осенит небесной благодатью и все пройдет.

— Да здоров я, здоров! — заорал я, подскакивая с гамака. — Что за балаган вы здесь устроили? Я что по вашему тупой? Врачеватели, мать вашу за ногу! Почему палача для пущего эффекта не пригласили?

Я натянул сапоги и вылетел из шатра. Направился в кабак, честно говоря мнимая болезнь меня самого достала. А что делать? Может быть, второй раз бы сработало? Глядишь, обстоятельства изменятся и вместо Никета, я на войну поеду. Жизнь еще и не такие штуки выкидывала. Распивочная, которую трактиром язык назвать не поворачивался, представляла собой ряд столов и лавок под открытым небом. Первым делом я замахнул кружку вина, вторым — подрался с обозниками. Нечего крысам тыловым на меня коситься. Потом я с ними помирился, оказалось, что они боевые обозники, по их словам впереди авангарда на телегах едут. Я сделал вид что поверил и тоже рассказал им пару баек. Проснулся в темноте, непонятно где, столкнул с себя голую девку и выбрался наружу. Оказалось, что спал я в обозе, в фургоне с провиантом. Взял с ближайшей подставки факел, кое-как собрал свои вещички и оделся. Стырил полкувшина вина и пошел к реке, вдоволь наплавался приводя себя в чувство.

Сидел на травке и потягивал вино. Прикидывал, что и как. Пора прекращать плыть по течению, между прочим — я агент внедрения. К тому же сам себе начальник. Не считая некоторых косяков, мою ассимиляцию можно считать успешно выполненной. Подсчитаем чего я добился за полгода. Во-первых: я выжил! Во-вторых: я капитан и шеф полка речников в отставке, люди в таких званиях, да еще и молодые, могут рассчитывать в дальнейшем на удачную карьеру. В-третьих: кругленький счет в банке. В-четвертых: самая главная плюшка — мне отдают на поток и разграбление целый город! С таким тылом как тайная служба, я его раздену до нитки!

Все же подготовка у меня добротная была, даже обрывки знаний мне неплохо помогают. Используй каждую ситуацию, даже самую глупую, неприятную и опасную к своей пользе — вот первый лозунг агента под прикрытием. Если бы не закидоны моей полустертой личности, я бы уже в столицах обретался. Или через Великий лес, в сопровождении людей Всевидящего к кораблю шел. Но все что не делается, все к лучшему. Подбодрив себя таким образом, я принялся размышлять дальше.

Могут ли меня раскрыть? Маловероятно! Для этого мне нужно повстречать вербовщика, который обработал Текса, а он как я предполагаю, вовсе не имперец и вряд ли в здесь появится. Легенда у меня железная, из бомбарды не прошибешь! В лес мне путь заказан, этот вариант рассматривать стану в крайнем случае. Опека вождя мне не нужна в любой форме, договорится с ним было можно, но не нужно. Находится в его полной власти? Я конечно авантюрист, но не до такой же степени! Остается океан, либо комбинация из двух дорог. Второй вариант предпочтительней. Не стоит забывать про Белые скалы, таящие неизведанную опасность.

Круг замыкается: деньги и корабль — славный город Никет мне все это предоставит. Он меня умолять об этом будет, иначе население в нем резко сократится. Кабальный контракт? Не смешите мои тапочки! Меня бумажкой не остановить, при должной осторожности мы его перепишем. А еще лучше, оставим как есть и станем свои дела обделывать исподтишка. Положение пограничных баронов всем известно, образ тупой жертвы лишним не будет. Что хочет от меня тайная служба? Ясен пень — таскать за них каштаны из огня. Я не против, лишь бы к моим рукам добро прилипало. От таких возможностей отказываться нельзя, это только в сказках все само в руки плывет, в жизни-то оно плывет, но обычно по морю крови.

Самый большой соблазн: ключ-карта. Она прямо-таки вопиет: убей судью и уходи в отрыв, прорвемся! А если хорошо подумать? Зачем мне ее вождь с такой легкостью отдал? Убивать меня не стал? Наводит на тяжкие мысли, что она бесполезна! Сломана или еще что. Будь я Воином, я бы точно ее себе оставил, а не отдавал неизвестному сопляку. Объяснений его поступку множество: начиная с того, что он святой и заканчивая темными замыслами. Что нам древние в таком случае советуют: «Отринь все невозможное, оставшееся, как бы невероятно оно не было — является правдой». Во дают мудрейшие! Щас я отрину и заневороятю! К гадалке не ходи, у фрегата меня будут ждать, дабы перенять все что нажито непосильным трудом.

Торопится я не стану, перспектива захватить контроль над кораблем, кажется все более сомнительной. Обеспечу я себе для начала, место куда можно будет вернуться. Никет для этой цели подходит идеально, далеко от столицы и близко к границе, в частности к большой реке. Не может такого быть, что бы по ней к океану не плавали. Приходим к выводу, что окружающие станут питать надежды мною воспользоваться. Мне же нужно сделать так, что бы повернуть ситуацию в свою пользу. В общем все — как всегда: одних зарежем, других обманем. Не прикупить ли мне яду? На этой возвышенной ноте, я направился в лагерь.

В конце десятины, судья выдал мне документы и возок запряженный парой бемсов. Снабдил продовольствием и небольшой суммой на дорогу. Предупредил, что в случае моего исчезновения, меня найдут и повесят. Сказал, что бы в городе, я сразу же ехал в баронский особняк. Меня там будет ждать куратор. Я покивал головой и отправился в путь.

На выезде из лагеря, на шее бемса повисла какая-то толстая оборванка. Я натянул вожжи и заорал:

— Пошла отсюда, дура! Жить надоело!

Замарашка с неожиданной прытью взобралась ко мне на облучок. Зашептала:

— Пожалуйста, тише Шустрый.

— Маурика? — удивился я, рассмотрев под слоем грязи знакомое лицо. — Чего тебе?

— Помоги! Возьми меня с собой, поверь — я тебе пригожусь.

— Никого я с собой брать не собираюсь, тем более тебя. Что случилось?

— Ты нас прогнал и мы из города убежали. Встретили имперский разъезд, обрадовались, но рано. Через некоторое время я поняла, к чему дело идет и специально в лужу упала. Потом обделалась прямо в юбки. Это меня и спасло — побрезговали. Пропустила через себя, только самых пьяных. Остальных всей ротой до смерти попользовали. Меня в кабак продали, я там сейчас вроде подстилки для самых отстойных клиентов. Забери меня Шустрый, я знаю ты сможешь.

— Да с чего бы? Я тебе ничего не должен.

— Ты не знаешь, на что я способна. Раньше я в императорском театре блистала, знаю всю верхушку лично. Интриги, связи, грязные приемы, увертки от законов. Я там с младенчества росла, мое образование по этой части тебе и не снилось. Меня мать к этому готовила, а она любовницей императора три года была. Вдобавок в своей постели померла, тебе это о чем-то говорит?

— Ловкая женщина. Ты на нее наверное непохожа, иначе что ты в провинции делаешь?

— Просто невезение, хвостов за мной нет. От этого никто не застрахован. Вот ты к примеру, как баронствовать собираешься? Долго сумеешь протянуть? Я весь этот городок через свою постель пропущу, если для дела будет нужно, только помоги! Я в долгу не останусь!

Я задумался. Учитывая как местные мужики слюну роняют, глядя на Маурику, ей можно поверить. Такая по трупам пойдет, лишь бы свое влияние восстановить. На первое время может пригодится, потом от нее нужно будет избавиться. Убивать не обязательно, дать денег и в столицу вернуть. Свои люди везде нужны. Чем больше расстояние между подельниками, тем отношения лучше. Она мне свежую информацию из постелей придворных, я ей редкости какие дарить стану. Зря я что ли на границе жить собираюсь?

— Вот что красотка. Считай ты меня уговорила, но предательства и неверности не потерплю! Ко мне не приставать, язык держать за зубами. Если дельце выгорит, я все силы приложу, что бы тебя из грязи вытащить. Откуда про титул знаешь?

— Судья у вас, тот еще извращенец. Толстых и грязных ему подавай, я его любимая девочка. Весь зад мне слюнями закапал скот. Напился на днях и рассказал немного про тебя. Они грандиозную подставу готовят, какую не знаю, не успел рассказать — уснул. Что-то подлое, после чего император город на короткий поводок посадит.

— Чего же ты ко мне кинулась? Не боишься?

— Еще как! Ты же один из Заречья выжил, весь город об этом знал. Я свои драгоценности назад увела, погоня будет. Кто кроме тебя защитит слабую женщину? — она посмотрела на меня умоляющим взглядом.

Я заржал:

— Ну ты даешь! Все обдумала — уважаю! Только учти, свои уловки для императорских театров оставь. Как они тебя в кабаке не рассмотрели?

— Я же актриса! — обиделась Маурика. — При помощи горелой щепки, такой грим наложу, что любого блювать потянет. Единственная накладка с судьей вышла, кто же знал — что ему как раз такие и нравятся?

— Много преследователей будет? И почему солдаты не знали кто ты такая?

— Я же не вчера родилась, переоделась служанкой, девочкам сказала что бы молчали. Потом им не до меня было. Догонять командир роты будет, сколько он человек с собой возьмет не знаю.

— Погоняй скотину. — я протянул ей вожжи. — Мне подумать нужно.

Маурику отдавать нельзя, однозначно — ценный кадр. Люди на границе неизбалованные, она в поклонниках как в грязи ковыряться станет. Как бы меня не кинула, отберу на всякий случай у нее брюлики, предосторожность не помешает. Денег давать в обрез и контроль пожестче, пусть помнит кто хозяин. Что с погоней делать? Раз количество врагов я не знаю, засада единственный выход. Рулим в усадьбу, место насквозь знакомое, Маурику с бемсами спрячу в лесу. Возок оставлю на виду, как приманку. В самом деле — не целую же роту он с собой потащит? Двоих-троих не больше. В случае чего, отступить никогда не поздно. Транспорт пропадет, да и шут с ним, другой куплю.

Заехали на холм, я выпряг бемсов, подозвал Маурику и показал ей рукой:

— Спрячу тебя вон там. Услышишь что закричу, беги к тому дереву, оно самое высокое в округе. Там овражек, затаишься в нем, я тебя найду, остальным не отзывайся.

— Я не смогу, заблужусь!

— Как так? Мне говорили, что ты дикарка.

— Это сценический образ! Я в лесу-то никогда не была.

— Точно! — я хлопнул себя по лбу. — Ты в театре выросла. Пошли!

Отвел ее в первое место, начертил на земле полосу. Указал вдоль нее.

— Беги по прямой, не ошибешься. Считай про себя пять раз по сто, овраг длинный — мимо пройти невозможно. Спрыгнула и сидишь тихо. Поняла?

Маурика кивнула. Я сходил за бемсами и начал устраиваться в здании. Залез на второй этаж, приготовил лук и стрелы, проверил заряд пистолета. Капсюлей с десяток всего осталось. Приедем в город, подумаю что можно сделать. Привязал к трубе и спустил вниз с тыла усадьбы вожжи. Стал ждать.

А вот и гости! Трое всадников на перках, у одного на плече офицерский аксельбант. Летят так, что у перков пыль из под лап летит. Эй-эй! Вы хоть по сторонам смотрите! Мимо же проскочите, лопухи! Я громко и заливисто свистнул, сразу же спрятался за стену. Всадники замешкались, осмотрелись и увидели возок. Ну наконец-то! Зальют шары и носятся! Интересно у них тут запреты на вождение в пьяном виде есть? Сейчас проверим! Перки забежали на площадку перед домом и я начал стрельбу. Как ни жалко было птичек, первые стрелы достались им, беглецы мне не нужны. Двое всадников сумели подняться на ноги, третьего придавило. Я всадил в него стрелу. Вдруг очухается? Имперцы сообразили, что на открытой местности представляют отличную мишень и кинулись под защиту стен. Продуманные парни! Я достал пистолет, ссыпался по лестнице и встретил их у входа. Залп! Вот и все ребята — отбегались! Вы бы лучше за врагами родины гонялись, а не за беглыми проститутками!

Сплюнул и пошел за Маурикой. Бемсы стоят, ее нет — сбежала дура! Пошел по следам, актриса больших императорских театров, направление потеряла сразу же. Петляла по кустам не хуже кролика, думается мне, если бы здесь были долины и взгорья, она и их бы своим вниманием не обошла. Вот же звериная тропка, зачем просеку в лесу проламывать? А это что за чудо? Из грязевой ямы на меня смотрело что-то ужасное, только белки глаз блестят. Я схватился за топор. Тьфу ты! Да это же Маурика!

— Может быть, не нужно тебя спасать? — спросил я присев на корточки. — Ты даже мой первый приказ, выполнить как следует не смогла. Куда тебя понесло?

— Быр, фыр, дыр! — побулькала грязной водичкой Маурика.

— Я тоже тебя люблю. — согласился я. — Считай что я отвечаю тебе взаимностью. Еще раз без команды взбрыкнешь, я тебя сам похороню. Понятно?

— Фы!

— Будем думать, что ты согласилась, а не обругала меня. Это было бы неправильно — подозревать тебя в таком плохом поступке.

— Дыр, фыр, дыр!

Срубил жердь и протянул ее Маурике. Упираясь ногами, еле-еле вытащил ее на твердое место. Завязла она знатно, зыбучие ловушки коварная штука, особенно в лесу. Нападает сверху листва и их не видно, я по неопытности тоже в джунглях в такую угодил. Повезло — лиана низко свисала. Дал немного отдышаться и погнал ее назад, несмотря на жалобы. Трупы нужно прибрать, мало ли кто заглянет на огонек?

Маурика устроила из помывки у колодца целое шоу. Изгибала спинку, эротично наклонялась. Раз восемь роняла кусок ткани, который я выдал ей вместо полотенца. Я задумчиво жевал соломинку и разглядывал ее. Вот как этой дуре объяснить? Привыкла, что за ее телеса мужики на все готовы. Можно было бы попользоваться, но как потом с ней работать? Она же совсем от рук отобьется. Решит, что ей все дозволено! Когда она в очередной раз выставила на всеобщее обозрение необъятные ягодицы, встал и отвесил ей смачного пинка.

— За что?! — возмутилась Маурика. — Я для тебя старалась!

— Плохо старалась, прибереги себя для клиентов. Вот скажи мне красавица — о чем ты мечтаешь? Только не надо чуши, что обо мне. На самом деле — что хочешь?

— Не знаю. Богатой быть, свой дом, семья и дети.

— Дети — это хорошо. Но нам с тобой придется тяжело и много работать. Зачем ты глупости вытворяешь? Тебе что, мечта с неба сама упадет? Ты молодеешь с каждым годом? Зачем тебе секс, ты еще от него не устала?

— По привычке. — пожала плечами Маурика. — А тебе что нужно?

— Да того же, но не сейчас — а к старости. Мне до нее далеко и поэтому делится с тобой злободневными желаниями я не стану. Стирай свои тряпки и поехали. Там целый город, он как спелый плод, протяни руку — сам упадет. И все остальное с ним упадет тоже. Берись наконец за ум, лишнее в сторону. Это твоя возможность стать богатой и счастливой, не упусти свой шанс.

Я встал, взял одного из бемсов и с помощью вожжей оттащил трупы в сторону, забирать ничего не стал, единственно срезал кошельки. Не хватало, что бы вещи опознали. Рисковать когда на кону такой приз? Это не ко мне!

Глава 25

Я натянул вожжи, остановил возок и посмотрел на Никет. Здравствуй, моя будущая вотчина! Не бойся, я тебя не больно обижу. Сначала перышки ощиплю, а потом лоск и порядок наведу. Спросил Маурику:

— Как тебе?

— Фи, деревня какая-то. — скривилась она.

— Ты не смотри на внешность, смотри в суть. Перед тобой берег усыпанный алмазами. Тебя провезем в качестве моей служанки. Устроим мужчинам города сюрприз. В особняке меня будет ждать куратор, на глаза не попадайся, сразу на кухню. Познакомься, послушай, что слуги говорят. Покажи актерское мастерство, я тебя чуть позже вызову. Поехали!

На воротах беспрекословно заплатил пошлину, спросил у стражника как проехать к особняку барона. За медяшку был просвещен и направлен в нужном направлении. Нормально у них аристократы проживают! Скромненько, но чистенько. Большой двухэтажный дом, не дворец, но и не халупа. Учитывая, что земля в городской черте весьма дорога, наличие небольшого газона и оранжереи меня порадовало. Остальные пристройки, очевидно позади здания. Правильно, гостей где-то выгуливать надо? И престиж ронять никак нельзя. Отправил Маурику в обход, искать вход для слуг. Сам смело постучался в дверь молотком. Открыл пожилой, расфуфыренный мужик. Славный потомок домоуправов, окинул меня наметанным взглядом. Коротко и почтительно поклонился.

— Добро пожаловать в Никет, господин капитан. Надеюсь, что формальности будут пройдены успешно и я с восторгом назову тебя хозяином. Прошу следовать за мной, в кабинете вас ожидает молодая дама. Смею заметить, уже третий день ждет, очень нервничает.

— Почему? Как звать?

— Меня Кродеунт, ее не знаю, бляха с имперским гербом отбивает всякое желание к расспросам. Кормим, поим, спать укладываем, на этом все.

— Ясно, там моя служанка Маурика на кухню пошла. Присмотри за ней, она на особом положении — не обижать, не приставать, иначе руки по плечи оторву.

— Будет исполнено. — домоуправ распахнул передо мной дверь в кабинет.

Я зашел и осмотрелся. Мебель меня не сильно заинтересовала, а вот девушка сидящая на диване наоборот. Молодая, даже двадцати нет, была бы весьма миленькой, если бы не выражение лица и осанка, как будто она жердь проглотила. Подозрительная она какая-то.

— Я знаю кто ты, представляться нет нужды! — заявила высокомерная малышка. — Пакет с инструкциями на столе, делай все быстро и качественно. Наши общие друзья ошибок не прощают.

— Как я понимаю, ты мой куратор? Связи, явки, пароли? Как мне тебя найти в экстренном случае, если я даже твоего имени не знаю?

Лицо девицы дрогнуло, но тут же приняло прежнее выражение.

— Не положено! — отрезала она.

— Я думаю иначе. — я уселся рядом. — Не надо быть семи пядей во лбу, что бы понять, что ты новичок. Боишься меня, свою тень и так далее.

— Не твое дело!

— Мое, еще как мое. До меня дошел слушок из заслуживающих доверия источников, что меня в расход намериваются пустить. Ты мало меня боишься дурочка. Получается, что ты хочешь меня убить, обычно врагов я уничтожаю первым, до того как они смогут нанести предательский удар. Сейчас я отведу тебя на второй этаж и спущу с лестницы, якобы ты споткнулась и сломала шею. Такое бывает сплошь и рядом. Что скажешь?

Она говорить ничего не стала, подскочила и кинулась к дверям. Я поставил ей подножку, благо ковер на полу лежал толстый и мягкий. Навалился сверху, зажал рот рукой и зашептал на ухо:

— Пожалей себя, если я тебя не убью, это сделают они. Поделишься со мной секретами? И не вздумай кричать — не поможет, моя милость барон Никет изволит развлекаться.

Девушка согласно замычала. Я поднял ее и усадил на диван.

— Рассказывай.

— Я действительно новичок, мой отец владел маленькой лавочкой. Перед смертью задолжал денег, мне сделали предложение работать на тайную службу. Я согласилась, полгода меня не трогали. Я вообще не понимала, зачем им нужна? Но кто же возражать будет, если жалование платят стабильно и долги погасили? Три дня назад пришел человек, поручил передать тебе конверт немедленно по приезду. На вопросы приказал не отвечать, сейчас и в дальнейшем.

— Что еще?

— Говорил, что ты самозванец, убил настоящего Текса и живешь по его документам. На самом деле ты шпион враждебной державы. Тебе приказано, любыми способами придавить верхушку города. Поставить их в невыносимое положение. Живой ты империи не нужен, но мертвый барон даст отличный повод для смены городского статуса. Непокорных казнят, все перейдет в собственность родственника императора. Новый контракт будет подписан с ним на выгодных условиях. Империя больше никогда не пустит события на самотек. Меня наградят и уволят со службы.

— Почему связной все тебе рассказал?

— Я… — она замялась. — Я ему нравлюсь, ну… ты понимаешь.

— Понимаю, но не то, что ты думаешь. С этой службы никогда не отпускают, получается что ты одноразовая дешевка. Используют и убьют. Посмотри на вещи здраво — какой от тебя толк? Что ты умеешь? За что тебе вообще платить деньги? Кроме молодости и красоты у тебя ничего нет. Этот человек поэтому и распустил перья, хотел произвести на тебя впечатление и затащить в постель. Как же — ты такая значимая! С глупышками срабатывает безотказно. Ты поддалась?

— Да. — она покраснела.

— Ты мне нравишься, быстро от страха избавилась, но это ты зря. С этого момента бояться тебе надо еще больше. Я тебя не трону, а вот твой любовник… Как думаешь, что он сделает, когда узнает про наш разговор?

Она промолчала.

— Он явно не обрадуется, для тебя это плохо кончится в любом случае. Ты поступила правильно, я тот единственный человек которому ты можешь доверять. Не потому, что я такой добрый, а потому что мы в одной лодке, в случае чего вместе пойдем ко дну. Он тебя навещает? Как часто?

— Зачем ты так со мной? — она заплакала. — Я тебе ничего плохого не делала!

— Ты начала понимать? Это хорошо! Но боишься все равно недостаточно, они намотают твои кишки на палку и скажут, что так и было. Тебе нужно бежать, далеко и надолго.

— Куда я побегу? У меня ничего нет кроме лавочки.

— Все просто — сдай мне своего любовника и получишь сотню золотом, возок и пару бемсов. С такими деньгами ты в любом месте устроишься. Доедешь до соседнего города, там присоединишься к торговому каравану. На другом конце империи тебя не найдут, если ты сменишь имя. Как кстати тебя зовут и где живешь?

— Лейка. На улице Ткачей.

— Ты мне веришь?

— Не знаю, я тебя боюсь.

— Молодец, соображаешь! Вот возьми кошелек с десятком золотых, иди домой и хорошенько подумай, приходи завтра к обеду. Тогда и поговорим. Видишь, я тебя даже не тороплю. Когда кстати подписание контракта?

— Все в конверте.

Я взял Лейку за руку и вывел за дверь. Распорядился принести вина, закуски и устроился за столом. Вот незадача! И когда меня успели раскрыть? Девка дура-дурой, если бы Маурика меня не предупредила, могло и сработать. Я бы внимания на Лейку не обратил, мало ли кого присылают для маскировки? Что может быть естественней, чем молодая девушка, заглянувшая на огонек к парню? Против природы не попрешь! Может быть, стоило ее дожать? Нет, все должно выглядеть как случайное стечение обстоятельств.

Связной мне нужен тепленьким и ничего не подозревающим. Брать его нужно однозначно. Выпотрошу как рыбу, узнаю — что, зачем и почему! В зависимости от того, что он мне расскажет и буду действовать. В любом случае на такую операцию меньше трех-четырех десятин не отводят. Волноваться нужно только за тот момент, что он девку расколет и про нашу беседу узнает. Правда и в этот случае, скорее всего ничего страшного не произойдет. Явится ко мне лично, надавит, пообещает прощение моих преступлений, потом убьет. Обычная тактика тайной службы. Им результат нужен, моя голова просто приятный приз, не более.

Стал читать бумаги, тот же контракт, никаких изменений. Рекомендовалось по прибытию предупредить, утром на следующий день явиться на церемонию. Последний листочек вызвал у меня наибольший интерес, этакий приказ без подписи. Лейка не соврала: крушить и давить, ободрать до последней нитки, перекрыть каналы контрабанды. Полная свобода действий, срок полгода. Да уж… Меня на вторую десятину начнут резать, сезон охоты на баронов в этом городе можно считать открытым. Кто провел подготовку? С чего такая уверенность, что все начнется гладко?

Взять хотя бы ту же церемонию — торгаши отдадут власть за просто так? Что у нас на обороте? Ага, список наиболее значимых людей, кто чем рулит и на каком канале поставок сидит. Кто главный? Такого нет, город поделен на сферы: котлеты и мухи отдельно. Да ну? Всегда есть кто-то, у кого власти или авторитета больше чем у остальных. Тот к кому прислушиваются и обращаются за арбитражем. Не обязательно самый богатый и могущественный, но вхожий во все круги. Возможно таких людей несколько, но они имеются без всякого сомнения. Иначе почему в городе так тихо? Где войны банд, захват территорий и кормушек? Договорились? Хапуги-то? На время это возможно, но не навсегда же? Нужно искать и я поручу это дело Маурике. Пора выводить секс-бомбу в высшее общество. Нужна подобающая обертка, съезжу в банк, понадобятся деньги. Позвонил в колокольчик, явился Кродеунт.

— Запрягайте карету, моя служанка поедет со мной. Отправь посыльного в городской совет, пусть узнает время церемонии и насчет протокола. Станут отнекиваться, я завтра сам их навещу.

Кареты у меня оказывается не было, имелась открытая коляска на рессорах, невиданное чудо и редкость! Как ее еще не увели? Кто-то опять позаботился?

— Послушай Кроудент, а как давно вас наняли? Кто за все платил?

— Десятин девять назад, до этого особняк стоял пустой. Я и все слуги наняты через посредника в столице. Наш господин умер, скончался от болезни. Имущество пошло с молотка. Рынок прислуги довольно специфичен и узок, у нас не принято задавать вопросы господам, легко потерять доверие. Пришел аристократ и нанял всех скопом, выдал аванс и вот мы здесь.

— Обо мне от кого узнали? Как выгляжу и когда приеду?

— Получил письмо, опять же без подписи, зато с чеком на жалование.

— Тебе это не кажется подозрительным?

— Никакой разницы, господин капитан. Поймите, нас всех выкинули на улицу без пенсиона. Мы привыкли к причудам хозяев. Кому от этого плохо? Мы изначально предполагали, что новый господин хочет отдохнуть в тихом местечке инкогнито. От столичной круговерти многие устают. Ситуация изменилась и мы с таким же усердием будем служить Вашей милости.

Я кивнул и вышел на улицу. Уселся в коляску, сказал кучеру — что он может быть свободен. Дождался Маурику и поехал в банк. Я бы пешком прошелся, идти было всего два квартала, но пора привыкать — бароны пешком не ходят. Куплю себе перка и буду скакать, дожидаться каждый раз экипажа, у меня никакого терпения не хватит. Маурика спросила:

— Куда едем?

— Не куда, а зачем. За деньгами естественно. — я коротко изложил ей итоги разговора с Лейкой, кроме того момента, что меня считают шпионом. — Тебе нужно приодеться, по крайней мере одно платье у тебя должно быть в ближайшие дни. Я понимаю, что шьют на заказ. Купи готовое, переделай, должно же хоть что-то найтись?

— Этого мало, нужен гардероб.

— От меня получишь пятьдесят золотых, остальное сама заработай, я тебе не любовник, а наниматель. Кстати драгоценности сдашь мне на хранение, так мне спокойнее будет.

— Не отдам! Я за них жизнью рисковала! — вскинулась Маурика.

— На самом деле, это я рисковал, а ты в грязи тонула. Забыла? Так я тебе напомню — ты на меня работаешь. Еще одно слово против, я раздену тебя догола, нацеплю на тебя твои колечки и сережки. Потом стану плетью гонять по улицам. Дальше будет самое интересное — я оставлю тебя как есть, в самом плохом районе города.

— Ты не можешь так поступить!

— Еще как могу. Я тебе говорил — не спорить со мной? Так вот, это самый последний раз. Не знаю точно когда, скорее всего на днях, произойдет званый вечер, ты должна будешь узнать имя или имена заправил города. Фактических, а не тех кто сидит в городском совете. Найди того, кто знает все! Выдои его досуха. Трудись для нашего будущего! Я понимаю, что сразу может не получится, но положение дел хуже некуда, откладывать мы не можем. Итак?

— Я постараюсь.

— Умница!

Прошел все формальности и оставил Маурику у портного. Сам катался по улицам, изучал город, на некоторые улочки было не заехать, но что поделаешь. Потом забрал свою модницу и обследовал особняк. Господские покои на втором этаже мне не понравились, роскошно, но неудобно. Для побега и скрытного ухода естественно. Приказал приготовить мне угловую комнату на первом этаже, рядом с кабинетом. Вечером мне передали записку от главы совета, церемония назначена на десять утра. Ну что же, посмотрим на первых лиц города.

Утром начался фарс. Сначала меня час продержали в приемной, якобы глава сильно занят, я безропотно отбыл повинность. Сама же церемония прошла на диво успешно. В кабинете главы, который почему-то забыл представиться и подняться из-за стола, кроме секретаря находилось двое трясущихся от ветхости старичков. Мы всем кагалом подписали контракт и мне указали на выход. Я немного замешкался, сворачивая документы. Дождался пока секретарь уведет старичков и прикрыл за ними дверь. Повернулся к главе и сказал:

— Отличная церемония, мне понравилось. Хотел бы уточнить один момент. — я присел на краешек стола, взял в руки нож для бумаг и стал крутить его в руках. — В контракте написано, что все жители города являются моими вассалами, я соответственно их сюзереном. Что-то там еще было про взаимное уважение и преданность интересам друг друга. Но в нем не написано — что мне делать, если меня не уважают? К примеру одна толстая задница никак не может оторваться от кресла, когда перед ней стоит барон. Как бы ты поступил в моем положении? И это еще не все — где мое денежное содержание? В контракте написано, что в первый год, я должен получить его немедленно. Обустройство на новом месте и все такое. Я слушаю.

— Ты видимо не понимаешь своего положения. Деньги получишь в конце года. А насчет уважения — с чего бы я должен перед тобой скакать? Я тебе не слуга. Можешь считать себя наемным работником на службе города, это самое правильное описание твоей работы.

— Ах, работы! Следуя за прихотливым изгибом твоей мысли, можно предположить, что и император всего лишь наемник на службе у своих вассалов. Думается мне, он с тобой не согласится и я тоже. Придется потесниться в своем кресле. Или…

— Что или? Что ты вообще можешь? Знай свое место, у тебя нет ничего — ни прав, ни силы. Приблудыш, подобранный из милости, вот кто ты такой.

— Ты меня почти убедил, но насчет власти ты не прав.

Я пригвоздил ножом его руку к столешнице, перекатился через стол, обхватил локтем шею и взял ее в удушающий захват. Подождал пока он не прекратит дергаться, пощупал пульс. Довольно кивнул — живой. Приоткрыл дверь и поманил к себе секретаря. Он зашел в кабинет и его глаза расширились, когда он увидел своего начальника.

— Стоять! — тихо, но твердо сказал я. — Либо ты соучастник в государственной измене, либо ты верный слуга императора. С ним уже покончено — хочешь стать следующим? Только попробуй крикнуть и следующее что ты увидишь, будут стены пыточной камеры. — я выдернул нож из ладони главы, на стол и бумаги брызнула струйка крови.

— Но этого не может быть! Он ни в чем не виноват. — побледнел секретарь.

— Еще как может. Был бы человек, а вина найдется. Ты лично — поможешь мне ее найти? — я приобнял его за плечи и как бы невзначай поводил перед его лицом окровавленным лезвием. — Я думаю, что до тех пор пока не выберут нового главу, ты отлично справишься с этими непростыми обязанностями. Моя милость барон Никет, лично позаботится о том, что бы временное назначение стало постоянным. Смотри не ошибись, от этого зависит твоя жизнь.

— Я не знаю! Я не готов!

— Спокойно, не кричи так, я тебя хорошо слышу. Им конец, понимаешь меня? Всем тем, кто раньше был здесь властью — такова воля императора. Ловкий человек, раньше других узнавший об этом, сможет воспользоваться обстоятельствами к своей пользе. Ты ловкий?

— Я не уверен.

— Тогда я решу за тебя. Сейчас ты пойдешь и приведешь стражников. Не тех кто лизал пятки твоему бывшему начальнику, найдешь послушных. Есть такие?

— Да.

— Я в тебе не ошибся. На дыбе эта пташка запоет, а ты закроешь двери и будешь сидеть тихо. Говори всем, что глава уехал на несколько дней. Проверь все бумаги, ищи доказательства вины, сойдут любые факты. Это твой шанс, не прохлопай его, он бывает только раз в жизни. Иди!

Секретарь ушел. Я сорвал со стены гобелен и хорошенько упаковал главу. Уселся за стол и стал ждать. Вот он — решающий момент! Я сжег за собой все мосты, возможно мои учителя не согласились бы со мной и сказали бы, что нужно действовать тоньше. Это не по мне! Я должен быть шустрее и умнее, действовать так быстро, что бы никто не успел понять в чем дело. Провинциальный город привык жить размерено и неторопливо. Да и вообще время сейчас такое, я бы сказал — неспешное. Новости идут долго, у людей всегда есть время подумать и приготовиться. У меня времени нет! Я должен выжать из ситуации как можно больше! Взбаламутить это сонное болото. Хапнуть и удрать!

Явился секретарь вместе с тремя стражниками. Я напрягся и направил на них под столом пистолет. Неизвестно, что надумал секретарь, возможно на меня нападут. Но нет, тот уверил меня, что это надежные люди и на них можно положится. Знал бы он мои мысли, наверняка не был бы так услужлив. Трусливый, жадный властолюбец — вот что я про него подумал. Но мне с ним детей не растить, сойдет на первое время.

— Взяли преступника на плечи и потащили в тюрьму. Покажи нам черный выход, нас не должны заметить. Потом лично наведешь здесь порядок. Слуг привлекать запрещаю. Пошли!

Глава 26

Тюрьма встретила меня приветливым лицом палача. Я попытался было найти знакомого тюремщика, но не преуспел в этом начинании. Мне пояснили, что он сегодня отдыхает. Главу городского совета, сноровисто развязали, раздели и подвесили на станок. Он очнулся и попытался закричать, но ничего не вышло, палач сунул ему в рот кляп. Я задумчиво посмотрел на него и на стражников. Палач догадался о моих сомнениях, помещая в жаровню железки, он сказал:

— Не волнуйтесь Ваша милость, ребятам действительно здесь делать нечего. Пусть подождут нас на посту. А вот без меня не обойтись. Я буду молчать, лишнего никому не скажу, профессия у меня такая. Нас палачей, даже пытать и допрашивать запрещено, чуть что сразу головы рубят. Мы постоянно такое слышим, что не приведи Небесный отец.

— И кому же это мешает?

— Никому, только дело в том, что наши слова как доказательства нигде не принимаются. Закон приказывает их игнорировать. Ну узнал ты от меня тайну — дальше что? Куда с ней пойдешь? В суд? А если помимо правосудия действуешь, так существует множество более легких способов правду узнать. Денег к примеру дать информаторам — зачем тебе палач в таком случае? Бывают конечно происшествия, но очень редко.

— Ладно, ты меня убедил. Как действовать станем?

— Сейчас я его прижгу немного, положено так, иначе он правду не скажет. В чем-нибудь да соврет.

Он приложил раскаленное железо к животу главы, тот задергался и замычал. Палач ласково похлопал его по щеке и произнес:

— Видишь, как ветер судьбы быстро изменился? Месяц назад я перед тобой на коленках ползал, свое же жалование выпрашивая. Ты мою больную жену пожалел? А деток которые сиротами остались? Ты мне сказал, что денег нет и не будет. Теперь расскажешь господину барону, куда они делись! — он обратился ко мне. — Я так понимаю Ваша милость, что он казну воровал с целью свержения нашего богоспасаемого императора?

— Молодец! Сразу видно профессионала! Одного взгляда на мерзкого предателя тебе хватило, для того что бы проникнуть в суть его темных замыслов. Вот кстати твое жалование. — я выложил мешочек с золотыми. — Узнай у него все! Имена, даты, кто ему платил, с кем он делился. Особенно меня интересует вопрос — кто в Никете является теневым королем? Со всеми подробностями! Я пожалуй вместе со стражниками подожду, прочитаю протокол, возможно еще кое о чем его спросить придется. Не торопись, времени у нас много.

Палач зашел в комнату охраны часа через три, вручил мне лист бумаги и указал взглядом на дверь.

— Зачем торопишься? — спросил я, выйдя в коридор. — Я допрос прочитать не успел.

— Это не к спеху, а вот то что я там писать не стал, весьма интересно. Вашу милость напрямую касается.

— Говори.

— Покровителем у него судья Прузант Нунис, по кличке «Рыбий глаз». Твое баронство его рук дело, он сам хочет стать приграничным бароном, но на своих условиях. Не таких, какие в стандартном контракте прописаны. Тебя Ваша милость подставляют, все кто нужно подкуплены. Как только ты зачистишь верхушку города — убьют.

— Кто у него подчиненные в этом деле?

— Девка какая-то, зовут Лейка и еще наш охранник, про которого ты спрашивал.

— Как они на меня вышли?

— Чисто случайно, нужен был благородный сирота, никак с городом не связанный, ты вовремя подвернулся только и всего. Потом судья сообщил, что ты ранее был завербован тайной службой. Делу этот факт не мешал, тут таких завербованных полгорода ходит. Есть один нюанс, в последнее время судья общается с тюремщиком напрямую, через птичью почту. Почему глава не знал, но боялся что его тоже списали. Правда дергаться не посмел, судья не тот человек с которым такие шутки проходят. Больше ему ничего не известно. Я того — случайно перестарался, скончался наш глава. — глаза палача мрачно блеснули. — Вот несколько чистых, подписанных листов, пригодятся в случае чего.

— Ясно. Чего просишь за помощь?

— Получил достаточно, обращайся если верные люди будут нужны.

— Посмотрим. Прикопай его по-тихому.

— Не сомневайся, не в первый раз.

Я вернулся в комнату и позвал стражников, на ходу сравнил имена в бумагах, многие не совпадали с теми что я получил в конверте. Прочитаю потом, Лейка наверное меня не дождалась и домой ушла. Придется навестить лавочку. Оставил помощников в начале улице Ткачей, предстоящий разговор должен состоятся без лишних глаз. Отловил пробегавшего мимо мальчишку.

— Лейку знаешь? Где ее лавочка?

— Медяшка! — заявил хитроумный отрок. — За две еще кое-что расскажу!

— Держи, вымогатель.

— Опоздал ты, хахаль у нее, пришел с утра и до сих пор не вышел. — мальчишка увернулся от подзатыльника и на бегу крикнул. — Ты у ее крыльца стоишь! — он засмеялся и исчез в переулке.

Тьфу ты! Сплошная обдираловка! Развели на пустом месте! Постой-ка, хахаль? Да еще с утра? Значит в особняк она не ходила. Променяла деньги на любовь? Точно дура, он же ее убьет! Я осторожно открыл дверь, придержал колокольчик и зашел внутрь. Обошел прилавок и прислушался, из-за второй двери доносились женские стоны. У меня прям от сердца отлегло, непохоже что он ее лишать жизни собрался, скорее наоборот. Подождем и возьмем тепленьким? Стоны перешли в страшный хрип. Щелкнула пружина подбрасывая «Кусаку», ударом ноги я распахнул дверь и ворвался внутрь. Дзинь! Топор отбил брошенный нож и обратным движением ударил тюремщика в лоб. Удар ногой в пах довершил дело. Я посмотрел на Лейку, она обнаженная лежала на кровати и зажимала руками перерезанное горло. Кровавые пузыри поднимались и лопались на губах, она что-то попыталась сказать, но не смогла, глаза остекленели.

Сука! Решил поразвлечься напоследок? Я посмотрел на связника. Тебе это дорого обойдется! Вышел в лавку, закрыл двери на засов, нашел веревку и связал ублюдка. Взял со столика кувшин с вином, сделал хороший глоток, остальное вылил ему на голову. Палачу, то что он скажет слышать необязательно. Что бы он не говорил по молчание, так будет надежней. Глава ни словом не упомянул про мое шпионство и двуличие. Этот вопрос меня волновал больше всего. Имена не совпадают, директивы тоже — в чем смысл?

— Привет дружок! Помнишь меня? — я обратился к тюремщику с благожелательной улыбкой. — Ты хорошо мне помог, сделал меня бароном. За это я тебя не больно зарежу, но могу передумать и подвесить тебя на дыбу. Девицу зачем прикончил? Она же тебя любила и все бы для тебя сделала.

— Пошел ты!

— Ответ неверный! — я врезал ему в пах ногой. — Может получится так, что дыба отдыхом покажется. Ее еще заслужить нужно, как и легкую смерть. Ты же постоянно таким занимаешься, неужели мои слова не вызывают у тебя страха? Ты такой крепкий и преданный судье человек? Хочешь умереть один? А ведь может выйти по-другому, он тоже сдохнет. Тебе не будет так обидно. Рассказывай!

Выслушал сбивчивое повествование, изредка перебивая его вопросами. Кивнул головой и взмахнул «Кусакой». Потом разрезал веревки, подобрал нож и воткнул его Лейке в грудь. Трупу связника вложил в руку палаш. Порылся в его вещах и забрал бляху с имперским гербом. Вышел из лавки и позвал стражников.

— Вот что парни, этот человек предатель, о нем донес глава. Девушка его сообщница, он ее убил заметая следы. Я пришел слишком поздно, пришлось прикончить, так как он набросился на меня с оружием. Сделайте на сегодня последнее дело — распорядитесь о вывозе трупов и можете быть свободны. Вот вам за труды. — я вложил каждому в ладонь по золотому. — Кстати лавка теперь бесхозная, проверьте — так ли это и можете пользоваться. Я вас не забуду и вызову к себе. Не забывайте о молчании, оно дорогого стоит, сами в этом уже убедились. На расспросы отвечайте, что обычное бытовое убийство, любовник зарезал любовницу из ревности.

Развернулся и направился в особняк. Веселая картина у нас получается, нет никакого поручения из столицы и мертвый я императору не нужен. Он вообще про меня не знает, как и не существует его родственника, якобы намеревавшегося наложить руку на Никет. Тайная служба тоже не при делах и прикрывать мой зад не станет. Лейке связник просто мозги пудрил. Судья — в нем все дело! Решил личный майорат на старости лет завести. Сам голову в петлю пихать не пожелал, нужен был человек, который хотя бы частично расчистит путь.

В результате поисков было найдено несколько человек, иностранцев-аристократов на императорской службе. Непосредственная подготовка акции заняла около полугода. Я был не единственным, поэтому мной можно было легко пожертвовать. Что судья и сделал, оставив меня оборонять усадьбу. Ему нужно было отличиться перед столицей, так на него стали бы меньше коситься после обретения титула. Был и второй побудительный мотив для этого, еще раньше он проверил меня при помощи своего артефакта. Обнаружил мою устойчивость к его воздействию, она была практически у всех, но очень слабая и незаметная. Изредка рождались люди с изначальным геномом, они не были такой уж невиданной редкостью. Примерно один человек на сто тысяч, но кто будет проверять крестьянина?

Мое отклонение судья, тоже решил использовать: лучшего командира для противодействия туземцам не найти, о силе их жрецов, а точнее амулетов, судья прекрасно знал. А раз я выжил, то не грех меня в город отправить, подельникам он не доверял. Вот к примеру связник, амулет у него был слабее, но заставить обычного человека, сделать уже его самого бароном он мог. Зачем же он убил Лейку, если просто мог приказать ей все забыть? Тут мы и приходим к изъяну амулетов, воздействие было кратковременным, до нескольких дней. Новый приказ другого амулета всегда был приоритетным. И это внушало большие надежды. Никто из носителей по этой причине не мог захватить власть. Ты мог играть людьми как пешками, но рано или поздно появлялся другой носитель или человек с чистым геномом и все рушил. Пара легионов за спиной всегда была предпочтительней.

Да пошли они все! Мне-то что делать? На моих руках кровь главы и двух агентов секретной службы. Судья от своей мечты просто так не откажется. Значит нужно действовать как и раньше, но без надежды на прикрытие и прочей ерунды, что мне подали под винным соусом. К его приезду, моя позиция должна стать отлитой из стали. Надо убить всех прежде, чем он до меня доберется! Подготовить почву и двинуться к нему на встречу, благо время его прибытия связник мне сообщил. Если он в городе амулетом размахивать начнет, неизвестно чем это закончится, один раз я такое уже видел. И еще одна проблема не давала мне покоя — Маурика, чтоб ее!

Постучал в двери особняка, потребовал позвать Маурику, когда она вошла уставился на нее мрачным взглядом. Делая вид что не замечает моего настроя, она закружилась по кабинету.

— Как тебе мое платье, правда красивое?

— Очень. Даже обидно, что через мгновение оно превратится в грязную, окровавленную тряпку.

— Почему? — Маурика застыла.

— Я про тебя ничего не знаю, как и люди судьи. Ты ведь на него работаешь? Как ловко ты ко мне в доверие влезла! Отвечать! Живо, иначе с я тебя шкуру спущу!

— Это неправда!

— А если подумать? — я вытащил кинжал.

— Ладно, я все скажу! Да, я на него работаю, между прочим не по своей воле, у него одна блестящая штучка есть. Ты понимаешь про что я говорю?

— Продолжай.

— Ты бы знал, как мне надоело его за просто так обслуживать! За меня платят золотом и драгоценностями, не меньше! У многих в столице такие есть, но кому кроме этого извращенца нужна послушная кукла? Прелесть женщины не только в постели! — она вызывающе подбоченилась.

— Разве он не приказывал тебе забыть?

— Я же говорю, он извращенец!

— Да плевать я хотел на его сексуальные пристрастия! Приказ у тебя какой!

— Яду подсыпать, что же еще? — Маурика удивленно захлопала ресницами. — Я тебе что воин, что бы с тобой сражаться? У меня и ножа-то нет. Да не собиралась я тебя убивать, сама бы все рассказала, ты куда лучше чем этот замшелый хрыч! Нарядилась бы как положено и сразу после секса все и выложила.

Я застонал и упер взгляд в потолок. Вот за что мне все это?! Свихнутые нимфоманки, властолюбивые извращенцы, доморощенные интриганы. Чем я заслужил такое?! Дайте мне команду и лоханку какую, лишь бы плавала, да я ни одной лишней минуты здесь не останусь! Это ж надо уметь, с такой легкостью про жизнь, смерть и секс рассуждать. Ты со мной переспи — я тебя не убью, или все равно прикончу, но потом — если ты со мной грубым будешь и мои желания не удовлетворишь.

— Яд на стол! И пошла отсюда, пока я тебя не придушил!

— Фи, какой ты грубый! — Маурика достала из декольте пузырек, что было весьма нелегкой задачей, рука погрузилась между необъятными полушариями по локоть. — Ты мне сразу понравился, зря что ли я тебя про судью предупредила?

— Не зря, только поэтому я с тобой и разговариваю. В общем так, планы меняются — никаких приемов! Сидишь тихо как мышка, за слугами следишь. Возможно среди них тоже есть отравитель. Всю еду Кроудент пусть при тебе пробует, наблюдай за ним и остальными в оба глаза. Лучше бы их выгнать, но пока не могу, нельзя привлекать к себе внимание. Как думаешь, почему судья и глава совета, который на него работал, разные имена людей предназначенных к уничтожению написали?

— Какой ты глупенький! — Маурика наклонилась и взгромоздила свой бюст на столешницу.

Я на всякий случай отодвинулся вместе с креслом, вид мне открылся еще тот.

— В столице все так делают, когда раскроют заговор, каждый норовит к нему своих врагов приписать.

— Хорошо, я понял, иди и не греши!

— Ну… раз ты не хочешь, у них тут конюх такой милашка. Ты не против? — она хихикнула, развернулась и ушла.

Больше я в этом доме ничего не ем и не пью! Я выругался и вчитался в бумаги. Палач свое дело знал, допрос провел не хуже какого-нибудь следователя. Вскрыл все цепочки, по которым в городе текли денежные потоки. Но меня больше всего занимали коррумпированные члены городского совета, они же торговцы на которых в свое время мне жаловался тюремщик. Что дает мне этот документ? Да в сущности ничего. Я права на уголовное преследование не имею, местный судья как мне известно, тоже в доле. Представляю себе картину — прихожу я значит на заседание и говорю: «Господа, вы взяточники и контрабандисты, не соблаговолите ли арестовать себя сами?» Хоть на перка садись и ищи помощи у императорского наместника. Тот поможет с радостью, но и баронства я лишусь. А там и Прузант из тени вылезет. Тогда к чему это все? Где моя выгода?

Читаем дальше, в городе правят бал две преступные группировки, банды неких Гвоздя и Пирога. Первый метал скобяные изделия с поразительной скоростью и точностью, второй обожал посылать семьям отступников их отрезанные пальцы, лично запеченные в пирог. Без всякого сомнения выдающиеся личности, с выдумкой и чувством юмора. Что там дальше? Базируются в кабаках на разных концах города. Никет поделен на две более или менее равные части, камнем преткновения является рынок. Его тоже поделили, но как-то неправильно. Почему? Торговцы не дураки и предпочитают торговать на той половине, где к ним лучше относятся. Перебегают то сюда, то туда. И ничего им не сделаешь, платят-то исправно! Попробуй тронь — конкуренты прибегут и на ножи поставят. Дурость какая, неужели нельзя осадить их на место? Оказывается нельзя, у них коммерция страдает. Ох, и хитрованы эти торгаши! Или же бандиты извлекают из этого какую-то выгоду, мне неизвестную.

Факт остается фактом, на рынке постоянно происходили поножовщины. Натаскивают молодежь? Силы обеих банд были примерно равны, человек по тридцать. Из них половина чистых боевиков. Не мало ли на целый город? Ага! Существуют и менее многочисленные банды, из них привлекают людей для единичной работы. В общем, они с руки предводителей кормятся. Вожаки ненавидели друг друга смертной ненавистью, пару раз были войны, город пылал в буквальном смысле слова. Под шумок и простые горожане были не прочь руки погреть. Тайные тропки тянулись вплоть до рыбацких деревушек на большой реке. Ясное дело, иначе откуда взяться контрабанде? Какой мне с этой информации толк? Адреса и явки мне известны, разберусь на месте, пора прощупать почву, благо уже достаточно стемнело.

Я порылся в гардеробе, нашел свой старый охотничий плащ с капюшоном, полностью вооружился, выпрыгнул в окно и растворился в сумерках. Примета верная: раз я один и в темноте — кто-то сегодня сдохнет, точно вам говорю!

Глава 27

Я прокрался по переулку и спрятался в тени. Луны светили достаточно ярко и приходилось таиться. Вокруг дома в котором проживал Гвоздь все было тихо и спокойно. Люди не ходят, свет в окнах не горит. Подпрыгнул и уцепился за край крыши пристройки. Взобрался на нее и осторожно заглянул в щель между ставнями. Спит голубчик! Откинул крючок кончиком ножа и проник внутрь. Гвоздь ли это? Точно он! Волос черный, морда рубленная, на лбу рваный шрам — такого трудно перепутать. Аккуратно и неторопливо спустился вниз по лестнице, делу способствовало то, что межкомнатных дверей в этом доме не было. Охранник тоже сладко похрапывал, сидя в кресле. Это ты зря. Сон на посту — преступление и совершать его буду я! Рукоятью кинжала нанес один точный удар в висок, проломив череп. Вот теперь можно и с вожаком поговорить, как положено — без свидетелей. Я намеревался предложить ему сотрудничество, уничтожим Пирога и поделим власть. По-моему заманчивая плюшка и труп сторожа не помеха, позволяет вести разговор с позиции силы.

Моим надеждам на плодотворное сотрудничество не суждено было осуществиться. Я обернулся и мы с Гвоздем уставились друг на друга. Он ухмыльнулся и показал мне кулак правой руки, между пальцами были зажаты четыре отполированных штыря. Бросок! Я распластался на полу и они пролетели мимо. Это все? Не тут-то было! В левой руке у него находилось что-то вроде патронташа, модифицированные гвозди так и засверкали в воздухе. Я изобразил танец таракана на раскаленной плите, в итоге спрятался за диваном. Прямо перед моим носом высунулось острие, которое пробило спинку насквозь. Эй-эй! Мы так не договаривались! Я же пришел с миром! Перекатился и «Кусака» отправился в полет, разрубил перила и снес Гвоздю правую руку по локоть. Бандит сосчитал телом ступени и упал на пол. Он тщетно зажимал обрубок, но жизнь уходила из него вместе с кровью.

— Тебя найдут!

— Я сделаю это первым. — ответил я и снес ему голову.

Какой отличный у меня был план! Кто же знал, что он меня почует и проснется? А чего я ждал? Я и сам сплю вполглаза, привычка у меня такая. Нужно торопится, ночь не такая уж и длинная. Комнат в доме было всего три, так что обыск много времени не занял. Кроме горстки монет я ничего не нашел, этого следовало ожидать. Гвоздь любил роскошь, но отсутствием ума явно не страдал. Зачем так рисковать? Наверняка у него где-то приличный схрон оборудован. Правда со мной он своими мыслями и тайнами уже не поделится. Я выдернул из половицы штырь и задумчиво подкинул его в ладони. Переходим ко второй стратегии, раз такая отличная задумка не удалась. Я собрал оружие и покинул дом прежним путем.

Темнота друг молодежи, ну и моя конечно. Я рассматривал кабак служивший притоном для банды Пирога. Жизнь в нем походу не замирала круглосуточно. Визг, писк и пьянка — куда же без нее? Кто-то бухал, кто-то блювал, кто-то пользовал девок. Дверей в питейном заведении не было, сорванные с петель, они мирно стояли в сторонке. По этой причине, мне все отлично было видно. Пошустрил по округе, присмотрел пути отступления. Выбрал момент, когда число желающих оросить стены сошло на нет, встал напротив двери. Заорал во весь голос:

— Смерть пироговским!

Наступила секундная тишина и я начал метать гвозди. А чего трудного-то? Я тоже так умею, не хуже покойного. Круглые штыри не такие удобные, как метательные ножи, без сноровки в цель вот так просто не попадешь. Да я и не старался никуда попасть, главное скорость и количество! Что тут началось, пытаясь спасти свои шкуры, народ начал переворачивать столы, лавки и прятаться за ними. Я поддал жару начав стрельбу из лука. Убил немногих — всего-то парочку человек, я сюда не за этим пришел. Прокричал:

— Город наш. Валите отсюда, если хотите жить!

Перепрыгнул через забор, шмыгнул в щель между домами, и вот крики преследователей раздаются на соседней улице. Побежал к рынку. По нему бродило двое охранников с факелами, они еще и в колотушки стучали. Сигналили всем, что воровать нужно в другом месте, а не там где они ходят. У нас на станции помнится, полицейские на карах тоже сирены еще на соседнем уровне включали, для того что бы преступники удрать успели. Другого смысла я в их действиях не вижу.

Подкрался, скрываясь за прилавками. Подождал пока они развернутся и посмотрят в разные стороны. Затем всадил в одного стрелу. Подскочил ко второму и приставил кинжал к горлу.

— Даже не думай!

Парнишка было дернулся, но увидев агонизирующего напарника затих.

— Ты чьих будешь?

— Гвоздя.

— Неправильно, ты теперь ничей, он умер. Сейчас пойдешь к своим дружкам и передашь, что Пирог дает время смыться до утра, оставшихся в городе убьем. Больше мы никого предупреждать не будем. Ты все понял?

— Да.

— Брось факел и беги. Пошел!

Подобрал факел и начал поджигать полотняные тенты, нашел немного соломы и запалил прилавки. Особо большого пожара возможно не получится, как-то горит все неохотно. Но это не важно, немного дыма не помешает. Забросил факел на какой-то сарайчик и побежал домой. Забрался в окно, поднялся на второй этаж и стал рассматривать соседние улицы. Вот вдалеке замелькали фонари. Кто-то заорал так, как будто его режут. Хотя почему как будто? Кого-то однозначно прикончили! Вспыхнуло зарево пожара и на смотровой вышке забили тревогу. Я довольно потер ладони — начинается! Разбудил домоуправа.

— Кроудент, в городе беспорядки. Я проснулся от шума и криков, а вас выстрелом из бомбарды не поднимешь. Буди всех, стойте на страже, я пошел досыпать. Разбудите меня пораньше, Маурику ко мне не пускать, скажешь, что я запретил.

С утра, я сидел за столом и аккуратно выводил текст приказа главы городского совета, о передаче мне своих полномочий. Зря что ли мне палач, листы с подписями дал? Прошли уже сутки с момента его исчезновения, семья должна была поднять тревогу. Правда вряд ли в свете последних событий кто-то станет его искать. Бунт, который начинал разгораться в городе, все спишет. Полчаса назад, пришлось пострелять из окон по небольшой группе, явившейся грабить особняк. Надеюсь их трупы отпугнут жаждущих моего добра. И вообще, пора прекращать этот бардак — повеселились и хватит. Этак от города ничего не останется!

Я собрал все документы в сумку, натянул броню, вооружился, накинул плащ и направился к зданию городского совета. Шел по середине улицы, внимательно наблюдая за окнами домов и переулками — как бы не подстрелили. Жители занимали оборону, многие ставни были заколочены досками. Кое-где дома побогаче были разграблены, как впрочем и лавочки. Трупов и толп разъяренных горожан, видно пока не было, но я думаю, что до этого осталось недалеко. Как только до большинства дойдет, что это не обычные беспорядки, а передел власти, тут такое начнется! Должники пойдут резать кредиторов и далее по списку.

Из-за угла вывернула компания из трех мужчин. Увидев меня они обрадовались, достали ножи и направились ко мне с явно недружественными намереньями. Я пожал плечами, распахнул плащ и продемонстрировал свой арсенал, вежливо поинтересовался:

— Может не стоит? Исчезли, живо!

Мужики переглянулись и убежали в переулок. Вот так-то, это вам не безоружных грабить. Было бы у меня свободное время я бы вами вплотную занялся. Странная ситуация — сам все затеял, а теперь на бандитов обижаюсь, что они разбойничают с моей подачи. Вот такой я неоднозначный человек.

Городская управа напоминала муравейник, в ней собрались не только стражники, чиновники и члены их семей, но и пострадавшие. Люди продолжали подходить. В принципе правильно задумано, по отдельности в своих домах отбиться не получится, силы нужно собрать в кулак. Только вот почему все предоставлены сами себе и носятся без всякой цели? Либо разбились на группки и сидят по углам. Где главные петухи в этом курятнике? Я заметил знакомого стражника и поманил его к себе.

— Что здесь происходит? Чего все мечутся?

— Уроды! Начальники все утро в совет добро свое носили и комнаты между женами делили. Выясняли кому какая по рангу положена. Сейчас в зале сидят, ситуацию обсуждают. О чем там можно два часа разговаривать? Действовать надо, пока сюда толпа не ворвалась!

— И что, никто не может на себя командование взять?

— Была у нас парочка толковых десятников, они за семьями ушли, но так и не вернулись. Похоже на то, что убили — их многие ненавидели.

— Ясно. Здесь те двое, что с нами ходили?

— Да.

— Зови их, желательно захватить арбалеты, пойдем ваше начальство обрабатывать. Не струсите?

— Нет, хуже уже не будет.

Зашел в зал совещаний, вполголоса скомандовал стражникам охранять двери и никого не выпускать. Осмотрелся — что у нас тут? Длинный стол, примерно десять-пятнадцать человек чиновников всех рангов. Кресло стоящее с торца стола пустует. В него я и уселся, достал бумаги и молчком принялся раскладывать их перед собой. Обсуждение важных вопросов, а именно: кто здесь главный, кто будет за все отвечать и где глава совета, при моем появлении потихоньку затихло. Краснолицый толстяк не выдержал:

— Ты еще кто такой?

— Я барон Никет. Церемонии необходимо посещать, что бы в дальнейшем не иметь глупый вид и не задавать бессмысленные вопросы. Я по твоему лицу вижу — ты собрался орать и возмущаться. Так вот, подумай три раза прежде чем это сделать. Это кстати и других касается, вы не в том положении, что бы на меня голос повышать.

— В каком же мы по-твоему положении? — спросил меня сухощавый высокий старик, сидящий на другом конце стола.

— Висельников! Я поясню: через некоторое время, вы все же договоритесь и сумеете выбрать главного. Казалось бы все проблемы решены, от горожан вы отобьетесь, меня подставите под топор палача, в соответствии с контрактом я несу ответственность за бунт. Но самого главного вы так и не увидели, это дорого вам обойдется.

— Почему? В чем главная проблема?

— В моем несогласии. Я — ваша главная проблема! Против меня вы бессильны, ничего не поможет: ни деньги, ни власть. Вы всего лишь жалкие, занюханные торгаши, которые решили что ухватили судьбу за хвост. Что вы можете противопоставить этому? — я выхватил «Кусаку» и вбил лезвие в стол.

Сидевшие рядом отшатнулись, но старик не растерялся, он крикнул стражникам:

— Взять его!

Стражники не шелохнулись.

— Теперь скомандую я! Поднять арбалеты и взять крикуна на прицел!

Старик замер как кролик перед удавом, наконечники болтов смотрели ему прямо в лицо. Я выдернул топор, обошел стол и поднес к его глазам лезвие.

— Ты вроде бы жизнь прожил. Никогда не задумывался над вопросом — почему в империи правит военная аристократия, а не мешки с золотом? Ответ очень прост: мы надеемся на честную сталь и поддерживаем закон — именно в этом наша сила! Я к примеру, свое оружие не променяю на все драгоценности мира. Мы не только сильнее, мы умнее. Попробуй купить меня старик! Заставь опустить оружие! Я жду… Не можешь?

Я вернулся на свое место, взял в руку свиток с показаниями главы и помахал им в воздухе, ожидая вопросов. Они не замедлили последовать:

— Что это?

— Ваш смертный приговор. Я не могу осуществлять уголовное преследование, но к вашему великому огорчению, глава совета перед смертью признался в измене. Оказывается, он вымогал деньги с жителей, не выплачивал жалованье страже, поощрял преступность с одной целью — свержение Его Императорского Величества. И вы все ему помогали! Бунт это результат ваших непосредственных усилий! Я могу хоть сейчас снести ваши головы!

— Но ты этого не делаешь Ваша милость. — потухшим голосом произнес старик. — Какой уговор?

— Никаких слов, только дело! Контракт с условиями не хуже, чем у родственников нашего богоспасаемого императора. Подпишете вот этот приказ о передаче мне всей власти, вслед за бывшим главой. — я кинул на середину стола лист бумаги. — Все подаете в отставку, кроме секретаря, он возглавит новый городской совет. Я не стану возражать если ваши места, займут ваши же сыновья. Но учтите, попробуете предать или отомстить, наказание одно — смерть! В этом городе больше не правит золото, здесь правлю я! Сейчас я пришлю палача, он знает о чем вас спросить, напишите ему чистосердечные признания. Одно неверное движение и я вас уничтожу вместе с семьями. Вопросы?

Ответом мне была тишина. Я встал с кресла и хлопнул по плечу стражника.

— Позвольте представить вам нового начальника стражи и его заместителей. Как кстати тебя зовут?

— Двинт Крокс.

— Отлично! Распорядись людям собраться у центрального входа, заодно пусть приведут палача. Господ закрыть в отдельной комнате и не выпускать до окончания бунта. Гражданских загнать внутрь, окна и двери забаррикадировать. Наведем в городе порядок!

Примерно через полчаса мы выдвинулись на улицы. Всех стражников я брать не стал. Во-первых: ростовых щитов на всех не хватало. Во-вторых: людей в здании тоже нужно охранять. Построились этакой коробочкой, в середине я и городской глашатай. Так и пошли, штатный крикун на каждом перекрестке возвещал о том, что город перешел под мою руку. Призывал честных горожан сидеть по домам. Я и арбалетчики отстреливали любого, кто попался на разбое или просто покосился в нашу сторону. Невиновные в такое время по улицам не шатаются. Сопротивления мы практически не встречали, что неудивительно. Бандитов в городе было мало, они предпочитали резать друг друга, а не нас. Горожане впадали в ступор, увидев организованную военную силу и разбегались. Кое-кто даже орал, что в город вошли войска империи. Мы никого не переубеждали, бегущих не трогали. Сил что бы их арестовать, у нас не было. В общем странное у нас получилось шествие — то стреляли, то подбадривали беглецов свистом. Если бы не бас глашатая, который буквально сшибал с ног, то можно было бы наслаждаться прогулкой. Вот у кого голосище так голосище!

Вернулись в управу к обеду, людей было нужно покормить, да и устали они, попробуй-ка неподъемные щиты и арбалеты потаскать. После отдыха, повторили заход с тем же результатом. Неприятности я ожидал ночью, сомнений в том что они будут я не испытывал. Пирог-то жив! К вечеру, он подомнет под себя всех кто выжил и придет по нашу душу. По-крайней мере я поступил бы именно так. Не нужно было обладать великим умом, что бы понять тот факт, что в городе он цель номер один. Выбор у него был небольшой: либо бежать и потерять власть, либо убить нас первым. Кто добровольно откажется от власти? Только не он! Вопрос в другом — сумеет ли он заставить подельников атаковать укрепленное здание? Все же они не воины.

Несмотря на то, что мы бодрствовали всю ночь, никто так и не появился. Причина этого выяснилась достаточно быстро — Пирога зарезали. Кто и почему слухи умалчивали. Я испытал некоторое облегчение и выгнал стражников на улицу, разбил на пары, проинструктировал успокаивать людей, сам пошел к чиновникам. Прочитал новый контракт и указал им на дверь. Провел в бешенном режиме три дня, укреплял свои позиции.

Беседовал с людьми, в частности с сыночками чиновников, присматривался. Привлек штатного мудреца из лавки советов. Он прочитал все местные городские законы, те которые вызывали хотя бы малейшее сомнение на соответствии имперским, я тут же отменил особым указом. Потряс мошну толстосумов и выдал задержанное жалование. Власть по гражданским вопросам передал новому совету, силовые структуры оставил себе. Создал что-то вроде сил самообороны, объединил мужчин с каждой улицы в дружины и поручил им ночное патрулирование. Те работать по ночам не хотели и какая-то светлая голова нашла выход. Улицы тупо перегородили рогатками, в переулках поставили высокие заборы. Я тут же закрепил инициативу законодательно, приказал стрелять по тем, кто по крышам и через рогатки лазит. Честный человек так может поступить только в одном случае, если ему нужно к молоденькой подружке пробраться. А это разврат! Заработал кличку: «Женоненавистник», но от своего не отступил. Настоящей любви заборы не помеха, пусть сватаются наконец если невтерпеж.

Четвертые сутки я проспал, на пятые ко мне явился неприметный, серый человечек и махнул бляхой. Посетитель возвел очи вверх, сложил ручки на брюшке и скучным голосом заявил:

— Император не доволен.

— Да ну! — восхитился я. — Сам и сразу? Лично? А если я сейчас тебе язык отрежу, что бы ты его имя не трепал? Заметь, как верный вассал, я просто обязан это сделать. Или сначала пытать? Расскажешь мне имя того, кто тебя надоумил?

Глазки серого метнулись в сторону.

— Я произнес стандартную формулу.

— А я стандартно тебя прикончу — одним больше, одним меньше, какая разница? Я слушаю.

— Некое лицо, а точнее группа лиц, приближенных к императору желают получить контроль над Никетом. И не морщитесь так, это не судья Прузант. Мы хотели его использовать, а потом уничтожить. Нам нужен свой человек в качестве барона.

— Так в чем же дело? Я согласен!

Серый вытаращился на меня.

— Ты не понял, абсолютно преданный человек.

— Повторяю — я согласен! Моя преданность в приграничье империи, никаких границ знать не будет, особо в заграничье и прилегающим к нам границ соседних городов. Можем обсудить границы моей преданности в денежном эквиваленте?

— Вот про это я и говорю. — серый нахмурился. — Ты слишком молод, в этом деле обстоятельность нужна. Нам бы хотелось, что бы власть сменилась без лишнего шума. Доклады агентов о бунте перехвачены, но им можно дать ход в невыгодном для тебя свете. Имея дела с такими людьми, показаниями бывших членов совета и его главы можно подтереться.

— Как я понимаю, это был кнут — а где же пряник?

— Не наглей и тебя не обидят. Что желаешь?

Я задумался, потом сказал:

— Мое денежное содержание за два года, и не когда-нибудь потом, а немедленно. Доступ в имперский питомник и бесплатное выращивание для меня любого существа по моему выбору. Устроит?

— В принципе условия приемлемые. Заказ оплатишь сам.

— Не пойдет, я даже не представляю сколько он может стоит. Содержание за один год, остальное за вами, плюс прощение всех вольных или невольных преступлений.

— Ну что же, думаю согласие я получу в течении десятины.

— Кто будет преемником? Неужели ты?

— Правильно. До встречи, продолжай зачистку. — серый встал и вышел.

Я довольно улыбнулся. Отлично! Не хотите шум поднимать, желаете по-тихому руку на каналы контрабанды наложить? Я не против! Как легко вас обмануть, гады позорные! Вождя, перед которым достаточно притворится подхалимом. Ах, возьми меня с собой! Я без тебя пропаду великий Воин! Судью, перед которым достаточно изобразить лихого, но недалекого болвана. И эти туда же — думают, что Никет им на халяву достанется. Деньги-то мне из городской казны заплатят, а прощение, если они действительно такие могущественные, выправить легко. Самого главного никто и не заметил — питомник! Он ведь тоже вроде как даром работать будет, придет приказ из канцелярии императора и отказа я не получу. И вопроса не возникло — какого такого супер-перка я себе выращивать стану? Я же тупой вояка, что-то круче придумать просто не смогу, мозгов не хватит. Это вы так думаете уроды, я немало постарался для того, что бы все так и выглядело. Мой фрегат все ближе, осталось проверить одну деталь.

Глава 28

Я сидел в своем кабинете, внимательно рассматривал и крутил в руках бляху связника. Ни щелочки, ни кнопочки — как же она включается? Маурика распахнула дверь бедром, руки у нее были заняты большим подносом, уставленным разнообразными яствами и напитками. Потом поставила его себе на голову, отпустила и начала ходить по комнате туда-сюда. Я с интересом наблюдал — цирк да и только! Ловкая девочка! Бедра так и виляют, а поднос даже не шелохнется! Наконец ей надоело и она плюхнула его на стол. Сама уселась в кресло и невинно захлопала ресницами.

— Ну как тебе?

— Еда-то? Так себе! — я взял поднос и вместе со всем содержимым выкинул его в окно, прямиком в кустик с цветами.

— Подозреваешь? Это ты зря! Я же сказала, что травить тебя не стану. Что тебе сказал тип из тайной службы?

— А ты откуда про него знаешь?

— Сам приказал следить и еще удивляешься? Вот кому бы я точно доверять не стала, я его в столице видела, мерзкий тип. Девочки шепнули, что его для самых темных дел используют.

— Он мое баронство выкупает. Я согласился, судя по всему за ним придворные в немалых чинах стоят. Принесет деньги и бумаги, узнаю точно.

— А как же я? Ты мне что обещал?

— Не волнуйся, не обману. Тебе тысячи золотом хватит?

— Для чего?

— В столицу вернуться или замуж за достойного человека выйти. Приданное получается очень и очень достойное.

— Ты такой щедрый!

— Заслужила, про судью рассказала, а теперь и про серого предупредила. Буду держать с ним ухо востро. Пойду я в кабак какой-нибудь, есть хочется. Ты продолжай следить за окружающими, мы с тобой к завершающей фазе нашего совместного предприятия подходим. Нельзя опростоволоситься.

— Я буду стараться, моя судьба тоже от этого зависит, я все понимаю. — Маурика ушла.

В питейное заведение я не пошел, прямиком направился в лавку мудрых советов. Выложил серебрушку и начал расспрашивать старика про городских механиков. Взял у него адрес лучшего мастерового в городе и пошел к нему. Поздоровался и завел разговор:

— Говорят, ты специалист по разным необычным штукам? Огнестрельным оружием и боеприпасом занимаешься?

— Есть немного. Вот к примеру, я пытаюсь удешевить производство стволов для аркебуз и облегчить их заодно. Пока не очень выходит, выплавляю металл в тиглях, получается что-то среднее между железом и оружейной сталью. — он показал мне большое количество трубок различного диаметра. — Видишь какие стенки тонкие? Пробовал их порохом разорвать — прочные. Одно плохо, каверны быстро появляются, состав пороха надо подбирать по-новому.

— Всепогодные фитили делать умеешь?

— Ты про те, у которых наконечники от удара загораются?

— Ты состав знаешь?! — обрадовался я. — Я думал, что изобретатель в Заречье умер и секрет не раскрыл.

— Кто тебе эту глупость сказал? На самом деле их еще лет сто назад придумали, только применения они широкого не нашли. Возни много и процесс производства опасен и дорог, там ртуть используют и серебро. Получается что бы фитиль запалить, ты монеты в распыл пускаешь. Небось твой якобы изобретатель, деньжат с начальства срубил?

— Не знаю, возможно и так. Пружины у тебя есть? Выдержанное дерево на ложа? Пластины металла? Инструмент? Тиски, напильники и прочее?

— Придержи перка! — засмеялся мастер. — У меня такого добра навалом, даже воспламеняющий состав есть, я его в фейерверках использую. Что тебе конкретно нужно?

— Все! — решительно ответил я. — Мастерскую беру в аренду до вечера. Возможно и завтра она понадобится. И поесть из кабака. Десять золотых!

— По рукам! — не менее решительно сказал мастер. — Делать-то что станешь?

— Секрет.

В итоге я завис в мастерской на четыре дня, доплатил еще пятнадцать монет. В городской совет направил посыльного, уведомил где меня искать. Работал, только изредка отвлекаясь на бумаги и посетителей. Народ конечно пальцем у виска крутил — барон с ума сошел, но мне было все равно. Вооружился по полной программе под патрон центрального боя. Сделал два новых, четырехствольных пистолета и двухствольный дробовик-хауду, обрез не обрез, ружье не ружье, а что-то среднее. После моих коряво сделанных, дульнозарядных поделок, это была просто сказка. Патроны высверлил из медного прута — перезаряжаемые, по тридцать штук на каждое оружие. Они как всегда были самой трудоемкой частью работы, их «Кусакой» под размер не подгонишь. Если бы не топор, я вообще не знаю сколько бы провозился, он у меня вместо станков был, кроме сверлильного. Экстрактор и тонкие медные пластинки заменили обоймы, что позволяло мне производить перезарядку с невиданной скоростью, для этой планеты конечно. Теперь я мог не бросать оружие после залпа, а при некоторой удаче использовать его вновь. Про запас заготовил капсюлей и пуль.

Выполз на свет солнышка с чувством глубокого удовлетворения. Старый пистолет разобрал на части и тожественно утопил в ближайшей канаве, все же он неплохо мне послужил. Направился в особняк и засел в кабинете за кружкой вина, которое естественно принес с собой, как и полоски вяленного мяса. Разложил на столике свое огнестрельное богатство, рядком выставил патроны и начал полировать все кусочками замши. Части оружия должны быть гладким, как попка младенца, самый маленький дефект и заусенец способны испортить все дело. И вообще люблю я это дело, руки заняты несложной рутиной, а голова отдыхает. Медитировал часа два, а потом пришла Маурика и начала доставать меня расспросами. Настрой у меня сразу же пропал, я свинтил все обратно. Только было собрался послать сверх всякой меры любопытную девицу, как произошла странная вещь. Она замолчала на полуслове и замерла так, как будто прибор выключили.

— Эй, подруга, ты чего? — я подумал что она, что-то неожиданно вспомнила или мысль какая в голову пришла.

Встал со стула и попробовал заглянуть ей в глаза. Маурика неожиданно схватила со столика шомпол и попыталась провертеть во мне дырку. Я на автомате перехватил ее руку, поднырнул под нее, немного довернул и прибавил свою силу к силе ее удара. Шомпол вошел ей в бок. Девушка посмотрела на меня сначала с удивлением, потом в ее глазах отразился ужас, ноги подкосились, она упала на пол и забилась в агонии. Душераздирающий визг ворвался мне в голову, завизжал циркулярной пилой вышибая из меня остатки разума, в глазах помутнело. С трудом, как столетний старик сделал шаг к столу. Поднял хауду, весившую целую тонну, попытался негнущимися пальцами взять два патрона в обойме. Уронил. Стиснул зубы и сосредоточился — взял вторую и кое-как запихал ее в стволы. Дернул рукой, стволы защелкнулись, повернулся к дверям и на этом силы меня оставили. Упал боком на пол, обнял хауду как лучшего друга и замер, в глазах мерцало, я практически ничего не видел. Кто-то зашел в двери и остановился возле меня.

— Можете передать нашим покровителям в столице, что дело сделано. — сказал судья Прузант.

— Непременно. — ответил серый. — Откуда у вас такой сильный амулет?

— Это не важно, важно другое — наш самоуверенный и весьма шустрый дружок, попался на ту же уловку, что и другие чистокровные. Дурачье! Думают что раз им амулеты приказывать не могут, то их можно не боятся. Девку жаль, сочная штучка была. Кстати, ты получил бумаги?

— Не знаю о чем ты говоришь.

— Не шути со мной, решил золото себе в карман положить? Я тебя столько лет знаю, ты же всегда всех кидаешь! Деньги для Шустрого решил себе из казны забрать, а потом покровителям сказать, что отобрать их назад невозможно? Умер прежде, чем успел поделится где они спрятаны? Не юли — твоя доля десять процентов и не монетой больше! Иначе ты сейчас рядом с ним ляжешь! Я тоже могу историю про твою преждевременную кончину выдать!

— Хорошо. Я отдам.

— Вот то-то! Тащи письменные принадлежности и положи рядом с бароном. Сейчас я воздействие немного снижу и он нам передачу титула подпишет.

— А это не опасно? Может быть, подделаем подпись, а его сразу прикончим?

— Не волнуйся, он только пальцами шевелить сможет. Я прекрати дурью маяться, не знаю как ты, а я под любой присягой хочу честно ответить, что он сам договор подписал. И под венцом правды тоже.

— Думаешь, дело дойдет до этого?

— Не знаю, но лишняя предосторожность не помешает. Ты что наших столичных друзей не знаешь? Они переменчивы как легкомысленная шлюха. Решат, что денег мало присылаю и того: донос, инспекция, палач, плаха… Приступим.

Передо мной появились лица судьи и серого, они то были видны четко, то уходили в туман. Все плавало и кружилось.

— Шевельнись! — приказал судья.

— Ме… мнн… — промычал я.

— Еще немного. Как теперь? Тебе только пальцами шевельнуть осталось, потом боль прекратится.

— Мне… кроме пальцев… ничего и не нужно. — ответил я.

Хауда выдала полуметровую вспышку пламени и заряд картечи из двух стволов одновременно. Судью и серого просто снесло, визг исчез, я перевернулся на спину и подумал: «С пороховой навеской явный перебор вышел, впрочем удачно получилось!»

Первым делом я плюхнулся в кресло и присосался к фляге с вином. Руки у меня дрожали, по телу разливалась слабость. Вот такие у нас дела — провели как ребенка. Корить себя за такое последнее дело, интриги не для того завязывают, что бы жертва смогла догадаться в чем дело. Серый сам себя перемудрил, мое годовое жалование захотел хапнуть и пошел на сделку с судьей. Вот дурак! Сидел бы себе и баронствовал, быть жадным плохо! Хотя подожди — с чего бы ему от титула отказываться? Чего я опять не знаю? И почему на выстрелы никто не прибежал, где слуги?

Я перезарядил все оружие, держа хауду наперевес вышел за дверь, начал осторожно обходить дом. Что тут можно сказать — все мертвы. Причем не только прислуга и охрана поучаствовала во взаимном истреблении, но соседи и прохожие тоже заглянули на огонек. Кого не убили сразу, тот истек кровью от ран. От такого у меня мурашки по коже — это какая же сила воздействия была, чтобы заставить людей уничтожать друг друга? И самое страшное — они делали это молча! Даже Маурика ни словечка не сказала и не вскрикнула.

Я вернулся в кабинет, забрал у судьи бляху, а у серого бумаги. Стал читать: прощение до завтрашнего дня, чек на мое имя и направление в имперский питомник, все как и заказывал. В чем же дело? Да зачем усложнять? Все дело в деньгах, а точнее в жадности серого. Он всех хотел обмануть: мне соврал, что сам бароном станет, а не судья, которого назначили покровители. Им солгал, что выгоднее меня тихо отстранить, поманить бумагами и прирезать, а точнее сымитировать месть горожан. А судье сказал, что денег не дали, зато разрешили меня на ноль помножить. Кто там точно что задумал и что кому соврал не суть важно. Главное у меня: чек и направление. Проверю кое-что и вперед! Будем считать, что место барона Никета снова стало вакантным.

Вытащил трупы вместе с ковром в коридор. Тело Маурики положил на диван и накрыл покрывалом. Уселся за стол и вытащил «Кусаку». Решил начать с бляхи связника. Аккуратно, не торопясь, по миллиметру, начал снимать стружку с одного края. Так-так! Вот и пустота! Подцепил кинжалом идеально подогнанную крышку и отщелкнул ее. Есть! Лежит в гнездышке, моя прелесть! Та самая штучка, без которой мой поход к кораблю является бесполезной затеей — протонная батарейка! Утер пот со лба, откинул зажим и медленно, кончиками пальцев стащил ее с штырька. Уфф — получилось! Повторил процедуру с амулетом Прузанта, заодно и камешки из герба выковырнул. Продам в банке, лишним не будет.

Отхлебнул из фляги и уселся поудобнее, рассматривая батареечки. Величайшее изобретение человечества! Без них ничего бы не было: ни космоса, ни цивилизации! И корабля у меня без них не будет, на ключ-карту надежды мало. Яйцеголовые их так давно изобрели, что никто уже и не помнит когда это знаменательное событие произошло. Почему их называют протонными, люди тоже забыли. На самом деле никаких протонов в них нет, там в центре высокотехнологичной оболочки антивещество. Штырек — питательный элемент. Всех нюансов их работы я не знаю, да это и не нужно.

В училище нас научили, как сделать из них мощный фугас, незатейливо и одновременно пафосно называвшийся: «Сферой смерти». Абсолютное уничтожение! Плевать она хотела на энергетические щиты, многометровую броню и прочие защиты. Полная аннигиляция! Там где срабатывала эта малышка не оставалось ничего, только пустое место виде сферы. Если к примеру бабахнуть на поверхности земли, получалась идеальная яма, а потом в нее со всех сторон устремлялся воздух, заполняя вакуум. Больше никаких спецэффектов не было. Выломал из блях штырьки, за которыми находились маленькие катушки с микронной толщины проволокой. Забрал их тоже, иначе из чего взрыватель делать? Аккуратно завернул все в обрывок замши и спрятал в сумку.

Вышел во двор и задумчиво посмотрел на двух перков, на которых приехали мои убийцы. Почему бы и нет? Покормил и напоил птичек. Затем привязал поводья одного к седлу другого и поехал в банк. По весу денег вышло килограмм десять-пятнадцать, такой груз перк спокойно увезет. Правда клерки слезно умоляли меня не забирать всю сумму сразу — зачем мне так мучится? Пытались всучить мне дорожные чеки, весят немного и везде принимают. Пришлось изобразить людоедскую улыбочку и многозначительно погладить топор. Репутация у меня в городе была соответствующая, споры мгновенно прекратились.

Потом поехал в городской совет, нашел нового главу и сказал:

— Моя милость убывает по семейным делам. Любимый дядюшка у меня умер, наследство оставил. Съездить нужно, пока не растащили. Когда вернусь не знаю, путь на родину долгий.

— А как же…

— Никак! — отрезал я. — Готовь документ, я на время своего отсутствия тебе все полномочия передаю. Ты теперь главный, вот и думай! Я тебе власть дал, которую ты без меня никогда не получил бы. Так и сидел бы, бумажки перебирал. Пора отрабатывать! Еще одно слово и у этого города появится новый глава, желающие уже в очередь выстроились.

— Сейчас все будет готово.

— Там кстати, горожане на мой дом налет устроили, всех в капусту порубили, слуг и охрану. Наведи порядок и похорони всех как положено. Семьям — у кого были, выдай пособие.

Подписал приказ и выехал из Никета. К имперскому питомнику путь составит около около шести дней. Но это ерунда, перки у меня не заморенные, домчусь быстро.

Глава 29

Дорога прошла скучнее не бывает, даже завалящий разбойник из кустов не вылез, что бы я смог испробовать на нем свои новые пистолеты. Тратить патроны на пристрелку просто так я не захотел. Во-первых: перезаряжать лениво, во-вторых: не такие они и многоразовые, рано или поздно раздует. Шнырял по встречным городам и весям, обязательно разговаривал с мудрецами, пытаясь собрать крупицы сведений. В итоге провел в пути не шесть дней, а десять, но особо не преуспел. Почему же я не оставлял попыток? Да потому что выяснил интересный факт, знания мудрецов отличались друг от друга, в описании основных фактов они сходились, а вот дальше! Дальше начинался темный лес инсинуаций, каждый нес свою личную ахинею. Ясное дело, у каждого помимо базового обучения, еще и личный учитель имелся. Он трындел ту же чушь, что ему в свое время рассказывал его учитель и так до бесконечности. Надежда что я наткнусь на стоящее повествование, не угасала и цвела во мне буйным цветом.

Имперский питомник оказался довольно странным местечком, дорога упиралась в круглую площадь, засыпанную щебнем. С одной стороны был ухоженный парк из старых деревьев, а с другой здание конторы, многочисленные загоны и длинные бараки. Назову их к примеру маточные цеха, раз уж в них эмбрионы выращивают. Несмотря на раннее утро площадь была заставлена телегами и по ней сновало множество людей. Становилось понятно, что многие здесь и ночевали. Я спросил у одного мужика, который только что проснулся и вычесывал пятерней сено из волос:

— Скажи, здесь всегда так?

— Это еще мало, не сезон. Вот скотину забьют, тогда здесь вообще не протолкнешься.

— А ты зачем приехал?

— Бемсы у меня подохли, пастух не доглядел и они ядовитой травки нажрались. Я ему морду набил, денег-то у него нет, но разве мне от этого легче? Куда я без моих кормильцев?

— Так купил бы новых.

— Купил! Ишь шустрый какой! Я что монету штампую?

— Не кипятись, разъясни толком. Небось налогами обложили?

Изуверский метод допроса, как всегда был на высоте и осечки не дал. Через некоторое время, я сделал вид что увидел знакомого и позорно умчался вдаль. Никогда! Никогда, больше не стану его применять! Зуб даю! Где это видано, что с баронами, хотя и бывшими, можно всяко вытворять?! Тьфу на всех! Я лучше в сторонке постою. Руки обихаживали птичек, а голова думала. Оказывается у империи была весьма мудрая политика в отношении крестьянства. Денег не брали. Хочешь скотину? Получи трех! Одного вырастишь и отдашь. Хочешь взрослых — да нет проблем! Опять три штуки, двоих откормишь, забьешь и отдашь мясом, или за одного кормами на год. Армия хочет есть! Никакой кабалы, только работай и не ленись. Продуманная потогонка. Кому зачуханный крестьянин нужен, что с него взять, кроме его же шкуры? Людям побогаче, давали кредиты и рассрочку. Я так думаю, местная цивилизация когда-нибудь станет «био», а не «техно», если даже сейчас они к таким вещам склоняются. Кудесника больше нет, порох есть — что мешает сделать супер-пушку? А у них убожество в виде бомбард и аркебуз, кроме отдельных энтузиастов, изобретениями в этой сфере никто не интересуется. Сто лет назад появился капсюль и что с того? Получится добыть более достоверные сведенья, тогда и сделаю точный вывод.

Народ начал собираться перед входом в контору и выстраиваться в очередь. Какому-то наглецу набили морду, после вежливого разъяснения: «Тебя здесь не стояло», он уполз в свою телегу. Я в толпу не лез, торопится мне некуда, наверняка у них тут и черный ход имеется, возможно и окошечко для официальных бумаг есть. В крайнем случае, займу очередь на завтра. Откуда-то слева появился седой старик в мантии, он тонким голосом объявил:

— Есть желающие осмотреть мемориал памяти? Всего за медяшку, я расскажу вам историю каждого камня, на этой древней земле.

— Иди отсюда старый! Надоел! Ну чего ты к нам по три раза на дню ходишь! — послышались выкрики из очереди. — Откуда у нас деньги? Мы сами сюда побираться приехали! Побирушки мы! — засмеялись крестьяне.

— Работа такая. — вздохнул старик и собрался уходить.

— Подожди.

Я показал ему монетку. Мне почему-то тоже захотелось над ним посмеяться, наверное встал сегодня не с той ноги. Вот такая я невоспитанная свинья.

— Давай деньги и пошли. — сказал старик.

— Эээ… нет! Сначала мне про этот камень расскажи. — я поднял с земли голыш. — Сам же говоришь, что про любой знания имеешь.

Толпа замерла в ожидании бесплатной возможности поржать.

— А чего там рассказывать. — пожал плечами мудрец. — Сначала Небесный отец создал твердь. Этот камень был частью скалы, в гряде Туманных пиков. Потом ветер, вода, свет и тьма разрушили ее и он упал в реку Гремячую. Течение над ним хорошо потрудилось, стесало ему углы, отполировало и принесло на плес у соседней деревни. Вчера крестьянин по кличке Кривой, погрузил его в телегу, вместе с остальными окатышами и привез сюда. Пять медяков телега. Я сам видел.

Люди разразились хохотом и начали тыкать в меня пальцами.

— Так его старый! Ишь молодь заумная пошла! Седину не уважают! Он у мамки титьку сосал, когда ты все науки превзошел. Съел бродяга?!

Пришла моя очередь пожимать плечами. Я бы много мог рассказать откуда этот камешек взялся с начала времен — но какой смысл? Каждый верит в то, во что верит.

— Пойдешь или нет?

— Мне бы перков пристроить.

— У сторожа оставим, он их покормит и напоит, за поклажей присмотрит. Всего-то полушка. Устроит?

— Вполне.

Старик в противоположность своему обещанию, по аллее шел молча. А потом у меня челюсть упала на землю от удивления.

— Впечатляет? — спросил старик.

— Еще бы! — честно ответил я, рассматривая несколько аварийных куполов, соединенных переходами. — Что это?

— Дом предков. В нем Небесный отец отправил людей в этот мир.

«Да ну! — подумал я. — С каких это пор жилые модули летать стали?»

— Видишь эту статую? Это Дронг — Карающая длань создателя. Первый из императоров, великий воин и объединитель.

«К тому же сволочь кровавая. — дополнил я. — Другим памятники не ставят!»

— Когда он завоевал лесное королевство и обнаружил этот монолит, созданный предками, то пришел в восхищение. Приказал вырубить леса, казнил глупых аборигенов на протяжении тысячелетий пытавшихся его ковырять.

«Я не ошибся!» — подумал я.

— На всякий случай уничтожил и соседние племена. Кто мог знать их замыслы? Вдруг они тоже хотели повредить святыне?

— А как люди на нем прилетели? Разве никто так и не попал внутрь? Интересно же, как наши предки жили!

— Многие пытались, но безуспешно, стены несокрушимы. Дронг постановил, что там ничего нет кроме праха предков, тот кто пытается его потревожить — повинен в смерти! Огнем и мечом он донес эту истину, до каждого кто пытался противоречить его воле!

— И что, даже дверей нет? Как они вышли на землю?

— Что-то похожее есть, я покажу.

Мы прошли к центральному куполу, обычная такая стена из многослойного сэндвича металлопласта. Предназначена для агрессивной среды, такую не то что орудиями местных, небольшим фугасом не возьмешь. Здесь нужно кое-что помощнее. Я примерно такие же жилища раньше встречал и описания читал. Космические станции из подобного материала строили, универсальная броня и защита от излучений. Дорого, но очень эффективно. В принципе в космосе и в надувном пузыре можно жить, пока не прилетит с космической скорость микрометеорит или звезда не ударит вспышкой жесткого излучения. Там еще много чего смертоносного происходит, это только кажется, что пространство пустое. Просто человеческий глаз не в состоянии увидеть и оценить масштабы происходящего.

Старик поводил меня кругами, под непрерывную речь с восхвалениями Небесному отцу и императорам. Я поддакивал и кивал: «Да что ты говоришь — тысяча лет? Пятьсот человек пленников в жертву? А это большая клякса, все что осталось от любимой наложницы, которой выстрелили из пушки? Как интересно!»

Наконец-то мы добрались до шлюзовой камеры. Мудрец заливался певчей птичкой, о том, какая она прочная и сколько таранов было сломано дикарями. Я спросил:

— Неужто предки подсказки какой не оставили?

— Пошли поближе. Видишь эту табличку? Возможно, это и есть подсказка, никто так и не смог ее прочитать. Один из первых смотрителей утверждал, что надпись дублировалась другой, нарисованной прямо на стене. Она была на «унике», дождь и время практически смыли ее, но отдельные буквы можно было разобрать.

Слова старика, я практически пропустил мимо ушей, стоял словно громом пораженный. Вот и не верь после этого в судьбу. Табличка на чистейшем русском языке гласила: «Внимание! Биологическая угроза! Гермошлем не снимать! Ждать окончания обеззараживания!»

А вот здесь. — старик отвел меня в сторону. — Другая надпись, на том же неизвестном языке. — он указал на поверхность площадки перед дверью.

Я прочитал: «Дима + Лена = Л». Вот предки дают! Получается, пока поверхность не застыла, кто-то прутиком начертил про свою любовь на тысячелетия! Интересно, начальство потом спустило на него или на нее всех собак?

— Как ты наверное понял, знаки сложения и равенства были использованы универсальные, остальное загадка.

— Ладно, я понял, есть еще что рассказать?

— Нет, я закончил.

— На сколько я смогу перков у сторожа оставить?

— Оплатил ты на сутки, захочешь на больший срок — договоришься. Жалованье у него небольшое.

— Спасибо, старый — уважил, прими благодарность.

Я отдал ему серебрушку и пошел к конторе. Из пушек по металлопласту палить конечно хорошо и бить таранами тоже. Мне-то как внутрь попасть? Пристроить к стене батарейку? Да у меня их всего две! И что я там найду? Там за тысячелетия должно все протухнуть, в первую очередь это касается реактора. Возможно, купол законсервировали, только тогда есть надежда, что что-то осталось. А вдруг его покинули в спешке? Что тогда? Истрачу надежду на будущее с непредсказуемым результатом? Что я вообще про шлюзы знаю? Снаружи должен быть технологический лючок, для доступа техников. Он же используется для проникновения в законсервированные станции. Поищу его вечером, приду якобы птичек своих проверить, поставлю сторожу кувшин вина и вперед. Батарею тратить не буду. Не найду, так не найду — плакать точно не стану.

В конторе пошатался по этажам и нашел секретариат. Предъявил направление и спросил:

— Мне к кому?

— К мастеру, первый этаж, последняя дверь налево. Сейчас я документ зарегистрирую и идите смело, до обеда он на месте.

Мастер действительно оказался на месте, внимательно изучив бумагу, недовольно пробурчал:

— Ох, ну и затейники у нас в столице обитают. Что конкретно надо? Говорю сразу — ихтепода не дам! И не просите!

— А кто это? — поинтересовался я.

— Так ты не за ним? — мастер буквально расцвел. — Нестандартный заказ, это я люблю! Ихтепод молодой человек, это нюхач — клады ищет, золото в основном, но можно и на серебро натаскать. Все жилы из меня вытянули гости залетные, а где я им возьму? В достатке их будет через год, а то и два. Еще год на дрессуру уйдет, но всем невтерпеж! Как проведали, что я его вывел, так и началось! Я вообще-то животное для спасательных операций создал — людей под завалами искать. Заказ у меня из Нагорной провинции был, людей под лавинами много гибнет. У них там торговый путь один-единственный, идет караван — нет каравана. Товары еще как-то откапывают, а люди задыхаются.

— Достойная цель. — я покивал головой. — Мне бы дракона!

— Кого-кого?!

— Ну… такой зверь летучий, крылья кожистые. Зубы — во! Глаза — во! Усищи и хвост сердечком заканчивается. Еще он пламенем плюется!

Мастер закашлялся, скрывая смех.

— Ты его сам видел?

— Нет, крестьянин один рассказывал, что всадник над ним на таком пролетал.

— Ах, крестьянин — ну тогда ладно. К сожалению, придется тебя разочаровать — это невозможно!

— Почему же? Я и картинку в книге видел.

— Зверя сделать сможем, зубы и глаза будут, усы, хвост и пламя придется удалить, они мешать станут. Летать на нем ты никогда не сможешь, сил у него для твоего подъема не хватит. Точнее поднять он тебя поднимет, но падать придется долго и больно.

— А я-то размечтался. — разочарованно сказал я. — Врал значит крестьянин?

— Мало ли что с пьяных глаз померещится. Зачем тебе зверь?

— Дела у меня в опасной местности.

— Условия там какие?

— Лес, берег океана, скалы, люди и монстры.

— Сидел бы ты лучше дома. Ладно, это не мое дело — бери охра.

— Это еще кто?

— Охр от слова охранник, абсолютно предан и бесстрашен. Легкая броня с шипами, зубы и клыки. Небольшие габариты, скорость замечательная. В дикой местности способен прокормить себя и хозяина охотой, была бы только дичь. Может носить небольшой груз, но не рекомендую, безопасность важнее, лишняя тяжесть помешает ему двигаться.

— Лучше ничего не сможешь предложить?

— Ты один пойдешь?

— Да.

— Бери, не пожалеешь, я знаю о чем говорю. Он умрет, но никогда тебя не предаст и не бросит, даже раненного или мертвого. Понимает хозяина с полуслова или жеста. Лучшее из созданий моего учителя, хотел бы я так уметь. Возможно, лет через десять и научусь.

— А как вы их создаете?

— Это секрет империи — надеюсь ты не шпион?

— Я тоже надеюсь. Когда можно будет его забрать?

— Через два месяца по твоей бумажке, тысяча золотом — хоть завтра. Оплата при получении.

— Мне сказали, что все будет бесплатно! — возмутился я.

— Бесплатно через два месяца, завтра только за деньги. Больше я ничего тебе сказать не могу. Взрослый охр у нас один остался — день на отбор образцов и забирай.

— Ладно, что с тобой поделать. Деньги будут.

— Вот и хорошо, приходи ближе к обеду.

— Обязательно. — я встал и вышел в коридор.

Глава 30

Сторож вину обрадовался, видимо его не часто баловали подарками клиенты. Для завязки беседы, я с ним немного посидел.

— Слушай, можно мемориал еще раз осмотреть без присмотра вашего мудреца? Я был так поражен увиденным, что только его рассказ и слушал, толком ничего не увидел.

— Сколько угодно, вход свободный. Не ломай, не мусори — на этом правила посещения заканчиваются.

— И много народу бывает?

— Когда как, обычно — никого, но три-четыре раза в год высшие чиновники объявляются. Верность идеалам предков показывают. На самом деле, это у них способ такой из столицы на время сбежать, переждать неприятности. Любой суд только головой кивнет, услышав про паломничество к дому предков — в обычай еще при Дронге вошло. Вроде как каяться едешь. Они тут такое устраивают, что хоть увольняйся — да куда я пойду? Дед и отец сторожили, вот и я по их стопам пошел.

— Я у тебя переночую? За отдельную плату конечно.

— Да за ради Небесного отца! Мне лишняя монета не помешает.

Так что к куполам я отправился до темноты. Не придется с факелами мучится. Плохо-то как! Все мои мечты долететь до корабля за несколько дней пошли прахом. Охр — это конечно хорошо, но явно недостаточно. С другой стороны, чего я переживаю? Денег завались! Да за такую сумму, меня куда хочешь довезут! В космосе золото ненужно, его обычно на контакты напыляют — бросовый металл, не совсем, но все же. К тому же сколько его в тех монетах — грамм на штучку? Наверняка, намешали туда всякого.

Внимательно осмотрел шлюз и прилегающую стену под всеми ракурсами — ничего. Как говориться — ни впуклости, ни выпуклости. Я стал ощупывать кончиками пальцев поверхность, по высоте от бедра до плеча. Почему так? Дело в удобстве и комфорте, не моем конечно, а обслуживающего персонала. В месте где экономить пространство ненадо: лючки, выключатели и прочее, размещают на этой высоте. На корточки садится не придется, очень удобно для доступа. Так и водил ладонями, пытаясь ощутить текстуру материала, для верности и обострения осязания прикрыв глаза. Так-так, в этом месте, гладкая поверхность сменилась немного более шершавой. Я стал еще внимательней. Точно люк! Размер примерно с две моих ладони, цветом не выделяется.

Плеснул водички на сменную портянку и тщательно протер поверхность от пыли. Обычно открывают нажатием на три точки — защита от дураков и детей. Попробовал так и эдак — ничего не вышло. На случай отключения энергии, должен быть микроразъем. Приблизил глаза почти в упор и нашел две почти незаметные точки. Есть! Достал батарейку, отрезал кусочки проволочки и приладил их к контактам — крышка отошла миллиметра на три. Вот что бывает, если на уроках по диверсионной деятельности не спать!

Моему взору открылся небольшой сенсорный экранчик, признаков жизни в нем не было. Но это не беда, это же аварийный купол! Оживить панельку можно легко. Всего лишь нужно надавить несколько раз вот на эту подпружиненную кнопочку. Одновременно она служила, для вызова диспетчера или управляющего искина. В некоторых моделях крутили ручку, но здесь была именно кнопка. Поработал большим пальцем, экран мигнул несколько раз и засветился. Алфавит «уника» и окошечко для введения текста. Появилась надпись:

«Введите пароль».

Я почесал бестолковку и вбил универсальный код бедствия.

«Ситуация?»

— Агент-пограничник из человеческого содружества потерпел крушение. Связи — нет, корабля — нет, враждебная обстановка. Требуется помощь!

«На связи искин станции биологической разведки. Впустить не могу, помещения заражены радиацией».

— Что случилось?

«Неизвестный вирус, смерть персонала. Связь с материнским кораблем потеряна. Принял решение провести процедуру обеззараживания подручными средствами. Открыл переборки и распылил семь грамм гамлония, период полураспада — десять тысяч лет. Без скафандра высшей защиты, вход категорически запрещен!»

— Что за тяжелый металл? Мне такой неизвестен.

«Открыт экспедицией на малой луне этой планеты. В галактике Млечный путь неизвестен. После обогащения используется как топливо для реакторов, эффективность плюс сто процентов».

— Где находится эта звездная система?

Искин выдал серию цифр, из которых я понял только одно — я в галактике Андромеды. После нескольких повторений, запомнил текст намертво.

— Покажи свою историю.

«Информации нет. Реактор выдает мощность в — 0,00001 процента, банки памяти отключены».

— Последние события?

«Эксперименты с гамлонием, мутация вируса, смерть экипажа и уничтожение корабля-сеятеля».

— Причины гибели корабля?

«Неизвестно. Предположительно виновата попытка использовать гамлоний в качестве топлива, без адаптации двигателей».

— Чем можешь мне помочь?

«Практически ничем. Могу дать координаты падения автоматического разведывательного флаера, там есть аварийный комплект выживания. Целостность гарантировать не могу».

— Координаты мне не помогут, нужно описание местности и приметы. Она могла измениться за тысячи лет. Придумай выход!

Искин выдал схематическое изображение материка, потом несколько картинок в приближении. Я так же все тщательно запомнил.

— На сколько еще хватит энергии?

«В этом режиме — пятьдесят лет. Информацию все равно выдать не смогу, попытка активации банков памяти приведет к обесточиванию. Я принял решение функционировать как можно дольше, предупреждать людей об опасности. Таков протокол».

Я захлопнул панель и пошел в сторожку. Толку мне с твоих предупреждений! Что мне с координатами делать? Да ничего! Там все сгнило, а если что целым и осталось, давно растащили! Предположим, что он сохранился, как мне отыскать его в лесном массиве квадратом сто на сто километров? Еще одна надежда накрылась медным тазом! Прощай мечта о бластере и о пищевых таблеточках не имеющих срока давности! Где вы мои концентраты с глутаматом натрия, делающим самую пресную еду изумительно вкусной?

Переночевал, утро посвятил приведению своего внешнего вида в порядок. К обеду пошел в контору, перков взял с собой. Наткнулся на знакомого любителя налогов, он с довольным видом привязывал троих бемсов к телеге. Крестьянин захотел разделит со мной свою радость и взял меня в оборот. Предложил выпить по кружке домашнего ягодного вина. По его словам, лучше его жены никто такое не делает. Чего не уважить хорошего человека? Благо о яйценоскости он разговора не заводил. Неспешно побеседовали потягивая вино — никогда не думал, что проблема выбора жене в подарок головного платка, может так довлеть над семейным человеком. И тут я увидел, что из ворот маточного цеха выезжает странного вида телега. Длинная, с тентом, на восьми колесах, в нее была запряжена шестерка бемсов.

— Не знаешь, что это? — спросил я.

— Как не знать, летучую ящерицу повезли. Вечно забываю ее название.

— Дракон? — мрачно поинтересовался я.

— Точно! Драк ее зовут. Ох и тварь! Всем тварям тварь! Люди бают, под десять тысяч золотом стоит и кроме как под седлом летать, больше ни на что не способна. К тому же жрет столько, что просто ужас! Тушу убоины в неделю! И живет недолго, лет десять всего. Редкость великая, такую себе только приближенные императора могут позволить. И то, они на ней не летают, а перед дружками хвалятся. Смотрите какой я богатый! Более бесполезную животину, чем драк и придумать нельзя, в хозяйстве от нее толка нет совершенно.

— Спасибо за вино, жене поклон. Пойду я, дело у меня неожиданно нарисовалось.

— И тебе спасибо за компанию.

Привязал птичек на углу к столбику и зашел внутрь. Внутри меня все кипело. Ну мастер — сволочь ты деловая! Решил дракона зажилить? Не на того нарвался! Если у тебя для меня ящерки с крылышками не найдется, самого рожать заставлю! Зачем врать-то?! И здесь мне в голову пришла мысль — а действительно зачем? Странная ложь получается, даже тот факт, что из бумаг он понял о моем иностранном происхождении ни о чем не говорит. Наверняка о таком необычном существе как драк, все хоть что-нибудь да слышали. Вот сейчас и узнаю! Я взялся за дверную ручку и решительно зашел в кабинет. Интуиция тут же мне засемафорила, что лучше бы я этого не делал. На улице стоял день, а ставни в окнах закрыты. Мастер сидел при свечах, словно угадав мой вопрос, он сказал:

— Болячку какую-то подхватил, глаза от света режет. Принимайте.

Он нагнулся, поднял с пола и посадил на стол неведомую зверушку. Шерстка неопределенного цвета в полоску и пятнышки. Большие с поволокой глаза. Лохматые ушки, хвост с пышной кисточкой, передние лапки почти человеческие и украшены небольшими коготками.

— Это охр? — с подозрением спросил я. — Как-то не похож он на телохранителя. Где обещанные броня и шипы?

— Охранник не должен выглядеть охранником. — наставительным тоном ответил мастер. — Тогда его никто не принимает всерьез. Броня спрятана под этой замечательной шкуркой, шипы выдвижные — вы только потрогайте!

— Разве? — с сомнением сказал я. — Мне почему-то казалось, что он должен отпугивать всех своим видом. Случайные люди три раза подумают прежде чем напасть. От болта из подворотни, никакой телохранитель не поможет.

— Не будем спорить. — немного нервно сказал мастер, затем настойчиво добавил. — Потрогайте, потрогайте — не бойтесь, он не кусается.

— Не хочу.

За стеной что-то щелкнуло, смачно так. Не раздумывая ни секунды, я отправил «Кусаку» в полет, сам прыгнул следом. Так мы и вылетели на улицу, впереди топор, позади я в облаке щепок от разбитых ставней. Сделал кувырок, привычно принял в ладонь рукоять и рванул к перкам. Возится отвязывая поводья не стал, просто перерубил их. Вскочил в седло и поскакал к дороге, за мной с гиканьем направилось человек десять-пятнадцать всадников. Все как один одеты в черное. Раздались крики:

— Стой, именем императора!

Я только ниже пригнулся к луке седла. Вьючный перк следовал за мной как привязанный, не зря я его прикармливал. Мимо пролетел арбалетный болт. Да что вы ко мне привязались, уроды!

— Пошел родимый, пошел! — заорал я.

Перк растопырил крылышки и поддал жару так, что придорожные кусты слились в полосу. Неслись мы минут десять, расстояние между мной и преследователями понемногу увеличивалось, еще немного и я оторвусь. На этом моя удача закончилась, вывернув из-за поворота, я врезался в стройную войсковую колонну на марше. Сзади заорали:

— Держи шпиона! Живьем брать!

Ага! Так его и послушались! Кто-то что-то скомандовал. Арбалетчики развернулись, встали на одно колено и взяли меня на прицел. Совершив акробатический трюк, я выдернул ноги из стремян, повис на луке седла и спрятался за тело птицы. Залп! Привет землица! Прощай мое золото! Чудом не сломав себе шею, я побежал через поляну к каким-то скалам, там всадники не пройдут. Вся эта орава ринулась следом, человек двести — не меньше. Дерьмо! Ну почему для людей нет удовольствия больше, чем толпой отпинать одного? Никто не задался вопросом — виноват ли я? Бежит — бей его! А если я от разбойников удираю? Мало ли чего они там кричат! Пока всадники продирались сквозь толпу пеших, я успел забежать в скалы. Сами по себе они были невысокие, но давненько я такого нагромождения валунов и обломков не видел. Просто лабиринт какой-то! Мне того и надо, не отвлекаясь на крики, я ринулся вперед.

Прыгал мячиком до тех пор, пока не уткнулся в обрыв, хорошенький такой — метров сто глубины. Приплыли! Что дальше? Возгласы и команды раздавались со всех сторон. Очень похоже, что про пропасть они знали и теперь медленно сжимали кольцо окружения. Вот невезуха! Что там эти подонки орали? Я — шпион? А доказательства? Чего шьют-то гады? Мне можно кучу преступлений инкриминировать, но работу на иностранные державы в последнюю очередь. Кому знать как не мне? Попробовать прорваться, уйти на рывок? Вряд ли получиться, уж очень они профессионально действуют — будь проклят их командир! Это не кошачья свалка, где каждый сам за себя, нашпигуют болтами и стрелами издалека. Никакая подготовка и огнестрельное оружие не помогут. Пулемета у меня нет. Шанс прорваться десять к одному, за стрелками меня ждут всадники. Леса нет, одни кусты и редкие деревья.

Захотелось взвыть от бессилия. С трудом взял себя в руки, должно же быть что-то, что мне поможет. Надежда есть всегда! Главное, что бы в первый момент не убили, побои перетерпим. Нужно избавится от всего компрометирующего, в первую очередь от оружия, а потом сдаться в плен. Я никого не убил, по крайней мере здесь и сейчас. Не дать им повода меня прикончить, а потом удрать! Я хитрее, вашу мать! Всех облопошу и уйду огородами не прощаясь. Разоружился полностью, оставил один кинжал. С тоской поглядел на «Кусаку», сложил все в сумку, из которой предварительно достал батарейки и бумаги, потом кинул ее в пропасть. Сместился метров на пятьдесят в сторону. Куда спрятать мой единственный шанс попасть на корабль? Обыскивать меня будут тщательно. Я вздохнул и проглотил их, более надежного места чем собственный желудок не придумаешь. Надеюсь за сутки со мной ничего не случится. Не уверен, что кому-то такое вообще приходило в голову — жрать источники питания. А что делать? Расстаться с ними выше моих сил, возможность достать оружие вряд ли представиться. В живых бы остаться, тут не до жиру. Документы сунул за пазуху.

Спрятался в расщелину и сидел почти не дыша. Показалась группа солдат, да к тому же еще и не одна, за ней шла вторая. Ребята явно не шутили и к вопросу моей поимки отнеслись серьезно и ответственно. Проще говоря, в каждую дырку заглядывали. Отсиживаться при таком раскладе не имело смысла. Я вылез на ровное место, повернулся к ним спиной, заложил руки за голову и встал на колени. Закричал:

— Не стреляйте! Я сдаюсь! Я безоружен!

Так и стоял, слушая шум приближающихся шагов. Удар! Кто-то приложил меня по голове прикладом и я отключился. Пришел в себя от шума спора. Двое мужчин разговаривали на повышенных тонах:

— А ты мне прикажи, господин агент! Что ты мне сделаешь? Вызовешь на дуэль? Я жду… Трусишь? Я тебе не гражданский шпак! Знаешь что я тебя на ленточки порежу! Вы все как были быдлом, так и остались! Что морщишься? Не нравится что тебя быдлом зовут? Так оставался бы честным земледельцем, я бы тебя кормильцем звал. Чего ты во власть полез? Такие как вы всегда нам аристократом служили, а теперь ты приказывать мне собрался?

— Именем императора! — сказал второй голос.

Первый мужчина заржал.

— Ты свою бляху можешь себе в зад засунуть! Я чистокровный аристо — понял! Дай мне свой медальон на минутку и ты мне сапог лобызать станешь. Где доказательства твоих слов — что он шпион? Я аристократ и вижу другого аристократа, барона и бывшего шефа речников, ушедшего в отставку по ранению. К тому же с сумкой полной золота. По-моему ты его просто ограбить собрался. От таких как ты всего можно ожидать!

— Мы действуем по закону!

— Ах, по закону! Моя рота возвращается в город, там есть имперский судья. Готов ему свои слова повторить?

— Без всякого сомнения.

— Так поехали, господин агент тайной службы, но если ты мне соврал, я сам тебя вызову и прикончу.

— Ты меня не пугай!

— А зачем? Ты и так уже в штанишки наделал. Никогда не задавался вопросом — кто ты такой без своей бляхи? Я тебя навсегда отучу на аристократов прыгать! Пошел отсюда, барон останется под охраной моих людей.

— Я напоминаю тебе, что разговаривать с ним запрещено.

— Не волнуйся так, никто ему ни словечка не скажет. В отличии от тебя, мои солдаты службу несут добросовестно.

Раздались команды, меня подняли и кинули на телегу. Ну… я так думаю, с мешком на голове не больно-то и осмотришься.

Глава 31

Ехали мы ехали и наконец приехали, в смысле до привала добрались. Уже знакомый мне командирский колос скомандовал:

— Снимите с него мешок.

Я огляделся по сторонам, дело шло к позднему вечеру, военные суетились готовясь к ночлегу. Рядом с телегой, на перке сидел всадник — мужчина лет сорока с суровым и властным лицом. Он спросил:

— Если развяжем тебе руки, обещаешь не пытаться бежать?

— Нет. — ответил я. — Сбегу при первой же возможности.

— С чего бы? Мы тебя не обижаем и обращаемся хорошо.

— Даже если это и так — что дальше? Куда меня везете и самое главное за что? Захотелось? Развлечения у вас такие — честных людей хватать, а потом их на дыбу вешать?

— Я лично никуда тебя подвешивать не собираюсь.

— Конечно же нет, ты просто подашь палачу веревку и огонь поможешь развести. Чем ты от него в таком случае отличаешься? Хочешь я в городской совет прошение подам — о назначении тебя на полставки помощником заплечных дел мастера? Думаю, мне не откажут. И вообще там тебе и твоим подчиненным самое место, для армии вы не подходите, стреляете из рук вон плохо. Если бы я не сдался, как считаешь — сколько бы твоих косоруких бойцов в тех скалах легло? Я — барон Никет, аристократ и воин в шестом поколении. Переходите в стражники или тайную службу, чем там заниматься вы примерно представляете. Умение мзду трясти с торгашей и проезжих, большого ума не требует, как и воинского мастерства. Мое годовое содержание по вашим кошелькам звенит, начало положено. Я прав?

— Не совсем. — беззлобно ответил мужчина. — Твое возмущение мне понятно. Агенты утверждают, что ты иностранный шпион.

— Интересно — какой же державы? И почему я узнаю об этом последним? Они меня завербовали, но жалованье не платят! Непорядок — это нужно срочно исправить! Раз меня ограбили войска империи, то придется взять деньги, нищенствовать до следующего года не хочется. — съехидничал я.

— Никто тебя не грабил! — начал возмущаться мужчина.

— Разве нет? Чуть было не убили, забрали имущество и везут на смерть по вымышленным обвинениям. С каких это пор, подобное стало считаться благородным поступком? Впрочем от тебя быдло, я другого и не жду, все вы одним миром мазаны! Ни чести, ни совести!

Мужчина задохнулся от негодования.

— Не нравится, что тебя называют быдлом? Придется потерпеть, по одной причине — ты такой и есть!

— Я барон Алькест! И не потерплю подобного обращения!

— Ах, простите — извините! Я же терплю и ты потерпишь! Судьба у тебя такая — правду выслушивать.

Барон схватился за рукоять меча, по его лицу становилось понятно, что еще немного и он снесет мне голову. Я благоразумно замолчал и гордым, орлиным взором уставился вдаль. Аристократ говоришь? Посмотрим как ты причисление к простолюдинам и преступникам переживешь! Слабое место подобных людей — их безграничная гордость. Подумаешь — двадцать поколений благородных предков! Сам-то ты что сделал, дабы славы не уронить? Барон сумел меня удивить, резать меня не стал, с лязгом вогнал меч в ножны.

— Я так понимаю, ты мой разговор с агентом подслушал?

— Естественно — иначе зачем мне так себя вести? Они меня из-за моих денег освежуют. Возможно еще чего-нибудь похуже придумают. Ты серьезно думаешь, что судья встанет на мою сторону? Они все прикрываются волей императора, сам знаешь как Его Величество относится к баронам, тем более пограничным. Я за империю кровь проливал, а теперь меня на плаху потащат.

— Хочешь, что бы я дал тебе сбежать? Так это невозможно, я связан своим обещанием и обстоятельствами.

— Ну что же, когда-нибудь и тебя поволокут или твоего сына. Возможно такие же слова ты услышишь от другого аристократа, ему будет все равно. А потом придет время и дворяне в империи закончатся. Ты тут говорил о том, что простолюдины нам служили. Так я тебе скажу — правильно они сделали, что теперь заботятся только о себе. Нам самим на себя наплевать — с чего бы им нас уважать? Один в поле не воин!

— Разговор в таком ключе не имеет смысла, долг прежде всего. — он с раздражением развернулся и ушел.

Смотрите-ка какие мы нежные, так расстроились из-за невинной беседы, что караул забыли выставить. Точнее он есть, но у соседнего костра. До меня метров десять, этого вполне достаточно. Связан я был добротно — запястья за спиной и ноги у лодыжек. Ну что же — приступим? Я продолжая лежать на боку, свернулся в клубок и поочередно просунул ноги сквозь связанные руки. Кисти у меня затекли, но пальцами я шевелить немного мог. Зубами начал развязывать узел, дело шло тяжело, но все же понемногу продвигалось. В итоге, я скорее перегрыз волокна веревки. Да какая разница — главное руки свободны! Кровь прилила в конечности, пришлось немного потерпеть пока чувствительность восстановилась. Ноги вообще никаких проблем не доставили. Я соскользнул с телеги и прихватив с собой веревку, потихоньку уполз в ночь.

В бездну баронов, золото, суды и все человечество! Чего я здесь вообще делаю? Базу создаю, материальное положение повышаю? Вот и получил по заслугам! Нельзя притворится одним из баранов в стаде овец, если ты волк! Цепляй на себя какую угодно шкуру — не поможет! Они тебя все равно унюхают, хоть ты тресни! С каких это пор я стал искать легких путей? Как только узнал про корабль, нужно было не рассусоливать, а сразу уходить в лес. Да — тяжело, да — не очень рассудительно, но любая моя задержка с целью облегчить себе путь, приводит только к ненужному противостоянию с местными. Чего мне не хватает? У меня все есть! Даже батарейки внутри! Мое возвращение к прежнему состоянию, откатом назвать нельзя. Одежды, обуви и оружия нет — ну и что? Долго сделать или добыть? С этими мыслями я заполз на поле салата. Место отличное, рядом где-то наверняка ручей есть, эта травка воду любит и нуждается в частом поливе. Замечательно! Кто меня здесь искать станет? Устрою лежку, отъемся и отдохну, а потом в дорогу.

На диете из зелени я провел неделю, заполучил назад свои батареечки. Процесс был весьма интересным и познавательным, благо ума хватило рядом с водой расположится. Нельзя сказать, что я как сыр в масле катался, но как хомяк на складе зерна себя чувствовал точно. Прикидывал планы, в общем решил я податься в благородные разбойники. С этой целью подобрал у ручья подходящие камни и сплел из веревки боло. В ближайшей роще подрыл небольшое деревце, соорудил из него дубину. Комель служил ударной часть, рукоятку я заострил, получилось этакое недо-копье. Вопрос встал ребром — кого грабить будем? У крестьян, от которых я периодически прятался в овраге, брать было нечего. Нужен был «жирный» путник, а такие в одиночку редко ездят.

Жизнь как всегда расставила все по своим местам. Обмазался я значит грязью для маскировки и сижу на дереве, высматриваю добычу. Вот те раз! Черные едут! Было их двое, крепкие ребята и вооружение приличное. Остановились они подомной, прямо под той веткой, на которой я находился. Завели между собой разговор:

— Сколько нам еще по этим деревушкам ездить?

— Так и скажем что никого не нашли, беглец как сквозь землю провалился.

— Шеф будет недоволен.

— И что? Возможно его кто-то из других пар сыскал. Это у него дорог тысячи, а у нас только одна. Я вот что предлагаю, хватит нам бестолку пыль глотать. Найдем кабак поприличнее и устроимся в нем на пару дней. Потом вернемся на точку сбора как ни в чем не бывало.

— А если узнают?

— Не бойся, засядем в номере, возьмем вина побольше и девок потолще — никто и не догадается.

— Знаешь, я все равно опасаюсь и еще оружие, что мы из пропасти достали. Может быть, отдадим от греха подальше?

— Да ты сдурел? От таких деньжищ отказываться! Я тебе уже в сотый раз говорю — придворный оружейный мастер, нам за него столько отвалит, что со службы тут же уйдем! Он молчать станет, не в его интересах языком трепать, что изобретение не им сделано.

— Все равно беспокойно мне — там где большие деньги, всегда смерть рядом ходит.

Я вмешался:

— Не ходит, а на дереве сидит!

Обхватил ногами ветку и свесился вниз с проворотом. Раз: комель дубины повстречался с головой первого. Два: камни боло, которое я использовал как кистень, познакомились со лбом второго. Оба свалились с перков. Я отцепился, спрыгнул вниз, извернулся и приземлился на четыре кости. Подобрал пику и навертел в агентах дырок, пока они не очухались и с земли не поднялись. Допрашивать их у меня не было никакого желания. Это поможет приблизить мою цель? Нет? Так идите далеко! Я принял твердое решение — никаких контактов с местными, только через прицел! Любое слово сказанное мной или ими, все запутывает, сбивает меня с пути, а значит оно просто ненужно. Какая мне разница, в какие игры они тут играют? Много их за мной гоняется или мало, если я начну хитрить и от каждого уворачиваться, я никогда до фрегата не доберусь. Вперед — на побережье!

Поймал перков и привязал к дереву. Нырнул в седельные сумки и наконец-то оделся, обувь позаимствовал у одного из трупов. Как я и думал, мое имущество скинутое в пропасть, тоже оказалось здесь, единственно приклад у дробовика треснул. Да и шут с ним — перетянул его веревкой потуже. Вскочил на перка, второго привязал за поводья и рванул по дороге, чем дальше я отсюда, тем лучше. Скакал до вечера, периодически меняя птичек и давая им короткий отдых. После такого они стали для меня совершенно бесполезны, без нескольких дней отдыха, продолжать путь они не смогут. Расстраиваться по этому поводу не стал, расседлал их, задал корма и ушел в лес. Птички не пропадут, новый хозяин быстро найдется.

До берега океана добирался четырнадцать дней, пропитание добывал охотой и набегами на крестьянские поля и огороды. Больше всего времени у меня отнимало сидение по засадам и готовка мяса. Крупной добычи мне не попадалось по понятным причинам — всю выбили, а с мелочью больше возни. Нашел рыбацкую деревушку и украл лодку, взамен оставил на причале кошельки черных, деньги мне теперь ни к чему. К тому же рыбаки монеты найдут и возможно за мной не погонятся. Я их не боялся, перестреляю еще на подходе, но зачем лишние трупы? И патронов у меня не так много. Сориентировался по солнцу, поставил парус и поплыл к устью пограничной реки. Рыбачил прямо на ходу, благо наживки и снастей у меня теперь хоть завались. Ночевал у берега в лодке, бросив якорь — так безопаснее. Редкие встречные корабли обходил стороной, они на меня тоже внимания не обращали.

В самом устье находился большой портовый город. Когда я его увидел, то развернулся назад, нашел неприметную бухточку и заночевал. С первыми лучами солнца вышел в море и опять остался незамеченным. Местные на утренний лов в это время выходили, если кто и обратил внимание на незнакомую посудину, то шума поднимать не стал. Напряг память и припомнил, где на карте была указана река ведущая в лес, вот по ней я и поплыл. Дальше пошел по приметам. Ох, и намахался я веслами! По этой причине с лодкой расстался без сожаления, столкнул ее в реку и сделал ей ручкой. Дебри у меня на пути начались такие, что хоть стой — хоть падай. Бурелом одним словом, вдобавок болото на болоте сидит и болотом погоняет. Ветви деревьев сомкнулись над головой зеленым куполом. Полумрак, мошкара и ползучие гады, довели меня до белого каления. Еда закончилась, костер развести было невозможно, буквально все сочилось сыростью. Пару раз натыкался на следы кого-то очень большого. Эта зверюга перла сквозь лес как танк, оставляя за собой просеку. Питалась она судя по всему верхушками деревьев, все вокруг объела. Я благоразумно не стал выяснять кто это был. Не нужно мне такого счастья! В один прекрасный день, я забрался на дерево и наконец-то увидел у горизонта белые скалы. Добрался, вашу мать!

Лес постепенно начал редеть, пока совсем не сошел на нет. Начались заросли кустов, вот в них-то я славно поохотился, подстрелил косулю. Устроился с удобством у небольшого ручейка, соорудил лагерь по все правилам маскировки. Два дня заготавливал припасы и приводил снаряжение в порядок, началась самая опасная часть пути. В монстра я не то что бы не верил, какая-то гадость здесь обязательно должна быть. Меня успокаивал один факт — экспедиция его не встретила, к тому же он топит корабли на побережье. Туда идти я не собираюсь, обойду скалы кругом. Долго мучился с изготовлением фугасов. Хитрость в том, что бы подать проволоку в гнездо батарейки, как можно резче и больше. Извращался с различными деревяшками, извел кучу материала, но своего добился. Теперь мне было достаточно вытащить предохранительную щепку и хлопнуть рукой по одному из концов чурки. Проволока пробивала защитное поле внутри батарейки, у меня оставалось примерно две секунды до начала неуправляемой реакции. Наше дело такое — было бы что взорвать, обязательно бабахнем!

Собрал вещички, осторожно направился в сторону где должен был находится фрегат. Ждал любой подлянки — ну не верю я, что вождь просто так меня пропустит! Сто процентов — он хочет меня использовать! Дождется пока я вскрою корабль и заявится на готовенькое! Эта неопределенность меня крайне напрягала, десятки вопросов без ответов. Поэтому я кружил и буквально облизывал каждую травинку в поисках присутствия людей. Ничего! Вот совсем ничего! И это-то самое подозрительное, такое чувство, что здесь вообще не ступала нога человека. Хуже всего — зверей и птиц тоже нет, даже насекомые куда-то подевались. Солнышко светит, зелень как ей и положено зеленеет, а такое чувство, что я одной ногой в сырой могиле стою. Мандраж до самых костей пробирает и «мурашки» по коже толпами бегают. С чего бы это? Кто-то начал гигантский амулет использовать или еще чего похуже? Ладно, не попробуешь — не узнаешь!

Я поднялся по склону и обнаружил «Неустрашимого». Он лежал на небольшом каменистом плато, ровном как стол. Видимых повреждений на нем не было, но это еще ни о чем не говорит, второго бока я не видел. А так он смотрелся просто отлично: двести метров брони и орудий — зубастая штучка! На меня повеяло до боли знакомой военщиной, аж слеза на глаза навернулась. Я вообще ко всему стреляющему отношусь с пиететом, а тут такое чудо утыканное пусковыми шахтами и эмиттерами щитов! Жалко что курсовое орудие главного калибра не видно, оно внутри корпуса спрятано. Компоновка обычная для земных военных кораблей, в виде ребристого треугольника с закругленными концами. Позволяет концентрировать весь огонь в одной точке, прямо по курсу. Хочу его себе, вот прямо сейчас! Меня подмывало побыстрее до него добраться, но не стоило забывать про охранные системы и дикарей.

С первой все понятно, ясно виднелись пятна выжженной скалы, где она прибила людей из экспедиции. Ближе подходить явно не стоит, по крайней мере пока я не найду слабое место. Вот что мне делать с вождем? Где он или его люди? Придется поискать тщательнее, нельзя оставлять врага за спиной. Я начал обходить корабль по кругу, нашел и причину его падения, в борту зияла нехилая пробоина метров пяти в диаметре. Либо что-то взорвалось внутри, либо его подстрелили. Неужели Великое древо на такое способно? Это что там за биологический бластер такой? Тьфу! О чем я думаю? Надо сосредоточится на цели.

Подошел к охраняемому периметру и швырнул в сторону корабля камень, он тут же исчез в яркой вспышке. Неплохо! А так? Я отбежал в другую сторону и повторил процедуру. Результат тот же, но и отличия на лицо — одно из орудий повернулось в мою сторону, недвусмысленно намекая, что я как на ладони, осталось только прихлопнуть. Искин судя по всему не дремлет, но и убить меня не стремится. Как будто говорит: «Не раздражай меня — не трону».

Я сел на валун и сделал вид, что погрузился в раздумья. Потом встал, махнул рукой и пошел в сторону лагеря. Появилась у меня задумка, как можно выманить дикарей. Создам вид, что я отчаялся проникнуть на корабль и ухожу. Должны же они как-то отреагировать? Развел костер и пролежал у него до вечера.

— Не получается? — спросил меня вождь, незаметно подошедший сзади.

— Верно. — спокойно ответил я.

— Что-то ты долго, я замучился ждать.

— От меня мало что зависело. Имперцы мне житья не давали.

— Нужно что бы у тебя получилось, иначе умереть придется: долго, больно и страшно. — буднично сообщил мне вождь. — Карта бесполезна, ее до меня Железному замку показывали — не пускает. Самых нетерпеливых и самоуверенных он прикончил. Я тебя почему в империю отпустил, ты же у нас человек упавший с неба. Секреты знаешь, но ничего из устройств могущих помочь, у тебя не было. Раз ты сюда пришел, значит что-то нашел — где оно?

— Ничего у меня нет! — возмутился я. — Сразу про ключ сказать было нельзя? А я-то дурень, через весь лес тащился! Тебе не кажется что ты перемудрил вождь? Я Воинов уважаю, можно было просто договорится!

— Нельзя! Вы ученики о себе слишком высокого мнения, даже сейчас ты думаешь что сможешь меня перехитрить. Где то, что ты нашел? Второй раз я повторять не стану! — угроза в его голосе так и сквозила.

— Сейчас отдам. — я сделал вид, что испугался.

Встал и поднял с земли сумку. Сунул руку внутрь, пальцы удобно обхватили рукоять пистолета. Выстрел! Как я и ожидал, вождя на месте уже не было. Тогда я побежал в сторону корабля изо всех сил. Ноги касались земли легко и уверенно — зря что ли я днем здесь каждый камешек изучил? Споткнуться я не боялся и мне не нужно было оборачиваться, что бы знать, что вождь бежит за мной. Я был в этом абсолютно уверен. А вот и знакомый кустик! Я его перепрыгнул и на мгновение скрылся из поля зрения Воина. Сделал незаметное движение руками и рванул дальше. Раз! Два! Лежать! Я грохнулся на землю со всего размаха. Мир замер, а потом бешенный шквал ветра потащил меня назад. Миг — и все прекратилось. Я подскочил, лихорадочно шаря глазами по сторонам и сжимая в руке второй фугас.

Есть! Всевидящий Грокун отдал Небесному творцу душу! С моим учителем такие штуки не прошли бы, в отличии от Воина местного разлива, он был киборгом. Ему бы и миллисекунды хватило, что бы вырваться из зоны поражения. Как ты себя не тренируй, человеческое тело имеет пределы физического развития. Реакция? Да! Скорость? Да! Один раз и недолго. Можно быстро восстановится, но нужно время, а его-то я как раз вождю и не оставил. Я прекрасно понимаю Воинов Млечного пути, в том плане что они пичкают себя железом. Видеть смерть и не иметь возможности увернуться — что может быть хуже? Он наверняка заметил фугас и понял что это такое, но сил на полноценный рывок не хватило. Один он уже сделал, избежав пули. А вот из этой идеально круглой ямы выбраться не сумел. Знать судьба у него такая была, ну и я постарался. На каждую хитрую морду, найдется намордник с закруткой на спине, по себе знаю!

Глава 32

Прошел по следам вождя и нашел место откуда он за мной наблюдал. Невысокая скала с одним пологим склоном. Порылся в его сумке, продукты прибрал, остальное оставил, ничего интересного там не было. Амулет и оружие погибли вместе с хозяином. Пришел он по всей очевидности один, не меня же ему бояться? Только вот он не та фигура, что бы его исчезновение не заметили. Скорее всего об этом уже знают, тем же способом каким он узнал о моем присутствии в лесу — Великое древо сообщило. Интереснейшая штукенция это растение, покопаться бы у него во внутренностях при помощи «Кусаки». Некоторые обмолвки вождя, явно указывали, что оно всегда в курсе всех событий и держит лес под контролем.

Вернулся к кораблю на следующий день и продолжил безуспешные попытки связаться с искином. Чего я только не делал: толкал речи, выкладывал камнями сигналы бедствия, ругался матом, размахивал ключ-картой. Все было бесполезно, я прорыл бы подземный ход, но как это сделать на каменистом плато? Кинуть в него фугасом, а что это даст? Еще одну бесполезную дырку в борту корабля? Я рассчитывал, что он будет лежать поудобнее, для меня естественно. Чем больше я думал, тем больше сомневался что он упал, скорее управляемо приземлился. Больно место для посадки было удачное в плане обороны. Единственная полезная информация — охраняемый периметр составляет пятьдесят метров в окружности. Не заходи в него и фрегат на тебя внимания не обращает, даже по камням стрелять перестал. Видимо искин решил, что достаточно меня предупредил.

В общем сидел я бревне и думал свою горькую думу. В этот момент на опушке показались люди, этакая ловчая сеть. Идут не торопясь, полукольцом — обкладывают гады! Я подскочил и рванул от них в другую сторону, старательно огибая периметр. Когда простреливаемое пространство осталось между нами, что позволило мне защитить одну сторону, я остановился и стал считать. Ничего себе — около ста человек! Руководил ими молодой, высокий воин, роскошно и по варварски кричаще одетый. Лезть под выстрелы из пушек он не стал. Поднял руку и цепь остановилась.

— Где тело моего отца?! — заорал воин.

— Мне почем знать? Я тут мимо проходил и никаких отцов не видел! Правда был здесь один недоумок, который мне рассказал, что его жена от другого родила! Так переживал бедняга — может быть, он повесился? На деревьях поищи!

Воин мои ожидания полностью оправдал, пришел в бешенство и заорал:

— Убить его!

Цепь побежала ко мне, тут-то и вскрылся просчет командира: люди на полном ходу влетели в зону поражения. Фрегат дал залп, за одну секунду уполовинив нападающих. Считать потери противника я не стал и побежал к лесу. Необходимо воспользоваться замешательством и оторваться от преследователей. Опять бег и дебри, крики все ближе и ближе, вот мелькнула первая стрела. Так не пойдет! Они здесь дома, в отличии от меня! Я начал искать ухоронку, что весьма непросто сделать на ходу. Есть! Я увидел дерево растущее под удобным наклоном, сходу забежал вверх по стволу, насколько смог. Дальше карабкался помогая себе руками. Остановился у развилки и приготовил дробовик. Если промчатся и не заметят, уйду в сторону корабля, пока дикари разберутся, я уже буду далеко.

Я на месте туземцев ничего бы не увидел, но двое бежавших прямо по моему следу сразу все поняли. Уж как они догадались не знаю, но начали поднимать луки и что-то закричали.

— Ба-бах! — я выстрелил из обеих стволов одновременно, картечь никому не дает пощады.

Спрыгнул вниз и побежал назад сквозь цепь, пистолет рявкнул три раза, упокоив двоих. Прорвался! Этого мало, их слишком много на меня одного! И тут я вспомнил про скалу, где вождь устроил лежку. Подходящее место для обороны. Прорежу преследователей, возобновить беготню по лесу никогда не поздно. Тем более, что среди его вещей была фляга с водой и веревка, надеюсь их не нашли. Вроде бы туземцев я рядом с выступом не видел. Только вперед и не останавливаться!

Я вылетел на плато, пробежал половину расстояния до скалы и обернулся. Вот же уроды! Ближайший воин отставал от меня всего-то метров на шестьдесят. Быстро они сориентировались. От таких по лесу не уйдешь, нужно использовать свое единственное преимущество — открытое место и возможность укрыться от стрел. Забежал на верх и спрятался за валуном. Руки перезаряжали оружие, а глаза прикидывали расстояние, первый залп должен быть как можно результативней. Что тут у нас? Впереди одиночка, за ним группа из шести человек. Годится!

Дождался, когда воин приблизится на десять метров и плашмя метнул «Кусаку». Что смотришь? Ноги нет! И не пытайся приставить ее обратно, крики тебе тоже не помогут. А вот и остальные! Я открыл прицельную стрельбу, восемь выстрелов — шесть трупов. Ага! Струсили сволочи! Неорганизованная толпа, в которую превратилась цепь после смены мной направления бегства, остановилась. Чем больше вы там болтать станете, тем мне лучше. Я принялся за перезарядку. Мои примитивные обоймы работали на отлично. Пять секунд и я снова готов к бою. Как бой пройдет в дальнейшем, зависит от сына вождя, если он наплюет на потери и все сразу кинутся в атаку, мне конец. Будем надеяться, что власть его не безгранична и дикари тоже хотят жить. Любому мало-мальски сообразительному человеку должно быть понятно, что обходной маневр умнее лобовой атаки. Скала с трех сторон неприступна. Без лестниц не обойтись, приставить их я в любом случае я не дам, лишь бы патронов хватило.

Туземцы собрались в кучу вокруг новоявленного вождя и принялись совещаться. Я подобрал стрелянные гильзы и принялся снаряжать их по новой. Дело нехитрое: палочкой вдавливаем капсюль, немного пороха из пороховницы, пыж, картечь или пуля и снова пыж. Не забываем после очередного пыжа осторожно трамбовать. Выстрелы-плевки мне не нужны и буравчика нет, что бы пулю из ствола выковыривать. Все патроны снова заряжены — а воины не мычат, не телятся. Машут руками и с вождем спорят. А это не хорошо — начальник в армии один должен быть. Наконец они друг друга убедили, что я легкая добыча и пошли на приступ. Близко на этот раз я подпускать их не стал, открыл огонь с пятидесяти метров. Двое раненых и три трупа, воины в беспорядке отступили.

Пистолеты меня порадовали, за счет длинного ствола, я точно попадал с расстояния тридцати метров. Хауда работала так же, на большей дальности спасало то, что они бежали толпой и разброс пуль не имел большого значения. Замешательство дикарей я прекрасно понимаю, они видели, что у меня просто нет большого количества аркебуз. Как я в таком случае стреляю с такой частотой и скоростью? Все непонятное вызывает страх, а мне только того и нужно. Очень хотелось поразить выстрелом предводителя, но тот благоразумно держался позади, что для туземца было как-то неестественно. Видимо папаша его хорошо выучил, но от пуль он уклоняться пока не мог. Примерно мой уровень, вряд ли выше. Туземцы взяли скалу в кольцо, по всей вероятности, решили брать измором или ждали удобного случая. Начали постреливать навесом, луки у них вполне такое позволяли, пришлось пристроить сумку на голову. Целее буду, стрела ее не пробьет, да и другого выхода у меня нет, как и щита.

Я рисковал заработать себе косоглазие, пытаясь разглядеть всех и сразу. Очень сложно уследить за стрелками, особенно если они стреляют с разных сторон. К тому же я постоянно менял укрытие, не давая им точнее прицелится. Им развлечение, а я вертелся как уж на сковородке. Наконец, кто-то сообразил, что колчаны не бездонные — я вздохнул с облегчением. Правда и расслабляться не стал, рано или поздно они начнут стрелять залпами и мне придется совсем туго. Думаю в темноте они повторят штурм, мне же в этот момент надо суметь удрать по веревке. При некоторой удаче, я мог скрыть в лесу, ночью меня не найдут. Дальше все будет зависеть от скорости и выносливости, в своей я не сомневался.

Такое неустойчивое положение сохранялось до раннего вечера, а потом случилось неожиданное. Со стороны фрегата приехал бронированный серв и устроил Армагеддон местного значения. Пулеметные трассы так и сверкали, он даже не пожалел парочки гранат из гранатомета. Я забрался в щель между валунами и затаился. Вот что ему надо? Чего приперся махина железная? Ох, не к добру это! Точно по мою душу пришел! Краем глаза высматривал дикарей, по-моему до леса успело добежать всего человек пять-шесть, не больше. Толком я ничего не разобрал. Закончив мясорубку, серв направился ко мне.

Мысли так и замельтешили у меня в голове — в плен возьмет? Убьет? Зачем я ему понадобился? Да пошел ты — не пойду! Фугас мелькнул в воздухе и в него практически сразу же попала пулеметная очередь. Дерево разлетелось на куски, что и неудивительно, вычислитель искина еще и не такое может. Поздно батенька! Угольно-черная сфера возникла на месте попадания и краешком зацепила штурмовика. Половина туловища просто исчезла, как отрезанная бритвой. Остатки величаво наклонились и сползли в яму. А вот теперь — бежим!

Я поскакал к опушке, в любой момент ожидая выстрела с фрегата. Почему поскакал? Трудно подобрать другое слово к методу моего передвижения. Зигзагам и коленцам что я выкидывал, любая травоядная скотина позавидовала бы. Если была бы возможность зарыться под землю, я бы так и поступил. Желательно метров на триста, там меня точно не достать. Играется он со мной что ли? Этак он своего будущего капитана на ноль помножит! Точно! Слева рвануло так, что я взлетел в воздух. Хотелось бы сказать что я мягко спланировал, но на самом деле, кое-как закрыв лицо руками, я прочесал телом кусты и врезался в какую-то корягу. Нормально! Нос разбит, лицо в крови, слава Небесному отцу что синяков под одеждой не видно и глаза целые. Кости вроде бы не сломал. Я поднялся и бочком уковылял в чащу. Не надо мне таких кораблей! Пусть живет один, как хочет, сволочь позорная! Я к нему всем сердцем понимаешь, а он подлюка по мне из противоракетного орудия долбанул. И ведь сразу понятно, что фрегат специально промахнулся, в другом случае я бы даже не понял что умер.

Прошел примерно километр и спрятался в корнях какого-то дерева, там что-то вроде небольшой пещерки образовалось. Сыро, но жить можно. От сканеров это не защита, но сил у меня просто не осталось. Обнял хауду и провалился в беспокойный сон.

Проснулся на рассвете от навязчивого пиликанья. Открыл глаза и увидел перед собой мелкого серва. Сходу врезал по нему рукоятью дробовика. Тот мгновенно отскочил в сторонку и заверещал еще мерзопакостнее. Я направил на него стволы и сказал:

— А ну заткнулся! Ты еще кто?

— Искин «Неустрашимого», говорю через ремонтного серва. — скрипучим голоском, ответила прыгучая скотина.

— Чего надо?

— Вопрос в другом — тебе что от меня нужно?

— Убраться с этой планеты, желательно к цивилизации поближе. Туда где автоматы с нормальной жратвой есть, так понятнее?

— Более чем. Оставайся на этой планете, я тебе с десяток самых разнообразных обеспечу. А если без шуток, помощь еще нужно заслужить. Лично для тебя дармовщинка кончилась, больше помогать тебе я задаром не стану.

— И когда же ты мне помогал? Что-то я не припомню такого.

— Долго рассказывать. Слушай меня внимательно, дело есть, награда соответственная. Сбегай в одно место, ты же у нас Шустрый, успеешь обернуться за сутки, не пожалеешь. Принесешь мне кое-что. Согласен?

— Нет, я от тебя теперь подальше держаться стану. Не нравишься ты мне, вот прямо с сегодняшнего дня. Считай, что я в тебе разочаровался.

— А если я дам из главного калибра пальнуть? — начал искушать меня искин.

Я сделал вид что задумался, потом начал ржать. Смахнув слезу, сказал:

— Ты что с ума съехал жестянка? Я кто по твоему — ребенок? Ты мне еще конфету предложи!

— Ты повзрослел, когда успел-то? — разыграл удивление искин. — Давай тебя на взрослость проверим. Вот ответь мне — у тебя под левой лопаткой чешется?

Я промолчал и поднял хауду.

— Вижу что да. Так чего не чешешь-то? Зачем терпеть?

— Что там? — мрачно спросил я.

— Малюсенькая такая капсула, но дырку в тебе провертит большую. Можно сказать — ты этой самой дыркой и станешь. — в голосе искина звякнул металл. — Ты пойдешь и принесешь. Награду определит мой хозяин, больно много от тебя беспокойства. Как по мне — ты вообще ничего не заслуживаешь, но он человек добросердечный. Столь обожаемые тобой пищевые таблетки, тебя не минуют.

— Где и что? — лаконично спросил я.

— В том самом флаере, координаты которого ты получил на станции, лежит небольшой контейнер. В нем два предмета, вот их и возьмешь, вес небольшой, около пяти килограмм.

— Ты точно сдурел, сколько лет прошло? Там ничего нет! Да если и было, то давно под землей похоронено.

— А вот тут ты неправ, мой шустрый друг. Река подмыла берег, флаер теперь находится на поверхности. Я как раз туда и летел, когда произошла досадная неприятность. За семьсот лет место порядком заросло, я постоянно мониторю со спутника, груз никто не тронул. Возьми у серва браслет-указатель, он нацелен на маячок. Выведет тебя на берег реки, иди вниз по течению. Дорога в один конец займет где-то семь часов. Я буду ждать на прежнем месте и никуда не улечу. — искин хихикнул.

— Ты юморист, как я посмотрю. Неужто за такое время посыльного не нашел?

— Это не важно, объяснения получишь после исполнения приказа. Считай себя рекрутированным на службу.

— И кому же мы служим?

— Человечеству, тому самому которое ты так ненавидишь и презираешь. Выбора у тебя нет, как и у меня нет времени спорить с тобой. Либо-либо, выбирай. Начинаю отсчет до десяти: один… два…

— Не знаю как и когда, но тебе это аукнется!

— Три…

Я выругался, выхватил из лапки серва браслет и побежал ориентируясь по небольшому экранчику с картой. Направление указывала синяя стрелка. Двигался волчьим скоком: сто шагов бегом, сто шагом. Раз уж мне предстоит забег по пересеченной местности, лучшего способа экономить силы я не знаю. Эх, ну почему мне перестало везти в такой неподходящий момент? В лесу наверняка бродят туземцы, мечтая содрать с меня шкуру. О втором факте было лучше не думать — я двигался прямиком к побережью. Крутит что-то банка консервная! Я встрял не по-детски, этот вынужденный сон мне дорого обойдется. Следы я скрыть не смогу, скорость сбавить тоже, меня быстро вычислят и начнут преследование.

Может быть, ничего нет под лопаткой? Ага, размечтался! Искин сколько угодно мог притворяться, делая вид что может испытывать эмоции. Одно я знаю точно — они не шутят и не лгут, просто не умеют, по крайней мере без прямого приказа владельца. А кто у нас хозяин? Кудесник! От этого можно ожидать чего угодно. Лучше не рисковать и выполнить приказ, пятьдесят на пятьдесят, что он еще что-нибудь придумает. Время самое ценное из того что у меня есть, даже небольшая отсрочка даст мне собраться с силами и выработать план спасения. Пусть искин не выдал мне информацию, несложно догадаться, что там лежит что-то очень ценное. К этой драгоценности всегда можно приставить ствол и диктовать свои условия. Первым делом нужно выжить, а там посмотрим, кто тут главный специалист по подлянкам! Я вас всех переживу!

Выбежав на берег реки, с ходу столкнулся с дикарями. Не знаю кто из нас больше удивился, я или они, но хауда тут же поставила жирную точку в нашем нечаянном знакомстве. Их было всего двое и меня не ждали. Став гордым обладателем пироги, сшитой из коры какого-то дерева, я схватил весло и бешено погреб. Забег заменяется заплывом! Одно плохо, возвращаться этим же путем нельзя — мало ли кто слышал выстрел? Да и трупы я по той же причине убирать не стал. В любом случае лодка значительно сэкономит мне время, что весьма кстати. К тому же я теперь смело могу причислить себя к многоборцам, осталось только полетать на чем-нибудь!

Глава 33

Плыл по реке где-то часа два-три, прежде чем стрелка настойчиво начала отклонятся к западу. Получалось, что я вернусь к тем же белым скалам, но со стороны океана. На всякий случай пирогу припрятал в кустах и побежал дальше. Леса здесь не было, только небольшие деревца и кусты росшие группами. Вот от одной рощицы до другой я и вилял, все какая-то защита от ненужных взглядов. На экранчике появилась точка, судя по всему, это и есть моя цель. Я устроил десятиминутный привал, восстановил дыхание при помощи специальных упражнений. Соблюдая наивысшую осторожность, двинулся вперед.

Наткнулся на старое русло реки, которое в настоящее время представляло из себя болото. Вырубил подходящую жердь, стал ощупывать дно перед собой. Не хватало только в трясине сгинуть. Ну и что? Стрелка погасла, а точка замерцала. Получается я стою прямо над флаером. Поминая недобрым словом искина, я все же решил не сдаваться и продолжил поиски. Несколько раз ухнул в грязь по пояс, когда пытался понять — во что это там, конец палки упирается? Каждый раз это оказывался камень. Хорошо, что портупею с оружием я повесил на шею, ждал чего-то подобного. Кувыркался таким образом полчаса, одновременно ведя кровопролитную войну против москитов. Естественно они побеждали и кровь лилась исключительно моя.

Нашел овальный, продолговатый островок и устроился на нем. Сидел и мрачно рассматривал болото, минуты и часы утекают сквозь пальцы, а я ничего не могу поделать. Попробовать резануть себя кинжалом? Глядишь, капсула вместе с кровью выйдет. Этот вариант мне очень не нравится, место на спине очень неудобное, гарантии что все получится нет. От тяжких раздумий, меня отвлекло толстое и длинное обстоятельство. Проще говоря, удав или питон, в общем змея самой неприятной наружности. Из-за куста показалось всего-то метров шесть, сколько там еще прячется, я даже думать боюсь. Я приготовил хауду и по-тихоньку начал отодвигаться в другой конец островка. Наверняка змей, первый парень на этом болоте и двуногой добычи ему раньше не попадалось. Пялится на меня неподвижным взглядом, но напасть не пытается.

— Ползи куда полз. — негромко сказал я. — Я невкусный и больно кусаюсь.

Змей меня слушать отказался и подполз чуть ближе. Я поднял камешек и кинул в его сторону, старался в него не попасть, злить его мне ни к чему. Он отпрянул, но потом упрямо двинулся вперед. Как мне не хотелось шуметь, но делать было нечего, он явно от меня не отвяжется и рано или поздно нападет. Я прицелился из хауды и выстрелил ему в голову. Что тут началось! Безголовое тело начало биться в агонии и было его много — ну просто огромное количество! Никогда бы не подумал, что у такой небольшой головы, такой длинный, можно сказать — бесконечный хвост. Вот им-то мне и прилетело в грудь. Туловише толщиной с доброе бревно, приложило меня не хуже осадного тарана. Я и дробовик полетели в разные стороны. Выразив вслух все что я думаю о животном мире этой планеты, а особенно о змеях, я начал метаться уклоняясь от ударов. Самое веселое меня только ждало, это оказался не змей, а водоплавающий монстр. На конце хвоста нашлось немаленьких размеров тело, вооруженное гигантскими плавниками. Вот ими-то труп и начал размахивать, подняв высокую волну. В итоге меня снесло с острова как пушинку. Пуская пузыри и сидя по уши в грязи, я наблюдал как остров вспахивается во всех направлениях. Прощайте припасы и оружие, опять придется с одним топориком бегать.

Может быть, меня сглазили? Стоит только скромное ружьишко завести, как пиши пропало. То длинношеий скот приплывет, то в плен возьмут. Туземцы правильно делают, что каменными наконечниками пользуются. Ни забот с ними, ни хлопот. Нет ли какого-нибудь всепланетного запрета? Буквально все неприятности начинались, стоило мне только вооружиться посерьезней. По лесу с луком ходил и никто меня не трогал. Нужно будет обдумать как-нибудь этот вопрос на досуге, которого кстати говоря у меня и нет.

Вылез на берег в самом гнусном настроении. Походил туда-сюда в поисках своего имущества, как и ожидалось ничего не нашел, кроме флаера. Блистер кабины отмытый волнами, высунулся из грязи. Тут мня прорвало, я обругал всех и вся: труп, кусты, небо, болото, Кудесника и фрегат в придачу с искином. Особо напирал на тот момент, что так жить категорически нельзя. Вот за что мне все это? Я никому ничего плохого не делал! Ну… кроме нескольких тысяч человек конечно, которых я того — упокоил. Но все случайно вышло, точно вам говорю! Тьфу ты! Хватит заниматься самоедством, пора флаер вскрывать. Как-то он подозрительно цело выглядит.

Снял куртку, которая превратилась в комок грязи, вывернул ее наизнанку и начал протирать поверхность корпуса вокруг кабины. Что там внутри было не рассмотреть, блистер был зеркальный. На всех летательных аппаратах, снаружи всегда имелся рычаг экстренного открывания, так с древнейших времен повелось. Прилетит например раненый пилот, как прикажите его из бронированной скорлупы выковыривать? Ага! А вот и ручка! Красная стрелка показывает, в каком направлении ее крутить. Блистер щелкнул и поднялся вверх. Я вцепился в край и помог механизму открывания руками.

Вот те раз! В кресле сидела мумия одетая в комбинезон пилота и шлем. Микроклимат в кабине был сухой и поэтому она достаточно хорошо сохранилась. Расстегнул привязные ремни и вытащил ее наружу. Обшарил карманы, всякая ерунда, кроме пластиковой коробочки с пищевыми таблетками и ключ-карты с того же «Неустрашимого». Надпись на ней гласила: капитан фрегата Хоу Сектен. Я снова заглянул в кабину, уставившись на панель приборов, пораженно замер. Никакой это не флаер! Это же истребитель! Искин меня развел как младенца! И лежит здесь он не так давно и совсем на жертву крушения не похож. Я хлопнул по сенсору и приборы послушно засветились. Вопрос в том, почему пилот превратился в мумию? Как давно это произошло? Сейчас и узнаем!

Я стащил мумии шлем. Брезгливо протер внутренности все той же многострадальной курткой, и надел его себе на голову. Опустил забрало, по внутренней поверхности тут же пробежал ряд строчек, но больше ничего не произошло.

— Искин? — позвал я.

Ответа не получил. Ну и ладно, попробуем с другого конца. Забрался в кабину и из ниши вытащил аварийный комплект. Большой контейнер был битком набит полезными вещами. Первым делом я переоделся в черный комбинезон, комбинированный с ботинками. Отличная вещь! Тонкая, суперпрочная ткань, вполне успешно заменяла собой легкую броню. Совмещенный с гермошлемом, комбинезон минут десять мог заменять собой скафандр. Бластер и большой запас протонных батареек, порадовал особо. Мне теперь на год активных перестрелок хватит. Силовой клинок, заменял собой все: нож, топор, пилу, да и вообще весь режущий инструмент. Главное правильно отрегулировать лезвие. Энергетическое поле толщиной в один атом, было весьма экономичным и очень эффективным. В качестве меча и мачете оно тоже годилось. Я немедленно вставил батарейки и повесил все на себя, рядом с «Кусакой». А это у нас что? Медицинский мини-серв! Держись капсула! Пальцы забегали по сенсорному экрану, ручной ввод задачи был так же предусмотрен изготовителями: «Произвести удаление инородного тела под левой лопаткой, соблюдать осторожность — взрывоопасно!» Загорелся ответ: «Команда принята, поместите на операционное поле».

Чертыхаясь, я принялся раздеваться. Вот всегда так! Ведь знал же что медик практически всегда присутствует в комплекте, так нет же — нужно напялить на себя сбрую! Сел на землю и пришлепнул серва себе на спину. Тот немного повозился, вкатил мне серию уколов и принялся за дело. Кожа онемела и я ничего не чувствовал. Через несколько минут, серв отвалился.

Я ввел запрос: «Операция прошла успешно?»

Ответ: «Инородное тело удалено, опасности не представляет, обычный дозатор с плацебо. Применяется при лечении алкоголиков, им внушают, что в нем находится яд. Выпил спиртное — смерть.»

Нормально! Искин опять меня обманул. Ну держись гад! У меня теперь истребитель есть, я тебе устрою веселую жизнь! Стоп! Зачем ему это понадобилось? Вот какой в происходящем смысл? Искины — логики, он не может просто так с целью развлечения, послать неизвестно кого, неизвестно куда. Все интересней и интересней, получается что убивать он меня не хотел. Знал зараза все заранее и просчитал мою реакцию. А какая у меня реакция кстати? Как это какая? Конечно же вернуться назад и притащить ему истребитель. Иначе я от любопытства помру в расцвете лет! Оно и сейчас меня так и гложет, прямо-таки зудит внутри черепушки. Вынь мне и полож ответы на все вопросы. На меньшее я не согласен!

Я решительно поднялся и сгреб свое имущество внутрь контейнера. Сел в кабину и прикоснулся к сенсору, блистер зажужжал и начал опускаться. Проверка всех систем — норма. Топливо, реактор — норма. Радар — чисто. Взлет! Без искина было непривычно, но я кое-как справлялся. Ручное управление — такой отстой! Все сам, вот этими ручками. Штурвал крути, сенсоры дави, и не дай тебе Небесный отец что-нибудь перепутать! Живо в землю воткнешься. Истребитель задрожал всем корпусом и начал вздымая пласты грязи потихоньку выкарабкиваться. Антигравитаторы подняли его вертикально вверх. Я не торопился, надо было вспомнить как все делается. Только когда поднялся на высоту пятьсот метров, вздохнул с облегчением. Завис и повернулся в горизонтальной плоскости, оглядывая местность. Сверху болото казалось таким безобидным, как впрочем и Великий лес. Красота!

Лету до корабля по подсчетам около пяти минут. Лег на курс и включил маршевые двигатели. Мощность решил наращивать постепенно. В этот момент радар взвыл и начал издавать прерывистый сигнал тревоги. Рядом промелькнули гигантские тени. Как минимум одна была раза в три больше истребителя, остальные примерно такие же по размерам. Всего их было четверо. Я получил ответ на вопрос — кто же это в белых скалах живет и корабли топит? Драконы — кто же еще! Не те малютки, каких в питомнике, судя по размеру восьмиколесной телеги выводят. А настоящие, дикие чудовища. Живот самого большого начал наливаться нехорошим свечением.

— Твою мать! — заорал я и врубил двигатели на полную мощность.

Горизонт рванулся мне на встречу, позади выросла стена пламени. Дракон оказался ко всему прочему живым огнеметом. Так-так! Вы ребята конечно на виражах хороши, но в скорости вам со мной не тягаться. Чего это?

— Аааа…! — я с трудом увернулся от очередного клубка огня.

Медленнее — как же! Да они так же как я гонять могут! Крылья сложили и летают, как будто они им совсем не нужны. Я свалился на крыло и ринулся к земле. Что у меня с оружием? Курсовые пулеметы и больше ничего! Подвес пуст, ни одной ракеты, импульсное орудие неисправно. Ладно при неимении гербовой, будем писать на простой. Я вырубил двигатели и включил антигравитатор, погасил инерцию почти полностью. Драконы промчались мимо. А теперь вперед! Повис на хвосте дракона как клещ, прицел на блистре заметался подсказывая мне поправки к траектории. Есть! Очередь! Приятной встречи с землей ящерица!

Крутанул «бочку» и пошел с набором высоты, взглядом прикипел к радару. Троица остальных решила не испытывать судьбу, полетела к месту падения своего собрата. Что-то мне кажется, что помогать ему они не станут — съедят, как пить дать съедят! Ну и шут с вами, я контракт на очистку местности от монстров не подписывал. Жрите кого хотите, лишь бы от меня отстали.

Фрегат с высоты выглядел совсем малюткой, но подлетать к нему сразу я не решился. Кружил на высоте, пока не получил вызов на связь.

— Добрался успешно? — спросил искин.

— В лучшем виде. Убеди меня.

— В чем?

— В необходимости приземления. Я знаешь ли, могу свое королевство основать, буду властвовать. Или к примеру врагам отомстить, начиная с императора и заканчивая последним гнусом, что меня на болоте покусал. Вариантов у меня масса.

— Хочешь дам из главного калибра стрельнуть?

— Да ты… Да я тебя… — задохнулся я от возмущения.

— Третья летная палуба открыта, сервы сами заберут, что нужно. Тебя отведут в каюту, отдохни. Хозяин поговорит с тобой утром. Конец связи.

Комната, точнее три сразу, выглядели просто роскошно. Ванна, парилка и огромная кровать — что еще нужно для счастья? Очень похоже на капитанские апартаменты. Стесняться я не стал, испробовал все что можно, включая бар с большим количеством элитного алкоголя. Как приятно! После убогого существования, тюфяков с соломой и кувшинов, просто небесные кущи на земле! А мой белый друг — унитаз? Это просто сказка какая-то! Устал я на природе жить. Цивилизация — рулит! Забравшись под невесомое одеяло, я заснул с блаженной улыбкой на лице.

Серв за мной прикатил только к обеду. Прошел за ним в помещение командного пункта: экраны, кресла, столы. Раньше видел такое неоднократно. А вот при виде того, кто меня там ждал, пришлось придержать челюсть руками. Испугался, что на пол упадет. Передо мной сидел настоящий яйцеголовый, собственной персоной! Я таких только на картинке видел, но реальность была куда как круче. Высокий, двух с половиной метров ростом старик. Лысая голова, похожая на пресловутое яйцо. Свободные одежды белого цвета. Огромный посох с кристаллом на верхушке. Глаза у него были совсем не стариковские, живые и пронзительно зеленые. Он сделал приглашающий жест рукой, указывая на кресло напротив себя.

— Здравствуй, Шустрый. Как тебе у меня в гостях понравилось?

— Ничего так, но планета отвратная. А зачем тебе палка? — я указал рукой на посох.

— Психология мой мальчик, в детстве все читали сказки. Ты тоже читал?

— Да.

— Вот видишь. Ты же когда сюда шел, настрой имел самый что ни на есть боевой. Я Кудесник — величайшее зло этого мира. Чего не ругаешься? Почему за топор не схватился? — старик протянул руку и «Кусака» сам собой выпрыгнул из чехла ему в ладонь.

— Ну… не знаю.

— Люди очень предсказуемые, если ты человек. Но одной внешности мало, тебе нужно подтверждение, что ты во мне не ошибся?

— Было бы неплохо.

— Спешу тебя разочаровать, я не такой и безгрешный, так же как и ты. Пока ты спал, я покопался в твоем разуме. Интересная у тебя была жизнь. Многое объясняет в твоем поведении и поступках.

— Разве ты не следил за мной и не подстраивал неприятности?

— Нет. Я к твоему сведенью спал мертвым сном, гибернация противная штука, но когда ты смертельно болен, другого способа просто нет. Тот предмет, что лежал в тайнике кабины истребителя меня вылечил. Это к делу не относится. Искин передал мне, что ты хочешь вернуться домой? Я готов исполнить твое желание.

— А ответы на вопросы?

— Зачем?

— Мне интересно.

— Любопытство? Здоровое желание, в молодости я был таким же, все куда-то спешил, хотел все знать и уметь. В итоге я превратился в того, кого ты видишь перед собой. Честно скажу — было здорово! Эх… славные были денечки!

— А как это, ну… быть таким как ты?

— Ничего хорошего, по крайней мере сейчас. Остаться последним из прародителей, к тому же еще и побежденным, мягко скажем — не очень приятно.

— Кто победил?

— Здесь нужно вернуться к истокам. Молодежи у вас в Млечном пути, чем только голову не забивают. Было все проще некуда. Существовала группа молодых энтузиастов, я был одним из них. Ученые, политики и бизнесмены, не очень высокого ранга, но с тараканами в голове. Скорее всего, мы стали бы одной из многочисленных мелких политических партий. Но вмешался случай. С Марса — это такая планета, соседка Земли, экспедиция привезла археологические находки. Доказательства существования разумной жизни во вселенной кроме землян. Я был одним из тех, кто их изучал. Взял голыми руками один из артефактов и заразился. Понял я это не сразу, а где-то года через три. Расти начал как младенец. Хорошо что ума у меня хватило, об происшествии не болтать. Затаился в глубинке и стал ждать чем все закончится. Помирать на лабораторном столе очень не хотелось.

— Вирус?

— Нет, наноботы. Земля была колонизирована в древности пришельцами из галактики Андромеда. Людьми, но не совсем обычными, вот уж у кого было стремление к совершенству тела и духа! Наши общие предки, те еще хитроумные ребята были. Что там с ними произошло, я до сих пор не знаю, но Земля была отброшена в развитии назад. Колония, что мне досталось, принадлежала какому-то ученому. Экспериментальная, но на удивление удачная. Наноботы, начали строить в моем теле завод по производству себе подобных, подняли мои физические и умственные способности на невиданную высоту. А когда по их наущению, я украл один из артефактов, то получил полную базу по колонизации Млечного пути. Представляешь, что попало мне в руки?

— Да уж! Стали властелином?

— Мелко плаваешь парень. Я стал отцом-основателем! Я между прочим и твой папаша тоже. — старик засмеялся. — Вот такой я любвеобильный был, полюбил все человечество сразу и бесповоротно! Оно даже пикнуть не успело!

— Причем здесь твои энтузиасты?

— Помощники, поначалу возможностей у меня было не очень много, ничего подобного моей колонии получить не удавалось. Так — жалкие поделки. Цель перед собой мы поставили одну, но очень сложную. Как думаешь — какую?

— Величие человеческой расы, а всех остальных в топку? Мы там до сих пор с ксеносами воюем.

— Ерунда все это, нас им не одолеть. Я знаешь ли, понял и принял как данность, один факт — мы в то время были сильно уязвимы. Небольшой астероид или экологическая катастрофа могли нас уничтожить. Человечество перестало бы существовать как вид, в Млечном пути по крайней мере. Рассеянье — вот наша цель! Расселить людей по лику вселенной!

— И что дальше?

— А вот это уже не моя забота! Чего там вы будете строить или чем промышлять — думайте сами. Вот ваши Умники и додумались, перессорились с кем только можно. Идиоты! Места им мало было? Я тебе скажу так — они эту кашу заварили, вот пусть и расхлебывают. Легко вину сваливать на яйцеголовых. Мы и такие, мы и сякие — а сами?

— А откуда они взялись?

— Из людей получились — откуда же еще? Лавры наши покоя не давали, решили что большая голова признак ума. Только совесть в нее поместить забыли. К тому времени, я уже был последним — кто умер, кто погиб. Ко мне стали подбираться, всех знаний я не передал, кое-что людям лучше вовсе не знать. Я напоследок, им в противовес создал Воинов и помахал ручкой. Улетел сюда, место тут спокойное. Приятно отдохнуть от праведных дел, цели я достиг, все галактики в окрестностях были худо-бедно заселены. Кое-где десяток планет, кое-где и сотня. Многие еще в пути, тут тебе никакая черная дыра не поможет — край вселенной не шутка.

— С ксеносами что делать? Они не остановятся!

— Я же сказал — не моя забота. Ну погибнет одно человеческое государство, ну и что? Род людской будет жить! И вообще малой, чего ты к старику пристал? Воспитание у тебя неправильное, хочешь помочь — так займись лично! Если считаешь, что твоя правда их правды правдивей, отруби им головы и все дела. У тебя ловко получается!

— Не понимаю я тебя. — мрачно ответил я.

— И не надо. Молод ты еще, зачем тебе эти заботы? Живи, на твой век хватит! — он весело улыбнулся.

— А если я не хочу?

Напускное веселье старика как рукой сняло, он внимательно посмотрел на меня.

— Тогда никаких «если», скушай таблетку и лети голубок, истребитель доставит тебя на спутник, возьми корабль и вперед. Перекрой галактику под себя.

— Какую таблетку? — удивился я.

— Вот эту. — старик разжал ладонь и показал мне капсулу зеленого цвета. — Ты немного подрастешь, глаза позеленеют, мозгов у тебя прибавится, как и знаний. А потом делай что хочешь: воюй, осуждай стариков, насаждай вселенское добро. Я в твоем разуме прочел, что ты о тысячах людей погибших по твоей вине пожалел. Я за свою жизнь, убил миллионы и миллиарды невиновных. Хочешь стать таким как я? Представь себе хоть на секунду размер моей вины. Я знаю ради чего это сделал, а ты знаешь ради чего ты будешь приносить страдания? Людей нельзя спасти от самих себя, они должны справиться сами.

— Да ну! Заботливый ты наш! Раскидал всех в разные стороны и в кусты? Здесь целую планету рабов создал и доволен?

— Мы друг друга не понимаем. Нет никаких рабов, то что ты называешь центром подчинения, на самом деле центр объединения. Пока меня не уложили в криостазис, я попытался создать новый вид человечества, лишенный недостатков старого.

— И ты у них в качестве бога?

— Им это не нужно, они сами будут своим богом. Монолит, об который разобьются все волны неудач, вот кем они станут! Единство, равенство, братство, любовь наконец! Все те слова которые люди употребляют с начала времен, но даже приблизительно не представляют и не чувствуют, что они значат! Ненависть, предательство, ложь и злоба, вот что они возвели на пьедестал, которому поклоняются. Я доведу дело до конца! Осталось выбить механический костыль, в виде амулетов, которые использовали кто во что горазд, во время моей болезни! А потом они сами решат, что для них лучше! Ты понимаешь меня — вместе! Без оглядки на ложные ценности, которые прививали им с детства! Ты никому не сможешь причинить боли, потому что она станет твоей! Невозможно обмануть, потому что невозможно солгать самому себе! — старик разошелся не на шутку.

— Ты сумасшедший! Ты их погубишь!

— Или сделаю счастливыми? Что ты понимаешь в людях ребенок? Что ты создал? Что построил? Кому помог?

Я молчал, просто не знал что ему ответить.

— Молчишь? Правильно делаешь, не тебе меня осуждать! Я хотя бы пытаюсь — а что делаешь ты? Носишься по кустам со стреляющей пукалкой в руках!

Яйцеголовый встал и сунул мне в карман комбинезона таблетку.

— Бери наноботов и лети, надеюсь что придет время и ты примешь решение. Осознанно и по собственной воле. Боюсь только одного — этот момент может наступить слишком быстро. Умники не оставят тебя в покое. Даю последний совет, постарайся найти своего учителя и заручись его поддержкой. Один ты вряд ли справишься.

Я встал и направился к выходу, обернулся и спросил:

— Можно? — я указал рукой на «Кусаку»

— Бери, пусть мое изделие принесет тебе удачу!

Сектор Веги. Окрестности черной дыры. Исследовательская станция. 5039 стандартный год от Объединения.

Академик стоял у обзорного, панорамного окна и мрачно смотрел в пустоту.

— Как с результатами вычислений? — спросил он у своего ассистента.

— Я не знаю, что ответить. Мы перепробовали все методы, в наши расчеты закралась ошибка, следует начать все заново, нужно время.

— Его-то как раз у меня и нет, все сроки вышли. — академик заметно побледнел.

— Смотрите, что это? — ассистент указал рукой в бездну пространства.

Дела там и вправду творились интересные. Сначала засветилась маленькая точка, которая быстро стала увеличиваться в размерах. Сверкающие молнии вытянулись во все стороны. Ослепительный блеск!

— Не может быть! — воскликнул академик, протирая глаза.

Рядом со станцией повисла громада Сеятеля, он возвышался как гора над песчинкой станции. Вот появился красноватый выхлоп главного маршевого двигателя. Отработали маневровые, корабль начал медленно поворачиваться.

— Он сейчас нас сожжет! Быстро к спасательным капсулам! — заорал ассистент.

— Не поможет. Помнишь пилота по кличке Шустрый? Он вернулся. Умник был прав, а мне уже все равно, я устал боятся.

Ответ ассистента поглотила волна огня, прокатившаяся по коридорам.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg